КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Сборник «Даррелл» [Илья Николаевич Мельцов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Илья Мельцов Даррелл Сборник

Княжество Орловское

Глава 1 Утро в двух мирах

Яркое утреннее солнце освещало улицы маленького городка на севере Мексики. Удушливая жара уже растеклась по дорогам, и теплый воздух, поднимающийся от асфальта, искажал пространство словно фокусник, выучивший только один трюк.

Температура на бортовом компьютере медленно ползла к отметке сорок, но в салоне автомобиля этого не ощущалось — работающий на полную мощность кондиционер дарил блаженную прохладу, когда я привычным маршрутом направлялся в офис своей небольшой транспортной компании.

Бизнес, который мне в этой стране пришлось начинать с нуля, да еще и по поддельным документам, начал наконец приносить стабильный доход. Конечно, для этого пришлось немного потеснить конкурентов, но я старался действовать осторожно и не наступать на пятки крупным фирмам, связанным, как правило, с криминалом.

До места назначения оставалось совсем немного, когда с моим ранглером поравнялся мотоцикл, на котором разместились двое местных жителей. Обычные молодые парни в легкой одежде без единого намека на криминальную атрибутику. Я даже особого внимания на них не обратил — таких индивидов всегда много на жарких улицах этого города. Да что там говорить почти половину моих работников составлял подобный контингент.

Неладное я заподозрил в тот момент, когда на одном из перекрестков мотоциклист, сидевший сзади, начал подозрительно озираться по сторонам и полез в сумку, висящую на боку. Не знаю, что там удумал этот парень, но своей интуиции я привык доверять, а она просто завопила об опасности!

Не дожидаясь пока погаснет красный сигнал светофора, я утопил педаль газа в пол, стараясь уйти от, снующих на перекрестке автомобилей, а в следующую секунду до моего слуха донеслись сухие выстрелы работающего автомата. Заднее стекло пикапа треснуло и начало осыпаться мелкими осколками, боковое зеркало разлетелось вдребезги, не позволяя рассмотреть нападающих.

Инстинктивно я наклонился как можно ниже, в тщетной попытке защититься от пуль, дырявивших мою машину, но, естественно, это не помогло. В спину ужалило что-то острое, затем еще раз. Во рту появился отвратительный привкус крови, после чего сознание начало меркнуть, как затухающая лампа, и вскоре темнота полностью затянула меня в свои объятия.

Очнулся резко, рывком. В голове будто дернули рубильник, и я пришел в чувство. Но ожидаемой больницы или хотя бы руля машины, уткнувшейся в отбойник, не было.

Судя по первым впечатлениям, оказался я на небе. По крайней мере пустая синева находилась везде, куда доставал мой взгляд. Единственным относительно твердым местом оказалось облако, на котором я, собственно, и очнулся. Причем сделал это сидя на стуле, выглядящим в этой сюрреалистической обстановке совершенно неуместным атрибутом.

Стараясь не делать лишних движений и опасаясь упасть с качающегося предмета мебели, я еще раз внимательно все осмотрел, но ничего заслуживающего внимания так и не увидел.

Не так, однако, я себе загробную жизнь представлял. Точнее я вообще ее никак не представлял, но раз последними моими воспоминаниями были выстрелы из оружия, изрешетившие машину, то логично предположить, что я либо умер, либо мозг решил развлечь меня галлюцинациями, вызванными обезболивающими препаратами.

— Где я? — в пустом, лишенном эха пространстве, прозвучал мой вопрос.

Ответа я особо не ожидал, но надо же было хоть что-то предпринять. Сидеть без дела и ждать у моря погоды, было не в моих правилах. Но к безмерному удивлению, диалог все же состоялся:

— Ты у меня в гостях, — произнес тихий, я бы даже сказал скромный голос.

— Что со мной?

— Ты умер.

— Хочешь сказать, это загробный мир? — не поверил я.

— Нет.

— Какой познавательный разговор. Может появишься, если не трудно.

— Хорошо, — послышался ответ, и напротив меня материализовался стул, на котором сидела точная моя копия. — Так лучше?

— Намного. Кто ты? И что вообще происходит? — спросил я. Возможно, задавать эти вопросы в лоб не стоило, но раз я здесь появился, то наверняка этому существу, от меня что-то нужно.

— Сергей, ты помнишь, как однажды спас юношу? На него напали три человека, и почти убили его.

Мой двойник произносил эти слова, а у меня перед глазами всплыла картина: ночь, зима, три подвыпивших гопника, прессующих щуплого парня, который что-то кричал на иностранном языке. Остаться в стороне я не смог и раскидал этих уродов, выбив у одного из них нож.

Троица, держась за отбитые части тела убежала, а спасенный человек, который, как оказалось, прекрасно говорил по-русски, долго меня благодарил и несколько раз произнес, что его бог меня не забудет. После этого незнакомец, отказавшись от дальнейшей помощи, исчез в зимней ночи. Та история почти стерлась из памяти, так как все произошло почти десять лет назад, когда я только вернулся из армии, но видимо не зря дед учил меня, что помогать людям — дело нужное и иногда полезное. Прав был старый вояка. Впрочем, как и всегда.

— Припоминаю что-то, — ответил я, прокрутив в голове события той ночи.

— Этот человек был единственным моим последователем в вашем мире.

— Так значит ты бог? — удивленно спросил я, прокрутив в памяти тот необычный день.

— Да.

— А почему тогда адепту своему не помог?

— На вашей планете у меня нет силы.

— Понятно. Что будет дальше? Ты можешь меня воскресить?

— Нет. Я уже сказал. В вашем мире у меня нет силы. Но зато есть в других. Ты хочешь вернуться к жизни пусть и не в своем теле?

— Конечно, — не задумываясь ответил я.

— Тогда я помещу твое сознание в человека, готового умереть. Его личность и память будет стерта.

— Расскажи немного про мир, куда ты хочешь меня перенести. Это ведь не секрет? — мне очень хотелось узнать варианты будущего, понять, к чему быть готовым.

— Зачем? — невозмутимо спросила моя копия. — Ты сам все узнаешь.

— Пусть так. Но вдруг меня сразу же убьют там? Тогда мое спасение будет бессмысленно. Или, что еще хуже, я окажусь в женском теле. Тогда вообще край.

— Тебе так важен твой пол? Мужчина… женщина…, какая собственно разница?

— Не не не! — возмутился я. — Разница есть и порой очень большая.

— Я понял, — существо, принявшее мой облик, шевельнуло головой, обозначив кивок. — В данный момент есть два человека, готовые тебя принять — пятидесяти и четырнадцати лет. Выбирай. Через пять минут мозг одного из них полностью утратит возможность восстановления.

Пятьдесят и четырнадцать. Казалось бы, чего тут думать? Назад в детство. Не об этом ли мечтает практически любой взрослый человек? Но одно дело ненадолго вернуться в юность, и совсем другое вновь переживать все прелести пубертатного периода. С другой стороны, переходить из тридцатилетнего тела в тело старика — еще хуже.

— Давай в молодого, — махнул я рукой, отчего стул, на котором сидел, опасно покачнулся.

— Хорошо. И еще кое-что. Местные боги почувствуют, что в их мир пришел чужак и постараются тебя найти.

— Вот это подарок. Мне теперь с богами воевать предлагаешь?

— Напрямую они редко вмешиваются в жизнь смертных. И о том, в чьем теле поселился чужак, боги тоже не узнают. Но их последователи будут тебя искать.

— Серьезно, но с людьми мне сталкиваться не впервой. Переживем. У меня будет какое-то задание? Врагов твоих перебить, к примеру, или храмы у конкурентов взорвать?

— Нет. Просто живи. Я все сказал.

У меня осталось еще множество вопросов, но фигура, сидевшая на стуле, подернулась дымкой и исчезла, а вокруг все начало наливаться темнотой. Сознание провалилось в непроглядный омут, чтобы через мгновенье очутиться в чуждом для меня теле. И приятных впечатлений этот факт мне не добавил.

Переход оказался не из легких. Легкие горели огнем, тело, которое принадлежало ранее молодому парню, совершенно не хотело подчиняться и я, как раздавленная лягушка валялся на полу, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Хреновое состояние и главное непонятно, что делать дальше.

Ощущение физической беспомощности были очень похоже на знакомое многим состояние полусна полуяви, когда мозг уже работает, но не может управлять телом.

В голову проникло осознание, что паралич может остаться со мной навсегда. Мне ведь не обещали здоровое тело, а жить можно и не двигаясь. Данная мысль меня настолько испугала, что я, собрав все имеющиеся силы, все же умудрился напрячь мышцы руки и буквально на миллиметр сдвинуть ее с места.

Энергии на такой титанический подвиг ушло немерено, но я хотя бы понял, что имею возможность шевелить конечностями. Однако большего добиться не удалось, ни сесть, ни уж тем более встать с деревянного пола я не мог. Хорошо хоть не обделался, и то хлеб, не хватало только начать знакомство с новым миром с конфуза.

Через несколько минут, когда пожар в легких немного утих, а силы пусть совсем чуть-чуть, но вернулись, я вновь предпринял попытку сдвинуться с места и на этот раз уже более удачную. Ноги удалось согнуть, и я попытался перевалится с живота на спину. В итоге я оказался лежать на полу кверху задом, стараясь подтянуть под себя руки и встать на четвереньки.

В этой экстравагантной позе меня и застала молодая темнокожая девушка, зашедшая в комнату. От чего мне захотелось громко и витиевато выругаться.

— Господин, что с вами? — испуганная служанка подбежала ко мне и попыталась поднять меня, ухватив за руки. При этом она продолжала причитать, через слово поминая каких-то демонов.

Общими усилиями нам удалось совладать с моим непослушным телом. Я все еще не мог нормально шевелить конечностями, так что плюхнулся в нашедшееся рядом кресло. Ну хотя бы не на полу. Прогресс на лицо.

— Господин, с вами все в порядке? — еще раз обеспокоенно спросила девушка.

Что ей отвечать я банально не знал. В порядке ли я? Да нет конечно, но если я так скажу, как это будет воспринято? Хотя надо для начала убедиться, владею ли я языком. Причем во всех смыслах этого слова. Во-первых, не понятно смогу ли я в своем состоянии членораздельно говорить, а во-вторых, как я это буду делать: на русском, английском, испанском или местном наречии? Ответ придется получать экспериментальным путем:

— Я в порядке, — раздался мальчишеский, но несомненно принадлежавший моему телу голос. Фраза была произнесена, кстати, на местном языке имеющим по моим ощущениям славянские корни.

— Я так испугалась, — вновь запричитала девушка едва не плача. — Так испугалась. Я ушла за продуктами, вернулась, а в доме тишина. Ой! Надо проверить, как ваши родители. Подождите немного, я сейчас.

Девушка убежала, но практически сразу вернулась. И фраза «На ней лица не было» подходила для ее описания просто отлично. Заплаканная и испуганная служанка зашла ко мне в комнату:

— Мистер Даррелл, ваши родители…, - дрожащим голосом произнесла девушка, после чего села на пол и расплакалась.

Что-то мне подсказывает, я догадываюсь, что тут произошло. Судя по состоянию организма, всех членов нашей семьи кто-то отравил нервнопаралитическим газом или чем-то похожим, но благодаря божественному вмешательству Даррелл, а теперь по совместительству и я, выжил. Интересное начало новой жизни. Чувствую, скучать мне здесь не придется.

Пока служанка рыдала на полу, я успел осмотреть комнату, в которой оказался. И честно говоря, увиденное мне не очень понравилось. Судя по окнам с деревянными рамами и общей старомодности обстановки, оказался я где-то в каком-то отсталом мире. Вряд ли развитие техники здесь достигло уровня двадцатого века, если только родители парня, в теле которого я оказался, не были любителями антиквариата.

Еще из странного в комнате я заметил необычного вида люстру с цепочкой посередине. Что интересно источником освещения там служили не свечи и не лампы накаливания, а небольшие прозрачные шарики.

Громкие всхлипы девушки мне начали откровенно надоедать. И признаков, что они скоро прекратятся не наблюдалось. Пришлось брать дело в свои руки:

— Ты позвала кого-нибудь на помощь?

— Нет. Но… — замялась служанка, но потом словно опомнилась. — Да конечно, нужно сообщить вашему дяде. И вызвать особый отдел. Обязательно надо. И лекаря. Да. Конечно.

— Милая, ну так начинай шевелиться, я как видишь немного не в состоянии, — подбодрил я растерянную девушку.

— Вы уверены, что вам не нужна помощь?

— Чем быстрее ты приведешь людей, тем лучше.

Служанка убежала, вытирая дорожки слез, успевшие появиться на лице. А мне предстояло решить, что делать дальше. К сожалению памяти умершего владельца тела, мне не досталось, придется ссылаться на амнезию, что на самом деле не очень хорошо. Если за мной действительно будут охотиться последователи местных богов, то странное стечение обстоятельств и необычное поведение начнут привлекать ненужное внимание, но пока другого варианта я не видел. Мне бы затаиться где-нибудь, разузнать обо всем и уже, зная все нюансы местной жизни, попытаться влиться в общество. Но вряд ли такое вообще возможно.

И так. На данный момент задача минимум — не спалиться. Про остальное можно пока не думать. Если не справлюсь с первым, то маловероятно, что моя жизнь здесь будет очень долгой. К тому же не стоит забывать про убийц родителей Даррелла. Возможно, что, добившись своего, неизвестные забудут про малолетнего пацана, случайно выжившего после химической атаки, но что если нет и где-нибудь в подворотне меня будет поджидать киллер? Такой вариант тоже нельзя исключать. Хотя, не думаю, что меня постараются устранить в ближайшее время.

Ждать, пока в комнате появятся люди способные принимать решения, и прояснить мое текущее положение, пришлось не очень долго. От силы прошло минут двадцать, когда отворилась дверь и внутрь зашел высокий человек. Его мясистое лицо украшали шикарные бакенбарды, а на груди сверкал золотом крупный значок, составленный из двух сабель, скрещенных между собой. Крепился он на левой стороне военного или полицейского мундира и видимо имел для человека важное значение, так как был отдраен до зеркального блеска.

— Даррелл Фишер? — отвлек меня от созерцания значка человек, — Я представитель особого отдела сыска — Борис Каменев. Лекарь прибудет с минуты на минуту, вам требуется помощь?

Ага, вот и представители власти подъехали. Сейчас нужно придерживаться нужного образа — испуганный пацан едва не умер и теперь не понимает, что происходит. Кто бы мог подумать, что мне придется примерять на себя эту маску. Надеюсь моих актерских способностей хватит чтобы задурить голову этим людям.

— Я не понимаю, что происходит, — ответил я, стараясь показать растерянность, — в голове какой-то туман. Ничего не помню. Что случилось?

— С прискорбием сообщаю, что ваши родители мертвы. Не могу сказать с полной уверенность, но вероятная причина смерти — отравление неизвестным веществом. Наши люди уже проводят нужные мероприятия. Мы сделаем все возможное, чтобы найти убийц. Но для этого нам нужна вся имеющаяся информация. Расскажите, все, что можете.

— Я очнулся на полу, у меня очень сильно болело в груди, и я ничего кроме своего имени не помню.

— Вообще ничего? — бровь полицейского выразительно изогнулась, демонстрируя удивление.

— Я даже не знаю какой сейчас год.

— Прошу прощения за вопросы. Вам срочно нужен лекарь, я прослежу, чтобы его немедленно отправили сюда.

Комната вновь опустела. В принципе, полицейский подтвердил мои умозаключения. Родителей действительно убили, интересно, что скажет лекарь?

Выяснить этот вопрос мне удалось очень скоро. Приблизительно через пять минут после последнего разговора в комнату буквально забежал довольно молодой человек, чем-то напоминающий Чехова. Высокий, худой с узкой бородкой на аристократическом лице. Вместо белого халата, который я ожидал увидеть, лекарь носил темный кожаный камзол, а в руках держал маленький железный саквояж. Вероятно, с инструментами.

— Мистер Даррелл, как вы себя чувствуете? — не утруждая себя приветствием спросил врач, поставив чемоданчик на стол.

— У меня сильно болит грудь, и я почти не могу двигаться. В голове полнейшая каша — ничего не помню.

— Любопытно, — задумчиво потеребил бородку субъект, — Сейчас я проведу диагностику, постарайтесь расслабиться. Возможно будет неприятно, но пожалуйста, сохраняйте спокойствие и не мешайте мне.

Честно говоря, я ожидал, что сейчас врач достанет стетоскоп, или в крайнем случае градусник, но реальность оказалась несколько иной. Лекарь закрыл глаза и начал что-то нашептывать, положив мне на лоб руку.

Не знаю, что там делал этот мужик, но вскоре я почувствовал, как все тело начало мелко трястись независимо от моего желания, будто я оказался на жгучем морозе. Непродолжительные судороги прошлись от кончиков пальцев ног до шеи и постепенно сосредоточились в голове. Ощущение было будто кто-то чешет мне мозг изнутри, и, скажу вам, — откровенно хреновое это впечатление. Очень хотелось прекратить данное издевательство, но пришлось терпеть — боюсь, съездить по морде «Чехову» будет плохой идеей. Тем более я не понимал, что происходит, а делать импульсивные поступки в моем положении — крайне опрометчиво.

Через несколько минут издевательство, которое по какой-то причине называлось диагностикой, прекратилось. Лекарь опять погладил рукой бородку и выдал вердикт:

— Повреждений в конечностях я не обнаружил. Внутренние органы тоже целы, хотя в легких имеются остаточные явления, вызванные, очевидно неизвестным веществом. А вот мозг у вас пострадал серьезно, что в будущем может вызвать ряд патологий.

— У меня проблемы с памятью, — пришлось мне напомнить важную деталь.

— Да, да, и это тоже. К сожалению, я не могу с уверенностью говорить, что воспоминания вернутся в полном объеме, хорошо будет если вообще хоть что-то восстановится. Вам определенно требуется уход хотя бы в первые несколько дней. Думаю, мне стоит обсудить этот вопрос с вашими… — Лекарь замялся, но потом продолжил, — видимо опекунами.

— А что насчет тела? Я смогу нормально двигаться?

— Это покажет только время, но по тому, что мне удалось увидеть, надежда есть и очень большая.

Не знаю, чего там рассмотрел этот ходячий МРТ, но хотелось верить, что остаток жизни мне не придется передвигаться на костылях или в коляске, если такие тут вообще имеются.

— Сегодня вечером я вышлю необходимые микстуры, для поддержания здоровья.

— Как мне расплатиться с вами? — спросил я, подозревая, что услуги врача не бесплатны.

— Не беспокойтесь. Лечение оплатит Великий князь. — последняя пара слов на новом для меня языке звучала несколько иначе, но внутреннее я перевел именно так. Великий князь. Очень интересно.

— Вам многое предстоит узнать заново, — продолжил лекарь, — в том числе и то, что любой дворянин, даже не имеющий достаточных финансовых возможностей, может обратиться за помощью к любому практикующему врачу и все издержки оплатит княжество.

— Только дворянин?

— Конечно. Не буду же я лечить каждого крестьянина? Для этого деревенские знахари есть. Ну что же. Раз вашей жизни ничего не угрожает, я откланяюсь. Набирайтесь сил, старайтесь больше бывать на свежем воздухе. Служанка за вами присмотрит. Вечером я пришлю гонца с микстурами и инструкцией. Всего доброго.

Лекарь изобразил что-то наподобие короткого поклона, больше похожего на кивок и, подобрав свой саквояж, вышел из комнаты, оставив меня переваривать услышанное.

Князь, дворяне, крестьяне. Видимо жить мне предстоит в сословном обществе. Наверное, в моей ситуации очень повезло, что я очутился не в теле деревенского пастуха, хотя, вряд ли последнего стали бы травить газом. Еще меня очень смущал способ диагностики, проведенный лекарем. Что это было? Как человеку 21 века, хотелось верить, что на мне испробовали прибор неизвестного действия, но с учетом недавнего разговора с существом, называющим себя богом, вероятно это были какие-то мистические способности. В общем ничего непонятно, но очень интересно.

Глава 2 Родственники

Следующий час принес мне несколько посещений. Пару раз забегала служанка, чтобы проверить мое самочувствие и принести воды. Разговорить девушку у меня так и не получилось. Стоило задать ей вопрос, как она начинала всхлипывать, ежеминутно вспоминая какую-то милосердную мать, и чего-то внятного ответить не могла. В общем не вышел у нас диалог. Через какое-то время вновь пришел лекарь, еще раз проверил мое состояние и, напомнив о важности приема лекарств, откланялся. Ну и последним посетителем был уже знакомый мне сыскарь. Он всем видом пытался показать скорбь, что у него получалось не слишком правдоподобно, и все пытался выяснить подробности произошедшего в доме, но убедившись, что память ко мне так и не вернулась, ушел восвояси.

Пока длились эти увлекательные беседы, я с огромным облегчением понял, что подвижность к конечностям практически полностью вернулась. Через сорок минут субъективного времени я даже рискнул осторожно подняться с кресла и подойти к окну.

Дом, в котором я очнулся, располагался на некоторой возвышенности, что в совокупности с высотой второго этажа позволило неплохо рассмотреть ближайшие окрестности.

Прямо под окнами пролегала узкая, мощеная булыжником улица. Судя по одежде прохожих и деревьям, сверкающим зеленью, природа радовала летними деньками. Привычных для меня машин, светофоров, линий электропередач не было. Складывалось ощущение, что я попал на костюмированное шоу. В кукольный городок, построенный для съемок исторического фильма. Невысокие трех, реже четырехэтажные здания, отличающиеся друг от друга как дамы, надевшие разные наряды. Справа дом щеголял колоннами, поддерживающими высокую крышу, слева — вычурная лепнина подчеркивала богатство владельца массивного особняка, из которого выезжала карета, запряженная двумя лошадьми. Напротив меня — через дорогу, закрывало солнце зеленое, усеянное маленькими окнами, как девица веснушками, здание. Тут архитектор явно оторвался от души.

От созерцания городских красот меня оторвал стук двери — в комнату кто-то ворвался, принеся с собой запах кожи и дорогого одеколона.

— Даррел! — воскликнул незнакомый мужчина, одетый в серый пиджак и широкие полосатые штаны. Длинный нос, узкие усы, густая темная шевелюра и большие голубые глаза — все, что мне удалось рассмотреть, до того, как человек подбежал ко мне и крепко обнял. Честно говоря, ощущения так себе — не люблю я подобного рода проявления дружелюбия, пусть и от родственников. Сто очков, что в комнату ворвался дядя Даррела.

— Как ты? — спросил мужчина и не дав мне ответить тут же продолжил. — Я приехал сразу, как только мне сообщили о случившемся. Мы уже поговорили с лекарем. Какая трагедия, просто ужасно. Бесчестное убийство. Это сделали не люди, а какие-то звери! Я найду их, обещаю. Это дело чести. Можешь мне рассказать, как это произошло?

— Я ничего не помню, — в который уже раз за сегодня прозвучала фраза.

— Совсем? — отстранился дядя.

— Даже вашего имени.

— А что с даром?

— Не понимаю, о чем речь.

— Ужасно. Это просто ужасно, — всплеснул руками мужчина. — Ну что же давай знакомиться заново меня зовут Владимир и я — твой дядя.

— Владимир Фишер? — удивился я. — Звучит странно.

— Владимир Гордеев. Понимаешь, твой отец отказался от родовой фамилии. Это довольно долгая история. Давай ее отложим. Думаю, тебе стоит переехать к нам, хотя бы на время, пока идут сыскные действия. В любом случае оставаться в этом доме нельзя.

Логика этого человека была понятна и в целом предложение вполне соответствовало моим планам. Мне нужно время. Нужна информация, и все это я надеялся получить в доме Владимира. Да и был ли у меня другой выбор? Четырнадцать лет не тот возраст, когда подростку разрешат жить одному, правда тут может быть другой менталитет, но… Закончить мысль мне не дали. Владимир решительно взял меня за руку:

— Решено. Мой дом — твой дом. Других родственников у тебя, увы нет, а значит мне разрешат быть твоим опекуном. До тех пор, пока не исполнится шестнадцать, ты не в праве распоряжаться наследством, хотя, не буду врать, дела у твоего отца в последние месяцы шли отвратительно и там мало чего осталось, но все же.

В голове у меня будто звякнул колокольчик. Люди везде одинаковы. Убивать за деньги или другие материальные блага мы научились едва ли не раньше, чем освоили членораздельную речь. Так что финансовые дела отца Даррела меня интересовали очень сильно.

— Расскажите подробнее, — попросил я.

— Конечно. Безусловно. Но давай это сделаем в более благоприятной обстановке. Тебе нужно прийти в себя и сегодня вечером мы обо всем поговорим. Возможно это поможет вернуть тебе память. Про вещи не беспокойся, мы все перевезем, я обо всем позабочусь. Ужасно, это просто ужасно.

Владимир попросил меня подождать в комнате, а сам удалился улаживать вопросы с представителем сыска. Через пять минут он вернулся, и мы спустились в холл. Пока шли дядя старательно закрывал своим телом вид на комнату, в которой, судя по находящимся там людям в форме, находились тела родителей Даррела.

До дома дяди добирались на чем-то похожим на автомобиль. Когда я увидел странного вида карету без упряжи, то сперва вообще не понял, как мы сможем на этом передвигаться. Как и большинство людей, знакомых с техникой, я представлял, как выглядел первый автомобиль Бенца, но здесь было нечто иное. Квадратная коробка на колесах, в задней части которой находилось два отсека — один крупный с углем и второй поменьше непонятного назначения.

Водитель прежде чем начать движение, достал большой кусок угля и переложил его в соседний ящик, после чего уселся спереди, где находилось нечто вроде джойстика или, лучше сказать, рычага управления.

Автомобиль тронулся с места без какого-либо шума. Ни перестука поршней, ни звука вращающихся шестерен. Ничего. Разве что деревянные колеса ритмично перекатывались по мостовой. Как приводится в действие эта шайтан машина мне было абсолютно непонятно. Очень хотелось разобраться в этом вопросе, но неизвестно сколько нам предстояло ехать, так что я начал узнавать у дяди более важные в данный момент вещи:

— Владимир, расскажите про родителей.

— Дядя. Давай ты меня будешь так называть. — ответил мужчина и, дождавшись моего кивка продолжил, — Твой отец был добрым человеком. Он очень любил тебя, как и твоя мать.

— У меня есть братья или сестры?

— Нет. Вячеслав и Анна не торопились с детьми.

— Вы обещали рассказать, почему фамилия отца — Фишер.

— Хорошо, — вздохнул Владимир, — если ты настаиваешь. Слава занимался продажей оборудования для фабрик, в том числе и в соседние княжества. И пятнадцать лет назад из очередной поездки он приехал не один. Семья была в шоке. Твой отец объявил о помолвке и, не дожидаясь разрешения рода, взял Анну в жены. Честно говоря, я его понимаю, твоя мать была истинной красавицей, но семья была против.

— Почему?

— Анна не дворянского рода, — ответил дядя и замолчал словно этим было все сказано.

— Все равно не понимаю.

— Прости, — улыбнулся Владимир, — я забыл про твою травму. Кончено же, то что естественно для меня будет вызывать у тебя вопросы. Понимаешь, в нашем княжестве человек, вступивший в брак с кем-то не имеющим дворянского звания, не может сохранить фамилию рода. Анна Фишер, увы, была обычной женщиной пусть и неземной красоты. Слава отказался от семьи ради нее. Поэтому ты носишь фамилию матери.

— То есть я — не дворянин?

— Не совсем так. Это сложная процессуальная казуистика. Ты дворянин, но если женишься на девушке из знатного рода, то ваши дети получат ее фамилию. Однако из этого правила есть ряд исключений. Так что все далеко не просто. Если хочешь, можешь подробнее узнать нюансы из положения о дворянстве. Эта книга есть в доме у любого уважающего себя человека.

— Вы были близки с моими родителями?

— Да, я уважал брата. Мы выросли вместе и постоянно были рядом, хоть он и младше меня на два года. К сожалению, последнее время мы не очень часто виделись — я постоянно в экспедициях, он тоже. Да и моя жена Агнет — очень чувствительно относится к вопросам соблюдения чести рода и, не стану скрывать, плохо относилась к Вячеславу. Так что семейных ужинов у нас не бывало. И теперь уже не будет. Ужасно, как это все ужасно. — Любимая присказка дяди уже начала раздражать, ее он употреблял по поводу и без.

Пока ехали к дому, мне была переcсказана краткая история княжества Орловского, некоторые особенности самых вычурных резиденций, проплывающих мимо и еще масса полезной и не очень информации.

Владимир любил поболтать, что мне было только на руку. За поездку я выяснил, что княжество у них не очень большое. Честно говоря, насколько именно, понять не удалось. В местных величинах я пока путался и соотнести их с привычным метром не мог.

Столицей государства является Миргород, получивший свое название в честь основателя — Мирослава Орлова. Именно он больше тысячи лет назад построил первую крепость, ознаменовав таким образом начало своего правления. Однако в данный момент я находился во втором по величине городе княжества — Трехречинске.

Правит этой мини страной род Орловых во главе с великим князем. Основано оно было аж тысячу сто двадцать семь лет назад и является по словам дяди самым чудным местом во всем мире. «Уж поверь мне, я побывал во многих уголках и в некоторых все просто ужасно, а в других плохо» — поведал мне Владимир.

Дядя кстати работал археологом, он с таким восторгом говорил о своих экспонатах, которые находятся у него в доме, что мне и впрямь захотелось взглянуть, что за чудеса спрятались в его музее.

Деревянные колеса стучали по мостовой, а дядя все рассказывал и рассказывал, найдя благодарного слушателя. Я впитывал информацию как губка, попутно рассматривая виды за окном. Шторка в автомобиле была отдернута, и мне удалось рассмотреть часть города по которой мы ехали. Я жадно рассматривал людей, одетых в непривычные наряды, полицейские отряды, важно патрулирующие город, и дворян, которых легко было выделить среди любой толпы по одежде, горделивой осанке и холодному оружию, прикрепленному на пояс. Причем вооружены были не только мужчины. Видел я и даму в брючном костюме, держащую руку на сабле.

— Дядя, — обратился я к Владимиру, — оружие — это признак дворянина?

— Конечно. Исполнится тебе шестнадцать и тоже можешь носить меч или шпагу. Хотя я считаю, что у некоторых надо это привилегию отобрать. Зачем таскать с собой оружие, если не умеешь им пользоваться? Понятно, юнцы, им хочется показать, что они уже совершеннолетние, но ведь какой-нибудь промышленник не может оторваться от эфеса, хотя достает шпагу только для того, чтобы смазать лезвие маслом. Нет я этого решительно не понимаю. Я, например, храню оружие в кабинете и, надеюсь, мне никогда не придется им воспользоваться. Пусть воюют обученные этому люди.

— Страна находится в состоянии войны?

— Да, к моему сожалению, княжество окружено врагами, готовыми отщипнуть от нас кусочек в любой момент слабости, но Великий князь этого не допустит. Тебе определенно нужно посетить библиотеку, мой мальчик.

Дядя конечно был прав, но была одна маленькая проблема — я выяснил, что не умею читать! Вывески магазинов и лавок, которые мы проезжали пестрили крупнокалиберными надписями, но для меня они оставались просто символами, и не складывались в осмысленный текст.

Дорога до дома заняла около получаса езды. Машина не могла похвастаться драйверскими качествами и вряд была способна разогнаться свыше двадцати километров в час, что для меня казалось очень медленным. Да и учитывая рессорную подвеску без амортизаторов, ехать на ней оказалось тем еще удовольствием.

Подъезжая к дому Владимира, я с интересом отметил, что дядя совсем не бедный человек. Трехэтажный особняк, окруженный высоким деревянным забором, за которым надрывались лаем три крупных пса, выделялся среди стоящих рядом зданий массивностью и богатством. Мда, вот бы в нашем мире археологи могли позволить себе такое жилище.

Мы остановились возле кованых ворот, после чего Владимир расплатился с водителем и отпустил его. Видимо это все-таки было аналогом такси, а не личный автомобиль, как я изначально подумал.

Во дворе нас встречал человек, заросший бородой по самые глаза. Одет он был просто, но опрятно в широкие штаны, рубаху на выпуск и сапоги с высоким голенищем.

— Григорий, — обратился к нему дядя, — наверное ты помнишь Даррела, он теперь наш гость. Проследи, чтобы собаки не навредили ему.

— Не навредили? Простите барин, я не понимаю.

— Не бери в голову. Твое дело выполнять приказы, а не думать. Пойдем Даррел, познакомлю тебя с семьей. Жаль, что ты их не помнишь, раньше вы неплохо ладили с мальчишками, — дядя повел меня ко входу в дом, оставив позади озадаченного Гришу.

Встречать нас высыпало все семейство. Агнет — высокая полная женщина с властным лицом и приклеенной улыбкой. Два брата близнеца очень похожие на мать по комплекции и их сестра — застенчивая девочка девяти лет, прячущаяся за спины братьев.

— Агнет, дети, — обратился ко всем Владимир, — Даррел теперь будет жить с нами, на него было совершенно покушение и он потерял память, так что отнеситесь к этому с пониманием. Дети, проводите Даррела в гостевую комнату, нам с мамой надо поговорить.

Два брата, которых звали Сергей и Александр, важно кивнули и повели меня на второй этаж, их сестра — Лиза, скромно пристроилась сзади, бросая любопытные взгляды в мою сторону. Уже поднимаясь по лестнице, я обернулся на фразу дяди, обращенную жене:

— Агнета, ты не представляешь какая трагедия произошла. Родителей бедного мальчика кто-то отравил! — эмоционально жестикулировал Владимир, но, глядя на лицо женщины, я бы не сказал, что эта новость ее хоть немного расстроила, она даже улыбаться не перестала.

Комната, в которую привели меня братья мало чем отличалась от той, в которой я очнулся в этом мире. Та же широкая деревянная кровать, пара узких окон, паркет на полу и не слишком богатый выбор мебели — шкаф, стол.

— Туалет там, — ткнул пальцем в узкую дверь один из братьев, различать кто из них, кто, я пока не мог, — Надеюсь помнишь, как им пользоваться, а если нет, то иди во двор к собакам, они покажут.

Пацан весело заржал, вызывая у меня желание зарядить ему прямой в челюсть, но пришлось сдержать порыв. Мда. Видимо не только матушка этих милых мальчиков относилась к семье Даррела с неприязнью.

Близнецы вышли из комнаты, радуясь удачной, по их мнению, шутке. Их сестра, дождавшись пока они отвернутся, шепнула:

— Не обижайся на них. Они дураки конечно, но в душе добрые. — Лиза помахала мне рукой и побежала за братьями, стараясь не упасть на скользком полу. Выглядело это забавно, особенно умиляли задорно прыгающие кудряшки на голове.

Ну что, хоть один нормальный человек в этом доме. Братья и их мамаша мне как-то сразу не понравились, дядя вроде человек неплохой, но мне совсем не понравилось, как он общался с Григорием, хотя, тут я возможно не прав — другое время, чуждые нравы.

Обойдя комнату по кругу, я уделил время санузлу и здесь мне наконец удалось понять, как выглядит Даррел — на стене возле большой ванны имелось высокое, практически ростовое зеркало.

Четырнадцать — сложный возраст. Молодые люди в это время делятся на два типа: кто-то выглядит как ребенок, а кто-то как практически взрослый юноша. Так вот Даррел, в отличии от своих двоюродных братьев, относился к первому типу — щуплый, не особо высокий парень. Ну хоть не толстый, уже хорошо.

В общем с телом было понятно, а вот лицо я разглядывал очень внимательно, все же именно с ним мне придется коротать отведенное остаток жизни. И тут дело обстояло куда лучше. Было в Дарреле то, что некоторые называют породистостью. Слово конечно отвратительно, будто про дорогого кобеля идет речь, но суть отражает верно. Тонкие черты, прямой нос, ярко-голубые глаза и короткие светлые волосы. В принципе на таких парней бабы должны вешаться только так, вот только нафиг оно мне надо — соблазнять малолетних пигалиц я точно не буду.

Следующее, на что стоило обратить внимание — одежда. Ткань узких серых брюк и светлой рубашки явно была произведена на фабрике. Швы ровные, нитка не очень грубая. Видимо текстильная промышленность в этом мире присутствовала. Украшений, типа колец или браслетов, Даррел не носил — на коже я не нашел следов, которые как правило оставляет металл. Единственное, что заслуживало внимание — небольшая цепочка, на которой был подвешен золотой квадратик шириной не больше сантиметра, просверленный посередине. Что это означает, я понятия не имел, может религиозный знак, может память о чем-либо.

Бросив последний взгляд на зеркало, я вернулся в комнату и уселся в удобное кресло напротив окна. Мне нужно было собрать мысли в кучу. До этого у меня голова была занята текущими проблемами, а теперь появилось время все обдумать.

Итак, первое, я в другом мире и с этим уже ничего не поделать. Было немного грустно, все же там у меня наконец все начало складываться — бизнес, стабильный доход, полезные связи. Семьи правда не создал, но это даже хорошо — некому будет по мне плакать. Родители. Тут да, но мы так давно не общались, что они может вообще не узнают, что их непутевый сын погиб в дорожной перестрелке. Свалил я из страны пять лет назад и с тех пор связи с родиной не поддерживал, во избежание, так сказать.

Обратно мне не попасть, значит придется отбросить ненужные переживания и обустраиваться здесь. Что у меня есть? Ну, во-первых, происхождение, знать бы только что оно дает. Мало, очень мало информации, мне кровь из носу нужно попасть в библиотеку или найти того, кто может ввести меня в курс, происходящих вокруг событий. Придется пока отложить эти вопросы.

Дальше — неизвестная сущность, перенесшая меня в это тело. Только ли благодарность ей двигала? Вот вообще не факт. Возможно, тут есть и двойное, а то и тройное дно. Опять же мне этого не узнать, и стоит отталкиваться от того, что бог мутит какую-то интригу. Паранойя несколько раз спасала мне жизнь на Земле, так что стоит к ней прислушиваться, может не расслабься я за последний год в Мексике, то сидел бы сейчас в своем офисе, накладные рассматривал.

Ну что, предварительные итоги, глобальная цель — устроиться хорошо в этом мире и не сдохнуть по пути. Промежуточные — научиться читать, разобраться в том, что такое дворянство, ну и самое сложное — попробовать выяснить, кто убил родителей Даррела. Пока так, а в дальнейшем наверняка появится множество других важных и не очень задач.

Планируя будущее, я как-то забыл одну существенную деталь — мой возраст. Привык думать о себе как о взрослом мужике, а это в данный момент далеко от истины. Что бы ни думали подростки в любом из миров, но четырнадцатилетнего пацана всерьез воспринимать не будет никто. Его могут конечно слушаться в силу происхождения, но вот вести дела с малолеткой не захочет ни один уважающий себя человек. Мда, неплохо было бы как-то по-быстрому повзрослеть.

Прокручивая в голове планы на будущее, я едва не пропустил момент, когда в дверь постучались, и в комнату вошел Владимир:

— Ну что, я вижу ты уже освоился. Поладили с ребятами? Может общение с ними поможет вернуть память.

— Да, отличные парни, — ухмыльнулся я. — Правда кто из них, кто я так и не понял.

— Я сам не всегда их различаю, — добродушно расхохотался дядя. — Ты, наверное, проголодался? Лекарь говорил, что у тебя возможно нарушение аппетита, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо. — не стал я врать. Тело действительно перестало меня подводить. Ноги не грозили подкоситься в любой момент, а к рукам вернулась, пусть и мальчишеская, но сила.

— Замечательно, — хлопнул в ладоши Владимир, — кухарка уже приготовила обед, так что спускайся вниз, как будешь готов, но постарайся не задерживаться, без тебя мы не начнем, а кушать хотят все.

Через десять минут за большим, вытянутым столом в большом зале на первом этаже особняка собралась вся семья Владимира. Дядя естественно занял место во главе, справа от него восседала Агнета, свысока оглядывая свое царство и руководя молодой служанкой, которая подтаскивала с кухни блюда.

Выглядела и пахло все восхитительно. У меня были опасения, что еда окажется совершенно мне незнакомой, но нет. Картошка, морковка, запеченная курятина, все такое родное и знакомое. Даже чай был, но его подали позже.

Дядя, прежде чем приступить к трапезе, еще раз посочувствовал моей утрате и напомнил всем присутствующем, что я теперь полноценный член семьи.

Обед начался и, честно говоря, тут обнаружились небольшие трудности. Я и с земным этикетом не был особо знаком, а уж с местным и подавно, но ударить в грязь лицом не хотелось, пришлось подсматривать за действиями остальных и повторять. Мясо берем этой вилкой, гарнир вон той ложкой ну и так далее.

Ели молча. Слышен был только стук приборов, да шаги служанки, которая начала расставлять на краю стола чайный сервиз. Миловидная худенькая девушка, лет шестнадцати на вид принесла сперва большой чайник, потом поднос с кружками и наконец внесла в зал десерт, но, не дойдя до стола несколько шагов, поскользнулась и с тихим взвизгом упала на пол, опрокинув на себя почти все пирожное.

Близнецы громко заржали, но под строгим взглядом матери стушевались и опустили глаза, не перестав при этом ухмыляться.

— Зоя встань, — раздался властный голос дяди. Лицо его выражало явное недовольство. — Сколько можно это терпеть? Ты же понимаешь, что заслужила наказание?

— Да барин, — потупила глаза девушка, осторожно поднявшись с пола.

Честно говоря, я ожидал, что ее сейчас оштрафуют или в крайнем случае заставят выполнять какую-нибудь грязную работу, но произошедшее дальше кардинально отличалось от моих предположений.

Владимир замер, его и так недовольное лицо сделалось гораздо жестче, чем было, а затем он резко взмахнул рукой. Служанка дернулась и на рукаве платья чуть выше локтя появились четыре разреза. Ткань окрасилась кровью.

Так я познакомился с магией в этом мире.

Глава 3 Уроки чтения

— Приведи себя в порядок, — спокойным голосом сказал Владимир, — и займись делами.

Девушка кротко кивнула и, держась за раненую руку, выбежала из зала.

— Прошу прощения за инцидент, Даррелл, — как ни в чем ни бывалопродолжил дядя, — Вечно эта Зоя что-нибудь роняет. Неуклюжая, впрочем, как и ее мать.

Что ответить, я, если честно, не знал. Допустимо ли поведение Владимира? В праве ли он наказывать служанку именно так? И как вообще он это сделал? Причем удивления в глазах, сидящих рядом людей, я не заметил, значит все произошедшее было в порядке вещей. Мне срочно нужен источник информации, этот мир начинает удивлять все сильнее.

Обед закончился смято и сумбурно. Лиза быстро доела свою порцию и, спросив разрешение отца, вышла из-за стола, за ней последовали близнецы и Агнетт. Так что вскоре мы остались с Владимиром вдвоем.

— Дядя, что произошло с Зоей, откуда появились раны на руке? — задал я не дающий покоя вопрос.

— Раны? — удивился Владимир. — Ну что ты. Царапины не более, я же не изверг, да и незачем портить девушке внешность, но наказать ее было необходимо, иначе в следующий раз она уронит что-нибудь более ценное, чем десерт. А на счет того, как я это сделал, то, мальчик мой, знай, мы дворяне тем и отличаемся от простых людей, что обладаем не только властью, но и силой.

— Силой?

— Смотри, — вместо того, чтобы объяснять очевидные для него вещи, дядя решил обойтись демонстрацией своих возможностей. Он опять сосредоточился и, стоящий напротив него чайник, плавно поднялся в воздух.

— Удивительно, — прокомментировал я увиденное. — Я смогу сделать так же?

— Конечно. Это просто незначительный трюк, — отмахнулся Владимир. — Обучение любого дворянина начинается с подобного рода действий. Сила просыпается в тринадцать-четырнадцать лет у мальчиков, и с первой кровью у девочек. В это же время семья нанимает учителя для ребенка, так что до потери памяти ты, возможно, уже был способен на такие простые действия. Жаль конечно, что придется все начинать заново, но, не сомневаюсь, ты быстро все наверстаешь.

Ахренеть. Я был просто в шоке. Магия! Сила, которая может мне подчиниться! Кажется, в моем списке появилась новая цель.

— Вижу, ты впечатлен, — довольно улыбнулся дядя, — эх молодость. Я помню свои эмоции, когда впервые почувствовал дар. Восторг. Счастье. Знаешь, а я даже немного завидую, ведь у тебя еще все впереди. Два раза в неделю к нам ходит учитель, заниматься с мальчишками, думаю, за дополнительную плату он не откажет поработать и с тобой.

— Спасибо. — искренне поблагодарил я.

— Ну что ты. Дворянин, не умеющий пользоваться силой — нонсенс, и раз ты вошел в нашу семью, моя обязанность дать тебе достойное образование. И вообще, не стоит откладывать столь полезное дело. Через неделю мне предстоит уехать в длительную экспедицию, и я не хочу оставлять за спиной нерешенные вопросы, так что уже завтра я приглашу Лариона Ильича для занятий. Уверен, он не откажется поработать с тобой. И коль уж речь зашла про обучение, помимо овладения силой тебе придется многое узнать заново. Так что готовься, работы предстоит много.

Дядя еще немного побеседовал со мной, в основном вспоминая эпизоды из своей юности, после чего, сославшись на необходимость разобраться с делами наследства и опекунства, уехал, поручив Зое показать мне дом. Пока мы болтали с Владимиром девушка уже перевязала руку, сменила платье и вернулась в зал, чтобы убрать со стола.

— Не болит? — спросил я, когда мы остались с девушкой вдвоем.

— Все в порядке, барин, я сама виновата.

— Как скажешь, — пожал я плечами, — давай тогда, проводи экскурсию.

На первом этаже дома располагался большой гостиный зал и кухня, на втором спрятались жилые апартаменты членов семьи Гордеевых, а третий был отдан под библиотеку и кабинет Владимира, совмещенный с его импровизированным музеем. К сожалению, двери туда оказались закрыты и посмотреть на экспонаты мне не удалось.

Неподалеку расположились две учебные комнаты — одна для обычных предметов и вторая, где близнецы занимались магией. Был еще подвал со складскими помещениями, но смысла идти туда я не видел.

В первую очередь меня заинтересовала библиотека. Дверь туда оказалась открыта, так что мы беспрепятственно зашли в большое, заставленное шкафами с книгами помещение. С интересом я разглядывал ряды толстых фолиантов, заполняющих многочисленные полки, но увы, испить из источника знаний мне пока было не суждено.

— Зоя, ты читать умеешь? — с надеждой спросил я девушку.

— Нет, барин. Неграмотная я.

— Барин, барин, зови меня Даррелл.

— Но как же это? — широко распахнула глаза Зоя. — Нельзя ведь, тетушка ваша накажет меня, если услышит такое.

— Понятно, — вздохнул я, — придется привыкать.

Наша экскурсия завершилась возле гостевой комнаты. Задерживать девушку больше необходимого я посчитал лишним, ей хватало работы и без меня.

Итак, что я вынес из сего мероприятия. Богатый дом. Я конечно могу ошибаться в виду малой осведомленности, но по общему впечатлению дядя себе особо не отказывал и обставил все комнаты, что называется, дорого богато. Хотя, скорее интерьером занималась его жена.

Что мне было непонятно, так это откуда берется свет и горячая вода? Я специально остановился возле нескольких светильников в поисках проводов, но кроме нарисованной на стене серебристой линии ничего не нашел, а стеклянные шарики в плафонах тем не менее исправно испускали желтоватый свет.

Зоя, на вопрос как это работает, лишь пожала плечами, сказав, что ей никто этого не объяснял, да и зачем? Работает и ладно.

Пока мы ходили по дому, за нами увязалась Лиза. Девочке было очень интересно посмотреть на своего двоюродного брата, и она издали за нами наблюдала, прячась то за углом, то за лестницей. Любопытная, как и все дети, она все же робела подойти ближе, но в итоге любопытство победила и, когда Зоя ушла на первый этаж, сестренка все же постучалась ко мне в комнату.

— Ты и правда все забыл? — серьезно спросила Лиза, когда я открыл дверь.

— Да. Совсем все.

— Я могу научить тебя читать, я слышала ты просил об этом Зою. Я уже хорошо читаю.

— А родители не заругают, что ты будешь учить… — тут я хотел сказать «взрослого дядю, но вовремя спохватился», — меня.

— Папа никогда меня не ругает, а маму я уговорю. Это же так интересно. У меня и букварь есть! — девочка загорелась энтузиазмом. — Там много картинок, но он мне уже не нужен. Я принесу, если хочешь.

Идея показалась мне не лишенной смысла. Научиться читать сейчас — одна из главных задач в моем списке, и вряд ли в этом доме кто-то еще согласиться мне помочь в этом деле.

— Неси свой букварь. — после некоторых раздумий сказал я.

— Ура! — подпрыгнула от радости сестренка и, сверкая подошвами ботинок, выбежала в коридор, чтобы через пять минут, притащить мне тоненькую, уже изрядно потрепанную книжечку

Выглядело это учебное пособие для безграмотных детей довольно убого по меркам человека из моего мира. Черно-белые картинки, иногда плохо отпечатанный текст, но в целом со своей задачей этот букварь должен был справляться.

Сделав на столе импровизированную подставку, я водрузил на нее книгу и наше обучение началось.

Лиза, явно подражая кому-то, начала важно расхаживать из стороны в сторону изредка останавливаясь и, ткнув пальцем в очередную завитушку рассказывать, что это за буква. Максимально серьезным тоном она отчетливо произносила каждый звук, повторяя его несколько раз. Девочке явно нравилась играть учителя, ну а я старался быть прилежным учеником.

Символы мне оказались не знакомы, а вот их фонетика от нашей отличалась незначительно. Та же буква «а» хоть и рисовалась иначе, но звучала точно так же как и в большинстве славянских языков. По крайней мере мне так кажется.

Примерно через полчаса Лизе новая игра наскучила. Она все чаще начала отвлекаться, смотреть в окно, пытаться расспросить меня о том, как это быть без памяти, но я старался не отвлекаться и сосредоточенно зубрил новые для меня символы. В конце концов девочка сказала, что я скучный и убежала по своим «очень важным» делам, оставив мне, впрочем, букварь.

Для изучения алфавита этого урока хватило. Я пусть и не без подсказок уже различал буквы, но бегло складывать их в слова пока не мог — для этого нужна практика и хотя бы несколько часов свободного времени, которого к сожалению мне не дали.

Пока я воевал с букварем, вернулся дядя в сопровождении грузчиков, которые принесли вещи Даррелла. В основном там была одежда, но нашлось и несколько мини картин, явно выполненных вручную. Я с интересом поднял одну из них, и с удивлением понял, что с холста на меня смотрят родители мальчика и собственно сам Даррелл, только на пару лет моложе

Дядя не соврал, Анна действительно выглядела как принцесса, чудом попавшая в деревенское захолустье. Необычайной красоты женщина. И дело тут даже не в стройной фигуре, которую по большей части скрывало строгое платье в пол. Главное — это лицо. Большие, пронзительно голубые глаза и волосы цвета спелой пшеницы. Гладкая кожа с едва заметным румянцем на щеках, легкая улыбка на чувственных губах. Вполне возможно, что художник приукрасил действительность, но, как мне кажется, все было наоборот. Честно говоря, я даже слегка позавидовал Вячеславу. В моей жизни конечно хватало женщин, но таких я еще не встречал.

С сожалением отложив картину, я еще раз зарылся в принесенные вещи, но ничего интересного там не встретилось, разве что нашлась небольшая книжечка, заполненная явно детской рукой — вероятно это был дневник Даррела, но моих слабых читательских способностей не хватило чтобы понять, что там написано. Пришлось отложить его в сторону.

Ближе к вечеру вся семья собралась на ужин, после которого мне вновь пришлось общаться с представителем местной полиции. Происходило это в кабинете дяди, куда меня позвала служанка.

Когда я зашел в комнату, там уже обсуждали какие-то вопросы Владимир и знакомый мне сыскарь Борис Каменев. Быстро окинув взглядом помещение, я зацепился за две картины на которых был изображен Владимир и еще один человек очень схожий с дядей, но куда старше. Остальной интерьер впечатления не произвел — стол, пара кресел, шкаф с книгами, несколько полок на стенах.

— А Даррелл, — воскликнул дядя, стоило мне переступить порог, — Борис Игнатьевич как раз рассказывал мне, что им удалось выяснить. Вас ведь не затруднит еще раз повторить это моему племяннику?

— Конечно же нет, — пробасил мужчина. — Еще раз соболезную вашей утрате, и уверяю, что мы делаем все возможное, чтобы найти убийц. Скажите, Даррелл, вы что-нибудь вспомнили? Это очень важно.

— Ничего. В голове совершенно пусто. — честно признался я.

— Очень жаль. Это бы нам очень помогло. К сожалению, ничего конкретного узнать не удалось. Служанка, работавшая у вас, сказала, что утром, когда она уходила на рынок за продуктами, в доме все было в порядке. Вы и ваши родители еще спали. Когда она вернулась, то ее удивила тишина. По словам девушки, обычно в девять утра Вячеслав Викторович начинал тренировку. Заподозрив неладное, служанка обошла первый этаж дома, но никого там не обнаружила, после чего поднялась к вам.

— Борис Игнатьевич, а почему служанка заглянула сперва в комнату мальчика? — задумчиво погладил усы дядя. — Разве это не странно?

— Я спрашивал ее об этом. Девушка говорит, что она немного побаивалась Вячеслава Викторовича, и не хотела его беспокоить. А мистер Даррелл всегда хорошо к ней относился, поэтому она и заглянула в первую очередь к нему. И, знаете, весь мой опыт говорит, что девушка не обманывает нас.

— А что насчет вещества, которым отравили моего брата?

— Вероятно это был какой-то газ, но увы, его следов не осталось. Мы очень надеемся на вскрытие, но шанс на успех очень мал.

— Когда я смогу забрать тела брата и его жены?

— Не раньше завтрашнего вечера. Я постараюсь, чтобы эксперты не затягивали, но быстрее они работать не могут. Вы же понимаете?

— Да, конечно. Даррелл, если тебе неприятно слушать эти разговоры, то можешь идти к себе.

— Если можно я останусь. — отказался я, чем, как мне показалось, вызвал неудовольствие дяди, но спорить он не стал.

— Скажите, — продолжил расспросы сыскарь, — кто мог желать вашему брату смерти?

— Мы почти не общались последнее время. Я знал по слухам, что у Вячеслава были какие-то проблемы, связанные с его работой, но ничего конкретного. А что насчет его партнера? Вы уже разговаривали с ним?

— Григорий Дементьев в данный момент находится в соседнем княжестве. Мы отправили запрос и нам эту информацию подтвердили. Он отправился туда почти две недели назад и вернется не раньше, чем через месяц.

— Как удачно, — поморщился дядя.

— Поверьте, мы не сбрасываем со счетов никого и будем искать убийц вашего брата со всей возможной тщательностью. Город давно не потрясали убийства дворян и весь особый отдел направлен на это дело.

— Очень на это надеюсь. Род Гордеевых будет вам очень благодарен если вы найдете виновных. К сожалению мой отец уже слаб и не может присутствовать при нашем разговоре, но я, как формальный глава рода, обещаю вам всяческую поддержку.

— Благодарю, — важно кивнул сыскарь. — Ну что же. Если мы выясним что-либо, я вам сообщу. И еще, мы выставим возле вашего дома охрану. Надеюсь вы не будете против?

— Я в состоянии защитить членов моей семьи. — глаза дяди яростно блеснули.

— Мы ни в коем случае не подвергаем это сомнению, но есть вероятность, что это поможет следствию. Что если убийца попытается напасть на мальчика? К тому же, вас может не оказаться рядом.

— Хорошо, но я не хочу видеть возле дома толпу людей в форме!

— Разумеется. — кивнул мужчина, отчего его пышные бакенбарды покачнулись как крылья птицы, — Рад был с вами пообщаться. Мистер Даррелл, желаю вам скорейшего выздоровления. Постарайтесь что-нибудь вспомнить, это нам очень поможет.

Попрощавшись, Борис Игнатьевич вышел из кабинета, оставив нас с дядей вдвоем.

— И все же я считаю, что во всем этом деле замешан Дементьев. — уверенно произнес Владимир, когда за сыскарем захлопнулась дверь, — пусть он и находится сейчас далеко, но укус змеи может убить не сразу.

— Укус змеи? — не понял я.

— Это образное выражение. Дементьев мог нанять убийц, или оставить в вашем доме ловушку — он часто там бывал. Вариантов много, надеюсь, когда Гришка вернется, его допросят с пристрастием!

— Вы говорили, что у отца были какие-то проблемы последнее время.

— Да, к сожалению, твой отец был уличен в связях с властями княжества Каспийского. Не знаю, как, но Вячеслав умудрился выпутаться из этой ситуации, получив только пусть крупный, но всего лишь штраф. Сумма оказалась очень внушительной и брату пришлось продать дом и заложить часть предприятия, которым он владел.

— И это всего лишь штраф?

— С учетом того, что мы находимся в состоянии войны с княжеством Каспийским и любые торговые сделки с ними запрещены под страхом смерти, то да — это всего лишь штраф. Возможно смягчению приговора поспособствовал твой дед, но он в этом никогда не сознается. Хотя, зная Вячеслава, он мог выкрутиться и самостоятельно.

— Отец успел расплатился с долгами?

— Пока не знаю, но скорее всего нет — сумма слишком большая и есть очень большая вероятность, что все имущество Вячеслава заберут.

Ситуация оказалась несколько хуже, чем я думал по началу. Мало того, что в этом мире я оказался круглым сиротой, так похоже в наследство мне достанутся только неоплаченные счета. Печальный расклад, но главное я жив, остальное можно наверстать. В Мексику я тоже прилетел, имея в запасе меньше тысячи долларов, но ведь выкрутился как-то.

— Даррелл, с этим уже ничего не поделать. Против князя не пойдешь, но если ты думаешь про свое будущее, то не переживай, проблемы отца тебя не коснутся.

— А какое оно, это будущее? — мне очень хотелось узнать, каким его рисует Владимир.

— Пока тебе не исполнится шестнадцать, мы с Агнетт становимся твоими опекунами. За это время ты получишь образование наравне с моими детьми, а затем уже сам будешь решать, что делать дальше. Я очень надеюсь, что за пару лет память хотя бы частично восстановится, ну а если нет, то ты научишься всему заново.

— Я тоже надеюсь, — серьезно ответил я.

— Знаешь, Даррелл, ты стал взрослее. От того мальчишки, что я помнил, осталось совсем немного, но за пеленой трагедии, постигшей тебя, не надо забывать, что сейчас идут лучшие годы твоей жизни. Не потеряй их впустую.

— Это просто растерянность, — я попытался объяснить свое поведение. Моя маскировка явно трещала по швам. Все-таки вжиться с ходу в образ четырнадцатилетнего мальчишки довольно сложно. Особенно если в душе тебе тридцать.

— Я понимаю. Пойдем лучше покажу тебе музей. — Оживился дядя и поднявшись с кресла, позвал меня к деревянной двери в углу кабинета.

Обрадовавшись, что скользкая тема моего поведения больше не поднимается, я поспешил за дядей. Владимир торжественно отворил тяжелую створку, и жестом пригласил войти внутрь. Полоска света, рождаемая лампой из кабинета, не давала ничего рассмотреть, но вскоре щелкнул рычаг, и большую комнату озарили три крупных светильника, подвешенных под потолком.

Квадратный зал шириной в десяток шагов был сплошь уставлен метровыми постаментами на которых находились экспонаты музея. Некоторые, особо ценные, укрывались от внешнего воздействия стеклянными куполами. А напротив нас, на холсте размеров во всю стену, была нарисована карта мира, взглянув на которую, я потерял дар речи.

Любой человек, окончивший хотя бы девять классов, в общих чертах представляет, как выглядит наша планета, а уж в современном мире, где спутниковые снимки стали доступны любому двоечнику, и подавно. Так что не трудно не трудно понять мое ошеломление, потому что карта, висящая на стене, до боли напоминала ту самую, что я ни раз рассматривал сперва на глобусе, а потом и на экране компьютера.

— Вижу, что музей произвел на тебя впечатление, — довольно сказал Владимир, приняв мое изумление за восторг. — Давай я тебе проведу экскурсию, поверь, далеко не каждый удостаивался этой чести.

Дядя повел меня через подставки с останками древности, периодически останавливаясь и рассказывая об истории того или иного предмета, но, я его почти не слушал. Происхождение статуэтки богини с головой львицы или каменного скипетра короля из глубокого прошлого меня мало интересовало — я раз за разом бросал взгляд на карту, которая, как оказалось при более детальном осмотре все же имела отличия от виденной мною на Земле. По крайней мере, я не помню, чтобы в центре Европы находилось круглой озеро, размером с Байкал. Или, например, кратер на юге Африки. Такое чувство, что кто-то откусил от материка небольшой кусок. А где Япония? Где острова?!

Дядя моего замешательства не замечал и с упоением вещал о том, как добыл тот или иной экспонат. Но наконец, Владимир выдохся, окончив рассказ на разбитом щите воина Древней Греции, который он откопал на развалинах средиземноморского города.

— Ну что? Понравилось? — обратился ко мне дядя.

— Да очень. — слукавил я, зачем расстраивать человека. — А зачем эта карта на стене?

— Тут отмечены места раскопок, в которых я побывал. Обрати внимание на булавки, воткнутые в пергамент.

— Это карта современного мира?

— Конечно. Самая точная на сегодняшний момент.

— Мне почему-то кажется, что здесь, — я указал пальцем туда, где в моем мире находится Япония, — должны быть острова.

— К тебе возвращается память? — наклонил голову Владимир.

— Ничего конкретного, просто такая мысль в голове всплыла.

— Неожиданно. Обычно данная информация мальчикам твоего возраста не дается. Не знаю, кто тебе рассказал об этом, но да. Больше тысячи лет назад здесь находились острова. На них жили, наверное, самые сильные кланы планеты, которые, однажды что-то не поделили друг с другом. Была война. И, начавшись как обычная междоусобица, она распространилась на весь мир. Это время назвали Год Страха. Ее результатом стало огромное количество смертей и разрушенных городов. Проснулись вулканы, земля тряслась почти каждый день. Как я уже говорил, на островах жили самые сильные кланы мира, но их мощь не пошла на пользу никому. Они уничтожили друг друга, а заодно и свой дом.

— И часто такое было в нашей истории?

— Нет. Четверо не допустят повторение подобного. Даже в войне с Каспием наш князь не может применить свою силу, не рискуя навлечь на себя гнев четверых.

— Речь про богов?

— Ох Даррелл, — вздохнул дядя, — боюсь, если я начну рассказывать тебе все, что знаю, это затянется до глубокой ночи. Библиотека открыта всегда. В книгах можно найти ответы на любые вопросы.

— Я понял. Спасибо.

— Ну и отлично, — вновь подобрел Владимир, — Завтра можем продолжить разговор. Отдыхай. Ты наверняка очень устал. К тому же лекарь советовал тебе покой.

Совет дяди в целом был неплох, но позволить себе отдых я не мог. Чтобы выжить мне нужна информация и чем больше, тем лучше. Поблагодарив Владимира, я вышел из музея и, сделав буквально несколько шагов, уже осматривал книжные полки в библиотеке.

Часовое занятие с букварем, половина которого была посвящена изучению букв, не позволило мне бегло читать, но кое-как складывать символы в слова я научился. Выбрав из множества книг ту, что скорее всего относилась к истории этого мира, я открыл ее в самом начале и приступил к чтению.

Как нерадивый первоклассник я начал вслух произносить то, что вижу и только после этого мозг, обработав информацию, выдавал мне результат. Проговариваю слово, осознаю его, запоминаю, иду к следующему. Цикл повторить. Надо ли говорить, что скорость усвоения новой информации была едва ли не нулевая. Я корпел над фолиантом пока не стемнело, но и после этого, воспользовавшись светильником продолжил свое занятие.

К счастью, меня никто не беспокоил. Ну почти. Пару раз забегала Лиза, но так как играть с ней я отказывался, она, обиженно надув губы, уходила. Заглядывали в библиотеку и близнецы. Они по-моему даже в туалет вместе ходят. Послушав, как я читаю, братья долго смеялись и обсуждали мои умственные способности. Честно говоря, на их потуги вывести меня из себя было плевать, к тому же конфликтовать сегодня мне категорически не хотелось и без того голова шла кругом. Кстати, оказалось, что интернациональный символ вытянутого среднего пальца здесь не знаком. В итоге, близнецы, поняв, что их игнорируют, все же удалились, оставив меня наедине с книгами.

За историей мира я просидел до глубокой ночи. И картина, что постепенно начала вырисовываться в голове, мне откровенно не нравилась.

Глава 4 Погружение

Если отбросить всю словесную шелуху, что неизбежно заполняет любую книгу, связанную с историей, выходила довольно интересная картина.

Летоисчисление тут велось с события, именуемого как война пяти королевств. Происходило все более двух тысяч лет назад на берегах средиземного моря предположительно в том районе, где в моем мире располагается современная Италия. Вот и выходило, что сейчас в княжестве Орловском шел две тысячи пятьсот тридцать восьмой год. Как соотнести это время с тем, что идет сейчас на Земле, я не знал. Всё же мои увлечения всегда лежали в несколько иной плоскости и найти точки соприкосновения с временем родной планеты, не получилось бы при всем желании.

Если верить книге, то по началу события, происходившие на Земле и в этом мире, развивалась очень похоже. Например, такие государства как Египет или Греция здесь присутствовали, но в какой-то момент нечто, произошедшее очень давно, полностью изменило ход истории. И что-то мне подсказывает, без сверхъестественных сил тут не обошлось.

Из прочитанного у меня сложилось мнение, что три тысячи лет назад магии на планете не было и все шло своим чередом, но потом некоторые люди обнаружили, что им подвластны силы, делающие их намного могущественнее соплеменников. Само собой, получив такой приятный бонус, эти деятели решили прибрать к рукам власть, в чем довольно быстро преуспели. Через какое-то время начались территориальные конфликты, вылившиеся в чудовищное по тем меркам противостояние, названное «Война пяти королей».

Спасаясь от огня войны, люди, целыми поселениями бежали из разоренных стран. Началось массовое переселение и территория Европы, где до этих событий обитало не так уж и много местных жителей, начала заполняться людьми, ищущими лучшую долю. Чуть позже среди этих беженцев обнаружились свои обладатели силы. Появились новые государства…

Большего я прочитать не смог. Стрелки на механических часах, висящих на стене (я кстати долго удивлялся почему в этом мире 24-х часовая система измерения времени, но теперь все встало на свои места) уже показывали пять утра. В глаза будто песка сыпанули, и мозг просто отказался работать дальше. Сколько бы я не перечитывал текст, превращаться в осмысленные предложения он отказывался.

Но все же время было проведено с пользой. Я в общих чертах понял, что власть в этом мире держат люди, обладающие силой и есть очень большое подозрение, что сила эта передается по наследству. Видимо поэтому род Гордеевых так окрысился на Вячеслава, взявшего в жены женщину без способностей.

С сожалением отложив книгу, я окинул библиотеку тоскливым взглядом — мне предстояло еще так много узнать и уходить отсюда совсем не хотелось, но организм требовал отдыха, и глаза уже начали закрываться практически без моего ведома.

Следующий день начался с того, что Зоя, спросив разрешения, принесла в мою комнату бутылек с настоем лекарственных трав, которые передал лекарь. Поднявшись с кровати, я накинул на себя одежду и разрешил служанке войти. Мне в общем-то было все равно, увидит ли она меня в нижнем белье, но зачем смущать бедную девушку?

— Как рука? — спросил я, кивнув на плечо служанки.

— Спасибо, все хорошо, вы зря беспокоитесь.

— И часто тебя так наказывают?

— Нет, что вы, барин очень добр ко мне, — испуганно ответила Зоя.

— Ну-ну, — не стал я продолжать расспрос.

Лекарство, высланное лекарем, так и осталось на прикроватном столике. Как-то боязно было принимать внутрь неизвестный препарат, когда тебя день назад пытались убить. Сомневаюсь, конечно, что в этом замешан «Чехов», но лучше все-таки перестраховаться.

До прихода обещанного учителя оставалось несколько часов и свободное время я хотел посвятить книгам. Мне остро не хватало информации, а почерпнуть ее было неоткуда. Дядя хоть и любил поболтать, но постоянно был занят. Близнецы и их мать относились ко мне как к приблудной собачонке — неприязнь сквозила во всех их поступках и словах, так что тоже мимо. Ну а Лиза, была хоть и добрым, но совсем маленьким ребенком и много не знала. Конечно, оставались еще Зоя, Гриша и другой обслуживающий персонал, но складывалось ощущение, что они меня побаивались и особой разговорчивостью не отличались.

В итоге после семейного завтрака я вновь засел в библиотеке. Очень хотелось дочитать историю мира, но была куда более интересная тема — магия. К тому же, я хотел перед занятиями хотя бы в общих чертах понять, к чему быть готовым. Ну и не буду отрицать — демонстрация силы во время обеда произвела на меня неизгладимое впечатление. То, что это — просто дешевые фокусы, я не верил. Не будут же все вокруг разыгрывать представление, чтобы впечатлить единственного зрителя?

Ничего наподобие «Магия для самых маленьких» я не нашел, пришлось взять хоть что-то подходящее моим требованиям. В итоге на стол легла книга с довольно длинным названием «Энергетические воздействия на материальные сущности». Усевшись поудобнее в мягкое, глубокое кресло, я углубился в чтение и смог оторваться от него только когда Зоя сообщила, что меня ждет учитель.

Идти пришлось недалеко. Учебный кабинет находился по соседству с библиотекой, так что, сделав буквально пару шагов, я оказался в светлой комнате с железной доской на подвижной подставке, несколькими стульями, расставленными то тут, то там и большим столом в центре, за которым восседал приглашенный учитель.

Ларион Ильич оказался пожилым человеком невысокого роста. Уже лысеющий, он старательно скрывал этот изъян, так что на голове у него творилось черте что. Какое-то гнездо, а не прическа. Большие круглые очки, сидела на массивном носе. В одежде этот персонаж предпочитал серые тона — пиджак и брюки были именно такого цвета.

— Позвольте представиться, — нудным тоном выдал мужчина. — Ларион Ильич Кононов. Ваш дядя попросил меня пообщаться с вами, молодой человек. Он объяснил имеющиеся нюансы, поэтому, чтобы не возникало недоразумений прошу обращаться ко мне только по имени-отчеству. Вам все понятно? Я не сложно объясняю?

Не знаю, что там наговорил дядя этому напыщенному индивиду, но похоже тот принимал меня за идиота, а не за человека, потерявшего память.

— Предельно ясно, Ларион Ильич.

— Отлично, — поправил очки мужчина. — Вы умеете читать?

— Да.

— Это радует, хотя еще ни о чем не говорит. Обычно молодые люди игнорируют столь очевидный источник знаний, предпочитая чтению практические занятия. А я должен сказать, что это в корне не верно. И какая книга побывала в ваших руках последней? У меня остается надежда, что этого вы не забыли.

Скрывать мне было нечего, и, не сразу вспомнив длинное название книги, я все же произнес его, возможно исказив одно или два слова.

— Занятно. Сможете пересказать?

— Мне удалось прочел от силы страниц восемь. — признался я. — Да и текст оказался довольно сложным.

— Это не удивительно, книга совершенно не рассчитана на ваш возраст. Но все же, удовлетворите мое любопытство.

— Хорошо. Насколько я понял, наш мир пронизывает некое поле, позволяющее биологическим объектам воздействовать на материальный мир.

— Поправлю. — Ларион Ильич поднял указательный палец вверх. — Далеко не все способны на это, но в целом правильно. Изучение данного энергетического поля началось сравнительно недавно. То, что некоторые люди и отдельные виды животных способны менять материальный мир известно издревле, но только двести лет назад мы начали понимать природу этого явления. Группа ученых мужей предположила: как магнитное поле действует на металлы, также и магическое — на людей. И логично предположить, если не всякий элемент может быть намагничен, так и с людьми. Лишь избранные способны взаимодействовать с тонкой энергетикой мира.

— Я так понимаю, это свойство человека передается по наследству?

— Конечно. И если в родовое древо случайным образом не вплетется кровь обычного человека, сила потомков будет постоянно расти… — Ларион Ильич поперхнулся, видимо вспомнив историю моего происхождения. — Но мы отвлеклись, что еще вы прочли?

— Дальше шли какие-то формулы, но в них разобраться не получилось. Я только понял, что интенсивность поля везде разная. — сказал я, но под одобрительный кивок учителя продолжил рассказ, — Чтобы воспользоваться силой необходимо настроиться на нее, но я так и не выяснил, как это происходит.

— Теория и практика — две стороны одной медали, и сейчас как раз в дело вступает последняя. Нельзя объяснить, как почувствовать магию, можно только показать. Направить. Мы ввели такое понятие как резонанс души. Человек должен подстроиться под колебания поля и только после этого он сможет выполнять простейшие магические действия. И чем сильнее он сумеет приблизиться к нужной частоте, тем выше будет его сила и дальность воздействия.

— И сильно они отличаются у разных людей?

— Доподлинно известно, что четыреста лет назад князь Меркул третий уничтожил гору, находящуюся от него на расстоянии пяти лиг. У тебя наверняка должен возникнуть вопрос, почему четверо не воспрепятствовали этому? Но я заранее отвечу — разрушение горы не было направлено против другого государства.

Пять лиг. Непонятные четверо. И почему они должны были препятствовать Меркулу? Все эти вопросы я задал учителю и к счастью, он последовательно объяснил все непонятные моменты.

Для начала мы разобрались с физическими величинами. Естественно, никакой особой точности в переводе местных единиц на привычные для меня, не было, но мне хватило и примерных данных, так что пять лиг в моем понимании приблизительно равнялись семи километрам. Для удобства я решил, что буду пока пользоваться удобными для себя названиями. Метр, килограмм и так далее.

Мистические Четверо, как оказалось, являлись божествами, которые следили за порядком в мире. Причем не гипотетически, а вполне реально. Сила некоторых представителей правящих родов могла достигать поистине катастрофических величин. Что и привело к знаменитой войне все против всех, именуемой как Год Страха. И чтобы подобное не повторилось, Четверо жестоко карают князей, королей, султанов и других лидеров, использующих слишком разрушительную магию в своих войнах. Теперь нельзя, допустим, вызвать цунами, чтобы смыть страну врага или открыть в центре столицы километровой высоты вулкан.

Не стоит думать, что после этого на Земле наступил мир и покой. Нет, войны за территорию ведутся постоянно, но как правило делают это дворяне калибром поменьше ну и обычные люди, куда же без них. Пушечное мясо нужно любой власти.

Была, кстати, еще одна религия, существующая параллельно. Четверо в основном отвечали за магию, и всему, что с ней связано, а обычные люди, больше поклонялись милосердной Матери. Если говорить обобщенно, то данная религия отвечала на вопрос — что будет после смерти. И по местным верованиям, которые вполне могли различаться в разных странах, душа человека уходила на дорогу возрождения. И чем хуже он вел себя при жизни, тем дольше будет его путь. Я так понял, что самые страшные грешники вообще рисковали остаться там навсегда. Самое интересное, что жрецы Матери могли общаться с теми, кто все еще шел по дороге. В это я не особо поверил, но и отвергать не стал.

Ларион Ильич несмотря на свою нудность и некоторую заносчивость оказался очень интересным собеседником. Наша беседа прервалась только на обед, после которого должна была начаться самая интересная часть сегодняшнего обучения — практические занятия.

— Из старых записей, — начал рассказ учитель, когда мы вернулись в комнату, — нам известно, что первые люди познавали свою силу, оказавшись в местах, где магическое поле имело наибольшую концентрацию. Естественно они этого не понимали, но тем не менее сформировалась традиция инициации одаренных. Сейчас в прогрессивных странах, к которому княжество Орловское непременно относится, от этого атавизма отошли. Однако ритуал получения дара все еще имеет место быть, хотя и выглядит совершенно иначе. К сожалению, ваша ситуация довольно необычна. Если судить по возрасту, то инициация уже произошла, но вы потеряли память и по сути являетесь чистым листом бумаги, без каких-либо знаний. Понимаете, к чему я веду?

— Вообще нет, — искренне ответил я.

— Как же сложно вести с вами диалог, — нахмурился учитель. — Нам придется провести инициацию в урезанном виде, отбросив лишнее и сохранив только суть. Обычно приглашаются родители или ближайшие родственники, произносятся речи о величии рода и будущих свершениях вновь рожденного дворянина. И предвосхищая ваш вопрос, пробуждение силы в религии Четырех является своеобразным вторым рождением. Юноша или девушка после этого уже не считаются детьми. Правда и взрослыми тоже, но это уже другая тема для разговора. Итак, вы готовы к повторной инициации?

— Всегда готов, — едва не козырнул я, вспоминая девиз пионеров. Ларион Ильич мою шутку не оценил, и продолжил говорить.

— В таком случае, начнем. Для того, чтобы вы смогли почувствовать магическое поле, я буду держать вас за руку, помогая таким образом подстроиться под него.

«Ага, — подумал я. — Первичная настройка и синхронизация приемника с внешними колебаниями»

Из того, что я прочитал утром, и данных, полученных из рассказа учителя, у меня сложилось предположение, что у обитателей данной планеты в организме сформировался то ли новый отдел мозга, то ли вообще отдельный орган, который мог резонировать с колебаниями магического поля. Причем управляется этот орган сознательно, а не инстинктивно. И чем точнее совпадут внешние в внутренние колебания, тем сильнее человек сможет воздействовать на окружающую среду.

Додумать мысль до конца я не успел, так как учитель обхватил мое запястье своей костлявой рукой:

— Закройте глаза и расслабьтесь. Ощущение будет схожим с тем, будто вас накрывает волной теплой воды. Не сопротивляетесь, иначе ничего не выйдет. Плывите. Качайтесь на волнах. Почувствуйте мощь стихии, окружающей нас. Растворитесь в ней.

Ларион Ильич все говорил и говорил. Его голос постепенно отдалялся, становился приглушенным, а я действительно почувствовал, будто нахожусь в гигантском бассейне. Даже не так, я плавал на поверхности планеты, которая состояла из субстанции, похожей на воду. Воображение человека из двадцать первого века рисовало картину, как спутник наблюдает за крохотной песчинкой, качающейся на волнах, а затем начинает, все ускоряясь, удаляться. Проходит секунда, и фигурку человека уже не различить, еще мгновенье и все видимое пространство занимает вода, а движение все ускоряется и наконец перед глазами оказывается колоссальных размеров шар, плавающий в космосе.

Судорожно втягивая воздух, я выскочил из этих видений, чтобы услышать недовольный голос:

— Я же попросил расслабиться. Ну что вы как ребенок, который не может сосредоточиться на простейшей задаче. Что вас так взбудоражило?

— Вода. Я будто плавал в огромном океане воды. — Выдохнул я единым порывом.

— Занятно. Обычно молодые люди не так эмоциональны в своих высказываниях. Спишем это на отсутствие воспоминаний и того багажа знаний, что непременно накапливается у детей после разговоров с родителями и старшими товарищами. Видимо вы не ожидали увидеть то, что увидели. Продолжим. И постарайтесь в этот раз меньше удивляться. Как только я почувствую, что вы готовы, то сразу выведу вас из транса.

— Это у все так? — решил я все же уточнить. — Всегда вода?

— Не совсем, — неохотно ответил Ларион Ильич. — Если человек не представляет, что его ждет, он может оказаться в любом, близком ему по духу месту. Густой и темный лес. Пещеры, уходящие в глубины планеты. Все, не будем отвлекаться. Начинаем.

Учитель вновь взял меня за руку и все повторилось. Волны, океан воды и я — крохотная песчинка, затерянная на необозримых просторах.

Шли минуты, первоначальное удивление, накатившее на меня, постепенно ушло, оставив место умеренному любопытству. Все, что я видел — происходило у меня в голове. И если работа с магическим полем визуализируется именно так, то пускай. Одно непонятно — что делать дальше?

В итоге я полностью успокоился и даже начал получать удовольствие от пребывания в этом странном мире. Жидкость оказалась очень плотной, и я плавал на поверхности, как резиновая уточка в ванной.

Шли минуты, ничего не менялось. Я пытался нырять, но меня пробкой вышибало обратно на воздух. Пробовал плавать, но это быстро наскучило — вокруг не наблюдалось ориентиров и было непонятно, двигаюсь я или стою на месте. Наконец мне все это надоело, и я просто лег на воду, раскинув конечности подобно морской звезде.

Покачивание волн убаюкивало и незаметно для себя я уснул. Уснуть во время транса, что может быть более странным. Сновидения, пришедшие ко мне, принесли с собой видения гигантских полупрозрачных существ, похожих на скатов. Они кружили рядом и предлагали присоединиться к ним. Во сне человек ничему не удивляется, так и я, не испытывая сомнений, с восторгом принял идею плыть вместе с этими странными животными. Не осознавая, что делаю, я изменил тело и взмахнул плавниками, пустившись в погоню за поблескивающими в солнечных лучах телами.

В теплых, дружелюбных водах я чувствовал себя настолько легко и естественно, что мне совершенно не хотелось просыпаться и в какой-то момент я понял, что уже не сплю! Но при этом ничего не поменялось! Человеческое тело исчезло, сменив форму на более подходящую к этим условиям. В тот же момент меня будто кто-то дернул за ноги, и я вновь оказался в реальном мире.

— Ну что, поздравляю, — раздался голос учителя. — Инициация произошла успешно. И сразу скажу, не стоит делиться со всеми окружающими в кого вы обратились. Это довольно личная информация и в какой-то мере опасная, но если выбранная форма по размерам больше человека, то потенциал юного дворянина весьма впечатляющий, ну а если нет, то не стоит расстраиваться. Не всем дано быть великими магами.

— Сколько меня не было? — огляделся я по сторонам в поисках часов.

— Пять минут. Ваше внутреннее время идет куда быстрее внешнего. Так что не удивляйтесь.

— Я теперь могу пользоваться магией?

— Нет конечно, — всплеснул руками Ларион Ильич. — Одно дело слиться с силой и совсем другое управлять ей. Вы сейчас только доказали право считаться своим. Магическое поле приняло вас, но дальше предстоит еще море работы. Хотя, некоторые дворяне, ограничиваются минимальным набором навыков. Слишком сложно добиться высоких результатов, особенно если дар, переданный родителями, не велик.

— Можно ли вновь вернутся в тот мир?

— Да. Это не сложно. Думаю, вы разберетесь и без меня, как это сделать. Но предостерегаю, не стоит без подготовки бросаться в глубины. Пользы это не принесет, а вот психологические травмы — запросто. Не редкость, когда люди, не выходят из транса. Тело продолжает жить, а мозг — увы.

— А зачем плыть в глубину? — нахмурился я.

— Как я уже говорил, чем лучше слияние с магическим полем, тем сильнее человек может влиять на реальный мир и есть мнение, что глубина погружения показывает, насколько вы близки к идеалу. Но еще раз повторяю, мало того, что это небезопасно, так еще и бесполезно. Если в схватке сойдутся два дворянина, один из которых отточил свое мастерство, а второй просто обладает большой силой, то, уверяю, победа будет за виртуозом. Пусть ты можешь поднять тяжелый молот, но от стрелы в сердце он не защитит.

— Почему-то мне на ум приходит фраза «Сила есть, ума не надо» — усмехнулся я.

— Вздор! — вспылил учитель. — Абсолютная чушь. Молодой человек, не знаю кто вам сказал подобное, но не вздумайте следовать этому принципу. Это крестьянин или рабочий может быть глуп, как мул. Дворянин, способный лишь на грубую силу — позор рода. Современная молодежь этого не понимает и тратит жизнь впустую, предпочитая развлечения познанию своей силы. Надеюсь, вы не такой.

— Да я в восторге от открывшихся возможностей и готов работать без отдыха. —искренне сказал я.

— Отлично, — сбавил тон Ларион Ильич. — Продолжим.

Первое упражнение, которое мне предстояло выполнить, был банальный телекинез. Учитель положил на стол передо мной, свернутую из бумажного листа лягушку.

— Вам предстоит заставить эту фигурку подпрыгнуть. Форма выбрана не случайно. Так будет проще представить, что лягушка действительно отрывается от земли. Сейчас я вновь возьму вас за руку, но теперь моя задача будет обратной — не дать сознанию полностью слиться с магическим полем. Часть разума должна остаться здесь. Представьте воду, почувствуйте ее, а дальше заставьте лягушку прыгнуть.

И опять волны. Океан, в котором я могу свободно перемещаться, но что-то мешает. Открываю глаза и вижу знакомую комнату, закрываю и вновь передо мной прозрачные, безбрежные воды мирового океана.

Я чувствовал себя как ныряльщик, которого то и дело выдергивают на поверхность, стоит только ему немного погрузиться в воду. Граница между сном и явью. Сумерки сознания. Ничего реального и ничего настоящего. Все вокруг казалось сделанным из папье маше. И стол, и учитель, и бумажная лягушка, безучастно смотрящая на меня нарисованными глазами.

«Заставьте лягушку прыгнуть», как легко это звучит. Я пытался, я честно пытался поднять в воздух это искусственное земноводное, но что-то мешало. Я будто ловил воздух рукой, а он утекал сквозь пальцы.

Попытка, еще одна. Постепенно граница между реальностью и видениями моря истончилась, и я начал чувствовать себя одновременно в двух мирах и в этот момент пришло понимание, что нужно делать. Я-человек остался сидеть на стуле, гипнотизируя лягушку, а я-скат растворился в потоках окружающей воды, но не исчез, а, подхватив маленькую бумажную фигурку, подкинул ее в воздух. Несчастная лягушка буквально взмыла вверх, и будь она чуть тяжелее, уверен, оставила бы в потолке заметную вмятину.

— Впечатляет. Думаю, на сегодня достаточно, — голос учителя вернул меня в реальный мир. — Главное, вы сделали первый шаг на пути к овладению магией. Дальше, все будет зависеть только от ваших усилий. Учитесь контролировать силу, но смотрите, не переусердствуйте, длительная работа с даром очень утомляет организм. Не думаю, что без моей помощи у вас получится поднять даже перо птицы, но все же будьте аккуратнее.

Глава 5 Похороны

Ларион Ильич попрощался, пообещав продолжить занятия через два дня. Пожилой учитель, по всей видимости, был нарасхват и большая удача, что дядя уговорил его уделить мне столько времени. Для тренировок в моем распоряжении осталась фигурка лягушки, изрядно помятая после своего полета.

Поблагодарив за полученные знания, я решил остаться в комнате, где проходили занятия и продолжить тренировки. Пусть Ларион Ильич и сказал, что без его помощи у меня не получится совершить даже простейшее магическое действо, но пока не попробуешь не узнаешь, не правда ли? Ну и самое главное — мне банально не хотелось прекращать знакомство с магией, ведь это же, мать ее, магия!

К сожалению, полноценно позаниматься мне не дали. Минут через пять после ухода учителя, когда я только-только начал сосредотачиваться, в комнату заглянули близнецы:

— Как успехи, братец? — произнес один из них, выплевывая каждое слово.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. Идти на конфликт не хотелось, но эти двое явно были на взводе.

— Не понимаю, зачем отец тратит на тебя время? — подключился второй. — Ты даже не дворянин. У простой суки не может роиться породистый щенок.

— То есть ты родился от породистой суки? — не удержался я, вставая с кресла и готовясь отражать вспышку гнева, которая не заставила себя ждать.

— Ах ты, мразь! — вскипел один из братьев и попытался меня ударить.

Близнецы были куда крупнее Даррелла и в теории, побить меня им бы не составило особого труда, вот только опыта им явно не хватало. Гнев застил глаза оскорбленному брату и тот бросился вперед, не разбирая пути, и тут же получил в голову чернильницей, которую я заранее подхватил со стола. Красное смешалось с черным, по шее оглушенного подростка потекли чернила вперемешку с кровью из разорванного уха.

Второй близнец, увидев, что произошло, громко заверещал, даже не думая нападать, и через пару минут в комнате собралось все семейство Гордеевых.

— Что произошло?! — грозно нахмурил брови дядя, первым увидев картину произошедшего.

Наверное, все выглядело не совсем однозначно. Я спокойно стоял у окна, вытирая ладонь от пролитых чернил. В противоположном углу, всхлипывал Александр, прижимая к черному уху окровавленный платок, а рядом с ним Сергей обличительно тыкал в меня пальцем:

— Он напал на нас! Мы пришли поговорить. Узнать, как прошло занятие, а он Ударил Сашку чернильницей!

— Это правда? — обратился ко мне дядя. И только я хотел ответить, как в комнату, разъяренной фурией ворвалась Агнетт. И все доступное пространство заполнила ее ругань. Честно говоря, я и не думал, что местные женщины способны на такие эмоции, но, видимо, миры хоть и разные, а материнский инстинкт везде одинаков.

По итогу я оказался в своей комнате. Александру вызвали врача, а дядя пытался успокоить свою жену и не дать ей выцарапать мне глаза. Чуть позже мне явно предстоял тяжелый разговор.

Зачем я так поступил? Ответ на самом деле прост — характер у меня скверный. Терпеть оскорбления я могу только до определенного предела. Ну и в принципе пора уже было обозначить, что на любую агрессию я буду отвечать жестко и без промедления. В подростковом возрасте без этого никак. По себе помню. Одно дело слова, и совсем другое — физическое насилие. Стерпел бы я раз, потом еще и к чему это могло привести? Пацаны почувствовали бы себя хозяевами положения и урезонить их стало бы гораздо сложнее, а так есть вероятность, что два крысеныша десять раз подумают впредь, стоит ли приближаться ко мне.

С другой стороны, проблем я сейчас могу огрести по полной программе. Все зависит от реакции дяди. Не думаю, что он выгонит осиротевшего племянника, но вот ограничить меня в чем-либо — это запросто.

Разговор с Владимиром состоялся этим же вечером. Буквально через полчаса после инцидента дядя, лицо которого выглядело смурнее тучи, зашел ко мне в комнату:

— Надеюсь ты объяснишь мне, что случилось между вами. Зачем ты ударил Сашу?

— Я защищался. Нападать первым на двоих парней как минимум глупо. Тем более они больше меня в полтора раза.

— Возможно, но только если ты не хочешь выставить себя жертвой.

— Зачем это мне?

— Не знаю, — скривился дядя. — Мальчики говорят, что ты оскорбил их и после этого напал. У Саши останется шрам на ухе. Даррелл, даже если ты не начинал конфликт первым, то это не повод распускать руки. Дворяне так не поступают.

— Я не знаю, как поступают дворяне. У меня стерлась память, — пришлось мне напомнить очевидную вещь.

— Четверо мне в свидетели! — сдерживая ругательства произнес Владимир, — Я знаю, и, вероятно, в случившемся есть в том числе моя вина. Очень надеюсь, что подобного больше не повториться. Впредь держи себя в руках. Это же твои братья! И мой тебе совет, прочти положение о дворянстве. Пусть ты все забыл, но это не значит, что можно попирать правила поведения. Если случится еще одна драка, я буду вынужден наказать всех ее участников. А пока будем считать инцидент исчерпанным.

Остаток дня прошел в напряжении, от которого едва не искрил воздух. Казалось, задень любого человека в доме и сверкнет разряд молнии. Братья со мной старались не пересекаться, а если и встречались ненароком, то делали вид, что не знаем друг друга. Агнетт же смотрела на меня как волк на зайца в клетке — сожрать хочется, но пока нельзя. Ой чувствую, уедет дядя и начнется у меня веселая жизнь. Может зря я так с близнецами? Хотя нет, зарвавшихся гаденышей надо иногда учить разуму. К тому же я теперь смог различать братьев — у Александра на ухе красовался белоснежный пластырь.

Положение о дворянстве я все же прочитал. Пусть мне жутко хотелось вновь окунуться в мир магии и почувствовать, как незримые силы воздействуют на мироздание, но совет дяди игнорировать было глупо. Не хватало мне попасть в какую-нибудь сложную ситуацию из-за нелепой оплошности.

Книжечка оказалась довольно толстой и с мой скоростью чтения осилить ее за ночь не представлялось возможным, так что я пробежался по верхам, уяснив, как мне показалось, самое главное.

Пока дворянин не прошел инициацию он все еще считается ребенком и любые драки, проказы и ссоры решаются просто — задира от родителей получает по шее и на этом все заканчивается. Но естественно, наказание происходит не на публике.

После осознания силы любые раздоры между титулованными особами должны решаться мирным путем, а если этого не происходит, то один из участников конфликта вызывает другого на дуэль, где под присмотром секундантов официально бьют друг другу морды. Магию при этом применять запрещено. После совершеннолетия на смену кулакам приходит холодное оружие и во время схватки обязательно должен присутствовать лекарь. Магическим дуэлям отводилась отдельная глава, но про них я не успел прочесть.

Полезная книга. По идее, если мне хочется участвовать в светской жизни, то ее стоит изучить от корки до корки. Как обращаться к даме если она замужем, как если еще свободна. Кто является главой рода и что это дает, как передается фамилия и кому запрещено ее носить. Очень много информации, усвоить которую за раз просто нереально.

В целом описанные взаимоотношения хоть и имели несколько спорных для меня моментов, но в целом смотрелось все довольно логично и благопристойно, если бы не одно, но — все правила касались только дворян. В самом конце книги я наткнулся на раздел, посвященный общению с простолюдинами. И прочитанное мне совсем не понравилось.

Судя по всему, отношение благородных к простым людям было как к разумным животным. К примеру, если дядя в порыве гнева убьет служанку, то ему за это грозит только штраф да компенсация родителям девушки небольшой суммы. Прекрасное общество. Просто великолепное. Судить конечно рано, может я и сгущаю краски, но похоже людям, не принадлежащим к благородному сословию, живется совсем не сладко.

Кстати, не удивлюсь, если именно по этой причине близнецы решили меня проучить — в их глазах я не больше чем грязный простолюдин, по ошибке считающийся им ровней.

Пока я погружался в описания взаимоотношений дворян, Зоя принесла ужин. К столу меня не пригласили, чему я был только рад — сидеть рядом с людьми, готовыми меня испепелить взглядом, совсем не хотелось.

Чуть позже заглянула сестренка, она тайком пробралась в комнату и притащила кусок курицы, считая, что меня тут морят голодом. Убедив девочку, что умереть от истощения мне не грозит, я поблагодарил ее и отправил спать. Все-таки я рано делаю выводы о людях. Везде есть мрази, но ведь и хороших людей, таких как Лиза не мало.

Часы на стене показывали десятый час, когда я наконец отложил книгу, посчитав, что полученных знаний на первых порах хватит. Тонкостей, естественно, не выучил, но теперь была надежда, что глупостей по незнанию я не натворю. Пришло время ближе познакомиться с новообретенными способностями.

Мягкие теплые волны накрыли меня с головой, расслабляя и снимая внутреннее напряжение, накопившееся за день. Я чувствовал себя абсолютно свободным в этом мире, который визуализировал мой мозг. Попасть сюда было совершенно несложно, меня будто тянула путеводная нить. Стоило только закрыть глаза и пожелать слиться с магическим полем, как реальный мир исчезал, чтобы смениться бескрайним океаном.

Но мне требовалось не это. Какой смысл бороздить водное пространство, если есть возможность использовать разлитую силу? Я жаждал обрести способности невозможные на Земле. Магия. Недоступная прежде и такая близкая теперь. Надо только протянуть руку, и энергия подчинится твоей воле, чтобы изменить реальность.

Я с легкостью выныривал из мира, рожденного подсознанием, и так же просто возвращался в него, но мне никак не удавалось совместить два эти состояния. Сон и явь. Кристально чистое сознание и разум, погруженный в транс. Две противоположности, должны соединиться, чтобы создать нечто новое — силу, которая не должна существовать.

Ларион Ильич оказался прав. Мало почувствовать магию, нужно научиться ей управлять, и без помощи опытного наставника сделать это было практически невозможно. Но я не сдавался. Упертость — та черта, которая зачастую мешала мне жить, но именно благодаря ей я смог добиться своего положения в прошлой жизни.

Нельзя сдаваться. Фраза более чем банальная, но от этого она не становиться менее правдивой. Иди вперед. Ломай препятствия. А если это невозможно, ищи обходные пути. Как много талантливых людей так ничего и не добились, испугавшись трудностей и свернув со своего пути. Спортсмен, музыкант, архитектор. Да кто угодно. Искра, что может разгореться в яркую звезду, тухнет если ее не подпитывать постоянным трудом.

Все эти мысли не раз возникали в моей голове и чем дольше я жил, тем чаще они находили подтверждения. Делай пока можешь или вообще не берись. Так и сейчас, я раз за разом подходил к решению задачи с разных сторон. Пытался решить ее силой, уловками, а позже взять измором и результат появился — бумажная лягушка, сидящая на столе, вновь поднялась в воздух, но уже без помощи учителя. Я сделал это самостоятельно.

Увы. Бесплатно ничего не дается. Мой успех был сполна оплачен дикой усталостью во всем теле. Длительные опыты с магией не прошли даром, и я чувствовал себя будто пробежал марафон. К тому же, жутко хотелось есть и желательно чего-нибудь сладкого. Вероятно, мозг усиленными темпами сжигал глюкозу.

Ночные поиски еды привели меня на остывающую после вечерней готовки кухню, где на полках, накрытые тканью, спрятались несколько сладких булочек, оставленных еще с ужина. Пять больших сдоб, покрытых сахарной пудрой, улетели вмиг, будто их и не было. Надеюсь утром это не вызовет ненужных вопросов.

Запив съеденное водой, найденной неподалеку в круглой железной бадье, я побрел обратно в свою комнату, но по дороге заметил, как из-под двери в комнату близнецов льется свет. Заинтересовавшись, я подкрался как можно ближе и стал свидетелем довольно занятного разговора. Братья, злым шепотом жаловались на то, что в их доме поселился отброс, которого их отец почему-то принял в семью.

— Я удивлена не меньше вашего, — ответил им женский голос, принадлежавший Агнетт, — но не переживайте, Владимир скоро уедет в экспедицию. И этот выкормыш гадюки пожалеет, что вообще появился на свет. Если он хоть пальцем вас обидит, я сразу же определю его в интернат.

— А почему нельзя сделать это прямо сейчас? — Капризным голосом спросил один из близнецов.

— Спросите это у вашего отца, — фыркнула женщина. — Все, ложитесь спать. На часах уже далеко за полночь…

Встречаться с Агнетт в мои планы не входило, так что я, рискуя быть услышанным, метнулся в свою комнату. Итак, походу меня ждет какой-то интернат. В то, что стычек с братьями удастся избежать я не верил. Они теперь специально будут меня провоцировать.

Интернат. Звучит прямо скажем паршиво. На Земле это слово ассоциировалось с бедностью, издевательствами, драками. Произносишь его и сразу представляются грязные койки и злые воспитатели.

Но что, если в этом мире все не так? Значение слова здесь может быть совсем иным, а делать выводы на предположениях — занятие не самое полезное и стоит разузнать обо всем подробнее. Ну а если все окажется еще хуже, чем я думаю, то, придется сбежать из этого дома. Выход все равно найдется, другой вопрос, насколько он окажется правильным? Поживем увидим.

На следующий день. Следователи вернули тела родителей Даррелла для захоронения. Результаты вскрытия до меня естественно не довели, а на все расспросы дядя только отмахивался. Он вообще с самого утра ходил мрачнее тучи, хотя трудно его в этом винить, хоронить родного брата — тяжелая доля. Пусть все члены моей семьи, оставленной на Земле, живы, но смерть я видел. Уходили друзья, гибли по глупости, умирали из-за нелепых случайностей или заканчивали жизнь суицидом. К тридцати сложно найти человека, который не провожал на кладбище близких людей.

Около десяти утра, к дому подъехали два автомобиля, в которых разместилось все семейство Гордеевых. Агнетт с близнецами ехали позади, ну а мы с дядей и Лизой возглавили эту мини колонну.

Ритуал прощания происходил на кладбище, где хоронили только членов знатных родов. Как мне рассказала Лиза, державшаяся все время неподалеку, был еще погост для простых людей, но находился он в противоположной стороне города.

Честно говоря, узнав подобное, у меня закрались подозрения, что отца и мать Даррелла не разрешат хоронить вместе и, если судить по отрывкам подслушанных разговоров, такая идея проскакивала, но дядя настоял на том, чтобы Вячеслав и Анна остались вместе даже после смерти.

Каждый род имел отдельный участок на кладбище. Богатые семьи столбили самые удобные для подъезда места, ну а те, кто был поскромнее, довольствовались менее престижными кусками земли. Род Гордеевых исключением не являлся. Они отгородили себе небольшой кусок в северной части кладбища, где с давних времен заканчивали свой земной путь члены семьи. Здесь ровными рядами лежали могильные плиты, на которых каменщики вырезали изображение умершего и его имя. Всего я насчитал более пятидесяти могил, за которыми явно кто-то ухаживал. И на их фоне свежий земляной холм выделялся как прыщ на лице девушки. По местным традициям, тела уже закопали и прощание проходило совсем не так, как я привык это видеть на Земле.

На похоронах оказалось на удивление мало людей, пришедших проводить в последний путь родителей Даррелла. Помимо Владимира с семей, присутствовало несколько незнакомых мне мужчин, общающихся большей частью друг с другом. Отдельно от всех, стояла молодая пара, как мне сказала Лиза — это были наши дальние родственники, с которыми Вячеслав поддерживал дружеские отношения.

Никаких рыданий, стенаний, и соболезнований, привычных для православных похорон. Большую часть времени дворяне молчали, обмениваясь друг с другом лишь дежурными фразами.

Вскоре появился жрец милосердной Матери. Об этом мне опять же сообщила сестра. Сам бы я этого пузатого мужчину с большим кругом, висящем на груди, принял скорее за сумасшедшего. Абсолютно лысый, с выкрашенным белилами лицом, имитирующем, вероятно, цвет кожи покойников. Наряжен этот субъект был в аляповатый цветастый балахон, более подходящий клоуну в цирке, чем служителю культа.

Начался ритуал. Жрец богини начал вещать что-то про долгий путь, дорогу очищения, рождение через муки. В общем слушать его надоело уже через пару минут, и я практически отключился от монотонного бубнежа, уйдя в свои мысли.

Утром мне немного удалось разузнать, что за интернат упоминала Агнетт, в своих угрозах. Кое-что рассказала Лиза, часть информации выдала Зоя. Еще мне хотелось поболтать с Григорием, но он постоянно был занят во дворе, ну или делал вид, что занят.

В общем выяснилось следующее. Во все времена случалось так, что способности к магии просыпались у обычных людей, не принадлежащих к знатному роду. Выявлением таких занимались жрецы Четырех. Каждый год они осматривали детей, достигших нужного возраста и если среди них находились одаренные, то их выкупали у родителей и отправляли на обучение в этот самый интернат. Точнее интернаты. Причем выкупали не сами жрецы, а княжество, хотя, некоторые родители, уверен, сами бы доплатили за возможность выучить детей. Дело в том, что после обучения, готового мага ждала военная служба, и, если он выживет в постоянных войнах, ведущихся княжеством, то в награду получит дворянский титул и возможность основать собственный род. Наверняка ради такого жирного пряника, попасть на службу мечтают очень многие.

В интернат также могли попасть и сироты, наподобие меня. Если у юноши или девушки не было родни, готовой их приютить, то они могли рассчитывать на бесплатное жилье и обучение, но опять же, бесплатное только до совершеннолетия, а затем княжество выставляло счет, и, если у человека не было возможности оплатить его, то добро пожаловать на военную службу.

Пока, полученная информация, рисовала не такую уж и скверную картину. Попасть в интернат будет всяко лучше, чем беспризорником скитаться по улицам города. Помню в детстве я сбежал из дома в поисках приключений. Было это то ли в четвертом, то ли в пятом классе… В общем вернулся к вечеру, оказалось, что найти пропитание в городе не так просто, как это казалось изначально. С тех пор конечно много изменилось, но стоит смотреть на вещи реально — бродяжничать по незнакомому миру по крайней мере глупо, если есть вариант обучиться магии и влиться в местное общество, как полноценный гражданин.

Пока я прокручивал в голове воспоминания, перемешанные с мыслями о будущем, погребение закончилось. Жрец еще раз выдал заученный текст, все присутствующие прижали ладони к груди и начали медленно расходиться.

— Ты хорошо держался, — подошел ко мне дядя. — Мы подождем тебя возле извозчиков. Попрощайся с родителями.

Владимир ушел, оставив меня один на один с двумя могилами, в которых лежали совершенно посторонние мне люди. Какими вы были? Как жили? Всего этого уже не узнать, да и надо ли? Ваша смерть позволила мне возродиться в этом мире и занять тело вашего сына. Колесо жизни сделало свой оборот, пусть и в таком экзотическом виде. Кто же вас убил? Кому вы помешали? Вопросы без ответов.

Прижав ладонь к груди, отдав таким образом последний долг ушедшим, я отправился к семье Гордеевых, уже сидящим в автомобилях. Кстати, интересная деталь, остальные люди прибыли на погребение в обычных каретах. Пижонит дядя. Ну или он яростный сторонник прогресса, что менее вероятно.

Чем дальше мы отдалялись от кладбища, тем быстрее с лица Владимира исчезали признаки печали. Под конец поездки дядя даже начал травить байки, произошедшие с ним во время экспедиций. Особенно он смеялся, рассказывая, как однажды они раскопали склеп, где практически в полной сохранности нашлись вазы едва ли не времен первых государств. На радостях все члены экспедиции решили отметить это знаменательное событие и позабыли забаррикадировать вход в склеп, и туда ночью забрались козы местных пастухов и естественно перебили почти всю древнюю утварь. В общем, следующие два дня экспедиция пила уже с горя.

Слушая эту безусловно познавательную историю, я вежливо поддакивал, размышляя в основном о том, кто все-таки убил родителей Даррелла? Дневник, который нашелся в его вещах, ответов не дал никаких. Обычные невнятные записи, обрывки мыслей, размышления о перипетиях жизни подростка. Девушки, отношения со сверстниками. Единственное, что хоть немного заинтересовало меня — заметка о том, что Вячеслав незадолго до смерти поругался с Анной. Та по какой-то причине хотела уехать из города, но отец Даррелла был против. В общем ничего конкретного, а как я уже говорил, делать какие-то выводы, основываясь на предположениях — мало того, что бесполезно, так еще и вредно. Можно такого себе на придумывать — не разгребешь потом. Неплохо бы самому расспросить ту чернокожую девушку, что прислуживала в доме, но боюсь пока это невозможно.

Остаток дня прошел совершенно буднично. Я в основном сидел у в комнате, пытаясь подчинить себе силу, прерываясь только когда магия высасывала все силы. Приходилось выходить из транса и браться за книги, углубляя знания об истории этого мира и княжества Орловского, в частности. И если с чтением у меня уже не наблюдалось особых проблем, то магия оказалась крайне капризной дамой.

Мне никак не удавалось соразмерить силу, с которой я воздействовал на лягушку. Она то взлетала в воздух реактивным снарядом, то еле шевелилась на столе, как снулая муха. Заставить ее зависнуть на определенной высоте или сознательно переместить на несколько сантиметров не удавалось. Слишком сложно было удерживать сознание на грани реальности. Но попыток я не оставлял, надеюсь, что нужный навык придет со временем.

А утром следующего дня дядя огорошил меня известием, что его планы немного меняются и в экспедицию он отправляется раньше, чем рассчитывал и уже вечером ему предстоит покинуть нас.

Владимир улыбался, говоря, что ничего страшного в его отъезде нет и Агнетт будет за мной присматривать, но, глядя на довольное лицо тетки я в этом очень сильно сомневался, чувствую недолго мне осталось жить в этом доме.

Глава 6 Отбытие

Сборы всколыхнули сонное бытие особняка, как камень, брошенный в стоячий пруд. Дядя постоянно перемещался из кабинета в спальные комнаты, оттуда в подвал, затем вообще куда-то уезжал, чтобы через полчаса вернуться и начать все заново.

Это броуновское движение, подчиненное, однако, какой-то логике, заставило всех остальных членов семьи Гордеевых многократно увеличить число совершаемых ими движений. Тетка носилась по дому, раздавая указания всем, кому не повезло попасть ей на глаза, близнецы, видимо понимая, что их тоже могут припахать к выполнению общественно полезных деяний, всеми правдами и неправдами прятались от бдительного ока Агнетт. Почему они не сбежали на время сборов из дома, мне так и осталось непонятным.

Даже Лиза, почувствовав всю важность сегодняшнего дня, пыталась помочь отцу, который, не желая обижать дочку, давал ей простые, но совершенно бессмысленные задания, лишь бы она не лезла под руку.

Единственным уголком спокойствия в доме оставалась моя комната. Сюда никто не заглядывал, предоставив меня самому себе.

К сожалению, из-за отъезда дяди визит Лариона Ильича сегодня был невозможен. Узнал я это не сразу, и был ужасно огорчен, отменой занятий. Мои самостоятельные тренировки зашли в тупик, и помощь наставника была просто необходима. Особенно с учетом того, что самоучителей по магии здесь еще не придумали, да и гайдов в интернете посмотреть нельзя, по причине отсутствия последнего. Гадство! Именно в эти моменты понимаешь, насколько легче становится жить, если почти на любой вопрос можно найти ответ за пару кликов мышкой.

Сборы продолжались до самого вечера, а сразу после ужина, который состоялся из-за отъезда дяди на пару часов раньше, Владимир попрощался с каждым членом семьи и, пообещав вернуться из путешествия не позже чем через месяц, отбыл на встречу с остальными участниками экспедиции.

Дядя уехал и дом будто опустел. Странное ощущение. Я прожил здесь всего три дня, но даже этого времени хватило, чтобы привыкнуть к по сути чужому мне человеку. Все-таки неплохой он мужик. Да со своими тараканами, да он — продукт своего времени и страны, но все же неплохой. Познакомься мы на Земле, то вполне могли бы стать друзьями.

Входная дверь закрылась, оповестив своим стуком конец первого периода моей новой жизни. С отъездом Владимира правила в доме начнет устанавливать Агнетт и нет сомнений в том, что тетка с близнецами постараются испортить мое существование, а если вспомнить ночной разговор, не предназначенный для моих ушей, то и вовсе выдворить из дома. И учитывая все вышесказанное, сразу возникает вопрос, как мне на все это реагировать и что делать дальше?

Помимо сложностей взаимоотношений с родственниками, вставала в полный рост еще одна проблема. Сразу после отъезда дяди, у меня возникло ощущение, что к моей голове кто-то уже приставил револьвер и медленно взводит курок. Интуиция или паранойя, начали терзать душу, нашептывая, — «тебе грозит опасность и времени осталось совсем немного». Почему так? Логичного объяснения я не видел, разве что дядя был способен защитить меня от убийцы, а теперь между мной и могилой исчезла последняя преграда. И пусть Владимир говорил, что в его доме мне ничего не грозит, но проверять это на собственной шкуре я не хотел. Необходимо было срочно озаботиться своей безопасностью, хотя бы для психологического комфорта. Вот только как это сделать?

Глубоко погрузившись в раздумья, я поднялся в свою комнату и к огромному удивлению обнаружил там Агнетт. Тетка стояла возле стола и задумчиво листала книгу, которую я прихватил из библиотеки. Услышав, как отворил дверь, женщина повернулась ко мне и, уперев в бока руки, начала вещать малоприятные, но вполне ожидаемые речи:

— Итак, Даррелл, на то время пока мой муж отсутствует, правила в доме меняются. Отныне я не хочу видеть тебя на семейных обедах.

— А на ужинах? — не удержался я.

— Ты меня прекрасно понял, не строй из себя идиота. Чем меньше ты будешь попадаться мне на глаза, тем лучше. В идеале, было бы чтобы дверь этой комнаты вообще не открывалась.

— Вряд ли это получится. Мне все же придется ходить на занятия с учителем.

— Не переживай. Не придется. Я не собираюсь тратить деньги на твое обучение.

А вот эта фраза меня напрягла куда больше чем запрет на совместный прием пищи. Видеть рожи своих родственников я и так не горел желанием, а вот ограничения в учебе — это уже серьезно и такой расклад меня совершенно не устраивал.

— Дядя будет недоволен, — привел я довольно веский, по моему мнению, аргумент.

— Конечно будет, особенно узнав, что его племянник, к которому он почему-то воспылал родственными чувствами, отказался от занятий с учителем.

— А не боитесь, что вранье раскроется?

— Ты серьезно считаешь, что Владимир поверит тебе, а не своей законной супруге? Поверит тому, кто едва не покалечил его сына? Мальчик, ты еще слишком юн, чтобы понимать поведение взрослых.

Все-таки не зря мне эта сука сразу не понравилась. И ведь говорит она правду, поверит дядя жене, как пить дать.

С трудом сдерживаясь, чтобы не высказать тетке все, что о ней думаю, я пытался сообразить, как поменять ситуацию в свою пользу. Мне нужно продолжить обучение. Отказаться от магии в тот момент, когда я только прикоснулся к ней? Ну уж нет!

— На этом все, — сказала Агнетт, поднимая со стола книгу. — И это я заберу, не хватало еще, чтобы ты испачкал дорогую вещь.

— Тетушка, — все-таки вышел я из себя. — А как вы отреагируете, если у вашего сына появится еще один шрам, например, где-нибудь над глазом?

— Если ты хоть пальцем тронешь! — взорвалась Агнетт. — Если хоть пальцем! Я оторву тебе голову, и потом буду просить у мужа прощение всю жизнь, но, поверь, это будет счастливая жизнь!

— А силенок-то хватит? — я начал намеренно провоцировать тетку. Судя по всему, жизни мне в этом доме нормальной не светит, а значит придется отсюда сваливать и желательно туда, где меня смогут обучить магии.

— Ты, мелкий гаденыш, — зашипела Агнетт. — Еще одно слово, и я прикажу выпороть тебя!

— Я слышал ваш разговор с близнецами. Может не стоит оттягивать неизбежное, и вы отправите меня в интернат? Находиться в этом доме мне несколько неуютно.

— Ты еще и подслушиваешь! — кажется, Агнетт перестала себя контролировать и уже почти кричала, — Не удивлена! Не стоило ждать, что от простолюдинки может родиться благородный человек. Вячеслав был полным идиотом, что отверг меня ради этой разукрашенной дряни!

Тетка осеклась, явно поняв, что сморозила лишнего, но спустя секунду ее лицо приняло привычное надменное выражение:

— Завтра же я отправлю тебя в интернат, и Четверо мне в свидетели, ты сам этого попросил. Собирай вещи. И чтобы было не больше коробки. Не хватало еще платить за твой багаж.

Подобрав подол своего платья, Агнетт вышла из комнаты, не забыв тем не менее прихватить книгу по истории княжества Орловского, которую я так и не успел прочесть до конца.

Ну что, выбор сделан и обратно уже не отыграть. Правильно ли я поступил, вынудив по сути тетку выдворить меня из дома? Думаю, да. Ни минуту не сомневаюсь, что место, куда я отправлюсь в ближайшем будущем, особым комфортом не отличается, но там меня хотя бы подготовят к проживанию в этом мире, позволят получить пусть не самую почетную, но социальную роль. И самое главное — обучат магии.

Конечно, можно остаться и здесь. Смириться с ролью бедного родственника, которого ограничили в любых возможностях получать знания и ждать дядю, чтобы потом пожаловаться на свою нелегкую долю. Но это же бред. Не смогу я так жить. Сбегу из дома и что дальше? Знаний о мире нет. Полезных знакомств — тоже. Да и с деньгами полный швах. Ну не воровать же идти в самом деле? Вероятнее всего, после побега меня поймают и с позором вернут обратно. Надо мне такую репутацию? Вообще ни разу. Так что вариант с интернатом мне пока кажется самым правильным. Само собой, я могу серьезно ошибаться в своих суждениях, но так ли это покажет только время.

Ближе к ночи, ко мне в комнату заглянула Лиза. Выглядела она удрученно и кажется недавно плакала. Мда, единственный человек по кому я буду скучать, уехав из дома Гордеевых — этот грустный ребенок. За пару дней мы можно сказать подружились с ней. Лиза чем-то мне напоминала мою младшую сестру, оставшуюся на Земле.

— Ты правда завтра уезжаешь от нас? — спросила сестренка, остановившись возле порога.

— Мама сказала?

— Нет, братья. Они очень громко разговаривали, и я услышала, что ты уезжаешь от нас навсегда. Почему?

— Так надо. Но я постараюсь заглядывать в гости, если мне разрешат. Не надо грустить.

— Тебе то хорошо, ты сейчас найдешь много друзей, а я? — всхлипнула сестра. — Папа уехал. Теперь вот ты.

— Обещаю, как только смогу, загляну к вам в гости и привезу тебе подарок.

— А какой? — намечающиеся слезы тут же высохли.

— Сюрприз будет. Все, иди к себе, а то мама ругаться будет.

— Ладно, — улыбнулась сестренка, — но ты не забудь.

Дверь за Лизой закрылась, а я еще раз подумал, что один друг в этом мире у меня есть, пусть и совсем маленький.

На следующий день выяснилось, что слово и дело у тети далеко не расходятся. Видимо желание Агнетт избавиться от нежданного племянника было настолько сильно, что она еще вчера подготовила все необходимое, чтобы я прямо с утра покинул ее дом.

Едва рассвело, как ко мне в комнату без стука вошла тетка и объявила, что у меня есть двадцать минут на сборы. Такая поспешность, если честно огорошила, и следующий час я почти не запомнил в виду его скоротечности. Туалет, душ, собираю остатки вещей в коробку, завтрак, не выходя из кухни… И вот я уже забираюсь в деревянную карету, запряженную двумя лошадьми, а рядом со мной устраивается поудобнее человек, которого тетка попросила доставить меня в пункт назначения.

Полноценно познакомиться с ним мы не успели, но, насколько я понял, это был родственник Агнетт и звали его Дмитрий Горчаков. Невысокий, улыбчивый и совсем не похожий на мою тетку. Лет ему было около сорока, или чуть меньше — морщинки возле глаз не позволяли определить точный возраст. В руках мужчина держал кожаный портфель, отлично сочетающийся с зеленым дублетом и белоснежной рубашкой. Из образа преуспевающего торговца или промышленника выбивалась только длинная шпага в ярких аляповатых ножнах.

— Ну что, Даррелл, в путь? — добродушно спросил мужчина. — Не знаю, чем уж ты так разозлил мою племянницу, но она вчера вечером отправила мне сообщение с просьбой, да нет — требованием, сопроводить тебя в столицу. Даже выспаться нормально не дала.

— Мы слегка повздорили.

— Это ты зря. Агнетт — хороший человек. Вспыльчивая конечно, ну так у нас все женщины в роду такие. Попросил бы прощения и все. Ну да чего уж теперь, не возвращаться же обратно. Скажи, ты и правда сам решил поехать в интернат или просто сдуру такое ляпнул?

— По большей части сам.

— Знаешь, а ты молодец. — огорошил меня Дмитрий. — Нынешняя молодежь совсем забыла значение слова дворянин. Им бы все по пирушкам шляться, да деньги родительские тратить, ну может кто по-смышленее фабрики открывают, а на службу князю идти никто уже не хочет.

— А раньше хотели?

— Что ты, конечно. Это же честь была. — Горчаков положил руку на эфес шпаги, — Сейчас конечно не так. Нет, прикажи князь и воевать с каспийскими пойдут все, кому положено, тут уж не отвертеться. От каждого рода как минимум по одному бойцу женского или мужского пола, но правитель у нас размяк что-то. Правда и война то сейчас — одно название. Вот раньше не так было. Дед мне рассказывал еще двести лет назад бытвы случались — по сотне одаренных с каждой стороны. Земля тряслась. Горы сносили, а сейчас что? Баловство одно.

— Двести лет назад ваш дед участвовал в битвах? — не поверил я своим ушам.

— Да, старик третью сотню разменял, а все еще шебуршится. Командовать родом пытается. Недавно вон чуть правнука не побил, — хохотнул собеседник.

От услышанного я слегка опешил. Дмитрий говорил про возраст деда так, будто это было самым обычным делом, а значит возраст в двести лет здесь совсем не рекорд. Интересно, сколько лет дяде? Я ведь так и не спросил этого, посчитав, что Владимиру около тридцати — тридцати пяти лет.

— А в интернат-то зачем собрался все-таки? — ткнул меня локтем Дмитрий. — Хочешь, чтобы в княжестве Орловском появился новый род Фишеров?

— Да, очень, — не стал я разубеждать моего попутчика.

— Правильно. Нравишься ты мне, Даррелл. Чего вы с племянницей повздорили? Непонятно.

Дмитрий продолжал рассуждать на извечную тему отцов и детей. Себя он естественно считал чуть ли не образцом подражания, а современную молодежь — лодырями и прохиндеями. Постепенно разговор перетек на то, как происходит обучение в интернате и те данные, что я уже имел, дополнились новыми.

Ехать нам предстояло в столицу княжества, а если точнее, то в небольшое село, расположенное в нескольких километров дальше. Вообще интернаты располагались рядом с каждым из трех крупных городов, но тетка видимо решила перестраховаться и отправила меня подальше.

Учреждение, где мне предстояло прожить ближайшие пару лет, было закрытого типа. Никаких каникул, или увольнительных. Учили там жестко, но на совесть. Как сказал Дмитрий, за два года из никчемных крестьян делали вполне достойных воинов, готовых постоять за честь княжества. Как именно обучали и чему, мой попутчик рассказать не смог.

Пока мы болтали, карета довезла нас до железнодорожной станции, возле которого замер поезд, вызвавший у меня немало удивления и главной причиной этого было отсутствие локомотива. То есть были вагоны — десять прямоугольных коробок, сцепленных между собой, и, собственно, все. Разве что первый вагон был чуть короче остальных и имел фронтальное остекление. Логично предположить, что передо мной стояла электричка, вот только был один нюанс — не использовали в этом мире электричество. Про него знали, это я еще у дяди спрашивал, сославшись на книги, но на практике не использовали.

Пока я разглядывал это чудо техники, Дмитрий сходил за билетами и уселся рядом на деревянную лавочку, ожидая отправления поезда. Вопрос, как приводится в действие подобная махина не отпускал меня, и я попытался вытянуть информацию у единственного доступного источника.

— Дмитрий, вы знаете какая сила тянет вагоны? К сожалению, я не могу понять принцип работы поезда.

— Ну, я не особо специалист в этом деле. Я больше по торговле, — несколько смутился мужчина, — но вроде как там в первом вагоне находится такой же энергетический блок, как и у вас дома, только немного другой. Не знаю, как объяснить.

— Энергетический блок, это накопитель или источник энергии?

— Что ты такие сложные вопросы задаешь? — всплеснул руками Дмитрий. — Ну откуда мне знать? Я каждые две недели даю денег служанке, и та идет и покупает у умников в институте закрытый железный ящик. Его и называют энергетический блок. Потом этот ящик кладут в специальное место и в доме появляется горячая вода, свет и тепло на кухне. А уж что там в этом блоке, как они делают, я понятия не имею. Работает и ладно.

— А что за институт?

— Да есть тут место, куда идут дворяне, которые ни на войну, ни в торговлю не годятся. Еще дедушка нашего князя решил по науке разобраться как работает сила, дарованная нам богами. Вот и выделил деньги на изучение. Так почти триста лет уже и мудрят. Нет, польза от них конечно есть, тут не поспоришь. Не надо теперь свечами пользоваться и вода горячая есть. Повозки вон самобеглые появились, но все равно не нравится мне это. Дар он и есть дар, а не дай Пятый наизучаются там у себя и накажут нас Четверо за это? Лишат всех дворян силы и что тогда? Нет, не к добру это все.

Чем дальше, тем интереснее. Электричества в этом мире не освоили, зато начали подчинять себе магическое поле. К чему только это все приведет? Есть над чем поразмыслить.

Постепенно перрон начал заполняться людьми. Был он разделен на две части и тянулся на несколько десятков метров. Там, где находились мы с Горчаковым, было практически пусто, разве что на соседней лавочке разместилась молодая женщина с мальчиком лет пяти. А вот несколькими метрами дальше, за железным ограждением стояли, сидели, болтали, смеялись множество людей, явно не имеющих к дворянскому сословию никакого отношения.

Еще через пол часа ожидания, когда часы, висящие под крышей железнодорожной станции, показали семь утра, двери поезда открылись, чтобы впустить нас внутрь. Как сообщил Дмитрий первые два вагона были предназначены только для тех, кто обладал даром. Обычные люди не могли в них находиться даже если все места там пустовали — дверь в купе открывалась только с помощью магии. Кстати еще и поэтому командиром поезда всегда являлся дворянин. Это была довольно почетная должность и многие молодые отпрыски не самых знатных родов рвались на хлебное место. Правда поездов на всех не хватало, но с каждым годом княжество наращивало парк железнодорожной техники.

Наши билеты никто не проверял. Дмитрий открыл дверь купе, приложив руку к железной пластине, дождался, когда я положу свои вещи на полки шкафа, и тоже вошел в купе.

Внутри вагона мне определенно понравилось. Купе было предназначено для двоих пассажиров и имело в своем распоряжении две широкие односпальные кровати и стол возле окна. Также возле двери имелся шкаф, куда при желании можно было сложить очень много вещей. От внешнего мира нас отгораживала плотная портьера, а над потолком висела люстра с уже знакомыми мне светящимися шарами.

Интересно, насколько хуже интерьер в вагонах, предназначенных для обычных людей? Хорошо, если там лежачие места есть, но в такое мне верилось с трудом.

До Миргорода нам предстояло колесить более девяти часов, и если прикинуть, что за это время мы преодолеем расстояние в четыреста километров, то скорость, которую могли развивать поезда не особо впечатляла. С другой стороны, многие жители княжества все ещеперемещались между городами на лошадях, так что нам еще повезло и до места назначения мы по современным меркам должны были домчаться аки птицы.

Ехать оказалось безумно скучно. Сразу после отбытия Дмитрий завалился спать, а так как других попутчиков в купе не было, то на несколько часов я оказался предоставлен сам себе. Гулять по вагонам показалось дурной затеей, да и смысла в этом особо не было, так что я занялся самым полезным на данный момент занятием — тренировкам с магическим полем.

Лягушка, подаренная Ларионом Ильичом, водрузилась на стол, и уставилась на меня своими нарисованными глазами.

— Ну что земноводное, летать будем? — вздохнул я, и в очередной раз попытался освоить левитацию предметов.

Через час, в течении которого бумажная фигурка совершала хаотичные рывки в разные стороны, я начал злиться. Хорошо хоть Дмитрий на незапланированное перемещение бумажной фигурки не обращал внимания и знай себе посапывал. Еще час потребовался чтобы погасить в себе желание разорвать эту тварь на лоскуты и взять себя в руки. Я будто учился жонглировать, закрыв при этом глаза и привязав одну руку к телу. Подбрасывать предметы у меня уже получалось без особого труда, а вот поймать или удержать в воздухе — нет.

Еще через час мне начало казаться, что в нелегком деле намечается прогресс. По крайней мере лягушка перестала реактивной жабой устремляться в воздух, а, подражая взлетающей птице, рывками поднималась вверх. И тут меня, можно сказать озарило. Ларион Ильич не просто так предложил начать тренировки с бумажной лягушки. Ее задача была помочь сознанию смириться с мыслью, что вещи могут подпрыгивать, вот она и скачет как ужаленная, но мне то сейчас нужно совсем другое.

Не медля ни секунды, я отыскал дневник Даррелла, и, вырвав лист бумаги, собрал самый обычный бумажный самолет. Незатейливая фигурка легла на стол, а через пару неудачных попыток, зависла в воздухе, повинуясь моему желанию.

Глава 7 Новый дом

Мой радостный возглас, наверное, услышали даже в соседнем вагоне. И такое бурное проявление эмоций мне совсем не понравилось. В прошлой жизни я считался довольно сдержанным человеком, а тут был готов чуть ли не прыгать от радости. Контролировать внутренние порывы в юном теле оказалось не самой тривиальной задачей. Гормоны, будь они неладны. И никуда от этого не деться.

— Случилось что-то? — сонно спросил Дмитрий, разбуженный моим радостным воплем.

— Нет, тренируюсь с магией, — успокоил я попутчика, — получаться кое-что началось.

— Хорошее дело, — зевнул Горчаков, — не переусердствуй только, а то я помню в детстве даже сознание терял. Ладно, еще похраплю часок, как раз до обеда. Не пугайся, если в дверь постучат — кормят тут отменно.

Дмитрий вновь отвернулся к стенке и практически мгновенно засопел. Хорошее умение — вот так засыпать без долгой подготовки и ворочаний в кровати. Хотя, если вспомнить мои последние годы, то после тяжелого дня я вырубался почти также — только лег и уже спишь.

Работа с магией сжигала огромное количество энергии и к тому моменту, когда улыбчивая девушка принесла в купе большой поднос, заставленный блюдами, я готов был сожрать все что угодно, вплоть до куска сырого мяса. К счастью, такой экзотикой нас потчевать не собирались, и мы вдоволь наелись отлично прожаренной говядиной, сдобренной большим количеством специй.

Пока длилось наше путешествие в столицу, поезд несколько раз останавливался в провинциальных городах, но задерживался там не дольше чем на пару минут, после чего вновь продолжал свое неспешное путешествие.

Низкая скорость и относительно прозрачные стекла позволяли во всей красе наблюдать за жизнью княжества. Природа, не испорченная промышленностью, радовала чистыми, едва ли не девственными лесами, очень часто встречались возделанные поля, где нет-нет, да и виднелись крестьяне.

Как рассказал Горчаков, в княжестве Орловском дворяне владели практически всей землей, на которых жили обычные люди, и, хотя последнее время многие молодые люди предпочитали перебираться в города, старые роды держались за сельское хозяйство и кормились с земли.

Дмитрий говорил о землевладельцах с неким пиететом, а я в это время вспоминал историю своей родины, где больше века назад люди так же цеплялись за старые устои, а потом пришли промышленники, банкиры, торговцы и перевернули все представления о том, кто теперь владеет настоящими богатствами. Если здесь начали массово строиться железные дороги, то помещикам не так уж и долго осталось.

Стук колесных пар убаюкивал, и вскоре я сам не заметил, как задремал, а когда очнулся, то оказалось, что мы уже приехали в Миргород.

К сожалению, насладиться красотами столицы не получилось. Дмитрий сразу после приезда, нашел извозчика, который согласился довести нас до интерната, так что город я практически не видел, зато по достоинству оценил качество дорог. Пока мы катились по брусчатке в потрепанной, скрипящей, как несмазанная дверь, карете, нас почти не трясло, но стоило только выехать на проселок началась форменная пытка. Не удивлюсь, если после поездки у меня появились трещины на зубах — пару раз я так громко щелкал челюстью, что едва не откусил себе язык.

Переваливаясь по кочкам и ухабам, карета, едва не разваливаясь на ходу, привезла нас в небольшое село, домов на двадцать, неподалеку от которого был выстроен интернат, отгороженный от внешнего мира двухметровой стеной.

Не скажу, что наше прибытие вызвало хоть какой-то переполох. Мы проехали по центральной улице села и заинтересовали этим разве что многочисленных собак, провожавших нас почти до самого выезда. Еще через сотню метров они решили, что их миссия по облаиванию чужаков выполнена и гордо помчались обратно по своим важным собачьим делам, а мы, проехав еще около километра, остановились возле массивных запертых ворот, возле которого скучал молодой парень.

— Ну что Даррелл, вот мы и на месте, — разминая спину, возвестил Дмитрий, как только мы выбрались наружу.

— Меня тут хоть ждут? — спросил я, глядя на скучающего привратника.

— Тут всех ждут. Пойдем. — Горчаков направился к воротам, приказав извозчику никуда не уезжать.

Слова Дмитрия оказались полностью правдивы, нас действительно пропустили внутрь без лишней волокиты и разговоров. Каких-то десять минут, а мы уже сидел в кабинете у местного директора, который внимательно изучал документы, привезенные Горчаковым.

Руководителя интерната звали Макар Тимурович Корнилов. Выглядел он как боксер, вышедший на пенсию. Седой и массивный словно скала, он подсознательно внушал уважение, и я ни секунды не сомневался, что человек этот в своей жизни повидал очень немало. Чем-то он мне напоминал нашего комбата, особенно голосом — низкий, тяжелый бас, которым он буквально давил на собеседника.

— Значит, мистер Даррелл, вас сюда отправила опекунша, это так? — прогудел Корнилов.

— Да.

— И вы понимаете, что в ближайшие два года вы по сути лишаетесь дворянского звания и начинаете обучение здесь наравне с детьми крестьян и рабочих?

— Да.

— Тогда можешь идти. За дверью тебя встретят. Остальные вопросы мы обсудим с Дмитрием Семеновичем.

Отметив про себя, как изменилась интонация и обращение директора, я попрощался с Горчаковым, пожелавшем мне удачи, и уже выходя из кабинета, услышал вопрос директора:

— Вы уверены, что мальчик не попытается сбежать через неделю?

Что уж там ответил Дмитрий, я так и не узнал — дверь захлопнулась, полностью заглушив голоса людей.

Возле входа меня уже ждали. Сложив руки в замок, на стену опирался молодой мужчина с узкой бородкой и неприятным взглядом.

— Как зовут? — прозвучал его хриплый голос.

— Даррелл.

— Мое имя наставник Леонид. Именно так ко мне и нужно обращаться. Я куратор и командир вашей группы. Следуй за мной и постарайся пока ничего не спрашивать. Не люблю разговаривать на ходу. И вообще, барчук, чем меньше мы будем видеться, тем лучше для нас обоих.

Глядя в спину куратора, я задавался вопросом: он ко всем так относится или для меня сделал исключение? Ох, чувствую, мое происхождение еще принесет массу ненужных проблем.

Наше путешествие по интернату не заняло много времени. В первую очередь мы заскочили к интенданту, которая к моему глубочайшему удивлению оказалась молодой девушкой с весьма объемными формами. Вот никак я не ожидал увидеть на прапорской должности представителя прекрасного пола. Однако услышав голос юной особы все более-менее встало на свои места. Дама зычным голосом начала выведывать у Леонида какого собственно хрена он приперся под вечер, и вообще она уже уходить собиралась. Нечего тут шастать.

Стоя за спиной наставника я старался скрыть улыбку, но видимо получилось плохо.

— А ты, малец, чего скалишься? — нахмурила брови девушка.

— Вероника, это видишь ли, этот человек дворянского происхождения, — обратился к ней Леонид, — так что ему по статусу положено так себя вести.

— Зря вы так, — посмотрел я на куратора, — просто я рад видеть красивую девушку. К тому же на такой важной должности.

— Ай льстец, — подобрела дама, — ладно, чего пришли?

Леонид неодобрительно покосился на меня, но удержался от комментариев и начал объяснять Веронике, что я нуждаюсь в комплекте одежды и прочих принадлежностях, положенных новому обитателю интерната.

Пока девушка рылась где-то в подсобных помещениях, я впервые за время пребывания в этом мире задумался о том, что неплохо было бы решить половой вопрос. До сегодняшнего дня мне как-то не до того было, а теперь, увидев вблизи два достойных аргумента в пользу более близкого знакомства с девушкой, в душе что-то колыхнулось. Юное тело требовало свое, что в текущей ситуации только мешало.

С трудом отбросив ненужные в данный момент мысли, я дождался пока Вероника выдаст мне все необходимое и последовал дальше за куратором. Впереди меня ждало знакомство со своими одногруппниками или со взводными, даже не знаю, как их пока называть.

Узкие коридоры интерната привели нас в небольшой коридор по бокам которого виднелись несколько дверей. Часть из них была открыта и оттуда доносились веселые мальчишеские голоса. В одну из таких меня и привел Леонид и стоило только нам появится на пороге, как в большой светлой комнате повисла тишина.

Моему взору предстало вытянутое помещение, где в два ряда стояло двадцать кроватей, возле которых пристроились узкие шкафы. В дальнем от входа конце комнаты имелся длинный деревянный стол, окруженный стульями. Три широких окна хорошо пропускали свет вечернего солнца, позволяя рассмотреть внутреннее убранство помещения. Внутри находилось около десятка подростков разной степени взросления и все они удивленно уставились на вход.

Взгляд десяти человек скрестился на наших фигурах. Молодые парни в одинаковой сине-черной форме внимательно разглядывали нас, ожидая что же скажет Леонид и тот не заставил себя ждать:

— Группа, вам прислали пополнение, так что теперь у зеленых не будет численного преимущества. Зовут его Даррелл и он дворянин. — По группе прокатились удивленные шепотки, которые тем не менее быстро затихли под строгим взглядом куратора. — Очень надеюсь, что проблем это не вызовет. Ждан, какие кровати свободны?

— Три последние, что возле стены, — отрапортовал высокий, мускулистый парень, указывая направление рукой.

— Даррелл, занимай место и переодевайся. Твои вещи я унесу на склад. Не думаю, правда, что они тебе пригодятся в ближайший год.

В тот момент, когда я проходил мимо замерших пацанов, то буквально чувствовал, как спина дымится от взглядов. И что-то добра я в них не ощущал ни на грамм. Кто-то глазел с откровенной злостью, кто-то со страхом, некоторые отворачивались, стоило только мне взглянуть в ответ.

Остановившись возле узкой железной кровати, я положил на нее сверток с одеждой и не особо смущаясь, начал переодеваться. Интересно, Леонид специально решил смутить меня, заставив оголиться перед всей группой или здесь так положено? В любом случае ситуация меня не напрягала. В тридцать лет уже как-то не особо переживаешь увидят ли тебя кто-нибудь голым. Тем более если это сверстники.

Черные штаны из мягкой ткани и синяя то ли кофта, то ли толстовка сидели вполне неплохо, хоть и были слегка великоваты. Видимо Вероника слегка ошиблась с размером, что, впрочем, был поводом наведаться к девушке еще раз. Обувью служили довольно легкие кожаные ботинки, которые предполагалось носить вместе с высокими носками, хорошо хоть не портянками. Наматывать их я конечно не разучился, но особого желания вновь вспомнить прелести этого аспекта армейской жизни не испытывал.

Из личных вещей у меня по сути остался дневник Даррелла с вложенным в него самолетиком, квадратный амулет да изображение семьи Фишеров. Все остальное Леонид забрал, бросив напоследок:

— Подъем в семь. До отбоя еще три часа. Распорядок дня узнаешь у Ждана, он старший в вашей группе. И запомни, здесь ты такой же, как и все, скидок на происхождение не жди. Любые нарушения дисциплины будут пресекаться.

Куратор вышел, оставив меня под прицелом настороженных глаз. Ну а мне предстояло влиться в этот уже сформировавшийся коллектив.

Любая группа людей, проживающих совместно, имеет четкую иерархическую структуру, а уж подростки тем более. Здесь можно практически с первого взгляда выделить кто есть кто. Как правило, имеется один, реже два лидера, вокруг которых сбивается костяк приближенных, дальше идет основная масса — середнячки, не дающие себя в обиду, но и главенство вожака не оспаривающие. Ну и отверженные — люди на самом дне этой социальной пирамиды. Конечно, социологи могут расписать все гораздо подробнее, но мне и моих знаний хватало, чтобы ориентироваться в подобных ситуациях.

Самый плохой способ знакомства с группой людей, уже притертых друг к другу — набрать в рот воды, забиться куда-нибудь в угол и постараться стать незаметным. Сделай так и гарантированно станешь изгоем, а то и объектом издевательств.

Как подсказывал мой жизненный опыт, наиболее грамотный подход — показать дружелюбность, познакомиться со всеми, может быть сделать какие-нибудь подгоны, которых у меня конечно не было. Этой стратегией я и решил воспользоваться, и сразу после ухода Леонида обратился ко всем присутствующим:

— Куратор все верно сказал, меня Даррелл зовут, вот только я не особо-то и дворянин. Мать — обычная женщина, к тому же я память неделю назад потерял и нихрена не помню об этом мире. С кем можно обсудить, что тут и как?

Но ответом мне было угрюмое молчание. Пацаны проигнорировали мой вопрос, а затем начали собираться группами по несколько человек, явно обсуждая мое прибытие. Слов я не разобрал, но вряд они говорили что-то хорошее.

Игнор со стороны одногруппников мне совсем не понравился. Не думал я, что все будет так печально. К тому же, мне нужно было узнать, как тут вообще все устроено, чтобы не начать косячить в самом начале пребывания в интернате. Так что, положив вещи на узкие полки шкафа, я отправился прямиком к Ждану, возле которого стояли трое парней не запоминающейся наружности.

Увы, разговора не получилось. Я ожидал чего угодно — грубости, презрения, прямых угроз, но нет. От меня отшатывались как от прокаженного и подойдя к Ждану ситуация не поменялась — старший группы явно чувствовал себя неуютно рядом со мной и, не ответив на прямые вопросы, просто ретировался, выйдя в коридор, бросив на меня озлобленный взгляд, ну а за ним уже последовали три его друга.

Ситуация складывалась прескверная. Я конечно ожидал, что влиться в коллектив будет сложно, но не до такой же степени! Как же проще было на Земле. Подошел к мужикам, рассказал пару анекдотов, начальство поругал, дороги обсудил и все — свой в доску парень.

Так ничего и не добившись, я вернулся к себе и наткнулся на изучающий взгляд соседа по койке.

— Боятся они тебя, — громче чем надо произнес мелкий лопоухий паренек цыганской наружности. Чернявый, смуглый с каким-то плутоватым выражением лица.

— А ты, значит, не боишься? — Спросил я.

— Не а. Мне батюшка вообще всегда говорил, что я своей смертью не умру. Повесят, говорит, тебя за твой язык когда-нибудь. А вот хрен ему — не дождется, старый, я еще на его могиле спляшу. Меня Витькой звать.

— Даррелл, — протянул я ладонь для рукопожатия, чем вызвал замешательство пацана. М-да, от старых привычек трудно избавиться, а в этом мире такой способ приветствия был не принят. — Так говоришь, боятся они меня?

— Конечно. Ты ж барчук! А у нас тут все простые. Обидишь тебя ненароком, а потом приедет твой папаша и голову снесет как бабка капусту.

— Так ведь здесь все равны, — вспомнил я слова директора. Все-таки идея классового неравенства еще не устаканилась в моей голове.

— Ты это Ждану расскажи, — усмехнулся Витя, — у него барин отца насмерть зарубил, за то, что он в хозяйском лесу тетерева без разрешения добыл. А чего у тебя рожа такая удивленная?

— Говорю же, память потерял, для меня твои слова как откровения свыше. В доме, где я жил, к слугам вроде как неплохо относились.

— Так это городские, там же культурные все. Образованные. А в деревнях не так. Встанет барин с утра злой и все, хоть прячься, хоть из дому сбегай — мало никому не покажется.

— И вы терпели все это?

— А куда деваться? Земля-то в аренде, а сбежишь — долг повесят. Слышал я правда, что в одной деревне решили сжечь барина вместе с имением. Ну так не живет в той деревне больше никто. Против магии особо не повоюешь. Так что приходится терпеть. Ну ничего. Я вот выучусь, на войну схожу, дворянство получу и домой приеду. На коне! Нет. На автомобиле! Я тут один в городе видел, пока сюда ехали, он ведь без лошади! Сам едет!

Восторги Витька я не особо разделял, и все еще пытался осмыслить услышанное о жизни в деревнях. Если все сказанное правда, то ненависть, которую я заметил в глазах парней вполне понятна.

— Вы давно в интернате, — сменил я тему.

— Нет, — махнул рукой парень, — месяц всего. Жрецы всегда, как дороги подсохнут начинают по деревням ездить. Знаешь, как я обрадовался, когда мне сказали, что во мне дар есть.

— Понятно. И многому вас уже научили?

— Да куда там…

Парень начал рассказывать о том, что из себя представляет местная жизнь. Картина рисовалась следующая. Каждый год в интернат прибывало от сорока до шестидесяти подростков. Традиционно мальчиков было больше и их разбивали на две группы, которые в течении следующих лет соревновались друг с другом. Для удобства каждая группа получала свой цвет, отражаемый в униформе. Девушки шли несколько особняком, и зачастую учились отдельно от основной массы курсантов.

Все обучение длилось три года, каждый из которых заканчивался месяцем практических занятий, проводимых в чуть ли не боевых условиях. Выпускники первого года, как правило, помогали ловить контрабандистов, второго — уже участвовали в боевых действиях на наиболее спокойных направлениях. Ну и после третьего года обучения все выжившие шли в регулярную армию. Именно выжившие, зачастую, из пятидесяти первогодков до финиша доходила едва ли половина.

Каждый курс жил в отдельном здании, и ученики разных лет почти не пересекались друг с другом, что, как мне кажется было весьма разумным решением. Причем курсанты второго года обучения переселялись в гораздо более комфортные помещения чем те, где нам предстояло обитать.

В корпусе, где жили подростки, было две казармы, каждая на двадцать человек. Причем входы для каждой группы имелись отдельные. Душевые, туалеты и даже спортивная комната были общего назначения. Все занятия велись в соседнем здании и на полигоне, где, кстати и можно было пересечься со старшими курсами, которые, впрочем, сейчас большей частью получали практический опыт на границах княжества.

Обучение в интернате вели сразу по нескольким направлениям — физическая подготовка, владение оружием, и конечно же магия. Уделялось время и другим дисциплинам, наподобие той же истории, но, как сказал Витек, пока их только учили читать. Да, из всех присутствующих в комнате, грамоте обучены были всего двое — я и еще один паренек, прислуживавший жрецам в храме милосердной Матери.

Распорядок дня выстраивался следующим образом: в семь утра звучал гонг, слышимый в любых уголках интерната, затем, после небольшой пробежки курсантам давался час на все процедуры, связанные с приемом пищи и гигиеной. Следом начинались занятия, длившиеся до двух дня, после чего шел обед, небольшой перерыв, и обучение продолжалось. Около семи вечера курсантов наконец оставляли в покое и предоставляли свободное время, тем кто провинился назначалась трудовая повинность или дополнительные занятия. В одиннадцать звучал отбой и упаси Четверо если после него курсанта поймают где-нибудь во дворе или в районе женского корпуса.

Плавно мы перешли к системе наказаний. Самым безобидным из которых являлась уборка территории. При более серьезных нарушениях курсанта могли к примеру, избить на поединке или вообще наказать болью, правда, что это такое Витек не знал, но по слухам ничего хорошего ждать не стоило. Для самых отмороженных существовала холодная комната, как я понял, что-то вроде карцера. Ну и в случае совсем уж серьезных проступков следовала смертная казнь.

— Сурово тут, — кивнул я, обдумывая услышанное, — а как насчет побегов? Никто не пытался отсюда сбежать?

— Зачем, — искренне удивился Витек. — О том, чтобы сюда попасть в нашей деревне все пацаны мечтали, а ты говоришь — сбежать. Да тут, и кормят, и работать в поле не заставляют. Тут ведь как у милосердной Матери под крылом.

— А забор двухметровый по периметру тогда зачем?

— Так это чтобы в деревню к девкам не бегали, наверное, — хитро ухмыльнулся Витек.

Пока мы болтали, в казарме (я решил ее так называть) постепенно появились остальные члены группы. Постоянно слышались шепотки. На нас то и дело бросали взгляды, указывали пальцы рук, кивали, что-то объясняя друг другу. В общем напряженная была обстановка. Находится тут было очень некомфортно, так что я попросил Витька провести мне экскурсию по интернату.

— Не боишься, что у тебя будут проблемы из-за меня? — спросил я, когда мы оказались на свежем воздухе.

— Говорю же. Я ничего не боюсь. Да и че они мне сделают? Побьют что ли? Ну так не впервой. Меня батька знаешь, как лупил? А на смертоубийство они не пойдут, за это сожгут заживо.

— А за драку что будет?

— Ну ежели кости целы и без увечий, то обычно схватку с наставником назначают причем без разницы кто виноват, все равно Леонид любого побьет.

— И было уже такое?

— Конечно. Первую неделю чуть ли не каждый день, а потом как-то успокоились все. Да и не особо хочется отхватить тумаков от наставника. Он особо силу не сдерживает. Вон Ждан, давече, всю арену кровью залил. Лекарь его потом два часа штопал.

— А если с увечьями?

— Тогда в холодную селят. Это каменная кишка возле стены. Там, говорят, за ночь можно так замерзнуть, что потом ноги гнуться перестают.

— Весело, однако.

— Да не то слово! — радостно осклабился Витёк.

Глава 8 Буря в стакане

Бродить по территории интерната после окончания занятий не возбранялось, так что Витёк показал мне все места, более-менее заслуживающие интереса. Особое внимание он уделил полигону, на котором проводились спарринги между учениками второго и третьего года обучения. И глядя на воронки и следы пламени, оставленные на земле, я в это охотно верил. Такое чувство будто по этому квадрату хорошенько поработала артиллерия, а потом все старательно заровняли гравием и песком.

Неподалеку от полигона имелась и обычная спортивная площадка, заставленная разнообразным снаряжением. Несмотря на вечернее время, на ней находилось несколько человек — пара курсантов в зеленой форме и мужчина лет двадцати. Наверное, я бы и не обратил на этих людей внимания, если бы не Витек:

— Это наставник Алексей. Он всегда тут по вечерам тренируется. Смотри, кстати, сейчас будет интересно.

Пока мой экскурсовод говорил эту фразу, мужчина закончил разминку и начал выполнять комплекс каких-то странных упражнений, очень похожих на отработку ударов в боевых искусствах Земли. В принципе ничего сверх интересного в этом я не нашел и уже хотел идти дальше, но Витек ухватился за руку, попросив подождать еще немного.

И короткое ожидание вознаградилось с лихвой — на тренировку наставника действительно стоило посмотреть. Завершив отработку довольно простых ударных связок, Алексей вдруг многократно ускорился и начал выдавать по-настоящему взрывные комбинации. Длилось это не долго, а сразу после такого своеобразного боя с тенью, мужчина приступил к какому-то акробатическому безумию. И глядя на то, как наставник в прыжке поднимается на два, а то и больше метра, я точно понимал — обычный человек на такое не способен физически.

— Вот это сила, да? — отвлек меня голос Витька. — Говорят, если закончишь обучение, то сможешь так же. Ух вернусь в деревню, подпрыгну так же — все ахнут!

— Ну да.

— Ты чего такой угрюмый? — спросил паренек и потащил меня дальше, показывать достопримечательности интерната.

Отвечать я не стал. Да и что я мог сказать? Общаться с подростками, когда тебе тридцать — прямо скажем, не слишком интересно. Но мне нужен был человек, готовый делиться информацией, так что приходилось терпеть.

За оставшееся до отбоя время Витек показал мне все доступные для курсантов места. Заглянули мы и в столовую, которая кстати была открыта всегда и при желании перекусить здесь можно было в любую свободную от занятий минуту. Правда, в чем причина такой доброты, выяснить не удалось — здесь осведомленность всезнающего пацана спасовала.

Также мы посетили окрестности женского общежития и судя по загадочной улыбке Витька, он не отказался бы побывать внутри этого одноэтажного здания. На вопрос не рановато ли ему про девушек думать, мой сопровождающий резонно заметил, что у него все братья в шестнадцать себе жен брали, а Витьку уже почти четырнадцать. После этого, парнишка весело подпрыгивая, побежал дальше, периодически останавливаясь, чтобы рассказать про очередное строение.

Вообще если говорить про архитектуру всех зданий интерната, то двумя этажами мог похвастаться только административный корпус, где жили руководство и наставники. Все остальные строения мало того, что особо яркими красками и причудливой архитектурой не хвастались, так еще и были очень низкими.

За время нашей экскурсии постепенно стемнело. Повсюду зажглись большие белые шары, хорошо освещая дорожки и растущие тут и там деревья, а вскоре прогудел гонг, извещая курсантов, что через час наставники придут в казармы с проверкой. Пришлось нам с Витьком сворачивать прогулку, к тому же все наиболее интересные и важные места он успел показать.

Мое возвращение в казарму одногруппники восприняли с явным неудовольствием. Видно было, что в моем присутствии они чувствовали себя неуютно. Это выражалось через злобные шепотки, дистанцирование и общую напряженность в помещении. Но к счастью, человек быстро ко всему привыкает и через какое-то время пацаны несколько расслабились, а затем вообще перестали обращать на меня внимание.

Большие механические часы над входом в казарму показывали, что до отбоя оставалось еще минут пять. К этому сроку внутри собрался весь личный состав — все шестнадцать человек. Ровно в одиннадцать открылась дверь, что послужило сигналом к вечерней проверке. За месяц обучения пацанов отлично выдрессировали, и они за несколько секунд построились в одну шеренгу возле своих кроватей. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру.

Наставник, который и стал причиной переполоха, окинул взглядом присутствующих, убедился, что все на месте, после чего, ни говоря ни слова покинул помещение. Почти сразу после этого послышался шорох расстилаемых постелей, а через пару минут, висящие под потолком шары погасли, оставив нас в темноте, разбавленной только светом луны, пробивающимся сквозь окна.

Мои опасения, что ночью мне могут устроить «темную» не оправдались. Хоть Витек и убеждал меня, что одногруппники скорее себя отлупят, чем поднимут руку на дворянина, верилось в это с трудом. Страх дело такое — долго он не продлится, пройдет еще пара дней, и пацаны убедятся, что за мной никого нет и начнут пробовать на зуб. Классовая ненависть просто так не исчезает.

В общем спал я плохо, просыпаясь от каждого подозрительного шума, но чаще всего это был либо храп, либо несварение у толстого парнишки, лежащего через две кровати от моей. Лишь ближе к утру я наконец нормально заснул, но почти сразу громкий гонг поднял меня с постели.

С трудом проколупав глаза, я охватил взглядом голые кирпичные стены, ряды коек, кучу пацанов под одеялами и тут мой непроснувшийся мозг сделал для себя какие-то выводы и решил, что я, наверное, в армии, сейчас у нас учебная тревога и, если профукать подъем, можно неплохо так огрести от сержантов. Отбросив в сторону одеяло, я начал судорожно искать форму, сапоги, портянки… не нашел естественно, а потом услышал вопрос Витька:

— Ты че как ошпаренный? Я обычно также прыгал, когда батя на меня ведро воды выливал, приснилось что?

— Ага, приснилось, — ответил я, тяжело дыша. Да уж, армия дело такое, даже если захочешь — хрен забудешь.

Так начался мой первый полноценный день в интернате.

В столовой, где в принципе очень неплохо и главное сытно кормили, мне удалось рассмотреть весь состав первого курса. За двумя длинными столами сидели мальчишки в зеленой и синей форме. Чуть дальше имелись практически пустые столы, предназначенные для старших курсов. Места для женских групп находились не некотором отдалении и сейчас были заполненные лишь на треть.

Судя по всему, весть о том, что в интернате появился отпрыск благородных родителей, успела разлететься со скоростью лесного пожара. Иначе как объяснить то количество внимания, уделяемого моей скромной персоне. Разговоры в столовой не возбранялись, так что гул здесь стоял неслабый. Особо громкие шушуканья раздавались со стороны девушек, но в конце концов их наставник — высокая девушка с длинными темными волосами, не выдержала и быстро навела порядок, так что дальнейший прием пищи проходил в относительной тишине.

Рассматривая всех троих кураторов, что следили за порядком в столовой, я отметил, что они чем-то походят друг на друга. Возможно их роднила полувоенная форма, практически одинаковая что у мужчин, что у девушки, но было и нечто другое — манера поведения. Несколько напряженные позы, постоянная готовность к любым неожиданностям. Невольно у меня появилась ассоциация с взведенным капканом — чуть тронь и реакция будет мгновенной. Интересно, они чего-то опасаются или это их обычное состояние?

Сделав себе зарубку на память, понаблюдать за наставниками, я доел наваристое мясное рагу и хотел было встать из-за стола, но был остановлен Витьком, который видимо решил взять надо мной опеку и теперь всегда ошивался где-нибудь поблизости. Вот и сейчас он сидел рядом:

— Подожди меня, ты же не знаешь куда идти.

— Ты вчера показал мне учебный корпус, не заблужусь, наверное.

— Ну да. — задумался Витек. — А внутри-то ты не был.

— Чего, балабол, друга себе нашел? — спросил крепкий парнишка напротив, явно ожидая моей реакции. — Ты барчук с ним аккуратнее, стащит у тебя из шкафа чего-нибудь, и лови его потом.

— А ты, наверное, на своей ферме всех коров перетрахал? А Берт? — подмигнул Витек, приставив к голове руки, изображая рога.

— Я тебе, гаденыш, — понизил голос Берт, — язык вырву.

— Давай! Мы тебя с Дарреллом размажем! Да? — Витек с надеждой посмотрел в мою сторону.

То, что этот мелкий гавнюк приплел меня к своим разборкам, мне конечно не понравилось, но слить его сейчас — означало потерять авторитет, которого и так еще не было. Пришлось впрячься за болтливого пацана.

— Не лезь к нему, — сказал я ровным голосом.

— Зря ты с ним возишься, — не стал вступать в конфронтацию Берт. — Он тут всем, как кость в горле.

— Учту.

Сразу после завтрака у курсантов начинались занятия, но прежде чем мы нестройной толпой, возглавляемой Леонидом, отправились в учебный корпус, я отвел Витька в сторону, чтобы нас никто не мог услышать:

— Ты часом ничего не перепутал? — задал я вполне резонный вопрос.

— А что я сделал? — удивленно спросил пацан.

— Витек, если ты собираешься кого-то размазать, убедись сперва, что в состоянии сделать это сам. Я за тобой подтирать не собираюсь.

— Но он же первый начал!

— И что? Будь умнее, — сказал я и понял, что говорю так же, как отец, после моей очередной драки в школе. — Короче, еще раз скажешь что-нибудь от моего имени, я тебя сам же и побью, усвоил?

— Да иди ты к пятому! — вырвался из моего захвата Витек и побежал вслед за основной массой курсантов. Не умею я видимо с подростками разговаривать. Обиделся пацан, но на место его нужно было поставить.

Неприятный разговор выветрился у меня из головы полностью, как только начались занятия. Первым в учебном плане на день значился урок работы с даром, и глядя на то, с какой радостью туда спешат одногруппники, я надеялся, там будет что-нибудь очень интересное, а главное — полезное.

Учебный корпус располагался на некотором удалении от жилого и идти туда пришлось метров сто. Внутри ничего особо примечательно я не отметил. Не любили здесь баловать курсантов излишними красивостями. Одноэтажное кирпичное здание с длинными коридорами, узкими окнами, лавочками возле стен. Вот собственно и все. Тут даже растений не было. Тоска, прямо скажем.

К счастью внутри учебного кабинета, куда мы зашли всей группой оказалось куда симпатичней. Во-первых, сразу на себя обращали внимание стены, окрашенные в небесно-голубой цвет. На этом фоне полотна с лесными пейзажами вполне органично вписывались в интерьер. Никаких парт. Вместо этого, ученикам предлагалось усесться на мягких стульях за отдельными столиками больше похожими на журнальные.

Все места были разнесены друг от друга и стояли, как мне показалось, совершенно хаотично. А над всем этим столиками, как наседка над цыплятами, возвышалась вытянутая кафедра, за которой, заложив руки за спину, стояла черноволосая женщина сорока лет в строгом платье с белым воротничком и ниткой мелких бусинок на шее.

Места в аудитории заполнились в считанные секунды. Каждый курсант явно знал за какой столик ему садиться, причем наиболее близкие места к кафедре заняли Ждан и его приближенные. Видимо предмет и правда пользовался популярностью, раз уж лидер группы старался оказаться ближе к учителю. Я же уселся на один из трех свободных стульев и с интересом начал ожидать начало занятия.

Вскоре раздался гонг, слышимый во всех уголках в интернете — именно так обозначались временные интервалы.

Меж тем, женщина, дождавшись пока в кабинете затихнет скрип пододвигаемых стульев, внимательно осмотрела группу, остановив взгляд на мне:

— Рада всех вас приветствовать. Вижу в группе пополнение, Даррелл, наставник Леонид уже объяснил мне некоторые нюансы твоего появления. Насколько я поняла, ты уже прошел инициацию, но совершенно ничего не умеешь?

— Да, это так, — ответил я.

— Отлично, это облегчит мне задачу. Меня зовут Илона. Отчество называть не буду, оно слишком меня старит, так что просто Илона. На моих занятиях мы пытаемся почувствовать свою силу, учимся подчинять ее своей воле и следовать за ее желанием. Дар, что боги вложили в вашу душу, это — ваше второе «Я» и от того, как скоро вы сольетесь с ним воедино, зависит успешность обучения. Это я вам всем говорю. Вы меня понимаете?

Ответом женщине служило нестройное «Да» в котором я, если честно, особой уверенности не уловил.

— Я верю, вы все когда-нибудь поймете мои слова. А теперь к делу. Все как обычно, графин с водой на столе, стаканы в шкафу.

Дружной толпой, едва не сбивая друг друга, курсанты ломанулись к столу возле окна и по очереди начали наливать воду в стаканы, после чего возвращались на свои места, и буквально впивались глазами в прозрачную посудину, будто желая прожечь в нем дыру. Многие при этом обхватывали стекло руками.

Дождавшись пока последний человек усядется на свое место, я повторил действия одногруппников, водрузив перед собой стакан, до краев наполненный водой. Оставался только вопрос — что дальше?

— Твоя задача, — подошла ко мне учитель, — нагреть воду до состояния кипения. Почувствуй силу, подчини ее. Направь энергию внутрь.

— Илона, я немного слукавил. Со мной занимался учитель, правда совсем недолго. Так вот, Ларион Ильич научил меня поднимать предметы в воздух.

— Конанов? — брови женщины взлетели вверх.

— Да, он.

— Прекрасный преподаватель. Спасибо, что рассказал. Хотя я не понимаю, почему ты не сделал это сразу. В любом случае, задача не меняется. Нагрей воду. Чтобы облегчить себе задачу, возьми стакан в ладонь.

— Хорошо, но я не очень понимаю, как выполнить задание.

— Каждый ищет свой путь. Готового рецепта нет. Попытайся понять себя, почувствуй силу, договорись с ней. Я конечно могу направить тебя, но это будет ошибкой, и лишь замедлит процесс.

— Ларион Ильич мне говорил несколько иные вещи.

— У нас разные подходы. По моему мнению, если ребенка с детства приучать к костылям, он так и не научится ходить. К тому же я не практикую индивидуальные занятия. Все, начинай работать.

Женщина отошла от моего стола и начала медленно бродить между учениками. Иногда она останавливалась и будто прислушивалась к чему-то, после чего продолжала свое неспешное шествие. В кабинете стояла тишина, прерываемая только шагами учителя и сосредоточенным сопением почти двух десятков носов.

Сидя почти у самой стены я легко мог видеть всех присутствующих и оценить, как идет процесс освоения внутренней силы. Большинство учеников через десять минут впали в транс и расслабленно развалились на стульях. Мне почему-то представилось, как в своем внутреннем мире они сейчас плывут среди теплых волн, наслаждаясь каждым мгновением. Понятно теперь почему на это занятие дети рвались с таким энтузиазмом.

Впрочем, от реальности отключились далеко не все. Ждан и еще несколько учеников, к которым на мое удивление принадлежал Витек, уже научились чувствовать мир силы, не впадая при этом в транс, и сидели с открытыми глазами, усиленно гипнотизируя стаканы с водой.

Наступила и моя очередь прикоснуться к дару. Момент слияния как всегда был прекрасен, хотя уже не доставлял такой радости как в первые разы. Человек ко всему привыкает, даже к таким невообразимым вещам.

Разогреть стакан воды, что может быть проще? Кипятильник, чайник, костер в конце концов, можно придумать сотню разных способов, вот только как это сделать силой мысли? При желании я мог оттолкнуть стакан, подкинуть его в воздух, но нагреть воду — нет.

Сжав ладонью стеклянную поверхность, я попытался пропустить через нее невидимые руки, существующие только в моем сознании.

Через какое-то время у меня получилось двигать стакан по гладкой поверхности стола. С тихим шуршанием он скользил вперед, пока не достигал края после чего мне приходилось руками возвращать его обратно. Еще по прошествии десяти минут я разобрался с тем, как перемещать стакан по плоскости в любом направлении, что меня очень обрадовало, но к цели, заданной учителем, меня это так и не приблизило.

Примерно через час мне этот симулятор экстрасенса надоел. Я отлично чувствовал, как можно захватить любой предмет в пределах метра, но так и не понял, как его можно нагреть. К тому же, работа с даром сжигала кучу энергии и тело постепенно начало наполняться усталостью.

На верный путь меня навел возглас субтильного парня, сидящего неподалеку:

— У меня получилось! Учитель! Смотрите, у меня получилось!

К пацану, на котором сконцентрировалось внимание всех присутствующих, не впавших в транс, поспешила Илона.

— Что получилось? — спросила она, выразительно изогнув бровь.

— Вода нагрелась. Я ее пальцем потрогал, а она теплая! Я представил, что разжег костер под стаканом и вот.

— Действительно, теплая, — кивнула женщина, задев рукой воду. — Продолжай, ты нашел свой способ, но она должна закипеть.

Постепенно все вернулось на круги своя. Радостный пацан, улыбаясь во весь рот, вновь начал гипнотизировать сосуд с жидкостью, а остальные пытались повторить его успех.

Итак, парень представил костер, и вода начала нагреваться. Интересный подход, но правильный ли? Что он сделал по сути? Перевел свое восприятие о высоких температурах в визуальный образ, а дальше подсознание сделало свое дело, направив силу в нужное русло. Имеет место быть такая теория? — Вполне. Или вот еще — пацан перенес проекцию стакана в мир силы, где действительно создал костер и нагрел воду, и таким образом состояние проекции отразилось на реальный объект.

Объяснил бы мне кто-нибудь, какая из теорий наиболее верна, но Илона вряд ли снизойдет до этого, ее позиция, как я понял, заключается в том, чтобы ученики сами искали подходящий для них вариант работы с даром.

В любом случае, успех однокурсника придал мне уверенности в своих силах. Если уж у кого-то получилось, значит задача вполне выполнима. Что такое температура? Если сильно упростить, то это — скорость колебаний частиц в веществе. С физикой у меня никогда проблем не было, интересный предмет, хоть и вызвал слезы на глазах у половины класса в школе.

Итак, с температурой понятно, как заставить воду вскипеть? Надо чтобы движение молекул жидкости многократно ускорилось. Как это сделать? Подвести внешний источник тепла, как это только что сделал парень? Можно проще. Ведь это мой внутренний мир и здесь никто меня не ограничивает.

Сознание опять раздвоилось. Я вновь существовал в двух плоскостях реальности. Сила проникла сквозь стекло, не передав ему импульса и оставив стакан на месте, почему-то на пальцах я ощутил влагу хотя они оставались сухими. Мозг пытался адаптироваться к двойному мировосприятию. Сила и вода, каким-то образом я почувствовал, что они теперь могут взаимодействовать и при желании я смогу сделать бурю в стакане, как бы смешно это не звучало, но моя цель была иной. И я четко осознавал, как ее достичь. Это было как озарение.

Как ребенок, что в какой-то момент просто встает на ноги и делает первые шаги, так и я — знал, как и что нужно делать. Повинуясь моему желанию, молекулы воды начали ускоряться, получаяэнергию магического поля, которым в данный момент управлял я. Колебания материи все возрастали, а через несколько мгновений произошел взрыв.

Столб пара, вырвавшийся из стеклянного сосуда, едва не обжег мне лицо. Все произошло очень быстро. Я только начал свою работу, а через несколько секунд вода будто взорвалась. Непонятно, как еще стакан не разлетелся на куски.

Такого я не ожидал. Да что там, никто не ожидал. Оглянувшись по сторонам, я увидел охреневшие лица, причем учительское в том числе.

— Как ты это сделал? — слегка отойдя от шока, спросила Илона.

— Вероятно я перевел потенциальную энергию магического поля в кинетическую энергию колебания молекул воды, чем создал точки кипения, что привело к переходу жидкости из жидкой фазы в газообразную…

— Стоп! Ты сейчас на каком языке говоришь?

И тут я понял, что из-за шока от произошедшего ляпнул лишнего. Я на автомате выдал ту ахинею, и явно удивил Илону. Пришлось срочно придумывать что-то иное.

— Я сам не знаю, как так вышло. Просто представил, что вода нагрелась и все.

— Тебе надо рассчитывать силы. Как ты себя чувствуешь?

— Устал, — честно признался я. Работа с даром утомила сильнее чем когда-либо.

— Не удивительно. Так. На сегодня занятие для тебя окончено иди отдыхай. Остальные продолжаем, у вас еще час.

Глава 9 День первый

Из кабинета я буквально вывалился. Идти было тяжело, тело колотила крупная дрожь, очень хотелось пить. Мне было невыносимо жарко, по лицу текли капли пота. Работа с даром сжигала кучу энергии, переводя ее в тепло. Интересно, что же происходит с магами, способными по слухам, поднимать целые горы?

Отведенный мне час, я провел в казарме, отлеживаясь и приходя в себя. Этого времени вполне хватило, чтобы полностью оклематься и проанализировать произошедшее. Как у меня получилось сотворить подобное? В то, что я — гений магической мысли, мне не верилось. Не хватало только сейчас возгордиться. Скорее дело в происхождении. Все же местные пацаны — дети обычных людей, в которых неожиданная мутация активировала способности к магии. А Даррелл, как ни крути — потомок знатного рода, где поколение за поколением вели селекцию, пестуя и приумножая наследный дар. Вероятнее всего причина моего успеха в этом, ну может немного роль сыграла логика человека из другого мира. Вряд ли вчерашние крестьяне вообще знают, что такое атомы и молекулы.

Мой отдых закончился вместе с гоном, означающим начало перерыва. Между занятиями курсантам давалось полчаса на отдых и этим временем естественно воспользовался Витек, ураганом ворвавшись в казарму:

— Вот это да! Как ты так сделал? — сходу начал он, забыв об утренней обиде. — Да уж, вот бы и мне так. Раз — и будто воды в костер плеснули. Тебя теперь еще сильнее бояться будут.

— Обрадовал, — скривился я.

— Да, кстати, Илона попросила передать, чтобы ты зашел к ней после занятий, она в кабинете будет ждать.

— Зачем?

— Она не сказала, — пожал плечами Витек. — Учить может будет чему-нибудь. Эх, везет тебе, а у меня ничего не получается. Плаваю там, плаваю, а толку-то. Ну хоть стакан видеть научился.

— И давно вы так?

— Не очень, на самом деле. Первую неделю вообще ничего подобного не было. Потом дней десять мы учились с силой соединяться. Ну, а остальное время пытаемся что-то сделать сами.

— То есть вещи передвигать вас не учили?

— Нет, — расстроенно ответил парень, — А ты умеешь уже?

— Смотри, — я достал бумажный самолет и, положив его перед собой, заставил взлететь.

— Дааа… — протянул Витек, — Мне о таком только бабушка рассказывала. Она в хозяйском доме жила и все эти чудеса видела. Добрая была, жаль померла от болезни.

— Научишься всему со временем, — сказал я, и подхватив самолетик рукой, машинально запустил его в полет.

— Это как? — у Витька округлились глаза. — Ты и так умеешь?

— Нет, он сам летает, его только надо правильно кинуть. Попробуй сам.

— А можно? — неожиданно робко спросил паренек.

— Конечно.

Следующие минут десять мы учились правильно запускать самолет, и такого восторга, который демонстрировал Витек, я никак не ожидал. Парень радостно вскрикивал всякий раз, когда белый листок бумаги, свернутый несколько раз, планировал по казарме. В итоге, когда уже подходило время следующего занятия пацан не смог оторваться от игрушки и выпросил у меня бумажную фигурку в личное пользование. Так что пока мы шли к спортивному полигону, он то и дело пускал самолетик в воздух, чтобы потом радостно подпрыгивая, бежать ему в след.

Таким порядком мы и дошли до утоптанного поля, на котором уже собралась вся группа. Только после этого, Витек спрятал самолетик, куда-то в недра одежды, заработав при этом несколько заинтересованных взглядов.

После занятия по магии пацаны выглядели в целом вполне отдохнувшими, лишь некоторые лежали на края поля, наслаждаясь солнечной погодой. Вскоре к нам присоединился наставник Леонид, выполняющий, как оказалось, обязанности учителя по физической подготовке. И занятие началось.

Да, второй урок сегодня был посвящен физическому развитию обучающихся и за эти два часа я ощутил все недостатки своего юного тела. Магия, как оказалось, давалась мне намного легче чем тот же бег, прыжки, и подтягивания. Не скажу, что я был хуже всех, все же среди курсантов хватало парней, явно голодавших в детстве и поэтому отстающих в развитии, но до того же Ждана мне было очень и очень далеко. Видимо отец Даррела не особо нагружал сына физическими нагрузками. Да что говорить, я запыхался, пробежав от силы метров пятьсот, заболел живот, ноги налились тяжестью, а сердце стучало так, будто хотело сбежать от издевательств.

В общем это были крайне тяжелые два часа моей жизни. Хорошо хоть наставник, несмотря на свою неприязнь, не заставлял меня выполнять невозможное. Его отношение было показательно равнодушным он одинаково ругал отстающих курсантов, не делая различий между мной и тем же Витьком, который, как и я не мог показать выдающихся результатов.

Впрочем, доставалось не только слабым ученикам, основная порция окриков, мата, а то и вдохновляющих пинков доставалась трем самым ленивым пацанам, старающимся увильнуть от любой работы. Как только Леонид отворачивался, они тут же прекращали любую деятельность и замирали словно суслики в ожидании момента, когда наставник вновь посмотрит на них. Итог оказался ожидаемым. Заметив в очередной раз, что его указания вновь не выполняются, Леонид подошел к самому рослому парню из ленивой троицы и выдал ему, что называется, «Выговор с занесением в грудную клетку». От удара, пацан упал на землю, судорожно втягивая воздух отбитым нутром, а остальные тут же начали работать в полную силу. Видимо, дополнительных объяснений им не требовалось.

Через два часа, когда я уже еле дышал, и почти не мог шевелиться, наставник объявил, что наши мучения подошли к концу и мы можем идти на обед. Вяло изобразив всеобщую радость, пацаны попадали на землю, там, где стояли и минут пять приходили в себя. Тяжело пришлось всем и сильным, и слабым. Причем, как позже сказал Витек, такие занятия идут каждый день, а к вечеру нас еще ждет боевая тренировка.

После обеда, на котором опять же собрался весь первый курс интерната, нам дали немного отдохнуть, после чего наставник погнал всех на следующий урок, который после предыдущего оказался просто отдыхом — нас учили читать.

Как я уже говорил, большинство курсантов были безграмотными и, чтобы исправить это упущение, пожилой дядька с длинной бородой делающим его похожим на Хоттабыча, заставлял осоловелых после еды пацанов учить грамоту, и не скажу, что получалось у него хорошо.

Для меня, уже на Земле знавшего три языка, научиться читать на местном наречии не вызвало особого труда. А вот пацаны, которые до своих тринадцати-четырнадцати лет ни разу книгу в руках не держали, осваивали новый для них навык с большим трудом. К тому же, им это было не интересно. Я прямо чувствовал, с каким отвращением некоторые курсанты смотрели на ровные строчки букв.

Читали все шепотом и по слогам, после чего Степан Аркадьевич скрупулезно расспрашивал, о чем был тот или иной абзац и, если результат его не устраивал, пацан получал по голове длинной тонкой палкой и вновь приступал к чтению. Так что филонить или вообще спать на уроке не получалось.

Ко мне, к счастью, у пожилого учителя никаких претензий не было. Убедившись, что читать я умею, он разрешил выбрать мне любую книгу из тех, что заполняли множество шкафов в учебном кабинете и спокойно читать в свое удовольствие, чем я, собственно и занимался.

Мой выбор пал на историю военных конфликтов. Коль уж нас готовили к карьере пушечного мяса, хотелось знать, что вообще ждет человека, попавшего на войну в текущих условиях.

Как и предполагалось, главной силой любых вооруженных конфликтов в этом мире были воины-маги. Артиллерия — бог войны в нашем мире, здесь вообще не развилась во что-то серьезное. Про порох местные знали, и даже использовали, но широкого распространения огнестрел не нашел. Зачем он нужен, если любой член сильного дворянского рода одним заклинанием может с легкостью проломить крепостные стены или наоборот — защитить их от атак более слабых магов, не говоря уж про обстрел каменными ядрами.

Так что большинство сражений велись в чистом поле и исход битвы решали сила и мастерство боевых магов. Но случалось и так, что обычные люди добивали отдавших всю энергию дворян, хотя происходило это настолько редко? что являлось скорее исключением, чем правилом.

Описывались в книге и случаи вмешательства богов в дела смертных. Во время войны князь мог использовать любые средства для защиты своего государства, но при этом любая агрессивная магия на территории противника тут же наказывалась Четверкой. Поэтому наступательные действия велись исключительно силами обычных дворянских родов, не способных вызвать катаклизмы планетарного масштаба, что обеспечивало относительное равновесие между сформировавшимися княжествами.

Особую роль во многих военных конфликтах играли люди, называющие себя «Даджохи» — идущие дорогой смерти. Они были выходцами закрытой школы наемников, которые получались из дворян, отказавшихся от своего дара. Всю внутреннюю силу эти люди направляли на совершенствование тела и боевых навыков. Отучившись не одно десятилетие, Дадждохи становились практически неуязвимыми воинами, способными противостоять на равных почти любому магу. Стоили услуги этих элитных наемников очень дорого, но при этом они всегда выполняли взятые на себя обязательства, так что их очень любили использовать для устранения военных командиров и глав дворянских родов.

Два часа, проведенные за чтением, пролетели как единый миг. Мне показалось, что я лишь ненадолго погрузился в историю развития местной военной мысли, как меня отвлек осторожный толчок в плечо — Витек намекал, что урок подошел к концу и группа покидает кабинет.

С сожалением положив книгу на полку, я запомнил название и двинулся в тренировочную комнату.

Вообще, были мысли, что прививать нам боевые навыки будет наставник Леонид. Логично предположить, что человек занимающийся физической подготовкой совместить два этих занятия, но нет, в большом зале, полностью исписанном внутри незнакомыми мне символами, стоял другой человек.

Перед нами стоял очень худой и жилистый мужчина небольшого роста, облаченный в легкие штаны из темной ткани и рубаху, с рукавами, едва прикрывающими предплечья. Обувь учитель не носил, как, впрочем, и головной убор. Обычный, совершенно не примечательный человек если бы не одно, но — на простоватом лице среднестатистического жителя княжества едва ли не светились пронзительно зеленые глаза.

— Ну чего, колоды деревянные, — раздался насмешливый учителя, — замучил вас дед? Мозги, наверное, спеклись от книжек? Ну ничего, сейчас разомнетесь. Тем более, вас сейчас шестнадцать. Радуйся Бажен, пара тебе нашлась, не придется больше по рукам ходить.

Толстый парень с постоянно мокрыми подмышками, к которому обращался учитель, не слишком обрадовался такому заявлению и с опаской посмотрел на меня.

— Учитель Михаил, а можно я с другим в паре буду? — спросил парень.

— Боишься? Эт ты зря. Какой из тебя боец получится, если ты от дворян бегать будешь?

— Ничего я не боюсь, — буркнул Бажен, но глаза его говорили другое.

— Можно я с барчуком буду биться? — внезапно подал голос Ждан.

— Не биться, — назидательно поднял палец учитель, — а отрабатывать навыки боя. Можно. В общем пять минут вам на подготовку, берем мечи тренируем верхние удары, как я учил на прошлом занятии.

Деревянное оружие небрежной кучей лежало в углу зала. Были тут и топоры, и копья, и вообще все, что душе угодно, причем в общей массе встречались как исправные образцы, так и те, что явно находились на последнем издыхании. Что интересно абсолютно одинаковых экземпляров я не нашел, каждый образец был уникален формой, цветом или каким-нибудь изъяном.

Как только тренер озвучил приказ, курсанты бросились выбирать себе меч по руке. Ждан, к слову, вытянул самый длинный из тех, что можно было найти. Парень явно был на взводе и недобро поглядывал в мою сторону, предвкушая предстоящую схватку. Что ж, если он хочет драки, то получит ее.

Себе я выбрал первую попавшуюся деревяшку, не грозящую развалиться от первого же удара. Пользоваться холодным оружием я не умел, так мне было без разницы, что держать в руке, в любом случае, меч для меня был не больше чем обычная палка.

Курсанты разбились на пары и равномерно распределились по всему залу. Для нас со Жданом место нашлось почти в центре помещения. Встав друг напротив друга, мы подняли свое игрушечное оружие, причем мой соперник изобразил нечто вроде боевой стойки. Казалось, что меч добавляет парню уверенности и храбрости.

— Что, барчук, покажешь, как дворяне фехтуют? Говорят, вас с рождения этому учат?

— Может и учат. — пожал я плечами. — Мне-то откуда знать.

— Ну значит сейчас и проверим, — осклабился Ждан и, не дожидаясь команды тренера нанес мне удар сверху.

Чего-то подобного я ожидал, так что был готов к неожиданному нападению. Уйдя с линии атаки, я сместился немного правее и сделал то, чего противник точно не ожидал — провел короткий удар по опорной ноге. Легкий толчок и пацан летит на землю, потешно взмахивая руками. К слову, оружие он не выронил и уже через пару секунд поднялся на ноги:

— Так не честно! — в голосе Ждана звенела нешуточная обида. Все же какие они еще дети.

— Еще как не честно. Нападай.

Упрашивать старосту не требовалось, он вновь попер на меня, словно бык, пытаясь нанести удар мечом. Пацан будто дрова рубил, и если первые пару раз его выпады хоть немного смахивали на приемы боя, то потом он забыл все чему его учили.

Замах, но оказываюсь быстрее и блокирую руку противника, тычок в печень, удар по ноге, и пацан вновь летит на деревянный пол. Тут же вскакивает и история повторяется, только теперь мой кулак впивается в живот, но на этом отличия заканчиваются.

Чем чаще Ждан оказывался в горизонтальном положении, тем сильнее он злился и все меньше себя контролировал. Вполне возможно мне бы пришлось прибегать к более радикальным мерам, чтобы его успокоить, но тут вмешался тренер. Он с интересом наблюдал за нашим своеобразным спаррингом, однако в тот момент, когда Ждан в очередной раз поднялся и, отбросив в сторону меч, сжал кулаки, тут же вклинился между нами.

— Передохни пока, — скомандовал Михаил, встав на пути Ждана, но тот будто не видел ничего и просто шел на меня, как товарный поезд.

Того, что произошло дальше я никак не ожидал. Когда парень вплотную приблизился к тренеру и попытался оттолкнуть его словно досадливую помеху, Михаил легким касанием руки отправил, ослепленного ненавистью пацана, в полет на три метра. Одно легкое движение и человек, весом не менее шестидесяти килограммов, пластмассовым манекеном взмывает в воздух.

— И зачем ты его довел до такого состояния? Ты ведь мог его вырубить, я же видел. — строго посмотрел на меня Михаил, когда убедился, что Ждан не получил серьезных травм и уже приходит в сознание.

— Виноват. — честно признался я. — Увлекся.

— Мечом почему не пользовался? Унизить его хотел?! — в голосе учителя звенел металл.

— Никак нет, — почему-то по-армейски ответил я, — не умею пользоваться.

— Как такое может быть? Я расспрашивал про тебя, потеря памяти — это конечно серьезно, но навыки все равно должны остаться. Тело само подсказывает, как действовать.

— У меня нет навыков. Совсем. Возможно, отец не занимался моим обучением.

— А кулаками махать, значит, от природы умеешь? Не сходится что-то.

«Вот это прокол. Доигрался» — набатом ударила мысль в голове.

— Откуда я могу знать, чему меня учили, а чему нет? — пришлось использовать стандартную отговорку. — Когда Ждан напал, я понял, что могу ему противостоять без оружия, а откуда это взялось, понятия не имею.

— Может и так, — покачал головой Михаил, — Если ты говоришь правду, то моя задача даже облегчается, не придется подстраиваться под одного человека, но на будущее, мои приказы выполнять без споров и обсуждений — сказано работать мечом, значит кулаки в ход не пускать. Ты понял?

— Да.

— Да, учитель.

— Да, учитель.

— Вот и отлично. Со Жданом в пару я тебя больше не поставлю, давай к Бажену, он тоже нихрена не умеет.

— Учитель, — незаметно для меня к нам подтянулся Витек, — можно я с Дарреллом буду? Мы с ним друзья.

— Да без разницы, — отмахнулся Михаил. — Значит так, продолжаем занятие, для тех, кто забыл, что делать, смотрим на меня, повторяю один раз.

Движения, которые показал наставник, действительно не отличались особой сложностью. Связка из двух ударов — сверху и сбоку. Один человек наносит, другой парирует. По моей логике, вместо того, чтобы блокировать игрушечное оружие другим таким же, стоило раздать нам щиты. Пользы от этого, как мне кажется, было бы больше, но видимо учитель имел на этот счет другое мнение.

Началась отработка ударов. Михаил постоянно курсировал между нами, комментируя действия курсантов, или останавливая подростков, чтобы показать правильное положение тела и направление удара.

Ждан, кстати оклемался довольно быстро и во всю срывал злость на своем спарринг партнере. Стук от его меча был слышен громче всех. Прав был учитель, надо было его сразу вырубить, а не выводить из себя, если раньше парень меня просто не любил, то теперь у меня вполне вероятно появится враг. Глупо себя повел. Непрофессионально.

Тренировка длилась, как и остальные уроки — два часа. Большую часть времени мы отрабатывали удары и парирования. Под конец занятия, Михаил провел показательный бой один против четверых. Смотреть на это было довольно интересно. Учитель настолько плотно контролировал движения своих противников, что больше походил на робота. Конечно противостояние профессионала и дилетантов выглядело как театральное представление, но я хотя бы начал представлять, на что способен обученный воин.

Последние десять минут были отведены беседе. Михаил уселся прямо на деревянном полу, парни рассыпались вокруг него и потекла беседа. В основном спрашивали про то, какое оружие используют дворяне. Просили рассказать историю самых знаменитых битв, проведенных князьями прошлого, но в один момент и мне удалось задать свой вопрос:

— Зачем вообще нам меч, если главное оружие дворянина — это его дар?

— Интересный вопрос, — задумался Михаил, — и на него нет единого ответа. Одна из причин, по которой вы работаете с оружием — это получение базовых умений, на которые мы позже будем наращивать новые. Через пару месяцев, когда ваш дар окончательно проснется и подчинится, мы начнем совмещать магию и сталь. Второе, не стоит забывать, что сила в какой-то момент может иссякнуть. Если маг выпьет себя досуха, то с чем он останется? А меч всегда останется с вами рядом. Ну и последняя причина это — традиция. Издревле идет так, что дворянин обязан владеть клинком хотя бы для дуэлей, а вы, думаю не забыли, что через несколько лет получите имя своего рода, если конечно сможете выжить.

— А вы видели, как сражается князь Орлов? Правда, что его нельзя победить? — задал вопрос совсем молодой пацан, имя которого я не запомнил.

— Ну это конечно преувеличение, победить можно любого, даже члена княжеского рода. Но в чем-то ты прав, огненные плети рода Орловых — очень весомый аргумент в любом противостоянии. Их эйхор очень силен.

— Что такое эйхор? — спросил я, услышав незнакомое слово.

— Ты что, — округлились глаза сидящего рядом Витька, — это же самое первое оружие, которое даровано любому древнему роду. Говорят, у некоторых может быть не один, а два таких!

— Юноша слишком тороплив и непоследователен, — нахмурил брови Михаил, — но в целом прав. Эйхор — это магическая способность рода, которую можно применять практически без подготовки. Мгновенное оружие, так сказать. И да, есть мнение, что самые древние роды, имеют в распоряжении два эйхора, но стараются держать этот факт в тайне, хотя и не всегда успешно. По крайней мере, точно известно, что члены рода Черниговых могли помимо удавки — способности, лишающей противника воздуха, становиться невидимыми. К сожалению, в последней великой войне, триста лет назад, все они погибли, защищая княжество.

— А у нас будет эйхор? — загорелись глаза у все того же паренька, сидящего ближе всех к учителю.

— У вас — нет, — твердо сказал Михаил, — но у ваших потомков такой шанс появится. С честью служите княжеству, и оно не забудет вас, наградив дворянством.

На этой торжественной ноте, занятие закончилось. Курсанты дружно потянулись в сторону столовой, обсуждая на ходу, сказанное учителем. И пока мы добирались туда, я не раз и не два ловил на себе ненавидящий взгляд Ждана.

Глава 10 Место силы

Ужин, состоящий из каши с молотым мясом, небольшого количества фруктов, и сладкого морса, подвел итог под официальной частью сегодняшнего дня. До отбоя оставалось еще четыре часа, которые курсанты могли потратить на свое усмотрение. Почти половина парней тут же завалились на кровати, восстановить силы. Некоторые отправились во двор, чтобы развлечься нехитрой игрой, напоминающей чем-то регби вперемешку с американским футболом. По крайней мере принцип был похож — отбери у противников, туго перемотанный комок ткани, и отнеси его в противоположную зону поля.

Естественно меня в состав команды никто не звал, как, впрочем, и Витька. К тому же разговор с Илоной после занятий еще никто не отменял.

Причину, по которой меня вызывала преподаватель, я не знал, но нетрудно было догадаться, что дело заключалось в утреннем происшествии на уроке. И на эту встречу я возлагал большие надежды.

Как подсказывает мой опыт, обучение большой группы людей к хорошим результатам приводят далеко не всегда, особенно если уровень у всех разный. Поэтому у меня была надежда, что Илона не откажет в индивидуальных занятиях. Пусть она и сказала, что это не в ее правилах, но всегда можно сделать определенные исключения. И хотелось верить, что мой случай как раз и есть такое исключение.

Илону я нашел там, где и ожидал. Женщина сидела за столом и что-то задумчиво писала на грубых листах разлинованной бумаги.

— Добрый вечер, — я постучал по деревянной двери, привлекая к себе внимание.

— Даррелл? — подняла голову Илона. Глаза ее были слегка удивлены и казалось, что она не ожидала меня тут увидеть. — Чем могу помочь?

— Мне передали, что вы хотели о чем-то поговорить со мной, — ответил я. У меня начало закрадываться подозрение, что Витек банально наврал, и учитель вообще не в курсе о причинах моего появления.

— Ах да, — развеяла возникшие опасения Илона, — Точно. Совсем забыла. Я хотела бы поговорить о твоих способностях. То, что ты продемонстрировал утром, напомнило мне одну простую вещь — дар человека, имеющего многие поколения знатных предков, куда сильнее чем у обычного крестьянина, которому боги открыли доступ к магии. У нас не слишком часто обучаются дворяне и поэтому я не учла разницу в силе. Так что у нас намечается проблема. Тебе нужен особый подход, но при этом бросать всё и заниматься тобой у меня нет ни желания ни возможности, остальные ребята тоже требуют внимания.

— Я готов заниматься по вечерам. В любое время.

— Готов он, — фыркнула женщина, — а я — нет. У меня, знаешь и своих дел по горло.

— Зачем тогда нужен этот разговор?

— Я не говорю, что не смогу помочь. Заниматься с тобой отдельно у меня физически не получится, но кое-что сделать в моих силах. Ты знаешь, почему интернат построен так далеко от столицы и других крупных населенных пунктов?

— Понятия не имею, — честно ответил я.

— Дело в том, — Илона поднялась со стула и подошла к окну, — что на территории интерната расположено одно из мест силы. В древние времена обряды инициации проводились именно тут. Постепенно традиция изжила себя, но это не значит, что место силы стало бесполезным анахронизмом. Далеко не все знают, что его можно использовать как для осознания магии так и для самосовершенствования.

— Почему? Это какая-то тайна?

— Нет, что-ты, — рассмеялась женщина, — просто состоятельным людям намного проще нанять учителя, который поможет раскрыть дар подростка, чем таскать его на места силы и заставлять медитировать там по нескольку часов к ряду. Постепенно, большинство богатых людей про такую возможность вообще забыли, а мы — нет. Для магов первого поколения единственной возможность развить дар до приемлемого уровня как раз и являются места силы. Длительные медитации позволяют предельно точно настроится на магическое поле и использовать по максимуму те невеликие способности, что даны от рождения.

— И как все это относится ко мне?

— Утреннее занятие показало — твой дар силен. Я бы даже сказала очень силен, но ты совершенно не умеешь его контролировать. А это никуда не годится — такая мощь может навредить ее владельцу быстрее чем любой враг. Поэтому я договорилась с Корниловым, чтобы ты получил доступ к месту силы.

— Когда я могу туда попасть? И как им пользоваться? — с интересом спросил я.

— Пойдем, там все и объясню. — произнесла Илона, и, не проверяя услышал я ее или нет, быстрым шагом вышла из кабинета.

Едва поспевая за женщиной, которая несмотря на свой невысокий рост, будто летела по территории интерната, я пытался понять, куда же она меня ведет. Во время вчерашней экскурсии, проведенной Витком, ни о каком месте силы он даже не заикался, и сейчас мне было совершенно непонятно, куда же направляется учитель.

Пройдя мимо спортивной площадки, где находилось несколько учеников первого курса, проводивших нас заинтересованными взглядами, мы двинулись, по мощеной гладким камнем дорожке, прямиком к стене, огораживающей интернат, за которой виднелись высокие лиственные деревья.

Наверное, если бы не Илона, мне я бы даже не заметил в сплошном ограждении неприметную дверь, сливающуюся по цвету с серым камнем стены, рядом с которой виднелась знакомая металлическая пластина.

— Значит так, — резко обернулась женщина, отчего ее длинные волосы едва не царапнули меня по лицу, — Занятия в группе для тебя бесполезны — твои друзья еще пару недель будут пытаться разогреть воду в стакане, а тебе надо идти дальше. Поэтому вместо моих уроков ты начнешь осваивать магию самостоятельно. Под моим присмотром конечно, но большей частью сам. Свободный доступ к месту силы обычно получают ученики последних курсов, но в текущей ситуации нам пришлось отойти от этого правила. Приложи ладонь к пластине и не отпускай, пока я не скажу.

Железо несмотря на погожий день оказалось пронизывающе-холодным. Оно будто высасывало тепло из руки, вызывая желание отдернуть ладонь, но приходилось терпеть.

Процесс знакомства или настройки идентификации продлился несколько секунд, за которые мои пальцы едва не окоченели, но в итоге тяжелая каменная дверь с легкостью фанерной перегородки отошла в сторону, открыв мне доступ к месту силы.

— Теперь ты можешь свободно заходить сюда, но только ты, надеюсь, мне не надо объяснять, что гостей сюда лучше не водить? Ты ведь понимаешь это? — нахмурила брови Илона, напомнив мне почему-то Гаечку из знаменитого диснеевского мультфильма.

— Никого и никогда, — бодро ответил я.

— Ну-ну, — хмыкнула женщина, — если выяснится, что ты не воспринял мои слова всерьез, больше ты сюда не попадешь. Все, иди вперед.

В этом мире мне еще не приходилось видеть ничего такого, что человек с Земли может посчитать магией в чистом виде. Да, я видел, как дядя наказал Зою, или как Михаил одним касанием отправил в нокаут Ждана, и даже сам, в конце концов, освоил левитацию предметов, но все это было больше похоже на неизвестные мне законы физики. Теперь же, моим глазам открылось место, которое в моем мире существовать не могло и, казалось бы, пришло из какой-то сказки.

Пройдя пару десятков шагов сквозь рощу, мы оказались на совершенно круглой поляне, по краю которой были выложены широкие плоские камни, и, если судить по отполированной до блеска поверхности, на них часто кто-то сидел. Но удивили меня, конечно не они — в центре поляны, покрытой ярко-зеленой травой, висело полупрозрачное пламя. Комок плазмы, который совершенно не излучал тепла, а только дарил свет, постоянно менялся, становясь то насыщенно-бордовым, то небесно-голубым. Будто сердце неведомого существа, огонь пульсировал в одному ему известном ритме.

— Значит так, — оторвала меня от созерцания этого чуда Илона. Ее вид пульсирующего пламени совершенно не интересовал. — Место силы поможет тебе лучше почувствовать магию. Здесь гораздо проще слиться с магическим полем и научиться контролировать его. Для начала попробуй выполнить мое задание со стаканом воды, но сделай это так, чтобы жидкость кипела, а не взрывалась. Как только все получится, отставь сосуд на пару шагов и повтори все еще раз.

— На этом все?

— Для начала и этого будет достаточно. Большинство твоих однокурсников вообще пока не способны на манипуляции с материей без прямого телесного контакта с объектом. Так что научись хотя-бы этому, а дальше будут новые задания. Ну и не пренебрегай библиотекой, в отличии от остальных ты — грамотный так что не стоит упускать готовые источники знаний. И да. Чуть не забыла. — Илона недовольно нахмурила брови, — Эта вечная рассеянность точно приведет меня к милосердной матери раньше срока. Не увлекайся с глубиной. Ты инициировался водой, ведь так?

— Да, — если и я правильно вас понял.

— Не ныряй глубоко. Место силы может дать тебе иллюзию мощи, но погружение в глубины магии может привести к необратимым последствиям. Там скрываются очень опасные твари. Ну и вообще, контролируй свое состояние. Вас конечно немного выживает, но умереть в самом начале обучения — будет верхом глупости.

— Вы сейчас серьезно?

— К сожалению — да. — Тяжело вздохнула женщина. — Многие мальчишки, что уже сейчас мнят себя великими магами не доживут до выпуска.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— У меня остается надежда, что ты попробуешь помочь им. Мне больно смотреть на детей, понимая, что многие из них не доживут до выпуска. Тебе скорее всего это не грозит — все же сила, что досталась от предков, поможет, но самые слабые мальчишки обучение не выдержат.

— И как по-вашему я смогу им помочь?

— Просто будь рядом. Не отдаляйся слишком сильно. Через три месяца состоится первое испытание курсантов и на нем традиционно кто-то погибнет, но сейчас мне хочется верить, что твое присутствие сможет изменить ситуацию в лучшую сторону. Да и последующее обучение редко проходит без смертей.

— Вы уверены, что мое участие вообще способно на что-то повлиять? Мне кажется это маловероятно. К тому же три месяца — довольно большой срок.

— Может и так, — хмыкнула Илона, — , но я не думаю, что ты забудешь об этом разговоре. Услуга за услугу — доступ к месту силы можно и ограничить. Надеюсь, мы поняли друг друга. Удачи в изучении магии, и не стоит пропускать другие занятия — гонг отсюда слышно превосходно.

Вот и поговорили. Илона оставила меня в глубокой задумчивости. В том, что она говорит правду, я почти не сомневался. Смысл ей врать о таких вещах? Вероятно, женщина действительно переживала за судьбу пацанов. И пусть мне не очень нравиться, когда мной пытаются манипулировать, но просьба не выглядела слишком обременительной. К тому же я и сам планировал как-то найти общий язык с одногруппниками, хотя после случая со Жданом сделать это будет сложнее.

В любом случае, если в моих силах будет спасти от гибели какого-нибудь пацана, я сделаю это без лишних просьб и напоминаний. Все же я не местный аристократ, для которого жизнь обычного человека не значит ровным счетом ничего.

Все-таки Илона меня удивила. Не ожидал я от нее такого отношения к ученикам, и мое первое мнение о ней как о надменной и горделивой женщине оказалось ошибочным.

Пока я рассуждал о прошедшем разговоре, сам не заметил, как почти вплотную приблизился к огненному сгустку, все так же пульсирующему в центре поляны. До языков пламени оставалось всего пара шагов, но жар так и не появился. Воздух был по-вечернему душен, но не больше чем обычно.

Не сумев побороть любопытство, я осторожно коснулся ладонью меняющиеся лоскуты огня, но ничего кроме легкой дрожи как от инфразвука, появившейся в теле, не почувствовал. Хотя, нет, через несколько секунд контакта с пламенем пришло ощущение, будто кто-то пристально вглядывается прямо в душу, изучая самые сокровенные мысли, спрятанные в темных глубинах сознания. В тот же момент я отдернул руку.

У меня был соблазн остаться на этой необычной поляне, но как оказалось, быстрое погружение в транс не дало ничего, а потратить остаток вечера на длительное знакомство с местом силы я не хотел. Да и реквизита у меня не было. захватить сюда стакан с водой Илона мне не подсказала. В итоге, обойдя по кругу поляну с камнями, я решил вернуться в казарму.

Каменная дверь легко отворилась, стоило только приложить ладонь к сигнальной пластине, и тут же на меня обрушился град вопросов — Витек, как оказалось, все время поджидал меня возле стены.

— Ну что? Что она тебе сказала? Там место силы да? А зачем вы туда ходили?

— Ты чего тут делаешь? — прервал я этот источник чистого любопытства?

— Так интересно ведь. — растянул губы в улыбке пацан, но тут же грустно продолжил. — А у меня твой подарок отобрали.

— В смысле? Какой подарок?

— Ну этот, са-мо-лет, — по слогам произнес Витек.

— И кто же?

— Так Берт. Ну тот, с которым мы утром в столовой поцапались.

— И почему я не удивлен. — вырвался у меня вздох. — Ну пошли что ли, сделаю тебе еще один са-мо-лет.

— Пошли, — радостно отозвался пацан, — А что вы там с Илоной за дверью делали?

— Учитель сказала, что ты на меня плохо влияешь, будешь, говорит, теперь один заниматься.

— Понятно, — скуксился Витек.

— Шучу, — ткнул я в плечо пацана. — Не бери на свой счет,

— Да нет, просто хочется так же — раз и вода в пар. Повезло тебе Даррелл.

— Это с какой стороны посмотреть, — не стал я развивать тему и молча двинулся в сторону жилого блока.

До отбоя оставалось еще пара часов, но в казарме собралась вся группа. Войдя внутрь, я сначала даже не понял почему в заполненном помещении царит тишина, но потом, проследив за восторженными взглядами мальчишек, заметил сероватый листок бумаги, свернутый в нехитрую фигуру и плавно летящий из одного конца комнаты в другую.

— У вражина! — прошипел Витек, глядя на довольного Берта, чья рука и запустила самолетик в воздух.

— Не бузи, — сказал я как можно строже. — Сейчас тебе еще один сделаю.

Спокойно пройдя мимо пацанов, переключивших свое внимание на меня, я добрался до ящика и, достав оттуда потрепанный блокнот, вырвал оттуда очередной листок. Были у меня опасения, что вещи из тумбы могут пропасть, но пока такого не произошло.

Пара простых движений и у меня в руке появилась копия летающей фигурки, которую Витек бережно принял, как величайшую драгоценность. Не избалованны все-таки местные детишки игрушками. Совсем не избалованны.

И тут, осознав такую очевидную вещь, мне в голову пришла прекрасная в своей простоте идея, как завоевать доверие местных пацанов — надо просто сделать им игрушки. Глядя на горящие завистью глаза, буквально съедающие, довольного как слон Витька, я понял, что получить желанный самолетик не откажется никто. А делать их, судя по всему не умеет никто. Так почему бы не порадовать детей?

Не откладывая в долгий ящик принятое решение, я за несколько секунд сделал еще одну фигурку и протянул ее ближайшему пацану. Тот несколько секунд осторожно приглядывался, ожидая какой-то подвох, но в итоге все же не удержался, и будто испуганный щенок осторожно принял подарок. И после этого платину недоверия прорвало — меня тут же окружили остальные ребята, в надежде получить желанную игрушку. А через десять минут казарму наполнили радостные вопли и летающие повсюду самолетики.

Каждый получил по одному бумажному треугольнику. Единственный, кто так и не подошел ко мне был Ждан. Что было не слишком хорошим знаком. Нажить врага на ровном месте мне совсем не хотелось, так что я вырвал еще один лист из, изрядно похудевшего дневника, и, соорудив самолетик, сам подошел к старосте нашей группы. Который при моем приближении как-то подобрался и видимо начал готовиться к драке.

— Не хорошо сегодня вышло. Я сейчас в том же положении, что и вы все и жить рядом нам все равно придется. Держи это в знак примирения, — протянул я бумажную фигурку.

Ждан молчал, пытаясь просверлить во мне дыру взглядом, потом протянул руку, взял самолетик и демонстративно сжал его в кулаке, все так же с вызовом смотря мне в глаза.

— Как знаешь, — пожал я плечами и уже уходя услышал слова, пропитанные ненавистью:

— Все что вы делаете, пахнет гнилью. Вы убиваете ради развлечения и когда я получу дворянский титул, все вы — благородные об этом пожалеете.

— Ждан, ты дурак, — не выдержал я и обернулся к пацану. — Если тебе так хочется отомстить дворянам, не стоит об этом рассказывать каждому встречному, иначе до совершеннолетия ты точно не доживешь.

— Это угроза?

— Ты точно дурак, — в сердцах сплюнул я. — Из меня дворянин такой же, как из тебя мастер боевых искусств. Мне плевать на твои обещания, но меня попросил один человек не дать вам сдохнуть по глупости, а глядя на тебя, я как-то не уверен, что это вообще возможно.

Ждан на мой эмоциональный спич, отреагировал лишь гневным сопением и демонстративно встав на смятую бумажную фигурку, пошел к своей кровати, ну а я вернулся к себе.

Остаток вечера все-таки сблизил меня с остальными пацанами группы. Они оказались не настолько озлоблены, как Ждан и в какой-то момент перестали меня опасаться, а еще несколько бумажных фигурок типа того же вертолетика окончательно позволили влиться в коллектив. Как оказалось, для местных пацанов любая летающая игрушка была сродни чуду. Воздухоплавание в этом мире еще не развилось, а уж про оригами деревенские ребята вообще ничего не знали. Впрочем, как и я. Мои познания ограничивались лишь тем, что мы сами делали в школе.

В целом, мой первый учебный день прошел вполне продуктивно. Не скажу, что мне нравилось все, происходящее вокруг, но к особенностям местного обучения я привыкну. А вот что действительно давалось тяжело — так это находиться в окружении кучи подростков. Все-таки я был старше их вдвое, что вызывало ощутимый дискомфорт. И ладно бы я тут застрял на пару дней, но нет — как минимум год здесь придется провести, а то и больше. Придется терпеть.

Следующий день начался также, как и вчерашний — с гонга, выгоняющего из головы сон, как дворник приблудного кота из мусорных баков. Громкий протяжный звук, вонзился в мозг, заставляя открыть глаза, и с ненавистью ожидать окончание этой аудиальной пытки.

Постепенно казарма пришла в движение. Сонные курсанты поднимались из кроватей, вяло одевались, заправляли постели и снулыми рыбами отправлялись на утренние водные процедуры. Уверен, многие из них с радостью бы забили на умывание, если бы не наставник Леонид, безмолвной статуей застывший возле прохода.

Вскоре, вся группа благополучно выполнила необходимые утренние ритуалы по приведению себя в порядок и направилась в столовую, где я окончательно убедился, что вчерашние усилия по налаживанию контактов не прошли даром — меня больше не сторонились. Боязливость, сквозящая во взглядах и словах пусть и не исчезла, но заметно поутихла. К тому же, я заметил у некоторых пацанов торчащие из карманов, аккуратно сложенные бумажные фигурки, с которыми они не захотели расставаться даже днем.

Вновь, как и вчера, занятие с Илоной шло первым по плану. После завтрака пацаны, радостно обсуждая свои будущие успехи на магическом поприще, отправились в учебный корпус, ну а меня ждало место силы.

Сославшись на распоряжение Илоны, я попросил у Марии Ивановны — дородной тетки, управляющей столовой, железный тазик с водой и такую же кружку. Забрать необходимый реквизит удалось далеко не сразу. Женщина ни в какую не хотела давать разрешение на экспроприацию очень ценного имущества, но под напором авторитета учителя магии и заверений вернуть все через пару часов, надо мной наконец сжалились и вручили необходимое.

Место силы встретило меня тишиной и ровным свечением огненного сердца. Именно так я назвал комок пламени, висящий в центре поляны. Наверняка у этого явления имеется общепринятое обозначение, но я его не знал.

По наставлениям Илоны, я уселся на один из десяти отполированных камней, еще раз порадовался, что от них идет ощутимое тепло, а не пронизывающий холод, как этого можно было ожидать, поставил перед собой железную кружку, наполненную водой и погрузился в транс.

И опять я оказался в мире, созданном подсознанием — безбрежный океан в котором мое тело принимало форму невиданного животного, способного с легкостью перемещаться в прозрачных водах, практически не испытывая сопротивления стихии.

В отличии от прошлых посещений этого мира, сейчас в теле ощущалась невиданная легкость и сила. Казалось, что ничто на свете не способно удержать меня на месте. Поддавшись этому чувству, я устремился вперед, совершенно не задумываясь, как это происходит. Тело само знало, как и что делать, куда лучше медленного сознания.

Счастье. Ощущениесвободы. Так хорошо мне не было никогда, с каждым движением, с каждым взмахом выдуманных плавников, я ускорялся все сильнее, пока не почувствовал, что дошел до максимума, но мне хотелось еще. Быстрее, дальше, и тело отреагировало на желание — мой облик начал меняться, вытягиваясь в более хищную и стремительную акулоподобную фигуру.

Эти неожиданные метаморфозы моментально привели меня в чувство, и я выпал из транса, вновь оказавшись на теплом плоском камне в месте силы. Илона была права, потеря контроля над собой на этой странной поляне может привести к совершенно неожиданным последствиям.

Если судить по утреннему солнцу, после моего прихода сюда минуло не больше получаса, так что до конца занятия оставалось еще много. Сделав пару глубоких вздохов, я успокоил колотящееся сердце и вновь приступил к тренировке, но на этот раз старался не отдаваться силе полностью, удерживая сознание на границе сна и яви.

Кружка с водой заняла свое место под рукой и я, слившись с силой, направил на сосуд поток энергии, перемешанного с желанием нагреть жидкость и к моему безмерному удивлению, получилось это с первого же раза — металл под рукой ощутимо потеплел, а вскоре я уже не мог до него дотронуться, не получив ожога. Через несколько секунд вода начала кипеть. Место силы действительно в разы облегчало работу с магией, позволяя контролировать силу на совершенно ином, недоступном ранее уровне. Кажется, сюда я буду наведываться не только во время занятий.

Глава 11 Свой путь

С момента моего прибытия в интернат минула неделя. Каждое утро, с трудом дождавшись окончания завтрака, я, едва не переходя на бег, шел в место силы, чтобы остаться там на два чудесных часа. И времени этого мне катастрофически не хватало, ведь, каждая минута, проведенная на плоском камне возле, парящего над землей пламени, усиливала мои навыки по контролю над даром.

Простые действия вроде удерживания на весу небольших предметов или нагрева воды, уже не вызывали особых проблем. К тому же, увеличилось расстояние, на котором я мог взаимодействовать с предметами, пусть ненамного, всего на пару метров, но даже это уже было заметным прогрессом.

Ну и самое приятное — я теперь не рисковал упасть от истощения, после простейшего магического действия. Место силы будто брало на себя часть работы.

С остальными занятиями, если не считать урока чтения, все шло далеко не так гладко. Постоянно усложняющиеся физические упражнения, которыми нагружал нас наставник Леонид, выдерживать было тяжело. А уж про уроки владения оружием и говорить не приходилось, на этом поприще успехами похвастаться не получалось вообще. Конечно от остальных я не слишком отставал, но и особого рвения к учебе не испытывал.

С пацанами из группы мы в целом нашли общий язык. К сожалению, на это дело пришлось истратить все листки из дневника, но в итоге злоба из глаз одногруппников ушла. Увы, не у всех. Ждан, как невзлюбил меня с самого первого дня, так свое отношение менять не собирался, впрочем, как и трое его приближенных. Так что я постоянно ждал от них какого-нибудь подвоха, но пока у нас царило своеобразное перемирие с показным игнорированием друг друга.

Со второй группой первого курса мы пересекались только в столовой, так что знакомство с ними свести не получалось, да мне этого и не требовалось. А вот с кем мне действительно хотелось сблизиться, так это с Вероникой — девушкой, очень впечатлившей меня своими выдающимися формами еще в первый день прибытия, но увы, здесь меня ждало тотальное фиаско. Все мое красноречие разбилось о насмешливый взгляд, да едкие подколы, и будь мне действительно четырнадцать лет, заработал бы я себе массу комплексов, но к счастью от ненужных душевных переживаний, я был привит еще на Земле. Пришлось пока сбавить обороты и отложить идею затащить Веронику в постель или поискать более легкую мишень, жаль только подходящих кандидатур в округе не наблюдалось, а на ровесниц Даррелла я не смотрел принципиально.

Все эти мысли крутились в голове, пока я тренировался, глядя на пульсирующий огонек в центре поляны, окруженной высокими деревьями.

За неделю мои занятия в месте силы уперлись в потолок. Вода в стакане кипела уже без всяких усилий, если расстояние воздействия не превышало метра. Дальше начинались проблемы с контролем, и я мог получить как взрыв, так и небольшое повышение температуры жидкости. Мне хотелось усложнить упражнение, но попытки заморозить воду или заставить ее повиснуть в воздухе успехом не увенчались — видимо для того, чтобы идти дальше требовалась помощь или хотя бы совет Илоны.

Потерпев очередную неудачу, я плюнул на попытки самостоятельно разобраться в их причинах, и отправился в учебный корпус, дожидаться, пока закончится занятие. Но моим намерениям было не суждено сбыться — не дойдя до здания пары десятков метров, меня окликнул наставник, неожиданно появившийся неподалеку.

— Даррелл, иди за мной.

— Что-то случилось? — обернулся я, обдумывая зачем моя скромная персона понадобилась Леониду.

— Видимо да, если Макар Тимурович тебя вызывает. Иди за мной, а вопрос, почему во время занятий ты торчишь возле учебного корпуса, мы обсудим позже.

«Влип очкарик» — была первая мысль, возникшая в голове после слов наставника. Мог бы и вечера дождаться, не стоило нарушать распорядок. Непонятно, кстати, как Леонид так точно вышел на меня. То, что я должен находиться в месте силы, он знал — Илона предупредила куратора об особенностях моего обучения, но каким образом меня так быстро нашли? Интересный, и очень важный вопрос.

Причина, по которой директор желал видеть мою скромную персону, выяснилась довольно быстро — в кабинете Макара Тимуровича на длинном диване восседали жрецы Четырех. Два человека, одетые в цвета своих богов. Тот, что находился справа, был облачен во все алое — штаны, ботинки, длинный плащ, доходящий едва ли не до пола, даже борода, завязанная в толстую косу, имела вплетенные красные ленты. Второй посетитель отличался от своего спутника только цветом одежды — он предпочитал фиолетовое одеяние, да борода была завязана в три косы.

По коже будто сквозняк прошел. Моментально вспомнились слова неизвестного божества, которое меня сюда отправило. Жрецы будут искать пришельца из другого мира, и что-то мне подсказывало, сейчас они пришли именно за мной.

Первым желанием, появившемся при виде служителей культа, было свалить отсюда подобру-поздорову, либо ввязаться в бой. Но что первое действие, что второе непременно привело бы к моей смерти — тягаться с обученными магами я пока не мог, слишком неравны наши возможности и все мои боевые навыки, полученные в прошлой жизни, в данной ситуации окажутся совершенно бесполезны. И лучшее, что я мог сейчас сделать это — сохранять спокойствие.

Стараясь не выдавать внутреннее напряжение, я поздоровался со всеми присутствующими и замер, ожидая начала разговора.

— Присаживайся Даррелл, — громогласный бас Макара Тимуровича заполнил комнату. — Достопочтенные жрецы Четырех хотели бы с тобой поговорить. Ты же не откажешь им в беседе?

— Конечно нет, но я не понимаю, чем заинтересовал вас?

— Это не важно, — напыщенно процедил фиолетовый.

— Я думаю, юноша должен знать причины, приведшие вас сюда, — слегка повысил голос директор, отчего окна, как мне показались, начали мелко вибрировать.

— Брат, — жрец, одетый в красное, положил руку на плечо своего помрачневшего товарища, — Макар Тимурович прав. Мистер Даррелл, дело в том, что нас интересует обстоятельства вашей болезни. Вы, вероятно, не знаете, но в нашем мире помимо людей и животных обитают также нематериальные сущности, невидимые глазу. И зачастую они могут быть очень опасны для больных людей и грудных детей. Каждый год мы находим таких, чтобы вылечить, избавить от этих паразитов души. Ведь если вовремя не вмешаться — человек начинает терять разум и постепенно превращается в кровожадное животное.

— То есть вы считаете, это могло произойти со мной?

— Возможно. — Кивнул жрец, поглаживая метелку бороды.

— Обычно поиски одержимых начинаются осенью, почему вы решили прийти к нам раньше срока? — вопросительно посмотрел на жрецов директор.

— О том, что произошло в семье мистера Даррелла, стало известно далеко за пределами его родного города. Мы просто не могли остаться в стороне. Дворянин, потерявший память, — слишком лакомый кусочек для духов. Мы хотели бы убедиться, что наши опасения напрасны.

— Спасибо за объяснение, — прогудел Макар Тимурович.

— Если все вопросы исчерпаны, давайте приступим. Мистер Даррелл, снимите рубашку.

Выполнять указание жреца мне совсем не хотелось, но пока был шанс решить все миром, пришлось подчиниться. Сдохнуть в драке всегда успею, но меня не оставляла надежда, что мою связь со странным богом не заметят, да и в духов, грызущих мою душу, я как-то не верил.

Когда сорочка, которую носили все курсанты, легла на спинку стула. Жрец в красном, чье имя так и осталось неназванным, попросил также снять знак Четырех — тот самый квадрат с отверстием, что был на мне с самых первых минут в этом мире. Пришлось и его отложить в сторону.

После того, как я выполнил все, что от меня требовалось, в руке жреца из глубин его одежд появился круглый амулет, испещренный множеством знаков. Больше всего он походил на блюдце, побывавшее в руках неумелого, но очень старательного художника.

В тот момент, когда жрец взял в руку амулет и начал неспешно приближаться, я почувствовал себя пациентом в стоматологии, где врач уже начал щелкать металлическими щипцами, чтобы вырвать больной зуб, причем без анестезии. Неуютно стало, прямо скажу.

Тем не менее, я дождался, пока жрец подойдет и приложит к моей груди амулет. Блюдце, соприкоснувшись с кожей едва ли не присосалось к ней, как стеклянная банка после нагрева. Несколько секунд оно прижималось к телу, но потом с чавкающим звуком, упало на руку жреца, стоящего наготове.

— Вы удовлетворены? — спросил директор, когда амулет исчез во множестве складок красного одеяния жреца.

— Нет. — внезапно прозвучал ответ. — Нужно провести проверку души. Случай слишком необычный, чтобы ограничиться обычной проверкой.

— Вы ошалели что ли?! — поднялся со своего кресла Макар Тимурович. — Какая проверка души?! Хотите дар у парня угробить?! Он — будущий защитник княжества! И пока этот мальчик является нашим воспитанником, про подобные проверки не может быть и речи! Вы меня поняли?

— Но это для его же блага… — попытался было возразить жрец в фиолетовом, но его тут же перебили.

— Амулет показал, что Даррелл не одержим, все остальное — излишние предосторожности. Я все сказал. Всего доброго.

Возможно мне показалось, но в тишине комнаты стало слышно, как скрипят от злости зубы жреца. Фиолетовый порывался что-то сказать директору, несколько раз он даже открывал рот, но вовремя себя одергивал, видимо спорить с Макаром Тимуровичем служители богов не рискнули, и я их в этом прекрасно понимал — монументальная фигура буквально давила авторитетом.

— Спасибо за уделенное время, — ответил на тяжелый взгляд директора жрец в алом, — мы сожалеем, что наша миссия не увенчалась успехом в полной мере, но вы, вероятно, правы. Да будут к Четверо к милостивы к вам и вашему интернату.

Два человека в ярких туниках прошли мимо, обдав меня ароматом благовоний, и как только за ними закрылась дверь, я попытался выяснить, от чего же уберег меня Макар Тимурович:

— Что такое проверка души?

— Ты всерьез думаешь, что я буду читать тебе лекцию? — густые брови директора удивленно поднялись, — Если хочешь что-то узнать, для этого есть библиотека или ты читать разучился? Марш на занятия!

Громовым возгласом меня едва не сдуло со стула. Такой бы глоткой да мед пить, не человек — акустическое оружие.

Сдерживая порывы вприпрыжку свалить из кабинета, я все же сперва оделся, нацепил на себя знак Четырех и попрощавшись, вышел в коридор, где наткнулся на замершего Леонида. Куратор, казалось, никуда и не уходил и все это время стоял возле двери.

— Слуги Четырех приезжали сюда ради тебя? Зачем?

— На одержимость проверяли, — не стал я скрывать, — но они зря потратили время, чист я, как стекло.

— Плохо смотрели, — процедил Леонид, и хотел было уже отвернутся, но я его перехватил.

— Наставник, ваше отношение ко мне обусловлено моим происхождением?

— Обусловлено… — будто пробуя слово на вкус произнес мужчина, — Семь лет назад, когда меня только привели сюда, я таких фразочек даже не слышал, не то чтобы понимать их. Ты — потомственный дворянин и этим все сказано. Мы — те, кому князь даровал титул за службу, никогда не станем вам ровней. Мы — изгои, способные только на вечную службу здесь или на границе. И как ты думаешь, что я чувствую, глядя на тебя?

«Видимо зависть» — мелькнула мысль, но озвучивать ее я естественно не стал, а вместо этого сказал:

— Людей стоило бы оценивать по поступкам, а не по происхождению. Уж вы-то это должны понимать.

— Поучи меня еще тут! — оскалился Леонид, — А ну марш отсюда, гонг уже прозвучал, а за опоздание у нас полагается наказание, если ты не забыл.

На урок я успел вовремя. Да и сложно опоздать на занятие к тому, с кем только что вел беседу. С другой стороны, лучше бы я вообще не приходил. Леонид так нагрузил меня, что через час я еле стоял на ногах, а к концу этого издевательства думал, что сдохну, но послаблений или снисхождения просить не стал принципиально, выполняя все упражнения, что заставлял делать наставник.

Такое поведение куратора незамеченным не осталось, и после того, как гонг ознаменовал конец мучений, ко мне подошел Витек и осторожно спросил:

— Ты чего, у Леонида любимую шпагу сломал? Чего он на тебя сегодня взъелся?

— Язык надо за зубами держать, — с трудом отдышавшись, ответил я. — Сука, сколько раз я уже себе говорил, не учи других жизни, только хуже будет.

— Ну ты даешь, — ахнул Витек, — а говоришь, это у меня язык быстрее головы работает. Это ж, надо ученик учит наставника. Дурак — одно слово.

— Витек! Иди к Пятому, — озвучил я местное ругательство. — Помоги лучше встать.

После тренировки ноги слушались как-то через раз, так что протянутая рука оказалась весьма кстати. Надо ли говорить, что до столовой мы с Витьком, добрались последними.

С болтливым пацаном у нас сложились вполне дружеские отношения. Хотя, если называть вещи своими именами, постоянное присутствие Витька где-то поблизости, я скорее терпел, а вот он, видимо, действительно считал меня другом. И дело тут даже столько в моем характере или его, просто невозможна дружба на равных между взрослым мужчиной и подростком, едва преодолевшим рубеж четырнадцати лет. Так что Витька я воспринимал, наверное, как надоедливого младшего брата или племянника.

После столовой и небольшого перерыва последовал урок чтения, где я наконец смог узнать, что же такое проверка души, да и вообще, постарался найти информацию про одержимых и методах их поиска.

Книга, по интересующей меня теме хоть и не сразу, но нашлась. Религиозная литература занимала совсем небольшую полку среди множества шкафов библиотеки, совмещенной с учебным классом. И пока мои одногруппники с трудом, по слогам осваивали сложный для них навык, я с головой погрузился в чтение.

Через час я понял одну крайне неприятную вещь — визит жрецов очень мало походил на обычную проверку на одержимость. Выяснилось, что злые духи, порожденные магическим полем, или души умерших грешников действительно могли вселяться в больных людей и младенцев. Чтобы этого не произошло, кстати, дети до года обязательно одевались в рубашки, прошитые четырьмя цветными нитями, оберегающими от любого злого духа. Но, как оказалось, чтобы эти темные сущности смогли укорениться и начать свою разрушительную деятельность, должно пройти не меньше трех месяцев, да и то, первые полгода — это никак не будет проявляться. Так что служебное рвение жрецов по отлову одержимых, вообще не вязалось с их обычным поведением. Отсюда следовал один неприятный вывод — пришли они сюда с другой целью. А прочитанное о процедуре проверки души, мои подозрения только подтвердили.

Стандартная проверка на злых духов велась тем странным амулетом, похожим на плоскую тарелку. Если центр диска начинал светиться, это служило сигналом к процедуре изгнания. И чаще всего результат, показанный амулетом, всех устраивал, но в исключительных случаях проводилась, так называемая, проверка души, которая выявляла любой, даже самый незначительный контакт с человека с потусторонними силами.

Как проводится процедура, в книге не описывалось, но там говорилось, что душу испытуемого разбирают чуть ли не по частям, чтобы потом собрать обратно. И ничего хорошего она для человека не несет. Именно поэтому жрецы могли прибегнуть к ней только после согласия родственников, ну а к дворянину применять такое было вообще чем-то из ряда вон выходящим.

Кажется, Макар Тимурович меня спас. Жрецы явно искали человека, проникшего в их мир, иначе зачем такая срочность и необходимость в губительной для души процедуре? Не зря я в интернат перебрался. Ой не зря. Зуб даю, любой на выбор, что останься я дома у Гордеевых, тетушка разрешила бы жрецам делать со мной все что угодно, и на этом история Даррелла Фишера, подошла бы к концу. Сомневаюсь, что с пришельцем из другого мира кто-то будет церемониться. Если меня поймают, то в лучшем случае, проведу остаток жизни в темнице, а скорее всего придушат где-нибудь по-тихому и все. Так что из интерната, где мне обеспечена защита от служителей Четырех, сваливать категорически запрещено.

Очень хотелось надеяться, что через год-два про мою персону забудут, и я смогу спокойно влиться в общество, не ожидая подвоха со стороны жрецов, ну а если нет — то не зря же нас собираются учить боевой магии? Будем биться или перебираться в другую страну, тут уж как пойдет. И на этом я пока решил вопрос со служителями Четырех закрыть.

С Илоной в течение дня мне все же удалось увидеться. После последнего занятия, где преподаватель безуспешно пытался привить мне любовь к длинному куску дерева, имитирующему меч, я отправился в учебный корпус, где надеялся найти учителя магии.

Мы едва не разминулись. Я как раз открывал входную дверь, когда женщина уже собиралась на выход, убирая в, висящую на боку сумку, последние бумаги со стола.

— Занятия кончились, — не вникая кто вошел в кабинет, произнесла Илона.

— Добрый вечер, я выполнил ваше задание, что делать дальше?

— Даррелл, — изобразила улыбку женщина, — ты немного не вовремя, я спешу.

— Хотя бы скажите, что мне делать, в какую сторону двигаться дальше? И, замечу, чем быстрее я освою магию, тем проще мне будет выполнить вашу просьбу.

— Весомый аргумент, — тяжело вздохнула Илона. — но у меня и правда сейчас нет времени. Сделаем так, я дам тебе книгу, которую написала сама. В ней кратко изложена базовая информация, необходимая начинающему магу. Я специально пыталась написать ее доступным языком, понятным даже крестьянским детям. Изучи все, что там имеется. Она надолго тебя займет. Только очень тебя прошу, не потеряй и не испорть книгу. У меня всего два экземпляра.

— Буду хранить как зеницу ока!

— Как что?

— Как собственный глаз, — поправился я, — с книгой все будет в порядке.

— Очень хочется в это верить. — Подозрительно посмотрела на меня Илона, но все же полезла куда-то в недра учительского стола и выудила оттуда довольно увесистый томик в твердом переплете, скрепленном маленькой цепочкой. — Все, не задерживай меня и так, наверное, опоздала.

Женщина буквально вытолкала меня из кабинета и, приложив руку к металлической пластине возле двери, умчалась на улицу, оставив меня одного возле закрытых створок с зажатой в руке книгой.

Не удержавшись, я тут же раскрыл плотные страницы и пробежался взглядом по отпечатанному на бумаге тексту. Основы работы с магическим полем, техники усиления, развитие контроля. Все это было безумно интересно и мне пришлось приложить огромное усилие, чтобы оторваться от книги. Никогда бы не подумал, что у меня проснется такая любовь к чтению. Особенно если речь идет про учебники.

Однако, мне все же пришлось убрать книгу и для начала посетить столовую, где уже практически никого не осталось, и только затем отправиться в место силы — лучшего места для изучения магии я придумать не мог, а постоянно горящее пламя, даже вечером давало достаточно света, чтобы разглядеть ровные печатные строчки текста.

Книга не разочаровала. Написанное Илоной не шло ни в какое сравнение с тем, что мне удалось прочесть в доме дяди. Там я напоролся на какой-то научный труд, приправленный мутными объяснениями, туманными рассуждениями и формулами для узкого круга лиц. Здесь же я читал практически разжеванный материал, готовый к усвоению даже самым недалеким учеником.

Мои предположения о том, что магические действия съедают силы человека, подтвердилась, но только отчасти. Оказывается, существует такая вещь, как уровни слияния. При работе с даром маг настраивается на магическое поле и тратит его энергию, для изменения реальности. Однако неопытный маг отдает так же и свои силы. И чем ниже уровень слияния одаренного, тем больше внутренней энергии он тратит.

Получается своеобразный естественный ограничитель. Не может юный маг, только-только почувствовавший дар, разрушить гору — он скорее сознание потеряет от нагрузки, если вообще не умрет.

После инициации одаренный находится в самом начале лестницы самосовершенствования, но чем дальше он развивается, тем выше становится его слияние с полем. И что самое интересное, я судя по всему, совсем недавно поднялся на одну ступеньку, когда в моем подсознательном мире произошли метаморфозы с внешним видом аватара. Так что теперь у меня уже был не нулевой уровень слияния, а первый.

Читая изложенную информацию, я настолько увлекся, что едва не прослушал гонг, призывающий курсантов вернуться в казармы. Пришлось захлопнуть книгу и уходить из места силы. Радовало только то, что утром мне удастся проверить некоторые теоретические выкладки на практике.

Стоило мне вернуться в казарму, как черная обложка с блестящей цепочкой тут же приковала внимание Витька. Пацан не успокоился пока не выпытал, что это за книга и каким образом она оказалась у меня в руках. Мое объяснение вызвало кучу завистливых вздохов и укоризненных взглядов. В итоге мне даже пришлось пообещать, как только Витек научиться быстро и без запинки читать, я дам ему для ознакомления книгу Илоны.

К сожалению, наш разговор не остался незамеченным. Вообще сохранить что-нибудь в тайне, находясь в одном помещении с кучей людей — задача не из легких. Так что вскоре, уже вся казарма была в курсе про книгу, и особой радости от этого факта я у них не заметил. Пацаны в этом возрасте вообще не любят, когда кто-то сильно отличается от них, а мои занятия магией отдельно от основной группы только подпитывали эту неприязнь, так что теперь у моих недоброжелателей появился еще один повод озлобиться на выскочку-дворянчика. Хорошо хоть с большинством пацанов я уже нашел общий язык.

Через час, когда по всему интернату погасли огни, я ворочался в кровати и никак не мог выбросить прочитанное из головы, все обдумывая те базовые аспекты магии, что мне были неизвестны ранее.

Говорилось в книге и про эйхор. Илона описывала это как безусловное магическое действие. Про него уже упоминал учитель Михаил, в контексте боевых искусств, когда рассуждал о силе княжеских родов, но Илона в своем трактате о магии, расписывала данную тему намного подробнее и самое главное намекала, как можно овладеть этой способностью, хотя акцентировала внимание, что эйхор доступен далеко не каждому дворянину, не говоря уже про одаренных первого поколения.

Идея получить оружие, которое я могу применять мгновенно, мне определенно понравилась. Неизвестно, что меня ждет в будущем, но сейчас гипотетической угрозе я могу противопоставить только кулаки, да умение кипятить воду. Отличная защита, блин. Нападут к примеру, на меня, а я им что? Скажу: «Погодите, я сейчас водички согрею»? Ну бред же.

По идее эйхор мог проснуться у дворянина самостоятельно в случае угрозы или серьезной стрессовой ситуации, но был и принудительный метод, связанный с погружением в транс. Илона писала, что независимо от того, как мозг воспринимает магическое поле, во время транса необходимо найти и самое главное, победить врага, скрытого в подсознании. Кто именно будет выступать в роли антагониста не уточнялось, так как его образ будет зависеть только от личности мага.

Обретение, через борьбу и не важно, как именно ты победишь. У каждого свой путь — мысль, которую учитель любила повторять на уроках, сквозила почти в каждой строчке книги.

Глава 12 Враг

Мысль, что заложила Илона в свою книгу, не давала мне уснуть. В казарме давно уже стихли разговоры и, вымотанные за день курсанты, один за другим выключались, чтобы завтра встретить утро с новыми силами. Я же все никак не мог унять мечущиеся мысли. Мою голову занимали как внезапный визит жрецов, так и полученные знания.

Еще в прошлой жизни, после какого-нибудь насыщенного событиями дня, я мог ворочаться едва ли не до утра, обдумывая проблемы и выискивая способы их решения. И, что немаловажно, обычно это приводило к положительному результату. Находились неожиданные ходы, позволяющие обойти конкурентов или избежать ненужного внимания криминала, строились варианты диалогов с партнерами, обдумывались стратегии поведения. Так что, чаще всего, время без сна не проходило без пользы, но только не сейчас — мозг как слепой котенок пытался нащупать варианты моего будущего, но пока я мог только гадать, как будут развиваться события.

Через час беспокойной бессонницы, я пришел к выводу — нужно с этим что-то делать. Мне было слишком жаль бесцельно убитое время и, если хоть какого-то профита от мыслительного процесса не предвиделось, значит стоило заняться чем-то более полезным.

Читать, в отсутствии освещения было невозможно, тренировать магию — тоже. Ну а бродить по территории интерната меня не особо прельщало — мало того, что можно огрести проблем, так еще и смыла в этом я не видел. Оставался только одно доступное мне действие — транс. Что там Илона писала? Надо найти и победить врага? Стоит попробовать. Скорее всего, я сейчас делаю страшную глупость, без подготовки впутываясь в непонятную авантюру, но возможность получить новые магические навыки — слишком манящая идея, чтобы просто так выбросить ее из головы.

Теплые воды безграничного мира распахнули свои объятия и приняли мое преобразившееся тело. Я, кажется, говорил, что ко всему можно привыкнуть — бред. Почувствовать себя стремительной тенью, рассекающей водное пространство — слишком необычное ощущение, чтобы воспринимать его как должное.

Наслаждаясь силой своего недавно обретенного тела, даже не сразу вспомнил о причинах, побудивших меня погрузиться в этот мир бесконечной воды.

Интуитивно я чувствовал, что искать противника на поверхности — занятие, заранее обреченное на провал, надо спускаться вниз, в давящие глубины, где солнечный свет теряется в толще воды.

Совершив пробное погружение, я сделал для себя пару открытий. Во-первых, на глубине становилось труднее дышать. Хоть моему аватару и не нужен был атмосферный воздух — тело легко усваивало кислород, растворенный в воде, но дискомфорт все равно присутствовал, а во-вторых внизу было очень неуютно, будто из теплой колыбели выходишь в полный опасности взрослый мир.

В любом случае, отступать, уже приняв решение, я не собирался. Пара кругов на поверхности для успокоения нервов, и в два движения ухожу глубоко под воду.

Не знаю каким образом, но в теле водного существа я чувствовал себя абсолютно естественно. У меня было четкое ощущение верха и низа, примерное понимание глубины погружения.

Первый десяток метров, как и при пробном погружении дался легко и непринужденно. В какой-то момент мне даже показалось, что так будет и дальше, но нет — с каждым пройденным метром давление увеличивалось. Вскоре, солнечный свет, пробивающийся с поверхности, начал тускнеть, поглощаемый десятками метров воды. И все видимое пространство погрузилось в сумрак, благо для измененных органов чувств это не было проблемой, но при этом я все также не имел ни малейшего понятия, где искать противника в этом необычном мире.

Мертвый океан. Огромной пустое пространство, заполненное водой, но не имеющее жизни. После ста метров я остановил погружение, почувствовав, что мое тело совсем не готово идти дальше. Была уверенность, что меня просто расплющит. Сменив вектор направления, я просто поплыл вперед, продавливая плотную как кисель воду.

Мне удалось проплыть меньше километра, когда по ушам ударил, скребущий, будто вели гвоздем по железу, звук.

Оставить подобное без внимания было невозможно. В растерянности сделав несколько кругов, я попытался определить источник скрежетания, но казалось, что он идет отовсюду. Тягучий и пронзительный он проникал в мозг, вызывая желание, как можно быстрее убраться отсюда и, прикинув, какого размера существо могло выдать такое, я решил не пренебрегать советом интуиции и со всей возможной скоростью рванул прочь, оставив позади неизвестную опасность. А то, что это — именно опасность, я почему-то не сомневался.

Встретить противника мне все же удалось. Когда напугавший меня звук остался далеко за спиной, я наконец увидел существо приблизительно моего размера. Хищное, с вытянутой зубастой мордой, похожее на древнего динозавра, только сильно измельчавшего. Невольно возникла мысль «что же эта хрень тут жрет?», но потом я вспомнил, в каком мире нахожусь, и вопросы сразу отпали.

То, что тварь агрессивна, выяснилось, сразу как только наши взгляды встретились. До существа оставалось не меньше тридцати метров, когда оно, сделав молниеносное движение хвостом, сходу бросилось в атаку и в этом момент, я начал сомневаться, не поторопился ли, отправившись на поиск противника, но уже через пару секунд думать стало некогда — зубастая пасть оказалась в считанных метрах от меня.

Хотелось бы сказать, что наша битва была красива и величественна, но это будет полной чушью — как только тварь начала движение, я устремился ей навстречу, стараясь уйти с линии атаки, но видимо моих навыков оказалось недостаточно, так как задумка не удалась. Острейшие зубы сомкнулись на теле, стремясь вырвать как можно больший кусок мяса и мне не оставалось ничего, кроме как ответить тем же, благо челюсти моего аватара позволяли это сделать. Раззявив пасть пошире, я что есть мочи впился в белесый бок противника.

Вода забурлила от пролитой крови и пузырей выбиваемого воздуха. Два хищника крутились, в попытках уничтожить друг друга. Мыслей не было, я просто желал разорвать врага, оставшись при этом в живых. Укусы, рваные раны, мутные облака слизи и чьих-то кишок. Все смешалось в этом хаосе безумной пляски смерти.

Наверное, я оказался просто сильнее. Мой противник затих и перестал шевелиться, стремясь прикончить меня, а следующий миг я вывалился в реальный мир. Вот только понять, где именно оказался, удалось не сразу — по какой-то причине реальный мир принял меня под кроватью.

Липкий пот пропитал волосы и крупными каплями стекал с кожи. Тело было настолько мокрым, будто я и правда побывал в воде. Да не просто плавал, а брассом преодолел не меньше километра, иначе как объяснить ту дикую усталость, что превращала мышцы рук и ног в желе.

Внимательно прислушиваясь, не разбудили ли мои ночные выкрутасы кого-нибудь в казарме, я медленно выбрался из-под кровати и, стараясь не шуметь, отправился в сторону душевой — мне необходимо было умыться.

Какое счастье, что в этом мире имелось горячее водоснабжение. Обжигающие струи смывали усталость, как теплый дождь остатки зимнего снега. Мне до сих пор не удалось выяснить, как именно здесь греют воду (туманных объяснений, полученных от Горчакова явно было недостаточно), но в тот момент мне было абсолютно все равно, какие силы подарили эти минуты блаженства.

Душ немного привел меня в чувство, и я наконец смог спокойно обдумать, к каким результатом привел незапланированный ночной эксперимент.

Для начала стоит признать, что поступил я слишком импульсивно. Заниматься не пойми чем прямо в казарме, в окружении спящих людей было не самым умным решением. Что, если бы я обрел боевой навык и случайно его применил? Какие-нибудь молнии или заморозку? Очень рискованно.

С другой стороны, Илона в своей книге писала, о том, что маг, получивший эйхор вместе с ним, обретает и знания, как им пользоваться, заложенные в генах. Родовая память в чистом виде.

Может быть, у дворян все так и происходит, но я никаких откровений свыше не получил, как собственно и каких-либо боевых умений. Осталось только понять, как я очутился под кроватью, и связано ли это со случившемся в мире воды или я просто ненароком упал на пол.

Мое возвращение в казарму осталось незамеченным. Да и немудрено — шаги босых ног были почти не слышны на фоне дружного храпения, сопения и причмокивания. Разве что скрип кроватных пружин заставил Витька, спавшего на соседней койке, недовольно перевернуться на другой бок.

Как только моя голова коснулась подушки, мозг, решивший, что на сегодня приключений хватит, попытался склеить мне веки, и лишь титаническим усилием воли удалось не заснуть. Мне нужно было разобраться с произошедшем, пока в памяти оставались свежи воспоминания.

Для начала я решил вновь войти в транс, чтобы понять, что случилось с моим аватаром после победы над противником. К моему ужасу, сделать это не получилось. Я будто пытался продавить стенки резинового пузыря, но пелена, разделяющая два мира, не поддавалась.

Данное открытие вышибло из меня сон, как гиря пробку в дымоходе. С ужасом представив, что навсегда лишился магии, я направил внимание на ближайший ко мне предмет, которым оказался ботинок, попытался поднять его с помощью дара… и счастливо выдохнул, когда нехитрый элемент курсантского обмундирования оторвался от пола, пусть на несколько сантиметров, но этого хватило, чтобы унять бешено колотящееся сердце.

По какой причине мне не удалось полноценно войти в транс, я не знал, но нетрудно было предположить, что дело заключалось в произошедшей схватке. Оставалось только надеяться, что это лишь временные трудности и вскоре все наладится.

Немного успокоившись, я расслабился, осторожно коснулся разлитой силы и внезапно понял, что куда-то проваливаюсь! Мое тело постепенно опускалось на пол, проходя сквозь кровать. Все-таки я получил свой Эйхор.

Поспать ночью мне так и не удалось — до самого утра я учился, как использовать новую способность. Не хотелось бы на каком-нибудь занятии зазеваться и начать проваливаться под стул. Уверен, такому повороту удивятся не только одногруппники но и учителя. Да и вообще, мне хотелось оставить эйхор в тайне. Козырь в рукаве точно не помешает, особенно если других нет.

Когда ненавистный всем курсантам гонг начал традиционную песню пробуждения, я, дико не выспавшийся и уставший, сделал вывод, что в целом разобрался, как контролировать эйхор. Похоже Илона в своих записях была права и родовое умение, а я думал, что это именно оно, управлялось на инстинктивном уровне.

Через час тренировок я уже абсолютно четко понимал, как и когда пробуждать умение, и наоборот. Хотя одну вещь, лежа в кровати выяснить было просто невозможно — смогу ли я проходить сквозь стены и если да, то на какое расстояние? Видимо на ближайшее время у меня появилось новое занятие. Придется экспериментировать.

— Ну и рожа у тебя, — зевая и почесываясь, произнес Витек, увидев меня по утру, — ты будто всю ночь мешки с мельницы воровал.

— А ты можно подумать, знаешь, как такой человек должен выглядеть. — усмехнулся я.

— Конечно знаю. Брательник мой старший на этом погорел. Хорошо хоть батя с мельником договориться сумел и Митьку барину не сдали, а то хана — повесили бы. Но битый он был — жуть. Рожа — черная, глаз не видно. Ох батька на славу постарался.

— Я гляжу веселая у тебя семейка. Много вас, всего?

— Так девять — шесть братьев, четыре сестры. Младший правда помер тем летом — застудился зимой, вот выходить и не удалось.

— И знахарь не помог?

— Не-а, — покачал головой Витек, — сказал, что городской лекарь нужен, а откуда у нас на него деньги? К барину не пойдешь, а ростовщики ссуду крестьянам не дают. Корову батя продавать не дал — без нее, говорит, все с голоду подохнем.

— Чем больше я узнаю о вашей жизни, тем меньше мне нравится, как тут все устроено, — скривился я.

— Так у нас еще благодать, вот в халифате, слышал, вообще за косой взгляд на дворянина сжигают на месте.

— Халифат это тот что на юге?

— А мне почем знать? — пожал плечами Витек, — Может и на юге. Пошли уже в столовую, жрать охота — аж сил нет.

Витек быстро заправил кровать и бодрым шагом умчался принимать водные процедуры, обязательные для всех курсантов и мне не осталось ничего кроме как последовать за ним, к тому же упоминание столовой пробудили жуткий аппетит — ночь без сна и эксперименты с магией давали о себе знать.

Через час, пока одногруппники занимались с Илоной, я уютно устроился на одном из двух десятков плоских камней, окружающих холодное пламя. Судя по словам Витька, ко мне группа присоединиться явно нескоро — у многих уже получалось чувствовать силу, а особо одаренные могли нагревать воду, но до успеха было еще далеко, так что место силы в ближайшее время было полностью в моем распоряжении, жаль только приходилось тратить время на другие занятия, но все свободное время по вечерам я проводил именно здесь. И сейчас мне предстояло отложить в сторону книгу Илоны, забыть про привычные уже магические манипуляции и до конца разобраться в тех возможностях, что открылись этой ночью.

Вскоре выяснилось, что Эйхор позволяет моему телу свободно проходить сквозь препятствия небольшой толщины. Чтобы это понять, я проделал вынужденный акт вандализма и, выломав у стоящего неподалеку дерева несколько веток, сплел из них примитивную изгородь, сквозь которую и попытался пройти. К моему удивлению все прошло, как бы это глупо не звучало, без сучка без задоринки. Ну то есть ни один сучок за тело не зацепился.

Вообще было безумно странно видеть и ощущать, как еще живые ветки медленно погружаются сперва в одежду, а затем полностью исчезают внутри тела, чтобы вскоре остаться позади. При этом мои нервные окончания молчали — я вообще ничего не чувствовал, разве что идти вперед было трудно, будто пытаешься бежать в воде.

Окрыленный первым успехом и открывающимися перспективами, я уже представил, как легко проникаю сквозь любые стены и запоры, но дальнейшие эксперименты слегка умерили мой пыл. Эйхор оказался совсем не ультимативной штукой. Во-первых, я не мог прервать движение, которое уже началось. Стоило только замедлиться, как тут же появлялась тяжесть и нарастающее жжение. Дальше — сквозь препятствие оказалось невозможно провести отдельно руку или ногу — либо движется все тело, либо я ощущаю под ладонью обычную твердую поверхность.

Ну и самое главное — для меня так и осталась загадкой максимальная толщина стены, которую я могу преодолеть. Если увеличивался объем веток в импровизированной изгороди, то вскоре идти становилось все сложнее и уже двадцать сантиметров становились для меня серьезным испытанием, после которого приходилось отлеживаться минут десять.

Так что ограничений хватало, но в любом случае я был дико доволен. Не знаю, какого предка благодарить за полезное умение, но лишним оно точно не будет. Возможность исчезнуть из какого-нибудь закрытого помещения — дорого стоит.

Протяжный гонг, обозначающий конец первого занятия, заставил меня выбраться из места силы и вернуться в казарму — нужно было привести в порядок одежду и убрать книгу Илоны, таскать с собой увесистый фолиант было банально неудобно. Оставить ее где-нибудь в укромном месте, не представлялось возможным. Тайников в интернате я не знал, а просто припрятать учебник в траве или под деревом было нельзя — дожди еще никто не отменял.

К сожалению, сейфа или хотя бы камеры хранения для личных вещей в интернате не предусмотрели, и за целостность своего имущества здесь отвечал только ты сам, но я надеялся, что книгу все-таки красть не будут — все же наказание за такое сулило очень суровое — пару дней назад во второй группе первокурсников выявили вора и нас всех заставили смотреть, что же такое наказание болью.

Выглядело это действительно жутковато, впрочем, как и звучало. Пацана привели к, посыпанной песком площадке, расположенной рядом с боевым полигоном, а затем из ладоней наставника на, испуганного первогодка, полился мертвенный свет и вскоре все мы услышали безумный крик боли. Будто с человека заживо сдирали кожу, или лили кипящее масло на открытые раны.

Пацан выдержал секунд пять, после чего потерял сознание. Из его рта, ушей и носа ручьем хлестала кровь.

Наказание произвело поистине неизгладимое впечатление. Еще день все ходили несколько пришибленные от увиденного, пока новые события не приглушили воспоминания, кричащего смертным криком пацана. Который кстати, уже на следующий день вернулся к занятиям — местный лекарь знал свое дело.

Воровать в интернате оказалось делом очень глупым и крайне рисковым, поэтому я не думал, что после увиденного наказания, на подобное может кто-то пойти. Однако, глядя на некоторых пацанов, живущих со мной в казарме, возникали мысли, о возможных подставах. Не удивлюсь, если в чьей-нибудь голове зародиться идея повесить на меня кражу, но противопоставить этому я мог только внимательность и осторожность.

Добравшись до своего прикроватного шкафчика, я постарался спрятать книгу Илоны как можно глубже, насколько это вообще было возможно, и отправился на спортивную площадку.

После обеда, на уроке чтения мне хотелось продолжить изучение учебника. Пожилому преподавателю было по сути все равно какая литература находилась в моих руках, лишь бы без дела не сидел, так что я мог читать там в свое удовольствие. Но, вернувшись перед занятием в казарму, я не поверил своим глазам — книга исчезла. Исчезла несмотря на угрозу наказания.

Честно говоря, мне даже в голову не приходило, каким надо быть дебилом, чтобы после увиденного возле полигона, пойти на кражу. Наказание болью наглядно демонстрироваловсе, что ждет вора. Однако, такой человек все же нашелся, и он либо слишком глуп, либо был уверен, что его не найдут.

Все оказалось куда проще. Похититель совсем не скрывался и нашелся прямо возле казармы. Им оказался Пахом — один из друзей Ждана, не отличающийся особым умом, но при этом обладающий довольно выдающимися физическими данными.

Парень ни от кого не прячась, стоял в паре метров от дверей и задумчиво перелистывал книгу, видимо в поисках картинок, которых там практически не было. Что характерно, Ждан и еще пара его прихвостней замерли неподалеку, с интересом наблюдая за развитием событий. И что-то мне подсказывало, взять книгу из моего шкафа была идея совсем не Пахома.

— Тебя мама не учила, что воровать не хорошо? — не скрывая злости, подошел я к пацану.

— Я ничего не брал, — обернулся ко мне Пахом.

— А книга к тебе в руки сама прилетела, так?

— Мне ее дали, — набычился парень.

— Ты реально дебил или прикидываешься? — не выдержал я, глядя на то, как грязные пальцы пачкают страницы книги. — Верни то, что тебе не принадлежит.

— Чего кричишь, барчук? — нарисовался Ждан, явно чувствуя свое превосходство в окружении группы поддержки.

— Я жду, — не обращая внимания на подошедших, обратился я к Пахому, который уже порывался отдать мне книгу, но был остановлен Жданом.

— Не так быстро. Мы может тоже хотим почитать. Учитель не права, выбрав себе любимчика.

— Ждан, вот скажи, — обратился я к старосте группы, — вас наказание болью ничему не научило? Или тебе Пахома не жаль?

— А ты разве нас сдашь? Я ведь вижу, чего ты добиваешься, хочешь другом стать для всех и ведь ведутся пацаны на твое лживое дружелюбие. А я знаю — гнилой ты человек, как и все дворяне. Ну давай, пожалуйся наставнику, покажи каков ты на самом деле.

Ждан понимал, чем мне грозит такое поведение. Стукачей не любят нигде, и не в моих интересах идти к наставнику, чтобы требовать справедливость.

В любом случае книгу нужно было возвращать, и раз отдавать ее мне не собирались, а на испуг этих четверых взять не удалось, придется действовать жестко.

— Твоя правда, Ждан, — усмехнулся я, — не стоит беспокоить куратора, ну тогда и ты не обессудь.

Сказав это, я без лишних предупреждений зарядил ближайшему пацану, имени которого даже не знал, прямой в челюсть. От удара ошалевший парнишка упал на пятую точку, а я уже перешел к наступлению на следующего противника, но эффект неожиданности был утрачен и меня встретил яростный отпор.

Трое против одного — это много даже для подготовленного бойца, что уж говорить про меня. Нет, будь я в своем прежнем теле, закаленном тренировками и вбитыми рефлексами уличных драк, то шансов у трех пацанов, еще не вошедших в период зрелости, не было бы никаких, но сейчас все обстояло совсем иначе.

От первого кулака, летящего мне в голову, я сумел увернутся и даже изобразил что-то вроде контратаки, но в следующий момент Пахом, просто прыгнул на меня, пытаясь подмять под свое грузное тело. И это ему почти удалось — раздался треск формы и на рукаве появилась длинная прореха.

Удар коленом слегка умерил пыл этого прыгуна, но на этом мои успехи кончились — чей-то кулак с размаху впечатался мне в ухо, отчего в глазах вспыхнул фейерверк искр, затем последовали еще удары, я в меру своих сил отвечал, и кажется даже уложил одного, но все же силы были неравны.

В какой-то момент я оказался на земле и понял одну вещь — сейчас меня начнут просто втаптывать в землю. Вариантов оставалось немного, и раз победить мне уже не светило, я как можно плотнее сгруппировался, защищая внутренности и попытался просто минимизировать ущерб, подставляя под удары руки и ноги. Именно тогда, в попытках найти выход из ситуации в голову пришла мысль, что я вообще-то маг, пусть и начинающий.

На каком-то адреналиновом кураже я почувствовал пульсирование силы и в безумном желании избавиться от атакующих, зачерпнул энергию магического поля и просто выплеснул ее с максимально возможной силой. Во все стороны шрапнелью выстрелили кусочки камня, земли, травы и всего, что находилось на утоптанной площадке перед казармой. Раздались крики боли, с трудом открыв заплывающие глаза, я увидел, что вся бравая четверка валяется на земле, держась за кровоточащие части тела — моя атака увенчалась успехом, и стоило бы праздновать полную и безоговорочную победу, но к нам уже спешил наставник Леонид, а это в свою очередь несло за собой как хорошие, так и не очень последствия.

Глава 13 Наказание

Глаза мужчины пылали гневом. Он явно был на взводе и ждать, что наша потасовка останется без должного наказания, не приходилось.

Все разговоры Леонид решил приберечь на потом, а прежде начал внимательно осматривать стонущих от боли пацанов. Матерясь сквозь зубы, куратор бесцеремонно, не обращая внимания на вскрики потерпевших, осматривал раны, прикладывая то и дело руки к кровоточащим царапинам, если они заслуживали его внимания.

Судя по всему, моя внезапная шрапнельная атака хоть и оказалась довольно действенной, но серьезных повреждений не нанесла. Под руками Леонида кровь, медленно пропитывающая одежду курсантов, останавливалась, а сами они замолкали. Одним за другим пацаны получали своеобразную первую медицинскую помощь, и последним, что характерно, свою долю лечения получил Ждан. С другой стороны, в мою сторону куратор вообще не смотрел, то ли с первого взгляда определил, что я могу обойтись без лечения, то ли просто проявлял свое отношения.

Хотя, если оценивать мое состояние без лишних эмоций, медицинской помощи мне действительно не требовалось. Ждан со своими дружками конечно успели пару раз чувствительно приложиться по ребрам, но ничего серьезного отбить не успели. По крайней мере, была надежда, что почки и печень завтра болеть не будут, а синяки заживут, и не в таких передрягах бывал.

Минут через Леонид закончил экспресс лечение. К этому времени, вокруг нас уже собрались почти все пацаны первого курса, как наши, так и из второй группы, но ближе нескольких метров подходить не рискнули и замерли, в ожидании, что же скажет куратор.

Убрав руки от последнего пострадавшего, Леонид отступил на пару шагов и, окинув нас мрачным взором, задал самый ожидаемый вопрос:

— Что здесь произошло? Я хочу знать все, от начала и до конца. Почему вы четверо, избивали Даррела, и зачем ты, барчук, напал на своих сокурсников с помощью магии?

— Мы тут вообще не при делах! — Завопил тонким голосом Кисляк — вертлявый парень, первым пострадавший от моей руки, — мы разговаривали, а потом он мне вдруг в глаз ударил, ну и понеслась. Мы тут вообще не при чем!

— О чем общались? — не повышая голоса спросил Леонид, но я чувствовал его раздражение.

— Ну так, о разном, — невнятно ответил Кисляк и отступил за спину Ждана.

— Даррел, — обратился куратор, — твоя версия.

— У нас возникли разногласия о методах обучения, — ответил я, — которые трудно было решить, не прибегая к физическому воздействию.

— То есть дело не в той книге, что лежит сейчас на земле? — Леонид кивнул на объект раздора.

— Косвенно. Мы немного разошлись во мнениях относительно нескольких глав.

— И именно поэтому тебя сейчас били четыре человека — несколько разочарованно протянул куратор. — Магию зачем применил?

— Само как-то вышло. Сам в шоке.

— Понятно, — раздраженно бросил Леонид. — Возвращайтесь к занятиям. Вечером жду вас всех на полигоне. В семь часов вы и вся остальная группа должна находиться там, как участвовавшие в драке, так и нет.

— А нас то зачем? Мы же не виноваты! — визгливо вскрикнул Кисляк, но его быстро угомонил, стоящий рядом Пахом.

Леонид на выкрик никак не отреагировал и, еще раз окинув всех недовольным взглядом, быстрым шагом удалился.

— Ну все, Даррелл, — подбежал ко мне Витек, стоило только куратору отойти на пару шагов, — побьют вас вечером.

— В курсе, на это и расчет.

— В смысле? — физиономия пацана выразила крайнюю степень удивления.

— Понимаешь, — поморщился я, ощупывая опухшее лицо, — Ждана надо было как-то на место ставить, а такой способ мне показался самым простым. Ты же сам говорил, что за драку наказывают всех п правых и виноватых. Я видел, что куратор находится неподалеку и в случае чего успеет нас разнять. Не хочет Ждан по-хорошему, будет по-плохому. В следующий раз эта сука десять раз подумает, стоит ли связываться со мной. Ну и вспылил я маленько, чего уж скрывать. Можно было красивее ситуацию разрулить, но и так сойдет.

— Все равно сложно как-то. А кстати, чем ты их так? Это магия была да? Я начало не видел, но пацаны говорят, ты что-то убойное применил, прям как настоящий боевой маг.

— Жить захочешь, не так раскорячишься. — выдал я житейскую мудрость своего мира. — Пошли лучше к старику на урок, читать нормально ты так и не научился.

— Скучно, — скривился Витек, — лучше бы нас магии больше учили, чтобы так как ты — раз и четверо на земле.

— Какой из тебя дворянин получится, если ты ни одного предложения без запинки прочитать не можешь?

— Великий! — не задумываясь выдал пацан, — про меня еще песни петь будут.

— Трепло ты, Витек, — беззлобно усмехнулся я, безуспешно пытаясь привести в порядок испачканную одежду.

Книгу Илоны, из-за которой и начался весь сыр-бор, Пахом все же не решился прихватить с собой, и она сиротливо лежала на пыльной земле. Каким бы недалеким он ни был, но на глазах у наставника идти на кражу не решился. Так что я подхватил увесистый томик и, зажав его в руках, отправился в казарму переодеваться.

До самого вечера Ждан и компания обходили меня стороной. Мы делали вид, что ничего не произошло, а по интернату, тем временем, как моровое поветрие разошелся слух, что вечером всех ждет очередное развлечение — схватка куратора и провинившихся учеников.

Ровно в семь, на круглой арене в центре полигона оказался весь первый курс интерната исключая женскую часть воспитанников. Наставник второй группы собрал своих с одной стороны утоптанного овала земли, наши скучковались с другой, ну а мне и четверым моим утренним противникам досталось почетное место в первых рядах.

По совету Витька, который уже видел подобные наказания, я разделся по пояс, оставшись в легких штанах и стандартных кожаных ботинках. Остальные, поступили так же, лишь Леонид свой гардероб менять не стал и расслабленно стоял перед нами в своей обычной одежде.

Пять человек против одного. Ждан со своими дружками в одном месте и я — слегка в стороне от них. И что-то я численного преимущества вообще не чувствовал. Отделает нас куратор, как бог черепаху, и понимали это мы все. В глазах пацанов я с удовольствием видел отблески страха.

— Прежде чем начнется наказание, — громко произнес Леонид, отчего все шепотки разом стихли, — я напомню, что любые драки, кроме тех, что нужны для учебы, запрещены. Вы все это знаете, но теперь пришло время объявить вам еще одно правило. Тот, кто применит магию против своих товарищей, уже не отделается легкой трепкой. В следующий раз, виновный проведет ночь в Холодной комнате. Для вас это еще ничего не значит, но поверьте, худшего места в интернате вы не найдете. А теперь приступим к тому, ради чего мы здесь собрались. Нападайте.

Хотел бы я сказать, что мы оказали достойное сопротивление, но это было бы громадным преувеличением. Не дождавшись активных действий с нашей стороны, Леонид плавным движением скользнул к ближайшему противнику, которым оказался Кисляк и казалось совсем легонько ткнул его в живот, но парень от этого невесомого прикосновения рухнул на землю, скрючившись в три погибели. После такого показательного удара, наставник неспешно отошел назад и развел в стороны руки, как бы приглашая нас к активным действиям.

Иллюзий на свой счет я не строил, но и просто быть грушей для битья не хотел. Сжав кулаки так, что побелели костяшки, я по старой еще привычке из прошлой жизни сделал пару глубоких вздохов и начал осторожно обходить Леонида попытался зайти ему за спину. В неравной схватке подойдут любые приемы, а мы против наставника были, что щенки против леопарда.

Остальные, глядя на меня тоже пришли в движение, как-то само собой мы окружили наставника, и почти не сговариваясь бросились в атаку.

То, что Леонид играет с нами, было понятно заранее, но такого превосходства я не ожидал. Наши удары скользили рядом с телом куратора, так ни разу не достав по чувствительным точкам. Несколько раз я был близок к тому, чтобы угодить носком ботинка по опорной ноге или пробить кулаком в корпус, но каким-то звериным чутьем наставник знал направление удара и немного менял положение тела, отчего я либо промахивался, либо упирался в идеально поставленный блок.

Через минуту мы начали выдыхаться и в этот момент Леонид прекратил играть с нами в поддавки и перешел в атаку. Первый же удар, что я попытался отвести, легко пробил поставленную защиту и по касательной задел ребра, развернув меня на сто восемьдесят градусов. Затем наставник перехватил руку Пахома и не особо напрягаясь одним движением выгнул ее в обратную сторону. Раздался мерзкий хруст, а следом крик ошеломленного пацана. Через несколько мгновений Пахом потерял сознание от болевого шока, грузно рухнув на землю. Остались мы втроем — я, Ждан и Ильнур — последний из друзей нашего старосты.

Нехорошо улыбнувшись, Леонид сплюнул на землю вязкую слюну и буквально взорвался серией коротких ударов, блокировать которые было просто невозможно. По мне будто отбойным молотком прошлись. Живот, лицо, печень, ухо. И везде, куда прилетал кулак, начинала течь кровь, но при этом наставник четко контролировал силу ударов, не давая нам уйти в блаженное беспамятство. Остальным пришлось ничуть не лучше.

Первым сознание потерял Ильнур, затем пришла наша очередь со Жданом. Леонид видимо посчитал, что с нас достаточно и после очередной оплеухи, которую я уже не пытался парировать, мир потемнел, а затем и вовсе схлопнул картинку.

Очнулся я уже в лазарете. Кто меня сюда приволок и давно ли я тут, так и оставалось для меня загадкой, до тех пор, пока в комнату, где без сознания лежали все участники вечерней экзекуции, не вошел лекарь.

За неделю проведенную в интернате, мне уже доводилось видеть этого сухонького мужичка, похожего на доктора Айболита. Сгорбленный, вечно куда-то спешащий, он то и дело попадался нам на глаза, но общением нас не удостаивал. Хорошо хоть имя удалось узнать — Натаниэль Хармон.

— О, вы уже очнулись, — всплеснул руками лекарь, — я уже и забыл, как это — работать с дворянами. Местные ребятишки долго в себя приходят, все же чем слабее дар, тем тяжелее затягиваются раны, ну и наоборот естественно.

— Можно мне воды? — сквозь пересохшее горло пробился мой голос.

— Боюсь, вам придется потерпеть пару часов. Наставник Леонид на этот раз разошелся не на шутку и серьезно отбил вам внутренние органы. Я конечно восстановил все, но, боюсь, желудок может жидкость и не принять.

— Долго мы тут лежим?

— Уже полночь. Вы удивлены?

Вопрос Натаниэля был вполне резонный. После его фразы, глаза мои выразили явное изумление. Я помнил, как сильно избил нас куратор и примерно представлял, в каком состоянии должен сейчас находиться, но при этом чувствовал себя относительно неплохо.

— Я поражен вашим мастерством, — честно ответил я, — не думал, что человека можно привести в норму так быстро.

— Ну что вы, — смутился лекарь, — снять гематомы, унять внутренние кровотечения, срастить пару ребер — не велика задача. К тому же наставник не стремился вывести вас из строя, уж это я сразу вижу, пусть он слегка увлекся, но грани не переступил.

— А сломанная рука Пахома?

— Ну будет ныть какое-то время, но никаких проблем с подвижностью у молодого человека не возникнет. Однако в следующий раз постарайтесь не нарушать правила интерната, мне больно видеть, в каком состоянии вас иной раз сюда приносят. Переломы — это что, ерунда, а вот оторванную конечность прирастить крайне тяжело. Чего уж говорить про травмы головы и глаз.

— Спасибо за совет Натаниель.

— Таких советов я могу дать еще целую пачку, был бы толк. Ну все, до утра отдыхайте, ходить пока не рекомендую. Вода в коридоре, но помните мои рекомендации — дайте организму хотя бы час отдохнуть. Если вдруг возникнут проблемы — я в соседней комнате.

Небольшая палата, рассчитанная на десять человек, благоухала травами, легким ароматом спирта и чем-то таким, что тут же выдавало принадлежность этого помещения к медицине. Под потолком находилось несколько осветительных шаров, но горел только один — совсем маленький, выполняющий скорее роль ночника.

Справа от меня, укрытый белым одеялом, лежал Ждан, и как только лекарь вышел из комнаты, он тут же открыл глаза:

— Скажи, вот нахрена ты в драку полез? — опухшими губами произнес он.

— Давно ты очнулся?

— Да сразу, как вы с Натаниелем болтать начали. Ты на вопрос-то ответь. Отдал бы Пахом тебе книгу, зачем нас в драку было втягивать?

— А ты мастер на лету переобуваться, — усмехнулся я. — Пытаешься меня виноватым выставить? Не выйдет Ждан, и запомни, в следующий раз все будет точно так же. Бить будут нас обоих, сухим из воды ты не выйдешь, я тебе обещаю.

— Чего еще можно ждать от потомственного дворянина, — скривился парень.

Реагировать на эту, уже набившую оскомину фразу, я не посчитал нужным. Если человек вбил себе что-то в голову, то переубедить его практически нереально, а уж подростка — тем более. Пытаться сейчас что-то доказать Ждану — так же эффективно как озеленять пустыню, сколько не лей воду, а толку — ноль, жаркое солнце ненависти уничтожит любые всходы здравого смысла.

Несмотря на рекомендации лекаря, я все-таки добрался до чана с водой и жадно припал к живительной влаге, стараясь все же не увлекаться. Пусть местная медицина и могла творить чудеса, но лечить меня от желудочных колик точно никто не будет.

Делать в палате было совершенно нечего, болтать с постепенно приходящими в себя пацанами, я не горел желанием, а для занятий магией не хватало сил — ускоренное лечение для организма все же не прошло даром. Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как попытаться уснуть. За свою сохранность я не переживал, вряд ли Ждан после полученной трепки решится на какую-нибудь пакость, разве что одежду испортят, но это уже совсем мелко. Кстати надо сходить к Веронике за новым комплектом — штаны после драки пришли в полнейшую негодность, да и кофту не мешало бы зашить. С этой мыслью я и уснул.

Ровно в шесть тридцать утра нас разбудил возмутительно бодрый для такого раннего часа Натаниель. Лекарь быстро провел осмотр зевающих и жмурящихся от утреннего солнца пациентов, и с напутствием больше не попадать в лазарет, отправил всех дожидаться утреннего гонга в казарме.

За ночь, с меня сошли последние синяки и разве что пара ноющих ребер напоминала о вчерашнем наказании. Чуть хуже пришлось Пахому, пока мы добирались до своей группы, я заметил, что он то и дело массирует сломанную вчера руку, болезненно морщась при этом.

В казарме наше возвращение незамеченным не осталось. До побудки оставалось еще минут двадцать, но стоило только переступить порог, как среди спящих будто прошла цепная реакция — начались разговоры, вопросы, обсуждения. В общем мы на какое-то время оказались в центре внимания.

В меня само-собой с расспросами вцепился Витек, и пока не вытянул все подробности прошедшего боя, впечатлений от лечения, и то, помню ли я, как меня и остальных тащили в лазарет, не отстал.

После нашей драки с наставником, жизнь в интернате как-то незаметно вошла в нормальное русло, и неделя за неделей текла своим чередом. Со Жданом у нас нарисовалось нечто вроде вооруженного нейтралитета, то ли он затаился, то ли действительно решил умерить свою злобу. Как бы то ни было, но ко мне он больше не лез, чего для меня было вполне достаточно.

С остальными первокурсниками я окончательно нашел общий язык путем изготовления нехитрых бумажных фигурок, да адаптированных под местное общество историй из родного мира. Само собой, друзьями мы не стали, но от меня хотя бы перестали шарахаться при встрече. Да я особо к всеобщей любви и не стремился, проводя почти все свободное время либо за чтением, либо за тренировками.

Неожиданной проблемой оказался Витек — пацан со свойственным ему любопытством всеми правдами и неправдами рвался проникнуть в место силы. Ни уговоры, ни заверения, что группа скоро начнет там занятия, не могли угомонить непоседливого подростка. Приходилось давить авторитетом и банально запрещать пацану ходить за мной, на что он жутко обижался, но вскоре забывал об этом и все повторялось по кругу.

Стремление Витька прикоснуться к некой тайне, скрытой за каменной дверью, я прекрасно понимал, особенно учитывая тот факт, что серьезными успехами на магическом поприще парнишка похвастаться не мог, хотя и полным нулем не был.

За месяц почти все пацаны группы в той или иной мере научились чувствовать дар и уже могли использовать его пусть и в совсем ограниченном виде. Большинство уже умело нагревать воду и постепенно переходили к телекинетическим практикам, но были и те, кто не могли показать ничего толкового.

Кстати, если говорить про магические занятия, то Илона довольно неоднозначно оценила способ, которым я чуть не покалечил Ждана и его дружков. С одной стороны, женщина удивилась, что я сумел использовать дар подобным образом, и выразило свое удовлетворение моими способностями, но с другой, она долго и упорно отчитывала меня, за излишнее насилие. Доводов, что я мог и без почек остаться от побоев, женщина не приняла, и настоятельно рекомендовала воздержаться впредь от подобного. Ну и еще раз напомнила, о последствиях применения магии в членовредительских целях. Холодная комната, как детская страшилка пугала курсантов своей таинственностью.

Ради интереса я отыскал это место и что-то особых впечатлений оно мне не принесло. Обычное каменное здание с такой же дверью, напрочь лишенное окон, крыши и любых атрибутов жилого помещения. Располагалась Холодная комната на самом краю интерната возле стены, огораживающей внутреннюю территорию от остального мира.

Как бы то ни было, но попадать в это неуютное место я не собирался, и дал себе зарок, на рожон не лезть, по глупости не подставляться и не экспериментировать с магией на людях, во избежание несчастных случаев, так сказать.

А опасаться было чего. За месяц, проведенный в постоянных тренировках, я понял, что с помощью магии вполне могу покалечить обычного человека. Тот фокус, провернутый во время драки, мне удалось повторить буквально через неделю осторожных опытов. Шрапнельная атака кусочками земли и мелкими камешками при удачном стечении обстоятельств была способна если не убить, то серьезно ранить стоящих рядом людей. Неплохой вариант обороны, жаль только направлять ее я не научился. Удар шел волной сразу во все стороны и был опасен для любого, оказавшегося рядом.

Илона, на просьбу подсказать способ улучшения атаки, послала меня лесом, сказав, что учить нас боевой магии она начнет только если ей это напрямую прикажет директор. Михаил, зараза, не отказал, но намекнул, на некую сумму за которую он может помочь мне, вот только денег у меня не было ни копейки. Пришлось довольствоваться тем, что имелось и с еще большим усердием штудировать книгу Илоны.

Имеющаяся там информация позволяла при должных тренировках существенно поднять уровень магического мастерства, жаль только не в боевом аспекте. Хотя, некоторые техники при определенных манипуляциях можно было применить не только в мирных целях.

И пусть я пока не мог повторить девяносто девять процентов из того, что было написано в книге, но уже начал ориентироваться в особенностях построения заклинаний и их применения.

Хотя, если пользоваться привычными терминами, получалось, что как таковых заклинаний в этом мире не существовало. Не практиковали здесь подобное. Любое магическое действие проходило через синхронизацию человека с магическим полем и подчинялось только воле одаренного. В теории, границ применения силы вообще не имелось. И если представить, что среди тысячей обладателей дара найдется кто-то, способный полностью синхронизироваться с магическим полем, то он сможет мять его как пластилин, подчиняя своей воле. Ему станут доступны любые, повторюсь, любые энергетические преобразования как в плюсовую, так и минусовую сторону.

Но это только в теории, пока такими возможностями обладали только Четверо. А остальные сталкивались с кучей ограничений, начиная от банального перегрева после слишком сильных манипуляций с магией, и заканчивая невозможностью достичь нужного уровня концентрации для тонкого воздействия на реальность.

Проще говоря, каждое свое действие маг оттачивал сотнями, а то и тысячами повторений. К примеру, мне, чтобы научиться поджигать усилием воли кучу сухих веток и не тратить на это полчаса, потребовалась целая неделя ежедневных тренировок. Непонятно правда, как в таком случае я смог освоить свою шрапнельную атаку, но имелась в книге Илоны глава, в которой говорилось, про использование спонтанных заклинаний в экстремальных ситуациях. Что-то вроде врожденной способности магов, позволяющей им выживать в смертельной опасности.

В общем за месяц я научился разводить огонь, греть воду, поднимать в воздух предметы до одного килограмма и замораживать любую поверхность, прикосновением ладони. Рука правда после этого немела, но я надеялся вскоре улучшить технику и применять ее уже на расстоянии. Все остальные способности находились на зачаточном уровне и требовали длительных тренировок. Тот же кинетический удар, которым я однажды сумел сбить небольшой камень с постамента, был скорее удачным стечением обстоятельств, потому что повторить подобное больше у меня не получалось.

Не забывал я и про эйхор. Полученное, после странной битвы в водном мире умение, я постарался изучить вдоль и поперек. Все эксперименты велись только в месте силы, и к уже имеющимся данным добавилось только то, что материал, сквозь который будет проходить тело, для эйхора совершенно не важен. Дерево или каменная стена — неважно. Главное — расстояние. Тридцать сантиметров оказался моим пределом, дальше которого рисковать уже не хотелось. Были опасения, что я застряну. Да и восстанавливаться после таких экспериментов приходилось довольно долго.

Так что скучать не приходилось. Времени на все не хватало. Магией удавалось заниматься утром и вечером, а остальное время отнимали другие уроки. За месяц пацаны из группы более-менее освоили чтение и вместо прекрасных часов, которые я мог провести за изучением нужных мне книг, начались уроки истории. И ладно бы что-то интересное, так нет, все курсанты наизусть зубрили родословную князя Орлова, и самых знатных родов княжества. И отлынивать не получалось — удар деревянной линейкой по голове при неправильных ответах отлично мотивировал и улучшал память.

Немного лучше дела обстояли с физической подготовкой. Мое тело за прошедшее время привыкло к нагрузкам и уже не так болезненно реагировало на длительные пробежки и силовые упражнения. К тому же в программу тренировок включили элементы йоги, правда, никто не объяснил с какой целью.

А вот с мечом мы так и не подружились. Учитель Михаил, не раз и не два проходился по моим скудным умениям и природной косорукости. А я не мог с собой ничего поделать. Ну не воспринимал я эти деревянные поделки как оружие. Палка — она и в Африке палка, как ее не назови.

Оставалась надежда, что вскоре все изменится. Как уже было сказано, пацаны начали чувствовать магию, а это означало, что в ближайшем будущем мы перестанем изображать средневековых рыцарей с деревянными мечами и начнем совмещать оружие и магию.

Решился кстати и вопрос с женским полом. В то утро, после взбучки полученной от наставника, я отправился к Веронике, чтобы получить новый комплект одежды взамен испорченной. И еще раз увидев вблизи все прелести девушки, начал осаду на ее сердце, а точнее постель с новой силой, что в итоге привело к нужному результату. Не скажу что это было легко, но своего я добился, пусть и не сразу.

Взглядами Вероника обладала довольно свободными и никаких матримониальных планов в моем отношении не строила. Имелись у меня правда опасения, что я у девушки не один такой, но с этим приходилось мириться.

Как бы то ни было, но теперь я мог куда более спокойно смотреть на периодически мелькающих перед глазами девушек.

Жизнь наладилась. Я привык к интернату, и вполне себе вписался в местную жизнь, поэтому слова наставника Леонида, произнесенные в одно прекрасное утро, оказались для меня весьма неприятным, хотя и ожидаемым сюрпризом.

— Даррелл, — позвал он меня, когда на занятии по истории мы в очередной раз повторяли, длинную родословную князя Орлова. — К тебе приехал дядя.

Глава 14 Алые всполохи

Встреча с дядей произошла в кабинете директора. Владимир Гордеев, ощутимо загоревший и немного похудевший, отчего его длинный нос еще сильнее начал выделяться на аристократическом лице, сидел в мягком, удобном кресле и непринужденно беседовал с Макаром Тимуровичем, держа в руках чашку ароматного кофе.

— Даррелл, — воскликнул дядя, увидев меня в проеме двери, — как же я рад, что с тобой все в порядке! Макар Тимурович, прошу простить мою эмоциональность, но я был просто огорошен, узнав по приезду, что мой племянник, оказывается, уже месяц как находится в интернате. Не принимайте близко к сердцу, но, по-моему, сугубо личному мнению дворянин, имеющий близких родственников, не должен здесь находиться.

— Ну что вы, Владимир Викторович, — прогудел директор, — я вас прекрасно понимаю. Знаете, давненько я не проверял работу своих подчиненных. Вы тут поболтайте, а я минут через десять вернусь.

— Это совершенно не обязательно, мы можем поговорить где-нибудь в другом месте.

— Не переживайте, мне действительно стоит размяться, — заверил директор, после чего поднялся со стула и, с хрустом потянувшись, направился к двери.

Даррелл, — вновь обратился ко мне дядя, как только Макар Тимурович вышел из кабинета, а я уселся в кресло напротив, — давай поговорим на чистоту. Агнетт конечно пыталась мне доказать, что перебраться в интернат было только твоей инициативой, но я слишком хорошо знаю свою жену. Понятия не имею, что у вас с ней произошло, однако это не повод сбегать из дома. Тебе тут не место.

— Мне нравиться здесь. И вы зря сомневаетесь в словах Агнетт, поступить сюда — действительно моя идея. Я хочу научиться защищать себя и своих родных, произошедшее с родителями очень сильно на меня повлияло.

— Прекрасно понимаю твои мотивы, но есть куда более простые способы достичь желанной цели, — гнул свою линию Владимир. — Мы наймем тебе лучших учителей и обеспечим отличное образование. Если захочешь, то можешь потом пойти на службу князю, но уже на достойную офицерскую должность. Здесь тебя ничего хорошего не ждет. Ты ведь даже не представляешь с какой целью существует данное заведение.

— Здесь учат тех, в ком проснулся дар. Разве не так? — с подозрением спросил я.

— Не совсем, — понизил голос дядя. — Скажи, ты знаешь сколько новых дворянских родов появилось за последние десять лет?

— Нет, память ко мне не вернулась, а такие вещи мы не изучали.

— Очень жаль, — вздохнул Владимир, — тогда я тебе так скажу — четыре. Четыре человека удостоились дворянского звания. Как думаешь, много это?

— Да не особо, — ответил я, прикинув в уме ежегодное число подростков, попадающих в интернаты.

— Вот именно — не особо. Нет у княжества цели плодить дворян, особенно прошедших боевую подготовку. Хватает и тех родов, что уже существуют. Задача интернатов — собрать этих стенах простонародье, в чьих жилах внезапно проснулся дар. Самые слабые умрут еще на первых этапах обучения, остальные в войнах и пограничных конфликтах.

— Зачем? — невольно вырвалось у меня, хотя ответ я и так знал.

— Потому что нельзя оставлять магов без присмотра. Князю не нужны одаренные, засевшие где-то в лесах. Вчерашний крестьянин, получивший силу, может стать угрозой власти.

— Все как везде, — скривился я. — А для того, чтобы пацаны сами рвались в интернаты, придумана сказка про вручение дворянского титула?

— Ну почему же сказочка. Раз в два или три года кто-то его получает, иначе вся затея пошла бы прахом. Людям нужны реальные доказательства княжеской милости. Правда таких дворян с трудом принимают в общество, и они зачастую возвращаются обратно в интернат, но уже в качестве наставников. Даррелл, ты ведь не глупый парень, я же вижу, сам все прекрасно понимаешь.

— А что с девчонками, которые тут учатся? — не стал я реагировать на похвалу.

— Их скорее всего ждет мезальянс. Конечно при желании они могут пойти по военной стезе, но зачем, если есть более легкий путь? Какой-нибудь небогатый род без проблем возьмет их к себе.

— Дядя, зачем вы все это мне рассказываете?

— Я хочу, чтобы ты понял — здесь тебя ничего хорошего не ждет. Интернат — это отстойник, где готовят пушечное мясо. Ты хочешь такой же судьбы? Конечно твои шансы выжить куда выше — дар потомственного дворянина гораздо сильнее чем у местных обитателей, но все же.

Слова дяди будто пелену с глаз сняли. А я-то думал, почему будущих аристократов не учат естественным наукам, этикету, правилам поведения в обществе и занимаемся мы большей частью боевкой, магией и физическими упражнениями. За месяц, проведенный здесь, пацаны даже считать не научились.

Прав дядя. Нормальному дворянину не место в интернате, но у меня-то ситуация особая. Вероятно, в свете новой информации я бы последовал совету дяди, если бы не одно но — жрецы. Пусть после одного визита они больше не предпринимали попыток проверить подозрительного курсанта, но, уверен, из области их внимания я не исчез и стоит мне оказаться вне стен интерната, они вновь предпримут попытку, просканировать меня на предмет связи с потусторонними сущностями.

Из интерната мне категорически запрещено уходить, по крайней мере пока, вот только как это объяснить дяде? Конечно можно просто встать в позу и заявить какую-нибудь глупость вроде: «Пока Агнетт в доме, назад я не вернусь», но выставлять себя полным идиотом или, обиженным на весь свет подростком, не хотелось.

С ходу придумать какую-то вескую причину остаться в интернате не получалось. Изначальная идея напирать на то, что мне здесь нравится, рушилась под доводами дяди, и необходимо было искать что-то более подходящее. Чтобы дать себе время на раздумья, я решил сменить тему:

— Дядя, вы ведь были дома. Как идет расследование? Что-то удалось узнать?

— Кхм, — поперхнулся Владимир, явно ожидая от меня другой фразы, — Сыск ничего не обнаружил. Никаких следов. А я все равно считаю, что это дело рук Гришки Дементьева. Не зря же он сразу после допроса в столицу перебрался.

— Партнер отца живет неподалеку отсюда? — удивился я.

— Да! Он как вернулся в город, его Каменев к себе вызвал. Не знаю, что уж наш доблестный сыскарь Гришке наговорил, но говорят, тот сразу после этого собрал вещички и на поезд рванул. Нечисто тут дело, клянусь своей шпагой. Странное совпадение, ты здесь и Дементьев в столице.

— А может он боится за свою жизнь? Не могли те, кто напали на родителей, угрожать и ему?

— Сомневаюсь. Хотя, по слухам он заперся у себя на Белореченской и носу оттуда не кажет.

— Где?

— Улица так называется. Дом у него там. Даррелл, давай все-таки вернемся к изначальному вопросу, Макар Тимурович скоро вернется, и не хотелось бы продолжать наш разговор при нем.

— Дядя, — начал я, стараясь подобрать слова так, чтобы не обидеть Владимира, — ваша позиция понятна. И новая информация открыла мне глаза на сущность интернатов, но я считаю, что в ближайшее время здесь мне будет безопаснее всего. Я опасаюсь за свою жизнь.

— Ты не веришь, что я могу обеспечить тебе безопасность?! — повысил голос дядя.

— Верю, но вы часто уезжаете в экспедиции, и в это время я не хочу, чтобы из-за меня подвергались опасности ваши близкие.

— Вздор! — сверкнули глаза Владимира. — Какая опасность? Даррелл, прошу тебя, одумайся. У тебя есть семья. Мы — твоя семья! Ничего не хочу слышать, собирайся, мы уезжаем.

Как отказать дяде я банально не знал, но к счастью, ситуацию спас Макар Тимурович, вернувшийся в кабинет. Тяжелые шаги директора (мне показалось слишком громкие) были слышны издалека и Владимир сразу же сбавил тон.

— Знаете, — прогудел Макар Тимурович, переступив порог, — надо чаще устраивать такие внезапные проверки. Не поверите, но я нашел целых три нарушения за каких-то десять минут. Разгильдяйство в чистом виде.

— Да, как это знакомо, — согласился дядя, недовольно поджав губы, он явно был не в восторге от нашего разговора и моего упрямства, — стоит только недоглядеть, и подчиненные так и норовят улизнуть от своих обязанностей. Макар Тимурович, мы поговорили с Дарреллом, и он уезжает отсюда.

— Это так? — взглянул на меня директор.

— Боюсь, дядя меня не так понял, — ответил я, чувствуя на себе удивленный взгляд Владимира, — мне хотелось бы остаться в интернате.

— Владимир Викторович, — заметил Директор, — вы же знаете, что ваше опекунство не имеет здесь юридической силы? Если мальчик желает остаться, то забрать его вы не имеете права.

— Но он мой племянник! — поднялся с кресла Владимир.

— И все же. На данный момент он лишь воспитанник интерната. Я пошел вам навстречу и был готов отпустить Даррелла, но, если юноша не хочет возвращаться — это его выбор.

— Я вас понял, — процедил дядя. Ответ Корнилова его конечно же не устроил, но спорить не стал, сохраняя лицо. — Что ж, Даррелл, ты выбрал свою судьбу. Рад был тебя увидеть.

— Извините, но это и правда мой выбор.

С трудом скрывая раздражение, дядя попрощался с Корниловым и, не обращая больше на меня внимания, вышел из кабинета.

— А ты умеешь удивлять, — усмехнулся Макар Тимурович, плюхнувшись обратно в свое кресло, — вот Четверо мне в свидетели, не ожидал, что ты останешься. Что, тебе и правда тут понравилось, или ты настолько не любишь свою родню?

— Всего помаленьку.

— Ты подумай, другой возможности выбраться отсюда уже не будет. Владимир Викторович еще не уехал, успеешь догнать.

— Я могу вернуться к занятиям? — не отреагировал я на провокацию. После слов дяди о предназначении интернатов, теплых чувств к этому великану у меня поубавилось.

— Иди, — махнул рукой директор, пробормотав под нос что-то вроде «Вот ведь молодежь пошла».

Вечером, сразу после занятия, где я тщетно пытался освоить искусство протыкать противника деревянным мечом, на меня с расспросами навалился Витек, и скрыться от него удалось только в месте силы, где я мог наконец спокойно обдумать новые вводные.

Итак, что мы имеем? Во-первых, на горизонте замаячил Григорий Дементьев — бывший партнер отца и по совместительству — главный подозреваемый в убийстве родителей Даррелла по версии дяди. Во-вторых, я теперь понимаю цель существования интернатов. По сути — они являлись концентрационными лагерями для одаренных подростков. Причем лагерями хитрыми — все местные пацаны мечтали сюда попасть, видя впереди только радужное будущее дворянина. О том, что девяносто девять процентов из них до титула не доживут, они не знали. Что нельзя сказать о наставниках и учителях.

И самое поганое, снимать радужные очки с курсантов нельзя. Да и не поверят они мне. Не получится у меня разбить их голубую мечту, ведь каждый из них в душе считал, что именно он выбьется в люди. Именно он станет тем, кто получит вожделенное дворянство, а вместе с ним богатство, признание и красивую жену в придачу.

Хреновая ситуация, откровенно хреновая, но изменить ее в текущих условиях я не способен. И единственно, что сделать в моих силах — постараться по возможности сохранить жизнь как можно большему числу курсантов. А дальше будет видно, может с развитием дара и магических умений смогу придумать что-нибудь еще.

Следующее, о чем стоило подумать — что делать с внезапно замаячившим на горизонте Дементьевым?

Мне очень хотелось повидаться с этим человеком, и устроить ему допрос с пристрастием. То, что именно он стал заказчиком, или даже исполнителем убийства родителей Даррелла, я вполне допускал. Деньги — та грязная вещь, что подобно кислоте растворяет даже самые крепкие узы дружбы и взаимного уважения. Именно деньги могут привести к преступлению быстрее чем лютая ненависть или жгучая ревность.

Само собой, срываться сейчас на поиски Дементьева, чтобы поговорить с ним по душам, я не собирался. Возможно, в будущем, это и будет целесообразно, но сейчас выбраться из интерната, добежать до столицы, найти там улицу Белореченскую, выяснить где находится нужный мне дом, вытрясти из Григория все что мне нужно и вернуться обратно незамеченным даже звучало фантастически, не говоря уже о реализации этого сложного плана.

Получается, в ближайшее время для меня ничего не меняется и задачи стоят все те же — учиться, тренироваться и стараться не влипнуть в какие-нибудь неприятности. Из моего положения я должен вытянуть максимум полезного, если хочу дожить до совершеннолетия. Следующим летом наш курс ждет полевая практика и мне необходимо подойти к ней максимально готовым. Не думаю, что война в этом мире щадит людей больше чем в моем, и сдохнуть, получив шанс на новую жизнь, я не хочу.

Дядя уехал, и вновь рутинная жизнь курсанта-первогодка поглотила меня с головой. Хотя стоит признать, что в нашем обучении появились качественные подвижки. Все пацаны наконец почувствовали магию и пусть не слишком хорошо, но начали с ней работать. С этого момента практически все уроки кардинально поменялись. Почему почти — потому что историю княжества мы как зубрили, так и продолжили заучивать никому не нужные данные, и я, к своему ужасу, осознал, что к примеру, уже наизусть знаю, о существовании пра-пра-пра бабки Александра Орлова — нынешнего князя, родившей за свою жизнь троих детей из которых выжил только один, который позже прославился тем, что отвоевал для княжества целых три деревни и один город. В общем муть полная, хорошо хоть остальные уроки меня начали откровенно радовать.

Ежедневные истязания на спортивной площадке, преобразовались в нечто иное — Леонид начал учить нас использовать свое тело как инструмент работы с магией, и для примера показал к чему мы должны стремиться. Начал он с того, чтопожертвовал одним из спортивных снарядов, на котором по идее должны были отрабатываться удары. Леонид подошел к деревянному столбу сантиметров тридцать в диаметре с торчащими из него толстыми палками и в несколько ударов размочалил дерево в труху. Каждое прикосновение кулака к бревну выбивало из него целые фонтаны щепок. Десять секунд и из земли остался торчать только обломанный пенек.

Впечатлились все. Такая сила не могла не удивить и судя по горящим глазам моих однокурсников, они будут землю зубами грызть, но постараются научиться подобному. И я их в этом полностью поддерживал.

Однако начали мы с другого. Сперва шала теория. Леонид подробно объяснил всем присутствующим, что магия позволяет усилить тело по двум направлениям — сила и выносливость. Разбить кулаком камень — запросто, но надо понимать, что кости у нас крепче не стали и удар, крошащий препятствия в пыль, большей частью выполняет энергия магического поля, а не хрупкое тело. Рука лишь направляет разрушительную силу. С другой стороны, магия позволяет питать мышцы, не давая им уставать. При желании маг может без устали бежать сутки, а то и двое, поддерживая очень высокий темп, если конечно не умрет от перегрева или истощения.

Собственно, с этого мы и начали — наставник учил, как искусственно повышать выносливость. Пришло время долгих беговых тренировок. Леонид придерживался идеи, что именно бег — лучший способ быстрого освоения новых навыков. И, наверное, он был даже прав, хотя легче от этого не становилось.

Весь процесс происходил следующим образом. Какое-то время мы разминались, затем каждый курсант в меру своих способностей пытался почувствовать магическое поле и спроецировать его энергию на себя, после чего следовал длительный, изнуряющий бег и если поначалу большинство пацанов стартовали с места со всем возможным рвением, то через десять минут начинался массовый падёж. И причина тут заключалась не в банальной усталости, с этим магия справлялась легко. Дело было в плохом контроле силы. Кто-то слишком быстро использовал невеликие способности и падал от изнеможения, а я к примеру, перегревался. Энергия, сжигаемая телом, перерабатывалась в тепло, через какое-то время температура достигала критических значений, и я просто выключался. Благо через неделю постоянных тренировок от этой проблемы удалось избавился.

Уроки с Михаилом также не остались без изменений. Опостылевшие мне тренировки с холодным оружием отошли на задний план, а точнее начали дополнять основу занятия — боевое применение магии. И опять же никаких заклинаний, только манипулирование голой силой.

Занятия из зала переместились на полигон,

— Меч, палка, дубинка, да все что угодно, лежащее в вашей руке, — объяснял Михаил, прохаживаясь перед строем первокурсников, — является оружием. Оружием, способным убивать. Смотрим все на камень.

Камнем учитель назвал здоровенный кусок гранита, который мы всей группой с трудом приволокли на полигон из здоровенной кучи, сваленной неподалеку от центральных ворот. Насколько я знал, камни привозили жители деревни, как и бревна, также служившие для тренировок обучающихся. Жаль только, что внутри интерната вся логистика этого своеобразного инвентаря ложилась на плечи обучающихся и мы, матерясь и обливаясь потом, таскали на веревках булыжники едва ли не с нас размером. И именно на такой сейчас указывал Михаил.

В руках учителя находилась тонкая, я бы даже сказал детская шпага с шириной лезвия не больше пальца. И именно с помощью нее Михаил собирался продемонстрировать боевое применение оружия. Резкий взмах, сопровождающийся тонким свистом, я едва не проглядел, но зато отлично увидел последствия этого нехитрого действия — по утоптанной поверхности полигона пробежала ровная линия, направленная прямиком в камень. Будто по земле кто-то ударил невидимым хлыстом. Раздался громкий треск и здоровенный камень распался на две неровные половины.

— Впечатлены? — довольно отметил Михаил, глядя на наши удивленные рожи. — Это лишь малая часть того, на что способен обученный дворянин. Но не забывайте, подобное можно сотворить и против вас. Нападение и защита. Именно этому мы и будем учиться в ближайшее время.

— Чтобы разрушить камень обязательно нужно оружие? — спросил я, поняв, что учитель закончил свою пламенную речь.

— Нет, — взмахнул шпагой Михаил, — но с ней проще направить энергию поля. Острый клинок помогает магу. Человеку проще представить, что именно меч разрубает камень, чем какую-то невидимую силу, которая берется из ниоткуда и уходит в никуда. Зато без оружия легче даются отталкивающе воздействия. Все, что делает маг — происходит у него в голове.

Михаил выбросил вперед ладонь и две половинки камня, что еще недавно были одним целым, сорвались с места как от удара тараном и, прокатившись несколько метров, замерли на краю полигона.

— Вот это я понимаю! — подскочил с места Витек, — вот это мощь!

— Не видел ты настоящей магии, — усмехнулся Михаил.

— Все равно круто. А вот нас Илона уже чуть не месяц воду кипятить заставляет. Я вот подумал, а можно сделать так, чтобы кровь у врага забурлила? Чтобы так бах — и кишки во все стороны?

Кровожадный вопрос застал Михаила врасплох, да и не только его. Мне почему-то подобные мысли в голову не приходили, но глядя на то, как Витек мне подмигивает, взрывать кровь внутри человека, пацан предлагал именно мне.

— А ты, молодой человек, полон сюрпризов, — задумчиво цокнул губами Михаил. — Я отвечу на твой вопрос, тем более знать подобное вам необходимо. Даррелл, подойди, Илона говорила, что ты делаешь успехи в освоении магии, попытайся исполнить на мне то, что предложил твой друг.

Просьба меня откровенно удивила. Проблем с тем, чтобы вскипятить воду в стакане я уже давно не испытывал, но как подобный трюк провернуть с живым человеком, у меня не имелось ни малейшего представления. Пришлось импровизировать. А отказываться я не собирался — зачем отказывать себе в возможности расширить знания, когда учитель сам это предлагает?

Для начала я попытался повторить то, что не раз и не два исполнял в месте силы. Магия легко ощущалась как покалывание на кончиках пальцев, и была готова в любой момент прийти на зов, чтобы преобразоваться во что-то иное…, но ничего не получалось. Михаил словно мылом был намазан, стоило только направить на него воздействие, как оно тут же соскальзывало. Ощущение походило, как если бы я голыми руками пытался ухватить налима. Пару раз у меня даже возникало ощущение, что вот-вот все получится…, но нет.

— Достаточно, — остановил меня Михаил, — Как видите у Даррелла ничего не вышло, как не вышло бы ни у кого из вас. Про магическое поле, пронизывающее мироздание, надеюсь, объяснять никому не надо. Так вот, напрямую на человека воздействовать магией не получится. Есть мнение, что поле обтекает живых существ, не проникая во внутрь, и именно поэтому врага нельзя разорвать изнутри, поджечь кости или вытянуть воздух из легких.

— А тот удар, что вы показали, — раздался голос одного из курсантов, — он тоже бесполезен?

— Нет, ведь он идет извне.

— А лечение? — вспомнил я манипуляции Леонида, когда он останавливал кровь.

— Тут все сложнее. Преодолеть внутреннее магическое сопротивление можно, но этому надо долго учиться, а пациент не должен сопротивляться. Чтобы стать Лекарем человек тратит не меньше десяти лет. Хотя простейшие действия типа остановки крови освоите даже вы, но будет это еще не скоро, а пока довольствуйтесь тем, чему мы вас учим, для остального еще слишком рано. И давайте уже заканчивать с теорией, пора приступать к практике, берем в руки оружие, что вы прихватили и будем учиться как же его правильно использовать.

Естественно с первого раза повторить, показанное Михаилом, ни у кого не получилось. Да и со второго. Лишь через несколько дней, весело скалящийся во все тридцать два зуба Ждан, смог оставить на земле след от применения магии, хотя до деревянных бревен, служащих нам мишенью, его удар так и не дошел.

Свои успехи в освоении ударной техники я предпочитал скрывать от остальных. В первый день у меня, как и у остальных ничего не вышло, и я, прихватив парочку деревянных чурачков в место силы, продолжил тренировку. И там уже ситуация кардинально поменялась — чувство магии возле пульсирующего пламени заметно усиливалось, что позволило мне практически с первого раза повторить рассекающий удар. Для удобства решил называть его именно так.

Палкой, подобранной тут же, я наметил направление атаки, вложил в движение Силу и к цели тут же протянулась тонкая линия, оставляющая после себя примятую землю и разрезанную траву. Дистанция атаки составила всего три метра, да и особого эффекта не принесла — на полене осталась лишь небольшая царапина, но я и не рассчитывал на мгновенный успех, главное — начало было положено.

В последующие дни основная работа у меня шла по вечерам, а на занятиях Михаила я тренировал точность выполнения, пытался регулировать мощность и расстояние удара, не показывая остальным свою реальную силу. Незачем вызвать ненужную зависть.

Прогресс группы в освоении магии во многом произошли из-за того, что Илона начала периодически проводить занятия в месте силы. До сих пор помню с каким трепетом входил Витек в эту удивительную рощу. Осторожно, будто кот, исследующий новую территорию, он по кругу обошел поляну, чуть ли, не обнюхивая каждый камешек, а потом в гордо посмотрел на меня — мол «я же говорил, что попаду сюда».

Занятие обычно проходило следующим образом — пацаны рассаживались на камнях и впадали в транс, ну а я в это время либо читал книгу, либо отрабатывал базовые магические действия.

К счастью, групповые уроки на моей излюбленной полянке Илона проводила не чаще двух раз в неделю, предпочитая все же свой кабинет лиственной роще, и большую часть времени место силы было в моем распоряжении. Вот и в тот субботний день, сильно поменявший мои планы, я собирался заняться обычной тренировкой.

Хмурое утро не радовало хорошей погодой. Прохладный ветер напоминал, что совсем скоро лето должно подойти к концу, и на смену теплым денькам придет хмурая осень.

На выходе из казармы мы с группой как обычно разделились — они пошли в учебный корпус, а я привычным маршрутом — в место силы. В одной руке у меня лежала книга Илоны, а во второй деревянная шпага — Михаил без проблем разрешил прихватить одну такую из вороха учебного снаряжения. Пользоваться для тренировок сухими ветками, конечно ничего не мешало, но держать отполированную рукоять вместо сучковатой палки, было куда приятнее.

Каменная дверь с легкостью, к которой я так и не привык, отошла в сторону, стоило только ладони прикоснуться к металлической пластине и так же практически бесшумно захлопнулась за моей спиной.

С первых шагов по каменной дорожке, ведущей к поляне с пламенем, я почувствовал — что-то не так. Какая-то неправильность царапала подсознание, не давая при этом никаких намеков на причину моего беспокойства.

Невольно замедлившись, я начал присматриваться к округе и наконец заметил сразу две, выбивающиеся из стандартного пейзажа детали. Первая — в глубине рощи, надрывалась пичуга. Ее явно что-то смущало, и она громким воплями выражала свое недовольство, ну и второе — сгусток пламени, который обычно постоянно менял свой цвет, теперь пульсировал ярко-алыми всполохами. В месте силы я был не один.

Глава 15 Слеза

Неожиданное открытие заставило меня сбавить шаг, в то время пока мозг лихорадочно решал, как поступить. Первым, что естественно, возникло желание вернуться обратно за трехметровую стену, огораживающую место силы, но после некоторых колебаний я отбросил эту идею. Поворачиваться спиной к неизвестной опасности — так себе затея. Да и не факт, что успею выйти — дверь мгновенно не открывается и уйти мне скорее всего не дадут. К тому же, сейчас я был готов к нападению, если оно вообще произойдет — дурная пичуга могла орать по сотне разных поводов, а про цвет магического пламени и говорить не приходилось. Красный — не всегда опасность, может дело в сезонном изменении климата или уменьшении популяции белохвостых орланов. Как знать?

Успокаивая себя подобными мыслями, я тем не менее, каждую секунду ждал подвоха. Глаза судорожно искали любую выбивающуюся из окружающего пространства деталь, а правая рука так сильно вцепилась в рукоять деревянной шпаги, что едва не выдавливала из нее сок.

Арбалетный выстрел я каким-то чудом успел заметить. Мозг среагировал на смертельный подарок раньше, чем услышал свист рассекаемого воздуха. Тело скрутилось винтом и деревянный болт, с заточенным металлическим наконечником, мелькнул возле уха, едва не оторвав мне мочку. По шее потекла кровь.

Следом, почти без перерыва в мою сторону полетел метательный нож, но чего-то какого я уже ждал и смог без особых проблем избежать попадания. Зря убийца решил устроить засаду именно здесь. Место силы многократно усиливало способности к концентрации, позволяя чувствовать окружающее пространство на совершенно ином, недоступном простому человеку уровне. И сейчас я интуитивно понимал, откуда полетит следующий снаряд, который не заставил себя долго ждать — еще один нож бессильно пронесся рядом, разрезав лишь воздух.

Поняв, что дистанционные атаки бесполезны, противник перестал таиться. С ветвей одного из деревьев соскользнула гибкая фигура, которая до этого практически сливалась с густой кроной от чего заметить человека было крайне сложно.

Передо мной, на расстоянии десяти метров оказался мужчина, полностью облаченный в облегающий зеленый костюм. В руке у него находился разряженный арбалет, а грудь сжимала перевязь с метательными ножами, два слота которой уже опустели.

Отбросив бесполезный арбалет, мужчина схватился за короткий, вряд ли длиннее сорока сантиметров клинок, и бросился на меня, почти мгновенно разогнавшись до максимальной скорости. Но у меня было чем его встретить.

Деревянная шпага — игрушка, предназначенная для обучения, нарисовала в воздухе короткую дугу и перечеркнула, приближающуюся человеческую фигуру. Удар, которым я уже научился рассекать тонкие бревна, прошелся прямо через грудь противника. Брызнула кровь, зеленая ткань костюма разошлась, будто по ней чиркнули скальпелем.

Неожиданная атака ошеломила и дезориентировала нападавшего. Запутавшись в ногах, он с размаху впечатался лицом в дерн, после чего прокатился по земле еще около метра.

Не давая противнику опомниться, я бросился вперед и с разбега зарядил ему ногой по лицу. Будто пенальти бил. Силы особо не рассчитывал, стараясь вложить удар все, что мог — имелись у меня опасения, что вырубить взрослого мужчину с моим-то весом будет сложной задачей. Ошибался. Голова человека дернулась, и он затих.

Ждать пока несостоявшийся убийца очнется самостоятельно, в мои планы не входило. Выдернув из руки мужчины зажатой в ней клинок, я в несколько движений срезал перевязь с ножами, а затем и зеленую рубаху. Из одежды нападавшего получились неплохие веревки, которыми я связал ему руки и ноги. А заодно, как мог, перетянул рану на груди. Выглядела она хоть и скверно, но жизни человека на первый взгляд не угрожала.

Глубокий порез прошелся через мышцы, залив кровью землю и траву под неподвижным телом. Сквозь резаную рану виднелись ребра, но при этом брюшина и внутренние органы остались целы, так что короткий разговор со мной убийца должен был пережить, а дальше уже не мои проблемы.

Пока мужик валялся в отключке, я смог спокойно осмотреть как его оружие, так и самого нападавшего. Среднего роста, не примечательной наружности, очень жилистый. На теле обнаружилось множество заживших шрамов, нанесенных судя по всему ножом или коротким мечом. Ожидаемых татуировок я не заметил, по крайней мере на участках кожи, оставшихся без одежды, разве что, когда связывал, обратил внимание на изображение слезы возле запястья, хотя это могла быть и просто клякса.

Ножи и арбалет мне определенно приглянулись. В отсутствии в этом мире полноценного огнестрела, дистанционное оружие здесь прошло длинный путь эволюции и превратилось в нечто очень компактное, но при этом чрезвычайно смертоносное. Как мне удалось увернуться от болта, я до сих пор не понимал, видимо благодарить за это стоило влияние магического пламени и постоянное ожидание опасности.

Не самое удачное место для нападения выбрал убийца, хотя, если он не знал об особенностях этой поляны, то его решение становится вполне понятным: укромный уголок, где цель находится долгое время в одиночестве — неплохой вариант для незаметного убийства.

Первым моим желанием после осмотра оружия, было припрятать все на черный день. Наверняка стоили эти игрушки не мало, да и в принципе могли когда-нибудь пригодиться. Но немного все обдумав, пришлось все-таки придушить жабу — мне в любом случае придется звать сюда кого-нибудь из администрации интерната и отсутствие у нападавшего оружия, будет выглядеть очень странно. Однако пару ножей я все же зарыл возле неприметного дерева, предварительно обмотав их тканью.

Теперь оставалось дождаться, пока мужчина придет в себя. Мне было что у него спросить. Ускорить процесс помогли пара ударов по щекам и сильные нажатия на мочки ушей.

От неприятных манипуляций лицо человека сперва скривилось, а затем он открыл глаза и несколько мгновений удивленно рассматривал клинок, приставленный к его шее.

— Как зовут? — спросил я, убедившись, что мужчина меня видит и осознает ситуацию в которую попал.

— Иван, — не стал выкобениваться человек.

— Сомневаюсь, что это твое настоящее имя, ну да плевать. Кто тебя послал? Если будешь молчать, я тебя тут и вскрою, как поросенка.

— Мне просто передали заказ, — зачастил Иван. — Кто наниматель я не знаю. Я должен был убить светловолосого мальчишку по имени Даррелл.

— Как давно это было?

— Меньше недели назад Старший передал мне заказ, я сразу же отправился сюда.

— Меня каким образом вычислил?

— Так я пару дней наблюдал за всеми. Светловолосых тут немного. — ответил Иван. — Пару раз слышал, как тебя называли по имени.

— Не боялся, что тебя заметят?

— Плохо тут с безопасностью. Пожалуйста, позови кого-нибудь, я чувствую, как кровью истекаю.

— А ты наглый, — усмехнулся я. — Как старшего вашего зовут?

— Не знаю, — сделал самое честное выражение лица убийца.

— Врешь, — я слегка прижал меч к горлу. Выступила кровь.

— Я правда не знаю! Мы видимся с ним только когда получаю заказ и забираю оплату.

— Неправильный ответ, — клинок начал медленно вдавливаться в горло убийцы.

— Это правда! — в голосе мужчины прорезались панические нотки. — Всем известно, что слезы никого не сдают, потому что никто никого не знает.

— Слезы значит. Интересное название. Скажи хоть, сколько стоит моя жизнь?

— Двести орлов.

— Много это?

— Чуть выше обычной стоимости заказа.

— И тебя не смутило, что ты идешь убивать человека в интернате для одаренных?

— Мне сказали, что ты учишься только первый год. Проблем не должно было возникнуть. Я вообще не понимаю, как ты от выстрела ушел.

— А вот в это верю. Значит, какая сволочь меня заказала, ты не знаешь и больше ничего интересного сказать не можешь?

— Не убивай, — взмолился пленник.

— Подумаю, — ответил я и резким ударом эфеса вырубил неудачливого убийцу.

По идее этого индивидуума надо было отправить на встречу к Милосердной матери. Что если он каким-то образом вырвется на свободу и расскажет своему старшему о неудачном нападении и тогда за мной пошлют более профессионального киллера? Логика говорила — этого товарища надо кончать, но я не мог заставить себя убить связанного человека. К тому же, неясно, как на это отреагирует администрация интерната.

После секундного колебания, я все же оставил лежащего без сознания мужчину в живых и поспешил на поиски Леонида или любого другого наставника. Оружие, естественно прихватил с собой, но сложил от греха возле входной двери, прикрыв их по возможности травой, заодно и два «своих» ножа перепрятал.

Никогда мне не нравилась фраза: «на ловца и зверь бежит», но в моем случае она подходила отлично. Не успел я отдалиться от места силы на какое-либо значительное расстояние, как на меня вышел наставник с вопросом, какого хрена я без дела шатаюсь по территории интерната? Подозрения, что за всеми воспитанниками каким-то образом следят, получили очередное подтверждение, иначе как уже второй раз Леонид так быстро меня находит? Поставив мысленно зарубку обмозговать этот вопрос, я сходу выложил куратору свою проблему:

— На меня напали и хотели убить.

— Что за бред? Все ученики сейчас на занятиях, я это точно знаю.

— А я и не говорил, что это кто-то из наших. Убийца сказал, что он какая-то слеза или что-то в этом духе.

— Где он сейчас? Ты убежал от него? — тут же посерьезнел Леонид.

— Я его вырубил и связал. Лежит сейчас на полянке в месте силы.

— Идем. Подробности расскажешь потом. Очень надеюсь, что это просто глупый розыгрыш.

— Я бы и сам хотел, чтобы это оказалось лишь шуткой.

Леонид рванул с места, будто за ним гналась стая волков. Конечно же догнать его мне было не под силу. Не знаю, как у наставника связки не прорвались, но такой скорости от него я еще не видел.

В месте силы все оставалось как прежде. Связанный убийца лежал без сознания — все же приложился я по нему от души, а больше на территорию никто не проник. В этом Леонид убедился в первую очередь. Он прошелся по всей невеликой рощице, проверяя каждое дерево, и только после этого вернулся к неподвижному телу. Наставник аккуратно снял с груди мужчины пропитанную кровью повязку и удивленно глянул на меня:

— Глупый, наверное, вопрос, но это ты его так располосовал?

— Само как-то получилось, он сперва из арбалета выстрелил, вот он кстати, — я протянул Леониду прихваченное оружие, — а потом бросился на меня с кинжалом или мечом — не особо в этом разбираюсь.

— Какой-то косорукий тебе убийца достался. Надо его подлечить, а то кровью истечет. Сбегай пока за директором, и никому кроме него о случившемся не говори. Это важно!

— Чукча не дурак, — хмыкнул я под нос и отправился к выходу.

Да уж, новость о том, что в стенах интерната на курсанта напал наемный убийца, взбудоражит всех без исключения, а подобного не надо никому и мне в том числе. Незачем пацанам знать о моих делах.

Попасть к директору оказалось не так-то просто, на входе в административный корпус меня перехватил Алексей — куратор второй группы и долго выпытывал не заблудился ли я часом? К счастью, мне удалось убедить его, что дело не терпит отлагательств и меня прислал сюда лично наставник Леонид. В итоге мы вместе пришли к Макару Тимуровичу, после чего директор жестом отпустил Алексея.

— Даррелл, тебе не кажется, что мы последнее время слишком часто видимся? Что случилось?

— Наставник Леонид попросил вас срочно прийти в место силы.

— Срочно? Меня?

— Там лежит убийца, называющий себя слезой. — произнес я, надеясь, что необычное название сделает свое дело.

— На кого напали? — помрачнел Макар Тимурович.

— Так на меня, я там обычно по утрам занимался.

— Кровь на шее из-за этого?

— Да, — я дотронулся до уха, — Зацепило немного.

— Этого мне только не хватало, — тяжело вздохнул директор, поднимаясь с кресла. — Следуй за мной.

В отличии от Леонида, Макар Тимурович на бег не переходил, вышагивая по территории интерната как главнокомандующий на параде, но из-за его могучего роста скорость все равно оставалась не маленькой.

Пока мы добирались до связанного убийцы, я вкратце рассказал подробности утреннего происшествия. Заодно попытался узнать, почему пламя в центре поляны полыхало красным, но естественно, ответа не удостоился, дуй мол в библиотеку или к учителям.

Когда мы прибыли на место, Леонид уже привел в чувство моего пленника и что-то у него расспрашивал, но при виде директора переключил внимание на него.

Все дальнейшие действия происходили уже без моего участия. Макар Тимурович жестом отослал меня в сторону и начал о чем-то общаться с куратором, периодически кивая в сторону связанного человека. Как мне показалось, разговор шел на повышенных тонах, но разобрать слов я не мог. Для меня стало откровением, но оказывается, когда надо, директор умел говорить тихо.

Еще через пол часа меня вообще выдворили из места силы, еще раз предупредив о необходимости соблюдать конфиденциальность. И больше о судьбе убийцы я ничего не слышал, но очень сомневаюсь, что в ближайшее время он выйдет на свободу.

Весь день все заинтересованные лица делали вид, что ничего не случилось. Даже занятие с куратором никто не отменил, и мы как обычно учились контролировать магию и собственное тело. А вечером в интернат прибыл следователь. Но об этом мне стало известно только после вызова в кабинет директора.

Худой, дерганый мужчина лет тридцати долго и во всех подробностях расспрашивал меня об утреннем происшествии. Что я почувствовал, как увернулся от выстрела, почему оказался один, каким образом смог вырубить нападавшего? Куча вопросов и повторялись они по кругу только разными словами. Следак, звали которого, Анатолий Пестов, чуть мозг мне не высосал, пока шел допрос. Причем, я уверен, не будь рядом директора, мучение продлилось бы куда больше часа.

Когда Пестов наконец перестал засыпать меня вопросами, и отчалил, пообещав вернуться, если откроются новые обстоятельства дела, меня попросил остаться Макар Тимурович. С трудом сдержав стон, я уже начал готовиться в который раз рассказывать о случившемся, но дело оказалось в другом.

— Даррелл, — строго посмотрел на меня директор, — то, что произошло сегодня — вопиющий случай. Никогда в истории интерната не бывало нападений на курсантов. Убийца, пробравшийся сюда — нонсенс! И с сегодняшнего дня, я отменяю для тебя свободное посещение места силы, до того момента пока не вернутся с практики старшие курсы.

— Серьезно? — чуть не выругался я, понимая, чего меня лишают, — зачем? Думаете, кто-то пошлет еще одного убийцу?

— Даррелл, я не собираюсь устраивать с тобой дискуссию. Мое решение ты услышал. Две недели, до начала осени, я запрещаю тебе появляться в месте силы.

— Как я это объясню моим одногруппникам?

— Я предупрежу Илону Аристарховну, скажешь, что это ее решение.

— Это все, или будут еще какие-то ограничения?

— Постарайся не оставаться наедине. Не знаю, что за человек хочет твоей смерти, но от своей идеи он вряд ли откажется. Будь начеку. Мы конечно усилим охрану, но это не дает полной гарантии безопасности.

— Можно подумать вас эта безопасность волнует, учитывая сколько учеников не доживает до выпуска, — выпалил на эмоциях я, и тут же об этом пожалел, не стоило мне выказывать свое раздражение.

— Свободен! — рявкнул Макар Тимурович.

Ковыряясь пальцем в оглохшем ухе, я в самом скверном настроении вышел из кабинета директора. Возле административного корпуса меня уже ждал вездесущий Витек, тут же набросившийся с расспросами.

— Зачем тебя вызывали? Меня вот за все время ни разу туда не звали, а ты, который раз уже там побывал.

— А оно тебе надо? Туда ведь не для дружеской беседы зовут.

— Так оно, но все равно. Так зачем ты туда ходил-то?

— Дела с родней решали, — соврал я. — Витек, а двести орлов это много?

— Конечно, — сбился пацан, готовый задать мне следующий вопрос. — Корову за тридцать купить можно.

— Ну это мне вообще ни о чем не говорит. Сколько к примеру, рабочий на мануфактуре получает за месяц?

— Вроде около двадцати или тридцати орлов. Я ж деревенский, толком об этом не знаю. Но вроде бы так. А зачем тебе?

— Да так, финансовые вопросы обдумываю.

— Ну понятно. Вы дворяне только об этом и думаете.

— Витек! Ты точно когда-нибудь от меня огребешь! Пойди погуляй, а?

— Ладно тебе. Шутки у меня такие, — широко улыбнулся пацан.

— Ну-ну, — кивнул я, — но я серьезно, пойди пока погуляй, мне к Илоне надо зайти. Ты кстати знал, что у нее отчество Аристарховна?

— Не-а. Понятно теперь почему она его не любит. Ишь чего — Аристарховна.

Пожелав мне меньше думать, Витек умчался по своим мальчишеским делам, а я и впрямь собирался найти учителя магии, хотя шанс, встретить ее в учебном корпусе вечером, стремился к нулю. Женщина после занятий уезжала из интерната и возвращалась сюда только к утру. Но в любом случае, мне хотелось побыть одному — нужно было обдумать, как действовать дальше.

Прав директор, пусть убийца пойман, но покушение может повториться и хотелось бы быть к этому готовым, а в идеале нужны превентивные меры. Вот только я понятия не имею, кто стоит за смертью родителей Даррелла и утренним происшествием. Может это один человек, а может совершенно разные заказчики. Не удивлюсь, если слезу наняли жрецы. Нужно что-то делать. И для начала найти способ поговорить с партнером отца. А для этого — придумать, как можно незаметно покинуть интернат.

Идею, как решить вставший передо мной вопрос, сам того не желая подкинул Ждан. После последней нашей стычки он ко мне старался не приближаться и вроде как гадости не планировал, но уязвленное чувство собственного достоинства требовало как-то самоутвердиться. В общем, Ждан подставил Витька под наказание холодной комнатой.

Пока я, погруженный в раздумья, нарезал круги по территории интерната, вокруг образовалась какая-то нездоровая суета. Возле казармы сперва собралась небольшая кучка курсантов, а затем, туда, почувствовав внезапное развлечение, начали подтягиваться и остальные.

Меня эта движуха особо не интересовала, скорее всего опять какая-то драка и смотреть на нее не было никакого желания. Хотят пацаны ребра друг другу пересчитать — их дело. Но оказалось, все обстояло несколько серьезнее.

— Там Витек чуть Кисляка не пришиб. Магией! — подбежал ко мне один из пацанов группы.

— Да твою мать! — вырвалось у меня. Как бы я не относился к болтливому парнишке, но за все время моего нахождения здесь он постоянно был рядом, и я чувствовал ответственность за его жизнь.

Толпу пацанов пришлось распихивать локтями — они столпились вокруг Витька и, верещавшего дурным матом, Кисляка, держащегося за лицо.

— Ослеп! Как есть ослеп! — вопил Кисляк. — Он меня глаз лишил!

— Что случилось? — я схватил Витька за руку, отчего тот испуганно дернулся, но увидев меня, немного успокоился.

— Я не хотел. Они начали говорить, что я ни на что не годен и дворянином мне никогда не стать. Ну вот и…

— На больное значит надавили, твари. Дальше что?

— Ждан мне палку в руку дал, покажи, говорит, что ты достоин здесь находиться. А я достоин!

— Понятно все, — вздохнул я. — Доказал?

— Наверное. — чуть не всхлипывая, ответил парень. — Разозлился я, ну и ударил Кисляка — он больше всех болтал, как учитель Михаил показывал. Магией!

— Витек, ты ведь понимаешь, что тебя спровоцировали.

— Спрово… чего?

— Довели тебя специально, чтобы ты магией ударил. Сил у тебя немного, Ждан об этом прекрасно знает. Кисляк, сука, больше воет, я ведь вижу, что у него на лице синяк да ссадина.

— Да? Так он не ослеп? — тут же повеселел Витек. Я же за это боялся.

— То есть наказание тебя не смущает?

— Не а. Подумаешь комната какая-то.

— Ох Витек, Витек, — покачал я головой, — как ты только дожил до своего возраста.

— Ага. Батя тоже всегда удивлялся.

За разговорами я не заметил, как к нам подоспел наставник Леонид, но его громкие ругательства оставить без внимания уже никак не получилось.

— Да что за день такой? — чуть не застонал он. — Кто это сделал? Даррелл, твоя работа?

— Нет! — Тут же выкрикнул Витек, — это я! Я Кисляка ударил!

— Уверен? — Леонид подозрительно покосился на пацана.

— Да!

— Плевать, — устало махнул рукой куратор. — Если говоришь, что ты это сделал, пусть так и будет. За мной.

Леонид, не проверяя выполняется ли его приказ, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, отправился прочь от столпившихся курсантов. Ну а Витек, тут же пошагал за ним.

— А как же я? — выкрикнул Кисляк в спину наставника, но тот даже не обернулся. Еще раз подтвердив мои выводы о «серьезной» ране на лице у пацана.

Просто так оставлять случившееся я не собирался и поспешил им вслед, поймав на себе насмешливый взгляд Ждана. Ну ничего, сука, игры кончились. Одно дело, когда задевают меня и совсем другое — моих близких, а Витек, как я уже говорил, за полтора месяца начал восприниматься мной как младший брат.

— Наставник, — догнал я идущих, — его спровоцировали. Он не виноват.

— Правила едины для всех, — ровным тоном ответил Леонид. — В следующий раз будет лучше контролировать эмоции.

— Сколько он там проведет?

— Сутки.

— Да что б его, — выругался я. Отвратительно начавшийся день, похоже заканчивался не лучше.

Глава 16 За день до

Следующие сутки я места себе не находил, то и дело обнаруживая, что на автомате пришел к холодной комнате. Даже мысли об убийце отошли на второй план.

Каменное здание, прилепленное к внешней стене, не выдавало своих секретов, и я понятия не имел, что там происходит внутри. Массивная дверь без единого зазора, закупоривала узника, лишая его любой связи с внешним миром.

Возвращаясь на ночевку в казарму, я с трудом сдерживал порывы свернуть Ждану и Кисляку шеи, а эти двое будто специально… хотя, о чем я говорю, специально старались попасть мне на глаза, нарочито громко обсуждали несдержанность Витька и как глупо он себя повел. Они явно рассчитывали на мою реакцию, но добились только игнорирования — реагировать на их поведение я не собирался.

Мне, честно говоря, вообще было непонятно, зачем Ждан спровоцировал Витька? Что ему это дало, кроме мимолетного удовлетворения? С другой стороны, люди бывают разными. Встречал я на своем пути индивидуумов, для которых сделать гадость другому человеку являлось чуть ли не физиологической потребностью, не могли они упустить появившейся возможности нагадить кому-нибудь. И, если присмотреться, то Кисляк подобной характеристике вполне соответствовал, а вот Жданом скорее всего руководила слепая ненависть, не успокоился пацан за прошедший месяц. Ну значит сам виноват.

Вечером следующего дня сразу же после окончания занятий Леонид вместе со вторым наставником созвали весь первый курс интерната, и прежде чем открыть дверь холодной комнаты, куратор громко, чтобы его мог услышать любой воспитанник, произнес:

— Правила едины для всех. Никто не должен применять магию против своих. Поверьте, вам еще надоест мордовать друг друга на занятиях, а пока смотрите на последствия необдуманного поступка, совершенного Виктором.

Наставник приложил ладонь к металлической пластине и каменная плита, закрывающая проход в холодную комнату, тяжело откатилась в сторону. Промозглый, влажный воздух принес запах сырости и плесени. Пригнувшись, наставники вошли внутрь, а через несколько секунд вынесли оттуда Витька. И увидев паренька, я сперва подумал, что он мертв. Серые впалые щеки и заострившийся нос делали пацана совсем непохожим на себя. Казалось, что в узилище подросток провел не сутки, а как минимум пару месяцев.

Леонид, что нес Витька на руках, положил бесчувственное тело на землю и приложил руки к его груди. Как проводится первая помощь, мы уже видели, так что действия наставника секретом не являлись.

Пару минут ничего не происходило, но потом щеки паренька порозовели, дыхание перестало выходить из груди с натужным хрипом, а затем Витек открыл глаза, закрывшись рукой от света, непонимающе посмотрел на стоящих рядом людей и… разрыдался.

Так плачут дети после ночного кошмара, солдаты на войне, впервые увидевшие смерть. Горькие испуганные рыдания, разрывали паренька, а вокруг стояли недоумевающие курсанты и два взрослых человека с каменными лицами.

— Слабак, — услышал я чей-то голос, и обернувшись увидел ухмыляющегося Ждана, а рядом неизменного Кисляка, согласно кивающего словам лидера.

Как же мне хотелось подойти и стереть с их лиц мерзкие ухмылки, но не сейчас. Я уже знал, как отомщу Ждану, и он десять раз пожалеет, о том, что не зарыл топор войны.

Минуту или больше Витек не мог успокоиться, но постепенно слезы высохли, он поднялся с земли и отказавшись от помощи, поковылял в сторону казармы. Остальные курсанты, не дождавшись, пока наставники скажут что-нибудь еще, тоже начали постепенно разбредаться.

Через полчаса, повеселевший и отошедший от заключения Витек, уже сидел в столовой, уплетая за обе щеки едва теплый ужин, и пересказывал, что же его так сильно напугало в холодной комнате.

— Я, когда зашел туда, — набив рот едой, начал он говорить, — то сперва вообще не подумал, что там так плохо будет. Ну без окон, ну лежанка каменная, вода струйкой стекает под стену, у меня в деревне не лучше было. А потом дверь закрылась. Холодно стало — жуть. Знаешь, как осенью под ветром. Из меня будто кто-то жизнь тянуть начал. Я чтобы согреться сперва кругами ходил, потом приседал — не помогает. И вроде как голоса вокруг слышатся.

— Воду греть пробовал? Ты же умеешь.

— Так не получалось! — оторвав очередной кусок от окорочка, ответил Витек. — Не чувствовал я магию и в транс уйти не мог. Как отрезали от магического поля. Я думал, за ночь блаженным стану, как Митяй у нас в деревне, или к Милосердной матери отправлюсь. Вот клянусь, эта комната из меня жизнь тянула, а не только тепло. Жуткое место. Я теперь понимаю, почему наставники нас ей пугали. Лучше помереть, чем туда снова попасть.

— Главное на провокации не поддавайся. Ждана с Кисляком я накажу, а ты к ним больше не лезь, а то и правда снова в холодной окажешься.

— Может не надо?

— Надо Федя, надо, — знаменитая фраза будто сама на язык попала.

— Я не Федя.

— Забей, — отмахнулся я.

Собственно, все хитрые планы мести отменялись сами собой, уступая более простому, но действенному способу. Мне нужно попасть в столицу для разговора с Дементьевым, а для этого требовалось выйти из-под присмотра наставников хотя бы часов на двенадцать, и Холодная комната подходила для задуманного просто идеально, осталось только туда попасть. Ну а выбраться из узилища я рассчитывал с помощью эйхора.

Пусть Витек и утверждал, что замкнутое пространство комнаты не позволяло использовать магию, но в книге Илоны говорилось, Эйхор — это безусловное магическое действие и питается оно только энергией носителя, а значит шансы на успех имелись.

Получается, вместо того, чтобы заставить Ждана повторить судьбу Витька, я просто покалечу его. Урод сам напросился, и жалости к нему я не испытывал ни на грамм. Сделал подлость — жди, что тебе ответят соразмерно, а то и сто крат сильнее. Этот жизненный принцип я принес из своего мира и менять его не собирался.

Осталось только решить вопрос с датой, а также разобраться, каким образом наставники отслеживают передвижения курсантов. В том, что такой способ имеется, я не сомневался — Леонид уже несколько раз безошибочно определял мое местоположение. Ну и последнее — надо придумать, как найти Дементьева, когда я доберусь до столицы. О том, что моя затея может не увенчаться успехом, я старался не думать, незачем заранее настраиваться на поражение.

Собственно, месть из-за этих нерешенных задач, немного откладывалась, что Ждан, как мне показалось, посчитал за малодушие. Весь следующий день Кисляк, по его наущению то и дело демонстративно подкалывал Витька, вспоминая минуту его слабости, отчего парнишка постоянно огрызался и периодически рвался затеять драку. Приходилось сдерживать порывы импульсивного пацана, напоминая, что и Ждан, и Кисляк получат свое, но чуть позже.

Вопрос с тем, как найти улицу Белореченскую, решился довольно просто. Во второй группе, нашелся парнишка, родившийся в столице и прекрасно там ориентирующийся. Витек договорился с ним, и тот нарисовал примерный план города с указанием нужной мне улицы. Листок для карты пришлось выпрашивать у Илоны, заодно я, кстати, узнал, что означал красный цвет пламени в месте силы.

Да, мне пришлось вернуться к групповым занятиям по магии. Доступ в уединенную рощицу с уютной полянкой мне закрыли, я даже специально ходил проверить так это или нет, но железная пластина никак не реагировала на мои прикосновения — дверь оставалась заперта. Можно было конечно перелезть через стену, три метра неровного камня — не такая уж и надежная защита от проникновения, но я решил не злить лишний раз руководство интерната.

Так вот, касаемо пламени. После занятия с группой я дождался, пока все курсанты покинут помещение и задал интересующий меня вопрос Илоне. Женщина к моей несказанной радости не отправила меня в библиотеку на поиск нужной информации и после некоторых раздумий все же снизошла до ответа.

Пламя чувствовало пролитую кровь. Место силы, каким-то образом могло воспринимать грядущие события в небольшом диапазоне времени и реагировало на них.

Ответ меня несколько шокировал. Знай я подобное раньше, то свалил бы из места силы сразу, как только увидел красный огонь. Как стало понятно, пламени совершенно не важно, чья кровь окропит землю, реакция всегда будет одинаковой.

Илона, конечно сказала, что будущее не гарантированно и ошибки тоже случаются, но если в следующий раз я увижу багряный огонь в месте силы, то десять раз подумаю, стоит ли вступать в бой.

Поблагодарив женщину за полученные знания и листок бумаги, я покинул помещение, а вечером уже разглядывал криво начерченный план столицы. Витек не соврал, парнишка из второй группы действительно знал город, правда рисовал отвратительно.

Последнее, что требовалось выяснить — как наставники отслеживают своих подопечных. Вариантов у меня было два: либо на нас повесили какое-то следящее заклинание, в чем я очень сомневался, либо дело было в одежде, которую мы носили. То, что в этом мире имеются магические амулеты, я уже видел на примере блюдца жрецов и тех же металлических пластин, открывающих двери. Нетрудно продолжить мысль, и предположить, что нас снабдили некими следящими устройствами. Вот только я, хоть убей, не смог найти среди выданных вещей что-то, хотя бы отдаленно подходящее на эту роль. Ни брелоков, ни инородных включений, ничего.

В который уже раз я начал осматривать свои вещи. Обычные штаны из плотной немаркой ткани, легкая синяя рубашка с золотой эмблемой интерната, вышитой на груди, толстовка с тем же знаком, кожаные ботинки на тонкойподошве, головной убор в виде тканевой кепи.

Желай я следить за учениками, куда бы спрятал следящий амулет? В идеале надо сделать его незаметным и поместить так, чтобы он всегда находился рядом с курсантом. Воображение рисовало какую-то металлическую пластинку, монетку или что-то в этом духе и единственное место, где подобное могло быть спрятано — обувь. Осталось только выяснить, так это или нет.

После окончания занятий я постарался по возможности скрыться от посторонних глаз и, вооружившись припрятанным ножом, разрезал подошву на правом ботинке. И каково же было мое разочарование, когда кроме прессованной кожи я там ничего не обнаружил, только испортил качественную вещь. Аналогично ситуация обстояла и со вторым ботинком.

Обувь, павшую в неравном бою с ножом, требовалось заменить, благо Вероника работала до позднего вечера. Девушка жила на территории интерната и, как я понял, в свое была его воспитанницей. Причину, по которой она не нашла себе мужа из обедневших дворянских семей, как это делали большинство девушек, закончивших интернат, она мне объяснять не собиралась, да я и не настаивал. Может ждала кого-нибудь лучше, а может ее устраивала ее независимость.

Наше общение в принципе сводилось к минимуму, что в общем-то устраивало нас обоих.

Редкие встречи пока удавалось не афишировать, хотя девушке на мнение окружающих было глубоко фиолетово, но мне все-таки не хотелось давать одногруппникам еще один повод для разговоров. Пару раз в неделю я, под предлогом занятий в месте силы, избавлялся от присутствия Витька и отправлялся в хозблок, где царствовала девушка. Там в небольшой комнатке, обставленной согласно казарменному духу интерната довольно бедно — стол, стул, небольшой диван, и состоялись наши короткие встречи.

Идти к Веронике с пустыми руками и рваными ботинками, мне показалось дурным тоном. К сожалению приближающаяся осень практически не оставила растущих цветов, но я сделал все, что мог и все-таки собрал небольшой букетик. К тому же, если судить по моим прошлым визитам, такие знаки внимания девушка принимала вполне благосклонно.

Вот и сейчас, мой скромный подарок оказался такой-же неказистой вазе, а на лице Вероники появилась улыбка:

— Как ты умудрился порвать ботинки, да еще так варварски? — удивилась девушка, осматривая казенное имущество.

— Так вышло, — неопределенно пожал я плечами.

— Это как-то связано с вчерашним нападением на тебя? — в глазах Вероники появилась тревога.

— Разве что косвенно. Весь интернат уже знает?

— Учителя и наставники — да. А от меня какие у них могут быть секреты.

— Кстати о секретах. Я тут понял, что Леонид всегда в курсе где я нахожусь, то ли амулеты на нас, то ли еще что-то, тебя не смущает, что он может про нас узнать?

— Пфф, — фыркнула девушка, — пусть что хочет думает, его мнение меня совершенно не волнует.

— Ну а все же, как-то можно скрыть то, что я здесь нахожусь?

— Можно, почему нет, — после небольшой паузы ответила Вероника, — приходи ко мне без одежды с эмблемой интерната.

— То есть этот вышитый знак…

— Ну да, только я тебя очень прошу, не говори об этом никому. Через год перед практикой вам все равно про подобные вещи расскажут, но пока держи все в тайне.

— Буду нем как рыба, — улыбнулся я.

— Там, где я родилась, обычно говорят, «сожму слова в кулак». Ты постоянно произносишь странные фразы.

— Это все потеря памяти, — постарался я съехать со скользкой темы, еще раз убеждаясь — девушки замечают любую мелочь. — Со временем запомню, как правильно.

— Не надо, мне так даже больше нравится. Я люблю необычные слова и странных людей, — подмигнула Вероника, что, как мне показалось, служило намеком на более активные действия с моей стороны. Не уверен, что понял все верно, но когда мои руки коснулись бедра девушки, противиться этому она не стала.

Примерно через час я вновь оказался в казарме. Затягивать общение девушка не любила, к тому же она как ни странно, все же находилась на работе и планировала остаток вечера потратить на подготовку одежды для прибывающих вскоре старших курсов. Так что отвлекать ее я не собирался, единственное, расспросил перед уходом, что она знает про людей, называющих себя слезами.

Информация, полученная от Вероники, особыми подробностями не изобиловала. Слезы — это группа наемных убийц, промышляющих в княжестве. Название прижилось очень давно, и связано было с последствиями их работы. Никакой гильдии или, не дай Пятый, школы ночных охотников не существовало, просто группа людей выполняла заказы по устранению конкурентов, ненужных свидетелей или мешающих родственников. Сколько их, кто ими руководит и как найти, девушка естественно не знала, как, впрочем, и большинство законопослушных граждан.

Глупо было ожидать, что я получу исчерпывающий ответ, но мне хотя бы в общих чертах стало понятно, с кем столкнула меня судьба. Неприятные противники, хорошо хоть, что магов среди них замечено не было. Дворянин, ставший наемным убийцей — позор рода. Конечно были еще Даджохи, но те охотились только на именитых дворян, стоили как бюджет небольшого города и к Слезам никакого отношения не имели. Очень надеюсь, что с этими людьми мне не придется встретиться по разные стороны баррикад. Шансов против бойцов такого уровня у меня — ноль.

Общение с Вероникой оказалось очень продуктивным. И если информация про наемников была просто интересной, то узнать способ, каким способом меня может отследить наставник дорогого стоила. К тому же, я выпросил у девушки комплект одежды, которую носили старшекурсники — на ней не было вообще никаких надписей или эмблем, что, по словам Вероники исключало возможность оказаться обнаруженным.

В интернате меня больше ничего не сдерживало. Осталось только выбрать удачный момент, для начала операции «самоволка».

По моим прикидкам, добраться до столицы я смогу за два или три часа непрерывного бега, но это если по дороге, а мне желательно лишнего внимания избегать, так что прибавляем сюда еще час. Сколько времени понадобиться, чтобы найти Дементьева, у меня не было ни малейшего понятия, оставалось только надеяться, что за ночь я все-таки смогу это сделать. В любом случае, подсказок мне никто не даст, придется ориентироваться на месте. Главное — вовремя вернуться в интернат, неизвестно как поведет себя руководство, обнаружив пропажу, но ничего хорошего ждать не стоит.

Конечно же план был шит белыми нитками, но мне требовалось повидаться с партнером отца. Работа сыскарей по поиску убийцы родителей Даррелла, оставляла желать лучшего и, если верить дяде, далеко не продвинулась, да и касаемо недавнего нападения на меня — очень сомнительно, что оно будет раскрыто. А сидеть сложа руки, я уже физически не мог, к тому же, пора было наказать Ждана.

Совершить задуманное на следующий день не получилось. Отложить самоволку пришлось из-за учителя Михаила — мы начали изучение нового навыка, забить на который я просто не имел права. Нас учили ставить защиту.

— В свете последних событий, — начал Михаил свою традиционную речь перед началом урока, — в результате которых один курсант напал на другого, вы просто обязаны уметь отражать магические атаки. В ваших силах построить вокруг себя настолько плотный кокон, что его не пробьет ни один меч, стрела или арбалетный болт.

Учитель, сделал паузу, выразительно посмотрел в мою сторону, после чего продолжил:

— Ваш дар, позволяет обезопасить себя как от физических ударов, так и от энергетических. Ну и начнем мы, конечно с демонстрации. Есть желающие кинуть в меня камень?

Ответом служило неуверенное молчание. Пацаны переглядывались друг с другом, не решаясь проявить инициативу. Я вперед тоже не рвался — ненужного внимания и так хватало, так что не стоило усугублять ситуацию.

Наконец руку поднял Берт — тот самый парнишка с которым закусился Витек в самый первый день моего с ним знакомства. Берт по итогу оказался неплохим человеком, несколько прямолинейным и грубоватым, но без ножа за спиной — недовольство чем-либо проявлял сразу, и под влияние Ждана не попал.

Камней на полигоне хватало, выровненная кое-как земля пестрила разномастными булыжниками, один из которых и подобрал парень. Короткий замах, и снаряд устремился к расслабленному учителю, но, не долетев до него пары метров, начал замедляться, а затем и вовсе упал на землю.

— Как-то так, — картинно развел руками Михаил, — а теперь то же самое, но все вместе.

На этот раз упрашивать курсантов долго не пришлось, группа быстро похватала камни и начала практически артиллерийский обстрел учителя, но, как и единичный булыжник, все брошенные камни до цели не долетели.

— Итак, — продолжил мужчина, когда поток снарядов иссяк, — то, что я показал — это простейшая защита. На начальных этапах от арбалетного выстрела в упор она не спасет, но болт задержит, а вот стрелу на излете или брошеный камень остановит, в том числе и слабый магический удар. Жаль только, что съедает она очень много сил и держать ее постоянно вы не сможете, но все еще впереди. А теперь будем учиться, как ее создавать. Княжеству вы нужны живыми и здоровыми!

Ставить защиту оказалось куда сложнее чем преобразовывать энергию в атакующее заклинание. Если для того чтобы угостить противника энергетическим хлыстом, требовалось сконцентрировать силу на кончике шпаги, а затем просто вовремя отпустить ее, то теперь Михаил учил нас заключать себя в нечто вроде силовой брони. Вокруг тела появлялось своеобразная воздушная подушка, задерживающая предметы. И главная сложность заключалась даже не в том, чтобы ее поставить, куда тяжелее было контролировать энергию, подпитывающую заклинание. Чуть перебор и я начинал чувствовать, как темнеет в глазах от перенапряжения, а слишком малое количество силы делало защиту практически бесполезной. Ну и не стоило забывать про окружающее пространство. Полностью сконцентрировавшись на магии, я переставал замечать все остальное, что в реальной боевой обстановке было абсолютно исключено.

Проверку наших успехов Михаил проводил, бросая в, пыхтящих от напряжения курсантов, мелкие камешки, но пока все снаряды с легкостью достигали целей, лишая пацанов концентрации и очень веселя учителя.

Хотел бы я сказать, что к концу занятия в совершенстве овладел новым навыком, но нет. Даже близко не подошел к тому, чтобы нормально контролировать магию, а с учетом того, что доступа к месту силы меня лишили, придется очень сильно попотеть, чтобы полноценно разобраться с невидимой защитой.

Этот перестраховочный запрет в принципе резко снизил мою продуктивность, не позволяя использовать доступные ресурсы с максимальной эффективностью. Раз за разом я сбивал каст, терял концентрацию, но сдаваться не собирался, тратя все свободное время на отработку нового умения.

На базовое закрепление навыка ушло еще пара дней, после которых подсказки и направления Михаила уже не требовались, а дальнейшее развитие зависело только от меня, и по идее, я мог спокойно пропустить одно занятие, где пацаны будут отрабатывать постановку защиты, а значит пришло время ненадолго покинуть интернат.

В день «Х», пока длился перерыв перед последним занятием, я вернулся в казарму чтобы внести в свой гардероб определенные изменения. Вызывать подозрение, щеголяя по интернату в одежде без опознавательных знаков, мне совершенно не улыбалось, так что пришлось мне спрятать ее под обычной формой курсантов. Комфорта это естественно не прибавило, но других вариантов, как пронести одежду в Холодную, я не видел. Можно конечно было ночью перекинуть сверток со всем необходимым за стену, но где гарантия, что это останется незамеченным, да и за сохранность вещей я переживал.

Сложнее дело оказалось с ножами. Их пришлось примотать к бедру куском ткани, отрезанным от простыни, ох, чувствую, Вероника, узнав об этом, устроит мне головомойку за испорченное имущество…

Нервничал ли я, готовясь выполнить задуманное? Само собой. План проникновения в столицу изобиловал белыми пятнами и во многом опирался на предположения, но я обязан был попасть в город. Оставлять свою судьбу на милость сыскарей, которые за два месяца не продвинулись ни на йоту в поиске убийц родителей Даррела, не имело смысла. Да и вообще, моя ошибка в том мире, заключалась в том, что я перестал держать руку на пульсе происходящих вокруг событий, за это и поплатился. Не стоило наступать на одни и те же грабли дважды.

Посмотрим, что скажет Дементьев. Ну а для начала, предстоит напомнить Ждану о том, что дрянь, сделанная другим, может вернуться и вернуться страшно. Мои слова, сказанные месяц назад, видимо оказались забыты, и пора было напомнить о них, а деревянная шпага, с которой я больше не расставался, мне в этом поможет.

Глава 17 Столица

Во время последнего занятия группа как обычно разбилась на пары и отрабатывала постановку магической защиты. Один пытался создать, а второй по готовности бросал в него камешки или кусочки земли, проверяя удачность каста, потом пара менялась местами. Мы с Витьком от остальных не отставали, и если у меня хоть что-то да начало получаться — несколько снарядов упали прямо под ноги, исчерпав энергию, то Витек так ничего толкового показать не мог, впрочем, как и большинство пацанов группы.

Два часа на полигоне прошли под сдавленные ругательства, тихие вскрики и хохоток Михаила — учитель явно веселился, глядя на наши потуги. Он вообще был довольно смешливым человеком, любящим, как я понял, деньги, женщин и хорошую выпивку — пару раз от него явно несло алкоголем, но не более, пьяным на занятия он не приходил. К работе учитель относился ответственно, но без фанатизма. Вот и сейчас, стоило только прозвучать гонгу, как он тут же прекратил занятие и, посоветовав нам заниматься больше самостоятельно, укатил в закат, а точнее куда-то в сторону административного корпуса.

Следуя совету Михаила, шестеро пацанов, среди которых в том числе оказался Ждан, остались на полигоне. Уж чего-чего, а упорства ему было не занимать. Калинин, (я только недавно узнал его фамилию) много времени посвящал тренировкам, причем тянул за собой остальных.

Дождавшись, пока учитель окончательно скроется из виду, я попросил Витька, которого в свои планы не посвящал, позвать куратора. Заживлять раны нас еще не скоро научат, а убивать Ждана я не собирался — он хоть и сволота, но смерти не заслуживал.

Витек как обычно попытался вытянуть, что я задумал, но в итоге махнул рукой и после обещания все рассказать чуть позже, умчался на поиски Леонида, ну а я в свою очередь, выждав еще пару минут, окликнул Ждана:

— Калинин, как успехи?

— Чего надо, Фишер? — Кисляк оказался тут как тут, однако под взглядом своего лидера быстро сдулся.

— Не хуже твоих, — Ждан явно напрягся, увидев в моих руках оружие, а деревянная шпага в руках мага — именно оружие.

— Вот скажи мне, ты получил удовлетворение, когда подставил Витька?

— Он сам виноват, Кисляк чуть без глаза не остался.

— Ну вот эту недоработку мы и исправим, — усмехнулся я и нарочито медленно поднял шпагу, а затем последовал рассекающий удар.

Брызнула кровь, Кисляк, стоящий по правое плечо Ждана с поросячьим визгом схватился за разрез на лице. В этот момент, остальные пацаны, оставшиеся на полигоне, поняли, что дело приняло серьезный оборот и решив, что им тут не место, прыснули в стороны. Из всех присутствующих только Пахом попытался прийти на помощь Кисляку, но был остановлен мной:

— Еще шаг, и будешь лежать рядом.

— Тебя накажут, — в глазах Ждана появился испуг.

— Да что ты говоришь, — делано удивился я и вновь взмахнул шпагой, метясь по ногам — пацан явно решил сбежать. Раздался новый крик.

В моем арсенале насчитывалось четыре удара, которые я мог выдать за короткий промежуток времени, не рискуя упасть от перегрева. Впрочем, мне хватило. Ненависть, которую я испытывал к этим двум, в день подставы Витька поутихла и превратилась в холодную, контролируемую злость. Тогда я мог и убить кого-нибудь ненароком, а сейчас действовал хладнокровно и расчетливо.

Из оставшихся в моем распоряжении двух атак, реализовать удалось лишь одну — на спине Ждана осталась глубокая кровавая отметина, а в следующий момент сильнейший воздушный удар едва не оторвал мне голову — на полигон прибыл Леонид. Не теряя ни мгновения, он подлетел к Ждану, чтобы остановить кровь, а затем к Кисляку. Спустя несколько минут их болезненные стоны прекратились — наставник погрузил пацанов в сон.

— Носилки тащите, этих к лекарю надо, — крикнул Леонид охреневающему в сторонке Витьку. Парнишка явно был в шоке от увиденного, но после окрика куратора тут же рванул выполнять приказ, как и остальные пацаны, находящиеся на площадке. С куратором мы остались вдвоем.

— Как же ты меня затрахал, — Леонид устало прислонился к столбу ограды полигона, — ну вот зачем ты это сделал? Мстил?

— Они подставили Витька. — ответил я, массируя шею, все-таки прилетело мне не слабо.

— Идиот. Хотя, может оно и к лучшему. Холодная комната прекрасно вправляет мозги на место. Угораздило же тебя ко мне в группу попасть. Я, наверное, когда-то сильно провинился перед богами, и они в наказание прислали тебя. Который раз убеждаюсь: где дворяне — там проблемы.

— Случайности не случайны, — вспомнилась мне фраза из одного мультика.

— Что за бред ты иногда несешь? Случайности у него не случайны. Все, сиди молча — раздражаешь. Будь моя воля, выкинул бы тебя из интерната, и вздохнули бы все с облегчением.

— Если будет кому дышать, — скривился я. У меня в голове не укладывалось, что наставники знают, что ждет пацанов и спокойно к этому относятся. — Сколько их в живых до конца обучения дойдет? Двое? Трое?

— Кто тебе такое сказал? — напрягся Леонид.

— А есть разница? Ты ответь, сколько?

— Достаточно.

— Леонид, ты же воспитанник интерната, сколько вас выпустилось?

— Половина, — о чем-то задумавшись выдохнул мужчина. — Слабым не место на войне.

— И ты считаешь это нормально?

— Не тебе меня попрекать, барчук! Я в отличие от тебя через все это прошел, и уж ты-то точно не сдохнешь. Все! Закрой рот! Если услышу от тебя хотя бы еще одно слово, то в холодную попадешь с переломом руки или ноги.

Дергать тигра за хвост в моей ситуации явно не стоило — ночью конечности понадобятся мне в целости и сохранности. Пришлось замолчать, хотя раскрутить наставника на откровенный разговор очень хотелось.

Не прошло и пары минут с распоряжения куратора, как сразу несколько пацанов, спотыкаясь на каждом ходу, приволокли кондовые, видавшие виды носилки, собранные из толстых палок и толстых деревянных досок.

Ждана и Кисляка, не приводя в сознание, погрузили на эти изделия местных мастеров и поволокли к лекарю, ну а мне Леонид жестом приказал двигаться в сторону холодной комнаты.

На этот раз массового собрания куратор устраивать не стал, зачем повторять одно и тоже дважды, так что шагали мы без сопровождения, лишь Витек увязался сзади, но близко не приближался, напоровшись на гневный окрик Леонида. Куратор был на взводе. То ли мои слова его так задели, то ли выходка.

Знакомая процедура открытия Холодной комнаты повторилась с той лишь разницей, что теперь внутрь должен был зайти я, а не Витек.

— Сутки, — посмотрел на меня Леонид, когда каменная дверь отворила проход, — надеюсь для тебя это будет хорошим уроком. Двигай.

Два шага, и я оказался в месте, которым пугали курсантов с самых первых дней в интернате. Пока каменная створка не отгородила меня от внешнего мира, я успел выхватить взглядом скудное убранство каменного мешка — лежанка, струйка воды, текущая из стены в канаву, предназначенную судя по всему для справления естественных нужд, ни стульев, ни стола, ничего что могло бы скрасить жизнь узнику.

Последним моим наблюдением, до того, как исчезли последние лучи света, была стена, сквозь которую мне предстояло пройти. Находилась она по левую сторону от двери, и я успел прикинуть направление и приблизительное количество шагов до нее.

Ошибка в выборе места проникновения наружу грозила мне самыми плачевными последствиями, поэтому, как только дверь комнаты с гулким хлопком встала на место, я, стараясь двигаться как можно прямее, добрался до стены и замер, приложив ладонь к холодному камню. Теперь мне предстояло выждать немного и активировать эйхор.

Темнота. Полнейшая темнота без единого проблеска света окутала меня, как паучиха своей паутиной. А вместе с ней пришел Холод. Несмотря на то, что на мне были надеты две кофты, я почувствовал, будто меня голого окунули в ледяную воду.

Спустя еще несколько минут пришло ощущение, что из тела начинает утекать энергия. Сперва тоненькой струйкой, но с каждой секундой этот поток становился все интенсивнее, и это пугало.

Стальные иглы холода с легкостью пробивали тело насквозь, выхватывая из него не тепло — саму жизнь и противопоставить этому было нечего. Беззащитность, беспомощность именно эти чувства заставляли сердце сжиматься от ужаса.

Долго выдерживать бесконечную пытку не имелось никакого желания, мне хотелось свалить отсюда как можно быстрее, но я все же выждал около двадцати минут по моему субъективному времени, за которые основательно окоченел, после чего снял одежду с отслеживающими эмблемами и с замиранием сердца попытался активировать Эйхор.

Тело прижалось как можно плотнее к шершавой, мертвенно-холодной стене и… прошло дальше. Умение сработало, теперь стояла задача не остаться замурованным внутри камня.

Толщина внешней стены составляла чуть больше тридцати сантиметров, это я выяснил сразу, как начал обдумывать план самоволки. Расстояние для эйхора было практически предельным, но все же преодолимым, иначе на такую авантюру не имело смысла идти.

Движение давалось очень тяжело, последние миллиметры приходилось буквально заставлять себя идти дальше. Приходили мысли о смерти, но я их гнал, как только мог и тянул, тянул свое тело сквозь камень. В какой-то момент начало казаться, что все напрасно и я бессмысленно сдохну внутри стены, но в следующее мгновение глаза увидели свет — у меня получилось.

Оказавшись на свободе, я кое-как доковылял до небольшой рощицы, начинающейся в ста метрах от стены и там затаился на какое-то время. Холодная комната и проход сквозь стену вытянули энергию как пылесос пыль из-под дивана, так что пришлось потратить какое-то время на восстановление — даже встать с земли представлялось проблемой, не то что бежать.

Имелись конечно опасения, что меня могут обнаружить жители деревушки, расположенной неподалеку, но насколько мне было известно, они к интернату старались близко не подходить.

Юное тело впитывало энергию как губка. Укрывшись в корнях крупного дерева, я постарался максимально расслабиться, чтобы ускорить процесс восстановления сил, как показывал опыт, именно такой способ позволял избавиться от усталости и магического истощения, правда через час вскрылась одна проблема, решить которую в текущих условиях не представлялось возможным — голод. Очень хотелось есть и желательно чего-нибудь сладкого.

Будь у меня больше времени, еду бы я нашел — лес в конце лета богат на съедобные дары природы, вот только срок, за который мне требовалось вернуться — сутки, а значит придется потерпеть вынужденные неудобства. Если завтра выяснится, что я сбежал, последствия будут крайне печальными, в этом сомневаться не приходилось, а проверять на собственной шкуре, какое наказание может быть хуже холодной комнаты, я не собирался.

По моим прикидкам, к моменту, когда я выбрался из своего небольшого укрытия и двинулся в сторону столицы, близилось девять вечера. На рощу опустились сумерки, мешающие нормально передвигаться, ноги так и норовили запутаться в торчащих из земли корнях. Замерев на опушке, я внимательно осмотрел окрестности и направился в обход интерната и деревни в сторону тракта, ведущему к Миргороду.

В руке у меня лежала очищенная от листьев и сучков палка, заменившая оставленную на полигоне шпагу, ноги отсчитывали метр за метром, а впереди ждала столица.

Вскоре интернат и деревня остались далеко позади, и я наконец вышел на утоптанную грунтовку. Ошибиться в выборе дороги было довольно трудно — из Хомутовки вел только один путь.

На мое счастье дождей не было уже неделю, сухая и относительно чистая дорога, стелилась под подошвами. Энергия магического поля подпитывала мышцы ног, позволяя поддерживать очень высокий темп длительное время. Усталости не было, но с каждым километром тела повышалась температура тела. Все в этом мире требовало свою цену.

Приблизительно через полчаса интенсивного бега пришлось раздеться по пояс. Пот ручьем стекал с раскаленного тела, грозя полностью промочить мою одежду.

Вскоре началась жуткая жажда. Воды с собой у меня естественно не было, а пить из из ручьев, периодически встречающихся по пути, я категорически не хотел — не хватало еще подцепить кишечную палочку или еще какую-нибудь дрянь. Пришлось терпеть, хотя давалось это с большим трудом.

Понять сколько времени пришлось потратить, чтобы добраться до столицы можно было только приблизительно, но по моим прикидкам с момента выхода из рощи прошло около четырех часов. Если я догонял кого-то, то приходилось сходить с маршрута и огибать ненужных свидетелей. Бегущий по вечерней дороге мальчишка, от которого валит пар — запоминающееся зрелище.

Ближе к Миргороду скорость я естественно сбросил — люди начали встречаться слишком часто, от всех не спрячешься. Пришлось идти как обычный путник, благо осталось недалеко.

К тому часу, когда стали видны первые лачуги, плотно заполнившие окраины столицы, окончательно стемнело, что могло сильно помешать ориентироваться в городе. Та примитивная схема, что начертил мне паренек из второй группы, содержала в себе только основные крупные улицы, так что именно их я и собирался придерживаться, вот только жутко хотелось пить и когда я наконец вошел в черту города, то первое, что сделал — выпытал у какого-то пьяницы, где находится ближайший колодец.

Дурнопахнущий мужик чего-то невнятно мямлил, активно жестикулировал, но все же направил меня в нужную сторону.

Улица, если ее можно было так назвать, представляла из себя хаотичное нагромождение землянок, избушек, хибар, трудно различимых в тусклом свете луны и звезд. Ни фонарей, ни костров. Даже горящих в окнах свечей или лучин, я почти не замечал. Грязь, мрак и запустение. Наверняка днем все выглядит не столь безрадостно, но ночью окружающие меня строения казались заброшенными.

Единственным зданием, возле которого жизнь не только не замерла, но я бы сказал, била ключом, был трактир, бар, увеселительный дом — можно как угодно называть место, где люди по вечерам пьют, поют песни и бьют друг другу морды. К сожалению, искомый колодец располагался как раз на небольшой площади перед этим заведением. И если бы не жуткая жажда, из-за которой я уже был готов пить из любой лужи, я бы сюда не сунулся.

Возле входа в трактир горело два костра, на которых жарилась или скорее обугливалась какая-то еда. Тени, порождаемые огнем плясали по улице, скручиваясь в причудливые фигуры, и вновь рассыпались тучей мелких пятен, чтобы через секунду собраться в новый образ.

Испускаемого кострами света хватало, чтобы рассмотреть двух мужчин, стоящих возле колодца. По уму стоило дождаться пока они закончат разговор и спокойно утолить жажду, но, во-первых, я понятия не имел сколько они тут будут дискутировать, а во-вторых, сил терпеть пустыню в горле не было никаких. Так что я просто пробрался к колодцу, и пробубнив что-то вроде приветствия, сбросил в воду ведро, привязанное к вороту веревкой.

— Ты че тут забыл, пацан? — с пьяным недоумением посмотрел на меня один из выпивох.

— Мамка за водой послала, — пересохшим голосом ответил я, берясь за подъемный рычаг.

— А ведро твое где?

— В руках унесу, — сосредоточенно крутил я железный ворот.

— А ты смешной, — гоготнул второй. — Пшел отсюда, пока по шее не получил, не видишь взрослые разговаривают.

— Я быстро, — ведро уже было близко к деревянному бортику колодца.

— Ах ты щенок! Старших не уважаешь?! — замахнулся на меня один из мужиков, отчего мне пришлось отпустить ворот и уклониться от удара.

— Да вашу Машу, — разозлился я, слушая, как раскручивается цепь с ведром — Кабзда вам, алкаши.

Желанная влага была так близка, а теперь вновь отдалилась на величину глубины колодца, и это меня настолько взбесило, что я не сдержался. Несколько быстрых движений, подсечка, и вот лицо первого мужика встретилось с моим коленом, что-то хрустнуло, а я уже обошел второго, ударил под опорную ногу и немного подтолкнул его вперед. Глухой удар возвестил меня о том, что бревна колодца и голова незадачливого пьяницы познакомились поближе.

На то, чтобы уложить отдыхать двух подвыпивших граждан, ушло меньше минуты. Возможно, они на утро и не вспомнят о ночном происшествии, так быстро все произошло. Сам не ожидал.

Остальные посетители трактира небольшой стычке возле колодца не придали значения и продолжили веселиться — подумаешь, одной дракой больше одной меньше, а вот пиво само себя не выпьет. Больше мне никто не мешал и божественно-вкусная вода, отдающая металлическим привкусом, утолила мою жажду и смыла с лица дорожную пыль.

После того, как ведро было водворено на место, я на всякий случай проверил пульс у лежащих возле колодца мужиков и, убедившись, что с ними все в порядке, отправился обратно на центральный тракт, ведущий в город. Да уж, будь эти двое не такие пьяные, все могло пройти не так просто, и лишнее внимание я бы к себе привлек. В этот раз обошлось, но на будущее стоит о жажде подумать заранее.

Чем ближе я подбирался к центру города, тем дома становились выше, а улицы чище и светлее. Начали попадаться фонарные столбы с традиционными светящимися шарами, праздные прохожие, экипажи, запряженные лошадьми, и даже пара автомобилей сверкнули лакированными бортами.

По схеме, лежащей у меня в кармане, мне требовалось пройти четыре перекрестка, свернуть налево, миновать еще два квартала, а затем совершить еще несколько маневров. И, выполнив все необходимое, я все равно вышел совершенно на другую улицу, навигация оказалась так себе, благо пара молодых людей любезно пояснили мне, где находится Белореченская и как туда добраться. Ну а дальше оставалось самое сложное — найти нужный дом и проникнуть внутрь, оставшись незамеченным. Григорий конечно магией не владел, но недооценивать его явно не стоило. Кто знает, какие сюрпризы он мог подготовить?

Вычислить дом, в котором обитал Дементьев оказалось тем еще квестом. Всего на улице я насчитал больше двадцати жилых строений с обеих сторон. Фонарные столбы в купе с лунным светом позволяли худо-бедно ориентироваться среди богатых особняков. В первую очередь я отмел пару зданий, на первом этаже которых располагались многочисленные магазинчики и лавки. Вероятнее всего, владельцы этих заведений проживали тут же, на втором этаже.

Остальные дома подсказок о своих владельцах не давали. Все они в той или иной мере отличались друг от друга, но сходились в одном — двери везде были закрыты, а в окнах лишь изредка горел свет.

В один из таких домов, где явно еще не спали, я и постучался. К сожалению, прохожих в связи с поздним часом на этой уединенной улочке не наблюдалось, так что выяснить нужную информацию я мог только у владельцев недвижимости.

Стучать пришлось довольно долго. На мое счастье, небольшой двор, огороженный декоративным забором, никем не охранялся, хотя кое-где я слышал собачий лай. Наконец мои попытки быть услышанным вознаградились, хотя это еще как назвать.

— Чего надо? — послышался из-за двери недовольный мужской голос.

— У меня письмо для господина Дементьева, — выдал я заготовленную фразу.

— Ты что, идиот? — дверь резко распахнулась, позволив мне увидеть грузную фигуру хозяина дома, облаченную в длинный халат и тапки. Хотя это мог быть и дворецкий, кто его знает. Мужик меж тем уставился на меня злобным взглядом. — Я разве похож на Дементьева?!

— Не знаю, — хочет человек меня идиотом считать, значит будем подыгрывать. — Мне сказали, что он живет в доме номер семь, вон же табличка. На ней написано семь, я читать умею.

— Дементьев живет в четырнадцатом доме! Где семь и где четырнадцать? О четверо, кто же таких идиотов рожает. А ну марш отсюда, пока я тебя с лестницы не спустил. Отрыжка пятого.

— Простите, уже ухожу. Запамятовал видать. Батька в детстве по голове часто бил, вот память и отшиб.

Мужик на это ничего не ответил и еще раз сверкнув злобно глазами, захлопнул перед моим носом дверь. Ну что, главное, я узнал номер дома Дементьева, осталось дело за малым — нужно туда проникнуть незамеченным и тут я вновь рассчитывал на эйхор.

Двухэтажный особняк с номером четырнадцать смотрел на меня черными провалами окон без единого намека на то, что внутри кто-то бодрствует. И это в принципе мне было только на руку.

В небольшой огороженный двор, внутри которого были разбиты клумбы с цветами, я заходил предельно осторожно. Были у меня опасения, что Дементьев может обеспокоиться системами безопасности, если они вообще существуют в этом мире.

Предварительный осмотр дома показал, что первый этаж имеет по четыре узких зарешеченных окна с каждой стороны, а также два входа — центральный и черный, предназначенный, вероятно, для прислуги. На заднем дворе расположилось хозяйственное помещение и небольшая беседка, окруженная плодовыми деревьями.

Путей проникновения в дом я видел два — двери и окна. Из-за скудного освещения оценить толщину стен не представлялось возможным, и вполне можно ожидать, что кирпичные стены могут быть и сорок сантиметров, что для меня уже станет непреодолимым препятствием, а если даже и получится, то отмокать после такого подвига придется очень долго.

Поразмыслив какое-то время, я все же решил попытаться проникнуть в дом через черный ход. Даже если Дементьев и установил какую-нибудь сигнализацию, я надеялся на то, что работать она будет именно на открытие двери. Очень хотелось верить, что датчиков движения здесь еще не придумали. При любом раскладе внутрь надо проникнуть, а дальше будет видно, в крайнем случае попытаюсь сбежать.

Пятисантиметровая деревянная дверь, обитая снаружи утеплителем, задержала меня на несколько минут, пока я, стараясь издавать как можно меньше шума, протискивался сквозь нее. Сердце колотилось бешено, в любую секунду я ожидал, что кто-то сможет меня увидеть в этой экстравагантной позе — часть тела внутри дома, часть снаружи, крика думаю в таком случае будет немало.

Четверо мне благоволили — дом спал и никого из жильцов проникновение постороннего человека не потревожило. Первая часть плана прошла успешно, осталось самое сложное — найти Дементьева. О том, что он может и не оказаться у себя, я предпочитал не думать.

По аналогии с домом дяди я предположил, что спальни располагаются на втором этаже, и в общем-то так и вышло. Темнота в доме царила очень плотная, но центральный холл и кухню разглядеть удалось. Неподалеку нашлась и лестница наверх.

Поднимаясь по деревянным ступеням, я несколько раз благодарил судьбу, что мое нынешнее тело весило не больше пятидесяти килограмм, иначе так бесшумно я бы двигаться не смог — старое дерево все время норовило скрипнуть, выдав мое присутствие, но пока все обходилось.

На втором этаже мне существенно облегчил жизнь тусклый ночник, освещающий широкий коридор, вдоль которого виднелись несколько дверей. Какая из них ведет в спальню Дементьева, я не имел ни малейшего понятия, так что пришлось заглядывать в каждую из них.

И опять же, главным моим врагом сейчас мог стать скрип дверных петель. Максимально аккуратно я поворачивал ручку, затем, чтобы разгрузить шарниры, тянул вверх створку и только после этого отворял ее, чтобы заглянуть внутрь. Как же я жалел в те моменты, что эйхор не позволяет остановить начатое движение и нельзя просто протиснуть в комнату голову, чтобы осмотреться.

Первые три двери к положительному результату не привели — одна закрывала уборную, вторая — небольшой зал без кроватей, третья вообще оказалась заперта, что меня сильно напрягло, и лишь открыв четвертую, мне повезло — на широкой постели лежал спящий мужчина. В то мгновение я молил судьбу, чтобы им оказался именно Дементьев.

Глава 18 Дементьев

В прошлой жизни мне как-то не доводилось допрашивать человека в таких условиях, так что я не сразу сообразил, как подступиться к спящему мужчине. Зажать ему рот рукой не получится — он меня банально сильнее и скорее всего легко оттолкнет. Человек спросонья может и не разобраться в ситуации, а страх перед оружием в нем запросто проснется позже, чем страх перед неизвестностью.

Пришлось действовать иначе и близко к постели не подходить. Чтобы лучше видеть происходящее я приоткрыл ночные шторы и, приготовив к броску нож, осторожно постучал костяшками пальцев по прикроватному столику.

От неприятного звука мужчина сонно заворочался, а затем приподнялся на кровати и попытался определить источник шума, вертя головой во все стороны. Меня он заметить не мог — темнота хорошо скрывала фигуру. Этим моментом я и решил воспользоваться, чтобы начать диалог.

— Если крикнешь, кишки выпущу. Сядь на кровать, — произнес я, стараясь говорить как можно глуше.

Мой голос привел человека в ужас, не знаю, что он там себе напридумывал, но его испуганный шепот я потом не раз вспоминал:

— Не убивай, прошу. Не надо. У меня дети.

— Сел на кровать, быстро, — повторил я команду. Истерики мне тут только не хватало. Простые распоряжения отвлекали испуганный мозг, давая человеку четкий план действий.

Мужчина быстро выполнил то, что от него требовалось, восковой фигурой застыв на краю кровати.

— Как зовут? — продолжил я.

— Григорий. Гришка Дементьев, — сглотнул слюну человек.

— Вопрос первый, зачем ты заказал убийство Владислава и Анны Фишер?

— Я? Нет. Это какой-то бред. — активно замотал головой Дементьев. — Я вообще подумал, что это именно вы их убили, а теперь пришли за мной. Мы со Славой были друзья, как я мог желать ему смерти?

— Врешь.

— Нет! Клянусь, я был в разъездах, когда все произошло, а когда вернулся, узнал эту страшную новость. Я так испугался, что сразу же уехал из Трехречинска.

— Даю тебе пять секунд, чтобы сказать правду. Пять, четыре, три…

— Да, да, это я убил, — испуганно забормотал Гришка.

— Кто исполнитель?

— Мужчина… В маске. Да, в маске. Он нашел…, нет — я нашел его и нанял.

— Как именно он это сделал?

— Газом.

— Название газа?

— Я… я не знаю.

— Как подбросили газ?

— Шарики… — неуверенно промямлим Дементьев.

Судя по всему, Гришка просто тянул время не желая быть убитым. Он понятия не имел, что за газ убил родителей Даррелла и как именно он попал в дом, а все что я сейчас услышал, было почерпнуто из рассказа Каменева. Сыскарь наверняка допрашивал Гришку и выдал ему кое-какие данные. Существовала конечно вероятность, что этот человек — искусный актер, но что-то не верилось мне в его лицедейский талант. Однако, чтобы удостовериться в своих мыслях, я решил задать еще пару вопросов.

— Зачем ты их убил?

— Они, это… не знаю, — чуть не плача ответил Дементьев, — я ни в чем не виноват.

— Хорошо, тогда другой вопрос. Сколько ты заплатил «слезам» за устранение Даррелла Фишера?

— Я даже не знаю где он сейчас.

— Да чтоб тебя Пятый к себе забрал! — в сердцах выругался я. — Ну как бы все проще стало. Расслабься, не собираюсь я тебя убивать, если кричать не надумаешь, свет зажги, поговорить надо.

Дементьев не сразу осознал последнюю фразу, а когда понял смысл, то чуть не бегом бросился к пластине, включающей освещение в комнате. Яркий белый свет полился с потолка, заставив Григория зажмуриться, а когда мужчина проморгался, то едва не сполз по стенке от созерцания моей физиономии.

— Не ожидал? — усмехнулся я, демонстративно взмахнув ножом.

— Даррелл?

— Он самый, — кивнул я, рассматривая Дементьева. Невысокий, крепкого телосложения, но уже с заметным пивным животом. Худые кривые ноги в купе с крупным телом и мясистым лицом не добавляли мужчине особого шарма, а пышные усы, которые в этом мире носили все, кому не лень, только добавляли комичности. — Не ожидал?

— Ты не Даррелл! — трясущимися пальцем ткнул в мою сторону Гришка. — Мальчик, которого я знал, никогда бы не опустился до угроз убийством.

— Я память потерял, если ты вдруг не знал.

— Забыл, — обессиленно опустил руку мужчина. — Каменев говорил про это, но я не думал, что все настолько серьезно. Ты совсем меня не помнишь? Я часто гостил в вашем доме, мы с твоим папой были друзьями.

— Для меня ты — чужой человек, которого я вижу в первый раз, так что кровь тебе пустить мне труда не составит.

— Как же ты изменился. И хватило бы духу прирезать меня?

— Если бы понял, что смерть родителей — твоих рук дела, то да. Без особых сожалений.

— Но сейчас-то ты убедился, что это не так?

— Вообще ни разу. Григорий, ты бы оделся что ли.

Дементьев будто только осознав, что стоит передо мной в одних трусах, бросился к платяному шкафу, накинул на себя длинный махровый халат и вновь повернулся ко мне:

— Как ты проник в дом?

— Есть способы.

— Не поделишься? — Дементьев окончательно успокоился, поняв, что в ближайшее время его не собираются убивать.

— А зачем? Вдруг мне захочется повторить визит?

— Приходи в любое время, я всегда буду рад видеть сына моего друга. Пусть ты и совсем не помнишь меня.

— Не боишься, что я воспользуюсь предложением?

— Я не верю, что ты способен на убийство. Память — это лишь часть того, что составляет суть человека.

— Некоторые считают иначе.

— Даррелл, коль уж мы собираемся поговорить, может сделаем это в более удобной обстановке? Попросить служанку принести нам кофе?

— Лучше чего-нибудь посущественнее, — невольно сглотнул я слюну — голод, который несколько часов назад начал доставлять дискомфорт, после длительной пробежки только усилился и уже начал серьезно напрягать.

— Тогда предлагаю предлагаю переместиться в мой кабинет.

Поплотнее запахнув халат, Дементьев уверенно шагнул к двери. Вся его нервозность куда-то делась, и мужчина уже не казался испуганным мещанином, а, как ему и полагалось, уверенным в себе дельцом,принимающим неожиданного гостя.

Рабочий кабинет чем-то походил на тот, что я видел в доме дяди. Видимо все занятые люди стараются оформить его в одном, максимально функциональном стиле. Письменный стол, с декоративными весами на краю. Тумбы для документов, книжный шкаф, статуя полуобнаженной женщины возле окна. И свисающий рядом с массивным кожаным креслом шнурок, дернув за который, Григорий вызвал прислугу.

Помятая, сонная девушка лет двадцати в, выглаженной тем не менее униформе и белом чепчике на голове, прибежала к нам спустя пять минут, после того как где-то в глубине дома прозвучал колокольчик.

— Голубушка, — обратился к ней Дементьев, — свари-ка мне кофе, а для моего гостя разогрей ужин и принеси сюда.

— Конечно, Григорий Степанович — кивнула девушка и моментально испарилась, не задавая лишних вопросов, хорошо ее хозяин дома выдрессировал.

— Что ты хочешь узнать? Я конечно вряд ли, скажу что-то полезное, но вдруг какая-нибудь деталь покажется тебе интересной. — Дементьев достал из тумбы спички и тонкую сигару. По кабинету поплыл крепкий табачный дым. Мужчина явно почувствовал себя уверенно, его интонация изменилась с испуганной на вальяжно-покровительственную.

Григорий видел перед собой подростка, с которым был хорошо знаком, а ночное потрясение быстро выветривалось из головы. Пришлось ему напомнить, что Даррелл теперь немного другой человек — подчиняясь моей воле, сигару выдернуло из руки Дементьева, после чего я затушил ее в, стоящей неподалеку от весов, пепельнице.

— Узнать я хочу многое, а вот курить не стоит. Не переношу табачный дым.

— Раньше ты не был против.

— Понятия не имею, как было раньше. Может я просто стеснялся сказать. Гриша, ты видимо не понимаешь серьезности ситуации. Меня пару дней назад пытались убить, что мне совсем не понравилось. Поэтому шутить я не намерен. Если твои вопросы меня не удовлетворят, разговаривать мы уже будем совсем по-другому.

— Как же ты изменился.

— Хватит! Я уже понял! Вопрос первый: чем вы занимались с отцом и как так вышло, что ему пришлось продать все имущество? Коротко и по существу.

— Постараюсь, но зайти придется издалека. Почти пятнадцать лет назад я в наследство от отца получил небольшую лавку, в которой мы вместе с несколькими наемными людьми делали рабочий инструмент — молотки, клещи, машинерию простую. Доход был, но хотелось-то большего, вот только сделать это не представлялось возможным. Опасно в нашем княжестве развиваться, знаешь ли. Примеров много как какой-нибудь делец начинает за прибылью гнаться, ссуды берет, людей нанимает, а потом приходит не особо знатный, но очень влиятельный дворянин и дело забирает. Не обидные вещи говорю?

— Нормально. — скривился я, вспомнив про подобные случаи в своем мире.

— Так вот, у меня вроде и деньги уже были, и желание, а расширяться страшно. Тут меня судьба с твоим отцом и свела. Он только-только женился на Анне и со своим родом из-за этого поссорился.

— Про это знаю.

— Ага. Ну так вот. Владиславу нужны были деньги и прибыльное дело, а мне покровительство. Так мы и стали партнерами. Заводик, у которого одним из владельцев числится аристократ, уже не так-то просто отобрать. Смекаешь? А дальше — ссуда, оборудование новое и завертелось все, закрутилось. Заказы пошли. Сперва только из нашего княжества, а потом слава разошлась дальше — соседи подтянулись. Мы хорошие станки делаем. Лет пять назад пришлось серьезно расширять производство. Акции выпустили, у меня почти половина и у Славы тоже, процентов десять у других людей. Ну и пошло дело, я больше производством и сбытом внутри княжества занимался, а Слава начал налаживать поставки за границу.

Во время рассказа Дементьев то и дело тянулся к ящику с сигарами, но вовремя одергивал себя и продолжал рассказ без курева, а вскоре служанка принесла поднос с дымящейся кружкой кофе и руки Григория наконец оказались чем-то заняты. Мне же досталась широкая тарелка с подогретым куском свинины и рассыпчатой гречкой, политой сверху мясным соусом.

Сделав несколько крупных глотков, мой собеседник продолжил:

— В то, что Слава напрямую начал торговать с Каспийскими, я не верю. Не такой он человек… был. Да и рассказал бы он мне о таком. Мы обсуждали ситуацию, и пришли к выводу, что закупали у нас оборудование через вторые руки. Приходили станки в порт Галицкого княжества, а оттуда сразу в Каспий.

— Орловское княжество, насколько я знаю, с Галицким чуть ли не союзники?

— Так оно, но прибыль нужна всем.

— Деньги не пахнут, — кивнул я.

— Хорошая фраза, — чуть не поперхнулся кофе Дементьев, — надо будет запомнить. Ну в общем ты прав. Тайная служба Орлова узнала о том, куда товар в итоге направлялся и Славу прихватили за горло. Меня тоже хотели, но твой отец, понимая, что сам он не отвертится, а без нас двоих производство точно загнется, все взял на себя.

— Я слышал, что за торговлю с Каспием, грозит смертная казнь.

— Угу, но тут Орлов смягчился. Нам удалось доказать, что злого умысла не было и не собирались мы врагам продавать ничего, однако от штрафа Славу это не спасло. Пришлось ему продать все акции, дом, землю, которой владел.

— Кто акции выкупил?

— Часть я. Выскреб всю наличность и пятнадцать процентов приобрел, а остальное — князь Орлов, как приоритетный покупатель. Слава продолжил работать, но уже не как владелец, хотя мы рассчитывали, что со временем все вернется обратно. Не срослось, как видишь.

— То есть у тебя сейчас пятьдесят пять процентов акций компании?

— Пока так, но, боюсь, это ненадолго. Два завода, которым владеет какой-то бывший лавочник, слишком лакомые кусочки для столичного дворянства. Раньше отец твой любые нападки на фирму улаживал, он хоть и принял фамилию жены, но все равно из знатного рода, а сейчас, боюсь, тяжелые времена для меня настанут.

— Очень может быть, — согласился я. — А где ты был, когда родителей убили?

— Сделку заключать ездил. — Недовольно поморщился Григорий. — Отцу твоему запретили на несколько лет княжество покидать, пришлось делами за границей мне заниматься.

— Есть предположения, кому родители могли помешать?

— Понятия не имею. Были мысли, что князь в этом замешан, но ведь Славу уже наказали, у него по сути ничего не осталось, зачем тогда убивать его? Если заводы надо забрать, так есть куда более простые способы.

— Как вариант, чтобы сильнее боялись.

— Куда уж сильнее. И так без ведома Орловых в княжестве чихнуть нельзя. Я думаю, надо поговорить со служанкой, которая жила у вас.

— Темнокожая девица? — вспомнился мне первый день в этом мире и заплаканная служанка.

— Нет, с ее матерью — Бертой. Ты же знаешь, что твою маму отец привез издалека? Вместе с ней приехала Берта и ее дочь. Анна была очень дружна с этой женщиной. Я бы даже назвал их лучшими подругами. И если кто-то может сказать тебе что-то новое, то только она.

— Дядя говорил, что за несколько недель до убийства мать просила отца уехать из города.

— Ну дядя твой мог чего угодно говорить, они со Славой почти не общались, но вполне верю в подобное.

— И где мне найти эту Берту?

— Не надо ее искать. Они с дочерью, когда я вернулся в Трехречиннск, сами ко мне пришли — им негде было жить и работать. Так что я оставил их присматривать за домом, а сам рванул сюда.

— Я так понимаю, жену и детей ты оставил с ними же?

— Нет конечно, но к нашей теме это не относится, — поерзал в кресле Григорий. — Я могу привести Берту сюда.

— А есть смысл? С ней наверняка уже говорил сыскарь. Каменев, если меня память не подводит.

— Княжьему сыску, я бы не доверял до конца. В интересах государства, они скроют любую информацию.

— Ну допустим. Когда ты сможешь привезти сюда Берту?

— Да хоть завтра. Сам я конечно за ней не поеду, отправлю кого-нибудь, или можем сделать еще проще, накидай мне список вопросов, я у нее выспрошу все и тебе передам.

— Не стоит, не люблю узнавать информацию из вторых рук.

— Наверное, ты прав, к тому же, Берта может и не рассказать мне все, что знает. Ну так что, когда?

— Точно не завтра. В ближайшие пару дней тащить ее сюда рановато.

— Я думал, ты захочешь, как можно быстрее увидеться с Бертой, — удивился Дементьев.

— Занят я самую малость — в интернате учусь, который тут неподалеку.

— Серьезно? То есть ты сбежал оттуда, как-то нашел мой дом, проник внутрь и все это для того, чтобы приставить нож к моей шее?

— Шею твою я не трогал, а в остальном все так.

— Отец бы тобой гордился, — невесело улыбнулся Григорий. — Знал бы ты, сколько раз он жаловался, что его сын растет неженкой. Да и сам я тебя помню, застенчивым, пугливым юношей.

— Смерть родителей и жизнь в постоянном ожидании смерти заставляют быстро взрослеть, — недовольно кивнул я. Дементьев видимо действительно хорошо знал Даррелла и внезапное изменение характера стеснительного паренька сильно бросалось ему в глаза. — На счет Берты. Предлагаю встретиться через пять или шесть дней.

— Хорошо. Очень надеюсь, что эта женщина расскажет хоть что-то полезное. Смерть твоих родителей стала настоящим потрясением для меня. Убийц нужно найти, и дело тут не только в моих теплых чувствах к Славе и Анне, — дополнил Григорий, заметив скептическое выражение на моем лице, — мне страшно. Я боюсь, что эти люди не остановятся на достигнутом и попытаются добраться до меня.

— Зря. Если ты все еще жив, значит никому не интересен.

— Звучит конечно обидно, но вполне разумно. Я сам это прекрасно понимаю, но мне все равно страшно. Знал бы ты, каково это — вести дела в окружении дворян. Чувствуешь себя карасем среди щук. Каждый день ждешь, что у тебя все заберут, а самого прикончат. Вот паранойя и развилась.

— Может поэтому ты жив, а мои родители — нет, — подытожил я. — Значит договорились, буду ждать вас в течении недели, но тебе придется приехать в интернат вместе с ней. Попробуй договориться о встрече со мной, надеюсь, директор не будет против.

— А если меня не пустят?

— Хороший вопрос, — задумался я. Дементьев по сути не является моим родственником и не факт, что ему разрешат встречу. — Тогда в ночь на седьмой день считая с сегодняшнего, ждите меня в деревне возле интерната. Там вроде постоялый двор был.

— Хорошо, и, Даррелл, пока мы не закончили разговор, хочу, чтобы ты знал — я не в обиде за сегодняшнее. Больше того, я рад, что сын моего друга может постоять за себя и не боится выпавших на его голову сложностей. И вот еще, тебе нужны деньги? У твоего отца, помнится мне, имелся счет в банке, оформленный на Анну, там вроде лежала пара тысяч орлов и ты, как наследник, вполне можешь эти деньги снять.

— Я не совершеннолетний, к тому же нахожусь сейчас под патронажем интерната.

— Не подумал, давай тогда я тебе хотя бы сотню дам, отдашь, как сможешь.

В благородные порывы людей я не особо верил, Дементьев скорее всего хотел меня задобрить, но желание отказаться от предложенной суммы, я задушил в зародыше. Деньги пригодятся всегда и пусть сумма не была какой-то астрономической, но вполне могла помочь мне в будущем. Так что я, особо не раздумывая, дал утвердительный ответ.

— Тебе как, золотом или ассигнациями? — спросил меня Григорий, вращая ручку кодового замка на сейфе, который обнаружился под столом.

— Что удобнее носить?

— С бумажными всегда проще, хотя и стоят они меньше.

— В каком смысле? — не понял я.

— Ну смотри, — Дементьев вытащил из сейфа небольшой мешочек, и пачку бумажных денег. — За один золотой орел, — на стол легла блестящая монетка размером с привычный мне рубль, — дают сто копеек, а за бумажный — всего девяносто.

Ассигнация, которую показал Григорий, явно была изготовлена на печатном станке и имела даже какие-никакие, но степени защиты. Форма купюры оказалась непривычной — квадрат со стороной около десяти сантиметров, на котором был изображен мужчина на троне.

— Бумажные мне больше подойдут.

— Вот и отлично, — кивнул мужчина, отсчитывая нужную сумму. — Может все-таки принести тебе кофе?

С Дементьевым мы общались почти до самого утра. Постепенно мое предвзятое к нему отношение если не исчезло до конца, то очень сильно уменьшилось. Человеком он оказался хоть и пугливым, но не глупым и в целом не производил впечатление бескомпромиссного дельца, способного на убийство партнера. Да и, если подумать, смерть отца Даррела принесла ему только проблемы. Насколько я понял, на заводы Григория положил глаз сам князь, что автоматически усложнило жизнь бывшему лавочнику.

Естественно полностью отбросить мысль о причастности Дементьева к убийству я не мог, но и вероятность этого была очень небольшой. Опять все пришло к тому, откуда началось — мне так и не удалось узнать, кто желает моей смерти. Оставалось только надеяться, что служанка матери расскажет хоть что-то, способное навести меня на нужный след.

Когда небо на востоке начало светлеть, я покинул дом Григория, держа в руке небольшой мешок, в котором лежали завернутые в тряпку деньги, стеклянная бутылка с водой и большой кусок копченой колбасы, перемотанный плотной бумагой. В интернат я должен был вернуться к вечеру и до этого времени светиться лишний раз на людях явно не стоило, а без еды и воды длительный бег, подпитываемый магией, становился крайне тяжелым занятием. Не хватало мне только из-за жажды или голода встрять в какую-нибудь неприятность, как это случилось ночью.

Дементьев предлагал остаться до утра, но я решил, что чем меньше людей меня заметит, тем лучше и выбрался на улицу еще до рассвета.

Раннее утро, когда большая часть города все еще находилась во власти ночи, а небо только начинает сереть, встретило меня прохладой и абсолютно пустыми улицами. Ни единой души, даже самые упорные гуляки разбрелись по кроватям. Так что по мокрым от росы тротуарам путешествовал лишь ветер.

Вспоминая путь, приведший меня к дому Дементьева, я отправился в сторону дороги, ведущей из столицы. Горящие ночью фонари погасли и ориентироваться получалось не слишком хорошо, а спросить дорогу было не у кого. В прошлой жизни я топографическим кретинизмом не страдал, и надеялся, что среди множества улиц, улочек и переулков легко найду выход из каменного лабиринта, но хаотичная застройка и темнота сделали свое дело — как-то незаметно для себя я заплутал. Хотя кое-какого результата все же добился — из благополучных районов выйти удалось, приблизившись к окраине города, что хорошей новостью было лишь отчасти.

Как я не пытался выбраться из столицы без приключений, но видимо одинокий мальчишка с кучей денег, шастающий по трущобам, сам притягивает к себе неприятности.

— Ты не заблудился, часом, малец? — раздался не самый дружелюбный голос, когда я в поисках выхода из города в очередной раз уперся в тупик.

Из какой-то покосившейся халупы, выбрался грязный, заросший волосами по самые брови человек. Смердело от него страшно — легкий ветерок донес до меня тошнотворный запах перегара, рвоты и испражнений. Проблем это животное вряд ли могло доставить, а вот еще два персонажа, вышедшие следом, мне уже совсем не понравились, учитывая, что в руках они держали длинные ножи, поблескивающие свежей заточкой в лучах восходящего солнца.

— Может и заблудился, — усмехнулся я, и усилием воли поднял в воздух лежащий неподалеку камень, — а может и по ваши души пришел!

Как же они бежали. Поняв, что перед ними не обычный пацан, а дворянин, троица, путаясь в ногах, рванула прочь, мешая и выталкивая друг друга с узкой дорожки. Самый старый из них в итоге оказался на грязной земле, вытоптанной сотнями босых ног и поросячьих копыт.

— Прости, прости! — завопил он, когда я к нему подошел, — мы не знали кто ты. Не убивай.

— За эти сутки, ты второй человек, который просит его не убивать, — усмехнулся я. — Выход где из этого гадюшника?

Сдерживая рвотные порывы из-за мерзотного запаха, я выслушал, как мне выбраться из трущоб, после чего положил поднятый камень на живот неудачливого бандита и двинулся дальше, приказав мужику лежать на земле пока солнце окончательно не поднимется.

Больше инцидентов на моем пути не случилось. Миргород выпустил меня из своих неласковых объятий. На тракте наконец стали встречаться люди, подсказавшие, в какой стороне находится Хомутовка — деревня возле интерната, а дальше все шло уже по проторенному маршруту — бегу с максимально возможной скоростью, обходя ненужных свидетелей по широкой дуге или сбавляя скорость, если их становится слишком много.

К тому времени, как над этим миром поднялось полуденное солнце, я уже прятался в корнях знакомого дерева, неподалеку от стены интерната. Осталось только дождаться вечера и проникнуть обратно в Холодную комнату.

Глава 19 Возвращение

Гонг, отмеряющий начало и конец занятий в интернате, был слышен даже из удаленной рощицы, в которой я нашел свое временное пристанище. И сразу после того, как гудящий звук оповестил всю округу о начале финального урока, я выбрался из-под укрытия деревьев. К этому моменту кусок копченой колбасы благополучно был употреблен, стеклянная бутылка спрятана в корнях приметного дерева, а деньги, как и ножи оказались примотаны к бедру, осталось только не ошибиться, пробираясь внутрь интерната.

Определить место, где внешняя стена примыкает к Холодной комнате, можно было по вытекающей из-под ее основания струйки воды. Небольшой ручек, собирался в прозрачное озерцо, облегчая мне поиск.

Добравшись до каменного ограждения, я еще раз внимательно осмотрелся, и, убедившись, что нежелательных свидетелей в округе не появилось, активировал Эйхор.

Опять началось мучительное преодоление преграды, изнуряющее движение сквозь камень, вытягивающее силы и подтачивающее уверенность в реальности происходящего. Учитывая тот факт, что внутри Холодной комнаты царила полнейшая темнота и было абсолютно непонятно, где я нахожусь — внутри стены или уже вне ее, мозг начал потихоньку сбоить. Навязчивые образы замурованного человека возникали в сознании, паника пыталась пробраться сквозь защитные барьеры разума и разъесть волю, лишив меня сил. Червяк сомнений грыз душу, твердя — ты не пройдешь, у тебя не получится.

Шаг на свободу был подобен глотку свежего воздуха для человека, едва не утонувшего в темных водах бездонного водоема. Упав без сил на холодный пол, я попытался отдышаться и понять, что же со мной, черт побери, случилось? Никогда еще проход сквозь препятствие не давался столь тяжело, даже в прошлый раз, когда я по сути прошел тот же самый путь все шло намного легче.

Эйхор выпил мои силы, как верблюд ведро воды после долгого перехода. И тут же навалился холод. Он будто гиена, почуявшая раненую добычу, вцепился в меня своими ледяными объятия и прижался так крепко, как смерть к покойнику. Стало страшно. Пришли мысли, что из этой комнаты можно и не выйти.

Собрав остатки сил воедино, я начал шарить руками по полу в поисках снятой кофты. Второй комплект одежды хоть немного, но должен был защитить от холода, и вскоре форма курсанта первого курса заняла свое место, подарив мне иллюзию тепла. А чуть позже начались видения. И с каждой минутой они становились все хуже и мрачнее. Огромные жуки мерещились в темноте, змеи оплетающие ноги, пустые глазницы…

Как я не потерял сознание — только Четверым известно, наверное, пробудь я в Холодной еще час, точно бы вырубился, а так, когда угольную черноту комнаты прорезал луч света, прошедший сквозь щель, открывающейся двери, я все еще осознавал происходящее и вошедших внутрь людей встретил на ногах. Каких мне это стоило сил, словами не передать, но валяться беспомощной тушей на полу перед наставниками, я себе позволить не мог.

— Не надо, — отодвинул я протянутую руку, изумленного Леонида и медленно поковылял к светящемуся проему.

Торжественной встречи не случилось. Возле Холодной собрались несколько пацанов группы, естественно Витек и пара девчонок-первокурсниц, понятия не имею, как им удалось сбежать из-под бдительного ока своей наставницы, но сейчас они во все глаза смотрели на человека, прошедшего наказание Холодной комнатой. И увиденное их, вероятно, не особо впечатлило. А вот на лицах пацанов, знающих, как должен выглядеть человек после подобного, застыли маски удивления.

— Ты как? — осторожно подошел ко мне Витек.

— Терпимо. Ужин еще остался? Быка бы съел.

— Ну как так-то? — всплеснул он руками, — меня значит на руках вынесли, а ты мало того, что сам вышел, так еще и «терпимо» ему.

— Витек, не завидуй. Пошли лучше пожрем, заодно расскажешь, что тут за сутки произошло.

Столовая традиционно оказалась открыта. Тут в принципе всегда можно было перехватить кусок другой, благо работала она чуть ли не до отбоя. Работникам строго-настрого запрещалось болтать с курсантами, и они молчаливыми тенями, мелькали где-то в рабочей зоне, изредка появляясь, чтобы убрать столы. Единственным исключением была хозяйка кухни, одолжившая мне когда-то посуду для экспериментов с водой, но и она особой разговорчивостью не отличалась.

Пока я уплетал едва теплый ужин, Витек во всех подробностях и очень эмоционально поведал, как прошли сутки в мое отсутствие. Особенно красочно он рассказывал, о том с каким напором наставник Леонид полоскал группе мозги насчет недопустимости применения магии против своих. Видимо два случая за неделю откровенно выбесили Леонида и тот битый час читал пацанам нотации, напирая на то, что нельзя бить своих, что все воспитанники интерната — братья по духу и впереди у них сложная жизнь, полная опасностей.

Судя по недовольному лицу пацана во время пересказа, цели наставник не достиг. Подростки в принципе плохо переваривают любые нравоучения, а если это касается их поведения, то тогда большинство слов вообще воспринимается в штыки.

Дальше Витек не без удовольствия вспомнил о том, в каком состоянии вышел от лекаря Ждан. Пацан провел в лазарете всю ночь и в казарму вернулся очень смурной и раздраженный, а Кисляк, что характерно, так и остался в больничной койке и о его состоянии никто не знал.

Больше ничего заслуживающего внимания за сутки не произошло. Стандартный учебный день, разве что Леонид был весь день на взводе и заставил группу работать во время своего занятия до изнеможения.

Выслушав рассказ Витька, я собирался вернуться в казарму и завалиться спать до утра — энергии в уставшем теле практически не осталось и на ногах я держался исключительно волевым усилием. Однако моим планам было не суждено сбыться, как только я вышел из столовой, к нам сразу же подбежал Бажен. Парнишка за последний месяц несколько схуднул, но все еще страдал от лишнего веса.

— Там это, — отдышавшись, произнес он, — наставник тебя на полигоне ждет. Сказал, чтобы ты один пришел.

Как же мне хотелось послать подальше и Бажена, и куратора, и вообще любого, кто встанет на пути между мной и кроватью, но пришлось идти. Хорошо хоть поесть дали и на том спасибо.

Когда я пришел на полигон, то Леонид уже находился там, причем не один — неподалеку от куратора замер хмурый, как грозовая туча Ждан.

— Значит, так, — мужчина жестом показал, чтобы мы подошли ближе к нему. — Ваши дрязги мне уже поперек горла стоят. Что один, что второй стоите друг друга.

— Он мне шрам на спине оставил! — вспыхнул Ждан. — Этот дворянчик, сильнее и пользуется этим!

— Ты овечку-то невинную из себя не строй, — осадил его Леонид. — Гнилые семена не дают хороших всходов, знаешь такую поговорку? Вот и думай в следующий раз, что делаешь. Тебя, Даррелл, это тоже касается.

Чувствую, из-за моей выходки, получил наш куратор хорошую головомойку от директора и все еще не может успокоиться.

— В общем, — продолжил Леонид, — если от вас в ближайшее время поступит хотя бы одна проблема, то я лично буду каждый день в течении недели ломать вам по одной кости. Обоим! Пятый вас забери! И упаси Четверо если кому-то придет в голову прикончить другого, оставшийся в живых сразу же отправится на встречу к Милосердной матери. Обещаю, я лично прикончу убийцу максимально болезненным способом.

Процедив последнюю фразу, куратор вдруг вытянул вперед обе руки, и я почувствовал, как земля под моими ногами забурлила, а затем начала стремительно втягивать мое тело. Не успел я опомниться, как уже оказался замурован по колени, а затем и по пояс. Рядом такие же трудности с перемещением испытывал Ждан.

— Посидите, тут пока, подумайте над моими словами. — опустил руки Леонид и усмехнувшись, глядя на наши нервные попытки выбраться из земляного плена, ушел с полигона.

— Сдается мне, наставник не шутил, когда обещал переломать нам кости, — прокомментировал я ситуацию, пытаясь понять, как выбраться из западни. Каменистая почва намертво сковала ноги, не позволяя даже шевельнуть конечностями.

— Даже не сомневаюсь в этом, — внезапно согласился со мной Ждан, подарив мне надежду, что с этим человеком можно вести конструктивный диалог.

— Не думаю, что кому-то эта процедура понравится, так что предлагаю забыть о существовании друг друга, хотя бы на время.

— Да больно нужен ты мне, — скривился Ждан.

— Вот и договорились, — кивнул я. Очень хотелось верить, что Леонид все-таки достучался до пацана и этот нафиг ненужный конфликт хотя бы на время утихнет.

Выдворить ноги из каменистой почвы оказалось задачей не из легких. Мы целый час пытались расковырять землю, благо вскоре к нам на помощь пришли остальные пацаны группы, притащившие откуда-то ломик и несколько лопат.

Матерясь и поминая всякими нелестными словами Леонида, мы все-таки смогли оказаться на свободе, оставив в грунте две ямы глубиной около полуметра. Хорошо хоть во время этой процедуры никто не увидел деньги и ножи, примотанные к моему бедру.

Силен Леонид, не знаю, как он заставил землю стать мягкой словно кисель, а затем затвердеть до обычного состояние, но умение это мне очень понравилось. Не прост наш наставник, ой не прост. Сомневаюсь, что слабый маг способен на подобное, хотя не исключено, что я ошибаюсь, все-таки моих знаний все еще было недостаточно для адекватной оценки возможностей местных магов. Опыт книгами не заменишь.

Остаток дня ничем примечательным не запомнился. Выбравшись с полигона, я на остатках сил спрятал ассигнации в белье, сходил в душ, а затем вырубился до утра. Кажется, Витек пытался поднять меня для вечернего построения, но оторваться ото сна было выше моих сил, а с рассветом вновь начались обычные будни куранта первого года обучения.

До назначенной с Дементьевым встречи оставалось несколько дней. Все-таки я несколько перестраховался, выделив себе чуть ли не неделю на оценку и улаживание ситуации после наказания. Инцидент на полигоне завершился без особых последствий для конфликтующих сторон. Ждан, судя по всему, принял слова Леонида всерьез и кажется смирился с моим присутствием в интернате, а если говорить про Кисляка, то тот, выйдя от лекаря спустя пару дней, щеголял длинным рубцом поперек лица и в мою сторону боялся лишний раз взглянуть.

Лишившись доступа к месту силы, я большую часть свободного времени проводил в библиотеке за чтением, или на полигоне, отрабатывая имеющиеся навыки. Таиться больше не имело смысла, и я мог спокойно использовать силу по максимуму, разрубая небольшие камни и оставляя в земле глубокие прорехи.

Начались подвижки и с защитой. Почерпнутые из книги Илоны знания, подсказали мне как можно усовершенствовать то заклинание, которому нас учили. Михаил говорил правду, утверждая, что созданная слабым магом отталкивающая сфера арбалетный болт или прямой удар меча остановить не сможет, и происходило это из-за того, что энергия магического поля, которую обладатель дара пропускал через себя, тратилась слишком нерационально и распылялась по всей площади сферы, а с учетом не слишком великих способностей воспитанников интерната, защита становилась более чем бесполезной на начальных этапах. С другой стороны, и создавалась она без особых проблем.

Для работы с магией требовалось постоянно быть на грани транса. Нагревая предметы или поднимая их, я постоянно чувствовал, что где-то рядом плещется безбрежный океан силы, в котором плавает мое виртуальное тело. Между нами была связь, позволяющая использовать энергию магического поля.

Как я уже понял, магия в этом мире преобразовывалась во вполне реальные силы, действующие на материальный мир. Тот же рассекающий удар очень походил на удар сжатого до состояния жидкости воздуха. Разрез, что оставался на камнях или живой плоти, был очень мал.

С защитой ситуация обстояла похожим образом. Невидимая сфера начинала отталкивать летящие в человека предметы на расстоянии пропорциональном вложенной в нее силе, и чем ближе к телу, тем отталкивающее воздействие становилось сильнее. Работало ли тут гравитационное воздействие, электромагнитное или какое-то иное, было неважно, главное, что всю энергию, затрачиваемую на поддержание сферы, можно было в теории сконцентрировать на небольшом участке, что позволит ей действовать куда более эффективно.

Схлопнуть отталкивающую поверхность в небольшой, но плотный диск, оказалось крайне нетривиальной задачей. Для начала мне пришлось научиться менять уже готовое заклинание, разрывая стенки защитной оболочки и разворачивая ее в плоскость направленного воздействия, однако площадь полученной фигуры была слишком большой, чтобы оказаться эффективной, поэтому на следующем этапе работы я попытался сузить отталкивающее поле до размеров диска диаметром пятьдесят сантиметров. В идеале, в будущем, не мешало бы научиться варьировать размеры этого диска, и я даже примерно понимал, как это сделать, но браться за изучение нового умения, не освоив предыдущее — не самая удачная затея. В попытках освоить массу полезных и перспективных задумок, можно погрязнуть в комке нереализованных идей, так и не доведя до ума ничего.

На то, чтобы научиться преобразовывать защитную сферу в иную форму, ушла почти неделя. Каждый вечер я шел на полигон и начинал работать с магическим полем. Дело шло, откровенно говоря, со скрипом, много раз появлялось желание бросить задумку и отрабатывать уже имеющиеся заклинания, которым нас научил Михаил, но я отбрасывал эти пораженческие мысли, вновь и вновь берясь за дело.

На третий день безуспешных попыток, мои старания наконец были вознаграждены — я сотворил слабый, рассыпающийся от любой потери контроля, защитный диск. Причем на его создание ушло едва ли не полчаса, а расплачиваться за новое умение приходилось временной слабостью и ручьями пота — тело как всегда на любые магические манипуляции реагировало нагревом, все же мой уровень слияния с магическим полем оставлял желать лучшего, заставляя тратить кучу энергии впустую. Низкий у меня КПД, если уж на то пошло, а это, учитывая нависшую надо мной угрозу, никуда не годилось.

Для того, чтобы выйти на следующий уровень слияния, Илона в книге советовала вернуться в мир, созданный сознанием во время инициации, и попытаться изменить свое виртуальное тело. Описывалось все естественно иными терминами, но использовать привычные названия мне было куда удобнее.

То преображение, что случилось в мире воды с моим телом, как раз и являлось показателем более плотного слияния с магическим полем. Медленный и неповоротливый скат исчез, сменившись стремительным акулообразным существом. По логике вещей, следующий уровень подразумевал еще один качественный эволюционный скачок, но как его вызвать? Илона этот момент не описывала. Внутренний мир, куда маг погружается во время транса — индивидуален, а значит и единого рецепта для всех — нет. Ищи свой путь. Как всегда, учитель упирала именно на это.

Ну я и искал. Если вечера тратились на создание нового заклинания и тренировки, то перед сном я в обязательно порядке возвращался в водный мир и резвился в теплых водах, пытаясь найти этот «Свой путь», жаль, что пока безуспешно.

Несмотря на низкий уровень слияния, создать защитный диск и не упасть в обморок от перегрева я сумел, причем с каждым повторением скорость кастования все возрастала, в итоге дойдя практически до пяти секунд. За это время я успевал создать сферу, разорвать ее и сжать в небольшой круг. По идее, в этой цепочке первые два звена были явно лишние, но как обойтись без них было непонятно — не хватало знаний.

Испытания нового заклинания проводились на том же полигоне. Витька, я постоянно таскал с собой, заставляя отрабатывать то, чему нас научил Михаил. Пацан от тренировок не отказывался, но его запас энергии был слишком ограничен и о том, чтобы повторить мои наработки, речи даже не шло, ему бы обычную сферу освоить.

Тем не менее, Витек изо всех старался отработать те простые магические действия, что имелись в его распоряжении. Был конечно вариант рассказать ему про слияние с магическим полем, но боюсь, тогда пацан со всей своей энергичностью бросится повышать уровень, что в его случае лучше делать рядом с опытным учителем и желательно в месте силы. Поэтому лишнюю информацию я пока придерживал от греха подальше.

Испытания защитного диска начались с самых обычных бросков камнями. И первый же кусок гранитной крошки, запущенный твердой рукой Витька, остановился перед моей вытянутой рукой, подарив надежду, что я нахожусь на правильном пути, а дальнейшее увеличение массы снарядов только подтвердило эти мысли. Еще бы Витек не промахивался, было бы вообще хорошо, а то пару раз куски гранита прилетали мне по ногам, оставив несколько, быстро темнеющих синяков.

Ни один камень невидимый диск так и не пробил. Под ногами у меня росла небольшая кучка остановленных булыжников разных размеров. Жаль нельзя было проверить, будет ли заклинанию под силу остановить стрелу или арбалетный болт, но и полученный результат меня полностью удовлетворил.

Утвердив, что испытания защиты от метательных снарядов прошло успешно, мы сможет ли диск уберечь меня от атак мечом или топором. Естественно металлических оружия под рукой не было, пришлось обходиться тем, что имелось.

Из кучи учебного инвентаря, лежащего в тренировочном зале, Витек выбрал самый монструозный меч, который даже с условием материала, из которого был выполнен, оказался чрезвычайно увесистым. И глядя на то, с каким трудом пацан поднимает эту оглоблю, возникали у меня опасения, что новое заклинание может оказаться против двуручника полностью бесполезным. Однако Витек так не считал. Как следует размахнувшись, пацан со всей дури опустил это небольшое деревце, имитирующее меч, на подставленную руку, которой я удерживал невидимый щит.

Ожидаемого перелома кисти не произошло. Заклинание остановило удар, однако по телу прошла волна слабости — бесплатно ничего не дается и магия не стеснялась брать плату, вытягивая из меня силы. Мой уровень слияния не позволял всю работу переложить на плечи магического поля, и приходилось тратить свою энергию. Но в любом случае, это был успех. Причем Витек, как мне показалось, радовался удачному испытанию, даже больше чем я.

Дальнейшие опыты показали, что чем большей кинетической энергией обладали удары, тем сильнее я чувствовал усталость и растущее напряжение. Щита хватало на несколько блоков, после чего контроль над ним терялся и диск рассыпался, оставляя после себя звон в ушах. Новый каст мог быть повторен только спустя несколько минут.

Мои успехи, незамеченными не остались, на полигоне по вечерам все чаще начали оставаться пацаны из обеих групп, если раньше курсанты свободное время тратили, развлекаясь играми или общением, то после начала обучения боевой магии, многие стали задерживаться для самостоятельного обучения. Хотя и далеко не все, некоторые воспитанники оказались либо слишком ленивыми, либо практически неспособными к магии.

У четверых пацанов из нашей группы дар оказался настолько слаб, что тем же рассекающим лучом они не могли перерезать даже пучок травы, про защитную сферу и говорить нечего. К таким, лишенным сильного дара курсантам, относился к примеру, Бажен. Толстый пацан пыхтел, потел, но ничего толкового изобразить не мог, а потом у него вовсе руки опустились и на полигон он приходил только во время занятий.

Те же, кто по вечерам наблюдал за моими попытками создать новое заклинание, после удачных испытаний осторожно начали выпытывать, могу ли я и их научить чему-то подобному? Причем среди этих пацанов был даже Ждан, и пусть гордость не позволила ему спросить напрямую, но в общей группе ходоков он присутствовал.

Разговор с курсантами произошел на пятый день после моего выхода из Холодной комнаты. До встречи с Дементьевым оставались одни сутки и давать какие-то конкретные ответы мне не хотелось, мало ли как повернется ситуация, может мне вообще бежать придется из интерната. Так что я обещал подумать, что несколько погасило свечение горящих надеждой глаз, но явно не до конца — от меня они теперь вряд ли отстанут. Можно конечно и послать их, вот только ничего хорошего такой поступок не принесет.

Пока я всю неделю отрабатывал новое заклинание, произошло еще кое-что интересное. Оказывается, на следующий день, после моего выхода из Холодной в интернат приезжал дядя. Об этом сообщил Леонид, как-то утром отведя меня в сторону от группы. Владимиру, судя по всему, сыскарь сообщил о случившемся в месте силы покушении, и дядя не придумал ничего лучше, как приехать сюда с требованием отдать ему племянника под личную охрану.

Однако директор мало того, что отказал Владимиру, так еще и не дал ему встретиться со мной. Чем Макар Тимурович мотивировал свое решение, наставник не знал, да и вряд ли ему это было интересно. С другой стороны, воспитанникам в принципе запрещались любые контакты с родственниками, и лишь для меня однажды сделали исключение. Видимо это был единичный случай.

Интересно ситуация складывалась, и уж если дядю не пустили в интернат, то не стоило даже надеяться на беспрепятственную встречу с Дементьевым, а стало быть вскоре меня ждет еще одна самоволка, благо в столицу бежать не придется, повторять это путешествие еще раз, не было никакого желания.

Несмотря на уверенность в правильности своих выводов, я все же весь день ждал, вдруг Леонид позовет меня на встречу с Дементьевым, но нет. Либо Григорий не приехал, что весьма вероятно, либо его все-таки не пустили ко мне, а значит ночью мне предстояла небольшая прогулка за стену.

Для очередной самоволки все уже было спланировано. Место, где я намеревался пройти сквозь стену, находилось в районе складских помещений интерната. В них хранилась старая мебель, какой-то учебный и хозяйственный инвентарь, в общем ничего ценного. Там и днем-то мало кто шастал, а уж про ночь и говорить было нечего. Были у меня мысли просто перемахнуть через стену, но мне тут же вспомнились слова директора об усилении мер безопасности, так что не удивлюсь, если по периметру появились сигналки. Не стоило рисковать.

За пару дней до приезда Дементьева я, на всякий случай, провел пробную вылазку, не выходя за стены интерната. Ночью, когда вся группа уснула, вымотанная интенсивными занятиями, я, переодевшись в одежду, выданную мне Вероникой, выбрался из казармы и тайком добрался до стены. Пара напряженных часов, проведенные в постоянном ожидании появления наставника или любого другого человека, показали, что тревогу никто поднимать не спешит, а значит мой план вполне мог быть осуществлен.

Ночной поход в деревню чуть не сорвался. В который раз убеждаюсь, что любой план, даже самый продуманный, может сойти с колеи из-за любой мелочи, чего уж говорить про мою задумку. И камнем преткновения, кто бы мог подумать, оказался Витек. У пацана в этот день наконец получилось поставить более-менее работающую защиту, и эмоции, что переполняли подростка, не давали ему расслабиться.

Уже давно прозвенел сигнал отбоя, прошла вечерняя проверка и погасли осветительные шары, а Витек все никак не мог уснуть, ворочаясь в постели и периодически шепча что-то вроде «надо еще вот так попробовать». «наконец-то получилось».

Долго ждать, пока неугомонный пацан наконец отправится в царство морфея, я не мог. Уже час прошел после выключения света, а он все никак не засыпал. Можно было конечно сказать, что я пошел в душ или уборную, но как поведет себя Витек, когда я не вернусь быстро? Либо искать пойдет, либо, что хуже, переполошит весь интернат.

Пришлось придумывать легенду о том, что ждет меня неподалеку одна девушка и Витек никому об этом говорить не должен. Пацан от такого внезапного заявления конечно обалдел, но клятвенно заверил, что о моих похождениях он будет молчать, как рыба.

Из казармы я выходил с тяжелым сердцем. Впереди меня вполне могла ждать засада, все-таки Дементьеву я до конца не верил, а позади оставался крайне ненадежный пацан, способный выдать ненароком мою самоволку, но в любом случае идти было надо. Коль уж выбрал дорогу, придерживайся ее до конца.

Глава 20 Откровение

Проходить сквозь стены с каждым разом получалось все лучше, однако тридцать сантиметров сплошного камня все также служили серьезным препятствием для эйхора.

Позволив себе потратить несколько минут на передышку для восстановления хотя бы части сил, я медленно отправился в сторону деревни. Серые тучи наглухо затянули небо, предвещая скорый дождь, и практически полностью лишили меня возможности видеть землю, по которой я шел. Ориентироваться приходилось только на редкие огоньки деревенских окон, далекими звездами подмигивающие мне в темноте.

Постоялый двор, где меня должен был ждать Дементьев, располагался практически в центре деревни и традиционно являлся центром общественной и культурной жизни, по крайней мере там, где жил Витек, который и рассказал мне об этом, дело обстояло именно так. В просторном помещении ели, пили и развлекались местные жители после трудовых будней, а иногда в деревню приезжали странствующие артисты и выступали, что естественно, там же.

Деревня находилась неподалеку от оживленного тракта, так что постоялый двор в Хомутовке пользовался устойчивым спросом. К тому же, в единственном на всю округу питейном заведении наверняка периодически отдыхали работники интерната, что для меня было не особо приятным фактом.

В большом двухэтажном здании, окруженном деревянным забором, жизнь несмотря на ночь замирать не собиралась. Слышны были голоса, горел свет в общем зале и некоторых комнатах второго этажа.

Ломиться внутрь без предварительной разведки местности, мне показалось глупой затеей. Не было у меня полного доверия к Дементьеву. Даже самыйположительный человек может оказаться той еще мразью. Если Григорий все-таки был причастен к покушению на мою жизнь, то лучшего момента, чтобы довершить начатое, вряд ли можно будет найти. Добыча, сама идет в руки, только расставь получше ловушку.

Не доходя пары десятков метров до постоялого двора, я замер в тени большого дерева, прислушиваясь к происходящему вокруг и вглядываясь в темноту ночи, однако ничего подозрительного в глаза не бросалось. Выждав несколько минут, я перебрался к следующему укрытию, потом еще и еще, пока наконец не оказался под раскидистым кустом неподалеку от центрального входа в здание.

Темнота и толстые ветки, усыпанные листьями, не давали увидеть мою фигуру выходящим из здания людям. В основном народ выбирался наружу чтобы справить нужду, прочистить желудок или отправиться куда-то дальше, вероятнее всего домой. Ни одной знакомой или подозрительной физиономии мне так и не встретилось, обычные деревенские жители, отдыхающие после работы.

Несмотря на безмятежность летней ночи, внутрь я заходить не спешил, обдумывая, как мне найти Дементьева. У меня не было ни малейшего понятия, где он сейчас находится. Может быть они с Бертой заняли жилую комнату и сейчас безвылазно там сидят, или вдвоем ждут меня в общем зале. Здравый смысл подсказывал, что не стоит светить свою физиономию в трактире. Светловолосый парнишка в форме старшекурсников интерната явно привлечет внимание, что мне категорически не нужно. Мда, не продумал я этот момент.

На мое счастье, Дементьев оказался любителем пива, которое, как и полагается правильному пенному напитку, долго в организме держаться не захотело и выгнало моего усатого знакомого до ветру. Узнать его бочкообразную фигуру, труда не составило, а уж когда он зажег сигару, все сомнения окончательно пропали.

— Курить — здоровью вредить, — аккуратно вышел я из тени, — доброй ночи, Григорий.

— Чтоб ты Пятому пятки чесал на том свете, — Дементьев выронил от неожиданности сигару. — Нельзя же так пугать.

— Ну извини, как уж получилось.

— Получилось у него, я чуть в штаны не наложил. Как-то ты долго, случилось что?

— Все в порядке, просто не продумал, как с тобой на связь выйти, не хочу светиться на постоялом дворе.

— Вон оно что, — хмыкнул Дементьев, — а у меня уже сомнения появились, придешь ли, сижу, жду тебя битый час. Пять кружек пива уже выдул. Я комнату снял на втором этаже, туда отдельный вход идет, не через общий зал. Дверь вроде открыта, поднимайся по лестнице, я встречу. Время позднее, многие спать легли, так что вряд ли кто-то тебя увидит.

Задний двор, на котором, если судить по запаху, находилась конюшня, а также хлев и коровник, скрытые от лишних глаз, практически не освещался, так что найти неприметную деревянную дверь удалось не без труда. За ней сразу же начинался небольшой коридор, переходящий в узкую лестницу, где меня уже ждал Дементьев. Еще один проход вел в общий зал откуда доносились приглушенные голоса, запахи еды и выпивки.

Махнув мне рукой, Григорий начал подниматься по ступеням, тяжело переваливаясь на каждом шагу.

Второй этаж постоялого двора представлял из себя широкую площадку, огороженную резными перилами. На нее выходили, окрашенные в разные цвета двери шести комнат для постояльцев. К одной из таких и направился Дементьев. Честно говоря, мне пришлось заставлять себя, чтобы шагнуть вслед за ним. Подозрения, что внутри может ждать засада, так никуда и не делись.

Смысла останавливаться на полпути конечно же не было, а вот обезопасить себя на случай непредвиденных обстоятельств явно не мешало.

Приятное чувство безопасности знакомо согрело душу, когда вокруг моего тела появилась защитная сфера, сжавшаяся чуть позже до размеров отталкивающего диска. В правую руку легла рукоять ножа, и только после этого я осторожно толкнул дверь, готовясь отразить внезапный удар.

Меры предосторожности оказались не востребованы, хотя бессмысленными я бы их точно не назвал, лучше перебдеть, как говорится. В комнате кроме Дементьева и полноватой темнокожей женщины средних лет никого больше не оказалось.

Не спеша начать диалог, я внимательно осмотрел простенький гостиничный номер. Плохо оштукатуренные стены выглядели грязными в свете нескольких свечей, горящих в медном канделябре. Тяжелый деревянный стол без скатерти, два табурета, большой шкаф для одежды, сундук да пара кроватей. Вот и все убранство.

Пока я разглядывал помещение, Берта подскочила с кровати:

— Мистер Даррелл… — дрожащим голосом произнесла женщина, по ее щекам потекли слезы.

— Здравствуй Берта.

— Вы помните меня? — с надеждой спросила она. В произношении женщины прослеживался незначительный акцент.

— Прости, но нет. Память так и не вернулась.

— Я укачивала вас по ночам, когда вы были младенцем, а позже мы часто играли вместе. Я даже учила вместе с вами грамоту. Вы всегда были добры ко мне.

— Спасибо Берта. К сожалению, у меня не так много времени, к рассвету я должен быть в интернате, мы можем поговорить о случившемся с моими родителями?

— Да, — женщина неуверенно посмотрела на Дементьева, — но можно наедине? Григорий Степанович, пожалуйста не обижайтесь. Анна приказала мне не говорить никому то, что я собираюсь рассказать мистеру Дарреллу. Я не могу ослушаться ее.

— Не переживай Берта, общайтесь сколько будет нужно. Кажется, пиво в зале еще продают. — Дементьев хлопнул себя по коленям, поднялся с кровати и вышел из номера, аккуратно закрыв за собой дверь.

Жестом остановив Берту, начавшую было говорить, я выждал пару минут, после чего выглянул наружу. На площадке никого не было.

— Слушаю, — кивнул я женщине.

— Вы ведь знаете, что ваша мама родом из другого государства?

— Да, отец вроде как привез ее откуда-то издалека?

— Мы переплыли океан, — кивнула Берта. — И причина, по которой нам пришлось это сделать, является той тайной, которую хранила Анна и скорее всего из-за нее ваши родители погибли. Боюсь вам тоже может грозить опасность.

— Поэтому ты и здесь.

— Простите меня, я так долго молчала, что с трудом могу заставить себя говорить.

— Понимаю, но все же мне нужно знать.

— Ваша мать — дочь Клайда Гибсона, главы Содружества государств восточного берега, — единым порывом выпалила женщина, будто боялась, что может передумать.

Слова Берты заставили меня вспомнить международную карту этого мира. Содружеством восточного берега, если я не путал, назывались пять государств расположенных на берегу атлантического океана.

Эпоха крупных географических открытий в этом мире случилась около пятисот лет назад. В то время люди активно искали новые торговые пути, и занимались этим главным образом жители туманного альбиона, княжеств испании и других стран, расположенных по берегам европы.

Они-то Америку и открыли, хотя назывался континент, естественно, совершенно иначе. Открытие всколыхнуло международное сообщество, однако повторить колонизационные успехи моего мира у европейцев не получилось. Если у нас испанцы наткнулись на отстающих в техническом развитии аборигенов, то здесь их встретили маги, мало чем уступающие гостям, так что экспансия закончилась, так и не начавшись. Однако нескольким сильным кланам все-таки удалось закрепиться на краю континента, но, чтобы удержать земли им пришлось объединиться в некое подобие феодального государства. И назвали они этот союз — «содружество государств восточного берега» или просто Береговой союз.

Пять кланов были равны по силе, но один, как это обычно бывает, оказался немного ровнее, и его глава считался лидером союза и сильнейшим магом, а Анна, как оказалось — его дочь. Сказать, что я охренел — ничего не сказать.

— Как моя мать оказалась в Орловском княжестве? — немного отойдя от шока спросил я.

— Мы сбежали.

— Дай догадаюсь, ее хотели выдать замуж?

— Ее хотели принести в жертву. Отец Анны очень сильно увлекся культом старых богов, которых почитают жители материка. Один из ритуалов позволял многократно увеличить силы человека, но для этого богам требовалось отдать собственное дитя. Взрослое и обладающее даром.

— Как Анна об этом узнала? Сомневаюсь, что Гибсон поведал ей о своих планах.

— Ваша мать — самая красивая женщина, которую я когда-либо знала, у нее было очень много поклонников. Некоторые из них готовы были жизнь отдать за один только ее взгляд. Анне о планах отца сообщил его ближайший помощник. Он любил ее, наверное, даже тогда, когда Мистер Клайд сжигал его живьем.

— Откуда ты это знаешь? Вы же сбежали.

— Нам приходили вести с родины — письмами, а еще к вашим родителям иногда, приезжал верный Анне человек. Его зовут Томас Миллс. Последний раз я видела его больше трех лет назад. Именно от него за месяц до трагедии пришла весть о том, что Мистер Клайд нашел место, куда сбежала его дочь.

— Ахренеть, — невольно вырвалось у меня. — Так, давай по порядку всю хронологию событий после побега Анны. Перебивать не буду.

— Хорошо, — робко кивнула Берта. — Мистер Томас нашел для вашей мамы корабль, идущий в старый свет, он настаивал, чтобы она отправлялась одна, но Анна боялась, что ее отец, узнав о побеге, убьет и меня, и мою дочь, поэтому она настояла, чтобы мы отправились втроем. Мистеру Томасу пришлось согласиться. В трюме корабля, ночью мы вышли из порта и много, много дней плыли через океан. Никто, даже капитан судна не знал, кого они везут, считая нас обычными беженцами.

Мистер Томас остался на берегу, но обещал, что нас встретят, однако прибыв на место, мы оказались одни. Позже стало известно, что человека, который нас должен был принять, убили. Мы оказались предоставлены сами себе. Мистер Даррелл, нам было так страшно, так страшно, — Берта начала всхлипывать, — но ваша мать — сильная женщина, она не сдалась и решила уехать как можно дальше от моря. С каждым днем мы все сильнее продвигались вглубь материка, пересекая границы государств и княжеств, если они были открыты. К сожалению, сбережения Анны таяли, ей даже пришлось продать все украшения, чтобы мы могли жить в нормальных условиях. Тогда-то судьба и свела ваших родителей вместе. Дальше, думаю вы уже знаете историю.

— Отец забрал Анну в княжество, женился на ней и тем самым разругался в пух и прах со своим родом.

— Ваша мама очень боялась, что ее могут найти, и сделала все возможное, чтобы ее считали обычной девушкой, пусть и очень красивой. О том, что она владеет даром, даже вы, мистер Даррелл, не знали.

— Понятно, и видимо все напрасно. Говоришь, Томас написал о том, что ее инкогнито раскрыто? А как он вообще нашел мою мать, вы же скитались через все княжества континента?

— Через письмо. Почти сразу как мы оказались в княжестве Орловском, ваша мать отправила зашифрованное послание. Код знали только Томас и Анна.

— Это просто какой-то капец, — не удержался я от эмоций. — Мой дед — глава, чтоб её, Америки. Ладно хоть не президент.

— Простите, я не понимаю, — удивленно посмотрела на меня Берта.

— Извини, мысли вслух, — успокоил я женщину. — Значит месяц назад Анна получила письмо от Томаса?

— Да. В нем говорилось, что наше местоположение больше не является тайной. Никто не знает как, но господин Клайд нашел куда сбежала его дочь. Анна умоляла вашего отца уехать, но он отказывал, говоря, что в княжестве Орловском ни один иностранный шпион не сможет и близко подойти к их дому, и более защищенного места не сыскать во всем свете.

— Видимо переоценил он нашу контрразведку, — задумчиво произнес я. — Зачем Клайду убивать собственную дочь, ведь прошло уже пятнадцать лет?

— Я всего лишь служанка, — развела руками Берта, — откуда мне знать, о чем думает такой человек.

— Дела… Скажи хотя бы, мой отец доверял Дементьеву? Может он быть замешан в убийстве родителей?

— Мистер Даррелл, я не в праве вам советовать, но мне кажется, Григорий Степанович — хороший человек. Ваш отец очень долго с ним работал, а он разбирался в людях и не стал бы вести дела с мерзавцем.

— Хотя бы это радует. Да уж, не было печали. С тем, что ты мне сейчас рассказала, я один не разберусь, нравится мне это или нет, но придется поделиться информацией с Дементьевым. Позови его пожалуйста, пока он все пиво здесь не вылакал.

Григорий появился через пять минут несколько осоловевший, но при этом практически трезвый.

— Ну что, насекретничались? — бодро спросил он, но взглянув на мое лицо, тут же посерьезнел.

— Присядь Гриша, хочу поделиться с тобой одной очень интересной информацией. Извини конечно, но больше мне посоветоваться не с кем.

— Слушаю, — абсолютно трезвым голосом ответил Дементьев.

Рассказ Берты я несколько сократил, выделив из него лишь самое важное. Служанка пару раз робко поправляла меня, если в повествование закрадывались неточности, но в целом запомнил я все верно.

С каждым моим словом выражение лица Дементьева становилось все мрачнее и мрачнее. Под конец мне даже показалось, что он сейчас начнет долго и витиевато материться, но нет, Григорий держал себя в руках, и только после моих финальных слов позволил себе пару крепких выражений.

— Такие вот дела, — невесело подытожил я. — Думается, добрался дедуля до моих родителей. Вот только зачем? Жили они тут пятнадцать лет, и вроде как никому не мешали.

— Анна — законная наследница рода, Гибсон мог обезопасить себя от ее возвращения, — пожал плечами Дементьев. — Вот тебе навскидку одна причина, при желании, можно еще с десяток придумать.

— Ну да, — согласился я. — Как считаешь, покушение на меня — тоже дело рук Клайда?

— Вполне возможно. Однако твой отец правду говорил, в нашем княжестве чужакам не развернуться. Мы с Каспийскими воюем очень давно и шпионов ловить научились, так что вряд ли сюда приехал кто-то из Восточного союза.

— Хочешь сказать, это кто-то из местных?

— Получается так. Видимо завербовали кого-то из княжества, а он уже тут дела вертел.

— Выходит, родителей тоже убили чужими руками…

— Угу, а самое плохое поганое заключается даже не в этом. Слава очень за безопасность семьи беспокоился и никого чужого к дому близко бы не пустил.

— Час от часу не легче. А знаешь, есть тут у меня на примете пара человек, которые могли приходить в дом родителей, а заодно частенько бывают за границей, и один из этих двоих — ты.

— Даррелл, — расширились глаза Дементьева, — уж не думаешь ли…

— Не думаю, — успокоил я Григория. — Если бы за убийством стоял ты, то зачем тогда привозить сюда Берту?

— Владимир?

— Владимир. Дядя подходит по всем критериям. Вот только зачем ему это? Что могло заставить такого человека пойти на убийство?

— Деньги и реликвии, — не задумываясь ответил Дементьев. — Слава говорил, что Владимир был просто помешан на вещах времен всеобщей войны, да и денег у него всегда не хватало. Земли последнее время нормального дохода не приносят.

— Да ну, бред же. Как можно убить родного брата и всю его семью ради древней безделушки, пускай и сделанной в «год страха»?

— Можно, — тяжело вздохнул Дементьев. — Во-первых, безделушки, как ты их назвал, зачастую стоят целое состояние, так как все еще содержат силу, их даже хранят отдельно от остальных находок, а во-вторых, твой дядя очень болезненно воспринял уход Славы из рода и иначе как урон чести семьи это не воспринимал.

— То-то Агнетт, удивилась, когда он меня в свой дом притащил, — вспомнил я. — Да и с деньгами у Гордеевых все в порядке было. Остается вопрос, почему он меня не грохнул, когда мог, но и тут причину придумать можно. Что б его Пятый драл, сходится все, а верить в такое не хочется.

— Мы вполне можем ошибаться, — заметил Дементьев. — Прямых доказательств у нас все равно нет, только домыслы.

— Так оно, однако других версий я не имею, буду пока придерживаться этой. Одно радует, тебе Гриша опасаться нечего. Родителей убили не из-за ваших с отцом заводов.

— Угу, сейчас прыгать начну от счастья. Проблем у меня не особо меньше стало. Но по сравнению с твоими — они действительно смотрятся не так печально. Что делать думаешь?

— Понятия не имею. Как бы бежать не пришлось. Я конечно, как оказывается, потенциально ого-го какой сильный маг, вот только против обученного дворянина и копейки ржавой не стою.

— Владимир не будет подставляться и нападать на тебя сам, к тому же, на территории интерната ты для него вне досягаемости. Я конечно могу отправить тебя куда-нибудь за границу, документы новые сделать, но если уж Анну нашли через пятнадцать лет…

— Согласен. Думать буду, не знаю пока как поступить.

— Не спеши с решением. Единственное, Даррелл, не иди на поводу злости. В твоем возрасте легко поддаться велению сердца и начать мстить.

— Желания встретиться с Милосердной матерью у меня пока не возникает, — усмехнулся я. — Не переживай, придумаю чего-нибудь.

— Хорошо, что ты не унываешь.

— А это поможет? Вот и я думаю, что нет. В любом случае, теперь в моей жизни на одну тайну стало меньше. Спасибо, Гриша.

— Я действовал и в своих интересах тоже.

— Все равно спасибо. Мне пора возвращаться в интернат, пока не хватились.

— Если будет что-то нужно: деньги, билет на поезд, информация — обращайся. Чем смогу — помогу.

— Конечно.

Из постоялого двора я вышел тем же путем, что и попал внутрь. Пока мы общались с Дементьевым начался дождь, и сразу же за порогом разлилась широкая лужа, отражая тусклый свет свечи, которую держал Григорий. Еще раз попрощавшись, я нырнул в промозглую ночь.

В условиях полнейшей темноты, разбавленной далекими вспышками молний, добраться до интерната оказалось тем еще квестом. Пару раз я запинался об таящиеся в чернильной темноте камни, едва не падая в сырую траву. Голову переполняли мысли, неугомонными змеями наползая друг на друга, копошась беспорядочным комком, не желая выстроиться в цепочку будущих решений.

Как действовать дальше? Может попытаться убить дядю? А смогу? Он, если подумать, взрослый, обученный маг, способный прикончить меня одним движением. Но, представим, что у меня получилось — в памяти тут же всплыло невинное лицо Лизы, смогу ли я лишить ее отца? А если все-таки переступлю через себя, то поможет ли мне это? Нашел Клайд Гибсон одного исполнителя, отыщет и другого, хоть и не сразу.

Из интерната сбегать нельзя. В который раз убеждаюсь, что отсюда мне пока хода нет. И надо любым способом становиться сильнее. Если то, что сказала Берта — правда и в моих жилах действительно смешалась кровь рода Гордеевых и Гибсонов, то магические возможности этого тела должны быть очень сильны, осталось понять, как их развить и в первую очередь нужно поднять уровень слияния с магическим полем.

Загруженный мыслями, я почти не заметил, как добрался до ограждения. Каменная стена мокрая и холодная показалась почти внезапно, вот ее не было, а в следующий момент гранитные блоки едва не упираются мне в лицо. Было совершенно непонятно в каком месте мне удастся проникнуть в интернат, единственное в чем я был уверен — центральный вход остался где-то справа, а значит вероятность оказаться обнаруженным была невысока.

Эйхор не подвел, проведя тело сквозь стену. Толщина преграды показалась несколько выше обычной, заставив меня отлежаться пару минут в мокрой траве, приводя участившееся дыхание в норму, заодно попытался определить, где оказался. Очередная вспышка молнии очертила знакомые строения — я все-таки не ошибся и вышел практически туда, куда и собирался — к складам.

Мокрый, частично грязный я пробирался в казарму, замирая всякий раз, когда ветвистые молнии прорезали небосвод, буря, что гремела где-то далеко, медленно, но верно приближалась.

Сырую одежду пришлось тщательно выжать и на время припрятать. О том, как она будет пахнуть через день, я старался не думать, с другой стороны будет повод лишний раз заглянуть к Веронике, в свете последних событий общение с ней практически свелось на нет, а девушки такого отношения к себе не прощают, пусть даже ничего серьезного у нас не намечалось.

Наконец, так никого и не разбудив, я завалился на кровать, надеясь урвать ото сна хотя бы пару часов, оставшихся до подъема, и почти мгновенно уснул — усталость оказалась сильнее беспокойного сознания.

— Даррелл, Даррелл, — сквозь сон донесся до меня шепот Витька. На улице все еще было темно. Судя по всему, спал я не больше часа и с трудом понимал, что от меня хочет обеспокоенный пацан.

— Что случилось?

— Тут такое дело, когда ты ушел ночью, то тебя заметили.

— Так, давай подробнее, — сон мгновенно слетел с меня, будто ветром сдуло.

— Ну, мы, когда разговаривали, то нас услышали, и… — замялся Витек, — в общем, скоро все проснулись. Кисляк начал голосить, что надо про тебя рассказать, мол «Чего этому дворянчику все самое лучшее достается? Почему ему девки дают, а нам нет? Пусть хлебнет по полной от наставника».

— Ну, сука, мало ему, видимо, досталось.

— Ты дальше слушай! Половина пацанов ему так же и сказали, а самое веселое знаешь, что? Ждан Кисляку приказал, чтобы тот успокоился. Ты представляешь? Ждан.

— И что? Он его послушал? — удивился я.

— Да! Кисляк чего-то там бурчал, как барбос под забором, но потом заткнулся и спать лег.

— То есть все нормально?

— Ага, — довольно улыбнулся пацан.

— А на кой ляд, ты меня будил тогда?

— Ну… Я проснулся и решил, что тебе интересно будет.

— Какой же ты, Витек… — вырвался у меня невольный вздох. — молодец.

Слова парнишки удивили меня не меньше, чем весть о происхождении Даррелла. То ли я разучился понимать людей, то ли Ждану от меня что-то было нужно. А любые непонятки, касающиеся своей жизни я старался устранять, поэтому незадолго до завтрака улучил момент, когда Калинин окажется в одиночестве и подошел к нему.

— Спасибо, что не дал Кисляку выдать меня.

— Я слова Леонида хорошо запомнил, поймает он тебя, а ноги обоим сломает, — нахмурился Ждан.

— Все равно спасибо. Я тут пацанов обещал научить, как делать отталкивающий щит, надумаешь если, то вечером приходи на полигон.

Ответа Ждан не дал, но после занятий он был среди первых, кто остался на полигоне.

Глава 21 Новый уровень

Чуда не случилось, освоить новое заклинание не смог никто. Я старался как можно более доходчиво объяснять принципы построения отталкивающего диска, разжевывал каждое свое действие, описывал ощущения, мысли, движения — все напрасно. Некоторые вообще не поняли, что я им пытался донести, некоторые делали вид, что уловили суть, но дальше слов дело не пошло.

Два часа потраченных впустую. Пацанам банально не хватало концентрации и силы, к тому же, способ создания щита нужно было пропустить через себя, адаптировать под свое восприятие магии. Разочарованные и погрустневшие, курсанты уходили с полигона. А на следующий день, к моему удивлению, после занятий они вновь столпились на огороженной площадке, пусть и несколько поредевшим составом. Невольно мне вспомнился Лев Бонифаций на каникулах. Пришлось учить. А неподалеку за всеми нами, неусыпно наблюдал Леонид. Последнее время он усилил бдительность и старался группу из виду не выпускать.

Само собой, занятия с одногруппниками являлись для меня не приоритетной целью. Каждый день я изматывал себя на тренировках, а к ночи погружался в транс. Мне нужен был способ усилить свои способности, и если с занятиями по боевой магии и рукопашному бою, которому нас начал учить Леонид, все шло относительно неплохо, то, как поднять уровень слияния, я не мог разобраться, а без этого дальнейший рост был невозможен.

Неприятно было осознавать, но мои возможности упирались в потолок, из-за того, что тело банально не выдерживало интенсивных магических манипуляций. Длительная работа с даром мне была недоступна и приходилось ограничиваться довольно слабыми воздействиями на реальность, однако остальные курсанты не могли похвастать и этим. А обучение ориентировалось именно на них. И с каждым днем я все отчетливее понимал, что групповые занятия для меня более чем бесполезны.

Наверное, именно так должен себя чувствовать старшеклассник, внезапно переведенный в младшую школу. То, что для одногруппников было пределом их сил, я уже перерос. Хорошо хоть книга Илоны позволяла несколько углубить процесс обучения, однако реальную работу с наставником она заменить не могла. Приходилось придумывать себе упражнения самостоятельно.

На уроках по боевой магии я пытался экспериментировать с формами и вариантами уже известной мне атаки. Рассекающий удар при желании можно было трансформировать, например, в колющий, но что-то совершенно новое из него сделать не получалось, а тратить время, вслепую, нащупывая новые заклинания, я себе позволить не мог.

Леонид на своих занятиях, как и две недели назад все еще учил группу правильно расходовать магическую энергию во время бега, а мне уже хотелось идти дальше. Я жаждал понять, как можно укреплять магией кости, как заключить кулак в силовую броню, позволяющей крушить камни, как сделать землю мягкой словно кисель в конце концов и многое чего другого, но опять же, учитель ради меня бросать остальных не собирался.

В итоге, подумал я, потом еще раз подумал и пошел за спрятанными купюрами. Хочешь не хочешь, но без долбанного репетитора даже в этом мире не обойтись. Что там Михаил говорил? «Будут деньги — приходи» ну значит пора воспользоваться его предложением.

Вопрос, откуда у меня взялась наличность, учителя не особо волновал. Узнав, что я готов заплатить за дополнительные занятия, мужчина поскреб короткую щетину на щеках, задумчиво поцокал языком и выкатил мне ценник в семьдесят орлов за месяц ежедневных двухчасовых занятий.

Нельзя сказать, что данная сумма являлась чем-то заоблачным, однако я рассчитывал на меньшее, и после небольшого торга мне все же удалось скинуть цену, правда всего на десятку.

С этого дня мой график опять несколько изменился. С утра я как и все остальные курсанты отправлялся на занятия, а вечером, после ужина шел в тренировочный зал, где проводил от часа до двух. Следующим пунктом назначения становился полигон, на котором к моему прибытию скапливалось человек пять-шесть, и теперь роли менялись — учителем становился уже я, в меру своих сил стараясь донести до пацанов то, что знал и мог показать. Не сказать, что получалось у меня хорошо, но после нескольких напряженных дней первые успехи все же появились, что тут же подстегнуло энтузиазм обучающихся и их количество.

Возился с пацанами я не просто так. Для того, чтобы обезопасить себя в будущем, мне требовалось как минимум две вещи — развить собственные навыки и обзавестись соратниками, готовыми в случае чего прикрыть спину, и если с первым я надеялся решить вопрос за счет дополнительных занятий с Михаилом, то собирать вокруг себя народ надо было начинать прямо сейчас и бумажными самолетиками тут уже не обойтись. К тому же, я надеялся, что новые знания, полученные пацанами, помогут им выжить в дальнейшем. Испытание было уже не за горами, и оно принесет первые смерти, так что мне хотелось как можно сильнее минимизировать его последствия.

Ну и последняя причина, по которой я решил возиться с пацанами — мне требовалось сгладить негативный эффект от индивидуальных тренировок с Михаилом. Наличие у меня личного тренера опять несколько повысило градус напряженности в отношениях с одногруппниками. Зависть штука такая — может возникнуть и на пустом месте, а уж если тебя выделяют учителя — концентрация косых взглядов увеличивается многократно.

Даже Витек, куда уж лояльный ко мне человек, и то недовольно хмурился, когда я уходил в тренировочный зал. Так что, выступая в роли учителя, я делал доброе дело, а заодно и зарабатывал себе очки популярности.

Занятия с однокурсниками длились почти до самого отбоя, не жалея себя и других, я вновь и вновь заставлял тело работать на максимум, выжимая из него все соки, час тренируем защиту, час нападение. Единственное, что я принципиально запрещал делать пацанам, которых учил — спарринговать, используя магию. Не хватало еще, чтобы они покалечили друг друга. Да и не ясно, как отреагируют на подобное наставники. Леонид и Алексей очень часто оказывались неподалеку от полигона, наблюдая за нашими потугами.

Неделя индивидуальных тренировок с Михаилом, дала мне больше чем месяц самостоятельных изысканий и групповых занятий. Каждая копейка, что была потрачена на обучение, оправдывалась. Знания, почерпнутые из книги Илоны, начали преобразовываться во что-то более приближенное к практическому применению. Я наконец освоил простейшие кинетические атаки, отбрасывающие предметы в сторону, понял, как усиливать удар рукой, защищая кулак слабым энергетическим полем. И все бы ничего, но мои успехи ограничивались низким уровнем слияния. Несколько магических практик и перед глазами начинали плавать звезды — тело перегревалось и отказывалось нормально работать, приходилось делать перерыв.

Михаил мою проблему тоже осознавал и после очередной потери сознания от перегрева, из-за которого занятие пришлось даже прервать, посоветовал мне либо меньше напрягаться, иначе можно в какой-то момент схватить сердечный приступ, либо на пару дней прекратить любые тренировки вне обычных занятий, расслабиться и попробовать просто получить удовольствие от пребывания во внутреннем мире. По словам учителя, именно такой способ в свое время помог ему подняться на одну из ступеней развития.

Не знаю, может Михаил просто хотел отделаться на пару дней от настойчивого ученика, все равно оплата за его услуги уже была произведена, но я все же решил последовать совету. Как знать, может быть постоянное напряжение, преследовавшее меня последние недели, и было тем камнем преткновения, не позволяющим мне перескочить на второй уровень слияния?

По прошествии недели после начала занятий с Михаилом, я взял себе день передышки, заранее объявил пацанам, что наши совместные тренировки также отменяются, и завалился на кровать, попросив Витька проконтролировать, чтобы меня никто не отвлекал, в трансе я планировал провести очень долго.

Вообще, если говорить про слияние, то буквально несколько дней назад Илона подняла эту тему и даже начала практические занятия в месте силы. Пацаны кружком садились вокруг пламени и уходили в транс. И во время первой же попытки трое из группы перешли с нулевого на первый уровень.

Забавно было наблюдать, как пацан, инициированный лесом, потом с горящими от восторга глазами сообщал всем, что он сменил ипостась зайца на волка. Илона на это заявление напомнила всем, что раскрытие внешности своего эфирного тела — не самая лучшая затея и стоит держать это в тайне, однако Капитон, так звали болтливого парнишку, до самого отбоя продолжал хвастать, придумывая все новые подробности своего преображения. Ждан и Берт, что также подняли уровни, на вопросы, какое тело получили, лишь улыбались или отшучивались.

Все эти воспоминания всплывали, пока мое сознание медленно переходило из одного мира в другой.

Мое путешествие началось как обычно — я осознал себя в теле аватара, дрейфующим в безбрежном океане. Острая пасть, гибкое туловище, снабженное плавниками, мощный хвост, позволяющий развивать впечатляющую скорость. Быстрый и опасный хищник был готов к схватке в любой момент, но сегодня у меня была другая задача.

Следуя совету Михаила, я попытался выбросить из головы все проблемы, обрушившиеся на мою голову и расслабиться, полностью отдавшись на милость стихии.

Бездумное и бесцельное времяпрепровождение полностью противоречило моей натуре. Я чувствовал себя тюленем, греющимся на теплом пляже мексиканского побережья. Бестолковым, толстым, но, как ни странно довольным тюленем.

Время шло, постепенно напряжение, державшее меня, начало отступать, мое тело медленно опускалось вниз, пока не замерло на глубине нескольких метров. Покой, тишина. В какой-то момент мне даже начало казаться, что я засыпаю, если такое вообще возможно. Вспомнилось самое первое появление в этом мире, тогда меня накрыли почти такие же эмоции.

Иногда, когда ты долго лежишь в кровати, возникает ощущение, что твоего тела не существует. Будто ты — это только сознание, лишенное материальной оболочки. Чистый разум без физического воплощения. Именно такое состояние посетило меня.

Исчезло понимание, кто я сейчас: человек или странное водное существо. Все тело будто накрыли теплым одеялом, заглушающим внутренние ощущения, зато я начал более тонко воспринимать окружающее меня пространство. Вода, что окружала тело, была неоднородна. Температура и плотность на расстоянии пары метров немного отличалась, где-то снизу чувствовалось течение, несущее холод и нечто неприятное моему «Я». Какие-то завихрения появлялись и тут же исчезали.

Водный мир не был статичен, теперь я знал это. Вокруг постоянно что-то двигалось, менялось, возникало и исчезало и речь даже не о воде, мне вообще начало казаться, что этот мир, состоял из нескольких слоев реальности до одного из которых дотянулось мое сознание. Именно в этот момент я встрепенулся, стряхивая марево, окутывающее разум, но очнувшись, понял, что изменились не только внутренние ощущения — тело также постигли метаморфозы. У меня получилось. Я вышел на второй уровень слияния.

Будто со стороны я наблюдал, как туловище акулообразного существа, являющегося моим аватаром, начинает увеличиваться в размерах. Острая вытянутая челюсть расширяется и обзаводится набором внушительных зубов. По линии позвоночника костяным гребнем вырастают шипы, образуя возле головы нечто вроде зонтика, переходящего на лбу в два острых рога. Плавники уступают место перепончатым когтистым лапам, а хвост удлиняется, умножая длину тела чуть ли не вдвое.

Монстр, сменивший вполне себе симпатичную акулу, вызывал одновременно и уважение, и недоумение от его несуразности, казалось, что он получился от смешения крокодила и касатки, однако подробно рассмотреть мою новую форму не удалось — меня будто втянуло внутрь этого существа, и очнувшись, я уже смотрел на мир его глазами.

Одновременно с обретением нового тела пришло ощущение, будто вода в океане вибрирует от, расходящихся во все стороны волн, и нетрудно было догадаться, кто являлся источником возмущений.

Не дожидаясь, к чему может привести эта внезапная буря, я попытался выйти из транса, но не тут-то было. Меня будто держал кто-то, каменными кандалами сковывая внутри массивного и неповоротливого тела.

Почти минуту я потратил на попытки выбраться из западни, однако так ни к чему и не пришел, а в следующий миг мне уже стало не до того. Волны, обеспокоившие меня, утихли, но на смену им из глубин бездны начали подниматься существа будто сотканные из ночных кошмаров.

Как воздушные шарики, отпущенные детской рукой, они всплывали к поверхности, однако почуяв меня, тут же меняли вектор движения. Когтистые, шипастые, бледные или почти прозрачные, вся эта орава тянулась ко мне словно магнит к рельсам.

Вступать в схватку с этими порождениями больного разума мне совсем не хотелось. Тем более новое тело пока не слишком хорошо чувствовалось. Я будто из малолитражки пересел в грузовик и пытался на нем маневрировать. Все движения давались с трудом, да еще и без должной синхронизации — лапы и хвост работали вразнобой.

Несмотря на трудности с координацией я что есть мочи припустил из зоны, где прошло мое преобразование. Вокруг, куда не глянь, поднимались глубоководные обитатели, некоторые из них были во много раз меньше меня, но часть имела вполне сопоставимые размеры. И что-то добрых намерений от них ждать не приходилось.

Изгибаясь всем телом, как пьяная каракатица, я пытался уйти из этого ожившего котла, что получалось с переменным успехом. Пару раз меня обжигали щупальца медуз, один раз в хвост вцепилась чья-то клешня, благо вскоре отпала сама. Мне много раз приходилось менять направление, то ныряя в глубину, то подниматься к самой поверхности.

Уйти без последствий почти удалось. Я уже видел границу, очертившую условную зону пробуждения тварей, когда дорогу мне преградило существо, напоминающее кальмара. Его длинные щупальца оказались слишком липкими. Присоски намертво вцепились в тело и оторвать их удалось только откусив, однако на смену одной пришли еще десять. Закипела схватка.

Костяной гребень, которым наградил меня этот мир, очень помогал. Шипы протыкали толстые щупальца, заставляя кальмара одергивать их от боли. Плоские треугольные зубы рвали плоть противника, пока он пытался задушить меня, оплетая своими конечностями. Вода окрасилась черной кровью.

Тварь тянула вниз. Ее судорожные движения, душили, ломали, скручивали мое тело не давая выбраться из захвата. Стало страшно. Я не справлялся, а на подходе уже маячили другие существа.

Выгнав из головы, приближающуюся панику, я пытался найти выход из ситуации, и в голову пришла только одна идея. Перестав сопротивляться, я замер, изображая труп. Безмозглое существо, почуяв победу, потянуло меня к своему туловищу и в том момент, когда мешок, в котором вероятно находился мозг кальмара, оказался на приемлемом расстоянии, я, извиваясь всем телом, цепляясь когтистыми лапами за щупальца, устремился вперед и с максимально возможной силой врезался в тварь шипастой головой.

Брюхо кальмара лопнуло, как перезрелый арбуз, в воду хлынуло месиво из внутренностей и слизи. Щупальца, удерживающие тело, тут же ослабли, и мне наконец удалось от них избавиться, пусть и пришлось некоторые отрывать зубами.

Убитый противник медленно опускался на дно, если оно в этом мире вообще существовало, а я, еще не до конца веря в свое спасение, мчался в чистые от любой живности воды. Непослушное тело как подбитая подлодка кренилось на бок, но я все равно двигался в нужном направлении и в какой-то момент понял, что вырвался из западни. И, оказавшись в спокойных водах, тут же интуитивно понял, что теперь могу выйти из транса.

Открыв глаза, я со вздохом облегчения убедился, что нахожусь в казарме, а на соседней койке самозабвенно посапывает Витек. Так себе из него вышел охранник. Единственное, что меня несколько напрягло — отсутствие других курсантов. Ну еще, почему-то жутко хотелось в туалет.

Судя по тому, что на улице все еще было светло, времени прошло не так много, вряд ли больше пары часов, занятия закончились в семь, а темнело в районе девяти, но в таком случае, где все остальные? Редко когда казарма пустовала, кто-нибудь да обязательно тут находился в свободное время. У меня начали закрадываться нехорошие подозрения.

— Подъем боец! — потряс я Витька.

Пацан встрепенулся, непонимающе уставился на источник беспокойства, затем его лицо разгладилось, и он радостно произнес:

— Я уж думал, ты все… того.

— Чего, того?

— Ну, не проснешься. Ты до самого отбоя провалялся без движения, как покойник, но будить тебя я никому не давал, как ты и говорил, а затем на проверку Леонид пришел и давай меня пытать: «что с Дарреллом? Почему он такой бледный?» Пришлось рассказать ему, а то бы не отстал.

— Хочешь сказать, сейчас утро? Да не может быть, в трансе время быстрее идет.

— Нашел с кем советоваться, иди к Илоне, да спроси, как так вышло. Сейчас уже первое занятие идет. Леонид сказал, что тебя перетаскивать нельзя и будить тоже, оставил меня возле тут, чтобы я, если ты очнешься, с докладом бежал.

— Оптимист ты, «если очнешься». - усмехнулся я.

— Видел бы ты лицо наставника. Мы знаешь, тоже все испугались. Уровень слияния-то хоть поднял?

— Вроде бы да, — кивнул я, обдумывая слова пацана. Да уж, видимо во время моего транса, что-то пошло не так.

— И как ты это сделал? — глаза Витька загорелись.

— Вот только давай без самодеятельности, без Илоны даже не пытайся повторить это.

— Леонид нам так же сказал, — нахмурился пацан. — Нечестно так, тебе значит можно, а мне — нельзя?

— У меня, Витек, выбора нет. Ладно, потом договорим, а то я лопну скоро.

— Надо куратору сообщить, что ты проснулся.

— Ну он же тебя об этом попросил, вот и займись.

Пацан, поскреб короткий ежик волос, который был единой прической для всех курсантов, и помчался, сверкая пятками, на выход. Я же после утренних процедур, направился в учебный корпус.

Не понимая, что со мной произошло, я собирался поговорить с Илоной о случившемся во время транса. Дождавшись, пока кончится первое занятие я, как мог отмахался от вопросов, выходящих из кабинета одногруппников, и направился с вопросами к учителю.

— Рада, что ты пришел в себя, — вместо приветствия сказала Илона. — Леонид уже ввел меня в курс дела. Куда ты так спешишь? Зачем пытаться обогнать самого себя? Всему свое время. Постоянно развиваясь, маг автоматически облегчает себе переход на новый уровень слияния. В какой-то момент он может подняться на следующий этап, даже не заметив этого. Ты разве не внимательно читал мою книгу?

— Мои возможности уперлись в потолок, тело уже не справлялось, так что я решил, что время пришло.

— Видимо нет. Ты слишком самонадеян, — назидательно произнесла женщина. — Расскажи, что ты чувствовал во время транса.

Вопроса, открывать все, что произошло в водном мире или нет, передо мной не стояло, мне нужны были ответы. Поэтому я начал описывать свои ощущения и все происходившее с телом, упуская лишь детали. Илона очень внимательно слушала, возможно даже слишком внимательно, а когда я вспомнил тварей, что поднялись с глубин, поднялась со стула и подошла ближе.

— Никому больше о случившемся не рассказывай, — понизив голос, произнесла Илона, если будут спрашивать, говори, что переоценил свои силы и не соображал, что делаешь.

— Почему? — искренне удивился я.

— Если я все правильно поняла, то переход на новый уровень слияния вызвал очень сильные возмущения магического поля, а это очень нетипично. Все, кого я знаю, легко преодолевали каждую ступень, когда приходило время, и ни разу маг не влиял на свой внутренний мир настолько сильно. Поэтому помалкивай о том, что произошло, если не хочешь привлечь к себе лишнего внимания. И больше не пытайся повторить ничего подобного — ты можешь погибнуть.

Смотря на обеспокоенное лицо Илоны, я почему-то был уверен, что женщина рассказывает мне далеко не все, что знает, однако ничего большего она так и не поведала.

— Я вас понял, — пришлось мне прекратить расспросы. — Спасибо.

— Даррелл, — окликнула меня женщина, когда я уже собирался выходить. — Через месяц, накануне праздника урожая, пройдет испытание, на котором самые слабые из двух групп погибнут. Ты помнишь, пронаш уговор?

— Помню, однако доступа к месту силы меня лишили.

— И не зря, — нахмурилась Илона, — я не должна тебе об этом говорить, но несколько дней назад при попытке перебраться через стену, поймали «слезу». Кто-то очень хочет твоей смерти.

… - выругался я одними губами, чтобы женщина не услышала. — Что стало с убийцей?

— Этого мне не известно.

— Мда, не видать мне места силы. Как хотя бы будет проходить испытание?

— Обычно оно проходит в два этапа. В первый день вам предстоит преодолеть полосу препятствий, сделана она таким образом, что добраться до финиша без использования дара очень сложно. На ней выявляются самые слабые из учеников. Те, чей дар так и не развился, приходят последними. Во второй день идут схватки с плененными врагами княжества. Преодолевшие полосу препятствий первыми, получают легких соперников… у слабых учеников почти нет шансов выжить, им достаются опытные войны, против которых выстоять почти невозможно. Ты, наверное, и сам представляешь на что способен, например, Бажен, или правильнее будет сказать — не способен. Его дар очень слаб.

— К чему такие сложности? — не понял я. — Полоса препятствий, схватки. Странное испытание и зачем оно вообще?

— Традиции. Интернаты создавались сотни лет назад, во время кровопролитных войн. В те года из каждого поступившего сюда старались сделать максимально сильного мага. Сложилась жесткая система отбора, но тогда, триста лет назад, человек прошедший обучение, практически гарантированно получал дворянство. Времена изменились, а традиции остались.

— Понятно, ну а я-то, что могу сделать?

— Если бы я знала, — тяжело вздохнула Илона. — Например, помоги самым слабым пройти полосу препятствий не последними.

— Угу, и подставь других. В группе не там много сильных пацанов. Ничего не обещаю, но я подумаю, что можно сделать.

— Надеюсь, — кивнула женщина, — я понимаю, что это сложно, но как еще уберечь ребят от смерти, не знаю. Из цыпленка не вырастет орел. Все, что в моих силах я делаю, но если человек от природы слабый маг, то этого уже не изменить.

От Илоны я выходил в смешанных чувствах. Каких-то внятных ответов она мне не дала, да еще и загрузила новыми проблемами. Так что радость от перехода на новый уровень слияния несколько омрачалась сведениями об испытании и пойманном недавно убийце.

На выходе из учебного корпуса меня отловил Леонид. Пришлось рассказывать куратору шитую белыми нитками версию переутомления во время транса. Наставник мне явно не поверил, однако я несколько раз ссылался на Илону, мол она подтвердила, что такое иногда бывает. Скептическая мина с лица Леонида так до конца и не сошла, но от меня он отстал.

Новый уровень слияния позволил мне существенно увеличить длительность действия и мощь, имеющихся в моем арсенале заклинаний. Это удалось выяснить на занятии с Михаилом. Мужчина, судя по всему, совсем не ожидал успеха своего ученика, и мои подозрения, что его совет был дан только для того, чтобы самому отдохнуть от внеурочных занятий, нашли свое подтверждение. Однако победителей не судят. Михаил направил меня в нужную сторону, пусть и ненамеренно.

— Серьезно? У тебя получилось? — удивился он, после моего заявления. — Ну ка, создай защиту, посмотрим, сколько ты сможешь ее удержать.

Как же чудесно было осознавать, что упасть от перегрева из-за пары энергоемких заклинаний, мне больше не грозит. Новый уровень повысил КПД чуть ли не в три раза, открыв дорогу к тем разделам магии, про которые я раньше и думать не мог. Тренировки с Михаилом заиграли новыми красками.

А через несколько дней начали возвращаться старшие курсы и жизнь в интернате очередной раз поменялась.

Глава 22 Новые лица

В один из обычных учебных дней, двери интерната распахнулись, чтобы впустить внутрь первую группу во главе с наставником, затем еще одну. Таким составом вернулся второй курс. Еще через день прибыли третьекурсники в количестве тринадцати человек. Ну и под конец недели, две женские группы заняли свое место в жилых корпусах. Где девушки находились летом, я как-то даже не задавался вопросом, но тайной это не являлось. Им давался выбор — либо идти прислугой в дворянские дома, либо оказывать медицинскую помощь в военных лагерях, и большинство воспитанниц, что естественно, выбирали более простой путь.

Возвращение старших курсов мы конечно же не увидели — кто бы нас с занятий отпустил ради такого дела, однако новые лица, появившиеся на территории интерната, трудно было не заметить.

Воспитанники второго и третьего года обучения жили в отдельном здании, и с нами практически не пересекались, единственные места, где мы могли встречаться — полигон, спорт площадка и столовая, да и то мельком. На нас вернувшиеся курсанты смотрели свысока, и вниманием особо не жаловали. Хотя, по моему мнению, чем-то кардинальным от первокурсников они не отличались, разве что выглядели чуть старше и… несколько потасканней что ли. Видно было, что летом им прохлаждаться в безопасности не пришлось. Один из парней третьего курса щеголял длинным шрамом, делящим левое ухо пополам, у другого я заметил обширный ожог на щеке.

Изменения, пришедшие вместе с новыми жителями интерната, в первую очередь касались учебы. Подслеповатый дедуля, который преподавал нам историю княжества Орловского, переключился на работу со старшекурсниками, а взамен мы получили строгого, жесткого учителя, являющегося по совместительству наставником выпускной группы. И вместо ожидаемой истории началась у нас самая настоящая пропаганда.

Высокий, статный мужчина, звали которого Арсений Яковлевич Игнатов, мерил шагами учебный класс и вещал нам о величии княжества, о том, как Александр Орлов заботится о каждом жителе и о воспитанниках интерната в частности, о том, какое чудесное будущее ждет каждого, кто закончит обучение. Рисовал он такую красивую картину грядущего, что в глазах пацанов я видел восхищение, замешанное на мечтах о лучшей жизни и великих свершениях. Мда, умирать пацаны после такой промывки мозгов, наверное, будут с улыбками на устах.

Полит занятия перемежались с изучением вероятного противника. Нам рассказывали историю конфликта с Каспийским княжеством, внушали насколько ужасные люди там живут, показывали изображение их военной формы и любимые тактические приемы. Игнатов самозабвенно вещал о жутких вещах, что творятся на границе исключительно воинами Каспийского княжества.

— Наши враги — не люди. Они — животные! — командный голос учителя звенел в кабинете. — Дай им волю, и эти чудовища ворвутся в наши города, деревни, дома и начнут убивать всех без разбора…

Оратором Игнатов оказался отличным, после занятий разговоры о том, какие же сволочи эти каспийские, не утихали. Дай человеку внешнего врага и на внутреннего он внимание уже обращать не будет.

К счастью, остальные уроки не особо изменились, чему я был безумно рад. Привычные занятия приносили в основном положительные эмоции, а вот к Игнатову мне приходилось заставлять себя идти. Я, в отличии от пацанов, его слова за чистую монету не принимал и с трудом сохранял каменное выражение лица, не морщась после каждого обвинения в адрес противника или восхваления князя. Однако выбора у меня не было, приходилось терпеть.

Другая неприятная новость, которую принесли старшие курсы — в княжестве начали пропадать люди и стояли за этим скорее всего жрецы четырех. С улиц городов исчезли почти все умалишенные. Даже безобидные дурачки, что развлекали народ на площадях, в какой-то момент просто испарились без следа. Ходили слухи, что бездомными дело не ограничивалось и иногда самые обычные горожане не возвращались домой после работы. Нет, люди и раньше пропадали, но не в таких количествах. Пока доказательств причастности жрецов к происходящему не было, но все знали, кто за этим стоит.

Жрецы явно кого-то пытаются найти, и могу голову дать на отсечение, я догадывался, кто им нужен. Ищут они пришельца из другого мира, упорно ищут. Знать бы только, чем моя скромная персона так им помешала?

В массе этих не особо приятных новостей и нововведений была и одна светлая крупица — мне наконец разрешили вновь заниматься в месте силы, но с условием, что там обязательно должен находиться кто-то из старших курсов, вот только днем они все находились на занятиях, и возможность вновь оказаться возле висящего в воздухе огня, представлялась только по вечерам, которые у меня были расписаны чуть ли не по минутам.

С другой стороны, информация, полученная от Илоны, об еще одном убийце, пойманном возле интерната, несколько умерило мое желание посещать уединенные уголки интерната. Как-то не хотелось проверять, сможет ли ученик второго или третьего курса защитить мою тушку от покушения. «Слезы» в следующий раз могут придумать что-то более действенное чем обычный арбалетный выстрел.

По итогу, частота моих занятий в месте силы возросла совсем незначительно. С другой стороны, тренировки с Михаилом давали мне куда больше чем самостоятельные медитации и изыскания, так что я не особо расстраивался такому положению дел.

Жизнь интерната текла своим чередом: учеба, тренировки, мелкие склоки среди подростков, и снова учеба, однако чувствовалось, что в группе растет напряжение — с каждой пройденной неделей испытание, которое страшило всех без исключения, становилось все ближе.

О том, что кому-то в этот день суждено погибнуть, знал каждый воспитанник, но если раньше пацаны об этом почти не думали, то теперь все изменилось — времени у нас оставалось все меньше. Да еще и старшекурсники, уже прошедшие испытание, добавили поводов для новых страхов. Причем мужская половина интерната не особо любила вспоминать пережитое, зато девушки обсуждали это часто и со вкусом.

Наверное, поэтому количество одногруппников, остающихся со мной на вечерних тренировках, достигло чуть ли не ста процентов. Даже Кисляк, ненавидящий меня всей душой, нарисовался на полигоне, когда я в сотый раз пытался донести до пацанов то, чему научился у Михаила. Во второй группе такого единодушия не было. Разве что половина пацанов в зеленой форме периодически приходили на занятия, хотя я не отказывал никому,

Не скажу, что от моих усилий была большая польза, но какие-то подвижки в обучении у пацанов появились. Пусть немного, самую малость, но они стали лучше. Очень помогал тот факт, что большинство одногруппников за прошедший месяц все-таки перескочили с нулевого на первый уровень слияния, рывком увеличив свои возможности. Увы, были и аутсайдеры — Бажен и еще пара человек, так и остались в самом начале пути.

Старшекурсники мои занятия тоже не оставили без внимания, времени у них конечно было куда меньше чем у нас, но ближе к восьми часам вечера на полигоне появлялись парни и девушки, с интересом разглядывая неуклюжие попытки моих одногруппников повторить отталкивающий диск или крушащий удар. Названия для заклинаний я выбрал дебильные, но запоминающиеся — пацанам нравилось.

Шли дни, до испытания оставалось совсем немного. Погода, которая в этом регионе низкими температурами не отличалась, пока что радовала, однако холодный ветер нет-нет, да и приносил низкие, стальные тучи, грозящие разродиться проливными дождями, но пока все обходилось. По ощущениям, воздух редко остывал ниже десяти градусов, а солнце часто баловало нас своим теплом. По моим прикидкам заканчивался сентябрь, хотя в княжестве время отсчитывалось несколько иначе. Лето тут длилось на два месяца дольше, а зима, соответственно, на этот же срок меньше.

Время летело пришпоренным конем, утром сменяло вечер, дни чередом бежали друг за другом, почти не отпечатываясь в памяти. Такой темп жизни начал сказываться на эмоциональном состоянии, я стал нервным, дерганным и даже пару раз срывался на особо непонятливых пацанах, во время вечерних тренировок. Однако замедлиться, дать уставшему телу передышку, я не мог. Постоянно казалось, что куда-то опаздываю, не успеваю сделать то, что в моих силах. И эта лихорадочная одержимость постепенно передалась всей группе. Физические тренировки, учеба, работа с магией, отработка заклинаний и вот уже звучит отбой, а утром все заново.

За сумасшедшей гонкой с самим собой, я совсем не заметил, как подошел срок испытания первокурсников. Просто в один из вечеров, на построении Леонид вдруг сообщил группе, что на ближайшие два дня все занятия отменяются и курсанты получают выходные. С территории интерната, естественно никого не выпустят, но мы может заниматься чем угодно, без вреда для окружающих, разумеется. А сразу после внезапного отдыха, нам предстоит доказать право учиться здесь.

Не сказать, что новость оказалась для меня внезапной, я ждал этого и весь месяц, с момента последнего приватного разговора с Илоной пытался придумать способ, как уберечь курантов от гибели, но безуспешно. Наши совместные занятия неплохо их подтянули, хотя далеко не все могли похвастать выдающимися результатами. Витек, оказался крайне посредственным магом. Его дар был очень слаб. Бажен так ничему толком и не научился. Да и вообще из шестнадцати пацанов нашей группы шесть человек были ни на что не годны по моим представлениям. Хотя, если смотреть на вторую группу, то там дела обстояли еще хуже.

Предоставленные сами себе подростки первые часы не знали, чем себя занять, бесцельно слоняясь по интернату, я в свою очередь решил остаться в казарме. Мне хотелось найти какой-нибудь простой, но действенный способ увеличить шансы пацанов на выживание, однако ничего конкретно я придумать не мог. Система отбора во время испытания была отлажена многими годами и так просто ее разрушить одному человеку не под силу.

— Праздник урожая — мой любимый день в году, — отвлек меня от раздумий Витек. — Прошлым летом, помню, вообще красота была. Работать не надо, зерно уже в амбаре, большую часть конечно барин отобрал, ну да уже не важно. У бати деньги наконец появляются, и мы всей семьей на ярмарку едем. Меда купить, башмаки сестре старшей — ее замуж пора было отдавать, а как на свадьбу без башмаков — никак. Мне батя тогда леденец купил, огромный, с кулак почти.

— У вас в году один праздник что ли? — удивился я.

— Нет конечно. Но праздник урожая — самый главный. Зимой там Милосердную мать чествуют. День рождения князя по весне, ну и неделя Четверых в начале лета, там каждый день надо поминать богов, но это не все делают.

— А ты чего про этот праздник вспомнил вообще?

— Ну так он сразу после испытания будет. Пацаны говорят, нас потом в столицу повезут. Ух там и красиво, наверное. Артисты приедут, зверей заморских увидим. Ты представляешь, нам по целому орлу дадут! Я в это не верю правда, это нам девки сказали, которые второй год тут учатся. Ну а вдруг и правда дадут?

— Почему бы и нет, — пожал я плечами. — А не боишься, что испытание не пройдешь?

— Только достойные могут служить князю, — выдал заученную фразу Витек. Пропаганда, которой весь месяц промывали пацанам мозги, неплохо работала. — А я — достоин!

— Ты бы пыл поумерил, Витек. Забыл уже, как после такой фразы ночь в холодной комнате провел?

— Забудешь тут, как же, — передернуло пацана.

— Вот и не хорохорься. Посоветуй лучше, как сделать так, чтобы до праздника все дожили?

— А это так важно? Арсений Яковлевич ведь говорил на занятиях, что умереть во имя князя — честь.

— Да уж, умеет Игнатов в душу забираться. Выбрасывал бы ты Витек эту муть из головы. Умереть можно за родителей, друзей, любимую девушку в конце концов, но никак не за незнакомого тебе дядьку, чье достоинство заключается лишь в том, что он родился в знатной семье.

— Про тебя можно также сказать, — надулся Витек.

— Можно. Вот только я не прошу сдохнуть ради меня. Ладно, не будем тему развивать. Пойду что ли с Леонидом поговорю, может он что-нибудь посоветует.

Найти наставника оказалось совсем непросто. В интернат приехало довольно много рабочих, спешно сооружающих полосу препятствий, которую предстояло пройти курсантам, и глядя на них, появлялось у меня чувство опасности — что мешает еще одной «слезе» затесаться среди таскающих бревна мужиков и неожиданно нанести удар?

Стараясь не приближаться к незнакомым людям, я бродил по территории интерната, спрашивая у встречных курсантов, видели ли они Леонида? В итоге, куратор нашелся на полигоне. Мужчина руководил мужиками, которые, матерясь и понося почем свет какого-то Митрофана, выравнивали площадку и устанавливали трибуны, готовые вместить не менее тридцати человек.

— Наставник, можно с вами поговорить? — обратился я к Леониду, подловив момент, когда он раздал указания и молча наблюдал за работой.

— Что тебе?

— Мне нужен совет. Не могу придумать способ, который поможет пройти испытание наиболее слабым ученикам. Я надеялся, вдруг вы что-нибудь подскажите.

— Серьезно? — брови мужчины взлетели в неподдельном удивлении. — Тебя действительно это волнует? Ты же дворянин, какое тебе дело до детей крестьян?

— Есть дело. Я с ними три месяца почти бок о бок провел. Дворянин, рабочий, крестьянин — здесь между нами нет разницы.

— Удивил. Как есть удивил. Странный ты барчук, может я и ошибался в тебе… — Леонид замолчал на полуслове, будто прокручивая что-то у себя в голове.

— Так вы поможете? — спросил я, не дождавшись продолжения.

— Нет. — огорошил меня ответ. — Парни со слабым даром все равно погибнут, не здесь так на границе. Я уже говорил, слабым не место на войне.

— Гавно эта ваша идеология, — сплюнул я, не сдержав эмоции, на что Леонид лишь промолчал.

Мне действительно было неприятно слышать отказ Леонида. В пацанах, с которыми мы прожили в одной казарме все эти месяцы, я видел не будущих защитников княжества, а детей. Детей, которых готовят на убой. Пусть не сейчас, но через год или два их ждет смерть и если в моих силах отсрочить это, то я сделаю все возможное, даже без помощи и подсказок со стороны.

До самого вечера никакого гениального плана в моей голове так и не созрело. Занять себя было особо нечем — на тренировочную площадку нас не пускали, Михаил тоже оказался занят. Я был предоставлен сам себе и думал, думал. И единственное очевидное решение, которое мне виделось — пройти полосу препятствий последним. Это хотя бы позволит забрать себе самого сильного из противников на следующий день.

Насколько мне было известно из рассказов старшекурсников, магов против учеников не ставили, и схватки велись с простыми воинами, пусть некоторые из них и были профессионалами. А с обычным человеком я должен был справиться, в отличии от некоторых моих одногруппников. К тому же, курсанты вступали в схватку вдвоем, так что как минимум одного пацана я надеялся спасти, а остальные — как знать, может мои занятия с ними хоть немного повысили их шансы на победу.

Других возможностей я не видел. Попытаться взять всех противников на себя? Кто бы мне это разрешил. Договориться с пацанами, чтобы слабых пропустили вперед? Это будет нечестно по отношению к тем, кто, не жалея себя, работал на тренировках, да и вряд ли такой подход сильно поможет. Из всей группы разве что Ждан и Берт могли неплохо постоять за себя.

«Ждан и Берт… — начала зарождаться у меня идея, — а почему бы и нет, собственно?»

Загоревшись внезапной задумкой, я подскочил с кровати и вышел из казармы, чтобы отыскать обоих пацанов. Правда, идти далеко не пришлось — они вместе с большинством одногруппников вспомнили о том, что помимо учебы можно еще и развлекаться — в ход опять пошла обмотанная веревкой тряпка, которую перебрасывали друг другу две команды.

— Чего надо? — подозрительно спросил запыхавшийся Ждан, когда я отвел обоих пацанов в сторону. Берт промолчал, но его лицо было красноречивее любых вопросов.

— Помощь.

— Ты сейчас пошутил? Помощь? От нас? Дворянину? — Калинин чеканил каждое слово.

— Не мне. Всей группе. Вы в курсе, что прошедшие полосу препятствий последними получат самых сильных противников на следующий день?

— Да, — кивнул Берт. — Говорят, так специально сделано, чтобы те, кто не силен в магии, могли доказать, что сталью они владеют лучше.

— За три месяца из нас великих бойцов на мечах не сделали, — заметил я.

— Из вас ты хотел сказать, — усмехнулся Ждан. — Себя ты явно таким не считаешь.

— Тебе не надоело еще? Я действительно хочу помочь, поэтому собираюсь пройти полосу препятствий последним и прошу вас сделать так же. Вы — лучшие в группе, Ждан, твой рассекающий удар камни на двое разваливает, Берт — ты единственный, кто научился повторять мой отталкивающий диск.

Было видно, что пацанам приятна похвала, однако настороженность из их глаз все еще не пропала.

— Если мы придем последними, — продолжил я, — то оттянем на себя самых сильных бойцов и остальным будет проще выжить.

— Зачем тебе это?

— Я не хочу ненужных смертей. Мне жаль пацанов, которые не смогут за себя постоять. Их выпотрошат как свиней. Хочешь ты этого? У нас есть реальный шанс спасти людей. Ждан, подумай, как на тебя будут остальные смотреть, если ты поможешь им выжить.

— Все равно, мне не нравится любая идея, исходящая от дворянина, — мрачно сказал Калинин.

— Отказаться — твое право, я все равно сделаю задуманное, ну так что, вы со мной?

— Я за, — без раздумий ответил Берт.

— А если он нас подставить решил? — Ждан удивленно посмотрел на него.

— Не замечал за ним такого, в отличии от некоторых, — с намеком ответил парень. — Даррелл прав я считаю.

— Пятый тебя съешь, — выругался Ждан, нервно пнул землю носком ботинка, а затем со злостью выпалил: — ладно! Согласен! Но если я увижу, что ты, барчук, не приходишь последним, то и сам придерживаться твоего плана не буду, понял?

— Договорились, вы идете передо мной, а я прихожу последним вместе с самым слабым из группы, скорее всего это будет Бажен.

— Да, — согласился Берт, — больше некому. Ему бы похудеть.

— Успеет еще, если выживет, — усмехнулся я.

— А чего ты Витька не подговоришь, пусть вместе с тобой последним прибежит? Ты за него вон как впрягался месяц назад, — пытался найти подвох в моих рассуждениях Ждан.

— Я думал об этом. Бажен без моей помощи гарантированно умрет и второго за собой потянет, Витек конечно тоже не великий маг, однако и не в самом конце группы. Не знаю с кем в пару он попадет, но, если мы возьмем на себя самых тяжелых противников, шансы выжить у него высоки. Любой решение, что я приму — дрянь, но приходится выбирать меньшее из зол. Две гарантированные смерти против одной маловероятной.

— Маловероятной, — скривился Калинин. — Любят дворяне в благородство играть.

— Ждан, давай без пустых слов. Ты точно с нами?

— Да. Сказал ведь уже! Я об этом точно пожалею, — вновь выругался Ждан, и отправился куда-то в сторону столовой, возвращаться к игре с остальными, он был явно не намерен.

Разговор скинул с моих плеч половину груза ответственности. Одно дело, когда ты в одиночку пытаешься сломать систему и совсем другой расклад, если тебе подставляют плечо помощи. Я очень надеялся, что Ждан и Берт не соскочат в конце, но как все пройдет, покажет только испытание, а мне теперь оставалось только его дождаться.

Через день, когда рабочие смонтировали все, что требовалось, а в интернате остались только воспитанники и администрация, всех нас собрали перед казармой, выстроив в две линии. Шестнадцать парней в зеленой форме и столько же в синей. За три месяца проведенные здесь, я так и не познакомился ближе с курсантами второй группы, зная лишь их имена, зато своих одногруппников изучить более-менее успел.

Вот стоят два закадычных друга — Сеня и Рома. Они всюду ходили вместе и, как мне стало недавно известно, до попадания сюда жили в одном городе, на этом и сошлись в начале учебы. Рядом с ними пытается выглядеть солидно и серьезно Капитон — очень хвастливый парнишка с выбитым передним зубом. Пахом — бывший друг Ждана. После того как наставник сломал пацану руку, его дружба с Калининым как-то быстро пошла на спад. Кисляк, Ильнур, Берт, Бажен и еще несколько ребят. Все они замерли сейчас под слепящим утренним солнцем и слушали речь директора.

— Сегодня — особенный день! — гремел над интернатом голос Корнилова, — Сегодня вам предстоит доказать, что Четверо не ошиблись, даровав вам возможность прикоснуться к магии. Возможность служить князю и получить за это достойную награду. Вы — будущее нашего государства. Дворянином можно родиться, но честь ли это? И я вам скажу — нет. Заслужить! Выстрадать и добиться титула — вот как куются истинные аристократы. Лето подходит к концу. Впереди — праздник урожая, а это значит, что первая ступень вашего обучения окончена, пришло время показать, кто на что способен.

Директор говорил еще какое-то время, пафосными, лишенными какой-то связи с реальностью фразами, но пацаны в них верили. Горели восторгом глаза, лица светились счастьем. Скажи им сейчас: «прыгай в огонь» и тридцать человек как один шагнули бы в пламя.

Закончив свою речь, Корнилов пожелал группе удачи в первый день испытаний и удалился в административный корпус, оставив нас на попечение наставников и преподавателей интерната. Вперед выступил Игнатов. Кому как не штатному пропагандисту настраивать курантов на нужный лад, хотя после воодушевляющей речи директора этого и не требовалось. Выдав еще несколько дежурных поздравлений, мужчина начал объяснять, как пройдут наши ближайшие два дня.

Практически ничего нового Игнатов не сказал. Сегодня нас ждала полоса препятствий, на которой выяснится, кто как владеет базовыми магическими техниками. Причем группы будут судить по отдельности. Пришедшие первыми получат денежный приз в размере десяти орлов и небольшой отличительный значок, который на следующий день вручит лично младший сын князя Орлова. Да, к нам едут гости.

Трибуны, виденные мной на полигоне, предназначались для почетных и не очень зрителей. Княжий отпрыск, которому недавно исполнилось пятнадцать лет, соизволил лично присутствовать на схватках.

Новость оказалась неожиданной для всех нас. Насколько мне было известно, знать в интернат приезжала два раза в год — на испытание первокурсников и вручение выпускникам именных шпаг, однако члены княжьего рода редко оказывались в этих стенах, доверяя данные мероприятия менее знатным представителям местного дворянства, но видимо в этом году княжичу захотелось посмотреть на наши гладиаторские бои. А что, хорошее развлечение — кишки, мясо, кровь. Самое оно для наследника престола.

Пацаны весть о том, что могут лично увидеть члена правящей семьи, восприняли с неподдельным энтузиазмом. Поднялся шум, который смог унять только громкий окрик Игнатова.

— На первый этап испытания, вам отводится два часа, — продолжил он, после того как тишина была восстановлена. — Первой идет синяя группа, остальные ждут в казарме.

Получив указания, воспитанники разделились — часть отправилась дожидаться своей очереди, а мы вместе с куратором двинулись в сторону тренировочной площадки, где со вчерашнего дня разместились массивные конструкции, которые нам предстояло преодолевать. Первая часть испытания начиналась.

Глава 23 Испытание. День первый

— Значит так, — без особых предисловий заявил куратор, — стартуете вы все вместе, но есть небольшой нюанс. Чтобы добраться до полосы препятствий, вам предстоит сперва до нее добежать. Выходите через ворота, оббегаете интернат по кругу и возвращаетесь сюда. Чтобы не было лишних вопросов, я покажу, что делать дальше.

Маршрут, по которому предстояло пройти испытуемым, был обозначен колышками с намотанными на них красными тряпками. Если честно, каждый из присутствующих на площадке уже бывал здесь, наблюдая за тем, как рабочие устанавливают все необходимое, и приблизительно знал, что нас ждет.

Ничего сверхординарного, чего можно было бы ожидать, тут не наблюдалось. Ни тебе железных шипов на качающихся бревнах, ни ямы, кишащей змеями. Тривиальные и обычные препятствия, но усложненные так, чтобы быстро их могли пройти только физически развитые юноши. Феноменально развитые. Та же стенка, через которую нам предстояло перебраться, имела в высоту почти четыре метра, и допрыгнуть до нее обычному человеку не представлялось возможным. Но, если усилить магией мышцы, что некоторые пацаны уже умели, то тогда такая высота бралась без проблем. Для тех же, кто так ничему и не научился, имелись вбитые в дерево крюки, существенно замедляющие прохождение, но делающие его хотя бы возможным.

Если присмотреться, всё было устроено таким образом, что преодолеть любое препятствие можно двумя способами — быстрым, но с использованием магии и обычным — без нее. Леонид, естественно, выбрал первый путь.

Взяв сумасшедший разгон, мужчина буквально перелетел через длинный ров, заполненный водой, домчался до стенки и, игнорируя лестницу, в одно движение добрался до вершины. Тут же, не останавливаясь, спрыгнул на землю, и, погасив инерцию перекатом, помчался дальше.

Прыжки, бег, балансировка на узкой доске, Леонид пролетел весь маршрут, на который обычному человеку потребовалось бы не меньше получаса, за пару минут и не сказать, что наставник хоть как-то устал. У него даже голос не изменился, когда он после таких чудес акробатики обращался к нам:

— Все видели? Жду от вас такого же результата. Кто попытается обмануть систему, начнет все заново. Если нет вопросов, то вперед.

Пацаны непонимающе посмотрели друг на друга, не ожидая такого резкого перехода от слов к делу, но окрик наставника быстро внес ясность:

— Бегом! — рявкнул он и курсанты дружной толпой рванули к воротам, широко распахнутым по такому случаю.

В отличии от одногруппников я к ним присоединиться не спешил и дождавшись, пока Леонид останется в одиночестве, подошел к нему.

— Тебе отдельное приглашение надо? — удивился наставник.

— Там может быть убийца. Не хочу получить болт в спину.

— Я все проверил, никого там нет.

— И все же. Если меня подстрелят, вряд ли это кому-то пойдет на пользу.

— Даррелл, я не собираюсь тебя уговаривать. Испытание одинаково для всех, но если тебя это успокоит, то есть информация: «слезы» отказались от заказа. Следователь недавно об этом сообщил. А теперь будь добр, догоняй группу, пока я не разозлился! Сломанный нос вряд ли тебя украсит.

Новость о том, что заказ на убийство отменен, меня откровенно порадовала, так что я не рискнул дальше злить наставника. Сломать нос — вполне реальная угроза и выполнит ее Леонид, не задумываясь. Так что я припустил следом за убежавшими одногруппниками, не особо, впрочем, усердствуя.

Пять километров, предназначенные для пробежки, являлись не такой уж и большой дистанцией, но уже здесь стало видно, кто на что способен. Скорее всего такую разминку специально сделали, чтобы пацаны растянулись по всей длине и не толпились возле каждого препятствия, мешая друг другу.

Догнать группу, с моим-то опытом бега до столицы и обратно, труда не составляло. Магическая энергия охотно отозвалась на зов, увеличивая силу и выносливость, даруя телу возможности, недоступные обычным людям. Впрочем, большинство пацанов бежали не сильно хуже. Какой там рекорд на Земле при беге на пять км? Уверен, некоторые курсанты сегодня побьют его на раз.

Наиболее тренированные парни, неплохо освоившие работу с магией, умчались далеко вперед, оставив позади аутсайдеров. Причем Берт, как мы и договаривались держался с отстающими, а вот Ждана я поблизости не видел.

Мои опасения о притаившихся возле стен интерната убийцах, к счастью, не оправдались, и мы всей группой благополучно вернулись к входным воротам. Всю дорогу я держался замыкающим, не обгоняя участников забега, и к тому моменту, когда последние курсанты добрались до главного участка испытаний, там уже во всю слышались крики и яростные ругательства — пацаны штурмовали полосу препятствий. Контролировали этот процесс преподаватели и наставники. Даже Михаила припрягли к работе, и он сейчас с кислой миной расселся возле одного из спортивных снарядов.

Витек, как я и предполагал, шел в середине группы то ли седьмым, то ли восьмым, застряв на преодолении длинного шеста, по которому требовалось перебраться, держась за него только руками. Пацан дважды не добрался до конца, после чего плюнул и пошел по альтернативному маршруту — ползком под досками, лежащими рядом.

А впереди всех, сильно опережая своих соперников, бежал Ждан. Он уже оставил за спиной треть маршрута и останавливаться не собирался. Все-таки ошибся я в нем. А самое хреновое было в том, что если Берт, стоящий рядом, от идеи прийти последними не откажется, то столкнется завтра с очень серьезным противником. Причем биться ему придется практически в одиночку. Вряд ли доставшийся Берту напарник хоть как-то сможет оказать реальную помощь.

Гробить пацана из-за одного гада было нельзя. Не виноват он, что Ждан соскочил.

— Берт, обгоняй всех, кого сможешь, — обратился я к одногруппнику. — Калинин, сука, слился.

— Да вижу, — мрачно кивнул парень и резко ускорился, в одно движения перелетев через ров, моментально обогнав таким образом двоих пацанов, что пытались взобраться по крутым, осыпающимся стенкам — сил перепрыгнуть трехметровое препятствие хватило не всем.

Сам же я отказываться от своих планов, естественно, не собирался и, перепрыгнув через ров, начал помогать более слабым одногруппникам подняться по практически отвесным склонам, чем ввел в ступор, стоящего рядом наставника. Леонид от меня явно не ожидал подобного.

Собственно, так я и делал все испытание — тут подсоблю, тут дождусь отстающих. В какой-то момент куратор второй группы даже начал кричать, чтобы я бросал заниматься ерундой и проходил испытание как положено, на что пришлось заметить, что ни одно правило нарушено не было.

Лестница, брусья, еще один ров, еще одна стенка, снова ров. Казалось, что это никогда не закончится. Под конец полосы пацаны, уже еле шевелили ногами и руками. Маршрут даже со стороны казался сложным, а чтобы его пройти даже мне пришлось попотеть, чего уж говорить про остальных.

Как я и предполагал, Бажен так и не смог никого обогнать, существенно отставая от ближайшего соперника. Невольно возникали мысли, а надо ли такого тюфяка спасать? Но я гнал подобное малодушие.

Наконец, первые из ребят добрались до финиша, грязные, мокрые, уставшие они обессиленно падали на траву. Мне же требовалось преодолеть еще несколько этапов испытания, и на одном из последних участков меня ждал сюрприз. Перепрыгнув через очередную стенку, я к своему удивлению столкнулся с замершими за ней Бертом и Жданов.

— Сам ты сука! Я свое слово держу! — выдал Калинин, после чего отправился к финишу. Он что, специально ждал меня тут, чтобы это сказать? Иногда я забывал, что моим одногруппникам всего по четырнадцать лет. Дети. Как есть дети, которым завтра предстоит убивать людей.

— План в силе. Мы перед вами будем идти. — сказал Берт. — Ждан, оказывается, хотел убедиться, что ты не обманываешь, поэтому и шел первым, на всякий случай.

— Перестраховщик, чтоб его.

— Да уж, — согласился парень, — но обиделся он знатно, когда я твои слова передал. Ладно, увидимся.

Берт побежал догонять Ждана, а я остался возле стенки, дожидаться пока через препятствие переберется Бажен, после чего медленно, подстраиваясь под скорость шатающегося от усталости пацана, двинулся к финалу.

Полоса испытаний многократно извивалась, занимая всю территорию тренировочной площадки и последней ее частью являлась стометровая дорожка, оканчивающаяся финишной чертой. Там уже собралась почти вся группа, а где-то на середине дистанции не спеша, практически вразвалочку брели Ждан и Берт, собирая недоуменные взгляды одногруппников и учителей.

Позади них, пытаясь изобразить бег, поддерживали друг друга Рома и Сеня. Пацаны даже здесь не разлучались. Не ожидал, кстати, что они окажутся среди аутсайдеров.

С трудом избегая падения, друзья догнали Ждана с Бертом, недоуменно оглянулись на них, но получив лишь ободряющие крики, бросились к заветному финишу. Затем испытание завершила, удивившая всех парочка, ну и последними пришли мы с Баженом. Пацан до сих пор не верил в происходящее, но кажется понимал, что у него появился шанс выжить.

Последние метры беговой дорожки мы прошли в тишине. Да уж, сомневаюсь, что за всю историю интерната здесь происходило что-то подобное. Где еще найдется идиот, способный намеренно усложнить себе жизнь? Наверное, только в другом мире.

— Ну и что это было? — подошел ко мне Леонид, после того, как я самым последним из группы пересек незримую черту.

— А что не так? Какие-то правила нарушены?

— Формально — нет, но мы все понимаем, кто должен был прийти первым.

— Наставник, вам плохо от этого? По мне, так радоваться надо — выше шанс, что завтра я избавлю вас от своего присутствия. Помнится мне, кто-то очень расстраивался о наличии в группе дворянина.

— Действительно, чего это я? — Делано удивился Леонид, после чего повернулся к остальным. — Так, группа, очередность все знают. Капитон, завтра тебе как сегодняшнему победителю, княжич Георгий лично вручит награду, и упаси пятый если ты будешь грязный или неопрятный — лично шкуру спущу. Все, до завтра все свободны, пока испытание проходит вторая группа из казармы не выходить. Грязную одежду сдать.

— Даррелл! — подлетел ко мне Витек, когда все участники испытания, кто веселый, а кто и не очень уходили с тренировочной площадки. — Ты почему пришел последним? Я думал, что не заметил, и ты вперед убежал, а ты вон оно как. Это план такой или что? Еще и Ждан с Бертом. Они такие слабые оказались? Что-то я совсем запутался.

— Не парься Витек, все идет по плану, — я едва удержался чтобы не пропеть последнюю фразу. — Ты-то какой по счету?

— Седьмой, меня на последних метрах Ильнур обогнал.

— Молодец, — похвалил я парнишку, хотя думал несколько иначе. Если бы все шло честно, то Витек пришел бы десятым, что прямо скажем, так себе результат. — И с кем ты теперь в паре?

— С Кисляком, — поморщился он.

— А вот это уже прямо скажем — хреново, — выругался я. — Ты с ним осторожнее — эта гнида и подставить может.

— Да знаю, он так-то быстрее бы прибежал, но зацепился в одном месте за бревно, и пока штаны себе не порвал не слез, тогда-то его и обошли.

— Ну надеюсь, что все будет в порядке, не хочет же он сдохнуть в конце концов.

Одежду, испачканную или порванную во время прохождения полосы препятствий, требовалось сдать Веронике. С девушкой мы кстати почти перестали общаться, и у нее работы прибавилось, и у меня почти не было свободного времени.

Путь к хозяйственному корпусу пролегал через жилые строения старших курсов из окон которых за нами наблюдали очень любопытные лица. Парням, судя по всему, запретили покидать помещения, но желание узнать новости никуда не делось, так что сквозь открытые створки вскоре посыпались вопросы: «Ну что?», «Кто первый?», «Каким пришел дворянчик?». Причем мое присутствие среди одногруппников никого не смущало, а узнав, что я оказался последним, послышались презрительные смешки или издевательские комментарии, что меня даже немного развеселило — некоторые фразочки отличались интересным построением и неплохим юмором.

Одежду я сдавал после всех, нарочно задержавшись перед входом, и когда пацаны вышли из хоз корпуса, подошел к Веронике.

— А ты, я смотрю, меньше всех запачкался? — улыбнулась девушка. — Легко, наверное, было? Первый?

— Последний, — огорошил я Веронику.

— Это шутка такая?

— Нет, я серьезно. Пришел последним, хотя полоса препятствий оказалась действительно не самой сложной.

— Если это правда, то ты — идиот. Тебя же убьют завтра!

— Вероника, я — не самоубийца и свои шансы оцениваю реально. Сможет обычный человек убить мага готового к схватке?

— Ты еще не маг.

— Но и не тот неуч, что три месяца назад попал сюда. В любом случае, уже ничего не изменить.

— Какие же вы все самоуверенные, — вздохнула девушка. — Не вздумай умереть завтра!

— Очень постараюсь, а пока у меня появилась отличная идея и куча свободного времени.

— Раздевайся уже, — улыбнулась Вероника, — все равно вещи надо прачкам отдавать.

В казарме я оказался через полчаса в чистой одежде и с комплектом парадной формы, которую мы должны будем надеть завтра к приезду княжича. И по шуму, хорошо различимому даже с улицы, сразу стало понятно — идет бурное обсуждение результатов испытания.

Пацаны отдохнули, пришли в себя и делились впечатлениями от прохождения полосы препятствий и конечно же все пытались выяснить мотивы трех самых сильных курсантов группы. Зачем им приходить последними? Почему? Поэтому, стоило мне только переступить порог, как поток вопросов тут же обрушился на мою голову.

— Так, стоп! — крикнул я, пытаясь заглушить любопытствующих пацанов. — Чтобы снять любые вопросы скажу сразу: Да, мы все продумали заранее, Ждан, Берт и я решили, что честнее будет, если завтра мы на себя возьмем самых сильных противников.

— Не вериться что-то, — из-за спин пацанов раздался хорошо знакомый противный голос.

— Кисляк, просто иди нахрен. Народ, дайте передохнуть, завтра у нас сложный день.

Курсанты нехотя расступались, но на любые вопросы я просто отмахивался или отправлял к Ждану, пацан любит быть в центре внимания, вот пусть и отдувается. Сложнее было отделаться от Бажена. Парень прекрасно понимал, что у него появились реальные шансы выжить и пытался неуклюже поблагодарить меня. Пришлось долго объяснять, что мне он ничего не должен. В конце концов Бажен тоже от меня отстал, позволив наконец расслабиться.

До самого вечера, мы были предоставлены сами себе, благо столовая работала как всегда без перерывов. Истощенные после испытания пацаны жадно вгрызались в вареную курицу с кашей, запивая все это яблочным компотом — урожай в этом году, по слухам, был очень обильным.

Вторая группа прошла полосу препятствий без сюрпризов, разве что один парнишка сломал ногу, неудачно приземлившись с высоты трех метров, но зная, как работает лекарь, завтра с больным все будет в порядке.

В конце учебного дня, перед отбоем к нам как обычно пришел на вечернюю проверку Леонид, внимательно осмотрел группу и посоветовал выспаться перед завтрашним днем. Хорошее наставление, жаль, трудновыполнимое. До глубокой ночи не утихали разговоры. Чувствовалось, что болтовней пацаны пытаются унять страх. Последний месяц Игнатов усиленно нас готовил к предстоящему испытанию,разжигая своей пропагандой ненависть к воинам Каспийского княжества, но помогало это мало — пацаны боялись. Да и я нервничал, чего тут скрывать, однако в бурном обсуждении не участвовал.

Насколько мне было известно, группы будут проходить испытание схваткой друг за другом и на этот раз мы идем вторыми. К сожалению, наблюдать бои нам не позволят. Курсантам предстоит ждать своей очереди, пока нас по двое не начнут вызывать наставники для поединков. А с полигона испытуемые пойдут либо в лазарет, либо останутся на трибунах — обратно уже никто не вернется.

Уснуть удалось ближе к трем или четырем часам, точнее сказать было невозможно. А когда утром гонг разбудил сонных курсантов, то солнце давно уже взошло на небосвод — над испытуемыми решили сжалиться, подарив нам несколько часов сна.

Еще через какое-то время мы, чистые и нарядные, стояли на полигоне в ожидании приезда княжича. По каким-то причинам нас не пустили в столовую, так что урчание голодных животов то и дело нарушало тишину.

За сутки полигон не сильно изменился — трибуны с навесом, огороженная площадка для боев, два стола с оружием, предназначенным судя по всему для нас. Ассортимент не баловал разнообразием. Копий, алебард или чего-то подобного я не заметил, только мечи, шпаги и сабли.

— Когда приедет княжич, — перед нами выступал Игнатов, — вы все должны молчать до тех пор, пока он не усядется на свое место и только после этого, по моей команде дружно его поприветствовать: «Здрав будь княжич». Ясно? Вот и отлично, всё, ждем.

Георгий Орлов вместе со своей свитой появились только через час. Их сопровождал директор, словно великан, выделявшийся среди не самых рослых молодых дворян. Всего к нам пожаловало человек двадцать — сам княжич, пять гвардейцев в военной форме и штук десять отпрысков дворянских родов — их можно было отличить по пышным нарядам. Причем женская половина свиты одевалась ненамного ярче чем молодые люди. Ну и последними шли слуги, куда уж без них.

Княжич — болезненно бледный белобрысый пацан — ровесник Даррелла, выделялся среди сопровождающих белоснежным костюмом и толстой золотой цепью с кулоном, украшающим грудь. Также я заметил несколько наград, прицепленных на пиджак.

Как и учил Игнатов, мы дождались, пока высокие гости рассядутся по отведенным для них местам, и выдали дружное: «Здрав будь княжич», на что получили благосклонный кивок.

И опять перед началом состязания полились речи Корнилова о величии государства, милости правящей династии и стандартная чушь, которую так любят лить в уши политики и руководители государственных учреждений. Однако, Орлову такие слова явно пришлись по душе и директора он не перебивал.

Корнилов ввел княжича в курс дела, объяснили правила состязаний, и уступил место оратора Игнатову, но Орлов жестом остановил открывшего было рот учителя, и поднялся со своего места:

— Подданные моего отца. Вчера, некоторые из вас показали, что достигли большего чем остальные, и по традиции вас должны наградить. Подойдите ко мне.

Пацаны начали нервно оглядываться, не решаясь выйти из строя, но наставники быстро толкнули вперед нужных ребят. Занявшее первое место на полосе препятствий неуверенно шагнули вперед, остановившись перед трибунами, но гвардейцы жестом показали им, чтобы они шли дальше, и курсанты на негнущихся ногах потопали вверх, где княжич, пытаясь выглядеть солидным, повесил им на грудь маленькие блестящие значки в виде орла, парящего в небе.

— Носите с гордостью этот знак! — напутствовал их княжич, после чего жестом отправил обратно. — Денежный приз получите после окончания состязаний и от себя лично я добавлю вам по десять монет — заслужили.

Ошалевшие от оказанной чести ребята спешно спустились вниз и заняли свои места в шеренге.

— Наставники, — вновь взял слово Игнатов, — уведите испытуемых.

— Кто из них Фишер? — внезапно спросил княжич. — Пусть подойдет, а остальных уводите.

Мне показалось, что я слышу тихий мат Леонида, стоявшего неподалеку, однако спорить с сыном князя он естественно не решился и толкнул меня вперед.

— Иди сюда, — обратился ко мне Орлов. — Хочу посмотреть на дворянина, живущего в интернате.

Повышенное внимание власть имущих — это всегда плохо. Никогда не знаешь, что у них на уме. Сейчас они тебя наградят, а завтра повесить прикажут, но вариантов у меня не было — пришлось идти.

— Знаешь, — осмотрел меня с головы до ног княжич, — а ты одна из причин почему я приехал сюда. Дворянин, живущий в интернате, да еще и сын предателя — интересная диковинка.

— Я еще и память потерял — вообще цирк, — ляпнул я зачем-то. Язык мой — враг мой. Благо Орлову подобные слова пришлись по душе.

— А ты храбрый — молодец. Только грани не переходи. Знаешь, я так решил, нечего дворянину вместе с простонародьем в духоте своей очереди ждать, садись рядом.

Сразу после этих слов, на ухо к Орлову начал нашептывать какой-то долговязый господин в темно-синем камзоле. Княжич какое-то время его слушал, потом недовольно кивнул и продолжил:

— Освободите ему место вон там с краю.

Суетливые придворные бросились выполнять распоряжение господина, и на верхнем ряду моментально образовалось пустое пространство куда я благополучно приземлился. Интересно, кто тот мужик, оказывающий такое влияния на Орлова?

После того, как все формальности были соблюдены, начались последние приготовления к схваткам. Во-первых, возле княжича быстро организовали столик с фруктами и какими-то напитками, во-вторых, откуда-то со стороны административного корпуса гвардейцы привели двух зашуганных мужичков, которые, судя по всему, являлись пленными воинами Каспийского княжества, по крайней мере одеты они были именно в их форму.

Следом на полигоне показалась первая пара испытуемых. Два пацана из второй группы выглядели несколько растерянными, но вида старались не показывать. Их подвели к столам с оружием, дали время на выбор амуниции, после чего пустили в огороженный досками квадрат.

Испуганному мужичку, так же позволили подобрать себе меч, и буквально впихнули внутрь арены.

— Что будет с пленниками, если они победят? — спросил я у молодого дворянина, сидящего рядом. Тот смерил меня недовольным взглядом, но потом все же снизошел до ответа.

— Их отпустят на родину. По крайней мере они так думают, — хохотнул юноша.

Ну что, логично, отличная мотивация.

Тем временем на площадке, где сошлись три человека, события начали стремительно развиваться. Пленник, подобравший для себя длинный прямой меч, подняв его над головой как оглоблю и побежал на замерших пацанов. Честно говоря, я уже начал за них переживать, но месяцы, проведенные в тренировках, даром не прошли — атакующий был встречен боевыми заклинаниями. Арену окрасила первая кровь, трибуны радостно зашумели.

Глава 24 Испытание. День второй

Первая схватка закончилась, так толком и не начавшись. Получив рассекающий удар, мужчина упал, не добежав до пацанов нескольких метров, еще одно заклинание — и вот на песке остается лежать бездыханный труп.

Зрителям такой скорый финал не особо понравился, послышались разочарованные выкрики и вскоре на арену вышла новая пара курсантов, хотя нельзя сказать, что их бой был намного более зрелищным, разве что одному из парней пришлось отбивать удар меча, пока второй участник добивал противника.

Третий бой заставил пацанов потрудиться. Вместо немытых мужиков, которые только внешне напоминали воинов, им достался действительно опытный боец. Видно было, что оружие он держать умеет, да и в атаку дурняком не бросился, предпочитая, чтобы противник сделал первый ход. Это его и подвело. Курсантам просто направили на него магию, и мужчина банально не успел от нее увернуться, получив длинный кровоточащий разрез вдоль ноги, ну а дальше дело оставалось за малым.

Шестеро молодых парней без единой царапины закончили свое испытание и теперь счастливо болтали друг с другом, заняв места на трибунах, стоящих отдельно от тех, где сидел княжич.

Четвертый поединок оказался копией предыдущего и особого внимания не заслужил, а дальше уже начались по-настоящему напряженные схватки.

Следующий боец показал, что его уже стоит опасаться. Крупный, но довольно жилистый, он тщательно подобрал себе меч, взял во вторую руку какой-то ятаган с широким лезвием и спокойно вступил на красный от крови песок арены.

После того как прозвучал сигнал к началу схватки, мужчина, не дожидаясь пока пацаны что-то предпримут, начал приближаться к ним по сложной, петляющей траектории. Чувствовалось, что он представляет, на что способны стоящие перед ним подростки.

К счастью, растерянность курсантов быстро прошла, и они не замерли столбом от испуга. Бросившись в разные стороны, парни попытались ударить на ходу магией, но сразу было видно, что даром они овладеют заметно хуже предыдущих испытуемых — рассекающий удар одного из пацанов оставил на теле человека только неглубокую рану.

Битва, если ее можно так назвать, длилась намного дольше, чем мы уже привыкли. Курсанты, используя преимущество в скорости и численности, не давали зажать себя в углу и постоянно пытались атаковать магией, нанося противнику мелкие рассечения, либо чаще всего промахиваясь. В один момент мужчина все-таки умудрился достать мечом одного из подростков, практически отрубив ему руку, однако на этом успехи атакующего закончились — кровопотеря сделала свое дело, ослабив бдительность и реакцию, так что второй курсант просто вонзил меч ему в брюхо, а вторым ударом добил врага.

Тут же к раненому воспитаннику интерната подбежал дежуривший неподалеку лекарь. Остановив кровотечение и проведя первичные медицинские мероприятия, он погрузил пацана в сон и отправил его на носилках в лазарет. Тем временем рабочие подсыпали свежего песка и утащили убитого воина куда-то в сторону складов, чтобы не смущать видом мертвых тел благородных гостей. А те в свою очередь были в восторге, наконец дворяне получили достойное развлечение.

От следующего боя я ждал совсем грустных последствий, если уже пятый по счету боец едва не угробил одного из курсантов, что уж говорить про оставшихся?

Так все и получилось, хотя по началу ничего не предвещало беды. Пацаны, как и предыдущая пара бросились в разные стороны, пытаясь нанести урон противнику заклинаниями, но слишком плохо они владели магией, так что вскоре заговорила сталь. Естественно, боец, по которому видно было, что он прошел через множество схваток, легко переигрывал учеников первогодков и спасало их только численное преимущество, да выставленные заранее защитные сферы.

Пацаны старались как могли, и мне даже показалось, что все у них получится — рубаха противника уже пропиталась кровью от нескольких длинных царапин, но в какой-то момент, защита одного из воспитанников не выдержала, и он получил кусок стали в живот. Парень даже кричать не мог, безмолвно открывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Вторым ударом воин Каспийского княжества довершил начатое, на песок упало мертвое тело.

Этим моментом воспользовался второй парнишка, зацепив мужчину мечом по шее. Воин отбросил меч и, безуспешно пытаясь остановить фонтан из рассеченного горла, завалился на спину. Сразу после этого подросток начал рубить лежащего противника как дровосек полено. Раз за разом, исступленно он кромсал мертвое тело, пока не рухнул без сил. А трибуны кричали и веселились, по белоснежной скатерти текло вино темное как кровь. Дворяне были довольны. И ненависть, что кипела в моей гуди, все сильнее жгла душу.

Смотреть на последние два боя мне было физически больно. Их и схватками-то назвать было сложно. Пацанов убили. Причем если седьмой воин еще получил хотя бы иллюзорное сопротивление, то восьмой боец, больше похожий на бритую гориллу, просто размазал курсантов по арене. Чем, как мне показалось, расстроил княжича — он хотел шоу, а тут все произошло слишком быстро.

Вторая группа прошла испытание. Из шестнадцати воспитанников, пятеро нашли свою смерть на песке, подарив развлечение подвыпившим дворянам. Как же я ненавидел в тот момент этих сытых, веселящихся тварей, сжимая кулаки в бессильной злобе.

Арену начали готовить к следующим схваткам. Выживших пацанов увели, а на их место вскоре появились двое парней из моей группы.

Первые три боя прошли как под копирку с теми, что мы уже видели. Из всех курсантов разве что Ильнура зацепило по ребрам и то по неосторожности — пацан почувствовал свое превосходство над противником и слишком близко подобрался к нему, за что и поплатился.

А следующими на очереди были Витек и Кисляк. И когда они встали напротив довольно крупного бойца, явно знающего, как правильно держать меч, на душе у меня начали скрести кошки. Оба курсанта богатырским телосложением не отличались, и больше походили на детей, по ошибке взявших в руки оружие.

Крутанув в руке клинок, мужчина в длинном прыжке сократил расстояние с пацанами и ловко поднявшись на ноги, едва не чиркнул острием меча по растерявшемуся Кисляку, но тот вовремя отшатнулся и сталь рассекла лишь воздух.

Этот внезапный финт привел пацанов в чувство. Все-таки опыта реальных схваток у них не было, и в экстремальных ситуациях они соображали неважно. Ну хоть шевелиться начали и то хлеб, а когда подростки вспомнили, что они еще и магией владеют, то у их оппонента начались проблемы.

В ход пошли заклинания, но то ли противник пацанам достался более сильный чем должно быть, то ли он просто знал, чего ждать от воспитанников интерната, но лишь однажды рассекающий удар достал мужчину, срезав ему кусок мяса на левой руке.

Кисляк во время боя чаще всего держался за спиной Витька и вообще старался близко к воину каспия не приближаться, предпочитая подпитывать защитную сферу — по движениям одногруппников я уже предугадывал, что за магию они используют. Витек же напротив, пытался всеми силами завалить врага, не заботясь о собственной безопасности, и в какой-то момент это сыграло с ним злую шутку.

Мужчина получил несколько ран, но так и не мог достать шустрых пацанов, сайгаками скачущих по арене, но улучив момент, когда Кисляк и Витек все-таки оказались в углу на расстоянии броска, он вновь совершил прыжок и Кисляк — эта тварь недобитая, вместо того, чтобы защищаться или убежать, не придумал ничего лучше, как схватить Витька и закрыться им.

Меч под косым углом вошел в тело парнишки и застрял там. В этот момент Кисляк видимо понял, что останется один и просто ткнул своей саблей в окровавленный рот противника, выбив ему несколько зубов и разрубив мясо на челюсти до кости.

Увидев, что лицо Витька исказила предсмертная гримаса, я подскочил с места, но был остановлен гвардейцем, который, как оказалось, постоянно находился за моей спиной. Тяжелая рука в черной кожаной перчатке легла на плечо, заставив меня сесть обратно.

За то время пока я не смотрел на арену, там произошел финал схватки. Кисляк все-таки добил почти мертвого, едва не сошедшего с ума от боли противника, и к лежащему на земле Витьку подбежал лекарь. Натаниэль склонился над пацаном и начал проводить какие-то манипуляции, подарив мне надежду, что парнишка выживет. Через пять минут его на носилках унесли в лазарет.

Следующий боя я почти не запомнил, полностью погруженный в мысли о судьбе Витька и том, что, если он умрет, я грохну Кисляка. Этой гниде точно не жить.

Меж тем пятого бойца Каспийского княжества унесли вперед ногами с арены и пришел черед вступить в схватку Сене и Роме. Два друга помогали друг другу на полосе препятствий, но все равно пришли последними, обогнав только Бажена, и у меня были серьезные опасения, что бой они не переживут.

Первым умер Роман, глупо подставившись под удар меча. Мускулистый мужчина развалил щуплого пацана почти пополам, не оставив даже надежды на его исцеление. Сеня от увиденного впал в ступор, и следующим взмахом клинка противник снёс ему голову под радостные вопли с трибун.

Пацанов было безумно жаль. Три месяца я с ними жил рядом, и пусть мы даже близко не стали друзьями, но все равно, видеть, как обезглавленное тело человека, с которым ты недавно делил кров, падает на землю, было тяжело. Хорошо хоть Берт и Ждан не видели финала предыдущего поединка, иначе на арену они выходили бы не такими бодрыми.

Субтильный мужчина, замерший напротив курсантов на первый взгляд не вызывал беспокойства, вот только мне его уверенность в себе и холодный, оценивающий взгляд очень не нравились и в том момент, когда боец сорвался с места смазанной тенью, стало понятно, что мои опасения оказались не беспочвенными.

Удар кривой сабли, которую выбрал мужчина, должен был убить не ожидавшего такой прыти Ждана, но пацан подготовился к поединку, и лезвие бессильно скользнуло по защитной сфере, а затем в схватку вступил очнувшийся Берт. По арене заметались три быстрые фигуры. Все-таки пацаны по праву считались лучшими в группе, да и мои занятия не прошли даром — напитывать мышцы энергией, курсанты умели, что серьезно увеличивало их выносливость и скорость. Однако и противник им достался явно непростой, он с легкостью уходил от рассекающих ударов, находя возможности попробовать на прочность защиту оппонентов.

И все же, как не крутился неизвестный боец, но против лучших учеников курса он выстоять не мог. Будь на их месте любой другой, и шансы на победу у мужчины были бы очень высоки, но чистая физическая сила и боевое мастерство спасовало перед магией — через десять минут от начала схватки на арене осталось лежать мертвое тело с множеством резаных ран.

Вот и настала моя очередь. Вспоминая восьмого противника, доставшегося второй группе, имелись у меня опасения, что подобный субъект может выступить и против меня, что в общем-то не слишком пугало. Как показал предыдущий поединок, сталь против магии — слишком слабый аргумент. Вот только судьба в лице княжича решила подбросить мне подлянку:

— Фишер, наконец-то, — стоило мне подойти к столу для выбора оружия, как с трибуны послышался голос Орлова. Княжич явно был навеселе и жаждал веселья. — Я уж думал не увижу, как будет биться сын предателя княжества. Вы ведь все знаете, что его отец продавал товары нашим злейшим врагам? А тут мне еще шепнули, что ты специально прошел вчерашнее испытание последним. Ай-ай-ай. Нехорошо так делать.

Куда клонит подвыпивший аристократ, было непонятно, но ничего хорошего я не ждал, что, впрочем, тут же и подтвердилось.

— Чтобы уровнять шансы, я дам каспийской мрази защитный амулет. — Орлов сдернул с гвардейца, молчаливой статуей застывшего подле него, плоский металлический кулон, подвешенный на изящную железную цепочку. — Нравиться? Такую игрушку в магазине не купишь. Умники наши столичные придумали. Все, давай, развлекай нас.

Директор, сидевший неподалеку от княжича, попытался что-то возразить, но Орлов даже слушать его не стал, отмахнувшись, как от назойливой мухи. Не прошло и минуты, как на моего противника — звероподобного мужика, повесили защитный амулет. И я не имел ни малейшего понятия, как работает этот кулон, насколько сильные удары может выдержать и вообще, получится ли у меня его пробить?

Пытаясь продумать, как выстроить бой, я задумчиво ковырялся в куче мечей, сабель и прочих орудий убийства, пытаясь выбрать что-нибудь по руке. Рядом то же самое делал Бажен, но рассчитывать на пацана как на боевую единицу смысла не было. Что уж говорить, если он из всего многообразия колюще-режущих предметов взял себе самый большой дрын, который только смог найти, руководствуясь видимо мыслью: чем длиннее — тем лучше.

Я в свою очередь подобрал себе довольно компактный прямой меч, не отличавшийся большим весом. Мне важна была мобильность, а атаковать я все равно собирался магией. С таким вооружением, мы и вошли на арену.

Наш противник, обладая весьма впечатляющими габаритами, держал какой-то монструозный ятаган, поднять который одной рукой у меня бы вряд ли получилось.

— Бажен, — обратился я к замерзшему пацану, — твоя задача не путаться у меня под ногами и не сдохнуть от случайного удара. Понял? Все, отойди куда-нибудь назад.

Парень нервно кивнул и отодвинулся к ограждению, волоча за собой двуручник. А я начал готовиться к бою, и в тот момент, когда прозвучал колокол, означающий начало схватки, направил на противника рассекающий удар.

Заклинание, дробящее камни, должно было как минимум оставить на враге глубокую рану, но вместо этого бесследно растворилось в защите — амулет работал на славу.

Поняв, что магия оказалась бессильна, мужик криво осклабился, обнажив черные пеньки зубов и бросился на меня, явно выделив самого опасного из нашей с Баженом пары. Кинетический удар, которым я встретил врага, оказался для него неприятным сюрпризом. Получив невидимым кулаком в грудь, мужик будто на стену налетел, остановившись в паре метров от меня.

Упускать такую возможность я посчитал кощунством, моментально обошел его сбоку и попытался вонзить меч в оглушенного противника. Амулет сработал и здесь — лезвие лишь скользнуло по невидимой сфере, не достав до тела. Пришлось срочно отпрыгивать назад — боец каспия уже пришел в себя и попытался схватить меня за одежду.

Началась беготня по арене. Я постоянно отступал, пытаясь проверить на прочность работу кулона, а противник резкими рывками старался зажать меня в углу, но зачастую оказывался остановлен кинетическими ударами. Патовая ситуация: я не могу пробить невидимую защиту, но и враг тоже впустую машет оружием.

В какой-то момент боец все-таки приблизился ко мне на достаточное для удара расстояние, но моя защита остановила ятаган, опускающийся с неотвратимостью кузнечного пресса, а дальше я просто зарядил кулаком, обернутым в магическую броню, по ребрам противника и, что важно, мне удалось добраться до тела — мужик согнулся от боли.

Развить успех не удалось — размашистый удар руки, больше похожей на лопату, отбросил меня в сторону. Но самое главное, я понял, как обойти защиту амулета.

И вновь мы начали кружить по арене. Мужик уже не так рвался сократить дистанцию, однако атаковать не перестал. Я же в свою очередь, начал практиковать тактику быстрых ударов — перемещаюсь по всему доступному мне пространству, в удобный момент подбираюсь к врагу как можно ближе, пробиваю кулаком куда достаю и тут же отхожу обратно.

Выдавать серию усиленных ударов я пока не умел и приходилось действовать наскоками, к тому же я боялся, что моя защитная сфера, которая постоянно тянула энергию, могла в какой-то момент спасовать против ятагана.

Силы постепенно таяли, тело начало перегреваться от постоянного использования магии, но и мужику было не лучше. Скорее всего, я сломал ему несколько ребер, и отсушил левую руку — она перестала подниматься, но до победы было еще далеко.

Я все-таки ошибся. Усталость ли сделал свое дело или высокая температура, но я слишком близко подобрался к противнику, за что и поплатился — он отбросил ятаган и схватил меня за руку, после чего повалил на землю, подмяв своим телом. Сто пятьдесят килограмм живого веса против моих шестидесяти, шансов выбраться не было.

На тело посыпались мощные удары. Защита пока держалась, но надолго ее не могло хватить, а как только она исчезнет, моя голова превратиться в кровавое месиво. Что делать, я не знал, все силы уходили на поддержание сферы, спасающей мне жизнь, а контратака была невозможна — стоило только ослабить контроль и мне конец.

Меня спас Бажен. Про пацана забыли все, и я и противник, а, как оказалось, зря. Пока из моего тела пытались сделать отбивную, парень подкрался со спины к красному от усилий мужику и стянул с него амулет. Естественно боец не оставил это без внимания и почувствовав, что остался без защиты, схватил нерасторопного пацана, подтянул ближе… и одним движением сломал ему шею.

Ценой своей жизни, Бажен подарил мне несколько секунд и этой заминки хватило, чтобы цепануть меч, так и лежавший рядом, и воткнуть его в открытый левый бок врага.

По моим прикидкам с такими ранами люди должны умирать сразу, ну или терять сознание от шока, но мужик явно собрался утянуть меня в ад вместе с собой и начал наносить удары с новой силой. В какой-то момент защита не выдержала и громадный кулак опустился на грудную клетку. Сознание померкло и на этом мое испытание завершилось.

Финал

Урожай в этом году радовал своим изобилием. Некоторые скептики говорили, что не к добру это и грядут тяжелые времена, но большинство жителей на такие речи только смеялись и советовали меньше верить в приметы и не портить людям настроение — княжество готовилось отмечать свой главный праздник. И интернат в том числе.

Я выжил. Удар, который, как мне показалось, раздавил сердце, только сломал ребра. Мой противник благополучно сдох, так и не доведя дело до конца. Видимо силы его оставили, когда он увидел, что я потерял сознание. Мне повезло, а Бажену — нет. Как сказал лекарь, «ствольный мозг был необратимо поврежден». Я хотел уберечь пацана от смерти, а по итогу это он меня спас. И от на душе, от осознания произошедшего, было так тоскливо, что хоть волком вой.

Судьбу Витька мне удалось узнать, сразу после того, как я очнулся в лазарете. Пацан, к моей огромной радости, на встречу с Милосердной матерью не собирался, хотя лечиться ему предстояло еще не один день. Мне не дали с ним увидеться, но Натаниэль заверил, что с пареньком все будет хорошо и отправил в казарму долечивать раны. Грудь и правда болела, так что я внял совету.

Княжич — та еще тварь, был не очень доволен результатами боев, но хоть добить меня не приказал, уже хорошо, а сразу после состязания уехал из интерната. Что забавно, те десять орлов, которые он пообещал пацанам, никто так и не выплатил. Мразь. Как есть.

Вообще, ходили слухи, что из-за приезда Орлова, для испытания привезли более сильных бойцов чем обычно. Интересно, кто-то конкретный выслужиться решил, обеспечив княжичу кровавое зрелище или это всеобщее решение? За день погибли восемь! Восемь пацанов!

Дав нам сутки, чтобы прийти в себя, курсантов начали готовить к поездке в столицу. Вероятно, требовалось как-то сгладить страшные воспоминания и негатив от смерти товарищей. Мы даже как их похоронили, не знали.

В город я как-то не особо рвался, но кто меня спрашивать будет? Леонид, на мои доводы о возможных проблемах и убийцах сказал, что исключения в интернате не делают и если лекарь сообщил, что ты здоров, то едешь вместе со всеми.

Вот и трясся я сейчас в рассохшейся телеге, которую кто-то по недоразумению назвал дилижансом, рядом с угрюмыми, молчаливыми пацанами. Из наших, долечивать раны в интернате, остался только Витек. Таким образом двенадцать человек во главе с наставником оказались в столице.

А город блистал красками, цветными лентами и яркими вывесками. Праздник был в самом разгаре. Всюду, куда ни глянь веселились толпы людей. Казалось, что сюда стеклись почти все жители окрестных селений и каждый старался выделиться нарядом, или необычным украшением.

Видя эти радостные лица и украшенные улицы, из глаз пацанов постепенно начала уходить тоска, а когда два дилижанса, в которых ехала наша группа, остановились недалеко от площади, откуда принесло запах жареного мяса, дыма и множества людей, то курсанты окончательно повеселели.

Инструктаж о правилах поведения мы получили несколько раз и в целом они сводились к необходимости держаться в поле зрения Леонида, от группы не отрываться, в конфликты не вступать и если, упаси четверо, кто-то потеряется, то сразу нужно идти к ближайшему полицейскому. Те проинструктированы, что делать в подобных случаях.

Выбравшись из повозок, пацаны скучковались возле Леонида, ожидая дальнейших указаний, и первое место, куда он нас повел — площадь, на которой сейчас шли выступления уличных артистов.

На меня окружающее веселье и развлечения впечатления не производили. Ну жонглеры, ну акробаты — ничего сверхъестественного по земным меркам они не показывали, зато пацаны были в восторге. Я специально встал в задних рядах, чтобы не загораживать остальным вид на выступление. Да и неуютно мне тут было. Прямо скажу.

Множество людей толпились вокруг, вызывая непроизвольное желание убраться отсюда. Интуиция, вопившая весь день о грядущих неприятностях не подвела, а вот я сплоховал — надо было любым способом оставаться в интернате, но все эти мысли пришли уже после того, как к моей спине прижали что-то острое, а на ухо шепнули:

— Не дергайся и иди со мной.

Плохо дело. Очень плохо. Магией я не успею воспользоваться, убежать тоже, ну и кричать не вариант, если сейчас неизвестный опасается, что его заметят, то стоит мне привлечь внимание, как заточка войдет в печень. Не зная, как выбраться из сложившейся ситуации, я пытался найти глазами наставника. Нашел…

Леонид знал о происходящем за моей спиной. Он посмотрел мне в глаза и кивнул головой мол: «Иди». Дрянь дело. Ой дрянь. Пережить такую схватку и получить заточку в брюхо. А неизвестный меж тем, не дождавшись моей положительно реакции на свои слова, посильнее вдавил лезвие в тело, пришлось подчиниться.

Мое исчезновение группа не заметила, поглощенные зрелищем они сейчас вообще ничего не видели кроме артистов. Выбравшись из толпы, я заметил, что за спиной нарисовался еще один кекс, а неподалеку серьезные мужчины нет-нет, да бросали взгляды в нашу сторону.

Под конвоем мы добрались до незаметного, узкого переулочка. В какой-то момент передо мной не оказалось людей, и я рискнул. Напитав мышцы ног силой, что есть дури рванул вперед, стремясь оторваться от неизвестных как можно дальше. Разорвав дистанцию, я на бегу начал кастовать защитную сферу, готовясь встретить преследователей, однако скорость не снижал.

Сбыться моим планам, было не суждено — на другом конце переулка замаячила знакомая фигура дяди.

Если бы не разговор с Дементьевым, то увидев Владимира, такой встрече я бы возможно даже обрадовался, но сейчас, едва стало понятно, кто оказался передо мной, моментально активировал защиту. Вовремя. Дядя явно не ожидал, что вместо конвоируемого племянника получит бегущую на него фигуру, однако атаковал почти сразу.

Я почувствовал, как невидимая сфера трещит от напряжения, грозя развалиться в любую секунду. Следующий удар я бы точно не пережил, но в этот момент громкий свист заметался среди стен. Раздался громкий крик:

— Княжий сыск. Всем стоять!!!

Откуда-то появились люди в штатском, вооруженные саблями. Дядя, увидев такую картину, полез за пазуху и вытащив оттуда какой-то продолговатый цилиндр, бросил его на брусчатку. Почувствовав неладное, я буквально рухнул вниз, и закрыл голову руками. Вовремя. Взрыв разметал людей, чувствительно приложив меня к стене. Хорошо хоть осколков не было, но даже так я видел, что одному из сыскарей просто размозжило голову. А рядом, человек держался за оторванную культю из которой хлестала кровь.

— Ушел! Как есть ушел! — услышал я сквозь звон в ушах знакомый голос. — Ты как, живой хоть?

Проморгавшись, я понял, что надо мной склонился Каменев, и не придумав ничего лучшего спросил:

— Какого хрена тут происходит?

— Спецоперация. Ладно, полежи тут, сейчас лекарь придет. Потом в участке поговорим.

Каменев ушел раздавать указания подчиненным. Мне же нужны были ответы. Взрыв кроме серьезной гематомы на руке, да порванной одежды больше никак на мне не сказался. Прихрамывая на левую ногу, я побрел к выходу из переулка, где лицом к лицу столкнулся с Леонидом. Тот в этот момент разговаривал с тем сыскарем, что приходил в интернат после покушения на меня.

— Кто-нибудь уже объяснит мне, что здесь происходит? — подошел я к ним.

Мужчины перестали общаться. Сыскарь какое-то время подумал, потом все же повернулся ко мне:

— Три дня назад ко мне пришел твой куратор и сообщил, что некий господин пообещал ему заплатить круглую сумму, если курсант Даррелл Фишер в нужное время окажется в нужном месте для приватного разговора. Мы решили, что это удачная возможность поймать с поличным заказчика твоего убийства.

— А меня нельзя было предупредить?

— Ты мог повести себя неадекватно, — выдал гениальную в своей тупости фразу сыскарь.

— Железная логика. А Каменев тут чего забыл?

— Твой дядя попал под подозрение о причастности к смерти твоих родителей почти сразу, но доказательств у нас не было, да теперь и не надо. За связь с иностранными агентами его ждет смертная казнь. Жаль, сбежал подлец. Ну ничего мы его быстро найдем.

— А, то есть главное было дядю поймать, а уж выживет Даррелл Фишер или нет — дело десятое.

— Не надо хамить молодой человек, — почти зашипел сыскарь.

— Скажите хоть, что за хрень мой дядя применил?

— Год страха. Артефакты тех времен. — все же снизошел до ответа мужчина, после чего откланялся, направившись на место, где взорвалась магическая граната.

— И чего ты меня спасти решил? — спросил я Леонида, когда мы остались наедине. — Упустил отличный повод избавиться от неприятного курсанта.

— Не подойди ты тогда с вопросом, как спасти твоих одногруппников, может все по-другому бы сложилось. Ты спас кого смог, спасибо.

— А как же: «Слабым не место на войне». Что-то изменилось?

— Ну вот ты и поможешь сделать их сильными.

— Решил на меня свои обязанности сложить? — по-доброму усмехнулся я, на что получил одобрительный хлопок по руке. По больной руке!!!

— Сходил бы ты к лекарю, — покачал головой Леонид.

— Я лучше в участке посижу. Ты ведь не против, если я до вечера там пробуду?

— Как бы не дольше.

Найдя какую-то деревяшку, я уселся на нее, опершись на стену, и устало закрыл глаза. Слишком много событий за последние несколько дней.

Очень хотелось надеяться, что на ближайшее время у меня начнутся спокойные времена: испытания закончились, дядя сейчас подался в бега и вряд ли у него появится возможность строить мне козни, жрецов поблизости не наблюдалось, впереди еще полгода до полевой практики на границе. Наконец-то передышка, а дальше посмотрим, как повернется судьба.

Война

Пролог + Глава 1

Илья Егорович Елагин — племянник князя Галицина с самого пробуждения чувствовал себя неважно. Непонятное недомогание, преследующее его, с каждым днем все чаще давало о себе знать.

Все началось полгода назад, когда он — влиятельный дворянин, один из приближенных к правителю княжества слег на неделю с банальной болезнью легких. Самые лучшие лекари боролись за жизнь аристократа и в итоге хворь была побеждена, но видимо дала осложнения, из-за которых Илью Егоровича начала мучать постоянная слабость, а по ночам он страдал от невнятных, незапоминающихся видений.

Недомогание, вызванное болезнью, победить не получалось. Лекари разводили руками, а к жрецам Четырех Илья Егорович обращаться не рисковал — внутренний голос твердил, что добром общение со служителями богов не закончится. К интуиции дворянин привык прислушиваться — она пока что ни разу его не подводила.

День клонился к закату. Выпив горький отвар, который по обещаниям лекарей должен был даровать ночь без сновидений, Елагин устало закрыл глаза, чтобы больше не проснуться — на его месте оказалась новая личность.


Битрикс

Сбросив с себя тяжелое одеяло, которым так любил укрываться Елагин, Битрикс поднялся с кровати. Полгода он провел в заточении, изучая привычки, манеру поведения, характерные фразы своего носителя. Полгода он удерживал строптивого дворянина от общения с жрецами Четверых. И наконец свобода. Наконец можно управлять телом самостоятельно, а не быть безучастным статистом, спрятавшись на задворках сознания.

Первая часть плана повелителя прошла без осечек. «Осечек»… от таких слов надо отвыкать, в этом мире огнестрел не прижился, а лишние вопросы Битриксу не нужны. Он привлекать к себе внимание не должен, для этого существует еще один пришелец, которого жрецы Четырех так и не поймали. По крайней мере люди в городах все еще пропадали в застенках монастырей, а значит поиски продолжаются.

Полгода, проведенные на окраине сознания Елагина, позволят Битриксу без проблем продолжить изображать из себя недомогающего дворянина. Пройдет еще пара месяцев, и никто уже не заметит небольшие странности в его поведении, тогда-то можно будет приступить к главной задаче, ради которой Повелитель прислал сюда своего слугу.

Две тысячи лет назад, когда современные княжества еще не существовали, пятеро великих магов того времени достигли в своем могуществе таких высот, что начали считать себя богами. Несколько столетий они правили этим миром, но однажды Четверо объединились, чтобы убить того, чье имя за давностью времен забылось осталось только прозвище — «Пятый».

Вероломно они напали на бога, но убить не смогли — он оказался для них слишком силен, однако противостоять объединенной четверке повелитель Битрикса не мог и ему пришлось бежать.

Миров, где магия могла даровать Пятому те же возможности, что и здесь, почти не было, а те, что нашлись, охранялись своими богами и беглому существу там места не нашлось.

Скитания по вселенным длились столетия, и все эти столетия изгнанный бог мечтал вернуться домой. И именно Битрикс должен был помочь этим планам осуществиться.

Четверо закрыли мир, но в любой защите можно найти брешь, и Пятый смог отправить сюда двоих — случайного человека, служащего для отвлечения внимания жрецов, и Битрикса — верного слугу, который должен захватить власть в княжестве и бросить все силы государства на постройку грандиозного артефакта, который откроет повелителю дверь в эту реальность.


1 Глава

— Даррелл! Даррелл! — оторвал меня от медитации взволнованный голос Витька. Новая техника, которой нас обучили в самом начале весны, позволяла очень точно чувствовать токи силы во всем теле и держать постоянную связь с магическим полем. А возможность мгновенно призвать себе на службу невидимую энергию, пронизывающую эту планету, мне очень понравилась. Естественно, любое заклинание, чуть более сложное чем рассекающий удар или защитная сфера, требовало определенного времени на подготовку, но в любом случае медитация оказалась крайне полезной вещью.

Я привычно расположился на небольшом пригорке, откуда был виден практически весь интернат, и наслаждался по-летнему ярким солнцем. Стылая осень и малоснежная зима осталась позади, зелень, бурно выстрелившая пару месяцев назад, затянула все доступное пространство, а поляны пестрили цветами разной степени яркости. И эту идиллию разрушил вечно взъерошенный и суетливый Витек:

— Даррелл! Ты слышишь меня или как?

— Что случилось? — открыл я глаза. — Ты так кричишь будто умер кто-то.

— А, — разочарованно протянул пацан, — так ты уже знаешь.

— Понятия не имею, о чем ты. Давай только коротко и по существу.

— Юрий Орлов умер! Убили его, представляешь!

— Это который брат князя? Он же ни разу не слабее Александра. Ты вообще откуда об этом узнал?

— Так все говорят! Приехал днем обоз с продуктами, вот извозчик и рассказал. Говорит, напали на Юрия, когда он на границу ездил с проверкой. Даджохи убили, не иначе.

— Это тоже извозчик сказал?

— Не, это уже я додумал. — ухмыльнулся Витек. — Ну сам посуди, кто еще может мага из княжеского рода убить если не убийцы магов? Сходится? Сходится.

— Может быть. Ну хорошо, убили Юрия, нам-то что с этого? Ты ко мне так бежал, будто в интернат сам князь приехал.

— Так война будет. Говорят, Александр сейчас за брата мстить пойдет и всех воинов своих собирать начнет.

— Витек, говорить могут все что угодно. Не стоит верить слухам, они редко оказываются правдой.

— Умничаешь, как всегда, — отмахнулся парнишка, — ну ладно, я побегу еще кому-нибудь расскажу.

Витек за семь месяцев, прошедших со дня испытания, практически не изменился. Все такой же беспокойный и острый на язык, когда не надо. Магом он так и остался посредственным — слабый дар не позволял показывать хорошие результаты, что не мешало пацану из раза в раз попадать в неприятности. Он даже в Холодной побывал опять, хотя и зарекался туда попадать.

Полгода пролетели совершенно незаметно. После испытания, ставшим смертельным барьером для восьмерых курсантов, жизнь интерната вновь устаканилась, разбавляемая редкими конфликтами среди воспитанников, да несколькими случаями травматизма во время учебных спаррингов, один из которых, к сожалению, привел к гибели невезучего парнишки. Таким образом нас осталось в группе двенадцать человек.

Практически незаметно подкралась осень, забрав тепло и принеся с собой промозглые вечера и длительные дожди. Отопления в казармах предусмотрено не было, и пацаны по очереди, как могли, обогревали помещение с помощью магии, хорошо хоть теплую одежду нам выдали. И только мы привыкли к одной погоде, нагрянула зима. Малоснежная, совсем не такая к которой я привык на Земле, но все же зима. И прохлада осени начала вспоминаться с теплом, как бы смешно это не звучало.

В один из таких стылых дней Даррелл отпраздновал пятнадцатилетие, а еще через неделю я — свои тридцать два года. Не знаю, случайно ли так вышло, но родились мы в один и тот же месяц, конечно, если посчитать, что время в наших мирах текло одинаково и сюда я попал в тот же день, что и умер на Земле.

Вслед за редкими снегопадами, идущими чаще всего вперемешку с дождем, пришла долгожданная весна. Даже пары месяцев отвратительной погоды хватило всем чтобы соскучиться по солнечным дням, а мне по центральному отоплению. Да и в баню я бы не отказался сходить. Жаль только, что такой возможности нам никто не предоставил.

Почти год минул, как я находился в интернате. Три месяца до испытания и семь — после него.

Испытание. Вряд ли я когда-нибудь забуду тот день, когда восемь из тридцати двух воспитанников погибли под мечами плененных воинов каспийского княжества. Пацанов было до сих пор жаль, а при воспоминаниях о княжиче Георгии, кулаки у меня сами по себе сжимались в бессильной ненависти. Во многом из-за этого гаденыша так много парней сложили голову на арене. Да и сам я чуть не погиб. Со временем злость немного поутихла, но не до конца.

Десять месяцев в интернате дали мне многое и в первую очередь это — возможность освоить магию. Дар, что достался Дарреллу от двух линий довольно знатных предков, одним из которых являлся, кто бы мог подумать, Клайд Гибсон — глава Берегового союза, позволял манипулировать магическим полем, но самостоятельно освоить все возможности, не представлялосьвозможным. Уверен, что персональные наставники, доступные большинству отпрысков дворянских домов, могли бы научить меня большему, вот только где их взять? Так что обучение в интернате оказалось отличным выходом из моего непростого положения.

К сожалению, за последние пару месяцев я все чаще ловил себя на мысли, что мое развитие остановилось. Я слишком сильно перерос всех, кто учился вместе со мной. И дело тут не столько в усердии, сколько в банальном происхождении. Слабый дар одногруппников не позволял им осваивать сильные заклинания, по крайней мере сейчас. Хотя, глядя на то, как тренируются старшие курсы, не думаю, что в дальнейшем многое изменится. Само собой, были среди воспитанников и обладатели сильного дара, вот только насчитывалось их единицы. В нашей группе к примеру, такими оказались всего трое, если не считать меня — Ждан, Берт и Капитон. Причем они так явно выделялись на фоне остальных, что невольно закрадывались подозрения, о том, не являются ли они отпрысками каких-нибудь любвеобильных дворян?

Уверен, связи между простолюдинами и аристократами редкостью не являлись, вот только в этом обществе подобное чрезвычайно сильно порицалось и плоды подобной любви изводили еще в утробе матери или избавлялись от них сразу после рождения. Но, как видно, кто-то выживал. У таких бастардов, вероятно, обнаруживался дар и в итоге интернаты пополнялись потенциально сильными магами. Хотя, с обычными дворянами и они сравниться все равно не могли — разбавленная кровь, как ни крути.

Вот и получилось так, что в нашей группе были слабые ученики, сильные и я. Занятия, посвященные магии, мне с каждым днем становились все менее интересны, приходилось большую часть свободного времени тратить на самообучение, как например сейчас. Увы, но доступ к индивидуальным тренировкам с Михаилом у меня закрылся сразу, как кончились деньги, а достать их было неоткуда. Имелись правда мысли, что можно каким-то образом получить деньги со счета отца Даррелла, но увы — пока я числился воспитанником интерната, любые финансовые операции мне были недоступны.

Думал я и о том, что можно занять денег у Дементьева — мы поддерживали с ним связь через письма, но этот вариант тоже отпал — у Григория начались серьезные проблемы, связанные с бизнесом. Как он и предполагал, столичное дворянство не без участия княжьей семьи, пыталось отобрать у него заводы, придерживаясь пока что законов, но долго они в либеральность играть не будут и рейдерский захват вполне мог стать реальностью в ближайшее время. Так что у Дементьева и без меня хватало неприятностей.

«No money, no honey», как говориться. Грустно было без финансов, но не идти же воровать монеты в трактире, а сбегать до столицы и обратно за ночь, да еще и денег там добыть, было не реально. Так что самообучение — наше все.

Не забывал я и про работу с пацанами. После испытания, когда угроза быть убитым на арене исчезла, от дополнительных занятий отказалась половина группы — к чему напрягаться себя лишний раз, если можно найти дела поинтереснее, да и мерзнуть на мокром полигоне не нравилось никому. Однако с самыми стойкими мы вечерние тренировки не прекращали.

Вокруг меня благодаря таким занятиям собралась небольшая группа наиболее упорных учеников, некоторых из которых я вполне уже мог назвать друзьями. С тем же Бертом мы прекрасно поладили и молчаливый, не по возрасту серьезный парень стал отличным противовесом шалопаю-Витьку.

Со Жданом, однако, так до конца наладить отношения не удалось. Калинин несмотря на испытание и последующие месяцы, проведенные в одной казарме, относился ко мне с недоверием, хотя и прежней ненависти в его глазах я не видел.

В общем, жизнь интерната текла своим чередом, придерживаясь определенного внутреннего ритма. Учеба, тренировки, вечерние посиделки в казарме во время самых сильных дождей или снегопадов. И эта своеобразная идиллия вероятно сегодня дала трещину. Смерть Юрия Орлова накануне нашей отправки на границу ничего хорошего не сулила.

Вялотекущая война с Каспийским княжеством, которая в последние двадцать лет практически потухла, могла разгореться с новой силой и не удивлюсь, если нас кинут в самое пекло. Вероятность этого конечно не велика — толку от магов-первогодок не слишком много, но кто знает, что творится в голове у людей, заведующих местным цирком под названием армия.

Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я с сожалением поднялся с теплой весенней травы, размял затекшее тело и отправился на поиски Леонида, если уж кто и мог сказать что-то более внятное чем слухи, так это он.

По вечерам наставник чаще всего пропадал либо на тренировочной площадке, либо в административном корпусе. Насколько мне было известно, Леонид интернат покидал не слишком часто, предпочитая проводить время в казенной комнате чем в собственном доме, который по слухам находился где-то в столице. И я его даже понимал — таскаться каждый вечер в большой город, а утром обратно — то еще удовольствие.

Административный корпус был разделен на две части — в одной находилась канцелярия, кабинет директора и несколько других помещений неизвестного назначения, а вторая часть, имеющая собственный вход, служила по сути общежитием для преподавательского состава и наставников. Нахождение здесь курсантов было не то чтобы запрещено, но, скажем так, не поощрялось, и на воспитанников, шляющихся поблизости, смотрели с неодобрением, однако мне требовалась информация.

Стук костяшек по обитой железом двери разлетелся по всему коридору. Получив разрешение, я вошел внутрь комнаты, застав Леонида за чтением книги.

Темноволосый, поджарый мужчина, невзлюбивший меня с самого первого дня в интернате, после испытания и событий в столице полностью поменял свое отношение и пусть на занятиях все было как раньше, наедине наше общение стало более неформальным.

— Не нравится мне твое выражение лица, Даррелл. — мужчина оторвался от книги. — Что случилось?

— Да пока ничего, — я подошел к столу, пытаясь понять, что читает наставник. — Говорят, Юрий Орлов погиб на границе, это правда?

— Да, — Леонид отложил фолиант в сторону, — три дня назад. Весь интернат уже знает?

— Угу, а если и нет, то Витек постарается, чтобы узнали все.

— Этот может, — вздохнул мужчина. — Переживаешь за свое будущее?

— С учетом того, что через несколько недель нам предстоит отправится на границу, то естественно.

— Войны не будет, если ты думаешь об этом. Доказательств причастия Каспийского княжества к убийству нет.

— Это может быть только официальной версией, да и войны начинались по куда меньшим поводам.

— Даррелл, я обычный наставник, и знаю ненамного больше вашего. Что ты от меня хочешь?

— Я хочу понять, к чему нам готовиться?

— А есть разница? Что-то поменять не в наших силах. Если ничего не изменится, то вы отправитесь куда-нибудь на границу с Галицким княжеством, браконьеров да контрабандистов ловить. Ну а нет, так нет. Куда скажут, туда и двинемся.

— Понял. Что хоть читаешь?

— Да так, — Леонид, отодвинул книгу еще дальше, — зарисовки путешественников прошлого.

— Ну-ну, — усмехнулся я, заметив в верхнем углу страницы название: «любовные похождения Вискерса».

Не ожидал я от наставника любви к бульварным романам, однако мысли о книжных предпочтениях Леонида выветрились из головы, стоило вспомнить о причине, приведшей меня сюда.

Если княжество действительно собирается начать полноценную войну, то целесообразность моего нахождения в интернате ставится под большой вопрос. Год назад я планировал отучиться здесь три года и стать впоследствии полноценным членом общества. Тот факт, что интернаты готовят по сути пушечное мясо, на мои намерения особо не повлиял — дворянину с сильным даром выжить в мелких приграничных конфликтах труда не составит. Теперь же ситуация изменилась.

Я все еще не считал себя готовым к свободному плаванию в этом мире, но и сдохнуть где-нибудь на границе от массированной атаки вражеских магов как-то не горел желанием.

По идее, можно сбежать из интерната. Дементьев несмотря на свои проблемы должен помочь с новыми документами, но имелись тут определенные сдерживающие факторы. Во-первых, пока ничего конкретного не известно, война может и не начаться, а во-вторых, за год я оброс связями — у меня появились друзья, бросить которых не позволяла совесть, а со мной они не побегут.

Пацаны в интернате свято верили в то, что после учебы и нескольких лет служения князю в качестве воинов их ждет дворянство. Не проходило и дня, чтобы Игнатьев или другие преподаватели не поднимали эту тему, и мои осторожные разговоры о том, что все может быть не так уж и радужно, разбивались о стену непонимания. Вот и получалось, что воспитанники интерната всей душой были преданы государству, а точнее Князю. Такой патриотизм даже внушал определенное уважение, если конечно не учитывать ту судьбу, что ждала выпускников данного заведения.

Делать скоропалительные, необдуманные действия, исправить которые будет невозможно, я никогда не любил. Поэтому решил не гнать коней и дождаться развития событий. Если княжество действительно ждет война, мы об этом скоро узнаем.

Судя по всему, вероятное начало военного конфликта напрягло не только меня. Буквально со следующего дня в учебный план наших групп было включено лекарское дело, хотя это могло быть обычным совпадением, но тем не менее.

Преподавать новый предмет взялся знакомый всем нам Натаниэль Хармон. У штатного лекаря по тем или иным причинам побывали уже все курсанты первого года. Переломы, вывихи, разрывы связок, порезы — все это пожилой мужчина с вкрадчивым голосом и теплыми руками излечивал на раз, являясь настоящим профессионалом своего дела. Увидев однажды, как под руками мастера края рваной раны смыкаются, оставляя за собой лишь небольшой шрам, я не раз вспоминал это с невольным восхищением, мечтая научиться чему-то подобному.

К сожалению, до магических манипуляций наши занятия дошли не скоро. Первые две недели мы усиленно вникали в строение человеческого тела, разглядывая красочные плакаты, да учились накладывать бинты на импровизированные порезы.

— Лечить других — большая ответственность и далеко не каждый может выдержать ее. А уж лечить с помощью магии могут лишь единицы. — Натаниель, поглаживая отросшую бородку, задумчиво осматривал группу, собравшуюся в учебном кабинете при лазарете. — Однако ничего вам не мешает экспериментировать на себе. Летом вполне может случиться ситуация, когда вы сами сможете спасти себе жизнь, остановив кровотечение или защитив рану от заражения. И самым простым действиям я смогу вас научить.

— Только себе? — задал вопрос один из курсантов. — А если другу оторвет руку?

— Мы чем занимались две недели? — нахмурил брови лекарь. — Перетянешь ему культю, чтобы он от потери крови не умер. Магией вы сможете помочь только себе. Тело человека сопротивляется любому внешнему воздействию и лечебному в том числе. Даже находясь в беспамятстве раненый будет бессознательно защищаться. Достаточно сильный маг сможет конечно продавить эту естественную броню, но своими действиями скорее всего только навредит. Я не один и не два года обучался своему ремеслу. А теперь смотрим на меня.

Натаниэль оголил левую руку до локтя, поднес ее к тазу с водой, и острым, как бритва ножом, рассек себе кожу вдоль предплечья.

— Насколько вы можете видеть, — как ни в чем не бывало продолжил лекарь, — я нанес себе достаточно глубокую рану.

— Вам не больно? — спросил кто-то с задних рядов.

— Я заглушил все ощущения, это не так уж и сложно. Итак, для начала необходимо остановить кровь. — Мужчина замолчал, а мы заметили, что красная струйка, текущая в таз, замедлилась, а после того как Натаниэль протер белоснежной тканью разрез, стало понятно, что рана больше не кровоточит. — Подобному, вы сможете научиться. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, но поверьте моему опыту, маг, умерший от потери крови — нонсенс. А теперь мне нужен доброволец.

За год обучения пацаны осмелели, и недостатка в желающих поучаствовать в магических опытах не наблюдалось. Я же в последнее время старался не лезть вперед и выделяться особо не любил, предпочитая наблюдать за стараниями одногруппниками со стороны.

Лекарь задумчиво посмотрел на поднятые вверх руки и в конце концов, выбрал Ефрема — конопатого паренька со средними магическими способностями.

— Для начала я обезболю тебе место пореза, — Натаниэль взял своего ассистента за кисть и нажал какие-то точки в районе запястья и подмышек. В результате данных манипуляций рука Ефрема обмякла и перестала ему подчиняться. — Чувствуешь что-нибудь?

— Не-а, — пацан осторожно ощупал онемевшую конечность.

— Вот и отлично. Положи руку на стол. — В ход опять пошел нож, правда разрез получился совсем небольшим. — Теперь я верну ощущения, постарайся не кричать. Почувствуй рану, тянись к ней. Главное — пережать сосуды вокруг пореза. Начинай, а я буду тебе помогать.

То, что Ефрем вновь начал ощущать левую руку, стало понятно по тому, как он дернулся от боли, но, к слову, пацан даже не вскрикнул, заработав этим уважительные взгляды одногруппников.

Кровь медленно вытекала из тонкого разреза. Ефрем, прикусив губу, уставился на рану, пытаясь выполнить распоряжение Натаниэля, стоящего у него за спиной. Учитель положил руку на голову парня и начал что-то нашептывать, однако слов было не разобрать.

Группа замерла в ожидании, что произойдет дальше. Складывалось ощущение, будто пацаны считали, что Ефрем сейчас упадет замертво, настолько они были напряжены.

Капли крови падали в воду с равномерностью быстро стучащего метронома. Кап… Кап… Кап…, и в оглушающей тишине кабинета я мог поклясться, что слышу, как они ударяются о воду. Но вот, бордовых бусинок, отрывающихся от руки, становится меньше, они все реже и реже срываются с окровавленной руки пока окончательно не прекращают свой путь.

— Молодец, — голос лекаря разорвал тишину кабинета, и бледный от напряжения Ефрем словно очнулся ото сна и неверяще посмотрел на руку, которую Натаниэль уже протер от крови и начал заживлять порез. — Садись пока, отдыхай. Как видите, у вашего друга все получилось, немного практики и моя помощь для достижения подобного результата ему уже не потребуется. А теперь будем работать с остальными. Подходите по очереди, будем учить вас останавливать кровь.

За одно занятие Натаниэль так и не успел обучить крайне полезному навыку всех курсантов группы. Процедура повторялась один в один, как с Ефремом, но некоторым пацанам требовалось гораздо больше времени чем остальным, чтобы научиться воздействовать на рану.

Тем, кто все-таки сумел остановить кровь, учитель настоятельно рекомендовал воздерживаться от самостоятельных экспериментов и для начала производить все манипуляции только под присмотром. Вот только уверенности, что указание будет выполнено ни у меня, ни у кого другого не было. Не удивлюсь, если вечером к Натаниэлю притащат какого-нибудь слишком усердного пацана с большой потерей крови.

До меня очередь дошла только на следующий день, что, впрочем, даже оказалось на пользу — вечером я попытался вытянуть из пацанов, прошедших процедуру, их ощущения. Как всегда, магия работала сугубо индивидуально, кто-то чувствовал тепло, кто-то наоборот мысленно замораживал рану, но все сводились к тому, что их будто кто-то вел за руку, направляя усилия в нужное русло. Видимо, именно так проявлялась помощь Натаниэля.

Тонкий разрез, появившийся на предплечье, мгновенно набух кровью, но боли я не чувствовал — создавалось впечатление, что конечность, лежащая на столе, мне вообще не принадлежит, но обманчивое ощущение мгновенно прошло, стоило только Натаниэлю вернуть коже чувствительность. Вспышка боли прострелила руку, заставив поморщиться, а лекарь тем временем дал команду к действию:

— Начинай, только не переусердствуй. Слишком много силы направленной на рану, может навредить.

Прикрыв глаза, я постарался отключиться от внешних раздражителей, полностью сосредоточившись на внутренних ощущениях. Неприятное жжение, что пульсировало на месте пореза четко отслеживалось моим внутренним взором. Совершенно неожиданно для себя, я понял, что каким-то образом вижу тело изнутри. Вокруг него распространялось ровное золотистое свечение, и только предплечье оказалось частично окрашено в красное. И это мне это не понравилось. Я четко осознавал, что так быть не должно.

Желание убрать изъян трансформировалось в нечто странное. Свечение тела вдруг изменилось, заметно усилившись в районе руки и слегка сбавив яркость в остальных местах. И краснота начала отступать, вытесняемая золотыми лучами. Обрадовавшись положительному результату, я с новой силой начал исправлять изъян, вычищая неправильный цвет и только когда работа мне показалась закончена, открыл глаза.

Взглянув на руку в обычном мире, я надеялся увидеть, как кровь в ране свернется, ведь именно этого от меня и требовал Натаниэль, но реальность преподнесла сюрприз — рана исчезла.

Глава 2

— А вы полны сюрпризов, Даррелл, — прервал молчание лекарь, внезапно перейдя на Вы. — Мне даже помогать почти не пришлось. Лишь в самом начале я чуть-чуть разогнал ваше восприятие, чтобы преодолеть внутреннее сопротивление, а дальше вы все сделали сами. Думаю, завтра, можете попробовать повторить подобное уже самостоятельно.

— Как так вышло? — я все еще недоверчиво ощупывал руку, где кроме засыхающей крови не осталось даже следа от пореза.

— Дар дворянина веками помогал таким как мы выживать, так что чем он сильнее, тем легче магу затягивать свои, подчеркну, свои раны. У вас, вероятно, он достаточно силен.

Объяснение меня не слишком удовлетворило, но ничего более внятного я от лекаря добиться так и не смог.

Вечером, когда занятия подошли к концу, я отправился на полюбившийся пригорок для медитаций. Мне хотелось проверить, получится ли без помощи Натаниэля повторить утренний успех. Можно было конечно проделать эксперимент и в месте силы, но там последнее время было достаточно многолюдно — старшие курсы усиленно развивали дар, готовясь к летней практике. Не любил я работать в окружении любопытных глаз, а здесь меня никто не потревожит — за месяц медитаций даже Витек понял, что ничего интересного в этом месте нет. А сидеть без движения больше пяти минут пацан физически не мог.

Для начала я попытался войти в то необычное состояние, позволяющее увидеть свое тело изнутри, но какая-то сила не пускала меня, удерживая на границе между реальностью и новыми возможностями. Судя по всему, именно об этом и говорил Лекарь, когда упоминал про внутренний барьер и разгон восприятия.

В первый день самостоятельных тренировок у меня так ничего и не получилось, как и во второй и в третий и лишь к концу недели, мои усилия дали результат, хотя он мог быть следствием ежедневных занятий с Натаниэлем. В любом случае, барьер мешающий мне вновь оценить состояние тела, исчез, позволив работать с телом на совершенно ином уровне. Осталось только проверить, смогу ли я повторить заживлять небольшие раны вне лекарского кабинета.

Никогда не понимал людей, наносящих себе травмы намерено. Помню, был у меня один знакомый, у которого руки будто прошли через блендер — их полностью, до самых плеч покрывали шрамы. Как мне однажды сказал этот человек, по молодости у него немного поехала крыша, и они вместе со своей девушкой занимались подобной дрянью. И вот сейчас мне предстояло сделать нечто подобное.

С метательным ножом, доставшимся от наемного убийцы, я после всех жизненных перипетий расставаться так и не захотел, припрятав заточенный кусок стали в надежном месте (на территории интерната, как оказалось хватало укромных уголков). И сейчас заточенный кусок стали наконец попробует мою кровь.

Резать себя — занятие не самое приятное, а уж резать себя ножом, который пару месяцев пролежал без должного ухода — еще хуже. Заработать заражение крови по собственной же глупости в мои планы не входило, нет, лекарь наверняка и от подобного может вылечить, но надо оно мне? Естественно, никаких средств стерилизации под рукой у меня не имелось. Можно было конечно попросить тот же спирт у Вероники, но увы. Девушка, с которой мы так хорошо проводили время, уехала из интерната около трех месяцев назад. По слухам, она все-таки нашла себе богатую пассию из довольно знатного рода. Ну что ж, совет им да любовь. Жаль конечно, но помимо телесной близости нас с девушкой ничего больше не связывало.

На место заведующим хоз блоком поставили хмурого и прижимистого дядьку, у которого не то что спирт выпросить было невозможно, он даже чистую одежду нам выдавал с таким видом, будто мы его обворовываем.

Отбросив мысли о Веронике, я взвесил метательный нож и решил воспользоваться проверенным способом обеззараживания — температурой. Нагревать вещи мы научились еще в первые месяцы учебы.

Металлическая рукоять оказалась зажата в коре растущей рядом яблони, а я начал медленно вливать энергию в лезвие, стараясь не тратить лишнего. При выполнения любого магического действия можно было пойти двумя путями — быстрым, но расходующим кучу сил впустую, и медленным, но рациональным. Естественно, я воспользовался вторым способом, не собираясь расплачиваться за излишнюю спешку повышением собственной температуры и слабостью во всем теле.

Нагреть кончик ножа удалось за пару минут, у меня не было цели довести его до белого или красного каления. Градусов двести вполне достаточно чтобы уничтожить большую часть бактерий.

После того, как нож остыл до приемлемой температуры, я вытащил его из дерева, обернутой тряпками ладонью. Ну а дальше меня ждала не самая приятная процедура. Пришло время наносить себе раны.

Положив на всякий случай под руку бинты для перевязки, я, стиснув зубы, произвел короткий разрез на предплечье, стараясь не задеть вены, и тут же попытался перейти в состояние внутреннего созерцания. Пусть не с первого раза, все же боль отвлекала и не давала сосредоточиться, но у меня получилось. Золотое свечение предстало перед внутренним взором. И как всегда рана выделялась на этом фоне ярко красным цветом.

Процесс заживления ничем не отличался от тех, что я проделывал на уроках с Натаниэлем. Лекарь, кстати, уже спокойнее относился к моим успехам, но иногда удивление все же пробивалось сквозь маску холодного любопытства при взгляде на то, как затягиваются даже длинные порезы на моем теле.

Эксперимент можно было считать удачным — на руке как всегда не осталось и следа. Рана зажила. И на этом самостоятельные опыты я решил прекратить. Полученного результата мне показалось достаточно, а калечить себя ради углубления знаний, я не собирался. Да и резать собственное тело без анестезии, прямо скажем, удовольствие на любителя.

Занятия с Натаниэлем продолжались почти месяц и, по моему мнению, из всех предметов, не связанных с боевой магией, они были самыми полезными. Да, к концу года нас начали немного учить поведению в обществе и даже математике, но все равно, будущие «дворяне» знали преступно мало. Из нас готовили бойцов, солдат, узко специализированных магов, но никак не членов дворянской братии.

Война, которую с замиранием сердца ждали все ученики интерната, не началась. Насколько мне было известно, причастность Каспийского княжества к смерти Юрия Орлова так и не было доказана. Ходили смутные слухи, что это сделали повстанцы, или вообще бандиты, но в такое я слабо верил. Убить члена княжеского рода — задача не из простых. Как бы то ни было, но напряжение на границе все равно увеличилось, как и количество войск, переброшенных туда.

К концу весны, когда природа отмечала праздник жизни — вокруг все цвело, пахло, жужжало и пищало, в интернате началась какое-то непонятное шевеление, которое я за учебой и тренировками не сразу заметил. Как выяснилось, дело заключалось в том, что близился день вручения шпаг — выпускники интерната готовились получить знаки совершеннолетия и окончания обучения. С этого момента юноши станут пусть еще не дворянами, но уже и не простыми жителями — оружие в княжестве мог носить далеко не каждый.

Само торжественное действо произошло спустя пару дней. Тринадцать человек — выпускники, дожившие до третьего курса, замерли возле административного корпуса, одетые в парадную форму, раскрашенную в желтые и синие тона. И надо отдать должное дизайнерам одежды, выглядело все действительно красиво и торжественно.

Нас тоже заставили обрядиться в неудобные мундиры, сшитые явно по усредненным лекалам, и поэтому жмущие в самых неожиданных местах. Всех курсантов вывели на улицу и теперь мы стояли на солнцепеке, обливаясь потом и дожидаясь, пока к длинному, покрытому бархатной накидкой, столу, на котором лежали шпаги, не подойдет почетный гость.

На самом деле, сегодня помимо вручения оружия, должен был произойти еще и официальный выпуск женской группы. Пятнадцать девушек, во все глаза пытались высмотреть, где же лежат украшения, которые им сегодня подарят. Традиционно выпускницам прикалывалась брошь на платье, означающая, что они теперь могут считаться образованными и совершеннолетними девушками, готовыми вступить в брак и влиться в дворянское общество.

В жарком, залитом солнцем дворе собрался весь интернат, и когда из административного корпуса наконец вышел Макар Тимурович в сопровождении пузатого, вспотевшего дядьки, в дорогом наряде и золотой цепью до пупа, по рядам пронесся облегченный выдох.

Сама процедура вручения атрибутов выпускника мне мало чем запомнилась. Разве что я с интересом разглядывал флаг княжества, который раньше видел только на картинках. Величественный орел парил над золотым пшеничным полем на фоне синего неба. Стяг развевался на слабом ветру все время, пока напыщенный дворянин зачитывал имена выпускников и под клятву верности Князю отдавал в дрожащие руки юношей шпаги. С девушками все было даже проще, у них и клятва была покороче, и брошь просто отдавалась в руки, сами мол потом прицепите, как вам надо.

В общем управились быстро, а на следующий день мне стало известно, что почти весь третий курс уже покинул интернат — парни отправились служить, а большинство девушек разъехались по знатным и не очень домам — многим выпускницам уже нашлись женихи.

Интернат завершил один круг обучения и уже начал готовиться к приему новых воспитанников, которых сейчас усиленно собирали по всему княжеству, а перед нами все ближе маячила перспектива покинуть это заведение. Еще какая-то неделя и в казарме, ставшей для нас за год привычным и можно сказать родным местом, появятся новые жители, а мы в это время уже будем ехать к месту прохождения летней практики.

За месяц, прошедший с момента, когда Витек сообщил мне новость о смерти Юрия Орлова, я так и не решился на побег. Война, судя по всему, откладывалась, и несмотря на растущее напряжение между княжествами, полноценных военных действий не планировалось. По крайней мере так сообщил Леонид. Вот и не видел я смысла срываться сейчас в бега, рискуя оказаться в княжестве вне закона.

Дезертиров, а если я исчезну из интерната, то стану именно им, ждала незавидная судьба. По сути, все курсанты сейчас были должны княжеству за обучение, и оплачивать его мы будем именно своей службой. Так что, если я сейчас решусь на побег, то искать меня будут очень усердно, а значит жить как простой обыватель уже не получится. Мне либо придется покинуть государство, либо скрываться под чужим именем с поддельными документами.

В общем я решил пока оставить все как есть. Натворить непоправимой ерунды всегда успею, не стоит дергаться раньше времени. Были конечно в побеге и свои плюсы. Я, к примеру, опасался, что на летней практике, вне крепких стен интерната лишусь защиты от жрецов и дяди, скрывающегося сейчас от княжьего сыска. С другой стороны, не думаю, что эти лица сунутся на границу, кишащую войсками. Тем более еще неизвестно куда нас отправят.

Последняя неделя в интернате как ни странно ничем не отличалась от любой другой — мы все так же учились, тренировались, гадали, что нас ждет в будущем, но не более. И лишь в последний день Леонид, вошедший как обычно на вечернюю проверку, огорошил нас новостью:

— Завтра с утра мы уезжаем из интерната. Личные вещи сдать в хранилище. Походный мешок со всем необходимым получите там же.

— Мы едем на войну? — с неподдельным энтузиазмом спросил Витек. Пацан весь последний месяц только и говорил о сражениях, вражеских воинах и том, как он всем покажет, на что способен.

— Нет никакой войны, — отрезал наставник. — Но нас действительно отправляют на границу с Каспийским княжеством. Все вопросы завтра, отбой.

Отбой. Легко сказать, уснешь тут после такого. Разговоры не утихали до глубокой ночи. Новость, которую ожидали так давно, все равно оказалась полной неожиданностью, а уж тот факт, что группа все лето проведет на границе двух княжеств, находящихся в состоянии вялотекущего военного конфликта, только добавлял масло в огонь воображения курсантов.

Понятия не имею, зачем мы понадобились в одном из самых опасных мест княжества. Да, пацаны вполне могли противостоять обычным людям. Тот же Ждан или Берт с легкостью уложат с помощью магии человек десять, но даже самый слабый маг разнесет всю группу, не особо напрягаясь. Может властители наших судеб решили, что реальные боевые действия, периодически случающиеся на границе, помогут быстрее набраться нужного нам опыта, или как вариант, мы нужны просто на всякий случай? Узнать это все равно не удастся. Уверен, даже Леонид не в курсе мотивов начальства. Любая армия работает одинаково: есть приказ — выполняй, а думать будут за тебя.

Утренние сборы не заняли много времени. Быстрый завтрак, небольшая очередь при получении необходимого комплекта вещей, символическое прощание с интернатом и вот двадцать с лишним человек уже едет на поскрипывающих от каждой неровности дилижансах, везущих нас на вокзал.

Вспоминая карту княжества, я примерно представлял, куда нам предстояло держать путь. Каспийское княжество, если соотнести карту моего мира и местную, располагалось на территории современной Румынии и Молдавии и несмотря на свое название выходило не к Каспийскому морю, а к Черному. Собственно, из-за выхода к морю и началось когда-то военное противостояние между двумя государствами. Четыреста лет назад, предок нынешнего князя, пожертвовав тысячами жизней, отбил себе кусок побережья, что естественно Каспийским не понравилось.

Граница между княжествами пролегала с северо-запада на юг и составляла по моим данным не больше трехсот километров. Местность несмотря на опасное расположение была густо заселена — близость к морю и теплый климат делали ее отличным выбором для ведения сельского хозяйства. Несколько дворянских родов, владели всей землей, получая от Князя неплохие дотации, которые направлялись для привлечения крестьян.

Все что мне было известно, я почерпнул из книг, найденных в библиотеке интерната, и если честно, особой веры к ним не питал. Бумага все стерпит, и реальное положение дел на границе можно узнать, только увидев все воочию.

Путь до столицы прошел, можно сказать, буднично. Пацаны уже знали маршрут и не пытались выдавить окна в попытках рассмотреть местные пейзажи, но стоило только нам оказаться на вокзале, все резко переменилось. Большинство воспитанников происходили из деревень или маленьких городов, до которых железные дороги еще не дошли, так что поблескивающая россыпью заклепок махина паровоза произвела на многих неизгладимое впечатление. И это он еще не свистел и не выдавал клубы пара, как это делали когда-то тягачи в нашем мире.

Ехать вместе с жителями столицы и ближайших городов к счастью не пришлось. Нам выделили отдельный вагон, куда с относительным комфортом поместились обе группы. Никаких лежачих мест, только деревянные кресла, обтянутые вытертой плотной тканью. Сверху нашлись полки, куда мы скинули свои мешки.

По железной дороге нам предстояло добраться до Вальдорфа — крупного города на западе княжества. Названием своим он был обязан немецкоговорящей группе поселенцев, основавшей его. Прошли сотни лет и теперь население города полностью состояло из местных жителей, но переименовывать его никто не собирался.

Дорога до Вальдорфа мне запомнилась шумом, неудобными креслами, холодным обедом да несколькими ссорами между уставшими за восемь часов монотонной езды курсантами. Хорошо наставникам, они пообещали нам самые страшные кары за любые нарушения порядка и отправились отдыхать в отдельное купе с кроватями и мягкими матрасами, нам же приходилось отсиживать задницы на жестких седушках. Радовало только то, что хоть ходить по вагону не возбранялось, но даже это многим вскоре надоело.

Первые часы, пацаны во все глаза разглядывали проплывающие мимо пейзажи, но чередующиеся между собой леса и поля вскоре наскучили даже самым нетребовательным зрителям, и курсанты начали развлекать себя как могли — играми и историями, выученными уже наизусть за год совместного проживания.

Меня вся эта суета не особо интересовала, я как обычно любую свободную минуту тратил на улучшение своих навыков, медитируя или тренируясь в создании бытовых заклинаний. Какое-то время мне даже никто не мешал, но не прошло и часа, как заскучавший Витек оторвал меня от этих полезных занятий.

— Как думаешь, нас отправят воевать? — подсел он на соседнее кресло, забравшись на него с ногами.

— Вряд ли, — ответил я, поймав рукой левитирующий камень. — На нас потратили немало денег чтобы просто так выбросить их. Нет, мы князю еще послужить должны, и только потом сдохнуть.

— Опять ты за свое, — нахмурился парнишка, — мы докажем, что достойны стать дворянами, а для этого конечно нужно постараться. Поскорей бы на границу. Ненавижу сволочей каспийских!

— Тебе-то они что плохого сделали?

— Ну мне то может и ничего, но ведь Арсений Яковлевич рассказывал какие они ужасы творят.

— А ты меньше Игнатьева слушай. На войне нет правых и виноватых. Каждый считает, что правда на его стороне. Думаешь наши воины или дворяне ведут себя благородно? Крови на их руках не меньше.

— Даррелл, — вспыхнул Витек. — Ты же родился здесь! Как ты так можешь говорить?!

— Могу. Война — это грязь, вонь, трупы. И делают ее такой люди! Не важно на чьей ты стороне. Звериный облик очень быстро выходит наружу, если на тебе нет ответственности.

— Тебе-то откуда все это знать? Ты ведь не был на границе. Откуда тебе знать, что такое война?

— Некоторые вещи можно оценить, даже не испытывая их на собственной шкуре. Думай своей головой, а не чужими лозунгами. Чем чаще ты будешь использовать мозг, тем лучше.

— Вот так всегда! Я ему одно, он мне другое! — надулся Витек, и, изобразив обиду, отправился к группе пацанов, бросающих кости, а точнее их местный аналог.

Да уж. Если ребенку с самых ранних лет говорить, что Князь — это самый лучший и честный человек в государстве, существующее положение вещей в обществе — это вполне нормально, то изменить устоявшееся мышление очень сложно. Витек просто не видел другой жизни. Ему не с чем сравнить. А мне есть.

Уж на что в нашем мире распространено неравенство, но здесь оно просто чудовищно. Местная кастовая система хуже, чем в Индии. В этом мире отличия между людьми не только социальные — биологические. Не способен ты к магии и все, твое место на пашне за мотыгой или на мануфактуре работать по двенадцать часов в день. В лучшем случае, на что может рассчитывать обычный человек — заняться мелкой торговлей, но и здесь все печально. Пример Дементьева на лицо — потерял он покровительство отца Даррелла и все, теперь его заводы могут просто отобрать — не почину какому-то лавочнику иметь крупный бизнес.

А самое поганое здесь то, что я понятия не имею, как такое положение дел можно изменить. И хочешь не хочешь, а чтобы нормально устроиться в этом мире, придется играть по их правилам.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я расслабился, насколько это было возможно в жестком кресле, и нырнул в транс.

Мой аватар привычно материализовался на поверхности безбрежного океана. Именно так мое подсознание визуализировало магическое поле, окружающее эту планету. Понятия не имею, как это все работает, но сейчас мне абсолютно неважно, почему мое внутреннее я — крупное водное существо с шипастым гребнем вдоль спины и здоровенной пастью, усеянной множеством зубов. Какая разница почему все происходит именно так, если можно просто наслаждаться каждым моментом проведенным в этом мире.

Второй уровень слияния подарил мне это тело и сейчас я просто мчался в толще воды, пробивая своей головой волны и течения, чувствуя мощь и силу дарованного тела. За прошедшие месяцы я прекрасно освоился с новой формой, и уже начал задумываться о том, что пора бы уже идти дальше, но, во-первых, я не знал, как, а во-вторых, меня останавливали воспоминания о схватке, едва не забравшей мою жизнь.

Причину, по которой после моего перехода на второй уровень слияния окружающее пространство наполнилось самыми разными недружелюбными тварями, я так и не выяснил. Илона — наш учитель магии, тоже хранила молчание, хотя, уверен, что-то знала. Но ее совет: не торопиться с новыми опытами, я запомнил хорошо.

Во время транса связь с реальным миром сохранялась на уровне едва заметных ощущений. Всегда имелась некая двойственность чувств. Существовали два «Я». Я — человек и Я — водное существо, и между нами почти всегда имелась связующая нить, теряющаяся только во время боя или других стрессовых ситуаций. Именно она позволяла мне возвращаться в свое истинное тело, не рискуя навсегда застрять в трансе. К тому же постоянно оставалось невесомое понимание, что сейчас творится со мной в реальном мире.

Вот и сейчас я точно знал, что чей-то костлявый палец усиленно тычет меня в бок. Пришлось останавливаться, с сожалением прощаться с силой и свободой моего водного аватара и возвращаться на грешную землю.

Естественно нарушителем спокойствия оказался Витек:

— Останавливаемся вроде. Кажется, приехали.

Глава 3

Поезд неспешно, издавая массу всевозможных, порой совершенно неожиданных звуков, останавливался на железнодорожных путях Вальдорфа. Большое вытянутое здание вокзала отличалось от уже виденных мной некой монументальностью и основательностью. Практически новые кирпичи стен, идеально ровный перрон. Казалось, что все это было построено всего лишь несколько месяцев назад.

— Выходим, — голос Леонида заставил оторваться от окна и присоединиться к одногруппникам, поднимающимся со своих мест. Наставник выглядел отдохнувшим, повеселевшим и находился в приподнятом расположении духа. Видимо восьмичасовое ничегонеделание пошло ему на пользу.

Толкаясь в проходе, пацаны медленно продвигались к узким дверям, расположенным в начале вагона, чтобы потом с наслаждением ступить на твердую землю. Несмотря на невысокую скорость, в поезде иногда заметно качало и некоторые молодые пассажиры, непривычные к подобному перемещению, даже заработали морскую болезнь, проведя несколько незабываемых часов возле туалета.

На перроне нас уже ждали. Два человека средних лет в офицерской форме нетерпеливо прохаживались по брусчатке, ожидая пока последние курсанты выберутся из поезда. Впервые мне удалось вживую увидеть солдат княжества.

Сюрпризом их внешний вид конечно же не был. Каждый воспитанник интерната за год наизусть выучил воинские звания, главные пункты устава, и, естественно, варианты военной формы офицерского и рядового состава, так что разобраться с тем, кто оказался перед нами, не составило труда даже самому невнимательному курсанту.

Структура армии княжества имела много общего с тем, что я наблюдал у себя на родине. Все военнослужащие, традиционно делились на рядовых, сержантов и офицеров. Среди каждой из этих групп уже шло более мелкое деление.

Казалось бы, все привычно, однако, существовали в этой схеме и весомые отличия, некоторые из которых сразу бросались в глаза. Так, например, выходец из низов никогда не сможет подняться выше звания командира роты, но даже такие случаи единичны и происходили последний раз во время крупных сражений, когда потери среди руководящего состава приходилось кем-то возмещать.

Все старшие и высшие офицерские должности занимали исключительно дворяне. Даже если аристократ не имел в подчинении ни единого человека, он все равно носил офицерские шевроны. При этом, чтобы не спутать, кто перед тобой: простой лейтенант или аристократ с тем же званием, шевроны, вышитые на груди, имели разный цвет: обычный человек получал белые нашивки, а дворяне — золотые. Плюс ко всему, обращаясь к обладателям золотых эмблем, требовалось добавлять приставку «кватр»: кватр-лейтенант, кватр-капитан. Думаю, тут не обошлось без упоминания местных божков. Четверо фигурировали почти везде, где дело касалось магии.

Сейчас на перроне нас ожидали два белошевронных лейтенанта. Одеты они были в парадно-выходную форму: коричневые сапоги с высоким голенищем, узкие синие штаны на широком ремне, рубашку такого же цвета с нашивками, обозначающими звание и номер войскового соединения. На голове мужчины носили одинаковые шапки, смахивающие чем-то на конфедератки — национальные польские головные уборы военных. Незаменимым атрибутом любого офицера так же являлись также шпаги, спрятанные в ножнах, и плоская кожаная сумка, висящая на длинном ремне.

— Вечер добрый. Вы наши сопровождающие? — обратился к встречающим Леонид, дождавшись, пока последние из пацанов покинут вагон и соберутся на перроне.

— Да. Я — лейтенант Ковалев, а это — лейтенант Михайлов. Нас отправили встретить вас и сопроводить курсантов к месту распределения, — ответил мужчина, доставая из сумки какие-то документы. — Здесь все написано.

Леонид внимательно изучил предоставленные бумаги, отдал второму наставнику документы на его группу, после чего взглянул на Ковалева:

— Все верно.

С этого момента наши пути со второй группой расходились. Они вместе со своим наставником и сопровождающим их лейтенантом погрузились телеги и вскоре затерялись среди улиц города. Уверен, с некоторыми однокурсниками я уже не увижусь. Сейчас их одиннадцать, но все ли они переживут лето? Боюсь, ответ мне не понравится.

Лейтенант Ковалев оказался не самым разговорчивым человеком. На его мясистом, побитом оспой лице я так ни разу и неувидел улыбки за тот час, что нам потребовался чтобы добраться до здания местной военной канцелярии. Казалось, будто лейтенант тяготиться поручением и на нас смотрит с некоторым неодобрением, непонятно только почему. Сидя рядом с извозчиком на первой из телег, Ковалев периодически перебрасывался фразами с Леонидом, но чаще всего молчал.

А пацаны тем временем едва не падали с телег, пытаясь рассмотреть новый для них город и главное — молодых девушек, гуляющих по нагретым дорожкам ровных, как стрела улиц. Вальдорф вообще оказался довольно строг в архитектурном плане. Дома, были построены словно по линейке на одинаковом друг от друга расстоянии, а дороги и тротуары чаще всего пересекались под прямыми углами. И, казалось бы, все это должно вызывать скорее скуку и уныние, но город утопал в зелени, а каждое строение имело свою индивидуальную черту. Балконы, балюстрады, пилястры, даже самый захудалый дом старался выделиться и пусть немного, но отличался от других.

Канцелярия ютилась на окраине города, и, что немаловажно, пока мы до нее доехали, я так ни разу и не заметил трущоб, которые так хорошо запомнились в столице княжества.

— Чисто у вас тут, — подсел я ближе к вознице. — И деревянных домов почти нет.

— Так запрещено, — дородный, усатый мужчина расслабленно сидел на козлах, лениво держа поводья. — Как сто лет назад Вальдорф чуть не дотла сгорел, так теперь только каменные дома разрешают строить. Вон сосед у меня года два назад пытался как-то себе домишко собрать. Думал не заметят четырехстенок-то. Он уже и сруб скидал, и на фундамент поставил, ан нет, донесли добрые люди кому надо. Пришлось разбирать все.

— Землянки тоже нельзя строить?

— Нет. Снесут тут же. У наместника с этим строго. Приезжают конечно всякие, правил не знают. Селятся на окраинах, но их быстро оттуда выживают. Хочешь строиться — изволь получить разрешение, а это ой как недешево, а нет денег, так снимай койку в бараках, для них целый район имеется в стороне от города. Там тебе и мануфактуры, и заводы, работай сколько сил есть, глядишь когда-нибудь на дом накопишь.

Извозчик как заправский гид начал рассказывать об истории Вальдорфа, его главных достопримечательностях и важных событиях в жизни города. Чувствовалось, что мужчина гордится местом, где живет.

— А что, хорошо у нас тут. Работа есть, еда есть. Жена, вон, четвертого ждет, разродиться должна скоро. Главное дворянам дорогу не переходи, среди них всяких хватает, бывает такие сволочи попадутся… — мужчина вдруг осекся, сообразив с кем откровенничает и спешно завершил разговор. Ну да, не самая хорошая идея поливать грязью дворян в присутствии воспитанников интерната. Некоторые из них возможно когда-нибудь получат титул. По крайней мере они в это верили.

Больше возница рта не открывал, да я и не настаивал, любуясь проплывающими мимо пейзажами и молодыми девушками, нарядившимся по случаю теплой погоды в легкомысленные платьица, почти не скрывающие прелестные ножки.

До канцелярии наша небольшая колонна добралась без приключений, да и там особо не задержалась. Леонид ненадолго заскочил в трехэтажное кирпичное здание, отставив нас под присмотром лейтенанта, но не прошло и десяти минут, как он вновь оказался на головной повозке и путь продолжился. Вскоре выяснилось, что отправились мы на перевалочную военную базу княжества, расположенную неподалеку от Вальдорфа.

Повозки неспешно катились по пыльной дороге и у меня ни раз и не два возникала мысль, что на своих двоих скорость нашего отряда увеличилась бы вдвое, но видимо у начальства было свое мнение на этот счет. Так что мы покорно замерли на своих местах, держась за деревянные поручни и стараясь не вылететь с жестких сидений на очередной кочке.

Еще пара часов и телеги с изнывающими от жары курсантами наконец прибыли прибыли в конечную точку сегодняшнего маршрута. День клонился к закату, до темноты оставалось не больше пары часов, а до границы нам предстояло преодолеть еще не один десяток километров.

Уставшие пацаны горохом посыпались с повозок, едва мы пересекли ворота и получили на то разрешение Леонида. Потягиваясь и разминая затекшие ноги, курсанты с интересом разглядывали место, куда нас привезли.

Перевалочная база чем-то напоминала интернат. То же огороженное стеной пространство, те же здания непонятного пока назначения, люди в форме, снующие по своим делам. Единственное чего тут не было так это полигона и спортивной площадки, что в принципе логично, вряд ли здесь кто-то задерживается надолго.

Как только ворота за последней повозкой захлопнулись, к Леониду подошел человек в чине кварт-капитана — на его груди виднелся золотой квадрат с двумя точками в центре. Короткий разговор и вот мы уже строем направляемся сперва в казармы, где смогли оставить свои пожитки, а затем уже и в столовую. С обеда в поезде прошло много времени и обострившееся в связи с этим обоняние позволило издали почувствовать запах вареной гречки.

На этом первый день летней практики, можно сказать, подошел к концу. Казарма на перевалочной базе мало чем отличалась от той, где мы провели почти год, так что мы практически чувствовали себя как дома, ожидая что завтра вновь продолжим путь, но все оказалось немного не так, как я рассчитывал.

— Итак, — прохаживался перед нами Леонид на утреннем построении. — Отсюда, с этой базы вам предстоит направиться на границу. Для нас отвели участок шириной в сто километров. Место достаточно спокойное и безопасное, если глупостей не делать, конечно. На этом участке находиться восемь застав. Группу разделят на звенья по три человека и распределят по ним. К каждому звену прикрепят одного наставника из бывших учеников интерната. Что-то непонятно?

Зря он это спросил. Удивленные курсанты буквально засыпали вопросами Леонида: «а можно ли выбрать, кто с кем будет? кто за нами приедет? Где будет сам Леонид в это время? Почему нельзя всей группе быть вместе?» и еще с десяток подобных.

Дождавшись пока фонтан слов иссякнет, наставник начал обстоятельно разъяснить все непонятные моменты, связанные с нашим будущим.

Разделять курсантов во время практики на маленькие группы — стандартная практика. Причин данного решения много и Леонид их озвучивать не собирался, ограничившись фразой, что так мол заведено и все устроено правильно. Формированием троек прибывший наставник займется лично, но пожелания курсантов многие стараются учитывать, поэтому стоит заранее подумать, кто с кем хочет служить. До тех пор, пока нас не заберут по гарнизонам, жить мы будем здесь. Перевалочная база для этого и создана. Сам Леонид возьмет шефство над теми курсантами, которых никто не выберет, но радоваться этому факту особо не стоит, так как проходить практику им придется на наиболее удаленной заставе.

Вопросов у пацанов конечно осталось еще много, но наставник рассказал все, что считал нужным и покинул казарму, еще раз посоветовав, подумать над тем, с кем бы мы хотели провести ближайшие несколько месяцев.

Не успела еще за Леонидом захлопнуться дверь, как ко мне тут же подбежал Витек:

— Ну что, кого третьего возьмем? Может Капитона? Ринат вроде тоже надежный.

— Третьего? Я может думаю, кого вторым к себе взять, — усмехнулся я, но глядя на то, как лицо Витька смурнеет от обиды, поспешил успокоить парнишку, — шучу, не нервничай так, а то испугаешь еще кого-нибудь. Что ж ты про Берта не вспомнил?

— Да ну его, он скучный. Молчит вечно. Да и не захочет он, наверное, с нами.

— Давай лучше его самого спросим. Берт, — позвал я парня, — третьим будешь?

— Буду, — как всегда лаконично ответил тот.

Примерно в такой же форме остальные разбились на тройки. За год курсанты друг друга неплохо узнали, и разве что у Кисляка возникли проблемы — никто его к себе брать не захотел. Сам виноват, ушлепок. Я все еще нет-нет, да и вспоминал, как во время испытания он подставил Витька под удар мечом. Остальные пацаны, кстати, после того случая начали относиться к Кисляку с плохо скрываемым презрением. И поделом.

Первые покупатели, как я их по привычке называл, приехали на следующий день. К этому времени пацаны уже все извелись, ожидая куда нас отправят, и что за этим последует. Мое отношение ко всему происходящему было более спокойным, как я узнал у Леонида, особой разницы в том, где нам предстояло провести лето, не имелось, а раз так, то зачем лишний раз нервничать.

Молодой офицер, вошедший в казарму мне с первого же взгляда не понравился. Высокий, одетый так, будто собрался на парад, он брезгливо осмотрел всех собравшихся и начал задумчиво перебирать бумаги, переданные ему Леонидом. В них, насколько я мог судить, находились наши личные дела. Вслед за первым гостем зашел второй — невысокий крепыш лет тридцати в том же лейтенантском чине. В глаза сразу бросались ладони мужчины — широкие, будто самой природой предназначенные для топора, вил или любого другого рабочего инструмента. Он походил на крестьянина, случайно надевшего военную форму. Да и лицо у вошедшего было, как это принято говорить, рязанское — широкое и практически круглое.

— Что, Серафим, не нравится тебе задание да? — обратился мужчина к молодому офицеру.

— Не мне одному с этими возиться придется, Мирон, — ответил франт.

— Ты когда-то на их месте был, не забыл поди еще? Ишь морду он кривит.

— Эх Мироша, Мироша, когда ты уже манерам научишься? Уступаю тебе право выбора. С тобой рядом мне неприятно находиться.

Выпалив последние слова, Серафим вышел из казармы, бросив на нас брезгливый взгляд.

— А ведь раньше нормальным человеком был, — сказал Мирон совершенно другим тоном, перестав строить из себя неотесанного мужлана. — Ну что ребятки, посмотрим, давайте, кто тут у нас.

Мужчина с интересом закопался в бумаги, периодически хмыкая и кивая одному ему известным мыслям, наконец он отложил в сторону наши личные дела спросил:

— Кто из вас Берт?

— Здесь я, — шагнул вперед парень.

— Со мной пойдешь. Выбрал себе уже напарников?

— Выбрал, Даррелл и Виктор.

— Ты уверен? — удивился офицер. — Я конечно выбор твой уважу, но ты подумай, время есть еще.

— Даррелл и Виктор, — все той же уверенной интонацией повторил Берт.

— Леонид, — мужчина посмотрел на нашего наставника, — у тебя в характеристиках ничего не напутано?

— Все верно там.

— Понятно. Ну ладно, чего уж теперь. Лучше иметь под рукой троих друзей, чем людей, которые друг друга не переваривают. Так, значит, слушаем меня. — Мирон перевел взгляд на нас. — Вы на время практики до самой осени переходите в мое прямое подчинение, через пять минут жду вас на плацу. Все личные вещи взять с собой. Сюда вы больше не вернетесь. Время пошло.

Мирон вышел из казармы, дав нам возможность попрощаться с одногруппниками. С некоторыми из них мы увидимся только через пять месяцев, ну а с кем-то, возможно, говорим в последний раз, как повернется судьба, известно только богам, если они действительно могут видеть будущее.

Пока мы обменивались пожеланиями удачи и неуместными шутками, скрывающими нервозность, в помещение вошел Серафим и не обращая на нас внимания, просто выбрал из группы троих. Ждан, Капитон и Пахом поступили под начало этого высокомерного офицера.

— Самых сильных взял, — обидчиво произнес Кисляк, наблюдая за тем, как трое парней начали собирать вещи.

Честно говоря, я Ждану и остальным не завидовал. Не понравился мне Серафим. Было в нем что-то такое, что заставляло держаться от этого человека подальше. Уверен, не уступи он очередность выбора Мирону, то я был бы в числе его подопечных. Так что надо благодарить Берта, что он так приглянулся коренастому офицеру.

Пока пацаны обменивались прощальными фразами, я скользнул между ними к Леониду. Наставник стоял в сторонке, дожидаясь пока Серафим что-то объяснит своим будущим спутникам.

— Ты Мирона хорошо знаешь? — шепнул я.

— Лично общаться не приходилось, но кое-что о нем слышал. Нормальный мужик. Надежный. Вроде как князю предан. О дворянстве с детства мечтает. Так что лишнее при нем болтать не стоит, тебе особенно. А так, радоваться надо, с ним не пропадете.

— Понял, спасибо за совет.

— Не за что. Береги себя Даррелл, хотя за тебя я спокоен, а вот Витька держи рядом и следи, чтобы глупостей не натворил.

— Этот может, — согласился я. — Ну бывай наставник, надеюсь осенью увидимся.

— Надеюсь, — кивнут Леонид, хотя особой уверенности в его глазах я не увидел.

Попрощавшись с куратором, я отправился на выход. Все вещи уже давно были собраны, а больше в казарме меня ничего не держало.

Мирон ждал нас во дворе и судя по походной одежде, на которую я не обратил внимания в казарме, и мешку за спиной, мужчина готов был отправляться в путешествие прямо сейчас. Парадно-выходная форма, в которой ходили большинство офицеров, для повседневной жизни была, хоть и по своему красивым, но все же не самым удобным вариантом. В узких брюках особо не поработаешь, а рубашка очень легко мялась. Сейчас же на мужчине были надеты коричневые штаны из легкой ткани, куртка с закатанными рукавами, и потертые кожаные ботинки.

— Слушаем меня внимательно, — привлек наше внимание Мирон. — Пока мы с вами в поле, на задании или просто находимся без лишних глаз, можете меня звать по имени, либо просто командиром, без разницы. Ну а на заставе там соблюдаем полную субординацию. Звания-то хоть знаете?

— Знаем, лейтенант Мирон. — Вытянулся в струнку Витек. — Фамилию только вашу не знаем.

— Жраков моя фамилия. Если кто сейчас засмеется, ноги вырву и в уши вставлю!

— Ясно, лейтенант Жраков! — опять отличился Витек.

— Он всегда такой дурной? — мужчина посмотрел на Берта.

— Всегда.

— Ой, чувствую, намучаюсь я с ним, зря, наверное, у тебя на поводу пошел. Ладно, разберемся. Слушаем дальше. Мои команды выполнять беспрекословно. Остальных можете вообще не слушать, над вами только я. Любые конфликты решать только через меня. Пока достаточно. Ну что, пора в путь.

— А на чем мы поедем? — Витек закрутил головой в поисках какого-нибудь транспортного средства.

— Ты маг или где? — всплеснул руками лейтенант. — Ножками. Топ-топ. Дня через два глядишь прибежим на место. Запасы только возьмем и вперед.

Честно говоря, слова лейтенанта мы сперва восприняли как шутку, но после того как нам в мешки положили крупы, соль, несколько банок консервов, оказалось, что Жраков говорил всерьез. Стоило только выйти из ворот базы, как он тут же перешел на бег и начал быстро отдаляться. Пришлось догонять. Комфортное путешествие кончилось. Здравствуй марш бросок, чтоб тебя, как-то не скучал я по тебе.

— Верхом вы ездить не умеете, — прокомментировал Мирон, когда мы его догнали, — да и устанет лошадь быстрее чем любой из вас. Уж на то, чтобы поддерживать силы магией, вам дара должно хватить.

— Долго нам бежать? — спросил я.

— Смотря как стараться будете. До вечера километров семьдесят я рассчитывал преодолеть.

— Сколько, сколько? — возмутился Витек.

— Столько, столько, — парировал Мирон. — Ты за год ничему не научился что ли? Это я еще вас жалею. Для нормального мага такая дистанция — плюнуть и растереть, так что не стонем и шевелим ногами. Желательно молча. Бережем дыхание.

Совету командира по итогу последовали все. Витек, как самый слабый из нас экономил силы и больше их на болтовню не тратил, ну а я просто бежал, периодически снимая усталость с ног магией. Единственное, что меня несколько напрягало — обувь. Пусть на нас и были надеты качественные ботинки на толстой подошве, но и они бешеного темпа, заданного командиром, могли не выдержать. Так что на коротком привале, случившемся через два часа после начала нашего пути, я снял обувь и внимательно осмотрел каждый шов на ней, чем заработал одобрительный взгляд Мирона.

Интересно, пользуются ли нашим способом передвижения офицеры дворянского происхождения? Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь. Того же Серафима, пусть он еще не получил титул, представить бегущим по пыльной дороге, ведя за собой трех юнцов, не особо получалось. Наверняка в гарнизоны ходят обозы с припасами, одеждой и прочими вещами необходимыми любому воинскому соединению. Понятно, что на телегах, запряженных не самыми выносливыми лошадьми мы бы в день преодолевали довольно скромные расстояния, но разве нас кто-то торопит?

Подобные мысли видимо занимали не только меня. Дело шло к закату и когда командир приказал останавливаться на ночевку, к Мирону обратился Витек:

— А лейтенант Серафим тоже до застав будет бегом добираться?

— Серафим, да бегом? Он бегом только в сортир бегает, — хохотнул мужчина, — куда ему. Поедет с комфортом. Пацаны, которые с ним, те да, наверняка за телегой их заставит бежать.

— Серьезно? Вот он сволочь!

— Курсант! — потемнел Мирон. — Ты говоришь сейчас о действующем офицере княжеской армии. Если я еще раз услышу что-либо неуважительное от тебя в отношении лейтенанта Серафима или любого другого воина княжества, я тебя лично выпорю! Ясно? Отвечать!

— Так точно! — Витек даже приложил руку к сердцу, так как делали настоящие солдаты.

— Вот и отлично, — расслабился командир. — Так, задание тебе. Сбегал быстро вон до той рощицы и притащил оттуда охапку сухих веток.

— Зачем? Магия ведь есть, — удивился парень.

— Ты совсем что ли не понимаешь, где находишься? Тебе приказ дали. Выполнять! Пока я не разозлился!

Витек от последнего окрика чуть не подпрыгнул и, сверкая пятками, понесся за дровами, нам же Мирон дал приказание организовать место под костер и набрать воды в котелок из журчащей неподалеку речушки — питаться в сухомятку Мирон не собирался.

Минут через пятнадцать на небольшой полянке, укрытой от дороги высоким холмом, горел уютный костер, на котором медленно нагревалась вода в котелке. Вытянувшись на земле, Мирон задумчиво жевал травинку, глядя куда-то в сторону. Затем без всякого вступления выдал:

— Ну что, будущие воины, завтра у вас начнется настоящая армейская жизнь. Готовьтесь.

Глава 4

— В чем будет заключаться наша служба? — я посмотрел на расслабленного командира.

— В первую очередь в том, чтобы слушать меня, ну и учиться. Я конечно не в восторге, что мне приказали возиться с первогодками, но с другой стороны, когда-то всех интернатовских также натаскивали. В патрули будем ходить, границу охранять, контрабандистов ловить. К вылазкам на вражескую территорию нас, надеюсь, привлекать не будут. В ваших личных делах хоть и написано, что вы двое неплохо владеете магией для такого возраста, но в реальный бой я бы пускать первокурсников не стал. Убьют ведь, а кому это надо?

— Часто происходят такие вылазки?

— Да нет. В основном когда дворянам сидеть надоедает на месте. То мы к Каспийским сунемся, то они к нам.

— Много людей гибнет?

— Когда как, — Мирон выплюнул соломинку, — Но магов редко убивают — сложно это, да и незачем. Гораздо выгоднее взять в плен и выкуп потребовать. А вот обычным воинам, тем само собой, несладко приходится. Когда плавится земля и горит воздух, простым смертным лучше держаться в стороне от битвы магов, ну а коль не сумел затаиться — сам виноват. Но солдат не жалко, они за риск хотя бы жалованье получают, а вот если отряд врага деревню какую вырежет, тут да. Иной раз глянешь на сгоревшие дома да головы отрубленные и хочется ехать, всех этих тварей под корень вырезать!

— Врагов? — подключился к разговору Берт.

— Врагов, — кивнул Мирон. — Их самых.

— Часто деревни сжигают?

— Нет, иногда мы отряды Каспийских на подходе ловим, иногда они просто по округе пробегут без особых разрушений, девок разве что заберут или попортят, как уж повезет. Но минимум раз в год какая-нибудь деревушка исчезает.

— А зачем тогда крестьяне селятся тут? — удивился я.

— Почти все земли на этой границе разделены между тремя богатыми родами. А богатые они потому, что поставляют армии провизию и прочие товары: коров выращивают, овец, лошадьми снабжают… да много чего еще. И ходит по княжеству слух, что здесь для крестьян не жизнь, а медовый пирог. Так что стекаются сюда все, кто судьбой своей недоволен, как мухи на это самое. Вот только нахрен они тут не нужны, все хлебные места заняты. Ну а возле самой границы земли ничейные. Воля там. Вот и селятся людишки на свой страх. Бояться сперва, а потом привыкают. Подумаешь соседняя деревня сгорела. Наша ведь цела. К тому же есть куча мест куда очень сложно добраться. Засядет человек сто где-нибудь в лесах и живут себе тихонько.

— И много тут деревень таких?

— Тех что в лесах — мало, а вот обычных хватает. Но мы в них заходить не будем.

— Почему? — тут же спросил Витек. — Сейчас бы молочка, эх.

— Потому. Привыкайте к походной жизни.

— Вот оно что, а я-то думаю, зачем меня за ветками для костра послали, воду ведь можно магией подогреть.

— Не, не за этим. — усмехнулся Мирон, — Люблю я просто возле огня время коротать. Успокаивает он меня. Всё, консервы доедайте и спать устраивайтесь. По утру проверю, чему вас в интернате научили.

— А мы не будем дежурство устраивать или что-то вроде того? Граница ведь рядом, — не успокаивался Витек.

— Мы в своем княжестве. Даже если рядом появятся лазутчики, в чем я очень сомневаюсь, они предпочтут обойти спящих. Ну а если вражеский отряд дворян нагрянет, то тут хоть ставь дозоры, хоть нет — бесполезно. В общем успокойся, и постарайся хорошенько отдохнуть ночью, а то бегаешь как хромой мерин, медленно и спотыкаясь.

— Не правда!

— А то я не вижу. Доедайте ужин и спать. Завтра трудный день.

Лежа на траве возле костра, завернувшись в одеяло, нашедшееся на дне мешка, выданного на перевалочной базе, я смотрел на звезды и луну, до последнего кратера похожую на спутник покинутой мной планеты. Мысли о насущных проблемах постепенно отошли на второй план. Невольно вспомнились родители, друзья, оставленные на Земле. Даже взгрустнулось как-то. Интересно, есть ли способ хоть на день вернуться обратно? Ответа я не узнаю никогда, да и надо ли? Если постоянно смотреть в прошлое, можно не увидеть настоящее. Сейчас у меня есть друзья, магия, новая жизнь, и даже это уже много, а все остальное придет со временем. Пусть прошлое останется в моих воспоминаниях.

Засыпал я с улыбкой на губах. А вот пробуждение было уже не таким приятным и радужным — об меня запнулся Витек, и со всего маха приложился локтем по голове. Не понимая, что происходит, я подскочил с места как ужаленный, пытаясь понять где враг и кто нападает, но задорный хохот Мирона слегка успокоил бешено колотящееся сердце.

— Витек! Мать твою, какого хрена?! — погасив первое желание отвесить нарушителю моего сна хорошего пенделя, я попытался выяснить, что же произошло.

— Да я отлить пошел, — начал оправдываться пацан, — и спросонья тебя не заметил, об одеяло это дурацкое споткнулся. А чего ты тут разлегся, не мог в другом месте спать?!

— Витек! Еще одно слово и в лагерь ты прибежишь с красивым таким фингалом. Вот что ты за человек?

— Нормальный я! Ну не увидел, подумаешь. Ты вот тоже иногда…

— Так все. — Остановил Мирон говорливого пацана. — Коль уж все проснулись, поднимаемся и до реки бегом марш. Берт ты слышал?

— Слышал, — буркнуло одеяло — парень закатался в ткань как гусеница, даже головы видно не было.

— Ну коль слышал, то считаю до трех. Один… Два…

Берт дожидаться конца отсчета не рискнул и выбрался из своего кокона, присоединившись к нам с Витьком.

Холодная вода окончательно выгнала остатки сна, а вместо него пришел здоровый голод отдохнувшего за ночь человека, однако вместо завтрака Мирон погнал нас на тренировку. Как и обещал вечером, командир решил проверить, на что мы способны. И началось все с боя на импровизированных мечах. Оружие нам должны были выдать на заставе, а пока пришлось обходиться деревянными палками.

За год тренировок я с искусством фехтования на мечах, скажем так, смирился. Мышцы, усиленные магией, позволяли махать железками довольно долго, с приличной, по моему мнению, скоростью, но больших успехов я так и не достиг. В отличии, к примеру, от того же Берта, тот клинком владел на вполне приличном уровне, что и подтвердил Мирон, проведя с парнем учебный поединок.

Витек тоже оставил командира вполне удовлетворенным своим умением держать оружие, а вот после спарринга со мной, Мирон казался очень удивленным:

— Ты серьезно так плохо владеешь клинком или в поддавки играешь?

— Я больше упор на магию делаю.

— Допустим, но ты же дворянин. У тебя фехтование в крови должно быть.

— Не вы первый этому удивляетесь.

— Мда. Это никуда не годится. Будем, значит, учиться. Ну хорошо, покажи тогда насколько ты силен как маг. Атакуй. Бей как можно сильнее.

Защиту, поставленную Мироном, мне пробить не удалось. Он пользовался каким-то хитрым щитом, создающим в воздухе неяркое мерцание. Мой скудный арсенал, рассчитанный на использование слабыми одаренными, не смог ничего противопоставить заклинаниям опытного мага.

После проваленного теста, командир скептически скривился, что меня слегка задело. Стиснув зубы, я вновь атаковал мужчину, но на этот раз решил брать силой.

Зачерпнув максимум возможной энергии магического поля, я сформировал на ее основе пронзающий удар, способный пробить насквозь стальную пластину, и ценой повышения температуры тела до критической сумел наконец разрушить щит Мирона. Увы, развить успех не удалось — луч тут же наткнулся на второй слой защиты и увяз там, а я обессиленно уселся на землю.

В ушах пульсировала кровь. Испарина покрыла все тело, а сердце стучало так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Сквозь шум я расслышал одобрительное:

— А вот это уже неплохо. Иди пока, завтрак разогрей. Берт, Виктор, теперь ваша очередь.

Мирон проверял пацанов минут пятнадцать — все время пока я колдовал над консервами, причем колдовал в буквальном смысле этого слова. Разжигать костер ради того, чтобы подогреть три жестяные банки, мне показалось глупостью, и хоть тело еще не до конца отошло от предельной для меня работы с магией, на простейшие действия сил еще хватало.

Спарринг с командиром в очередной раз показал, что простой мощью победить опытного противника крайне тяжело. Интернат многое мне дал, та же книга Илоны, которую я отдал перед отъездом обратно учителю, позволила хоть немного понять, как работает магия. Но даже самый хороший учебник не сможет научить действительно сложным заклинаниям, а тем более объяснить, как придумывать новые. В первые месяцы обучения мне конечно удалось сделать что-то, чего я раньше не знал — шрапнельная атака та же, но это было скорее удачным стечением обстоятельств, чем осмысленным действием. Позже я много раз пытался придумать что-то совершенно новое, что-то, чему в интернате не учили, но тщетно.

У меня получалось совершать простые действия с водой, огнем, воздухом или модифицировать в определенных пределах те заклинания, что уже освоил. Я владел телекинезом на вполне приличном уровне, но, например, как составить многослойный щит не имел понятия. Попытки пойти простым путем и сложить две сферы в нечто наподобие луковицы приводили к разрушению магической конструкции.

Мне нужны были либо учебники с описанием сложных заклинаний, либо учитель. И очень хотелось надеяться, что Мирон не станет пренебрегать своими обязанностями. С другой стороны, а обязан ли он? Понятия не имею. Пока командир мне как человек импонировал — простой, без лишней строгости, но и спуску курсантам явно не даст. Хотя, дядя мне тоже нравился, а потом он попытался меня убить.

Пока я разогревал еду, Берт и Витек, исчерпав силы, присоединились ко мне. Чуть позже рядом с нами приземлился Мирон:

— Ну что могу сказать? Неплохо. Берт — перспективный фехтовальщик, Даррелл — маг.

— А я? — насупился Витек.

— А ты — веселый. Такие в армии ценнее всего.

— Ваш щит вообще реально было пробить? — спросил я, опередив открывшего было рот Витька.

— Не вашими силами. Хотя, ты почти это сделал.

— Научите?

— Уровень слияния у вас какой?

— У меня второй, у остальных — первый.

— Ожидаемо, — Мирон поправил русые волосы. — Подумаю. Не сегодня так завтра.

— А у вас какой? — встрял Витек.

— Секретная информация. Вам не говорили, что ли? Не принято такие вещи спрашивать.

— Забыл.

— И зря. Я-то ладно, а вот кто-нибудь может и разозлиться. Скажу так. Обычно выпускники интерната после обучения выходят на третий уровень слияния. А дальше лет через пять еще один поднимают, потом через десять. Ну и так далее. Хотя всякое бывает. Некоторые застревают в самом низу, некоторые скачут по ступеням, будто их сами Четверо благословили. С наследными дворянами все еще сложнее. Ладно, хватит болтать, солнце скоро высоко поднимется, а я по жаре бегать не любитель, доедаем и в путь. К вечеру будем на заставе.

Бежали как и вчера — по дороге, удивляя редких путников, а те, увидев, с кем пересекся их путь, отводили глаз, старательно делая вид, что их тут вообще не существует. Видимо не особо тут любили солдат князя.

Местность еще вчера начала меняться, переходя в предгорья. Вокруг расстилались густые лиственные леса, в которых при желании можно было укрыть не одно войско. Дорога, то поднималась вверх, то петляла между холмами, поросшими деревьями. Невольно возникли мысли, что тут можно устроить отличную засаду. Но, насколько я знал, бандитов, промышляющих на дорогах княжества, почти не существовало — велик был риск нарваться на дворян и сложить буйную голову. Да и граница рядом. В общем места здесь считались бы спокойными, если бы не периодические вылазки вражеских отрядов.

Ноги отмеряли километр за километром, пропуская через себя энергию магического поля, дыхание настроились на долгий и равномерный бег, сердце, гулко бухая в груди, перекачивало кровь по телу. Со временем мне даже начало нравиться это монотонное движение, когда мышцы и голова работают отдельно. Почти медитация.

Наверное, если бы не Витек, начинавший уставать после двух часов непрерывного бега, мы бы даже на привалы не останавливались, но пацану требовался отдых, он хоть и не жаловался, но шумное дыхание и замедление скорости были понятнее любых слов. Однако даже с учетом перерывов, к вечеру, как и обещал Мирон, мы увидели деревянные стены пограничной заставы.

— Вот мы и на месте, — командир остановился за несколько сотен метров до входных ворот. — Дальше пешком, а то и пристрелить могут. Вряд ли конечно получится, но на будущее, возле стен старайтесь быстро не передвигаться — часовые тут нервные.

— Боятся чего-то? — спросил Берт.

— Страх у военных всегда одни — втык от начальства. Дворяне те могут и забить на караул им за это почти ничего не будет, а вот если обычного воина поймают спящим или, упаси пятый, караульный пост покинет, то тут могут голову открутить. А уж плетей-то точно не избежать.

— А для дворян какие наказания? — поинтересовался я.

— Тут как начальник заставы решит. Сложно у нас с этим. Но я не осуждаю. Традиции такие. Дворяне — на то и дворяне, чтобы быть выше простых людей. Но к тебе, Даррелл, это не относится — за все проступки курсантов несет ответственность их командир, и наказывать я вас буду сам. Надеюсь, конечно, что до этого не дойдет. Соблюдайте простые правила: с офицерами не спорить, в свары не вступать, драки запрещены, ну и главное — меня слушать, как отца родного. Все, идем, надо еще успеть вас на довольствие поставить.

Массивные, обитые железом ворота заставы оказались закрыты, однако нас явно заметили. Два человека на стене, укрытые навесом, с интересом разглядывали приближающихся людей и когда до нас осталось не больше десятка метров, крикнули куда-то вниз открыть двери. Послышался звук отодвигаемого засова, и небольшая калитка слегка приоткрылась, чтобы пустить внутрь путников.

— Опять ты пешком, Мирон, — обратился к командиру немолодой мужчина в форме с лычками лейтенанта на груди.

— Зато быстро, а ты чего тут забыл? Наказали что ли?

— А, — махнул рукой мужчина, — как обычно, полковник сюда сына назначил, а тот решил, что у него есть дела поважнее, вот теперь сижу тут. Плевать, с Нестором связываться — себе дороже. Скажи лучше, кого тебе в этом году навязали? Нормальные бойцы или как обычно — кисель?

— Первогодки, какие из них бойцы, но вроде перспективные, один правда болтливый очень, — Мирон хлопнул по плечу Витька, — а второй вообще дворянин, — теперь хлопка удостоился я.

— Вот дела, — покачал головой лейтенант. — Ну удачи тебе с ними. Ты ведь к коменданту сейчас? Михалыч вроде на месте, успевай.

— Понял, бывай, Леха, увидимся еще.

Стоило нам немного отдалиться от ворот, как Витек полез к Мирону с расспросами:

— Вы друзья с ним что ли?

— Так, курсант, мы на заставе. Начинаем учиться говорить правильно. Лейтенант, разрешите вопрос. Ну ка повтори.

— Лейтенант, разрешите вопрос?

— Не разрешаю. Но отвечу. С Александром мы действительно друзья.

Застава, обнесенная высокой трехметровой стеной со сторожевыми башенками по периметру, представляла из себя эдакую крепость только без замка и вмещала, насколько мне было известно, около двухсот человек. В центре заставы приплюснутым блином притаилось здание штаба (только на нем трепетал на ветру флаг), по конскому ржанию и дорожке, истоптанной множеством копыт, угадывалась конюшня. Казарма, похожая на ту в которой мы жили в интернате, смотрела на меня застекленными окнами. Ну и с первого же взгляда узнавался плац, куда же без него. Как вспомню сколько времени мне пришлось провести на нем, пока я служил в рядах РА, прямо дрожь берет.

Все-таки место, к которому приложила руку армия, хоть в этом мире, хоть в нашем, всегда можно угадать с первого взгляда. Все вокруг было подчинено какому-то смыслу и имело определенную, прописанную в уставе функцию. Тут даже трава была одного цвета, без лишних оттенков и возмутительных цветов, в изобилии растущих за стеной заставы. Здания не имели украшений, дорожки оказались идеально выметены, что, впрочем, не удивительно — прямо сейчас не меньше десяти человек по всей территории орудовали метлами.

В противоположных углах заставы я заметил два строения, в назначении которых сомневаться не приходилось — часовенка Милосердной матери и небольшая церковь Четырех. Этого мне только не хватало. Общение со жрецами у нас как-то не задалось. Оставалось только надеяться, что служители богов моей персоной не заинтересуются. Почти год прошел с посещения жрецами интерната, может обо мне вообще забыли за это время? Хотелось бы в это верить.

За разглядыванием местных достопримечательностей и тяжелыми раздумьями я почти не заметил, как прошел наш путь к коменданту. Никто на прибывших курсантов внимания не обращал — каждый солдат и офицер занимался своим делом, не отвлекаясь на посторонние занятия, так что мы спокойно добрались до небольшого кирпичного здания, совершенно лишенного окон.

Дальше хмурый мужчина с огромным пузом и хитрыми глазами внес нас в какие-то списки, под бдительным надзором командира выдал необходимую экипировку и вручил наконец оружие. На поясе заняли свое место стандартные для всех солдат княжества прямые пехотные шпаги. До офицерских мы еще не доросли.

Расписавшись в получении особо ценных вещей, наша троица, нагруженная формой, постельными принадлежностями и прочим барахлом, двинулась обживать выделенную комнату. Как оказалось, в казарму, где жили обычные солдаты мы не попадем. Курсантам предоставили отдельную комнату в общежитии для офицеров. Маленькая, без излишеств, но после душного, заполненного людьми помещения, где мы жили последний год, она показалась нам настоящими хоромами. Не знаю уж почему нам выпала такая милость, может из-за того, что Мирон жил через стенку, а может чтобы с солдатами не якшались, но я был рад.

— Ну вот, располагайтесь. — Мирон толкнул нужную дверь. — Туалет прямо по коридору, душ там же. Питаться будете в общей столовой, ужин вы уже пропустили, но ничего — переживете. Из здания не выходить, завтра в шесть подъем, начнем ваше обучение.

— Разрешите вопрос, а почему тут так пусто? — спросил Витек.

— Так офицеры либо в патруле, либо в увольнении, чего им тут делать? Большинство здесь только спят, да и то не всегда. К тому же офицеров на заставе человек сорок, и пятеро из них — полковник и его замы, которые живут в отдельном здании.

— Так мало?

— Это спокойный участок. Боевые маги нужны в других местах. Все, до завтра. И помним про наказания, из общежития ни ногой! — Мирон захлопнул дверь, оставив нас разбирать вещи.

Комната, предназначенная для проживания, представляла из себя вытянутое помещение с четырьмя узкими кроватями и прямоугольным окном, сквозь которое можно было увидеть плац и тренировочную площадку. Прямо к подоконнику был придвинут стол и четыре стула. Тумба для оружия стояла возле входа, там же находился шкаф — один на всех, а рядом с кроватями приткнулись небольшие тумбочки, в одной из которых обнаружились игральные карты.

Потрепанная колода, с выцветшими картинками, была тут же бережно пересчитана и с удовлетворением признана готовой выполнять свою главную функцию — скрасить время ожидания будущих солдат княжества. Деревенских пацанов — Берта и Витька азартным играм научили городские, и пусть такое в интернате не поощрялось, но было время, когда за казарменным столом рубилась в нарисованные от руки карты почти вся группа.

Как только кровати были застелены, а комната проинспектирована на предмет наличия каких-нибудь полезностей, Берт и Витек, не найдя себе полезного занятия, засели за игру. У меня же встал выбор между тем, чтобы привести в порядок оружие или присоединиться к пацанам, но пачкать пол пылью от точильного камня совершенно не хотелось, как, впрочем, и брать в руки карты, поэтому я по сформировавшейся уже привычке обратился к медитации.

Первые минуты азартные выкрики Витька и Берта слегка отвлекали, но постепенно окружающие звуки отдалились, остались где-то в стороне и перестали мешать. Это был не транс, я все еще полностью ощущал тело и понимал где нахожусь, но все равно в таком состоянии магическое поле воспринималось намного четче чем обычно.

Океан силы и я в нем. Магия обтекала меня, не проникая внутрь, иначе невидимая сила просто разорвала бы хрупкую оболочку. Именно дар позволял, пропустить через себя частичку этой бушующей энергии и воспользоваться ей по своему усмотрению. Но сила слепа. Она может только разрушать, и задача мага заключалась в том, чтобы направить ее. Не поставить себе на службу, на это способны только боги, но лишь подсказать, что и как нужно делать.

Я хотел понять способ создания заклинаний. Понять, почему одна и та же сила, пропущенная через волю мага, может как нагреть воду, так и заморозить ее. Пацанам проще, им показывают, как работает магия, они пытаются повторить, в какой-то момент у них получается и на этом все успокаиваются, а мне мало. Для местных жителей магия — это обыденность. Они с детства о ней знают, и воспринимают просто как одно из природных явлений. Кто-то родился толстым, кто-то высоким, а кто-то владеющим магией.

Капли энергии магического поля собирались у меня на ладони. Медитация позволила совершать тонкие энергетические манипуляции, не несущие практической пользы, но улучшающие навыки контроля. Я заметил, что начал тратить меньше усилий на каст известных заклинаний. Если полгода назад пять рассекающих ударов высасывали силы до суха, то теперь я мог контролировать их мощь, тратя ровно столько энергии, сколько мне требовалось для конкретной задачи. Например, сейчас я был способен нашинковать палку колбасы на дюжину маленьких кусочков. Правда, потребностей таких у меня еще не возникало.

Медитация незаметно для меня перешла в сон, где я будто бы плыл в своем втором обличии, но делал это не в океане, а по небу. Летающий кит — любимая фантазия некоторых земных художников. Что может быть более странным.

А в шесть утра дверь комнаты распахнулась и на пороге показался Мирон:

— Подъем, курсанты, солнце уже взошло!

Глава 5

Бодрый голос командира прорвался сквозь сон, заставив открыть глаза и подняться с постели. По привычке, выработанной за год, мы вытянулись возле кроватей, на утреннее построение.

— Даррелл, почему в одежде? — недовольно спросил Мирон.

— Виноват. Не заметил, как уснул.

— Здесь вам постельное белье никто стирать не будет, как и вещи. Так что за чистотой одежды следите как за собственными причиндалами. А увижу грязь на форме, будете неделю прачками работать для всей заставы. Приводим себя в порядок и через пять минут жду всех на улице.

Стараясь не тратит лишнего времени, мы как можно быстрее заправили кровати, добежали до раковин, умылись и вылетели из общежития, чтобы встретить там недовольного командира.

— Распорядок у нас следующий: если мы не в патруле, то в шесть часов вы должны быть в тренировочной зоне и ждать меня. В семь тридцать общее построение в восемь завтрак, после него нас либо направят на работы, что вряд ли, либо выходим за стену. Вопросы?

— Как мы узнаем, что уже шесть утра? — спросил Берт.

— Молодец. Разумный вопрос. Будильник я вам, пожалуй, подарю, а то сами вы время чувствовать еще не умеете. Если больше вопросов нет, то бегом на площадку пока она пустая, застава просыпается в семь и у меня есть целый час, чтобы хоть чему-нибудь вас научить.

Обучением Мирон назвал часовое занятие по фехтованию. Причем если в интернате мы тренировались с деревянным оружием, то сейчас командир даже слушать ничего не захотел о возможных травмах и заставил работать пехотными шпагами, заявив, что местный лекарь вполне сможет заживить раны, если такие появятся.

Сняв рубашки и майки, чтобы не испортить одежду во время спаррингов, мы обнажили тяжелое, не очень удобное оружие и приготовились приступать к отработке заученных ударов. Я по привычке встал напротив Витька, но Мирон жестом позвал меня к себе, отправив парнишку работать с Бертом.

— Разрешите вопрос, — обратился я к командиру. — Зачем нам фехтование? Магия ведь куда эффективнее. В интернате учитель конечно говорил и про дуэли, и про истощение, но все же?

— Магия спешки не терпит, а у нас час всего на тренировку. Будет. Все будет, но не сейчас. А на счет фехтования ты не прав. Сойдутся в противостоянии два мага равной силы, поставят блоки и пробить друг друга не смогут, тут и придет время стали. А когда говорят мечи, призывать магию уже нет времени —замешкаешься на секунду, и опытный противник тут же воткнет тебе клинок в живот. Убедил?

— Нет.

— Да и плевать. Нападай, буду объяснять, что ты делаешь не так.

Час пролетел незаметно. Мирон не давал ни секунды передышки ни мне, ни пацанам. Во время нашего спарринга он постоянно держал под контролем всех троих, то и дело покрикивая на Витька с Бертом, чтобы они не филонили. Казалось, что у мужчины имелись глаза на спине. Он видел все, и это при том, что я каждую секунду пытался атаковать его. Мирон с легкостью отводил в сторону любые мои удары, успевая к тому же комментировать наши действия.

— Быстрее. Острее угол. Ноги. Следи, чтобы они не мешали тебе. При выпаде делай глубже шаг. — Такие и еще множество иных фраз я услышал за короткую тренировку и, что интересно, действительно начал лучше понимать, какие именно действия совершаю неверно.

Витек за отведенный нам час все-таки умудрился заработать длинную царапину на руке. Порез обильно кровоточил и грозил запачкать одежду. Хорошо хоть пацан вспомнил, что нас учили останавливать кровь и после небольшого раздумья воспользовался магией. Из-за травмы паренька, нам, вместо того чтобы отправиться в душевую, пришлось выяснять, где находится местный лазарет.

Оставив Витька возле узкого одноэтажного здания, спрятанного в густых кустах сирени, мы с Бертом отправились приводить себя в порядок и ожидать сигнал общего построения. Застава уже проснулась. На улице появились солдаты. Кто-то сломя голову мчался в общий сортир, расположенный неподалеку от казармы. Кто-то общался со своими сослуживцами. Кто-то приводил в порядок одежду, вытащив на солнце швейные принадлежности.

А в общежитии для офицеров неожиданно для меня жизнь не особо бурлила. Нет, были там несколько человек, которые уже привели себя в порядок и были полностью одеты, но видел я и довольно сонные лица людей, вяло перемещающихся по полупустым коридорам. На нас офицеры внимания обращали не больше чем на насекомых, взглянут одним глазком, поймут кто перед ними и дальше идут по своим делам.

Раковины и душевые кабинки оказались свободны, и мы все-таки успели привести себя в порядок до построения, а вскоре вернулся Витек и с порога заявил:

— Там такая помощница у лекаря… я, кажется, влюбился!

— Как быстро растут дети, — хохотнул я.

— Чего говоришь? А не важно, — отмахнулся пацан. — Я в общем зашел туда. Лекарь мне руку осмотрел, заживил рану, ну как обычно в общем, а потом зашла его помощница. Она конечно старше меня, но красивая — жуть!

— Так красивая или жуть? — спросил Берт с абсолютно каменным лицом.

— Да ну вас! — насупился Витек, и хотел было еще что-то сказать, но протяжный звон опередил его — так звучал сигнал общего построения, через пять минут мы должны были оказаться на плацу.

Каждый солдат гарнизона в отличии от нас прекрасно знал свое место в трех шеренгах, выстроенных на утоптанной земле. Будто пазл в обратной перемотке они собирались из разрозненной кучи людей в три ровные линии. К счастью, Мирон наше замешательство заметил и привлек к себе внимание взмахами руки, так что вскоре мы пристроились возле самого края шеренги, расположившись друг за другом. Спереди, как самый рослый оказался Берт, затем я и Витек. Командир встал сбоку. Что интересно, других офицеров в строю я не заметил, только рядовой и сержантский состав заставы.

Перед строем, листая какие-то бумаги, замер высокий человек в чине кварт-капитана. Офицер какое-то время водил взглядом по тексту, а затем поднял глаза на солдат:

— Слава воинам Княжества Орловского! — прозвучал его громкий голос.

— Слава! — сотня кулаков ударили в грудь.

Сразу после традиционного воинского приветствия начались отчеты командиров взводов. Сержанты кратко проинформировали о количестве личного состава, кто где находится и по каким причинам отсутствует. В основном на построении не было солдат, которые на данный момент заступили в наряд, либо патрулировали границу, однако имелись и больные, что отлеживались в лазарете по тем или иным причинам.

Что интересно, от Мирона никто доклада не ждал. Как только последний сержант отчитался, капитан выдал краткие распоряжению каждому из командиров четырех взводов и распустил всех.

После построения нас наконец отвели в столовую, посадив за отдельный стол. И опять же, ни одного офицера кроме Мирона поблизости не оказалось. Чтобы внести ясность, я обратился к командиру:

— Разрешите вопрос. А где все офицеры?

— В малой столовой скорее всего. Дворяне кушать рядом с солдатами не любят.

— Чем они вообще занимаются? Нам объясняли устройство армии княжества, но тут все совсем не так как я представлял.

— На самом деле все просто, — Мирон подул на ложку с кашей. — Есть солдаты. Они служат, получают жалование, ходят в караулы, поддерживают заставу в работоспособном состоянии. Над ними стоят офицеры, организующие их работу — наш кварт-капитан, например. Однако большая часть офицеров не командуют никем. По уставу конечно могут и при необходимости займутся этим, но они сами по себе боевая единица. Один средний маг куда опаснее взвода простых солдат.

— И чем все-таки они занимаются?

— Ну смотрите. На заставе сорок офицеров. Пятеро занимаются организационными делами. Десять магов обязательно должны находиться в боевой готовности. Они как правило сутки дежурят потом отдыхают двое. Остальные в это время могут назначаться в патрули по границе или в увольнительных развлекаются — есть тут селения неподалеку где и выпивки, и девочек хватает: город Лесной, например. Как-то так. Имеются, правда, на заставе и неприкасаемые, которых работать не заставишь, но таких единицы.

— Сын полковника?

— В том числе. Кварт-лейтенант Нестор Обрезков. Осторожнее с ним — очень своеобразный человек.

— Спасибо, учту. А еще вопрос: выпускников интернатов среди этих офицеров много?

— Нет. Не на этом участке границы. Спокойно тут, поэтому дворяне все места заняли. Удобная у нас застава. Вроде как и рядом с Каспийскими, поэтому честь, почет, уважение, а с другой стороны врага за год можно и не увидеть ни разу. Интернатовских направляют туда, где стычки и налеты — явление регулярное. Мне вот только повезло, да и то потому, что я как наставник себя неплохо зарекомендовал, ну и контрабандистов ловлю регулярно. Сейчас как раз этим и займемся. После завтрака смотайтесь до Михалыча, пусть паек на сутки выдаст и остальное, он знает. Через полчаса жду вас возле ворот.

Доев кашу с едва заметными в ней волокнами мяса, мы втроем, как и приказал командир, наведались к заведующему складом, который, без лишних вопросов выдал нам все необходимое, безмерно меня удивив тем самым. Не ожидал я, что хмурый пузатый дядька так легко расстанется с подотчетным имуществом. Однако нет, каждый из нас получил немного провизии, а также походный набор, состоящий из плащ-палаток, фляг для каждого курсанта и разнообразной мелочевки.

Закинув полученное в рюкзаки, выданные там же, мы покинули склад и прямым ходом двинулись к центральным воротам, где нас должен был ждать Мирон. Однако командир задерживался, и мы расположились недалеко от караулки, где вскоре стали невольными свидетелями довольно безобразной сцены.

К офицеру, с которым вчера по прибытию на заставу общался Мирон, подошел молодой кварт-лейтенант. Был он невысок, худощав, свои черные волосы предпочитал заглаживать назад и, судя по всему, заливал их литрами лака так сильно, что они блестели на солнце словно застывший деготь. Мужчина был явно не в духе и с ходу начал обвинять ничего не понимающего офицера.

— Что ж ты, сволочь безродная, меня отцу сдал? Я ведь тебя по-человечески попросил, подмени меня на карауле, так ведь нет. Тут же побежал доносы строчить. Ну, чего молчишь, морда?

— Оно мне надо, Нестор? Не говорил я ничего.

— А кто тогда? Ты наверняка знаешь!

— Может лучше у друзей своих спросишь? С которыми пил вчера?

— Ты их сюда не приплетай. Они в отличии от тебя — дворяне и знают, что такое честь. Наверняка это из-за тебя меня наказали, нутром чую! Неделю теперь с заставы не выйти, еще и проверять отец будет. Скотство какое! Все, можешь идти. Я теперь тут буду службу нести.

— Я и так не должен тут находиться. Ты, если не забыл, обещал сегодня меня сменить.

— Обещал — сменил. Все, вали уже и так тошно после вчерашнего, ты тут еще.

Чувствовалось, что оскорбленный лейтенант хотел что-то высказать наглому дворянчику. Желваки на его скулах ходили будто живые, грозя порвать кожу, но мужчина все-таки сдержался, лишь стукнул кулаком по груди на прощание и пошагал прочь.

— Я в караулку — спать, — бросил Нестор солдатам, стоявшим возле ворот, — отца если увидите, будите, иначе шкуру спущу с каждого.

Погрустневшие воины только кивнули, а кватр-лейтенант, громко хлопнув дверью, закрылся в небольшом домике, из которого тут же выскочили два солдата, отдыхавшие там. Судя по всему, дворянин общество обычный людей не любил.

— Ну и мразь, — прокомментировал увиденное Витек.

— Поддерживаю, — кивнул я, — ты только мысли свои при себе держи, а то знаю я таких, если услышит — проблем не оберешься.

— Чай не дурак, соображаю, — ответил парнишка.

— Барин у нас в деревне живет — один в один этот лейтенант. Всегда его придушить хотел, — внезапно разразился длинной фразой Берт, однако дальше свою мысль развивать не стал.

Минут через пять после вышеупомянутой сцены, возле ворот нарисовался Мирон. Подписав какие-то бумаги у караульных, он махнул нам рукой, следовать за ним, и вышел через открытую дверь за стену.

— Наконец-то, — глубоко вдохнул командир, когда мы немного отошли от стены, — запах свободы.

— Навозом пахнет, — принюхался Витек.

— Понимал бы ты чего. Не люблю я внутри заставы находиться. Там куда ни плюнь — начальство, а здесь я сам себе командир.

— Ну да, мы только что Нестора Обрезкова видели. Он того лейтенанта, что нас вчера впустил, минут пять грязью поливал.

— Своеобразный человек, — нахмурился Мирон. — Говорил ведь уже. Все, забыли про него. На заставу вы вернетесь не раньше, чем завтра днем.

— У нас какое-то задание? — спросил я.

— Задание у меня всегда одно: ищем контрабандистов. За торговлю с Каспием наказание для всех одинаковое — смертная казнь, так что ребята тут шастают отчаянные. Каждый сезон несколько групп отлавливаем или уничтожаем, но они появляются снова — уж больно барыш хороший можно поиметь.

— А что возят?

— Разное. Одиночки часто наркотики таскают. Те, кто группами ходят — артефакты времен года страха перевозят, амулеты еще в ходу. Говорят, в Миргороде местные умники начали делать разные магические побрякушки, князь такое на сторону не продает, а все ж таки утекают амулеты в другие страны. В общем, хватает контрабанды. Иной раз поражаешься, какую только дрянь не тащат.

— А когда поймают, ну контрабандистов этих, что с товаром делают? — заинтересовался Витек.

— Все изъятое отправляется в столицу. И если у тебя вдруг возникли дурные мысли, утаить что-нибудь, то выбрось их из головы. Полковник за такое тебя лично сожжет заживо. Уяснил?

— Да я ж так просто спросил. Ничего я такого не думал.

— Ну-ну, — хмыкнул командир. — Все, выдвигаемся. Пройдемся по тем тропам, которые мне известны. Следы посмотрим. В лесу не шуметь. Старайтесь вообще не говорить друг с другом. Вряд ли конечно кого-то встретим рядом с заставой, но смотрите в оба, если заметите что-нибудь подозрительное, мне говорите.

— А правда, что в этих лесах призрачники водятся? — опять спросил Витек.

— Правда, но вам-то чего бояться?

— Да нет, я просто не видел их ни разу.

— О чем вообще речь? — напрягся я. — Что за призрачники?

— Медведя видел? — посмотрел на меня Мирон.

— Да.

— Ну так вот, совсем на него не похожи, — заржал он. — Все идем, пусть тебе об этом друзья расскажут, пока в лес не зашли.

— Даррелл, ты чего, — подошел Витек. — Не знаешь, кто такие призрачники?

— Память, — скривился я.

— А, точно же. Призрачники — это звери, которые магией обладают. Ну не так как мы, но что-то умеют. Говорят, когда-то давно, еще до всеобщей войны, какой-то великий маг вселял в зверей призраков, ну тех, которые к Милосердной матери не ушли. А звери эти возьми, да и не помри. Какие-то огнем начали плеваться, некоторые невидимыми могли становиться. Ну вот, великий маг наделал этих призрачников, и выпустил на волю. С тех пор живут они на земле. Возле больших городов их поубивали уже, а вот в таких лесах все еще можно встретить.

— На сказки походит.

— Сказки не сказки, а прадеда моего такой призрачник съел. Отец правда говорит, что это волки были, но, чтобы прадеда да какие-то волки съели — не поверю никогда. Призричники, точно говорю.

— Трепло ты, Витек, — подошел к нам Берт.

— А от тебя коровником все еще пахнет! — огрызнулся пацан.

— Хватит! — оборвал я обоих. — Вам же сказали не шуметь.

Парни недобро посмотрели друг на друга, но разборки устраивать между собой передумали. Эти двое нет-нет да начинали гавкаться по поводу и без. Витек был куда острее на язык, зато Берт мог и кулаком в зубы дать без лишних разговоров. В общем, приходилось мне между ними вставать, как рефери между боксерами после гонга. Пока вроде как успешно.

Патруль, в котором мы участвовали скорее как статисты, оказался крайне скучным мероприятием. Мирон, выбирая только одному ему известные тропы, вел нас по лесу, останавливаясь в каких-то непримечательных местах, чтобы осмотреть траву, деревья, кустарники, но ничего заслуживающего внимания пока не обнаружил и вел нас дальше. Честно говоря, уже через полчаса я перестал понимать, где мы находимся и ориентировался исключительно по солнцу.

Холмы, овраги, буреломы, лесные тропы… через какое-то время все это слилось в череду одинаковых, не запоминающихся образов, а Мирон все шел и шел, аккуратно ступая по густому подлеску. Видно было, что мужчина чувствовал себя здесь как рыба в воде. Ни разу еще он не выдал себя громким звуком, или резким движением, чего нельзя было сказать о нас. Трое пусть и тренированных, но совершенно не привычных к лесу парней издавали множество лишнего шума и особенно в этом преуспел Витек, периодически спотыкаясь о торчащие корни и матерясь, вляпавшись в очередную паутину, натянутую меж деревьев.

В тот момент, когда мне уже начало казаться, что Мирон так и будет идти до самого вечера, дорогу нам преградил настолько густой участок леса, что протиснуться меж деревьев и переплетенных ветвей, казалось невозможной затеей.

— Пришли, — подытожил командир.

— Куда? — тут же оживился Витек.

— Увидишь скоро. Вам понравится.

Проход сквозь природную преграду отыскался в небольшом овраге, заросшем густой травой. К тому же, узкий тоннель, прорубленный кем-то в ветвях ближайших деревьев, был умело замаскирован и сходу обнаружить его я бы точно не смог.

Пробираться сквозь этот тайный проход пришлось очень аккуратно — обрубленные ветви так и норовили зацепиться за одежду или поцарапать незащищенные участки кожи. Я медленно шагал вслед за Мироном, видя перед собой только его спину, но когда деревья наконец расступились, то на моем лице непроизвольно появилась улыбка.

— Место силы, — удивленно пробормотал Витек, вышедший следом.

— Оно самое, — довольно подтвердил выводы пацана Мирон.

Перепутать место силы с каким-нибудь другим было просто невозможно. Висящее в воздухе пламя не могло означать ничего другого. Холодное, постоянно меняющее цвет, оно бездымно горело, освещая уютную поляну, окруженную вековыми деревьями.

— Тренироваться будем? — спросил Берт. Его красота этого места особо не волновала, он был практиком до мозга костей.

— Конечно, — ответил командир. — Лучшего места для работы с магией придумать невозможно. И не мешает никто, и силы вокруг в избытке. Любое заклинание само в руки течет.

— А чему мы учиться будем? — тут же встрял Витек.

— В основном боевой магии, вы, как-никак, воины княжества и будущие дворяне. А ну да, — Мирон посмотрел на меня. — В любом случае вы должны уметь противостоять магам. Обычные люди для вас уже не соперники, по крайней мере один на один, вот только воевать нам придется с одаренными.

— Как вы думаете, — спросил я. — Война будет?

— Война всегда идет. Тайная или явная, но идет. Но я понимаю, что ты имеешь в виду и отвечу тебе так: Каспийское и Орловское княжества уже лет тридцать полноценно друг с другом не сталкивлись, и за это время мы слегка жирком заплыли. Дворян расплодилось много, а боевого опыта у них в отличии от Каспийских аристократов — нет. Те без дела не сидят. Каждые десять лет с кем-нибудь да сцепяться. А сейчас у них вроде как перемирие с соседями. Вот и думается мне, что зря начальство наше расслабилось.

— Убийство Юрия Орлова сможет послужить поводом для начала войны?

— Поводом может служить даже испорченный воздух на приеме в княжеском дворце. Если кто-то хочет начать свару, он найдет причину. А Юрия убили не Каспийские.

— Откуда вы знаете?

— Не важно. Держи уши открытыми и тоже будешь знать многое. Все, болтать можно долго, а времени у нас до темноты, утром обратно пойдем.

Языки пламени плясали над землей, не касаясь ее, создавая на поляне причудливые тени. Огонь то вспыхивал, будто в него плеснули бензин, то замирал, пугая своей готовностью потухнуть в любой момент, но через несколько секунд яркий свет вновь озарял окруженную деревьями поляну. А в это время на примятой сапогами траве три молодых человека замерли напротив коренастого мужчины, с непропорционально длинными руками и пытались понять то, что он им вещает.

Учитель магии из Мирона оказался так себе. Если Илона при объяснении особенностей какого-нибудь заклинания пыталась донести до нас принципы действия, или базовые понятия, за которые можно зацепиться, то Мирон просто раз за разом повторял заученные когда-то фразы:

— Пробить простой магический щит поможет бур. Создается он так: как только почувствуешь силу магического поля, начинаешь ее закручивать. Чем выше скорость вращения силы, тем лучше. Крутишь, крутишь и как только понимаешь, что сейчас потеряешь контроль, выпускаешь заклинание на волю. Я так делаю. Бур только пробьет в защите брешь, а дальше требуется уже другое заклинание.

Звучало все просто, но как-то топорно что ли. Мне такого объяснения было совершенно недостаточно, а вот пацаны кажется начали что-то понимать. По крайней мере по широкой улыбке на лице Берта можно было сделать вывод об успешном начале.

Магию я чувствовал. Рядом с пляшущим пламенем она мгновенно отзывалась на любое внимание. Протяни мысленно руку и вот она уже готова действовать, только направь ее, слепи из нее все, что только душе угодно. Но не получалось у меня. Во всех предыдущих заклинаниях сила просто вливалась в готовую структуру, будь то защитная сфера, удар кулаком, или левитация. Здесь же требовалось совсем иная работа.

Спираль. Винт. Штопор. Ассоциации роились в голове, пытаясь соединиться с магическим воплощением, но раз за разом это не приносило результата. И только когда я вспомнил о водном мире, который мой мозг визуализировал для инициации, на ум пришел новый образ. Водоворот. Вода, уходящая в глубины бездны, формирует воронку и чем ближе горлышко этой воронки, тем выше скорость вращения жидкости, а разве магическое поле, пронизывающее мировое пространство, не похоже на океан?

Поглощенный этой идеей, я полностью отключился от происходящего вокруг и попытался скрутить разлитую вокруг силу, помогая ей движениями рук. Я будто невидимый руль вращал, и пусть выглядело это наверняка глупо, главное — сила подчинилась.

Скорость движения магической энергии все возрастала. Я практически видел, как вершина воронки, направленной от меня, начала светиться от напряжения и в тот момент, когда у меня перестало хватать сил, чтобы удерживать эту мощь, я отпустил сжатую пружину магии.

Из меня будто стержень вытащили. Силы ушли в ноль, тело покрылось испариной, а температура подскочила до критической.

Все манипуляции с магией я проводил с закрытыми глазами, а когда их открыл, то первое, что увидел — матерящегося Мирона, и лишь затем — глубокую воронку в земле рядом с ним.

— А ведь могли и без командира остаться, — глубокомысленно изрек Витек.

Глава 6

— Немного не такого эффекта я ждал, — Мирон подошел к дымящейся воронке.

— Привыкайте, — сказал Витек, — он вечно учителей в интернате удивлял. То воду в стакане взорвет, то порез на себе вылечит. Он даже испытание прошел последним, а потом победил самого сильного врага.

— Витек! — мне пришлось прикрикнуть на пацана. — Давай я о себе буду сам рассказывать, когда это надо.

— Да нет, пусть болтает, — усмехнулся командир, — мало ли каких сюрпризов от тебя еще можно ожидать. Ты как вообще себя чувствуешь? Повторить заклинание сможешь?

— Пока нет. Минут десять точно надо передохнуть, иначе рискую потерять сознание.

— Ну хорошо, подождем. Очень мне интересно, что ты там наколдовал. По моему опыту обычный бур служит для разрушения щитов, больше он ни на что не годен, а у тебя получилось что-то совершенно непонятное. Отдыхай.

Провести повторные испытания «воронки» спустя десять минут, не удалось, слишком я был оптимистичен в своих прогнозах. Заклинание высосало из меня почти все силы, и способность манипулировать магическим полем полноценно вернулась только через полчаса.

Чтобы проверить возможности «очень странного бура», Мирон повесил энергетический щит на одно из деревьев, растущих по периметру поляны. Командир, оказывается, умел кастовать данное заклинание не только на себя.

Выжимать из себя максимум еще раз я не собирался и в этот раз действовал куда аккуратнее. Воронка неспешно закручивалась в тугую спираль, направив свою вершину в сторону цели. С каждой секундой, с каждым витком магическая конструкция сжималась все туже, напитывая энергией центральную ось вращающегося конуса.

Возможности контролировать появившуюся воронку начали постепенно иссякать. Не дожидаясь, пока заклинание высосет из меня все силы, я отпустил тугую пружину воли, позволив магии действовать.

Гулкий взрыв оповестил нас, что испытания завершились успешно. В этот раз я оставил глаза открытыми и видел, как воронка выстрелила в дерево закрученным спиралью лучом, и тот, уткнувшись в защиту, начал ввинчиваться в нее, прогрызая себе путь. Через секунду защита сдалась напору магии и дерево, стоявшее здесь не один десяток лет, получило сильнейший удар, едва не переломивший его пополам. Во все стороны полетела кора и влажные щепки.

— Мне нравится! — Мирон подлетел к искалеченному стволу. — Мне очень нравится то, что я вижу. Даррелл, надеюсь, ты сможешь объяснить мне, как такое повторить.

— Самому бы сперва понять.

— Поймешь. Ты же потомственный дворянин, в отличии от остальных на этой поляне, не знаю почему ты оружием так плохо владеешь, но магия у тебя точно в крови. Будем сюда ходить столько, сколько нужно. Если окажется, что я твои заклинания перенять не в силах, вернемся к обычным тренировкам.

— А мы? — не остался в стороне Витек.

— Нам с тобой сил не хватит, — неожиданно остудил пацана Берт.

— Правильно говоришь, — согласился Мирон. — Вы будете изучать простые, но очень полезные заклинания и сейчас ваша задача освоить «бур». Повторить магию Даррелла, у вас точно не получится, но этого и не надо. Все, работайте. До заката еще далеко.

— Пожрать бы, — не успокаивался Витек.

— Пятый тебе в печень! — выругался командир. — Работай, а то испытывать новые заклинания будем на тебе. Через час перерыв на еду сделаем.

Пацан недовольно пробухтел что-то, но игнорировать прямой приказ даже он не рискнул и присоединился Берту, который уже приступил к освоению заклинания. Закусив от напряжения губу и закрыв для пущего эффекта глаза, пацан совершал пассы руками, пытаясь направить магию в нужное русло. Ну а я, в свою очередь приступил к занятиям с Мироном, хотя правильнее будет сказать, к обучению Мирона.

Командир очень внимательно слушал мои невнятные объяснения, основанные большей частью на внутренних ощущениях, а затем начинал каст заклинания. Первая попытка, и из-под рук мужчины вырывается закрученный в спираль импульс, бессильно растекшийся по коре многострадального дерева.

— Так. Это обычный бур. — нахмурился Мирон. — Давай еще раз. Говоришь, ты закручивал магическое поле как воду в стакане?

— Да.

— Не получается, что-то. Ладно, еще раз попробую.

Примерно через два часа, когда я еще несколько раз повторил «воронку», и почти охрип, объясняя командиру, как делаю заклинание. Мирон окончательно убедился, что с наскока освоить модифицированный бур не выйдет. Чувствовалось, что от своей идеи он не собирается отказываться, но мужчина решил взять тайм-аут на обдумывание проблемы, а нас в это время отправил натаскать валежника.

Сухих веток в округе хватало, так что гора топлива для ночного костра росла на глазах. Во время очередного похода Витек, тащивший практически небольшое дерево, спросил:

— Ну что, не вышло у командира ничего?

— Пока нет.

— Так ему и надо! Вот ведь гад, испытывать, говорит, будем на тебе заклинания!

— Витек, не воспринимай ты все так близко к сердцу. — улыбнулся я. — Сам-то чему-то научился?

— Вроде да, а вроде и нет. Я кручу, кручу эту магию, а она как колесо от телеги на одном месте вертится и все.

— А ты хоть представляешь, что такое бур?

— Ну, оно такое… вращается.

— Ооо. Я кажется знаю в чем твоя проблема. Ну ка пойдем.

Витек с радостью бросил свою добычу и побрел за мной. Я же в это время пытался отыскать, подходящую для моей задумки траву. Вскоре, длинный лист неизвестного мне растения был сорван и торжественно вручен парнишке.

— Что это? — не понял Витек.

— Увидишь. Держи за край, не порви только, — ответил я и начал аккуратно скручивать лист так, чтобы получилось подобие сверла, получалось правда не очень, макет оказался крайне условным, но и его оказалось достаточно.

— Ааа! — радостно воскликнул пацан, — я тебя понял. Это и есть бур, да? Я что-то такое у плотника видел, не знал только как называется. Ну теперь-то понятно, как его делать!

Обрадованный пацан напрочь забыл и про костер, и про приказ Мирона. Захваченный идеей освоить новое заклинание, он тут же умчался воспроизводить увиденный образ. И вскоре, когда на старом, обложенном камнями кострище, я уже разжег огонь, с края поляны послышались радостные крики — Витек, вероятно, сумел сделать что-то удобоваримое. На душе у меня потеплело, все-таки привязался я к этому шалопаю.

Не самый сытный обед, который, впрочем, мало чем отличался от завтрака, состоял из двух банок тушенки, разделенных на четверых, и пшенной каши. Вопрос с отсутствием воды Мирон решил с помощью магии, наполнив небольшой котелок прозрачной жидкостью за каких-то пару минут.

— Это точно вода? — Витек недоверчиво понюхал прозрачную жидкость. — нас такому в интернате не учили.

— Вас многому не учили. — ответил командир. — Ты ведь знаешь, что в воздухе всегда есть немного влаги?

— Нет.

— Ну, а роса хотя бы знаешь, откуда берется?

— Так из травы, наверное.

— Ясно все с тобой. — махнул рукой Мирон. — В общем, просто поверь на слово, вода в котелке нормальная. Не отравишься.

Остаток дня мы посвятили тренировкам. Пацаны осваивали «бур», я пытался ускорить каст «воронки», ну а Мирон раз за разом терпел неудачи в попытках повторить мое заклинание. Заливистая ругань то и дело оглашала поляну, когда из рук мужчины вместо необходимого магического конструкта вылетали безобидные всполохи энергии, так и не сформированные во что-либо конкретное.

Пока командир испытывал свои нервы на прочность, я пытался определить возможности нового заклинания. Скорость создания воронки оставляла желать лучшего. Секунд десять я тратил на то, чтобы закрутить энергию магического поля во вращающийся конус. Если время каста уменьшалось, то заклинание просто разваливалось, так до конца и не сформировавшись, если же наоборот увеличивать длительность, то в какой-то момент я терял контроль над силой и энергия вырывалась из вершины воронки ярким лучом. И после этого я оставался полностью лишен хоть каких-нибудь магических возможностей на ближайшие десять-пятнадцать минут, ощущая при этом жуткую слабость.

— Да чтоб тебя, через колоду, да в прорубь! — огласил поляну очередной возглас Мирона. — Все, хватит. Взмок уже как собака в парной, а толку ноль. То ли сил не хватает, то ли умения. Даррелл, ты точно ничего от меня не утаил?

— Точно.

— Значит не дано мне, — грустно констатировал мужчина.

— Я вот спросить хотел. Бур, он любые щиты пробивает?

— Так, я не рассказал, что ли? Видимо нет. Ну слушайте тогда. И вы двое тоже! — командир окрикнул Витька с Бертом. — В бою маг может использовать несколько видов магической защиты. Есть универсальные щиты, как от физических атак, так и от любых энергетических. Вас такому в интернате учили. Неплохая вещь, если приходится биться с простыми людьми. Но в серьезной драке он не поможет.

— И что делать тогда?

— В схватке с магом я буду использовать несколько щитов одновременно. Один против огня, один против чистой энергии, против физических воздействий тоже можно.

— Три щита? Они же силы выпьют махом.

— Вот тут-то и кроется главная хитрость. Не надо напитывать силой сразу все защитные сферы. Ты должен только поддерживать их в состоянии готовности и активировать в нужный момент.

— А как понять, когда этот момент вдруг станет нужным?

— Смотри.

Мирон поднял вверх правую руку, сжал ладонь и вскоре на расстоянии десяти сантиметров от кулака появилась ярко-желтая точка. Прошла еще пара секунд и вверх ударила мощная струя пламени. Огненный факел, будто созданный дыханием дракона, вырвался на свободу, полностью осветив поляну и заставив нас открыть рты от удивления.

— А мы зачем-то хворост таскаем, — в полной тишине прозвучал голос Витька.

— Не о том думаешь, курсант, — посмотрел на нас командир. — Видели, что происходило перед тем как заклинание сработало?

— Свечение, — ответил Берт.

— Именно. Любая серьезная магическая атака требует времени и выдает себя по многим признакам. Опытный воин, видя, что предпринимает его враг, всегда успеет подготовиться и напитать силой нужный щит.

— То есть главное — знать все возможные виды атак?

— Не обязательно. Почти все огненные заклинания, например, выдают себя желтым свечением. Простой энергетический удар при подготовке тоже испускает свет, но уже красный.

— А можно как-то замаскировать свои намерения?

— Тяжело это, магам проще побольше силы вбухать в свою атаку, чтобы пробить щит, ну либо воспользоваться старой доброй сталью. Я уже говорил, два мага равные по силе зачастую не могут друг другу ничего сделать, и тут уже выиграет тот, кто лучше владеет оружием. Хотя, вам об этом еще рано думать. Ну чего расселись, работаем, работаем!

Темнеет в лесу быстро, а уж на окруженной деревьями поляне сумерки наступали того раньше, и пусть бездымный огонь, висящий в центре нашего укрытия, давал достаточно света, чтобы не ходить вслепую, тренировку мы прекратили. Чувствовал я себя прескверно. Работа с магией до полного истощения внутренних резервов плохо сказывалась на организме. Жутко хотелось спать, и как только командир объявил отбой, я не заморачиваясь с палаткой, соорудил себе подобие подстилки и рухнул на нее, укрывшись одеялом, после чего мгновенно вырубился, поблагодарив богов напоследок, что в Месте силы практически отсутствовали насекомые.

Пение птиц оказалось отличным будильником. Едва только рассвело, как над головой засвистели, запищали, зацокали и еще много-много за….

Открыв глаза, я какое-то время просто смотрел в светлеющее небо, не рискуя шевелиться. При воспоминаниях о вчерашнем дне появлялись у меня опасения, что любое движение принесет тянущую боль во всем теле. Однако через несколько минут стало очевидно, что самочувствие мое если не было прекрасном, то находилось близко к этому состоянию. Я полностью восстановился за ночь! Место силы показало себя с еще одной стороны. Здесь бы санаторий построить для отдыха и лечения.

Витек и Берт все еще спали. Они в отличии от меня озаботились палатками и ночевали, можно сказать, в комфорте. Мирон, как оказалось уже бодрствовал. Мужчина сидел возле потухшего костра, задумчиво водя палкой по остывшему пеплу.

Лучшего момента, чтобы узнать командира получше и представить было трудно. С этим человеком нам еще долго предстояло находиться рядом, и мне хотелось понять, чем он живет и какие сюрпризы от него можно ждать.

— Утро доброе, — поприветствовал я Мирона, стараясь говорить тихо.

— Угу, — кивнул мужчина и, глянув на наручные часы, добавил: — Рано ты встал, отсыпайся иди.

— Не усну больше. Мирон, долго вы уже служите?

— Девять лет, считай. Девять лет. Быстро время летит.

— Много это для выпускника интерната?

— Много. Очень.

— А сколько еще осталось? Нет, я знаю, что рядовые через десять лет уходят из армии, если захотят, но что насчет нас — интернатовских? Как-то эту тему на занятиях обходили.

— Пятнадцать лет. Могут и раньше вручить титул, если подвиг совершишь. Вроде и немного совсем, да? Живем мы благодаря магии дольше обычных людей, а все равно, целых пятнадцать лет. Знал бы ты, парень, скольких я за это время друзей потерял. Я ведь первые пять лет не здесь служил. В центральной заставе, чтоб ее. Сколько раз она горела уже, так ведь нет, отстраивают заново.

— Каспийские поджигают?

— Угу, — угрюмо кивнул Мирон. — Налетит бывало отряд магов человек пятьдесят… А ты потом обугленные трупы вытаскиваешь из-под завалов. Шесть лет мне осталось. Шесть лет.

— Стоит дворянство того?

Командир тряхнул головой, будто очнувшись ото сна, и внимательно посмотрел на меня:

— Шел бы ты, Даррелл… будить остальных. Нашел, о чем спрашивать. Вот ведь. — Мирон явно был раздосадован разговором, видимо тема оказалась для него достаточно щепетильной.

Мне еще очень многое хотелось узнать, например, бывают ли случаи дезертирства среди выпускников интерната, и имеются ли в армии какие-нибудь надзорные органы, но, вспомнив характеристику Мирона, услышанную от Леонида, я прекратил разговор и отправился расталкивать похрапывающих пацанов. Мало ли как отреагирует Мирон на подобные вопросы, к тому же на поляне стало уже достаточно светло для утренней разминки и завтрака.

Спустя пару часов мы покинули Место силы. Полностью увиливать от своих прямых обязанностей командир не собирался, и нам пришлось до самого вечера шастать по лесам приграничья, выискивая следы контрабандистов и других нежелательных в княжестве личностей. Основную работу, естественно, выполнял Мирон, ну а наша задача была простая — не мешаться под ногами у опытного следопыта.

Ближе к вечеру мы каким-то непонятным для меня маршрутом все-таки вышли к заставе.

— Так, повторим еще раз, — командир остановил наш небольшой отряд, когда до конечной цели сегодняшнего путешествия осталось не больше километра. — Чем вы занимались эти два дня?

— Патрулировали границу и искали следы нарушителей! — бодро отрапортовал Витек.

— Вот так и отвечаем, если вдруг спросят.

— А мы хоть раз этих нарушителей увидим, или так и будем просто тренироваться в месте силы? Мы ведь должны границу защищать.

— Виктор, вот как ты думаешь, какое главное правило солдата?

— Слушайся командира! Правильно?

— Почти угадал. Слушаться меня само собой необходимо, но главное правило для солдата — никогда не делай больше того, что тебе приказывают. Если я начну ловить контрабандистов каждый день, то через неделю, все тропы, о которых мне известно, исчезнут, а на их месте появятся новые, но уже в совершенно неожиданных местах. И искать нарушителей станет крайне сложно, а требовать от меня будут по-старому. Понял мысль?

— Нет, — честно ответил пацан.

— Да что ж ты за дубина такая? — всплеснул руками Мирон.

— Мы ему объясним, — заверил я командира.

— Надеюсь. Дней через десять засаду устроим, надо немного прижать лесовичков, да и вас в бою стоит испытать. Так что не переживайте, хватит вам настоящей работы.

В часть вернулись засветло. На воротах нас встретили хмурые солдаты, бросавшие злобные взгляды на караульный домик. Сто очков, что его оккупировал сын полковника и не дает туда никому сунуться, так что плохое настроение караульных легко объяснялось. Тем не менее впустили нас без вопросов и лишней бумажной волокиты.

Последующие дни практики мало чем отличались от первого. Всю неделю мы по пятам следовали за командиром, чередуя суточные патрули на границе с редкими часами спокойствия, когда можно было просто остаться в общежитии и никуда не идти. Правда, чаще всего занимались мы в свободное время стиркой, починкой одежды, уборкой комнаты и прочими рутинными занятиями. Однако и минутки отдыха иногда удавалось урвать.

Я с интересом вникал в жизнь этого кусочка военной машины княжества. И за те непродолжительные периоды нашего пребывания на заставе сделал для себя несколько интересных наблюдений. Во-первых, люди здесь делились четко на две категории: те, кто владеют магией и те, кто нет. Причем неважно в каком чине человек находился, дворяне относились с пренебрежением ко всем не одаренным, в том числе и к простым лейтенантам. К тому же, маги никогда и ни при каких обстоятельствах не выполняли физической работы. Оно как бы и понятно — офицерам это делать незачем, но ведь и нас не припахивали для подобных дел. Разгрузка ящиков, перетаскивание строительного и ремонтного оборудования, земляные работы — все это делали солдаты и сержанты.

Второе, что сразу бросалось в глаза — отношение рядового состава к кварт-офицерам. Тихая ненависть, вот, наверное, хорошее определение для описания настроений, ходивших среди солдат. Причем оно косвенно распространялось и на нас. На мои вопросы, заданные служивым, никто особо отвечать не спешил, да и поглядывали мужики на нас с явной неприязнью.

Что забавно, Мирона на заставе просто обожали. Я часто видел командира среди простых солдат весело смеющегося и дружелюбно хлопающего своими широкими ладонями по спинам собеседников. Витек, кстати, тоже легко втерся в доверие к большей части рядового состава. Именно он вскоре стал основным источником информации, рассказывая мне о всем, происходящем на заставе.

В том числе и от Витька я узнал, что главным объектом ненависти солдат без сомнения являлся Нестор Обрезков. С ним старались не спорить даже кварт-офицеры, а уж простые бойцы обходили этого заносчивого и вечно недовольного молодого человека стороной. Он легко мог на ровном месте обложить матом какого-нибудь рядового или сержанта. Просто потому, что ему так захотелось. Не пренебрегал кварт-лейтенант и магическими воздействиями на окружающих. Ходили слухи, что Обрезков не далее, как месяц назад вернулся с очередной гулянки пьяный и покалечил караульного, не желавшего согласно уставу, пускать хмельного офицера на заставу.

В общем, тот еще кадр, но прижать его мог только отец. Полковник делал периодически попытки вразумить сына, но, кажется, отчаялся его перевоспитать, пустив дело на самотек, а отправить на гражданку, видимо, боялся, предпочитая держать рядом. Хотя, это только мои домыслы.

Впрочем, со взбалмошным офицером мы практически не виделись. Жил он в отдельном доме, да и на курсантов, не достигших совершеннолетия, обращал внимания не больше, чем на снующих в летнем воздухе насекомых. А вот кто меня действительно напрягал, так это жрец Четырех. Тучный мужчина, носящий алую мантию, пару раз попадался нам на пути, и что-то взгляд его внимательных глаз мне не особо понравился. Возможно, я нагнетаю, но в памяти еще свежи были воспоминании о визите в интернат его братьев по вере.

— Чем у вас на заставе жрец занимается? — спросил я как-то Мирона во время отдыха на одном из привалов.

— Тем же, что и всегда: жрет в три горла, да делает вид, что он очень важная персона.

— Его, смотрю, тут не особо любят.

— Да нет, это только мои впечатления. Понимаешь, жрецы Четырех должны обязательно находиться вместе с армией. Они — гарант того, что использование против солдат княжеской магии не останется безнаказанной.

— Каким образом?

— Князь Каспийского княжества при желании сможет превратить нашу заставу в пыль одним движением. Вот только если он это сделает, то Четверо такого нарушителя незыблемых правил уничтожат. Воззовет жрец к покровителям своим, и: «настигнет кара оступившегося!» — Мирон изменил голос, явно кому-то подражая. — А еще, если жрец сдохнет вместе со всеми, об этом боги тоже узнают.

— А неприязнь у вас к жрецам все же откуда?

— Если заставу сожгут обычные маги, жирная скотина в красной мантии даже не почешется. Я это знаю на собственной шкуре. Ему-то что, он выживет, кто бы что ни говорил, но маги они превосходные, а уж Алые — тем более.

— Мрачная перспектива. У каспийских, я так понимаю, жрецы четырех тоже есть?

— Да. Орден привечают везде.

На этом обсуждение местных религиозных деятелей прекратилось, и больше мы к данной теме не возвращались. Не любил Мирон говорить о жрецах, хотя излишней молчаливостью не страдал и легко делился своими мыслями об интересующих меня особенностях армейской и общественной жизни.

За прошедшую неделю из интересного произошло только приезд на заставу еще одной группы курсантов. Они пересекли ворота на три дня позже нас в сопровождении молодого мужчины, выглядевшего ненамного старше своих подопечных.

С пацанами мы познакомились в тот же вечер. Они оказались курсантами второго года обучения, но учились в другом интернате. Долгого общения правда не вышло — до отбоя оставалось немного времени, а на следующий день Мирон увел нас тренироваться в Место силы.

В целом, служба мне даже начала нравиться. Командир у нас был по сути один, муштра, строевая подготовка, все эти прелести армии пока обходили стороной. Мирон очень много времени уделял нашей подготовке, чередуя фехтование с обучением магии. Мою «воронку» он так и не освоил, о чем очень сильно расстраивался, а через несколько дней вообще бросил попытки разобраться с заковыристый магическим конструктом и начал плотнее заниматься с нами.

Примерно через неделю постоянных тренировок, яокончательно разобрался с «воронкой» и приступил к изучению других заклинаний. К счастью, или сожалению, с ними обошлось без сюрпризов. Результат моих усилий точно совпадал с ожиданиями командира. Многое мы конечно освоить не успели, но кое-что я освоил, чего нельзя было сказать о Берте и Витьке. Магия давалась парням гораздо сложнее, особенно моему лопоухому другу. Тем не менее старались они изо всех сил.

Десять дней пролетели как один. Постоянно чем-то занятый, я и не заметил, как подошел срок запланированной командиром засады на контрабандистов. А вот Витек, видимо, о ней никогда не забывал. Стоило только прозвучать сигналу будильника (Мирон таки притащил нам здоровенного железного монстра, раздражающего своим тиканьем), как парнишка соскочил с кровати:

— Даррелл, Берт, вставайте. Сегодня нас ждет настоящее дело!

В излишне бодрого пацана полетела подушка.

Глава 7

Постоянное желание Витька ввязаться в какую-нибудь авантюру, чтобы доказать себе и всему миру, что он не лыком шит, сильно осложняло жизнь пацану. И ничего сделать с этой подростковой эксцентричностью, было невозможно. Любые разумные доводы разбивалось о «шило», спрятанное где-то внутри неугомонного паренька, а невероятная бесшабашность только усиливала эффект.

— Тебе так подраться не терпится? — спросил я, поднимая подушку с пола.

— Ты не понимаешь. Это же настоящее дело. Настоящая служба княжеству. А вдруг мы поймаем кого-нибудь важного, и нам медали за это дадут.

— По рогам тебе дадут, — недовольно заметил Берт.

— Скучные вы оба, — махнул рукой Витек и отправился умываться.

— Нарвется он когда-нибудь, — задумчиво сказал Берт, глядя на закрывающуюся дверь, — и нас подставит. До сих пор не понимаю, чего ты с ним возишься?

— Привык. К тому же он мне брата младшего напоминает. Ладно, пора собираться. Мирон ждать не любит.

Берт на мои слова скорчил кислую гримасу, но развивать дальше разговор не захотел, рывком поднявшись с кровати. Впереди маячил действительно трудный день, и пусть мы, в отличии от Витька, не испытывали особого восторга от предстоящей работы, отказаться от нее в любом случае не могли. А значит сделать ее стоило хорошо.

Летний лес как обычно встретил людей многоголосьем птиц и шумом ветра, играющим в кронах деревьев. Наш небольшой отряд, во главе которого вышагивал Мирон, змеей ввинтился в густой подлесок, и на этот раз выбранный маршрут вел совсем не к Месту силы. Тот путь я уже запомнил, а сейчас мы двигались едва ли не противоположную сторону. И данный момент заметил не только я.

— А мы ведь сюда еще ни разу не ходили, — не смог удержаться от высказывания Витек.

— Не за чем было. — ответил Мирон. — И на этом конец вопросам. Прибудем на место, я все расскажу. Чем тише вы передвигаетесь по лесу, тем лучше. Здесь граница как ни как, и в этих лесах запросто можно встретить совершенно разных личностей. А значит будет лучше, если ты их услышишь раньше, чем они тебя.

— А…

— Рот закрыл! — шикнул на пацана командир.

— Понял. — Витек ретировался от гнева Мирона за наши спины.

Дальнейший поход проходил в относительной тишине. Мы все глубже забредали в лес, и по моим прикидкам пару раз пересекали границу княжеств, заходя иногда на территорию противников, однако особых беспокойств это не вызывало. Насколько мне было известно, средств дистанционного обнаружения в этом мире еще не придумали. Магия с подобными задачами не справлялась, а местная техника была слишком слабо развита.

Имелись, правда, локальные магические сигнализаторы, такие, например, использовались в интернате. Но вышитый знак, украшавший одежду курсантов, работал на малой дистанции, да и обмануть его человеку, обладающему магией, не составляло особого труда. Хотя, об этом я узнал совсем недавно.

Зато, подобные вещи неплохо себя зарекомендовали в тюрьмах и каторгах — заключенным набивалась татуировки, благодаря которым можно было отслеживать местоположение их носителей. От побегов, впрочем, подобные меры не слишком спасали. Заключенные вместе с кожей сдирали ненавистные знаки и пускались в бега. Иногда даже удачно. Об этом нам поведал паренек из интерната. Отец у него умудрился выбраться из тюрьмы и не придумал ничего лучшего, как вернуться в родную деревню. Там его и повесили, но перед этим он успел рассказать свою историю сыновьям и остальным желающим.

Прошло еще несколько часов, прежде чем мы добрались до нужного Мирону места в лесу. Чем уж этот небольшой пологий лог, поросший по обеим сторонам кустами и кривыми деревьями, приглянулся командиру, я так и не понял, однако он явно знал, что делает.

Мужчина остановил нашу небольшую колонну, не доходя нескольких метров до конечной точки маршрута, и минут десять внимательно осматривал траву, листья и ветки деревьев. Увиденное Мирона, судя по всему, удовлетворило. Он приглашающе махнул нам рукой, и, дождавшись всех участников сегодняшнего действа, начал инструктаж:

— Тропа рабочая. Я ее давно заприметил, но оставил дозревать — пора сорвать ягодку. Ходят тут часто, так что к вечеру стоит ждать гостей. Вы трое остаетесь здесь. В логу вас услышать или увидеть случайно не должны, а я пойду вперед.

— А с вами можно? — с надеждой в голосе спросил Витек.

— Парень, ты пять минут спокойно посидеть не можешь, а хочешь со мной засаду устраивать?

— Я смогу!

— Приказ слышал? Из лога ни ногой. Сидите тут как мыши и ждете меня. Я на вас этих дельцов загонять буду, и здесь уже не упустите гостей.

— Сколько их будет? — спросил я.

— Два, три, пять — скоро об этом узнаем. По этим тропам ходят маленькими группами.

— А бывают и большие?

— Бывают, но не здесь, — уклончиво ответил Мирон. — Еще раз, сидите тут и не высовывайтесь, по нужде ходим только по одному, чтобы на точке обязательно двое оставались. Как заметите бегущих к вам людей, попытайтесь их остановить. Живыми или мертвыми — мне без разницы.

— А если у нас не получится? — посмотрел на командира Берт.

— Значит хреново вас готовили в интернате. Сделайте так, чтобы все получилось.

После того как Мирон покинул лог, мы трое, следуя приказу, затаились в высокой траве, однако соблюдать тишину долго не удалось и нарушил ее, как ни странно Берт:

— Не понимаю я, чего командир делает. Обязательно нас было тут оставлять?

— Думаю, это проверка, — шепотом ответил я. — Поймаем гастролеров этих, значит молодцы, а если нет, то и нечего нас на другие дела брать.

— Как ты их назвал? — оживился Витек.

— Не важно. Все, молча сидим. Вряд ли нас контрабандисты услышат, а вот Мирон запросто, он вроде мужик неплохой, но за оплошность накажет без раздумий.

Последний довод, видимо, оказался действенным, на разговоры пацанов больше не тянуло.

Чтобы не сидеть в постоянном напряжении, ожидая прибытия контрабандистов, я предложил организовать наблюдательный пункт. Идею поддержали, и вскоре на вершине лога, за поросшей мхом кочкой, замер Берт, для пущей маскировки, накидавший перед собой рваной травы. Через час я его сменил. Витька мы по обоюдному решению к дежурству не допустили — он бы наверняка себя выдал.

Ждать пришлось до самого вечера. Мы уже начали переживать, все ли нормально с Мироном. Вряд ли конечно с опытным воином могло что-то случиться, и наши опасения не имели под собой основания, но кто сказал, что страх должен быть рационален. Витек несколько раз порывался отправиться к командиру, проверить, что с ним, но нам с Бертом удавалось пока удерживать неугомонного пацана от глупостей.

Когда солнце уже клонилось к закату, а в логу начали сгущаться тени, Берт, дежуривший на верху, вдруг оживился и ползком спустился в низину, стараясь не наделать шума.

— Идут, — шепнул он, приблизившись к нам. — Четверо с рюкзаками.

— Как идут? — удивился Витек. — Командир ведь сказал, что он их загонять на нас будет.

— Уже не важно, — прервал я любые разговоры. — У нас есть задача — нужно остановить нарушителей границы, а значит мы ее выполним. Слушайте меня внимательно и не спорьте, времени нет. Берт, ты сейчас дуй по верху лога назад и обходи гостей с тыла. Постарайся, чтобы они не заметили тебя. Твоя задача — задержать их, если они надумают бежать. Витек, ты остаешься со мной. Готовь рассекающий удар. Все, пора.

Слава Четверым, Берт не стал переспрашивать и уточнять подробности моего скроенного на скорую руку плана и молча скрылся за поворотом лога. Я же в свою очередь оттащил Витька за спину и встал на еле заметную тропку. Спрятаться в логу все равно было негде. Оставшееся время было потрачено на подготовку заклинаний. Маловероятно, что среди контрабандистов мог оказаться одаренный, поэтому я поставил стандартную защиту и начал формировать кинетический удар.

Четверо человек, несущие на плечах солидный груз, по определению не могут двигаться совершенно бесшумно, поэтому я сперва услышал гостей и лишь затем их увидел.

Какого-то отталкивающего впечатления угрюмые мужчины, одетые в неброские одежды, не производили. Не знай я, кого мы ждем, то вполне мог бы принять их за обычных крестьян, ищущих в лесу полезные травы и грибы. Однако, род деятельности гостей явно выдавали большие тряпичные рюкзаки на спине и оружие, висевшее на поясе.

В том месте, где мы стояли, лог делал небольшой поворот, поэтому заметить нас контрабандисты смогли только, подойдя чуть ли не в плотную.

Увидев внезапную преграду, лидер четверки опешил, явно не ожидая встретить здесь двух молодых людей в армейской форме. Впрочем, его растерянность длилась не долго. Я даже сказать ничего не успел, как раздался крик:

— Вали их!

На мирный исход нашей встречи мужики явно не рассчитывали. Впрочем, неудивительно, велик ли шанс, что в лесу случайно пересекутся дорожки контрабандистов и солдат княжества? Ответ, думаю, очевиден.

Звук извлекаемого из ножен оружия разнесся по округе, а в следующий миг, трое мужчин бросились на нас, оставив своего лидера позади.

Кинетический удар, который я держал наготове, оказался весьма кстати. Первый нападающий будто чугунной подушкой по лицу получил, замерев на месте и затормозив остальных. Следом подключился Витек и грудь мужчины перечеркнула кровавая полоса.

Получив неожиданный отпор, атакующие несколько поумерили пыл. Раненый упал на землю, а двое его товарищей неуверенно переглянулись в поисках поддержки друг у друга. С магами они явно не собирались драться, и после недолгих раздумий рванули в противоположную от нас сторону — туда, куда уже намылил пятки их лидер. Пока троица отвлекала нас, мужчина скрылся за поворотом и мне хотелось надеяться, что Берт успел перекрыть путь отступления.

Двое контрабандистов, не получивших урон, путаясь в ногах, бросились к выходу из лога. Кастовать еще один кинетический удар уже не было времени, да и дальность действия простейшего заклинания оставляла желать лучшего. Поэтому, выхватив из ножен шпагу, я бросился в погоню, крикнув Витьку, чтобы тот оставался на месте и караулил раненого.

Никогда бы не подумал, что обычные люди способны бегать так быстро, но видимо страх — отличный стимулятор спортивных достижений. Неудачливые мужики бежали вперед со скоростью испуганного зайца, умудрившись при этом сбросить тяжелые рюкзаки, один из которых едва не стоил мне вывиха лодыжки.

Как бы не старались эти двое, но тягаться с магом обычные люди не могли. Я был быстрее, и когда до ближайшего преследуемого оставалось не больше метра, просто чиркнул ему по спине шпагой. У контрабандиста будто тумблер выключения щелкнул, мужчина кубарем покатился по земле, отчего мне пришлось менять траекторию, чтобы не столкнуться с ним.

Второго бегуна постигла та же судьба, что и его друга. Получив ранение, тот упал в траву, обильно заливая ее кровью. Нанесенный удар, вероятно, слишком сильно ранил человека и тот вскоре затих.

Пока я пытался остановить убегавших, лидер контрабандистов окончательно скрылся из моего поля зрения, и у меня начали появляться подозрения, что он может затеряться в этих лесах — все же навыками следопыта ни я, ни кто-либо из пацанов не обладал. Однако громкий крик боли вскоре подсказал мне, что Берт таки успел перекрыть выход из лога.

Результат нашей короткой стычки оказался таков: два противника ранены, два скончались. Чуть позже выяснилось, что Берт не стал церемониться со своим противником и без лишних эмоций проткнул его шпагой, остановив предварительно магией.

Все произошло очень быстро. Между началом атаки и предсмертным криком главаря четверки прошло не больше пяти минут. В логу наступила тишина, прерываемая только стонами раненых, один из которых — тот, что первым получил шпагой по спине, в любой момент мог отправиться к Милосердной матери. Рана на спине оказалась действительно очень серьезной. Зря мужички сбросили свою ношу, лишившись защиты сзади. Скорость из увеличилась ненамного, а вот шпага моя легко добралась до тела. Впрочем, мне же лучше.

— Не убивай, прошу, не убивай. — послышался шепот, истекающего кровью человека.

— Что в мешках?

— Одигост.

— Что это?

— Камень. Я не знаю зачем он нужен.

— Встать можешь?

Мужчина осторожно приподнялся на колени, а затем, издав протяжный стон, упал обратно. В итоге, пришлось тащить его за ноги к точке сбора.

В том месте, где остался Витек, к счастью, никаких перемен не произошло. Все так же на земле сидел перемазанный в крови пленник, а рядом стоял суровый и непривычно серьезный парень.

— Этого тоже посторожи, я пока их мешки принесу. — приказал я.

— О остальные где, ушли? — нахмурился Витек.

— Умерли.

Отыскать брошенные мешки труда не составило, не так уж и далеко успели убежать контрабандисты, прежде чем их удалось догнать, и пока я закидывал увесистые баулы на спину, подошел Берт, волоча за собой убитого человека.

— Не ранен? — спросил я.

— Ни царапины. — успокоил меня он.

Трупы мы после небольшого совещания все-же решили сложить в одно место. Придет командир, пусть думает, что с ними делать. К тому же, я запретил открывать мешки контрабандистов. Мало ли там какая-нибудь дрянь спрятана, а вот поговорить с ранеными мне никто не мешал. Получивший удар по спине был уже совсем плох и потерял сознание, а вот второй отделался только разбитым носом, да глубокой царапиной на груди. Так что отвечать на вопросы он мог.

— Куда вы тащили одигост? — спросил я.

— Савелий Ершов… — начал говорить мужчина, но его грубо перебили.

— А вот это уже не ваше дело, ребята, — как черт из табакерки на вершине лога показался Мирон. Командир, казалось, все время стоял рядом и только искал момент, как бы эффектнее появиться.

— Почему?

— Потому. А вы молодцы, — Мирон сменил тему. — Не ожидал.

— Мы могли их всех убить, а так у нас есть пленник.

— Даррелл, еще раз, вы молодцы — справились с четырьмя взрослыми мужчинами. За это хвалю, но пленный нам без надобности. Если мы поймаем заказчиков, то на какое-то время поставки контрабанды прекратятся и ловить нам будет некого.

В глазах пленника появился ужас, и, улучив момент, когда на него никто не смотрел, тот попытался сбежать, но Мирон сделал короткое движение рукой, будто бросил что-то и человек, получив удар в спину, бездыханно упал на истоптанную траву.

Увиденное слегка шокировало пацанов. Витек и Берт замерли, переводя взгляд с командира на мертвого человека.

— Ну что вы так на меня вылупились? — нахмурился Мирон. — Ему все равно грозила казнь. Отвели бы мы его на заставу и зачем? Чтобы его там вздернули? Так даже милосерднее получилось.

Командир что-то не договаривал. Савелий Ершов. Имя мне совершенно ничего не говорило, но Мирон явно знал о ком идет речь и не хотел, чтобы мы услышали ответ пленника, а это мне совершенно не нравилось.

Времени на обдумывание случившегося командир нам не дал, велев обыскать трупы на наличие ценностей. Шок от убийства пленника быстро прошел и Берт, выслушав приказ, без каких-либо смущений отправился выворачивать карманы контрабандистов. Я после некоторых раздумий так же присоединился к этому занятию — имелась у меня надежда отыскать что-нибудь важное, а вот Витек перебороть себя все-таки и не смог. Несмотря на свою браваду, к виду мертвых людей парень пока не был привычен.

Нашей добычей стали немного наличности в виде бумажных ассигнаций и медной мелочи, пара неплохих ножей, серебряные часы на цепочке и четыре изогнутые шпаги. Разнообразная мелочевка вроде огнива и скудного провианта нас не заинтересовала, а вот каких-либо документов, на которые я рассчитывал, у убитых не нашлось.

Пока мы занимались мародерством, Мирон без тени сомнений прирезал последнего живого контрабандиста и приступил к ревизии их мешков.

— Что такое одигост? — подошел я к командиру, когда тот вытащил на свет продолговатый камень серого цвета.

— Довольно ценный продукт. Используется в медицине, насколько я знаю. Если хочешь, спроси у нашего лекаря, вряд ли конечно он тебе расскажет, но попытаться можешь. Кстати, слухи до меня дошли, друг твой — Виктор, часто возле лазарета трется, не скажешь почему?

— Медсестра там ему приглянулась, — ответил я, недовольный, что Мирон опять съехал с темы.

— Любаша что ли? Это он зря. К ней Обрезков яйца подкатывает, пусть лучше пацан держится от нее подальше. Я серьезно, поговори с Виктором. Меня он вряд ли послушает, даже если прикажу, а вот ты вроде пользуешься у него авторитетом.

— Хорошо.

— Вот и отлично, — командир хлопнул меня по плечу, — Так, мешки на спину, оружие тоже и вперед, заночуем где-нибудь подальше отсюда.

— Мы так и оставим тут тела? — удивился Витек. — Они же к Милосердной матери тогда не уйдут.

— Сказки жрецов. Если ты жил достойно, то неважно как тебя похоронят. Черную душу ни один обряд не сможет отправить на Вечную дорогу, а достойные люди туда все равно доберутся, так что не переживай за них.

— Все равно, неправильно это, — уже тише сказал Витек, но дальше спорить не стал и, взвалив на плечо мешок, начал карабкаться по склону, а следом за ним потянулись и остальные.

Шагая по темнеющему лесу с довольно тяжелым рюкзаком, набитым непонятным камнем, я пытался проанализировать все произошедшее. То, что Мирон нас проверял, уже не подлежало сомнению, уж слишком быстро он появился, когда схватка завершилась. Наверняка находился где-то поблизости и наблюдал за нашими действиями. Не скажу, что такое поведение мне понравилась, но и претензий к командиру я не имел. А вот, что действительно напрягало — его дальнейшие действия.

Бред про то, что выйти на покупателей контрабанды — глупая затея, я отбросил сразу. Мирон, видимо, просто не счел нужным придумывать более правдоподобную причину своего поведения. При любых раскладах пленника требовалось допросить, а дальше уже решать, нужны нам заказчики или нет, но командир просто слил мужика, стоило ему только упомянуть о Савелии Ершове.

Вывод напрашивался очевидный — Мирон не хотел, чтобы мы или кто-либо другой услышал лишнее. Вполне вероятно, что человек, кучу времени проводящий на границе как-то связан с контрабандистами и, допустим, сегодня мы устранили чьих-то конкурентов. А что, версия достаточно правдоподобная.

Надо бы поспрашивать на заставе, вдруг кто-то слышал имя Савелий Ершов, но только очень аккуратно. Доверия к Мирону у меня поубавилось. Начну я наводить справки, а на следующий день «потеряюсь» где-нибудь в лесу. Следует быть крайне осторожным.

Затемно добраться до заставы нам не удалось. Впрочем, это было и так понятно. Отдалившись на несколько километров от лога, где остались лежать четыре мертвых человека, мы расположились на ночевку. Командир как всегда заставил нас натаскать сухих и не очень веток для костра, а когда вся наша небольшая компания собралась у весело потрескивающего огня, обратился к курсантам:

— Вижу вопросов у вас накопилось — не переслушать. Ну чего молчите, задавайте.

— Вы специально нас одних оставили? А говорили, что на нас этих людей загонять будете, — тут же выпалил Витек.

— Ну, для начала, не совсем одних — я всегда рядом был, а в целом все правильно. Должен же я был проверить, кто из вас чего стоит.

— Мы могли упустить этих людей. — заметил Берт.

— Значит, была бы у вас потом увлекательная погоня. Ну а если честно, то я рассчитывал, что кто-то убежит, однако вы справились. Даррелл, твоя идея была отправить Берта перекрыть лог? Молодец, хорошо придумал. Берт, ты тоже сработал отлично, хвалю.

— А я? — надулся Витек.

— И ты все сделал правильно: не убежал, магией вовремя воспользовался. В общем, хорошая вы команда. Не ошибся я в выборе. Все. Отдыхаем до утра, завтра на заставу вернемся, замолвлю за вас словечко перед полковником, может когда-нибудь и в город вас отпустит.

Молодец командир: и похвалил каждого и плюшек пообещал. Пацаны прям растеклись от теплых слов. Не глупый он мужик и явно знает, как найти подход к людям. Это, кстати, прекрасно подтверждал тот факт, что Мирона, в отличии от остальных магов, привечали обычные солдаты.

Костер постепенно прогорел. Дождя, судя по небу, усыпанному звездами, не намечалось. Лес шумел листвой, говорил с нами голосами птиц и мелких грызунов, шуршащих в листве. Идиллия. Я чувствовал себя, так будто находился в подмосковном лесу на пикнике с друзьями. Не хватало только музыки и банки пива в руке. Однако тяжелые мысли не давали расслабиться.

Спать не хотелось. Пацаны, закончив разговоры, завернулись в плащи и улеглись на траве, подложив под головы сумки. Мирон так же собрался на боковую, а я все глядел на мерцающие угли. Красные огоньки то становились ярче под дуновением ветра, то покрывались пеплом и будто засыпали, готовясь окончательно исчезнуть из бренного мира. А в нескольких километрах от нас лежали четыре мертвых человека, которым сегодня очень не повезло.

Глава 8

Все до единого мешки с контрабандой мы принесли на заставу. Если честно, то я подозревал, что Мирон захочет припрятать где-нибудь немного ценного камня, но Жраков то ли действительно оказался честным служакой, то ли опасался болтовни пацанов. И это опять же наводило на вопрос: а не боится ли командир, что тот же Витек растрезвонит по всей округе подробности вчерашней операции? Видимо нет. Не удивлюсь, если окажется вдруг, что полковник имеет небольшой гешефт от контрабанды, которую периодически приносит Мирон и другие военные.

Несколько дней, проведенные на заставе между вылазками и тренировками, позволили мне немного лучше понять, как тут все устроено. Я обнаружил, что помимо боевых магов, составляющих по сути гарнизон, существовали еще и отряды разведки, состоящие из нескольких солдат под предводительством наиболее опытных офицеров. Одно такое звено включало в себя от пяти до десяти человек, и занимались они по сути тем же чем и Мирон — поиском следов вражеских отрядов и отловом контрабандистов.

Однако самым интересным оказалось то, что на заставе нашлось еще одно подразделение, причем имеющее в своем составе одного единственного человека. Контрразведка. Куда уж без нее.

Кварт-капитан Борис Юрьевич Матвеев — очень улыбчивый и приветливый человек невысокого роста и субтильного телосложения. Постоянно сгорбленный и будто опасающийся чего-то, он невидимой тенью скользил между солдатами и офицерами, стараясь не привлекать к себе внимания. Вот только получалось у него это не особо. При появлении Матвеева все разговоры в радиусе нескольких метров моментально стихали, а люди начинали нервно переглядываться между собой. Причем, так себя вели и обычные люди, и дворяне. Причина столь странного поведения была очень простой. Человек, чем-то не понравившийся контрразведчику, мог внезапно исчезнуть.

Занимался Матвеев поиском внутренних врагов княжества и в первую очередь вынюхивал связь солдат с повстанческими отрядами, скрывающимися в густых лесах приграничья.

Чем дольше я жил в этом государстве, тем больше нюансов мне становилось известно. В интернате среди первокурсников никто и понятия не имел о существовании людей, недовольных властью князя Орлова. И мало того недовольных, так еще и активно мешающих этой самой власти. А сейчас, послушав солдат, я, например, узнал, что не далее, как месяц назад произошло крупное нападение на обоз с провиантом. Атаку отбили, но без потерь не обошлось.

Найти и уничтожить всех повстанцев по каким-то причинам не удавалось. Возможно, дело обстояло в хорошей организации или прозорливых лидерах сопротивления. Разыгравшаяся фантазия могла бы найти массу объяснений подобному положению дел, однако, как все обстоит в реальности, я не знал.

Тем не менее, нельзя сказать, что власть вообще ничего не делала. Периодически то один, то другой человек попадал на виселицу, уличенный в связях с повстанческими отрядами. И если в городах поиском недовольных занималась полиция и княжий сыск, то в армии такую функцию взяла на себя контрразведка.

Почти вся почерпнутая информация была добыта Витьком. Шустрый и веселый пацан легко втирался в доверие к самым угрюмым солдатам, а худоба и жалостные глаза открывали двери даже на армейскую кухню, где сердобольные кухарки делились с ним едой и слухами. Паренек во всю пользовался подвешенным языком, чтобы разговорить окружающих, ну а вечером рассказывал мне и Берту все, что ему удалось узнать. Теперь же, после возвращения из рейда на контрабандистов, у нас появилась еще одна интересующая всех тема: Савелий Ершов.

Витьку я несколько раз повторил, чтобы он расспросы об этом человеке проводил крайне осторожно. Коль уж Мирон не желал, чтобы мы услышали не предназначенную для нас информацию, то незачем лишний раз дергать кота за хвост — может и укусить.

Впрочем, забегая вперед, все попытки разузнать об этом таинственном Ершове вскоре закончились безуспешно. Солдаты о нем не слышали, а офицеров мы спрашивать опасались. Вполне возможно, что не только наш командир имеет связь с контрабандистами и прочими нечистыми на руку людьми.

Те четыре мешка, что мы приволокли на заставу, Мирон лично отнес полковнику. Дальнейшая судьба груза осталась неизвестна. По словам мужчины, одигост, как и прочая контрабанда, будет храниться на складах до прибытия особого отряда, который заберет все накопленное в столицу.

Из штаба Мирон вышел довольный и жизнерадостный. Пока он сдавал груз, мы трое дожидались командира возле массивных деревянных дверей главного здания заставы, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу — лавочек для нас никто не предусмотрел.

— Ну что, бойцы, — широко улыбнулся Мирон, остановившись перед нами, — начальство довольно. Несколько недель можно жить спокойно.

— А потом снова засаду устраивать? — спросил Витек.

— Конечно. Пока я регулярно перехватываю контрабандный товар, ко мне с лишними вопросами и приказами не лезут. Будь полезен, но в меру, а то могут и ярмо на шею повесить, а потом пахать заставить. Учитесь солдатской мудрости, ребята.

— Чем сейчас займемся?

— Я до утра в Лесной, нехорошо будет, если увольнительный бездарно пропадет, а вы на заставе остаетесь, перепоручу вас лейтенанту Алексею Кобалову, пусть к какому-нибудь делу приставит.

— А можно с вами в город? — глаза Витька задорно блеснули.

— Рано вам еще пиво пить и по бабам шляться. — бескомпромиссно отрезал Мирон. — Тут останетесь. Может быть через месяц или два я вас и свожу туда, а пока точно рано.

— Вы же обещали поговорить с полковником, — не успокаивался Витек.

— Я обещал, я поговорил, вы остаетесь здесь, — развеял Мирон надежды пацанов на развлечения.

Не теряя времени, командир пулей метнулся до своей комнаты, переоделся в выходную форму и уже через полчаса вышел из внешних ворот, сдав нас на руки тому самому лейтенанту, которого мы встретили в день прибытия на заставу.

Полноватый мужчина с пышными усами и хмурым лицом, долго думал на какие работы определить, свалившихся на его голову курсантов, в итоге плюнул и направил нас до вечера караулить участок периметра.

Занятие оказалось крайне скучным и довольно глупым, учитывая, что на вышках круглосуточно бдили дозорные, но приказ есть приказ и мы, укрывшись под навесом, прикрывающим верх стены, делали вид, что высматриваем приближение врагов княжества.

К счастью, никто нас не проверял, и пацаны, промаявшись час, вооружились колодой карт и провели за игрой до самого вечера, а там уже и ужин подоспел, после которого мы оказались предоставлены сами себе.

Сразу после посещения столовой Витек как-то подозрительно улыбаясь, причесал, насколько это было возможно, свои непослушные волосы, тщательно осмотрел курсантскую форму на наличие грязи и помятостей, а затем отправился на выход из комнаты.

— К Любе пошел? — остановил я пацана, стоящего в проходе.

— А что если и так? — Витек с вызовом посмотрел на меня. Ревнует что ли? Ох уж эти подростковые эмоции.

— Ты в курсе, что к ней Обрезков клинья подбивает?

— Ну и что? Он ей совсем не нравится. Она сама мне сказала.

— Не боишься, что Нестор вас вдвоем увидит? Вони потом будет — не перенюхать.

— Я ничего не боюсь! — фыркнул пацан и захлопнул дверь.

Ну что сказать, не умею я видимо с подростками говорить. Хотя какой он подросток — шестнадцать лет скоро. Некоторые жители княжества в таком возрасте уже женой обзаводятся. Вот только ума это им не прибавляет. Как бы беды не случилось. Обрезков — не тот человек, про которого стоит забывать, если он захочет, то сможет доставить Витьку такую гору проблем, что разгрести ее не сможем ни мы, ни Мирон.

Неприятно чувство тревоги не давало мне успокоиться. В итоге, я хоть и не хотел вмешиваться в отношения Витька с его зазнобой, но все же не удержался и отправился к лазарету.

В то, что у лопоухого пятнадцатилетнего пацана есть хоть какие-то шансы привлечь внимание Любаши, мне не верилось. Симпатичная девица, едва достигшая восемнадцати лет, обладала довольно броской внешностью, сочетающей в себе скромность и сексуальность. Поэтому внимание медсестре уделяли куда более перспективные кавалеры чем Витек. Любаша себе цену прекрасно знала, поэтому ухаживания и знаки внимания принимала без проблем, не давая, впрочем, лишних надежд, вьющимся вокруг нее мужчинам. Однако в последнее время ухажеров у девушки несколько поубавилось из-за того, что на нее положил глаз Нестор Обрезков. Возможно, именно поэтому Любаша и не отшивала Витька, плюющего на опасность, исходящую от кварт-лейтенанта. А пацан рад был любому вниманию девушки, стараясь хоть пару минут провести рядом с объектом обожания.

Найти Витька проблемой не оказалось. Перед лазаретом имелась небольшая площадка, огороженная густыми кустами, по кругу которой стояли пять лавочек. По идее, предназначены они были для больных, чтобы те могли дышать свежим воздухом во время лечения. Однако лазарет практически пустовал, и сейчас из уютного местечка слышались веселые голоса только двух человек.

Витек что-то азартно рассказывал Любаше, а та задорно смеялась, отчего ее пышные груди отчетливо выпирали сквозь медицинский халат. Я даже с расстояния нескольких метров видел, с каким трудом пацан удерживался от того, чтобы не опустить глаза чуть ниже лица девушки.

Увиденная картина была бы даже забавной, если бы не одно, но: со стороны жилых домов для высших офицеров заставы к лазарету шел Обрезов, и добром это могло не кончиться.

Подойдя к другу, я бесцеремонно вторгся в беседу:

— Нужно поговорить!

— Давай потом, Даррелл, — недовольно поморщился пацан.

— Это важно, извините Люба, — обратился я к девушке, — нам действительно надо поговорить.

— Конечно, — стрельнула та глазами.

Выдернуть Витька с лавочки до прихода Обрезкова я все-таки не успел. Стук его начищенных до блеска сапог раздался позади, а затем до нас донесся презрительный вопрос:

— Любаша, душенька, и чего ты забыла рядом с этими отбросами? Заболели вы что ли, а курсанты?

— Нет, господин кварт-лейтенант, — ответил я, стараясь чтобы голос звучал максимально официально. — Друг наш животом мается, вот мы и пришли, чтобы узнать, как ему помочь.

— А до меня тут слушок дошел, что некий Виктор к тебе наведывается, — Обрезков проигнорировал мой ответ и обратился к девушке, — кто из них Виктор?

— Это я, — не раздумывая шагнул вперед пацан.

— Слушай меня внимательно, щенок подзаборный, не знаю где тебя мама-сука родила такого страшного, но это даже хорошо. На такого точно ни одна нормальная девушка не посмотрит. Да, Любаша? Значит так, еще раз тебя рядом с ней увижу — оторву голову.

Витек покраснел словно рак и явно был готов ляпнуть что-то лишнее, после чего Обрезков его бы точно убил. Пришлось мне вмешаться. Дернув за руку пацана, чтобы тот не наделал глупостей, я шагнул вперед:

— Мы поняли, господин кварт-лейтенант. Разрешите идти?

— Свободны, — сплюнул Обрезков.

Витька мне пришлось тащить за собой. Ослепленный злобой пацан шагал как робот, почти не сгибая коленей и постоянно норовил рвануть назад, и мне приходилось силой прекращать такие порывы. А Обрезков тем временем подсел к Любаше и начал ей что-то шептать на ухо. Причем девушка явно была не рада такому положению дел. По крайней мере, улыбки на ее лице я не заметил.

— Я его убью! Зачем ты меня увел, Даррелл! — бушевал Витек, после того как мы вернулись в свою комнату.

— Успокойся! Против Обрезкова у тебя шансов нет. Вообще нет. Пойми ты это. Он тебя убьет.

— Ну и пусть. Какой позор. Мразь! Он меня перед Любой выставил каким-то трусом. Ну зачем ты меня увел?!

— Устав забыл? «Если солдат поднимет руку на офицера, то этой же руки и лишится» — процитировал я. — Нахрен ты тогда Любаше безрукий нужен будешь? Придет твое время. Учись, станешь дворянином и будешь с ним на равных.

— Буду! — едва сдерживая слезы обиды, ответил Витек и больше до самой ночи не проронил ни слова, а я и не лез больше с утешениями. По себе знаю, что иногда стоит оставить человека наедине со своими мыслями. Однако на всякий случай, далеко я от пацана не отходил — мало ли чего в его дурную голову взбредет.

На следующее утро Витек уже вел себя как обычно, немного сняв с моей души груз опасений, что он может наделать глупостей. А к обеду уже вернулся довольный, как кот после литра сметаны, Мирон и служба вновь закрутила нас в череде тренировок и патрулей, так что на заставе мы показывались редко, чему я был только рад.

Неделя прошла как обычно. Мы много времени тратили на работу с оружием и оттачивание заклинаний. Пацанов Мирон заставлял тренировать скорость каста простых магических форм, ну а меня он по максимуму нагрузил учебными спаррингами и на все возражения отвечал, мол, солдат княжества должен быть идеален во всем, и негоже дворянину пренебрегать фехтовальным искусством.

С доводами командира я согласен не был, но и спорить с прямыми приказами не мог, так что пока Витек и Берт сосредоточенно создавали магические удары, я кружил по поляне, отражая шпагой расслабленные атаки Мирона.

Получив очередной кровоподтек на ребрах, я в какой-то момент задумался, что будь в этом мире распространен огнестрел, то от такого атавизма, как махание заточенной железкой, тут бы уже отказались. Именно в этот момент мне в голову пришла идея простого, но в теории эффективного метательного оружия.

Дождавшись вечернего отдыха, когда покрытое синяками тело жаждало передышки, я, собрав волю в кулак, отправился на поиски ингредиентов необходимых для опытов. Камни. Мне нужны были камни, которых, как оказалось, практически невозможно найти на лесной поляне, густо заросшей травой.

Идея моя выглядела до безобразия простой. Если у меня под рукой будут находиться несколько метательных снарядов, то с помощью телекинеза я могу запустить их во врага, отвлекая его или даже раня. Задумка не казалась мне слишком сложной в реализации, а то, что ей не пользовались местные маги, вовсе не означало ее бесперспективность, хотя и были такие подозрения. В любом случае, я хотел проверить свои предположения. Вот только где найти эти несчастные камни?!

В итоге, облазив всю поляну, собирая на себе недоуменные взгляды окружающих, я все-таки умудрился отыскать несколько небольших кругляшей около двух сантиметров в диаметре. Понятия не имею, как они тут оказались, но об этот я думал в последнюю очередь.

Камень, удерживаемый невидимой силой, замер над моей ладонью. Я чувствовал его вес, чувствовал ту потенциальную энергию, что скрывалась в этом, казалось бы, небольшом кусочке материи. Пока он безопасен, но, если хорошенько разогнать снаряд, он с легкостью пробьет грудь врага или выбьет из него сознание. Нужна только сила. Грубая, но действенная.

Человек — очень изобретательное существо, и желаемый результат способен получить разными путями. Вопрос лишь в эффективности. Я мог бы бросить камень рукой, но будет ли от этого большой толк — сомневаюсь. Человеческое тело не способно передать снаряду требуемое количество энергии. Однако это может сделать магия. Вокруг меня плескался океан силы, и, позаимствовав толику этой бушующей мощи, можно придать камню необходимое ускорение. Это в теории, осталось только претворить свои мысли в реальность.

Медитативные упражнения, практикуемые мной последние месяцы, не прошли даром. Сила манила, она как ласковая кошка льнула к рукам, готовая тем не менее исчезнуть в любой момент. Легонько потянув за нити магического поля, я ее направил энергию к камню, одновременно с тем удерживая его на месте.

Даже с закрытыми глазами я чувствовал, как он колеблется в воздухе. Его амплитуда все увеличивалась, и в какой-то момент я понял, что рискую потерять контроль. Пора. Накопленная сила выплеснулась в один мощный импульс.

Громкий свист и глухой удар вывели меня из медитативного состояния, в которое я незаметно для себя вошел. Камень исчез.

— Даррелл, ты опять чего-то придумал? — осторожно подошел ко мне Мирон, — Что это сейчас было?

— Попытался пустить камень в полет, — честно ответил я.

— И где он?

— Я видел, — Витек оказался тут как тут. — Он сперва на руке у тебя задрожал, камень этот, а потом фьють и нет его, но я вроде как заметил, что он вон к тому дереву полетел. Пойду посмотрю.

Секунда, и беспокойный паренек уже скрылся за кустами, громко ругаясь на колючие ветки и мусор, сыплющийся за шиворот. Честно говоря, мне и самому хотелось понять, куда делся камень, так что я отправился вслед за Витьком, хотя и понимал, как малы шансы отыскать выпущенный снаряд.

— Нашел! Нашел! — услышал я радостный вопль, не пройдя и пары шагов до огораживающих поляну кустов.

Через несколько минут возле толстого дерева собрались все члены нашей небольшой группы. Берт стоял, задумчиво почесывая пушок на верхней губе, рядом, открыв рот, замер Витек, Мирон по своей привычке потирал ладони, ну и я, склонив голову смотрел на сквозное отверстие в дереве, обхватить которое не смог бы и командир со своими длинными руками.

— Камешек значит бросил, — хмыкнул Мирон. — Повторить сможешь?

— Не знаю. Надо попробовать, — честно ответил я. — Камней у меня мало.

— Это мы сейчас исправим. Берт, Виктор, ну ка бегом на поиски. И без разговоров. А ты, Даррелл, пока работай с теми что есть. Ну, что встали. Бегом!

Преодолев секундное замешательство, пацаны рванули на поляну выполнять приказ. Я же, все еще находясь под впечатлением от увиденного, обратился к Мирону:

— Командир, вы так сможете?

— Сомневаюсь. Хотя попробовать стоит. Ну ка дай мне камешек.

Взяв у меня самый крупный из приготовленных снарядов, мужчина вышел на поляну и приготовился повторить мой бросок. Камень завис в воздухе, слегка подергиваясь, словно сверхпроводник в магнитном поле, после чего отправился в полет, гулко ударив стоящее неподалеку дерево.

Когда мы подошли, чтобы оценить успехи командира, то увидели, что камень оставил в коре неглубокую вмятину, после чего отвалился от ствола, упав куда-то в траву.

— Чего-то такого я и ожидал, — Мирон ковырнул пальцем получившееся углубление. — Давай, твоя очередь.

Опять я замер на расстоянии нескольких метров от цели, после чего сделал пару глубоких вдохов и попытался максимально успокоиться. Получилось это у меня только спустя пару минут. Пульс замедлился, разум полностью очистился от внешних раздражителей, и я вновь почувствовал вибрацию силы на кончиках пальцах.

Камень, лежавший на ладони, медленно поднялся в воздух, после чего последовало короткое и, скорее всего, ненужное движение кистью. Тусклая галька, лежавшая когда-то на дне реки, получила колоссальный импульс силы и почти мгновенно преодолела расстояние между мной и многострадальным деревом. Звук удара разнесся по поляне и еще одно отверстие появилось в стволе кряжистого бука.

— Порой я забываю, что дворяне отличаются от нас не только титулом, — с некой грустью в голосе отметил Мирон. — Ну что, отличный результат. Я бы на твоем месте таким простым, но действенным оружием не пренебрегал.

— Я хочу проверить, пробьет ли он энергетический щит.

— Сомневаюсь, что получится, но пошли проверим, — пожал плечами командир. — Как самочувствие, кстати, много сил потратил?

Прислушавшись к себе, я с удивлением отметил тот факт, что если и устал, то совсем немного. Температура тела слегка повысилась, но еще на десять выстрелов я точно был способен, а если себя не жалеть, то и на пару десятков. Об этом я и рассказал Мирону, слегка принизив свои способности на всякий случай.

Чтобы не портить деревья, окружавшие поляну, командир повесил щит на один из поросших мхом пеньков, которые мы часто использовали как стол или сидения. Мутный диск повис над моей целью, оградив ее от любых физических воздействий. Несмотря на несерьезный вид, эта пленка, казавшаяся не прочнее мыльного пузыря, с легкостью выдерживала рубящий удар тяжелой шпаги, так что я не был до конца уверен, сможет ли выпущенный снаряд пробить ее. Однако шансы были. Интуиция подсказывала мне, что у меня должно получиться.

Камень на ладони. Дрожь силы на кончиках пальцев. Движение кистью, и вновь снаряд исчезает из руки, будто его там и не было, а в следующий миг пенек, мирно стоявший здесь множество лет разламывается надвое.

— Силен. — прокомментировал увиденное Мирон. — Не ожидал. А если я поменяю щит? Давай ка еще разок.

Усиленный вариант защитной сферы мое новоявленное оружие так же пробивало без проблем, однако после того как Мирон в третий раз повесил на несчастный пень еще один вид щита, снаряд завяз в нем будто мухав меде, так и не добравшись до трухлявой древесины.

— Молодец, — искренне, как мне показалось, сказал командир. — Конечно полноценную защиту такие снаряды не пробьют, но против слабых магов — отличное оружие. Интересно, остальные дворяне так же могут? Вряд ли. Я бы знал. Плевать, все равно молодец. Тот щит, что я вторым повесил, далеко не каждый пехотный арбалет пробивает, а тут камень какой-то. Надо бы в деле тебя испытать. Когда ты тут на полянке фокусы показываешь — это одно, а вот как оно все будет работать, если рядом находятся враги — надо посмотреть. Значит так. Планы меняются. Через пару дней, когда ты, Даррелл, со своим новым умением освоишься, сходим мы в одно интересное место. Давненько я туда наведаться хочу, а тут и повод имеется.

— Куда если не секрет? — насторожился я, да и пацаны, слышавшие командира, навострили уши.

— Да есть тут одна база, где контрабандисты себе перевалочный пункт устроили. Человек восемь или около того там постоянно оттираются. Я их лагерь еще зимой отыскал, да все ждал повод накрыть всех скопом.

— А полковнику почему не рассказали? — влез в разговор Витек.

— Все, что нужно он знает, — нахмурился Мирон, — и больше вопросов глупых не задавай. Ну и напоминаю тебе, Виктор, что болтать лишнего о том, что мы делает, не стоит. Ты меня услышал?

— Да, — стушевался паренек.

— Вот и отлично, — вновь улыбнулся командир. — Значит так. Организуем сейчас небольшой перерыв, а потом снова за работу.

Глава 9

Заявленные Мироном пара дней немного затянулись. Во-первых, мне потребовалось несколько больше времени, чтобы освоить новое умение — сказался недостаток снарядов. Растеряв в первый же вечер все камни, мы на следующее утро двинулись ближе к обжитым местам, где можно было пополнить мой арсенал. К тому же появился вопрос, где хранить боезапас. В карманах камней помещалось немного, да и мешались они, постоянно норовя выпасть.

Командир мои трудности заметил, мы вместе обдумали пути их решения, и в итоге через три дня у меня на поясе появилась небольшая сумка, в которую поместились два десятка каменных кругляшей размером чуть меньше голубиного яйца.

Конечно, в качестве метательных снарядов я бы предпочел что-нибудь более подходящее — те же шарики от подшипников, например. Они и форму имеют правильную и летели бы точнее, но в округе подобной роскоши отыскать не удалось. Мирон, правда, пообещал мне, что в следующее свое увольнение он попытается найти в Лесном нечто подобное, но в его успех я не особо верил. Машиностроение в этом мире было не слишком развито, и подшипники использовались по большей части на заводах и в железнодорожной технике, а ни тем, ни другим ближайший к заставе город похвастаться не мог.

Как бы то ни было, но имеющиеся в моем распоряжении снаряды все равно неплохо справлялись с возложенными на них задачами, при удачном стечении обстоятельств поражая цели на вполне приличном расстоянии. Естественно, без недостатков не обошлось. Если к убойной силе оружия вопросов у меня не было, то вот с точностью были серьезные проблемы.

На десяти метрах я гарантированно поражал ростовую мишень (Мирон для тренировок приволок одну такую со складов), оставляя в ней крупные пробоины. На двадцати, число попаданий снижалось на треть, а на третьем десятке я мазал в половине случаев. Имелись у меня, конечно, надежды, что тренировки позволят несколько улучшить достигнутый результат, но уверенности в этом не было. Зато радовала скорострельность. На подготовку, прицеливание и непосредственно магическое действие мне требовалось всего три секунды, после чего снаряд снова был готов к стрельбе.

Я был доволен, наконец, в моем арсенале появилось что-то близкое по духу человеку из 21 века. Пусть еще не огнестрел, но уже нечто на него похожее.

Стрелять мне в прошлой жизни доводилось, причем не только в армии, так что полученная возможность остановить врага, продырявив его еще на подходе, радовала меня безмерно. Да, рассекающий удар мог сделать то же самое, но, во-первых, дальнодействие его было не слишком большим, а во-вторых, скорость каста не позволяла назвать это заклинание действительно эффективным оружием.

Мирон, кстати, еще не раз пытался повторить мой успех, но даже близко не достиг похожего же результата. Возможно, дело тут обстояло в том, что я, в отличии от командира, прекрасно понимал, какой разрушительной силой может обладать пуля, разогнанная до околозвуковых скоростей. Возможно. Хотя утверждать, так ли это на самом деле, наверное, не стоит.

За подготовкой и тренировками пролетели пять дней. К этому времени я практически до автоматизма довел новый навык. Сила с легкостью выталкивала снаряд по направлению к цели, а рука в это время уже цепляла следующий. Так что спасовать в экстренной ситуации, я не боялся.

Подготовка к рейду на базу контрабандистов ничем не отличалась от той, что мы уже не раз выполняли, прежде чем покинуть заставу. Командир как всегда сгонял нас за припасами, подмахнул бумаги у караульных и, напевая под нос какую-то незамысловатую мелодию, выбрался вместе с нами за стену.

— Далеко надо будет идти? — Витек подбежал к Мирону, едва мы оказались за периметром.

— До вечера точно не доберемся, — обрадовал нас командир. — Двигаться будем медленно, граница в тех местах вплотную идет, уже и не разберешь, где Орловское, а где Каспийское княжество, так что легко нарваться на вражеские патрули.

— А что будем делать, если все-таки наткнемся на них? — спросил парень, и что-то азарт, звучавший в его вопросе, мне совсем не понравился.

— По обстоятельствам. Но в приоритете у нас база контрабандистов, так что лишних стычек мне не надо. Будем надеяться, что с каспицами мы не пересечемся. Задача у нас простая — пришли, разведали местность, напали на базу и забрали груз. Чем меньше шума, тем лучше.

— А сможем все унести? — обеспокоился хозяйственный Берт.

— Конечно, это ж тебе не склад Анвара-разбойника из бабкиных сказок. В том лагере, куда мы идем, перевалочный пункт, а значит, товаров будет немного. Нет, если конечно нам повезет и в лагере окажется караван с грузом, тогда другой разговор, но думается мне, на такую удачу рассчитывать не стоит.

— Базу надо будет зачистить? — спросил я. Вопрос меня действительно волновал.

— Тех, кто будет сопротивляться, придется убить. Не забывайте, за контрабанду наказание одно — смерть. Ну а коли побегут, то и пес с ними. Все равно всех не перебьешь.

— А если там будут женщины и дети?

— Да откуда они там возьмутся? Я уже ходил к этому лагерю, и кроме грязных и злых мужиков никого не заметил. Так, курсанты, заканчиваем с ненужными вопросами. Если я сказал, что все будет нормально, значит так и есть. Сомневаться в командире — первый шаг к предательству. Сегодня вы мне не доверяете, а завтра что? Усомнитесь в действиях князя?

— Никак нет! — тут же вскинулся Витек. Для него Александр Орлов был чуть ли не идолом, так что вопрос командира нашел бурный отклик в мальчишеской душе.

— Вот и славно, — подытожил Мирон. — И дальше без разговоров — граница рядом. Лучше по сторонам глядите чаще.

Полученный совет пацаны восприняли максимально серьезно, и первый час путешествия вертели головой как флюгеры в ветреную погоду, однако вскоре их внимание начало притупляться, и наш пеший марш уже проходил как обычно.

Шагали привычным порядком, впереди прокладывал дорогу Мирон, затем шли Берт и Витек, я же замыкал колонну. Такой порядок движения сформировался сам собой чуть ли не с первого дня совместных вылазок, и полностью всех устраивал. Берту было в принципе плевать, где идти, Витек старался находиться рядом со мной, ну а я, так как не очень любил, когда кто-то находится за моей спиной, предпочитал идти позади, удерживая в поле зрения всех участников нашей небольшой группы.

Первый день рейда прошел без приключений. Монотонная ходьба по лесу сменялась форсированием небольших речушек и штурмом холмов. Иногда приходилось по широкой дуге огибать непроходимые бурелом, появивишеся тут благодаря осенним бурям. Частенько встречались следы животных. Шуршали в кустах мыши, несколько раз мы видели навостривших уши зайцев, чутко наблюдавших за нами с безопасного расстояния. Еще Витек утверждал, что заметил вдалеке оленя с огромными рогами, но ему никто не поверил.

Природная идиллия. Лесу не было никакого дела до шагающих сквозь него людей, он жил своей, размеренной жизнью, не обращая внимания на суетливых двуногих, которые почему-то решили, что именно здесь пролегает граница между двумя государствами.

На ночь наш отряд остановился возле юркого ручейка, петлявшего между округлыми валунами. Мирон запретил разводить костер, мотивируя это тем, что так мы можем выдать себя, поэтому перекусив консервами, которые пришлось подогревать магией, курсанты вместе с командиром укутались в плащи и завалились спать.

— После обеда окажемся на месте, — оповестил нас Мирон за завтраком. — Идти будем медленно, про любое подозрительное шевеление без промедлений докладывать мне. Рты попусту не открывать, это я тебе, Виктор, говорю. Как только до лагеря останется километр, делаем привал и еще раз все обговариваем.

Возражений или обсуждений слов командира не последовало. За несколько недель мы вполне познакомились с манерой поведения Мирона и уже знали, когда можно с ним спорить, а когда лучше придержать свои мысли, во избежание словесной выволочки. И пусть командир еще ни разу даже подзатыльник не прописал тому же Витьку, но даже за мелкое нарушение дисциплины мог так отчитать, что уши у пацанов потом горели до самого вечера.

Движение отряда действительно замедлилось чуть ли не в два раза. Казалось, что Мирон обдумывал каждый свой шаг, а иногда и вовсе останавливался, внимательно к чему-то прислушиваясь, однако только шум листьев и пение птиц нарушали покой леса. Тем не менее, командиру явно что-то не нравилось, и когда спустя пару часов пути он внезапно остановился, ничего хорошего я уже не ждал.

Лицо мужчины выглядело крайне напряженным, а когда он обратился к нам, то мои самые худшие опасения полностью подтвердились.

— Ставьте щиты. Сдается мне, за нами следят. Оружие пока не доставайте, но будьте готовы применять магию. Даррелл, возьми ка ты пару камешков в руки, на всякий случай.

— Кто? — одними губами спросил я.

— Не знаю, — тихо ответил Мирон, — но, думаю, скоро выясним. Слушаем меня внимательно. Сейчас ускоряемся и идем метров двести до большого поваленного дерева, за его корнями можно укрыться в случае чего. Если услышите команду «прыгай», бросаетесь в рассыпную. Щиты не снимать, пока не доберемся до укрытия. Все, вперед и без паники.

Дождавшись, пока пацаны поставят защитные сферы, Мирон задал крайне высокий темп ходьбы, не переходя, тем не менее, на бег. При этом он умудрялся каждую секунду мониторить окружение, буквально сканируя глазами любой подозрительный куст или дерево.

Массивный ствол упавшего лесного исполина не заметить было трудно. Даже лежа он был выше любого из нас. Черные корни толстыми змеями переплелись в основании гиганта, образуя нечто вроде навеса, под которым можно было спрятаться всей группе. Именно туда и отправил нас Мирон, отстав немного, чтобы в случае чего прикрыть спины курсантов.

Пока мы добирались до укрытия, ожидаемого нападения так и не случилось. Невольно возникли мысли, что командир просто перестраховывается, но по здравому размышлению я решил, что пусть лучше мы лишний раз побегаем, чем попадем из-за безалаберности под удар вражеских магов или арбалетный обстрел контрабандистов.

Несколько минут ничего не происходило. Мирон заставил нас пригнуться, а сам пытался высмотреть вероятного противника. В целях экономии магии пацаны развеяли щиты, но зато обнажили шпаги, нервно прислушиваясь к происходящему вокруг.

Время шло, но ничего не менялось. Постепенно напряжение, заставляющее наши сердца бешено колотиться, начало спадать. Кажется, командир все-таки ошибся. Пацаны несколько расслабились, и в этом момент прозвучал голос Мирона:

— Идут. Приготовьтесь к драке. Без моей команды не высовываться.

Командир сказал все, что считал нужным и больше к нам не обращался. Закрыв глаза, он начал совершать непонятные пассы руками, явно готовя гостям неприятный сюрприз. Не знаю, какое заклинание создавал Мирон, но судя по тому, что я увидел, оно точно не понравится нашим преследователям. Секунд тридцать мужчине понадобилось, чтобы между его ладоней появилось ядовито-зеленое облако, постепенно увеличивающееся в размерах. Внутри этого тумана будто химическая реакция шла: там что-то пульсировало и искрило. Каждую секунду изменялась форма сгустка и насыщенность его цвета. Наконец, Мирон закончил каст, открыл глаза и громко выдохнув, выскочил из-под укрытия корней. Мы не могли увидеть результат заклинания, но через секунду раздался громкий хлопок, сменившийся криком смертельно раненого человека.

— Бей ворогов! — услышали мы крик командира, и приняв это за руководство к действию, рванули на помощь.

Первое, что я заметил, выбежав из-за упавшего дерева — корчящегося на земле человека, одетого в темно-зеленый комбинезон. Пострадавший выл, держась за лицо, с которого лоскутами слезала кожа и мясо. Недалеко от раненого замер худощавый мужчина, обстреливающий нашего командира светящимися лучами, к счастью, безрезультатно — щит Мирона пока выдерживал атаку. Чуть правее я заметил еще троих. Бойцы, не обладающие судя по всему магией, обнажили оружие и уже начали заходить нашему командиру за спину.

— Бей тех, что со шпагами, — крикнул я пацанам, а сам сжал в кулаке камень. Мирона нужно было поддержать, и именно мага я определил для себя как наиболее подходящую цель.

Тихий свист, с которым снаряд вылетал на встречу с целью, услышал только я, а вот результат заметили уже все. Камень, разогнанный до безумной скорости, врезался в сферу, окружающую вражеского мага и по лесу разнесся звон, будто палкой ударили по железному листу. К сожалению, весь эффект на этом и закончился, хотя нет. Дворянин отвлекся, что позволило Мирону начать свою атаку. Я же, сообразив, что безнаказанным мое поведение не останется, рыбкой ушел от полетевшего в мою сторону заклинания. Ну а дальше, командир вновь перевел внимание мага на себя.

Цель оказалась мне не по зубам. Защита каспийского дворянина отбила снаряд, а значит стоит их тратить на более легкие цели.

Пацаны тем временем уже наседали на троих мужчин, пытаясь достать их шпагами. Про магию они почему-то не вспомнили, предпочитая действовать холодным оружием. Помощь им, вероятно, не требовалась, все же щиты пацаны успели поставить, но затягивать бой я не собирался и, улучив момент, когда один из противников оказался открытым, отправил в него камень.

Грудь воина выгнуло в сторону позвоночника. Кровавая каша вперемешку с осколками костей пробила одежду и вылетела из спины, мгновенно убив человека. Второй боец, заметив, что произошло с его товарищем, отвлекся и тут же поплатился за это — сразу две шпаги проткнули его, не оставив ни единого шанса на выживание.

— Одного живым брать! — донесся до нас крик Мирона. Командир умудрялся отражать атаки вражеского мага и при этом контролировать все происходящее на поле боя.

Оставшийся в живых противник приказ тоже услышал, но в плен сдаваться явно не горел желанием и с безумием смертника полез на обнаженные шпаги, совершенно не заботясь о защите.

— Разберитесь с ним, только не убейте, — крикнул я пацанам и переключил внимание на мага. Берт с Витьком и без меня справятся, а вот командиру помощь точно не помешает.

Вновь проверять, пробьют ли мои камни защиту вражеского дворянина, не было ни малейшего желания, скорее всего результат останется прежним. Но у меня в запасе имелся еще один козырь — воронка. Убедившись, что Мирон полностью завладел вниманием противника, я начал закручивать магическое поле, стараясь максимально напитать его энергией.

Безумный поток силы начал сворачиваться в водоворот, утрамбовывая в его вершину все новые и новые порции магической субстанции. Я буквально выжимал из себя все, что мог, не видя другого способа пробить защиту вражеского мага, который с легкостью отбивал любые атаки Мирона. Командир раз за разом оказывался на грани, но каким-то чудом умудрялся отбивать направленные на него заклинания.

Едва не теряя сознание от напряжения и перегрева, я влил последние доступные крохи силы и выпустил воронку на волю. Энергия, сжатая до такой степени, что начала искрить, будто провод под напряжением, ввинтилась в защиту мага и буквально взорвали человека изнутри, запачкав его внутренностями ближайшие деревья. Что случилось дальше, я уже не видел, так как сразу после каста все-таки вырубился.

Возвращение в реальность оказалось не самым приятным — кто-то лил мне на лицо воду, прерывая иногда это действо энергичными шлепками по щекам.

— Кажется, в себя приходит, — послышался обеспокоенный голос Витька.

— Хватит, — я попытался закрыться руками от бьющей в лицо струи, — захлебнусь ведь.

— Живой, — подытожил Берт.

— Мне тоже так кажется, — согласился я, принимая сидячее положение. — Долго лежал в отключке?

— Да нет, минут двадцать не больше, — ответил Берт и в этот момент жуткий крик где-то в глубине леса заставил меня вскочить на ноги.

— Что происходит? — с трудом удерживаясь в вертикальном положении, я попытался определить источник опасности.

— Успокойся, там Мирон пленника пытает, — Берт кивнул в сторону леса.

— Угу, я эти крики уже слушать не могу, — поддакнул Витек. В отличии от нашего флегматичного друга, его текущая ситуация явно выбивала из колеи. — Нет, все понятно, это враг, но одно дело в честном бою его зарубить, а тут пытки.

— Это война, Витек, настоящая война, а не та, что ты себе придумал, — ответил я, опускаясь обратно на землю. — Как бой закончился?

— Так, а чего там рассказывать, — Берт вновь взял нить разговора в свои руки, — После того, как командир вражеский кишками тут все измарал, мы последнего врага спеленали все вместе. Ох, он и упирался, чуть сам себя не зарезал, но не дали мы. Ну а дальше Мирон тебя пощупал, убедился, что живой, и отволок пленника куда-то в лес. Нам приказал тут остаться и тебя караулить.

— Понятно. Значит, будем ждать результатов допроса. Вы, мне скажите лучше, почему магию не использовали?

— Растерялся я, — честно признался Берт. — Быстро все случилось, а Витек за мной побежал. Мы обсудили уже все, пока ты без сознания был, глупо себя повели, чего уж тут.

— А все равно нас командир похвалил, — хвастливо улыбнулся Витек, но тут же поморщился из-за очередного крика, донесшегося из леса. — Как думаешь, каспийские это были?

— А есть другие варианты? Очень сомневаюсь, что среди контрабандистов имеются маги. Дождемся командира, он все объяснит.

Мирон допрашивал пленника довольно долго. То ли враг нам достался очень стойкий, то ли командиру нравилось это грязное дело. В последнее мне не слишком верилось — не походил этот веселый и улыбчивый человек на прожженного мясника. Тем не менее, жуткие крики раздавались еще не один десяток минут. Витьку пришлось даже уши себе закрывать ладонями, чтобы этого не слышать.

Наконец вопли пленника прекратились и Мирон, вытирая какой-то тряпкой окровавленные руки, вышел к нам:

— Крепкий гаденыш попался. Ну что вы на меня так смотрите, думаете мне нравиться это делать? Чуть не стошнило, пока его резал, а куда деваться, информация нужна. Собирайтесь, мы возвращаемся на базу и быстро. Бежать будем со всей возможной скоростью.

— Что случилось? — спросил Витек.

— Потом. На привале все расскажу, все равно вы долго бежать не сможете. Даррелл, ты как? Сдюжишь?

— Должен, — ответил я, прислушиваясь к себе. Силы немного вернулись, и обузой для нашей группы я не должен был стать.

— Отлично. Так, забыл, вы трупы обыскали?

— Ничего ценного. — ответил Берт. — Ни значков, ни документов, денег тоже нет. Оружие разве что неплохое.

— Бросайте все тут, не до того. Собираемся, времени мало.

Темп, который задал Мирон, я выдерживал с трудом, сказывалось недавнее использование самого мощного в моем арсенале заклинания. Силы еще не восстановились, и первые минуты вообще приходилось заставлять себя шевелить ногами, однако постепенно самочувствие пришло в норму.

Бежать по дикому лесу, лишенному протоптанных тропок и тем более беговых дорожек, оказалось тем еще приключением. Все внимание было сосредоточенно на том, чтобы не запнуться об очередной торчащий корень, или не быть проткнутым особо коварными ветками. Командир же будто всю жизнь тут провел и словно дикий зверь, убегающий от погони, с легкостью преодолевал любые препятствия. Уверен, Мирон мог бежать еще быстрее если бы не плетущийся позади него курсанты.

Через час такого бешеного темпа, наши силы начали иссякать. И опять же слабым звеном оказался Витек, все сильнее отстающий от командира. Пришлось делать небольшую передышку, во время которой Мирон соизволил рассказать нам, что же все-таки послужило причиной бешеной гонки.

— Сегодня утром наш след обнаружили разведчики каспийского княжества, — начал говорить мужчина, пока мы пытались отдышаться после бега, — причем, изначально задача у них была другая: разузнать сколько сейчас человек находится на заставе и присмотреть подходы к ней.

— Зачем? — тут же спросил Витек.

— Не перебивай, — шикнул на него Мирон. — Командир разведчиков, когда узнал, что рядом с ними шляется отряд военных, решил, что куда проще будет узнать все нужное из первых уст, так сказать. Ну чего тебе?

— А как они поняли, что мы с заставы? — не успокаивался Витек.

— Следопыт среди тех пятерых был хороший, ботинки у нас стандартные — армейские. Так что нетрудно догадаться, кто тут по лесу шляется. К тому же самого шустрого среди разведчиков отправили по следу, тот срисовал нас и командир каспийских принял решение атаковать, чтобы взять пленника. Самоуверенный слишком. А ведь дворянчику говорил его помощник, что рискованно на нас нападать, но разве аристократ будет кого-то слушать кроме себя?

Услышав последние фразы, я невольно насторожился. Уж очень не вязалось прежнее поведение Мирона с теми словами, что он сейчас произнес. Все-таки не особо он уважает аристократов, хоть и старается скрывать это.

— Дальше вы знаете, — продолжил Мирон. — То, что мы без потерь выбрались из этой заварушки — заслуга Даррелла. Вообще, не уверен, что мы смогли бы одолеть этого дворянина. Силен был, гаденыш, а я в самом начале оплошал. Так долго «плевок кобры» готовил, а в итоге попал по сержанту.

— А ваше заклинание пробило бы защиту? — спросил я.

— Не обязательно, но жизнь магу осложнило бы. Оно, если на препятствие натыкается — хоть материальное, хоть энергетическое, растекается по нему непрозрачной пленкой и пока не выгорит, не исчезнет.

— Так, а зачем все-таки разведчики к заставе хотели подобраться? — вновь спросил Витек.

— Ты не понял еще что ли? — усмехнулся Берт. — Нападение готовится. Так ведь?

— Да, и надо об этом доложить, как можно раньше, — подтвердил догадки курсанта Мирон. — У дворянчика был амулет, из-за него каспийские уже знают, что командир разведчиков сдох. Так что времени у нас немного.

— Так может они передумают?

— Сомневаюсь в этом. Возле границы собрался крупный отряд дворян, а эта братия отказываться от своих планов не любит. Будет нападение, вопрос только когда. И наша задача, как можно лучше подготовиться к неизбежному.

— С чего бы им вообще нападать на заставу? Здесь же спокойный участок. — спросил я.

— Насколько я понял, это месть. Пару недель назад отряд наших дворян под предлогом мести за смерть Юрия Орлова наведались к каспийским и хорошенько там порезвились.

— Так ведь причастность Каспия к этому убийству не доказали.

— Если благородным господам захотелось крови, доказательства им не нужны. Дворянскими родами трудно управлять, они зачастую делают то, что хотят. Так, все, хватит вопросов, бегом за мной и не отставать. Чем раньше добежим до базы, тем большее число людей получит шанс на выживание.

Глава 10

Бешеная гонка по лесу продолжалась до самого вечера. Как так вышло, что никто из курсантов во время этого сумасшедшего бега не свернул себе голову или хотя бы ногу, для меня так и осталось загадкой.

Заданный командиром темп позволил выполнить главное — еще до темноты нам удалось оказаться перед воротами заставы. Не теряя ни минуты, Мирон все так же бегом отправился к полковнику, приказав нам следовать в свою комнату и не вылезать оттуда без разрешения.

Еле передвигая ногами, мы кое-как доковыляли до вожделенных кроватей и без сил свалились на мягкие до сладостного стона матрасы. Хотя, будь вместо них даже каменные плиты, я бы лег на них с тем же наслаждением. Сумасшедший бег выпил всю энергию, как пустынный песок капли росы. Сил не осталось даже на разговоры. Мы просто лежали, приходя в себя.

Наверное, я бы так и уснул, не меняя позы в которой оказался на кровати, но от ухода в царство Морфея меня и остальных удерживало желание узнать реакцию полковник на полученные известия. Мирон обещал зайти к нам после разговора и обсудить текущую ситуацию.

Честно говоря, я надеялся, что нас, как и вторую группу курсантов отправят из заставы куда-нибудь в безопасное место — вряд ли в случае нападения от недоучившихся магов будет много пользы. Но это по моим рассуждениям, у начальства на этот счет могут быть совершенно иные мысли.

Через час мы уже немного отошли от последствий бешеной гонки и даже начали бурное обсуждение произошедшего за день. Еще спустя некоторое время дверь нашей комнаты отворились и на пороге показался Мирон, по лицу которого сразу стало понятно: ничего хорошего мы не услышим.

— Полковник приказал в ближайшую неделю с заставы ни ногой. — командир устало сел на единственную свободную кровать. — Говорит, нужны все доступные маги, даже недоучки.

— Он поверил в каспийских разведчиков? — почему-то спросил Витек.

— Конечно. С чего бы ему сомневаться в моих словах? Застава переходит на военное положение. Подмогу уже запросили, к нам отправят отряд магов в количестве тридцати человек, но успеют ли они — это большой вопрос.

— Когда, думаете, будет нападение? — спросил я.

— Завтра, или через день. Каспийские может и обойдут нас стороной, нацелившись на деревни, но пленник сказал, что целью все-таки является наша застава, так что, если они хотят сохранить эффект неожиданности, то уже двигаются сюда. Все дело в амулете этого дворянчика, чтоб ему Пятый хребет вырвал. Не знай враги про смерть разведчиков, и времени на подготовку у нас бы сразу прибавилось.

— Это понятно, а сейчас-то, что делать? — послышался обеспокоенный голос Берта.

— Набирайтесь сил. Тренировки на ближайшее время отменяются — меня отправляют отслеживать подходы врага. На какое-то время вы остаетесь одни, поэтому сидите на месте и никуда не лезете. Если нападение все же случится, я заранее объясняю, что и как нужно делать.

Сказав еще пару слов на прощанье, Мирон покинул комнату, оставив нас в тяжких раздумьях о дальнейшей судьбе заставы. Командир, как ни старался, не смог скрыть нервозность и беспокойство, и это состояние передалось всем в комнате. Даже Витек, который, казалось бы, всегда ждал возможности поучаствовать в настоящей войне, чувствовал себя неуютно, маскируя свою неуверенность непрерывной болтовней.

Нападение произошло вечером следующего дня. С самого утра Застава кипела, готовясь к атаке вражеского отряда. Из увольнений и патрулей отозвали всех магов, и в кой-то веки комнаты общежития до отказа наполнились людьми. Мужчины в форме постоянно мелькали в коридоре, громко ругаясь и обсуждая предстоящее сражение. Какой-то особой нервозности и уж тем более паники в их голосах не было слышно, что с одной стороны внушало уверенность в надежности обороны, но с другой даже немного напрягало — бесшабашность и шапкозакидательство нередко приводили к печальным последствиям.

Среди разворошенного муравейника, в который превратилась военная часть, нам не нашлось места. Командир отбыл по заданию полковника, а кроме него до нас никому не было дела. Примерно также обстояли дела и у второй группы курсантов, они, как и мы практически безвылазно сидели в своей комнате, выходя из нее только для посещения столовой и уборной.

Сидение взаперти не слишком хорошо сказывалось на душевном состоянии пацанов. И если Берта текущая ситуация привела в молчаливо-раздраженное настроение, то Витек места себе не находил, нарезая круги по комнате, периодически замирая возле окна, словно суслик высматривающий опасность. Пришлось даже пару раз прикрикнуть на паренька, чтобы тот прижал свою пятую точку к кровати. На долго, правда, Витка не хватало, и спустя несколько минут все возвращалось на круги своя.

Нервное ожидание затянулось до полудня, наверное, поэтому, когда в комнату ворвался обеспокоенный чем-то Мирон, мы восприняли его появление с изрядной долей облегчения — наконец-то выматывающая неопределенность подошла к концу.

— Слушаем меня и не перебиваем, — без лишних прелюдий начал командир, — через час возле стен заставы должен появиться отряд врагов. Точное число выяснить не удалось, но человек пятьдесят там есть, а это значит на стенах вам делать нечего. Оборону прорвут, в этот сомневаться не приходится. Ваша задача в это время находиться подальше от горящих бревен и падающих камней. Держитесь поближе к центру заставы, можете возле штаба засесть. Вы, как сказал полковник — резерв. Если поймете, что где-то нужна ваша помощь — действуйте. Меня рядом не будет, ведите себя осторожно, насколько это вообще возможно. До сирены из комнаты не выходить. Даррелл за старшего, ты отвечаешь за жизнь этих двоих, и пусть поможет вам Милосердная мать. Постарайтесь выжить, пацаны.

Мирон ударил кулаком в грудь, объединив в этом жесте и прощание, и знак уважения курсантам, после чего покинул комнату, предоставив нас самим себе.

… - выразил общее мнение Витек, и на этот раз я был с ним полностью согласен.

Противный, вгрызающийся в мозг, звук сирены раздался спустя пять минут. Начался последний этап подготовки к отражению вражеской атаки. Стену возле ворот заполнили солдаты и офицеры, оставив на остальных направлениях только редких наблюдателей. Где-то там, сейчас как раз находилась троица второкурсников. Полковник рассудил, что там от магов-недоучек будет максимум пользы.

Мы же, согласно распоряжению Мирона, остались возле штаба. Витек, естественно рвался на передовую, но после устного внушения, подтвержденного легким подзатыльником, смирился с участью стороннего наблюдателя. Если командир не ошибся в своих выводах, то врагов нам хватит, а подставлять себя под первый удар, нарушая при этом приказ, я не собирался.

Вскоре сирена, раздражающая своим воем, стихла и застава, как мне показалось, погрузилась в абсолютную тишину. И в этом напряженном молчании словно раскат грома прозвучал гулкий удар, донесшийся со стороны ворот. Что там происходило, мы конечно же не могли видеть, но, судя по всему, вражеский отряд начал штурм.

Насколько мне было известно, слаженный удар пяти магов средней силы мог бы без особых проблем проломить не самые выдающиеся стены нашей заставы, однако для этого требовалось подойти на сравнительно небольшое расстояние, рискуя попасть под град заклинаний гарнизонных дворян. Поэтому штурмовой отряд необходимо было увеличивать вдвое, укомплектовав его теми, кто будет держать энергетические щиты. Отсюда вытекала еще одна проблема — множество сильных магических воздействий, сосредоточенных в одном месте, вызывали что-то вроде астральной бури, усложняющей каст заклинаний.

Крупные или важные для княжества крепости имели стационарные защитные артефакты, многократно усиливающие оборонительные способности находящихся внутри людей. Однако большинство городов и пограничных застав, таких как наша, подобной роскоши были лишены, а значит исход штурма решало либо численное превосходство той или иной стороны, либо наличие в одной из команд очень сильного мага. Будь сейчас на стенах хоть кто-нибудь из княжеского рода Орловых, то от атакующих не осталось бы и мокрого места. Впрочем, справедливо и обратное: член правящей семьи каспийского княжества с легкостью проломил бы любую оборону.

На наше счастье, никого из высшей знати в рядах атакующих не оказалось, поэтому с ходу пробить защиту, поставленную нашими магами, они не смогли, а значит по всем правилам, сформировавшимся за долгие годы противостояний, исход штурма решит грубая сила. У кого быстрее закончится энергия, тот и проиграл.

Всполохи света, сопровождающиеся громкими ударами, с регулярностью метронома вспыхивали со стороны ворот. Невольно у меня появились ассоциации с фейерверками в новогоднюю ночь, когда пол неба постоянно озаряется цветными огнями.

Бить в одну точку в надежде прорвать щиты, как мне думалось — не самая удачная идея. И видимо подобным образом рассуждал не только я, поэтому, когда возле стены в противоположной от ворот стороне взмыл в воздух сигнальный огонь, выпущенный магом-наблюдателем, удивлений это не вызвало. Резервный отряд дворян, специально оставленный для такого случая, тут же бросился к месту атаки. И теперь звуки ударов раздавались уже с двух сторон. Позиционная схватка продолжилась.

Оборону все-таки прорвали. Численное преимущество вражеских магов сделало свое дело. Защитников банально не хватило на весь периметр заставы и в итоге спустя час штурма целый пролет стены разлетелся по бревнышку, ранив и убив находящихся поблизости людей.

Образовавшейся прорехой в обороне тут же попытались воспользоваться вражеские воины, но завалы разрушенной стены не позволили людям быстро оказаться на территории заставы, что позволило подобраться к месту прорыва взводу наших солдат, вооруженных мощными арбалетами. Прозвучала команда одного из сержантов, и поток железных болтов устремился навстречу атакующим. Особых результатов ждать не приходилось, но, надо сказать, несколько человек все же пострадали. Защитные сферы самых слабых магов не выдержали одновременного попадания нескольких арбалетных снарядов, и среди нападающих появились первые жертвы. Однако успех был слишком незначителен. Первые же заклинания каспийских дворян косой смерти прошлись по арбалетчикам, смяв их тела в кровавую кашу и посеяв панику среди выживших.

Солдаты выиграли немного времени для магов. Из-за обрушения стены оборона периметра потеряла всякий смысл, и полковник отправил всех, кого мог, предотвращать прорыв противника на территорию заставы.

Длительный обмен заклинаниями значительно истощил магический запас дворян. Поэтому массовой гибели всего гарнизона не произошло. Я видел, как потоки огня ударяли в приближающихся врагов и бессильно скатывались по окружающей их защите, но также и магические потуги противников далеко не всегда приводили к результатам.

Воздух наполнился дымом, потоки огня, взрывы, непонятный фиолетовый туман, все это мгновенно снизило видимость возле стены почти до нуля. Началась какая-то вакханалия, в которой схлестнулись маги с обеих сторон.

— Мы должны им помочь! — Витек рвался в драку.

— Тебя первым же заклинанием убьют! — схватил я пацана за куртку. — Стой тут. Это приказ!

— Ну надо же что-то делать!

— Жди, сдохнуть всегда успеешь, не видишь, что ли — нам в этой мясорубке делать нечего.

Битва возле пролома в стене не утихала ни на минуту. Рвались заклинания, кричали люди, но явного перевеса пока ни одна сторона добиться не могла. Резерва не осталось. Все офицеры заставы тем или иным способом участвовали обороне, и лишь наша троица осталась не у дел, все так же находясь в относительно безопасном месте возле штаба.

С каждой минутой пацаны все сильнее нервничали, неодобрительно посматривая на меня. Трусов среди них не было, оба курсанта всей душой стремились в бой, но я пока удерживал их от бездумной атаки. Пока вражеские маги не истратили свои силы, делать нам возле стены нечего. Если у меня еще имелись шансы выжить, то бессмысленная смерть пацанов будет неизбежна.

Наконец дым возле пролома слегка рассеялся, позволив нам рассмотреть картину боя. В месте схватки почти не осталось обычных солдат, лишь несколько раненых человек в грязной форме рядовых пытались выбраться из котла смерти, зато живых офицеров хватало, но не скажу, что дела у наших шли хорошо. Маги выдохлись. Все реже применялись заклинания и дворяне, экономя энергию, перешли в рукопашную, лишь изредка применяя магию. Именно в этот момент я понял, что пришла пора действовать.

— Пора. Я впереди, вы по бокам. Атакуем строго одну цель. На других силы не тратим. Первого я бью воронкой, если враг не сдохнет, вы дальше добиваете его пронзающим ударом. На второе такое же заклинание меня не хватит, так что дальше будем работать стандартной магией. Главное, не забывайте про защиту. Вперед.

Уверен, со стороны три пацана, бегущие на верную смерть, смотрелись жалко. На нас и внимания никто не обратил, а зря. Не снижая скорости, я приблизился к первому офицеру каспийского княжества, кастуя на ходу «воронку». Он даже повернул к нам голову и хотел отмахнуться каким-то простеньким заклинанием, но не успел — импульс магии как сверлом прогрыз щит мага и вонзился в тело. Глаза мужчины расширились от боли, руки безвольно повисли, но он все еще был жив, однако недолго — в образовавшуюся прореху почти одновременно ударили два луча, пробившие грудную клетку мага.

И вот теперь на нас обратили внимание. Сил и времени на второй залп у меня не было, зато каменных снарядов хватало. Собственно, обстрелом вражеских магов я и занялся, отвлекая их от атак на наших офицеров. Пацаны же, видимо получив порцию адреналина, забыли об осторожности, и, выбежав из-за моей спины, атаковали противника магией. Их простенькие заклинания не причиняли особого вреда, поэтому вскоре в ход пошла сталь. Началась фаза рукопашного боя. И я еще раз убедился, что не зря мы выжидали — истощенные дворяне не стали тратить остатки энергии на пацанов, отражая их неумелые атаки холодным оружием.

Звенела сталь, кричали люди, вокруг творилась полнейшая неразбериха, которую только увеличило наше появление. Особого успеха мы не добились, но хотя бы отвлекли на себя долю внимания. Пацаны рубились как черти, помогая нашим офицерам, я сам видел, как Витек, словно дикий зверь прыгнул на спинку воину Каспия и зубами вгрызся ему в шею, а в это время его случайный напарник, орудуя шпагой, пытался лишить жизни противника.

Я же действовал немного аккуратнее. Не вступая в прямую конфронтацию, выжидал, когда какой-нибудь маг отразит щитом атаку и тут же отправлял в его сторону каменный подарок. Иногда у меня получалось пробить защиту, и враг получал сильнейший удар, лишающий его концентрации или даже жизни. А дальше уже действовали наши воины, находящиеся неподалеку, добивая дезориентированного противника.

К сожалению, долго мне так развлекаться не позволили. Очередной камень, ударивший во врага, заставил его обозлиться. Крупный воин, выдержал попадание и, обезглавив одного из наших, решил разделаться с досадной помехой в моем лице. Буквально несколько шагов и он сократил между нами дистанцию, после чего ударил сырой силой. Защита выдержала, но прицел я сбил, отчего очередной снаряд ушел в сторону, а в следующую секунду уже стало не до магии.

Мужчина был крупнее и выше меня. Его изогнутая сабля, с которой все еще стекала кровь убитого человека, с бешеной скоростью опустилась на окружающую меня сферу, и в этот момент я отчетливо понял, что долго она не выдержит.

Времени на каст заклинаний не осталось. Вытащив из ножен шпагу, я попытался отвести следующий удар так, как меня учили когда-то в интернате, а чуть позже тренировал Мирон. Полностью отразить выпад я все-таки не смог, но вражеское оружие хотя бы не проломило защиту, а лишь незначительно уменьшило ее прочность.

Атаковать я не мог, уступая противнику в силе, скорости и умении держать шпагу, поэтому ушел в глухую оборону. Получалось, прямо скажу, не очень, однако пока обходилось без ранений. Невидимый щит держался, не позволяя заточенной стали попробовать мою кровь. Натиск противника усиливался с каждым ударом, мне все труднее удавалось оставаться на ногах, но какого-то выхода из ситуации не находилось.

Удар, два шага назад, и вновь тяжелый клинок пробует защиту на прочность, заставляя меня снова и снова отступать. Не хватало мне техники, а на каст заклинаний не было времени. Враг это тоже видел, и кажется, даже перестал поддерживать свою энергетическую защиту, полностью сосредоточившись на нападении, однако воспользоваться таким подарком я не мог.

Опять удар… и моя шпага не успевает отразить его. Сфера лопается словно мыльный пузырь, на лице врага появляется кровожадная улыбка, вновь поднимается его оружие и в этот момент из груди моего противника как подводная лодка изо льда пробивается чей-то клинок. Поглощенный схваткой, я совершенно не заметил, что к врагу со спины подкрался Мирон. Весело подмигнув мне, он отбросил в сторону мертвого мага и тут же переключился на следующего. Я же, после небольшой передышки, опять полез в сумку, за очередным камнем — штурм продолжался.

Не знаю сколько еще прошло времени, но в какой-то момент я понял, что мы побеждаем. Уверен, нашей заслуги в этом было немного, но в любом случае, в битве случился перелом.

Каспийские дворяне умирать не хотели. Поняв, что штурм заставы затягивается, а потери превышают разумные пределы, они начали постепенно отступать. Бой еще не завершился, но мне стало очевидно, что основная его фаза подходит к концу. Всё еще звенела сталь, кастовались заклинания, но прежнего накала не было, мы выдавливали врагов из пролома.

Наконец, сильно поредевший отряд дворян, что пришел отомстить за нападение на свое княжество, окончательно потерял прежний запал и бросились прочь. Их осталось человек пятнадцать, большая часть нападающих так и осталась лежать на обугленных бревнах разрушенной стены. Трупы и раненые усеяли место ожесточенной схватки. Увы, но наших полегло не меньше. Поэтому за отступающими никто не бросился в погоню. Штурм кончился. Пришло время подводить итоги.

Первое, что я сделал, когда последний из вражеских воинов покинул заставу — отправился на поиск пацанов.Витек, к моему удивлению, не получил даже царапины, а вот Берт заработал рваную рану на спине — его приложило заклинанием об обломок камня. Выглядел он неважно, но кровь уже остановил, и на первый взгляд жизни юноши ничего не угрожало. Хуже дела обстояли у второй группы курсантов, их хоть и поставили на безопасный участок стены, но в основной схватке они тоже участвовали. Один из них погиб, двое получили ранения разной степени тяжести.

Серьезные потери понес гарнизон заставы. Из сотни простых солдат выжили не больше трети. Сержанты и офицеры гнали рядовых на убой и во многом благодаря такой жертве мы победили. Неравный обмен один к десяти позволил нивелировать численное преимущество врага в магах, но цена…

Дворяне пострадали меньше. Чуть позже мне стало известно, что из сорока офицеров погибли семнадцать, еще девять получили тяжелые ранения, остальные, в том числе и Мирон, отделались сильным магическим истощением и мелкими травмами. Застава выстояла. Однако расслабляться было рано.

Не прошло и пяти минут после того, как закончился бой, а к месту основного сражения уже спешил лекарь. Всех, кто мог стоять на ногах, тут же отправили ему на помощь — вытаскивать из-под завалов раненых убитых. Причем приказ распространялся на весь личный состав — полковник, отражавший штурм вместе с остальными дворянами, не делал различия между офицерами и рядовыми — работали все. Точнее почти все. Нестор Обрезков, выглядевший так, будто и не участвовал в схватке, на просьбы помочь не реагировал, изображая временную глухоту.

Лекаря на всех не хватало, пусть атакующая магия оставляла очень мало шансов на выживание, но десятки все еще живых людей требовали помощи. Оторванные конечности, обожженные тела, распоротые внутренности, все эти плоды войны не замечались в пылу боя, но адреналин распадался в крови, и многим при виде результатов скоротечной схватки становилось дурно. Кто-то пытался поднять мертвого друга, кто-то блевал, согнувшись в три погибели. Радость победы постепенно уходила, уступая месту гнилому послевкусию боя. Уж на что я считал себя черствым человеком, но даже мне стало плохо, однако сантименты пришлось оставить на потом — людям требовалась помощь, и пусть лечить я не умел, но элементарно затянуть тряпкой кровоточащую рану, был способен.

Берт нам с Витьком помогать не мог, он хоть и остановил себе кровь, но ходил с большим трудом, поэтому мы его командировали к легкораненым, которыми уже занималась Любаша. Девушка прибыла вместе с лекарем и всеми силами пыталась облегчить страдания солдат.

Штатный коновал заставы естественно в первую очередь занимался спасением дворян. Несколько офицеров находились на краю гибели, и только усилия лекаря не давали им пересечь черту, а в это время простые солдаты продолжали умирать. И я прекрасно понимал, что все делается правильно, что один маг куда ценнее чем десять обычных рубак, что лекарь не сможет вылечить всех, но мне было до боли в груди жаль тех, к кому помощь так и не подоспела.

Разбор завалов, перевязка раненых и перенос убитых к штабу отняли у нас довольно много времени. Линия мертвых тел росла как страшное напоминание о том, насколько хрупка человеческая жизнь. Работали на износ и если магические силы уже немного восстановились, то вот тело с трудом соглашалось продолжать трудиться. Уверен, выглядели мы с Витьком отвратительно и, возможно, поэтому полковник, проходящий рядом, решил нас поддержать.

Немолодой, высокий. Лицо мужчины изрезали ранние морщины, а серые глаза смотрели очень устало. Форма его была покрыта пылью и кровью, выдававшие активное участие в битве.

— Как зовут? — нарочито бодро обратился к нам командир заставы.

— Курсант Даррелл.

— Курсант Виктор, — паренек чуть заикаться не начал от удивления.

— Вы отлично сражались, курсанты. — продолжил полковник так громко, что на нас начали обращать внимания. — Достойная смена растет. Завтра, всех, кто участвовал в защите заставы, мы представим к наградам. Обычно курсанты такой чести не удостаиваются, но для вас я сделаю исключение.

— Разрешите обратиться, — сказал я.

— Слушаю.

— Нас было трое, курсант Берт получил ранение и сейчас находится в лазарете.

— Не забуду. Обещаю, — полковник оглядел смотрящих на нас людей и остановил взгляд на Обрезкове. — Некоторым не помешало бы взять пример с этих молодых людей.

— Они весь штурм отсиживались возле штаба, и только под конец решили поучаствовать в драке, — усмехнулся Нестор.

— Таков был мой приказ, а вот где ты был во время боя, мне неизвестно. — скривился мужчина и, отвернувшись от сына, отправился к лекарю.

Полковник сделал дрянь. Он сейчас просто невероятно усложнил нам жизнь. Если я не ошибся в типаже Нестора, то этот тип просто так публичное сравнение себя с какими-то курсантами не оставит. Тем более произошло все на глазах Любаши, медсестра хоть и сделал вид, что ничего не слышала и продолжала работать как ни в чем не бывало, это ничего не меняло.

Как только Обрезков старший удалился на приличное расстояние, к нам тут же подоспел его отпрыск:

— Ну что, сучьи выкидыши, понравилась вам похвала, ждете награды?

Я молчал, нервно поглядывая на Витька. Пацан явно начал заводиться. Еще и Любаша обеспокоенно уставилась на нас.

— Не достойны вы ее. Ладно этот — белобрысый, — продолжил Обрезков, не дав мне ничего сказать, — он хотя бы дворянин, а ты-то куда полез со своим свиным рылом?

— Я хотя бы не прятался от боя, как трусливая шавка, — вдруг выпалил Витек.

Дальнейшие события развернулись стремительно. Обрезков будто ждал подобную фразу. Не раздумывая, он выхватил шпагу и одним ударом рассек горло пареньку. Мы ничего не успели сделать. Ничего! Как в замедленной съемке я увидел струю крови, вырвавшуюся из сонной артерии моего друга, а Нестор и не думал останавливаться, вновь занося оружие для удара.

Глава 11

В голове тут же вспыхнула и затмила все остальные одна единственная мысль: «нужно остановить эту мразь, пока есть шанс не допустить гибель друга».

Понимая, что скорее всего получу удар шпагой, я все же бросился вперед, но был отброшен небрежным взмахом руки — Обрезков был готов к такому развитию ситуации и применил магию, а после завершил начатое, одним движением обезглавив Витька.

Вид падающего на землю тела, что-то сломал внутри меня, желание убить эту тварь в человеческом обличье, затмило разум. Не до конца понимая, что делаю, я поднялся с земли. Боль от потери друга вырвалась наружу и перемешалась с магией, бурлящей в крови. Впервые за все время, проведенное в этом мире, я полностью потерял над собой контроль.

Сознание разделилось, создалось ощущение, будто меня выкинуло в транс, потому что я увидел, как из моих ладоней начали вытекать две полосы тумана. Они будто продолжения рук струились вниз, извиваясь голодными змеями. Я хотел убивать, и полупрозрачные ленты, подчиняясь моему желанию, ударили в Нестора, замершего над убитым пацаном.

Расстояние до ненавистного мне человека составляло не больше трех метров и это расстояние мое новое оружие преодолело за считанные мгновения, без труда поразив незащищенное тело. Одно движение и вот на землю падает отсеченная рука Обрезкова. Наконец-то эта сволочь будет соответствовать своей фамилии. Еще удар и грудь ошеломленного от боли человека раскрылась, обнажив пульсирующие легкие, которые тут же залила кровь.

Добить благородную мразь мне не дали. Чье-то заклинание выбило меня из равновесия. Самый простой воздушный удар отлично справился со своей задачей, и я кубарем покатился по земле.

Ясность сознания вернулась рывком, и тут же пришло понимание — я только что попытался убить офицера, да не простого, а сына командира заставы. Мне конец. Вряд ли после такого меня ждет хоть что-то кроме смертной казни. Надо уходить. Витька уже не оживить, даже лекарь не сможет пришить отрубленную голову, и как бы мне не было больно, но я должен выжить, хотя бы для того, чтобы отомстить. Очень надеюсь, что Обрезков от полученных ран сдохнет, но если нет, то я вернусь и закончу начатое.

Весь этот ворох мыслей безумным калейдоскоп мелькнул в голове, пока я принимал единственное возможное в моей ситуации решение — пуститься в бега, надеясь, что в послебоевой суматохе меня не смогут догнать.

Обернувшись, я бегло оценил ситуацию за спиной. Сейчас на площадке перед штабом, собрались почти все выжившие солдаты и не больше десяти офицеров, не получивших во время штурма ранений. Шансы уйти у меня были. Не дожидаясь, пока меня снова приложат магией, я рывком поднялся с земли и что есть дури бросился к проему в стене, петляя, по старой привычке, как заяц. Завалы мы слегка растащили, так что запнуться об камни и бревна я не боялся. А сзади люди начали отходить от шока, в меня полетели первые заклинания.

То справа, то слева земля вспыхивала от огня или вздымалась горбом, приняв в себя избыточную порцию магической энергии, но мне пока везло, и расстояние между мной и застывшими сзади людьми стремительно увеличивалось.

Уйти без ранений не вышло, возле стены мне все-таки пришлось замедлиться, перебираясь через остатки фундамента, за это и поплатился — левый бок и руку пронзила боль. Кто-то из офицеров оказался достаточно метким, чтобы попасть в движущуюся мишень. Тем не менее останавливаться я не собирался, четко осознавая, что промедление равносильно смерти и, преодолевая боль, постарался еще сильнее ускориться.

Бежал, что есть мочи, но с каждым шагом одежда, порванная в нескольких местах, все сильнее пропитывалась кровью, а вместе с кровью уходили силы. Понимая, что долго так продолжаться не может, и вскоре я просто свалюсь от полученных ранений, на автомате выискивал место, где можно будет укрыться, чтобы остановить кровотечение, тем более ожидаемой погони, видно не было, а мое состояние становилось все хуже. Левая рука почти не шевелилась, иссеченная множеством глубоких порезов, на боку же просто сорвало кожу до мяса. Как еще сознание не потерял — одному богу известно.

Затемненная низина, образованная когда-то весенней речкой, открылась совершенно внезапно. Едва не рухнув туда, я счел, что лучшего места для короткой передышки найти будет трудно и нырнул под защиту склонившихся деревьев, надеясь, что по моим следам сюда не бегут озлобленные офицеры заставы.

Занятия с Натаниэлем Хармонов в интернате не прошли напрасно. Еще раз убедившись, что рядом никого нет, я без труда активировал внутренний взор и увиденное мне очень не понравилось. Всю левую сторону тела покрывали ярко-красные пятна среди которых проглядывались черные кляксы, выглядевшие совсем погано.

Тратить кучу времени на полное исцеление я, увы, не мог. На текущий момент главной моей задачей было хотя бы не сдохнуть от потери крови, поэтому действовал я максимально быстро и топорно, от души плеснув магических сил на затягивание ран.

От полученной энергии золотые лучи, тускневшие с каждым ударом сердца, вспыхнули как прожекторы в ночном небе, выжигая черноту и красные пятна. Дикая боль пронзила позвоночник, едва не лишив меня сознания, но я терпел. Крошились зубы, хотелось выть, но я терпел.

По субъективным ощущениям, на экспресс лечение я потратил секунд десять и когда вынырнул из состояния внутреннего созерцания, то отметил для себя, что раны хоть и никуда не делись, но при этом выглядели уже не так страшно, а главное — они больше не кровоточили.

Позволив себе потратить еще несколько секунд на то, чтобы немного прийти в себя, я поднялся на ноги, впереди долгий путь, а проблемы мои только начинаются. Уверен, полковник случившееся просто так не оставит, какой бы мразью не был Обрезков-младший, но сын есть сын. Такое не прощают.

Я бежал до самой темноты, путая следы, как мог. Бежал, не до конца понимая куда нужно двигаться, лишь бы оказаться подальше от заставы. Наверное, если бы не раны, которые через несколько километров вновь открылись, я бы продолжил путь и ночью, но сил уже не оставалось.

Пышное дерево, вытеснившее в стороны всех своих соседок, было выбрано как временное убежище. И первое, что я сделал, упав на торчащие из земли корни — вернулся к лечению израненного тела. Жутко хотелось есть и пить, горло пересохло, а фляжки или другой емкости под рукой не было, возможно, по этим причинам закрыть раны до конца, мне так и не удалось. А потом я отключился. Измученное тело просто перестало подчиняться. Так хреново мне еще никогда не было.

Очнулся я в ужасном состоянии. Начался жар, пить хотелось просто до безумия, а желудок, кажется, готов был переварить сам себя. Порезы на руке частично зажили, но некоторые все еще отдавали нехорошей краснотой, а из-под корост выделялась белесая жидкость, возможно начиналось заражение.

Мысли путались, но одно я осознал кристально четко — если сейчас не добуду воду, просто упаду где-нибудь от обезвоживания. К счастью, в моем распоряжении была магия. В отличии от большинства пацанов в интернате, добывать влагу из воздуха я умел, но мне требовалась емкость для сбора жидкости, иначе конденсат просто впитается в землю. И уже в который раз меня выручил нож, едва не послуживший когда-то причиной моей смерти.

Преодолевая слабость, я как сумел выдолбил в торчащих из земли корнях небольшое углубление. Тугая древесина поддавалась с огромным трудом, но я, подгоняемый жаждой, все-таки одержал эту небольшую победу. Не раз у меня возникало желание облегчить себе работу магией, но туман в голове не позволял нормально сосредоточиться, и любая работа с магическим полем давалась с трудом, даже рассекающий удар, дробящий в хорошие дни камни, получился не сильнее шлепка плетью.

Когда неглубокая воронка, с торчащими из нее щепками, начала медленно наполняться прозрачной жидкостью, я едва не застонал от счастья, однако продолжал каст заклинания, пока не наполнил углубление до краев, и только после этого с жадностью насоса втянул в себя всю доступную воду.

Сознание немного прояснилось, непроизвольно лезли мысли об убитом друге, но я пока гнал их от себя, пытаясь сосредоточиться на текущих проблемах. С водой вопрос на какое-то время оказался решен и, восстановив немного запас сил, я вновь занялся лечением. Рука выглядела очень неважно, а состояние внутреннего взора показало, что черные пятна вернулись и уже начали распространяться по всему телу.

Наверное, я выжег последние капли магической энергии, затягивая раны. Темнота ушла, но золотистое свечение здорового организма теперь едва теплилось. Тем не менее, когда я вернулся в обычное состояние, сгустки засохшей крови отпали, обнажив розовую кожу в местах рассечений. Шрамы конечно останутся неслабые, но эстетическая сторона вопроса меня волновала в последнюю очередь.

Лечение выпило остатки энергии. Я был пуст, как барабан. Магическое поле почти не чувствовалось и не реагировало на попытки дотянуться до него. Именно в этот момент, где-то неподалеку хрустнула ветка. Ко мне пожаловали гости.

Бежать не имело смысла. Не в моем состоянии. Если неизвестные пришли по мою душу, то придется принять безнадежный бой, шпага все еще была при мне, ну, а если здесь каким-то образом оказались обычные люди, может все и обойдется.

Успокаивая себя подобными мыслями, я ожидал прихода гостей, но когда из-за деревьев показалась знакомая длиннорукая фигура, отчетливо понял — жить мне осталось не долго. По густой лесной траве не спеша шел Мирон.

— Оружие убери, — мужчина остановился за пару десятков метров. — Я поговорить хочу.

— Чего ближе не подходишь, командир, боишься, что твой щит не справится против воронки?

— Не без этого, — усмехнулся Мирон. — Хотя, меня больше те щупальца волнуют, которыми ты Нестору руку отрезал. Что хоть это было?

— Узнаешь, если ближе подойдешь.

Да, я блефовал, но других вариантов кроме как тянуть время, чтобы силы хоть немного восстановились, не видел.

— Не такой уж я и любопытный, — Мирон примирительно поднял руки, — Думаешь, убивать тебя пришел?

— А разве не так?

— Ну, приказ у меня именно такой. Притащить либо тебя, либо твою голову.

— Живым не дамся, — я крепче сжал шпагу. — Лучше тут сдохнуть, чем в петле.

— Понимаю. Но я не за этим тут, не собираюсь я тебя убивать, и в плен брать — тоже.

— И чего тогда пришел? Соскучился что ли?

— Можно и так сказать. Давай издалека зайду. Савелий Ершов. Помнишь такое имя? Ты ведь пытался выяснить кто это такой, не отрицай. Так вот Савелий — один из лидеров группы людей недовольных властью князя и тем, как идут дела в нашем государстве. Мы с ним связаны общей целью.

— Хочешь сказать, ты работаешь на повстанцев? И те контрабандисты тащили одигост именно им.

— Да. Я не знал кому предназначен товар. Думал это обычные мулы, что груз через границу таскают. Поэтому и убил пленников. Нельзя было, чтобы вы услышали лишнего.

— Мне зачем это все рассказываешь?

— Даррелл, если тебя поймают, то казнят, причем казнят даже если ты добровольно сдашься и расскажешь контрразведке все, что услышал. А если я приду ни с чем, то тебя продолжат искать. Полковник все связи задействует, чтобы найти того, кто покалечил его отпрыска. Натворили вы дел. Нестор, конечно, тот еще ублюдок, однако нападение на офицера в любом случае карается смертью.

— Он выжил?

— Да, но руки лишился, лекарь как ни старался, прирастить ее не смог, — на лице Мирона появилась улыбка.

— А Витек? — с глупой надеждой спросил я.

— Прости, но нет. И самое поганое, все слышали, что Виктор прилюдно оскорбил дворянина, а значит Обрезова за его поступок разве что разжалуют, да и то, если папаша не подсуетится. Мне вообще кажется, что Нестор специально убил пацана при свидетелях, он давно мечтал из армии свалить, вот только отец его не отпускал, а тут еще и нападение на заставу, вот и воспользовался этот кусок дерьма подвернувшейся возможностью.

— Мне тоже показалось, что он намеренно провоцирует пацана. Специально ведь перед Любашей начал его оскорблять. Ненавижу.

— Прошлое не исправишь, но в наших силах изменить будущее.

— Что ты предлагаешь? — спросил я, хотя уже понимал, к чему клонит Мирон.

— Выход я тебе предлагаю. В нескольких днях отсюда скрыта деревня, где живут люди, не желающие терпеть власть дворянских родов. Ты можешь присоединиться к ним. Я за тебя поручусь.

— Зачем тебе это?

— Даррелл, ты — дворянин. Твой дар уже сильнее моего, а через пару лет разница в силе станет еще больше. Думаешь, часто у наших встречается возможность заиметь в свои ряды аристократа?

— Ты всерьез думаешь, что у вас получиться свергнуть князя? Вряд ли моя помощь сыграет хоть какую-то роль.

— Даррелл, я все понимаю, но у тебя есть другие варианты? Одному в твоей ситуации не выжить. К тому же, ты можешь просто пожить какое-то время в деревне. И давай мы все-таки перестанем кричать на весь лес и спокойно обсудим все возле костра, я жратвы принес.

Мирону я так до конца и не поверил, однако его слова внесли смятение в мою душу. Он мог как говорить правду, так и просто втираться в доверие, вот только проверить, какой из вариантов верный, не представлялось возможным.

— Вижу, не веришь ты мне, — Мирон заметил мои муки выбора. — Тогда последний аргумент. На твой след я вышел еще вчера, видел сколько крови ты потерял и вполне мог ночью тебя прирезать, ты ведь наверняка спал крепче чем Милосердная мать в небесном храме. Но вместо этого я поперся в один из своих схронов, чтобы притащить еды, воды и прочего полезного барахла.

Мужчина вытряхнул из рюкзака несколько консервов, фляжку, котелок и вновь обратился ко мне:

— Ну, видишь?

— Ты так был уверен, что я не сдохну от потери крови?

— Я хорошо запомнил слова Виктора о том, что ты умеешь заживлять раны. Ну так как, подпустишь меня ближе? Всю ночь на ногах, живот уже к позвоночнику прилип.

Приведенные доводы показались мне разумными, да и тянуть время дальше уже не имело смысла. Магия за время переговоров так ко мне и не вернулась, а мысли о еде уже туманили голову. Знал Мирон на что давить. К тому же, если бывший командир захочет, он может меня банально взять измором, не отпуская далеко и не позволяя расслабиться. Пришлось пока приглушить паранойю и на время довериться этому человеку.

— Лови, — Мирон кинул мне фляжку и банку с тушенкой, а сам уселся на торчащие из земли древесные корни.

— Что с Бертом? — спросил я, втыкая нож в жестяное донышко.

— Нормально с ним все. Было, по крайней мере, когда я уходил.

— Почему вообще только тебя послали за мной?

— Много причин. Тут тебе и опасение, что недобитые каспицы могут снова напасть, если с заставы уйдут офицеры, и тот факт, что Нестора не особо любили даже дворяне, ну а главное — я сам вызвался. Мол, мой подчиненный, мне за ним и идти. Полковник моим словам доверяет, так что не стал спорить.

— Тебе что-то будет из-за меня?

— Наверняка, — скривился мужчина. — Вряд ли конечно разжалуют, но проблем у меня теперь появится выше крыши. Не удивлюсь, если снова отправят на центральную заставу.

— А Берта куда?

— Прикрепят, думаю, ко второй группе курсантов, там как раз один выбыл.

— Не слишком весело, — угрюмо кивнул я. — Эх Витек, Витек, а ведь ему даже отец говорил, что он из-за своего длинного языка погибнет. Я хочу убить Нестора, не дали мне этого сделать на заставе.

— Плакать по Обрезкову не стану, если у тебя это получится конечно, но ты же не собираешься, надеюсь, тайком пробираться в лазарет? Тебя обнаружат. На заставу со дня на день прибудет подкрепление и патрули сейчас усилят, как никогда.

Признаюсь, мысли такие у меня возникли. Можно воспользоваться эйхором, чтобы ночью пробраться на заставу и прирезать как свинью этого недочеловека, но Мирон прав, одно дело проникнуть в дом Дементьева, и совсем другое на охраняемую военную базу. Велик риск быть обнаруженным. Пришлось согласиться с командиром.

— Я тебя понял. Нестор сдохнет, но позже. Другой вопрос, как ты объяснишь, что я от тебя сбежал? И вообще, что предлагаешь делать сейчас?

— Все просто. Все видели, как ты Нестору руку отсек, поэтому никто не удивиться, когда я расскажу будто ты меня едва не убил и скрылся где-то в лесах. Жаловаться буду, что силы не рассчитал, или еще что-нибудь придумаю, отбрехаюсь, не впервой. Нам ведь главное — время выиграть, чтобы ты спрятаться мог. Завтра я вернусь на заставу, покажу всем рану, поплачусь на то, что не справился с тобой, а ты в это время будешь ждать нужного человека в безопасном месте.

— Тебя ведь полковник за яйца повесит, если придешь ни с чем.

— Меня все равно накажут. — скривился Мирон. — Я допустил, чтобы один мой подопечный оскорбил офицера, а второй его покалечил. Дворяне простолюдинам такого не прощают, я хоть и офицер, но без титула. Ну так что думаешь?

Ответил я не сразу. Бездумно принимать помощь непонятных повстанцев не хотелось, но и Мирон говорил правильные вещи — если меня начнут искать, то точно найдут, не лесной я человек и прятаться как следует не умею, а против отряда дворян мне точно не вытянуть, убьют или в плен возьмут, что хуже. Командир предлагал выход, пусть не идеальный, но других вариантов на горизонте не наблюдалось.

— Куда идти? — после минутного раздумья спросил я.

— В место силы. Пересидишь там несколько дней, еды я принес достаточно. А потом за тобой придет наш человек. Меня с заставы вряд ли теперь выпустят, но весточку я куда надо передам. Сейчас доберемся до знакомого маршрута, сделаем на моей шкуре пару новых отверстий, ну а дальше разойдемся каждый своей дорогой, не знаю даже когда в следующий раз увидимся.

— Спасибо.

— Не за что, если вдруг забыл, я все еще отвечаю за ваши жизни. Одного вот не уберег.

— Похороните его как подобает, очень тебя прошу.

— Обещаю. — командир ударил кулаком в грудь.

Доедали тушенку мы молча. Я вспоминал друга, Мирон думал о чем-то своем. Через полчаса мы двинулись в сторону заставы. Несколько километров наши пути должны были совпадать.

— Ты, кстати, так и не ответил, — после преодоления очередного оврага Мирон прервал молчание, — что за белые полосы у тебя из рук выросли, когда ты Обрезкову руку отрубил?

— Это так важно?

— Нет, просто такое заклинание я ни разу не встречал, как и остальные, а значит ты использовал эйхор, что уже о многом говорит. Я к чему веду-то, если вдруг окажешься на людях и снова используешь те ленты, то, сам должен понимать, демаскируешь себя сразу же, так что не хвастайся ими лишний раз, уж больно приметная штука.

— Хороший совет. Мирон, ты часом не разведчик каспийского княжества? Слишком умный для простого воина, — усмехнулся я.

— Тупые тут долго не живут. Матвеев — наш контрразведчик, давно ко мне присматривается, но пока вроде Четверо берегут.

— Расскажи про повстанцев.

— Да какие это повстанцы. — мужчина махнул рукой. — Название одно. Понимаешь, простые люди недовольны своей жизнью. Когда тебя в любой момент какой-нибудь зачуханный маг может разрубить пополам, это, знаешь ли, неприятно. Большинство смирилось, и терпит. Всегда ведь так жили, зачем что-то менять? Но некоторые пытаются найти лучшую долю. В других странах все так же или даже хуже, вот и приходится таким людям искать свободу в лесах.

— То есть в той деревне, куда я пойду, живут не только одаренные? У меня почему-то сложилось впечатление, что туда стекаются выпускники интернатов и подобные им.

— Да нет конечно. Всяких людей там хватает, но и магов много.

— И их все еще не вырезали?

— Деревни хорошо спрятаны, а люди оттуда почти не выходят. К тому же, многие там просто хотят жить и не мешать жить другим, поэтому на воинские отряды не нападают, караваны с провизией не грабят. Некоторым поселениям не один десяток лет уже, и раз их еще не нашли, значит все они делают правильно.

— Возможно, — согласился я.

Прошло еще два часа прежде чем мы с Мироном дошли до места, где должны были разойтись. Командир к этому времени передал мне мешок с провизией, походным снаряжением и одеждой.

— Тут мы уже ходили раньше, дальше сможешь дорогу сам найти? — спросил Мирон.

— Должен, — кивнул я. Местность действительно казалась знакомой. По крайней мере, я точно помнил, стоявшее неподалеку раздвоенное дерево, которое постоянно попадалась нам во время походов к Месту силы.

— Отлично. Если через неделю нужный человек не появится, выбирайся сам, но надеюсь, все пройдет удачно.

— Как он выглядит хоть?

— Старый, ворчливый, лохматый. Имя говорить не буду, ну мало ли. Так, теперь самая неприятная часть начинается. Надо, чтобы все поверили в то, что ты меня едва не убил. Бей по руке и ноге рассекающими.

— Кровью не истечешь?

— Ты главное сухожилия не задень. Целься по мясу, а дальше я сам разберусь.

За то время, что мы шагали по лесу, магические силы начали постепенно возвращаться ко мне, и их уже хватало для простых заклинаний. Не оттягивая неприятный момент, я направил энергию в рассекающий удар и нанес две глубокие раны на теле Мирона. Мужчина стиснул зубы от боли, но не проронил ни звука.

— Не перестарался? — спросил я у командира.

— Все, вали давай, — процедил Мирон, после чего закрыл глаза. Через секунду кровь, крупными струйками текущая на землю, начала останавливаться.

От приметного дерева до Места силы было около трех часов быстрого хода. Этого времени мне вполне хватило, чтобы привести мысли в порядок. Про Витька старался не думать, за смерть парнишки я отомщу, а корить себя из-за произошедшего, прокручивая раз за разом тот день — бесполезно. Вопрос с внезапно открывшимися способностями я решил пока оставить, чтобы проанализировать его в более спокойной обстановке. По здравому размышлению выходило, что Мирон прав и белые ленты, стекающие с рук — это эйхор, проснувшийся в экстремальной ситуации. В книге Илоны писалось про такую возможность. Ну что, теперь у меня полный набор безусловных способностей княжеского рода — боевое и мирное. В любом случае, скоро я узнаю, верны ли мои выводы. В Месте силы заняться будет нечем, вот и поэкспериментирую.

Также мне было интересно, как отреагирует княжество на штурм заставы. Конечно, каспийские мстили за рейд на свою территорию, но такую оплеуху я бы на месте Орлова спускать на тормозах не рискнул — легко нарваться на обвинения в слабости. Пусть князь здесь — абсолютная власть, но сильные роды могут воспользоваться ситуацией в свою пользу, а значит должна быть ответка. Вопрос только в каком виде. Вряд ли конечно, начнется полномасштабная военная кампания, а вот взаимные рейды участятся. Накаляется обстановка, как бы не взорвалось все. Мне-то это даже на пользу пойдет, но жаль интернатовцев, их наверняка привлекут к военным действиям.

Шагать по привычному маршруту в одиночку было непривычно. Я невольно искал глазами Мирона, Берта и конечно же Витька. Приходилось постоянно одергивать себя, напоминая, что очередная страница моей жизни перевернута. Пацанов я больше не увижу. Витек нашел свое последнее пристанище, а Берт, если выживет, вернется в интернат, куда мне хода нет.

Висящее в воздухе пламя я встретил как старого друга после долгой разлуки. Место силы, спрятанное в лесной чаще, укрыло беглого курсанта, подарив мне время для того чтобы прийти в себя.

В первый день я просто отлеживался, восстанавливая силы. С магией пока не экспериментировал. Бой, ранение и последовавшее за ним лечение вытянуло из меня все соки, и ослабленный организм требовал покоя. Поэтому я ел, спал, медитировал возле костра и старался ни о чем не думать.

На следующее утро силы вернулись ко мне в полном объеме, если даже не в большем. Все-таки это место очень благотворно сказывалось на самочувствии магов. А раз так, то пора было подумать о том, как изменится моя жизнь, но сперва мне хотелось разобраться с эйхором.

Каким образом мне в прошлый раз удалось вызвать магические плети, я не имел ни малейшего понятия. Поэтому, сейчас находился в тупике. Мысленные призывы ни к чему не приводили. Попытки воспроизвести состояние, в котором я пытался убить Обрезкова, вызывали только раздражение и злость. В итоге, я решил прибегнуть к последнему известному мне способу самопознания и нырнул в транс.

Море бурлило. Мирная водная гладь, к которой я привык, посещая свой внутренний мир, исчезла, уступив место круговерти течений. Вокруг все менялось и бурлило, создавались и тут же исчезали водовороты, водные потоки перекрещивались друг с другом, чтобы спустя секунду уступить место новым. Меня будто в калейдоскоп засунули, и что забавно, это совершенно не пугало. Я чувствовал, что так и должно быть.

Изменилось и мое тело. Китообразное существо пропало. Я висел в воде желеобразным сгустком протоплазмы и при этом мог каким-то образом шевелиться и видеть себя.

Амебообразное существо мне не слишком пришлось по душе, на автомате я подумал, что акула была куда симпатичнее. В тот же миг форма моего тела начала меняться. Из комка плоти будто неизвестный скульптор начал лепить крупную акулу со всеми причитающимися ей атрибутами. Треугольный плавник, два ряда острых зубов в широкой пасти, мощный хвост и плотная шершавая шкура.

Такие кардинальные изменения в этом мире не могли произойти просто так. Так вот значит какой ты, третий уровень слияния. Понять бы еще, что за возможности ты мне несешь.

Глава 12

Метаморфозы, произошедшие с телом, удивляли. Я какое-то время продолжал развлекаться, меняя форму и размеры аватара, испытывая его на прочность. Тем не менее, какой-то практической пользы от игры в метаморфа, я не видел. Да, это интересно, да, позволяет подстраивать тело под сиюминутные нужды, однако водный мир, в котором я находился, являлся просто отражением того, как мой мозг, или та его часть, что отвечает за работу с силой, воспринимает магическое поле. По крайней мере, так меня учили.

Цель, ради которой я вошел в транс, так и осталась далека. Как пробудить эйхор, все еще не было понятно. С первым безусловным умением все вышло куда проще. Прохождение сквозь стены активировалось само без лишних усилий, а сейчас мне будто бы что-то мешало.

Прошло еще какое-то время, прежде чем я начал догадываться в чем заключалась проблема. Как можно управлять тем, чего у тебя попросту нет? Вопрос, казалось бы, имеет очевидный ответ, но раз уж я могу менять в этом виртуальном мире собственное тело, почему бы не отрастить себе те самые ленты, ну или щупальца для начала?

Превращать акулу в подобие осьминога, мне показалось плохой идеей. Задача у меня стояла научиться вызывать эйхор, а не упражняться в том, насколько страшного монстра я смогу создать, поэтому после некоторых раздумий плоть водного хищника поплыла словно воск, чтобы через несколько секунд собраться в худого светловолосого юношу, носящего имя Даррелл Фишер.

Вновь ощущать себя человеком, плавающим в разноцветных потоках воды, было непривычно. Я настолько свыкся с мыслью, что в этом мире мое тело преображается, что сейчас чувствовал себя несколько неуютно, вновь получив человеческий образ.

Странные ощущения — я будто оказался в невесомости. Разноцветные потоки воды, обтекали меня со всех сторон, поддерживая и не мешая при этом дышать. Движения ничем не затруднялись, а тело не тянуло ни вверх, ни вниз. Я неподвижно замер в бурлящих потоках воды, ощущая непередаваемую легкость.

Очень хотелось разобраться со странностями, очередной раз изменившегося мира, но у меня была другая цель — Эйхор.

Воспользовавшись тем, что я мог менять свое тело так, как душа пожелает, я начал менять руки, удлиняя их и превращая в две тонкие, прозрачные ленты, которыми без проблем мог манипулировать. Я попытался добиться максимального сходства с теми лентами, что покалечили Обрезкова, и кажется, у меня это получилось. По крайней мере, каких-то весомых отличий заметить было трудно.

Сохраняя выбранный образ, я вынырнул из транса и тут же, пока в памяти оставался образ из мира магии, попытался вызвать свое новое оружие.

Туманная лента, полупрозрачная как фата невесты, вырвалась из ладони и ударив в землю остановилась, а еще через пару секунд к ней присоединилась ее сестра-близнец, ставшая продолжением левой руки.

Обретенное оружие оказалось настолько великолепным инструментом, что спустя два часа экспериментов я огромным сожалением деактивировал эйхор, возвращая рукам прежний вид. Ленты полностью подчинялись моей воле, с легкостью перерубали толстые ветви деревьев и при необходимости выстреливали на расстояние трех метров, гарантированно пронзая цель. Инерция? Откуда она возьмется у бестелесных проявлений магии? Я мог моментально менять направление атаки, стоило только появиться у меня такому желанию.

Исчезали ленты с едва заметным шипением, будто кто-то невидимый втягивал воздух для вдоха. И деактивируя эйхор в первый раз, я очень опасался, что не смогу вновь вызвать это оружие, но нет. Стоило только захотеть, и из моих ладоней начинал струиться туман, формируясь постепенно в две туманные полосы.

Эйхор несколько прибавил мне уверенности в завтрашнем дне. Еще неделю назад будущее рисовалось во вполне определенную картину: я заканчиваю интернат, обучаюсь магии и становлюсь совершеннолетним членом дворянского общества с определенным социальным статусом. Ну а дальше, имея под собой такой фундамент, уже можно развиваться дальше. Проблемы с дядей, заморскими родственниками и жрецами Четырех, конечно не слабо осложнили мне жизнь, однако до недавнего времени я был под защитой интерната и мог не слишком переживать за сохранность своей шкуры. А что теперь? Теперь у меня нет защиты, я, ко всему прочему, оказался вне закона, а будущее мое рисовалось очень туманным и неопределенным.

Хочу ли я присоединиться к противникам власти князя Орлова? — Однозначно нет. Не моя это война. Мне конечно очень не нравилось то, как устроена жизнь в княжестве, но бросаться на амбразуры в попытках сместить власть магов — затея, заранее обреченная на провал. Единственный дворянин, смерти которого я действительно желаю — Нестор Обрезков. Эта мразь умрет. Через неделю, месяц или даже год, но жить он не будет.

И все-таки остается вопрос: что делать? Бежать в другие страны? Без знания языка и денег я там вряд ли смогу нормально устроиться. Возвращаться в столицу? Не факт, что я вообще туда доберусь. Свои возможности я оценивал трезво. Одному против всех не выстоять.

Судя по всему, выбора у меня особо не было. Придется какое-то время пожить в лесной деревне в качестве беглого солдата, а дальше уже ориентироваться на месте. Эх Витек, Витек, ну что ж ты так?

Как я ни гнал мысли о погибшем пареньке, они сами собой лезли в голову, поэтому до самого вечера я пытался занять себя чем-нибудь полезным. Эйхор, заклинания, силовые упражнения и все по кругу. Я пытался замучать себя до такой степени, чтобы голова к вечеру просто не могла ни о чем думать. В таком состоянии и лег спать, забравшись в палатку, предоставленную Мироном.

Следующий день оказался копией предыдущего. Я не рисковал выходить из Места силы, проводя время в тренировках. Костер на всякий случай не разжигал. Запах дыма далеко расходится, и, если меня действительно ищут, то незачем давать людям лишние подсказки. Поэтому еду и воду приходилось греть магией.

Запасов, выданных Мироном при должной экономии должно было хватить на неделю с лишним, так что я особо не переживал из-за провианта, однако старался не увлекаться чревоугодием.

К вечеру, мне уже хотелось на деревья лезть из-за бесцельного времяпрепровождения. Я всегда старался держать свою жизнь под контролем, и пусть это далеко не всегда получалось, но в большинстве случаев за все происходящее со мной, отвечал только я сам, теперь же от меня вообще ничего не зависело. Сумеет Мирон передать весточку своему человеку? Придет ли проводник вовремя? А что если к этому времени, поисковые отряды наткнутся на Место силы? Ни на один из этих вопросов я не мог дать ответа, а уж тем более как-то на них повлиять.

Мне очень хотелось выбраться отсюда и начать действовать, однако такие порывы приходилось сдерживать. Ни к чему хорошему они точно не приведут. Оставалось только ждать.

Ближе к закату, какое-то неприятное чувство начало царапать подкорку. Что-то было не так, но при этом никаких изменений в лесу или поведении птиц, весело щебечущих на деревьях, не замечалось. И только когда я взглянул на висящее в воздухе пламя, понял, откуда пришло беспокойство. Огонь окрасился в красные цвета. В ближайшее время на этой поляне должна пролиться кровь.

Первая мысль, пришедшая в голову, после того как я осознал увиденное, была: «нашли все-таки».

Поисковый отряд наверняка шастает где-то поблизости, и шансов скрыться от них у меня нет. Из места силы вел только один путь, и если они не идиоты, то наверняка уже перекрыли его, а в другом месте, сквозь плотную стену деревьев, мне не пробиться без шума. Я в ловушке. Однако и враги не смогут всем скопом навалится на меня, если только не попытаются сжечь к Пятому этот кусочек леса вместе со мной, но об этом станет известно заранее, так что успею подготовиться.

Встав возле прохода из круга деревьев, я приготовился встретить гостей, если такие появятся. Тело окружал один из вариантов защитной сферы, а из ладоней струились две туманные полосы, почему-то про метательные снаряды в поясном мешке я тот момент не думал, положившись на эйхор.

Время шло, однако никто так и не потревожил мое убежище. С каждой минутой лес все сильнее погружался во тьму, близилась ночь. Силы на поддержание щитов постепенно таяли. Невольно начали возникать мысли, что если ко мне кто-то захочет наведаться, то гостей я обязательно услышу, а значит и не стоит держать наготове весь свой арсенал. И вроде бы, все звучало логично, вот только красные всполохи, вспыхивающие за спиной, так никуда и не делись.

Ожидание выматывает. На поляне окончательно стемнело и лишь висящий над землей огонь давал скудное бордовое освещение. Ко мне никто так и не пришел, а нервы уже были на пределе. Внимание начало рассеиваться, я все чаще клевал носом — заклинания вытягивали из меня силы, похлеще любой силовой тренировки. В какой-то момент, я заметил, что туманные ленты Эйхора исчезли, а сам я бесцельно пялюсь в переплетение ветвей, сидя на земле.

В следующую секунду, тихий шорох раздался за спиной.

Мощный выплеск адреналина заставил сердце бешено колотиться, меня будто током ударило и я, не вставая, совершил какой-то невероятный акробатический трюк, обнаружив себя в итоге за пару метров от того места, где сидел мгновение назад.

Вовремя. Там, где только что находилась моя незащищенная тушка, замер красный в свете пламени хищник. Крупный, чуть меньше среднего леопарда кот, каким-то образом пробрался в Место силы и решил перекусить обитавшим там человеком. И ведь дождался темноты, гад, вымотал меня ожиданием и только тогда решился на атаку. Причем защиты у меня в тот момент не было, и котик вполне мог распотрошить мою тушку несколькими ударами когтистых лап.

Разбираться с тем, как это существо пробралось в отгороженное от всего мира место, было некогда. Хищник, прижав тело к земле, уже готовился к новой атаке. Хвост, покрытый как и все тело стального цвета шерстью, нервно дергался, и в тот момент когда он замер, я активировал кинетический удар, как самое быстрое мое заклинание.

Магия остановила бросок животного. Кот с громким «Мяв» отлетел в сторону, но к моему удивлению не ретировался, а вновь приготовился к атаке.

Не желая затягивать эту схватку, я решил воспользоваться Эйхором. Туманные ленты легко ответили на зов и приготовились разить любого, на кого я укажу. Быстрый взмах руки, и вот полоса гибкой смерти устремилась к хищнику. А дальше произошло то, чего я никак не ожидал — кот исчез. С легким хлопком тело животного пропало из этого мира, чтобы появиться в паре метров левее. Судя по всему, судьба свела меня с призрачником и, вероятно, схватка будет интереснее, чем я думал.

Получив неожиданный отпор, стальной кот сменил тактику и вместо того, чтобы вновь броситься в бездумную атаку, начал кружить вокруг меня, не приближаясь на опасное расстояние. Однако в мои планы совершенно не входило затягивать наше противостояние.

Защитная сфера надежно оградила меня от возможных неприятностей, а я, напитав мышцы ног магией, устремился прямиком к хищнику. Дальнодействие туманных лент не превышало трех метров и мне пришлось сократить дистанцию до противника. Кот ситуацию оценил верно, и тут же телепортировался мне за спину, откуда и совершил прыжок,благо щит спас мое тело от ранений, остановив атаку. Но стоило только мне развернуться, чтобы пронзить шерстяного гада, как тот вновь исчез.

Началась какая-то игра в кошки-мышки, как бы глупо это не звучало. Я какое-то время пытался убить хищника с помощью эйхора, а тот, обладая невероятной реакцией, вовремя замечал мои намерения и исчезал с линии атаки, появляясь в совершенно неожиданных местах. Единственное, что не менялось — радиус переноса. Кот не мог прыгнуть дальше чем на пять метров, постоянно оказываясь неподалеку от изначальной точки.

Через несколько минут мне эта чехарда надоела. Кот не мог ничего со мной сделать, но при этом не собирался убегать, как это сделало бы любое нормальное животное. Я в свою очередь, так и не достал его с помощь туманных лент и в итоге решил прибегнуть к классическим заклинаниям. Поэтому после очередного телепорта просто начал прессовать хищника кинетическими ударами.

Новая тактика принесла результаты. Схлопотав несколько чувствительных оплеух, животное существенно замедлилось и пропустило рассекающий удар. Дистанционное заклинание пронеслось рядом с мордой кота, срезав ему левое ухо, и затерялось где-то в ветвях деревьев.

В конце концов мне удалось подловить хищника. После очередного телепорта, я угадал место появления призрачника и направил туда кинетический удар, а после этого, пока мой противник не опомнился, в два прыжка сократил разделяющую нас дистанцию и воспользовался эйхором. Туманная лента змеей вылетела из ладони, распоров хищнику левый бок от передней до задней лапы.

И опять кот воспользовался своим умением, чтобы избежать добивающего удара. Призрачник исчез, но далеко переместиться он не смог, появившись лишь на метр дальше.

Нападать кот больше не пытался, он прижал уши к голове и испуганно смотрел на меня большими желтыми глазами. Я уже приготовил туманную ленту, чтобы поставить точку в нашем противостоянии, но в отражении расширенных зрачков хищника заметил, что пламя, пляшущее за моей спиной, сменило цвет. Краснота исчезла, а лепестки огня приняли свой прежний, постоянно меняющийся облик. И почему-то в этот момент желание убивать призрачника испарилось.

— Ну и что мне с тобой делать? — вздохнул я, глядя на испуганного кота. Бок его сильно кровоточил, шкура покрылась темными в сумерках пятнами крови. Хищник не отводил от меня взгляда, ожидая, как решится его судьба. И почему-то мне казалось, что он прекрасно понял мой вопрос. Глупость конечно, но кто знает этих призрачников?

Вот как так? Я за пошедший год без особой жалости убил несколько человек, а сейчас, глядя на прижавшегося к земле животного, не мог переступить через себя.

— Ну что смотришь? Не буду я тебя добивать, уматывай, пока не передумал. — сказал я и отступил на пару шагов назад. Через минуту кота на поляне уже не было. Сообразительный хищник уловил мой посыл и, прихрамывая на левые лапы, добрался до деревьев, после чего телепортировался за пределы моего убежища.

Возможно, я совершил сейчас большую глупость. Да что там возможно, наверняка, но с другой стороны, кот вряд ли быстро оклемается от схватки. Сейчас он должен забиться в какую-нибудь нору и долго зализывать полученную рану, так что вряд ли хищник вернется в ближайшие несколько дней, а к тому времени я точно покину Место силы.

Пляшущее в центре поляне пламя окончательно приняло свое обычное состояние. Будто рой огненных элементалей кружил в танце, то ускоряясь в темпе аллегро, то замедляясь до такой степени, что я, казалось бы, мог разглядеть в разноцветных огнях, спрятавшихся внутри существ, но, подойдя ближе, оказывалось, что это лишь иллюзия, порождаемая вечно живым огнем.

Опасность исчезла, а вместе с ней и красный цвет пламени. Кровь пролилась, Место силы добросовестно предупредило меня о ней, теперь же все вернулось на круги своя.

Полностью доверять предсказаниям огня, я не рискнул. Как сказала когда-то Илона, Место силы может и ошибаться. Поэтому ночевал я в наглухо закрытой палатке. Конечно ткань не давала никакой защиты, но у меня хотя бы будет время чтобы среагировать, если хищник зачем-то вернется. Правда, верилось в это не особо, все же с такой раной, которую получил кот, особо не поохотишься.

Несмотря на опасения, ночь прошла без происшествий, и палатка мне пригодилась только для защиты от короткого ливневого дождя, стеной прошедшего через лес.

Начался еще один день в Месте силы. Безделье угнетало. Из-за ожидания я не мог полноценно выйти в транс, опасаясь пропустить гостей, по той же причине магию во время тренировок расходовал экономно, стараясь держать себя в боевой готовности.

Мне очень хотелось верить, что именно сегодня должен появиться проводник. Однако час проходил за часом, солнце уже перевалило за середину своего дневного пути, а никто к моему укрытия так и не пришел. И только когда тени деревьев начали удлиняться, шум ломающихся веток возвестил о том, что сюда кто-то идет, и я очень надеялся, что это не очередной хищник или, что еще хуже, люди из поискового отряда.

Звуки шагов приближались. Человек, а я в этом уже был уверен, явно не таился, а то и специально создавал много лишнего шума, привлекая внимание. Последнее предположение вскоре подтвердилось.

— Даррелл, ты здесь? — донесся до меня громкий возглас. — Я от Мирона, так что не угости меня заклинанием ненароком.

Услышав слова человека, я облегченно выдохнул, не деактивируя, однако защиту, кажется, мое заточение подходило к концу.

— Выходи на свет, только медленно, — ответил я незнакомцу.

— Ты мне покомандуй еще, — уже ближе донесся голос, а через несколько мгновений на поляну вышел человек, которого я бы с легкостью спутал с каким-нибудь лешим.

На меня смотрел лохматый человек, с нечесаными седыми патлами до самых плеч и лопатообразной бородой. Лицо мужчины, выглядело недовольным и угрюмым, а голубые глаза недобро осматривали округу. Одет он был в какой-то выцветший балахон, доходящий до середины бедра, широкие штаны и кожаные сапоги. В руке незнакомец держал длинный батог, а за спиной виднелась тряпичная сумка.

— Ну, и долго ты стоять будешь? — мужчина стряхнул с волос налипший на них мусор. — Собирайся, пошли.

— Как мне обращаться к тебе?

— Можешь Пахомом звать, можешь дедом.

— Мирон передавал мне какую-нибудь информацию?

— Нет. Болтаешь много, — буркнул Пахом, — пошли уже.

Собирать пожитки мне не требовалось, палатка уже давно была упакована, а вещи лежали в рюкзаке, так что через несколько минут я попрощался с Местом силы и отправился через узкий проход вслед за Пахомом.

— Далеко нам идти?

— Далеко, — донесся односложный ответ. Излишней разговорчивостью мой проводник не страдал. В итоге шли мы молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.

Уже через полчаса пошла совершенно незнакомая мне местность. Здесь мы с Мироном точно не ходили. Лес стал темнее и гуще, однако деда это совершенно не смущало, он будто по компасу шел вперед, с равномерной скоростью привычного к длительным походам человека.

Пахом в принципе показался мне странной личностью, плевать, что он почти не говорил, встречал я и таких людей, но вот где его оружие? В диком лесу велик риск нарваться на хищника, и пускай в летнее время большинство обитателей чащи предпочтут обойти человека стороной, но никто не застрахован от случайностей, а у деда даже приличного ножа с собой не было, по крайней мере ножен на поясе я не заметил.

— Не боишься на волков нарваться? — все-таки не выдержал я длительного молчания.

— А чего их бояться? — хмыкнул Пахом. — Батогом по хребту огрею и весь сказ. Зверь человека страшится и близко подходить не станет.

— Ну да. То-то вчера ко мне очень испуганный кот приходил. Едва в горло не вцепился.

— Брешешь ты парень. Не живут в здешних лесах дикие кошки. Я много знаю. На юге, знаю тигры ходят, про львов еще слышал, а тут таких не бывало.

— Ну мне врать смысла нет. Думаю, призрачник это был. Пепельный кот, выше колена моего, мог в одном месте исчезать и в другом появляться.

— Убил? — насторожился Пахом.

— Нет, ранил сильно, добить не смог.

— Зря. Коль ты правду сказал, то действительно призрачник это был. Тут верю тебе. Они дурные твари, иногда к людям вообще не выходят, а иногда в самое сытое время могут напасть. Коль уж встретился с ним — надо призрачника убивать, иначе он вернется. Я много знаю, много слышал.

— Если он еще раз нападет, обязательно закончу начатое.

— Вот и правильно. Все, не болтай больше, — буркнул Пахом и до самого вечера игнорировал мои вопросы.

С каждым шагом мы все сильнее отдалялись от заставы, двигаясь, судя по солнцу, вдоль границы. Места тут явно не были обжиты, за все время пути я не заметил просек, тропинок или любых других признаков присутствия поблизости человека. Видимо, деревня, куда меня вел Пахом действительно пряталась от всего света в одном из глухих уголков княжества.

За несколько часов, которые подарил нам световой день, мы прошли от силы километров десять — пятнадцать, дед за скоростью не гнался, мерно втыкая свой батог в сочную траву летнего леса, а как только солнце скрылось за верхушками деревьев, начал подыскивать место для ночлега, приговаривая нечто «Где-то тут была».

— Мы ищем что-то? — поинтересовался я.

— Увидишь, — отмахнулся от меня Пахом, продолжая вглядываться в одному ему известные ориентиры.

Еще через полчаса выяснилось, чего же пытался найти ворчливый дед. Возле небольшого лесного озера мы обнаружили покосившуюся избушку, наполовину погруженную в землю.

— Тут и заночуем, — констатировал Пахом, уверенно направившись к бревенчатому строению.

Повесив перед собой осветительное заклинание, я нырнул в низкий проем двери.

В землянке пахло сыростью, однако плесени на стенах и гнили я не заметил. Деревянные полати выглядели новыми, а глиняная печь, рядом с которой нашлись дрова, даже имела трубу, выходящую наружу. Чувствовалось, что тут периодически кто-то живет, однако не слишком часто.

— Ну вот, тут и переночевать можно, и поговорить. — Пахом, осмотрел внутреннее убранство помещения. — Всему свое место и время. Сейчас поставим кашу вариться, потом и побалакать можно.

Сказав это, дед разжег печь, имеющимся у него огнивом, после чего наполнил котелок, нашедшийся тут же, водой из озера, и уселся на полати.

— Спрашивай, — крякнул Пахом, потирая колени.

— Я хочу узнать, что Мирон сказал на счет меня. И вообще неплохо было бы план дальнейших действий продумать.

— Нетерпеливый ты, как и все молодые. — Вздохнул дед. — Слушай тогда. Живу я возле заставы, и пришло мне тут от одного человека письмо, в котором Мирон попросил проводить отрока по имени Даррелл Фишер в лесную деревню.

— И все?

— Все, дальше пусть Ершов или Зимин голову ломают, чего с тобой делать. Я твою историю знать не хочу. Понятно, что колдун ты, да еще и имя странное. Все это мне не интересно. Мое дело маленькое — встретил, проводил куда надо и домой вернулся.

— Понятно. Когда мы в эту деревню прибудем?

— Это смотря как идти, может день, может два. Куда спешить, все равно никуда она от нас не денется. Следи давай за водой, а то закипит скоро.

Глава 13

Ночевать в тесной избушке вместе со сварливым дедом, мне категорически не хотелось. Тем более, спальное место там было всего одно. Поэтому после ужина, на котором каждый из нас питался собственными припасами, я соорудил палатку на полянке возле озера и благополучно там разместился. Пахом, как мне показалось, такому решению только обрадовался.

Уснуть удалось с трудом. Мысли о будущем крутились в голове назойливыми мухами, не позволяя расслабиться. Как жить дальше? Глобальная цель у меня осталась неизменной: встать на ноги в этом мире, имея под собой крепкий фундамент в виде финансовой независимости и магических умений. При этом, желательно сделать так, чтобы от меня отстали все недоброжелатели, которых с каждым месяцем становилось все больше. Дядя, жрецы, Глава Берегового союза, все они хотели бы видеть Даррелла Фишера либо мертвым, либо в пыточной. Теперь же все это многократно усугубилось. Нападение на офицера княжеской армии не оставят безнаказанным.

Вариантов выбраться из сложившейся ситуации я видел два: первый — найти себе место в других государствах, второй — имитировать свою смерть и сменить имя, потеряв при этом дворянский статус, хотя им я в случае необходимости пожертвую без раздумий. Был конечно и третий путь — уйти жить куда-нибудь в лес и забыть вообще про все проблемы, но такая судьба меня совершенно не прельщала.

В любом случае, что бы я не выбрал, мне нужно было какое-то время, чтобы шумиха вокруг немного утихла. Уверен, власти не станут тратить слишком много ресурсов на поимку беглого курсанта, возле границы и без меня хватает проблем. Тем не менее, несколько недель, а то и месяцев мне необходимо где-то пересидеть. Собственно, именно поэтому я сейчас и направлялся в лесную деревню, скрытую от внимания власть имущих.

Ночь промелькнула безмятежно. Я сам не заметил, как уснул, а с утра, едва только рассвело, меня разбудил Пахом. Дед с громким фырканьем плескался в озере, распугивая рыбу и окрестных птиц.

Судя по солнцу, рассвет едва-едва наступил. Разминая затекшее тело, я выбрался из палатки и с удивлением посмотрел на своего спутника. Пахом, для водных процедур разделся по пояс и оказалось, что за ветхой рубахой скрывается совсем не старческое тело. Куда-то пропала скованность, движения приобрели энергичность и плавность. Со спины теперь можно было дать Пахому лет сорок не более.

Свои наблюдения я оставил при себе. Хочет мой проводник казаться вдвое старше, чем есть на самом деле — без проблем. Каждый из нас хранит секреты, о которых посторонним лучше не знать.

— Тебе чего не спиться? — Пахом заметил мое присутствие и тут же принялся одеваться, выбравшись предварительно из озера.

— Больно громкий ты, дед. Поспишь тут с тобой.

— Доживешь до моих лет, еще не таким станешь.

Пахом опять ссутулился, и превратился в настоящего деда, однако я хорошо запомнил жилистое тело и кожу, практически лишенную морщин.

В течении дня мы так и не добрались до нужной деревни. Шли без спешки, выбирая наиболее удобный маршрут, поэтому расстояние до цели сокращалось не так быстро, как бы мне хотелось, однако дед держал удобный для себя темп и ускоряться совершенно не желал.

Куда лежал наш путь, я, если честно, не представлял. Видел, что двигаемся мы куда-то на восток, в сторону от границы с Каспием, но так как карту княжества наизусть не помнил, то судить мог только приблизительно.

Небольшая низина, окруженная со всех сторон холмами, открылась нам лишь на третий день пути. Сперва я увидел просвет в сплошной стене леса, а затем мы выбрались на пригорок, с которого хорошо была видна почти вся деревня.

Издали несколько десятков домов, что были раскиданы по всей маленькой долине, выглядели будто грибы, выросшие после дождя. Какой-то определенной структуры в их размещении я не заметил, скорее всего, жители строили себе жилища как придется — без генерального плана и распоряжения начальства. Лишь в центре деревни дома несколько расступались, образуя центральную площадь.

Неподалеку от жилых построек текла река, на берегу которой стирали одежду несколько женщин. Вокруг них, как стайка мелких рыбешек, крутилась ребятня. Дальше за рекой зеленели поля с взошедшими не так давно злаковыми, а с другой стороны деревни возле леса пряталось от дневной жары и палящего солнца стадо коров и коз.

— На месте, — довольно сказал Пахом. — Осталось только старосте тебя сдать и можно домой двигать.

— А что на счет Ершова и Зимина, они тут живут?

— Ну, Зимина ты точно сегодня не увидишь, а вот Ершов тот частенько в деревне бывает.

— Расскажи хоть, что это за люди.

— Люди как люди, каждый — дурак по-своему. Сам разберешься, чай не ребенок уже, — дед остался верен в себе, лишнего слова из него оказалось не вытянуть.

Как только мы приблизились к деревне, до меня тут же донесся лай собак, учуявших чужака. Почти из каждого двора раздавалось громкое брехание, оповестившее всех местных жителей о прибытии в их селение новых лиц. В открытых ставнях показались любопытные женские лица, из-за заборов выглядывали дети. Мужчин я почти не видел.

Пока мы шли к старосте, я с интересом подметил, что дома в деревне зачастую сильно отличаются друг от друга. В основном они представляли из себя одноэтажные бревенчатые строения, с покатой крышей из соломы и торчащей из нее трубой, обмазанной глиной. Не богато, прямо скажем, хотя и откровенных развалюх я не видел. Однако, ближе к центру деревни появились двухэтажные особнячки, которые и двор имели побольше, и выглядели куда симпатичнее чем остальные. Все-таки имелись здесь люди, немного «ровнее» чем другие, что бы там не говорил Мирон.

— Тут местная знать живет? — в шутку спросил я, не теряя надежды разговорить угрюмого деда.

— Нету здесь знати.

— Да я понимаю, а все же, кто?

— Одаренные, но не потому, что лучше других, а потому что с них спрос больше. Они за правое дело борются, а в случае чего будут защищать простых людей не жалея живота, — буркнул Пахом и оставшуюся дорогу молчал.

По моим представлениям, дом старосты должен был находиться в центре деревни, однако путь наш лежал другое место и селение мы прошли насквозь, остановившись на окраине у большого деревянного дома. С огороженного забором двора слышались удары железа по железу, поднимался в воздух дым горящего очага.

— Тут жди, — бросил Пахом и шагнул к воротам.

Не было моего проводника минут десять, после чего он вышел на улицу вместе с крупным мужчиной, являвшимся, судя по подпалинам на бороде и кожаному фартуку, надетому поверх одежды, еще и местным кузнецом.

— Вот он, Кузьма, — дед махнул батогом в мою сторону. — В письмо я не заглядывал, так что разбирайтесь с ним сами, а мне домой пора.

— Не останешься? — спросил Пахома кузнец. — Баньку истопим, брагу достанем.

— Чего мне, своей бани мало? Бывай, Кузьма.

Со мной Пахом попрощаться даже и не подумал, довольно резво двинувшись в сторону леса.

— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, — пробормотал я, глядя в спину уходящего деда.

— Чего говоришь? — спросил меня Кузьма.

— Хороший, говорю, дед, неразговорчивый только.

— Ну а что ты хочешь, он всю жизнь один — ни жены, ни детей, тут хочешь-не хочешь молчуном станешь. Пошли что ли в дом. Мишутка! — крикнул мужчина, и со двора тут же показался щуплый парнишка лет десяти. — Сбегай к Савелию, скажи, что Мирон весточку передал, и пусть сюда идет, поговорить надо.

Пацана будто ветром сдуло. Только что он был тут, а в следующую секунду только пыль в воздухе повисла, поднятая босыми пятками.

Все разговоры Кузьма предложил отложить до прихода Ершова. Гостеприимно предложив мне перекусить с дороги, староста провел меня в дом.

Внутреннее убранство избы вряд ли можно было назвать богатым. Низкий потолок, стены без штукатурки, простая мебель, узкие окна. Две большие комнаты вполне могли вместить большую семью, но массивная печь в центре дома съедала изрядную часть свободного пространства. Домочадцев внутри не было, как пояснил староста, жена его на речке стиркой занималась, а дети либо помогали старшим, либо шлялись по деревне.

Пока мы ждали Ершова, Кузьма вытащил из погреба кувшин, наполненный до краев квасом, круг хлеба и изрядный кусок сыра. Отказываться от угощения я и не подумал — консервы уже поперек горла вставали, а по квасу я еще в прошлой жизни соскучился.

Прохладная кисловатая жидкость быстро утолила жажду, но оторваться от кружки я смог, только ополовинив двухлитровый кувшин. Сыр и хлеб так же не остались без внимания, и когда на пороге избы появился мужчина средних лет от угощения уже не осталось и следа.

Не задерживаясь у двери, Ершов, (в том, что это он я был уверен) быстро прошел к столу и принялся с интересом рассматривать меня. Я в свою очередь, ответил ему тем же, отмечая про себя особенности внешнего вида этого человека. Невысокий, смуглый, с приятными чертами лица и веселыми глазами. Лет ему было от тридцати до сорока, точнее сказать мешала аккуратная бородка и густые усы, спускающиеся до подбородка. Опрятная одежда, сшитая из качественного материала, ножны с оружием притороченные на поясе, все это говорило, что передо мной совсем не рядовой житель деревни.

— Так вот какую весточку Мирон передал, — покачал головой Ершов, — ну здравствуй юноша. Судя по одежде, ты к нам прямиком с заставы прибыл, курсант?

— Был им, — кивнул я.

— Погоди ты с расспросами, — Кузьма обратился к Савелию, — Мирон письмо передал, прочти сперва.

Перевязанный ниткой сверток бумаги перекочевал из рук в руки. Ершов бережно развернул лист и углубился в чтение, внимательно изучая каждую строчку, и чем дольше мужчина вникал в написанное, тем сильнее менялось его лицо. В дом он зашел расслабленным и веселым, а сейчас я буквально чувствовал, как сильно напрягся Савелий.

— Вот это новости, — Ершов присел на скрипнувший под тяжестью человека деревянный стул. — Что-то назревает, Кузьма, вот помяни мои слова, что-то назревает.

— Угу, читал уже, если Мирон правду пишет, то может и война начаться. Когда Орловское с Каспием последний раз воевали, лет пятьдесят назад?

— Около того.

— А с другой стороны, нам-то что? Если дворяне друг другу глотки перегрызут, мы только в прибытке останемся. Ты лучше скажи, что с парнишкой делать?

— Это у него надо спросить, — Ершов повернулся ко мне. — Ты, парень, чего хочешь от жизни?

— Не помереть раньше времени, — ответил я.

— Похвальное желание. А еще? Мирон написал, что ты офицеру с заставы руку отрезал? Это правда?

— Да.

— А за что, если не секрет?

— Он друга моего убил, — не стал я скрывать.

— Отомстить хочешь?

— Да. Без головы эта мразь куда лучше будет смотреться.

— А он мне нравится, — Ершов посмотрел на кузнеца. — Кузьма, в деревне найдется место для еще одного жителя?

— Найдется, чего же нет, — мужчина поднялся со стула, — я, наверное, пойду пока во двор, а вы тут свои дела обсудите, как закончите, подходите, будем на счет жилья решать.

— Мы можем поговорить с Дарреллом в моем доме, — предложил Савелий.

— Да сидите тут, — отмахнулся Кузьма, — чего время попусту тратить?

Не прощаясь Кузьма вышел за дверь, оставив меня с Ершовым наедине, и если я все правильно понимал, сейчас меня начнут агитировать на присоединение к повстанческому движению. Так и вышло, впрочем, начал Савелий с другого:

— Даррелл, надеюсь ты понимаешь, что здешние жители к дворянам относятся не слишком хорошо. Мирон написал про твое происхождение, но знать о нем будем только мы с Кузьмой. Понимаешь?

— Да, нужна легенда, я уже думал об этом.

— Легенда? — не понял Ершов.

— История моего происхождения, — быстро ответил я, поняв, что опять ляпнул словечко из прежней жизни, — За крестьянина я вряд ли сойду, а вот за городского жителя — запросто. Мать — иностранка, работала прислугой в барском доме, я вместе с ней, потом во мне нашли Дар и отправили учиться в интернат.

— Сойдет, но может еще имя поменяешь?

— Я все равно буду внимание привлекать, так что не вижу смысла. Да и проговориться могу случайно, пусть уж лучше останусь Дарреллом. К тому же Фишер — не дворянская фамилия.

— Ну хорошо, — согласился с моими доводами Савелий. — Теперь о другом, тебе Мирон говорил, чем я занимаюсь?

— В общих чертах.

— Понятно, давай тогда объясню немного подробнее. Здесь в деревне, большей частью живут простые люди. Годами в такие вот поселения стекались те, кто не мог больше терпеть гнет дворянского сословия. Маги обычных людей считают не лучше домашних животных и обращаются соответственно. В городах это не так заметно, а вот в каких-нибудь глухих уголках княжества твориться настоящий ужас. К тому же, последнее время сюда начали сбегать выпускники интернатов. Ты ведь, наверное, даже не понимаешь почему?

— Нет, — изобразил я удивление.

— Дворянство, обещанное всем выпускникам — несбыточная мечта. Одаренные, что учатся в интернатах — разменная монета в любых военных конфликтах. В далекие времена, когда Орловское княжество постоянно воевало, маги, вышедшие из народа, действительно могли своей кровью заслуживали титул, но последнее время ситуация изменилась. Воевать стали меньше, число выпускников росло, а девать их было некуда. Вот и начали их совать в любые авантюры и ставить на самые опасные участки границы. Почему, например, центральные заставы постоянно горят? Посади князь туда человек пятьдесят обученных дворян — и все, ни один вражеский отряд даже близко не подступит, но нет, там служат исключительно маги первого поколения, чей дар слаб. Однако, даже несмотря на все усилия властей, количество выживших росло, а вместе с ними и число недовольных. Люди начали сбегать, и мы им в этом помогаем.

— Орлов не понимает, что его политика может вызвать проблемы?

— У князя есть куда более важные дела, чем думать о растущем недовольстве среди черни, пусть даже эта чернь обладает магией. Но речь не об этом. Я хотел тебе донести, что в лесных поселениях собралось достаточно много магов, причем некоторые из них — это уже дети, сбежавших когда-то интернатовцев. В деревне большей частью живут простые люди, не желающие ничего менять, им хорошо и так, но мы хотим большего. У нас есть отдельное поселение, где живут и тренируются наши воины.

— Вы хотите свергнуть князя? — удивление в моем голосе уже не было наигранным.

— Боюсь, это будет невозможно в ближайшее время. Однако мы пытаемся мешать дворянскому беззаконию. У нас есть свои люди во всех крупных городах и селениях, они приносят информацию, а мы уже распоряжаемся ей, как считаем нужно. Иногда перехватываем военные обозы, иногда убиваем самых мерзких людей из дворянской братии, от которых страдают обычные люди.

— И вы хотите, чтобы я присоединился к вам?

— Да. Ты же планируешь отомстить офицеру, убившего твоего друга, как там его: Нестор Обрезков? Мы можем помочь. К тому же, у нас есть опытные инструкторы, владеющие массой заклинаний, которым не обучают в армии. Дар их слаб, и раскрыть потенциал действительно мощной магии они не могут, а вот ты — другое дело. Подумай, я тебя не тороплю. Поживи пока в деревне, освойся.

— Не боитесь, что сбегу?

— А тебя разве кто-то удерживает? Здесь — поселение свободных людей. К тому же, ты не знаешь дорогу и вряд ли найдешь путь сюда самостоятельно. Так что можешь просто выждать время и уйти отсюда, когда посчитаешь нужным.

— Хорошо, я подумаю.

— На этом и остановимся. В деревне я всего на пару дней, потом меня неделю не будет, а как вернусь, продолжим разговор.

Оставив недопитый квас на столе, мы с Ершовым вышли во двор, где нас встретил Кузьма. Савелий попросил меня немного подождать возле ворот, а сам подошел к старосте деревни и начал ему что-то объяснять, периодически косясь в мою сторону. Не знаю, чего уж там услышал кузнец, но лицо его приняло довольно озадаченное выражение.

Дискуссия длилась несколько минут, после чего Кузьма, задумчиво почесывая бороду, подошел ко мне:

— Так, мы тут с Савелием покумекали, в общем жить одному тебе тяжело будет. Ты хоть и маг, а к жизни в деревне не приучен. Да и харч надо кому-то готовить. В общем, есть у нас тут вдова с дочкой, мужа у нее еще в том году деревом прибило, с тех пор одна и мучается, ты ей по дому поможешь, а она тебе готовить и стирать будет. День-два даю тебе, чтобы освоиться, потом к работке какой-нибудь приставлю, у нас тут бездельников нет. Устраивает тебя такое?

— Вполне, — согласился я.

— Вот и славно, — сказал Кузьма. — Пошли тогда что ли, а то боюсь Марфа пацану моему не поверит, к ней надо лично идти.

— Ну раз все вопросы на сегодня решили, — подключился к разговору Ершов, — я, пожалуй, пойду, Даррелл, встретимся дней через десять, надеюсь ты хорошо все обдумаешь. Кузьма, Корнею передать что-нибудь?

— Железа пусть отправит с кем-нибудь, заканчивается уже, — ответил кузнец, — в остальном пока порядок.

Савелий молча кивнул, показав, что все понял и, махнув на прощание рукой, вышел за ворота. Кузьма же наказал сыну, который отирался на улице, следить за домом, и повел меня к этой таинственной Марфе.

Небольшой одноэтажный дом, где мне предстояло жить какое-то время, совершенно не казался лишенным хозяйской руки. Трава возле дома была скошена, забор, собранный из высохших палок, не падал под своим весом, крыша хвасталась новой соломой, да и выпадающих бревен я не заметил.

— Марфа, ты дома?! — Кузьма постучал по воротам во внутренний двор. — Открывай, я тебе помощника привел.

Какое-то время ничего не происходило, но по прошествии нескольких минут, засов скрипнул и перед нами предстала женщина лет сорока. Ее худое лицо выражало явное недовольство, русые волосы были убраны под платок, а тело скрывало длинное платье из светлой однотонной ткани.

— Кого ты мне привел? — нахмурилась женщина. — Помощника? Этого что ли? На кой он мне, я и сама прекрасно справляюсь.

— Пусти в дом, Марфа, чего на пороге разговаривать?

После небольшого колебания женщина все же открыла дверь шире, приглашая нас внутрь, однако Кузьма жестом попросил меня задержаться, видимо разговор с Марфой не был предназначен для моих ушей.

Ожидание продлилось недолго. Доводы кузнеца, судя по всему, оказались достаточно весомыми, чтобы Марфа согласилась принять меня на постой, пусть и без особой радости.

Кузьма, после того как завершил переговоры, быстро попрощался и, не задерживаясь более, вышел со двора, напомнив напоследок, чтобы я заскочил к нему завтра с утра. Мне же оставалось только познакомиться с местом, где предстояло жить. Хотя, смотреть на самом деле, было не на что. Изба, хлев с сеновалом, дровяник, крохотная баня, за ней большой огород. Обычное деревенское жилище, без каких-либо излишеств и украшений. Все максимально функционально и практично.

— Ночевать будешь на чердаке, — подошла ко мне Марфа, — в доме отдельной кровати для тебя не найдется. Едим три раза в день, не успел прийти — остался голодным. Одежда есть у тебя?

— Была какая-то, — вспомнил я вещи, лежащие в мешке Мирона.

— Если нужно — говори, у меня от мужа осталась, ты конечно щуплый, но ничего, веревкой подвяжешься.

— Спасибо, как я могу отблагодарить вас? Может помощь какая-нибудь по дому нужна?

— Парень, я уже год как одна живу, всему научилась за это время, так что обойдусь. Кузьма сказал, что ты городской, да еще и маг недоучившийся. Не обижайся, но как такому мужское дело доверишь? Топор-то в руках держал хоть раз или вилы?

— Нет, — честно признался я. В этой жизни мне действительно еще не приходилось пользоваться подобным. — Но, научиться никогда не поздно.

— Ладно, — потеплел голос женщины, — если что-то понадобится, я обращусь. А знаешь, можешь вечером воды натаскать в дом. Колодец тут недалеко, Аленка скоро придет, покажет, что и как.

Чердак где мне предстояло ночевать, как я и подозревал, оказался тесным и пыльным. Солома, лежавшая на досках, давно уже высохла до такого состояния, что крошилась, если на нее наступить. Ночевать в таких условиях мне совершенно не хотелось, о чем я сообщил Марфе:

— Может я солому поменяю? А то всю ночь кашлять буду, разбужу еще всех.

— В хлеву свежее сено есть, можешь перестелить, коль такой нежный. — ответила Женщина, и, спустившись по лестнице, скрылась в избе.

Обустройство места для ночлега отняло у меня остаток дня. Пока я вынес старую подстилку, пока принес новую, солнце уже перевалило далеко за полдень. Еще через какое-то время дверь во двор хлопнула, послышалось протяжное «Му», а следом зазвенел задорный девичий голосок, подгоняющий упрямую животину.

Чтобы не пугать дочь хозяйки дома, я со своего чердака вылезать не спешил. Мало ли как она отреагирует, увидев незнакомого парня, усыпанного с головы до ног остатками старой соломы.

Впрочем, Марфа вопрос со знакомством решила просто:

— Аленка, — крикнула она в окно, — гости у нас, пойди поздоровайся, корову не забудь запереть.

Вылезая со своего чердака, я ожидал увидеть совсем юного ребенка, однако во дворе меня поджидал сюрприз. На утоптанной тропинке, ведущей к дому, скромно потупив глазки, стояла довольно симпатичная девушка лет семнадцати — восемнадцати. Русые волосы, заплетенные в косу, стройная фигурка, скрытая длинным платьем. Алена украдкой поглядывала в мою сторону, стараясь не показывать любопытство.

— Это Даррелл, — подошла к нам Марфа, — Кузьма попросил приютить его на пару недель. Покажи ему, где тут что и к колодцу проводи, воды надо скотине набрать, да и в дом тоже.

Колодцев, как я позже узнал, в деревне было три и располагались они в разных частях поселения, чтобы пользоваться было удобнее. Аленка уверенно шагала вперед, показывая дорогу, а я семенил за ней, держа в руках два ведра, и любуясь фигурой девушки, которую нет-нет, да и облепляло платье, напоминая мне о том, что воздержание мое давно затянулось.

— А почему у тебя такое имя странное? — на обратном пути девушка немного осмелела и решила завязать разговор.

— Мать была родом из другого княжества.

— Вот оно что, а я из деревни нашей никогда не выбиралась.

— Тут разве плохо?

— Хорошо, но так скучно.

Постепенно мы разговорились. Алена оказалась довольно неглупой девушкой и пусть она много не знала, зато в делах деревни ориентировалась прекрасно. Лет ей, кстати, действительно оказалось семнадцать.

Обеспечить немалое хозяйство водой, оказалось задачей не самой простой. Дождей давно не было и уличные емкости почти опустели. Пришлось совершить не одну ходку, чтобы до краев наполнить все бочки и колоды, нашедшиеся в доме и во дворе. Затем был небогатый, но сытный ужин, после которого я отправился к себе. Марфа даже выделила мне подушку и одеяло.

Уже засыпая, я услышал, как по лестнице, ведущей на чердак, кто-то поднимается. Судя по звукам, этот «кто-то» был очень легкий, так что, когда свет луны, пробивающийся из небольшого окошка, очертил тонкий девичий силуэт, я уже знал, кто ко мне пожаловал.

Глава 14

Не говоря ни слова, Алена нырнула под одеяло. Горячее, обнаженное тело прижалось ко мне, и лишь невероятным усилием воли я смог отстраниться от девушки. В голове невольно возникло подозрение, что Кузьма неспроста определил меня на постой именно в этот дом. А что — отличный способ удержать пацана в деревне, подложив под него симпатичную дивчину. Да и Марфа наверняка в деле, не зря же она так быстро поменяла мнение относительно нового жильца, после разговора с кузнецом. Не то, чтобы я был против провести ночь с Аленой, однако такие грубые манипуляции мне были не по душе.

— Мать прислала? — спросил я, протискивая слова сквозь пересохшее горло.

— Я сама, — послышался ответ. В темноте ночи было сложно рассмотреть лицо девушки, но даже на слух чувствовалось, что она говорит неправду.

— Что-то не вериться. — я вновь попытался отстраниться от Алены, которая попыталась обнять меня.

— Мать спит, — шептала девушка, — она только сказала, что ты сильный маг, а значит дети от тебя тоже будут одаренными. Я не хочу прожить в этом доме до старости или стать женой пастуха. Если мой ребенок будет магом, я сама смогу выбирать, где и с кем жить. Я ничего не хочу взамен, не попрошу стать моим мужем, не буду держать тебя. Просто не отвергай меня сейчас.

Сопротивляться натиску становилось все сложнее. Молодое тело требовало отбросить все сомнения и поддаться соблазну, однако зрелый мозг все искал подвохи и подводные камни. Но после того, как грудь девушки в очередной раз оказалась возле моего лица, я не выдержал. Алена томно вздохнула, когда мои руки подтянули ее ближе… Девочкой она, кстати, не была.

Проснулся я в одиночестве, а все произошедшее ночью больше походило на сон. Приятный сон, который я был бы не против повторить.

Алена, когда мы пересеклись во дворе, ни единым движением не показала, что между нами что-то произошло, и лишь небольшой румянец выступил на ее щеках, когда наши взгляды пересеклись. В остальном же, отношение ко мне ничуть не изменилось, что меня более чем устраивало. Окажись все иначе, например, если бы ко мне с утра заявилась Марфа с требованием жениться на ее дочурке, которую я коварно обесчестил, то деревня вместе с ее обитателями была бы послана лесом, но пока, судя по всему, ничего такого не намечалось.

После завтрака, умывания из бочки и небольшой помощи женщинам по хозяйству, я, как и обещал, отправился на встречу со старостой. Чувствовать себя нахлебником мне не хотелось, так что я планировал получить какую-нибудь работу. Коль уж мне придется прожить какое-то время в этой деревне, то почему бы не принести ей пользу?

Пока шел к Кузьме, за мной увязалась стайка ребятишек совершенно разных возрастов. Младшему не было и пяти лет, а старший выглядел уже на десять-одиннадцать.

— А ты правда маг? — поравнялся со мной самый смелый.

— Врут. — попытался отмазаться я.

— А вот у Микулы отец тоже маг, — не отреагировал на мой ответ пацан. — Он сейчас тренируется с дядей Корнеем, ты тоже скоро уедешь отсюда, чтобы дворян бить?

— Что ж ты секреты-то все выдаешь? А если меня сюда князь отправил, шпионить за вами?

Такой вопрос ребятню поставил в тупик, они даже отстали на какое-то время от меня и о чем-то долго шушукались, но потом вновь догнали и не отлипали до самого дома старосты. Даже когда я зашел за ворота, пацанята остались возле забора, подглядывая за происходящем в щели между жердями.

— А ну кыш отсюда! — прикрикнул на любопытную стайку вышедший во двор Кузьма, и ребятишек будто ветром сдуло. — Ну все, теперь не отстанут от тебя, гости у нас — редкость, долго еще на тебя все смотреть будут. За работай пришел? Хорошо, что с самого утра. Свободных рук всегда не хватает. Маги все с Корнеем, а остальных мужиков немного совсем, да и те — кто на охоте, кто на сенокосе. Ты кстати, косить умеешь?

— Ни разу не пробовал.

— Жаль, ну да ладно, а деревья рубить? С топором-то справишься?

— Да я и без топора справлюсь.

— Забыл, — хлопнул себя по лбу Кузьма. — Я тогда тебя к бригаде лесорубов присоединю. Дрова и бревна нужны всегда, а так мужикам хорошая подмога будет.

— Вы сразу на всю деревню лес заготавливаете?

— Конечно, а как по-другому? Где та же Марфа себе дров возьмет? За хворостом в лес не набегаешься. У нас много чего делается для блага всей деревни, иначе не выжить. Ладно, я сейчас Мишутку кликну, проводит тебя к мужикам, а дальше вы уж сами. Подходит тебе такая работа?

— Полностью.

— Вот и славно, одной заботой меньше. Мишутка! — гаркнул Кузьма, — а ну подь сюда!

Бригада лесорубов состояла из трех человек. Мы с сыном кузнеца застали их как раз в тот момент, когда они запрягали лошадь в телегу, где уже лежал необходимый для работы инвентарь — топоры, пилы, веревки.

Трое мужчин весьма внушительных размеров состояли, судя по всему, в близком родстве и походили чем-то на былинных богатырей, такие же крупные, суровые и бородатые. Встретили они меня с изрядной долей сомнений, что вполне понятно — представить, будто юноша, не обладающий изрядной физической формой, способен работать на валке леса, было действительно трудно. Тем не менее, после короткого знакомства они приняли меня без лишних вопросов. Думается, мужики все-таки понимали, на что способна магия. Василий — старший среди лесорубов, даже попросил жену собрать для меня узелок с едой, сообразив, что я заявился к ним совершенно без подготовки.

Телега, медленно переваливаясь по кочкам, направляясь в сторону леса по дорожке, укатанной многократными поездками по ней. Видно было, что ездят здесь хоть и не часто, зато регулярно. Назначение этой дороги так же выдавали длинные полосы, оставленные на траве волочащимися по ней бревнами.

Одна лошадиная сила разгоняла повозку до совершенно смехотворной скорости и мне, не привыкшему сидеть без дела, просто так прохлаждаться на деревянном полу телеги было крайне скучно, хорошо хоть попутчики оказались разговорчивыми. Пока старший из лесорубов управлял лошадью, остальные сидели вместе со мной.

— Городской значит? — спросил меня самый молодой из троицы. Звали его Иваном и выглядел он лет на восемнадцать, не больше.

— Да, с самого детства.

— Понятно, а мы вот деревенские. Батя наш, — мужчина кивнул на сидящего спереди Василия, — лет двадцать уж как сбежал от барина и тут поселился.

— А до деревни как добрался? Я пока сюда шел, сто раз мог заблудиться. Дремучие тут места.

— Привели, так же, как и тебя. Отец барину чем-то не приглянулся, — понизил голос собеседник. — У него вся спина в шрамах, секли его чуть не каждую неделю. А иной раз и магией могли приголубить. Батя даже сбегал пару раз, а толку-то? Коль на земле барина работаешь — должным ему остаешься до самой смерти, так что ловили его и возвращали. Вот. А потом в деревню на побывку вернулся друг детства отца. Он тогда уже три года отслужил, и его на месяц домой отпустили. Так вот, друг этот и рассказал, что есть место, где отца никто не найдет и пообещал познакомить с проводником, который туда его отведет. Не обманул, как видишь.

— Вы, значит, уже тут родились?

— Да, батя матушку тут встретил. Сразу как приехал, сразу и сошлись. Теперь вот и мы рядом с ними.

— Не думали уехать отсюда? К городам крупным поближе.

— Зачем? Чтобы об нас дворяне ноги вытирали? — скривился второй сын Василия. — Нет уж, мы лучше тут. У меня жена уже на сносях, две коровы, хозяйство большое. Люди нас тут уважают, чего еще надо? Как старики говорят: если дома тепло, нечего искать, где теплее.

— Понятно, — кивнул я. — А к магам, которые здесь живут, как вы относитесь?

— Хорошо относимся, они ж не дворяне. Только мы летом их не видим почти. Все одаренные с Корнеем и Ершовым где-то тренируются. Лишние руки, конечно, не помешали бы, все ж маг есть маг, но у них дела важнее имеются. Вот холода начнутся, тогда в деревне станет людей побольше. А ты, забыл спросить, тоже скоро к своим уедешь? Ну к магам.

— Не знаю пока. Может и тут останусь.

Телега, мерно поскрипывая колесами, привезла нас на лесную делянку. Кучками лежали ветки, оставшиеся от срубленных деревьев, белели на фоне травы невысокие пеньки, целые россыпи щепок усеивали землю. Лес в этих местах рос преимущественно лиственный, правда какие именнопороды преобладали, я ответить затруднялся, так как уверенно мог определить только березу.

Как мне объяснили мужики, работали они поэтапно. Выбиралась делянка для вырубки деревьев и начиналась валка леса. Как правило этим занимались двое, а третий в это время убирал со стволов крупные сучки и с помощью лошади оттаскивал заготовки в сторону. Меня Василий с сыновьями хотел привлечь к тому же, но после небольшого обсуждения, я убедил мужиков показать мне участок леса, на котором нужно провести вырубку, а самим работать так, как они привыкли и на меня вообще не ориентироваться. Сперва со мной конечно не соглашались, но после демонстрации способностей и дерева, срубленного одним рассекающим ударом, спорить мужики перестали и, оставив меня одного, уехали на другую делянку, пообещав, что заедут сюда вечером, на обратном пути.

Работать в одиночку я хотел по нескольким причинам: так будет быстрее, мне не придется демонстрировать свои способности, ну и главное — очистка небольшого участка леса вряд ли займет много времени, а значит остаток дня можно будет посвятить тренировкам. Бросать занятия магией я не собирался, к тому же встреча с Обрезковым рано или поздно произойдет и к ней мне хотелось бы оказаться готовым.

Как только телега с лесорубами скрылась из виду, в ход пошел эйхор. Валить деревья рассекающими ударами, мне показалось слишком затратно по энергии, а вот туманные ленты, силы расходовали куда экономнее. Взмах ладони и на толстом стволе появляется едва заметная полоса, а через секунду дерево начинает заваливаться, цепляясь ветками за своих соседок.

Работа оказалась простейшей, и основная сложность ее заключалась лишь в том, чтобы не оказаться погребенным под лесными исполинами, ну и еще не получить по голове, летящими во все стороны кусками древесины — при падении ствол создавал множество мелких обломков, готовых впиться в тело, благо защитная сфера полностью ограждала меня от повреждений.

На очистку от деревьев, выделенного участка леса, мне потребовалось не больше двух часов. В принципе, я бы и быстрее справился, но особого смысла спешить не видел, к тому же, старался работать так, чтобы стволы потом было проще вытаскивать на свободное пространство.

— В лесу раздавался топор дровосека, — зачем-то сказал я, глядя на дело рук своих. Звуки рубки, кстати, действительно были слышны — Василий с сыновьями трудились неподалеку.

В этот момент какое-то подозрительное шевеление в траве привлекло мое внимание. В густом подлеске, там, где деревья пока еще стояли нетронутыми, явно кто-то прятался. Кроликов, лисиц и прочую мелкую живность я тут же отмел — их должны были распугать громкие звуки падающих деревьев. Тем не менее, факт оставался фактом — ко мне пришел гость, и у меня имелись серьезные подозрения, что с гостем этим мы хорошо знакомы.

Зверь, спрятавшийся под кустом, видимо понял, что его заметили и во весь рост поднялся с земли — желтые глаза одноухого призрачника сверкнули на солнце. Прав был Пахом, недобитый хищник вернулся за реваншем.

— Тебе мало было что ли? — громко спросил я. Убивать пепельного кота совершенно не хотелось, тем более нападать он не спешил и просто сидел на траве, не сводя с меня взгляда.

Выглядел призрачник не самым лучшим образом. Рана на боку до конца не затянулась, сквозь пепельную шкуру просматривались ребра. Зверь явно не без проблем перенес нашу первую встречу, но при этом твердо держался на ногах.

Я ждал, что же предпримет кот. Если он решится напасть, то придется убить животное — нельзя оставлять за спиной недобитых врагов, а коль этот звереныш вернулся за местью, то он — именно враг. Тем не менее, призрачник не атаковал. Он какое-то время стоял не шевелясь, затем медленно поднял переднюю лапу и сделал аккуратный шаг в мою сторону, не проявляя при этом агрессии, после чего жалобно мяукнул.

Такого поворота я не ожидал совершенно.

— Ты мириться что ли пришел? — невольно вырвалось у меня, и, что удивительно, кот еще раз мяукнул. Громкий гортанный «Мяв» разлетелся по лесу будто в подтверждение моих слов. Возможно, это было просто совпадением, но мне почему-то казалось, что призрачник улавливает интонации голоса и действительно пытается на них реагировать.

Короткими шагами, останавливаясь каждый метр, я начал приближаться к коту, который при этом делал то же самое. Наверное, мое поведение было далеко от рационального, но я не чувствовал агрессии со стороны пепельного хищника и чувствовал, что все делаю правильно. Защиту, правда активировал, на всякий случай, но тут уж лучше перебдеть.

В конце концов я оказался с призрачником на расстоянии вытянутой руки. Мы остановились, внимательно рассматривая друг друга, и в этот момент кот упал на живот, вытянул лапы и замер, ожидая моей реакции. Останавливаться на полпути не имело смысла, приготовившись в случае чего отражать внезапную атаку, я осторожно дотронулся до шкуры животного.

Шерсть призрачника на ощупь оказалась очень жесткой, но под верхним слоем волос скрывался мягкий подшерсток, в котором буквально утонули пальцы. Я медленно, стараясь не испугать животное, почесал его за ушами и в ответ почувствовал довольное мурчание, будто кто-то завел небольшой двигатель. Кажется, мы с котом нашли общий язык.

— И как же тебя теперь называть, а мой пепельный друг? — спросил я. — Может Дымок?

Забавно, но призрачнику эта кличка не пришлась по душе, он издал какую-то смесь звуков, явно выражающих недовольство. Я даже руку отдернул от неожиданности, но кот потом снова успокоился. Распластавшись на земле, он уже активнее подставлял части тела для чесания, поглядывая на меня периодически то одним, то другим глазом.

— Давай тогда придумаем что-нибудь другое, может Барсик или Пушок? — усмехнулся я, и опять услышал недовольное ворчание. — Ну тогда будешь Шрамом, да простит меня Дисней. Понял? Ты теперь Шрам.

Полученная кличка претензий у кота не вызвала. Он даже откликаться начал на нее сразу же, подтвердив предположения, что животина мне попалась крайне сообразительная.

Чтобы закрепить знакомство, я сходил до узелка, полученного от лесорубов, и, очистив пару куриных яиц, положил их перед котом. Угощение было принято благосклонно, исчезнув в мгновение ока, а затем призрачник вдруг поднялся на ноги и в два прыжка скрылся в лесу, оставив меня в недоумении стоять посреди поваленных деревьев. Однако, не прошло и десяти минут, как кусты вновь зашуршали и ко мне, держа в пасти какую-то птицу, выскочил кот.

Шрам положил добычу на землю и толкнул ее ко мне мордой. Ну что, обмен подарками был произведен, и вроде как взаимных претензий у нас с котом не осталось. Очень сомневаюсь, что животное может имитировать дружелюбие, чтобы потом внезапно напасть, нет, в поведении призрачника я не видел угрозы. Вообще, складывалось ощущение, будто хищник специально вернулся ко мне, с целью подружиться. Эх, сейчас бы сюда энциклопедию бы какую-нибудь, или умного человека, способного прояснить ситуацию, но увы, чего нет, того нет.

Шрам, после того, как я подобрал его подарок, немного отошел в сторону и улегся на краю просеки, нежась в лучах яркого солнца. Глаза он закрыл, но нет-нет, да открывал их, как бы невзначай проверяя, тут я или нет. Судя по всему, сеанс общения был закончен, кот выказал уважение, обозначил, что нападать больше не собирается, и на этом пока все. Тем не менее, уходить куда-то Шрам тоже не планировал, оставаясь рядом.

Ситуация с внезапным появлением призрачника, меня несколько выбила из колеи. Заводить себе питомца я как-то не планировал. С другой стороны, кормить хищника вряд ли придется, он сам кого хочешь прокормит, ну а если мы с ним найдем общий язык, то можно будет еще и выгоду получить от такого сотрудничества. В любом случае, стоит сперва присмотреться к новому другу и быть все же настороже.

Общение с призрачником несколько смешало мои планы, так что прерванную тренировку пришлось проводить в стороне от просеки, дабы не задеть случайным образом Шрама. Кот после того, как заметил мои действия, приподнялся, оценил ситуацию и снова улегся на траву, всем видом показывая, что ему происходящее совершенно не интересно.

Часовая тренировка практически полностью опустошила магические силы. Новый уровень слияния конечно здорово увеличил мой кпд и теперь заклинания удавалось создать, тратя куда меньше собственной энергии, но все равно, до идеала еще было ой как далеко. Тем не менее результаты не могли не радовать, к примеру, теперь я мог до краев напитать «воронку» сырой магией, не рискуя при этом потерять сознание.

В целом же, если сравнивать сегодняшний день с тем, что было полгода назад, моя боевая эффективность увеличилась едва ли не на порядок. Эйхор, воронка, несколько видов защиты. Появись сейчас на этой поляне какой-нибудь дворянин средней силы, я вполне мог бы составить ему достойную конкуренцию. Да, с настоящими боевыми магами мне не сравниться, для этого не хватало как опыта, так и серьезных заклинаний в арсенале, но все это дело наживное, было бы время на обучение. Оставался правда один вопрос, а хватит ли мне сил, чтобы победить Обрезкова? В прошлый раз он лишился руки только из-за того, что не был готов к туманным плетям, но в следующую нашу встречу, Нестор будет более осторожен.

Воспоминания об убийце моего друга моментально сбили концентрацию, и каст магических конструкций моментально усложнился. Я еще не мог на автомате создавать сложные заклинания, и мне приходилось полностью сосредотачиваться на выполняемой работе, а когда тебя душит злость, сделать это становится очень непросто.

Чтобы хоть как-то забыться и выпустить пар, я направил энергию магического поля в кулаки и начал буквально уничтожать стоящее рядом дерево, выбивая из него целые куски, и успокоиться смог только после того, как измочаленный ствол начал медленно заваливаться на землю.

Мое состояние заметил Шрам. Кот подскочил с земли, прижал уши и зашипел, водя взглядом по лесу в попытке выявить источник опасности. Пришлось успокаивать напряженного хищника, да и самому усмирять разрывающую душу злость.

Ненависть — невероятная сила. Как и любая сильная эмоция она может сподвигнуть человека на великие поступки, вот только плата с тебя берется несоразмерная. Очень сложно остаться собой и не оказаться поглощенным этим черным чувством, а если в твоей жизни кроме ненависти ничего не осталось, то можно ли считать тебя человеком?

Привести мысли в порядок оказалось нелегко, однако в этом мне неожиданно помог призрачник. Пока я, пытаясь отдышаться, сидел на земле, он аккуратно привалился ко мне сбоку и какое-то время просто лежал рядом.

Десять минут отдыха организму вполне хватило для восстановления, и, погладив задремавшего кота по голове, я вернулся к тренировкам.

Ближе к вечеру, когда силы вновь начали иссякать, я с помощью эйхора очистил еще один участок леса, свалив более тридцати деревьев и уселся дожидаться приезда Василия с сыновьями. Впрочем, ждать оставалось не долго, стук топоров на соседней делянке вскоре стих, и ко мне через пару десятков минут прибыли лесорубы. Кот, кстати, услышал приближение людей задолго до их появления и исчез где-то в чаще леса.

Когда мужики увидели обширную просеку и кучу лежащих на земле деревьев, они сперва удивленно застыли, глядя на все это безобразие, потом подошли ко мне:

— Да уж, — заметил глава семейства, — если так пойдет, нам лошадей не хватит, чтобы вывезти отсюда все, а еще сучки срубить надо.

— Ну, лишние ветки у деревьев я и сам могу отрезать, а вот с транспортировкой уже вряд ли помогу.

— Ладно, больше — не меньше, тогда завтра этим и займись, ну а я с Кузьмой поговорю, может лишних лошадей выделит, это ведь все убирать надо. Да уж, не ожидал я конечно такого. А пеньки-то поглядите, какие ровные, будто ножку от гриба срезали. Магия это тебе не шутка. Да уж.

Кажется, Василий был действительно удивлен, и свое «Да уж» повторял еще не раз, пока мы ехали в деревню.

— Иван, — обратился я к молодому мужчине, сидевшему рядом, — у вас тут призрачники водятся?

— Бывает. Сам я конечно не видел, но говорят, что иногда появляются эти твари в округе. Редко, правда. А чего ты вспомнил вдруг про них?

— Места тут дикие, мало ли. А не слышал случайно, их приручить можно?

— Что-ты, — засмеялся Иван. — Они же дикие, на людей нападают, причем на магов чаще чем на простых людей. Потому и мало их. Они хоть и непростые звери, но против одаренного выстоять не могут. Прошлой зимой одного такого завалили. Весь черный, на собаку походил, шкура у него простым оружием не бралась, но от магии уберечь не смогла, так и висит теперь с дырой по середине в доме у Прокофия.

— Понял, — кивнул я и больше к этой теме не возвращался. Очень надеюсь, что Шрам — умный кот и к людям выходить не будет, а то мало ли, напорется на такого Прокофия, и будет потом пепельная шкура украшать чью-то стену. Не то, чтобы я особо переживал за жизнь призрачника, но мне будет неприятно.

Возвращение в деревню прошло в непринужденной, можно даже сказать дружеской обстановке. Если Виктор ко мне все еще относился с определенной долей настороженности, то его сыновья, выросшие без постоянного страха перед дворянами, травили байки, расспрашивали меня о жизни в городе и в целом вели себя легко и непринужденно.

Так, за дружеской беседой мы и въехали в деревню. Возле дома Марфы я спрыгнул с телеги и, попрощавшись с мужиками, направился в избу, из открытых окон которой уже пахло незатейливой, но очень сытной едой.

Ужинали втроем. Марфа, как я еще вчера заметил, во время еды предпочитала работать челюстями, а не языком, поэтому по большей части молчала, а вот Алена себя не сдерживала и делилась впечатлениями, накопленными за день. В основном речь шла о взаимоотношениях между сельчанами. За полчаса я узнал, что вчера некий Силантий поколотил жену, а та в ответ, всю его брагу в огороде вылила, после чего пряталась от мужа до самого вечера. Услышал о том, как к какой-то Светке начал ходить сын Севала-охотника. В общем куча ненужной мне информации.

Ужин в деревне вовсе не означал конец рабочего дня. Марфа, трудившаяся весь день на полях, вечером приступила к обихаживанию собственного дома и огорода. Растения надо полить, животных накормить и еще много чего другого. Меня, вроде как помогать не просили, но я сам вызвался. Отдыхать, когда рядом работают две женщины, мне бы не позволила совесть.

Ближе к ночи, когда я уже подготовил спальное место и планировал отвести себе несколько минут на анализ произошедшего за день, на чердак пришла Алена. От своей цели получить одаренного ребенка она отказываться явно не собиралась. Сопротивляться я не стал. Не уверен, что девушка сможет своего добиться, все же дети у магов получались далеко не с первой попытки, но попытки эти сами по себе приносили массу удовольствия.

Алена к моей радости, оказалась верна слову и не пробовала привязать меня к себе. Она каждую ночь приходила на чердак, а спустя час исчезала, чтобы на следующий день вновь оказаться в моей постели.

В деревне мне понравилось. Добрые люди, простые нравы, неделя пролетела как единый миг. Но как бы как бы хорошо тут не было, я ни на секунду не забывал о причинах, приведших меня сюда. Оставаться здесь навечно в мои планы не входило. Как временная передышка этот лесной уголок подходил отлично, но постоянно тут жить — спасибо не надо, да и пока жив Обрезков, спокойствие в моей душе не появится.

За семь дней мы с мужиками вырубили и очистили от веток огромную кучу деревьев, теперь их осталось только вывезти, но тут моя помощь уже не требовалась. Во время работы в лесу, ко мне то и дело наведывался Шрам. Пока рядом кто-то был, он скрывался, где-то неподалеку, стараясь не показываться людям на глаза, но как только я оказывался один, тут же выходил поздороваться. Никакой агрессии, постепенно я даже начал без опаски играть с этим крупным хищником, и за все время он ни разу не поцарапал или тем более укусил меня.

Животина, кстати, оказалась действительно крайне башковитой. Иногда мне казалось, что Шрам прекрасно понимает все, что я ему говорю. Он, например, если был в хорошем настроении, выполнял любые команды типа: «сидеть», «лежать» и им подобные. Правда, если кот был чем-то недоволен, то мог вообще игнорировать все сказанное мной. Тем не менее, я был рад.

На восьмой день жизни в деревне, после очередного возвращения из леса, ко мне подбежал Мишутка. Кузнец как всегда использовал сына в роли вестового, посылая его с разнообразными поручениями по всему поселению. Вот и сейчас шустрый постреленок издали увидел меня и тут же примчался, чтобы передать слова отца:

— Дядя, Даррелл, там дядя Савелий приехал. Попросил, чтобы ты к нему зашел.

Глава 15

Неделя, проведенная в относительно спокойно обстановке, позволила без лишних нервов обдумать, что делать дальше. Со штурма заставы прошло достаточно времени, чтобы поисковые отряды, если такие были отправлены, перестали меня искать. Однако это совсем не означало, что опасность обнаружения полностью исчезла. Уверен, информация о беглом курсанте уже передана куда надо. Другой разговор, что в лицо меня знают немногие и затеряться в каком-нибудь крупном городе вполне посильная задача, но тогда встает вопрос: а надо ли? Что я получу, вернувшись в столицу без денег, связей и титула? К тому же, придется ограничить себя в использовании магии — безродный мальчишка с даром однозначно привлечет к себе внимание.

Конечно, всегда можно примкнуть к теневым структурам княжества, вот только воровская романтика меня совершенно не прельщала. На Земле, мне частенько приходилось сталкиваться с криминалом, и что это за люди, я прекрасно осознавал. Лучше уж повстанцы, хотя и они не сахар.

В том, чтобы принять предложение Ершова были как плюсы, так и минусы. Плюсы очевидны: я буду не один, получу дополнительные знания и определенную поддержку в будущем. В принципе неплохо, если бы не минусы: полностью приняв правила игры, мне придется придерживаться их до конца жизни. А хочу ли я провести остаток дней в лесах, пытаясь подорвать власть дворянских родов? Нет.

Помимо всего прочего, мне не хотелось воевать против солдат княжества. Среди них хватало, конечно, всяких личностей, но в целом это были обычные люди со своими положительными и отрицательными сторонами, и убивать их только за то, что они служат в армии князя, я не желал.

С дворянами все сложнее. Примерный семьянин, добрый сосед и прекрасный собеседник мог оказаться безжалостным тираном для своих крестьян и простого люда. Встречались среди аристократов и откровенные психопаты типа Нестора Обрезкова, но таких, к счастью, в общей массе было немного. И опять же, все мы разные, адекватных людей, придерживающихся определенных правил, тоже хватало, и убивать таких, я не видел никакого смысла. С другой стороны, некоторое число титулованных мразей, можно все-таки проредить. Мир от этого только лучше станет.

Еще в пользу повстанцев говорило то, как устроились люди в деревне. Мне они очень понравились: свободные, не забитые, отвыкшие от постоянного страха за свое будущее. Савелий не зря дал мне время немного освоиться, чтобы я оценил, как живется в деревне простым сельчанам.

В общем, над тем, принимать или нет предложение Ершова, я думал всю неделю и в итоге все же склонился к тому, чтобы ответить отказом. Правда, имелись у меня опасения, что после этих слов Савелий захочет избавиться по-тихому от строптивого дворянина, но тут придется судить по реакции мужчины на наш разговор. Если замечу изменения в его поведении, придется для виду согласиться с предложением, а затем делать ноги из деревни. Но это в крайнем случае, все же я надеялся, что до подобного не дойдет.

Дом Ершова находился почти в самом центре селения и выгодно отличался от тех, где мне уже удалось побывать. Большой, просторный, со светлыми комнатами и незатейливой, но качественной мебелью. Нигде я не заметил пыли или грязи. Что интересно, во дворе не было даже намека на домашнюю живность, да и вообще, складывалось ощущение, будто дом большую часть времени пустует, что, впрочем, неудивительно, учитывая тот факт, как много времени Савелий проводит вне поселения.

Подобным образом, насколько я знал, жили почти все одаренные жители деревни. Летом они покидали родные стены, оставляя жен и детей на хозяйстве, а ближе к зиме возвращались на несколько месяцев, пока стужа и слякоть не уступала место весеннему теплу.

Савелий ждал меня возле накрытого стола. Едой его, вероятно, снабжали жители деревни, так что Ершов мог позволить себе вполне неплохой ужин. Тут тебе и соленья, уха, пироги разных форм и видов, большой кувшин молока. Еда не хвасталась изысками, но зато ее было много.

— Здравствуй, Савелий, — поздоровался я. — Гостей ждешь?

— Кроме тебя никого, — мужчина приглашающе махнул мне рукой. — Соседка тут у меня есть, вот и подкармливает каждый раз как приеду и еды при том постоянно приносит на пятерых, а отказывать неудобно — старается ведь. Ты присаживайся, есть будешь?

— Не откажусь.

Не знаю, что за соседка жила рядом с Савелием, но готовила она отменно. Работа в лесу и тренировки с магией, которые я не прекращал, разожгли неслабый аппетит, а вкусная еда только подлила масла в огонь, так что вскоре на столе резко уменьшилось количество нетронутых блюд.

— Как тебе в деревне? — дождавшись пока я утолил первый голод, Ершов начал разговор.

— Понравилось. — честно ответил я.

— И не сомневался в этом. Поэтому нам и хочется, чтобы везде так было. Ты подумал над моим предложением?

— Да. — я отложил в сторону еду и продолжил ответ, внимательно следя за реакцией мужчины. — Спасибо за все, но я пока не готов вступить в ваши ряды.

Савелий ни единым мускулом на лице не показал, что мои слова его как-то расстроили. Он задумчиво потрогал бороду, а затем взглянул на меня:

— Жаль, но давай я расскажу тебе последние новости, и ты еще раз подумаешь. Мирон письмо передал. Перечитывать не буду, но вкратце там написано следующее: Берт, я так понимаю это друг твой, поправился и его прикрепили к другой группе курсантов; самого Мирона оставили на заставе, но пока что оттуда не выпускают; ну и главное: Нестор Обрезков в связи с ранением покинул армию и направляется для лечения и постоянного проживания в столицу. Ему даже звание оставили.

Услышав слова Ершова я с трудом удержался от грязной ругани. Сказал он скорее всего правду, примерно такого развития событий я и ожидал. Ну что же, значит придется мне ехать в Миргород, Обрезков жить не должен.

Ершов дал мне немного обдумать сказанное и вновь продолжил разговор:

— Даррелл, я по твоим глазам вижу, что ты хочешь отомстить за смерть друга. И мы можем помочь. Одному тебе не справиться, в княжестве усилили меры безопасности и добраться до Миргорода будет сложно, к тому же тебе надо еще как-то найти Обрезкова среди тысяч людей. В столице у нас есть надежные люди, которые укроют тебя в случае чего и если надо поищут информацию о нахождении Нестора. Я хочу предложить тебе сделку: можем даже контракт заключить, если желаешь. Суть простая: мы нанимаем тебя на пару месяцев, а в ответ обязуемся обучать магии и помочь с убийством Нестора Обрезкова. Через два, максимум три месяца мы проведем тебя в столицу.

Предложение Ершова действительно заставило меня задуматься. Выглядело все достаточно заманчиво, магия, временный контракт. Могут они обмануть? Да легко, но опять же, всегда есть вариант сбежать.

После минутного обдумывания новой информации, я пришел к выводу, что к повстанцам хотя бы на время все-таки придется примкнуть. Нет у меня еще такой силой, чтобы противостоять целому государству в одиночку, в любом случае нужна поддержка, и раз мне протягивают руку помощи, не стоит ее отталкивать. Да, они действуют в своих интересах, но разве кто-то в этом мире поступает иначе?

— Хорошо, я согласен, но у меня есть пара условий.

— Слушаю, — Ершов поерзал на лавке.

— Я не хочу участвовать в нападениях на обозы и убийстве обычных солдат.

— Тут мы и без тебя справимся. Твоя помощь понадобиться в другом. Через месяц мы планируем напасть на поместье одного дворянина. Крестьяне, что работают на его земле, кровавыми слезами умываются каждое утро. Надо этот гнойник выдавить, но в поместье помимо главы семейства живут еще его брат и два сына, тоже, кстати, те еще сволочи. Сильных магов у нас немного поэтому мы можем не справиться, но с тобой наши шансы сильно увеличатся.

— Я всего год обучаюсь магии, вряд ли мое участие что-то изменит.

— Даррелл, у тебя эйхор, а это уже о многом говорит. Да, Мирон и об этом написал. Про смерть командира разведчиков он тоже не забыл упомянуть. Ты сильнее большинства наших магов, так что не прибедняйся.

— Вам виднее, — пожал я плечами, — когда выдвигаемся?

— Завтра с утра и поедем, бери с собой все, что нужно, и как солнце взойдет, я за тобой зайду, ты ведь у Марфы живешь?

— Да.

— Ну вот и славно. — Ершов поднялся со скамьи, показывая, что разговор закончен.

Покидая дом Савелия, я так и не смог до конца отделаться от чувства совершенной ошибки, да, вроде как все выглядело правильно и логично, но так ли это на самом деле? Сложный вопрос, к тому же любая неизвестность всегда нервирует, какая бы она не была.

Прежде чем вернуться к себе, я выбрался из деревни и, убедившись, что за мной не наблюдают чьи-то любопытные глаза, побежал в лес. Нужно было закончить одно дело, прежде чем покинуть селение надолго: попрощаться с призрачником. Если меня завтра не окажется в лесу, Шрам вполне может отправиться на поиски и нарваться на людей, а этого мне бы не хотелось.

Комок шерсти стального цвета едва не сбил меня с ног, стоило только выбраться за околицу. Деревья надежно скрывали призрачника от ненужных свидетелей и кот безбоязненно шел навстречу.

— Шрам, я завтра уеду, — моя рука легла на холку животного, — не ходи за мной, убегай в лес.

В ответ послышалось недовольное ворчание. Кот, как мне показалось, понял сказанное. Он вдруг напрягся, внимательно посмотрел на меня и в два прыжка скрылся из виду.

Успокаивая себя, что все сделал правильно, я вернулся в деревню.

За год, проведенный в этом мире, у меня так и не накопилось личных вещей, поэтому, все мое барахло с легкостью поместилось в мешок, подаренный Мироном, разве что шпага туда не влезла и осталась висеть на поясе.

Мои намерения покинуть деревню не остались незамеченными. Сперва состоялся короткий разговор с Марфой, а ближе к ночи на чердак как обычно пробралась Алена:

— Уезжаешь?

— Да, вместе с Ершовым.

— Я знала, что так будет, — в голосе девушки послышалась грусть. — Если захочешь вернуться сюда, я буду рада.

Ответа Алена не ждала, понимая, что он ей вряд ли понравится. Эту ночь мы провели вместе.

Утреннее солнце едва задело крыши домов, когда в ворота дома постучался Ершов. Был он бодр, свеж и весел, чего не скажешь обо мне. Уснул я поздно, и подняться с постели оказалось тем еще подвигом, хорошо хоть молодое тело быстро оклемалось после бурной ночи и вскоре, после небольшого перекуса, приготовленного с вечера Марфой, мы двинулись в путь.

— Далеко до вашей базы? — спросил я Савелия, когда деревня осталась за спиной.

— Та, куда мы идем, не близко, — кивнул Ершов. — Обычный человек и за неделю не дойдет, мы чуть быстрее доберемся.

— То есть, база не одна?

— Нет, но мы идем в главную. Остальные сравнительно недавно появились и, можно сказать, сами по себе. Одна такая тут неподалеку, в основном служит для обмена информацией, Мирон туда и передал послание.

— То есть, повстанцев довольно много и при этом никому до вас дела нет?

— Бережет нас Милосердная мать, — неопределенно ответил Ершов. — Но бывает, что какая-нибудь группа допечет власть и тогда устраиваются облавы. Дело это долгое и затратное, поэтому не частое. К тому же мы стараемся действовать осторожно и нас очень непросто найти. Ну и если всех посчитать, то одаренных на базе человек сто наберется от силы, не такая уж и великая мощь, чтобы на нее ресурсы тратить. А на простых людей, что в лесах прячутся, дворянам плевать.

— Вы с Зиминым давно командуете?

— Командуете, скажешь тоже. Из меня командир так себе, я больше люблю договариваться с людьми, а вот Корней — тот другое дело. Двадцать лет назад он убил офицера и сбежал из армии. Верные люди помогли ему спрятаться, чуть позже Зимин присоединился к повстанцам, а уже спустя три года возглавил их.

— Расскажи о нем. — попросил я. Мне хотелось узнать больше о такой неординарной личности.

— Сильный. Очень, — Ершов задумался, — Сам видел, как Корней однажды пробил кулаком грудь одному из мужиков за то, что тот еду воровал. Жестоко, но действенно, после такого наказания не было больше ни единой кражи. Зимин может увлечь за собой любого. Его боятся, но уважают. Наверное, благодаря ему, небольшая кучка спрятавшихся магов наконец начала представлять из себя хоть какую-то силу.

На этом разговор исчерпал себя, к тому же Ершов задал очень высокий темп, не позволяющий вести непринужденную беседу.

Первую ночевку организовали на склоне поросшего густым кустарником холма. Место приглянулось журчащим неподалеку ручьем, а нависающий над землей скальный выступ давал укрытие на случай дождя.

Пока я разводил костер, Ершов ушел за холм по естественной надобности, и как только он скрылся, позади меня послышался шорох, а затем из кустарников показался хорошо знакомый кошачий силуэт.

Угрозой от призрачника не веяло. Шрам, а узнать его одноухую физиономию труда не составило, медленно подошел ближе и застыл неподалеку с каким-то вопросительным выражением на морде.

— Ну подходи ближе, неслух, — улыбнулся я и протянул Шраму руку. Кот радостно буркнув, телепортировался прямо под нее и улегся на землю, подставив голову для чесания.

Не знаю, как призрачник нашел меня, вероятно по запаху, но расставаться надолго он явно не собирался. Скрывшись из виду, едва послышались шаги Ершова, Шрам следующим вечером снова пришел ко мне. Ну что, это его выбор. Повлиять на кота я не мог, а значит мне оставалось только надеяться на его сообразительность и осторожность, благо он пока ни разу не давал повода усомниться в его способностях оставаться незамеченным — Савелий за все время пути так и не срисовал снующего поблизости хищника.

До базы мы добрались только через четыре дня и за это время я немного лучше узнал Ершова. Савелий умел располагать себе, он часто улыбался, умел слушать и мог поддержать практически любую тему. На вечерних привалах он рассказывал мне о княжестве, о себе, об интересных людях, которых ему доводилось встретить. Мой спутник оказался довольно эрудированным человеком, что невольно порождало вопросы о его непростом происхождении.

— Я в дворянском доме вырос, — как-то вечером упомянул Савелий, — вместе с сыном хозяина поместья. Он у него один был — ни братьев, ни сестер. В тринадцать лет у меня дар открылся, Барин тогда как-то со жрецами договорился, чтобы меня в интернат не отправили, а потом к матери моей пришел, дал ей немного денег и забрал меня в дом, чтобы сыну его, скучно не было. Там я четыре года и провел, пока барчуку шестнадцать не стукнуло.

— Тяжело пришлось?

— Как тебе сказать, сейчас уже забывается все, но шрамы у меня на теле до сих пор не рассосались. Барин-то еще ничего, только когда выпьет злой был, а вот сын его развлекался, как мог. Ну ничего, они оба уже лет десять как в земле гниют. Зато я, пока в доме жил, многому научился. Так что пользу можно везде найти.

Савелий еще много чего рассказывал, но про свое прошлое больше не вспоминал, делая чаще упор на день сегодняшний, и слушая рассуждения этого спокойного мужчины, я начал четче понимать, какую он занимает роль в подпольной организации.

Ершов был доверенным лицом Зимина и выполнял колоссальный объем работ, умудряясь при этом заниматься дипломатией, улаживанием конфликтов между обитателями базы и вербовкой новых людей. Кстати, то, что мы с ним пересеклись в деревне — заслуга Мирона. Бывший командир, оказывается, отправил весточку не только Пахому, так что Савелий специально ради меня прибыл в поселение. Правда, о цели визита он никому не сообщал.

Наше путешествие завершилось к вечеру четвертого дня. Причем, обнаружить базу было не так уж и просто, так как пряталась она в своеобразном котле, окруженном густым лесом. Место для расположения явно выбиралось с умом, и случайный путник, если такой вдруг окажется в этих глухих местах, мог увидеть невысокую деревянную стену, лишь уткнувшись в нее.

Подойдя вплотную к воротам, стало понятно, что двухметровое ограждение, идущее по периметру базы, служит скорее для защиты от проникновения внутрь животных, чем оборонительным сооружением. Тонкие бревна, скрепленные кое-как, я, вероятно, смог бы выбить с одного удара даже простейшим заклинанием.

— Вот мы и дома, — Ершов радостно улыбнулся.

— А в деревне тогда что?

— В деревне я провожу меньше времени чем здесь. Пошли, познакомлю тебя с Зиминым. Человек он необычный и равнодушным обычно никого не оставляет.

Ожидаемого караула возле ворот я не увидел. Мы с Ершовым спокойно подошли к дверям и беспрепятственно проникли на территорию базы.

— Савелий Петрович! — стоило за нашими спинами хлопнуть створке, как к нам тут же обратился молодой, коротко стриженный мужчина. Одет он был в темные штаны и рубаху, а на поясе у него висело целых две шпаги. — Рад тебя видеть, когда продолжим соревнование наше?

— И тебе доброго вечера, — улыбнулся Ершов. — Давай может повременим с состязанием, мне потом с утра так плохо было, что до сих пор вспоминаю.

— А я говорил, сходи к лекарю, он бы вмиг тебя вылечил. Я заскочу к тебе еще.

— Увидимся.

Пока мы шли к одному из центральных строений базы, подобные диалоги повторялись с завидной регулярностью. Ершова действительно здесь любили. С ним старался переброситься парой фраз каждый встреченный нами человек, и всякие сомнения о его способности располагать к себе людей, окончательно исчезли.

Постоянные короткие остановки для обмена любезностями позволили мне в деталях рассмотреть базу повстанцев.

Ничего серьезного она из себя не представляла и походила скорее на временное поселение лесорубов. Хороших домов почти не было и большую часть строений составляли низенькие, неказистые избушки, некоторые из которых явно делались на скорую руку. Возле стены спрятались три больших неотапливаемых амбара и навесы, под которыми сушилось мясо, а чуть дальше я заметил развешенные шкуры животных. В общем, мало чего здесь напоминало военную базу, я даже полигона для тренировок не заметил, хотя не исключал, что он мог находиться за пределами периметра. Мало ли шальное заклинание крышу снесет.

Люди вокруг также больше смахивали на охотников, прибывших для добычи ценного ресурса. Разномастная одежда, такое же оружие. Никакой единой формы или хотя бы знаков отличия, разве что общий фасон у некоторых жителей походил.

Данное поселение все-таки разительно отличалось от пограничной заставы, где мне пришлось провести начало лета. Мало того, среди жителей я заметил несколько вооруженных женщин и совсем молодых ребят.

Занимался народ кто чем. Два мужика возле дома рубили дрова, кучка пацанов бросали ножи в круг, нарисованный на стене, возле одного из зданий разделывали тушу оленя или кого-то похожего животного.

— А где у вас тренировки и обучение проводят? — спросил я Савелия, когда он попрощался с очередным собеседником.

— В двух километрах отсюда есть ровное поле, вот там обычно молодняк и учится. Скоро, думаю они сюда и подтянутся.

— А эти люди какую функцию выполняют? — я указал на нескольких отдыхающих человек.

— Понимаешь, все люди на базе разделены на несколько групп. Кто-то занимается добычей еды, готовкой, и прочим необходимым, но не очень почетным делом, другие в это время тренируются и обучаются магии, ну а самые умелые сейчас в рейде или разведке.

— Девушки у вас тоже воюют?

— Конечно, некоторые из них сильнее мужиков рвутся в бой. Вон Сильва, например, видишь ее? — Ершов указал на крупную женщину лет тридцати, подстриженную почти наголо. — Ей лучше под горячую руку не попадать, пришибет и не заметит, ну и вообще, ты про свое происхождение не упоминай.

— Я помню.

— Ну и отлично. Так, мы почти пришли, — Савелий остановился возле не самого большого дома на территории базы.

— Зимин тут живет? — Удивился я. — А те хоромы для кого тогда?

В углу базы действительно стоял целый терем, собранный из крупных бревен и даже украшенный кое-где резьбой.

— Лекарь там у нас с ученицей. Знал бы ты, сколько трудов было потрачено, чтобы затащить его сюда. В нашем деле без лечения нельзя, а Корнею на удобства плевать, он бы и на голой земле без проблем ночевал, укрывшись соломой, вот и отдал лучший дом костоправу.

Пренебрежение Зимина к удобствам, Ершов явно преувеличил. В большой комнате, шедшей сразу после узкой прихожей, нашлись и резные кресла, стоявшие по кругу, и шикарный диван, и даже картина на стене, изображавшая схватку двух магов. Ну и финальным штрихом оказался тяжелый дубовый стол с резным подсвечником на нем. В общем, не спартанские условия, прямо скажем.

Глава поселения обнаружился в небольшом закутке, скрытым плотной портьерой. Савелий рывком отодвинул плотную ткань, открыв мне вид на командира повстанцев.

Даже сидя Зимин выглядел массивно. Крупный торс, мускулистые руки, покрытые до самых локтей шрамами. Лоб человека избороздили морщины, а сам он задумчиво глядел на карту, расстеленную на столе, не обращая на нас внимания. Удивляла прическа мужчины: длинная коса жестких светлых волос спускалась до самого пояса и была подвязана железными цепочками.

— Здравствуй Савелий, я тебя еще по шагам узнал, — не отрывая взгляда от карты поприветствовал Корней друга.

— Прожжешь ведь карту, — усмехнулся Ершов, — погляди лучше, кого я привел.

— Новый боец? — Зимин поднял голову. — Молод, но в глазах вижу огонь. Сильный маг, я таких сразу чувствую. Интернат?

— Корней, этого юношу зовут Даррелл Фишер и он — потомственный дворянин, обладающий эйхором.

Лицо Зимина приняло каменное выражение. Не мигая, он уставился на меня, едва не протыкая своим колючим взглядом.

Почти не разжимая губ, мужчина процедил:

— Ты привел сюда дворянина? Сюда, в самое сердце противостояния с этими благородными выродками?

— Он учился в интернате, едва не убил офицера и теперь прячется от властей, мечтая при этом отомстить одному аристократическому выродку, который убил его друга. Достаточно этого, чтобы привести такого человека сюда?

Зимин оттаял. Холодный, лишенный жизни голос потеплел и передо мной внезапно оказался весьма радушный человек:

— Друг! — встал из-за стола мужчина. — Добро пожаловать в семью. Тебя нужно срочно представить всем. Дворянин, пошедший против своих — это символ того, что наша борьба не напрасна!

— Корней. — Ершов попытался успокоить разошедшегося лидера. — Ты хочешь жизнь Дарреллу испортить? А если какой-нибудь идиот его попытается прибить?

— Я этому идиоту тогда глотку вырву, — сверкнул глазами Корней, и я отчетливо осознал: вырвет без раздумий.

— Все равно, давай не будем спешить.

— Савелий. Ну как ты не понимаешь? Людям нужен герой! Людям нужен символ!

— Так ты и есть этот самый символ! — вспылил Савелий. — Не перекладывай свою ношу на плечи пацана!

— Будь по-твоему, — нахмурился Зимин. — Но как ты собираешься скрывать его силу?

— Никак. Пусть считают, что Даррелл — бастард, выросший в городе. Все просто.

— Пусть так. Даррелл, я рад, что в наших рядах появился действительно сильный маг. Теперь мы еще больше усложним жизнь аристократам. Хватит уже прятаться по болотам, пора нанести им возмездие!

Зимин невидяще уставился куда-то в сторону, явно представляя, как он повергает своих врагов, а мне стало очень не по себе. Фанатиков я не люблю, а уж если они на меня имеют какие-то планы, то и подавно. Хорошо хоть, Ершов несколько остудил пыл своего командира:

— Корней, я через час принесу кувшин бражки, посидим, все обсудим. Даррелл, пошли пока, найдем тебе жилье.

Глава 16

— Ты не переживай, — Ершов махнул в сторону избы, где остался Корней. — Я твои условия помню. Ты с нами всего два месяца, в крайнем случае три. Помогаешь уничтожить два дворянских гнезда и все — контракт завершен. Ну а мы в свою очередь отводим тебя безопасными путями в столицу и находим, где спрятался Нестор Обрезков. Оставаться с нами или нет, дальше решишь сам. Зимин, конечно, уже планы на твой счет строит, но я к нему подход знаю, вечером с ним потолкуем.

— Хорошо бы, — согласился я. Оказаться в роли пожизненного инструмента для расшатывания устоев этого мира, я не желал. Лучше уж остаться одному, чем встать под знамена фанатика. Поэтому мне очень хотелось верить, что Ершов действительно сможет остудить пыл своего командира.

— Так и будет. Вот увидишь, — продолжил Савелий. — От нашего союза ты только выиграешь. Уже завтра мы обеспечим тебя лучшим инструктором, что у нас есть. Месяц интенсивного обучения и ты себя не узнаешь. Теперь осталось подумать, куда тебя определить. В барак с бойцами точно не стоит, к лекарю бы, так не пустит он никого на постой. В женский дом, думаю, ты бы не отказался попасть, но боюсь, наши девицы будут против такого соседства. Ладно, к себе поселю, в доме места двоим хватит с лихвой, к тому же я еще и уезжаю часто, сам себе хозяин будешь. Ну так как, идет?

— Да. — Озвученный вариант меня действительно устроил. Я чувствовал себя наемником, с которым заключили временный контракт и не собирался близко сходиться с кем-либо в поселении, что оказалось бы затруднительно, начни я делить с ними кров. А так, имея отдельное жилье, можно без труда дистанцироваться от обитателей базы повстанцев.

Дом Ершова мало чем отличался от прочих бревенчатых строений, разбросанных по округе. Он, как и все остальные, больше походил на времянку, не предназначенную для долго проживания. Низкий потолок буквально давил на тебя, через узкие окна едва пробивался свет, а скудная мебель, расставленная в единственной комнате, лишь подчеркивало общее уныние жилища.

Спальное место в доме было одна, но Савелий, заметив мое замешательство, притащил откуда-то из чулана пыльный матрас, такого же вида подушку и любезно предложил сдвинуть вместе две лавки, на которых можно было безособого труда поместиться. Вариант выглядел так себе, но Ершов пообещал, что за пару дней еще одна кровать в доме обязательно появиться, а пока придется обходиться малым. В принципе, я даже не расстроился, последние три ночи нам пришлось провести под открытым небом, так что крыша над головой и мягкий матрас меня более чем устраивали.

Сложив вещи в большой сундук возле печи, я вслед за Ершовым отправился в столовую. Большая часть людей на базе жили в бараках и готовкой пищей озаботиться не могли, так что здесь, как и в армии, три раза в день кормили всех желающих. Раздавался удар колокола, и люди со всех уголков базы подтягивались к вытянутому зданию кухни, где получали еду и либо шли к себе, либо садились за три общих стола, расположенных неподалеку.

Савелий, пока мы стояли в очереди за своей порцией, постоянно с кем-то общался. За несколько минут он успел перекинутся парой слов с невысоким, похожим на гнома, бородачом, отвесить комплимент проходящей мимо девушке и поддержать шутку стоящего рядом воина. Многие специально подходили к Ершову, чтобы поприветствовать его и узнать свежие новости.

Я тоже не остался обделен вниманием. Находящиеся вокруг люди с интересом поглядывая на нового обитателя базы, однако с расспросами не лезли, вероятно ожидая момента, когда Савелий сам все объяснит, но мужчина предпочитал обходить эту тему стороной и на вопросительные взгляды лишь загадочно улыбался.

Очередь к раздаче продвигалась очень шустро, не прошло и пяти минут, как мы получили свои порции и отправились вслед за остальными едоками под навес, где собралось уже довольно много людей. Что примечательно, к еде никто не притрагивался, все чего-то ждали, и вскоре стало понятно, чего. Из своего дома к людям вышел Зимин.

Место за столом Ершов определил мне рядом с собой, а через минуту к нам присоединился Зимин, тяжело бухнувшись на прогнувшуюся под его весом лавку.

— Друзья! — раздался голос Корнея, и шум вокруг мгновенно стих — Братья и сестры! Сегодня я хочу обратиться ко всем вам. Мы все здесь собрались ради одной цели: ради справедливости. Веками дворяне держали народ в страхе. Веками их власть была непоколебима, но все мы верим — так не может продолжаться вечно. Придет время, и мы выжжем эту заразу с нашей земли! Каждый из вас, я уверен, живет ради этой цели, и сегодня к нам присоединился еще один воин. Он учился в интернате, как и многие среди нас, но ушел оттуда с боем. Теперь этот смелый человек здесь. Даррелл, встань, я хочу, чтобы люди тебя увидели.

Лишнего внимания к своей персоне я, естественно, не желал, но спорить с приказом лидера повстанцев не стоило, пришлось подниматься.

— Я хочу, — продолжил Зимин, — чтобы вы приняли его в нашу семью, как когда-то приняли каждого из вас. Вы примете его?!

— Примем! — дружно ответили все сидящие за столом. Видимо не первый раз они принимали в свои ряды нового человека.

На этом официальная часть и представление меня коллективу закончились, и люди наконец приступили к ужину. Разговоры вокруг стихли и какое-то время слышались только удары ложек по дну тарелок.

Кормили здесь сытно, хотя и не очень вкусно. Вареное мясо с овощами и какой-то крупой, черный хлеб из муки грубого помола и, то ли морс, то ли слабая брага, пить которую не очень хотелось, благо можно было налить простой воды.

После ужина народ разбрелся кто куда. Часть людей отправились обратно в бараки, другие шли к отдельным землянкам, там, как я понял, жили молодые пары. Многие вернулись к прерванной работе, жизнь текла своим, размеренным чередом. Мне же себя занять было нечем, поэтому, закончив прием пищи, я по совету Ершова двинулся в сторону своего нового дома. Савелий мне компанию не составил, так как вел оживленную беседу с Зиминым, касающуюся дел поселения, и отвлекаться пока не собирался.

Сидеть в темном помещении, ожидая прихода Ершов, оказалось довольно скучно. Можно было, конечно, сходить в лес, проведать Шрама, но, наверное, выглядеть это будет несколько подозрительно. Новый человек только сегодня появился в поселении, а уже вечером куда-то намылился. Поэтому от данной идеи я отказался и после некоторых раздумий решил устроить себе экскурсию по базе. Информация лишней точно не будет, к тому же не мешало приглядеть пути отступления в случае чего. В любой момент жизнь может выдать очередной фортель и лучше к нему оказаться готовым.

Неспешно, внимательно оглядывая окрестности, я мерил шагами утоптанные до каменного состояния дорожки. Где-то неподалеку слышалась нехитрая музыка, общались на повышенных тонах двое мужчин, не поделивших что-то, несколько молодых парней собрались кучкой и бурно обсуждали победы одного из них на любовном фронте. Практически ничего здесь не напоминало о том, что я нахожусь в самом центре повстанческого движения. Об истинном назначении базы напоминал разве что, огороженный квадрат земли, на котором в данный момент шел поединок на мечах.

Арена была огорожена длинными, высохшими жердями. Вокруг нее столпилось человек тридцать, наблюдая за тем, как два оголенных по пояс воина, орудуя массивными шпагами, пытались одолеть друг друга.

За время обучения в интернате и тренировок с Мироном я немного научился оценивать уровень бойцов и сейчас четко осознавал, что мускулистые мужчины оружием владели весьма профессионально. Выпады, уклонения, парирование, все это происходило на недостижимой для обычного человека скорости. Сражались маги.

Схватка закончилась быстро. Один из бойцов пропустил колющий удар, и яркая вспышка защитной сферы оповестила всех о том, что победитель найден. Бой, вероятно, велся до первого касания.

— Даррелл! Ты же Даррелл да? — Ко мне подошел седовласый мужчина в потертой кожаной одежде. — Корней за столом сказал, что ты жил в интернате, это так?

— Всего год, — сказал я, понимая, к чему он клонит.

— Немного, но все же, покажешь, чему тебя научили? Не отказывай, уважь братьев.

С таким аргументом спорить было опасно, да и смысла избегать схватки я не видел, поэтому обведя взглядом собравшихся рядом людей, согласился:

— Какие правила?

— Вот это мне нравится, — довольно улыбнулся мужчина. — Правила простые: магию можно использовать только для защиты, ну и калечить друг друга нежелательно, лекарь сегодня с утра злой, может и послать к Пятому. В остальном бьетесь до первого серьезного попадания, ну или если сдастся кто-то.

Опасения, что моим противником окажется какой-нибудь матерый воин, закаленный опытом сотен схваток, не подтвердился. На арену вышел молодой мужчина не самой богатырской комплекции. Было ему лет двадцать или около того и какой-то уверенности в его действиях я не видел. По выкрикам из толпы стало понятно, что зовут человека Игорем.

Встав в одном углу арены, я напитал мышцы силой, поставил защитную сферу и встал в боевую стойку, предоставив противнику сделать первый ход.

Долго ждать не пришлось. Едва над головой моего оппонента замерцал энергетический щит, мужчина тут же ринулся в атаку. Под громкие выкрики толпы, он моментально сократил между нами расстояние и нанес сильный, но достаточно предсказуемый удар, который мне удалось легко парировать. Не теряя ни секунды, мужчина тут же совершил еще один выпад, но тоже безрезультатно.

Не знаю, то ли противник мне попался не самый умелый, то ли занятия с Мироном не прошли даром, но я вполне успешно отражал любые нападки соперника, отводя своим оружием сильные удары короткой сабли.

Поняв безрезультатность своих действий, мужчина после очередной атаки решил взять передышку и отступить на пару шагов назад, но этой возможности я ему давать не собирался и, едва натиск соперника ослаб, атаковал сам. Вспоминая все, чему меня научили, я сделал ложный замах, а затем изменил направление лезвия и… тут же пропустил сильнейший ответный удар, благо защитная сфера сработала как подобает.

Оказалось, противник играл со мной, не показывая всего, на что способен, слишком уж профессионально он меня подловил.

— Еще раз? — мужчина взмахнул саблей.

— Давай, — кивнул я, добавляя энергию в щит.

Теперь бой проходил куда более неспешно. Игорь медленно кружил вокруг меня, как бы приглашая к более активным действиям, но смысла в спешке я не видел и лишь внимательно наблюдал за движениями противника. В конце концов моему оппоненту этот своеобразный танец надоел, и он буквально взорвался вихрем ударов, отразить которые я при всем желании не мог, и вскоре сфера вновь вспыхнула от попадания в нее заточенной стали.

— Неплохо, — после победы Игорь убрал оружие в ножны и подошел ко мне. — Не хватает тебе практики, но в целом неплохо.

— Может без оружия? — предложил я. Честно говоря, мне захотелось взять реванш, и коль уж в схватке на мечах у меня не имелось шансов, то рукопашный бой всегда был моей сильной стороной.

— Давай. Вы не против братья? — спросил мужчина зрителей. Одобрительный гул послужил ему ответом.

Через пару минут ножны со шпагами, как и рубахи остались лежать на траве за пределами арены, а мы, ослабив защиту, опять встали друг напротив друга.

Без оружия Игорь чувствовал себя уже не так уверенно. Атаковать он не собирался, полностью отдав мне инициативу. Короткий удар правой, и мой кулак едва не касается скулы противника, а в следующий момент уже я подныриваю под богатырский замах мужчины. Тут же, не теряя скорости, распрямляюсь и бью лодыжкой по опорной ноге оппонента. На этом, можно сказать бой оказался закончен. Потеряв равновесие, Игорь упал на одно колено, и тут же схлопотал кулаком по лицу от чего едва не потерял сознание, по крайней мере, в пространстве он точно потерялся.

Зрителям развлечение понравилось. Громкие выкрики, смех и подбадривания слышались со всех сторон. Игорь, слегка очухавшись после полученной оплеухи, глянул на этих людей и выдал вердикт: «Наш человек!»

Чуть позже, когда место на арене заняла следующая пара бойцов, Игорь подошел ко мне:

— Хорошо дрался, не ожидал. Где научился так кулаками махать?

— На улице большей частью, — ответил я.

— Понятно. Я тут что подумал, у меня в десятке одного человека не хватает, если Зимин предложит тебе выбрать, к кому присоединиться, имей это ввиду, лады?

— Понял. Но обещать ничего не буду.

— Ну и правильно, — усмехнулся мужчина. — Эх, выпить бы за знакомство, да боюсь Корней голову за это оторвет. Ладно, увидимся еще, тогуш.

— Как как? — не распознал я незнакомое слово.

— Тогуш — молодой медведь. Кулачных бойцов, что на площадях народ веселят, медведями кличут. Да не прикидывайся, где ты еще мог научиться так хорошо драться?

Отвечать на вопрос я не стал. Игорь выдал неплохую версию и в принципе, она меня полностью устраивала.

Напомнив мне еще раз про вакантное место в своем отряде, мужчина вернулся к ограждению арены, и на этом, можно сказать, неофициальное принятие нового человека в общину состоялось. Сперва меня всем представил Зимин, а теперь вот проверка на арене. Вышло все, конечно, случайно, но, думаю, рано или поздно это бы все равно произошло.

Больше ничего достойного внимания во время осмотра базы не случилось. За час я обошел почти все строения, хоть как-то меня заинтересовавшие и, разве что, общественный туалет обошел по широкой дуге. Не знаю, убирали ли там, но запах от сортиров шел слишком удушающий.

Люди на меня хоть и обращали внимание, но достаточно мимолетно, не отрываясь от своих дел. Несмотря на вечер, многие все еще работали. Понаблюдав за жителями этого поселения, я начал без труда определять, кто сейчас оказался передо мной: воин, маг, или обычный человек, занимающийся хозяйственной деятельностью базы.

Как и всегда, главным критерием, по которому можно было отличить людей друг от друга являлась одежда. Воины, не владеющие магией, рядились в нечто похожее на кожаную броню. Они обязательно носили с собой оружие и старались держаться кучками. Таких, как мне показалось, было процентов тридцать от общего числа жителей. Магов было примерно столько же, в одежде они предпочитали черные тона и не признавали броню, что в принципе логично. Простые жители не имели какой-то одной общей черты и одевались кто во что горазд. Хотя до лохмотий дело не доходило. Вполне себе приличная одежда, хоть и выполненная явно кустарно.

Вернувшись в дом Ершова, я с изрядной долей удивления заметил, что в комнате появилась еще одна деревянная кровать. Понятия не имею, когда Савелий успел распорядиться и где вообще нашел это чудо столярного мастерства, но возможность провести ночь в человеческих условиях меня откровенно порадовала.

От командира базы Ершов пришел, как только на улице окончательно стемнело. Я все это время провел в медитации, так что хлопнувшую дверь услышал.

— Не спишь? — Савелий зажег лампу на столе.

— Нет еще.

— Поговорили мы с Корнеем. Убедил я его. В общем, месяц мы тебя натаскиваем, а потом испытаем наши силы на дворянчиках одних. Если все пройдет гладко, то еще через несколько недель повторим нападение. После этого отправим тебя в столицу. Так что все, завтра с первыми петухами встаешь и вперед — тренировки, тренировки и еще раз тренировки.

— Я тут с человеком одним познакомился — Игорь, кажется…

— К себе зовет? — перебил меня Савелий, чувствовалось, что мужчина устал и разговор хочет побыстрее закончить. — Обойдется. Как боец он конечно очень хорош, но вот лидер из него — слабый, хотя, другие не лучше. В общем, ты у нас сам по себе будешь. Все, давай спать. Сил уже нет никаких, Корней хуже неупокоенного духа — всю энергию из тебя высосет, пока переубедишь его.

Ершов, как и обещал, поднялся с постели, едва только первые лучи солнца пробились сквозь мутное оконное стекло. Мне, естественно, тоже пришлось подниматься.

С этого дня пошел отсчет первого месяца моего пребывания на базе повстанцев. Каждое утро я вместе с частью простых бойцов и магов отправлялся на полигон, расположенный неподалеку от поселения. Там, под присмотром командиров звеньев, молодые и не очень воины осваивали непростую науку убиения себе подобных.

Что интересно, тренировки посещали не все. В основном на поле я видел молодняк, в возрасте от четырнадцати до двадцати лет. Отряды, состоящие из опытных бойцов, на полигоне если и появлялись, то только для отработки каких-то совместных маневров, причем командовал ими лично Зимин. В остальное время они либо отдыхали на базе, либо исчезали куда-то на неделю-две.

Мои тренировки шли по индивидуальной программе. Для этой цели Ершов приставил ко мне хмурого дядьку лет сорока, сообщив, что он самый умелый маг среди всех одаренных поселения. Звали тренера Захар и первое время он относился ко мне с некой долей недоверия. Думается, роль няньки мужчине не особо нравилась, но через неделю, когда мы познакомились чуть ближе, отношение ко мне выровнялось. С глупыми вопросами я не лез, по десять раз одно и то же не переспрашивал, да и вообще, большую часть времени работал один, что Захар только приветствовал.

С утра до самого вечера я проводил на поле, осваивая новые заклинания, и с каждым пройденным днем все отчетливее понимал, что не против заниматься в таком темпе еще не один месяц. Заклинания, которые мы изучали были действительно полезными, да и общее представление о магии я подтянул. По прошествии двух недель, мне удалось освоить многослойную защиту, которую показывал Мирон, а также модифицировать «воронку». Теперь она могла полностью уничтожить щит противника, не калеча при этом человека, спрятавшегося за ним. Зачем это может потребоваться? Ну хотя бы затем, чтобы не тратить магическую энергию впустую. Главное — пробить защиту, а уничтожить человека можно уже другим, менее ресурсоемким заклинанием.

Бесконечные тренировки выматывали меня настолько, что по возвращению на базу, я почти не мог разговаривать, и сразу после ужина уединялся в доме Ершова, чтобы хоть немного прийти в себя. Из-за такого поведения среди жителей поселения я вскоре прослыл человеком неразговорчивым и нелюдимым, у меня даже прозвище появилось: Молчун. Хорошо хоть не Тогуш, как меня назвал в первый день Игорь.

На то, чтобы немного оклематься после тренировки, как правило, хватало часа — двух, после чего я отправлялся в лес. Впервые выходя за ворота в одиночку, мне казалось, что это вызовет массу ненужных вопросов, но нет. Охраны или хотя бы караула возле выхода с базы не было, так что я беспрепятственно проникал за периметр. Отсутствие элементарных наблюдателей меня, честно говоря, несколько удивляло. Слишком беззаботно чувствовал себя Зимин. С другой стороны, не исключено, что безопасность лагеря обеспечивалась иным, неизвестным мне способом.

Причина, по которой я почти ежедневно выходил на вечернюю прогулку, сейчас с радостным «Мявом» носилась по лесу, пытаясь поймать какую-то пичугу. Шрам так никуда и не ушел, он постоянно терся возле базы, не попадаясь тем не менее на глаза людям. Ни разу за весь месяц я не услышал, чтобы хоть кто-то упоминал призрачника. За время, прошедшее с момента нашей первой встречи в Месте Силы, кот полностью заживил шрам на боку и заметно поправился, так что теперь только короткое ухо напоминало о той схватке.

Со Шрамом я виделся почти каждый день, и в какой-то момент решил ради интереса, определить экспериментальным путем границы сообразительности призрачника и вскоре с удивлением понял, что не могу нащупать эти самые границы. Кот меня понимал, в этом я уже убедился. Иногда хищник даже выполнял сложные поручения, типа «принеси вон ту шишку», правда, делал он это, только если сам того желал. Единственная команда, которую Шрам выполнял моментально: «Прячься». Одно короткое слово и призрачник тут же телепортируется куда-то в кусты.

Общение со Шрамом здорово разгружало меня после трудного дня и домой на ночевку я возвращался как правило во вполне сносном состоянии.

Так прошел почти месяц. Савелий, кстати, через неделю после нашего прибытия куда-то укатил, оставив меня жить одного, а вернулся только через десять дней и лицо у него при этом выглядело очень задумчивым.

— Война будет, — как-то раз огорошил меня Ершов, незадолго до отхода ко сну.

— Уверен?

— К этому все идет. Недавно сожгли еще одну заставу. В ответ отряд дворян вырезал несколько приграничных деревень в Каспийском княжестве. Накаляется обстановка.

— Это как-то повлияет на наши планы?

— Нет, — без раздумий ответил Ершов. — Через неделю собираем отряд из десяти самых опытных магов и выдвигаемся.

— Мы получается, ослабим княжество, убив несколько дворян, которые могли бы воевать против Каспийских. Тебя это не беспокоит? — спросил я.

— Арсений Вербицкий вместе с сыновьями и на войну? Нет, если верить людям, эти скорее к Каспийским присоединятся.

— Они против князя?

— Ну не его сторонники точно.

— Есть такая фраза: Враг моего врага — мой друг. Зачем уничтожать аристократов, которые конфликтуют с Александром Орловым?

— Даррелл, среди дворян тоже есть достойные люди — ты этому пример, но Вербицкие к ним точно не относятся, полгода назад они сожгли заживо семью из пяти человек, хочешь ты таких друзей? Я — нет. Этот род надо вырезать, чтобы не поганили землю княжества.

Больше мы к этой теме не возвращались. Отказываться от своих планов командование повстанцев не собиралось, а переубеждать их не имело смысла. Это их война, и я на ней всего лишь наемник.

Началась последняя неделя подготовки к нападению на дворянскую усадьбу. Каждый день я под бдительным надзором учителя до нуля тратил энергетический запас, отрабатывая новые и старые магические формы. Ничего сверхординарного в моем арсенале не добавилось, но Захар пообещал, что после рейда мы начнем работать над одним очень ресурсоемким заклинанием, повторить которое он сам не может из-за вполне понятных причин.

Захару я верил. По крайней мере в том, что касалось магии, он меня еще не обманывал.

За день до назначенного срока, когда на базе собрался весь цвет этой небольшой повстанческой армии, Зимин собрал жителей поселения на импровизированной площади перед столовой.

— Братья! Сестры! — Традиционно начал он. — Вот уже двадцать лет я с вами. Двадцать лет мы бьемся с несправедливостью и неравенством. У нас были успехи, были у нас и поражения, но мы никогда не сдавались и продолжали наше дело. Сегодня здесь собрались наши лучшие воины, и уже завтра они отправятся вершить правосудие. Им предстоит уничтожить людей, которые поколение за поколением угнетали простой народ. Тираны и убийцы. У таких нет права на жизнь!

Зимин все говорил и говорил, а люди вокруг меня смотрели на него с каким-то религиозным благоговением. Корней, добавив в свои слова еще больше патетики, вещал людям то, что они хотели слышать, обещая безоблачное будущее и счастье каждому жителю княжества. А я, глядя на все это, все отчетливее понимал — мне с этими людьми не по пути.

К счастью, даже самые длинные речи имеют свойство заканчиваться. Поставив точку в своем выступлении, Зимин вернулся в свой дом, а дальше взял дело в свои руки куда более приземленный и практичный Ершов. Именно ему предстояло руководить нападением.

Глава 17

За неделю до назначенного дня Ершов вернулся на базу, что позволило мне вытянуть у него подробности предстоящей операции и мою роль в ней. Утаивать информацию Савелий не стал, но и излишними деталями делиться не спешил. В результате разговора у меня вообще сложилось впечатление, что нападение на усадьбу будет чем-то вроде проверки. Напрямую, конечно, Ершов этого не говорил, но общая картина складывалась именно так.

В штурме поместья моя задача сводилась к тому, чтобы просто выполнять приказы командира. И в том случае, если все пройдет гладко, то меня наконец подпустят к изучению по-настоящему серьезных заклинаний, которые маги повстанцев вытянуть не могли. Вопрос, что произойдет, если мои действия сочтут неэффективными, Ершов так и не прокомментировал.

Что еще меня несколько напрягало в подготовке к рейду, так это отсутствие предварительных тренировок и отработки взаимодействия между членами отряда. Не исключено, конечно, что бойцы понимали друг друга без слов, или уже давным-давно отточили любые маневры, но интуиция мне подсказывала — дело тут обстояло в другом. Дисциплина среди повстанцев все же была далека от армейской, а значит доля разгильдяйства присутствовала в любом, даже таком важном деле. Народ конечно тренировался, но именно командной работы я не увидел.

Ранним пасмурным утром возле стены, огораживающей базу, собралось одиннадцать человек, включая меня. Из всех стоящих тут людей я по именам знал только троих: Захара, Савелия и Игоря. Мой инструктор действительно считался наиболее опытным магом среди повстанцев и не участвовать в рейде не мог, Савелий руководил отрядом, ну а Игорь входил в число лучших мечников. Он, как и многие здесь, оставил свой десяток на заместителя и сейчас являлся просто одним из рядовых бойцов.

План действий особой сложностью не отличался. Ершов еще вчера его озвучил и каких-то вопросов он не вызывал. Дворянское поместье находилось примерно в неделе пешего хода от базы повстанцев. В идеале, туда можно добраться и быстрее, сев на поезд или воспользовавшись общими дорогами, но такие варианты мы даже не рассматривали. Вооруженный отряд из десяти человек, неминуемо вызвал бы вопросы, попадись мы на глаза военным или даже обычным людям, так что двигаться нам предстояло в основном по безлюдным местам, обходя стороной поселения и оживленные тракты. В небольшом городке возле Вальдорфа, отряд должен был встретиться с человеком способным провести группу прямо к поместью в обход оживленных трактов и поселений.

Естественно при выбранном маршруте, ни о каких лошадях не могло быть и речи, что, впрочем, меня не слишком волновало — за год жизни в этом мире я так и не научился ездить верхом. Тем не менее, двигались мы с приличной скоростью, которой могли бы позавидовать профессиональные марафонцы.

Магия позволяла тренированным бойцам буквально проглатывать километр за километром, быстро удаляясь от заставы. В самую гущу леса старались не забираться, и в основном путь наш пролегал по редколесью, перемежаемому полями и лугами.

Бежали большей частью молча, высокий темп и сложная местность как-то не располагали к разговорам, поэтому основную часть времени я слышал только шумное дыхание бегущих людей, прерываемое периодической руганью, когда кто-нибудь запинался о корни или получал веткой по лицу. Лишь по вечерам, когда уставшие люди устраивались на ночлег, у нас оставалось время для бесед, но опять же я, оправдывая свое прозвище, чаще всего молчал, слушая рассказы воинов.

Мне не хотелось сболтнуть лишнего, к тому же по началу у меня возникали опасения, что у некоторых возникнет резонный вопрос: что среди опытных бойцов делает молодой парень, не достигший даже совершеннолетия, но видимо этот пункт Савелий обговорил с мужиками заранее, так что относились ко мне члены отряда вполне дружественно. Разве что периодически пытались подколоть на счет происхождения: мол, не к твоему ли бате мы идем? Но дальше шуток дело не заходило.

Путь до Вальдорфа у отряда занял четыре дня, и за это время из интересного произошел только сильный ливень, заставивший нас почти час потратить на приведение себя и снаряжения в порядок. В остальном мы добрались до промежуточной точки маршрута без каких-либо приключений и неприятностей, что во многом, кстати, являлось заслугой Ершова.

Савелий на раз выкупал любые начинающиеся конфликты или разногласия, возникающие в отряде, и гасил их в зародыше, причем без единого бранного слова и ругани. Мягко, с шутками он сглаживал неровности в общении между воинами, привыкшими командовать людьми самостоятельно. Как выяснилось, далеко не все члены отряда прошли военную школу и про субординацию периодически забывали. Впрочем, применять свои дипломатические навыки, Ершову приходилось нечасто, все же времени на привалы у нас оставалось не так уж и много.

На четвертые сутки пути отряд встал на короткий привал, возле деревни, где жил проводник. Чтобы минимизировать риск обнаружения, Ершов приказал нам затаиться, а сам отправился на встречу с нужным человеком. Приметную одежду и оружие Савелий оставил в лагере, обрядившись в потасканные штаны и рубаху.

Необходимость личного посещения деревни обосновывалась тем, что средства дальней связи в этом мире находились на зачаточном уровне и были реализованы через амулеты, что сильно увеличивало их стоимость и ограничивало круг лиц, имеющих доступ к этой технологии. Так что дистанционно сообщить проводнику место и время встречи не представлялось возможным.

С другой стороны, переживать за Савелия не имело никакого смысла. При желании он, как мне кажется, мог бы договориться даже с Пятым, представься ему такая возможность. Поэтому мы полученную передышку восприняли как долгожданный отдых и спокойно приходили в себя после длительного марша, отдыхая на поляне возле небольшой реки, обмелевшей из-за жары. Лето перевалило за середину и солнце будто задалось целью прожарить мир до хрустящей корочки, прежде чем начнет уступать небо осенним облакам.

Ершова не было довольно долго. Если верить карте, которую держал при себе Захар, выполняющий в отсутствии командира его обязанности, от нашего лагеря до деревни было километров пять по прямой, так что путь туда и обратно не вряд ли мог занять больше двух-трех часов, однако время шло, солнце давно уже перевалило за середину своего дневного пути, а Ершова все не было.

Савелий явился лишь к вечеру в сопровождении плюгавого мужичка в затасканном кафтане и жиденькой бородкой, торчащей вперед будто бычий рог, готовый проткнуть любого, приблизившегося к человеку слишком близко.

Возвращение Ершова моментально испарило растущее целый день напряжение. Воины пусть и не показывали, что беспокоятся за успех нашего мероприятия, но чем дольше отсутствовал Савелий, тем реже слышались шутки, а лица людей становились все серьезнее. Так что, увидев двух мужчин, идущих к лагерю, повстанцы слегка расслабились и начали сворачивать лагерь. До ночи еще оставалось несколько часов и тратить их впустую никто не собирался.

Савелий, не теряя времени, быстро представил нам проводника, имя которого я даже не запомнил, переоделся и дал команду выдвигаться. Не прошло и десяти минут, а отряд уже сорвался с места, правда с куда меньшей прытью чем раньше, все же новый член команды не владел магией, и с этим приходилось считаться.

Зато, в чем проводнику нельзя было отказать, так это в знании местности. Он безошибочно выбирал нужное направление, обходя обжитые места, причем даже те, что не были указаны на карте. И при всем при этом, расстояние до поместья сокращалось достаточно быстро, кружить по княжеству не пришлось.

Почти сутки нам понадобились, чтобы добраться до финальной точки маршрута. Дворянская усадьба стояла рядом с крупной деревней на сто с лишним дворов. Сидя на опушке леса, мы без труда могли наблюдать за тем, как устроена здесь жизнь, и увиденное мне мало чем понравилось. Про людей я сказать ничего не мог, так как почти не видел жителей на улицах, но вот ветхие дома, многие из которых не имели даже трубы и топились по-черному, создавали неприятное впечатление.

Деревня смотрелась достаточно жалко, особенно на контрасте с шикарным трехэтажным теремом, разместившимся в стороне от нее.

Особняк оказался обнесен глухим забором и чем-то даже походил на крепость. Издалека было хорошо видно, что в доме кипит жизнь — открывались и закрывались ворота, курился дымок из труб, несколько людей работали на крыше.

— Повторяю еще раз, — после визуального знакомства с объектом штурма к нам обратился Ершов. — Нападаем ночью. Как можно ближе подбираемся к стене, затем Даррелл, я и Захар выбиваем ворота. Ну а дальше надо выкурить дворян из своего гнезда, а то в тесных коридорах нас перебьют по одному. Поджигаем дом со всех сторон и ждем, когда к нам выскочат благородные господа, там мы их и встретим.

План операции выглядел до безобразия просто, но при этом в действенности его никто не сомневался. По имеющейся информации в усадьбе должны находиться три или четыре мага средней силы. Женщин Ершов в расчет не брал — они редко владели боевыми заклинаниями и угрозы не представляли.

Одиннадцать относительно слабых бойцов против четырех сильных, но неопытных. Интересный расклад, и столкнись мы с ними в открытом поле, я бы поостерегся делать ставку на чью-либо победу, но ночное внезапное нападение меняло расстановку сил и шансы на успех нападения резко вырастали.

Предстоящая операция радости мне не доставляла абсолютно, но контракт есть контракт. Меня учат магии, помогают вычислить и убить Обрезкова, а я взамен выполняю роль наемного воина. Жестко, но честно.

Под покровом ночи, когда только свет луны и звезд освещал мир, отряд из одиннадцати человек выдвинулся к поместью. Деревню мы обогнули по широкой дуге. Незачем было оповещать лаем собак посторонних людей о своем присутствии. Такие нехитрые меры предосторожности позволили нам незамеченными подобраться к стене, ограждающей усадьбу от внешнего мира.

Наверное, если бы не магия, то быстро проломить толстые доски ворот, мог только таран или хороший заряд пороха, достать который в этом мире было проблематично. Однако слаженный удар трех магов с легкостью выбил створки внутрь двора, куда тут же бросились все члены нашего отряда.

От грохота ломающихся досок в поместье завыли собаки, а из придворовых построек показались заспанные и ничего не понимающие люди. Не теряя ни секунды, бойцы под предводительством Ершова начали поливать огнем сухие бревна особняка. Яркое пламя осветило двор, куда уже начали выбегать полуголые люди.

С жителями усадьбы бойцы особо не церемонились, и пока половина отряда пыталось поджечь главное здание, остальные кулаками и слабыми заклинаниями успокаивали наиболее агрессивных людей. На нас, что удивительно, начали нападать, причем не только мужики, но и несколько ополоумевших женщин, однако таких оказалось немного, большая часть испуганных погорельцев просто пытались выбежать из усадьбы, чему повстанцы мешать не собирались. Вероятность того, что среди беглецов окажутся члены дворянской семьи, стремилась к нулю — вряд ли кто-то из них будет спать в дворовых постройках.

Через несколько томительных минут, пространство вокруг нас очистилось от людей, кто-то лежал в беспамятстве, кто-то, согнувшись в три погибели, крался вдоль стены, большая же часть народа просочилась сквозь выбитые ворота и уже бежала в деревню. Тем не менее, основное действо еще даже не началось.

Особняк с каждой секундой все сильнее охватывало пламя. Жар постепенно становился нестерпимым, а клубы дыма начали заполнять двор. В какой-то момент мне уже стало казаться, что хозяева поместья просто задохнулись в горящем доме, но нет — боковая стена, сложенная из толстых дубовых бревен, вдруг взорвалась крошевом древесных обломков и камней, а сквозь провал выбрались четверо — трое мужчин и одна женщина позади них.

Людей, вышедших из огня, окружала какая-то защита, не позволяющая пляшущим языкам пламени задеть магов, однако от дыма она не спасала и громкий кашель был слышен даже сквозь треск горящих бревен.

Не дожидаясь пока дворяне придут в себя, сразу несколько бойцов нашего отряда обрушили на них заготовленные заклинания, однако безрезультатно — сфера отразила все направленные на нее магические воздействия, позволив людям выбраться из охваченного огнем дома.

Несмотря на численное преимущество атакующих, ситуация, казалось бы, зашла в тупик — наши бойцы не в состоянии были пробить защиту аристократов, а те в свою очередь под непрерывным шквалом заклинаний, не могли перейти в контратаку, к тому же, из троих мужчин, вышедших из дома, лишь глава семейства выглядел спокойным и понимал, что делать, в то время как на лицах двух его сыновей читалась явная растерянность.

Первые же секунды боя показали мне, насколько велика разница в силе между аристократами и магами первого поколения. Один единственный человек не без труда, но сдерживал атаку шестерых. Причем эти шестеро являлись лучшими из тех, кто жил и тренировался на тайной базе повстанцев.

Пока половина отряда пыталась остановить выходящих из дома людей, остальные прекратили поливать огнем усадьбу и бросились к обрушенной стене дома, дабы усилить натиск на обороняющихся. Я же, понимая, что обычными заклинаниями пробить щит опытного мага не получится, напитывал силой «воронку».

План трещал по швам, Ершов явно переоценил собственные силы и теперь все могло рассыпаться в любой момент. Защита старого мага выдерживала и «буры», создаваемые половиной бойцов и остальные воздействия.

Спустя еще несколько секунд ситуация сильно осложнилась — один из молодых аристократов наконец осознал происходящее и вырвался из-под шквала летящих заклинаний. Теперь целей для атаки стало в два раза больше, но именно в этот момент моя «Воронка» наконец обрела свою максимальную мощь. Спиральный разряд выстрелил в невидимый барьер старика, проделав в нем брешь, в которую тут же проникли огонь, вода и прочие радости, создаваемые магами повстанцев.

На этом, можно сказать, все и закончилось. Хрупкое человеческое тело оказалось буквально растерзанное бушующей магией. Женщина, стоявшая сзади, рухнула в обморок, на руки сына, не пытающегося оказать хоть какое-либо сопротивление. Он лишь безвольно стоял, переводя испуганный взгляд с останков отца на нас, и следующий удар одного из воинов выбил из него дух.

Продолжать бой был в состоянии только молодой аристократ, выбравшийся из-под защиты отца несколькими секундами ранее. Он, увидев, что стало с его родными, наплевал на собственную безопасность и направил всю имеющуюся у него энергию в разрушающее заклинание. Бушующий, огненный шквал прокатился по земле, уничтожая всех, кто не смог от него укрыться.

Моя сфера выдержала. Я заранее выставил блок от огня, так что даже испугаться не успел, а вот двое бойцов оказались к такому повороту не готовы, за что и поплатились — пылающие факелы упали на землю.

Огненный поток оказался лебединой песней молодого дворянина — потратив всю силу, он оказался беззащитен перед простейшим рассекающим ударом. Ершов, коротким движением руки поставил точку в этом бою.

Усадьба разгоралась все сильнее. Огонь уже начал перекидываться на соседние строения, и находиться во дворе стало невыносимо. Мертвые и бесчувственные тела хозяев дома вытащили за ограду. Об их судьбе я предпочитал не думать. Потерявшего сознание дворянина наверняка убьют, вопрос с женщиной оставался открытым. Мне очень хотелось верить, что ее хотя бы не станут насиловать.

Все происходящее вызывало у меня отвращение и чем дальше, тем сильнее. Пусть Ершов и говорил, что эти люди — законченные сволочи, готовые заморить голодом или сжечь целые крестьянские семьи, но так ли это на самом деле, я не знал, а вот обезглавленное тело молодого мага лежало совсем рядом. Кто мы сейчас? Мстители, или может быть палачи? Скорее уж бандиты. Нет, с этими людьми мне точно не по пути. Жить как они, я не хочу. Еще одно задание и точка. Не исключаю, что меня могут и обмануть, но в ближайшей перспективе этого не должно произойти — Ершов и Зимин заинтересованы в сотрудничестве.

Еще одним доводом к тому, чтобы закончить общение с повстанцами, стало четкое осознание одно момента: нападение на усадьбу и убийство семьи аристократов дворянские семьи не простят. Понятно, что мы и сейчас находимся вне закона, смертная казнь грозит любому, попавшему в руки властей, но если раньше повстанцев предпочитали не замечать, то после такого дерзкого заявления о себе, на князя могут надавить, и он все-таки выделит ресурсы на поиск тайных баз. Думается мне, в таком случае все сопротивление быстро накроется медным тазом. Я видел, на что способен один сильный маг. А если их соберется хотя бы пара десятков, что тогда?

Оставаться долго возле горящей усадьбы было опасно. Такое зарево не могло остаться незамеченным и пусть до ближайшего города, а значит и стражи, был не один десяток километров, рисковать Ершов не хотел и сразу же после казни, оставшихся в живых аристократов, скомандовал отступление.

Погибших бойцов к моему удивлению забирать не стали. Причина такого решения вызвала вопросы не только у меня, но командир отряда пояснил, что мертвые тела слишком нас задержат, а опознать людей из-за сильнейших ожогов будет невозможно. Зарождающейся недовольство, Ершов погасил одним коротким приказом, показав себя с новой стороны. Оказывается, Савелий может быть не только дипломатом и приказывать умеет не хуже Зимина. Голос мужчины обрел стальную твердость, и спорщики мгновенно заткнулись.

Все тем же маршрутом, что и пришли, наш поредевший отряд обогнул проснувшуюся деревню и скрылся в лесу, оставив позади шесть трупов и полыхающий особняк.

Пути отхода были продуманы заранее, так что проводник, ожидавший окончание штурма в потаенном распадке, скрытом от посторонних глаз, увел нас лесными тропами в какую-то чащобу, после чего мы двинулись еще дальше — туда, где по словам мужчины можно было без опаски перевести дух, а затем уже двигаться обратно.

Из-за присутствия в отряде человека, не владеющего магией, развить достаточную, по моему мнению, скорость не представлялось невозможным. Не раз и не два у меня возникало опасение, что отряд могут в любой момент выследить и догнать. Вряд ли, конечно, власти моментально среагируют на происшествие, все же с оперативной передачей информации в этом мире были проблемы, но не стоило исключать какие-нибудь случайные факторы. Тем не менее, Ершов и остальные мои мысли не разделяли, и, стоило нам отдалиться от усадьбы на несколько километров, бойцы заметно расслабились.

Отряд двигался практически сутки, останавливаясь лишь изредка для короткого отдыха и удовлетворения сопутствующих потребностей. В итоге, к вечеру следующего дня нас от сгоревшей усадьбы отделяли территории как минимум пяти дворянских владений. Об этом на одном из привалов поведал Ершов, сверясь с картой.

В глухом лесном уголке, куда привел людей проводник, спрятались три старые хижины, предназначенные, судя по всему, специально для таких случаев, как наш. Здесь даже запас провизии нашелся, за пополнением которого следил хромой мужчина, опирающийся на клюку.

Двое суток, проведенные без сна вымотали даже магов, чего уж говорить про тщедушного мужичка, приведшего нас сюда, так что не прошло и часа, а домики уже были заселены и народ по большей части спал, развалившись на лавках и полатях. Нам с Ершовым достался отдельный домик, где мы практически с комфортом и разместились.

Накопившаяся усталость накрыла меня черным одеялом стоило только голове коснуться жесткой деревянной подставке, выполняющей роль подушки. В итоге, я уснул почти мгновенно и проснулся только поздним утром.

Выйдя из душной избы, стало понятно, что большинство людей все еще дрыхнет, и возле обложенного камнем костровища, где небольшой огонек поедал сухие ветки, находилось всего три человека, в том числе и Ершов.

Усевшись на гладкие бревна, я взглянул на Савелия и невольно вспомнил детали прошедшей схватки с дворянами. В горячке боя как-то было не до размышлений, но сейчас, в спокойно обстановке и на свежую голову, я отметил для себя одну интересную деталь: если задуматься, то Ершов практически не участвовал в атаке и скорее имитировал деятельность, ожидая пока я сделаю ход. А ведь он сильный маг, это мне было известно со слов Захара. Поведение Савелия очень походило на проверку моей лояльности: смогу ли я пойти против своих — против дворян?

— Хорошо сработал, — практически подтверждая мои мысли, сказал Ершов. — Силен оказался этот Вербицкий, даже не ожидал. Род у них, конечно, далеко не самый древний, но все равно, нам бы хватило, ты молодец.

— Зачем вы женщину казнили? — не отреагировал я на похвалу.

— Вся эта семейка заслуживала смерти. К тому же, незачем было свидетелей оставлять.

— Нас видели не только дворяне.

— Даррелл, давай я обрисую ситуацию в общих чертах. Дворяне периодически конфликтуют друг с другом. Не часто, но бывает. И если какой-нибудь род внезапно прекращает существование, то как правило причина этого — сведение счетов между благородными.

— А как же дуэли и тому подобные методы?

— Мишура и внешняя позолота. Какие-то мелкие дрязги так можно уладить, но если семьи враждуют друг с другомпо-настоящему, то в ход идут любые методы. Так что сгоревшая усадьба хоть и вызовет вопросы, но копать слишком глубоко не будут. А вот если бы мы оставили в живых даже одного члена семьи, то женщина вполне могла бы сказать, что напавшие на них люди к дворянам отношения не имеют. Благородные господа обычно знают друг друга в лицо. Крестьяне нас тоже видели, но им, что одни маги, что другие — все едино.

— Эх, жаль поживиться не удалось ничем. — вздохнул сидящий рядом мужчина. — Там ведь в доме добра наверное — не счесть.

— Это еще одна причина почему мы подожгли усадьбу, — ответил Ершов. — У дворян есть несколько непреложных правил: они не нарушают слово и никогда не опускаются до воровства. Тут почему-то законы чести у них работают без исключений. Выкуп, контрибуция — тут без проблем, а чтобы обнести дом побежденных — ни-ни. Разве, что на амулеты и другие магические побрякушки это правило не распространяется, но такого добра у Вербицких точно не было.

На этом разговор увял. Обсуждать произошедшее у меня не было ни единого желания, поэтому я, умывшись в стоящей под крышей бочке, отправился в лес — туалетов здесь никто не предусмотрел.

Стоило мне на несколько метров углубиться в чащу, как кусты неподалеку зашуршали, мелькнула пепельная шкура и на свет выбрался взъерошенный, но вполне довольный кот. Шрам, как оказалось, всегда был рядом, но ничем себя не выдал до того момента, пока поблизости не оказалось других людей. Ну хоть одному существу в этом мире я могу доверять без опасений.

Глава 18

Путь до базы занял несколько больше времени чем в первую сторону. Ершов особо не спешил, так что отряд чаще останавливался на привалы, да и в целом люди вели себя куда более расслабленней. Не осталось без изменений и отношение к моей персоне. Подколки и легкое превосходство, сквозившее в голосе некоторых воинов, после боя в усадьбе испарилось без следа, теперь меня воспринимали как полноценную боевую единицу без скидок на возраст и опыт.

Ко мне даже подходили с просьбой научить их «воронке», но коль уж у Захара — самого опытного мага среди повстанцев, это не вышло, то про остальных и говорить было нечего. Я, конечно, не отказывал никому, но после череды безуспешных попыток, просители, убедившись, что сил у них на подобное заклинание недостаточно, сами отказывались от данной затеи.

Без приключений преодолев значительное расстояние, отряд наконец увидел хлипкое ограждение базы. Двухнедельное путешествие подошло к концу. Народ до невозможности вымотался, поэтому Ершов разрешил всем участникам штурма отдохнуть пару дней. Несколько человек вообще изъявили желание съездить к семьям, на что без особых проблем получили «добро». Единственным, которому отдых точно не светил — был я. Савелий еще во время пути на базу обсудил со мной наши дальнейшие действия.

Приблизительно через месяц командование повстанцев в лице Зимина и Ершова планировало еще одно нападение, но теперь ставки возрастали — целью атаки должен стать очень сильный дворянский род Зеленовых. Почему именно на них пал выбор, Савелий предпочел умолчать, сообщив лишь стандартную отмазку: эксплуататоры, живодеры, убийцы. Однако мне упорно казалось, что он чего-то не договаривает и просто не желает сообщать истинные мотивы.

В любом случае, мне во время атаки отводилась одна из главных ролей. Дело в том, что род Зеленовых был мало того, что очень древним, так еще и богатым. Что очень осложняло нашу ситуацию.

По сведениям информаторов, родовое поместье было хорошо защищено и помимо внушительной стены имело стационарный защитный амулет. Тот самый, что применялся при обороне городов и крепостей. Видимо люди, живущие в поместье, опасались за сохранность своей жизни и поэтому постарались обезопасить себя, как только могли. Так что повторить трюк с вышибанием ворот у повстанцев просто не получится, но теперь у них появился сильный маг, способный повторить одно крайне мощное, но жутко энергозатратное заклинание, с помощью которого имеется неплохой шанс пробить стационарную защиту.

Собственно, изучением данного заклинания мне и предстояло заняться. Естественно, показать его на практике не мог ни один местный маг, но вот объяснить теорию, Захар был способен, и Савелий очень надеялся на то, что моих способностей хватит, для создания нужной магической конструкции. Я в принципе, надеялся на это же самое. Чем больше в моем распоряжении окажется сильных заклинаний, тем лучше.

Обучение начало уже на следующий день после возвращения на базу. Ершов по своей привычке свалил куда-то на несколько недель, оставив дом в моем распоряжении, однако от ранних побудок это не спасло. Роль будильника теперь выполнял Захар. Мужчина ежедневно появлялся под окнами избы за два часа до завтрака и громким стуком заставлял меня подниматься с постели.

Работали мы естественно вне деревни, но не на общем полигоне, а чуть в стороне от него, там, где нас не могли видеть и слышать остальные воины. Не то, чтобы информация, которую пытался донести до меня Захар была секретной, просто любопытные физиономии, ошивающихся рядом людей, нам точно не требовались.

Поверхностные объяснения учителя позволили понять, что заклинание, воздействуя на щит, каким-то образом перегружало амулет, от чего он на несколько минут выходил из строя. Как это все происходит и на каких принципах работает, Захар, к сожалению, рассказать не мог, так как сам этого не понимал.

Вообще, чуть позже выяснилось, что заклинание это было описано в какой-то книге, попавшей в руки повстанцев в результате нападения на военный обоз, и Захару, как самому продвинутому магу поселения, поручили разобраться с ним. Увы, дар мужчины оказался все же недостаточно силен, и про заклинание вскоре забыли, а точнее отложили до лучших времен. Но вот, в распоряжении Ершова и Зимина появился потомственный дворянин, а значит не грех было попытаться еще раз.

В общем, Савелий опять при вербовке сказал мне лишь часть правды и действительно разрушительной магией никто из повстанцев не владел. Другой разговор, что книжечка, откуда Захар срисовал магический конструкт, представляла определенный интерес, и у меня вскоре даже появились мысли как ее получить в личное пользование.

Впрочем, ничего особо выдумывать даже не пришлось. Несколько дней потраченные в безуспешных попытках Захара объяснить мне принципы заклинания, которое он сам не слишком хорошо понимал, убедили мужчину обратиться к Зимину за разрешением, отдать мне книгу для самостоятельного изучения.

Заветная записная книжка, назвать ее иначе у меня язык не поворачивался, оказалась в моих руках к концу первой недели тренировок. Выглядела она действительно как блокнот-ежедневник, где неизвестный маг описывал свои мысли. Причем все подряд — большую часть текста составляли какие-то заметки о людях, записи слухов и другая не особо интересная информация.

Бывший владелец книжки вел регулярные записи, занося на пожелтевшие страницы свои мысли и рассуждения, однако помимо бесполезных для меня знаний, попадались в тексте и заметки о магических опытах. Причем достаточно подробные и со знанием дела.

Прошерстив блокнот от корки до корки, я обнаружил в нем целых четыре заклинания, достойных внимания. Было, правда, еще одно, но его неизвестный маг так и не описал до конца, а жаль, выглядело оно перспективно и позволяло при желании создавать локальные землетрясения.

К сожалению, книжку мне на постоянное пользование не дали. Корней разрешил читать ее только под присмотром Захара, так что пришлось первые дни сосредоточиться на изучении того самого заклинания для разрушения защитного барьера. Называлось оно «сеть Хендрика» и описывалось как достаточно эффективное средство против слабых стационарных амулетов.

Вникая в суть написанного, я с удивлением для себя заново открывал принципы работы с магией. В интернате нас учили пропускать энергию магического поля через себя и формировать на выходе нужную структуру, которая практически моментально выполняла заложенные в нее функции. С «воронкой» все выглядело чуть иначе, я сперва создавал необходимую структуру и уже потом напитывал ее силой. Сеть Хендрика выполнялась по схожим лекалам.

Заклинание строилось поэтапно, сперва маг должен был сплести нечто вроде каркаса, причем, чем защитный купол был больше, тем объемнее требовался каркас. Данное уточнение в книге явно указывало на то, что с помощью описанного заклинания разрушить стационарные щиты крупных городов не получится — у мага банально не хватит сил, чтобы сплести настолько огромную сеть. Однако, у меня задача была попроще. Я специально уточнил размеры дворянского поместья и примерно прикинул диаметр купола. Выходило что-то около двухсот метров, и если мне удастся создать сеть такого размера, то шансы на успех штурма у нас хотя бы появятся.

Как и советовала книга, начал я с малого. Стоявший рядом Захар с нескрываемым интересом наблюдал за тем, как от каждого пальца моих рук начали вытягиваться светящиеся нити. С каждой вложенной в них крупицей силы, они становились все длиннее и закручивались в причудливые спирали, повиснув в воздухе будто водоросли.

Ограничив размеры нитей несколькими метрами, я приступил к следующему этапу, который обещал быть куда более сложным. Теперь мне требовалось соединить всю эту мешанину силовых линий в единую пространственную сеть. Здесь и начались первые проблемы. Связать даже один узел оказалось задачей не из легких, а когда дело дошло до второго, то ситуация резко осложнилась тем, что без постоянного контроля уже связанный участок сети тут же норовил распуститься.

Промучившись весь день, но так и не добившись успеха, мы в несколько расстроенных чувствах выбрались с полигона. Мгновенных результатов, естественно, никто не ждал, но у меня возникло стойкое ощущение, что заклинание мне так и не поддастся. Даже на купол диаметром пять метров требовалось как минимум двадцать узлов, и уследить за ними я не мог просто физически. Для подобного подвига требовалось либо врожденный талант, либо куча времени на тренировки, а ни того ни другого в моем распоряжении не имелось. Сдаваться я конечно же не собирался, но надо было что-то придумывать.

Следующий день прошел в том же ключе, что и предыдущий. Я пытаюсь соединить нити, они через какое-то время разваливаются, после чего идет новая попытка собрать сеть воедино. Ближе к обеду, даже Захару надоело смотреть на мои безуспешные потуги и он, привалившись в тенек под дерево, беззастенчиво дрых.

Попытка решить проблему с прочностью узлов сети в лоб, ничем не увенчалась. Хоть постоянные тренировки и позволили мне держать под контролем уже пять мест пересечения линий, но на этом я уперся в потолок. Нити будто сопротивлялись, они отталкивались друг от друга, не желая оставаться вместе.

Так прошла неделя. Неделя ежедневных попыток победить неустойчивое заклинание. Утром я просыпался с мыслями о нем, а вечером долго не мог уснуть, пытаясь понять, как все-таки собрать Сеть Хендрика в единую конструкцию. Книга неизвестного мага, зачитанная практически до дыр, ответов не давала. Относительно полезной информацией можно было считать разве что совет при неудачах взглянуть на проблему шире. Жаль только, владелец записной книжки не удосужился пояснить, что же он имел ввиду. И самое поганое в сложившейся ситуации было то, что командование повстанцев от идеи напасть на поместье Зеленовых отказываться не собиралось, даже если у меня ничего не получится.

Через неделю мне стало окончательно понятно — работа по инструкции ни к чему хорошему не приведет. Вполне возможно, что мне просто не хватало классического магического образования, чтобы понять какие-то нюансы, не описанные в книге. Невольно возникло сравнение с какой-нибудь задачей по физике, решение которой описывается в учебнике. Несведущий человек, даже выучив текст до последней буквы, похожую задачу решить не сможет, по той банальной причине, что не знает про, допустим, какие-нибудь преобразования, пропущенные в примере как само-собой разумеющиеся.

В итоге, отложив в сторону книгу, я решил прибегнуть к последнему способу изучения заклинаний, который уже помог мне однажды — транс. Почему бы для начала не потренироваться там, а уже затем, если что-то получится, повторить все в реальном мире?

Попросив Захара не мешать мне пару часов, я устроился под одним из деревьев, растущих на краю тренировочного полигона, закрыл глаза и спустя пару секунд осознал себя дрейфующим среди разноцветных потоков.

Круговорот красок и течений все так же обтекал мое тело, никак не воздействуя на него. Я безмятежно висел в толще воды, с интересом наблюдая за вакханалией и хаосом, творящимися в этом мире. Каждый новый уровень слияния что-то менял в моем восприятии данного уровня реальности, и чем дальше, тем становилось сложнее представить, что же ждет меня на следующих этапах.

Разглядывать водный мир можно было бесконечно, однако у меня была конкретная цель, приведшая сюда — Сеть Хендрика.

Тонкие светящиеся нити возникли в воздухе, едва только в моей голове появилось такое желание. Причем, в отличии от предыдущих опытов, светящиеся полоски соткались прямо из воды, а не вытекли из рук, и самое главное — мне не приходилось удерживать нити от разрушения. Каждая из них оставалась стабильной, даже если перестать ее контролировать.

Первые успехи подхлестнули мой энтузиазм, и я в каком-то азарте засыпал все пространство перед собой дрейфующими полосками скрученной в жгут энергии. Собственно, на этом все и закончилось. Собрать разрозненные кусочки заклинания в единую сетку у меня не получилось. Узлы все так же разваливались, а нити ощущались как пружины, не желающие скручиваться в петли, необходимые для сбора конструкции воедино.

В конце концов, от идеи связать нечто вроде рыболовной сети, о которой писалось в книге, я окончательно отказался. То ли в мои действия закралась какая-то ошибка, то ли это в принципе было невозможно. Вымотавшись до предела, но так ничего и не добившись, я вывалился из транса в реальный мир.

Так прошло еще несколько дней. Разминка, завтрак, полигон, обед и снова на поле, стучаться в закрытые двери. Первоначальный энтузиазм испарился, и теперь я пытался взять неуступчивое заклинание измором, не особо при этом веря в успех. Однако, мое упорство все-таки было вознаграждено.

Возможное решение проблемы пришло ко мне перед сном. Как обычно я ворочался в постели, слушая кузнечиков, стрекочущих под окном, и мысленно конструировал сеть Хендрика, какой она мне представлялась. В какой-то момент в голове промелькнула мысль, что если собрать заклинание в шар, то выглядеть оно будет практически как глобус со своими меридианами и параллелями.

Поддавшись внезапному порыву, я, пока идея не выветрилась из сонной головы, нырнул в транс. Почему бы мне не замкнуть нити в кольца, а затем собрать из них эту самую сеть? Уверенности, что все получится у меня не было ни на грамм, но никто не мешал мне попробовать.

Свернуть светящуюся нить в широкое кольцо оказалось не проблемой, оно легко меняло форму, подчиняясь моей воле. Сложность заключалась только в том, чтобы срастить ленту воедино, но и здесь быстро нашлось решение — оказалось, что вливание дополнительной энергии заставляет концы нитей спаиваться между собой, к тому же это еще и стабилизировало форму получившейся конструкции.

Вскоре, вокруг меня уже плавали пара десятков светящихся колец разного диаметра. теперь оставался вопрос: получится ли собрать из них тот самый глобус, привидевшийся мне перед сном?

Начал я, естественно с двух ободов, расположенных под прямыми углами друг к другу. Затем, убедившись, что ничего пока разваливаться не спешит, добавил к ним линию экватора, затем еще один меридиан, и еще, до тех пор, пока шар не обрел необходимую форму.

Через субъективный час долгой, кропотливой работы у меня наконец получилась законченная структура. После добавления значительной порции энергии, кольца намертво слиплись друг с другом и шар обрел достаточную прочность для сохранения полученной формы. Теперь осталось придумать, как превратить его в сеть. Сделать просто интересную конструкцию недостаточно, нужно чтобы она выполняла заложенную мной задачу, иначе все усилия окажутся потраченными впустую.

Для того чтобы превратить шар в две полусферы, мне понадобился еще час. Причем большую часть этого времени я потратил на то, чтобы понять с какой стороны подступиться к проблеме. В итоге, себя оправдал банальный способ с разрыванием нитей шара по экватору. Небольшое волевое усилие и кольцо меридианы беззвучно лопалось, но при этом оставалось приклеенным в местах пересечений с другими линиями.

Обрывки нитей медленно колыхались под действием набегающих на них течений, а я с удовлетворением смотрел на дело рук своих. То, что мне удалось создать сеть, не вызывало сомнений, оставалось лишь два вопроса: смогу ли я повторить ее в реальном мире и если да, то будет ли заклинание действовать так как должно? Узнать ответы можно было только экспериментальным путем.

Вынырнув из транса, я застал привычную уже картину: вокруг не было ни души, а неподалеку выводил затейливые рулады своим храпом Захар. Не спит он по ночам, что ли?

Обдумывать эту загадку у меня не было ни времени, ни желания. Подгоняемый азартом, я, не теряя ни секунды, приступил к касту заклинания и сразу же ощутил сопротивление реального мира. Нити слушались хуже, да и энергии на их создание требовалось гораздо больше. Тем не менее, процесс пошел. В отличии от прошлых попыток мне не требовалось действовать наугад, я понимал, что и как делаю.

Едва заметный на фоне закатного солнца шар неподвижно висел в воздухе. Давно уже проснулся Захар, прошло время ужина, а я все работал и работал, соединяя нити друг с другом. Магия пила из организма силы, температура тела точно поднялась на пару градусов, и с меня градом лил пот, но процесс шел. Нить за нитью, кольцо за кольцом шар собирался в единую структуру.

Как оказалось, висящая в воздухе сфера, была видна только мне. Захар, внимательно следивший за моими движениями, даже взгляда не бросал на каркас формирующегося заклинания.

— Кажется получается, — сказал я, дав себе секундную передышку.

— Ты уверен?

— Да, немного осталось, жаль только проверить работу нельзя.

— Почему это нельзя? — ответил Захар. — Есть у нас амулет защитный, маленький правда — для одного дома, да и заряда там почти не осталось, но есть. Ты, когда заклинание закончишь?

— Полчаса — час.

— Успею, — кивнул мужчина и тут помчался к базе.

Вернулся мой тренер даже раньше намеченного срока, причем не один. Сам Корней Зимин решил посмотреть на результат, и пока они настраивали амулет, я продолжал рвать нити заклинания, чтобы из сферы получить сеть.

Активация амулета заняла совсем немного времени. Пока я сосредоточенно работал над магической структурой сети Хендрика (хотя, наверное, правильнее ее теперь называть купол Фишера), Захар под присмотром Корнея вытащил из шкатулки какой-то кусок проржавевшего насквозь железа и воткнул его в землю неподалеку, после чего поспешно ретировался.

К какому-либо видимому результату действия мужчины не привели, но чуть позже я услышал: «Работает, смотри ка ты». Именно с этими словами Захар пытался пробить невидимый купол с помощью простенького огненного заклинания.

Детально разобраться, что же конкретно применил мужчина, я не смог, так как приступил к финальной стадии каста. Последние нити рвались с большим трудом, высасывая на это простое, казалось бы, действо последние крохи силы, но мне удалось завершить дело до конца. Под моим контролем оказались две половинки заклинания: купол и чаша.

Что делать с нижней частью магической фигуры, я не имел ни малейшего понятия, поэтому просто перестал подпитывать ее энергией, полностью переключив внимание на купол, пульсирующий на фоне темного неба. Остался финал, и я очень надеялся, что все усилия, были потрачены не напрасно.

Не дожидаясь пока от Зимина поступит нужная команда, я мысленным усилием переместил сеть ровно на то место, где находился амулет. Соединенные друг с другом нити, будто невесомая паутина начали опускаться на землю, но, не летев до поверхности несколько метров, замерли, наткнувшись на защиту. В этот момент узлы сети ярко вспыхнули, и по удивленным глазам стоявших рядом людей, стало понятно — результат вижу не только я. Наступил момент истины. Мы все затаили дыхание, ожидая, что произойдет дальше.

Сеть, встретив на своем пути непредвиденное препятствие, растеклось по невидимому куполу и к моему удивлению, начала разрастаться. Нити удлинялись, становились толще и ярче, узлы сплетения все сильнее светились, начав постепенно мерцать в такт какому-то своему ритму.

Защита держалась. Не смотря на все визуальные эффекты, амулет, воткнутый в землю, будто и не замечал попыток противостоять ему, и я почувствовал, что сети просто не хватает энергии. Не знаю в каких закромах мне удалось отыскать еще каплю силы, но я сделал это и без сожаления поделился ей с сетью. Втянув в себя магию, заклинание вдруг вспыхнуло, и сеть, как горящая бумага, истаяла в воздухе.

— Захар, проверь, — коротко скомандовал Зимин.

Мужчина не раздумывая выполнил сказанное. В то место, где раньше находился щит полетел магический импульс. Шарик чистой энергии быстро пересек небольшое расстояние и беспрепятственно унесся дальше.

— Даррелл! — радостно воскликнул Зимин. — Я верил. Нет, я знал! Я знал, что у тебя все получится. Ершов не зря тебя привел. Ой не зря.

Корней говорил еще долго, но я его почти не слышал. В ушах стучала кровь, а ноги стали настолько ватными, что невольно возникли опасения — а на месте ли кости? С трудом кивая на восторженные реплики командира повстанцев, я мечтал только о том, чтобы прилечь куда-нибудь. А ведь мне удалось пробить сопротивление довольно слабого амулета, боюсь представить, как я себя буду чувствовать, если над поместьем окажется по-настоящему серьезная защита.

Нападение на усадьбу Зеленовых было решено произвести только после того, как я отработаю построение сети Хендрика. Зимин, правда, мечтал бросить все и мчатся к поместью как можно быстрее, но вернувшийся вовремя Ершов несколько поубавил пыл командира, посоветовав ему не спешить. В целом, я с Савелием был согласен, новое заклинание оказалось жутко энергозатратным и долгим в подготовке, с другой стороны, мне хотелось побыстрее закончить со всей этой историей и завершить контракт с повстанцами.

После возвращения Ершова, у нас с ним состоялся еще один разговор на эту тему, и мужчина заверил меня, что все наши договоренности в силе. Сразу после атаки, мы с парочкой верных людей едем в столицу, где меня обеспечат маскировкой, информацией и помощью в случае необходимости.

Наверное, Ершов рассчитывал, что после мести Обрезкову я вернусь к обратно на базу, потому как идти мне по сути было некуда. Вот только меня такая перспектива не устраивала. В столице я планировал отыскать Дементьева, получить у него поддельные документы на себя, и все-таки исчезнуть из княжества Орловского. Оставаться с повстанцами мне категорически не хотелось. Рано или поздно их прижмут, и мне совсем не хотелось оказаться в этот момент вместе с ними.

По прошествии трех недель, когда время каста сети Хендрика сократилось до получаса, а силы, которые я на него тратил, уже не выходили за разумные пределы, наступил финальный этап подготовки к нападению на поместье, или, как это назвал Зеленов, к «справедливому воздаянию».

Глава 19

Пока шла подготовка, я переключился на изучение оставшихся в книге заклинаний. Времени на их освоение у меня к сожалению, не было, поэтому я еще в первый день знакомства с интересным блокнотом, вызубрил текст до буквы. В идеале, конечно, стоило все куда-нибудь записать, но с этим возникли определенные проблемы — писчие принадлежности и бумага у меня отсутствовали, а взять их оказалось не у кого. Поэтому, пока народ готовился к предстоящему рейду, я прохлаждался в доме Ершова и перебирал в уме полученные знания.

Пять заклинаний. Описывались они по-своему, но часть названий я адаптировал под себя: землетрясение, сеть Хендрика, вакуумный взрыв, столб света, проклятье Инори. Последнее являлось достаточно интересным видом магического воздействия на человека. Если большинство заклинаний, которые я знал, действовали напрямую, тем или иным способом привнося в мир разрушения, то проклятье Инори работало опосредованно, вытягивая из человека силы и медленно лишая его жизни.

Мир магии открывался мне с еще одной стороны. И сторон таких, уверен, будет еще множество.

На мое счастье, подготовка к рейду велась без моего участия. На то, чтобы собрать бойцов и обеспечить людей всем необходимым, Ершову понадобилось четыре дня. В этот раз в поход выходило едва ли не тридцать человек, в том числе и несколько женщин с оружием. Поселение покидала практически треть всех магов.

Перед выходом Зимин как всегда толкнул вдохновляющую речь о нашем предназначении и скором счастливом будущем. Народ слушал лидера с нескрываемым восторгом, некоторые вообще ловили каждое его слово. Люди, пусть и не все, верили тому, о чем говорил Корней, а вот меня не покидало впечатление наигранности происходящего сейчас действа. Все чаще в голову приходили мысли, что власти княжества прекрасно осведомлены о творящихся тут делах. Да и в целом, нападения на дворянские поместья выглядели достаточно спорной затеей.

Свои мысли, тем не менее, я старался держать при себе. До людей, находящихся рядом, мне, по сути, не было дела. Они живут так, как хотят и это — их право. Если все пойдет так, как я рассчитывал, то скоро меня тут не будет. Осталось только добраться до усадьбы, создать заклинание, дождаться пока бойцы повстанцев уничтожат всех дворян и можно будет двигаться в столицу. Собственно, по этой причине, выходя вместе с группой нападения, я тащил с собой все личные вещи — возвращение на базу в мои планы не входило.

Все мое барахло как обычно поместились в небольшой рюкзак. С чем пришел к повстанцам, с тем и уходил, разве что одежду я поменял. Ершов выделил мне достаточно качественный костюм со множеством карманов, а также практически новые кожаные сапоги. О том, как эта обувь попала повстанцам, я старался не думать.

Попрощаться с бойцами вышли почти все жители поселения. Хоть начальство официально не распространяло информацию о серьезности предстоящего мероприятия, слухи все равно расходились, и люди понимали, что вернуться могут далеко не все. Коль уж нас едва не раскатал дворянин средней силы, то несложно догадаться, что атака на усадьбу Зеленовых может обернуться кровавой бойней. С другой стороны, сейчас с нами шел сам Зимин, да и бойцов в отряде хватало.

Род Зеленовых владел крупным наделом земли возле границы с Галицким княжеством, что с одной стороны несколько упрощало нашу задачу — не надо было заходить в центральные, густонаселенные районы. Ну а минусом такого расположения являлось наличие поблизости нескольких военных частей, и если дворяне как-то прознают о нашем рейде, то можно попасть в очень серьезный переплет.

Большая часть бойцов мои опасения не разделяли. Они слепо верили своим командирам, причем к Ершову прислушивались даже больше чем к Зимину. Корней с простым народом почти не общался и лишь по вечерам, на привалах начинал свои традиционные рассуждения о роли дворянства в княжестве. Савелий в отличии от своего друга, больше шутил, обсуждал какие-то насущные дела, в общем старался быть ближе к народу.

Путь до земель Зеленовых занял у нас больше недели, и на этот раз мы обошлись без проводника. Маршрут был обговорен заранее, и первые несколько дней отряд двигался по лесам, хорошо знакомым нескольким бойцам, выросшим здесь. Где-то на середине пути мы даже заночевали на перевалочной базе — одной из многих, раскиданных по территории княжества. Там же был пополнен запас провизии.

Передвигались не слишком быстро, а впереди всегда находились несколько разведчиков. В княжестве усилили меры безопасности, и появляться на людях нам было нельзя. Какой-нибудь бдительный крестьянин, увидев тридцать вооруженных человек, вполне мог сообщить куда надо. Но на наше счастье, земли государства не отличались особой густонаселенностью и пройти от границы до границы незамеченными было вполне реально, так что на восьмой день пути мы прибыли в пункт назначения.

Как и большинство дворян княжества род Зеленовых существовал за счет сельского хозяйства. Обширные территории и множество деревень, с которых аристократы получали львиную долю денег, позволили сколотить неплохое состояние. И поместье, к которому подобрался наш отряд, являлась этому прямым свидетельством.

Ни в какое сравнение с усадьбой Вербицких, сожженной полтора месяца назад, увиденное не шло. Центральное, двухэтажное здание, сложенное из отесанных каменных глыб, даже издалека выглядело внушительно и походило скорее на маленькую крепость. Так что лобовой штурм такого сооружения казался мне крайне непростой задачей. К тому же, доступ к поместью ограничивала высокая стена с несколькими наблюдательными пунктами. Как и говорил Ершов, живущие здесь люди крайне серьезно относились к собственной безопасности.

Нападать Зимин решил днем. Воздействие на купол при любом раскладе не останется незамеченным — сеть Хендрика будет хорошо видно хоть в темноте, хоть при свете солнца, а значит не имело смысла таиться. Вообще, если задуматься, то владельцы поместья не могли не знать о существовании подобного рода заклинаний, а значит стационарный щит в первую очередь позволял обороняющимся выиграть какое-то время на подготовку к отражению атаки.

По этой же причине, командование отводило на штурм не больше часа. Если уж род Зеленовых озаботился покупкой защитного амулета, то сомневаться в наличии у них способа подать сигнал бедствия, не приходилось, и ждать, пока сюда прибудет отряд магов с ближайшей военной части, точно не стоило.

Вообще, глядя на поместье, у меня возникал только один вопрос: зачем Зимину нужен этот штурм? Уничтожить главу семейства можно было бы и другим, куда менее рискованным способом, однако об истинных причинах нападения мне, естественно, никто не докладывал. Возможно, лидер повстанцев хотел уничтожить дворянский род одним ударом, или планировал поживиться артефактами, спрятанными внутри поместья. В любом случае, от своей идеи Корней отказываться не собирался.

Моя роль в предстоящем штурме хоть и являлась ключевой, но особым риском не отличалась. Сперва я, под прикрытием леса, начинаю каст сети Хендрика. Так как заклинание строилось в два этапа, то наиболее длительную часть можно было сделать вдали от защитного купола, а затем, сохраняя контроль над полученной фигурой, приблизиться к нужной точке и завершить каст.

Очень хотелось верить, что моих сил хватит для разрушения защиты. В недавнем разговоре с Ершовым мы обсуждали, как поступить, если сеть Хендрика окажется бессильной и ответ меня не особо обрадовал — штурм начнется в любом случае. Тридцать магов пусть даже не самых сильных, должны пробить купол. Вот только при этом им придется потратить кучу магической энергии, а значит потери во время нападения увеличатся многократно.

Собственно, на разрушении защиты поместья, мое участие в штурме заканчивалось. Сил после применения заклинания все равно не останется, а значит и пользы от меня в предстоящей драке не будет. Когда защитный купол падает, мне по плану предстояло просто отойти обратно к точке сбора.

От леса, где укрылся отряд, до поместья было около полукилометра. Казалось бы, не такое уж и великое расстояние, но преодолевать его придется, удерживая под контролем сеть Хендрика. К тому же приближение к стенам поместья незнакомого юноши наверняка не оставят без внимания, а получить в лицо шальное заклинание, я как-то не планировал. Пусть наблюдатели на вышках состоят из обычных людей, кто-нибудь из одаренных наверняка захочет посмотреть на незваных гостей. На случай подобных неприятностей во время каста мою защиту должны были обеспечивать несколько магов, включая Ершова.

Невидимый другими людьми шар висел в воздухе. Узлы будущей сети медленно пульсировали, будто звезды в ночном небе. Неподалеку от меня, готовились к штурму три десятка магов. Проверялось оружие и снаряжение, кто-то медитировал, кто-то сидел на земле, погруженный в транс, кто-то медленно водил точильным камнем по лезвию шпаги. Сколько их выживет к сегодняшнему вечеру? Ответа не знал никто. И невольно ко мне пришли мысли: а чем тот же Зимин лучше князя Орлова? И тот и другой гонит людей на смерть во имя своих интересов. Оба по-своему радеют за родную землю. И у каждого своя правда. Нет в этом мире черного и белого, как, впрочем, и везде.

Пока голова была занята этими невеселыми раздумьями, другая часть сознания работала над заклинанием. Через полчаса сеть была практически готова, и теперь оставалось только накинуть ее на защитный купол и влить кучу энергии.

Тридцать магов не спеша направились к дворянской усадьбе. Таится не имело смысла. Я находился в середине отряда, удерживая перед собой невидимую сеть.

Наше появление не осталось незамеченным. Люди на стене начали активно шевелиться, послышались удары колокола. Уверен, изнутри поместье теперь напоминало растревоженный улей.

Не доходя до ограждения сотни метров, один из наших магов для проверки запустил туда какое-то заклинание. В душе появилась неоправданная надежда на отсутствие стационарной защиты, но нет. Не долетев до стен пары метров, зеленый сгусток энергии наткнулся на невидимый барьер и растекся по нему безобразной кляксой. Амулет работал.

Тонкие нити сети, поднявшись в воздух, стали практически не видны. Я с трудом мог разглядеть их на фоне голубого неба, но стоило только им коснуться купола, как узлы вспыхнули, явив себя миру. Люди, не видевшие раньше действия заклинания, удивленно подняли головы.

Как и предполагалось, защитники усадьбы не собирались сидеть сложа руки. К сожалению, стационарный барьер имел одностороннюю проводимость, и вскоре этим воспользовались владельцы поместья, появившиеся на стене.

Огромный огненный шар, возникший будто из ниоткуда, едва не сбил мне концентрацию. Я с трудом заставил себя остаться на месте, продолжая вливать все новые и новые порции силы в сеть, и разве что закрыл глаза, когда свечение летящего в нашу сторону снаряда стало слишком ярким.

Щиты отработали без осечек. Повстанцы ждали чего-то подобного, и огненный сгусток с громким шипением начал уменьшаться в размерах, так и не долетев до людей. А еще через пару секунд усилием нескольких человек шар был перехвачен и отброшен в сторону.

Следом за первым заклинанием полетело еще одно, и еще, и еще. Защитники не жалели сил и пытались любыми способами прервать мой каст, но пока этого не получалось. Выстроенные в несколько рядов щиты пока сдерживали атаки.

Сеть Хендрика пила из меня энергию как глубинный насос нефть из скважины. Купол диаметром две сотни метров оказался крепким орешком даже для специализированного заклинания. Точки соединения нитей светились все ярче, пульсация их ускорилась. По описанию в книге я знал, что сеть по сути перегружает амулет множеством точечных воздействий, и тот просто отключается на время.

Сил хватило. Мне пришлось пройти по грани, я едва не потерял сознание, но купол лопнул. Светящиеся нити вспыхнули в воздухе, ознаменовав начало штурма. Зимин, стоявший позади, поднял вверх шпагу и дал команду атаковать. Тридцать человек бросились к стенам, а я обессиленно опустился на истоптанную траву.

Ворота продержались недолго. Какие бы заклинания не ставили обороняющиеся, но остановить все магические удары они не смогли. Трещал камень, ломались бревна, после очередного попадания створки просто сорвало с петель, и бойцы, прикрывая друг друга, ворвались на территорию усадьбы.

Что происходило дальше, я не видел, но судя по звукам, схватка там шла жаркая. Слышались крики, рвались магические снаряды, всполохи света были видны несмотря на день. По идее, мне следовало свалить в оговоренное заранее место, чтобы дождаться бойцов Зимина, но я слишком ослаб, поэтому просто лежал на траве, восстанавливая потраченную энергию. Боюсь, в моем состоянии, я бы до леса просто не дошел.

Вскоре над стенами начал подниматься дым подпаленных зданий. Звуки сражения постепенно стихали или перемещались в отдаленные уголки поместья. В любом случае, дело шло к завершению.

Короткий отдых, который я себе позволил, привел обессиленный организм в относительный порядок. По крайней мере, меня перестало штормить, а температура тела опустилась до приемлемой.

Поднявшись на ноги, я уже собирался выдвинуться к лесу, когда увидел, что из проема ворот выбежал молодой мужчина в военном мундире с золотыми знаками отличия. Судя по всему, передо мной оказался действующий офицер армии князя. И самое поганое в этой ситуации было то, что я стоял на пути бегущего мага.

Выглядел дворянин не самым лучшим образом. Одежда во многих местах была порвана и испачкана, лицо покрывала корка гари, перемешанная с кровью, да и на ногах он стоял не слишком твердо. Встретились, мать их так, два одиночества — один хромой другой косой.

По идее, надо было бы этого кренделя просто отпустить и не вступать с ним в конфронтацию, вот только офицер, на этот счет, имел другое мнение. Увидев меня, он тут же начал каст какого-то огненного, судя по цвету, заклинания, не прекращая при этом бега.

Источающая сильный жар плеть, опустилась на мой, выставленный впопыхах щит, вызвав к жизни целую россыпь искр. Трава под ногами начала медленно тлеть, а противник собрался повторить нападение, поднимая руки для нового заклинания.

Проверять, смогу ли я выдержать еще одно попадание, не имело смысла, как и отвечать магическими атаками. Слишком много это потребует сил и времени, однако никто не отнимал у меня Эйхор. Пока офицер раскручивал огненную плеть, я выпустил на свободу две туманные ленты и начал быстро сокращаться расстояние между собой и противником.

От очередного взмаха пламенеющего хлыста, мне удалось уйти, нырнув в сторону. Простой перекат позволил не тратить время на постановку защиты, зато противнику пришлось резко менять тактику, больше он применять огненную плеть не мог. Развеяв заклинание, офицер каким-то хитрым движением рук заключил себя в кокон, вспыхнувший разноцветными разводами на солнце и тут же ставший невидимым.

Туманные ленты, которые с легкостью перерубали вековые деревья, спасовали, встретившись на своем пути с неизвестной мне защитой. Удар прошел вскользь и не смог достать мага, но по удивленным глазам мужчины я понял, что кокон едва-едва справился с поставленной задачей.

Выдумывать что-то иное не было времени — маг уже начал готовить ответ, поэтому, не отвлекаясь ни на что, я начал вонзать ленты в невидимую броню. Удар, удар, левая рука, правая. Будто боксер перед грушей я вколачивал свое оружие в противника, и это принесло результат. Энергия, влитая в щит, кончилась, и он прекратил свое существование, но в то же время, офицер закончил каст своего заклинания. Из воздуха вдруг соткались тысячи острых игл и все они устремились ко мне. Поменять щит с огненного на физический я успел. Почти. Часть ледяных снарядов все-таки достала до тела, наградив меня несколькими кровоточащими ранами, но противнику было куда хуже. Он умирал. Последствия эйхора оказались для него фатальными. Тем не менее, маг все еще оставался в сознании и при этом явно собирался что-то предпринять. Мужчина шарил рукой по растерзанной груди, пытаясь нащупать какую-то вещь.

Офицера следовало добить. Пока маг жив, он может представлять угрозу. Стерев кровь с лица, куда угодили несколько иголок, я вновь поднял руку, из которой струилась несущая смерть туманная полоса. В этот момент офицер нашел, то, что искал. На свет появилась цилиндрическая болванка, знакомая мне по стычке с дядей, а в следующую секунду яркая вспышка ядовито-зеленого света едва не выжгла глаза. Мир погрузился во тьму.

Возвращение в реальность оказалось крайне болезненным. В голове плавали какие-то обрывки воспоминаний, образов и сновидений, не связываясь тем не менее во что-то конкретное, хотя нет. Перед глазами почему-то четко вырисовывалась фигура призрачника, бредущего во тьме. Шрам при этом казался очень грустным и изможденным.

Не понимая, что со мной, я попытался открыть глаза, и тут же зажмурился от яркого света, бьющего из окон. Кое как проморгавшись и вытерев выступившие слезы, я с удивлением обнаружил, что нахожусь в незнакомом помещении. Чистая комната с тремя кроватями, две из которых пустовали, совершенно не давала подсказок, где же мне удалось очутиться.

Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я с большим трудом приподнялся на кровати и вытянул голову в попытках разглядеть что-нибудь в окно.

Сочная ругань разнеслась по палате. Я узнал место, где находился. Из застекленного проема виднелись хорошо знакомые очертания базы повстанцев. Кто-то заботливо принес меня сюда и поместил в дом лекаря.

Все мои планы пошли псу под хвост. Чем же таким приложил меня бежавший офицер, что я не приходил в сознание больше недели? Быстрее меня притащить сюда не могли.

Быстрый визуальный осмотр показал, что кожа моя истончилась и приобрела неестественно бледную окраску, а волосы на теле выцвели. Зеркала в палате не было, но зуб даю, на голове у меня творился полный капут — и так был блондином, а теперь, наверное, вообще похож на привидение. Ну а исхудавшее тело, только добавляло сходство.

Информация оказалась не из приятных, но куда больше меня волновало общее состояние организма. Закрыв глаза, я обратился к внутреннему взору. Привычное золотое свечение, излучаемое телом, сместилось на полтона в сторону зеленого спектра. Все-таки цвет вспышки мне не привиделся, непонятный амулет действительно вспыхнул ядовито-зеленым. Вопрос только, как все это повлияло на состояние тела?

Каких-то видимых изменений я не заметил, раны от ледяных игл исчезли, не оставив даже следов, иных повреждений тоже не нашлось. Осталось проверить, как обстоят дела с магией.

С эйхором все оказалось в полном порядке, по крайней мере с одним. Вернувшись к привычному зрению, я попытался вызвать туманные ленты, и те появились без каких-либо заминок и сложностей.

С обычными заклинаниями всеобстояло не так радужно, но все-же не критично. Магический запас ощущался практически пустым, да и с концентрацией были проблемы, но я списал это на общую слабость и изможденность тела.

Закончив ревизию организма, я пришел к выводу, что в целом, все не так уж и плохо. Главное — жив и не покалечен, а то, что бледный стал как поганка, переживу. Покрашусь в крайнем случае. Теперь не мешало бы выяснить, сколько прошло времени с атаки на поместье Зеленовых, и чем вообще все закончилось?

Деревянную дверь палаты никто не запирал. С трудом доковыляв до нее, я приоткрыл створку и едва не ударил стоявшую за ней девушку с подносом. Это была медсестра, помогавшая лекарю. С ней мне познакомиться как-то не удавалось, но несколько раз мы виделись. Слегка полноватая, румяная, с непослушными кудрями, выбивающимися из-под чепчика, она была одета в белые одежды и выглядела весьма удивленной.

— Ой, ты очнулся?! — то ли спросила, то ли констатировала факт девушка.

— Ну если это не галлюцинации, то очнулся. Долго я лежал?

— Так две недели уж прошло, как тебя сюда принесли.

— Что со мной произошло?

— Ой, я ведь не знаю ничего. Пусть лучше Вениамин Николаевич тебе все расскажет. Он, наверное, ругаться будет, что ты с кровати встал. Лежать тебе надо, я вот и еды принесла. Тут вот кашка, молока немного.

— Мяса бы, — мечтательно произнес я, ощущая в желудке абсолютную пустоту.

— Рано тебе мяса. Не примет организм такое.

— Знаю, — вздохнул я. — Ну давай тогда кашу что ли, и воды хочу, ковшик.

Вениамин Николаевич — высокий строгий мужчина, предпочитающий в отличии от большинства местных жителей брить бороду, появился в палате примерно через час, и прибыл он не один, а в сопровождении Ершова.

— Я же говорил, что он поправится! — обрадованно воскликнул Савелий, войдя в палату.

— Как ты себя чувствуешь? — не обратив внимания на слова Ершова, лекарь обратился ко мне.

— Сносно.

— Что ж, замечательно, учитывая тот факт, что две недели назад ты был при смерти. Не скрою, я считал твои шансы на выживание минимальными. Скажи спасибо сильному врожденному дару, иных причин, почему ты выжил, я не вижу.

— Что вообще произошло?

— На тебя воздействовали каким-то проклятьем, что само по себе удивительно. Как правило на их подготовку отводится много времени, а ты, судя по рассказам, получил заряд разрушающей магии во время прямого боя.

— У того офицера был какой-то амулет. Когда он сжал его, появилась вспышка зеленого цвета, и это — мое последнее воспоминание о том дне.

— Что ж, так я и подозревал. Год страха. Сколько же еще артефактов тех времен всплывут в нашем мире? — мужчина закатил глаза к потолку. — На этом я, пожалуй, откланяюсь, думаю, у Савелия Михайловича есть, что тебе сказать. Вечером зайду еще раз.

Когда за лекарем захлопнулась дверь, Ершов, понизив голос, шепнул:

— Сноб. Он тут лет пять уже живет, а все еще ко всем по имени-отчеству обращается. Ты правда в порядке? Три недели без сознания, это тебе не шутка.

— Да, — кивнул я, а затем искренне добавил, — Спасибо, что не бросили.

— Ну у нас в принципе людьми разбрасываться не принято, мы бы поступили так с любым, — ответил Ершов, а затем быстро добавил: — или почти с любым.

— Как прошел штурм?

— Семерых потеряли, двоим морду обожгло хорошенько. Дворяне эти все-таки сильны были. Пятеро против тридцати бились. Я их даже зауважал, хоть они и сволочи последние. После штурма мы наткнулись на вас с тем офицером. Ты лежал на земле весь белый и почти не дышал. Зимин тогда приказал связать куртки и забрать тебя с собой. Других вариантов все равно не было, нам уходить требовалось, так что времени на лечение мы не нашли, да и не знали, как, тут лекарь был нужен, вот и потащили тебя к Вениамину. К ночи тебе еще хуже стало, кожа была холодной как камень, думали не выживешь, но нет, утром вроде получше выглядел. Так мы и двигались до самой базы: к вечеру ты едва дышишь, а утром румянец даже появляется. К нам еще какой-то призрачник привязался, пытались его отогнать, да бесполезно, только в последний день отстал. Ну да Пятый с ним. В общем, за неделю добрались до места и сразу на руки лекарю тебя сдали. Он, как понимаешь, у нас один на всех. Расстроен, наверное, что в столице не оказался?

— Главное жив. Наш договор в силе, вы проводите меня в Миргород?

— Понимаешь, — замялся Ершов, — война началась.

Глава 20

— Давно? — спросил я, переварив услышанное.

— Нет, — ответил Ершов, — буквально неделю назад отряды Каспийских начали массово пересекать границу, но самое плохое не это, ходят слухи, что Галицкое княжество заключило с ними союз.

— Предали значит Орлова.

— Формально нет. Там, насколько мне известно, поменялась власть. Престол занял Илья Елагин — племянник прошлого князя, а значит все договоры между правителями Орловского и Галицкого княжества потеряли силу. Хотя, да, это все равно предательство, пусть и назовут его политической необходимостью или другими красивыми словами.

Было совершенно не понятно, откуда Ершов все это знает, но не верить ему, смысла я не видел. Война неминуемо началась бы, все к этому и шло, но никто подумать не мог, что это случится так быстро. Осень только-только вступила в свои права, крестьяне даже урожай не везде собрали.

— Как думаешь, есть у Орловского княжества шанс выстоять? — поинтересовался я.

— Сложно об этом судить, не зная состояние армии и общего числа боевых магов. В чем я уверен точно — долго это все не продлится. Если враги навалятся всеми силами, то уже через месяц они окажутся возле столицы.

— Судя по всему, все мои планы летят к Пятому в бездну?

— Да. Извини, но со дня на день военные действия докатятся до нашей базы, и мы окажемся в тылу противника, и провести тебя в Миргород станет невозможно. Туда, конечно сейчас сотни беженцев стекаются, но рисковать мы не можем.

— … - выругался я. — Как же все это не вовремя.

— В нашей жизни ничего не бывает вовремя. — Философски заметил Ершов. — Думаю, какое-то время стоит выждать. Ситуация все равно как-нибудь да разрешится. Ну ладно, выздоравливай, как лекарь добро даст, можешь ко мне перебираться. Вещи мы твои тоже принесли.

От полученных известий настроение, и так не самое радужное, испортилось до невозможности, к тому же на меня вновь накатила слабость. Оставаться на ногах не представлялось возможным, и я обессиленно рухнул обратно на кровать, погрузившись в какое-то сумрачное состояние. Через какое-то время в палату вернулся лекарь, внимательно меня осмотрел, провел непонятные манипуляции руками над моей головой, многозначительно хмыкнул и вышел, так ничего и не сказав.

К ночи мне стало еще хуже, начали мерещится какие-то тени. В углах будто кто-то шевелился. Кажется, у меня начался бред, из которого невозможно было вырваться. Тело практически перестало слушаться.

Внезапно, одна из теней начала становиться темнее и объемнее. Медленно приближаясь к кровати, она постепенно обретала форму. Вот я вижу только мутное пятно, затем у него вырисовывается четыре конечности, потом начинает проявляться длинный хвост и круглая кошачья морда с одним ухом.

Кто-то горячий прижимается ко мне, и слабость начинает отступать. Бред, терзавший разум, тает как снег на солнце и реальность возвращает свои истинные очертания.

— Так вот кто меня спас, — придя в себя, я погладил жесткую шерсть Шрама. В ответ призрачник издал какой-то бурчащий звук и поудобнее расположился на кровати.

Не знаю, как, но Шрам подпитывал меня своей энергией и, уверен, именно его я должен был благодарить за исцеление. Наверняка кот приходил ко мне по ночам, каким-то образом нейтрализуя действие проклятья из древнего артефакта. Еще раз поблагодарив Шрама, я спокойно уснул.

Мое выздоровление затянулось еще на две недели. По утрам, когда призрачник исчезал из комнаты, я чувствовал себя вполне сносно, но к вечеру состояние ухудшалось, и мне приходилось возвращаться в постель. К сожалению, ни я, ни лекарь не могли с этим ничего поделать, и оставалось только надеяться, что со временем последствия проклятья окончательно исчезнут. В целом, основания надеяться на это были достаточно весомыми, с каждым днем мне становилось лучше, а на двенадцатый день Вениамин Николаевич принял решение о моей выписке, если это можно так назвать.

Во время моего, можно сказать, больничного из палаты я почти не выходил, но даже коротких прогулок хватало, чтобы понять общее настроение, царившее на базе повстанцев.

Слухи о войне будоражили людей. Кто-то радовался ей, кто-то страшился. Некоторые особо ретивые воины рвались в бой, то ли защищать княжество, то ли наоборот, присоединиться к захватчикам. Однако все сходились в одном: грядут перемены. И тревожные события не заставили себя долго ждать, но, что самое интересное, пришли они совсем не оттуда, откуда их ждали: между Ершовым и Зиминым произошел раскол.

Что послужило причиной размолвки между лидерами повстанцев, никто не знал. Просто, на пятый день моего пребывания в лазарете я услышал от медсестры новость, будто бы Савелий и Корней едва не подрались во время вечерней беседы, после чего Ершов покинул поселение.

К тому времени, когда болезнь, терзавшая меня, полностью отступила, по базе поползли слухи, будто Орловскому княжеству скоро конец. Некие «знающие» люди сообщили, что князь для защиты государства привлек даже отряды наемников из соседних стран. Хотя вряд ли они успеют прибыть на помощь — Каспийцы преодолели практически треть пути до столицы и останавливаться пока не собирались.

Наемники, насколько мне было известно, чаще всего происходили родом из северных княжеств. Дворянство там было напрямую связано с военным ремеслом, и если молодой маг не провел хотя бы несколько лет в походах и не участвовал в военных конфликтах, то такого слабака и за дворянина-то не считали. Там, по слухам, даже члены княжеского рода собирали себе отряд головорезов человек в двадцать и пропадали на год-два, чтобы добыть себе славу и прозвище. У них даже поговорка на этот счет имелась: «Имя дают родители, а прозвище — поступки».

В общем, Орлов, судя по всему, действительно находился в сложном состоянии, раз привлек к внутренним делам княжества посторонних людей, которые, к тому же, стоили немалых денег.

Свежую порцию новостей на базу принес Ершов. Как-то так совпало, что вернулся он в тот день, когда я наконец перебрался из дома лекаря на привычное место обитания. Что мне делать дальше, было пока не ясно, поэтому я решил не принимать поспешных решений и посмотреть, как ситуация продолжит развиваться дальше. Может Орлову и правда придет в ближайшее время капут, и часть моих проблем, касающихся нападения на офицера, просто исчезнут. Так что послушать Савелия я был совсем не против, вот только времени на разговоры у Ершова не нашлось. Посоветовав мне через полчаса быть возле столовой, мужчина отправился к дому Зимина.

Через какое-то время до меня донеслись частые удары сигнального колокола, оповещающего всех о необходимости общего сбора. Ничего не понимающие люди выходили на улицу и, спрашивая друг у друга, что случилось, начали стекаться к невысокому помосту возле столовой. Предчувствие надвигающейся бури повисло над поселением.

Как я и предполагал, инициатором собрания выступил Ершов. Именно в его руках сейчас находилась веревка, привязанная к языку сигнального колокола. Звонкие удары разносились по округе до тех пор, пока на площади не собрались все находящиеся на базе люди, и лишь после этого Савелий поднялся на помост. Вскоре к нему присоединился хмурый как грозовая туча Зимин.

Стоя в первых рядах, я прекрасно видел, что между лидерами повстанцев едва ли не пролетают искры, настолько они были напряжены. К моему удивлению, первым взял слово вовсе не Корней. Великан лишь стоял, угрюмо всматриваясь в лица людей и мочал.

Савелий, прежде чем начать, вытащил из-за пазухи какой-то сверток, на котором отчетливо виднелась восковая печать с оттиском княжеского герба.

— Друзья! — услышали мы голос Ершова. — Вы все меня знаете. Вы знаете, что я никогда не обманывал вас и всегда говорил правду. В княжество пришла война. Кто-то из вас скажет: ну и пусть, это не наше дело, но будет не прав. Война касается каждого.

Савелий развернул свиток и продолжил:

— У меня в руке находится указ князя. В нем говорится, что Александр Орлов готов принять под свои знамена любого, желающего встать на защиту государства. Это — официальное прощение любых прегрешений. Солдатам после победы выплатят по сотне орлов, а главное, князь обещает всем одаренным, вступившим в ряды армии, дворянский титул и надел земли.

В толпе людей поднялся шум. Слова Ершова поразили всех, послышались оскорбления, гневные выкрики, однако были и те, кто молчал, задумчиво поглядывая на Ершова.

— Князь обманет! — чей-то громкий возглас прорезался сквозь шум.

— Дворяне слова не нарушают, тем более князь! — ответил Савелий и задумчивых лиц стало еще больше. Я даже услышал фразы вроде «Не нарушают», «Правда ведь, все об этом знают».

— Если Александр Орлов издал указ, — продолжал Ершов, — то он выполнит его. Я тоже теплых чувств к нему не питаю, я ненавижу дворян всем сердцем, но у нас есть реальная возможность повлиять на ситуацию. Князь в панике и готов на все, нельзя упускать такую возможность! Дворянство и земли, не об этом ли в тайне мечтал каждый из вас? Мы можем взять с собой всех желающих и поселиться на собственной земле!

Кажется, Ершов попал в больную точку. Народ явно начал всерьез обдумывать слова Савелия, однако число недовольных все еще было значительным.

— Пусть Зимин скажет! — вновь крикнули из толпы.

— Да! Скажи, что думаешь! — поддержал его.

Корней долго молчал. Затем он тяжелым взглядом обвел собравшихся, тряхнул головой, отчего цепочки в его волосах тонко зазвенели и произнес:

— Я обещал, что не успокоюсь, пока власть дворян окончательно не падет. Я обещал, что буду драться с этими выродками до последней капли крови! И сейчас мой лучший друг предлагает мне встать на защиту князя! Хотите знать, что я думаю?!

Голос Зимина становился все громче, пока не перешел в рык. Гигант вытащил из ножен саблю и наставил ее на Ершова:

— Ты разочаровал меня! Ты предал меня, встав на сторону врага, но я хочу дать тебе шанс. Нас рассудит честный поединок. Ты хочешь стать дворянином? Вот и будем биться по их правилам! Никакой магии, сталь против стали, до смерти!

Над площадью повисла гробовая тишина, и в ней как выстрел прозвучал ответ Савелия:

— Я принимаю вызов.

— Жду тебя через час на тренировочном поле, — услышали мы слова Корнея.

Зимин отвернулся от людей и ушел в дом. Вслед за ним отправился к себе Ершов, а оставшийся на площади народ ошеломленно замер, пытаясь осознать разыгравшуюся перед ними сцену. Только что два их лидера собрались убивать друг друга. Не знаю, о чем думал Ершов, соглашаясь на поединок, но шансов у него было немного. По слухам, да и по словам самого Савелия, Зимин обладал нечеловеческой реакцией и силой. Победить бойца такого уровня на дуэли — подвиг, и способен ли на него Ершов — большой вопрос.

Люди не понимали, что делать. Послышалась ругань, в одном месте вспыхнула драка. Судя по всему, мнения жителей разделились, кто-то яростно ругал Ершова и его провокационное предложение, но многие сохраняли молчание, не выказывая своих мыслей, и что-то мне подсказывало, желание получить дворянство перетянет на сторону Савелия многих. Люди бежали из армии, бежали от гнета аристократов, чтобы найти лучшую жизнь, а сейчас у них появилась возможность стать теми, кого они ненавидели долгие годы. Человек слаб, поддаться соблазну слишком легко, и почему-то мне думается, если Ершов победит, за ним пойдут если не все, то очень многие.

Пока народ вокруг меня шумел, я все пытался понять: откуда Савелий взял приказ князя? Печать, судя по всему, была настоящая. Вариантов тут виделось два: у властей был среди повстанцев свой человек, передавший Ершову свиток, либо Ершов и есть этот человек.

А что, все в принципе выстраивается в достаточно стройную картину. Недовольные люди всегда были и всегда будут. Что бы там не говорил Ершов, но князя не могло не волновать увеличение их количества в последние годы, а если нет возможности замедлить этот процесс, то надо поставить его себе на пользу. Не можешь победить — возглавь. Так, кажется звучит фраза. Почему бы властям не внедрить в сопротивление подготовленного человека, и держать повстанцев под контролем с его помощью, используя их в качестве дополнительного инструмента.

Ершов, как мне было известно, и раньше руководил нападениями на дворян, но кого именно они устраняли? В последних двух штурмах бойцы атаковали усадьбы аристократов, находящихся в противоборстве с князем. Мог ли Александр Орлов руками повстанцев устранять оппозицию? В теории — да.

Все мои рассуждения и догадки, были, конечно, вилами на воде писаны. Слишком много я мог не знать, но если хотя бы часть выводов соответствовала действительности, то шансы Ершова на победу в дуэли уже не выглядели иллюзорными. А значит, стоило задуматься, как мне поступить если, Савелий все-таки выживет и возглавит повстанцев.

То, что дворяне не нарушают свое слово, было действительно известно всем. Аристократ, отказавшийся от публичного обещания, получит колоссальный удар по репутации. Другой разговор, что увильнуть от своих слов можно множеством разных способов, поэтому приказ князя я воспринимал с большой долей скептицизма. Скорее всего, людям действительно вручат дворянские титулы, а позже, когда ситуация нормализуется, удавят по-тихому.

По идее, оставаться в княжестве Орловском я не планировал, но получить официальные документы был бы не против, к тому же, мне в любом случае требовалось попасть в столицу. От мести я отказываться не собирался, тут вопрос принципа, да и с Дементьевым не мешало увидеться. Однако, в сложившейся ситуации, добраться до Миргорода в одиночку, мне представлялось очень сложной задачей.

Час до дуэли пролетел как единый миг. Погруженный в раздумья, я почти не замечал происходящего вокруг, лишь краем глаза следя за взбудораженными людьми. Идти в дом не хотелось, там сейчас находился Ершов, и отвлекать его от подготовки к схватке, не стоило. Если Савелий победит, у нас найдется минутка для разговора, ну а если нет — дальше дела придется вести с Зиминым, который вызывал у меня стойкое чувство опасности. Не люблю фанатиков.

Подойти к месту, где несколько человек уже очерчивали на поле квадрат стороной метров тридцать, оказалось практически невозможно. На схватку собирались посмотреть все жители поселения и, глядя на плотную толпу раздраженных людей, я понял, что с моим не самым богатырским телосложением пробиться в первые ряды будет крайне затруднительно.

Однако решение проблемы нашлось достаточно быстро — несколько шустрых пацанов, придя к тем же выводам, забрались на деревья, расположенные на краю поля. Идея мне показалась не лишенной смысла? и вскоре я забрался на толстую ветку, обеспечивающую неплохую обзорность и замер, ожидая прихода дуэлянтов.

Зимин появился на поле чуть раньше назначенного срока, и, глядя на него, мы все четко понимали — Савелию с таким противником не справиться. Даже издалека действующий лидер повстанцев выглядел внушительно. На голову выше любого бойца поселения, он выделялся в толпе, как акула в стайке мелкой рыбешки. В руке Корней держал свое излюбленное оружие — длинную прямую шпагу, соответствующего его росту размера. Орудовать полутораметровым куском железа мог только такой человек, как Зимин.

Пришедший чуть позже Ершов, на фоне Корнея впечатления не производил. Среднего роста, среднего телосложения, не самая внушительная шпага в руке. Думаю, глядя на двух бойцов, ни у кого не осталось сомнений в исходе поединка.

По правилам дуэльного кодекса, прочитанного мной еще в доме дяди, бойцы во время схватки не могли использовать магию для нападения или защиты. Я даже слова запомнил: «Позор ляжет на плечи того, кто обманом защитит себя или ранит силой дара противника». Как мне кажется, сделано это было для того, чтобы хоть немного уравнять шансы в бою между сильным от рождения магом и дворянином со слабым даром. На первый данное правило действительно уравнивало шансы дуэлянтов, вот только никто не запрещал пользоваться магией для увеличения собственной скорости и силы, а значит человек с длинным списком одаренных предков все же имел существенное преимущество. Однако сейчас в бою должны были сойтись равные по силе маги, а значит исход схватки решит только мастерство владения клинком, и шансы Ершова на победу казались очень призрачными, что понимал каждый из собравшихся на поле.

Савелия любили почти все жители поселения. Специально ли он добивался такого отношения к себе, или это произошло ненамеренно, но люди переживали за него. Сверху мне было отлично видно, как толпа разделилась на два лагеря: те, кто болел за Ершова и те, кто поддерживал Зимина. У последнего, что характерно, было не так уж и много сторонников.

Следить за честностью поединка поручили Захару. Только ему позволялось войти в очерченный квадрат, где замерли, обнажив оружие, два человека.

Вести беседы друг с другом мужчины не собирались. Все слова уже были сказаны, пришло время действовать.

Схватка началась стремительно. Я даже не ожидал, что стоящие в расслабленных позах соперники, услышав от Захара команду к действию, мгновенно вступят в бой. Не прошло и секунды, а мы уже услышали, как встретились в воздухе два клинка. На миг мне показалось, что на этом история Ершова и закончится, столь стремителен оказался натиск Зимина, но нет, Савелий ловко отвел в сторону лезвие шпаги и попытался атаковать сам, правда, безуспешно — Корней с нечеловеческой скоростью уклонился от выпада.

Обменявшись ударами, бойцы разорвали дистанцию и начали кружить по арене, не сводя глаз с противника, причем у меня складывалось ощущение, что Зимин был несколько обескуражен.

Новая встреча клинков произошла спустя несколько секунд, и инициировал ее, что удивительно, Савелий. Мужчина какой-то качающейся походкой начал сокращать дистанцию до противника, и удар, что последовал за этим, я бы точно не смог отразить. Не знаю, как, но шпага начала свое движение совсем не с той стороны, с которой все ожидали — Ершов фантастически быстро изменил направление удара.

Зимин почти смог парировать выпад. Металл столкнулся с металлом, но произошло это недостаточно четко, и лезвие все-таки рассекло кожу в районе груди. На белоснежной рубашке появились пятна крови.

Полученное ранение явно разозлило Зимина. Будто бешеный бык, он попытался задавить Ершова всей своей безумной мощью и каскадом ударов. Оружие временами сливалось в единую полосу, не позволяя рассмотреть детали боя, но и без этого я оценил мастерство и силу Корнея. В тот момент он казался не человеком — богом войны, спустившимся на землю, но чем дольше длился поединок, тем сильнее мы недоумевали — Ершов отражал натиск Зимина, уклоняясь или перехватывая его удары. Оказалось, что этот невзрачный человек ни в чем не уступает своему другу-гиганту — ни в силе, ни в скорости.

Постепенно череда ударов замедлилась. Даже самый могучий человек не может бесконечно орудовать тяжелой шпагой, тем более с такой невероятной скоростью. Зимин провел последнюю комбинацию и отступил назад, держа оружие перед собой. Грудь мужчины тяжело вздымалась, а от тела валил пар, при том, что температура воздуха была не ниже двадцати градусов.

Ершов выглядел лучше. Он будто и не ходил на волоске от смерти, пытаясь выжить в круговерти смертельных ударов и, что самое удивительное, он не собирался замедлять поединок. Едва Зимин отступил, Савелий атаковал сам. Роли поменялись.

Скорость боя увеличивалась с каждой секундой. Через некоторое время я вообще перестал понимать, что происходит, так как все удары слились в какой-то стальной ураган. Корней был явно ошеломлен. Шаг за шагом он отступал, уступая дикому натиску своего противника. Его рубашка все быстрее меняла цвет с белого на красный, кровь стекала на землю из нескольких неглубоких ран.

Какой именно удар поставил точку в этом бою я разглядеть не смог. Просто в какой-то момент, Зимин вдруг оступился, упал на одно колено, и ошеломленные зрители увидели, торчащий из его груди клинок. Ершов победил. Никто этого не ожидал, но он сделал невозможное. Как ему удалось? Неужели Савелий скрывал свое мастерство мечника, или дело все же в другом? Слишком уж быстро он двигался для среднего мага. В фундамент сомнений относительно истинного происхождения Ершова лег еще один блок.

«Король погиб, да здравствует король» — именно эта фраза всплыла в моей голове, когда я увидел, как Корней Зимин — могучий воин и бесстрашный лидер повстанцев бездыханно упал на землю. Разорванное сталью сердце остановилось, а над поверженным противником стоял все такой же невзрачный и со всех сторон средний человек — Савелий Ершов.

Люди вокруг пораженно замерли. Душная тишина заполнила пространство и ощутимо давила на всех нас. Тишина неопределенности, тишина туманного будущего, тишина смерти.

— Захар, — голос Савелия прервал затянувшееся молчание, — подтверди, что никто из нас не использовал магию.

— Да, — сипло пробормотал мужчина, но поняв, что его не расслышали, громко произнес: — Дуэль проведена по правилам!

— Корней пал как настоящий воин, — начал свою речь Ершов. — Он был достойнейшим среди нас, но он сам выбрал свою судьбу, теперь я хочу, чтобы вы выбрали свою. Я даю вам времени до вечера. Те, кто хочет уйти — уходите сейчас, но помните, чего вы лишаетесь. Князь не нарушит слова. Дворянство и земли получат все маги, что пойдут со мной.

В этот раз выкриков из толпы не последовало. Ершов делом доказал, что он достоин встать во главе повстанцев. Хотя, какие они теперь повстанцы — скорее уж будущие партизаны. Уверен, сегодня поселение покинет от силы процентов десять жителей, остальные пойдут за вкусной конфетой обещаний.

Остаток дня я провел в размышлениях, как поступить дальше, и в итоге, все же склонился к мысли, воспользоваться предложением Ершова. Веры в обещания князя у меня так и не прибавилось, но я понимал, что если уйду сейчас, то не получу ничего, а оставшись, смогу, при должной осторожности, получить определенные бонусы. Рискованно? Безусловно, но такой вариант мне казался самым оптимальным.

Окончательно я утвердился в своем решении после разговора с Ершовым. Савелий, к моему удивлению, под вечер вернулся в свой дом. Мне почему-то казалось, что новый лидер повстанцев займет жилище Корнея, но видимо мужчина решил иначе.

Савелий был угрюм и неразговорчив. Привычный образ доброжелательного и открытого человека куда-то исчез, явив мне совершенно другого человека.

— Как здоровье? — без какого-либо перехода спросил Ершов.

— Восстановился полностью, на солнце только обгораю.

— Это хорошо, — все тем же безжизненным голосом продолжил мужчина. — Ты не ушел…

— Мне документы нужны, и прощение преступлений не помешало бы. К тому же у меня остались дела в столице.

— Я так и понял. Разумный выбор. Жаль не все это понимают. Я не забыл про свое обещание и уже передал весточку нужным людям в Миргород. Они найдут Обрезкова и скажут мне адрес.

— Это радует, — сказал я. — Что теперь?

— Теперь собираем всех, кто может участвовать в бою и выступаем на помощь армии князя.

— Мы вступим в регулярные войска? — со скепсисом в голосе спросил я.

— Нет конечно. Скорее уж будем отрядом ополчения. Знаешь, что это?

— В общих чертах.

— Удивлен. Не все читали, что когда-то правители собирали под свои знамена каждого, способного держать оружие.

— Сейчас такого не произойдет?

— Вряд ли. Слишком быстро продвигаются Каспийцы. Не успеют люди организоваться, но, если война затянется, в чем я очень сомневаюсь, тогда все возможно.

— А крестьяне захотят встать на защиту князя?

— Даррелл, — Ершов внимательно посмотрел на меня. — Давай на чистоту. Далеко не все дворяне — законченные психопаты и садисты. Если бы не твоя память, ты бы это знал. Мне, Корнею и многим людям здесь просто не повезло родиться на землях не самых лучших людей. Ты, возможно, удивишься, но есть места, где аристократы заботятся о тех, кто живет на их землях. Тут работает простая логика — чем лучше человеку живется, тем качественнее он работает и быстрее плодиться.

— Как-то быстро ты поменял свое мнение, — искренне удивился я.

— Мне приходится говорить то, что хотят слышать люди, а сейчас я высказал то, что действительно думаю, хотя, наверное, не стоило этого делать. Понимаешь, я ведь действительно хочу стать дворянином и на своей земле устроить так, чтобы каждый живущий там человек, чувствовал себя счастливо. Жаль Корней моих идей не разделял, он просто хотел уничтожить всех аристократов, а это невозможно, не нашими силами.

Как мне показалось, Ершов действительно скорбел о смерти Зимина. Именно этим и была обоснована его внезапная откровенность. Тяжело было Савелию, очень тяжело, ну или он являлся искусным актером, и все его действия имели двойное дно.

— Не боишься, что сторонники Корнея захотят тебя прикончить ночью?

— Возле дома будут дежурить несколько человек. К тому же, те, кто не хотят пойти со мной, предпочтут вернуться обратно в деревни, чем попытаться отомстить. Корнея боялись, уважали, но не слишком любили.

Мне хотелось еще много о чем спросить Ершова. Откуда он получил приказ князя? Где научился так владеть шпагой? Имеется ли у него связь с властями? Вот только любой подобный вопрос мог в лучшем случае испортить мои отношения с Савелием, а в худшем — привести к преждевременной гибели, так что я свои мысли оставил при себе и больше к новому лидеру повстанцев с расспросами не лез. Все, что хотел, он сказал.

Глава 21

Ершов оказался прав, хотя и не до конца. Всю ночь поселение бурлило, слышалась ругань, крики, пару раз даже звенели шпаги, но до серьезных стычек дело не дошло.

Утром выяснилось, что базу покинули около шестидесяти человек. Казалось бы, цифра очень большая, вот только почти все ушедшие не были магами, и я их прекрасно понимал. Какой смысл возвращаться к тому, отчего многие бежали? Дворянство им не светит, а хорошо жить можно и в лесу.

Одаренные остались почти в полном составе, как и некоторые простые бойцы. Видимо их прельщала обещанная денежная награда, или они рассчитывали на что-то еще.

Весь следующий день люди собирали вещи, запечатывали дома, в общем, готовились покинуть поселение на долгое время, а вечером нам предстояло еще одно не самое приятное действо — похороны Зимина. Ершов настоял, чтобы все оставшиеся на базе люди присутствовали при этом событии. На закате мы все собрались возле большого одинокого дерева, растущего на краю полигона. Именно здесь нашел свое последнее пристанище бывший лидер повстанцев.

Савелий произнес долгую прощальную речь. В ней он вспомнил многочисленные заслуги Зимина, его подвиги и лучшие качества, однако не забыл упомянуть и тот факт, что Корней сам инициировал дуэль. В общем, Ершов натянул на себя привычную роль дипломата.

Сразу после похорон Савелий приказал устроить прощальный ужин, на котором помимо обычной еды появились бочонки с брагой, пивом и молодым вином. Ершов зарабатывал авторитет, задабривая народ.

К алкоголю я не притрагивался, не нравился мне кислый вкус здешних горячительных напитков, да и туманить голову накануне похода явно не стоило.

Перекусив жареным куском мяса с овощами, я отправился в лес. Поганое настроение хотелось хоть немного исправить, а лучше Шрама это сделать не мог никто. Общение с призрачником успокаивало меня, к тому же, я надеялся объяснить ему грядущие перемены. Кажется, глупостью, но умное животное понимало почти все мои слова, и донести до него мысль, что я скоро уеду, и надо быть аккуратным, было вполне реально.

— Ухожу. Завтра. Много людей. Осторожно. Опасность. Не подходи близко. — поглаживая жесткую шесть призрачника, я несколько раз повторил эти слова в надежде, что Шрам все поймет и не наделает глупостей. Сомневаться в его способности оставаться незамеченным не приходилось, но мне так было спокойнее.

На этой ноте день подошел к концу. В осеннем лесу быстро темнело и вскоре ориентироваться в нем стало практически невозможно, поэтому, попрощавшись с другом, я вернулся на базу.

Несмотря на желание Ершова выступить на помощь войскам князя как можно раньше, собрать две сотни человек в один большой отряд, обеспечить их едой, организовать хотя бы подобие армейского порядка, оказалось задачей не из легких. Подготовка к выступлению заняла еще двое суток. Работа не прекращалась даже ночью, Савелий как ошпаренный носился по всему поселению, контролируя пришедшую в движение военную машину, пусть и совсем маленькую.

После последнего вечернего разговора, последовавшего за дуэлью с Зиминым, Ершов со мной почти не общался. Вокруг него хватало преданных людей, которых в последние дни стало еще больше, и времени на меня у нового лидера повстанцев не осталось. Единственное, о чем мы все-таки поговорили — моя роль в предстоящих боях, и по всем раскладам выходило, что оставаться бойцом-одиночкой мне уже не получится. Как ни крути, но присоединиться к какому-нибудь звену, все же придется. Вот только с ходу Савелий не смог решить под чье командование меня определить, и отложил это дело на потом.

Оставить на откуп судьбы вопрос, связанный с собственной безопасностью, я никак не мог. Поэтому, оставшееся у меня время потратил на то, чтобы выяснить с кем в предстоящих сражениях лучше всего находиться в одной команде. Наверное, стоило озаботиться сбором информации заранее, вот только до недавних событий в мои планы совсем не входило задерживаться на базе повстанцев надолго. Сейчас же ситуация слишком резко изменила вектор движения. Приходилось под нее подстраиваться. В идеале, конечно неплохо было бы воевать рядом с Захаром, но его Ершов оставил при себе как личного помощника.

Осторожные расспросы бойцов и магов привели меня к интересному выводу. Как оказалось, особой разницы под чье командование становиться, не было. Свои плюсы и минусы имелись у каждого из десятника. Степан, например, любил орать на подчиненных, Виктор — был ленивым и плохо следил за дисциплиной, Григорий наоборот — считался излишне строгим человеком.

Постепенно я начал приходить к выводу, что нет особой разницы, с кем идти в бой. Действительно опытных командиров у повстанцев не имелось, а раз так, то я предпочел обратиться к тому, с кем уже был знаком.

Насколько мне удалось выяснить, Игорь Климов как лидер своего звена звезд с неба не хватал, но при этом и самым худшим вариантом не был. Главным его недостатком являлась молодость и сопутствующая ей излишняя горячность, однако безрассудным его не называл даже Ершов, который относился к бойцу не слишком хорошо.

С Игорем мы встретились с на полигоне, где он тренировался со своими бойцами. Там у нас состоялся короткий разговор, в результате которого я оказался десятым человеком в звене, состоящем в основном из достаточно молодых бойцов. Шапочно познакомившись со всеми, я включился в вечернюю тренировку.

Еще сутки понадобились Ершову, чтобы организовать людей и на следующее утро поселение повстанцев было готово опустеть. Почти двести человек собирались выступили на помощь регулярной армии князя Орлова.

У Савелия, по всем признакам, имелся какой-то способ связи с войсковым командованием. Как иначе объяснить его осведомленность о делах на фронте, я не знал. Перед самым выходом Ершов собрал лидеров звеньев, чтобы донести до них свежие вводные, а те уже объяснили рядовым бойцам план дальнейших действий.

Именно со слов Игоря мы узнали, что Каспийцы, минуя Вальдорф двинулись прямиком на столицу и уже преодолели половину расстояния до нее, где получили первый серьезный отпор и завязли там, ожидая пока Галицкие не оттянут на себя часть войск.

Так как мы находились в глубоком тылу наступающих, то нам предстояло догнать вражеские войска и в решающий момент напасть на них, помогая регулярной армии. Понятно, что сотня магов, собранная из бывших повстанцев, даже напугать не сможет каспийцев, число которых достигало по слухам пяти тысяч одаренных, но, как оказалось, к нам в скором времени должны были присоединиться наемные отряды, которые уже начали в больших количествах подтягиваться в княжество.

Сколько их соберется, пока оставалось загадкой, но Ершов рассчитывал, что ближе к Миргороду нас будет не меньше пяти сотен, а с такой силой уже придется считаться. Плюсом, Савелий отправил весточки во все лесные поселения и тайные базы, с призывом присоединиться к нему, и что-то мне подсказывало, народ пойдет за обещанной наградой. Пусть не все, идейных людей среди повстанцев тоже хватало, но кто-то обязательно прельстится возможным дворянством.

За два дня, проведенные на базе, я, кстати, заметил одну интересную особенность — люди начали осуждать, какие земли им выделит князь. О том, что до получения награды надо еще дожить, дискутирующие предпочитали не упоминать. Как и всегда бойцы думали, что уж они-то обязательно избегут смерти.

Наша маленькая партизанская армия медленно вытекала из узких ворот базы, чтобы уже за ее пределами выстроиться в подобие походного порядка.

Маги, как наиболее быстрые члены войска определили себе место впереди, средняя часть состояла из простых бойцов, ну и замыкали колонну обозы с провиантом, за которыми следили обычные люди. Осталось их немного и то лишь потому, что Ершов обещал после победы вручить им по пятьдесят золотых орлов. Откуда он возьмет эту сумму, Савелий не уточнял, но ему все равно верили.

Двести человек, отягощенные повозками с провиантом, двигались, по моему мнению, крайне медленно. Пусть нам теперь не приходилось забираться в самые глухие леса, но все же скорость оставалась черепашьей. В день мы преодолевали не больше тридцати километров, и такими темпами встретиться с первыми отрядами должны были только через неделю.

Внезапно у меня появилось достаточно много свободного времени. Из-за своей скорости маги авангарда вырывались далеко вперед, разведывая местность и высматривая наиболее удобные места для ночного отдыха. В итоге, мы могли около двух часов просто оставаться на месте, дожидаясь остальных.

Сидеть без дела я не любил, поэтому каждую свободную минуту старался потратить с пользой и работал над новыми заклинаниями. Во время болезни слабость и низкий магический запас не позволяли это делать, сейчас же, когда я полностью восстановился, мне захотелось освоить те магические формулы, что удалось выучить, разбираясь с сетью Хендрика.

Мое желание учиться подстегнул еще и тот факт, что теперь я мог тренироваться в трансе. Водный мир (или правильнее будет назвать его астральная проекция), как уже удалось убедиться, позволял работать с магией в собственном подсознании, не вынося изыскания в реальность, а это серьезно упрощало эксперименты с заклинаниями. И пусть особыми успехами я пока не мог похвастаться, но какие-то основы начал понимать.

Помимо индивидуальных занятий, когда меня никто не беспокоил, Игорь заставлял всех членов звена уделять время на работу с оружием, и по вечерам, когда большая часть людей отдыхала, мы тренировались. Не долго, темнело осенью достаточно быстро, но этого вполне хватало, чтобы держать себя в форме. К тому же, совместные спарринги позволили мне ближе познакомиться бойцами отряда.

По прошествии нескольких дней общее число людей в воинстве, возглавляемом Ершовым, выросло на полсотни человек — к нам присоединились маги из более мелких повстанческих поселений. Как оказалось, Савелий передал послания людям еще за неделю до дуэли с Зиминым, что меня, честно говоря, удивило. Тем не менее, эта мера позволила магам, не отягощенным обозом, быстро догнать нас. А еще через трое суток мы встретились с первым отрядом наемников, прибывшим из северных княжеств.

Командир шумных светловолосых бойцов ожидал нас в небольшой деревеньке, расположенной в излучине реки. Война до сюда не добралась — армия Каспия почти по прямой шагала к столице и не стала растекаться по всему княжеству. Так что дома в деревне стояли не разрушенными, а люди выглядели скорее обеспокоенными, чем испуганными, и то переживали они, скорее всего, из-за присутствия в поселении трех десятков вооруженных мужчин.

Наемники, получив разрешение владельца местных земель, выгнали из домов крестьян и уже три дня ожидали нашего прибытия. Что удивительно, вели себя воины вполне достойно: девок не портили, мужикам морды не били, да и не пьянствовали, как этого можно было ожидать. Ульрик Два топора — лидер северян поддерживал железную дисциплину.

Встреча Ершова и Ульрика состоялась в самом большом доме деревни. О чем они там говорили, никто из рядовых бойцов естественно не узнал, но уже через час объединенные отряды готовились продолжить поход.

Северяне двигались несколько обособленно, стараясь держаться на небольшом отдалении от основной массы повстанцев. На следующий день, на одном из перекрестков нас поджидал еще один отряд наемников, а затем еще один. Князь явно не жалел обещаний и денег, стараясь привлечь к обороне государства всех, кого мог. Через какое-то время число бывших повстанцев и северян выровнялось, а спустя несколько дней наемников стало даже больше.

Вопрос с пропитанием возросшего числа воинов Ершов и остальные лидеры решали за счет крестьянских запасов. Держа в руках приказ князя о всевозможном содействии, несколько самых шустрых магов наведывались в не разоренные деревни, после чего экспроприировали у крестьян запасы крупы, муки и мяса, если такие находились. Естественно народ был против, но против приказа князя, подтвержденного обнаженным оружием и десятком боевых магов, не шли даже дворяне.

Со дня на день нам предстояло выйти на маршрут, по которому прошли войска Каспия и, уверен, поживиться там уже будет нечем. Эти земли если и не окажутся разорены, то еды мы там точно не найдем.

Общая численность войска с учетом наемников превысила пятьсот человек. Почти пол тысячи воинов, большая часть которых являлась боевыми магами, уже представляли из себя серьезную силу, и командовать ими Ершов уже не мог. Для этого дела, князь назначил специального человека. На двенадцатый день пути к нам верхом на гнедомжеребце прибыл какой-то очень важный мужчина.

Худой дворянин, с орлиным носом и таким же острым, торчащим подбородком, был одет в очень дорогую одежду. Складывалось ощущение, что перед нами оказался офицер чрезвычайно высокого ранга, хоть и одетый в гражданское.

С презрением оглядев встречавших его людей, мужчина спросил где находится Савелий Ершов. У рядовых бойцов даже сомнений не возникло, что такой человек может требовать встречи с командиром, так что прибывшему дворянину быстро указали верное направление.

Уже спустя пару часов среди отрядов разлетелись слухи о смене начальства и появлении княжеского координатора. Имен никто не называл, но по слухам, человек этот являлся чуть ли не действующим генералом, и теперь именно ему предстояло возглавить наше сборное войско.

Народ такой расклад воспринял не слишком радостно, но на попятную идти было уже поздно. Бывшие повстанцы поворчали, поворчали, да и смирились, успокаивая себя тем, что генерал наверняка знает и умеет больше Ершова.

На следующий день мы наконец пришли в места, где уже побывала армия Каспия, и увиденное заставило нас ужаснуться. Сожженные деревни, трупы убитых людей, лежащие без погребения, вонь и тучи жужжащих мух. Каспийцы не собирались оставаться здесь надолго, и если поселение попадалось им на пути, то оно безжалостно уничтожалось. Очень хотелось надеяться, что простой народ успел укрыться в лесах, но глядя на кучи трупов, в это слабо верилось.

Видел я и разрушенные дворянские усадьбы, что опять же наводило на мысли о странностях этой войны. Враги не собирались играть по привычным правилам. В книгах, которые мне удалось прочесть, говорилось, что во время войн между княжествами войска старались не разрушать дворянские поместья. Аристократов было принято брать в плен, а раз так, то незачем лишать человека жилья, он ведь должен куда-то вернуться. К тому же в следующий раз воюющие стороны могут поменяться местами. Однако, сейчас все шло по другому сценарию. Не знаю, почему Каспий поступал так, но они работали именно на уничтожение. Сжигая и разрушая все на своем пути.

С каждым днем расстояние до столицы сокращалось, а значит встреча с врагом неминуемо приближалась. Пока нам удавалось оставаться незамеченными, но будет ли так продолжаться долго, никто сказать не мог. В любой момент можно было нарваться на отряд разведчиков, и тогда вся наша внезапность пойдет прахом. С другой стороны, Каспийцы все силы сосредоточили на том, чтобы как можно быстрее взять Миргород, и лишних магов, готовых патрулировать захваченные территории, у них не было.

Благодаря амулету связи (в том, что он имелся у командира уже никто не сомневался) нам было известно о состоянии дел на фронте. Княжеские войска дали еще один бой, но, понеся серьезные потери, отступили к столице, где уже готовили место для обороны. Там, за несколько километров от Миргорода должно было состояться решающее сражение. Орлов тянул время, дожидаясь пока ему на подмогу стекутся как можно больше магов.

Еще до нас дошла информация, будто Галицкие взяли Трехречинск и там остановились, начав наращивать оборону. Почти треть княжества оказалась захвачена, но почему-то дальше враги не пошли. Какая причина не позволила им развить свой успех было совершенно не ясно. Наверняка, они преследовали какие-то свои, непонятные цели.

Тем не менее, Орлову сложившаяся ситуация была только на руку. Бросив на произвол судьбы родину Даррелла, он сосредоточился на том, чтобы собрать как можно больше людей возле столицы. И именно поэтому мы со всей возможной скоростью преодолевали километр за километром.

Глядя на людей, находящихся рядом, я не слишком верил в их шансы создать Каспийцам серьезные неприятности. Наемники — те да. Они хотя бы имели способы коммуникации посредством звуковых сигналов. Не раз я видел, как после какого-то заковыристого сигнала, случайный отряд северян внезапно останавливался или менял направление движения.

Ничего подобного у нас не было. Повстанцы никогда не работали большими группами. Раньше им просто не требовалось отрабатывать взаимодействие между двумя сотнями людей, а сейчас на изучение этого полезного умения не было времени.

Своими мыслями на новую проблему я поделился с Игорем, на что получил достаточно легкомысленный ответ:

— Да не переживай ты так. Наше дело — ввязаться в схватку, а там княжеские войска с другой стороны ударят. Какие нам еще нужны команды?

— Ну хотя бы команда на отступление в случае чего.

— Ее ты точно не пропустишь, — усмехнулся Игорь. — Я так думаю, когда все побегут, тогда и нам пора. Помирать за Александра Орлова я не собираюсь.

— Ты веришь в его обещания?

— Конечно. Слово князя нерушимо.

— А как же служба в армии? После нее тоже обещают дворянство, но, как видишь, получают его единицы.

— Тут другое, — терпеливо начал объяснять Игорь. — Тут князь не причем, тут, я думаю, дело в благородных, которым жалко свободных земель. Вот они и не хотят, чтобы новые дворяне появлялись. Раньше ведь все по чести было, выслужил пятнадцать лет — получай титул, это сейчас все поменялось. Так старики говорят.

Переубеждать мужчину не имело смысла. Каждый верит в то, что хочет верить, и раз уж он не сомневается в приказе князя, то это его дело.

Расстояние до столицы с каждым днем сокращалось. Насколько мне было известно со слов Игоря, наше командование планировало выбрать один из двух сценариев поведения: мы либо попытаемся внезапно напасть на лагерь каспийцев ночью, либо дождемся, пока враги ввяжутся в решающую схватку за столицу, и ударим им в тыл.

Вариант с ночным нападением мне не особо импонировал. Во-первых, осенние облака делали ночь темной, как душа Пятого, а кошачьим зрением никто из бойцов не обладал; во-вторых, нас было слишком много, и пять сотен против пяти тысяч не смогут сделать ничего. Повстанцев и наемников сомнут. Не сразу, но сомнут, просто задавив числом.

Нападение с тыла во время боя казалось мне наиболее предпочтительным вариантом и большинство бойцов считали так же. Единственный момент, который меня серьезно напрягал — вероятность встретиться с командованием войск Каспия, которое наверняка состоит из очень сильных магов. По аналогии с войнами на Земле, мне казалось, что руководство должно находиться позади армии.

Что произойдет, если мы случайно наткнемся на члена княжеского рода, не хотелось даже представлять. Он даже без своей родовой магии одним ударом уничтожит десяток человек и не вспотеет при этом.

Мои опасения разделяли все бойцы звена, они свои силы оценивали реально и понимали, что тягаться с магами такого уровня — равносильно смерти. Однако большинство воинов все же склонялись к мысли, что самые сильные маги каспийцев будут на передовой, а не позади войска, и встретиться нам предстоит с вполне вменяемыми противниками. К тому же, Игорь успокоил всех, сообщив, что с членами княжеской семьи Каспия нам встретиться не суждено — они предпочли остаться у себя в государстве.

Когда до Миргорода осталось меньше одного дневного перехода, прибывший генерал, приказал нашему сборному войску остановиться на длительный привал. Причин никто не называл, но все понимали, что командование ждет начала сражения.

Ожидание томило. Каждый из находящихся рядом людей понимал, что следующий день, или следующий час может стать для него последним. Горели костры, жарилась или варилась пища, бойцы, разбившись по звеньям, расположились возле огня и о чем-то тихо разговаривали. Неподалеку от нас отдыхал отряд наемников, и вели они себя более расслабленно. Оттуда то и дело доносились раскаты смеха, от чего повстанцы недовольно косились в их сторону.

Мне северяне не особо мешали. Подложив под голову рюкзак с вещами, я пытался вспомнить все, чему нас учили в интернате о ведении боевых действий в этом мире.

Отсутствие огнестрела и наличие магов, накладывали определенные требования к тому, как местные дворяне предпочитали уничтожать друг друга. Здесь не очень любили ходить строем, почти не использовали копья и луки. Конница в армии тоже не прижилась — беззащитных животных выкашивали первыми же заклинаниями. Так что даже наемники предпочитали передвигаться на своих двоих.

Маги, разбитые на небольшие отряды, сражались друг с другом, стараясь не сбиваться в большие кучи, которые могли затруднить каст заклинаний. Чем выше концентрация одаренных на квадрат земли, тем сложнее контролировать магию.

Как правило, перед основной схваткой два войска, сошедшиеся на поле, обменивались дистанционными ударами. Самые сильные маги, находясь на значительном отдалении, готовили несколько сверхмощных заклинаний, которые направляли на порядки врага. Разрушительная магия обрушивалась на противника, и если кто-то не имел достаточной защиты, то на этом его жизненный путь скорее всего оканчивался. Естественно, в первую очередь страдали простые бойцы, хоть их вперед никто и не ставил, но, если какой-нибудь огненный дождь проливался на задние ряды, мало никому не казалось.

После обмена любезностями начиналась основная фаза сражения — в противостоянии сходилась основная масса магов средней силы, и тут побеждало либо мастерство и личная сила, либо численное преимущество.

Пока я прохлаждался, лежа на осенней траве, Игорь где-то выслушивал распоряжения генерала. Всех командиров звеньев созвали, едва только мы остановились на привал. Приблизительно через час Климов вернулся с новостями.

Ночной налет на Каспийцев отменялся. По полученным данным, через несколько часов враги начнут наступление, начнется сражение, и наша задача сводилась к тому, чтобы помочь обороняющимся. Теперь нам оставалось только ждать сигнала.

Боялся ли я предстоящей битвы? Конечно. Вспоминая защиту пограничной заставы, на которую напали всего лишь сорок магов, я понимал сколь рискованное дело нас ждет, но идти на попятную было уже поздно, да и не имело смысла.

За последние месяцы я стал значительно сильнее, и по моим соображениям, возможность получить официальные документы и остаться чистым перед законом перевешивали возможный риск. Шансов выжить у меня имелось гораздо больше чем у того же Игоря. Он хоть и являлся превосходным мечником, его магический потенциал оставлял желать лучшего.

Время шло. Бойцы нервничали и начали огрызаться друг на друга, но пока что Игорю удавалось остужать пыл напряженных людей, а после полудня над полем, где мы находились, раздался звук горна. Тут же наемники, расслабленно сидящие неподалеку, вскочили с земли и начали тушить костер. Момент, которого все так долго ждали, наступил.

Глава 22

Более организованные отряды северян быстро выстроились в походный порядок и первыми начали выдвигаться в путь. А вслед за ними уже подтягивались все остальные.

Прибывший пару дней назад дворянин действительно оказался генералом. Едва только прозвучал сигнал к наступлению, он появился в форме с золотыми шевронами перед людьми. На том же гнедом жеребце, что привез его сюда, мужчина внимательно осматривал пришедшие в движение массы людей. И едва только все отряды оказались готовы, он пришпорил коня и направил его в сторону Миргорода, задав нам очень высокий темп.

Обоз, что естественно, остался на месте временного лагеря, а бойцы устремились вслед за наемниками, бежавшими чуть впереди. Постепенно, воины, не имеющие дара, отстали, не выдержав высокого темпа и через час этого марафона, продолжать его могли только маги.

Бушующее сражение трудно было не заметить. Над полем, где сошлись в противостоянии сотни одаренных, поднимались клубы дыма, хорошо заметные даже издали. Чуть позже до нас донеслись звуки взрывов, а затем, благодаря небольшой возвышенности, мы наконец смогли разглядеть, что же происходит на поле.

Армия Каспия, растеклась широким фронтом и давила на засевших в обороне воинов Орловского княжества, и дела у последних шли не самым лучшим образом. Из-за взрывов магических снарядов и разрядов молний было трудно разобрать подробности сражения, но, кажется, потери среди бойцов были не шуточными.

В стороне от основного действа — на пологом холме, я заметил группу людей, внимательно смотрящих на поле. Скорее всего, там находилось командование вражескими войсками. Какого-либо участия в битве они не принимали, но судя по обугленной земле под ними, их с наблюдательного пункта пытались выкурить дальнобойными заклинаниями.

Разглядывая общую картину боя трудно было не заметить большой отряд воинов, стоявших отдельно от основного войска, и, что самое неприятное, находились они поперек нашего пути. Каспийцы ждали нас. Впрочем, глупо было надеяться на то, что пять сотен не особо таящихся людей останутся незамеченными. Неожиданного удара не получилось.

Тем не менее определенную пользу наше появление принесло. Врагам все-таки пришлось разделить силы и выделить часть магов на оборону с тыла, что хоть немного, но разгружало основные войска.

Пока я пытался охватить взглядом общую картину боя, наше звено вместе с остальными мчалось на врагов. Мерцали защитные сферы, некоторые на ходу готовили заклинания, кто-то обнажил оружие, а затем мы оказались в зоне прямого контакта, и нам стало не до созерцания — пришло время действовать.

Первый удар пришелся на отряды наемников, находящихся впереди. Мешанина красок едва не ослепила бегущих сзади людей, а грохот ревущей магии чуть не порвал перепонки, однако северяне выдержали натиск и тут же ответили, выплеснув на врагов целый сонм разнообразных заклинаний. Причем действовали они по четкой схеме — половина бойцов отряда пробивает защиту, а остальные уничтожают противников.

В то время, как наемники отвлекли на себя большую часть врагов, повстанцы, не обладая серьезной магической силой, попытались по максимуму сократить дистанцию до каспийцев и навязать им ближний бой.

Естественно, меня это не устраивало. В моем распоряжении имелись неплохие дальние атаки, и врезаться в толпу врагов с шашкой наголо, не имело смысла. Поэтому, я воспользовался приемом, хорошо себя зарекомендовавшим однажды — обстрелом противников с помощью метательных снарядов, запас которых был предусмотрительно наполнен до максимума.

Выстрел — и каменное крошево осыпает защиту противника, отвлекая его и сокращая энергозапас щита. В мешанине боя никто толком не мог отследить откуда идет угроза, и мне удавалось беспрепятственно обстреливать врагов, находясь при этом на вполне безопасной дистанции. Лишь изредка в меня прилетали шальные заклинания, но усиленная до предела защитная сфера выдерживала пока любые магические воздействия.

Из-за выбранной стратегии поведения я, так вышло, отбился от своего звена и оказался бок о бок с северянами, а вскоре вполне вписался в их тактику боя. Пока несколько бойцов концентрировались на одном противнике, стараясь сбить с него все блоки и щиты, остальные либо отбивали вражеские атаки, либо сами бомбардировали каспийцев магией. И моя помощь в нейтрализации лишенных защиты врагов, оказалась весьма кстати — каменные снаряды не требовали длительной подготовки, и едва я замечал, что мыльный пузырь, скрывающий противника, лопался, тут же посылал туда смертельный подарок.

Первый по-настоящему опасный для меня момент произошел после того, как сразу несколько вражеских магов выбрали мою фигуру в качестве мишени. Огненная спираль остановилась в считанных сантиметрах от лица, а через мгновение воздушный кулак едва не сломал мне позвоночник — даже не смотря на защиту, сила воздействия оказалась слишком велика. На этом обстрел не остановился, и в меня полетели все новые и новые заклинания, не позволяющие шевелиться, чтобы не потерять концентрацию.

Вливая в сферу максимально-возможное количество энергии, я надеялся на то, что моих сил хватит, но внезапно все прекратилось — отряд наемников, увидев, что мне скоро может прийти конец, пришел на помощь и нейтрализовал часть врагов, атаковавших меня.

Времени на то, чтобы отдышаться не было. Едва только защита перестала трещать от заклинаний, я тут же продолжил сеять смерть. Жаль только снарядов оставалось совсем немного — бешеный ритм боя заставил потратить все камни за очень короткий период.

Вокруг меня лежали тела убитых, стонали раненые, постоянно что-то гремело, вспыхивало и сверкало. И такая мешанина очень затрудняла адекватную оценку происходящего. Я понятия не имел, побеждаем ли мы или наоборот — враги добивают последних обороняющихся, но продолжал раз за разом наносить урон противнику, краем глаза отмечая, что рядом со мной все еще находятся знакомые фигуры северян.

После того, как сумка с каменными кругляшами полностью опустела, я перешел к традиционной магии. Мой энергозапас стремительно пустел, вытягиваемый рассекающими и воздушными ударами, однако противники страдали тем же самым. Вскоре, когда магических сил осталось только на поддержание щитов, в ход пошел эйхор. Таится не имело смысла, поэтому я без опаски воспользовался умением.

Туманные полосы почти беспрепятственно проникали сквозь ослабленные щиты противников, позволяя мне наносить максимальный урон воинам Каспия. Не раз и не два я ловил на себе удивленные взгляды наемников, находящихся позади, и, наверное, только благодаря их присутствию мне удавалось не получить серьезных ранений. Северяне закрывали меня от редких дистанционных атак противника. В свою очередь, я не единожды спасал шкуры наемников, убивая насевших на них врагов. Так что наше взаимодействие шло всем только на пользу.

Как ни хорош был эйхор, но он, все равно расходовал энергию, пусть и не так сильно, как обычные заклинания. Через какое-то время я вообще начал опасаться, что моих сил может не хватить даже на поддержание щитов. С невероятным сожалением пришлось деактивировать способность и взяться за оружие.

Вокруг меня кипела схватка. Почти все маги исчерпали свои запасы и сошлись друг с другом в смертельных поединках лицом к лицу. Никакого строя и уж тем более шеренг не осталось, все смешалось, и разве что наемники старались не растягиваться по полю, оставаясь всегда рядом друг с другом. Они прикрывали спины товарищей, не давали обойти себя сбоку и в целом работали как слаженная боевая единица.

Совместная работа с северянами привела к тому, что я в какой-то момент осознал, что нахожусь среди них. Справа и слева виднелись бородатые фигуры, орудующие длинными мечами. Удар, блок, еще удар. Лишившись энергозапаса, я почти не представлял угрозы врагам, но хотя бы отвлекал их на себя. Моего умения владеть шпагой хватало, чтобы сдерживать атаки противников, а большего мне и не требовалось.

Из-за постоянной работы с магией и высоких физических нагрузок температура тела начала превышать разумные пределы. Пот застилал глаза. Через какое-то время, я начал замечать, что с трудом различаю происходящее на периферии зрения. По идее следовало ненадолго замедлиться, дать измученному организму хоть немного передохнуть, но кипящий вокруг бой не позволял это сделать, и я раз за разом поднимал шпагу, вливая остатки энергии в защитную сферу.

Постепенно руки налились неподъемной тяжестью. Ноги подгибались от чудовищной усталости, а враги никак не кончались. Рядом со мной все еще находились наемники, но каспийцев было в разы больше. Нас начали окружать и ничем хорошим это кончиться не могло, а сил, чтобы разобраться с противниками, уже не имелось. Голова лихорадочно пыталась понять, что делать, в то время как руки уже на автомате отбивали удары крупного мужчины, пытающегося проткнуть меня мечом.

Выхода я не видел, и оставалось только сражаться, надеясь, что когда-нибудь это все-таки кончится. Прошло еще несколько минут, противник, с которым я сражался благополучно издох, получив в живот несколько дюймов стали — один из наемников постарался, а на его место уже спешил другой человек, и его я мог и не пережить. Тем более рядом со мной почему-то не осталось союзников.

— Парень! — сквозь заложенные уши до меня донесся чей-то крик. — В круг, живо!

Оглянувшись назад, я увидел, что лидер наемников, перекрикивая шум битвы, зовет меня к себе — туда, где собрались все члены отряда северян. Ульрик, а узнать лысого мужчину с татуированной головой не составило труда, явно к чему-то готовился, и идея присоединиться к ним, мне показалась весьма здравой.

Расстояние до северян я преодолел за считанные секунды, и почти сразу после этого Ульрик воздел к небу какой-то ромбический предмет. Нестерпимо-яркая вспышка озарила пространство, а после, все стороны понеслась волна разрушительной энергии, калечащая или убивающая наших врагов.

— Уходим! Орлов проиграл, — сказал Ульрих, и с ним было трудно не согласиться. Действительно, княжеские войска отступали по всем направлениям. — За мной.

Выпалив короткий приказ, командир наемников со всей возможной прытью начал удаляться от поля боя.

За нами никто не гнался. Получив внезапный удар, Каспийцы решили оставить в покое опасных противников и сосредоточились на добивании оставшихся на поле. Где в этот момент находилось звено Игоря, я не имел ни малейшего понятия, но искать их естественно не стал и отправился вслед за северянами.

Отойдя на приличное расстояние, мне удалось увидеть, что нашему примеру последовали очень многие. Битва была проиграна, остатки войск отступали.

Князь Орлов действительно проиграл это сражение, и теперь лишь оставался вопрос: как он поступит дальше? До столицы от поля боя было всего пара часов быстрого хода, и скорее всего командование постарается собрать выживших возле нее. Пусть Миргород не имел оборонительной стены, но стационарными защитными амулетами князь точно обладал, а значит какое-то время у Орлова имелось. Непонятно только, что сейчас делать мне?

В победу князя я уже верил слабо, и вероятность получить от него обещанную награду стремительно падала. По логике вещей мне следовало бы сейчас плюнуть на все и просто свалить отсюда подальше. Вот только тогда у меня исчезнет возможность легально устроиться в соседних княжествах, к тому же в этом случае моя месть Обрезкову отложится на неопределенный срок, а убить эту гадину я хотел всем сердцем.

Столица большая. Даже если каспийские войска продавят оборону и войдут в город, то они вряд ли смогут прочесать его вдоль и поперек, а за это время я спокойно свалю, ну а если Орлов каким-то образом все-таки перевернет ситуацию в свою пользу, то от этого я только выиграю. Решено, иду в Миргород. Теперь предстояло выяснить, а совпадают ли мои планы с планами северян?

Как оказалось, совпадают. Едва мы отдалились от места сражения на приличное расстояние, Ульрих начал заворачивать на запад — туда, где находился Миргород. Без лишних разговоров он вел свой отряд за собой, ну а я просто находился рядом с ними. Постепенно к нам присоединялись другие выжившие бойцы, и отряд разросся сперва до тридцати человек, а к тому моменту, когда стали видны трущобы Миргорода, нас уже было почти пятьдесят.

Среди шума, создаваемого ногами полусотни бегущих воинов, я внезапно услышал голос Ульрика. Командир северян сказал какую-то команду на своем языке, и двадцать человек замерли на месте как один. Я же, пробежав по инерции еще несколько шагов, тоже зачем-то остановился, но, поняв, что обращался командир только к своим, побежал дальше.

— Парень! — окрикнул меня Ульрик. — Погоди, разговор есть.

Завести полезные знакомства я всегда был не против, поэтому без раздумий вернулся к наемникам:

— Слушаю.

— Ты хорошо бился. Я видел, как ты спас нескольких моих людей.

— Меня твои бойцы тоже выручали не один раз, — ответил я на похвалу.

— Ты ведь с этими был? — Ульрик кивнул в сторону лагеря повстанцев, оставшегося далеко позади. — Они слабые, не выживут в последней битве. Как смотришь на то, чтобы пойти дальше с нами? Деньгами не обижу, будешь получать равную долю в добыче.

Вопрос поставил меня в тупик и ответить на него сходу я просто не мог. Слишком неожиданно прозвучало предложение. В принципе, влиться в отряд северян было бы неплохо, но это не слишком совпадало с моими текущими задачами, поэтому, после некоторых раздумий я все же ответил отказом:

— Извини Ульрик, пока не могу.

— Сегодня состоится последняя битва между Александром Орловым и каспийцами. Мы взяли плату и теперь скованы контрактом, поэтому будем защищать столицу до тех пор, пока не падет купол, а затем мы уйдем.

— Понял, я ценю твое предложение, Ульрик. Спасибо.

— Удачи в бою. Я так и не узнал твое имя.

— Даррелл.

— Пусть ветер всегда дует тебе в спину, Даррелл, — отсалютовал кулаком Ульрик.

Попрощавшись с северянами, я покинул их и двинулся дальше — туда, где на центральном тракте, ведущем в столицу, собралась основная масса людей. Мне нужно было найти Ершова или Игоря, если он все-таки выжил в мясорубке сражения.

Чем ближе я подходил к толпе взволнованных людей, тем чаще замечал последствия, проигранной битвы: людей, прижимающих к себе кое-как перебинтованные руки, матерящихся офицеров, пытающихся навести хотя бы подобие порядка в разбитом войске, горожан, испуганно выглядывающих из своих домов.

Тяжелораненых людей я почти не видел — их просто не смогли вытащить с поля боя, но вот легких травм, порезов и ожогов насмотрелся до дурноты. Но даже не это было самым плохим — в воздухе витал страх. Жители столицы боялись. Боялись до жути, до дрожи в коленках. Уверен, многие, уже убегали из столицы, не надеясь на победу князя Орлова.

Чем дальше я пробирался, тем дисциплинированнее становились бойцы вокруг меня. Армия, какая бы она не была, все же не позволяет людям в экстремальных ситуациях впадать в панику. Командиры батальонов и взводов уже наводили порядок, кое-как собирая толпу обескураженных солдат в нечто похожее на воинские отряды. Повсюду слышалась ругань, крики, раздавались зуботычины.

Дворяне также начали организовываться. Лейтенанты, капитаны, пару раз я даже видел несколько полковников. Все эти люди постепенно перетасовывали разбитые группы, формируя из них новые боевые отряды.

Ершова мне все-таки удалось отыскать хоть и далеко не сразу — видимо они бежали с поля боя позже. Шныряя в толпе военных, уворачиваясь от солдат и офицеров, я заметил знакомые одежды повстанцев, а дальше пошел на звуки брани и криков.

Савелий собрал вокруг себя остатки повстанцев и сейчас выслушивал много «лестного» в свой адрес. В чем только его не обвиняли: и в том, что он обманул людей, и в том, что по его вине погибли многие бойцы. Послушав людей, складывалось ощущение, будто именно их новый лидер был виновен в проигранной битве.

Любовь людская слишком переменчивая штука. Уговоры Ершова не могли успокоить взбешенных людей, и дело дошло бы до кровопролития, если бы не вмешавшийся в начинающуюся потасовку отряд военных. При их появлении, крикуны как-то резко замолкли, и дальше диалог проходил в более спокойной обстановке.

— Почему князь не участвовал в битве? — раз за разом звучал вопрос.

— Не знаю, — терпеливо отвечал Ершов, — но он сейчас здесь в столице, и наверняка готовится дать отпор врагам.

— Нас тут всех перебьют! Зачем ты нас сюда привел?! — кричал другой.

— Да! — поддержали его. — Надо было сразу уходить!

— В Миргороде есть стационарный артефакт, его просто так не пробить. Ничего еще не потеряно.

Подобные перепалки звучали еще очень долго, но в итоге Савелию все-таки удалось немного успокоить людей. В ход пошла и лесть, и уговоры, и напоминания о достойной награде, ждущей каждого повстанца. В конце концов от Ершова отстали, и он наконец слез с бочки, выступавшей ему в роли трибуны.

— Савелий, — обратился я этому уставшему, изможденному человеку. — Ты обещал узнать адрес.

— Тебе это надо прямо сейчас? — вздохнул Ершов.

— Да.

— Храмовая улица, пятый дом от колокольни. Большим помочь пока не могу. Все наши люди здесь, если мы победим, найди меня, посмотрим, что можно сделать.

Поговорить дольше с Ершовым не получилось — вокруг нас собралось слишком много народа, желающего перекинутся с Савелием парой слов.

А тем временем все больше и больше людей скапливалось в пригороде на главном тракте, ведущем в столицу. Дворяне, мечники, наемники, кого тут только не было, и вся эта масса ждала, что же произойдет дальше. Остатки армии готовились защищать Миргород.

Громкий хлопок в небе заставил нас поднять голову в поисках новой напасти, но, как оказалось, звук означал лишь то, что стационарный защитный артефакт включился в работу. Город накрыл купол, а спустя полчаса на горизонте показались знамена Каспия.

Враги не спешили. Зачем, если столица Орловского княжества осталась практически без защитников, а пробить купол — дело времени. Магам требовался отдых, чтобы восполнить запасы энергии. Поэтому войско остановилось за пару километров от окраин Миргорода, и вскоре мы заметили отблески костров — Каспийцы разбили лагерь. Штурм на какое-то время откладывался.

Понять издали, сколько именно людей осталось у противника, было очень сложно. По приблизительным прикидкам не меньше трех тысяч. По земным меркам — крохи, такое количество бойцов даже армией называть смешно, вот только эти три тысячи человек являлись боевыми магами, способными в одиночку уничтожить сотни простых людей. И не позднее чем через пару часов все эти маги будут штурмовать город. Очень сомневаюсь, что каспийцы откажутся от идеи захватить столицу. Понять бы только, сколько у нас осталось времени. Если судить по себе, то магам потребуется как минимум три-четыре часа на восстановление, а значит вряд ли атака начнется раньше.

Тратить впустую отведенные мне часы, категорически не хотелось. Зачем ждать у моря погоды, если можно потратить время с пользой. Теперь у меня есть адрес, куда не мешало бы наведаться. Велика, конечно вероятность, что Обрезков по своей трусливой натуре уже слинял из города, но проверить, так это или нет, мне ничего не мешало. К тому же, другого шанса поквитаться с этой мразью, могло и не представиться.

До щуплого беловолосого юноши, одетого в обычную одежду, но со шпагой на поясе, никому не было дела. Ну бежит куда-то юный аристократ, вот и пусть бежит, у людей своих проблем хватало — в столице постепенно начиналась паника. Многие жители понадеялись на могущество князя и его армию, поэтому до последнего не решались оставить нажитое добро. Теперь же, они лихорадочно собирали вещи, надеясь спасти хоть что-то.

У испуганного мужичка, тащащего куда-то мешок муки, мне удалось узнать, что храмовая улица располагалась в центральном районе Миргорода. Добраться туда труда не составляло — дороги пока не были перекрыты, так что через полчаса я уже разглядывал указатели, прикрепленные к домам, в поисках нужного адреса.

Большой двухэтажный особняк, в котором проживал Нестор, хоть и старался выделиться среди таких же солидных строений изящными барельефами и вычурной лепниной, все же мало чем отличался от остальных таких же претенциозных зданий.

Молясь всем богам, чтобы Обрезков находился в доме, я все же подавил мимолетное желание выбить к чертям собачьим входную дверь и убить всех обитателей особняка, и для начала решил осмотреть через окна обстановку внутри.

Раскрытые шторы позволили мне заглянуть в помещения первого этажа, и к моему немалому удовольствию, я увидел знакомую однорукую фигуру. Нестор Обрезков собственной персоной носился по всему дому и судорожно собирал вещи в большой сундук, стоящий на полу. Помогала ему в этом молодая испуганная девушка, на которую молодой дворянин то и дело срывался. Его визгливый крик я слышал даже сквозь двойные стекла.

— Ты точно позвала извозчика?! — донесся до меня голос Нестор.

Что сказала девушка, я не разобрал, но судя по всему, ответ не слишком понравился Обрезкову, потому что он еще громче начал орать:

— Ну так сбегай, поторопи его! Я что, сам этот сундук потащу?! Бегом, сучье отродье!

Испуганная девушка буквально выпорхнула из дома и, быстро перебирая ножками, куда-то умчалась. В этот момент я отчетливо понял — вот он мой шанс убить Нестора и остаться при этом незамеченным. В доме, судя по всему, никого не осталось, а значит свидетелей, способных рассказать обо мне княжьему сыску, не будет.

Толстая деревянная дверь, громко скрипнув, отворилась, впустив меня в дом.

— Ты уже вернулась? — удивленно спросил Обрезков, поворачиваясь ко входу, но, когда он понял, кто именно оказался перед ним, глаза дворянина наполнились ужасом.

Конечно мне хотелось помучать эту мразь. Заставить его страдать и выть от боли, но вместо этого я просто активировал эйхор и одним ударом снес голову испуганному дворянину. Месть свершилась. Теперь оставалось только дождаться, чем закончиться битва за Мирогород.

Возможно, стоило поджечь дом, чтобы скрыть улики, но у меня имелись очень большие сомнения в целесообразности этого действия. То, что Нестора Обрезкова обезглавили, будет очевидно даже после пожара. Поэтому, я просто прикрыл скрипучую входную дверь и незамеченным выбрался из особняка.

Уверен, княжий сыск, если озаботится расследованием убийства Нестора, достаточно быстро выйдет на меня, но я очень надеялся на то, что в условиях войны все это отложится на неопределенный срок. А через пару недель меня в княжестве уже быть не должно. Если Орлов проиграет, то придется выбираться из города самостоятельно, ну а коли он каким-то чудом отстоит Миргород, то буду действовать по обстоятельствам.

На то, чтобы отыскать дом Обрезкова, убить эту мразь и вернутся обратно на окраины города, мне потребовалось не больше трех часов. К этому времени каспийцы уже вполне отдохнули и начали подготовку к массированной атаке на купол. Издали было видно, как собирались войска, как тушились наскоро разведенные костры, и как некая группа магов выступила вперед. Не знаю, что они там делали, но вскоре в купол, закрывающий Миргород, прилетел огромный пульсирующий шар чистой энергии.

Как раскаленный до бела метеорит он ударился в невидимую преграду, и на небе будто взошло второе солнце, настолько это было ярко. Народ испуганно замер, ожидая, что же произойдет дальше, но через несколько секунд облегченно выдохнул — купол остался невредим.

Едва только погас огонь, произошло то, чего ждали все жители столицы — к нам вышел Александр Орлов.

Впервые мне представилось увидеть князя собственной персоной. Я стоял на какой-то бочке из-под рыбы и поэтому мог хорошенько рассмотреть правителя этого государства. Высокий, стройный, в черном мундире с золотыми шевронами, князь одним своим видом внушал уважение. Народ почтительно расходился задолго до того, как отряд гвардейцев, шедших перед князем, успевали коснуться шпаг.

Александр не смотрел на людей. Он шел вперед, не отводя взгляда от вражеского войска, которое приближалось к куполу.

Когда до границы, обозначающей край защитного барьера осталось несколько метров, князь остановился, после чего поднял руки на уровень глаз и начал творить какую-то волшбу. Между ладонями появились электрические разряды, а воздух вокруг начал ощутимо нагреваться.

«Что он делает?» — услышал я шепот нескольких людей, а затем к этому вопросу присоединились следующие восклицания: «Его же накажут!», «Ой, что сейчас будет!».

— Что происходит? — спросил я у одного из бывших повстанцев, находящихся рядом.

— Орлов княжескую магию собрался применять, — не отрывая взгляда от князя произнес человек.

— И что? Давно пора.

— Четверо накажут.

— Так ведь он для защиты княжества это делает, — все равно не понимал я.

— Четверо не будут разбираться! — мужчина посмотрел на меня как на идиота, которому приходится объяснять очевидные вещи. — Боги убьют князя за такое.

Моему собеседнику я поверил на слово и расспросы прекратил. Да уж, вычитанное в книгах, как часто это бывает, оказалось несколько далеко от реальности. Князь значит, решил пожертвовать собой, лишь бы не дать каспийцам взять город. Вот только поможет ли это? Скоро узнаем.

Пока я вел беседу. Князь продолжал готовить какое-то могучее заклинание. Прошло несколько минут, а рядом с ним уже не могли стоять гвардейцы — слишком велика была энергия, разлитая в воздухе. Даже я, находясь на расстоянии почти сотни метров, ощущал ее, а каково было тем, кто стоял поблизости?

Готовящееся магическое действо заметили не только мы. Каспийцы, поняв, что им готовят горячий прием, удвоили усилия и осыпали купол сотнями заклинаний, но пока безуспешно.

Почти полчаса князь готовил свое заклинание. Все ярче светился воздух вокруг него, все больше искр рождались и умирали над его руками, и когда он все-таки закончил работу, мы все увидели на что способна сила княжеского рода — бушующая стихия вырвалась на свободу, уничтожая все на своем пути. Волна сизого тумана вдруг появилась из ниоткуда и начала двигаться в сторону каспийцев, ускоряясь и расширяясь с каждой секундой. За собой она оставляла мертвую землю. Трава рассыпалась трухой, деревья скрючивались будто сжигаемые изнутри, но страшнее всего было наблюдать за тем, как волна воздействовала на людей.

Коснувшись плоти, туман словно голодный зверь моментально окутывал человека и начинал растворять его до тех пор, пока от здорового воина не оставался комок серой плоти, в котором сплавилась одежда, оружие и кости. Это было страшно. От тумана не спасали щиты, от него нельзя было спрятаться или убежать — слишком быстро расширялась волна. Через несколько минут каспийской войско перестало существовать.

Глава 23

Люди молчали. Все ждали, что же произойдет дальше. Все ждали наказания, ждали кары богов, но шло время, а князь все так же невредимым стоял перед куполом и умирать пока не собирался.

Выждав еще несколько минут, Александр Орлов медленно развернулся и не спеша отправился обратно — туда, где его ждали гвардейцы. Именно в этот момент люди поняли, что все закончилось. Боги пощадили князя, а значит теперь им нечего бояться. Послышались редкие крики ликования, постепенно слившиеся в громовой рев сотен людей, радующихся спасению и победе. Кто-то начал обниматься с соседями, полетели в воздух шапки, некоторые маги зачем-то запустили в воздух разноцветные фейерверки.

Меня всеобщая эйфория обошла стороной. Я все пытался понять почему Четверо не уничтожили Орлова, что им помешало? К сожалению, знаний об особенностях местной религии у меня не хватало, чтобы дать полную оценку произошедшего сегодня. Однако одно я понимал без сомнений — война только начинается. Теперь, когда каспийцы лишились изрядной доли боевых магов, Александр не станет сдерживать свои силы, и следующие на очереди — войска Галицкого княжества, ну а дальше неизвестно, чем все обернется. Вряд ли князь остановится на достигнутом.

Купол, защищавший Миргород исчез едва только Орлов покинул окраины города, и в этот же момент, офицеры начали наводить порядок среди солдат. Множество легкораненых людей требовали медицинской помощи и эвакуации с поля боя, к тому же войска следовало где-то разместить. В общем, проблем хватало, и командование армии, не теряя времени, постаралось взять контроль над происходящем в свои руки.

Не обошли стороной и нас. В городе отрядам наемников и кучке повстанцев делать было нечего, поэтому мы расположились в нескольких километрах от столицы, где дожидались подхода обоза, оставленного перед первой битвой.

Выжило повстанцев не много. Из двух сотен осталось человек пятьдесят от силы. Погиб Игорь вместе с половиной своего звена. Не пережил битвы Захар — один из немногих к кому я испытывал дружеские чувства. Гибель товарищей тяжело сказалось на состоянии бойцов. Эйфория победы ушла, оставив после себя опустошенность. Выглядели люди понуро и устало, и даже заверения Ершова, о том, что вопросы с документами на дворянство решатся в самое кратчайшие сроки, не прибавили народу радости.

К вечеру, однако ситуация несколько поменялась. Прибыл обоз, разгорелись несколько больших костров, на которых жарилось мясо. Появились бочки с брагой и пивом. Бойцам требовалась разрядка и они нашли ее в пьяном угаре.

Мне это разнузданное веселье радости не приносило совершенно. Я отделился от веселящихся людей и просто шел, куда глаза глядят. Мне требовалось поразмыслить о будущем и своих дальнейших действиях.

Ершов пообещал, что подаст списки на вручение дворянских титулов уже сегодня и уже следующим днем мы получим все необходимые документы. Это с одной стороны радовало, но с другой напрягало — почему так быстро? Бюрократия везде одинакова и вопросы с бумагами никогда не решаются оперативно. С другой стороны, не исключено, что Орлов просто хотел бы поскорее избавится от нашего присутствия.

Медленно передвигаясь между отдыхающими отрядами наемников, я в какой-то момент услышал свое имя.

— Даррелл! — крикнул знакомый голос.

— Ульрик, — махнул я рукой, заметив лысую голову северянина. — Вы решили остаться?

— Князь должен нам. Мы не воюем бесплатно, а за победу он обещал удвоить нашу награду. Уже завтра мы покинем эти места.

— Война еще не закончена.

— Мы понимаем, поэтому и уходим. Александр Орлов показал свою силу. Знаешь, не хочется попасть под действие княжеской магии. Боюсь, некоторые правители захотят повторить успех вашего правителя. Так что мы уходим. Неделю отдохнем в городе Житный, он в двух днях пути отсюда. Если надумаешь, найди меня, ты сильный боец, нам такие нужны.

— Я думал вы принимаете только северян.

— Умный вождь не делает различий между людьми по месту их рождения. Пошли к костру, разделишь с нами пищу, познакомишься с воинами, вспомним павших.

— Спасибо за предложение, — после некоторых раздумий согласился я.

Сидя в кругу опытных бойцов, прошедших сотни схваток, я чувствовал себя, как это ни странно, вполне уютно. Северян среди воинов действительно оказалось чуть больше половины, остальные члены отряда пришли в него из разных стран. Мужчины смеялись, пили, рассказывали какие-то байки, однако не слишком налегали на алкоголь в отличии от тех же повстанцев, сидящих в нескольких сотнях метрах в стороне от нас.

Глядя на этих людей, я все сильнее склонялся к мысли принять предложение Ульрика и влиться в отряд наемников. Возраст здесь не помеха, через пару месяцев Дарреллу исполнится шестнадцать, а здесь это уже совершеннолетие. Да и вообще, северяне считали взрослым любого юношу, пережившего свою первую битву.

Застолье продолжалось до глубокой ночи. Наконец, люди началиукладываться спать. Однозначного ответа Ульрику я так и не дал и, попрощавшись с бойцами, отправился обратно к повстанцам. Сперва следовало решить вопрос с документами.

Ершов с самого утра уехал в столицу и вернулся оттуда лишь к обеду. В руках он, ко всеобщей радости держал небольшой ларь, в котором виднелись скрученные листы бумаги, запечатанные сургучом с княжеским гербом.

Александр Орлов не нарушил слово. Каждый из выживших повстанцев, обладающий даром, получил дворянство. Простым бойцам достались солидные суммы, выданные правда в ассигнациях. Золото казна предпочла оставить себе. Мне тоже перепало несколько цветных бумажек, которые я предпочел пока припрятать.

Никакого торжественного вручения не было. Ершов просто называл имя, человек подходил и получал документ, подтверждающий новый статус его владельца. Меня объявили в череде прочих.

Аккуратно свернув ценную бумагу, я положил ее во внутренний карман куртки и подошел к Савелию, дождавшись, пока он закончит дела и окажется один.

— Вот видишь, — улыбнулся Ершов, — князь выполнил свое обещание.

— Людям действительно выдали земли? — спросил я. — В моем документе ничего подобного нет.

— С землями сложнее. Здесь так быстро вопросы не решаются, но коль в указе сказано про это, то люди получат владения, не сомневайся.

— Понятно. И что теперь будете делать?

— Пока вернемся на базу, у многих в деревнях семьи остались, не забывай. Я тут ненадолго задержусь, нужно проконтролировать все, а остальные сегодня уедут.

— Понятно. Спасибо, кстати, за адрес, Обрезков больше никому жизнь не испортит.

— Серьезно? — удивился Савелий. — Когда ты успел?

— Вчера, пока ждали штурм города.

— Я рад. Ну что, будем считать наш договор выполнен?

— Да, думаю так.

— Может тогда поедешь вместе с остальными? Люди тут шепнули, что в той деревне, где мы встретились, одна девушка о тебе часто спрашивала. Алена, кажется.

Ничего Ершову не казалось. Он все прекрасно знал и пытался надавить на одну из немногих точек воздействия, имеющиеся в его распоряжении, вот только не работала она. Алену я вспоминал иногда, но возвращаться ради нее в деревню не собирался.

— Мне надо уладить кое-какие дела в городе, — съехал я с темы.

— Как ты будешь здесь один, без жилья, без друзей?

— Справлюсь как-нибудь.

— Жаль, — сказал Савелий, и было видно, что он действительно расстроен моим решением. — Скажи, хотя бы, куда ты сейчас? Давай я тебе адрес дам, где можно переночевать.

— Хорошо, — не стал я отказываться.

Запомнив неложное название улицы и номер дома, я попрощался с Ершовым и двинулся в сторону Миргорода. В столице мне хотелось найти Григория Дементьева. Партнер отца Даррелла однажды помог мне, и я очень рассчитывал на то, что он остался в столице. С ним можно было без опаски обсудить все, что стряслось со мной за прошедшие месяцы, и услышать какой-нибудь дельный совет.

К сожалению, хозяина не оказалось дома. Дверь мне открыла Берта — та самая служанка, что рассказала историю родителей Даррелла. Узнав меня, женщина невероятно обрадовалась и без лишних вопросов пустила внутрь. Именно от нее удалось узнать, что Дементьев, почуяв неладное, еще пару недель назад уехал из столицы, оставив чернокожую служанку на хозяйстве. Не самый благородный поступок, прямо скажем, но осуждать Григория я не стал.

Берта отпускать меня без ужина и разговора, категорически не хотела. Она как заботливая нянька начала причитать о моем болезненном состоянии и бледной коже. Женщина растила Даррелла с пеленок и относилась к нему почти как к собственному ребенку.

Пока я с удовольствием поглощал наваристый суп, Берта поведала мне о том, что Дементьев таки отстоял свои заводы, правда, не без помощи некоторых влиятельных людей. Кто именно стал новым покровителем Григория, женщина не знала, да мне, впрочем, это не было интересно. Также стало известно, что княжий сыск все еще не нашел дядю, а его семья уехала куда-то за границу.

За разговором время пролетело совершенно незаметно. На улице уже начало темнеть, и Берта предложила мне переночевать в гостевой комнате, с чем я без раздумий согласился. Идти мне все равно было некуда, а адрес, данный Ершовым, еще требовалось отыскать, да и не факт, что мне там будут рады.

Лежа впервые за долгие месяцы в чистой, мягкой постели, я все никак не мог уснуть, обдумывая, что делать дальше. Наконец-то судьба перестала вести меня как по рельсам и предоставила возможность выбора. Я мог вернуться к Ершову и дожидаться обещанной князем земли, но этот вариант можно было рассматривать только ради шутки — не нужны правителю эти люди, не нужны. Еще один путь — отыскать все-таки Дементьева и, воспользовавшись его связями, уплыть куда-нибудь на корабле, искать лучшей доли. Сильные маги нужны везде. Ну и последний вариант — наемники. Стать бойцом отряда северян — интересная и достаточно прибыльная перспектива. В любом случае, из столицы мне надо исчезнуть.

По сути, я ничего кроме как сражаться не умею. Все мои знания человека из другого мира здесь мало применимы. Нет, будь у меня время на раскачку и куча денег, я бы мог наладить какое-нибудь производство, вот только откуда это все возьмется? Нужен хотя бы мизерный стартовый капитал.

Чем дольше я думал, тем сильнее становилось желание догнать отряд Ульрика. Из рассказов людей мне было известно, что плату за свою работу они брали немалую и за год вполне могли сколотить состояние. Если, конечно, не тратили деньги на дорогую выпивку и легкодоступных женщин. Ни то, ни другое меня не прельщало и, если все пойдет гладко, то за год-два можно накопить приличную сумму золота. А раз так, то почему бы не испробовать на себе роль наемника?

С этой мыслью я и уснул, а на следующий день, проснулся с четким пониманием, куда идти и что делать.

Берта — добрая душа, собрала мне в путь целый чемодан с едой, большую часть которой я просто не мог взять с собой и переложил в рюкзак лишь малую часть предложенного. После этого попросил передать Григорию письмо, написанное еще вечером, и вышел на улицу.

Прежде чем покинуть столицу я решил заскочить по адресу, указанному Ершовым. Внутрь заходить не хотелось, просто было интересно, где же находится эта тайная штаб-квартира повстанцев, тем более находился этот дом мне по пути.

Неладное я почуял едва, выйдя на нужную улицу. Возле низкого серого здания, о котором говорил Савелий, находилось несколько экипажей и целый взвод солдат. Дом явно оцепили и вряд ли с его обитателями сейчас просто мило беседуют. Ну что же, вот и пришел конец всем этим играм в сопротивление. Не нужны они в такое сложное время, прижимают их.

Плохо дело. Очень плохо. Если власти решили убрать всех, кто ей хоть немного мешает, то меня они тоже могут включить в этот список. Надо уносить ноги.

Стараясь придерживаться наименее оживленных улиц, я быстрым шагом удалялся к периферии города и, слава Милосердной матери, выбрался на окраины столицы без приключений.

Путь мой лежал в Житный, куда день назад отправился Ульрик со своим отрядом, и какое-то время мне предстояло двигаться по местам, через которые прошло войско Каспия. Удручающее зрелище. Княжество еще не до конца поверило, что наступило временное затишье, и в сожженные деревни только-только начали осторожно возвращаться люди. На одинокого юношу, шедшего с рюкзаком на спине, они смотрели с явной долей настороженности и опаски, но хоть не убегали в панике — уже хорошо.

Едва я отошел от столицы на пару километров, как из небольшой рощи справа от дороги выскочил Шрам. Выглядел кот несколько взъерошенным и обиженным. Честно говоря, мы с призрачником не виделись почти две недели — с самой базы повстанцев. Умное животное не спешило выходить к людям, однако каким-то образом все равно умудрилось найти меня.

— Привет, друг, — погладил я кота. — Ты все-таки решил остаться со мной? Я уж думал ты себе подружку где-то нашел.

Ответом мне послужило возмущенное фырканье, после чего Шрам лизнул меня своим жестким, шершавым языком.

С этого часа мы с призрачником шагали вместе. Если на пути нам кто-нибудь попадался, то кот моментально исчезал из поля видимости, чтобы вернуться, когда опасность его обнаружения исчезала.

К вечеру, когда я устраивался на ночевку, Шрам ненадолго скрылся в ближайшем лесу, а через полчаса притащил мне задавленную утку. Где он ее отыскал, я не имел понятия, но такой подход к делу меня не мог не радовать.

На следующий день мне предстояло свернуть с главного тракта, но, не доходя до нужного поворота несколько километров, я заметил на пыльной дороге кровь и следы магической битвы. Шрам, шедший рядом, начал нервничать и безостановочно нюхать воздух, после чего зарычал в сторону леса. Коту явно что-то не нравилось, но вместо того, чтобы побыстрее покинуть подозрительное место, призрачник медленно направился к опушке.

Не доходя до деревьев нескольких метров, кот остановился и обернулся, будто подзывая меня к себе. Позже я так и не смог объяснить себе, зачем последовал за Шрамом, наверное, интуиция, или дурное любопытство сыграло. Тем не менее, через несколько минут я остановился возле призрачника, который повел меня еще дальше.

Следы крови вели в глубь леса, и вскоре стало понятно, что же случилось на дороге. В ложбинке, скрытой от посторонних глаз густыми кустами, лежали тела в очень знакомой одежде. Повстанцы все-таки получили себе немного земли, правда одну на всех. Князь сдержал слово, умерли они дворянами. А ведь Ершов мне настоятельно рекомендовал поехать вместе с этими бедолагами, и не факт, что меня не постигла бы та же участь.

Жаль повстанцев. Среди них были неплохие люди, но думается, они всегда находились под контролем государства. Однако теперь эти люди оказались не нужны. Именно поэтому вручение дворянских грамот прошло так буднично и, можно сказать, в тайне.

Ну что же, я окончательно убедился, что в княжестве мне оставаться опасно, нужно отсюда уходить.

Впереди меня ждал город Житный и работа наемника.

Эпилог

Битрикс, носящий теперь имя Илья Игоревич Елагин, сидел за аккуратным чайным столиком и наблюдал с балкона за жизнью Трехречинска. Дом губернатора, который он занял, вполне подходил под все требования главы Галицкого княжества.

Скольких усилий ему стоило сместить с трона своего дядю, не передать словами, но долгая жизнь научила Битрикса многому, в том числе и искусству интриг. Этого убить, этого оклеветать, этого посадить, а этих подмаслить дорогими подарками. В итоге у предыдущего князя просто закончились сторонники, и дело осталось за малым. Хорошо спланированное покушение, нож в сердце, и Галицкое княжество лишается правителя. А лучшим кандидатом на трон внезапно оказывается он — Битрикс, а точнее Елагин.

Занять престол оказалось не самой сложной задачей, куда труднее было продавить нападение на Орловское княжество. Многие не понимали, зачем это вообще нужно, но тут уже пришлось действовать силой. Были уничтожены несколько оппозиционно настроенных дворянских родов и аристократы присмирели.

Трехречинск. Если задуматься, то город этот хоть и был большим, но особого интереса для Битрикса не представлял, а вот древнее захоронение, находящееся неподалеку — совсем другое дело. О том, что самый обычный холм скрывает в себе останки сотен сильнейших магов не знал, наверное, никто кроме Пятого. Накопленная за тысячи лет энергия позволила провести очень важный ритуал, ради которого все началось.

Именно за тем, чтобы призвать повелителя, Битрикс развязал войну, уничтожив брата Александра Орлова, и плевать, что войска князя уже направлялись сюда, плевать, что Трехречинск скорее всего не удастся удержать. Пятый уже здесь. И Четверо, наверняка уже начали собирать силы, для ответа. А это означает только одно — боги перестанут смотреть за сильными мира сего. Занятые подготовкой к собственной битве, они не будут наказывать правителей за применение родовых заклинаний. Грядет еще один Год страха.

​​​​

Западные королевства

Глава 1

Ласковое весеннее солнце проливалось лучами на усыпанное зеленью поле, где друг напротив друга выстроились две группы вооруженных людей. Около пятидесяти человек с обеих сторон конфликта ждали, пока лидеры двух враждующих кланов перестанут обмениваться бессмысленными фразами и дадут уже сигнал к атаке.

Род Бренниганов и род Хоганов, если верить летописцам, ненавидели друг друга еще с тех времен, когда небольшое государство Ганема только-только откололось от медленно разваливающейся империи франков, растянувшейся от Северного до Средиземного моря.

Произошло это почти пятьсот лет назад, и дворянские семьи в жестоких сражениях отстаивали свое право на владение землей. Тогда-то предок нашего нанимателя и не поделил с соседями одну плодородную долину, из-за которой началась кровавая вражда, длящаяся уже не одну сотню лет. Сегодня в летописи этого противостояния добавится еще одна глава.


— Эван Бренниган! — крикнул пожилой мужчина, плотно запакованный в кожаную броню. — Я смотрю, ты пришел не один. Давно ли в твой род вошли воины с гербом Фарреллов на груди?

— Киран Хоган, — ответил темноволосый дворянин с явной примесью восточной крови. — Твоя излишняя болтливость выдает страх. Сегодня ты и твои люди наконец-то сразитесь с достойными противниками.

— Сегодня ты умрешь, сын свиньи и собаки!


Слушая, как перебираются два почтенных аристократа, мне невольно вспоминался двор, где я вырос. Там пацаны перед дракой тоже долго упражнялись в остроумии и умении оскорбить оппонента. Понятно, что эти двое давно враждуют и уже не раз скрещивали клинки, но такой дешевый пафос меня раздражал. Однако, платил Хоган золотом, и задаток Ульрик уже взял. Приходилось терпеть.

Почти полгода назад, после памятной битвы за Миргород, я догнал северян в городе Житный и присоединился к отряду наемников. Мне требовалось как можно скорее покинуть княжество, желательно не попадаясь властям на глаза. Участь повстанцев прекрасно демонстрировало отношение Александра Орлова к тем, кто выступал против него. Пусть даже и происходило это под его контролем. Спокойные времена закончились, и оставлять в живых людей, вкусивших полную свободу, князю было не с руки. К тому же, они получили формальное дворянство, а это могло ударить по репутации правителя.

Единственный вопрос, который меня не оставлял — какова роль Ершова во всем этом? Кто он? Посланник князя, тайный аристократ с незаурядным актерским талантом, или все же обманутый человек, которого соблазнили властью и положением в обществе? Ответа я не знал, как не знал и того, жив ли Савелий.

Оставалась также неясна судьба Мирона, Пахома и других людей, связанных с повстанцами. Мне очень хотелось верить, что все они тем или иным способом избежали печальной участи, не потеряв жизнь и свободу.

Сразу после уничтожения армии Каспия Орлов обратил свой взор на Трехречинск, захваченный бойцами Галицкого княжества. Однако не успели остатки войск собраться в единый наступательный кулак, пришло известие, что враги покинули город, предварительно очистив его от золота и других ценностей.

Казалось бы, на этом все должно закончится, но, как оказалось, Александр мириться с нападением на свои земли не собирался. Не прошло и месяца, как Орлов начал готовиться к полноценной военной кампании по завоеванию Каспийского княжества.

Война грянула зимой. Я вместе с людьми Ульрика в этот момент находился в западных королевствах и о происходящем на родине Даррелла узнавал только из рассказов путешественников.

Орлов, собрал под свои знамена почти шесть тысяч магов. Дворяне, после демонстрации силы князя, с радостью вступали в армию, надеясь, что Александр сделает за них всю работу. Их ждал сюрприз. Не захотел Орлов больше рисковать, опасаясь навлечь на себя гнев богов, и я его в этом прекрасно понимал. Мало ли почему Четверо оставили безнаказанным действия князя, может у них на это были какие-то веские причины. А раз так, то зачем подвергать свою жизнь опасности, и еще раз испытывать судьбу? Пусть дворяне воюют, их предкам земли выдавались за службу государству. Пора отдавать долг.

Зимой, когда дороги в тех теплых краях хоть немного подмерзли, армия Орлова пересекла границу Каспийского княжества.

Их ждал горячий прием. Многие дворяне никогда не участвовали в настоящих сражениях, и столкнувшись с бойцами, закаленными в горниле постоянных войн, спасовали. В итоге, когда оборону каспийцев пробить не удалось, а потери среди аристократов начали сильно сказываться на боевом духе, Орлов все же не выдержал и ударил родовой магией. Однако теперь противник оказался готовым к такому развитию событий. Нашла коса на камень. Разрушительная магия столкнулась с такой же по мощи защитой. Каспийский князь показал, что его не стоит сбрасывать со счетов.

И опять же боги не наказали правителей. Заклинания, способные уничтожить или спасти целые города, были произнесены, но Четверо не спустились с небес, не покарали нарушителей незыблемых правил.

Данную новость я услышал, сидя за обеденным столом постоялого двора. Там мы провели почти неделю, ожидая пока Ульрик договориться о новом контракте.

Старый, хромой мужчина пил пиво за барной стойкой в нескольких метрах от нас. Он громко, не стесняясь в выражениях, рассказывал своему собеседнику, будто бы сам видел, как два князя схлестнулись в магическом противостоянии. Понятно, что врал, но врал мужик самозабвенно.

— Маркус, — спросил я тогда молодого наемника, сидящего рядом, — как думаешь, правду тот пьяница говорит?

— Ты всерьез веришь, что этот оборванец мог участвовать в той битве? — уставился на меня мужчина.

— Я имею в виду применение княжеской магии.

— А, ты об этом. Кто ж его знает, — пожал плечами наемник. — Если бы я сам не видел, как Александр Орлов уничтожил целое войско возле Миргорода, то не поверил бы. А так, вполне допускаю что-то подобное.

— Слушай, а может все эти россказни про наказание Четверых — выдумки жрецов?

— Э нет. Каждый год кто-нибудь из князей или королей нарушает запрет богов. И всегда за этим следовала кара. Иногда правда Четверо щадили людей, но только если они использовали защиту против княжеской магии. Не знаю, почему Орлову так везет, может умаслил он богов как-то, но раньше все было однозначно: использовал свою силу — умер.

Позже мы с Маркусом еще не раз поднимали эту тему, но больше ради развлечения и разминки ума. Истины все равно никто знать не мог.

Маркус Лоренсон по праву носил прозвище красавчик. К слову сказать, он действительно пользовался большим успехом у женщин разных возрастов. Наверное, этому способствовало врожденное обаяние, хорошее образование, полученное на родине, мускулистое тело и аккуратная эспаньолка, за которой он ухаживал ежедневно. Маркус любил хорошую выпивку, умные беседы и, конечно же, прекрасных дам. На них он тратил большую часть заработанных денег, покупая им дорогие подарки и украшения. Возможно, поэтому, второй главной страстью наемника являлось золото. Его ему вечно не хватало.

С Маркусом мы как-то сразу поладили. В первый день подрались правда, но это к делу не относится. Новичков всегда проверяют, а Лоренсон для роли провокатора годился отлично, так как владел диалектом Орловского княжества в совершенстве. Слово за слово, и в итоге наемник получает по морде. Ну а дальше, пока отряд отдыхал в Житном, мы выпили с ним не одну кружку пива и вполне наладили нормальное общение.

В общем, люди Ульрика приняли меня достаточно благосклонно, однако нарисовалась одна проблема — язык. Общее звучание речи северян было очень близко к тому, как говорили на родине Даррелла, но очень много слов я просто не понимал. Из двадцати человек отряда нормально общаться мне удавалось только с тремя: Ульриком, Маркусом, и угрюмым наемником по имени Ярослав.

Пришлось в срочном порядке учить наиболее распространенные среди бойцов диалекты северных и западных королевств, и в этом мне сильно помогал Лоренсон. Возможно еще и по этой причине мы сдружились с Маркусом. Ярослав же — уроженец Галицкого княжества, был человеком немногословным и на контакт шел неохотно.

Тряхнув головой, я отвлекся от воспоминаний и полностью сосредоточился на происходящем вокруг.

Наш наниматель — Киран Хоган, собрал на поле боя почти сорок человек. Тридцать бойцов Ульрика, сам Хоган и четверо членов его семьи. Противостоять нам должны были пять десятков бойцов, призванных под знамена Бренниганов. Однако они на наемников тратиться не захотели и заключили союзы с соседними дворянскими родами. Всего я насчитал четыре разных герба на доспехах воинов.

Что интересно, формально все эти аристократы являлись жителями одного государства. Королевство Ганема расположилась примерно там, где на Земле находился юг Германии, и имело достаточно своеобразную форму власти. Каждый из местных баронов намертво держался за свои земли, не желая отдавать формальному королю даже крупицу власти из своих рук. Вероятно, это было связано с тем, что ни одного по-настоящему сильного мага, типа того же Орлова, здесь не нашлось, и усмирить свободолюбивых аристократов номинальный правитель государства не мог.

Естественно все эти дворянские семьи мирно существовать не желали и постоянно конфликтовали друг с другом. Правда, и войны тут имели самобытный колорит. До убийств доходило редко. Большая часть стычек заканчивалась либо ничьей, либо пленением части аристократов. За этих бедолаг выплачивали выкуп, и они возвращались домой, чтобы через год снова встретиться со своими врагами на поле боя.

К сожалению, такой образ жизни власть имущих не слишком хорошо сказывался на благополучии королевства Ганема. Заводы почти не строились, торговля едва теплилась, да и в целом, местные жители застряли где-то в средневековье.

Уверен, если бы на Земле в свое время появилось нечто похожее, ушлые соседи быстро бы подмяли под себя подобное государство, но здесь такой фокус не проходил. Едва только на горизонте начинала маячить внешняя угроза, как все эти свободолюбивые дворяне тут же объединялись и давали захватчикам по сусалам. Постоянные схватки позволяли накопить богатый боевой опыт.

В отличии от традиционных стычек между дворянами королевства Ганема сегодняшний бой должен был закончиться серьезным кровопролитием. Судя по всему, Киран Хоган сидел в печенках у очень многих людей, и против него собрали весьма серьезные силы. Причем заранее предупредили об этом, что позволило взбалмошному дворянину выскрести казну и нанять отряд Ульрика для своей защиты.

Наш командир, выслушав предложение, тщательно взвесил все за и против, выяснил кто будет нам противостоять, прикинул их силы, возможности, примерное количество и в итоге согласился. Ульрик был очень осторожным наемником и в сомнительные авантюры лезть не любил, разве что за очень большие деньги. Как это, например, произошло во время войны в Орловском княжестве.

Командиру мы доверяли, и если он согласился участвовать в этом междоусобном конфликте, то наши шансы на победу были весьма высоки. Не такая уж и громадная награда нам сулила, и рисковать ради нее шкурой Ульрик точно не собирался.

Бренниганы и Хоганы обменивались оскорблениями достаточно долго, чтобы это надоело слушать. Иногда, правда, проскакивали весьма познавательные перлы, но за полгода жизни рядом с северянами, я наслушался и не такого. Наконец, поток бранных слов иссяк и две группы магов приготовились к драке.

Мы с Маркусом находились на левом фланге. Я уже минут десять как закончил каст щита и слушал речь нанимателя, подбрасывая в воздух металлический кругляш. Ульрик по достоинству оценил мое оружие и озаботился подбором куда более смертоносных снарядов чем камни. Шарик диаметром один сантиметр разгонялся магией до скорости пули и наносил серьезный урон любому человеку, не имеющему защиты. Впрочем, магам тоже могло прилететь неплохо. Остальные бойцы отряда хоть и соглашались с тем, что метательные снаряды — вещь весьма полезная, брать их на вооружение не спешили. Да и не могли, если говорить честно. Не знаю почему, но не получалось у них повторить мои успехи на этом поприще.

Наемники откровенно скучали. Предстоящая битва совершенно их не страшила, и сигнал к началу сражения бойцов только обрадовал — быстрее начнем, быстрее получим остаток гонорара.

Первый же магический удар, обрушившийся на наших противников моментально вывел из строя нескольких магов. Наемники знали свое дело и работали по давно отработанной тактике, выкашивая за один заход сразу нескольких врагов. Принцип атаки был предельно прост, но весьма эффективен: пока часть бойцов находилась позади и вливала энергию в щиты, остальные концентрировали атаку на заранее выбранные цели.

Я, как повелось еще со времен Орловской войны, в первой фазе сражения работал бойцом поддержки, издали расстреливая врагов. Металлические шарики, вылетающие со скоростью пули, иногда пробивали людей насквозь, если те не успевали восстановить погасшие щиты. Небольшое магическое усилие, движение кистью, и вот нерасторопный боец Бранниганов пытается вдохнуть воздух разорванными легкими. С этим покончено, и я выискиваю глазами новую цель.

Захват пленных в наши задачи не входил, мы работали на уничтожение. Не приходилось сдерживать силы, атаковать оглушающими ударами или бить по площадям. Наемники косой смерти врезались во врагов, один за другим отправляя их на встречу с Милосердной матерью. Как ни сильны были Бранниганы и их союзники, но Ульрик брал к себе только лучших, а постоянные тренировки делали из бойцов настоящие машины смерти. Им не требовались лишние команды, не нужен был постоянный контроль. Каждый знал свое место и роль на поле боя.

Воздух кипел от зашкаливающей концентрации магии. Гремели взрывы, горела трава, кровь пропитывала землю. Передо мной то и дело расцветали причудливыми узорами вражеские заклинания. Уткнувшись в щиты, они какое-то время пытались прогрызть барьер, но затем бессильно опадали, будто цветы, облитые кислотой.

Прошло всего несколько минут, а сомнений в нашей победе у меня уже не осталось. Этим моментом я решил воспользоваться, чтобы испытать на врагах недавно изученное заклинание. Вакуумный взрыв. Про него я когда-то вычитал на базе повстанцев в записной книжке неизвестного мага. Увы, но разобраться со сложной магической формой удалось лишь недавно.

Пока наемники удар за ударом давили ушедших в оборону противников. Я начал формировать каркас будущего заклинания. Мутный шар повис в воздухе. Его стенки постепенно становились все более темными, пока окончательно не потеряли прозрачность. Затем в оболочке сферы начали проступать красные прожилки, излучающие какой-то потусторонний свет. Через минуту вся конструкция внезапно схлопнулась, оставив после себя лишь небольшой грязный комочек, от которого ощутимо веяло опасностью.

Отправив полученный концентрат во врагов, я замер, ожидая результата. Маленький шарик незамеченным упал под ноги противников, и тут же на его месте будто образовалась карманная черная дыра. Бордовая сфера выросла из земли как пузырь болотного газа в стоялой воде. Увеличившись в диаметре до двух метров, шар начал быстро сжиматься, забирая с собой всех, кому не повезло оказаться рядом. Словно гигантским пылесосом в центр сферы затягивались люди, земля, оружие. Вскоре, в глубокой воронке, оставшейся после заклинания, лежал только комок спрессованной материи, сочащийся кровью.

Возможно, именно «вакуумный взрыв» оказался той соломинкой, что переломила хребет верблюду. Наши противники начали бросать оружие, надеясь на милость победителей. Зря. Киран Хоган решил раз и навсегда избавиться от своих давних врагов и их союзников.

Участвовать в добивании поверженных людей, у меня не было ни малейшего желания. Вместо меня это могли сделать куда более беспринципные бойцы. Среди наемников таких хватало. У многих за спиной, уверен, имелись целые кладбища убитых ими врагов.

Мое брезгливое отношение к некоторым аспектам жизни наемника северяне хоть и не сразу, но приняли. Добивать безоружных мне не позволяла совесть. Сперва это списывали на возраст, затем на происхождение, и в конце концов перестали на это обращать внимание. В работе я зарекомендовал себя хорошо, а с остальным Ульрик без проблем мирился, не заставляя выполнять то, что мне было не по душе.

Вот и сейчас, пока затухали последние очаги сопротивления, я спокойно отошел в сторону, дожидаясь окончания этой скоротечной бойни, и уселся на траву. Часы, вытащенные из кармана, показали, что времени с начала боя прошло от силы минут двадцать, что, в принципе, и не удивительно. Схватки магов редко длятся долго, особенно если силы не равны.

— Та светящаяся дрянь — твоих рук дело? — подсел ко мне Маркус.

— Да. Вакуумный взрыв. Я ведь уже говорил про него.

— Думаешь я запомнил? Тем более слово ты выдумал больно мудреное: «вакуумный». Мне с моим куцым мозгом такое не выучить.

— Не прибедняйся, мозги у тебя не хуже моих, да и с памятью проблем я не замечал. Кто недавно цитировал наизусть стихи Ладзаро Каталано?

— То для дела нужно было, — загадочно улыбнулся Маркус.

— И как зовут это «дело», Марта, Эльза?

— Мария, — улыбка на лице мужчины стала еще шире.

— Я так понимаю, ближайшую неделю ты проведешь у нее?

— Возможно. У нее кстати подружка есть симпатичная, составишь мне компанию?

— Разве что на день.

— Скучный ты. Ну хоть на день. А я, наверное, задержусь подольше, все равно Ульрик даст дней десять на отдых.

Мысленно согласившись с доводами Маркуса, я все же планы менять не захотел. Наш командир действительно после каждого завершенного контракта давал нам около недели на личные дела. Кто-то в это время пьянствовал, кто-то, как мой друг, шлялся по бабам, ну а я предпочитал проводить время в библиотеке или номере гостиницы, погруженным в транс. Наемники мои развлечения не понимали, но и не осуждали. По их представлениям, каждый боец имеет право отдыхать так, как он этого хочет.

Причина, по которой я в свободное время сидел за книгами, а не за бутылкой хорошего вина, была проста и банальна — магия. Я никак не мог насытиться знаниями, поглощая информацию с жадностью лесного пожара. Увиденное возле Миргорода не давало покоя. Мощь, показанная Орловым, впечатлила, и мне очень хотелось понять, как можно защититься от подобного.

К сожалению, полезных книг по магии, написанных на знакомом языке восточных княжеств, почти не водилось. Редкие найденные экземпляры приходилось либо выкупать, что влетало в копеечку, либо напрашиваться в учебные заведения для одаренных. Такие не часто, но все же встречались в западных королевствах. Чего-то по-настоящему ценного мне за полгода скитаний отыскать не удалось, но я не отчаивался, надеясь, что в скором времени Ульрик поведет нас в центральные, зажиточные государства Европы. Именно там я рассчитывал откопать хоть какую-нибудь информацию об интересующем меня разделе магии.

В наш разговор с Маркусом вмешался третий. Чей-то мокрый нос ткнулся мне в плечо, намекая, что неплохо было бы уделить внимание скучающему коту. Естественно это был Шрам. Призрачник, поняв, что я освободился телепортировался за спиной, от чего Лоренсон традиционно выругался:

— Нож тебе в печень, волосатая скотина! Даррелл, приучи уже свое животное не появляться вот так.

— Он не послушается, — усмехнулся я, взъерошив шерсть на спине хищника.

Уже месяц как Шрам перестал таиться от людей Ульрика. Произошло это по той причине, что мои частые отлучки в лес начали напрягать лидера и он спросил, что я скрываю. Про кота пришлось рассказать и, развеяв мои опасения, лидер наемников отнесся к этой новости совершенно спокойно. С тех пор призрачник постоянно ошивался где-то поблизости, пугая своими внезапными появлениями Маркуса.

В целом народ оказался не против, чтобы к ним присоединился еще один член отряда, пусть и четвероногий. К тому же, Шрам периодически притаскивал то кролика, то тетерева, зарабатывая таким образом очки популярности. Единственные, кто от присутствия призрачника был не в восторге — лошади. Наемники хоть и предпочитали передвигаться своим ходом, но таскать на себе мешки с поклажей не любили. Поэтому в трех сотнях метров от поля боя щипали травку стреноженные кобылки. Даже когда мы передвигались на поездах, их брали с собой, перевозя в специальных вагонах.

Пока мы с Маркусом прохлаждались, остальные бойцы отряда добили выживших и приступили к сбору трофеев. В отличии от дворян Орловского княжества северяне считали военную добычу обязательной частью своего ремесла. Опять же, если в контракте был прописан запрет на грабеж, то наемники даже медной монетки не брали с трупов. Ульрик в этом плане был очень щепетилен, и нарушители моментально изгонялись из отряда.

Бой завершился полной и безоговорочной победой Хогана. Наш наниматель вместе со своими сыновьями гордо ходил среди убитых врагов, периодически останавливаясь то у одного тела, то у другого. Среди павших почти не было людей Ульрика. Наемники потеряли всего двух человек, причем далеко не самых опытных.

Всего в отряде имелось три категории бойцов. Десять ветеранов, во главе с нашим лидером. Все они пришли с севера и находились с Ульриком чуть ли не с самого начала. Еще одна десятка, в которую входили и мы с Маркусом, состояла из самых разных людей, доказавших, что они могут считаться опытными и сильными воинами. Ну и последняя группа — молодняк. Хотя, называть их так, было довольно странно, некоторые бойцы уже прожили более сорока лет.

Разница между тремя группами в первую очередь заключалась в режимах тренировок и распределении добычи. Ветераны брали двойную долю, мы одинарную, ну и молодняк половину. Достаточно честно, если задуматься.

Ульрик за свои услуги требовал очень солидное вознаграждение. И сумма, которая перепадала новичкам, их вполне устраивала. Большая часть людей, попавших в отряд, являлись мелкопоместными дворянами или детьми разорившихся аристократов, а денег у таких персонажей отродясь не водилось.

Прежде чем войти в основной состав, мне тоже пришлось несколько месяцев походить в рядах молодняка. Пусть в бою под Миргородом я показал себя неплохо, но правила есть правила. Ульрик следовал им неукоснительно. Почти четыре месяца длился мой испытательный срок, но после нескольких удачных контрактов и смерти одного бойца основного состава, я наконец поднялся на одну ступень этой пирамиды.

Платил Ульрик отлично. Даже с учетом моих постоянных трат, денег оставалось достаточно. В одном столичном городе у меня появился счет в банке, где к текущему моменту скопилась сумма эквивалентная двумстам золотых орлов. На эти деньги уже можно было купить небольшой домик в каком-нибудь провинциальном городке, однако, для моих целей таких запасов явно не хватало. Я планировал накопить несколько тысяч золотых монет и вложить их в прибыльное дело. Конкретных планов на этот счет пока не родилось, но некоторые мысли уже крутились в голове.

Наниматель не обманул, выплатив Ульрику всю оговоренную сумму. Командир отряда поблагодарил старшего из Хоганов, которые, судя по всему, становились единоличными владетелями злополучной долины, стоившей жизни не одному десятку человек. Дальнейшая судьба этого дворянского рода нас не интересовала. Получив плату, мы забрали павших в бою товарищей и двинулись в сторону ближайшего города.

В тот же вечер, Ульрик, не откладывая дела в долгий ящик, распределил между членами отряда их доли. Двадцать Ганемских флоринов легли в потайной карман куртки. Не так уж и мало. Обычному горожанину, если экономить, такой суммы хватило бы на год беззаботной жизни. Однако, уверен, наемники свои доли спустят гораздо быстрее. Уже через неделю большая часть монет окажется в распоряжении трактирщиков или осядет в прикроватных ящиках жриц любви.

Ну а я же планировал потратить золото иначе. Очень мне хотелось заглянуть в одну старую книжную лавку, с целью выкупить достаточно интересную книгу, посвященную истории становления княжеских родов.

Глава 2

Проснуться в чистой постели, которая еще сохраняет легкий аромат женских духов — дорогого стоит. Марта ушла под утро. Воспоминания о жаркой ночи заставляли меня непроизвольно улыбаться. Вчера девушка, разгоряченная вином, чуть ли не признавалась в любви, однако мешочек с серебром, приготовленный мной заранее, захватить не забыла.

Как и обещал Маркусу, веселиться с ним я был готов только сутки. Уверен, любвеобильный наемник за неделю, отведенную нам, перепробует всех доступных и не очень женщин в округе, потратив на это все, что заработал. Я же на такие подвиги способен не был и вполне удовлетворился одной чудесной ночью в компании Марты. Впрочем, ничего не мешало мне повторить наше близкое знакомство, ближе к концу отдыха.

Приведя себя в порядок в ванной комнате, (гостиница была из не дешевых), я вышел из номера и заглянул в соседний. Несмотря на позднее утро, Маркус еще спал, разметавшись на большой кровати. Компанию ему составляла обнаженная девица, обхватившая его руками и ногами. Подавив желание как-нибудь подшутить над дрыхнущим другом, я закрыл дверь и спустился в общий зал, откуда доносились восхитительные запахи готовящейся еды.

Городок, в котором отдыхал наш отряд, назывался Блертон. Здесь мы уже останавливались месяц назад, и в целом местные гостиницы и цены нас вполне устроили, чтобы вернуться сюда еще раз. Наемники на неделю разбрелись кто куда. Кто-то засел в игорном доме, кто-то не вылезал из борделей, ну а меня после сытного завтрака ждали пыльные полки книжной лавки.

Дверь, ведущая на второй этаж небольшого каменного здания ожидаемо оказалась открыта. Открыв ее, я тут же погрузился в полумрак заставленного стеллажами помещения. Пахло пылью, бумагой и, если можно так назвать, древностью.

— Добрый день, молодой человек, — поприветствовал меня владелец магазина. Сухонький старичок носил аккуратные очки с толстыми линзами и одевался в строгий деловой костюм, такой же старый, как и сам человек. — Я вас где-то видел. Не вы ли приходили месяц назад в поисках книг по магии?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Мне приглянулся один экземпляр, но тогда на него не хватало монет. «Войны зарождающихся империй», надеюсь, вы не продали ее?

— Нет. Такие вещи не пользуются спросом. Тем более, книга написана на языке восточных княжеств.

— Не боитесь, что после этих слов я начну сбивать цену?

— Что вы, — всплеснул руками владелец магазина. — Книги не терпят спешки, и любая из них когда-нибудь найдет своего покупателя.

— Ну что же, конкретно эта уже нашла. Цена не изменилась? Двенадцать золотых флоринов?

— Совершенно верно. Позвольте поинтересоваться. Зачем вам эта книга? Помню в вашем возрасте я зачитывался мемуарами великих полководцев и произведениями современных писателей. А в данном тексте лишь исторические факты и описания деяний первых князей.

— Этим она мне и понравилась. Хочется знать, что нас ждет.

— О чем вы? — насторожился старик.

— Витает что-то в воздухе. Как бы не повторилось все.

— Напрасные переживания, поверьте старому человеку. Четверо этого не позволят. Боги ревностно следят за порядком в мире. Если хотите, могу посоветовать размышления одного философа, посвященные данной тематике.

— Спасибо. Боюсь, у меня на них не хватит денег.

— Да. Тридцать монет — недешево, но поверьте, это лучшая книга о мистических сущностях. «Боги пяти миров» стоит своих денег.

— Может в другой раз, — все же отказался я и, заплатив нужную сумму, вышел из книжного магазина. Судя по всему, дед не отказался бы поболтать еще — вряд ли к нему заходит много посетителей, но я на длинные беседы не был настроен.

«Войны зарождающихся империй» помимо того, что была написана на понятном мне языке, понравилась еще тем, что поступки первых князей и королей в ней почти не приукрашивались. Убийства, предательства, кровавые казни противников зарождающейся власти. Все, как и всегда в подобных условиях, с учетом местного колорита, естественно. Магия позволяла уничтожать людей и царить беспредел в куда большем масштабе, чем это происходило в нашей истории.

Однако, меня в первую очередь интересовали не столько исторические события, сколько описания заклинаний, применяемых в те времена. Уверен, за давностью лет, о какой-либо точности данных не стоило и мечтать, но и поверхностной информации мне хватало.

Вернувшись в гостиницу, я с удовольствием отметил, что во время моего отсутствия обслуживающий персонал поменял постельное белье и привели комнату в порядок. Пропали пустые бутылки и остатки вчерашней еды, в вазе на столе появился новый букет цветов, сорванные вчера занавески вернулись на свое место. В общем, данное заведение, вполне оправдывало свою цену.

По пути в свой номер заглянул к Маркусу, но не застал друга на месте. Наверняка он уже рыщет по округе в поисках новой любви. Проводить ночь с одной и той же женщиной, наемник не привык. Уверен, как и все предыдущие разы Лоренсон заявится в гостиницу ближе к вечеру с очередной пассией и бутылкой дорогого вина. А пока моего шумного соседа не было рядом, я мог полностью погрузиться в изучение купленной книги.

Ровные строчки рукописного текста сразу же давали понять, что данный фолиант являлся не просто рядовой типографской поделкой, а результатом долгого кропотливого труда. Каждая буква, каждое слово было любовно выписано каллиграфическим почерком. Именно этим обуславливалась высокая цена книги. Наверное, если бы не ее солидный возраст, то стоила она бы в разы больше.

Первые главы к сожалению, ничего интересного для меня не содержали. Имена, события, какие-то даты. Все это было хоть и познавательно, но искал я другое. Примерно с середины книги пошла информация, ради которой, собственно, и были потрачены двенадцать золотых монет.

Намеками, недомолвками, длинными словесными кружевами автор данного произведения задевал тему возникновения такого явления как «княжеская магия». Изначально, ничего подобного в мире не существовало. Предки нынешних правителей являлись самыми обычными магами, не сильнее остальных. Они воевали, захватывали и теряли земли, иногда торговали. В общем, вели вполне обычную жизнь рядового мага тех времен.

В какой именно момент среди людей начали появлятьсясверхсильные одаренные, автор сказать не мог, однако предполагал, что связано это было с появлением Пятерых. Да, на заре становления главной религии этого мира, богов было пять, и почитали их всех одинаково. К сожалению, какой-то конкретики о мистическом происхождении княжеской магии, книга не содержала. Жаль, тема показалась мне весьма интересной.

С момента появления магов, имеющих в своем арсенале оружие массового поражения, рисунок перманентной войны между одаренными кардинально поменялся. По сравнению с тем, что начало твориться в мире, предыдущие конфликты больше походили на мышиную возню. Поднимались цунами, падали метеориты, на ровном месте вдруг поднимались вулканы. Начался полнейший хаос, прозванный позже «Год страха».

Дочитать книгу за день мне не дал вернувшийся с прогулки Маркус. Он, как я и предполагал, явился не один, а в сопровождении двух девушек явно не самых строгих моральных качеств.

— Даррелл! Ты неисправим, — заглянул ко мне в комнату Лоренсон. — Вокруг столько возможностей, а ты тратишь свою жизнь на высохшие книги! У меня с собой превосходное вино и такие же вкусные девушки.

Позади наемника захихикали его спутницы.

— Ты же меня знаешь, — оторвался я от чтения. — День на развлечения, не больше.

— Знаю, — поморщился Маркус. — Ну если надумаешь, приходи.

Дверь в комнату захлопнулась, а смех и повизгивания переместились за стену. Читать в таких условиях было совершенно невозможно. Отложив в сторону фолиант, я лег на кровать и погрузился в транс.

Однажды попробовав работу с заклинаниями в мире подсознания, я по достоинству оценил новые возможности и теперь любые эксперименты с магией начинал только здесь. Именно таким способом я разобрался, как создать «вакуумный взрыв» и модифицировал несколько заклинаний попроще.

Цель сегодняшнего погружения, как и вчерашнего, как кучи других была одна — я пытался понять то, что сотворил Александр Орлов возле Миргорода. Видения волны смерти, уничтожающей любые преграды на своем пути, не давали мне успокоиться. Как он создал такое? Откуда взял силы? Дать ответ мог, наверное, только сам князь, но я не отчаивался и, как только у меня появлялась свободная минута, пытался повторить увиденное. Естественно, только в трансе.

К сожалению, особыми успехами на данном поприще похвастаться не получалось. Все же княжеская магия — не мой уровень. По крайней мере пока. Пусть Даррелл и являлся потомком правящего рода, но, вероятно, для получения настоящей силы, этого было недостаточно.

Прерывая транс периодическими походами в обеденный зал, я провел остаток дня в номере. Никто меня не беспокоил. Маркус развлекался в соседней комнате, а обслуживающий персонал был тактичен и обходителен, не раздражая своим присутствием.

За окном уже стемнело, когда я вышел из транса. На улице зажглись фонари, люди разошлись по домам. Почти все жители города крепко спали. Гостиница погрузилась в тишину, прерываемую лишь приглушенными возгласами завсегдатаев бара — он работал до самого утра.

В этом безмолвии весенней ночи до моего уха донесся какой-то неприятный звук. Будто кто-то пытался забраться по стене. Почуяв неладное, я тут же активировал дар, создавая вокруг себя модифицированную защитную сферу. Полгода, проведенные вместе с наемниками позволили мне значительно улучшить базовое заклинание.

Кресло, за которым я укрылся, едва услышав шум, находилось в углу комнаты, и свет луны до него не доставал, скрывая меня в густой тени. Лучшего места для встречи незваных гостей трудно было и придумать.

Не знаю, почему я так напрягся. Скребущие звуки могли означать все, что угодно. Да и про мою персону последнее время никто не вспоминал. Орловское княжество находилось в сотнях километрах восточнее, а новых врагов у меня пока еще не появилось. Тем не менее, рисковать я не хотел и даже активировал Эйхор. Береженого, как говорится…

Треск разбитого стекла и яркая вспышка, озарившая комнату, доказали, что опасения мои были не напрасны. Кто-то проник в мою комнату и тут же ударил по площади непонятной магической дрянью. Вся мебель в номере взорвалась тысячами щепок. Кресло, служившее мне укрытием, рассыпалось, будто пропущенное через мясорубку. Если бы я сейчас спал, как все нормальные люди, то боюсь, мое тело постигла бы та же самая участь.

Кто на меня напал, и где находился неизвестный враг, я не видел, поэтому просто ударил воздушным прессом. Это простое заклинание расходящимся конусом собрало с пола остатки разбитой мебели и впечатало их в стену, захватив заодно какую-то неясную человеческую фигуру. Следующим действием я прилепил к потолку сияющую кляксу.

Яркий свет позволил разглядеть неприятеля. Незнакомый мужчина был одет в темную одежду, полностью закрывающую лицо и тело. В одной руке он держал длинный кинжал, а в другой непонятное приспособление, похожее на подзорную трубу. Увидев меня, убийца направил ее перед собой и энергия, спрятанная в артефакте, синим лучом ударила в защитную сферу. Сломав стену между комнатами, я влетел в соседний номер, в котором отдыхал до недавнего времени Маркус.

— Что за…? — сонно пробормотал мужчина, пытаясь понять, происходящее вокруг.

Объяснять что-то не было времени. Тем более девушки, спавшие рядом с наемником, начали истошно голосить.

Стараясь прервать следующую атаку, я просто запустил в дыру на стене, рассекающий удар. На что-то другое просто не было времени. После этого начал заново активировать Эйхор — жесткое падение сбило концентрацию и туманные ленты исчезли из этой реальности.

— Ставь защиту! — Крикнул я и ринулся в пролом.

Иллюзорная надежда, что рассекающий удар поразил противника, рассыпалась едва я оказался в своей комнате. Человек в черном остался невредим. Он отбросил дымящуюся трубку и спешно каставал какую-то дрянь — руки его источали фиолетовое сияние.

Испытывать на себе действие неизвестного заклинания, я не собирался. Короткое движение ладонью, и лента Эйхора выстреливает вперед, как озлобленная змея, но наткнувшись на защиту, бессильно соскальзывает в сторону, не причинив убийце вреда. Следующий удар туманной полосы также оказался безрезультатным. У меня сложилось ощущение, что нападавший человек, знал о моих способностях и был к ним готов. Пришлось действовать иначе.

Два коротких шага, и я оказываюсь от врага на расстоянии вытянутой руки. Энергия окутывает кулак. Удар, в который я вложил все доступные силы, преодолевает защиту противника и врезается в челюсть, разворачивая человека вокруг своей оси. Одновременно с этим, фиолетовый шар выстреливает мне в грудь.

В глазах потемнело. Пол ушел из-под ног, и я понял, что опять куда-то падаю, но в этот раз менее удачно — пролетев два этажа, впечатываюсь в брусчатку перед гостиницей. Ослабленная защита на последних крохах силы гасит удар и исчезает.

Рот наполнен кровью. По шее течет что-то липкое, одежда порвана в нескольких местах, а на груди — там, куда попал фиолетовый шар, куртка просто исчезла, оголив покрасневшую кожу.

Преодолевая звон в голове, я попытался восстановить лопнувшую защитную сферу. В любой момент противник мог оказаться рядом и прикончить меня. Сомневаюсь, что удар кулаком нанес ему серьезный урон.

Предчувствие не обмануло. Едва только над моей головой восстановился прозрачный купол, как на мостовую спрыгнул несостоявшийся убийца. Трехметровая высота для него не оказалась какой-либо проблемой, впрочем, как и для любого мага.

Не знаю, с кем свела меня судьба, но он был силен. Энергетический удар, последовавший вслед за приземлением противника, едва не выбил из меня дух. Однако я выдержал, и приготовился ответить человеку в черном тем же.

Модифицированная «воронка» тугой спиралью силы начала закручиваться в конусообразную фигуру. Надо было сразу ее готовить. Понадеявшись на Эйхор, я пренебрег одним из самых эффективных своих заклинаний, за что и поплатился.

Противник, увидев мои приготовления, решил не тратить время на магию и воспользовался холодным оружием. Лезвие кинжала отразило лунный свет и будто бы втянуло его в себя. Такие метаморфозы мне не слишком понравились. Клинок вряд ли был обычным, слишком уж странно он выглядел.

Проверять на собственной шкуре эффективность данного оружия мне не слишком хотелось. Пришлось прервать каст воронки и спешно уносить ноги. Противник оказался не слабее меня, да еще и оснащен был по самое не балуй. Сперва эта трубка непонятная, а теперь еще и кинжал, поглощающий свет.

Помощь пришла сверху. Только я собрался перепрыгнуть забор, огораживающий гостиницу, и попытаться скрыться от убийцы, как сверху по нему ударила струя огня. Будто гигантское светящееся яйцо вспыхнула защита вокруг человека в черном. Атака Маркуса оказалась очень зрелищной, жаль только не слишком эффективной. Но она хотя бы позволила мне выгадать время. Вновь магия закружилась передо мной, стягиваясь в тугой конус, и когда огонь вокруг противника потух, заклинание успело сформироваться. Луч скрученной энергии ударил во врага, и его силовой щит разлетелся на множество мелких кусков, исчезая в воздухе словно горящая бумага.

Окончательно добить противника не получилось. Поняв, что против двоих магов у него не так много шансов, человек в одно движение перелетел через ограду и скрылся в ночи. Сражаться до последней капли крови он точно не собирался.

Прошедшая схватка не могла не всполошить жителей ближайших домов. Загорались огни в окнах, испуганные лица глядели на меня сквозь приоткрытые занавески. Никто ничего не понимал, но треск ломающихся стен наверняка слышал каждый.

Драка закончилась, и все ранения, на которые я раньше не обращал внимания, разом заявили о себе. Судя по всему, у меня были сломаны несколько ребер, разбит затылок и прокушена губа, но больше всего ныла грудь, обожженная неизвестным оружием. Каждый вздох отдавался по всему телу волной боли, а кожа бугрилась пузырями.

— Даррелл, какого хрена тут происходит? — на усыпанную кусками дерева площадку спрыгнул Маркус.

— Хотел бы я знать. Спасибо, выручил, этот гад едва меня не прикончил.

— Да уж. Силен оказался. Плохо, что дали ему уйти, задницей чую, он еще вернется. Кому ты мог так насолить? Это ведь неслабый маг был. Признавайся, обрюхатил дочку какого-нибудь графа, вот он и нанял этого человека?

— Очень смешно, — поморщился я, сплевывая кровь из разбитого рта. — Надо сообщить Ульрику.

— Я отправлю кого-нибудь, займись пока собой что ли, а то выглядишь как жених на второй день гулянок.

— Угу. Жаль только негде это сделать — от номера одни ошметки остались. Даже кровать не уцелела.

— Чем он, интересно, так приложил? Я о подобной магии не слышал.

— Понятия не имею, но если бы он застал меня спящим, то, боюсь, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Кто-то не пожалел денег, чтобы разобраться с тобой. Сдается мне, охотник за головами сюда приходил. Больше некому.

— Даджохи?

— Да нет. Воин ордена тут камня на камне бы не оставил. Обычный наемник здесь был, вроде нас, только работает в одиночку. В восточных княжествах такие не водятся, а вот здесь — обычное дело.

— У нас тоже есть. Слезами себя зовут. Только они на магов не охотятся.

— Этот, как видишь, может и одаренного прикончить без труда. Хотя, тебя он явно недооценил. Это ж надо, проломить стену в комнате. Этот гад явно чем-то серьезным приложил. Как ты вообще выдержал такой удар?

— Хреново выдержал. На груди теперь ожог останется как от клейма.

— Залечишь, не впервой, — отмахнулся Маркус, — и все-таки больно ты силен для мелкопоместного дворянина. Ничего не хочешь рассказать?

— Да ты и так вроде все знаешь, — ответил я.

— Ну-ну, — хмыкнул наемник, — Ладно, пошли уже ко мне в номер, а то ты на ногах еле держишься.

Вернувшись в комнату Маркуса, откуда уже сбежали девушки, я приступил к лечению, предоставив другу разбираться с владельцем гостиницы. Пузатый дядька с глубокими залысинами явно находился в шоке, разглядывая разрушения, причиненные его заведению во время боя. Охая и ахая, он осторожно осматривал проломленную стену между номерами, выбитое напрочь окно и остатки мебели. Мужичок явно побаивался нас, но о возмещении ущерба начал говорить едва ли не с порога. Пусть наемников в этом королевстве уважали, но мы все же были здесь всего лишь гостями.

Пока я приводил себя в относительный порядок, Маркус выпроводил беспокойного владельца гостиницы из номера и задумчиво ковырял ногой щепки на полу.

— Ну что, много он попросил? — спросил я, когда немного привел себя в порядок.

— Тридцать монет загнул изверг! — всплеснул руками наемник. — Нет ты представляешь! Пришлось ему объяснить, что за такую цену можно этот гадюшник снести и заново построить. Сошлись на десяти. У тебя остались деньги или все на свои книги потратил?

— Книги! — воскликнул я, дополнив фразу сочными ругательствами.

Взрывная атака убийцы не пощадила вместе с мебелью и мое имущество. Мешок с вещами обзавелся множеством прорех, а купленная утром книга совершенно потеряла товарный вид, грозя развалиться от любого прикосновения.

Деньги за ремонт номера пришлось одалживать у Маркуса. Таскать с собой кучу золота я как-то не привык, а ближайший банк, где можно было снять нужную сумму, находился слишком далеко. Однако, самое неприятное только предстояло — меня ждал разговор с Ульрихом. Лидер наемников очень не любил какие-либо мутные истории. Он часто повторял, что только благодаря осторожности уже двадцать лет занимается своим ремеслом и все еще не отправился на встречу с Милосердной матерью.

— Маркус! — Два топора с порога начал наезжать на моего друга. — Я же предупреждал тебя, чтобы ты держал свой член на привязи! Кого ты опять обесчестил?!

— Причем тут я? — изобразил обиду Лоренсон.

— А есть другая причина, почему на вас напал какой-то маг?

— Он меня хотел убить, — я перевел гнев Ульрика на себя.

— Уверен? — командир подозрительно посмотрел на меня.

— Да. Загляни в мой номер, вон он в дыре проглядывает.

Осмотр не занял много времени. Ульрик повесил в центре комнаты светящийся шарик, внимательно изучил остатки мебели, после чего вернулся ко мне:

— Что ты скрываешь, Даррелл? Кто желает тебя убить?

— Есть подозрения, что князь Орлов, — выдал я первое, что пришло на ум.

— С какой стати ему тратить силы на тебя? Ты не родственник ему, часом?

— Даже не дальний. Я не утверждаю, что это был именно он, но прежде чем оказаться в твоем отряде, я наткнулся на убитых повстанцев. Ты должен помнить этих людей, ими еще руководил Савелий Ершов. И убили их скорее всего люди князя. Он обещал им дворянство, но когда я обыскал несколько тел, то дворянских грамот не обнаружил.

— Все равно это не объясняет, зачем ему спустя столько времени нанимать убийцу. Что-то тут не сходится. — Ульрик еще раз обвел глазами комнату. — Собирайтесь, мы уходим из города.

— Думаешь, нападение на Даррелла несет угрозу отряду? — спросил Маркус.

— Не хочу проверять, так это или нет. Как у нас говорят, мутная вода скрывает рифы. Рисковать я не собираюсь.

Еще раз осмотрев последствия драки с охотником за головами, Ульрик вышел из номера.

— Летят к Пятому все мои планы на эту неделю, — тяжело вздохнул Маркус. — Даррелл, вот почему этому уроду не напасть на тебя дней через пять?

— Обязательно спрошу его, когда в следующий раз увижу. Пошли, что ли вещи собирать, Ульрик ждать не будет.

Глава 3

Собрать к утру всех бойцов отряда оказалось задачей трудновыполнимой. Многие находились в состоянии, мягко говоря, нерабочем. От половины несло так, что находиться рядом было физически невозможно. Тем не менее, непререкаемый авторитет Ульрика заставил людей без вопросов оторваться от столь приятного времяпрепровождения и собраться возле гостиницы «пьяный кот», где в данный момент находился лидер северян.

Скрывать причину, по которой нас всех собрали, не имело смысла. Бойцы все равно бы об этом узнали, поэтому я честно сознался, что дело заключалось в ночном нападении.

Ожидаемых упреков не последовало. Единственное, меня попросили во всех подробностях рассказать о происшествии, а так как возле «пьяного кота» бойцы появлялись не одномоментно, пришлось повторять все несколько раз. Через час постоянной болтовни горло мое уже заметно пересохло, и появление Ульрика я воспринял с нескрываемой радостью.

— Два топора, — обратился к лидеру отряда один из бойцов. — Нам обязательно уходить? Мы даже отдохнуть толком не успели. Поселим Даррелла рядом с остальными и ни одна тварь к нему не сунется. Чего мы бежим из города?

— Уходим, я сказал. Здесь оставаться опасно, нутром чую. Скребет на душе что-то, а я себе привык доверять, может поэтому и жив еще. Все собрались?

— Йонаса сейчас притащат, — ответил кто-то, — он как обычно так надрался, что ходить не может. Вон, волокут его уже.

Ворота во двор гостиницы отворились и в них действительно ввалился Йонас Пивной бочонок. От падения его удерживали два бойца, стоявшие на ногах чуть лучше своего товарища. Наемники вообще любили выпить, и себя в этом деле особо не сдерживали. В отличии от дворян восточных княжеств, северяне куда проще относились и к этикету, и своему внешнему виду. Себя они в первую очередь считали воинами, и лишь затем аристократами. Так повелось издревле, и менять свой образ жизни эти суровые мужчины не собирались. К тому же, от любого, даже самого сильного похмелья, в два счета избавлял лекарь. Он, кстати, получал четверную долю добычи.

— Ульрик, куда мы сейчас? — спросил один из бойцов.

— Брондем, — громко ответил мужчина.

— Ну Брондем, так Брондем, — пожал плечами народ и начал собираться в поход.

Закрепив на лошадях мешки с провизией, палатки, котелки и кучу другой мелочевки, без которой о нормальной жизни в походе нельзя было и мечтать, мы двинулись в путь. Аскель — лекарь отряда уже привел в чувство самых пострадавших от ночных возлияний, и наша скорость с каждым пройденным метром все ускорялась, пока не доросла до стандартной походной. Я бы даже сказал, крейсерской.

По прошествии пары часов, Ульрик внезапно приказал отряду сменить направление и на очередном перекрестке свернул в противоположном от Брондема направлении.

— Идем в Вельбург, — пришел нам новый приказ.

Причиной столь резкого изменения планов, как мне показалось, стала крайняя осторожность Ульрика. Скорее всего, наш командир решил перестраховаться, и возле гостиницы специально назвал неверный маршрут движения, чтобы сбить с толку возможных преследователей, если такие появятся.

Бежали быстро — километров двадцать в час, может чуть больше. Магия позволяла без труда поддерживать такой темп, и бедные лошадки, нагруженные тяжелыми тюками, едва поспевали за бойцами, а когда из ближайшего леса выскочил Шрам, то вообще попытались тактично слинять в неизвестном направлении. Безуспешно. Человек, приставленный следить за животными, быстро остудил их пыл.

До Вельбурга нам предстояло добираться три дня. Ульрик, как мне стало известно после разговора с одним из помощников командира, планировал получить в городе очередной контракт. Подробностей рядовым бойцам он до заключения сделки не разглашал, но скорее всего работа окажется стандартной. Обычно мы участвовали в очередном военном конфликте между аристократами или сопровождали какую-нибудь важную персону при проезде через опасные земли королевства. Оплатить наши услуги мог далеко не каждый человек, так что выбор работы чаще всего ограничивался этими двумя пунктами.

Бывали конечно и исключения. Маркус, проведший в отряде Ульрика уже два года, рассказывал, как они отбивали украденную невесту одного из баронов. Отец девушки раз за разом отказывал настойчивому ухажеру из не самого знатного рода. В итоге, жених решил пойти по другому пути и ночью выкрал зазнобу из отеческого дома. Своими силами отбить единственное дитя у барона не получилось, и он распечатал кубышку, чтобы нанять людей Ульрика. Естественно, Два топора, сделал все в лучшем виде, вот только оказалось, что идейным вдохновителем и организатором похищения была именно дочка барона. Ее правда, все равно вернули отцу, но верещала девица при этом знатно.

Города западных королевств походили друг на друга как близнецы прожившие долгую жизнь — вроде и есть различия, но близкое родство видно сразу. Вельбург мало чем отличался от Блертона — те же узкие, мощеные булыжником улицы, та же хаотичная застройка преимущественно каменными домами. За несколько месяцев путешествия по всем этим городкам, они у меня постепенно слились в какой-то единый обобщенный образ.

В Вельбург мы заходили под подозрительные взгляды местных жителей. Горожане к наемникам относились с явной опаской, все же дурная слава северян шла далеко впереди них, а опознать в лысых, татуированных людях наемников, труда не составляло. Конечно, к людям Ульрика у властей и простых граждан претензии возникали крайне редко, все же Два топора держал своих бойцов в ежовых рукавицах, но вот другие отряды наемников иногда устраивали масштабный дебош с разрушениями и мордобитием.

Чтобы воины не разбрелись по всему городу во время короткого отдыха, Ульрих приказал нам разместиться в двух гостиницах, расположенных в центре города, и никуда из них не выходить. Сам же командир отправился вместе с двумя помощниками договариваться на счет контракта.

Комната, в которую меня и еще троих человек поселили, сильно проигрывала той, где я отдыхал несколько дней назад. Четыре кровати, стол, маленькое окно с мутным стеклом, всего один осветительный шар на потолке. Не люкс, прямо скажем, однако меня и такое убранство вполне устроило. Главное, есть куда прилечь, чтобы отдохнуть после долгого пути.

Пока мы добирались до Вельбурга, я постоянно размышлял о ночном нападении, и сейчас эти мысли стоило как-то обобщить. Главный вопрос, мучивший меня последние дни — кому я опять перешел дорогу? Вариантов было несколько: князь, решивший таки довершить начатое и вырезать всех, кто хоть как-то причастен к повстанцам; дядя, каким-то образом нашедший меня с целью отомстить; жрецы, непонятно зачем; некто неизвестный мне. Любой из этих вариантов был равновероятен, хотя я все же склонялся к мысли о том, что меня заказал Орлов.

Следующее, о чем стоило подумать: как поступить дальше? Сомневаюсь, что ночной гость откажется от своей миссии и наверняка попытается напасть снова. Пока рядом со мной бойцы отряда и Шрам, можно считать себя в относительной безопасности, но опять же, ночью любой маг беззащитен. К тому же, от арбалетного болта в затылок никто не застрахован — держать защиту постоянно активированной я еще не привык и, видимо, зря. Придется переучиваться. Хоть это и тратит достаточно много энергии, но уж лучше так, чем получить в теле еще одно не предусмотренное природой отверстие

В любом случае, мне не хватало информации. В идеале неплохо было бы отловить ночного гостя и устроить ему допрос с пристрастием. Свою нелюбовь к пыткам я как-нибудь переборю — жизнь дороже.

Своими мыслями я поделился с Маркусом, естественно, не упоминая лишние подробности собственной биографии. Наемник мои доводы выслушал, но предположил, что с охотником за головами мы увидимся не скоро, найти нас быстро он вряд ли сможет.

Ульрик вернулся к вечеру. Как мы и предполагали, он взял контракт на участие в военном конфликте между дворянскими родами. Ничего необычного, самая стандартная работа. Уже через пару дней нам предстояло покинуть этот городок и двинуться на юг, где два противоборствующих клана собирали силы для решения территориального спора. Все-таки Ганема для наемников являлась настоящей золотой жилой. В других королевствах аристократы такой вольности не имели.

Два дня прошли в постоянном напряжении. Умом я понимал, что вряд ли меня отыщут так быстро, но мерзкое чувство тревоги не отпускало. По ночам я спал урывками, просыпаясь от каждого шороха, а учитывая то, что в одной комнате со мной находилось еще три человека, шорохов этих было в избытке. По итогу, утро в день отправления для меня оказалось не самым добрым, а мелкий моросящий дождик, лишь усугублял отвратительное настроение.

Опять дорога. Сапоги, менять которые приходилось каждый месяц, стучат по мостовой, за спиной рюкзак со снаряжением, на поясе привычная шпага. Менять ее на топоры, как это делали некоторые бойцы, подражая северянам, я не захотел.

Постепенно ушла сонливость, прекратился дождь и настроение поднялось до сносного, а когда на дорогу выскочил довольный, как слон, призрачник, вообще начало казаться, что жизнь налаживается, а ночное нападение мне только привиделось.

Рано радовался.

Густые лиственные леса начинались в часе пути от Вельбурга. Дорога ныряла под кроны деревьев и исчезала там, будто проглоченная великаном. Заметно потемнело. Свет солнца, и так скрытого за тучами, окончательно терялся в листве, от чего создавалось ощущение, будто начинаются сумерки.

Первым неладное заметил Шрам. Кот, спокойно бежавший рядом, вдруг начал нервно дергать ушами. Из груди его раздался тихий рык.

— Что-то не так, — сказал я Маркусу. Наемник находился по правую руку от меня.

— Ты, о чем? — не понял Лоренсон.

— Шрам нервничает, — ответил я и тут же ускорился, чтобы догнать Ульрика. Он как всегда бежал в первых рядах.

— Что случилось? — увидев меня, командир тут же напрягся.

— Впереди кто-то есть.

— Отряд, стой! — тут же прозвучала команда и тридцать человек почти мгновенно замерли, настороженно осматривая округу. — Откуда информация?

— Шрам нервничает.

— Он не может так реагировать на медведя или другого хищника?

— Призрачник слишком умен, просто так он бы не стал выказывать беспокойство.

— Понял, — кивнул Ульрик. — Займи своё место. Отряд! Щиты. Боевые заклинания держать наготове.

Чем мне всегда импонировал наш командир, так это его отношением к людям и своей работе. Ни разу не было такого, чтобы он прятался за наши спины. Нет, Ульрик всегда находился в первых рядах, как, впрочем, и остальные ветераны. Новички расположились позади основной массы бойцов, ну а я, Маркус и остальные восемь воинов среднего звена заняли места в середине отряда.

Каставались щиты, воздух начал озонировать от высокой концентрации магии. Люди готовились к битве. Мы не знали, кто нам будет противостоять и будет ли вообще, но это ничего не меняло. Пускай Ульрик и был очень осторожным человеком, от драки он никогда не бегал.

Скорость движения отряда снизилась многократно. Мы не спеша продвигались по дороге в глубь леса. Шрам с каждым шагом нервничал все сильнее. В конце концов он громко зашипел, бросил на меня предупреждающий взгляд и в два прыжка скрылся среди деревьев.

Исчезновение призрачника не осталось незамеченным. Бойцы заметно напряглись, еще сильнее сбавив шаг. Люди молчали. Каждый пытался услышать возможную опасность, но пока все было спокойно.

Засаду мы все-таки обнаружили заранее. Спрятать четыре десятка человек в лесу конечно реально, если уметь это делать, но поджидающие нас люди особыми навыками маскировки не обладали. Блеснул в кустах металл, пошевелился и стал заметен на фоне листьев человеческий силуэт, примятая трава выдала скрывающихся в ней бойцов. Наверное, если бы мы поддерживали привычный темп, то с разгона влетели бы в расставленную ловушку, но сейчас, когда каждый из бойцов был предельно внимателен, застать нас врасплох не получилось.

Разбираться, что за грибники вдруг завелись в этом весеннем лесу, Ульрих не собирался. Едва мы заметили засаду, как командир произнес одну короткую команду, и тут же в сторону затаившихся людей ударил залп боевой магии. Три десятка заклинаний прошлись по лесу, будто стадо кабанов, вспахивая землю и разбивая в труху мелкие деревья. Я пока в этой вакханалии не участвовал, так как готовил вакуумный взрыв, а он требовал прицельного наведения.

Ответный удар оказался страшен. На нас обрушилось какое-то неимоверное количество структурированной энергии. Неподалеку от меня щит молодого бойца не выдержал попадания десятков тонких, но прочных как сталь игл. Магия прошла сквозь защиту, и пробила тело мужчины в нескольких местах. Из пробитого горла брызнула кровь.

Моя сфера выдержала. По ней будто взбешенный боксер колотил. Звон стоял такой, что на какое-то время у меня пропал слух, но на этом все и ограничилось. Выждав, пока натиск немного утихнет, я отследил откуда шла основная масса заклинаний и направил туда сформированный сгусток энергии. Комочек смерти беспрепятственно миновал три десятка метров и почти мгновенно вывел из строя двоих человек, превратив их в плотный шар из мяса и крови.

Минус пара атакующих нас людей. Не плохой, казалось бы, результат, но я рассчитывал на большее. Мое заклинание не смогло причинить вред еще одному магу, наткнувшись на, так называемую, гибкую защиту. Один из противников находился в непосредственной близости от взрыва и должен был неминуемо погибнуть, но вместо этого я увидел, как нечто невидимое блокирует эффект моего заклинания. Вакуумная сфера огибала человека, будто не замечая его.

Рассмотреть в подробностях, с кем нас свела судьба, я не успел. Единственное, что запомнил, прежде чем круговерть боя затянула меня в свой водоворот — длинный зеленый плащ на человеке. Затем стало не до того.

Отбиваю чей-то удар, тут же бью сам. Жгу огненной плетью врага, и пока тот не успел поменять тип щита, выстреливаю туманной лентой эйхора ему в грудь. Получаю ранение в ногу — моя модифицированная защита все же пропустила часть заряда. Времени остановить кровь нет, нужно двигаться, а иначе ты становишься слишком легкой мишенью.

Малая дистанция до противника не позволяла мне использовать метательные снаряды. Вокруг постоянно находились враги и союзники. В конце концов я окончательно перестал использовать обычные заклинания, сосредоточившись на работе с эйхором. Туманные полосы зачастую оказывались эффективнее любой магии. Удар и человек хватается за пробитую грудь, еще удар и противник окончательно успокаивается. Иногда мое оружие давало сбой, натыкаясь на мощные щиты, и здесь уже приходилось рассчитывать на других наемников. Не раз и не два я оказывался на земле, поймав защитой кинетические или другие заряды. В голове появился звон, под ребрами что-то предательски кололо, но я продолжал битву, стараясь не обращать внимания на боль.

Врагов было больше чем нас. Некоторые из них на голову превосходили большую часть наших бойцов. После нашей первой атаки, ответный удар умертвил нескольких наемников, однако это ровным счетом ничего не значило. Отряд Ульрика не зря считался одним из лучших. Постоянные тренировки сделали из северян настоящие машины для убийства, и их слаженная работа позволила оказать врагам достойное сопротивление.

Число противников с каждой минутой уменьшалось. Ориентироваться в происходящей вакханалии стало куда проще, и я вновь заприметил человека, пережившего вакуумный удар. Высокий мужчина в темно-зеленой одежде только что добил одного из молодых бойцов. Неверно оценив ситуацию, наемник выскочил из-под защиты бойцов отряда и поплатился за это, упав на землю бездыханной куклой, а его убийца уже выискивал следующую жертву.

Намерения воина легко читались, но воплотить их в жизнь ему не дали. Сразу несколько ветеранов насели на мага, проверяя его щиты на прочность.

Засада на наш отряд окончательно провалилась после того, как сразу несколько человек, пали под слаженными ударами северян. Остальные участники битвы, поняв, что скоро их постигнет та же участь, решили не играть в героев, и задать стрекача. Все чаще я видел, как выжившие бойцы вливали остатки энергии в щиты и бросались, что есть силы, в чащобу. В конце концов, в строю остались лишь самые нерасторопные, но их судьба была предрешена.

Дорога и лес рядом с ней были усеяны трупами. Вокруг, куда ни глянь, виднелись поваленные деревья, воронки от взрывов, кровь и оторванные части тела. Засада стоила нашему отряду десяти человек. Большей частью, погибли молодые бойцы, однако и среди остальных групп имелись потери. Про ранения и говорить было нечего. Каждый второй получил то или иное повреждение, а за жизнь пары человек, я бы не дал и ломаного гроша.

Догонять убегающих в лес людей, Ульрик не посчитал необходимым. Едва за деревьями скрылся последний из наших противников, он приказал уцелевшим наемникам заняться ранеными. Лекарь, который наравне со всеми участвовал в битве, мог не успеть помочь нескольким бойцам, лежащим при смерти.

Как только адреналиновая волна, будоражащая кровь, схлынула, я разом почувствовал на своей шкуре все последствия прошедшей схватки. Синяки, ссадины, порезы. На берде обнаружилась глубокая рваная рана, в которую уже попала грязь, и лечить ее в таком состоянии не имело смысла.

Фляжка с водой как всегда лежала в рюкзаке. Его я сбросил перед самым началом драки и сейчас не без труда нашел в придорожной траве. Морщась от боли, я промыл рану и закрыл глаза, сосредоточившись на внутренних ощущениях. Через минуту кровь остановилась. На то, чтобы полностью затянуть глубокий порез требовалось как минимум полчаса, но тратить это время на себя, мне показалось слишком эгоистичным. От потери крови не сдохну и ладно. Остальным тоже нужна помощь.

Кое-как поднявшись с земли, я двинулся к Аскелю. К тому же, не мешало найти Маркуса. Хоть его ухоженная физиономия и мелькала поблизости до самого окончания драки, поинтересоваться судьбой друга однозначно стоило.

Обойтись совсем без повреждений Лоренсону не удалось, но и серьезных травм он не получил. Несколько порезов, вывих руки, ушибы, в общем, ничего страшного. Наемник уже привел себя в относительный порядок и вместе остальными уцелевшими перевязывал раненых.

Благодаря действиям лекаря, новых смертей удалось избежать. Бойцов, потерявших сознание, перевязали и оставили в покое. Тех, кто мог перемещаться самостоятельно, мы сопроводили к оставленным вещам.

Несколько ветеранов, во главе с Ульриком, ходили между мертвых тел, выискивая уцелевших противников. Судя по всему, недобитков ждал очень серьезный разговор. Человек в темно-зеленой одежде, потерявший в пылу сражения свой плащ, уже лежал на земле связанный по рукам и ногам. Для верности, рядом оставили одного бойца с обнаженным оружием.

— Цел? — спросил меня Маркус, после того как мы помогли раненым.

— Относительно. Сам как?

— На удивление неплохо. Знаешь, я начинаю думать, что твой призрачник — не такая уж и бесполезная животина. Если бы не он, мы бы в этих молодцев влетели на полном ходу. Я еле выдержал их первый удар, такое ощущение, что по нам человек пятьдесят долбили.

— Шрам молодец, — согласился я. — Ты заметил, что некоторые из нападавших до боли смахивают на северян?

— Да, есть такое. И оружие, и стиль боя. Наемники, это, такие же как мы.

— Как думаешь, связан недавний ночной гость и эта засада?

— А кто ж его знает, — пожал плечами Маркус, — но раньше на наш отряд охоту не устраивали.

— Вот и мне кажется, что не простое это совпадение. Мужиков жаль, из-за меня погибли.

— Из-за дурости своей они погибли, — резко ответил Лоренсон, — глупо винить себя за хреновую подготовку других. Не в этой драке, так в следующей они бы сложили головы.

— Может и так… — я хотел развить свою мысль, но громкий крик боли прервал меня — Ульрик начал допрос пленников. — В любом случае скоро узнаем, чего тут забыли эти молодцы.

Изощряться в методах пыток, нашему командиру не пришлось. Стоило только немного прижать связанных людей, как они тут же начинали выдавать всю необходимую информацию. Расстояние не позволяло разобрать, что именно услышал Ульрик, но несколько красноречивых взглядов, брошенных в мою сторону, явно намекали — ничего хорошего ждать не приходится.

Нервничать раньше времени не имело смысла. Даже если моя скромная персона явилась причиной нападения на отряд, Ульрик не станет принимать поспешных, необратимых решений, не в его это характере. Скорее всего, со мной сперва поговорят.

Так все и вышло. После допроса очередного пленника, командир присел возле связанного человека, запомнившемуся по длинному плащу. Почему-то мне казалось, что именно он являлся лидером напавших на нас людей.

Завязался разговор. Мужчина не строил из себя героя и охотно отвечал на все вопросы. При этом испуганным он не выглядел совершенно.

Через несколько минут Ульрик подозвал меня к себе.

— Повтори все, что ты мне сейчас сказал, — северянин обратился к связанному человеку, — только коротко.

Мужчина поерзал на земле, пытаясь устроиться поудобнее, насколько это позволяли веревки, и уставился на меня:

— Если коротко, то неизвестный человек дал нам кучу денег за то, чтобы мы уничтожили человека по имени Даррелл Фишер. Описали его как юношу со светлыми волосами и сдается мне, речь шла про тебя, так парень?

— Заказ дали только вам? — не стал я отвечать на вопрос.

— Понятия не имею. Заказчик оплатил всю сумму, сказал, что ты ходишь вместе с отрядом Ульрика Два топора. Мы бы, наверное, отказались, узнав это, но заплатили нам заранее и очень много. Эх, зря согласился, жадность до добра не доводит.

— Как вы узнали, что мы поедем по этой дороге? — включился в разговор Ульрик.

— А мы вместе с вами были в Вельбурге, и когда выяснилось, что ты к Резенбергам на помощь едешь, тут же и выдвинулись на перехват. Туда всего одна дорога ведет, не разминулись бы. Времени, жаль, мало было, не подготовились нормально. Скажи по секрету, как ты про нас узнал? Ты ведь заранее засаду почуял, да?

Ульрик естественно не ответил. Приказав бойцам следить за пленником, он отвел меня в сторону:

— Два нападения за неделю, Даррелл, и нет никаких гарантий, что на этом все закончится. Извини, но рисковать отрядом ради одного бойца, я не собираюсь. Тебе придется уйти.

Глава 4

Спорить с Ульриком, или возмущаться принятому им решению, не имело смысла. Командир все делал правильно. Другие на его месте могли вообще избавиться от источника своих проблем более радикальным способом, а Два топора, меня, можно сказать, просто уволил.

— Мне прямо сейчас уходить? — спросил я.

— Да, деньги за прошлый контракт ты получил полностью, я тебе ничего не должен.

— Хорошо. Ульрик, спасибо за все, не думал, что так получится.

— Пусть ветер всегда дует тебе в спину, — ответил командир наемников, — если разберешься со своими проблемами, не ищи нас. Назад дороги все равно не будет. Я не держу на тебя зла, Даррелл, но рисковать не хочу.

— Понимаю. Удачи вам.

Когда я вернулся к рюкзаку с вещами, там меня уже ждал Маркус, при этом выглядел наемник крайне настороженным:

— Что тебе сказал наш доблестный командир?

— Из отряда выгнал, — ответил я, проверяя, все ли вещи лежат на своих местах.

— Пятый ему в бороду, — выругался наемник. — И что ты теперь планируешь делать?

— Сперва надо добраться до какого-нибудь крупного города, причем желательно в другом королевстве, здесь стало слишком опасно. Сменю имя, поменяю внешность.

— Да уж, — согласился Маркус, — твоя бледная физиономия запоминается надолго. Ну а дальше что?

— Видно будет. Может попробую свой отряд собрать. Может еще какая работенка подвернется. Слишком быстро все меняется, не могу пока дать ответ. Хорошие это были полгода. Если судьба будет благосклонна, еще увидимся.

— Ты прямо сейчас уходишь?

— Да, Ульрик прямо сказал, что с этой минуты он не хочет видеть меня в своем отряде.

— Да что ж такое-то. Единственный нормальный человек был среди этих северян, теперь даже развлечься культурно не с кем.

— Ну, с кем выпить, ты всегда найдешь, — усмехнулся я.

— Да разве в этом дело? С ними же не поговоришь нормально. Напьются и давай рассказывать, как очередной их славный предок победил какого-то там по счету врага. Причем еще и спорить умудряются, чей это предок был.

— Привыкай, — хлопнул я по плечу друга. — Береги себя Маркус, может свидимся еще.

— Бывай, Даррелл, — невесело улыбнулся наемник.

Прощание с остальными членами отряда не заняло много времени. Друзей среди них у меня не нашлось, разве что несколько хороших знакомых. Не объясняя причин (их и так все понимали) я сказал, что ухожу, пожелал всем удачи и, прихрамывая, двинулся в сторону ближайшего перекрестка. С маршрута, по которому пойдет отряд Ульрика, стоило сойти, не хватало мне напороться еще на одну засаду.

Не успел я отойти от места битвы на сотню метров, как на дорогу выскочил Шрам. Во время драки он разумно прятался в лесу, а теперь пристроился рядом, делая вид, что всегда тут находился. Призрачнику было абсолютно до фонаря, куда мы идем и зачем, он невозмутимо шагал по дороге, периодически бросая настороженные взгляды по сторонам.

Через полчаса, когда боль в раненой ноге, уже не позволяла себя игнорировать, я углубился в лесную чащу, чтобы заняться лечением. Шрам как обычно уселся неподалеку, контролируя приближение любой опасности. Если ко мне кто-нибудь сунется, он обязательно предупредит. Можно было в этом не сомневаться.

Прикрыв глаза, я отключился от реального мира, и сосредоточился на лечении раны. Подспудно убирая синяки, ссадины и прочие мелкие повреждения. Как и предполагал, заняло это около получаса, кропотливой работы, полностью поглотившей мое внимание.

Первое, что донеслось до моих ушей после окончания процедуры, было шипение Шрама и хорошо знакомый голос, выражающий крайнюю степень негодования:

— Чтоб у тебя хвост отпал, сволочь лохматая! Даррелл, да просыпайся ты уже! Сколько можно?

Уже понимая, что увижу, я не спеша открыл глаза и невольно улыбнулся, оценив открывшуюся мне картину. Маркус, а именно ему принадлежал голос, замер неподалеку под пристальным взглядом призрачника и старался не шевелиться. Едва только наемник делал попытки сменить положение тела или приблизиться ко мне, как Шрам тут же прижимал уши и начинал утробно рычать.

— Ну наконец-то, — Маркус заметил, что я очнулся. — Даррелл, вот как это называется? Эта сволочь призрачная меня сам на дороге встретил, привел сюда, а теперь стоит и рычит. Вот клянусь, я едва удержался, чтобы не огреть его каким-нибудь заклинанием.

— Он меня охраняет, — ответил я. — Ты какими судьбами в наших краях? В гости или так, мимо проходил?

— Очень смешно. Понимаешь. Думал я, думал и, в общем, решил с тобой пойти. Дурак, наверное, номне почему-то кажется, что с тобой я заработаю больше чем с Ульриком.

— Смелое заявление.

— Даррелл, за простым смертным охотников за головами и целый отряд наемников посылать не будут. К тому же, я видел, на что ты способен в бою. За тобой явно какая-то тайна кроется.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что охота на меня только начинается?

— Сам же сказал, уйдем в другое королевство, поменяем имена. Хочу рискнуть. Что меня ждет в отряде Ульрика? Разве что смерть в очередной междоусобной сваре. Я ведь уже два года в наемниках хожу, а денег как не было, так и нет. Надоело так жить, надо брать будущее в свои руки.

— Отговаривать не буду. Вот только золото лопатой мы вряд ли начнем загребать.

— А это только от нас зависит. Слушай, отзови ты уже свое животное, все еще ведь подойти не дает.

— Шрам, свои, — сказал я, и призрачник моментально потерял интерес к Маркусу.

Чем мне всегда нравились западные королевства, так это их размерами. Очень редко какое-либо из них превышало в поперечнике четырех — пяти сотен километров. Границы соседних государств всегда были где-то поблизости, а охранялись они, прямо скажем, не слишком усердно. Платишь энную сумму денег и спокойно проходишь сквозь кордон.

К сожалению, покинуть королевство Ганема сразу я не мог по той банальной причине, что наличности на руках у меня не осталось. Сперва я потратил кругленькую сумму на книгу, а остатки отдал как компенсацию за разрушенный номер гостиницы. Пришлось нам с Маркусом направится для начала в столицу, где находился банк, в котором лежали мои деньги.

Заведением этим владел очень знатный род, проживающий где-то возле Атлантического океана. Не знаю уж, как он договорился с правителями государств, но филиалы банка Раньери можно было встретить в любой столице западных королевств.

Главный город Ганемы носил звучное название Адельгард и располагался в сотне километров южнее от той точки, где мы с Маркусом находились. Не так уж и далеко, если задуматься. Два-три дня хорошего бега, и мы будем на месте, но опять же, это только в теории. На практике, быстро добраться до столицы нам мешала особенность политического устройства данного королевства.

Местные дворяне за проход через свои земли любили брать, так называемый, дорожный налог. Ульрику в этом плане было просто — он возил с собой подписанную королем грамоту, позволяющую беспрепятственно двигаться в любом направлении, а вот мы такой бумаги не имели, как, впрочем, и денег. Понятно, что точки сбора дани можно было обойти, все же мы двигались без повозок, но в нескольких местах требовалось пересечь реку, и сделать это без мостов, представлялось крайне трудоемким мероприятием. К тому же, Маркус не умел плавать, что еще сильнее усугубляло ситуацию.

Примерно на половине пути до конечной точки маршрута, дорога, ведущая к Адальгарду уперлась в мост. Подход к нему оказался перекрыт, а возле небольшого деревянного дома, стоящего неподалеку, о чем-то болтали люди в одеждах местного дворянского рода.

— Ну, и что делать будем? — спросил меня Маркус, когда река отказалась в пределах видимости. — Просто так нас не пропустят, удавятся гады, но стоять будут до последнего.

— А что тут думать, придется либо договариваться как-то с охранниками, либо искать брод.

— Найдешь тут брод, конечно, дожди недавно шли. А может разнесем тут все? Два боевых мага пройдут сквозь этих вояк, как игла сквозь ткань.

— Надеюсь, ты сейчас шутишь? — удивленно посмотрел я на Маркуса. — Хочешь, чтобы на меня еще и местные дворяне охоту открыли?

— Да я так, со злости, — пошел на попятную Лоренсон, — понимаешь, в моей стране такого бы никогда не допустили. Чтобы какой-то барончик дорогу перекрыл — да такого дворянина король в два счеты бы на место поставил.

— Это Ганема, тут свои законы, — вздохнул я. — Ладно, пошли, попробуем договориться.

Трое мужчин, что вели неспешную беседу возле дома, увидев нас быстро подобрались, похватали свои алебарды и преградили нам путь. Дворян среди них не было, тех я уже отличал с первого взгляда, так что шанс договориться действительно имелся.

— День добрый, — поприветствовал я вояк, — мы с другом наемники, идем на встречу со своим отрядом, но к сожалению, в пути несколько поиздержались, однако нам очень нужно перейти на ту сторону реки. Деньги мы обязательно привезем, когда поедем по этой дороге обратно.

— Простите, но нельзя, — ответил старший из мужчин, — для вооруженного отряда пройти на ту сторону стоит половина золотого.

— Сколько? — вспылил Маркус. — Ты чего, ишак облезлый, не видишь, что ли — дворяне идут. Сказано тебе, вернем деньги на обратном пути, значит вернем! Слово свое я никогда не нарушал!

— Не положено, — вояка начал нервно переминаться с ноги на ногу. — Простите, но барон с нас шкуру сдерет, если узнает, что мы вас просто так пропустили. Сын его скоро прибыть сюда должен, поговорите с ним. Вы уж не серчайте на нас, но не можем мы по-другому.

— Не стоит злиться Маркус, — остудил я пыл оскорбленного дворянина. — Мы подождем.

— Нет, ну ты видел?! — никак не мог успокоиться Лоренсон. Мы немного отошли от моста и расположились возле дороги, ожидая сына местного землевладельца. — Эта чернь пытается мне приказывать! Мне — потомственному дворянину.

— Видимо нас они боятся меньше, чем барона.

— Ну, может быть. Надеюсь, с его сыном мы сможет нормально поговорить. Нет, ну что за народ здесь живет?

Трех человек, прибывших верхом на лошадях, нам пришлось ждать больше часа. Первым ехал молодой мужчина, являющийся судя по всему, тем самым сыном барона. Его сопровождающие были обычными воинами и интереса не представляли.

— Приветствую вас господа, — после короткого разговора со стражами моста, дворянин подъехал к нам. — Меня зовут Карл Персон, и вы находитесь на землях моего рода. Я узнал, что у вас возникли определенные трудности.

— Да, — ответил я, — мы к сожалению, находимся далеко от своего отряда и нужными средствами, чтобы заплатить за проезд, не располагаем. Мне бы хотелось попросить у вас отсрочку. Через несколько дней мы с другом будем возвращаться через эти земли, и заплатим всю сумму. Слово дворянина.

— Я вам верю, — важно кивнул Карл, — но поймите и меня. Правила едины для всех, если кто-то не может заплатить за проезд через мост, то в дне пути ниже по реке есть еще один переход. Если мы кого-нибудь пропустим бесплатно, то об этом скоро узнают все в королевстве и тоже потребуют себе привилегий.

— Мне кажется, два дворянина всегда смогут найти компромисс.

— Возможно, — Карл сделал вид, что задумался. — Я слышал, что наемники очень ценят свое оружие…

— Моя шпага стоит куда больше чем половина золотого.

— Понимаю, но я и не требую ее в уплату. Всегда хотел проверить, правду ли говорят про воинское искусство северян? Как вы смотрите на то, чтобы провести небольшую дуэль. Без применения магии, естественно. Если вы победите, то мои люди пропустят вас на мост, ну а если нет, то я заберу шпагу проигравшего.

— Дайте нам минуту подумать, — ответил я.

— Конечно. Минута ничего не решает.

Карл отошел к своим людям, а мы с Маркусом начали небольшое совещание на тему, кто будет участвовать в дуэли. Отказываться никто из нас не собирался. Хочет молодой дворянин попробовать свои силы — пускай. Победа над наемником из другой страны — вполне себе повод, чтобы хвастаться этим перед друзьями.

— Ну что, — размял шею Маркус, — сейчас я этому молокососу покажу, как должны драться настоящие мужчины.

— Не боишься проиграть?

— Даррелл, мой папаша хоть и не был эталоном щедрости, но на учителях никогда не экономил. Я с детства учился владеть оружием, и поставить на место этого выскочку уж точно сумею.

— Хозяин-барин.

— Чего? — не понял моих слов Маркус.

— Разминайся, говорю, не хотелось бы потом тебе шпагу новую покупать.

Лоренсон действительно являлся неплохим фехтовальщиком. По крайней мере, меня он уделывал в девяти случаев из десяти. Интернат, армия, полгода среди наемников все это конечно же значительно подняли мой уровень работы с клинком, но до большинства аристократов, мне было еще очень далеко. Единственное, что я мог противопоставить во время чистых спаррингов без применения магии — скорость и силу ударов, но против умелого фехтовальщика этого, чаще всего, оказывалось недостаточно.

Местом для проведения дуэли, Маркус и Карл выбрали плоскую, как стол, поляну, неподалеку от дороги. Бой предполагалось вести до первой крови, полностью исключая применение магии даже в качестве защиты. Так как случайных путешественников поблизости не наблюдалось, то на схватку пришли посмотреть даже охранники моста. Сын барона милостиво разрешил им присутствовать.

Чтобы не запачкать одежду, Маркус оголился по пояс, оставшись только в потертых кожаных штанах и таких же изношенных сапогах. Карл за целостность вещей не особо переживал и на фоне наемника выглядел, как столичный франт возле деревенского кузнеца. Чистая белая рубашка, клетчатые штаны из мягкой ткани, кожаные ботинки на толстой подошве. Взмахнув зачем-то шпагой, сын барона остановился на краю поляны и принял одну из фехтовальных стоек.

Дуэль началась внезапно. Глядя на позерство Карла, я грешным делом подумал, что оружие он носит для красоты, но нет, первые же секунды боя показали, насколько сильно мое мнение отличалось от действительности. Моментальный переход от неподвижного состояния к бешеной атаке многого стоил.

Для Маркуса скорость его противника сюрпризом не оказалась. Два клинка столкнулись в воздухе, не причинив бойцам вреда. Дуэлянты тут же разорвали дистанцию и начали кружить по поляне, обдумывая свой следующий ход.

Первым не выдержал Лоренсон. Наемник ускорился и попытался пробить защиту Карла множеством быстрых, но коротких ударов. Без размаха, без длинных красивых пируэтов он просто и функционально, как привык, давил на молодого дворянина. Сотни реальных схваток научили его экономить энергию и действовать максимально эффективно.

Мастерство и сила молодого барона не вызывало сомнений, он виртуозно отражал все атаки, но чувствовалось, что опыта ему не хватает. То он сделает слишком длинный шаг в сторону, пытаясь уйти от выпада Маркуса, то не очень вовремя повернет шпагу, от чего в воздухе иногда появлялись искры. Во что превратится после боя лезвие его шпаги, даже думать не хотелось.

Постепенно Лоренсон вошел во вкус. Он кружил вокруг своего противника, как сытый кот вокруг зажатой в угол мыши. Натиск, отпор, назад. Несколько ударов, парирование контратаки, назад. Наемник четко осознавал, что делает. Понимал куда и как бить, и все пытался нащупать брешь в обороне соперника или сделать ее самому. Вскоре эта возможность ему представилась.

Молодой дворянин начал злиться. Движения его приобрели нервозность и потеряли четкость, выработанную долгими тренировками. Бойцу банально не хватало выдержки. Маркус только этого и ждал. Совершив очередной обманный маневр, он подловил оружие противника, отбил его далеко в сторону, а следующим движением чиркнул острием шпаги по груди молодого дворянина. Кровь пролилась. Победитель был найден.

Осознав, что проиграл, Карл тут же опустил клинок. Чувствовалось, что результат поединка ему категорически не нравится, но он, сохраняя достоинство, признал победу Маркуса и, выдавливая из себя каждое слово, произнес:

— Благодарю. Эта дуэль показала, что мое обучение еще не закончено. Вы можете спокойно пройти через наши земли.

— Это была славная драка, — Маркус решил подсластить барону пилюлю поражения, — я давно не встречал настолько умелого бойца. Вы едва меня не одолели.

— Я так и не узнал ваше имя.

— Маркус Лоренсон, — ответил наемник.

Взаимные расшаркивания продолжались еще какое-то время, после чего Карл вроде как оттаял и, пожелав нам хорошего пути, закончил разговор.

— Щенок он, я же говорил, — едва мы пересекли мост, Маркус начал комментировать прошедшую дуэль. — Пыжился чего-то, пару раз вообще едва удержался, чтобы магию не использовать. Я такие вещи сразу замечаю.

— А как же твое: «Вы едва меня не одолели»?

— Положено так. Или надо было ему сказать, что он рохля неумелая?

— Ну, признаться, мне он показался хорошим бойцом.

— Ну это тебе. Я вообще не понимаю, как такой сильный маг, может быть настолько плохим мечником?

— Каждому свое, — пожал я плечами. — Пошли уже, пока этот барончик не передумал.

— А твой кошак нас отыщет?

— Неужели ты о Шраме переживать начал? — удивился я. — Отыщет, ему мосты не нужны, в крайнем случае переплывет реку. Мы бы, наверное, тоже смогли.

— Нет уж. Спасибо. Лучше подохнуть от куска железа в брюхе, чем захлебнутся в этой грязной жиже. Кстати, забыл спросить, мы действительно поедем обратно через этот мост?

— Теперь уже вряд ли. Зря имя свое назвал.

— Думаешь, это поможет твоим врагам найти нас?

— Кто его знает. В жизни всякое случается. Иногда даже самая незначительная мелочь может привести к серьезным проблемам.

— Говоришь так, будто целую жизнь прожил, — хохотнул наемник. — Расслабься, каждый из нас все равно когда-нибудь встанет на дорогу Милосердной матери.

— И ты согласишься просто так свалить из этой жизни, не переспав с каждой симпатичной женщиной на этом континенте?

— Аргумент, — хмыкнул Маркус.

Дальнейшее путешествие до столицы обошлось без приключений. Силы мы не экономили, бежали быстро. Разбойники, если такие вообще были, на двух магов не зарились. Так что уже через сутки показались стены Адельгарда. Старые, местами обвалившиеся, они уже сотни лет не выполняли своего прямого назначения и являлись скорее памятником старины.

Останавливаться надолго в городе, я не хотел и после посещения банка планировал заскочить в пару мест, а утром уже покинуть столицу Ганемы. Чем быстрее мы окажемся за пределами этого королевства — тем лучше. Давать моим преследователям лишнее время для поисков, я не собирался.

Банк Раньери как и почти все подобные ему заведения располагался в центре города. Массивное, можно сказать, монументальное здание всем видом говорило, что здесь водятся крупные деньги.

Войдя внутрь, я сразу отметил для себя несколько хмурых людей в неприметной одежде — охрана. Очень сильные маги за хорошие деньги постоянно дежурили в банке, являясь страховкой на случай любых неожиданностей. Не то, чтобы ограбления случались часто, просто статус обязывал.

Обычных людей в помещении почти не было, лишь несколько респектабельных мужчин сидели в мягких креслах и о чем-то тихо переговаривались.

— Добрый день, — учтиво поздоровался со мной пожилой клерк в белоснежной рубашке и идеально подстриженными усами. Он находился за массивной стойкой, отгороженной от зала толстым стеклом. — Чем я могу вам помочь?

— У меня открыт счет в одном из ваших филиалов. Я хотел бы снять все деньги.

— Позвольте вашу руку?

Служащий банка положил на стойку металлическую пластину на толстой деревянной подложке. Такие повсеместно использовались для определения причастности человека к магическому сословию. Данное заведение пошло еще дальше. Здесь подобные артефакты служили для определения личности человека. Как именно это все работало, я не имел ни малейшего понятия, но сбоев система не давала.

— Да, все верно, господин Даррелл, — сказал клерк, после того, как я положил руку на пластину. — Подождите немного, мы сейчас подготовим наличность и выдадим вам деньги. Напоминаю, банк берет один процент от любой суммы выдачи.

— Я помню.

Ждать пришлось недолго. Все же сто тридцать флоринов являлись не той суммой, которую требовалось собирать по всему банку. Увесистый кошель мне выдали через десять минут. Для подтверждения денежной операции я опять приложил руку к холодной металлической пластине, после чего покинул помещение.

Маркус ждал меня в небольшом, но достаточно дорогом ресторане, неподалеку от банка. Заказ он конечно же сделать не мог, по причине отсутствия денег, поэтому грустно сидел за пустым столом, тоскливо поглядывая на улицу, через большое окно.

— Возвращаю долг, — я отсчитал несколько золотых монет и положил их перед наемником.

— Предлагаю это дело отметить, — настроение Маркуса тут же пошло вверх. — Вон те две дамы, очень заинтересованно на меня смотрели.

Симпатичные молодые особы, застенчиво улыбнулись, когда наемник посмотрел в их сторону.

— Развлекайся один. У меня еще остались дела в городе, и напомню, утром я в любом случае ухожу от сюда.

— Да слышал уже, — вздохнул Маркус. — Предлагаю, как часы на ратуше покажут девять, встретиться возле банка.

— Идет, — кивнул я и вышел из ресторана.

Первым заведением, которое мне требовалось посетить, был магазин одежды. К сожалению, последняя неделя плохо сказалась на состоянии моих вещей и запасного комплекта уже не осталось. Требовалось обновить гардероб.

Местные дворяне чаще всего шили одежду на заказ, однако у любого портного всегда имелись уже готовые наборы одежды на любой вкус. Их я и планировал купить.

Потратив час времени и один золотой флорин, я наконец перестал выглядеть как бродяга, отбившийся от отряда наемников, и вполне уже мог сойти за благонадежного гражданина. Однако, на этом запланированные на день дела не заканчивались.

Хмурый цирюльник очень удивился моей просьбе покрасить волосы в темный цвет, а уж когда я попросил продать мне краску, глаза его расширились еще больше. Тем не менее, спорить с дворянами он не имел привычки и беспрекословно выполнил все мои требования, сделав из Даррелла Фишера брюнета.

Сидя в удобном кресле, я с интересом разглядывал незнакомого юношу, смотрящего на меня из зеркала. Лишь бледное лицо и голубые глаза выдавали в нем того самого паренька, которого я впервые увидел два года назад. Тело окрепло и вытянулось, мягкие черты лица с каждым днем грубели, уступая место резким и несколько угловатым линиям.

Ну что же, с этого момента можно считать, что Даррелл Фишер, ушел на время в тень, а на его место заступил Сергей Трофимов. Как же давно я не слышал этого имени. Моего реального имени.

Глава 5

— Ну что, как успехи… Сергей? — последнее слово Маркус произнес после небольшой паузы. — Никак не привыкну к этому имени. Ты не мог придумать какое-нибудь другое?

— Нормально. Мой акцент все равно не спрячешь.

Прошла уже неделя с тех пор, как мы с Маркусом покинули Ганему, пересекли границу королевства Хартман и обосновались в Регоне — одном из пяти крупных городов этого государства. Как и многие западные страны своим названием оно было обязано фамилии правящего рода. Хартманы давно и прочно занимали трон королевства и исчезать пока не собирались. Сильная власть не позволяла дворянам особо своевольничать, поэтому места тут были достаточно спокойными, но не слишком хлебными для больших наемных отрядов. Зато два свободных мага, по моему разумению, вполне могли найти здесь денежную работенку.

Увы, все мои планы разбились об отсутствие у нас хоть какой-нибудь репутации. Если имя Ульрика Два топора было хорошо известно далеко за пределами его родной страны, то про Сергея Трофимова не знал никто. Поэтому все мои попытки найти работу пока что оканчивались неудачей. Люди отказывались иметь дело с непонятным дворянином из восточных княжеств.

В попытках выцепить хоть что-нибудь интересное я даже начал покупать газеты, где печатались разного рода объявления. Понятно, что состоятельные аристократы вряд ли станут связываться с таблоидами. Таки люди если и ищут наемников, то только по рекомендациям знакомых, но в нашей ситуации приходилось хвататься за любые возможности.

Вот и сейчас, сидя в уютном обеденном зале маленькой семейной гостиницы, я пил кофе из фарфоровой кружки и внимательно просматривал газетные полосы. Ничего интересного пока не попалось, но отчаиваться было рано.

Массивные механические часы, висевшие рядом с комнатой администратора, показали десять утра, когда открылась входная дверь и в зал вошел Маркус.

— Все сидишь и сидишь, — Лоренсон приземлился рядом на стул, — у владельца гостиницы, наверное, скоро кофе закончится. Нашел что-нибудь интересное? Есть для нас работенка?

— У меня пусто, а ты, судя по твоей радостной физиономии, все развлекаешься? Ночевал у новой подруги?

— Нет. Точнее да, но это для дела. Пока ты тут прохлаждаешься, я работаю в поте лица.

— Вот уж точно не лица, — хохотнул я.

— Шутки у тебя — ниже пояса, — поморщился Маркус, — В общем, сегодня я провел ночь с пользой для дела. У нас есть заказ.

— Так, — отставил я чашку кофе, — с этого момента по подробнее.

— Сегодня я ночевал у одной богатой виконтессы. Эльза скучала на набережной, я завязал с ней знакомство…

— Маркус, пожалуйста, избавь меня от подробностей твоих любовных похождений.

— Ну хорошо. Во время беседы после… в общем, за завтраком я поведал ей о наших затруднениях, и она сказала, что у ее пожилого родственника может быть для нас работа. Он владеет землей где-то на севере королевства, и на его деревни повадилась нападать какая-то шайка. Денег, чтобы нанять большой отряд наемников у дедули нет, а вот заплатить нам он вполне в состоянии. Два боевых мага, любых бандитов на кусочки разорвут!

— Почему он сам не разберется с проблемой? Маг ведь.

— Старый он, как трухлявый пень. Еле ходит, куда ему по лесам скакать, а сыновей или других близких родственников у него нет. Дед даже королю писал, только без толку. Ты же знаешь, как это все работает, пока прошение дойдет, пока его рассмотрят. Эльза говорит, что старик согласится заплатить за нашу помощь. Ну так, что думаешь?

— Думаю, надо хотя бы съездить, узнать, что там и как. В нашей ситуации надо хвататься за любую работу.

— Вот и отлично, а твой кошак поможет эту шайку отыскать. Он где, кстати?

— В лесу, где ему еще быть? Не знаю, как, но Шрам чувствует, когда я выбираюсь за границы города, и сразу же приходит.

— Призрачник. Этим все сказано. Как ты его приручил, ума не приложу.

— Мы с ним познакомились примерно также, как и с тобой, — усмехнулся я. — Он попытался меня прикончить.

— Это многое объясняет, — серьезно кивнул Маркус, — Хорошая драка дружбе не помеха.

— Говоришь прямо как настоящий северянин. Я, по-моему, похожую фразу от Ульрика слышал. Ты мне лучше скажи, пока вы с виконтессой кувыркались, надеюсь, ничего про меня не рассказывал?

— Дарр…, тфу ты, Сергей, хватит параноить, ушли мы от твоих недругов. Неделю тут сидим, и ни одна сволочь на нас не напала. И да, Эльзе я ничего лишнего не говорил.

Скорее всего Маркус был прав, и нам действительно удалось замести хвосты, однако в безопасности себя я не чувствовал. Весь мой жизненный опыт твердил: если какая-то дрянь может случиться, она случится. Поэтому помимо поисков работы, я пытался придумать способ обезопасить себя от внезапного нападения, и единственный вариант, который приходил на ум — защитный амулет.

Работу магической побрякушки мне однажды удалось ощутить на собственной шкуре. В интернате, во время испытания гвардеец отдал свой амулет моему противнику, что едва не стоило мне жизни. Орлов-младший конечно говорил, что амулеты умеют готовить только их мастера, но, как мне кажется, он несколько преувеличивал. Хотя, стоит признать, пока я шлялся вместе с Ульриком по Европе, ничего подобного в свободной продаже нам не встречалось. Вывод напрашивался только один — нужно искать артефакторов. Жаль только их услуги стоят баснословных денег, а с ними у меня пока не очень. Поэтому предложенная Маркусом работа была очень кстати.

— Вот и отлично, — выслушав друга, я поднялся со стула, — как, говоришь, зовут этого несчастного родственника?

— Кристоф Зальцман. — ответил Маркус, — Я знал, что ты согласишься, поэтому взял для него письмо от Эльзы. Мы там расписаны, как очень опытные и умелые маги.

— Сам диктовал?

— Скажем так, чуть-чуть подсказывал, — широко улыбнулся наемник.

Из-за слишком скудного описания предстоящего дела, мы не знали к чему стоит готовиться. Было абсолютно непонятно, что нас ждет в землях Кристофа Зальцмана. Сколько человек в банде, чем они вооружены, как часто нападают? Все эти вопросы предстояло выяснить на месте, а значит и полноценно подготовиться к работе мы не могли. Приходилось надеяться, что какого-нибудь особенного снаряжения не потребуется. Ну не будут же бандиты где-нибудь в горах прятаться?

Уже через час, побросав в рюкзаки вещи первой необходимости, мы переоделись в практичные, походные костюмы и выбрались из города.

Несмотря на то, что железнодорожная сеть в западных королевствах была неплохо развита, добираться до поместья Зальцмана нам пришлось на своих двоих. Причин тому было две: во-первых, прямого маршрута в те места попросту не имелось, поезда чаще всего ходили между крупными городами, а во-вторых, куда девать на это время Шрама? С собой на вокзал его не потащишь.

Конечно, призрачник, путешествующий вместе с человеком, являлся просто колоссальным демаскирующим фактором, но избавиться от друга, не один раз спасавшего мне жизнь, я не мог.

Так мы и шагали втроем: я, Маркус и Шрам. Призрачник после моего устного внушения, старался на людях не показываться и шарился где-то по лесам, изредка выходя на дорогу, когда там никого не было.

Вся дорожная инфраструктура королевства Хартман была большей частью рассчитана на передвижение конных повозок, перевозящих товары между маленькими поселками и городами. Поэтому постоялые дворы, шли через каждые тридцать — сорок километров, что как раз являлось расстоянием дневного перехода. Однако мы с Маркусом двигались куда быстрее, и в эти интервалы не попадали. Поэтому зачастую нам приходилось ночевать в открытом поле, что, впрочем, особых неудобств не доставляло — привыкли уже.

— А вот говорят, — на одном из ночных привалов сказал Маркус, — в древние времена, когда только зарождались государства, маги могли преодолевать огромные расстояния, сделав всего один шаг. Вот как твой призрачник прыгает, только далеко.

— Телепорт, — на автомате ответил я.

— Чего?

— Это называется телепорт.

— Первый раз слышу, — Маркус подбросил в костер пару веток. — Эх, вот бы и нам так — раз и уже на месте. Надоело уже сапоги каждый месяц менять.

— Мечтать не вредно, — ответил я. — А что еще говорят про те времена?

— В моей стране много легенд ходит.

— Ну, например.

— Например, есть рассказы, что Четверо, когда начали властвовать над нашим миром, разделили все земли на равные части, и с тех пор каждый смотрит за своей территорией. Или вот: когда-то давно бродили везде великаны, огромные и сильные. Их кости иногда находят — у одного нашего родственника лежала такая. Подделка, наверное. Еще говорят, будто раньше князей и королей вообще не было, и все маги были равны.

— А откуда тогда взялись правящие роды?

— Кто ж его знает. Говорю же, байки это все. Мне нянька, когда я совсем маленький был, рассказывала всякие истории перед сном. Про битвы богов, про великанов, про подземных копателей, что трясут иногда горы. Старая она была, но сказок знала на две жизни вперед.

— Не скучаешь по дому?

— Нет конечно. Если бы я не сбежал, то сидел бы сейчас на привязи как цепной пес — охранял владения тестя.

— В смысле? Ты, кстати, ни разу не говорил, почему из родного королевства ушел.

— Да нечего там рассказывать, — задумчиво произнес Маркус. Видно было, что тема ему не особо нравится, но он все же продолжил. — В соседнем имении жила очень влиятельная и богатая семья. Они когда-то даже возле короля нашего ошивались, ну да не суть. На одном из приемов я увидел дочку графа, мы и раньше виделись, но она тогда совсем маленькая была. Смешная такая, с кудряшками. А тут глядь — расцвела девица. Ну, мы один раз станцевали, два. Через неделю меня с ней в спальне застукал ее папаша.

Маркус надолго замолчал, вспоминая прошедшие события, после чего вновь заговорил:

— Скандал был — выше гор. Девица оказалась помолвлена уже, а тут я всю малину им испортил. Ну вот, чтобы замять это неприятное дело, отец мой договорился с графом о свадьбе.

— То есть ты мог породниться с графом?

— Мог. Вот только не по мне такая жизнь. В семнадцать лет жену на шею посадить — нет, я на такое не согласен. А самое обидное знаешь, что? У дочки графа я был не первый! Кто-то с ней уже порезвился, а мне лишь не повезло попасться. Знаешь, я все чаще думаю, что она сама все подстроила, уж больно вовремя ее папаша заявился. Ну да плевать. В ту же ночь я сбежал из дома и вот уже пять лет шатаюсь по миру.

Больше о своем прошлом Маркус не рассказывал. Несмотря на бодрый тон, чувствовалось, что вспоминать о доме наемнику тяжело.

Разговор плавно перетек на наши реалии. Мы обсуждали предстоящую работу, моих непонятных врагов и даже призрачника, который притащил откуда-то тушку тетерева и радостно хрустел костями неподалеку.

На следующий день мы прибыли на место.

Поместье Кристофа Зальцмана было, наверное, таким же старым, как и его владелец. Двухэтажный особняк, когда-то красовался богатой отделкой, однако сейчас больше походил на выцветшую фотографию.

К дому вела заросшая травой дорожка. Справа и слева от нее росли такие же неухоженные кусты. Их когда-то давно высадили в строгом порядке, но из-за плохого ухода они пустили ростки во все стороны, отчего аккуратная аллея превратилась в узкий проход.

После громкого стука в дверь (Маркус так старался, что с косяков начала осыпаться краска) на пороге дома показалась суровая женщина необъятных размеров.

— Добрый день, мы бы хотели видеть господина Кристофа. У нас для него письмо от его внучатой племянницы Эльзы.

Служанка попросила нас немного подождать, и удалилась в глубь дома. Прошло, наверное, минут десять, прежде чем дверь вновь открылась и нас провели в гостевую комнату.

Потрепанная мебель, линялые ковры, скрипучий паркет, потускневшие картины на стенах. Все здесь говорило о прошлом благополучии и сегодняшнем увядании поместья. Дом выглядел как пожилая дама, которая еще пытается молодиться, но с каждым годом это получается все хуже.

Долго рассматривать убранство помещения не пришлось, вскоре к нам вышел хозяин усадьбы.

Кристоф Зальцман действительно был очень стар. Абсолютно лысая голова, дряблая кожа в пигментных пятнах, шаркающая походка. Будь он обычным человеком, я бы счел, что ему лет девяносто, однако в мире магов все могло быть совсем иначе.

Старик несмотря на возраст не был неряшлив, как это часто можно встретить среди людей его возраста. Костюм, который он носил, выглядел опрятно, хоть и несколько старомодно, жиденькая бороденка оказалась аккуратно подстрижена, а от самого дворянина пахло хорошим одеколоном.

Прежде чем начать разговор, Кристоф подошел к нам почти вплотную и целую минуту рассматривал нас с Маркусом. Наконец, пожилой дворянин удовлетворился увиденным и устало присел в мягкое кресло. Видимо путешествие из одной комнаты в другую далось ему нелегко.

— Чем могу быть полезен? — послышался скрипучий голос.

— Добрый день, — начал я, — мой друг пару дней назад имел разговор с вашей внучатой племянницей Эльзой…

— Опять эта девица спит с кем попало, — хрипло рассмеялся старик, — имел он… разговор. Ну, продолжай.

— Виконтесса поделилась с нами вашей проблемой. Мы готовы помочь. Здесь, — я положил на стол конверт, — письмо от Эльзы.

— Вы наемники, так? — хозяин дома даже не взглянул на письмо. — Нет у меня денег, чтобы заплатить.

— Мы работаем вдвоем.

— Вот как, — оживился Кристоф, — это уже интересно. То есть вы беретесь избавить меня от нападения шайки бандитов и просите за это…

— Шестьдесят монет, — обозначил я оговоренную с Маркусом сумму. — Аванс не нужен, оплата только после выполнения работы.

— Шестьдесят монет, — задумчиво проскрипел старик. — Эх, где ж моя молодость? Еще лет пятьдесят назад я бы этих грязных выродков разорвал голыми руками. А сейчас хожу еле-еле. Все деньги приходится на лекаря тратить. Шестьдесят золотых флоринов — серьезная для меня сумма. Как я пойму, что вы действительно выполнили работу?

— А разве нашего слова будет недостаточно? — встрял в разговор Маркус.

— Слово. Поживи с мое юноша, поймешь, что слово ничего не стоит. Обмануть можно и не нарушая его. Сколько тебе?

— Двадцать три.

— Молод, горяч. Это хорошо, в вашем возрасте я тоже верил людям. Пожалуй, я найму вас. Только избавьте меня от расспросов, отвык я от гостей, да и тяжело уже вести долгие беседы. Все, что нужно вам расскажет Юрген. Это помощник мой.

Сухо попрощавшись, старик с трудом поднялся с кресла и вышел из комнаты, шаркая ногами по высохшему паркету. На его место спустя минуту приземлился дюжий мужчина средних лет. Коротко стриженый, светловолосый, с серьгой в ухе. Чувствовалось, что магом он не являлся, однако вел себя достаточно уверенно, чтобы не кланяться перед приезжими дворянами. Я даже начал ожидать от него какой-нибудь наглости в разговоре или даже заносчивости, но нет, Юрген оказался вполне вежливым человеком.

— Добрый день. Господин Кристоф попросил меня рассказать во всех подробностях о шайке бандитов, уже который месяц терзающих деревни.

— Сколько всего деревень находится во владениях Зальцмана? — спросил Маркус.

— Семь, — ответил Юрген, — в каждой от десяти до пятидесяти дворов.

— Давай по порядку. Когда начались нападения? — я взял нить разговора в свои руки.

Рассказ мужчины длился чуть ли не час. Он излишне подробно говорил обо всех мелочах, стараясь не упустить ни одной детали. Мы не перебивали.

Примерно четыре месяца назад на деревеньку Ахен, что располагалась на самом краю владений Зальцмана, группа людей совершила налет. Было их, по словам очевидцев, пара десятков. Каких-то серьезных разрушений шайка не нанесла, но порезвилась хорошо. Забрали еду, деньги, какие нашли. Одного особо шустрого мужика убили.

Не прошло и двух недель, как нападение повторилось, правда уже на другое поселение. Сценарий тот же. Приходят поздним вечером, когда все крестьяне уже вернулись с полей, окружают дома и начинают планомерный грабеж. Так за четыре месяца эта шайка побывала во всех деревнях и уже пошли по второму кругу.

Естественно жители жаловались Кристофу, но что дряхлый дворянин мог противопоставить шайке бандитов, которые исчезали сразу после налета? Дальние родственники Зальцмана не особо привечали, а сам он на боевые подвиги способен не был.

Спустя какое-то время старик начал писать письма с просьбой о помощи, и ему даже ответили. Власти обещали помочь, но чуть позже. Когда именно это произойдет они не уточнили. Вот и получилось так, что остался Кристоф со своей бедой один. Родственники посочувствовали и на этом отстранились от проблем, власть кормила обещаниями и тоже ничего не делала.

— Ну хорошо, — сказал я, выслушав Юргена. — Давай теперь конкретнее, как давно эта шайка нападала в последний раз?

— Неделю назад.

— Проводишь туда?

— Я не могу оставить господина Кристофа, но могу дать карту или отправить с вами еще кого-нибудь.

— Карты будет достаточно.

— Когда вы хотите пойти туда?

Мы переглянулись с Маркусом, после чего выдали почти одновременно:

— Прямо сейчас.

Тянуть действительно не имело смысла, чем быстрее приступить к делу, тем выше вероятность закончить его успешно. Мы, конечно не рассчитывали обнаружить налетчиков сразу же, прошедшие недавно дожди наверняка уже смыли все следы, но и тянуть кота за разное, точно не стоило.

Юрген со всей серьезностью подошел к делу, и на карте, которую мы получили, он не только отметил нужную нам деревню, но и сделал пометки, где и когда видели банду налетчиков.

— Как тебе старикан? — спросил меня Маркус, когда мы покинули дом Зальцмана.

— Честно говоря, я не удивлен, что от него отвернулись все родственники, пусть и дальние.

— Да, неприятный тип. Неужели мы такими же будем в старости?

— Вряд ли. Возраст не меняет человека, а лишь усиливает изначальные черты характера. Мрачный тип вряд ли к восьмидесяти годам превратиться в балагура.

— Согласен. Вот отец мой, как был в молодости скрягой, так им и остался. Хотя иногда люди все же меняются. Например, дядя мой после смерти жены заперся у себя в доме и носа оттуда не показывал несколько лет. А ведь раньше слыл изрядным весельчаком и гостеприимным хозяином. Может отошел сейчас, столько времени уже прошло.

— Некоторые и за всю жизнь не могут смириться с потерей близкого человека. Иногда мне даже кажется, что такие люди получают какое-то извращенное удовольствие, перебирая в памяти воспоминания об умершем. Живут прошлом, не человек — пустая оболочка.

— Даррелл, тебе точно семнадцать? — поднял бровь Маркус.

— Я теперь Сергей.

— Да помню, вокруг не души, никто нас не услышит.

— И все же.

— Хорошо. Сергей.

Деревни западных королевств хоть и отличались от таких же поселений в Орловском княжестве, но не слишком сильно. Разве что дома тут предпочитали строить из камня, да возделываемые культуры несколько отличались, а так обычные люди, с обычными проблемами.

Как и большинство деревень, нужная нам расположилась на берегу реки, или правильнее будет назвать, широкого ручья. Приземистые домики жались к нему, как цыплята к курице, создавая одну единственную улицу.

Когда мы приблизились к поселению вплотную, то меня в первую очередь поразило отсутствие на улице жителей. Оконные створки и двери везде были наглухо закрыты, гусей, собак и другой живности тоже видно не было. Единственное, что выдавало обитаемость деревни — редкие дымки, выходящие из печных труб.

— Попрятались, — констатировал очевидное Маркус. — На что они надеются? Если сюда придут бандиты, они все равно найдут всех.

— Страх гонит людей в дома, — ответил я.

— Выходите! — во всю глотку крикнул Лоренсон. — Мы наемники, пришли от Кристофа Зальцмана! Помогать вам будем!

Не скажу, что результат последовал незамедлительно, но спустя какое-то время, дверь одного из домов открылась, и нам навстречу вышел низкорослый, но крепкий мужчина в очень бедной одежде.

— Нас прислал Зальцман, — еще раз сказал Маркус, когда мужик подошел. Наемник куда лучше владел местным наречием и взял на себя обязанности переговорщика. Я хоть и понимал все сказанное местными жителями, но некоторые слова автоматически переводил на понятный мне язык, что могло запутать деревенских.

— Здравствуйте господа, — поклонился мужик. — Меня зовут Рольф. Я староста этой деревни. Мы так рады, что господин Кристоф прислал нам помощь.

— Не то, чтобы именно вам, но в том числе. Юрген сказал нам, что на деревню неделю назад напали?

— Да, уже второй раз за эти месяцы. Они забрали зерно, несколько свиней, обыскали все дома и убили Хеллу, — с каждым произнесенным словом Рольф говорил все тише и тише.

— Сколько их было?

— Не могу сказать точно. Больше десяти, я не видел всех, меня сильно ударили по голове, и я потерял сознание, но люди говорят, что их было столько.

— Понятно, куда они ушли потом?

— Туда, — Рольф махнул в сторону леса.

— Они случайно не оставили здесь какую-нибудь вещь? — спросил я. — Кусок ткани, бутылка, хоть что.

— Да, сейчас принесу, — староста быстро скрылся в доме, а через минуту вернулся с продолговатым предметом в руке, в котором я чуть позже опознал метательный нож.

— Они клинок забыли?

— Да, — тихо ответил Рольф, — один из них заставил Анну — дочку мою стоять возле стены, а сам начал бросать в нее нож.

— Жива она?

— Да. — тяжело ответил мужчина. — Когда бандиту наскучило развлекаться, он ее в кусты уволок.

— Понятно, — скривился Маркус, — Давай сюда нож и не уходи далеко, мы сейчас осмотримся в лесу и вернемся.

Первые деревья начинались в сотне метров от крайних домов. Оказавшись в тени крон, мы попытались обнаружить хоть какие-нибудь следы банды, но, ожидаемо, это оказалось бесполезно. Я видел тропинки, вытоптанные жителями деревни, видел обломанные ветки, но чего-либо необычного найти не удалось. Впрочем, пришли мы сюда не за этим.

— Шрам! — крикнул я, и через минуту возле меня материализовался призрачник, — понюхай эту вещь.

Протянутый нож шрам нюхал с явной опаской. Понятно, что кот — это не собака-ищейка, но я надеялся на сообразительность хищника.

— Где человек?

Шрам поднял на меня глаза, чего-то там подумал и уверенно шагнул в сторону деревни.

— Другой, — остановил я кота.

Призрачник меня понял, но увы, след взять не смог, что, впрочем, неудивительно, все же времени с нападения прошло слишком много. Пришлось нам возвращаться из леса ни с чем.

Староста, как ему и было сказано, стоял там, где мы его последний раз видели. Он, кажется, вообще не сделал и шага.

— Значит так, Рольф, — сказал Маркус. — Нож забирай, нам он не пригодился, а тебе может сгодиться в хозяйстве. Как думаешь, бандиты к вам еще вернутся?

— Упаси Милосердная мать, — мужчина приложил ладонь к груди. — Сколько можно уже? У нас почти не осталось еды, скоро люди начнут умирать с голода.

— Успокойся, — остановил я начавшиеся причитания, — последний вопрос, может ты заметил какие-нибудь интересные детали или что-нибудь странное?

— Да, — тут же ответил Рольф, — главарь бандитов — маг.

Глава 6

— С чего ты взял? — тут же напрягся Маркус.

— Сам я не видел, меня по голове стукнули…

— Слышали уже, к делу.

— Хеллу убили магией. Пастух наш рассказал. Они с Хелой недалеко тут были, на пруду, когда бандиты появились. Она у нас чудная была, но мирная, а тут, говорит, будто нечистый дух в нее вселился — схватил палку и бросилась на бандитов, так самый главный махнул рукой, и бедная Хелла замертво упала. Потом ее еще мечом проткнули. Пастуха они не видели, он в траве затаился, наверное, потому и жив остался.

— Вы говорили об этом кому-нибудь? — спросил я.

— Да, Юргену. Мы сразу после нападения отослали гонца господину Кристофу, но поговорить получилось только с его помощником. Не поверил он нам, говорит мы все выдумали, чтобы страху нагнать.

— Что-то мне это дело начинает нравиться все меньше и меньше, — задумчиво произнес Маркус.

— Согласен. Рольф, есть еще что-нибудь, о чем ты не упомянул?

— Нет, господа, все рассказал, что знал. Вы поможете нам? Сил уже нет терпеть. Если бандиты еще раз придут, нам придется уходить отсюда.Уже сейчас есть нечего, до нового урожая можем и не дожить.

Отвечать старосте, ни я ни Маркус не сочли нужным. Мне не хотелось обнадеживать человека, а мой друг относился к простым людям с легким пренебрежением. Его так воспитали, поэтому что-то отвечать старосте он не собирался.

— Дрянь дело, — сказал Лоренсон, когда мы отошли от деревни. — Где один маг, там могут быть и другие. Ума не приложу, зачем одаренному собирать шайку и уже четыре месяца третировать какие-то зачуханные деревни?

— Есть такое, — согласился я. — Как думаешь, может это быть какой-нибудь маг первого поколения?

— Возможно, — после некоторых раздумий ответил Маркус, — но тогда тем более не понимаю, почему Зальцман об этом королю не доложит? Насколько я слышал, здесь с подобным дела обстоят очень строго. Тут ведь маги первого поколения идут служить королю — в стражу, сыск или армию, а если кто-то спрятался или упаси Четверо решил встать на кривую дорожку, на такого открывается настоящая охота. Убивают их безжалостно.

— Может Юрген действительно не поверил крестьянам?

— Наверное. Ну да пес с ними, нам-то, что сейчас делать?

— Отказываться от работы я не хочу — другой может и не подвернуться, да и репутация пострадает в этом случае. Предлагаю дождаться, пока шайка нападет на какую-нибудь деревню, и по горячим следам отыскать их. Один там маг или больше, выясним на месте. Устраивает тебя такой план?

— План, как план, — пожал плечами Маркус. — Сейчас обратно к Зальцману?

— Не успеем, темнеет уже.

С Кристофом мы встретились на следующий день. Старик ожидаемо оказался дома и сперва не хотел выходить из своей комнаты, пытаясь спихнуть все дела на Юргена, но мы настояли. В итоге недовольный хозяин дома все же спустился к нам.

— Мы, кажется, вчера с вами все обговорили, — Зальцман сидел в кресле и подслеповато щурился.

— Выяснились новые подробности, — сказал я. — Мы побывали в деревне, на которую недавно напали, и староста поведал нам одну интересную деталь. По его словам, главарь шайки обладает магическими способностями, и вашему помощнику, кстати, об этом известно.

— Юрген, — прокаркал старик, и его помощник тут же появился в комнате, — ты слышал, что говорят господа наемники, это правда?

— Да, — не стал отпираться он, — но я счел эти слова выдумкой. Какой-то пастух, чего-то там видел. Я даже ездил смотреть на тело убитой женщины и не нашел там ничего особенного — ее просто закололи мечом.

— Можешь идти, — Кристоф перевел взгляд на нас, — если вы хотите больше денег, то проваливайте.

— Оплата нас устраивает, — ответил я. — Мы уничтожим шайку, но для этого придется дождаться следующего нападения.

— У меня в доме свободных комнат нет.

— Понимаю. Мы остановимся в трактире «Перекресток» на тракте неподалеку. Как только банда вновь объявится, пришлите к нам гонца, и мы постараемся выследить их.

— Хорошо, Юрген займется этим. Это все?

— Да.

— Тогда до свидания, — Зальцман с трудом поднялся с кресла и не оборачиваясь побрел к себе.

Трактир, в котором мы остановились, находился в четырех часах быстрого хода от поместья Кристофа. Технически он стоял на землях этого сварливого старика, но по факту владелец заведения никому не подчинялся, так как все подобные заведения, построенные на торговых трактах, принадлежали королю.

Отведенная нам комната особым комфортом не отличалась, хорошо хоть туалет был не на улице. Стандартное помещение: две односпальные кровати, рассохшийся шкаф, стол, пара стульев. Ничего необычного, но мне удобств хватало, да и стоил номер не дорого.

Заплатив за несколько дней вперед, мы разместились в гостинице, и приготовились к долгому ожиданию. Когда шайка, терзающая деревни Зальцмана, вновь объявится, можно было только гадать. Оставалось лишь надеяться, что торчать в трактире нам придется не больше пары недель.

Необходимость безвылазно сидеть в трактире угнетала. Мне было проще, так как свободное время я предпочитал тратить с пользой и не оставлял попытки улучшить свои магические способности. А вот Маркус едва ли на стены не лез от скуки. Вскоре он все-таки нашел себе занятие и большую часть дня проводил на заднем дворе трактира, оттачивая навыки владения мечом. Периодически он и меня вытаскивал для спаррингов, но получалось это не часто. С самого утра и до глубокой ночи, я проводил в трансе.

Водный мир, как и сотни раз до этого, принял меня в свои ласковые объятия. Сюда я не возвращался уже несколько недель, и сейчас разноцветное мельтешение течений поражало словно в первый раз. Наверное, такие же чувства испытывают люди, многие годы назад покинувшие родной дом. После долгой разлуки ты будто заново знакомишься с подзабытыми уже вещами.

Около года назад я получил уровень слияния, позволяющий менять свое мнимое тело и отрабатывать магические умения, не выходя из транса. Именно благодаря новым возможностям мне удалось освоить «сеть Хендрика», «вакуумный взрыв» и разобраться, как пользоваться эйхором, однако сейчас мои возможности опять уперлись в потолок. Я очень хотел подняться еще на одну ступень, но не мог — мне что-то мешало. Вполне вероятно, что для этого просто не пришло время.

Зависнув в толще воды, я преобразовал свое тело в стремительное акулообразное существо и что есть силы рванул вперед. Чувство восторга заполнило меня, когда гибкое тело, создавая миллионы пузырьков, проламывало бурлящие потоки жидкости. Сопротивления не было, будто птица в небе я летел в этом безбрежном океане, со скоростью, недоступной в реальном мире. Наверное, лучшего способа, чтобы снять накопившееся напряжение или стресс, просто не существовало.

Пока мое реальное тело замерло на кровати, я, погруженный в транс, преодолевал километр за километром. Зачем? Просто потому что мог.

В конце концов, бездумный заплыв сквозь разноцветные воды прекратился. Даже в этом иллюзорном мире, тело начало уставать. Я замер на глубине нескольких метров и начал возвращать себе человеческий облик. Пришло время заняться тем, что не давало мне покоя уже многие месяцы.

Не знаю в какой по счету раз я попытался вспомнить во всех деталях увиденное возле Миргорода. Княжеская магия. Страшная и всесокрушающая, она манила и пугала одновременно. Мне безумно хотелось обладать этой силой, и в то же время я желал понять способ защититься от нее.

Как и что делать, не было ни малейшего понятия. За месяцы попыток мне удалось воспроизвести разве что жалкую копию того заклинания, не несущего никакой угрозы окружающему миру. Клубы тумана поднимались из земли и медленно начинали растекаться по округе. Я мог бы работать неплохой дым-машиной на рок-концертах. На большее мое творение не претендовало.

Повторить туман в реальности оказалось несложно, но от него даже трава не вяла, чего уж говорить об уроне возможным противникам.

Надежда, что сегодня все получится, разбилась после первых же минут. Заклинание исправно работало, создавая плотную дымовую завесу, но любые попытки модифицировать его, приводили лишь к потере контроля над магической структурой. Как всегда, мне не хватало знаний. «Войны зарождающихся империй» были безвозвратно испорчены, а найти еще один экземпляр этой или похожей книги, пока не представлялось возможным.

Плюнув на безуспешные потуги повторить увиденное возле Миргорода, я вернулся к одному из пяти прочитанных в лагере повстанцев заклинанию.

Столп света. В записной книжке неизвестного мага говорилось, что это заклинание позволяет создать в нужном месте область чрезвычайно яркого свечения. Человек, попавший под воздействие этой магии, мог навсегда лишиться зрения, а также получал сильнейшие ожоги на открытых участках тела. Казалось бы, не самое убойное и эффективное заклинание, однако был у него один полезный эффект, который меня очень заинтересовал — игнорирование практически любой энергетической защиты. Свет беспрепятственно проникал сквозь щиты и поражал человека.

К сожалению ультимативным средством поражения противников сложный магический конструкт не являлся. При желании, от него можно было закрыться даже плащом. Однако далеко не все маги владели подобным заклинанием и сходу распознать готовящуюся атаку не могли (по крайней мере, так писалось в книге), а значит внезапная слепота и боль от ожогов вполне могли стать причиной поражения в поединке.

Перебрав в голове все, что удалось запомнить из путанных описаний неизвестного мага, я приступил к касту.

Для начала следовало собрать каркас будущего заклинания. Как и любой сложный конструкт он нуждался в предварительной подготовке. Простого желания и четкой-сформированных мыслей было уже недостаточно.

В отличии от «сети Хендрика» здесь не требовалось слепить множество нитей в единую структуру. Заклинание кастовалось совершенно иначе. Мне предстояло каким-то образом создать два непонятных диска, один из которых должен лечь на землю, а второй повиснуть в воздухе. Полученный таким образом цилиндр и активирует, скрытую в нем световую энергию. В общем, ничего непонятно, но достаточно интересно.

Первый же вопрос, который встал передо мной: как создать эти самые диски? С нитями все получилось, можно сказать, само собой. Сила легко принимала нужные формы, соединяясь в кольца или причудливые пружины, однако преобразовываться во что-то другое, энергия категорически не желала.

Первый день работы с новым заклинанием закончился ничем, как и второй, и третий. Маркус за это время уже завел себе несколько знакомых, провел показательную дуэль с заезжим дворянином и затащил в постель какую-то смазливую девицу, а я все это время провел в трансе, выходя из него только ради еды или коротких тренировок с оружием — тело от долгой неподвижности затекало и требовало физической активности.

На четвертый день сидения в трактире у меня, кажется, начало что-то наклевываться. Я плюнул на попытки преобразовать силовые нити и приступил к экспериментам над другими энергетическими формами. После долгих и безуспешных попыток, мне удалось сформировать нечто вроде тугого шара чистой энергии. Он появлялся в виде маленькой точки и начинал постепенно увеличиваться в объеме, пока не достигал размеров футбольного мяча. Растягивать его еще сильнее, у меня не получалось — сопротивление резко увеличивалось и работать становилось крайне тяжело.

Что делать дальше, оставалось совершенно непонятным, однако никто не мешал мне продолжить эксперименты. Несколько идей у меня уже появились, и теперь осталось их реализовать, но сделать это мне не дали. Работа с шаром находилась в полном разгаре, когда сквозь пелену транса я почувствовал чьи-то прикосновения. Как оказалось, Марк усиленно тряс меня за плечо, пытаясь вернуть в реальный мир:

— Гонец от Зальцмана прибежал. На деревню сегодня напали.

— Когда и на какую именно? — я полез за картой, которую дал нам Юрген.

— Элрау. Сегодня утром. За три часа доберемся, если постараемся.

— Понял, через минуту буду на улице.

Маркус, кивнув, вышел из номера, а я начал быстро собирать необходимый минимум для короткого похода. Оружие, рюкзак, запас консервов и сухарей. Вполне возможно нам предстоит шляться по лесам какое-то время, а питаться дичью, которую таскает Шрам, не слишком хотелось.

Сборы не заняли много времени, и через минуту, как и обещал, я уже спускался по лестнице. Внизу меня поджидал Маркус и молодой парнишка, красный будто только что вышел из бани. Гонец жадно пил воду из деревянного ковша и никак не мог остановиться.

— Сколько человек напали на деревню? — спросил я у парня, решив, что пара минут, потраченные на разговор, ничего не решат.

— Много, я не знаю точно. — гонец отложил кувшин и пытался отдышаться.

— Это были те же, что и раньше?

— Да, я их главного узнал. У него шрам на щеке, большой такой от самого глаза. Я его хорошо запомнил.

— Главный этот использовал магию?

— Нет, только меч и хлыст. Он брата моего по спине так огрел им, что кожу порвало до самой кости.

— Ушли в лес?

— Да.

— Ну что, Маркус, чувствую, придется нам сегодня хорошенько побегать.

— Да наконец-то! Я в этой дыре скоро со скуки рехнусь.

Оставив раскрасневшегося гонца в трактире, мы сверились с картой и помчались в деревню Элрау. Очень хотелось верить, что сегодня нам все-таки удастся встать на след шайки бандитов. Сидеть на одном месте действительно начало надоедать.

В нужную деревню мы добрались за три часа. Бежали что есть дури, пугая встречных прохожих. Рядом несся веселый и жизнерадостный Шрам, ему наша скорость особых проблем не доставляла, он при желании мог и быстрее перемещаться.

Элрау мало чем отличалась от поселения, в котором мы побывали четыре дня назад. Каменные дома, речка, испуганные жители. Разве что размером она была чуть больше, да в центре деревни стояла часовня Милосердной матери.

Не тратя время на любование пейзажами, мы с Маркусом быстро отыскали главу этого поселения, парой затрещин вправили ему мозги (мужик почему-то начал причитать и постоянно просить прощения) и рванули в лес.

Следы налетчиков в отличии от прошлого раза нашлись почти сразу. Помятая трава, отпечатки ног на влажной земле — все это однозначно указывало направление движения банды. За прошедшее время они наверняка уже успели преодолеть десятки километров, но мы все же надеялись отыскать их. Пусть следопыты из нас с Маркусом были никакие, зато у нас имелось секретное оружие в виде крайне сообразительного призрачника, что позволяло надеяться на удачный исход поисковых мероприятий.

Объяснить Шраму, что от него требуется, оказалось не так-то просто. Кот долго отказывался меня понимать, но в конце концов все же соизволил понюхать следы, прошедших по лесу людей, и уверенно направился прочь от деревни.

— Резво бежит, — сказал Маркус, когда мы последовали за призрачником, — не попасться бы раньше времени на глаза этим уродам.

— Ты так уверен в способностях Шрама отыскать банду?

— Ну тебя-то он всегда находит, значит и тут справится.

— Надеюсь, — кивнул я. — Спешить слишком не будем. Скоро ночь, а там глядишь наткнемся на их лагерь. Им ведь нужно где-то отдыхать.

— С этим не поспоришь, — согласился Маркус и дальше бежал молча.

Чем сильнее наша троица отдалялась от деревни, тем меньше я понимал, где мы находимся. Пусть западные королевства были заселены куда плотнее, чем то же Орловское княжество, но глухих уголков и здесь хватало. Шрам уверенно шел вперед, периодически останавливаясь, чтобы дождаться нас, после чего вновь срывался с места, все дальше уходя от обжитых мест.

Начало темнеть. На небе появились первые звезды, и видимость упала практически до нуля. Я уже пару раз терял призрачника из виду, и лишь его тихий «мяв» показывал направление движения.

Тусклый огонек костра мы заметили, когда уже начали подумывать о ночлеге. Идти по лесу становилось все сложнее, а шанс налететь на какую-нибудь ветку только увеличивался. Теперь же, увиденное резко меняло наши планы. Вряд ли здесь, в достаточно уединенном уголке королевства, нам повстречаются грибники или безобидные отшельники. Все-таки Шрам вывел нас к банде, однако нападать на них сейчас без разведки и хотя-бы примитивного плана, я не рискнул.

— Предлагаю затаиться где-нибудь неподалеку, а как только рассветет, сползать посмотреть, что там и как. В пять утра, надеюсь, эти деятели будут спать как убитые.

— А может сейчас нападем? — спросил Маркус. — Чего они нам сделают?

— Может и ничего, но упустить кого-нибудь впотьмах, я не хочу. К тому же, меня напрягает этот непонятный маг. Банду надо уничтожить, а лидера желательно взять в плен. Думаю, он может многое рассказать.

— Убедил. Пошли тогда что ли. Эх, ночи еще холодные, а костер разводить нельзя. Изверг ты, Даррелл.

— Сергей.

— Ну да, изверг ты, Сергей.

Ночевать в лесу без костра и теплого спальника — действительно сомнительное удовольствие. На природе хорошо, когда ты, выпив теплого вина, сидишь на толстой подстилке и расслабленно наблюдаешь за пляской огня на пылающих бревнах. Время тогда начинает казаться тягучей патокой, что медленно проходит сквозь тебя, унося с собой секунды, минуты, часы. В таком состоянии можно медитировать хоть до самого утра. Увы, нам подобное удовольствие было недоступно.

Укрывшись в каком-то логу, мы с Маркусом до самого рассвета не сомкнули глаз. Можно было конечно спать по очереди, но в подобных условиях в сон не тянуло. Вяло тек разговор. Лоренсон принялся вспоминать свои детские годы, я ему периодически поддакивал, прикладываясь к фляжке с водой. Магия позволяла держать ее постоянно теплой, что несколько скрашивало ночное бдение.

Восхода солнца мы ждали, как природа весну. К рассвету уже начало ощутимо клонить ко сну и приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы не закрывать веки.

Едва светлеющее небо позволило глазам различать предметы на расстоянии нескольких метров, мы с Маркусом снялись с места и медленно двинулись к лагерю бандитов. Шрам остался на стоянке, я несколько раз сказал ему сидеть на месте и практически не сомневался в его благоразумии. Подставлять шкуру под мечи и магию призрачник не любил.

Поляна, на которой мы заметили вчера костер, была огорожена хилым забором, собранным из подручного материала — ветки, веревки, подгнившие доски. За ограждением виднелась крыша землянки, а сквозь крупные щели мы заметили три большие палатки, человек на десять каждая. Там же я увидел нечто вроде склада. Под широким навесом лежала какая-то бытовая утварь, мешки и прочий деревенский скарб. Последние сомнения, что Шрам ошибся и привел нас к каким-то левым людям, полностью исчезли.

Забор препятствием для нас не являлся, он, вероятно, служил больше защитой от проникновения животных, чем хоть какой-нибудь оборонительной конструкцией. Я без проблем мог перепрыгнуть полутораметровое ограждение, если бы не боялся быть услышанным. Правда, вероятность этого стремилась к нулю — даже минимальной охраны налетчики не оставили. Люди безмятежно спали после удачного налета и ночного веселья — из лагеря ощутимо несло прокисшей брагой.

Еще ночью мы обсудили с Маркусом примерный план действий, а теперь лишь уточнили его, отойдя от лагеря на пару десятков метров. Жалости к бандитам никто из нас не испытывал, поэтому решено было перебить всех, кроме их лидера. С ним я планировал провести познавательную беседу. Пусть это немного усложняло нашу задачу — все же человек со шрамом действительно мог оказаться магом, но я рассчитывал получить от живого бандита больше, чем от мертвого.

Активировав защиту, я кивнул Маркусу и после короткого разбега перепрыгнул забор, через мгновенье Лоренсон приземлился рядом. Теперь нам предстояла грязная, но необходимая работа.

Одним из немногих массовых боевых заклинаний, которыми я владел, были «ледяные стрелы». После того, как один офицер однажды едва не угробил меня подобной штукой, я впечатлился и таки нашел среди наемников человека, способного обучить меня данному заклинанию. Сейчас ледяным снарядам предстояло доказать свою эффективность.

Водяная взвесь собралась из воздуха во множество мелких капель. Не прошло и пары секунд, как они вытянулись, превратившись в тонкие, буквально с иглу, стержни. Волевое усилие и сотня этих полупрозрачных снарядов устремились к ближайшей палатке, расширяясь конусом в полете. Ткань обзавелась множеством отверстий, и в то же мгновение крик смертельно раненных людей оповестил округу о нашем присутствии.

Правее меня Маркус каставал свой вариант дистанционной смерти. Невидимая воздушная плита опустилась на вторую палатку и впечатала ее в землю. Послышался мерзкий хруст, воздух прорезали новые крики.

В лагере налетчиков началась паника. Недобитые бандиты выскакивали наружу и тут же погибали, получив рассекающий удар поперек тела или стальной шарик в грудь. Обычные люди ничего не могли противопоставить двум магам. Слишком неравны были силы, а внезапность нападения не оставила им ни единого шанса на выживание.

Чисто трупов быстро росло, вскоре все три палатки оказались зачищены, однако из землянки пока никто не выходил. Окон и черных ходов она не имела, так что мы не опасались, что ее обитатели смогут избежать наказания.

— Руки за голову и выходите по одному! — крикнул я. — Иначе хибару вашу по бревнышку разнесем!

Ответом мне служила тишина, а спустя секунду дверь землянки сорвало с петель. Толстые доски пролетели рядом, и, если бы не защита, сработавшая на отлично, они вполне могли покалечить меня.

Сразу после кинетического удара неизвестный маг атаковал нас россыпью какой-то бледно-розовой дряни. Мерзко-выглядящие комки вылетели из проема и начали быстро увеличиваться в размерах. Невольно у меня возникли ассоциации с сахарной ватой, только очень большой.

Примененное против нас заклинание я знал. При контакте с человеком, эта розовая субстанция обволакивала его, намертво залепляя рот и нос. Не самая энергозатратная штука, однако простому человеку выжить после контакта с этой магической мерзостью становилось очень затруднительно.

Не желая проверять, справится ли моя защита с напастью, я длинным прыжком ушел в сторону, и вражеское заклинание пролетело мимо. Маркус пошел иным путем и встретил розовые комки огнем. Вязкая слизь упала на землю, не причинив мужчине вреда.

Своей атакой главарь налетчиков выиграл себе немного времени и, выбежав из землянки, попытался пуститься в бега. Зря. Ни я ни Маркус не пострадали от заклинания и моментально отреагировали на побег. Лоренсон воспользовался традиционной магией и угостил беглеца рассекающим ударом. Мой же выбор пал на обстрел стальными шариками. За месяцы тренировок я уже наловчился попадать ими в маленькое блюдце на расстоянии тридцати метров.

Два кусочка стали, выпущенные с бешеной скоростью, пробили слабенький щит и вырвали куски мяса из голени бандита. Громко вскрикнув, он покатился по земле, так и не добравшись до забора. С бандой, державшей всю округу в страхе, было покончено.

Глава 7

— Ну что, пошли знакомиться, — Маркус обнажил шпагу и начал неспешно приближаться к стонущему человеку. Остальные налетчики признаков жизни не подавали.

Когда мы подошли к главарю бандитов, он перестал делать попытки отползти к забору и обреченно уставился на нас. Грязный, неопрятный, с бородой, растущей клочками, одетый в штаны и рубаху, явно снятые с какого-то крестьянина. На лице сильно выделялся длинный шрам, шедший по щеке вниз. Мужчина совсем не походил на могучего мага и тем более дворянина. Скорее всего перед нами действительно оказался одаренный первого поколения.

— Кровь умеешь останавливать? — спросил я у человека, глядя, как земля под его ногами начинает быстро краснеть.

— Вы ведь все равно меня убьете, — ответил мужчина, — лучше уж я кровью истеку.

— Мы тебя сейчас вырубим, перевяжем раны, а потом начнем пытать, и поверь, спорить с нами — себе дороже. Повторяю вопрос, кровь умеешь останавливать?

Ответом мне послужил судорожный кивок, после чего мужчина закрыл глаза. Струйки крови начали тут же уменьшаться, пока окончательно не исчезли. Через несколько минут бандит вновь посмотрел на нас.

— Вот теперь можно и поговорить, — Маркус кровожадно ухмыльнулся. — Ну, рассказывай.

— Что рассказывать?

— Все. Как давно шайку сколотил? На какие деревни еще нападал? Ты болтай, а мы если что тебя поправим.

— Что со мной будет?

— Отвечай на вопросы, — Маркус придавил сапогом рану на ноге бандита. Крик боли разнесся по округе.

— Я понял! Понял! Убери ногу! — подвывая, произнес мужчина. — Нас наняли, чтобы мы эти деревни грабили.

— Кто нанял? Когда?

— Примерно полгода назад нас повязали, когда мы пытались ограбить придорожный трактир. Нашелся ведь стукач какой-то. Я думал все, повесят на ближайшем дереве, ан нет, мне предложили работу. Кто это был, не знаю. Дворянин какой-то точно, а имени он не сказал.

— Зачем кому-то нужно, чтобы вы грабили эти деревни?

— А мне почем знать? Дворянин разве будет что-то объяснять простолюдину? Нам поручили работу, отпустили без побоев и даже денег дали, а большее мне неизвестно.

— Чего не сбежал? — спросил я. — Собрал бы людей, и ищи ветра в поле.

— Сын мой у него в заложниках, — мрачно ответил мужчина.

— Он тоже в банде был?

— Да, — после некоторой паузы произнес человек.

— Остальные почему с тобой остались?

— Так куда им идти еще? К тому же, работенка нам не сложная попалась: раз или два в месяц наведаться в какую-нибудь деревню, народ попугать, ну и добром разжиться немного.

— Вы не боялись, что против вас наймут кого-нибудь?

— А чего бояться? О засаде меня бы предупредили, а по-другому, как нас в лесу найдешь? Следы мы заметать умеем, места тут дикие. Я вообще не понимаю, как вы лагерь отыскали.

— С этого места давай подробнее. Кто бы вас предупредил?

— Мужик, здоровый такой, у него еще серьга в ухе.

— Юрген, — почти одновременно произнесли мы с Маркусом.

— Может и Юрген, но он себя Стефаном называл. Я еще тогда подумал, что врет.

— Сдается мне, — задумчиво произнес Лоренсон, — влезаем мы в какое-то змеиное гнездо. Я-то думал тут просто банда идиотов завелась, а все куда сложнее оказалось.

— В любом случае раз уж взялись за работу, надо ее доделать. — ответил я. — Тем более мы подвизались только избавить деревни от налетов. Защищать Зальцмана от других дворян я не собираюсь. Разве что за хорошие деньги.

— Вот и правильно, может и заработаем еще, — повеселел Маркус. — Так, морда, где тут у вас золотишко зарыто?

Надежда Лоренсона разжиться монетами себя не слишком оправдала. Свен (так звали бандита) с сожалением в голосе пожаловался на то, что у крестьян даже серебра не водилось, не говоря уже про золото. А те деньги, что дал им наниматель, они давно уже прогуляли. Естественно, Маркус не поверил на слово и начал усердно шариться по лагерю, обыскивая тела убитых и заглядывая в каждый уголок, огороженный забором. Я же в это время продолжил допрос пленника.

— Как долго вы должны были нападать на деревни?

— Пока приказ не придет, что хватит.

— Есть у тебя какие-нибудь документы или бумаги от нанимателя?

— Нет, откуда?

— Ну хотя бы опиши его.

— Лет пятьдесят ему. Это если с обычным человеком сравнивать. Морщин много. А, вот еще, волосы у него длинные, до плеч почти. В остальном, ничего необычного. Дворянин как дворянин.

— Ну хоть что-то. Скажи, тебе не жаль было крестьян, которых вы грабили?

— Каждый выживает как может, — скривился бандит. — На кой тебе это спрашивать? В душу лезешь?

— Чисто академический интерес. Ты ведь маг, зачем занялся разбоем, почему к королю на службу не пошел?

— Потому что ненавижу я всю вашу аристократическую братию! — в глазах мужчины появилась плохо скрываемая злость. — Думаешь, я мечтал до старости на подачки королевские жить? Жалование получать и как собачка на задних лапках прыгать? Почему кому-то все, а кому-то ничего? Чем вы лучше меня? Тем, что родились удачно? Я тоже маг и тоже хочу иметь все, что положено!

— Другой мир, а мрази везде одинаковые, — тихо произнес я. — Зачем работать, если можно отобрать деньги у другого? Маркус, ты закончил?

— Да, — ответил мужчина, — ничего тут нет ценного. Барахло одно.

— Сворачиваемся тогда, нечего здесь больше делать, — сказал я и коротким ударом шпаги проткнул сердце бандиту.

— Зачем? — ошарашено уставился на меня Маркус. — Это же свидетель!

— К Зальцману его бы по очереди тащили? Он сам идти не мог.

— Так старик потребует доказательства.

— Приведем кого-нибудь сюда, пусть своими глазами увидят банду. Мы с этим уродом, — я кивнул на мертвого главаря банды, — до поместья добирались бы дня три. А его еще и охранять надо. Причем заметь, он не простой человек — маг, хоть и слабый.

— Ну так, то да. Просто удивился я, ты никогда раньше безоружных людей не убивал.

— Это не человек — бандит.

Наверное, из моих уст подобные слова выглядели лицемерием. Кто не далее, как полгода назад вместе с повстанцами нападал на дворянские поместья? Те люди мне ничего плохого не сделали, а я помогал лишать их жизней. Понятно, что у меня выбора особого не было, но тем не менее.

Однако сейчас, я не чувствовал за собой вины из-за убийства бандита. У этой сволочи была возможность жить по-другому, никто не заставлял его вставать на кривую дорожку. Таких кадров я вдоволь навидался еще на Земле. Из девиз прост: «хочу все и сразу», и если нельзя получить что-то законным путем, то они просто отбирают это у более слабых. Из-за подобных мразей мне в свое время пришлось убираться с родины и прятаться в Мексике.

Убедившись, что все члены банды отправились в мир иной, мы покинули лагерь разбойников. Благодаря компасу быстро сориентировались на местности и отправились к поместью Зальцмана, стараясь как можно лучше запомнить маршрут. Не исключено, что сюда нам еще предстояло вернуться, чтобы доказать выполнение своей работы.

Пока бежали к имению Кристофа, обсудили с Маркусом как будем себя вести, чтобы исключить любые неожиданности. То, что Юрген причастен к нападениям на деревни, практически не подлежало сомнению, поэтому мне очень не хотелось спугнуть его раньше времени.

До конечной точки маршрута удалось добраться засветло. Старое поместье угрюмо смотрело на нас помутневшими от времени окнами, напоминая своего владельца.

После продолжительного ожидания дверь отворила знакомая по прошлым посещениям служанка, но не успела она и рта открыть, как ее место занял Юрген:

— Добрый день. Господин Кристоф сейчас отдыхает, но он полностью доверил мне вести любые разговоры от его имени. Вас можно поздравить с успехом?

— Не нашли мы банду, — ответил я, — как сквозь землю провалились.

— Прискорбно, — сказал мужчина таким тоном, что ему трудно было не поверить.

— Нам надо поговорить с Зальцманом, — Маркус бесцеремонно отодвинул в сторону Юргена и вошел в дом.

— Но зачем?

— Затем. Позови его и не задавай лишних вопросов.

Подавив закипающую злобу, Юрген молча кивнул и удалился из прихожей, а мы уже привычно прошли в гостевую комнату.

Владелец дома явился далеко не сразу. Старик явно был недоволен нашим появлением и едва зайдя в помещение, выдал целую гору претензий, суть которых, впрочем, сводилась к одному: зачем вы приперлись и отвлекаете почтенного дворянина, если ничего не добились?

Дождавшись, пока старик выговорится, я перевел взгляд на Юргена, стоявшего в дверях комнаты:

— Присядь пожалуйста на кресло.

— Вы решили, что можете приказывать в моем собственном доме? — хриплый голос Зальцмана выражал крайнюю степень недовольства.

— Кристоф, это очень важно. То, о чем мы хотим поговорить, касается и Юргена в том числе.

— Будь проклят тот день, когда я согласился на ваши услуги, — начал ворчать старик, но все же махнул рукой своему помощнику, отчего тот заметно напрягся. — Ну, долго я буду ждать?

— Господин Кристоф, мы немного слукавили, когда сказали, что не нашли банду. Они мертвы. Все.

— Что за комедию вы тогда тут устроили?

— Дело в том, что главарь бандитов сообщил, будто ваш помощник снабжал их информацией.

— Какой вздор! — воскликнул Юрген.

Мужчина попытался подняться с кресла, но Маркус одним движением выхватил шпагу и приставил острие оружия к его шее:

— Дернешься, я тебе глотку вскрою. Сиди тихо и говори, только если тебя спросят.

К моему удивлению, Зальцман на разыгравшуюся сцену отреагировал крайне спокойно, он внимательно посмотрел мне в глаза и медленно произнес:

— Что еще вам рассказал бандит?

— По его словам, некий пожилой человек с длинными светлыми волосами нанял их, чтобы они нападали на ваши деревни. К сожалению, цель этих действий осталась не ясна. Банде заплатили деньги за работу, а Юрген являлся кем-то вроде связного или координатора.

— Ну что, так я и думал, — скривился старик.

— Господин, они лгут, — вновь произнес Юрген, однако под пристальным взглядом Маркуса подавился словами.

— Замолкни! Я давно подозревал, что кто-то из моих слуг работает на Гюнтера. Господа, если вас не затруднит, проводите моего помощника. Кора! Покажи где у нас находится подвал.

На крик к нам выбежала давешняя служанка. Она непонимающе уставилась на происходящее, однако не задавая вопросов, выполнила приказание старика.

Юргена пришлось буквально вытаскивать из кресла. Ноги совсем не держали мужчину, и он с трудом мог передвигаться сам. Как оказалось, это было лишь инсценировкой. Едва мы вышли из комнаты, как к помощнику Зальцмана вернулась былая прыть. С резвостью заядлого атлета Юрген рванул к выходу из дома, но кинетический удар быстро положил конец попытке побега. Чего-то подобного я ожидал и подготовился заранее.

Потерявшего сознание мужчину оттащили в подвал. Выход оттуда был только один, а дверь закрывалась массивным замком. Так что сбежать Юрген вряд ли мог. С чувством выполненного долга мы вернулись к Зальцману.

— Вы уверены в своем решении? — сев в кресло, спросил я владельца дома. — Что если ваш помощник невиновен?

— Лучше перестраховаться.

— Вам требуются доказательства уничтожения банды?

— Нет. Я знаю, кто стоит за всем этим, и что за человек с длинными волосами нанял негодяев, тоже догадываюсь. Не врете вы.

— Позвольте вопрос, а почему мы об этом слышим только сейчас? — спросил Маркус.

— А с чего я должен каким-то двум проходимцам рассказывать все? — нахмурил брови Кристоф. — Вдруг вы люди Гюнтера?

— Может объясните, что вообще тут происходит?

— Нечего тут особо рассказывать. История стара как мир. Есть один человек, которому я сижу как кость в горле. Полгода назад ко мне пришел Гюнтер Келлер и предложил выгодную, якобы, сделку. Он хотел выкупить у меня часть земель. Я естественно не согласился. Это мои земли и земли моих предков! За них кровь проливалась!

Зальцман закашлялся, а когда отдышался, продолжил более спокойным тоном:

— Гюнтер тогда мне сказал, что земли все равно будут его. Через месяц произошло первое нападение на деревню. Затем еще одно и еще. Конечно я догадывался, чьих это рук дело, но, доказательств у меня не было, а когда сюда пришел посланник Гюнтера, все окончательно встало на свои места. Посланник этот, кстати, носит длинные волосы и лет ему за пятьдесят. Эта сволочь еще раз повторил слова о продаже земли, но я его послал к Пятому.

— Не боялись, что после этого, вас могут убить?

— Нет конечно. Убийство дворянина будет расследоваться очень тщательно. К тому же, Гюнтеру я нужен живым. После моей смерти начнется долгая возня между родственничками за право наследства.

— А почему власти ничего не делали?

— Потому. Банда грабителей — дело полиции. А она сплошь состоит из простолюдинов. Они дворянскими делами не занимаются. Я конечно писал в особый отдел, но против Гюнтера у меня ничего не было.

— А теперь?

— Теперь есть. Вы сможете отметить на карте где находится лагерь бандитов?

— Уже, — я достал из внутреннего кармана карту деревень, выданную нам Юргеном. — Как знал, что пригодится.

— Вот и славно. Сейчас я схожу за деньгами. Эх, придется нового помощника искать, — вздохнул Зальцман.

— Наши услуги вам больше не понадобятся?

— Нет. Дальше пусть особый отдел работает.

Деньги мы получили в старом потертом кошельке. Ровно шестьдесят монет, Маркус пересчитал их, едва мы вышли из дома. Дальнейшая судьба Кристофа нас не слишком интересовала. Помочь ему в борьбе с этим непонятным Гюнтером, мы все равно не могли — два наемника против дворянского рода не выстоят. Да и не приветствуются в этом государстве свары между аристократами.

— Все верно, не обманул старикан, — Маркус закончил считать деньги и радостно улыбнулся.

Мы шагали по дороге в сторону трактира, где остались некоторые вещи, и вяло переговаривались, обсуждая события последних дней.

— Тебя не удивило, что Зальцман поверил нам на слово? — спросил я.

— Нет. Мы же наемники. Сам говорил, в нашем ремесле репутация — это все. Обмани заказчика, и никто с тобой дел иметь не будет. Среди дворян новости быстро расходятся. Старый хрыч, конечно, мало с кем общается, но все же.

— Так оно, а все равно, не сходиться, что-то.

— Слушай, тебе не все ли равно, что за скелеты зарыты в саду у этого дедули? Судя по его роже, он в жизни многое повидал. Есть у него тайны, или нет, какая разница? Получили деньги и забыли про него.

— Наверное ты прав. Надо иногда проще относиться к людям и их проблемам, — кивнул я и постарался выкинуть из головы все лишнее. Заказ мы выполнили, остальное не мое дело.

Как оказалось, наши с Маркусом размышления оказались верны лишь отчасти. Проблемы пожилого дворянина не обошли нас стороной.

После завершения контракта минула неделя. Неделя, потраченная на безуспешные поиски новых заказов. К сожалению, ничего стоящего мне не попадалось. Были, конечно, какие-то дешевые предложения, но на них мы бы только время потеряли. Маркус также ничем порадовать не смог. Эльза — родственница Зальцмана, пусть и обещала порекомендовать нас всем своим подругам, но пока это не приносило результата.

Все чаще у меня возникали мысли покинуть Регон и двинуться дальше на поиск более лояльных клиентов, вот только сделать этого мне не дали.

Примерно через неделю после завершения контракта с Зальцманом, в номер, который я снимал, постучались люди в форме. Три человека, вышедшие будто с одного конвейера, замерли возле входной двери. Безукоризненные темно-синие кители, фуражки, сидевшие идеально ровно, начищенные до блеска сапоги. Главным среди этой троицы был моложавый мужчина лет тридцати. Ухоженное лицо, очки в круглой оправе, наверное, если бы не армейская выправка и шевроны, я бы принял его за сельского учителя.

— Сергей Трофимов? — спросил меня мужчина.

— Да, чем могу быть полезен?

— Меня зовут Кристиан Аккер, особый отдел полиции. Можем мы с вами поговорить?

— Да, проходите, — я сделал шаг в сторону, освобождая проход, — только здесь довольно мало места, да и стул всего один.

— Мы постоим, — сказал офицер и уверенно шагнул в номер.

В маленькой комнате, которую я снимал, сразу стало тесно, когда в ней оказалось сразу четыре человека. Зачем Кристиан потащил с собой помощников, было откровенно непонятно, разве что меня планировали взять под стражу. На душе начали скрести кошки.

— Позвольте узнать, — офицер внимательно осмотрел небогатое убранство номера, — где ваш друг? Маркус Лоренсон, кажется. Его нет в гостинице.

— Понятия не имею, — честно ответил я. — Наверное, шляется где-то по городу.

— Жаль. Ну ничего, надеюсь, вы удовлетворите наше любопытство. Меня интересуют подробности вашего контракта с Кристофом Зальцманом.

— С ним все в порядке?

— Да, в полном. Присядьте пожалуйста за стол, мне необходимо воспользоваться артефактом, который подтвердит ваши слова.

— Это обязательно?

— Да. Таковы правила нашего королевства. Не переживайте, нюансы вашей биографии или прошлые дела меня не интересуют. Расскажите только о том, что случилось неделю назад.

Сказав это, офицер достал из сумки, висевшей на боку, две пластины, скрепленные между собой. Одним движением мужчина разделил их и положил на стол, после чего вновь взглянул на меня:

— Прошу. Положите руку на правую с вашей стороны пластину.

Судя по всему, меня собрались проверить на магическом подобии детектора лжи. Кончено, ничего предосудительного мы с Маркусом не сделали, однако к подобным вещам я относился с большим недоверием. С другой стороны, выбора мне, видимо, не оставили, теперь стало понятно зачем с Кристианом пришли еще два человека. Не удивлюсь, если у них за пазухой найдутся артефакты, способные утихомирить меня в два счета.

Мысленно обругав весь особый отдел и их командира в том числе, я присел на стул и осторожно положил руку на пластину. Ладонь ощутимо защипало, однако других неприятных свойств магическая приспособа не проявляла. Кристиан тем временем уселся напротив и так же положил руку на вторую часть артефакта.

Допрос начался. Не спеша, стараясь не упустить чего-либо важного, я начал вспоминать подробности случившегося неделю назад. Рассказал все — от первого дня до последнего, когда мы получили награду. Офицер внимательно слушал, практически не нагружая меня уточняющими вопросами. Единственный момент, на котором он попросил остановиться подробнее — драка в лагере налетчиков. Кристиана в первую очередь интересовал главарь бандитов и его магические способности.

Пересказ прошедших событий занял у меня от силы полчаса и по мере того, как он близился к финалу, стало понятно, что офицеры все-таки пришли не за мной. Выход не перекрыли, оружие не обнажали, да и в целом вели себя очень спокойно. Кристиан правда, выглядел несколько озадаченным, но по какой причине я так и не понял.

— Хорошо, спасибо за разговор, можете убрать руку, — после окончания моего рассказа офицер поднял ладонь с пластины, — вы говорили правду. Как только ваш друг вернется в гостиницу, скажите ему, чтобы он навестил меня по этому адресу.

Мужчина черкнул на листке несколько слов и положил его на стол.

— Можно вопрос. Вы ведете расследование нападений на деревни Зальцмана?

— Вопрос с нападениями закрыт. Банда уничтожена, мы были в том лагере. Претензий к вам нет, вы действовали в рамках законов королевства. Очень жаль, что на наших землях все еще можно встретить людей, которые пренебрегли своим долгом, и силу, дарованную богами, направили в разрушительное русло.

— Вы про главаря бандитов?

— Да, он вполне мог служить королевству, так же как я. Мистер Сергей, — офицер надел фуражку, показывая, что разговор подошел к концу, — наш отдел настоятельно рекомендует вам не покидать город в течение ближайших двух недель. У нас могут возникнуть вопросы.

— Мне больше нечего вам рассказать, — удивился я словам Кристофа.

— Правила есть правила. Не мы их придумали, не нам их нарушать. Особый отдел ведет расследование, а вы с господином Маркусом — важные свидетели. На этом все, до свидания.

Офицеры вышли из номера, оставив меня в легком недоумении. Почему они пришли сюда, а не вызвали меня в отдел? Зачем был нужен это детектор-лжи? Надо бы про него узнать, кстати. В общем, куча вопросов, как, впрочем, и всегда.

Когда ближе к вечеру вернулся Маркус, я в общих чертахрассказал ему о неожиданных посетителях и передал просьбу-приказ офицера особого отдела наведаться к нему для разговора. Новость друга не слишком вдохновила, но и отказывать представителям власти в беседе, не стоило, так что утром следующего дня наемник посетил казенный дом.

Вернулся Лоренсон далеко не в лучшем расположении духа. Бесцеремонно усевшись на кровать, Маркус задумчиво уставился на меня:

— Как думаешь, Зальцман про нас ничего не напридумывал? Уж больно подозрительно на меня этот офицер поглядывал.

— В очках который?

— Угу, морда как кирпич. Выпытывал у меня любые мелочи. Кто, куда, почему. Въедливый, как хлорка. Амулет этот еще. Про тебя, кстати, спрашивал, откуда ты, что за человек, но я отказался отвечать на эти вопросы — к делу же не относится.

— Спасибо, — искренне сказал я. — Тебя тоже попросили две недели никуда не уезжать?

— Да, — скривился Маркус, — ну надо же было вляпаться в дворянскую разборку. Жди теперь пока особый отдел этого Гюнтера прижмет.

— Думаешь, прижмет?

— Скоро узнаем, — пожал плечами наемник.

Маркус оказался прав на все сто — узнали мы скоро. На допросы нас, к счастью, больше не вызывали, зато по городу начали ходить слухи, что Гюнтера Келлера — одного из самых богатых землевладельцев королевства особый отдел вот-вот возьмет за жабры.

С каждым днем информации становилось все больше. Маркус, который большую часть свободного времени проводил в компании скучающих аристократок, улавливал как локатор любые упоминания о Зальцмане и Келлере. Выяснилось, что Гюнтер долгое время занимался настоящими рейдерскими захватами, отбирая любыми возможными способами земли у слабых и обедневших родов.

Через две недели Келлера повязали. Не уверен, что именно дело Зальцмана тому было причиной, скорее всего Гюнтер кому-то здорово перешел дорогу, а последняя махинация с землей лишь послужила спусковым крючком, однако факт остается фактом — на одного из самых влиятельных людей королевства завели дело.

Разразился крупный скандал и, что интересно, наши с Маркусом имена в сводках новостей тоже звучали.

Внезапная известность обрушилась на нас как снег на голову, но при этом оказала неплохую услугу. Если раньше с двумя наемниками, пришедшими из другой страны, никто не желал иметь дел, то теперь ситуация несколько изменилась — нами начали интересоваться. К тому же, масло в огонь подлила Эльза. Родственница Зальцмана активно пользовалась причастностью к скандалу, и спешно набирала себе очки популярности, рассказывая всем, кому не лень, подробности произошедшего. Естественно, девушка приукрашивала события, как только могла. Она даже пыталась притащить Маркуса на какой-то званый ужин, но наемник тактично отклонил предложение.

Неожиданная известность привела к тому, что мы начали получать неплохие предложения о работе. По большей части люди обращались к Маркусу, так как именно его имя чаще всего звучало в сплетнях. Наемник никому не отказывал, но и положительных ответов не давал. Вариантов оказалось достаточно много, чтобы мы могли позволить себе выбирать. Однако вскоре нам поступило предложение, пропустить которое было очень трудно.

Глава 8

Две недели вынужденного безделья позволили мне уделить больше времени на работу с заклинаниями. Я практически одолел «столп света» научившись создавать тонкие диски из энергетических шаров, начал подумывать над другими проектами и каждый день пытался хоть на йоту приблизиться к пониманию сути княжеской магии.

Из-за постоянной занятости все общение с потенциальными нанимателями я спихнул на Маркуса. Он все же и выглядел представительней, и лет ему было больше, и общаться с дворянами наемник умел куда лучше. Однако окончательное решение какой именно заказ брать, так или иначе оставалось за мной.

Некоторые из предложений наподобие: наведаться в одно поместье и выкрасть оттуда очень ценную статуэтку, отбрасывались сразу. Стоит только начать выполнять подобную работу, и за тобой намертво закрепится имидж полукриминального дельца. В следующий раз могут и на убийство подрядить. Остальные варианты, предложенные Маркусу, мы пока обсуждали. Не то, чтобы их набралось очень много, но три человека готовы были заключить с нами контракт. Суммы там варьировались от тридцати до ста золотых флоринов в зависимости от длительности и сложности работы. В принципе, мы уже готовы были взяться за работу, если бы не один разговор, полностью поменявший наши планы.

Через несколько дней после окончания неофициального запрета на выезд из города, когда слухи о задержании Гюнтера Келлера немного поутихли, мы начали всерьез обсуждать, какому нанимателю отдать предпочтение. Именно в этот момент к Маркусу обратилась молодая женщина.

В тот день я как обычно находился у себя в номере, погруженный в транс. Появление в комнате постороннего человека определилось мной как легкое похолодание окружающей среды. С недавних пор мне удалось достаточно четко синхронизировать ощущения в подсознательном и реальном мире, так что застать меня врасплох теперь стало гораздо сложнее. Открыв глаза, я замер, ожидая пока глаза привыкнут к изменившейся картинке.

— Друг мой! — преувеличенно бодро начал Маркус. Именно его появление я и почувствовал. — Кажется нам улыбнулась удача!

— Что случилось?

— Долго объяснять, пойдем со мной, все поймешь на месте. В моем номере сейчас находится прелестная особа, которая предлагает нам совершить увлекательное путешествие, и за это она готова заплатить нам тысячу золотых монет! Такое предложение упускать нельзя. Категорически нельзя. В общем, ты сам должен с ней поговорить. Пошли.

Игнорировать такой посыл я не имел права, поэтому быстро привел себя в порядок и спустя пару минут оказался в соседнем номере.

Молодая женщина с очень строгим лицом и холодными, недоверчивыми глазами неподвижно сидела за столом в комнате Маркуса. Светлые волосы, уложенные в идеальную прическу, тонкая талия, худые, длинные пальцы. Наверное, ее можно было перепутать с античной статуей, если бы не частое дыхание, выдающее волнение нашей гостьи. Строгое платье и минимум украшений лишь подчеркивали ее аристократичную отстраненность.

— Добрый день, — я присел напротив женщины, — меня зовут Сергей Трофимов, мой друг сообщил, что вы хотите предложить нам работу?

— Оливия Бартон, — представилась гостья, — я уже рассказала все вашему товарищу.

— Мне бы хотелось услышать информацию из первых уст.

— Хорошо, — поджала губы женщина, — мне нужны два человека, для сопровождения в королевство Андаро.

— Там, насколько я слышал, недавно произошел мятеж…

— Именно по этой причине мне и нужно сопровождение. В королевстве стало слишком опасно для одинокой женщины.

— Почему ваш выбор пал на нас?

— Большой отряд наемников будет слишком сильно привлекать внимание. Двоих магов вполне достаточно, чтобы обеспечить мою безопасность в случае возможных проблем.

— Не боитесь путешествовать в компании двух незнакомых мужчин? — влез в разговор Маркус.

— Нет, — твердо ответила женщина. — У меня имеются способы защитить себя от домогательств.

— Я не это имел в виду, — смутился наемник.

— А я — именно это. За работу вы получите тысячу золотых флоринов. Это серьезная сумма, однако и риск большой. Если меня схватят люди короля, то казнят всех, кто будет рядом. Часть денег вы получите авансом, остальную — после того, как доставите меня в нужную точку. Куда именно, я пока не могу сказать. У меня мало времени, поэтому я хотела бы услышать ваше решение в кратчайшие сроки.

— Мы можем подумать до вечера? — спросил я и по удивленным глазам Маркуса понял, что он уже на все согласен и не понимает моих сомнений.

— Да. В девять к вам придет человек, передайте ему свое решение.

— К тому же, если мы согласимся, нам потребуется хотя бы день на подготовку, поверьте, это в ваших же интересах.

— Хорошо, — после некоторых раздумий ответила Оливия. — Жду вашего решения, надеюсь оно будет положительным.

Женщина поднялась со стула и, не оборачиваясь, вышла из комнаты.

— Чего тут думать? — возмущенно произнес Маркус, едва закрылась дверь номера. — По пятьсот монет каждому! Мы за полгода столько не зарабатывали, а тут работа максимум на месяц!

— А тебе ничего подозрительным не кажется? — остудил я пыл молодого дворянина.

— Само собой. Я все понимаю. Много странностей во всем этом деле, но тысяча монет стоят того, чтобы рискнуть.

— Трупам деньги не нужны. Почему Оливия обратилась именно к нам? Она, судя по всему очень богата. В ее распоряжении все отряды наемников в округе.

— А где ты тут отряды эти видел? Одноухий Сигурд, с его десятком бойцов? Или Келем-борода? Нам же сказали, нужны двое. У остальных отрядов людей куда больше и разделяться они не будут.

— Может и так, давай поступим следующим образом. Ты до вечера поспрашиваешь у своих знакомых, кто такая эта Оливия Бартон, а в шесть часов мы встретимся и еще раз все обсудим.

— Идет, — кивнул Маркус и тут же собрался на выход.

Предложение, поступившее нам, хоть и выглядело очень выгодно, но несло от него каким-то душком. Двух наемников, у которых за спиной нет сильного отряда или влиятельных покровителей легко слить после окончания работы. Может я конечно наговариваю на Оливию, и все мои подозрения ничего не стоят, но подстраховаться не мешает.

Пока Маркус расспрашивал многочисленных знакомых, появившихся у него за последнее время, я решил наведаться к человеку, о существовании которого узнал благодаря своей любви к книгам по магии.

За время вынужденного простоя я, отыскал в городе парочку книжных магазинов. К сожалению, ничем интересным они похвастаться не могли, однако разговорившись со здешним букинистом, мне удалось узнать, что где-то в центральных районах Регона живет знаменитый в узких кругах артефактор, у которого можно приобрести разнообразные магические артефакты.

Нужный мне адрес располагался в получасе быстрой ходьбы от нашей гостиницы. Город в принципе не славился большими размерами, и любая его точка находилась в шаговой доступности.

Никакой вывески или другого обозначения, что в неприметном каменном доме живет очень уважаемый и достаточно богатый мастер магических дел, не имелось. Видимо, кому надо, отлично знали куда идти и без красочных надписей.

Поднявшись по массивному крыльцу, я несколько раз ударил в дверь — звонка здесь тоже не предусмотрели. Ждать пришлось не слишком долго. Спустя пару минут створка приоткрылась, и на пороге показался лохматый паренек тринадцати или около того лет.

— Стефан Лунд здесь живет? — спросил я.

— Да, но мистер Лунд сейчас занят.

— Я хотел бы посмотреть на его товар.

— Хорошо, сейчас ему передам, подождите пожалуйста, — ответил парень и скрылся в доме, закрыв передо мной дверь.

Не было юнца минут десять. Я уже скучать начал, разглядывая ради интереса проходящих мимо людей. Пусть этот район города и считался достаточно богатым, но дворяне тут не селились. По узким улочкам ходили самые обычные жители: купцы, прачки, рабочие мануфактур. Ездили телеги, запряженные лошадьми или мулами, два человека тащили куда-то листы железа, ругались на углу соседнего дома дородные барышни. Тихая мирная жизнь.

Наконец ожидание мое подошло к концу. Дверь вновь открылась, но вместо лопоухого паренька меня встретил сам хозяин дома. Стефан Лунд был слегка полноват, улыбчив, и такое ощущение, он только что проснулся. По крайней мере на розовой щеке я отчетливо видел отпечаток подушки.

— Чем могу быть полезен? Здравствуйте, — чуть заикаясь произнес мужчина.

— Здравствуйте. Мне посоветовали вас, как лучшего артефактора этого города. Я хотел бы взглянуть на ваши работы и может быть купить какие-нибудь из них.

— А кто вам про меня рассказал, простите?

— Продавец книг. У него лавка на юге города.

— Ну что же, проходите, — отошел в сторону мужчина, видимо ответ его удовлетворил. — Боюсь, только, вас несколько огорчит мой ассортимент. Все же со столичными мастерами мне не сравниться.

— Мне кажется, вы слишком скромны, — ответил я. Почему бы не потешить самолюбие артефактора. Любой ремесленник любит, когда хвалят его работу.

Комната, в которую привел меня Стефан, была просто залита светом. Причем шел он не из окон — плотно закрытые шторы не пропускали ни единого луча солнца, а лился из десятка шаров, размещенных во всех углах помещения.

Заметив, что я прикрыл глаза ладонью, артефактор пояснил:

— Это мой рабочий кабинет, и хорошее освещение — необходимость, к тому же, я предпочитаю работать по ночам. Так что бы вы хотели увидеть? Вы весьма юны, и у меня нет ни единой идеи, что именно вам может понадобиться.

— Я — наемник. Поэтому меня интересуют защитные и атакующие амулеты. Хотя, я не отказался бы взглянуть на весь ассортимент.

— Ассортимент — не про мое ремесло, — усмехнулся Стефан, — каждый товар — штучная работа, на которую уходят недели, а иногда и месяцы работы. Вот эти светящиеся шары я могу делать хоть по пять штук в день, был бы материал, но и стоят они недорого. А, например, амулет изгоняющий насекомых из дома — вещь куда более сложная и делается только на заказ.

— То есть на продажу у вас ничего нет?

— Я этого не говорил, — загадочно улыбнулся мужчина. — Иногда я работаю впрок, для души или, когда заказов не очень много. Далеко не каждый житель города может оплатить мою работу.

— А не встречался ли вам артефакт в виде трубки, испускающей фиолетовое пламя? — мне вспомнилось ночное нападение, произошедшее месяц назад.

— Нет. Точно нет, я бы такое запомнил. — Стефан полез в карман длинного сюртука и вытащил оттуда связку из трех ключей странной формы. — Забыл спросить, как к вам обращаться?

— Сергей.

— Вы из восточных княжеств? А я все думаю, откуда мне знаком ваш акцент. Сергей, подождите пожалуйста здесь, сейчас я принесу несколько изделий, которые должны вас заинтересовать. Убедительная просьба, не подходите к двери, она хорошо защищена и может навредить случайному человеку.

Сказав это Стефан просунул длинный ключ в замочную скважину и приложил ладонь к пластине на стене. В глубине дома что-то щелкнуло, и створка медленно поползла в сторону.

Следуя совету артефактора, я остался в комнате и с нескрываемым любопытством рассматривал рабочий инструмент Стефана. На стене висели молотки, пилы для камня, увеличительные стекла. Не знай я, к кому пришел, решил бы, что здесь обосновался слесарь-любитель. Тем не менее встречались в кабинете и приспособления непонятного назначения. На столе, к примеру, находился цилиндр из толстого стекла, меняющего цвет от темно-зеленого к коричневому и обратно, рядом с ним расположилось что-то вроде керамического тигля. Емкость была заполнена кипящей жидкостью, издающей глухие булькающие звуки, однако поднесенная к нему рука не почувствовала жара.

Увлеченный рассматриванием занятной приспособы, я совершенно не заметил появление Стефана.

— Эта кипящая жидкость нужна для придания стали магнитных свойств, — сказал Артефактор за моей спиной, — Кладешь туда металлический стержень на два часа и получаешь практически новый материал.

— Для чего это может понадобиться?

— Профессиональный секрет, — улыбнулся Стефан. — Я принес вам для осмотра несколько моих поделок. Уверен, для наемника они могут представлять определенный интерес.

На стол передо мной легли: стеклянный шарик, деревянная коробка, свирель и кожаная перчатка.

— Начнем с вот этого экземпляра, — мужчина взял в руки прозрачную сферу. — Артефакт одноразового применения, бросаете его на пол, он тут же разбивается и ранит осколками всех в радиусе трех метров. Стоит такая штука недорого, всего десять золотых, но против щитов она не эффективна.

— Вряд ли мне пригодиться подобная вещь, — оценил я полезность сферы.

— Не особо в этом сомневался, но все же. Тогда перейдем к следующей. Эта шкатулка — моя гордость. Открываете ее и пространство вокруг вас мгновенно заполняется туманом. Пых, и вас уже никто не видит.

— И все? — невольно вырвалось у меня.

— Нет, тут мы подходим к самому главному. Шкатулка создает на время ваши копии. Нематериальные конечно, но в образовавшемся дыму ваши враги будут видеть именно их, а вы вместе со своими людьми окажетесь полностью невидимыми, если конечно не станете стоять на месте. Действует заложенное в артефакт заклинание около десяти минут.

— Действительно хорошая вещь.

— Конечно, — приосанился Стефан, — а самое важное — она многоразовая. Спустя сутки после использования ее можно вновь открывать.

— Сколько стоит такое удовольствие?

— Сто двадцать монет.

— Недешево, — покачал я головой.

— Оно того стоит, — еще шире улыбнулся мужчина. — Давайте посмотрим на следующий артефакт. Свирель. В ней скрыт очень большой потенциал. Подуйте в нее и там, куда она смотрит, появится мощный смерч. Недолгий, минут на пять-семь, но разрушений он может принести порядочно. Жаль конечно, что им нельзя управлять, и после применения свирель разрушается, но иногда и такая вещь может оказаться очень кстати. К тому же, цена не очень кусается — всего девяносто флоринов.

— Ну а перчатка?

— Смотрите, — Стефан надел артефакт на правую руку, вытащил из настенного шкафа небольшое полено и начал медленно сжимать его. Из-под пальцев мужчины посыпалась труха. Дерево будто попало под пресс и сминалось как бумага.

— Впечатляет, — сказал я, глядя на результат.

— Конечно. Представляете, каким сюрпризом окажется для вашего врага такая перчатка. Одним движением кисти вы ломаете кости противнику. С ней конечно нужно быть осторожным — можно случайно кого-нибудь покалечить, но все решается с практикой.

— Стоимость?

— Сто.

— Хорошо. Стефан, я сегодня обдумаю, понадобиться ли мне что-нибудь из того, что вы показали, и завтра вернусь с деньгами. Еще меня интересует вопрос, сможете ли вы создать защитный амулет? Имитация универсального магического щита, только чтобы работало на постоянной основе.

— Я слышал о таких вещах, — задумчиво ответил мужчина, — однако в мои руки ничего похожего пока не попадало. Вряд ли я могу вам помочь. При наличии образца, возможно, у меня получится создать аналог, а иначе никак. Сконструировать амулет, использующий неизвестные принципы работы — крайне трудоемкое занятие.

— Жаль. Если вдруг в моих руках окажется такой предмет, я могу к вам обратиться?

— Конечно! Буду очень признателен.

— Тогда последний вопрос. Недавно я имел разговор с офицерами особого отдела. При этом они использовали какой-то артефакт, собранный из двух пластин.

— Правдолюб, — тут же произнес мужчина. — Не самая точная штука, хотя определенное представление об искренности говорящего он может дать. К тому же, с помощью него определяется магическая сила проверяемого, тоже очень неточно.

Последняя фраза мне категорически не понравилась. Учитывая тот факт, что на меня открыта охота, делиться лишней информацией о себе я не хотел. Кажется, вовремя нам подвернулось дельце с этой Оливией — из города надо уходить.

На этой оптимистичной ноте мы со Стефаном попрощались. Представленные им магические изделия мне в целом понравились. Стоило конечно, все очень дорого, да и особой убойностью артефакты не обладали, но мало ли как повернется судьба? Тем более, если мы собираемся втянуться в очень рискованное мероприятие, не мешало бы положить парочку козырей в рукав.

По возвращению в гостиницу меня уже встречал Маркус. Выглядел мужчина несколько взволнованно, так что хороших новостей я не ждал.

— Никто из моих знакомых не знает женщину по имени Оливия Бартон, — с порога заявил Лоренсон. — А под ее описание подходит слишком многие.

— И почему я не удивлен?

— Ну может она откроет настоящее имя, когда мы выедем из города, — предположил Маркус.

— Странно, что она в таком случае лично пришла к нам. Ее мог кто-нибудь увидеть.

— Наверное. Что делать все-таки будем? Тысяча монет. Столько обычно брал Ульрик за работу. Но ведь это раскидывалось на всех. А тут такая сумма на двоих!

— Мутно все. Не нравится мне это.

— Надо рискнуть. Скоро шумиха вокруг Зальцмана и Гюнтера утихнет и у нас опять не будет работы.

Маркус в чем-то был прав. Тысяча монет — действительно серьезная сумма, ради которой можно рискнуть. Вопрос в другом: а получим ли мы эти деньги? С одной стороны, если хорошо подготовиться, можно выйти из любой щекотливой ситуации, а с другой — сколько безвременно погибших людей думали так же? Наверное, очень много.

— Давай так, — пришел к определенному решению я. — Просим половину суммы заранее. Если Оливия соглашается, то мы беремся за дело, а если нет — то пусть ищет других исполнителей.

— Отлично, тогда…

— Я не договорил. Полученный аванс я хочу потратить на покупку нескольких артефактов.

— Всю что ли? — удивился Маркус.

— Большую часть. Даже если они не пригодятся, их можно будет либо продать, либо использовать где-то еще.

— Ладно, — в голосе наемника послышались нотки грусти. С деньгами он расставаться не любил. — Слушай, я тут чего подумал. Вечером к нам придет человек от заказчицы, так может мне проследить за ним? Посмотрю куда он пойдет и справки наведу.

— Попробуй, может и выяснишь чего. Главное, чтобы тебя не заметили.

— Тут уж как повезет, — беззаботно ответил мужчина, но глядя на мое лицо уточнил. — Не переживай, буду очень осторожен.

Через несколько часов — ровно в девять вечера в гостиницу за ответом пришел человек Оливии. Выслушав наши требования, он пообещал дать ответ следующим утром.

Едва за мужчиной захлопнулась дверь моего номера, как Маркус прошмыгнул следом. В успех друга я не очень верил. Вряд ли Оливия настолько глупа, чтобы не подстраховаться от подобных неожиданностей. Тем не менее, попытаться прояснить ситуацию все же стоило, а шустрый наемник с подобной задачей должен был справиться лучше меня — Маркус за последнее время неплохо узнал город и прекрасно ориентировался в переплетении узких улочек Регона.

Через час Лоренсон вернулся и по его лицу сразу стало понятно — отследить гостя не удалось.

— Скрылся гад, — Маркус досадливо махнул рукой. — Я за ним почти четыре квартала шел. Думал сперва, что он экипаж наймет, а тот решил пешком идти. Специально видимо так сделал — в одном из переулков я его и потерял.

— Неприятная ситуация, — скривился я.

— Ну да, хотя, за такие деньги они имеют право на тайны.

— Может быть. Ну хорошо, будем ждать утра.

Не скажу, что всю ночь я не сомкнул глаз, размышляя над предстоящей работой, но определенное волнение все-таки испытывал. Уверенности, что принятое мной решение — верное, так и не появилось. Зачем молодая женщина собралась в королевство, где уже месяц полыхает мятеж? Что ее туда влечет? Жених или какая-нибудь политическая интрига? Конечно же ответов у меня не было. Сомневаюсь, что Оливия, или как там ее зовут, хоть немного приоткроет тайну своей миссии. Тем не менее тысяча монет это действительно очень большая сумма. Глупо, наверное, рисковать ради денег, но будем считать, что я сделал инвестицию в ненадежные активы. Если взлетит — сорву куш, ну а если нет — придется уносить ноги. К тому же из Регона нужно уходить. Особый отдел со своим амулетом нарисовался совсем не кстати.

Пока я ворочался в постели, обуреваемый целой тучей мыслей, Маркус проводил время с куда большим удовольствием — из-за стены то и дело раздавались приглушенные женские стоны.

Утро встретило нас ярким солнцем. Сидя в мягком кресле, я уже привычно читал свежую газету, периодически прикладываясь к чашке с кофе. К хорошему быстро привыкаешь, а варить ароматный напиток здесь умели. Стрелки на часах показывали десять, а ответа от Оливии мы так и не получили. Начали закрадываться мысли, что девушка не захотела расставаться с достаточно крупной суммой денег и решила отказаться от наших услуг, но нет, спустя еще какое-то время в дверь номера вежливо постучали, и я услышал хрипловатый голос вчерашнего посыльного:

— Господин Сергей, я принес послание от госпожи Оливии.

— Входи, — я поднялся с кресла.

Грузный мужчина в богатой одежде шагнул в комнату. На его плече висела кожаная сумка для документов, а сквозь дорогой парфюм явственно пробивался запах пота.

— Госпожа Оливия согласилась передать вам аванс в размере пятисот золотых монет. Здесь чек, — посыльный достал из кармана лист бумаги и протянул его мне, — его вы можете обналичить в банке.

Внимательно осмотрев бумагу, на которой была выведена сумма с двумя нулями, я так и не нашел на ней имя владельца счета. Все-таки наш наниматель не захотела раскрывать инкогнито.

— Отлично, — я положил листок на стол. — В таком случае, мы можем перейти к заключению контракта?

— Госпожа Оливия хотела бы обойтись без формальностей. По окончанию дела вы получите остаток суммы золотом. Если вас это не устраивает, пожалуйста, верните чек.

В этот момент в комнату ввалился помятый и сонный Маркус. Услышав последнюю фразу, он округлил глаза и не мигая уставился на меня.

— Мы согласны, — скрепя сердце, ответил я.

— Благодарю, — кивнул мужчина. — Я передам госпоже Оливии ваше решение.

— Теперь мне хотелось бы услышать подробности предстоящей операции. Необходимо проработать маршрут, по которому мы пойдем и узнать конечный пункт назначения.

— Боюсь ничего этого я сказать не могу. Все необходимое вам сообщит лично госпожа Оливия. Завтра в шесть часов утра она прибудет к этой гостинице. До границы королевства вы поедите на дилижансе, затем вам предстоит двигаться тайно, поэтому в выборе снаряжения исходите из этого.

Попрощавшись, гость вышел из номера.

— Ну что Маркус, — обратился я к другу. — Назад дороги нет. Пошли к артефактору, будем тратить аванс.

Глава 9

Оливия оказалась крайне пунктуальной женщиной. Минута в минуту она подъехала к воротам гостиницы на дилижансе, запряженном двумя лошадьми. Мы с Маркусом в это время стояли на брусчатке возле входа, экипированные по-походному. Немаркая и крепкая одежда, удобная обувь, рюкзаки за спиной. Как и было сказано, чемоданов с собой мы не брали.

Вчера, я еще раз наведался к Стефану. Артефактор визиту потенциального покупателя очень обрадовался, а когда узнал, что я собираюсь потратить в его мастерской круглую сумму денег, то вообще расцвел. Мой выбор пал на несколько взрывающихся шариков, дымную шкатулку и свирель. Покупать за сотню монет перчатку-пресс, меня отговорил Маркус. Наемник едва ли не матом ругался, когда узнал, сколько она стоит. В итоге, я согласился с другом и не стал тратить сотню золотых за сомнительное приобретение. Слишком уж специфическое функции оно выполняло.

Таким образом мы потратили больше половины аванса. Еще немного денег ушло на обновление снаряжения и одежды. Остатки — около двух сотен монет разменяли на деньги королевства Андаро. Не удивлюсь, если нам придется подкупать каких-нибудь стражников или прочих нечистых на руку людей, а делать это в валюте иностранного государства — не самая умная затея.

Помимо прочего я попытался узнать, что же на самом деле творится в стране, объятой мятежом. Общая информация у меня уже имелась, однако хотелось выяснить детали происходящего.

Пройдясь по торговым рядам, я нашел людей, недавно вернувшихся из Андаро, и за небольшую плату вытянул из них всю доступную информацию. Впрочем, ничего необычного они не поведали. Мятеж начался с того, что королевской семье произошел раскол. Чего уж там не поделили царственные особы, никому доподлинно не известно. Просто в один прекрасный, или не очень, день из столицы выехали несколько всадников, в одном из которых люди опознали старшего сына короля. Произошло это событие еще несколько месяцев назад — зимой, а едва только весна вступила в свои права, как юг страны поднялся против законного правителя.

Военные действия велись с переменным успехом. Силы были примерно равны, однако у короля имелось одно большое преимущество — профессиональная армия, собранная из магов, посвятивших жизнь изучению военного дела, и это быстро дало результаты. Постепенно бунтовщиков начали теснить, и теперь они держались за небольшой участок земли, занимающий лишь десятую часть королевства. Именно туда нам и предстояло отправиться. Оливия об этом не упоминала, но догадаться было нетрудно.

Как оказалось, наш наниматель прибыла не одна. Вместе с ней в дилижансе находилась служанка — неприметная девица лет двадцати. Она постоянно прятала глаза и практически не улыбалась, разговаривая едва слышным голосом.

— Вы не говорили, что вас будет двое, — сказал я, открыв дверцу повозки.

— Николь поедет со мной, — холодно процедила Оливия.

— Это очень усложняет нашу задачу.

— Я добавлю еще сотню монет, за беспокойство. Надеюсь, это уменьшит ваше недовольство?

— Хорошо, — ответил я за себя и за Маркуса. Зная друга, он наверняка бы согласился работать и без доплаты.

— Рада, что вы пришли к разумному решению. Пока мы движемся по территории этого королевства опасность мне не угрожает, поэтому до границы поедем на дилижансе. Вы разумеется умеете управлять им?

— Конечно, — ответил Маркус из-за моей спины.

— Отлично. Возница, ты можешь быть свободен, — громко сказала Оливия, и пожилой мужчина, сидевший на облучке, тяжело вздохнул и слез на землю, освободив нам место.

Побросав в багажный отсек мешки, мы уселись на деревянную скамейку, Маркус взял поводья и легким движением рук заставил лошадей стронуться с места.

— Чувствую, веселая нас ожидает поездочка, — весело усмехнулся Лоренсон.

— По крайней мере, запомним мы ее точно.

В отличии от меня, Маркус действительно умел управлять лошадьми. Ехать верхом или работать кучером для него не составляло никаких проблем. Он уверенно держал поводья, направляя дилижанс прочь из города по пустой в столь ранний час дороге.

Скорость движения оставляла желать лучшего. Пусть корпус нашего транспортного средства и был подрессорен, до амортизаторов в этом мире еще не додумались, да и деревянные колеса особого комфорта не добавляли, приходилось придерживать лошадей. Укатанная грунтовка, на которой мы оказались, выехав из Регона, лишь немного увеличила темп передвижения.

— Сколько нам до границы тащиться? — спросил Маркус.

— Неделю. С нашими пассажирами не разгонишься. К тому же придется останавливаться на ночлег в трактирах.

— Можно и в лесу. Костер, две дамы…

— Лошадей ты будешь обслуживать? Я вот понятия не имею как с ними обращаться. Их же чистить надо, вычесывать ну или чего там с ними делают?

— Много чего, — усмехнулся наемник, — странный ты все-таки дворянин. Фехтуешь слабо, с лошадьми не ладишь.

— Это ты в поместье вырос, а я — в городе.

— Ладно, ладно. Я ж, так, в шутку.

— Ну сейчас у нас времени — вагон. Заодно объяснишь, как с этой животиной обходиться.

— Ты про ту, что сзади сидит? — шепотом спросил Маркус и громко засмеялся своей шутке.

— Как бы тебе за такие слова по шее не прилетело, — также тихо ответил я. — Оливия, судя по всему, дама скорая на руку.

— Да, и красивая к тому же, — Лоренсон тяжело вздохнул.

Первый день пути запомнился мне жарким солнцем, нагревающим кожаный навес над головой, и отбитой пятой точкой — иногда дорога превращалась в сущий кошмар. Дамы с нами в диалог не вступали и молча сидели внутри дилижанса, изнывая от жары. Лишь пару раз мы останавливались по понятным причинам, и единожды заезжали в придорожную таверну. Дорога в этих местах была оживленной и найти, где перекусить, не составляло особых проблем.

Пока все шло без каких-либо неожиданностей, и единственным интересным моментом за весь день стало появление Шрама.

Едва мы выбрались из города, как к нам, радостно подпрыгивая, примчался призрачник. Лошади, естественно, такому гостю не слишком обрадовались, как, впрочем, и дамы. Пришлось мне какое-то время потратить на объяснения ситуации, а Маркус тем временем успокаивал скакунов. В итоге, Шрам, получив порцию внимания, благополучно умчался куда-то в сторону, а наш дилижанс снова тронулся в путь.

Ближе к вечеру мы с Маркусом поменялись местами, и пришла моя очередь управлять непривычным для меня транспортным средством. Впрочем, ничего особо сложного в этом деле не было. Лошади, можно сказать, сами выбирали дорогу и удобный для них темп бега, и лишь изредка их приходилось подгонять. Такой своеобразный автопилот девятнадцатого века.

За час до темноты мы, сверившись с подробной картой королевства, остановились на ночлег в гостинице небольшого городка или, скорее, поселка. Жило в нем, судя по количеству домов, от тысячи до двух человек.

Комнаты нашлись без проблем, дамы все так же, сохраняя режим молчания, сняли для себя номер на втором этаже, а мы с Маркусом разместились в соседнем. Каких-то неожиданностей я не ждал, но на всякий случай организовал ночное дежурство. Первую половину ночи определил другу, а вторую, как наиболее трудную — себе. Пусть Оливия и говорила, что до границы ей ничего не угрожает, нам все же заплатили за ее охрану, а пренебрегать своими обязанностями я не привык.

Ночь ожидаемо прошла без каких-либо эксцессов. Плохая шумоизоляция номеров позволяла слышать все, что происходит в гостинице, однако кроме ругани хозяина этого заведения, раздавшейся в пять утра, ничего не потревожило покой постояльцев.

Завтракали мы с дамами по отдельности. Оливия максимально дистанцировалась от нас, общаясь лишь в случае крайней необходимости. Маркус не раз и не два пытался растопить этот арктический лед, но пока безуспешно. На все его шутки и комплименты аристократка не реагировала. Николь, в отличии от своей хозяйки, была чуть более приветлива и, если ей разрешали, могла перебросится с нами парой слов.

Второй день стал копией предыдущего: мы ехали, периодически делали короткие остановки и большей частью молчали. К тому же, я до обеда бессовестно дрых, привалившись на стенку дилижанса. Пусть было не слишком удобно, но ночное бдение сделало свое дело — не просыпался я даже от сильных кочек.

Королевство Хартман благодаря сильной власти практически не страдало от бандитов. Конечно случалось и такое, что оголодавшие крестьяне выходили на большую дорогу, но как правило подобное происходило в годы сильного неурожая, а последние несколько лет природа баловала жителей Европы. Ни тебе сильного града, бьющего посевы, ни холодных проливных дождей на все лето, ни засухи на пару месяцев. Благодать.

Помимо всего прочего отсутствие бандитов было обеспечено тем же фактом, что и в Орловском княжестве — легко нарваться на отряд аристократов. Маги, не особо раздумывая, размолотят в пыль неудачливых налетчиков и не вспомнят об этом инциденте на следующий день. Поэтому наше путешествие до границы не отличалось хоть какими-либо событиями, что не могло не радовать.

Закончилось это благополучие в маленьком городке с непроизносимым названием, расположенным в тридцати километрах от реки, разделяющей два государства. Королевство Андаро вот-вот должно было распахнуть перед нами свои не слишком гостеприимные объятия.

Лошадей вместе с дилижансом оставили на попечение владельца гостиницы, где нам предстояло провести ночь. С полным, лысоватым мужчиной общалась Оливия, и, насколько я расслышал, все имущество отдавалось на ответственное хранение, а если владелец дилижанса не появится через месяц, то с лошадьми и повозкой могут делать, что захотят — хоть продать, хоть самим пользоваться.

— Не пора ли обсудить наши дальнейшие действия? — спросил я аристократку, когда она завершила разговор.

— Ждите меня через час в вашем номере, — ответила женщина.

Наконец-то. За время пути я не раз пытался поднять этот вопрос, но Оливия хранила молчание. Подобная таинственность сильно напрягала, понятно, что женщина нам особо не доверяет, но зачем тогда наняла?

О том, что делать в королевстве Андаро, мы с Маркусом конечно же рассуждали. С учетом имевшихся у нас данных, нетрудно было догадаться, что Оливия собирается отправиться к мятежникам. От этого и играли. Пробраться на территорию королевства можно было несколькими путями: в составе торгового каравана, по железной дороге, или тайно, перебравшись через реку. Каждый из вариантов имел свои недостатки: железная дорога не устраивала Оливию, торговые караваны жестко досматривали на таможне, а перебраться через границу без лишних глаз мешала река, Маркус плавать так и не научился.

Помимо этого, в самом королевстве, где совсем недавно бушевал мятеж, было очень неспокойно. Часть дворян, примкнувшая к восстанию, после разгрома от королевских войск укрылась в лесах, и теперь их усиленно пытались выследить и уничтожить поисковые отряды. Да и в целом, путешествовать по стране было крайне небезопасно. В связи с этим мы и строили примерные планы передвижения.

Ровно в назначенное время дверь нашего номера отворилась и внутрь вошли обе женщины. Оливия без своей служанки не делала и шага. Усевшись на одной из кроватей, аристократка произнесла:

— Идельбург — конечная точка нашего маршрута.

— Последний крупный город, который удерживают мятежники, — произнес Маркус, — что вас туда тянет?

— Это не ваше дело, господин Лоренсон. Вы получили задаток, смею заметить, очень крупный.

— Никто не отказывается от дела, — сказал я, — но нам надо понимать, к чему быть готовыми. Мы конечно отыскали карту королевства Андаро, но маршрут движения нужно обговорить прямо сейчас.

— Маршрут выбирайте на ваше усмотрение. Главное — мы не должны попасться в руки властям, поэтому заезжать в города крайне нежелательно, как и двигаться по крупным дорогам — нас могут задержать патрули.

— Хорошо, но в таком случае я хочу, чтобы вы приняли некоторые моменты. Будем считать, что мы — военный отряд в тылу врага. Я — командир, Маркус — мой зам, вы — подчиненные. Все наши приказы выполняются четко и без возражений.

— Вообще все? — внезапно спросила Николь, озорно улыбнувшись.

Я с недоумением уставился на нее. Обычно служанкам не позволялось вот так просто встревать в разговор, однако у Оливии с ее напарницей, видимо были особые отношения, так как аристократка не стала одергивать девушку.

— Все наши приказы будут касаться вашей безопасности, так что да. Все. Если надо будет лечь в грязь — ложитесь, если придется бежать — вы знаете, что делать. Оливия, как у вас с боевой магией?

— Никак. В моей семье не принято учить женщин этому разделу искусства.

— Понятно, но хотя бы щиты вы умеете ставить?

— Да, — после некоторой заминки произнесла Оливия.

— Отлично. Дальше, имеются ли у вас практичные наряды? В платьях по лесам особо не походишь.

— Найдутся.

— Тогда выдвигаемся завтра. Сегодня мы попытаемся выяснить, смогут ли нас переправить через реку, если никого не найдем, придется искать брод. На карте, к сожалению, этого не отмечено.

— Не сомневаюсь, что у вас все получится, — Оливия поднялась с кровати и вышла из номера. Служанка двинулась следом.

— Не сомневается она, — грустно сказал Маркус, едва за дамами захлопнулась дверь. — а я вот не особо. Ох, надеюсь мне не придется учиться плавать,

— Давно пора. Ума не приложу, как ты до сих пор без этого обходился?

— Как-то обходился. Ну не было у нас в имении нормальных рек, что теперь? Тем более я в детстве едва не утонул. До сих пор вспоминаю, как пытался втянуть в грудь воздух, а вместо него шла вода. С тех пор я ко всяким озерам и рекам отношусь с большим подозрением.

— Ах эти детские страхи, — усмехнулся я.

— Шел бы ты… лодочника искать, — огрызнулся Маркус, и больше к этой теме не возвращался.

Контрабандисты есть везде и всегда. Если существует граница и таможня, всегда найдутся те, кто не любит платить государству лишние деньги — самим пригодятся. Вот и налаживаются обходные маршруты, по которым курсируют нелегальные товары, а вместе с ними и люди, не желающие афишировать свое присутствие.

Разумеется, вывесок: «здесь живет контрабандист» в городе не имелось, однако золото отлично развязывает языки. Наша компания мало походила на представителей власти, поэтому разговор с владельцем гостиницы быстро направил нас по нужному адресу.

Указанный дом находился на окраине города в достаточно бедном районе. Жилища здесь выглядели неухоженными и обветшалыми. Пока мы шли, нам несколько раз попадались заброшенные, полуразвалившиеся строения, смотрящие на мир пустыми провалами окон. Встречались и пустыри — видимо селиться здесь добропорядочные люди не спешили

На стук в дверь (неожиданно крепкую и добротную) долгое время никто не отвечал, однако в доме явно кто-то был — я видел, как дернулась занавеска на зарешеченном окне.

На связь с нами все-таки вышли, пусть и далеко не сразу. Маркус уже начал ощутимо нервничать, но после очередной серии ударов по дереву, грубый мужской голос наконец спросил:

— Чего приперлись?

По сузившимся глазам моего друга, я понял, что он сейчас ляпнет что-нибудь матерное. Такого отношения к себе молодой дворянин не терпел. Пришлось срочно одергивать Маркуса и отвечать самому:

— Трактирщик Густав сказал, что здесь нам могут помочь. Нужна лодка, чтобы переправиться через реку.

— В городе рек нет, — ответили мне.

— В городе нет, а вот в тридцати километрах отсюда есть.

— Густав, говоришь, сказал, — в голосе послышались нотки сомнений. — Сколько вас?

— Четверо.

— Сорок золотых.

— Это слишком дорого, — ответил я. Сумма действительно была запредельной. Нас то ли проверяли, то ли разводили. — За такие деньги мы можем мост построить и пешком через реку перейти, до свидания.

— Погоди, — быстро сказал мужчина и наконец приоткрыл дверь. — Двадцать. Меньше не проси.

Я изобразил некоторые раздумья и произнес:

— Идет. Нам нужно переправиться завтра, желательно по темноте, это возможно?

— Разберемся. Жди меня утром у Густава, там все и обсудим, — сказав это, мужчина захлопнул дверь.

Стоило нам отойти от дома, как Маркус взорвался бурей негодования:

— Нет, ты слышал: «Чего приперлись». Вот ведь ублюдок безродный!

— Успокойся. На нас не написано, что мы маги. Одежда простая, знаков отличия на груди не имеем.

— У нас шпаги на поясе!

— Оружие носят не толькодворяне. К тому же райончик тут не самый спокойный, скорее всего сюда даже полиция старается не соваться без надобности. Наплюй, нам нужен этот человек, или предлагаешь через реку вплавь перебираться?

Последний довод все-таки убедил Маркуса, и про хамоватого контрабандиста он больше не вспоминал, хотя нет-нет, да и бросал злобные взгляды назад.

В гостиницу мы вернулись затемно. Ночевали уже в привычном формате: половину времени бодрствовал Маркус, половину я. Как и ожидалось, никаких приключений или незваных гостей не было. Тихая летняя ночь, разбавлялась лишь редкими криками птиц, да какофонией звуков, издаваемых разнообразными насекомыми. Скоро нас ждут километры полей и лесов, где о теплой постели и горячем кофе можно будет только мечтать. Поэтому я наслаждался каждой минутой, проведенной в относительном покое и безопасности.

По утру, растолкав Маркуса, я наведался к двери соседнего номера. Обе женщины, судя по всему, еще спали, однако после моего стука по деревянной обшивке почти сразу же послышались голоса. Оливия попросила дать им десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, и они будут готовы к выходу.

Десять минут немного затянулись, однако через полчаса женщины вышли из номера, и в первые мгновения я их едва узнал. Исчезла холодная аристократка со своей служанкой, и на их месте оказались две селянки или небогатые горожанки. Оливия сменила дорогое платье на простую юбку, из-под которой проглядывали плотные штаны, и не маркий пиджачок поверх серой блузки.

Николь была одета примерно так же — неброско, но достаточно практично. Конечно, я бы предпочел, чтобы они выбрали себе одежду, более приспособленную для перемещения по пересеченной местности, но где такую возьмешь? Женских спортивных костюмов тут еще не придумали. Хорошо хоть чемоданы с вещами Оливия не стала с собой брать. Все, что нужно, уместилось в двух небольших саквояжах.

В районе десяти часов утра в гостиницу заглянул вчерашний контрабандист. Я в это время находился в общем зале и вошедшего мужчину срисовал сразу. Меня он тоже узнал, однако подходить не стал и какое-то время переговаривался с хозяином заведения. Лишь после этого он подсел ко мне за столик:

— Готовы?

— Да.

— Тогда жду вас всех на улице. Деньги не забудь.

Мужчина вышел из помещения, не сказав больше ни слова. Как мы будем перебираться через реку, опасно ли, что нас ждет на другой стороне? Ничего из этого я не знал. Будь на моем месте обычный человек, то, наверное, вести дела с подобными личностями не стоило — велик риск, что нас попытаются ограбить, а затем прикопать где-нибудь, но мы с Маркусом — маги. Вскоре контрабандист поймет это, Лоренсон скрывать свое происхождение точно не будет, а значит обманывать или нападать эти люди не рискнут — не стоит оно того.

Во дворе гостиницы нас ждала крытая повозка, не слишком предназначенная для перевозки людей. Выглядела она так, будто совсем недавно вылезла из болота — позеленевшая, с комьями грязи, налипшей на днище. На месте возницы сидел тот самый мужик, что разговаривал со мной, а рядом с ним разместился еще один кадр — толстый и суровый, как северные горы молодец. Был он вдвое толще и на голову выше меня, а еще очень сильно походил на своего товарища. Либо сын, либо младший брат.

— Деньги вперед, — сказал старший из мужчин.

Мешочек с двадцатью монетами поменял своего владельца, после чего нам жестом указали в глубь повозки. Дождавшись пока мы кое как разместившимся на узких деревянных лавках, контрабандист дернул поводья, и телега медленно тронулась с места.

— Как мы переберемся через реку? — спросил я, когда мы выехали из города.

— Не важно, — буркнул мужчина.

— Нет важно, — над моей ладонью повис металлический шарик. Младший из контрабандистов нервно сглотнул.

После демонстрации магических способностей разговор моментально перешел в конструктивное русло.

— Мы сейчас доедем до схрона, там телегу оставим и пойдем до реки пешком. У нас в одном месте лодка укрыта, без проблем переберемся на ту сторону.

— На пограничные отряды не напоремся?

— Не должны. Реку патрулируют, но не так, чтобы сильно. В Андаро сейчас своих проблем хватает, граница почти не охраняется.

— Я бы на месте вашего короля воспользовался ситуацией, — заметил Маркус. — Граница почти открыта, собирай войска, да оттяпывай кусок послаще.

— Упаси Милосердная мать. Войны нам только не хватало, — мужчина приложил ладонь к груди.

Путь до реки у нас занял практически целый день. Сперва мы колесили по каким-то проселочным дорогам, местами, полностью заросшими травой, затем оказались в лесу, где оставили телегу и наконец топали несколько часов по достаточно глухим местам. По крайней мере людских следов я не увидел, зато пару раз краем глаза замечал кошачью фигуру — Шрам, умница, не показывался людям на глаза, однако постоянно маячил где-то поблизости.

К реке мы вышли в глубоких сумерках. Как тут ориентировались контрабандисты, я не понимал совершенно, однако замаскированную в лесу лодку они нашли с первой попытки. Широкая посудина явно использовалась для перевозки грузов. Предприимчивые мужики оснастили ее массой креплений. Две пары весел находились тут же.

Спустя еще пару часов, когда ночь окончательно погрузила мир во тьму, контрабандисты поволокли лодку к берегу.

Смазанные уключины не издавали ни звука, когда весла мерно опускались в воду. Ширина реки в этом месте составляла не меньше сотни метров. Тишина стояла мертвая, лишь иногда слышались громкие всплески, из-за этого мне постоянно казалось, что с противоположного берега за нами кто-то наблюдает.

Когда лодка ткнулась носом в землю, все мы облегченно выдохнули. Находиться на открытом пространстве, пусть и в ночи, было неуютно.

Стоило только нам сойти на берег, как контрабандисты тут же налегли на весла, отправившись обратно.

— Даже удачи не пожелали, — сказал Маркус, глядя на удаляющуюся лодку.

— Да уж, — ответил я. — Она нам точно не помешает.

Глава 10

— Куда мы сейчас? — тихо спросила Оливия.

— Пока прямо. Если верить карте, поблизости расположена пограничная застава, ее придется обходить по широкой дуге, не хватало только нарваться на армейские соединения.

— А почему вы с теми двумя не договорились, может они могли провести нас вглубь страны? У них же наверняка есть проверенные маршруты.

— Вы так любите доверять свою жизнь незнакомым людям? — я посмотрел на женщину. — К тому же, контрабандисты вряд ли бы согласились. Светить свои дороги такие люди не любят. Прекращаем разговоры, двигаемся медленно. Я впереди, вы с Николь по середине, Маркус замыкающий.

Споров и возражений не последовало, наша небольшая компания выстроилась в нужном порядке и медленно пошла сквозь лес, удаляясь от реки по диагонали. За ночь мне хотелось оказаться как можно дальше от границы. Пусть контрабандисты и заверили, что патрули здесь стараются не ходить, но проверять, так ли это на самом деле, как-то не хотелось. Видимость, конечно, оставляла желать лучшего — луна давала слишком мало света, но лес вскоре слегка поредел и идти стало гораздо легче.

Примерно через полчаса, минувших после высадки на берег, из-за ближайших деревьев появился Шрам. Призрачник сунулся мне под руку и протестующе мяукнул, жалуясь на тяжелую жизнь — плавать кот не любил. С каждым днем я все четче понимал, что именно хочет донести до меня мой четвероногий друг. Наша связь с ним крепла, и иногда создавалось ощущение, что мы практически можем общаться мысленно. Где-то на периферии сознания я всегда понимал, как он себя чувствует и насколько далеко находится. Странные это были ощущения, но в мире, где существует магия, происходило слишком много необычных вещей, чтобы удивляться еще одной.

Шагали до самого утра и по моим прикидкам прошли не больше десяти километров. Наши спутницы к перемещению по пересеченной местности были явно не приспособлены и сильно замедляли движение, хорошо хоть на жизнь не жаловались, молча преодолевая трудности.

Ближе к рассвету я все же решил дать женщинам небольшой отдых. Они начали часто спотыкаться, Николь вообще один раз с размаху растянулась на земле, благо подушка из прошлогодних листьев и травы смягчила падение.

Неглубокая низина послужила неплохим укрытием. Увидеть нас издали становилось крайне сложно, а с учетом того, что костер мы не разжигали, то и подавно. Из рюкзаков на свет появились консервы, нож и фляжки с водой. Дамы, к счастью, не потребовали себе особых угощений и вполне удовлетворились тушенкой с сухарями.

— Оливия, — орудуя ложкой произнес Маркус, — вы очень стойкая женщина. Мои сестры, знаете, никогда бы не отважились отправиться в соседнее королевство, охваченное мятежом.

— Благодарю, — ответила аристократка.

— Что вас тянет туда, наверняка это какой-то мужчина?

— Господин Маркус, давайте придерживаться линии поведения заказчик — наниматель. Я не собираюсь обсуждать с вами свои дела.

— Я вас понял, — произнес наемник. Чувствовалось, что слова женщины его задели.

К сожалению, мой друг просто не мог сидеть молча, когда рядом находятся две молодые особы, и вскоре переключил свое внимание на вторую даму:

— Николь, вы когда-нибудь слышали стихи Валантена Лефевра?

— Нет, но с удовольствием послушаю, — кокетливо улыбнулась девушка.

— Тогда, предлагаю зачитать вам балладу о двух потерянных душах. Это история о мужчине и женщине, влюбленных друг в друга. Судьба разлучила их, но после смерти они вновь встретились.

Маркус начал наизусть читать стихи на местном эквиваленте французского языка, который я практически не понимал, как, уверен, и сидящая неподалеку девушка. Вообще, было очень странно слышать подобный ответ от Николь. Все-таки Оливия слишком многое ей позволяет по меркам современного дворянского общества. Пусть служанка и не являлась ее собственностью, однако обычно такие люди даже слова не могли вымолвить без разрешения, а тут девушка практически флиртует с Маркусом.

Минутка поэзии затянулась чуть ли не на полчаса. Маркус обладал отличной памятью и мог сколь угодно долго заваливать предметы обожания стихами. В принципе, я не возражал против такого времяпрепровождения, дамам явно нравилось слушать рифмованные строчки, а я просто отдыхал. Следующий привал ожидался нескоро.

По нашим с Маркусом прикидкам путь до Идельбурга должен был занять от двух до трех недель, и это в лучшем случае. Нам при любом раскладе придется иногда выходить на дороги королевства, а без документов, разрешающих находиться в стране, это чревато. Даже незначительная проверка может привести к проблемам или даже схватке, что при наличии на руках двух беззащитных женщин — очень плохая перспектива. Мы-то с Маркусом сможем в случае необходимости уйти с боем, а вот наши спутницы — вряд ли. Есть вариант, конечно, попытаться прикинуться крестьянами или торговцами, а в идеале примкнуть к какому-нибудь каравану, но опять же — документы. Слишком мало времени имелось у меня на подготовку.

Маршрут, который мы продумывали еще в Регоне, подразумевал минимум контактов с местными жителями, однако нам в любом случае придется иногда пополнять запасы еды, а значит и заходить в деревни или поселки. Не исключено, правда, что мы сможем обойтись добычей, которую таскает иногда Шрам, но надеяться на это все же не стоило.

Помимо продуктового вопроса, поднимался еще один — пересечение нескольких рек королевства. Пусть дороги в тех местах не считались слишком оживленными, но на мостах вполне могла находиться стража или военные отряды. Вероятно, придется искать брод. В общем, проблем хватало, и решать их придется уже по ходу.

После небольшого перекуса наша четверка в прежнем порядке двинулась вглубь страны. Первый день прошел без приключений, если не считать порванное платье Николь. Девушка зацепилась за ветку и оторвала солидный кусок ткани, оголив стройные и белые, как молоко, ноги. У Маркуса случившееся вызвало широкую, я бы даже сказал, очень широкую улыбку. Меня же напрягла потеря времени, необходимого для починки одежды. От границы мы ушли не слишком далеко, и каждая лишняя минута, проведенная тут, увеличивала шансы на обнаружение.

Тем не менее, боги нас миловали — до самого вечера мы так ни на кого не нарвались, что косвенно было заслугой Шрама, призрачник безбоязненно шнырял по округе, периодически выскакивая нам наперерез. Резвился котяра, что явно указывало — опасности рядом нет.

Идти ночью я посчитал излишним. Девушки за последние сутки очень вымотались. Я вообще был удивлен, что они преодолели такой путь без стенаний и претензий. К тому путешествие по темноте потеряло свою необходимость — от границы мы немного отдалились, так что незачем без надобности мучать себя и других.

Поднялся вопрос с ночевкой, нам с Маркусом вполне было достаточно подстилок и костра, а для дам пришлось разбивать отдельную палатку. Одна такая в обязательном порядке крепилась к рюкзаку, которые мы таскали за спиной. Частые путешествия с Ульриком приучили держать при себе минимальный набор всего необходимого — от соли до мотка веревки.

Костер разводить не стали. Еду можно было согреть магией, а ночи радовали теплым воздухом и отсутствием дождей. До самой темноты Маркус развлекал девушек стихами, историями из своей жизни и даже пытался очень тихо петь. Оливия на все это практически не реагировала, зато Николь вполне себе смеялась над шутками и вела себя достаточно раскованно, однако грани не переходила и любые попытки любвеобильного наемника приблизиться пресекала на корню.

— Сергей, у вас есть братья или сестры? — ни с того ни с сего спросила Оливия.

— Нет, — я отвлекся от своих мыслей. — Зачем вам это?

— Я никогда не была в восточных княжествах, расскажите о своей семье, вы, наверное, из очень знатного рода?

— С чего вы взяли? Дети из богатого рода редко идут в наемники.

— Вы молоды, но состояли в отряде Ульрика — одного из лучших командиров северян. Я наводила справки, перед тем как связаться с вами.

— И все же нет. Моя семья далеко не самая знатная, к тому же отец впал в немилость князю и лишился всего состояния, поэтому я здесь.

— Почему не армия?

— Люблю свободу. Оливия, откровенность за откровенность — зачем вам в Идельбург?

— Простите, — посмурнела женщина, — но этого я сказать не могу.

Вот и поговорили. Странная все-таки эта Оливия. Зачем ей информация о моей семье? Просто так, из женского любопытства? Почему-то в это не слишком верилось, не походила она легкомысленную особу, обожающую сплетни, а значит какую-то цель все же преследовала. Нужно быть с ней очень аккуратным.

На следующий день наше путешествие продолжилось. Напряженность первых суток несколько спала. Ближайший крупный город, возле которого нам предстояло пройти, находился в сотне километрах южнее, так что вероятность напороться на ненужных свидетелей была не слишком высока. Периодически сверяясь с картой, мы не очень быстро, но уверенно пересекали королевство.

Первые сложности начались на третий день пути. Постоянно двигаться по лесам уже не получалось. Все чаще нам приходилось пересекать дороги, а то и идти по ним, если буреломы вокруг становились непроходимыми. Несколько раз встречались группы крестьян, работающие на полях. К счастью, их мы замечали раньше и обходили стороной, так что люди, занятые работой, нас не видели.

И опять леса, опять ночевки под открытым небом. От нас с Маркусом начало ощутимо пованивать. Раньше я на такие мелочи практически не обращал внимания, но теперь, когда рядом находились две дамы, ситуация немного изменилась. Впрочем, от наших спутниц розами тоже не пахло. Поэтому, найденное на пятый день путешествия озеро, обрадовало одинаково и мужчин, и женщин.

Как Маркус не стремился присоединиться к купающимся спутницам, ему этого, естественно не разрешили. Почти час Оливия и Николь плескались воде и стирали вещи. Опять же, меня дико удивил тот факт, что обе дамы не боялись грязной работы. Вполне можно было ожидать, что аристократка заставит служанку взять на себя все хлопоты, но нет, работали они наравне.

Конец первой недели путешествия ознаменовался тем, что у нас все-таки начала заканчиваться провизия. Четыре человека едят не мало, а взять с собой большие запасы, было невозможно — основной тягловой силой являлись мы с Маркусом, а помимо продуктов приходилось нести кучу других вещей. Шрам действительно несколько облегчил нам жизнь, но притащенная им однажды утка ситуацию не спасла. Передо мной встал выбор: перейти на подножный корм или все-таки сходить в какое-нибудь поселение с целью пополнить запасы. Выбор пал на второе. Немалую роль в этом деле сыграл тот факт, что у Николь развалилась обувь. Девушке вообще не очень везло — то юбку порвет, то подошва отвалится.

На имевшейся в нашем распоряжении карте были отмечены далеко не все поселения королевства, однако она являлась лучшей из тех, что можно достать в продаже, так что подходящее для наших целей место мы отыскали без особых проблем.

Идти всем скопом в большое село, расположенное на стыке двух пологих холмов, я посчитал излишне рискованным мероприятием. Одного человека было вполне достаточно, чтобы закупиться всем необходимым на неделю вперед. Естественно роль разведчика досталась Маркусу. Спутницам, по понятным причинам, в поселении делать было нечего, а я выглядел достаточно молодо для исполнения роли заядлого путешественника. Да и чего таить, моя бледная физиономия могла вызвать ненужные подозрения у местных жителей.

Пообещав вернуться как можно скорее, Маркус прихватил с собой немного серебра и быстрым шагом отправился в сторону села. Нам же оставалось только ждать и надеяться, что все пройдет гладко.

Место для наблюдения я выбрал возле длинной лесной прогалины. Здесь явно когда-то давно бушевал сильный пожар и теперь, деревья робко пытались занять территорию, но пока без особых успехов. Такая позиция позволяла мне увидеть Лоренсона заранее, и, если он будет не один, предпринять какие-либо меры.

Маркус отсутствовал больше двух часов. От той точки, где укрылись мы с женщинами до ближайших домов было километра три, может чуть больше, что, в принципе, не расстояние для опытного воина.

Первым приближение Лоренсона заметил Шрам. Призрачник, спокойно лежавший в траве, внезапно вскочил и начал нервно дергать ушами. Такое поведение мне было хорошо знакомо — что-то пошло не по плану.

— Прячьтесь, — стараясь не показывать беспокойство произнес я.

— Что-то случилось? — тут же отреагировала Оливия.

— Это был приказ. Затаитесь в кустах и будьте готовы уносить отсюда ноги. Все обсуждения потом.

Больше вопросов не последовало. Быстро похватав вещи, женщины скрылись в лесу. Найти их позже не составит проблемы, а если начнется драка, я бы не хотел, чтобы они оказались поблизости.

Через пару минут ожидания, бегущего во всю дурь наемника заметил и я. Шрам, почуяв неладное, уже давно куда-то смысля, однако о грядущих неприятностях меня предупредил, за что ему большая благодарность.

Что именно заставило Маркуса бежать сломя голову, оставалось неизвестным, однако вряд ли он просто решил размяться по дороге. Поэтому я готовился к худшему, начиная каст самых смертоносных заклинаний из своего арсенала.

Перепрыгивая через кочки и преодолевая за раз сразу по нескольку метров, наемник несся к лесу. Ни один атлет моего мира не смог бы развить такую скорость — магия позволяла двигаться чрезвычайно быстро. Поле Маркус пересек за считанные секунды и, уже подбегая к лесу, заметил меня.

Попытка резко остановиться едва не привела к падению. Кое-как удержавшись на ногах, Лоренсон выпалил:

— Сзади отряд. Четыре мага, десять обычных, скачут сюда!

— … - выругался я. Не то, чтобы для меня стали сюрпризом слова друга, но все же ситуация складывалась крайне паршиво. — Далеко они?

— Пять минут и будут здесь. Может раньше.

— Понятно. С женщинами не уйдем, придется дать бой. Займи позицию, будем надеяться, что они не станут устраивать полноценную облаву и звать подкрепление. Если запахнет жареным, пытаемся увести этих людей подальше отсюда. В этом случае бежим вместе и работаем как обычно.

Кивнув, наемник тут же укрылся за ближайшим деревом. По движению его рук я понял, что он, как и я, начал подготовку заклинаний.

Погоня показалась куда раньше, чем я рассчитывал. Не успели мы с Маркусом договорить, как на противоположном конце поля появились люди. Они сидели верхом на лошадях и, выйдя на ровную местность, тут же пришпорили коней. Следы бежавшего человека отчетливо виднелись на примятой траве, так что ошибиться с направлением им не грозило.

Среди группы бойцов сильно выделялись четверо магов. Видно их было сразу. Во-первых, они находились впереди, а во-вторых, позолоченные цепочки, висящие на мундирах, явно указывали на статус их владельцев. Благодаря этому я сразу понял, на кого потрачу уже готовый «вакуумный взрыв».

Чтобы не быть замеченным раньше времени, я лег в траву. Для применения заклинания не требовало вставать в полный рост, так что шарик сжатой смерти оказался для преследующих Маркуса людей крайне неприятным сюрпризом. Едва они приблизились на нужное расстояние, я завершил каст. Бурлящая сфера вздулась между солдатами, и начала свою разрушительную работу. Сминались тела и оружие, ржали умирающие лошади. Животных было очень жаль, но ненужные сантименты пришлось заглушить.

Минус один. Заклинание сработало, как и должно было. Жаль, уничтожить получилось только одного офицера, его защита ничего не смогла противопоставить магическому прессу, остальные маги оказались невредимы. Всего из строя вышло четыре человека, но простые бойцы не представляли нам угрозы, если конечно не были вооружены артефактами.

Одновременно с моей атакой начал работать Маркус. Несколько сверкающих лучей устремились к врагам, но результатом удара стал лишь выпавший из седла офицер. Дальнейшая его судьба осталась неизвестна, так как мне срочно потребовалось сменить место дислокации. Лидер военного отряда каким-то образом заметил, откуда прилетело первое заклинание, и тут же направил в мою сторону ответный подарок. Земля под ногами взорвалась. Трава, камни, корни деревьев — все это шрапнелью разлетелось на несколько метров. Ударная волна отбросила меня в сторону, и инерцию пришлось гасить перекатом.

Не слишком надеясь на собственную защиту, я рванул в глубь леса, куда уже ломанулся Маркус. Противники нам достались достойные, а затягивать бой явно не стоило. Их численное преимущество однозначно даст о себе знать, а значит не мешало бы растянуть противников, тем более на лошадях по лесу особо не поскачешь.

План сработал, нам удалось оторваться от преследователей, а те, решив, что мы больше ни на что не способны, дурняком ломанулись следом, правда лошадей они оставили на опушке.

Отрываться от преследователей на значительное расстояние было опасно. Противники могли плюнуть на бесполезную погоню и начать обследовать местность, а у нас где-то там прятались девушки. По этой причине двигались мы не слишком быстро, за что едва не поплатились. Маг, бегущий первым, кастанул какое-то заклинание, задевшее защиту лишь краем. Сперва я подумал, что враг промазал, но нет, цель его заключалась в другом — вокруг меня начали ломаться деревья, и уйти от падающих стволов удалось с огромным трудом.

Ситуация мне крайне не понравилась — в следующий раз могло и не повести, а значит пришло время действовать. Не сбавляя скорости, я крикнул Маркусу:

— На счет три. Фокус на ближайшем. Раз, два, три.

Едва было произнесено последнее слово, как Маркус моментально развернулся и, еще не остановившись до конца, влепил в ближайшего офицера, пронзающий удар, следом последовало мое заклинание, которое я готовил последнюю минуту.

Все сработало как на тренировках. Полгода, проведенные в отряде Ульрика многому меня научили. Минус два.

Получив сквозную дыру в груди, маг рухнул на землю. Тут же, пока враги не успели опомниться, снова разрываем дистанцию, подготавливая на ходу следующее заклинание. Однако противники не спешили продолжать погоню. Потеря двух офицеров серьезно сказалась на их уверенности в победе. Не имея численного превосходства, напавшие на нас люди предпочли отступить. Вот только в мои планы такой поворот событий не входил.

— Маркус, назад, они уходят! Я впереди, принимаю удар на себя, затем фокус на ближайшем.

Дополнительных инструкций наемнику не требовалось. И опять гонка по лесу, только теперь в обратном направлении. Я впереди, Маркус в нескольких метрах сзади.

На то, что нас не заметят, никто и не надеялся. Оставшиеся в живых маги наверняка были готовы к нападению, поэтому сил на защите я не экономил, вливая в нее максимально возможное количество энергии. Параллельно с этим шел каст воронки. Удерживать контроль сразу над двумя или даже тремя заклинаниями с каждым разом получалось все лучше.

Противники, на наше счастье, убегать не собирались. Да, они немного отступили к опушке, но остались на месте, решая, как поступить дальше, и два несущихся на них человека все-таки оказались для них сюрпризом. Не ожидал.

В любом случае, сориентировались они быстро, и в мою сторону полетели сразу две молнии, бесследно растворившиеся в защите. Теперь пришла наша очередь атаковать. Скрученный жгут энергии почти мгновенно преодолел расстояние до врага и пробил защиту. Тут же в образовавшуюся прореху ударило заклинание Маркуса. Минус три.

Добить оставшихся противников уже не составляло труда. Простые бойцы в принципе ничего не могли нам сделать, а последний офицер, погиб после очередной совместной магической атаки.

— Уф, справились. — вытирая пот со лба, произнес Маркус. — Справились!

— Сколько точно людей за тобой гнались? — спросил я. Расслабляться пока не следовало.

— Говорю же, четырнадцать.

— Плохо. Все очень плохо.

— Ты, о чем?

— Пересчитай убитых.

Через несколько секунд среди деревьев раздался сочный мат — двоих противников мы упустили, а значит скоро на нас может открыться настоящая охота.

— Давай их догоним?

— Плохая затея. Убийство отряда военных все равно не останется незамеченным, к тому же в поселке могут быть еще маги. Что вообще там произошло, как на тебя вышли?

— Сперва все было отлично. Я спокойно зашел в село, нашел рынок, начал выбирать еду. Ботинки для Николь, кстати, почти сразу купил, крупы взял, сухарей мешок. Удачно, думал все прошло, угу, разбежался. На выходе из поселка меня уже ждали. То ли кто-то накапал про меня, то ли просто решили проверить нового человека, не знаю. Я когда отряд этот увидел, решил на всякий случай через задворки уйти, но только с дороги свернул, вся эта кодла следом рванула. Ну а дальше ты знаешь.

— Понятно все. Нужно отсюда уходить и как можно скорее. Шрам! — крикнул я и призрачник практически мгновенно материализовался неподалеку, — Оливия. Веди к ней.

Сообразительный хищник сразу понял, что от него хотят, и бодро потрусил вглубь леса. Как оказалось, дамы отлично спрятались, укрывшись среди деревьев так, чтобы видеть происходящее, но оставаться при этом незамеченными. Без Шрама я бы вряд ли отыскал их так быстро.

— Опасности больше нет? — спросила Оливия, стряхивая листья и прочий мусор с одежды.

— Нужно уходить. Николь, переоденься, Маркус купил тебе обувь. Ваши вещи отдайте нам, придется двигаться очень быстро. Чем дальше уйдем отсюда, тем меньше шансов, что на наш след выйдет поисковый отряд.

К моей огромной радости споров и лишних вопросов не возникло. Женщины вполне адекватно восприняли мои слова и вскоре мы уже шагали прочь от злополучного села.

Спустя несколько часов путь нам преградила река. Если бы не драка с военным отрядом мы бы спокойно пересекли ее по мосту, что находился неподалеку, теперь же пришлось искать брод. Времени на сооружение плавсредств не было, к тому же, выяснилось, что помимо Маркуса еще и Николь не умеет держаться на воде. На вопрос, почему я об этом узнал только сейчас, дамы промолчали

Участок, где можно было перебраться на противоположный берег, вскоре все же нашелся. В прозрачной воде хорошо просматривалось каменистое дно и по предварительным прикидкам глубина в этом месте не превышала метра. Неприятно, но некритично. Единственное, что меня настораживало — течение. Река в этом месте не на шутку ускорялась, а чуть дальше дно резко терялось, видимо вода намыла глубокую яму сразу за бродом. Тем не менее, выбора у нас не было, идти все равно пришлось.

И опять, я впереди, нащупываю дорогу, затем девушки и Маркус. Наемник долго не решался войти в воду, но потом все же пересилил страхи.

Когда я преодолел уже две трети пути, громкий возглас, сопровождаемый плеском воды, заставил меня обернуться назад. Маркуса нигде не было видно, и лишь муть, поднятая со дна, давала понять — друг поскользнулся, ушел под воду, и течение затянуло его в промоину.

Глава 11

Не теряя ни секунды, я нырнул в бурлящий поток. Маркус не умел плавать, времени на раздумья просто не было. Единственное, что я успел сделать, прежде чем погрузиться в воду — выкинуть рюкзак на берег и крикнуть женщинам, чтобы они оставались на месте.

Кто хоть раз видел, как тонет человек, знает — это не имеет ничего общего с тем, что мы привыкли представлять. Никто не барахтается на воде, не зовет на помощь. Человек просто уходит на дно, беспорядочно двигая конечностями, что только усугубляет ситуацию. К тому же, у многих людей начинается паника. По этим причинам, понять, куда именно течение утащило Маркуса, было практически невозможно. Я знал лишь примерное местоположение друга и вслепую шарил руками, пытаясь нащупать его в мутной воде.

Не знаю, сколько времени прошло с моего прыжка в промоину, может несколько секунд, а может и минуты. Время смешалось, искривилось, не позволяя понять, есть ли хоть какие-то шансы найти Маркуса. О печальном исходе я старался не думать и раз за разом погружался на дно, пытаясь бороться с течением. Ничего. В голову начали закрадываться очень неприятные мысли. Год назад я уже потерял одного друга и второй раз сделаю все, чтобы это не повторилось.

После очередного всплытия, я сориентировался, где примерно нахожусь, и вновь нырнул в воду. Именно в тот момент что-то ухватило меня за ногу и что есть силы потянуло ко дну. Вряд ли в реке внезапно завелся водяной или русалка. Я все-таки отыскал Маркуса! Теперь оставалось лишь вытянуть его на берег, и, боюсь, задачей это окажется нетривиальной.

Сопротивлялся Маркус яростно. Он, скорее всего, не понимал, что происходит, поэтому просто пытался вскарабкаться как можно выше, чтобы глотнуть воздуха, и вроде как у него это даже получилось. Правда, при этом он чуть меня не утопил, но подобного поведения следовало ожидать.

Не знаю каким чудом, но мне удалось вытянуть друга на мелководье. Течение здесь было уже не столь яростным, и с каждым шагом идти становилось все проще. Тем более, спасаемый перестал изображать из себя, рыбу, которую внезапно собрались вытащить на сушу, и начал даже помогать мне.

Едва только под ногами показалась твердая поверхность, Маркус упал на землю. Его начало нещадно полоскать — воды он наглотался с избытком, и теперь она едва ли не литрами выходила из организма. Удивлен, что он вообще остался в сознании.

Пока друг приходил в себя, я пытался отдышаться и понять, где мы оказались. Пока мы боролись за выживание, течение достаточно далеко отнесло нас от брода. Не уверен, что женщины последовали моему совету и остались на середине реки, а значит не стоило терять время.

— Оклемался? — спросил я Маркуса, когда он немного очухался после неудачного купания.

— Рюкзак утопил. Ненавижу реки! — прорычал наемник и его снова начало рвать.

— Не уходи никуда, я скоро вернусь — надо помочь Оливии.

С Маркусом, судя по всему, все было более или менее нормально. Ему требовалось только время, чтобы прийти в себя, а вот женщин, оставшихся без присмотра, стоило проведать.

Вернувшись к броду, я обнаружил Оливию и ее служанку, спокойно стоящими на берегу. С одной стороны, это меня обрадовало, но с другой — женщины не выполнили мое распоряжение.

— Вы нарушили приказ, — сказал я. — Николь не умеет плавать, что если бы она поскользнулась на камнях и повторила судьбу Маркуса?

— Вода холодная, — спокойно ответила Оливия, — Вас слишком долго не было, а у нас уже начали замерзать ноги. Мы вполне могли получить судорогу, так что я приняла решение выходить на берег.

— Я вас понял, — мне пришлось признать, что логика в словах дворянки присутствовала, — разумное решение. Пойдемте к Маркусу, нам все равно нужно просушить одежду.

— Мы справимся. Идите к своему другу, я займусь сушкой. Поверьте, женщины нашего рода превосходно владеют бытовой магией. Если мы заметим кого-нибудь, обязательно дадим знать.

— Хорошо. Не уходите слишком далеко, вряд ли погоня, если она есть, находится слишком близко, но все же.

Оставив женщин приводить себя в порядок, я вернулся к Маркусу. Наемник уже оклемался и сидел на земле, привалившись к дереву. Выглядел он не важно. Мокрый, грязный, с застрявшей в волосах тине. Издали его вполне можно было принять за утопленника.

— Ненавижу воду, — Лоренсон заметил мое приближение.

— Маркус, найдется у нас свободная минутка, будем учить тебя плавать. На ровном месте ведь чуть не погиб.

— Да уж, поганая была бы смерть. Чуть легкие не выплюнул тут на берегу. Как там дамы?

— Нормально с ними все. Вещи сушат. Тебе, кстати, тоже не помешало бы. Справишься сам?

— Должен.

Маркус с трудом поднялся с земли, и спустя пару минут от него повалил пар. Снимать одежду наемник не захотел и сушил вещи прямо на теле. Впрочем, не такая уж и плохая идея — я воспользовался примером друга и так же направил магию на разогрев ткани.

В результате неудачной переправы через реку мы потеряли один рюкзак с провизией и вещами. Хорошо хоть все артефакты и деньги я носил с собой, так что можно было считать — обошлись малой кровью, поэтому потеря части снаряжения меня не слишком расстроила, главное — все живы, а с остальным разберемся.

Через пол часа наш небольшой отряд окончательно отошел от случившегося на переправе и собирался двигаться дальше. Шрама, правда, нигде не было видно, но кот не слишком любил воду, и какое-то время он обязательно потратит на то, чтобы собраться с духом и переплыть реку. За долгие месяцы совместных путешествий эту черту призрачника я уже выучил.

Фортуна, видимо, сегодня была в очень дурном расположении духа. Сперва случилась ненужная стычка с военным отрядом, потом едва не утонул Маркус, а чуть позже оказалось, что брод пользуется спросом. В окрестностях мы были не одни.

Неладное я заметил лишь в самый последний момент. Отсутствие поблизости Шрама сыграло со мной злую шутку, и затаившиеся в лесу люди оказались для нас полнейшим сюрпризом.

— Щиты! — едва успел крикнуть я, как в формирующуюся защиту ударила магия. Что именно применили нападавшие, разобрать было невозможно, лишь алые искры разлетелись по округе.

От удара меня отбросило далеко в сторону. Кубарем покатившись по земле, я со всего размаха приложился головой об дерево. Сознание в любую секунду грозило уйти за горизонт, но каким-то чудом мне удалось удержаться на этом слое реальности. Не желая проверять, насколько удобной мишенью являюсь, я что есть силы рванул в сторону возможного противника. Не будь у меня обязанностей по защите женщин, скрылся бы в лесу, чтобы полноценно подготовиться к схватке, но сейчас ситуация требовала иного поведения.

Краем глаза замечаю, что чуть в стороне от меня Маркус, петляя как заяц, пытается уклониться от летящих в него снарядов. Оливия и Николь соляными столбами замерли на едва заметной тропке, по которой мы шли. На них неизвестные враги пока не обращали внимания, что в принципе разумно — сперва надо было разобраться с нами.

Пока я бежал к кустам, из которых летели заклинания, щит еще пару раз содрогнулся от попаданий и был уже на грани, еще одной плюхи он мог и не выдержать. Прорвавшись сквозь плотные ветки, я наконец увидел, напавших на нас людей. Несколько человек растерянно замерли, не понимая, что делать, и лишь двое из них продолжали каст, но закончить его им было не суждено.

Мощный кинетический удар отбросил мужчин далеко в сторону. Кажется, я даже слышал хруст треснувших костей. Затем в ход пошла сталь. Удар шпагой и струя крови вырывается из разорванного горла, еще удар и острие протыкает сердце следующего противника. Тут же меню позицию, не позволяя оглушенным магам нацелить на меня заклинания. Снова кинетический удар, затем рассекающий, и уход в сторону. Повторить.

На сложные магические конструкции в скоротечном бою просто не было времени, но и базовых приемов, которыми владели даже первокурсники интернатов, хватало, чтобы создать противникам серьезные проблемы. Жаль эйхор нельзя было использовать — велика вероятность, что мою способность могли заметить женщины, а после завершения контракта мне хотелось сохранить инкогнито.

Последнего своего оппонента я прикончил броском стального шарика. Испуганный мужчина пытался убежать, но шансов против летящей смерти у него не было. Пара снарядов истощила скудный щит, а еще один раздробил беглецу череп. Казалось бы, все, победа, но неподалеку еще слышались звуки боя, Маркус продолжал с кем-то сражаться. Не тратя время на осмотр убитых, я ринулся обратно на тропу.

Картина, открывшаяся мне, удручала. Нет, все были живы, но возле женщин замерли четыре человека, двое из которых приставили ножи к шеям наших подопечных. Маркуса поблизости не оказалось — он, судя по всему, продолжал бой в лесу.

— Если с женщинами что-то случится, вы сдохните медленно и мучительно, — произнес я, стараясь чтобы каждое мое слово было услышано.

— Шпагу на землю, руки за голову, пойму, что ты применяешь магию, вскрою горло одной из твоих подруг, — спокойно ответил мне седой мужчина с длинными усами, стоявший в стороне.

Плохо дело. Быстро обезвредить сразу четверых я не смогу, возможно не все из них маги, но даже простой человек успеет чиркнуть ножом по шее. Что делать, было совершенно непонятно. Если подчинюсь требованиям усача, то умру с вероятностью сто процентов, а если нет, то пострадают женщины, которых я обязался защищать.

— Вы ведь мятежники, так? — совершенно неожиданно спросила Оливия.

— Закрой рот, — процедил человек, державший кинжал.

— Мы идем в Идельбург, чтобы помочь истинному королю.

— Закрой рот, сучка! — злобно прорычал мужчина и сильнее прижал лезвие к шее женщины. Потекла кровь.

— Пусть говорит, — усач осадил своего подчиненного.

— Цель моей миссии я могу поведать только вам, — Оливия ни на секунду не изменилась в лице, даже когда кинжал едва не вскрыл ее сонную артерию. — Это очень важно для нашей общей победы.

— Янош, — мужчина обратился к человеку, удерживающему женщину, — отпусти её. Как ваз зовут, милейшая?

— Оливия.

— Подойдите. А вы, — говорящий кивнул на остальных участников действа, — если начнутся проблемы, убейте вторую.

Посыл был предельно понятен. Я старался не шевелиться, чтобы оставшиеся люди не наделали глупостей, и не зря. Когда на поляну ворвался взбешенный, как бык, Маркус, мне на секунду почудилось, что кинжал, прижатый к шее Николь, дернулся, но нет, девушка осталась цела.

— Маркус спокойно, — крикнул я. — Не шевелись.

— Что происходит? — наемник непонимающе крутил головой.

— Понятия не имею, но Оливия сейчас ведет переговоры.

— Стойте там, — нервно произнес один из бандитов. Чувствовалось, что он находится на грани нервного срыва и может совершить любую глупость.

Не знаю, чего Оливия рассказала седому мужчине, однако вскоре они вернулись на поляну, и дворянка уже не выглядела как заложница.

— Произошла ошибка, — громко сказал усач, — отпустите даму. Господа, просим прощение за нападение. Мы не подозревали, кто вы, и с какой целью путешествуете.

— Эрвин, ты уверен? — спросит человек, удерживающий Николь.

— Ты плохо слышишь?

— Нет, нет, — пробормотал Янош, отпуская девушку.

— Очень жаль, что все так вышло, — сказал Эрвин. — Мы потеряли много людей, Оливия, вы выбрали себе в охрану сильных бойцов.

— Зачем напали и кто вы вообще такие? — спросил я.

— Мы — люди, вставшие на сторону Роберта Андаринского. Наше объединенное войско было разбито, мои земли король забрал себе, теперь я и еще несколько почтенных дворян вынуждены скрываться.

— И все же, зачем вы напали?

— Человек, приставленный наблюдать за бродом, заметил вас и подал сигнал. Нам некогда было разбираться, кто именно пришел в эти леса: беженцы или люди короля. Мы не хотели рисковать, поэтому приняли решение уничтожить вас. Видимо я переоценил свои силы. Вы ведь наемники?

— Да, — ответил Маркус.

— Так я и думал.

— Что теперь? Мы можем идти дальше?

— Конечно, однако моя святая обязанность помочь госпоже Оливии в ее миссии. Вы можете переночевать в нашем лагере, после чего мы снабдим вас всем необходимым для дальнейшего путешествия.

— За нами может быть погоня.

— Я выделю людей. Они постараются увести ее по ложному следу. Прошу за мной. Миклош, ты остаешься здесь, людей нужно похоронить и отправь кого-нибудь в лагерь, пусть соберут отряд, нужно запутать королевских псов, если такие появятся.

— Сделаем, — мрачно ответил мужчина. Теплых чувств он к нам явно не испытывал, что, впрочем, неудивительно. Мы только что положили едва ли не десяток человек, которые вполне возможно были его друзьями.

— Нам точно надо идти с этими людьми? — Едва слышно произнес Маркус, подойдя ко мне вплотную.

— Думаю, да, — так же тихо ответил я. — Помощь не помешает. Не знаю, чего там наплела Оливия, но Эрвин ей верит. Ты кстати, не ранен?

— Нормально. Против меня всего трое были и лишь один из них — маг. Основная масса видимо впереди была. Если бы я на твоем месте шел, точно бы не выжил.

— Не прибедняйся. Хотя да, щит они почти пробили, повезло, что действительно сильных магов у них не нашлось.

Пока мы тихо переговаривались с другом, Эрвин закончил раздавать указания и приглашающе махнул рукой. Женщины, взглянув на нас, тут же последовали за седовласым мужчиной. Пришлось и мне ненадолго приглушить паранойю и последовать их примеру.

Лагерь мятежников располагался вчасе ходьбы от места, где случилась стычка. Всю дорогу Эрвин не отходил от Оливии, развлекая ее рассказами о своей семье и том, как прошло восстание Роберта. В принципе, я тоже был не против послушать историю конфликта между венценосными особами.

Как мне уже было известно, горячая фаза восстания началась больше месяца назад. Очень многие дворянские роды присоединились к нему. Королевство вспыхнуло, как сухая трава. Многих не устраивала политика короля, направленная на ущемление прав аристократов. Правитель пытался устранить пережитки древности и перевести страну на новые рельсы рыночных отношений. Убирались закладные на крестьян, делавшие их по сути рабами землевладельцев, людям, не имеющим дворянского происхождения, продавались земельные наделы для строительства и ведения бизнеса, менялась структура власти.

Роберт Андарнинский негативные настроения в обществе прекрасно осознавал и решил поставить их себе на службу. Он засиделся в наследниках престола и желал править сам, а политика, проводимая его отцом, позволила реализовать свои планы.

Несколько месяцев подряд Роберт рассылал письма наиболее недовольным дворянским семьям, подбивая их присоединиться к восстанию, и у него даже получилось найти немало сторонников, но кто-то сдал непокорного сына отцу, и Роберту пришлось бежать. Его не смогли поймать, что позволило мятежному принцу собрать под свои знамена множество молодых и не очень аристократов.

Произошло сражение. Армия короля, состоявшая большей частью из профессиональных военных, посвятивших службе всю свою жизнь, с треском разбила, наспех собранное войско Роберта. Многие бежали в том числе и Эрвин. Люди укрылись в лесах, и теперь седовласый дворянин мечтал, чтобы нынешний король почил, а на трон взошел Роберт. Только так родовое поместье Эрвина, что сейчас принадлежит короне, вернется своему истинному владельцу.

Слушая рассказ дворянина, мне все больше нравился король, затеявший реформы в своей стране. Традиционализм изжил себя. Далеко на сельском хозяйстве не уйти, уж в этом я был уверен, зная историю своего мира. Конечно, дела этого королевства меня совершенно не касались, но в данный момент мы, судя по всему, играли на стороне Роберта. Понять бы только каким образом. Не подходит Оливия на секретное оружие, способное перевернуть ход войны. Может быть она несет с собой какой-нибудь могущественный артефакт, но зачем тогда рисковать, нанимая всего двух бойцов? Темная все-таки тут история.

Пока Эрвин вел свой рассказ, мы практически незаметно для себя добрались нужного места. Не скажу, что лагерь мятежников отличался какой-то основательностью и монументальностью, но чувствовалось, что люди живут здесь достаточно давно. Казалось бы, навесы, палатки, временные постройки, но сразу создавалось ощущение — быт здесь вполне налажен.

Наше появление не стало неожиданностью. Людей уже предупредил прибежавший ранее гонец, однако посмотреть на гостей вышли почти все. Были тут и женщины, и дети, и совсем юные девицы. Мужчин я почти не видел.

— Вы с семьей сюда перебрались? — я подошел ближе к Эрвину.

— Нет конечно, — ответил он. — Еще до начала восстания я отослал жену и дочь в другое королевство. Уверенности в победе Роберта у меня не было, поэтому со мной пошел только сын и верные люди.

— А женщины, которые здесь живут?

— Крестьяне и прислуга.

— Все ваши?

— Ну что вы. Моих тут от силы двое или трое, остальные — люди других господ. Многие пришли с верными слугами.

— И долго вы тут планируете сидеть? — подключился к разговору Маркус.

— Думаю, нет. В ближайший месяц все окончательно решится. Либо войска короля возьмут Идельбург, либо Роберт наденет корону. В первом случае нам придется уходить из страны, а во-втором, мы присягнем на верность новому правителю и вернемся в свои владения.

— Идельбург в осаде?

— По тем данным, что у нас имеются — да. Мы конечно стараемся не вылезать из этой глуши, но иногда людям приходится выбираться в города. Оттуда и стало известно, что король одержал очередную победу и загнал Роберта в Идельбург, но пока взять его не получается.

— И что мешает?

— Увы, — развел руками Эрвин, — этого мне неизвестно. Возможно дело в том, что принц привлек в город множество наемных отрядов, может в чем-то другом, однако не думаю, что это поможет Идельбургу продержаться долго.

— Именно по этой причине нам нужно спешить, — сказала Оливия. — Сергей, мы уходим сегодня же.

— Как скажете, — кивнул я. — Вопрос только: как мы проберемся в осажденный город? Прорываться с боем сквозь армию короля я не буду.

— Нам и не придется, — ответила женщина, — Ваша задача — проводить меня в окрестности Идельбурга, не больше.

— Отлично, тогда предлагаю не тратить время.

— Подождите хотя бы, пока наши люди соберут вам провизию, — возмутился Эрвин, — к тому же, здешние леса очень коварны. Рядом располагаются болота, которые могут сильно замедлить вас. Я выделю проводника, это меньшее, что я могу сделать для нашей общей победы.

— Спасибо, господин Эрвин, — сказала Оливия, — буду вам очень благодарна.

— Надеюсь, король Роберт услышит про нас?

— Непременно.

Ну вот и стало понятно, чего же этот седовласый мужчина так рьяно бросился помогать Оливии. Ничего предосудительного в подобном поведении не было, но мне хотя бы стала понятна мотивация Эрвина. От идеалиста можно ждать чего угодно, а если человек печется о своем благосостоянии, то и поступки его вполне можно просчитать.

Проводник для нас нашелся достаточно быстро. Пока две пожилые женщины собирали в дорогу нехитрые припасы, Эрвин привел молодого паренька простоватой наружности. Курносый, конопатый с растрепанными рыжими волосами.

— Такого молодца можно вместо факела в лесу использовать, — беззлобно пошутил Маркус, увидев проводника, на что получил испуганный взгляд, затравленного зверька.

— Михей, — обратился к пареньку Эрвин, — слушайся этих людей как меня. Проведешь их через наши леса, потом жду тебя здесь.

— Сделаю, господин, — неожиданным басом ответил Михей.

— Ну и славно, — будто добрый дядюшка улыбнулся дворянин, — Госпожа Оливия, я счастлив был познакомиться, очень жаль, что наша встреча произошла в подобных обстоятельствах, но видно так распорядилась судьба, надеюсь, мы еще увидимся при дворе.

Еще раз попрощавшись со всеми, Эрвин оставил нас с Михеем, а спустя несколько наш, увеличившийся на одного человека, отряд покинули лагерь мятежных дворян, чему я был только рад. Пусть седовласый усач и распылялся в любезностях перед Оливией, очень сомневаюсь, что остальные обитатели этого места испытывали к нам теплые чувства.

Михей как проводник по этим лесам оказался вполне неплох, но была у него одна особенность — он нас явно побаивался. По большей части парень молча топал вперед, вздрагивая от каждого окрика, а уж когда нас догнал Шрам, вообще чуть на дерево не залез от страха, благо я оказался рядом и удержал трусливого проводника от поспешных действий.

— Ты в кого такой пугливый? — спросил Маркус, после этого инцидента. — Вроде не хиляк, да и голосище такой, что любой жрец позавидует.

— Не знаю, — опустив глаза произнес Михей, — не ругайтесь господин.

— Да не собираюсь я тебя ругать, просто интересно.

Больше к рыжему пареньку мы не лезли. Создавалось ощущение, что от дворян он ждет только плохого и старается лишний раз не привлекать к себе внимания. Нелегкая видимо судьба выпала Михею.

Как ни пуглив был проводник, но места здешние он действительно знал неплохо. Болота или буреломы так ни разу и не встали у нас на пути, и за несколько дней мы достаточно далеко удалились от лагеря мятежников и поселка, где случилась драка с военным отрядом. Подаренный Эрвином провиант позволял не переживать о еде, а одежда пока не требовала починки. Пять человек не слишком быстро, но уверенно продвигались на юг страны.

Глава 12

— Все господа, — обратился к нам Михей, — дальше я мест не знаю. Отпустите меня пожалуйста, а то господин Эрвин ругаться будет.

— Иди, — ответил я, и парнишка тут же рванул обратно в лес. Дальше нам предстояло идти одним.

Пять дней минуло после нашего знакомства с седовласым дворянином. Конопатый проводник добросовестно провел отряд сквозь леса королевства. Благодаря ему, нам удалось безболезненно преодолеть сложные участки пути. Там, где я бы пошел по дороге или мосту, Михей находил какие-то нехоженые тропки, ведущие мимо поселений и патрулей. На вопрос, откуда парню известны все эти дорожки, проводник ответил, что он много раз ходил здесь с отцом, пока его не убили в недавней битве.

Единственным существенным недостатком Михея оказался тот факт, что в картах он разбирался так же, как гусь в чтении, так что показать текущую точку маршрута не мог. По словам Михея, до Идельбурга оставалась меньше недели быстрого хода. Не так уж и много, поэтому я очень надеялся, что за это время войска короля не возьмут город.

Долгое путешествие уже порядком утомило и меня, и особенно наших спутниц. Даже веселые истории Маркуса уже не могли поднять им настроение, но, что удивительно, никто не роптал. Женщины стойко переносили все лишения, не жалуясь на тяготы, как этого можно было ожидать. Оливия безропотно ела подсушенное мясо и сухари, запивая все это водой, тратила минимум времени по утрам, чтобы привести себя в порядок, и в целом вела себя достаточно самостоятельно. Николь от своей хозяйки не отставала, хотя, глядя на них, я в который раз уже начал подозревать — отношения между женщинами очень непростые. Не вписывались они в шаблон: госпожа — служанка. Впрочем, меня это не касалось.

Последний участок пути представлялся мне самым сложным. Возле Идельбурга находились войска короля, а значит туда непрерывным потоком должны были идти обозы с провизией, гонцы и прочий контингент, без которого войн, пусть и междоусобных, не бывает.

По информации, полученной от Оливии, нам предстояло добраться до заброшенного замка, находящегося в нескольких километрах от города. Причина столь странного выбора осталась без комментариев, но я решил для себя, что там женщину встретят люди, способные провести ее в Идельбург. Там же нас ждала вторая часть награды за выполненную работу.

Остался только вопрос: как без приключений попасть в конечную точку маршрута? Обсуждая этот момент мы с Маркусом пришли к выводу, что финальный участок пути — около пятидесяти километров, лучше преодолевать по ночам. Пусть скорость движения заметно упадет, но это минимизирует шанс встречи с военными патрулями.

Дамы наше решение приняли без возражений. Нужно идти ночью, значит пойдем ночью. Невольно мне вспомнились избалованные девушки, с которыми я был знаком на Земле. Те даже в случае смертельной опасности могли бы начать полоскать мозги окружающим. Наши спутницы в этом плане выгодно отличались. В Оливии чувствовался внутренний стержень, позволяющей ей без споров принимать мои решения, ущемляющие ее комфорт. Видимо, сказывалось дворянское воспитание. Кто знает, насколько строгими и требовательными были ее родители.

Следующие два дня прошли без приключений только благодаря Шраму. Призрачник заранее предупреждал нас, если где-то вдалеке появлялись люди. Услышав глухое рычание, мы тут же пытались найти укрытие или ускоряли движение, стараясь уйти от вероятной встречи с незнакомцами. Вполне возможно, что опасность нам не грозила, и кот рычал на всех подряд — крестьян, торговцев, да кого угодно, но проверять, кто там на самом деле, не было никакого желания.

Перед финальным рывком к заброшенному замку, когда в глухой роще мы ожидали прихода темноты, у нас с Оливией состоялся весьма интересный разговор. Ужин уже был умят, и проводить время в безмолвии оказалось слишком тоскливо.

— Что вы будете делать, если город уже взят королем? — спросил я, сидя на стволе поваленного дерева.

— Он еще долго будет в осаде, — уверенно заявила женщина.

— С чего вы взяли?

— Роберт не слабее своего отца и в случае необходимости будет защищаться всеми возможными способами.

— Речь про родовую магию?

— Да.

— А как же кара богов? Принц не боится ее?

— Ходят слухи, что Четверо перестали приглядывать за властителями земель. Если король применит магию, принц ответит тем же.

— И на что тогда Роберт надеется? Идельбург рано или поздно возьмут. Если на поле боя встречаются два мага равной силы, побеждает тот, в чьей армии больше одаренных.

— Не всегда, иногда…

Оливия хотела еще что-то сказать, но ее внезапно перебила Николь:

— Госпожа, может вам еще положить еды или уже хватит?

— Думаю хватит, — после небольшой паузы кивнула аристократка и до самой темноты больше не произнесла ни слова.

Весь вечер я ломал голову над вопросом, что скрывает Оливия и ее служанка, но на ум ничего не приходило. О каком способе противостоять королю едва не проболталась дворянка? И как она связана со всем этим? Тайны. Куда же без них. Плевать, я просто выполняю работу. Если все пройдет гладко, то через пару дней мы с Маркусом двинемся дальше на юг, чтобы покинуть эту страну. Граница королевства находилась достаточно близко — буквально в семидесяти километрах от Идельбурга. Два мага, не обремененные спутницами, преодолеют это расстояние за день.

Густые леса кончились. Вокруг расстилались поля, разбавляемые лишь редкими рощицами. Этот факт еще раз убедил меня, что решение идти по ночам — правильное.

Света луны и звезд хватало, чтобы не терять друг друга из вида, но не более. Если бы не компас, который приходилось периодически подсвечивать магией, мы бы, наверное, уже давно сбились с пути, а так, пусть и медленно, но наш отряд двигался к конечной цели путешествия.

Шли молча, постоянно прислушиваясь к царившей в ночи тишине. Где-то неподалеку скрывался в траве Шрам. Пепельная шкура призрачника делала его практически невидимым в темноте, но я чувствовал своего питомца — он постоянно находился рядом, не отходя дальше чем на десять метров.

Несколько раз за ночь мы замечали какие-то огни на горизонте. Что именно там происходило, не удавалось понять из-за дальнего расстояния, но главное — непонятное свечение не приближалось к нам, что меня полностью устраивало.

Светает летом быстро. Казалось бы, совсем недавно мир погрузился во тьму, мы даже устать не успели, а с востока уже наползает новый день. Сперва робко, будто осторожный щенок, он касается горизонта, затем уже смелее занимает половину неба, и вот, не проходит и часа, как появившееся солнце заявляет права на властвование над этим миром.

Нам не удалось быстро найти хоть какое-либо убежище, позволяющее переждать день не в чистом поле. Оставаться на открытом пространстве очень не хотелось. Слишком подозрительно это будет смотреться для случайного зрителя. Заметит нас какой-нибудь крестьянин, доложит людям короля и начнется у нас веселье. А то, что доложит — я почти не сомневался.

Из разговоров с Михеем, Эрвином и Оливией становилось кристально ясно — простой народ поддерживает короля-реформатора. Не все — многие жители страны держались за старый уклад и не желали что-либо менять, но большая часть простых людей приветствовала грядущие перемены. Они давали надежду на лучшее. А раз так, то сторонников принца, да и просто подозрительных личностей люди будут сдавать без раздумий.

Нормального укрытия мы так и не нашли. Пришлось остановиться в чахлой роще, хорошо просматриваемой со всех сторон, но это было лучше, чем ничего. Разбивать палатки я посчитал излишним, поэтому женщинам пришлось отдыхать, положив на траву плотную ткань, специально предназначенную для этих целей.

Усталость оказалась сильнее нервного напряжения и вскоре дамы уснули, а вместе с ними и Маркус. Лоренсон, конечно, был бы не против прижаться к теплому боку нашей нанимательницы или хотя бы ее служанки, но мужчине одним взглядом дали понять — ему стоит поискать себе другое место для отдыха. Пришлось Маркусу укрывшись плащом, спать в одиночестве.

Шрам, видимо из чувства солидарности, бодрствовал неподалеку от меня. Кот недавно вернулся с охоты и теперь лениво поглядывал на мир сквозь прикрытые веки, однако он явно не спал — уши призрачника то и дело шевелились, улавливая любые подозрительные звуки.

Шум ветра, шелестевшего травой, убаюкивал. Сутки без сна давали о себе знать. Приходилось прилагать ощутимые усилия, чтобы не заснуть и сохранять бдительность. Не хватало еще из-за глупой оплошности влететь в неприятности под конец пути. К сожалению, судьба не разделяла моих желаний. Неприятности сами нашли нас.

Прошло всего два часа отдыха, когда Шрам услышал что-то подозрительное. Дернув ушами, призрачник моментально вынырнул из дремы и глухо зарычал, уставившись в одну точку. К нам кто-то приближался.

Едва Шрам обозначил свое беспокойство, я тут же бросился будить Маркуса. Сонный наемник пару секунд пытался осознать полученную информацию, но, когда до него дошло сказанное мной, моментально проснулся, будто и не лежал без движения пару часов.

Чуть позже мы разбудили женщин. Шрам никак не успокаивался и велика была вероятность, что кто-то целенаправленно приближался к роще. Спустя еще несколько минут стало понятно — мое беспокойство не было напрасным. В отдалении показался конный патруль численностью около пятнадцати человек.

— Ты не знаешь, есть ли способы обнаружить спрятавшихся людей с помощью магии? — спросил я Маркуса, глядя на далекий пока еще отряд. Женщин мы к обсуждению грядущих проблем не привлекали.

— Не слышал о таком, но сейчас мне, знаешь, без разницы, по какой причине эти люди едут сюда. Надо думать, что делать.

— Бежать бесполезно — догонят, прятаться в роще — тоже, сожгут ее к Пятому и все.

— А может это вообще не по нашу душу, вдруг мимо проедут? — с надеждой в голосе спросил Маркус. — Ну или среди всадников нет магов.

— Очень в этом сомневаюсь, слишком уж целенаправленно они двигаются. Придется бить на упреждение, даже если это случайные люди, рисковать я не хочу.

— Наверняка это Михей нас сдал. Выследили его и вытрясли всю информацию, а потом отряды поисковые отправили во все стороны, или может Эрвина поймали.

— Не исключено, но роли это не играет, правду мы вряд ли узнаем. Скажи женщинам, чтобы укрылись где-нибудь и пусть готовятся бежать в любой момент. Шрам, ты тоже спрячься, здесь скоро будет жарко.

Долго упрашивать призрачника не пришлось. Не успел Маркус отойти от наблюдательной точки, как кот исчез из поля видимости, а я начал вытаскивать из мешка купленные в Регоне артефакты. Шкатулка в нашей ситуации вряд ли поможет, взрывающиеся шары — уже лучше, ну а главным своим оружием я планировал сделать свирель. К сожалению, не представлялось возможным узнать заранее, каков будет эффект от применения артефакта, но мне хотелось надеяться, что Стефан не обманул, и мы получим действительно мощную стихию, а не вялый ветерок.

Естественно, помимо артефактов шла подготовка обычных заклинаний. Вакуумный взрыв прекрасно зарекомендовал себя, как средство уничтожения живой силы противника, «Воронка», куда же без нее, и щит. На большее моих способностей пока не хватало — три заклинания за раз являлись пределом.

Чуть позже ко мне присоединился Маркус. Наемник краем глаза поглядывал за приближающимися людьми, подготавливая гостям свой набор горячих подарков. Женщины укрылись где-то на противоположном краю рощи, что позволяло надеяться на их относительную безопасность. Не хотелось бы, чтобы к ним прилетело шальное заклинание.

Всякие сомнения в причастности всадников к войскам короля исчезли, едва удалось разглядеть форму их одежды. Темные мундиры, сверкающие на солнце цепи и медальоны. Пока оставалось непонятно, сколько магов присутствовали в отряде, но по ощущениям было их не меньше семи, может больше.

— Если они пришли по наши души и не совсем идиоты, то наверняка уже поставили щиты, — Задумчиво произнес Марус. Мы укрылись в густых кустах и пока не боялись быть обнаруженными.

— Вот и проверим сейчас, по моей команде выпускаем заклинания, ты берешь правых, мои — те, что окажутся слева, и да поможет нам Милосердная мать.

Я приложил к губам свирель и, дождавшись, пока люди окажутся на расстоянии пятидесяти метров от рощи, воспользовался артефактом. Раздался мерзкий свист, резанувший по ушам. Деревянная трубка начала разваливаться прямо в руках, будто столбик сигаретного пепла, а в том месте, куда был направлен мой взгляд, быстро увеличивался в размерах столб пыли.

Смерч, появившийся будто из ниоткуда, почти мгновенно разросся до гигантских размеров и как детей разметал в стороны, находящихся поблизости людей.

— Пора, — крикнул я и выбежал из-под защиты деревьев. Позади меня стартовал Маркус.

Как и обещал артефактор, управлять стихией было невозможно. Лишь пару секунд, вращающийся столб воздуха, в котором перемешалась трава, земля и особо невезучие люди, стоял на одном месте, а затем начал стремительно удаляться от точки своего появления. Но это уже было не так важно — дело свое он сделал.

Лошади, не попавшие под воздействие стихии, все равно испугались и попытались сбросить всадников, взвившись на дыбы. Люди, не понимая, что происходит, пытались убежать от смертельной стихии как можно дальше, а спустя пару минут в этом оркестре хаоса заиграли новые скрипки — мы с Маркусом вступили в бой.

Вакуумный взрыв одномоментно уничтожил троих человек, заклинание Лоренсона тоже сработало на ура, унеся жизни двух воинов. Затем последовала новая порция магии, стоившая нашим противникам еще нескольких бойцов. Я до сих пор не знал точного числа магов, пришедших к роще, но как минимум пятеро из них уже были мертвы.

Внезапная атака и применение артефакта позволили нам немного уравнять шансы. Смерч сделал свое дело и ушел куда-то в сторону, оставив за собой полосу взрыхленной земли. Теперь рассчитывать приходилось только на себя.

Чтобы не дать противникам организоваться, я запустил в поднимающихся людей несколько стеклянных шариков. Брызнувшие во все стороны осколки не нанесли особого вреда магам, но обычным людям досталось сполна. Сразу несколько человек завопили от боли, пытаясь вытащить из тела прозрачные куски стекла.

Едва отгремели взрывы, как в мою защиту ударило сразу несколько магических зарядов. Противники пришли в себя. Три мага оказались совершенно невредимы и сейчас они приняли меня за приоритетную цель, четвертый, отброшенный смерчем далеко в сторону, прихрамывая, приближался к месту драки.

Не позволяя врагам прицелится, я как бешеный заяц рванул в прочь, и там, где только что находилась моя тушка, земля одновременно загорелась, почернела и начала бурлить. Плевать. Меня в том месте уже не было. Сила бурлила в мышцах, энергия, несмотря на недавний расход была близка к максимуму и я, не жалея себя, ускорялся все сильнее.

Прыжок в сторону, несколько рассекающих ударов. Бегу к Маркусу, ловлю щитом разряд молнии и отвечаю воздушным прессом. Результата нет. Ухожу от очередной атаки и снова структурированная магия устремляется к противнику.

Адреналиновая бомба, взорвавшаяся в крови, позволяет ускорить восприятие до невиданных высот. Одновременно с акробатическими трюками, призванными уберечь меня от прицельных заклинаний, шло создание «воронки». Сознание будто раздвоилось. Часть меня контролировала обстановку на поле боя, а вторая — холодная и расчетливая, собирала боевой магический конструкт. Помимо всего прочего, я как-то умудрялся следить за Маркусом, но пока ему не требовалась помощь — он бился всего с одним магом. Еще мне показалось, что на краю рощи из-за деревьев выглядывает Николь, но, наверное, у меня просто разыгралось воображение.

И снова бег. Мне не удается уйти от всех заклинаний. Щит трещит и готов в любой момент лопнуть, но наконец «воронка», напитанная магией под завязку, готова. Скрученная энергия вонзается в защиту ближайшего противника, протыкает его как шило гнилой мешок и моментально убивает человека. Грудь мужчины лопается, будто перезрелый арбуз, орошая окружающее пространство красным.

Мощное заклинание моментально ополовинило мой магический запас, но на оставшихся противников сил хватало с избытком. Кровожадно ухмыльнувшись, я начал новый каст. Эйхором почему-то не пользовался, полностью сосредоточившись на заклинаниях.

Позже, я не раз со стыдом вспоминал то чувство превосходства над пришедшими по наши души магами. Не знаю, откуда это все взялось, но в тот момент мне хотелось уничтожить врагов, как тараканов. Раздавить их — слабых и ничтожных существ.

Бушующая сила, как цунами хлынула в мозг, туманя его и пытаясь подчинить собственной, неведомой воле, и я поддался этому чувству вседозволенности. Вновь полетели заклинания, вновь воздух начал кипеть от применяемой магии и вскоре последний из вражеских магов, прекратил дышать.

Еще несколько минут я не мог прийти в себя. Глаза лихорадочно искала новых противников, но не находили их, каставались и тут же рассыпались обратно заклинания — я искал и не находил новые цели для их применения.

— С тобой все в порядке? — голос Маркуса донесся как сквозь вату. — У тебя кровь из ушей идет и глаза красные.

— Да, — я коснулся щеки — на пальце осталась кровь. — Сам-то цел?

— Не совсем, — ответил наемник и показал на руку. Рукав куртки был оторван, а кожа от запястья до локтя обуглена.

— Выглядит скверно.

— Заживет, — отмахнулся Маркус. — Уходить надо, с рукой потом разберемся.

— Хорошо, — я кажется окончательно пришел в себя. Наваждение боя схлынуло, позволив снова мыслить обычными мирными категориями.

Оливия и ее служанка появились на месте боя удивительно быстро, они будто только того и ждали.

— Николь, — обратился я к девушке, — мне показалось, или я видел тебя, когда шла драка?

— Вам показалось, — опустив глаза, ответила Николь, но в ее голосе звучали нотки лжи.

— Пусть так. Оливия, вы умеете ездить верхом?

— Мы обе умеем, — сказала дворянка, — вы считаете, нам понадобятся лошади?

— До вашего замка, судя по карте, осталось не так уж и далеко, я рассчитывал этой ночью оказаться на месте, но коль уж на нас вышли, нужно срочно убираться отсюда. Еще одного урагана за пазухой у меня нет. Ждите здесь, я попытаюсь поймать лошадей.

Смерч, а затем и магический бой, напугал животных, и они умчались прочь от места схватки, однако это все же были боевые лошади, приученные к подобным вещам. Так что через несколько сотен метров они остановились, ожидая, что же произойдет дальше. Меня умные животные сперва не хотели подпускать, но, прихваченные с собой сухари, сделали свое дело. Думаю, лошади не были закреплены за конкретными людьми и поэтому легко шли на контакт с любым человеком.

Пока я занимался поиском транспортных средств, женщины собрали наши вещи, а Маркус осмотрел убитых на предмет ценных вещей. Не знаю, много ли денег он собрал, но выглядел наемник довольным, несмотря на раненую руку.

— Что будем делать, если нас заметят? — спросил меня Лоренсон, когда вещи были погружены на лошадей.

— Зависит от того, что скажет наша очаровательная нанимательница. Оливия, пора поведать, что все-таки нас ждет возле того замка? Мне необходимо это знать.

Женщина переглянулась со своей служанкой, какое-то время молчала, а затем все же ответила:

— Подземный ход, ведущий в город.

— Нас будут там ждать?

— Да, я передала сообщение, но сами понимаете, невозможно было предугадать точную дату и время прибытия. Поэтому, не думаю, что там будет много людей.

— Ваше сообщение не могли перехватить? Что если там сейчас затаилась дюжина боевых магов, жаждущих побеседовать с вами?

— Это исключено. Даже если кто-то прочтет письмо, он ничего не поймет.

— Будем надеяться, что так оно и есть. Спасибо за откровенность. Поступим мы следующим образом, дамы садятся на лошадей, Маркус, ты тоже, не спорь. Я бегу рядом, если нас вдруг заметят, пытаемся прорваться к замку, в крайнем случае, я задержу погоню, если такая будет.

— Это исключено, — тут же сказала Оливия.

— Вы, о чем?

— Я не хочу, чтобы вы жертвовали собой. Мы все вместе спустимся в подземный ход, а затем вас выведут из города.

— Спасибо за заботу, но ничего не обещаю, решения придется принимать на ходу. Все, хватит болтать, вперед.

Глава 13

Стараясь не загнать лошадей раньше времени, мы приближались к заброшенному замку. В какой-то момент Оливия начала узнавать места и пару раз корректировала направление движения. Мчались без остановок, мне уже было плевать на деревни, мимо которых мы проезжали, или крестьян, удивленно смотрящих на трех всадников и одного бегущего рядом с ними человека, все это не имело значения. До конечной точки маршрута оставалось совсем немного.

Завершить путешествие без приключений, увы, не получилось. Нас все-таки заметили. Поисковых отрядов, рыщущих по округе, действительно оказалось несколько и с одним таким нам не повезло пересечься. Дюжина всадников, заметив добычу, моментально изменила маршрут движения, начав стремительно приближаться.

Не тратя время на разговоры, я приказал пришпорить лошадей. Если среди преследователей найдется хотя бы несколько магов, бой мы не выиграем. Даже тот факт, что я, возможно, получил новый уровень слияния ничего не решит. Маркус ранен, девушки совсем не бойцы, а один я со всеми врагами не справлюсь. По крайней мере не в текущих реалиях. Нужно попытаться избежать схватки, если есть такая возможность. Не исключено, конечно, что подземный ход завален или враги уже ждут нас возле входа, но пока есть шанс уйти, я должен им воспользоваться.

Старые, источенные дождями и ветром развалины появились перед нашим взором спустя долгие минуты погони. До разрушенного замка оставалось лишь несколько километров, и я очень надеялся, что это расстояние мы сможем преодолеть прежде, чем наши преследователи смогут применять магической атаки.

Лошади уже с большим трудом несли на себе людей. Тяжело вздымались бока, пот покрывал шкуру, а изо рта капала пена. Скорость движения сильно упала, и военный отряд, скачущий позади, с каждой минутой нагонял нас, а хуже всего было то, что к погоне присоединился еще один. Шансы на успешный исход дела таяли с каждой секундой.

От величественного когда-то замка осталась лишь часть крепостной стены, полуразрушенная башня и несколько засыпанных каменными блоками фундаментов. Где в этом памятнике древности могла спрятаться дверь в подземный ход, я совершенно не представлял. Не останавливаясь ни на секунду, мы промчались под каменной аркой и оказались во внутреннем дворе, или точнее в том, что от него осталось.

— Оливия, где вход?! — выкрикнул я, выискивая глазами хоть что-нибудь, напоминающее лаз. — Где ваши люди?!

— Я здесь! — ответил мне чей-то голос.

Из дверного проема башни на свет вышел невысокий мужчина в темной, потрепанной одежде. Направив на человека, приготовленное заранее заклинание, я спросил:

— Оливия, вы его знаете?

— Да, это Людвиг, — коротко ответила женщина.

— Отлично. Людвиг, сюда сейчас ворвутся люди короля! Нужно уходить, живо!

— За мной, — кивнул мужчина, и вновь нырнул в тень дверного проема.

Неприметную щель в полу, являющуюся, как оказалось, входом в подземелье, заметить было очень трудно. К тому же, узкий проход был закидан досками, ветками и прочим мусором, в изобилии рассыпанному по замку.

— Спускайтесь, там лестница, — Людвиг отбросил в сторону лишние предметы.

— Оливия, Николь, вы первые, — скомандовал я, — затем Людвиг и Маркус, я прикрываю.

— Но… — попытался что-то возразить мужчина.

— Бегом!

Окрик помог. Не теряя больше времени, женщины начали спускаться в провал, а следом направились и остальные. Когда пришла моя очередь лезть в проем, я уже слышал стук множества копыт по камню и очень надеялся, что преследователям понадобиться хоть немного времени, чтобы понять, куда делись беглецы.

Старая деревянная лестница жалобно скрипнула, под моим не самым богатырским весом, но все-таки выдержала. Внизу оказалось светло — Маркус уже повесил над головой осветительный шар, так что взволнованные лица своих спутников можно было разглядеть без проблем.

— Что дальше? — спросил я Людвига. — Проход скоро найдут.

— Мы завалим его. Здесь в ящике взрывчатка, — мужчина указал на пол, где действительно находился деревянный ящик, — ее в шахтах используют. Такого количества должно хватить.

— А нас самих тут не завалит к Пятому?

— Надеюсь нет, если успеем уйти подальше.

— Понятно. Ладно, других вариантов все равно нет. Маркус, ставь щит, прикрывай Николь, я отвечаю за Оливию. Людвиг, вы маг?

— Да.

— Отлично. Поджигайте фитиль и ходу отсюда.

Разбираться с субординацией мне было некогда. Вполне возможно, что Людвиг происходил из куда более знатного рода, чем мой, но в сложившейся ситуации это не имело значения — не так много времени у нас осталось, чтобы вспоминать этикет.

Шипящий огонек обозначил тот факт, что до взрыва остались считанные минуты. Не тратя больше время на разговоры, мы побежали по темному коридору. Судя по количеству паутины и отсутствию большого количества следов на полу, ходили тут нечасто.

Громкий взрыв, раздавшийся за спиной, сильно ударил по барабанным перепонкам. Застоявшийся воздух туннеля пришел в движение, потянув за собой пыль, мелкий мусор и камешки, благо, поставленные заранее щиты не позволили этому добру даже приблизиться к нам.

— Вот видите, — произнес Людвиг, — все сработало, как и должно. Теперь нам ничего не угрожает. Даже если люди короля захотят, быстро разобрать завал не получится.

— Очень рад, — искренне ответил я. — Этот туннель ведет прямиком в Идельбург?

— Да, но он имеет несколько тупиковых ответвлений, так что запутаться здесь очень легко.

— Ну, надеюсь, вы проводите нас до выхода на поверхность. Госпожа Оливия, мне также хотелось бы получить остаток суммы за ваше сопровождение.

— Конечно, — холодно произнесла женщина, — но для этого нам придется попасть в Идельбург, не думаю, что Людвиг каждый день приносил сюда мешочек с золотом, ведь так?

— Совершенно верно, — кивнул мужчина.

Ответ Оливии мне не очень понравился. Договаривались мы немного о другом, но опять же, в ее словах был смысл, да и завал за спиной явно намекал, что назад дороги нет — придется идти в Идельбург.

— Хотелось бы верить, что город не начнут штурмовать, пока мы будем там находиться, — сказал я, после чего повернулся к другу. — Маркус, ты как?

— Жить буду, — скривился наемник, — хотя к лекарю не мешало бы сходить, рука почти не поднимается.

Когда пыль, поднятая взрывом и потоками воздуха, немного улеглась, наш увеличившийся на одного человека отряд направился в Идельбург. Тоннель, несмотря на явно почтенный возраст, оказался относительно сухим и достаточно широким. Очень редко я замечал начавшиеся процессы разрушения. Ветвились иногда трещины на стенах, в нескольких местах начал обваливаться низкий потолок. Пару раз, слышалось журчание воды, но разобрать, река ли это или просто сточные воды в соседнем тоннеле, было невозможно.

Висящий в воздухе шарик не давал хорошего освещения, однако пару раз я обращал внимание на какие-то надписи, выцарапанные на стенах. Язык был совершенно не знаком, но сам шрифт мне понравился, чувствовалась в нем какая-то гармоничность, роднящая его одновременно с арабской вязью и азиатскими иероглифами.

— Этот туннель был построен вместе с замком? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Позже, — ответил Людвиг, шедший впереди. — Замок возвели пятьсот лет назад, а туннелю около двухсот. Его постоянно обновляли, так что выглядит он не таким старым.

— Не жалеете, что засветили его? Войска короля рано или поздно откопают вход.

— Туннель придется частично завалить, уже сегодня вечером по нему никто не сможет пройти, но не переживайте, Идельбург — древний город, тайных ходов, известных нам, еще достаточно.

— Из города мы выйдем именно таким путем?

— Думаю, да, — после небольшой заминки ответил Людвиг.

Идти по туннелю пришлось около часа. Как и обещалось, по пути нам встретилось достаточно много ответвлений из которых, кстати, ощутимо веяло сквозняком, так что тупиковыми они вряд ли были. Людвиг уверенно выбирал нужные повороты и постепенно подземная кишка, ведущая в город, начала казаться более обжитой. Сюда явно наведывались люди и происходило это совсем недавно — на полу виднелись следы, а в воздухе пахло горелым маслом.

Один из выходов на поверхность спрятался в незаметном закутке. Если бы не наш проводник, я бы на него и внимания не обратил, но Людвиг без сомнений шагнул в сторону узкого прохода, отмеченного каким-то хитрым знаком. Еще через несколько минут, после очередного поворота, мы уткнулись в крепкую деревянную лестницу, спускающуюся из вертикального тоннеля.

Массивный металлический люк запечатывал выход. Своей круглой формой он невольно навевал ассоциации с канализацией. Почувствуй себя черепашкой-ниндзя, как говорится. А что, подходит. Четыре рептилии и одна крыса, знать бы только, кто из нас, кто.

Наверное, на меня начало давить нервное напряжение. Другой причины, по которой в голову лез всякий бред, я не видел. Невольно начали вспоминаться все странности, виденные мной за время пути в Идельбург: наем Оливией двух малоизвестных магов; необычное общение между служанкой и госпожой; нож, чиркнувший по горлу Николь; присутствие девушки во время последнего боя.

Каждое из этих событий по отдельности можно было легко объяснить. Возможно, кроме нас с Маркусом и правда не нашлось никого более подходящего, возможно, Оливия и Николь — любовницы, возможно, все остальные странности мне просто показались. Возможно. Однако этого «возможно» набиралось слишком много.

Пока Людвиг поднимался по лестнице, я приблизился к Маркусу и тихо шепнул:

— Ставь щиты.

Удивленно посмотрев на меня, Лоренсон все же не стал уточнять, с какой стати я так нервничаю, и просто кивнул. Что мне всегда нравилось в Маркусе, так это умение адекватно реагировать на любые ситуации. Сейчас он сделает все как надо, а расспросы оставит на потом.

Люк в потолке ожидаемо оказался заперт. Людвиг несколько раз ударил по нему рукояткой ножа, выбив таким образом определенный ритм, и спустя пару томительных минут послышался звук отодвигаемого засова. Сквозь открывшийся проем на нас взглянули очень заинтересованные лица, разглядеть которые мешал льющийся сверху свет.

Первым по лестнице, естественно, поднялся Людвиг, затем дамы и Маркус. Мне пришлось помогать наемнику — он почти не мог двигать левой рукой. В итоге, мы с другом почти одновременно оказались наверху, осознав, что находимся в подвале жилого дома. Это стало понятно по бочкам, расставленным вдоль стен, копченому мясу, висящему на крюках, и прочим припасам, в изобилии заполняющих полки подвала.

Щиты не пригодились. Никто не спешил применять магию или тыкать в меня шпагами. Оказавшись на твердой поверхности, я с интересом рассматривал трех мужчин, беседующих сейчас с Оливией и Людвигом. Судя по тону разговора, собеседники были хорошо знакомы друг с другом. Они мирно переговаривались, обсуждая события прошедших дней.

Едва за моей спиной захлопнулся люк, на нас с Маркусом практически перестали обращать внимание, чему я был только рад. Мне хотелось побыстрее получить обещанные деньги и исчезнуть из этого города. Не хватало еще оказаться здесь во время штурма.

Разговор между дамами и встретившими нас людьми не затянулся надолго, и спустя несколько минут мы уже расслабленно сидели в мягких креслах на втором этаже богатого дома, где и располагался подвал.

Комната выглядела едва ли не помпезно. Мягкие ковры с густым и высоким ворсом, картины на стенах, позолоченная мебель. Честно говоря, мне было даже неловко садиться на бархатное сиденье в своей запыленной и пропахшей потом одежде, но хозяев дома, кем бы они ни были, это, видимо не смущало.

Оливия, пообещав вскоре вернуться с деньгами, покинула нас. Николь ушла вместе с ней. Уверен, дамы сейчас с огромным удовольствием сменят свои неказистые наряды на чистые и более привычные.

Несмотря на благодушие, царившее в доме, щиты я держал наготове. В любой момент энергия могла наполнить невидимые сферы, чтобы отразить внезапную атаку. К сожалению, Маркус, сидящий рядом, на такое в данный момент не был способен. Лицо его покрылось испариной, а губы то и дело болезненно кривились. Сильный ожог сказался и на настроении наемника, обычно разговорчивый и остроумный, сейчас мужчина угрюмо молчал.

Пока мы ожидали Оливию, на столе перед нами появилась бутылка вина и четыре бокала. Служанка, принесшая напиток, сноровисто наполнила их и незаметно удалилась. Запотевшая бутылка так и манила. В комнате было очень жарко, а долгий путь лишь усилил жажду. Маркус, тут же потянулся к бокалу, но под моим пристальным взглядом убрал руку.

— Ты, по-моему, слишком напряжен, — поморщился Лоренсон.

— Давай получим деньги, найдем лекаря и свалим из города. Вот тогда и можно будет расслабиться.

— Да понимаю, просто пить очень хочется.

— Терпи, — ответил я, сжимая в руках шкатулку-артефакт. — Воспользуйся флягой, в крайнем случае.

Оливия, благоухающая духами и одетая в яркое, дорогое платье, появилась спустя десяток минут, а вместе с ней в комнату вошла Николь, и всякие сомнения, что она — простая служанка, отпали сами собой. Девушка без всяких условностей происходила из дворянского рода. И дело тут было вовсе не в дорогом наряде — изменилась манера поведения, и даже взгляд стал другим.

— Я так понимаю, Николь — это не ваше настоящее имя?

— Вполне возможно, — ответила девушка, — но это ровным счетом ничего не меняет. Я благодарна вам, что мы оказались в Идельбурге.

Николь подошла к столу, подняла бокал, и продолжила:

— Попробуйте вино, господа. Род Гроссо хвалится своими виноградниками, и не напрасно. Вам все равно придется немного подождать, пока мои люди подготавливают деньги.

— Благодарю, — ответил я, — но мы не употребляем алкоголь во время работы. Этому нас научил еще Ульрик. Пока не получена награда, вино и другие подобные напитки под запретом.

— Ваше право, — пожала плечами девушка и поставила бокал обратно.

— Николь, позвольте полюбопытствовать. Зачем нужен был весь этотмаскарад?

— Очевидно, чтобы не привлекать к себе внимание. Оливия, пожалуйста, поторопи людей.

Было непонятно, приказывает Николь своей спутнице или действительно просит. Почему-то мне казалось, что Оливия все-таки дворянского происхождения, на простолюдинку, отыгрывающую роль благородной дамы, она не походила.

Оставшись в одиночестве, Николь принялась непринужденно болтать ни о чем. О погоде, вине, картинах, висящих на стенах. Складывалось ощущение, будто она заговаривала нам зубы, пытаясь сконцентрировать внимание на себе. Я крепче сжал шкатулку и начал каст боевого заклинания.

Оливия так и не вернулась. Прошло минут десять, когда в комнату неспешно и очень уверенно шагнули пять человек, и мешочка с деньгами при них я не заметил. Дальше события развивались стремительно. Почувствовав неладное, я максимально расширил защитную сферу, чтобы она захватывала Маркуса. Наемник развалился на кресле и не слишком хорошо соображал. Тут же в нас полетели заклинания, причем в мою сторону оглушающие, опыт позволил понять это сразу. А вот с Маркусом церемониться не стали и попытались убить его.

Совместный залп нескольких магов моя защита хоть и смогла отразить, но сделала это с огромным трудом, однако в следующую секунду в дело вступила Николь. Ее заклинание буквально выдернуло меня из кресла. В попытке удержаться на месте я ухватился за Маркуса. Неведомая сила впечатала меня и друга в стену. Девушка была очень сильна. Очень. Такого я никак не ожидал.

Тихий щелчок открывающейся крышки никто не услышал в грохоте ломающейся мебели и шуме заклинаний. Вспышка света едва не ослепила меня, чего уж говорить про остальных, а в следующий момент комнату заполнил плотный туман. Все еще удерживая Маркуса, я заметил в этом воздушном киселе наши с другом смутные копии. Они будто отделились от тел и побежали в разные стороны. Воздействие заклинания, прижимающего меня к стене, сразу же прекратилось. У нас появился шанс на выживание.

Вариантов виделось два: первый — бежать, второй — атаковать в ответ. Побег был плох тем, что выбраться из дома незамеченным с раненым другом на плечах, представлялось очень сложной задачей. Можно конечно бросить Маркуса. Тогда, с большой вероятностью, мне удастся уйти от преследователей, но кем я буду после этого? Атаковать — тоже та еще авантюра, всех я не уничтожу. Придется, видимо выбирать промежуточный вариант или импровизировать.

Вакуумный взрыв, подготовленный мной заранее, требовалось только активировать. К сожалению, в густом тумане было очень сложно понять, куда направить заклинание, поэтому я просто запустил шарик в центр комнаты. Крики умирающих людей дали понять, что все получилось, как надо. А дальше началась какая-то игра в теневого убийцу. Маркус, потерявший от удара сознание, все еще лежал возле стены, а я принялся кружить по комнате, выискивая жертву.

Вакуумный взрыв проделал в полу дыру диаметром два метра, так что двигаться приходилось очень аккуратно. Непонятно, как перекрытия еще держались, но сейчас меня это мало волновало, я постоянно перемещался по комнате, стараясь нанести максимум урона, находящимся поблизости людям. Друзей у меня тут не было.

Таиться как раньше и сдерживать себя в применении эйхора, не имело смысла, так что две ленты, совершенно неразличимые в окружающем тумане, начали собирать кровавую дань. Вижу расплывчатый силуэт, сближаюсь и множеством ударов ослабляю, а затем и пробиваю защиту. Мужчина успевает крикнуть: «он здесь» после чего обезглавленный труп падает на пол. Длинным прыжком ухожу в сторону и натыкаюсь на следующего противника. Расстояние между нами меньше метра, так что боец понимает, кто перед ним, и тут же атакует, параллельно выкрикивая призыв о помощи.

Щит выдержал. Непонятно, что именно применил мой противник, но сфера поглотила урон, потеряв при этом солидную часть энергии. На этом успехи атакующего закончились. Туманная лента эйхора пронзила его грудь, а следующий взмах руки закончил дело, умертвив человека.

К сожалению крик мужчины был услышан. Кто-то оперативно направил в мою сторону заклинание, от которого не удалось уйти. Ослабленный щит лопнул, и какая-то липкая, сковывающее движение масса вдруг сжала меня со всех сторон, не позволяя шевелиться. Руки и ноги застыли. Невозможно было даже голову повернуть, и что самое поганое, я не имел понятия, чем именно меня приложили, а значит и противопоставить ничего не мог.

Будто скрюченный манекен я начал заваливаться на пол, не в силах пошевелиться. Туман вокруг постепенно терял свою плотность, и сквозь него я увидел приближающуюся женскую фигуру. Николь двигалась очень медленно, вероятно опасаясь, что ее заклинание не подействовало, но убедившись, что моя застывшая тушка больше не представляет угрозы, расслабленно выдохнула.

Стараясь не поддаваться панике, я усиленно искал выход из сложившейся ситуации. Как оказалось, применять магию, когда твое тело полностью обездвижено — крайне тяжело, но все-таки возможно. Создать что-то сложное мне было не под силу, так что я сделал ставку на банальном пронзающем ударе. Уверенности в пользе сего мероприятия не имелось абсолютно, но не сдаваться же в самом деле? Не в моем это характере.

Увы, но Николь не захотела давать мне и шанса на атаку. Не тратя время на ненужные разговоры, она приступила к созданию следующего заклинания. Плавные движения рук завораживали и пугали одновременно. Ничего хорошего меня однозначно не ждало, а я не успевал завершить свой каст.

Яркая вспышка за спиной женщины едва не сбила мою концентрацию. Николь отшатнулась в сторону, позволив увидеть Маркуса. Именно он стал причиной светопреставления, выиграв мне своей атакой несколько лишних секунд.

Николь отмахнулась от наемника, как от назойливой мухи. Она даже мудрить не стала, ударив в него простейшей, почти сырой магией. Маркус вновь отлетел к стене, на его груди появилась кровоточащая рана. В следующую секунду мое заклинание было готово.

Выжимая из себя все возможное, я напитал базовое заклинание чудовищной энергией. Красный луч ударил в защиту Николь и остановился, пытаясь проникнуть сквозь барьер. Началось противостояние. Щит и меч. Все, как всегда. Я вливал и вливал энергию в луч, понимая, что от этой атаки зависит моя судьба и судьба Маркуса.

Защита Николь не выдержала, заклинание все-таки добралось до тела, пробив дыру в районе живота. Крик боли резанул по ушам, а затем женщина повалилась навзничь, и, провалившись в дыру на полу, упала на первый этаж.

К финалу схватки туман окончательно истончился, позволив рассмотреть во всех подробностях разрушенную комнату. Мебель была перевернута и местами залита кровью, мертвые тела лежали на полу, а в центре помещения зияла большая дыра. Не получилось у меня слинять отсюда без лишнего шума, однако оставаться в этом доме явно не следовало. Оливия, ушедшая прямо перед началом боя, вполне могла позвать подкрепление, а у меня на руках остался тяжело раненный друг.

Рана на груди Маруса выглядела прескверно. Наемник лежал без сознания у стены, но еще дышал. Нашатыря или другой химии, способной привести его в чувство, у меня, конечно же, не было, пришлось взвалить бесчувственное тело на плечо и тащить его так. Магия позволяла поднимать и не такие грузы, но опять же, одно дело переносить мешок и совсем другое — человека. Неудобная это ноша.

Мне срочно требовался лекарь, но где его найти в незнакомом, осажденном войсками короля городе? Ответ как-то сам собой пришел на ум — наемники. Эрвин говорил, что принц нанял множество отрядов, а среди них обязательно найдется человек, способный лечить раны, и что самое важное — мне они не откажут. Наемники хоть и конкурировали между собой, но в сложных ситуациях помогали друг другу. Мало ли как повернется судьба, сегодня ты выручишь собрата по ремеслу, а завтра он подаст тебе руку.

Подобное поведение, впрочем, не мешало наемникам периодически сражаться друг с другом, но тут, как говорится, ничего личного — просто бизнес. Мой пример тому отличное доказательство: пришел заказ на некого Даррелла Фишера и отряд наемников без особых угрызений совести поставил засаду.

Вполне возможно, что в Ганеме меня до сих пор ищут, однако, других вариантов, как помочь другу, я не видел, и приходилось надеяться, что до этого королевства заказ на мою голову не дошел.

Из дома удалось выбраться без драки — новых противников не встретилось. Удерживая бесчувственное тело Маркуса, я спустился на первый этаж, а затем спокойно вышел на улицу. Люди вокруг, увидев взъерошенного юношу, с окровавленным телом на плече шарахнулись в стороны.

— В какой стороне живут наемники? — я в два прыжка догнал какого-то щуплого паренька и схватил его за рубаху.

— Т… там, — запинаясь от страха ответил он, ткнув пальцем вдоль дороги.

— Уверен? Если наврал, я тебя найду!

— Да, господин, — парень кажется был на грани обморока.

Не говоря больше ни слова, я рванул в указанном направлении, молясь всем богам, чтобы меня по дороге не перехватила стража или люди Николь. Не знаю, что ей было нужно от меня, но вряд ли дело тут заключалось в обычной жадности. Убить наемников, сэкономив при этом шестьсот монет — затея не самая умная. К тому же, меня они пытались взять живым.

Чем сильнее я приближался к окраинам Идельбурга, тем сильнее понимал — город действительно находится на осадном положении. Людей на улицах было мало, а в воздухе витало ощущение опасности. В какой-то момент начали часто попадаться вооруженные люди характерной наружности. Наемники.

— Братья! — обратился я к первому же северянину. — Друг ранен, нужен лекарь.

— С кем ходил? — крупный мужчина с длинной седой бородой, заплетенной в косу, подозрительно уставился на меня.

— С Ульриком Два топора. Сейчас мы с другом сами по себе.

— За мной, — махнул рукой наемник.

То, что мои слова проверят — не подлежало сомнению. Врать в таких случаях не принято, и если меня поймают на лжи, то могут и убить без лишних разговоров, но сейчас требовалось помочь Маркусу. Дыхание его с каждой минутой становилось все тише, и без помощи лекаря долго он не протянет.

Северянин привел меня в длинный дом на окраине города, больше напоминавший барак. Два ряда коек с лежащими на них вещами явно указывали на то, что здесь квартируется достаточно большой наемный отряд.

— Мортен! — крикнул мужчина, приведший меня сюда. — Брату наемнику нужна помощь!

— Тащи его на стол! — тут же ответил нам худой, изможденный человек не слишком боевой наружности. — Если он еще жив, то на дорогу Милосердной матери уже не уйдет.

Глава 14

Лекарь принялся за работу, и коль уж Маркус действительно дожил до этого момента, волноваться за него уже не следовало. Положив друга на стол в углу комнаты, я устало присел на ближайшую кровать.

— Что с ним произошло? — спросил северянин, приведший меня сюда.

— Выполняли заказ по сопровождению, наниматель не захотел оплатить остаток суммы, началась драка. Мне, как видишь, удалось уйти без ранений, а вот Маркусу не повезло.

— Маркус — это его настоящее имя?

— Да, Маркус Лоренсон. У него еще прозвище есть — Красавчик, но он его не очень любит.

— А твое имя?

Отвечать правду мне категорически не хотелось, но, уверен на все сто — северянин начнет собирать информацию про нас, и если окажется, что никакого Сергея Трофимова в отряде Ульрика никогда не было, то, боюсь, наемникам это очень не понравится.

— Меня зовут Даррелл Фишер, но сейчас я сменил имя на другое — Сергей Трофимов.

— Я тебя услышал, меня зовут Айвин, командир моего отряда — Ларс Одноухий.

Последнее имя что-то царапнуло в памяти. Истории о своих победах и приключениях северяне любили пересказывать друг другу. Так что о похождениях того или иного отряда часто можно было услышать на веселых пирушках, и чем удачливее слыл командир, тем чаще звучало его имя. Ларс Одноухий, можно сказать, входил в элиту наемнической братии, поэтому и историй про него хватало.

— Спасибо за помощь Айвин, я, кажется, слышал про то, как вы участвовали в штурме замка Дальгор, говорят, именно ваш отряд первым прорвался сквозь ворота.

— Да, — широко улыбнулся северянин, — славная была драка.

Из глаз наемника немного ушла подозрительность, поэтому я решил развить свой успех и выяснить, что же на самом деле происходит в городе. Лекарь плотно занялся Маркусом, так что времени на расспросы у меня хватало.

— Айвин, я слышал, что город штурм города начнется в ближайшее время. Сколько вы уже здесь?

— Мы тут уже две недели торчим, но пока тихо — войска короля безвылазно сидят в десяти километрах отсюда. Не знаю, чего Сигурд ждет. Хочет, наверное, с сыном миром договориться, и знаешь, я короля понимаю. Идельбург — богатый город, а штурм без разрушений не пройдет. Вот и ездят к Роберту переговорщики чуть не каждый день. Сегодня, кстати один был.

— Думаешь, дело может разрешиться миром?

— Нет, — уверенно сказал Айвин. — Не такой Роберт человек. Будет драка. Не сегодня, так завтра или через неделю.

— Шансы на победу есть?

— Принц нанял много людей. У Сигурда, конечно, хорошая армия, но и нас здесь собралось немало. В бутылку никто не полезет, если поймем, что проигрываем — отступим.

— Не боитесь, что король психанет и ударит родовой магией?

— Ну он же не самоубийца? Да и Роберт прикроет если что, принц он или где?

Разговор с северянином немного затянулся, но серьезные темы больше не затрагивались. Чуть позже к нам присоединились другие члены отряда, и Айвин куда-то ушел, оставив меня дожидаться, пока лекарь закончит работу. Это время я потратил на то, чтобы привести себя в порядок — кровь Маркуса залила одежду и выглядела очень паршиво, хорошо хоть запасной комплект лежал в рюкзаке.

О своей безопасности я не особо переживал. Даже если сейчас Оливия или кто там за ней стоит, объявит награду за мою голову, вряд ли кто-то откликнется на ее призыв. Заказчики не заплатили за работу, и об этом, в случае чего, быстро станет известно. Наемники меня не выдадут, по крайней мере сейчас. Пусть к северным королевствам я не имел никакого отношения, полгода, проведенные в отряде Ульрика, позволяли рассчитывать на помощь.

Моего бывшего командира, кстати, в городе не было, а учитывая тот факт, что принц платил весьма неплохо, значило это только одно — осторожный наемник посчитал дело слишком рискованным. Не исключено, конечно, что Ульрик просто находился очень далеко от королевства Андаро, но опять же, Роберт кличь о помощи послал достаточно давно. Отсюда наклевывались не самые утешительные выводы — валить надо отсюда.

Ждать результатов лечения пришлось почти час. Рана на груди Маркуса оказалась не единственной. Множественные порезы покрывали тело, и чудо, что наемник вообще выжил. Обо всем этом мне поведал лекарь после того, как устало присел рядом.

— Сильно его потрепало, — утерев пот со лба, произнес Мортен.

— Он долго еще будет без сознания? — спросил я.

— Как минимум до утра. Уходить собираешься? Не советую, пусть хотя бы пару дней отлежится.

— Спасибо, Мортен. Сколько я должен за твои услуги?

— У Ларса спросишь, он командует отрядом, вот пусть цену и устанавливает, а пока давай твоего друга со стола перетащим.

Совместными усилиями мы положили Маркуса на одну из свободных кроватей. Выглядел наемник не лучшим образом, но на тот свет больше не спешил. С лица пропала мертвенная бледность, а дыхание перестало вырываться из груди с хрипом и бульканьем. За жизнь друга я больше не переживал и спокойно остался в бараке, дожидаться прихода командира отряда.

Причина, по которой Ларс обзавелся своим прозвищем, стала понятна едва он зашел в барак. Уха у него действительно не было, и он, кажется, этим даже гордился, иначе зачем делать вокруг обрубка витиеватую татуировку. Вообще, северянин выглядел очень приметно — кожаная броня на мускулистом торсе, борода лопатой и множество татуировок, покрывающих как тело, так и лысую голову.

— Приветствую тебя, — Ларс протянул мне ладонь. — Я спросил людей, и они подтвердили, что с Ульриком ходили двое — Маркус и Даррелл, правда говорят, Даррелл был светловолосым.

— На меня кто-то открыл охоту, пришлось перекрасить волосы, — я провел руками по голове, показывая светлые корни.

— Гляжу, приключения сами тебя находят, — усмехнулся Ларс.

— Видимо так боги распорядились, — пожал я плечами.

— Люди богам не интересны, если ты, конечно, не король или принц, — хохотнул северянин. — С твоим другом сейчас все в порядке?

— Да, благодаря Мортену. Я хотел бы отблагодарить его и всех вас за помощь. У меня не так много денег…

— Не надо. Мы должны помогать друг другу. Кто знает, как сложится судьба, может быть ты когда-нибудь спасешь мою жизнь. Просто, если тебя спросят про лучший отряд наемников — вспоминай Ларса Одноухого, добрая слава никогда не помешает.

— Обязательно.

— Вот и договорились. Люди, с которыми вы бились, будут тебя искать?

— Думаю, да.

— За безопасность не переживай. Никто вас не видел и не слышал, а сюда могут заходить только мои люди. Оставайся здесь сколько угодно, пока твой друг не поправится.

Слова Ларса меня несколько обнадежили, потому что других вариантов, где укрыться в городе, я не видел. Вряд ли сейчас работали гостиницы, а шляться по Идельбургу в поисках заброшенных зданий — затея не самая удачная. Понятно, что среди наемников встречаются всякие люди, но северяне свое слово ценили очень высоко и просто так им не разбрасывались. Если Ларс сказал, что меня не сдадут, так и будет, иначе может пострадать его репутация.

Сразу после разговора с Одноухим, напряжение, копившееся последние сутки, навалилась на меня как стотонный пресс. Я не спал почти двое суток, потратил кучу физических и моральных сил, а теперь просто хотел немного отдохнуть.

Свободная кровать нашлась без проблем. Лекарь ткнул пальцем в одну из коек, не имеющих даже постельного, туда я и лег, подложив под голову рюкзак, но прежде чем погрузиться в дрему, решил все же проверить кое-что.

Мир подсознания практически не изменился с моего предыдущего посещения. Странно, мне почему-то казалось, что во время схватки с отрядом преследователей, я достиг следующего уровня слияния, но нет. Видимо действительно показалось. Тем не менее, кое какие изменения произошли. Водные потоки приобрели небывалую четкость, и казалось, что они реагируют на мое внимание. Стоило присмотреться к любому из них, как течение тут же искривлялось, пытаясь прижаться к моему телу. Забавный эффект, но не более. Складывалось ощущение, что я нахожусь на грани, что еще немного, и новый уровень покориться мне, вновь преобразив этот мир. Знать бы, сколько времени на это понадобится. Выяснив все что хотел, я вынырнул из транса и почти мгновенно уснул.

Разбудил меня шум множества голосов — в барак возвращались наемники. Судя по часам, переживших все перипетии дороги, близилась ночь. Марус, лежавший на соседней кровати, так и не пришел в себя, но повода волноваться за него не было, вымотался он не меньше меня, а ранение лишь увеличило потребность в здоровом сне.

Мое пробуждение не осталось незамеченным. Большая часть бойцов проигнорировали появление в бараке новых людей, однако некоторые наемники подходили, чтобы переброситься парой фраз. Мне даже нехитрый ужин предложили. Отказываться я и не подумал. Есть хотелось жутко.

Пока шло поглощение пищи, попытался выяснить, не произошло ли за последние часы каких-нибудь измерений в городе, но как оказалось, все было тихо. Как и раньше где-то в стороне войска короля ждали приказа к атаке, на окраине Идельбурга наемники и сторонники принца ожидали того же, а местные жители прятались в домах, надеясь, что Роберт таки договориться со своим отцом, и дело закончится без кровопролития.

В перемирие наемники не верили. Сегодня очередной переговорщик короля ушел ни с чем. Точнее даже не ушел, а умчался, подгоняя лошадь, как сумасшедший, так что ситуация накалялась.

Поблагодарив за ужин, я собрался на выход из барака. Были у меня необоснованные опасения, что Ларс или кто-нибудь из бойцов попытается этому помешать, но нет, меня только проводили заинтересованными взглядами, да лидер наемников спросил, вернусь ли я, и, получив ответ, что до утра меня можно не ждать, понятливо кивнул.

Ночной город казался мертвым, особенно после того, как я выбрался из квартала, облюбованного наемниками. Почти не горели огни в домах, не бродили по улицам прохожие. Лишь редкие патрули, громко топая сапогами, шествовали по дорогам. Слышно их было достаточно далеко, чтобы успеть спрятаться в подворотне или густой тени.

Причина, вынудившая меня покинуть барак и прогуляться по Идельбургу, была проста — я собирался проникнуть в дом, откуда днем едва ушел. Казалось бы — глупая затея. Зачем рисковать лишний раз? Нужно уходить из города как можно скорее, но мне очень хотелось выяснить, кому я опять перешел дорогу. К тому же Маркус до утра точно не оклемается, а значит в городе все равно придется задержаться.

Найти нужное место получилось далеко не сразу. Пусть я и запомнил о общих чертах путь, по которому бежал днем, но ночной город сильно отличался от того, что запомнился мне. Улицы приобрели новые очертания, исказились знакомые ориентиры, да и спросить дорогу у случайного путника не представлялось возможным. Поэтому на поиски пришлось потратить пару часов, что в принципе, не являлось критичным. Даже наоборот — не пришлось ждать пока окончательно стемнеет.

Опознать дом Николь удалось по выбитым окнам на втором этаже. Все-таки бой был очень жарким, и комната, где велась «беседа», сильно пострадала. Свет в помещениях не горел. Возможно, люди просто спали, но не исключено, что пострадавшее здание пустовало. Тем не менее, от своей идеи проникнуть внутрь я не отказался.

Почти два года мне не приходилось использовать эйхор, позволяющий проникать сквозь стены. Для этого ни повода не было, ни желания. Перспектива стать великим вором меня не прельщала, а во всех остальных случаях, я как-то обходился обычной магией. Теперь придется вспоминать подзабытые навыки.

Пройти сквозь дверь удалось без особых проблем. Да, как обычно это вытянуло целую прорву энергии, но за последние два года мой запас магических сил существенно вырос, так что беззащитным я не остался.

К сожалению, Оливии или других аристократов в доме не оказалось, что, впрочем, неудивительно, учитывая, произошедшее сегодня. Я бы, наверное, тоже не хотел ночевать там, где недавно убили нескольких человек, да еще и пол в любой момент может обвалиться.

Казалось бы, затея моя пошла прахом, но в одной из дальних комнат я наткнулся на слугу, оставленного присматривать за особняком.

Худой пугливый юноша трясущимися губами поведал мне, что после нашего побега госпожа Оливия вместе с несколькими людьми уехала, забрав с собой Николь. Да, женщина выжила. Мое заклинание и падение на первый этаж, не доконали ее. Жаль, эту особу я хотел бы видеть мертвой.

К счастью, слуга знал, куда уехала Оливия. Этот дом, кстати, принадлежал именно ей, но у богатой аристократки был еще один. Слуга долго и излишне подробно начал объяснять, как туда добраться. Он называл какие-то улицы, приметные здания и много чего еще. В итоге, я устал слушать его болтовню и одним ударом вырубил юношу, после чего связал нашедшимися в комнате тряпками. Убивать парня не хотелось, но обездвижить стоило. Мало ли он сейчас броситься докладывать своей госпоже о ночном госте.

Оставив бесчувственного слугу на полу, я спокойно вышел из дома и отправился по новому адресу. Из сбивчивого рассказа удалось понять общее направление движения, а спустя какое-то время я даже начал угадывать описанные здания.

Архитектурные изыски особняка, где по словам слуги жила Оливия, полностью терялись в темноте. Ночь уже перевалила за середину, но рассветом даже и не пахло.

Осторожно разведав местность вокруг, и убедившись, что меня никто не видит, я выбрал место проникновения и с замиранием сердца прошел сквозь дверь. Очень хотелось верить, что в доме нет собак или сигнализации, иначе придется уносить отсюда ноги, так ничего и не выяснив, но шли минуты, а мое появление, видимо, осталось незамеченным.

Бродить по темным и пустым коридорам достаточно большого особняка было, мягко говоря, некомфортно. Невольно мне вспоминался эпизод с Дементьевым, когда я точно так же крался по дому промышленника, пытаясь отыскать его комнату. Даже цели, что тогда, что сейчас совпадали — мне нужны ответы.

Темнота очень мешала. Чтобы понять куда идти, мне все же пришлось воспользоваться магией. Микроскопический шарик света повис над ладонью. Риск? Конечно, но это все же лучше, чем напороться в ночи на какую-нибудь вазу и перебудить грохотом всех обитателей особняка.

Комната Оливии, как и предполагалось, находилась на втором этаже. Что интересно, дверь оказалась не заперта, что сильно облегчило мне задачу, а вот чего я не ожидал — увидеть мужчину, спящего на диване, перед спальней аристократки. Умер он быстро и, надеюсь, безболезненно. Некогда мне было играть в милосердие. Эти люди пытались убить Маркуса и взять меня в плен, так что церемониться с ними я не собирался. Удар кинжала заставил охранника замолчать навсегда. Теперь пришла пора поговорить с Оливией.

Чтобы женщина не закричала, увидев меня, пришлось заткнуть ей рот ладонью. Глаза дворянки расширились от ужаса, она попыталась вырваться из захвата, но сил ей явно не хватало.

— Не будете кричать, останетесь живы, — тихо произнес я. — Вы меня поняли?

Через несколько секунд Оливия перестала брыкаться и чуть более осознанно взглянула на меня, а спустя минуту она уже была готова к диалогу.

— Итак, — я осторожно убрал ладонь, — вопрос первый: в доме есть охрана?

— Да, — ответила женщина, прижав одеяло к подбородку, однако страх в ее голосе не чувствовался, — Себастьян находится в соседней комнате, но он, я так понимаю, уже мертв.

— Так себе из него охранник. Второй вопрос, что вообще происходит? Мне хотелось бы услышать полную версию. Надеюсь, вы не будете лгать, это в ваших же интересах.

— Мне нечего вам рассказать, — голос женщины слегка задрожал, казалось, что она готова была расплакаться.

Зря. На меня такие приемы не действовали. Пришлось опять зажать Оливии рот и прижать кинжал к ее щеке:

— Врете. А знаете, мне не слишком нравится разговаривать в таких условиях. Сейчас я вырублю вас, унесу куда-нибудь в подворотню, и там мы продолжим наш безусловно познавательный разговор.

Наметившиеся слезы моментально высохли. Оливия не потеряла самообладание, однако после того, как я убрал руку, начала говорить очень интересные вещи:

— Боюсь, после моего рассказа, вы меня убьете.

— Начинайте, а там видно будет.

— Хорошо. Принц не выстоит против своего отца. Это понимают все и король, и Роберт. Однако есть способ переломить ситуацию. Для этого вы, Сергей, и понадобились. Признайтесь, вы — незаконнорожденный сын какого-нибудь князя?

— Откуда такая уверенность?

— Правдолюб. Особый отдел, когда вел допрос, проверял вас с помощью этого артефакта, он и показал ваш магический потенциал.

— Понятно. Вы поэтому спрашивали про мою семью?

— Да. Вы и правда сирота?

— Правда. Рассказывайте дальше.

— Особый отдел подчиняется напрямую графу Хафнеру, который очень дружен с Робертом. Принц не терял надежду найти человека, имеющего хотя бы небольшую примесь королевской крови. Дворян проверяли по любому поводу, и тут такая удача.

— Зачем?

— Для ритуала. Вас должны были принести в жертву.

— Замечательно…, - вырвалось у меня ругательство, — неудобненько вышло, расстроил такого важного человека. Странно, что после сегодняшнего боя на мои поиски не бросили всех доступных у принца людей.

— Вам нашли замену, не самую качественную, но все же. Николь далеко не единственный человек, которая искала подобных вам.

— Какова цель ритуала, что произойдет после жертвоприношения и когда оно начнется?

— Клянусь, этого я не знаю. Николь никогда мне не рассказывала. Она сейчас у принца, помогает подготовить все необходимое.

— Живучая дамочка.

— С ней работали лучшие лекари Роберта.

— Не удивлен. Николь и Оливия, — я медленно произнес эти слова, будто пробуя их на вкус, — каковы ваши настоящие имена?

— Вы удивитесь, но именно так нас и зовут.

— Интересно вы все придумали. Жертва сама идет в лапы палача, при этом находясь в полной уверенности, что делает это по собственной воле, да еще и защищает при этом своих конвоиров.

— Нам надо было действовать быстро. Пришлось импровизировать, но вы хорошо справились.

— Зачем Николь представлялась вашей служанкой?

— Для того, чтобы в случае чего ее магические способности оказались для вас сюрпризом. Николь — очень сильный маг.

— Зря тогда она переоделась, после подземного хода.

— Мы рассчитывали на вино, но вы почему-то отказались его пить.

— Ну что же, спасибо за познавательную беседу. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

— Вы не убьете меня? — наиграно удивилась Оливия.

— Ну если вы настаиваете…

— Ни в коем случае.

— Вот и отлично, — улыбнулся я и сильным ударом отправил даму в глубокий нокаут. Убить женщину мне не позволяли моральные принципы, но и оставлять ее в сознании я не собирался.

Еще неплохо было бы прихватить из дома шестьсот монет. Все же работу мы выполнили в полном объеме, но вряд ли столь крупная сумма лежала в прикроватной тумбочке, а тратить время на поиски — затея достаточно глупая. Конечно, ничего не мешало мне выяснить у Оливии, где она хранит деньги, но бездумная жадность слишком часто приводит к беде. В гипотетическом сейфе вполне могут быть ловушки или сигнализация. Риск не оправдывает себя. Незачем бездумно гнаться за золотом, и так уже совершил ошибку, подписавшись на сомнительный контракт.

Из дома решил выбираться через окно в спальне, смысла идти к входной двери или использовать эйхор я не видел, поэтому просто дернул на себя застекленную створку. В тот же момент где-то на первом этаже раздался пронзительный звон, все-таки хозяйка дома озаботилась системой оповещения, а значит скоро здесь появятся очень злые и готовые убивать люди.

Прыжок с высоты трех метров — не проблема для мага, а когда за твоей спиной верещит сигнализация, то и подавно. Приземлившись на землю, я перепрыгнул забор и рванул подальше от дома.

Все что хотел, я выяснил. Мстить принцу или той же Николь не было никакого смысла. Да, это потешит мое самолюбие, но шанс сдохнуть в таком случае очень велик. К тому же, не факт, что у меня хоть что-то получится сделать в одиночку. Не стоит овчинка выделки. Нужно как можно быстрее уходить из города. Возможно, чуть позже мне снова придется поменять имя, и больше никогда не контактировать с незнакомыми артефактами. Мало ли кому-нибудь понадобится провести очередной ритуал.

Ночной город хорошо умеет обманывать восприятие. Найти барак, в котором отдыхал Ларс со своими людьми, оказалось непросто, но ближе к утру я все же сориентировался и оказался перед нужным зданием.

Караульный, замерший перед дверью, не сразу меня узнал, но, уточнив пару моментов, приоткрыл створку, посоветовав не шуметь. Такое доверие немного удивляло, но опять же, северяне — особый народ, со своими принципами и традициями.

Койку, выделенную мне, никто не занял. Скинув обувь, я вытащил из-под кровати рюкзак, положил его вместо подушки и осторожно, стараясь никого не потревожить, лег на твердую деревянную поверхность. Завтра надо будет думать, как незаметно выбраться из города и куда двигаться дальше, а сейчас можно хоть немного расслабиться и спокойно уснуть.

Увы, полноценно отдохнуть мне не дали. Кто-то настойчиво тряс меня за руку, пытаясь разбудить. Открыв глаза, я устало взглянул на обеспокоенное лицо Маркуса. Тусклые окна барака пропускали достаточно утреннего света, чтобы разглядеть друга.

— Мы где? — шепотом спросил Лоренсон.

— Это отряд Ларса Одноухого, — я окинул взглядом спящих наемников. — Их лекарь тебя с дороги Милосердной матери вытянул. Маркус, дай поспать еще хотя бы час, нам пока ничего не угрожает.

— Ты уверен?

— Нет конечно, но для нас это самое безопасное место в городе.

— Ну смотри, — сомнение в голосе мужчины никуда не делось, но он все же лег обратно на кровать.

Следующее пробуждение произошло уже по другому сценарию. Громкий, противный звук пробрался в мой сон и моментально его прогнал, как дворник приблудного пса. Не понимая, что происходит, я соскочил с кровати и заметил, как наемники Ларса спешно покидают спальные места.

— Что происходит? — увидев, пробегающего мимо лекаря, спросил я.

— Штурм начался! — крикнул мужчина, добавив к этой фразе несколько крепких слов.

Глава 15

Участвовать в обороне Идельбуга я совершенно не планировал. Мне за это не заплатили, для начала, да и в целом, не наша это война.

Отряд Ларса спешно готовился выступить навстречу войскам короля, приближающимся к городу. Слышалась ругань. Никто не ожидал, что штурм начнется так рано. Видимо разведка принца работала не самым лучшим образом.

Наемники на нас с Маркусом не обращали внимания. Одевшись и вооружившись, они выскакивали из барака, и к тому времени, как мы с другом тоже оказались вне здания, бойцы уже построились в походный порядок. Ларс находился впереди отряда, его лысая татуированная голова была хорошо видна даже издали. Наемник, заметил нас, махнул рукой на прощанье и отдал своим людям команду выдвигаться. Спустя минуту на площадке перед бараком остались только мы с Маркусом.

— А я надеялся сегодня заскочить в бордель, — грустно произнес Лоренсон. — Уходить надо.

— Согласен. Бежать можешь?

— Да. Лекарь свою работу знает. Жрать правда хочется, так, что готов мясо сырое жевать.

— По дороге перекусишь, — ответил я, высматривая в какой стороне поднималось солнце. — Так, если войска пришли с севера, значит нам на юг.

— Город в осаде, — напомнил Маркус.

— Думаю, король собрал большую часть войск на одном направлении. Зачем распылять силы?

— Ну да. Что-то голова плохо соображает после ранения, — улыбнулся наемник. — Знаешь, а мне ведь до вчерашнего дня не приходилось драться с женщинами. Ты добил эту суку?

— Нет. Жива она. Давай потом обсудим, чувствую, скоро здесь будет жарко.

Маркус с таким доводом не стал спорить и, потирая перевязанную бинтами грудь, шагнул вслед за мной. Однако, не успели мы пройти и пары кварталов, как наше внимание привлекла непонятная вспышка.

— Это еще что? — друг ткнул пальцем куда-то в сторону.

Взглянув в указанном направлении, я увидел, как откуда-то из центральной части города в небо выстрелил ярко-алый луч. Поднявшись на высоту нескольких сотен метров, он быстро отклонялся в сторону — туда, где сейчас собирались войска короля. Своеобразная радуга, состоящая из одного цвета, повисла в небе. Будто причудливый мост, она замерла в воздухе, после чего исчезла, озарив город красным светом.

— Не знаю, что это, — ответил я, — но ничего хорошего ждать точно не стоит. Валим отсюда!!!

Далеко убежать мы не успели. После вспышки прошло лишь несколько секунд, как до нас донесся звук сильнейшего взрыва. Будто вулкан, спящий много лет, внезапно проснулся и решил показать, кто в доме хозяин. Что удивительно, ударной волны я не почувствовал: не дрожала земля, не лопались стекла в домах. Будто и не было ничего.

В том, что алый луч и последовавший за ним взрыв — дело рук принца, я не сомневался. Неясна оставалась только природа этого явления. Что это было: родовая магия или тот самый ритуал, участие в котором мне удалось избежать? Почему-то я склонялся к последнему варианту. Хотя, погоды это не делало. Единственное, хотелось бы знать — пережил ли король атаку, и если да, то как он отреагирует на подобное?

Ответ мы узнали очень быстро. Звон в ушах еще не до конца стих, когда король сделал свой ход. Город содрогнулся. Если Идельбург и имел стационарные защитные артефакты, то со своей задачей они не справились. Грохот разрушающихся зданий трудно было с чем-то спутать, а затем, магический удар прошелся сквозь город.

К сожалению, мы так и не успели далеко уйти от окраины, поэтому волна разрушений нагнала нас, как цунами. Сзади, сбоку, спереди — везде здания внезапно покрывались трещинами, после чего взрывались тучей каменный осколков.

Пережить первые секунды после удара помогла лишь защита, которую мы автоматически поставили, едва увидели алый луч. Правда, полностью без травм не обошлось — здоровенный булыжник придавил мне ногу, едва не сломав ее. Высвободиться из каменного захвата удалось, но вот о прежней скорости передвижения, можно было только мечтать, а на лечение банально не хватало времени.

Принц проиграл. Едва нам удалось выбраться из-под завалов, как это стало очевидно. Вокруг лежали руины, а с той стороны, где должны были стоять войска Роберта, в панике бежали люди.

— Король сошел с ума, — выплюнув изо рта каменную пыль, произнес Маркус. — Это ж надо, разнести собственный город!

— Мне кажется, основные разрушения пришлись на бедные кварталы. Центр не задет, смотри, вон церковь Четырех все еще стоит.

— Надеюсь, король и ее разрушит, боги такого точно не простят. Что принц, что его отец стоят друг друга!

— Нас это не касается. Помоги лучше ногу вправить, — я уселся на камни, показав на лодыжку, — вывихнул кажется.

Любой наемник знает, как обрабатывать простые раны, вправлять кости и останавливать кровь. Без этого просто не выжить в такой профессии. Так что мою просьбу Маркус выполнил без особых сложностей. Резкое движение, хруст, и сустав встает на место, возвращая мне возможность передвигаться самостоятельно, чем я тут же воспользовался.

Двигаться по развалинам оказалось крайне сложным занятием, особенно учитывая состояние ноги, но хуже всего было осознавать, что во многих домах все еще прятались люди. Не раз я видел лужи крови, вытекающие из-под камней, и чем дальше, тем картина разрушений выглядела все страшнее: оторванные конечности, лежащие на земле, раздавленные головы, мертвые дети, присыпанные пылью. Король действительно сошел с ума. Так нельзя.

Я не мог помочь жителям этого города, и от осознания своего бессилия становилось только хуже. Стараясь не смотреть на последствия этого рукотворного землетрясения, мы постепенно удалялись от разрушенных районов. По пути начали попадаться уцелевшие дома, покрытые трещинами, но все еще стоящие на фундаменте. Иногда нас обгоняли люди. Горожане пытались убежать из этого ада, а вместе с ними отступала разбитая армия принца. Битва оказалась проиграна, даже не начавшись. Были тут и дворяне, и простые люди. Страшась нового удара королевской магии, люди стремились уйти как можно дальше от всего этого.

Знакомые фигуры наемников первым увидел Маркус. Впрочем, Ларса Одноухого трудно было не узнать. Бойцы, сильно поредевшим составом, пробирались сквозь останки зданий. Командир отряда выглядел крайне печально. Он лишился руки по локоть, татуировки было почти не видны за слоем крови и грязи. Тем не менее, на ногах мужчина держался достаточно твердо.

— Думаю, надо объединиться с отрядом Ларса, — крикнул я другу. — Так шансов выжить будет больше.

— Пойдет, — ответил Маркус, останавливаясь.

Татуированный наемник сразу меня узнал. Несмотря на ранение он достаточно четко осознавал окружающую действительность, и на мое предложение временно присоединиться к его отряду, отреагировал вполне благосклонно. Наемники планировали уйти из города, так что наши намерения полностью совпадали.

Двигались они с максимально возможной скорость. По кратким репликам бойцов стало понятно, что войска короля вот-вот должны войти в город, и тогда не поздоровится никому. К сожалению, узнать большего не представлялось возможным — люди спешили убраться из Идельбурга как можно быстрее, и на разговоры просто не оставалось времени.

Чем дальше мы продвигались на юг, тем меньше встречалось разрушенных зданий. Идти по дороге стало гораздо проще из-за чего, остатки армии принца сильно растянулись — люди, не получившие увечий, убежали далеко вперед, а тяжелораненые, но способные передвигаться самостоятельно бойцы, сильно отстали. Мы же оказались где-то по середине.

Королевских войск все еще не было видно. Прямая как стрела центральная улица позволяла неплохо рассмотреть все происходящее за спиной, и погони я что-то не наблюдал. Вскоре, стало понятно по какой причине — король нанес очередной удар.

Ничего подобного я раньше не видел. Огромное облако явно магического происхождения повисло над северной частью города. Белое, как первый снег, оно появилось буквально из ниоткуда за считанные минуты. Люди, бежавшие рядом со мной, сперва его даже не заметили, но затем то один, то другой человек оборачивался назад и либо испуганно вскрикивал, либо заковыристо матерился.

Было совершенно непонятно, чего ждать от новой напасти, но через минуту королевская магия показала свою грозную мощь.

Яркая вспышка озарила город. Из недр облака в землю ударила молния, но вместо того, чтобы бесследно раствориться среди каменных домов, она поразила бегущего человека и тут же перескочила к следующему, а затем еще и еще. Эта смертельная чехарда остановилась только спустя несколько секунд, оставив после себя пару десятков обугленных тел. Люди не успевали ничего сделать, а с неба уже сыпалась новая порция мгновенной и очень страшной смерти. Щиты, которые ставили наемники, лишь на несколько секунд задерживали порождения королевской магии, после чего бессильно исчезали. Кто-то держался дольше, кто-то меньше, но результат всегда был один.

Молнии не делали различий между магами и неодаренными людьми, между простыми жителями и бойцами армии принца — они убивали всех. Зачем король сделал это? Он уже победил. Сопротивление было сломлено еще первым ударом, и теперь он уничтожает собственный народ. Зачем? Ответов я не знал.

Магия короля работала неравномерно. Только что возле меня погибло три человека, а следующий удар пришелся совсем по другой группе людей. Как противостоять этой стихии, я не имел понятия и действовал самым простым способом — вливая всю имеющуюся у меня энергию в щиты. Все что есть. До последней капли. Конечно, это бессмысленно, но что мне оставалось еще?

Молния ударила неподалеку. Человек, стоящий в десятиметров левее, не успел даже вскрикнуть, как его обугленное тело начало падать на землю, а затем разряд выбрал следующую жертву, и ей оказался я.

Удар едва не ослепил меня. Защитная сфера превратилась в сверкающий шар, сквозь который пыталась пробиться извивающаяся, как змея молния. Обычное электричество не могло себя так вести, магия в очередной раз приняла странную, не поддающуюся объяснению форму. Будто хищник, почуявший добычу, заклинание металось по щиту, выискивая в нем слабую зону.

Энергия стремительно таяла. Прошла секунда, еще одна и еще. Молния все так же извивалась раненой змеей, но не могла ничего сделать, а я все вливал и вливал магическую силу, понимая, что единственный шанс выжить — опустошить резервы до нуля. Отдать все, что есть и даже больше.

У меня получилось. Заклинание, а точнее мизерная его часть, выпущенная из облака, выдохлось, так и не добравшись до желанной цели, и в этот момент, я почувствовал, как мой магический резерв скачком увеличивается в размере. Тот импульс, что требовался мне для перехода на новый уровень слияния с магическим полем, был получен. Сила хлынула в тело, наполняя его до предела.

Занятый новыми ощущениями, я не сразу заметил людей, ошеломленно замерших рядом. Все видели, как молния ударила в меня, и все видели, что я пережил воздействие королевской магии. Удивленные лица, открытые рты… Яркая вспышка и крик боли разрушили это оцепенение — бойня продолжалась.

— Сюда! — крикнул я, обращаясь прежде всего к Маркусу, но меня услышали и другие.

Сразу несколько человек рванули к дому, возле которого я стоял. Люди готовы были цепляться за любую возможность выжить. Не прошло и минуты, как вокруг меня собрались почти все наемники из отряда Ларса и не только, вместе с ними даже затесался какой-то аристократ из местных. Он даже попытался вытолкнуть Маркуса из образовавшегося круга, но получил кулаком в ухо и успокоился.

У меня не было ни грамма уверенности, что моих новых возможностей хватит для спасения всех этих людей, но я должен был проверить. Защитная сфера раздулась, увеличившись в диаметре до пяти метров, а спустя минуту в нее ударила очередная молния.

Щит выдержал попадание, а затем еще одно, и еще, и еще. Магия, будто взбесившаяся кошка раз за разом пробовала на прочность полупрозрачный пузырь, ограждавший полтора десятка человек от брызжущий искрами смерти.

Кончилось все внезапно. Вот только что я пытаюсь выдержать очередное попадание молнии, а в следующее мгновение город накрывает тишина.

В то, что мы выжили, и буйство магии вокруг стихло, казалось, не верил никто. Люди молча стояли, прижавшись к стене дома, ожидая, когда в нас прилетит очередная молния, но шли минуты, а ничего не происходило. Облегченно выдохнув, я деактивировал защитную сферу. Оглушенные случившемся люди, осторожно начали отходить в сторону, бросая в мою сторону опасливые взгляды. Я же в это время смотрел на последствия прошедшего магического шторма.

Картина, представшая перед глазами, ужасала. Вокруг, куда ни глянь, лежали мертвые, обугленные тела. Тошнотворный запах жареного мяса повис в воздухе. Страшная и практически неминуемая смерть. Выжили лишь редкие счастливчики, коих молнии почему-то обходили стороной, но таких было очень мало. Король точно сошел с ума. Нельзя так. Нельзя!

— Как ты это сделал? — слова Маркуса вырвали меня из состояния шока, после увиденного.

— Не знаю, — ответил я, немного придя в чувство, — потом разберусь, не до того — надо убираться отсюда.

— Даже спорить не буду.

— Мы уходим, — крикнул я людям и, стараясь не обращать внимание на боль в ноге, двинулся дальше на север.

Наемники оставаться одни не захотели и отправились следом. Не раз и не два я ловил на себе удивленные, опасливые, а иногда и восторженные взгляды. Впрочем, удивляться тут было нечему, я и сам оставался немного в шоке от произошедшего. Видимо сказалось-таки происхождение Даррелла.

Центр города удалось пересечь без приключений. Везде, куда падал взгляд, я видел мертвые тела. Магия била без разбора. Жуткий запах горелого мяса, казалось, въелся в кожу и никогда уже не уйдет из нее.

Были и выжившие. К нашему отряду спустя пару кварталов присоединилось пятеро человек, а чуть позже еще трое. Наемники, простые горожане, все стремились убраться подальше из города. Король (уверен, после сегодняшнего дня его будут звать палачом или безумцем) в любой момент мог ударить еще раз.

Когда наш увеличившийся в размерах отряд приблизился к бедным, окраинным кварталам, оказалось, что в Идельбург вошли войска, причем сделали они это грамотно, перекрыв все основные пути отступления. Началась зачистка. Видимо король хотел полностью уничтожить тех, кто встал на сторону принца.

Взвод солдат совсем не ожидал увидеть в городе, подвергшемуся тотальному уничтожению, три десятка озлобленных и готовых к драке людей, большая часть которых являлась наемниками.

Надо отдать военным должное — сориентировались они быстро. Вот два отряда натыкаются друг на друга в тесной улочке, зажатой между домами, а буквально через пару секунд высокий офицер в темно-синем мундире дает сигнал к атаке. Впрочем, наемники сориентировались еще быстрее. Ларс, хоть и получил сильное ранение, хватку не растерял, и едва на нашем пути встали солдаты, отдал команду своим бойцам.

Взрывы, крики, вспышки заклинаний, разбивающихся о щиты — все это моментально заполнило пространство улицы. Мы с Маркусом оказались в самом центре бушующего хаоса. Вокруг меня постоянно что-то сверкало, горело и гремело, но защитный барьер, поставленный секундой назад, надежно защищал от вражеской магии. Пришло время атаковать.

Структура вакуумного взрыва собралась как-то походя — сама собой. Подчиняясь выработанному алгоритму, линии заклинания практически без внешнего контроля выстраивались в нужную схему, и мне оставалось лишь наполнить их силой. Параллельно шла работа над другими — более простыми конструктами, и когда вся эта мощь окончательно сформировалась, сразу несколько заклинаний ударили в солдат короля.

В точке, где находилось наибольшее количество бойцов, будто открылся портал в ад. Люди умирали, так ничего и не поняв. Сминались, как пластилин, кости, лопались головы, отрывались конечности. Кровь залила камни мостовой. Одномоментно погибло не менее семи человек, что кардинально изменило соотношение сил между наемниками и солдатами. Началось избиение, и спустя несколько минут все было кончено.

К сожалению, без потерь с нашей стороны не обошлось. Они не были катастрофическими, но среди убитых оказался Ларс Одноухий. Он, как и подобает лидеру, находился во главе своего отряда и первый удар пришелся в том числе на него. Защита раненого мага не выдержала, и даже лекарь не смог вернуть жизнь в растерзанное тело командира.

Отряд наемников, можно сказать, обезглавили. Люди, привыкшие получать четкие инструкции, на какое-то время замерли, пытаясь понять, что делать дальше. Уверен, пройдет несколько минут, и северяне, прошедшие через огонь и воду, организуются, но у нас просто не было лишнего времени. Пришлось мне напомнить бойцам, что из города мы еще не вышли, и участь Ларса может повторить любой из них.

Павших бойцов оставили там, где они нашли свою смерть. Разве что оружие наемники забрали — его потом с почестями похоронят, если конечно будет кому это делать. По верованиям северян, такое погребение было ничуть не хуже стандартного. Меч, топор, шпага — настоящий воин делился со своим оружием частью души, так что нет ничего зазорного в том, чтобы положить клинок в землю вместо его владельца.

Отряд Ларса двинулся дальше. Хотя, если присмотреться, от изначального состава осталось человек пять — семь, остальные люди насобирались, пока мы шли по городу.

Как-то само собой командование этими людьми перешло ко мне. Если я приказывал им остановиться, или наоборот ускорить наше движение, люди беспрекословно это выполняли. Некоторые новички, прибившиеся к отряду уже после всех перипетий, произошедших с нами, наверное, недоумевали, почему матерые наемники слушают какого-то юнца, которому явно не исполнилось и двадцати. Плевать. В тот момент меня абсолютно не волновало мнение окружающих, я просто хотел выбраться из Идельбурга.

Двигались мы очень неравномерно — то ускорялись до максимума, то замирали, слушая, не появился ли где-то поблизости военный отряд. Понятно, что незаметности это не слишком добавляло. Тридцать с лишним человек спрятать очень сложно, но хоть какие-то шансы не столкнуться с очередным взводом солдат, у нас появились.

Из города я все-таки вывел людей. Судьбе, видимо, надоело строить нам козни, и она сжалилась над выжившими. Мы не встретились с войсками, не ввязались в ненужную драку и в итоге незамеченными оказались вне городской черты. Дома остались за спиной, и ничего уже не мешало нам рвануть прочь от столь негостеприимного места.

Вполне возможно, такая удача была обусловлена тем фактом, что король не ожидал большого количества выживших после его атаки и не счел нужным организовывать тотальную зачистку города. Поэтому отряд, встреченный нами, оказался единственный. Мы прорвали кольцо и сбежали.

Как оказалось, вместе с наемниками в наш отряд затесалось несколько простых граждан. Люди, не обладающие магическими способностями, быстро отстали от несущихся во всю прыть бойцов. Естественно, замедлять свое движение ради них мы не стали. Я, игнорируя боль в ноге, заставлял себя бежать с максимально возможной скоростью. В итоге, после получаса безумной гонки рядом со мной остались лишь те, кто смог выдержать подобный темп, однако люди явно устали, да и сам я уже не мог нормально наступать на ногу. Стопа сильно опухла и с каждой минутой болела все сильнее. Нужно было останавливаться.

Не заметив поблизости явной опасности, я сперва перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. Люди вокруг, заметив это, также замерли на месте, вопросительно уставившись на меня, мол: «что дальше?». Бойцы видимо ждали указаний, пришлось дать им то, что они хотели:

— Десять минут отдых. Ты, — я указал пальцем на самого высокого из наемников, — побудешь пока наблюдателем. Если заметишь что-нибудь опасное или хотя бы необычное, сразу сигнализируй.

Боец, к которому я обратился, стукнул кулаком в грудь, обозначив, что принял приказ, и немного отдалился от отряда. Мне же требовалось лечение. Мортен, переживший все невзгоды, не дожидаясь указаний, уже осматривал немногочисленных раненых, так что к нему я не стал обращаться — сам разберусь. Отмахнувшись от Маркуса, который порывался обсудить все произошедшее, я уселся на траву и погрузился в полумедитативное состояние, позволяющее видеть повреждения собственного тела.

На то, чтобы разобраться с распухшей лодыжкой, ушло не так много времени. Через пять или десять минут о боли в ноге уже ничего не напоминало. Поднявшись с земли, я для начала узнал у назначенного наблюдателя, как там идут дела, но пока все было спокойно. Очень хотелось верить, что войска короля сейчас заняты более важными делами, чем погоня за сбежавшими наемниками. Наконец можно было узнать, что же все-таки произошло на окраине Идельбурга.

Из всех людей Ларса, переживших сегодняшний день, я хоть как-то знал двоих — Мортена и Айвина, но первый пока был занят, осматривая раненых.

Угрюмый наемник сидел на траве, задумчиво рассматривая лезвие топора. Что именно творилось в голове у Айвина, нетрудно было догадаться — мужчина то и дело сжимал кулаки в бессильной злобе, бросая взгляды в сторону Идельбурга, туда, где остались лежать почти все его друзья.

— Что произошло во время штурма? — я присел рядом с наемником. Маркус плюхнулся неподалеку.

Айвин угрюмо взглянул в мою сторону, немного помолчал, а затем начал рассказывать:

— Не было штурма. После сигнала Ларс привел нас к остальным. Возле города собрались почти все отряды и часть дворян, что пришли с принцем. В нескольких километрах стояли войска короля. Их было почему-то не так много, как мы рассчитывали. Я помню, еще подумал, что мы вполне можем удержать город. А потом в небе появился красный луч. Как будто дракон дыхнул. Не знаю, что это за магия была, но она ударила туда, где стояло войско. Я чуть не оглох от грохота.

— Это принесло какую-то пользу?

— Сложно сказать. Мы не заметили разрушений. Зато ответный удар почувствовали все. Земля встала дыбом. Я такого никогда не видел. Знаешь, как кошка топорщит шерсть? Вот и здесь было то же самое, только вместо волос поднимались куски камней. Мы стояли в задних рядах, так что я видел, как некоторые люди проваливались в трещины, а других заваливало огромными глыбами. Потом начали взрываться дома.

— Зачем королю уничтожать собственный город? Это бессмысленно.

— Не знаю, — пожал плечами Айвин. — В ваши королевские дела я не лезу.

Сделав вид, что не заметил последнюю фразу я продолжил расспросы:

— Что было дальше?

— А что дальше? Побежали мы. Мы привыкли биться с равными, а против королевской магии ничего не сделаешь. Урона чести тут нет. Одно дело сойтись в битве с сильным магом и совсем другое — попасть под удар короля. Тут как вошь под ногтем себя чувствуешь. Вот так. Дальше ты и сам все знаешь.

— Спасибо за рассказ.

Сказав это, я поднялся на ноги и уже хотел уходить, но был остановлен окриком Айвина:

— Подожди. Ларс погиб. Отряд потерял командира, я хочу присоединиться к тебе.

— Зачем? — удивился я.

— Работа наемника стала слишком опасной. Ходили слухи, что правители перестали сдерживать себя, применяя родовую магию, теперь я в этом убедился. Ты показал, что можешь защитить и себя, и своих людей.

Слова наемника застали меня врасплох. Я замер, обдумывая, как ему ответить, но в это время к нам начали подходить остальные выжившие бойцы. Они слышали наш с Айвином разговор и теперь рассчитывали услышать ответ. Многие из них потеряли свои отряды и теперь думали, к кому присоединиться. Нужна ли мне такая ноша? Видимо, да.

— Хорошо, — громко, чтобы услышали все находящиеся рядом, сказал я, — но у меня есть ряд правил.

Глава 16

— Сергей. Сергей! Да Пятый тебе в печень, Сергей! — сквозь водную пелену до меня донесся хорошо знакомый голос.

Маркус не отстанет, в этом я был уверен на все сто, если уж он решил выдернуть мое сознание в реальный мир, значит для этого был веский повод. Пришлось прерывать свои опыты и выныривать из транса.

Больше месяца прошло с того дня, когда под мое начало поступило почти два десятка опытных бойцов. Нежданно-негаданно я оказался командиром отряда наемников. Честно говоря, подобное развитие ситуации стало для меня полной неожиданностью, однако упускать подвернувшуюся возможность я не захотел. Другой разговор, что управление таким специфическим контингентом требовало особых навыков. Одно дело руководить компанией на Земле и совсем другое — отрядом боевых магов. Разница есть и существенная.

К счастью, в делах отряда мне очень сильно помогли два человека: Маркус, что естественно, и Айвин. После случившегося в Идельбурге, бородатый наемник относился ко мне с определенным пиететом, и любые поручения выполнял если не с радостью, то с максимально отдачей. Именно на его плечи легла основная работа по налаживанию быта и выстраиванию иерархии среди наемников.

Помимо всего прочего Айвин входил ранее в состав ветеранов отряда Ларса Одноухого, и потому имел достаточно много полезных знакомств по всей Европе, позволивших нам очень быстро найти первые заказы.

Забавно было наблюдать, как Маркус относился к моему новому заму. Первое время он выказывал Айвину явное неодобрение, выражающееся в придирках и банальной грубости. Чтобы погасить зарождающийся конфликт, мне пришлось заставить этих двоих работать вместе, что вскоре дало результат. По крайней мере, Лоренсон перестал то и дело огрызаться на слова Айвина.

В итоге, я спихнул на двух замов текучку по управлению отрядом, а сам занялся куда более интересными вещами. Дело в том, что новый уровень слияния принес очень много изменений, разобраться с которыми мне было крайне необходимо.

Первый же выход в транс, случившийся после пережитого в Идельбурге, поразил меня до глубины души. Нет, если не приглядываться, то казалось, будто все осталось по-прежнему, но после нескольких минут исследования выяснилось, что я могу менять этот мир. Если раньше мне удавалось воздействовать только на свое тело и немного на ближайшие течения, то теперь все вокруг подчинялось моей воле. Я мог останавливать водные потоки, менять их цвет, а самое главное — создавать в этом пространстве предметы из реального мира.

Полностью разобраться с новыми возможностями за один заход не получилось. Впрочем, не получилось это и спустя несколько недель. Слишком сильны были изменения. Я даже с Маркусом поговорил на тему того, знает ли он о чем-то подобном, но наёмник сообщил, что давно дошел до своего предела, и его внутренний мир постоянен, как грудь молодой девушки. Сравнение было конечно так себе, но суть я уловил. Жаль, помощь опытного в таких делах человека мне бы не помешала.

Постоянные опыты с магией привели к тому, что делами отряда я занимался постольку поскольку, проводя большую часть свободного времени в трансе. Тем не менее, самые важные решения, всегда принимались мной лично. Вот и сейчас, Маркус явно хотел услышать мое мнение относительно какого-то вопроса.

Пару дней назад мы завершили небольшой заказ, выступив на стороне одного богатого дворянина. Он, как это часто бывает, имел определенные претензии к своему соседу и хотел доказать ему, что тот неправ. По жизни неправ. В суть конфликта я не особо вникал, какая разница, кто кого оскорбил первым? Наниматель платил золотом, так что мы с радостью приняли его предложение набить морду его оппоненту.

В итоге, все свелось к крупной стычке, в которой участвовало человек сорок с каждой стороны. Задачи убить всех у нас не стояло, побежденных дворян мы обездвиживали и сдавали нанимателю. Мне даже особо напрягаться не пришлось, так что весь бой занял от силы минут двадцать. Хотя, стоит признать, нескольких человек я все же убил. Не знаю, что со мной присходило последнее время, но свою ярость я иногда сдерживал с трудом.

Получив награду мы по традиции, введенной еще Ульриком, остановились на несколько дней для отдыха в маленьком городке на западе Ганемы. Да, я вернулся в это неспокойное государство, но именно здесь можно было быстро найти работу для отряда наемников. Айвин предложил наведаться сюда к одному из своих знакомых, и после некоторых раздумий я все же согласился.

Решение, конечно, спорное. Идти в страну, где тебя едва не убили — сомнительная авантюра, но, во-первых, о том, кем раньше был Сергей Трофимов знали единицы, которым я доверял, а во-вторых, королевство Ганема, по моему мнению, являлось одним из самых тихих уголков Европы. Дело в том, что правители стран кажется окончательно убедились, что Четверо перестали приглядывать за ними, и начали осторожно пробовать свои силы на соседях.

Ситуация, произошедшая в королевстве Андаро показала, что можно безнаказанно применять родовую магию. Король разделался с мятежным сыном. Восстание было подавлено и подавленно очень кроваво, чему я был свидетелем, однако на этом правитель не остановился и уже готовился к новой драке, правда теперь за пределами страны. Складывалось такое впечатление, что после резни в Идельбурге у него полностью сорвало гайки.

В восточных странах тоже начались крупные волнения. Князь Орлов, таки дожал каспийцев. Его войска вошли в столицу и по слухам камня на камне там не оставили. На этом, казалось бы, все должно остановиться, но нет, Александру оказалось мало одной победы, и теперь его войска направлялись к Галицкому княжеству. Из-за постоянных боевых действий, армия Орлова изрядно истрепалась, так что он прибегнул к самому простому способу пополнить ее — найм бойцов со стороны. Маркус даже предлагал воспользоваться этим предложением и хорошенько заработать, но я, естественно, отказался.

В мире творилось что-то неладное, так что Ганема, где королей и князей отродясь не бывало, пока чувствовала себя относительно свободно, но это пока. Уверен, вскоре соседи обратят внимание на достаточно лакомый кусок, и тогда родовая магия пройдется по этим землям, уничтожая все на своем пути, однако пока венценосные соседи предпочитали разбираться друг с другом. Шестеренки глобальной войны только начинали раскручиваться.

Переключение с восприятия внутреннего мира на реальный всегда сопровождалось легкой дезориентацией. Только что ты ощущал себя творцом, парящим в безбрежном океане, а спустя секунду понимаешь, что на самом деле сидишь в кресле, пустив слюну на подбородок.

— Что случилось? — спросил я, потратив пару секунд для того, чтобы прийти в себя.

— Ну наконец-то, — всплеснул руками Маркус. — Заказ у нас новый случился.

— И? Вы с Айвином не могли подождать полчаса, пока я закончу? Поговорили бы с нанимателем, а потом передали мне всю важную информацию.

— Думаю, ты удивишься, когда услышишь, что именно нам предложили.

— Ну, — поднялся я с кресла, — вещай.

— Час назад к Айвину обратился мужчина с весьма необычной просьбой. Кстати, тебя не раздражает, что некоторые люди считают именно Айвина командиром отряда?

— Вообще нет. Дальше что было?

— А дальше самое интересное. Мужчина этот попросил помочь ему отыскать человека, которого зовут… — Маркус замолчал, выдерживая театральную паузу, — Даррелл Фишер.

— Да что б его, — череда ругательств пронеслась по комнате, — странное совпадение, ты не находишь? Почему мужчина обратился именно к нам?

— Ничего странного. Этот заказ вообще всем наемникам в Ганеме пришел. Клаус — так заказчик представился, дал твое описание — светловолосый, молодой, состоял в отряде Ульрика.

— Наши бойцы ваш разговор слышали?

— Нет. Да не переживай ты так, о твоем прошлом знаю я, Айвин и Мортен. Мы болтать не станем.

— Маркус, за тебя я уверен, а вот за остальных — не особо. Мы с ними меньше двух месяцев знакомы. Так, ладно, награда какая?

— Три тысячи золотых. Клаус сказал, что мы можем получить часть денег даже за информацию о твоем нахождении.

— Вот оно как. Пятый ему в бороду. Ведь с первого нападения прошло уже несколько месяцев. Видимо кому-то я очень сильно мешаю.

— Смотри на это позитивнее — у нас появилась возможность выяснить, кому ты понадобился.

— Возможно. Какой ответ вы дали Клаусу?

— Да никакой. Сказали, что обязательно с ним свяжемся, если поймаем этого Даррелла. Деньги предлагают хорошие — отказываться не резон. Еще обещали, поспрашивать бойцов — мы мол недавно отряд собрали, может кто чего и видел.

— Клаус ничего не заподозрил?

— Не должен, — несколько неуверенно ответил Маркус.

— Хорошо, где его можно найти?

— Он дал нам свой адрес и попросил отправить к нему посыльного, если мы захотим о чем-нибудь ему сообщить.

— Адрес — это замечательно, — сказал я, обдумывая, что делать дальше.

Клауса хорошо бы допросить, информация лишней не бывает, вопрос только: а не ловушка ли это? Мог меня кто-нибудь узнать и попытаться, так сказать, поймать на живца? Допустим, я в порыве праведного гнева подорвусь по указанному адресу, а там меня ждет группа захвата, обвешанная артефактами, как новогодняя елка.

Опять же, если мы назначим Клаусу встречу, после которой он скоропостижно скончается, то это будет слишком подозрительно, и те люди, что стоят за сегодняшним гостем, обязательно заинтересуются: с кем именно общался Клаус перед своим исчезновением. В общем, сложно все.

— Так, — наконец я принял решение, — сделаем следующим образом: направь одного бойца, желательно самого незаметного, к дому этого Клауса. Пусть осторожно, повторюсь, не привлекая к себе внимания, проверит, что там и как. Нужно выяснить есть ли поблизости вооруженные люди, ну и вообще о любой странной или любопытной мелочи пусть обязательно докладывает. Еще, будет неплохо, если вы узнаете, с кем живет этот человек.

— Зачем так сложно? Может просто ночью наведаемся к нему и ноги сломаем?

— Боюсь, это может быть ловушкой.

— Ты так осторожничаешь из-за произошедшего в Идельбурге? Не можешь забыть Оливию и Николь? Мы ведь так и не выяснили, какого Пятого им нужно было. Я думаю, нам просто попались две меркантильные суки. Красивые, но все равно суки. Зачем всегда подозревать худшее?

Истинную причину, по которой два месяца назад мы оказались в очень щекотливой ситуации, я решил не раскрывать Маркусу — незачем ему знать о моем прошлом. Так что о ночном разговоре с Оливией он не знал. Впрочем, это уже не так важно, вряд ли женщина выжила. Принц ошибся. Что-то в его ритуале пошло не так, и за это он поплатился жизнью и очень сомнительно, что приближенные к нему люди избежали подобной участи.

— Маркус, мы сделаем так, как я сказал, хорошо?

— Сделаю командир. Знаешь, последнее время ты мне начал Ульрика напоминать, он тоже споров не любил. Ты, кстати, знаешь, какие про тебя слухи среди бойцов ходят?

— Догадываюсь, — скривился я.

— Говорят, ты — внебрачный сын одного из князей восточных княжеств, который сбежал от гнева отца и теперь копит силы, чтобы однажды забрать трон.

— Это они на принца Роберта насмотрелись? Не нужен мне трон, даже даром. Плевать. Людей все равно не переубедишь, главное, чтобы приказы не оспаривали.

— За это можешь не переживать, они тебя слегка побаиваются. Особенно после последнего боя. Что на тебя тогда нашло? Бедного дворянчика чуть голыми руками не разорвал.

— Не знаю, это началось еще возле Идельбурга — там, где я свирель применил. Находит на меня что-то, сложно ярость сдержать.

— Разберешься, — беззаботно отмахнулся Маркус. — Ладно, как выясню чего, сообщу. Хотя, я считаю, что ты перестраховываешься.

В гостинице, которую мы выбрали для постоя, вместе со мной находилось еще семь бойцов отряда. Маркус и Айвин, само собой, старались держаться рядом, а остальные наемники большей частью разбрелись по городу, чтобы потратить честно заработанные деньги. Мой любвеобильный друг, получив новую должность, слегка умерил свой пыл и больше не пропадал целыми днями в объятиях страстных красоток. Хотя полностью от прежних привычек не избавился и хотя бы через день, но приводил в свой номер представительниц прекрасного пола.

Маркус действительно стал более ответственным и к новым обязанностям относился очень серьезно. В том, что он выполнит мое поручение, не было никаких сомнений. Вопрос правда, где он найдет трезвого бойца для слежки за Клаусом? Но, думаю, в этом ему поможет Мортен. Лекарь уже не раз доказывал, что может легко избавить человека как от опьянения, так и от похмелья.

Я же из своего номера решил пока не выходить. Впрочем, этого и не требовалось. Мое присутствие рядом с наемниками только помешает им нормально отдохнуть. Многие из них действительно относились ко мне с некой опаской. Поэтому, едва только Маркус вышел из номера, я вернулся к прерванному занятию — погрузился в транс.

Новый уровень слияния уже традиционно расширил мои магические способности. Заклинания каставались легче, энергетический резерв позволял без труда создавать хоть три «воронки» подряд, да и новые конструкты теперь без особого труда поддавались изучению — столп света удалось освоить за неделю, правда возможности применить его, пока не представилось.

В целом, все шло прекрасно, однако к решению вопроса, как освоить родовую магию, не удалось приблизился даже на шаг.

После пережитого в Идельбурге, я наивно полагал, что теперь-то точно смогу хоть чего-нибудь понять из этой области искусства, но нет. Возможно, мне все еще не хватало сил, или, что более вероятно, понимания происходящих процессов. Тем не менее, от своей идеи я не отказался и день за днем погружался в транс, чтобы провести несколько часов в попытках разобраться в магических хитросплетениях.

На самом деле, назвать то, во что превратилось окружающее пространство, водным миром, уже язык не поворачивался. Вместо разноцветных течений, вокруг появилась странная прозрачная субстанция, активно реагирующая на любое мое действие. Вокруг постоянно появлялись и исчезали какие-то образы, пришедшие из воспоминаний. Менялись цвета, очертания. Все вокруг больше походило на какой-то похмельный сон, когда ты не можешь удержать внимание на чем-то одном.

За месяц изучения этого пространства я немного освоился здесь и начал постепенно подчинять его собственной воле. Допустим сейчас я, ради разнообразия создавал кровать своего гостиничного номера. Деревянная конструкция проявлялась будто фотография на бумаге, медленно наливаясь цветами и объемом.

Интересный эффект, хотя и бесполезный на первый взгляд. К тому же любые предметы, созданные здесь, все еще не дотягивали до реализма, да и потрогать их было нельзя — стоило коснуться морока, как он тут же рассыпался.

Конструирование иллюзий не занимало много ресурсов. Я делал это практически на автомате, параллельно обдумывая новости, которые принес Маркус. Мне никак не удавалось выбросить из головы визит Клауса. Мысли все время крутились вокруг событий, начавшихся несколько месяцев назад. Кто меня тогда заказал и почему эти люди все еще не успокоились? Хотелось бы верить, что в ближайшие дни это станет известно.

Погруженный в воспоминания, я через некоторое время с удивлением обнаружил, что вокруг меня появилась практически полная копия гостиничного номера. Стены, пол, кровать, массивный шкаф. Над головой даже навис потолок с люстрой на три свечи. Комната приобретала реальные очертания.

Выглядело все очень натурально, но все же фальшь угадывалась. Тут у стола слегка поплыли очертания ножек, здесь спинка кресла слегка просвечивала.

Неточности хотелось исправить. Меня буквально коробило от несовершенства окружающего пространства. Так что я принялся за работу. Подправить немного тут, добавить здесь. Пластилиновая комната постепенно приобретала целостность, а раздражающих мелочей становилось все меньше.

Зачем я потратил столько времени на ненужную, казалось бы, процедуру? Не знаю. Мне просто хотелось, чтобы все выглядело правильно, и в какой-то момент комната максимально возможно приблизилась к идеалу. По крайней мере, глаз больше ни за что не цеплялся, каждая вещь находилась на своем месте и в таком виде, каком и должна существовать. Единственное, что выбивалось из общей композиции — стол, сделанный очень кустарно, но это уже была вина столяра. Плохо обработанная древесина и в реальности меня раздражала, а сейчас и подавно.

Недолго думая, я направил на убогое изделие поток силы, мгновенно превратив его в кучку мелко нарубленных щепок.

Громкий шум, пришедший из реального мира, заставил меня буквально вывалиться из транса. Еще не до конца понимая, что происходит, я на одних инстинктах выпрыгнул из кресла, готовясь отражать неизвестную угрозу.

Понять причину переполоха удалось не сразу. Я искал врагов, а смотреть надо было совсем в другую сторону — стол, занимавший изрядный кусок комнаты, исчез, а вместо него на полу лежала куча щепок.

Когда в номер ворвался Айвин в сопровождении еще двух человек, я уже успокоился. Сердце не грозило выпрыгнуть из груди, а ленты эйхора постепенно исчезали, не найдя себе целей для применения.

— Мы слышали шум, — Айвин, как всегда сразу перешел к делу.

— Все в порядке. Можешь не беспокоиться.

— Уверен? — мужчина очень внимательно посмотрел на кучку опилок, лежащую в центре комнаты.

— Да, вполне.

Наемник еще пару секунд стоял в дверном проеме, но так и не дождавшись от меня других слов, вышел из номера.

Честно говоря, я не смог бы объяснить Айвину произошедшее, даже если бы захотел. На первый взгляд выходило, что мои действия в мире подсознания каким-то образом спроецировались на реальность, а иначе с какой стати стол в комнате превратился в труху?

Ситуация была крайне неординарной, однако любые дополнительные способности — это всегда хорошо. Другой разговор, что для начала не мешало бы понять, а не является ли произошедшее случайностью? Не исключено, что повторить нечто похожее у меня больше не получится.

Прежде чем вновь погрузиться в транс, я обеспечил себе несколько часов спокойствия: предупредил владельца гостиницы о возможном ущербе и пообещал компенсировать любые разрушения, а также поговорил с Айвином, объяснив ему, что непонятные звуки из моей комнаты вполне могут повториться, и каждый раз наведываться туда с проверкой не стоит.

Ближе к ночи, служанка принесшая кувшин с водой, с удивлением обнаружила, что гостиничный номер, в котором я жил, претерпел некоторые изменения. Помимо стола, уничтоженного днем, та же участь постигла деревянную лавку и большой железный тазик, служивший для умывания.

Ну что же, несколько часов, проведенные в трансе позволили убедиться в том, что мир визуализированного магического поля можно вполне связать с реальностью. Конечно, оставалось еще куча вопросов, но сделанное открытие мне очень понравилось. Чем больше я узнавал о магии, тем сильнее хотелось ее изучать. Новые возможности, новые проблемы, все это манило, и приходилось буквально заставлять себя возвращаться в собственное тело.

Так как стол в номере приказал долго жить, пришлось спускаться в общий зал. К счастью, никого из отряда там не оказалось. Даже Маркус куда-то подевался, чему я был только рад — объяснять кому-либо, что происходило сегодня в номере, мне совсем не хотелось. Так что быстро перекусив подогретым мясом, обжаренным с овощами, и запив все это дело холодным пивом, я вернулся к себе, после чего почти моментально отрубился.

Утро началось достаточно рано, и не сказать, что очень приятно. На часах было около шести утра, когда ко мне в номер начал колотиться Маркус. Крепкая дверь хорошенько так резонировала, отдаваясь глухим звоном в голове.

Стоило отодвинуть тяжелый металлический засов, как наемник буквально влетел в номер, чтобы вывалить на меня не самые приятные новости:

— Церковник это.

— Очень интересно, — я выглянул в коридор, убедился, что никого нет поблизости, после чего плотно закрыл дверь. — Давай подробности.

— Вчера я отправил Стефана следить за этим Клаусом. Бедный Стефан, — хохотнул Маркус, — я его буквально со шлюхи сдернул, ну ничего, он как услышал, что поручение лично от тебя идет, из борделя выбежал, как ошпаренный. Даже к лекарю идти не пришлось — он и не пил почти.

— Ты ему, надеюсь, ничего лишнего не рассказал?

— Нет конечно, сказал, что нужно проследить за одним мутным типом, который может доставить нам неприятности. В общем, Стефан весь вечер возле того дома провел, и вот, что выяснил. Клаус имеет какие-то дела с жрецами Четырех. К нему они два раза приходили. Живет он, кстати, один.

— Жрецы не заметили Стефана?

— Да даже если заметили, то не обратили внимания. Он морду грязью измазал, бороду тоже, одежду какую-то рваную нашел — обычный бродяга, а перегаром от него и так несло. Никому такие отбросы общества не интересны. Сидит себе в теньке, пьет свое пойло.

— Кроме церковников кто-то еще приходил к Клаусу?

— Нет. Только они. Стефан говорит, что ничего подозрительного больше не заметил. Не думаю, что в том доме нас ждет засада. Надо прижать гада.

— Надо. Только сделаю это я один. Ваша с Айвином задача — собрать народ, завтра утром уходим из города. Ждать никого не буду.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Понял, — кивнул наемник и, не задавая лишних вопросов, вышел из комнаты.

В Маркусе я не сомневался. Приказ он выполнит до буквы. Уже к вечеру бойцы отряда прекратят пить и развлекаться, а утром в полном составе будут ждать возле гостиницы. Ну а мне предстояло решить, как поступить дальше.

Из Ганемы надо уходить, тут не обсуждается, все-таки зря я сюда сунулся. Вопрос только: нужно ли мне допросить Клауса перед этим? С одной стороны, данный разговор не помешает. Вполне возможно, он позволит пролить свет на причину моего преследования, но с другой — смерть этого человека навести жрецов на мой след. Пару дней назад Клаус общался с наемниками, а теперь его находят мертвым. Подозрительно? Безусловно. К тому же, у меня почти пропали сомнения, что за покушением, произошедшим весной, стояли именно церковники. Только у них найдутся ресурсы, чтобы подрядить на охоту за одним человеком всех наемников государства.

Вот и получалось, что допрос ничего кардинально нового не даст. Ну подтвердит Клаус свою связь со жрецами, и что дальше? Нет уж, пусть живет. После недавних событий мне как-то расхотелось совершать необдуманные и излишне рискованные поступки.

До самого вечера я практически безвылазно провел в гостинице, и единственное место куда все-таки наведался была книжная лавка. Помнится, один старичок посоветовал мне купить книгу, посвященную Четверым. «Боги пяти миров», кажется. В тот раз я пожалел денег на ее покупку, но теперь смысла экономить не видел, коль уж на меня открыли охоту служители данного культа, не мешало бы узнать врага чуть лучше.

Книга нашлась. Стоила она конечно немало, но менять золото на знания я уже привык.

На следующий день, рано поутру возле гостиницы собрались все члены нашего отряда. Опоздавших или отсутствующих не было, Маркус и Айвин сделали все необходимое.

— Куда мы? — спросил меня Лоренсон.

— Пока на запад, а там разберемся.

Глава 17

«Боги пяти миров» оказалась действительно занятной книгой. В ней содержались как факты, взятые из исторических источников, так и размышления автора. Некий Гвенброн Тимира достаточно жестко проходился по всем членам местного пантеона, не проявляя к ним хоть какого-то пиетета. Исключением являлась разве что Милосердная мать. Про нее автор старался вообще ничего не писать, и лишь пару раз упомянул древние мифы, на основе которых и возник этот культ.

Гвенброн утверждал, что на заре становления человеческого общества ни о каких Пяти богах не было и речи. Люди поклонялись кому угодно: духам, предкам, солнцу… перечислять можно бесконечно, однако в какой-то момент настоящие боги заявили о себе. Откуда они пришли, доподлинно не знал никто, однако сохранились письменные доказательство, когда именно это произошло. Год страха. Именно тогда люди услышали про новых властителей мира.

Пять человек или существ, принявших людское обличье. Изображения Четырех я уже видел раньше: чернокожий гигант, азиат с очень хитрой улыбкой, женщина похожая на индианку, смуглый мужчина невысокого роста. Именно так принято было рисовать богов, лишь изображение Пятого постарались вычеркнуть из всех книг, однако Гвенброн где-то нашел его описание: молодой, безусый юноша, с голубыми глазами.

На то, чтобы изучить процентов десять книги, у меня ушла неделя. К сожалению, я не мог позволить себе тратить на чтение много времени, так как большую часть дня двигался вместе с отрядом на запад. Как это было принято, вся наша поклажа лежала на спинах лошадей, а сами мы бежали рядом. Такой способ передвижения сильно увеличивал скорость, жаль только читать на бегу я не умел. Поэтому книга открывалась лишь по вечерам, а помимо нее внимания требовали дела отряда и работа с магией. В общем, спал я очень мало.

Наверное, такой режим сильно сказался на моем внешнем виде. Маркус уже несколько раз советовал мне хотя бы отказаться от работы в мире подсознания, но я лишь отмахивался от друга и, как оказалось, зря.

Очередной вечер, очередной привал. Пока бойцы укладывались спать после плотного ужина, я по привычке собрался погрузиться в транс. Менять окружающее пространство уже получалось без каких-либо проблем, практически на автомате. Пару дней назад я ради интереса попытался воссоздать лесную опушку, находящуюся в трехстах метрах в стороне, но то ли память подвела, то ли еще что-то. Не получилось у меня повторить все в точности, а следовательно и перенести воздействие из транса на реальный мир.

Сейчас же, я решил не мудрить и, отойдя от лагеря на достаточное расстояние, внимательно осмотрел место, в котором оказался, после чего закрыл глаза. Шрам, пристроившийся было неподалеку, получил мысленный приказ уйти куда-нибудь подальше. Призрачник выразил свое недовольство громким фырканьем, однако приказа не ослушался и отправился к бойцам.

Шрам за пару месяцев стал любимчиком отряда. Дикий когда-то зверь совсем социализировался и даже охотиться перестал, предпочитая выманивать у наемников лакомые кусочки. Отказать коту не мог практически никто. Вот и сейчас, я услышал радостные возгласы наемников, рядом с которыми лег кот.

Кстати, оказалось, что приручение такого специфического животного — совсем не уникальная ситуация. Один из северян поведал историю про своего земляка, на которого однажды напал молодой призрачник. Воин победил существо очень похожее на волка, однако не стал убивать. Причина такого милосердия осталась тайной, но, по слухам, северянин просто не смог это сделать из-за потери крови и слабости. В итоге, волк ушел, а спустя неделю нашел воина, страдающего от горячки — раны воспалились. К удивлению мужчины, призрачник не перегрыз горло беспомощному человеку и спокойно дожидался его выздоровления, став впоследствии верным другом.

После этой истории я окончательно убедился, что призрачников создавали специально для службы людям, но, видимо, что-то пошло не так и сейчас эти звери либо исчезли, либо считаются враждебными и крайне опасными существами.

Когда все отвлекающие факторы исчезли из поля моего внимания, я наконец погрузился в транс и принялся преобразовывать пространство вокруг. Здесь сформировать дерево, чуть левее поднять муравейник, засыпать все это зарослями травы.

Занимаясь подобным, чувствуешь себя творцом или архитектором, совершенно забывая про время. Постепенно созданная иллюзия начала казаться настолько естественной, что я перестал отличать реальность от вымысла. Ощущения полностью совпали, и в этот момент мой мирок разлетелся как мираж. Все исчезло, и я внезапно оказался в каком-то странном, лишенном жизни пространстве, заполненном серой хмарью.

Первым моим желанием было прервать транс, вырваться в реальный мир, но что-то не пускало, а затем я услышал знакомый голос:

— Здравствуй Сергей.

Из серого, непроглядного тумана ко мне вышел молодой голубоглазый парень, очень похожий на Даррелла. Разве что волосы гостя вились непослушными золотистыми кудрями. Из одежды на юноше была какая-то помесь платья схитоном, выполненным из белоснежной ткани. Обувь гость не признавал, ступая босиком по серой, похожей на вату поверхности.

— Здравствуй Пятый.

— Дурацкое прозвище, зови меня Руола.

— В прошлый раз ты был менее эмоционален.

— В прошлый раз с тобой общался не совсем я.

— Не объяснишь?

— Нет.

— Чем обязан нашей встрече? Прошел не один год после моего появления в этом мире.

— Ты вышел в астрал, теперь я могу вновь общаться с тобой. Поздравляю, далеко не каждый человек может похвастаться тем же.

— То есть вот это неприятное место — астрал?

— Если не нравится, то поменяй его. Ты уже умеешь это делать, иначе бы не попал сюда.

— Понятно, — кивнул я и ради интереса представил самый обычный стул, который тут же и появился рядом.

Да, прав был Маркус, стоило притормозить эксперименты с магией, глядишь, с мятежным богом мы бы и не увиделись Хотя, зачем себя обманывать? Если уж я загорелся какой-то идеей, остановиться уже не смогу. Рано или поздно, но встреча с Пятым все равно бы произошла.

— Сергей, скажи, ты хотел бы подняться выше, чем может представить себе любой маг этого мира?

— Что ты имеешь в виду?

— Изначальная магия. Вы ее еще называете королевская, княжеская, родовая. Имен много — суть одна. Истинная сила. Мощь, недоступная остальным. Ты хочешь овладеть ей? Ты можешь завоевать свое королевство, стать единовластным правителем целой страны.

— Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой. Что вообще из себя представляет эта изначальная магия?

— Это непростой вопрос. Скажи, как ты думаешь, откуда взялись боги?

— Понятия не имею. Где-то читал, что вы пришли из других миров.

— Чушь. Все мы — дети этой планеты. Нас было пятеро — пятеро сильнейших магов своего континента. С каждой схваткой, с каждым убитым соперником наше мастерство и сила росли, мы достигли невиданных высот в магии, и считали себя непобедимыми, но затем судьба свела нас вместе. Как ты понимаешь, битва была неизбежна, но оказалось, что мы не в состоянии уничтожить друг друга. Каждый из пяти достиг такого уровня силы, что стал практически бессмертен. Противостояние длилось десятки лет, однако никто так и не смог взять верх над остальными. Пришлось договариваться. А пока мы выясняли, кто из нас достоин править этим миром, на планете народилось новое поколение магов, которые даже не помнили о существовании пяти Великих. Некоторые из них уже были близки к тому, чтобы подняться на новую ступень существования — на нашу ступень. Изначальная магия — предтеча божественности.

— Боги поэтому убивали королей за ее применение?

— Да, но есть и другая причина. Применение изначальной магии может свести с ума. Представь себе человека, способного уничтожать города, но не способного справиться со своей яростью. Когда мы обратили внимание на творящееся в мире, то поняли — скоро там может не остаться людей. Год страха — именно так люди прозвали те времена. Нам пришлось вмешаться.

Слова Пятого тут же пробудили воспоминания о том, что произошло в Идельбурге. Похоже, здесь Руола не лгал, к тому же изменения, связанные с контролем гнева, я ощущал и в себе.

— Чтобы мир не пал в бездну, — продолжил Пятый, — мы прекратили распри и заключили перемирие. Тех людей, что уже приблизились по силе к нам, решили оставить в живых, однако запретили использовать изначальную магию в разрушительных целях. Новые правители земель передавали свои способности из поколения в поколение и оставались подконтрольны богам. Чтобы обрести силу, наследник должен получить благословение в храме Четырех. В твоих жилах течет кровь древнего рода, однако без специального ритуала изначальная магия тебе не покорится. Я предлагаю свою помощь.

— Почему ты ушел из этого мира?

Мой вопрос Пятому явно не понравился. Ни единой эмоции не отразилось на молодом лице, однако в голосе послышался металл:

— Мы не сошлись во взглядах, и Четверо объединились, чтобы уничтожить меня, но как видишь, им не хватило сил. Теперь я вернулся, но, увы, мой помощник погиб, и теперь мне приходится скрываться от своих врагов на нематериальном плане бытия. Ты поможешь мне воплотиться полностью, а за это я открою тебе доступ к изначальной магии.

— Почему нельзя сделать это прямо сейчас?

— Я должен сперва вернуться в мир. Иначе никак.

— Что произойдет, когда ты воплотишься? Мир ждет очередной Год страха?

— Он уже начался, разве ты не видишь? Четверо, опасаясь за свою власть, бросили этот мир на произвол судьбы. Князья и короли уже рвут друг другу глотки. Астрал сотрясается из-за применения изначальной магии.

— Хочешь сказать, что твое появление закончит этот бардак?

— Я хочу сказать, что тебе дается шанс подняться выше всех людей, называющих себя королями или князьями. Ритуал, что они проходят, снимает лишь часть ограничений, я же дам тебе полную свободу. К тому же, я все равно добьюсь своего, пусть и немногим позже.

— А если я откажусь?

— Если ты откажешься, или обманешь меня, то следующее посещение астрала станет для тебя последним. Ты не умеешь скрывать мысли. Даже сейчас я вижу все твои сомнения и метания.

Как же мне хотелось в тот момент знать: блефует ли Пятый или действительно может читать мысли. Про бардак, творящийся в моей голове, мог бы догадаться даже ребенок — слишком неожиданная информация обрушилась на меня, чтобы остаться равнодушным и спокойным.

— Что нужно сделать? — в итоге спросил я.

— Не так уж и много. Жрецы Четырех поймали моего человека. Он готовил завершающий ритуал, но где-то прокололся. Его убили. Я хочу, чтобы ты выкрал тело и поместил его в огонь места силы.

— Где отыскать этого человека и кем он был?

— Правителем Галицкого княжества, — огорошил меня Руола.

— Очень интересно. То есть мне предстоит выкрасть мертвого князя, а затем сжечь его в месте силы? Сомневаюсь, что я в состоянии осилить подобный подвиг. К тому же, активизировались жрецы Четырех, они ищут меня и явно не для того, чтобы предложить сотрудничество.

— Я понимаю всю сложность твоей миссии, но и награда очень высока. Ты станешь практически равен богам. Воспользуйся хаосом, творящимся в мире.

— Мне бы не помешала помощь. Открой доступ к силам сейчас, это существенно повысит шансы на выживание.

— Не могу. Я отрезан от реального мира, и влиять на него не в состоянии.

— Ясно. У меня есть время подумать?

— Нет, — ответ прозвучал как приговор. — Ни времени, ни выбора я тебе не даю. Ты либо соглашаешься, либо умираешь. Не забывай, я подарил тебе несколько лет жизни, это ли не повод ответить благодарностью?

— Сомневаюсь, что ты это сделал из альтруистических побуждений. Хорошо, я постараюсь сделать все, что в моих силах.

Сразу после этих слов с шеи будто сняли удавку. Я почувствовал, что снова могу выйти из транса.

— Надеюсь, на твое благоразумие, и да, совсем забыл, проверь свои способности в реальном мире. Астрал позволяет творить удивительные вещи. Теперь ты можешь использовать магическое поле, не прибегая к костылям в виде заклинаний.

Сказав это, Руола исчез словно морок. Тело его быстро теряло материальность, становясь прозрачным, и спустя пару секунд опальный бог полностью пропал.

Реальность встретила меня относительной тишиной ночного леса и встревоженной мордой Шрама. Призрачник, практически неразличимый в темноте, тыкался носом мне в грудь, видимо пытаясь разбудить. Наверное, почувствовал — что-то с его двуногим хозяином происходит неладное.

— Все в порядке, друг, — я погладил жесткую шерсть. Шрам тут же успокоился и улегся рядом.

Конечно, ничего хорошего в сложившейся ситуации не было. Судя по всему, мои прежние планы — сколотить небольшое состояние и жить спокойно, летели в тартарары. Проигнорировать предложение Пятого у меня вряд ли получится.

Кнут и пряник. С одной стороны изгнанный бог поманил просто немыслимой наградой, а с другой — дал понять, что в случае отказа жизнь моя не будет стоить и медной монеты. Возможно, Руола действительно ничего не сможет сделать мне, пока я не выйду в транс, но что произойдет, если я буду сознательно затягивать выполнение его поручения? Понятно, что Пятый заинтересован в успехе предстоящей работы и просто так убивать меня не станет, но можно ли верить всем его словам?

От произошедшего голова шла кругом. Что делать дальше, я совершенно не представлял. Создавалось ощущение, будто меня кто-то бросил в болото, и любое движение только утягивает на дно.

Чтобы получить хоть какие-нибудь ответы я, подвесив над головой светящийся шарик, вытащил из рюкзака книгу Гвенброна и углубился в чтение, выискивая глазами любую информацию, касающуюся Пятого.

Утром просыпающиеся бойцы отряда с удивлением обнаружили, что их командир все так же сидит в стороне и, не отрываясь, читает книгу. Ночью я так и не сомкнул глаз.

Пятый оказался тем еще кадром. В религиозных книгах, которые мне удалось прочесть еще в интернате, о нем говорилось как об истинном зле, воплощении злобы и коварства, однако Гвенброн рисовал несколько иную картину. Да Руола не был святым, однако от остальной божественной братии отличался не слишком сильно. Единственная черта, которая заставила богов объединиться против него — страсть к изучению магии и всему, что с ней было связано. Остальное Пятого не интересовало. Он совершенно не обращал внимания на подконтрольную ему территорию, от чего материк, имеющий в моем мире название Южная Америка, постоянно сотрясали войны.

Помимо этого, изыскания Руолы иногда приводили к очень неприятным последствиям для самих богов. К сожалению, Гвенброн не мог уточнить, что же именно творил Пятый, однако, как пример приводился тот факт, что в один из дней небо по всему миру полностью поменяло цвет, став ярко-оранжевым. Упоминания об этом нашлись во многих источниках.

В конце концов, Руола надоел остальным богам настолько, что они забыли про прежние распри и объединились, чтобы убить беспокойного бога и, как я недавно убедился, ничего у них не вышло. Пятый, по словам автора, как-то догадался про готовящееся на него нападение и успел подготовиться к нему, благодаря чему смог сбежать.

Из прочитанного выходило, что Руола не демон и тем более не антихрист. Просто бог, который не хотел играть по принятым правилам и пытался навязать свои. Плохо это? В принципе нет, но тот факт, что Пятый плевать хотел на Землю и обитающих там людей — меня немного напрягал. Четверо, какими бы они ни были, но сдерживали королей и князей от разрушительных действий, а Руола о таких мелочах и не думал. Нравится людишкам убивать друг друга — их дело.

Конечно, я не исключал, что Гвенброн в своей книге выдумал все от первого до последнего слова, но в целом его рассуждения выглядели вполне здраво. А после разговора с Пятым, где он подтвердил народные байки о происхождении богов, многие непонятные моменты окончательно встали на свои места. Теперь осталось только решить — как поступить дальше?

Что можно сделать в моей ситуации? Можно расформировать отряд, спрятаться где-нибудь и ждать, пока князья и короли перебьют друг друга, но, что-то мне подсказывает, что сперва они уничтожат полконтинента, и переждать армагеддон не получится. Все равно беда настигнет тебя, где бы ты ни укрылся. Итак, этот вариант отпадает. Второй путь — принять предложение Руолы и в перспективе обрести невероятное могущество. Возможно ли это? Гвенброн писал, что со своими последователями Пятый был всегда честен и в благах не отказывал. Получается, если мятежный бог придет в мир, от этого я только выиграю. О чем тогда думать? Вероятно о том, как выкрасть тело мертвого князя.

Для начала мне нужно как-то оказаться в Галицком княжестве, что несколько осложнялось творящимся в мире беспределом. Чтобы добраться до нужной точки, требовалось пересечь пять или шесть небольших стран. В зависимости от выбранного маршрута их число могло сильно меняться. Еще несколько месяцев назад такой путь не вызвал бы никаких проблем, однако сейчас, когда Европа похожа на бурлящий котел без предохранительного клапана и готова в любой момент взорваться, дорога к Галицкому княжеству обещает быть веселой.

Дальше. Допустим, я успешно пересек эти сотни километров и оказался в Галицком княжестве. Как попасть в столицу, а тем паче во дворец? Не думаю, что тела князей хоронят где-то на городском кладбище, наверняка есть какой-то склеп или усыпальница. И тут на ум приходила только одна идея — Александр Орлов, затаивший обиду на своих соседей, как раз движется со своей армией в нужном мне направлении. При этом, князю постоянно требуются люди, так что еще от одного отряда наемников он вряд ли откажется.

Маркус уже предлагал мне вернуться в родное государство и пойти на службу к князю. Платил он очень неплохо, но я, конечно же, отказался. Однако теперь можно все переиграть. Другой разговор, что бойцы моего отряда могут и не понять такой резкой смены курса, но тут уж ничего не поделаешь.

— Ты чего, всю ночь тут провел? — сонно зевая, ко мне подошел Маркус.

— Да, — ответил я, — нужно было кое-что обдумать.

— И как, успешно?

— Успешно. Мне нужно попасть в Орловское княжество.

— Вот как, — Маркус непонимающе уставился на меня, — мы неделю шли в противоположном от него направлении, а сейчас ты собираешься развернуться?

— Именно так.

— Знаешь, я тебя последнее время не узнаю.

— Маркус. У меня есть веские причины поступать так, как поступаю, однако рассказать все я не могу. Извини.

— Ты точно не внебрачный сын Александра Орлова? Как-то все одно к одному сходится.

— Точно, — я невольно усмехнулся, — Маркус, я пойму, если ты откажешься и останешься в западных королевствах.

— Ну, уж нет, от меня ты не отделаешься.

— Спасибо. Тогда скажи бойцам, чтобы собрались возле костра, мне нужно с ними поговорить.

— Сделаю, — кивнул Маркус.

Примерно через десять минут все члены отряда стояли в центре поляны, ожидая моего слова. Я внимательно вглядывался в лица людей, многих из которых так и не умудрился узнать в достаточной мере. Вряд ли за два месяца, проведенных с ними, я заработал какой-то непререкаемый авторитет. За мной пошли, потому что увидели возможную защиту от безумной силы княжеской магии, потому что их командиры погибли, а другой судьбы, кроме жизни наемника эти люди не представляли.

— Сегодня ночью я много думал, — мой голос прервал затянувшуюся паузу. — Мир катится в бездну, вы все это понимаете. Короли и князья поднимают армии и безбоязненно применяют родовую магию. Боги забыли про нас, а значит близиться Год страха. Переживут его очень немногие. Вы все — сильные и бесстрашные воины, но даже вам придется нелегко. Я принял решение. Я иду в Орловское княжество. Александр платит золотом и он — очень силен как маг, в этом мы с Маркусом убедились лично в битве за Миргород. Я решил присоединиться к его армии. Вы можете быть со мной не согласны, но свое решение я не изменю. Те, кто не желает идти на восток, могут остаться здесь, остальные пусть готовятся к долгому походу. Выступаем через час.

Чтобы не мешать воинам обсуждать свалившуюся на их голову новость, я отдалился от лагеря, и, усевшись возле полюбившегося дерева, решил понять, что же имел ввиду Пятый, говоря, о возможности использовать магическое поле без обращения к заклинаниям.

Для начала я опробовал свой стандартный набор: вакуумный взрыв, воронка, щит. Структура конструктов выстраивалась легко, но не быстрее чем неделю или две назад. Выход в астрал не дал мне увеличенного магического резерва или большей скорости каста. Что же тогда изменилось?

На верный путь меня натолкнули размышления о телекинезе. Этот простой вид работы с магическим полем не требовал ничего кроме волевого усилия. Сосредотачиваешься на предмете, и он, если сил хватает, поднимается в воздух. Телекинезом маги пользовались не слишком часто и в основном для того, чтобы облегчить себе бытовые мелочи жизни — пододвинуть солонку с противоположного края стола, или стянуть шляпу с верхней полки шкафа, но чаще всего такие манипуляции проделывались без применения магии. Это и сил тратило меньше и по времени, зачастую выходило быстрее. По этим причинам телекинез так и остался игрушкой для молодых дворян. Однако сейчас я выяснил, что у такого несложного действа имеется и иной способ применения.

Сконцентрировав внимание на лежащей неподалеку ветви, я поднял ее волевым усилием, а затем почувствовал, что могу, слегка изменив воздействие, поджечь ее. Мне почему-то показалось, что я вижу, как сквозь ветку проходят линии магического поля, которыми можно управлять.

Возможно, невыспавшийся мозг выдавал желаемое за действительное, но разве это так важно? Если у меня получится поджечь эту несчастную ветку, то пускай мерещится что угодно. Через несколько секунд, висящий в воздухе обломок дерева, вспыхнул, будто облитый бензином.

Окрыленный успехом, я хотел продолжить эксперименты, но оказалось, что уже минул час — время пролетело совершенно незаметно. О том, что пора выдвигаться мне напомнил подошедший Маркус. Кстати, сквозь него магическое поле не проходило, это я почувствовал сразу.

— Люди ждут, — сказал Лоренсон.

— Сколько бойцов решили пойти со мной?

— Все.

Глава 18

В Европу пришла осень. Хмурые дождливые дни перемежались с практически летней погодой. Тем не менее, тепло постепенно уступало место промозглой сырости, а вместе с ней в мир пришла война. Война всех против всех.

Мой отряд уже две недели двигался на восток. За спиной осталась Ганема, а впереди маячила перспектива пересечь пять стран, объятых безумием. Складывалось ощущение, что князья и короли только и ждали возможности вцепиться друг другу в глотки. Хотя, я склонялся к мысли, что в мире просто началась цепная реакция. Один правитель решил атаковать соседей, используя родовую магию. Естественно, венценосный собрат ответил тем же. При этом, если верить словам Пятого, касающихся влиянию изначальной магии на мозг, становилось понятно — даже если победитель в этом противостоянии будет найден, останавливаться на достигнутом он не захочет или даже не сможет. Колесо насилия делает новый оборот.

В некоторых странах еще сохранялась видимость спокойствия, однако таких становилось все меньше. К тому же активизировались обычные дворяне, решившие под шумок свести счеты с недругами. В общем, безопасных мест в Европе не осталось. По крайней мере для простых людей. Началась массовая миграция. Толпы людей снимались с места, чтобы уйти из-под пресса вражеских армий, вот только найти себе место в этом мире становилось крайне сложной задачей.

Маршрут, который мы с Маркусом построили, предполагал пересечение пяти больших и совсем крошечных государств. В трех из них кипела война, так что дорога обещала быть очень неспокойной, однако другие варианты предполагали еще больший риск.

Сложности, связанные с длительным переходом, понимали все бойцы отряда и у некоторых из них возник вполне резонный вопрос: зачем искать удачи в восточных княжествах, когда в Европе вполне реально найти сильного и удачливого нанимателя? Простого ответа у меня не нашлось. Я конечно пытался обосновать свое решение тем, что Орлов — сильный и опытный маг, имеющий все возможности завоевать множество земель, но чувствовалось, что эти выводы притянуты за уши. Поэтому, небольшая часть людей из отряда все-таки вышла. В основном среди них оказались те, кто пережил бойню в Идельбурге без моей помощи. Они не стояли, окруженные защитной сферой, пока в нее били молнии обезумевшего короля, и о произошедшем знали лишь из рассказов. В итоге, в отряде осталось человек двадцать. Двадцать сильных и умелых бойцов, решивших, что со мной их шансы на выживание будут выше.

Ожидаемые проблемы начались достаточно быстро. За три недели пути мы дважды сталкивались с враждебными группами людей, состоящими из молодых дворян, решивших попытать счастье на военной стезе.

Первая стычка произошла буквально через пару дней, после того, как отряд покинул Ганему. Около трех десятков молодых мужчин верхом на лошадях показались на горизонте и начали быстро приближаться. В их мирных намерениях я, конечно, очень сомневался, однако атаковать первым не счел нужным, и для начала дал команду поставить щиты.

Не знаю, на что рассчитывали юнцы, вставшие у нас на пути. Возможно, они думали, что численное превосходство дает им какое-то преимущество перед обычными наемниками, или их опьянила легкость предыдущих побед. Сложно сказать, однако нас они попытались атаковать сходу — без разговоров и предупреждений.

Впрочем, во враждебных намерениях приближающихся людей, я перестал сомневаться, когда некоторые из них зачем-то обнажили оружие. Ну что же, сами виноваты. Не дожидаясь, пока гости предпримут что-либо опасное, я отдал команду на уничтожение.

Потоки заклинаний устремились в обе стороны, однако атакующий нас отряд не успел сделать многого — под ногами их лошадей вспыхнула земля. За пару недель я немного освоился с тем, как воздействовать на реальность, и теперь решил воспользоваться новыми умениями. Магическое поле легко преобразовалось в высокотемпературную плазму, от которой с трудом спасали даже щиты. Чего уж говорить про бедных животных.

Никогда не понимал, зачем использовать лошадей во время магической атаки. Попав в огненную ловушку, кони, естественно, попытались вырваться из нее, брыкаясь, и сбивая концентрацию своих седоков. Заклинания, которые должны были снести наемников, либо прошли мимо, либо бессильно растворились в защите. Зато наша атака собрала обильный урожай. Пять или семь человек погибли сразу, двоих придавили мертвые лошади, остальные дворяне, поняв, что попытались проглотить кусок не по размеру, рванули прочь.

Догонять убегающих я не рискнул. Мало ли где-то там за горизонтом скрывается отряд побольше. Ну а если по наши души явятся новые охотники, мы всегда можем убежать. Подготовленный маг бегает быстрее лошади.

Оплавленное золото и почерневшее оружие стали законной добычей наемников. Ничего сверхординарного, но все равно приятно. Бойцы без зазрения совести обшарили обугленные тела, после чего спокойно двинулись дальше. Никто нас, не преследовал.

Вторая стычка произошла еще через несколько дней и развивалась по схожему сценарию, только теперь я атаковал первым, не дожидаясь пока ситуация осложнится. Огонь, взрывы, испуганные лошади. Не любили дворяне этого королевства перемещаться пешком, за что и поплатились.

Следующая неделя прошла без особых приключений. Места проведения боевых действий до поры удавалось обойти стороной, провизию пополняли в деревнях, откуда еще не убежали жители. Делились с нами не слишком охотно, однако золото быстро отворяло амбары и погреба. Урожай в этих краях собрали совсем недавно, так что люди пока еще могли себе позволить менять еду на деньги.

Из-за очень извилистого маршрута, призванного обеспечить максимальную безопасность, за три недели мы преодолели чуть больше половины пути, оставив позади не одну сотню верст. Впереди ждал самый трудный участок. Война набирала обороты и с каждым днем нам все чаще попадались ее плоды: сожженные деревни, покинутый армейский лагерь, выдававший себя множеством костровищ и запахом выгребных ям, следы стычек, а еще через некоторое время мы наткнулись на первое поле боя.

Каждый из бойцов отряда уже видел и даже испытал на себе действие родовой магии, однако здесь перед нами предстал еще один вариант применения этой силы. Ровное прямоугольное поле, на котором месяц назад колосилась пшеница, превратилась в братскую могилу. Земля на обширном участке исчезла — вместо нее теперь поблескивала гладкая обсидиановая корка с торчащими наружу частями человеческих тел. Руки, ноги, туловища — плоть с них уже объели птицы и дикие звери, однако запах гнилого мяса все еще заставлял задерживать дыхание.

Просто так пройти мимо такого зрелища оказалось очень сложно. Я невольно замедлился, чтобы осмотреть внимательнее это ужасное место.

— Поганая смерть. Как комары в смоле застряли, — по правую руку от меня встал Маркус.

— Не хотел бы я оказаться здесь во время битвы, — послышался голос Айвина слева. — Тут не меньше трех сотен полегло. Мне кажется, земля стала жидкой, люди начали в ней тонуть, а затем король заморозил поверхность.

— Возможно, — ответил я, — но, боюсь, это только начало. Знать бы, кто здесь погиб — защитники или нападавшие.

— Сейчас выясним, — Айвин, недолго думая, отправился к блестящему, как вода в ночном колодце, полю.

Северянин, зажимая нос тряпкой, осторожно ступил на черную поверхность, несколько раз ударил по ней ногой, после чего уверенно приблизился к первому бедолаге, торчащему из оплавленной земли. Человек умер, замурованный по пояс. От лица его уже ничего не осталось, однако одежда была относительно цела, ее-то и осмотрел Айвин.

— Местные это, — вернувшись обратно, выдал вердикт, мужчина.

— Уверен?

— Да, мы здесь как-то заказ выполняли, я форму вояк запомнил. Тут, кстати, не так уж и много магов погибло. В основном простые солдаты. Зачем на них было силы тратить?

— Есть мнение, — ответил я. — Что король или князь, воспользовавшись родовой магией, с трудом может отказаться от ее применения. Это же беспредельная сила. Мощь. Она туманит мозг.

— А ты? Ты можешь отказаться? — очень серьезно спросил Айвин.

— Я не обладаю такими способностями.

— Но тогда — в Идельбурге ты же защитил нас…

— Это разные вещи. Поставить барьер и уничтожить за раз тысячу человек — совсем не одно и тоже.

— Давно эти люди умерли? — Маркус решил сменить тему, кивнув в сторону поля.

— Две, может три недели назад, — ответил Айвин. — Такое ощущение, что здесь стоял заградительный отряд. Попытка задержать наступающую армию.

— Не слишком хорошо у них это получилось.

— Да, тут убитые солдаты только одной стороны. Атаковавшие их люди, видимо ушли без потерь.

— Понятно, — подытожил я. — Будем надеяться, что армия, кто бы тут не хозяйничал, ушла далеко вперед.

— Наши планы остаются в силе? Идем через Линрог?

— Пока да. Если вражеские войска обошли этот город стороной, есть вероятность воспользоваться мостом. Иначе придется плыть.

— Да, идем в Линрог! — немного поспешно высказался Маркус, вызвав невольную улыбку на моем лице.

Так вышло, что маршрут наш вольно или невольно совпадал с теми местами, где прошла неизвестная армия. Выяснить, кто именно напал на небольшое королевство Бранборт не представлялось возможным — редкие жители разбегались, едва заметив отряд наемников, и на контакт не шли совершенно. Впрочем, не трудно было догадаться, что сюда наведался кто-то из многочисленных соседей.

Еще через два дня пути мы наткнулись на еще одно побоище. Битва прошла не так уж и давно, и по полю, постоянно оглядываясь по сторонам, шарились мародеры. Грязные, истощенные люди выискивали в трупах ценные и не очень вещи, складывая все в заплечные мешки. Сомневаюсь, что это была организованная акция, скорее всего народ просто пытался найти способ выжить, надеясь продать или обменять найденные ценности.

С целью выяснить подробности произошедшего на поле боя, я определил парочку бойцов на поимку «языка». Наемники для мародеров стали очень неприятным сюрпризом. Увидев вооруженных людей, направляющихся к ним, оборванцы бросились врассыпную, но куда им было убежать от двух боевых магов.

Через несколько минут бойцы притащили испуганного юношу лет двадцати. Из-за грязи, налипшей на лицо, и сожженных волос выглядел он гораздо старше своих лет, но молодой голос выдавали истинный возраст парня. Одет он был в потрепанную военную форму, хотя это ни о чем не говорило.

— Успокойся, — я постарался, чтобы мои слова звучали как можно более дружелюбно, — убивать мы тебя не будем, может даже еды дадим. Как зовут?

— Дьюла, — испуганно переводя взгляд с меня на Айвина, ответил юноша.

— Дьюла, ты видел, что тут произошло? Только отвечай честно.

— Да… Да, видел, господин.

— Ты участвовал в битве?

— Да, — из глаз парня едва не потекли слезы.

— Как выжил?

— Я… сбежал. Сбежал, когда король Анталь погиб.

— Так. Давай с самого начала. Расскажи, как все было.

Запинаясь и перескакивая с одного на другое, парень начал вспоминать произошедшие события.

Два войска схлестнулись почти неделю назад. Король Анталь привел сюда солидную армию. Пять сотен боевых магов, две тысячи простых солдат, конница, лекари. Для маленького королевства такая подготовка выглядела весьма солидно.

Войско нападавших было чуть меньше, что, впрочем, не играло особой роли, так как со своими солдатами в бой вступили правители обоих государств.

Дьюла раньше не участвовал в крупных битвах, поэтому его вместе с остальными новичками поставили в резерв, что позволило парню достаточно подробно рассмотреть рисунок предстоящей бойни.

Все началось с того, что некий человек, одетый в блестящие доспехи, вышел из вражеских рядов. Дьюла не мог рассмотреть происходящее в деталях, но предположил, что это был король Тамаш — правитель соседнего государства, напавшего на их страну. Причин так думать было предостаточно. Тут и одежда сильно выделялась, и народ перед человеком почтительно расступался, но главное — мужчина начал творить какое-то чрезвычайно сильное заклинание. Свет, исходящий из его рук, ослеплял даже на расстоянии.

Казалось бы, удар родовой магии должен уничтожить все на своем пути, но тут в дело вступил король Анталь. Он поставил некий барьер, который сдержал разрушительную волну. Началось противостояние двух правителей. Сила против силы. Магия против магии.

Эта борьба длилась несколько минут, но победа не досталась ни одной из сторон. Теперь исход битвы предстояло решить армии. Едва правители королевств закончили поединок, с обеих сторон полетели первые заклинания. Войска пришли в движение.

— Понятно теперь, почему здесь нет той блестящей корки, которую мы видели два дня назад, — вставил свои пять копеек Маркус. — Значит короли больше не использовали магию?

— Ту, что в самом начале была — нет, — ответил Дьюла. — А так они дрались вместе со всеми.

— Как погиб Анталь? — спросил я.

— Точно не знаю — не видел я это, но говорят, что они с королем Тамошем дрались. К ним никто подойти не мог близко, там, говорят, земля и воздух горели. А потом кто-то увидел, что король наш на земле лежит и весь в крови.

— Тут все и посыпалось, — понимающе кивнул я.

— Чего? — не понял парень.

— Тут, наверное, и побежали все, да? — пришлось переформулировать фразу.

— Да. Нас немного уцелело. Я вместе с остальными несколько дней в лесах прятался, а там еды нормальной нет, вот мы и решили вернуться сюда, надеялись найти что-нибудь полезное.

— Не осуждаю. У короля вашего наследники есть?

— Да, принц, сейчас в столице, говорят, готовит оборону.

— Странно, что его тут не было. Ну что же, все ясно. Айвин, дай парню еды немного и пускай идет.

— Хорошо, — кивнул северянин, после чего позвал Дьюлу с собой.

— Ну что, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь, — теперь хотя бы стало понятно, как ведутся битвы, когда оба короля находятся вместе со своей армией.

— Что делать сейчас будем?

— Пока планы те же — идем в Линрог.

Двигаться по следам прошедшей недавно армии было достаточно неприятно. Король Тамош, победив своего главного соперника, видимо решил использовать родовую магию по любому поводу. За пару дней пути мы несколько раз видели последствия ее применения. Антрацитово-черную поверхность, в которую превратилась земля, трудно не заметить, особенно в том случае, когда таким жутким способом уничтожаются целые деревни. Да, не все поселения подвергались тотальному геноциду, некоторые из них были просто разграблены, но даже тех трех случаев мне хватило, чтобы понять — князья и короли, лишенные контроля богов, превратят эти земли в руины.

Почти год я колесил по западным королевствам. Сперва с Ульриком, потом в сопровождении Маркуса, а последние месяцы во главе собственного отряда, и за это время мне начало нравиться то, что вижу. Естественно, не обходилось и без перегибов. Несправедливость, локальные войны, угнетение аристократией простого люда — все это встречалось пусть не повсеместно, но часто. Однако происходящее сейчас уже за гранью добра и зла, и что самое поганое — дальше будет только хуже.

«Дальше будет хуже» — именно эта мысль не выходила у меня из головы, пока мы приближались к Линрогу, и когда город, а точнее то, что от него осталось, наконец показалось из-за холмов, я окончательно убедился — мир катится в бездну.

Мне никогда не приходилось бывать в этих краях, но вряд ли огромный разлом, поглотивший половину города появился тут давно. Складывалось ощущение, что какая-то неведомая сила разорвала землю и туда хлынула вода из реки, забрав с собой дома, людей, животных — все, до чего могла дотянуться. Гигантское озеро, наполненное мусором и вздувшимися трупами, появилось там, где еще недавно жили люди. Никакой ураган или землетрясение не могло работать настолько выборочно. Здесь явно поработала магия. Родовая магия.

— Я этого Тамоша не знаю, а уже ненавижу всей душой, — Маркус стоял рядом и мрачно осматривал Линрог. — Никого ведь не пожалел, сколько же тут людей погибло!?

— Да уж, а еще к мосту теперь просто так не подойдешь, — согласился Айвин.

Северянин был прав. Огромная трещина в земле, заполненная водой, отсекала нам прямой путь к переправе. Вокруг города раньше шла объездная дорога, упирающаяся прямо в реку, но сейчас от нее ничего не осталось. Чтобы перебраться на другую сторону, придется обогнуть разлом и пройти сквозь районы, не подвергшиеся разрушению.

— Может другой путь поищем? — продолжил Айвин. — Найдем брод, или плоты срубим. Не так уж это и сложно.

— Зачем? — тут же напрягся Маркус. — Мост целый, вон видно его. Войско Тамоша наверняка ушло к столице. Пройдем через город и ходу из этого королевства. Командир, что скажешь?

Обдумав предложения обоих, я ответил:

— Не хочу терять время, скажите бойцам, что через полчаса выдвигаемся. Пусть отдохнут. Следующий привал может случиться очень нескоро.

Уцелевшие окраины города встретили нас запустением и следами прошедших драк. Сгоревшие дома, трупы, лежащие в канавах, выбитые окна и двери. Судя по всему, после удара короля, в Линрог вошли войска, и с местными жителями они не церемонились, уничтожая всех, кто попадался им на пути.

Армия, не останавливаясь, прошла сквозь город, принеся разрушения и смерть, но задерживаться не стала. В уцелевшие жилища уже начали возвращаться люди. Бродили по пепелищам понурые и заплаканные женщины, из-за заборов испуганно выглядывали осиротевшие дети, озлобленные мужчины исподлобья провожали взглядом отряд.

Война ворвалась в жизни этих несчастных, забрав у них если не все, то очень многое, и я очень сомневаюсь, что на этом все закончилось. Война вернется. Пусть не в ближайшие дни, но вернется. Даже если Тамаш проиграет, даже если его убьют, сюда придет другой король, чтобы подмять эти земли под себя.

Пока мы шли через город, я постоянно ловил себя на мысли, что не могу абстрагироваться от происходящего. В душе кипела злоба на армию, прошедшую здесь, и короля, уничтожившего тысячи людей. Можно было, конечно, оправдать солдат, ведь они просто выполняли приказы, но зачем убивать мирных жителей? Сомневаюсь, что мертвая женщина, лежащая возле дороги, встречала победителей с оружием в руках. Вряд ли в разрушенных домах прятались солдаты. В городе не было баррикад или других признаков сопротивления, сюда вошли маги и без затей начали вырезать всех подряд.

К мосту, перекинутому через реку, я подошел в самом черном расположении духа. Наверное поэтому слова Маркуса о предстоящей драке меня только порадовали. Выяснилось, что проход к реке перекрыл военный кордон.

Новость принес молодой боец, отправленных вперед в качестве разведчика. По его словам, возле реки дежурили десять — двенадцать человек. Еще какая-то часть отдыхала в деревянных строениях неподалеку. Король Тамош, видимо, решил взять единственный в округе переезд под постоянный контроль.

— Нужно искать брод, — сказал Айвин, услышав слова разведчика. — Не исключено, что там много магов, мы конечно прорвем заслон, но могут быть потери.

— Я иду первый, — сквозь гул крови в ушах мне с трудом удалось узнать свой голос, — вы сзади, шагов на тридцать. Как только эти мрази разрядят в меня заклинания, атакуете.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил Маркус.

— Уверен. Выполняйте приказ.

С недавних пор необходимость в применении заклинаний у меня практически исчезла. Магическое поле легко откликалось на потребность в том или ином действии. Взорвать что-то, поджечь, оттолкнуть — только пожелай. Хотя, стоит признать, эффективность той же «воронки» против энергетической защиты была все же выше, так что полностью обойтись без использования структурированной энергии пока не получалось.

Между мостом и ближайшими жилыми домами находилась широкая полоса, свободная от застройки. Когда-то сюда причаливали речные суда, разгружался товар, шныряли пацаны, в поисках поживы — жизнь кипела, но сейчас берег пустовал, и лишь кучка солдат расположилась в округе. Так что не заметить двадцать наемников, вышедших из города, было очень сложно — к мосту начали подтягиваться остальные военные.

Как и было приказано, бойцы отряда находились сильно позади меня. Я сознательно не хотел подвергать их ненужному риску. Моя защита выдержит совместную атаку даже нескольких магов, а вот бойцов отряда могут и покалечить.

Конечно же солдаты не стали разбираться, что это за полоумный наемник вдруг решил напасть на них, и встретили меня магией. Молния, огненная спираль, еще ряд заклинаний, все это устремилось вперед, стремясь уничтожить самонадеянного человека. Казалось, что жить мне оставалось недолго, но магия оказалась бессильна, разбившись о защиту, как волны о скалы. Теперь пришла моя очередь атаковать.

Выдумывать что-то хитрое не было ни времени, ни желания. Едва только светопреставление, вызванное вражескими заклинаниями, стихло, я замер, вытянул вперед руки, и там, где собралось около тридцати человек, земля встала на дыбы, подмяв под себя почти всех врагов. Походило это на взрыв сразу нескольких тротиловых шашек, погруженных в землю на пару метров. Удар — и вместо утоптанной площадки теперь красовалось месиво из земли, камней и погребенных заживо людей.

Уверен, маги, стоявшие возле моста, выжили, но следом на них обрушились заклинания подоспевших наемников. Грохот, взрывы, крики раненых и умирающих людей. Мне не было их жаль. После того, что я увидел в городе, хотелось уничтожить всех, причастных к этому побоищу.

Сразу после первого взрыва из домов, бывших по всей видимости когда-то складами, начали выскакивать отдыхавшие там солдаты. Недооценили опасность военные, не позвали сразу всех, за что сейчас и расплачивались, хотя, не думаю, что им бы помог общий сбор.

Не желая давать солдатам время для координации своих действий, я отправился навстречу бойцам армии Тамоша. Мне хотелось крови, мне хотелось уничтожить этих жалких существ… Стоп!

Наваждение, едва не поглотившее разум, пришлось прогонять неимоверным волевым усилием. Прав был Пятый. Сила слишком быстро развращает тебя. Начинаешь смотреть на простых людей свысока, начинаешь считать себя вершителем судеб, а это совсем не так.

Пока я боролся с самим собой, солдаты, успели сгруппироваться — моя защита опять испытала на себе удар сразу нескольких заклинаний. Дальше все шло по отработанной уже схеме, но теперь ярость перестала главенствовать над сознанием. Желание раздавить этих жалких существ практически пропало.

Вижу двоих магов, готовящих атаку — тут же вокруг них воспламеняется воздух. Чуть левее еще несколько офицеров пытаются пробить мою защиту, но ледяной дождь, обрушивается им на голову и моментально убивает одного из них. В меня летит какая-то фиолетовая дрянь, а спустя секунду маг, отправивший ее, хватается за пробитое горло — сжатая струя воздуха преодолевает слабое сопротивление щита и убивает человека.

Солдаты побежали. Они ничего не могли противопоставить мне. По крайней мере магов, способных представлять хоть какую-либо угрозу, среди них не нашлось.

Какая-то часть меня желала догнать этих трусов, растерзать, уничтожить, но этот порыв гнева я уже легко погасил и отправился к своим.

Спустя час мы уже двигались прочь от Линрога, оставив мост позади. Атака прошла успешно, отряд не потерял ни одного бойца, а еще через день о битве возле реки почти никто не вспоминал.

Чем ближе становилось Орловское княжество, тем сильнее мою голову одолевали не самые радужные мысли.

Все время с той памятной ночи, когда мне открылся астрал, я обдумывал причины, творящегося в мире безумия и все сильнее склонялся к одной простой мысли — Пятый пришел в этот мир и принес сюда хаос.

Да, лично он не сделал пока ничего плохого. Да, люди сами превращают планету в ад, но именно появление Руолы стало тем камушком, с которого началась лавина. А дальше? Сомневаюсь, что после успеха моей миссии Пятый прекратит борьбу с остальными богами. Значит, Земля продолжит катиться в бездну. Нужна ли мне обещанная награда, такой ценой? Зачем мне сила и власть в мертвом мире?

С каждым днем, с каждой смертью, которую я видел на пути, мне все меньше хотелось помогать Пятому. Смерть расправила крылья над этой планетой. Еще год — два и то общество, что строилось столетиями, канет в лету. Вновь начнут извергаться вулканы, разбуженные родовой магией, опять поднимутся гигантские волны, чтобы смыть прибрежные города. Цивилизация откатится на сотни, а то и тысячи лет назад, и я не хочу стать одним из звеньев цепи, на которой повесят этот мир. Нужно это остановить. Понятия не имею, как, но я должен это сделать.

Мысли, крутившиеся в голове еще с Идельбурга, где под ударами молний погибли тысячи человек, окончательно оформились в небольшом городе Линрог, который также пострадал от родовой магии. Я четко понял, что хочу остановить это безумие.

Наверное, мое сознание — сознание человека из другого мира просто не могло смириться с тем, что происходило вокруг, может я просто оказался слишком мягкотелым. Мне предлагают могущество, предлагают приблизиться по силам к богу, а я собираюсь отказаться от этого. Не важно. Если есть возможность спасти миллионы жизней,думать о собственной выгоде может только конченная личность. Другой вопрос, а есть ли у меня такая возможность? Думаю, да.

Глава 19

Кто может остановить бога, рвущегося в этот мир? Я? Даже не смешно. Ответ тут один — Четверо. Квартет мистических личностей уже который месяц пытается поймать Пятого, но, видимо, не слишком успешно. Вполне возможно, данные, имеющиеся в моем распоряжении, помогут им добиться желаемого.

Нужно идти к жрецам. Идти к тем, кто не один раз пытался меня убить. Все мое существо противилось этому решению. Как же так? Впереди маячит могущество, сила, власть, а я хочу променять это на призрачную возможность спасти совершенно посторонних для меня людей. Наверное, если бы не Идельбург, Лирнрог, другие поселки и города, попавшие под действие родовой магии, я бы без раздумий бросился выполнять поручение Руолы, но перед глазами невольно всплывали мрачные воспоминания: растерзанные тела, искалеченные судьбы. Нельзя, чтобы это продолжилось. Нельзя.

Параллельно с пониманием, что делать дальше, пришла еще одна мысль — в астрал путь мне заказан. После встречи с Пятым я как-то туда и не рвался, однако теперь любой выход в транс сопряжен с огромным риском. Если Руола действительно может читать мысли, то из астрала он меня не выпустит, либо придумает, как заставить выполнить свою волю. Ну что же, не такая уж это и большая жертва. Опыты с магией вполне можно отложить до лучших времен, если такие, конечно, настанут.

Итак, я иду к жрецам. Именно эта фраза была озвучена Маркусу на одном из вечерних привалов. С драки за мост подле Ленрога прошло уже несколько дней и, судя по всему, та авантюра окончилась вполне успешно. Люди Тамоша за нами не погнались, а потери отряда равнялись нулю. Лишь пара человек получили незначительные травмы, которые наш лекарь вылечил, можно сказать, на ходу.

До Орловского княжества оставалось около полутора недель хода, но беспокойный командир отряда в моем лице вновь решил немного изменить маршрут.

— Ты сума сошел? — в шепоте Маркуса смешалось удивление и злость. — Они же на тебя явно зуб точат! Мы значит из Ганемы свалили, чтобы внимание к себе не привлекать, а сейчас ты сам идешь к ним в руки?

— Так надо.

— Это какой-то бред. Я тебя не узнаю.

— Маркус. Ты же понимаешь, что мир начинает разваливаться на куски? Если ничего не предпринять, то уже через год все, что ты помнишь и любишь, превратится в смердящие трупами руины. Ни любимых тебе борделей, ни маленьких, уютных городков с приветливыми жителями и ласковыми женщинами. Ничего.

— По-моему, ты преувеличиваешь.

— Маркус, я не все тебе рассказываю, но поверь, сказанное мной — это скорее преуменьшение.

— Ну допустим, а жрецы-то тут причем?

— Боги ушли, а я, кажется, знаю, как их вернуть, и помогут мне в этом именно жрецы.

— Знаешь, мы с тобой знакомы почти год, и за это время ты не перестаешь меня удивлять. С такими людьми приходят либо к величию, либо в могилу. Пятый с тобой, идем к жрецам.

— Как ты близок к истине, — едва слышно сказал я. — Пятый действительно со мной.

Ближайший крупных храм Четырех находился в трех днях пути на северо-восток. В принципе, особой разницы куда идти я не видел. Уверен, жрецы имеют средства коммуникации между собой, и при желании смогут передать нужную информацию из любой точки Европы. Другой разговор, что амулеты связи дороги, и в какой-нибудь мелкой часовенке про меня могут и не знать совсем.

Чтобы добраться до храма мы немного отклонились от изначального маршрута, но кроме Айвина никто такому решению не противился.

Северянин все чаще с подозрением смотрел на меня. Сперва спешный уход из Ганемы, затем решение идти в Орловское княжество, и вот опять смена курса. Самое печальное, что объяснить Айвину причины своего поведения, я не имел возможности. О чем ему рассказать? О путешествии между мирами? О княжеской крови, текущей в жилах? О Пятом, в конце концов? Наемник с каждым днем все сильнее подозревал, что в моих шкафах спрятаны целые горы скелетов, но в отличии от более легкомысленного Маркуса относился к этому гораздо серьезнее.

В суровом и немногословном северянине я нуждался — на нем лежала львиная доля работы с отрядом. Поэтому, прежде чем идти к жрецам, у нас состоялся достаточно долгий разговор, в котором я попытался развеять сомнения наемника. Пришлось даже приплести сюда мои недавние успехи с магией. Мол, впереди сложные времена и не мешало бы посоветоваться со жрецами — вдруг они помогут разобраться с новыми способностями. Не скажу, что мои доводы полностью успокоили Айвина, но выглядеть он стал менее скованным и напряженным.

Интересующий меня храм Четырех располагался на границе двух государств, одно из которых считалось западным королевством, а другое уже восточным княжеством. Исторически так сложилось, что между этими странами веками тлела вражда, то разгораясь в пожар войны, то вновь покрываясь пеплом временного перемирия. Возможно, храм и выстроили здесь, чтобы не допустить взаимное уничтожение старых недругов, однако сейчас это было не актуально. Два давних противника уже схлестнулись друг с другом, но по какой-то причине военные действия велись гораздо севернее, обходя стороной данное место. Не исключено, что тут сыграли старые привычки — уничтожать храмы считалось очень дурной затеей.

Монументальное здание, состоящее из четырех башен, соединенных друг с другом множеством переходов, одиноко возвышалось на речном острове. Почему древние зодчие выбрали для строительства именно это место, мне было непонятно. Даже не представляю, сколько труда потребовалось, чтобы привезти сюда немыслимое количество камня, необходимое для постройки храма. Уверен, без магии тут не обошлось.

К вытянутому, поросшему деревьями острову вел узкий, деревянный мост, по которому с трудом могла проехать лишь одна телега. Охраны или просто служителей, карауливших подходы к храму я не заметил, однако жизнь там явно теплилась — возле здания несколько человек занимались уборочными работами, выкапывая из земли осенний урожай.

Чтобы не подвергать отряд ненужной опасности, я отдал команду разбить лагерь на берегу. В храм мне придется идти в одиночестве — коль уж погибать, то одному. Незачем гробить бойцов. Если начнется драка, то против жрецов мы не выстоим. Все знали, что служители Четырех — очень сильные маги, и даже с моей помощью уничтожить всех у нас вряд ли получится.

Мое решение удивило наемников, но не сказать, чтобы очень сильно. Идти в храм они особым желанием не горели, поэтому без лишних вопросов отправились к лошадям за припасами. Лишь Маркус выказал желание составить мне компанию, но, получил твердый отказ.

— Ждите меня не больше суток, — глядя в глаза друга, я медленно проговорил каждое слово, — и не вздумайте потом штурмовать храм. Ты меня услышал? Это очень важно.

— Да, — не без труда, но Маркус все же согласился, после чего, не оборачиваясь, отправился к остальным бойцам.

На влажные доски моста я ступил с четким пониманием, что сегодняшний день может стать для меня последним, однако, подавив малодушные мысли, сделал следующий шаг. Дерево под моими ногами жалобно скрипнуло, будто предупреждая о возможной ошибке.

До сегодняшнего дня мне как-то не приходилось бывать в храме Четырех, и на это существовали весьма серьезные причины, так что приближающееся строение я рассматривал с большим интересом.

Каждая из четырех башен отличалась от других цветом, размером и общей стилистикой исполнения. Самая высокая из них была выполнена из темного, можно даже сказать, черного камня и не имела практически никаких украшений. Вторую выстроили в светлых тонах. Архитектор постарался передать легкость и изящество конструкции, но ветра и дожди уже начали оставлять на ней неизбежные следы старения.

Пока я разглядывал храм, мост неожиданно кончился, а дорожка, идущая дальше, уперлась в массивные ворота, закрывающие проход в каменной стене.

Вопрос, как связаться со жрецами решился сам собой. С поля, расположенного неподалеку от храма, ко мне вышли два человека в алой и фиолетовой одежде.

— Здравствуй путник. К сожалению, храм закрыт для посещения, — обратился ко мне один из церковников.

— День добрый. Я пришел не за молитвами, мне нужно поговорить с вашим настоятелем. У меня есть информация, которая его заинтересует.

— Скажи ее нам, и брат Рейно обязательно услышит твои слова.

— Мне нужно поговорить о Даррелле Фишере. В Ганеме нам обещали награду за информацию о его местонахождении, и рассказать ее я могу только главному жрецу этого храма.

— Не понимаю, о чем идет речь, — пожал плечами мужчина в фиолетовом одеянии.

— Свяжитесь с настоятелем. Поверьте, он не откажет мне в беседе.

— Хорошо, — после нескольких секунд молчания ответил алый, — я передам ему твои слова. Оставайся здесь.

Сказав это, мужчина подошел к воротам. Массивная створка медленно и практически бесшумно приоткрылась, пропустив его за стену. Оставшийся рядом жрец после этого сразу потерял ко мне всякий интерес и вернулся на поле.

Ждать пришлось достаточно долго. Все-таки бюрократия — неизбежное зло, если дело касается любой более-менее крупной организации. Наверняка простой служитель низшего звена не может просто так прийти к настоятелю, чтобы поделиться с ним своими мыслями или решить какой-нибудь вопрос. Пока это все согласуется, пока информация пройдет по инстанциям, глядишь и час пройдет.

Собственно, примерно столько времени я и проторчал перед воротами, но в конце концов мое ожидание закончилось. Все тот же жрец вышел из ворот и пригласил меня внутрь:

— Брат Рейно готов вас выслушать.

Оставив деревянные створки за спиной, я оказался во внутреннем дворе храма. Практически квадратная площадка, выложенная камнем, находилась будто в колодце, стенки которого образовывали четыре башни. Размеры, на удивление, не слишком впечатляли — всего около сорока метров в поперечнике. По периметру двора стояли какие-то хозяйственные постройки, в углу угадывалась кузня. Людей, слоняющихся без дела я не увидел. Каждый человек был чем-то занят — подметал пол, перетаскивал бочки, замазывал раствором трещины на стенах.

Жрец в алом, чье имя я так и не удосужился спросить, повел меня в ближайшую башню. Несколько каменных лестниц, два горизонтальных перехода, снова лестница и мы наконец оказались возле кельи настоятеля.

Апартаменты, предназначенные для ожиданий, выгодно отличалась от тех помещений храма, где мне уже удалось побывать. Большая часть комнат и коридоров не могла похвастаться богатой отделкой. Часто стены щеголяли голым камнем, а про украшения интерьера и речи не шло. Аскетизм и скромность, вот как можно было охарактеризовать увиденное. Однако здесь все выглядело гораздо уютнее — ковры на стенах, мягкие кресла, портьеры с вышивкой. На высоком столе нашелся кувшин с водой, а окно хвастало замысловатым витражом.

— Проходите, — появившийся жрец в алом, отвлек меня от созерцания, открыв дверь в следующее помещение.

Войдя в комнату настоятеля, я с трудом удержался, чтобы не зажмурить глаза. Белая мебель, белые стены, сверкающий пол, а посередине всего этого безобразия стоял седобородый старец, одетый в светлую мантию, не позволяющую понять какому именно богу служит этот человек.

— Приветствую тебя, наемник, — настоятель встретил меня широкой улыбкой на морщинистом лице.

«Сколько же ему лет?» — невольно возникла мысль. Вряд ли Рейно был слабым магом, а значит вполне мог родиться два, а то и три века назад. Опасный тип. Если он сам добился столь высокой должности, то наверняка поднаторел и в интригах, и в искусстве манипуляции людьми.

— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, — ответил я.

— Конечно. Брат Карстен, спасибо за сопровождение нашего гостя, можешь идти.

Жрец в алом молча кивнул и вышел из комнаты, плотно затворив за собой двери.

— Я так понимаю, у вас есть информация про человека, называющего себя Даррелл Фишер? — спросил настоятель.

— Все верно, — сказал я и, буквально заставляя себя говорить, продолжил, — Даррелл Фишер — это мое имя. Надеюсь, после таких слов меня не убьют сразу. Мне нужно рассказать вашему ордену чрезвычайно важную информацию, касающуюся Пятого.

— Очень интересно, — голос Рейно совершенно не изменился. Старик все так же лучился добродушием. — Можно услышать вашу историю полностью?

— Подробно или кратко?

— Для начала краткую, если не затруднит, — настоятель уселся в кресло, обшитое белоснежной тканью, и пригласил меня сделать то же самое.

Напряжение, сковывающее внутренности, немного отступило, а ленты эйхора, уже обвившие ладони, втянулись обратно.

Воспользовавшись предложением настоятеля, я расположился в кресле и продолжил:

— Если вкратце, то мне посчастливилось оказаться в вашем мире около трех лет назад. Неизвестная сущность перенесла меня в тело юноши, которого вы сейчас видите перед собой.

— Вы последователь Пятого? Вы поклонялись ему в своем мире?

— Три года назад я понятия не имел о существовании богов в целом, и Пятого в частности. Так что нет.

— Хорошо, продолжайте.

— Какое-то время я пытался освоиться в этом мире и о Пятом даже не вспоминал, но несколько недель назад мне удалось выйти в астрал. Вы знаете, что это?

— Да, — после небольшой заминки ответил жрец.

— В том странном месте у меня состоялся разговор с сущностью, назвавшей себя Руолой.

— Одно из имен изгнанного.

— Пятый объяснил мне по какой причине боги перестали следить за миром. Затем он сделал предложение, от которого я отказаться не мог при всем желании.

— Так-так, — нахмурил брови настоятель.

— Руола поставил меня перед выбором: либо я помогаю ему проникнуть в этот мир, либо умираю там же в астрале.

— Что именно вы должны сделать?

— Выкрасть тело Елагина — бывшего правителя Галицкого княжества и поместить его в пламя Места силы.

В комнате воцарилась тишина. Рейно молча смотрел мне в глаза, обдумывая следующую фразу, после чего произнес:

— Вы понимаете, что в наших интересах прямо сейчас уничтожить вас, и таким образом полностью исключить вероятность возвращения Пятого?

— Понимаю, но, во-первых, Руола сказал, что со мной или без меня он в любом случае достигнет своей цели, а во-вторых, моя смерть не поможет этому миру. Пятый еще долго будет скрываться от ваших богов. Они его, видимо, очень сильно опасаются, а значит тот ужас, что творят сейчас князья и короли, не закончится. Год страха уже начался и, боюсь, он может очень сильно затянуться.

— Допустим. Что вы хотите от нас?

— Я хочу остановить Пятого. Я хочу, чтобы боги вернулись и остановили безумие, творящееся на Земле. И уж если вы не сможете мне помочь в этом, то, боюсь, миру скоро придет конец.

— Не часто встретишь человека, который думает не только о себе. Что ж, вы ставите меня в крайне сложное положение. Один я не могу решать такие важные вопросы. Вам придется некоторое время провести в храме.

— Понимаю, однако здесь неподалеку находится мой отряд. Они будут ждать меня всего сутки.

— Ничего не могу обещать, — настоятель поднялся с кресла, — но я очень постараюсь, чтобы все решилось как можно скорее. Сейчас мои братья проведут вас в келью, а вечером, мы продолжим наш разговор, надеюсь вы не против?

— Ни в коем случае.

Помещение, в которое меня отвели два неразговорчивых жреца в зеленых одеждах, располагалась в подвале одной из башен и больше походило на темницу — малые размеры, отсутствие окон, крепкая дверь и охрана в коридоре. Тем не менее, внутри оказалось не так печально, как могло бы — вполне себе мягкая кровать, кувшин с водой, светящийся шар на потолке. Единственное, что меня несколько напрягло — дырка в полу, предназначенная для справления естественных нужд. Хорошо хоть неприятного запаха оттуда не доносилось. К тому же, такой элемент интерьера все-таки был лучше, чем, например, ведро в углу.

Оружие, как и прочее снаряжение жрецы забирать не стали. Фляжка, мешочек с металлическими шариками, нож — все это осталось на месте. В общем, пока со мной общались почти как с гостем, что не могло не радовать.

О побеге старался не думать — не за тем я сюда пришел. Мне очень хотелось верить, что жрецы смогут прийти к консенсусу и найдут способ помешать Пятому. Ну а если ситуация пойдет по негативному сценарию, что ж, значит буду бороться за выживание. Не думаю, правда, что настоятель захочет действовать грубо, скорее всего он постарается убить меня каким-нибудь ядом или внезапной стрелой, пущенной в сердце. Собственно, по этой причине я постоянно держал щиты наготове. Увеличенный резерв позволял подпитывать их без перерывов.

До самого вечера меня никто не беспокоил, разве что молодой послушник принес простой, но достаточно сытный обед, состоящий из вареных овощей и небольшого кусочка мяса. Совсем юный, обритый налысо паренек, на мои вопросы не отвечал и вел себя крайне скованно, что, впрочем, не удивительно. Вряд ли ему рассказали, кто именно находится в келье, однако простого наемника не будут держать под охраной сразу четырех жрецов.

Брат Рейно, как и обещал пришел под вечер. Часы, лежащие во внутреннем кармане куртки, показывали восемь, когда дверь в келью отворилась, впустив внутрь настоятеля.

Пришел жрец не с пустыми руками. На столе появилась непрозрачная бутылка, два стакана и нарезанные кусочки вяленого мяса. Наполнив оба стакана, Рейно пригубил вино, после чего предложил мне сделать то же самое.

— В этой суматохе, — сказал жрец, — я как-то забыл уточнить имя, которое вы себе взяли.

— Сергей Трофимов.

— Спасибо за откровенность. Сергей, я передал ваши слова Совету. Ох, чувствую, бессонная ночь им гарантирована. Надеюсь, хоть к утру они придут к какому-либо решению, но мне кажется, что все пройдет удачно. Вы — слишком ценный союзник в борьбе с Пятым. Если не затруднит, расскажите подробно вашу историю. Начните с самого начала, я бы с удовольствием послушал о вашем мире.

— Хорошо, — я взял в руки стакан, — началось все с того, что много лет назад я спас одного человека…

Рассказ длился до глубокой ночи. Рейно слушал очень внимательно и практически не перебивал. Как оказалось, концепция существования других миров жрецам была хорошо известна, но только узкому кругу посвященных. Очень сильно настоятеля удивила информация об отсутствии на моей Земле магии и, соответственно, людей, владеющей ей.

В своем повествовании я старался не скрывать какие-либо подробности. Снявши голову, по волосам не плачут. Сюда я пришел осознанно, понимая, что выйду из храма либо заключив союз со жрецами, либо ногами вперед. По этой же причине я не стал отказываться от вина, которое принес Рейно.

Настоятель ушел далеко за полночь. За разговором и хорошим алкоголем время текло быстро. Рейно умел располагать к себе. При этом я четко осознавал — если от высшего духовенства придет приказ на уничтожение, жрец с той же понимающей улыбкой придушит меня.

После ухода настоятеля я так и не смог уснуть. Вино, судя по всему, оказалось не отравлено, так как через несколько часов хмель полностью выветрился из головы, а других последствий распития я не ощущал. С каждой проведенной в кельи минуте, комната казалась все меньше. Стены будто сдвигались, грозя раздавить меня. Нервы. Никуда это этого не деться. Признаюсь, было страшно.

Звук шагов в коридоре, раздавшийся около девяти утра, прозвучал как молот судьи, перед оглашением приговора. Почти на автомате я начал вливать энергию в щиты, готовясь отразить магический удар. Через секунду дверь открылась, и на пороге показалась фигура настоятеля. Рейно был один, что не могло не радовать.

— Совет принял решение, — услышал я голос жреца. — Пойдем, нам нужно обсудить дальнейшие действия.

Выходя из своей темницы, я отметил про себя, что охрана, стоявшая возле дверей, исчезла. Видимо, убивать меня в ближайшее время все-таки не будут. Если Рейно говорит правду, то за свою жизнь пока можно не опасаться. Понятно, что после завершения совместных дел (о неудаче я старался не думать) жрецы попытаются меня либо захватить, либо слить, но это уже дело будущего. Если удастся изгнать или даже уничтожить Пятого, значит я все сделал правильно.

Пока мы шли в келью настоятеля, Рейно воздерживался от любых разговоров, но едва я оказался за столом, сервированным для завтрака, жрец начал говорить:

— Час назад Совет передал мне послание, в котором имеется ряд указаний, как мы должны действовать дальше.

— Внимательно слушаю.

— Итак, ты выполнишь поручение Пятого, — огорошил меня жрец.

— Не вижу логики.

— Давай я немного объясню ситуацию. Илья Егорович Елагин — прежний правитель Галицкого княжества был посланником изгнанного бога, в этом мы перестали сомневаться, после того, как он провел ритуал призыва. Увы, но отследить его и остановить церковь не смогла, однако Советом было принято решение уничтожить Елагина и всех, на кого пали подозрения о связи с Пятым.

— Поэтому на меня было совершено покушение?

— Да. Твой уход в западные княжества сбил нас со следа на какое-то время. Да и приоритетной целью ты не являлся. Вернемся к Елагину. Судя по всему, он не успел закончить вторую часть ритуала, благодаря чему Пятый так и не смог полностью пробить барьер между мирами, однако Четверо бросили все силы, чтобы найти его.

— У вас есть связь с богами? Это они вам рассказали?

— Да. Четыре верховных жреца могут с ними общаться.

— Чего ж они тогда не скажут богам, что пока они гоняются за Руолой, мир катится в бездну?

— Сергей. Давай мы не будем обсуждать темы, в которых ничего не понимаем.

— Хорошо, — немного успокоился я.

— Итак. Ты выполнишь поручение Пятого, но с некоторыми оговорками. Тебе придется заполучить тело Елагина и поместить его в пламя, однако прежде два жреца проведут над ним небольшой ритуал.

— Что это даст?

— Понятия не имею. Так велел Совет.


— Ясно. Что на счет помощи? В Галицкое княжество мы, допустим, придем вместе с войсками Орлова, но нужно еще в дворец попасть. Мне нужны люди. Я не хочу подвергать бойцов отряда ненужному риску — это не их война.

— К сожалению, после ухода богов, жрецы перестали быть в чести у правителей, тем более в Галицком княжестве. Убийство Елагина не прошло бесследно, поэтому у нас не так много братьев там. Так что отряд боевых жрецов отправить с тобой не получится, да и не нужно это, зачем привлекать лишнее внимание — достаточно будет нескольких человек. Вы же не собираетесь брать дворец штурмом? Так что твои люди ничем не рискуют, если конечно не учитывать войну, но такова судьба наемника. К тому же, Орлов наверняка неплохо заплатит вам за работу. Итак, с тобой пойдут трое — два брата в алом и один человек, с которым ты уже виделся.

— Когда?

— Весной. Он пытался тебя убить.

Глава 20

Ворота храма захлопнулись за спиной со звуком сработавшего капкана. Что ж, я все еще жив и вроде как получил пусть временных, но союзников. Два жреца и тот самый охотник за головами, едва не угробивший меня весной, должны будут присоединиться ко мне в одном из городов на границе Орловского княжества. По словам Рейно, этих троих снабдят обширным арсеналом амулетов и артефактов на все случаи жизни, что серьезно повысит наши шансы на успех. А пока, моему отряду предстояло пересечь два небольших государства и влиться в армию Орлова.

Стоило мне ступить на мост, как на противоположном его конце показалась фигура призрачника. Шрам не слишком любил воду, так что на мокрое дерево ступать не решался, однако всем своим видом показывал нетерпение, беспокойно дергая хвостом. Следом за котом к берегу подошел Маркус.

— Мы с этим блохастым уже беспокоиться начали, — произнес Лоренсон, едва я оказался на твердой поверхности. — Шрам всю ночь тут просидел. Даже от еды оказывался.

— Чуял, наверное, что-то, — мои пальцы утонули в жесткой шерсти призрачника, от чего кот изобразил какой-то свой эквивалент мурчания, больше похожий на рык. — Все обошлось, мне удалось договориться со жрецами о помощи.

— О помощи в чем? — недоуменно взглянул Маркус.

— Есть у меня дело в Галицком княжестве…

— Что-то мне все это очень не нравиться. Жрецы, тайные дела…

— Маркус, я очень постараюсь, чтобы мои проблемы не коснулись тебя и остальных бойцов отряда.

— Верю, — кивнул наемник, — но все равное, как-то не по себе. Ладно, пошли что ли к костру, мужики косулю в лесу поймали, мы тебе мяса немного оставили. Заодно Шрама покормишь.

На этом обсуждение прошедших суток завершились. Бойцы о моих делах в храме особо не спрашивали, а Айвин получил объяснение несколькими днями раньше. Наемник разве что поинтересовался, как прошло мое обучение. Столп огня, поднявшийся возле реки, послужил ему ответом.

Следующая неделя пролетела под знаменем быстрого бега и уклонения от ненужных стычек. Незачем лишний раз испытывать судьбу на прочность. За себя я не особо переживал, а вот потерь среди бойцов отряда хотелось избежать. Тем не менее, полностью обойтись без неприятностей не получилось. На границе одного из княжеств мы едва не столкнулись с довольно крупным войском, и только благодаря бегущим впереди разведчикам, нам удалось бешеным марш-броском обогнуть опасный участок. Вполне возможно, что мы бы смогли договориться с солдатами, или на нас вообще не обратили бы внимания, но мало ли как оно все могло повернуться.

Спустя еще неделю и две небольшие стычки мы наконец пересекли границу Орловского княжества, после чего остановились на короткий отдых в одном из городов, расположенных на границе. Война еще не дошла до этих мест, так что несколько дней отдыха мы могли себе позволить. К тому же, именно сюда должны были прийти три человека, о которых говорил Рейно.

Уютная гостиница, хорошая еда, теплая и чистая постель — целый день я наслаждался простыми радостями жизни. Больше месяца мы без остановки шагали по Европе. Позади остались разрушенные города, сожженные деревни, стычки с дворянами и драка с солдатами, а впереди? Впереди ждет то же самое, но пока об этом можно не думать, вдыхая аромат свежего кофе, который, в связи с последними событиями, неимоверно взлетел в цене.

Утром второго дня в гостиницу вошли трое. Обычные путешественники или наемники. Ничего в этих людях не говорило, что двое из них — жрецы. Простая и практичная одежда, оружие на поясе, загорелые и хмурые лица. Даже бород, традиционных для служителей Четырех, мужчины не носили.

О возможных гостях я заранее предупредил Маркуса и Айвина, так что троицу без лишних вопросов проводили ко мне в номер, где и состоялся наш первый разговор.

— Итак, — я уселся на стул, жестом предложив мужчинам сделать то же самое, — с кем имею честь познакомиться?

— Зовите меня Альфред, — худой и очень подвижный мужчина с несколькими шрамами на лице взял слово, — а это мои спутники — Чаба и Нандор. Они — жрецы в алом, но об этом лучше не распространяться.

— Я так понимаю, именно вы пытались убить меня этой весной?

— Да, все так. Жаль я недооценил вас как противника, — Альфред улыбнулся, обнажив кривые зубы. — Хотя, признайте, у меня почти получилось.

— Не льстите себе, — ответил я. Охотник за головами вызывал у меня стойкое неприятие. — Какие у нас планы?

— Планы не изменились, мы вступаем в ваш отряд и присоединяемся к Орлову, а когда тот возьмет столицу Галицкого княжества, проникаем внутрь дворца.

— Галицин — довольно крупный город. Нам понадобиться карта, чтобы понять куда идти. Не думаю, что времени у нас будет слишком много.

— Не понадобится, — сказал Альфред, — я превосходно знаю столицу княжества. Да и во дворце бывал.

— Хорошо, что дальше?

— Дальше все просто. Наша с вами задача — забрать тело Елагина, а Чаба и Нандор проведут над ним необходимый ритуал.

— Где мы найдем Место силы?

— Там же во дворце. Не знаю почему, но почти все правители предпочитают строить свои резиденции рядом с Местом силы. Иногда даже вокруг него.

— Откуда такая информация?

— О, — самодовольно улыбнулся Альфред, — у меня очень разнообразные интересы, и история становления государств входит в их число.

— Ну допустим, тогда у меня вопрос к жрецам: почему вы сами не сможете выполнить это поручение? Церковь Четырех обладает огромными ресурсами: наняли бы человек сто, взяли штурмом дворец и провели нужные ритуалы.

— Мы не обсуждаем решение Совета, — раздался хриплый голос Нандора, — если они сказали, чтобы ты присутствовал при ритуале, значит так и должно быть.

— Исчерпывающий ответ, — скривился я.

Разбор предстоящей операции не занял слишком много времени. Масса факторов совершенно не зависела от наших действий. Как поведет себя князь Орлов, насколько долго затянется наступление на Галицын, и еще с десяток нюансов, предусмотреть которые было просто невозможно. Пока более-менее ясен оставался один факт: нужно идти на север — туда, где медленно, но неудержимо шествовала армия Орловского княжества.

Новых членов отряда бойцы встретили довольно холодно. Особенно явно свою неприязнь выражал Айвин. Северянин не понимал, зачем нам эти трое, и что от них можно ждать. Пришлось немного надавить на заместителя, напомнив, что только я решаю, кого оставлять в отряде, а кого нет. Такие слова мужчине сильно не понравились, но свои возражения он оставил при себе. К тому же, я пообещал, что новые люди — очень серьезные бойцы, и на время, пока они идут с нами, будут без раздумий выполнять все приказы.

На следующий день, после прихода жрецов и Альфреда, увеличившийся на три человека отряд отправился на север вдоль границы Орловского княжества. Затем нам предстояло повернуть на запад и в скором темпе постараться догнать наступающие войска Орлова. Можно было, конечно, сократить путь, но такой маршрут подразумевал движение по территории Галицкого княжества, что могло вызвать как ненужные вопросы, так и проблемы. В общем, несколько дней ничего не решали, а нарваться на шальной военный отряд мне категорически не хотелось.

Отдохнувшие и повеселевшие бойцы легко преодолевали километр за километром, заставляя лошадей, везущих поклажу, выжимать из себя все силы, чтобы не отстать. Места, не задетые войной, радовали глаз, а ночи все еще баловали теплом, однако стоило нам встать на след армии Орлова, как ситуация кардинально поменялась.

Думать, что Александр окажется лучше, чем прочие правители, было слишком наивно, однако следы битв и разграбленные поселения плачевно сказывались на моем настроении. Не привык я к таким видам, и, наверное, никогда не привыкну. Больно видеть, как разрушается то, что создавалось людьми годами. Вытоптанные поля, сожженные деревни. Неприятное зрелище. Остальные наемники моих взглядов не разделяли и на все происходящее смотрели куда проще — война всегда такая.

Один раз мы натолкнулись на следы прошедшей битвы. Судя по всему, случилась она не так давно и главное — следов применения княжеской магии я не заметил, что не могло не радовать. Воспоминания о тумане, съедающем человеческую плоть, трудно было выкинуть из головы.

Спустя несколько дней на горизонте наконец показалось большое скопление людей, движущихся вытянутыми колоннами дальше на запад. Спутать армию на марше с чем-либо еще, было очень сложно. Мы все-таки добрались, теперь осталось не облажаться и добиться того, чтобы Орлов нанял мой отряд.

Как оказалось, переживал я зря. Стоило нам приблизиться к войску, как двое дворян верхом на гнедых лошадях выехали навстречу. Короткий обмен приветствиями, и вот мы уже договариваемся о размере оплаты и условиях найма. Видимо, Орлов, действительно нуждался в людях, иначе откуда такая оперативность?

Обсудив основные моменты, касающиеся оплаты и координации между отрядами, офицеры проводили нас к большой группе наемников, двигающихся параллельно войску. Как и раньше, Орлов предпочитал не смешивать своих солдат и людей, пришедших из других стран.

Ближе к вечеру, когда растянувшаяся армия начала замедляться, а лейтенанты принялись раздавать указания на счет организации будущего лагеря, меня наконец познакомили с временным командиром. Дальше последовала долгая процедура по постановке отряда на довольствие, определение места в колонне и прочие нудные, но необходимые действия. Впрочем, надолго они не затянулись, и уже через час мы получили вечерний паек, после чего оказались предоставлены сами себе.

Наемников в войске Орлова оказалось действительно очень много. Сразу после ужина бойцы отряда с моего согласия отправились прогуляться по лагерю, надеясь узнать что-нибудь интересное и встретить знакомых. Маркус также не захотел оставаться возле костра и решил прошвырнуться по округе, правда, как мне показалось, немного с другой целью — позади армии всегда тянулся длинный хвост из маркитантов и передвижных борделей.

Не знаю, нашел ли друг то, что искал, но спустя какое-то время он вернулся весьма взбудораженный. Усевшись возле костра, он приблизился и шепотом произнес:

— Ульрик здесь.

— Серьезно? — удивился я. — А чего шепотом?

— Чтобы никто не услышал. Что делать будем, вдруг он или его бойцы тебя узнают?

— Маркус, тут такое дело… Помнишь почему Ульрик меня из отряда выгнал?

— Потому что осторожный чересчур. Испугался за отряд, когда на тебя напали, — ответил наемник.

— Понимаешь, тогда в гостинице меня пытался убить Альфред.

— Ты шутишь сейчас? — Маркус покосился в сторону троих, сидящих обособленно, бойцов.

— Нет. Ты же знаешь, заказ на мое убийство оплатили жрецы, но на какое-то время я решил с ними вопрос, так что пока могу особо не таиться, однако имя оставлю прежним — Сергей Трофимов.

— Ну вот, а я как увидел знакомую рожу Ульрика, тут же к тебе рванул, — вздохнул Маркус.

— Да не переживай, — я хлопнул приунывшего наемника по плечу, — бардели работают до утра. Только плати, и тебя хоть утром примут.

— Кстати о деньгах, ты уверен, что нам заплатят часть суммы через несколько дней?

— А смысл офицерам врать? Чего ты такой нервный? Получим мы свою долю.

— Золото — вещь очень важная и легкомысленности не терпит, — назидательно поднял палец вверх Маркус, отчего я едва не засмеялся в голос.

— Не буду спорить. Знаешь, это даже хорошо, что Ульрик идет вместе с войском. Он — умный человек и зря рисковать не станет, значит здесь действительно можно заработать, не потеряв при этом жизнь и здоровье.

— Наверное, — пожал плечами Лоренсон, — сходишь к нему?

— Зачем?

— Ну как, он тебя выгнал, а ты теперь — командир собственного отряда.

— Маркус, такое поведение — ребячество. Мне нечего доказывать Ульрику.

— А я, пожалуй, схожу, — поднялся с земли наемник.

— Да без проблем. Заодно поспрашивай, как тут и что. Особенно меня интересует поведение князя и прошедшая битва. Мы на ее следы наткнулись несколько дней назад.

— Мог бы не уточнять, — кивнул Лоренсон, — все выясню, не переживай.

Маркус сдержал слово. На следующий день он выдал мне весь расклад по обстановке и числу людей в войске, рассказал, как прошла недавняя битва, и дал немного информации о поведении князя.

Для Орлова дела пока что складывались весьма неплохо. Галицкая армия уже потерпела серьезное поражение и отступила вглубь страны. По сведениям разведки, возле одного из крупных городов сейчас аккумулируются оставшиеся силы противника. Судя по всему, через несколько дней нас ждет крупная драка.

Князь, по слухам, хоть изменился со времен битвы у Миргорода, но пока вел себя вполне адекватно, однако приступы ярости у него все-таки случались, тайной это не являлось. Причем, после прошедшей битвы приступы участились. Причин такого поведения никто особо не понимал и просто принимали как данность.

Касаемо самого сражения, то выяснилось, что велось оно по большей части силами наемников и дворян королевства. Сам Орлов в это время сдерживал атаку нового правителя Галицкого княжества некого Максима Елагина — брата Ильи Елагина.

Услышав это имя, у меня невольно возник вопрос — откуда новый князь получил возможность пользоваться родовой магией? Ведь Четверо ушли, а жрецов из страны выгнали, кто тогда проводил ритуал? Вариантов два: либо Пятый соврал мне, и никакого ритуала вообще не существует, либо он опять же соврал и для доступа к родовой магии не требуется благословение богов. Ну что же, вот еще один повод не доверять Руоле.

Максим Елагин выжил и отступил, уводя армию дальше на запад. Пусть войско и потерпело поражение, однако тотального разгрома удалось избежать, так что в теории Галицкий князь мог представлять угрозу для Орлова. Хотя в этом я, честно говоря, сильно сомневался. Три тысячи магов, собранные Александром — очень серьезная сила, а учитывая тот факт, что золота князь не жалел и наши ряды постоянно пополнялись новыми отрядами наемников, шансов на победу у Елагина было немного.

Армия Орлова неспешно продвигалась вглубь страны. Быстрые конные отряды дворян шарились по округе, выгребая из деревень и поместий местных аристократов все более-менее ценное. Грабеж шел полным ходом. Уверен, северяне тоже не отказались бы поучаствовать в столь полезном мероприятии, но наемникам не разрешалось покидать расположение войска. Хорошо хоть всем нам выдали часть оговоренной платы (вполне возможно из награбленного), которую я тут же разделил между бойцами, что несколько развеяло их печаль.

По вечерам Айвин и Маркус заставляли бойцов тренироваться, отрабатывая взаимодействие. Совместные атаки, отступления, перекрытие щитов, фокус на одной цели. Чтобы не вносить в отряд разобщенность, я настоял на том, чтобы Альфред и жрецы тоже участвовали во всем этом. Даже несколько коллективных тренировок позволят добиться некого понимания на поле боя.

Тем не менее, большую часть времени мы медленно шагали по пыльным дорогам, подстраиваясь под темп армии.

Непривычно неторопливое движение утомляло. Из-за ситуации с Пятым я не мог выйти в транс, опасаясь, что из него могу уже не выйти. Конструировать новые заклинания также не получалось — неудачный опыт легко способен выйти из-под контроля и прикончить людей, находящихся поблизости. Поэтому большую часть пути я думал, вспоминал, анализировал. Меня не покидало ощущение, что подаренная мне жизнь подходит к концу. Даже если ритуал пройдет успешно, то меня постараются прикончить. Сомневаюсь, что Альберт участвует в этой авантюре по другой причине. Охотник за головами почти не общался со мной, но порой я ловил его взгляд, и ничего хорошего он не сулил.

Конечно же я сделаю все возможное, чтобы избежать печальной участи, ну а дальше? Вероятно, опять придется уходить, и желательно куда-нибудь за море. Америка? Почему бы и нет. У Даррелла там дед, который ищет его смерти, почему бы не навестить родственников? В любом случае, сперва нужно разобраться с Пятым. Пока боги не возьмут под контроль этот мир, любые прогнозы будут не точнее гадания на кофейной гуще.

На пятый день пути, если верить карте, мы практически вплотную приблизились к тому самому городу, возле которого Елагин собирал людей. Километров двадцать отделяло нас от цели, а значит еще день — два и произойдет сражение.

Масла в огонь подбросили разведчики, сообщив, что возле Стоунберга дислоцируется весьма внушительное войско, готовое поспорить по размерам с нашей армией. Елагин все-таки нашел где-то новых воинов. Информация, конечно не предназначалась для простых солдат и наемников, но утаить шило в мешке не получилось. Впрочем, численное превосходство в текущих реалиях не играло совершенно никакой роли. Неизвестно, сколько магов будет среди обороняющихся, а простые солдаты для нас не представляли угрозы.

В том, что сражение произойдет, я не сомневался ни на секунду. Здесь нельзя просто обойти стороной окопавшееся войско и двинуться прямиком на столицу. Не даст это ничего. Главной задачей, стоящей перед Орловым, было уничтожение Елагина. Если человек, владеющий родовой магией погибнет, то можно будет уверенно сказать — Александр победил. Так что ждать осталось недолго.

Через несколько часов мои размышления подтвердились. Еще вечер не наступил, когда мы получили команду на отдых. Завтра начнется наступление.

В ночь перед битвой командиры наемников строго запретили употребление любых горячительных напитков и нахождение вне лагеря. Чтобы исключить внезапное нападение, в несколько раз были усилены патрули, которые, к счастью, нас не касались. Любые перемещения за пределы обозначенного периметра карались едва ли не смертной казнью, так что бойцы угрюмо собрались возле костра, приводя в порядок снаряжение и обмениваясь реальными и выдуманными историями из своей жизни.

Тихие разговоры, громкий смех от соседних костров — люди старались не думать о будущем, понимая, что для кого-то завтрашний день может стать последним. Наемники привыкли так жить. Жить, не загадывая на многие годы вперед. Зачем, если через месяц шальное заклинание может снести тебе голову? Однако сейчас нервозности в поведении бойцов чувствовалось гораздо больше чем обычно. Многим из них еще не приходилось участвовать в бою, где сойдутся два князя. Сможет ли Орлов выдержать атаку Елагина? Если судить по прошедшей недавно битве, то вполне, однако полной уверенности ни у кого не было. Вот и скрывали наемники свой страх за веселыми рассказами и пошлыми песнями.

Я в общем обсуждении не участвовал, задумчиво ковыряя палкой огонь. Мысли то и дело возвращались к разговору с Пятым.

— Я завтра, во время драки, буду рядом, — ко мне подсел Альфред.

— Зачем?

— Прикрывать тебя в случае чего. У меня есть защитные артефакты, которые помогут в крайнем случае.

— Не поделишься?

— Держи, — Альфред вытащил из кармана блестящий медальон на цепочке, — верни только потом. Штука очень дорогая, с меня за все артефакты обязательно спросят.

— Как работает? — я взвесил на ладони холодную железку, но ничего необычного в ней не заметил.

— Как-то работает, — пожал плечами мужчина. — На шею повесь. От меча и слабых заклинаний защитит. Если дерево на голову рухнет — тоже будет время выбраться. Но сильно на него не рассчитывай.

— Раньше почему не дал?

— А зачем? Говорю же, дорогая вещь, вдруг потеряешь.

— Понятно. Чем еще тебя снабдили церковники?

— Все тебе расскажи, — криво ухмыльнулся Альфред, после чего вернулся к жрецам, сидящим отдельно от наемников.

— С паршивой овцы… —тихо произнес я, осматривая амулет.

Выглядел он весьма непритязательно. Достаточно толстая металлическая пластина, имеющая структуру дамасской стали. На поверхности я заметил какие-то выгравированные узоры, соединяющиеся в хитрый лабиринт. Ничего необычного, однако, повесив на шею амулет, я сразу почувствовал изменения в магическом поле. Вокруг меня появился странный, невидимый обычному человеку пузырь, который постоянно пульсировал, меняя размер и форму. Сразу же возникла аналогия с воздушным шаром, который наполнили водой, ударили по нему битой и засняли все это в замедленной съемке.

Утром следующего дня сигнальный рог поднял армию на построение. Огромная масса людей пришла в движение. Тушились костры, сворачивались палатки, проверялось снаряжение. Приставленные к наемникам командиры начали давать распоряжения кто куда идет и где его место. Лекари уходили назад — их время еще не наступило.

Спустя час Армия Александра Орлова готова была выдвигаться, а еще через какое-то время мы остановились на заранее выбранной позиции. Впереди раскинулся Стоунберг, где под защитой стационарных артефактов замерло войско Галицкого княжества.

Глава 21

Расстояние до города не превышало километра, когда мы услышали команду остановиться. Сотни людей, замерли, ожидая дальнейших распоряжений.

Армия Орлова была разделена на три части. Правый фланг полностью состоял из магов, центральный — имел смешанный состав, ну а наемники, не самой организованной толпой, заняли левый фланг. Отряды бойцов количеством от двадцати до пятидесяти человек равномерно растянулись в линию, ожидая, когда высшее дворянство Орловского княжества сделает свой ход. Только их сил было достаточно, чтобы атаковать Стоунберг на такой большой дистанции.

Как всегда, прежде чем начинать наступление на город, требовалось уничтожить или хотя бы временно вывести из строя стационарные щиты. Прошло буквально несколько минут, как в сторону противника полетели первые заклинания. Яркие вспышки осветили дома.

Естественно наш противник не желал сидеть сложа руки и ответил тем же — начался обмен магическими подарками, хотя, стоит признать, пользы от этого было немного — объединенные щиты офицеров пока выдерживали любые попадания.

Обстрел города продолжался почти час. За это время вражеские заклинания все-таки умудрились нанести пусть небольшой, но урон. Я собственными глазами видел, как целый взвод моментально погиб, когда щиты офицеров не удержали огромный огненный шар, упавший на них. Мгновение, и больше тридцати человек сгорают в магическом пламени.

Наемники также испытали на себе мощь заклинаний Галицких дворян, но так как каждый боец являлся магом, то обошлось без потерь и ранений.

Наконец купол, висевший над Стоунбергом, вспыхнул и растворился в воздухе. Город остался без стационарной защиты. Тем не менее, команду для атаки мы не услышали, и вскоре стало понятно почему — на сцене появился Александр Орлов.

Находясь в передних рядах, я отлично видел, как князь вместе со своей свитой вышел далеко вперед и воздел к небу руки. Под его ногами начал клубиться знакомый мне туман. Родовая магия готовилась собрать обильный урожай человеческих жизней. Медленно, никуда не торопясь, Орлов кастовал заклинание. Как и в тот раз у Миргорода на завершение всего действа ему понадобилось не менее получаса, после чего волна клубящейся смерти начала свое неспешное, но неотвратимое движение.

Теперь пришла очередь Елагина. Если он ничего не сделает, от его армии не останется ни одного солдата. Галицкий князь, вероятно, прекрасно осознавал это. Не знаю, что именно он сделал, но волна тумана, уничтожающая все на своем пути, вдруг натолкнулась на непреодолимую преграду. Перед ней будто выросла невидимая стена, не позволяющая идти дальше.

Противостояние двух правителей протекало практически по тому же сценарию, что уже разыгрывался парой неделей раньше. В прошлый раз, по словам очевидцев, атаковал Елагин, сейчас — Орлов, но особой разницы в этом не было. Вскоре оба князя выдохнутся, исчерпав силы, и в ближайшие несколько часов уже не смогут использовать родовую магию. Именно по этой причине Александр собирал большую армию и тратил кучу золота, нанимая воинов со стороны. Два великих мага полностью блокируют возможности друг друга, заставляя остальных участников битвы решать ее исход.

Сигнал к атаке раздался сразу после того, как Орлов завершил каст. Обессиленно опустив руки, он уселся на коня, которого ему подвели, и остался наблюдать за тем, как армия, будто гигантский зверь, медленно стряхивает оцепенение и, ускоряясь с каждой минутой, начинает приближаться к Стоунбергу.

Темп движения задавали командиры, приставленные войсковым начальством. Они шагали немного впереди, ориентируясь на соседние фланги. Никакой конницы, только люди. Угрюмые, озлобленные, сосредоточенные люди.

Как и принято лидеру, я шел первым. Чуть позади расположились Маркус, Айвин и остальные бойцы отряда. Готовились заклинания, напитывались энергией щиты. В воздухе появился запах озона. Слишком много магов собралось в одном месте, что затрудняло работу с магией.

Армия Галицкого княжества закрепилась в пригороде. Естественно никаких окопов или блиндажей я не увидел — зачем они тут. Однако дорогу нам преграждал высокий вал земли, утыканный длинными, заостренными кольями. Подготовили его сильно заранее, и он почти полностью закрывал подходы к городу. Так себе защита, если честно, но нашу атаку эта конструкция все-таки замедлила.

Не снижая скорости, отряды солдат и наемников попытались сходу преодолеть барьер, но залп вражеских магов едва не столкнул нас обратно. Мир взорвался сотней огней. Сверкали щиты, пытаясь поглотить заклинания, гремели взрывы огненных шаров, попавших на землю. Постоянно кто-то кричал и матерился. Казалось бы, вокруг твориться полная вакханалия, но мы все равно двигались вперед.

Моя защита, укрывшая заодно нескольких бойцов, легко отражала все атаки, так что я безбоязненно взбирался по земляному валу. Оружие не доставал — ленты эйхора уже были готовы кромсать врагов, а под ладонью сформировался шарик вакуумного взрыва. В этой битве мне не хотелось демонстрировать все свои возможности, так что я решил обойтись стандартными заклинаниями. Амулет, выданный Альфредом, так же не решился надевать — ну его к Пятому.

Придерживая отряд от излишней поспешности, я дождался, пока основная часть других отрядов окажется на гребне вала, и уже после этого резко ускорился — не хотелось бы раньше времени преодолеть препятствие, оказавшись единственной мишенью для вражеских магов.

Наконец рыхлая земля, оставленная после земляных работ, оказалась позади. Я вместе со своим отрядом и еще десятком других вырвался на оперативный простор. Тут же, не давая противнику прицелиться, отдал команду атаковать, хотя мог бы и не делать этого — бойцы уже принялись за работу.

Находиться в первых рядах наступающего войска — всегда огромный риск. Пусть через земляной гребень перевалило достаточно много воинов, все равно даже моя защита ощутимо напряглась, пытаясь поглотить или отразить вражеские заклинания, чего уж говорить про остальных. Краем зрения я замечал, как-то один, то другой наемник пропускал удары и практически мгновенно умирал. Щадить врагов и играть в благородство никто не собирался. Речь шла про выживание.

К счастью, наш отряд пока не потерял ни одного бойца, по крайней мере я такого не заметил. Возможно, причиной этому был мой щит, раскинувшийся сразу на несколько метров, однако долго в таком темпе я не выдержу. Через пару минут наемникам придется рассчитывать только на себя — прикрыть всех уже не получится.

Работали по привычному сценарию — пока половина отряда держит щиты, другая по команде атакует одну цель, выбранную Айвином. Именно на его плечи легла обязанность координировать действия бойцов. Я же работал индивидуально. Необходимость в метательных снарядах, хорошо зарекомендовавших себя раньше, давно отпала. Полученные уровни слияния позволяли мне кастовать «воронку» с интервалом в пару минут: выдерживаю вражеский залп, выбираю цель, и человек падает на землю с дырой в груди, ищу новую жертву. Повторить.

В первые минуты сражения на поле боя сохранялась хоть какая-то видимость порядка. Здесь мы, здесь враги, но прошло еще немного времени, и, ожидаемо, все начало перемешиваться. Кто-то выбрался далеко вперед и внезапно оказался в окружении, кто-то объединился со случайными соседями, в итоге увеличив численность отряда вдвое. Помимо всего прочего дым, поднявшийся от сотен магических взрывов, сильно ухудшил видимость, и ориентироваться становилось с каждой минутой все тяжелее. По этой причине, я не понимал, что происходит на других флангах. Однако, сигналов к отступлению пока не звучало, так что можно было надеяться — все идет, как и должно.

Айвин прекрасно справлялся со своими обязанностями. Мой отряд планомерно выкашивал врагов, умудряясь при этом обходиться без потерь.

Как только маги Галицкого княжества ослабляли напор, северянин выпускал в выбранного офицера яркий красный луч, служивший целеуказателем, после чего на обреченного человека обрушивались десятки заклинаний, большая часть которых предназначалась для пробития щита. Жертва погибала, а бойцы тут же укрепляли ослабленные щиты.

Увы, но использовать подобную тактику слишком долго наемники не могли — энергозапас не позволял. С каждым залпом число атакующих заклинаний становилось все меньше, и в какой-то момент сил у бойцов осталось только на поддержание защиты. Пришлось немного отходить назад, благо, наше место занял другой, более свежий отряд.

Естественно, противники страдали теми же проблемами. Ни один маг, кроме, наверное, князей не может кастовать магические удары раз за разом в течение нескольких часов, а значит вскоре придет время для стали.

Увы, но передохнуть нам не дали. Не знаю, откуда Елагин выудил резерв, но из города пришло подкрепление. Несколько сотен свежих, не истративших энергию магов, пришла на помощь уставшим войскам. Наемников начали теснить. Сил огрызаться не осталось почти ни у кого, и нам пришлось отступать под напором заклинаний и горящей под ногами земли, вливая остатки энергии в щиты.

В какой-то момент я осознал, что мы оказались практически прижаты к земляному валу, а вскарабкиваться на него, сдерживая напирающих врагов — мало того, что было опасно, так еще и бесполезно. Наемникам ничего не оставалось, кроме как уйти в глухую оборону, надеясь, что с других флангов придет подкрепление. Мой отряд оказался единственным, который мог хоть как-то огрызаться.

Пространство вокруг нас, затянутое дымом и пылью, сжалось до размеров нескольких метров. Маги Галицкого княжества не спешили сближаться на дистанцию рукопашного боя и атаковали издали. Противников почти не было видно и бойцы, спрятавшись за моим щитом, били, можно сказать, вслепую. Невидимая сфера практически непрерывно сотрясалась от попаданий вражеской магии, но в мгновения затишья, я выкрикивал команду, и наемники тут же реагировали на нее залпом подготовленных заклинаний. В ответ меня вновь начинали атаковать, чем только можно, и даже увеличенного резерва вскоре могло не хватить. Силы таяли с каждой секундой.

Позиционная борьба продолжалось довольно долго, и закончилась она только благодаря сильному магическому воздействию, пришедшему со стороны штаба Орлова.

Жуткий грохот, раздавшийся спереди, едва не оглушил нас, а взрывная волна, ударившая следом, буквально впечатала людей в земляной вал за спиной. Как кегли, сбитые удачным броском палки, бойцы отряда кубарем покатились по земле. Даже мне не удалось избежать той же участи. Не представляю, что в таком случае творилось там, куда пришелся основной удар, но, судя по отсутствию атакующих заклинаний со стороны Галицких военных, пришлось им куда хуже.

Когда пыль, поднятая взрывом, слегка осела, а наемники вновь собрались в подобие организованной боевой единицы, я разглядел крупную воронку, появившуюся в ста метрах от нас по направлению к городу. Вокруг нее лежали десятки мертвых и искалеченных людей. Не знаю, кто именно произвел каст настолько мощного заклинания, но нам он выиграл лишние минуты, необходимые для передышки и перехода от обороны к нападению.

По всему флангу наемники приходили в себя, стряхивая с одежды землю и куски дерна. Потрепало отряды изрядно, однако боевой потенциал они сохранили.

Ждать, пока галицкие солдаты очухаются, не имело никакого смысла. Едва только последний боец отряда пришел в чувство, как Айвин, с моего согласия, отдал команду на сближение и, судя по крику множества глоток, пронесшемуся над полем, к такому же выводу пришли и остальные. Битва перешла в новую фазу.

Несколько сотен грязных и обозленных людей, обнажив оружие, бежали на врагов. Бежали, чтобы убивать.

Ленты эйхора туманными полосами струились из рук, готовясь вонзиться в любого, кто встанет на моем пути. Посторонние мысли вымыло из головы адреналиновой волной, оставив разум чистым для решения одной единственной задачи — выживание. Нужно уничтожить как можно больше противников, оставшись при этом невредимым.

Началась мясорубка. Мой отряд выстроился неровным клином, на острие которого находился я. Не делая различий между молодым и старым, между офицером и простым солдатом, мы шагали вперед, уничтожая любого, кому не повезло оказаться рядом. Удар эйхора пробивает жидкий щит мага, и лента перерезает ему горло, рядом сразу несколько шпаг вонзается в пожилого офицера. Чуть дальше наемники схлестнулись в рукопашной с несколькими Галицкими солдатами, пытаясь определить, кому сегодня предстоит умереть.

Постепенно наш клинообразный строй начал разваливаться. Кто-то из врагов еще сохранил энергию для одного-двух заклинаний, и бойцам приходилось останавливаться, чтобы укрепить щиты. Где-то противники умудрялись переиграть наемников и вырвать у них преимущество в бою вместе с жизнью. Айвин, конечно старался перекрикивать шум битвы, но получалось это не всегда. Слишком мало времени мы имели на совместные тренировки. Отряд начал нести потери.

Пусть армия Орлова, насколько я мог судить, пока побеждала, но за своих людей я был в ответе. Чтобы хоть как-то облегчить ситуацию, я плюнул на конспирацию и начал воздействовать на реальность посредством магического поля — без заклинаний. Это требовало гораздо меньше сил, которых и так почти не осталось.

Самое простое, что мне было доступно — огонь и кинетические атаки. Не особо заморачиваясь, я просто начал создавать там, где скапливалось наибольшее число врагов локальные пожары, что сильно осложняло им жизнь.

А тем временем бой и не думал заканчиваться. Потери с обеих сторон уже достигали сотен людей. В каких-то местах верх одерживали Галицкие, но по большей части воины армии Орлова теснили противников. Мы медленно выдавливали их к городу, оставляя за спиной трупы врагов и союзников. В конце концов резерв исчерпался и у меня, позволяя поддерживать лишь небольшую защитную сферу вокруг. Даже ленты эйхора уже не могли функционировать в достаточной мере. Пришлось браться за оружие.

Про мои успехи в работе со шпагой знали все, так что теперь роль лидера на себя взял Айвин. Седобородый наемник виртуозно владел топором, кромсая любого, кто приблизился к нему на расстояние удара. Рядом находился Маркус. В тренировочных поединках он не раз доказывал, что не хуже северянина владеет клинком. Эта пара быстро сработалась, нарезая врагов на лоскуты.

Оказавшись в относительном спокойствии — в середине движущегося отряда, я заметил, как бьются жрецы и Альфред, и смог по достоинству оценить мастерство этих людей. Чаба и Нандор, оказалось, сохранили резерв, то и дело применяя заклинания. Экономно и расчетливо они уничтожили лишь самых опасных противников, работая большей частью длинными мечами. Альфред же, показывая чудеса владения клинком, к магии вообще не обращался. Тем не менее эффективность его не вызывала сомнений — убивал он весьма профессионально. Обманное движение, еще один финт, и его шпага протыкает сердце врага, а мужчина уже выискивает глазами следующего, при этом я заметил, что Альфред помимо прочего успевает отслеживать мое местоположение, периодически бросая взгляды по сторонам.

Несмотря на все усилия Галицких воинов Орлов все-таки побеждал. Вспышки заклинаний все реже озаряли поле боя, перестали греметь взрывы. Ветер унес в сторону дым, что позволило рассмотреть результаты сражения. Противники, вяло огрызаясь, отступали по всем флангам. Яростное сопротивление сохранялось лишь в центре, там, судя по всему, собрались самые сильные маги королевства, однако и их резервы были не бесконечны.

Громкий, режущий уши звук, пронесся над полем, и воины, что еще пытались сдержать наш натиск, начали спешно отступать. Несколько взводов остались, чтобы задержать войско Орлова, но большая часть уцелевших солдат Галицкого княжества уходили, стараясь вытащить с поля боя раненых.

Казалось бы — все. Люди выдохлись, нужно заканчивать. Армия Орлова за несколько минут разделалась с заградительным отрядом, и теперь нам требовалась передышка, чтобы хоть немного восстановить силы, но со стороны княжеского штаба непрерывно звучал сигнал к атаке.

— Орлов с ума сошел…? — устало опустив топор, выругался Айвин. — Нас что, в город гонят? В таком состоянии? Бойцов в этих закоулках теперь любой мальчишка камнями закидает! А раненые? Их куда?!

Северянин конечно преувеличивал, но слова его звучали разумно. Сейчас разница между магом и обычным человеком практически стерлась, а значит шальная стрела, пущенная с крыши, легко ранит, а то и убьет ослабленного длительным сражением воина. Тем не менее, сигнал не прекращался, и выжившие командиры, приставленные к отрядам наемников, срывая горло приказывали двигаться дальше.

— Вы нас угробить в городе решили?! — спросил я, надрывающегося в крике офицера.

— Князь приказывает идти в атаку! — почти умоляюще произнес молодой лейтенант.

По окровавленной одежде и грязи на лице видно было, что он полноценно участвовал в сражении и сам не горит желанием продолжать бездумную драку, но приказ есть приказ.

— Мы нанимались сражаться с Галицкими, и честно выполняем контракт, а для того, чтобы сдохнуть по дурости в городе — ищите других людей!

В своих суждениях я был не одинок. Остальные отряды наемников, выжившие в сражении, тоже не рвались в бой. Все понимали, нельзя сейчас соваться в Стоунберг. К счастью, в штабе князя это тоже осознали. Сигнал к атаке затих. Молодой лейтенант, не понимающий, что делать, облегченно выдохнул.

Бой завершился полной победой Орлова. Потрепанная и уменьшившаяся на половину армия Галицкого княжества отступила и, оставив город на растерзание, двинулась дальше к столице. К сожалению, Максим Елагин выжил, а значит, как минимум еще одна битва произойдет неминуемо.

Наши потери были куда скромнее. Мой отряд не досчитался четверых. Не так много, если подумать. К тому же, бойцы к смерти своей и товарищей по ремеслу относились куда проще чем я. Каждый точно знал, что после гибели он уйдет к Милосердной матери, чтобы спустя какое-то время вернуться обратно.

Если бы Орлов не отменил самоубийственный приказ, то потери грозили превысить любые разумные пределы. По слухам, князь и правда слегка помутился рассудком во время сражения, и лишь совместными усилиями соратников его удалось успокоить. Такая тенденция мне очень не нравилась. Если у Александра окончательно сорвет гайки, то последствия могут быть очень печальными.

Армия вошла в город спустя несколько часов. К этому времени лекари спасли всех, кого могли, а бойцы хоть немного восстановили силы. Орлов не собирался разрушать Стоунберг, поэтому отдал его на разграбление, однако сперва стоило зачистить улицы от возможных сюрпризов. Пусть Галицкое войско и бежало, однако очаги сопротивления вполне могли встретиться.

Наемники такое решение приняли с нескрываемым энтузиазмом. Это у местных дворян был пунктик относительно чужого добра, а северяне и прочие искатели приключений относились к грабежу с пониманием. Конечно же мне такое положение дел не нравилось, но и отнять у бойцов законный заработок я не мог, и единственное, что запретил под страхом смерти — убивать мирных жителей, если они не представляют угрозу.

Город грабили до самого утра. Армия действовала целенаправленно и организованно, вывозя на телегах золото, украшения и прочие ценные вещи, а наемники просто шарились по округе, выискивая припрятанное жителями барахло. Я в этом буйстве беззакония и насилия участия не принимал и, выбрав для постоя какой-то покинутый дом, разместился там, ожидая, пока все закончится. Вместе со мной остались Альфред, жрецы и Маркус. Наемнику также, как и мне не очень нравилось творящееся сейчас в городе. Впрочем, от своей доли он отказываться не собирался. Все, что принесут бойцы, пойдет в общак и будет разделено в соответствии с положением человека в отряде. Так уж тут заведено.

— Скоро столица, — ковыряя вилкой консерву, произнес Маркус, — отдохнуть хочу, надоела эта беготня.

— Думаешь, Орлов остановится на достигнутом, даже если возьмет Галицын? — спросил я.

— А где он новую армию найдет? Сегодня едва ли не треть полегла, а наемники на верную смерть не пойдут, и так они в двух городах добра наберут столько, что на полжизни хватит.

— Может быть. Очень надеюсь, что скоро все это закончится.

— Наверняка. До Галицына неделя быстрого хода. Ну полторы, если не сильно торопиться. Жаль конечно, что Елагин выжил, так глядишь и без драки бы обошлось. Хотя, это уже не так важно. Людей у него почти не осталось. Ему бы по-хорошему, сбежать из страны, собрать новую армию и с новыми силами отвоевать столицу обратно.

— Сомневаюсь, что он на такое пойдет. Да и бежать ему, по сути, некуда. Везде одно и то же.

— Возможно, но когда-нибудь это все должно закончится. Знаешь, если бросить в бочку несколько крыс и запереть их на несколько дней, то в конце концов выживет только одна.

— Слышал бы тебя сейчас Орлов, — усмехнулся я.

— Так не только я думаю. Говорят, князь начал сходить с ума. Уходить надо. Денег мы конечно с этой войны унесем полные карманы, но после Галицына надо куда-нибудь на юг податься. Как думаешь?

— Хорошая идея, — сказал я, понизив голос, — Ты только раньше времени об этом не говори, и желательно, чтобы Альфред со своими друзьями твои слова не слышал.

— Понял, — кивнул Маркус, бросив взгляд на дверь — туда, где в соседней комнате находились жрецы и охотник за головами.

До самого утра с улицы то и дело доносились звуки грабежа. Кричали женщины, плакали дети. Не важно на чьей ты стороне — война всегда одинаково ужасна.

Наемники вернулись в занятый мною дом, когда уже рассвело. В заплечных мешках они тащили наиболее ценные вещи, найденные в Стоунберге. Золотые подсвечники, украшения, столовые приборы и конечно же золотые и серебряные монеты. Многие жаловались на то, что времени на детальный осмотр домов им не дали, а Айвин жестко пресекал любые конфликты с другими отрядами из-за добычи. Однако в целом, бойцы были довольны.

Затем началась не самая приятная процедура дележа, принимать участие в которой мне совершенно не хотелось. Поэтому я делегировал Маркусу руководство этим важным мероприятием и ушел к себе.

Армия Александра в это время также работала с трофеями. Вскоре, в сторону Орловского княжества под усиленной охраной целого взвода магов отправился караван, доверху нагруженный добром. Небольшая часть солдат, во главе с каким-то графом, осталась в Стоунберге для более детального грабежа. Слишком лакомый кусок оказался во власти князя, чтобы отказаться от него. А следующим утром отдохнувшее войско продолжило поход к столице. Орлов не собирался давать своему венценосному собрату время на сбор новой армии. Князь хотел, как можно быстрее закончить эту войну, чтобы, вероятно, начать следующую.

Глава 22

Прогнозы Маркуса относительно времени передвижения армии оправдались с точность до пары дней. Минуло чуть больше недели, когда мы оказались в одном переходе от столицы. Весь путь до конечной точки маршрута на нас никто не нападал. Поредевшее на треть войско беспрепятственно шагало по практически завоеванному княжеству, не встречая даже малейшего сопротивления, благодаря чему скорость была близка к максимально возможной. Орлов даже на грабежи поселков и городков не разменивался, сосредоточившись на одной единственной цели — Галицын.

Приближающийся штурм столицы наемников волновал не слишком сильно. Настроение в отряде было весьма приподнятым, что неудивительно — князь не поскупился на оплату нашей работы, а награбленное добро еще сильнее подогрело энтузиазм бойцов. Бедные лошадки, число которых пришлось немного увеличить, тащили на себе мешки, доверху набитые ценными вещами. Я же на это богатство смотрел очень отстраненно — все мои мысли занимала предстоящая операция по проникновению в княжеский дворец.

В том, что Орлов возьмет Галицын, не оставалось никаких сомнений. Вопрос в другом: как действовать дальше? Пару дней назад мы с Альфредом и жрецами обсудили примерный план операции, и в итоге пришли к выводу, что очень многое будет зависеть от того, как поведет себя князь. Если Орлов решил сходу войти в столицу, то нам придется оставить отряд на зачистке, а самим двинуться во дворец. В том случае, если Александр все же даст бойцам время на отдых, то можно, пока идет передышка, воспользоваться суматохой в городе, а дальше по той же схеме — дворец, усыпальница, Место силы. При этом, независимо от того какой вариант нам выпадет, на дело мы идем вчетвером. Подвергать своих людей ненужному риску я не собирался.

Возле Галицына нас ждали. Максим Елагин все-таки не решился оставить столицу своего княжества на растерзание войскам Орлова. Непонятно, на что рассчитывали наши противники. Их войско, потерпевшее уже два серьезных поражения, сильно поистрепалось, да и боевой дух, я уверен, был не сильно выше травы под ногами.

Елагина зажали в угол, а у меня еще оставались свежи воспоминания о том, на что способны царственные особы в критических ситуациях. Как бы у Галицкого князя не нашелся внезапно чрезвычайно мощный артефакт или, допустим, магический ритуал, на крови сотни магов.

Как оказалось, Елагин пошел по другому пути. Практически сразу после того, как наша армия остановилась для ночевки, в штаб Орлова прибыли дипломаты. Пять человек, верхом на лошадях попросили аудиенции Александра. Через некоторое время делегацию, под усиленной охраной десятка сильнейших дворян княжества, проводили в шатер Орлова.

Переговоры шли до самой ночи. О чем уж там высокие гости говорили с князем нам, естественно, не доложили, но судя по тому, что на следующий день армия готовилась к штурму, к консенсусу обе стороны так и не пришли.

Сражение началось несколько иначе, чем битва за Стоунберг. По какой-то причине первым свое веское слово сказал князь Орлов. Волна тумана попыталась поглотить замершие под защитой стационарных артефактов Галицкие войска, но натолкнулась на не менее мощную магию.

Одновременно с Александром элита Орловского войска принялась за обстрел города дальнобойными заклинаниями. Яркие вспышки расцвели в воздухе, высасывая энергозапас купола. Все шло, как и должно. Никто не нервничал. Наше преимущество осознавал каждый солдат и наемник, поэтому мы спокойно стояли, ожидая, когда поступит команда к началу штурма. Что интересно, нас не обстреливали в ответ, видимо враги экономили силы для предстоящей драки.

Городские щиты продержались достаточно долго. Волна тумана, поднятая Орловым, окончательно сгинула, растворившись без следа в чистом осеннем воздухе, а над Галициным все еще вспыхивали магические снаряды, разбивающиеся о невидимую защиту.

В какой-то момент мне начало казаться, что маги, атакующие город, исчерпают свои силы, так ничего и не добившись, но нет, спустя час защита города исчезла. Пронзительный звук пронесся над рядами, замершего войска. Начался штурм.

В отличии от прошлого раза наши противники не стали возводить вокруг города земляной вал. Может не успели, а может посчитали, что эффективность такой оборонительной конструкции не слишком высока. В любом случае, мы от этого только выиграли — бежать было куда проще. Что примечательно, атаку возглавлял лично Орлов. С какой стати Александр решил оказаться на передовой, я не понимал, зато смог воочию увидеть, на что способен представитель княжеского рода, которого с детства обучали магии. Машина для убийства. Другого эпитета у меня не нашлось.

Орлов вместе с десятком лучших магов войска ворвались во вражеские ряды и буквально вырвали одним ударом солидный кусок пространства перед собой. Будто товарный поезд они прорвались в глубь строя противников, сея смерть и разрушения.

Рассмотреть, что происходило дальше, уже не получилось — пришла наша очередь вступить в бой.

Сперва все развивалось, по стандартному сценарию. Щиты, совместные атаки, снова щиты. Мы никуда не торопились, понимая на чьей стороне преимущество, однако потом ситуация резко поменялась — в бой вступил лично Елагин.

Судя по всему, правитель Галицкого княжества решил поставить на кон все. Непонятный сигнал пришел со стороны города, и в тот же момент я увидел, как большой отряд дворян во главе с вражеским князем целенаправленно движется к тому месту, где сражается Александр Орлов. Казалось бы, ничего страшного, но, во-первых, вся вражеская армия, не взирая на потери, попыталась поддержать этот прорыв, а во-вторых, атакующий отряд был по уши увешан артефактами. Если напор Орлова я сравнивал с товарным поездом, то Елагин шел вперед как лавина.

Понимая, что ситуация близка к критической, мы попытались увеличить нажим на врагов, чтобы хоть как-то помочь князю, но наши противники ушли в глухую оборону, как можно сильнее затягивая бой. Они умирали, практически не оказывая сопротивления, и лишь усиливали щиты, не давая нам пробраться сквозь этот живой заслон. И такая картина происходила по всему полю боя. Люди гибли десятками, но не отступали, выигрывая своему правителю лишние секунды. Вокруг гремели взрывы, кричали раненые и умирающие солдаты, матерились командиры, пытаясь добиться хоть чего-нибудь, но быстро переломить ситуацию мы были просто не в состоянии, и оставалось лишь надеяться, что Орлов справиться.

То, что два князя сошлись в магической битве, понял каждый человек в округе. Череда мощных взрывов сотрясла землю. Воздух наполнился криками боли — кому-то не повезло оказаться поблизости от места сражения могущественных магов. Яркие вспышки, грохот, вереница каких-то локальных катаклизмов — Елагин и Орлов не жалели сил, пытаясь уничтожить друг друга. Пространство вокруг них кипело от избытка выбрасываемой энергии, а магическое поле искривлялось, подчиняясь железной воле двух человек.

А тем временем бой продолжался. Я почти оглох от постоянного грохота, однако продолжал прессовать заклинаниями противников. Помочь Орлову мы скорее всего не успевали. Даже самые мощные удары наемников выбивали от силы нескольких вражеских солдат, а перед нами находились еще десятки.

Исход моей миссии висел на волоске. Если князь проиграет, то в Галицын нам уже не попасть, а значит не время экономить — пришло время опустошить магический резерв. Ситуация осложнялась тем, что Александр во время первой фазы боя глубоко прорвал фланг противника, и вместе со своими людьми оказался сильно впереди остального войска, а значит приблизиться к нему я мог только сквозь вражеские порядки.

Прием, опробованный возле Линрога, сработал безотказно — передо мной появилась полоса перевернутой земли шириной несколько метров, в которой копошились погребенные заживо люди. Не раздумывая ни секунды, я бросился в этот разрыв в обороне, а за моей спиной то же самое делали остальные наемники — каждый понимал, что смерть Орлова автоматически будет означать наше поражение.

Солдаты Галицкой армии пытались выбраться из земли, одновременно атакуя бегущих врагов, но мы практически не обращали на них внимания. Я шагал вперед, выжигая свой магический резерв, чтобы расчистить дорогу себе и другим. Меня пытались остановить, но тщетно. Справа и слева находились наемники, прикрывая щитами, и когда кто-то из них выдыхался, его место тут же занимал новый. Параллельно с этим бойцы добивали бедолаг, которым не повезло оказаться в земле на расстоянии удара шпаги.

И все-таки меня достали. Неудачное стечение обстоятельств привело к тому, что сразу несколько заклинаний сошлись в одной точке и пробили щиты. В одно мгновение магический огонь обхватил тело, и пусть он продержался не дольше секунды этого хватило, чтобы полностью лишить меня волос, обуглить одежду и наградить множеством ожогов.

Было очень больно. Хотелось выть, кричать и кататься по земле в тщетной надежде сбить воображаемое пламя. Пусть огонь потух, но сознание все еще ощущало на теле языки пламени. Пришлось очень постараться, чтобы взять себя в руки и продолжить то, что начал. Ожоги и боль никуда не делись, но и цель, ради которой я начал свой путь, оставалась далеко. Наше продвижение сквозь вражеские ряды продолжилось.

Сложно сказать, сколько времени потребовалось, чтобы подойти к месту сражения двух князей, однако мы сделали это. На последних крохах силы я расчистил путь и увидел, что там происходит. Орлов и еще несколько магов дрались в окружении, сдерживая напор как Елагина, так и массы обычных дворян. Дела у Александра складывались не очень. Вся левая часть тела была залита кровью, а вместо руки болтались какие-то ошметки. Тем не менее, князь не собирался сдаваться, но по большей части защищался, отражая постоянные атаки Галицких воинов, так что отряды наемников, пришедшие на помощь князю, оказались весьма кстати.

Слаженный удар идущих впереди бойцов отвлек врага на себя, а позади уже шагали все новые и новые люди. Наш прорыв удался. Совместными усилиями мы начали теснить противника, а затем я собственными глазами увидел на что способен наследный князь, пусть даже раненый и без возможности использовать родовую магию.

Заметив, что Елагин отвлекся, Орлов собрался с силами и произвел каст неизвестного мне заклинания. Поток света толщиной в кулак выстрелил из ладони Александра и устремился к Галицкому правителю. Яркая вспышка озарила окрестности. Защита противника не выдержала прямого попадания. Луч проник сквозь все преграды и выжег внутренности мага, убив попутно еще с десяток человек, которым не повезло оказаться на линии огня.

Смерть Елагина означала только одно — Орлов выиграл войну. Солдаты противника, увидевшие финал схватки, тут же разделились на две категории: кто-то продолжил сражаться, но многие, поняв, что их лидер и князь погиб, бросали оружие, показывая, что сдаются. Жаль им это не помогло.

Александр не обращая внимание на раны, вновь ринулся в бой, и остановить его было уже некому. На поле продолжал греметь сигнал к атаке. Солдаты Орлова ринулись в бой вслед за своим лидером. В рядах противника началась паника. Люди рванули к столице, надеясь найти там убежище, но успевали немногие — в спину им летели десятки и сотни заклинаний.

Не желая избивать сдающихся людей, я притормозил бойцов отряда. Находясь рядом с князем мы все видели, что он совершенно обезумел. Ярость. Нескрываемая и неконтролируемая ярость овладела Орловым. Он убивал просто, чтобы убивать, и даже соратники боялись подойти к нему. Отсутствие руки и множество ран на теле казалось, совершенно его не смущали, но в какой-то момент Александр вдруг остановился. Холодно посмотрел на творящееся вокруг и медленно, выдавливая каждое слово прорычал:

— Отзовите солдат! Я сотру этот город в пыль!

Дворяне, оказавшиеся рядом, пораженно замерли. Кто-то даже попытался тихо возразить, но, глядя на лицо князя, подавился словами.

— Кажется, у нас проблемы, — услышал я слова Альфреда.

— Два часа. Раньше у Орлова силы не восстановятся. К тому же он ранен, ему потребуется время на лечение, а там он, может, вообще успокоится.

— Вряд ли. Князь сказал свое слово. Князь его сдержит.

— Ритуал должен произойти, — вклинился в разговор Нандор.

— Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя, — сказал я. — Затем идем в столицу.

— Ты сдурел? — Маркус, стоявший неподалеку, попытался схватить меня за плечо. — Забыл, что произошло с Идельбургом? Орлов разнесет этот город к Пятому.

— Выбора нет. К тому же, не забывай, мы пережили тот день. Я стал сильнее.

— Ты не передумаешь?

— Нет. Уводи отряд подальше от города. Если я не успею выбраться из Галицына, бери командование на себя.

— Хрена лысого я тебя отпущу одного!

— Маркус. Вы остаетесь здесь. Это приказ! Если попробуешь пойти за мной, я тебя просто вырублю. Позаботься о людях. Все. Дайте мне пару минут на лечение и одолжи куртку — моя скоро по швам разойдется.

Не слушая больше возражений, я закрыл глаза. Трансом состояние внутреннего зрения назвать было нельзя, так что я не особо переживал за возможную встречу с Пятым.

Золотистое свечение здорового тела уступило место бордовому. Пришлось немного повозиться, чтобы привести все в порядок, но ничего критичного в этом не было. Уходили ожоги, исчезала краснота, лопались пузыри, и на их месте появлялась новая кожа. Жаль, волосы подобны образом отрастить невозможно, но ходить с лысой головой, мне не привыкать.

Когда я открыл глаза, то Маркус уже успокоился. Еще раз повторив приказ, я попрощался с другом. Айвин в это время находился где-то в стороне, так что наш разговор не слышал. Ну и хорошо, не пришлось второй раз объяснять свое решение.

— Веди, — сказал я Альфреду, после чего мы вчетвером, под удивленные взгляды бойцов отряда, направились к столице Галицкого княжества.

Чувствую, Маркусу предстоит многое объяснить людям. Остальным наемникам и солдатам до нас не было дела — Орлов победил, а значит можно немного расслабиться.

Чтобы не столкнуться с остатками войск Елагина, Альфред для проникновения в Галицын выбрал обходной маршрут. Скорость мы развили немалую и уже спустя десять минут оказались в пригороде, после чего, не задерживаясь ни на секунду, бросились дальше к дворцу.

Периодически нам попадались солдаты, бегущие куда-то, испуганные местные жители и даже мародеры, но никому до нас не было дела — каждый думал только о себе. Люди не знали, что Орлов собирается уничтожить столицу, и готовились к тому, что войска войдут в столицу. Горожане прятали наиболее ценные вещи, запирались в подвалах или просто пытались сбежать из города, прихватив с собой близких. Почему они раньше не сделали этого, для меня оставалось загадкой. Человек до последнего будет цепляться за нажитое добро, надеясь на чудо. Жаль только, что чуда не произойдет.

Дворец правящей семьи по традиции располагался в центре столицы. Высокое, украшенное колоннами и лепниной здание, окружала массивная кирпичная стена. Не уверен, что сейчас там находилась охрана, но смотровые окна я видел даже издали.

Подойти незамеченным к дворцу мешала широкая, метров пятьдесят, площадь вокруг дворца, на которой сейчас находились солдаты и офицеры. Складывалось ощущение, что остатки войск стекались сюда, чтобы до последнего защищать резиденцию князя. Смелости этих людей можно было только позавидовать, однако сейчас они сильно усложняли нашу задачу.

— Есть во дворец другой путь? — спросил я.

Мы с Альфредом и жрецами укрылись неподалеку от площади, обдумывая как пробраться за стену. Усыпальница находилась немного в стороне от основного здания дворца, но при любом раскладе, нам требовалось проникнуть за пределы охраняемого периметра.

— Путь-то есть, а вот со временем у нас не особо. Уже полчаса прошло, Орлов скоро оклемается.

— Хреново. Тогда расчехляйте свои амулеты, будем прорываться. Резерв у меня немного восстановился.

— Защитный амулет надень, — посоветовал Альфред.

— Обязательно, — кивнул я, незаметно убирая железную пластину в карман. — Думаю, попробуем перебраться через стену там, где солдат меньше всего. Не буду же они бросать все силы на четырех идиотов, решивших залезть во дворец, когда скоро сюда придет армия Орлова?

— Ты недооцениваешь человеческую глупость, — усмехнулся охотник за головами, — но, да, предложение звучит разумно.

— Через стену как перелезем? Там метров пять, если не больше.

— Перепрыгнем, держи — Альфред протянул мне маленькую железную пластину, — как к стене подбежишь, бросай амулет на землю и прыгай, что есть мочи. Подлетишь метров на десять, главное потом ноги не переломай.

— Не переживай, — пластина заняла свое место в кармане куртки.

Никогда бы не подумал, что мне когда-нибудь придется участвовать в штурме княжеского дворца при поддержке всего троих человека, с целью выкрасть из усыпальницы труп предыдущего правителя страны. Звучит как бред, однако судьба может выдавать и не такие сюрпризы. Обойдя основные силы противника, собравшиеся перед воротами, мы выбрали место прорыва, активировали щиты и, что есть духу, рванули к стене.

Надо отдать должное Галицким магам — заметили нас быстро. Не успели мы преодолеть и половины расстояния, как в меня полетело первое заклинание. Затем вспышки и взрывы участились.

Большая часть магических снарядов ушла в молоко — все-таки бежали мы очень быстро, ну а самые метки заклинания бессильно растворялись в защите. Пять секунд, и стена загораживает обзор. На землю летит амулет, выданный Альфредом, я что есть силы отталкиваюсь от земли и, можно сказать, взлетаю в воздух, перепрыгивая через ограждение. Разочарованные солдаты остаются за спиной.

Мы с Альфредом приземлились почти одновременно, а мгновением позже к нам присоединились жрецы. Пока все шло достаточно неплохо — никто не получил даже царапины, однако звук тревоги, раздавшийся со стороны дворца, явно намекал — нужно торопиться.

По территории княжеской резиденции помимо основного здания были разбросаны множество различных построек: небольшая церковь Милосердной матери, разнообразные беседки и летние домики, склады, замаскированный так, что понять их предназначение было практически невозможно. Где среди всего этого разнообразия скрывался склеп, я совершенно не представлял, однако Альфред безошибочно выбрал направление, рванув куда-то в сторону парковойзоны.

Какое-то время мы успешно уклонялись от внимания дворцовой стражи, но долго это продолжаться не могло. Где-то на половине пути, нас заметили гвардейцы. Крики, ругань, приказы остановиться, посыпались со всех сторон. Атакующие заклинания тоже не заставили себя долго ждать. Тем не менее, нам все же удавалось продвигаться к цели, не увязая в бессмысленной драке. Лишь пару раз я и Альфред отталкивали прочь преграждающих путь магов, но те даже костей не сломали, отделавшись ушибами, после чего бросились в погоню.

Фамильный склеп правящего рода укрылся в тени столетних дубов. Крупное здание, облицованное белоснежным мрамором, всем своим видом показывало, что здесь покоятся далеко не последние люди этого княжества. Рядом расположилась маленькая часовня Милосердной матери, а вокруг находились беседки. Я прямо увидел картину, как какая-нибудь особо сентиментальная барышня приходила сюда, молилась в часовне, после чего присаживалась на деревянные лавочки, вспоминая ушедших родственников под шум листвы. Идиллия.

Дверь в склеп мы выбили, к Пятому, одним мощным ударом. Пыль, треск и разлетевшиеся во все стороны осколки разрушили умиротворенность этого места. Не теряя времени, Чабба и Нандор помчались вглубь здания на поиски могилы Елагина. Нам же с Альфредом досталась роль обороняющихся — к усыпальнице начали стягиваться гвардейцы.

— Ну что, выгребай все свои амулеты, — немного отдышавшись произнес я. — Сейчас нас выкуривать будут. Сколько там жрецам на ритуал надо: пять, десять минут?

— Около того.

Примерный план действий мы, конечно же, обговорили заранее, и внезапное желание Орлова уничтожить столицу повлияло на него не сильно. Изменилась разве что скорость, с которой требовалось выполнить задуманное. Выкрав тело Елагина, жрецы тут же в склепе должны провести над ним ритуал. Затем, нам предстояло проникнуть во дворец, где в одном из помещений первого этажа находилось место силы. Радовало, что не придется тащиться куда-нибудь в подвал или наоборот — пробиваться к верхним этажам. Магическое пламя всегда появлялось где-то на уровне земли, и повлиять на его расположение не мог ни князь, ни король — никто.

Немного непонятен оставался вопрос, как после всего этого выбраться из каменной западни — вход туда вел только один, но Альфред пообещал разобраться с этим вопросом, сославшись на очередной артефакт.

На наше счастье во дворце находилось не так уж и много людей. Елагин, вероятно, забрал для того финального прорыва всех, кто хоть что-то из себя представлял. Защищать резиденцию осталось не более взвода гвардейцев — человек двадцать, может чуть больше, и сейчас все они стягивались к склепу, а в скором времени к ним присоединятся солдаты с площади. Неприятная ситуация, однако все могло сложиться гораздо хуже. Будь дворец укомплектован охраной как положено, нас бы приняли еще возле стены, а так шансы на успех сохранялись.

Пока мы с Альфредом, укрывшись за обломками дверей, наблюдали за прибывающими к склепу людьми, жрецы наконец отыскали нужную могилу и приступили к эксгумации тела Ильи Елагина. Зал был хорошо освещен и, обернувшись назад, я заметил два ряда статуй, уходящих в глубину помещения. В основном скульптуры изображали вооруженных мужчин, но встречались среди них и дамы. Под каждой из каменных фигур находилась утопленная в землю мраморная плита, на которой были высечены какие-то надписи. Разглядеть подробно, что именно решили увековечить скульпторы, я не мог, но, думаю, имя покойного там должно присутствовать.

Чаба и Нандор остановились возле одной из статуй, перебросились парой фраз и с помощью магии вскрыли могилу. Грохот ломающегося камня привлек внимание и, присмотревшись к происходящему, я увидел, как из земли вытаскивают тело человека, одетого в богатый камзол. Что меня поразило — Илья Елагин выглядел как живой. По крайней-мере насколько я мог судить со своего места.

Жрецы такой метаморфозе особо не удивились и, положив труп на пол, принялись вытаскивать из рюкзаков какие-то ножи, кисточки и прочие предметы непонятного назначения. Ритуал начался.

Глава 23

— Надо атаковать, пока их еще мало, — сказал я, глядя на приближающихся гвардейцев и солдат.

— Все равно всех не убьем, — не поднимая голову, ответил Альфред. Он копался в рюкзаке, вытаскивая оттуда амулеты разных форм и видов.

— Всех и не надо. Нас потом просто задавят массой.

— Хорошо. Мне надо еще минуту на подготовку.

Минута немного затянулась. Жрецы проводили над телом Елагина какие-то манипуляции, а Альфред скрупулезно перебирал амулеты и артефакты. В это время со стороны окруживших склеп солдат послышались выкрики, направленные на то, чтобы мы сдавались. Не хотели люди князя разрушать памятник архитектуры, особенно учитывая, кто похоронен здесь.

— Я готов, — Альфред наконец отложил в сторону рюкзак и выпрямился в полный рост. — Постарайся не умереть раньше времени.

— Обязательно, — криво улыбнулся я, показав, что заметил оговорку. — Раньше времени еще никто никогда не погибал. Выходим на счет три.

Вакуумный взрыв, воронка, щиты. Заклинания уже были готовы и ждали лишь мгновения, чтобы получить необходимую энергию и начать сеять смерть или отражать вражеские атаки. По моей команде мы с Альфредом одним прыжком выскочили из склепа.

Мой временный союзник, не тратя время на магию, тут же бросил в сторону гвардейцев несколько шариков, наполненных черной жидкостью. Разбившись, они выпустили наружу какую-то непонятную субстанцию, облепившую оказавшихся поблизости людей. Раздались крики, прерываемые надрывным кашлем. Пять человек оказались на время нейтрализованы.

Следующих ход был за мной. Два проверенных заклинания друг за другом нашли своих жертв, уничтожив троих, однако затем мне и Альфреду пришлось защищаться. Гвардейцы показали, что они не зря считаются элитой княжеский войск. Совместный удар сразу двоих магов едва не пробил щит, откинув меня на несколько метров в сторону. То же самое испытал на себе Альфред, но, к моему изумлению, он с легкостью выдержал атаку. Лишь яркая вспышка сделала видимым его защитную сферу, и что-то мне подсказывало, охотнику за головами было не под силу самому сотворить столь мощное заклинание. Может зря я не надел подаренный амулет?

Обдумать мелькнувшую мысль не позволили гвардейцы, готовившие новый удар. Пришлось в скором темпе менять позицию. В ход пошла работа с магическим полем. Полоса огня взмыла вверх, отрезая меня от врагов, и за то время, пока они пытались пробиться сквозь пламя, я зашел с фланга. Очередная «воронка» пробила грудь ближайшего воина.

— К склепу! — послышался крик Альфреда.

Обернувшись, я увидел, как мужчина пятится назад, отбиваясь сразу от трех противников. По какой-то причине бой шел на мечах, и пока уверенно можно было сказать — Альфред проигрывает. Пришлось прийти ему на помощь, перенаправив готовое заклинание в сторону гвардейцев.

За этот маневр я поплатился новым магическим ударом, едва не отправившим меня в нокаут. В голове появился пронзительный звон, а перед глазами начали плавать темные пятна. Пришлось действительно отступать.

Склеп встретил нас громким бубнежом жрецов, проводящих ритуал и запахом пыли. Гвардейцы, потеряв за несколько минут почти десять человек, как-то не рвались в узкое пространство и остались снаружи, поджидая подкрепление.

— Надо силы сохранить для прорыва, — объяснил свое поведение Альфред. — Половину мы перебили.

— Скоро новые подойдут. Долго еще эти? — кивнул я в сторону жрецов.

— Заканчивают уже, видишь, нож ритуальный достали.

Ждать действительно пришлось не долго. Сделав на теле Елагина несколько надрезов, Чабба посыпал их каким-то порошком, после чего с размаха вонзил кинжал себе в грудь.

— Твою мать! — невольно вырвалось у меня.

— Нандор! — крикнул Альфред, — хватай тело, времени мало!

Оставшийся в живых жрец, даже не взглянув на умирающего брата по вере, рывком поднял мертвого князя и быстрым шагом направился к выходу. Стук обитых железом сапог разлетелся по склепу, а хрипы захлебывающегося собственной кровью человека, служили им жутковатым аккомпанементом.

— Я впереди, — дождавшись пока подойдет жрец, сказал Альфред, — буду показывать дорогу, вы с Нандором сзади. Главное бегите, не останавливаясь, я отвлеку гвардейцев.

Объяснив примерный маршрут движения, Альфред, выглянул в проем, откуда все еще слышались крики раненых, бросил туда очередной артефакт, и, махнув нам рукой, выскочил наружу. Я, а затем и жрец, рванули следом.

Все-таки не зря мы сделали предварительную вылазку, сильно проредив число гвардейцев. Несмотря на работу артефакта, который задымил почти все пространство вокруг, по нам ударил залп из десятка боевых заклинаний. Огонь, вода, чистая энергия, все это хоть и не прицельно, но задело меня, благо щиты справились со своей задачей. Судя по всему, часть магов, находящихся на площади, все же пришла на помощь охранникам дворца, иначе откуда взялась такая плотность огня?

Тем не менее из склепа мы выбрались. Жрец, несший тело Елагина тоже не пострадал — защитный амулет сработал как надо, а дальше началась какая-то безумная гонка. Интересно, что подумали люди, когда поняли, что злоумышленники проникли во дворец, с целью выкрасть давно почившего князя? Хотя, какая сейчас разница, не думаю, что прежде чем прикончить нас, гвардейцы захотят выяснить причину столь странного поступка.

Из парка мы буквально вылетели, оставив за спиной мертвых солдат и обширную задымленную область. До дворца оставалось метров сто по прямой, но Альфред почему-то пошел в обход. Оставалось, лишь надеяться, что он действительно знает куда идти. И вновь бег на грани возможностей организма, а позади из дыма выскакивали недобитые гвардейцы и солдаты.

Входов во дворец обнаружилось несколько. Пока мы бежали, я насчитал как минимум штук пять, но наш проводник целенаправленно двигался мимо них, пока наконец не замедлился возле высоких ворот, украшенных резьбой по дереву и художественной ковкой. Беглый осмотр позволил понять, что на створках в том или ином виде был изображен огонь. Металлические прутки многократно переплетались в виде языков пламени, намекая на предназначение этого места.

Долго любоваться изделиями неизвестных мастеров не было времени — Альфред, на ходу вытащив из-за пазухи какую-то трубку, направил ее на дверь, и массивные створки вырвало из петель, забросив далеко внутрь здания. Не задерживаясь больше, мы ворвались в проход и помчались дальше. Следом встретилось еще несколько дверей, но уже менее крепких — простые кинетические удары ломали их на раз два. Охраны, к счастью, внутри не обнаружилось, может они пытались сейчас догнать нас вместе с гвардейцами, а может и отсутствовали в принципе.

— Все, — Альфред внезапно замедлился и обернулся ко мне, — если верить плану, следующая комната последняя. Мы с Чаббой тут останемся. Проходы здесь узкие, если что долго продержимся. Дальше сам.

Жрец без возражений тут же снял свою ношу с плеча и передал тело мне. Приняв столь неприятный груз, я к удивлению, понял, что совершенно не чувствую трупного запаха. Да что там говорить, тело Елагина даже не окоченело. Складывалось ощущение, что я несу живого человека, потерявшего сознание. Правда, холодного человека.

Мимолетное удивление появилось и тут же исчезло — какая собственно разница, по какой причине так вышло, в этом мире может произойти все что угодно.

Тем не менее, прижимать к себе труп было не слишком приятно, поэтому в следующее помещение я вошел, неся груз на вытянутых руках. Миновав длинный коридор, украшенный барельефами, изображающими все то же пламя, я толкнул ногой дверь и оказался в Месте силы.

Строители, что возводили дворец, неплохо облагородили это место. Над головой раскинулся стеклянный купол. Пола как такового не было, вместо него ноги ступили на мягкий, идеально подстриженный газон. Хотелось снять обувь и пройтись по нему босиком. В центре этой импровизированной поляной пульсировал, висящий в воздухе огонь. Как давно я не видел ничего подобного, и уже забыл, насколько красиво магическое пламя.

Вот он момент истины. Сердце бешено колотилось, будто стремясь вырваться из груди, но я, преодолевая сопротивление собственного страха, приближался к огню. Пламя не обжигало и не грело, оно как голограмма, лишь давало свет, играя сотнями языков.

Что произойдет дальше? Вряд ли меня ждет спокойная и долгая жизнь. Очень сомневаюсь, что Четверо оценят мои действия, но разве ради них я делаю это? Нет. Мне вспомнились люди, с которыми посчастливилось пройти сквозь эти четыре года: Витек, Маркус, Берт, Мирон, Алена… Список можно продолжать очень долго. Некоторые из них уже закончили свой путь, но судьба остальных еще не определена. Смогут ли они пережить Год страха? Ответ очевиден, а значит я все делаю правильно.

Последний шаг дался мне с большим трудом, но я все-таки сделал его и поместил тело мертвого князя в огонь. Тут же пламя из нейтрально-желтого приобрело сперва белый, а затем и алый цвет. В него будто бензина плеснули — слепяще-яркий свет заполнил пространство комнаты, заставив меня закрыть глаза. В голове начали вспыхивать какие-то смутно-знакомые образы: вот чернокожий мужчина с мечом в руке задумчиво смотрит на закат. Рядом с ним стоит хрупкая женщина и еще два человека. Разглядеть кто именно, не получилось — вид загораживали деревья, но, вероятно, здесь собрались Четверо. Затем я увидел Пятого. Молодой, белокурый паренек беззаботно сидел на берегу реки, бросая в воду камни. Внезапно он оглянулся, посмотрел мне в глаза и радостно улыбнулся, словно увидев давнего друга. Еще одна вспышка и все образы гаснут, уступив место реальности.

Тело Елагина исчезло. Магическое пламя медленно уменьшалось в размерах, возвращая себе прежний цвет и форму. Еще не веря, что все получилось, я осторожно осмотрел себя, но не заметил каких-либо видимых изменений — руки, ноги на месте, голова тоже. Никто не собирался меня убивать, по крайней мере пока. Мало того, я почувствовал, что мой магический резерв полностью восстановился.

Уже на автомате поставив щиты, я осторожно отошел от центра поляны, медленно подошел к двери наружу и толкнул створку.

Яркая вспышка и последовавший за ней хлопок едва не оглушили меня. От полученного удара я пушечным ядром влетел обратно в комнату, а затем услышал недовольный голос Альфреда:

— Не надел все-таки.

Чем меня приголубил охотник за головами стало понятно, когда пятна, плавающие перед глазами, немного уменьшились. Артефакт. Кто бы сомневался. Та самая труба, что весной едва не прожгла мне грудь. Зря Альфред понадеялся на нее — с тех пор я стал немного сильнее.

Мужчина, поняв, что его удар не достиг цели, отбросил в сторону разряженное оружие и начал целиться в меня какой-то дрянью, похожей на вытянутую ракушку. Проверять на собственной шкуре, что это такое, я как-то не горел желанием, поэтому, преодолевая боль в отбитой спине, подорвался с земли, стараясь сделать так, чтобы между мной и противником оказалось магическое пламя Места силы. Параллельно с этим шел каст воронки. Я помнил, как защитный амулет Альфреда отразил сильнейшие атаки гвардейцев, а значит мне потребуется что-то серьезное. Не позволяя гаду прицелиться, я метался по комнате, собирая конструктор заклинания.

Каст «воронки» завершился в рекордные сроки, наверное, желание жить серьезно подстегнуло мое восприятие, потому что не прошло и минуты, как скрученный жгут энергии, выстрелил в сторону Альфреда. Выстрелил… и бесследно растворился в защите охотника. На лице мужчины появилась кривая усмешка, а в следующий момент он сумел прицелиться.

В прошлый раз меня били фиолетовым лучом, сейчас был зеленый. Цвет приятнее, а вот последствия мне совсем не понравились. Удар хоть и не пробил щиты, но вновь отбросил меня к стене, а хуже всего то, что он сжег, к Пятому, почти весь мой энергозапас, и судя по тому, что Альфред не выбросил артефакт, скоро последует новый выстрел. Наверное, стоило плюнуть на драку и попытаться сбежать, но охотник за головами не отходил далеко от выхода. Нужно было срочно что-то придумать.

Церковники действительно не поскупились на амулеты и прочую магическую бижутерию для Альфреда. Мужчина был упакован по полной, и пробить его защиту не смогло даже профильное заклинание, предназначенное специально для этих целей. Огонь, сжегший почти всю траву на поляне, ему тоже оказался нипочем. Кинетические удары противник вообще игнорировал. Прям не человек — терминатор, чтоб его Пятый полюбил!

Есть ли в моем арсенале что-то, что пробьет столь мощную защиту? Вероятно, нет, однако на ум приходило одно заклинание, которое эту самую защиту может обойти — столп света. Посмотрим, не зря ли я тратил время на его изучение.

— Хватит бегать! — послышался голос Альфреда. Обдумывая план действий, я не прекращал уклоняться от возможного удара.

— Зачем жрецам меня убивать? — я попытался выиграть немного времени.

— Остановись, и сразу все узнаешь, — осклабился охотник.

— Хорошо, — ответил я, завершая каст заклинания.

Ослепляющий поток света ударил в потолок. Громкий крик раненого человека пронесся по помещению, а затем из светящейся колонны, в которую превратился Альфред, выстрелил зеленый луч. Охотник разрядил артефакт и упал на землю, оказавшись вне зоны действия моего заклинания.

Не теряя ни секунды, я рванул к противнику, в надежде, что его амулет не оттолкнет меня. Руки свободно прошли сквозь невидимый барьер, ладони сомкнулись на шее врага и одним движением переломили ему шею. Ослепшие глаза Альфреда застыли.

Хотелось отдышаться. Хотелось лечь на землю и хоть немного прийти в себя, но город в любое мгновение мог быть уничтожен магией Орлова. Пришлось подниматься и идти вперед — туда, где ждет Чабба, гвардейцы и новый бой.

Громогласный удар и последовавший за ним толчок заставил меня упасть на выжженную траву. Земля ушла из-под ног, а затем я услышал, как рушится дворец. Не успел. Орлов все-таки сдержал слово. Пытаясь подняться, я взглянул наверх и увидел, как на стеклянный купол падает одна из башен дворца.

Маркус

Уход командира вместе с теми странными людьми, что присоединились к отряду недавно, сильно озадачил бойцов. На Маркуса с расспросами сперва набросился Айвин, а затем и остальные, но чего-то внятного наемник рассказать не мог. Даррелл так и не объяснил причин своего поведения. Что он забыл в Галицыне, да еще и в столь странной компании? О каком ритуале говорил Нандор?

Князь Орлов собирается уничтожить город, об этом уже знал каждый боец, хотя поверить в такую глупость никто пока не мог. Зачем? В столице можно набрать столько добра, что кони будут спотыкаться от мешков золота. Однако, князь не желал слушать разумных доводов. По рядам войска пролетела команда отойти от города на безопасное расстояние.

Через час отряд Даррелла замер на небольшой возвышенности, с которой можно было хорошо рассмотреть, как Галицын, так и его окрестности. Наемники почти не понесли потерь — всего два бойца не пережили тот сумасшедший прорыв к месту, где схлестнулись в Орлов и Елагин. За такой подвиг один из приближенных к князю дворян даже пообещал выдать каждому наемнику отдельную награду. Оценили все-таки.

Маркус и Айвин замерли на холме, оглядывая окрестности. Рядом с ними пристроился Шрам. Призрачник во время битвы традиционно прятался где-то в окрестных лесах, а когда все стихло, объявился, как ни в в чем не бывало. Сейчас кот вместе с людьми ожидал дальнейшего развития ситуации. Выглядел он при этом достаточно спокойно, что несколько обнадеживало Маркуса. Наемник уже заметил, что между командиром и его блохастым другом, есть какая-то связь, позволяющая ощущать состояние друг друга на расстоянии.

— Не понимаю я этих князей! — произнес Айвин, мрачно оглядывая окрестности. — Один город собрался разнести, другой в этот же самый город убежал.

— А Сергей тут причем? — спросил Маркус.

— Ну чего ты прикидываешься? Наш командир — явно не простой дворянин. Ни ты, ни я, ни кто-либо из отряда не обладает такой силой как он.

— Может быть, — пожал плечами Лоренсон. — Как думаешь, Орлов действительно разрушит город?

— Если сказал, то сделает.

— Смотри! — Маркус ткнул пальцем куда-то вперед, — Началось! Да поможет Дарреллу Милосердная мать.

Орлов сдержал слово. С того места, где он находился, к городу понеслась волна разрушений. Что-то похожее умел делать Даррелл, но сейчас все происходило в куда больших масштабах. Тряслась земля, здания, попав под магическое воздействие, заваливались друг на друга. Некоторые хлипкие домишки почти сразу превращались в груду пыли и обломков, другие держались лишь немногим дольше.

На то, чтобы превратить красивый некогда город в месиво из камней, дерева и мертвых людей, князю потребовалось не больше пяти минут. Люди вокруг пораженно замерли, воочию увидев мощь родовой магии. И в этой тишине внезапно послышался громкий хлопок, затем еще и еще один.

Пытаясь понять, что происходит, Маркус обратил внимание на то место, где должен был стоять князь Орлов, и с удивлением понял, что туда с абсолютно чистого неба раз за разом бьет молния.

— Пятый мне в бороду, — пораженно произнес Айвин, — кажется, Четверо вернулись.

— А почему тогда их церковь сейчас разваливается? — послышался чей-то голос.

Немного в стороне от Галицина действительно находился опустевший с недавних пор храм Четырех, и сейчас он, как карточный домик, складывался внутрь. Под удар Орлова здание не могло попасть. Что вообще происходит?

Тишина взорвалась бурей обсуждений. Кто только чего не предполагал: один кричал, что Четверо специально все подстроили, другой доказывал, что на храм просто подействовало землетрясение, а некоторые вовсе утверждали, будто это вернулся Пятый, и теперь он будет править над миром.

Слушая этот гомон, Маркус не сразу почувствовал, как кто-то толкает его в ногу. Опустив глаза, наемник увидел Шрама. Призрачник настойчиво привлекал к себе внимание и, убедившись, что его заметили, тут же бросился в сторону разрушенного города, затем остановился и обернулся, мол: «чего ждешь?»

— Командиру нужна помощь! — крикнул Маркус, и не дожидаясь, пока бойцы сообразят, о чем речь, побежал вслед за Шрамом. Спустя минуту, топот десятков сапог показал, что его слова оказались услышаны.

Перемещаться по разрушенному городу было очень сложно. Призрачник, не стесняясь, использовал свои возможности, постоянно перемещаясь между завалами, а вот людям движение давалось сложнее, но они не жаловались, стараясь бежать как можно быстрее.

Огромная куча камней, бывшая когда-то княжеским дворцом, стала конечной целью путешествия. Шрам забрался на камни и начал царапать гранит, жалобно поскуливая. Маркус впервые видел, чтобы кот так себя вел.

— Командир там — внизу! Надо раскидать камень! — крикнул наемник, а затем уже тише добавил. — И будем молиться Милосердной матери, чтобы он оказался жив.

Конец

Земли севера

Глава 1

Пробуждение оказалось не из приятных. Какая‑то сволочь усиленно водила мне по лицу мокрой наждачкой, которая к тому же воняла несвежим мясом. Не понимая, что происходит, я попытался выразить все свое негодование, послав назойливого гада по матушке, но вместо слов мое пересохшее горло выдало какую‑то смесь кашля и шипения. Тем не менее, эффект был, правда обратный — наждачка начала елозить еще сильнее, все также не позволяя мне открыть глаза. Да еще и какое‑то мурчание добавилось.

Шрам! В голове вспышкой молнии пронеслись события минувших дней и последнее, что я запомнил, был падающий купол здания, грозивший похоронить меня заживо. Все‑таки выжил.

— Шрам, мать твою за ногу, — наконец мне удалось выдавить из себя несколько слов, — отстань! Без кожи ведь оставишь!

— Командир очнулся! — послышался радостный голос Маркуса. — Эй блохастый, а ну пошел отсюда.

Недовольное рычание прозвенело над моим ухом, но Шрам все‑таки совету внял и отошел, позволив мне рассмотреть место, где я оказался.

Лесная поляна. Осень уже полноценно вступила в свои права, раздев некоторые деревья до гола. Пожелтевшая трава склонялась к опавшим листьям, а между кустов гулял прохладный ветер. Как оказалось, я лежал почти без одежды на толстой войлочной подстилке, укрытый походным одеялом, которое кто‑то заботливо положил сверху. Неподалеку горел костер, а рядом с ним тесным кругом сидели наемники и о чем‑то общались.

В основном вещал Айвин Горный Ветер. Крупный, светловолосый, с бородой, заплетенной в косу, северянин больше чем все остальные походил на лидера отряда. Маркус, что шел сейчас ко мне, выглядел не так впечатляюще, однако несмотря на смазливое лицо и худое, жилистое тело, бойцом он был отменным и в этом плане ничем Айвину не уступал, да и уважением пользовался не меньшим.

Услышав слова Маркуса, народ заметно оживился. Буквально через несколько секунд возле меня собрался почти весь отряд. Народ пытался что‑то спрашивать, перебивая друг друга, рассказывать о произошедшем в последние дни, но разобрать, в этой какофонии что либо, я мог с большим трудом. Когда одновременно говорят почти два десятка человек, шумовая завеса создается очень неслабая.

— А ну тихо все! — гаркнул Айвин, — Я, топор вам в глотку, рядом стою и вообще нихрена не понимаю, а что про командира говорить? Не видите, что ли, слаб он еще.

Слова Айвина, кажется, дошли до бойцов не сразу, однако куда лучше увещеваний сработал грозный рык Шрама. Призрачкик, окруженный большим количеством людей, видимо решил, что затевается какая‑то заварушка, и рявкнул так громко, что даже самые отмороженные наемники нервно отшатнулись.

Спустя пару минут рядом со мной остались Айвин, Маркус и Мортен Хилый — наш лекарь. Своим прозвищем мужчина был обязан весьма субтильному телосложению, которое, впрочем, не мешало ему преодолевать все тяготы длительных путешествий наравне с остальными наемниками, да и лекарем Мортен был очень хорошим.

— Сколько я так лежу? — спросил я, пытаясь подняться на ноги.

Получилось так себе. Отбросив тяжелое меховое одеяло, я с трудом перевел тело в вертикальное положение, однако дальше дело не пошло, стоило приподняться, как острая боль прострелила ступню.

— Два дня, — ответил Мортен, — у тебя вместо ноги каша была. Я ее подлатал, как мог, но до конца вылечить не сумел, надо еще хотя бы несколько дней. Удивлен, что ты так рано в сознание пришел.

— По нужде захочешь, еще не с такой скоростью поднимешься, — усмехнулся я. — Так, Айвин, давай коротко и по существу, что произошло после моего ухода? Маркус, без обид, но Айвин расскажет быстрее.

Лоренсон нахмурился, недобро взглянул на северянина, но возражать не стал, и лишь выразительно хмыкнул, показывая, как он относится к такому решению.

— Когда ты ушел, — без предисловий начал Айвин, — мы отделились от основного войска и начали ждать, что случится дальше. Князь Орлов, как и обещал, ударил по городу, и знаешь, его магия очень напоминала ту, которую ты использовал тогда возле реки, только выглядело все куда хуже…

— Дальше что было?

— Дальше? Дальше Маркус вдруг заорал, что тебе нужна помощь и, как священный олень северных племен, побежал в город.

— Сам ты олень северных племен! — не выдержал Маркус. — Благодари, командир, Шрама. Это он почуял, что с тобой что‑то неладное творится. Нет, мы как бы не идиоты, когда от города не остается ни одного целого здания, понятно, что люди там вряд ли уцелели, но именно Шрам привел нас к тебе. Он мне чуть ногу до крови не разодрал когтями своими.

— Этот может, — улыбнулся я, положив руку на жесткую, как сталь, шерсть призрачника.

— Короче, прибежали мы в город. Знал бы ты, как по этим руинам бегать тяжело. Блохастому‑то чего, он по камням, как козел горный прыгает, а мы каждую секунду рискуем себе ноги поломать. Вон, Петер себе лодыжку вывихнул пока бежал…

— Маркус, — вырвался у меня вздох, — вот поэтому я и просил говорить Айвина. Давай к делу.

— К делу так к делу. В общем, Шрам привел нас к развалинам, что осталось от дворца. Я бы и не догадался, что это именно он, но нашлось кому подсказать, красивое, наверное, место было когда‑то… понял, понял. В общем, котяра показал где ты лежишь, и мы начали откапывать завалы. Руки в кровь изодрали, магию сожгли всю, но у нас получилось, вот только выглядел ты, командир — краше в гроб кладут. Да еще и нога эта. Как выжил — не понятно.

— Видимо очень не хотел умирать.

— А кто хочет? Правильно — никто. Ну и вот, вытащили мы тебя из‑под завалов и сразу Мортену на руки отдали, тут, наверное, он лучше расскажет, что там было.

— Да нечего особо рассказывать, — тихо произнес лекарь, — я только кровотечение остановил, да проверил, нет ли других серьезных травм, но на удивление, ничего кроме раздробленной ноги не обнаружил. Как ты выжил?

— Держал щиты, сколько мог, — ответил я, — наверное, если бы воздух не кончился, смог бы дольше продержаться. Отбросить камень в стороны не получилось, видимо вес был совсем неподъемным. Последнее, что помню — какие‑то удары сверху, наверное, это вы подошли. Спасибо. Вы мне жизнь спасли. За мной долг.

— А это ты зря сказал, — широко улыбнулся Маркус, — ой зря. Мы, ведь, сто лет с тобой в трактирах не сиживали, вот там должок и отдашь. Ох и давненько я не напивался! Вкус пива не помню, представляешь? Непорядок, надо это срочно исправлять!

— Разберемся. Что с Орловым, с оплатой и прочим? Есть ли раненые среди бойцов?

— Не, — махнул рукой Маркус, — все уже целы, а вот с оплатой пришлось повозиться. Тут такое дело — князь Орлов умер.

— Каким образом? — удивился я.

— После того, как Орлов Галицин в руины превратил, началась какая‑то непонятная дрянь. Молнии с неба появились, хотя там ни облачка не было. Мы тут с людьми посоветовались и решили, что это боги так князя наказали. Вернулись Четверо, больше некому.

Новость меня откровенно порадовала. Не зря. Все‑таки не зря я проделал весь этот путь, рисковал жизнью и вытаскивал тело князя Елагина из склепа. Пятый проиграл, а значит весь тот хаос, что творился в мире, вскоре успокоится. Боги вновь начнут контролировать правителей, опьяненных мощью изначальной магии, наказывая их за бездумное использование силы.

Что ж, цель выполнена, и пускай церковь Четырех показала свое истинное нутро, приказав Альфреду убить меня после ритуала, я все‑таки достиг задуманного. Пятого больше нет. Неизвестно, конечно, захотят ли другие боги как‑то пообщаться со мной на это тему, но хотелось бы надеяться, что про меня они не вспомнят. Встречаться с новыми мистическими сущностями у меня нет никакого желания. Тут и одного Руолы за глаза хватило.

Тем не менее, слова Маркуса не мешало бы проверить, посетив для этого астрал. Да, мероприятие это все еще рискованное, мало ли Пятый каким‑то образом избежал смерти, но прятаться всю жизнь — не дело. Мне нужно развиваться дальше, учиться новым областям магии, тренироваться в создании заклинаний, а сделать этого в реальном мире уже не получится — слишком сложно и опасно. Поэтому идти в астрал все равно придется.

— Так, напомни, что там с оплатой? — вынырнув из размышлений, спросил я.

— Да нормально все. Генералы армии Орлова сперва начали ерепениться, ссылаясь на гибель князя, но, когда лидеры наемников их немного прижали, выплатили все без остатка. Так что с деньгами у нас полный порядок, а если сюда приплюсовать добычу из Стоунберга, то и вообще замечательно. Эх, жаль Галицын пограбить не удалось. Сколько же добра там пропало. Моя бы воля, я бы прямо сейчас пошел развалины дворца откапывать. Ты представляешь сколько там может быть золота?! Ну зачем его было разрушать?!

— Время идет, а любовь Маркуса к деньгам только крепчает, — усмехнулся я.

— В чем‑то он прав, — в кой‑то веки Айвин поддержал Лоренсона, — Орлов не имел права разрушать город. Мы выполнили свою часть сделки, а он лишил нас добычи. Настоящий князь не должен так поступать.

— Согласен, — кивнул я, — но его уже наказали. Что ж, пока все ясно. Маркус, принеси мне, пожалуйста воды и какую‑нибудь одежду — не хочу пугать бойцов своей бледной тушкой.

— Ты еще свое лицо в зеркале не видел, — засмеялся наемник.

— Да уж, представляю, как оно сейчас выглядит, — скривился я, проводя рукой по абсолютно лысой голове.

От предложения Мортена продолжить лечение, я отказался — сам справлюсь. Раз уж пришел в себя, проблему с ногой как‑нибудь решу.

Этим в первую очередь и занялся, предварительно осушив едва ли не литр воды. Вода отдавала металлом и была далеко не самой свежей, но мне она показалась слаще любого нектара. Что удивительно, есть не хотелось совсем, несмотря на вынужденное голодание в течение двух суток.

Когда Маркус ушел, оставив мне одежду, пережившую и драку во дворце, и погребение под толстым слоем камня, я сразу же принялся долечивать раны, с которыми не справился наш лекарь.

Внутренний взор показал не самую радужную картину, хотя и плачевной я бы ее не назвал. Общее золотистое свечение тела сильно умерило яркость, а в районе левой ступни вообще было едва заметным, но в целом все выглядело вполне сносно. Спасибо Мортену, уверен, если бы не он, то ногу пришлось бы ампутировать, и кто знает, есть ли в этом мире люди, способные отращивать конечности? Кажется, я о таких слышал, но найти их в творящемся хаосе, наверное, не представляется возможным.

Чистая энергия прошла сквозь тело, очищая и наполняя силой каждую его клеточку. Нездоровая клякса, что захватила мою лодыжку, очень долго сопротивлялась, не желая покидать насиженное место, но в конце концов поддалась напору и начала уменьшаться, оставляя после себя лишь тянущую боль в ступне.

Отлично, если все пройдет, как и должно, уже завтра я забуду о травме, и можно будет со спокойной душой покинуть это место. Кстати, а куда потом? Боюсь, сходу ответить на этот вопрос не получится. Вариантов довольно много, и прежде чем принять окончательное решение, стоит обязательно обсудить его с моими людьми, и в первую очередь послушать Айвина — жизненного опыта у него хватит на двоих. Но это чуть позже, для начала необходимо заняться еще одним, не менее важным делом.

Астрал. Странное место, в котором мне удалось побывать лишь раз, и этот раз мне запомнился надолго — не часто, знаете ли, приходится общаться с богами. И пускай с Пятым я уже встречался раньше, общение в астрале качественно отличалось от нашей с ним первой беседы.

Выбраться на изнанку материального мира оказалось не так‑то просто. Я‑то, наивный, полагал, раз уж один раз там побывал, то теперь дорога в астрал мне открыта всегда, но, как оказалось, это не так. Попытка сходу провалиться в иное измерение провалилась. Я как муха, что пытается вылететь сквозь стекло на улицу, ударился в невидимую преграду, удерживающую меня в собственном теле. Видимо, астрал не любил спешки и мне пришлось прибегнуть к старому, проверенному способу.

Открываю глаза, запоминаю все, что находится вокруг. Погружаюсь на промежуточный слой реальности, который я привык называть водным миром, и пытаюсь воспроизвести все увиденное.

Момент синхронизации, когда оба мира — реальный и иллюзорный совпали, отразился в моем сознании краткой вспышкой, после которой все вокруг заволокло туманом. Вот и астрал. Квинтэссенция магического поля, окружающего эту планету, открыла мне двери, и я очень надеялся, что улыбающаяся физиономия Пятого не покажется где‑то поблизости.

Астрал бурлил. Та спокойная, окутанная туманом реальность, запомнившаяся мне, уступила место шторму. Вокруг вздымались и опадали огромные волны полупрозрачной субстанции, которая совершенно не хотела подчиняться моей воле. Как я ни старался, но успокоить бушующий вокруг хаос не получалось, сколько бы усилий я ни прилагал. Казалось, будто кто‑то включил блендер в стакане молоком и поместил в центр этого безумия маленькую человеческую фигурку — меня.

А неплохо боги повеселились. Других причин происходящего я не видел. Здесь явно что‑то произошло, но моих способностей не хватало понять, что именно вызвало такую реакцию, и приходилось лишь гадать. Наверное, боги все‑таки нашли Пятого, устроив ему веселую жизнь.

Шло время. Буря все никак не хотела успокаиваться, но и вреда мне не причиняла. Волны тумана вздымались и опадали, а на их месте появлялись новые. Выждав немного, я сделал несколько шагов вперед, продираясь через бушующую стихию, и вскоре осознал, что вокруг меня появился островок спокойствия. Та непонятная материя, из которой состоял астрал, как мокрый снег облепляла меня, чтобы через мгновение рассыпаться невесомым пеплом, и именно он успокаивал бурю.

Странные ощущения и абсолютно непонятный мир.

Уходить не хотелось. По какой‑то причине мне нравилось находиться здесь. Здесь не было ощущения усталости, голода, жажды. Я чувствовал себя абсолютно свободным и просто шагал вперед, с удивлением понимая, как с каждой секундой вокруг меня расширяется сфера спокойствия. Волны Астрала, накатывали на нее, грозя погрести под собой, раздавить, уничтожить, но вместо этого бессильно разбивались о сферу, теряя часть своей мощи, и с каждым шагом идти становилось все легче. Мешал разве что постоянный шум — будто миллионы песчинок перекатывались в гигантской чаше, но к нему я быстро привык и вскоре перестал замечать.

Не знаю, сколько времени я так шел, но в какой‑то момент мерцающий огонек впереди привлек мое внимание. Чужеродный и совершенно неуместный здесь свет. Откуда он? Наверное, стоило уйти, вернуться в реальность материального мира, но мною двигало любопытство. Как ни странно, только благодаря ему я все еще жив. Желание узнавать новое уже не раз спасало мне жизнь, хотя, надо признать, не обошлось и без неприятностей. Та же встреча с Пятым — тому подтверждение. Однако я не захотел останавливаться.

Огонек постепенно приближался, и в какой‑то момент я осознал, что вышел к небольшому оазису. Незримая граница отрезала утопающий в зелени остров от бушующего хаоса Астрала.

На острове кто‑то был. В кругу деревьев, что находился впереди, горел костер, возле которого сидел человек. «Неужели Руола?» — мелькнула и тут же пропала мысль. Не может быть. Мятежный бог вряд ли стал бы дожидаться, пока я загляну к нему на огонек. Скорее уж он сам бы пришел, чтобы наказать смертного, осмелившегося играть по своим правилам. Нет, возле костра грел руки кто‑то другой.

Выждав пару секунд, я все же решил не играть с судьбой и уйти из оазиса, но человек заметил меня. Он поднялся на ноги и приветливо махнул рукой.

— Постой, не уходи! — сквозь шум тумана, окружающего остров, донесся до меня мужской голос.

Я замер. Нить, связывающая меня с телом, готова была в любой момент вернуть сознание в реальность. Ничего подобного прошлому разу, когда Пятый удерживал меня в астрале, не ощущалось.

— Кто ты? — пока я находился в раздумьях, как поступить, незнакомец сделал несколько шагов навстречу и остановился.

Действительно человек. Мужчина средних лет в какой‑то серой мантии, скрывающей пропорции тела, однако откинутый капюшон позволял разглядеть остроносое аскетичное лицо. Человек очень походил на монаха средневековой католической церкви, какими их принято изображать на картинах.

— Тебе нужно мое имя? — спросил я, готовясь в любой момент вынырнуть из астрала. — Или принадлежность к биологическому виду? Тогда хомо сапиенс.

— Не очень понимаю, о чем ты говоришь. Как к тебе можно обращаться?

— Пусть будет странник, а к тебе?

— Исанид.

— Интересное имя, в первый раз слышу.

— Не удивительно, моя родина находится довольно далеко.

— Уютно у тебя здесь, — заметил я, обводя рукой оазис.

— Пришлось немало потрудиться, чтобы успокоить стихию. Кто‑то очень сильно постарался, превратив этот слой астрала в бушующее море, но он уже начал успокаиваться. Пройдет месяц, и все станет как прежде.

— Ты так в этом уверен? А если боги продолжат веселиться?

— А ты разве не чувствуешь? — в голосе Исанида прозвучало удивление, — здесь больше нет богов.

Сказав это, мужчина сделал шаг навстречу, а я понял, что сболтнул лишнего, и не мешало бы покинуть это место от греха подальше. Видимо, только полный профан в магии и путешествиям по астралу может не почувствовать пропажу богов.

Не прощаясь, я дернул за нить, ведущую на поверхность, и спустя пару мгновений осознал, что лежу на лесной поляне, а неподалеку наемники варят на костре еду. В голове же моей молотом звучала фраза: «здесь больше нет богов».

Глава 2

Уф, кажется опасность миновала. Как‑то не верилось мне, что Исанид — добродушный и милый малый, который и мухи не обидит. Что это за тип вообще? Однозначно маг и, разумеется, очень сильный, но большего я сказать не могу. Не мешало бы, навести справки о нем, вопрос лишь, каким образом? Придется, видимо отложить эту тему на потом. А еще, очень хочется как можно больше узнать об астрале в целом, однако и здесь рассчитывать придется только на себя — вряд ли где‑то за углом прячется наставник, готовый с радостью поделиться со мною знаниями. Впрочем, не привыкать. Разберусь со временем сам.

Запахи наваристой каши, обильно сдобренной жирными кусками мяса, заставляли рот наполняться слюной. Убедившись, что нога меня хоть и беспокоит, но уже не мешает аккуратно ходить, я кое‑как поковылял к костру, где был встречен радостными возгласами и тарелкой, доверху наполненной едой.

О делах не говорили. Бойцы вспоминали прошедший бой, наш прорыв к месту, где схлестнулись в смертельной схватке два князя, размышляли почему развалился храм Четырех и с тоской рассуждали о том, сколько добычи можно было бы набрать в Галицыне. Теперь же все — даже по руинам особо не полазить. Войска Орловского княжества остались возле разрушенной столицы и не подпускали туда любителей помародерить, занимаясь этим самостоятельно.

Война по сути была закончена, причем полной уверенности, что победил в ней именно Орлов, не было. Князь‑то погиб, а он по сути являлся главной движущей силой в противостоянии двух государств. По идее, на его место должен вступить сын — княжич Георгий, но он остался в Миргороде за сотни километров отсюда.

В общем, ситуация складывалась очень непонятно. С одной стороны войска Галицкого княжества были разбиты, Елагин умер, но с другой, дворянству страны ничего немешало организовать новый рубеж обороны.

Да уж, никто не мог подумать, что, победив в столь сложном противостоянии, Орлов погибнет, став жертвой непонятных молний, и теперь меня мучил главный вопрос: если боги куда‑то пропали, кто тогда убил князя? Ничего не понимаю.

Так или иначе, но для нас участие в военном походе подошло к концу. Руководство армии больше не нуждалось в услугах наемников, да и нам, в общем‑то, этого было не надо. Я свою миссию выполнил, к тому же зима на носу. Еще несколько недель и снег выпадет.

Остро встал вопрос, что делать дальше? Как правило, все военные конфликты в этом мире к зиме переходили в вялотекущую форму или вообще затухали, и наемники по большей части либо перебивались случайными заработками, либо отдыхали, забурившись в какой‑нибудь уютный городок. Некоторые вообще возвращались на родину. За сезон у бережливых бойцов скапливалось достаточно золота, чтобы ни в чем себе не отказывать несколько месяцев. Но как будет сейчас?

Если боги куда‑то подевались, остановить обезумевших королей будет некому. Я конечно, в этом не уверен, может по аналогии с Орловым все, применившие изначальную магию, благополучно сдохли, но как‑то не верилось в такую удачу. В общем, в Европе я оставаться не хотел.

Именно это и услышали мои люди, когда пришло время обсудить наши дальнейшие планы. Идея в принципе была воспринята вполне благосклонно, но оставалось решить, куда именно стоит податься, и это мы уже обдумывали втроем.

— На юг надо, — уверенно произнес Маркус, — там и тепло, и вроде как спокойно, и женщины там такие горячие, что обжечься можно.

— А к ним в придачу идут братья и отцы, — усмехнулся Айвин, — которые тебя потом либо женят на красавице, либо прикончат где‑нибудь.

— Ничего ты не понимаешь. А как же риск, как же чувство опасности, будоражащее кровь? К тому же никто не заставляет тебя тащить в постель благородную даму, простые горожанки наемников очень даже привечают.

— Тебе‑то откуда знать? Ты там даже не бывал ни разу.

— Айвин, надо уметь слушать. Разговаривай с людьми, это очень полезный навык. Немного усилий и сможешь узнать то, что тебе и не снилось.

— А ты видимо только про баб и слушаешь

— Так, хватит, — прервал я начинающуюся перепалку, — Айвин, твое предложение?

— Тут и думать нечего, надо идти на север. Наши князья никогда не опустятся до того, чтобы уничтожать целые города. Церковь Четырех в княжествах не имеет никакой власти, а северные женщины не хуже южных. К тому же, я уже несколько лет не был на родине.

— Как твое княжество называется?

— Камерон. Один из камней в ледяном ожерелье. Так мы называем княжества, отгораживающие север от южных земель. Если поспешим, то за пару недель доберемся туда, пока первые морозы не ударили.

— Нет, я искренне не понимаю, — продолжал возмущаться Маркус, — зачем морозить задницы, когда можно с тем же успехом греть пузо возле южного моря? Ну зачем?

— Подумаю, — кивнул я, — как минимум до завтра у нас есть время — ближайшие сутки ходок из меня все равно никакой.

— Ты только думай хорошенько! Нет, если надо, я и на север с тобой пойду, но мне этого холода и здесь хватило.

— Обязательно, — усмехнулся я, глядя на недовольное лицо наемника.

До самого вечера я по большей части занимался самолечением, приводя в порядок пострадавшую ногу и размышляя о том, как жить дальше. Орлов мертв, боги ушли и проблем ждать можно разве что от церковников. Эти твари в разноцветных одеяниях вполне могут повесить на меня всех собак. Так что предложение Айвина свалить на север мне нравилось все больше и больше. Обойдется Маркус без знойных южных красоток, уверен, он себе пассию найдет даже в тундре, где и людей‑то почти не бывает.

В своем решении я окончательно укрепился следующим утром, когда к нашему лагерю прибежал молодой парень. Северянин, судя по светлым волосам и чертам лица. Искал он Айвина. Как стало понятно чуть позже, один из знакомых моего заместителя прислал к нам гонца с не самыми приятными для меня новостями.

— Тебя ищут жрецы, — угрюмо пробасил Айвин, когда парнишка убежал восвояси, — Ивар — мой старый знакомый прослышал о том, что церковники вынюхивают информацию про человека, которого зовут Сергей Трофимов, второе имя — Даррелл Фишер. Вот Ивар старый должок и отдал, прислав сюда одного из своих людей.

— Не успокоились гады, — скривился я.

— Может ты нам все‑таки расскажешь, чем ты им так не угодил? — спросил Маркус, — И что вообще происходило в княжеском дворце?

— Может и расскажу, но точно не сегодня. Айвин, как думаешь, жрецам укажут дорогу?

— Рано или поздно, — пожал плечами мужчина, — среди наемников не только северяне. Сейчас возле Галицына стоят несколько отрядов, не удивлюсь, если кто‑то среди них знает, где мы находимся, и пусть церковников любят не все, золото хорошо развязывает языки.

— Что ж, понятно, тогда сворачиваем лагерь, пора уходить отсюда.

— Куда направимся?

— На север, — ответил я, сделав вид, что не слышу тихий, но крайне отчетливый мат Маркуса.

* * *
Как оказалось, новость о смене дислокации пришлась по душе далеко всем бойцам отряда. Северян среди моих людей было меньше половины, и морозить зад они хотели не больше Маркуса. Некоторые искренне не понимали, зачем идти куда‑то за тридевять земель, когда можно с комфортом устроиться где‑нибудь на берегу средиземного моря? Однако, после слов о том, что я в отряде никого силой не держу, большая часть говорунов заткнулась, но несколько бойцов явно задумались, настолько ли им нужен этот поход. Я дал им час на принятие решения.

В итоге, мой отряд все‑таки обеднел на трех человек. Наемники в отведенное им время посовещались и решили, что зимовать они предпочтут в более теплых краях. Ну и скатертью дорога, особых проблем в этом я не видел. У нас не армия — все, можно сказать, на добровольных началах. Нет, если бы эти люди состояли в одном клане, а я был их вождем, как это часто происходит у северян, тогда другой разговор. Лидер сказал — остальные сделали, но в моем отряде все обстояло несколько иначе.

Впрочем, разошлись мы миром, бойцы даже намекнули, что не против будут присоединиться ко мне весной, когда мы вернемся в эти края. Может и вернемся, было бы куда. Наемники, кажется, еще не до конца осознали, что в мире скоро начнется такой бедлам, что летние войны покажутся нам цветочками. Европа, да и остальной мир будет тонуть в крови до тех пор, пока в этой бочке с пауками, в которую превратилась планета, не останутся лишь самые сильные особи.

Сборы и подготовка к походу как обычно не заняли много времени. Каждый человек в отряде знал, что и как делать. Не прошло и пары часов после того, как я озвучил свое решение, а лошади уже были нагружены, палаточный лагерь собран, оружие проверено, а народ готов совершить марш бросок. Путь нам предстоял неблизкий и не самый приятный. Одно дело — бежать по полям и лесам Европы, где и дорог масса, и в деревни по пути можно заскочить, и другое — двигаться на север. Да уж, действительно хорошо было бы успеть до снегов. От морозов и метелей даже магия порой не спасает.

Галицкое княжество наш отряд покинул спустя несколько дней. В основном скорость ограничивали лошади. Если бы не эти четвероногие создания, несущие на спине вещи людей, мы бы двигались в два, а то и три раза быстрее. Магия позволяла преодолевать подготовленному человеку за день больше сотни километров, выдержала бы обувь, а вот заставить лошадей бежать столько, да еще и с грузом, вряд ли получится.

Помимо прочего, начались проблемы с провизией. Цены на продукты в стране, где только‑только затихла война взлетели до небес. Крестьяне прятали еду и прятались сами, едва замечая отряд наемников, и винить их в этом вряд ли стоило.

К счастью, жадные до серебра и золота люди никогда не переводились, поэтому даже в таких сложных условиях мы находили у кого можно обменять металл на еду. Как‑то раз Маркус, правда, едва не сжег наглого мужичка, предлагавшего нам одну говяжью ногу по цене целой коровы, но это уже мелочи. Наемника я успокоил, а цену в итоге сбил вдвое, пусть денег у нас хватало, транжирить их явно не стоило.

Еще одной проблемой стали Галицкие дворяне. Елагин, когда собирал войско, сумел привлечь под свои знамена далеко не всех аристократов княжества. Некоторая их часть по каким‑то причинам осталась дома, надеясь самостоятельно отбиться от вражеских поползновений, ну либо просто не захотели присоединиться к князю. Так или иначе, но видеть на своих землях чужаков они не желали. Наемников, сражавшихся на стороне Елагина, почти не было, так что дворяне прекрасно понимали, откуда мы тут нарисовались.

Чтобы не нарываться, нам приходилось двигаться широкими дугами, обходя потенциально опасные места, где властвовали наиболее сильные дворянские роды Галицкого княжества. Не то, чтобы я сильно переживал о возможной драке, просто не хотелось терять время. Однако, мои желания это одно, а реальность другое — полностью избежать неприятностей не удалось.

На третий день пути дозорные, что двигались чуть впереди, заметили конный отряд, который, впрочем, быстро исчез из поля видимости, а спустя несколько часов дорогу нам перегородила группа вооруженных людей численностью тридцать человек во главе с очень важным и богатым, судя по одежде, господином, рядом с которым замерли еще несколько дворян, но уже поменьше рангом.

Будет драка. Ну не верилось мне, что эти люди решили встать на единственной нормальной дороге в округе для простого обмена любезностями. Либо хотят, чтобы мы заплатили за проход, либо чтобы сложили тут головы, либо и то, и то сразу. В принципе, можно было сходу раскатать этих самоуверенных аристократов, вставших у нас на пути, но мне хотелось послушать, что скажет их лидер. Не доходя до потенциальных противников с десяток метров, я активировал щиты и приказал бойцам остановиться.

— Кто вы такие, и что забыли на наших землях? — крикнул молодой мужчина, стоявший в центре.

— Наемники, — ответил я, — идем на север. Не переживайте, надолго мы тут не задержимся.

— Ну это мы еще посмотрим, — громко усмехнулся человек, которого я посчитал за главного, — вы идете по моим землям, и кажется мне, что идете из столицы нашего славного княжества, а в мешках, что тащат ваши лошади, лежат вещи, которые вам не принадлежат.

— Крестится надо, когда кажется.

— Что ты там несешь, чернь? Ты хоть понимаешь с кем говоришь? Я — граф Григоре Барбу!

Наверное, это имя должно было мне что‑то сказать или хотя бы произвести впечатление, но к несчастью Григоре, я о нем слышал впервые.

— Что ж тебя, граф, возле Галицына тогда не было? И вообще, ты чего такой смелый? Не боишься, что за нами по пятам идет войско Орлова?

— Ваш Орлов сдох, — будто выплюнул слова Барбу, — и тебя, молокосос, некому будет защитить.

— Командир, а чего ты с ним лясы точишь? — спросил меня Маркус, стоявший рядом.

— Да ты чего, — усмехнулся я, — у нас же тут целый граф, как можно его игнорировать? Эй, Барба или как там тебя, ты слышишь?

Кажется, графу мое обращение очень не понравилось. Он покраснел, надулся, как жаба и атаковал меня чередой мощных заклинаний, которые рассыпались, уткнувшись в защиту, поставленную мной ранее.

Силен. Не зря его провоцировал, теперь стало понятно, что он может мне противопоставить. В принципе, будь на моем месте, например, Маркус, боюсь, атаку он бы не выдержал, но я не Маркус — за последний год мои силы выросли, и выросли значительно.

Кажется, граф был удивлен, а еще сильнее он удивился, когда я, не прекращая отражать его атаку, ударил в ответ. Бил в Барбу, но заряд отразился от его защиты и ударил в одного из людей, стоявших рядом с графом. Воронка, напитанная энергией под завязку, с легкостью преодолела все щиты, которые поставил мужчина, и прожгла ему грудь насквозь, а следом в дело вступили наемники.

Честно говоря, я так и не понял, на что рассчитывал граф, останавливая мой отряд. Да нас было едва ли не в три раза меньше чем их, и серьезной силой мы не выглядели, но среди наемников редко встречаются неодаренные, и даже дюжина воинов представляет из себя серьезную угрозу. Видимо Барбу рассчитывал на собственную мощь. В принципе, могло выгореть, но ему не повезло нарваться на меня.

Слаженный удар наемников практически ополовинил численность наших противников, большая часть которых магией или не владела, или владела посредственно. Крики раненых заполнили осенний воздух. Огонь, вода, молнии, вспышки щитов, отражающих заклинания и во всем этом, продолжали противостояние два человека: я и граф Барбу.

Дворянин, после того, как погиб его человек, усилил нажим, подключив к простейшим энергетическим заклинаниям что‑то более хитрое. Вместе с потоком льда, ударившего откуда‑то сбоку, по моим ногам стеганул хлыст сжатого воздуха, а сверху навалился конструкт, предназначенный для уничтожения щитов. Надо отдать должное графу — оперировать сразу тремя магическими конструктами мог далеко не каждый, да и защиту такая совместная атака должна была как минимум ослабить, однако я не стал рисковать и просто ушел в сторону, сбивая прицел графа. Моего контроля хватало, чтобы не стоять столбом и постоянно маневрировать, готовя при этом ответный подарок.

Пока я удерживал на себе внимание Барбу, мои бойцы разделались с людьми графа и теперь с интересом наблюдали за схваткой. Наверное, правильнее было бы отдать им приказ атаковать дворянина, но я этого не делал. Когда мне еще выпадет возможность — вот так вот сойтись один на один в поединке с достойным противником? Тренировки с Маркусом мне уже ничего особо не давали. Пусть во владении мечом наемник был на голову выше меня, с магией все обстояло наоборот. К тому же мне даже нравилось это ощущение опасности. Оно будоражило кровь и заставляло чувствовать себя по настоящему живым. Кажется, я становлюсь адреналиновым наркоманом.

Последняя мысль меня моментально отрезвила. Какого хрена со мной происходит? Завершив каст очередной воронки, я совместил ее с вакуумным взрывом и послал оба заклинания в сторону противника, а затем приправил все это дело потоком ледяных игл. Шансов у графа практически не было. Через пару секунд щит Барбу лопнул и его уже мертвое тело упало на грязную осеннюю дорогу.

Скоротечный бой завершился. Случайные ранение получили два наемника, попав под огненные заклинания дворян, но Мортен уже осматривал бойцов и, судя по его расслабленному лицу и сочной ругани северян, опасность им не грозила.

— Обыщите тела, — скомандовал я, хотя мог бы этого и не делать. Уж что‑что, а разжиться добычей наемники никогда не были против.

— Такое чувство, что ты с каждым боем становишься все сильнее, — ко мне подошел Маркус, — а ведь еще год назад мы были почти наравне.

— Ну, это только ты так думал, — усмехнулся я.

— Возможно, — внезапно серьезным тоном сказал Лоренсон, — как думаешь, поместье этого графа далеко отсюда находится?

Максимально прозрачные намеки Маркуса я проигнорировал. Грабить поместье, оставшееся без охраны — не мой путь. Я до сих пор иногда вспоминаю ту женщину, которую убили повстанцы при захвате усадьбы Зеленовых, и пускай они нашли вполне логичные объяснения своему поступку, легче от этого не становилось. Пусть мне уже приходилось переступать через себя, уничтожая людей десятками, но некоторыми принципами я не поступлюсь. Понятно, что Маркус не предлагает мне вваливаться в поместье Барбу и вырезать там всех, он просто хочет немного подогреть руки, но, боюсь, мы можем наткнутся на сопротивление, и тогда придется убивать. Хватит, я устал от смертей. Горячка боя прошла, и теперь на смену одному человеку, пьянеющему от драки и магической силы, пришел другой — более спокойный и рассудительный.

Глава 3

От разгоряченного тела валил густой пар. Вода на морозе испарялась с тела, будто попав на раскаленные камни. Тяжело дыша, я удерживал клинок за скользкую от пота рукоять. Усталость поселилась в каждой мышце, превращая их в студень, и сил продолжать бой не осталось совсем. Хотя, надо отметить, что мой противник выглядел не лучше.

— Все, Даррелл, заканчиваем, я сдохну сейчас, — неожиданно сказал Маркус. Впервые за все время, что мы с ним спаррингуем, он сдался первым.

Вот уже два месяца мы с остатками отряда, шедшего со мной из Галицына, отдыхаем, если так можно сказать, на родине Айвине — в княжестве Камерон. Дошли сюда не все. Нет, потерь по дороге мы не понесли, просто часть северян решили разойтись по домам на время зимовки. Как оказалось, многие бойцы были родом из других государств, расположенных чуть севернее. Забрав положенную им долю, наемники попрощались со мной, пообещав вернуться, когда отступят морозы.

В итоге, в отряде осталось всего девять человек — совсем немного, казалось бы, но с другой стороны, воевать в ближайшее время я ни с кем не собирался, как, впрочем, и принимать заказы. Да их и не было, если честно. Как оказалось, в родные края решил вернуться не только Айвин. Множество северян, которые раньше оставались на зиму в Европе, предпочли переждать холодные деньки на родине — слишком непонятная ситуация складывалась в западных и восточных княжествах, а здесь, все еще сохранялось подобие мира.

Местом для отдыха по предложению Айвина мы выбрали город Ремор. Находился он недалеко от границы с условным югом и был удобен тем, что власти города создали здесь все условия, чтобы наемникам, идущим на зимовку, было где остановиться и чем себя развлечь. Тут тебе и куча гостиниц, и бары, и бойцовские арены, и еще масса заведений, где мог скоротать время и потратить деньги наемник. Таких городов было довольно много, но возле Ремора в небольшой деревне жили родственники Айвина. Точнее не так, родственники, по сути, владели этой деревней. Внезапно для себя я узнал, что Айвин состоит в древнем и богатом клане де Ланге.

Вообще, устройство общественной жизни в северных княжествах достаточно сильно отличалось от восточных и западных. Начать с того, что правителей здесь, как правило, было два, один — князь или король, кто уж как себя называл, а второй — военный вождь. Первый занимался, по большей части, делами торговли, промышленности и прочими мирными сторонами жизни государства, а второй заведовал обороной и армией, и так как большинство магов севера являлись воинами, то власти у вождя было едва ли не больше, чем у князя. Правда, должность это была выборной и по наследству не передавалась, так что везде имелись свои нюансы.

Не знаю уж, как такая система дожила до сегодняшних дней, но, насколько я понял, сильных сбоев она не давала. Хотя, надо отметить, что последние годы обе должности начали сливаться, и один человек мог являться как вождем, так и князем. Именно это, кстати, и произошло в княжестве Камерон, где мы остановились. Уже сорок лет, как лидеры кланов единодушно выбрали действующего князя Флориса де Крон военным вождем.

Помимо структуры власти немного отличались и дворяне севера. Семей или родов тут не было, были кланы. Богатые и бедные, большие и малые. Кланы, как правило, владели участком земли, с которого и кормились, но так как климат и почва в этих краях не слишком располагали к земледелию, то приходилось зарабатывать иными способами, и способ этот был найден еще в стародавние времена. Молодой маг, становясь совершеннолетним, либо поступал на службу вождю, вступая в армию княжества, либо шел в наемники и солидную часть заработка пересылал домой.

Спустя долгие годы, те кто выживал, возвращались в родное гнездо, заводили семьи и цикл повторялся. Кстати, из‑за того, что возвращались далеко не все, в княжествах среди дворян ощущался серьезный переизбыток женщин, так что многоженство здесь было в порядке вещей.

Впрочем, особо вникать в эту плоскость жизни северян я не собирался. Мне в принципе и борделей хватало, благо в Реморе их было предостаточно, да и то, за зиму я посетил их всего пару раз, в отличии от того же Маркуса, который мог пропадать там целыми днями.

Вообще, проведя всего неделю в шумном и наполненном наемниками городе, я после общения с Айвином перебрался к его родственникам в деревню, благо до нее было совсем недалеко — несколько часов быстрого бега, ну или пол дня, если на лошадях. Маркус от моего решения пришел в ужас, но все же не захотел оставлять меня одного и тоже уехал из Ремора, хотя почти каждую неделю все‑таки пропадал на сутки, а то и двое, возвращаясь в город.

Причина, по которой я променял шумное веселье на сонное спокойствие зимней деревни была проста — здесь мне никто не мешал тренироваться как в магии, так и в искусстве владения мечом. К тому же, я до сих пор опасался жрецов церкви Четырех. Подослать ко мне убийц — вполне в их духе, а в деревне все друг друга знают и чужак будет как на ладони.

Поселение, в которое мы прибыли, было совсем небольшим — численностью около двухсот человек, и руководила ими сестра Айвина — Ингер. Когда мы прибыли к двухэтажному терему, расположенному практически в центре поселения, то навстречу нам вышла крупная, женщина лет сорока, одетая в меха. Взгляд ее был суров, а на лице не промелькнула ни одна эмоция. Вежливо поздоровавшись с братом, Ингер проводила гостей в дом и лишь затем, скрывшись от глаз крестьян, обняла Айвина.

Далее была баня, долгий вечер, проведенный за столом, обильные яства и разговоры под жареное мясо и хмельные напитки. Айвин делился историями своих и наших приключений, рассказывал, что творится в Европе, а Ингер, в свою очередь, поведала брату о судьбе своих многочисленных родственников. Кто умер, кто женился, кто родился.

В этот же день нам с Маркусом выделили в доме по комнате для дальнейшего проживания. Отказывать не стоило — это было бы оскорблением для хозяйки, да мы и не собирались. К тому же, приехал я не с пустыми руками, привезя с собой довольно дорогие подарки в виде золотых украшений и оружия, так что проживание, можно сказать, мы оплатили.

Так и началась моя жизнь в княжестве Камерон. Большую часть времени я проводил вне деревни, тренируя магические способности и оттачивая умение владеть мечом, в чем мне очень сильно помогал Маркус. Пусть не каждый день, но мы сходились в спарринге, пытаясь одолеть друг друга, и у Лоренсона до недавнего времени это получалось сделать без особых проблем. Теперь же все поменялось, и причина здесь крылась одна — Астрал.

Пока мы добирались до княжества, я больше не совался в иной слой реальности, хотя очень того хотелось, однако прибыв на место, все же рискнул, вновь погрузившись в транс.

Исанид — тот странный мужчина, встреченный несколько недель назад, оказался прав — Астрал успокоился. Пусть не до конца, волны тумана периодически вздымались, но прежнего буйства стихии не было. Однако, главное не это, главное, что теперь я вновь мог менять податливую структуру этого мира по своему усмотрению.

Первое время я старался не задерживаться надолго в астрале, опасаясь встретить непрошеных гостей или прочие неприятности, но с каждым днем время, проведенное там увеличивалось, и вскоре, убедившись, что в ближайшей перспективе мне не грозит опасность, я начал пропадать в астрале едва ли не сутками, выныривая в реальность лишь на краткие промежутки. Настолько сильно увлек меня процесс изучения этого странного мира.

Магия манила, увлекала, заставляла испытывать, придумывать и тренировать новые заклинания. Здесь они давались чрезвычайно легко, и пускай я так и не приблизился к тайне изначальной или, как ее называют, княжеской магии, мне хватало и обычной. За первый же месяц регулярного посещения астрала я освоил больше заклинаний, чем за последний год. Огонь, вода, комбинированные удары — только пожелай, и энергия магического поля сама выстроится в нужную структуру, которую можно чуть позже повторить в реальности. Да, с куда большими затратами и с некоторыми оговорками, но повторить.

Астрал позволил мне выйти на совершенно новый уровень владения магией, а помимо этого, выяснилась еще одна интересная особенность — в мире изнанки можно было тренировать не только дух, но и тело, что в свою очередь тянуло за собой и умение владеть оружием.

Общаясь с северянами, я все‑таки смирился с тем, что мне придется освоить искусство фехтования на достойном уровне. Магия‑магией, а возможные дуэли или полное энергетическое истощение никто не отменял. Всякое может случиться, да и авторитет у наемников не мешало бы поднять. Когда твой командир — самый слабый мечник в отряде, невольно задумаешься, а на своем ли он месте? Слишком замороченные тут взаимоотношения между людьми.

После очередного поражения от Маркуса, когда он подловил меня каким‑то хитрым ударом, я заставил друга несколько раз повторить этот прием, а вечером, усевшись в туманном мареве Астрала, пытался мысленно проработать способ противодействия. Множество раз я воспроизводил в памяти удар Маркуса и в какой‑то момент уловил звук рассекаемого воздуха.

Открыв глаза, я увидел, что передо мной находится астральный двойник наемника и совершает тот самый прием. С этого момента мое обучение заметно ускорилось. Мало того, что теперь я мог отрабатывать удары в изнаночном мире, где время текло несколько иначе, так еще и выяснилось, что мое тело воспринимает происходящее в астрале, как реальность и, не без помощи магии, начало нарабатывать мышечную память.

В кой‑то веки до меня начало доходить, как можно отбить или блокировать тот или иной удар, напитав руку силой, или ускорив движение корпуса. Как обмануть соперника ложным выпадом, не выдав при этом истинных намерений и еще множество других мелочей, на которые раньше не обращал внимания.

Прогресс был налицо, и вскоре даже Маркус начал это отмечать. Теперь он перестал улыбаться во время наших спаррингов, становясь с каждым днем все серьезнее, и вот наконец наступил момент, когда наемник сдался первым.

— Нет, я ничего не понимаю, тебя учит кто‑то еще? — утирая пот со лба, спросил Маркус. — Скажи честно, ты тайком бегаешь в город и берешь там уроки фехтования? Если это так, то я даже не удивлен — это вполне в твоем духе.

Мокрые от пота мы стояли друг напротив друга на заднем дворе Ингер, сжимая в руках тренировочные мечи.

— А ты как думал? — улыбнулся я, — Каждую ночь просыпаюсь, и мчусь в Ремор, там, в строжайшей тайне от всех меня учит седобородый старец со странным именем Фура.

— Лучше б ты к бабе какой по ночам бегал, — махнул рукой Маркус, обессиленно садясь на лавку возле стены, — Я кстати завтра в город собираюсь, дела у меня кое‑какие, компанию не составишь?

— Нет спасибо, знаю я твои дела. Приедешь через три дня пьяный, довольный, и пахнущий женскими духами.

— Так плохо что ли? Даррелл, отдыхать тоже надо, сколько можно себя изводить?

— Предчувствие у меня плохое.

Да, имя я скрывать перестал. Зачем, если его и так знают все, кто хочет и кто нет? Так что откликался я и на Сергея, и на Даррелла, хотя второе имя предпочитал больше. Все‑таки Сергей Трофимов в моих воспоминаниях — тридцатилетний мужик, уехавший когда‑то из России в Мексику по причине разногласий с некоторыми криминальными элементами, а Даррелл — молодой светловолосый парень, которому недавно исполнилось восемнадцать лет. Сроднился я с этим телом, привык.

— У тебя когда оно было не плохим‑то? — продолжил разговор Маркус.

— И хоть раз оно меня подводило? Нет, дружище, ничего еще не закончилось, Европа уже горит, вскоре полыхнет и север, дай только время. В мире, где каждый князек имеет за пазухой атомную бомбу спокойно быть не может.

— Ты, о чем вообще? Иногда я тебя понимаю не больше, чем мой папаша конюха, когда тот напивался.

— Не обращай внимания, это образное выражение. Я имею в виду, что рано или поздно, даже здесь на севере князья захотят попробовать свои силы на соседях. Боги ведь так и не объявились, а значит жди беды.

— Да кто бы князьям это позволил? Здесь правила не такие как у тебя или у меня на родине. Войну объявляет Вождь, у него и армия и поддержка кланов, так что зря ты так переживаешь.

— Может быть ты и прав, — кивнул я, хотя практически не сомневался — оптимизм Маркуса оснований под собой не имеет. Надо готовиться к худшему.

Собственно, я и готовился. За тренировками и изучением новых магических практик прошло два месяца. На север пришла стужа, загнав людей по домам, а животных по норам. Даже собаки старались лишний раз не вылезать из конуры, или вообще всеми правдами и неправдами пробирались в теплые коровники. Повсюду поднимались столбы дыма, выходящие из печей, а жители деревни если и выходили на улицу, то старались там надолго не задерживаться.

В эти морозные дни, я невольно задумывался: а как там Шрам? Призрачник, прошел с нами путь до самого Ремора, а затем и до деревни Ингер. Приняли его сперва очень настороженно, но, поверив моим словам, проч не гнали, разрешив остаться ему в поселении. Впрочем, Шраму на это разрешение было глубоко наплевать. Убедившись, что со мной все в полном порядке и никто меня тут не обижает, мой пепельный друг начал пропадать лесах, окружающих поселение, и порой не появлялся на людях по нескольку дней подряд.

Та связь между нами, что за последние месяцы лишь укрепилась, позволяла ощущать, что с котом все в порядке, но он будто разрывается между желанием быть рядом со мной и потребностью куда‑то уйти. В один из дней, на исходе первого месяца зимы Шрам все‑таки решился. Он подошел ко мне, когда я отдыхал после очередной тренировки с Маркусом, долго сидел рядом, а затем взглянул на меня, будто бы спрашивая совета, как поступить.

— Иди, — погладил я лобастую голову, — все со мной будет хорошо.

Лизнув мою руку призрачник в одно движение забрался на забор, огораживающий задний двор дома, еще раз взглянул на меня и скрылся в снегах. А где‑то на следующий день я почувствовал, что Шрам, кажется, нашел себе подружку. По крайней мере, кот был чему‑то очень и очень рад. Сильные эмоции доносились до меня даже сквозь разделяющее нас расстояние.

Прошел декабрь, вместе с лютыми морозами укатил в прошлое январь. Разумеется, времена года, как и месяцы, имели здесь совершенно иные названия, но мне было так удобнее. Наступил февраль вместе с его снегами и вполне комфортной для северян погодой.

Сидя в свой глуши, я все‑таки старался через Маркуса и Айвина узнавать, как идут дела в большом мире, и новости, прямо скажем, большой радости не несли. Часть наемников осталась в Европе и вместе с деньгами слали на родину письма, в которых было мало хорошего. Война всех со всеми, начавшаяся летом, несколько утихла, но так до конца и не прекратилась, вяло тлея сразу в нескольких княжествах и королевствах. Соседи выясняли отношения друг с другом, не гнушаясь использовать изначальную магию. За зиму были разрушены несколько городов, целые армии испарялись под ударами высших заклинаний, а тысячи людей лишились крова.

Как я и предполагал, начались какие‑то нездоровые движения и на севере. Правители слали друг другу делегации, вспоминали старые обиды, поднимали из архивов тайные документы. Никто толком ничего не знал, но все чувствовали — скоро полыхнет. Даже Маркус, который в начале зимы относился к слухам с большой долей скепсиса, уже не раз и не два заводил разговор о грядущих проблемах.

В княжестве Камерон начали активно бродить перетолки, что князь Флорис понемногу мобилизует армию, однако даже при этом люди были свято уверены, что до весны ничего не изменится. Воевать зимой не любили даже северяне. К тому же, февраль в этих землях был традиционно месяцем отдыха, веселья и гостей.

Как только отступили морозы, в княжестве начались гуляния, которые по традиции продолжались больше двух недель, и Айвин вместе с Ингер, как и многие провинциальные дворяне укатили к родственникам.

Клан де Ланге хоть и не славился особой многочисленностью, человек пятьдесят в нем состояло, включая детей и стариков. Большая часть клана проживала в центральной части страны, где располагался их родовой замок, и раз в год все, кто в данный момент зимовал на родине, собирались вместе. Под это дело даже праздник специальный был, который, если перевести его с местного наречия, звучал как «день семьи».

Айвин, собираясь уехать, звал и меня, но я отказался. Пусть северянин многократно намекал мне, что у него есть множество родных и двоюродных сестер в самом соку, которые будут не прочь познакомиться со мной поближе, вступать в клан де Ланге, породнившись со своим замом, я не собирался.

В отличии от меня Маркус от возможности хорошо провести время никогда не отказывался. За зиму он неплохо поладил с Ингер, и, как мне кажется, отношения их зашли куда дальше дружеских. Сестра Айвина овдовела, почти десять лет назад, когда ее муж погиб во время очередного конфликта с соседним княжеством Турсен. Оба сына Ингер сейчас находились в Европе и возвращаться пока не собирались, хотя деньги присылали регулярно. Вот и скучала не старая еще женщина, управляя маленькой деревней, а тут такой подарок в виде любвеобильного наемника.

Айвин, разумеется, шашни своей сестры не особо одобрял, но и не вмешивался — взрослый человек, сам разберется, однако ее предложение, взять Лоренсона на встречу с кланом, воспринял в штыки. Впрочем, Маркус особо не настаивал, и когда Айвин с сестрой уехали, сразу же умотал в Ремор, где шли сейчас народные гуляния.

Вот и получилось так, что в деревне я остался один, предоставленный, можно сказать, самому себе. Занимался все тем же, тренируясь с мечом, изучая Астрал, и отрабатывая все новые и новые заклинания. Для этой цели у меня даже место излюбленное нашлось — неподалеку от деревни находилось небольшое, покрытое толстым слоем льда озеро. Там, вдали от людей, расположившись возле водоема, я и испытывал новые боевые заклинания.

Названия приходилось придумывать самому, но особо не мудрил. Атака полумесяц — направленная рассекающая волна, буран — область, закрывающая обзор противнику, объемный взрыв. Последнее заклинание мне удалось освоить совсем недавно и предназначалось оно для аннигиляции больших групп врагов. Выглядело это как появление в воздухе множества маленьких капелек непонятной субстанции, которая потом мгновенно воспламенялась по всему объему. Вдохновлялся я воспоминаниями об оружии земли, и когда впервые сумел воспроизвести нечто подобное, довольно долго находился под впечатлением. До сих пор неподалеку от озера можно было рассмотреть здоровенное обугленное пятно, слегка присыпанное снегом.

С момента отъезда Айвина прошло уже несколько дней. Маркус все еще не вернулся из города и вряд ли покажется в ближайшее время. Делать в деревне мне было абсолютно нечего, поэтому я как обычно ушел на озеро. Придумывать что‑то новое не планировал, собираясь заняться отработкой уже изученных заклинаний, но не прошло и часа, как меня отвлекли.

По дорожке, ведущей к озеру бежал молодой пацан. Бежал что есть духу, расстегнув тулуп и потеряв где‑то шапку.

— Господин! — еще издали начал кричать парень, — господин, на деревню напали!

Глава 4

— Кто напал? Сколько их? Если ли среди них маги? — тут же задал я наиболее важные вопросы.

— Я… — запинаясь, начал говорить парень, — я не знаю. Мы с отцом на улице были, дрова кололи, а потом на краю деревни какой‑то шум послышался, а потом еще баба какая‑то как заверещит. Батя у меня топор в руки взял и на улицу выбежал. Сказал, чтобы я не ходил никуда. Вот я и не ходил, ждал, а потом он пришел и велел бежать за вами. Говорит бандиты на деревню напали! Господин, пойдемте скорее, у меня там мамка, брат маленький!

Как же не вовремя все случилось. Бандиты, или кто там напал на деревню, будто знали, что хозяйка вместе с братом уехали, хотя, может и правда знали, слишком уж совпадение удачное.

Приказав пацану не путаться под ногами, я схватил шпагу, с которой давно уже не расставался, и рванул к поселению, готовя на ходу несколько заклинаний. Если в деревне и правда резвятся всего лишь бандиты, им очень сильно не повезло. Не зря я остался, ой не зря.

Крики женщин и ругань мужчин я услышал еще задолго до того, как мои ноги ступили на утоптанный снег деревенских дорожек. Судя по всему, враги пришли откуда‑то с западной стороны, по крайней мере пока я не видел их следов, поэтому, внимательно глядя по сторонам, двинулся к центру поселения. Жителей видно не было, они либо попрятались, что вполне вероятно, либо их уже как скот согнали куда‑нибудь в одно место. Пусть северяне были народом не из робких, но все же крестьяне воевать не умели.

С первым налетчиком я нос к носу столкнулся, когда тот буквально вывалился из двери ближайшего дома, завязывая на ходу штаны, и на бандита он если и походил, то только рожей, а вот снаряжение у него было вполне профессиональное — неплохой меч, качественная зимняя одежда, кожаная броня поверх тулупа, сапоги, обшитые мехом.

Умер налетчик практически мгновенно. Заклинание, готовое нести смерть, получило свободу, и невидимый стержень пробил глаз мужчины, расколов ему череп. Серый от копоти снег получил новую порцию краски, но уже красной.

На шум падающего тела из этого же дома выглянул еще один человек. Еле заметная лента эйхора снесла ему голову, прежде чем он успел хоть что‑то сказать или крикнуть, предупредив своих подельников. Осторожно заглядываю в дом, вижу заплаканную девицу, лежащую на кровати. Подол ее задран, но крови нет, так что помощь ей вряд ли требуется, разве что психологическая, но это уже не ко мне. Надо двигаться дальше.

Ориентируясь на звуки голосов и прилетающие периодически женские крики, я наконец приблизился к центру деревни, сумев рассмотреть большую часть налетчиков. Возле дома Ингер собралось восемь человек, и обычными бандитами тут даже не пахло. Да уж, дезинформировал меня пацан. На деревню напали вполне себе профессиональные воины, по крайней мере их одежда и оружие говорили сами за себя. Скорее всего наемники, а значит и маги с большой вероятностью.

Налетчики меня не видели. Часть из них болтали о чем‑то на улице, часть шарилась в доме Ингер, а некоторые рассредоточились по деревне, заглядывая в крестьянские хаты. Где‑то кричали девушки, пытаясь отбиться от насильников, где‑то заливались кровью мужчины, защищавшие свой дом. Последнего я не видел, но не сомневался — все происходит именно так.

Вести переговоры с этими людьми не имело смысла. Кто они такие и чего тут делают, можно узнать и позже, а вот эффект неожиданности уйдет. Нет уж, надо атаковать. О том, что можно просто уйти из деревни, я даже не думал.

Кажется, налетчики совершенно не ожидали какого‑либо сопротивления. Большая их часть сейчас грабила деревню, выбирая наиболее ценные вещи, но несколько человек скучковались возле дома Ингер, на них‑то и пришелся первый удар.

Атаковать чем‑то по‑настоящему мощным не хотелось — где мне потом жить, если дом пострадает? Поэтому землетрясение и подобные заклинания я оставил на крайний случай, активируя вакуумный взрыв. Маленький и не особо заметный шарик упал под ноги людям, чтобы в следующий момент увеличиться в несколько раз, затягивая в свое нутро всех, кому не повезло оказаться в зоне действия заклинания.

Что ожидаемо, щитов налетчики не имели, ощущая себя в безопасности, поэтому моей магии понадобилась всего пара секунд, чтобы превратить четверых человек в плотный кусок кровоточащего мяса. К сожалению, это заклинание, как и любое другое, работало не мгновенно, крики умирающих людей привлекли к себе внимание. Меня заметили.

Реакция последовала незамедлительно, налетчики действительно оказались профессионалами и быстро сообразили, что происходит. Мои щиты вспыхнули от попаданий сразу нескольких заклинаний, ощутимо ослабив их. Не желая проверять на прочность свою защиту, я тут же скрылся за ближайшим домом, подготавливая новую атаку.

Высокие сугробы, что намело за зиму, очень затрудняли передвижение, так что совершать быстрые рывки из одного края деревни в другой было физически невозможно, и мне оставалось лишь позиционное противостояние с врагами. По этой причине первейшей моей задачей стало сокращение их количества. Тем более к центру поселения, подгоняемые криками своих подельников, начали собираться остальные налетчики.

Бандиты не спешили, ожидая подхода помощи, поэтому никто не пытался броситься на меня в атаку с шашкой наголо. Они попрятались за укрытиями, усиливая щиты и готовили ответные заклинания. Что ж, посмотрим, справится ли их защита с «воронкой».

Не справилась. Выбежав из‑за дома, я направил скрученный жгут энергии в ближайшего противника, и его грудь тут же взрывается кровавыми брызгами. Получаю несколько ударов по щиту. Кажется, пока все в порядке. Активирую новый триггер, запуская в следующего врага изученное недавно заклинание — вихрь. Вокруг мужчины образовалась целая туча очень маленьких, похожих на ледяную крошку объектов, которые буквально перегрузили его защиту, после чего принялись кромсать тело. Жуткий крик отразился от стен домов. Как действует заклинание в живую я еще не видел, и зрелище оказалось крайне неприятным. С человека по факту живьем снимало кожу и мясо.

Увиденное, налетчиков наверняка впечатлило, так как шквал заклинаний, усилился многократно. Не жалея энергии, они тратили магические силы, пытаясь пробить мои щиты, и не скажу, что для меня это прошло бесследно. Пара удачных ударов, пришедших одновременно, едва не пробили защиту. Пришлось опять ретироваться, но дом, за которым я попытался укрыться, вспыхнул, как бенгальский огонь, облитый для пущего эффекта бензином.

Видимо, обойтись малой кровью уже получится, меня банально возьмут измором, либо задавят массой. Пора подключать тяжелую артиллерию.

Деревянную избушку, закрывающую меня от врагов, пожирало жаркое пламя. Снег под ногами начал таять, превращаясь в грязную воду, в которой плавали куски дерева, птичий помет и мелкий бытовой мусор, но я не обращал на это внимания. Щиты пока справлялись с жаром, позволяя мне завершить каст крайне затратного по магии, но весьма эффективного заклинания.

Пока я прятался за горящим домом, враги на месте не стояли, и начали окружать меня. То один, то другой налетчик показывался в поле видимости, выпускал нескольких магических снарядов, после чего уходил в сторону, освобождая место новому стрелку. Я терпел, формируя каркас будущего заклинания, энергии пока хватало. Если враги не додумаются ударить разом, щиты выдержат.

На полное завершение каста ушло порядка четырех минут, рекорд практически, на тренировках у меня обычно уходило в два разабольше времени, слишком масштабным была структура магического конструкта. К сожалению, подготовить его заранее не представлялось возможным, во‑первых, я не мог удерживать это заклинание и одновременно с ним кастовать более мелкие, а во‑вторых, столь мощную атаку лучше тратить, когда враги окажутся в одном месте. Нет смысла из пушки палить по отдельным воробьям, а вот прихлопнуть всю стаю — уже другое дело.

К тому моменту, когда заклинание было готово, мои щиты уже порядком ослабли, выдерживая вражеские удары, которых с каждой секундой становились все больше. Налетчики, видимо почуяли неладное и всеми силами старались сбить мой каст, но и подставляться под возможный удар не хотели, печальный опыт товарищей их многому научил, поэтому они так и продолжали бить по одному, не объединяя усилия.

Наконец последний кирпичик магического конструкта встал на место, и теперь оставалось лишь нажать на воображаемый курок. Словив на щит очередную молнию от особо шустрого бандита, который чаще других меня атаковал, я в два прыжка оказался на открытом пространстве, оставив за спиной полыхающий сруб, выхватил взглядом врагов, которые распределились по улице, и отпустил, рвущееся на свободу заклинание.

Сотни маленьких и, казалось бы, совершенно безопасных иголок поднялись в небо. Надо мной будто загорелся фонтан искр, которые, впрочем, не затухали, а наоборот, усиливали свечение, разлетаясь по сторонам и выискивая своих будущих жертв.

Фонтан. Именно так я назвал это заклинание. Заклинание, атакующие только магов, а точнее людей, укрытых магическими щитами. Знай мои враги об этой особенности, они могли бы просто убрать защиту, и светящиеся искры обошли бы их стороной, но такое решение вряд ли могло прийти им на ум. Так в этом мире не воевали.

С каждой секундой искр становилось все больше, они метались по улице, создавая невероятную иллюминацию, что, сливаясь со светом горящего неподалеку дома, превращала улицу в подобие китайского карнавала, а уж когда магия добралась до людей, то мне даже пришлось прикрыть глаза. Искры, находя магов, облепляли щиты, перегружали их и начинали прожаривать человека, как курицу гриль.

Начался форменная вакханалия. Люди принялись кататься по снегу, пытаясь сбить невидимый огонь, жгущий плоть. Наиболее опытные бойцы устанавливали дополнительные щиты или старались нейтрализовать заклинание чем‑то еще. Вспыхивали защитные амулеты, гасли щиты, умирали люди.

Заклинание оказалось чрезвычайно действенным, однако один недостаток у него все же был — оно практически выпило меня досуха. Магических сил осталось только на поддержание слабого щита от физических атак.

Убить всех налетчиков так и не получилось. Среди них все‑таки нашлись люди, способные пережить мою атаку, однако таких было совсем немного, а главное, они, вероятно, сожгли всю энергию, на то, чтобы остаться в живых, так что мы оказались в равных условиях.

Как ни странно, но выжившие налетчики даже не думали сдаваться. Да кто вы такие? Обычные бандиты сбежали бы, едва запахло жареным, а эти бились до конца. Как только последние искры заклинания погасли, бойцы вытащили мечи. На их лицах я видел ненависть, густо замешанную на страхе. Они боялись меня, боялись, но не уходили.

Храбрость, честь… в некоторых северных княжествах сбежавшего с поля боя воина считали трусом, наверное, эти были из таких. Умру, но не отступлю. Можно их уважать за такое? Конечно, а надо? Нет. Людей, без зазрения совести убивающих мирных жителей, я уважать не собираюсь.

Шпага выскользнула из ножен с характерным стальным звуком. Пришло время стали. Посмотрим, смогу ли я хоть что‑то противопоставить опытным бойцам. Три человека, обляпанные снегом с ног до головы, угрюмо смотрели на меня, ожидая, когда я сделаю первый шаг. Глупое поведение, как только магия ко мне вернется, они умрут.

А может, специально потянуть время? Надо попробовать.

— Кто вы такие? — крикнул я.

Не получилось. Разговаривать эти гады со мной все‑таки не захотели, видимо поняв, что время играет против них. Атаковали они одновременно, не размениваясь на долгую подготовку или обманные маневры. Просто три человека сходу попытались покрошить мою тушку в капусту. Собрав остатки защитной сферы в плотный диск, я повесил его над кистью левой руки и приготовился отражать атаку.

Бойцами налетчики оказались хорошими и оружием владели на очень высоком уровне, а вот скорости им не хватало. Ловлю на щит клинок ближайшего врага, шаг вперед и лезвие чиркает противника по руке, оставляя кровавый след. Бью мужчину ногой, он отшатывается, тут же шаг назад, чтобы сдержать атаку второго. Его меч порхает в воздухе, совершая серию быстрых ударов, но к своему удивлению, я легко отражаю их. Мало того, я вижу, где он ошибается, и пока к бойцу не подоспела помощь, блокирую клинок щитом, после чего стремительным движением шпаги рассекаю его горло. Грудь мужчины заливает кровь, он падает на колени, пытаясь зажать рукой страшную рану.

И все же я слишком долго возился. В тот момент, когда мой клинок собрал кровавую дань, один из врагов успел обойти меня справа и, воспользовавшись заминкой, попытался ударить по вытянутой руке. Попал, ублюдок. Я не успел вовремя среагировать, и острая боль обожгла предплечье.

Вновь два быстрых шага назад. Кисть с трудом удерживает будто бы потяжелевший клинок, и мой враг видит это. К тому же, к нему присоединяется еще один — тот, кого я оттолкнул несколькими секундами раньше.

Клинок пришлось перехватить левой рукой, и это очень плохо. Да, переоценил я себя, рано мне еще против троих в одиночку биться, рано.

Сдавать позиции противники не собирались, они начали наседать на меня с двух сторон, и пока только щит, который перетек на правую руку, спасал от смерти. Убежать не получится — просто не позволят, магия пока недоступна. Все очень плохо. Очень. Надо срочно что‑то придумать, но что? Твою мать, как глупо все получается, пройти через несколько крупных сражений, уйти от жрецов, пережить разрушение двух городов и сдохнуть от рук каких‑то уродов, большую часть которых я уже перебил!

Отражать удары с каждой секундой становилось все сложнее. Атаковать я вообще не мог и лишь защищался, отступая все дальше и дальше, однако скоро меня загонят к стене, зажмут, и на этом все.

Очередной выпад того бойца, что ранил меня в руку, внезапно прервался на середине. Мужчина вдруг широко раскрыл глаза, выпустил из руки меч и попытался достать рукой до своей спины, а затем начал медленно, будто засыпая, заваливаться на бок. Секундой позже второй налетчик повторил судьбу первого.

Не до конца еще осознавая, что бой закончен, я судорожно пытался найти объяснение произошедшему, и лишь увидев оперение стрел, торчащих из спин врагов, понял — кто‑то из жителей деревни пришел мне на помощь. Пусть воинами крестьяне не были, но охотой здесь занимался едва ли не каждый мужчина, так что луки, а то и арбалеты в домах имелись.

Подняв голову, я сквозь пот, заливающий глаза, попытался рассмотреть своих спасителей — два сильно помятых мужика, с разбитыми в кровь губами и синяками на лицах, стояли неподалеку, держа в руках луки. Именно им я был обязан спасению.

— Кто‑то остался еще их этих? — спросил я, пнув мертвое тело бандита.

— Не знаем, господин, — ответил один из мужиков, — мы сейчас посмотрим. Всю деревню обыщем.

— Давай, — кивнул я, — на рожон только не лезь.

— Сделаю. Господин, надо бы огонь потушить, а то не ровен час, вся деревня погорит.

Замечание было сделано вполне уместное. Огонь, что пожирал сейчас один из домов, рождал тысячи искр, которые грозили запалить все строения вокруг, и пока этому мешал лишь снег, лежащий на крышах, однако рано или поздно вспыхнут и они. В принципе, потушить пламя было не проблемой, магия решала и не такие задачи, но вот беда — мой резерв был практически пуст.

— Зови людей, — сказал я, — пусть берут лопаты, ведра. Главное, чтобы другие хаты не загорелись. Как смогу — помогу, но пока сами справляйтесь.

— Хорошо.

Сказав это, мужик тут же начал раздавать указания жителям деревни, которые повыскакивали из домов, поняв, что бой закончен. Мне же в первую очередь надо было разобраться с раной на руке. Меч налетчика прошелся вдоль предплечья, разрубив мышцы и задев пару сухожилий. Зря я, наверное, сбросил тулуп еще на подходе к деревне, глядишь ранение было бы не таким серьезным. С другой стороны, тяжелая меховая одежда мешала двигаться, в общем, палка о двух концах.

Позвав какую‑то женщину, что находилась неподалеку, я с ее помощью перетянул руку куском моей же рубахи, и на несколько секунд погрузился в лечебный транс. О полном лечении не шло и речи — в деревне все еще могли оставаться враги, но хотя бы кровь надо было остановить.

Усевшись на порог дома Ингер, я прислонился к крыльцу и отключился от реального мира, осматривая и латая на скорую руку повреждения, а когда вновь открыл глаза, то рядом уже стоял тот самый мужик, что командовал остальными крестьянами. Переминаясь с ноги на ногу, он дождался, пока я приду в себя, после чего сказал:

— Господин, бандиты почти все мертвы, двое только дышат, я сказал, чтобы их пока связали, вдруг вы с ними поговорить захотите.

— Правильное решение.

— А еще мальцы говорят, будто видели, как несколько всадников по дороге на запад ускакали. Бандиты‑то верхом приехали, но с собой еще трое саней привезли, наверное, туда хотели награбленное стаскать, вот возничие‑то, когда вы бандитов‑то убили, испугались, сани побросали, вскочили на лошадей и деру дали отсюда.

— Не самая приятная новость, — скривился я, — если эти уроды подмогу приведут, у нас могут быть проблемы. Давай‑ка ты сейчас коротко и быстро расскажешь, как произошло нападение. Что говорили налетчики, может упоминали кого‑нибудь.

— Как произошло? Да обычно произошло. Мы с женой дома были, когда какой‑то шум услышали на улице, я в окошко‑то глянь, а там какие‑то люди снаружи шастают. Схватил я, значит, топор, выхожу во двор, а там мужик с мечом и в одежде хорошей. Он на меня как зыркнет, а потом меня как бревном по голове ударили — магия, не иначе. Ну и все, в глаза‑то потемнело. Думал, конец — к Милосердной матери на поклон иду, а потом глаза открыл и вижу, что дом горит, и вы с бандитами бьетесь.

— Понятно, — вздохнул я, — мог бы просто сказать, что не знаешь нихрена. Короче, покажи, где лежат те двое, которые без сознания.

Далеко идти не пришлось. Драка произошла в центре деревни, так что все раненые и убитые лежали рядом с домом Ингер. Пока до них никому не было дела — почти все дееспособные жители деревни, занимались тушением пожара, так что бандитов никто не трогал и не обыскивал.

Да уж «фонтан» сработал как надо. Заклинание убило человек десять, не меньше. Некоторые люди представляли из себя обугленные головешки, некоторые пострадали не так сильно, а часть отделалась лишь ожогами разной степени тяжести. Страшное получилось заклинание, но действенное.

Да бандита, что остались живы, выглядели неважно. Обугленная одежда, сожженные волосы, волдыри на коже, однако люди еще дышали. Привести в чувство получилось только одного. Несколько ударов по щекам заставили его приоткрыть глаза. Несколько секунд он непонимающе глядел на меня, но затем на его лице проступила лютая злоба. Выдав длинную и явно матерную фразу на незнакомом мне языке, бандит вдруг перешел на местный северный диалект и выдал:

— Не знаю кто ты, но ты скоро сдохнешь! Берге отомстит за нас, он срубит твою голову, а потом сожжет эту деревню дотла!

— Кто такой Берге? — спросил я у крестьянина, стоявшего позади.

— Сын князя, — промямлил мужик, и в его голосе отчетливо слышался испуг.

Глава 5

— Флориса? — удивленно спросил я.

— Нет, Патрика Слеттен — это правитель княжества Турсен.

— С которыми вы периодически воюете?

— Да, война давно закончена, мы десять лет живем в мире.

— Эй, морда, — я обратился к налетчику, который вновь начал терять сознание, — ты про какого Берге говоришь?

— Он вырвет твои кишки! — пуская кровавые пузыри, выплюнул слова бандит.

— Допустим, а какого хрена сын вашего князя забыл в этих землях?

Увы, но дальнейшего диалога не получилось. Мужчина больше не желал говорить, стараясь как можно быстрее свалить из этой реальности то ли в царство Морфея, то ли к Милосердной матери. Пришлось его немного простимулировать. Несколько ударов привели человека в чувство. Он вновь начал выкрикивать ругательства и оскорбления, но среди этого потока брани можно было выцепить крупицы полезной информации.

Судя по всему, набег северян из соседнего княжества не был началом войны, просто Берге по какой‑то причине собрал банду верных людей и решил пощипать приграничные деревни и мелкие города. Зачем ему это, пленник не ответил. Может моча в голову ударила, может еще что‑то. Причем, забрались налетчики довольно далеко вглубь княжества, все‑таки деревня Ингер находилась на расстоянии более ста километров от границы.

Вообще, поведение Берге было очень странным. Нападать на соседнее княжество, с которым у вас заключен мир, да еще и делать это во время праздничного месяца — не слишком благородно. И ладно бы княжич начал войну или напал на какой‑нибудь сильный клан, нет, он разделил свой отряд на более мелкие и, как обычный бандит, грабил беззащитные поселения, вытаскивая оттуда золото, серебро и наиболее ценные вещи. Ему что, денег не хватало? Ой, чувствую, не все так просто. Что‑то Берге мутит, вот только вряд ли он ожидал, что один из его отрядов нарвется на потомка княжеского рода. И теперь остается вопрос, а как Берге отреагирует на это?

Допрос обожженного северянина ответа не дал. Мужчина вскоре окончательно выдохся, понося меня разными интересными словами, а затем и вовсе вырубился, и привести его в чувство у меня уже не получилось. Плохо, видимо придется предугадывать действия охреневшего княжича самостоятельно.

Как же плохо, что возничие успели свалить из деревни, причем догнать их я в теории способен, но ведь они могут в любой момент разделиться, а гнаться за двумя зайцами — так себе затея.

Вариантов поведения Берге я видел три. Самый маловероятный — княжич решит не связываться со мной и укатит восвояси, поджав хвост; второй — он соберет все свои отряды, на что потребуется время, и завалится сюда большой толпой; ну и наконец, наиболее вероятный сценарий — Берге прибудет сюда как можно быстрее, опасаясь, что мы позовем на помощь или попытаемся сбежать.

Все варианты имели место, но наиболее вероятным мне казался третий. Вряд ли княжич испугается какого‑то непонятного мага, засевшего в захудалой деревне, скорее всего сам придет проверить, что здесь произошло, а значит надо готовиться к встрече. Можно, конечно, убежать, хрен меня кто найдет и догонит, но куда людей девать? Уверен, Берге выместит злость на жителях, перебив если не всех, то большую часть, а увести их за собой я не могу — не успею просто. Раненые, старики, дети — на всех лошадей не хватит, а в лесу их не спрятать — по следам найдут.

Видимо, придется принять бой. Неизвестно, сколько у нас времени, но не думаю, что слишком много.

— Отправь кого‑нибудь в город, — обратился я к мужику, — пусть загонит лошадь, но новость до людей донесет, если до бургомистра сможет достучаться — вообще замечательно. Дальше, надо найти Маркуса, он скорее всего где‑то в борделях, лучше его там искать. Еще, отправь наблюдателей на дорогу, если кого увидит, тут же мне доложить. Все, не стой столбом, действуй!

— Господин, а с нами‑то что будет? — промямлил разбитыми губами мужчина. — Вы нас не бросите?

— Не брошу, но пусть меня ближайший час не отвлекают, только если Берге на горизонте покажется.

Кивнув, мужик умчался выполнять приказы, а я обернулся к горящему дому. Магия ко мне еще не вернулась, но какими‑то крохами силы я располагал. Поток воздуха поднял снег с огородов, уплотнил его, закружив его в здоровенный водоворот, и начал медленно перемещать к полыхающей избе. Две стихии столкнулись, раздалось громкое шипение, в воздух поднялись густые клубы пара, а когда он развеялся, стало понятно, что огонь пусть и не до конца, но побежден. Дальше жители справятся сами, мне же нужно подготовиться к новой драке.

В первую очередь я занялся лечением. Пусть рана на руке уже не кровоточила, но я даже шпагу нормально держать не мог, а это не дело. К тому же, мне все равно нужно выждать время, пока восстановится магия. Конечно, за последний год этот процесс многократно ускорился, но и энергия во время сражения была потрачена почти вся.

Все‑таки переоценил я свои силы. Сейчас, анализируя бой, становились понятны множество совершенных ошибок. Тут тебе и непроверенные заклинания, и самоуверенность перед рукопашной схваткой, и еще некоторые мелочи. В совокупности все это едва не привело меня к гибели, и пускай я остался жив, закончиться бой мог очень печально. Ну ничего, умнее буду и в следующий раз подобных ошибок не совершу. К тому же, теперь стали понятны недостатки примененного заклинания, а значит их можно исправить.

Лечение руки заняло у меня почти час — рана оказалась крайне неприятной. Одно дело — кожу срастить и другое — сухожилия. Тут бы помощь опытного лекаря не помешала, который смог бы сперва сшить мясо, а затем уже воздействовать на тело магией, но пришлось обходиться собственными силами и умениями. Впрочем, спустя отведенное время я вынырнул из транса, увидев на месте раны безобразный шрам. Красный и воспаленный он выглядел крайне нездорово, но хотя бы мяса видно не было.

Взяв шпагу, я сжал рукоять как можно сильнее, сделал несколько осторожных взмахов клинком, ощущая некую скованность в конечности, но в целом результат меня удовлетворил. Теперь можно и магией заняться.

Перенос сознания в Астрал как обычно сопровождался легкой дезориентацией, которая, впрочем, быстро прошла. Небольшое мысленное усилие, и вот зеленый тропический остров встречает меня запахом моря и легким освежающим ветром. Несколько пальм, озерцо, белоснежный песок, бунгало неподалеку. За последний месяц я неплохо научился подстраивать серую хмарь изнанки под свои вкусы и создал этот райский уголок. Получилось до безобразия банально, но мне нравилось. Впечатление портили лишь стены тумана, что окружали мой остров, но с этим уже ничего не поделаешь.

Именно здесь проходили мои тренировки. Кучу времени я провел в одном месте, не рискуя больше совершать путешествия по Астралу. Ну его к лешему, мне и встречи с Исанидом хватило. Мутный тип. Веяло от него какой‑то угрозой, и беседовать с ним повторно у меня не было ни малейшего желания. Не исключено, правда, что он сам ко мне заявится, но я, кажется, понял, как можно защитить остров от проникновения посторонних, окружив его прозрачным куполом. Проверить эффективность конструкции возможности пока не представлялось, но по крайней мере мои удары она выдерживала.

Работать с заклинаниями в Астрале было одно удовольствие. Стоило затронуть невидимую струну магического поля, и она, как ласковая кошка, льнула к руке. Только пожелай, и эта нить начинает собираться в любую структуру, что открывает гигантское поле для экспериментов. Именно так я создал «вихрь», «фонтан» и еще несколько новых заклинаний, действуя большей частью интуитивно, подбирая форму и энергетическую насыщенность конструкта.

Вот и сейчас, стоило мне сосредоточится на разлитой вокруг магии, как перед глазами начали рождаться и умирать сотни простейших заклинаний. Влей немного силы, и один вид энергии перейдет в другой — зажжется огонь, поднимется в воздух камень, сомнется в плотный комок лист дерева. Все это произойдет здесь в астрале, но ничего не мешает чуть позже вынырнуть в реальность и повторить это там. Чудесный мир, однако сейчас меня интересовали совсем иные задачи.

Что я могу противопоставить Берге? Ответ на этот вопрос как назойливая муха витал где‑то поблизости, но его никак не удавалось схватить. Один на один я может быть и сумею одолеть княжича, но если с ним будет взвод магов, то все — хана мне. И это я еще не учитывал тот вариант, что Берге может воспользоваться изначальной магией. Не факт, конечно, что он владеет ей, но исключать этого явно не стоит.

Видимо, придется рискнуть. Было у меня в загашнике одно заклинание, которое, если звезды сойдутся удачно, поможет мне победить.

Магические мины. Экспериментируя с астралом, примерно месяц назад я обнаружил, что могу насыщать отдельные участки земли энергией, заключив ее в простенький магический конструкт. В принципе, ничего необычного, но чуть позже открылся дополнительный эффект — собранная магия оказалась очень нестабильной. Начни кастовать какое‑нибудь заклинание рядом с заряженной точкой, и вся накопленная энергия идет в разнос. Даже щиты, если они достаточно сильны, могли вызвать детонацию, и взрыв иногда получается такой силы, что оставлял воронку до метра глубиной.

Когда я в первый раз увидел подобный эффект, то сперва не слишком впечатлился — на заклинание уходило довольно много сил, а нейтрализовать его было очень легко. Пусти над опасным участком слабую огненную волну, и все заряды тут же сдетонируют. Однако, после некоторых размышлений, я все же довел конструкт до ума. Как внезапный козырь в рукаве заклинание все же подходило, и сейчас этот козырь может мне помочь, надо лишь чуть‑чуть его подкорректировать.

* * *
Как все‑таки хорошо, что время в Астрале течет медленнее, чем в реальности. По крайней мере, так ощущается. Когда я закончил испытания измененного заклинания, прошло всего пара часов. За это время у меня практически полностью восстановился магический резерв, а значит можно было готовиться встречать гостей. Не думаю, что они уже подходят к деревне, все же зима накладывала свои ограничения на перемещения.

Враги, скорее всего, придут с запада, и вряд ли они заходят двигаться по снежной целине, скорее уж пойдут по дороге, которую за зиму накатали местные жители. Все же коммуникации с соседними поселениями не прекращались даже в лютую стужу. Тут тебе и торговля, и к родственникам съездить надо, и еще много причин смотаться в соседнее село.

Встречать Берге решил на окраине деревни, чтобы не рушить в случае чего дома, но и далеко уходить не стал. Если моя задумка успехом не увенчается, придется искать укрытие, и тут уже будет не до сохранения крестьянского имущества, самому бы уцелеть.

Всех жителей заставил собраться в центре поселения и не отсвечивать. В предстоящей драке они мне вряд ли помогут, а вот попасть под шальной удар смогут легко. Как же мне сейчас не хватает Маркуса, Айвина и остальных членов отряда. Будь они рядом, шансы на успех возросли бы многократно, но увы, приходиться рассчитывать только на себя.

Убедившись, что поблизости нет людей, способных меня отвлечь, я сформировал необходимый магический конструкт, поместил его в землю и начал напитывать энергией. Спешить не стоило, если переборщить с потоком силы, можно спровоцировать взрыв, что мне вообще не надо, не хватало еще предупредить врагов о возможной ловушке. Нет, действовал я очень аккуратно.

Маленький красный шарик, закутанный в спиралевидную сетку, медленно разбухал, будто губка, впитывающая воду. Процесс видел только я, будь здесь другой маг, он бы почувствовал какие‑то колебания магического поля, но не более.

Шарик с каждой секундой становился все больше. Теперь на его боках отчетливо виднелась подвижная сетка конструкта, удерживающего комок сжатой энергии от разрушения. Если его не трогать, то вскоре магия начнет вытекать, растворяясь в окружающем пространстве, но если целостность каркаса нарушить или хотя бы ослабить внешним воздействием, то разрушающий все вокруг хаос вырвется на свободу.

Мину пришлось делать одну. По идее, ничего не мешало мне сформировать несколько мелких подарков, расположив их рядом, но был велик шанс преждевременной детонации, чего мне хотелось избежать. А ставить бомбы на значительном расстоянии друг от друга не имело смысла. Сработает одна, и враги поймут, что их может ждать. Нет, рассчитывать придется на один большой взрыв.

Закончил я вовремя. Налетчики еще не показались на горизонте, а магический конструкт оказался по‑максимуму наполнен энергией. Влей еще чуть‑чуть и лопнет, как воздушный шарик. Очень большой и опасный воздушный шарик.

Остатки сил решил не тратить. Ставки сделаны, ставок больше нет. Теперь остается только ждать.

Мои слабые надежды на мирный исход дела не оправдались. Спустя некоторое время на горизонте показался конный отряд. Тридцать человек, а впереди на черной, как уголь, лошади скакал крупный мужчина с непокрытой головой и длинными пепельными волосами до плеч. Одет он был богато и золотыми украшениями не брезговал, что для северян на самом деле было нехарактерно.

Место, где была заложена магическая мина, я отметил торчащей из снега веткой. Ничего необычного, просто какой‑то мусор на обочине. Внимания она не привлечет, а мне послужит ориентиром. Встав на дороге, за сорок метров до нее, я ждал, пока Берге со своими людьми окажется в ловушке. По идее, можно было и не маячить на виду, но я боялся, что мина не сработает, если попытаться активировать ее издали. Все же заклинание достаточно новое и непроверенное. Приходилось рисковать.

Разумеется, княжич меня заметил. Не доходя до заминированного участка метров десять, он остановился, приказав своим спутникам сделать то же самое. Может почуял опасность? Вот что ему помешало пройти еще немного вперед? Я бы тогда, не раздумывая, активировал мину, а теперь придется ждать, заманивая гостей в ловушку.

— Это ты убил моих людей? — усилив голос магией, спросил Берге, и слышали его, наверное, даже на противоположном краю деревни.

Орал этот молодец будь здоров. Может хотел впечатление произвести, или напугать? Все возможно. Лишь бы бомба от такой магии не сработала, а там пусть хоть заорется.

— Может быть, — ответил я, тоже немного усилив голос, — а ты, значит, Берге? Зачем ты грабишь деревни, княжич? У тебя деньги что ли закончились? Отец перестал золотом снабжать?

— А ты смелый, раз знаешь мое имя и смеешь так разговаривать.

— Ты ответишь на вопрос или нет?

— С какой стати я должен что‑то тебе объяснять? К тому же ты скоро умрешь, а я не привык болтать с будущими трупами.

— Так мы все — будущие трупы, кто‑то раньше к Милосердной матери уйдет, кто‑то позже, что ж теперь, ни с кем не разговаривать?

— Молодец, — хохотнул Берге, — тут ты верно подметил, но давай я задам встречный вопрос. Ты не похож на северянина, что ты забыл в этой деревне? Ответь мне, и я отвечу тебе.

— Тут нет тайны. Я — наемник, прибился к отряду северян, на зимовку мы пришли в Ремор, а я вот шум не люблю, поэтому отдыхаю тут. Твоя очередь.

— Знаешь, мне кажется, ты врешь, но я все же отвечу тебе. Скажем так, мне было скучно сидеть в родном княжестве, решил размять кости.

— Ну разумеется, — кивнул я, поняв, что правды так и не услышу.

— Сколько наемников в деревне?

— Так говорю же, один я.

— Ты не мог в одиночку убить моих людей! Сколько. Вас. В деревне? — в голосе Берге послышался металл. — Говори и, возможно, я оставлю тебе жизнь.

Так, похоже перебарщиваю. Мне очень не хотелось провоцировать этого типа. Если он сейчас психанет и кинет в меня хотя бы огненный шар, бомба взорвется, и все труды пойдут насмарку. Надо как‑то его успокоить.

— Да, да, ты прав, — пошел я на попятную. — В деревне находятся еще несколько бойцов, но они ранены. Мы не знали кто напал на нас и просто защищались.

— А ты, получается, уцелел. Почему не сбежал? Я не понимаю твоего поведения, и мне это очень не нравится.

— Я надеялся договориться, как‑то уладить все.

— Ты либо идиот, либо что‑то скрываешь.

— Я просто ищу способ выжить и сохранить жизнь крестьянам.

— Какое тебе до них дело? Это просто чернь, десятком больше, десятком меньше. Они, можно сказать, не настоящие люди — пустышки. Их задача — работать и плодиться, как у лошадей или коров.

— Привык я к ним. Привязался. Проходите в деревню, я не буду сопротивляться, только не убивайте людей. Очень вас прошу.

— Даже так?

Берге, кажется, сильно удивился. Пару секунд он стоял, обдумывая мои слова, после чего дернул поводья, заставив лошадь тронуться с места. Княжич не верил мне. Ожидая подвоха, он медленно ехал вперед, внимательно глядя по сторонам, но не мог понять, где именно я его обманываю.

На маленькую, засохшую веточку Берге внимания не обратил, и все сильнее хмурил брови, однако, когда в моих руках сверкнуло простенькое заклинание рассекающего удара, широко улыбнулся. Теперь для него все встало на свои места. Раз уж его — сына князя пытаются напугать таким детским способом, то человек, вставший на пути, действительно идиот, не больше.

Энергетический жгут, пользоваться которым меня научили еще в интернате, понесся к отряду Берге, оставляя на снегу еле заметный след, и наткнувшись на щиты, бессильно растворился в них, не причинив никому вреда. Кажется, я даже услышал смех, а в следующий миг, мощнейший взрыв поднял в воздух тонны земли и льда.

Глава 6

Взрывная волна стенобитным снарядом ударила в грудь, благо я был к этому готов и заранее поставил щиты на физическую защиту, однако даже в этом случае пришлось мне несладко. Как невесомую пушинку меня подняло в воздух и отбросило к ближайшим домам.

Прокатившись по снегу с добрый десяток метров, я наконец остановился, зарывшись в сугроб по самые ноздри. Глаза и рот были забиты снегом, я ничего не видел и не слышал, в ушах поселился противный тонкий писк, по шее текли струйки крови, моментально впитываясь в снег.

Результат оказался впечатляющим. Взрыв получился устрашающей мощи, от которой не спасли даже профильные щиты, что же тогда случилось с теми, кто оказался в его эпицентре? Надеюсь ничего хорошего.

С трудом поднявшись на ноги, я скривился от боли в лодыжке — многострадальная ступня в очередной раз получила травму. Вывих, кажется, или перелом, что куда хуже.

Тем не менее, кое‑как передвигаться я мог. Проморгавшись и вытерев лицо от снега, я встал на ноги и замер, глядя на кусок человеческой руки, лежащей рядом… Не моя, слава Милосердной матери, не моя.

Ровная, заснеженная дорога, ведущая когда‑то из деревни, исчезла. Вместо нее теперь красовалась огромная воронка, и разбросанные вокруг нее куски лошадиных и человеческих тел. Оторванные руки, ноги, головы. Выглядело это до омерзения жутко, особенно учитывая, что некоторые люди все еще были живы. Исчез и снег, сметенный взрывной волной, с ближайших домов слетели крыши. Мощь заклинания оказалась запредельной, чего я, если честно, не ожидал. Все‑таки работать с непроверенными конструктами — крайне опасное занятие, а что если бы он сдетонировал во время его создания и зарядки? У меня ведь тогда и щитов как таковых не было.

Стоп. Не о том думаю, не о том. Главное — найти и убедиться, что Берге погиб, или выжил, что куда хуже. Оглядев поле, усеянное трупами, я попытался найти княжича среди этой симфонии смерти и разрушения.

В голове все еще звенело. С трудом сохраняя вертикальное положение, я ковылял по снегу, вглядываясь в лежащие вокруг тела. Тех, кто еще шевелился, добивал простейшими магическими ударами, не испытывая ни малейшей жалости к этим людям. Если пришел убивать, будь готов быть убитым.

Найти Берге удалось довольно быстро. Его яркая и богатая одежда выделялась на фоне остальных бойцов, да и трудно было не заметить единственного человека, пытающегося подняться на ноги.

Взрывом княжича отбросило далеко в поля — метров на пятьдесят от эпицентра и, судя по всему, мужчина был сильно оглушен. Лежа на снегу, он не оставлял попытки подняться на ноги, но конечности не слушались его, и он вновь падал на четвереньки.

Надо спешить. Если этот гад придет в себя, победить его у меня вряд ли получится. Из‑за взрыва и последующей легкой контузии все мои заготовленные заклинания рассыпались, так что пришлось готовить что‑то простенькое, но быстрое — на долгую подготовку не было времени.

Рассекающий удар, способный при должной энергетической накачке резать металл как бумагу, устремился к Берге. Я очень надеялся, что этот гад еще не успел восстановить щиты, но увы. Заклинание остановилось, не дойдя до мужчины около метра, и исчезло, отразившись от снега тусклой вспышкой. Все‑таки княжич успел поставить защиту, а может тут сработал амулет. Так или иначе, но убить его сходу не получилось. Эйхор тоже бесполезен, для его применения придется подойти ближе, чего делать не хочется, да и не факт, что он сможет пробить щиты. Туманные ленты иногда пасовали и против обычных магов, а тут целый княжич.

Не доходя до Берге с десяток метров, я остановился и начал готовить «воронку». Если уж она не сработает, то боюсь, не сработает вообще ничего. Разве что вымотать княжича долгим противостоянием, но получится ли? Этот человек как‑никак потомок княжеского рода, которого с детства учили работать с магией.

Чтобы закончить «воронку» мне требовалось всего две минуты. Многодневные тренировки не прошли даром, существенно сократив время каста, но все‑таки этого оказалось недостаточно. Берге слишком быстро приходил в себя. Он наконец поднялся на ноги, сконцентрировал на мне мутный взгляд и без лишних затей отправил в полет какую‑то магическую дрянь. Плотный зеленый сгусток материализовался в воздухе и ленивым колобком полетел ко мне, вращаясь в воздухе и разбрызгивая изумрудные капли.

Уйти от магического снаряда не получилось бы при всем желании — эта дрянь легко меняла направление вслед за моими движениями, так что пришлось срочно усиливать оборону. Я понятия не имел, что делает это заклинание, но предчувствия у меня были самые поганые.

Попадание зеленой гадости едва не сбило каст «воронки». Сгусток, коснувшись щитов, облепил их подобно пленке и начал активно выжигать энергию, пытаясь добраться до моего тела. Он будто искал слабые зоны и, если находил, тут же впивался в них с удвоенной силой.

Первый щит заклинание все‑таки разрушило, сделав в нем несколько отверстий, но наткнувшись на второй, сдулось, исчерпав силы. Вот только княжич на этом, разумеется, не успокоился и уже готовил мне новый подарок, однако не успел. Я все‑таки закончил воронку и теперь мое заклинание проверяло на прочность защиту княжича. Скрученный магический бур, как немецкий перфоратор вгрызся в щиты противника, пытаясь просверлить в них дыру. Магическое сверло вращалась, выдавая свечением, влитую в него энергию и, это, явно, впечатлило Берге.

Движения его рук заметно ускорились. Он прекратил создание атакующего заклинания и теперь все силы тратил на оборону, а я в это время уже готовил «вихрь». Конструкт прекрасно себя зарекомендовал в прошлой драке, и грех было не воспользоваться им еще раз.

За одним заклинанием последовало другое — «воронка», «вихрь», несколько простых ударов и вновь «воронка», я не давал княжичу ни секунды передышки, пытаясь пробить его защиту, и к моему огромному удивлению это начало получаться. Бреге даже не думал атаковать, а на его лице я увидел отблески страха, смешанного с удивлением. Мой противник никак не ожидал, что он — потомок древнего рода может получить отпор от какого‑то деревенского наемника и, кажется, растерялся, не понимая, что делать.

Честно говоря, я сам слегка удивился. За последнее время силы мои, конечно подросли, но, чтобы на равных тягаться с представителями высшей элиты этого мира — на такое я не рассчитывал. Мне всегда казалось, что мой уровень пусть выше чем у Маркуса или Айвина, но не на много, однако теперь, столкнувшись с по‑настоящему сильным противником, я убедился, кровь древнего рода — не пустой звук. Да, вполне возможно, что Берге ослаб, пережив мощнейший взрыв, но даже в таком состоянии, он размазал бы по снегу любого бойца из моего отряда, а мы с княжичем сражались на равных. Да что там на равных, я начал побеждать.

Наверное, со стороны наше противостояние выглядело крайне скучно. Два человека замерли друг напротив друга. Один шевелит руками и что‑то делает со светящимися сферами, окружающими его фигуру, другой в эти сферы выпускает то один заряд то другой. Иногда вспыхивают искры, горит огонь, происходят другие спецэффекты, но при этом люди все время остаются на месте и молчат. Слышно лишь тяжелое дыхание обоих.

После очередной серии моих атак, Берге начал отступать. Я глазам своим не поверил, но княжич сделал шаг назад, затем еще и еще. В конец концов, я заметил, как его руки вспыхнули, пропуская через себя новую порцию энергии для щитов, а затем он что есть духу рванул прочь от деревни.

— Стой ублюдок! Ты же будущий князь! — заорал я, но Берге только ускорился.

Бежать за этим гадом я не мог. Вывихнутая лодыжка ходить‑то с трудом позволяла, не то что скакать по сугробам.

Заклинания, пущенные вслед, оказались бесполезны, и вреда Берге не причинили. Он, как молодой северный олень, мчался сквозь снега, стараясь как можно быстрее покинуть опасное место. Вот тебе и северянин, вот тебе и будущий правитель княжества. Как оказалось, когда прижмет, бегают они не хуже обычных крестьян.

Не дожал урода, не хватило мне все‑таки сил, чтобы его прикончить. И где теперь его искать? Хорошо если он, поджав хвост, убежит сейчас к папаше, а если нет? Если он восстановится, подготовит несколько мощных заклинаний и вернется? Что тогда делать? Сложный вопрос, но ответ тут один — готовиться к новой встрече и надеяться, что человек, отправленный за помощью, уже добрался до Ремора, и сюда скоро примчатся мои люди или взвод солдат во главе с начальником городской стражи.

Тяжело вздохнув, глядя на удаляющуюся спину княжича, я повернулся в сторону деревни. Несмотря на бегство Берге, бой еще не закончен, и нужно заняться грязной, но необходимой работой — добить раненых. Брать кого‑то в плен я не мог — мага веревками не удержишь, а оставлять их в живых нельзя.

Как выяснилось, далеко не все налетчики получили серьезные травмы, некоторые из них просто лежали в отключке, и мне приходилось буквально переступать через себя, чтобы пронзающим ударом отнимать у них жизни. Внезапно, но это оказалось очень сложно. Казалось бы, я видел уже столько смертей, что должен очерстветь, и не вообще не обращать внимание на все это, но нет, было тяжело и, мне приходилось постоянно напоминать себе — не убьешь ты, убьют тебя.

Когда последний из налетчиков перестал дышать, я чувствовал себя настолько скверно, что хотелось напиться вусмерть и забыть сегодняшний день, как страшный сон. Вот только сон этот все никак не хотел заканчиваться. Берге выжил, и наверняка жаждет отомстить.

Еле передвигая ноги, я вернулся в деревню. На меня смотрели испуганные лица крестьян. Уверен, взрыв слышали все, а многие, вполне возможно, ощутили его последствия на собственной шкуре.

— Направь дозорных на края деревни, — я нашел глазами мужика, с которым разговаривал утром, — а рядом с ними еще людей поставь, чтобы могли крик дозорных услышать. Если вдруг появится где‑то поблизости незнакомый человек, срочно меня кричи.

— Сделаю, — кивнул мужик и тут же подозвал к себе нескольких крестьян.

— На всякий случай, собери женщин, стариков и детей, пусть уйдут из деревни на время.

— Вы же победили, зачем?

— Ты меня слышал плохо? Делай как сказано и вопросов не задавай.

— Хорошо господин, — сказал мужчина и с моего согласия отправился выполнять поручения.

Причина моего поведения была проста — я опасался, что Берге решит разрушить деревню изначальной магией. Очень надеюсь, что он ей все‑таки не владеет, ну а если это не так? Нет уж, незачем рисковать. По‑хорошему мне бы тоже не мешало свалить, но велика была вероятность, что княжич вернется в ближайшее время и выместит злость на нерасторопных крестьянах.

Развернувшись к дому Ингер, я наступил на поврежденную ногу и скривился от боли. Вывих. Совсем про него забыл, пока говорил.

— У вас знахарь в деревне есть? — спросил я у людей, стоявших рядом.

— Ты никак ранен, господин? — ко мне подбежала молодая румяная девица с ярким шерстяным платком на голове и в полушубке поверх платья.

— Ты на вопрос ответь сперва, прежде чем свои задавать.

— Тина — травница у нас живет, — зардела крестьянка.

— Она кости умеет вправлять?

— Да, вот в прошлый год у меня братец меньшой…

— Суда ее веди! — не выдержал я, прерывая словесные излияния.

— Простите, господин, — едва не бухнулась в обморок девица.

Тина — здоровенная тетка, больше похожая на бочку, поставленную на колоннообразные ноги, примчалась в дом Ингер через несколько минут, и какое же счастье, что болтливостью она не страдала. Выслушав меня, она ощупала опухшую уже лодыжку, зажала ее своими толстыми, похожими на сосиски пальцами и одним резким движением поставила сустав на место.

Что‑то хрустнуло, острая боль пронзила ногу, но почти сразу же отступила. Дальше в дело вступила магия. Транс, лечение, и спустя полчаса я уже спокойно опирался на ступню, не рискуя вызвать очередной приступ боли.

* * *
Ожидание выматывало. С момента взрыва, оставившего многие дома деревни без окон и крыш, прошло около часа. Дозорные, выставленные вокруг поселения, пока никого не замечали и бестолку мерзли, утаптывая снег под ногами. Хуже всего пришлось тем, кто стоял возле западной дороги. Мертвые лошади, трупы, куски тел, разбросанные ударной волной. Пусть крестьяне крови не боялись, но такое зрелище даже бывалого солдата могло выбить из колеи, чего уж говорить про мирных людей. Тем не менее, мужики крепились и с наблюдательных постов не уходили. Ну а я в это время, восстанавливал силы и готовился к новой драке с Берге. Не верилось мне, что княжич просто так уйдет. Убежит, проглотив позорное поражение и гибель своих людей? Нет, он вернется, у меня не было ни малейшего сомнения в этом.

Сидя в кресле возле горящего камина, я буквально всем телом ощущал, как энергия возвращается в тело, восполняя потраченные резервы. Связь с магическим полем ежесекундно улучшалась, становясь плотнее и четче. Пусть я не видел ее, но точно знал, стоит только захотеть, и она придет на помощь, обрушив на врагов смерть или создав непробиваемые щиты, зажжет огонь или потушит его.

Давно ушли в прошлое мои первые попытки взаимодействовать с магическим полем. Когда я, обливаясь потом, поднимал в воздух маленькие камешки или разогревал воду. Тогда из‑за низкого уровня слияния едва ли сотая часть энергии приходиласьна полезную работу, все остальное уходило в пустоту, забирая с собой и физические силы. Одно‑два заклинания, и падаешь от перегрева, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Сейчас все иначе. Сейчас я могу оперировать огромным количеством магии и практически не тратить своих сил, однако после каждого примененного заклинания происходит нечто вроде сужения энергетических каналов, соединяющих меня с магическим полем. По идее, мне следовало так и называть этот процесс: «сужение энергетических каналов», но звучала фраза криво, так что я нашел более удобное название — истощение магического резерва. Хотя, по идее, особой разницы в терминологии не было, если конечно не вдаваться в детали.

Собственно, сидя у камина и ныряя периодически в астрал, я и восполнял этот резерв, гадая, кто раньше объявится: Берге или помощь из Ремора, и к сожалению в этом негласном соревновании победил сбежавший княжич.

Запыхавшийся малец влетел в дом, выкрикивая на ходу несвязный поток слов, из которых, впрочем, стало понятно, что Берге заметили на западном краю деревни.

Не тратя время на одевание, я рванул на улицу, на ходу приказывая пацану уходить из поселения вместе с остальными дозорными. За время отдыха я соорудил несколько заклинаний, которые только и ждали момента, чтобы выплеснуть на врага свою мощь, но будет ли этого достаточно? Не знаю, Берге ведь наверняка не сидел сложа руки.

Кажется, княжич ждал меня. Стоя недалеко от лесной опушки, что начиналась в двухстах метрах от деревни, он ничего не предпринимал, молча наблюдая за моим приближением. Вот только подходить к нему близко я не собирался, и обогнув воронку, оставленную после взрыва, остановился.

— Кто ты? — голос Берге прозвучал, как гром.

Интересно, какого ответа ждет княжич? Не думает же он, что я сейчас выдам ему свою биографию? Ладно бы мы вдвоем разговаривали, так ведь нашу болтовню вся деревня слышать будет, чтобы докричаться до собеседника голос придется неслабо так усилить.

— Я твой потерянный отец, Берге, подходи ближе сынуля, давай обнимемся! — все‑таки ответил я. Ну а почему бы и нет? Сегодняшний день меня изрядно вымотал, и нервы начали пошаливать.

— Ты рано радуешься! — едва не срывая голос, заорал княжич, судя по всему мой ответ ему не очень понравился. — Ты так и не понял с кем имеешь дело? Я раздавлю и тебя и эту деревню, как гнилое яблоко. Сейчас ты увидишь, на что способен настоящий князь!

Судя по всему, этот придурок решил использовать изначальную магию. Вот ведь мразь, а я так надеялся, что он ей не владеет. Нужно его остановить, насколько я знаю, высшие заклинания не применяются мгновенно, а значит у меня есть шанс, хотя и очень маленький. Думаю, Берге уже подготовился.

Тем не менее, я все‑таки должен был попытаться. Окутав себя несколькими слоями защиты, я бежал вперед, надеясь, что моя магия сможет помещать княжичу, закончить начатое.

Не успел. Как бы быстро я не бежал, но опередить Берге не получилось. Перед его руками возник яркий, словно летнее солнце, шар, а затем я увидел, как в мою сторону направилась волна искаженного воздуха, на поверхности которой плавали радужные разводы. Она казалась совершенно безвредной и даже следов на снегу не оставляла, но я всем нутром почувствовал — приближается смерть, поэтому влил в защиту все, что мог.

Под действие княжеской магии я попадал уже дважды, однако тогда заклинания не были направлены четко в меня и били по площади, а сейчас я оказался главной мишенью, и пускай Берге был молод и не слишком силен, досталось мне по первое число.

Едва странная радужная волна коснулась моей защиты, как я почувствовал на себе, что испытывает кусок железа, помещенный в горн. Меня будто облили кипятком, а затем, для большего эффекта засунули под гидравлический пресс. Хреново было — не передать словами. Позабыв обо всем на свете, я каждую секунду желал умереть, чтобы избавиться от невыносимой боли, но одновременно с этим всей душой хотел выжить, закачивая в щиты все без остатка.

Не знаю, как долго продолжалась эта пытка, но скорее всего какие‑то секунды. Я абсолютно потерялся в пространстве и времени, продолжая на автомате окружать себя все новыми и новыми слоями защиты, которые тут же таяли под действием изначальной магии. Я не мог этого увидеть (щиты полностью отгородили меня от внешнего мира), но чувствовал это прекрасно.

В какой‑то момент ко мне пришло осознание — я пуст как барабан. Ноль, ничего, я даже эйхор активировать не мог. Магия покинула меня, а вместе с ней лопнули, как мыльный пузырь, щиты. Сколь бы сильно ты их не накачивал, но без контроля, они не могли долго существовать.

Видимо Берге победил. Ощущая, как истончается последняя сфера, спасающая меня от княжеского заклинания, я ждал наступления смерти, но, по какой‑то причине она не спешила.

Что удивительно, вместо со щитами исчезла и боль, терзающая каждую клеточку тела. Открыв глаза, и распрямив спину, скрученную долгими спазмами, я огляделся и понял, что несколько последних секунд боролся с самим собой, выжигая остатки магических сил. Заклинание, пущенное Берге, не смогло справиться с защитой, но едва не свело меня с ума.

И все‑таки я выжил. Да, мне до сих пор не удалось освоить применение изначальной магии, но противостоять ей я, видимо, научился. Однако, радоваться прежде времени не стоило — Берге все еще оставался жив, что меня категорически не устраивало. На ближайшие время он, как и я, полностью лишен магических сил, и грех этим не воспользоваться.

Вытащив из ножен шпагу, я шагнул к противнику, который, глядя на меня, был очень ошеломлен произошедшим.

Глава 7

Казалось, Берге не верит своим глазам. Он уставился на меня, как на оживший труп, и практически не шевелился, придя в себя, лишь когда я приблизился вплотную.

— Кто ты такой? — в очередной раз спросил княжич, но на этот раз в его словах слышался страх, странным образом перемешанный с яростью. Применение родовой магии не проходит бесследно для психики. Княжич был в бешенстве.

— Зови меня Бетмен, — зачем‑то ответил я, и перешел в атаку.

Первый удар остался за мной. Подойдя к противнику на расстояние удара шпаги, я попытался одним движением намотать ему кишки на лезвие клинка, но это оказалось не так‑то просто. Несмотря на шоковое состояние княжич без особого труда отбил мой выпад, после чего атаковал в ответ.

Звякнула сталь. Берге ожидаемо оказался хорошим мечником. Проведя серию быстрых и весьма опасных ударов, предназначенных, вероятно, оценить мой уровень, северянин заметно расслабился. После очередной атаки на его лице расцвела улыбка:

— Ты владеешь мечом не лучше крестьян, которых защищаешь. Я не понимаю, как ты пережил «дыхание Кьель», но тебе не жить.

— Забавно это слышать от человека, сбежавшего с поля боя, — усмехнулся я.

Кажется, мои слова задели Берге. Глаза его налились кровью, а из горла послышался едва ли не звериный рык. Как обезумевший берсерк, он бросился на меня, буквально осыпая градом ударов. Он был силен и быстр, но не слишком осторожен. Примененное недавно заклинание расшатало его психику, а мои слова довершили начатое — княжич полностью отдался атаке, забыв про оборону. За что и поплатился.

Берге бил не думая, позволив мне читать все его удары и в удачный момент ответить. Лезвие моего клинка чиркнуло противника по уху княжича, буквально разрезав его на два неравных куска. Хлынула кровь. Северянин тут же прервал атаку, сделав несколько быстрых шагов назад.

— Берге, — крикнул я, — ты уже заслужил прозвище? Давай окрестим тебя корноухим. Берге Корноухий — звучит, а?

Вывести княжича из себя больше не получилось. Получив оплеуху, он стал куда осторожней и, что хуже, гораздо опасней. Теперь, когда ярость не застилала Берге глаза, он показал свой настоящий уровень, и уровень этот оказался гораздо выше моего. Северянин начал кружить вокруг меня, как голодный кот вокруг мыши, поигрывая клинком и готовясь нанести смертельный удар.

Стремительную атаку противника я едва не пропустил. Берге начал работать как настоящая машина смерти. Откуда только что взялось, или это магия к нему возвращается? Твою мать, так и есть.

С каждой секундой движения северянина становились все быстрее, его оружие превратилось в сверкающую молнию, сдержать которую я не мог, и это в итоге привело к ожидаемому результату. Проведя серию ударов, Берге умудрился задеть меня по левому плечу, оставив на нем глубокую рану.

— Вот я и увидел твою кровь, — довольно осклабился княжич, — давай поиграем дружок.

— Давай, — ответил я, выпуская на свободу ленту эйхора.

В следующий момент голова Берге упала на снег. Магия начала возвращаться не только к нему.

* * *
Глядя на то, что осталось от деревни, я мысленно поблагодарил себя за прозорливость, когда отправлял жителей прочь. Ровно половину поселения как корова языком слизала. Достаточно крепкие дома, собранные из толстых бревен, превратились в труху вместе со всем содержимым. Каменный фундамент, печь, кухонная утварь, инструменты — заклинание превратило все это в мелкую разноцветную труху. Причем, я отлично видел границу, где магия прекратила свое действие. Четкая линия шла по деревне, и некоторые дома оказались разрушенными лишь на половину. Странно это выглядело, будто бы кто‑то ластиком прошелся по избе, стерев из реальности кусок строения.

Дом Ингер, к счастью, оказался цел. Не знаю, как бы суровая и скорая на расправу женщина отреагировала на разрушение своего жилища. Хотя, я конечно утрирую. Нормально бы она отреагировала. К тому же, клан де Ланге совсем не бедствует, золото у него есть, и немало, так что отстроить деревню заново — не великая проблема.

Устало приземлившись на порог дома, я вдыхал холодный воздух, в котором отчетливо ощущался запах гари и крови. Мыслей не было. Я просто отдыхал, наслаждаясь ощущением покоя. Неужели никто больше не попытается меня сегодня убить? Да это же праздник какой‑то. Напиться хочется. В слюни, в дрова, в драбадан, но нельзя. Скоро сюда прибудут люди из Ремора и встретить их нужно трезвым.

Кажется, я задремал, так и не поняв, как это произошло. Разбудил меня знакомый мальчишеский голос:

— Господин, Даррелл с вами все в порядке?

Открыв глаза, я увидел обеспокоенную физиономию того самого парня, что позвал меня в деревню перед нападением. Он опасливо стоял в сторонке, не решаясь подходить.

— Ты че тут делаешь? — спросил я.

— Меня дед Монс сюда отправил, узнать, можно ли возвращаться. Можно?

— Можно, — усмехнулся я. — Скажи, что опасности больше нет, как и половины деревни.

— А чем это так? — обалдев от собственной смелости, спросил парень. — Это княжич Берге такое сделал?

— Нет, блин, дед мороз разбушевался. Все, дуй отсюда, там, наверное, народ уже окоченел.

Остаток дня прошел для меня совершенно незаметно. Вернувшись в дом, я уселся возле камина и практически вырубился, ощущая себя настолько измотанным, насколько это вообще возможно. Что там происходит в деревне меня не особо интересовало. Пусть сами разбираются, все ж таки это не мои крестьяне. Часть домов уцелело, значит найдут, где перекантоваться, а там, глядишь Ингер приедет.

Под вечер, когда я немного пришел в себя и мог хоть как‑то взаимодействовать с людьми, в дом, едва не выломав дверь, ворвался Маркус. Взъерошенный и мокрый от пота, он вертел головой, будто пытаясь найти врагов, но увидев меня, спокойно сидящего в кресле, облегченно выдохнул:

— Даррелл, это уже за гранью. Стоило тебя на несколько дней одного оставить, как ты полдеревни разнес. Все нормально, помощь нужна какая‑нибудь?

— Ты один? — спросил я.

— С бойцами, они на улице остались, — Маркус плюхнулся на соседнее кресло, — меня пацан, которого вы за помощью отправили, можно сказать, снял с одной молодой особы. Он как сказал, что на деревню Ингер напали, так я чуть штаны не оставил в борде… в общем, спешил я очень. Поднял людей наших, кого нашел, и прямым ходом сюда, но, гляжу, ты уже сам со всем справился. Что здесь произошло? Пацан тот про каких‑то бандитов орал, князя зачем‑то сюда приплел, нихрена я не понял, а когда сюда прибежал, то не понял еще больше. Трупы везде, половина домов в какую‑то кашу превратилась, на дороге воронка, будто тут шахта по добыче железа. Бабы ревут, мужики орут, а ты сидишь, кости возле камина греешь.

— Набег случился. Ты слышал о человеке с именем Берге?

— Это север, тут много людей с таким именем.

— Берге Слеттен — сын правителя княжества Турсен.

— А, ну, краем уха слышал что‑то. Только не говори, что это именно он напал на деревню.

— Хорошо, не буду.

— Ай, чтоб его пятый драл, ты серьезно?

— Куда уж серьезнее. Я правда, так и не понял, какого хрена он тут забыл, но вполне возможно, что он просто развлекался. Молодой — кровь бурлит, решил по деревням Камерона прошвырнуться. Вот один из его отрядов на меня и нарвался, а потом Берге лично прибыл посмотреть, кто его людей вырезал.

— Сколько их было?

— Много. В первом отряде около двадцати человек, и во втором еще тридцать. Можешь пересчитать, тела на улице лежат, хотя, от второй партии вряд ли что‑то осталось.

— … — высказал свое мнение о происходящем Маркус, — Даррелл, я начинаю тебя бояться, а что с Берге?

— Если тело волки не утащили, то возле леса лежит. Правда, какие тут волки, взрыв, наверное, всю живность в округе распугал.

— Ты. Убил. Княжича? — проговаривая каждое слово отдельно, выдохнул наемник.

— Пришлось. Он какой‑то агрессивный был, покусал бы еще кого.

— Он еще и шутить умудряется, — всплеснул руками Маркус. — А если об этом узнает его отец? Хотя, о чем я? Конечно узнает. А если он захочет отомстить за сына? Нет, так‑то он сам виноват, но когда это кого останавливало?

Маркус еще долго разговаривал сам с собой, периодически поднимаясь с кресла, и принимаясь вышагивать по комнате. Видимо, мой рассказ оказал на него неизгладимое впечатление, а вот я чувствовал себя абсолютно спокойно. Лимит на эмоции сегодня был исчерпан, да и стоило ли переживать? Ну убил я княжича, и что? Неужели Патрик Слеттенн тут же бросится мстить убийце его сына? Нет, тут ситуация куда сложнее. Что по сути произошло? Член правящего рода решил порезвиться со своими людьми в соседнем государстве, где и полег смертью… глупых, а это очень весомый повод, чтобы начать войну. Причем повод для обеих сторон. Что Патрик, что Флорис вряд ли захотят спускать произошедшее на тормозах.

С появлением Маркус и бойцов отряда, с меня окончательно сняли вопросы по общению с крестьянами и решению проблем поселения. Кое‑как добравшись до своей комнаты, я рухнул в кровать. Никогда еще мне не приходилось тратить так много энергии за день, и складывалось ощущение, что я надорвался, пропустив через энергетические каналы невообразимое количество магии за короткий промежуток времени. Печально будет узнать, что это действительно так. Уверен, в ближайшем будущем, мне понадобятся все возможные силы.

Тем не менее, уже растянувшись на кровати, я не мог погрузиться в сон, вспоминая события сегодняшнего дня, и в первую очередь мне хотелось понять, какие ошибки я совершил? С первым боем все понятно, про него выводы сделаны, а со вторым и третьим? Там рискованных и даже авантюрных действий было куда больше. С другой стороны, я все‑таки выжил при взрыве, а позже вышел победителем из драки с Берге. В принципе, если бы не применение княжичем изначальной магии, все было бы куда проще, но тут пришлось положиться на случай. Нет, я все сделал верно. Главное — жители деревни остались целы. Двести человек не превратились в кровавое месиво, сожженные высшим заклинанием. Интересно, кстати, а сам‑то я как его пережил? Неужели дело только в силе, которую пришлось потратить на щиты?

Прокручивая этот вопрос в голове, я не заметил, как уснул. Жаль, поспать долго мне не дали. Ближе к ночи в деревню пожаловал один из гарнизонных офицеров Ремора вместе со взводом солдат. Сперва они, как и Маркус, были ошеломлены, узнав подробности произошедшего, а затем началась долгая и весьма утомительная процедура опроса свидетелей — то есть меня.

Моложавый мужчина в зимней военной форме, состоящей из толстого овчинного тулупа мехом внутрь, меховой же шапки и толстых кожаных сапог, долго и однообразно опрашивал меня о событиях сегодняшнего дня. Кто, что, зачем? Уверен ли я, что это был именно Берге, какого хрена он тут забыл и так далее. Чуть позже, кстати, выяснилась очень интересная и крайне неприятная подробность. Офицер случайно или нет обмолвился, мол до них доходили слухи о том, что какой‑то отряд бандитов вот уже неделю орудует в этих местах, грабя и убивая людей. Налетчики, пользуясь тем, что во время праздничного месяца многие дворяне уехали в центр княжества — в родовые имения и замки, безнаказанно резвились, скрываясь в лесах после каждого налета. На их поимку вроде как собирались снарядить целую экспедицию, но теперь, видимо, это уже не актуально.

Разговор велся до глубокой ночи и, по‑моему, офицер так и не поверил до конца, что мне пришлось драться с полусотней магов, да еще и во главе с целым княжичем. Он скорее всего решил, что я сбрендивший сказочник и на деревню напали обычные бандиты, ну может быть во главе с одним или двумя одаренными. Из‑за наступившей темноты, мужчина не разглядел как следует, во что превратилась деревня, так что его скепсис был вполне объясним. Убеждать я его не собирался, пусть завтра все своими глазами увидит.

Разбирательство с нападением на деревню только увеличило обороты на следующий день, и на сей раз, офицер уже не выглядел столь уверенным в себе. Солдаты очень задумчиво рассматривали деревянную крошку, оставшуюся на месте домов, оценивали диаметр воронки, и с большим интересом разглядывали богатую одежду Берге и его голову, лежащую рядом с телом.

Суматошная беготня длилась до самого вечера. Решались вопросы с телами убитых, оружием, трофеями и множеством сопутствующих всему этому мелочей. Мертвого княжича, тем временем, было решено забрать в город. Насколько я понял, его сперва должны опознать, и если подтвердиться, что заиндевевшая голова со светлыми волосами и удивлением на бледной роже действительно принадлежит княжичу, то тогда этим делом займутся уже в высших кругах государства.

Пока офицер вместе со своими людьми шарился по деревне, Маркус неустанно следил за их действиями, не позволяя солдатам прикарманить себе даже позеленевшего медяка из карманов налетчиков. Скрупулезно подсчитывалось оружие, проверялись вещевые мешки, если такие находились, а любые попытки забрать часть трофеев в качестве улик, пресекались на корню.

— Нет я не понял? — возмущался Маркус, — с какой это стати серебряная цепочка с золотым когтем вдруг понадобилась в Реморе? Кому вы ее там показывать собрались? Не отдам, даже не думайте.

— Этот знак одного из кланов княжества Турсен, — терпеливо объяснял офицер, — мы должны показать его бургомистру.

— Нарисуйте его на листке бумаги. Я сейчас весь дом перерою, но найду его. Чернильницу даже с пером притащу, если надо.

— Вы не понимаете, да? Это станет еще одним доказательством причастности княжества Турсен к нападению.

— А, то есть мертвого княжича вам недостаточно, и вы решили забрать еще и все золотые украшения? Не отдам! Это произвол!

Как ни странно, но Маркус добился своего. Забрать наиболее ценные вещи у офицера не удалось, сколь бы он ни старался. Как ни как, но все это было добыто в бою, а такие вещи на севере пустым звуком не являлись. Если пойдут слухи, что солдаты обобрали человека, уничтожившего полсотни вражеских налетчиков — позора не оберешься. Так что вчерашний день принес мне довольно неплохой куш.

Наконец, ближе к вечеру, когда все возможные процедуры были завершены, солдаты покинули деревню. Теперь им предстояло найти место, где Берге прятал награбленное, но это нас уже не касалось.

Проводив гостей, мы с Маркусом заняли комнаты в доме Ингер. Насколько я понял, сообщение хозяйке деревни уже отослали с помощью амулета связи, так что дня через три‑четыре они с Айвином вернутся. Бойцов из своего отряда, я кстати, тоже отправил в Ремор. Какой смысл им киснуть в этой глуши? Вряд ли поблизости прячется еще одна банда налетчиков, так что опасность мне больше не грозит. По крайней мере в ближайшее время.

Я бы, если честно, и Маркуса спровадил отдыхать, но разве он стал бы меня слушать? Вечером, сидя возле разожженного камина, мы потягивали вино из запасов Ингер, закусывали его домашним сыром и неспешно обсуждали вчерашний и сегодняшний день.

— Как думаешь, — Лоренсон отставил бокал в сторону, — будут для нас какие‑нибудь последствия?

— Будут, конечно, но ты, о чем конкретно?

— О том, что ты Берге убил. Простой наемник снес голову одному из сыновей князя Патрика, такое, знаешь ли, не каждый день происходит. Не боишься, что тобой начнут интересоваться? Мы ведь не просто так на север ушли.

— Слушай, если меня захотят найти — найдут, я сейчас даже имя не скрываю, но что‑то мне подсказывает, у церковников сейчас своих проблем хватает. Да и где ты последнее время видел жрецов Четырех? Боги ушли, об этом уже каждый ребенок знает, и многие винят в этом именно церковников.

— А ты кого винишь? Знаешь, мне все чаще кажется, что твое происхождение — это самое малое из того, что ты от нас скрываешь.

— Все, что нужно, я говорю.

— Ну естественно, — вздохнул Маркус, — не устаю повторять — с тобой мы либо найдем золото и славу, либо скорую смерть.

— Не драматизируй. Может оно и к лучшему все.

— Ну конечно, все будет просто замечательно, как иначе?

— Маркус, — усмехнулся я, — куда делся тот радостный и веселый наемник, что уехал несколько дней назад из этой деревни? Тогда ты куда оптимистичнее смотрел в будущее.

— Куда делся, куда делся, — скривился Маркус, — В Реморе, наверное, остался — в том борделе, откуда меня вытащили.

Болтали мы еще долго, вспоминая прошлое и гадая, как сложится наша судьба дальше, и лишь в глубокой ночи разошлись по комнатам. Так закончился первый день после нападения на деревню, затем прошли еще несколько, мало чем отличавшихся друг от друга, а к концу недели наконец прибыли Ингер и Айвин.

В тот день я едва не охрип, пересказывая подробности нападения. Ингер как дознаватель следственного отдела вытащила из меня вообще всю информацию, и только после этого отправилась наводить порядок в деревне. Дел у нее, теперь хватит на всю зиму. Тут и временные дома надо построить и людей куда‑то разместить и еще тысяча больших и маленьких вопросов. Айвин в свою очередь, как мог помогал сестре. Первые сутки после возвращения он, правда, провел со мной, повторив, наверное, сотню раз, как сильно жалеет, что уехал, но затем северянин убедился, что я в безопасности и присоединился к Ингер в ее хозяйственных делах.

Так прошла еще одна неделя. Я наконец вернулся к тренировкам, с огромным облегчением поняв, что энергетические каналы после того жуткого расхода магии не только не пострадали, но даже самую малость укрепились. А еще через несколько дней в деревню прибыл посланник с письмом, из которого стало известно, что князь Флорис де Крон желает видеть мою скромную персону.

Глава 8

Не сказать, что известие сильно меня удивило. Чего‑то подобного я ожидал. Ну не могло убийство Берге остаться без внимания высшей знати княжества, однако несколько настораживало, что повидаться со мной захотел лично князь.

Айвин и Маркус к посланию отнеслись с куда большей радостью. Восторгом даже. Северянин так вообще расцвел, для него князь Флорис являлся едва ли не кумиром детства. Флорису было больше сотни лет и вот уже полвека он являлся неизменным правителем княжества Камерон, так что рассказы о подвигах своего князя Айвин слышал, еще будучи голопузым сорванцом. Ну а Маркус, в свою очередь, мечтал о щедрой награде. Когда дело касалось денег, нос наемника тут же шел по ветру.

Так или иначе, но вопроса ехать в столицу или нет, не стояло. Отказать князю — крайне дурная затея. После этого можно вполне сваливать куда‑нибудь в другую страну, так как жизни здесь уже не будет. Нет, ехать в любом случае придется, причем как можно скорее — негоже заставлять ждать царственную особу.

Столица княжества Камерон носила название Бертфоссен и находилась практически в центре государства — в двухстах километрах на север от Ремора. Не так уж и далеко, если прикинуть, всего несколько дней пути на лошадях, ну а на своих двоих можно и быстрее добраться. В общем‑то, я так и собирался сделать, обдумывая этот момент. Перспектива провести четверо суток в санях, закутавшись от холода в медвежью шубу, меня не особо прельщала. Однако Айвин настаивал, что бежать в столицу, как какой‑то безземельный дворянин — крайне несолидно. Нас же целый князь ждет. Надо хотя бы верхом.

В конце концов я согласился. Лошадей после встречи с Берге у меня хватало, да и заняться по пути, в принципе, найдется чем, по крайней мере, без дела я точно не станусь.

Вечером того же дня Маркус отправился в Ремор, собирать отряд, а следующим утром мы все вместе намеревались двинуться в Бертфоссен. Чтобы не тратить время впустую, я решил, что большую часть поездки проведу, погрузившись в астрал, и для этой цели наказал Лоренсону купить сани, в которых могут с комфортом поместиться два или более человека. Смотреть на зимние пейзажи меня не особо прельщало, а вот лишний раз потренироваться в составлении заклинаний точно не помешает. Тот же взрыв, уничтоживший большую часть людей Берге, показал себя как весьма опасное, но капризное оружие, и не мешало бы как‑нибудь его усовершенствовать. Да и другие конструкты требовали доработки.

Таким образом, в середине последнего месяца зимы отряд из дюжины человек, выехал на север княжества Камерон. Бойцы верхом, а я, как большой и важный начальник, в крытых санях, запряженных тремя лошадьми. «Мчится тройка удалая», как говорится.

Саму поездку я почти не запомнил. Мирно перебирали копытами лошади, бойцы, укутавшись по самые брови в теплую одежду, скакали рядом с санями, согреваясь иногда с помощью магии, ну а я практически весь путь провел, не вылезая из Астрала, выныривая в реальный мир только для ночевок в придорожных гостиницах, да редких перекусов.

Там же, у меня состоялся весьма познавательный разговор, касающийся князя Флориса. Что это за человек, я пытался выяснить еще в деревне, но Айвин выдал лишь общедоступную информацию, которая к тому же довольно сильно устарела, зато некоторые бойцы, которые в наемники подались совсем недавно, да еще и нахватались слухов в Реморе, в красках обрисовали мне, как обстоят дела с верхушкой власти в княжестве.

На улице бушевала метель. Мы сидели в теплом зале таверны, заполненном уютным сумраком, который разгоняли лишь тусклые свечи, большая часть которых уже потухла. На столе в деревянных тарелках лежало жареное мясо, а в кружках плескалось пиво. Несмотря на холод за окнами, наемники этот напиток жаловали больше вина. Уверен, они не отказались бы и от куда более крепких напитков, но я запретил. Не на отдых едем. Пусть север считался местом довольно безопасным, и свободным от бандитов, недавние события показали, что неприятности могут случится в любой момент.

— Говорят, Флорис весь прошлый год чем‑то болел, — откусив кусок мяса с бараньей кости, поведал мне Абель — молодой и ершистый боец моего отряда, — но летом вдруг на поправку пошел.

— Ну и хорошо, что пошел, — поддакнул ему седой, покрытый шрамами наемник, сидящий напротив, — Флорис — хороший князь. Настоящий северянин, никогда от драки не бегал, во всех воинах лично водил войско. Не зря его главы кланов столько лет вождем выбирают. И ведь всегда его судьба жаловала, несколько раз под смертью ходил, но каждый раз живым возвращался. Удачливый он, вот только с детьми ему не повезло.

— В каком смысле? — спросил я.

— Два сына у него родилось — Хильмар и Ивар. Первый — ну копия отца. Здоровенный, как вол, сильный, как горный великан, да и маг такой мощи, что поискать еще нужно. И все в нем хорошо было, а сгинул глупо. Не поверишь, командир, на охоте расшибся — шею свернул. Лекаря поблизости не оказалось, вот он и ушел к Милосердной матери. Тридцати лет ему не было. Лучше бы на его месте Ивар оказался.

— Почему?

— Так он будто и не сын своего отца вовсе. В народе слухи ходят, что подкидыш он, но князь за такие слухи головы отрубает не раздумывая. Ивар — не боец, ему видишь ли театры нравятся, спектакли всякие, приемы светские. Он ведь детство в западных королевствах провел. Отец, наверное, думал, что он там научится, как фабрики, да железные дороги строить, промышленность начнет в княжестве поднимать, а тот только по пирам таскался, и всяких актрисулек платьями заваливал. Ничем кроме юбок не интересовался.

— Да не юбками, — засмеялся Абель, — а тем что под ними. Тебе жалко, что ли?

— Да пусть хоть всех танцовщиц в стране перетрахает, но ведь он когда‑нибудь на трон сядет! Ты представляешь такого князя? Я вот не особо.

— Так, — Айвин решил вставить свои пять копеек, — происходящее в княжеской семье нас не касается, рты свои закройте, пока их Пятый кому‑нибудь в уши не принес.

Как по команде народ посмотрел в сторону стойки, за которой клевал носом владелец заведения. Потный мужчина с пузом, как у стельной коровы, старательно делал вид, что спит, и спит очень давно. Тем не менее, разговоры о сыновьях Флориса наемники свернули, перейдя на более нейтральные темы.

Поездка до столицы княжества длилась четыре дня, которые я практически полностью провел в астрале, вообще не обращая внимания, на зимние пейзажи княжества Камерон. Однако связь с собственным телом не терял и поэтому чувствовал, как в сани иногда забирался Маркус, прогревая деревянную коробку потоками нагретого магией воздуха. Однако долго без общения наемник просто не мог существовать, и спустя какое‑то время, убедившись, что со мной все в порядке, присоединялся к остальным бойцам. Кажется, Маркус, все еще винил себя, что мне пришлось биться с Берге в одиночку.

В изнаночном мире было всегда тепло. Точнее не так, здесь была такая температура, какую ты захочешь. Нравиться холод — пожалуйста, любишь погорячее? Да без проблем. Интересно, но эти температурные изменения влияли и на реальное тело, поэтому, чтобы не мерзнуть, я создал на своем острове настоящую тропическую жару.

Не хватало мне разве что моря. Шумящий прибой, крики чаек, девчонки в бикини… увы, но воссоздать все это я не мог. Астрал хоть и давал массу возможностей, но был не всесилен. Все‑таки я иногда скучаю по Земле. По своей Земле. С дорогими и быстрыми автомобилями, небоскребами и неоновыми огнями ночных городов. Не хватает мне этого, и вряд ли нечто подобное удастся увидеть в этом мире, который с каждым днем все быстрее катится в бездну. Проживи я хоть сто, хоть двести лет, но скорее всего не застану бурное развитие городов, науки и промышленности, скорее уж мир погрузится в мрачное средневековье. Как ни крути, но пришествие Пятого привело к крайне печальным последствиям.

И все же, несмотря на отсутствие шумящего под боком прибоя, мне нравился мой остров. Усевшись на белоснежном песке, я работал над заклинаниями, пытаясь сделать их эффективнее, и в первую очередь мне хотелось модифицировать тот аналог фугасной мины, что у меня получился. Нет, итоговый результат превзошел все ожидания, но вот сама структура заклинания выглядела крайне ненадежной, да еще и спусковой механизм оставлял желать лучшего. Надо переделывать.

Итак, вот у меня есть пространственная сетка, в которую закачивается энергия. Перед глазами моментально повисла объемная модель магического конструкта. Что с ним можно сделать, чтобы обезопасить себя от случайной детонации? Укрепляю пространственную сетку? Сделано, но теперь мина перестает взрываться, превращаясь в бесполезный энергетический сосуд. Чтобы его подорвать, придется использовать направленное воздействие. Так, уже интересно, а можно ли прикрепить к нему еще один конструкт, но меньших размеров? Нельзя. Не приклеивается он, зараза. Так, может быть просто разместить их рядом друг с другом? Немного лучше, но теперь его силы не хватает, чтобы разрушить каркас. Опять не то.

За первый день поездки в Бертфоссен, мне так и не удалось решить проблему с укреплением и активацией «фугасной мины», как, впрочем, и во второй. Я перебрал массу идей и возможностей, но все они имели определенные недостатки. И тем не менее, с каждой провальной попыткой я все ближе становился к созданию удачной конструкции, и на третий день путешествия все‑таки соорудил громоздкое и далеко не самое элегантное заклинание, которое пусть не до конца, но устраивало меня.

Идея заключалась в чем: берем основной конструкт, увеличиваем прочность клетки, рядом ставим экранированную магическую структуру, в которую помещаем маленький сгусток энергии. Экран мог существовать в зависимости от формы и сложности от нескольких секунд до нескольких часов, после чего он разрушался, энергия вырывалась на свободу и активировала основной фугас. Таким образом у меня получалась бомба с таймером. Не самая точная, конечно, но уже что‑то. К ней бы еще прикрутить дистанционный взрыватель, но пока сделать этого не получалось.

Испытания, разумеется, проводил тут же в астрале. На создание модифицированного конструкта ушло совсем немного времени — всего несколько минут, а вот зарядка его энергией длилась куда дольше, хотя и быстрее, чем первоначальный вариант. Почти четверть часа мне понадобилось, чтобы довершить дело до конца, и по всем расчетам бомба должна была получиться раза в два мощнее чем та, что взорвалась возле деревни.

Задав таймер на пять минут, я поместил заклинание на самый край острова, сам отошел в противоположную сторону, создал перед собой массивную каменную стену и принялся ждать.

Взрыв произошел в назначенное время. Бахнуло так, что туман астрала разорвало в клочья, а пол острова просто испарилось, вновь превратившись в ничто. Стена, что стояла передо мной, тоже разлетелась на куски, которые исчезали прямо в полете. Сумасшедшая энергия, просто сумасшедшая. Происходи дело в реальности, меня бы сейчас пришлось по частям собирать, а так всего лишь выбросило за пределы острова.

Лежа на невидимой, покрытой туманом поверхности, я ощущал полнейшее моральное удовлетворение. С каждым днем мои способности по контролю магии становились лучше, что не могло не радовать. Как знать, может мне когда‑нибудь удастся разобраться и с высшими заклинаниями — защищаться‑то от них уже получается.

— Впечатляет.

Внезапно прозвучавший голос заставил меня вскочить на ноги, окружая себя сразу несколькими слоями защиты.

Исанид — тот самый мужчина, которого я встретил в астрале несколько месяцев назад, стоял неподалеку. Он не изменился ни на йоту — худое аскетичное лицо, острый взгляд, еле заметная улыбка, мантия, скрывающая тело.

Первым моим порывом было выйти из астрала или хотя бы вернуться на свой остров, окруженный защитой, но Исанид пока не проявлял агрессии, позволив мне собраться с мыслями и успокоиться.

— Этот взрыв эхом прошелся по астралу, — сказал мужчина, — не боишься привлечь ищеек? Или ты о них не знаешь?

Исанид, видимо, решил проверить, как я ориентируюсь в этом мире и задал очевидный для опытного мага вопрос. И что мне на это ответить? С одной стороны, надо бы свалить пока не поздно, но с другой — где я еще найду источник информации? Пришлось отвечать максимально расплывчато:

— Разберусь как‑нибудь. У тебя ко мне какое‑то дело?

— Нет, я просто путешественник, люблю общаться, знакомиться с интересными людьми, а ты довольно занятный человек. Скажи честно — тебе ничего не известно про астрал, так? Как же ты сюда попал тогда?

— Ногами. Шел, шел, а потом бац — астрал. Мы, наверное, созданы друг для друга.

— Вполне возможно, — изобразил улыбку Исанид.

— Зачем ты попытался напасть на меня в прошлую встречу?

— Я? Напасть? — возмутился мужчина. — Да никогда, ты что. Я наоборот, ищу союзников, друзей.

— Как‑то ты не походишь на человека, страдающего одиночеством.

— Не суди людей по внешнему виду, — усмехнулся Исанид.

Его фигура вдруг поплыла, а спустя пару мгновений передо мной оказался молодой застенчивый юноша, одетый в потрепанный, но отутюженный и выстиранный костюм, странного покроя.

— И что это доказывает? — спросил я.

— Ничего, — пожал плечами Исанид, принимая прежний облик. — Просто показал возможности, которые доступны на этом слое реальности. Если хочешь, я могу обучать тебя.

— Какова плата?

— Мне ничего не нужно. Зачем переводить любое общение в плоскость торговли?

— Знаешь, жизнь приучила меня, что услуги, за которые не просят деньги, получаются самыми дорогими. Так что я, пожалуй, откажусь.

— Зря. Ну может быть хотя бы примешь пару советов от старого мага?

Ответить я не успел. Та нить, что связывала меня с реальным телом позволила почувствовать, что кто‑то усиленно трясет мое тело, пытаясь привести в чувство. Разговор с Исанидом пришлось сворачивать, да и, чего скрывать, этот человек меня очень напрягал, так что необходимости уйти из астрала я даже обрадовался, и не прощаясь, провалился в реальный мир.

Как и предполагал, источником беспокойства был Маркус. Забравшись в сани, наемник схватил меня за грудки и энергичными движениями встряхивал, не особо рассчитывая силы.

— Все, хватит, — едва не прикусив язык от тряски, сказал я, — что случилось?

— Да ничего не случилось, просто мы уже час, как на ночевку остановились, а ты никак в чувство не приходишь, ну я и подумал, что не мешало бы проверить тебя. А, не надо было?

— Сложный вопрос, — ответил я. — Нет, ты все верно сделал, что‑то я увлекся, не следил за временем.

— Вот и мне так показалось. Отморозишь себе хозяйство, с кем мне потом по борделям ходить? Пошли, я там уже похлебки горячей заказал, пироги хозяйка в печь поставила, молоко свежее — только из‑под коровы.

— Иди, я догоню.

— Ну смотри, остынет все.

Выбравшись из саней, Маркус закрыл дверь, а я глубоко задумался, вспоминая вторую уже встречу с Исанидом. Кто он? Наверняка маг, и маг очень сильный, но что ему от меня нужно? Сегодня он не проявлял агрессии и даже предлагал помощь, однако верить этому человеку совершенно не хотелось. Надо как‑то обезопасить себя от его появления, знать бы только как.

Вообще, мой виртуальный остров в астрале не имел какой‑то четкой привязки к местности. Я вообще не уверен, что в том мире вообще есть такое понятие как координаты. Как же мне все‑таки не хватает под боком человека, способного объяснить и подсказать, на каких принципах работает астрал, и что с его помощью можно делать. Методом тыка, конечно, работать весело, но уехать на нем далеко не получится. Может и правда предложение Исанида принять? Да ну, бред какой‑то. Доверься такому, а потом выяснится, что ты теперь остаток жизни должен ему тапочки приносить. Нет уж, спасибо, обойдусь как‑нибудь.

В конце концов я принял решение прекратить какие‑либо опыты с астралом на некоторое время. В прошлый раз такая тактика позволила затеряться на просторах мира изнанки и избегать встреч с непонятными типами, так что не мешало бы ее повторить. К тому же, Бертфоссен уже совсем рядом — в дне пути, и, скорее всего, там мне будет чем заняться и без астрала. Все‑таки встреча с князем — довольно значимое событие, к которому стоит подготовиться должным образом.

* * *
По рассказам бойцов, что уже бывали в Бертфоссене, столица княжества Камерон представляла из себя довольно крупный город, который когда‑то вырос из маленькой крепости, построенной на берегу реки едва ли не тысячу лет назад. Несколько раз город сгорал дотла, его отстраивали заново, но старый замок всегда оставался невредим, защищаемый магией правящего клана. Хотя, выяснилось, что клан де Крон захватил власть сравнительно недавно по местным меркам — около четырехсот лет назад, сместив с трона предыдущего князя. История была довольно мутная и нынешние правители постарались подчистить все источники о тех временах, но народная молва ничего не забывает. Впрочем, проблем Флорису это не доставляло — князя любили и крестьяне, и дворяне.

О том, что мы подъезжаем к столице, стало понятно задолго до того, как показались первые дома Бертфоссена. Число деревень и мелких поселков постоянно росло, как и число повозок, груженых товаром и людьми. На нас встречные купцы и прочий люд особого внимания не обращали и, что немаловажно, не боялись. Ну едет куда‑то отряд воинов, эка невидаль, таких вон через каждый километр по десятку. Да уж, о грабителях в этих землях, видимо и не слышали, что, впрочем, неудивительно, ну а наемники беспределить на дорогах не привыкли — чревато это. Народ на севере суровый и за порчу имущества может шкуру попортить уже тебе, причем летально. Так что люди тут друг друга хоть и вынужденно, но уважали.

Глава 9

Подъезжая к столице княжества я, не смотря на слова своих людей, ожидал увидеть заштатный городишко, с кучей ветхих деревянных домов и небольшим количеством богатых теремов ближе к центру. Все‑таки Камерон было довольно маленьким и далеко не самым развитым княжеством севера. Однако реальность оказалось немного иной. Как выяснилось, князь Флорис последние двадцать лет пытался перевести государство на промышленные рельсы, поэтому, вместо предполагаемых деревенских пейзажей меня встретили дымящие трубы заводов, построенных недалеко от города.

Отсутствовали и деревянные дома. Как объяснил Айвин, в столице был четкий план и правила застройки, которых придерживались уже многие годы. Связано это было с последним большим пожаром, уничтожившим половину деревянного города. После этого князь поручил строить дома только из камня, а кому на него не хватает денег, предлагалось съехать в ближайший поселок и строить там жилище хоть из конского навоза.

В общем, Флорис был вполне себе прогрессивным правителем и, несмотря на солидный возраст, пытался сделать свое княжество чем‑то большим чем страна, способная лишь снабжать Европу наемниками, покупая взамен провизию и промышленные товары. Наверное, по этой причине, свою столицу князь постарался сделать по образу и подобию передовых государств и, шагая по очищенной от снега и мусора брусчатке, охотно верилось, что Флорис умеет добиваться своего, и когда‑нибудь Камерон действительно станет промышленной жемчужиной севера. Если, конечно неслучится какой‑нибудь глобальный катаклизм.

В город заехали беспрепятственно. Заминка возникла разве что с санями — на них по камням особо не покатаешься, но этот вопрос решился очень быстро — мы просто оставили транспорт на хранение в одной из таверн, что в изобилии водились за пределами столицы, а сами верхом направились дальше. Затем последовала процедура поиска гостиницы, размещение и прочие мелочи, а уже вечером Айвин и Маркус, взяв у меня письмо от князя, отправились ко дворцу.

Ожидания опять меня обманули. Все мои знания о том, что происходит при дворе, были почерпнуты из фильмов и книг, поэтому встречу с Флорисом я представлял так: нас сперва долго будут мурыжить, не давая конкретного ответа о дате аудиенции, затем через неделю назначат время, чуть позже прикатят список требований к внешнему виду, объяснят нормы поведения и лишь затем дозволят увидеться с князем. Реальность же оказалась куда проще: вечером Айвин показал письмо какому‑то секретарю во дворце, а уже на следующий день за мной пришел молодой мужчина в офицерской форме и попросил следовать за ним. Спустя час я оказался в маленькой, богато обставленной комнате, ожидая аудиенции.

Условия мне создали самые комфортные. Кресла были мягкие, свет из окна дополнялся большими шарами, висящими на потолке, а на небольшом круглом столе, в окружении разнообразного алкоголя стояла ваза со свежими фруктами. Понятия не имею, как их сюда доставили, но кисть винограда выглядела так, будто ее сорвали только сегодня. Уверен, без магии тут не обошлось.

От созерцания убранства комнаты меня отвлек звук шагов за дверью. Здоровенный, лохматый, похожий на медведя, вставшего на две лапы, мужчина аккуратно отворил створку и вошел в помещение. Одет он был весьма просто, но дорого. Сюртук темного покроя, брюки, блестящие, как рояльные клавиши, туфли, белоснежная рубашка. Наверное, если бы не хищное выражение обветренного, морщинистого лица, я бы принял этого человека за какого‑нибудь министра иностранных дел, но передо мной был князь Флорис де Крон. Никакая, даже самая изящная одежда не могла скрыть звериную мощь этого человека, и мне совершенно не верилось, что князю больше ста лет. Ему бы топор в руки, а лучше два и на драккар — грабить прибрежные города.

— Добрый день, — поднялся я с кресла, — извините, меня не проинструктировали как к вам обращаться.

— Приветствую, — Флорис протянул руку для пожатия, и моя ладонь буквально утонула в его лапище, — обращайся ко мне князь, этого достаточно. Терпеть не могу, когда меня начинают величать по титулам — долго это и ненужно. Присаживайся, важные разговоры на ногах не ведутся. Выпьешь?

Не особо ожидая ответа, Флорис взял со стола одну из бутылок, в которой плескалась темная, как черный чай, жидкость, плеснул ее в два бокала и протянул один из них мне. После этих манипуляций мужчина рухнул в кресло, отчего ножки несчастной мебели жалостливо скрипнули.

Чтобы не оскорблять князя, бокал я принял, но глушить коньяк по утру с моими привычками не слишком соотносилось, поэтому я лишь пригубил крепкий напиток, чем, как мне кажется, вызвал одобрение Флориса.

— Почему‑то я думал, что тебе больше лет, — князь почесал выбритый до синевы подбородок, — сколько тебе?

— Восемнадцать.

— Всего? Удивлен. Думаю, твой отец рад иметь такого сына.

— Я сирота, мои родители погибли четыре года назад.

— Что ж, в наше неспокойное время такое происходит сплошь и рядом. Сочувствовать тебе не буду, уверен, ты и без этого прекрасно проживешь. Даррелл, тебя ведь так зовут?

— Да, — ответил я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

— Расскажи, что случилось в деревне клана де Ланге. Я разумеется читал отчет, но ты же понимаешь, что бумага может многое утаить, мне хотелось бы услышать все от очевидца тех событий.

Ничего удивительного в просьбе князя не было. Глупо было бы предположить, что его не заинтересует драка с Берге, поэтому еще по дороге в столицу я выстроил в уме нить повествования, которой планировал придерживаться. Однако один момент я так до конца и не решил: надо ли рассказывать ли Флорису о своем происхождении? То, что во мне течет кровь княжеского рода, скорее всего, ни для кого уже не являлось тайной, и скрывать это не имело смысла, но стоит ли на этом заострять внимание? Не знаю. Надо для начала посмотреть реакцию князя.

Первую половину рассказа Флорис, казалось, слушал не слишком внимательно. Он медленно потягивал алкоголь, иногда отвлекался и лишь единожды попросил меня прерваться, чтобы подробнее рассказать о «фонтане» — заклинании, примененном для уничтожения налетчиков, и услышав, что это моя собственная разработка, удивленно поднял брови.

Такая напускная невнимательность продолжалась ровно того момента, как речь зашла о бомбе, заложенной под дорогу. Вероятно, князь еще не сталкивался с подобным и попытался вытянуть из меня любые подробности, а уж когда речь зашла о драке с Берге, Флорис буквально превратился в слух, переспрашивая одни и те же моменты по нескольку раз.

— Спасибо за увлекательный рассказ, — когда я закончил говорить, князь поставил опустевший бокал на стол и взглянул мне в глаза, — задам тебе нескромный вопрос. Кто твои родители?

И что ему отвечать? Пойти в несознанку и все отрицать? Ну глупо же, однако и рассказывать про своего коронованного деда мне тоже не хотелось. В итоге, я все же пришел к определенному решению:

— Понимаю, к чему вы клоните, и отвечу прямо. Скорее всего, я — отпрыск какого‑то княжеского рода, возможно, мои родители погибли именно по этой причине, не знаю. Не исключаю даже, что они сказали мне правду перед гибелью, но после покушения я потерял память и вряд ли смогу сказать большее.

— Вот оно что, — кивнул Флорис. — Хорошо, я тебя услышал. За убийство Берге и уничтожение отряда налетчиков, разорявших деревни моего княжества, тебе, разумеется, положена награда. Ты получишь ее уже завтра в торжественной обстановке и при большом скоплении людей, так что оденься соответствующе. Но помимо этого я хочу вот о чем тебя спросить: как ты смотришь на то, чтобы поступить ко мне на службу? Не в качестве наемника, нет, в качестве командира одного из моих взводов. Дам тебе чин, получишь шикарное жалование, дом в столице выделим, а главное, ты получишь полную свободу действий. Командовать тобой смогу только я.

Вопрос князя застал меня врасплох. Честно говоря, такого я не ожидал. Одно дело — если тебе предлагают поучаствовать в каком‑нибудь набеге в качестве наемника, и совсем другое — когда хотят поставить на довольствие. Оно, вроде бы и выгодно на длинной дистанции, но накладывает ряд обязательств, которые очень нежелательно нарушать.

Зачем я нужен князю, вопрос, в принципе, понятный. Человек, способный на равных тягаться с членом княжеского рода — ценнейший союзник, а назначением меня на должность Флорис привяжет меня к армии в частности и княжеству в целом.

Нужно подумать. Как ответить Флорису я не знал, поэтому молчание немного затянулось. Князь, видимо, мое замешательство увидел и вполне разумно решил не давить. Поднявшись с кресла, он произнес:

— Думай до завтра. Даю тебе гарантию, что деньгами не обижу, будешь в месяц получать столько, сколько наемником бы за год не заработал. Людей своих можешь прихватить, пристроим их в твой взвод. Если ты не глупый человек, должен понимать — на севере весной начнется война, и вы — наемники первыми послужите смазкой для ее шестерен, причем совершенно неважно на чьей стороне вы будете воевать.

— Хорошо, я подумаю.

— Вот и славно, — Флорис вновь протянул свою лапищу для рукопожатия, — сейчас не уходи, мой секретарь объяснит тебе нюансы по поводу завтрашней церемонии награждения.

Полностью заслонив проем двери, князь вышел из комнаты, а на его месте появился совершенно незаметный мужичок. Он быстро и вполне понятно объяснил, что меня ждет завтра, и посоветовал хорошего портного, у которого всегда имеется запас готовой одежды на все случаи жизни.

Дворец князя, представляющий из себя несколько крупных каменных зданий, окруженных высокой стеной, я покидал в смешанных чувствах и в таких же чувствах приехал на конном экипаже в гостиницу, после чего тут же собрал малый совет, состоящий как обычно из трех человек.

— Что‑то мне твое лицо не нравится, — развалившись в кресле, Маркус вертел в руках маленький нож, чем несколько нервировал Айвина. — Не удалось с князем что ли повидаться?

— Флорис предложил мне должность в его армии, — не оттягивая неприятный момент сказал я. — Вам, кстати, тоже.

— Вот это новость, — Лоренсон едва не выронил нож, — командир, а ты точно все правильно понял, может это шутка какая‑то?

— С такими вещами не шутят, — очень серьезно сказал Айвин, — такие предложения не делаются кому ни попадя. Даррелл, это большая честь, в армии князя служат только лучшие воины.

— А чего ж ты тогда все еще в наемниках ходишь? — Маркус не упустил шанс поддеть северянина.

— В армии княжества служат поколениями, — вполне спокойно отреагировал Айвин, — мужчины моего клана выбрали путь наемников, но это совсем не значит, что я не смогу отметелить тебя, как ребенка.

— Опять начали? — нахмурился я. — Нашли время собачится. Князь предлагает очень хорошие условия, деньги, жилье, положение в обществе. Весной или летом грянет война, может даже раньше, а в Европе она и не затухала вовсе. В стороне остаться не получится в любом случае, нужно заранее думать, чью сторону принять, и Флорис кажется мне неплохим вариантом.

— Если тебе нужно мое мнение, — сказал Айвин, — то я за то, чтобы ты принял предложение князя. Уверен, он свои обещания выполнит. Флорис ценит солдат и их жизнями не разбрасывается.

— Хорошо, — кивнул я, — ну а ты, Маркус, что думаешь?

— Что‑то у меня предчувствия дурные, — высказался Лоренсон, — прям свербит на душе что‑то. Я против, лучше быть свободным наемником, чем повесить на шею ярмо солдата, но ты меня знаешь, как решишь, так и будет. Скажешь в армию, значит в армию.

— Я вас услышал.

Позиции обоих были вполне понятны, и по сути отражали мои собственные сомнения, но чем больше я думал, тем сильнее склонялся к мысли принять предложение князя. В грядущем хаосе неприкаянный человек будет подобен щепке, брошенной в водоворот, так или иначе, нужно к кому‑то присоединяться.

Весь день я провел в раздумьях, что, впрочем, не помешало мне смотаться к рекомендованному портному, где за вполне вменяемые деньги я подобрал себе приличный костюм, чем‑то похожий на тот, в котором щеголял князь. Сюртук, рубашка, брюки, туфли. Портной пытался мне еще шубу продать, но я отказался, приобретя себе довольно легкое пальто. Ходить в нем постоянно все равно не буду, а замерзнуть по пути в княжеский дворец мне не грозит, во‑первых, ехать недалеко, во‑вторых, согреюсь магией в случае необходимости.

Ночью спал плохо. Сон, как шутливая девица все время кружил где‑то рядом, но так и не давался в руки, постоянно ускользая от меня. Голову переполняли мысли о будущем, и это будущее в любом случае выглядело не самым радужным образом. Вступи я в армию князя или откажи ему, войны все равно не избежать. Плакали мои мечты накопить немного денег и открыть какое‑нибудь небольшое производство. Тут бы самому уцелеть.

Утром все тот же офицер, что встречал меня вчера, постучался в дверь номера. Небольшая поездка в карете по заиндевевшему городу, и вот перед нами открываются дворцовые ворота.

Процедура вручения наград проходила в большом, помпезном зале, украшенном гобеленами, бархатными шторами и кучей свечей в золотых канделябрах. К высокому трону, на котором восседал князь Флорис, вела красная ковровая дорожка, а по бокам от нее стояла высшая знать княжества — мужчины в мундирах и женщины в шикарных нарядах и огромным количеством украшений.

Меня и еще небольшую группу офицеров отвели в соседнюю с залом комнату, после чего начали вызывать по одному. Как выяснилось, в этот день награждали больше десяти человек. И с чего я решил, что мероприятие было организовано только ради меня? Просто совпало все удачно. Хотя, я бы предпочел вообще избежать всей этой мишуры и ненужной огласки.

Офицеры, что находились в комнате, поглядывали на меня с большим интересом, но с расспросами не лезли. Они по большей части обсуждали какие‑то свои армейские дела, и с нетерпением ждали, когда же их позовут. В конце концов один, видимо, самый любопытный все‑таки не выдержал и подошел ко мне с расспросами.

— Ян Торф, — представился мужчина, — разрешите узнать, не вы ли тот человек, который по слухам отразил нападение лазутчиков из княжества Турсен?

— Даррелл Фишер, — кивнул я, — если речь идет про нападение, которое произошло полторы недели назад, то, наверное, вы не ошиблись.

— Да, да, про него. Никогда бы не подумал, что такое возможно. Я конечно извиняюсь, но сколько вам лет? Шестнадцать? Семнадцать?

— Около того, — ответил я, — а в чем, собственно, проблема?

— Нет, нет, просто ходят слухи, что напавшие были магами. Наверное, очень слабыми, ведь так?

— Если вас это утешит, то можете считать именно так.

Подобные вопросы звучали еще несколько раз, и чего хотел добиться этот человек, я искренне не понимал. Он вроде бы и агрессии не проявлял, но при этом всячески пытался вытянуть из меня признание, что победить мне удалось только с помощью везения. О том, что в налете участвовал покойный княжич, мужчина, видимо, не знал.

Грубить и наживать врагов на ровном месте мне не очень хотелось, поэтому отвечал я пусть и холодно, но довольно вежливо, а вскоре любопытного офицера вызвали в зал и он, поправив мундир, четким чеканным шагом отправился получать заслуженную награду. Кстати, я так и не выяснил, за какие заслуги он тут оказался.

Меня награждали последним. Пожилой мужчина в ливрее с тонкими седыми волосами, зализанными на затылок, приглашающе открыл дверь и громко назвал мое имя.

Шагая по красной ковровой дорожке под бдительными взглядами аристократии, я чувствовал себя моделью на подиуме, которую уже десять раз мысленно раздели, оценили и налепили ценник. Дворяне, большая часть которых была все‑таки боевыми магами, тихонько шушукались обсуждая мою персону. Судя по всему, новость о моей драке с налетчиками, уже облетела все княжество, а кто надо знал и о судьбе Берге, что лишь подогревало интерес к неизвестному молодому магу, пришедшему в тронный зал.

Ковровая дорожка была отделена от трона тонкой золотой чертой, переходить которую строго запрещалось, об этом еще вчера мне сказал секретарь. За ней, в окружении охраны восседал на своем царственном стуле князь Флорис, а по правую руку от него расположился молодой человек, всем видом показывающий, как же ему здесь скучно. Ивар. Почему‑то у меня не возникло ни малейшего сомнения, что этот франт, одетый, наверное, богаче всех в зале, с напудренным лицом и длинными, блестящими волосами является сыном князя. На меня молодой мужчина вообще не обращал внимания, задумчиво глядя в окно.

Вся процедура награждения заняла от силы минут пять. Грузный, страдающий одышкой чиновник, обладающий тем не менее весьма сильным голосом, поднял листок, лежащий на столе рядом с троном, и медленно зачитал, что данный человек, носящий имя Даррелл Фишер, отбил нападение вражеского отряда, проявив при этом храбрость, мужество и еще кучу других качеств. За это он награждается почетным знаком в виде звезды (она носила какое‑то название, но я не запомнил) и денежной суммой в количестве пять тысяч золотых франков.

Сумма была очень солидной. Настолько солидной, что даже княжич перестал считать ворон и взглянул на меня с интересом.

На этом церемония завершилась, все тот же чиновник прицепил мне на грудь орден и показал жестом, что церемония награждения завершена, однако, когда я подошел к двери, секретарь князя попросил меня задержаться. А гости тем временем, неспешно направились на выход.

— Каково твое решение? — когда зал опустел, Флорис подозвал меня ближе и задал ожидаемый вопрос.

— Я принимаю предложение, — ответил я, ощущая себя так, будто ныряю в темный и холодный омут.

Глава 10

Я держу в руке шпагу. Напротив замер человек, полный решимости либо наказать, либо прилюдно унизить меня. Ян Торф — бывший командир взвода, который по воле князя передали под мое руководство. Нет, немного не так. Ему была обещана эта должность. Не напрямую, намеками и недомолвками, но обещана, и когда из ниоткуда вдруг появился юнец, которому ее отдали, а Яна поставили лишь моим заместителем, молодой офицер взбеленился. Впрочем, его недовольство было вполне понятно, и он оказался далеко не единственным, кто был против моего назначения, однако именно Ян возмущался больше всех.

Многие не понимали решение князя. «Он даже не северянин. Это против традиций. Молокосос‑чужеземец возглавит один из взводов армии? Князь, наверное, сошел с ума» — эти и еще миллион фраз ходили в солдатских кругах, однако напрямую с Флорисом никто спорить не решался. Мало того, что князь, так еще и вождь, поэтому делать с армией он может все, что захочет.

К слову, Флорис, назначив меня на офицерскую должность, все‑таки подстраховался и не стал отдавать мне уже сформированный взвод, сместив оттуда командира, а в кратчайшие сроки сформировал новый, состоящий по большей части из молодых дворян, недавно покинувших родовые гнезда. И князя можно понять. Флорису не нужен еще один командир, у него и своих хватало, ему нужен сильный маг, который умудрился убить Берге, а должность — это так, чтобы привязать меня. По факту я, как военный офицер — ноль без палочки. Одно дело — командовать отрядом наемников и совсем другое — ячейкой армии, пусть и маленькой. Тут совершенно другие порядки, и по идее, Ян Торф должен был стать мне первым помощником, но вышло все с точностью до наоборот.

В должность командира взвода я вступил, можно сказать, в тот же день, что и получил награду. Сразу после аудиенции, князь подписал нужные бумаги и передал меня на руки своему секретарю. Тут же мне выдали ключи от дома в центре столицы недалеко от дворца, посоветовали купить несколько наборов военной формы у знакомого уже портного, а вечером повели показывать военный гарнизон, расположенным за городом.

Происходило все так быстро, что я в этой круговерти событий практически потерялся, но к счастью, рядом всегда находились люди, на которых я мог положиться. Кстати, не всем наемникам пришлось по душе мое решение. Некоторые бойцы, узнав, что я теперь — офицер армии Флориса, наотрез отказались идти вместе со мной, предпочтя жизнь наемника военной службе, но таких, впрочем, оказалось немного. Большая часть отряда, узнав предложенное им жалование, думали не долго, согласившись надеть мундир и подписать временный контракт. Князь был очень, очень щедр.

Знакомство с моим взводом состоялось через несколько дней после награждения, и было оно, мягко говоря, тяжелым. Из отряда наемников со мной находился только Айвин, Маркус и наш лекарь — Мортен, остальные бойцы еще искали себе жилье, разбирались с приобретением формы и решали прочие житейские мелочи. Ну а я со своими бессменными заместителями прибыл в военную часть. Прошлые мои визиты были сугубо ознакомительными.

Да, давненько я не надевал армейскую форму. Темно‑зеленый мундир с синими и черными вставками ощущался как нечто‑чужеродное. Он еще не сел по фигуре и постоянно мешал. Не добавляли душевного спокойствия и весьма заинтересованные взгляды встречных людей. Еще бы, протеже князя нарисовался — вот ведь диковинка.

В часть прибыл по утру, как и большинство магов. Офицеры в отличии от солдат зачастую ночевали в городе, имея там собственные дома, а в гарнизон ездили как на работу. Вполне обычная практика в мирное время. Ну а для тех, кто все‑таки предпочитал никуда не ездить, на территории части ожидаемо имелась гостиница со всем необходимым.

Всего в гарнизоне насчитывалось до недавнего времени десять взводов, численностью от тридцати до сорока человека, и у каждого была своя территория, на которой они во время зимнего периода проходили службу. Летом, как правило, армия собиралась где‑то вдалеке от крупных городов, где проходили военные учения и прочие радости армейской жизни.

Сейчас к десяти взводам добавился еще один — одиннадцатый, и в данный момент его бойцы — двадцать молодых и очень недовольных людей выстроились неровной шеренгой на плацу, искоса поглядывая на меня. Все они были выходцами из кланов потомственных военных, имели низшие офицерские чины и смотрели на меня с большим неодобрением. Ян Торф находился тут же на площадке, но вне строя. Как я чуть позже выяснил, он осенью отличился в одном приграничном конфликте, за что получил награду и новое звание. По факту, если переводить все на привычный мне манер, мы оба с ним были майорами, но при этом он оказался в моем подчинении.

О том, что делать со взводом молодых магов, свалившимся мне на плечи, я думал последние несколько дней. Складывалось впечатление, что Флорису, когда он назначал меня на должность, было вообще плевать на то, как я буду выстраивать отношения с подчиненными и службу взвода в целом. Лишь бы числились при армии. Уверен, во время боевых действий князю будет нужна не столько еще одна боевая единица, сколько моя магическая сила. Поэтому особого контроля я не ждал.

Для начала — иерархия. Пускай бойцы недовольны моим назначением, но приказов они должны слушаться беспрекословно. Затем военная подготовка, надо понять, на что способны эти люди, какими заклинаниями владеют, а уже потом начинать выстраивать программу тренировок. Воспринимать новую должность как синекуру я не собирался. Раз уж у меня появилась работа, сделать ее нужно хорошо.

Наверное, во время знакомства с бойцами мне стоило толкнуть какую‑нибудь пафосную речь, убедить молодых офицеров, что мы с ними станем лучшим взводом в армии, но, глядя на их кислые мины, я четко понимал — любые мои слова они пропустят мимо ушей. Для них я — никто, просто какой‑то хрен с горы. Нет, слова тут не помогут.

— Слушай мою команду взвод, — сказал я, немного усилив голос магией, — сейчас мы проведем небольшие боевые учения. Вас тут двадцать человек, я один. Задача — победить меня. Тот, кто теряет сознание или вылетает за пределы площадки, выбывает из драки и может идти к лекарю. Постараюсь вас не калечить, но особо жалеть не буду. Задача ясна? Вопросы есть?

— Есть, — нахально усмехнулся Ян, — что будет, если мы вдруг случайно прибьем нашего уважаемого командира? Это попахивает военным судом и немилостью князя.

— Здесь масса свидетелей, что вы выполняете мой приказ, но не хочу тебя расстраивать, убить меня у вас не получится.

— Посмотрим, — сквозь зубы процедил офицер.

— Даю пять минут на подготовку. Время пошло. Где Мортен? — спросил я Айвина.

— Лазарет осматривает.

— Отправь кого‑нибудь за ним, пусть сюда идет. На всякий случай.

Возможно, я действовал слишком самоуверенно, но такая демонстрация сил мне была жизненно необходима, чтобы завоевать авторитет у бойцов, иначе служба с ними превратиться в подобие итальянской забастовки — движение есть, результата нет, как говорилось в одном известном фильме. К тому же я очень сомневаюсь, что эти юнцы имеют богатый боевой опыт, тут разве что Ян Торф представлял угрозу, но для него у меня уже был заготовлен сюрприз.

Марус и Айвин мою выходку тоже не оценили, но возражать не рискнули и просто ушли с площадки, мрачно наблюдая за тем, как бойцы взвода подготавливают атакующие заклинания. Через пару минут к ним присоединился Мортен.

К назначенному сроку подготовились не все. Некоторые офицеры продолжали сосредоточенно плести хитроумные магические конструкты, когда отведенные им пять минут вышли.

— Время, — крикнул я, и активировал свою первую заготовку.

Мощнейшая ударная волна, созданная мной, сходу выбила с площадки половину бойцов. Некоторые даже осознать ничего не успели, как взлетели в воздух, забавно пытаясь уцепиться руками за пустоту. Еще одно движение кистью, и три мага получают сверху жесткий кинетический удар, падают на землю и теряют сознание. Сил я не жалел, вливая в простенькие по сути заклинания кучу энергии. Ну и финалочка. Ловлю взглядом Яна, и прежде чем он успеет что‑то предпринять, отправляю в его сторону хитрый конструкт — смесь «вихря» с чем‑то наподобие ловчей сети. Первая часть заклинания прогрызает поставленные щиты, а вторая опутывает человека так, что он и пошевелиться не может.

Конструкт сработал на ура, спеленав норовистого мага, как младенца. Оловянным солдатиком мужчина упал на замерзшую землю, так и не успев хоть что‑то сделать. Оставшиеся на ногах бойцы еще пытались сопротивляться, отправляя в мою сторону магические снаряды, но шансов на победу у них уже не было. Прошло еще пара минут, и все они либо улетели за пределы площадки, либо корчились от боли, лежа на земле.

Демонстрация моих возможностей получилась более чем эффектная, но Ян, кажется, обиделся. Как только действие удерживающего его заклинания закончилось, он вскочил на ноги, выхватил шпагу и направил лезвие на меня.

— Позволь узнать, — спросил я, — зачем ты вытащил оружие? Знаешь, в моих краях есть фраза «достал ствол — стреляй» (произнес я по‑русски), что в переводе означает — не оголяй шпагу просто так. Ты хочешь вызвать меня на дуэль? У тебя есть основания это сделать?

— Нет, — спустя несколько секунд процедил мужчина.

— Вот и отлично, но я предлагаю тебе тренировочный спарринг, ты же не против?

— Всегда пожалуйста, — широко улыбнулся Ян. Наверняка в мыслях он уже проткнул меня шпагой насквозь, причем не один раз.

И вот два человека замерли друг напротив друга в окружении офицеров взвода и двух моих друзей. Айвин, кажется, переживал, он как‑то не особо следил за моими с Маркусом тренировками и судил о мастерстве владения клинком по осенним воспоминаниям, а вот Лоренсон ехидно улыбался.

— Магией не пользуемся, — объявил я правила, — бьемся до тех пор, пока один из нас не потеряет сознание или признает свое поражение. Идет?

— Вполне, — Торф крутанул клинок.

На севере ценят силу. Ты можешь люто не нравиться человеку, но он будет тебя уважать, если почувствует, что ты превосходишь его в бою. Так здесь воспитывают с детства. Надеюсь, после демонстрации возможностей, моя магическая сила больше ни у кого вопросов не вызывает. Теперь осталось продемонстрировать, что и шпагой я владею не хуже.

Яна нужно победить и победить быстро, но сделать это таким образом, чтобы не унизить человека, чтобы не выставить его глупым юнцом, решившим показать свою крутость. Мне с этими людьми работать. Незачем заводить врагов, теша свое самолюбие.

Магия повсюду. Я ощущаю ее течение, ощущаю, как она крутится рядом, готовая помочь, готовая наполнить твои мышцы силой, увеличить скорость и поднять восприятие на новый уровень. Сделав несколько глубоких вдохов, я погнал энергию по телу, взвесил в руке будто бы полегчавшую шпагу и встал в боевую стойку.

Первый ход предоставил сделать Яну. Мужчина, вцепившись в оружие, как утопающий за спасательный круг, бросился вперед с четким желанием сделать из меня дуршлаг. Считать наш спарринг за тренировочный он явно не желал, мечтая убить навязанного ему командира.

Клинком Ян владел виртуозно. Отточенные, четкие удары сыпались со всех сторон. Выпад, обманный финт, обход сбоку, снова выпад…. Ему не хватало скорости. Офицер крутился вокруг меня как обозленная пчела, но каждый его удар натыкался на блок. Магия позволила мне буквально предугадывать будущее. Противник только отводил руку для атаки, а я уже знал, куда она будет направлена. Он делает хитрый финт, но натыкается на подставленный блок, совершает длинную и крайне опасную комбинацию, но все усилия уходят в никуда.

Дворянин ничего не мог сделать с моей защитой. Я банально был быстрее, однако свое мастерство он показал. Думаю, ни у кого не осталось сомнений — Ян превосходный мечник, но я лучше. Пора заканчивать.

Предотвратив очередной выпад противника, я отбил в сторону его шпагу и перешел в атаку. Сперва не слишком спешил, но с каждой секундой мои движения становились все быстрее. Скорость нарастала, я не давал Яну ни мгновения передышки, осыпая его градом ударов, и в какой‑то момент офицер просто перестал успевать за моими движениями. На этом бой можно было заканчивать, думаю, наш спарринг расставил все по своим местам, и теперь даже самый упертый скептик убедился — если бы мы сражались до смерти, Ян был бы уже мертв.

Поединок закончился полным и безоговорочным поражением дворянина. В очередной раз не уследив за моими руками, он повелся на обманный удар и схлопотал кулаком в висок, кулем повалившись на снег.

— У кого‑то еще есть желание провести учебный бой? — спросил я у офицеров взвода, но в ответ услышал лишь тишину. — Вот и отлично. Мортен, глянь, что с Торфом?

— Нормально с ним все, — положив худые пальцы на лоб Яна, ответил лекарь, — ну может голова болеть будет до вечера. Потерпит.

— В чувство сможешь его привести?

— Легко, — усмехнулся Мортен, и через тело Торфа будто разряд тока прошел. Мужчина выгнулся дугой после чего открыл глаза и ошалело уставился на нас.

Я дождался пока офицер поднимется на ноги и обратился к нему:

— Ян, ты отличный боец. Наверное, один из лучших, с которым мне пришлось сходиться в поединке. Я очень рад, что мы будем служить князю Флорису в одном взводе. У тебя остались ко мне какие‑нибудь вопросы?

— Нет, — хмуро ответил мужчина.

Разумеется, молодой офицер не воспылал ко мне братской любовью и безмерным уважением. Нет, он все так же тихо ненавидел меня, но теперь на людях он не рискнет показать свой норов — не поймут его. Раз уж проиграл, раз не смог показать свое превосходство над командиром, сиди и не вякай. Не удивлюсь, если Ян начнет строить мне козни за спиной. Вообще не удивлюсь. Но не исключен и вариант, что он вскоре остынет и наши взаимоотношения перетекут в нормальное, деловое русло.

С этого дня началась моя служба в качестве командира офицерского взвода. Как и обещал князь, гарнизонное начальство ко мне особо не лезло, предоставив самому себе. Хозяйственные вопросы взяли на себя Ян и Айвин, Маркус после долгого с ним разговора согласился подтянуть бойцов во владении клинком. Упирался бывший наемник очень долго, ссылаясь на то, что он поубивает всех этих молокососов на первом же занятии, но в конце концов сдался под напором моих аргументов. Таким образом я спихнул с себя массу рутинных задач, распределив их между своими людьми, оставив себе лишь то, с чем они бы не справились — магию.

Что Маркус, что Айвин, что практически любой из моих бойцов были неплохими магами, местами даже очень хорошими, но все они пользовались вполне стандартными заклинаниями и выше головы прыгнуть не могли. Чему их обучили в детстве, на что им хватало резервов, то и применяли, а меня это не очень устраивало. С тех пор, как я получил доступ к астралу и возможности конструировать свои магические конструкты, меня не покидала мысль создать нечто такое, чего в этом мире еще не делали. Какой‑нибудь универсальный набор заклинаний, подходящий даже бойцу среднего или даже низкого уровня.

Хорошая идея. Стоящая. Однако, как ее реализовать? Помимо, само собой, проблем с созданием чего‑то принципиально нового, существовала и другая, не менее важная. В этом мире не существовало четких формул, по которым маги воспроизводили то или иное заклинание. Нет, общие принципы работали, но очень большую роль имели эмоции и внутренние ощущения. Два мага создавая одно и то же заклинание делали это по‑разному. Тот же простейший рассекающий удар — один человек вкладывал в него немного злости, другой жажду победы, а третий просто видел, как собирается энергия в его ладони.

В общем, задачка у меня появилась не из легких, и в первую неделю вступления в должность я по большей части проводил индивидуальные занятия с бойцами, пытаясь выяснить их особенности и общий уровень магического мастерства, ну а затем, имея общее представление о том, что хочу получить, впервые за долгое время забурился в Астрал.

Как обычно осознал себя стоящим в туманном мареве. Мир изнанки был спокоен и безмятежен, лишь изредка какие‑то волнения заставляли туман слегка уплотняться, будто где‑то далеко‑далеко могучий великан сделал печальный вздох. Тишина. Ни Исанида поблизости, ни других незваных гостей. Кстати, не мешало бы выяснить о каких ищейках он говорил. Может при следующей встрече спрошу, почему‑то я ни капли не сомневался — с тем странным человеком судьба меня еще сведет.

Небольшое волевое усилие преобразовало серую хмарь астрала в цветущий остров, окруженный невидимой стеной, по крайней мере, мне так думалось. Усевшись под пальмами в шезлонг, я опустил босые ноги в теплый песок и попытался разложить по полочкам все мысли, которые крутились в голове последнюю неделю.

Мне нужен набор каких‑то новых, но несложных заклинаний, работающих на непривычных для местных магов принципах. Легко сказать. Ну, допустим, я смогу каким‑либо образом притянуть за уши свои знания о физике. Радиация, например. В теории ее можно использовать, но как ее объяснишь человеку, который про атомы‑то не слышал? Или допустим микроволновое излучение? А что — направил энергию на человека и прожарил его до состояния курицы гриль. Интересный кстати вопрос, а защитит ли природная невосприимчивость человека к магическим атакам от такого? Помнится, еще в интернате я задал вопрос учителю, можно ли вскипятить кровь врага на расстоянии, и получил ответ, что прямые и грубые воздействия отклоняются естественным барьером живого существа. Но это если магия работает напрямую, а опосредованно? Не мешает попробовать, хотя вряд ли это будет очень эффективно.

Так, перебирая в голове возможные варианты заклинаний, я отбрасывал один за другим идеи, которые невозможно было реализовать. Либо слишком сложно для посредственного мага, либо не получится объяснить принцип работы.

Тем не менее, кое‑какие задумки все же проходили критику. К примеру, я решил развить свою идею с перегрузкой щитов. В прошлые разы эти заклинания неплохо себя проявили, и пусть они неслабо так жрали энергию, никто не мешает мне усовершенствовать их или, что еще лучше, попытаться объединить усилия нескольких магов. Надо попробовать.

В итоге, я накидал примерный список того, что хочу реализовать и в течение следующих пары недель планомерно пытался эти идеи воплотить в жизнь. Что‑то отпадало, что‑то получалось, однако основные сложности начались тогда, когда я попытался обучить бойцов взвода новым заклинаниям.

Глава 11

К тому моменту, как я приступил к практическим занятиям, в княжество Камерон пришла весна. Пока робкая, осторожная. Она залетала на денек другой, радовала людей теплыми деньками и испуганно убегала прочь, гонимая морозами и метелями, но затем приходила вновь, неся с собой надежду на скорое лето. Дни стали длиннее, люди веселее, а настроение лучше. Еще немного, и по лесам весело побегут ручьи, а дороги княжества станут непроходимыми, заперев жителей в своих деревнях и городах.

Обучение бойцов новым заклинаниям шло туго. Даже не так. Оно шло со скрипом, с матами, криками и желанием придушить своих учеников. Нет, молодые маги честно старались, они внимательно слушали мои объяснения, кивали головами, задумчиво морщили лбы и кривили губы, но на этом все. Повторить хотя бы один конструкт они не могли. Ну не осознавали они, как вообще возможно разделить магические потоки таким образом, чтобы они охватывали щит противника сразу с нескольких сторон. Умом вроде бы понимали, а повторить не могли. Объемный взрыв тоже им оказался недоступен, как и множество других, придуманных мною заклинаний. Впрочем, бывшие наемники, включенные в мой взвод, осваивали новинки ненамного лучше.

С мертвой точки дело сдвинулось лишь к середине апреля, когда один из офицеров повторил аналог пылевого вихря, который мы пытались освоить уже несколько дней, и офицером этим внезапно оказался Ян Торф. Кажется, мужчина сам не понял, как у него это получилось, но вращающийся шарик, способный доставить защите противника массу проблем, висел в воздухе и никуда исчезать не собирался.

Когда энергия, вложенная в заклинание, закончилась, Ян попытался воспроизвести его, что к моей огромной радости получилось с первой же попытки. С этого дня именно Ян стал моим главным помощником в обучении бойцов. Офицер, прошедший стандартную для большинства дворян школу работы с магией, начал выполнять по сути роль переводчика, объясняя остальным то, что я хотел до них донести, и в итоге это принесло свои плоды — к концу апреля мой взвод пусть и не в полном составе освоил некоторые из новых заклинаний.

К слову, часть офицеров с большим скепсисом относились к тому, чем мы занимались, считая наши занятия пустой тратой времени, но вскоре мне удалось доказать, что это не так — начавшаяся война расставила все по своим местам.

Известие для многих не стало сюрпризом. Князь Флорис еще с зимы начал какие‑то движения по приведению армии в боевую готовность. К границе княжества подтягивались люди, собирался провиант, велись переговоры с лидерами кланов об увеличении снабжения и найме бойцов.

Лично меня вся эта движуха пока не касалась. Мы спокойно тренировались, вникали в особенности работы армейской машины и даже получили жалованье за первые месяцы, которое приятно удивило всех бойцов взвода. В общем не служба, а лафа, если бы не знать, что нас ждет в ближайшем будущем. Тут как в том анекдоте: «как пожар, хоть увольняйся». Впрочем, я понимал, на что шел.

Едва только дороги княжества перестали походить на болотную трясину, в гарнизон пришел приказ выдвигаться на запад, и что характерно, князь Флорис планировал отправиться вместе с нами. Судя по всему, он решил нанести превентивный удар, не дожидаясь нападения соседей. А что, повод уже есть. Про выходку Берге все, кому надо, знают, так что в глазах остальных княжеств Флорис вполне в своем праве. Хотя, как мне кажется, в текущих условиях такие формальности для объявления войны никого уже не интересуют.

Воевать собирались налегке. Северяне и раньше‑то предпочитали быстрые налеты вместо длительных походов и полноценных наступательных операций, а сейчас вообще отказались от использования в боевых действиях простых солдат. На этот раз воевать шли только маги, а обычный люд выступал лишь в качестве обслуживающего армию персонала. Времена изменились. Если раньше князья были ограничены в своих возможностях, то теперь изначальная магия применялась едва ли не в каждой битве, что несколько меняло картину боя.

Княжество Камерон, как и почти все государства севера, не отличалось большими размерами. Тренированный маг, по идее, мог бы пересечь его всего за пару‑тройку дней, но одно дело — одаренный, способный преодолевать за сутки более ста километров, и другое — тяжелая и неповоротливая военная машина. Поэтому, чтобы не усложнять логистику, командованием было принято решение сформировать армейский обоз непосредственно возле границы, ну а нам, как и еще множеству крупных и не очень воинских соединений, предстояло отправиться туда налегке, взяв с собой минимальный набор провизии.

Так в общем‑то и сделали. В конце апреля наш взвод вместе с большей частью гарнизона выдвинулся в поход. Погода уже позволяла сделать это без особых проблем. Ноги лошадей почти не вязли в грязи, а серьезные заморозки если и случались, то только по ночам. Местами уже начала проклевываться трава, а деревья готовились раскрыть почки, вытягивая влагу из земли, как буровые насосы. Что меня поразило до глубины души — князь Флорис отправился с нами, как вполне обычный воин — верхом, без раздутой свиты, без кучи поваров, шутов и придворных лизоблюдов.

Флорис и еще человек десять из высшей знати, ехали впереди, задавая темп передвижения, ну а нам, естественно, ничего не оставалось, кроме как глотать за ними пыль. Хотя, какая пыль в начале мая? Правильнее уж было сказать, месить за ними глину — дороги в княжестве оставляли желать лучшего.

Маршрут передвижения был построен таким образом, чтобы как можно реже ночевать в поле. Магия магией, а подхватить воспаление легких из‑за ночевки на холодной земле — дело не хитрое, и лекарей на всех может и не хватить. Поэтому первую ночь мы провели в небольшом городке, расположенном в пятидесяти километрах от столицы, и поздним вечером, когда мои бойцы устраивались на ночлег в одном из домов, расположенных на окраине поселения, за мной пришли.

* * *
Князь Флорис со своей немногочисленной свитой вполне ожидаемо занял один из богатейших домов города. Два незнакомых мне офицера очень вежливо и ненавязчиво сопроводили меня в апартаменты, в которых отдыхал князь. Судя по всему, ничего дурного ждать не стоило, но меня почему‑то не оставляла тревожность.

Большое, теплое, ярко освещенное помещение. Широченный диван, четыре кресла, густой ковер на полу, монструозный дубовый стол. Хозяин двухэтажного особняка явно не бедствовал, однако сейчас его рабочее место занимал князь Флорис и казалось, что ему в этом просторном зале даже немного тесновато.

На открывшуюся дверь князь не обратил внимания, делая какие‑то записи. Железное перо скользило по бумаге с невероятной скоростью. Будто ведомое невидимой механической рукой, оно останавливалось лишь на краткие мгновения, чтобы окунуться в чернильницу.

— Рад тебя видеть, — отложив в сторону перо, князь поднял глаза, — да ты не стой столбом, проходи, присаживайся.

— Добрый вечер, — я последовал совету, усевшись на диван, и едва не охнул, практически утонув в нем. Пришлось под ехидным взглядом князя пересаживаться на более жесткое кресло.

— С югов привезли, там такое любят. Не по средствам живет бургомистр, как думаешь?

— Я не особо в этом разбираюсь.

Несмотря на показное добродушие, рядом с князем я ощущал себя как школьник рядом с директором, поэтому старался не сболтнуть лишнего.

— Как тебе служба? Устраивает ли жалованье, дом?

— Да, вполне, спасибо.

— Слышал кое‑что о твоих тренировках. Пытаешься обучить людей новым заклинаниям — это похвально. Успехи есть?

— Определенные.

— А давай‑ка ты мне покажешь эти заклинания? Уж больно мне любопытно.

Князь поднялся из‑за стола и в комнате сразу стало меньше места.

— Прямо сейчас? — удивился я.

— А почему бы и нет.

— Мебельможем испортить.

— Нормально, — усмехнулся князь, — этому транжире полезно будет. Стол у него лучше, чем у меня, видано ли? Давай, братец, не бойся.

Слово князя — закон. Сказал атакуй, значит атакуй. Поднявшись с кресла, я дождался пока вокруг Флориса появится еле заметная защитная сфера, и принялся кастовать простенький «вихрь». Отличное пробивное заклинание, которое расходовало не очень много энергии — как раз для мага средней силы.

Сотни мелких звездочек сорвались с моей руки и закружились хороводом вокруг князя, пытаясь прогрызть его щит. Попутно они царапали мебель, рвали шторы, гробили паркет, но абсолютно ничего не могли сделать с Флорисом. Его защита, кажется, даже не заметила, что ее пытаются вскрыть, оставаясь все такой же монолитной и несокрушимой.

Спустя десять секунд, когда вложенная в конструкт энергия начала заканчиваться, князь встрепенулся, будто о чем‑то резко вспомнил, и мелкие звездочки, летающие вокруг него, вспыхнули и пропали, как и не было их никогда.

— Интересно, — задумчиво произнес Флорис, — это сможет повторить любой?

— В целом — да.

— Так, так, так. Надо бы нам с тобой братец об этом подумать на досуге. Сделаем вот что: завтра мы ночуем в полях, и как остановимся, приходишь ко мне. Хочу посмотреть все твои заклинания, да и в целом не мешало бы посмотреть, на что ты способен.

— Понял.

— Ну и славно, завтра тогда продолжим разговор.

И к чему была эта встреча? Возвращаясь к своим людям, я пытался понять — зачем Флорис вызвал меня сегодня? И чем дольше думал, тем сильнее убеждался — князь просто хотел прощупать почву, глянуть, чем я дышу и не сбегу ли после первой же драки. Причем, завтра проверка продолжится. Скорее всего, если бы мое заклинание не произвело нужного впечатления, мы бы сегодня еще болтали, а так все, что ему нужно, Флорис выяснит позже.

На следующий день, как и было обещано, мы разбили лагерь в чистом поле. Тут же зажглись костры, забурлила вода в котелках, а я, наскоро перекусив, отправился к князю.

Было еще светло. Флорис, одетый в свою походную военную форму упражнялся с мечом, спаррингуя с одним из приближенных к нему людей. И опять я поразился звериной мощи князя. Сколько ему там лет? Сто двадцать? Да никогда бы не поверил. Флорис, абсолютно не напрягаясь, крутил оружие, совершая иногда несвойственные для его комплекции рывки и ускорения. Быстрый и опасный. Чувствовалось, что князь разгоняет свою скорость магией, но при этом собственные физические возможности у него были на высочайшем уровне.

Спарринг происходил возле княжеского шатра, который поставили еще час назад прибывшие сюда пажи — совсем молодые маги, которые со временем могли стать гвардейцами. Должность, естественно называлась иначе, но я как обычно подобрал удобный аналог.

Помимо князя на площадке перед шатром собралось еще человек двадцать — высшая знать княжества. Суровые северяне, прошедшие с Флорисом через множество битв — лидеры кланов, дальние родственники. Ни одного манерного или расфуфыренного придворного, лестью выбившего себе место рядом с правителем, я не заметил. Если ты слаб, если ты изнежен и не владеешь оружием на должном уровне, здесь тебя уважать не станут. Именно по этой причине сын Флориса — Ивар остался в столице. Тут ему просто не было места.

Поединок закончился полной и безоговорочной победой князя, и я бы не сказал, что противник ему поддавался. Нет, бой шел на полном серьезе. Звенела сталь, свистел рассекаемый клинками воздух, а пропущенные удары могли вылиться в серьезные увечья. Финальной точкой спарринга стал удачный финт князя, после которого меч соперника вылетел из руки.

— Сдаешь, Густаф, — громогласно объявил князь, — берут года свое, да?

— Ну я же не Флорис Железный, — хохотнул Густав, поднимая меч с земли, — мне можно.

— Нет, дружище, нельзя. Вы все мне нужны в отличной форме. О, а вот и наше молодое дарование, — князь заметил меня. — Даррелл, подойди.

Под пристальными взглядами княжеской свиты, я приблизился к Флоресу, пытаясь понять, что он намерен выкинуть.

— Ты как, сильно устал после перехода? — Поигрывая оружием и улыбаясь, спросил он. — Потешь старика, покажи, чего стоит нынешняя молодежь.

Давид и Голиаф, блин. Глядя на князя, который был выше меня на голову и вдвое тяжелее, я вообще не понимал, что смогу ему противопоставить, но и отказываться было нельзя. Проиграть конечно не страшно, все‑таки с представителями княжеского рода очень сложно тягаться, но ударить в грязь лицом не хотелось. Как никак на меня смотрит сейчас элита княжества Камерон. Обнажив шпагу, я принял стандартную боевую стойку, чем вызвал еще большую улыбку на лице Флореса.

Поединок начался очень неспешно. Князь жестом показал, чтобы я начинал атаку, и секунд тридцать просто отражал мои выпады, абсолютно при этом не напрягаясь. Постепенно я начал привычно ускорять темп, прогоняя энергию через мышцы, но даже это не помогло пробить железобетонную защиту противника. Орудуя тяжелым мечом, как невесомой деревянной тросточкой, он без труда читал любые мои движения. Хочу сделать обманный удар, но едва не натыкаюсь на ответный выпад, ухожу от замаха и пытаюсь контратаковать — опять неудача.

Темп боя с каждой секундой возрастал. Тут и мышцы разогрелись, и магия начала работать в полную мощь. Так быстро, как сейчас я, наверное, еще никогда не бился. Просто не было необходимости. В последних своих поединках я уделывал Маркуса не разгоняясь даже в половину своих возможностей, а сейчас мне приходилось выжимать из себя максимум, и князя это, кажется, впечатлило.

Флорис начал действовать аккуратнее. Он перестал играть, всерьез озаботился своей обороной и даже сделал несколько шагов назад, увлекая меня за собой. Это‑то и послужило причиной поражения. Воспользовавшись преимуществом в росте и длине рук, князь утянул меня за собой, после чего заблокировал шпагу и влепил своим пудовым кулаком мне в висок, отправив меня в глубокий нокдаун. Хорошо хоть я на ногах устоял.

— Вот, достойная смена растет! — сквозь шум в ушах услышал я голос князя. Флорис запыхался и говорил с одышкой, но кажется, был доволен. — Чуть не уездил старика. А, что скажите?

Со стороны свиты послышались одобрительные возгласы. Ну что же, не опозорился. Да, не победил, но, боюсь, этого не смог бы сделать никто из присутствующих здесь людей. Все‑таки князь есть князь.

— Ладно, Даррелл, — Флорес повернулся ко мне, — пойдем выпьем что ли. Загонял ты меня совсем, с магией позже разберемся. Эй, пусть пива мне и моему гостю принесут.

В княжеский шатер при желании можно было заселить человек десять, да и выглядел он так, будто его соорудили еще вчера, а не пару часов назад. Плотная ткань не пропускала холодный еще весенний воздух, а несколько магических шаров, поставленных по углам, разгоняли мрак. Тут даже мебель была. Простенькая, неказистая, выполненная из дерева, но была.

Пока Флорес снимал кожаный доспех, молчаливый слуга принес маленький бочонок, предусмотрительно снабженный краном, и здоровенный поднос с разнообразной закуской.

Спустя минуту князь уселся за стол, налил себе пива, предложил мне сделать то же самое и лишь затем произнес:

— Отлично дрался, княжескую кровь сразу видно. В астрал поди вышел уже? Да ладно, не делай такое лицо удивленное. Я, братец, прожил долгую жизнь, некоторые даже считают, что слишком долгую, и многое повидал, многое узнал. Сам до астрала добрался или направил кто?

— Сам, — решил я не скрывать правды.

— Силен, — цокнул языком Флорис, — если не врешь, то очень силен. Меня вот отец в свое время обучал.

— Есть в астрале то, что невозможно узнать собственным опытом?

— Эх, Даррелл, все в нашей жизни познается только собственным опытом, даже тысяча слов самого мудрого человека не дадут тебе столько, сколько одна зуботычина от жизни. Разберешься со временем сам, но, если есть вопросы, спрашивай, вдруг отвечу.

Князь хлебнул пива, хитро посматривая на меня, вероятно ожидая, что я начну засыпать его тонной вопросов об астрале, но спросил я его совсем о другом:

— Изначальная магия сильно туманит голову?

Флорис ни единым мускулом не показал, что вопрос его как‑то удивил, но голубые глаза князя как будто превратились в два куска льда. Несколько секунд он молчал, буравя меня взглядом, но все же произнес:

— Я не смогу ответить на этот вопрос. Каждый мужчина моего клана, достигнув определенного возраста, получает возможность использовать родовую магию. Она всегда рядом, стоит только руку протянуть, но я никогда за всю свою долгую жизнь не использовал ее по‑настоящему.

— Боги ушли.

— Я знаю и меня это страшит. Я уверен, если мы вступим на земли княжества Турсен, Патрик не погнушается ударить по нам всем, что у него есть, в том числе и изначальной магией. Мне придется ответить тем же.

— Войны не избежать?

— Нет, — покачал головой князь, — Патрик не дурак, и если мы не ударим первыми, он сделает это за нас.

Глава 12

Разговор с князем продолжался недолго. Выпив первую кружку, Флорис задал мне еще несколько вопросов, после чего отпустил заниматься своими делами, но напомнил, что завтра мне предстоит продемонстрировать всем, что я из себя представляют, как маг. Однако, новая встреча с князем произошла не так скоро, и вновь меня вызвали только через три дня, когда наша рота находилась всего в дневном переходе от границы и основной части армии, соответственно.

Поединок с князем обещал быть очень тяжелым, но я даже не представлял насколько. За последнее время я как‑то свыкся с мыслью, что в магическом плане со мной мало кто может потягаться на равных, но первое же атакующее заклинание князя едва не растоптало меня.

На этот раз все происходило без свидетелей, лишь два хмурых воина сопровождали Флориса, недобро поглядывая в мою сторону. Отойдя от лагеря на приличное расстояние, мы остановились на поле, где едва‑едва проклюнулась трава, и в течение нескольких минут готовились к поединку.

Между мной и князем было около десяти метров — стандартная дистанция для магической дуэли, и в отличии от драки на мечах Флорис атаковал первым. Не знаю, что за заклинание он применил, но оно едва не стоило мне поражения. Многослойная защита, в которую я влил прорву энергии, практически испарилась, превратившись в жалкие ошметки.

Князь бил чем‑то не смертельным, но очень мощным и, поняв, что я смог выдержать подобное, расплылся в улыбке, предоставив теперь мне сделать свой ход. Впрочем, забегая вперед, ничего Флорису я сделать не смог. Какие бы заклинания не пускал в дело — толку ноль. Все‑таки с князем мне было рано тягаться, я чувствовал, что еще немного, еще самую малость, и я смогу дотянуться до его уровня, но это ощущение было очень обманчиво. Я обрушивал на противника целые огненные шторма, бил молниями, перепахал землю на метр глубины, но все бестолку.

В общем, я проиграл, банально истощив магический резерв, после чего князь в качестве финальной точки поединка выбил из меня дух сильным кинетическим ударом, пробившим остатки щитов.

На этом Флорис, видимо, узнал все, что хотел, и наше общение с ним на какое‑то время прекратилось. Как оказалось, мои инновационные заклинания князю были не слишком интересны, он выслушал меня, но не больше, видимо у него хватало проблем и без сомнительных новинок. Тем более на следующий день мы наконец добрались до места сбора, куда вскоре должны были прибыть остатки армии.

Всю следующую неделю к маленькому приграничному городку стягивались отряды военных, едущих из самых дальних уголков княжества. Складывалось ощущение, что Флорис решил собрать вообще всех, кого мог, так как численность армии по моим прикидкам превысила три тысячи магов, а помимо них хватало и простых солдат.

Не гнушался князь пользоваться и услугами наемников. Воины, что на зиму вернулись в родные края, с радостью подписывали временные контракты. А что — платят хорошо, идти далеко не надо — красота. В общем, сила у нас собралась немаленькая по местным меркам. Другой вопрос, а как там у соседей? Не думаю, что армия Патрика будет уступать в размерах.

К середине мая, когда погода окончательно устаканилась, радуя людей теплом и ароматом распустившихся цветов, Флорис отдал приказ пересечь границу княжества Турсен. Произошло это как‑то буднично и без малейшего сопротивления со стороны противника. Просто в один момент армия князя, разделенная на несколько частей, вышла из одной местности, чтобы к вечеру следующего дня оказаться в точно такой же, но уже находящейся на территории соседнего государства.

Двигаясь вместе с войском, я отчетливо понимал, что мой взвод здесь если не сказать, что лишний, то как минимум не вписывается в общую структуру. По сути мы ни разу не участвовали в учениях, не выходили на летние построения в поля, так что о какой‑то слаженности не могло идти и речи. Хорошо хоть командование это отлично понимало, и нас определили в резерв, но не исключено, что такому решению поспособствовал князь. Глупо бросать необстрелянный взвод в самое пекло, если его командир нужен тебе живым.

В принципе, бойцов такой расклад вполне устраивал. Лишь некоторые офицеры — самые молодые и горячие, рвались в битву. Они мечтали о славе, о том, чтобы оказаться на острие атаки, разбить врагов, а позже получить заслуженную награду и почитание. О том, что эта атака может стать в их жизни последней, почему‑то мало кто думал. Ну а маги постарше, особенно те, кто пришел в армию вместе со мной, лишь снисходительно улыбались на такие выходки молодняка.

В общем, место для взвода князь определил рядом с собой. Вот и тащились мы немного в стороне от основного войска, подстраиваясь под темп обоза. Увы, на вражеской территории разделять армию было нельзя. Лишь разведчики как волчьи стаи рыскали по округе, высматривая отряды противника.

На грабеж приграничных поселений князь не разменивался, стараясь как можно быстрее добраться до столицы княжества Турсен. Размерами оно, как и остальные государства севера, не могло похвастаться, и при должном везении мы могли дойти до нужной точки недели за две, но кто бы нам дал это сделать?

Разумеется, Патрик Слеттен нас ждал. Разведчики заметили вражескую армию, на пятый день пути. По их словам, численность войска примерно соответствовала нашему, но в нем было довольно много простых солдат, что мне показалось странным.

Новость взбудоражила людей. Каждый ждал и понимал, что вскоре случится сражение, но до сегодняшнего дня оно было где‑то там — в далеком будущем, а сейчас оказалось, что всего сутки отделяют нас от встречи с врагом. Завтра будет битва, князь не намеревался останавливаться.

Следующим утром войско в полном составе выдвинулось навстречу противнику. По словам разведчиков, армия Патрика заняла оборону в широкой долине, окруженной со всех сторон лесами — туда уже со всех ног мчались несколько отрядов, чтобы прочесать дебри. Не хватало нам только сюрпризов в виде сотни‑другой магов, затаившихся в чаще.

* * *
Ровное весеннее поле с ярко‑зеленой травой разделяло две большие группы людей. Две армии встали друг напротив друга, ожидая сигнала к атаке. Между нами около полукилометра — расстояние, на котором ни одно заклинание не сможет долететь до противника, однако это правило не распространялось на изначальную магию.

Мой взвод вместе с еще одним резервным соединением находился на некотором отдалении от основного войска, и с небольшого холма я мог наблюдать происходящее на поле, а посмотреть там было на что.

Князь Флорис, как одинокое дерево на краю утеса, стоял перед ровными рядами армии. Он ждал. Ждал пока ударит Патрик или готовил свой удар. Никто точно не знал, что произойдет дальше, но все мы, как один, укрепляли щиты.

Флорис начал первым. Земля перед ним задрожала, а в воздухе появился черный шар, постепенно увеличивающийся в размере. Маленькая, незаметная издали клякса будто втягивала воздух, становясь все больше и больше, и достигнув размеров в два человеческих роста, устремилась к вражеским порядкам.

Выглядело это весьма зловеще и, разумеется, без внимания не осталось. Пролетев половину необходимого расстояния, шар разросся настолько сильно, что начал искрить. Черные молнии принялись бить в землю, оставляя на ней глубокие, дымящиеся рытвины, и в этот момент со стороны князя Патрика, едва различимого из‑за разделяющего нас расстояния, пришел ответ. Люди замерли, ожидая, что же произойдет дальше.

Подковообразное нечто устремилось навстречу шару. Два высших заклинания столкнулись на середине поля. Раздалось мерзкое шипение, будто обозлились миллионы гремучих змей. Люди принялись спешно закрывать уши, боясь остаться без слуха.

Магия боролась с магией. Оба князя железной волей удерживали заклинания от разрушения, пытаясь побороть противника. Сила против силы, мастерство против мастерства. Никто из нас даже представить не мог, какими объемами энергии оперируют сейчас два этих человека.

Шли секунды, но ни один из магов не мог взять верх. Черное заклинание Флориса все так же шипело, пытаясь преодолеть полупрозрачную подкову, удерживающую ее. Били молнии, искры разлетались по округе, выжигая землю и траву, но на этом все. Постепенно шар начал сдуваться. Флорис так и не смог перебороть своего оппонента. Впрочем, в это мало кто верил. По какой‑то причине изначальная магия почти всегда нейтрализовывалась встречным заклинанием из той же оперы. По крайней мере, если противники были примерно равного уровня.

Ну что же, пока все шло по стандарту. Оба князя сделали свой ход, и в ближайший час‑два не смогут применять высшие заклинания, ограничившись обычными, а значит пришло время простым магам показать на что они способны. Не зря же нас привели сюда.

Прозвучал сигнал к атаке и армия Флориса начала неспешное наступление. Никто не бежал, не размахивал топорами и мечами. Даже наемники, что как обычно скучковались на одном фланге, старались держаться общего строя — любой, кто окажется на острие атаки и слишком сильно выйдет вперед, умрет мгновенно, попав под первый вражеский залп. Ни один щит не выдержит если по нему попадет сотня магических ударов.

Мы находились позади войска. Князь Флорис вместе с небольшой группой людей — тоже. Какое‑то время ему требовалось на то, чтобы восстановить магические силы, ну а резервные взводы ожидали приказа. Если на каком‑нибудь фланге начнутся проблемы, нас отправят туда.

Встреча двух армий ознаменовалась жутким грохотом и сотней разнокалиберных вспышек. Гремели заклинания, взрывались огненные снаряды, лопались щиты и умирали люди. Две противоборствующие стороны сошлись в смертельном поединке, и я очень не завидовал тем, кто находился сейчас в эпицентре битвы. За прошедшие пару лет мне уже не раз приходилось участвовать в чем‑то подобном, и я прекрасно представлял, какой ужас там твориться.

Первые несколько минут было совершенно непонятно, на чьей стороне преимущество. С холма, на котором остался князь и часть командования, нам пришлось уйти, так что ориентироваться приходилось только на слух, но в какой‑то момент мне начало казаться, что армия Флориса, вполне уверенно одерживает верх — ее ряды заметно продвинулись вперед, тесня противника. Отлично. Если нашему взводу не придется вступать в драку, я буду только рад.

Со стороны командного пункта раз за разом приходил сигнал к наступлению. Армия медленно, но верно давила врагов, но в какой‑то момент я услышал новый сигнал. В груди похолодело — нас обходили с флангов несколько крупных вражеских отрядов.

Хреновая, видимо, у князя разведка. Судя по тому, что я видел, они проморгали несколько сотен магов, которые сейчас во всю прыть мчались к нам, чтобы зажать армию в клещи, а хуже всего было то, что среди этих людей находился сам Патрик Слеттенн. Об этом стало известно чуть позже, когда его магия начала пачками выкашивать солдат и офицеров.

Естественно, Флорису пришлось бросить в атаку все, что у него имелось. Наш и второй резервный взвод отправили на правый фланг, князь же вместе со своими людьми помчался налево — вероятно там он увидел своего главного врага.

Мы едва успели занять место в строю, как во фланг ударили, и удар этот был очень чувствителен. Многие из бойцов, принимавших участие в сражении, уже потратили магический резерв и просто не выдержали массированную атаку. К тому же им приходилось воевать сразу на две стороны. В армейских рядах появились целые просеки из убитых людей.

Нашему взводу было чуть легче. Резервы у бойцов были полны, а модифицированные щиты, которые многие смогли освоить, отразили большую часть вражеских заклинаний. Лишь несколько молодых офицеров не пережили самый тяжелый — первый удар.

Наш ответный залп оказался куда результативней. Пока противники не приблизились на расстояние рукопашной драки, мой взвод успел уничтожить порядка пятнадцати человек — «вихрь» отлично себя проявил, буквально пожирая защиту врагов. Ну а когда я активировал улучшенный за последнее время «фонтан», многим стало не до атаки. Крича от боли и пытаясь сбить с себя невидимое пламя, люди падали на землю, замедляя идущих позади магов.

Мой удар оказался большим сюрпризом для врагов. Встретить здесь человека с подобной магической мощью они никак не ожидали, поэтому быстрая и наглая атака немного споткнулась, а когда бойцы моего взвода начали раз за разом собирать своими заклинаниями кровавую дань, то и вовсе остановилась. В итоге вместо стремительной победы врагам пришлось втягиваться в вязкую и долгую рукопашную драку.

На землю спустился ад. Вокруг постоянно что‑то взрывалось и сверкало, кричали и матерились люди, звенела сталь. Я постоянно кого‑то бил, атаковал простейшей магией, и протыкал шпагой живые еще тела, а в тот момент, когда клинок застрял в ребрах вражеского офицера, плюнул на все и активировал эйхор. Началась мясорубка. Удар и кровавый веер разлетается во все стороны. Человек, лишившийся только что руки, еще не осознает, что произошло, а я уже убиваю следующего. Новый взмах туманной ленты и новый труп. Сила и безнаказанность — вот, что я чувствовал в тот момент. Враги меня боялись. Люди, увидев, что к ним приближается человек, чьи руки испускают туманные полосы, пытались уйти в стороны, скрыться, убежать, и мне, черт возьми, нравилось это.

Вскоре вокруг меня не осталось противников и каждого приходилось буквально искать. Фланговая атака захлебнулась. Мы как ни странно побеждали, но увы, только здесь.

— Даррелл!!! Даррелл!!! — сквозь шум битвы и стук крови в ушах до меня донесся надрывный крик. — Надо помочь князю!!! Срочно!!!

Оглянувшись по сторонам, я увидел, что на левом фланге дела обстоят ужасно. Два князя сцепились друг с другом, а в это время люди Патрика буквально вырезали остатки сопротивления нашей армии. Зажатые с двух сторон бойцы не могли помочь Флорису, а тот, в свою очередь был полностью поглощен дракой.

Повторяется история. В прошлый раз я спасал Орлова, а теперь вот приходится идти на выручку де Крону. Пора, наверное, прозвище брать — спаситель королей. Крепко выругавшись, я усилил голос и рявкнул: «Взвод! За мной!», после чего, не оборачиваясь, рванул к Флорису.

Магии у меня оставалось не так много и рассчитывать приходилось по большей части на эйхор. К тому же, я не хотел оставлять себя без защиты, выплеснув всю энергию в одном разрушительном заклинании. Князю обязательно нужно помочь, но погибать из‑за него точно не стоит.

Бегу что есть духу на левый фланг, рядом тяжело дышат Маркус и Айвин, позади пытаются не отстать остальные бойцы взвода. Их изрядно потрепало, но многие твердо стоят на ногах.

Главной своей задачей я видел вырвать Флориса из окружения, в которое он с минуты на минуту мог попасть. Пока к двум правителям, поливающим друг друга разрушительной магией, не могли приблизиться менее одаренные воины, но долго так продолжаться не сможет, если Флориса зажмут со всех сторон, он, скорее всего, умрет.

И вновь драка. Вновь передо мной оскаленные лица противников, крики умирающих и кровь — на руках, на одежде, на черной земле. Она везде, но я не думаю об этом, у меня есть цель. Шаг за шагом, я продавливаю сопротивление врагов, убивая и ловя заклинания вперемешку со сталью на щиты. Иногда лента эйхора не могла пробить чью‑то защиту, и я останавливался, выматывая мага серией ударов или дожидаясь, пока за меня это не сделают бойцы взвода.

Начала накатывать усталость. Пусть мои резервы велики, но они все же не бесконечны. Руки с каждым взмахом все больше наливались тяжестью, а от тела уже валил пар, настолько сильно оно нагрелось. Вся моя одежда, лицо, волосы были покрыты сплошной коркой из грязи и крови. Война — это ужасно, но люди не могут без нее прожить, как бы глупо это не звучало.

И все же, несмотря на наши старания, мы проигрывали. Заткнуть резервными взводами все дыры в обороне не получилось бы при всем желании. Как только мы умчались на левый фланг, просел правый. Непонятно, откуда Патрик взял столько людей, но сейчас это было не так важно, главное — спасти князя. Если Флорис погибнет, то битва, как и вся эта короткая, глупая война, будет проиграна. Я шел вперед.

Моему взводу все‑таки удалось прийти на помощь Флорису, но было уже поздно. Мы вплотную приблизились к месту, где бились два князя, и я увидел, как Слеттен очередным ударом просто выжег защиту де Крона. На землю упал истощенный амулет, а следующим движением Партик ударил по массивной золотой печати, крепящей его плащ, и в нашего князя ударил яркий луч света. Ничего страшного вроде бы не произошло. Флорис не упал, не умер, обливаясь кровью и даже продолжил битву, но я чувствовал — этот луч света даром не пройдет.

Внезапно правитель княжества Турсен отступил. Обрушив на Флореса череду магических ударов, он вдруг сделал несколько шагов назад, а затем воздух прорезал неприятный сигнал, отчетливо слышимый на многие километры вокруг.

Патрик и его войско отступили. В тот момент, когда на их стороне было явное преимущество они по какой‑то причине предпочли сдать позиции. Нет, мы не выиграли. Уставшая и обескровленная армия княжества Камерон осталась на боле боя, глядя на то, как враги уходят. Приказа к атаке не поступало, во‑первых, ничего хорошего из этого бы не вышло, а во‑вторых, князь Флорес вскоре после окончания битвы потерял сознание. Все‑таки я оказался прав — тот зеленый луч, ударивший его, сделал свое грязное дело. Кажется, у нас намечаются огромные проблемы.

Не прошло сражение даром и для моего взвода. Едва не погиб Ян Торф. Молодой дворянин, который из возможного врага превратился за месяц в одного из моих ближайших помощников, лежал без сознания с рассеченной головой. Сильное ранение получил Айвин, лишившись нескольких пальцев на руке, Маркус заработал множество мелких порезов, да и в целом взвод лишился едва ли не половины личного состава. Тяжелая битва, очень тяжелая.

Спустя двадцать минут мы получили приказ на отступление, и почти сразу же секретарь Флориса примчался, чтобы передать: князь пришел в себя и срочно хочет меня видеть.

Глава 13

— Облажался я, Даррелл, — тяжело дыша, произнес Флорис.

Князь бледный, как известь, лежал на толстом покрывале, положенном на траву. Лекарей, что крутились вокруг него последние несколько минут, он выгнал, как и остальных своих людей.

— Переиграл меня Патрик, — продолжил князь, — как нерадивого юнца переиграл. Давний враг, хитрый враг. Сколько лет мы с ним бодались, то один верх возьмет, то другой, а видишь, как все вышло. Старый я дурак — ошибся, недооценил его.

— Дело в том амулете, который активировал Патрик?

— Да, — закашлялся князь, — он, тварь такая, вымотал меня, дождался пока щиты ослабнут, а все мои цацки работать перестанут, и тем амулетом наградил меня проклятьем. Обычный удар я бы еще отразил, а эту дрянь не смог. Не знаю, где он артефакт этот достал, но теперь его гнилая начинка очень быстро меня убивает, а лекари только руками разводят. Долго он, наверное, эту реликвию держал, долго. Раньше ведь как было? Ну убили князя — беда, но для государства не смертельно, найдется наследник. Все равно изначальную магию нельзя использовать, и исход битв решают обычные маги, а теперь все. Умру я — и Патрика уже никто не остановит.

— А Ивар?

— Мой сын не боец, мне больно об этом говорить, но это так. Скоро вы останетесь одни против Патрика, он ведь не просто так отступил — не захотел попусту людей терять. Зачем продолжать бой, если можно дождаться, пока я сдохну, и одним ударом вас прихлопнуть?

Теперь все встало на свои места. Когда‑то давно я испытал на себе действие похожего проклятья и выжил тогда лишь чудом. Только помощь Шрама спасла меня от неминуемой гибели, но сейчас князю некому помочь. Возможно, будь призрачник рядом, мы бы смогли что‑то придумать, но я практически не ощущал своего друга. Нить, связывающая нас, была настолько тонкой, что не позволяла его позвать.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил я.

— Мне нужна твоя помощь.

Ответ князя удивил. Не зная, что сказать, я просто молча смотрел на него, ожидая продолжения фразы.

— Мне нужна твоя помощь, — еще раз повторил князь, — я хочу, чтобы ты помог мне остановить Патрика.

— Не вижу способа сделать это.

— Способ есть — ритуал. Я хочу, чтобы ты прошел через него. Прошел и почувствовал настоящую магию — магию своего рода, своего клана, своей семьи. Даррелл, я очень тебя прошу. Я — правитель княжества Камерон, прошу тебя — не отказывайся. Только так мы сможет спасти армию, спасти страну от захвата. Поверь, Патрик не станет жалеть людей, он огненным мечом пройдется по стране, выжигая любое сопротивление, а ты знаешь, какие люди живут в Камероне, они не отступят, пока не погибнет последний защитник. Эх, надо было раньше ритуал провести, но не решился я, побоялся, что не смогу тебя контролировать.

Ступор. Предложение князя едва не выбило почву у меня из‑под ног. Изначальная магия — загадка и желанный приз, который я долгое время хотел получить. Сколько бесплодных попыток было сделано, чтобы хотя бы приблизиться к ней, сколько часов было проведено в астрале — не счесть, и теперь мне предлагают пройти ритуал, который откроет путь к высшим заклинаниям этого мира. Но цена… в ближайшие дни Патрик Слеттен попытается разбить обезглавленное войско, и мне придется его как‑то остановить.

Сложный выбор, очень сложный. Я довольно долго боролся с сомнениями, но в конце концов перестал себя обманывать — я же все равно не откажусь от предложения Флориса. Когда мне еще выпадет такая возможность? Вероятно, никогда. Ну так и нечего тянуть кота за хвост. Взглянув на князя, я произнес:

— Что нужно делать?

— Я знал, что ты согласишься, — на бледном лице де Крона проступила улыбка. — Тогда через час будь готов выдвигаться. Ритуал проходит в месте силы, и ближайшее, о котором мы знаем, находится в дне пути отсюда. Надо торопиться.

* * *
Ровно через час кавалькада, состоящая из десятка всадников, покинула расположение войска. Не знаю, что подумали солдаты и офицеры, увидев, как князь в сопровождении лекарей и наиболее близких к нему людей бросает армию, но своим бойцам я четко дал понять, что обязательно вернусь. Сутки, может двое. Разумеется, сказано это было без каких‑либо подробностей, но моим словам, верили. По крайней люди, прошедшие со мной через десятки битв, ни на секунду в этом не усомнились.

Двигались молча, постоянно погоняя лошадей. Князь не без помощи лекарей уверенно держался в седле, но впечатление это было обманчивым — чтобы оставаться в сознании, Флорису приходилось постоянно принимать какие‑то лекарства. То и дело князь прикладывался к фляге с лечебным настоем, густо смешанным со стимулятором.

До вечера нам удалось преодолеть весьма приличное расстояние, однако о ночевке не шло и речи. Даже когда небо усыпало звездами, а темнота начала мешать движению, мы продолжали мчаться к месту силы, не жалея ни себя ни лошадей. Хорошо хоть взяли их с запасом, меняя периодически скакунов.

Луч света, созданный одним из людей князя, позволял худо‑бедно ориентироваться в пространстве, и ближе к середине ночи мы приблизились к густому хвойному лесу. Дальше пешком. Спрыгнув с изнуренных лошадей, мы оставили с ними нескольких человек и углубились в чащу. По какой‑то причине места силы предпочитали прятаться в таких вот потаенных уголках, скрытых от посторонних глаз лесными великанами, хотя не исключаю, что это именно деревья стараются расти поблизости от бездымного пламени, питаясь от него энергией или чем‑то подобным.

Идти пришлось довольно долго. Около часа мы продирались сквозь поваленные стволы, густые кустарники и прочную, как стальная проволока, паутину. Хуже всего приходилось князю. Держался на ногах он с некоторым трудом, и лишь помощь верных людей не давала ему упасть, однако Флорис ни единым словом не показал, как ему тяжело.

Не знаю, как люди князя ориентировались в этом лесу, но спустя час мы все‑таки оказались в нужном месте. Круг деревьев, небольшая полянка, яркое бездымное пламя, похожее на сотни цветных лент, переплетенных между собой. Место силы, вот мы и встретились вновь.

Как только вышли к огню, Флорис потребовал, чтобы люди покинули поляну. Ритуал не был предназначен для глаз посторонних.

— Подойди к месту силы, — хрипло произнес князь, когда мы остались вдвоем, — и, как будешь готов, войди в пламя. Не бойся, оно не причинит тебе вреда.

— Что дальше?

— Поймешь. Я направлю и подскажу. Не тяни время, нам дорога каждая минута.

В словах Флориса была своя правда, нам действительно дорога была каждая минута. Оставив шпагу на земле, я несколько раз глубоко вздохнул и сделал шаг к огню. Пусть мне уже приходилось соприкасаться с магическим пламенем, разум не покидало волнение.

Расстояние до огня неумолимо сокращалось, я шагал вперед, ощущая, как вокруг меня звенит магия. Раньше такого не было, странное и завораживающее ощущение, я буквально купался в потоках силы, и с каждой секундой ее становилось все больше. Замерев на мгновение перед магическим пламенем, я сделал финальный шаг.

В тот же миг реальный мир исчез, сменившись на нечто иное. Огонь, что раньше плясал в одной точке, разросся, заняв все видимое пространство. Вокруг, куда ни глянь, плясали языки пламени. Они пульсировали в такт моего сердца то увеличиваясь в размерах, что, становясь совсем крошечными. Где я? Когда‑то я долгое время осваивался в водном мире, затем мне покорился астрал, а теперь огненная реальность? Или это просто еще один слой нашей вселенной? Не знаю.

— Ты слышишь меня? — послышался знакомый голос князя. Как такового источника звука не было, слова будто звучали у меня в голове.

— Где ты?

— Я остался в месте силы, но буду твоим проводником. Что ты видишь?

— Огонь. Море огня, он окружает меня, но почему‑то не слепит и не обжигает. Я будто оказался кроне горящей звезды.

— О чем ты? Какие еще горящие звезды?

Забылся. Я опять забылся. Этот человек вряд ли знает, что такое термоядерный синтез и космос в целом.

— Не обращай внимания, — ответил я.

— Найди нить.

— Как она выглядит?

— Для каждого по‑своему, я ее видел, как каменную дорожку, лежащую под ногами, но для тебя она может оказаться совершенно иной.

Взглянув под ноги, я попытался отыскать хоть что‑нибудь, напоминающую дорогу, но не увидел ничего, кроме играющих в салки языков пламени. Салки? Да, огонь куда‑то целенаправленно двигался. Вокруг меня царил бушующий хаос, но среди этой мешанины имелось некое подобие течения или ручейка, который убегал вдаль.

— Огненный ручей, — произнес я.

— Отлично, иди по нему.

— И что я увижу в конце?

— Себя.

«Ну себя, так себя» — подумал я, и шагнул вслед за пылающим ручейком. Неизвестно что именно подразумевал князь под этим словом. Может здесь скрывается какая‑то иносказательная метафора, или это просто фигура речи.

Сюрприз, но говоря, что я увижу себя, князь именно это и имел ввиду. Шагая сквозь пламя, я в какой‑то момент заметил человеческую фигуру. Именно к ней вел меня огонь. Худощавый юноша, с бледным уставшим лицом смотрел на меня, не мигая. Его одежда полностью повторяла мою, а губы были искривлены в еле заметной усмешке. Неужели я именно так выгляжу со стороны? Пугающий тип. Веяло от него какой‑то иррациональной опасностью. Он стоял передо мной, будто восставший из мертвых вампир, что ищет себе свежую кровь.

Мой двойник молчал, застыв подобно манекену, однако я был полностью уверен — он видит меня, видит и о чем‑то думает.

— Князь, — тихо пробормотал я, — что дальше? Меня этот тип пугает.

— Подойди к нему.

— Ты уверен?

— Да, — в голосе князя послышалось недовольство.

«Ох и загонишь ты меня в могилу, старый хрыч» — подумал я, но сделал так, как он сказал. Глупо было бы сейчас идти на попятную.

Моя молчаливая копия невозмутимо смотрела на мое приближение, и чем ближе я подходил, тем больше деталей замечал. Да что там деталей, с худощавой фигурой юноши по какой‑то причине начали происходить метаморфозы. Он постепенно становился шире в плечах, волосы на его голове потемнели, а черты лица стали более грубыми, и в них я вновь увидел себя, но не сегодняшнего, а прошлого — человека, который погиб больше четырех лет назад.

В этом странном фантоме боролись друг с другом две личности, и ни одна не могла взять верх, а я стоял и завороженно смотрел на это противостояние и лишь после очередного окрика князя вплотную приблизился к Дарреллу‑Сергею, а в следующий момент какая‑то сила буквально разорвала меня на куски, если можно так выразиться.

Мое сознание превратилось в мельтешащую кашу из несвязных мыслей, обрывков воспоминаний и противоречащих друг другу эмоций. Я не мог осмысленно рассуждать, не мог ощущать тело и по сути представлял из себя безумца, лишенного цельной личности. По крайней мере, именно так мне чуть позже вспоминалось, а во всем этом хаосе, как единственная реальная вещь плавала фраза князя: «лишь бы не умер».

Время исчезло, исчезло пространство. Меня окружало первозданное ничто. Рождались и умирали частицы, люди, вселенные, а я, как наблюдатель, лишенный собственного «я», смотрел за этим, не способный ни на что повлиять. Пропали эмоции, пропало все, из чего состояло мое сознание, но лишь затем, чтобы чуть позже собрать его заново.

Сперва забрезжила яркая, как первый луч солнца, мысль: «кто я?», затем пришел ответ и неясные воспоминания о двух прожитых жизнях. Постепенно воспоминаний становилось все больше, они росли как снежный ком, чтобы в один прекрасный момент погрести под собой и в ослепляющей вспышке собрать воедино мою личность.

Под взрывы сверхновых меня выкинуло в реальность.

* * *
— Ты помнишь, кто я? — надо мной склонилось хмурое лицо, освещаемое отблесками пламени.

— Князь Флорис — правитель княжества Турсен.

— Слава Милосердной матери, все получилось.

— А могло не получится?

— Бывает, люди сходят с ума.

— Замечательная перспектива, — скривился я, поднимаясь на ноги, — что вообще произошло в том огненном мире? И как я туда попал?

— Попал благодаря мне. Человек, прошедший когда‑то ритуал, может стать проводником для других, а что происходило с тобой, вряд ли кто‑то в состоянии ответить. Перерождение, возможно. Или освобождение от оков. Как хочешь, так и называй. Ты чувствуешь какие‑то изменения в себе?

Изменения? Вновь закрыв глаза, я попытался понять, а есть ли они, и отчетливо осознал — да. Изменения были и были весьма существенными. Заметно укрепились энергетические каналы, магия, разлитая вокруг, ощущалось несколько иначе, да и в целом складывалось ощущение, будто я вновь повысил уровень слияния с магическим полем, хотя, до этого момента думал, что достиг потолка.

Пока я инспектировал произошедшие изменения, князь устало уселся на землю, жадно глотая лекарственную настойку, и оторвавшись от бутылки, вопросительно взглянул на меня.

— Я стал сильнее, — в итоге прозвучал мой ответ.

— Так и должно быть. Так и должно.

— Что на счет изначальной магии?

— Пойдем в астрал, дай отдышаться только.

— А как мы вдвоем туда попадем?

— Имя мое назови, когда там окажешься, я приду. Все, не затягивай, тебе еще понадобится время, чтобы освоиться.

Следуя совету, я улегся на траву, расслабился и мгновенно провалился в глубины астрала. Тут же пришло понимание — князь был прав, мне действительно понадобится время для того, чтобы разобраться с изменениями, произошедшими с изнанкой реального мира. Хотя, наверное, астрал как раз остался прежним — это я изменился.

В первую очередь на себя внимание обращал туман. Нет, он никуда не исчез, но выглядел менее плотным, увеличилась видимость, а главное, стало понятно, что туман не стерилен — в нем жили то ли духи, то ли какие‑то другие бесплотные существа. Множество. Они плавали рядом, испуганно отлетая в стороны, если приближались слишком близко, играли друг с другом, ныряли мне под ноги и терялись где‑то в вышине.

Чудеса. Однако больше всего меня поразило другое — магия. Она стала другой. Сложно объяснить, но теперь я будто ощущал, чего она хочет. Это как с очень хорошей и дорогой машиной. Ты заходишь в поворот и каждой клеточкой тела понимаешь, как нужно себя вести, чтобы все прошло идеально. Понятно, что по большей части это лишь иллюзия и работа электронных помощников, но именно такое сравнение возникло в голове.

Из‑за бури эмоций, нахлынувшей на меня, я едва не забыл про князя. Что он там говорил, нужно позвать его? Чувствуя себя несколько глупо, я произнес: «Флорис» и в тот же момент почувствовал, как астрал немного поплыл, передавая мое послание куда‑то в свои глубины, а спустя некоторое время неподалеку материализовалась мужская фигура.

Даже вне материального тела Флорис выглядел болезненно и истощенно. Поникшие плечи, жуткая бледность. Теперь князь и вправду походил на глубокого старика.

— Смотри на меня, — без предисловий начал Флорис, — я попытаюсь воспользоваться изначальной магией. В астрале это никогда не возбранялось, он поглотит любую силу без вреда для себя. Разве что боги смогли на время взбудоражить его, да и то, он спустя несколько недель успокоился. И еще, учти, что долго здесь находиться не стоит.

— Почему?

— Сильная магия эхом пройдется по астралу, и сюда вполне могут нагрянуть гости или ищейки — это довольно неприятные твари, готовые с радостью высосать из тебя жизнь.

— Понял.

— Ну и славно, — устало кивнул князь. — Смотри за мной, попытайся ощутить в себе нечто, рвущееся наружу. Не сопротивляйся, княжеская кровь сама подскажет, что делать. Изначальная магия — это не совсем заклинания, это суть нашей силы, ее сердце, ее кровь и плоть.

Сказав это Флорис, замер, уставившись в одну точку, а спустя какое‑то время перед ним начал материализовываться знакомый мне черный шар, и благодаря астралу я мог видеть, как в энергия шустрыми змейками со всех сторон втекает в сферу, наполняя и раздувая ее.

Интересное зрелище, но как оно связано со мной? Я не чувствовал в себе ничего такого, что в одночасье сделало бы меня великим магом, способным уничтожать города и поворачивать реки вспять. Где та мощь, рвущаяся изнутри? Где сила? Может попытаться просто повторить то, что делает князь?

Действуя большей частью по наитию, я принялся лепить простенький магический конструкт, который отдаленно напоминал тот черный шар, который создал Флорис. Закрутить энергетические потоки тут, добавить немного здесь, сместить цветовой спектр так, чтобы сделать шарик настолько темным, насколько это возможно…

Процесс настолько меня увлек, что спустя какое‑то время я забыл и про князя, и про изначальную магию, полностью сосредоточившись на создании заклинания. Мне безумно нравилось то, что я делаю. Так, наверное, ощущает себя музыкант, подбирающий мелодию для нового хита, или художник, что пытается воплотить в карандашном наброске образ, пришедший ему на ум.

Свобода мысли. Энергетические линии сами ложились в нужные структуры, а магия легко и безмятежно наполняла их силой. Постепенно начали вырисовываться примерные очертания… нет, не заклинания, нечто большего. Сложнейшее переплетение узлов и нитей, нагруженные и слабые участки, один слой, другой, третий. От изначальной идеи уже не осталось ничего. Какой там черный шар? Нет, результат будет другим. Причем, я понятия не имел, каким именно. Перед глазами появилось нечто, похожее на миллионы светлячков, зависших в воздухе, и в тот момент, когда я почувствовал, что высшее заклинание наконец оформилось, приобрело законченный вид, отпустил его в свободное плавание, выбрав необходимое направление.

Яркая туча точек, светящихся, как клубок новогодней гирлянды, устремилась в полет, быстро увеличиваясь в объеме. Находясь в астрале, я не мог до конца понять, как именно действует заклинание, но те мелкие прозрачные существа, играющие в воздухе, улепетывали от него в разные стороны, как обезумевшие.

Флорис, который все это время находился рядом, тут же создал некое подобие крупной армии, состоявшей из одинаковых, человекоподобных болванчиков, и разместил ее перед летящей тучей. Мое заклинание, продолжая увеличиваться в размерах, пылевой бурей накрыло это бутафорское войско, и в этот момент началась какая‑то феерия разрушения. Светящиеся точки уничтожали все на своем пути, превращая манекены в обугленные куски плоти, и буквально через несколько секунд созданная князем армия перестала существовать.


Глава14


— У тебя получилось, — после некоторой фразы произнес Флорис.

— Это лишь астрал. Сложно сказать, как бы все выглядело в реальности.

— Поверь, особой разницы ты не увидишь. Все будет происходить ровно так же, как и здесь.

— Я не запомнил, как именно создавал заклинание.

— Ты еще не понял? У него нет одной формы, есть результат, и приходить к нему ты всегда будешь разными путями. Можно сказать, что каждый раз заклинание будет новым. Так работает изначальная магия.

— А что насчет защиты от нее?

— Ты удивишься, но это проще чем кажется. Попробуй отразить мою атаку.

Флорис вновь принялся создавать черную сферу, а я в это время судорожно пытался придумать способ ее остановить, и в тот момент, когда антрацитовый шар медленно поплыл в мою сторону, практически на автомате начал создавать защиту. Откуда что взялось? Князь, как обычно не соврал, удивился я знатно. Такое ощущение, что мне кто‑то подсказывал, помогая собирать заклинание, способное сдержать удар противника.

Созданный мной защитный экран мало чем напоминал тот, что вчера использовал Патрик Слеттен, но он ничуть не хуже остановил черную сферу Флориса. Яркая пленка, как паутина выстрелила вперед, облепляя вражеское заклинание и заставляя его замедлиться. Ну а дальше мне требовалось лишь подпитывать пленку энергией.

— Убедился? — спросил меня князь, развеивая сферу.

— Это действительно выглядело странно.

— Привыкнешь со временем, если, конечно, найдешь с кем тренироваться. Меня учил отец, тебе придется осваивать все самому. Пора уходить. Думаю, мы и так порядочно взбаламутили астрал.

Неясное движение, скрытое за туманом, заставило меня напрячься, а еще сильнее заставил напрячься тот факт, что нить, связывающая меня с телом будто, пропала. Что‑то мешало мне вернуться в реальность, и скорее всего причина этому как раз и скрывалась за туманом.

— Сюда кто‑то идет, — сказал я.

— Вижу, — мрачно ответил князь. — Рановато они пришли.

— Ищейки?

— Они. Эти астральные твари очень не любят, когда кто‑то пользуется сильной магией. Ничего, будет тебе еще один урок.

Несмотря на то, что после проведенного ритуала астральный туман стал для меня более проницаемым, я так и не смог понять, кто именно к нам приближается. Расплывчатые рваные движения ищеек не позволяли их как следует разглядеть, но даже это не было главным, как только твари оказались достаточно близко, стало понятно — увидеть их истинный облик не получится при всем желании.

Выглядели эти существа, как куски льда, облитые жидким азотом — с них ручьями стекал пар, полностью скрывая очертания и мешая предугадывать их движения. Единственное, что я мог с уверенностью сказать — на обычных хищников они не походили. Да и вообще к животному миру Земли отношения не имели. Скорее уж перед нами оказались духи, только очень опасные духи.

Князь атаковал ищеек, едва смог их разглядеть. Поток энергии ударил в ближайшую тварь, буквально распылив ее на молекулы. Вторую спустя мгновение постигла та же участь. В астрале не было проблем с пополнением резерва, и князь мог не жалеть сил. С третьей уже разобрался я сам, приложив ее сильнейшим рассекающим ударом — массивная туша существа развалилась на две, быстро тающие части.

На проверку ищейки оказались не такими уж и страшными противниками. Да новичку, только‑только попавшему в астрал, они могли доставить массу проблем, но мы с этими странными созданиями справились не особо напрягаясь.

— В принципе, могли бы и купол защитный поставить, — после гибели последней твари, сказал князь, — но ведь эти сволочи из астрала не дают выйти в случае чего. Прилипаешь к одному месту, как жук к смоле. Неприятное чувство. Ладно, уходим. Все, что мог, я сделал, дальше ты сам. Как вернемся, заставь меня выпить настой, иначе могу не очнутся, ну либо лекарей позави, так даже лучше будет.

Кивнув, я коснулся нити, связывающей мою астральную проекцию с материальным миром, и без каких‑либо проблем вернулся в реальность. Никто больше не удерживал меня в астрале, и спустя пару мгновений, я осознал себя лежащим возле огня места силы. В ушах поселился неприятный писк, а горло стискивала жуткая жажда.

Поднявшись на ноги, я убедился, что князь в себя не пришел, и криками привлек внимание лекарей. Спустя пару секунд на поляну выбежали люди Флориса.

* * *
Возвращались мы уже не так быстро. Тут и лошади не успели отдохнуть, и князю с каждым часом становилось хуже. Он старался не показывать виду, но все мы прекрасно понимали — долго Флорис не протянет. Как ни крути, но князья и короли — это всего лишь люди, и убить их в состоянии как глупая случайность, так и особо хитрое заклинание. Ты можешь обладать великой мощью, способной уничтожать целые города, но тебя без особого труда прикончит шальная стрела, попавшая в сердце, или яд, подмешанный в вино. Не стоит об этом забывать.

Почти сутки нам потребовались, чтобы догнать отступающую армию, и последний час пути я практически спал в седле, удерживая себя в сознании лишь волевым усилием и небольшими порциями бодрящей магии, проходящей сквозь тело, однако даже когда мы увидели огни военного лагеря, отдохнуть мне не дали — Флорис, прежде чем отпустить меня к своим бойцам, позвал для разговора. Нам следовало обсудить дальнейшие действия, что в пути невозможно было сделать.

Шатер князь запретил разворачивать, ограничившись небольшой палаткой и пока ее ставили, мы уселись возле костра.

Флорис де Крон, который, как и я, не спал несколько дней, выглядел ужасно. Проклятье будто сдавливало его со всех сторон, вытягивая непрожитые годы. Передо мной находился глубокий старик. Старик, который несмотря на мучения не потерял ясность мысли и внутреннюю силу.

— Скорее всего, завтра я умру, — спокойно, будто говорил об утреннем кофе, произнес князь, — может чуть позже. После чего Патрик нанесет удар. Сегодня я поговорю со своими людьми и издам указ, в котором назначу тебя своим военным советником, и с этой должности тебя сможет сместить только новый князь. Сыну я передам через секретаря сообщение с инструкциями, чтобы он не наделал глупостей. Должность военного советника не дает возможности командовать армией, но ты все же встанешь в один ряд с моими генералами и получишь определенную власть. Можешь даже взвод себе оставить, никто, думаю, не будет против.

— Моя задача только остановить Патрика?

— Да. Опыта управлять войском у тебя нет, так что пусть этим занимаются знающие люди. Надеюсь, ты разумный человек и не начнешь устанавливать свои порядки. Постарайся найти общий язык с Густафом де Врис, это — моя правая рука и главный помощник. Он знает обо всем и некоторые инструкции уже получил. Прислушивайся к нему, очень тебя прошу.

Густаф де Врис, насколько я помнил — тот самый здоровяк, с которым неделю назад князь спарринговал на мечах. Он действительно был вторым после князя человеком в армии, и именно его Флорис оставил за себя, пока мы мотались к месту силы.

— Ну и последняя к тебе просьба, — тихим голосом произнес князь, — постарайся не злоупотреблять той силой, которую получил. Я знаю к чему это может привести. Во дворце есть древние трактаты, в которых описываются времена Года страха. Спроси Ивара потом, он тот еще книгочей — покажет, если попросишь. Там очень хорошо описано, на что способен обезумевший князь, да ты и сам, наверное, знаешь. Будь очень осторожен с изначальной магией. Даже мне — старику в недавней битве вскружило голову.

— Постараюсь.

— Надеюсь на тебя, Даррелл. Пусть ты не родился здесь, но по духу ты настоящий северянин. А теперь иди, я должен поговорить с Густафом и остальными.

Попрощавшись с князем, я ушел к своему взводу и, отмахнувшись от налетевшего с расспросами Маркуса, рухнул на жесткую подстилку, после чего моментально уснул, однако поспать мне удалось, наверное, часа два. Пока лекари боролись за жизнь князя, Густаф де Врис позвал меня для разговора.

Седобородый северянин очень напоминал Айвина. Те же светлые волосы, которые из‑за седины стали практически белыми, густая борода, крупное телосложение и уставшее, как вечность, лицо. Чувствовалось, что мужчина тяжело переживает случившееся с князем, хотя и пытается не показывать виду.

— Флорис рассказал, зачем вы ездили к месту силы. Ты действительно сможешь остановить удар Патрика, если он нападет?

— Все что у меня есть — это несколько часов, проведенные в астрале. Я понятия не имею, смогу ли остановить высшее заклинание. В теории должен, но как пойдет на практике — известно только богам.

— Богам уже ничего не известно, — скривился Густаф, — князь скорее всего не переживет ночь, поэтому Патрик ударит со дня на день, будь готов. Даже если мы успеем и перейдем границу, это ничего не изменит.

— Вряд ли моя помощь спасет нас от поражения. У Слеттена в полтора раза больше людей. Откуда он взял столько магов?

— Скорее всего договорился каким‑то образом с соседями. Мы говорили Флорису, чтобы он не спешил, но князь как всегда сделал по‑своему. Хотя, может быть он и прав, как знать, вдруг через месяц армия Патрика стала бы еще больше.

— У меня есть предложение, как можно немного проредить ее.

— Говори, — вяло кивнул Густаф.

Вряд ли северянин серьезно отнесся к моим словам, но не выслушать не мог. Однако, спустя пару минут его мнение немного поменялось. Он какое‑то время обдумывал сказанное, а затем предложил мне озвучить свои мысли на большом совете, который случится утром, и выслушать, что скажет на это Флорис. Все‑таки Густаф еще питал слабую надежду на то, что его друг поправится, но увы этого не произошло.

Утром я узнал, что князь несмотря на все старания лекарей не пережил ночь, и это стало для многих настоящим ударом. Очень мало людей имели представление о случившемся на поле боя, и внезапная кончина Флориса прогремела, как гром среди ясного неба, ударив кузнечным молотом по боевому духу войска, который и так находился на уровне плинтуса.

Известие едва не привело к коллапсу, но командиры все же смогли удержать дисциплину в рамках необходимого, а у руководства армии состоялся срочный сбор, на котором я, разумеется, присутствовал.

* * *
Патрик Слеттен решил немного перестраховаться и перед нападением выждать еще какое‑то время, чтобы Флорис де Крон точно отправился к Милосердной матери.

Отряды вражеских разведчиков постоянно маячили на горизонте, так что о нашем местоположении Патрик был прекрасно осведомлен, и по этой причине, я уверен, он очень удивился тому, что войско Флориса в какой‑то момент остановилось возле реки и принялось готовиться к битве, воздвигая в скором темпе примитивные оборонительные конструкции.

Офицеры, используя магию, поднимали землю, образуя невысокие насыпи, по которым противнику будет трудно забраться, на подходах, опять же магией, рылись глубокие траншеи, из ближайшего леса были принесены десятки древесных стволов, предназначенных для зарывания в грунт.

Все эти мероприятия служили одной цели — задержать наступление противника и не дать ему сходу реализовать свое численное превосходство. При этом, против изначальной магии они были, само собой, бесполезны, и наверняка у Слеттена возникли определенные вопросы.

На четвертый день после битвы, в которой князь Флорис получил смертельное проклятие, войско, под руководством Густафа де Врис, приготовилось встречать вражескую армию. Сегодня наша задача — оборона, ни о каком наступлении даже речи не шло, выстоять бы.

Я, Густаф и еще несколько человек из командования армии стояли на рукотворном холме, наблюдая за тем, как к нам неспешно приближаются враги. В подзорную трубу было хорошо видно многочисленные отряды противника. Они спокойно выстраивались в атакующие порядки, ожидая, пока их князь сделает свой ход, выполнив за них львиную часть работы. Почему‑то мне казалось, что Слеттен не стал скрывать от своих людей вероятную гибель Флориса.

Вскоре расстояние между двумя армиями сократилось до необходимого, и где‑то далеко, в окружении своих людей князь Патрик принялся создавать высшее заклинание способное перемолоть нашу армию в труху. Никто из северян, стоявших рядом со мной, не ощущал изменений, произошедших с магическим полем, но меня было не обмануть — пришедшее чувство опасности было оглушающе сильным.

Спустя долгих двадцать минут, во время которых будто бы ничего не происходило, на поле перед армией Патрика вдруг появилось множество пульсирующих шарообразных объектов, похожих на мыльные пузыри. Они появлялись из маленьких точек, очень быстро вырастая до размеров футбольного мяча, и зависали в воздухе. Сперва десятки, потом сотни, потом тысячи. Их число росло в геометрической прогрессии, но в какой‑то момент оно достигло своего максимума, и вся эта орава устремилась к нам, готовясь нести смерть и разрушение. Но каково же, наверное, было удивление Патрика, когда его заклинание, способное снести с лица земли целый город, вдруг наткнулось на непроходимое препятствие. Невидимая стена выросла посреди поля, не позволяя пузырям двигаться дальше. Они как рой насекомых облепили преграду, полностью перегородив обзор обеим сторонам конфликта, и пытались пробиться дальше, но тщетно.

Стена, непроходимая для высшего заклинания, естественно, была создана мной. Как только Патрик начал каст, я понял, что именно ему противопоставлю и выстроил перед армией преграду, видимую только мне. Энергии она требовала, как космический шаттл, но задачу свою выполнила на все сто. Причем, я так и не понял, как это все работает. По какой причине защитная магия реагирует на атакующую именно так? Не знаю.

По сути высшее заклинание я создавал впервые, и та сила, что проходила сквозь меня, поражала. Непередаваемое чувство — восхитительное, безумное и очень схожее с наркотической эйфорией, а это страшно. Это действительно страшно. Я видел во что превращаются люди под кайфом или лишенные очередной дозы. Человек со временем теряет себя, теряет любые моральные принципы и думает только об одном — где достать еще одну порцию дури. А тут и доставать не надо — вот она, под рукой, надо лишь найти повод ее использовать. И при этом я лишь защищался, а что тогда испытывает Патрик? Сложно сказать.

Эйфория схлынула в тот момент, когда оба высших заклинания уничтожили друг друга, не оставив после себя и следа, а сразу за этим ко мне пришла ярость. Мне хотелось убивать врагов, крушить черепа, вырывать сердца, и лишь невероятным усилием воли я утихомирил пошедшие в разнос эмоции. Почти минуту мне пришлось стоять истуканом, ощущая, как очень медленно и неохотно уходит злость, как сердце прекращает выстукивать чечетку, а мысли возвращаются в рациональное русло.

За то время, что я приводил себя в чувство, армия Слеттена пришла в движение. Князь, видимо не захотел успокаиваться и отдал приказ атаковать. Что ж посмотрим, сможем ли мы сдержать натиск.

Отряды противника надвигались на нас как волна цунами. Их было много — три, может четыре тысячи человек. Казалось бы, не самая великая сила, но речь шла о магах, а здесь, порой, даже сотня бойцов может доставить кучу проблем. Так что шансы на победу у наших противников были очень велики. Для этого достаточно всего лишь преодолеть смешные оборонительные конструкции и раздавить остатки недобитой армии Флориса.

К тому моменту, как солдаты Патрика добрались до первого рубежа обороны, магия, пусть и не полностью, вернулась ко мне. Стоя на холме, я внимательно смотрел, как вражеские маги перепрыгивают через широкие канавы, забираются или запрыгивают на земляные валы и, что самое важное — все больше скапливаются в одном месте. Пускай все наши потуги по построению обороны, выглядели нелепо, свою главною задачу они выполнили — замедлили врагов, заставив их максимально уплотниться. Пора.

Череда жутких взрывов сотрясла землю, подняв в воздух тонны грязи и пыли. Сотни людей, что секунду назад мечтали одним лихим налетом раздавить нашу армию, погибли, уничтоженные разрушительной мощью, простейших, по сути, магических конструктов. Да, я все‑таки довел до ума заклинание, опробованное еще зимой, и сумел разобраться, как можно взрывать магические мины дистанционно.

Микроволновое излучение. Именно мысли о нем привели к необходимому результату. Придумывая для своих бойцов новые заклинания, я в какой‑то момент попытался создать с помощью магии узконаправленные электромагнитные волны, и вроде бы у меня это даже получилось — кусок мяса, на котором ставились опыты, вполне неплохо прожаривался на довольно приличном расстоянии, позволяя надеяться на пополнение моего арсенала новым видом оружия.

Увы, но объяснить бойцам принцип действия магического конструкта я не смог. Они просто не понимали, что я пытался им втолковать. Спасовал даже Ян Торф, а его можно было по праву считать самым лучшим моим учеников. Тем не менее, нельзя сказать, что мои усилия оказались совершенно напрасны. У данного излучения нашелся один побочный эффект — оно замечательно дестабилизировало магический каркас укрепленной фугасной мины. Теперь она не грозила сдетонировать от любого чиха, но при этом я в любой момент мог подорвать ее, находясь при этом на значительном удалении от эпицентра взрыва.

В принципе, у меня получилось отличное заклинание для засад или обороны, и я даже рассказал об этом Флорису, но князь особого значения такому способу ведения войны не придал — нет в нем чести, к тому же для атаки подобные магические конструкты не годились, а мы ведь шли побеждать, не обороняться.

Теперь все поменялось. В тот день, когда умер князь, я предложил Густафу простой план, способный если не спасти нашу армию, то хотя бы уравнять шансы на победу, сократив численность военной силы противника, и после длительного обсуждения с командованием этот план все‑таки приняли. Просто, ничего лучшего остальные офицеры предложить не могли. Многие вообще склонялись к тому, чтобы бросить обоз и свалить в скором темпе в родное княжество, где засесть в глубокую оборону. В общем настроения среди генералов были самые пессимистичные, и мое предложение принять бой вызвало немалое удивление.

Положительное решение, можно сказать, продавил Густаф. Не знаю уж чего там ему наговорил князь перед смертью, но де Врис решил поддержать меня. По его мнению, мой безусловно рискованный план мог сработать хотя бы из‑за банального эффекта неожиданности. Фугасные магические мины в этом мире никто еще не применял.

На следующий день мы начали крепить оборону. Копались рвы, воздвигались земляные насыпи, причем мы старались сделать так, чтобы враг поленился обходить их по широкой дуге, а просто ударил в лоб, не теряя время на долгие маневры. Я же, пока шла подготовка, планомерно и без остановок создавал бомбы, накачивал магические конструкты энергией. Для пущего эффекта попросил нескольких кузнецов, что шли с войском, нарубить металлического лома, который планировалось использовать в качестве поражающих элементов.

В итоге, за двое суток почти непрерывной работы я создал целое минное поле. Да, был риск, что Патрик в ближайшее время не нападет и конструкты за несколько дней разрядятся, но все получилось, как надо. Слеттен не захотел оттягивать момент своего триумфа. Как только два высших заклинания исчерпали себя, вражеский князь отдал сигнал к атаке, и сотни магов ринулись на наши оборонительные позиции, чтобы спустя несколько минут погибнуть от череды жутких взрывов.

Глава 15

Взрывы получились просто чудовищными. Первая же детонация отбросила меня с холма на людей, стоящих позади, и какое же счастье, что после подрыва первой мины пошла цепная реакция. Честно говоря, я не был до конца уверен, что все произойдет именно так, хотя, расстояния между зарядами старался делать небольшими.

Землю трясло несколько долгих секунд, и когда я вновь поднялся на насыпь, то увидел страшную картину.

Все пространство перед нами было усыпано трупами. Сотни людей попрощались с жизнью, еще столько же, если не больше, получили ранения разной степени тяжести. Куски железа, разлетаясь во все стороны, вспарывали солдат, как тряпичных кукол — многие маги еще не поставили щиты, экономя энергию. Выглядело это ужасно, и даже матерые северяне, повидавшие на своем веку немало, пораженно замерли, рассматривая последствия взрывов.

Атака армии Патрика захлебнулась. Получив увесистую оплеуху, войско остановилось, ожидая дальнейших приказаний и, к сожалению, приказ они получили вполне однозначный — продолжить наступление. Несмотря на огромные потери, Патрик не желал отступать, и это было его ошибкой. Люди, на чьих глазах едва ли не четверть войска потеряла боеспособность, резко поубавили свой пыл и желание идти на штурм. Бойцы с явной опасной шагали вперед, переступая через куски мяса, оторванные конечности и кричащих от боли раненых.

Люди боялись, что впереди их ждет еще одна ловушка, но увы, приказа ослушаться не могли. Со страхом на лицах, окружая себя самой мощной защитой и не особо думая о своей главной задаче, они все‑таки шли на штурм.

Организованная атака провалилась. Подчиняясь приказу, солдаты Патрика переваливались через земляную насыпь, но тут же попадали под слаженный удар наших магов. Противники, конечно, пытались навалиться на нас всеми силами, но так как центр войска получил наибольшие потери при взрывах, получалось это не очень. Люди оказывались на вершине холма, ловили несколько магических плюх, пытались атаковать в ответ, но чаще всего гибли, и, казалось бы, наша победа — это лишь дело времени, однако на место одного врага, появлялось двое новых. Все‑таки численное преимущество все еще было на стороне Патрика.

Постепенно плотность атакующих увеличивалась. Целыми взводами, солдаты вливались в драку, усиливая давление на обороняющихся, и вскоре численность войск плюс минус сравнялась. Теперь все зависело от нас самих, новых козырей в загашнике я как‑то не припас.

С первых же минут сражения, когда враги только‑только начали переваливаться через насыпь, я отошел назад, ожидая, когда на поле боя покажется человек, с которым рядовые маги справиться не смогут. Я ждал князя Патрика, понимая, на что способен представитель правящего рода в бою.

После применения изначальной магии силы ко мне еще не вернулись в полном объеме, но я всем телом ощущал, как энергия толстыми ручьями наполняет тело. Благодаря проведенному ритуалу процесс этот стал как никогда быстрым.

Патрик все‑таки не захотел остаться в стороне. Он вместе с небольшой группой гвардейцев с ходу перемахнул земляной вал, и обрушил на наших солдат несколько заклинаний, моментально унесших с десяток жизней, и останавливаться на этом князь не собирался, готовясь нанести новый удар, а значит сделать это придется мне и небольшой группе людей. Густаф, как и еще несколько представителей высшей знати княжества, стояли рядом.

Складывалось ощущение, что Патрик Слеттен, кого‑то искал. Продолжая выпускать на свободу потоки разрушительной магии, он постоянно останавливался, вглядываясь в лица людей, но не увидев того, что ему требовалось, продолжал бойню. Судя по всему, Патрик рассчитывал увидеть Флориса или его сына (кто‑то же остановил высшее заклинание), чего, разумеется, не могло произойти. Князь десятками уничтожал наших солдат, но на меня и прочих внимания не обращал совершенно, что мне было только на руку.

Замысловатая смесь вихря, воронки и еще нескольких атакующих заклинаний обрушилась на князя, и от такого подарка Патрик заметно обалдел, пытаясь найти того, кто осмелился напасть на него. Проведя полубезумным взглядом по рядам нашего войска, но так никого и не найдя, он оскалил рот в яростном крике и принялся с еще большим энтузиазмом тратить магию, создавая целые каскады заклинаний.

Я не торопился. Да, с каждой секундой число погибших людей возрастало, но чем дольше Патрик не обращает на меня внимания, тем выше мои шансы убить его. Смерть князя положит конец сражению, а значит мне волей или неволей придется пожертвовать жизнями солдат и офицеров. Находясь за спинами бойцов, я готовил новый удар.

Свежая порция магии, оформленной в несколько хитрых конструктов, ударила в Слеттена. Выглядело это как поток металлической стружки, подсвеченной неоновыми фонарями, который окружил князя, и на этот раз ему пришлось несладко. Мужчина заорал, пытаясь выжечь заразу, пожирающую его щиты, как саранча, а в этот момент Густаф и все, кто находился рядом, поддержали мою атаку. Десятки мощных заклинаний обрушились на мужчину. Началось настоящее светопреставление. Никто ничего толком не видел, везде, куда ни глянь, что‑то горело, взрывалось и шипело. Воздух кипел, дышать было практически нечем, вокруг меня постоянно умирали люди, а я продолжал прессовать своего главного врага, полностью сосредоточившись на одной цели — Слеттен должен умереть.

Закончилось все внезапно и даже как‑то прозаично. Я в общем‑то и не понял, как умер князь. Творившийся вокруг хаос не позволил мне этого увидеть. Просто в какой‑то момент очередное мое заклинание не встретило сопротивления. Видимо, у Патрика банально закончилась энергия, он не рассчитал ее, тратя силы на уничтожение рядовых магов, а я не собирался сходиться с ним грудь в грудь и концентрировал атаки только на нем. Ярость затмила князю глаза, и он за это поплатился. От его тела, кажется, не осталось даже обугленного скелета. Магия превратила его в пепел.

Мы победили. После гибели Слеттена его армия продержалась недолго и вскоре отступила. Некоторые горячие головы тут же захотели развить наш успех и броситься в погоню за отступающими врагами. Причем такие горячие головы нашлись даже среди высшего командования, благо Густаф смог остудить их пыл. За две битвы мы потеряли почти половину личного состава и просто не готовы были продолжать войну. Да княжество Турсен на какое‑то время осталось без защиты, но попытка подмять его под себя в данный момент не имела смысла. К тому же, кто возьмет на себя ответственность? Кто отдаст приказ? Флорис де Крон погиб. Страна лишилась одномоментно и князя, и вождя.

* * *
— Я отдаю свой голос за Даррелла! — произнес мрачный мужчина, заросший бородой до самых глаз.

— Поддерживаю! — сказал лидер клана де Борг.

— Согласен! — почти синхронно произнесли несколько человек.

Восемь воинов, восемь лидеров самых крупных военных кланов, принимавших участие в недавней битве, практически единогласно высказались за то, чтобы сделать меня вождем. Решение было беспрецедентным, но и ситуация, в которой оказалось княжество, еще никогда не была столь сложной. Флорис де Крон не смог пережить наложенное на него проклятье, а значит в ближайшее время на трон взойдет его единственный сын — Ивар, и люди не ждали от этого ничего хорошего. Ивар — не воин, не боец и вряд ли сможет спасти страну в столь смутные времена. Княжеству нужна защита, нужен человек, способный отразить нападение соседей, способный удержать мощь изначальной магии, и моя кандидатура на эту роль подходила если не идеально, то очень хорошо.

Обо всем этом мне поведал Густаф сразу после битвы. Как выяснилось, князь Флорис перед смертью издал несколько указов, в одном из которых было высказано пожелание относительно должности вождя. Формально де Крон не мог указывать лидерам кланов, но мнение Железного Флориса не являлось пустым звуком даже после его гибели.

Указ шокировал многих. Некоторые дворяне уже примеривали на себя эту роль, но битва с Патриком расставила все по своим местам. К тому же Густаф донес до многих простую мысль — если изначальная магия вышла из‑под запрета, то княжичу Ивару больше ничего руки не сдерживает, и нужен кто‑то соразмерный с ним по силе. Насколько я понял, сын Флориса был довольно неприятным и вспыльчивым человеком.

Вот и получилось так, что вечером после сражения, пока лекари боролись за жизнь раненых, а солдаты хоронили погибших, главы кланов собрались возле костра, чтобы выбрать нового вождя. В мирное время это происходило в присутствии большого количества людей, с определенными церемониальными правилами, однако война диктовала свои условия, и сейчас восемь человек один за другим отдавали за меня свой голос.

Сейчас я уже более‑менее спокойно отнесся к этому, однако еще несколько часов назад меня обуревали огромные сомнения. Надо ли мне это? Зачем взваливать на свои плечи такую ношу? Потяну ли? Вопросы были очень серьезными, но чем дольше я над ними размышлял, тем яснее понимал — судьба дает мне шанс, который ни в коем случае нельзя упускать. Возможностей выжить самому и спасти своих людей на такой должности куда выше, чем у простого наемника или даже офицера армии. Хотя и шанс сгинуть тоже весьма немалый.

— Поддерживаю, — наконец сказал последний из собравшихся возле костра людей. С этого момента, я на какое‑то время становился военным вождем княжества Камерон и разжаловать меня мог только совет кланов.

— Что дальше делать будем… вождь? — произнеся последнее слово с ощутимой заминкой, спросил меня Руне Кьер — дворянин средних лет, который до последнего был против моей кандидатуры.

— Уходим домой, — сразу ответил я.

— А может все‑таки пощипать перышки у наших любимых соседей? Патрик мертв, его старший сын, как мы все знаем — тоже.

— Даррелл — убийца князей, — хохотнул кто‑то из собравшихся.

— А что, отличное прозвище, как по мне, — сказал Густаф, — настоящий северянин должен иметь второе имя, ведь так?

— Настоящий — должен, — скривился Руне, — вождь, так что на счет соседей? Война пока принесла нам одни убытки, а это княжество как спелый плод — так и просится в руки. Если мы его не сорвем, сорвет кто‑то другой.

— Такие вопросы разве не князь решает? — спросил я.

— Далеко не всегда, к тому же от него пока нет вестей, — заметил Густаф, — я связывался с секретарем Флориса, Ивар сейчас гостит у своего друга и на связь не выходит. Так что решение придется принимать нам.

— Тем более, — сказал Руне, — давайте останемся здесь. Золота хватит на всех.

— На севере неспокойно, — покачал головой Густаф. — О смерти Флориса скоро будет известно каждой собаке, и помяни мои слова, Руне, без внимания это не оставят. Бьярне, давненько посматривает на наши железные рудники. Раньше он князя опасался, а теперь?

Споры о том, как нам лучше поступить, длились до самой ночи. Почтенные мужи, не стесняясь выражений, доказывали друг другу свою точку зрения. Одни соглашались со мной и хотели уйти в Камерон, другие предлагали по горячим следам догнать войско Слеттена и разгромить его остатки, после чего заняться тотальным грабежом. Некоторые вообще советовали захватить столицу княжества и объявить, что отныне эти земли принадлежат нам.

— Я не собираюсь использовать княжескую магию для нападения, — услышав последнее предложение, сказал я. — Ни к чему хорошему это не приведет. У кого есть желание воевать — вперед. Собирайте людей и начинайте грабить города, но поддержки от меня не ждите.

— Мы же выбрали тебя вождем, — с заметным ехидством произнес Руне.

— Вот именно, и раз уж выбрали, делайте то, что скажу. Идем обратно. У нас нет ни сил, ни людей, чтобы удержать Турсен. Захватить мы можем — это не проблема, удержать — нет. Согласны? Вижу, что да. Нет смысла искать войну, она сама к нам придет. Я был в Европе прошлым летом и видел, во что она превратилась, и скоро тоже самое будет на севере. Надо крепить оборону. Завтра мы уходим.

На этой не самой позитивной ноте собрание было закончено, и многие дворяне моим решением были явно недовольны. Они все еще жили прошлым, и даже гибель Флориса не слишком поменяла их мировоззрение. Скорее всего, наделяя меня властью, эти люди рассчитывали, что смогут вертеть мной, как захотят, и я по сути буду всего лишь барьером между ними и Иваром, однако дворяне немного ошиблись в своих предположениях. Играть я буду только по своим правилам.

Вождь. Ну надо же. Жизнь начала меняться настолько быстро, что можно потеряться в ее хитросплетениях. Буквально полгода назад я был командиром наемного отряда, месяц назад — офицером армии Флориса, а теперь внезапно возглавил ее. Странное ощущение. Никогда в жизни я бы не подумал, что судьба может сделать такой фортель.

Наверное, став вождем, я должен был переехать в княжеский шатер, как того мне советовал Густаф, но первую ночь в новой должности я все же решил провести со своими людьми. Маркус, Айвин и, как ни странно, Ян Торф. Да, молодого офицера я тоже начал считать если не другом, то человеком, на которого могу положиться. За последние пару дней я практически не общался с ними, с головой уйдя в дела армии и подготовку обороны, и сейчас у меня наконец нашлась минута перекинуться парой слов с бойцами.

— Вот так встреча, — увидев меня, Маркус широко улыбнулся, — Какими судьбами? Неужели великий и ужасный Даррелл нашел время для старых друзей? Айвин, ну‑ка объясни командиру на пальцах, как мы по нему скучали.

— Иди ты к Пятому, — выругался северянин, непроизвольно пряча левую руку, на которой отсутствовали три пальца,

— Успею еще, — усмехнулся Лоренсон. — Командир, что там решили? Мы завтра обратно или наше победоносное шествие продолжается? Я как бы не против, но как‑то многовато драк за неделю — чуть не сдох сегодня.

— Утром уходим в Камерон.

— Ну слава северному оленю, пожалуй, выпью за это, — Маркус вытащил откуда‑то фляжку и с наслаждением присосался к ее горлышку.

— Совет выбрал вождя? — хмуро спросил Айвин.

— Выбрал. Вождем выбрали меня.

Громкий и надсадный кашель прорезал ночь — Маркус, услышав мои слова, едва не захлебнулся вином, вызвав тем самым широченную улыбку на лице Айвина.

— Мать моя путешественница, — наконец смог произнести Лоренсон, — ты серьезно? Ну ты же помнишь мои слова, да? С тобой мы либо…

— Помню, помню, — прервал я друга, — можешь не повторять. Маркус, собери наших бойцов. Только офицеров взвода не тревожь, пусть отдыхают, и Яна еще позови.

— Сделаю, командир.

Маркус, как ночная сова бесшумно скрылся в темноте, чтобы спустя несколько минут вернуться вместе с бывшими наемниками, пришедшими со мной из Галицкого княжества. Их после всех перипетий осталось не так уж и много — всего пятеро. Кто‑то отсеялся еще в Европе, кто‑то не пошел на север, кто‑то отказался от службы. Пять человек — совсем немного, но если они остались со мной до конца, то им я мог доверить свою жизнь.

— Маркус уже рассказал вам? — спросил я. — Если нет, то скажу сам — лидеры кланов выбрали меня военным вождем, и я очень хочу, чтобы вы стали моей, скажем так, гвардией или охраной. Далеко не все рады моему назначению, и я не хочу получить ночью нож в спину. Вам я доверяю, остальным — не особо. Мортен, ты, надеюсь, не откажешься стать моим персональным лекарем? Вот и отлично. Ну что, бойцы, вы со мной?

Разумеется, бывшие наемники согласились, в чем я ни капли не сомневался.

— Ян, — взглянул я на молодого офицера, — на тебе пока остается взвод. Ты ведь мечтал командовать им.

— Для меня была честь служить под вашим командованием, — едва ли не выкрикнул мужчина.

— Так я все еще твой командир, — не удалось мне сдержать усмешку, — имей ввиду, если меня не грохнут в ближайшие дни, пойдешь на повышение. Таких толковых инструкторов по магии еще поискать надо.

Моя похвала явно смутила офицера, он промямлил что‑то невразумительное и надолго замолчал, задумчиво глядя в костер.

Болтали мы до глубокой ночи, вспоминая былые деньки и рассуждая о будущем. Маркус как всегда травил байки и подкалывал Айвина, тот делал вид, что злится, но было видно, что настроение у северянина отличное. Чудесный был вечер.

* * *
На следующий день армия снялась с места и направилась обратно на восток — в родное княжество Камерон. Возвращались мы с победой, но особой радости солдаты и офицеры не испытывали — слишком тяжело она нам досталась. Множество погибших, сотни раненых, огромные убытки и потеря князя. Его тело, обработанное магией, сейчас лежало в одной из повозок, на которую нет‑нет, да и бросали взгляд идущие рядом люди.

Возможно, мне все‑таки стоило развернуть армию и напасть на какой‑нибудь приграничный город, чтобы хотя бы грабежом пополнить запасы золота, но я не хотел терять время. Грызло меня дурное предчувствие, не давало успокоиться. Смерть Флориса — это огромный стимул для соседей напасть на Камерон. Наверняка во дворце есть люди, докладывающие куда‑то на сторону обо всем, что происходит в княжестве. Шпионаж еще никто не отменял.

К счастью, большинство дворян, в том числе и Густаф, это прекрасно понимали и мое решение поддержали, а иначе, боюсь, в армии мог случиться бунт. Да, после битвы с Патриком у меня уже появился определенный авторитет, но до бескомпромиссного подчинения было еще ой как далеко.

Так или иначе, но наше поредевшее войско вернулось в Камерон, после чего я и еще около сотни человек в скором темпе отправились в столицу — пора было поближе познакомиться с Иваром и хоть как‑то выстроить с ним взаимоотношения. Что‑то мне подсказывало, моему назначению он не слишком обрадуется. Хотя, как знать, может княжич окажется вполне адекватным человеком.

Глава 16

С Иваром я был знаком только заочно, да и то лишь по рассказам северян (встречу в тронном зале можно не считать, княжич, вполне возможно, меня даже не запомнил), и судя по этим рассказам человеком Ивар был крайне сложным и далеко не самым приятным. Что ж, люди не лгали.

Вторая встреча с княжичем прошла опять же в тронном зале. Ивар пару дней назад вернулся откуда‑то с востока и, узнав о гибели отца, тут же объявил себя новым правителем княжества, с большим удовольствием пристроив свой зад на еще не остывший трон. Даже дата похорон Флориса не была утверждена, а высшее дворянство уже оповестили о дне, когда пройдет коронация. Да, князем наследник престола быть не хотел и объявил всем, что отныне княжество становится королевством, а сам Ивар, соответственно, королем. Ладно хоть не императором.

Отказывать мне в аудиенции новоиспеченный правитель не стал, что уже само по себе было неплохо, но ничего хорошего от встречи я все же не ждал, и заходя в тронный зал, прекрасно понимал, что разговор будет сложным. Я даже окружил себя небольшой защитой, невидимой для окружающих. Так, на всякий случай. Мало ли как разговор сложится.

Ивар в зале был не один. Окруженный охраной и парочкой слуг, княжич вальяжно развалился на троне. На столике перед ним находился поднос с фруктами, откуда он периодически брал виноград, лениво бросая ягоды в рот. На открывшуюся дверь мужчина особого внимания не обратил и сосредоточил на мне взгляд, лишь когда я подошел вплотную.

— Так вот кого выбрали вождем, — без приветствий сказал Ивар, — а я все думаю, что это за Даррелл Фишер такой. Откуда он вообще взялся?

Как же мне в тот момент хотелось съязвить. Сказать что‑то вроде: «все мы из одного места вылезли», но я сдержался. Каким бы говном этот человек не оказался, с ним мне предстоит работать. Да и не стоило позорить его перед подданными.

— И тебе добрый день, княжич, — сказал я нейтральным тоном.

— Король, — нахмурился мужчина, — король — Ивар де Крон. Запомни это обращение и никогда не забывай.

— Хорошо, — пожал я плечами, — но может, мы поговорим наедине? Мне хотелось бы обсудить сложившуюся в стране ситуацию.

Ивар задумчиво уставился в потолок, закинул в рот очередную виноградину,после чего жестом отправил слуг и охрану проч.

— Не понимаю, что именно ты хочешь обсудить? — спросил княжич, когда мы остались наедине. — Как по мне, все и так предельно ясно.

— Как минимум мне нужно ознакомиться с документами по снабжению армии. Да и вообще, не мешало бы собрать совет, чтобы продумать план дальнейших действий.

— Не утруждай себя бумажной волокитой, — легкомысленно отмахнулся Ивар, — с этим мы справимся без тебя. Раз уж ты по какой‑то глупой случайности стал вождем, вот и играйся в солдатиков, а серьезные дела оставь мне. Ты еще совсем молод, зачем тебе какие‑то документы.

— Затем. Ивар…

— Король Ивар! — еда ли не крикнул мужчина.

— Да как хочешь, так себя и называй. Проблем у княжества от этого меньше не станет. Как и врагов.

— Ты забываешься! — Ивар вскочил с трона. — Не знаю по какой такой дурости тебя избрали вождем, но долго ты им не пробудешь, в этом можешь быть уверен. У власти должны стоять умные и воспитанные люди, а не случайные проходимцы, которым благоволил мой покойный отец.

— Я убил князя Патрика, убил его сына Берге, — все‑таки начал я заводиться. Этот напыщенный дятел с каждым словом все сильнее меня раздражал, — у тебя есть более подходящая кандидатура на роль вождя? Скажи, Ивар… хрен с тобой — король Ивар. Ты сможешь защитить свою страну, когда сюда придет Бьярне с востока или Ховард с северо‑запада? Сможешь сдержать их армии? Сдержать мощь изначальной магии, которая превратит города твоей страны в пылающие руины?

— Сегодня же я издам указ, чтобы тебя вышвырнули из дворца, — прошипел княжич.

— По правилам твоего же государства, снять меня с должности может только совет кланов, а он свое слово уже сказал.

— Ты правильно отметил, это — моя страна и только мое слово тут закон! Я не потерплю, чтобы армией командовал человек, неугодный мне! Никаких вождей больше не будет, только князь…

— Король, — поправил я.

— Ну да, король, — сбился Ивар и чуть более осмысленно взглянул на меня.

— А силенок‑то хватит? — спросил я. — Если ты не знал, то в княжестве тебя не слишком уважают. Как думаешь, лидеры кланов обрадуются, если ты самовольно отменишь их решение? Будут они тогда тебя поддерживать? Ивар, мы — в одной лодке. Давай не будем ее раскачивать, иначе нас просто потопит. Я‑то выживу, ты — не знаю.

— Это угроза? — окончательно успокоился княжич.

— Нет. Я просто говорю, как есть. Если ты каким‑то образом избавишься от меня, я просто уйду, а через несколько месяцев твое княжество захватят соседи.

Кажется, Ивар задумался. Он кусал губы, нервно ерзал на троне и усиленно шевелил извилинами, пытаясь принять наиболее выгодное, по его мнению, решение. Спустя пару минут он все же сделал для себя какие‑то выводы и произнес:

— Хорошо, оставим пока все как есть. Найди Эдвина Черное Ухо — это секретарь отца. Я хотел его выгнать, но он слишком многое знает, да и жалко старика, пусть он с тобой и работает. Все, аудиенция закончена.

Такой вот получился у нас разговор. Не самый приятный, но и совсем провальным я бы его не назвал, все же к определенному компромиссу мы с Иваром пришли. Так или иначе, но сын Флориса не был полным идиотом, понимая, что без моей помощи княжество долго не простоит и не стал рыть себе яму.

В этот же день я встретился с бывшим секретарем Флориса — Эдвином. Кстати, ухо у него было нормального цвета, а свое прозвище он заработал в далекой молодости, когда вместе с князем участвовал в нескольких сражениях и получил там огромный кровоподтек на пол лица.

Именно с Эдвином я по большей части и начал работать. Ивар, после нашего с ним разговора к общению не стремился и с головой ушел сперва в подготовку к похоронам Флориса, которые прошли без какой‑либо помпы, в присутствии очень узкого круга лиц, а затем и в подготовку к коронации, которая должна была произойти через месяц. Нужно ведь и людей оповестить и концертную программу составить, в общем — дел по горло. К тому же, возле княжича вскоре начали крутиться множество молодых дворян со схожим мировоззрением и интересами. Стариков Ивар не жаловал, стараясь как можно сильнее отстраниться от людей, что были близки с князем Флорисом. Так что виделись мы с новым правителем княжества крайне редко.

Каждый из нас в итоге занимался своими делами. Я пытался понять, как работает такая сложная махина как пусть небольшое, но государство, а Ивар царствовал, занимаясь привычными для него заботами — театры, приемы, встречи. Несколько раз он едва ли не приказным тоном требовал, чтобы я завоевал для него несколько соседних княжеств, но был послан в вежливой форме, что княжичу, конечно, очень не понравилось, но обострять конфликт он не рискнул.

Первые две недели в качестве военного вождя запомнились мне каким‑то безумной чехардой событий, встреч и разговоров. У меня практически не было свободного времени. Я иногда поспать‑то не успевал, однако к середине июня все как‑то более‑менее устаканилось. Как обычно я постарался делегировать большую часть работы, сняв с себя обязанность контролировать каждое телодвижение своих подчиненных, и это принесло свои плоды. В один из вечеров я внезапно понял, что каких‑то особо срочных дел у меня не намечено и можно хотя бы несколько часов уделить себе, а если быть точным, то магии.

Большой двухэтажный особняк в центре столицы, отданный мне для проживания еще Флорисом, отлично глушил шум дождя, бушующего на улице. Июньская гроза пришла в город, чтобы смыть пыль с мостовой и загнать людей по домам.

Слушая, как вода барабанит по крыше, я уселся в мягкое велюровое кресло, взял в руки чашку с кофе, вдохнул божественный запах свежесваренного напитка, и наконец позволил себя хоть немного расслабиться. Внизу — на первом этаже, находились мои люди, в соседней комнате отдыхал Айвин. Именно он отвечал за мою безопасность, а значит на какое‑то время я могу уйти в транс, не опасаясь за сохранность своего тела.

В астрале я не был уже довольно давно — со дня проведения ритуала, и уже успел слегка подзабыть, насколько сильно он изменился. Полупрозрачные тени плавали вокруг, туман стал реже, позволяя заметить какие‑то очень смутные очертания вдалеке, а магическая сила теперь ощущалась как нечто совершенно реальное, как субстанция, которую можно потрогать.

Несколько минут я просто стоял, привыкая к окружению, а затем занялся тем, ради чего, собственно, и погрузился в астрал — работой с изначальной магией. Пусть теперь я мог оперировать высшими заклинаниями, но при этом совершенно не понимал на каких принципах они работают. Откуда черпается столь огромное количество энергии и почему защитные заклинания почти всегда нейтрализуют атакующие?

Вопросов было много, в отличии от ответов. Возможно, стоило все‑таки отыскать те книги, про которые упоминал Флорис, но у меня просто не было на них времени. Поэтому, я как всегда попытался дойти до всего своим умом.

В отличие от работы в реальности, в мире изнанки высшая магия не туманила мозг. Астрал будто виртуальный полигон позволял делать мне все, что захочешь. Глубоко вздохнув, я потянул к себе разлитую вокруг силу и принялся создавать высшее заклинание, стараясь уловить какую‑нибудь закономерность или последовательность в этом процессе.

Работал опять же на ощущениях, придерживаясь, однако, знакомых мне принципов построения магических конструктов. Здесь ядро системы, здесь поддерживающий каркас, тут несколько нитей для сохранения целостности конструкции и так далее.

Как я и предполагал, данное заклинание по внутренней структуре мало чем походило на то, которое получилось у меня три недели назад, но при этом результат оказался тем же самым: миллионы светящихся точек, образовали тучу и устремились в полет, выжигая пространство вокруг себя. Ничего не понимаю.

Пока на мой след не вышли ищейки астрала, привлеченные запахом изначальной магии, я решил повторить опыт и вновь принялся создавать «светлячка». Отличное, как по мне название для высшего заклинания.

И вновь изначальная магия не захотела подчиняться каким‑либо жестким правилам, работая по собственному желанию. Вновь итоговый результат оказался таким как нужно, а само заклинание — нет. Ничего не понимаю.

— Ты быстро прогрессируешь, — за моей спиной раздался знакомый голос.

— Здравствуй Исанид, — ответил я, оборачиваясь.

Таинственный маг в сером балахоне стоял неподалеку, с интересом разглядывая улетающую вдаль тучу светящихся точек.

— Я тут неподалеку на ищеек наткнулся, ну и припугнул их слегка, ты ведь не против?

— Ты вообще из астрала не выходишь? — спросил я, делая пару шагов назад.

— Раздвоение сознания тебе говорит о чем‑нибудь? — усмехнулся Исанид. — Вижу, что нет. Могу объяснить, если хочешь. Ты ведь уже пользуешься истинной магией, может пора стать еще лучше?

— Заманчивое предложение…

— Но ты, разумеется, от него откажешься. Не буду настаивать. Ты уже использовал твое заклинание в реальности? Проверил, на что оно способно?

— Исанид, что ты от меня хочешь? — спросил я напрямую. Вести окольные беседы мне не хотелось совершенно.

— Чего хочу? Хочу, чтобы таких как мы стало больше, хочу, чтобы люди учились и становились сильнее. Ты ведь испытал на себе, какое удовольствие дарит использование истинной магии, ведь так? Это награда за упорство, награда за твою силу, и эта награда может стать еще больше. Я дам тебе возможность почувствовать, что такое настоящее могущество.

— Спасибо не надо.

— Ну, разумеется. Другого ответа я и не ждал, но ты все же не забывай мои слова и, если вдруг надумаешь, просто позови.

— Обязательно.

— Рад слышать, — улыбнулся Исанид. — Пожалуй, мне пора, чувствую, как сюда бегут новые ищейки — не хотелось бы задерживаться тут надолго.

— Эти твари даже тебя не выпускают?

— Они никого не выпускают, — сказал мужчина и просто исчез.

Ищейки появились спустя несколько секунд, полностью блокировав мне возможность вернуться в свое тело. Пришлось разбираться с этими тварями, благо Флорис де Крон показал, что это не так уж и сложно. Через пять минут пятеро обитателей астрала превратились в ничто, а я, чтобы не рисковать без нужды, вынырнул в реальность.

Какой же все‑таки мутный этот Исанид. Сулит силу, могущество. Какое? Куда еще больше? Мне бы с высшими заклинаниями для начала разобраться. Нет уж, пусть этот странный товарищ идет лесом. У него какие‑то свои планы, и участвовать в них у меня нет никакого желания.

* * *
Как я и обещал, Ян Торф вскоре пошел на повышение. Из‑за опасности новой войны, которая могла начаться в любой момент, армия княжества оставалась в полной боевой готовности, расположившись неподалеку от столицы, и чтобы офицеры не скучали, я поручил Яну в кратчайшие сроки обучить их заклинаниям, разработанным мною для своего взвода. В битве с войском Патрика новые магические конструкты показали себя весьма эффективно, и глупо было бы не использовать их в большем масштабе.

Ян от такого приказа сперва немного опешил, поняв размах поставленной перед ним задачи, но чуть позже попросил взять себе в помощники несколько толковых ребят из своего взвода и, получив добро, взялся за работу с неподдельным энтузиазмом. Причем, что удивительно, первые результаты не заставили себя долго ждать. Как оказалось, эффективность новых заклинаний оценил не только я, так что многие офицеры с большой радостью приступили к обучению. Хотя, опять же, были и ретрограды. Некоторые дворяне, особенно те, кто постарше, лишь имитировали работу, предпочитая старые способы ведения боя любым новинкам.

Пока Ян занимался обучением офицеров, я в свою очередь, учился сам, постигая премудрости управления армией в мирное время, и огромным, я бы даже сказал, незаменимым помощником для меня стал Густаф. Здоровяк, прошедший с Флорисом, через огромное количество битв, сперва относился ко мне с определенной долей скепсиса, но чуть позже начал доверять, объясняя прописные для него истины. Причем речь шла не только о сражениях, но и о хозяйственной стороне вопроса, которой именно он и занимался в последнее время. Ну а в помощь ему я буквально навязал Маркуса. Густаф, естественно, с большой радостью отказался бы от такого помощника, но я настоял. К тому же все, что касалось денег, Лоренсон схватывал все на лету и быстро показал свою полезность, ну а мне очень нужны были свои люди в руководстве армии.

Еще один человек, без которого я никак бы не обошелся — Эдвин Черное Ухо. Бывший секретарь Флориса больше всего походил на какого‑нибудь американского бухгалтера средней руки, какими их изображают в фильмах — невысокий, лысый, улыбчивый, однако именно этот человек держал в своих руках огромное количество нитей управления страной. Разведка, финансы, международные отношения. По факту, во время отсутствия Флориса именно Эдвин управлял страной и продолжал делать это сейчас, пока Ивар усиленно готовился к своей коронации.

С Эдвином мы как‑то быстро нашли общий язык, и по многим вопросам имели схожее мнение. Благодаря ему, кстати, я получил доступ к библиотеке князя и практически на день пропал, листая старые, желтые и хрупкие от времени страницы, на которых описывались события давно минувших дней. К сожалению, ничего толкового книги мне не дали. Да, они были безусловно очень интересны, но практической пользы не несли. Все, что мне необходимо, я уже знал, а читать биографию давно почивших князей — нет уж, спасибо.

Помимо этого, Эдвин всегда был в курсе основных событий, происходящих в мире. Держал руку на пульсе, так сказать. Источники информации он раскрывать не спешил, но в его словах сомневаться не приходилось, и то, что он рассказывал, не нравилось ни мне, ни Густафу, ни кому‑либо еще.

Европа ожидаемо бурлила. Несколько королевств уже было стерто с лица земли. Весь запад уверенно подминал под себя молодой и дерзкий король Ален Фобер, вышедший из какого‑то захолустного королевства. На востоке все воевали все со всеми, да и север, чего греха таить, пришел в движение. Где‑то у Балтийского моря уже столкнулись два княжества, и к их конфликту со дня на день должны были подключиться новые участники. С востока на нас очень внимательно поглядывал Бьярне Лассен, хотя и нападать пока не спешил, ну а на западе княжество Турсен, лишившись своего правителя, рухнуло в пучину междоусобной борьбы.

В общем, веселье у нас намечалось то еще, а как вишенка на торте, возле границ княжества появились беженцы, идущие с юга. Пока немного, но вполне вероятно, вскоре их станет намного больше.

В такой напряженной обстановке прошло еще какое‑то время. Первый месяц лета подходил к концу. Я по большей части занимался армией, работал с магией и вникал в дела государства, а княжич Ивар готовился к коронации. Она как раз была намечена на конец июня. Приглашения разослали уже всем, кому можно, однако главы соседних стран ожидаемо воздержались от поездки, здраво рассудив, что сейчас не лучшее время для путешествий. Так что церемония должна была пройти не так масштабно, как того хотел Ивар. По‑семейному, можно сказать. Из родового замка клана де Крон вроде бы даже обещалась приехать мать княжича, а вместе с ней дальние, и очень дальние родственники.

Увы, но радость от столь знаменательного события оказалась омрачена известием, пришедшим с юга. Армия одного из западных королей — Марцина Второго вторглась в соседнее с нами княжество. Во время сражения его правитель был убит, что моментально повлекло за собой разгром войска и захват страны. И печальная для нас новость заключалась в том, что Марцин останавливаться на достигнутом не захотел и намеревался продолжить свой победоносный поход, повернув на север.

У Эдвина на юге, естественно, были свои люди, и, по их словам, Марцин после череды сражений немного поехал головой. Так что ему по факту было уже не столь принципиально с кем драться и ради какой цели. Постоянное применение изначальной магии может здорово ударить по психике. В этом я уже убедился на собственной шкуре, да и книги Флориса это подтвердили. Зачастую, маги, вкусившие запретный плод высших заклинаний, не могли остановиться и либо погибали в битвах друг с другом, либо умирали при весьма странных обстоятельствах. Причем не всегда тут были замешаны соратники безумных королей, иногда после использования изначальной магии, люди падали замертво, пораженные молниями, сгорая заживо или погибая массой других способов. Невольно вспоминалась князь Орлов, чья гибель так и осталась для многих тайной.

Так или иначе, но князья все равно продолжат убивать друг друга, и нас это вряд ли обойдет стороной. Впрочем, никто на это и не рассчитывал. Княжество Камерон — один из камней в ожерелье севера, и я более чем уверен, что с юга к нам придут еще не раз, но сперва нужно выдержать нападение Марцина Второго. Очень надеюсь, что моих сил хватит, чтобы сдержать его натиск.

Глава 17

К южной границе княжества наша армия пришла раньше Марцина. По данным разведки сбрендивший король задержался в одном из городов захваченного государства, где местные дворяне попытались организовать оборону, но безуспешно — противостоять изначальной магии они не могли. В итоге, сопротивление было разбито, и Марцин продолжил свое завоевательное шествие. Причем, интересная особенность, с каждой битвой, с каждым захваченным городом с ним оставалось все меньше людей. Даже самые упертые и верные подданные понимали, что король становится одержим идеей мирового господства и уже плохо себя контролирует. По этой причине в княжество Камерон Марцин вторгся, можно сказать, без армии — в сопровождении всего трех сотен магов, что, по моему мнению, являлось форменным самоубийством. Король либо действительно обезумел, либо был настолько уверен в себе, что рассчитывал обойтись собственными силами.

Княжество Камерон с севера на юг пересекала одна единственная железная дорога, по которой в мирное время почти каждый день ходили поезда, груженые товарами и людьми, однако сейчас железнодорожные пути давно уже не слышали стук колес. Торговля замерла, люди закрылись в своих государствах, бессильно ожидая, когда все вновь придет в норму.

Благодаря этой железной дороге, мы смогли довольно быстро перебросить армию к границе княжества и начать готовиться к обороне. Наш противник скорее всего не захочет совершать длинные обходные маневры и пойдет по главному тракту, соединяющему два государства. Марцину нет необходимости захватывать столицу или оккупировать другие города. Убей князя или в моем случае вождя, и можешь делать со страной все, что захочешь.

Оборону крепили по уже проверенной схеме — глубокие траншеи, насыпи и главный земляной вал, за которым будет укрыта основная часть армии, а где‑то в середине этого лабиринта я планировал установить несколько магических мин, и надеюсь, для Марцина они окажутся очень неприятным сюрпризом. Неплохо было бы притащить сюда еще и стационарные защитные артефакты, но на то они и стационарные — огромную конструкцию размером с приличный каменный дом не так‑то просто транспортировать с одного места на другое. К тому же их еще требовалось заряжать не один месяц, так что увы, придется обходиться своими силами.

И все‑таки я не понимал, на что рассчитывает Марцин. Неужели он настолько поверил в свое могущество, что без раздумий пойдет на превосходящие силы противника? Если его атакующее заклинание окажется бессильным, то он проиграет. Тут без вариантов — три сотни маги против двух тысяч. Это даже не смешно. Мы раздавим врагов, как тараканов. Может у короля есть какой‑то план или секретное оружие?

Подобные мысли донимали меня все дни, пока мы ждали врагов. Я изводил себя и остальных, пытаясь понять, где могут скрываться подводные камни в поведении Марцина. Чертил и перечерчивал схемы возможной битвы, расспрашивал об артефактах былых времен, проверял по десятку раз не изменилось ли чего в астрале. В общем, к тому моменту, когда разведчики сообщили о приближении противника, я уже места себе не находил.

Реальность оказалась как всегда более прозаичной. Марцин просто не контролировал себя, и едва увидев наши оборонительные сооружения, начал каст высшего атакующего заклинания. В его исполнении это выглядело как волны бурлящей субстанции, поднявшиеся из земли. Расширяющимся конусом они направились в нашу сторону, ускоряясь с каждым пройденным метром.

Невидимая стена встала между мной и Марцином, защищая людей от потока смерти. Стоя на земляном валу, я буквально всем телом ощущал мощь высшего заклинания, которое пыталось пробиться сквозь барьер.

Было тяжело. Мой враг обладал по‑настоящему огромной силой, и я с большим трудом выдерживал ее напор. Меня будто поставили с листом железа против урагана — стоит хотя бы на немного расслабиться, хоть чуть‑чуть снизить концентрацию, и тебе конец. Бушующая мощь превратит тебя в ничто, скрутит и изломает тело, погребет под грудами камней и обломками зданий.

Теперь мне стала понятна самоуверенность Марцина. Вероятно, он был куда сильнее большинства князей и королей, вставших у него на пути. Что ж, все закономерно, чем чаще ты используешь изначальную магию, тем выше твоя мощь, однако все имеет свою цену. Запредельная сила берет оплату разумом человека, со временем превращая слабого духом мага в безумца.

Атаку Марцина я выдержал. Не знаю, как, но выдержал. Скорее всего это произошло благодаря тому, что защищаться всегда легче, чем атаковать. Мощь короля была однозначно выше моей, но, очевидно, что ее все же было недостаточно, а значит сейчас наступает вторая фаза сражения.

Перед отправкой на границу, я хорошенько прошерстил арсенал Флориса, вытащив оттуда несколько защитных и атакующих амулетов, равномерно распределенных сейчас по моей одежде. Охранникам тоже выделил несколько, так что в предстоящей драке шансов на выживание у них будет больше. Не сказать, что теперь я чувствовал себя в полной безопасности, но по крайней мере, смогу чуть меньше энергии тратить на контроль щитов. Хотя, опять же, триста магов против двух тысяч… было бы за что переживать.

Если рассуждать здраво, то атаковать наши позиции Марцину не стоило. На его месте я бы отступил, чтобы восполнить силы и попытаться придумать какую‑то иную тактику, но наш коронованный противник решил по‑своему и отдал сигнал к самоубийственной атаке. Зачем? Что ему это даст? Ответов не было. Скорее всего, ярость просто затмила глаза Марцину. Даже я, после использования высшей магии, чувствовал себя, как берсерк перед дракой, а что уж говорить про человека, чей разум и так находилась на грани безумства?

Сбрендивший король шел в атаку. Даже не шел — бежал. Плащ за его спиной развивался от ветра, в руке мужчина держал высоко поднятый меч, а на его лице застыла маска беспредельной ярости. Вот только бежал он один. Дворяне, пришедшие вместе с Марцином, не хотели умирать.

Глядя в бинокль на людей, замерших вдалеке, и одинокую фигуру короля, бегущего по полю, я не верил своим глазам, настолько сюрреалистично это выглядело. Марцин, совершенно не обращая внимания на то, что творится у него за спиной, мчался по зеленой траве, выкрикивая какие‑то ругательства. Ветер доносил бессвязные обрывки слов.

Добравшись до первых траншей, безумный король перескочил их, даже не заметив препятствия, пробежал еще несколько метров, и уже готовился преодолеть очередной земляной вал, но в этот момент я активировал мины, и взрыв, предназначенный для уничтожения сотен врагов, убил всего лишь одного человека — Марцина Второго. Безумного короля, чей разум не выдержал испытания силой, дарованной изначальной магией. Его не спасли даже амулеты, которые, уверен, в изобилии висели на его тушке. Когда улеглась пыль, мы все увидели на краю одной из воронок истерзанное мертвое тело.

Как только всем стало ясно, что Марцин мертв, наши противники, наблюдавшие за самоубийственной атакой своего короля, поспешили убраться восвояси, понимая, что ничего хорошего им не светит.

Вот так, гибелью всего одного человека, закончилось это крайне странное военное вторжение.

— И что это было? — Маркус забрался на насыпь, откуда его сдуло взрывом, и удивленно смотрел, как уходят вражеские отряды. — Не, я слышал твои слова, мол этот малый немного головой поехал, но, чтобы настолько… Командир, а ты сам‑то как? Нормально себя чувствуешь?

— Ой не знаю, свербит что‑то на душе, хочется, знаешь, по полям бегать, людей с десяток порубить.

— Ты серьезно? — в голосе Маркуса послышалась тревога.

— Успокойся, все со мной нормально.

— Ну слава Милосердной матери, — выдохнул мужчина. — Что дальше? Здесь останемся или в столицу обратно поедем?

— Армия пусть тут останется. Сдается мне, что этот Марцин Второй далеко не единственный, кто захочет проверить север на прочность.

— А если на востоке полыхнет?

— Да где угодно может, — вздохнул я, — все дыры не закрыть, армия у нас небольшая, да и без меня она, по факту, бесполезна. Будем надеяться на поезда, в случае чего перебросим людей к столице, а дальше скорым темпом к месту драки.

— Добро, — кивнул Маркус, — мне здесь остаться?

— Обсуди это с Густафом, ты вроде как у него в подчинении находишься, вот как скажет, так и сделаешь. На вас хозяйственная часть, привыкайте работать вместе.

— Кстати про Густафа. Он с тобой кое‑что обсудить хотел, но решил не расстраивать перед дракой — мало ли.

— Что случилось? — спросил я, выискивая глазами пожилого северянина.

— У нас проблемы с деньгами для выплаты жалования людям. Сообщение от Эдвина пришло — княжич для своей коронации вытащил из казны очень крупную сумму.

— Придурок, — в сердцах выпалил я.

Поведение Ивара мне напоминала очень расхожую фразу — «Пир во время чумы», раньше я думал, что подобные личности встречаются крайне редко, но оказалось, что идиотов хватает везде, в том числе и среди высшего дворянства. Невольно вспоминались истории о начале французской революции, когда власть была настолько далека от народа, что некоторые особы предлагали крестьянам есть пирожное, если им не хватает денег на хлеб. Не уверен, конечно, что все это правда, но нечто похожее происходило сейчас в княжестве Камерон. Ивару было глубоко плевать на войну, на скорый голод, на смерти офицеров. У него была одна цель — надеть корону, а все остальные проблемы пусть решают другие люди.

— В общем, Маркус, — обратился я к другу, — скажи, чтобы готовили поезд. Надо поговорить с княжичем, надеюсь, он меня услышит.

— Я тоже, — скептически усмехнулся Лоренсон.

* * *
На следующий день я в сопровождении Айвина прибыл в Бертфоссен. Северянин к роли моего начальника охраны отнесся со всей серьезностью и теперь всегда держался поблизости. Как, впрочем, и еще несколько бойцов. Если мы ехали в поезде, то они обязательно находились в соседнем вагоне, если дело происходило на улице, то шли позади на некотором расстоянии. Маркус, остался на юге вместе с армией. Густаф повесил на него текущий контроль за снабжением солдат, а сам, как и я, отправился в столицу. Нам в срочном порядке требовалось решить вопрос с выплатой жалованья военным. Да, определенная часть офицеров совсем не бедствовали. Их отцы и деды многими поколениями служили князю и сумели обеспечить себя и своих внуков на долгие годы вперед. Но были и выходцы из бедных кланов, где офицерское жалованье являлось едва ли не единственным источником доходов, на который жили порой сразу несколько человек.

Оказавшись в столице, я с вокзала отправился прямиком во дворец. Охрана княжеской резиденции уже знала меня в лицо, так что двери передо мной открывались задолго до того, как я подходил к ним, и лишь возле покоев Ивара меня остановили два молодых гвардейца. Княжич разогнал почти всех бойцов, что охраняли Флориса, и нанял новых. Разумеется, будь у меня такое желание, я бы вынес обоих охранников вместе с дверьми, но пока накалять ситуацию не хотелось.

— Ивар у себя? — спросил я.

— Король Ивар отдыхает, — сухо ответил гвардеец.

— Устал, бедняжка, все о княжестве думает. Сходи к нему, скажи, что я буду ждать его в малом тронном.

— Король попросил, чтобы его не беспокоили. Придется подождать.

— Я сейчас нахрен вам обоим головы в задницы засуну! Скажи Ивару, что если он не появится в зале через десять минут, я вернусь и превращу его любимую спальню в гребаное пепелище!

Как‑то последнее время я начал часто выходить из себя. Все‑таки применение изначальной магии очень быстро расшатывает психику. С другой стороны, моя вспышка ярости возымела действие, и гвардеец, почему‑то побледнев, шагнул за дверь.

— Даррелл, с тобой все в порядке? — когда мы уходили, спросил Айвин.

— А в чем проблема?

— У тебя руки светятся.

Глянув на свои ладони, я убедился — действительно светятся. Похоже я непроизвольно обратился к магии, когда кричал на гвардейцев. Понятно теперь почему они немного струхнули. Ну ничего, им полезно будет.

— Пройдет сейчас, — ответил я, рассеивая энергию.

В малый тронный зал Ивар пришел не через десять минут, а чуть позже, но, главное, пришел. Весь полный гнева и ярости, он ворвался в помещение, одетый в некое подобие халата, надетого на голое тело, и сходу начал возмущаться:

— Что ты себе позволяешь!? Пришел в мой дворец и имеешь наглость что‑то от меня требовать?!

— У меня встречный вопрос, Ивар. С какой стати ты запускаешь руку в казну, забирая оттуда деньги на оплату жалования военным? Я уже поговорил с Эдвином. Черное Ухо подтвердил, что ты снял с банковских счетов почти миллион золотых флоринов. Эти деньги были предназначены для твоих солдат.

— Потерпят месяц, ничего с ними не случится.

— Война идет. Ты не понимаешь, да? Война. Мы буквально два дня назад отбили нападение с юга, и будь уверен, оно было не последним.

— Не очень‑то вы и перетрудились, — фыркнул Ивар, — у вас даже битвы нормальной не было.

— Радоваться надо этому. Чем больше у тебя останется людей в армии, тем выше шанс, что мы отобьем очередное нападение.

— Ну у меня же есть такой великий и прославленный вождь. Даррелл — Убийца Князей. Так тебя называют?

— Да что ж такое, — в сердцах выругался я, — разговор глухого с немым. Ивар, верни деньги. У нас и так начинаются проблемы со снабжением.

— Мое королевство способно прокормить три тысячи магов.

— Вместе с этими магами идет обоз, тыловая служба, обслуживание поездов и еще несколько тысяч простых людей.

— Разберетесь, — отмахнулся княжич, вызвав во мне очередную волну гнева.

— Видят Четверо, я этого не хотел. Ивар, если ты не вернешь деньги, я объявлю в стране чрезвычайное положение. Наверное, это надо было сделать сразу после гибели твоего отца.

По законам княжества вождь в случае начала войны мог объявить в стране чрезвычайное положение, что наделяло его рядом очень важных полномочий, и в том числе — управлением финансами государства. Про такую возможность мне рассказал Эдвин. Секретарь князя еще неделю назад советовал мне сделать это, но я наивно надеялся на разумность Ивара. Зря. Княжич жил в каком‑то своем мире, совершенно оторванном от реальности.

По понятным причинам, во время правления Флориса закон о чрезвычайном положении не играл особой роли, однако сейчас ситуация поменялась в корне. Теперь князь и вождь — два разных человека.

— Ты не можешь, — прошипел Ивар.

— Еще как могу, и лидеры кланов меня в этом поддержат.

— Ты еще не знаешь с кем связался, молокосос! — княжича понесло. — Ты думаешь, победил каких‑то вшивых князьков, и можешь командовать в моей стране? Да? Это мое княжество! Мое! Хильмар тоже считал, что он лучше меня, что это он займет трон после отца, и где они оба? Не связывайся со мной!

— А, то есть слухи про твоего брата не на пустом месте основаны. Он не случайно погиб на охоте, так?

— Я этого не говорил, — оскалился в кривой улыбке княжич, — но совет тебе — не надо играть со мной. Ты до этого еще не дорос.

— Я тебя услышал.

— Очень на это надеюсь, — выпалил Ивар и, не оборачиваясь, вышел из тронного зала, оставив меня в глубокой задумчивости.

Чрезвычайное положение я все‑таки введу, но придется усилить охрану. Да и вообще не мешало бы куда плотнее озаботиться своей безопасностью. Такой гнилой человек как Ивар способен на все.

Вечером этого же дня я при полном содействии Эдвина и нескольких наиболее влиятельных дворян княжества ввел особый режим на территории княжества. Страна, которая и так по факту стояла на военных рельсах, получила официальный документ. Все увеселительные мероприятия, естественно, отменялись, в том числе и коронация. Понятно, что Ивар так или иначе ее проведет, но я хотя бы закрыл ему доступ к государственным деньгам. Пусть устраивает праздник на собственные деньги.

Новость княжича взбесила. По словам доверенных людей, которых Эдвин умудрился прикрепить к Ивару, он поносил меня всеми известными ему ругательствами и обещал смерти в самых страшных муках. Плевать, лишь бы больше в казну не пытался залезть.

Вообще, в текущих условиях, система управления страной: вождь — князь, себя полностью исчерпала. Уверен, в других странах, правители, лишенные такого сдерживающего фактора как Четверо, уже прибрали власть к рукам, но у нас ситуация была уникальна. В прямой конфронтации Ивар ничего не мог мне сделать, иначе давно вызвал бы на дуэль, к тому же меня поддерживала армия, поэтому княжичу приходилось, стиснув зубы, мириться с моим существованием.

Как я и предполагал, Ивар от идеи короновать себя не отказался. В назначенный день в столицу начали съезжаться представители кланов княжества. Хотя, надо отметить приехали далеко не все. Многие дворяне отказались от приглашения по тем или иным причинам.

Тем не менее, народу хватало. Кто‑то не хотел ссориться с будущем правителем, кто‑то приехал из вежливости, а кто‑то надеялся получить место возле Ивара, а то и сосватать ему дочку, породнившись с королевским уже родом.

Забавно, но я тоже получил приглашение на коронацию, причем еще за неделю до ее начала, и даже всерьез обдумывал, что мероприятие это стоит посетить, но в назначенный день, прямо с утра после завтрака меня скрутила жуткая боль.

Началась она настолько быстро и была такой сильной, что я едва не потерял сознание. Мне будто кто‑то воткнул кинжал прямо в печень. Упав на пол в спальной комнате, я скрючился в позе эмбриона, и лишь неимоверным усилием воли смог заставить себя обратиться к внутреннему взору — в голове все плыло, и сделать это получилось далеко не с первой попытки.

Глазам открылась страшная картина — в центре желудка я увидел огромное черное пятно, которая как спрут раскинуло в стороны свои щупальца и очень быстро пожирало мое тело. Счет шел на секунды, если эта клякса доберется до сердца или других жизненно важных органов мне конец.

Собрав в кулак остатки сил, я попытался нащупать доступную мне энергию и все, что нашел, обрушил на пятно, выжигая скверну, как паучье гнездо. Удар получился не самым сильным, но хотя бы замедлил продвижение заразы, и совсем немного унял терзающую меня боль. Значит я на верном пути. Еще один поток силы прошел сквозь тело, но опять успех был лишь частичным, а мне тем временем с каждой секундой становилось все хуже.

Раз за разом я прогонял сквозь энергетические каналы тела порции силы, преодолевая боль и желание сдохнуть, прекратив тем самым мучения, но все это лишь оттягивало неизбежное.

Помощь пришла извне. Мое слабеющее сознание вдруг уловило, как кто‑то помогает выжигать ту дрянь, что поселилась в животе. Минута, две, три. Чем больше времени проходило, тем легче мне становилось. Свечение тела, что готово было погаснуть в любую секунду, начало разгораться вновь, а черная клякса становилась все меньше и меньше, чтобы наконец полностью исчезнуть в какой‑то момент.

Весь мокрый от пота я открыл глаза, увидев обеспокоенные лица Айвина и Мортена, склоненные надо мной. Не зря я всегда возил с собой личного лекаря ой не зря.

— Надо гаденыша все‑таки прибить, — с трудом поднимаясь с пола, проскрипел я.

— Кого? — непонимающе спросил Айвин.

— Ивара, суку. Наверняка это его рук дело. Отравить захотел в день коронации, решил, наверное, двойной праздник себе устроить, урод.

Глава 18

— Ты уверен, что это он?

— Ну а кто еще? Не аппендицит же у меня воспалился. Ивар это. Понять бы только чем он меня так. Я‑то наивный рассчитывал, что он убийц подошлет, охрану усилил, а эта мразь через отравление пошел. И что мне теперь вообще ничего не есть?

— Амулет, — тихо произнес Мортен.

— Что? — не расслышал я.

— Есть амулеты, которые могут распознавать яд. Я слышал о таких.

— Хорошая новость. Айвин, задание тебе — отправь людей, пусть перевернут весь город, но такой амулет найдут. Как видишь, он мне жизненно необходим.

— Сделаю, — кивнул мужчина. — Как будешь реагировать на покушение?

— Не знаю еще, — ответил я, — но для Ивара это без последствий точно не останется.

Естественно на коронацию я не пошел. Честно говоря, не видел в этом никакого смысла, для меня Ивар был уже мертв, так что нахрен этикет. А ведь у него едва не получилось. Я, конечно, думал о возможном отравлении, но почему‑то был свято уверен, что легко справлюсь с любой напастью. Моя исцеляющая способность раздробленные кости лечила, неужели спасует перед каким‑то ядом? Оказалось — спасует.

Не понимаю я Ивара. Зачем убивать человека, который по сути является единственной преградой между тобой и остальным враждебным миром? Что это даст княжичу? Моральное удовлетворение? Пусть недолгую, но полную власть над государством? Не знаю. В любом случае, от этого урода надо избавляться, видимо, топтать землю этого мира может только кто‑то один из нас.

Весь день я провел в доме, ожидая пока люди Айвина найдут нужный мне амулет. Северянин, кстати, привлек еще около десяти человек, серьезно усилив мою охрану. К вечеру искомый предмет все‑таки был найден, и мне вручили маленькое золотое кольцо с изумрудом в центре оправы.

— Как работает? — спросил я, надевая амулет на палец.

— Если рядом с камнем будет отрава, он потемнеет, — ответил Айвин. — Нам артефактор показывал. Взял кольцо, поднес его к крысиному яду, и камень вместо зеленого стал почти черным.

— Интересно. Ну давай поищем, чем же меня княжич попытался травануть.

Как и предполагалось, амулет среагировал на еду. Я специально после отравления запретил трогать хоть что‑то в помещениях, ну и на всякий случай приказал задержать слуг. В доме жила пожилая семейная пара. Женщина отвечала за готовку и чистоту в комнатах, а ее муж работал во дворе, занимался мелким ремонтом и поддержанием здания в приличном состоянии. Честно говоря, мне очень не хотелось верить, что эти два незаметных и очень испуганных человека как‑то причастны к покушению на мою жизнь, но исключать этого точно не стоило.

Как отрава попала в еду женщина не знала. Она клялась и божилась, что ни в чем не виновата, и ей очень хотелось верить, но я достаточно уже прожил, чтобы не обращать внимания на слова. В итоге, поступили наиболее простым способом. Айвин вместе с колечком притащил откуда‑то «правдолюб» — тот самый магический аналог детектора лжи, состоящий из двух отполированных пластин с нанесенным на них хитрым рисунком. Когда‑то давно меня проверяли на таком.

Артефакт показал, что женщина, как и ее муж, говорят правду. К покушению они отношения не имели и служанка, соответственно, не знала, как отрава попала в еду. Причем, что немаловажно, она пробовала жаркое после готовки и осталась при этом цела. Видимо яд воздействовал только на магов.

Служанку мы отпустили. Я даже увольнять ее не стал. Зачем? Чтобы на ее место пришел новый человек? К тому же готовила она просто изумительно. Айвин пообещал, что будет за ней приглядывать, а отравителей обязательно найдет. Землю будет носом рыть, но найдет.

В общем, день прошел безрезультатно. Коронацию я пропустил к радости Ивара, а на следующее утро у меня состоялся очень важный разговор с Эдвином Черное Ухо. Бывший секретарь Флориса разумеется был в курсе неудачного покушения, но увидеться со мной раньше не мог из‑за проходившей церемонии. Князь, а точнее уже король Ивар, кстати, до сих пор праздновал это мероприятие, уехав в свое загородное имение.

— С Иваром надо что‑то делать, — без особой раскачки начал я.

— Согласен, — мрачно ответил Эдвин. — Вчера он всем заявил, что собирается провести полную реформацию власти в королевстве. Уберет вождя, изменит армию, выделит деньги на развитие культуры.

— Благородные устремления, — усмехнулся я.

— Безусловно. Наш король очень интересная личность с особенным взглядом на мир и тонкой душевной организацией, однако эти качества играют против страны.

— Я могу вызвать его на дуэль?

— В теории — да, но нужен очень веский повод.

— Покушение не подходит?

— У нас нет никаких доказательств, что это именно Ивар подослал отравителей, так что — нет, но я постараюсь что‑нибудь придумать.

— Даже так? Есть уже какие‑то задумки?

— Даррелл, я больше сорока лет служу этой стране, — улыбнулся Эдвин, — разумеется у меня хватает задумок, но можно я не буду раскрывать все свои карты?

— Да без проблем, лишь бы результат был.

— Если через неделю, мои люди не найдут чего‑то стоящего, я открою компромат на Ивара. Мне очень не хотелось, чтобы до этого дошло, но я не могу смотреть на то, как сын Флориса тащит страну к гибели.

— Компромат? На Ивара? Впечатлен. Что‑то мне подсказывает, Эдвин, ты в секретных тайниках имеешь папку на каждого дворянина в этой стране.

— Должность обязывает, — пожал плечами мужчина, — твоя папка, между прочим, пока очень тонкая.

— Надеюсь, толще она не станет, — вполне серьезно сказал я. — В общем, жду неделю, дольше тянуть нельзя.

— Я понимаю. Советую это время потратить с пользой и провести встречи с лидерами кланов. Они тоже не в восторге от Ивара.

— Подумаю, — кивнул я.

* * *
Следующие дни, пока Ивар праздновал коронацию и не особо спешил в столицу, я провел больше десятка встреч. Общался с высшей аристократией государства, пытаясь выяснить их мнение о текущей ситуации в стране и общий настрой. Понятно, что искренности от них ждать не стоило, но некоторые дворяне, особенно те, кто был связан с армией, говорили напрямую — если начнется заварушка, они меня поддержат. Причем говорили это даже без намеков с моей стороны.

Такогоплотного общения у меня давно не было. Беседы порой длились по нескольку часов, и не скажу, что все они были очень приятны. Встречались очень скользкие типы, которые аккуратно пытались вытянуть для себя какие‑то преференции в будущем, но вести дела с таким контингентом я бы не рискнул и старался ограничиваться ничего не значащими фразами.

Насыщенная получилась неделька, но хотя бы никто не пытался больше меня отравить. Кольцо с камнем, надетое на палец, исправно работало, но яд в пищу или напитки мне больше не подбрасывали. Хотя, не исключаю, что это была заслуга Айвина. Северянин после произошедшего покушения усилил бдительность и рьяно следил за всем, что могло хотя бы потенциально нанести мне вред. Продукты брались только у проверенных людей и без присмотра не оставлялись, а помимо этого, северянин продолжал свое расследование, правда, пока без особых успехов.

Ивар из загородного имения вернулся на пятый день после коронации, а на седьмой мы, как и договаривались, встретились с Эдвином в его кабинете, и у него было, чем меня порадовать.

— Что здесь? — спросил я, глядя на тонкую красную папку.

— Открой, почитай, думаю, тебе будет очень любопытно.

Подобная загадочность мне не слишком понравилась, но я решил не спорить и просто открыл папку. В ней оказалось несколько листов рукописного текста, которые, судя по всему, являлись частью чьей‑то переписки. Кто‑то заботливо, ровным, каллиграфическим перенес ее на бумагу, и глянув на первые строчки, я уже не смог оторваться, пока не прочитал весь текст полностью.

Писал Берге. В этом я практически не сомневался. Княжич соседней страны, напавший зимой на деревню Ингер, в легкой и непринужденной манере сообщал Ивару о том, что свою часть сделки он уже готов выполнить и ждет лишь оплаты. О чем именно шла речь в тексте не было указано, но скорее всего тут подразумевалась какая‑то взаимная услуга. Вряд ли сын Патрика хотел получить от Ивара деньги.

— Берге не случайно напал на нас зимой, — произнес Эдвин, когда я дочитал копию письма. — Ивар давно мечтал занять трон, но пока был жив Флорис, этого не могло произойти, а наш князь, пусть дорога его будет легка, мог править еще очень и очень долго. Тогда Ивару в голову пришла замечательная идея — договориться с Берге, чтобы он напал на приграничье. Флорис никогда не избегал драк и с удовольствием отправился бы разобраться с наглым налетчиком, он, кстати, собирался уже, но тут вмешался ты.

— Подожди, ну отправился бы Флорис гоняться за Берге, и что дальше?

— Ивар хотел напроситься с отцом. Скорее всего он рассчитывал, что вместе с Берге они смогут одолеть его.

— Скорее всего?

— Я не уверен в деталях плана. Возможно здесь замешан какой‑то амулет или яд, или еще что‑то. Мой человек нашел тайник Ивара, где тот хранил письма от Берге, наверное, хотел иметь рычаги давления на своего старого друга. Ах да, забыл сказать, Ивар и Берге познакомились в западных королевствах больше десяти лет назад и довольно неплохо общались все это время и это при том, что княжества в те годы вели войну.

— Какой же все‑таки чудесный человек, — скривился я, — этот именно тот компромат, который ты не хотел вскрывать?

— Нет, — ответил Эдвин, — у меня есть кое‑что другое. Просто решил, что эти письма будут тебе интересны, к тому же, они не могут служить доказательством. Ивар просто скажет, что мы подделали их.

— Ну да, вполне вероятно. Тогда что?

— Отчет лекаря, который следил за беременностью Ханны — это мать Ивара, и по нему следует, что наш молодой король — не сын Флориса.

Мои брови непроизвольно поднялись от удивления.

— Это правда?

— На самом деле — нет, — спокойно ответил Эдвин, — но этот документ упадет на очень благодатную почву. В стране давно ходят подобные слухи, так что повод выгнать Ивара с трона — вполне пригодный. Если ты такое заявишь, королю придется либо убить тебя, либо уйти в изгнание, а иначе позор. Иначе его даже самый вшивый крестьянин уважать не будет.

— Ивар может просто приказать гвардейцам схватить меня.

— Может, но тебя поддерживает большая часть дворянства и армия. К тому же я очень сомневаюсь, что гвардейцам хоть что‑то светит. Скольких ты князей уже убил? Троих?

— Скорее, двух с половиной. Один, можно сказать, сам себя похоронил.

— Ну даже и так. В любом случае, выступить против тебя — равнозначно смерти. Гвардейцы верны Ивару и, возможно, попытаются что‑то сделать, но твоя охрана их остановит.

— Допустим все так. Когда и при каких условиях мы обнародуем твой документ?

— Надо чтобы было много свидетелей. Насколько мне известно, Ивар собирается устроить через три дня большой прием во дворце.

— Опять? Ему не надоело веселиться?

— Ему никогда не надоест, — вздохнул Эдвин, — но для нас это даже хорошо, не придется долго ждать.

* * *
После общения с Эдвином я до самого вечера приводил мысли в порядок. Бывший секретарь Флориса говорил правильные вещи, и даже план какой‑никакой предложил, но мне все же было не по себе. А если все пойдет наперекосяк, или Эдвин окажется совсем не тем, за кого себя выдает, и поддержит Ивара? Могу ли я ему доверять? По всем признакам Эдвин ратует за благополучие страны, но он вполне может оказаться искусным актером. Да уж придворная жизнь — сложная штука, от любого стоит ждать подвоха, однако пока буду считать, что бывший секретарь Флориса на моей стороне.

Помимо этого, я размышлял о том, что судьба порой делает очень странные повороты. Ивар, желая избавиться от отца, договорился с Берге, чтобы тот совершил налет на приграничье и, что самое интересное, Ивар добился своего, пусть и окольными путями. Флорис мертв, однако именно благодаря Берге, а точнее его смерти, я оказался на должности вождя и теперь собираюсь убить Ивара. Какой‑то круговорот смертей получается. Ну хотя бы одной загадкой меньше, а то я долгое время гадал — зачем Берге вообще понадобилось нападать на наши деревни? Все оказывается довольно просто.

Следующие три дня прошли в постоянном напряжении. К тому же, настроение еще сильнее испортила новость, что война на севере набирала обороты и практически вплотную приблизилась к нашим границам. Еще немного и очередной князь захочет попробовать на крепость оборону нашего княжества. Надо спешить. Решить внутренние проблемы, а затем уже заняться внешними. Забавно, но подсознательно я уже воспринимал Камерон, как родной дом, который нужно защищать. Профдеформация? Возможно.

В назначенный день я надел парадный мундир, прикрепил к поясу ножны со шпагой, проверил на месте ли защитные амулеты, с которыми почти не расставался последнее время, и приказал Айвину сопроводить меня во дворец, взяв с собой всю охрану. О моих планах северянин если и догадывался, то виду не показывал и молча выполнил приказ. Спустя полчаса мы на трех экипажах прибыли ко дворцу.

В большом зале, предназначенном специально для проведения больших праздничных мероприятий, было тесно от людей. Играла музыка, болтали молодые дворяне, звучал смех. Официанты, нагруженные подносами с алкоголем и легкой закуской, курсировали между отдыхающими, а в соседнем помещении гостей ждали длинные столы, заполненные дорогими яствами.

Обстановка была самая благодушная и чувствовалось, что появление двух десятков вооруженных бойцов во главе с военным вождем княжества тут совсем не к месту. Впрочем, мне было плевать. Найдя взглядом Ивара, который ожидаемо находился среди самой большой группы дворян, я направился к нему, держа в руке листок бумаги. Охрана короля заметно напряглась. Четыре гвардейца подошли ближе к нему.

— Смотрите‑ка, кто решил нас навестить, — воскликнул Ивар, увидев меня. — Неужели наш славный вождь Даррелл Фишер, решил наконец засвидетельствовать мне свое почтение?

— Почти угадал, — усмехнулся я, — прикажи музыкантам отдохнуть немного.

— С чего бы это?

— У меня есть важная информация, хочу, чтобы ее услышали все в этом зале.

— Ну так и собери людей в своем дворце. Даррелл, тебе здесь не рады, если ты еще не понял.

— Понятно, — скривился я. — Айвин…

— Сделаю, — ответил северянин, и спустя несколько секунд оркестр замолчал.

— Ты что себе позволяешь? — взбеленился Ивар. — Гвардейцы, а ну ка вышвырните этого человека отсюда!

— Стоять! — рявкнул я на охранников Ивара, и те замерли, понимая, что против меня ничего не смогут сделать.

— Уважаемые гости, — мой голос, усиленный магией, эхом отразился от потолка, — я — Даррелл Фишер военный вождь княжества Камерон держу в руках документ, который подтверждает, что король Ивар де Крон на самом деле не является сыном Флориса де Крона, а значит не имеет прав на корону.

— Что ты несешь!? — заорал Ивар. — Что ты несешь?! Это полная чушь! Гвардейцы, схватите этого ублюдка! Я приказываю! Схватите его!

Ивар еще долго брызгал слюной, орал на всех вокруг и поливал меня отборным матом. Думаю, он прекрасно понимал, что мои слова не останутся без последствий для него, но сделать ничего не мог.

— Ивар, — сказал я, — у тебя два пути. Либо ты снимаешь корону и уходишь из страны, либо вызываешь меня на дуэль.

— Это захват власти! Ты просто хочешь захватить власть, ведь так?

— Я хочу спасти эту страну! Неделю назад меня пытались отравить. Выжил я только чудом, и скажи, Ивар, не ты ли угрожал мне смертью перед коронацией?

— Не знаю, кто там тебя травил, но очень жаль, что он не довел дело до конца!

— Ивар, я повторяю, ты либо снимаешь корону, либо вызываешь меня на дуэль, иначе я тебя просто убью.

— Вы слышали это? — мужчина обратился к своим гостям. — Слышали? Помогите своему королю, чего вы ждете? Вы же все маги, вы — дворяне, вы — мои подданные!

Люди молчали. Когда спорят два обладателя княжеской крови, обычным магам лучше не вмешиваться — можно попасть под горячую руку и очень быстро окончить свой земной путь. Скорее всего, все эти люди не верили мне, всё же здесь в основном собрались сторонники Ивара, но при этом они прекрасно понимали — сила не на их стороне.

— Я жду.

Над моею ладонью повис небольшой огненный шар. Простенькое, казалось бы, заклинание, совсем не опасное для любого одаренного, но моя версия имела некоторые отличия, незаметные со стороны. Шар был под завязку наполнен энергией.

Ивар ударил внезапно по его мнению. Без предупреждений, вызова на дуэль и прочего, он попытался убить меня одним ударом, что, разумеется, у него не получилось. Я был готов к чему‑то подобному и заранее поставил защиту. Ну а на крайний случай существовали амулеты.

Что ж, Ивар сделал свой выбор. Огненный шар, как метеор сорвался с моей руки, и завис в метре от противника, пытаясь преодолеть невидимую преграду, что для рядового заклинания было невозможно — амулетов на молодом короле висело не меньше, чем на мне. Однако мое заклинание только выглядело просто. Как только огонь чуть‑чуть ослабил защиту, шар раскрылся подобно бутону розы, выпуская на свободу скрытый внутри магический конструкт. Совсем крошечная спираль шустрой змейкой пробралось через барьер и пронзила сердце Ивара. Глаза его начали быстро стекленеть, и молодой король тряпичной куклой упал на пол.

— Праздник закончен, — громко, чтобы слышали все, произнес я. — На то время, пока в княжестве введено военное положение, власть беру на себя. А теперь, прошу всех покинуть дворец.

Глава 19

Таким вот странным образом в княжестве случился, по сути, государственный переворот. Та шушера, которую собрал вокруг себя Ивар, не решилась выступить против меня, как и дальние родственники почившего короля. В этот же день большая часть охраны дворца была заменена на армейских офицеров, а в наиболее важных местах я поставил своих людей. Ну и сам переехал во дворец, хотя с удовольствием остался бы в прежнем жилище, но там, при всем желании, Айвин не смог бы обеспечить мне необходимую безопасность.

Следующие трое суток я почти не спал. Постоянные встречи, решение огромного количества вопросов, требующих личного участия, обустройство на новом месте и еще тысяча мелочей, на которые у меня просто не хватало времени. Наверное, если бы не Эдвин, взявший на себя львиную долю работы, я бы в те дни свихнулся, а так вроде бы выдержал, хотя и не без проблем. Ну а к концу недели мне на голову обрушилась еще одна новость.

— Это не Ивар организовал покушение на тебя, — заявил Айвин, когда я наконец нашел несколько минут для отдыха.

— Что? — до моего измученного сознания фраза дошла не сразу.

— Мои люди выяснили, кто стоял за твоим отравлением. Ивар тут не причем, приказ пришел от Бьярне Лессена.

— Ты уверен?

— Полностью. Мои люди вышли на одного человека, который был причастен к покушению, и он рассказал очень много интересного, выдав нескольких своих подельников. Их мы, разумеется, тоже допросили. Я хотел раньше тебе все это рассказать, но слишком много всего случилось за последние дни.

— … ‑ выругался я.

Бьярне Лассен — князь соседнего княжества, расположенного на востоке. Он уже давно положил глаз на обширный кусок приграничья, богатый железом и прочими полезными ресурсами, однако силенок у Бьярне не хватало на то, чтобы силой забрать желаемое. Он несколько раз пытался выкупить земли у Флориса, но безуспешно. А теперь, когда в Камероне начался сложный период двоевластия, князь решил сделать ход конем и подослал ко мне отравителей. А что, беспроигрышный вариант — если я умру, княжество лишится вождя и главного защитника, ну а если нет, то еще сильнее расшатает вертикаль власти в стране.

Мда, неприятная ситуация. Ивар все‑таки оказался не полным идиотом, чтобы убивать военного вождя страны, а я? Правильно ли я поступил?

На душе стало очень погано. Получается, я убил Ивара ни за что. Пусть, он был хреновым правителем, да и как человек — не очень, но лично мне он ничего, заслуживающего смерти, не сделал. Сколько же крови на моих руках? И самое ужасное, что число смертей будет только расти.

* * *
Середина июля. С момента смерти Ивара прошло чуть больше недели, а мне вновь пришлось уехать из столицы.

Причина, по которой мне не сиделось в Бертфоссене, была проста и даже банальна в текущих реалиях — на княжество вновь напали. Война, бурлящая возле моря, докатилась и до наших краев. Естественно, это не являлось для нас неожиданностью. Тревожные звоночки, давно уже звенели, привлекая внимание, хотя, какие к черту звоночки, скорее уж колокола. Оскар Майер — правитель одного из княжеств, уже захватил несколько княжеств и останавливаться на достигнутом не собирался. Полностью подчинив себе побережье балтийского моря, он обратил свое внимание на юг. А тут мы. Впрочем, сперва он додавил сопротивление на севере, а затем наведался к нашему восточному соседу — Бьярне.

Вот ведь ирония. Пока я разбирался с Иваром, человек, по чьему приказу меня едва не убили, пытался отстоять суверенитет своей страны. Безуспешно. Оскар Майер катком прошелся по армии Бьярне, а самого князя убил во время сражения. По идее, путь на юг для северного завоевателя был открыт, но он решил укрепить свои позиции и попытать счастья на наших землях. Не в последнюю очередь, думаю, этому способствовали слухи о гибели Ивара. Да и в целом — зачем оставлять за спиной вероятных противников?

Оскар Майер не захотел тратить время на переговоры или хитрые планы и решил двигаться по проторенной дороге — методом грубой силы. Убил князя — захватил страну. Отличный рецепт для быстрого завоевания. Понятно, что земли еще и удержать нужно, но эти проблемы можно решать позже, когда поблизости не останется того, кто может составить тебе достойную конкуренцию.

По факту, Оскар практически обезглавил север. Он как лесной пожар одно за другим пожирал княжества, и теперь вполне ожидаемо добрался до нас. Поэтому в ближайшее время две армии должны были встретиться на границе Камерона.

Так как на юге пока было более‑менее спокойно, я еще неделю назад приказал перебросить большую часть войска на восточное направление. Раз уж Оскар вторгся в соседнюю страну, глупо было бы не предположить, что затем он придет к нам.

К моему приезду офицеры армии уже подготовили место для встречи противника. Привычные траншеи, валы и места для установки мин. После успешного применения новой тактики, мы немного изменили рисунок оборонительных сооружений таким образом, чтобы вражеские солдаты как можно плотнее собирались на определенных участках и не имели возможности зайти к нам с флангов или тыла: с одной стороны — река, с другой — лес.

Выглядело все очень неплохо, но меня постоянно мучали сомнения, а что если Оскар знает о ловушке? Княжества на севере довольно плотно расположены, и зачастую люди из одной страны по тем или иным причинам перебирались в другую. Чаще всего кланы обменивались невестами, но и мужчины иногда искали лучшей жизни у соседей. Поэтому у меня возник резонный вопрос: мог ли среди наших солдат и офицеров затесаться человек, способный поведать врагам о минах? Да, с Оскаром мы не были прямыми соседями, но что ему мешало отправить в Камерон нескольких людей с амулетами связи? Так, на всякий случай. Шпионаж не я придумал, и как знать, сколько лазутчиков сейчас рассеяно по нашей стране?

В общем, я решил перестраховаться. Интуиция не давала мне покоя, поэтому сразу за первым рубежом обороны я решил поставить еще одно минное поле. А почему бы и нет? Времени пока хватало. Оскар аккумулировал войска на востоке и несколько дней в запасе у меня было.

Как и ожидалось, готовились мы не зря. Оскар, захватывая северные княжества, видимо, выгреб оттуда достаточно золота, чтобы купить на него лояльность некоторых дворян из уже покоренных стран и восполнить таким образом потери среди своих бойцов. Так что людей у него хватало. По предварительным данным численность его войска насчитывала порядка четырех тысяч магов, и это было чертовски много.

Наша армия была меньше едва ли не в два раза. Я, конечно, постарался привлечь на свою сторону и наемников, и молодых дворян, но все же мои ресурсы были ограничены. С другой стороны, Ян Торф, который не покладая рук работал все это время, умудрился обучить большую часть магов новым заклинаниям. Молодой офицер, который с моей легкой руки уже получил едва ли не генеральский чин, впахивал как проклятый, и добился своего. Так что, шансы на победу у нас были. Лишь бы я смог выдержать первый удар Оскара.

К Моему глубочайшему удивлению Майер вместо того, чтобы сходу попытаться разбить нашу армию, прислал мне официальное письмо, в котором предлагал нам сдаться. Князь обещал сохранить жизнь и мне, и всей высшей аристократии, если мы признаем его власть.

Заманчивое предложение, однако пришлось отказать. Не знаю, на что рассчитывал князь, но соглашаться на подобное было как минимум глупо. Очень сомневаюсь, что он сдержит свое обещание. Очень.

* * *
Оскар атаковал ранним утром. День обещал быть безоблачным, и князь решил воспользоваться этим преимуществом — лучи восходящего солнца били мне прямо в глаза, практически ослепляя. Тем не менее, я без особого труда смог увидеть, как Майер начинает каст высшего заклинания. Точнее не столько увидеть, сколько почувствовать — магическое поле буквально взбунтовалось от энергии, которую через него прокачивали. Дурное предчувствие захлестнуло меня, как морская волна песочный замок.

Ударил Оскар какой‑то странной, совершенно невидимой магией. Ни дыма, ни светящихся шаров, вообще никаких визуальных проявлений, однако я всем нутром ощущал — надвигается что‑то страшное, и как мог, усиливал защиту. Стена, что встала между нами, начала светиться от влитой в нее энергии.

Когда два высших заклинания столкнулись, я почувствовал, будто меня погрузили под воду — я не мог дышать, ничего не видел и едва не запаниковал. Оскар был слишком силен. Даже несмотря на то, что он находился в роли атакующего, его это не слишком волновало. Князь давил на меня своей мощью, что давало ощутимый результат — защитная стена начала сдавать позиции.

Удар Оскара я не мог сдержать. Его странное заклинание медленно, но весьма успешно продавливало мою защиту и, чтобы не проиграть, мне приходилось оттягивать ее на себя, уменьшая размеры стены. Сперва на пару метров, затем еще и еще.

— Уводи народ! — не разжимая зубы, прорычал я, обращаясь к Густафу.

Даже не видя, что творится за спиной, можно было не беспокоиться — северянин сделает все, как надо, ну а моя задача — продержаться как можно дольше. Как же все‑таки силен этот Оскар.

Защита трещала по швам, все сильнее сдвигаясь к первым траншеям и заложенным там минам, и я понятия не имел, что произойдет, когда заклинание Майера доберется до них, а оно доберется — мои силы таяли, как масло на сковороде.

Первый взрыв прогремел сразу же, как только магия коснулась заряда, но почему‑то был слабым, как хлопок петарды, затем последовал еще один и еще, пока не сдетонировали все, а заклинание Оскара продолжало свое победное шествие, становясь с каждой секундой все ближе.

Уйти я не мог. Стоило мне хотя бы немного ослабить защиту, как поток разрушительной магии начинал ускоряться. Приходилось, стиснув зубы, ждать, и надеяться, что моему противнику все‑таки не хватит сил. Ну не бесконечные же они у него в самом деле?!

Сто метров, пятьдесят, тридцать… Заклинание Оскара надвигалось на меня, как ледник — медленно, но неотвратимо, однако, чем ближе оно подходило, тем ниже становилось его скорость. Неужели хоть какой‑то успех? Собрав остатки сил, я влил все, что сумел наскрести, в распадающуюся уже стену, и она наконец остановилась, прекратив отступать под напором вражеской магии.

Получилось? Да! Получилось! Какие‑то считанные метров отделяли меня от смерти. Еще бы чуть‑чуть, и все — конец, но я выстоял. Заклинание, что едва не сокрушило мою защиту, начало ослабевать, а спустя несколько минут окончательно рассыпалось.

Едва не теряя сознание, я упал на землю, краем глаза заметив, что вражеское войско приходит в движение, а спустя пару секунд чьи‑то руки помогли мне подняться на ноги — Айвин и Маркус несмотря на опасность не бросили меня и все время находились рядом, за что я им был безумно благодарен.

Странно, но той ярости, что разрывала меня в прошлый раз после применения высшего заклинания, не было. Кажется, я достаточно сильно изменился, чтобы мозг не сходил с ума от эндорфинового шторма, ну либо просто вымотался до предела, и сил на эмоции просто не осталось. Единственное, что мне сейчас хотелось — рухнуть на землю и лежать так несколько часов, но увы, расслабляться было рано.

Опираясь на плечи друзей, я кое‑как доковылял до ровного, как стол, поля, на котором уже собралась армия. Земляных валов тут не было, как и траншей — только минное поле, обозначенное несколькими ветками, торчащими из земли, и знал о нем очень узкий круг людей.

Бойцы, видя в каком состоянии находится их командир, явно приуныли, понимая, что в ближайшее время помощи от меня ждать не приходится. И это действительно было так — я чувствовал, что полностью истощен. Истощен до такой степени, что перестал ощущать магическое поле, и это было, наверное, самым печальным. Если в течении нескольких минут не приду в норму, то резервные магические мины, которые я поставил, опасаясь утечки информации, будет просто некому взорвать.

Не успел. Враги показались раньше, чем я восстановился. Стоя в некотором отдалении от основной массы людей, я мог лишь бессильно смотреть, как армия Оскара, преодолев минное поле, лавиной обрушилась на ряды нашего войска, не потеряв по пути ни единого человека.

Казалось бы, численное преимущество противника должно было сыграть решающую роль, но к моему немалому удивлению этого не произошло. Едва только солдаты Оскара приблизились на расстояние удара, на них обрушился просто шквал заклинаний из того набора, что я когда‑то создал. К своему стыду, в последние несколько недель я не имел возможности присутствовать на учениях, которые проводил Ян Торф, и не особо представлял, насколько хорошо офицеры освоили новые магические конструкты. Оказалось, очень хорошо. Первый же залп буквально снес авангард армии Оскара, заставив наших противников, перешагивать через трупы соратников. Второй залп ситуацию лишь усугубил ситуацию — вихри, фонтаны, огненные сети буквально разрывали врагов, уничтожая их десятками, и выглядело это довольно жутко.

Помочь своим людям я не мог из‑за полной магической истощенности, но им, оказывается, этого и не требовалось. Они вполне справлялись своими силами, выигрывая мне время на восстановление. Лишь в некоторых местах, наиболее сильные маги противника доставляли нашим офицерам определенные трудности, но в целом все шло довольно неплохо. К тому же, в бою не участвовал Оскар. Он либо, как и я, находился сейчас в глубокой энергетической яме, либо, что тоже вероятно, готовил какую‑нибудь гадость.

Первые пять минут боя прошли в относительном равновесии — ни одна из сторон не имела явного преимущества. Линия соприкосновения постоянно сдвигалась. В одних местах мы чуть‑чуть сдавали позиции в других наоборот — теснили противника. В бою сохранялся хрупкий баланс, но этот баланс вскоре разлетелся в щепки — ко мне начала возвращаться магия. Медленно, какими‑то крохами, но возвращалась, и этих крох вполне хватило, чтобы активировать мины.

Да, взрывать фугасы, когда две армии находятся очень близко друг к другу — опасная затея, и с большой вероятностью от взрывов пострадают мои солдаты, но приходилось выбирать меньшее зло.

— Дай сигнал людям, чтобы готовились к подрыву мин.

— Сделаю, — кивнул Густаф.

Спустя несколько секунд над полем боя раздался громкий протяжный звук, хорошо знакомый всем офицерам — его специально ввели в обиход для подобных ситуаций. Использование фугасных мин показало себя как эффективный способ ведения боя, и он вполне ожидаемо начал обрастать регламентами и нормативами.

Услышав сигнал, маги должны были многократно усилить щиты от физических атак, что большинство и сделало, и как только звенящий в ушах писк прекратился, я активировал первый фугасный заряд.

Взрывная волна повалила задние ряды армии Оскара, как ураган пшеничные колосья, а железные обломки, разлетевшиеся во все стороны, шрапнелью ударили в спины врагов, собрав обильный урожай смертей. Пострадали и наши солдаты, но гораздо меньше — большинство отделались легким испугом.

На поле боя воцарилась сумятица. Противники, не ожидавшие удара со спины, потеряли былой азарт, да и численное преимущество у них заметно сократилось. Пусть взрывы произошли на некотором отдалении, погибло очень много людей, что кардинально изменило расклад сил на поле боя. В сражении случился перелом, атакующие начали сдавать позиции и вскоре превратились в обороняющихся.

Битва была выиграна. Враги отступили, потеряв больше половины армии, однако окончательную победу праздновать не стоило — Оскар так и не принял участие в сражении, что меня очень сильно напрягало, и как только наши маги вновь заняли первый рубеж обороны, я поднялся на насыпь и приник глазами к биноклю, высматривая вражеского предводителя. После нашего с ним противостояния прошло более получаса, и он вполне мог восстановиться, чтобы ударить еще раз.

Да, я не ошибся. Майер, судя по всему, готовился вновь прибегнуть к изначальной магии и остановить его мне было не под силу.

— Отдай сигнал к отступлению, — сказал я Густафу.

— Что случилось?

— Оскар. Не знаю откуда у него столько сил, но он сейчас снова ударит. Попытаемся уйти, я еще не восстановился.

Кажется, офицеры моей армии не особо поняли, почему им приказывают срочно уходить с занятых позиций. Враги бегут, мы побеждаем, что случилось? Однако сомнения — сомнениями, а приказ есть приказ. Быстро, насколько позволяли раненые, солдаты двинулись на запад.

Честно говоря, я понятия не имел, поможет ли отступление. Судя по ощущениям, Оскар уже приступил к созданию заклинания, и помешать ему не получится. Может стоило отправить всех своих людей в атаку и просто задавить князя массой, пока он не закончил каст? Боюсь, это плохая идея. Скорее всего ничего хорошего из этого не получилось бы — людей у Майера хватало, и они в любом случае выиграют ему время, после чего моя армия просто превратится в пепел.

Расстояние между нами и Оскаром быстро увеличивалось. Командование, как только могло, подгоняло солдат и офицеров, задавая им вполне бодрый темп передвижения. Я вместе со своими людьми находился позади. Возможность использовать изначальную магию все еще не вернулась ко мне, но ждать оставалось совсем недолго. Я уже ощущал течение силы, мог даже коснуться ее, но взять энергию в руки пока не получалось.

Волнения магического поля возвестило мне о том, что Оскар завершил каст, и в тот же момент яркая вспышка заставила нас обернуться — с неба, ясного как глаза девушки, били сверкающие молнии. Секундой спустя пришел жуткий грохот, и я вдруг почувствовал, что магическое поле успокаивается. Высшее заклинание, готовое уничтожать все и вся, рассыпалось, так и не доведенное до конца. Оскар оказался слишком самонадеян и не смог совладать с истинной магией во второй раз, за что и поплатился — она покарала наглеца.

Победа. У меня не было никаких сомнений в том, что Оскар Майер мертв. Прочитанные книги прямым текстом говорили, что взбунтовавшаяся магия не оставляет шансов на выживание. Не смог удержать ее, не смог в достаточной мере контролировать себя — и ты труп. Оскар облажался. Великий маг, захвативший почти весь север, споткнулся о княжество Камерон, найдя здесь свою смерть. Забавно, но он по сути сделал за меня всю работу — теперь можно не ждать удара в спину. Север, лишившись почти всех правителей, становится одним из самых спокойных уголков этого мира, и опасность теперь если и стоит ждать, то только с юга.

Глава 20

Как‑то незаметно и, можно даже сказать, неожиданно на север пришел мир. Оскар Майер, перебивший почти всех князей, сделал мне громадную услугу, и сейчас странам севера было вообще не до нападений на соседей — свои бы проблемы разгрести. По факту, ничего не мешало мне пойти сейчас и забрать практически бесхозные территории, но от этой заманчивой идеи я отказался — юг все еще бурлил, и мне очень не хотелось оказаться где‑то вдалеке от Камерона, когда сюда придут очередные захватчики. А такой вариант был вполне реален. Отряды опьяненных кровью королей и князей путешествовали по Европе, вырезая целые города. Причем речь уже не шла о каких‑то армиях. Зачем она нужна, если одно высшее заклинание может уничтожить тысячи людей? Достаточно собрать вокруг себя сотню другую таких же отмороженных ублюдков и развлекаться. Изначальная магия требовала крови, требовала жертв. Та эйфория, что накатывала на человека, применившего ее, заставляла использовать ее раз за разом, не позволяя остановиться на достигнутом.

Впрочем, некоторые короли не потеряли разум и, наверное, именно их стоило опасаться больше всего. По аналогии с Годом страха, прошедшим больше двух тысяч лет назад, на континентах постепенно находились самые могущественные маги. Побеждая своих оппонентов, они захватывали земли и с каждой схваткой становились сильнее, сохраняя при этом контроль над своими желаниями и яростью. Уверен, пройдет еще пара лет, и в этом мире появятся новые боги, но что к этому времени будет из себя представлять планета? Выжженную пустыню? Вполне возможно. И что самое печальное — мне рано или поздно придется столкнуться с этими монстрами. Не думаю, что будущие властители мира в своем стремлении к господству над планетой оставят без внимания север, при этом я понятия не имел, что можно этому противопоставить, и единственный вариант, который видел — самому становиться сильнее.

После сражения с Оскаром, я ненадолго заскочил в столицу, убедился, что Эдвин вполне справляется со своими обязанностями по управлению страной, и со спокойной совестью отправился на юг. Причин тому было две: во‑первых, именно с юга стоило ждать новых гостей, а во‑вторых, хочется или нет, но мне необходимо освоить на практике высшие атакующие заклинания. Да, это страшно, и существует вероятность со временем слететь с катушек, но иначе никак. Если я хочу уберечь север от захвата и разрушения, придется чем‑то жертвовать. Противостояние с Оскаром наглядно показало, насколько силен может быть мой противник.

Следующие три недели я провел на юге, не прекращая ежедневные тренировки с магией, и за это время мне дважды пришлось отражать нападения шальных отрядов, возглавляемых обладателями княжеской крови. Не уверен, что это были правители каких‑либо стран, возможно их сыновья, но так или иначе особых проблем налетчики не доставили. Мало того, оба раза мне даже армию напрягать не пришлось — справились малыми силами. Противники оказались на удивление слабы. Настолько слабы, что я наконец решился испытать на них высшую атакующую магию. Как бы мне ни хотелось избежать этого, но пришлось переступить через себя.

О том, как воздействует на людей мое заклинание, я еще не знал. Опыты в астрале могли показать лишь примерный результат. Теперь же мне предстояло увидеть это все в живую.

Магический удар предводителя налетчиков я отбил, практически не напрягаясь, и к огромному удивлению понял, что без особых проблем могу перейти в атаку. Сил для этого было предостаточно, так что я не стал отказывать себе в удовольствии и начал каст «светлячка». Применение изначальной магии дарило чувство эйфории и бороться с искушением было крайне сложно.

Светящееся облачко, появившееся передо мной, озадачило и испугало врагов. Понимая, что их может ждать, они попытались сбежать, но тщетно. «Светлячок» оказался быстрее. Облако ярких точек, как песчаная буря, накрыло убегающих людей, уничтожив каждого, до кого смогло дотянуться. С людей заживо сдирало куски мяса, не оставляя им ни малейших шансов на выживание. Даже самые сильные маги смогли продержаться лишь несколько секунд, прежде чем их тела превратились в кровоточащие обрубки.

После применения заклинания я отходил минут пять, и дело тут было не в магическом истощении, вовсе нет. Я пытался побороть желание броситься вдогонку за редкими счастливчиками, которым удалось избежать смерти. Желание добить их буквально разрывало душу.

Маркус и Айвин, что находились рядом, мое состояние видели и, слава Милосердной матери, не подпускали ко мне людей, дожидаясь пока я приду в себя. О последствиях использования изначальной магии они знали.

— Что, совсем хреново? — когда я немного успокоился, спросил Маркус.

— Уже лучше, — вытирая пот со лба, сказал я.

— Может не надо их было самому убивать? У нас тут три сотни магов. Раскатали бы их, как тетка моя блины, да и делу край.

— Думаешь, я не понимаю?! — прорычал я.

— Спокойно, спокойно, — поднял руки Маркус.

— Извини, — я несколько раз глубоко вздохнул, — эта магия бьет по мозгам сильнее любого пойла. Если такие нападения будут каждый день происходить, боюсь, это может печально кончится.

— Ты все выдержишь, — пробасил Айвин.

— Надеюсь.

К моей радости нападения с юга на какое‑то время прекратились. Август мы встретили в тишине и спокойствии, но тут пришла другая напасть — беженцы. Весть о том, что на севере нет войны, разошлась по разоренной войной Европе. К нам и раньше‑то шли люди, а в последнее время их стало невероятно много. Целыми поселениями люди рвались на север, убегая от разрушений, голода, смерти, и что делать с этими несчастными, я не представлял.

Прокормить такую прорву людей ни наше, ни соседние княжества были просто не в состоянии, а лето тем временем подходило к концу. Своих бы запасов хватило на зиму.

Я закрыл границы. Решение это далось тяжело, но другого выхода не было. На всех дорогах, ведущих в княжество, встали отряды военных, не пускающие в страну беженцев. Также солдаты патрулировали границы, отлавливая беглецов, пытающихся пробраться к нам через леса и тайные тропы. Наверняка у кого‑то получалось, но основную массу людей мы отсекли. Ну не было у нас возможности обеспечить их едой, и все это прекрасно понимали.

В таком осадном режиме мы прожили весь август. Я потихоньку экспериментировал с изначальной магией, стараясь не впадать в крайности, офицеры тренировали новые заклинания, солдаты патрулировали границы, и все шло по накатанной, однако к концу лета произошла встреча, которая очень многое изменила. Со мной захотел увидеться брат Рейно.

Новость принесли бойцы, дежурившие на границе княжества. По их словам, к пограничному кордону, перекрывшему дорогу, подошла группа людей, в которых некоторые солдаты не без труда узнали жрецов Четырех. Разумеется, пропускать их никто не собирался, но люди утверждали, что у них есть личное сообщение для меня, и сообщение это несет брат Рейно, которого князь Даррелл знает лично. Именно князь. Почему‑то жрецы назвали меня так.

Офицер, командующий отрядом, решил на всякий случай оповестить вышестоящее начальство о гостях, те в свою очередь сообщили новость Маркусу, ну а он уже пришел ко мне. Я в это время находился в военном лагере неподалеку от границы.

— Брат Рейно, говоришь, — произнес я, пытаясь сообразить, с чего это вдруг настоятель храма на воде решил почтить нас своим присутствием. — Жрецы сообщили, с какой целью прибыли?

— Не‑а, — ответил Маркус, с большим удовольствием откусив кусок зеленого еще яблока, — сказали только, что это очень важно.

Мы с другом находились в шатре, принадлежащим ранее Флорису. Никаких переживаний по поводу экспроприации княжеского имущества я не испытывал и не захотел менять временное жилище прежнего правителя страны на что‑либо другое. Меня оно полностью устраивало как функционалом, так и удобством. Я даже мебель оставил старую, ограничившись лишь заменой подушек, матрасов и прочей мелочевки.

Маркус, сидя на кресле, одно за другим поглощал яблоки и с интересом наблюдал за тем, как я хожу по шатру, размышляя, что может принести мне встреча со служителями Четырех. С одной стороны, эти люди неоднократно пытались меня убить: покушение в интернате, нападение в гостинице, драка с Альфредом во дворце Галицына, но с другой — а какого хрена им надо от меня сейчас? Они же не самоубийцы, чтобы просто так вот прийти ко мне для светской беседы?

— Думаешь, снова попытаются тебя прикончить? — Маркус ковырялся в зубах, пытаясь вытащить оттуда застрявшую яблочную кожуру. — Если есть сомнения, то пошли они тогда к Пятому.

— Хотели бы прикончить, прислали бы убийц. Своими руками жрецы редко работают, насколько я знаю.

— Тогда вообще проблем не вижу. Поговоришь с Рейно, если что‑то не понравится, мы его с палачом познакомим. У нас, кстати, есть палач? Я что‑то даже не в курсе.

— Могу тебя на эту должность поставить, — ответил я.

— Не, я слишком образованный для такой работы.

— Короче, образованный, — усмехнулся я, — Отдай людям приказ, чтобы Рейно пропустили через границу. Думаю, ты прав, встретиться с ним все‑таки необходимо.

— А так я уже.

— Что уже?

— Даррелл, я слишком хорошо тебя знаю. Когда ты отказывался от разговоров, пусть даже и с врагами? Рейно уже в лагере под охраной целого взвода магов.

— Маркус, — я посмотрел в глаза друга, — не делай так больше.

— А кто мне недавно говорил, чтобы я научился принимать решения самостоятельно? — нахмурился мужчина. — Ну? Даррелл, невозможно контролировать все. Я обеспечил максимальную безопасность. Этот Рейно без разрешения даже воздух испортить не сможет.

— Хрен с тобой, Маркус, — я медленно выдохнул, постаравшись успокоиться, — но еще раз повторяю, все, что касается церковников, должно происходить только с моего разрешения. Ты понял?

— Понял, командир.

— Вот и хорошо. Ладно, посмотрим, что мне хочет предложить брат в белом.

* * *
Брат Рейно с предыдущей нашей встречи сильно поменялся. Исчезли его светлые одеяния, волосы выглядели не столь ухоженно, да и в целом он выглядел как уставший путник. Единственное, наверное, что не изменилось — голос жреца. Хорошо поставленный, громкий, но при этом приятный голос.

— Здравствуй Даррелл, — поприветствовал меня Рейно, — рад видеть тебя в добром здравии.

Встреча проходила все в том же шатре. Жреца в сопровождении десятка магов привел ко мне Айвин, и сейчас северянин с интересом ожидал продолжения беседы. Маркус, кстати, находился тут же. Вдвоем они следили за каждым движением церковника, готовые в любую секунду прикончить его.

— Это такая шутка? — спросил я. — Рейно, ваш человек попытался меня убить, между прочим.

— Знаю, но я был против такого решения.

— Ну разумеется.

— Ты можешь мне не верить, это твое право, но я говорю правду.

— Даже если и так, это ничего не меняет. Зачем ты пришел?

— Это разговор не для всех, ты же понимаешь?

— Он касается дел церкви?

— В том числе, — медленно кивнул жрец.

Помолчав несколько секунд, я взглянул на Айвина:

— Свяжите его и подождите снаружи.

— Ну вот, — картинно вздохнул Маркус, — а я‑то надеялся, что таинственный Даррелл, наконец откроет нам свои секреты. Жизнь так несправедлива.

— Не паясничай, — скривился Айвин.

Северянин вышел из шатра, и спустя пару минут вернулся, держа в руках длинную веревку. Совместными с Маркусом усилиями они связали жреца так плотно, что он даже шевелиться не мог, и посадили его на кресло. Рейно не сопротивлялся, стоически перенося невзгоды.

Разумеется, удержать сильного мага с помощью веревок невозможно, однако какое‑то время они помогут выиграть, если жрец все‑таки решит атаковать меня. И пускай такое развитие событий я практически исключал, все же решил немного подстраховаться.

— Слушаю, — сказал я, когда мы остались одни.

— Наша церковь, а точнее, то, что от нее осталось, хочет предложить тебе сотрудничество, — не ходя вокруг да около, сказал Рейно.

— Серьезно? И что же вам от меня надо? Неужели на горизонте вновь замаячил Пятый?

— Нет. Руола, как и Четверо ушли из этого мира. Мы не знаем, что именно случилось, но подозреваем, что боги уничтожили друг друга в тот день, когда ты возложил тело Елагина в огонь места силы. К сожалению, ничего большего наша церковь сказать не может.

— Жаль. Я надеялся, что, хотя бы вы прольете свет на те события. Тогда я вообще не понимаю, что ты забыл в Камероне?

— Даррел, после событий в Галицыне мы пытались найти тебя…

— В курсе.

— Мы хотели просто поговорить. Да, это звучитнеправдоподобно, но поверь, после ухода богов смысл в твоей смерти пропал полностью. Раньше мы боялись, что через тебя Пятый сможет как‑то влиять на мир, но теперь это не актуально. Мы просто хотели узнать, что случилось, понять причину, по которой ушли боги, но увы, твой след потерялся на севере. Ну а позже, когда Европа погрузилась в кровавый хаос, нам стало не до тебя.

— Что изменилось сейчас?

— Изменилось то, что ты — один из немногих правителей, кто не поддался соблазну истинной магии и не пытаешься захватить мир. В западных королевствах тоже такие были, но увы, им не хватило сил, чтобы сдержать натиск более воинственных соседей.

— И?

— Даррелл, я не буду врать и скажу правду. Нам нужна помощь. Наши храмы разрушены, а за жрецами идет охота. Ален Фобер уничтожает любого, кто хоть как‑то связан с церковью Четырех.

— Ален Фобер — это тот человек, который захватил уже большую часть Европы?

— Да. Король крошечной страны внезапно оказался самым могущественным магом от средиземного до балтийского моря. Он подмял весь запад, давит восток и будь уверен, скоро придет на север.

— И Ален Фобер не дает вам бедолагам спокойно жизни? Неужели начались гонения?

— Все так, — спокойно ответил Рейно.

— Ну хорошо. От меня‑то вы что хотите, и главное, что можете предложить взамен?

— Мы хотим, чтобы ты впустил в свою страну жрецов.

— Вот прямо всех жрецов? Камерон лопнет от такого количества людей в цветных мантиях.

— Нас не так уж и много осталось. Взамен мы готовы отдать тебе древние трактаты. Некоторые из них написаны лично Руолой и остальными богами, когда они еще не вознеслись. Разумеется, все книги — копии, но копии абсолютно точные.

— Интересно, — задумался я, — а чего ж вы их Алену не предложили, глядишь он бы сменил гнев на милость?

— Мы пытались договориться с ним, но не слишком в этом преуспели. К тому же ты пытался остановить Пятого, и есть надежда, что книги не послужат во вред этому миру. Они могут быть очень опасны в руках человека, одержимого властью.

— Звучит это, конечно, красиво, но не слишком правдоподобно.

— Я готов отдать тебе один из фолиантов. Прочти его, убедись во всем сам.

— Он у тебя с собой?

— Да. Книга осталась в палатке, где меня держали. Твои люди очень тщательно подошли к обыску и перед тем как вести меня сюда, заставили выложить вообще все, кроме одежды.

— Айвин! — крикнул я, и почти в ту же секунду в шатер ворвался северянин, готовый убить любого, кто может представлять опасность.

— Что случилось? — мужчина обвел глазами шатер.

— Все в порядке. Отправь кого‑нибудь в палатку, где держали этого человека, пусть прихватят оттуда книгу. Как она выглядит?

— Небольшая, с черной обложкой. Она одна там — я ее положил под лежанку, не перепутаете.

— Сделаю, — кивнул Айвин, выйдя из шатра.

Спустя некоторое время я с интересом разглядывал небольшую, чуть больше ладони, книгу, о которой говорил Рейно. Внешне она не представляла ничего интересного, но открыв первые страницы, я понял, что ее содержание заслуживает пристального внимания.

Минут десять я просто читал, не обращая внимания на связанного гостя. Читал и с каждой проглоченной строчкой понимал, что эту книгу уже не отдам никому. На желтой от времени бумаге описывались совершенно незнакомые мне аспекты работы с магией в целом, и астралом в частности — то, чего мне так не хватало.

Судя по всему, Рейно говорил правду, и текст изначально был написан одним из великих магов тех времен, когда Четверо еще топтали землю в человеческом обличии, и даже краткие упоминания о магических опытах, которые они проводили, вызывали у меня жгучее желание проверить все их теории на практике. Жрецы знали, что меня может заинтересовать, и если другие их книги хотя бы наполовину столь же интересны как эта, я готов даже храм Четверых построить возле столицы, лишь бы завладеть этими источниками знаний.

— Почему вы сами не используете то, что написано здесь? — отложив в сторону книгу, спросил я.

— У нас нет людей способных провернуть подобное. Некоторые из жрецов, особенно верховные, в состоянии выйти в астрал, повторить некоторые наработки из книги, но не более. Сила — она в крови. Скорее всего, будь у тебя больше времени, ты сам бы до всего дошел, как это сделали в свое время Четверо.

— Сколько у вас таких книг?

— Не так много, как хотелось. С тех давних времен удалось сохранить всего с десяток, но большая их часть — это просто рассказы очевидцев и пересказанные легенды. По‑настоящему ценных экземпляров всего три, и один ты сейчас держишь в руках. Если ты примешь наше предложение, мы в кратчайшие сроки доставим тебе остальные.

— Не боишься, что, получив книги, я вышвырну вас из княжества?

— Нет. Репутация для любого князя — не пустой звук.

— Я не князь.

— Можешь называть себя как хочешь, но именно ты в данный момент правишь этой страной. Так что, не вижу смысла играть словами. Ну так что, каково твое решение?

— Ты услышишь его завтра, — После некоторых раздумий прозвучал мой ответ. — Сегодня я проверю правдивость твоей книги, и если написанное там соответствует действительности, я открою проход для жрецов.

— Тогда мне не о чем беспокоиться, — улыбнулся Рейно.

Глава 21

Рейно действительно не о чем было беспокоиться. Первые же опыты в астрале показали — книга не врет. Наконец я получил то, чего мне всегда не хватало — исчерпывающую информацию. В тексте можно было найти ответы на множество вопросов, терзающих меня последний год.

Автор, который себя называл именем Воаб, подробно описывал структуру материального и астрального мира. Сколько слоев между ними, как попасть в каждый из них и зачем. Объяснял принципы построения заклинаний и воздействия их на реальность. Мне наконец стало понятно, почему истинная магия, направленная на защиту, почти всегда мощнее атакующей. Оказывается, эти противоположные по своей сути заклинания начинали подпитывать друг друга, и чем дольше длилось противостояние, тем выше была вероятность, что магические конструкты просто исчерпают себя. Именно по этой причине в сражении двух высших магов победитель, как правило, определялся едва ли не в первые несколько секунд.

В общем, я был в восторге, а Рейно получил для своих братьев по вере пропуск в княжество.

Спустя несколько дней Рейно передал мне еще две книги, не менее полезные, чем первая. Тогда же у нас состоялся еще один разговор, полностью посвященный Алену Фобену. Жрецы, пришедшие с юга, должны были знать, насколько силен западный король и какими методами предпочитает воевать. К сожалению, особо полезной информацией Рейно не владел и рассказал лишь то, что и так было понятно: Ален чрезвычайно опасен. Все его последние битвы заканчивались одним единственным ударом изначальной магии. Черная туча накрывала вражеское войско вместе с его предводителем, а когда заклинание заканчивало действие, то сопротивляться было уже некому — высшая магия не оставляла выживших.

Жаль. Я рассчитывал получить куда больше информации, но пришлось обходиться тем, что есть, и готовиться к встрече с самым сильным магом Европы, штудируя книги жрецов.

В изучение древних трактатов я погрузился с головой, что в итоге привело к полной отрешенности от реальности. Почти все заботы о княжестве и армии легли на плечи соратников. С текущими вопросами они могли и сами разобраться, а вот остановить Алена Фобена смогу только я.

Мир магии заново очаровал меня своей сложностью и красотой. Мне открылись совершенно иные аспекты силы, и самое удивительное из того, чему я научился к концу лета — расщепление сознания. Сложная техника контроля над разумом позволяла мне существовать сразу в двух мирах одновременно. Пока половина сознания контролировала тело и реальный мир, вторая блуждала по просторам астрала. Дезориентация в первые дни была жуткая, но постепенно я научился контролировать свое состояние, и это открыло мне просто невероятные возможности. Те заклинания, которые раньше требовали кучу времени и сил, теперь давались по щелчку пальцев просто потому, что я создавал их в обоих мирах сразу. К сожалению, поддерживать это состояние дольше пары часов пока не получалось, но это только пока, со временем и постоянной практикой длительность расщепления должна возрасти.

Изменилось и ощущение Астрала. Благодаря книгам я начал буквально видеть его насквозь, и внезапно для себя понял, что этот мир подчиняется своим внутренним законам, зная которые, можно совершать совершенно невероятные вещи. Я научился летать. Как‑то мне раньше и в голову не приходило, что в мире, где возможно все, твой вес не значит ничего. Я научился мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую, оказалось, что в этом тоже нет ничего сложного. Ну и самое главное — я начал ощущать в астрале гостей из реального мира.

Каждый пришелец, в том числе и я, создавали вокруг себя возмущения магического поля, которое эхом расходилось во все стороны, и чем сильнее было существо, тем громче было эхо. В книгах Рейно опять же писалось, что опытный маг вполне может маскировать свое присутствие в астрале, но приходит это умение не сразу. Именно благодаря такому эффекту меня, скорее всего, и находил Исанид. Кстати, этого товарища, я так и не смог почувствовать, что о многом говорило, зато засек нескольких человек, которые фонили так сильно, что я не смог удержаться от соблазна, и решил глянуть, кто же это такие.

В один из дней я в который уже раз почувствовал колебания Астрала, сосредоточился на ощущениях и начал рывками приближаться к источнику возмущения, заметив вскоре человеческую фигуру.

Молодой чернокожий мужчина, одетый в какие‑то лохмотья, забыв про все на свете, творил заклинание. Закрыв глаза, он активно крутил руками, шептал слова на незнакомом мне языке, а из туманной тверди астрала медленно поднималась гигантская змея, чем‑то похожая на заброшенную, заросшую мхом нефтяную трубу. Существо будто всплывало из стоящей воды, становясь с каждой секундой все больше и больше, грозя в итоге оказаться настоящим исполином, однако, когда это произойдет я не знал, хотя и чувствовал, что заклинание еще очень далеко от завершения — лишь голова змеи показалась на поверхности.

Наверное, с моей стороны было не очень тактично прерывать столь интересное действо, но я не удержался и спросил:

— Она оживет потом?

Мужчина вздрогнул, открыл глаза, испуганно уставился на меня, но потом расслабился и произнес:

— Опять ты?

Слов я, разумеется не знал, но почему‑то сразу догадался, о чем шла речь. Астрал легко разбивал языковой барьер, позволяя общаться на уровне смыслового понимания.

— Давно не виделись, — решил подыграть я.

— Я уже сказал, что не нуждаюсь ни в чьей помощи! — Мужчина прервал каст прежнего заклинания, от чего змея тут же исчезла, и начал творить что‑то иное.

— Спокойно, — я тут же усилил защитный барьер, — я тебя впервые вижу. Пошутил просто.

— Не надо мне врать!

В мою сторону полетел сгусток энергии. Проверять собственную защиту на прочность мне как‑то не слишком хотелось, поэтому я просто телепортировался за спину мужчине, чем, кажется, его напугал. Фигура человека вдруг покрылась рябью, а затем он исчез, вернувшись, вероятно, в собственное тело.

Не удалась беседа. Интересно, а что это вообще было? Мужчина по всей видимости принял меня за кого‑то другого, но кого? Может к нему заскакивал Исанид? А что, вполне возможно. Этот странный тип и мне предлагал свою помощь, так почему бы не сделать такое же предложение другим магам?

Исанида я, кстати, найти не мог. Он либо полностью отсутствовал в астрале, либо умело скрывался. И вторая версия мне казалась куда более реалистичней.

Неудача с первым знакомством меня, конечно, слегка расстроила, но не так, чтобы очень сильно. Прислушавшись к колебаниям силы, я почувствовал, что еще как минимум два человека сейчас находятся в астрале, и направился к ближайшему.

На этот раз меня встречала женщина. Высокая, худая, с идеальной укладкой черных, как ночь, волос. Лет ей было от сорока до пятидесяти, хотя, зная, на что способна магия, не исключено, что дама куда старше, чем выглядит. Ее простая одежда подчеркивала белоснежную, как сама зима, кожу, а голубые глаза походили на две льдинки. Прямо снежная королева.

Женщина кажется закончила только что каст какого‑то серьезного заклинания и теперь отдыхала, сидя в кресле на террасе большого деревянного дома. Интересно, откуда она? Вряд ли Европа. Там почти не осталось сильных магов. Сибирь? Азия? Да ну — нет. Скорее всего Америка, причем северная.

На мое появление женщина отреагировала абсолютно спокойно. С интересом рассматривая меня, она одним движением создала неподалеку от дома изящное кресло, жестом предложив мне занять его.

— Благодарю за гостеприимство, но я, пожалуй, постою, — ответил я как можно более дружелюбно, — позвольте узнать ваше имя.

— А мы разве не знакомы? — немного удивилась женщина, но тут же взяла в себя в руки и спокойно продолжила, — меня зовут Анна, а вас?

— Даррелл, — не стал я скрывать. — А вы ожидали кого‑то другого?

— Возможно…

— Худое лицо, балахон, мягкий голос и странные речи…

— Вы тоже с ним встречались?

— Приходилось, — ответил я.

Вот значит, как, Исанид и тут побывал. Интересно, он со всеми пытался найти общий язык? Скорее всего да.

— Даррелл, — женщина изобразила, что пытается что‑то вспомнить, — вы кого‑то мне напоминаете, и знаете, я слышала это имя. Вы — правитель одного из европейских государств, ведь так? Кажется, трон заняли совсем недавно.

— У вас хорошие информаторы, а вы, Анна, наверное, живете в Америке, я правильно угадал?

— Да, — улыбнулась женщина, — но как вы догадались? Вам помог Астрал?

— Нет, что вы. Обычная логика. Обо всех правителях Европы я слышал хотя бы краем уха, но вашего имени среди них не встречалось. Можно поинтересоваться, раз уж выдалась такая возможность. Как поживает Клайд Гибсон?

Судьба деда, живущего в Америке и заказавшего убийство родителей Даррелла, меня действительно интересовала, однако вопрос Анне не понравился. Женщина нахмурилась, и едва ли не выплюнула:

— Клайд мертв, и я наконец поняла, кого ты мне напоминаешь.

Судя по всему, мой дедуля чем‑то очень сильно насолил Анне, потому что, продолжать разговор женщина не захотела. Все ее спокойствие куда‑то испарилось, она с какой‑то лютой злобой взглянула на меня и исчезла, вынырнув в реальность.

Да уж, неожиданно все повернулось. А ведь это, насколько я понимаю, человек, который вскоре станет единоличным властителем целого континента, а в перспективе еще и богом. Ну и дела.

В общем, заводить новые знакомства в астрале я передумал — как‑то не задались они. Опыт, конечно интересный, но мне в первую очередь нужно было подготовиться к встрече с Аленом Фобером. Поэтому в следующие дни все свои усилия я направил на работу с магией, не тратя больше время на изучения мира изнанки.

* * *
К концу августа книги Рейно были практически зачитаны до дыр. Я почти не ел, не отдыхал, спал урывками и постепенно начал напоминать бледного, как смерть, призрака с огромными темными кругами под глазами. Наверное, выглядело это довольно устрашающе, потому что некоторые слуги с трудом скрывали дрожь, находясь рядом со мной, бросая испуганные взгляды на своего правителя. В итоге, мое состояние начало напрягать даже близких людей, и Маркусу пришлось буквально вытаскивать меня из этого информационного запоя.

После очередного едва ли не суточного марафона в астрале я вынырнул в реальность, ощущая жуткую головную боль, и увидел в своем шатре крайне недовольного друга.

— Даррелл, ты себя угробишь скоро. Я тебе серьезно говорю. Был у меня один знакомый — тоже наемник, давно еще, так вот он очень любил маковое молочко. До того любил, что мог едва ли не каждый день его пить. И ты сейчас выглядишь ровно так же, как этот самый знакомый, перед смертью — бледный, страшный и глаза безумные. Завязывай, тебе говорю! Когда ты последний раз ел?

— Не помню, — ответил я честно.

— Я так и думал. Жди минуту, сейчас еду принесут, только не уходи в транс снова! Ты меня слышишь?

— Постараюсь.

Минуты не прошло, как стол в шатре начал буквально ломиться от еды. Слуги, удерживая в руках сразу несколько блюд, быстро заходили, оставляли свою ношу и тут же убегали за новой порцией еды и питья.

— Куда столько? — я с удивлением смотрел на то, как поверхность стола исчезает под натиском многочисленных тарелок, блюдец и стаканов.

— Нормально, — отмахнулся Маркус. — Ты же совсем вкус к жизни потеряешь со своей магией. Вообще перестал расслабляться.

— Это вынужденная мера. Я боюсь, что не смогу остановить Алена. Этот враг на голову сильнее всех, кто пытался захватить княжество.

— А мне кажется, что дело не только в этом, — Маркус уселся на подушку, схватил вилку, подцепил жареную тушку перепелки и начал смачно обсасывать кости.

— Возможно, — согласился я. — Магия затягивает. Когда ты чувствуешь, что в твоих силах находится чистая и безоговорочная мощь, это пьянит.

— А я что говорил. Вот не было бы меня и все — пропал бы человек, с голоду бы помер. Цени!

— Не переживай, — усмехнулся, — ваш с Айвином вклад сложно переоценить. Как там жрецы, кстати?

— Да что с ними станется? Идут потихоньку через границу, рассасываются по городам. Пока, вроде, с ними нет проблем, но нужные люди за ними присматривают. Некоторые жрецы, между прочим, просятся в солдаты.

— Обойдутся. Все равно расширять армию не имеет смысла. Следующая драка будет последней на долгое время.

— С чего бы?

— Ален Фобер перебил почти всех князей на западе и востоке, а нас оставил на сладкое, так что скоро просто некому будет воевать. Да и вряд ли в предстоящей драке простые маги будут хоть что‑то решать. Поэтому‑то Маркус я и пропадаю сутками в астрале, другого способа остановить Фобера нет.

— А может к нему убийц подослать? Или налет устроить, когда они на ночевку встанут?

— Не получится. Если книги не врут, то Ален — уже не совсем человек.

— Не понял?

— Ты ведь помнишь легенды о том, что Четверо были когда‑то людьми, но затем вознеслись и стали богами? Это не легенды. Все так и произошло, и скорее всего, история начинает идти по кругу. Каждое использование высших заклинаний меняет тебя, а прямое столкновение с равным противником многократно ускоряет этот процесс. Так что Алена уже не получится отравить или заколоть.

— А тебя? — внезапно спросил Маркус.

— Скорее всего тоже, — ответил я и решил продемонстрировать другу кое‑что из того, чему научился за последнее время.

Небольшое мысленное усилие, и мое тело медленно отрывается от кресла, зависая в метре от пола. Со стороны Маркуса слышен тихий мат. Чтобы еще сильнее удивить друга, я телекинезом поднимаю со стола нож и направляю его себе в грудь. Кусок металла, разогнанный до приличной скорости, пролетает мое тело насквозь, а мат Лоренсона становится еще громче.

— Что‑то ты меня начинаешь пугать, командир, — высказался Маркус, когда я приземлился на кресло. — Жутковато это все выглядело. Я прям мурашками покрылся.

— Вот поэтому я и говорю, что Алена вряд ли получится убить мечом или ядом. Только магия.

— Уверен, у тебя все получится. Я таких фокусов, какие ты сейчас делал, ни разу еще не видел.

— Ты правильно сказал — это фокусы, не больше. Таким Алена не удивить. Он наверняка очень силен. Человек, завоевавший почти всю Европу, просто не может быть другим, но у меня есть пара сюрпризов для него.

— А может договориться с ним? Ну зачем ему этот север? Тут леса, камни и зима такая, что деревья лопаются от мороза. Пусть себе правит на югах, объединит под своей властью всю Европу и жизнью наслаждается.

— Да ему не столько север нужен, сколько драка со мной. Ты недавно говорил про маковое молочко, так вот — изначальная магия и высшие заклинания для нас как наркотик, и отказаться от него очень сложно, а максимальное наслаждение ты получаешь именно в драке. К тому же сражения с равным по силам магом дает очень неслабый толчок для развития способностей. Укрепляется связь с астралом, становятся толще энергетические каналы.

— То есть драка неизбежна?

— Все так. Ален придет сюда, и произойдет это очень скоро.

— Ну да, он сейчас в восточных княжествах. Орловское, кстати, неделю назад пало. Фобер вроде даже не задержался там особо, завалил Георгия Орлова и дальше двинулся.

— А я ведь помню этого Георгия, он как‑то к нам в интернат приезжал — малоприятный тип.

— Ну и пес с ним тогда, — усмехнулся Маркус и ухватил один из бокалов, где уже плескалось вино, — предлагаю сегодня напиться, как тебе такая идея?

— Знаешь, — задумался я, — а почему бы и нет.

* * *
В княжество Камерон, как и на весь север пришел сентябрь, а война, что разорила десятки княжеств и королевств, так и не добралась до наших краев. Крестьяне смогли собрать пусть не самый богатый, но урожай, города и села не пали под ударами вражеской магии, а люди с неким, пока очень робким, оптимизмом смотрели в будущее.

Да, в княжестве было очень много лишних ртов, но зиму мы должны пережить. По отчетам Эдвина запасов провизии пусть и впритык, но хватало до весны, и если я смогу отразить нападение Фобера, то все — других противников на горизонте не наблюдается, и можно будет наконец вздохнуть спокойно. И пускай где‑то в Америке, Азии и Африке найдутся свои покорители мира, нас пока это не касается. Когда они еще доберутся до нашего северного захолустья? Как минимум год у меня есть в запасе, а за это время вполне можно подготовиться к любым неприятностям. Осталось только выжить и победить.

По словам беженцев и жрецов, которые продолжали идти на север, Ален все еще находился в восточных княжествах, магией и сталью уничтожая любые очаги сопротивления, но не было ни малейших сомнений, что вскоре он обратит внимание на Камерон и меня, соответственно. Через месяц начнутся первые серьезные заморозки, а в ноябре здесь уже во всю будет царствовать зима, так что тянуть Фобер не станет.

Мои мысли вскоре подтвердились. В середине сентября стало известно, что покоритель Европы, император Ален, как он себя назвал, отправился завоевывать север. Число беженцев у нашей границы сразу же пошло на убыль. Пускай мы почти никого не пускали, но народ все равно пытался пробиться в безопасные земли, однако новость о наступающей армии Фобера резко сократила количество людей у кордонов — никто не хотел оказаться на пути у воинственного короля.

К концу месяца армия противника достигла границ нашего княжества, но оказалось, что армией ее можно назвать лишь с огромной натяжкой. Скорее уж крупный военный отряд численностью около четырех сотен человек. Алену не было смысла тащить с собой кучу народу — их и прокормить сложнее и скорость движения падает. К тому же, я был почти уверен, что цель короля — не столько захват княжества, сколько победа надо мной. Какой смысл пытаться завладеть еще одним куском земли, когда ты по силе практически стал равен богам? Уверен на все сто — если Ален победит, он просто уйдет. Возможно, разграбит пару приграничных городов, но долго на севере задерживаться не станет — нечего тут зимой делать. Впрочем, это вовсе не означало, что меня устраивал такой расклад.

Как только стало известно, что наш враг находится на пути к границе княжества, командование армии по привычке принялось обсуждать варианты предстоящего сражения. Выбиралось место битвы, на листах бумаги чертились примерные схемы расположения оборонительных конструкций и закладки мин, обдумывались варианты действий солдат и офицеров. Я не мешал. Пускай пораскинут мозгами — лишним это никогда не будет, однако, когда ко мне за одобрением итогового плана пришел Густаф, я сказал, что битва пройдет по иному сценарию.

Глава 22

Холодное октябрьское небо накрыло север куполом серых туч. Уже несколько дней не прекращались дожди, постепенно превращая грунтовые дороги в местные филиалы болота. Казалось, что влага пропитала уже все вокруг. Одежду, обувь, палатки и даже воздух. Спасала только магия. От офицеров постоянно шел пар — люди тратили прорву энергии на просушку одежды и нагрев тела, чтобы обеспечить себе комфортное существование. Солдатам же приходилось куда хуже — не имея возможности использовать магию, они зябко кутались в непромокаемые плащи, которые, впрочем, не слишком‑то помогали.

Ранним утром я в сопровождении десятка бойцов покинул военный лагерь, отправившись на встречу с Аленом и его небольшой армией. Об этом человеке я практически ничего не знал. Были у меня мысли встретиться с ним в Астрале, но на свое имя он не откликался, а прыгать на каждое возмущение силы, в надежде наткнуться на Фобера — не дело. Только время потеряю. Так что судить об этом человеке я мог только из рассказов очевидцев.

По их словам, Ален был молодым мужчиной с явной примесью восточной крови. Красивый, сильный и безжалостный. Если верить слухам, Фобер без каких‑либо угрызений совести вырезал целые армии и разрушал города, если видел там хотя бы зачатки сопротивления. Серьезный противник. Очень серьезный. И сегодня мне предстояло сойтись с ним в смертельном поединке, от которого будет зависеть, выживет ли север, или падет, подобно остальному миру.

Чем ближе мы подъезжали к месту, где остановился Ален, тем сильнее я чувствовал волнение магического поля. Такого еще не было. Ни один князь, что приходил на мои земли, не вызывал ничего подобного. Фобер действительно был близок к тому, чтобы перейти грань, отделяющую его от вознесения. Интересно, от меня идет такой же фон? Очень даже может быть.

Ален не скрывался и не боялся нас. Да и с чего бы? Он шел побеждать. Задавить последнюю не завоеванную область на карте Европы и со спокойно совестью идти дальше — к господству над миром.

Нас ждали. До расположения армии противника оставалось еще пара километров, когда мы увидели нескольких всадников, остановившихся на холме, и, судя по возмущению магического поля, среди этих всадников находился сам король Ален. Приказав своим людям оставаться на месте, я направил коня к холму.

— Ты уверен? — в который уже раз спросил меня Маркус. О моем желании встретиться с Аленом один на один он был в курсе, как, впрочем, и Айвин, но северянин на это отреагировал спокойнее — приказ есть приказ, а вот Лоренсон мою затею не слишком одобрял.

— Поверь, Маркус, вам там делать нечего. Если начнется драка, а она скорее всего начнется, вы вряд ли выживете. Надеюсь, победа будет за мной, ну а нет — вы знаете, что делать.

— Знаем, — мрачно ответил мужчина. — Удачи тебе командир.

— Спасибо, — кивнул я. — Ну что, друзья, рад, что мне повезло в свое время познакомиться с вами. Даже если все пойдет в бездну, постарайтесь выжить.

Спрыгнув с коня, я поправил одежду, и не особо спеша, направился к людям, стоящим на холме, а позади меня послышался стук копыт по влажной земле — мои люди, повинуясь приказу, старались как можно быстрее уйти от места возможного сражения двух высших магов.

В отличии от меня, Ален своих людей отпускать не спешил. Может надеялся на быструю победу, может еще на что‑то. Зря, как по мне. При желании, я мог хоть сейчас уничтожить одним ударом взвод средних магов, и никакая защита бы их не спасла. Уверен, Ален обладал не меньшей, а скорее всего даже большей силой. Так какой тогда смысл обрекать людей на гибель? Впрочем, без разницы.

Шагая к замершим на холме людям, я краем глаза замечал, как вокруг меня постоянно рождаются и умирают искры, вызванные колоссальным количеством энергии, влитой в многослойные щиты. Было ее настолько много, что воздух рядом со щитами слегка дрожал и искажался, делая мир похожим на смазанную фотографию. Наверное, сейчас я бы смог выжить даже в эпицентре ядерного взрыва, но хватит ли такой защиты для сражения с Фобером? Сейчас узнаем.

Расстояние между мной и Аленом медленно сокращалось. Я не спешил, как и мой вероятный противник. Он спокойно наблюдал за происходящим, не предпринимая никаких действий, позволив мне хорошенько его рассмотреть. Да, слухи не врали, король действительно отличался какой‑то хищной мужской красотой. Черные, как смоль волосы, аккуратная бородка, нос с горбинкой, рубленый подбородок, покрытый легкой щетиной. Уверен, даже не будь он королем, девушки штабелями ложились бы у его ног.

Ален, пока я поднимался на холм, тоже с интересом разглядывал меня, однако, когда между нами осталось около тридцати метров, громко произнес:

— Не подходи ближе. Если хочешь что‑то мне сказать, говори там, иначе умрешь сразу.

— Ты настолько самоуверен? — усмехнулся я, но все‑таки остановился. Мне был интересен этот человек, и не хотелось бы сразу начинать драку.

— Я видел уже с десяток подобных тебе. Один или даже два удара ты может и выдержишь, но не больше. А может ты пришел сдаться? Так я не беру пленных, можешь даже не надеяться на это.

— Зачем тебе север? — спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

— Мне ваш север нужен также сильно, как козе подковы, я хочу очистить мир от власти князей и королей. Объединить его под одной сильной рукой, чтобы идти в будущее, не цепляясь за остатки прошлого.

— И в качестве поводыря, ты видишь только себя, так?

— Людям нужен пастух, так почему бы мне не стать им? И твое северное стадо, скоро пойдет в одном направлении с остальным миром.

— Боюсь в Америке или Азии твоих стремлений не оценят.

— Не переживай, доберусь и до них.

— Миллионы погибнут.

— Это неизбежная цена за грядущее величие и процветание. Миллионы погибнут, миллионы родятся. Цикл жизни не остановить.

— Понятно, — вздохнул я, — всемирное счастье через разрушение — быстро, легко и кроваво. Спасибо за беседу, Ален, вижу, договориться с тобой не получится.

— А никто и не собирался, — усмехнулся мужчина. — Мне просто было любопытно взглянуть на тебя.

Не успел Ален закончить фразу, как в мою сторону устремился шквал дикой, едва ли не сырой энергии, готовой разорвать любого человека на молекулы, но я был готов к чему‑то подобному и рывком ушел в сторону, преодолев одним длинным прыжком десяток метров. С недавних пор такие выкрутасы давались мне очень легко.

Теперь пришла моя очередь действовать. Благодаря возможности раздваивать сознание, я заранее слепил несколько заклинаний, и теперь мне оставалось лишь наполнить их энергией магического поля, что и было сделано. Энергетический конструкт, похожий на шаровую молнию, возник из ниоткуда будто призрак, чтобы спустя мгновение пулей выстрелить в сторону моего противника.

Выглядело это как раскаленный кусок плазмы, в котором непрерывно сверкали молнии. Выжигая землю под собой, он отправился к врагу и уткнувшись в щиты Алена, разорвался с оглушительным хлопком, родив целое море огня.

Несчастные маги, что стояли рядом с королем, мгновенно погибли, не выдержав напора. Как я и думал, их защита не продержалась и секунды, лопнув подобно яичной скорлупе под сапогом солдата. Зачем Фобер брал их с собой? Наверное, этого уже никогда не узнать.

Ален выжил. Да я в общем‑то и не надеялся на что‑то другое, однако он явно растерялся, не ожидая от обычного северного князька подобной мощи. Ничего, гад, дальше будет еще интереснее.

Пользуясь растерянностью своего противника, я начал буквально заваливать его потоками магии. С недавних пор грань между высшими и обычными заклинаниями для меня практически стерлась, позволив создавать небольшие по размерам, но чудовищные по своей мощи энергетические конструкты. Поднявшись на очередную ступень развития, я больше не следовал четким правилам и творил магию, можно сказать, напрямую. Сила подчинялась любому моему желанию и подстраивалась под текущие нужды. Хочешь огонь — пожалуйста, надо объединить несколько стихий — легко. Есть потребность разорвать защиту врага на мелкие части — только пожелай. При этом магия перестала влиять на сознание, и мой разум всегда оставался чистым.

Увы, но похожими возможностями обладал и Ален. Возможно, он не умел раздваивать сознание или не так тонко работал с астралом, но мощи ему было не занимать. Без особого труда выдержав попадания сразу двух моих заклинаний, он быстро сориентировался в ситуации и перешел в контратаку.

Новые удары Фобера уже не выглядели ленивой оплеухой, которой он пытался прикончить меня в начале боя. Нет, теперь в меня летели сгустки направленной энергии, уйти от которых получалось с большим трудом. Я все так же маневрировал по полю, огрызаясь при любой возможности, но пару заклинаний все же словил и сполна оценил, насколько силен Ален. Ну а те конструкты, что все‑таки пролетали мимо, уничтожали все, к чему прикасались. За спиной постоянно гремели взрывы. Куски породы превращались в раскаленную лаву, а камни трескались от жары, разлетаясь на сотни осколков.

Первый обмен ударами длился не больше минуты, а холм, на котором мы стояли, уже покрылся огромным количеством глубоких рытвин. Тут и я постарался, и Ален. Мне приходилось постоянно находиться в движении, чтобы не подставляться под удары противника и при этом атаковать самому, безуспешно пытаясь пробить защиту противника массой хитроумных конструктов. Фобер в свою очередь, оставался по большей части на месте, атакуя точечными, но крайне опасными заклинаниями, чудовищной мощи.

Такое противостояние длилось несколько долгих минут, но в какой‑то момент Алену, видимо, надоело со мной возиться, и он принялся готовить что‑то по‑настоящему серьезное. Мужчина замер на пару секунд, выдержал попадания нескольких заклинаний, болезненно поморщившись при этом, развел руки в стороны, сосредоточил на мне взгляд и резко соединил ладони.

Едва только Фобер остановился, я понял, что скоро последует действительно мощный удар, и попытался сбить каст, но тщетно — защита противника оказалась крайне прочной. После хлопка Алена в мою сторону устремилась стена бурлящей плазмы, уйти от которой не получилось бы при всем желании — стена раскинула свои крылья на многие метры в стороны и продолжала расширяться, становясь с каждым метром все больше и больше. Вариантов у меня было два — понадеяться на свою защиту или придумать что‑то еще, я выбрал второй.

Оттолкнувшись от земли как можно сильнее, я позволил магической силе подхватить мое тело, и свечкой взмыл в осеннее небо, после чего просто завис в воздухе, наблюдая за тем, как волна плазмы буквально съедает холм, превращая его вершину в озеро бурлящего камня.

Судя по всему, Ален моего маневра не заметил. Он с напряженно осматривался по сторонам, готовя новый удар, однако взглянуть наверх мужчина не догадался.

Появившуюся передышку я решил использовать с максимальной пользой. Пусть удерживаться в воздухе было довольно сложно, но это давало мне время для подготовки новых заклинаний. Все мои заготовки уже были использованы и боезапас требовалось пополнить, чем я и занялся. Пока одна половина сознания следила за Аленом, стараясь держатся у него за спиной, вторая в скором темпе собирала магические конструкты, которые чуть позже предстояло воплотить в реальности.

Кажется, Ален находился в недоумении. Окружив себя плотным энергетическим коконом, мужчина ходил по остывающей лаве, пытаясь понять куда я делся. Судя по всему, в мою кончину он не особо верил, а может ощущал мое присутствие через колебания магического поля. Так или иначе, но Фобер чувствовал подвох, впрочем, даже в таком случае мой следующий удар, пришедший сверху, оказался для него настоящим сюрпризом.

В свою атаку я вложил все, что только мог. Все, что знал и чему научился за последнее время. Одна часть заклинания рвала на куски защиту врага, другая пыталась вытянуть из нее энергию, а третья стремилась создать в щитах маленький канал, через который пройдет дополнительный магический конструкт. Такой жуткой смеси заклинаний должно было хватить для любого другого мага, но Ален каким‑то чудом смог ее выдержать. Земля под ним просела на несколько метров вглубь, в воздух поднялось огромное количество пыли и пара, но все бестолку. Как гребаный супермен, этот гад спокойно выдержал атаку, дождался пока я выдохнусь, и не спеша поднялся в небо, зависнув неподалеку от меня.

— А ты силен, — раздался его голос. — Не ожидал.

Похоже, моя атака все‑таки не прошла для Алена без последствий. Защита его явно потускнела, а сам он выглядел несколько обескуражено. От прежнего снисходительного высокомерия не осталось и следа.

— Может разойдемся миром? — спросил я. — Тебе Европа, мне север, и все довольны. Мир, дружба, жвачка.

— Я сильнее тебя, ты это чувствуешь и боишься. Рано или поздно, твои силы иссякнут, и ты умрешь. К тому же, мне доставляет удовольствие этот бой. Последние два князя не смогли отразить даже первый удар, а ты держишься вот уже несколько минут. Впечатляет.

Пока Ален болтал, я со всей возможной мне скоростью создавал новые заклинания, вытягивая энергию астрала, так что время на моей стороне, хотя не исключаю, что противник в данный момент делал тоже самое.

— А уж меня‑то как впечатляет, — усмехнулся я.

Внезапный удар Алена едва не уронил меня на землю. Левитация требовала кучу сил и концентрации, так что приходилось очень постараться, чтобы не рухнуть вниз на раскаленный камень. Энергии для полета у меня оставалось еще минут на десять, после чего я полностью исчерпаю резервы, оставшись без защиты. Так что атаковав противника несколькими мощными, но все такими же безрезультатными заклинаниями, я постарался разорвать дистанцию, и аккуратно спустился на землю. Ален сделал аналогичный маневр, видимо держаться в воздухе было тяжело даже ему.

Бой продолжился на земле. Я все также старался как можно реже подставляться под удары Фобера, но зачастую этого просто невозможно было сделать — Ален начал бить по площади. Да, это несколько снижало общую силу заклинания, но зато не позволяло мне уклониться.

Вот сверху ударили толстые энергетические иглы, едва на пробившие мои щиты, затем прилетел кинетический удар, смявший грунт вокруг меня на добрые полметра в глубину. Я в ответ отправил Алену смесь вакуумного взрыва, воронки и разрывающей щиты сетки. Противник такой подарок явно оценил, и встречным заклинанием просто выжег атакующий конструкт еще на подлете.

Наш бой может длиться еще очень и очень долго — астрал позволял едва ли не мгновенно восстанавливать огромное количество энергии. Теперь мне стало понятно, почему ни один из Пятерых старых богов в начале своего становления так и не смог взять верх над другими, став единоличным правителем мира. По сути мы с Аленом уже не столько люди, сколько проводники силы магического поля, а оно любимчиков не имеет. Если ты достиг определенного уровня, то получаешь просто невероятное могущество, но и твой противник получает его же. Однако в нашем случае был один маленький нюанс — мы с Аленом стояли немного на разных уровнях развития. Ален был сильнее.

Чем дольше длился бой, тем отчетливее я понимал, что обычными методами мне не победить. Противник слишком силен. Слишком много он провел сражений, чтобы умереть, поймав пусть и высшее, но заклинание. Возможно, начни я, как он, завоевывать королевство за королевством, то был бы сейчас сильнее, но не факт. Ален начал войну еще прошлым летом, так что у него была огромная фора. Возможно поэтому, на начальных этапах своего становления он сохранил разум, делая длительные перерывы между применением изначальной магии. У меня же такой возможности не было.

Что ж, раз вырвать победу с помощью стандартных заклинаний не получается, придется воспользоваться запасным планом. Ох как же я не хотел к нему прибегать, как же не хотел, но видимо другого выхода нет.

Выдержав очередную атаку Алена, я, вместо того, чтобы снова разорвать дистанцию и ударить в ответ, пошел на сближение, чем несколько удивил и, наверное, даже обрадовал противника — ловить постоянно ускользающую цель ему явно надоело. Криво ухмыльнувшись, Фобер принялся готовить новое, без сомнений смертельно опасное заклинание.

Чем ближе я подходил, тем сильнее улыбался Ален, и когда между нами остался один метр, я в полной мере испытал, насколько сильным магом он является. Моя защита едва не сдулась, когда в нее ударил красный, как гранатовый сок, луч света. Слепящий поток энергии прожигал щиты, будто раскаленный гвоздь пенопласт, и лишь чудом не достиг моего тела, остановившись за пару сантиметров от груди.

Новой атаки я бы не выдержал. Впрочем, если все пойдет так, как надо, она не последует. Заклинание, которое я заготовил задолго до начала битвы, вырвалось на свободу, получив порцию энергии, но направлено оно было не на Алена, а на меня. Сняв одним мысленным усилием остатки щитов, я пропустил через собственное тело магический конструкт, и направил руку в сторону противника.

Заклинание, вычитанное в книгах Рейно, разрушало связь между материальной оболочкой мага и его астральной проекцией, при этом на очень короткий срок выделялось колоссальное количество энергии, доступной человеку. По факту, астрал на пару мгновений заглядывал в материальный мир, и этих мгновений хватало, чтобы уничтожить все живое на многие километры вокруг или, как в моем случае — одну единственную цель.

Энергия, выпущенная на свободу, ударила в Алена. Поток направленной силы уперся в моего противника и начал уничтожать сперва его щиты, затем его тело, а позже и саму суть мага. После такого удара душа Алена уже никогда не сможет возродиться, пройдя по дороге Милосердной матери.

На лице Фобера отразился ужас. Он понял, что его ждет, но был не в состоянии предпринять хоть что‑то, а спустя несколько мгновений его тело и душа растворились в слоях реальности.

«Получилось!» — мелькнула мысль в затухающем сознании.

На этом все. Если ничего не предпринять, то мое тело вскоре умрет, а значит теперь моя судьба полностью зависит от действий Маркуса и остальных бойцов. Если они сделают все, как надо — шанс на выживание останется, ну а нет — моя душа навсегда застрянет в астрале.

Глава 23

Странное ощущение. Я находился в астрале, совершенно не ощущая рамок, сковывающих меня прежде. Я вижу, слышу и понимаю все. Я ощущаю астрал так, как никогда раньше. Ощущаю каждую волну силы, что он генерирует, каждый всплеск, вызванный редкими магами, что экспериментируют с заклинаниями, каждое существо, что таки илииначе находится в изнанке реального мира. Единственное, чего я не ощущаю — нить, связывающую меня с собственным телом. Заклинание разрушило ее, но такова цена за дарованную мощь. Иначе я бы не смог убить Алена. Наверное, Маркус и Айвин уже поняли, что битва закончена, и спешат во весь опор к тому месту, где осталось лежать мое тело. Жаль, что проверить так ли это, не получится, хотя…

Внезапно я понял, что без проблем могу увидеть все, что творится в реальности. Стоило лишь захотеть, и вот я бестелесным духом замер над полем, где закончилась битва с Фобером, при этом моя проекция все также находилась в астрале, не имея возможности вернуться в тело. Странное ощущение.

Маркус сделал все как надо. Находясь на приличном отдалении от места, где происходила драка, он видел в бинокль, чем все закончилось, и как только выпущенная на свободу энергия разорвала Алена на молекулы, рванул ко мне. Инструкции он получил вполне однозначные, если я погибаю — прекратить сопротивление и постараться избежать ненужных смертей, если побеждаю — ждать моего возвращения, ну а если все пойдет по тому сценарию, по которому все в итоге и пошло — хватать мое тело и что есть духу везти его к ближайшему месту силы. Только так у меня появится шанс вернуться в реальность.

Повлиять на своих людей или хоть как‑то передать им весточку я не мог. Моя проекция была бесплотна и совершенно не дееспособна в материальном мире. Однако при этом я мог свободно перемещаться по планете, не ограничивая себя расстоянием и временем. Сейчас от меня мало что зависело, а значит можно было потешить свое любопытство.

Для начала я метнулся в Бертфоссен, чтобы посмотреть, как там идут дела в столице княжества, но ничего интересного для себя не увидел. Эдвин работал с бумагами, охрана дворца скучала, а слуги занимались поддержанием помещений в подобающем состоянии. Затем мое внимание переключилось на юг. Вот граница княжества, где моя армия дожидалась итогов сражения с Аленом. Густаф, который остался за главного, ходил по шатру, нервно меряя его шагами, и шептал под нос ругательства. Мужчина явно переживал, не зная, как себя занять. Наблюдать за этим было довольно забавно, но не слишком интересно. Я отправился дальше.

И вот княжество Камерон осталось позади. Под ногами начали проплывать соседние государства, и глядя на то, что от них осталось, во мне просыпалась лютая ненависть ко всем королям и князьям, прошедшим по этим землям. Скорее всего эти люди уже мертвы, но если нет, как было бы здорово собрать их всех в одном месте и утопить в ближайшем болоте!

Перед моими глазами предстал настоящий ад. Тысячи гниющих трупов до которых никому не было дела, разрушенные до основания города, места сражений, где не осталось ничего живого. Неубранные поля, мертвые, покинутые деревни и огромное количество обездоленных людей, не понимающих, как им пережить зиму.

Такая картина была не только в соседних княжествах. Продвигаясь дальше на запад, я видел примерно одно и то же. Война магов, длившаяся уже два года, не щадила никого. Князья сперва воевали с соседями, затем шли дальше, а на их земли в это время нападали новые враги, и так по кругу. Хоть как‑то ситуация успокоилась лишь когда число правителей, уничтожавших друг друга, сократилось на порядок, а власть в Европе начал прибирать к рукам Ален Фобер. С другой стороны, молодой король приходил уже на разоренные земли, добавляя еще больше смуты.

Азия, Америка, даже Австралия — везде все выглядело примерно одинаково. Мир разом откатился на пару столетий назад в своем развитии, и не факт, что он сможет быстро восстановиться. Если это вообще возможно. В скором времени оставшиеся в живых маги вознесутся, и творящийся сейчас ужас покажется людям раем. Если князь может уничтожить город, то бог во время битвы не заметит и стерет с лица земли кусок континента.

Надо это остановить. Обязательно. Подобные мысли посещали меня еще год назад, когда я общался с Пятым, а сейчас я лишь укрепился в своем решении. Причем нужно сделать так, чтобы творящийся сейчас хаос никогда больше не повторился. Год назад, я не особо представлял, как это можно сделать, и обратился за помощью к жрецам, сейчас же все иначе. Мне нужно всего лишь разрушить места силы.

Месяц назад, читая книги Рейно, я выяснил, что места силы, если можно так выразиться, связывают астрал и реальность, и в том случае, если эта связь будет разрушена, люди потеряют возможность взаимодействовать с изнанкой материального мира. Исчезнет астрал — исчезнут люди, способные оперировать изначальной магией. Князья и короли больше не смогут пройти необходимый ритуал, да и в целом лишатся львиной доли своих сил. При этом обычные маги останутся — энергетическое поле, пронизывающее планету никуда не денется.

Надо разрушить места силы. Эта идея набатом звучала у меня в голове. Ради интереса я переместился к одному из узлов, что связывал материальный и изнаночный мир.

В астрале место силы выглядело совсем не так, как в реальности. Если на Земле люди видели пульсирующее бездымное пламя, то здесь я смотрел на клубок сжатой энергии, раскинувший во все стороны тонкие нити, теряющиеся в окружающем тумане.

Что будет, если я попытаюсь разрушить его? Вероятнее всего, ничего хорошего. К тому же это чертовски опасно. Если я попытаюсь сейчас уничтожить место силы, есть вероятность, что вернуться в реальность мне уже не получится.

Мое тело, привязанное к лошади, находится в коме. Маркус и Айвин вместе с небольшой группой людей во весь опор мчатся сейчас к ближайшему месту силы, и ехать им никак не меньше нескольких часов. Очень надеюсь, что все пройдет без приключений и мое тело сможет выдержать эту поездку. В крайнем случае рядом есть Мортен. Лекарь в состоянии поддерживать жизнь в моем бессознательном организме достаточно долго. Однако, что произойдет, если я разрушу место силы? Получится ли после этого восстановить связь с реальным миром? Скорее всего нет, поэтому стоит все‑таки дождаться, пока Маркус завершит начатое, и мне очень хочется верить, что его миссия завершится успехом.

* * *
Появление Исанида я почувствовал задолго до того момента, как его худощавая фигура показалась неподалеку. И теперь, получив новые возможности, я с удивлением понял, кем является этот человек на самом деле. Раньше Исанид представлялся мне одним из многих магов, живущих где‑то в районе Персидского залива, но оказалось, что он — такой же неприкаянный дух, как и я. По крайней мере привязки к реальному миру он не имел.

— Какая неожиданная встреча, — улыбнулся Исанид. — Я гляжу, ты лишился своего тела? Неудачный эксперимент? Козни врагов?

— Можно и так сказать. А ты, оказывается, не совсем честен был со мной.

— Откуда такой вывод? В моих словах была только правда. Я действительно маг, правда не из вашего мира, и я действительно хотел многому тебя научить.

— Хотел? Больше своих услуг ты не предлагаешь?

— Какой мне смысл учить астрального духа? Особой пользы от тебя уже не будет. Знаешь, а ведь ты мог бы стать со временем богом, не лишись ты тела.

— О как, — ухмыльнулся я, — серьезно? А разве богу нужно тело?

— На определенном этапе — да. Молодому богу нужна нить, связывающая его с телом. Она нужна до тех пор, пока он не разберется со своими новыми возможностями, а уже затем можно, допустим, развеять материальную оболочку, спрятав ее среди миллионов частей своего мира.

— Ты так говоришь, будто лично это испытал.

— Испытал, — кивнул Исанид.

— Ого, получается я общаюсь с богом. Точнее, бывшим богом, надо думать, да еще и из другого мира. Неожиданно. А что, позволь узнать, ты забыл здесь?

— Так трудно догадаться? Хочу вернуть свои силы. Когда ваши боги устроили в астрале шторм, граница мировой оболочки ослабла, позволив мне попасть сюда. К сожалению, среди магов не так много доверчивых людей, готовых сотрудничать с незнакомцами. Ты вот отказался от помощи, а так, глядишь, я бы уже занял твое тело. Увы, пришлось искать другие кандидатуры.

— Не боишься мне все это рассказывать?

— Нет — ты теперь безопасен, а опыта в астральных сражениях у меня на порядок больше чем у тебя, к тому же я не теряю надежды, что ты понимаешь всю сложность своего положения и не откажешься от моей помощи в будущем. Как только я верну силы, мне потребуются союзники, и ты вполне годишься на эту роль. Обещаю, награда за службу будет достойной. Разумеется, новое тело ты не получишь, но воздействовать на реальность сможешь. Будешь одним из моих… ну пусть будет ангелов.

— А если я откажусь?

— В моем мире нет места астральным духам. Думай. Немного времени у тебя еще есть.

— Что, уже нашелся кандидат, на донорство? Я тут недавно чернокожего мага видел, который пытался создать огромную змею, не он ли?

— Мганге, — улыбнулся Исанид, — суровый и очень недоверчивый воин. К сожалению, мы не нашли с ним общий язык.

Дальше гость из другого мира начал долго и пространно рассуждать на тему отношений между людьми, недоверия друг к другу и лицемерии, что пронизывает человеческое общество. Причем Исаниду и собеседник‑то не нужен был. Судя по всему, мужчине было скучно, и он просто воспользовался свободными ушами. Впрочем, я был не против, и внимательно слушал россказни бывшего бога, пытаясь выцепить в них крупицы полезной информации, параллельно считая минуты до того момента, когда Маркус доберется до места силы. По моим прикидкам в реальном мире прошло уже пять часов, и друг уже должен находиться на финишной прямой.

— Пожалуй, прогуляюсь немного, — спустя какое‑то время произнес я, прерывая Исанида.

— Это астрал, тут нет направлений.

— И все же, мне пора.

Сказав последнюю фразу, я переместился куда‑то вглубь изнаночного мира и на краткое мгновение выглянул в реальность, чтобы проверить, как происходит транспортировка моего тела.

Маркус не подкачал. Вместе с Айвином они уже углубились в лес, находясь в километре от места силы. Еще немного. Осталось подождать совсем чуть‑чуть.

Кажется, Исанид что‑то почуял. Открыв глаза в астрале, я увидел заинтересованную физиономию мага. Мужчина посмотрел на меня очень подозрительным взглядом:

— Ты что‑то задумал, ведь так?

— Да нет же, просто гуляю.

Исанид мне явно не поверил. Закрыв на мгновение глаза, он внезапно вздрогнул и с ненавистью произнес:

— Ты сохранил тело.

Последовал ожидаемый энергетический удар. Магический шторм, созданный Исанидом, попытался сходу разорвать мою астральную сущность на составляющие, но безуспешно — правила ведения боя в этом мире сильно отличались от обычных. Прыжок, и я оказываюсь в километре от места атаки, однако ввести противника в заблуждение не получается. Сделав несколько пассов руками Исанид создает из туманной дымки нескольких странных существ, похожих на огромных волков, которые бросаются за мной в погоню. Я снова пытаюсь уйти, совершив несколько хаотичных перемещений, но безуспешно — охотники поймали след и не собираются отступать. Я метался по астралу, как рыба, попавшая на сковороду — бесполезно. Твари, созданные бывшим богом, без труда находили меня, становясь с каждым прыжком все ближе. Придется принимать бой.

Останавливаюсь, собираю вокруг себя энергию, жду, когда астральная тварь приблизится и впечатываю искрящий сгусток силы в оскаленную пасть существа, что на мгновение дезориентирует ее. Тут же ставлю барьер, пытаясь защититься от второго монстра, но охотник проникает сквозь защиту, как вода сквозь сито, и падает на меня сверху. Я пытаюсь вновь отпрыгнуть — не получается. Зубы монстра вцепились в руку.

В астрале нет тела — только оболочка, и как только ее целостность была нарушена, из меня начала вытекать жизнь. Я пытаюсь хоть как‑то противодействовать охотнику, но тщетно, все мои атаки бесполезны — он просто игнорирует их. На остатках волевых усилий, я все же пытаюсь сопротивляться, выигрывая себе несколько секунд жизни, и этих секунд хватило, чтобы Маркус успел закончить дело. Где‑то там, на Земле мое бесчувственное тело легло в пламя места силы, и в тот же миг тонкая нить протянулась в астрал…

Мир на краткое мгновение замер. Время остановилось, немного подумало, а затем снова продолжило свое движение в вечность.

С удивлением взглянув на тварь, что пыталась оторвать руку моей проекции, я легким волевым усилием отбросил существо в сторону, затем подумал немного и просто развеял его, второго охотника вскоре постигла та же судьба. Все‑таки не врали книги — перерождение действительно один из путей к божественной силе. Вопрос лишь — а нужна ли она мне? Ответ я уже знаю.

Граница между астралом и материальным миром для меня стерлась. Там на Земле мое тело исчезло в пламени изначального огня, оставив Маркуса и Айвина в полнейшем недоумении, но здесь в изнанке я обрел целостность и мог приступить к тому, что задумал еще несколько часов назад. Наверное, можно было бы предварительно уничтожить Исанида, но зачем? Вскоре он уже никому не сможет причинить вреда, по крайней мере в этом мире.

Переместившись к астральной проекции одного из мест силы, находящегося где‑то в районе Антарктиды, я с некоторой тоской разрушил нить, связывающую две реальности. С тихим звуком лопнувшей струны, клубок энергии медленно растекся по астралу, а в это время на Земле погасло магическое пламя. В тот же момент, я почувствовал, что стал чуточку слабее. Совсем незаметно, самую малость, но слабее — изначальная магия потеряла одну из дорог в материальный мир.

Тут же в душе поднялась волна сомнений. А может не надо? Зачем я это делаю? Может стоит просто принять свою судьбу? Мне выпал невероятный шанс стать одним из новых богов этого мира. Еще несколько шагов, и меня уже ничего не остановит, так зачем рушить все собственными руками? Но в памяти тут же всплыли горы трупов, оставшиеся после войны королей. Осиротевшие дети, сожженные деревни. А ведь это только начало. Где‑то за океаном копит силы снежная королева Анна, в Африке скоро вознесется Мганге, всю Азию уже завоевал Ким. Даже с текущими моими силами их просто так не одолеть. Будут новые битвы, новые разрушения, причем куда более масштабные, чем сейчас. И даже если мы сможем договориться, как сделали это когда‑то Четверо, Год страха все равно повторится. Рано или поздно. Боги, как показала практика, не вечны. Пока в этом мире есть люди, способные подчинять себе изначальную магию, над миром будет висеть угроза уничтожения.

Тяжело вздохнув, я переместился к следующей точке.

С каждой новой разорванной нитью, связь между астралом и материальным миром слабела. Я метался по всей планете уничтожая места силы один за другим, и в какой‑то момент понял, что скоро количество разрывов переступит критическую отметку, после которой пойдет цепная реакция.

— Что же ты делаешь?! — после разрушения очередной нити неподалеку от меня материализовалась фигура Исанида. — Что ты творишь?!

— Хочу избавить этот мир от изначальной магии, — спокойно ответил я. Исанид в данный момент не представлял угрозы. При желании, я мог прикончить его в любой момент, и он это прекрасно понимал.

— Ты же можешь стать богом!!! — едва ли не плакал Исанид. — Править этим миром. Одумайся!

— Разумеется, — кивнул я, разрушив еще одну нить, и тут же отправившись к следующей. Исанид прыгнул следом.

— Ты совершаешь ошибку! Людям нужны боги, этому миру нужен астрал и изначальная магия!

— Естественно, — согласился я. Звук лопнувшей нити прозвенел в астрале.

Так мы и путешествовали вдвоем. Исанид пытался воззвать к моему разуму, а я раз за разом разрывал связи между двумя мирами. Десяток, сотня, затем их число перевалило за тысячу и это уже вполне ощутимо сказывалось на моем самочувствии. Контролировать силы становилось сложнее, но я не останавливался и в какой‑то момент почувствовал — еще немного и все — два мира окончательно разойдутся. Осталось уничтожить лишь две или три связи.

— Думаю, пора прощаться, — взглянул я на Исанида. Мужчина к этому времени уже устал что‑то говорить и с ужасом смотрел на меня. — Ничего, найдешь себе новый мир.

— Я застряну в этом! — процедил Исанид.

— Значит заслужил.

Как и ожидалось, после разрушения еще нескольких нитей началась цепная реакция. Я всем нутром почувствовал, что два мира расходятся в стороны, лишая меня тех сил, что еще недавно манили божественной мощью. Пора домой, еще немного и я останусь в астрале вместе с Исанидом, который с ненавистью и непониманием смотрел на меня.

— Прощай, — махнул я рукой и, не дожидаясь ответа, переместился в реальность.

* * *
Очнулся я на той самой поляне, куда принесли мое тело Айвин и Макрус. Бездымное пламя места силы все еще горело, но я знал, что пройдет еще час, может два, и оно погаснет, а вместе с ним уйдет из мира изначальная магия. Больше никаких богов, никаких королей, способных одним ударом уничтожить тысячи людей. Да, останутся дворяне, останутся простые маги, но это уже не так важно.

А что я? Я, вероятнее всего, продолжу править княжеством Камерон. Если коварные враги не прикончат меня ядом или хитрым артефактом, то благодаря магии смогу прожить не одно столетие. Пусть не вечность, как боги, но тоже неплохо. Так что о своем выборе я не жалею. Со мной остаются верные друзья и соратники, а еще где‑то неподалеку шастает Шрам и, кажется, не один.

Открыв глаза, я увидел удивленные лица Маркуса и Айвина, а за их спинами из леса выходил призрачник в сопровождении маленького пепельного котенка.


Конец


Оглавление

  • Княжество Орловское
  •   Глава 1 Утро в двух мирах
  •   Глава 2 Родственники
  •   Глава 3 Уроки чтения
  •   Глава 4 Погружение
  •   Глава 5 Похороны
  •   Глава 6 Отбытие
  •   Глава 7 Новый дом
  •   Глава 8 Буря в стакане
  •   Глава 9 День первый
  •   Глава 10 Место силы
  •   Глава 11 Свой путь
  •   Глава 12 Враг
  •   Глава 13 Наказание
  •   Глава 14 Алые всполохи
  •   Глава 15 Слеза
  •   Глава 16 За день до
  •   Глава 17 Столица
  •   Глава 18 Дементьев
  •   Глава 19 Возвращение
  •   Глава 20 Откровение
  •   Глава 21 Новый уровень
  •   Глава 22 Новые лица
  •   Глава 23 Испытание. День первый
  •   Глава 24 Испытание. День второй
  •   Финал
  • Война
  •   Пролог + Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  •   Глава 14
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Глава 17
  •   Глава 18
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  •   Глава 23
  • Западные королевства
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  •   Глава 14
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Глава 17
  •   Глава 18
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  •   Глава 23
  • Земли севера
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Глава 17
  •   Глава 18
  •   Глава 19
  •   Глава 20
  •   Глава 21
  •   Глава 22
  •   Глава 23