КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Тень и Лёд (ЛП) [Джена Шоуолтер] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Джена Шоуолтер Тень и Лёд (Боги Войны — 1)

Полное или частичное копирование, выкладка на других ресурсах или передача книги третьим лицам БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ! Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды, предназначена только для личного пользования и предоставлена исключительно в ознакомительных целях.

Перевод выполнен для группы WonderlandBooK

Переводчик: Skvopics

Редактор: Shottik

Русифицированная обложка: Inventia

Превью

1026 год после создания Альянса


Кому: Членам Альянса Великой Войны


Добро пожаловать на 103-ю Великую Войну.

Мы рады сообщить, что был обнаружен новый мир, известный своим обитателям, как Терра, Мидгард или Земля. Предстоит очередная битва.

Вы определенно не захотите это пропустить!

Вы найдете: обитаемые и необитаемые территории, переполненные природными ресурсами. Климат и рельеф на любой вкус. Огромные водоемы — как соленые, так и пресные. Горы. Равнины. Болота. Леса. Ледники и пустыни. Независимо от того, какую пищу вы предпочитаете — животную или растительную, запасы пищи здесь бесконечны.

Этот мир — лучший из призов, но только один из вас получит право им править.

Через неделю начнется смертельная битва, победитель получит Терру.

В настоящее время в нашем Альянсе насчитывается тридцать восемь тридцать девять миров готовых к бою. Один представитель от каждого мира должен войти в портал до Терры. (Дата и координаты прилагаются. Приложение А). Сделайте мудрый выбор, ибо ваш воин должен столкнуться лицом к лицу с остальными.

Вашему участнику разрешается взять один предмет из дома. ТОЛЬКО ОДИН. Никаких исключений.

*Сверхъестественные способности, присущие генетике/расе/крови, не считаются оружием.

*Связанные пары — допускаются.

Правила просты:

(1) Как только бойцы войдут на Терру, они не смогут покинуть мир до окончания войны.

*Время не является фактором.

(2) Ежемесячные собрания бойцов являются обязательными. (Приложение Б).

(3) Воины могут сдаться, вырезав знак Позора на своем лбу и связавшись с Наблюдателем для транспортировки домой.

*Короли и королевы каждого участвующего мира несут ответственность за наказание отступников.

*Отступники не могут вновь вступить в эту войну, либо участвовать любой другой битве.

(4) После совершения убийства, вашему воину будет предоставлена сила, необходимая для активации и использования оружия жертвы.

*Убийство осуществляется путем обезглавливания, изъятия сердца и/или сжигания тела дотла.

(5) Вы не вправе отправлять кого-либо или что-либо еще на Терру. Тем не менее, вы можете связываться со своим воином, для того чтобы:

(а) уточнить статус войны;

(б) провести инструктаж.

Нарушавшие эти правила будут отловлены, заключены под стражу и наказаны Наблюдателями.

Пусть победит лучший мир.

Счастливой битвы!


Высший Совет Альянса Великой Войны

Пролог

701 год от Рождества Христова, человеческое летоисчисление

103-я Великая Война, пятый месяц

Терра


Двадцать пять воинов стояли между Нокс из Ивилэнда и победой.

Он ждал на горном плато, сжимая в каждой руке по кинжалу. Тени омывали его тело, холодный ветер колотил в голую грудь. Один из бесчисленных тренеров однажды сказал ему, что он такой же холодный и коварный, как ледяной мир сейчас его окружавший.

Тренер не ошибся.

На протяжении веков другие солдаты Ивилэнда называли Нокса садистом и безжалостным варваром. Они тоже не ошиблись. И погибли. Как правило, они умирали в муках от его руки.

Если живешь жестокой жизнью, пострадаешь от жестокого конца. Что посеешь, то и пожнешь. Однажды Нокс встретит тот же конец, что и его жертвы, он не сможет избежать своей страшной судьбы.

Возможно, он встретит свой конец сегодня… в ночь собрания.

Через одиннадцать минут и сорок три секунды в ночном небе вспыхнут зеленые и фиолетовые огни, и начнется следующее собрание бойцов. Это время насмешливо прозвали «регистрацией».

«Ты «регистрируешься» и помогаешь другим «выехать».

Кислота обожгла его грудь изнутри, но ни словом, ни действием, он не продемонстрировал своего дискомфорта. Для бойцов восприятие жизненно важно. Показать слабость означало стать основной мишенью.

Собрание длилось около часа, проводилось раз в месяц и помогало ускорить ход войны. Присутствие было обязательным, принуждая каждого участника Великой Войны за Терру посетить эту ледяную тундру, даже трусов и прячущихся.

Опоздание хотя бы на одну секунду карается дисквалификацией. Такая судьба хуже смерти. За тобой охотился Наблюдатель, у которого были средства, которому по силам выследить тебя и отключить любые сверхспособности… твои собственные и твоего оружия. Все из-за мистической татуировки.

Перед войной каждого участника пометили. Чернила позволяли Наблюдателям связаться с тобой в любое время и в любом месте. Предположительно, это позволяло Высшему Совету обеспечить справедливость на войне. Нокс сомневался на этот счет и подозревал, что татуировка позволяла гораздо большее. Учитывая, что на его левом плече был метка — дерево посреди круга — он ничего не мог с этим поделать. Он был также уязвим, как и остальные.

Сведение татуировки не сработает. Чернила попадали в твою кровь. Бегство от Наблюдателя тоже не поможет. Когда он ловил тебя — а он всегда это делал — то отрубал конечности и прибивал то, что осталось от твоего тела, к ледяной стене, которая находилась в пределах видимости собрания. Пока ты был еще жив.

Ты должен послужить предостережением.

Если твои легкие регенерировали, Наблюдатель удалял их снова. Настолько часто, насколько это было необходимо. Тебя казнят только после объявления победителя.

Иногда бойцы устанавливали ловушки перед собранием, чтобы поспособствовать опозданию других, фактически не нарушая правил. Именно поэтому Нокс до сих пор не покинул это место высоко на скале, скрытое валунами и деревьями. В прошлом месяце Зиону из Тэйвери удалось заманить его в ледяную яму; каким-то чудом Нокс выбрался и пересек порог с восемью секундами в запасе.

Большинство его противников собрались на поляне прямо под ним, окруженной энергетическими стенами. Однако сами воины оставались видимыми. Они были вооружены и болтали о всякой ерунде.

— Надеюсь, ты насладился своим последним днем на Терре.

— Твоя отрубленная голова будет потрясающе смотреться на моей каминной полке. Кстати. Следует обзавестись камином.

— Мне нужна новая песня для тренировок — твои крики должны ее украсить.

Великая Война на Терре началась пять месяцев назад, и с тех пор сражения с каждым днем становились все жарче. У бойцов было только одно общее — их ненависть к Ноксу, Зиону и Бейну из Адвевета.

Что вполне объяснимо. Беспощадность Нокса ни с чем не сравнится, четырехкратный чемпион, который уже устранил троих мужчин. И Зион, и Бейн тоже убили троих. Горстка других совершила по одному убийству.

«Сколько воинов нападет на меня, когда собрание закончится?»

В прошлом месяце ему пришлось отбиваться от двенадцати сразу, чуть не потеряв при этом руку. Он боялся дня собраний… и с нетерпением этого ожидал.

В течение часа Наблюдатели будут телепатически общаться с Высшим Советом, информируя их о количестве выживших и погибших, и кровопролитие будет запрещено. Силы и оружие с любыми сверхъестественными способностями будут деактивированы. Ноксу не придется оглядываться, ожидая нападения.

Он мог плести интриги, даже распускать сплетни, или молча злиться на членов Высшего Совета, которые купались в роскоши, в то время как благородные мужчины и женщины были вынуждены совершать ужасные поступки, чтобы завоевывать новые территории для королей или королев, столь же презренных, как и члены Высшего Совета.

«Ненавижу Высший Совет». Они руководили королями и королевами, предположительно оставаясь беспристрастными относительно каждого исхода Великой Войны. Нокс подозревал, что они сжульничали один раз или двадцать, но если бы он высказал такое обвинение, его бы убили в ближайшее время. Он видел, как это повторялось снова и снова, хорошие солдаты исчезали при таинственных обстоятельствах после того, как осмеливались говорить правду.

Оставим беспокойство на другой день. «Сначала выживание, процветание потом».

Когда собрание закончится, запрет на боевые действия снимут. В одно мгновение все силы активизируются, и воины начнут действовать. Будут жертвы.

«Восемь минут двадцать восемь секунд до регистрации».

Нокс окинул взглядом поле боя, еще не заметив свою жертву. Он покрутил головой влево, вправо, похрустел костями и растянул мышцы, готовясь. «Я не буду колебаться. Я буду делать то, что необходимо и когда необходимо».

Его взгляд остановился на Наблюдателе, которого назначили на Терру. Он был известен, как Семерка. Каждому Наблюдателю присваивали идентификационный номер, а не имя. От одного до десяти. Чем выше число, тем безжалостней человек. Были сотни мужчин и женщин, которым был присвоен одинаковый номер.

Семерка был одет в черную мантию с капюшоном, который скрывал его лицо. Словно мрачный жнец из легенды, он нес косу.

Нокс сочувствовал карателям, знал, что они такие же рабы, как и он, их прошлое также наполнено насилием, как и его, но он никогда не встречал никого, готового пойти против приказа, даже ради безопасности другого живого существа.

Им промывали мозги в детстве, и они вырастали, чтобы служить «рукой» Высшего Совета, казалось бы, непобедимой силы, которая гарантировала, что все миры повиновались каждому указу, независимо от размера.

Некоторые Наблюдатели обладали сверхъестественными способностями, некоторые нет.

Можно было победить одного или двадцать, но одолеть всех невозможно. Их просто слишком много, они были непоколебимо преданы друг другу и своим лидерам, и их нельзя было переубедить или отвлечь от поставленной задачи.

«Шесть минут четырнадцать секунд».

Треснул лед рядом с Ноксом. Его мускулы напряглись, тело приготовилось к атаке. Кто-то приближался.

Он использовал свою способность контролировать тени, заставляя тьму подняться с земли и окружить его густыми волнами, пока не слился с ландшафтом. Этот особый навык спасал его снова и снова.

Он мог даже заставить тени вращаться, создав вихрь, который отбрасывал противников на сотни ярдов.

Нокс был настороже… Ожидая, готовясь…

Наконец появился Шайло из Аснанфали.

{Злой умысел или угроза не обнаружен}

Во время второй Великой Войны Нокс выработал жесткий боевой инстинкт с одной единственной целью: чтобы выжить.

Несмотря на заверения инстинкта, Нокс никому не доверял и всегда был настороже.

Шайло остановился рядом с Ноксом, излучая настороженность, пока изучал поляну.

Нокс вел мысленное досье на каждого война и постоянно добавлял детали, подсчитывал, кто кого убил, кто обладал каким оружием и сверхъестественными способностями, предпочтение к климату, любовникам, потенциальным любовникам, а кто заключал союзы или клялся отомстить.

В его голове проносились разные факты шестифутового мужчины. «Родом из густого заросшего лесом мира. Хорошо владеет мечами и кинжалами. Избегает битвы, если невиновные находятся поблизости. Чувствителен к бедственному положению других».

Из родного мира Шайло взял специальные глазные линзы, которые позволяли ему видеть сквозь любую преграду, даже сквозь тени Нокса.

«Я хочу. Я беру».

«Терпение».

— Привет, мой друг.

Хотя Шайло говорил на языке, который Нокс никогда не изучал, устройство, хирургически прикрепленное к внутренней стороне его уха, переводило каждое слово. Благодаря технологическим достижениям, получаемым при каждом открытии нового мира, у всех бойцов было подобное устройство, и оно обновлялось автоматически.

— Я тебе не друг, — ответил Нокс. — Если хоть на мгновение поверишь мне, то пожалеешь об этом.

Это была не угроза, а констатация факта.

Перед войной их короли пришли к соглашению: Нокс и Шайло будут работать вместе, чтобы дойти до финала вдвоем. Беспрецедентное соглашение. Большинство других миров презирали жителей Ивилэнда, часто обзывая их «грязными крысами». Оскорбление было заслуженным. Чтобы избежать смертельного климата на поверхности, население спустилось под землю, где и осталось жить впоследствии. Ими правил Ансель, король уличных крыс. Он держал свое слово только тогда, когда это было ему удобно.

Прямо перед уходом на Терру Ансель сказал Ноксу: «Убей Шайло, как только почувствуешь, что это необходимо».

Когда придет время, Нокс нападет, принуждаемый силой гораздо большей, чем его собственная.

Но тут была загвоздка. Независимо от приказа Анселя, Нокс сделает все, чтобы реализовать свои собственные планы.

У некоторых людей существуют моральные границы, через которые они не переступают. Нокс находил такую концепцию неуместной. Не приложить все силы ради победы? Глупо.

— Вчера я обезглавил Аммари, — продолжил Шайло, игнорируя предупреждение Нокса. — Она напала на меня. Я просто защищался, но…

Нокс обновил свои данные. Двадцать четыре воина стояли между ним и победой.

— Чувство вины бессмысленно. Ты выжил.

Шайло также получил во владение мистический лук и стрелы, известные как Кровожадные. Такая стрела преследовала своих жертв, как ракета с тепловым наведением, увеличиваясь в скорости и свирепости с каждым убийством, которое она совершала.

«Я хочу. Я беру».

«Скоро…»

Плечи Шайло поникли.

— У нее есть дочь.

Нокс сжал кулаки. «Игнорируй боль в сердце».

— Узнать о ее семье было твоей второй ошибкой. Нельзя, чтобы близкие другого воина значили больше, чем твои. — Горечь пронизывала его голос, замораживая каждое слово.

— Если это была моя вторая ошибка, то какая первая? — спросил Шайло.

— Вообще иметь близких. Семья и друзья — это одно из двух. Якоря, которые отягощают тебя переживаниями и отвлекают, или рычаги давления, которые другие могут использовать против тебя.

Последнее Нокс знал не понаслышке. Когда-то у него была дочь.

О, да. Когда-то.

Благословленная и проклятая.

Его охватил приступ боли и горя, оставляя за собой след разрушения. Однажды Нокс отомстить за нее, и убьет короля Ивилэнда — и он заставит его страдать. Ансель был тем, кто заставил его сражаться. Тем, кто позволил его маленькой девочке умереть, пока он выполнял свой «долг».

Теперь Ансель использовал для мотивации Нокса свободу. «Выиграй пять Великих Войн от моего имени, и я освобожу тебя от символов рабства.

Эти символы покрывали его шею, запястья и лодыжки. На каждом позвонке он носил «X». Но будь то кольца или символы X, каждый знак был сделан мистическими чернилами, подобные тем, что Высший Совет использовал для создания древа жизни. Именно эти чернила заставляли Нокса делать все, что требовал Ансель, никаких исключений.

Ноксу ничего не осталось, кроме как продолжать, словно король говорил правду. Что еще он мог сделать?

Если Ансель солгал… Он прикусил язык, пока не почувствовал вкус крови. Если Нокс выиграет пятую войну — эту войну — и не будет освобожден…

Острая боль пронзила его так глубоко, что он сомневался, что когда-нибудь оправится. «Мне просто нужно найти другой способ обрести свободу».

Когда ему это удастся, Ансель умрет. Болезненно. Люди будут слагать истории в течение многих столетий, и удивляться жестокости Нокса.

Он почти улыбнулся, предвкушение перемешалось с яростью.

«Сосредоточься». Любые эмоции только отвлекут его; отвлечение приведет к смерти.

— Как ты можешь быть таким безразличным к смерти другого? — спросил Шайло.

— Потому что я хочу жить, а настрой — это все. В то время как ты будешь медлить с убийством друга, тебя с радостью уничтожит враг. Эти люди — наши враги.

Задумавшись на секунду, Шайло провел рукой по своему лицу.

— Это моя первая Великая Война. Я знал, что будет трудно, но я самый сильный боец у себя дома, и верил, что смогу сделать… что угодно. Я ошибался.

— Ты говоришь так, словно хочешь умереть. Хорошие новости. Я с удовольствием помогу.

— Не сомневаюсь, но я не хочу умирать. Как и убивать.

— А, понятно. Ты лучше заставишь своих людей страдать.

Шайло нахмурился.

За «привилегию» участвовать в Великой Войне, правитель мира должен был отдать Высшему Совету тысячи детей. Точное число зависело от срока ликвидации война. Чем быстрее тебя устранят, тем больше твой мир должна заплатить. Но для того, чтобы откупиться от участия в войны, правители должны были передать еще больше детей.

С младенчества до восемнадцати лет, мальчики или девочки, дети были движимым имуществом, товаром, выращенным для роли Наблюдателей.

Только победивший мир освобождался от выплат.

— Мой народ уже страдает, — сказал Шайло. — Наш мир перенаселен.

Ивилэнд тоже был перенаселен, с каждым днем рождалось и создавалось все больше бессмертных. Отчаянно требовались новые миры.

Поначалу, как только обнаруживался новый мир, в него вторгались сразу несколько армий. Сражения бушевали, оккупанты надеялись захватить власть. Насилие распространялось повсеместно, в конечном счете, разрушая и оставляя земли непригодными для жизни.

Под предлогом спасения будущих владений, правящие фракции создали Высший совет и Великую Войну — непрерывную битву между одиночными представителям каждого мира, где новый выступал в качестве арены.

За последние несколько месяцев люди Терры начали отбиваться и расставлять ловушки. Не главная, но определенно злободневная проблема. Граждане не были связаны правилами собрания. Но у них не было сверхъестественных способностей, и они не могли сравниться с бессмертными.

Сегодня Нокс не заметил никаких признаков человеческой армии. Может быть, они бежали в страхе? Для них сражающиеся войны были богами.

Нокса они прозвали Локи — «злой обманщик». Прозвище, которое он носил с гордостью.

— Когда я убил женщину, которую уважал, часть моей души умерла, — сказал Шайло, отвлекая его от мыслей. — Почему миры не могут договориться без кровопролития?

— Из-за жадности.

Почему же еще?

Движение на склоне горы. Нокс скользнул взглядом по льду… наконец-то. Зион. Мужчина шести с половиной футов ростом, как Нокс, с темными волосами, широкими плечами и телом, отточенным на самых жестоких полях сражений без малейшего намека на мягкость. Такое же, как у Нокса.

Но, в отличие от Нокса, он отказался использовать оружие, которое выиграл. Причины неизвестны. Этот выбор разозлил Нокса, хотя и помог его цели. Такая утрата.

Он крепче сжал самое дорогое, что у него было… кинжалы, которые он забрал у своей первой жертвы. Лезвия были зазубренными, крючковатыми на концах и имели медные рукояти. Одним ударом он мог разрубить, нарезать кубиками и растереть в порошок.

Зион добрался до пункта регистрации и развел руками, говоря: «Я здесь, приди и забери меня». Его руки были инкрустированы драгоценными камнями, которые образовывали особый узор, такой же смелый, как и сам человек. На руках — пара шипованных металлических перчаток, способных пробить что угодно.

«Я хочу. Я беру».

«Сконцентрируйся на сегодняшней цели».

Предвкушение вспыхнуло и усилилось, обжигая Нокса изнутри и становясь горячее с каждой секундой. Зион был воином, которого он бы с радостью убил.

— Пошли. — Нокс спрыгнул со своего насеста, падая все ниже и ниже, чтобы приземлиться в нескольких ярдах от места регистрации. Несмотря на то, что удар потряс его, он пошел вперед без хромоты.

Шайло тоже спрыгнул и поспешил за ним.

Когда они миновали невидимую стену, которая закрыла их внутри поляны, Нокс ощутил знакомую и отвратительную вибрацию от макушки головы до кончиков пальцев ног. Его способность управлять тенями только что была нейтрализована.

— Так мило с твоей стороны присоединиться к нам, — сказал Бейн самодовольным и снисходительным тоном, как и всегда.

Как и у большинства Адвеветийцев, у него были светлые волосы, золотые глаза… и зверь, заточенный внутри. Когда зверь брал под контроль тело, его внешность менялась. Он становился чудовищем, отвратительным вне всякого сравнения, сильным вне всякого сравнения и обладающим дикой жаждой крови. Никто и ничто не было в безопасности.

Самым большим слабым местом Бейна был свет. Адвевет был темным миром, окутанный мраком и лишенный солнца. Именно поэтому он взял с собой пару очков в качестве своего основного оружия. Как и линзы Шайло, эти очки позволяли ему видеть все.

Нокс приподнял невидимую шляпу.

— Рад видеть, что ты оставил свои яйца дома.

Когда Бейн обхватил яйца, о которых шла речь, и сделал непристойное выражение лица, от остальных посыпались оскорбления.

— Ты умрешь сегодня в крови, Нокс.

— Я не просто достану твое сердце. Я его съем.

— Надеюсь, ты готов быть выпотрошенным, мрак.

«Мрак» был еще одним уничижительным термином, используемым для Ивилэндцев, но только для таких, как Нокс, которые управляли тенями. Его называли и похуже, но оскорбления любого рода жгли его уши, как кислота.

«Игнорируй».

— Где Мейджор и Кэннон?

Эмберель из Лоандрии махнула обманчиво тонкой рукой, указывая на группу, кольца на ее пальцах блеснули в лунном свете. С волосами, похожими на снежинки, бледно-голубой кожей, зелеными и фиолетовыми глазами, как мерцающие звезды, и изящно заостренными ушами, она выглядела хрупкой, как стеклышко. Обман. Из всех женщин она была самой смертоносной.

— Я устранил Мейджора, — ответил Ронан из Солории, не то чтобы с гордостью, но и не раскаиваясь.

Нокс добавил пометку в свой мысленный файл. Теперь двадцать три воина стояли между ним и победой.

— Что с Кэнноном? — Спросил Ронан. — Он мертв?

Воцарилась тишина, никто не брал на себя ответственность за убийство.

В голове Нокса продолжался обратный отсчет. Тридцать две секунды до того, как Кэннон из Деллиза пропустит сегодняшнюю регистрацию.

Тридцать… двадцать… десять… пять…

По-прежнему никаких признаков мужчины. Три… два…

Земля содрогнулась. Собрание бойцов только что началось.

«Только двадцать два воина стоят на моем пути».

Со своего места за пределами круга Семерка вонзил конец своей косы в лед. Земля задрожала сильнее, лучи света брызнули из изогнутого лезвия и осыпали воинов.

— Кто-нибудь хочет добровольно пойти на милосердную смерть? — спросил Зион непринужденно. Он не мог заставить себя сражаться с прекрасным полом и постоянно искал способы предотвратить тотальную битву. — Срок действия моего предложения истекает к моменту окончания встречи.

По шее Нокса пробежали мурашки. Он огляделся… Селеста из Окцизора одарила его соблазнительной улыбкой.

Он нахмурился. «Пытаешься добиться расположения?» Невозможно!

Несмотря на то, что она выиграла Великую Войну, он никогда не считал ее угрозой. Нокс не видел никаких признаков боевых навыков, только умение соблазнять. Насколько ему было известно, трое мужчин поддались ее обаянию, и каждый из них обладал сверхъестественной способностью, которые женщина использовала для собственной выгоды. Из троих остался в живых только один — Рейнджер из Джеты.

Зион и Бейн убили остальных, и Нокс часто задавался вопросом, помогла ли им Селеста.

Еще один воин Гуннар из Тродэйра… впился в него взглядом и придвинулся поближе к Селесте. Соперничество? У кого было время на такую драму?

Эмберель появилась в поле зрения Нокса, чтобы блеснуть своими жемчужным зубами при попытке улыбнуться.

— Ты собираешься на свидание, мрак? Потому что мой меч заинтересован в том, чтобы изучить твои внутренности. Не хочешь размяться?

Он скрипнул зубами.

Тьма скользнула по льду, привлекая его внимание. Он оставил тени, расставив по всем горам, в качестве разведчиков. Эта вышла на поляну и призраком пронеслась сквозь него, оставив в его сознании образ. Он напрягся. Сотни людей пересекли северную границу. Они бежали, бежали, все ближе и ближе, подняв мечи.

— Викинги, — крикнул он. Слово, означающее «коренные жители» на Всемирном языке.

Остальные воины затихли, топот шагов эхом отдавался в горах. Раздался боевой клич.

— Они пришли отомстить за своих павших, — сказал Бейн, практически с пеной у рта от нетерпения.

— Заверши собрание, — приказал Зион Семерке. — Если энергетическая стена рухнет, наши силы будут активированы, включая тело и оружие. Если нет, то у смертных появится преимущество.

Ветер откинул капюшон Наблюдателя всего на дюйм, но этого оказалось достаточно. Нокс увидел безупречное лицо, кипящее ненавистью. К воинам?

Семерка молчал, из его косы все еще исходили лучи света.

Энергетическая стена не исчезла.

— Тогда мы должны работать вместе. — Похоже, у него все-таки возник временный союз. Нокс расправил плечи. — Сформируйте четыре линии по пять бойцов, по одной стороне света на каждую линию.

— Значит, образовать квадрат? — спросила Эмберель, ее тон говорил о том, что он был идиотом.

— Сделай это, — рявкнул он. — Как можно ближе к Наблюдателю.

Воины заняли позиции, держа оружие наготове. Нокс стоял между Зионом и Бейном и внимательно изучал приближающегося врага. В основном мужчины, которые были не выше ста восьмидесяти сантиметров. На лицах у всех была грязь, в глазах ярость, а тела, созданные для боя, покрывал мех. На некоторых были надеты железные шлемы.

Нокс не мог не уважать эту армию. Солдаты защищали свою родину и свой народ. Но они угрожали Великой Войне, поэтому их нельзя было пощадить.

— Двадцать секунд, — крикнул он.

— Женщины, двигайтесь к центру нашего…

Женщины, о которых идет речь, прервали Зиона угрозами отрезать его яички.

— Если ты хочешь знать, как я собираюсь прикончить тебя, Нокс, — сказал Бейн с холодной улыбкой. — Смотри, как я убиваю викингов.

— Как мило, — сухо ответил он. — Думаешь, что тебе удастся пережить эту ночь. — Обращаясь ко всем, он начал отсчет. — Пять секунд до столкновения. Четыре. Три. Два.

Он приготовился…

Викинги прорвали круг.

Нокс пригнулся, избегая удара мечом в горло, затем развернулся и выпрямился… и ударил кинжалом в бок обидчика. Его кинжалы не обладали особой силой и работали так же, как и обычные.

Когда оружие вышло из тела мужчины, с крючка свисали куски печени. Болезненное кряхтенье смешалось с жутким хором стонов, воплей и проклятий.

Он снова развернулся, ударив ножом еще двух смертных. Когда теплая кровь брызнула на него, для него все потеряло значение, кроме битвы. Адреналин взбодрил его, заставив сердце пуститься в импровизированную прогулку, мир вокруг него, казалось, замедлил свой бег. Он наносил удары ножом, головой, локтями и ногами, тела быстро скапливались у его ног. Брызнула еще кровь. Еще больше внутренних органов не подлежали восстановлению после встречи с его кинжалами.

Любой викинг, который осмеливался приблизиться к Семерке, немедленно терял сознание, даже не вступая в контакт. Ловкий трюк.

Смеясь, Бейн поднял брошенный меч и одним взмахом рассек двух мужчин.

Одной рукой в металлической перчатке Зион поднял викинга за горло. Он ударил другой рукой, и его кулак вышел с другого бока мужчины.

Еще один викинг подкрался к Тэйверцу сзади, готовясь нанести удар. Бросившись вперед, Нокс рубанул его по запястью, рука с мечом шлепнулись на землю.

— Не жди благодарности, — сказал ему Зион, перерезая шею противника.

— Я бы все равно ее не принял, — ответил Нокс. Удар, удар. Еще одного соперника он прикончил двойным ударом в сердце.

«Мне нет равных, даже когда я не могу вызвать тени».

Один крик заглушил все остальные, заставив викингов выбежать из круга и образовать более широкое кольцо вокруг сражающихся. Затем мужчина, забрызганный кровью, шагнул вперед. Он остановился у самых невидимых стен.

Он был самым высоким из своих собратьев и единственным в шлеме с рогами. Шрамы покрывали одну сторону его лица. Мужчина носил густую черную бороду. Он соединил подбитую мехом тунику с овчинными штанами, ничто из них не защищало жизненно важные органы.

Он держал Жезл Климы, оружие Кэннона.

Нокс напрягся. Если викинг убил Кэннона после регистрации, он вступил в Великую Войну, получил бессмертие и возможность активировать жезл, не будучи в списке убийств Семерки. И так как он не находился в пределах круга регистрации, жезл оставался активным.

Расчет времени многое значил в Великой Войне.

Море викингов разошлось посередине, позволив двум мужчинам подтащить к себе безголовое, истекающее кровью тело. Свежее убийство. Они бросили свой груз, и кто-то еще кинул голову внутрь круга. Безжизненные глаза Кэннона смотрели в никуда, на его лице застыло выражение ужаса.

Ругательства и угрозы посыпались от воинов, некоторые даже бросались на невидимую стену, но тут же отскакивали обратно.

— Вы вторглись на нашу землю и убили наших людей, потому что не боялись нас. — Мужчина в рогатом шлеме поднял подбородок, выглядя гордо и несгибаемо. — Меня зовут Эрик Угрожающий Жизни, и я научу вас бояться нас.

Эрик из Терры. Новое имя добавилось в список соперников Нокса. «Двадцать три воина стоят на моем пути».

Вожак высоко поднял жезл, а затем ударил его концом в лед. Земля содрогнулась так сильно, что с горных вершин посыпались куски снега. Через несколько секунд налетела арктическая метель, завывающий ветер, казалось, ощетинился тысячами гвоздей и осколков стекла.

Затем под ногами Нокса вырос ледяной холм… и поглотил его ступни. Он ударил ногой… попытался ударить, но не смог. Вскоре его ботинки были полностью скрыты.

От паники у него перехватило дыхание, когда лед начал распространяться все выше и выше, обвиваясь вокруг икр, скользя по коленям, и остановить его было невозможно. Лед поглотил ноги каждого войнам, даже Наблюдателя.

Нокс сражался сильнее, сопротивлялся изо всех сил. Его торс… полностью затянуло льдом. Его спину… шею. Начался шок. Побежден? Более слабым землянином? Нет!

Хрипы и стоны заполнили его уши, другие войны сражались с ужасающим погребением так же отчаянно.

Когда лед достиг его подбородка, он потерял способность двигаться.

«Это незначительная неудача, не более того. Я преодолею это, и я отплачу». Затем лед покрыл его лицо, погребая его, оставляя совсем беспомощным, но в сознании.

Глава 1

Наши дни

Где-то за Северным полярным кругом


— С плеч полетят головы.

Измученная, уставшая и продрогшая до костей Вейл Лондон сбросила свой рюкзак весом в десять тысяч фунтов, прислонилась к ледяной стене и оглядела окрестности… море снега с редкими горами и ледниковыми пиками, которые выглядели так, будто океанские волны замерзли как раз перед тем, как обрушиться вниз. Бушевал ледяной ветер, крики боли и беспомощности тонули в нем.

— Мы говорим буквально или фигурально? — Ее любимая сводная сестра Магнолия «Нола» Ли тоже бросила рюкзак, села на него и накинула на плечи толстое фланелевое одеяло. — С тобой я никогда не знаю наверняка. Ты не из тех, кто будет махать кулаками из-за ерунды.

Вейл наслаждалась ароматом подслащенного коричневого масла, которое ощущалось на языке. В какой-то момент ее детского развития провода замкнулись в ее голове, оставив ее с тяжелым случаем синестезии. Она слышала звуки, как и все остальные, но также пробовала их на вкус. Буквы отображались как цвета, а цифры появлялись в виде рельефной карты в ее голове.

Чем больше нюансов в звуке, тем богаче начинка.

— Фигурально… может быть, — ответила она и вздохнула. — В следующий раз, когда я увижу нашего проводника, он будет счастлив уйти. Или даже уползти. — Терминал оплаты разрушил то, что должно было стать отпуском всей жизни.

Черт возьми, Нола не нуждалась в таком стрессе. Девушка работала на двух работах. Если она не пекла и не продавала товары в местных конторах, то писала колонку «Как…» на сайте знакомств Брак по любви в Оклахоме.

Вейл надеялась насладиться последним ура — или, может быть, первым ура — прежде чем они с Нолой осядут и откроют шикарное кафе с пончиками для гурманов/точку общественного питания/ место проведения быстрых свидания и девичников, с Вейл за бумажной работой и Нолой за плитой и прилавком.

И ладно, ладно. Она допускает, что часть вины за эту ситуацию лежит на ее плечах, а не на их отсутствующем гиде. Она забронировала каждую из их экскурсий в самых дешевых компаниях, надеясь посетить как можно больше мест с очень ограниченным бюджетом.

Ну, качество важнее количества. Теперь она это понимала. «Так как насчет перерыва, мир?»

Если бы только путешествия во времени были возможны…

Три недели назад они с Нолой приехали в Юккасъярви (Швеция). В течение пяти дней приключений было предостаточно. Затем они отправились в Россию и прошли через Хибины с тридцатилетним гидом, который обещал им незабываемые впечатления.

Температура оказалась минусовой, но снега было очень мало, а лед полностью отсутствовал. Множество деревьев оттаяло, их листья были достаточно мягкими и зелеными, чтобы соперничать со свеже отшлифованными изумрудами, словно присыпанными алмазной пудрой. Здесь и там весело журчали реки, а захватывающие дух водопады каскадом низвергались в прозрачные бассейны.

Каким-то образом их небольшое трио свернуло с пути за одно мгновение и оказалось в этой ледяной пустоши.

Отступление не помогло, лед простирался повсюду. В итоге, одинокие следы привели их в уютную хижину, где Вейл и ее сестра провели последние две недели. В первый день гид отправился на разведку периметра и больше не возвращался.

Сегодня утром они были вынуждены сделать трудный выбор: остаться в тепле своего жилища и медленно умирать от голода или отправиться на поиски помощи и, возможно, (быстро) замерзнуть насмерть.

Как говорила их приемная мама: «Если вы хотите испытать чудо хождения по воде, нужно выйти из лодки».

Ее пронзила тоска по дому. Мир стал еще более печальным местом без Кэрри, она же Заботливая Медведица.

Испытывая крайнюю необходимость в одном из таких чудес «хождения по воде», Вейл и Нона облачились в зимнюю экипировку, которую откопали в сундуке всего несколько дней назад. Как ни странно, одежда села идеально, словно сшитая на заказ.

Совпадение, конечно, вызвало у нее подозрения, но, в конце концов, ее не волновали способ и причина, только конечный результат. Они с Нолой отправились в путь рано утром и тащились по снегу милю за милей.

Приближался закат. До сих пор они не нашли никаких признаков жизни, и Вейл начала беспокоиться.

Только начала? О, пожалуйста. Она волновалась каждую секунду каждого дня с тех пор, как начался этот кошмар.

«Я не готова умереть».

Она отложила свою жизнь на долгие годы, работая на разных работах, пока училась в школе весь день. И едва получив бизнес-образование в Университете Оклахомы — «Вперед, оклахомцы!» — без студенческого долга, она собиралась сыграть в ящик? Нет! Неприемлемо.

А умереть, зная, что она стала причиной смерти своей сестры? Никогда.

— Мне очень жаль, — сказала она, чувствуя себя виноватой. Несмотря на маску, покрывающую верхнюю часть лица, ее нос и легкие горели при каждом вздохе.

— Это моя вина, и я никогда не делюсь. Ты это знаешь. — Дыхание Нолы больше не образовывало пар. Плохой знак. Очень плохой. — Мне было так хорошо, что я все время уговаривала тебя добавить больше остановок в наш маршрут.

Ее сестра страдала фибромиалгией. В любой день сверхактивные нервные клетки Нолы могли вызвать крайнюю усталость, общую боль в теле и опухание суставов. Коктейль из лекарств помог облегчить симптомы, но не смог вылечить болезнь.

— Прости, сестренка, но поход был моей идеей. — Очевидно, расслабление не ее конек. Каждый раз, когда у нее была передышка, она думала о лавине ответственности, надвигающейся на нее, и паниковала. Что не имело смысла. Она годами мечтала открыть магазин пончиков. И да, ее мечты вращались вокруг счастья Нолы, а не ее собственного, но все же! Счастье Нолы тождественно счастью Вейл. Тем не менее, пытаясь скрыть свою панику, она убедилась, что у нее не было спокойных моментов. — Вина лежит на мне, и это окончательно.

— Прекрасно. Мы сойдемся на половине. — Нола сделала вид, что распушила волосы. — Если нам суждено умереть, то, по крайней мере, мы выглядим мило.

— Чувиха. Мы действительно выглядим мило. — Они были одеты в гладкие пальто, пуховики, термобелье, флисовые колготки, маски для лица, шапки и перчатки, несколько пар шерстяных носков и походные ботинки с жесткими кошками. — Мы могли бы очаровать банду снежных байкеров.

— Или завоевать сердце йети, который предпочитает южных девушек.

— Если он не захочет сперва съесть наши сердца… отбитые и обжаренные во фритюре, с добавление топленного масла. — У нее потекли слюнки. — Интересно, какой на вкус жареный йети.

— Если ты начнешь облизываться, глядя на меня… Я не буду чувствовать себя такой виноватой, размышляя, будет ли твоя печень лучше сочетаться с хорошим красным вином или с шестью пакетами дешевого пива.

— Ты же видела меня с похмелья. Избегай мою печень и направляйся к жаркому из моей задней части. — Она слегка шлепнула себя по заднице.

Нола усмехнулась, но тут же замолчала, когда резкий ветер чуть не сбил их обоих с ног.

— О-отвлеки меня о-от холода, и я буду любить тебя вечно. — Ее губы посинели, зубы стучали.

— Ты уже влюблена в меня навеки. — Так же, как Вейл любила Нолу, лучшего человека в мире, живого или мертвого, настоящего или фальшивого. «Ради нее переверну небо и землю». — Но я потрясающая, возможно, самая потрясающая, поэтому возьму на себя эту непосильную задачу. Расскажи мне про свою любимую часть путешествия.

— Почти в-все. — Нола поерзала на своей сумке, не в силах сдержать стон боли. Затем она продолжила, как будто все было хорошо. — За исключением з-затерянности, голода и п-переохлаждения, конечно.

— Сущая ерунда. — Беспомощность пронзила внутренности Вейла. «Не показывай чувств, смени тему». — Мы сделали все, что было в наших списках перед взрослением. Насладились северным сиянием.

Стук зубов стал тише, и Нола сказала:

— Мы отправились в ночную экспедицию на собачьих упряжках, и мне захотелось завести собаку-спасателя, как только я вернусь домой.

— Сделали скульптуры изо льда. К твоему сведению, мой шар был лучше твоего.

— Это правда. О! Мы также приняли джакузи, попивая шампанское.

— В конце концов, мы прошли через северный полярный круг.

— Только один пункт остается неисполненным.

— Влюбиться в красивого местного жителя, — сказали они в унисон.

Нола ухмыльнулась и добавила:

— Я думала, что у меня есть симпатия с нашим гидом, пока он не оставил нас умирать и все такое. Но, даже не смотря на это, он был лучше, чем мои последние онлайн-свидания. Не могла бы ты объяснить, почему так много современных парней любят посылать совершенно незнакомым людям незапрашиваемые фотографии своих гениталий, и почему они делают это с такой гордостью?

— Потому что, конечно же, женщины впадают в сексуальное безумие с пеной у рта, как только замечают мужское барахло какого-нибудь придурка. Ага.

— Ты права! Так и есть. И, конечно же, это о-о-о-очень лестно, когда гад наглеет и просит фото груди взамен. О, да, конечно, позвольте мне отблагодарить вас за то, что заставили меня заблевать все вокруг.

Они захихикали.

— Но, — добавила Нола.

— О, нет. Никаких «но». — Ее сестра была безнадежным романтиком и оптимистом. Нола считала, что каждый заслуживает второго, третьего и четвертого шанса, вот почему она вела такую отличную колонку «Как…». Как заинтриговать свою половинку и бла-бла-бла. Вейл, однако, была реалисткой.

Она не была закрыта для отношений, как таковых, но и не была открыта. Люди от природы несовершенны. В какой-то момент они разочаровывают, а после уходят. Поэтому она всегда придерживалась правила.

«Всегда уходить первой, чтобы не стать брошенной». И да, она понимала, что эти установки уходит корнями в проблемы сиротства в детстве. Ну и что? Проблемы возникают по какой-то причине. От природы несовершенны, понимаете? Большинство людей с приветом.

Нола и Кэрри были исключением. И ее мама тоже… пока она не умерла от аневризмы мозга, навсегда изменив направление жизни Вейл.

Когда-то и ее отец был исключением. Но вскоре после похорон ее матери он уехал, оставив Вейл слоняться от дома к дому. Он никогда не писал, не звонил и не навещал ее, заставляя гадать, что с ней не так, почему никто не хочет остаться рядом.

«Опасно. Избегай этой темы!» У этого поезда мыслей только одна станция — депрессия.

«Продолжай двигаться дальше». Вейл плохо переносила сказки и верила, что счастливая жизнь всего лишь иллюзия. Чем дольше семьи, друзья или пары оставались вместе, тем больше они узнавали друг друга, тем больше они видели мусора, сваленного в сердце их любимого человека. В отношениях, кто-то всегда страдал.

«Заходи — проваливай».

Вейл встречалась с парнями, но никогда не позволяла себе серьезные отношения. И если честно, то ни один парень не был настроен серьезно в отношении ее. Вейл приходилось тратить огромное количество энергии, притворяясь милой и нежной, и это напрягало, заставляя ее быть еще более колючей, грубой и резкой.

На свете не было ни одного мужчины, который был бы готов бороться за то, чтобы быть с ней, и их нельзя за это винить. Она тоже не хотела сражаться за парня.

— В последнее время моя личная жизнь стала похожа на частный самолет, — сказала Нола.

— Да? Как это?

— У меня нет частного самолета.

Она рассмеялась. Забавная девчонка.

— Поднимайся. Давай пройдем еще немного, прежде чем устроимся на ночь.

Их тела нуждались в тепле, а движение добавляло дров в огонь.

Нола неуклюже поднялась наноги, и они помогли друг другу пристегнуть рюкзаки, прежде чем двинуться вперед. Вейл тащила большую часть припасов, у ее сестры были лишь одеяла и лекарства, но даже сейчас у нее перехватывало дыхание от чувства вины каждый раз, когда Нола хрипела или стонала от напряжения.

Окей. Нужно ее еще отвлечь.

— Я скучаю по Кэрри, — сказала она.

В тринадцать лет Вейл и Нолу поручили женщине, которая занималась «трудными» делами… молодым девушкам с какой-то инвалидностью. Кэрри сделала больше, чем просто открыла свой дом и сердце; она научила своих подопечных любить себя и процветать.

«Вейл, дорогая, как ты думаешь, двадцатидолларовая купюра стоит меньше, если она грязная и помятая? Ни в коем случае! Вы можете быть немного помяты жизнью, но все равно бесценны».

Кэрри и ее мудрые слова. Больше всего ей нравилась поговорка о картофеле, яйце и кофейных зернах.

«В кипящей воде картофель размягчается, яйцо затвердевает, но только могучие кофейные зерна меняют воду. Не позволяйте жизненным обстоятельствам ослабить или ожесточить вас, девочки. Вставайте и меняйте ситуацию!»

Глаза Нолы заблестели от нежности, и она кивнула.

— Если бы она была здесь, то приготовила бы пир. Снежные пироги. Слякотные омлеты. Ледяной бекон. Печенье из града и подливку из метели.

Вейл усмехнулась, хотя голод грыз ее пустой желудок. Но улыбка быстро сменилась дрожащим подбородком. В прошлом году Кэрри перенесла обширный инфаркт и так и не оправилась.

Ее смерть оставила дыру в сердце Вейл.

— Я очень хорошо помню тот день, когда к ней переехала. Тогда я жила по тюремным правилам. Ну, знаешь, покажи им, кто тут главный в первый день. Поэтому, конечно, я разрушила гостиную Кэрри, опрокинув мебель и разбив все стекло.

— Конечно.

— Когда я закончила, она спокойно спросила, хочу ли я сладкий чай горячим или со льдом.

Подражая чопорной и правильной Кэрри, Нола сказала:

— Всегда веди себя как леди, пока тебе не понадобится быть сухопутной миной.

Кэрри взрывалась только тогда, когда дело касалось защиты ее девочек.

Еще один приступ тоски по дому. Отлично! Теперь ей нужно было отвлечься от этого отвлечения.

Когда они пошли дальше, она спросила:

— А как мы назовем магазин пончиков?

Они выбирали между «Баром Пончиков» или «Пьяными Пончиками», так как их сладкие угощения отдавали дань уважения алкогольным напиткам, но оба названия были заняты.

— А как насчет «Счастливый час с пончиком»? — спросила Нола.

— Мило, но в этом нет изысканности.

— Ну, фрик.

Фрик — любимое ругательство Кэрри.

— Мы могли бы упростить и использовать «Ли» и «Лондон», - сказала Вейл.

— Мне нравится, но никто не поймет, что мы продаем.

— Может быть, не сразу, но несколько рекламных кампаний могут помочь распространить название.

— Ну, если мы идем в этом направлении, то почему бы… Я не знаю… Леди Кэрри?

— Чууувииха. Я знаю, что мы шикарны и все такое, но ты только что меня возбудила. «Леди Кэрри» — это идеально.

— Что же, посыпь мой зад сахарной пудрой и назови меня пончиком. Мы только что нашли название нашему магазину?

Вейл уже собралась ответить, когда заметила впереди ледяной холм. В нем было что-то особенное… Что-то странное. Но что именно? Казалось бы, все на своих местах.

— Я пойду вперед на разведку.

Сердце и ноги одновременно набрали скорость, она преодолела расстояние. В склоне холма была вырублена идеальная шестифутовая дыра, ведущая в туннель с уклоном наверх. Определенно рукотворный. Что было внутри? Или еще лучше, кто был внутри?

Ее охватило предвкушение. Если туннель вел в пещеру — занятую или свободную, это не имело значения — она могла вытащить Нолу из стихии гораздо раньше.

— Подожди здесь, — сказала она, когда сестра добралась до холма. — Я пойду внутрь и…

— Не-а, извини. Мы войдем вместе.

— А что, если дикое животное просто ждет, когда еда сама к нему придет? — Ммм. Еда.

— Ты будешь основным блюдом, а я — десертом.

«Упрямая девчонка».

— Ладно. — Вейл вытащила из рюкзака длинный моток веревки и обвязала один конец вокруг талии сестры, а другой вокруг своей собственной. Нола ни за что не упадет замертво под ее присмотром. Затем она вытащила ледорубы. По два на каждого. — Мы найдем пещеру или погибель. В зависимости от того, что обнаружим раньше.

Поправив сумку, она взмахнула ледорубом и поднялась в своих ботинках с шипами на несколько ступенек вверх, затем взмахнула другим ледорубом и поднялась еще на несколько ступенек. Очистить путь, повторить, медленно и спокойно. Нона повторила то же самое.

Чем выше они поднимались, тем темнее становилось вокруг, и тем сильнее ныли ее мышцы.

«Кап, кап. Кап, кап».

По иронии судьбы, звук от падающих капель воды на вкус напоминал растопленное ванильное мороженое в жаркий летний день. Как надежда. Надежда придала ей сил. Вверх, вверх. Еще выше.

— Я не уверена… что смогу пройти… дальше, — сказала Нола, тяжело дыша от напряжения.

Когда мягкий, теплый — ну, более-менее теплый — ветерок коснулся обнаженной кожи, она ахнула.

— Ты сможешь. Ты дойдешь. А теперь двигай своей маленькой сахарной попкой.

Туннель повернул вправо и…

Показался слабый луч света.

— Там что-то есть впереди! — Она стала карабкаться быстрее, приближаясь.

Света становилось больше по мере расширения туннеля… и показался вход в пещеру. Спасение! Массивные ледяные колонны подпирали куполообразный потолок высотой не менее восьми футов. Между каждой колонной было достаточно места, чтобы растянуться и устроиться удобнее.

Дрожа, Вейл бросила свои инструменты и сумку, затем помогла сестре перебраться через выступ.

Когда Нола, тяжело дыша, опустилась на землю, Вейл вытащила из рюкзака поленья, розжиг и зажгла огонь спичкой. Мгновенно потеплело. О, какое восхитительное тепло. Дым поднялся клубами вверх, и она сняла очки и маску.

— Спасибо, спасибо, тысячу раз спасибо.

Нола последовала ее примеру, сбросив головной убор и открывая лицо настолько совершенное, что казалось, будто она нарисована. Темные глаза, изящный нос и пухлые губы модели, безупречная загорелая кожа и прямые черные волосы до пояса.

Но самое главное, что внутри она была так же красива, как и снаружи. Нола заслуживала лучшего, чем несчастья и невзгоды, с которыми ей пришлось столкнуться. Ее родители погибли в автокатастрофе, когда она была совсем маленькой. Поскольку у нее не было других живых родственников, ее определили в приют.

Используя ледорубы и веревку, Вейл сделала вешалку, чтобы высушить шапку и пальто.

Развесив свои вещи, Нола нахмурилась и указала на одну из стен.

— Это что… ледяные граффити?

— Давай посмотрим. — Она подошла к стене.

«Ну, здравствуй, красота». Повсюду были вырезаны изображения, похожие на древние иероглифы или что-то в этом роде, изображающие какую-то битву. Двадцать мужчин и четыре женщины держали в руках различные виды оружия. Рядом стояла фигура в плаще, сжимающая косу. Может быть, мрачный жнец?

Обезглавленное тело распростерлось на земле, отделяя воинов от толпы низкорослых мужчин. Она вздрогнула. Человек… зверь?.. с рогами высоко поднял посох.

«Кап, кап, кап».

Вкус тающего ванильного мороженого усилился, обостряя чувство голода.

— Кто-то должен жить здесь или хотя бы навещать время от времени. Мы можем быть близки к цивилизации. Я собираюсь осмотреться в поисках зацепок.

— Будь осторожна.

— Я вооружена и готова ко всему. — Она схватила ледоруб, прежде чем пойти изучать картину вокруг самой дальней колонны… и вошла в другую комнату.

Внутри ее никто не ждал, но Вейл нашла еще несколько резных фигур. Впечатленная замысловатыми деталями, она пошла вперед… только чтобы остановиться. Не может быть! Новые колонны представляли собой новое ограждение, образуя идеальный квадрат, только эти фигуры были не похожи на другие. Они блестели в процессе таяния и были… Они…

«Мое зрение меня обманывает».

Ее пульс бешено колотился, и холодный, липкий пот выступил на затылке. В каждой колонне находился человек. Двадцать мужчин, четыре женщины.

Ростом в сто семьдесят семь сантиметров, она привыкла возвышаться над людьми. Эти парни оказались гораздо выше. Они принадлежали к различным этническим группам… и видам? У одной из женщин была красивая синяя кожа и заостренные уши. Один из мужчин имел крылья. Другой, возможно, своего рода жабры, которые виднелись по обе стороны его шеи.

Это все было ненастоящим, абсолютно точно. Это не могло быть правдой. Возможно, она наткнулась на какой-то музей замороженных восковых фигур, предназначенный для таких людей, как Вейл, которые жадно читают фантастику и фэнтези и смотрят любой фильм или телешоу, в котором есть что-то волшебное, футуристическое или антиутопическое.

Какова бы ни была причина, она была права: цивилизация… и спасение!.. рядом. И Нужно вручить золотую медаль компании, ответственной за этот шедевр. Никогда еще Вейл не встречал таких реалистичных скульптур… и таких тел! Каждый парень мог сняться в порно. Не то чтобы она когда-нибудь его смотрела.

Когда сюда приедут туристы, они определенно получат свои заслуженные деньги. «Приходите, приходите все, посмотреть на ледяных варваров и их наложниц». Однако если быть честным, женщины казались такими же порочными, как и мужчины.

Когда Вейл углубилась в пещеру, казалось, что за ней следят разные пары глаз. Так жутко. Сразу за колоннами она заметила что-то похожее на посох, изображенный на вырезанной картине. Такой держал человек с рогами.

В отличие от всего остального, жезл не был покрыт льдом. Он стоял сам по себе, никаких признаков человека с рогами.

Заинтригованная, она протянула руку…

Сильный порыв ветра отбросил ее назад, и она врезалась в колонну. Электрические импульсы пронеслись по ее коже, звезды замерцали перед глазами, и воздух вышел из легких.

Раздался треск. В нескольких колоннах появились трещины.

Фрик! Лучше бы это была не ситуация «ты ломаешь — ты платишь».

Ладно, забываем о посохе. Она выпрямилась на нетвердых ногах и снова обратила свое внимание на солдат. Да, это определенно солдаты. Они стояли в разных боевых позах, сжимая в руках оружие, и на их лицах застыли разные выражения абсолютной, крайней ярости.

Ее взгляд скользнул мимо черноволосого мужчины, но тут же вернулся. Он излучал достаточно силы, чтобы уничтожить… кого-нибудь. И он выглядел великолепно до умопомрачения. Настолько прекрасно, что у Вейл перехватило дыхание и намокли трусики.

При одном взгляде на него у нее началась овуляция.

Он был сексуальным, грубым и неукротимым, первобытным и диким, его мужественность была осязаемой лаской на ее коже.

Никто, настоящий или вымышленный, не мог выглядеть сексуальнее. Даже Леголас, эталон, по которому она измеряла каждого мужчину.

Эта статуя излучала зловещую энергию безжалостного завоевателя, испуская одновременно ледяной холод и кипящий жар. Его жесткое выражение лица обещало как сокрушительные оргазмы, так и мучительную смерть. Глаза воина сияли, как самые редчайшие сапфиры; они были обрамлены длинными, изогнутыми ресницами, напоминающими черный бархат, каким-то образом одновременно красивыми и первобытными.

Так много противоречий. Так интригующе.

Скулы, казалось, были высечены из гранита, а его губы… святой боже. Его пухлые алые губы созданы для поцелуев. Чётко очерченный мужественный подбородок покрывала темная щетина.

Ее взгляд вернулся к его губам, притягательным, как магнит, и Вейл пальцами очертила их, оставляя закрученный узор на льду… не просто какой-то узор.

Тьфу. Она нарисовала сердце.

— Я считаю, что каждая жизнь — это книга в процессе написания, и моя история стала намного интереснее, — сказала она ему.

Он был без рубашки, демонстрируя черные кольца татуировок вокруг шеи и запястий. На одном из его мускулистых плеч красовалось древо жизни, заключенное в круг. Собственно, все замерзшие мужчины и женщины носили татуировку древа жизни где-то на своих великолепных телах.

Ее внимание вернулось к сексуальному богу. Или военачальнику. В руках он держал два кинжала с медными рукоятками. Штаны из черной кожи прикрывали его нижнюю половину, а серебряная пряжка ремня покоилась на поясе… современное изобретение, хотя все вокруг кричало о древности воина.

— Жаль, что ты не голый.

Он…

Вейл вздрогнула. Поворот сюжета. Он только что моргнул.

Ни в коем разе. Просто… не может быть. Хотя какая-то часть ее всегда верила, что древние мифы были основаны на реальных событиях, инопланетяне и призраки ходили среди людей, и магия действительно существовала, но ей было трудно принять то, что она видела. То, что, как ей показалось, она видела.

Она не была сумасшедшей, ну большую часть времени; просто не нашла никаких доказательств, подтверждающих ее подозрения. Поэтому он не мог моргнуть. И эти синие океанские волны не могли смотреть на нее с вызовом, побуждая подойти ближе.

Он не осознавал ее присутствия. Он ничего не понимал. Потому что не был живым.

Не мог бы живим.

Или мог?

Глава 2

Нокс изо всех сил боролся со льдом, стараясь наклониться вперед, потом назад, потом снова вперед. С момента заключения он никогда не переставал сопротивляться, и из-за постоянного напряжения его кости периодически ломались, мышцы разрывались. Боль не утихала ни на секунду.

Он должен был привыкнуть к принудительному заключению. Прежде чем попасть на Терру, он провел более семи сотен лет под контролем Анселя.

Здесь и сейчас проблема сохранилась. Нокс был окружен вражескими солдатами. Если он не сумеет первым получить свободу, то умрет. В этом нет никаких сомнений.

Каждая клеточка его существа отвергала возможность поражения. «Убей конкурентов, выиграй войну».

Он должен победить, должен вернуться в Ивилэнд. Если Ансель сдержит свое слово и освободит Нокса от рабских оков, даже на секунду, вся королевская семья умрет в криках. «От моей руки».

Наконец-то, Нокс обретет покой. Истинный покой. Его товарищи-рабы будут освобождены. Их больше не будут высмеивать, унижать и обращаться так, словно они заслужили такую ужасную судьбу, говорить им, что они должны быть благодарны за то, что Великие Войны дали им цель.

Если нет…

Он просто должен найти другой способ.

Рабские узы представляли собой самую большую проблему. Однажды, будучи маленьким мальчиком, он содрал кожу с татуировок. Но чернила уже заразили его кровь, и отметины вернулись. Но он будет пытаться снова и снова, каждый раз используя другое оружие; будет пытаться, пока не найдет что-то подходящее, или умрет.

У него уже было на уме следующее оружие.

За эти столетия он обдумал это, несмотря на нехватку воздуха, из-за которого пребывал в вечном тумане. Каррик из Инфернии был известным принцем своего огненного мира. Принцем по способностям, а не по рождению. Он не подчинялся никаким приказам, кроме собственных.

У Каррика были татуировки, похожие на отметки Нокса, однако его скорее помогали, чем мешали, каким-то образом образуя вокруг него странное силовое поле. У принца был специальный кинжал, способный сжигать жертву изнутри, превращая кровь в венах в лаву.

Нокс планировал выиграть кинжал и использовать его на себе. Хотя у него появится сила для активации, даже он, владелец, не будет застрахован от его мощи. Возможно, лава выжжет яд, который связал его с Анселем. Тогда Нокс сможет использовать другое оружие, чтобы вернуть свою кровь в норму.

В теории, он исцелится. На практике, смерть более возможна.

«Стоит рискнуть». Темная сущность, казалось, жила и дышала внутри него… кукловод, который дергал за ниточки. У этой сущности была единственная цель, задача, от которой он не мог уклониться: отомстить за свою дочь.

Ее звали Минка, и она была зачата после того, как Нокс выиграл свою первую Великую Войну.

В награду за победу Ансель освободил его от службы, хотя и отказался снять рабские оковы. Подсознательно Нокс всегда знал, что король потребует вернуться к борьбе.

Он просто не знал, что этот ублюдок выжидает, когда Нокс привяжется к кому-то, к кому угодно, чтобы лучше им управлять.

Тогда Ноксу было все равно. В кои-то веки он мог есть, спать и драться, когда хотел. И хотя он никогда не терял бдительности, подозрительность стала второй натурой, каждый день был подарком, каждая ночь — откровением. Он переспал с большим количеством женщин, чем мог вспомнить.

О чем он не подозревал? Его любовницам платили за то, чтобы они от него забеременели.

Он был осторожен, но одной женщине удалось добиться успеха. Или может, она солгала, и Минку зачал другой мужчина. В любом случае, Нокс планировал с ними остаться. Затем мать оставила девочку на его попечении и ушла, не оглядываясь.

В тот момент, в ту самую секунду, когда он взял на руки красивую новорожденную, а ее крошечные пальчики сжили его палец, сердце Нокса наполнилось такой любовью, какой он никогда не мог себе представить. Минка была совершенна во всех отношениях, такая ласковая, такая нежная, и он поклялся вечно лелеять чудо, которое ему подарили.

Она была его величайшим сокровищем… и ее у него забрали.

Вскоре после ее второго дня рождения Ансель решил вновь воспользоваться своим козырем.

«Сделай это, или девочка умрет».

Нокс сделал все, что было в его силах, чтобы выиграть вторую Великую войну. По сей день о его жестокости рассказывали шепотом.

Война длилась шестнадцать лет. Пока он сражался, завоевывая еще один мир для Ивилэнда, семья, выбранная Анселем, вырастила его драгоценную Минку. Снобы из высшего общества, которые относились к невинному ребенку, как к ничтожеству.

Вернувшись домой, Нокс узнал, что его дочь сбежала несколько месяцев назад, и никто не смог ее найти.

«Но я сделал это. Я нашел своего сладкого ангела».

Она отважилась подняться наверх, куда другие боялись ступить, где преступники беспечно жили, мучая отчаявшихся. Их разум медленно разрушался от воздействия токсинов. Место, куда Ансель не осмеливался посылать своих солдат.

То, что с ней сотворили до того, как она испустила последний вздох…

«На прощанье я обнял и поцеловал улыбающуюся малышку, а вернулся к мертвому подростку».

Ярость и печаль обожгли его. Слезы хлынули из глаз и замерзли, ухудшив видимость. «Сосредоточься». Эмоции не помогут. Ему необходимо видеть, чтобы сбежать. Точнее, ему нужно сначала увидеть, как сбежать.

Вдох, выдох. Он моргал до тех пор, пока иней не растаял. Затем попытался пробить плечами лед. Рычание грохотало в его груди, уровень боли возрастал в геометрической прогрессии. Ну и пусть. Ничто не сравнится с теми ужасами, которые он уже пережил.

Затем, внезапно, потрясающе красивая женщина встала перед ним, шокировав его до неподвижности.

Она не была участницей войны, но стояла здесь. Как она здесь оказалась? Почему женщина здесь? Кто она такая? Тысячи других вопросов пронеслись в его голове, и он пошатнулся.

Она была вторым человеком, вошедшим в ледяную тюрьму… за все время. Эрик с Терры, когда-то бывший королем викингов… или он все еще король?.. должно быть, принял меры, чтобы отвадить незваных гостей.

На протяжении веков Эрик навещал пещеру раз в месяц. Он никогда не пропускал собрания. Знает ли он, почему вынужден возвращаться так часто или что эти визиты удерживали его от дисквалификации? Он определенно не знал, что стал частью войны, что все в этой пещере решили завоевать его родину или что ему нужно убить других бойцов. Иначе он бы уже это сделал.

Вначале Нокс ожидал, что армия Наблюдателей войдет и освободит замороженных воинов, позволив войне возобновиться.

Через несколько десятилетий он понял, что Высший Совет не может вмешиваться, иначе проигравшие миры будут иметь право поставить под сомнение право победителя.

Наконец-то лед начал таять. Шестьдесят процентов колонн пошли трещинами. Ослабел ли Жезл Климы после почти постоянного использования, или погодные условия резко изменились? Возможно, оба.

Теперь среди них ходил человек. Почему?

— Я теряю свой офигенный разум, — пробормотала она, его переводчик перевел слова.

Такой низкий, хриплый голос. Его мышцы напряглись, непроизвольная и невыносимая реакция.

Благодаря мучительным тренировкам он научил свое тело не замечать желанных женщин во время войны. Слишком много мужчин встретили свою смерть в постели искусительницы. Воин никогда не знал, кому можно доверять, или кому заплатили, чтобы его отвлечь.

Если у Нокса когда-нибудь не получалось, он просто уничтожал отвлекающий фактор. Ни пощады, ни проблем.

{Защитить девушку. Она необходима… пока что}

Отрицание эхом отозвалось в его голове. Нет. Нет! Инстинкт не мог посчитать эту женщину необходимой для его выживания. Ее? Она была крошечной пушинкой, даже не достаточно большим, чтобы служить живым щитом.

Кроме того, Ноксу ничто и никто не был нужен. Он ничего и никого не хотел. Кроме…

Когда женщина посмотрела на него с восхищением, напряжение усилилось. Его кровь закипела. Но можно ли его в этом винить? Она была не похожа ни на одну из женщин, которых он когда-либо видел, с изящными, тонкими чертами лица и очаровательными волосами. Шелковистые волны, верхняя половина белоснежная, а нижняя — иссиня-черная. И ее кожа… бледная и безупречная, созданная для мужской ласки.

Насколько она мягкая? Насколько теплая?

Покраснеет ли она, когда он к ней прикоснется?

Нокс прижал язык к небу. Когда он прикоснется к ней? Словно это уже решено?

Ее глаза представляли собой поразительную смесь янтаря и изумруда, обрамленную толстыми линиями подводки и безумно длинными ресницами. Алые губы выделялись идеальной формой сердца и молча предлагали сладчайшее искушение.

Ее одежда… по стилю так отличалась от той, которую носили все, с кем он сталкивался до заморозки. Насколько сильно изменился мир и его обитатели?

Ее ногти были выкрашены в насыщенный черный цвет, а вокруг костяшек пальцев были вытатуированы странные символы, словно кольца из татуировок.

Она принадлежала королю Терры?

Нокс напрягся, разозленный ее любопытством и смущенный своим растущим интересом.

Между войнами его тянуло к женщинам тихим, нежным, сдержанным. Или, по крайней мере, к тем, кто притворялся таковыми. К женщинам из высшего класса. Лучшим из лучших. Леди. Его любовницы представляли собой все, чего ему не хватало в детстве, что казалось для него недостижимым.

Больше всего озадачивало то, что эти женщины из высшего общества никогда не удовлетворяли его по-настоящему. Он слишком боялся потерять контроль и случайно причинить им боль или напугать их хрупкую душевную организацию.

С другой стороны, он никогда не хотел быть удовлетворенным. Потеря связи с окружающим миром могла стоить ему всего.

— Если бы мы были героями книги или фильма, ты бы оказался воином, застывшим во времени, и это положило бы начало нашей страстной любви, — сказал землянка. — Жаль, что тебя сотворил человек. Хотя там тоже есть перспективы для сюжета. Если ты создан на основе реального мужчины, то мне нужен его номер, потому что ты, куколка, полный отпад.

Ее карие глаза смотрели на него неспешно, оценивающе.

Она обошла его, каждый шаг был преисполнен грацией и чувственностью.

— Но эти ярко-голубые глаза, — сказала она с благоговением. — Клянусь, они преследуют меня.

Его сердце колотилось о ребра все сильнее и сильнее. В глубине его груди зародилось рычание.

Если она взволновала Нокса, несмотря на его выдержку, то должна умереть. Она должна умереть прежде, чем другой воин решит использовать ее против него.

{Защищай. Она необходима}

Он проревел ругательство, но лед заглушил звук.

— Вау. Ты только что кричал на меня? — Она облизала эти ярко-красные губы. — Я чувствую вкус виски с медом и немного сливок, так что я определенно что-то слышала. Но ты не можешь издавать звуки, потому что не живой. Должно быть, мне послышалось. Да, да. Что-то послышалось.

Она услышала крик и почувствовала вкус виски с медом? Ноксу не видел связи.

Нужно забыть о ее странностях и продумать план.

Он вырвется на свободу — совсем скоро — даже если ему придется потерять конечности, чтобы это сделать. Сегодня не день собрания, невидимая стена рухнула, все оружие было активировано.

Нокс схватит Жезл Климы, гарантируя, что викинг не сможет использовать его во второй раз, а затем убьет Каррика. Как только эти цели будут достигнуты, он истребит как можно больше воинов… разрушая столбы в процессе. Тут уж ничего не поделаешь. В какой-то момент пещера рухнет. При первых же признаках опасности он уведет женщину со странными бело-черными волосами в безопасное место и выяснит, почему она ему «необходима».

Да. Идеальный план, без изъянов.

Затем он приведет свой список убийств. После Каррика — Зион, Бейн, Ронан и Рейнджер. Остальные могут погибнуть в случайном порядке, их оружие и угрозы, которые они представляли, были менее приоритетными. Хотя, возможно, Нокс убьет Шайло последним, как того требует перемирие.

«Давай, давай». Сначала он должен был освободиться. Зарычал, Нокс ударил. Ударил так сильно, еще сильнее… но лед продолжал держаться.

Послышались шаги, и в коридор вошла вторая женщина. Темноволосая красавица, излучавшая нежность, которую Нокс всегда предпочитал, и все же его взгляд вернулся к первой. К дикой.

— Вейл! — Незнакомка прижала руку к сердцу. — Люди здесь в ловушке?

Вейл? Он был родом из мира с тремя долинами, или солнцами. Вейлина, солнце, которое грело. Вейлторо, солнце, которое освещало. И Вейлик, солнце, которое направляло. Какой должна быть предназначенная ему женщина? Его теплом, его светом или его проводником?

— Эти странные штуки? — Вейл положила руку себе на бедро. — Нет. Это статуи. Какая-то достопримечательность, я думаю. Мужчины и женщины приедут со всего мира, чтобы посмотреть на эти замороженные сексуальные пироги.

Ее куртка — хоть и тонкая — мешала ему разглядеть размер ее груди. Обтягивающие черные брюки облегали ее нижнюю часть тела, открывая подтянутые ноги, которые он хотел бы…

«Очисти свой разум. Не обращай внимания на острое желание».

— Статуи? Да, это имеет смысл. Но сексуальные пироги? — Брюнетка усмехнулась.

— Почему же, моя милая Нона Ли, ты предпочитаешь, чтобы я называла их мужественными статуэтками в натуральную величину? Ну, ты права, мне больше нравится это описание. Взгляни на эту. — Она ткнула большим пальцем в сторону Нокса. — Просто эталон мужественности.

Вейл и Нола. Принято к сведению. Их привязанность друг к другу была очевидна. Он видел подобные связи у других, но никогда не испытывал их на себе. Никогда не хотел испытать их на себе. Привязанности ослабляли тебя, делали уязвимым.

Нола подошла к Зиону и ахнула.

— Ну ладно. Сексуальные пироги — это абсолютно верно. Я только что посмотрела ему в глаза и почти уверена, что беременна. Двойней.

Когда Вейл присоединилась к ней, Нокс с большей силой толкнул лед плечом. Он хотел, чтобы его женщина держалась подальше от зверя. Если другой мужчина…

Трещины появились перед лицом Нокса, не давая смотреть дальше. Он замер, потрясенный. Торжествующий. Наконец, слава богу, события развивались в его пользу.

Трещины означали приближение свободы.

Глава 3

Охваченный неистовым рвением, Нокс боролся все сильнее и сильнее. «Не останавливайся, не останавливайся».

— Ты была права, Вейл. — Брюнетка пальцем нарисовала сердце на ледяной груди Зиона. — Мы это сделали. Мы выжили. Мы близки к цивилизации. Спасение — это больше, чем мечта. Это возможность.

Спасение. Неужели они заблудились в горах и просто наткнулись на тюрьму?

Трещины мешали Ноксу увидеть выражение лица Вейл, а он отчаянно этого хотел.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — сказала она, скорее обеспокоенно, чем с облегчением. — Праздничный ужин года!

— Давай будем расточительными и чванливыми, и сложим наши салфетки — они же платки — в форме лебедей.

— А как насчет рук с вытянутым средним пальцем? — спросила она, после чего другая женщина засмеялась. — А что у нас сегодня в меню, шеф?

— Тебя ждет настоящее удовольствие. Только сегодня мы предлагаем банку квашеной сельди, в паре с блевотиной, вероятно. Для вегетарианского варианта у нас есть самая восхитительная горсть снега.

— Ммм. А что на десерт? Печенье из воздуха?

Когда две женщины исчезли за углом, Нокс подавил рев отрицания. «Отпусти ее». Куда бы она ни пошла, он сможет ее найти.

«Бах, бах». Трещина… расширилась. Внезапно он смог пошевелить руками на дюйм, может быть, на два.

Дюйм — это все, что ему нужно.

Нокса ничего больше не сдерживало. Удар головой, удар плечом. Удар ногой. Крепче сжав кинжалы, он стучал, стучал, стучал по льду. Новые волны боли нахлынули на него, но что с того? Победа была в его руках!

Прошли минуты, может быть, часы. Небольшие осколки льда начали падать, давая ему больше места. Нужно еще больше. Он удвоил свои усилия, образуя новые трещины, расширяя старые, создавая прекрасный лабиринт… пока плита перед его лицом не поддалась и не упала на землю.

Впервые за много веков легкий ветерок коснулся его лица. Он закрыл глаза, наслаждаясь сладостью этого ощущения, и глубоко вдохнул. Кислород хлынул в легкие, жаля, как иголки.

Упала еще одна глыба льда, потом еще одна. Вскоре он уже крутил плечами и стонал от удовольствия. О, радость свободного движения.

Нервные окончания покалывало, когда они возвращались к жизни, его кровь забурлила с новой силой. Нокс осмотрел оставшиеся колонны. Никто еще не обрел свободу… пока.

Стук шагов привлек его внимание. Женщины вошли в зал и резко остановились, когда заметили его, их челюсти отвисли. Аромат жасмина и жимолости пронзил его чувства, играя с его самообладанием. Запах Вейл?

Он указал на нее, и это действие было продиктовано отчасти экстазом, отчасти агонией.

— Ты останешься здесь. — Звуки вызвали боль в его давно неиспользуемом горле, как наждачная бумага, обжигая лишенные кожи участки. Как и все остальные бойцы, он был бессмертен и исцелялся слишком быстро для любого серьезного повреждения, но это не означало, что он не чувствовал свои раны. — Не пытайся сбежать.

— Ты говоришь. — Ее рот открылся и закрылся. В ее глазах промелькнул шок, золотые искорки расплавились. — Ты говоришь и ты жив. Ты живой и настоящий.

Вблизи, безо льда между ними, она выглядела еще более ошеломительно. Несравненная красавица.

— Как это возможно? — В голосе Нолы послышались истерические нотки. — Ты не можешь быть настоящим. Ты просто… не можешь. — Она протянула руку, чтобы схватить Вейл за предплечье. — Он не может быть настоящим. Гипотермия вызывает галлюцинации, верно?

Мускулы ныли от перенапряжения, но Нокс отшвырнул последний кусок льда и подошел к Жезлу Климы. «Уничтожить его и убей Каррика из Инфернии». Но в тот момент, когда он подошел к Каррику, его остановил инстинкт. Он отступил назад. «Убей его. Убей его сейчас же. Нельзя упускать такую возможность». И, наблюдая, как защитный щит вокруг стержня чуть не лишил сознания Вейл, он не был уверен, что для него лучше.

Вейл потащила Нолу к выходу, сказав:

— Мы должны уходить. Прямо сейчас.

Бросает его, после того, как он приказал оставаться на месте?

Он снова перенумеровал свои задачи и приблизился к ней. Другая бы женщина окаменела. Несмотря на явное смятение, охватившее Вейл, она сделала шаг в его сторону. Чтобы бросить ему вызов?

{Защищай. Она необходима}

Насыщенный аромат жасмина и жимолости усилился, затуманивая его мысли, напоминая о давно прошедшем лете и темных, знойных ночах.

Вдруг она всего лишь сон?

«Прикоснись. Мягко». Переложив оба кинжала в одну руку, он провел кончиками пальцев по ее скуле. Твердые. Нежные, как шелк. Теплее, чем он ожидал. Горячие.

Он застонал. Она была настоящей, и это был его первый контакт с другим живым существом за столетия…

Была ли она также одурманена блаженством? Ее губы сложились в идеальную букву «о», ее радужки сверкали и доводили до безумия, когда она моргала, глядя на него.

— Ты не галлюцинация.

— Нет. Ровно, как и ты.

— Ты не галлюцинация, — повторила она и начала хрипеть. — Я прямо сейчас схожу с ума. Например, у меня гипервентиляция. Я просто… Я не могу…

Гипервентиляция — дыхание с ненормально высокой скоростью. Он мог прижаться губами к ее губам, дать ей воздух, в котором она так отчаянно нуждалась… Вкусить ее…

«Хватит!»

— Как давно ты был здесь заточен? — спросила она. — Как оказался в ловушке? Кто ты такой? Что ты такое?

— Я Нокс из Ивилэнда.

Она причмокнула губами, как будто только что попробовала что-то восхитительное, и его тело ответило инстинктивно, возбудившись.

— Как ты… — Другая девушка напряглась и затихла, когда снова треснул лед.

Реальность вышла на первый план. Зион вырвался на свободу. И Рейнджер тоже.

Нет, каждый воин прорывался на свободу.

Нокс зашипел и оттолкнул Вейл с дороги.

— Нола! — крикнула она, и он подтолкнул к ней другую женщину.

Как раз вовремя. Ледяные осколки рассекли воздух, бойцы выплескивали веками сдерживаемую агрессию, выходя из своих капсул. Их движения были медленнее, чем обычно, и неуклюже, но потребовалось всего несколько секунд, чтобы разразилась жестокая драка. Рев, стоны и хрипы смешивались со звуком разбивающегося льда, создавая негармоничный и поистине отвратительный хор.

Нокс пнул ногой большой замерзший столп снега к людям, закрывая их, затем призвал тени, чтобы спрятать девушек.

— Что случилось? — прохрипела Вейл, ее взгляд метался туда-сюда. Никто не мог ее видеть, но и она не могла видеть никого другого. — Слишком темно…

— Оставайся на месте, и ты выживешь, — сказал он хриплым голосом.

Он блокировал выпад меча. Ближний бой требовал очень специфического набора навыков и абсолютной сосредоточенности.

Думая о драке, Нокс перерезал горло нападавшему. Пошел на убийство, только чтобы уничтожить одного из толпы.

Он бросился к Каррику, своей главной мишени…

Ронан врезался в него, опрокинув на спину. Драгоценный кислород вылетел из легких. Когда они сцепились, мимо них покатилась голова, а не тело. Орион из Сигы был мертв, и кто-то в пещере только что получил его механизированные ледорубы.

Двадцать два бойца стояли между Ноксом и победой. Могло бы быть двадцать один, если бы Эрик не вступил в войну.

Ронан поднялся на колени, оседлав торс Нокса, и бил, бил, бил. Сломал нос Ноксу. Сосуды лопнули в его глазах, затуманивая зрение. Его зубы порезали десна, кровь заполнила рот, не давая вздохнуть.

Только повредив его зрение и опустошив легкие врага, Ронан рискнул взмахнуть Мечом Света.

Нокс проигнорировал вспышку боли и перекатился на бок… не смотря на меч. Один взгляд на светящийся металл мог ослепить на несколько часов. Идеальное время. Лезвие вонзилось в лед и застряло. Используя непреднамеренную паузу в свою пользу, он опять лег на спину, затем обхватил ногами шею Ронана, сцепив лодыжки вместе.

Надавив, Нокс резко выпрямился, чтобы вонзить кинжал в глаз мужчины, удалив заодно кусок мозга. Рев боли присоединился к хору.

Нокс откатился в сторону во второй раз, и Ронан резко взмахнул мечом. Острая боль опалила его бицепс, кожа и мышцы запульсировали от боли, кровь полилась рекой. Нет времени мстить. Чьи-то пальцы схватили его за волосы и дернули его назад, к пылающему голубому огню.

Его протащили мимо Кольта из Орфета, который полз прочь от схватки. С полным основанием. Его любимым оружием было металлическое кольцо, состоящее из сотен микроботов.

Эти микроботы могли отделяться, проникать под кожу человека и кромсать его органы. И да, это было больно. Очень больно. Но бессмертные исцелялись слишком быстро, чтобы их можно было остановить таким образом.

Перекатившись и закинув ноги за голову, Нокс ударил в грудину своего похитителя… Петру из Эталинда.

В его голове всплыли разные факты. Родом из горного мира с густыми деревьями, владеет мечом, который может вырастить башни изо льда, грязи или камня за считанные секунды, союзница Ронана, может быть его любовница.

Не готовая к такому действию, она оступилась, прихватив с собой пряди волос Нокса.

«Бери их на здоровье».

Она споткнулась о тело Ориона, приземлившись в огненную яму. Пламя окутало ее, и Петра закричала.

Присев на корточки, Нокс окружил себя тенями, чтобы осмотреть пещеру. Семерка наблюдал со стороны, накинув капюшон на лицо и держа косу в руке. Он был также свободен, как и все остальные, но ему было запрещено вступать в бой, чтобы не повлиять на исход войны.

И снова на периферии Нокса засиял яркий свет, любезно испускаемый мечом Ронана. «Игнорируй его притягательность».

Где же Каррик?

Нужно продолжить изучать пространство… Один из воинов воспользовался сверкающим хлыстом, конец которого обвился вокруг шеи другого воина, посылая электрические импульсы вниз по его позвоночнику. Воин набросился на держателя хлыста — Торна из Дэлии — и ударил молотом, раздробив все кости в его теле.

Несмотря на какофонию звуков, Нокс уловил тихий женский всхлип. Он оглянулся через плечо. Его тени были на месте, но женщины нигде не было видно. Если кто-то причинил ей боль…

Он выругался сквозь зубы.

{Найди ее. Она необходима}

«Знаю!» Изучая пространство с большим рвением, и продолжая избегать ослепительного свечения, испускаемого мечом Ронана… Там! Слейд из Ундлана загнал Нолу в угол, а Вейл запрыгнула к нему на спину в попытке ударить по лицу. Ундланец протянул руку и схватил ее за волосы. Одним взмахом руки он швырнул ее рядом с Нолой.

Нокс побежал через пещеру, наклоняясь, подныривая, излучая опасность в каждом действии. Ундлан был подводным миром, и со своим трезубцем Слейд мог затопить местность за считанные секунды.

Прямо сейчас он должен бояться замерзнуть снова. Можно понять. У каждого свои сильные и слабые стороны, но все они одинаково уязвимы.

На полпути, Нокс упал на колени. Под действием инерции продолжал двигаться вперед, скользнув лезвиями по чьей-то бедренной артерии, затем коленной чашечке и животу.

Перед тем как подойти к Слейду, Нокс сменил кинжалы на меч. Там! Одним ударом он рассек запястье другого мужчины. Трезубец упал на землю вместе с рукой.

Вейл и Нола закричали от страха и ужаса, когда из перерезанной артерии хлынула кровь.

«Сосредоточься». Нокс поднял меч, готовый нанести смертельный удар. Но Слейд отскочил в сторону, поднялся на ноги и побежал.

Никаких попыток отомстить?

Разочаровавшись, Нокс вскочил, поднимая Вейл в процессе.

— Пошли.

— Убери от меня свои руки!

Он притянул ее ближе, подальше от опасности.

Она била его в грудь, но удары были едва ощутимы.

— Сейчас же убери от меня свои руки!

Он сосредоточил свое внимание на сражении… где же Инферниец?

— Я вытащу тебя отсюда, женщина. Помоги мне помочь тебе.

— Что? Хорошо. Я помогу. — Она взяла его за руку и потянула в ту сторону, куда он не хотел идти. — Давай заберем мою сестру и пойдем.

Сестра, а не просто друг или любимый человек.

Никаких следов принца. Его захлестнуло разочарование. Неважно. Позже он отправится на охоту.

Нокс нацелился на жезл Кэннона, намереваясь уничтожить его, как и планировал… но тот исчез. Кто-то другой его стащил. Разочарование усилилось.

Он перехватил руку Вейл и повел ее в другую сторону.

Она уперлась пятками в пол и запротестовала:

— Что ты делаешь? Стой! Я не уйду без своей сестры.

— Ошибка. Ты не хочешь уходить без своей сестры. В этом есть разница.

Должно быть, кто-то сбежал с другой девушкой. Ее нигде не было видно, и он не собирался тратить время на поиски.

Нокс двинулся вперед.

Удар сбил его с ног. Падая, он подмял Вейл под себя, позволяя своему телу служить щитом против любых надвигающихся атак. Тем временем, этот преступник — Зион — держал Нолу затянутой в перчатку рукой, а другой потянулся к Вейл.

«Пытаешься забрать мой приз?» Нокс оттолкнул его руку и вскочил, оставив Вейл распростертой на земле и замахнувшимся мечом на другого мужчину.

Зион блокировал его перчаткой, металл звякнул о металл. По всей длине руки Нокса прокатилась дрожь, но он, не колеблясь, замахнулся во второй раз. Получился более громкий звон, более интенсивная вибрация.

На этот раз меч Ронана блокировал удар. «Отведи взгляд!» Слишком поздно. Из клинка вырвалась вспышка слишком яркого света, ослепив его… но до этого он увидел Вейл и Нолу, бегущих к дальнему углу.

Разочарование и ярость нарастали, Нокс упал и заскользил по льду назад, вызывая тени по пути, чтобы скрыть свое тело от всех остальных. Знакомый мрак окутал его, более желанный, чем объятия любовницы.

— Сюда, мой друг. — Голос Шайло. Твердая рука легла на плечо Нокса. — Я выведу тебя отсюда.

«Либо он, либо я. Я выбираю себя. Всегда».

«Сделай это!» Импульсивное желание вспыхнуло через долю секунды. Он сделал это, ударил. Его кинжал пронзил горло Шайло, тело мужчины дернулось.

Пока Шайло пытался сделать вдох, Нокс рубил, снова и снова, пока голова мужчины не отделилась. Жестокий поступок, да. Дикий и совершенно безжалостный.

— Я тебя предупреждал. Никогда не доверяй мне, — сказал он. Теперь между Ноксом и победой стояли двадцать один воин.

Он отгородился от потока вины и раскаяния и присвоил линзы Шайло. Мужчине пришлось бы умереть в какой-то момент; только один победитель мог быть коронован. Сейчас же крайне важна способность видеть, прежде чем эффект от меча Ронана исчезнет. Он должен был найти Вейл — его потребность — и увести в безопасное место, чего бы это ни стоило.

Вставив линзы, он быстро заморгал, чтобы привыкнуть. Мир снова стал четким. Пещера. Дерущиеся солдаты. Кровь повсюду, даже на потолке. Различные части тела, разбросанные по земле.

Его взгляд остановился на Зионе, который только что закончил пробивать дыру в горле Ронана. Без трахеи у владельца Меча Света не было сил двигаться. Это лучшее время, чтобы его уничтожить.

Зиону следовало убить врага.Вырезать сердце.

Вместо этого он пробил одну из башен Петры. Ее меч мог создавать башни только из вещества, покрывающего землю, так что эта была сделана изо льда.

Тэйверианец мог бы ударить в третий раз, но он удивил Нокса, повернувшись и пробив кулаком стену пещеры. От места удара расползлись трещины.

Конструкция рухнет в ближайшее время.

«Иди!» Нокс последовал за Вейл и вошел в менее просторную пещеру, где горел небольшой костер. Пустая банка покатилась по земле, наткнувшись на пару больших очков странной формы.

Женщины исчезли.

Выход… Где же выход?

Там! Он нырнул в туннель и заскользил вниз, вниз. Трещины распространились и здесь, замедляя его движение. Неважно. В поле зрения появилось множество черно-белых прядей.

Прижав руки к бокам для набора скорости… Он нарочно врезался в Вейл, которая зацепилась за одну из трещин. Они взмыли в воздух, ее спина прижалась к его груди, а ее мягкий цветочный аромат заполнил его разум.

В мире льда, крови и сражений она была тепличным цветком.

— Только не ты! — Она ударила его локтем в подбородок с такой силой, что он увидел звезды перед глазами. — Кто угодно, только не ты.

Тепличный цветок, который кусается.

— Да, это я. — Он схватил ее за руку, останавливая вторую атаку. — Тебе следует оставаться на моей стороне, женщина, учитывая, что именно от меня зависит, переживешь ты эту ночь или нет.

Глава 4

Дрожь охватила Вейл. Нокс ее догнал. Нокс, чьи глаза почернели как раз перед тем, как облако тьмы поднялось с земли и окружило ее. Мужчина, который излучал откровенную мужественность, первобытную агрессию и посылал мурашки по ее спине одним лишь взглядом.

Чьи сверкающие голубые глаза пробивались сквозь ее защиту и обещали несказанные чувственные наслаждения. Который владел своими кинжалами со смертельной точностью, двигался с нечеловеческой грацией… тот, кто заколол человека прямо перед ней.

Опасный во всех смыслах… во всех отношениях.

— Что, ты и меня собираешься убить? — спросила Вейл, когда они скользили по туннелю, который она с такой радостью нашла всего несколько часов назад. Каждый раз, когда ее одежда цеплялась за неровный лед, она резко останавливалась, пока Нокс не подталкивал ее дальше.

— Вейл? — крикнула Нола, остановившись в нескольких шагах от нее и снова осматриваясь.

«Нужно удержать внимание Нокса на себе».

— Тогда вперед. Ударь меня, — сказала ему Вейл, продолжая, как будто ее сестра ничего не говорила.

«Пожалуйста, не бей меня».

— Я еще не решил, что сделаю с тобой, женщина, — сказал он устрашающе небрежным тоном. — Если ты не будешь осторожна — станет больно.

Почему она должна была ощущать вкус медовых виски даже сейчас, когда он ей угрожал? Вкус, одновременно пьянящий и сладкий, становился все слаще, смешиваясь с его грубым мужским ароматом, делая его идеальным сочетанием экзотических специй и всего, что

вызывало самую примитивную женскую похоть. Даже лучше, он каким-то образом подавил отвратительное столкновение ароматов, вызванных побоищем.

Звуки смерти, наемники, делавшие все возможное, чтобы убить друг друга.

В молодые годы она сбежала из нескольких приемных семей, и какое-то время жила на улице. Вейл видела ужасные вещи. Избиения, преступления. Все виды домогательств. Каждое из них оставило на ней шрам.

Иногда по ночам она просыпалась кричащей и мокрой от пота, ужасные воспоминания цеплялись за ее подсознание. Сегодняшние события будет преследовать ее еще дольше. Океан крови — отделенная от тела голова, пролетевшая у ее ног — меч, отсекающий руку.

Истерика и паника накрыли ее, желудок свело судорогой, угрожая исторгнуть несколько кусочков консервированной рыбы, которые ей удалось проглотить. «Если ты не будешь осторожна — станет больно».

Когда слова Нокса эхом отозвались в ее голове, она зацепилась за другую трещину и резко остановилась. Вейл атаковала, затем, высвободившись из его хватки, ударила другим локтем. Попала. Он хмыкнул, кровь хлынула из его носа.

— Достаточно, — отрезал он. — Не дергайся.

И принять свою судьбу как хорошая маленькая жертва? Никогда!

— Я только начала. — Она дернула головой назад, ударив его своим затылком по подбородку. Затем локтем, и еще раз, и у него перехватило дыхание.

Когда он обхватил ее шею и сжал, истерика и паника поднялись на новый уровень. Она впилась ногтями в его предплечье и поцарапала, но он только сильнее сжал ее, лишая воздуха.

— Ублюдок, — прохрипела она. — Отпусти… меня… сейчас же!

— Ты готова вести себя прилично?

«Я готова содрать с тебя кожу!»

Туннель начал сотрясаться, трещины становились все глубже и шире. Когда вся конструкция стала разрушаться, в ее глазах замигали звезды.

— Я серьезно. Успокойся, женщина, — сказал Нокс.

«Должна сбежать. Драться… сильнее!»

— Я не могу отцепиться, — закричала Нола.

Он обнял Вейл за талию, позволяя ей дышать. Набрав воздуха, она повернулась к нему лицом. Было слишком темно, чтобы разглядеть его черты или положение тела, но она сделала все возможное, чтобы ударить кулаком по его причиндалам. Успех!

Он ахнул, потом зарычал. Она приготовилась к возмездию, хотя снова попыталась ударить его в пах. Но…

Он не ответил на жестокость, только заблокировал второй удар, прежде чем навалиться на нее. Резкое движение толкнуло ее к Ноле, и их группа из трех человек снова начала скользить.

— Что происходит? — Холодный голос ее сестры эхом пронесся по туннелю.

— Ты не причинишь вреда женщинам, — прорычал другой мужчина.

Вейл почувствовала цитрусовый аромат апельсина. Зион. Он поспешно представился во время королевской битвы. Он был таким же высоким и мускулистым, как Нокс, с темными волосами, черными глазами, бледной кожей, которую, казалось, украшали настоящие драгоценные камни, вживленные в некоторые места, и парой шипованных металлических перчаток.

Он тоже излучал несказанную дикость и, казалось бы, неисчерпаемый запас чувственности. Не раз он своим телом защищал Вейл и Нолу, принимая удары, предназначенные для них.

Вдруг он спас их в пещере, чтобы позже причинить боль?

Главный вопрос: Как эти когда-то замороженные парни оказались живы?

Нокс и Зион угрожали друг другу. Она знала, что это угрозы, несмотря на иностранный язык. Опасность и агрессия, которые они излучали, их выдавали.

Когда эти двое начали сражаться, она высвободилась из захвата Нокса. Никогда еще свобода не была так сладка. Впереди Вейл заметила мерцающий зеленый свет. Выход рядом. Облегченно вздохнув, она подтолкнула Нолу, чтобы увеличить скорость, тем самым увеличив расстояние между ними и грубиянами.

Когда они вывалились из туннеля, Вейл с глухим стуком приземлилась на сестру. Нола схватила рюкзак, набитый одеялами и лекарствами, и он немного смягчил удар.

— Прости, прости, — сказала она, когда сестра зашипела от боли. Нельзя терять времени. Схватив Нолу за пальто, Вейл оттолкнула ее в сторону как раз в тот момент, когда Нокс и Зион выскочили с еще меньшей грацией, чем продемонстрировала Вейл.

Как можно быстрее она оценила ситуацию. Наступила ночь, северное сияние прорезало небо яркими вспышками изумруда и аметиста. Так ярко. Так холодно! Она тяжело поднялась на ноги, весь мир сотрясался, трещины расползались по стенам пещеры.

Зион присел на корточки, затем ударил кулаком в перчатке по земле. Снова дрожь. В месте удара образовались огромные расщелины.

Вейл с ужасом наблюдала, как Нокс провалился в самое широкое отверстие и исчез из виду. Только, должно быть, он ухватился за выступ на пути вниз, потому что раскачался и взлетел вверх ногами. И, должно быть, в носке его сапог были спрятаны клинки; взмахом ноги он выпустил кишки Зиону.

Она задохнулась, ее чуть не вырвало.

Нола тихонько всхлипнула.

— Мы должны их остановить. Они поубивают друг друга.

— Если мы останемся здесь, они убьют нас. Ну же!

С колотящимся в груди сердцем Вейл рывком подняла сестру и забрала рюкзак.

Пока она бежала, размахивая руками, едва касаясь земли ногами, северное сияние освещало ровный путь, но ледяной ветер обжигал глаза. Черт! Она забыла свои очки. И шарф. Нола потеряла перчатку.

Такими темпами минусовая температура убьет их прежде, чем у мужчин появится шанс. Мужчины, которые были… кем? Древними Варварами? Как долго они оставались замороженными? Почему их заморозили?

Неужели они с Нолой каким-то образом выпустили адское полчище?

И в первую очередь, как воины находились во льду без каких-либо повреждений?

«Не оглядывайся назад». Идеальный слоган для сегодняшних приключений.

Вейл подавила маниакальный смех. Бизнес-слоган: здесь и сейчас? Ну, почему бы и нет? Эта привычка развилась в колледже, когда профессор вошел в аудиторию и сказал:

— Каждое утро готовьте новый девиз или слоган. Убедите меня, что заслуживаете высший балл, или провалите весь курс. — Во время стресса она возвращалась к своим старым привычкам.

Возможный слоган для Нокса: «Роковой мужчина».

Или, может: «Готов подавлять, жаждет убивать».

— Ничего не понимаю… что происходит? — спросила Нола, тяжело дыша.

— Сначала укрытие, потом ответы, — ответила Вейл. — Скажи мне, что ты хорошо себя чувствуешь.

— Все болит, устала, замерзла. Тахикардия.

Ярость клокотала внутри, разжигая кровь, и все же она не смогла ее согреть. И, очевидно, ее сестру. У Нолы застучали зубы, и она задрожала так сильно, что чуть не споткнулась.

Кто-то тяжелый врезался в Вейл, и две крепких руки обернулись вокруг ее талии. Задыхаясь, она рванулась вперед, перестав держать руку Нолы. Теплое дыхание коснулось затылка, падение лицом вниз неизбежно. В последнюю секунду ее похититель развернулся, принимая на себя большую часть удара.

Он хмыкнул, наполнив ее рот вкусом медового виски. Нокс!

Несмотря на его действия, удар потряс ее, воздух вырвался из горящих легких, кости едва не треснули. Ее мозг стукнулся о череп и открыл шлюз, позволив начаться головокружению.

Она застонала, когда Нокс поднял ее, перекинул через плечо и побежал с бешеной скоростью.

Эти неподатливые руки держали ее в тисках, сжимая достаточно сильно, чтобы оставить синяк.

— Отпусти меня! — Где Нола? — Ты должен меня отпустить.

— Вейл! — закричала ее сестра. Затем более тихо добавила: — Ч-что ты д-делаешь? Остановись, пожалуйста.

— Успокойся, девочка. Ты выдашь наше местоположение. — Голос Зиона прогремел над горами… раскрывая их.

У него была Нола. Должно быть, он уже восстановился после выпускания кишок.

Отчаянные времена, отчаянные меры. Вейл брыкалась и извивалась, не заботясь о собственном благополучии, и, наконец, сумела спрыгнуть с плеча Нокса.

После всего пережитого, приземление было болезненным. Очень болезненным. Не обращая внимания на лавину боли, она вскочила на ноги и метнулась в противоположном направлении.

Заметив Нолу, пойманную в объятия убегающего Зиона, она ускорила шаг, чтобы их догнать.

— Стой! Пожалуйста! Ты не понимаешь. Она больна. Ей нужно лекарство.

Несколько лет назад, когда у Нолы разыгралась фибромиалгия, она настолько ослабла, что не могла выползти из постели. Ее врач прописал опиоидные обезболивающие таблетки. Эти маленькие белые пилюли оказались благословением и проклятием, предлагая ей своего рода нормальную жизнь, но также подсаживая ее на лекарство.

Она могла продержаться двенадцать часов до появления симптомов. Обильное потоотделение. Ломота во всем теле. Учащенное сердцебиение. И они только ухудшались, пока Нола не начинала молиться о смерти. Вейл не могла позволить ей пройти через такую агонию.

— Забери Нокса, — крикнула она Зиону. — Я помогу тебе убить его, если ты этого хочешь, честное слово.

Парень даже не притормозил. ААА! Зачем вообще скрываться с Нолой? Если только он не хотел женщину по очень конкретной причине?..

— Нет! — Лед покрыл душу Вейл. — Пожалуйста, возьми меня вместо нее.

Нола замахала руками, слезы замерзли и заблестели на ее щеках. Хотя она протянула руку через его плечо, отчаянно пытаясь прикоснуться к Вейл, безжалостный Зион продолжал идти.

— Я уже иду… за тобой. — Бежать, бежать. Каждый вдох давался ей с трудом, холодный воздух обжигал ноздри и холодил легкие. — Следом за тобой… не позволю ему… хм!

Что-то тяжелое обрушилось на нее, опрокинув на землю. Только не это! Нокс быстро развернулся, проклиная ее, когда они приземлились.

Он перевернул ее, удерживая своей мускулистой силой, и нахмурился с такой злобой, которая заставила бы бежать целую армию.

— Хватит, женщина.

Их взгляды встретились, что-то горячее и электрическое пронеслось между ними. Она замерла. Он замер. На мгновение время, казалось, остановилось, остальная часть мира исчезла из ее сознания. Что она видела? Только его глаза. Они были не только ярче любого океана, но и глубже. Женщина может утонуть в них с улыбкой на лице.

Тепло Нокса окутывало ее, пока она не оказалась слишком близка к перегреву. Капли пота даже выступили у нее на лбу.

— Позволь. Мне. Уйти, — повторила она, задыхаясь от смущения.

Он пошевелился, каждая точка соприкосновения запульсировала, пробуждая самые восхитительные покалывания. Ее грудь набухла, а между бедер заболело.

Ее разуму не нравился этот мужчина, но тело его любило. Оно нуждалось в нем. Нет-нет. Смешно! Ее неправильно настроенные чувства перепутали тревогу с желанием, вот и все.

Его хмурый взгляд потемнел.

— Перестань от меня убегать. Ты только делаешь себе хуже.

— Неправильно. Ты делаешь мне хуже. — Она старалась не обращать внимания на освежающий вкус медового виски во рту… и потерпела неудачу. Ммм. Так хорошо.

Будет ли он таким же вкусным? Или лучше?

«Тпру. Очнись!» Она хотела поцеловать убийцу? Нет!

Мир обрел четкость. Тьма, свет. Бардак. Жар испарился, заставляя ее чувствовать себя избитой холодным ветром. Она мысленно прокрутила драку, множество разорванных частей тела. Погоня. Ее сестра… Вейл втянула в себя воздух.

«Спасти Нолу, чего бы это ни стоило».

Не отдавая отчета в своих действиях, она ударила Нокса раз, другой. Черт возьми. У него словно из бетона, и костяшки ее пальцев быстро потрескались и распухли. Но он отстранился, подальше от нее, позволяя ей свободно двигаться, как и раньше.

Она вскочила на ноги и уставилась на него.

— Я иду за своей сестрой. Помоги мне или уйди с дороги.

— Снова попытаешься обменять мою жизнь на ее?

— Если это то, что нужно, то да. Я люблю ее. Ты мне даже не нравишься.

«Вперед!»

Один шаг в сторону от него, только это ей и удалось сделать. Со своего места на земле он смог схватить ее за лодыжку и сбить с ног. В буквальном смысле! И, поскольку он не принял часть удара на себя, она прикусила язык. Медный привкус затмил медовое виски.

Со скоростью света он навис над ней. Черные линии расходились от его век, быстро затеняя обе глазницы. Трансформация, как из фильма ужасов.

— Зион защитит ее, — сказал он. — Скорее всего.

Скорее всего? Этого недостаточно.

— Он такой же убийца, как и ты.

В ту секунду, когда голова Вейл перестала кружиться, она попыталась ударить Нокса коленом в горло.

Он схватил ее за лодыжку и крепко прижал к себе. Темный бог в свечении северного сияния.

— Ударишь по моему мужскому достоинству в третий раз, женщина, и я предположу, что ты работаешь с викингами. — Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости, и все же он был холодным и твердым, как сталь. — Я жажду истязать викингов.

Он же не имел в виду древних воинов… нет? Нет, конечно. Судя по его странному акценту, английский не его родной язык. Конечно же, он подразумевал что-то другое.

Даже сейчас, щупальца страха скользили вниз по ее позвоночнику.

— Перестань называть меня женщиной. — Она вырвалась и вскочила на ноги. — И перестань меня останавливать! Моей сестре необходимо лекарство, а это значит, что мне нужно ее спасти.

— Мне была предоставлена возможность наблюдать за Зионом в течение пяти месяцев, пока мы сражались в этой Великой Войне. С ним она будет в безопасности.

Великая Война?

— Я никогда не видел, чтобы он причинил вред женщине, — продолжал Нокс. — Даже убийце из другого мира, которая имела серьезные намерения его убить.

Другой мир?

— Как бы мне донести это через твой толстый череп? Ноле. Нужны. Ее. Лекарства.

Не желая ждать его ответа, она сделала вид, что направляется влево, а сама метнулась вправо.

Нокс ее поймал. Конечно, поймал. В мгновение ока он перекинул ее через плечо, явно его любимая поза, и понес.

Она боролась с ним до тех пор, пока холод не превратил ее кровь в лед и не истощил ее силы. Вскоре она уже не могла пошевелиться, только дрожала.

— Так холодно… — Слишком холодно. — Пожалуйста… следуй… за Зионом.

— Я отнесу тебя в безопасное место. Женщина. Не благодари.

Она заскрежетала зубами. «Старайся быть благоразумной».

— Выиграй мою сестру… у Зиона… невредимую… богатые семьи платят… миллионы.

Перевод: Вейл выпишет ему поддельный чек. — Я сделаю все… что ты захочешь.

— Ты в любом случае сделаешь все, что я захочу.

Ладно, она явно ни о чем с ним не договорится. Ей нужно все обдумать. Если Зион действительно хороший парень и не обидит женщину… Нокс явно не принадлежал к этому типу мужчин… то Ноле будет с ним лучше. Но может ли Вейл доверять положительному отзыву Нокса? Он был убийцей, так что ложь точно была у него входу.

— Мне все равно… на ваши миры или Великую Войну, — наконец сказала она. — Меня волнует только… сестра.

Нокс задумался на мгновение, затем кивнул, как будто только что принял важное решение.

— У меня есть вопросы о Терре, у тебя есть ответы. Предоставь мне информацию, которую я ищу. В обмен я отпущу тебя — может быть — и ты сможешь сама отыскать свою сестру.

Может быть? Этого недостаточно. Но пока она не сбежала, ей придется притвориться и выиграть немного времени. Одиннадцать часов до того, как Нола начнет отчаянно нуждаться в очередной дозе своих таблеток. А пока…

«Будь кофейным зернышком. Измени воду».

— Договорились, — сказала она. — Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать о… э-э… Терре. Да. Старая добрая Терра. — Это было латинское слово, означающее «земля», но, возможно, оно означало для него что-то другое. — Мой любимый… — Человек? Место? Вещь?

— Мир, — нахмурившись, предложил он.

— М-да. Мир. Конечно. — Дрожь ее тела чуть не сбила Нокса с ног. — Слишком холодно, чтобы думать.

— Будь осторожна, женщина.

В его глубоком баритоне слышалось соблазнительное угрожающее рычание, которое было более мужественным чем…

Ого! Соблазнительная угроза? «Что со мной?» Угроза не может быть сексуальной.

— Если ты обманешь меня, — сказал он, — или предашь каким-либо образом, ты станешь моим врагом. Мои враги умирают в муках… всегда.

Глава 5

Пока Нокс бежал по замерзшей тундре, он вызвал много теней. Через несколько секунд его окутала кромешная тьма, скрывая его и Вейл от посторонних глаз.

— Ничего не вижу, — сказала она, стуча зубами. — Так темно.

— Тебе и не нужно видеть.

Желание вернуться в тюрьму и добить выживших не отпускало его, но каким-то образом его потребность спасти маленькую землянку оказалась сильнее.

Одна секунда превратилась в минуту, ее силы истощались все больше и больше, пока она совершенно не перестала бороться. Вейл даже ослабила хватку на лямках своего рюкзака.

Ранее она упоминала о лекарствах, содержащихся в нем. Он повернулся, схватил рюкзак и перекинул ремень через плечо. Она его не поблагодарила. Вспыльчивая смертная притихла. Слишком притихла. Такими темпами она замерзнет до смерти, прежде чем он доставит ее в безопасное место.

Рифтеры наготове? Нокс взглянул на свою правую руку. Три кольца из сплава металла и кристаллов украшали его большой, указательный и средний палец, занимая всю фалангу.

Один щелчок приводил рифтеры в действие. Затем нужно провести ими по воздуху, и они волшебным образом открывали портал в другое место на Терре. Необходимо лишь представить куда хочешь переместиться, но только то место, которое видел на фото или посещал раньше.

На левой руке он носил кольцо с драгоценными камнями, которое служило своего рода проектором для устройства размером с рисовое зерно, введенного в его костяшку… кнопка для связи с Анселем.

У каждого бойца был такой и набор рифтеров, как у него.

Хотя Нокс был слишком близок к зоне боевых действий, чтобы чувствовать себя комфортно, он представил себе бункер, свой безопасный дом. Затем мысленно выбрал точку, примерно в ста ярдах впереди, щелкнул рифтерами и провел рукой с вибрирующими кольцами по воздуху. В той точке, которую он выбрал, два слоя воздуха отделились друг от друга, словно их разорвали, и образовали вход в тайный рай.

Разлом оставался открытым в течение шестидесяти секунд. Ни больше, ни меньше. Чтобы другие не смогли заглянуть внутрь дома, а позже и проникнуть внутрь, Нокс вызвал тени, и появившаяся темнота скрыла проход.

Бункер был технологическим шедевром, полученным после одной из его предыдущих побед во Всемирной Войне, способным автоматически обновляться, самоочищаться, саморегулироваться и производить то, что ему нужно и когда ему это нужно.

Именно поэтому он выбрал бункер в качестве своего оружия для этой войны. Он знал, что может украсть мечи, кинжалы и оружие у других воинов. Мог… и делал это.

Через несколько минут после прибытия на Терру он обезглавил Ледженда из Гонории и присвоил его медный кастет с кинжалами. Через несколько минут после этого он вырвал сердце Джаггера из Лейдиада и выиграл револьвер. Если убрать пистолет в кобуру, он таинственным образом перезарядится. Ниша и шкаф были заполнены другим оружием, которое он взял у викингов и жителей деревни. Тени держали все в тайне и безопасности.

Вейл застонала, и он ускорил шаг. Почти на месте…

Нокс вошел в бункер, довольно отметив, что все осталось нетронутым, как и ожидалось. Справа стоял маленький столик с разными картами, точно там же, где он его оставил. Слева — водопад низвергался в большую каменную ванну, похожую на природный бассейн. Прямо впереди, под навесом фруктовых деревьев, была мягкая кровать.

Если другие воины когда-нибудь обнаружат эту роскошь, он станет еще большей мишенью.

Нокс бросил Вейл и рюкзак на кровать, затем развернулся лицом к разлому, готовый убить любого, кто осмелится за ним последовать. Пять секунд. Десять. Вейл бессвязно пробормотала что-то о кофейных зернах. Ему нужно позаботиться о ней, и как можно скорее, но он не позволял себе отвлечься. Пятнадцать секунд. Двадцать.

Наконец разлом закрылся.

Нокс убрал кинжалы и бросился к кровати, чтобы осмотреть свою гостью. Губы посинели, щеки потрескались и покрылись неестественным румянцем, а все остальное лицо было слишком бледным. Когда-то яркие ореховые радужки потускнели и теперь остекленели от боли; ее движения стали неуклюжими.

Когда смертные подвергались длительному воздействию холода, их тела жертвовали конечностями, чтобы сохранить свои внутренние органы. Вейл достигла этой стадии и больше не могла дрожать.

— Устала, — с трудом прошептала она.

— Не засыпай… это приказ.

— Пытаюсь…

— Нам нужно тебя согреть.

— Согреть… дааа, — выдохнула она.

— Мы должны делать это медленно.

Если поторопится, то ее сердце может разорваться от напряжения, вызванного свободным потоком крови.

Но как ее согреть? В бункере не было камина.

Ванна управлялась магией и технологиями. С помощью простых голосовых команд он нагрел воду до нужных ему параметров. Он мог даже нагревать разные зоны до разных температур.

Отлично.

— Я должен снять с тебя одежду, Вейл. Хорошо? Ванна — это лучший способ согреться.

— Да, все что угодно. Поспеши.

Сильными и уверенными движениями он снял с нее куртку, термобелье и колготки, оставив ее в лифчике и трусиках. Хотя некоторые предметы одежды были ему незнакомы, переводчик выдавал нужные слова… пока его мозг не закоротило, а челюсть не отвисла. Ее тело. Женские изгибы, зрелая чувственность и порочное искушение.

Сильное желание охватило низ его живота, которое он не мог ни контролировать, ни подавить. Он поднес руку к своему рту.

«Игнорируй ее привлекательность. Не смотри».

Она оказалась соблазнительней, чем он ожидал, с пышной грудью, тонкой талией и восхитительно округлыми бедрами. На ее плоском животе и бедрах были многочисленные татуировки цветов. Некоторые лепестки казались бугристыми… скрывали шрамы?

Да, о, да. Кто-то причинил ей боль.

«Игнорируй гнев!»

Нокс просунул руки под изящное тело Вейл, затем приподнял ее и прижал к своей груди. Легкая, как перышко. Хотя она не провалилась в сон, ее конечности оставались расслабленными, голова болталась взад и вперед.

На мгновение ему стало не хватать ее неукротимого духа. Что было глупо. Ее неукротимый дух не принесет ему ничего, кроме проблем.

Нокс отнес ее к ванне и по пути сорвал с дерева кусочек фрукта. Сбросив ботинки, он шагнул в прохладную воду и остановился, когда вода достигла его пупка. Он был без рубашки, но оставил брюки ради девушки… в основном.

— Измерить температуру тела женщины и постепенно нагревать ее, чтобы предотвратить осложнения от переохлаждения, — приказал он, следя за тем, чтобы ее лицо оставалось над поверхностью воды.

Пока они отмокали в воде, он ел фрукты, его желудок был благодарен за пищу после столь долгого голодания. В то же время песок и грязь от боя смывались с его кожи, а антисептические свойства самоочищающейся воды обеззараживали любые затяжные раны, ускоряя процесс заживления.

За следующие пятнадцать… тридцать… сорок пять минут вода нагрелась, будто летом в Ивилэнде. Жарко, но не душно. Наконец, лицо Вейл просветлело.

Его наполнило облегчение. Он уложил ее на спину и, удерживая одну руку под ее головой, переместился за девушку, ее сочное маленькое тело вытянулось перед ним, как буфет чувственных наслаждений.

Его мышцы снова напряглись, кровь стала горячее, чем вода. Он хотел видеть ее всю, каждую деталь. Если он активирует линзы Шайло, то сможет. Разве он не должен изучить каждый дюйм своего врага в мельчайших подробностях? Разве он не должен смотреть — прикасаться — или даже завлечь ее на свою сторону? Один поцелуй и…

Нокс отшатнулся. Один поцелуй разрушит столетия тяжелой работы.

Во время тренировок инструкторы неоднократно предупреждали своих подопечных никогда не целовать женщину. «Вы найдете свою погибель в ее губах». Нокс понял причину этого в тот момент, когда увидел, как пара соприкоснулась губами.

Эти двое потеряли из виду весь мир, никто и ничто не могло привлечь их внимание. Самое худшее, что могло случиться во время войны. Или вообще когда-либо. Даже когда ты свободен, ты должен оставаться готовым к битве.

Но однажды все это изменится для Нокса.

Когда Ансель и вся королевская семья будут мертвы, а Высший Совет и армия Наблюдателей будут уничтожены… тогда, и только тогда, Нокс откроет для себя богатство удовольствий, получаемые от обладания каждым дюймом женщины. Может быть, он даже подумает о том, чтобы завести семью.

Никто и никогда больше не сможет отнять у него ребенка.

Вейл издала стон и быстро заморгала. Выглядя ошеломленной, она обвела его взглядом…

И ахнула. Девушка резко выпрямилась и отпрянула к другой стороне ванны, шок и ужас сверкнули в ее подведенных глазах. Длинные пряди волос прилипли к кружевам, прикрывавшим ее грудь. На свету несколько серебряных пирсингов сверкнули на раковине ее уха.

— Ты. — Каким-то образом она превратила одно слово в тысячу обвинений. — Убийца.

— Да. Это я. Бессмертный, созданный для войны. Убийства — вот чем я занимаюсь и в чем хорош. Я не живу по правилам общества и ненавижу тех, кто это делает… тех, кому никогда не приходилось бороться, чтобы сохранить свою свободу, тех, кто довольствуется тем, что другие сражаются за них, только чтобы в итоге издеваться.

Ее глаза расширились:

— Ты бессмертен.

— Так и есть. И я прошу прощения за то, что не купаюсь голым… как ты предпочла бы.

Румянец окрасил ее щеки.

— Ты слышал меня в пещере.

— Да. — И он наслаждался каждым высказыванием.

— Ну, список того, что я знаю о тебе, растет. Бессмертный солдат, который любит потрошить своих жертв, дразнить незнакомых женщин и плевать на всех вокруг.

Его переводчик должен был обновляться автоматически, как и бункер, но Нокс с трудом понимал значение ее слов. Он плевал… зачем? Это должно быть оскорблением, он был уверен… но каким?

Он не станет спрашивать. Ее мнение ничего не значило для него, потому что она ничего не значила.

Пока Вейл окидывала взглядом свое тело, дрожь сотрясала ее, посылая рябь по воде. Когда она заметила свое нижнее белье, румянец на ее щеках усилился.

Вместо того чтобы руками прикрыть грудь, она вздернула подбородок и впилась в него взглядом, показывая своим видом, что он никогда к ней не прикоснется. Что одновременно ошеломляло, впечатляло и привлекало его.

— Где мы находимся? — спросила она. — Погоди. Я помню. Воздух… ты создал какую-то дверь. — Она побледнела. — Как ты создал дверь?

— Я буду задавать вопросы, женщина, а ты — отвечать.

Теперь она вздрогнула, как и любой разумный человек, услышав такой резкий тон, но секундой позже подалась вперед, словно готовясь к драке.

— Знаешь, у меня есть имя. Я…

— Мне все равно.

— …Валерина Шейлинн Лондон, — сказала она, а затем продолжила, будто он просил о ней больше информации. — Мои друзья зовут меня Вейл. И я знаю, о чем ты думаешь. Валерина — смешное имя. Согласна. А также, если меня зовут Валерина, почему мое прозвище рифмуют с долиной, а не с балериной? Забавная история. В детстве я не могла произнести…

— Довольно! — У Нокса не было друзей, и он их не хотел. — Что ты делала в ледяной тюрьме, Валерина?

Она хмыкнула.

— Ты не дал мне закончить. Можешь называть меня мисс Лондон. Моя сестра и я… ты помнишь ее, да? Больная девушка, которой нужно лекарство? Мы заблудились и искали укрытие. И я знала, что тебе место в тюрьме. Знала! Какие преступления ты совершил, кроме хладнокровного убийства? Все возможные преступления?

Не обращая внимания на ее вопросы, он рявкнул:

— Расскажи мне все. Как вы нашли пещеру и почему заблудились в этом районе. Не упускай ни одной детали.

— Нет, спасибо. Я смотрела этот фильм. Как только узнаешь, что хочешь, я тебе больше не понадоблюсь, и ты порежешь меня на кусочки, а потом покончишь с этим. Почему бы нам не поменяться местами? Ты мне все расскажешь, а потом я тебя порежу на кусочки.

Нокс скрестил руки на груди. Обычно, когда кто-то угрожал ему, они умирали. Так почему же он восхищался этой женщиной за ее храбрость?

— Расчленение и игра в кости меня не убьют, — сказал он. — Я могу регенерировать органы и конечности.

— Так как же мне тебя убить? — Она с невинным видом захлопала ресницами. — Скажи, будь другом.

Достаточно.

— Вернемся к теме, которая имеет значение. Прежде чем мы прибыли в мой бункер, ты согласился ответить на мои вопросы. И выполнишь свою часть сделки. Ты больше не станешь мне угрожать. Потому что я не буду больше это игнорировать. А заставлю тебя пожалеть.

Побледнев, она вскарабкалась на скалистый выступ бассейна. Куда она собиралась пойти? Нокс проплыл расстояние между ними и затащил ее обратно в воду.

Пока она боролась за свободу, ее женская мягкость терлась о его мужскую твердость, и он зашипел на выдохе:

— Успокойся, Валерина.

— Изнасилование не входило в нашу сделку. — Несмотря на его угрозы, она ударила его локтем по подбородку своим фирменным движением. — Знаешь что? К черту нашу сделку. Я отказываюсь отвечать на твои вопросы, пока моя сестры не будет рядом. Живой!

Он усилил свою хватку.

«Не позволяй ей тереться о тебя».

Он не попытался ее остановить.

«Сопротивляйся желанию прижаться к ней».

Он не смог устоять.

Она извивалась с большей силой… продолжала тереться… такая влажная, такая теплая, его сопротивление рушилось…

«Если продолжу тереться об нее так сильно, то я…»

С рычанием он оттолкнул ее от себя, чтобы не совершить того, о чем они оба пожалеют. Вейл скользнула под воду, а потом вынырнула, пытаясь отдышаться. Когда она открыла рот, чтобы, скорее всего, произнести язвительный ответ, он понял и принял, что не может ее запугать. Она не была похожа на других людей, что означало, что он не должен относиться к ней так же, как ко всем остальным.

— Не бей меня больше и не пытайся сбежать, — рявкнул Нокс. — И не заставляй меня снова тебя предупреждать.

Вейл опять вздрогнула, излучая ужас. Но ужас длился недолго. Она усмехнулась и отсалютовала ему, сказав:

— Сэр, да, сэр. Как скажете, командир придурок.

Ну-ну. Ее колючее поведение было своего рода броней. Он узнал эти знаки. Потеряв Минку, он превратился в ходячую, говорящую рану, предрасположенную рычать на всех, кто находился поблизости. Что угодно, лишь бы скрыть боль. Если бы он позволил эмоциям овладеть собой, Ансель воспользовался бы его уязвимостью и сделал бы все еще хуже.

Он почувствовал симпатию и укол сочувствия к Вейл.

— Как ты получила свои шрамы? — спросил он, дав волю своему любопытству.

— Такая же скотина, как ты, не оценила мои лучшие качества, — сказала Вейл.

Нокс сжал кулаки.

— Он был наказан?

— Да, конечно. Я порезала ему лицо. Всю оставшуюся жизнь он будет видеть напоминание обо мне каждый раз, когда посмотрит в зеркало.

— Я очень рад. — А теперь надо подумать, как с ней поступить. Допрос никогда не был его сильной стороной; он склонен полагаться на агрессию и боль. Но мысль о том, чтобы навредить этой женщине, его не привлекала.

Возможно, если бы он притворился разумным, она ответит ему тем же и начнет действовать разумно.

Стоит попробовать. Вода заколыхалась, когда он сменил свою позу.

— Удели мне десять минут своего времени и будь абсолютно честна. Это все, о чем я прошу… Вейл. В ответ…

— Ты отвезешь меня обратно в горы, чтобы мы смогли найти мою сестру, — вставила она, кивнув. — Да. Окей. Согласна.

Нет. В свою очередь, он не будет принимать более жестких мер против нее. Но пусть она верит во все, что пожелает. Его нельзя ни в чем обвинить.

— Расскажи мне, как вы добрались до тюрьмы, — попросил Нокс.

— Я была в отпуске с Нолой. Мы отправились в поход по Хибинам. В одну секунду нас окружала трава и деревья, в следующую — лед. Мы наткнулись на хижину, и наш проводник оставил нас умирать. Через две недели у нас кончилась еда, и мы решили отправиться на поиски помощи. Вот тогда мы и наткнулись на эту… тюрьму.

— Что ты знаешь о Великой Войне?

— Ничего. — Она выгнула темную бровь. — А что ты знаешь о Великой Войне?

И он скучал по ее нраву?

Он снова скрестил руки на груди.

— Что ты знаешь о викингах?

— Баскетбольная… футбольная… бейсбольная… команда? Или ты про древних, эм, варваров?

— Варвары. Ты знаешь, где они живут или что делают?

— Я думаю, они заняты кормлением червей. Под землей. Потому что они вымерли.

— Ты спрашиваешь или рассказываешь?

— Рассказываю?

Он поджал губы. Сколько же времени прошло с тех пор, как Эрик использовал Жезл Климы?

— Подожди. — Вейл вздрогнула, словно была одновременно заинтересована и встревожена. — Вы замерзли во времена викингов?»

— Да. — Они вымерли? — Какой сейчас год?

Она сказала ему, и он вздрогнул. Ноксу следовало ожидать такого ответа, понять, что прошли века. Он просто не осознавал, что провел тринадцать столетий, не выходя на связь с Анселем… или что Семерка так же долго не контактировал с Высшим Советом.

Насколько Нокс знал, ни одна война не длилась больше пяти столетий.

Он должен связаться с Акселем немедленно. Король отправлял бесчисленное количество запросов о встречах на протяжении всего заключения Нокса, но он не мог ответить.

Нет, решил он. Это подождет. Король захочет получить ответы, которых у Нокса нет, может даже приказать ему делать то, к чему он не готов. Он выдержит паузу и заставит короля выйти с ним на связь.

— Как я вижу, новости ошеломили нас обоих, — сказала Вейл. — Я имею в виду, что ты ходячее и говорящее доказательство того, что научная фантастика существует. Я не должна быть фанаткой, потому что ты убийца и все такое.

— Фанаткой?

— Как ты попал в заточение? Проклятие? Магия? Это была магия, не так ли? Я знала, что мифы пропитаны правдой. Как вы пережили заморозку? Благодаря бессмертию?

Ее возбуждение притягивало Нокса настолько сильно, что его нельзя отрицать. Медленно, взвешивая каждое движение, он поплыл к ней. По мере того как она отслеживала каждое его движение, ее возбуждение немного спадало. Она стала настороженной, но в то же время… очарованной?

Он остановился прямо перед ней и выпрямился во весь рост. Запах жасмина и жимолости поразил его сознание, еще более восхитительный, чем раньше, и он был благодарен тому, что так и не снял брюки.

Но в любую секунду его член сможет «прибить муху».

«Сфокусируйся. Сопротивляйся ее притягательности».

«Не могу».

— Скажи мне, женщина. У тебя есть клан? А точнее, у тебя есть мужчина?


* * *

Странная смесь паники, возбуждения и удивления охватила разум Вейл, и она с трудом сохранила самообладание.

Проявление эмоций делало уязвимым перед другими людьми. Нет, спасибо. Но да ладно! Мифы были реальны, и Нокс оказался частью одного из них. Она всегда втайне подозревала, что фантастика — это нечто большее, чем выдумка.

Однажды она поделилась своими мыслями в сети. В течение нескольких дней интернет-тролли атаковали ее комментариями о «теории заговора», сказав ей, что она сумасшедшая и не должна размножаться, и мир без нее будет гораздо лучше.

«Пусть идут к черту!»

Хоггвартс может действительно существовать, и мутанты — скрываться в обществе. Может быть, он был проклят. Или был инкубом… демоном, который занимался сексом со спящими женщинами. Нокс смотрел на нее так, словно умирал с голоду, а она была «шведским столом». От перемен в нем у нее перехватило дыхание.

Неужели он так смотрит на каждую женщину?

«Я не разочарована. Никак нет».

«Сопротивляйся его привлекательности. Убийца, помнишь?»

Черт побери, может быть, это ее прокляли. Она вошла в ту пещеру, и все изменилось. Ее чувства обострились, а тело мгновенно отреагировало на самого неподходящего мужчину на планете.

Кто этот мужчина на самом деле? Почему его глазницы иногда чернеют? Какими силами он обладал? Помимо создания невидимых дверных проемов и выживания в ледяной тюрьме без физических повреждений на протяжении более тысячи лет, конечно. И как с каждой минутой он становился все красивее?

Возможно, она смогла бы или должна использовать его похоть, чтобы сбежать. Только по этой причине.

Или, может быть, ей следует вообще плюнуть на это дерьмо и действовать согласно тюремным правилам, показав ему, кто здесь хозяин.

Правда заключалась в том, что Вейл пошла бы на ужасные, развратные поступки, чтобы помочь своей сестре. Нола все еще была в плену, симптомы отмены скоро проявятся, если только она или Зион не найдут новые таблетки.

Куда он ее забрал? Куда-то вроде этого места? Чем бы это ни было. Скалистые стены, каменный пол и бассейн говорили ей, что они находятся в какой-то пещере, но это не имело никакого смысла. Деревья не могли расти под землей без солнечного света, но четыре фруктовых дерева процветали здесь.

— Вейл? — подсказал он.

Точно. Он задал ей вопрос.

— Под кланом, я полагаю, ты подразумеваешь семью. Да. Моя сестра, которая все еще нуждается в моей помощи. Нашей помощи. И под мужчиной, я полагаю, ты подразумеваешь мужа. Да, — сказала она. Ложь, конечно, но только технически. Когда-нибудь в будущем она выйдет замуж, и это будет правдой. — Я его луна и звезды, и он заплатит огромный выкуп за мое благополучное возвращение. Он заплатит еще больше за безопасное возвращение моей сестры.

Мышца под глазом Нокса дернулась, как Бомба, готовая взорваться.

— Не будет никакого выкупа. Мужчина может обойтись без тебя какое-то время.

Его голос… такой грубый и хриплый, и такой одурманивающий. И снова она опьянела от сладкого вкуса виски и меда.

Стоп. Он только намекнул, что не собирается надолго удерживать ее у себя или разрубить на мелкие кусочки и съесть.

«Давай расставим все точки на е».

— Почему я здесь, Нокс? — Она назвала его по имени, надеясь, что побудит его воспользоваться ее именем. Чем больше он будет видеть в ней живое существо с надеждами и мечтами, тем добрее, вероятно, будет к ней относиться. — Что конкретно ты хочешь знать? И что это за место?

Он уставился на нее, излучая угрозу, но Вейл отказалась отступить.

— Тебе нужно знать только одно, — сказал он. — Пока ты нужна мне, пока не жаждешь моей смерти, я буду тебя защищать.

«Я ему нужна?» Возбуждение расцвело, но она быстро его подавила. Не имеет значения.

«Смотри, как Вейл делает вид, что не желает его смерти».

— Ну что же. — Она проверила наручные часы, которых на ней не было. — У тебя осталось пять минут. Ну же. Копни глубже и поведай мне о том, что еще хочешь знать.

— Я хочу знать о Терре. — Он нарезал вокруг нее круги, один, второй, словно хотел рассмотреть и насладиться каждым дюймом ее тела. — О твоем мире.

Терра… мир. Да, прямо как в научной фантастике.

— Ты имеешь в виду землю.

«Его близость на меня не влияет. Нет. Ни капельки».

Нокс остановился позади нее и выпрямился.

Она развернулась… и поняла, что Нокс совсем близко. Его кристально ясные глаза мгновенно загипнотизировали ее, массивные размеры его тела пробуждали самые женственные желания. Как его густая черная щетина будет ощущаться на ее коже? К тому же у него была татуировка в виде древа жизни, что добавляло много порочных образов в ее голову.

И это была не ее вина. Его словно собрали из сексуальных кусочков, которые, соединяясь,образовывали еще более сексуальную картину, нарушая ее сердечный ритм, заставляя ее соски напрячься и разжигая боль намного ниже…

Черт возьми, какое значение имела его внешность? Она не собиралась с ним встречаться. Нокс неподходящий кандидат для ее личной жизни. После бурных школьных дней она задавала себе те же самые три вопроса всякий раз, когда парень проявлял к ней интерес, что случалось нечасто, поскольку распространился слух, что Вейл Лондон отныне вне игры.

Какие вопросы? Насколько вероятно, что он: 1) солжет ей; 2) изменит; 3) сможет ее обокрасть? Если бы вероятность положительного ответа хотя бы на один из них достигал восьмидесяти процентов, она отклоняла приглашение.

— Земля, да. — Нокс шагнул вперед и едва слышно зашептал. — Я также слышал, что местное население называет этот мир Геей.

Опять «мир». Она вдохнула его запах, экзотические специи… вызывающие ненасытную похоть.

— Зачем тебе нужно услышать о Земле? — «Я не буду обращать внимания на мурашки и усиливающуюся боль внизу живота». — Разве ты не должен знать о своей собственной планете? Или, гхм, ты пришелец?

— Мой переводчик подбирает наиболее верное значение каждому твоему слову. Сейчас я представляю себе маленького зеленого человечка с большими черными глазами.

Его переводчик?

— Ты с другой планеты или нет?

— И да, и нет. Самое точное описание — «другой мир».

Оу!

— Тогда что такое мир? Думаю, что мой переводчик сломался.

Он нахмурился, но сказал:

— Мир — это другая реальность, измерение, царство, связанное с другими реальностями, измерениями, мирами или царствами через систему порталов.

Порталы, а-ля Звездные врата?

— Когда мы прибыли, — добавил он, — ваши люди называли порталы Биврёст.

Береста? Рука-лицо. Биврёст, а не дерево. Радужный мост в скандинавской мифологии. Способ, который люди использовали для путешествия из одного мира в другой.

— Ты создал портал, чтобы войти в этот дом? — спросила Вейл. О, черт. Она в другом мире?

— Нет, я создал разлом. Порталы переносят нас из одной реальности, измерения, мира или царства в другой. Разломы переносят нас в другие места в той же реальности, измерении, мире или королевстве.

Тогда ладно. Она все еще была на Земле, что было своего рода разочарованием.

— В чем разница между реальностями, измерениями, мирами и царствами?

— Реальности накладываются друг на друга. Измерения существуют в одном и том же пространстве, не взаимодействуя, и миры принадлежат царствам.

Ладно, она вроде как жалела, что спросила. «Информационная перегрузка». Глубокий вдох, выдох. Ошибка! Он был так близко, от него исходил такой роскошный запах, что у нее закружилась голова от желания, с которым она не могла бороться.

Отлично! Теперь ей нужно было отвлечься от: 1) перегрузки; 2) ее влечения к Ноксу, что означало, что ей нужно получить больше информации.

— Если ты не инопланетянин, то кто?

— Я бессмертный воин, посланный сюда, чтобы сражаться в Великой Войне за Терру и победить, чего бы это ни стоило.

— Я знаю, что есть разные виды бессмертных. Например, вампиры и оборотни. А кто ты?

— Ты имеешь в виду клыкастых кровопийц из Лейдиада и зверей Адвевета… хотя последние больше похожи на драконов, чем на волков.

Возбуждение вернулось, и она кивнула.

— Я не один из них, нет, — сказал он. — Я больше похож на Бога.

Он ведь пошутил, верно?

— Бог чего?

— Темноты.

Иначе говоря… дьявол. Мило.

— А что такое Великая война?

Нокс проигнорировал вопрос и сказал:

— Я полагаю, что у Земли все еще есть армии. Они ведут свои собственные войны.

Он протянул руку и зарылся в ее волосы пальцами. Черные как смоль пряди казались шелковыми лентами на его влажной коже, и от этого зрелища у нее перехватило дыхание.

Затем их взгляды встретились, его зрачки закрыли радужку, и замерзшие океаны превратились в ад возбуждения.

— Да, — прохрипела она. Ей не понравилось это зрелище… потому что ей это слишком нравилось. Твою мать. — Зачем тебе знать о наших армиях? Потому что ваши армии планируют широкомасштабное вторжение? Ну, вы должны посмотреть небольшой документальный фильм под названием «День Независимости», чтобы узнать, что происходит, когда наша планета находится под угрозой.

— Если эти вооруженные силы попытаются остановить нашу войну, Высший совет направит пропорциональное количество Наблюдателей. Поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь, чтобы сюда прислали отряд Наблюдателей.

Высший Совет. Наблюдатели. Великая война. Это слишком!

Словно почувствовав ее растущее напряжение, он снова протянул руку и нежно провел костяшками пальцев по ее подбородку. Вейл прижалась к нему, в поисках утешения и тепла.

«Что ты делаешь? Стой!» Она резко выпрямилась. Сейчас имело значение только одно.

— Говори правду. Будет ли вторжение?

Нокс сделал паузу ровно настолько, чтобы повысить уровень ее стресса.

— Пока ваши правительства ведут себя хорошо, никто из других миров не ступит на вашу землю, пока не закончится война… и меня не коронуют победителем.

Глава 6

Чем дольше Нокс вглядывался в Вейл, вдыхая ее сочный сладостный аромат, тем больше он чувствовал себя не в своей тарелке. Он был тверд, его член словно выковали из стали. Ну конечно. Мужское сознание вцепилось в его внутренности, потребность попробовать пленницу почти захлестнула его, желание испытать поцелуй, его первый поцелуй, мучительно искушало.

«Я вижу… Я беру».

«Должен сопротивляться!» Мужчины теряли голову рядом с женщинами… во всех смыслах слова. И Ноксу не нужно знать, действительно ли Вейл так восхитительна на вкус, как он себе представлял. Он мог угадать ответ: она была вкуснее.

Победа зависела от его способности противостоять желанию ее поцеловать. Но он мог делать с ней и другие вещи…

Ему нужно было заняться с ней другими вещами. Но каждый раз, когда он поддавался желанию прикоснуться к ней, она принимала его в одну минуту и отвергала в следующую. Раскаленное добела и ледяное обхождение сводило с ума.

— Я собираюсь прикоснуться к тебе, — сказал он ей, объявляя о своем намерении, надеясь ее подготовить. Ни удивления, ни ледяной реакции. Наверное.

— Зачем? — прохрипела она дрожа. От предвкушения?

— Потому что я этого хочу. — «Потому что должен». — Потому что не могу этого не сделать.

Она сглотнула, ее защита… рушится? Он медленно протянул руку, предоставляя ей возможность отойти подальше…

Контакт.

Он втянул в себя воздух. Она застонала, биение пульса у основания ее шеи участилось.

Все еще раскалена добела.

Осмелев, Нокс захватил еще больше пространства. Убрал прядь ее волос со лба и щеки, затем заправил за ухо. Ощущение ее бархатной мягкой кожи… Его член начал пульсировать. В любой момент его штаны могут порваться.

Где же его хладнокровие?

Ему не следовало это начинать. И определенно не следует продолжать. Ему предстояло убить воинов, выиграть войну, казнить королевскую семью и спасти родной мир. Отвлекаться недопустимо.

Хотя, если бы он решил не отказывать себе в удовольствии, то лучшего места было не найти. Никто не мог проникнуть в бункер, потому что никто никогда не видел его изнутри.

Хриплым голосом он спросил:

— Ты хочешь меня, Вейл?

Ее рот открылся и закрылся, затем лицо потемнело. Она вздернула подбородок:

— Хочу? О, пожалуйста! Я боюсь тебя. Сколько человек ты убил сегодня?

— Только одного. — К сожалению… — Я также защищал тебя.

— Только одного. — Ее сухой тон насмехался над ним. — Ты кажешься разочарованным.

— Так и есть. Если ты не заметила, то они тоже пытались меня убить.

Вейл закусила нижнюю губу, распаляя желание Нокса еще сильнее. Ему хотелось прикусить эту нижнюю губу.

— Я хочу сказать, что не сплю с убийцами, — сказала она.

— Даже с убийцами, которые пытаются тебя спасти?

— Я понимаю, что ты был в эпицентре боевых действий, — сказала она, нахмурив брови, — но слушай, тебе нравилось то, что ты делал.

— Мне нравится побеждать.

— Тебе нравится хвастаться.

Он дернул плечом. Его месть зависела от победы, но он не собирался объяснять свои причины ни ей, ни кому-либо еще.

— Я заметил, что ты не упомянула своего мужа при отказе.

Гнев вспыхнул при упоминании о ее браке, его хватка на волосах Вейл усилилась.

Почему такая сильная реакция? Мужа здесь не было, и это никого не беспокоило. Их связь не имела никакого значения в сложившейся ситуации. Если Нокс решит оставить ее, то он ее оставит.

«Теперь я думаю о вечности?»

— Это ты пристаешь к замужней женщине, — сказала она. — Неужели серьезные намерения для тебя ничего не значат?

— Они означают для меня все. — Но только его намерение победить. — И я определенно не буду к тебе приставать.

— Приставать — значит флиртовать. Неважно. — Она закатила глаза. — Твой десятиминутный допрос почти закончился. Ты действительно хочешь тратить время на споры о том, хочу я тебя или нет?

Да! Ее влечение к нему почему-то стало делом огромной важности.

— Ты пробовала переспать с убийцей? — Он провел кончиком пальца под ее подведенными, я-хочу-чтобы-ты-снял-мои-трусики-своими-зубами, глазами. — Тебе определенно должно понравится.

Между ними шипело напряжение.

— Нет. Я не спала с убийцей, — ответила она, ее интонация стала эквивалентом закатывания глаз. — Лжецов и мошенников было достаточно.

Есть ли женщина сексуальнее этой? Она так отличалась от застенчивых, замкнутых женщин, с которыми он спал в прошлом. Вейл была прямолинейной и уверенной в себе, с твердым характером. Требовала ли она абсолютного удовлетворения от своих любовников?

Нокс подавил стон возбуждения.

— Женщины в моем королевстве пользуются косметикой, но она размазывается. А твоя нет. Почему?

— Потому что это татуаж. — Ее веки сузились, ресницы почти слились воедино. — А теперь довольно обо мне и моих сексуальных партнерах.

— Сколько партнеров?

Она напряглась.

— Хотя это не твое дело, но больше, чем орда, меньше, чем легион. Делает ли это меня подержанным товаром в твоем возвышенном мировоззрении? Ммм? Ты ведь теперь не прикоснешься ко мне десятифутовым шестом, правда?

Он думал, что… завидует этим мужчинам. Или это так, или у него было несварение желудка.

— Ты на это надеешься? Что же, ты права. Я бы никогда не дотронулся до тебя шестом. А предпочел бы использовать свои руки.

— Я… Ты… Что же. Я не знаю, что сказать.

— Мужчины тебя удовлетворяли?

«Я сделаю своей миссией ей угодить».

Нет. Достаточно!

— Как я уже сказала, — сказала Вейл и откашлялась, — мы закончили болтать обо мне и моих сексуальных партнерах.

Недостаточно. Не закончили.

— Может, лучше поговорим обо мне и моих партнерах? — вкрадчиво спросил он.

— Нет, спасибо.

— Ты хочешь узнать что-нибудь о моей романтической истории?

— В этом нет необходимости. Я могу догадаться. У тебя никогда не было постоянных отношений, и на ужин ты всегда бронируешь столик на одного. Короче говоря, девушки не хотят иметь с тобой ничего общего. Потому что тот, кто сказал тебе, что подземная тюрьма — это хорошее место для первого свидания, солгал.

Нокс поджал губы.

— Не надо дуться, — сказала Вейл и вздохнула. — Смотри. Я думаю, что ты сексуален, да. Хорошо? Ну вот, я это признала. Ты знаешь мой самый большой секрет. Но поправочка. Ты сексуален для всех зрячих людей.

Каким-то образом она превратила комплимент в серьезное оскорбление. Но это не имело значения. Его член запульсировал сильнее. «Она считает меня сексуальным».

«Не имеет значения. Удовлетвори потребность. Двигайся вперед».

— Скажи мне, почему мой айер — мой инстинкт — сказал, что ты мне необходима, чего он никогда не делал в прошлом.

Ее глаза расширились, и он уловил вспышку волнения.

— Айер?

— В буквальном переводе — это означает видеть.

— И он видит, что я нужна? Не бери в голову. Неужели ты не понимаешь, что я ничего не знаю о том, что здесь происходит? У меня нет ответов, только новые вопросы. А теперь твое время вышло, и мы возвращаемся в ледяные горы. Мы будем искать мою сестру…

— Я никогда не соглашался найти девушку.

— Нет, нет, нет. Ты же согласился! Десятиминутные вопросы и ответы, за которыми последует охота на Нолу. Не добавляй дрянного обманщика к своему длинному списку недостатков.

— Я не лгал. Ты думала, что я согласился на твои условия, но вспомни. Я попросил десять минут, не обещая ничего взамен.

Разочарование исходило от нее, и она вдохнула и выдохнула.

— Я приближаюсь к стадии взрыва. Действуй с осторожностью.

— Женщина…

— Перестань называть меня женщиной! — С визгом она бросилась на него, разбрызгивая воду. Снова и снова она колотила его кулаками в грудь. — Ты знал, что я подразумеваю, так что лучше отведи меня к Ноле или… или…

Нокс швырнул ее в другой конец бассейна, отправив под воду, чтобы она остыла. Когда Вейл, сплевывая воду, поднялась наверх, он выбрался наружу, наконец-то увеличив расстояние между ними, плюнув на решение айера и посчитав ее скорее угрозой, чем необходимостью.

Призвав свою ледяную сдержанность, которая хорошо служила ему на протяжении всей войны, он сорвал и съел второй фрукт, затем прошествовал к своему шкафу, встроенный с другой стороны кровати.

Когда он снял штаны, промокший материал зацепился за что-то — важное, пульсирующее — но он вышел с неповрежденными причиндалами, так что можно считать это победой. Нокс надел черную футболку и свежую пару кожаных камуфляжных брюк с карманами.

Обе вещи были сделаны из ткани, которую он приобрел в другом мире; они уменьшались или расширялись в зависимости от размера и выполняли функцию брони. Материал не остановит меч, но сможет предотвратить мелкие царапины. Потом он надел свои любимые кинжалы и сапоги, затем пояс и пряжку.

Он сам изготовил пряжку — необходимое приспособление для победы. Если Нокс не мог заработать или украсть оружие, то должен был его создать. Пряжка скрывала небольшой клинок. Предосторожность не помешает.

Хотя он внимательно прислушивался, но не услышал никакого движения, указывающего на то, что Вейл покинула бассейн. Неужели она думает, что вода может защитить ее от него?

Глупая женщина.

Тем не менее, в одном она была права. Возвращение в горы было неплохой идеей. Не для того, чтобы искать ее сестру, конечно, а чтобы найти след Каррика и убить любого война, который еще не выбрался из-под обломков.

Нокс оставит Вейл в бункере. Она была здорова и в тепле, его оружие спрятано, и у нее нет возможности убежать. Единственным вариантом вернуться обратно был разлом, а без рифтеров она не в силах его создать.

Когда он вышел из чулана, Вейл все еще находилась в бассейне. Она настороженно наблюдала за ним, и он осознал, что ему нравится ее взгляд. Подойдя к маленькой нише в задней части здания, он нарочно согнулся.

Внутри ниши воронка теней имитировала торнадо, скрывая его арсенал. Если кто-то, кроме Нокса, войдет, теневые ветры отбросят нарушителей… но только после того, как оружие нанесло бы небольшой урон, клинки бы порезали, пистолеты бы выстрелили.

— Избегайте ее, — тихо приказал он. — Не причиняйте ей вреда.

Ругая себя за такую глупость, он вернулся к бассейну, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Я ухожу.

— Это та часть, где я должна пролить слезу? — спросила она и насмешливо махнула рукой. — Пока-пока.

Он заскрежетал зубами:

— На деревьях растут фрукты. Ешь их.

— Фрукты. — Она поморщилась, как будто это слово оставило неприятный привкус во рту. — Разве у тебя нет пончиков? Я почти уверена, что у меня в крови сахар и растительное масло, и пришло время для вливания.

Неважно, что это значит.

— Я знаю, что ты умираешь с голоду. Зачем притворяться?

Она вздернула подбородок, это действие он теперь ассоциировал с надеванием доспехов. В этот момент ему показалось, что он все понял. Она хотела получить фрукты, но никогда не призналась бы в этом и не рискнула бы показать свою слабость.

Такой же воин, как и я.

— Фрукты содержат все необходимые питательные вещества, в которых нуждается твое тело, — сказал он, проявляя милосердие. Впервые. — Кроме того, в шкафу есть кое-какие вещи. Оденься. Там есть кровать. Отдохни. Больше ничего не делай. За все, что разрушишь, ты заплатишь. И ни при каких обстоятельствах не входи в темную нишу сзади. Если зайдешь, то я об этом узнаю и буду… недоволен. Плохие вещи случаются, когда я недоволен.

Ее сотрясла дрожь, которую она пыталась скрыть зевком.

— Куда ты идешь?

— Возвращаюсь в горы.

Она оживилась.

— Как долго тебя не будет?

— Сколько потребуется.

— Сколько потребуется для чего?

Он предпочел не отвечать.

— Хорошо. Не отвечай. Но не будешь ли ты так любезен в качестве бонуса, поискать Нолу, пока ты там? Одетая только в кружевное черное белье, она, наконец, выбралась из бассейна. Капли воды стекали по ее изгибам, когда она бросилась к кровати.

От ее вида…

Кровь к его сердцу потекла быстрее и интенсивнее. Гораздо интенсивнее.

Почему он так сильно реагировал на эту женщину? Почему она была ему нужна?

— Если я наткнусь на твою сестру и не буду занят, — добавил он, пытаясь доказать, что не поддается похоти, — то убью Зиона и приведу ее сюда.

Она вздохнула, словно разочаровавшись в нем.

— Разве убийство человека обязательно в этой сделке?

— Да.

— Хорошо. — Она на мгновение задумалась, прочистила горло и кивнула. — Если ты увидишь Нолу, но не сможешь… хм, позаботиться о Зионе, пожалуйста, умоляю тебя, отдай ей этот рюкзак, в любом случае.

Услуга.

— Я сделаю это, но тогда ты будешь мне должна.

Долг платежом красен.

— Да, да, — сказала она без колебаний, удивляя его. — Я буду у тебя в долгу.

— Разве ты не хочешь знать, что я потребую в качестве платы?

— Мне и не нужно. Я сделаю все для того, чтобы моя сестра была здоровой.

Такая преданность достойна восхищения, и Нокс позавидовал девушке. У него никогда не было брата, сестры или друга, никогда не было никого, кто был бы готов даже плюнуть на него, если бы он был в огне, не говоря уже об оказании помощи. Только Минка любила его…

«Очисти свой разум. Двигайся вперед». Он резко взял рюкзак и перекинул через плечо.

Нуждаясь в пространстве для создания прохода, он вгляделся в точку, примерно в двадцати футах от Вейл, щелкнул рифтерами и взмахнул рукой в воздухе, одновременно призывая завесу теней. В воздухе появилась трещина, открывая вид на ледяные горы, но только для него. Вейл не могла видеть сквозь мрак.

Морозный ветер ворвался внутрь бункера, снежинки танцевали с пылинками.

Она охнула и вздрогнула от внезапного холода. Чувствуя себя странно заботливым, он поднял ее и отнес обратно на кровать, затем накрыл одеялом ее мокрое тело.

— У меня не отнялись ноги, я как раз собиралась бежать в укрытие, — проворчала она, поднимаясь на колени. Броня все еще на месте. — Я не кукла.

— Ты та, за кого я тебя принимаю. — Она была воплощением красоты.

— Так… ты только что открыл проход? — спросила она, разглядывая множество теней.

— Открыл. И я должен идти.

Не говоря больше ни слова, он вытащил из ножен свои любимые кинжалы и вошел в ледяную местность. Быстрый визуальный осмотр показал, что поблизости никого нет, и ночь все еще царила, хотя парад сияющих звезд исчез.

Нокс подождал, пока проход закроется, чтобы никто не проник в бункер и не причинил вреда Вейл, пока его не будет.

«Никто не причинит вреда моей смертной».

Решив покончить с делами и вернуться к Вейл — только потому, что у него было много вопросов — он зашагал по льду, взглядом сканируя пространство.

Лязг. Свист. Лязг. Его уши дернулись, когда до него донеслись характерные звуки битвы. По меньшей мере, двое воинов находились в самом центре жестокой схватки на мечах.

Укрывшись тенями, Нокс поднялся на гребень холма. Его выдавал только хруст снега под сапогами.

«Осторожно». Он должен об этом помнить. В тот момент, когда в пределах досягаемости появлялся враг и мог его достать.

С вершины холма он осмотрел разрушенную тюрьму. Там громоздились большие глыбы льда, образуя башни. Внутри не было никакого движения, указывающего на жизнь. Выросли четыре ледяные башни, из каждой торчали зазубренные сосульки. Дело рук Петры.

Бились три война: Бейн, Селеста и Гуннар.

Женщина и Гуннар работали вместе, пытаясь загнать Бейна в угол. Мужчина был слишком хорошо подготовлен и неоднократно уклонялся от их ударов. Даже тех, которых не мог видеть. Его очки остались на макушке, позволяя ему следить за парой своими звериными инстинктами, а не зрением.

Поразительное открытие… у Селесты были способности, о которых Нокс и не подозревал. Она могла исчезнуть из поля зрения, а затем возникнуть на новом месте. Благодаря линзам, только Нокс мог разглядеть ее, когда она исчезла. Но он различал лишь смутные очертания.

Чем больше он наблюдал, тем сильнее становилась его решимость с ней покончить. Селеста тоже стала неосязаемой, пронзая своих противников.

Да, она должна умереть. Как можно скорее. Прежде чем она получит новое оружие от своих убийств.

«Никакой пощады».

Его взгляд вернулся к Гуннару. «Никакой реальной угрозы». В его мече не было ничего особенного… стоп. В нем появилось что-то особенное. Что-то изменилось со времени последней битвы. Теперь айер вдруг закричал: «Должен заполучить это».

Очень хорошо.

Несмотря на то, что Гуннар не разговаривал с Селестой более тысячи трехсот лет, он защищал ее, как будто любил, используя свою силу, чтобы двигать предметы разумом, подвергая себя ранам, чтобы ее уберечь. Ошибка. Когда он использовал свою силу, его тело замирало на долю секунды.

Доля секунды может стоить жизни.

Нокс спустился вниз, тихо-тихо, словно крадущаяся тень.

Когда Селеста снова появилась позади Бейна, воин почувствовал ее и попытался увернуться, но Гуннар преградил ему путь с одной стороны, а ледяная башня с другой.

Торжествующая Селеста воспользовалась своим преимуществом, пронзив мечом грудь Бейна. Лезвие вышло у него из спины, остановившись только у рукояти.

Прежде чем она успела нанести смертельный удар, он ударил ее ногой в живот… и она отшатнулась, выпустив меч из рук.

Взревев, он выдернул оружие. Хлынула кровь, и он улыбнулся холодно. Злобно. Бейн поднял свой пропитанный кровью приз. Затем его тело начало меняться, кости удлинялись и заострялись, мышцы утолщались, кожа мерцала, словно покрытая радужной чешуей.

Он сделал один шаг к Селесте, только один, прежде чем его колени подогнулись, и меч выпал из его руки. Запрокинув голову, он издал второй звериный рев.

Нокс резко остановился. Селеста и Гуннар напряглись, приготовившись бежать. Как и Нокс, они знали, что им понадобится помощь, если Бейн полностью обратится. Всему миру понадобится помощь.

Ожидание…

Трансформация прекратилась, мужчина бил по ране на груди.

Интересно. Ходили слухи, что меча Селесты обработан ядом, способным свести на нет врожденные способности. Нокс задавался этим вопросом, но она пользовалась мечом так редко, что трудно было сказать наверняка. Он сделал пометку в своем мысленном файле: «Слухи верны».

«Хочу этот меч!»

Селеста опустилась и покатилась по льду, на ходу поднимая брошенное оружие, чтобы ударить трясущегося Бейна в спину.

Гуннар бросился к нему, держа наготове собственный меч.

«Он убьет Бейна. Пока Гуннар празднует, я нанесу удар». Все еще невидимый, все еще тихий, Нокс бросился вперед.

Одной рукой Бейн блокировал удар, а другой ударил Гуннара с такой силой, что тот впечатался в самую толстую башню Петры и сполз на землю. Раздался треск ломающихся костей, его голова свесилась под странным углом.

Похоже, его позвоночник поврежден. Следующие несколько минут он будет парализован. Отлично. Нокс скорректировал свой план. Он убьет Гуннара, ближайшего к нему, а потом Бейна.

Но приблизился к своей цели… Мужчина оставался бодрствующим и в сознании, излучая панику, пока следил за наступающим облаком теней. Он знал. Знал, что за ним пришла смерть.

Насторожившись на случай, если Гуннар просто делает вид, что беспомощен, Нокс наступил на меч, удерживая его на месте. Никакой ловушки. Гуннар остался неподвижен.

Не колеблясь ни секунды, Нокс вонзил кинжал в горло воина. Раз, другой, снова и снова, рубя до тех пор, пока голова Гуннара не отделилась от тела.

Двадцать воинов стояли между Ноксом и победой.

Внезапно, потрескивающая сила хлынула через Нокса, способность активировать меч пустила корни. Пока не узнает все возможности меча, он не будет им пользоваться.

«Убить Бейна, а потом Селесту. Найти Нолу… по возможности. Вернуться к Вейл».

— Нет! — закричала Селеста.

Нокс ожидал увидеть ее разорванной на части Бейном. Вместо этого, мужчина лежал на Земле, все еще корчась от боли. Селеста стояла между ними, глядя на Гуннара с ужасом, потрясением и болью.

«Не буду чувствовать вину. Или он, или я. Всегда выбираю себя».

«Выиграть войну — получить свою свободу».

— Не может быть двух победителей. — Нокс вложил меч Гуннара в ножны, расположенные на спине, и приблизился к следующей цели. — Я сделал тебе одолжение.

— Ты сделал себе одолжение. Ты всего лишь грязная крыса, как все и говорят. Ты его убил. Убил лучшего человека, которого я когда-либо знала.

— Я убил его легко и в удовольствие, — солгал он, решив разозлить ее и использовать ее эмоции против нее самой.

Мудрый ход. С яростным воем она ринулась на него. Зная, что не должен медлить, если хочет нейтрализовать ее способность проникать сквозь него, Нокс встретил ее на полпути. Она яростно замахнулась мечом, но он блокировал удар, зажав металл между кинжалами. Он пнул ее в живот, точно так же, как это сделал Бейн, заставив упасть.

Нокс навис над Селестой, прижал коленями ее плечи и поднял кинжалы.

Внезапная, мучительная боль пронзила его ключицу и распространилась на все мышцы в теле за считанные секунды, заставляя его чувствовать себя так, словно его поджарили на открытом огне.

Он был быстр, но Селеста оказалась быстрее. И, несмотря на отвлекающую силу ее гнева, у нее хватило присутствия духа, чтобы поднять вверх ставшей призрачной руку и ударить его своим ядовитым мечом.

По мере того, как ощущение жара становилось все более сильным, тени, окружавшие его, начали рассеиваться без его разрешения.

«Я слабею?» Его мысли были разрозненными, черные точки мерцали перед глазами.

«Собираюсь отключиться?» Здесь, сейчас?

«Я побежден?»

«Нет! Ни сегодня, ни когда-либо».

Даже когда черные точки превратились в огромные круги и кровоточили, линзы Шайло предотвращали полную слепоту. «Торопись». Нокс сгруппировался и воткнул кинжал… в землю. Она стала прозрачной и перекатилась. Не теряя ни секунды, Нокс перекатился вслед за ней… через нее. Когда она приняла твердую форму, он навалился на ее плечи. Селеста дернулась, едва не сбросив его, но все же ему удалось перерезать ей сонную артерию.

Когда ее движения замедлились, он обхватил руками окровавленное горло и сжал. Но ее кожа стала слишком скользкой, чтобы сжимать ее в течение длительного времени, а его хватка слишком ослабла, чтобы причинить какой-либо вред. Слабость возрастала с каждой секундой.

— Гуннар был хорошим человеком, — закричала она, хватая его за руки. — У него была семья, люди, которые его любили.

— У Бейна тоже есть люди, которые любят его, и все же ты планировала — планируешь — его убить. — «Бейн. Не стоит забыть, что он рядом». — Чтобы выиграть войну, Гуннар должен был умереть. И ты это знаешь.

— Нет! Мы бы нашли другой способ.

Так случалось всегда. Группа воинов собиралась вместе, надеясь жить в мире. Пока победитель Великой Войны не объявлен, Высший Совет не может претендовать на новый мир. В теории. Но союзы никогда не длились долго. А доверие между людьми, которым поручено убивать друг друга, никогда не может быть продолжительным.

— Другого пути нет.

«Слабею…» Возможно, это был ее замысел с самого начала. Тратить время на разговоры, отвлекать внимание, а потом нанести удар, когда он уже не сможет сопротивляться.

Он должен смотреть фактам в лицо. Он не сможет ее убить. Не сегодня, не так, как сейчас. Ему нужно бежать.

Бежать? От врага? О, как эта мысль раздражала.

— Ты ошибаешься, Мрак. — Селеста ударила его кулаками в грудь, а коленями в бока. — Мы никогда не причинили друг другу боль. Мы бы провели здесь остаток вечности. Если Война не закончится, Высший Совет не сможет вторгнуться. Правила…

— Правила ничего не значат. Коррумпированный Высший Совет контролирует Наблюдателей — истинную власть. Они, так или иначе, попадут в этот мир, независимо от исхода войны.

Нокс верил, что Высший Совет может использовать Наблюдателей, чтобы свергнуть всех лидеров в каждом мире, за раз. Он верил, что они продолжают набирать свои армии, намереваясь сделать именно это. Однажды…

«Оставим беспокойство на другой день». Сегодня, сейчас, он должен бежать, иначе умрет. Других вариантов не было.

Он неуклюже поднялся на ноги и отпрыгнул назад. Вовремя. Селеста взмахнула мечом, лезвие скользнуло по его груди. Больше яда, больше боли.

Зашипев, он пришел в движение. Бежать, бежать, зная, что от этого зависит его жизнь.

Глава 7

Передышка от ее похитителя! Пришло время придумать выход из этой неразберихи и отвлечься от потрясающей «фантастики», ожившей прямо у нее на глазах, как и от беспрецедентной, бессмысленной реакции ее тела на Нокса.

Или нет. Ее разум хотел того же, что и раньше… как можно больше времени, чтобы проанализировать тысячи мыслей о Ноксе.

По крайней мере, она придумала идеальное объяснение своему шокирующему желанию к нему. Запертая в горах, она была в режиме выживания, думая, что они с Нолой умрут. Было бы странно, если бы ее тело не отреагировало, когда великолепный темный воин возник в поле зрения.

Облегчение было мощным афродизиаком, возможно, величайшим афродизиаком в истории человечества. Она не читала ни одного научного исследования на эту тему, но в этом и нет необходимости. Она была живым доказательством.

И Нокс спас ей жизнь, укрыв от стихии. Он ни разу не причинил ей вреда. Унес ее подальше от сильного, жуткого ветра, после того как открыл разлом, и осторожно уложил на кровать, как будто она была сокровищем, нуждающимся в защите. Он приказал ей поесть и предложил чистую одежду.

Однако в ее аргументации был какой-то подтекст. Хотя большой громила спас ее, он приговорил ее сестру, возможно, единственного человека, которого по-настоящему любила Вейл. С другой стороны, Нокс верил в то, что Зион будет трепетно заботиться о ее сестре.

Неужели Нокс сейчас ищет Нолу?

Этот мужчина оставался загадкой, к которой Вейл не могла подобрать ключ.

Ух. Неправильная аналогия. Загадки всегда ее интриговали. Будучи подростком, она проводила часы с Кэрри, собирая самые сложные механические головоломки, одновременно соревнуясь в разгадывании загадок.

«Чем больше ты решаешь, тем больше остается позади».

«Ну же, заботливый медвежонок. Дай мне что-нибудь посложнее. Ты делаешь лишь в начале пути. Эх!» Однако Вейл никак не могла тратить время на попытки собрать воедино все хитросплетения Нокса из Ивилэнда. Если побег был возможен, она найдет способ. Решено.

Обдумывая план действий, она выбралась из постели, балансируя на нетвердых ногах. Она оденется, как ее просили, и будет молиться, чтобы ее нижнее белье быстро высохло; по крайней мере, бассейн его очистил. Потом она обыщет весь бункер в поисках оружия и съест все фрукты.

Если она найдет выход, то не сможет им воспользоваться до возвращения Нокса. Вдруг он захватил Нолу. Значит, ей придется поискать, где спрятаться, пока она будет его ждать. После того, как он заснет, она сможет освободить свою сестру в том случае, если он ее свяжет, и убраться подальше от Нокса.

В шкафу она быстро провела инвентаризацию. Четыре стеллажа, по два с каждой стороны, заполненные черными рубашками, брюками и меховыми жилетами, вся одежда была сделана из ткани, которую Вейл не могла опознать. Маслянисто-мягкая, невероятно эластичная, на первый взгляд более прочная, чем кожа, но сделанная из натуральных волокон — натуральных чужеродных волокон? Она вздрогнула. Между стеллажами стояли друг на друге пять ящиков.

Вейл наугад выбрала рубашку и брюки. Когда она одела их на себя…

— Что за… — Она чуть не выпрыгнула из своей кожи, когда рубашка и брюки уменьшились, подстраиваясь под размер и форму ее тела.

Внезапно они идеально на ней сели. Не слишком туго, но и не слишком свободно. Передовые технологии, или ресурсы, или что бы там ни было управляли домом.

В одном из ящиков лежали сложенные носки. Как и другие предметы гардероба, они уменьшились, чтобы соответствовать ее размеру. То же самое произошло и с парой сапог со стальными носками.

Чувак. Девушка могла бы привыкнуть к этому. Вейл топнула ногой, ей понравилось, как это движение придало ей сил, и сделала это снова.

Ладно, хватит волноваться из-за ее нового чужеземного наряда. Время шло, и у нее еще много дел.

Она подошла к кровати и сорвала фиолетовый фрукт. Мягкий, как персик, гладкий, как яблоко. Без запаха. Если эта штука на вкус как жженая шерсть на заднице осла, то она выставит Ноксу чертовски длинный счет.

Она осторожно откусила кусочек… и застонала. «О, Аллилуйя». Если бы сахарная вата вышла замуж за клубнику в шоколаде, этот фрукт был бы их долгожданным ребенком.

О, какие перспективы! Если они с Нолой сделают пончики из этих фруктов… поговорим о переменах в жизни! И, что еще лучше, если фрукты действительно полезны, как утверждал Нокс, продажи удвоятся… нет, утроятся.

Учитывая, что с каждым укусом Вейл испытывала новый прилив сил, словам Нокса стоило поверить.

«Магазин сейчас не в приоритете. Тащи свою задницу дальше». Точно.

Вейл перешла к следующей задаче: исследовать каждый дюйм дома, высматривая двери и окна… черт возьми! Где же двери и окна? Учитывая огромную высоту потолков и пространство, необходимое для этих деревьев, ограда оказалась меньше, чем она предполагала.

И эти деревья… они действительно процветали без солнца. Единственным источником света служила сияющая стена… из известняка?.. и единственным источником воды — водопад, который впадал в великолепное озеро.

Из мебели там стояли кровать и стол с парой стульев. В ванной комнате были раковина и зеркало, но никакого унитаза. Разве у него не было тех же потребностей, что и у людей?

Но, но… Что, если ей захочется сходить? Оставалось надеяться, что туалет был просто спрятан. Наконец она подошла к нише, в которую Нокс запретил ей входить.

«Не хочешь, чтобы я копалась в твоих вещах, не похищай меня».

Она заглянула внутрь. Большое пространство, но пустое. Тусклые стены, никакого освещения. Настолько темно, что кажется бесконечной бездной. Та же самая тьма, которую она ощущала в ледяной пещере, и на пути через разлом, когда наблюдала за тем, как тени поднимаются с земли и окружают ее. Вейл была в ужасе, но в то же время и зачарована, в то время как Нокс продолжал призывать тени, не обращая на нее внимания.

Теперь она задавалась вопросом, может ли он управлять тенями. Древние люди не зря считали его богом тьмы.

«Сосредоточься! Мог ли он спрятать здесь оружие?»

«Предусмотрительный Нокс».

Он мог знать, что она вошла сюда, а может и нет. Визуальный поиск не выявил никаких признаков детектора движения или уплотнительной ленты. Возможно, он просто хотел ее напугать. Что угодно, лишь бы она не попала в его святая святых, верно?

Осторожно и неуверенно она вошла внутрь. Самые густые тени метнулись прочь от нее, словно подгоняемые сильным ветром. Странно. Она ощупала все вокруг, но не нашла ни одной полки. Несколько раз ей показалось, что она уловила блеск металла среди сумрака… темный смерч, который оставался в алькове, хотя и держался на строгом расстоянии от нее, был словно запрограммирован избегать всего человеческого.

Внутри нее разгорелось предвкушение. Здесь может быть спрятано оружие, подобие торнадо удерживало что-то в своем эпицентре.

Любопытствуя, что произойдет, она наотмашь пнула тени, и они хлестнули ее по лицу, чтобы избежать удара ногой, задев щеку, прежде чем сменить направление.

Острая боль. Теплая кровь. Она протянула руку, нащупала порез и ухмыльнулась. Там спрятано что-то острое.

Ее тело, ее движения были катализатором перемещения теней.

Что если она сможет быть в двух местах одновременно?

Вейл вернулась к кровати, чтобы сорвать ветку дерева. Она потянула за одну… не получилось. Она пнула другую… неудача. Наконец, она обхватила руками и ногами самую длинную и тонкую ветку и повисла на ней, позволив своему весу и силе тяжести сделать всю работу.

Успех! Она помчалась обратно к алькову с веткой в руке. Впервые в жизни ее занятия балетом окупились.

До того, как ее мама умерла от аневризмы мозга, Вейл брала уроки. На самом деле Бетани Лондон назвала свою дочь в честь своего кумира — балерины — и ее матери, Валери. И вот дерьмо, мысли о семье, которую она любила и потеряла, заставили невидимый нож вонзиться в грудь Вейл. Ее глаза горели, потому что пыль сгустилась в воздухе или что-то в этом роде, и у нее, вероятно, была сильная аллергия.

«Забудь о прошлом. Сосредоточься на настоящем».

Она подняла руку, протягивая палку, которую сорвала. Как и прежде, тени метнулись в другую сторону маленькой комнаты, пытаясь от нее убежать. Удерживая палку на месте, она наклонилась и пнула ее ногой. Тени метнулись прочь, со свистом приближаясь к ее лицу.

Она была к этому готова… нет. Не была. Что-то порезало ее ладонь, но Вейл не смогла поймать это.

Повторим попытку. Она совершила пируэт, набирая обороты и двигаясь, постоянно двигаясь. «Сейчас!» Бросок ветки. Перемещение теней. Удар ногой. Темнота приблизилась к ее лицу для того, чтобы избежать контакта…

Да! Ее пальцы обхватили что-то холодное, твердое и острое. Боль пронзила ее ладонь, кровь потекла из свежей раны. Остальные тени врезались ей в шею и плечо, прежде чем ускользнуть. Несмотря на ужасный натиск, она крепко держалась за свою добычу.

Вейл усмехнулась. Кинжал. И какой это был красивый кинжал. Хрустальную ручку покрывали бесчисленные радужные камни.

Внезапный арктический шторм заставил температуру упасть на несколько тысяч градусов. Ужас пробежал по ее спине, потому что она знала причину. Нокс только что открыл разлом.

Сжав клинок, она бросилась в гостиную. Мысли ее кружились. Прятаться было некогда. Ей придется встретиться с ним лицом к лицу.

Через новый дверной проем она увидела горы, лунный свет и, да, своего похитителя. Он приближался без своей обычной грации и, наконец, остановился в бункере. Малиновый цвет пропитал его рубашку. Черты его лица были напряжены, кожа посерела.

Ее первая реакция удивила. Страх… за его жизнь.

Он бросил рюкзак Нолы, сказав:

— Отойди от разлома.

Неужели он даже не искал ее сестру? Да, его ранили, скорее всего, подстерегли, но ярость пересилила любой намек на сочувствие. Ее новые задачи обрели форму: «Ранить и ослабить его еще больше, связать. Допросить его, сбежать из бункера, не замерзнув до смерти».

Никакой пощады. Она не могла колебаться, должна была действовать. Сейчас же!

Когда Нокс протянул руку… чтобы оттолкнуть ее?.. Вейл ударила. Кинжал рассек его мощное плечо. Вид крови в сочетании с осознанием того, что именно она причинила боль другому живому существу, почти опустошил ее желудок.

Бомба ярости взорвалась в его прозрачных глазах, и он взревел, уничтожая любое чувство безопасности, которое у нее было. Страх превратил ее ноги в бетонные блоки, оставив беззащитной, когда он схватил ее и швырнул на кровать. При приземлении из ее легких вылетел весь воздух, голова закружилась, но Вейл так и не выпустила кинжал из рук.

С яростью во взгляде Нокс сделал шаг в ее сторону, излучая чистую угрозу, но тут же рухнул на пол.

Насколько серьезны его травмы? И почему ее это волнует?

«Не имеет значения». Решившись, она вскочила и побежала к шкафу, откуда вытащила еще одну рубашку, которой собиралась связать запястья Нокса.

На полпути она остановилась. Женщина только что прошла сквозь завесу теней — разлом — и вошла в бункер. Темноволосая, высокая, стройная. Даже в профиль, Вейл ее узнала. Ходячая мертвая женщина, которая пыталась обезглавить Нолу. Она все еще держала меч.

«Вывести из строя брюнетку, а потом связать Нокса». Она ни за что не позволит потенциальной убийце Нолы свободно разгуливать и попытаться снова убить ее сестру. К тому же брюнетка была слишком сосредоточена на Ноксе, чтобы ее заметить. Это было лучшее время для удара.

Брюнетка замахнулась на Нокса, который так и не поднялся с пола. Когда он блокировал удар, а затем перекатился, и брюнетка последовала за ним, Вейл незаметно подбежала.

«Сейчас!» Она ударила, и кинжал вонзился в плечо женщины, металл застрял к кости. Последовавший за этим крик шока и боли оставил лимонный привкус во рту Вейл.

В отчаянии брюнетка выронила меч, потянулась назад, обхватила пальцами рукоять кинжала и выдернула клинок. Хлынула река крови.

Оставшись безоружной, Вейл нырнула за брошенным мечом. Однако к тому времени, когда она выпрямилась, брюнетка уже исчезла.

— Где она? — потребовала Вейл.

— Позади тебя, — прохрипел Нокс, вкус виски и меда затмил лимон.

Вейл развернулась как раз вовремя. Брюнетка снова появилась и ударила ее, но Вейл успела выскочить из зоны досягаемости.

Их взгляды полные ярости встретились.

— Держись подальше, — приказала Вейл, дико взмахнув мечом, что означало предупреждение.

Но брюнетка шагнула к ней, так что лезвие скользнуло по ее горлу. И в то же время женщина взмахнула клинком. И, дьявол! Острая боль пронзила ключицу Вейл, теплая кровь потекла по ее груди.

Зрение то появлялось, то исчезало, она отшатнулась назад, выронив меч.

Брюнеткатоже выронила оружие и схватилась за кровоточащее горло, широко раскрыв глаза от тревоги, потрясения и боли. Ее рот открылся и закрылся, но она не издала ни звука. Затем ее голова просто… соскользнул с тела.

Это зрелище парализовало Вейл. Кислота потекла по ее венам, и тошнота поднялась в желудке.

Обезглавленное тело с глухим стуком упало на пол, разбрызгивая кровавый океан. Она… она убила ее… она убила женщину… она так ужасно убила женщину.

Но… она должна была приложить больше усилий. Гораздо больше. Если только меч не был супер-мега острым, как один из тех кухонных ножей типа ниндзя, которые вы купили после просмотра рекламного ролика.

«Закажите прямо сейчас! Наш клинок срубает человеческую голову так гладко, что вы подумаете, что разрезаете помидор!»

Истерический смех вырвался наружу, звучащий маниакально даже для Вейл. Это был несчастный случай, всего лишь несчастный случай, но также и ужасное, непростительное преступление.

Она не могла с этим справиться… необходимо… что? Ничто не поможет. Она…

Она упала на колени от волны неконтролируемой энергии, тысячи сцен внезапно появились в ее голове, как кинофильмы, каждая из которых была заполнена людьми, которых никогда не встречала, местами, где никогда не бывала, и обучением, которое никогда не получала.

Вскрикнув, Вейл прижала ладони к вискам, зарывшись пальцами в волосы. Слишком много!

Лица, так много лиц. Королева и ее гарем из наложников мужского пола. Огромные поля цветов. Семья из пяти девочек. Вейл был самой старшей. Нет-нет. Не Вейл. Одна из девушек назвала ее Селестой.

Это имя открыло мысленную дверь для тысячи других голосов, все они кричали, отчаянно желая быть услышанными.

«Выиграй Терру, или я сдеру кожу с твоих сестер».

«Что бы ты ни делала, возвращайся к нам, дорогая сестра».

Пение. «Да здравствует, Спаситель Окцизора!»

Окцизор. Родина всех этих цветочных полей, зелий и феромонов, где женщины правили обществом, а мужчины были просто движимым имуществом для продолжения рода.

Во время Окцизорийской Великой Войны, женщины больше всего на свете боялись потерять контроль над собой. Кланяться мужчинам? Никогда! Селеста соблазнила воина ради информации, убила его, чтобы он не смог завоевать ее мир, и случайно вступила в войну… затем намеренно и методично сделала все, что было в ее силах, чтобы ее выиграть.

Высший Совет поздравил ее. Двенадцать мужчин и женщин, чьи улыбки никогда не достигали их глаз. Зло…

Позже одна из ее сестер сказала: «Я собираюсь проникнуть в Высший Совет. Я должна. Они не могут создать огромную армию Наблюдателей только для того, чтобы поддерживать мир, как они утверждают. Когда-нибудь они нападут на нас, и мы должны быть готовы».

Крепко зажмурившись, Вейл яростно тряхнула головой. «Хватит!» Но сцены продолжали всплывать, один человек пробивался на первый план. Горячий темнокожий мужчина по имени Гуннар. Он смотрел на нее с такой тоской, с такой преданностью, и она чувствовала то же самое к нему.

«Мы будем работать вместе, любовь моя. Будем лгать и обманывать, если потребуется, чтобы ты стала победителем Терры и спасителем своей семьи».

«А как же ты? — спросила Селеста. — Как ты можешь упустить победу из-за меня?»

«Я Седьмой сын короля Тродэйра. Если я завоюю этот мир, то буду править им, как суверен по своему праву. Но что хорошего в короле без его королевы?»

Тот же мужчина позже сказал: «Я изучал прошлых победителей. Мы должны уничтожить Бейна, Нокса и Зиона как можно скорее, иначе они продолжат убивать, приобретая все больше и больше оружия, и мы проиграем».

В любую секунду Вейл ожидала, что ее череп расколется и оттуда хлынет поток мыслей и эмоций. Она чувствовала себя неуютно в своей коже, ее тело больше не принадлежало ей; она была похожа на дом, до краев заполненный незваными гостями.

— Помоги мне, — взмолилась она, открыв глаза.

Нокс поднялся на ноги. Сухожилия на его шее напряглись, когда он рявкнул:

— Дура!

Он протянул руку и… она ахнула. Его глазницы снова почернели, когда темный туман поднялся с кончиков пальцев, дрейфуя к мертвой женщине, снимая с нее драгоценности, а затем поднимая ее и бросая в разлом. Избавляясь от нее, как будто она была мусором. С отрубленной головой поступили точно так же.

Затем разлом закрылся.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на ментальный натиск, который раскалывал ее голову, Вейл неуклюже поднялась на ноги и зашипела. Боль была сильнее, но, по крайней мере, потеря крови была менее ощутимой.

Затем ее взгляд упал на брошенные драгоценности. Чувство собственничества затмило все остальное. Три хрустальных кольца. «Мое!»

Со стоном она поплелась к ним. Нокс влетел в комнату, опередив ее. Придурок конфисковал драгоценности и оружие.

— Дай мне, — приказала она.

Он сверкнул идеальными белыми зубами, более грозными, чем клыки.

— Ты даже не представляешь, что наделала, женщина.

— Представляю. Я спасла тебе жизнь… убила женщину. — Ранее она чувствовала, как невидимый нож вонзился ей в грудь; теперь лезвие вернулось и повернулось. — Я… я не хотела этого делать, просто собиралась ранить ее, чтобы она не пошла за Нолой.

Нокс приблизился, схватил ее за предплечья так крепко, что остались синяки, и встряхнул.

— Ты гарантировала себе смерть, Вейл. А теперь ты покинешь мой бункер.

Уйти? С ней происходило что-то странное, и мысль о том, что она останется одна, внезапно привела в ужас.

— Я тебе необходима, помнишь?

Или она неправильно поняла его во время игры «вопрос-ответ»? Прямо сейчас воспоминания Селесты перемешались с ее собственными.

— Мне все равно. Ты должна уйти. Я не позволю воину оставаться в моем доме.

Мужчины никогда не хотели задерживаться рядом с Вейл. Она должна привыкнуть к этому. И что он имел в виду под словом «воин»? Селеста использовала то же самое описание.

— Ты ошибаешься на мой счет, ясно?

— Теперь ты воин, — сказал он упрямо и безжалостно. — Участник Великой Войны. Больше никаких проволочек. Иди.

Подступили слезы, но она моргала, пока они не исчезли. Она ни за что не заплачет перед ним или перед кем-то еще.

Она выдавила из себя усмешку.

— Прекрасно! Во всяком случае, я не была поклонницей Тяжелого Нокса. Будь великодушным и отведи меня к Зиону, хорошо? Если только ты не слишком его боишься?

Нокс сощурился.

— Ты же не захочешь оказаться рядом с другим воином прямо сейчас. — Излучая угрозу, он звякнул своими хрустальными кольцами, такими же, как те, что уронила Селеста, и взмахнул рукой в воздухе. — Я отведу тебя на другую сторону сферы.

Открылся разлом, воздух разделился по центру, две стороны отделились друг от друга.

Холодная, чистая вода хлынула в бункер, намочив их обоих, и он разразился проклятиями.

— Напоследок окунуться в старые добрые времена, а? — сказала она, снова усмехнувшись.

— Ландшафт изменился с тех пор, как я в последний раз был в этом месте.

В полу открылись маленькие круглые отверстия, в которых оказались сточные трубы. Как только разлом закрылся, вода ушла, дренажи модифицировались, превратившись в вентиляторы, продувающие воздух через весь бункер.

Усталость легла ей на плечи, придавив к земле.

— Просто… отведи меня домой.

— К твоему мужу? — Человечность исчезла с его лица, оставив выражение такой жестокости, что она пожалела, что не нашла, где спрятаться… навсегда. — Нет. Я передумал. Ты останешься здесь.

«Не уступай».

— Очень жаль, так грустно — для тебя. Я не передумала. Я хочу уйти.

Нокс склонил голову набок и пристально на нее посмотрел.

— Ты останешься здесь, и это решено. Но слушай меня внимательно, Вейл. Если ты сделаешь хоть одно движение против меня, я убью тебя без колебаний.

«Уступила…»

Нет!

— Прибереги свои угрозы, — сказала она. — Меня от них тошнит.

— Ты меня неправильно поняла. Я никогда не угрожаю. Я даю обещания.

Глава 8

Действие яда ослабевало с каждой минутой, пока, наконец, Нокс не начал опять твердо стоять на ногах, а боль в плече не превратилась в ломоту. Его разум пребывал в смятении.

Он с трудом осознавал то, чему только что стал свидетелем.

Селеста последовала за ним через разлом. Вейл — его необходимость — убила ее, став бессмертной и вступив в Великую Войну. Через мгновение ее волосы начали мерцать, словно их посыпали бриллиантовой пудрой, кожа приобрела более глубокий оттенок, словно ее погрузили в поразительную смесь золота и бронзы, а глаза заблестели.

Бессмертие шло ей. Преуменьшение. Бессмертие чертовски шло ей.

Теперь, когда Селеста была мертва, осталось девятнадцать воинов…

Неправильно. Вейл сменила Селесту. Между Ноксом и победой все еще стояло двадцать воинов.

Вейл понятия не имела о том, что она вписалась в смертельную схватку и только что стала его врагом и главной мишенью для всех участников.

Вейл насмешливо ему отсалютовала.

— Раз уж я сейчас ничего не предпринимаю против тебя, почему бы тебе не рассказать, почему я вижу всю жизнь Селесты в своей голове?

Ее воспоминания? Нет. Невозможно.

— Ты ошибаешься. Ты не можешь…

— Окцизор, родная сфера Селесты. Гуннар, ее любовник. Ее возлюбленный, — поправила она. — Ты отрубил ему голову.

Она забрала воспоминания Селесты. Как? Почему?

Ответ нашелся за одно мгновение. Вейл обладала собственной сверхъестественной способностью. Поглощала ли она только воспоминания или все, что составляло личность человека? Например, его природные способности?

Если это так… теперь Вейл могла сделать свое тело невидимым и неосязаемым.

Он погладил подбородок. В любом случае, она делала то, чего не смог сделать ни один другой участник, и у нее был потенциал стать самым опасным соперником за всю историю Великой Войны.

Забудем о минусах на мгновение. Если бы ей удалось выкачать воспоминания врагов Нокса, она могла бы поделиться с ним их секретами, возможно, даже найти надежный способ разорвать связь с Анселем. Что же. Возможно, именно поэтому она была необходима Ноксу. Возможно, Вейл была нужна ему не для выживания на Терре, а для выживания после войны.

Но оставалась еще одна проблема. Как только она узнает о последствиях войны, ее слова станут для него мусором. Она захочет его поражения.

Голос наставника прошептал предупреждение из прошлого. «Твои враги будут атаковать только в двух случаях. Когда ты готов и когда нет, только тебе решать, как это произойдет».

Нужно забыть о том, что Вейл может сделать для него. Нокс должен покончить с ней здесь и сейчас. Такого опасного конкурента нельзя оставлять в живых. И в этой обстановке он мог сделать убийство максимально гуманным, даже безболезненным.

Он крепче сжал свой кинжал…

{Защищай ее. Пока. Она необходима}

Появилась оговорка… «пока». Он мог бы уделить ей несколько дней, даже неделю. Или две.

Очень хорошо. Он отсрочит ее казнь.

— Мы собираемся провести некоторое время вместе, — сказал он.

— Соседи по комнате. Ура.

Нокс нахмурился.

— Ради твоей безопасности, ты должна помнить, что я не прощаю людей и презираю угрозы.

— Неужели? Так с чего я взяла, что ты их любишь? О, да. Потому что ты постоянно их раздаешь, — съязвила она и вздернула подбородок.

Он проигнорировал ее замечание и сопутствующую ему вспышку вины.

— Когда речь заходит о моей безопасности, я сначала действую, а потом задаю вопросы.

— Это замечательно, великолепно. Но вместо того чтобы вновь мне угрожать — что, кстати, становится привычным — почему бы тебе не отпустить меня, как предлагалось изначально? — Чем больше она говорила, тем меньше убедительности было в ее голосе.

Он оглядел ее с головы до ног. Рубашка, которую она позаимствовала у него, была пропитана кровью и порвана на воротнике. По крайней мере, рана от меча Селесты в процессе заживления, благодаря бессмертию Вейл.

Она покачнулась, несмотря на восстановление, и он сказал:

— Должно быть, у тебя внутренние повреждения. Ты теряешь силы.

— Должно быть? Спасибо, Капитан Очевидность, я не заметила. — Она вздохнула и, казалось, поникла. — Прости. Я не хочу огрызаться. Меня просто никогда не протыкали ножом, так что не уверенна, как правильно себя вести после инцидента. Это хорошее оправдание, верно? Ты принимаешь его?

— Не думаю, что ты должна упоминать о методах, которые используешь, чтобы манипулировать мной. — Но это было очаровательно.

Очаровательно? Хмурый взгляд вернулся.

— Я не пыталась убить тебя ранее, — сказала она. — Только хотела тебя ранить.

— А что потом, хм? — Он ощупал ее спину, проверяя, нет ли оружия.

Вейл наклонилась к нему, словно отчаянно нуждаясь в его тепле.

— Я собиралась связать тебя, а потом придумать путь побега.

— Связать врага. Превосходная идея.

Он взял ее на руки.

Никакого сопротивления. Она положила голову ему на плечо.

Либо она была в шоке и слишком слаба, чтобы сопротивляться, либо какой-то ее части, нравилась какая-то часть него…

Его грудь сжалась. Нокс уложил ее на кровать и осторожно связал запястья лианами деревьев. У него были цепи, спрятанные в шкафу, тонкие металлические звенья, которые она не могла разрезать или сломать. Связанные руки — лучший выбор, но он не мог заставить себя использовать их и испортить ее кожу.

— Это действительно необходимо? — спросила она. — Я выучила свой урок, честное слово. Мечи опасны, и мы не должны с ними играть.

Он наклонил голову и прищурился, глядя на нее так же, как часто смотрел на своих жертв. Выражение, известное как «взгляд смерти».

— Ты можешь оставаться связанной, или я убью тебя. Выбор за леди.

Наступила тишина, в ее голове явно шла работа мыслей. Ей действительно нужно было подумать об этом?

Потом Вейл вздохнула.

— Привяжи их. Пока. Но я оставляю за собой право пересмотреть свое решение позднее.

— Очень жаль, так грустно для тебя, — сказал он, используя ее собственные слова против нее самой. — Пока мы вместе, я оставляю за собой право принимать за тебя решения.

— О, отлично. Я так рада, что ты понимаешь, — продолжала она, как будто он ничего не говорил. — Из-за того времени, что ты провел в ледяной ловушке, ты знаешь ужасы принудительного заключения и не хочешь, чтобы меня постигла та же участь. Это так мило и чутко с твоей стороны. Спасибо.

Пытается вызвать у него симпатию? Ей нужно принять правду: он не испытывал сочувствия.

Чтобы доказать это, он затянул лианы. Когда она вздрогнула, Нокс почувствовал еще один спазм в груди, но не ослабил путы.

— Во всяком случае, это, наверное, к лучшему. В моей голове бушует война.

Кожа вокруг ее соблазнительного рта натянулась, когда она закрыла глаза. Пот выступил у нее на лбу, стекая по вискам.

— Скажи мне, что ты видишь и чувствуешь.

— Ненависть… решимость… необходимость убить… нежелание убивать.

Он обдумывал, стоит ли объяснять то, что, по его мнению, произошло, или позволить ей самой во всем разбираться.

Невежество сделает ее менее или более опасной?

— Ты была права, — сказал он. — Селеста и Гуннар были любовниками. Он случайно не рассказал ей о своем мече? Какими особыми способностями он обладал. — Он пытался говорить небрежно, но у него ничего не вышло.

— Меч… нет. К сожалению.

Правда или ложь? Он выпятил челюсть, но сказал:

— Ладно, давай тебя подлатаем.

Давление в груди только усилилось, когда Нокс собрал медикаменты. К тому времени, когда он вернулся в постель, то удивился, что его сердце не взорвалось.

Не только его состояние ухудшилось. Вейл смотрела на него, ее карие глаза остекленели от боли.

— Так и будешь там стоять? — огрызнулась она. Любой другой стал бы проклинать его существование или умолять о помиловании. Но не его Вейл. — Ты сказал, что залатаешь меня, так что, черт возьми, приступай.

— Когда тебе больно, ты ведешь себя хуже чудовищ Адвевета. Принято к сведению.

Если у нее и была чопорная и правильная сторона, Нокс не видел никаких реальных доказательств этого. И был рад.

Почему ее язвительность так привлекала его? Почему что-то в ней привлекало его? Ему не нужна она или кто-либо еще. Необходима? Едва ли. Она была багажом, который он не хотел нести. Красивым багажом, да, но все равно обременительным.

Она станет главной мишенью. Убить ее здесь было бы милосердием.

{Защищай}

«Хорошо. Ты меня убедил».

Примостившись рядом с Вейл, Нокс принялся за работу. Он разрезал ее рубашку и внимательно осмотрел рану. Рана оказалась не такой зажившей, как он думал, ключица рассечена так глубоко, что можно было разглядеть кость. Только края покрылись струпьями. Кровь размазалась по всему ее торсу и запятнала прекрасные розы, вытатуированные на животе.

Жесткими движениями он очистил рану и нанес обезболивающую мазь.

— Мне нужно наложить швы? — спросила она.

— Возможно, — сказал он, но все равно обмотал ей плечо бинтом. — Твоя кожа будет расти вокруг нитей, и мне придется их вырезать.

— Никаких швов. Ты верно заметил. — Она захлопала ресницами, выражая невинность. — Подаришь мне еще одну рубашку?

— Ты можешь взять еще одну, когда мы будем уверены, что ты не истечешь кровью.

— Еще одно верное замечание. Я просто хочу… — Она ахнула. Застонала. — Прекрати, Нокс, пожалуйста, прекрати.

Он схватил ее за подбородок.

— Сосредоточься на мне, вейлина. — Ласковое обращение вырвалось внезапно, сбивая его с толку, но причины не стоили того, чтобы их сейчас анализировать. — Несмотря на смятение и боль, тебе есть что праздновать. Когда ты убила Селесту, ты получила больше, чем ее воспоминания. Теперь ты бессмертна.

При слове «убила Селесту» она вздрогнула. Ее моральный кодекс получил серьезный удар и вскоре получит еще один, и еще, пока не разрушится безвозвратно.

— Я бессмертна, как и ты?

— Именно. Ты можешь умереть только путем обезглавливания, удаления сердца или сжигания твоего тела в прах.

— Бессмертна, — глухо повторила она.

— Передача памяти не происходит, когда мы совершаем убийства. Такая особенность только у тебя. Расскажи мне, что ты видишь, и не упускай никаких деталей.

— Сестры… семья, любовь. Может быть, я смогу их спасти? Должен же быть какой-то выход.

— Ничего подобного.

— Возможно…

— Ты думаешь, что остальные не пытались спасти людей, которых мы любим?

Вейл всхлипнула, звук был одновременно жалким и выворачивающим наизнанку.

«Отбрось чувства».

Нокс совершил ужасные вещи, чтобы спасти свою дочь. В конечном счете, только одно имело значение — победа.

Каждую миллисекунду Второй Великой Войны в его голове проносились три «если бы».

1. Если он умрет.

2. Если Минке не исполнится восемнадцать, когда он умрет.

3. Если она будет считаться взрослой, когда он умрет.

Когда она была ребенком, ее отдали в Высший Совет для обучения в качестве Наблюдателя. Став взрослой, стала бы кандидатом на смерть… если бы не сбежала от своей временной семьи.

Но, в конце концов, она все равно умерла в страданиях.

«Я должен был вернуться к счастливому взрослому человеку, который рад увидеть меня снова. Вместо этого…»

Вдох, выдох. Хорошо, все хорошо. Он дышал. «Очисти свой разум. Ничего не чувствуй».

— Ой-ой. Могу сказать, что ты сейчас имеешь дело с эмоциональным расстройством. — Вейл издала безумный смешок, как будто ее это позабавило, вызвало отвращение и одновременно она готова была разрыдаться. — Просто… забудь о себе на секунду. Я ничего не понимаю. Объясни все, пожалуйста, словно ребенку.

Он помассировал затылок.

— Когда обнаруживается новый мир, лидеры тридцати девяти изначальных миров надеются объявить ее своей. Больше земли означает больше ресурсов и больше граждан, которых можно использовать в качестве рабов или оплаты. Чтобы предотвратить крупномасштабную войну и тем самым уничтожение этих вновь открытых территорий, был создан Высший Совет. Они организуют Великие Войны, в которых король или королева посылает одного представителя, чтобы сражаться от их имени. Победитель получает мир. Неудачники умирают. Иногда, несколько Великих Войн проходят одновременно в разных мирах. Иногда проходят столетия, прежде чем обнаруживается новый мир.

— Великая Война. Высший Совет, — эхом повторила она, ее голос, казалось, был заглушен лезвием. — Ты здесь, чтобы бороться за контроль над Землей. Не с армией, а с соперниками.

— Да.

— Вы военные шлюхи. — Она нахмурилась еще сильнее. — Вот это… это версия моего источника. Поскольку главный герой каждой сказки спасает положение, мне гарантирована победа. Если только я не злодей.

Ее бред был очарователен.

Внутренне Нокс ударил себя. Опять это слово.

Побледнев, она добавила:

— Я обезглавила кого-то. Должно быть, я злодей.

— Ты выжила, Вейл. Как и все мы.

Он сомневался, что его слова проникли сквозь ее помутнение рассудка, поэтому попробовал еще раз.

— Короли и королевы порабощают тех, кого любят участники войны, чтобы использовать их в качестве стимула. Если воюющий побеждает, его близкие спасаются. Если воин проигрывает, его близких убивают или отдают в Высший Совет, в зависимости от их возраста. Как только Селеста умерла, ее королева об этом узнала. У всех нас есть передатчики. — Он поднял руку, постучал указательным пальцем и указал на древо жизни у себя на плече. — Один — для нашего правителя, другой — для Высшего совета. Оба активны и умирают вместе с нами. Если королева Селесты похожа на моего короля, то каждый член ее семьи был казнен в течение нескольких минут после ее смерти. Это обычная практика, чтобы доказать будущим воинам, что неудача имеет последствия. Никакой жалости, никогда.

Слезы увлажнили ресницы Вейл, а затем потекли по ее щекам.

— Убив Селесту, я приговорила ее сестер. То есть мой счетчик смертей равен пяти жизням.

Ее уязвимый вид разрывал внутренности Нокса в клочья.

— Будут ли мои близкие порабощены? — прохрипела она.

— Ваши правители ничего не знают о войне. Пока.

— Да или нет? — она настаивала.

— Нет.

Часть ее напряжения испарилась.

— Сколько близких ждут твоей победы?

Теперь эти клочья воспламенились.

— Ноль. — Он протолкнул это слово сквозь колючий комок в горле. — У меня была единственная любимая, но она умерла вскоре после того, как я был вынужден покинуть свой дом, чтобы бороться за право владения другим миром.

Черты ее лица смягчились, и она сказала:

— Мне так жаль, Нокс.

Сострадание к человеку, который похитил ее и связал? Трюк, конечно же.

— Я знаю, каково это потерять семью, — сказала она, ее голос был таким же мягким, как и выражение лица.

— Да, но у тебя всегда была сестра, чтобы…

— Не всегда. Мы не кровные родственники. Я была одна в течение многих лет, прежде чем ее встретила. Она мой единственный друг, моя спасительная благодать. Мой спецназ. Суперженщина и терапевт.

И он разделил их. Внутренности опять разорвались и сгорели.

Ее брови сошлись вместе, складка образовалась над носом.

— Если ты не борешься за спасение семьи, тогда зачем сражаешься?

Признать, что он был рабом, вынужденным подчиняться всем приказам своего короля? Нет. Гордость требовала, чтобы он подольше скрывал это сокровище.

— Какие еще воспоминания ты видишь?

Она позволила сменить тему разговора без возражений.

— В основном я вижу, как жестоко ты убил Гуннара, моего защитника. — Она задохнулась — Ты также собирался убить меня.

— Ты имеешь в виду защитника Селесты? Я собирался убить Селесту. — А разница действительно имела значение? Когда-нибудь он убьет и Вейл.

В ее глазах мелькнуло отвращение.

— Ты пытался ударить ее ножом в горло. Когда это не удалось, то постарался задушить.

— Все верно.

И он не будет чувствовать себя виноватым. Победа равнялась свободе.

Она резко тряхнула головой и пробормотала:

— Так много воспоминаний и чувств. Я теряю представление о том, что реально, а что нет.

— Вот что реально. Обезглавив Селесту, ты присоединилась к Великой Войне. Теперь ты воин. Представитель Терры. — На самом деле второй представитель. — Ты должна сразиться с двадцатью другими воинами насмерть.

Она дважды моргнула.

— Присоединилась к… Нет. Ни в коем случае. Не я. Я отказываюсь.

— Отказ не отрицает реальности, Вейл. Дело сделано. Любой, кто убивает воина, автоматически добавляется в список участников.

— Нет.

— Правила есть правила, выживет только один. Он получит контроль над Землей от имени своего правителя.

— Нет, — повторила она, качая головой. — Я желаю вам, ребята, всего наилучшего с вашими разборками, но я отказываюсь. И возвращаюсь к своей прежней жизни.

Он замер.

— Есть способ проиграть.

— Скажи мне!

— Ты должна вырезать на своем лбу Метку Позора, предстать перед Наблюдателем по имени Семерка и вечно жить с сознанием того, что подвела свой народ.

Любая надежда, которую она питала, увяла. И все равно она сказала.

— Меня не волнует, что я могу подвести людей. Все они отстой. Мы превратили этот мир в дымящуюся мусорную фабрику.

— Тогда поставь метку. Позволь другому миру завоевать вашу мусорную фабрику, отдав судьбу твоей сестры в руки другого вида.

«Что ты делаешь? Прекрати!» Если она хочет выйти из войны, он должен поощрять ее, а не отговаривать.

— Во-первых, нам было бы лучше оказаться под руководством другого вида. Хотя что я могу знать? А во-вторых, у нас есть мощное вооружение. Удачи в захвате.

— Твой народ склонится перед новым королем, это я тебе обещаю. У них не будет выбора. Как часть награды победителя, Наблюдатели врываются, убивают текущих лидеров и клеймят каждого гражданина как раба. Вот увидишь. — На самом деле, нет. Не увидит. К этому времени она будет мертва.

«Не рычи в знак отрицания». Хороший воин не заботится ни о чем и ни о ком; он проявляет контроль во всем. «Помни это».

На ресницах Вейл блеснула слезинка. «Уйди. Не прикасайся…»

Он протянул руку — «не смог остановиться» — и осторожно вытер влагу.

— Если ты вернешься к своей сестре во время войны, то поставишь ее под прицел очень опасных воинов, которые без колебаний используют ее против тебя.

— Но… она больна, — выдохнула она.

— Подумай, Вейл. Вспомни воинов, с которыми столкнулась в тюрьме. Ты веришь в то, что они не решатся причинить вред больной девушке, если этот поступок приблизит их к победе?

— Неужели Зион использует ее против меня?

— Он является единственным исключением. Как я уже говорил, он не причиняет вреда женщинам, даже тем, кто активно пытается его убить. Я верю, что он будет ее охранять.

Она вздрогнула от облегчения, заскрипев лианами.

— Так где же находятся эти другие миры? Сколько таких побед было одержано?

— Существует Альянс Великой войны, состоящий из тридцати девяти миров, о которых я упоминал. Давным-давно они объединились, чтобы поделиться своими передовыми технологиями. Высший Совет использует эти технологии для поиска новых миров.

— Продолжай, — сказала она.

— По последним подсчетам, было сто семнадцать войн. Уверен, что их число увеличилось после моего заключения. Однако количество территорий в основном остается прежним. Когда новая территория завоевывается, то она получает название выигравшего мира.

— Как женщина, которая берет фамилию своего мужа.

Нокс кивнул.

— Только тогда, когда территория выигрывает свою собственную Великую Войну, она добавляется к списку. Таким образом, за последние тринадцать сотен лет их число могло возрасти. Некоторые из миров любимы повсеместно, некоторые презирают. Некоторые жестокие, некоторые мирные.

— Я все еще не понимаю. Зачем так напрягаться?

— В прошлом, когда открывался новый мир, вторгались другие, полные решимости заявить на нее свои права. Последовали сражения и царили разрушения. Для сохранения приза была создана новая система.

Во всяком случае, такова была пропаганда, распространенная Высшим Советом. Нокс считал, что Высший Совет сохраняет ресурсы, земли и людей для себя и только для себя. «Только одна забота».

Грудь Вейл быстро поднималась и опускалась.

— Игра, — сказала она. — Все это… это просто игра. Игра живыми, дышащими игроками.

— В каком-то смысле да, хотя это имеет вполне реальные последствия и награды.

— Как и Джуманджи. — Она рассмеялась, как сумасшедшая. — Как долго идет конкретно эта игра?

— Столько, сколько потребуется. Здесь нет ограничения по времени. — Он готов был поспорить, что Высший Совет сожалеет об этом решении.

— Игра должна была прекратиться, когда вы, ребята, превратились в замороженных сексуальных кукол. Или вы предпочитаете термин «замороженные полуфабрикаты»? — сказала она. — Как тебе удалось, наконец, вырваться на свободу?

— Полуфабрикаты? Поясни.

Образы, которые появились в его голове…

Прелестный румянец окрасил ее щеки.

— Давай двигаться дальше.

Очень хорошо.

— Жезл Климы обладает силой управлять погодой. Либо он вышел из строя, либо диапазон его действия был превышен из-за случайного перепада температур.

— Глобальное потепление. — Румянец исчез, оставив ее бледной. — Я изучала его, парниковый эффект и таяние льдов на одном из моих занятий.

— Объясни.

— За эти годы люди использовали так много ископаемого топлива и уничтожили так много деревьев, что количество углекислого газа в воздухе увеличилось, и это привело к постепенному повышению общей температуры планеты.

— Ах. Теперь я понимаю. Ивилэнд шел по той же тропинке. Во время войны, которая предшествовала моему рождению, мы прошли точку невозврата — наш мир стал токсичным, загнав граждан под землю.

— Я не хочу, чтобы то же самое случилось с Землей.

— Тогда тебе придется выиграть и все исправить.

— Это вообще возможно? Будь честнен.

— Как и ты, Селеста убила воина, чтобы вступить в войну за свое королевство. Поскольку она победила, ее королева сохранила свою функцию лидера.

Вейл выдохнула, и он решил не упоминать о разнице в ее обстоятельствах. Селеста не воевала против Нокса.

— Как именно она победила? — спросила Вейл.

— У тебя есть ее воспоминания. Ты должна знать.

До прибытия на Терру он изучал хроники, написанные о каждой войне. Подробности собраны королевскими писцами. О Селесте существовало две разные теории, и обе они демонстрировали безжалостность, сравнимую с его собственной. Либо она соблазняла воинов и использовала их как щиты, либо она соблазняла воинов и использовала их как приманку.

После того, как Нокс увидел ее битву с Бейном и почувствовал клинок ее меча, он заподозрил, что она обладала навыками для убийства. Очевидно, ее обучили, но Селеста мудро скрывала свои навыки. Неожиданность была таким же оружием, как и меч.

Теперь, благодаря ее воспоминаниям, Вейл получит ускоренный курс бойца, что сделает ее еще более опасной.

В то время как другие мужчины выставляли себя дураками из-за Селесты, Нокс не был бы таким легковерным. Он никогда не доверится Вейл. Доверие приводило к предательству, без исключений.

«Не забывай об этом».

— Когда Терра…

— Земля.

— Когда Земля была обнаружена, королева Окцизора послала сюда Селесту, делая ставку на то, что именно она выиграет мир.

— Выжить, когда на тебя охотятся убийцы, сохранить мой дом, — пробормотала Вейл. — Ясно.

«Вот оно». Тот самый момент, когда невольный воин начинал надеяться, строить планы.

Нокс не стал рассказывать ей о другом представителе Терры — Эрике, Угрожающим Жизни — потому что еще не знал, что это значит. Насколько ему было известно, два смертных из одного и того же мира никогда не вступали в войну.

— Если я выиграю, — сказала она и облизнула губы, — все останется по-прежнему?

— Ничто уже никогда не будет прежним. — Нокс смягчил свой тон. — Поскольку ты не вступила в войну от имени короля или королевы, ты будешь коронована и ответственна только перед Высшим Советом. — Они входили в опасные воды, тема начала указывать на его порабощение Анселем. В любом случае, эти подробности не имели к ней никакого отношения; она не могла победить. Он предпримет шаги… «Не обращай внимания на чувство вины!» — Я поделился с тобой своими знаниями. Пришло время тебе поделиться со мной.

— Во-первых, я делюсь с тобой знаниями с тех пор, как мы встретились. Во-вторых, я все еще обдумываю все, что ты мне сказал. И все, чему я выучилась у Селесты. Но ладно, стреляй. Я расскажу тебе все, что смогу.

— Как ты добыла мой кинжал, пока меня не было?

Она поморщилась.

— Конечно, ты начнешь с этого. Учитывая, что ты сейчас вибрируешь от гнева, я думаю, что оставлю эту информацию при себе.

Он полагал, что сможет вытрясти из нее все это пытками. Но…

{Пока не причиняй ей вреда}

Нокс стиснул зубы. Но. Мысль о том, чтобы испортить ее прелестную плоть, вызывала у него отвращение. Она и так достаточно пострадала. Слишком.

— Я тогда выясню это сам, — проскрежетал он.

Нокс подошел к нише. Заметив на полу ветку дерева, он сильнее стиснул зубы. Его тени были послушными, а не разумными; они бы отреагировали на движения Вейл, чтобы избежать встречи с ней, как было приказано.

Если бы она подошла слишком близко, слишком быстро… если бы она стояла на одном месте и махала веткой в другом, то, казалось бы, что она находится в двух местах одновременно.

Умная женщина. Он проигнорировал вспышку уважения и смятения. Перед последней регистрацией он сказал Шайло, чтобы не влюблялся, как другие воины. «Именно это я и делаю сейчас».

Нокс побледнел и вернулся к Вейл.

Ее пристальный взгляд не отрывался от его глаз, золото было сверкающей звездой, окаймленной зеленым цветом.

— О, боже. Я почти уверена, что мы достигли моей любимой части разговора. Того момента, когда ты угрожаешь мне.

Она издевалась над ним?

Нет, понял он. От нее исходил едва заметный намек на страх. Она боялась его реакции, но решила ее скрыть.

Что-то сжалось в груди, вновь возникло ощущение, которое он начинал ненавидеть.

— Пока я сохраню тебе жизнь. Не заставляй меня сожалеть об этом.

Глава 9

«Не могу это все осмыслить». Вейл оказалась в эпицентре очередной информационной перегрузки. В любую секунду она ожидала, что ее разум сломается. Поэтому отогнала мысли о войнах, высших советах и насильственных убийствах, совершенных ею самой или другими, и сосредоточилась на единственном кусочке головоломки, который она могла изменить. Нокс.

Пока он вышагивал по своему логову злого повелителя, делая то, что делали злые повелители, она оставалась распростертой на кровати, наблюдая за ним, связанная этими идиотскими виноградными лозами, ее рот был пропитан вкусом виски и меда.

Поскольку она порезала его кинжалом, убила нежеланного гостя в его доме и присоединилась к слишком обязательной-для-того-чтобы-бросить войне за территорию, то полагала, что не должна жаловаться на легкое рабство. Кроме того, она подозревала, что ее похититель воспользуется любой возможностью, чтобы отрубить ей голову.

Не то чтобы такой человек нуждался в поводе.

Он мог особенно посмотреть на нее, словно говоря: «Нет такой черты, которую я не переступил бы». Нокс наклонил голову вправо, его взгляд стал острым и горячим, как лазер, но также жестоким и беспощадным, как лед.

Ее награждали этим взглядом больше раз, чем можно сосчитать.

Когда-нибудь он будет играть с ее головой, и она сомневалась, что он почувствует хоть каплю вины.

Единственный верный способ спасти себя? Пленить его своими женскими прелестями.

Ну, не совсем верный путь. Но возможный. Все ее бывшие, конечно же, получили бы удовольствие, смотря, как Вейл Лондон пыталась быть очаровательной.

Хорошо. Забудем о соблазнении. Она должна стать полезной. Заставить его хотеть удержать ее рядом, как бы ни было велико искушение причинить ей вред. Он уже считал ее необходимой. Это было ее новое любимое слово в словаре.

Новое? Ха! Вейл мечтала быть необходимой мужчине… Она много раз фантазировала об этом, надеялась и молилась, прежде чем, наконец, сдалась и решила, что мир может идти куда подальше, в любом случае, ей было лучше одной.

Нокс более чем доказал свое утверждение. Он не убил ее, когда она случайно присоединилась к его войне или когда была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Кроме того, он не бросил ее, хотя очень, очень хотел.

Предположительно, он понятия не имел, зачем она ему необходима, поэтому Вейл не могла извлечь воспользоваться своими навыками, информацией или чем-то еще. Но могла бы проверить границы его «инстинкта», выяснить, как далеко она может его подтолкнуть… и никогда впредь не пересекать эту черту.

«Пуленепробиваемая логика. Я на правильном пути».

Ей также нужно подготовить почву для побега. Что вполне возможно теперь, когда у нее появились воспоминания Селесты.

Вейл помнила о прошлом Селесты больше, чем призналась своему похитителю. Как извернуться, чтобы развязать узлы. Как подкрасться к человеку и использовать его оружие против него. А самое главное — как украсть рифтеры Селесты, хрустальные кольца, которые Нокс прикарманил.

Эти безделушки откроют дверь в ее квартиру в Строберри-Вэлли, штат Оклахома, или позволят ей отправиться в один из безопасных домов Селесты. Места, где другая женщина расставила ловушки.

Которые Вейл видела с абсолютной ясностью. Подземное убежище в Великобритании и пещера у Амазонки.

Но прежде всего ей нужно исцелиться и восстановить силы. Если что-то пойдет не так, ей придется начать драться.

Придется признать, ей придется сражаться так или иначе.

— Как мне удалось впитать воспоминания Селесты? Есть какие-нибудь теории? — спросила она, только чтобы вздрогнуть, когда сама нашла ответ. Ее обостренные ощущения. Конечно!

Нокс вышел из гардеробной, удивив ее. Черт. Она потеряла его из виду, опасное развитие событий; ей нельзя терять бдительность.

На нем были чистая футболка и кожаные брюки. В одной руке он нес большой ящик с инструментами, от чего бицепсы напряглись. Его влажные волосы были зачесаны назад. Он принял еще одну ванну, и она пропустила это.

Подождите, она только что захныкала?

— Прибереги свои вопросы на другое время. — Не глядя в ее сторону, он свободной рукой сорвал кусочек фрукта и сел за стол. Нокс выгружал оружие и инструменты, расставляя их в ряды. — Мне неинтересно слушать твою болтовню.

Ооокей. После его возвращения из алькова с контуженным видом что-то в нем изменилось. У него было то же выражение лица, что и у Вейл, во время трех худших событий в ее жизни. Когда умерла ее мать, когда уехал отец, и когда она попрощалась с Кэрри. Что же вызвало такую ошеломляющую реакцию у Нокса?

— Не беспокойся, здоровяк, — сказала она. — Я уже придумала ответ. И, честно говоря, у меня нет никакого интереса выслушивать твои нравоучения. Тишина меня вполне устраивает.

Он нахмурился, словно разочаровавшись в ней, как будто Вейла должна была хотеть поговорить с ним, даже если он этого не хотел. Или она должна была сдвинуть небеса и землю, чтобы завоевать его.

Мужчины! Половину времени они вели себя, как придурки. Оставшуюся половину, они были придурками.

Но все же, как Вейл собиралась убить Нокса? Технически, у нее имелось преимущество в домашней обстановке, но также не было никакого желания его обезглавить. Сможет ли она еще раз пройти через это? С Селестой произошел несчастный случай. Намеренно желать смерти другого воина было бы хладнокровным убийством. Нет, спасибо.

Зачем рисковать своей жизнью и своим рассудком ради мира, полного террористов, насильников и школьных стрелков? И да, хорошо, что эти дерьмовые личности были меньшинством. Но как насчет интернет-троллей, которые извергали яд? И как она могла забыть о часто встречающихся лжецах, мошенниках и ворах?

Тьфу. Земля действительно была дымящейся мусорной фабрикой. Может быть, другой вид мог бы навести порядок.

Или ухудшить ситуацию.

О, дилемма! В поисках дополнительной информации о различных видах она погрузилась в себя, чтобы покопаться в воспоминаниях Селесты… вместо этого застряла на воспоминаниях об Окцизоре.

Там некоторые женщины вырабатывали мощный феромон, который наполнял любого на расстоянии вдоха всепоглощающей, ненасытной похотью. Способность, которую Вейл унаследовала от Селесты. Даже сейчас феромон разгорался внутри нее, готовясь заманить Нокса на верную гибель.

«Нужно использовать его экономно и только по мере необходимости. Никогда не соблазняйте более одной цели одновременно… опасно…»

Она вздрогнула. Опасно? Почему? Разум дразнил ее, память дробилась на кусочки, вращалась, соединяясь с другими осколками странным образом, ее разум быстро погружался в хаос.

Нет-нет. «Сосредоточься!» Феромоны опасны, потому что… почему? «Дробление, вращение».

Невидимость, неосязаемость… меч, который источал яд…

Вейл ухватилась за эту мысль изо всех сил. Меч. Мой! Она не могла положиться на людей, но могла положиться на свое оружие…

«Дробление, вращение».

Наконец, что-то другое, кроме Окцизора. Она видела коррумпированный Высший Совет… видела разных мужчин в постели брюнетки, поклоняющихся ее телу. Но только один мужчина сумел проникнуть в ее сердце…

«Дробление». Внезапно Вейл почувствовала желание Селесты убить Нокса. Он убил ее любовь.

Она ощутила тошноту. Нокс забрал любовника этой женщины, но Вейл забрала все остальное.

Она сморгнула навернувшиеся горячие слезы. «Не могу сдаться. Надо продолжать».

Горький смех застрял у нее в горле. Неужели она действительно только что решила продолжить играть? После убийства?

«Я уже ожесточилась…»

Нет, нет, нет. Она не пойдет на это. Не станет. Не убьет никого другого. Должен быть другой способ остановить войну и защитить будущее Нолы.

Да. Вот оно. Именно этого Вейл хотела больше всего на свете. Остановить войну и защитить Нолу. И может быть, она найдет способ сделать свою сестру бессмертной, не убивая ни одного воина. Бессмертная Нола не нуждалась бы вболеутоляющих таблетках, не переживала бы ломку и не сталкивалась бы с дурацкой фибромиалгией.

Вдруг нет способа закончить войну? Селеста тоже хотела покончить с этим… пока ее не убили.

Всхлип беспомощности вырвался наружу, но тут же был прерван невеселым смехом. Хорошо! «Не показывай слабости. Держи себя в руках сейчас, поплачешь позже».

— Женщина.

Резкий голос Нокса вернул ее в настоящее, и она быстро заморгала, чтобы сосредоточиться. Он возвышался над кроватью. Ой-ой. Этот взгляд. Его голова была наклонена, глаза пылали и излучали холод. Хуже того, оружие, которое он наточил, было привязано к его телу.

— Расскажи мне, как, по-твоему, ты приобрела воспоминания Селесты, — приказал он.

Она наслаждалась вкусом медового виски, сладким опьянением и мгновенным забытьем. Ощущение, которое мог вызвать только он, которое доставляло ей огромное удовольствие, и еще одна причина, по которой ей нужно было остаться здесь, с Ноксом, где она могла чувствовать отдельные звуки, а не целый шквал.

И все же она резко сказала:

— Читай между строк. Я, очевидно, закончила с тобой разговаривать.

Нахмурившись, он опустился рядом с ней, коснувшись бедром ее бедра. «Не вздыхай. Нет».

— Значит, тебе наплевать на свою судьбу? — спросил он.

— Очередная угроза? Как оригинально.

— Вейл… пожалуйста, — проскрежетал он.

Она изумленно уставилась на него. Грубый воин только что вежливо попросил. Как мило с его стороны. Как она могла отказать?

— Только потому, что ты сохранил мою жизнь, — сказала она.

— Идет.

— Три из пяти моих чувств не работают. Или четыре из шести, если учесть поглощение памяти. — Может, рассказать ему о феромоне Селесты? Нет. Девушке нужны козыри.

— Это называется синестезия. Обычно людям приходится иметь дело только с одной странностью, но я преуспела. Я ощущаю вкус звуков, вижу буквы в виде цветов и цифры внутри карты.

Заинтересованность зажглась в его взгляде.

— Ты чувствуешь вкус виски и меда, когда я говорю… и тебе это нравится.

— Как ты… неважно. Я все время забываю, что проговорилась, когда думала, что ты статуя.

— Ты назвала меня сексуальным пирогом, дымовым шоу и совсем недавно секс-куклой. — К заинтригованности присоединилось удовлетворение. — Ты впитала воспоминания… и способности?

Черт. Он уже подозревал правду. Впрочем, подтверждать это нет причин. Она пожала плечами и постаралась сохранить невозмутимость, хотя румянец обжег ее щеки.

Нокс провел двумя пальцами по темной щетине на подбородке.

— Интересно, что еще в тебе изменилось?

«Я не горю желанием узнать это, приятель».

— Скольких противников ты убил?

— В этой войне? Только пятерых.

— Только, — мягко повторила она. Итак, он получил пять различных видов оружия.

«Лучше убить тебя, дорогуша…»

По крайней мере, он ответил. Она ожидала сопротивления.

— Я твой конкурент. Почему ты мне помогаешь?

«И почему я необходима?»

Он выгнул бровь, как бы говоря: «Конкуренция от женщины? Мечтай».

— Сомневаюсь, что скажу тебе, даже если найду ответ.

Что он мог знать?

— Какие-нибудь советы или уловки, чтобы я могла выжить?

Пауза, потрескивающая от напряжения. И затем:

— Не доверяй никому. Подозревай всех в обмане. Воины будут лгать тебе, использовать и нанимать смертных, чтобы заманить тебя в ловушку. Паранойя твой лучший друг.

— Ха! Значит, это обычный бизнес.

Его глаза сузились.

— Теперь мы отдохнем.

Неужели ему необходимо все время приказывать?

— Ты думаешь, что будешь отдыхать с этим оружием, привязанным к телу?

— Я никогда не отдыхаю по-другому. Поэтому всегда готов к бою. Тебе лучше последовать моему примеру.

— С удовольствием, спасибо. — Наклонив подбородок, она указала на кинжал. «Не спрашивай про меч Селесты». Пока нет. — Я возьму вот это. Нет? Слишком рано?

— Ты останешься безоружной ради нас обоих. Мы оба получили травмы и должны восстановиться. И прежде чем ты начнешь протестовать, не надо. Ты останешься связанной.

Он стоял, такой мрачный, безупречный, напряженно мужественный, такой чувственный, и воплощал сексуальность.

В те времена, когда она жила на улице, она жаждала найти защитника. Кого-то, кого нельзя запугать или отпугнуть. Будучи подростком, она выбирала плохих парней, тех, кого не могла отпугнуть. Нокс был чем-то совершенно другим.

Только сумасшедшая может соблазниться его зловещей горячностью, верно? Или, может быть, просто кто-то с пульсом. Эти глаза. Такие синие, такие глубокие. Эти ресницы. Такие длинные, цвета вороновых крыльев. Эта челюсть. Такая мужественная и четко очерченная. Это тело. Такое мускулистое, но в то же время изящное и смертоносное, как у пантеры.

«Что это со мной?» Вейл никогда не был поэтична ни к чему, кроме пончиков.

Теперь, когда она упивалась Ноксом, он, казалось, упивался Вейл. Ее кровь потеплела и зашипела. Удовольствие затрепетало в ее животе, а жар скопился между бедер. Ее конечности задрожали, а соски затвердели, словно отчаянно пытаясь привлечь его внимание.

«Сопротивляйся!»

Дразнящая смесь жасмина и темных специй донеслась до ее носа, и она глубоко вздохнула, почти мурлыча в знак одобрения. Откуда шел этот аромат, и почему желание затуманило ее разум?

«Хочу Нокса. Нуждаюсь в нем».

Он втянул носом воздух, от напряжения кожа вокруг рта натянулась, мышцы плеч напряглись. Он сделал один шаг, два от нее, увеличивая между ними расстояние.

Сладкий аромат только усилился.

— Почему от тебя вдруг запахло духами? — прохрипел он.

Вейл настигло озарение. Запах исходил от нее. Каким-то образом она невольно высвободила феромон Селесты.

Как это остановить? И как теперь скрыть от него эту информацию?

— Некоторые духи, гм, активируются теплом, — сказала она. Может быть, это и правда.

— Ты их смоешь. — Он приблизился, чтобы сдернуть лианы с ее запястий, а затем снова отскочил назад. — Сейчас же. Или я заставлю тебя сделать это.

Паника пробрала ее до костей, пламя желания остыло, сладкий аромат исчез, и она вознесла благодарственную молитву. Но даже несмотря на это, она поспешила к бассейну, взволнованная тем, что брызнула водой на свою разгоряченную кожу. Пусть он думает, что вода сделала свое дело.

От ее движений кровь прилила к плечам, вызывая ощущение, словно ее укололи тысячью иголок.

— Назад в постель, — крикнул он. — Сейчас.

— Ты можешь быть еще требовательнее?

— Да.

— Я не хочу возвращаться в постель.

Сверкая глазами, в которых смешались опасность и желание, Нокс погрозил ей пальцем.

— Тогда иди ко мне.

Сглотнув, она повиновалась… почему, почему? Дрожь пробежала по ее спине, как только Вейл встала перед ним.

— Чего ты хочешь?

— Подтверждения.

Он наклонился, чтобы понюхать ее шею, и кончиком носа провел по ее коже.

«Не застони от блаженства. Не смей!»

Хриплым голосом он сказал:

— Лучше.

Прежде чем она успела возразить, он поднял ее на руки, отнес на кровать, уложил на спину и связал виноградными лозами.

На этот раз она боролась с ним. Хотя это не принесло никакой пользы. Нокс умело избегал ее ударов.

— Почему ты сопротивляешься сейчас? — спросил он. — Я не причиню тебе вреда.

Он не произнес одного слова, но она услышала. «Пока».

Вейл содрогнулась от ужаса.

— Прости меня за то, что я не хочу быть связанной с маньяком-убийцей поблизости.

— Извини, что не хочу, чтобы меня пырнули ножом, пока я сплю. Угадай, кто победит в этом споре? — Когда она посмотрела на него, он добавил: — Слушай меня внимательно, Вейл. Когда речь заходит о моей безопасности, я не собираюсь рисковать. Если ты будешь соблюдать мои правила и оставаться честной со мной, то мы прекрасно поладим.

Ей пришлось подавить хриплый стон отчаяния. Она уже солгала ему, что у нее есть обожающий муж. Ладно. Она не хотела мириться с одиночеством.

Нокс провел кончиком пальца по ее подбородку, что делал уже несколько раз. Каждый раз ее охватывала дрожь и становилась только сильнее.

— Как насчет того, чтобы держать руки при себе, а? — сказала она без особого жара в голосе. «Потому что мне слишком нравятся твои прикосновения».

— Я хочу этого. Я должен… — Он казался одурманенным и выглядел зачарованным. — У тебя потрясающая кожа.

Правда? Он был первым, кто так сказал. И, черт возьми! Похвала еще больше запутала ее разум, часть Вейл действительно, действительно хотела прихорашиваться для него.

Он покачал головой и нахмурился, испортив момент, ведя себя так, словно она была галактическим шпионом и только что обманом вынудила его поделиться секретами.

— Больше никаких разговоров.

Он бросил на нее последний взгляд, как будто она была виновата в его присутствии и его словах, и растянулся на месте в пределах видимости кровати, но полностью вне досягаемости Вейл.

— Скатертью дорога, — пробормотала она.

Вейл встрепенулась, выбросила из головы все второстепенные мысли и попыталась составить новый антикризисный план действий. У каждого успешного предприятия был такой. Как однажды сказал ее профессор: «Лучшая стратегия — это жидкость, регулируемая по мере необходимости».

Во-первых, она останется с Ноксом до тех пор, пока не получит меч Селесты и рифтеры; они взывали к ней. Как только у нее будут эти вещи, она сбежит. Никто не знает, когда Нокс набросится на нее. Затем она спрячется в убежищах Селесты, пока не придумает свой следующий шаг — способ остановить Великую Войну и сделать Нолу бессмертной.

Кроме того, Вейл нужно было узнать как можно больше о войне и ее многочисленных участниках. И она определенно должна была держаться подальше от Нолы, как и предлагал Нокс.

Он был прав. Пока Земля была полноценной гладиаторской ареной, Вейл опасна для своей сестры. И хотя ей хотелось рыдать, она утешала себя мыслью, что у Нолы есть своя особая сила.

Одному Вейл всегда завидовала. Ее сестра могла очаровать придурка и превратить его в принца; у Зиона не было ни единого шанса. Милая, нахальная южная красавица убедит воина в металлической перчатке достать для нее болеутоляющие таблетки, и все будет хорошо.

«Пожалуйста, пусть все будет хорошо».

Глава 10

Сны преследовали Нокса всю ночь. Эротические сны с Вейл Лондон в главной роли. Его руки и губы блуждали по каждому дюйму ее необыкновенного тела, и он чувствовал себя завоевателем, который только что открыл новое королевство для расхищения. Когда она перевернула его на спину, чтобы наказать чувственным томлением, он чуть не погиб.

Они терлись друг о друга, мужчина о женщину, твердость о мягкость, пока он не смог это больше выносить, положил ее на спину, раздвинул ноги и погрузился в ее горячие, влажные глубины. Мучительное наслаждение, вечное блаженство. Ее крики отчаяния и покорности были симфонией запретного ублажения.

Как прекрасно она ему подходила. И запах ее тела… За бесконечные эоны своей жизни он никогда не встречал более роскошного, более женственного аромата, чем у Вейл. С каждым вдохом ему приходилось бороться с диким огнем страсти, его контроль был сожжен.

В его грезах, они закончили первый раунд и начали второй. Она провела языком по его груди. Пухлые красные губы нависли над его пульсирующим членом, возбуждение искрилось в ее сияющих карих глазах. Никто никогда не отсасывал у него. Он хотел этого, хотел отчаянно, безумно.

— Я отдамся тебе душой и телом, — прошептала Вейл из грез, — но сначала ты должен положить весь мир к моим ногам… Согласен?

Уступить победу другому, принять поражение, умереть рабом?

— Нет! — Он с ревом проснулся, резко выпрямившись.

Нокс тяжело дышал, неглубоких вдохов было недостаточно для его истощенных легких. Он весь взмок от пота, одежда прилипла к коже. Несмотря на эмоциональный бунт, он был тверд как скала.

Готовый удовлетворить себя, Нокс схватился за основание своего члена. Он представил, как целует и облизывает каждый дюйм тела Вейл. Как же она была горяча…

Тихий стон вырвался из ее груди, и он нахмурился. Этот стон прозвучал по-настоящему.

— Ммм.

Этот стон был настоящим. Нокс быстро встал, сжимая в руке кинжал, и подошел к ее кровати.

Обжигающая волна возбуждения чуть не сожгла его заживо. Тени липли к ней, создавая прекрасное украшение, скрывающее Вейл от остального мира… «от всех, кроме меня».

— Оставьте нас, — прохрипел он, и тени рассеялись.

Вейл ворочалась с боку на бок, сильно покраснев. На ее носу виднелась россыпь веснушек, которые он как-то не заметил раньше; возможно, был слишком восхищен ее глазами. Ее губы… эти пухлые красные губы, которыми Вейл искушала его… оставались приоткрытыми, и она дышала в такт Ноксу.

Может ей снился он?

Как можно осторожнее он снял ткань, прикрывавшую ее рану. Отлично. Она полностью исцелилась. И крепко спала. Его действия не смогли ее разбудить.

Он нахмурился, заметив состояние виноградных лоз; они перекрутились, натянулись, оказывая дополнительное давление на запястья. Не обращая внимания на искру вины, Нокс развязал лозы, размял ее запястья, затем провел пальцами по синякам и ссадинам. Чувство вины разгорелось еще сильнее, когда он снова ее связал.

Все еще слишком туго. Он ослабил путы… еще немного… чтобы она не смогла освободиться одним рывком. Идеально.

«Что со мной не так?»

— Да, — прошептала она, изворачиваясь и выгибая спину, поднимая грудь в мольбе. Ее твердые соски манили его язык. «Исследуй здесь…»

«Сопротивляйся желанию. Отведи взгляд». Нокс никогда не пойдет на поводу своей похоти. И не только потому, что она стала воином. Она продолжала раздражать и смущать его. Говорить и делать очаровательные вещи.

«Ненавижу это слово».

Напоминание: он не собирался совершать тех же ошибок, что и защитники Селесты, не собирался жертвовать своей жизнью ради другой.

Придя в себя через секунду, он прошел в ванную, умылся и почистил зубы. Ему предстояло выиграть войну, и вместо того, чтобы истязать себя здесь, в одиночестве, он нужно использовать неуемную энергию в своих интересах и направить ее на поле боя.

Подобно ему, никто из других воинов не понимал современного мира. Сколько убежищ и базовых лагерей было разрушено за эти годы? Сколько воинов вернулось в ледяные горы, единственное место, которое осталось знакомым?

Нокс надеялся это прояснить.

Сначала он посетит убежище Шайло, чтобы найти лук и стрелы Аммари. Во второй месяц войны Нокс увидел этот густо поросший лесом участок через разлом. Одного раза было достаточно. Он мог посетить его в любое время и из любого места. Может быть, эта местность изменилась, а может быть, и нет.

Уже вооруженный и одетый в футболку и кожаную куртку, он представил себе лагерь и щелкнул рифтерами. Пошла вибрация. Он взмахнул рукой. Когда открылся проход, множество теней скрыло его бункер от всех, кто мог ждать на другой стороне, он приготовился, частично ожидая напора воды, огня или, что еще хуже, смертных.

Появилась просторная, хорошо освещенная комната. Никакой мебели, кроме витрин с оружием. На стенах также висело оружие, вещи, которые Шайло забрал у викингов.

Может, это какой-то музей?

В Ивилэнде Ансель всегда выбирал лучшее оружие для представителей, которые будут соревноваться в будущих войнах, и показывал остальное в музеях, посвященных просвещению масс о его великих подвигах.

Да, он брал на себя ответственность за каждую победу, одержанную от его имени, как будто лично участвовал в сражении.

Нокс заметил лук и стрелы Аммари — «мой лук, мои стрелы» — запертые в одном из ящиков в дальнем конце комнаты.

Оставив Вейл спящей в постели, он взял два кинжала и, не теряя бдительности, шагнул в разлом.

Половина теней двигалась вместе с ним, скрывая его, пока он быстро сокращал дистанцию.

Перед витриной он не терял времени даром, рукоятью кинжала ударил раз, другой. Стекло треснуло, затем разбилось вдребезги, и сигнализация с визгом ожила, едва не разорвав его барабанные перепонки.

Сквозь пронзительный вопль он различил топот шагов. Приближалась армия.

Нокс схватил оружие, сделал безумный рывок к, все еще открытому, проходу и нырнул в него, перекатившись внутри бункера и вскочив на ноги. Он оставил лук и кинжалы на полу, прицелился из револьвера и взвел курок. Без тщательного осмотра он не рискнет воспользоваться луком.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Эрик. Ну-ну. Интересное открытие. Эрик вторгся в убежище Шайло и создал… что? Не музей. Какая-то ловушка?

Какие еще убежища нашел викинг?

Отложим вопросы на другой день. Смертные солдаты в толстых черных жилетах ворвались следом за Эриком.

Тени Нокса прочно стояли на месте. Только он знал, что здесь разлом, а его бункер на другой стороне. «Преимущество у меня».

Никем незамеченный, он нажал на спусковой крючок револьвера.

Несколько смертных нырнули перед Эриком, принимая на себя пули. Затем разлом закрылся, и Нокс опустил руку, проклиная все на свете. Следовало ему вернуться и провести еще один раунд для Эрика, или обратить свой взор в другое место?

В другое место. Определенно. Пока он не узнает больше об этом современном мире, ему лучше избегать викинга, человека, который знает о нем все. Пока все остальные были пойманы в ледяную ловушку, Эрик оставался на свободе.

Лучше сосредоточиться на создании собственного арсенала. Кинжал Каррика… Перчатки Зиона… Меч Ронана… Домино «Дом» из Рагана обладал щитом, способным выдержать удар чего угодно, включая перчатки и меч.

Нокс еще не успел напасть на след Каррика. «Хочу этот кинжал!» Возвращение в разрушенную тюрьму, чтобы проследить путь принца, казалось неплохим вариантом, но был ли он верным? Этот мужчина предпочитал более жаркий климат и избегал гор, даже если его базовый лагерь лежал в руинах.

То же самое касалось Зиона и Дома. Нет смысла.

Перед последней регистрацией Нокс мельком увидел одно из укрытий Ронана. Более того, Ронан признался в убийстве Мейджора из Этерана, что означало, что он забрал подзорную трубу Мейджора. Прибор, способный шпионить за соперниками, где бы они ни находились.

Если бы Нокс мог шпионить за Карриком, у него было бы больше шансов узнать, где тот живет. Конечно, если предположить, что место не было магически защищено.

«Это будет Ронан».

Нокс возьмет Вейл с собой. Она будет его гидом и…

Вейл! Несмотря на пронзительные звуки сигнализации, она не проснулась. Опасаясь, что с ней что-то не так, он подошел к кровати и сильно ее встряхнул. Никакой реакции.

— Просыпайся, женщина. — Он потряс ее несколько раз. — Сейчас же.

И снова ничего. Возможно, воспоминания Селесты повредили ее когда-то смертный разум. В отчаянии Нокс решил шокировать ее организм. Он наклонился и прижался губами к ее губам. Поцелуй. Его первый, и настоящий шок для его организма.

Ее губы были мягче, чем он себе представлял. Слаще. Горячее. Его сердце бешено колотилось, и он жаждал еще одного поцелуя. Сейчас. Сейчас же! Более глубокого. С переплетающимися языками.

«Шагаешь по тонкому льду. — Он проглотил стон желания, когда выпрямился. — Контролируй себя».

Вейл моргнула, и он вздохнул с облегчением, хотя его разум еще не пришел в себя после бури.

Больше никаких поцелуев.

«Не обращай внимания на разочарование». Станет ли она мертвой для мира на короткий промежуток времени, когда совершит убийство? Имеет ли значение возраст и опыт жертвы?

Ему придется научить ее как…

Нет! Он ничему ее не научит. Влечение к ней не будет диктовать его поступки. Гуннар, Хантер из Клиовея и Малакай из Хайгарда погибли, защищая Селесту, и это была последняя ошибка, которую они совершили.

А как насчет Рейнджера, воина, известного как бог огня, у которого была пара сапог с крыльями, дающими ему способность летать? Он был еще одним мужчиной, которого Селеста соблазнила до появления Гуннара. Рейнджер остался жив.

Если бы Вейл помнила, как спала с ним, она могла бы возжелать его тела, могла бы помочь ему начать тайную атаку на Нокса. А как же муж Вейл? Какие темные дела она совершит, чтобы вернуться к этому человеку?

«Не обращай внимания на вспышку ревности».

Поймав взгляд Нокса, она медленно и приветливо улыбнулась.

— Привет.

«Не обращай внимания на волны изумления и новый прилив возбуждения».

— Ты. — Ее улыбка исчезла. Она резко выпрямилась, разноцветные волосы рассыпались по рукам. — Ты выглядишь более напряженно, чем обычно. Что случилось?

— Твоя лень. У нас есть дела. — Он развязал веревки вокруг ее запястий, с удовольствием отметив, что ссадины исчезли. — Пошли. Пора уходить.

— Мы уходим? Вместе? — Застонав, она повела плечами. Как они, должно быть, болят.

Чувство вины снова кольнуло его.

— Ты бы предпочла, чтобы я оставил тебя здесь?

— Да. Нет. Может быть? — Затем она потерла сонные глаза. — Пожалуй, сначала мне следует сходить в туалет. Хотя я не чувствую, что мне нужно в туалет.

— Теперь ты бессмертна, помнишь? Ты перевариваешь продукты иначе.

— Бессмертна. Верно. — Решимость ожесточила ее черты. — Я бы еще хотела немного времени, чтобы освежиться.

Под впечатлением от ее быстрого решения, он сказал:

— Разумеется. Надеюсь, ты также помнишь мое предыдущее предупреждение. Не надо играть против меня.

— Да, да, да. — Она поднялась на дрожащие ноги и побрела в ванную. Пока Нокс ждал, он набил сумку вещами, которые могли им понадобиться.

Когда она вернулась, верхняя половина ее волос была заплетена в косу, лицо покрыто румянцем, а зубы почищены. Она захватила темную футболку и кожаные штаны, и он испытал странную смесь удовлетворения и собственничества, зная, что его одежда облегает ее изгибы.

— Кстати, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу. — Обычно я одеваюсь гораздо лучше.

— Ты и так хорошо выглядишь.

Слишком хорошо. Его взгляд задержался на ней, кровь закипела в жилах.

— По-видимому, да, — пробормотала она, указывая на его напряженную ширинку. — Так куда же мы идем?

Наглая женщина. Собирается вести себя беззаботно? Очень хорошо. Он сделает то же самое.

— Мы идем на охоту. После того, как я удостоверюсь, что ты не протащишь оружие под одеждой. — Он подошел к ней сзади, чтобы провести ручной досмотр.

— Так вот как ты щекочешь себе нервы? — спросила она, внезапно ахнув.

Грудь. Живот. Бедра. Его температура поднялась на несколько тысяч градусов.

«Подожди. Она что-то сказала. Отвечай!»

— Ты полагаешь, что я должен быть заинтригован.

Он должен дважды проверить ее грудь… и ее живот… и ее бедра… Ее женственная мягкость умоляла его: «Задержись, наслаждайся… доставь мне больше удовольствия, чем я когда-либо знала».

«Принимаешь желаемое за действительное. Это приведет к смерти. Сопротивляйся!»

— А разве нет? — спросила она.

— Хочу ли я тебя? Нет. — Нуждаюсь? О, да. Но только здесь. Только сейчас. С ней.

Томным и возбуждающим голосом она сказала:

— Почему бы тебе не пощекотать себе нервы? Посмотрим, понравится ли тебе это.

Вызов. Насмешка. Возможно, даже игра, чтобы обмануть его ради побега.

Разве это имеет значение? Молча, он положил свои руки на ее талию и притянул ближе. Когда ее спина прижалась к его груди, она одобрительно замурлыкала.

— Что ты собираешься делать дальше? — прошептала она.

«Я должен остановиться». Он прижался щекой к ее щеке, представляя, как опускает руки ей под брюки и просовывает пальцы в ее женственные складки. Будет ли она влажной?

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прохрипел он.

— Удиви меня. — Она выгнула спину, потерлась задницей о его эрекцию, возбуждая его.

На лбу у него выступили капельки пота. «Взять ее. Всю ее».

Дрожащими ладонями он обхватил и сжал ее груди. «Я. Мертв». Они были полными и совершенными здесь, соски были твердыми маленькими точками на его ладонях.

— Великолепный выбор. — Она подняла руки и потянулась назад, чтобы провести пальцами по его волосам, вырывая стон из глубины его тела.

Пульс у основания ее шеи беспорядочно бился, гипнотизируя его, соблазняя желаниями, которым он больше не хотел сопротивляться. Один поцелуй, только один. Да… Он опустил голову.

Один поцелуй… и что дальше?

Нокс остыл менее чем за секунду. Каков бы ни был ответ, для него это плохо кончится.

Мысленно выругавшись, он опустил руки и отступил назад, разрывая контакт.

Вейл, неотразимая соблазнительница, повернулась и одарила его самодовольной улыбкой. И все же в ее глазах светилось не самоуверенность, а несомненная уязвимость.

— Думаю, ты действительно хочешь пощекотать нервы, — сказала она. — И сейчас ты более чем взволнован.

Она терлась об него, просто чтобы доказать свою точку зрения? Стиснув зубы, он сказал:

— Если ты намекаешь, что тебе не понравилось…

— О, я получила удовольствие, — заявила она дерзко.

— …тогда ты… — Он моргнул. Неужели эта женщина всегда будет удивлять его своими признаниями и откровенной речью? — Ты не сделаешь меня рабом своих желаний, Вейл. Ты не будешь использовать меня так, как Селеста использовала многих других.

Румянец на ее щеках стал еще ярче, и она ощетинилась, как будто он повредил ее внутреннюю броню.

— Давай забудем о том, что только что произошло… всего лишь кратковременный приступ безумия… и вернемся к текущем делам. Ладно?

Он никогда не забудет эти ощущения.

— Мы идем за Ронаном из Солории. У него есть подзорная труба. Я хочу, я беру.

— Знаешь, что я только что услышала? Я — Голлум, и это моя прелесть. Кооольцо.

Что бы это могло значить.

— Во время нашей экспедиции ты объяснишь мне все то, чего я не понимаю. Это будет твоя единственная задача.

— Сэр, да, сэр. — Она как обычно отсалютовала, только чтобы затем впасть в уныние. — Я самый гнилой кусок дерьма на фабрике. Вчера я убила женщину. Сегодня веду себя так, будто ничего не случилось.

Фабрика? Он нежно потрепал ее за подбородок.

— Если ты не будешь осторожна, чувство вины тебя парализует. И на самом деле, у тебя нет причин чувствовать себя виноватой. Селеста убила бы тебя. Ты ее остановила. Не горюй. Радуйся.

— Наверное, — пробормотала она. — А если кто-то другой нападет на меня? Наверное, тебе стоит дать мне оружие. И прежде чем ты включишь паранойю, я сейчас не строю против тебя заговор, а просто пытаюсь остаться в живых, что тебе совершенно необходимо. Я тебе необходима. Конечно, в какой-то момент мне придется тебя бросить. Мы оба это знаем. Но хорошие новости! Этот момент не сейчас. Ты единственный игрок, который не собирается сразу же меня прикончить.

Она положила руку на сердце и захлопала ресницами.

— Мой герой! — Затем добавила: — Мы с тобой заключим временный союз. Я помогу тебе… позволив тебе помочь мне. Мы же команда. Равные партнеры и все такое прочее. Так как насчет оружия?

Едва ли.

— А что сказал бы твоем муж о таком партнерстве?

— Он, наверное, согласился бы с тем, что я делаю тебе огромное одолжение, оставаясь рядом, — сказала она.

«Отпусти ситуацию. Двигайся дальше».

«Не могу».

— Теперь ты бессмертна, — проскрежетал Нокс. — А он — нет. Как и твоя сестра, он стал обузой.

А Вейл нравилось тереться о своего мужа? Неужели ее божественный аромат тоже сводит его с ума? Ценит ли он ее раскованную чувственность?

«Ненавижу этого мужчину! Сегодня Вейл станет вдовой».

Жестоко быть добрым.

— Забудь о нем и верни мне уже этот чертов меч. — Она топнула ногой, изображая досаду. — Мне нужно защищаться. Дай мне хотя бы шанс на бой.

— Шанс на бой? — Он зло рассмеялся. — Ты все еще не понимаешь. Ты не можешь защитить себя. У тебя нет навыков.

Она нахмурилась и, возможно, выглядела бы свирепой, если бы не эти глаза, похожие на залитые солнцем драгоценные камни.

— Ты боишься меня, — сказала она. — Признай это.

Боится? Она не ошиблась. Чувства, которые она вызывает… Способы, которыми ломает его контроль.

— Если ты ударишь меня, я конфискую оружие и убью тебя, прежде чем ты успеешь извиниться. Я делаю тебе одолжение, держа тебя безоружной.

Какая-то тайная часть Нокса восставала против мысли причинить ей вред по любой причине, в любое время. Он никогда не встречал никого похожего на нее. Она была так предана своей сестре, что рискнула бы навлечь на себя гнев воина, чтобы найти девушку. Ради любви она уходила от единственных людей, которые имели для нее значение, разбивая свое сердце, для их же защиты. Понимала ли Нола, как ей повезло?

— Ясно лишь то, что ты сильно на меня давишь. — Сердитый взгляд испарился, и она пошевелила бровями. — Вот тебе профессиональный совет, бесплатно. Когда ты делаешь одолжение девушке, просто сделай это одолжение.

Теперь она осмелилась его дразнить?

— Учитывая, что именно я помогаю нам выжить, ты должна быть ко мне добрее.

Она почесала свою голову, словно в замешательстве.

— Хочешь сказать, что я должна выразить свою благодарность, притворившись, что снова тебя хочу?

Притворяется? Едва ли. После каждой Великой Войны женщины бросались на Нокса. У него был свой выбор среди сокровищ общества. Да, Аксель им платил. Но никто не мог быть лучше Вейл. Если только Нокс не был в ее вкусе.

Как выглядел ее муж? Какими талантами он обладал?

«Не имеет значения. Выживи. Обрети свободу, выиграй войну. Забудь о девушке».

Если Ансель узнает о Вейл, он прикажет Ноксу ее убить.

Он подхватил собранную сумку и перекинул ремень через плечо, его конечности были тяжелыми, как бетонные блоки. Вейл облегченно вздохнула. Потому что он больше не прикасался к ней? Возможно, она боялась интенсивности своей реакции.

Возможно, он обманывал себя.

Пора на охоту.

— Если я не ошибаюсь насчет основного местонахождения Ронана, он будет с женщиной по имени Петра. — Если эти двое были любовниками, как он подозревал, они, вероятно, сразу же упали в постель, как только покинули горы. — Ты можешь получить доступ к воспоминаниям Селесты об этой паре?

— Давай выясним. — Вейл закрыла глаза и, по прошествии нескольких секунд, сморщила лицо. — Она определенно с ним общалась. Я чувствую восхищение, сожаление, решимость. Проблема в том, что здесь много тумана.

— Туман исчезает вместе с жарой.

Нокс провел кончиком пальца по ее подбородку, и это действие нашло отклик в его подсознании. Ее кожа была мягкой, как шелк, и такой же восхитительно горячей.

Она наклонилась к нему, но тут же открыла глаза и напряглась. Выпрямив спину, она отпрыгнула от него, глядя куда угодно, только не в его сторону.

— Думаю, что могу легко получить доступ к тому, что имело наибольшее значение для Селесты, но я должна разобраться со всем остальным.

— Или, может быть, ты не хочешь узнать больше.

— Возможно, — согласилась она. — Ты планируешь убить эту пару. — Она прикусила нижнюю губу. — Вот тебе и мысль. Мы лучше запрем их, чем убьем. Мертвеца нельзя оживить. Вдруг они понадобятся тебе позже?

— Воинов обучают сбегать из любой тюрьмы.

Одна из ее черных бровей взлетела вверх.

— Кроме одной, сделанной изо льда, а?

— И все же, в конце концов, мы сбежали даже оттуда. — Чтобы убедиться, что она поняла серьезность его следующих слов, он пригвоздил ее тяжелым взглядом. — Одно предупреждение, женщина.

Она застонала:

— Отлично! Еще одно.

— Есть еще одна опасность в работе с другим воином. В одиночку ты можешь почувствовать, когда твои враги приближаются. В воздухе потрескивает энергия. Когда два воина вместе, треск уже присутствует, и вы ничего не чувствуете.

Румянец на ее щеках потускнел, оставив ее побледневшей.

— Понятно. Я никого не почувствую, поэтому мне придется все время быть начеку.

— Если начнется драка, держись от меня подальше, но оставайся в поле зрения. Я смогу защитить тебя лучше, если буду видеть. Только не жди, что я закрою тебя от чужого меча.

— Поверь мне, я не жду от тебя ничего, кроме самого худшего. — Она облизала свои кроваво-красные губы. Нервный жест, но все равно эротичный.

«Хочу, чтобы эти губы обхватили мой член».

Он напрягся. Если так пойдет и дальше, он может отказаться от войны и переехать в постель Вейл.

— Хватит болтать, — сказал он более твердым тоном. — Я призову тени, и мы двинемся в путь.

Глава 11

Когда Нокс начал «призывать тени», его глазницы почернели, темнота распространилась от бровей до скул, создав круги размером с ее кулаки.

До этого Вейл пугал этот кадр из фильма ужасов. Теперь она была своего рода успокоена таким зрелищем, потому что знала, что его тени защитят ее от мужчин и женщин, решивших с ней покончить.

Без дальнейших церемоний он щелкнул своими рифтерами, а затем взмахнул рукой в воздухе… точно так же, как Селеста делала это тысячу раз в новых воспоминаниях Вейл. Тени мешали ей разглядеть разлом, открывающийся между двумя разными местами, но теплый ветерок ласкал ее кожу, давая понять, что дверь открыта.

Что она найдет на другой стороне?

Когда разные ответы заиграли в ее разуме и желудок сжался, она обхватила себя руками за талию.

Нокс взглянул на нее, нахмурился и взял за руку. Желудок успокоился… и началось трепетание. Легкая дрожь пробежала по ее телу, когда он повел ее в завесу мрака.

Бункер окружал ее в одно мгновение, а в следующее — сплошная темнота.

— Я ничего не вижу. — Ее пульс бился с бешеной скоростью. — Где мы находимся?

— Язык… Французский. Окрестности окружены горами, и дома расположены неподалеку.

Французские Альпы?

— Каждый из воинов оставляет след энергии, света и тени, куда бы он ни пошел. След Ронана ведет к другому разлому, и я пытаюсь идти по нему.

Нокс отпустил ее.

Ослепленная, она протянула руку и положила ладонь на его бицепс. Он двигал руками, стоя на месте, его мышцы сгибались и разгибались. Если бы ей нужно было угадать, она бы сказала, что он звенит своими рифтерами и машет руками снова и снова, открывая и закрывая проходы.

— А что, если невинный человек провалится в один из твоих разломов? — спросила она.

— Я никогда не оставляю проход, пока он не закроется. — Прошло несколько минут, прежде чем он добавил: — Пошли.

Он взял ее за руку и снова повел вперед. Из темноты на залитую солнцем детскую площадку. Свет щипал глаза, и ей хотелось зашипеть, как вампиру.

— Местность сильно изменилась, — сказал Нокс.

Дети смеялись, играя на детской площадке. Взрослые бегали трусцой и катались на велосипедах по близлежащим грунтовым тропам. Рядом с тропами были проложены асфальтированные дороги, и по ним проезжали автомобили. Горы усеивали горизонт во всех направлениях. Так много людей, так много мест, чтобы залечь в засаде и уничтожить новоиспеченного бессмертного…

В течение двух долгих, несчастных недель Вейл мечтала о возвращении к цивилизации. Теперь сон стал реальностью, и часть ее стремилась вернуться в бункер, где она была в безопасности. «Ну, в относительной безопасности».

«Придерживайся своей стратегии». Точно. Если она будет держаться в стороне, то ничего больше не узнает о войне, а она отчаянно нуждалась в этой информации.

Раздалось несколько голосов, большинство из которых говорило на знакомом американском английском. Ну, ладно. Они были где-то в Соединенных Штатах. Но где именно? Если бы она смогла вычислить, что это за горы… Скалистые горы, Озарк, Грейт-Смоки-Маунтинс, Аппалачи, или те, которые она не помнит?.. то смогла бы сузить свой выбор. Возможно. География никогда не была ее коньком.

Пока она искала ключ к разгадке, рог изобилия звуков оставил ужасный привкус во рту, слишком много ароматов сразу, все сливались вместе, и она поморщилась.

— Почему у тебя такое выражение лица? — спросил Нокс, прежде чем осмотреть местность. Он успокаивающе сжал ее руку.

Неужели он заметил такую мельчайшую деталь?

— Я же говорила тебе о своих обостренных ощущениях. Я чувствую вкус каждого смешка, крика, лая и рева двигателя.

— Научись не обращать на это внимания. Потеря бдительности твой главный враг.

— Да, да, да. — Ему легко говорить. — Кстати. Ты ведь знаешь, что твои глазницы чернеют, когда ты вызываешь тени, верно? Если кто-нибудь увидит тебя в таком состоянии, они сойдут с ума… — Нет. Не сойдут. Они предположат, что он носит контактные линзы и наносит косметику, либо разыгрывает кого-то. Люди были такими подозрительными в наши дни. Тем не менее, его трансформация представляла проблему. — Это привлечет внимание, и люди будут говорить об этом, позволяя другим участникам отслеживать нас через социальные сети.

Он немного подумал и кивнул.

— Я буду осторожнее.

Итак. Он мог быть благоразумным.

— Кроме того, у меня есть для тебя одно предостережение. Я знаю этот мир, а ты нет, когда я отдаю приказ, ты должен ему подчиняться. Но только если ты хочешь выжить. — Она наслаждалась проблеском негодования в его глазах. Наслаждалась тем, как солнце освещало сияние его глаз. — Первый приказ на сегодня. Беги с места преступления.

Она потянула его вперед. Вернее, пыталась. Он уперся пятками, убедившись, что они не сдвинутся с места.

— Проход остается открытым в течение шестидесяти секунд, и ты должна оставаться поблизости, пока он не закроется, — сказал он. — Забудь о невинных. Воин может прокрасться внутрь, спрятаться в твоем убежище и устроить засаду, когда ты вернешься.

Вот оно что! Именно такая информация ей и требовалась.

— Разлом должен закрыться. Понятно. Но сейчас мы находимся в современном обществе. Кто-то может снимать нас. — Она огляделась вокруг. Ладно. Казалось, они никого не заботили. Ну, за исключением маленького мальчика, который ковырялся в носу. Он заметил Нокса и замер.

— А ты, — продолжала она, — нагружен оружием. Что довольно заметно. Если тебя сфотографируют, сообщения и фотографии станут вирусными, гарантированно, и ты станешь печально знаменитым. Тебя арестуют.

— Твоя способность говорить бессмыслицу и мудрые вещи одновременно меня поражают. На этот раз, думаю, что понял суть. Я закрою свое оружие тенями. И могу тебя заверить, что никто не заметил нашего внезапного появления. Я заставил тени постепенно исчезнуть. Разлома тоже никто не видит.

Она обернулась и обнаружила черную дыру. Дикий процесс. Затем тени начали подниматься от земли, как призраки, прячась вокруг Нокса, чтобы скрыть его оружие, а также заставляя сливаться с фоном. Невероятно!

— Потеря внимания убивает, помнишь? — сказал он.

Точно. Она повернулась лицом к игровой площадке и провела еще одно визуальное сканирование. Ничего не изменилось. Маленький мальчик не переставал смотреть на Нокса широко раскрытыми глазами.

«Я знаю это чувство, малыш».

Воин был ходячим противоречием, и она все еще не поняла его. Он был убийцей, который не убил ее. Солдатом, решившим выиграть войну любой ценой, который оберегал ее, своего врага. Он был достаточно безжалостен, чтобы привязать Вейл к кровати, но достаточно добр, чтобы держать ее за руку, пытаясь успокоить.

Он был чудовищем внутри и сказочным принцем снаружи, достаточно горячим, чтобы заставить ее гормоны работать на пределе.

Ох. Это влечение к нему должно закончиться. Не похоже, чтобы она могла реабилитировать убийцу или что-то в этом роде.

Селеста была влюблена в него, это точно. Ну, до того, как он убил ее любовника и все такое. Вот почему Вейл продолжала реагировать на него на таком интуитивном, сексуальном уровне. Вот почему, когда он ласкал ее, она хотела, чтобы его руки скользнули под ее одежду… его губы прижались к ее губам… его сопротивление рухнуло так же, как и ее.

«Экстренное сообщение. Твоя логика ошибочна и не прошла проверку. Ты отреагировала на него до того, как тебя настигли воспоминания другой женщины».

Порыв ветра коснулся ее спины, и она взвизгнула от неожиданности.

— Ты должна знать, когда проход закрывается, должна отсчитывать секунды в своей голове. — Нокс подтолкнул ее вперед, и чернота вокруг его глаз исчезла. — Оставайся бдительна. Не выпадай из реальности снова.

Здравствуй, новое противоречие. Его тон был по-настоящему ублюдским, но умысел — святым.

— Не волнуйся, — сказала она, расправляя плечи. — Эта Валерина не натворит дел.

Когда они вышли на забитую машинами парковку, Нокс выглядел так, словно готовился поджечь весь мир и покончить с этим.

— Что это за штуки? — Он указал на машину.

Сочувствие прошло сквозь нее. Застрять в чужом мире с неизвестными технологиями, окруженным иностранцами, в то время как за ним охотятся убийцы, это должно быть отстойно.

Однажды Вейл уже испытывала к нему сострадание, да, когда он признался, что дома его никто не ждет. Боль, которую она увидела в его глазах… она готова была поспорить, что он любил и потерял кого-то. Бедный Нокс.

Ого. «Бедный Нокс? Привинти свою голову на место, девочка».

— Это транспортные средства, используемые для путешествий, — сказала она. — Люди сидят внутри и добираются до пункта назначения.

На задней стенке микроавтобуса кто-то написал кремом для обуви: Брекенридж или Буст! Почти все остальные машины имели номера штата Колорадо.

Она споткнулась. Она побывала за границей, спустилась в подземелье, а потом вернулась в Штаты, даже не сев в самолет или за руль автомобиля.

Мимо них проехал седан. Интерес осветил лицо Нокса.

Вейл чуть не рассмеялась. Очевидно, «мальчики и их игрушки» были универсальными. Вернее, единомирными. Не суть.

— Ты приобретешь для нас автомобиль. Вот этот. — Он указал на вишнево-красную спортивную машину, которая стоила больше, чем она зарабатывала… когда-либо.

Ну конечно.

— Мне придется его украсть. Но, только не этот. Здесь слишком много противоугонных устройств. Но я могу украсть старую, более дешевую модель, без проблем. — Вейл давно не пользовалась этим особым навыком. Когда ты живешь на улице, ты приспосабливаешься или умираешь. — Но воровство — это преступление, и за нами будет охотиться полиция. Законники. Власть. Копы.

— Наблюдатели, — сказал он, и, судя по резкости его тона, Нокс не был их поклонником.

Благодаря Селесте Вейл помнила о Наблюдателе по имени Семерка. Он убьет, если нарушитьправило… но только после того, как немного поиграет с тобой.

— Если ты откроешь разлом в Оклахому, — сказала она, — я проеду через него на своей машине. Или получу удостоверение личности и деньги, чтобы арендовать автомобиль здесь. Совершенно законная сделка.

Он оглядел стоянку, улицу и небольшой торговый центр.

— Законная, но и отслеживаемая, я полагаю. — Он указал на номерной знак. — И ты не сможешь вернуться домой. Когда-либо. Даже сейчас тебя может поджидать засада. Просто… угони машину. Я спрячу тебя и разберусь с любыми последствиями.

«Не смогу вернуться домой…»

«Держи себя в руках».

— Почему бы нам не пробраться в убежище Ронана?

— Никогда не врывайся прямо в чье-то убежище. Ты не сможешь предусмотреть все неожиданности или ловушки, и в таком случае, шансы быть искалеченной или убитой слишком велики.

Идеальный переход.

— А что будет, если нас насильно разлучат, и мне нужно будет срочно открыть разлом куда-нибудь еще? — «Не показывай, что тебе не терпится. Держись спокойно». — Возможно, мне следовало бы взять рифтеры Селесты. Я полагаю.

Он застыл, мышцы на его шее напряглись.

— Да, с рифтерами можно избежать опасности. Ты также можешь украсть мое оружие, пока я буду далеко от бункера, и сопроводить врагов к моему дому.

— Итак, на данный момент это мягкое «может быть». Поняла.

Он сделал глубокий вдох.

— Тебя ничто не смущает? Не бери в голову. Не отвечай на этот вопрос. — Сузив глаза, он сказал: — Угони машину, и я разберусь с последствиями, как и обещал.

Уф.

— Именно этого я и боюсь больше всего. Увеличение числа погибших… людей.

Может, она и не самая большая поклонница людей, но среди них были и хорошие. Как родители, которые действительно заботились о своих детях, чтобы привести их в парк… сами дети, такие невинные… Добрые самаритяне, такие как Кэрри, пытающиеся что-то изменить.

Кэрри ожидала, что она будет сражаться, защищать мир и всех людей в нем. Ее приемная мама также хотела бы, чтобы она нашла способ спасти воинов.

Могла ли она?

Сможет ли она спасти хотя бы себя?

Глава 12

Ноксу нравились автомобили — металлические животные, способные развивать большую скорость. В Ивилэнде все путешествовали пешком или на телегах, которые шли по рельсам. Но было кое-что, что нравилось ему больше, чем автомобили. Наблюдать за Вейл.

Она сидела в профиль рядом с ним, пирсинг в ухе поблескивал в лучах заходящего солнца. Ее татуированные пальцы с черными ноготками держали руль, завораживая его своей элегантностью. Хотя руль принадлежал не той машине, которую он хотел.

Вейл сказала, что им нужно что-то «незаметное», чтобы «слиться с толпой», и он неохотно согласился.

Потом она сказала: «Не надо, повторяю, не надо скрывать машину тенями. Другие водители должны видеть нас или произойдет столкновение».

Она также настояла, чтобы он «пристегнулся», охотно ограничивая его движения. Когда он наотрез отказался, она сказала:

— Я собираюсь показать тебе практическую демонстрацию безопасности автомобиля, и когда закончу, тебе захочется осыпать меня проклятиями, но вместо этого ты будешь мне благодарен.

Затем она ускорилась только для того, чтобы ударить по тормозам. После того как его лоб коснулся приборной доски, он решил, что пряжка ремня безопасности не так уж и плоха. И да, он поблагодарил ее.

Вейл могла бы запустить его через лобовое стекло, ранив и ослабив его, но она этого не сделала. Женщина сбила его с толку, бросив вызов его пониманию противника и разрушив его печально известный контроль.

Всю жизнь его чаще всего описывали как бесчувственного садиста и варвара. Каким-то образом она снимала с него броню, слой за слоем, позволяя чувству вины, сожалению и печали всплыть на поверхность.

Он должен изучать окружающий мир, учиться всему. Вместо этого продолжал разглядывать ее, все больше и больше теряя свое спокойствие.

Может быть, варварство все еще ему подходило.

Нокс хотел снова коснуться ее шелковистой кожи, сжать в кулаке волосы, смешивая белые пряди с черными, хотел наклонить ее лицо и завладеть губами в жестком, карающем поцелуе, никакой больше мягкости и нежности. Ему хотелось прижаться языком к ее губам и ощутить их вкус. Хотелось крепче обхватить ее груди, размять податливую плоть и перекатить ее соски между пальцами.

В тот миг им управляло желание… им управляла Вейл, ибо тот, кто искушал тебя, порабощал тебя.

Никогда нельзя давать другому человеку власть над собой.

Нокс винил во всем ее запах, несмотря на тот факт, что хотел ее еще до того, как заметил экзотический парфюм, который задержался на ее коже. Один вдох, и он завелся от чистого возбуждения.

«Ты завелся бы в любом случае». Ему достаточно было только посмотреть на нее. Так же, как и сейчас…

«Отведи взгляд». Он ругал ее за то, что она легко отвлекается, а его собственная концентрация оставляла желать лучшего.

Ему потребовалась вся его сила воли. «Победа означает свободу». В конце концов, он заставил себя сосредоточиться на местности. И был мгновенно ошеломлен.

Разница между прошлым и настоящим его поразила. Мощеные улицы вытеснили дикие земли, заполненные деревьями и кустарниками. Здесь были здания всех форм и размеров, высокие столбы и провода… везде.

На Терре никто не теснился. Тут были широкие открытые пространства, свежий воздух, пригодный для дыхания и несравненная ласка тепла от единственного солнца. Толпы людей прогуливались по тротуарам, не боясь, что за ними охотятся, не боясь свернуть за угол, потому что были уверены, что кто-то поджидает их, готовый нанести удар.

Он готов поспорить, что Вейл когда-то была такой же беззаботной. Но никогда больше не будет прежней. Ее жизнь навсегда изменилась, будущее определено и смерть неизбежна.

— Вопрос, — сказала она, и он подумал, заметила ли она его огорчение и теперь надеется направить его мысли в другое русло. — Есть ли у нас сила превращать обычных смертных в бессмертных?

— Есть только несколько способов передать бессмертие, и твой мир в настоящее время предлагает только один из них. Смертный должен убить воина.

Разочарование заставило ее опустить плечи, и он мог догадаться почему. Из-за больной девушки. Нолы. «Не обращай внимания на то, как сжимается твоя грудь».

Он уже начал привыкать к такому давлению.

— Тебе лучше не пытаться пожертвовать своей жизнью ради нее, — сказал он.

— Если бы я хоть на секунду подумала, что она пойдет на это, я бы сделала больше, чем просто попыталась. Но она никогда не причинит мне вреда. Никогда, ни по какой причине.

Ох, иметь такое непоколебимое доверие к другому человеку.

Задумавшись, она спросила:

— В истории ВВ кому-нибудь удавалось остановить войну?

ВВ… Великая Война.

— Никому, хотя многие пытались. Высший Совет слишком жаден, чтобы лишиться нового мира. Особенно этого, где ресурсы в изобилии. Они получат сотни тысяч рабов из участвующих миров в качестве оплаты. Они также получат налог с Терры. Земли.

— Какой налог?

— Он разный для каждого мира и зависит от того, что нужно Высшему Совету в данный момент.

— Отстойно. — Она оперлась локтем на водительскую дверь. — Ты сражаешься от имени своего мира. Я предполагаю, что твое правительство…

— Король.

— Хорошо, хорошо. Плохой король, судя по резкости твоего тона. Если ты победишь, он будет править Землей, а не ты. Так что же ты получишь? Что получат другие воины?

— Они спасут свои семьи, как я уже говорил, и спасут детей от порабощения. Возможно, они приобретут уважение своих собратьев.

— Порабощение детей? Ты шутишь? Скажи мне, что ты шутишь.

— Я не шучу.

Когда он больше ничего не сказал, она проворчала:

— Ты не обмолвился о своей награде.

— Я надеюсь получить самое желанное для моего сердца. — И снова он больше ничего не сказал.

— Раньше я любила загадки. Но сейчас? — Вейл покачала головой. — Не особо. Но ладно, конечно, я поняла суть. Ты так сильно хочешь чего-то, чего я не могу тебе дать, что тебя не переманить на мою сторону.

— Нет. Я не перейду. — Его взгляд блуждал по ней, и шальная мысль застала его врасплох. «Если что и может изменить мое мнение, так это ты».

Внутри все перевернулось. Глупая мысль. И неправильная. Такая неправильная.

Он решил предупредить ее, как предупреждал Шайло… хорошего мужчину, который заслуживал лучшего, чем получил. «Не обращай внимания на укол вины».

— Не сомневайся, Вейл, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выиграть эту войну. Ни один поступок не может быть слишком презренным.

— Я верю тебе, — сказала она серьезным тоном. — Есть идеи, почему Ронан приехал в Колорадо? Не пойми меня неправильно, мне здесь нравится, но вряд ли это похоже на горячую точку для инопланетных воинов.

— Петра родом из горного мира, и большинство воинов ищут места, которые лучше всего соответствуют тому, что они знают. Она разбила здесь лагерь, и Ронан последовал за ней.

Она посмотрела на него, но сразу же отвела взгляд.

— Значит, ты выходец из подземелья?

— Да. Поверхность Ивилэнда была разрушена за столетия до моего рождения, во время вторжения другого мира.

— Тогда еще не было Великой Войны?

— Нет. — Нокс знал только то, чему его учили. — Ивилэнд был захвачен другими мирами. Мы победили, вытеснив их армии, но на это ушли годы. Потом поверхность моего мира была разрушена, солнца стали ядовитыми.

— Солнца… во множественном числе?

— Три. — Он видел на картинах, каждое солнце — это воплощение великолепия. — Поверхность Ивилэнда по-прежнему необитаема, подземные города перенаселены.

— А что вы, ребята, едите? Эти деревья в твоем бункере каким-то образом процветают без света, но я не могу представить, что там достаточно фруктов, чтобы накормить всех, — сказала она.

— Технологический прогресс, достигнутый благодаря победам в Великих Войнах, помогает обеспечить устойчивое питание. Кроме того, жители проходят отбор, чтобы перейти в новые выигранные миры, все еще оставаясь под властью нашего короля.

— Твой король, человек, которого ты так явно презираешь. Как он был избран?

— По праву рождения.

— Значит, по истечении срока службы от него не избавиться. Отстой!

Не то слово.

— Сколько войн ты выиграл? — спросила она.

— Четыре. — Если бы он обрел свободу до того, как закончится эта война, пятая была бы для него последней. Если нет, и Ансель солгал ему… Нокс сжал кулаки.

— Ух ты! Это невероятно, Нокс.

Ее благоговейный трепет поразил его.

— Я не единственный Ивилэндец, который победил. Мы добыли Анселю в общей сложности двадцать два мира.

— Не думаю, что хочу знать, сколько людей тебе и остальным пришлось убить, или какое оружие вы приобрели.

Горечь превратила его сердце в камень.

— После каждой войны король все конфисковал. И если не король, то Высший Совет.

— Это должно быть неприятно. — Вейл преувеличенно поморщилась. — Ты выполняешь работу, а король получает почести и награды.

— Ц-ц-ц. Ты пытаешься переманить меня на свою сторону, несмотря на мои заверения, что это невозможно. Если ты продолжишь идти по этому пути, женщина, твои манипуляции только разозлят.

— Опять женщина. — Она притворилась, что ее тошнит. — Смотри. Все, что я хочу сказать, это то, что Высший Совет звучит как настоящее сборище придурков, и я уверена в том, что твой король не войдет в наши учебники истории, как лидер мечты.

— Ничто из этого не влияет на мою решимость победить.

— Как ты можешь быть таким жестоким, обрекая другой мир на такую ужасную судьбу? — Ее голос повысился, ярость сочилась из каждого слога. — Как ты можешь сражаться ради того, чтобы поработить целую планету?

— Как я могу не делать этого? Я всего лишь инструмент. — Орудие, которым владеет другой человек. — Если бы меня здесь не было, ты столкнулась бы с другим воином Ивилэнда. Возможно, он был бы не таким хорошим, как я.

— Я. Не могу. Даже представить.

И снова он подумал о том, как унизительно признавать свое рабство перед этим прекрасным созданием. Он был намеренно зачат, чтобы стать «следующим великим чемпионом», вынужденным тренироваться от заката до рассвета, в худших из возможных условиях. Вся еда, выбранная для него, должна была укрепить его тело и обострить ум, каждое действие тщательно изучалось и оценивалось, чтобы отточить его боевые навыки. Его поощряли только после побед.

В детстве он был вынужден убивать других рабов с историей, похожей на его собственную. Убивать друзей, фактически принужденный делать это, не в силах остановить себя. Мистические чернила в его рабских метках гарантировали абсолютное послушание Анселю, всегда.

То же самое было и с другими рабами. Многим было приказано убить его, и когда они потерпели неудачу, Нокс должен был принять решение: покончить с ними прежде, чем они испытают радость свободы, или оставить их в живых, чтобы их потом использовали в качестве рычага давления на него.

Он убивал, вскоре превратившись всего лишь в животное, пока не потерял способность заботиться о других. Но потом появилась Минка. Его малышка изменила все.

«Скоро я отомщу за ее смерть. Ансель и его ужасная семья умрут, а я обрету свободу. Граждане Ивиленда и Земли будут освобождены».

— После того, как я выиграю, я вернусь, — сказал он. — Я собираюсь…

Нет. Он не мог рассказать Вейл о своем плане, не должен был давать ей никаких рычагов воздействия на него и не хотел рисковать тем, что Высший Совет узнает о его намерениях.

— Если ты выиграешь и вернешься, не утруждай себя поисками меня. Я буду мертва, помнишь? — Она глубоко вдохнула, тяжело выдохнула, напоминая ему о тех временах, когда его собственные эмоции брали верх над ним, прежде чем пробормотать себе под нос. — Я леди, а не мина. Я не взорвусь.

— Вейл…

— Нет. Ты закончил говорить. — Она потянулась, чтобы похлопать его по колену, как иногда делали матери со своими детьми, но Вейл не утешала и не подбадривала его, а просто сердилась. — Ты хочешь моей смерти, поэтому твои мысли ничего для меня не значат.

Это прикосновение вызвало разряд электричества, заставляя молнии сверкать в месте контакта. Должно быть, это и ее наэлектризовало. Поза стала жесткой, она резко отдернула руку к рулю. Легкий аромат жасмина и темных пряностей сгустил воздух, делая каждый вдох испытанием его силы воли. Напряжение переполняло его.

«Хочу ее… нуждаюсь в ней».

— Чтобы выжить, тебе придется убить остальных воинов, — сказал он. — Даже другого участника с этой территории. Викинга по имени Эрик, Угрожающий Жизни. Он вступил в войну в тот день, когда создал ледяную тюрьму.

— Настоящий древний викинг? — Восхищение наполнило ее голос, раздражая Нокса.

— Он твой враг. Я думаю. Насколько мне известно, это первый случай, когда два представителя сражаются за один мир. Хотя вполне возможно, что твое участие аннулировало его. — За исключением того, что сегодня утром Эрик все еще был жив. Если бы его дисквалифицировали, Семерка уже убил бы его, да? — Мы узнаем это во время следующего собрания.

Собрание. Желудок Нокса снова сжался, когда он представил себе Вейл, участвующую в кровавой бойне, которая всегда за этим следовала.

Она нахмурилась и потерла висок. Новые воспоминания от Селесты дают о себе знать?

— Мы поговорим об этом в другой раз. — До того, как он разорвет машину на миллионы металлических лент. — Отвлеки меня. Расскажи о своем детстве.

— Хм, разве не ты постоянно напоминаешь мне, что потеря бдительности убивает?

— Тогда увлеки меня. Возьми страницу из военного руководства Селесты. Попытайся привлечь меня на свою сторону.

— Ха! Это хитрая просьба, и я на нее не куплюсь. Во-первых, ты только что сказал мне, что я никогда не переманю тебя на свою сторону и только разозлю тебя, если попытаюсь.

Все так… наверное. И все же…

— Я хотел бы узнать о тебе, Вейл. Побалуй меня.

Дрожь сотрясла ее.

— Ты хочешь знать о моем детстве? Хорошо. Я тебе расскажу. — Она сделала паузу и сглотнула, как будто уже сожалела о своем согласии. — Моя мама умерла от аневризмы мозга, когда мне было шесть лет. — Ее голос начал дрожать. — Эта потеря опустошила меня и моего отца. Он любил меня, даже души во мне не чаял, но вдруг перестал обращать на меня внимание. Думаю, я напоминала ему о том, что он потерял. В итоге он ушел, оставив меня одну.

— Он бросил тебя. — Нокс не оставил Минку без боя. Отряду вооруженных охранников пришлось избить его до полусмерти и утащить прочь. Как только тот пришел в себя, он сделал все, что было в его силах, чтобы вернуться к своему ребенку.

— Я разыскала своего отца, когда мне исполнилось восемнадцать, но… — Она пожала плечами, небрежное движение, которое противоречило боли, которую она излучала.

— Где он сейчас? Кто заботился о тебе во время его отсутствия?

Закаменев, она сказала:

— Ладно, теперь я хочу сменить тему.

Новое сжатие в груди, более интенсивное, чем все остальные. Что за жизнь была у этой пылкой красавицы? Состоящая из одного одиночества и насилия? Неудивительно, что она так горячо любила и защищала Нолу, которая стала лучом света в мире тьмы.

Нокс все понял. Минка была его светом.

Хотя ему хотелось потребовать ответов и завалить Вейл новыми вопросами, он придержал язык и проигнорировал сострадание, которое она пробудила в нем. Проигнорировал шокирующее желание заключить ее в объятия, прижать к себе и пообещать, что все будет хорошо, и он всегда будет ее защищать. Ложь.

Она была права. Он озвучил просьбу с подвохом. Как бы она ему ни нравилась, как бы ни желал иного, убьет ее, как только она перестанет быть необходимой для дела. Убив Селесту, она подписала себе смертный приговор.

— Черт. — Машина вильнула, и Вейл дернула руль. — У меня заслезились глаза из-за пыли, и я слишком сильно отклонилась влево. Извини.

— Ты плачешь. Из-за пыли, — повторил он, желая, чтобы она признала правду, и ненавидя саму мысль о ее несчастье.

— Ошибаешься! Я вообще никогда не плачу. Эта девушка сделана из осколков стекла, гвоздей и чешуи дракона.

Упрямая женщина. Сильная женщина.

— А как же твой муж? — Спросил Нокс. — Когда и как вы с ним познакомились?

Как его зовут? Где он живет? Что ей в нем нравилось? Хотела ли она, чтобы Нокс убил его мечом или голыми руками?

Вместо ответа она протянула руку, чтобы повернуть круг на приборной доске. Машину заполнила динамичная музыка, и этот звук резал ему уши.

На мгновение, всего лишь на мгновение, он пожалел, что не обладает способностью читать мысли, как Эмберель, чего никогда раньше не хотел делать. Мучиться чужими мыслями, когда сам едва справлялся со своими? Он предпочел бы быть выпотрошенным. Но осознал, что сделает все, чтобы раскрыть секреты Вейл.

Свейни из Фростлэнда обладала короной, которая позволяла ей видеть прошлое, настоящее или будущее любого из окружающих, кроме нее самой. Нокс мог бы просто начать охоту за ней и изучить будущее Вейл. И если дикий гул музыки не прекратится, он врежет кулаком по приборной доске.

Он повернул тот же диск в противоположном направлении, и громкость уменьшилась. Гораздо лучше.

— Мы обсуждали твоего мужа.

— С этого момента, — сказал Вейл, — Хал Дрого Лондон — запретная тема, потому что всякий раз, когда ты упоминаешь о нем, ты надеваешь маску убийцы. Вместо этого ты можешь ответить на мои вопросы. Что произойдет, если мир не захочет участвовать в войне?

Хал Дрого Лондон. «Ненавижу его».

— Мир должен заплатить Высшему Совету штраф за исключение.

— Может ли Земля заплатить штраф за исключение до объявления победителя и удержать наших лидеров у власти?

Умная девочка.

— Нет. У войны было начало, и у нее будет конец. В противном случае воины, встретившие свою смерть, сражались напрасно. — Не то чтобы Высший Совет заботился о воинах. Только о протестах монархов… периодически.

— Черт возьми.

Он погладил подбородок и сказал:

— У тебя удивительно пытливый ум, Валерина Лондон.

— Не надо так удивляться, но все равно спасибо. — Она распушила волосы, вся такая дерзкая и сладкая. — Эй, может быть, я смогу использовать свой удивительно пытливый ум для того, чтобы вступить в Высший Совет, что кажется лучшей работой в галактике.

Мысль о Вейл, сидящей вместе с другими членами Совета, сильно его встревожила.

— Я знаю, что некоторые участники обладают врожденными сверхъестественными способностями, в то время как другие приобрели их благодаря конкретному оружию. Как работает твоя штука с тенями?

— Я родился с этим. — Его родители тоже обладали этим даром. Именно по этой причине они были выбраны, чтобы его породить.

— Значит, каждый в вашем мире может управлять тенями?

— Некоторые, но лишь немногие могут создавать тени из ничего и использовать их для создания вихря.

И если эти люди еще не были порабощены, то их клеймили рабскими метками сразу при обнаружении.

— Благодаря Селесте я знаю, что каждый игрок пришел на Землю с оружием. Она выбрала меч, который источает яд, но как насчет тебя?

— Бункер.

— Вау. И ты действительно выигрывал войны?

Уголки его рта дернулись, как будто он хотел улыбнуться. Странно.

— А у других своих бункеров нет? — спросила она.

— То, что у них есть, они должны были построить по прибытии сюда. Мне просто нужно было выбрать место и установить портал для перемещения бункера. Их безопасные дома, путевые станции или как там они называют свои убежища на Терре, не оснащены такой передовой технологией, как мой. И я знал, что смогу выиграть оружие в первый же день битвы. Что я и сделал. — Он замолчал, его следующие слова застыли на кончике языка, готовые вырваться наружу. «Не проявляй излишнего рвения». — Ты что-нибудь вспомнила о мече Гуннара?

Она нахмурилась.

— Я улавливаю мысли о разжижении и привязанности, но больше ничего.

Что разжижалось? Люди, которых он порезал? Но Нокс не видел никаких доказательств этого. Привязанность… к кому или к чему?

Неужели она сказала правду? Знала ли она больше? «Никогда не доверяй воину».

Возможно, ему придется взять страницу из военного руководства Селесты и выудить информацию из Вейл.

Его тело отреагировало быстро, остро, его член стал твердым как камень и напрягся под ширинкой.

«Контролируй». Он поерзал на кресле и посмотрел в окно. Солнце уже начало опускаться, превращая небо в лабиринт ярких красок.

— А машины могут передвигаться ночью? — спросил он.

— Да. Благодаря фарам. — Она повозилась с ручкой рядом с рулем, и перед машиной зажегся свет. — Почему вам дали рифтеры? Перемещение на новое место в считанные секунды только продлевает войну, давая каждому возможность сбежать.

— Короли и королевы настаивали. Они не послали бы своих воинов сражаться, не убедившись, что у них есть все доступные преимущества и даже игровое поле. Кроме того, я подозреваю, что им скучно. Как бессмертные, они живут долго и нуждаются в новых развлечениях. Думаю, что рассказы о наших подвигах и неопределенность войн будоражат их. — Он указал на угол впереди. — Поверни туда. — Как только она подчинилась, он велел ей сделать еще один поворот, потом еще один, пока они не доехали до тупика. Он нахмурился. — Мы близко, но недостаточно.

— У тебя есть координаты безопасного дома?

Он вбил широту и долготу, а она нажала кнопки на экране в центре приборной панели. Автоматический голос подсказал направление и чуть не умер быстрой смертью, когда Нокс обнажил кинжал.

— Успокойся, мистер Паникер. Навигатор не жаждет твоей крови. — Вейл вела машину по извилистой дороге, следуя по правильному пути, обгоняя другие автомобили.

Когда они приблизились к одному из больших зданий, ему показалось, что он заметил Раша из Нолиты. Светловолосый мужчина с глазами темными и бездонными, как тени Нокса, владел арбалетом, способным стрелять тремя стрелами сразу по трем разным целям. Обычно он держался болотистой местности, так что же делал здесь?

«Убей его, забери арбалет».

— Останови машину, — потребовал Нокс.

— Позволь мне найти место, чтобы…

— Здесь, — отрезал он.

— Если я остановлюсь здесь, — огрызнулась Вейл, — то устрою автокатастрофу и пострадают люди. Включая нас! — Она свернула за угол и резко остановилась у обочины. — Ладно. И что теперь?

— Теперь мы охотимся.

Глава 13

Нокс скользнул взглядом по толпам смертных, шагающим по тротуарам. Если бы с Рашем был еще один воин, он не почувствовал бы приближения других. Если бы Раш слонялся в одиночку, это была бы совсем другая история; в тот момент, когда они стояли в пределах досягаемости друг друга, он почувствовал бы Нокса, но Нокс не почувствовал бы его, не с Вейл рядом.

Подождите. Неужели он только что мысленно произнес «слонялся в одиночку»? Что это за адское обновление для его переводчика?

— Я обнаружил воина по имени Раш, — объяснил он.

— Раш, — повторила Вейл, нахмурившись. — Родом из болотистого мира… красивый, внешне соблазнительный, хитрый, вспыльчивый, скрытный.

— Из болотистого, да. Красивый и соблазнительный, нет. Не для тебя. — Нокс был единственным мужчиной, которого Вейл могла соблазнить.

Он выругался. В идеальном мире никто не сможет соблазнить его, никогда.

— Если мы останемся вместе, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — я не почувствую его в толпе.

Он должен оставаться бдительным, не отвлекаться и полагаться на зрение и инстинкт.

— Намек понят, — ответила она. — Я останусь в машине, и буду держать двигатель включенным на случай, если нам понадобится быстро сбежать, когда местная полиция начнет преследовать тебя за публичный бой на мечах.

Оставить ее здесь, за пределами своего бункера? Каждый мускул его тела взбунтовался.

— Ты пойдешь со мной. — Он схватил мешок с вещами и потянулся к двери. — Идем.

{Жди}

Приказ айера заставил его похолодеть. Что случилось?

Он обладал исключительным терпением… как правило. Однако Нокс провел последние тринадцать столетий в покое и был готов к следующей битве. Следующей победе. Кроме того, в глубине души ему нравилась идея уничтожить одного из врагов Вейл.

{Опасность подстерегает поблизости}

Ну и что? Опасность всегда таилась поблизости.

— Моя первая официальная охота, — сказала она с дрожью в голосе. — Предупреждаю. Я, скорее всего, замедлю тебя там. Я не хотела бы, но это обязательно случится.

Он схватил ее за запястье. Сканируя, он сказал:

— Мы должны подождать.

— Конечно, но просто, чтобы ты знал, срок действия ментальной подбадривающей речи, которую я даю себе, истекает через минуту. — Побледнев, она протерла салон машины и заговорила вновь. — Или ты просто хочешь сказать, что нам нужно сначала уничтожить наши отпечатки?

Сканирование…

— Согласно моим инстинктам, мы окажемся в неоправданной опасности, если выйдем из машины прямо сейчас. У меня нет ни малейшего желания подвергать тебя или кого-то из нас риску. — Никаких других признаков присутствия Раша. Неужели мужчина уже покинул этот район?

Вейл откинулась на спинку сиденья, тихо вздохнув.

— Эти инстинкты когда-нибудь тебя подводили?

— Нет. Люди лгут и обманывают, но мои инстинкты остаются верными спутниками.

— Люди хуже всех, — согласилась она. — Во всяком случае, большинство людей. Бывают и исключения.

— Согласен. — «Не обращай внимания на боль в сердце». — У меня была дочь. До ее смерти не было никого лучше.

Нокс заскрежетал зубами. Почему он поделился таким личным фрагментом своей жизни?

— О, Нокс. — Вейл прижала руку к сердцу. — Я очень сожалею о твоей потере.

Уже второй раз, когда она выразила соболезнование по поводу чудовищной трагедии, которую он пережил, заставляя его почувствовать, что земля перевернусь, а его освежевали в процессе.

— А что случилось с ее матерью? — тихо спросила она.

— Даже не знаю. Она ушла после рождения Минки, не желая иметь ничего общего ни со мной, ни с малышкой.

— Мне очень жаль, — повторила Вейл. — Минка — красивое имя.

— На моем языке слово «Минка» означает бесконечное количество времени.

Слезы навернулись ей на глаза, и она прижала руку к сердцу.

— Ты только взглянул на нее и понял, что будешь любить ее вечно.

Да, именно так. Вейл все поняла. Он знал, что навсегда изменился.

Она шмыгнула носом и сказала:

— Дурацкая пыль. Аллергия, верно?

— Пыль — отстой, — сказал он, передразнивая ее дерзкий тон.

Смех вырвался из нее, искренний и сладкий, осветив тонкие черты, доставляя ему тот же волнующий кайф, который обычно достигается только победой.

«Сфокусируйся!»

— ЧТЗ нам нужно как можно покинуть машину КМС, — сказал Вейл. — Пока полицейский не проверил номера. И я почти уверена, что мы в данный момент, словно рыба в бочке для других игроков.

ЧТЗ. КМС. Проверит номера. Поймет ли он когда-нибудь земную речь?

Почувствовав его замешательство, она сказала:

— Сокращения. ЧТЗ — Чтобы ты знал. КМС — какой мерзкий свинорыл. Я шучу, шучу. Как можно скорее. — Она постучала себя по подбородку. — Знаешь, если мне удастся украсть сотовый телефон, я смогу найти сообщения о появлении других воинов. Учитывая, что вы, ребята, появляетесь из ниоткуда всякий раз, когда проходите через невидимый дверной проем, я уверена, что люди обращают на это внимание.

Сотовый телефон?

— Хотя, возможно, было бы разумнее украсть деньги и купить телефон, так как существует огромное количество защитных установок на б/у устройствах… Чу-у-увак. Не могу поверить, что я так легко возвращаюсь к преступной жизни. — Простонав, она спрятала свое лицо в ладонях. — Кэрри смотрит вниз и разочарованно качает головой.

— Кто такая Кэрри?

— Другое исключение из правил. — Она подняла голову и мягко ему улыбнулась. — Она была моей любимой приемной мамой.

Пока она объясняла различные аспекты системы приемных родителей — переезд из одного странного дома в другой, некоторые хорошие, некоторые не очень хорошие, некоторые достаточно плохие, чтобы ей пришлось бежать и жить на улице, чтобы выжить, ему приходилось прилагать усилия, чтобы не отвлекаться. Так красива и добра.

Сильнее, чем он думал.

— Слово «любимая» означает, что у тебя было несколько приемных мам, — сказал он.

— Да. — Она кивнула. — У меня их было много. Кэрри единственная, с кем я поддерживала связь после того, как меня объявили взрослой, но она умерла несколько лет назад.

— Мне жаль, что твой отец позволил этому случиться с тобой, — сказал он. Ему была ненавистна мысль о том, что Вейл отвергнута человеком, который должен был любить ее, не имея собственной семьи — о ней заботились другие, как Минка — она страдала так сильно, что ей ничего не оставалось, кроме побега.

О, как ему понравилось убивать приемную семью Минки!

Желание отомстить за Вейл поглотило его, и он был готов положить головы мучителей к ее ногам. «Забудь о войне, хотя бы ненадолго. Что может испортить одно личное дело?»

Абсолютно все!

— Давай не будем делиться друг с другом другими личными подробностями, — прохрипел он. Как он и предупреждал Шайло, заводить друзей во время войны было глупо.

Боль промелькнула на ее лице, но она быстро взяла себя в руки, надев маску безразличия.

Он ненавидел боль и ненавидел эту равнодушную маску.

Ноксу нужно было выбраться из этой машины. Глотнуть свежего воздуха и начать двигаться. И ему нужно было избавиться от сладкого запаха Вейл, прежде чем разрушит свою жизнь, просто для того, чтобы сделать ее счастливой.

Отчаяние грызло его, когда он потянулся к дверной ручке.

— Пошли отсюда. Думаю, опасность миновала. — Его инстинкт молчал.

— Да. Хорошая идея, — сказала она, и ее колючий тон возродился. — Как гласит старая пословица, делиться секретами — значит ошибаться.

Если ему удастся прожить этот день, не вырвав свое сердце и не отдав его ей, он будет считать это победой.

Он вышел из машины и закинул сумку на плечо, глубоко дыша. Различные запахи смешивались вместе, благословенно заслоняя аромат Вейл.

Как только она встала рядом с ним, он взял ее за руку, не обращая внимания на то, как это правильно это ощущалось, окутал тенями свое оружие и повел ее вниз по тротуару. Мужчины отскакивали с его пути, а женщины останавливались, чтобы посмотреть.

— Эй, смотри. Мы сочетаемся, — сказала Вейл. — Черные рубашки и кожаные штаны кажутся нашей униформой. Команда Нейл. Нет, Команда Вейлокс.

— Мы — не команда, — сказал он по привычке. В Ивилэнде, он привык быть объектом восхищения и насмешек. Абстрагировавшись, он сосредоточился исключительно на своей миссии. Ничто не могло отвлечь его от мыслей.

Неужели смертный только что раздел Вейл своим взглядом?

Что-то темное и огненное вспыхнуло внутри Нокса. Похожее на ярость. Из-за такой мелочи? И неужели Вейл обязательно так чувственно качать бедрами?

Она врезалась в одного мужчину за другим, как будто физический контакт с незнакомцами был ее желаемой целью.

— Если бы твоя походка не была живым примером брачного танца, — промолвил он, — ты бы не так часто падала в объятия других мужчин.

— Гм, всегда, пожалуйста. — Она протянула руки, чтобы показать четыре миниатюрных кожаных мешочка. — Я отвлекала ребят, чтобы стащить их бумажники. Думаю, что у меня достаточно денег, чтобы купить телефон. — Освободившись от хватки Нокса, она вытащила из каждого мешочка листы зеленой бумаги. — Да. Весьма.

Она обчищала карманы, а он и понятия об этом не имел. Нокс провел языком по зубам.

«Соберись. Будь более внимательным».

После того как она бросила бумажники в металлическую корзину с надписью «Почтовая служба Соединенных Штатов», в животе у нее громко заурчало.

Новый укол вины заставил его рявкнуть:

— Я же сказал тебе съесть фрукты.

— Я так и сделала. Просто провела две недели с очень небольшим количеством пищи, поэтому мое тело требует больше, больше, больше.

Он расслабился, но лишь слегка.

— Очень хорошо. Я позабочусь о тебе. — Он не должен наслаждаться этой мыслью. Нет, не должен.

Почувствовав запах мяса и хлеба, он взял ее за руку и подвел к невысокому приземистому мужчине с седыми волосами, который держал в руках небольшой коричневый пакет. Еда должна быть внутри.

Седовласый остановился, поднял глаза и побледнел.

— М-могу я вам помочь?

— Твоя еда. Я хочу ее. Отдай ее мне.

Не колеблясь ни секунды, седовласый протянул ему пакет.

Вейл оттащила Нокса, прежде чем тот успел потребовать свой приз.

— Извините, обычно он ведет себя воспитано, — бросила она через плечо. Затем, свирепо посмотрела на Нокса. — Тебя арестуют, и я не буду вносить залог.

Что бы это могло значить.

— Ты не можешь просто забирать вещи у людей, — сказала она.

— А почему бы и нет? Ты взяла машину и несколько бумажников. — Может быть, и правильно.

— Я взяла тайно, из-за крайней необходимости. И меня снедает чувство вины за это!

Факт… не очень хорошо получилось.

— Мы посетим безопасный дом Ронана, купим телефон, а потом купим еду. Если Ее Высочество согласны?

— Согласна, — сказала она с насмешливым реверансом.

Внутренняя навигация заставила его обогнуть еще два угла, пока он не наткнулся на большой каменный дом.

— Вот он.

— Мне следовало догадаться, что чей-то древний безопасный дом, в конце концов, превратится в кофейню.

Нокс вошел, прохладный воздух прогнал тепло, оружие все еще было скрыто тенями. Вейл осталась позади него. Аромат… Он не был уверен, что это такое, но ему понравилось.

— Я собираюсь заказать пару напитков, — пробормотала Вейл.

— Делай то, что должна. Пока он обходил здание, изучая стены, столы и стулья, даже пол, она стояла в очереди и разговаривала с кем-то, стоящим за деревянной стойкой.

Под новым букетом ароматов он уловил предательский аромат Ронана; что-то, что заставило его подумать о пустынном оазисе, купающемся в солнечном свете. Мужчина приходил недавно, но не задержался надолго.

Нокс решил не утруждать себя расспросами землян. Он не поверит ни единому их слову.

Вернется ли сюда Ронан?

Если Нокс подождет и Ронан вернется, их драка привлечет внимание властей. Свидетели доставят неприятности.

Вовлечение смертных не было запрещено, но за этим последуют осложнения. Ему придется увести воина на безлюдную местность, а это будет не менее проблематично.

Решив осмотреть заднюю часть магазина, Нокс двинулся за прилавок. Хмурый смертный остановился и крикнул:

— Сэр! Сэр! Вы не можете сюда заходить.

— Почему же? — требовательно спросил он. — Что ты скрываешь?

— Прошу прощения, — сказала Вейл, бочком подойдя к Ноксу. — Он, э-э, прибыл издалека и еще не понимает наших обычаев.

Его айер молчал, что означало, что в подсобке не таилось никакой опасности. Поэтому он позволил ей вывести себя на свежий воздух.

— Заходить за прилавок, за любой прилавок, запрещено, — сказала она, протягивая ему горячий бумажный стаканчик. — Другими словами, большое жирное нет.

— Пить то, что ты подобрала на территории Ронана, тоже мое нет, и это единственное, что имеет значение. — Он выбросил обе чашки в ближайший мусорный бак. — Он мог заплатить официантам, чтобы они отравили наши напитки.

— Во-первых, современные люди не стали бы… не важно. Для получения прибыли, они пойдут на все. Во-вторых, мы бессмертны, помнишь? Если бы Ронан отравил кофе, а это большое «если», мы бы не умерли. Так ведь?

— Так, но мы можем оказаться недееспособными. Тогда воины нападут. И мы умрем.

— Спасибо за то, что испортил все блюда, которые я когда-либо съем. — Она вздохнула. — Пойдем, купим телефон. — Она взяла его за руку и потянула в противоположном направлении. — Я видела магазин с трубками в этой стороне.

— Мы собираемся сломать наш телефон?

— Нет-нет. Трубка — это разновидность телефона. Их невозможно отследить, и нам не придется подписывать контракт или платить ежемесячную плату за доступ к данным.

Опять чепуха. Насколько технологически продвинутым стал этот мир? Какие новые опасности его поджидали?

Когда какой-то мужчина свистнул в сторону Вейл, Нокс обернулся и свирепо посмотрел на него. Мужчина сморщился, прежде чем убежать.

— Мой герой, — пробормотала Вейл, и хотя ее тон был насмешливым, она посмотрела на него широко раскрытыми карими глазами, ее сексуальные красные губы приоткрылись, словно ожидая поцелуя.

Его тело отреагировало, все системы запустились. Сердцебиение ускорилось, температура тела повысилась. Мышцы напряглись, но не для подготовки к бою. Шальная мысль заставила его пошатнуться: «Я хочу быть ее героем по-настоящему».

Он остановился прямо посреди тротуара. Вейл так же резко остановилась. Они стояли, уставившись друг на друга и тяжело дыша, пойманные в ловушку силой, большей, чем честолюбие, глубже, чем потребность, наэлектрелизованнее, чем осознание. Внутри него, казалось, рушились барьеры.

Мир вокруг исчез, ее эротический аромат сгустил воздух, согревая его кровь… Подогревая его кровь. Он думал, что избежал этого запаха, когда они вышли из машины, думал, что избежал чувственного нападения.

Только отсрочил неизбежное.

Его член болезненно затвердел. Зрение затуманилось, Вейл стала его единственным фокусом. То, что он хотел сделать с ней… То, что он будет делать.

Она была воплощенной фантазией, искушением и сущностью всех трех ивилэндских долин. Лучом солнца в его очень темном мире, источником непреодолимого тепла… и силой, которая вела его прямо к гибели.

«Гибель. Совершенно верно». Никогда в жизни Нокс не выходил на открытое пространство, как сейчас, едва ли не бросая вызов врагу.

— Что мы делаем, Нокс? — тихо спросила она.

Ненавидя войну, ненавидя себя, он сказал:

— Мы покупаем трубку. Показывай дорогу.

Маска безразличия скрыла ее эмоции, но не раньше, чем он уловил проблеск разочарования и, возможно, даже обвинения в трусости.

Он не мог этого отрицать. Приставь пистолет к его лицу, и он не дрогнет. Когда Вейл приблизится к нему — он рухнет.

— Постарайся не отставать, — сказала она, устремляясь вперед.

Нокс держался рядом, постоянно осматриваясь. Скоро ему придется пересмотреть отношение Вейл к нему. Он знал ее недолго, но она уже нравилась ему, и он ожидал, что в следующий раз сможет заставить ее улыбнуться или рассмеяться… или прикоснется к ней.

«Что, черт возьми, со мной происходит?»

На тот случай, если его самоконтроль рухнет и Нокс поставит ее благополучие превыше войны, он должен принять меры, найти способ исправить любые ошибки. Ходили слухи, что у Леннокса из Уинслета была пара наручников с возможностью повернуть время вспять. Но поскольку Эмберель убила воина после четвертого собрания, теперь наручники принадлежали ей.

Должен ли Нокс охотиться на Ронана, как планировалось, или пойти за Эмберель?

Полегче. Подзорная труба Ронана была ключом к поиску остальных. Поэтому подзорная труба оставалась его главным приоритетом.

А Вейл? Что он будет делать с ней в ближайшее время?

У него никогда раньше не было проблем с тем, чтобы уйти от женщины, его железный контроль был нерушим.

Он скользнул взглядом по ее черно-белым волосам, изящной линии спины, красивому изгибу попки и длинным ногам, и его пульс подскочил в предвкушении. «Добро пожаловать в твою новую зависимость».

Если он переспит с ней, то, вероятно, сможет, наконец, к счастью, покончить со своим странным, слишком сильным желанием к ней.

Стоит попробовать. Рассматривал ли когда-либо другой мужчина такой гениальный план?

Нокс расправил плечи и вздернул подбородок. Он столкнется с этой сексуальной потребностью, точнее, с этим сексуальным любопытством к Вейл, и очень скоро. Раньше он боялся, что, испытав на себе ее женские уловки, только сильнее захочет ее, что бы она ни предлагала. Теперь знал правду. Он не мог хотеть ее еще больше… похоть уже полностью его поглотила.

Потом он снова сосредоточится на войне, и его очарование Вейл исчезнет. Он был в этом уверен.

В его плане была толькоодна загвоздка. Вейл должна согласиться разделить с ним постель.

Она согласится?

Он найдет способ завоевать ее расположение. В конце концов, победа была его специализацией.

Возбуждение охватило его, решимость не отставала. Тогда все решено. Если она захочет его, то получит. Ее брак… не имел значения. Муж не мог победить Нокса. Да и кто бы мог? Следовательно, муж ее не заслуживал.

«Так почему же твои руки дрожат?»

Ответ тоже не имел значения. Нокс все равно собирался убить мужчину, так что он был все равно, что мертв.

Нокс не позволит себе впасть в агонию страсти или потерять голову из-за Вейл, фигурально или буквально. Он будет спать с ней, но не станет доверять и примет меры, чтобы она не причинила ему никакого вреда.

Затем, когда он полностью погрузится в нее, жизнь вернется в нормальное русло, и он сосредоточится на войне, как и подобает будущему победителю.

Глава 14

Нервы Вейл были накалены до предела, когда она ворвалась в маленький номер мотеля. Она хотела вернуться в безопасный бункер Нокса, но он пожелал увидеть, что люди смотрят по телевизору, надеясь узнать больше о современном мире.

Что-то изменилось за последние несколько часов.

Все началось с «почти поцелуя», когда они смотрели друг на друга на тротуаре. В тысячный раз она мысленно прокрутила то, что произошло потом.

Они посетили магазин электроники, где она купила два одноразовых телефона… один тайно. Потом отправились покупать туалетные принадлежности и одежду, используя деньги, которые она украла. Деньги, за воровство которых, все еще ощущала вину.

Хотя, человечество могло бы считать это налогом за спасение Земли от злых повелителей.

Все это время Нокс пристально, почти одержимо наблюдал за ней, словно она стала центром его мира, а не частью игры. И ей это понравилось.

Несмотря на свою рассеянность, он сумел замаскировать их следы, где бы они ни проходили. Он также выбрал для нее смену одежды.

Она научила его, как заказывать еду на вынос — за пределами «территории» Ронана, конечно — и показала, как обеспечить себя жильем без удостоверения личности. Несмотря на все это, предвкушение исходило от него огромными, стремительными волнами, и она была ими подхвачена.

Она так старалась оставаться равнодушной, но боже! Феромон постоянно кипел, возбуждая ее до крайней степени. И если феромон тут ни при чем, что же, у Вейл был наготове целый запас оправданий.

(1) Она почти умерла и должна отпраздновать жизнь. (2) Она могла умереть в любой момент и должна жить на полную катушку, пока у нее был шанс. (3) Каждая секунда жизни была чудом. Никогда не тратьте впустую чудо. (4) Нокс была воплощением секса. (5) Человеческое тело не заботилось о моральных принципах. О, и она не могла забыть о том, что (6), обеспеченная памятью Селесты: она могла соблазнить и завоевать его. Он мог бы добровольно выступить в роли ее щита. Кроме того, (7) Вейл могла быть самой собой рядом с Ноксом. Ей не нужно было притворяться милой, наивной девушкой с чистым сердцем. Когда он не огрызался и не ворчал о врагах и недоверии, она, казалось, нравилась ему такой, какой была. И наконец (8) Нокс был единственным в своем роде. Она должна наслаждаться им, пока может.

Он вошел в комнату следом за ней, закрыл дверь и со зловещим звуком щелкнул замком. Она задрожала, когда посмотрела на него и сглотнула. Его взгляд… словно она уже обнажена и готова к нему.

«Я хочу, чтобы он мной обладал».

Его напряжение обострилось, превратившись в чувственное лезвие, которое скользило по ее коже, опасное для ее сопротивления. Сделает ли он шаг ближе?

Едва заметный намек на феромон просочился из нее, такой слабый, но такой богатый сладкими специями, что Вейл пришлось надавить всем своим весом на пятки, чтобы не броситься на Нокса.

«Осторожно». Если он почувствует «духи», то может отключиться, как в прошлый раз, или позволить страсти превратиться в ярость. Но настоящая причина? Вейл хотела, чтобы ОН ЖЕЛАЛ ее не из-за глупых способностей к соблазнению, а из-за ее собственной личности. «Я достаточно хороша, обещаю».

Он сделал паузу, его синие глаза пылали жарче печи, и она вспотела. Если Нокс сделает шаг, ей придется сказать «нет». Несмотря на то, что у нее было множество причин сказать «да». Она не станет изменять своему воображаемому мужу. И действительно ли она хочет вступить в интимную связь с мужчиной, который без проблем спит с замужней женщиной?

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы… о чем-нибудь? — спросил он мягким, как шелк, голосом.

Что-то в его тоне заставило насторожиться каждую клеточку в ее теле. Или, может быть, это был зеленая сигнал тревоги. Ее гормоны говорили: «Давай!» Неужели он надеялся, что она спросит о чем-то конкретном? О чем-то сексуальном?

— Я, э-э, да. — О ВВ. Только о Великой Войне. Потому что она не передумала. Она должна найти способ остановить это. — Как ты одержал победу в четырех Великих Войнах?

Он выгнул бровь, изобразив разочарование.

— Ты спрашиваешь, потому что хочешь меня победить. Думаешь, что у тебя появится преимущество, если узнаешь мои секреты. Но ты не сможешь победить меня, Вейл, даже с этой информацией.

О, это злило.

— Тогда докажи это. Скажи мне. Как ты победил?

— Ты имеешь в виду, помимо моего умения владеть оружием и стратегией?

— Очевидно.

— Я решил, что мир принадлежит мне еще до того, как прибыл, а остальные воины незваные гости. — Нокс подошел к ней поближе… — Незваные гости должны быть наказаны.

Ее охватило возбуждение.

— Ох, как жаль. Этот мир принадлежит мне. Ты здесь незваный гость.

— Нет, женщина. Этот мир принадлежит мне, как и ты. И я всегда оберегаю своё. — Ближе… взгляд, потрескивающий от соблазна, достойный целого любовного романа…

Но Нокс обошел ее, не коснувшись.

Может, она неправильно его поняла? И это было хорошо. Да. Определенно хорошо. Только полная тупица могла возбудиться, думая о своем бывшем похитителе/нынешнем наставнике/будущем убийце, прижимающемся своим обнаженным телом к ее и медленно доводящим ее до оргазма. Их и без того непростые отношения не нуждались в том, чтобы к ним добавляли секс.

— Как это по-собственнически с твоей стороны, — наконец сказала она. Был ли он таким же собственником по отношению к своим любовницам? Или, может, бывшая пленница превратилась в протеже? Ни один парень никогда не хотел, чтобы Вейл принадлежала ему.

— Когда у тебя ничего нет, ты охраняешь все. — Он бросил их покупки и сумку к изножью огромной кровати.

Она запрашивала две кровати, но Нокс настоял на самой большой из доступных, а он был больше и круче, так что они поселились здесь.

Она заметила, как напряглись его бицепсы, когда он рылся в содержимом рюкзака. Одежда, туалетные принадлежности, оружие… меч Селесты! «Держи пока свои руки при себе».

— Пока наши враги не найдут какого-нибудь проводника, — сказала она, отчаянно пытаясь заполнить тишину, — они понятия не имеют, как существовать в этом современном мире.

— Скоро каждый найдет себе проводника.

Пока он выстраивал маленькие круглые предметы в линию, она опустилась на матрас рядом с изголовьем кровати и вытащила из коробки НЕ секретный сотовый телефон.

Он перемещался по комнате, расставляя по две круглые штуковины у каждого окна и выхода. Затем призвал тени.

Темнота поднялась от пола, покрывая стекла и даже стены.

Так жутко!

Он продолжал работать, каждое его действие было методичным. Вместо того чтобы пускать слюни от того, как его мышцы вздрагивали при каждом движении и мечтательно вздыхать, она искала в интернете новости о Колорадо, надеясь найти Ронана.

В настоящее время самая громкая история в ленте гласила, как большая группа людей прошлой ночью покинула свои рабочие места, дома, магазины и автомобили без видимой причины и исчезла в горах.

Хотя она вбивала в поиск: «мужчины и женщины, запертые во льдах на века», «горячие воины во льду», «древние убийцы на свободе», «странные мускулистые мужчины из других миров», «Великая Война» и «мужчины и женщины, появляющиеся из воздуха», но не нашла никакой полезной информации.

Когда слова начали расплываться перед глазами, она решила принять душ и отдохнуть. Вейл была уставшей, грязной, больной и напряженной. Но все равно заведенной.

С купленными средствами в руках она направилась в ванную.

— Я собираюсь позаботиться о некоторых личных потребностях. Не входи в ванную комнату.

— Не пытайся сбежать, и у тебя будет столько уединения, сколько пожелаешь. — Он стоял к ней спиной. — Если уйдешь, я найду тебя, и тебе не понравится то, что произойдет дальше.

— Еще одно предупреждение, замаскированное под угрозу. Ура. Я добавлю его в свою коллекцию, может быть, позже передарю. — Но потом она заподозрила, что «предупреждение/угроза» — это язык Нокса по умолчанию. — Во-вторых, у меня была масса возможностей бросить тебя, но вот я здесь, сопротивляюсь искушению. Ты можешь мне хоть немного доверять.

Он просто сказал:

— Оставь мне телефон.

— Ну, мы не можем сказать, что ты начал мне доверять. — Она закатила глаза и бросила устройство в его сторону. — Удачи тебе в интернете без моей помощи, большой мальчик.

Нет ответа. Неважно. Она закрылась в ванной и заперла дверь, не то чтобы дешевый, хлипкий засов мог отпугнуть такого парня, как Нокс. Если бы он хотел попасть внутрь, то выбил бы дверь плечом.

Вейл подождала минуту… две. Когда он остался за пределами маленькой ограды, она немного расслабилась.

Почистив зубы, она повернула ручки, чтобы включить душ. Вода брызнула из крана, и пар сгустил воздух, когда она вытащила второй телефон из заднего кармана. Кому звонить, кому звонить? Учитывая, как она была занята в школе и на работе последние несколько лет, у нее не было других друзей, кроме Нолы. И, черт возьми, если бы она знала чей-то еще номер по памяти.

Почему бы не попробовать дозвониться до сестры? Один телефонный звонок не подвергнет девушку опасности. Особенно быстрый разговор, туда-сюда, прежде чем кто-нибудь вспомнит, что у Вейл есть любимый человек, которого можно эксплуатировать.

У Нолы был телефон, когда они сбежали из ледяной пещеры; в нем записаны все ее врачи, так что он всегда был рядом. Может быть, Зион его не украл. Может быть, он не знал, что это такое, и позволил ей оставить его себе.

В любом случае, попробовать стоило. Дрожа, она ткнула пальцем в клавиатуру… гудок… два, три, четыре…

— Алло? — В голосе ее сестры прозвучала боль.

Сердце Вейл гулко забилось от любви и облегчения, словно она попробовала сладкое шоколадное масло, а на глаза навернулись слезы.

— Ты жива, — прошептала она, ее колени подогнулись. «Осторожно, осторожно». Если Нокс ворвется внутрь…

— Вейл? Моя великолепная крутая чувиха! Ты жива. — Рыдание прорвалось через линию. — Я так волновалась.

— Нола. — Глубокий мужской голос, мягкий тон. Вкус цитрусовых. Должно быть, Зион рядом с Нолой. — Звонящий тебя расстраивает?

— Нет, нет, я счастлива, — сказала ее сестра и шмыгнула носом.

Все еще шепча, Вейл спросила:

— Как твои дела? Он хорошо с тобой обращается?

— Я не знаю, где мы находимся. Зион сказал мне, что будет лучше, если я не узнаю, и я согласна, — ответила Нола. — Он защищает меня от одного из воинов, блондинки, пытающейся похитить меня по неизвестным причинам. И я тоже… выживаю каждую минуту, и некоторые из них жестче, чем другие.

Через секунду они заговорят о блондинке. А прямо сейчас Вейл пришлось зажать рот кулаком, чтобы заглушить крик отчаяния. Ее сестра в агонии, и она ничем не могла ей помочь.

— Скажи Зиону, чтобы он украл для тебя таблетки.

— Он так и сделал. Мне досталось полное ведро. Я приняла одну или две таблетки, хотя и был соблазн взять больше, но я полна решимости очиститься. Я устала от того, что моя жизнь вращается вокруг маленькой белой таблетки. Но хватит обо мне. Как твои дела?

— Не меняй тему, сестренка. Ты же знаешь, что не можешь сразу слезть с таблеток. — В последний раз, когда Нола пыталась это сделать, она попала в больницу. — Ты должна постепенно уменьшать дозу или напряжение в твоем сердце…

— Кто-то приближается. — Опять Зион. Помеха. — Мы должны идти, Нола.

— Я люблю тебя, Вейл. Я так тебя люблю

В то же время Вейл сказала:

— Я люблю тебя, сестренка, и я сделаю…

Телефон замолчал. Вряд ли это имело значение. Нола была жива, ее защищал и заботился Зион, как и обещал Нокс. Ну-ну. Он был не таким уж и засранцем, как она думала вначале.

Как только Вейл вернула контроль над своим дыханием, то выключила телефон и спрятала его за унитазом, затем разделась и вошла в душевую кабину. Плотное облако пара окутало ее прежде, чем она успела расположиться под горячими струями воды. Чувствуя себя так, словно тяжесть свалилась с ее плеч, она вымыла волосы и намылила тело.

Затем ее мысли вернулись к Ноксу.

Сегодня она многое о нем узнала. Прежде всего, он ревновал по максимуму. Всякий раз, когда какой-нибудь парень проявлял к ней интерес, Нокс вставал перед ней и рычал. Рычал! Как будто он жаждал ее любви. Настоящая и неожиданная аномалия.

Нокс ей тоже нравился. Он был умен, легко приспосабливаясь к этому новому миру. После того как они сделали покупки, он угнал машину, повторив ее действия. Но настоящий сюрприз? Он вел машину как профессионал. И, черт возьми, выглядел так сексуально за рулем.

Он игнорировал людей, пока у них не оказывалось того, что он хотел. «Отдай это мне». Фразу, которую она слышала бесчисленное количество раз.

Если кто-то задавал ему вопрос, он смотрел на него до тех пор, пока тот не начинал делать ноги. Он никогда не расслаблялся, но и не торопился. Ожидал абсолютного повиновения в любой момент, когда отдавал приказ, и убивал любого, кто осмеливался сопротивляться.

Нокс поделился с Вейл болезненной частью своего прошлого, открыв более мягкую сторону. Его глаза наполнились болью, когда он заговорил о дочери, и, возможно, слезами, но он быстро сморгнул влагу, оставив ее гадать, не померещилось ли ей это.

Вейл так сильно хотела его обнять. Как Нокс отреагирует на проявление нежности? И что заставляло его продвигаться вперед в войне, решив завоевать мир для человека, которого он явно презирал? Чего же он хотел больше всего на свете?

Каков бы ни был ответ, Вейл была даже рада, что осталась с ним… но не так уж приятно застрять в эпицентре жестокой войны.

Жизнь, которую она знала, закончилась. Так много изменилось за столь короткое время. Отпуск, призванный зарядить ее энергией, в конце концов, сломил ее.

Мгновенно ослабев, Вейл опустилась на пол душевой кабины и подтянула колени к груди. Теперь, когда она добралась до безопасного места, адреналин больше не гнал ее вперед, вперед и вперед, и сила просто исчезла… испарилась.

Каким-то образом шок помог ей сохранить рассудок. Но больше нет. Без сил и потрясения она рассыпалась. Печаль, горе и сожаление поглотили ее, крупные слезы текли по щекам, обжигая кожу.

Это был первый раз, когда она плакала, по-настоящему плакала, всем своим телом… с похорон матери и ухода отца. Ее мечта о партнерстве с Нолой, открыть магазин Леди Кэрри, рухнула и сгорела. Степень по бизнесу, которую она так упорно добивалась? Бесполезна.

Только выживание имело значение. Если она не сможет сделать Нолу бессмертной и закончить войну, Вейл придется смотреть, как умирает ее любимая сестра, и провести вечность без лучшей подруги. Больше никакого смеха за завтраком. Больше никаких бодрых разговоров перед сном. Однажды Нола станет далеким воспоминанием из прошлой жизни.

Или Вейл может умереть первой. Это было не просто возможно, а вполне вероятно.

До начала отпуска она не слишком интересовалась встречей с мужчиной, влюбленностью и созданием семьи. Теперь ей даже думать не стоило о свиданиях с мужчиной или создании семьи, не тогда, когда ее жизненный план предполагал убийство других людей и/или ужасную смерть. И все же она вдруг затосковала по мужу, которого сама же и придумала, по паре сопливых детишек, по собаке по кличке Граучо и по кошке по кличке Пупси Мяу.

Вейл Лондон навсегда ушла с брачного рынка. Как сказал Нокс, кому она могла доверять?

Ее слезы превратились в громкие, прерывистые рыдания.


* * *

Пряча оружие по всему номеру мотеля, Нокс услышал слабый звук плача. Он замер, его сердце заострилось, царапая грудь с каждым ударом.

Он знал, что произошло. Тяжесть обстоятельств обрушилась на Вейл, и пришло осознание. Это было позитивным событием. Так почему же он шел к двери ванной, полный решимости обнять ее, прижать к себе и шептать слова утешения?

Он? Предлагает утешение?

Как он мог дать кому-то другому то, чего никогда не получал?

За исключением, того утешения, которое он получил от Вейл. В машине она выразила сочувствие по поводу потери его дочери. И что еще важнее, она поняла всю глубину его боли. Но…

Его шаги замедлились, остановились. Он не должен хотеть ее утешать. Нехарактерное желание указывало на недопустимое развитие событий. А именно, Нокс начинал о ней заботиться.

Секс был разрешен, эмоции — нет.

Сможет ли он разделить их после? Вейл была самым сексуальным воплощением женственности, которое он когда-либо видел, сила ее духа поражала его, а преданность сестре продолжала удивлять. Но, в конце концов, она оставалась врагом Нокса. Так что да. Да, он мог их разделить… и сделает это.

По-настоящему мудрый человек ушел бы, а не стал рисковать всем ради ночи страсти. Но Нокс рискнет всем, если не затащит ее в постель. Здесь, сейчас, он отвлекался. Нуждался.

Сегодня все изменится. Впервые в жизни враг станет его любовником. После этого желание и нужда исчезнут.

Сможет ли он убить ее тогда? «Спасибо за оргазм, моя сладкая, а теперь стой спокойно, пока я отрубаю тебе голову».

Нокс потер грудь. Он чувствовал себя так, словно ему вырвали сердце и растоптали его.

Он не убьет Вейл сегодня, даже если инстинкт потребует иного. Сделает все, чтобы она поняла, что секс не изменит ход их отношений. Однажды их столкнут друг с другом, и только один из них уйдет. Однажды он подведет ее, как подвел Минку.

Какая женщина в здравом уме согласится на такое предложение? Он мог придумать только три причины. Использовать его для защиты, предать, пока он отвлекается, или потому, что она так же обезумела от желания, как и Нокс.

Каждый раз, когда она смотрела в его сторону, ее зрачки расширялись, дразнящая плоть приобретала прелестный розовый оттенок, а пульс у основания шеи учащался.

Она действительно хотела его. Но хотела ли она, чтобы он был нежным или грубым? Что предпочитала? Он никогда не был груб с женщиной. Его любовницы в Ивилэнде были настолько беззащитны, хрупки и пугливы, он боялся, что они разбегутся с криками при проявлении малейшей агрессии с его стороны. Но Вейл была жестче, храбрее, смелее, и он хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину.

Началась вибрация в его руке. В руке с крошечным вживленным в костяшку пальцев коммуникатором. Он выругался.

Король Ансель только что запросил встречу.

Ненависть кипела в нем, но ни словом, ни делом он не выказал ее, когда поднял руку и провел большим пальцем по кольцу.

Луч света вырвался из драгоценного камня, и в центре появилось изображение.

Большинство членов королевской семьи предпочитали наслаждаться добычей, которую они крали у своих представителей, но король Ансель никогда не прекращал своих боевых тренировок, его мускулы были такими же громоздкими, как у Нокса. У него были фиолетовые волосы до плеч и глаза цвета зимнего леса. Он провел века под землей, защищенный от токсичных солнц Ивилэнда, прежде чем переехать в другой мир, то, которое выиграл Нокс, решив править гражданами Ивилэнда издалека. Его кожа была жемчужно-белой, почти прозрачной.

Говоря на языке Ивилэнда, Ансель спросил:

— Ты в безопасном месте?

— Да, — ответил он на том же языке. Иначе не ответил бы на звонок. Если когда-нибудь встреча поставит под угрозу его жизнь, или он физически не сможет ответить, у него было разрешение проигнорировать просьбу.

Нокс прижал язык к небу. Когда-нибудь ему уже не понадобится разрешение ни на что.

Ансель холодно улыбнулся.

— Скажи мне еще раз, на этот раз как следует. Ты обращаешься к своему королю. Встань на колени.

Всеми фибрами души Нокс боролся с желанием подчиниться. «Я никому не кланяюсь». Его рабские метки шипели, пот лился с него градом, а конечности дрожали. Он вел проигранную битву и знал это.

— На колени!

Его колени подогнулись, и он упал.

— Я нахожусь в безопасном месте.

Холодная улыбка Анселя приобрела самодовольный оттенок. Это сделает его смерть болезненной. Скоро…

— Гораздо лучше, — сказал король. — Тысяча триста лет прошло без единого слова от тебя, Наблюдателя или любого другого воина. Впервые за всю Великую Войну. Нужно принять меры и установить новые правила на случай, если подобное когда-нибудь повторится.

Что-то в тоне короля…

— Какие меры? — спросил Нокс.

— Тебе нужно знать только то, что я встречаюсь с другими правителями и Высшим Советом, и мы решим, что делать с твоей войной. До тех пор… — Ансель махнул рукой, безмолвно приказывая оставить эту тему. — Скажи мне, почему связь оборвалась в день собрания, и ты вышел на связь лишь спустя столетия.

Слова лились из его горла, спеша усладить слух короля. Он подробно описал нападение викингов, роль, которую сыграл жезл Кэннона, и случайный крах тюрьмы, не упоминая о Вейл.

Если она выйдет из ванной до окончания конференции…

— С тех пор как ты обрел свободу, ты совершал новые убийства, — выжидательно произнес Ансель.

— Да. Шайло и Гуннар.

Холодный смех.

— Шайло, наш союзник. Интересно.

Чувство вины усилилось. «Игнорируй его».

— Его смерть спасла мне жизнь.

— Значит, ты поступил правильно. Если король Аснанфали будет протестовать, я с этим разберусь.

Жестокость, замаскированная под доброту. Ансель устроит убийство короля или похищение и оплодотворение одной из его дочерей, чтобы использовать ребенка как рычаг давления. Его специализация. Кулаки Нокса сжались.

«Ничего не говори».

— У тебя есть план, я уверен. — Ансель сделал еще один королевский взмах, безмолвный приказ поделиться подробностями.

— У меня есть план, и я очень хочу к нему вернуться. — До того, как мужчина столкнется лицом к лицу с Вейл.

Аксель прищурился:

— Нет другого мира, подобного Терре, и я буду им править. Я ждал достаточно долго. Слишком долго. Выиграй эту войну как можно быстрее. Ты забыл, что получишь, когда выйдешь победителем?

— Нет, — проскрежетал он. «Свобода. Отмщение».

«Мир».

На мгновение, на одно поразительное мгновение, часть его захотела проиграть. Умереть, чтобы закончился токсичный цикл, и прекратились страдания. Ему больше не придется отрицать мучительное чувство вины, которое сопровождает его после уничтожения других воинов, оказавшихся в подобной ситуации и имеющих семьи.

Напряжение и стыд от того, что тебя даже не считают недосуществом… В итоге, Ансель наслаждался своей жизнью и победами, которые другие люди одерживали от его имени, никогда не платил за свои преступления, в то время как миллиарды других людей страдали под его угнетающим правлением. Бремя всего этого… «Слишком тяжелое для меня, чтобы вынести». Слишком тяжёлое для кого-либо.

Но Нокс не проиграет. Ненависть ему не позволит.

Он знал, что Ансель хотел бы, чтобы у Нокса еще были дети. Знал, что король жаждет угрожать тому, кого он ценит. Именно по этой причине он решил, что детей больше не будет, пока Ансель и Высший Совет не будут уничтожены, даже случайные.

Но воздержание для Нокса недоступно; ему могли приказать лечь в постель с плодовитой женщиной. Он знал только один верный способ спасти себя от горя потери еще одного ребенка. Временная стерилизация.

Свою третью Великую Войну он выиграл в волшебном мире, населенном ведьмами, колдунами и другими мистическими существами. Ансель понятия не имел, что он раздобыл там зелье или что, пока Нокс не вернется и не найдет противоядие, то останется бесплодным.

«Ни один другой ребенок не будет страдать так, как ты, милая Минка».

Голос Анселя вернул его в настоящее.

— Мои шпионы подхватили болтовню среди других монархов. Адонис из Коллума использовал Рог Призыва, чтобы создать армию безмозглых смертных, готовых умереть, чтобы его защитить. Если представится такая возможность, ты убьешь его.

— Да, я так и сделаю. — По крайней мере, король не приказал Ноксу убить Адониса сейчас и не останавливаться ни перед чем, пока это не будет сделано. Но с другой стороны, король знал, что лучше не вмешиваться в боевой план воина; такое могло послужить причиной для проигрыша.

Ручка на двери ванной повернулась.

— Кто-то идет, — сказал Нокс. Правда, за исключением некоторых подробностей. Ему было запрещено лгать своему королю. — Я должен идти. — Он прижал большой палец к кольцу, свет померк, хмурый Ансель исчез.

Скрипнули петли. Облако пара сопровождало выход Вейл из ванной, и она казалось очнувшейся ото сна. Хотя ее глаза были красными и опухшими от слез, она все еще была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

— У нас был гость? — Ее брови нахмурились, когда она посмотрела вокруг. — Мне показалось, что я слышу два голоса.

— Со мной связывался мой король, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Она переоделась в белую футболку и крошечные розовые шорты, которые он выбрал во время их феерического шопинга, ее безупречные ноги были обнажены, и это зрелище разрушало его сосредоточенность. Материал был достаточно тонким, чтобы можно было разглядеть под ним бюстгальтер и трусики. Черное кружево, расшитое малиновыми розами.

С кончиков ее волос капало, белые пряди были заплетены на макушке, черные пряди свисали на спину.

Он не просто хотел ее. Он хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину. Каждое чувство, которое она когда-либо вызывала в нем, вновь нахлынуло на него, его тело болело и пульсировало.

— Мы собираемся обсудить твоего мужа, — сказал он резким, как кинжал, тоном.

Она побледнела.

— А что с ним?

— Скажи мне правду. Ты его любишь? — Если это так…

«Не разрушай эту комнату».

— Гм. — Переступая с одной босой ноги на другую, она прошептала. — Нет. Почему ты спрашиваешь?

Ответ поразил его, как удар Зиона.

— Хорошо. Он больше не существует для тебя. Считай, что ты одинока.

Вейл прищурилась, но не раньше, чем он уловил проблеск заинтересованности и облегчения. Почему облегчения?

— Значит, я не замужем? Вот так просто? — Она щелкнула пальцами.

— Вот так просто. — Нокс шагнул к ней и остановился. Шаг. Остановка. Как с этим справиться? Дрожащей рукой он указал на кровать. — Сядь.

— Нет, спасибо. Легче убежать, если я стою.

— Садись, пожалуйста, — сказал он, скрежеща зубами. — Я уже объяснил, что глупо убегать от меня.

— Ты прав. Я с удовольствием присяду. — Она вздернула подбородок. — После того, как ты расскажешь мне, что происходит.

Разочаровывающая женщина! Как он объяснит свое намерение переспать с ней и то, что он ожидает после этого, не вызвав ярость?

«Ты желаешь меня так же, как я желаю тебя? Рискнешь ли ты всем, чтобы провести хоть одну ночь в моей постели?»

Ничего из этого не слетело с его губ.

— Твоя работа, — сказал он. — Чем ты зарабатываете на жизнь?

— Последние несколько лет я была профессиональной студенткой, работала официанткой и баристой, мечтая о том дне, когда мы с сестрой откроем магазин сладостей. Что насчет тебя?

— Профессиональный убийца, — пробормотал он и принялся расхаживать взад-вперед. Он чувствовал ее запах — мыло, жасмин и специи с легким привкусом жимолости. Аромат был таким же сладким, как и сама женщина. Голова его затуманилась, вызывая в крови голодный огонь, сжигая один запрет за другим, пока не осталось ни одного.

— Я знаю, что ты убийца, — сказала она. — Но кем ты хочешь быть?

Непрошеный ответ сорвался с его губ.

— Свободным.

— Ты сейчас не свободен? — Мгновение тишины, прежде чем понимание озарило эти прекрасные карие глаза. — Мне очень жаль, Нокс.

— Ты не будешь жалеть меня, — отрезал он. — Я сильный. Победитель!

— Я знаю, что ты сильный, и то, что ты победитель. Но ты не производишь впечатления человека, который бездельничает, поэтому спрошу еще раз. Кем ты хочешь быть, когда обретешь свободу?

— Я… не знаю. — «Сделай это. Скажи ей». — Я только знаю, что хочу, чтобы каждый дюйм моего члена был погружен в тебя.

Глава 15

Вейл пошатнулась. Нокс хотел ее. Хотел войти в нее. Нокс, с его потяжелевшими веками и раскрасневшейся от желания кожей, страстно желал оказаться внутри нее, и теперь ее кожа была перегрета, конечности дрожали. Новость разрушило защиту, которую она смогла восстановить после того, как плач в душевой оставил ее выжатой и уязвимой.

— Насколько глубоки твои желания? — прохрипела она. Достаточно глубоки, чтобы дать ей обет защищать ее, а не причинять вред?

— Раздевайся, раздвинь ноги, и мы точно узнаем, насколько глубоки мои желания.

У нее вырвался полустон, полусмешок. Сюрприз, сюрприз. У Нокси было чувство юмора. К несчастью, это только усилило ее желание.

— Я тоже хочу тебя, — сказала она, и первобытное удовлетворение засияло в его глазах. — Но не понимаю, почему. Я тебя не знаю. — Или знала? Из-за обстоятельств, связанных с их знакомством и последующим взаимодействием, она уже видела лучшее и худшее в Ноксе. Большинство пар обычно не узнавали друг о друге, пока не встречались месяцами. — Ты убивал.

— И я убью снова.

Очко в его пользу, он не напомнил ей об убийстве, которое она совершила.

Он сделал шаг к ней, глядя на нее с таким неистовым желанием, что его красота приобрела ореол жестокости, словно ни одно действие для него не было слишком темным, пока он получал то, что хотел.

— Ты убьешь меня, — сказала она, тяжело дыша.

— Да. — Еще на шаг ближе. — Однажды.

Он выглядел… измученным.

Потрясающая правда поразила ее. До этого момента он всегда надевал маску, когда они были вместе. Теперь маска исчезла, его истинная сущность была выставлена напоказ. Она видела боль и безнадежность далеко за пределами всего, что когда-либо знала, делая его трагичным, преследующим и преследуемым одновременно.

Чтобы выиграть четыре Великие Войны, ему пришлось совершить чудовищные поступки, это не прошло бесследно. Нокс мог отрицать это, но в глубине души ему было больно.

— Если ты завоюешь Землю, — сказала она, — тебя освободят?

Ранее он упоминал о порабощении ее народа. Только когда он выразил свою надежду на свободу, она соединила все кусочки.

Нокс уже был порабощен.

— Да, именно это мне и обещали. Тогда, и только тогда, я смогу отомстить за смерть моей дочери, освободить рабов, все еще запертых в Ивилэнде, и пойти за… — он замолчал и прищурился.

Но этого было достаточно. Она уловила суть и поняла, что его действительно нельзя привлечь на ее сторону. Его поступки служили высшей цели… свободе других.

Этот человек был намного сложнее, чем она ожидала.

Уважение к нему взлетело до небес, как и сострадание. Какую одинокую жизнь он, должно быть, вел, боясь доверять или любить после смерти дочери, ожидая предательства на каждом шагу. Сколько раз его сбивали с ног только для того, чтобы заставить себя подняться и идти дальше?

Впервые за все время их общения она посмотрела на него и подумала, что он обладал другим значительным потенциалом.

И он явно думал о ней то же самое. Нокс приказал ей забыть мужа. Узы брака — хоть и фальшивые — беспокоили его.

Вопросы, которые она задавала себе, прежде чем согласиться пойти на свидание, крутились у нее в голове. «Будет ли этот человек лгать мне?» Возможно. «Изменять мне?» Нет. Он был слишком честен, слишком прямолинеен. «Будет ли он красть у меня?» Однозначно. Он планировал украсть ее жизнь.

И все же минусы ее не остановят. Она все еще хотела его, хотела еще больше.

Изнывая от боли и отчаяния, Вейл прыгнула на него, обвила руками его шею, а ногами талию и наклонилась, чтобы подарить ему обжигающий поцелуй.

Как раз перед тем, как их губы встретились, он отвернулся.

— Секс, да. — Хриплость его голоса была такой же сильной, как ласка. Не помогало и то, что он смотрел на ее губы с мрачным собственническим выражением. — Поцелуи, нет.

Что!

— Почему же? — В ее голове плясали кадры из фильма «Красотка». Неужели она недостаточно хороша для поцелуя?

«Никогда не заслуживала любви».

Оцепенев, она слезла с него. Или попыталась. Он крепко держал.

— Я хочу поцелуй или ничего, — отрезала она.

— Я видел, что поцелуй делает с другими мужчинами. Они закрывают глаза и становятся потерянными для мира. Во время лишь секса я могу оставаться бдительным.

Обжигающее пламя ее гнева остыло. Останется ли он бдительным вместе с ней, или она лишит его контроля?

— Ты не хочешь, чтобы тебя отвлекали, ясно. Но, — добавила она, коснувшись его кончика носа, — ты упомянул других мужчин, а не себя. Почему?

— Я никогда не целовал сам и никто не целовал меня. — Слова были густыми, как патока, и такими же сладкими.

Не может быть. Просто не может быть.

— Ты имеешь в виду НИКОГДА, то есть совсем никогда?

— У этого слова нет второго значения? — Он выгнул бровь, затем подтвердил кивком головы. — Никогда.

Потом он проворчал:

— Во всяком случае, не в том смысле, что это считается.

Она типа… поверила ему. Его тело напрягалось сильней с каждой секундой, он смотрел на ее рот, как будто это было экзотическое животное, которое он хотел погладить, но боялся, что его укусят.

Нокс из Ивилэнда ничего не боялся. «До меня». Женская сила была прекрасным напитком, и Вейл быстро опьянела. Как ему удалось прожить так долго, чтобы его защита не рухнула или, по крайней мере, не дала трещину?

Волны желания мучили Вейл. «Я хочу быть первой женщиной, которую он поцелует».

«Да начнется обольщение».

Пора увлечь его разум.

— У меня есть для тебя загадка, — сказала она. — Я легок, как перышко, но никто не может держать меня долго. Ты не можешь жить без меня. И чем быстрее ты бежишь, тем труднее меня поймать. Что я такое?

Он нахмурился и его брови сошлись на переносице.

— Ты… дыхание?

— Правильно. — Теперь пришло время (образно говоря) пойти на убийство. — Отдай мне свое дыхание, Нокс, — произнесла она низким хриплым голосом. — Скорми его мне. Я жажду этого. Жажду тебя.

— Жаждешь… да. — Но он все еще сопротивлялся, его железная решимость казалась непоколебимой. — Нет. — Рычание. — Мы займемся сексом. Только сексом.

Она глубоко вдохнула, резко выдохнула, ее соски потерлись об него. Когда трение зажгло огонь в ее крови, экзотический мужской мускус заполнил ее нос, а медовое виски и капля сливок дразнили ее язык. В комплексе, эти ощущения были сильнее, чем любая женщина могла вынести.

Если у Вейл был бы секс с Ноксом…

Нет! Она путешествовала по этой дороге с другими — удовольствие без эмоций — и в итоге оказалась подавленной, одинокой и прямо-таки жалкой. Повторение ошибок ее прошлого только ухудшит ситуацию.

Прошлое… Тьфу. В старших классах она отчаянно хотела нравиться мальчикам. И нравилась, но только на несколько недель или месяцев до того, как они укладывали ее в постель. Через несколько минут после того, как они вскрывали печать, то исчезали… Некоторые даже давали ее ужасные прозвища, как будто они были выше ее.

Какой бы крутой Вейл ни казалась, каждое предательство причиняло боль. Конечно, теперь она стала сильнее. Но старые страхи нашептывали ей на ухо ядовитые мысли. «Как только он тебя заполучит, то отставит от тебя лишь пыль. Или еще хуже!»

— Ладно, слушай. О моем браке, — сказала она, и вздохнула. Он заслужил правду. — Дрого и я… мы в самом разгаре развода. Это юридический процесс. — «Почему ты удваиваешь свою ложь?» В ее защиту можно было сказать, что было трудно обойти угрозу Нокса убить ее, если бы он узнал о ее лжи. — Я свободная женщина.

— Свободная. — Дрожь сотрясала его.

— Правда в том, что я уже очень давно не встречалась с парнями, и мне нужно немного расслабиться от драмы отношений. Особенно с моим бывшим похитителем! Так что все, что я предлагаю — это поцелуй.

— Поцелуй… — Он казался одурманенным.

— Ты хочешь попробовать меня на вкус, и мне это тоже нужно. Представь. Твой рот прижался к моему… наши языки соприкоснулись…

— Соприкоснулись…

— Я так хочу тебя, — прошептала она. — Безумно.

— Я хочу поцеловать тебя, но не буду. Мне нужно быть внутри тебя. — Одна из его больших ладоней скользнула вверх, чтобы обхватить ее затылок и сжать, в то время как другая скользнула вниз, чтобы устроиться на ее попке. Он растопырил пальцы, чтобы покрыть большую часть ее плоти. — Скажи «да», и через несколько минут ты будешь кричать мое имя. Твое удовольствие будет моим главным приоритетом.

«Да!»

«Нет-нет. Не готова потерять его».

Он двинулся вперед, удерживая Вейл в кольце своих рук. При каждом шаге он терся своей длиной о ее сердцевину. Искры вспыхнули в ее крови, и она застонала.

Ее спина оперлась на стену. Холод позади нее, жар впереди. Он задрожал, и трение стало еще интенсивней. Ах! Если он не согласится на поцелуй в ближайшее время, она примет объедки, которые он готов ей дать.

Нужно продолжать свою игру.

— Я заключу с тобой сделку. — Она наклонилась и медленно провела зубами по его нижней губе. Он напрягся, но позволил ей действовать без возражений. — Мы будем целоваться одну минуту. Лишь одну. Если тебе не понравится, мы остановимся, и я больше никогда не попрошу.

Вечность прошла в молчании, его дыхание становилось все более прерывистым.

— Как же ты меня искушаешь.

«Куй пока железо в его штанах горячо!» Вейл запустила пальцы в его волосы и поиграла с их кончиками.

— Только одну минуту, — тихо повторила она. — Пожалуйста.

Снова дрожь. Сильная дрожь.

— Поцелуй ничего не изменит, — прохрипел он.

«Не обращай внимания на вспышку грусти».

— Я знаю.

Нокс двигал челюстью взад-вперед.

— Если ты будешь играть против меня, пока я отвлечен…

— Не буду. И тебе тоже лучше не играть против меня. — Возможно, он был прав, сопротивляясь. Может быть, им следует сократить свои потери, пока они могут. — Ты был прав. Это ошибка. Мы должны…

— Один поцелуй, Вейл. Только один. — Слова вырвались у него сами собой.

Затем он завладел ее ртом в яростном поцелуе.

Да, да. Их языки сплетались, снова и снова, он быстро учился, достигнув уровня эксперта за считанные секунды. «Клетки мозга плавятся…»

Он не исследовал, он побеждал. Каждое касание, толчок и парирование захлестывали ее в буре ощущений, сводя с ума, превращая в существо, озабоченное наслаждением и желанием получить еще больше.

Получить все.

Он был похож на голодающего мужчину, которому предложили пир, на короля, вторгшегося в новую страну, на воина, который убьет любого, кто попытается отобрать у него приз. Она никак не могла насытиться, эмоции, казалось, лились из него потоком. Боль, ненависть, вина, печаль… то, что он, должно быть, давно похоронил, всплыло на поверхность в этот момент уязвимости. Она приняла темноту в себя, желая нести бремя за него.

Застонав, он наклонил ее голову так, как хотел, предоставляя себе лучший, более глубокий, идеальный доступ. Он выгнул бедра и начал вращение, выжимая из нее сдавленный крик… крик, который он проглотил.

Она подозревала, что будет чувствовать его крепкие объятия неделями. «Не так уж и долго».

— Думаю… твоя минута… вышла, — выдавила она между прикосновениями его языка.

— Не закончил. Хочу больше. Дай мне больше, все.

— Да, да. Всё.

Самые восхитительные сексуальные звуки вырвались из него, когда он развернулся, прошел через комнату и опустил ее на кровать. Он навис над ней своим мощным телом, и о! Его размер! Он окутал ее жаром, силой и мускулами.

— Что ты со мной делаешь, Вейл? — Он запустил руку ей под рубашку, чтобы помять ноющую грудь. — Скажи мне.

— То же, что… ты делаешь… со мной. — С каждой порочной лаской боль усиливалась, ее сосок затвердел. Контакт наэлектризовал ее, бюстгальтер стал нежеланным барьером.

Когда он сорвал раздражающий материал, ее желание вспыхнуло еще жарче, чувственный дым окутал ее, наполняя, заставляя напрячь тело, как натянутый лук. Она покачивала бедрами; его член был тверд как сталь. Такой большой, такой удивительно твердый. И это мучило ее женственное тепло.

Отчаяние сжало ее кости, ноги раздвинулись в приглашении, удовольствие проскользнуло сквозь нее. Давление нарастало, такое сильное давление, и это было мучительно сладко, пока феромон не начал бурлить внутри нее, требуя освобождения.

Вейл металась, борясь с феромонами и одновременно пытаясь освободиться от него. Никогда еще она так бурно не реагировала на мужчину. Прежде забытые ощущения стали чрезмерно, восхитительно чувствительными. Каждое его движение, каждый вдох, каждое движение — это несравненное возбуждение.

А потом это случилось. Феромон вырвался наружу и создал ароматное облако вокруг них. Которое напоминало о полуночных фантазиях и безграничной страсти. Нокс, казалось, не заметил этого, даже не осознал. Или, возможно, зашел слишком далеко, чтобы беспокоиться. Он углубил поцелуй, увеличил темп своего ищущего языка и продолжил тереться об нее своей массивной длиной.

«Давление нарастает…»

«Нужно еще!»

Обезумев от желания, Вейл поставила ноги на край матраса и встретила следующий толчок его бедер одним из своих. Разогреваясь… Подходя к грани…

— Ты так хорошо пахнешь, — пробормотал Нокс.

Если он остановится, то она убьет его или умрет. Может быть, оба варианта. Она слишком долго жила без этого блаженного чувства единения и нуждалась в большем. На самом деле, она прежде не испытывала такого чувства.

— Не могу насытиться. — Когда Нокс поднял голову, на лбу у него блестел пот. Он тяжело дышал, все еще прижимаясь к ней. — Я теряю контроль.

— Да. Потеряй контрольвместе со мной.

— Не хочу останавливаться. — Теперь он рычал, его зрачки расширились. — Что ты делаешь со мной… сделай… еще.

Еще. Да, да.

— Снимай одежду. Сейчас же.

Они будут прикасаться друг к другу разгоряченной кожей. Мужчина к женщине. Твердость к мягкости.

Тайный уголок ее сознания шептал: «Ты дашь ему то, что он хочет, и он уйдет?»

«Да. Нет. Возможно».

Может быть, она возьмет то, что хочет, и уйдет от него. Она просто… Ей нужна какая-то часть его внутри себя. Как только они окажутся голыми, она все поймет…

Окно разбилось вдребезги, и в комнату ворвался мужчина.

Разум Вейл обрабатывал его вторжение на суперскорости, реальное время, казалось, замедлилось. В руках он держал арбалет, три стрелы были заряжены. Свист. Эти стрелы полетели.

Она вскрикнула в шоке, на мгновение застыв, ее голова опустела. У Нокса таких проблем не было. Не теряя ни секунды, он перекатился на бок, создавая вокруг нее Бессмертный барьер, получив стрелы в плечо, спину и бедро.

«Он защищает меня, хотя и сказал, что не будет?»

Несмотря на свои раны, он вскочил на ноги. Выдернул снаряды, зажал в руке револьвер и кинжал с медной рукояткой, затем приблизился. Он был воплощением мести, способным на любой порочащий поступок.

К тому времени, когда незваный гость приземлился, он дергался и дрожал, как будто в самом разгаре грандиозного приступа эпилепсии. Благодаря мерам безопасности, которые Нокс установил у окна? Тени оставались со стрелком, охватив его лицо и верхнюю часть тела, явно ослепляя.

Воспоминания Селесты опознали в нем Раша.

Что же ей делать? Сражаться или бежать?

Пока она обдумывала варианты, Нокс разрядил в новоприбывшего весь барабан патронов. Раш взревел от боли, кровь хлынула по его ногам, когда обе коленные чашечки раскололись на бесчисленные осколки.

Явная жестокость этого действия заставила ее съежиться. И Нокс еще не закончил. Удар, удар. Первый удар рассек горло Раша. Или, может быть, его руку. Вейл тоже не могла видеть сквозь тени, только знала, что его руки были подняты в защитном жесте. Второй удар пришелся ему в грудь, лезвие вышло наружу вместе с кусками плоти.

«Дыши. Решай!»

Взбешенный, Раш пнул его ногой. Металлический шип сверкнул на носке его ботинка, и было ясно, что он планирует перерезать горло Нокса. Нокс заблокировал удар руками, и шип полоснул его по запястью. Он выронил револьвер и отшатнулся, алая кровь потекла из раны.

Нейроны в мозгу Вейл выкрикивали внушения. Самое громкое: «Хватай оружие, защищай своего мужчину!»

«Он не мой мужчина». И все же она сделала выпад…

Черт возьми! Парни сцепились в клубок, блокируя его. Брызнула кровь, когда сражающаяся пара огрызнулась и зарычала друг на друга.

«Динь-дон. Схватка в мотеле, второй раунд».

Нокс метал тени, как кинжалы. Раш уворачивался с нечеловеческой скоростью.

Еще больше воспоминаний Селесты пронеслось в голове Вейл, и она закричала. Все сосредоточилось вокруг Раша. У него была жена, которая ждала его возвращения домой. Поскольку он мог вернуться только в том случае, если выиграет Великую Войну, то не остановится ни перед чем, чтобы добиться победы.

«Надо его остановить». Вейл подбежала к сумке Нокса и начала рыться в ней. «Давай же, давай». Никаких следов меча Селесты или рифтеров. Тьфу!

«Давай! Беги. Пусть с ним разбирается Нокс».

Должна ли она?

Если взвесить все «за» и «против», то помощь Ноксу сейчас может оказаться не самым мудрым шагом. До их поцелуя он сказал, что это ничего не меняет. Когда придет время, он ее убьет. Да, он предоставил ей временное убежище. Да, защитил ее. Да, она хотела больше узнать о войне и прибрать к рукам вещи Селесты. Все это не имело значения, если она умрет сегодня ночью.

В конце дня он будет искать мишень. Она должна сделать то же самое.

Тук-тук.

Она ахнула и резко обернулась. Двое других мужчин только что пролезли через разбитое окно. Бородатый мужчина с жезлом, тем самым, который она видела в ледяной пещере и парень с разноцветным ирокезом, странными символами, выбритыми по бокам головы, и черным рогом, свисающим с шеи.

И снова воспоминания Селесты заполнили пробелы. Бородачом был Эрик, а тот, что с ирокезом — Адонис.

Вспышка ужаса заморозила кровь в ее венах, на мгновение обездвижив. А потом вспыхнул адреналин, растопив лед. Не то чтобы это принесло какую-то пользу. Куда она могла пойти? Эрик и Адонис заблокировали выход. И каковы шансы, что она сможет одолеть двух искусных воинов со сверхъестественными способностями, которые когда-то были известны как боги?

Ноль.

Эрик и Адонис сделали вдох и повернулись к ней лицом, оглядывая ее с головы до ног, словно она была куском ребрышек для барбекю. Ее сердце бешено колотилось о ребра. У нее не было ни оружия, ни пути к отступлению, ни подготовки, ни щита.

Ни надежды.

Не имея другого выхода, она бросилась в ванную. «Закройся и запри дверь. Разбей окно, пролезь через него. Беги».

Сильные руки обвили ее талию. Мир закружился, когда захватчик швырнул ее на кровать. Когда Вейл с визгом подпрыгнула на матрасе, он прыгнул на нее, придавив ее.

Она узнала Адониса со вспышкой паники.

Они сцепились. Ей удалось ударить его ладонью по носу. Очко! Хрящ сломался. Кровь полилась рекой, закапав шею и грудь.

Он ничего не заметил или не обратил на это внимания.

— Хочу тебя… нуждаюсь в тебе. — Его голос с сильным акцентом отдавал корицей и гвоздикой, наполняя ее рот, когда он смотрел на нее с откровенным мужским интересом. — Прими меня как своего мужчину.

«Всегда будь леди, пока тебя не заставят стать фугасом».

Вейл окончательно взорвалась.

Она вцепилась ему в глаза, укусила за подбородок и ударила коленом между ног. Его единственная реакция? Хрюканье.

Непростое положение.

Удар, удар. Она вложила в них каждую унцию своей силы. Кость встретилась с костью… и ее собственная треснула. И снова он ничего не заметил, просто наклонился, чтобы понюхать ее волосы.

Черт! Благодаря феромону, сексуальная похоть затмила его жажду битвы.

С животным рычанием Эрик оторвал от нее Адониса. Не для того чтобы предложить помощь, а чтобы занять его место. Прежде чем она успела оттолкнуть его, он бросил жезл и обхватил ладонями ее лицо.

— Отпусти меня, — приказала она.

— Никогда. — Его мягкий акцент отдавал соленой карамелью. Он смотрел на нее сверху вниз темно-синими глазами, остекленевшими от голода. — Теперь ты моя.

Она боролась с ним, но только умудрилась утомиться. Непонятно… как долго… она могла…

Клинок вылетел из ящика прикроватной тумбочки, окутанный волной тьмы, и вонзился в глаз Эрика.

Звуки, которые он издавал, будут вечно преследовать Вейл.

Наконец освободившись, она вскочила на ноги. Нокс и Раш все еще боролись. Они обезоружили друг друга, и все же схватка не стала менее смертельной. Они били кулаками и ногами, ломая кости, которые быстро восстанавливались. Куски кожи рвались на части, но вскоре снова соединялись воедино.

Эрик схватил ее за запястье, прежде чем она успела убежать. Свободной рукой он выдернул клинок и при этом удалил глазное яблоко.

Вейл ссутулилась, чтобы ее вырвало на покрывало, ее мысли кружились. Несмотря на собственное затруднительное положение, Нокс использовал тени, чтобы бросить нож в Эрика.

Может быть, между ними что-то изменилось.

«Только обманываю себя». Все действия Нокса продиктованы желанием одержать победу. Ничем больше.

Краем глаза она заметила, как он покатился по полу, подобрал кинжал и полоснул им по животу Раша от бедра к бедру. Кишки другого мужчины вывалились из тела.

Опять рвота. Слишком много насилия, настоящего и перед ее глазами, а не по ту сторону экрана или на страницах книги.

Раш собрал свои органы и вернул меч.

«Динь-дон. Третий раунд».

Одноглазый Эрик подхватил ее и бросился прочь от кровати, но она была слишком слаба, чтобы остановить его.

— Моя. — Адонис схватил ее за другую руку, не давая идти дальше.

— Беги, — крикнул ей Нокс. — Я найду тебя.

Да. Бежать! Но как? Она стала веревкой в перетягивании каната между Эриком и Адонисом. Более того, Нокс и Раш заблокировали окно и дверь. Если бы они ненароком нанесли ей сильный удар, она бы потеряла сознание.

— Слушай меня внимательно, викинг. Я не собираюсь от нее отказываться. — Без всякого предупреждения Адонис ударил Эрика ножом в живот.

Кровь, так много крови. Еще один приступ рвоты.

— Я скорее умру, чем расстанусь с ней. — Эрик взмахнул жезлом, как дубинкой, и врезал Адонису по голове, рассекая ему щеку.

Такое дикое проявление неоправданной ревности. Затем, к ее ужасу, они перестали драться. Один бросил сердитый взгляд, а другой нахмурился. Они закружились по кругу, осматривая комнату.

Эрик:

— Куда она ушла?

Адонис:

— Неужели Нокс прячет ее в своих тенях?

Они не могли ее видеть? Но… как? Она знала, что Нокс не использовал свои тени, потому что не была ослеплена.

Ответ поразил ее, как удар бейсбольной битой, которая обвита колючей проволокой: способность Селесты. Конечно! Она обладала даром становиться невидимой.

Чувство вины поразило ее сильней, чем бита. «Не могу позволить себе бездействовать». Она понятия не имела, как получила доступ к силе, или как поддерживать невидимость — или сможет ли она снова опять появиться — но не собиралась оставаться здесь, чтобы размышлять.

— Мы должны ее найти. — Адонис протянул руку, проводя рукой по воздуху.

«Вперед, вперед, вперед!» Вейл подбежала к окну, намереваясь оттолкнуть Раша с дороги. Вместо этого она прошла сквозь него, и все ее тело покалывало. Так странно!

«Не медли». Битое стекло резало ее босые ноги, острая боль притуплялась новым приливом адреналина. Выбравшись наружу, она бросила последний взгляд на Нокса, и их взгляды встретились. Мог ли он видеть ее?

Сможет ли она помочь ему теперь, когда стала невидимой, или только усугубит его положение?

Раш нанес Ноксу сокрушительный удар в челюсть. Падая, он закричал:

— Беги!

«Определенно усугубит». Она повиновалась ему, убегая так быстро, как только позволяли ноги.


* * *

Нокс изо всех сил старался собрать воедино свои мысли. «Захватчики. Враги. Убей их, поцелуй Вейл».

Только что он сгорал от страсти, изголодавшийся по женщине, лежащей под ним, потерявшись в муках первого поцелуя, не зная ничего, кроме своей женщины, а в следующее мгновение боролся за свою и ее жизнь.

Когда Раш ворвался в номер мотеля, Нокс отреагировал без раздумий, приняв две стрелы, предназначенные ему, и одну, предназначенную Вейл. Этот глупый поступок дорого ему стоил — он повредил руку и на мгновение потерял цель. Теперь Вейл была бессмертна, и травма черепа не убила бы ее. Да, это причинило бы ей боль и на какое-то время сделало беспомощной, но она бы выжила, а его рука продолжала бы функционировать должным образом.

«Что сделано, то сделано. Сосредоточься на настоящем».

Айер выкрикнул сердитую команду. {Убить всех!}

«Да. Они угрожали моей женщине. Они умрут в крови».

Нокс поднял упавший меч, блокировал следующий удар Раша и двинулся вперед. Отстранился. Снова ринулся вперед, бросив тени в Эрика и Адониса. Он убрал револьвер в кобуру и вынул уже перезаряженный.

Когда викинг и Адонис преодолели темноту и вылетели наружу, Нокс был готов. Он изрешетил их пулями, а затем бросился в погоню. Три вспышки боли пронзили его спину прежде, чем он успел открыть окно, сбив его с курса и на мгновение парализовав.

Раш и его проклятые стрелы!

Нокс врезался в стену. Из плюсов, от удара стрелы выпали с другой стороны тела.

Он не доберется до Вейл раньше викинга и Адониса, поэтому внушил себе, что с Вейл все будет в порядке.

«Лучше бы с ней все было в порядке».

Прежде чем покинуть комнату, она подмигнула ему и исчезла из поля зрения. Такой способностью обладала Селеста до того, как ее убили, это означало, что Вейл унаследовала способности окцизорки, помимо ее воспоминаний. Он подозревал, но боялся верить, что это возможно. Ни один другой воин не обладал таким навыком.

Эрик и Адонис не почувствуют ее силы, если загонят в ловушку, пока будут вместе. И если они не почувствуют ее силу, то не заподозрят, что она убила Селесту и вступила в войну. Если они не будут знать о ее участии, то не станут убивать. Оставят в живых, чтобы использовать в качестве приманки. Учитывая, что она была первой и единственной женщиной, к которой Нокс проявил интерес с начала войны, она была ценной приманкой.

Если Вейл снова воспользуется способностью Селесты, мужчины просто решат, что Нокс скрыл ее тенями, несмотря на расстояние между ними.

И все же желание пойти за ней было сильным. Он хотел послужить щитом.

«Думай об этом, как воин, решивший победить, а не парень, готовый проиграть».

Правда: в данный момент Вейл не грозила опасность смерти.

Правда: если Нокс бросится в погоню, Раш последует за ним и забросает его новыми стрелами.

Правда: Арбалет Раша пригодился бы в бою.

Решение: «Сперва убью Раша, и быстро, а потом найду Вейл».

С ревом он повернулся. Раш уже взмахнул мечом. Одним из тех, что принадлежали Ноксу.

Цель — голова Нокса.

Времени на изящные маневры не осталось. Нокс упал на колени и острый металл просвистел над ним, затем использовал тени, чтобы оттолкнуть Раша.

Когда мужчина развернулся, Нокс врезался в него, как товарный поезд, с грохотом повалив на пол. Кости захрустели под его кулаками. Удар. Раш откатился назад и, упершись ботинками в живот Нокса, пнул его.

Одним плавным движением Нокс приземлился, встал и выпустил поток теней, ослепляя Раша, швырнув стул, зеркало и лампу в его тело.

Пока он пытался увернуться, Нокс использовал ту же силу, чтобы освободить меч Селесты из-под матраса.

Раздался свист. Лезвие должно было пронзить сердце Раша…

Воин обернулся в последнюю секунду, и клинок вошел в плечо. Остаток яда, должно быть, оставался активным на металле, потому что колени Раша подогнулись, и он упал, его меч и арбалет грохнулись рядом.

Засохший яд не настолько силен. Несмотря на дрожь, мужчина смог вытащить кинжал из сапога, вскочить на ноги и атаковать.

Нокс блокировал его одной рукой, а другой перерезал Рашу горло, но не так глубоко, как надеялся.

Они набросились друг на друга, покатились по земле, потом отпрыгнули с обнаженными мечами. Ублюдок собрался с силами и попытался схватить Нокса за голову.

Уклонение.

— Работаешь с викингом и Адонисом… или просто притворяешься? В любом случае, ты ходячий мертвец. Они предадут тебя без малейшего колебания.

Раш парировал удар, затем сделал выпад.

— В отличие от тебя, мрак, не все готовы убить союзника, чтобы добиться успеха.

«Не обращай внимания на чувство вины».

— Ты больше похож на меня, чем хочешь признать. Ты сделаешь все, чтобы вернуться к своей жене. А Эрик и Адонис уже предали тебя. Бросили разбираться со мной, преследуя жалкую смертную.

Насмешка не попала в цель, Раш замахнулся и увернулся, не пропустив ни единого удара.

— Эрик планирует остановить войну и помешать Высшему Совету, установив свои собственные правила, и Адонис верит, что он сможет это сделать.

— Адонис — дурак. — Лязгнул металл. — Но не ты.

Для таких рабов, как Нокс, Раш и Адонис, перспектива обретения свободы была очень привлекательна. Делать то, что они пожелают и когда пожелают. Жить в местности, которую сами выберут. Спать с тем количеством женщин, которым захотят и когда захотят.

— Ты притворяешься, — продолжал Нокс. — Ждешь, пока викинг убедит остальных сложить оружие во имя мира, чтобы нанести удар по безоружным.

— Ты не знаешь…

— Знаю. Ты никогда не предпочтешь иллюзию свободы своей жены.

«Что бы я сделал для своей жены, если бы она у меня была?»

— Любой, кто выступит против Эрика, будет убит, — сказал Раш. — И тот, кому он не может доверять, тоже. Твое имя находится в верхней части списка. И Нокс, ты не сможешь его победить. Он провел больше тысячи лет, готовясь к нашему освобождению изо льда.

Нокс уклонился от очередного удара, поймал запястье мужчины и ударил его по предплечью. Раш разжал хватку, меч со звоном упал на пол. Быстрый удар по лодыжкам заставил его рухнуть на колени.

Последовал удар ногой в голову. Раш блокировал его и нанес ответный, но Нокс увернулся и подошел к нему, чтобы ударить локтем в висок. Пока он барахтался, Нокс нанес апперкот в нос, сломав хрящ. Больше крови, но недостаточно.

Раш еще не выбился из сил; он обвил рукой шею Нокса в жестком удушающем захвате и обхватил ногой его талию, затем подтянулся так, что они оказались лицом к лицу. Воздух застрял в горле Нокса, заставляя его легкие сжаться от недостатка кислорода.

В его глазах замигали звезды. Началось головокружение.

«Сосредоточься. Держись». Паника приблизила бы его к кончине. Он ударил Раша коленом в живот, словно кувалдой. Затем, когда мужчина начал задыхаться, вытащил маленький клинок, спрятанный в пряжке ремня, и начал наносить удар за ударом. Первый порез пришелся между ребер Раша, проколов его легкое. Второй — в почку. Третий — в бедренную артерию.

Внезапно освободившись, Нокс отшатнулся. Он приготовился броситься в атаку, как бык, но Раш схватил свой арбалет и выпрыгнул в окно.

«Нельзя терять время».

Нокс собрал свое оружие и припасы, зная, что они понадобятся, если он собирается спасти Вейл. Он хотел ее вернуть. Хотел вернуть немедленно.

Единственное, чем он когда-либо наслаждался, была победа. А теперь… Вейл? Ее поцелуй…

«Я верну ее и уложу в свою постель».

Как только он собрал свои вещи, то вырвался в ночь, готовый разорвать мир на части.

Глава 16

Луна освещала улицу. Здания тянулись по обе стороны от Вейл, внутри каждого было темно, все торговые точки закрылись, ни одного свидетеля поблизости. Хорошо. Не было никакой необходимости подвергать опасности невинных людей.

Пока она металась туда-сюда, ее мысли путались. Куда ей идти? Она не знала этой местности и не понятия не имела, как избежать встречи с опытными охотниками.

«Беги. Я найду тебя».

Хотела ли она, чтобы Нокс ее нашел?

Она осознала, что нет. Вейл просто хотела отделаться от этой дурацкой войны.

Только Нокс и Зион знали ее имя. Надо надеяться. Может быть, ей удастся поймать попутку, вернуться домой в Оклахому, получить новое удостоверение личности, опустошить свои сбережения и… что? Та же проблема будет ее мучить. Куда она пойдет потом? Что она сможет сделать?

А как же Нола?

Прогремел гром, заставив ее вздрогнуть. Сверкнула молния. Хотя не было никаких признаков надвигающейся бури, небо начало плакать, рыдать, дождь промочил ее насквозь в считанные секунды.

Холод проник в каждый дюйм ее тела, до костей, и сила невидимости ослабла. Вейл задрожала, ее шаги замедлились. Нет, нет, нет! Очевидно, у нее не осталось никакого преимущества.

— Не так быстро. — И снова сильные руки обхватили ее, останавливая на полпути.

Она открыла рот, чтобы закричать, но ее похититель… Адонис… приглушил звук рукой.

«Не-е-е-ет!» Она не ушла далеко, всего на несколько кварталов.

Неужели это конец ее игры?

В нескольких ярдах впереди взвизгнули шины фургона. Пассажирская дверь была уже открыта. Адонис подтащил ее к машине, швырнул на разодранное сиденье, сел рядом и закрыл дверь. Эрик сидел за рулем, и если бы она не знала о его бессмертии, то начала бы подозревать об этом. Его отсутствующий глаз почти полностью восстановился.

Он вдавил педаль в пол и умчался прочь, сказав:

— Дождь смоет ее следы. — Его голос больше не звенел от желания.

Дождь, должно быть, заглушил ее запах. По крайней мере, одно очко в ее пользу.

Мокрая и дрожащая от страха, она изо всех сил пыталась отдышаться. Знали ли эти парни, что она присоединилась к Великой Войне? Они приписали ее невидимость теням Нокса, так что был хороший шанс, что они еще не догадались об истинном положении вещей.

Еще одно ее преимущество… ни один другой воин никогда не впитывал чужие воспоминания или способности. Эта мысль не должна даже прийти им в голову. Хотя Эрик и Адонис не могли не задаться вопросом, почему их так тянуло к совершенно незнакомому человеку в том номере мотеля.

Она сомневалась в том, что «очевидно, я супер горячая» успокоит их умы.

Вейл изо всех сил старалась выглядеть равнодушной к ночным событиям, даже скучающей. Ее новые похитители были воинами, которые ценили силу и отвагу. Или, может быть, ее показное отсутствие страха взбесит их, и они набросятся на нее.

«Черт!» Кого бы она ни играла, ей будет больно. Почему бы не подумать о побеге?

Очень хорошо. Она так и сделает. Но ее варианты ограничены. Попытаться ли ей перепрыгнуть через Адониса и выпрыгнуть из фургона? Или попробовать незаметно украсть оружие, а потом убить обоих мужчин?

Несмотря ни на что, она не могла рассчитывать на помощь феромона. Если даже намек превратил этих людей в слюнявых похотливых псов, что сделает полноценная порция?

Неудивительно, что Вейл почувствовала себя неловко, когда впервые поняла, что унаследовала способность этой женщины соблазнять.

Так. Вернемся к ее вариантам. Если она прыгнет, Адонис, вероятно, ее поймает. И если и не поймает ее, то обязательно выследит.

Она должна добыть оружие. Придется убивать, чтобы покончить с неприятностями.

В горле у нее встал комок… «Я такая же плохая, как и все остальные»… но она проглотила его, позволив холодной решимости овладеть собой. Она совершит еще два убийства. Только два, и только потому, что они необходимы для ее выживания. Затем найдет выход из войны.

Но могла ли она намеренно нанести смертельный удар? Даже в целях самообороны?

Да. Потому что должна. Другого выхода из этой ситуации не было.

Из-под полуопущенных век она изучала Адониса. Два кинжала были прикреплены к ножнам на поясе его кожаных штанов. Получить хотя бы один из них будет трудно, но не невозможно. Во-первых, надо придумать отвлекающий маневр.

— Ты знаешь, кто и что мы такое? — спросил он.

Сказать правду или прикинуться дурочкой? «Как будто это действительно важно, Лондон».

— Да, — ответила она, решив проявить осторожность, на всякий случай, если ошиблась и упустила какую-нибудь деталь. — Нокс просветил меня. Вы участвуете в Великой Войне.

— Отлично. Избавишь нас от необходимости объяснять. — Эрик улыбнулся ей в зеркало заднего вида. — Сейчас ты выглядишь лучше, чем в моей хижине.

Его хижине? Шок ударил ее в живот, освобождая одно из воспоминаний Селесты. Оно всплыло вверх, прорвавшись сквозь бурное море паники в ее сознании. Эрик стоял у пункта регистрации, держа в руке жезл Кэннона, по бокам от него стояла армия воинов-викингов, одетых в небрежно скроенные одежды и грубо сколоченные доспехи.

Эрик был человеком и, как и она, невольно вступил в войну. Он любил свой народ; это было очевидно. Ему пришлось сражаться за свою территорию. Теперь он сражался за Землю… и у него был шанс на победу. Который определенно выше, чем у Вейл.

Нокс не знал, что происходит, когда двое представляют один мир, и Вейл не собиралась спрашивать у этих парней, есть ли у них ключ к разгадке; каким бы ни был ответ, это не было достаточно веской причиной, чтобы выдать своего туза.

«Не доверяй никому. Спрячь все».

Кроме того, ее шансы могут быть лучше, чем у Эрика. Она могла бы поглощать силы противников, а он нет.

— Я тот, кто принес тебе зимнее снаряжение, одежду и убил твоего проводника, — сказал он легким, беззаботным тоном. — Мужчина планировал причинить вред тебе и твоей подруге.

Это из-за него проводник их бросил? Он убил проводника? Человека, который планировал изнасиловать и убить ее и Нолу, если Эрик говорил правду? Они и понятия не имели об этом.

— Ты мог бы вернуть наши документы и наличные, — сказала она. — Мог бы проводить нас до цивилизации. Так что спасибо, что ничего не сделал, то есть ни за что.

— Зачем мне возвращать ваши документы и наличные, если это я их украл?

Ну, ладно. Нокс и Зион были не единственными, кто знал ее имя и адрес.

— Вы вторглись на мою территорию, — продолжал он. — Я понятия не имел, кто ты и что тебе нужно. Просто будь благодарна, что жива. Все остальные, кто входил в этот район, были погребены подо льдом. И прежде чем ты спросишь, я сделал исключение, лишь потому, что ты сексуальна, а я поверхностный.

Очень мужское объяснение.

Она усмехнулась ему.

— Ты спас нас от плохого парня, а потом оставил умирать от голода или холода. Как это по-джентльменски с твоей стороны.

— Я был занят подготовкой к тому дню, когда воины сбегут из тюрьмы. Когда бы у меня появилось время, я бы принес тебе еды и дров. Но так как времени у меня было, я оставил тебе орудия для охоты. — Пауза. — Кстати, твоя подруга находится у воина по имени Зион. Трое других… Бейн, Болд и Эмберель… идут по их горячим следам. Тебе следовало остаться в хижине. Я хороший.

Адонис кашлянул в ладонь.

— Я могу быть хорошим, — поправил себя Эрик. — Иногда.

Она копалась в воспоминаниях Селесты. Бейн — внутри него сидел зверь. Болд родом из мира убийц. Эмберель умела читать мысли, у нее были заостренные уши.

— Не волнуйся. Они никогда не поймают Зиона, — сказал Адонис. — Он как Нокс. Призрак. И, говоря о Ноксе, я уверен, что ты с радостью узнаешь, что мы конфликтуем с ним, а не с тобой. Будь хорошей девочкой, и выберешься отсюда живой.

— Женщины любят покровительствующих мужчин, — сказала она ему, хлопая ресницами. — Никогда не переставай быть собой.

Он усмехнулся, и она обрадовалась. Нет, эти парни не знали, что она присоединилась к ВВ, и предположили, что Нокс убил Селесту… если они вообще знали, что Селеста мертва.

Однажды они узнают правду. Лучше всего сейчас заложить основу для защиты Нолы.

— К твоему сведению, мне плевать на другую девушку. Мы работаем в одной компании и путешествовали вместе в целях дурацкого поддержания командного духа. — Ложь с элементами правды труднее всего обнаружить. — Значит, я морковка для Нокса, да? — спросила она, прежде чем любой из мужчин успел узнать больше о ее сестре.

— Если он выжил в стычке с Рашем, — кивнул Эрик. — Да.

Она судорожно сглотнула. Выжил ли Нокс после драки с Рашем?

«Оставь волнение на потом».

— Удачи вам с вашей игрой в приманку, джентльмены. И все же, предупреждаю. Нокс раз десять говорил мне, что я для него ничего не значу. Он ценит свою жизнь, и никакую другую. Он не станет подвергать себя опасности ради поиска и спасения. — Он может подвергнуть себя опасности ради поиска и спасения. Он обещал ее найти.

— Он закрыл тебя от одной из стрел Раша, — сказал Эрик. — Ты что-то для него значишь.

Осознание накрыло ее: они наблюдали за вторжением другого мужчины. И видели их поцелуи?

Стиснув зубы, она спросила:

— Как ты нас нашел?

— В основном, через социальные сети, — ответил Эрик. — У меня сотни сотрудников, ориентированные на поиск в интернете ежедневных и ежеминутных событий.

«Знала, что это сработает!» Эй, минуточку. У него сотни сотрудников? Черт возьми! Этот мужчина был не просто подготовлен, он был умен.

— У меня были столетия, чтобы подготовиться к этому дню, — добавил он, — чтобы найти способы победить мужчин и женщин с внушающими благоговейный трепет силами, которые осмелились вторгнуться на мою землю.

У него был неограниченный доступ к миру и возможность расставлять бесчисленные ловушки, реализовывая один план за другим на случай, если что-то пойдет не так. «Гораздо опаснее, чем я думала».

На лбу Вейл выступил липкий пот. Если должен быть победитель — помимо нее — то она должна болеть за человека, который сражался за Землю, а не за мужчину, в которого она влюбилась, и который боролся за свою свободу.

Адонис наклонился к ней.

— Когда-то Эрик считал нас богами, — произнес он театральным шепотом. — Как и следовало ожидать. Мы породили множество современных мифов и легенд.

— Дай угадаю. Ты олицетворяешь своего тезку, Адониса. — Она закатила глаза. — Нокс упоминал, что известен как бог тьмы.

— Да и да. Хотя Нокс предположительно был воплощением Локи.

Почему это делает его еще сексуальнее?

Эрик побарабанил пальцами по рулю.

— Боги, как правило, возвращались на мою территорию раз в месяц, убивая любого из моих соплеменников, которые находились поблизости. Поэтому я, в свою очередь, убил одного из них. Допросив его и узнав все важное о войне, конечно. Я понятия не имел, что стал бессмертным, пока не прошло много лет.

— Что будет с Землей, если ты выиграешь войну? — тихо спросила она.

Адонис непреклонно покачал головой.

— Я не позволю моей королеве уничтожить эту землю так, как она уничтожила мою… — Он сжал губы. — Она не завоюет твой мир. Я лучше выскоблю свое сердце ложкой. Я буду бороться, чтобы удержать всех коррумпированных правителей от принятия собственности.

Коррумпированные… как король Нокса?

Эрик ничего не сказал на эту тему, только кивнул в знак согласия. Поразительная мысль промелькнула в голове Вейл. «Я могла бы присоединиться к ним». Отчасти ей нравилось печенье, которое они продавали.

Глубоко задумавшись, Адонис провел двумя пальцами по подбородку.

— Нокс говорил тебе что-нибудь о женщине по имени Селеста?

— С-Селеста? — Вейл запнулась. Надо выбросить предыдущую мысль из головы. Не будет никакого вступления в их клуб. Как только эти парни узнают, на что она способна, то посчитают ее опасностью, которую они не могут позволить себе держать рядом, это гарантировано. И будут правы.

— Держу пари, он прикончил ее в номере мотеля как раз перед нашим приездом и спрятал тело, — сказал Эрик. — У него ее меч, и на нем был ее запах.

Да, они обвинили Нокса. Не было никаких причин разубеждать их в этом, и тысячи причин, чтобы подыграть. Прямо сейчас, двое мужчин были спокойны с Вейл и не боялись ее. Не считали ее угрозой.

Сейчас или никогда. С фальшивым криком отчаяния, ну ладно, только наполовину фальшивым, она навалилась всем телом на дверь, словно собираясь выпрыгнуть на свободу. Когда Адонис схватил ее, она боролась с ним, незаметно воруя кинжал. Бинго!

— Достаточно, — сказал он, заключая ее в удушающий захват.

Зрение пропадает. Нет-нет. Она боролась сильнее, боролась изо всех сил, но тьма продолжала наступать, дюйм за дюймом обрекая на гибель, гася любой намек на свет.


* * *

Сознание постепенно возвращалось к Вейл.

Ее глаза горели, и она быстро заморгала. Яркие лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев… деревья… она была снаружи? Но почему…

Всплыли воспоминания, и она ахнула. Эрик и Адонис. Автомобильная поездка. Удушающий захват.

Теперь ее руки были связаны веревкой. Как можно осторожнее она повернулась на бок, чтобы осмотреться. О, слава богу! С нее не сняли футболку и шорты. В то время как одежда давала мало защиты от прохладного ветра, ее любимые части тела были прикрыты, поэтому она назвала это победой.

Черт! Кинжал, который она украла, пропал.

Подошвы ее ног больше не болели; порезы, должно быть, зажили… потому что она была бессмертной. Неужели ребята заметили?

Глупый вопрос. Если бы они заметили, она была бы мертва.

Дрожь сотрясала ее, но, по крайней мере, свежий, чистый горный воздух прогнал остатки тумана в голове. «Освободись и двигайся дальше».

Веревка тянулась через живот и крепилась к лодыжкам, так что сесть было трудно, но не невозможно. Как только ей это удалось, в висках запульсировало. Глубокий вдох, выдох.

Она осмотрела местность и вздрогнула. Парни бросили ее в долине и оставили в качестве охраны бесчисленное количество людей. Мужчины и женщины, казалось, были из всех слоев общества, некоторые были одеты в джинсы и футболки, некоторые в униформу, другие в костюмы или платья. Кое-кто носили каски. Никто не произнес ни слова, и все смотрели прямо перед собой.

Она могла поспорить, что это о них упоминалось в статье. Люди, которые исчезли в Колорадо. Но почему они здесь? Что делают здесь?

Словно почувствовав, что она проснулась, Адонис протиснулся мимо группы мужчин и встретился взглядом с Вейл.

— Наша почетная гостья, наконец, проснулась.

«Держи себя в руках».

— Мой кошмар вернулся.

Он ухмыльнулся, и все его лицо осветилось. Да, имя Адонис ему очень шло. Он был красивым мужчиной, с сильными чертами лица и абсолютно плохим мальчиком. В солнечном свете его смуглая кожа отливала фиолетовым мерцанием того же оттенка, что и радужная оболочка глаз.

— Кто эти люди? — спросила она, указывая на толпу наклоном подбородка.

— Познакомься с моей армией. — Он похлопал по изогнутому рогу, висевшему у него на шее. — Я вызвал всех в радиусе ста миль, кто старше восемнадцати лет и уже причинил непоправимый вред другому смертному в какой-то момент своей жизни. Очевидно, ваш мир наполнен такими извращенцами.

Пазл сложился. Рог Призыва… Одним ударом он мог превратить большие группы людей, животных или даже нежить в бессмысленные армии, преданные его воле.

— Должен признаться, я ожидал, что Нокс придет за тобой, — задумчиво произнес он. Он сократил расстояние, поднес флягу к ее губам и помог ей сделать глоток, вкусная вода скользнула в ее пересохшее горло. — Он обещал, что сделает это.

Колкость попала точно в цель, и Вейл вздрогнула. Если бы Нокс хотел найти ее, то уже добился бы успеха. Неужели он решил умыть руки? Да. Возможно. И она не была расстроена из-за этого. Нет. Даже немного.

«Но, черт возьми, почему я никогда не бываю достаточно хороша?»

— Я же тебе говорила, — тихо ответила она. И вообще, что в этом такого? Она собиралась уехать от Нокса. Значит, он ушел от нее первым? Ну и что? Кроме того…

Его уход оказался чертовски значимым.

Слезы жгли ей глаза. Он целовал ее так, словно не мог насытиться, словно они были частью грязной сказки, а она была спящей красавицей, обреченной проснуться от поцелуя настоящей любви. Он целовал ее так, словно она что-то для него значила. Как будто никогда не хотел причинить ей боль, а тем более дать умереть.

«Это ничего не меняет».

«Я знаю».

Она была глупа, невероятно глупа. Для нее этот поцелуй изменил все. Она почувствовала огромную глубину его внутренней боли, и что-то внутри нее изменилось.

Да, она решила бросить его в номере мотеля, но даже тогда, когда отрицала всю глубину их связи, этот поцелуй напугал ее до смерти. Доказал, что обладает властью над ней, чувственной властью, и часть ее поняла, что она может влюбиться в своего бывшего похитителя. О, какой ужас. Какое клише.

Очевидно, Нокс не испытал такого же потрясающего осознания. Как и все остальные, он был слишком туп, чтобы понять, насколько особенной она была, насколько хорошей могла быть для него.

Ладно, был небольшой шанс, что она обойдется без него. Хорошего может быть слишком много.

В любом случае. Он не заслуживал того, чтобы больше проводить с ней время.

«Это к лучшему. Ему нельзя доверять».

— Ты собираешься отправить меня в счастливый путь? — спросила она, не смея надеяться.

— Прости, но ты остаешься с нами, маленькая смертная. — Адонис слегка улыбнулся ей. — В конце концов, этот ублюдок может решить, что ты стоишь драки.

Ай. Если он захотел вывести ее из себя и ободрать старые раны, ему это удалось.

Ее отец был не единственным, кто ушел от нее и никогда не оглядывался назад. Как и те парни, с которыми она встречалась. Приемные сестры и братья, с которыми она была связана, не хотели общаться, кроме Нолы.

«Во мне так много любви, но никто ее не хочет. Я никому не нужна».

Пфф. Сколько еще раз она будет ныть об этом? Ее ценность не была основана на мыслях или действиях других людей. «Я Вейл Лондон, единственная и неповторимая, и я бесценна!»

«Я сокровище!»

— Что, никаких протестов? — спросил Адонис.

Никогда не показывай им свое отчаяние.

— Ты хочешь протест? Ну, почему сразу не сказал? Как тебе это? — Она сделала непристойный жест рукой.

Он расхохотался, удивив ее.

Пытается ее очаровать? Очень плохо. Она собиралась свалить как можно скорее.

Селеста высвободит феромон, и он впадет в сексуальное безумие. Освободит ее только для того, чтобы она могла к нему прикоснуться. Не допуская этого, она станет неосязаемой, если это возможно, схватит его кинжал, ударит его и ускользнет с горы.

Выдать свой секрет и лживо соблазнить кого-то, кроме Нокса, было бы операцией по спасению, когда другого выбора не останется. Ей нужно придумать что-нибудь получше, что-нибудь хотя бы наполовину приличнее.

— Там ничего нет. Никаких следов, никаких признаков. — Эрик присоединился к группе, перекинув через плечо две винтовки. Его глаз полностью восстановился. Он посмотрел на Адониса и рявкнул. — Кстати, твоя армия адски жуткая.

Сколько же людей собралось в этих горах, готовых подчиниться приказу воина?

— Жутко и бесполезно, — сказала она. — Я видела, как сражается Нокс. Твои помощники будут падать, как кегли в боулинге.

— Уверен, что испугался бы, если бы знал, что такое боулинг, — сказал Адонис, весь такой смешной и сексуально привлекательный. — Мой переводчик создает образы куриных крылышек, разбитых банок пива и катающихся шариков.

— Может быть, если мы сделаем девчонке больно, заставим ее кричать, — сказал Эрик, — Нокс поторопится.

Учитывая, что она обезглавила женщину, получила удар ножом, была схвачена и поцелована убийцей только для того, чтобы ее похитили другие убийцы, эти угрозы были не оригинальными. Частью ее новой нормальной жизни.

— Позволь мне избавить вас от необходимости напрягаться. — Вейл издала вопль, воплощающий все крики и звуки, достойные фильма ужасов. К тому времени, когда она успокоилась, ее спутники съежились. — Мысли? Предложения? Комментарии?

Адонис бросил на нее восхищенный взгляд, а Эрик задумчивый.

Раздалась волна выстрелов, и она замерла, не смея даже дышать. Один, два… шесть выстрелов эхом прокатились по горам, за ними последовала тишина, а затем еще шесть выстрелов. В то время как ее сердце бешено колотилось, смертные начали падать вокруг нее с дырами во лбу, мозги и кровь разбрызгивались по земле.

В номере мотеля ее вырвало при виде такого насилия. Сейчас? Она с надеждой огляделась по сторонам. Неужели Нокс пришел за ней?

— Окружите девушку, — приказал Адонис. Они с Эриком бросились прочь, и смертные кинулись к ней.

Снова раздались выстрелы. Мужчины, стоявшие ближе всех, пострадали первыми, падая замертво один за другим.

— Он убивает любого, кто приближается к ней, — кто-то крикнул издалека… Раш? Он выжил. Жив ли Нокс?

Он должен быть жив. Кто еще мог так ее защищать?

Еще выстрелы. Еще больше трупов.

В отчаянии Вейл стала искать камень, либо что-нибудь, что помогло бы ей сбежать. Ее похитители, должно быть, бежали между деревьями, приближаясь к Ноксу. Будет трое против одного. Она могла бы улучшить шансы. В конце концов, она у него в долгу. Он получил из-за нее ранение.

Следующая череда выстрелов последовала так быстро, что люди разом упали. Там! Мертвый смертный с поясом для инструментов.

Вейл пробиралась по грязи, копалась в инструментах. Молоток… нет. Рулетка… пустая трата времени. Отвертка, монтировка, нивелир… нет, нет и нет. Канцелярский нож… да!

Она зажала инструмент между поднятыми коленями и принялась пилить веревки…

Глава 17

Ярость держала Нокса железной хваткой, напряжение внутри него, словно пороховая бочка готовая взорваться в любую секунду. Он должен быть не здесь, а охотится на Ронана и Каррика, пополняя список убийств, собирая новое оружие, предпринимая шаги для продвижения в войне, чтобы снять свои рабские метки, прежде чем Ансель прикажет ему сделать что-то действительно отвратительное.

Но вот он здесь, преследует Вейл… своего врага… полный решимости положить головы мучителей к ее ногам. Каким-то образом один поцелуй изменил саму суть его существа. Безжалостный Ивилэндец без всяких привязанностей хотел вернуть свою женщину.

Слишком много веков Нокс избегал поцелуев, и не только из-за предупреждения инструктора. Наткнувшись на других мужчин, пойманных в ловушку желаний, он знал, в глубине души, какой силой может обладать такая связь. Полное отсутствие мыслей в голове. Отвлечение, мир вокруг тебя исчезает.

Ноксу не следовало целовать Вейл. Его первые подозрения оказались верными. Познать надежду на возможное будущее, сладость ее вкуса, мягкость губ, рай изгибов, блаженство трения его члена об ее сердцевину… это было смертельно для его решимости. Он опустился до этого, как наркоман, который хотел только большего, который был таким же дураком, как погибшие воины охранявшие Селесту. Страх, который всегда был с ним, теперь получил новую жизнь.

Но он понял других мужчин так, как не мог раньше. Он видел будущее полное удовлетворения, умиротворения и удовольствия, огромного удовольствия, без намека на битву, кровь или месть, и ему нужно было воплотить его в реальность.

Он не был уверен, как мог так долго существовать без надежды, которую дала Вейл, но знал, что не проведет еще одну ночь без нее, пока она не окажется в безопасности рядом. Если понадобится, он снесет эти горы, чтобы до нее добраться.

«После долгой войны она — мой приз».

Она не боялась его силы. Нет, даже наслаждалась этим. Она даже не поморщилась, когда он сжал ее слишком сильно. Нет, умоляла о большем. Требовала большего.

Но возникла проблема. Ее невероятный аромат действовал, как афродизиак на него и на других мужчин.

Правда поразила его, когда он последовал за ней сквозь дождь, его голова прояснилась от первобытной похоти. Это были не духи, как он сначала предположил, а оружие, взятое из арсенала Селесты. Врожденная сверхъестественная способность, которую Вейл впитала в себя, так же как она впитала способность становиться невидимой, какой и стала за несколько секунд до того, как Нокс заставил ее сбежать из комнаты.

Он узнает больше, как только получит ее в свое распоряжение.

«Скоро…»

Расположившись высоко на дереве, он получил полный обзор на всю поляну. Золотое солнце сияло в небесно-голубом небе, усеянном пушистыми белымиоблаками. Толпа людей окружала лагерь, а деревья окружали толпу, образуя границу. Клочья белого хлопка танцевали на теплом ветру, как снежинки без холода.

Вейл присела на траву, зажав нож между поднятыми коленями, и принялась пилить толстую веревку, стягивающую ее запястья. Когда все больше людей поспешили окружить ее, Нокс использовал револьвер, чтобы уничтожить тех, кто был ближе к ней, и приказал теням вырубить остальных.

Он хотел окутать тенями и саму Вейл, но это ослепило бы ее.

{Верни ее. Уровень опасности растет в геометрической прогрессии}.

Ветки хрустнули, сигнализируя о приближении Адониса и Эрика.

Тени уже окутали Нокса, позволяя ему слиться с пейзажем. Сжав мечи, мужчины прорвались сквозь кусты и осмотрели местность, в поисках Нокса. Его рабские метки мгновенно зашипели, напомнив ему о приказе Анселя убить Адониса.

Только что представилась возможность, и желание подчиниться было слишком сильным, чтобы отрицать это. Нокс нажал на спусковой крючок.

Мужчина пригнулся и увернулся, прежде чем они с Эриком бросились вперед, пытаясь отследить звук выстрелов. Нокс окутал обоих тенями…

Они сбросили тьму, как вторую кожу.

Ловкий трюк. Новый трюк.

Неважно. Нокс опустошил цилиндр с патронами и спрыгнул с ветки. Эрик успешно увернулся от снарядов, но на этот раз Адонис получил пулю в плечо.

Приземление было тяжелым, но Нокс сумел удержаться на ногах. Оба противника взмахнули мечами, один — высоко, другой — низко. Ударной волной теней он заставил Адониса попятиться, даже не вступив в контакт. Эрик не пострадал, и Ноксу пришлось отпрыгнуть назад, чтобы избежать удара. Он сменил револьвер на Кровожадные стрелы.

Стрела рассекла воздух, преследуя Адониса среди деревьев и заставляя мужчин разделиться.

Нокс перекинул лук через плечо и взял в руки короткие мечи, привязанные к спине. Идеальная синхронизация. Эрик под прицелом.

Раздались свист и лязг. Звуки повторялись снова и снова, смешиваясь с ворчанием и проклятиями. Одно из лезвий Нокса рассекло руку Эрика, но кровь так и не хлынула.

Интересно. Его одежда защитила плоть, материал был прочнее того, что носил сейчас Нокс.

«Я хочу. Я беру».

Они с Эриком сражались на траве, перепрыгивали через упавшие ветки и валуны. Адреналин действовал одновременно как топливо и мазь, подстегивая его и притупляя боль от каждой новой травмы. Раны здесь, раны там. Два сломанных ребра. Порванные мышцы. Перелом лодыжки. Цель непоколебима, Нокс боролся дальше.

Сверхъестественные способности викинга вскоре стали очевидны и были не менее опасны способностей Вейл. Эрик мог нейтрализовать сверхъестественные способности, которыми обладали другие. Неудивительно, что он так легко избавился от теней. Неудивительно, что Нокс не смог его убить. Неудивительно, что Кровожадные стрелы не полетели за ним.

Но почему Эрик не избавился от запаха Вейл? Почему не помешал ей стать невидимой в номере мотеля или вообще не запретил Ноксу пользоваться тенями?

Эрик должен был специально задействовать эту способность, что требовало дополнительного усилия с его стороны. Если он не понял, что аромат — это способность Вейл, то и не знал, что нужно его нейтрализовать. Что касается Нокса, то он мог бы надеяться проверить границы своего мастерства, узнать, что возможно, а что нет.

— Ты не победишь меня, мрак, — сказал Эрик.

— Ты в невыгодном положении, викинг. Это твой мир, твой народ. Ты можешь многое защитить. И многое потерять.

Внимание Нокса привлек топот. Несколько человек промчались мимо кустов, чтобы окружить Эрика. Адонис не вернулся. Наконец Кровожадные стрелы получили желаемое и пронзили живое тело, потом еще раз и еще. Раздались мучительные вопли.

— Ты знаешь, что делать, — крикнул Адонис откуда-то рядом. — Иди!

Мужчины и женщины, молодые и старые, набросились на Нокса, задерживая его, и его разочарование выросло. Если воины разбегутся и скроются вместе с Вейл…

Красная дымка заволокла его зрение. Смертные были препятствием на его пути. Препятствия нужно устранить.


* * *

«Когда Бог создавал меня, он выпендрился».

«Я — автор своей собственной истории. Сегодня я пишу себе счастливый конец и, вероятнее всего, убиваю остальную часть актеров».

«Я Вейл-Мать-Его-Лондон, и я прошла через ад и вернулась обратно. Я могу преодолеть что угодно».

Пока Вейл распиливала веревки, она давала себе разные напутствия. Наконец-то. Успех! С торжествующим криком освободившись, она схватила хозяйственный нож, молоток, который отбросила раньше, и неуклюже поднялась на нетвердые ноги. Ее сердце глухо билось о ребра, желудок сжимался, она осматривала море тел, крови и грязи.

Над головой кружили стервятники, ожидая удобного случая, чтобы как следует поживиться. Мухи были слишком нетерпеливы, чтобы ждать, и уже роились над телами.

За стеной трупов стояли на страже живые смертные. Слишком много, чтобы сосчитать.

Морщась и сдерживая рвоту, Вейл перелезла через отвратительную стену. Намереваясь улизнуть, она сделала шаг вправо. Всего лишь на цыпочках. Одновременно смертные развернулись к ней лицом, вытянув руки, как зомби. От жуткой синхронизации у нее по спине побежали мурашки. «Коллективный разум, серьезно?»

«Не думай, просто действуй». Крик вырвался из глубины ее души, и что-то внутри нее изменилось. Вейл, отважная девушка с уличной закалкой и бесстрашием, попадавшая в больницу раз двенадцать после того, как связывалась с не теми людьми, превратилась в проводника чистой женской агрессии и непоколебимой решимости выжить.

— Давай сделаем это. — Она скользнула вперед и посеяла хаос. Не замедляясь, не колеблясь. Любой, кто пытался схватить ее, получал удар ножом или жесткий толчок.

Часть ее оставалась холодной и расчетливой. Другая — протестующе кричала. «Убийца! Монстр!»

Лучший способ помочь Ноксу прямо сейчас — если он еще там — это увести армию подальше.

Когда Вейл достигла ряда тополей, она остановилась и крикнула:

— Я здесь. Давайте, идите и заберите меня. — А потом она побежала.

Они последовали за ней.

Ветки хлестали по ногам, но ей было все равно, и она ускорила шаг. Боль не была решающим фактором в игре «делай или умри». Она металась между деревьями, валунами и смертными.

«Думай!» В какую сторону она должна идти? Какой путь приведет к цивилизации? «Надо избегать других людей». Если кто-то не похожий на зомби увидит ее покрытой кровью… Она вздрогнула.

Рискнув, она повернула налево. Прерывистое дыхание обжигало ноздри. Ее легкие словно покрыла кислота. Несмотря на послеполуденную прохладу, по ее лбу струился пот.

Когда деревья начали редеть, открывая дорогу впереди, она бросила взгляд через плечо… Черт! Когда она оторвалась от смертных? Неужели они отступили, решив добраться до Нокса?

Ничего не поделаешь. Ей тоже придется вернуться.

Когда она повернулась, на ее пути возник мускулистый мужчина… Раш.

Ее рука взлетела к груди в попытке успокоить бешеное сердцебиение, и она заскользила по грязи. Новые факты всплыли в ее сознании. В начале игры он специально нацелился на Селесту, надеясь допросить и выяснить, как она выиграла предыдущее Великие Войны.

Но она использовала феромон против него, и он изменил свои намерения, решив вместо этого поцеловать и раздеть ее. Когда она попыталась нанести смертельный удар, он вырвался из вызванного похотью тумана, поклялся убить ее и убежал.

Он нахмурился, глядя на Вейл.

— Ты смертная, но я чувствую в тебе воина. Или ты была смертной. — Его глаза расширились, в них появилось понимание. — Ты убила Селесту.

Паника схватила ее в тиски. Нож и молоток бесполезны против такого опытного воина, как Раш.

Он сделал шаг вперед.

— Не совершай опрометчивых поступков, ладно? — Ее голос дрожал с той же силой, что и тело. — Давай поговорим об этом.

— Здесь нечего обсуждать. Ты вступила в войну. Поэтому должна умереть. — Он поднял арбалет, три стрелы уже были наготове. Но вместо того, чтобы выстрелить в нее, он напрягся и резко обернулся.

Раздались выстрелы, когда вооруженные мужчины и женщины в форме окружили их. Пуля за пулей пронзали грудь Раша, кровь пропитала его рубашку, когда он пошатнулся и врезался в дерево.

— Лежать! — крикнул офицер.

— Мэм, бросьте оружие, поднимите руки и встаньте на колени, — крикнул кто-то еще. — Сейчас же.

Вейл повиновалась, Раш — нет. Он вскочил на ноги и бросился прочь, в мгновение ока, оставив ее наедине с полицейскими… без правдоподобного объяснения ее состоянию или тому, сколько мертвых тел ждало всего в миле от них.

Глава 18

Несколько человек задали Вейл два одинаковых вопроса, лишь изменив формулировку. Их суть сводилась к следующему: кто она и что случилось? Не зная, что еще делать, она не произнесла ни слова.

Двое полицейских отвезли ее в ближайшую больницу, где ее раздели, осмотрели, взяли анализы, сфотографировали, вымыли и выдали больничные штаны и топ. Врачи и медсестры задавали ей тысячу вопросов, на которые она отказалась отвечать.

Каждый раз, когда ее оставляли одну, она старалась стать невидимой и неосязаемой, чтобы выскользнуть из комнаты. Но так и не приобрела контроль над своими способностями и полагала, что всему виной ее взвинченное эмоциональное состояние.

В конце концов, полицейские отвезли ее в местное отделение полиции и отвели в комнату для допросов.

Сначала с ней провел беседу доброжелательный психиатр, используя все возможные уловки, чтобы узнать о ней хотя бы самую малость.

— Помоги мне помочь тебе, — взмолился он. — Если ты не объяснишь, что произошло, тебе выдвинут обвинение.

Если бы она упомянула о Великой Войне, то оказалась бы в психиатрической больнице. Или еще хуже.

«Видите ли, сэр, инопланетяне вторглись на нашу планету. Они превратили наш мир в гладиаторскую арену. Победитель получает все, а проигравшие умирают».

Нет, спасибо.

В конце концов, два офицера сменили дока и попробовали сыграть в хорошего и плохого полицейского. И да, она понимала их замешательство, действительно понимала. Никто не знал, что с ней делать, убийца она или жертва, или и то и другое одновременно. Они не знали, принадлежал ли ей нож и молоток, или она украла их у кого-то другого.

Хотя она говорила себе, что сделано, то сделано, и нельзя перемотать время назад или оживить людей, которых она убила, поэтому нужно двигаться вперед, ее эмоциональное оцепенение исчезло. Она обхватила себя руками за талию и зарыдала.

Полицейские объяснили, что турист заметил армию пропавших людей и позвонил 911. Вскоре после прибытия властей раздались выстрелы.

— Пока мы насчитали восемьдесят три трупа, — сказал добрый полицейский. Ему было за пятьдесят, и он был явно потрясен. — Я ожидаю, что их число возрастет по мере того, как будет обследована большая территория леса.

«Сглотни желчь».

Вейл решила, нет худа без добра. В тюрьме она будет в безопасности от других воинов. Если, конечно, кто-нибудь не заплатит другому заключенному, чтобы тот ее прикончил.

Хотя в этом не было бы необходимости. Если Вейл пропустит следующую регистрацию, ее дисквалифицируют и отправят за ней Наблюдателя по имени Семерка, который подвергнет ее пыткам и после убьет.

Будет ли она когда-нибудь снова в безопасности?

Нокс был прав. Старая добрая паранойя была единственным способом выжить.

Может быть, он снова за ней придет. Выжил ли он в последней битве?

«Скучаю по нему. Хочу его».

«Нуждаюсь в нем».

Она только заплакала еще сильнее. Он победил Эрика и Адониса? А как же Раш? Град пуль определенно ослабил его и замедлил. Может быть, кто-то из воинов нашел его и прикончил?

Не зная, что еще делать, полицейские заперли ее в камере предварительного заключения. Подавленная и одинокая, она села на койку и подтянула колени к груди.

Лозунг этого дня: реальность может быть хуже кошмара.

«Так много всего, ради чего стоит жить, так много поставлено на карту».

Если Вейл еще не потеряла крохи надежды на спасение своей жизни, ей нужно быстро собраться с духом и посмотреть фактам в лицо. Чужеземные захватчики были здесь, и они никуда не собирались уходить. Она не собиралась останавливать Великую Войну. Сколько других игроков пытались и потерпели неудачу за эти столетия? Если бы прекращение огня было возможно, кто-нибудь уже сделал бы это.

Неужели она действительно может стоять в стороне и ничего не делать, пока Землю порабощают?

Планета могла быть дымящейся мусорной фабрикой, но это была ее дымящаяся мусорная фабрика. Да, многие люди ужасны. Этого нельзя отрицать. Но существовали и хорошие люди. А как насчет детей? Обездоленных? Насколько плохи будут дела с новыми повелителями мира?

Могла ли она, «ноль без палочки», стать чемпионом, в котором так отчаянно нуждались другие земляне? Могла ли намеренно убить любого, кто встанет у нее на пути? Даже Нокса?

Липкий пот выступил у нее на лбу и затылке, но она кивнула. Да. Да, она могла бы стать чемпионом Земли.

Она решила, что сделает это. Сразиться в Великой Войне с полной самоотдачей, не сдерживая себя. Этот «ноль» будет бороться за всех.

Вейл не сомневалась, что ей придется совершить предосудительные поступки, чтобы победить. Что она будет плакать до, во время и после. Но это война, а она — солдат, который никогда не пожалеет, что сделал все возможное, чтобы спасти целую планету людей.

Хорошо это или плохо, но она не уйдет от трудностей. «Я приму участие, чтобы выиграть войну».

Ее охватил странный покой. Да, задача, стоящая перед ней, была монументальной для простой и обычной Вейл Лондон. У других воинов имелось намного больше навыков, но у нее было то, что отсутствовало у них. Способность поглощать воспоминания и силы воинов, которых она убивала.

Чем больше голов она соберет, тем сильнее станет.

Нокс — красивый, чувственный Нокс — будет последним в ее списке убийств. Тот факт, что он вообще оказался в списке, почти сломал ее, но это нужно сделать. Как бы сильно она ни желала его, их вражда настоящая. Они не были притворщиками.

Когда-то он назвал себя инструментом, которым пользовался его король. Ансель был жалким, жадным человеком, который, очевидно, без труда проделывал ужасные вещи со своими «инструментами», прежде чем их выбросить. Она не могла позволить тирану править этим миром.

Она придумала новый план действий. «Покинь тюрьму любым возможным способом. Если будут потери, то так тому и быть. Найди Нокса, укради меч и рифтеры Селесты. Попрощайся. Убрать конкурентов, выиграть войну».

План, в целом, останется неизменным. Если Нокс захочет заключить с ней союз, она согласится. А он захочет?

Можно ли ему доверять?

Вейл решила, что нет. Для него свобода значила больше, чем девушка, которую он только что встретил, и это было правильно. Но, в конце концов, он все еще был лучшим военным наставником на рынке. Ей придется быть осторожной, взвешивать все его слова и никогда не терять бдительности.

Веки ее отяжелели, кровь закипела. Что за?

Знакомый, сладкий аромат наполнил воздух, затуманивая ее голову. Из нее сочился феромон. Потому что она сосредоточилась на Ноксе?

Пока она радовалась, из-за угла появился офицер, принюхался, еще раз, затем вдохнул полной грудью… Он облизал губы, его темные глаза заблестели от похоти. Увидев Вейл, он ускорил шаг, направляясь прямо к ее камере.

Затылок покалывало от волнения, когда она вскочила на ноги.

Офицер обхватил пальцами решетку и сказал:

— Я люблю тебя. Позволь мне оплодотворить тебя.

Ооокей. Вот и шанс отсюда выбраться.

Транслируя соблазнительную Селесту, Вейл пальцем поманила своего поклонника поближе.

— Ну же, расскажи мне все, что ты любишь во мне. Ничего не утаивай.

Он встряхнул решетку и нахмурился, словно не осознавал, что их что-то разделяет.

Покачивая бедрами, она подошла к нему.

— Открой замок, глупыш. Выпусти меня, и мы поговорим.

«Не слишком прямолинейно?»

— Дааа. — Его зрачки вспыхнули, заполняя радужную оболочку. — Освободить. Выйти. Поговорить.

— И поторопись, — велела она. — У твоей любимой булочки есть дела.

«Да начнется игра».


* * *

Нокс проследил за Вейл до многоэтажного здания с красными кирпичными стенами и большими окнами.

Несколько раз он терял ее след, и ему приходилось возвращаться. Один раз его сбила машина. Вскоре после этого у него произошла стычка с Домино, которая закончилась переломом позвоночника. Но, несмотря на все это, Нокс продолжал упорствовать, подкрепленный желанием спасти Вейл и вернуть ее в бункер… а после посвятить время своему удовольствию.

Он никогда не пробовал на вкус женское возбуждение, но хотел этого. Каждый раз, когда пытался, его любовницы напрягались, поэтому он менял курс, прежде чем достичь своей цели. Вейл будет первой… если она ему позволит. Позволит ли?

Нокс жаждал интимного акта с ней и только с ней одной и удивлялся тому, что чего-то он предвкушал больше, чем боялся.

Потом, когда его больше не будет переполнять желание, он обдумает свой следующий шаг.

«Сфокусируйся». Большинство смертных, которые входили и выходили из здания, были полицейскими, о которых она ему рассказывала. Мужчины и женщины в униформе, с оружием, пристегнутым к поясу.

Будут ли они избивать Вейл до крови, запирать в темнице на несколько дней, а потом избивать снова и снова?

Его айер еще не решил, стоит ли его потребность в ней… и дальнейшее спасение… риска для его жизни.

Но это не имело значения. Нокс уже принял решение. «Обидишь мою женщину и умрешь. Никаких исключений».

Скоро он покончит с Эриком, Рашем и Адонисом. Только сначала найдет. Как раз перед тем, как группа вооруженных и одетых в форму смертных, известных как спецназ, ворвалась на поляну, троица исчезла с гор.

Нокс вспомнил, как Вейл говорила ему, что спецназ (SWAT — Special Wingwoman And Therapist — прим.) означает супер-крылатая женщина и психотерапевт. Такое странное описание для вооруженных солдат.

Бормотание вырвало его из размышлений, разные люди входили и выходили из полицейского участка. Поскольку Нокс никогда не бывал внутри здания, то не мог войти в него через разлом. Ему придется действовать по старинке.

Оставаясь скрытым тенями, он направился к парадным дверям. Никто не обращал на него внимания. Когда вошел следующий человек, Нокс проскользнул за ним и обнаружил большую, переполненную людьми комнату. Никакого предательского всплеска энергии, который мог бы сигнализировать о том, что поблизости притаился воин. Хотя не стоит расслабляться. Любой из этих людей может работать на одного из них.

Блестящие полы отражали каждое движение вокруг него. Маленькие кабинки были отделены от основного пространства толстыми стеклянными щитами, а коридоры частично перегораживали широкие серебряные колонны. Наверху, на втором этаже, где открывался вид на пространство внизу, был парапет, защищенный металлическими перилами.

Разные разговоры сливались в один гул, но он мысленно раздвигал их, чтобы понять смысл услышанного.

— он сделал на этот раз?

— …ошибся, понятно?

— мы уйти сейчас, пожалуйста?

«Где моя женщина?»

«Нет, не твоя. Мужа…»

Муж ничего не значит! Она сказала, что развод неизбежен, спасая жизнь бывшего мужа. Нокс никогда не хотел женщину так, как хотел Вейл, и не собирался ни с кем ее делить. Если бывший оспорит развод, Нокс сделает Вейл вдовой, как и планировалось изначально.

Решимость толкала его вперед.

— Валерина Лондон? — Фраза донеслась откуда-то сверху.

Всего два слова, но они подействовали как устная сеть. Нокс приказал теням под ногами вращаться быстрее и быстрее, поднимая его все выше и выше. Если бы он был виден, то казался бы стоящим на вершине торнадо, повелителем ветров, не затронутым их яростью.

— Была в базе, — сказал другой мужчина. — Отпечатки пальцев совпадают. В детстве она прыгала между приемными семьями. Одна семья утверждала, что она напала на отца с кухонным ножом, без провокации, но… — длинная серия щелчков и клацаний. — После этого его осудили за сексуальное насилие над одним из своих подопечных.

Кто-то осмелился прикоснуться к юной, уязвимой Вейл? Бомбы ярости взорвались внутри Нокса.

— Будучи подростком, мисс Лондон несколько раз сталкивалась с законом, — продолжал мужчина. — Мелкая кража, нападение. Похоже, она была довольно задиристой. Наверное, так и должно было быть. Однажды ее избили так сильно, что пришлось госпитализировать.

Избили? «Мою Вейл?» Осколки шрапнели, оставленные бомбами ярости, тоже взорвались.

— Ты думаешь, она убила всех этих людей? — спросила женщина.

Ответ был заглушен, когда Нокс почувствовал покалывание в затылке. Всплеск энергии, треск электричества… один из воинов только что приблизился.

На первом этаже толпа смертных свернула за угол, выходя из коридора. Вейл оказалась в центре группы, держа направление.

Нокс застыл. Его руки напряглись, как будто он вспомнил, что держал ее, и ему нужно сделать это снова. Он с удовольствием отметил, что на ней не было никаких видимых повреждений.

Она была одета в синий топ и мешковатые брюки. Длинные волосы свисали черно-белыми волнами, косы были распущены.

«Такая красивая. Такая моя. По крайней мере, на некоторое время».

Тени под его ногами постепенно замедлялись, возвращая его на пол. Смертные смеялись над тем, что сказала Вейл, и гордость забурлила в нем… она сумела выбраться из непростой ситуации.

Однако под гордостью скрывался гнев. Он готовился вступить в легендарную битву за нее, а она просто флиртовала, чтобы уйти. Она не нуждалась в нем. Он потерял драгоценное время.

Группа людей обошла ряд коротких серебряных колонн и вошла в вестибюль. Глаза других становились влажными, когда они следили за каждым ее движением, напоминая ему щенков, отчаянно нуждающихся в ласке.

Нокс вдохнул, уловив ее мощный запах. Лавина похоти прокатилась по нему, разрушая здравый смысл, подавляя его айер… все. Только Вейл имела значение.

«Должен взять ее. Сейчас же!»

Похоть охватила и ее тоже. Ее соски стали твердыми маленькими точками, кожа раскраснелась от лихорадки страсти.

Если она захочет одного из смертных…

Нокс зарычал.

У парадных дверей Вейл остановилась.

— Ладно, ребята, — сказала она более хриплым, чем обычно, голосом. — Здесь наши пути расходятся.

Стоны разочарования. Протесты. Никто не мог смириться с мыслью, что потеряет ее.

«Я знаю это чувство».

Несколько мужчин протянули к ней свои руки, еще больше разжигая гнев Нокса, но Вейл уклонилась, избегая контакта, тем самым спасая их жизни.

«Не разговаривай. Не хватай ее и не беги. Не целуй ее. Пока она не окажется в безопасности твоего бункера».

«Сохраняй жесткий контроль. Подожди. Последуй за ней». Что она будет делать дальше? Возникли подозрения.

— Вы будете скучать по мне, я знаю, — сказала Вейл, и было ясно, что она не заметила, что в нескольких шагах от нее стоит воин. — Но вы должны остаться здесь и отпустить меня. Иначе мне будет грустно. Вы же не хотите, чтобы мне было грустно, правда?

— Нет, — хором заверили они.

— Нет, — сказал Нокс и вновь зарычал. По мере того как Вейл овладевала способностями Селесты, росла и его глупость.

Под хор протестов наглая девчонка послала всем веселый воздушный поцелуй и гордо вышла из здания.

Глава 19

Когда тюрьма осталась позади, ее фальшивая улыбка быстро исчезла. Сколько времени у нее до того, как действие феромона ослабнет, и копы придут за ней, стреляя из пистолетов? Час? Несколько минут?

Даже самый плохой детектив в мире без особых усилий смог бы установить ее местонахождение. Каждый раз, поворачивая за угол, она ловила нового преследователя, пока не образовывалась новая толпа. Она была почти уверена, что также «подцепила» воина.

Нокс сказал ей, что она почувствует пульсацию энергии в воздухе, и Вейл определенно это почувствовала. Неужели он ее выследил? Или другой игрок?

Если бы Нокс был поблизости, он дал знать. Верно? Значит, это должен быть другой участник.

Время принять решение. Отключить феромон, чтобы избавиться от поклонников, или позволить аромату продолжать просачиваться из нее, чтобы предотвратить нападение?

— Я люблю тебя, — сказал кто-то.

— Я хочу иметь от тебя детей.

Еще один сказал:

— Выходи за меня замуж.

Выключить. Определенно выключить. Миллионы вкусов покрывали ее язык, оставляя неприятный привкус во рту. О, как же ей не хватало виски и меда Нокса. Черт, она скучала по Ноксу, и точка.

«Двигайся дальше». Селеста полностью контролировала свои способности. Чего она хотела, то и получала. Сосредоточившись, Вейл усилием воли заставила себя отключить феромон… да! Запах исчез.

Насторожившись, в ожидании того, что воин выскочит в любую секунду, она набрала скорость. Сначала ее преследовала толпа. Но затем один за другим они расходились в разные стороны, уже не влюбленные.

С облегчением она задумалась о наилучшем способе связаться с Ноксом. О наилучшем способе забрать у него меч и рифтеры.

Кто-то налетел на нее. Когда она споткнулась, что-то маленькое и твердое уперлось в ее ладонь. Ее пальцы рефлекторно сжались, удерживая предмет.

— Твоя сестра передает привет, — проскрежетал незнакомый голос.

Нола? Пульс резко участился, Вейл развернулась, намереваясь броситься в погоню за посыльным. Черт возьми. Он уже исчез в толпе.

Ее сердцебиение снова участилось, когда она поняла, что держит в руке сотовый телефон. Действительно от Нолы, или воин, притворяющийся Нолой, надеющийся отследить Вейл через GPS?

«Не доверяй никому».

Но она улыбнулась, когда увидела экран; ее ждало сообщение от СГ. Сестра Года — прозвище Нолы. Никто другой не мог этого знать.

Паранойя не согласилась. Зион мог бы обманом выудить из нее информацию, а Эрик взломать базу данных, чтобы узнать историю их сообщений.

Сообщение гласило: «Извини, что наш разговор прервался. Делай все, что необходимо для выживания и не волнуйся обо мне, хорошо? Я хороша, как никогда и собираюсь остаться такой же. Девочки леди Кэрри навсегда! О, и не верь З. Я повторяю. Не верь».

Что она имела в виду, говоря «не верь З»? З, очевидно, Зион, но он никогда не разговаривал с Вейл. Неужели собирается заговорить с ней и солгать?

Звучало зловеще, но все же, трудно судить о тоне по тексту.

Со слезами на глазах Вейл бросила телефон в мусорное ведро, не ответив. Хотя она доверяла Ноле свою жизнь, она не могла/не должна была/не станет доверять Зиону.

Окей. Следующий ход. Найти Нокса.

Нет. Сначала ей нужно было подготовиться. Вейл направилась к ближайшему магазину электроники, уверенная, что воин ее выследил. Хотя она оставалась настороже, он… или она… не предпринимал никаких действий против нее.

Несмотря на нервозность, она использовала феромон, чтобы получить 100-процентную скидку на два телефона, ноутбук и самый лучший предоплаченный тарифный план. Чего она не почувствовала? Чувства вины. Эти штуки помогут ей спасти мир.

Стоило признаться, она была просто супергероем.

Затем она зашла в магазин одежды, чтобы купить новый прикид. Наконец, остановилась у магазина праздничных принадлежностей, чтобы купить несколько подарков для Нокса. Вещи, которые они могли бы использовать, чтобы отпраздновать их новообретенное партнерство, которое она собиралась предложить. Он просто обязан был сказать «да».

«Слежка все еще идет».

Ее нервозность усилилась, невидимые ногти впивались в ребра, царапая сердце при каждом ударе. К сожалению, она тоже возбудилась. У нее не было иммунитета к воздействию феромона.

«Сконцентрируйся». Ей нужно найти тихое место для серфинга в социальных сетях. Нокс так легко научился водить машину. Почему бы и не заняться серфингом в интернете? Насколько она знала, он проверял ее страницу в Твиттере каждую секунду. #KnoxOnWood #HardKnox.

Держа в руках мешки с покупками, она направилась в ближайшую кофейню. Если оставаться в толпе, то противник не сможет напасть и убить ее.

— Привет, женщина.

Голос Нокса раздался из ниоткуда, глубокий и томный, чертовски сексуальный, и она чуть не выпрыгнула из своей кожи. С другой стороны, сильный вкус виски и меда очистил ее рот от неприятного наплыва.

Возбуждение усилилось, она развернулась и стала искать его на тротуаре… тени… Одно мгновение, и он появился прямо перед ней. Никто, казалось, не замечал этого и не обращал внимания.

Ее охватило волнение. Задыхаясь, она сказала:

— Ты мой преследователь.

Его глаза потемнели, пронзительный синий взгляд был одновременно холодным и очаровательным. Взъерошенные черные волосы обрамляли великолепное лицо, которое навсегда останется в ее фантазиях.

Он остался без рубашки, на великолепном теле красовались восемь кубиков, но сам он был измазан засохшей кровью. Его кожаные штаны были порваны. Неужели он пришел прямо с поля боя, как завоеватель, решивший получить свой военный трофей?

Вейл ощутила мгновенное блаженство. Ее соски затвердели, а живот задрожал. Горячее желание растеклось между бедер.

«Что со мной не так?»

Мрак скрывал его оружие… она знала, что оно у него есть… но не струпья и синяки, покрывавшие торс.

Он никогда не выглядел лучше, сильнее или свирепее. Он возбуждал ее больше, чем феромон, просто стоя там. Покорил ее.

«Берегись!»

Нокс склонил голову набок, бросив на нее пристальный взгляд. Хриплым голосом он сказал:

— Пойдем со мной.

«Безопасность, прежде всего».

— Ты собираешься убить меня наедине или провести небольшую беседу?

— Я мог бы убить тебя сегодня тысячу раз, и никто бы не узнал. Не находишь?

Верно подмечено.

— Тогда, конечно, показывай дорогу. — Когда он зашагал по тротуару, она старалась не отставать. — Так как ты меня нашел?

— Легко, — ответил он, и его тон хлестнул, как кнут.

Ну-ну. Кто-то был в настроении.

— Неужели ты навсегда распрощался с этим ужасным трио?

— Нет. — Он провел ее в заброшенный переулок, открыл затененный разлом и встал на страже, когда они вошли.

Разлом закрылся, запечатав их внутри бункера. Решив прояснить ситуацию, пока не потеряла рассудок, Вейл поставила сумки на пол и сказала:

— Послушай, Нокси. В этом раунде между нами все будет по-другому.

— Ты права. — Ярость пульсировала в нем. — У меня есть проблеск будущего с тобой, и я скорее умру, чем это случиться.

Неожиданный отказ резанул, как нож, боль ошеломила. «Встряхнись. Это ничего не значит». Он ничего не значит.

Она изобразила презрительную усмешку.

— О, хорошо. Мы с тобой на одной волне. Отдай мне меч Селесты и рифтеры, и я пойду своей дорогой. — К черту альянс.

Он скрестил руки на своей мускулистой груди.

— Почему бы тебе не поработить меня своим ароматом и не заставить сделать это?

Вейл вздохнула. Он знал. По крайней мере, подозревал. Лучше признаться.

— Послушай. Я не пользуюсь духами. Это феромон, и я его вырабатываю, как и Селеста. Думаю, что назову это зельем похоти номер 69… товарный знак на рассмотрении. Ты был прав. Когда я получила ее воспоминания, то впитала и ее способности.

Он поджал губы.

— Я наблюдал за тобой. Феромон подавил волю других. Непростительное преступление.

Как он смеет осуждать?

— Ты подавляешь волю других каждый раз, когда совершаешь убийство. Твои жертвы хотят жить, но ты желаешь им смерти. Кто победил? — Она вздернула подбородок. — Я сделала то, что должна была для выживания и не жалею об этом. Если тебе это не нравится, я исчезну, и ты не сможешь меня обнаружить. После того, как отдашь мне меч и рифтеры. Не думай, что я о них забыла.

Ее невозмутимый ответ явно поставил его в тупик.

— Эрик или Адонис прикасались к тебе?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Скажи.

— А что, ты ревнуешь? — Ее щеки покраснели, и она пожалела, что задала этот вопрос. Предоставила ему еще одну возможность отвергнуть ее…

— Ревность кипит во мне, — прошипел он. Его обычное мужское высокомерие ушло, оставляя только первобытное чувство собственности.

Сначала ее поразил шок, потом восторг… потом разочарование. Нокс немного знал о ее проблемах с одиночеством и мог легко обнаружить ее слабое место: быть желанной другим человеком. Возможно, он играет с ней.

Он предупреждал ее никогда ему не доверять.

Но часть ее верила, что он сказал правду. Его мускулы были напряжены, а лицо раскраснелось. Его взгляд словно говорил, что она принадлежала ему и только ему…

— Нет, они не прикасались, — сказала она, и дрожь пробежала по ее спине. — И я не хотела, чтобы они это делали. Они очень старые… как и ты. Я предпочитаю парней моложе ста лет.

Нокс расслабился, но тут же снова напрягся.

— С этого момента ты предпочитаешь меня, и только меня.

Тьфу. Эта неандертальская муть сильно заводила ее, приводя в движение ее мотор. Почему, почему, почему?

«Двигайся дальше!»

— Кстати, — сказала она, — я встретила Раша еще до того, как меня схватили копы. Он сбежал под градом выстрелов. Он знает, что я убила Селесту и похитила ее способности.

Он задумчиво провел двумя пальцами по темной щетине на подбородке.

— Это создает проблему.

— Да, это так. Для меня. А теперь отдай мне то, за чем я пришла, или больше не получишь от меня никакой информации.

— Решила принять свою судьбу хладнокровного убийцы, не так ли?

Ладно, это действительно заставило потрескаться ее маску.

— А разве у меня был выбор? Я не позволю вашему королю править, порабощая мой народ.

Он прищурился.

— Я отдам тебе рифтеры, но не меч. Я никогда добровольно не вооружу врага.

— Пока ты не пытаешься убить меня, я не стану на тебя нападать. — Этот разговор ведет в никуда. — На самом деле, несмотря на твое дерьмовое отношение, я хотела бы заключить с тобой союз.

Нокс снисходительно выгнул бровь.

— Думаешь, я поверю в то, что ты сдержишь свое слово?

— Нет. — И она не поверила бы ему. — Я ожидаю, что ты будешь отбиваться от меня, если я поведу себя довольно глупо и нападу. Или большой злой волк думает, что он слишком слаб, чтобы отбиться от маленького ягненка?

— Ты? Ягненок? Ты больше похожа на пиранью.

Она взъерошила волосы.

— Спасибо. Пираньи едят волков на завтрак. — Наверное. Если представится такая возможность.

— Значит, ты хочешь меня съесть?

Притяжение потрескивало между ними, сильнее, чем раньше, искры сыпались во все стороны. Его взгляд прошелся по ней один раз, быстро, потом второй, медленно, очень медленно.

— Я бы тебе позволил, — прохрипел он. Зрачки расширились, грудь быстро поднималась и опускалась, он сделал шаг ближе. — Ты позволишь мне отплатить тебе тем же?

«Дыши, просто дыши». Вдох-выдох. Нет-нет. Ошибка! Пьянящий аромат его мужского тела, все эти экзотические специи, пронзили ее тело, словно мощный поток электричества, плавя кости. «Осторожно. Ничего не раскрывай».

— Я собираюсь все максимально просто тебе разъяснить, — сказала Вейл. — Я тоже тебе не доверяю, но хочу тебя. Если я собираюсь рискнуть всем, чтобы разделить с тобой секс, ты будешь выполнять мои условия без возражений.

— Это я рискую всем.

Раздражает! Так или иначе, она продолжила:

— Ты же не собираешься пичкать меня всякой ерундой насчет того, что должен хранить мое оружие, чтобы меня защитить. Мне не нужен защитник, Нокс. Мне нужен мой меч. Если ты откажешься, мы расстанемся прямо здесь и сейчас.

Его кулаки сжались, словно он боролся с желанием… Каким? Встряхнуть ее? Схватить и поцеловать?

«Расскажи ему все. Очисти страницу, начни все заново».

— Взамен, — сказала она, — я буду тебе хорошим союзником. Никогда не предам. Не буду охотиться за твоей головой, пока мы не останемся последними игроками. И я буду честна с тобой… отныне.

Он обнажил ровные белые зубы, возвращаясь в свое первобытное животное состояние.

— Ты лгала мне в прошлом?

— Да. — Следующая часть может быть очень правильной или очень неправильной. — Вообще-то у меня нет мужа.

Он расслабился.

— Это я знаю. Ты разводишься.

— Нет. Я никогда не была замужем. — Прежде чем он успел ответить, она добавила. — В свою защиту скажу, что не знала тебя, ты мне не нравился, и я боялась того, что ты собираешься со мной сделать. К тому времени, когда я поняла, что фиктивный муж не нужен, ты пригрозил убить меня, если я когда-нибудь тебе солгу.

В промежутке между двумя морганиями выражение его лица окаменело.

— Как же вымышленный муж должен был тебя спасти?

Хороший вопрос.

— Наверное, я думала, что это докажет, что кто-то заботится о моем благополучии и смягчает меня. И, если бы ты решил продать меня, то не стал бы повреждать товар, который должен был обеспечить большую прибыль.

Пауза.

— Есть еще что-нибудь, в чем ты должна признаться?

Черт возьми, какие мысли проносились в его голове?

— Да, есть еще кое-что. Я думаю, что ты ужасный хозяин. Мне пришлось преодолеть тысячи слоев цинизма и злобы, чтобы понять, что твоя личность на самом деле не такая уж отстойная.

— Остановись. Твои комплименты взрывают мне голову, — невозмутимо произнес он. — Что-нибудь еще?

Ее плечи поникли.

— Вот и все. И ты не станешь наказывать меня за ложь. Научишь меня, как сражаться на мечах. О, и когда придет время расстаться, мы поговорим, а не будем колоть друг друга в спину.

Минута прошла в молчании, мускул дернулся на его челюсти. Он был загадкой. Неразрешимая загадка. Тайной.

В любом случае, она решила идти вперед.

— И наконец, — сказала она, — ты будешь работать со мной над созданием всеобъемлющего плана действий.

— У меня есть план действий.

— Позволь перефразировать. Над хорошим планом действий с четкими целями. — В конце концов, она собиралась использовать свой диплом по бизнесу. — Мы должны опередить потенциальные проблемы и заставить обстоятельства соответствовать нашим целям, оставаясь пластичными.

Он выгнул бровь.

— Нашим целям?

— Ну, да. Последние две, помнишь?

Он запустил пальцы в волосы, темные пряди упали ему на лоб. Пряди, которые она жаждала откинуть назад. Его рот открылся, закрылся, но не издал ни звука.

Неужели она ошиблась? Было ли его желание к ней достаточно сильным, чтобы затмить его возражения?

«Действуй, чтобы выиграть». Она провела дрожащей рукой по своим изгибам.

— Скажи «да», и ты получишь все это. — «Пожалуйста, согласись». Несмотря на недоверие между ними, желание оставило ее мучительной и болезненной.

Каменная маска упала, открыв пылающие глаза, которые жгли ее душу. Внезапно он посмотрел на нее так, словно мог проглотить одним разом. Как будто он никогда не хотел ничего большего. Как будто умрет без нее.

Никто никогда не смотрел на нее так.

— Я согласен на твои условия, валина.

Шок и радость. Похоть и предвкушение. Нервозность. Больше эмоций, чем она могла вынести.

— Ч-что значит валина? — Он уже использовал этот термин раньше, и в данный момент она не могла придумать, что еще сказать. — Потому что если ты изменишь одну букву, то получишь совершенно новое слово.

— Какую букву? — Он поджал губы. — Неважно. Я уже понял.

Она едва… едва… не засмеялась.

Он поколебался, потом признался:

— Солнце, которое греет.

Отлично! Теперь ей хотелось мечтательно вздохнуть. «Я его грею?» Ну, хорошо. Это было бы справедливо. Он плавил ее.

— А теперь, — сказал он, воплощая изощренный соблазн и тайные фантазии, — ты согласишься на мои условия.

Чего еще он мог желать?

И что еще важнее, как она могла устоять?

Пристально глядя на нее, он вяло отбросил оружие. Мечи, кинжалы. Револьвер. Еще кинжалы. Лук и стрелы. Метательная звезда. Металл с лязгом упал на пол, образовав громоздкую кучу. Дрожь все усиливающегося желания сотрясала ее.

Он снял ремень, и она ахнула. Кончик его члена выступил над поясом кожаных брюк, капелька влаги блеснула на свету.

Он молча обхватил ладонями ее лицо. Ммм, его руки. Мозолистые и сильные, такие горячие, что прожигали ее кожу насквозь.

Нокс поднял ее на руки, отнес на кровать и осторожно положил на матрас. Она вытянулась, их взгляды встретились. Он опустился на нее сверху, прижав руки к ее вискам, чтобы поддержать верхнюю часть тела, в то время как остальное прижалось друг к другу. Адская жажда вспыхнула в ней, и она приветственно раздвинула ноги.

Феромон исходил от нее, почти такой же густой, как дым, и она попыталась избавиться от него, как и прежде, но безуспешно.

— Мне очень жаль… не могу контролировать…

— Вот мои условия, — сказал он. — Ты не будешь с другим мужчиной, пока мы вместе. Ты не будете использовать феромон вне постели. И, наконец, мы не будем заниматься сексом с проникновением, пока я не выработаю иммунитет к феромону.

Что?

— Никакого проникновения?

Отлично! Теперь она была похотливым подонком, который скулил, когда его страсть не удовлетворяли до конца.

Он покачал головой.

— Я хочу знать, что мое желание к тебе реально. — Он провел зубами по ее нижней губе. — А до тех пор мы займемся кое-чем другим…

Глава 20

«Не могу думать. Должен думать».

Мощные волны желания подавили айер. Нокс должен был выработать иммунитет к феромону Вейл, и в самые кратчайшие сроки, так как от этого зависело его выживание. Чем больше он вдыхал ее аромат, тем меньше его заботил исход войны.

Возможно, ему следует покинуть бункер. Только на некоторое время. Только до тех пор, пока он не восстановит контроль над своими мыслями. Он должен волноваться об исходе войны.

«Останься! Раздень ее догола. Лизни эти напряженные соски. Попробуй ее между ног».

Да, о да. Он сделает все это. На самом деле, уход был не вариантом.

— Нокс… я хочу тебя.

— Поцелуй меня. — Почти обезумев от похоти, он схватил ее за волосы на затылке и притянул к себе. От тихого вздоха ее губы приоткрылись… губы, которые он заклеймил в порыве собственничества, его язык скользнул по ее губам.

Ее нектарная сладость только еще больше свела его с ума.

Со стоном она обвила егоруками и ногами, а затем постепенно усилила хватку, притягивая его как можно ближе, пока они были еще одеты. Ее груди прижались к его груди, соски становились тверже с каждой секундой. Ее сердце билось в такт его, создавая эротическую симфонию, песню сирены.

Он прижался к ее губам. Поцелуй быстро вышел из-под контроля, и Нокс наслаждался каждым моментом. Контрастом мужского и женского начала. Ощущением ее бархатистой кожи, мягкой, как лепестки роз.

Ее богатый запах, сахар и специи, насыщал каждый дюйм его тела. Как и звуки, которые она издавала, тихое мяуканье и мурлыканье, когда двигала бедрами. И как царапала его спину ногтями, оставляя свой след.

С поразительной ясностью он понял, что хочет носить ее метку. Хочет оставить свой след. Но не так, как сейчас, когда он весь в крови.

Кровь. Как он мог забыть об этом? Нокс поднял голову, завершая поцелуй, что, несомненно, было самым трудным, что он когда- либо делал… еще труднее чем, его решение вернуться.

— Мне нужно в ванну. — Он хотел дать ей все самое лучшее и быть для нее лучшим. Он встал на нетвердые ноги и поставил ее.

Она надулась и сказала:

— Но зачем? Мне нравится, когда ты грязный. Даже очень грязный.

Как он мог ей сопротивляться?

Нокс подхватил ее на руки и зашагал к бассейну, каждый шаг вызывал боль, его член пульсировал. Поставив Вейл на ноги, он стянул с нее рубашку через голову.

Перед ним стояла концентрация женственности. Тонкий белый лифчик сдерживал ее груди и скрывал соски от его взгляда. «Эти сладкие маленькие ягоды были созданы для моего рта».

Он хотел ее увидеть. Хотел, чтобы она избавилась от одежды, которую ей дал кто-то другой.

Хотел ее обнаженную и жаждущую его.

Вейл пожирала его голодным взглядом, давая понять, что она желает мужчину, а не воина. Понятие, которое было чуждо Ноксу.

Она провела пальцами по древу жизни, вытатуированному на его плече.

— Изящно.

Как бы он ни ненавидел это изображение, но в то же время любил его. Пока раб из Ивилэнда не выиграл Великую Войну, граждане относились к нему с презрением, даже считали его низшим существом. С ранних лет Нокс научился ассоциировать свою самооценку с битвой. Одна из причин, по которой он всегда так упорно боролся, чтобы добиться победы, чего бы это ему ни стоило.

— Остальное, — сказал он. — Снять.

Вейл стянула брюки, обнажив подходящие к бюстгальтеру трусики и ноги длиной в милю. Она была совершенной. Экстаз и агония. Мучение и блаженство.

— Остальное, — повторил он хрипло.

— Ах, ах, ах. — Пульс у основания ее шеи неровно бился. «Собираюсь лизать и сосать ее там». — Твоя очередь.

Нокс сбросил ботинки, стянул штаны и зашипел, когда прохладный воздух коснулся разгоряченной плоти между ног. Она обхватила его за член и стала гладить все выше и выше, а он зашипел еще сильнее.

— Это мое, — сказала Вейл и сжала его. — Все мое.

«Вот-вот взорвусь». Он отступил назад, решив сохранить хоть каплю контроля, и его член выскользнул из ее идеальной хватки. «Больше».

«Ещё нет». Дрожа, как мальчишка, он вошел в воду, окунулся раз, другой, и, хотя его кожа очистилась, нервы были на пределе. Он хотел ее. Нуждался. Отчаянно.

Нокс повернулся, чтобы посмотреть, как Вейл спускается в бассейн. Ее нижнее белье осталось на месте, быстро став прозрачным в воде. Была ли его женщина застенчивой?

Пар окутал ее, превращая в воплощение сна… или фантазии.

— Кстати. — Невероятная иллюзия только усилилась, когда она вылила пригоршню воды себе на грудь. Нет, не застенчива. — Если ты единственный мужчина для меня, то мне лучше быть единственной женщиной для тебя.

— Так и есть. — Никто другой не сравнится.

Она манила его, сияя, и он подошел ближе… ближе… «Не могу оставаться в стороне». Не отводя взгляда, Нокс поднял ее и посадил на край бассейна.

— Поцелуй меня, — приказал он.

Вейл так и сделала, нежно. Он смаковал ее сладость, божественный контраст с жестким напором желания. Но то, что начиналось как неторопливое исследование, вскоре превратилось в неистовое требование, их страсть была дикой.

К тому времени, когда он поднял голову, они оба тяжело дышали.

Он сжал ее волосы в кулаке, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Дай мне попробовать тебя на вкус. Всю тебя.

Ее глаза расширились, полные нетерпеливого восторга.

— Да. Сделай это.

Он наклонил голову, чтобы слизнуть каплю воды с шеи Вейл, и ее пульс ускорился. Изящные руки легли ему на плечи, острые ногти впились в плоть.

Нигде в этом мире или в любом другом не было женщины, подобной Вейл. Она дразнила его, забавляла, злила, высказывала свои мысли и никогда не давала понять, что он для нее значит. И никогда не отступала.

С хриплым стоном он проследил еще одну каплю воды от ключицы… до ложбинки между грудями…

— Больше, Нокс. Пожалуйста.

Крепче сжав ее в объятиях, он подтянул ее вперед, затем заставил раздвинуть ноги шире, чтобы ее тело снова прижалось к нему. Предвкушение разъедало его, пока он всосал один из ее сосков через лифчик, потом другой, двигаясь назад и вперед, назад и вперед, пьянея от нее… отчаянно сгорая изнутри.

— Нокс. — На этот раз его имя прозвучало сдавленным криком на ее распухших от поцелуев губах. — Как ты делаешь это со мной? Как заставляешь меня хотеть тебя так сильно?

— Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. — Положив руку ей на грудь, он легко надавил. Как только она легла на спину, Нокс спустил трусики с ее ног. Отбросил мокрую одежду в сторону, затем поставил ее стопы на край бассейна, держа ноги раздвинутыми… сохраняя тело Вейл уязвимым.

Мурашки побежали по ее бедрам. Он начал проводить языком по маленьким шрамам у колена, поднимаясь все выше и выше, приближаясь к источнику своего притяжения. Чем ближе он подбирался, тем ощутимее становился ее феромон, сильнее кружилась голова и болело все тело… тем больше ему это нравилось.

Сопротивляться ей? Невозможно.

Зачем бороться с ее притягательностью? Он просто хотел большего… и она так сладко приказала ему взять это…

— Нокс. — Она качалась, извивалась и двигала бедрами, ища более глубокого контакта.

— Я никогда этого не делал, — признался он, чувствуя, как его охватывает возбуждение. Наконец познать сладость желания женщины… познать сладость желания этой женщины… такой розовой и мокрой… такой пьянящей и красивой.

— Ты действительно этого хочешь? — неуверенно спросила она. — Потому что ты не обязан, если хочешь…

— Я хочу. — Больше, чем что-либо в жизни. Охваченный мучительной потребностью, Нокс опустил голову.


* * *

Вейл ждала, изнывая от мучений, каждая клеточка ее тела горела огнем. Что, если Ноксу это не понравится? Вдруг…

Движение языка.

Она вскрикнула, ее бедра рефлекторно дернулись вверх. Удовольствие было невероятным. Крышесносным! Это было воплощением восторга.

Издавая негромкие одобрительные звуки, он лизал и сосал ее без какого-либо изящества. Он был мужчиной, изголодавшимся по своей женщине, и осознание этого делало ее еще более влажной. Он потерял всякий контроль. Из-за нее, Вейл Лондон. Потому что не мог насытиться.

Оставаться неподвижной было подвигом, с которым она не смогла справиться. Наслаждение росло внутри нее, росло и росло, пока она терлась о его рот. Ее кровь разгорелась еще сильнее, а кожа натянулась. Грудь болела, а соски пульсировали от желания.

Он протянул руку вверх, сорвал с нее лифчик и обхватил ладонями грудь, сжав сосок.

— Да, да, — похвалила она его. — Больше. Так хорошо!

— Ты такая сладкая, такая влажная. — Он глубоко засунул палец в ее лоно, и она снова закричала от наслаждения, которого было слишком много, но недостаточно. Нокс вытащил его и снова засунул внутрь, давая ей почувствовать недолгое облегчение. Затем агония усилилась.

При следующем проникновении он вставил второй палец, растягивая ее, и все мысли улетучились. Она так долго оставалась без мужского внимания… слишком долго. Но такого никогда не испытывала. Никогда не ощущала такого наслаждения. Не было ничего лучше. Внутрь и наружу. Быстрее, быстрее.

Вскоре она разлетится на кусочки.

— Я хочу тебя. Пожалуйста, — взмолилась она. — Возьми меня. Войди в меня.

Его дыхание и стоны становились все более неровными. Когда пальцы Нокса заработали еще быстрее, она продолжала умолять, но ее слова стали бессвязными. Удовольствие… продолжало нарастать… слишком много, слишком… все равно недостаточно.

Затем он начал двигать своими пальцами внутри нее.

— Да! — Именно так. Удовлетворение взорвалось внутри нее, чувствительные нервные окончания заплакали от облегчения. Вейл закричала еще прежде, чем взорваться. Мышцы живота напряглись, внутренние стенки сжимались и разжимались, пытаясь удержать его внутри. Ее пульс участился, по венам потекло расплавленное желание.

Нокс убрал ищущие пальцы и слегка подтолкнул ее тело вперед, освобождая место, чтобы взобраться на выступ бассейна. Прекрасно агрессивный и совершенно первобытный, он подполз и навис над ней так же, как и на кровати. Их взгляды встретились. Напряжение омрачило черты его лица и отдалось дрожью в теле.

Никогда еще он не выглядел таким свирепым… или страдающим.

— Валина, — прохрипел он. — Моя валина.

Его. Да. Прикосновение к нему было не прихотью, а необходимостью. Надеясь подарить ему то же удовлетворение, что и он ей, она протянула руку между их телами, чтобы обхватить пальцами его член. Ее охватило удивление, так как ощутила новые волны желания.

Его член был так широк, что Вейл не могла сомкнуть пальцы, и так тверд, что вырвал из нее стон удовольствия, словно Нокс вбивался в нее так долго и достиг точки, которую никто никогда не достигал.

— Моему воину больно? — спросила она, продолжая поглаживать. Вверх и вниз.

— Ужасно. — Эти слова прозвучали хрипло, но ласково, подняв в ней вторую волну голода, ненасытности. Он выгнулся от ее прикосновения и положил руки ей на виски, его бицепсы напряглись.

«Не голод. Неутолимость».

— Никакого проникновения? Уверен?

Выглядя измученным, он стиснул зубы и сказал:

— Никакого проникновения. Уверен. Заставь меня кончить.

Вверх и вниз. Вверх и вниз. Она прижала его длину к своему ноющему лону, выгнула бедра и размазала влагу по всему его члену. Вверх и вниз. Ммм, да. «Восхитительно». Более легкое скольжение. Вверх и вниз.

— Именно так. — Он прохрипел, когда она усилила хватку, чтобы удержать его длину прижатой к ее лону, и придвинуться ближе. Поглаживание, давление. Поглаживание, давление. — Я уже близко.

Скольжение произвело на нее тот же эффект, снова и снова возбуждая. Тяжело дыша и постанывая, она сказала:

— Кажется, я впервые приближаюсь к двойному оргазму.

— Да. Я хочу, чтобы это было у тебя. Ты получишь это.

Он был таким властным, таким чертовски сексуальным. Таким сильным и мощным, но в тоже время таким податливым в ее руках.

— Быстрее, быстрее, — нараспев произнесла она. — Ты меня заставляешь… хотеть… нуждаться.

Они двигались вместе в грязной, порочной, восхитительной гармонии. Для Вейл все остальное не имело значения. Ничего, кроме этого мужчины, этого момента, ее мысли сосредоточились на следующем оргазме. «Должна достигнуть его. Сейчас же!»

— То, что ты заставляешь меня чувствовать. — Он наклонился и прикусил ее губы. — Никогда не останавливайся.

— Никогда. — Она сжала его член, надавила с большей силой и приподняла бедра. — Вот! Да! — Второй оргазм, подкрепленный и усиленный первым, толкнул ее к краю пропасти.

На этот раз Нокс последовал за ней, запрокинув голову и ревя от чистого экстаза.

Глава 21

Даже после того как Нокс и Вейл вымылись и переоделись в чистую одежду, после того как она пробормотала что-то о необходимости перекусить и отошла к кровати, оставив его у бассейна одного, его разум отказывался успокаиваться. То, что они сделали…

Наивысшее удовольствие, не похожее ни на что испытываемое им ранее.

Он никогда не чувствовал ничего более волнующего, дикого или удовлетворяющего. Мужчина, известный своей жестокостью, холодностью и расчетливостью, забыл о войне, предательствах и последствиях. Как и следовало ожидать, он потерял счет всему, кроме теплой, мягкой женщины в своих объятиях. Тысяча армий могла ворваться в его бункер, но ему было все равно, лишь бы закончить то, что они с Вейл начали.

Он хотел обвинить во всем феромон. Одурманивающий аромат все еще витал в воздухе, заполняя каждый дюйм его бункера и его тела. Но Нокс не проник в ее лоно, чего так отчаянно жаждал. Его сопротивление было сломлено, но феромон не диктовал ему действия, а лишь усиливал эмоции и ощущения… все происходящее.

Даже сейчас он хотел быть полностью невосприимчивым к нему. Устойчивым. Поэтому нужно тренироваться снова и снова.

Тяжелая работа. Очень тяжелая.

Кое-что еще Нокс заметил в этом феромоне. Чем сильнее возбуждалась Вейл, тем более сладким становился его аромат. Когда она умоляла о его члене…

Нокс сжал кулаки, поскольку желание дать ей то, чего они оба так сильно хотели, было слишком сильным, чтобы отрицать, даже сейчас.

«Сопротивляйся. В первую очередь иммунитет, во вторую секс».

Он нашел себе дело: сложил оружие в беседке и укрепил тени. Даже провел немного времени, полируя меч Гуннара. Вейл упоминала «разжижение» и «связь». Может быть, жертвы плавились изнутри? Но что связывало их вместе?

Хотя Нокс не любил применять оружие, пока не знал точно, на что оно способно, а на что нет, он решил использовать меч против своего следующего врага и оценить результат.

Выйдя из маленькой комнаты, он неосознанно бросил взгляд в сторону Вейл. Его тянуло к ней сильнее, чем когда-либо прежде… сильнее ледяных гор на регистрации.

«Регистрация». От этой мысли у него на затылке выступил мелкий пот. Меньше чем через две недели Вейл предстояло стоять на поляне, окруженной воинами, и оказаться в эпицентре Великой Войны.

Да, она защитила себя от смертной армии Адониса, но воины были искусными убийцами, которые обучались веками. Богами. Сможет ли Нокс защитить ее, сражаясь с другими, и при этом защитить себя?

На этот подвиг он прежде не отваживался, так как в новом мире никогда не заботился ни о чьей жизни, кроме своей собственной.

Шансы были не в его пользу. Ему нужно начать тренировать Вейл… еще один шаг, на который он никогда прежде не решался, поскольку знал, что все навыки, которым он обучит других, могут быть использованы против него в дальнейшем.

Не имеет значения. Это нужно сделать. Вейл не переживет собрание бойцов без его опеки.

Теперь она сидела на краю кровати, ее двухцветные волосы были беспорядочно взъерошены, как ему нравилось, а красивые изгибы скрыты одной из его рубашек и брюками. Ее присутствие в его доме, в его постели, в его одежде, заставило грудь сжаться сильнее, чем когда-либо прежде.

Она посмотрела на него с отсутствующим выражением лица. Почему?

Нокс нахмурился. Хотя всего полчаса назад она распалась на части в его объятиях, но уже отдалилась от него мысленно и эмоционально? Недопустимое развитие событий. Раньше он всегда уходил от любовниц, твердо решив избегать любых эмоциональных связей, не желая давать Анселу никаких рычагов давления.

Нокс пытался, еще как пытался, но никак не мог отступить от Вейл. Каждый раз, когда он смотрел на нее, внутри росло что-то похожее на привязанность.

Его айер был недоволен.

Король Ивилэнда пока ничего не знал о Вейл, но узнает. Скоро. У него были шпионы в каждом мире, возможно, даже в этом. И пока другие воины разговаривали со своими королями, слухи распространялись.

Если Ансель прикажет Ноксу причинить вред Вейл… Он боялся этого и раньше, но теперь эта мысль, словно яд, разрушала его защиту.

Стиснув зубы, Нокс боролся с желанием ударить кулаком по стене. «Ненавижу короля! Уничтожу его на мелкие кусочки. Это только вопрос времени».

Вдох, выдох. Хорошо, все хорошо. Когда Нокс будет прорабатывать с Вейл лучшие приемы для победы над другими воинами, он также подготовит ее к худшему сценарию… его атаке.

Айер ощетинился, и по очевидной причине. Научите кого-нибудь, как уничтожить вас, и вы будете уничтожены.

Его прагматичная сторона согласилась и сказала: «Зачем вообще ее чему-то учить? Девушке придется умереть в какой-то момент».

Его оптимистическая сторона оказалась сильнее, чем он когда-либо предполагал, и жестоко избила прагматизм, весело смеясь. Нокс не был готов расстаться с Вейл. Она просила о союзе, и, когда он согласился, то сделал это искренне. Они могли бы сделать эту работу.

Ноксу нужно было отдохнуть и, оставалось надеяться, проветрить голову впервые с тех пор, как у него забрали Вейл. Затем он начнет ее обучение. Потом будет охотиться на Ронана, добудет подзорную трубу и обратит свои усилия на Каррика.

«Меч не хуже моего».

— У тебя психическое расстройство сейчас из-за того, что ты меня не целуешь? Потеря концентрации? — непринужденно спросила Вейл.

Несмотря на резкость сказанного, ее голос был для него как волшебный, успокаивающий эликсир для разрушенного разума.

— Всего несколько минут назад ты выглядела расстроенной, но решила это скрыть. Почему?

Соблазн обрел плоть. Она посмотрела на него, держа в татуированной руке наполовину съеденный фрукт, капелька сока которого застыла в уголке ее ярко-красного рта.

«Слизать каплю и захватить ее губы в еще одном яростном поцелуе».

Нет… пока нет. «Сопротивляйся. Нельзя снова попасться».

Отдых забыт. «Буду мечтать только о ней». Они хорошо развлеклись, так что теперь будут усиленно тренироваться.

— Ну, — подсказал он. — Скажи мне.

— Ты хочешь знать? Хорошо. Ты получил, что хотел, — сказала она и бросила в него фрукт. — Так что я должна была быть готова к тому, что от меня отмахнутся.

Отмахнутся?

— Ты тоже получила, что хотела. — Он широко раскинул руки и задумался, не является ли он последним здравомыслящим человеком во всех мирах… или только в этом бункере.

— А потом ты продолжил заниматься своими делами, — с горечью добавила она, — словно между нами ничего не было. Думаешь, что я не заслуживаю времени для объятий. И я знаю, что это звучит смешно и наивно, но я считала важным показать себя с разных сторон. Вот так. Я просто намекнула, что делаю это в качестве одолжения.

Время для объятий? Не заслуживает?

Вейл так много пережила за такое короткое время и, наверное, чувствовала себя на пределе с тех пор, как все это началось. Затем, пока они ублажали друг друга, она нашла способ отгородиться от худших обстоятельств своей жизни, скорее всего, впервые. Потом он ушел, и неуверенность вернулась.

Работа ее разума была одновременно странно восхитительной и совершенно душераздирающей. Их неуверенность была схожа и уходила глубоко в прошлое. Многочисленные отказы оставляли шрамы, и теперь она ожидала, что все посчитают ее в чем-то недостойной.

Вейл, его крепкая, как сталь, женщина, страдала в душе, и Нокс не мог этого вынести.

— Ты хочешь обниматься, — сказал он, — мы обнимаемся.

Она ощетинилась, быстро надевая броню.

— Я не говорила, что хочу обниматься.

— Тогда побалуй меня.

Молниеносным движением он подхватил ее и швырнул на другой конец матраса. Когда она подпрыгнула, он навалился на нее сверху и прижал всем телом.

Красивая и очаровательная, она рассмеялась.

— Хорошо. Я сделаю это. Но только потому, что склонна к благотворительности.

— Определенно. И ты должна знать, что я девственен в плане объятий. Тебе придется научить меня, как это делать. А потом я научу тебя драться на мечах.

— Согласна. О, и к твоему сведению, соленья — это твое стоп-слово для прекращения объятий. Если в какой-то момент ты начнешь бояться своих эмоций, используй стоп-слово, и я постараюсь перестать быть изумительной.

— Забавная девчонка, — проворчал он и перевернул ее на бок, чтобы игриво шлепнуть по заднице.

— Урок первый, — сказала она, обхватив его подбородок и повернув его голову так, что они оказались лицом к лицу. — Ты должен смотреть на меня так, будто я причина твоего дыхания. Да, да. Именно так.

— Нет, я не буду…

— Теперь оберни свои руки вокруг меня и прижмись ко мне каждым изгибом своего тела. Держи так крепко, словно никогда не захочешь отпустить.

Легко. Он не хотел ее отпускать.

Он улегся на подушки и повернулся на бок, убедившись, что ее голова покоится в ложбинке его шеи, затем одной рукой обнял ее за спину и вторую руку разместил на нижней части ее пухлой груди. Одна из ее ног коснулась его растущей эрекции… он придержал ее ногу, чтобы сохранить контакт.

— Прижимать тебя ко мне вот так? — Нокс надеялся на это, потому что это заставляло его чувствовать себя необходимым.

— Именно так. — Удовлетворенный вздох вырвался из нее, когда она нарисовала сердце на его груди. — Я бы сочла такую позу совершенной, если бы не твоя рубашка. И вообще, почему ты ее надел? Обычно ты этого не делаешь.

— Надеть рубашку, значит почистить рубашку. Это замкнутый круг.

— Ты ходишь без рубашки, чтобы избежать стирки? — Последовавший смех был музыкой для его ушей. — Это так по-мужски.

— Твоя очередь отвечать на вопрос. — Он поднес ее прелестные чернильные пальчики к губам и поцеловал каждый сустав. — Что означают твои татуировки?

— Честно говоря, в этом нет никакого скрытого смысла. Я хотела аксессуары, но не могла позволить себе бриллианты.

В один прекрасный день он купит ей большое…

Ничего.

Проведя кончиком пальца по его соску, она сказала:

— Ты расскажешь мне о своей дочери? О том, как она умерла?

Раньше он всегда отказывал в подобных просьбах, потому что знал, что боль прошлого может быть использована против него. Но он хотел поделиться с Вейл.

— Ей было два года, когда король — Ансель — заставил меня принять участие во второй Великой Войне. Хотя я сражался, но не смог остановить солдат, пока ее клеймили как раба на случай моего проигрыша. Мне пришлось оставить ее одну, пока она рыдала, умоляя меня вернуться.

Горечь и сочувствие исходили от Вейл.

— О, Нокс.

Остальная часть истории слетела с его уст; он знал, что если остановится, то разрыдается.

— Ее должны были защищать. Ценный актив, предназначенный для того, чтобы я с готовностью повиновался своему королю. Вместо этого ее избивали, жестоко оскорбляли и обращались как с ничтожеством. Она сбежала за несколько месяцев до моего возвращения, и даже лучшие охотники не смогли ее найти. Но я это сделал. Она покинула подземные туннели, чтобы рискнуть подняться наверх, куда охотники не пойдут. Экстремальные климатические условия и отравленный воздух отпугивали всех, кроме преступников и отчаявшихся граждан. Когда я нашел ее, она была… Она была мертва, умерла совсем недавно, ее избитое тело кое-как сохранилось благодаря стихии.

Его голос был на грани срыва. Глаза горели от непролитых слез, а челюсть заболела, когда он скрипнул зубами.

— О, Нокс, — повторила Вейл. Она прижалась к нему, и ее слезы потекли ему на грудь.

Он знал, что она оплакивает все его потери, все страдания Минки. Женщина, которая отказывалась сломаться перед ним, которая снова и снова поднимала подбородок, чтобы вырваться вперед, несмотря на обстоятельства, не могла защититься от его боли.

«Я опустошен». Он тут же прильнул к ней.

Успокоившись, она сказал:

— Ты наказал тех, кто ее убил?

— Они умерли в агонии.

— Не думаю, что мне следует радоваться чужим страданиям, но это так. — Она вытерла глаза и нос о его рубашку. — Они заслужили это…

— Давай поставим точку в этом разговоре. Ты только что использовала меня как носовой платок?

— Да. — Она моргнула, глядя на него с невинным видом. — Извини меня за супер чувствительность и нужду в жилетке, которой у тебя нет.

Он хихикнул, а потом издал странный звук, который напомнил ему смех. Женщина. Ох уж эта женщина.

— Твоя ситуация была такой же тяжелой, как и у Минки, — сказал он, убирая влажную прядь волос с ее прекрасного, изысканного лица.

Ее веселье быстро испарилось. Как и его.

— Некоторые из моих приемных родителей были жестокими, да, — сказала она. — Один или два папаши пытались распускать руки. Несколько приемных братьев и сестер убедили меня, что я не принадлежу к их семье. Поверь мне, я знала об этом. Потом я встретила Нолу и женщину по имени Кэрри, и они показали мне истинное значение любви.

Тоскуя по той девушке, которой она была, он прижал ее к себе и сделал что-то новое для себя… погладил ее. Она никогда не знала родительской ласки, никогда не ощущала принадлежности к семье, поэтому создала свою собственную.

Он поцеловал ее в висок. Они молча лежали в постели, на него накатила усталость. Нокс сопротивлялся желанию поспать. Он не был готов засыпать, теряя драгоценное время с Вейл. И доверял ли он ей в своей постели, в своем бункере, ничем не связанной?

Да. Да, доверял.

— Я хочу тебе кое-что показать.

Он протянул руку за спину, открыл потайную панель в изголовье кровати и нажал несколько кнопок.

Потолок над ними преобразился.

Она ахнула.

— Ночное небо, усыпанное звездами.

— Да.

— Это иллюзия? Или мы действительно смотрим на небо?

— Иллюзия. Стандартная опция для роскошных бункеров. Живя под землей, иллюзия неба помогает сохранить рассудок.

— Я в восторге.

Странный прилив любви вернулся и удвоился, и он пристально посмотрел на нее, говоря:

— Как и я.

Она встретилась с ним взглядом. То, что она увидела в выражении его лица, испугало ее, поэтому Вейл поспешила сменить тему.

— Так что, эм, нам, наверное, стоит перейти к делу. Эрик упомянул, что у него повсюду шпионы, куча денег, бесчисленное количество наемных работников и миллион ловушек. Многословный способ сказать, что он мешает всем остальным.

Он ухватился за эту тему, еще не готовый встретиться лицом к лицу с расцветающими в нем эмоциями.

— Ты имеешь в виду нас? Он помешал каждому из нас.

— Да, да, да. Поскольку он бессмертен, держу пари, что он менял личности раз или двадцать. Если мы узнаем, кем он был, то сможем выяснить, кто он сейчас и кем будет, и украсть его деньги. Сможем помешать ему, используя его преимущества против него, отнимая то, на что он привык полагаться.

Пауза.

— Ты знаешь этот мир лучше, чем я. Как ты предлагаешь нам действовать дальше?


* * *

«Нокс, меняющий мою жизнь лишь после одного оргазма».

Он также менял ее жизнь одним взглядом, и это немного пугало Вейл, потому что это также будоражило ее. Эти взгляды давали обещания, говорили, что он убьет за нее… умрет за нее.

Иллюзия, только иллюзия, как небо.

Но, черт побери, девушка может привыкнуть к такому, к нему, ко всему этому.

Они быстро сошлись, их отношения превратились в настоящий вихрь. Учитывая ставки на жизнь и смерть и приближающийся конец, она понимала необходимость этого.

«Просто расслабься. Наслаждайся».

Это она могла сделать. Практически мурлыча от удовольствия, Вейл еще сильней к нему прижалась. Теперь, когда она кончила, поела и выплакалась, у нее не было защиты ни от него, ни от усталости. Она начала зевать, изо всех сил стараясь не заснуть.

Она не хотела, чтобы время объятий заканчивалось. Сила, тепло и сексуальность Нокса заключили ее в кокон блаженства, уменьшая значимость различий между ними. Но что самое лучшее? Он оставался открытым. Даже спрашивал ее совета насчет войны.

Словно героина фильма про шпионов, она сказала:

— Мы могли бы намеренно подкинуть ему ложную информацию в интернете, дезориентировать и завести в ловушку.

Задумавшись, он ответил:

— Эрик говорит воинам прекратить сражаться друг с другом, чтобы навсегда остановить Великую Войну. Адонис соглашается, что это возможно. Раш притворяется.

— Да, они намекали на это, когда захватили меня.

— Правила гласят, что война будет идти столько, сколько потребуется, что нет никаких временных ограничений. Если победителя нет, никакие другие миры не могут вторгнуться.

— Но ведь правила можно нарушать, верно?

— Совершенно верно.

Кроме того, ей не нравилась идея приостановки ВВ, угроза вторжения не устранялась полностью.

Явно испытывая неловкость, Нокс потер замысловатую татуировку на шее.

— Какую информацию Селеста собрала обо мне и моем мире? Уверен, что она вела мысленное досье на воинов. Как и большинство из нас.

Что там было в его мысленном досье на маленькую Вейл?

— Посмотрим, что еще я смогу раскопать, — сказала она.

Она закрыла глаза и сосредоточилась на воспоминаниях Селесты. Как и прежде, некоторые из этих воспоминаний были туманными, другие — кристально ясными. «Нокс, Нокс…» Вот! Его драка с Гуннаром… «копай глубже…» нападение викингов… «еще глубже…» он обменялся взглядом с Селестой за несколько минут до нападения…

Ого! Селеста не влюбилась в Нокса. Она боялась его, его бесстрастный взгляд заставлял ее дрожать и вздрагивать от холода.

В первый же день войны она стала свидетельницей его первого убийства.

Как в кино, прокручивающемся в голове Вейл, она смотрела, как мужчина ударил Нокса, тот увернулся и ударил его ногой, сломав малоберцовую кость другого мужчины. Когда он закричал в агонии, Нокс снова ударил ногой, раздробив кости в лодыжке, полностью обездвижив его.

Еще один мужчина подкрался сзади к Ноксу, обхватил его одной рукой за шею, чтобы задушить, и поднял кинжал с медной рукоятью, блеснувшей в лунном свете.

Кинжал, который она видела у Нокса в настоящем.

Со смертоносной грацией и грубой силой, он схватил противника за запястье, наклонился и метнулся в сторону, выскользнув из удушающего захвата и используя тени, чтобы столкнуть противника на землю.

Он прыгнул, схватив его за волосы одной рукой, чтобы приподнять туловище. Другой рукой сжал руку мужчины и заставил его ударить себя в сердце, снова и снова кромсая орган, чтобы удалить его по кусочку.

Нокс ни на секунду не терял из виду развернувшиеся вокруг драки. Он был олицетворением холодной решимости.

Он был смертоносен.

«Еще глубже». Селеста стояла в центре огромной арены, плечом к плечу с другими воинами, лицом к ликующей толпе. Одетые в мантии Наблюдатели осматривали оружие и рифтеры, их капюшоны были надвинуты вперед, чтобы скрыть лица. Ее сердце бешено колотилось.

От страха кровь Селесты застыла в жилах. Да, она выиграла одну войну, но только потому, что воины не знали о феромоне… самом надежном секрете ее мира. Теперь, с участием Высшего Совета… что, если правда распространилась?

Чтобы отвлечься, она сосредоточилась на своем списке «защитись и убей, если понадобится».

Малакай будет первым. У него была броня со скрытыми шипами, и она сможет использовать его как щит.

Хантер станет следующим. У него была маленькая тонкая палочка, способная создавать иллюзии где угодно и когда угодно. В то время как Селеста могла прятаться несколько секунд, он мог прятать ее часами.

Рейнджеру принадлежали скоростные сапоги. Если ситуация станет достаточно серьезной, он сможет переправить ее на новое место. К тому же, несмотря на возраст, он мог быть достаточно силен, чтобы справиться с легендарным Ноксом из Ивилэнда, который не имел явных слабостей, никогда не доверял партнеру и, по слухам, скорее убил бы женщину, чем переспал с ней.

Нокс был рабом, вынужденным выполнять приказы своего короля, и как только приказ был отдан, ничто не могло помешать ему, выполнить его. По словам солдата из Ивилэнда, которого ее сестра соблазнила и допросила в Едином Городе, где проживал Высший Совет и куда могли приезжать граждане из любого мира — где насилие запрещено — Нокс был вынужден убить своих друзей еще ребенком. Таким образом, даже если Селеста сделает невозможное и убедит Нокса помочь ей, его король сможет отменить ее тяжелую работу одним требованием.

Ледяной ужас вернул Вейл в настоящее. Она быстро заморгала, очищая сознание, и схватилась за живот, чтобы отогнать внезапную боль.

— Я знала, что ты раб, — сказала она дрожащим голосом, — но не думала…

Он напрягся, излучая унижение, разочарование и ярость.

— Скажи это.

— Ч-что бы ни приказал твой король, ты вынужден сделать.

— Всегда. Никаких исключений.

Она облизнула губы.

— Если он велит тебе лгать мне, пытать или убить.

— Я буду лгать, пытать или убью. Никаких исключений, — повторил он глухим голосом.

Ох. Если бы она была умна, то собрала бы свои вещи и оставила Нокса. Пока он связан с Анселем, ему нельзя доверять. Он был засадой, ожидающей своего часа. Так почему же она осталась на месте?

— С момента моего рождения, — сказал он, — я был связан с чужой волей, моя жизнь никогда не была моей собственной. Ансель говорит, что освободит меня, если я выиграю эту войну.

— И ты ему веришь?

Стараясь не волноваться, она села.

Он мрачно уставился на нее.

— Нет. Я хочу верить, говорю себе, что у меня нет другого выбора, но он знает, что ему лучше меня убить. Свободный, я был бы бесполезен для него, всегда представляя угрозу его благополучию.

— Он объяснил, как освободить тебя? Может быть, мы сможем продублировать…

— Нет. — Взглядом полным боли, он поиграл кончиками ее волос. — Много веков назад я отрезал себе кожу и мышцы, чтобы избавиться от татуировок. Рабских меток. Отметины снова выросли, чернила въелись в мою кровь, мои клетки.

Отрезал… Вау. Боль, которую он, должно быть, испытал… «Подайте мне голову Анселя на серебряном блюде».

— Я хочу, чтобы ты поняла, насколько серьезно наше положение. В детстве у меня было мало друзей, но я убил их, когда Ансель отдал приказ. Не мог остановиться. Вот почему я никогда не позволял себе привязываться к другим, вот почему избегал союзов.

«До меня».

Вот оно. Вот почему она не оставила Нокса. Она что-то значила для него.

Вейл сострадала мальчику, которым он был, и восхищалась мужчиной, которым стал.

— С подзорной трубой Ронана, — сказал он, — я могу успешнее охотиться на Каррика из Инфернии. У него есть кинжал, способный превращать кровь в лаву. Если я смогу сжечь следы чернил…

Он мог бы обрести свободу.

— Это слишком рискованно. Если ты случайно сгоришь дотла, то умрешь. Не сможешь оправиться от этого.

— Именно поэтому я не позволю ему заколоть меня и покончить с этим. Когда кинжал будет моим, я приму все меры предосторожности, сделаю это здесь, в бункере, погруженный в ледяную воду. Никто не подкрадется ко мне, пока я ранен, так что у меня будет больше шансов вылечиться. — Горький смех. — Успех или неудача — это победа для тебя. Одним бойцом меньше, да?

О, это было больно.

— Если ты завладеешь кинжалом Каррика, то станешь невосприимчив к его воздействию, верно?

— Неправильно. Нож, которым ты владеешь, режет тебя так же легко, как и нож, которым владеет твой противник. То же самое относится и к сверхъестественным способностям оружия.

То же самое относится и к сверхъестественным способностям человека, поняла она. Посмотрите на феромон и на то, как он заводил ее мотор. Тем не менее, она хлопнула его по груди, говоря:

— Я должна убить Каррика, просто на всякий случай.

— Или тебе нравится мысль о том, что ты можешь меня заколоть.

— Да, и это тоже. Честно говоря, я надеюсь, что мы найдем другой способ освободить тебя.

— Соленья, — мягко вставил Нокс.

Она сжала губы и замолчала. Раздражающий мужчина использовал то, о чем она сказала в шутку, против нее. Впрочем, неважно. Вейл Лондон, супергерой, была замешана в этом деле. Она найдет способ освободить его, независимо от войны, не рискуя его жизнью, и ничто ее не остановит. Даже Ансель. Который не предвещал ничего хорошего для ее стратегии «победа любой ценой».

Ух. По одной задаче за раз.

Глава 22

Нокс крепко прижимал Вейл к себе, пока она засыпала. Он уже давно устал, дошел до состояния полного изнеможения, но все еще не мог перестать играть с волосами своей женщины, проводя пальцами по шелковистым локонам. Контрастные цвета завораживали его. Черно-белые волосы на фоне бронзовой кожи.

Он не знал, почему и не собирался анализировать это, но хотел сделать что-то особенное для нее, что-то, что будет значить для нее больше, чем драгоценности, которые она когда-то желала. Он знал только одно, чего она хотела — свою сестру.

Он убедил Вейл прервать связь с Нолой в качестве превентивной меры. Правильно ли он поступил? В бункере Нола окажется в безопасности, под защитой. Вне бункера станет добычей.

Если с ней что-нибудь случится, Вейл будет разбита, обвинит во всем Нокса и, возможно, себя. После обвинений придет ненависть.

Именно сейчас он почувствовал, как огонь прошел по его венам.

За неделю до пятой регистрации Нокс выследил Зиона на острове, заполненном золотыми храмами и статуями, где они сражались так яростно, что спровоцировали событие, которое погрузило большую часть суши под воду. Зион не был дураком и не собирался возвращаться… или он будет дураком, если не вернется. Что может быть лучше безопасного дома, чем тот, которого, как полагали другие войны, вы будете избегать?

Нокс высвободился из объятий Вейл, встал и укрыл ее одеялом. Тихо вздохнув, она уткнулась лицом в подушку, которой он теперь завидовал.

Как же сильно эта женщина вскружила ему голову.

Выругавшись, он заставил себя поднять оружие. Он бросил последний, долгий взгляд на кровать…

«Хочу вернуться».

{Ликвидировать Зиона. Он наращивает силы}.

Да. Ликвидировать. Тени появились и действовали как щит, когда Нокс открыл разлом в убежище другого мужчины. Теплый воздух, наполненный великолепным запахом кокоса и полевых цветов, проник в бункер, великолепный, но ни в коей мере не сравнимый с ароматом Вейл. Ничто не сравнится.

Окутанный тьмой, Нокс шагнул в разлом. Солнце ласкало белый песчаный пляж. Плескались волны, кричали птицы, все было спокойно.

Как только разлом закрылся, он пересек остров. Единственный признак человеческого присутствия? Следы, которые он оставил позади.

Чем дольше он отсутствовал, тем больше скучал по Вейл, пока это не разрушило его концентрацию. Он представил ее в постели, теплую и мягкую, как она приветствует его по возвращению, ее соски, как маленькие жемчужины, ее ноги, раздвинутые в приглашении, ее сердцевина, влажная и блестящая для него и только для него.

{Сосредоточься!}

Скрипя зубами, он покинул пляж и направился в джунгли, стараясь избегать ловушек, которые могли быть спрятаны в густом, покрытом росой грунте или деревьях. Жужжали насекомые, ползали змеи, на лианах качались обезьяны. Он не нашел никаких признаков укрытий или ловушек, но продолжал держать револьвер на прицеле.

{Кто-то приближается. Приготовься}

Нокс замер. Внезапно раздался шелест ветвей. Зион спрыгнул с дерева и приземлился прямо перед ним.

Бум, Бум, Бум. Он трижды нажал на спусковой крючок пистолета.

После каждого выстрела он слышал звон металла о металл, когда Зион отражал пули своими перчатками. Птицы пронзительно закричали и улетели.

— Я ждал тебя, Нокс. — Воин поднял руки ладонями вверх в жесте невинности. — И не хочу с тобой драться. Я здесь для того, чтобы договориться.

Нокс перезарядил пистолет.

— Забавно. У меня есть для тебя сделка. Отдай мне девчонку, и я оставлю тебя в живых… сегодня. Не сделаешь этого, и твоя жизнь закончится в считанные минуты.

— Забудь о девушке. Она тебя не касается. Я знаю, что твоя Вейл присоединилась к нашей войне, и теперь существуют два представителя этого мира. То же самое произошло и во время моей первой Великой Войны.

Значит, это был хорошо хранимый секрет. Или ложь.

— Прибереги свои истории для кого-нибудь другого.

«Нельзя полагаться на слова другого воина». Не имеет значения, как сильно он жаждал этой информации.

Зион продолжал, как будто ничего не услышал.

— Высший Совет решил, что ни один из них не будет дисквалифицирован, что они будут сражаться насмерть, как и все мы, поскольку приз — право править миром — был одинаковым для всех.

Имеет смысл. С его плеч свалилась тяжесть, о которой он и не подозревал. Вейл не будет уничтожена за то, что стала вторым землянином, вступившим в войну.

— Если мы хотим победить Эрика, — сказал Зион, — то должны действовать сообща. Его сеть широка, а руки длинны.

— Я никогда не буду работать с другими воинами. — Вейл была единственным исключением, но даже их союз не продлится долго.

— У меня была похожая реакция, когда Нола предложила мне это. Затем я включил свой мозг. Тебе нужен кто-то, кто прикрывал бы твою спину, а мне нужен кто-то, кто прикрывал бы мою. Подумай об этом. Срок действия моего предложения истекает, к моменту окончания следующей регистрация. — С веселой улыбкой Зион ударил кулаком по стволу, раздробив кору, и верхняя половина дерева рухнула на Нокса.

Ветки цеплялись за него и резали, когда он пытался освободиться. К тому времени, было уже слишком поздно. Воин уже покинул остров.

Нокс мог бы пуститься в погоню и выследить с помощью теней, но слишком долго был разлучен с Вейл.

Быстрый осмотр убедил его в том, что он действительно один. Он открыл разлом, вошел в свой дом и стал ждать. Как только проход закрылся, он резко обернулся и нахмурился. Бункер был украшен разноцветными бумажными лентами, над кроватью висел плакат с поздравлениями.

— Что это такое? — потребовал он ответа.

— Сюрприз! — Вейл шагнула к нему, ухмыльнулась и развела руками. — Добро пожаловать на празднование нашего альянса.

Вечеринка. Для него. Это было впервые.

— Зачем ты это сделала?

— Потому что хитрый Нокси заслуживает вечеринки со своей девушкой. Перевод — иногда мальчику просто нужно повеселиться.

— Я… спасибо.

Растерев ноющую грудь, он окинул ее пристальным взглядом. Она переоделась в одежду, которую подобрала после побега от властей. Черная рубашка с глубоким V-образным вырезом и камуфляжные брюки.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — Ее взгляд блуждал по нему, веки отяжелели. — Мне нравится. Итак, где ты был? — спросила она.

— Охотился на Зиона.

Рассказать ей остальное или нет?

Решил рассказать. Не было причин скрывать это от нее.

— Я собирался вернуть Нолу, но потерпел неудачу. — Последнее слово он прорычал. Неудача всегда была неприемлема.

— Спасибо за попытку. — Широко раскрыв глаза и прижав к сердцу руку, прошептала она. — Это значит больше, чем я могу выразить словами.

— Я верну ее тебе.

Его свирепость, должно быть, понравилась ей. Она вздрогнула, в ее взгляде промелькнуло понимание.

— Чувак. Я думаю, мы только что раскрыли секрет моего обольщения. Сделать. Что-нибудь. Милое.

Она шагнула к нему. А он к ней. Затем Вейл прыгнула к нему в объятия, обвила его руками и ногами, и он крепко прижался к своей добыче.

Их губы и языки сплелись, и раздался громкий стук. Револьвер. Он понял, что уронил его, и напрягся.

Вейл надеялась отвлечь и обезоружить его? Возможно. И он хотел волноваться об этом, действительно хотел, но она была слишком вкусной, и он расслабился, целуя ее шею. Его твердый ствол, как ракета с тепловым наведением, нашел колыбель между ее ног. Нокс жаждал этого каждую секунду своего отсутствия… жаждал ее. Теперь его захлестнула волна жгучего возбуждения, все здравомыслие было уничтожено.

Они напряглись вместе, ее ногти впились в его плечи. Феромон…

Он резко вскинул голову, прерывая поцелуй.

— Почему я не ощущаю феромон?

— Я контролирую его… с трудом. А теперь поцелуй меня. Не останавливайся. Никогда не останавливайся.

Ее желание стало спичкой, которая разожгла его. Сгорая изнутри и снаружи, он подчинился, целуя ее настойчивей, быстрее. Его самые примитивные инстинкты настаивали на том, чтобы он лишил ее контроля и вытащил из нее феромон. Скрывать его от Нокса? Нет! Так или иначе, она уступит ему каждую клеточку своего существа. Он будет принадлежать ей… как она принадлежит ему.

Он ждал, когда паника остудит его пыл. Нокс ни за что не согласится добровольно подчиниться требованиям женщины. Одна секунда, две. Ничего. Все еще ждал… Даже намека не было. Огонь бушевал, как ни в чем не бывало.

— Еще, — прорычал он.

— Пожалуйста!

Вейл лизнула и прикусила его нижнюю губу, когда он шагнул назад, упал на кровать, утянув ее за собой. Животные звуки зародились в его груди, когда он просунул руки под ее рубашку, чтобы сжать и раздразнить ее груди, и сводить их обоих с ума.

— Дай мне посмотреть на этих красавиц, — сказал он и сорвал с нее рубашку и лифчик. — Такие розовые и красивые.

Она выгнула спину, предлагая свое тело в мольбе. Ни один соперник не сдавался так сладко. Но сейчас она ему не соперница. Она была женщиной, а он — мужчиной. Ни больше, ни меньше.

В бешенстве он сдернул с себя рубашку и отбросил ткань в сторону. Кожа соприкоснулась с кожей, и он благоговейно вздохнул. «Безупречно».

Он всосал один ее сосок и ущипнул другой, пока оба не набухли от удовольствия. То, как она раскованно и страстно отвечала ему, навсегда запечатлелось в его памяти, в мысленном файле под названием «Лучшие моменты моей жизни».

Скользнув руками по его бокам, она сказала:

— Давай устроимся поудобнее.

Она сжала рукоять кинжала, и снова он был слишком возбужден, чтобы обратить на это внимание. Если бы она хотела ударить его ножом, он бы позволил ей, пока она продолжает целовать и прикасаться к нему. Но Вейл просто вытащила клинок из ножен на поясе и бросила его на пол.

Вскоре она обезоружила его и, в награду за сотрудничество, расстегнула ширинку его брюк и обхватила пальцами ноющий член.

Изо рта вырвался сдавленный звук. Если так пойдет и дальше, он взорвется. Ему нужно притормозить, насладиться происходящим. Затем она сжала его, вырвав еще один сдавленный звук, и все мысли о замедлении исчезли.

— Я хочу этого, — сказала она умоляющим тоном.

— И я хочу дать это тебе.

Была причина, по которой он решил подождать с проникновением в нее, ему нужно было только ее вспомнить. «Думай, думай».

Он вспомнил про феромон… желание контролировать ситуацию…

Контроль был переоценен.

Она отпустила его длину. «Нет!» Затем толкнула его на спину. Хотя он никогда не позволял женщине быть сверху, подозревая, что это положение сделает его уязвимым, он был загипнотизирован врожденной сексуальностью Вейл и не протестовал. Она поднялась над ним и оседлала его бедра, ее груди подпрыгивали, пряди волос играли с этими красивыми розовыми сосками.

— Я терпеть не могу просыпаться без тебя, — призналась она. Пока Нокс восхищенно наблюдал за тем, как она облизывала своим маленьким язычком свою ладонь и каждый палец. — Я потрясена тем, как сильно скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучал. — Он никогда не спал рядом с женщиной, никогда не хотел этого. До Вейл. Она пробуждала в нем все неправильные желания или, наконец, все правильные. — Не смог вернуться к тебе достаточно быстро.

В ее глазах сверкнуло удовольствие, и непристойная улыбка тронула уголок ее рта. Она обхватила влажной рукой его член во второй раз и сжала сильнее.

Остальные его мысли улетучились, разум превратился в чистый лист бумаги. Со звериным ревом он разорвал пояс ее брюк, просунул руку под трусики и засунул два пальца глубоко внутрь нее… и застонал. Она была горячее пламени, крепче кулака и такая совершенно мокрая.

Вскрикнув, она выгнула бедра, посылая его пальцы глубже; ее внутренние стенки сжались, чтобы удержать его внутри. Затем. Тот момент. Ее насыщенный, эротичный аромат наполнил его нос и легкие, и затуманил голову.

— Секс? — умоляла она, оседлав его пальцы, двигаясь все быстрее и быстрее, покачивая его эрекцию вверх и вниз.

Давление нарастало в его теле. Наслаждение обжигало. Так близко к краю. Насколько лучше будет, если его член погрузится в ее жар?

Слишком интенсивно, чтобы выжить, конечно. «Надо кончать в ее руку». Он не должен аннулировать такое монументальное решение, теряясь в муках.

— Твой оргазм, — сказал он. — Я хочу этого. Давай же.

В ту же секунду, когда он обвел большим пальцем ее клитор и нажал на него, она взорвалась, выкрикивая его имя, и ее внутренние стенки сжались.

Хотя ее тело расслабилось, Вейл крепче сжала его член. Тяжело дыша, она сказала:

— А теперь дай мне свой.

Ей нельзя было отказать. Он взорвался, его яички напряглись, а последующий рык излучал чистое, неразбавленное удовлетворение.

Когда он выплеснул все семя, его Вейл рухнула на него сверху, казалось, не заботясь о беспорядке, который они устроили. Их сердца забились в унисон, и прошло немало времени, прежде чем они оба успокоились.

Она уткнулась носом в его шею.

— В следующий раз, когда ты отправишься на охоту за Зионом, я с удовольствием пойду с тобой.

— Я возьму тебя с собой. Если ты готова.

Или нет. Расставание с ней, пусть даже на мгновение, не привлекало его.

Она ни на секунду не растерялась.

— Тогда давай меня подготовим.

— Да. Давай. — Его взгляд скользнул по ней, первобытное мужское чувство собственничества снова овладело им. — Но сначала искупаемся.

Глава 23

Свежая и чистая, удовлетворенная и одетая в тренировочную одежду, Вейл потянулась, готовясь к предстоящему боевому уроку. Теперь, когда ее сексуальный голод утих, разум, наконец, был в состоянии функционировать и воспроизвести сон, который она видела, пока Нокс искал Нолу.

В нем Селеста сидела перед потрескивающим костром, рядом с ней был Гуннар без рубашки, его грудь была усеяна воспаленными порезами, сувенирами после битвы с Ронаном и Петрой.

— Следи за мной, — сказал Гуннар и прижал рукоять меча ко лбу, а металл — к торсу.

Селеста сказала:

— Возможно, тебе не стоит этого делать. Последствия…

— Я уже заплатил за это, — ответил он. — Теперь получу награду.

Меч начал плавиться, серебряные капли прилипли к его коже.

Он закричал от боли, и Вейл, дрожа, выпрямилась, потянулась к Носу, но обнаружила, что кровать пуста, а простыни холодны. Ее разум превратился во вращающееся колесо для хомяка. Что же так мучило Гуннара? Что же это за награда? О каких последствиях упоминала Селеста?

В конце концов, беспокойство за безопасность Нокса заставило Вейл встать с постели. Она решила использовать припасы, которые купила в магазине для праздников, чтобы украсить бункер для вечеринки-сюрприза.

И, слава богу, что она это сделала! До конца своей жизни Вейл будет вспоминать взгляд, который он ей подарил. Шок и трепет, глубокая благодарность и мучительная надежда. Взгляд, который отражал ее чувства, когда Кэрри впервые ее обняла.

— Ты готова? — спросил Нокс.

— Надеюсь на это.

Она выбросила сон из головы и встретилась с ним лицом к лицу в центре бункера.

Он протянул меч Селесты.

Щеки Вейл вспыхнули от удивления и удовольствия. Смутившись, она приняла подношение. Рукоять подходила к ее руке, как будто была сделана для нее одной.

— Спасибо, Нокс. — Она повернула запястье и повертела клинок, зачарованная блеском серебра. Но чем больше крутила, тем сильнее вес меча давил на ее равновесие и рефлексы, пока она чуть не выпотрошила своего наставника. Ой. — Прости, Прости.

Нокса побледнел.

— У тебя сохранились воспоминания о тренировках Селесты? — Его тон тоже изменился, стал резче.

Какого черта?

— Некоторые, но я не уверена, что эти уроки найдут практическое применение.

— Мы это выясним.

Он собирается заставить ее вспотеть, не так ли?

Они работали с оружием, и хотя она пыталась снова и снова, но провалила активацию яда.

— Черт возьми! — воскликнула она и топнула ногой. — Что я делаю не так?

— Ничего, — ответил он. — Активация должна быть автоматической. Необходимо только твое прикосновение.

Черт!

— Я все поняла. Другие воины поглощают силу, чтобы активировать оружие своей жертвы, а не воспоминания или врожденные способности. Я впитываю воспоминания и врожденные способности, но не могу активировать оружие моей жертвы. Следовало догадаться. С синестезией всегда есть подвох.

Он на мгновение задумался и кивнул.

— Возможно, ты и не сможешь отравить своих противников, но ты все еще можешь отрубить их конечности. Давай продолжим твое обучение.

В течение бесконечности он выжимал из нее все соки. Она ожидала практических занятий от такого парня, как он, но у него не было милосердия. Пули? Как насчет гранат?

Где-то между попытками не умереть от перенапряжения и желанием умереть, она поняла тревожную истину. Именно так Нокс учился в детстве, бедняжка.

Затем он занялся с ней рукопашным боем. Как правильно держать кулак. Когда замахнуться, когда блокировать, а когда уворачиваться. Как использовать ее более легкий вес и маленькую фигуру в своих интересах, и что делать, если кто-то схватит ее сзади или прижмет к кровати.

Он был полностью поглощен тренировкой и ни разу к ней не пристал.

— Ты слаба, — сказал он, опрокидывая ее на пол… снова. Выражение его лица говорило о глубоком разочаровании.

Она подумала, что предпочла бы кинжал в сердце.

— Я не нуждаюсь в напоминании. Мне нужен тайм-аут, — сказала Вейл. Мышцы, о которых она и не подозревала, болели.

— В бою не бывает тайм-аутов.

— Мне слишком плохо. Если я его не получу, то не смогу ходить целый месяц.

Или вообще когда-либо.

Он ущипнул себя за переносицу и тяжело вздохнул.

— Не обращай внимания на свою усталость.

Тьфу!

— Дай мне передохнуть, или я никогда больше не буду целоваться с тобой. — Безосновательная угроза. Возможно.

— Пытаешься контролировать меня с помощью секса?

— Да!

Он моргнул с легким весельем и большим изумлением.

— Ты можешь отдохнуть в течение часа, но потратишь каждую минуту на разработку нашего плана, как и обещала.

«Он сказал наш. Не мой».

— Согласна.

Она неуклюже подошла к столу и плюхнулась на стул, ее руки и ноги дрожали от облегчения. Вейл включила ноутбук и с любопытством просмотрела новости о Колорадо. От первой же прочитанной статьи у нее скрутило живот.

— Машина врезалась в кафе, которое мы посетили, — сказала она.

— И?

— И свидетели говорят, что грузовик появился из ниоткуда.

— Ах. Один из бойцов открыл проход с намерением ранить Ронана и Петру. В ближайшие месяцы таких инцидентов будет происходить все больше и больше. — Он сел рядом с ней и прижался своим бедром к ее бедру, как будто не мог вынести отсутствия контакта.

Она все поняла. Он быстро становился ее любимой зависимостью.

«Надо бы получше защищаться от его обаяния, тупица!» Их отношения не могут быть счастливыми в будущем, и ей лучше помнить об этом.

— Держу пари, что за мои сбережения отвечает Эрик. Он знает мир лучше, чем кто-либо другой.

Во второй статье, которую она прочла, говорилось о трупах, найденных в Скалистых горах, и о том, что власти разыскивают подозреваемую Валерину Лондон. Ее живот скрутило. Они показали ее фотографию.

Она официально объявлена в розыск.

— Что случилось? — Он толкнул ее в плечо, и почти… улыбнулся? — Кроме того, что тебе не хватает выносливости, я имею в виду.

— Ха-ха. — «Не надо смотреть на него такими влюбленными глазами».

«Ладно, хватит пялиться на него такими влюбленными глазами». Но как ей защититься от этого… дразнящего Нокса?

После того, как она объяснила свое смятение, он пожал плечами. Пожал плечами!

— Преследование властей создаст проблемы, — сказала она ему.

— Только не для тебя. На людях я буду прятать тебя своими тенями. Никто никогда тебя не увидит.

— Это прекрасно, просто замечательно. Только я не могу быть с тобой каждую секунду каждого дня. — Или навсегда. — И я не вижу, когда ты используешь свои тени. Я ослеплена.

— Тогда я помогу тебе убить Бейна и выиграть его очки. Ты сможешь видеть сквозь тени.

Встретиться лицом к лицу с настоящим живым Халком? Нет, спасибо. Но рано или поздно кто-то должен был это сделать.

— Я не могу активировать оружие, помнишь? — Ну и облом. — Может быть, я подстригу и покрашу волосы, чтобы…

— Нет, — проревел Нокс. Затем уже более спокойно он прорычал: — Ты ничего не изменишь в своей внешности. Обещай мне. Ты совершенна именно такой, какая есть.

Тайная часть ее трепетала. «Я нравлюсь ему такой, какая есть». Другая ее часть волновалась.

— Ты бы не хотел меня, если бы я выглядела иначе?

— Я буду хотеть тебя независимо от цвета волос или чего-то еще. Чего я не хочу, так это своей неспособности защитить тебя, от твоего желания изменить внешность.

Она была в восторге.

— Ты сказал мне сделать все необходимое, чтобы выжить. Если меня схватят, то посадят в тюрьму. Я пропущу регистрацию, и Семерка меня казнит.

— Если тебя схватят, ты можешь стать неосязаемой.

— Я пыталась, когда была в тюрьме, но не смогла этого сделать. Подумай об этом. Селеста была экспертом, но она не смогла пробиться сквозь лед. А это значит, что способности ограничены… — ответ озарил в нее. — Да! Ограничения. Некоторые вещи непроницаемы. Лед, металл. Лоза. Веревка.

А что еще?

И, черт возьми, возможно, ей следует сдерживать поток информации.

Он сказал:

— Ты можешь использовать рифтеры, чтобы…

— Позволь мне остановить тебя. Если бы рифтеры были безотказны, вы, ребята, выбрались бы изо льда намного раньше. Кроме того, копы конфисковали бы их, прежде чем запереть меня.

На его челюсти дернулся мускул.

— К тому времени, как я закончу с тобой, — сказал он жестким и бескомпромиссным тоном, — ты сможешь избежать любой ситуации. — Он кивком головы указал на ноутбук. — Научи меня, как этим пользоваться… чем бы это ни было.

Он помогал ей, несмотря на опасность для его планов, и она поможет ему, несмотря на опасность для нее.

Техника не была ее коньком, но она рассказала все, что знала.

— У Эрика есть команда людей, которые отслеживают и даже манипулируют тем, что публикуется. В какой-то момент все привыкнут к современной жизни, и он может использовать социальные сети, чтобы завести игроков в засаду. — Если только он не имел в виду то, что сказал, и не надеялся остановить войну.

«Не доверяй никому».

Пока Нокс сидел в интернете, изучая различные виды оружия, просматривая видеоролики на YouTube, чтобы «лучше понять, как сражаются ваши люди», она изучала его карты древней Земли.

— Мне нужен кевлар, — объявил он. — Думаю, что Эрик носил его версию, когда мы в последний раз дрались, и это лучше, чем то, что есть у меня. А еще мне нужен гранатомет. Два реактивных гранатомета.

«Господи, спаси меня».

— Значит, приобретение оружия вне войны не противоречит правилам?

Прежде чем она закончила спрашивать, воспоминания Селесты подсказали ответ.

— Как только мы оказываемся в другом мире, то можем использовать любое оружие, которое найдем.

— Военное снаряжение будет трудно достать.

— Мы должны найти способ. Должно быть, у Эрика уже есть огромный арсенал.

— Да, у него большое тактическое преимущество перед всеми нами. Что делает его убийство максимально важным. — Она постучала пальцами по подбородку. — Если я впитаю его воспоминания, то смогу узнать все, что он сделал, и конфисковать его тайник. Однако жезл окажется бесполезным. Кстати, почему Кэннон не заморозил всех? Вдруг Эрик заморозит нас на следующем собрании бойцов?

Нокс напрягся, сбивая ее с толку… пока ее не озарило. Он не хотел, чтобы она приобрела какие-либо другие способности, чтобы использовать их против него. Ой.

— Запомни мои слова, — сказал он. — Эрик будет утверждать, что отпустит нас, но это ложь. Так поступают воины. Я думаю, что атмосфера мира значительно нагрелась за столетия, и жезл больше не может производить нетающий лед. Что касается Кэннона, я подозреваю, что он выбрал жезл из-за его способности управлять погодой в любом месте и в любое время. Я также предполагаю, что жезл не мог заморозить нас, пока Эрик не модифицировал его каким-то образом. Но в одном ты права. Эрика нужно уничтожить, а его ресурсы использовать.

— А как мы до него доберемся?

— Я мог бы открыть разлом прямо в одно из его владений, но он знает о моих возможностях и, вероятно, хочет этого, чтобы устроить засаду.

Она пошевелила бровями.

— Это не засада, если ты знаешь об этом. — Несмотря на протесты Нокса, она забрала ноутбук. — Хорошо. Расскажи мне все, что ты знаешь об участниках, о каждом из них, и я расскажу тебе то, что знаю сама. Тогда мы придумаем наш план.

Сначала он колебался. Чем больше он рассказывал, тем больше погружался в свои мысли. Она печатала, печатала и печатала до тех пор, пока не почувствовала, что ее руки вот-вот отпадут от запястий. К тому времени, как Вейл остановилась, в ее голове сформировалась трехмерная доска, усеянная именами и способностями.

Закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, она двигала воинов вокруг, изучая эффект перераспределения ресурсов, чья смерть на кого повлияет, и какие навыки, силы и оружие часто встречались.

— Он, — кивнула она. — Кольт из Орфета. Кольцо, которое распадается на сотни микроботов. Это его оружие или врожденная способность? Он управляет ботами? Его собственная мини-армия?

— Оружие. И да. По команде Кольта металлические устройства, похожие на жуков, зарываются под кожу и разрывают органы.

Воспоминания Селесты восполнили некоторые пробелы.

— Ходят слухи, что ботов можно использовать как шпионов и следопытов.

Нокс выпрямился.

— Где ты… или Селеста… услышала такое?

— Сначала от Рейнджера, потом Гуннар подтвердил. — И чуууувак. Внезапно она почувствовала, как маленькие твари ползают в ее голове, отслеживая каждую ее мысль. — Если мы будем контролировать ботов, то сможем привязать их ко всем воинам на следующем собрании и немного понаблюдать и выследить.

— Конечно, но ботов могут использовать против нас. Как ты сказала, засада — это не засада, если вы о ней знаете. Кто-то может намеренно нас дезинформировать.

Верно. Возможно, именно поэтому Кольт и не шпионил. Тьфу! Если только это не так.

Глаза Нокса сузились.

— Но. Мне нужно кольцо. Кольт слабее Ронана, и с ним будет легче справиться. Но он прячется, и его труднее выследить. Он появляется только на собраниях.

— Не всегда. Он встречался с Селестой раз или два. В то время она работала с Рейнджером, и он тоже хотел кольцо. Они планировали убить Кольта вместе.

— Ты можешь отвести меня к месту их встречи?

— Думаю, что да.

Он протянул руку и похлопал ее по руке.

— Вейл, — сказал он, и интонация его голоса была пропитана сексуальностью и лестью. — Твоя помощь была неоценима. Спасибо.

Похвала от Нокса? Порно для слуха!

— Не за что.

Он наклонился к ней, дюйм за дюймом мучительно; к тому времени, когда они были всего лишь в миллиметре друг от друга, она задыхалась. И он тоже. Его зрачки расширились, темная грозовая туча плыла по утреннему небу.

— Вот. — Он откашлялся, выпрямился и вытянул вперед кулак. Его пальцы раскрылись, чтобы показать набор сверкающих рифтеров. — Это твоё.

Теплая дрожь, потоки возбуждения.

— Спасибо.

Молча Нокс надел одно кольцом за другим на соответствующие пальцы, и черт, если это не было похоже на предложение… что довольно отстойно, потому что часть ее вроде как хотела, чтобы это было настоящее предложение.

Выйти замуж за человека, которого она знала меньше недели? Навеки связаться с ее потенциальным убийцей? Да ладно. Но давай же! Она уже играла в дом с Ноксом.

Ну и что с того? Они были бы командой, тусовались вместе, делились секретами и прошлым… может быть, они даже влюбились друг в друга, хотя и были обречены. Бессмертная версия Ромео и Джульетты.

Чем больше он нравился Вейл, тем труднее будет с ним покончить. И чтобы спасти Землю, она должна с ним покончить.

— Что случилось? — спросил он, поглаживая ее щеку двумя костяшками пальцев.

Она совершила ошибку, предложив ему союз, да? Им придется разделиться. Скоро. Через день, может быть, через три. И больше никаких поцелуев.

Она подавила всхлип и приклеила улыбку.

— Теперь у меня есть мои рифтеры. Что может быть не так?

Он нахмурился в замешательстве, но оставил эту тему. Встав, поднял ее на ноги и сказал:

— Пойдем. Вместо того чтобы продолжать сегодняшнюю тренировку, мы вооружимся и отправимся в указанное тобой место.

Впервые в реальном мире в качестве разыскиваемой женщины — активно охотясь на мужчину, которого она надеялась убить — Вейл содрогнулась. Но она решила пойти ва-банк, поэтому сделает и то, и другое, и даже больше.

Пока Нокс с ног до головы вооружался, она прикрепила меч Селесты к спине и просто дышала. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— Готова? — спросил он.

— Готова.

Он выжидающе посмотрел на нее, не открыв разлом.

— Ты готова сражаться, если это будет необходимо?

Кивок.

— Да, готова.

— Ты готова сражаться и с бессмертными, и со смертными?

— Да. — «Однажды победа будет за мной».

«Не плакать. Не блевать».

— Ты готова убить бессмертного? — спросил он.

— Я готова. Я не буду обдумывать это, просто буду действовать.

Чем больше воинов она убьет, тем больше способностей приобретет, и тем большее у нее будет преимущество.

— Какой самый подходящий момент для нанесения удара по противнику? — спросил он.

— Подожди. Ты спрашиваешь меня о сегодняшнем уроке борьбы?

— Просто ответь на вопрос, Вейл.

— Ты хочешь сказать, ответь на вопрос с подвохом. Единственный подходящий момент для уничтожения противника — это всегда.

Уголки его губ дрогнули, очаровывая ее. Может быть, она сможет остаться с ним на несколько недель.

— Если ты попадешь в беду?..

— Я буду звать тебя на помощь?

— Ты спрашиваешь или говоришь мне?

— Говорю, — сказала она. Чёрт побери.

— Ты будешь звать меня, если только?..

— Это вопрос жизни и смерти. Тогда я убегу, спрячусь и буду ждать твоего сигнала, чтобы вернуться.

Он одарил ее одобрительной улыбкой, и она осветила все его лицо, отчего у нее закружилась голова.

— Пинать человека, когда он лежит, допустимо?

«Нокс из Ивилэнда улыбнулся мне. Мне! И это было великолепно».

— Пинать человека, когда он лежит, поощряется, — добавила она. — Не волнуйся, я справлюсь.

— Очень хорошо. Открой проход.

— Я?

— Ты. — Его глазницы потемнели, когда он призвал тени, чтобы скрыть их так же, как и бункер. Тьма поднялась с земли и сомкнулась вокруг их тел, скрывая все, кроме ее глаз.

Как ни странно, темнота ее успокаивала.

Подражая Селесте, Вейл представила себе место, которое хотела посетить, и щелкнула рифтерами. Колебания. Всплеск энергии. Она протянула руку и провела пальцами по воздуху.

Завершив свои действия, она почувствовала угрызения совести.

— Что, если я выведу нас на середину шоссе, и нас собьет машина?

Нокс пожал плечами.

— Мы исцелимся и попытаемся снова.

Примерно в двадцати футах от него воздух разорвала невидимая линия, образовав разлом, который постепенно расширялся, как будто две части занавеса раздвигались, открывая взору… еще больше теней.

Божественный аромат лаванды и — она принюхалась — запах феромона распространился по бункеру, но исходил не от нее. И он был сильнее, чем тот, который она обычно производила.

Ее клетки, казалось, вспыхнули огнем, горя для Нокса. Покинуть его? Нет, никогда. Она хотела его, нуждалась в нем. Его рот… пальцы… член. Да, О да. Сейчас же!

— Вейл?

— Это не я, — сказала она, ее трусики промокли. — Что ты видишь?

— Лавандовые поля. Солнечный свет. Никого вокруг.

Сбитая с толку — и с каждой секундой все больше возбуждаясь — она выхватила меч из ножен и пошла вперед, не отставая от Нокса.

Как только она миновала тени, ее встретила лаванда. Загляденье. Мерцающий солнечный свет отдавал дань пурпурным лепесткам, пыльца танцевала на теплом ветру.

По одну сторону поля росли изумрудные деревья. На другой стороне виднелся холм, на котором возвышался причудливый двухэтажный коттедж. Что-то в этом показалось ей знакомым… что, что? Ах! Ответ ускользнул от нее.

Великолепный пейзаж не предлагал никакого укрытия или защиты от других воинов. Но тогда Селеста и Рейнджер предпочли встретиться в туннеле под полем. Воины, которых она приводила сюда, совершенно не подозревали о близости другого мужчины.

Черт возьми. Сколько игроков она собрала и отметила?

— Как поле пережило течение времени без бессмертного стража? — спросила Вейл.

— Селеста могла использовать феромон, как средство защиты. Одно дуновение, и никто не захочет причинить вред этим цветам.

Верно.

Туман в голове… отбросил всякий страх перед завтрашним днем, оставив только желание на сегодня. Этот мужчина очаровал ее, заставив вскипеть кровь от возбуждения. Его плечи были такими широкими, мышцы на его торсе выглядели дорожками для ее языка, он был мощным, мускулистым, но в тоже время поджарым, его талия была изящной. Одним словом, вкусно. Она хотела раздеть его и смотреть, как солнечные лучи ласкают его кожу. Хотела, чтобы он медленно раздел ее и прижал спиной к мягкой подстилке из листвы… затем погрузился в ее ноющую сердцевину, в то время как сладкий аромат лаванды окутал их.

«Да! Дайте мне это».

— Что-то не так. Очень, очень неправильно. Но и очень, очень правильно…

Один шаг и ее тело прижалось к Ноксу, а грудь врезалась в его грудь. Каждый раз, когда она дышала, ее соски царапали его. Ммм. Она нарочно задышала быстрее.

Он сжал ее волосы в кулак, чтобы наклонить ее лицо под удобным ему углом, и навис, только чтобы растянуть паузу перед контактом.

— Айер… опасность.

Его глаза сузились, когда он посмотрел поверх ее головы. Каким-то образом у него хватило сил отпустить ее и отступить назад.

Она подавила стон разочарования и отвернулась, прежде чем запрыгнуть на него. Перенеся вес тела на пятки, она еще раз проанализировала поле. Всплыло воспоминание…

Когда ледяная пещера рухнула, Селесту зарезали в последовавшей драке. Рейнджер, великолепный мужчина с волосами такого же голубого цвета, как утреннее небо, и глазами белыми, как летние облака, подобрал ее и привез сюда, где она лечила цветы своим феромоном в начале войны. Задолго до того, как она связалась с Рейнджером или кем-то еще.

Так что, в основном, она опаивала воинов.

Ее кровь, поняла Вейл. Селеста лечила цветы своей кровью, позволяя ей насыщать почву, впитываться в корни, делая цветы бессмертными; они выживали, независимо от погоды, независимо от течения времени. И, как сказал Нокс, никто никогда не хотел их уничтожить.

Однажды Нокс упомянул о мистических чернилах и их вторжении в его клетки. Она подозревала, что феромон действовал точно так же, сливаясь с клетками Селесты, а теперь с Вейл и цветами.

Как только Селеста оправилась от ран, она оставила Рейнджера спать в постели и вернулась в ледяные горы, чтобы встретиться с Гуннаром, мужчиной, которого действительно любила.

Раздался свист.

Большая тень пронеслась над полем, отвлекая Вейл от ее мыслей. Синеволосый мужчина из ее воспоминаний подлетел ближе. Рейнджер, родом из какого-то облачного мира, был одет в белую рубашку, такие же брюки и сапоги с маленькими крыльями на каблуках. Он протянул руку, как будто хотел дотянуться до нее… и поток огненных шаров вырвался из его пальцев.

Эти языки пламени били, как бомбы, взрываясь вокруг них. Жарко! Пот лил ручьями, когда она отскочила.

Дым должен был помочь теням Нокса, но вместо этого прогнал их прочь, оставив и его, и Вейл полностью открытыми. Он натянул тетиву стрелой, единственной, которую носил с собой, и выпустил ее.

Снаряд полетел вслед за другим человеком, раздался радостный свист. Рейнджер увернулся, чтобы избежать травмы, изогнулся дугой вверх, наклонился вниз, затем развернулся, чтобы снова сфокусироваться на Ноксе.

Стрела вернулась.

— Это вопрос жизни и смерти. Беги, — крикнул ей Нокс. А потом он побежал от нее, увеличивая расстояние между ними.

Не обращая внимания на Вейл, Рейнжер бросился за ним. Уворачиваясь и уклоняясь от стрелы. Узнал ли он о смерти Селесты? Любил ли он ее? Должно быть, так оно и было.

Он метнул вторую струю огня в Нокса, который увернулся. Да! Кроме того, второй огненный поток объединился с первым, выжигая путь прямо к ее мужчине. О, нет. Он не пострадает на ее глазах. Скоро они расстанутся. Но до тех пор…

Вейл затоптала пламя прежде, чем оно успело слизнуть слой кожи Нокса. К ее ужасу, Рейнджер выпустил третью струю. Нокс опять сумел увернуться и метнул кинжал.

Рейнджер подпрыгнул в воздухе, сделав пол-оборота. Он бы вообще избежал ранения, если бы клинок не прошел мимо него и, бумерангом отскочив от стрелы, вернулся, чтобы разрезать крыло на сапоге. Стрела преследовала его во время падения, пронзая грудь и выходя из спины.

Он упал. Раздался глухой звук. При ударе земля содрогнулась. Был ли он жив? Мертв? Наверняка раздробились несколько костей. Вокруг него вспыхнули новые огни, в воздухе клубился темный дым.

С мечом в руке Вейл бросилась вперед. Она хотела бы, чтобы ее причины были полностью альтруистическими, но это не так. Она хотела спасти Нокса от еще одного нападения, да, но также хотела получить способность Рейнджера. Если она найдет способ соединить феромон с дымом…

«Я буду непобедима».

Стрела вернулась к Ноксу. Он поймал ее, когда бежал к упавшему мужчине, и к Вейл. Он хотел получить сапоги для себя. Сапоги Вейл не сможет использовать никогда. Возможно, он также хотел предотвратить ее «усиление», не дать овладеть способностью вызвать потоки огня из ее пальцев. Чего он никогда не сможет сделать.

«Помни, нерешительность может тебя убить».

Рейнджер неуклюже поднялся на ноги, кровь лилась из раны на груди. Его кровь оказалась темно-синей и столь же прекрасной, сколь и омерзительной. Заметив Вейл, он протянул в ее сторону руку. На кончиках его пальцев вспыхнуло пламя.

«Почти… еще несколько ярдов…»

— Нет, — крикнул Нокс. — Не делай этого.

Требование к Рейнджеру, который в этот момент отводил назад локоть, намереваясь выпустить еще больше огня? Или к Вейл?

Но это не имело значения. В последнюю секунду Рейнджер повернулся и швырнул сгусток огня в Нокса. И попал. Нокс заревел от боли, срывая с себя пылающую рубашку.

Вейл чуть не споткнулась о собственную ногу.

Нокс продолжал бежать, не сбавляя скорости, и бросил еще один кинжал в Рейнджера, пронзив его запястье, когда тот повернулся и приготовился бросить еще один огненный шар. На этот раз мишенью будет Вейл.

«Так близко…»

— Нет, Вейл. Нет, — снова крикнул Нокс.

«На месте!»

Нет времени размышлять или обсуждать мудрость ее поступков. «Не думай, просто действуй». Вейл взмахнула мечом.

Глава 24

Нокс мерил шагами комнату, обезумев от беспокойства. Вейл растянулся на кровати, дергаясь всякий раз, когда маленькие огоньки появлялись на кончиках ее пальцев… огоньки, которые он должен был тушить, прежде чем она сожжет весь бункер. Если она не бормотала бессвязно, то кричала от боли и ужаса.

Сначала он был зол на нее. Она украла у него добычу, забрав летающие сапоги и получив новую силу, чтобы использовать ее против всех, даже против него, после того, как он приказал ей отступить.

А потом он подумал: «Предательница! Она сделает все, чтобы победить».

Но не потребовалось много времени, чтобы всплыла истина. Он был лицемером. Нокс сделает все для получения большей власти и победы. Как он мог винить другого воина за то же самое?

И в самом деле, он не мог иметь и того, и другого. Не мог хотеть, чтобы Вейл была в состоянии защитить себя, а затем лишать ее власти при каждом удобном случае.

Но когда один день перетекал в другой, а она оставалась в ловушке своего ментального ада, он пожалел, что не остановил ее совсем по другой причине. Рейнджер был одним из старейших воинов, а Вейл — невероятно молода. Слишком молода, чтобы справиться с психологическим и эмоциональным натиском, который она приняла.

От беспомощности Нокс чуть не задохнулся. Он пытался занять свои мысли изучением меча Гуннара, но Вейл не раз открывала глаза и приказывала:

— Убей меня. Позволь мне присоединиться к ним.

К ним? Семье Рейнджера?

Ноксу нужно было, чтобы Вейл пришла в себя. Каким-то образом он научился доверять ей больше, чем кому-либо другому. Ему нравилось, как работает ее мозг, как она обдумывает последствия и плюсы каждого поступка. Она стала ценным приобретением, рассказав ему о своем мире и помогая выработать стратегию, как выиграть войну.

Они недолго знали друг друга, но время едва ли имело значение. Все великие события в его жизни, хорошие или плохие, происходили в одно мгновение. В момент, когда он создал ребенка. Когда он впервые увидел своего ребенка. Когда принял стрелу за женщину, которую должен был убить.

— Нет, — пробормотала она. На кончиках ее пальцев снова затрещало пламя, и Нокс наклонился, чтобы потушить его, не обращая внимания на многочисленные волдыри, появившиеся на его ладонях. — Неееет.

«Ненавижу это!»

— Вейл. Дорогая. — Он опустился рядом с ней, прижавшись бедром к ее бедру, и нежно провел костяшками пальцев по ее подбородку. Контакт с ней был не просто желанием, а потребностью. — Ты должна проснуться. Мы должны подготовить тебя к следующей регистрации.

Ему так много нужно было ей рассказать, так многому научить.

Если ему придется нести ее на собрание, что он и сделает, если придется, другие бойцы сочтут ее легкой добычей.

Или они уже так считают?

Если не легкой, то необходимой. Когда они узнают, что Вейл впитала воспоминания и способности своих жертв… чего никто другой не мог сделать… они не остановятся ни перед чем, чтобы ее ликвидировать.

Она прижалась к Ноксу, ее потребность в контакте была такой же отчаянной, как и его. Такая мягкая, сияющая кожа. Такая красивая, смелая женщина. Как он мог подумать, что она принадлежит к более низкому классу, чем «леди» из Ивилэнда? Обстоятельства ее рождения ничего не значили. Богатая или бедная, принцесса или крестьянка, она обладала большим изяществом и честью, чем кто-либо, кого он когда-либо встречал.

— Больно, — крикнула она, и Нокс отдернул руку, ненавидя саму мысль о причинении ей боли. — Я так больше не могу.

Он ни в чем не виноват. Так почему же он не мог успокоиться?

Ее крики стали громче, неистовей, и он с еще большей силой сжал ее челюсть.

— Я здесь, Вейл. — Солнце, которое грело. Она согрела его, не так ли? Впервые в жизни его мысли были заняты чем-то другим, а не войной. — Мне нужно, чтобы ты боролась с этими воспоминаниями.

— Нееееет, — она кричала. — Вернись ко мне.

«Ненавижу это».

— Проснись ради Нолы. Она будет страдать без тебя, да? Ты же этого не хочешь. Вернись к ней. Вернись ко мне. Я твой союзник, и я здесь.

Ожидание. Отчаяние.

— Больно, — снова закричала она.

{Время регистрации приближается. Разбуди ее}

— Я пытаюсь, — прорычал он. Глубокий вдох, выдох. Он похлопал Вейл по мягкой бледной щеке. — С меня хватит этого. Ты будешь бороться с воспоминаниями Рейнджера. Ты меня слышишь? Борись!


* * *

«Борись!»

Вейл окликнул хриплый голос Нокса, обдуваемый прохладным ветерком. Несмотря на мрачную трясину своих мыслей, она ощутила знакомый запах медового виски… дым, так много дыма. Она снова потерялась в нем. И в огне, так много огня, ее разум по спирали спускался в кроличью нору, заполненную воспоминаниями, которые она никогда не проживала.

Джета была мирным райским уголком. Затем прибыли армии из других королевств. Сражения не утихали, и Джета была уничтожена, как и Ивилэнд. Ресурсы были разграблены, облачные леса стерты с лица земли. Кристально чистые океаны окрасились в малиновый, когда горожан и домашний скот полностью истребили.

Опять пожары…

Рейнджер стоял перед могилами своих близких. Любимая жена, два любимых сына и любимая дочь. Он жаждал мести, чтобы забрать то, что эти другие миры ценили больше всего, и он верил, что нашел способ. Что-то под названием «Великая Война». Как боец, он мог помешать другим мирам завоевать новые территории и убить их лучших воинов.

— Вейл!

Снова раздался голос Нокса. Еще виски с медом и капелькой сливок. Ммм. Так хорошо. Она хотела большего.

— Сосредоточься на мне, Вейл. Борись, чтобы добраться до меня.

Бороться, да. Но как только она потянулась к нему, невидимая цепь сковала ее лодыжки и потянула вниз, глубже в яму. Так много боли. Так много решимости.

Рейнджер прибыл на Терру, чтобы отомстить. К своему удивлению он нашел новый смысл жизни. Селеста разбудила его омертвевшее сердце, и он нуждался в ее близости, всегда и навечно.

Это чувство исчезало всякий раз, когда они расставались, его печаль возвращалась, и он решил никогда больше с ней не расставаться. Он сделает все, чтобы погреться в ней душой и телом.

Освободившись ото льда, он спас ее от неминуемой смерти, перенеся в их особое место встречи, где залатал ее раны и уложил в постель, прямо рядом с собой, где ей и было самое место. И снова испытал полное удовлетворение… пока не проснулся и не обнаружил, что она ушла.

Ожидание ее возвращения было пыткой. Но рядом с лавандовым полем он чувствовал ее запах, вожделение к ней, бесконечный огонь в крови.

Наконец, открылся еще один разлом. Но что же он увидел? Пара карих глаз, которые не принадлежали его любимой Селесте.

Кто осмелился вторгнуться в его убежище?

— Вейл.

Голос Нокса прогремел у нее в голове. И снова она потянулась к нему. «Так по нему скучаю. Наше совместное время ограничено. Нельзя терять ни минуты врозь».

— Вейл!

На этот раз громче. Ближе… Прохладный ветерок вернулся, пронизывая ее насквозь, поднимая все выше… Нора попыталась засосать ее обратно, но она продолжала подниматься.

— Нам надо уходить, — отрезал Нокс. — Мы должны уходить прямо сейчас. Должны быть на собрании воинов. Сейчас, Вейл. Сейчас же!

Еще выше! Необходимо открыть глаза, встать и идти, не бежать, но тяга к ледяным горам была слишком сильной, чтобы ее игнорировать.

«Нужно быть в горах сейчас, сейчас…»

«Сейчас же!»

Словно от удара дефибриллятором, Вейл мгновенно проснулась. Воспоминания Рейнджера отступили на задворки ее сознания, и она пришла в себя.

Она тяжело дышала, обливаясь потом, но, по крайней мере, во рту у нее остался пьянящий привкус. Прозрачная пленка затуманила ее зрение. Вейл моргнула, и тень обрела очертания, нависнув над ней. Моргнула снова. Наконец пленка рассеялась, и она встретилась взглядом с Ноксом.

Он глубоко вздохнул, его плечи опустились, и Вейл нахмурилась. Что, черт возьми, с ним случилось? Красные круги окаймляли его налитые кровью глаза, синяки образовывали полумесяцы под ними, и линии напряжения обрамляли их. Он не брился уже несколько дней, его щетина была гуще и темнее, чем обычно. Шею покрывали рубцы.

— Ты в порядке? — спросила она, смущенная хрипотцой своего голоса. Подождите. Где она? Определенно не на лавандовом поле. Быстрый осмотр показал, что она внутри бункера Нокса. Обнаженная. — Я упала в обморок после того, как убила Рейнджера? Как долго я провалялась в отключке?

— Я в порядке. И да. Тебя не было почти две недели. А голая, потому что сжигала свою одежду.

«Что?»

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь насчет времени. И одежды тоже.

Она хотела иметь способность стрелять огненными струями, а не превращать свою одежду в пепел.

— Я так и не научился шутить. А теперь у нас нет времени. — Он вскочил на ноги и начал носиться по бункеру, собирая одежду и пристегивая оружие. — Пока ты лежала в отключке, я модифицировал шесть пуль в цилиндре моего револьвера. При контакте они будут испускать шипы, вызывая больше повреждений. Когда он перезарядится, новые пули будут нормальными, так что мне придется использовать с шипами. И я возьму меч Гуннара, хотя и не знаю, что он может сделать.

Он что-то бормотал, вероятно, чтобы отвлечь ее от ослабленного состояния, что было очень милым.

— О! Мне снился его меч, — сказала она ему. — Гуннар и Селеста остались одни. Он был без рубашки и ранен, и она сказала что-то о последствиях, если он применит оружие на себе. Он сказал, что уже заплатил цену, затем прижал рукоять к своему лбу, а лезвие — к груди. Меч просто… растаял сампо себе и впитался в его кожу. Он закричал от боли, и я проснулась, так что не знаю, что случилось дальше. Извини.

— Металл расплавился, — задумчиво произнес он, — а не человек. Может быть, чтобы вылечить его? Я слышал о другом оружии с похожей характеристикой… Последствия…

Его глаза расширились и вернулись к ней. Он смотрел на нее с нарастающим ужасом.

— Что случилось? — требовательно спросила она.

— Айер…

Она подождала, пока он закончит. Его военные инстинкты… что?

Он сделал шаг в ее сторону и остановился. Еще один шаг. Его кулаки сжались. Затем он отскочил, как будто она стала ядовитой.

— Не имеет значения, — прохрипел он. — Пожалуй, я не возьму меч Гуннара.

— Но почему?

Что с ним происходило? Если бы ее голова не кружилась от слабости, она бы точно смогла это понять.

— Объясню позже. А сейчас у нас слишком много дел.

— Хорошо. — Вейл приняла сидячее положение, вдохнула и выдохнула. Когда головокружение, наконец, прошло, она увидела простыни, испещренные прожженными дырами. Стоп. — Это я сделала? — пискнула она.

— Да. Теперь ты можешь создавать огонь. Поднимайся, поднимайся. — Он не стал дожидаться, пока она подчинится, а рывком поднял ее на ноги. — Мы должны присоединиться к собранию как можно скорее. Нельзя опаздывать. Осталось меньше часа.

Час? Черт.

Пока она стояла, покачиваясь, Нокс одел ее. Бюстгальтер. Трусики. Футболку через голову, руки в рукава. Он наклонился, чтобы натянуть на нее брюки. Пока он застегивал ее военные ботинки, она использовала его плечи для баланса.

Черт. Она чувствовала себя так дерьмово.

— У тебя есть выбор, — сказал он, протягивая пальто. — Быть в тепле или в холоде, но иметь больше пространства для маневра.

«Первое собрание, первая масштабная драка». Правильный наряд был просто необходим.

Вейл вспомнила о жутком холоде, который испытала в последний раз, когда была в тех горах, но нервозность заставила ее прохрипеть:

— Без пальто.

— Хороший выбор. — Он отбросил пальто в сторону и сунул ей в руку кусочек фрукта. — Ешь быстро.

От всей этой суеты нервозность только усилилась.

— Мне… э-э… нужна минутка, — сказала она и засунула в рот кусочек. Сок стек по ее горлу, смешавшись с медом и виски, успокаивая раздраженные ткани.

— У тебя есть полминуты. — Он поцеловал ее в лоб и слегка подтолкнул в сторону ванной.

На ходу она съела фрукт, радуясь, что силы вернулись к ее конечностям. Почистив зубы и плеснув в лицо холодной водой, она увидела свое отражение и вздрогнула. Спутанные волосы, усталые глаза, потрескавшиеся губы.

Но девушке не обязательно выглядеть хорошенькой, чтобы надрать задницу.

Протянув руку, чтобы стереть капельку воды с ресниц, она заметила, что кончики ее пальцев почернели, и кивнула с ужасом и удовлетворением. Способность Рейнджера создавать потоки огня… способность, которую не хотел для нее Нокс… теперь принадлежала ей. Но было много осложнений.

«Я могу это сделать».

— Ты идешь на собрание не для того, чтобы заводить друзей, — сказала она вслух. — Остальные дети на игровой площадке — хулиганы. Они вовсе не должны тебя любить. Они просто должны умереть.

— Вейл, — позвал Нокс. — Если ты волнуешься… просто знай, что я сделаю все возможное, чтобы ты оставалась в безопасности.

Ну и что ей делать с этим мужчиной? Он не хотел, чтобы она обрела новую способность, но также спас ее, когда она не могла защититься, и не прикончил ее, когда у него появился шанс. Он защитит ее несмотря ни на что.

Он был героем и злодеем в одном лице. Как и она.

— Мы должны идти, — сказал Нокс.

— Иду, иду, — отозвалась Вейл. Последний взгляд на свое отражение. «Никакой пощады».

Когда она вышла, Нокс, не теряя времени, прикрепил меч Селесты к ее спине.

— Спасибо. За все, — сказала Вейл. Она в большом долгу перед ним. — Ты случайно не захватил одежду или ботинки Рейнджера?

Хотя она и не могла активировать сапоги, ее тянуло к ним, как тянуло к мечу. И одежда могла быть огнеупорной, учитывая, что она не сгорела.

— Они в алькове, но сапоги повреждены, их нельзя использовать. А одежда не подойдет тебе по размеру. Слушай. Я надеялся подготовить тебя к тому, что должно произойти, но… — Он разразился проклятиями.

Что должно было произойти? Воспоминания Рейнджера всплыли на поверхность, а воспоминания Селесты нагоняли их. Они столкнулись, сражение вызвало острую головную боль.

Нокс провел по ее щекам большими пальцами, мягко и нежно, что совсем не вязалось с жестким мужчиной, стоящим перед ней. На мгновение ей показалось, что он тоже впитал в себя часть способности Рейнджера вызывать огонь. Он зажег в ней маленькое пламя желания. Если немного подкинуть дров, каждый из них сможет превратиться в пепел.

Пока ее сердце бешено колотилось, он наклонился и коснулся кончиком носа ее носа. Когда она вцепилась в его рубашку, прижавшись к нему, его веки отяжелели, и он обхватил руками ее задницу, чтобы притянуть к своей эрекции. Если бы только эти руки проникли под пояс ее брюк, скользнули вперед и погрузились в жидкий жар, который скапливался между ее ног…

Неужели он всегда будет возбуждать ее так легко, так быстро?

— Сосредоточься на мне, Вейл, — сказал он. Жгучее желание превратило эти слова в чувственный дым.

— Да. Ты. — Под рукой Вейл его сердце билось в такт с ее сердцем. Нокс стал центром ее мира…

Нокс, мужчина, которого она жаждала, но которого собиралась покинуть.

Она прикусила язык. «Бросить его, действительно ли самое лучшее решение?»

Она подозревала… что да. Не сегодня, может быть, не завтра, но скоро. Через какое-то время. Он выиграл четыре войны без партнера, и на то были веские причины.

На данный момент, она доверила Ноксу свою жизнь, но это могло измениться в мгновение ока. Лучше убраться отсюда до того, как ее страсть к нему отрастит клыки и хвост, и превратится в зверя, которого она не сможет укротить.

Сначала они должны пережить сегодняшнее собрание.

Черт! Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди. Что, если они умрут сегодня ночью?

«Не готова умереть. Не готова увидеть, как умирает Нокс».

Застонав, Вейл поднялась на цыпочки и подарила ему страстный поцелуй. Она отдала ему частичку себя, но и отняла часть его. Нокс позволил это, потому что тоже отдавал и брал, целуя ее с неукротимой яростью, его язык яростно встречался с ее.

Он сжал в кулаке пряди ее волос и мозолистыми руками наклонил ее голову. Привычка, которую он выработал. Которая ей так нравилась. Не в силах поступить иначе, она отвечала ему всем телом.

С рычанием он оторвался от ее губ. Тяжело дыша, Нокс сказал:

— Мы должны идти.

От смятения у нее по спине побежали мурашки. «Не сейчас, не сейчас».

— Мы направляемся в ледяные горы, где впервые встретились? — Тяга не уменьшилась.

Он резко кивнул.

— Мы пройдем через разлом поблизости, чтобы они видели, как мы прибываем вместе, а потом пойдем к развалинам. В течение часа мы будем заперты на небольшой поляне, окруженные невидимым барьером, наши силы и оружие будут деактивированы, пока Наблюдатель… Семерка… будет общаться с Высшим Советом.

Один час. Ясно.

Но он еще не закончил.

— Помни все, что я говорил тебе о других воинах, и следи за своими мыслями. Эмберель и Саксон могут читать твои мысли и уклониться от удара прежде, чем ты его нанесешь.

Что же. По крайней мере, ей не стоит бояться замерзнуть насмерть.

Вау. Нет худа без добра.

Наконец-то она сможет поговорить с Зионом о Ноле…

Неправильно. Во-первых, она не могла быть уверена в том, что он скажет правду. И во-вторых, она не хотела подтверждать значимость Нолы, поощряя других использовать девушку в качестве приманки.

— Не вступай в бой с Бейном, пока он не бросит тебе вызов, — сказал Нокс. — Если сможешь, то ударь его ножом. Может быть на твоем мече достаточно яда, чтобы он не превратился в зверя и не разорвал нас, как бумагу.

— Если он так силен в облике зверя, почему бы ему просто не трансформироваться и не убить нас всех?

— Он не может носить очки в зверином обличье, а без них он уязвим для света, и легко ослепнет. Я также подозреваю, что у него есть тайный план, чтобы эта война продолжалась по неизвестной причине. Во время первых четырех собраний он сидел в сторонке, зевая, пока другие дрались, призывая кого-то напасть на него. Трое принявших приглашение, погибли прескверно.

— Досадно.

— В прежних войнах я убивал Адвеветийцев в последнюю очередь, потому что они отличные следопыты и могут убивать сразу нескольких воинов, ускоряя ход войны.

Она нахмурилась.

— Рискованный шаг. Чем больше воинов они убивают, тем больше их арсенал.

— Да, но во время второй войны, мне очень хотелось вернуться к Минке. Для остальных, я просто стремился завоевать свою свободу. В тот раз я надеялся, что Зион бросит вызов Бейну, и Бейн оторвет ему руки в перчатках. После твоего присоединения к битве, я думаю, пришло время исправить ситуацию. — Он потер подбородок. — Сильные эмоции могут вызвать трансформацию Бейна, хочет он этого или нет. Но что бы ты ни делала, не убивай его, повторяю, не убивай. Если ты поглотишь его врожденную способность превращаться в зверя…

Ее кровь застыла в жилах, конечности задрожали.

— Я не могу даже выразить, как сильно не хочу превращаться в дракона на стероидах. Никогда.

— Если уж на то пошло, — добавил Нокс, — постарайся никого не убивать. Ты не можешь позволить себе утонуть в новом потоке воспоминаний.

Она судорожно сглотнула. Нужно сражаться, но не убивать. Ударить Бейна, но не дать себя растерзать или съесть. Слишком многое может пойти не так.

— Если я использую невидимость или неосязаемость Селесты, большинство людей обвинят твои тени, как это сделали Эрик и Адонис. Огненные струи Рейнджера — это совсем другая история. Они поймут, что я могу поглотить их способности.

— Так и будет. — Никакого преувеличения. Только не с Фокси Нокси.

— Я стану целью номер один, да? Более желанной, чем Эрик.

Он кивнул с мрачным выражением лица.

— Пока собрание не закончится, никто не нападет на нас. Но мы также не сможем атаковать других, как бы сильно они нас не дразнили, или нас дисквалифицируют. А мы этого не хотим.

Кроме того, когда начнется битва, не думай, что тебе придется сражаться со всеми сразу. Бойцы разделятся. Часть воинов попытается сбежать, а остальные будут их преследовать. Те, кто остается на поляне, захотят получить одну или две головы.

Готова ли она к этому? Был ли у нее выбор? Опять же, нет. Но такова жизнь.

— Если Кольт побежит, мы последуем за ним?

— Нет. Мы сбежим, и точка. Если представится возможность выбраться с поляны, я убью Кольта. Или Каррика. Или обоих. Но наша цель проста — исчезнуть как можно быстрее. Я спрячу тебя своими тенями, как только смогу. Если тебе придется использовать свои способности, чтобы выжить, действуй, не стесняйся, а мы разберемся с последствиями позже.

— Если я смогу ими пользоваться, пока меня переполняет адреналин.

Непредсказуемость ее навыков полный отстой.

— Если это вопрос жизни и смерти, то ты сможешь и будешь, потому что должна. Понимаешь? Как только мы окажемся достаточно далеко от сражающихся, я открою проход к островному убежищу. Оттуда мы вернемся в бункер, оправимся от полученных травм, а затем отправимся за Кольтом.

— Ты когда-нибудь раньше убегал с «вечеринки» после собрания?

Под его глазом дернулся мускул.

— Нет.

— А ты когда-нибудь сталкивался с Кольтом или Карриком вне собрания?

Он проскрежетал:

— Нет.

— Значит, и сегодня ты не побежишь, если только мы не отправимся в погоню за Кольтом. Ладно? Договорились? Мы тут играем в многоходовую игру. Чтобы достать Кинжал Каррика, тебе нужно кольцо Кольта.

Нокс из Ивилэнда не умрет рабом.

«Не хочу, чтобы он когда-нибудь умер».

— Если мы не движемся вперед, — добавила она, — то отстаем.

Нокс на мгновение задумался и кивнул.

— Очень хорошо. Мы будем преследовать Кольта. Тебе нужно только выжить… не убивая… пока мы не вернемся домой. Я сделаю все остальное.

Она наклонилась к нему и прижалась лбом к его груди.

— Ты сексуален, когда так доминируешь, ты это знаешь? — Легкомысленный ответ, окрашенный истерикой, и идеальное проявление чрезмерного высокомерия, которое она культивировала в подростковом возрасте, защитная мера, чтобы защитить свое сердце всякий раз, когда ее насильно выгоняли из приемной семьи.

Он поцеловал ее в макушку, а потом провел костяшками пальцев по подбородку и приподнял ее голову.

— Что бы ни случилось, я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя, Вейл. Ты не умрешь сегодня.

Она ему поверила. Он был кем угодно, но только не лжецом.

— Спасибо. Я тебя тоже прикрою.

Он крепко обнял ее, между ними проскочили электрические разряды, подпитываемые сомнениями и потребностью.

Пришло время идти.

Напряженный и молчаливый, он отстранился, взял ее за руку и создал разлом. В тот же миг в бункер ворвался ледяной ветер, заставив Вейл застучать зубами.

Высоко подняв голову, она прошла через проход бок о бок с Ноксом. В ту же секунду, как они миновали завесу теней, показались горы. Ее личный ад. Мелкие осколки льда плясали на ветру. Солнце садилось, золотые лучи освещали бесконечное заснеженное пространство.

Проход закрылся, и Нокс повел ее к краю утеса, где они остановились, обозревая зону боевых действий.

В последний раз, когда она была здесь, на ней было пальто и термо-белье, и переохлаждение чуть ее не убило. Теперь на ней были только футболка и брюки, но холод не казался таким невыносимым. Бессмертие имело свои преимущества.

И недостатки. Скоро она встретится лицом к лицу с людьми, которых должна убить, с людьми, решившими ее убить. Вейл посмотрела вниз… еще ниже… и вот они. Другие воины. В основном мужчины, несколько женщин. Один Наблюдатель в черном плаще.

Все стояли бок о бок, образовав круг, смотрели друг на друга и, вероятно, болтали о всякой ерунде. Последние остатки тюрьмы были убраны, трещины созданные перчатками Зиона были заполнены.

— Четверых воинов не хватает, — сказал Нокс.

— Надеюсь, что они мертвы, — пробормотала она, ненавидя того хладнокровного человека, которым становилась.

Сегодняшний лозунг: «Я кричу внутри».

— Когда начнется сражение, часть тебя захочет открыть проход, чтобы избежать боя. Не надо, — приказал он. — Другие последуют за тобой через него. Ты не должна открывать его, пока не окажешься, по крайней мере, в миле отсюда.

— Поняла.

— Последний совет, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Я останусь рядом с тобой на поляне, но буду эмоционально отстранен. Я не хочу, чтобы Эрик, Адонис и Раш… либо кто-то еще… знали, что ты для меня… — Он сжал губы, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Он удержался, чтобы не сказать, что она для него что-то значит, не так ли?

«Что я для него значу?»

Она прочистила горло.

— Не волнуйся. А еще я дам тебе эмоциональный пинок под зад. Для блага нашего дела, конечно. Я такая милая.

Он поднял ее руку, чтобы поцеловать костяшки пальцев и запястье, и ей пришлось сжать колени, чтобы они не подогнулись.

— Мне всегда нравилась твоя защита, — сказал он.

Всего лишь пять слов, и все же они значили для нее больше, чем любой комплимент о красоте или уме. Эти слова сказали ей, что Нокс понимает ее так, как мало кто когда-либо понимал. Когда наступали тяжелые времена, Вейл Лондон становилась язвительной. Защитный механизм, чтобы помочь ей справиться. И ему это нравилось.

— Нокс, — сказала она.

— Да, Вейл.

Она похлопала его по груди.

— Мне тоже нравится твоя защита.

Вспышка радости осветила его кобальтовые глаза, но тут же погасла под натиском тревоги. С последним поцелуем, на этот раз в губы, он ее отпустил.

— Я собираюсь спускаться, — сказал он. — Следуй прямо за мной. Держись рядом.

— Подожди. Не следует ли мне прибыть попозже? Не хочу наступать тебе на пятки.

— Один из не явившихся воинов может быть здесь, планируя засаду. Я хочу, чтобы ты была в пределах досягаемости все время.

Тогда ладно. «Прямо у него за спиной».

И о, черт, скоро она окажется в эпицентре дерьмовой обстановки. Это было реально.

«Никогда не позволяй им видеть свое волнение. Притворяйся, пока не добьешься своего».

Он начал свой спуск вниз по склону горы, и то, что он доверил ей прикрывать себе спину, было настоящим чудом.

Вейл сохраняла безопасную дистанцию. Это было правильно, верно? Безопасная дистанция означала отстраненность. Следовательно, небезопасная означала близость, и черт с этим! Паника делала ее глупой.

Она старалась не думать о других бессмысленных деталях…

Ее мысли блуждали.

Может, Эрик и его парни подумают, что Нокс порвал с ней, а может, и нет. Шансы были 50 на 50. Или 40 на 60. Теперь она была воином, а недоверие и презрение Нокса к своим врагам были широко известны.

Потенциальная проблема: она не могла скрыть тот факт, что влюблена в Нокса. Всякий раз, когда она видела его, ее сердце, казалось, отбивало чечетку. И она не могла себя винить. Парень излучал первобытную агрессию, его мускулы перекатывались при каждом движении.

Ни один мужчина еще не выглядел так восхитительно опасно. Он был смертельно очарователен.

Уже близко к воинам… Ее конечности снова начали дрожать.

Один за другим враги оборачивались, чтобы окинуть ее взглядом с головы до ног и оценить. Судя по выражению их лиц, они сочли ее недостойной внимания.

Ну и что? Придурки! Она бы…

Электрические импульсы пробежали от макушки ее головы к стопам, напугав ее. Кончики ее пальцев похолодели, как будто внутри нее щелкнул выключатель. Словно его перевели в выключенное положение. Она только что миновала невидимый барьер, не так ли?

Теперь она действительно попала в ловушку.

«Не смей паниковать».

Высокий светловолосый мужчина с множеством татуировок улыбнулся Ноксу, его фиалковые глаза излучали насмешку.

Она узнала его. Это был печально известный Каррик.

Он говорил на языке, которого она не понимала, но Нокс явно понимал. Он застыл, как камень.

— Как насчет того, чтобы поделиться с остальным классом, — сказала она, хлопая ресницами.

Каррик ответил в том же духе, сказав:

— Я сказал мраку, что не знал, что он приведет свою шлюху на работу.

— Почему ты думаешь, что мы спим вместе? — спросила она непринужденным тоном. — И знаешь, шлюха — это не совсем оскорбление для моего мышления. Ты только что намекнул, что я люблю секс и деньги. Подумаешь. Это ведь правда. — И все же, что он имел в виду по словом мрак? — О, и хорошие новости. Эта шлюха ищет клиентов. Сегодня вечером состоится торжественное открытие маленького дома убийств Вейл, и вы все приглашены. Я раздаю отличные обезглавливания. Безвозмездно.

Придурок только подзадоривал ее, и она решила воспользоваться этой возможностью, чтобы представиться должным образом.

— Счастлива быть здесь и супер-пупер взволнована, желая узнать всех немного лучше… прежде, чем я убью вас. О! Кстати, Селеста и Рейнджер передают вам привет.

Раздались изумленные возгласы, и Нокс посмотрел на нее. Ой. Неужели она должна была держать эти подробности в секрете? Неужели она только что сделала себя еще большей мишенью?

Ну и какой у нее был выбор? Хищники охотятся на слабых, а она должна казаться сильной.

Послышались голоса.

— Не может быть.

— Эта маленькая принцесса не убивала Рейнджера. Это просто невозможно.

«Да, продолжайте недооценивать меня. Пожалуйста».

Тот, в ком она узнала Бейна, сказал:

— Я предполагаю, что Нокс вырубил их и позволил маленькой мисс нанести последний удар.

Она отвернулась от него и оглядела толпу в поисках черноволосого Зиона. Черт, он был одним из отсутствующих. Если его убили, Нолу тоже могли убить, и…

Нет! Вейл не станет так думать, иначе сломается.

Эрик подмигнул ей. Адонис и Раш посмотрели на нее с любопытством, и, возможно, немного сожалели, что не взяли с собой, пока у них была такая возможность.

«Да пошли вы, джентльмены».

В круг вошел человек с хлыстом. Теперь только трое отсутствовали.

Затем появился мужчина с зелеными волосами. Кольт, тот, что с микроботами. Их цель. Он продолжал смотреть на землю, его лицо ничего не выражало.

Хороший парень? Плохой парень?

«Не думай об этом». Она должна делать свою работу.

В круг вошел третий мужчина, и разговоры на мгновение прекратились. Зион. Наконец-то. Она пристально посмотрела на него, пытаясь прочесть его мысли, но его темный взгляд намеренно избегал ее.

— Это ты сбежал с другим человеком, не так ли, Зион? — Высокий блондин еще раз злобно усмехнулся. — Разве ты не получил записку? Ты должен был привести ее сюда для нашего удовольствия.

Зион скрестил руки на груди.

— Извини, что не смог услужить. Я убил ее, когда закончил с ней.

Глава 25

Заявление Зиона вызвало у Нокса шок. Он не знал, откуда нашел в себе силы твердо стоять на ногах и не совершить хладнокровное убийство.

{Обуздай свой гнев. Смерть девушки не имеет значения}

Айер… Нокс скрипнул зубами. Ранее, когда Вейл рассказала ему о мече Гуннара, его инстинкт самосохранения вздохнул с облегчением. Время пришло. Она перестала быть полезной, и в ней больше не было необходимости.

Айер потребовал, чтобы Нокс ее убил.

Инстинкт требовал найти способ разорвать связь с Анселем, и она его нашла. Когда объяснила целебные свойства меча Гуннара, Нокс понял, насколько ценным и опасным было это оружие, и как оно могло ему помочь. Вот почему он оставил его в бункере.

Айер действовал на подсознательном уровне, улавливая сигналы, которые его разум пропустил. После предсказания вероятности вступления Вейл в войну, его инстинкт, должно быть, почувствовал ее способность красть память и предположил, что она предоставит информацию, которую не добыть никаким другим способом.

Информацию, в которой он еще не разобрался, к своему удовлетворению.

Последствия, о которых она упомянула… Они представляли собой совершенно новый набор проблем. Используя меч Гуннара, чтобы залечить рану, любую рану, Нокс привяжется к металлу. Если эта связь окажется сильнее, чем влияние рабских чернил, Ансель больше не будет иметь над ним власти, но все равно Нокс будет порабощен. Владелец меча будет контролировать его действия.

Удержать меч у себя было крайне необходимо. Если кто-то украдет его, Нокс будет тосковать по тем дням, когда служил Анселю.

«Я не могу рисковать».

{Убей Вейл. Поскорей. Опасность ее способностей перевешивает помощь, которую она предлагает}

Для айера ничто не имело большего значения, чем выживание Нокса. Но он просто не мог заставить себя причинить вред Вейл.

Он внимательно посмотрел на нее. Она побледнела, ужас сочился из каждой ее поры. Желая утешить ее, он протянул руку ей за спину, под рубашку, и положил руку на пояс брюк. Это действие имело дополнительный бонус — предотвращение нападения на Зиона.

Когда слезы потекли по ее щекам, он угрожающе шагнул к мужчине. Очень немногим могли сломать его Вейл, но Тэйверианец нашел ее слабое место.

Почему Зион убил больную, невинную девушку? И почему Бейн упал на колени, запрокинул голову и взревел в ночное небо, словно оплакивая потерю девушки?

— Ооо. Зи решил сыграть грязно. — Эмберель усмехнулась с леденящим душу расчетом. — Как раз вовремя.

— Он врет. Я бы поставил на это свою душу, — промолвил Торн.

— Хвастаться тем, что прикончил смертного? — Болд из Мёрдера покачал головой. — Это не совсем то, о чем стоит лгать. В этом нет ничего хорошего.

Лжет. Да. Должно быть, Зион лжет. Он выиграл три войны подряд, не убив ни одной женщины. Зачем начинать сейчас?

— Она сказала мне не верить Зиону, так что я не поверю Зиону, — прошептала Вейл, раскачиваясь взад и вперед на каблуках.

«Не обращай внимания на свое любопытство».

Невозможно. О ком она?

Голова шла кругом, он смотрел, как солнце исчезает за вершиной горы. На небе зажглись зеленые и пурпурные огни. Семерка скользнул к центру круга и воткнул косу в лед, из металла посыпались искры.

Регистрация официально началась.

Сердито глядя на всех, Нокс задумался. Одного воина все еще не хватало. Юниона из Керриса, который обладал способностью изменять реальность с помощью иллюзий. У него был пояс, который удваивал силу владельца. Скатертью дорожка.

Теперь только девятнадцать воинов стояли между Ноксом и победой. Восемнадцать врагов и один союзник.

Вейл замолчала, подняв подбородок и расправив плечи, не выказывая ничего, кроме решимости. Никогда еще Нокс не был так горд.

Бейн тяжело дышал, сверля Зиона яростным взглядом.

— Кто убил Юниона? — спросила Эмберель.

Свистел ветер, но никто не произнес ни слова. И никто не носил пояс, что дало бы убийце большое преимущество.

— Если он где-то застрял, — сказал Болд, — его дисквалифицируют. Семерка получит добычу, и пояс будет непригоден для захвата.

— Кто убил Ориона в День Освобождения? — Райдер из Билусовы похлопал по механическим топорам, висевшим на крюках у него на поясе. — О, да. Я это сделал.

— Забудь о мертвых, — сказал Каррик. — Что мы будем делать с нашими земными соперниками?

Поблескивая инеем в бороде, Эрик скользнул вперед, сжимая в руке жезл Кэннона. Хотя переводчик Нокса сказал ему, что он говорил на древне-скандинавском столетия назад, сегодня этот человек использовал язык Вейл, современный английский.

— Это ваш шанс, ваш единственный шанс присоединиться ко мне. Пока вы были в ловушке, я использовал свободу в своих интересах. Меры, которые принял, чтобы обеспечить победу, огромны. Я делал вещи, которые вы и представить себе не можете. Вещи, от которых не сможете защититься.

— Но мы все еще живы, — сказал Торн, широко раскинув руки.

Некоторые воины зааплодировали. Другие с интересом разглядывали викинга. Дураки. Как они могли не видеть правды? Эрик завоюет их доверие, а потом убьет, когда они меньше всего этого ожидают. У него не было короля, который бы приказывал ему, не было причин останавливать войну до объявления победителя.

С горькой улыбкой Эрик сказал:

— Если ты хочешь провести здесь остаток своих дней, если ненавидишь свой мир за то, что оно вынуждает тебя сражаться и угрожает твоим близким, то прекратишь убивать и гарантируешь, что победитель никогда не будет объявлен. Если ты хочешь выиграть войну, чтобы твой мир смог поработить мой, я приду за тобой и уничтожу.

У большинства этих воинов были родственники, ожидавшие их возвращения. Как и Нокс, эти бойцы не остановятся ни перед чем, чтобы выйти победителями.

— Ты ничего не знаешь о Высшем Совете. — Язвительным тоном Ронан озвучил мысли в голове Нокса. — Замороженные, мы не могли общаться с нашими правителями. Беспрецедентное событие. Спустя пятьсот лет Совет прислал сюда целый новый отряд воинов. Их Великая Война тоже не закончилась.

Что!

Маленькая, нежная рука Вейл опустилась между его лопаток, когда его разум заполнили вопросы. Где сейчас остальные воины? Кто же выжил? Еще один ивилэндский раб может быть здесь, живой и здоровый, даже сейчас.

Когда и где собралась вторая группа? Какими силами и оружием обладали выжившие? Как Нокс мог защитить Вейл от угрозы, которую не мог определить?

Решит ли Высший Совет объединить эти две войны или предпочтет подождать, пока в обеих войнах не объявится победители, а затем натравит их друг на друга?

— Ты лжешь, — выплюнул Саксон из Лассистана. Когда его способность читать мысли не работала, он становился более подозрительным, чем остальные. — Любимое развлечение вашей расы.

— Нет, — ответил Лука из Грейлэнда. — Он не лжет насчет этого. Мне сказали то же самое. В настоящее время в живых осталось девять человек, переживших вторую войну.

— Кто это? Назови нам имена, — потребовала Петра.

— Я знаю только, что новый мир присоединили к Альянсу незадолго до начала второй земной войны. Он называется Ллура, и их представитель опаснее любого из нас. — Он добавил. — Но вся группа замолчала много лет назад, вместе со своим Наблюдателем.

Легкая самодовольная улыбка тронула уголки губ Эрика.

— Они замолчали, потому что я заключил их в тюрьму. А Ллурианин так же опасен, как утверждают, — сказал он. — Когда до меня дошли слухи о воинах, которые таинственным образом появились в западной части Северной Атлантики, я был потрясен…

— Бермудский Треугольник? — выдохнула Вейл.

— …я поймал и допросил одного, — сказал Эрик. — Как только узнал о второй Великой Войне, я задержал остальных так, как могу только я. — Его улыбка таила в себе тысячу секретов. — Они не уйдут, пока я не освобожу их. Их война не помешает нашей.

Несколько воинов расхаживали взад-вперед, раздумывая над его словами. Минуты тянулись одна за другой, каждый воин был погружен в свои мысли. Единственное, в чем можно быть уверенным? Грядет кровавая бойня.


* * *

Вейл скрыла свою тревогу, разочарование и ярость. Она хотела, чтобы Зион растянулся на земле, ее сапог давил на его горло, а острие меча покоилось между его ног.

Она потребует ответов на вопросы о Ноле, и он их даст, иначе ему будет больно.

Кого она обманывает? Она все равно причинит ему боль.

Он все еще стоял на ногах только потому, что она подозревала, что он солгал, чтобы защитить больную Нолу. Сестра ее предупреждала. «Не верь Зиону». Наконец-то текст обрел смысл. Но Вейл нуждалась в подтверждении, и как можно скорее, пока ее нервы не сдали.

Ожидание начала ближнего боя даже хуже самого ближнего боя.

Вейл встретилась взглядом с Пайком из Ла Фер. Он жутко на нее посмотрел. Затем моргнул. Неужели матовая пленка только что скользнула по его радужкам?

Он был высоким, мускулистым, золотистым с головы до ног, и абсолютно ошеломляющим, но излучал чистую ненависть. Насколько она знала, он страстно желал Селесту, как и многие другие.

Тук-тук.

Кто там?

Любовники Селесты.

Чего хотят любовники Селесты?

Любовники Селесты хотят твоей смерти.

Нокс встал перед Вейл, переведя на себя внимание Пайка. Одно действие, и все же он полностью разрушил их попытки казаться отстраненными.

Кого она обманывает? Никто не купился на их игру.

Подняв голову чуть выше, Вейл посмотрела на Кольта из Орфета. Он был без рубашки, и она заметила радужный окрас его плеч и рук. Чешуя? На правой руке он носил перстень, с помощью которого общался со своим правителем. Левее располагалось кольцо из микроботов. Оно было серебристым, с выпуклым центром.

— До окончания осталось пятнадцать минут, — прошептал Нокс.

Откуда он знал? Ее тревога усилилась, колени задрожали. Так много поставлено на карту.

— Время уходит, — объявил Адонис, и она почувствовала вкус корицы и гвоздики. — Я принял сторону Эрика. Вы поступите мудро, если сделаете то же самое.

Двое воинов согласились. Болд, который обладал молотом, способным раздробить кости одним ударом, и Райдер, убивший Ориона.

Вейл знала, что у Райдера есть крутое устройство, которое он может использовать, чтобы быть в двух местах одновременно, сражаясь близко и на расстоянии.

— А остальные? — спросил Эрик, и вкус соленой карамели затмил корицу и гвоздику. — Признаюсь, я ожидал большего.

— Мы не дураки, — сказал Бейн обманчиво небрежным тоном. На вкус он был как ириска с горчинкой.

Скоро ей придется ударить его ножом.

Эрик посмотрел на Вейл, вопросительно изогнув черную бровь, и она отрицательно покачала головой. Если он говорил правду, то намеревался нажать на паузу, не более того. Что произойдет, если Высшему Совету надоест ждать и он начнет третью войну или пошлет своих Наблюдателей на вторжение? Лучше иметь определенный результат, чем неопределенное будущее.

Он пожал плечами, словно говоря: «Твоя потеря».

— Ты никогда не остановишь войну. Но я помогу тебе избавиться от мрака и его женщины, твоей наибольшей оппозиции. — Голос Эмберель напоминал Вейл замороженную клубнику, пока один привкус не смешался с другими. Она съежилась.

Бледная красавица заполучила пару наручников у того, кого звали Леннокс, и Вейл очень, очень хотела их заполучить. Поскольку она не могла их активировать, Нокс был лучшим выбором. Если бы они могли повернуть время вспять короткими отрезками, как предполагалось…

Они могли исправить любую ошибку, которую непреднамеренно совершили.

— Тебе придется встать в очередь. — Раш послал покровительственно-милую улыбку волшебной женщине. — Я собираюсь оторвать голову мрака и повесить ее на гвоздь, как украшение для лужайки.

Петра захлопала ресницами, глядя на эту парочку.

— Я позволю тебе заколоть мрака после того, как обезглавлю его.

— Ух ты, — пробормотала Вейл, обращаясь к Ноксу. — Твой клуб неприятелей очень активен.

Он равнодушно пожал плечами.

— Это дар.

Он вообще нервничает? Или просто умеет это скрывать?

— Что означает мрак?

Теперь он напрягся.

— Это уничижительное прозвище тех, кто управляет тенями, производное от слова мрачный.

— Чувак. Бессмертные такие старомодные, — сказала она достаточно громко, чтобы привлечь внимание всех вокруг. — Что? — потребовала она. — Хочешь кусочек? Подойди и возьми его.

Насмешка слетела с ее губ прежде, чем она смогла сдержаться.

К счастью, никто не принял ее предложение… пока.

— Десять минут.

Медовый виски Нокса затмевает другие вкусы.

Как, черт возьми, он успевает? Ее разум был слишком занят вопросами, страхами, надеждами, идеями и всем, что между ними.

— Я чувствую себя Повелителем Мух. — Ее сердце бешено колотилось. «Помни, хороший владелец бизнеса придерживается определенного плана. Великий владелец бизнеса приспосабливается к переменам».

«Будь кофейным зернышком».

— Вы уделите мне свое внимание. — Хрипловатый тембр Семерки прогремел над горами, мрачный и напоминающий о сексуальной музыке, смешанной с криками. — Высший Совет принял решение.

По спине Вейл пробежали мурашки. Словно ледяная ванильная водка заполнила ее рот.

На поляне могла бы взорваться бомба, но она сомневалась, что игроки сдвинулись бы с места. Они со страхом наблюдали за Семеркой.

— Ваша война будет продолжаться и дальше, — сказал Семерка. — Если бойцы второй войны будут найдены до того, как победителя коронуют, они присоединятся к вам. Представители одного мира будут соревноваться друг с другом наравне с остальными. Если участники второй войны будут найдены после того, как победителя коронуют, это не изменит исхода. Воинов возвратят в их миры.

Повисла тишина, был слышен только свист ветра.

— Пять минут, — тихо сказал Нокс.

«Приготовься. Контролируй свою реакцию». Остальные воины начали готовиться, обнажая оружие. Среди которого был хлыст и мечи разного размера. Кинжалы. Пистолеты всех калибров. Какой-то электрошокер. Металлические перчатки, отличные от перчаток Зиона, со звеньями, проходящими по всей длине пальцев владельца и заканчивающимися когтями.

Улыбаясь от предвкушения, Домино поднял щит и ударил кулаком по центру.

Вейл обнажила меч Селесты, кончики ее пальцев горели. Нокс держал руки свободными, его внимание было сосредоточено на Эмберель. Да, эта женщина угрожала ему, но да ладно! У них в планах была другая цель.

Если только он не находит ее привлекательной?

«Волшебная девушка умрет».

— Вдобавок, — сказал Семерка, и раздались стоны. — Когда вторая группа воинов исчезла, Высший Совет послал третью в место под названием Антарктида. Они все еще активны, и их война присоединится к вашей на следующем собрании.

Еще больше мужчин и женщин в качестве соперников. Отлично!

Брови Эрика в замешательстве сошлись на переносице, как будто он не мог осмыслить услышанное.

— Сколько воинов осталось?

— Ты узнаешь ответ на следующем собрании, — ответил Семерка.

— Четыре минуты, — нараспев произнес Нокс, ничуть не смущенный тем, что узнал.

В голове Вейл начали прокручиваться разные слоганы.

«Кровь — это новый черный цвет».

«Великая Война: Ты останешься без головы».

«Мои сапоги созданы для того, чтобы топтать твою задницу».

Сколько игроков нападут на нее? На Нокса? По меньшей мере трое бессмертных заявили о своем желании покончить с ее мужчиной первыми. Что, если Вейл нечаянно его отвлечет?

«Не могу позволить себе отвлечь его».

— Три, — сказал Нокс.

Окей. Рвота была не вероятностью, а приближающимся фактом. «Держи себя в руках». Дрожь усилилась и собралась в ее суставах. Хотя она хотела казаться сильной и уверенной в себе, возможно, ей придется довольствоваться тем, что имеет.

Неужели это ее последний день на земле? День крови, боли и неудач?

— Две минуты.

Глубокий вдох, выдох. Несмотря ни на что, она выложится на все сто. Она не будет сворачиваться в клубок и плакать, пока все не закончится, и без колебаний сделает то, что нужно.

Вейл изучала расположение каждого игрока, мысленно прокладывая путь к Кольту, и в голове у нее складывалась трехмерная карта. Четыре шага вперед, уклонение влево, еще три шага, сдвиг вправо, еще четыре шага, контакт.

И Бейн… Она не могла напасть на Бейна и Кольта одновременно, так же как Нокс не мог атаковать Каррика и Кольта. И так же, как Нокс, она должна сделать выбор. Кольт победил. В любом случае, она не была уверена, что ее меч подействует на человека-зверя. В следующий раз, однако, она будет стоять рядом с Бейном во время переклички. И предварительно пропитает свой клинок земными токсинами.

Но сначала она должна выжить.

Нокс наклонил голову и хрустнул костями.

— Одна минута.

Она начала задыхаться.

— Пятьдесят девять секунд. Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь.

Пока он тихо считал, ее дрожь усилилась.

— Сорок три. Сорок два.

Лучшая подбадривающая речь, которую она могла сейчас произнести: «Не умирай».

— Двадцать девять. Двадцать восемь.

Наблюдатель поднял косу и, словно призрак, поплыл прочь от участников битвы. Он отошел в сторону. Колени Вейл подогнулись. Ее легкие сжались, что затруднило дыхание.

— Двенадцать. Одиннадцать. Десять.

«Беги! Беги! Пока не стало слишком поздно».

«Нет. Тебе нужен Кольт».

— Три. Два.

Один.

— Хорошей битвы, — сказал Семерка.

Раздался свист. По поляне пронеслись ураганы силы, излучающие грубую агрессию, но ни один из ее противников не отреагировал.

Это было затишье перед бурей.

Затем, не отрывая взгляда от Эмберель, Нокс сжал в руке револьвер и…

Ого! В последнюю секунду он изменил положение и выстрелил в Эрика шесть раз. Дикий поступок. Беспощадный. Нокс ударил викинга по глазам, носу и горлу, а затем всадил две пули в сердце. Эрик рухнул на землю, но не умер.

Внезапно ночь пронзили боевые кличи. Топот шагов, стук тел друг о друга и звон металла о металл.

Действительно, хорошей битвы.

Глава 26

Мученические хрипы, стоны и яростные крики. Кругом хаос. Разорванная кожа и мышцы. Сочащаяся кровь, и не вся она была красной. Разные виды имели разный состав тканей тела.

Адонис со смехом пробирался сквозь толпу.

Нокс боролся с желанием последовать за ним и захватить Рог Призыва, как и приказал ему Ансель, при первой же возможности. Это была не та «возможность», поскольку ему было необходимо сосредоточиться на чем-то другом.

«Игра будет долгой».

— Гремлинов только что намочили, — сказала Вейл, когда Нокс ударил мужчину, пытавшегося добраться до нее.

Смысл фразы не имеет значения. Он прицелился в Кольта, который застрял на поляне.

{Убей девушку, иди за ботами}

Проигнорировав свой айер, Нокс укрыл себя и Вейл тенями, убедившись, что темнота больше ее не ослепляет. Если бы она могла активировать линзы Шайло, он бы полностью ее спрятал. Но у нее нет такой возможности, поэтому он не мог этого сделать.

Страх за нее вызвал в нем возмущение, сжигая его разум. Мысли разбегались, желание наказать воинов, угрожавших ее благополучию, было почти непреодолимым.

Не сводя глаз с Бейна и Зиона, чтобы они не погнались за его женщиной, Нокс двинулся вперед. Вейл прижималась к нему спиной и не отставала, охраняя его так же, как он охранял ее. Он хотел бы большего запаса времени для ее обучения, чтобы она научилась контролировать свои способности без лишних усилий. Больше всего он желал увести ее в безопасное место и вернуться, чтобы сражаться в одиночку.

Выстрелы неподалеку… в горах? Он развернулся, загораживая своим телом Вейл, просто на всякий случай. Хорошее решение. Пуля пронзила его грудь, обжигая, как огонь.

— Нокс! — Она прижала руку к ранению, останавливая поток крови. — Может, нам лучше уйти?

«Не обращай внимания на боль».

— Я в порядке. — Снова начав двигаться с Вейл за спиной, он заменил свое оружие мечом, который выиграл у викинга столетия назад, и крючковатым кинжалом.

Кольт медленно приблизился к Рашу и Адонису, которые оберегали поверженного землянина. Эрик еще не оправился от пуль с шипами.

— Если сможешь, — сказал он, — отруби Эрику ноги.

У них была минута, может быть, две, прежде чем они потеряют свое тактическое преимущество.

— С этим придется подождать. Петра и Ронан на шесть часов. — Вейл ахнула. — Его меч…

— Отвернись. — Нокс оглянулся через плечо и увидел, что меч Солорианина засветился. Линзы Шайло спасли его от временной слепоты, но Вейл бы так не повезло.

Ронана нужно было остановить. В противном случае он мог нанести удар, пока Нокс и Вейл занимались Кольтом.

Очень хорошо. Нокс сгруппировался, готовясь к прыжку.

Появился Зион, ударив Ронана кулаком в грудь. Солорианин упал, меч потускнел.

С криком потрясения Петра воткнула свое оружие в лед, и прямо перед Ронаном выросла башня. Следующий удар Зиона разнес преграду на тысячи мелких осколков.

{Устрани его}

— Всегда, пожалуйста, — рявкнул ему Зион, прежде чем прыгнуть на Бейна, который решил на этот раз не сидеть в стороне.

Удивленный стон заставил Нокса повернуться и напрячься. Вейл сцепилась с Пайком всмертельном танце. Она наносила больше ударов, чем опытный воин, быстро перемещаясь. Ее движения были текучими, как вода.

Тени Нокса преследовали ее, пытаясь прикрыть, но им это не удалось. Но и Пайк не мог ее выследить. Всплыли воспоминания Рейнджера?

Когда к драке присоединились другие воины, Нокс оттолкнул их теневым вихрем. То же самое он сделал и с Пайком, который отшатнулся назад. Вейл ударила ублюдка еще раз, пронзив его торс и вывернув лезвие. Было ясно, что яда не осталось, когда Пайк бросил свое оружие, но остался стоять.

Пыхтя и отдуваясь, она подняла меч. Нокс узнал маниакальный блеск в ее глазах. Она была поймана в ловушку жаждой крови, глубоко укоренившейся потребностью спасти себя от будущих нападений.

{Пусть она продолжает. Когда поток воспоминаний обездвижит ее, покончи с ней}

Нокс оскалился. Засунув кинжал в ножны, и достав револьвер, он выстрелил Пайку в колени. Меч Вейл рассек воздух, давая ему немного времени.

Зарычав, она последовала за мужчиной на землю.

— Нет! — Нокс нырнул за ней. Слишком поздно. Лезвие…

Остановилось в воздухе, блокированное молотом Болда. Крича в агонии, Вейл рухнула на землю. Вибрация от удара молота только что раздробила каждую косточку в ее теле.

С диким ревом Нокс выпустил в Болда несколько пуль. Две из них попали ему в плечо, и он полетел на Эмберель.

Его привлекло движение с другой стороны. Он обернулся. Светящийся хлыст обвил его запястье, электрические импульсы охватили его с головы до ног в считанные секунды. Мышцы сокращались, пока он не потерял контроль над своими конечностями, но сделал все возможное, чтобы выстрелить в Торна, владельца хлыста.

Он не смог прицелиться, поэтому старания были напрасными. Торн уклонился. Хорошие новости? Эмберель получила пулю в бедро, а Свейни из Фростлэнда в живот. Он убьет любого, кто станет угрожать Вейл.

Щелк, щелк. Кончились патроны.

Ноксу нужно было снова вложить револьвер в кобуру. «Давай. Шевелись!» Несмотря на то, что он боролся изо всех сил, но оставался в прежнем положении: сгорбленным и со стиснутыми зубами, сквозь него проходили электрические разряды.

Самодовольно ухмыльнувшись, Торн подошел ближе. Затем остановился и закричал, когда пламя охватило его ботинки.

Нокс проследил взглядом за линией огня и увидел Вейл на другом конце. Она все еще лежала ничком, испытывая боль, с вытянутой рукой.

Если только ее жизнь не была в опасности, она не должна была раскрывать свою способность создавать огонь. Тем не менее, она это сделала, ставя себя в невыгодное положение, чтобы спасти Нокса.

Эта женщина… она была настоящим союзником, как и Шайло. Нокс не совершит с ней такой же ошибки, не накажет ее за доброе дело.

Наконец светящийся хлыст сорвался с его запястья, положив конец его электрификации. Торн был слишком занят сражением с пламенем, чтобы обращать на это внимание.

Раздалась еще одна серия выстрелов.

Боль взорвалась в плече, пуля крупного калибра пробила мышцы и кости.

Он был не единственным, кого подстрелили. Бейн и Зион тоже упали, кровь хлынула из новых ран.

Нокс продвинулся вперед, убирая револьвер в кобуру и хватаясь за лук. Он посмотрел вверх и был ошеломлен, увидев бесчисленное множество людей, притаившихся на вершине горы с винтовками дальнего действия в руках. Армия, призванная Адонисом? Или воплощенная в жизнь угроза Эрика?

Возможно, все вместе.

Нокс создал смерч из теней вокруг Вейл, затем вокруг себя, не давая никому приблизиться к ним, пока готовил Кровожадную. Затем он убрал ветра и выпустил стрелу. Первая жертва упала со скалы, остальные быстро последовали за ней.

Поднялись крики. Мужчины разбежались в разные стороны.

Позволив стреле делать свое дело, Нокс шагнул к Вейл, но тут же в ужасе застыл. Каррик стоял позади нее с поднятым мечом, и она понятия не имела об этом.

Уверенный в том, что силовое поле мужчины отбросит его назад при первом же контакте, Нокс перекинул лук через плечо и нырнул на Вейл, откатив ее в сторону. Чудо из чудес, меч Каррика промахнулся мимо них обоих. Они неуклюже поднялись на ноги.

Когда Каррик перегруппировался, с неба, хлопая металлическими крыльями, спикировал Хало из Форэта и поднял Инфернианца в воздух.

«Моя цель. Моя!»

Крылья в полете напоминали вороньи, и каждое обладало способностью отделяться от спины Хало и помогать ему в битве. Вейл будет хорошо смотреться с этими крыльями.

Нокс выследит пару… убьет Каррика и преподнесет ей Хало на блюдечке. Перед глазами замигали звезды, и он замедлил шаг. Его легкие сжались, едва позволив сделать вдох. Он посмотрел вниз. Зазубренный кусок льда пронзил его бок.

Вейл заметила это и без колебаний выдернула ледышку. Выкрикнув какое-то ругательство, он поблагодарил ее.

— Скажи мне, что с тобой все в порядке, — попросила она.

— Будет, — ответил он.

Последовало еще больше выстрелов сверху, еще больше падающих воинов.

Раздался свист. Щит, которым владел Дом, отразил пулю.

«Хочу этот щит».

«Нет-нет. Сосредоточься на плане». Нокс осмотрел местность. Каррика нигде не было видно. Хало оставался в воздухе, стреляя из полуавтомата по людям в горах. Слева было болото, а справа — несколько ледяных башен, каждая из которых была создана Петрой.

Кольт ускользнул с поляны. Он убегал, чтобы вскоре исчезнуть еще на месяц.

— Сюда. — Нокс бросился в погоню, Вейл не отставала.

Но через несколько секунд ледяная башня выросла между ними, разделяя их. Он знал, кого винить.

— Петра! — Он выкрикнул ее имя, как гнусное проклятие. Сквозь лед башни он видел, как она атаковала Вейл.

Он ринулся вперед, используя свое тело как отбойный молоток, чтобы пробить лед… «Не успеваешь до нее добраться, торопись, торопись». Когда ледяные осколки посыпались дождем, Бейн появился из ниоткуда и оцарапал когтями бок Нокса. Кожа и мышцы не выдержали, обнажив ребра.

Тело скрутило от невероятной боли, затуманивающей зрение. Кровь полилась из порезов. Он упал на землю с полной уверенностью, что у него лопнула селезенка.

Вейл стремительно обогнула башню, оказавшись позади Бейна прежде, чем тот успел нанести еще один удар, и вонзила острие своего меча ему в спину. И быстро выдернула. Он упал, временно парализованный.

— Спасибо. — Вдох, выдох. Нокс с трудом поднялся на ноги, держа в руке собственный меч.

— Всегда, пожалуйста. А теперь сделай нам обоим одолжение и убей человека-зверя.

— С радостью.

Но у Зиона были другие планы. Он бросился на Бейна, и двое мужчин откатились на безопасное расстояние, прежде чем встать и начать битву.

Теперь совместная работа? Внутри поднялось разочарование.

Хлоп, хлоп, хлоп. Еще одна пуля пробила плечо Нокса, и он вновь выругался.

Больше никаких отвлечений.

Дыша, несмотря на новую волну боли, он осмотрел местность, разыскивая Кольта. Там. Мужчина рухнул на приличном расстоянии, под ним растекалась темно-красная лужа. Мертв?

Хало спустился с неба, и одно из его металлических крыльев изогнулось под странным углом.

Адонис и Раш подхватили Эрика, действуя как костыли, когда тащили его прочь. Кто-то внял совету Нокса и отрубил викингу ногу. Пока конечность не вырастет снова, Эрик будет уязвим.

Все, кто преследовал эту троицу, были расстреляны людьми на утесе. За пределами зоны боевых действий ледяных башен не было, а значит, негде спрятаться.

Добравшись до Кольта, Адонис отпустил Эрика и рывком поднял второго воина на ноги. Почему бы не убить его, пока у него есть такая возможность? Орфетлиец не присоединился к ним.

Если только они не пришли к соглашению перед битвой и не надеялись сохранить это в тайне? Возможно, они заметили интерес Нокса к мужчине.

Возможно, Эрик сказал правду о своих намерениях.

— Сходи за нашей целью и вернись за мной, — сказал Вейл, с трудом переводя дыхание. — Я разберусь с этим.

Раздался лязг. Она только что отразила удар Свейни.

— Да, Нокс, — ответила Свейни, и ледяные кинжалы выросли из ее ногтей. Разрастаясь, как виноградная лоза. Идеальный антипод огню Вейл. Ее корона выросла в хрустальный череп и теперь скрывала все ее лицо, и этот феномен Нокс не мог объяснить. — Оставь больших девочек поиграть.

Известная как Ледяная королева, она происходила из покрытого инеем мира и расцвела в этих горах. Доказательством стал тот факт, что она заморозила его тени, не давая им приблизиться к ней, и не позволяя защитить Вейл.

Ледяные кинжалы и огненные струи схлестнулись. Кинжалы расплавились, череп последовал их примеру, хотя пламя так и не достигло лица Свейни. Густые клубы черного дыма заставили ее закашляться, но не замедлили.

У Нокса был выбор. Оставить Вейл позади, больше не имея возможности защитить, или позволить их цели сбежать.

{Иди, иди!}

Внутри вспыхнуло отчаяние. Когда дело касалось Вейл, его айеру нельзя было доверять. Но он решил оставить ее позади. Число воинов значительно уменьшилось, и она продемонстрировала навыки, которых он не ожидал. Она победит.

Лучше бы ей победить. Мысль о том, чтобы потерять ее…

Он снова выхватил револьвер, прицелился в Свейни и нажал на спусковой крючок. Когда она упала, он бросился вслед за убегающими воинами. Зион и Дом также кинулись за убегающими воинами, щит Дома делал свое дело, расширяясь, чтобы отражать пули.

Хлоп… хлоп.

По крайней мере, выстрелы раздавались реже, Кровожадная делала свое дело, заставляя стрелков бежать, пока поражала очередную цель.

Нокс заработал руками и ногами быстрее, набирая скорость, прежде чем упасть на колени. Он заскользил по льду и намеренно врезался в Зиона, а затем в Дома, рубя одного за другим мечом, который он выиграл у Ксандра из Ауетта… наносимые им раны заживали дольше.

Как только Нокс миновал ревущую пару, он перекатился, вскочил на ноги и снова побежал.

Единственное, что он ненавидел больше, чем врага за спиной — это двух врагов за спиной. Тут уж ничего не поделаешь. Он сгустил свои тени, не давая ни одному из мужчин схватить его, прицелиться и выстрелить.

Раш замедлил шаг.

Адонис споткнулся, но с помощью Кольта вскочил на ноги.

Уже близко… Если бы он мог убрать Кольта и Эрика… нет, он должен был оставить Эрика Вейл, чтобы она могла впитать его воспоминания.

Она также получит силу, способную уничтожить тени Нокса, и поставит его в невыгодное положение.

Он проглотил все эмоции, которые выплеснулись наружу. Ярость или согласие, он не был уверен, что именно.

Эрик и Раш повернули налево, а Адонис и Кольт направо, разделив свои силы. Нокс должен был сделать выбор. Долгая игра с партнером или немедленное удовлетворение от кончины Эрика?

Земля задрожала, едва не опрокинув его. Без сомнения это Зион только что пробил лед, и трещина расползлась, образовав провал между ног Нокса. Он нырнул в сторону, едва избежав падения в пропасть.

Пока его тащили прочь, Эрик вытянул руку и поднял жезл. Прогремел гром, и в небе сверкнула молния. Темные грозовые тучи надвигались, скрывая светящиеся полосы зеленого и пурпурного. Полил дождь, и пошел град размером с кулак.

Нокс решился и направился прямо к Кольту. Выбор сделан. Долгая игра.

Раш побежал сквозь дождь, выпустив три стрелы. По одному в каждое плечо Нокса, плюс в его грудную клетку. Мучительные движения — рвутся мышцы, трещат кости — он споткнулся и замедлил шаг, но не остановился. Ближе…

Они врезались друг в друга и покатились по земле, сплетя конечности. Удар вонзил стрелы глубже, затем, наконец, вытолкнул их наружу.

Они наносили удары руками и локтями. Выворачивали ноги. Бились кинжалами.

Стреляли.

Мозг Нокса стукнулся о череп, и воздух вылетел из легких. Град вырос до размеров шлакоблока, и осколок врезался в его лодыжку, размолов кости в пыль.

Менее крепкий мужчина уже бы начал хромать. Он же продолжал сражаться, убрав револьвер в кобуру, чтобы наполнить барабан.

Распластавшись на спине, Нокс ударил Раша здоровой ногой в грудь и выстрелил. Мужчина отлетел назад, его сердце было разорвано шестью пулями.

Нокс убрал револьвер в кобуру, чувствуя головокружение. «Не могу остановиться». Чтобы совершить официальное убийство, он должен был отрубить голову или вырвать сердце Раша.

«Скорее, скорее». Мужчина приходил в себя. Нокс приготовился ударить в незащищенное место на его шеи.

Распахнув глаза, Раш блокировал удар.

Снова выстрелы. Это Дом начал нападение. Одна из коленных чашечек Нокса раздробилась. Какая боль! Но он готовился к такому, присвистнул и поднял свободную руку. Кровожадная вернулась к нему. Он поймал ее, натянул тетиву и прицелился. Самая большая угроза на данный момент? Раш.

{Опасность приближается сзади}

Слишком поздно. Раздалась последняя волна выстрелов, жгучая боль разорвала затылок, остальная часть тела онемела. Пуля только что пробила ему спинной мозг.

Потеряв контроль над конечностями, Нокс уткнулся лицом в лед. Он боролся, но остался лежать ничком. Попытался вздохнуть, но не смог. Темнота наступала, и впервые он не мог использовать это в своих интересах.

Он изо всех сил старался оставаться в сознании. Если задремлет, то умрет.

Великий Нокс из Ивилэнда лежит беспомощный на поле боя? Никогда!

Кольт упал в нескольких футах от него. Зион тоже, хотя и контролировал свои действия. Тэйверианец ударил его кулаком в горло, вырвав трахею, как военный трофей.

Нокс, наконец, потерял сознание, но одна мысль осталась на переднем плане его сознания. «Я буду скучать по Вейл».

Глава 27

Усталость навалилась на Вейл, ее мышцы дрожали. Пот бисеринками выступил на ее коже и застыл. Изнеможение преследовало ее. Открыв в себе новый источник силы, она поборола слабость и, собрав волю в кулак, боролась на полную катушку, ничем не сдерживаемая. «Не обращай внимания на кровь и внутренности».

Благодаря навыкам Селесты и Рейнджера, ей удалось преуспеть в самой жестокой битве в ее жизни. Каждый раз, когда кто-то бросал ей вызов, срабатывал инстинкт, и Вейл знала, что делать. И она не могла забыть те моменты, когда Нокс вмешивался, чтобы помочь.

То, как он сражался… Злобный, совершенно беспощадный. Он вырывал глаза и жизненно важные органы, а крики противников только подбадривали его.

До того, как Вейл присоединилась к Великой Войне, такое ужасное зрелище испугало бы ее. Черт возьми, всего несколько недель назад это зрелище испугало ее. Сегодня? Она чувствовала себя странно спокойной.

А потом случилось самое худшее. Ее могучий, казалось бы, непобедимый воин рухнул и остался лежать.

— Нет! — Забыв о сопернице, Вейл бросилась вперед, отчаянно пытаясь добраться до своего мужчины.

Эмберель возникла перед ней. Отбить удар. Сделать выпад.

Тьфу! Вейл нужно ускорить этот бой, чтобы защитить Нокса. Прежде адреналин превращал ее кровь в топливо, создавая потоки огня. На этот раз кончики ее пальцев… были холодными. Была ли ее зажигалка на перезарядке? Или Вейл потратила все горючее до последней капли?

Не желая тратить на это время, Вейл проскользнула слева от женщины и ударила ее локтем в высокую скулу. Красавица с великолепными белоснежными волосами упала на колени, но быстро вскочила и подняла меч для очередного опасного удара.

— Он предаст тебя, — проскрежетала Эмберель. — Помогать ему глупо.

«Не обращай внимания на ее слова». И снова она парировала удар.

Светящийся хлыст обвился вокруг запястья Вейл, электрические импульсы пронзили ее руку, останавливая холод. Крик застрял у нее в горле, мышцы челюсти напряглись. Перед глазами все поплыло, но не раньше, чем она увидела владельца кнута. Торн, мужчина со шрамами.

— Прости, милая, — сказал он. — Ничего личного.

Чувствовалось что-то личное. Пульс участился, не давая ей ответить. Еще один слой пота покрыл ее кожу, затрудняя движения. «Железному дровосеку нужно масло».

Ухмыляясь и крутя мечом, Эмберель подошла ближе к Вейл.

— Было приятно познакомиться с тобой. Или нет. — Металл выгнулся дугой в ее сторону…

Посох пронзил спину Вейл и вышел из ее груди, остановив меч Эмберель. До и после удара волны мучительной боли поглотили Вейл.

Удар спас ей жизнь, но в то же время заставил пожалеть, что она не умерла. Кровь булькала в уголках ее рта.

Виновник — Пайк. Тот, чьи глаза закрывала пленка. Отлично! Теперь ей предстояло победить сразу трех бессмертных.

Ее выживание зависело от способности становиться невидимой и неосязаемой. Шило не удалось утаить в мешке, ее таланты раскрылись. И она могла применить способности. Она не была в ледяной гробнице, окруженной металлом или связанной виноградной лозой или веревкой. Только хлыст и кусок дерева. Остановят ли они ее?

Она щелкнула выключателем… подождала… Ничего.

Торн отпустил ее, чтобы поймать Пайка, который выдернул свой посох.

Вейл рухнула на пол. Перед ее глазами замигали звезды. У Вейл была секунда, или две, прежде чем кто-то другой на нее набросится. Она снова щелкнула выключателем… подождала… опять ничего. Черт побери, что за задержка? Электрические импульсы стихли. Ей нужно исчезнуть.

Встала… хорошо. Сделала шаг вперед… отлично. Она ускорилась и вскоре помчалась прочь, безо всякой грации, на дрожащих ногах. Когда она прошла сквозь бойца, то поняла, что все-таки добилась успеха. Вперед, невидимость, вперед! Но в ту же секунду наткнулась на одну из ледяных башен Петра и отскочила назад, вновь став видимой.

Поднялась и побежала. Быстрее. Град закончился, оставив после себя туман. Она перепрыгнула через болотистую яму.

Атака с воздуха… в ее сторону полетел град стрел. Вейл, наконец, покинула поляну. Неужели она уже опоздала? Нигде не было видно ни Эрика, ни Адониса, ни Раша. Кольт лежал на земле, а его голова валялась в нескольких футах от него.

Кто убил?

Зион стоял над Ноксом, сжимая окровавленные кулаки.

— Стой! — крикнула она. — Не делай этого. Пожалуйста.

Здоровяк поднял голову, но посмотрел через ее плечо. Он нахмурился. Неужели за ней гонятся?

Быстрый взгляд назад. Да. Ее преследовал решительный Пайк.

Зион наклонился, чтобы взвалить Нокса на плечо. Планирует отнести его в другое место?

Не останавливаясь, Вейл подняла оружие, которое выронил Нокс. Наконец, она настигла Зиона и попыталась восстановить дыхание.

— Не надо играть против меня. — Он даже не запыхался. — Твоя сестра жива, и я не собираюсь причинять Ноксу никакого вреда. Не сегодня.

Правда? Ложь?

— Докажи, что она жива. Докажи, что ты не желаешь Ноксу зла. Отведи нас в свое убежище.

— Подвергнуть опасности твою сестру? Подвергнуть себя опасности? Никогда.

Да, это был очень рискованный шаг. Пока они оббегали валуны, скользя вниз по склону, она спросила:

— Почему ты помогаешь Ноксу?

— Я думаю, что Эрик может и будет делать все, что он говорил. И считаю, что мы единственные, кто способен его одолеть. Если будем работать вместе.

Тяжелые шаги эхом отдавались позади нее. Она бросила еще один взгляд через плечо и раздраженно вскрикнула. Пайк приближался.

Она не была уверена, что доверяет Зиону, но сейчас у нее не было другого спасательного круга.

— Я подумаю над твоим предложением. После того, как мы доставим Нокса в безопасное место. — Он спас ей жизнь, и она должна вернуть долг.

— Идет, — сказал Зион. — Куда ты хочешь его отнести?

Да. Куда? Если она откроет проход в его бункер, потенциально приведя туда других, он никогда ее не простит. «Думай, думай». О лавандовом поле тоже не могло быть и речи. Туннель под ним был ее убежищем. Только Рейнджер знал об этом, и он был мертв.

Более того, Селеста и Рейнджер устроили там какую-то ловушку. Что-то еще, кроме феромона. Но что именно?

Единственным другим местом, которое она помнила, была пещера в джунглях Амазонки. Место встречи с Гуннаром. Ее могли разрушить до основания?

— Я собираюсь открыть разлом, — сказала она. — Ты бросишь туда Нокса и позаботишься о Пайке. Если ты придешь за нами, я сожгу тебя заживо. Это обещание Валерины с Терры.

Он бросил на нее напряженный взгляд.

— Когда бойцы убивают, то могут активировать оружие жертвы, не более того. Создание огня было врожденной способностью Рейнджера, а не оружием, и все же ты можешь делать то же самое. Интересное развитие событий, не так ли?

— Я не стану ни подтверждать, ни отрицать этого.

Глядя примерно на пятьдесят ярдов вперед, она звякнула своими рифтерами и махнула рукой.

Ландшафт раскололся, в воздухе появилась трещина, обнажив скалистые стены. Никаких признаков людей или животных. Идеально.

Зион швырнул Нокса, как бейсбольный мяч, и сказал:

— Мы еще поболтаем.

Нокс пролетел через расщелину, заскользил по земляном полу и врезался в каменную стену. Вейл последовала за ним внутрь. Держа меч наготове, она развернулась, чтобы никто не осмелился войти.

Зион уже сменил направление движения. Он вступил в бой с Пайком, который парировал не хуже, чем нападал. Кто-то должен был умереть в крови…

Разлом закрылся, сцена битвы исчезла, и колени Вейл подогнулись от облегчения. Оружие выпало из ее дрожащей руки. Но беспокойство затмило облегчение, когда она подползла к Ноксу. Какие травмы он получил? Почему не просыпается?

Вейл нежно погладила его по щеке.

— Проснись ради меня, детка. Дай мне посмотреть на эти синие океанские волны.

Нет ответа. Она оглядела его с ног до головы. Его одежда была порвана и пропитана кровью. С дрожью она нащупала пульс и всхлипнула. Его сердцебиение было медленным и резким, но оно было. Хороший знак, верно?

Или нет.

Один час перетекал в другой, а Нокс оставался неподвижным, как труп. Черт возьми, она должна ему помочь. Но как это сделать? Меч Гуннара обладал целебными свойствами, но имел последствия, о которых она ничего не знала. Что, если она причинит еще больше вреда?

Прошел еще один час. Пульс Нокса стал слабее, и Вейл решила, что у нее нет другого выбора. Она должна была действовать, невзирая на свое невежество.

Дважды проверив, не прячется ли кто поблизости, она открыла проход в его бункер, забрала меч и стремительно вернулась в пещеру. Идеальная синхронизация. Проход закрылся.

Она положила меч на грудь Нокса, подражая тому, что видела во сне. Прошла секунда, казавшаяся вечностью.

Но ничего не произошло.

Нокс должен был сделать что-то, чтобы активировать меч, поскольку он его выиграл. А это означало, что она не сможет ему помочь.

Прошел еще час без каких-либо улучшений с его стороны, но она не волновалась. Вместо этого на нее снизошло жуткое спокойствие. Или, может быть, шок. Ей казалось, что она только что наблюдала, как опустошительный торнадо вырывает с корнем деревья и разрушает дома кирпич за кирпичом. Это было ужасно испытать, но удивительно выжить. Но теперь, когда буря миновала, и обломки были расчищены, она могла взглянуть на мир свежим взглядом.

Великая Война была ужасна и давала неопровержимые доказательства того, что существовали силы, неподвластные ей. Силы, с которыми Земля не была готова столкнуться. Высший Совет. Наблюдатели. Порталы и разломы. Другие миры. Инопланетные технологии.

Чего бы это ни стоило, Вейл должна была победить. Пришло время основательно поработать. Не как закадычный друг, а как супергерой, за которого она себя выдавала.

Ее взгляд вернулся к лежащему без сознания Ноксу, и дрожь сожаления пробежала по телу. Она в долгу перед ним, поэтому будет охранять его, пока он выздоравливает. И ему лучше вылечиться. После этого она подарит себе ночь с ним, оставит воспоминания на века… а потом попрощается.


* * *

Нокс резко проснулся и выпрямился, его тело было переполнено агрессией. «Убить!»

Потянувшись за кинжалами, он вскочил на ноги. Взгляд его скользнул по просторной пещере с разноцветными залежами железной руды.

Как он сюда попал? Вопрос лучше: почему не умер?

Горячий, влажный воздух содержал металлический привкус, но не чувствовалось никакого электрического заряда. Поблизости не было ни одного воина, и все же он ощутил феромон Вейл.

Пришло осознание — «она спасла мне жизнь». На поле боя она помогала ему, но это другое. Должно быть, Вейл открыла разлом и вытащила его. Что потребовало энергии и времени и подвергло риску ее собственную жизнь.

Неужели она умерла из-за этого… из-за него?

На глаза упала красная пелена. Если кто-то причинил ей боль, этот кто-то умрет.

Тонкие волоски на его затылке встали дыбом, когда он бросился к выходу. Приближался один из воинов…

{Опасность. Убей без пощады}

Вейл влетела в пещеру, вызвав бурю облегчения и желания. Она была жива и здорова.

{Убей ее. Сейчас}

Нокс с вызовом вложил кинжалы в ножны. У айера была одна единственная цель: спасти его жизнь. Если он доверится кому-то еще, даже женщине, которая рисковала своей жизнью ради него, его убьют. Может быть, не сегодня, может быть, не завтра, но скоро.

Ему было все равно.

Он упивался ею, прекрасной искусительницей, перевернувшей его мир. Она выглядела хрупкой, но крепкой, в черной майке, рваных синих штанах и армейских ботинках со стальными носками.

Без малейшего труда Нокс дошел до полного возбуждения. Он хотел эту женщину больше, чем… что-либо.

Осознание этого было поразительным, но верным. В этот момент он увидел в ней то, чем она была — призом, за который стоило умереть.

Он должен быть осторожен, должен оставаться начеку, но он не бросит ее.

— Нокс! — Она завизжала от счастья. Впервые для него. Большинство людей выкрикивали его имя в страхе или с враждебностью. Бросившись в его распростертые объятия, она сказала:

— Мой спящий красавец проснулся.

Он крепко обнял ее, положив одну руку ей на затылок, а другую на задницу. Похоть казалась живым существом внутри него, заполняя его, достигая всех скрытых уголков и трещин.

Потеряв контроль над собой, он прижался губами к ее губам и погрузил язык ей в рот. Он целовал ее жестко и быстро. Дрожа. Сгорая. Замедляясь. Пробуя на вкус.

У него был выбор. Взять ее здесь, в этой пещере, подвергнув опасности ее жизнь, или остановиться и утащить обратно в свой бункер, где они могли бы спокойно продолжить.

Никакого риска. Со стоном он оторвался от нее.

— Как долго я был в отключке?

— Вечность. — Она играла с кончиками его волос, ее горячий золотисто-зеленый взгляд был прикован к его губам. — Ладно, ладно. Всего несколько дней. Давай отпразднуем это еще одним поцелуем.

Дней?

— Что это за место?

— Пещера в джунглях Амазонки. Мне пришлось оставить тебя здесь, уходя по делам, но перед этим я размазала по тебе свою кровь, чтобы окутать тебя своим запахом. Умно, да? Я вспомнила, как Селеста превратила лавандовое поле в зону полной похоти. Если бы тебя нашел кто-то из воинов, они бы скорее переломали тебе кости, чем отрубили голову. Не благодари. И представь! Я вернулась к ледяным горам, надеясь взглянуть на наших убитых стрелков, но их тела давно исчезли.

Он весь напрягся.

— Ты должна быть осторожнее. Вдруг кто-то устроил бы засаду?

— Я бы надрала им задницу. — Она погладила его по щеке, мол, ну разве ты не прелесть, и продолжила болтать. — Я стащила эту одежду из деревянной хижины, принадлежащей Эрику. Место, где жила до того, как наткнулась на твою тюрьму. Я надеялась поймать его, когда он ослабеет после ампутации ноги, но не тут-то было. Я вернулась и осмотрела окрестности на случай, если кто-то прокрался сюда, пока меня не было. Но, может, поговорим об остальном позже? — Румянец на ее щеках стал еще ярче. — На случай, если я не совсем ясно выразилась, я хочу немедленно заняться с тобой сексом.

Он становился все тверже. У них была тысяча дел, которые нужно обсудить, решить, и сиюминутное удовольствие никогда не будет важнее войны. Но он не собирался больше отрицать их притяжение.

Один из них мог погибнуть во время собрания. Время было ограничено и бесценно. Ему надоело откладывать свое счастье. Особенно сейчас, когда Вейл смотрела на него с такой тоской, как будто он был не просто достаточно хорош, а слишком великолепен.

— Я хочу быть с тобой, Вейл. И принимаю твое приглашение заняться сексом. — В конце концов, он бы ее взял, будь проклят этот феромон. — Но не здесь. И не раньше, чем мы примем ванну. Впервые в жизни я не собираюсь покрываться боевой грязью.

Он поставил ее на ноги — несомненно, это была самая трудная задача, которую он когда-либо выполнял — и открыл теневой проход в бункер. Несмотря на рычащие протесты своего айера, он втащил Вейл внутрь.

Нокс понял, что ожидание закрытия разлома было самым трудным. Его женщина была там, где он хотел, но он все еще не мог действовать.

Как только они оказались запечатанными внутри, он поднял ее и бросил в бассейн. Она всплыла, смеясь, но замолчала, когда он разделся, развлечение не шло ни в какое сравнение с разрушительной силой их желания.

Испорченная рубашка исчезла. Пряжка ремня упала. Сапоги слетели. Штаны сняты. Она следила за каждым его движением, словно загипнотизированная. Когда он сжал свою жесткую длину, дрожь каскадом прокатилась по ней, посылая рябь по воде.

— Ты приучаешь меня возбуждаться всякий раз, когда я только подумаю о том, чтобы принять ванну, — сказала она ему, и в воздухе повеяло ее сладким ароматом.

— Что я могу сказать, Вейл? Мне нравится, когда ты мокрая.

Удерживая его взгляд, она сняла промокшую рубашку и отбросила ее в сторону. Ее брюки — точнее джинсы, по словам переводчика — постигла та же судьба, затем нижнее белье, оставив ее восхитительно обнаженной.

Он медленно вошел в воду. Ее довольное мурлыканье ласкало его слух, как песня сирены. По сравнению с обжигающей температурой его кожи, жидкость была похожа на лед. Он окунулся раз, другой, смывая следы войны, прежде чем двинуться к импровизированному водопаду, где запрокинул голову и сделал глоток воды, чтобы очистить рот.

— Твой контроль над феромоном улучшился, — сказал он, впечатленный.

— Мой контроль почти уничтожен, — призналась она, — но я определенно преуспела. Способности Селесты…

— Твои способности, а не Селесты.

— Мои, — кивнула она. — Я буду держать аромат на коротком поводке так долго, как смогу, так что тебе не придется беспокоиться.

— Я не уверен в том, что меня еще волнует, откуда берется это желание.

Ее едва уловимый сочный аромат стал намного интенсивней. Нокс глубоко вдохнул, не в силах остановиться, и насладился запахом. Он скучал по этому.

Жасмин и темные специи наполнили его клетки, так что он больше не был просто Ноксом из Ивилэнда. Он был Ноксом, мужчиной Вейл, и радовался этому.

Новые приливы удовольствия обострили его чувства. Внезапно он ощутил каждую капельку воды, омывающую каждый мускул, ощутил удар кислорода по своим порам, услышал прерывистое дыхание Вейл.

Потребность управляла им. Ему нужно было заполучить ее в свою постель, целовать и пробовать на вкус каждый дюйм ее тела, погрузиться в нее, стать единым существом с одной целью — достичь оргазма.

«Нуждаюсь в ней».

Он использовал свои тени, чтобы вытащить ее из воды.

— Я парю! — Темнота пронесла ее через бункер, вызвав у нее легкие вздохи восторга. — Нокс, это невероятно.

Она была невероятна, и он не собирался больше держать свои руки подальше. Нокс вылез из воды и направился к своей жертве…

Тени опустили ее на матрас и исчезли.

Волосы Вейл рассыпались по подушкам, белые пряди переплелись с черными, создавая великолепное слияние света и тени.

Он пожирал взглядом ее тело. Ее розовые соски напряглись для него. Плоская поверхность ее живота задрожала. Когда он заметил небольшой треугольник завитков между ее длинными стройными ногами, у него чуть не потекли слюнки.

Он поставил одно колено на кровать, потом другое и пополз вверх по ее прекрасному телу. Она приветствовала его, такая же страстная и дразнящая, как всегда, создавая для него эротическую колыбель. Горячая, влажная кожа прижималась к горячей, влажной коже. Мужчина и женщина. Он застонал. У нее перехватило дыхание.

Мягко и податливо прижавшись к нему, она обвила руками его шею, словно боялась, что он уйдет. Как будто он был достаточно силен для такого подвига.

— Тебя так приятно ощущать, — сказала она, ее дыхание становилось все более прерывистым. — Мне нужно больше.

— Больше. Да. — Для него она ощущалась как… сама жизнь. Как все, чего он когда-либо хотел или в чем нуждался. Словно Вейл была создана только для него. Приз, который можно смаковать, сокровище, которым можно наслаждаться. — Нет женщины прекраснее тебя. Я никогда не хотел никого так отчаянно.

Глаза, обрамленные самыми густыми и черными ресницами, которые он когда-либо видел, расширились. С голодным выражением лица она обхватила его подбородок, провела большими пальцами по щетине и потерлась коленями о его тело, ее пятки скользнули по его икрам.

— Я влюблена в эти слова, — сказала она и перевела взгляд на его губы, проводя пальцем по их краям, — но хочу, чтобы ты перестал говорить и снова начал целовать. Всегда заканчивай то, что начал.

Побежденный Нокс притянул ее лицо ближе к своему медленно, невыносимо медленно, позволяя предвкушению расти, и гореть в них обоих. Его хватка была слишком крепкой, он знал это, знал, что ему нужно ее ослабить, прежде чем он поранит нежную плоть Вейл. Но она издала прерывистый стон, который сочился от удовольствия, и он возбудился, крепче ее сжимая.

Их губы встретились. Между ними пробежал электрический разряд, мощный и неоспоримый. Темное первобытное желание, завладевшее ею, перекинулось на него. Затем. Всего за секунду. Нокс осознал еще одну поразительную истину. Если бы ему пришлось тренироваться с Анселем еще пятьсот лет, если бы ему пришлось выиграть еще тысячу Великих Войн, если бы ему пришлось убить еще миллион воинов просто для того, чтобы быть здесь с Вейл и пережить больше таких моментов, как этот, он бы сделал это.

— Не останавливайся, — выдохнула она. — Что бы ты ни делал, не останавливайся.

— Я никогда не остановлюсь.

Глава 28

Связь. Что-то такое, что Вейл хотела бы разделить с мужчиной, но чего у нее никогда не было. Она также жаждала обожания. Восхищения и комфорта. Партнера, который делится хорошим, плохим и даже уродливым. Принятия. Она мечтала о спутнике, который будет рядом с ней, несмотря ни на что. Нокс был большим риском, чем большинство, но здесь, сейчас, он заставил ее почувствовать все, что она когда-либо хотела, и даже больше.

С возрастающей интенсивностью он дразнил ее быстрыми щелчками и облизываниями своего языка. Вскоре она обезумела, опьянев от аромата медового виски. Затем он стал сосать сильнее, покусывать, дразнить, и она загорелась горячее, так нуждаясь в нем.

Ее запах сливался с его, как феромон сливался с лавандой, становясь их ароматом. Сладкий и порочный, восхитительно пьянящий.

Несколько раз он поднимал голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз с осязаемой тоской во взгляде, как будто хотел убедиться, что она здесь и реальна, и принадлежит ему. Этот взгляд вызывал большее привыкание, чем любой наркотик.

Он вызывал зависимость. Вейл жаждала каждый дюйм его тела… все мышцы, каждый клочок волос на широкой груди. Темная линия, которая вела к его пупку, и даже ниже, прокладывала путь к его члену. Настоящий победитель.

Физически, никто другой с ним не сравнится.

Прежде чем закончится ночь, она получит этот член в рот.

Нокс станет ее ужином.

Но ее желание к нему основывалось не только на внешности и всем этом мужском совершенстве. Она ценила его хитрый ум, восхищалась его остроумием и мрачным чувством юмора, тем, что он разделял с ней и только с ней. Когда он чего-то хотел, то боролся за это. Ничто не могло повлиять на него.

Отчаянно нуждаясь в нем, она одной рукой погладила его волевой подбородок, а другой схватила за волосы и вонзила ногти ему в кожу. Каждый его неглубокий, хриплый вдох сводил ее с ума, а каждый выдох согревал кожу.

Он поцеловал ее в подбородок и прикусил мочку уха, отчего она вся покрылась мурашками. Гусиная кожа, которую Нокс облизнул языком. Когда она начала извиваться, он переключил свое внимание на ее грудь.

Он всосал один сосок и ущипнул за другой, и эти два ощущения, одно — благоговейное, другое — дикое, сводили ее с ума.

— Нокс, — сказала она, и его имя прозвучало мольбой из глубин ее души. — Пожалуйста.

— Моей Вейл нужно больше? — Он встал на колени и расположил Вейл так, чтобы ее попка оказалась у него на бедрах. Напрягая бицепсы, он положил руки ей на колени, чтобы раздвинуть их еще шире.

Вейл задержала дыхание, когда холодный воздух коснулся разгоряченной плоти.

— Да, да. Больше.

Его пристальный взгляд пожирал ее по одному кусочку за раз. Если быть честным, то она тоже не могла насмотреться. Его темные волосы все еще были влажными после ванны и сексуально взъерошены. Напряжение исказило каждую черточку его лица, свидетельствуя о неистовом желании. «Для меня, только для меня».

— Вот это, — сказал он, обхватив пальцами основание своего члена и погладив его несколько раз, — все твое.

Капелька влаги выступила из головки.

— Я хочу его, дай мне. — Она представила, как сосет его и прикусила нижнюю губу. Уже скоро! Но сначала о главном. Она должна была соединиться с ним, пока он не передумал. — Презерватив, — сказала она. — Нам нужен презерватив.

— Нет необходимости. Бессмертные невосприимчивы к болезням, и я не могу сделать тебе ребенка.

Подождите.

— Никогда? — выпалила она и тут же съежилась. Случайная интрижка не должна приводить к созданию семьи в будущем. Нокс не предлагал ей никаких обязательств, он не мог этого сделать, и она тоже не могла ничего ему предложить.

Ох! Вейл понятия не имела о том, что между ними сейчас и что будет дальше, только знала, что жаждет его. Времени было мало, и не только из-за войны. Она собиралась уйти от него, но сейчас ей надоело сопротивляться притяжению между ними. В этот момент они были вместе, и этого было достаточно.

Она прочистила горло.

— Позволь мне перефразировать. Как можно предотвратить беременность без презерватива?

Он дразнил ее внутреннюю поверхность бедер кончиками пальцев, вырвав из нее неровный стон. Эти кончики пальцев прошлись по влажному теплу между ее ног, затем остановились, чтобы обвести ее пупок, как будто… нет, конечно же, нет. Но… может быть? Как будто он представлял ее беременной его ребенком… и ему это нравилось.

— Во время моей третьей Великой Войны я завоевал волшебный мир. Находясь там, купил себе зелье. Пока я не приму противоядие, я не смогу сделать беременной ни тебя, ни кого-либо еще.

Так что в один прекрасный день, после окончания этой новой войны, они могли бы…

Нет. Они не могли быть вместе и победить. «Не развивай эту мысль. Ты только испортишь момент».

— Откуда ты знаешь, что твой король еще не дал тебе противоядие? — спросила она.

— Магия становится частью тебя, как и желание. Ты это чувствуешь.

— Как и магия между нами?

Еще более грубым голосом он сказал:

— Ты волшебная. Посмотри на себя. Соски набухли от желания. А здесь… — Радужки его глаз сверкнули синим инферно, ноздри раздулись, челюсти сжались, он провел своими непослушными пальцами вдоль ее сердцевины, задевая маленький комочек нервов. — Такая красивая и розовая. Такая мокрая для своего мужчины.

Ее спина выгнулась, и единственный звук, который она могла издать, — блаженное мяуканье.

— Мой мужчина. Да. — Так оно и было, пока что. Она качнула бедрами, нетерпеливо и отчаянно, желая хоть как-то избавиться от нарастающего внутри давления. — Прикоснись ко мне.

— Вот так?

Мучительно медленно он погрузил палец глубоко в ее лоно.

«Недостаточно».

— Ты должен войти в меня.

— Пока нет. Я собираюсь насладиться этим.

А что, если он передумает?

— Я не передумаю, — сказал он ей, и она поняла, что произнесла эту мысль вслух. — Мы собираемся быть вместе. Ничто нас не остановит. — Он двигал своим великолепным пальцем туда-сюда. Вход и выход.

— Мне нравится, как ты принимаешь меня внутри, такая горячая и влажная, такая тугая, как будто хочешь обнять и никогда не отпускать.

Она почти не узнала его голос. Низкий и хрипловатый тлел от чувства собственничества.

При своем следующем проникновении он добавил второй палец, растягивая ее, и тем самым возбуждая еще сильнее. Когда она вцепилась в простыни, извиваясь от удовольствия, тепло собралось в кончиках ее пальцев точно так же, как это было на поле боя.

Когда Нокс провел большим пальцем вокруг эпицентра ее желания, крошечные огоньки вспыхнули над ее ногтями. Нет, нет, нет. Она должна контролировать эту способность. Если она подожжет его бункер, любовные ласки прекратятся.

Если она причинит ему боль, то никогда себе этого не простит.

— Слишком много? — спросил он. Он не стал дожидаться ответа. Безжалостный мужчина присоединил третий палец.

Пламя усилилось…

— Сила Рейнджера.

— Твоя сила. Никогда не забывай об этом. Ты заслужила ее на поле боя. — Его глаза потемнели до ошеломляющего кобальта, страсть и гордость скрывались в их глубине. — Зачем этого бояться?

Он был прав. Рейнджер напал на них, и она отрубила ему голову. Способность разжигать огонь принадлежала ей. Если она что-то подожгла, значит, так тому и быть.

— Я больше не буду этого бояться. Пламя можно погасить водой, — сказала она.

Наклонившись, он потерся носом о ее нос и сказал:

— Кроме того, что бушует во мне.

Улыбка расцвела на ее лице, что-то щелкнуло в сердце, пламя на кончиках пальцев погасло. Ей больше не нужно было бороться за контроль, она теперь просто им обладала.

— Вот это моя прекрасная девочка. — Нокс снова внимательно посмотрел на нее, как будто никогда не видел ничего прекраснее. Он прерывисто дышал. — А теперь я вознагражу тебя. Скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю это. Ничто не запрещено.

— Я хочу… — Одно желание было более ярким, чем другие. То, которое она желала, казалось, всю жизнь. То, что она могла бы получить, не боясь дальнейшего. Он же обещал. — Я хочу попробовать каждый дюйм твоего тела.

Его глаза расширились, а зрачки вспыхнули и замерцали. Он молниеносно сменил положение, расположив еесверху.

— Такая желанная. — Ее наполнила женская сила, и это было восхитительно. Каким бы сильным и грозным он ни выглядел, она была сильнее, по крайней мере, в этом. Он был как пластилин в ее руках.

Когда она поцеловала его мускулистую грудь, Нокс застонал.

— Отчаянно нуждаюсь в тебе, — прохрипел он. Запустив руки ей в волосы, он двигал бедрами, снова и снова терся членом об ее живот, возбуждая ее все сильнее.

Она провела языком по одному соску, потом по другому. Проложила дорожку поцелуев к его пупку.

Он застонал:

— Твоя награда — это моя сбывшаяся мечта. Никогда этого не было… но я всегда желал.

Она будет первой, кто доставит ему такое удовольствие? Вейл опустилась ниже, смакуя его великолепное тело, затем слегка прикусила внутреннюю сторону бедра около его члена.

Ниже… Наконец она добралась до объекта своего восхищения. Он замер, словно боясь дышать, чтобы она не передумала.

— Сделай это, — взмолился он. — Я нуждаюсь в этом.

«Да, да. Заставлю его выкрикивать мое имя».

Почти опьяненная смесью желания, силы и торжества, она лизнула кончик его члена, как леденец на палочке.

На этот раз Нокс сжал простыни в кулак. Он выгнул спину и вскрикнул от блаженства. А близка к оргазму оказалась сама Вейл. «Его реакция на каждое мое прикосновение…»

Вейл широко открыла рот, чтобы взять его глубже.

— Ммм. — Такой большой! Он растягивал ее челюсть, пока она не увидела звезды.

— Дай мне свой палец, — грубо приказал он.

Она скользнула ртом вверх и вниз. Затем протянула руку. Он прохрипел:

— Нет. Сначала прикоснись к себе.

Оу. Оу. Она на мгновение прикоснулась к себе, наслаждаясь ощущением Нокса во рту и наполненностью внизу.

— Дай его мне, Вейл. Сейчас же.

Застонав, она протянула палец своему мужчине. Она чувствовала себя опустошенной, пока он не схватил ее палец, не облизал и не пососал его, наслаждаясь каждым дюймом.

Рот скользнул вверх-вниз, ускоряя темп. Вейл приняла его глубже. Еще глубже. Ох уж эти звуки, которые он издавал. Хрипы и стоны. То, как непринужденно он произнес ее имя, не боясь показать, насколько ему нравится ее действия.

— Я собираюсь… Вейл, если ты не прекратишь, то скоро… — Он едва сдерживался.

Но она не остановилась. Нет, стала сосать быстрее, работая рукой и ртом, сжимая его сильнее, не желая отказываться от своего приза.

— Вейл! — Он кончил, приподняв бедра и упершись пятками в кровать

Когда она полностью опустошила его, он рухнул на кровать. Его глаза были закрыты, дыхание — тяжелым, но он уже снова затвердел, готовый овладеть ею.

Каждый дюйм ее тела горел от желания, и она поползла вверх по его телу… «Еще, нужно еще».

— Надеюсь, я не утомила тебя, — промурлыкала она. — Нам еще многое предстоит сделать.

Его веки распахнулись, сверкающие голубые радужки уставились на нее так, словно она сама создала этот мир или только что стала его центром. Невероятно нежно он провел рукой по ее подбородку, как делал это множество раз в прошлом. Но в сегодняшнем действии было что-то особенное. Что-то… благоговейное.

Затем, резким движением, он обхватил ее бедра, чтобы поменять позу, и навис над ней, одной рукой проникая между ее ног. Она застонала, когда Нокс без всяких предисловий вонзил в нее два пальца, наслаждение сводило ее с ума.

— Тебе нравилось сосать меня, — сказал он с радостью в голосе. — Ты вся влажная.

— Влажная и изнывающая.

Спокойствие улетучилось, выражение лица стало грубым и первобытным, диким и чувственным.

— Это было так… Вейл, у меня нет слов, чтобы выразить всю глубину моего удовлетворения.

Отчаявшись, она обвила руками его шею и прошептала:

— Тогда покажи мне.

— Так и сделаю. Я тебе как следует сейчас покажу.

— Покажи мне жестко, — сказала она. Пожалуйста. — Я хочу чувствовать тебя завтра. — И каждый последующий день.

Склонившись над ней, он провел зубами по ее нижней губе, имитируя ее предыдущие действия, но не был нежен. Это хорошо.

Она подняла голову, чтобы накрыть его губы в яростном поцелуе. Он встретил ее язык своим собственным толчком, беря, требуя большего, забирая все, прежде чем отстраниться.

Тяжело дыша, он обхватил руками ее колени. Каждое движение усиливало ее удовольствие.

— Я собираюсь наполнить тебя прямо сейчас, — прохрипел он. Мышцы на его шее были напряжены. — Ты готова?

— Я…

Его бедра дернулись, совсем чуть-чуть, и его член раздвинул ее внутренние стенки всего на дюйм. Достаточно, чтобы искушать, дразнить и мучить ее.

— Да, — поспешно ответила она. — Да, да, тысячу раз да.

Но Нокс не вошел дальше.

— Я хочу оставить тебя… вот так… навсегда, — прохрипел он.

Мужчина хотел, чтобы она была рядом. Ее. Вейл Лондон. И не просто любой мужчина, а ее любимый.

— Да. Навсегда. Прошу.

Но Нокс оставался неподвижным, остановившись у входа в нее. Капелька пота стекала с его виска. Вейл смотрела на него, ее мысли путались, удовольствие и давление были слишком сильны. Если она не достигнет оргазма, то умрет.

— Не будет пути назад, Вейл. Ты это понимаешь?

— Я думаю, что да. — «Сконцентрируйся». — А теперь дай мне то, чего я хочу. То, что мне нужно. Я в агонии, Нокс.

— Я не хочу, чтобы моя женщина мучилась. — Одним мощным, пульсирующим ударом он наполнил и растянул ее.

Она кончила мгновенно, крик удовлетворения сорвался с губ, ее мир начинался и заканчивался Ноксом из Ивилэнда. Пока ее внутренние стенки сжимались и разжимались на его длине, он входил и выходил, входил и выходил, продлевая ее оргазм.

— Я чувствую тебя, Вейл. То, как ты меня сжимаешь меня…

Внутрь и наружу. Внутрь и наружу. Быстрее. Сильнее. Она извивалась и цеплялась за его спину, уже отчаянно желая еще одного оргазма. Это было лучше всего, что она когда-либо испытывала, лучше всего, что она могла себе представить. Этот мужчина… Он владел каждой клеточкой ее тела, потому что это… это был не секс. Это была трансформация, и Вейл уже никогда не станет прежней.

Второй оргазм подкрался к ней, и она шагнула за край. Имя Нокса слетело с ее губ, а разум внезапно воспарил к звездам.

Отклонившись назад, он поднял голову и взревел. А потом задрожал, отдавая ей все.

Становясь для нее всем.

Глава 29

Чувства Нокса к Вейл были дикими и безумными. И все равно глупыми, учитывая их обстоятельства. Но ничто не могло остановить его от того, чтобы прижать ее к себе и насладиться блаженством. Впервые за много веков он чувствовал себя балансирующим на грани… счастья.

Нокс начал строить планы. Больше он не будет откладывать свою жизнь на потом. Он будет исследовать мир вместе с Вейл и узнает, что ее больше всего волнует. Будет восхищаться ее увлечениями — горы, пляжи, дождь, солнце — и узнает о своих собственных.

Чуть раньше она сказала, что им нужно поговорить. Хотя его мозг плавился от восторга, ему не терпелось услышать то, что она хотела сказать. Он думал, что знает. Вейл надеялась найти способ быть вместе, несмотря на войну. Оставаться вместе и никогда не расставаться.

— Нокс, — выдохнула она, перекатываясь на бок.

— Да, Вейл. — Он сказал бы ей, что у них нет другого выхода, не долгосрочного, но что они могут оставаться вместе до самого конца войны. Они будут помогать друг другу, охранять друг друга… спасать друг друга.

— Я думаю, нам следует разделиться.

Что? Он яростно и дикое закричал в отрицании, и стены бункера задрожали.

— Я хочу победить, — сказала она, — и ты тоже. Что еще нам остается?

{Убей ее. Сделай это}

— Значит, нам придется работать вместе, пока мы не останемся последними, как ты и просила. — Он щелкнул языком по резцу. Скольким потенциальным партнерам он отказал за эти годы? Теперь он боролся за то, чтобы сохранить их союз. — Дай мне еще месяц… два… пять… год. — Для Бессмертного это всего лишь мгновение. — Нам лучше быть вместе. Собрание это доказало.

— То есть сегодня мы занимаемся любовью, а на следующий день обезглавливаем друг друга? А что будет потом? Допустим, я сделаю это и убью тебя. Почти уверена, что в этот момент убью последний кусочек своей человечности. В отличие от других игроков, я знаю тебя и восхищаюсь тобой.

До встречи с ней Нокс избегал дружбы именно из-за этой дилеммы. Но он не мог отказаться от нее. Ещё нет. Ущерб уже нанесен. Он тоже ею восхищался. Почему бы не воспользоваться новыми привилегиями?

— А где ты остановишься? — спросил он.

— В каком-нибудь тайном месте.

— Значит, ты не знаешь. По крайней мере, здесь ты в безопасности.

— Разве? — Она ущипнула себя за переносицу. — Пока ты не избавишься от рабских меток, тебе нельзя доверять, и даже тогда это сомнительно. Кроме того, ты не хочешь, чтобы я убивала воинов и получала новые способности. Признай это.

— Тебе нужно, чтобы я стоял на страже, когда ты совершишь убийство. Признай это.

Они погрузились в молчание, оба тяжело дышали. Гнев держал его в удушливой хватке, как и сексуальное желание. Нокс почувствовал внезапную и сильную потребность заклеймить ее окончательно, прежде чем потерять. Почувствовал жгучую потребность запереть ее и укрепить их союз. Ощутил непреодолимое собственническое желание достать спрятанные в шкафу цепи и привязать ее к кровати… более надежный способ, чем виноградные лозы.

Но он ничего из этого не сделал. За прошедшие столетия он накопил немало терпения. Оружие, которым пренебрегал с тех пор, как встретил ее. Теперь Нокс вытащил его и стал ждать.

— Ладно, — наконец проворчала она. — И не смей комментировать мою стремительную капитуляцию. Мы будем продолжать помогать друг другу, но, в конце концов, победа важнее всего. Если ты сделаешь хоть шаг против меня, я исчезну.

— Согласен. — Гнев ослабил свою хватку, оставив желание… и все порочные порывы. Но сначала о важном. — Расскажи мне, как я попал в твою пещеру.

Вейл напряглась и сказала:

— Ты будешь в ярости.

— Все равно скажи.

— Ладно. — Она схватила его за яйца прежде, чем он догадался о ее намерении. — Для гарантии качества ты должен знать, что я записываю этот разговор в своем мозгу. О, и планирую оторвать этих малышей, если ты будешь кричать на меня, оскорблять или жаловаться.

Когда его маленькая Вейл стала такой злобной?

Когда это начало ему нравиться?

— Вполне справедливо, — сказал он, — но мы оба знаем, что тебе нравятся эти малыши там, где они есть.

— Ты совершенно прав. — С притворным рычанием она потрясла свободной рукой в потолок. — Черт бы побрал мою ненасытную похоть. Она сорвала идеальное наказание.

Нокс прыснул от смеха, вздрогнул и нахмурился. Смех? От него?

Она выпрямилась, чтобы посмотреть на него сверху вниз, ее светящиеся карие глаза были широко раскрыты:

— Чуууувак. Ты великолепен, когда смеешься. Серьезно. У меня от тебя просто мурашки по коже побежали.

— Я подумаю над этим недоразумением. После того, как ты объяснишь, что произошло.

— И после того, как я научу тебя писать смс. Если у нас будет настоящее партнерство, а не только моя односторонняя иллюзия…

— Даже не сомневайся. У нас настоящее партнерство.

— …тогда нам нужно найти способ общаться, когда мы не вместе.

— Опять согласен. Но ты тянешь время.

— Ладно. — Она расправила плечи, а затем пустилась объяснять произошедшее.

Чем больше она говорила, тем сильнее раздражался Нокс. Но не кричал, не оскорблял и не жаловался, и совсем не из-за ее угрозы. Он понимал, почему Вейл приняла помощь Зиона. Его проблема начиналась и заканчивалась намерениями другого человека.

Воин доказал, что ему можно доверять. Скорее всего, потому, что он задумал длинную аферу, чтобы заставить девушку поверить в его невиновность, а потом заманить ее в засаду. Нокс видел, как это часто происходило на других соревнованиях.

Теперь Вейл будет склонна полагаться на Зиона и верить его заявлениям о невиновности, помогая ему продвигаться вперед.

— Зион убил Кольта, — сказал Нокс. — Он управляет ботами.

— И это плохо, я знаю. Но не так плохо, как кто-то другой, получающий ботов.

Вот. Она уже видела в воине своего союзника.

Нокс решил сменить тему разговора, пока не разрушил их новое хрупкое перемирие.

— Скажи, что тебе больше всего нравится во мне?

Что может быть лучше для укрепления перемирия?

— Кто-то напрашивается на комплименты? — Она заправила прядь светлых волос за ухо, прежде чем снова устроиться рядом с ним и поцеловать его в грудь. — Так уж вышло, что я схожу с ума по твоей силе. Так или иначе, я почти всегда чувствую себя в безопасности с тобой. Мне нравится, что ты добр ко мне. Твоя страстность просто зашкаливает. Ты отдаешь всего себя делу. Мне нравится твоя заботливая натура, нравится, как загораются твои глаза каждый раз, когда ты смотришь на меня. И я по уши влюблена в… твое тело.

Он так привык к тому, что другие боятся и оскорбляют его. Ее простая похвала вскружила ему голову. Горе тому, кто попытается отнять ее — отнять эти ощущения — у него.

— Ну и? — подсказала она.

— Ну и что?

— Что тебе больше всего нравится во мне, глупыш?

Ах.

— Я восхищен твоим мужеством. Независимо от ситуации, ты поднимаешься и преодолеваешь ее. Мне нравится твоя честность. Даже когда боишься моей реакции, ты говоришь правду и ничего кроме. Ты знаешь, как это редко бывает? Твоя чувственность, то, как ты принимаешь свои желания — это экстаз. Я поражен твоей преданностью сестре. Еще одна редкость. — Он хотел, чтобы эта преданность была направлена на него. — Я восхищен тем, как работает твой ум, как ты изучаешь ситуацию под каждым углом. И, — добавил он, помогая ей оседлать его талию, — я тоже по уши влюблен в каждый дюйм твоего невероятного тела.

Восхитительные розовые соски напряглись под его взглядом. Когда он протянул руку, чтобы обхватить и сжать ее грудь, по его безымянному пальцу пробежала дрожь, и он издал грязное ругательство. Король Ансель пожелал поговорить с ним.

— Мой король попросил о встрече. — Он почти отшвырнул ее в сторону. — Я не могу отказать.

Она застонала, но сказала:

— Так поговори с ним, но постарайся поторопиться. У меня есть лучшее применение для твоего рта.

— Ты останешься в шкафу, скрытая от его взгляда. — Он вскочил на ноги, потянув за собой Вейл, затем запихнул ее в шкаф и собрал одежду.

Вибрация усилилась. Его рабские метки нагрелись, и вскоре кожа покрылась волдырями. Он натянул брюки, подошел к столу и поднял руку. Взмахнул большим пальцем, и над центром кольца вспыхнул свет, явив хмурое лицо Анселя.

Король не терял времени даром.

— На колени. Ты же знаешь, что я предпочитаю, чтобы ты стоял на коленях.

Принуждение толкнуло его на пол, унижение обожгло щеки, кулаки сжались. Вейл ценила его силу, но здесь и сейчас он демонстрировал свою величайшую слабость.

— Лучше. — Ансель отмахнулся от кого-то рядом с собой, кого Нокс не мог видеть. — Представь мне отчет о проделанной работе.

Нокс в деталях все рассказал, опустив подробности о Вейл.

— По словам Семерки, на следующем собрании к нашей войне присоединится третий круг конкурентов.

— А от тех, кто остался в живых после второго запуска, не было никаких вестей?

— Эрик с Терры где-то их спрятал.

— Если возможно, найди их. Во время последней регистрации, — сказал Ансель, — мой представитель был жив. Я хочу, чтобы его освободили, и мои шансы на успех удвоились.

Нокс даже не потрудился спросить, кого из рабов прислал Ансель, потому что это не имело значения. Он был такой же, как и все остальные.

— А теперь о причине нашего разговора. — Ансель довольно ухмыльнулся. — До меня дошли слухи о твоем компаньоне. Землянка, убившая воинов из Окцизора и Джеты.

Нокс сдержал крик чистой, неподдельной ярости; Ансель планировал использовать Вейл в качестве рычага давления. Он знал, что это произойдет, но ожидал, что выиграет больше времени.

У него был только один выход. Блефовать.

— И что? — спросил он, приподняв бровь.

— Где же она? Скажи мне.

Хотя он и боролся с этим, слова вырвались сквозь стиснутые зубы.

— Она здесь. Со мной. В моем бункере.

— Как я и подозревал. — Усмешка Анселя стала еще шире. — Я хочу ее видеть. Покажи ее мне.

«Осторожно». Если Вейл оскорбит мужчину… если Ансель прикажет Ноксу причинить ей вред… Он выругал себя за недостаточную подготовку.

Возникла острая потребность защитить ее, но все же ему пришлось позвать:

— Вейл.

— Эй. — Она выглянула из шкафа, являя собой образ несравненной красоты.

Он резко помахал ей рукой.

— Иди сюда.

Стоп. Если она не оделась…

Какое облегчение. Одетая в свою черную майку и рваные джинсы, она неторопливо подошла и расположилась рядом с ним. Встав на колени. Вся это неправильно… Вейл не имела причин стоять на коленях перед таким человеком, как Ансель.

— Привет. — Со скучающим видом она проверила свои кутикулы. — Приятно познакомиться, наверное.

Ансель неторопливо оглядел ее, как будто имел в запасе несколько дней для этого. К тому времени, как он закончил, случайный интерес сменился мужским одобрением.

— Очень хорошо. Теперь я понимаю, почему ты позволил ей жить.

«Он жаждет то, что принадлежит мне. Он умрет».

{Очисти свой разум, надень маску. Ничего не раскрывай}

И снова Нокс черпнул из колодца терпения, возрождая иллюзию спокойствия и создавая новую личину.

— Если ты хочешь пережить войну, — сказал ей Ансель, — то отметишь себя знаком Позора. А потом, когда Нокс победит, вы вдвоем сможете жить в моем новом мире, свободно и мирно.

Вейл вздернула подбородок.

— Я не собираюсь покидать войну ни по какой причине.

Паника за считанные секунды сожрала с трудом завоеванное спокойствие, пока оно не превратилось в конфетти. Если Ансель прикажет ему наказать Вейл за ее дерзость…

— Раб. — Ансель изобразил леденящую улыбку. — Я как раз в настроении для шоу. Выпотроши себя.

Испуганная Вейл вцепилась в его запястье, пытаясь остановить, когда он выхватил кинжал, но Нокс был слишком силен для нее, принуждение было слишком сильным для него.

Он глубоко вонзил клинок себе в живот.

Теплая кровь хлынула из раны, пропитав его штаны. Он испуганно и в то же время стыдливо взглянул на нее.

Король ухмыльнулся:

— Я вижу, что он тебе небезразличен. Как и ты, должно быть, ему, учитывая, что он подвергал себя риску, чтобы сделать это. Но беспокойся не за него. Он поправится. Волнуйся за себя. Если я прикажу ему убить тебя, он убьет тебя. Ты не сможешь отговорить его от этого.

— Она мне нужна, — выпалил Нокс. — Айер сказал, что она необходима для победы.

Правда. Он просто пропустил ту часть, где говорилось о том, что ее полезность иссякает.

Ансель небрежно пожал одним плечом.

— То, что необходимо сегодня, завтра может стать расходным материалом. Ты можешь иметь все или потерять это. Твой выбор. Помни об этом, раб.

Короткий кивок. А что еще он мог сделать? Но все это время он кипел от злости. Любой, кто посмеет угрожать его женщине, заплатит самую высокую цену. А тот факт, что Ансель угрожал ей самым страшным оружием — самим Ноксом — означал, что Ансель должен заплатить вдвойне.

— Ты хоть немного приблизился к тому, чтобы достать Рог Призыва? — спросил король, не зная — или не беспокоясь — о звере, которого пробудил.

— Нет.

Издав разочарованное шипение, Ансель рявкнул:

— Поторопись. Мои источники говорят, что Рог решит, кто победит в этой войне. — Затем он закончил собрание, и свет над кольцом погас.

Источники. Оракулы из волшебного мира, который выиграл Нокс?

Нокс изо всех сил старался контролировать свое дыхание, его сердцебиение грохотало в ушах.

Вейл металась по бункеру, собирая медикаменты. Вернувшись к нему, она промыла и перевязала его рану.

— Вот же дубина, да?

— Дубина. Как молоток?

— Как придурок или ублюдок. Я ни за что не поставлю на себе знак Позора. Я пойму, если ты будешь вынужден избавиться от меня, но не сердись, когда начну сопротивляться. После того, как я поближе познакомилась с твоим чудовищным королем, то еще больше преисполнена решимости выиграть войну.

— Пока я связан с ним, не могу пойти против него. Я должен освободиться.

Возможно, он все-таки рискнет воспользоваться мечом Гуннара.

Но последствия этого не изменились. Даже будучи свободным, он останется представителем Анселя, поскольку прибыл сюда от имени своего короля. С другой стороны, будучи свободным человеком, он мог убить Анселя в следующий раз, когда они будут рядом, еще до того, как король сядет на земной трон.

Проблема была в том, что Вейл к тому времени уже будет мертва.

{Да. Убей девушку. Ее сила будет только расти}

Но ему было все равно. Он не мог, не собирался причинить ей вред.

«Если только не прикажут».

Вдох, выдох. Узнав правду, она могла бы отказаться от их партнерства и нанести ему удар, заставив его защищаться. Но даже тогда он сомневался, что сможет атаковать в ответ. Ему нужно было больше того экстаза, который он находил только в ее объятиях.

— Я собираюсь убить Анселя, — признался он. — Я позабочусь о том, чтобы он не насладился моей победой.

— Твоей победой? — Она покачала головой. — Мы оба знаем, что есть только один верный способ гарантировать проигрыш Анселя.

Да. Нокс должен умереть. Но до этого момента они еще не дошли.

— Нам нужно придумать альтернативу. Моя смерть спасла бы твой мир, но не других.

Стремясь к контакту, Нокс притянул ее к себе. Он дрожал, когда обнимал ее, и еще сильнее задрожал, когда крепче сжал ее и уперся подбородком в макушку.

Она тоже задрожала и держалась так же напряженно.

— Если я выживу, — сказал он, — ты умрешь. Если ты будешь жить, я умру.

С ней он обречен. Но без нее он сомневался, что жизнь будет стоить того, чтобы жить. Невыполнимость этой головоломки привела его в отчаяние.

— Если мы собираемся остаться вместе, то не должны терять головы друг из-за друга. Образно. Или в буквальном смысле. Что? — сказала она, когда он выругался. — Слишком рано для шуток про обезглавливание?

— Для этого всегда слишком рано.

— Да. — Она вздохнула. — Так каков наш следующий шаг? Я должна Зиону и не буду драться с ним из-за ботов. Значит, мы идем за Ронаном и его подзорной трубой? Или прямо к Эрику, источнику наших проблем?

— В любое другое время я бы сказал Ронан. Хотя конечности регенерировать труднее, чем органы, Эрик недолго будет находиться в нерабочем состоянии. Еще несколько дней, возможно, неделя. — И в свою очередь, они могли бы уничтожить Адониса, удовлетворяя его желание заполучить Рог Призыва. — Ты убьешь его, а я буду защищать тебя, пока ты не поправишься. И ты была права. Его воспоминания помогут нам.

Что же касается меча Гуннара, то Нокс еще ничего не решил. Рискнуть или нет?

Вейл откинулась назад, глядя на него снизу вверх, ее шок был очевиден.

— Спасибо, что доверил мне моджо Эрика. — Она поцеловала его в заросшую щетиной щеку. — Ладно, давай все хорошенько обдумаем. У тебя есть возможность открыть проход в одном из его домов. И я знаю, что ты ожидаешь засады. Почему бы мне просто не бросить гранату?

— Он наверняка принял меры предосторожности против подобного хода. А что, если у него в доме припрятаны невинные смертные? — В свое время сопутствующий ущерб Нокса бы не беспокоил, но это были люди Вейл, и он не хотел причинять им случайный вред. — Нам бы лучше заманить союзников Эрика в собственную засаду. С их памятью ты можешь привести нас прямо к его двери.

— А где можно… Впрочем, неважно. Коттедж рядом с лавандовым полем. — Ахнула она. — Рейнджер убил владельцев, сжег их тела и открыл свое дело. Он начал планировать засаду. Хорошая новость заключается в том, что мы можем вернуться к его работе. Но нам понадобится помощь. В настоящее время это игра чисел. Другая команда имеет численное преимущество. Если мы заручимся поддержкой Зиона, он может…

— Ударить нас в спину, — вмешался Нокс. — Как бы он ни был добр к тебе, ты не можешь ему доверять. Никогда не забывай, что одна ошибка может стоить тебе жизни.

— Но…

— Никаких «но». Если ты не хочешь верить мне, как мужчине, то поверь мне, как четырехкратному победителю.

Она поджала губы, но все же кивнула.

— Мы пойдем туда одни.

Еще одна причина, по которой она ему нравилась. Она не спорила ради того, чтобы спорить, и отдавала столько же, сколько брала.

— Расскажи мне еще о засаде Рейнджера.

— Детали расплывчаты, но я уверена, что вспомню их более четко, когда окажусь там.

— Тогда мы отправимся в коттедж.

Глава 30

Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в ослепительный золотой, розовый и пурпурный цвета. Вейл стояла на краю лавандового поля, осматривая коттедж и окрестности. Ничто не казалось здесь неуместным.

Никогда еще она не видела такой спокойной обстановки… и ее терзало острое предчувствие. Она смотрела на прошлое и будущее место боевых действий.

По крайней мере, она стала почти невосприимчивой к воздействию феромона. Хотя запах здесь был гуще патоки, Вейл все еще держала свои мысли под строгим контролем. Однако она не была полностью невосприимчива к Ноксу. Находясь рядом с ним, она желала… всего.

Черт возьми! Она просто влюбилась в него. На самом деле, уже давно, просто не хотела признаваться в этом. Потом встретилась с его королем и воочию увидела пытки, которым Нокс подвергался большую часть своей жизни, и начала привязываться к нему еще сильнее. Тогда он признался, что хочет помочь их делу, укрепив ее позиции. Ее, а не свои. Нокс поставил ее на первое место, чего никогда не делал для нее ни один мужчина, и Вейл начала влюбляться.

То, как он смотрел на нее, обнимал, доставлял ей удовольствие… возможно, он тоже ее полюбил. Нокс определенно ненавидел саму мысль о расставании с ней, так же как и она ненавидела саму мысль о расставании с ним.

Она хотела дать ему то, чего он жаждал больше всего — свободу. И даст. Идеи уже зародились. Но все остальные ее желания, противоречили друг другу. Вейл хотела остаться в живых, как и он. Жаждала выиграть войну, но и вместе с тем, желала победы Ноксу. Мечтала жить вместе в мирном и счастливом будущем.

И да, конечно, хладнокровный убийца казался странным выбором для спутника жизни. Но Нокс был ее хладнокровным убийцей. Этот мужчина принял стрелы и пули предназначенные ей. Она получит его, и никого другого.

Ни один еще роман не был так обречен на провал.

Так много препятствий стояло на их пути. Как она могла на что-то надеяться в такой ситуации?

— Мои инстинкты на пределе, — сказал он, и она смаковала знакомый вкус медового виски, — и все же я не вижу никакой западни.

Он возвышался рядом с ней, сильный и агрессивный, с ремнем спортивной сумки, перекинутым через плечо. Внутри лежали камеры, инструменты, ловушки и оружие. Кроме того, на его теле было прикреплено огромное количество оружия, а у Вейл — только один меч.

Когда у тебя была возможность пускать огонь из кончиков пальцев, кинжалы и пистолеты были лишними.

И снова на них была одинаковая униформа: черная рубашка, черные брюки, армейские ботинки — все, что было взято из его гардероба. Вперед, Команда Вейлокс!

— Пойдем в дом, — сказала она. — Мне не нравится, что ты выходишь на открытую местность.

Не снижая бдительности, он взял ее за руку и повел к коттеджу. На мгновение, одно глупое, желанное мгновение, она притворилась, что они на свидании, едут ужинать и в кино. Если он воспользуется обстоятельствами, она поцелует его в дверях и пригласит выпить стаканчик на ночь.

Если бы только они жили в одном из ее любимых романов о паранормальных явлениях. После того как они займутся невероятным сексом, их мир рухнет, конечно, но добро победит зло и наступит счастливый конец.

Настоящая жизнь — отстой. Неужели она готовила себя к неудаче? Да, безусловно. С самого начала она знала, что не сможет заполучить Нокса и победу. Эти два понятия были взаимоисключающими. Если бы существовала какая-то альтернатива, кто-то уже давно бы ее обнаружил.

Что же касается знака Позора… Она рисковала разрушить свой мир. Если Нокс получит его, то будет возвращен своему королю для наказания и, вероятно, убит. Кроме того, существовал хороший шанс, что Ансель запретил это, и Нокс все равно не сможет заклеймить себя.

Они поднялись на круглое крыльцо, ступеньки которого скрипели. Там было кресло-качалка и качели, два обычных предмета, которые вызвали у нее совершенно ненормальную реакцию. Страстно желая покачаться, она застонала.

Нокс сжал ее руку.

— Я войду первым, — сказал он и повернул дверную ручку. Заперто. Он толкнул дверь плечом, и петли разлетелись под давлением. — Жди здесь и смотри в оба.

— Для тебя — все что угодно.

Несмотря на всю серьезность ситуации, ей нравилось наблюдать за ним в действии. Он был невероятно силен и обладал сверхъестественной грацией. Непоколебимый. Невозмутимый.

Нокс подмигнул, прежде чем скрыться внутри. «Успокойся, мое сердце».

С мечом в руке она внимательно осмотрела участок земли, усеянный выжженными деревьями. Дело рук Рейнджера.

— Джетальниец определенно жил здесь, — сказал Нокс, вернувшись, — но я не думаю, что кто-нибудь заходил сюда после его смерти.

Осторожно ступая, она вошла в двухэтажное жилище. По мере того как Вейл восхищалась очаровательным интерьером, ее шаги становились все увереннее. Каменные стены дополняла мебель с цветочным принтом, а деревянная каминная полка венчала изысканный мраморный камин. На полу лежали ковры из искусственного меха, натянутые поверх старых панелей. Уютно, но экстравагантно. Именно о таком месте она мечтала, когда была приемным ребенком.

— Он планировал привлечь людей на поле, где они станут похотливыми животными, — сказала она, проясняя детали. — Затем собирался их устранить. Мы можем сделать то же самое.

— Нам просто нужно привести сюда наши цели.

— Ты можешь поехать в ближайший город и сделать что-нибудь сенсационное для интернета. Если окажешься весь в крови, люди могут опубликовать фотографии. Если сломаешь вещи, устроишь истерику, украдешь что-нибудь, они также могут опубликовать видео. Эрик заметит это и захочет провести расследование.

— Оставить тебя?

— Я тоже ненавижу мысль о расставании. Но мы же все сделаем для нашего дела, верно? — Она поцеловала его, ее страстное желание было едва ли не сильнее решимости. — Уходи, пока я не решила пришить себя к тебе.

Он бросил сумку к ее ногам, обхватил ее бедра и притянул к себе, затем прижался лбом к ее лбу.

— Сделай это. Прикрепи себя ко мне. Пойдем со мной.

— Мне нужно остаться здесь и выяснить, что еще сделал Рейнджер, — сказала она, играя с его волосами. — Только подумай. Если враг будет убит сегодня, то ты сегодня же переспишь со мной.

Его прекрасные голубые глаза искрились весельем, и это редкое зрелище едва не вызвало слезы на ее глазах.

— Нет лучшей мотивации.

Он поцеловал ее и не стал торопиться на этот раз. Завладел ее губами, доминируя над ее ртом, заставляя ее пылать. За миллисекунду она перешла от нуля к скорости света.

К тому времени, когда он поднял голову, она уже задыхалась, цепляясь за него, вцепившись в его рубашку. Отпустить ее показалось Вейл безрассудным поступком.

Нокс потерся кончиком носа об ее нос и прохрипел:

— Я рад, что встретил тебя.

— Я тоже рада, — сказала она, и ее голос стал хриплым. Что бы ни случилось дальше, она не будет сожалеть о том времени, которое они провели вместе. — У тебя есть телефон?

Он похлопал себя по карману брюк.

— Есть.

— Держи меня в курсе событий.

— Обязательно. И ты сразу напишешь мне, если что-то произойдет. Все что угодно.

Она кивнула.

— Я так и сделаю. Обещаю.

— Если что-то пойдет не по плану, — сказал он, взяв ее за руки и встряхнув, — ты сделаешь все, что потребуется, чтобы выжить. Пообещай.

У нее до боли запершило в горле, но она прошептала:

— Обещаю.

Еще раз ее поцеловав, он вышел на улицу.

Ох уж этот мужчина. Он воспламенял ее тело.

Пока она бродила по дому, оценивая обстановку, то видела его двумя парами глаз: своими настоящим и прошлыми Рейнджера. Она наблюдала за тем, как Рейнджер ходит по комнате. Его обутые в сапоги ноги топали по полу из темных плиток, нетерпеливое ожидание возвращения Селесты подгоняло его, заставляя двигаться все быстрее и быстрее.

Вейл последовала за Рейнджером мимо маленькой фарфоровой вазы на кухню. На открытых полках выставлены блюда. Стол с кружевной скатертью стоял прямо перед эркером. Рейнджер продолжил идти и вошел в кладовую, где открыл тайный люк. Наконец он добрался до туннеля, который они с Селестой вырыли перед тем, как их заперли в ледяной пещере. Путь отступления, который тянулся примерно на милю в одном направлении и на полмили в другом.

«Мой туннель. Мой!»

Вейл последовала за воспоминаниями Рейнджера вверх по лестнице, в ванную комнату размером с ее домашний шкаф, где от ванны на кованых ножках у нее перехватило дыхание. Они вошли в спальню. Быстрое сканирование. Кровать королевского размера с латунным каркасом и красочным стеганым одеялом. На потолке висела хрустальная люстра, а деревянный пол покрывал ковер с розовыми розами. Фарфоровый столик сбоку. Окно выходило на лавандовое поле.

Рейнджер стоял, глядя в окно, и ждал. Там! Он заметил какое-то движение в поле. Селеста? Или кто-то выследил его и решил убить?

Заметив пару карих глаз сквозь щель во тьме, он потянулся к пульту дистанционного управления, который прятал за незакрепленной балкой в стене. Этот пульт приводил в действие наземные мины, зарытые в лавандовом поле.

Наземные мины, которые были сделаны здесь, на Земле! Мины, которые Вейл и Нокс могли бы активировать!

Она улыбнулась, чувствуя себя так, словно завершила цикл. «Будь леди, если только тебе не придется стать фугасной миной».

Пришло время взорвать кое-какое дерьмо.

Если бы Рейнджер не почувствовал Селесту в тот день, когда Вейл и Нокс посетили его, он разнес бы их обоих в пух и прах. Они и понятия не имели, насколько были близки к смерти. Они могли потерять все в мгновение ока.

Она достала свой телефон и написала Ноксу, рассказав ему о минах. Каждый раз, когда он отвечал, она улыбалась.

— Привет, Вейл.

Почувствовав вкус цитруса, она уронила телефон и резко развернулась. Ее сердцебиение сбилось с ритма, когда она подняла меч. Ее взгляд остановился на большом темноволосом воине с такими же темными глазами, и холодный пот выступил на ее коже.

— Зион. Что ты здесь делаешь?

— Он со мной.

Вейл ощутила любимый аромат теплого коричневого масла.

— Нола?

Болезненная Нола вышла из-за спины воина, слабо улыбнулась ей и рухнула на землю.


За одиннадцать минут до этого


Нокс мчался по роскошной сельской местности, окруженный широкими открытыми пространствами, красивыми деревьями и пасущимися стадами, приближаясь к ближайшему городу, при этом создавая тропу к коттеджу. Когда его карман завибрировал, он нахмурился. Потом он вспомнил о сотовом телефоне, который дала ему Вейл.

Он взглянул на экран.

Вейл: «Наземные мины спрятаны в лавандовом поле, управляемые пультом дистанционного управления, который я могу активировать. Любой может. Будь осторожен по возвращении, хорошо? XOXO»

Он набрал: «Щто значиь ХОХР».

Его пальцы были слишком большими для клавиатуры, и он все неправильно написал, но телефон автоматически исправил два слова, пытаясь угадать его значение. «Что значит ХОХР?»

Неправильно, но он все равно нажал «Отправить», уверенный в том, что все испортит еще больше, если попытается это исправить. Он надеялся, что Вейл все поймет.

Ее ответ появился на экране буквально через несколько секунд.

«Поцелуи и объятия».

Он почти улыбнулся.

Всю свою жизнь Нокс жаждал свободы и мести, как другие люди жаждут богатства. А потом он встретил Вейл, и она каким-то образом перевернула его мир. Мужчина, который когда-то отказался от романтических отношений, не мог смириться с мыслью о расставании со своей женщиной даже на несколько часов.

{Должен устранить ее. Нельзя допустить, чтобы такой опасный воин остался в живых}

«Пойми меня, айер. Я не могу устранить ее прямо сейчас. Не уверен, что когда-нибудь смогу это сделать». Потребность защитить слишком сильна, и со временем только усиливалась — практически запрограммированная в его ДНК.

Нокс проинструктирует Вейл посадить его на цепь, если Ансель когда-нибудь выполнит свою угрозу. Хотя у него никогда не было сил ослушаться прямого приказа, но он сопротивлялся минуту или две. Как раз достаточно времени, чтобы она успела обезоружить и связать его.

«Добровольно сдаться в плен?» Да. В первый раз в жизни — да. Для Вейл он готов был сделать все. Точно так же она пойдет на все ради него.

«Поторопись. Закончи с этим и возвращайся к ней». Сельская местность перешла в городской пейзаж, поля сменились мощеными улицами. По обеим сторонам тянулись двух и трехэтажные строения, между которыми были небольшие переулки.

Спрятавшись в тенях, Нокс замедлил шаг и, следуя указаниям Вейл, провел кинжалом по ладони. Когда хлынула кровь, он размазал ее по лицу и шее.

Сцена была готова.

Переместив свои тени так, чтобы они скрыли только его оружие, он начал спотыкаться и натыкаться на людей. Некоторые спрашивали, все ли с ним в порядке, но он не отвечал.

В витрине магазина поблескивало ожерелье, манившее Нокса. Как прекрасно эта штука будет смотреться на Вейл. Двенадцать камней, каждый разного цвета. Один был зеленым, другой — золотым, идеально подходя к ее глазам.

Мужчина когда-нибудь делал ей такой подарок? Или Нокс будет первым? Он представил себе, как загорается ее лицо… он мечтал о том, как будет заниматься с ней любовью, пока не ней будут драгоценные камни и ничего больше…

«Я хочу. Я беру».

Нет! Она велела ему украсть что-нибудь, но самая первобытная часть его требовала, чтобы он купил это для нее. «Я хочу. Я… оплачу». Иногда подарок, который тебе ничего не стоил, ничего не значит. Чем больше он потратит, тем больше она поймет свою ценность для него.

Он нанес единственный удар в окно со всей силы. Кости сломались, а кожа порвалась. «Стоит того». Стекло разбилось вдребезги. Пронзительно завизжала сигнализация, когда осколки дождем посыпались на его ботинки.

О, да. Эрик непременно узнает об этом.

Окровавленной рукой Нокс просунул руку в зазубренное отверстие и схватил ожерелье, а затем бросил один из своих ценных кинжалов в магазин. Оплачено.

Вейл — бесценна.

Айер закричал в знак протеста, громче, чем сигнал тревоги, но он его проигнорировал.

Вокруг него толпились люди. Пора уходить. Нокс рванулся вперед, вызывая вокруг себя все больше и больше теней, и вскоре исчез из виду.

Он опустил ожерелье в карман, достал телефон и на бегу напечатал текст. Как и прежде, его ошибки были исправлены.

«Моя работа закончена. Направляюсь в твою сторону».

Он подождал, но ответа не последовало. Дурные предчувствия, которые Нокс испытывал ранее, снова нахлынули на него, и он быстро напечатал еще одно сообщение.

«Поговори со мной. Скажи мне, что все хорошо».

Ожидание…

По-прежнему никакого ответа.

{Скрытая проблема. Действуй осторожно}

Осторожность больше не была частью его навыков. Нокс ускорил шаг. Может быть, ему следует открыть проход прямо в коттедж?

Нет. Он не хотел, чтобы кто-то еще в него проник.

А как насчет лавандового поля?

Нет, опять же. Ему придется подождать, пока разлом закроется. Было бы быстрее добраться до нее пешком. В поле зрения появился коттедж. Шторы на окнах были задернуты, и он не мог заглянуть внутрь.

Если что-то случилось с Вейл…

«Держи себя в руках». Никогда еще результат не был так важен. Он достал револьвер и кинжал и осмотрел поле боя. Вроде бы все было в порядке, но он все равно обошел край, просто на всякий случай.

Он не мог потерять Вейл. Просто… не мог.

Она вернула его к жизни одной улыбкой, насмешкой и лаской одновременно. Веками он цеплялся за свое одинокое существование, окутанный тенями, неспособный, нет, не желающий выходить из темноты. А потом она показала ему красоту света и навсегда изменила ход его жизни.

Он больше не был Ноксом из Ивилэнда, он был Ноксом, мужчиной Вейл. Он не мог — не хотел — потерять ее.

Нокс взбежал на крыльцо и ворвался внутрь… и тут же остановился. Хотя его ноги перестали двигаться, сердце продолжало бешено колотиться. Замешательство путало его мысли, пока он пытался разобраться в увиденном.

Вейл сидела на диване в гостиной рядом с сестрой. Нола выглядела бледной, худой и дрожащей, совсем не похожей на ту жизнерадостную девушку, которую он видел в ледяной пещере. Сестры держались за руки и разговаривали приглушенными голосами.

У воссоединения был один недостаток. Зион стоял в нескольких футах от него, целясь из винтовки в грудь Ноксу.

Воин невесело усмехнулся.

— Рад, что ты смог присоединиться к нам, Нокс. Нам нужно многое обсудить.

Вейл… предала его? Может быть, она вступил в союз с врагом за его спиной, решив сотрудничать с Зионом и устроить засаду на Нокса?

Он знал ее, знал, что она не сделает этого. Но улики находились всего в нескольких футах от него.

Чувствуя себя так, словно с него только что содрали кожу заживо, Нокс отшатнулся. Все не так… не могло быть… нет… Из него вырвался рев — боль была слишком сильной, чтобы удержать ее внутри.

Глава 31

Как быстро может измениться жизнь к лучшему или к худшему.

В один момент Вейл была погружена в эмоциональный кокон, обеспокоенная ухудшающимся здоровьем Нолы, но в тоже время, пребывая на седьмом небе от счастья от того, что они снова вместе, и смакуя вкус теплого коричневого масла. В следующий — она уже стояла между двумя бешеными зверями, чувствуя себя шикарным стейком в дешевом буфете «все, что ты можешь съесть».

— Парни. Пожалуйста, — сказала она, протягивая руки в стороны, как будто такое ничтожное действие могло остановить любого из этих громил. — Сначала поговорите, а потомубивайте. Если мы все еще живы, у нас есть выбор.

Запекшаяся кровь размазалась по лицу Нокса, багровое пятно резко выделялось на фоне его теперь уже пепельного лица. Ей так сильно захотелось обнять его и объяснить ситуацию, но она придержала язык. Жестокое предательство промелькнуло в его глазах. Возможно, он ей не поверит. Кроме того, он был богом войны помноженный на бога военной гордости. Вероятность того, что она скажет что-то такое, чего не должна говорить при свидетелях, была довольно высока.

Нола с трудом поднялась на ноги и схватила Зиона за руку. Она была в самом разгаре ломки из-за отмены опиоидов, ее тело сотрясалось от боли. От недосыпа у нее под глазами залегли тени, а щеки ввалились от многодневной рвоты.

Вейл понятия не имела, как помочь своей сестре, и это было ужасно. Если Нола вступит в Великую Войну, то станет бессмертной, как и Вейл, и ее боль и страдания прекратятся… но за ней будут охотиться и заставлять убивать других. Ни одного хорошего варианта.

Великая Война уже испортила жизнь Ноле. Очевидно, Бейн похищал ее у Зиона несколько раз… и в конечном итоге вернул обратно. Оборотень верил, что он и Нола «принадлежат друг другу».

Возможно, Нола согласна. Она покраснела, когда говорила об этом.

У Вейл было триллион вопросов без ответа. Самые основные? А что случилось в ту ночь, когда рухнула ледяная тюрьма? Где же, собственно, Нола была все это время? Кроме того, что ее похитили, что она делала? Неужели ее тоже тянет к Зиону? Насколько сильно ее влекло к Бейну? Неужели кто-то причинил ей боль, и как сильно она хотела, чтобы Вейл причинила им ответную боль?

Хмуро посмотрев на Зиона со свирепостью медвежонка, ослабевшая Нола сказала:

— Если ты обидишь парня моей сестры, я буду крайне недовольна.

— На этот раз я готов рискнуть. — Зион перевел взгляд на Нокса. — Рана на ноге, которую ты нанес мне после собрания, не заживает. Мне это совсем не смешно.

Тем не менее, огромный мужчина опустил винтовку, оставив Вейл ошеломленной. Она видела, как он пробил грудь противнику, а теперь его испугал напор маленькой Нолы?

— Сядь, смертная, и больше не вставай. — Зион легонько подтолкнул Нолу к дивану. — И если ты когда-нибудь снова приблизишься к разгневанному воину или окажешься в центре надвигающейся схватки, я… я…

Нола послала ему воздушный поцелуй и снова устроилась на диване.

Чуть раньше Зион, прихрамывая, ушел на кухню, чтобы принести ей стакан воды. Рана, которую ему нанес Нокс, действительно не заживала. Вейл прямо спросила сестру:

— Вы, ребята, спите вместе?

— Нет, — ответила Нола. — Он мне как сводный брат. Я могла бы переспать с ним, но он боится, что сломает меня, а это строгое ограничение для меня.

Вейл разделяла страх Зиона. Он мог сломать хрупкую девушку одним движением руки.

В данный момент Нокс свирепо смотрел на Зиона, его пистолет оставался нацеленным и готовым к бою.

— Ты связалась с ним, Вейл?

О, какая досада! Он такого невысокого мнения о ее честности и преданности, что автоматически предположил самое худшее.

— Эй, помнишь, как ты остался в живых при регистрации? Да, это было благодаря мне и Зиону.

Он отказывался прослушиваться.

— Помнишь, как ты выжила при регистрации? Это все благодаря мне.

— Я не связывалась с ним, — сказала Вейл, выдавливая слова сквозь зубы. — Он прикрепил на меня один из ботов Кольта. — Она нашла этого мерзавца у себя под кожей, в одном из тех мест, куда ее ударили ножом во время битвы. Должно быть, он проник в рану и остался там, когда она затянулась. — Я никогда не предам тебя.

Его глаза слегка потеплели, но это продолжалось недолго.

— Через тебя он узнал, где находится мой бункер.

— Но он не воспользовался этим, — тихо сказала она.

— И что еще хуже, — продолжал он, — ты не написала мне, чтобы предупредить о присутствии еще одного воина, как обещала. И не сбежала, как было приказано.

И тут ее возмущение вернулось.

— Во-первых, я не твоя рабыня и не обязана делать то, что мне говорят, — отрезала она, заставив его побледнеть. — Во-вторых, я должна была бежать только в том случае, если была близка к смерти. В-третьих, я не написала тебе, потому что была слишком занята. Нола потеряла сознание и нуждалась во мне. Они пробыли здесь всего несколько минут. Просто… дай Зиону шанс. Пожалуйста. Ради меня. Ради нас. Он здесь, чтобы помочь решить нашу проблему с Эриком. Мы нуждаемся в помощи.

Нокс не произнес ни слова, но его напряженная поза излучала угрозу.

— Дай Зиону шанс, — повторила она.

— Мой инстинкт подсказывает мне, что назревает беда. Я не могу… и не буду с ним сотрудничать. — Он сверкнул глазами. — И ты тоже.

Она понимала его доводы, но возмущалась его требованием.

— Как насчет того, чтобы ты перестал указывать мне, что я могу и чего не могу делать? И, возможно, стоит больше доверять своей девушке, чем глупому инстинкту.

— Этот дурацкий инстинкт никогда меня не подводил.

— А я?

Его взгляд потеплел.

— Я лишь хочу защитить тебя, Вейл.

Ее и без того хрупкое спокойствие пошатнулось. Это создало ужасный аналог. Нокс прав, Вейл ошибается. Нокс сильный, Вейл слабая. Нокс голова, а Вейл хвост.

— Послушай, — сказала она, — ты хочешь защитить меня, потому что я необходима для твоей победы. Это понятно. Но…

— В тебе нет необходимости, — вмешался он. — Только не для айера, больше нет. С того самого часа перед собранием.

— Хм, и что теперь? — Она перестала быть необходимой, а он все равно остался с ней? «Еще один поворот сюжета». — Неважно. Мы обсудим это позже. Просто… не вмешивайся и доверься мне. Я не сделаю ничего, чтобы рискнуть твоей жизнью, жизнью моей сестры или моим шансом на победу. Или даже твоим шансом на победу. И я понимаю, как противоречиво себя веду, но я хочу, чтобы мы все это пережили.

— Подожди. — Нола прижала руки к животу. — Ты участник их войны? Как такое может быть?

Ладно, значит, она еще не сбросила эту информационную бомбу, не желая волновать сестру. И было ясно, что Зион тоже этого не сделал.

— Да, это так, — сказала она, не отрывая взгляд от Нокса, любви всей ее жизни.

«Ох, черт». Вейл не просто влюбилась в этого мужчину. Она уже втрескалась по уши.

Она любила его глубоко, безумно, всецело и неудержимо. Время не имело значения для эмоций. Быстрота их отношений не имела никакого значения. Он завладел ее сердцем, и уже ничего не отменить.

Должен же быть какой-то способ заполучить все это, поскольку альтернатива слишком уж жалкая. Она отказывалась довольствоваться чем-то меньшим, чем «долго и счастливо».

— Пожалуйста, доверься мне, — взмолилась она. — Я хочу, чтобы мы были вместе, как семья, и не просто выживали, а процветали.

Он вздрогнул при слове «семья», как будто его ударили молотком от неожиданного осознания. Он полностью смягчился, его гнев просто… ушел. Глядя то на нее, то на Нолу, он внезапно потерял свою нежность.

Он кивнул, как будто только что принял судьбоносное решение, которое опустошило, его черты выражали одновременно глубокую печаль и разбитое сердце. Ужас пробежал у нее по спине.

— Мое перемирие с тобой остается в силе, Валерина с Земли, — мягко произнес он. — Сейчас и навсегда. Но я не буду сражаться на твоей стороне. Сегодня мы расстанемся, и я буду устранять воинов, окруженный тенями, как и должен.

Разойдемся в разные стороны? Опустошенная этой мыслью, она решительно покачала головой.

— Ты пытаешься заставить меня выбирать между тобой и Нолой? — Ее глаза горели от слез, которые она отказывалась проливать, а подбородок дрожал. Потеряв из виду остальных, которые наблюдали за этой перепалкой с нарастающим трепетом, она проглотила комок в горле; он застрял в животе, мучая ее еще больше. — Пожалуйста, не делай этого. Мы сможем добиться успеха вместе. Помнишь?

— Я не хочу, чтобы ты выбирала, — сказал он все так же мягко. — Раньше ты считала, что нам лучше быть порознь, но я убедил тебя в обратном. Я был не прав, поступая так.

— Нет! Ты был прав. Мы спасаем друг друга. — Она хотела крикнуть: «Я люблю тебя, а любовь побеждает все, даже зло. Любовь — это все. Любовь стоит того, чтобы за нее бороться. Я стою того, чтобы за меня бороться. Любовь никогда не подводит, но ты подведешь нашу любовь, если уйдешь».

Вейл прижала язык к небу и продолжала молчать. Она ни за что не станет использовать свои чувства, чтобы манипулировать им или давить на него. И поняла, что тоже не имеет права осуждать его. Она уже хотела бросить его раньше, и не из-за игры, а потому что надеялась избежать этого. В тот момент, когда он понял, что ему будет лучше без нее.

«Всегда будь тем, кто уходит».

В кои-то веки она не захотела быть тем, кто уйдет. Неудивительно, что он так легко убедил ее остаться; она бы ухватилась за любой предлог. В глубине души Вейл знала, что он храбрый и сильный, совсем не похожий на ее эгоистичного отца.

— Я ожидала от тебя большего, — прошептала она. «Только не рыдай». — Ты просто трус.

— Я человек, пытающийся получить максимум из безвыходной ситуации. Потому что мы не можем спасти друг друга, — сказал он, разрушая ее мир кусочек за кусочком. Он глубоко вдохнул, с силой выдохнул, опустил пистолет и посмотрел на Зиона. — Я позабочусь о том, чтобы Вейл добралась до финала. Пока ты охраняешь ее, я не стану нападать на тебя. Если попытаешься остановить меня или как-то навредить ей, я превращу твою смерть в поучительную историю, и даже Семерка содрогнется от отвращения.

— Согласен, — сказал Зион.

— Остановись. — «Только. Не. Рыдай». — Никто не должен никого бросать. Что такого есть в том, чтобы быть сильнее вместе, чего ты не понимаешь? Двойную веревку не разорвать.

Нокс склонил голову.

— Мне очень жаль, Вейл.

— Нет, — повторила она, и ее зрение затуманилось, когда она сморгнула эти дурацкие, глупые слезы. — Если ты выйдешь за дверь, нам конец. Я не приму тебя обратно, даже если приползешь.

Но он больше не вернется. Они никогда не возвращались.

— Я знаю. — Нокс сделал два шага назад, развернулся и исчез. Прежде чем он скрылся за углом, она в последний раз взглянула на его лицо.

Никогда еще ни один человек не излучал такого отчаяния.

Потом Нокс исчез, и она подумала, что он, вероятно, оставил свое собственное разорванное сердце позади.


* * *

Окруженный тенями, Нокс шел по периметру лавандового поля, обходя мины и уворачиваясь от деревьев. Он держал коттедж в поле зрения, находясь достаточно далеко, чтобы заметить приближающегося воина.

Оставить Вейл с Зионом было самым трудным поступком, какой он когда-либо совершал. Но сложно не значит ошибочно. Он знал, что принял правильное решение. Для нее. Для них обоих. Но все же. Нокс крепче сжал кинжалы, и ужасная боль в груди усилилась.

Вейл не предавала его, и он никогда не должен был в ней сомневаться. Она верна Ноле, да, но и ему. А он уничтожил все чувства, которые она к нему испытывала.

Нокс никак не мог выкинуть из головы ее последний образ… шок и ужас промелькнули в ее карих глазах, ярость, возможно, даже ненависть и все это усиливалось непролитыми слезами. Она была бледной и дрожащей, и так надеялась на их будущее. Он думал, что заметил блеск любви в ее глазах, подозревал, что она охотно рискнет своей жизнью ради него… но боялся, что ей придется отказаться от своей мечты ради него.

Он не мог позволить ей сделать это. Просто… не мог. Она и так уже слишком много потеряла.

Отныне Нокс будет проводить свои дни, устраняя все препятствия на ее пути. Он будет ее первой линией обороны.

И она будет ненавидеть его вечно.

Нокс ударил себя кулаком в висок. Он причинил ей боль и заслужил за это пожизненное страдание… и собирался это получить.

Возможно, однажды она оглянется назад и поблагодарит его за это. Ей никогда не придется выбирать между возлюбленным и сестрой. Ее возлюбленным или миром. Жизнью ее возлюбленного и ее собственной.

«Моя милая Вейл, потерянная для меня навсегда». Она воплотила его мечты в жизнь, и он сделал то же самое с ее худшими кошмарами. Ушел, как и ее отец.

«Я ожидала от тебя большего, — сказала она. — Ты просто трус».

Он был трусом. Возможно, поступил неправильно.

Он выиграл множество войн и не мог найти лучшего способа помочь любимой женщине?

Любимой. Да, понял он, остановившись как вкопанный. Он любил Вейл Лондон. Знание сияло, яркое и неоспоримое, как будто Вейлторо — солнце, которое зажгло свет — взошло внутри него.

Как и Минка, Вейл вернула к жизни его омертвевшее сердце. Он подвел свою дочь, но не подведет Вейл. Сделает все, откажется от всего, чтобы обеспечить ей лучшее будущее.

Только сейчас, в этот момент, он понял и смирился с тем, что проиграл войну в миг их встречи. Великую Войну, да, но также и войну внутри него, и даже его личную войну с Анселем. Чтобы удержать Вейл и защитить ее, Ноксу пришлось отказаться от своей мести.

Нокс выбрал ее. Он всегда будет выбирать ее. После того как положит врагов к ее ногам, он явится к Семерке и вырвет себе сердце. Война окончена.

«Взявшие меч — от меча и погибнут».

Только одна вещь стояла у него на пути. Стремление Анселя победить, чего бы это ему ни стоило. А значит, Ноксу придется рискнуть и привязать себя к мечу Гуннара. Это сработает или нет. Он подумает о запасном плане, если этот провалится.

{Приближается опасность}

Воин? Вытащив кинжал и револьвер, он огляделся…

{Слишком поздно. Проход!}

Оставить Вейл наедине с опасностью? Нет. Он щелкнул рифтерами, намереваясь войти в коттедж.

Бум!

Мощный взрыв швырнул его через поле прямо на дерево. Сломанные ветки пронзили его торс, от удара сломались его кости. У него перехватило дыхание, и он перестал цепляться за тени.

Половина кожи на его лице сгорела, а с подбородка свисали мышцы. Линзы Шайло защитили его глаза и…

Увиденное потрясло его. Коттедж… разрушен. Остались только обломки.

Кровь зашумела в ушах Нокса. Он изо всех сил пытался понять, что же произошло. Фугасные мины не взорвались. Поле оказалось нетронутым.

Вейл была внутри коттеджа, и он только что взорвался.

Это не имело значения, не имело значения. Даже если бы все ее конечности были ампутированы, она исцелиться. Ей будет больно, но она поправится.

Огонь тоже не убьет ее, поскольку она поглотила способности Рейнджера. Если бы ей вырвали сердце или обезглавили…

— Вейл! — Он выкрикнул ее имя и потянулся к коттеджу.

Сразу за границей поля затряслись кусты, и зашелестела листва на деревьях. В поле зрения появился Эрик. Нога у него отросла, и он выглядел вполне здоровым. На плече у него висел гранатомет.

Адонис и Раш стояли по бокам от него, а позади них растянулась целая армия смертных.

Рев в ушах Нокса затих как раз в тот момент, когда Эрик сказал:

— Я предупреждал тебя.

Ярость, какой он никогда раньше не испытывал, охватила его. Этот человек — этот ублюдок — он только что разбомбил дом Вейл. Только что… Он… Нокс запрокинул голову и прокричал проклятия в затянутое дымом небо, звук был сломленным и диким. «Как я».

«Я уничтожу этого человека и все, что ему дорого».

— Позволь мне объяснить тебе несколько истин, — сказал Эрик, когда Нокс затих. — Именно из-за меня пала ледяная тюрьма. Меня. Как только я был готов, я то использовал Жезл Климы, чтобы разогреть пещеру, шаг за шагом.

— Ты лжешь!

— Глобальное потепление помогло ускорить этот процесс, поэтому меня не было там, когда колонны треснули. Но теперь я здесь, и я отложу эту войну.

— Ты не можешь победить Высший Совет. — «Ты будешь слишком занят, будучи мертвым».

Эрик отмахнулся от этого заявления.

— У меня были столетия, чтобы найти и подготовить ловушки в разных убежищах. Но не все мог найти, поэтому начал выслеживать соперников, устанавливая камеры в горах и записывая воинов, когда они расходились. Современные технологии были моим лучшим другом.

Довольно!

— Я. Тебя. Убью.

— Ты один из немногих мужчин, которых я не смог выследить, — продолжал Эрик, — даже после того, как ты вторгся в лагерь Шайло. Но я надеялся, что вы с Вейл вернетесь сюда, в коттедж. И вдруг мое желание исполнилось. — Он улыбнулся, но тут же нахмурился, втянув воздух.

Феромон Вейл смешался с дымом, проплывающим мимо. Викинг не заслужил того, чтобы дышать им… «Я остановлю его».

С рычанием Нокс оторвал свое тело от дерева.

Эрик бросил быстрый взгляд на Адониса и Раша.

— А не устроить ли нам собственное состязание, мальчики? Тот, кто убьет Нокса из Ивилэнда, выиграет не только его оружие, но и весь день.

Глава 32

За четыре минуты до этого


— О, Вейл. Мне очень жаль, — сказала Нола, притягивая ее к себе, чтобы обнять.

Впервые в жизни Вейл почувствовала, что вкус теплого коричневого масла не может ее успокоить. Хотелось ощутить виски с медом.

Нет. Нет, она ненавидела виски и мед. Обладатель этого медового голоса считал ее ненужной.

«Встряхнись». Она и раньше была сломлена и выжила. И это тоже переживет.

Переживет ли?

«До чего же больно».

— Нечего меня жалеть, — сказала она. — Скатертью дорога, верно?

Если мужчина не хочет оставаться с ней, если не хочет бороться за их отношения, он не стоит того, чтобы о нем еще раз подумали.

Но почему она всегда недостаточно хороша? Почему ее так легко бросают?

— Если бы я не видел этого собственными глазами, то никогда бы не поверил, — сказал Зион. — Этот мужчина любит тебя.

Надежда взмыла ввысь, а потом с треском разбилась. Она сказала Ноксу, что не примет его обратно, и он все равно ушел. Даже не оглянулся. Любит ее? Даже близко нет.

— Не могу согласиться. Но даже если бы ты был прав, это не имело бы значения. Иногда любви бывает недостаточно. — В ее мертвом голосе не было и намека на эмоции. — Ты не убеждаешь свою любовь остаться, позволив ей возложить на тебя свои надежды и мечты, а потом бросаешь ее через несколько часов. — Ой. В конце концов, не так уж он и омертвел. — В любом случае. Больше никаких разговоров о Ноксе. Вы случайно не прикрепляли ботов на других игроков?

— Не было возможности. — Зион взял Нолу за руку и помог ей подняться. — Если Нокс проложил дорожку к коттеджу, то появятся и другие участники. Скоро. Давай спрячем Нолу где-нибудь в безопасном месте.

Нола положила голову ему на плечо, не в силах стоять самостоятельно. Такое проявление отношений пробудило в Вейл самую темную, самую уродливую ревность и принесло ведро вины вместе с ней. Нола заслуживала счастья, каждого мгновения покоя и близости. Более того, удача сестры не исключала ее собственного счастья.

«Крепись!»

Она задавалась вопросом, была ли Нола так же легка в общении с Бейном, скучала ли по нему, и что она будет делать, если, точнее когда, его выведут из игры.

Зверя с его разрушительными наклонностями необходимо вывести из игры, и поскорее. Он мог бы разорвать эту планету на кусочки. То, что он еще не сделал этого, было настоящим чудом.

— А куда я могу пойти? — спросила Нола у Зиона. — Ваши убежища скомпрометированы.

Вейл могла бы перенести свою сестру в пещеру на Амазонке, но… если сегодня с ней что-то случится, Нола будет там совершенно беспомощна. Лучше оставить ее рядом с цивилизацией.

— Под домом есть туннель, — сказала она. — Он тянется на полторы мили. Рейнджер и Селеста выкопали его до заморозки. Затем, когда его освободили, Рейнджер обнаружил, что над туннелем построили дом, поэтому убил владельцев, чтобы обеспечить себе уединение, и вырыл новый вход.

Нола приложила руку к сердцу.

— Бедные люди.

— Да. — Но она не могла позволить грусти руководить ее поступками. — Пошли.

Вейл прошла на кухню, гости не отставали от нее ни на шаг. В кладовке она отшвырнула ногой грязный ковер, чтобы открыть потайной люк. Рейнджер проделал удивительную работу за очень короткое время.

Зион первым спустился по деревянной лестнице, поморщившись, когда перенес вес на раненую ногу. Нола была второй, а Вейл замыкала, не потрудившись закрыть дверь, так как должна была вернуться через минуту.

Темнота окутала их, заставляя ее безумно скучать по Ноксу. Он бы обрадовался таким условиям. Ну и черт с ним. Она будет радоваться и без него.

С помощью простой мысленной команды на кончиках ее пальцев вспыхнуло пламя. Мерцающий свет отпугнул тени прочь. «Получите!»

— О. Мой. Бог, — сказала Нола. — Ты ведь понимаешь, что ты самый крутой человек из всех, кого я знаю? Как такое вообще возможно?

— Я тебе потом все объясню. — Вейл поцеловала ее в щеку и подошла, чтобы взять фонарь, оставленный Рейнджером. Когда фитиль загорелся, она подула на свои пальцы.

Зион протянул руку, чтобы взять ручку фонаря.

— Я вернусь, как только смогу. У Нолы есть твой новый номер. Она свяжется с тобой, если мы заметим в этом районе воинов.

— Благодарю…

Бум!

Земля задрожала с такой силой, что Вейл и Нола упали. Поскольку Вейл находилась прямо под люком, на нее обрушилось самое сильное пламя, огонь лизал ее, прожигая дыры в одежде, но не на коже. Что же ее ранило? Деревянные доски и куски кухонной утвари дождем посыпались на нее, самозабвенно круша и кромсая.

Уже прижатая к земле, она не смогла увернуться, когда бетонный блок упал на ее ногу.

Когда она закричала от боли, Зион, прихрамывая, подошел к ней, убрал блок и помог встать.

— Что случилось? — сказала Нола между приступами кашля. Пыль и дым, казалось, застилали воздух, а сажа покрывала ее лицо.

— Взрыв бомбы, — сказал Вейл. Это ее лучшая догадка. — Ты в порядке?

Темные глаза ее сестры затрепетали от приближающейся истерики.

— Я… я в порядке. А ты?

— Нормально.

Вейл обменялась обеспокоенным взглядом с Зионом.

— Это дело рук Эрика, уверен, — проскрежетал он.

О, да. Однозначно. Остался ли Нокс поблизости, намереваясь убить Эрика в одиночку, или же вернулся в свой бункер?

Зная Нокса, он остался. Был ли он ранен?

А что, если он взорвал дом?

Вейл судорожно втянула воздух, охваченная ужасом. Он никогда бы так не поступил… так ведь? Он обещал остаться с ней до самого конца, но солгал. Заговор с целью ее уничтожения был не так уж и невозможен.

— Давай не будем дожидаться следующего трюка преступника, — сказала она, несмотря на всю свою боль. — Пойдем.

— Как только мы окажемся на поверхности, ты останешься с Нолой, а я вернусь за Эриком. — Он подхватил Нолу на свои сильные руки и побежал к выходу, и было ясно, что он тоже игнорирует свою боль.

— Стратегия — это не твое, красавчик. — Вейл шла рядом с ним, меч подпрыгивал у нее на спине. — Нола останется в туннеле, а мы с тобой отправимся сражаться бок о бок, прикрывая друг другу спину. — «Сделай это. Расскажи ему все». Они были союзниками, на данный момент, и были вещи, которые он заслуживал знать. — Я должна убить воинов. Я могу поглотить их способности, как ты и подозревал. А чего ты не знал? Я также могу впитывать их воспоминания и узнавать их планы.

— Воспоминания? Правда? — Хотя его брови были нахмурены, а рот то открывался, то закрывался, что делало его похожим на человека, готового к долгим вопросам и ответам, он сказал:

— Очень хорошо. Ты их убьешь.

Когда они подошли к выходу, Зион сказал:

— Помни о нашей сделке, Нола.

Что за сделка? Нет, она не собиралась спрашивать. Сначала миссия, а потом уже личное любопытство.

Зион поставил Нолу на ноги. Она вся дрожала, по-настоящему дрожала.

— С тобой все будет в порядке. — Вейл быстро обняла сестру. — Я люблю тебя.

— Я не за себя волнуюсь, — сказала Нола. — Просто… вернись живой.

— Я так и сделаю. Я же супергерой. Неосязаемая девушка. Товарный знак на рассмотрении. И еще, малышка, мне жаль наших противников.

Хотя ей очень не хотелось оставлять Нолу одну, она последовала за Зионом по второй лестнице. Поднявшись наверх, он с трудом оттолкнул то, что заблокировало люк.

Вейл обнаружила валун, когда они вышли. Валун, который он вернул на место, запечатав Нолу внутри туннеля.

Вейл смотрела на сестру до последней секунды, стараясь не сморщиться, когда одинокая слеза скатилась по покрытой сажей щеке Нолы.

«Думай об игре». Если Нокс и научил ее чему-то, так это насколько опасно отвлекаться. И что мужчины еще хуже, чем она думала. А доверие к людям может привести только к разбитому сердцу.

Она подвела итоги. Огромное количество деревьев. Воздух, пропитанный дымом. Отсутствие домов поблизости. Отсутствие животных… они сбежали.

Поскольку Зион блокировал сигнал, не было никакой возможности определить, скрывается ли поблизости какой-нибудь воин.

— Пошли, — сказал он.

Они пошли назад, направляясь к лавандовому полю. В поле зрения появились дома. Люди стояли на своих верандах, вглядываясь вдаль, болтая о том, что могло случиться с коттеджем.

— Кстати, — сказала она, тяжело дыша, когда они вошли в чащу. — Рейнджер установил в поле фугасные мины. Пульт, вероятно, был уничтожен вместе с домом.

— Я буду осторожен.

Они вышли из кустов, и Вейл в ужасе застыла. Нокс остался, как она и подозревала. В тех местах, где он не был покрыт кровью, проступали гематомы, его кожа посинела и распухла. Куски плоти и мышц отсутствовали. Одно из ребер торчало из груди.

Он никак не мог взорвать бомбу. Судя по всему, он мог быть главной мишенью.

Адонис и Раш поспешили в противоположную сторону. Зачем? Не выдержали жары или замышлял засаду? А где же Эрик?

Нокс уничтожил целую армию смертных солдат, несмотря на свои раны. Он был самым смертоносным и агрессивным мужчиной, которого она когда-либо видела, оставляющий за собой след из разбитых тел. В нем не было жалости, только кипящая ярость и огромная злоба. Он смотрел на каждую из своих жертв так, словно они украли его самое ценное имущество, каким бы оно ни было.

Хотя Вейл злилась на него, испытывая боль из-за бегства, она не могла не наслаждаться его мастерством и радоваться падению его врагов. Но на каждого убитого им человека приходились еще трое. Их было просто слишком много, и даже дикий Нокс не мог уничтожить их всех.

А может, и мог. Смертные не стреляли на поражение. Они пытались… поцеловать его?

Ее глаза широко раскрылись. Феромон делал свое дело, перемешиваясь с дымом, дрейфуя на ветру и вызывая повсеместный сексуальный голод.

— Если тебе захочется целоваться с теми парнями, с которыми ты сражаешься, — сказала Вейл Зиону, — просто действуй. Я могу использовать их отвлечение в своих интересах.

— Мне хочется убивать, — сказал он, но в его голосе не было полной уверенности. Краска залила его щеки. — Если я буду ранен или дела пойдут плохо, я вернусь за Нолой. И предлагаю тебе сделать то же самое. — Он бросился в бой, сосредоточив свои усилия на смертных, пробивая дыры в их груди и доказывая, насколько опасным может быть.

Горстка смертных нарушила строй, направляясь к ней. «Мой выход». Она тоже бросилась в драку. Невидимая, она прошла сквозь одного человека, развернулась, материализовалась и нанесла удар. Один взмах ее меча оборвал его жизнь.

Другие смертные почувствовали ее присутствие и бросились к ней.

Сражаясь, она боковым зрением наблюдала за Ноксом. Он еще не заметил ни ее, ни Зиона, его целеустремленность внушала благоговейный трепет.

Она бросила быстрый взгляд на Зиона, чтобы оценить его успехи. Он остановился, чтобы покачать головой, словно пытаясь отогнать ненужную мысль.

Раздался звериный рев, и Бейн выскочил из разлома. Или не совсем Бейн. Вейл отшатнулась.

Он был больше, чем когда-либо прежде, словно огромный Халк, его мускулы выпирали из-под разорванной одежды. У него были хищные глаза, злоба и смерть светились в их красных глубинах. Его волосы стали длиннее, создавая аналогию с густой львиной гривой, и у него появились клыки.

А может быть, бивни. Или драконьи сабли? Чем бы они ни были, они нанесли серьезный ущерб. Из разных мест его тела торчали маленькие, острые, как бритва, рога. Черные когти выросли на пальцах рук и ног.

Неужели он пришел за другими воинами… или Нолой?

«Нельзя подпускать его к такой хрупкой девушке. Никогда».

Бейн швырял похотливых смертных через разлом по трое за раз, пока тот не закрылся. Он косил других, разбрызгивая кровь и превращая поле в жуткий аквапарк. А что, если он обратит свой взор на ее союзников?

По воздуху пролетела рука, лишенная тела. А затем голова. Вейл… никак не отреагировала. После собрания ее невосприимчивость к такой жестокости только росла.

Ты либо убивал, либо умирал. Сегодня она докажет, что любое действие против нее или ее сообщников влечет за собой смертный приговор.

Мимо нее пролетели два тела. Бейн…

Она поняла, что он помогает Ноксу и Зиону проредить стадо. Но что, если он обратится против бессмертных?

— Девчонка, — крикнул Бейн, его звериный тембр был неузнаваем. Раньше она ощущала ириски всякий раз, когда он говорил. Теперь почувствовала вкус мяты и лимонов. — Отдай. Ее. Мне.

Зион покинул корабль и поспешил прочь. Без сомнения, он собирался вернуться за Нолой, как и планировал, намереваясь увести ее, прежде чем Бейн ее выследит. Этот план Вейл всем сердцем поддержала. Пока все не стало действительно плохо.

Что же ей теперь делать?

Нокс блокировал удар когтей Бейна. Как и следовало опасаться, зверь переключился на ее союзников.

С револьвером в руке Нокс всадил в своего противника несколько пуль.

Явно раздраженный, Бейн хватал каждого смертного, стоящего между ним и его врагом, зубами откусывая им головы, словно они были сделаны из бумаги.

Не обращая внимания на риск, Вейл крикнул:

— Эй, зверек. Посмотри сюда. Посмотри на меня. — Ничего не вышло. — Эй, Бейн. Хочешь поговорить о Ноле? Тебе придется иметь дело со мной.

Успех! Он повернулся лицом к Вейл и зарычал.

Она не позволяла себе смотреть на Нокса, который тоже уставился на нее, и не позволяла думать о том, как потрясенно он потянулся к ней, словно она — потерянная драгоценность.

— Иди за мной, Бейн. — Она поманила его пальцем. — Сюда. Да, именно так. У меня есть то, что тебе нужно.

Ой-ой. Смертные кинулись к ней, их похоть была неоспорима. Вейл попятилась, Бейн двинулся вместе с ними. Хорошо, хоть что-то в ее пользу.

Вейл развернулась и бросилась бежать. Она бросила взгляд через плечо. Смертные и Бейн последовали за ней, как она и надеялась. Если Нокс останется здесь, у него будет передышка, время для исцеления. Он будет спасен…

Но ведь ее могут убить. Она понятия не имела, куда вести своих преследователей, не будучи разорванной на куски.

Глава 33

Вейл выжила!

Этот факт потряс Нокса до глубины души и безвозвратно изменил. Он сказал себе, что бросил ее, потому что хотел спасти от необходимости выбирать между ним и ее сестрой или между ним и ее миром. Ненамеренная ложь. Теперь истина была так ясна. В глубине души он боялся, что она не выберет его.

Его решение пожертвовать своей жизнью ради нее, должно было стать скорее последней, чем первой реакцией. Он должен был исчерпать все возможные варианты в поисках способов остаться вместе, способов, которыми она могла бы победить, а он мог бы жить, одновременно спасая ее дом. Их дом. И он это сделает. Будет искать, пока мечта не станет реальностью.

«Моя женщина и цель в поле зрения… нужно идти за ними». Чувствуя себя так, словно у него выросли крылья, Нокс бросился за ней, быстро приближаясь. Он должен добраться до нее раньше Бейна и обойти мужчину, не вступив в бой.

{Уровень опасности повышается. Необходимо создать разлом}

Нокс ничего бы не сделал без Вейл. Его мир начинался и заканчивался вместе с ней.

Он напрягся. Позади Бейна, рядом, наконец-то, перед ним. Никаких происшествий. Довольный, он отмечал все. Эрик, Адонис и Раш исчезли, когда появился зверь. Они знали, что не смогут его победить. Может быть, они прячутся поблизости, чтобы устроить ловушку? «Я готов». От их новых союзников, Болда и Райдера, не осталось и следа, и ему оставалось только гадать, не потеряли ли они уже свои головы.

Движение среди деревьев. Нокс пригляделся… Раш сидел на ветке и целился в Вейл тремя стрелами.

— Нет! — крикнул он, но предупреждение прозвучало слишком поздно.

Стрелы нашли себе новое пристанище в ее груди. Вскрикнув, она споткнулась о ветку и упала, приземлившись на бок.

Кипя от ярости, Нокс сменил пистолет на меч.

Раш спрыгнул с дерева и, хотя Вейл оттолкнула его, легко подхватил ее на руки. Затем с вызовом посмотрел на Нокса.

«Никто не отнимет у меня мою женщину».

Нокс подошел ближе… еще ближе…

— Ты пойдешь со мной, Нокс из Ивилэнда. — Раш попятился, используя ослабевшее тело Вейл, как щит. — Или я…

— Вейл, пригнись. Сейчас же!

Не раздумывая, он рубанул другого мужчину по шее, жестоко отрубив ему голову.

Вейл повиновалась. Тем не менее, лезвие скользнуло по небольшой части ее лба, надрезая кожу. Ее следующий крик боли пронзил его насквозь.

Тело Раша упало. Нокс поймал Вейл прежде, чем она рухнула на землю, прижал ее к своей груди и побежал. Она крепко держала арбалет убитого мужчины, прихватив его с собой.

— Отпусти меня, — сказала она слегка невнятно. Если бы у нее были силы, она бы боролась с ним, в этом он не сомневался.

— Никогда больше, — поклялся он. Вперед, вперед.

Бейн догонял его. Нокс должен был действовать.

— Мне очень жаль, — сказал он и выдернул стрелу.

Когда она закричала в агонии, он развернулся, метнув стрелу, как копье. Стрела пронзила глаз Бейна, и он споткнулся.

— Мне очень жаль, — повторил Нокс, выдергивая вторую стрелу, чтобы повторить весь процесс. Разворот. Бросок. Вторая стрела пронзила второй глаз зверя, ослепив его.

— Ты… ублюдок, — обвинила его Вейл, с трудом переводя дыхание.

Лавируя между деревьями, он потянулся за оставшейся стрелой.

— А теперь подожди секунду, — сказала она, вцепившись в его запястье. — Не делай этого. Просто… дай мне минуту передохнуть, ладно? Мне просто нужна минута, может быть, час, чтобы…

Безжалостно, потому что так было необходимо, Нокс выдернул последнюю стрелу, позволив Вейл начать исцеляться.

— Ублюдок, — повторила она слабеющим голосом. Он хотел бы убить Раша снова и снова. — Бессердечный… мертвый внутри.

— Я был мертв внутри, но ты вернула меня к жизни. — Он оглянулся через плечо. Никаких следов Бейна. И смертных тоже нет. Неужели оторвались?

А как насчет Эрика и его камер?

На всякий случай Нокс пробежал еще милю, прежде чем открыть прикрытый тенями проход в свой бункер. Войдя внутрь, он швырнул ее на кровать, извинился и стал ждать, приготовившись к грязной драке.

Как только разлом закрылся, он помчался собирать медикаменты.

— Я не хочу здесь оставаться, — сказала она.

Он отодвинул лук Раша и сел рядом с ней. Краска залила ее щеки, к ней возвращались силы.

— Мы можем пойти туда, куда ты захочешь. После. — Он разрезал ее рубашку, промыл раны, чтобы ускорить регенерацию.

Хотя физически она не оказывала никакого сопротивления, эмоционально и ментально она была отстранена.

— Как только ты закончишь, я уйду. Одна. Не пытайся меня остановить.

— Но куда бы ты ни пошла, я последую за тобой. — Сейчас и всегда.

Она даже подпрыгнула.

— Не делай вид, что тебе небезразлично мое благополучие.

Пока она говорила, разорванная плоть снова срослась.

Довольный, Нокс убрал прядь волос с ее влажного лба и заправил за ухо. Она отстранилась, избегая дальнейшего контакта. Отказ причинил боль, но он не высказал никакого упрека. Он заслужил это и даже больше.

— Мне не все равно, Вейл.

— Нет. Нет. — Она отвернулась от него. — Ты мне не поверил.

— Только на мгновение.

— Ты покинул меня.

— Да, это так, и я всегда буду сожалеть об этом решении. Это было самое трудное, что я когда-либо делал, хотя думал, что совершаю правильный поступок. Думал, что поступаю как можно лучше и проще для тебя. А потом взорвалась бомба и… Я решил, что ты умерла. Я был безутешен.

— И это должно исправить наши отношения?

— Нет. Ничто не может. Но со временем я докажу, что останусь здесь навсегда и ни за что не расстанусь с тобой.

Она изучала выражение его лица, ее собственное ожесточилось.

— Тогда мне все равно. Ты же знаешь, как я страдала после того, как мой отец бросил меня и ушел. Ты сделал мне больно.

Уныние грузом легло на его плечи, но он все равно продолжал упорствовать.

— Ты никогда не узнаешь, как мне жаль.

— Извинения тоже не помогут, — сказала она, и ее подбородок задрожал.

И снова он почувствовал, как его сердце вырывается из груди и шагает прочь.

— Я сделаю все, чтобы вернуться, чтобы поддержать тебя, когда ты будешь нуждаться во мне.

— Мне все равно! — От боли и ярости она вспылила, ударив его в грудь сжатыми кулаками. — Ты плохо реагируешь на угрозы, помнишь? Ну вот, я угрожаю тебе и не собираюсь останавливаться. Тебе лучше уйти, пока я не подтолкнула тебя к той точке, откуда нет возврата.

— Я никуда не собираюсь уходить. Бей меня сколько хочешь, сколько тебе нужно. Я могу это вынести.

Слезы текли по ее щекам, когда она приняла его предложение, ударяя его до тех пор, пока ее вновь обретенная энергия не истощилась. Вздохнув, она обмякла и прижалась щекой к его плечу.

— Я сделала тебе больно? — тихо спросила она.

— Нет. Я в порядке. — Даже лучше чем в порядке, теперь, когда он заключил ее в свои объятия. Скоро Вейл узнает, как далеко он готов зайти, чтобы удержать ее здесь.

— Какая жалость.

Уголки его рта дрогнули.

— Может быть, ты поступил правильно, — сказала она и шмыгнула носом. — Наши отношения никогда бы не сложились. Мы — кровные враги.

Нет!

— Я никогда не стану твоим врагом, Вейл. Ты можешь доверять мне во всех отношениях, во все времена.

— Нет, если твой король…

— У меня есть план, — вмешался он, чувствуя, что в ее броне может быть трещина. — Я воспользуюсь мечом Гуннара.

Подняв голову, она посмотрела ему в лицо красными опухшими глазами.

— Ты уже выяснил, к чему это приведет?

— Да. Я думал об этом во время наших последних объятий, — сказал он, и она покраснела. — На рукояти есть особые углубления. Если я правильно расположу свою руку, то полагаю, что металл расплавится, впитается в мое тело и исцелит меня от любых ран, прежде чем просочиться наружу, чтобы обратно превратиться в меч.

— Теоретически здорово, но мистические чернила — это не рана.

Проведя пальцами по ее шелковистым волосам, он сказал:

— Металл также должен очистить мою кровь и вымыть чернила.

— А обратная сторона?

— Даже если принуждение Анселя пройдет, я буду привязан к мечу. Эта связь должна побороть чернила, но это означает, что держащий меч будет держать мое будущее. У них будет достаточно власти, чтобы контролировать меня.

Она нахмурилась.

— Значит, ты променяешь одного хозяина на другого. А где же положительная сторона?

— Ансель не сможет заставить меня причинить тебе боль или преследовать определенных воинов. Я смогу делать то, что лучше для нас, а не для правителя Ивилэнда.

Он мог бы найти способ освободиться от меча.

— А что, если ты ошибаешься и будешь привязан одновременно к мечу и Анселю?

— Мы составим план действий на случай непредвиденных обстоятельств. — Он скорее умрет, чем подвергнет жизнь Вейл опасности.

— Мне кажется, ты пропустил несколько шагов. Я имею в виду, что феромон находится в моей крови так же, как чернила в твоей. Сначала ты должен максимально обескровить себя, просверлить отверстия в одной или двух костях, чтобы добраться до костного мозга, а затем впитать металл, чтобы он потек прямо к источнику. — Она поджала губы, словно раздосадованная тем, как много ей пришлось рассказать, и встала. — В любом случае. Этот разговор окончен. Я уже ухожу.

Он опустился на колени прямо перед ней.

— Я знаю, что не заслуживаю прощения, но молю об этом. Останься. Пожалуйста. Здесь ты в безопасности.

Была ли она невозмутима? Нет, ее броня определенно дала трещины. Лицо оставалось холодным и жестким, но кулаки сильно сжимались.

«Должен рассказать ей все».

— Я не собираюсь выигрывать эту войну, Вейл. Так или иначе, победа будет за тобой. И я найду способ пережить твой триумф. Даже смерть не удержит меня от тебя. — Он подразумевал именно то, что сказал. Ничто их не разлучит. Ему просто нужно было время. — Я знаю, что совершал ошибки с тобой, но ты первая и единственная женщина, которую я действительно хотел, первый человек, которому доверился. С самого рождения я видел предательство на каждом шагу. Во время войны ожидал предательства или смерти, а выживание для меня было важнее всего. Выживание, месть и свобода. Пока не появилась ты. Ты важнее всего, и, если скажешь мне, как все исправить, я сделаю это. Сделаю что угодно.

Ее кулаки опять сжались.

— Я же говорила тебе, что не приму тебя обратно, даже если будешь ползти.

Появился легкий налет паники.

— Ты можешь изменить свое решение. Пожалуйста, передумай.

— Я просто… Я не могу рисковать, проходя через это снова. Мой девиз? Всегда будь тем, кто уходит. Ты подтвердил, что мои опасения были вполне обоснованы. В тот же день, когда убедил меня довериться тебе, ты сбежал.

— Я дурак, но даже дураки могут осознать свои ошибки.

Она провела рукой по лицу.

— Ты сказал, что сделаешь все, чтобы это исправить. Ну, я прошу дать мне время подумать, хорошо?

Это очень болезненно. Плохо.

— Я дам тебе немного пространства. — Нокс выпрямился. Он подошел к изножью кровати, где снял мечи и кинжалы, привязанные к его телу. Даже Кровожадную. Он положил все оружие на матрас. Затем прошествовал к нише и шкафу, чтобы собрать оружие, хранящееся там.

Снова оказавшись у кровати, он выгрузил свою добычу. Вейл смущённо и настороженно наблюдала за происходящим.

Расправив плечи, он сказал ей:

— Мой бункер и мой арсенал принадлежат тебе, и ты можешь делать с ними все, что заблагорассудится. И это… это тоже твое. — Он порылся в кармане и вытащил ожерелье, которое купил для нее. — Я увидел его и подумал о тебе.

Ее рот судорожно открывался и закрывался.

— Могу я? — спросил он. Когда она кивнула, Нокс скользнул за ее спину, чтобызакрепить драгоценности на шее. Разноцветные камни выглядели на ней великолепно, даже лучше, чем он себе представлял.

— Я хочу… Я хочу… ах! — Слеза скатилась по ее щеке, когда она провела пальцем по сапфиру, и от этого зрелища он чуть не лишился чувств. — Прямо сейчас я хочу принять ванну и смыть с себя боевую грязь. Ты можешь остаться, но не вправе присоединиться ко мне. Понял? — Она поспешила прочь.

Прежде чем искушение спрятаться в тенях и наблюдать за ней захлестнуло его, Нокс сел и обхватил руками колени. Его любовь к ней была неудержимой и всепоглощающей. Теплом в его сердце. Нет, это и было его сердцем. Орган стучал только для Вейл. У него не было никакой другой жизни без нее.

Его уши дернулись. Зашуршала одежда, раздался плеск воды. В его голове теснились фантазии. Он представил себе, как капли воды стекают по обнаженным изгибам тела Вейл, а ее кожа розовеет от жары. Прохладный воздух целовал ее сморщенные соски. Ее живот дрожал, а внутренние стенки были скользкими и жаждущими наполнения.

Он бы уложил ее на кровать, и она приветственно раздвигала ноги.

Он быстро затвердел, пульсируя для нее.

— Я почти слышу твои мысли, — сказала она. — Остановись.

— Невозможно. Позволь мне поклониться алтарю твоей красоты.

— Ты можешь смотреть, но не можешь трогать. — Когда она вышла, то прошла мимо него, ничуть не смущаясь, с высоко поднятой головой. На ней были лишь капельки воды и ожерелье, и его пристальный взгляд был прикован к ней, пока она не исчезла в гардеробной.

К тому времени, как она вышла, он уже дрожал, как похотливый школьник. Вейл надела его рубашку и штаны, которые плотно облегали тело.

— Я пойду, вздремну, — объявила она, не глядя в его сторону. — Это был долгий, тяжелый день. Я имею в виду жестокий! Это был жестокий день. Я собираюсь спать на кровати. Попробуешь присоединиться ко мне, и я отрежу тебе яйца.

Долгий. Тяжелый. Может быть, она все-таки посмотрит в его сторону?

— Потеря стоит приза, но я буду уважать твои желания. Всегда. Я люблю тебя, Вейл, и если ты дашь мне шанс, то найду способ доказать это.

Она быстро заморгала, качая головой, открывая и снова закрывая рот.

— Ты меня не любишь. Ты не можешь.

— Я могу, и я это делаю. Ты для меня весь мир. — Предоставив ей необходимое пространство, он направился к бассейну.

Понизив температуру воды, он прыгнул в бассейн. И это было очень странно. Впервые за много веков у него не было поблизости никакого оружия. Он не прятался в тенях и не следил за каждым движением своего спутника.

Если Вейл хочет заполучить его голову, она ее получит. «Я принадлежу ей».

Он отмокал больше часа, твердо решив взять свое тело под строгий контроль… не получилось. Сдавшись, он выбрался из бассейна, обернул полотенце вокруг талии и направился к шкафу. Он оденется и…

Умрет от счастья. Вейл не дремала. Она стояла у изножья кровати, а оружие, которое он дал ей, было разбросано по полу. Тяжело дыша, она пожирала его жадным взглядом.

Он затвердел, его член торчал из-под полотенца. Она все еще желала его?

— Вейл?

— Сделай мне одолжение, — сказала она, и эти слова прозвучали как заклинание.

Он был мгновенно околдован.

— Что угодно. Для меня твое желание закон. Так будет всегда.


* * *

Вейл жаждала Нокса со страстью тысячи солнц. Медовое виски во рту, потребность в ее крови. Она пыталась оставаться отстраненной, но на войне всегда случались несчастные случаи. Ее здравый смысл умер первым.

В ее сопротивление только что попала термоядерная бомба.

Нокс завел ее до предела.

Вселенная, казалось, помогала ему в этом деле. Пока Нокс принимал ванну, Вейл получила сообщение от Нолы, в котором говорилось, что все в порядке. Облегчение быстро разрушило ее защиту, и она подумала, что никому не гарантировано выживание завтра, даже бессмертному.

Затем она разрыдалась и подумала: «Все совершают ошибки. Нокс не доверял мне, а я не доверяла ему. Тоже подумывала уйти от него, просто у меня не хватило мужества пойти до конца. Теперь мы квиты. Почему бы не вернуться к нашей первоначальной сделке? Наслаждаться друг другом, пока сражаемся вместе, чтобы добраться до финала».

Кроме того, ошеломляющее заявление Нокса постоянно крутилось в ее голове. «Я люблю тебя». Три коротких слова, и все же они выжгли остатки ее гнева.

И действительно, этот мужчина предоставил ей свой дом и свое оружие. А что получил от нее? Кроме смеси горя и удовольствия. Он склонился перед ней, словно она была его суверенной королевой, и доверил свое будущее. Может ли она сделать то же самое для него?

Ее сердце все еще болело, но прощение стало скорее неизбежностью, чем невозможностью.

— Зион и Бейн сейчас с моей сестрой, — сказала она. Дело, прежде всего. — Все трое живы, здоровы и сражаются вместе.

— Я подозревал это еще во время собрания.

— Да. Реакция Бейна на предполагаемую смерть Нолы сбила меня с толку. Очевидно, он несколько раз похищал ее у Зиона. Бейн увлечен и пока сдерживает ярость, он лучший защитник, который у нее может быть. Проблема в том, что Эрик превратил убежища в опасные зоны, поэтому команде Зенолы негде остановиться.

Он поморщился, как будто его только что пнули по яйцам, но сказал:

— Если ты хочешь, чтобы они были здесь, то добро пожаловать.

Она предложила бункер Ноле, и только Ноле, но ее сестра отказалась расстаться с парнями.

— Давай будем реалистами. Ты плохо играешь с другими детьми в песочнице. И это нормально. Я доверяю Бейну жизнь Нолы, но не наши. Хотя я действительно доверяю Зиону, я могу изменить свое мнение. — Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. — Ты как-то упоминал запасное место.

Его глаза заблестели.

— Да. Эрик его не нашел. Я сомневаюсь, что кто-то это сделал. Оно скрыто тенями. — Он бросился к столу, схватил карту и показал ей. — Это здесь, под храмом.

Храм, который был спрятан в джунглях Гватемалы и, вероятно, лежал в руинах. Раньше принадлежал майя? Может быть, его посещали туристы, и, о, Нокс хорошо пахнет. Чувствуя головокружение от желания, она поспешила продолжить:

— Я встречаюсь с группой примерно через час.

Пока он изучал ее лицо, карта соскользнула на пол. Кристально ясные радужки излучали благоговение, надежду и страсть, настолько ярко, что их блеск будет сиять в ней еще долгие годы.

Хриплым голосом он сказал:

— Чем займемся, пока ждем?

Полегче.

— Друг другом. — Зачем бороться с ее влечением к нему? Какой от этого толк? — Я не говорю, что между нами все идеально, но я хочу тебя. Это не изменилось.

Она протянула руку и одним движением руки сдернула с него полотенце. Внезапно он оказался восхитительно голым, а мускулистая бронзовая кожа была выставлена напоказ.

Он и раньше был неотразим. Несмотря на все, что случилось — черт возьми, из-за всего, что случилось — теперь он был просто необходим.

— Голод в твоих глазах уничтожает меня. — Он провел по ее губам кончиком пальца.

— Эти знаки, — сказала она. Татуировки, которые ей так хотелось обвести языком. — Они похожи на шрамы. Свидетельства всего, что ты преодолел… и всего, что еще преодолеешь.

Он задрожал под ее пристальным взглядом.

Вейл посмотрела вниз. Да и как она могла не смотреть? Член был направлен прямо на нее, кончик блестел от влаги, как ей и нравилось.

— Смотри, что ты со мной сделаешь. — Он ухватился за основание и потянул вверх, и ее внутренние стенки сжались. — Это для тебя, Вейл. Только для тебя, навсегда.

— Тогда дай его мне. Я хочу этого.

Он излучал мужское удовлетворение, снимая с нее рубашку. Когда Нокс понял, что на ней нет лифчика, то застонал, словно от боли, а затем разорвал пояс ее брюк.

В ту же секунду, как она оказалась обнаженной, за исключением великолепного ожерелья, которое она никогда не собиралась снимать, он потер рукой рот.

— Я никогда не устану смотреть на тебя.

И Вейл никогда не устанет от ощущения его взгляда, как будто она была чудом, пришедшим в обычную жизнь. Объектом его восхищения и одержимости. Этот взгляд что-то делал с ней, действуя как успокаивающий бальзам, начиная исцелять боль в ее сердце. В сочетании с его готовностью предоставить безопасный дом врагу только потому, что она попросила… да, она была безнадежна.

С проклятием он прижался губами к ее губам, погрузил свой язык в ее рот и потребовал полной капитуляции.

Она подчинилась, подпитывая его страсть своей собственной.

Поцелуй был диким с самого начала, неукротимым и неудержимым, прелюдией ко всему восхитительному, что должно произойти. Не в силах поступить иначе, она прильнула к нему.

Бывали времена, когда он превращал ее кровь в прекрасное вино или легкий односолодовый виски. Сегодня это был крепкий виски, стопроцентный, и она быстро опьянела.

Колени Вейл ослабли. Он крепко обнял ее и наклонился вперед, прижимая к матрасу, когда феромон окутал их восторженным туманом. Остановить его было невозможно. Но это не изменило характер поцелуя… обжигающая химия между ней и Ноксом была их собственной.

Его мускулистое тело навалилось на нее, придавив к кровати. Широкие бедра заставили ее раздвинуть ноги и освободить для него место. Обнаженная плоть встретилась с обнаженной плотью. Жар — с жаром, мужчина — с женщиной. Она вонзила ногти в его татуировку «древо жизни», оставив свой след.

Он уперся своим стволом в ее гладкую женственность, что только усилило ее жажду к большему. Пока его большие мозолистые руки попеременно мяли ее грудь, теребили соски и гладили живот и внутреннюю поверхность бедер, она лизнула татуировки вокруг его шеи, как и мечтала.

Он напрягся. Когда она одобрительно замурлыкала, Нокс расслабился, наклонив голову, чтобы дать ей лучший доступ.

— Ты хочешь кончить? — потребовал он ответа.

Чтобы сдержать мольбу, она прикусила метку, которая тянулась вдоль его плеча. Но слова все равно вырвались.

— Пожалуйста, Нокс. Да. Войди в меня. Позволь мне кончить.

— А что ты хочешь внутри себя? — Он скользнул пальцем в ее ноющее лоно. — Вот это?

Ее мысли были обрывочны. «Голова кружится от желания, слишком сильного, но все равно недостаточного».

— Нуждаюсь в этом… — Когда она обхватила пальцами основание его члена и попыталась приблизиться к своему входу, он пошевелил бедрами, отказывая ей.

— Ах, ах, ах. — Он цыкнул. — Я показываю тебе, как сильно тебя люблю. Процесс, который требует времени и внимания.

Он стал гедонистом[1], мучителем и всем, чего она когда-либо желала. Медленно, почти лениво, он всосал ее соски, затем лизнул языком пупок — ее тело стало его личной игровой площадкой чувственных наслаждений.

Жар — давление — потоки наслаждения снова и снова подводили ее к краю пропасти, и все же у этого дьявольского мужчины каждый раз каким-то образом получалось отсрочить ее кульминацию.

Он вынул из нее палец и обвел им самый центр ее желания.

— Нокс! — Потребность кричала внутри нее.

— Ты хочешь, чтобы я погрузил в тебя палец поглубже, милая Вейл?

— Да, да! Глубже.

Сгорая от нетерпения, она раздвинула ноги шире, ожидая, что он даст ей желаемое. Он бы растянул и подготовил ее к проникновению, но…

Нокс вырисовывал дразнящие круги вокруг ее клитора, снова и снова, так и не подарив полный контакт. Она сменила позу, пытаясь направить его туда, куда хотела, но он просто передвинулся вместе с ней.

Круг за кругом.

Задыхаясь от желания, она похвалила его. Прокляла. Умоляла и торговалась. Она приказывала. Несмотря на все это, он оставался непоколебим в своей решимости, но не оставался равнодушным. Пот струился с его висков, дрожь сотрясала тело, а дыхание становилось все более прерывистым.

Он поцеловал ее в подбородок… захватил зубами мочку уха.

— Я был рожден и воспитан, чтобы убивать. Ты была рожден в этой войне и наделена способностью соблазнять. Физически я сильнее, но это в твоих руках могущество. Ты ставишь меня на колени.

Круг за кругом.

— Нокс. Пожалуйста.

— Я собираюсь лишить тебя рассудка, любовь моя. Хочу, чтобы моя преданность тебе оставила метки изнутри и снаружи. Хочу, чтобы каждая частичка тебя жаждала каждой частички меня.

Она заколотила по его плечам, крича:

— Каждая частичка меня жаждет тебя, клянусь. И я знаю, что ты любишь меня. Знаю. А теперь войди в меня!

— Но знаешь ли ты, как сильно я тебя люблю? — Он щелкнул языком по пульсу, бьющемуся у основания ее шеи, и, наконец, дико, безрассудно сунул два пальца в ее лоно.

— Нокс! — Она выгнула бедра, преследуя эти пальцы, когда он их вытащил. — Заставь меня кончить.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — повторил он. Еще один толчок внутрь. Еще один ненавистный выход. Туда и обратно.

Потребность превратилась в безумие, удовольствие вскоре сменилось болью. Девушка должна отдавать столько же, сколько получала. Вейл протянула руку между их телами, и на этот раз он не смог отодвинуться достаточно быстро или, может быть, даже не пытался. Она сжала его член, вызвав стон, и сказала:

— Если это моя мерная палочка, то ты хочешь меня больше всего на свете.

— Совершенно верно. Больше всего на свете.

Она погладила его. Затем отпустила. Поступая жестоко.

Он поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, и если бы она стояла, ее колени подогнулись бы. Его радужки были полны страстного желания, жгли, жгли, уже не холодные, расчетливые и продумывающие следующие ходы. Вейл видела каждую каплю любви, которую он, по его словам, испытывал к ней, обожание и привязанность. Все, что она когда-либо хотела видеть в глазах мужчины.

Она увидела сожаление о том, как он обошелся с ней, решимость и похоть, так много похоти.

Этот воин умрет за нее без малейшего колебания. Он не оставит ее снова, она знала это, чувствовала. Это знание исцелило последние раны в ее сердце.

Вейл прижала ладони к его мускулистой груди. Толкнув его, она поднялась, чтобы оседлать его талию, и сказала:

— Теперь моя очередь показать тебе, как сильно я тебя люблю.

Глава 34

Первобытная потребность низвела Нокса до животного состояния. Возбуждение раскаляло его кожу все сильнее и сильнее. Гладкое лоно Вейл прижалось к его стволу, пропитывая каждый дюйм и призывая его войти внутрь.

Он никогда не испытывал ничего подобного, всепоглощающей потребности обладать и быть одержимым, владеть и принадлежать, отдавать все и забирать.

Его свирепость на поле боя не могла сравниться с его свирепостью здесь, в этой постели, с этой женщиной. Его женщиной. Он планировал провести остаток своей жизни, — какой бы долгой или короткой она ни была — исполняя каждый ее каприз.

Затем ее слова дошли до него, и он потерял способность дышать. Она любила его?

— Скажи мне еще раз, Вейл.

— Я люблю тебя, Нокс. Твоя сила и мужество не имеют себе равных. Никто и никогда не защищал меня так, как ты. Заставляешь меня чувствовать… словно я что-то особенное, и ты не можешь жить без меня… Мне никогда не будет достаточно.

— Так и есть, — сказал он, обхватив руками ее сияющее лицо. — Ты все, что я когда-либо хотел, все, что мне было нужно. Лучший подарок судьбы. Величайшее сокровище в этом мире и в любом другом.

Она возвышалась над ним, длинные двухцветные волосы касались подушки, черты лица смягчились, соски затвердели, ожерелье блестело на шее. Потребность в ней заставила его возбудиться настолько сильно, как он никогда не ожидал.

Иметь близких — это не обуза, решил он, а привилегия. Эта изысканная женщина дала ему причину бороться. Не только для того, чтобы просто выжить, но и для лучшей жизни.

«Любовь побеждает все», — сказала она тогда. И была права. Любовь была гораздо более сильным мотиватором, чем ненависть.

— У меня не было причин смеяться. До встречи с тобой, — сказал он. — Я не ждал ничего, кроме возможности обрести свободу. До встречи с тобой. Я никогда не испытывал настоящего удовольствия. До встречи с тобой. Моя жизнь начинается и заканчивается тобой.

Улыбка, которой она одарила его, могла бы разжечь тысячи фантазий.

— Как и моя жизнь начинается и заканчивается тобой. Ты мой, мой мужчина, и я никогда тебя не отпущу.

Нокс был изумлен. Она действительно его любила. Несмотря на трудное прошлое, эта храбрая, красивая женщина его любила.

— Мы найдем способ все преодолеть. Больше ничто нас не разлучит.

— Ничто, — согласилась она.

{Защити ее, чего бы это ни стоило}

Эта команда удивила его. Теперь айер все понял. У Нокса ничего не было, пока она не стала для него всем. С ее счастьем он обрел свое собственное, ее жизнь была причиной того, что он просыпался утром и видел сны по ночам.

— Я так сильно люблю тебя. Нет никого прекраснее. Нет никого умнее, находчивее… — Он провел кончиком пальца вниз, вниз, между ее грудей, вдоль плоского живота, затем обвел маленький комочек нервов между ее ног с большей силой, заставив ее вскрикнуть.

Ее веки затрепетали, когда он поднес палец ко рту и слизнул ее влагу.

— Нет никого вкуснее, — сказал он.

Застонав, она наклонилась, чтобы завладеть его ртом в обжигающем поцелуе. Ее груди прижались к его груди, соски стали твердыми маленькими точками, которые прикасались к нему, вызывая трение между их телами.

Потерявшись в ней и надеясь, что его никогда не найдут, он встречал каждый толчок ее языка своим собственным. Этим поцелуем он давал обещания. Вечность любви и преданности. Найти способ быть вместе навсегда. Если понадобится, он отдаст за нее свою жизнь.

Одной рукой он обхватил ее затылок, а другую положил на поясницу, держась за самую драгоценную часть своего сердца. Дуэль языков продолжилась. Стоны нарастали. Она повернула бедра, двигая своей сердцевиной по его длине.

Он едва не распался на тысячи частиц.

— Еще раз, Вейл.

Она все поняла.

— Я люблю тебя, Нокс.

В качестве награды он просунул руку между прекрасными полушариями ее попки, повернул запястье, чтобы найти ее женственные складки — центр его мира — и глубоко засунул в нее три пальца. Обжигающее горячая, насквозь мокрая, тугая, как перчатка. Он двигал этими пальцами туда и обратно, подталкивая ее к краю пропасти.

— Да, — воскликнула она. — Да, да, да.

Имитируя секс, пока двигал пальцами внутрь и наружу, он поставил ноги на кровать и приподнял бедра, чтобы прижаться своим членом к ее клитору. Ее следующий крик оборвался, а внутренние стенки задрожали.

Вейл бы кончила, если бы он не убрал свои пальцы. Каким-то образом он нашел в себе силы прохрипеть:

— Еще нет, любимая.

— Нокс! — Она прикусила его нижнюю губу. — Верни эти пальцы на место прямо сейчас или ты заплатишь за это!

Он перевернул ее на спину и навис над ней.

— Я собираюсь дать тебе кое-что еще. Что-то большое, жесткое.

— Да. — Она нетерпеливо кивнула и обвила ногами его талию. — Вот так. Дай мне это.

— Но раз ты жаловалась… — Он скользнул одним пальцем внутрь нее, наклонил голову и пососал ее соски с такой силой, что остался след.

Дразнить ее было одновременно и наслаждением, и мучением.

Ее голова закружилась.

— А как насчет другого предложения? — спросила она, задыхаясь. — Ты даешь мне то, что я хочу, что мне нужно, и я не убью тебя.

— Значит, тебе это нужно? Ты отчаянно нуждаешься в нем? — «Во мне». Он обхватил основание своего члена и погрузил пухлую головку в ее тугую плоть. — Вот так?

— Да! — Ее спина выгнулась дугой, и она вскинула руки вверх, чтобы ухватиться за лозу. — Больше.

— Насколько больше?

— Все целиком, малыш, — сказала она, и ее голос стал еще гуще и гортаннее, чем когда-либо прежде. — Пожалуйста.

Опять малыш. Ласка. Она была первой, кто использовал ее в отношении Нокса.

Его железное самообладание сломалось.

— Да. Я дам его тебе. Всего. — Нокс яростно толкнулся бедрами и глубоко вошел в свою женщину, наполняя ее, отдавая ей каждый пульсирующий дюйм своего члена.

Вейл закричала. Он взревел от чрезмерного удовольствия, заставляя себя продержаться дольше. Это не закончится, пока она не обмякнет в его объятиях.

Стиснув зубы, он вошел в нее, выскользнул наружу, затем вошел обратно. Ах! Разве что-нибудь когда-нибудь казалось таким правильным? Ее тело создано для него. Она сжимала его крепче кулака. Было так жарко и мокро. Идеально.

Он старался двигаться медленно, старался наслаждаться. Старался заниматься любовью нежно, ласково. Внутри него смешались напряжение, экстаз и агония.

— Сильнее! Быстрее, — скомандовала Вейл, царапая его спину. Напряжение нарастало и внутри нее тоже. Никогда еще она не выглядела такой страдающей.

Нокс ускорил темп. Вскоре он уже вбивался в нее, сотрясая всю кровать. Деревья в горшках, служившие столбиками кроватей, дрожали, листья падали с ветвей.

Во время каждого последующего толчка, он вращал бедрами, вбиваясь в Вейл все глубже и сильнее. Словно поршень, вонзался в нее, не сдерживаясь, его яички шлепали по ее заднице. Он ни разу не сдержал свою силу. Завтра она будет вспоминать его при каждом движении и вдохе.

Он подхватил ее руками под колени, приподнял ее ноги, и вырвал у нее еще один крик. Ее внутренние стенки сжимали его длину, снова и снова, требуя от него большего, требуя всего.

Сопротивление было бесполезно.

Поддавшись блаженству, Нокс откинул голову назад и удовлетворенно заревел.


* * *

Очистив их тела, Нокс уютно устроился рядом с Вейл, чтобы обнять, и это ее взволновало.

Вдыхая сладость их смешанных ароматов, она наслаждалась раем, известным как послевкусие.

Вейл никогда еще не испытывала такого умопомрачительного удовольствия. Нокс перевернул весь ее мир. Планета могла взорваться, и ей было бы все равно.

Нокс провел пальцем по ее позвоночнику.

— Кстати. Земные мужчины — идиоты.

Она фыркнула на его замечание.

— Почему же?

— Никто не заявил на тебя права, пока у них была такая возможность. Теперь они умрут, если попытаются это сделать.

— Ну, как ты и сказал, я красивая, умная и хитрая, а это значит, что я слишком квалифицирована для выполнения функций простой подружки.

Он усмехнулся и поцеловал ее в висок.

— Это действительно так.

Несмотря на момент веселья, тревожные мысли распространялись подобно вирусу.

Диагноз: последняя стадия.

— И что же нам теперь делать? — тихо спросила она. — Война продолжается. Только один победитель может быть объявлен. Пока ты не освободишься от рабских меток, твой король будет иметь над тобой абсолютную власть. Он может приказать тебе предать меня, и ты будешь вынужден подчиниться.

Чтобы не причинить ей боль, Нокс может попытаться покончить с собой. Может? Ха! Он обязательно это сделает. Он уже предупреждал ее. Надо признать, этот мужчина был просто помешан на ней. Так же стойко, как всегда сражался на поле боя, теперь он сражался за Вейл.

Может ли она сделать для него что-то большее?

Впервые в жизни у нее был мужчина, который любил ее безоговорочно, ставил ее на первое место и восхищался ею. Нокс учился на своих ошибках и никогда больше ее не покинет. Он будет принадлежать ей, отныне и навсегда. Окончательное решение.

— Мы будем любить друг друга, — сказал он. — Мы будем честны и открыты друг с другом. Будем помогать друг другу. Доверять друг другу. Сражаться бок о бок. Сражаться друг за друга и за Землю. Ни один другой мир не будет править этим миром, мы позаботимся об этом. Но нам следует подготовиться к вторжению, на всякий случай. А после того, как мы сопроводим твою сестру и ее стражей в храм, то вернемся сюда, очистим мою кровь и привяжем меня к мечу Гуннара.

Этот риск нервировал ее. А что, если меч не сработает? Они никогда его не испытывали. А что, если Нокс умрет?

— Может быть, нам стоит подождать? День или два ничего не изменят, верно? — Она только что вернула его и не была готова потерять снова. И вообще когда-либо. — Мы можем исследовать меч. Может быть, Селеста знает больше, а я просто не могу найти нужные воспоминания.

Но в глубине души Вейл знала, что больше никаких воспоминаний о мече не осталось.

— Я не хочу больше ждать. Ансель скоро свяжется со мной. После того, как он угрожал тебе… — Он покачал головой. — Нет.

Он так долго был рабом. Он, должно быть, чувствовал себя ребенком на Рождество, только в десять миллионов раз более нетерпеливым, поскольку это желание было самым важным на протяжении веков.

Только чудовище попросит его подождать.

Она скорее примет своего внутреннего монстра, чем потеряет его.

— Я просто хочу убедиться, что мы принимаем все меры предосторожности. Дай мне один день. Только один. Я могу покопаться в интернете, проверить различные мифы и посмотреть, есть ли что-то, основанное на мече Гуннара.

Он поцеловал ее в висок и, хотя ему это тяжело обошлось, сказал:

— Для тебя что угодно.

— Спасибо тебе, малыш. Правда.

Они развалились в постели, но вскоре время вышло. Они оделись, надели мечи и направились к тому месту, где она и Нола договорились встретиться — туда, куда они поклялись никогда не ходить, и, вероятно, в самое худшее место на Земле. Футбольный стадион их школьного соперника, Блуберри Хилл Хай. Под трибуны стадиона, если быть точным.

Наступила ночь, и стадион был пуст. Вейл использовала свой мобильный телефон в качестве фонарика, решив запомнить обстановку на случай, если им с Ноксом придется спешно бежать, и тут же пожалела об этом. Мусор был разбросан повсюду, как и ожидалось, но среди пустых оберток от шоколадных батончиков и пластиковых стаканчиков виднелись использованные презервативы.

Какая гадость.

Оказавшись один на один с темнотой, Нокс проверил периметр, прежде чем занять пост рядом с ней. Как раз вовремя. В нескольких футах от него открылся разлом, и Вейл заглянула в хорошо освещенное помещение… номер в мотеле? Наверное. Небольшое помещение было обставлено современной мебелью в стиле, который она назвала бы дешевым шиком.

Первым вышел хмурый Зион, за ним Нола, а Бейн замыкал. Внезапно трое агрессивных мужчин — давних врагов — оказались в тесном пространстве, и в отличие от собрания их силы оставались активированными.

Прежде чем ситуация успела развиться, Вейл взяла инициативу в свои руки, обняв свою сестру, у которой было немного больше румянца на щеках и немного меньше дрожи в теле.

— Ты должна знать, — сказала она, — что я найду способ сделать тебя бессмертной, не вступая в эту войну. Учитывая все это сверхъестественное оружие вокруг, должен же быть какой-то выход.

— Мальчики тоже занимаются этим делом, — ответила она.

Хорошо. Три головы лучше, чем одна. Кстати о «мальчиках».

— Ты уверена, что хочешь остаться с Зионом и Бейном? — спросила она достаточно громко, чтобы все услышали. — Ты моя невинная маленькая сестренка, а они…

Оба мужчины фыркнули.

Бейн приподнял бровь.

— Невинная? — спросил он, наполнив воздух запахом ирисок. — Это все равно, что назвать дракона птицей.

Нола ткнула его локтем в живот.

— Я не настолько плоха.

— Совершенно верно. Ты еще хуже.

Жар, шипящий между этими двумя…

— Конечно, она гораздо хуже, — отрезал Зион, и Вейл почувствовала вкус цитруса.

— Следи за своим тоном, — огрызнулся Нокс. — Либо ты говоришь с Вейл с уважением, либо вообще с ней не разговариваешь.

«Это мой мужчина». Гордость распирала ее.

— Да, — ответила она. — Уважительно.

Нола выглядела так, словно ей пришлось подавить усмешку.

— Если все уйдут после этого путешествия с незначительными травмами, — сказала Вейл, — я буду считать это победой. Кого я обманываю? Если все уползут, это будет победа.

— Теперь я могу сказать? — спросила Нола у Зиона и закатила глаза, когда он по-королевски помахал ей рукой. — Да, я уверена, что хочу остаться с этими психами. Мне нравится иметь в своем распоряжении крепких бессмертных.

— Этим бессмертным должно нравиться быть у тебя на побегушках, потому что ты единственная причина, по которой мой бессмертный предложил свой гостевой дом. — Вейл встретилась взглядом с Ноксом. — А взамен они будут нам должны. В нужный час.

Он не просто понимал ее, а словно был в ее голове.

— Вы поможете нам покончить с Эриком и Адонисом, но не станете убивать их. Вейл нанесет последний удар, и это не подлежит обсуждению.

Зион напряг челюсть, но коротко кивнул. Он и раньше был согласен на это. Почему же теперь так неохотно?

— Ладно, — процедил Бейн сквозь зубы.

— Так, значит, мы в деле? — спросила Вейл. — Мы создаем команду, которая надерет зад Альянсу? Вы не причиняете вреда нам, мы не причиняем вреда вам, и мы все работаем вместе с общей целью?

— Я… мне бы этого хотелось, — сказал Нокс. Он вздернул подбородок, расправил плечи, гордость пронзила каждым дюймом своей осанки. — У меня никогда раньше не было настоящих союзников.

— Шайло, — начал Бейн.

— Я никогда не давал Шайло своего слова. На самом деле я предупреждал его, чтобы он мне не доверял. — Нокс посмотрел на Вейл, и в его глазах отразилось отчаяние. — Мой король вступил в союз с его королем, и я должен был работать вместе с ним. Но Шайло не знал, что Ансель также дал мне приказ убить его, если это поможет мне в войне. И я это сделал. Я убил хорошего человека.

Она поцеловала его в щеку, предлагая скорее поддержку, чем осуждение. Этот поступок разрывал его изнутри, это было очевидно. Анселя нужно было остановить.

Неужели меч Гуннара действительно был единственным выходом?

— Если вы сдержите свое слово, — сказал Нокс остальным, — я сдержу свое. Я буду сражаться, чтобы спасти вас, а не уничтожить. Когда Эрик и Адонис будут ликвидированы, мы сможем пересмотреть наш союз. Теперь, когда к нам присоединились участники из других войн, нам, возможно, придется пробыть вместе дольше, чем предполагалось.

— Я останусь с тобой, — сказал Зион.

Бейн молча посмотрел на Нолу, затем кивнул.

— Я тоже буду сражаться рядом с тобой.

— Тогда давайте устроим вас в вашем новом безопасном доме. — Нокс создал разлом, не потрудившись прикрыть его тенью, и жестом пригласил остальных войти.

Первым вошел Зион, за ним Нола, потом Бейн. Мужчины не любили, когда за ними следовали люди, особенно враги, и постоянно оглядывались через плечо, словно ожидая нападения. Нокс и Вейл заняли задние ряды, бок о бок.

Вместе с Бейном и Зионом, исполнявшими роль наблюдателей, Нокс охранял проход, пока он не закрылся. Вейл изучала самую роскошную пещеру в истории человечества. Известняковая порода обрушилась, образовав великолепный сенот, вода была настолько прозрачной, что она могла наблюдать за маленькими рыбками, плавающими под поверхностью. Под потолком мерцали кристаллы, почти такие же ослепительные, как звезды, и хотя в воздухе стоял слабый затхлый запах, в нем не было и намека на гниение или разложение.

— Осторожно, — сказал Нокс остальным. — Туннели очень обширны. Я не был здесь с момента нашего заключения, так что понятия не имею, что с ними случилось. Над вами находится храм. Вокруг храма раскинулись джунгли. Здесь нет никаких физических выходов. Вам придется пробираться туда и обратно через разлом.

— Спасибо, — сказала Нола. — Мы вам очень признательны. — Она толкнула локтем одного мужчину, потом другого.

— Спасибо, — хором пробормотали Зион и Бейн.

Нокс напрягся, его ужас стал ощутимым, когда он взглянул на свое кольцо.

— Что случилось? — спросила Вейл. Но она знала.

— Ансель запрашивает встречу.

Так скоро?

— А ты можешь не обращать на него внимания?

Он поднес ее руку к своим губам, поцеловал костяшки пальцев, взглядом сказав ей все. Нет, он не мог этого сделать; если разговор с королем не подвергнет его жизнь опасности, он был вынужден ответить.

— Мы должны вернуться домой, — сказал он, и она поняла, что сила призыва только усиливается.

Она подмигнула Ноле, и Нола подмигнула ей в ответ, это маленькое действие заверило Вейл, что все будет хорошо. Затем Нокс потащил ее в другую часть пещеры, подальше от посторонних глаз. Когда чернота охватила его глаза, он открыл разлом в бункер.

К тому времени, как проход закрылся, запечатав их внутри, он уже дрожал… не медля, он провел большим пальцем по кольцу. Появился экран света, в центре которого возникло изображение Анселя. Вейл стояла у него за спиной, так что он не мог ее видеть.

— Встань на колени, — бесцеремонно приказал мужчина с красно-рыжими волосами. Его тон был жестким, и это наполнило ее собственным страхом.

Хмурясь, Нокс упал на колени. Кончики ее пальцев горели, тело приготовилось к схватке.

— А девушка с Земли с тобой? — спросил Ансель.

Нокс ничего не ответил. Сначала. Принуждение оказалось непреодолимым, и вскоре он коротко кивнул.

Она ожидала услышать следующий вопрос Анселя, но он быстро пробудил ее гнев.

— Она нанесла знак Позора?

— Нет, — сказал он.

— Очень хорошо. — Ансель сделал королевское движение рукой. — Конфискуй ее рифтеры. Если она будет протестовать, сделай ей больно. Сломай что-нибудь.

Чего добивался Ансель?

Прежде чем Нокс успел повиноваться, она подошла к нему и отдала желаемое, не желая подталкивать его к физической расправе.

Он забрал их, его прищуренные глаза излучали печаль и ярость. Дрожа, он сунул рифтеры в карман брюк.

— Встань на колени, — сказал ей Ансель.

— Неа. Я продолжу стоять. — В прошлый раз она встала на колени в знак солидарности с Ноксом. Теперь она знала Анселя немного лучше и скорее умрет, чем станет поощрять его комплекс бога. — Ты не мой король.

— Пока нет, но скоро. — Ансель вздернул подбородок. — Это твой последний шанс получить знак, женщина.

Печаль и ярость усилились, чувство беспомощности Нокса, вероятно, подпитывало пламя. «Он должен завоевать свою свободу». Убедить его подождать, хотя бы один день, было огромной ошибкой.

— Я вижу твой последний шанс и поднимаю два пальца. — Она показала королю два средних пальца.

Он понятия не имел, что означает этот жест, но понял ее намерения.

— Очень хорошо. Ты сама навлекла это на себя. — Он холодно улыбнулся Ноксу. — Ты оставишь себе рифтеры девушки. Ни в коем случае не отдавай их обратно.

Нокс вдохнул и выдохнул. Продолжая молчать. Его дрожь усилилась.

— Все участники второй Великой Войны найдены, — сказал Ансель. — Они живы и, как и третья группа, присоединятся к вашей войне на следующем собрании. Мой сын, принц Рорик, среди выживших.

Нокс взглянул на Вейл с нарастающим ужасом, и она поняла, что принц Рорик был таким же злом, как и Ансель.

— Я знаю, что ты задумал, — выпалил Нокс. — Не делай этого. После всего, что я для тебя выиграл, я прошу об этом, и только об этом. Не…

— Ты убьешь всех участников войны, кроме Рорика, — вмешался безжалостный Ансель. — А начнешь с этой девушки, Вейл с Терры. Убей ее. Не останавливайтесь ни перед чем, чтобы довести дело до конца. А потом, когда все остальные умрут, ты встанешь на колени и предложишь свою жизнь принцу Рорику.

Глава 35

«Убей ее. Не останавливайся ни перед чем».

Приказ прозвучал в голове Нокса, когда изображение короля исчезло. Метки раба обжигали, вызывая волдыри, и он вскочил на ноги.

Вейл встала перед ним и попятилась, ее красивое лицо было бледным и нездоровым.

— Давай поговорим об этом, Нокс.

— Возьми свой меч и обезглавь меня, — приказал он, с трудом заставляя себя произнести эти слова и сдерживая непреодолимое желание покончить с ее жизнью. Ненависть к Анселю кипела в нем. И ярость тоже. Ярость, разочарование и боль. — Не жди. Сделай это. Сделать это сейчас.

Убить женщину, которую любил? Он предпочел бы умереть. А именно это и случится. Он умрет.

— Нет. Я не причиню тебе вреда, а ты не причинишь вреда мне. — Она резко тряхнула головой, и длинные волосы хлестнули ее по щекам. Спутанные волосы. Потому что всего час назад она извивалась на подушке, крича от удовольствия, которое он ей доставлял. — Мы обескровим тебя и воспользуемся мечом Гуннара, как ты и хотел. Разрушим это принуждение.

Айер… молчал. Потому что знал правду… он умрет в любом случае.

— Теперь я буду сопротивляться этому процессу, — сказал он. Другого выхода не было. — Сделай это! Убей меня, — сказал Нокс, невольно вынимая из ножен меч Гуннара.

Она отступила назад, но также обнажила меч Селесты.

Он сократил дистанцию, но Вейл не сделала никакого движения против него. Дрожа, он так крепко сжал рукоять своего оружия, что костяшки пальцев чуть не порвали кожу.

Слезы стекали по ее щекам, оставляя маленькие розовые дорожки.

— Пожалуйста, Нокс. Борись с этим.

— Я пытаюсь, но… — «Проигрываю». Через несколько минут он не сможет себя сдерживать. — Ты должна убить меня. У тебя нет другого способа уйти от этого.

— Просто… дай мне рифтеры. Или я украду их у тебя. А потом уйду. Мы будем держаться подальше друг от друга, пока ты не сможешь использовать меч Гуннара на себе.

— Не могу заставить себя сделать это — буду только выслеживать тебя — загоню, как животное, и отрублю голову, — выдавил он хриплым, низким голосом. — Убей меня, пока я не убил тебя. Пожалуйста. — До того, как он погасил ее тепло и свет. До того, как уничтожил свое солнце. — Не позволяй мне так поступить с тобой, Вейл. В любом случае, я мертв. Ты слышала, что сказал король.

— Нет. Нет! Разве ты не понимаешь? Я умру, если убью тебя. Я не смогу жить, зная, что стала твоим палачом.

И все же он подошел ближе…

— Вейл. У нас мало времени… не знаю, сколько еще я смогу сопротивляться.

— Нокс, — выдохнула она.

Как только она оказался в пределах досягаемости, он резко выбросил вперед руку, не в силах остановить это действие. Нет, нет, нет! Страх вырвал крик из глубины его души…

Она отскочила назад, лезвие прошло мимо ее горла меньше чем на дюйм. Облегчение нахлынуло на него, но исчезло так же быстро, как и вспыхнуло. Возможно, она сумеет задержать его на некоторое время, но, в конце концов, Нокс одолеет ее. Он слишком опытен, а с тенями она никогда не увидит его приближения.

— Вейл, пожалуйста. Я умоляю тебя. Убей меня.

Она попятилась… И споткнулась об оружие, разбросанное по полу, упала, приземлившись рядом с цепями, которые он когда-то собирался использовать, чтобы связать ее. Когда Вейл вскочила на ноги, он почувствовал, как его тело резко дернулось, а рука рассекла воздух.

Воспоминания направляли ее, как это было на собрании. Она откатилась в сторону, и Нокс никогда не был так рад, что у другого воина были навыки, необходимые, чтобы уклониться и использовать их против него.

— Благодаря тебе у меня была хорошая жизнь, Вейл. Я ни о чем не жалею. Уже нет. Убей меня и выиграй войну. Помоги мне снова увидеть мою Минку. Пошли меня к ней. Спасти свой мир. Спаси свою сестру.

Опять слезы. Рыдание.

— Остановись! — закричала она. — Просто прекрати.

— А что, если Ансель прикажет мне убить Нолу в следующий раз? И что же тогда? Спаси ее!

— Я… я не могу… я люблю тебя.

— Уже почти слишком поздно, Вейл. Пожалуйста.

А потом было уже слишком поздно. Нокс преследовал Вейл по всему бункеру, разрушая мебель, снова и снова их оружие звенело, когда он наносил удары, а она парировала.

Пот заливал его кожу, мышцы дрожали от напряжения, когда он старался, очень старался, сопротивляться приказу Анселя.

— Не дай королю победить, — взмолилась она. — Борись с ним.

— Я так хотел бы этого. — Даже когда сладкий, сочный феромон Вейл наэлектризовал его чувства, пробудив желание, принуждение оставалось непоколебимым. Он изогнулся и ударил ее. — Не могу.

Она увернулась, но недостаточно быстро. Кончик клинка рассек ее плечо. Вскрикнув, Вейл выронила меч. Он снова изогнулся, ударил снова, и она отскочила назад, перекатившись и встав на ноги с луком в руке, кровожадная целились ему в грудь.

Алая река потекла по ее руке, и это зрелище уничтожило его.

— Стрела не будет преследовать меня. — Нокс расхаживал вокруг нее. Она следила за его движениями, не меняя позы. — Для тебя стрела — это просто стрела. Это даже не замедлит меня. Ты должна была взять револьвер. — Она могла бы им воспользоваться, если бы в патроннике были патроны. У нее не вышло бы его перезарядить. — Выстрел между глаз поможет тебе выиграть немного времени.

«Послушай! Прислушайся к моим словам. Притормози меня!»

— Сосредоточься на мне. На нашей любви, отношениях и будущем. Сосредоточьтесь на том, что может быть, если только мы переживем это. — По ее щекам текли слезы. Ее руки начали дрожать.

Горячие слезы потекли из его глаз. «Не могу этого сделать. Я не могу причинить ей вред».

Его рабские метки говорили: «Ты должен».

Айер с этим не согласился.

{Ее смерть предвещает твою. Спаси ее, и ты спасешь себя}

Вейл ничего не сделала, когда он выбил лук из ее рук. Ничего не сделала, когда он прижал ее спиной к стене.

— Почему ты не борешься со мной? — закричал он.

— Ты показал мне, как сильно любишь меня, — крикнула она в ответ. — Теперь я показываю тебе тоже самое.

В голове бушевала самая кровавая война в его жизни. Он любил эту женщину. Как он мог причинить ей вред? Она значила для него больше всего на свете. Больше, чем победа. Больше, чем месть. Больше, чем свобода. Больше, чем клятва или принуждение. Как он мог причинить ей вред?

Затем. В этот момент он нашел в себе силы отступить назад. Нокс тяжело дышал, его нервные окончания были разрушены.

— Это твой шанс. Если ты любишь меня, то убьешь прежде, чем я потеряю контроль над собой. — В любую секунду… Он поднял меч и бросил оружие в ее сторону рукоятью вперед.

Она поймала его.

Когда она приблизилась к нему, он сказал:

— Поспеши.

Когда Вейл бросилась на него, то повернула лезвие в другую сторону. Она собиралась вырубить его. Метки раба зашипели, его тело двигалось по собственной воле, чтобы блокировать удар.

Его сердце глухо стучало о ребра, когда… нет! Принуждение вынудило его выхватить два кинжала, которые больше не были одинаковыми, так как один он оставил в ювелирном магазине… «Вейл — бесценна». Он замахнулся, целясь ей в горло.

Раздался звон. Когда она блокировала удар, Нокс машинально двинулся вперед, замахнувшись другой рукой. Она понялаего намерение слишком поздно. Хотя и брыкалась, ее сила не могла сравниться с его, и второй кинжал глубоко вошел ей в грудь.

Вздох полный боли сорвался с ее губ. Ужас едва не свалил его с ног, когда он вырвал оружие, забрав с собой кусочки костей и сердца. В уголках ее рта забулькала кровь.

«Нет! Ненавижу Анселя. Ненавижу себя!» Кряхтя от напряжения, он попытался остановить свои следующие действия, но… снова замахнулся. Цель: ее шея. На этот раз кинжалы будут действовать как ножницы, разрезая плоть, мышцы и кости. Она умрет.

«Стой! Не делай этого!»

Она дернулась влево, но метнулась вправо, боль и потеря крови замедлили ее движение. По крайней мере, ей удалось избежать обезглавливания. В этот раз.

К его удивлению, и удовлетворению, она развернулась в последнюю секунду, чтобы перерезать ему горло. На мгновение ему стало трудно дышать.

«Вышел из игры?»

Нет. Он выругался. Его голова все еще была прикреплена к телу.

«Не останавливайся ни перед чем». Слова Анселя эхом отдавались в его голове.

С трудом дыша, он призвал тени. Через несколько секунд темнота заполнила бункер, ослепив Вейл, в то время как его зрение оставалось четким.

Нокс изучал ее, эту женщину, которую так обожал… свою следующую жертву. Она стояла, вздернув подбородок, расправив плечи, подняв меч и расставив ноги. Поза воина. Его союзница до самого конца, готовая сражаться за него, даже если ей придется заплатить ужасную цену.

С ревом Нокс бросился на нее. Они приземлились на кровать и подпрыгнули на матрасе, Вейл приняла на себя большую часть удара. Воздух вырвался из ее легких, его тяжелое тело придавило ее. Рана, которую он ей нанес, открылась, и из нее рекой полилась кровь.

Он вырвал меч из ее руки и поднялся на колени. Она всхлипнула. Она пыталась остановить его? Нет. Она пыталась убежать от него? Опять нет.

Вейл сдалась ему, смирившись с его неспособностью побороть принуждение.

Хотя она ничего не видела, но одарила его грустной улыбкой.

— Все в порядке, малыш. Я понимаю. Если ты собираешься умереть позже, то я с радостью умру сейчас. И буду ждать тебя на другой стороне. Мне не терпится познакомиться с Минкой. Я расскажу ей все о том замечательном человеке, которым ты стал. Все в порядке, малыш, — повторила Вейл, протягивая руку, чтобы погладить его грудь и утешить. — Все нормально. Сделай это. Делай то, что должен. Я люблю тебя и прощаю. Все нормально.

Малыш. Она снова назвала его малышом. Он подавил рваный вой и поднял свои окровавленные кинжалы. Его руки неудержимо дрожали.

«Вот-вот окончится ее жизнь…»

И она собиралась позволить ему это сделать. Потому что не могла заставить себя причинить ему боль. Потому что любила его больше, чем свою собственную жизнь.

Она собиралась рассказать его дочери хорошие вещи о нем.

О том, какой он замечательный мужчина… даже близко нет.

Когда Вейл посмотрела на него с любовью, сияющей в ее глазах, он выронил один из кинжалов. Только один. «Давай же, давай». Рука с оружием дрожала. Теперь по его лбу ручьями стекал пот. Мышцы напряглись, сдерживая принуждение Анселя.

— Помоги мне… — взмолился он, отогнав тени. — Отключи меня прежде, чем я…

В мгновение ока она схватила брошенный кинжал и ударила рукояткой его в висок — раз, другой, третий.

— Сильнее. — Лезвие медленно приближалось к ее шее… навстречу пульсу, наполненному жизнью. Месту, которое он покрывал поцелуями, и хотел это сделать снова.

Кости в его плече начали ломаться от сопротивления. Медленно опускаясь…

«Я так сильно ее люблю».

— Пожалуйста, — прохрипел он. Его дыхание становилось все более затрудненным. Как и ее.

Если он прикончит Вейл, ему придется наблюдать, как ее глаза потускнеют, а тело обмякнет.

Еще один дюйм.

Другой.

Смирившись с ее неспособностью вырубить его, Вейл перестал бить его… и ударила ножом в шею.

Лезвие вышло вместе с куском его горла. Он радовался резкой боли, радовался ожогу в легких, трепетал, когда из раны хлынула теплая кровь… улыбнулся, когда завалился вперед, и его мир погрузился во тьму.


* * *

Даже когда сердце Вейл разлетелось вдребезги, как стекло, она принялась за работу, вывернувшись из-под него. Она была вся пропитана их кровью, ее и Нокса.

Если бы они были смертными, то уже были бы мертвы.

— Он будет жить, и он будет жить свободно, — сказала она, подбадривая себя. Они были супергероями, а у фильмов про супергероев счастливые концовки.

Из-за острой нехватки времени она металась по бункеру, выполняя планомерную очередность действий, стараясь не думать и не волноваться, стараясь просто действовать.

Взять цепи. Пристегнуть одно из его запястий к изножью кровати, чтобы он не мог кинуться на нее. На всякий случай достать из его кармана ее рифтеры. Отрезать остатки его футболки. Взять меч Гуннара.

Вейл осмотрела рукоять, ища углубления, о которых он упоминал… да, хорошо. Они были невелики, но все же существовали.

Дрожа, она подняла свободную руку Нокса, а его пальцы обернула вокруг рукояти: металл должен лежать на его груди, как она видела во сне. Но так же, как и в пещере Амазонки, с мечом ничего не произошло, и Нокс продолжал истекать кровью. Зияющая рана на его горле, по крайней мере, начала затягиваться. Он исцелялся сам по себе.

Черт! Слишком рано.

Он сопротивляется узам, связывающим его с мечом? Нужно ли ему для этого быть в сознании? Она разместила его пальцы неправильно?

Вейл поправила его ладонь, но тут же остановилась. Может быть, сначала ей следует выкачать из него побольше крови? Может быть, ей также следует срезать татуировки? Просверлить дырки в его костях, как предлагала раньше? Может быть, и нет, но она собиралась выполнить все необходимые действия, просто чтобы быть в безопасности, потому что не сможет пройти через это снова.

Ненавидя себя, она отложила меч в сторону и использовала один из кинжалов, чтобы срезать татуировки с его плоти. Вокруг его шеи, запястий и лодыжек. Из него полилось еще больше крови.

— Отсутствие крови не убьет его, — сказала она себе. Ее рука дрожала в тысячу раз сильнее, когда Вейл трудилась, иногда вырезая слишком много мышц или перерезая артерию или вену. Слезы текли по ее щекам, когда она перекатила его на бок, чтобы удалить отметины на спине.

Пришло время для еще одной ободряющей речи.

— Только обезглавливание, удаление сердца или сожжение до пепла убьет его. Он оправится от всего остального.

Дважды она проигрывала битву с тошнотой, и ей приходилось отступать, чтобы опустошить желудок, но всегда возвращалась назад, садилась на корточки и кромсала, кромсала. Когда она закончила с отметинами, то попыталась использовать кинжалы, чтобы просверлить его кости, но вместо этого вызвала сложные переломы.

Она снова положила на него меч. Поправила рукоять, затем еще раз…

Все тело Нокса содрогнулось.

Бинго! Вейл обессиленно откинулась назад, пока смотрела, как металл разжижается и впитывается в его кожу. Он лежал там, неподвижный как смерть, его раны закрывались, кожа срасталась… заново появлялись татуировки.

Она разочарованно закричала. Что же она сделала не так? Если только татуировки не вернулись просто потому, что были частью его бессмертного образа, и теперь в них не осталось силы? Слабый огонек надежды разгорелся, снедаемый холодной плетью страха.

Когда же Нокс проснется?

Словно прочитав ее мысли и надеясь успокоить, он открыл глаза и резко выпрямился.

— Нокс!

Он повернул голову и нашел ее взглядом. Она ахнула. Глаза у него были не голубые, а серебристые, того же оттенка, что и меч.

— Верни. Рукоять, — скомандовал он низким хриплым голосом, когда она снова ощутила свой любимый медовый виски.

Вейл бросила рукоять в его сторону. Он поймал ее и прижал ко лбу… серебро исчезло из его радужных оболочек, расплавленный металл пузырился на коже, превращаясь в меч и затвердевая.

Его рука упала, оружие выскользнуло из его ладони. Их взгляды снова встретились, и она ждала, напряженная и полная надежды…

— Принуждение повиноваться Анселю, — сказал он удивленно. — Оно исчезло.

Одним рывком он освободился от цепей и обхватил ее руками.

И чего он не сделал? Не попытался ее убить.

Обмякнув на нем, она одновременно смеялась и плакала.

— Если бы я знала, что ты так легко можешь разорвать цепи, я бы не стала с ними возиться.

Серьезно? Это были первые слова, которые она произнесла?

— Они держали меня подальше от тебя. Ничто не удержит меня от тебя. — Он поцеловал ее в шею, в учащенный пульс. — Мне очень жаль, Вейл. Мне так жаль, что я причинил тебе боль.

— Я понимаю, и я в порядке. — Она прижалась ближе, почти зарывшись в него. — И давай не будем забывать, что я тоже причинила тебе боль.

— Я буду вечно благодарен тебе за это. Ты помешала мне уничтожить то, что ценю больше всего. Ты — мое солнце. Ты согреваешь меня, освещаешь мой путь и ведешь меня, и я скорее умру тысячью смертей, чем причиню тебе вред.

«О, и это мой мужчина». Лучшего и не придумаешь.

— А что сделает Ансель, когда узнает правду?

— Я не знаю. Только знаю, что у него больше нет власти надо мной. Я свободен от него. — Он рассмеялся с неподдельной радостью. — Вейл, я действительно свободен от него!

— Не то, чтобы я была полной занудой, но… Ты привязан к мечу, как и боялся?

— Давай это выясним. Возьми его и прикажи мне сделать то, чего я не хочу.

Хотя она совсем не хотела отпускать его, даже на секунду, но сделала это. Взяв меч, Вейл нервно провела языком по губам и сказала:

— Нокс, я приказываю тебе… шлепнуть меня по заднице.

Она ждала, затаив дыхание. Когда в его глазах вспыхнуло разочарование, она все поняла. Да, Нокс был привязан к мечу.

Он легонько шлепнул ее по заднице.

— О, Нокс. — Желудок у нее сжался, и она выронила меч. — Мне очень жаль.

— Нет, не извиняйся. — Он крепко прижал ее к себе. — Мы сделали невозможное. Я свободен от Анселя, сила рабских меток сведена на нет. А теперь мы будем охранять меч. Никто его у нас не отнимет. Мы будем вести эту войну на наших условиях, в поисках способа сломить власть оружия надо мной.

— И способа выиграть войну, вдвоем, вместе, чтобы спасти Землю, — сказала она теперь уже мягким голосом. — Если придется, мы победим и Высший Совет тоже. Так или иначе, мы заслужим наше долго и счастливо.

— Я и так живу долго и счастливо, — ответил он, и она улыбнулась. — В тени ты — мой свет.

Прижавшись лбами друг к другу, она ответила тем же.

— Во льду ты — мое тепло.

— В жизни и в смерти твоя любовь ведет меня домой. — Он поцеловал ее. — На войне ты — мой приз. В темноте ты — мое солнце.

Она радостно рассмеялась, а затем мечтательно вздохнула.

— В этом мире и в любом другом, ты мой навеки.

— Вечность с моей Вейл. Где мне расписаться?


* * *

Нокс расслабился в теплом бассейне. Спина Вейл была прижата к выступу, а его спина к ее груди. Ее ноги были обернуты вокруг его талии, когда она провела по нему губкой. Несмотря на неопределенность будущего, он никогда не был так счастлив.

Он не только освободился от мерзкого Анселя, но и получил от своей женщины клятву непоколебимой любви и преданности.

Будет ли у них спокойное плавание до конца жизни? Нет, ни в коем случае. Ее все еще разыскивала земная полиция за то, что произошло в Колорадо. Великая Война обещала быть еще более жестокой, чем когда-либо; теперь они сражались в совершенно другой битве.

Теперь все изменилось.

Ранее Вейл сказала:

— Говоря словами Гэндальфа, битва за Хельмову падь закончилась. Битва за Средиземье вот-вот начнется.

Нокс уловил суть. Им многое еще предстояло пройти.

Теперь ставки были выше. У него были меч и женщина, которых он должен охранять ценой своей жизни, в то время как в бой вступили еще две группы воинов.

Может быть, первоначальные участники воины объединятся, чтобы уничтожить вновь прибывших. Возможно, каждая группа воинов объединится с другими представителями своего родного мира. Время покажет. В любом случае, Нокс был рад, что у него теперь есть команда. Вейл, Зион и Бейн. Его союзники.

У него никогда раньше не было настоящих союзников, других солдат, готовых рисковать своей жизнью ради него, точно так же, как он рисковал бы своей жизнью ради них. К его удивлению, это знание сопровождалось странным, прекрасным покоем.

Кто же эти новые воины? Какими силами они обладали? Каким оружием владели? Что же такого плохого было в представителях Ллуры?

А что, если войну удастся остановить? Что, если оставшиеся воины смогут жить здесь всегда, а победитель так и не будет официально объявлен? И Вейл, и Нокс будут спасены. Воины должны бы обратить свои взоры на Высший Совет, а не друг на друга.

Неплохая идея. С Высшим Советом надо было разобраться, и как можно скорее. Нокс должен был обсудить эту идею со своими союзниками, услышать их мнение по этому вопросу. Он действительно с нетерпением ждал этого момента.

Как только Великая Война и Высший Совет будут нейтрализованы, он вернется в Ивилэнд вместе с Вейл и убьет Анселя, как и планировал… как и нуждался в этом. А до тех пор Нокс будет утешать себя смертью сына Анселя. Принц будет первым, кто познает смерть в этой новой войне, потому что Нокс никогда не позволит жадному ублюдку править страной.

Теперь, по крайней мере, у Нокса было время придумать наилучший способ достижения каждой из своих целей.

Вейл положила подбородок ему на плечо.

— Твоя жизнь была намного проще, пока я не наткнулась на твое замерзшее тело, да?

— Это правда. Моя жизнь также была куда менее захватывающей.

— Ты не прав. Но давай будем реалистами. Если бы не я, ты бы уже давно продвинулся в войне.

— Я бы остался рабом Анселя, мертвым внутри. Он никогда не сдержал бы своего слова, и я был бы вынужден сражаться в другой войне, и в другой, до самой своей смерти. — Нокс потянулся назад, чтобы провести влажными пальцами по ее волосам и повернуть ее к себе лицом. — Если ты думаешь, что я хотел бы изменить все, что произошло со мной, то глубоко ошибаешься. Невзгоды свели нас вместе, сделали достаточно сильными, чтобы поступить так, как нужно. Мы не были бы готовы в противном случае.

Он поцеловал ее, крепко и тщательно, лишая дыхания и разрушая рациональные мысли. Когда он поднял голову, они оба тяжело дышали.

— Завоевание твоей руки, — сказал он, нежно проводя пальцем по ее подбородку, — будет величайшей победой в моей жизни.

Она усмехнулась ему.

— Ты хочешь на мне жениться?

— Я хочу связать твою жизнь с моей как можно большим количеством способов. Я хочу быть твоим, как никогда ни с кем другим, хочу, чтобы у нас обоих была семья, о которой мы всегда мечтали.

— Брак… моя собственная семья… да, да, тысячу раз да. Я принимаю твое предложение и обещаю любить, почитать и лелеять тебя всю жизнь. — Она скользнула руками вниз по его животу и обхватила пальцами его член, сжимая его. — Итак, ты что-нибудь знаешь о земных медовых месяцах?

Воздух с шипением вырывался из его рта.

— Нет.

— Тогда я с большим удовольствием покажу тебе, малыш. Держись и наслаждайся поездкой.


Конец книги

Примечания

1

Гедони́зм — аксиологическое учение, согласно которому удовольствие является высшим благом и смыслом жизни

(обратно)

Оглавление

  • Джена Шоуолтер Тень и Лёд (Боги Войны — 1)
  • Превью
  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • *** Примечания ***