КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Огненный поцелуй (СИ) [Елена Арматина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Огненный поцелуй

Глава 1. Метлой по жизни

Старушку я заметила сразу, стоило мне выйти за ворота универа. До сих пор не понимаю, как и почему я ее заметила, ведь до пешеходного перехода у перекрестка, где она стояла и тревожно смотрела на светофор, было метров двести.

Между нами сновали студенты и просто пешеходы, призывно хлопали входными дверьми кафешки, рычали и сигналили проезжающие мимо автобусы и автомобили.

У меня с утра не было во рту ни маковой росинки, поэтому горячий американо и еще теплая, с изюмом булочка, купленные в ближайшем кафе, показались мне безумно вкусными. Откусив добрую четверть булочки, я посмотрела в сторону перекрестка. Бабуля все еще стояла у перехода и растерянно оглядывалась по сторонам.

Я неспешно пошла вперед, удивляясь — почему она там стоит? И неужели никто не предложит ей помощь? Парнишка с широкими плечами нечаянно толкнул меня и полупустой стакан буквально вылетел у меня из рук.

— Прости, лапуль! Давай, новый куплю?

Но я уже не обращала внимания ни на него, ни на свою обожженную руку. Старушка, вероятно, привлеченная возгласом парня, смотрела прямо мне в глаза. Да как так-то? До нее оставалось еще метров сто, но я точно знаю, что смотрела она на меня. Смотрела так, будто я ее последняя надежда. И я поспешила.

— Вам помочь, бабушка?

— Дай бог тебе здоровья, деточка, — прошелестела старушка и сама вложила свою полупрозрачную ладошку мне в руку. Мы благополучно пересекли улицу, а от моей дальнейшей помощи бабушка отказалась.

— Дальше, Лерочка, нам не по пути. Но я еще тебя отблагодарю.

И выдернув свою руку из моей, бабулька бодро и стремительно зашагала прочь. Я только удивилась, вероятно, бабушке просто внимания не хватало.

А через несколько минут позвонила Маринка — моя соседка по комнате общежития.

— Лерка, быстро давай домой. Тут за тобой адвокаты явились!

Фигас-с-с-се.

А еще через час, я сидела в офисе адвокатской конторы, в окружении людей в траурных одеждах. Некоторые из них всхлипывали, довольно искренне прикладывая платочки к глазам. Некоторые внимательно вслушивались в слова адвоката, читавшего завещание. А некоторые недоуменно поглядывали на меня и перешептывались.

А я, в легком шоке, сидела в стороне ото всех и смотрела на фотографию старушки, перевязанную траурной ленточкой. Той самой старушки, которую час с небольшим назад, перевела через дорогу. Разве такое может быть? Может, я сошла с ума?

— …"своей же внучке, Валерии Нихон-Чутха, дочери моей дочери Валентины Нихон, я завещаю… — загадочная пауза, адвокат удивленно посмотрел из-под очков на меня, на других присутствовавших и продолжил: — свой дневник и метлу. "

С ума сойти! Ну, дневник я еще могу понять. Но метлу! Да и не метла она вовсе. Так, веничек потрепанный, перевязанный пестрой лентой.

Ну, бабуля и пошутила!

И вот, стою я, как дура, в коридоре конторы и в изумлении смотрю на свое наследство, которое мне, кстати, тотчас после оглашения завещания, под роспись и выдали.

А навстречу мне, глядя исподлобья, медленно надвигаются так неожиданно объявившиеся родственники. Я могла бы понять их гнев, если бы мне досталась, например, квартира в элитном районе. Но создавалось впечатление, что они собираются отжать у меня мой… веник.

Я оглянулась, подыскивая, на всякий случай, пути к отступлению. Но выход из адвокатской конторы угрожающе перекрыл здоровый мужлан в элегантном костюме.

Я презрительно фыркнула. Нас, голодных студентов, голыми руками не возьмешь!

Толстую тетрадь в кожаном переплете и блестящей пряжкой, за неимением карманов, я взяла в зубы, а веник — по той же причине, зажала коленями, руки угрожающе сжала в кулаки в боксерской позе и приготовилась звать на помощь.

И вот тут стала происходить настоящая чертовщина!

Воздух передо мною завибрировал, картинка стала расплываться. Я даже головой потрясла, в надежде, что в глазах прояснится. Родственнички, что-то крича, с искаженными от ярости лицами неслись мне навстречу. А я готовилась упасть в первый в моей жизни обморок.

***

Кто-то больно толкнул меня в плечо.

— Маринка, отвали, — пробормотала я и открыла глаза.

Надо мною, полностью перекрывая обзор и забавно шевеля усами-антеннами, маячили две кошачьи морды. Вернее, не кошачьи, а тигриная и львиная. У льва, правда была такая куцая грива, что я тотчас же заподозрила подвох.

— Маринка, не смешно, — я снова закрыла глаза, голова так раскалывалась, будто я шарахнулась ею о стену.

Что-то мягкое толкнуло меня в лицо.

— Отвали, — снова попыталась я образумить шутников, и растопырив пальцы, отпихнула в сторону маску.

У маски оказался о-о-очень мокрый нос, который тут же щекотно фыркнул мне в ладонь. Я снова открыла глаза. В этот раз зрение мое сразу сфокусировалось — одна из морд — тигриная, ощерив пасть, огромными зубами клацнула перед моим лицом. Вторая морда тоже, обнажив зубы, решила попробовать меня на вкус.

Я не успела ни подумать, ни взвесить все за или против, и с диким воплем вскочила на ноги и понеслась. В руке у меня оказался зажат мой веник, а вскакивая на ноги, я случайно наткнулась рукой на тетрадь. Пусть и совсем простенькая, но она моя. Поэтому я, даже не глядя, просто схватила ее и побежала.

Огромные кошки мчались за мной, я отчетливо слышала их громкое дыхание за своей спиной.

— Лови, лови ее, — раздалось слева, и я обернулась посмотреть, кого это еще нелегкая сюда занесла.

Казалось, ощерившаяся пасть льва улыбалась от удовольствия!

— Подсекай, — скомандовал тигр, а львиная лапа, в прыжке, попыталась подбить мне ноги. Но не тут-то было! Я, Валерия Нихон-Чутха, хоть уже и сомневалась в своем здравом уме, совершила невероятное. Я просто перепрыгнула подставленную лапу и понеслась дальше. Краем глаза я пыталась опознать помещение, по которому неслась так, как не бегала никогда ранее. Высокие потолки, крепкие мраморные колонны, устланный темным деревом пол были мне совершенно незнакомы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Справа, рядом с моим лицом клацнула зубами тигриная морда. Я взвизгнула и взяла левее. С другой стороны тотчас же со мной поравнялась львиная голова и прорычала:

— Не уйдешь!

Впереди я увидела широкую каменную лестницу, поднимавшуюся вверх. Я притормозила, и пока хищники останавливались, разворачивались и снова готовились к прыжку, я побежала к лестнице. Сердце билось диким голубем от страха, легкие горели огнем из-за быстрого бега, но все же я нашла в себе силы и, преодолевая последнюю ступеньку, заорала:

— Помогите!!!

В голове билось четкое ощущение нереальности происходящего. Только в сказке слабая человечка, пусть даже такая испуганная, как я, могла обогнать двух говорящих на человеческом языке хищников, размером с человеческий рост. Или же, они просто игрались со мною!

Но вдруг надо мною желтой стрелой мелькнула огромная тень, и вот уже гибкое хищное тело, подрагивавшее от азарта боками, преградило мне путь. Лев, морща морду и утробно рыча, пригнулся к земле.

Позади меня в затылок дышит тигр, я четко слышу его глубокое урчание, терпкий звериный запах.

Справа — глухая стена, покрытая позолоченными узорами. Слева — мраморные перила и неизвестность за ними. В руках — дураций веник с ленточкой и ставшая невероятно тяжелой тетрадь. Что делать? Счет идет на секунды… Швыряю во льва тетрадь, тычок веником назад — зацепила тигра!

И под яростный рев оскорбленных хищников переваливаюсь через перила. И уже в полете понимаю, что шансов на спасение никаких.

Далеко внизу — покрытый пушистым ковром пол, о который я через мгновение разобьюсь. Под стеной — большие светлые диваны и кресла, до которых мне никак не долететь. Во всю стену огромное окно, выходящее в сад. И безумно красивая женщина за этим окном, в элегантной шляпке и с лейкой в руках. Она смотрит на меня все шире распахивающимися от шока глазами.

Да я и сама в шоке!

Словно в замедленной съемке, невероятным усилием разворачиваюсь в воздухе лицом к врагам. Ошарашенные морды, потерявшие свой грозный вид, смотрят мне в глаза опершись передними лапами о перила. До них метра два, до земли — столько же. Как же долго я лечу! В воздухе парят какие-то фотографии, летит вниз тетрадь, брошенная мной в зверя. Что-то не очень она похожа на тетрадь, скорее фотоальбом. Наверное, перепутала. То-то она мне такой тяжелой показалась! В руке все тот же злосчастный веник. Вряд ли мне он сейчас поможет. Вытягиваю вверх свободную руку и показываю тварям "фак". Не видать вам человечинки! Будете с пола мои мозги слизывать! Вижу, как лев вспрыгивает на перила всеми четырьмя лапами и зависает в воздухе в прыжке.

Ну уж нет, пока я дышу — легко и просто вам не будет. Беру, словно биту, древко веничка руками и готовлюсь… Лев все ближе и ближе, в ушах моих свистит, пятой точкой чувствую, что земля уже близко. Вот лев уже надо мной — замах — фьюить — веником по морде!

Я что, уже шмякнулась? Потому что веник вдруг вспыхивает синим пламенем и жестко, словно теннисная ракетка по мячику, бьет хищника. Лев жалобно воет и его отбрасывает к стене.

А вот и земля. Первыми принимают удар мои ягодицы — а глаза следят за львом, сползающим по стене. Затем боль обжигает плечи — а я смотрю, как в воздух взвивается тигр. Не успеет — я даже успеваю позлорадствовать. Больно опускаются на мраморный пол пятки и будто разлетаются от боли на тысячи осколков.

Слышу пронзительный женский крик, с визга переходящий в яростный рык: "Стоять!!!".

Мне уже ничего не страшно и даже смешно — а тигр испугался. Полные страха округлившиеся глаза, как у нашкодившего котенка. Лапами он будто пытается затормозить в воздухе.

Больно стукнулась о пол рука, зажавшая веник, на мой нос приземляется фотография какого-то мужика и я последним движением хватаю ее свободной рукой.

Время ускоряется.

Взрыв!

Тысячи фейерверков боли взорвались в голове.

Бац — и темнота.


Глава 2. Жар-птица

— Вот ведь, дурачье! Вы зачем за девочкой гнались?

— Так ма, она же свалилась нам на голову.

— И мы ж нич-ч-о-о-оплохого не хотели, просто оживить ее пытались.

— Оживили? И поэтому гнали ее через весь дом? Что же мне с вами делать?

— Так она сама очухалась. А потом фотоальбом Дэна схватила и убежала.

— А мы что, она бежит, так чего ж не догнать?

— Догнали? Довольны? Счастье ваше, что девочка возрождается. А иначе не сносить нам с вами головы.

Везет той девочке, думала я, полыхая в огне и слушая доносившийся сквозь шум разговор. Я бы тоже с радостью возродилась. А ведь и не пожила еще. Дерево не посадила, сына не родила… Хотя нет, это чисто мужские задачи. Во-о-он, моя мама. Жизнь свою устроила. И я свою устроить хочу. Колечко с камешком поносить, Маринке на зависть. Хотя нет, Маринка завидовать не будет, а даже порадуется за меня.

А тут лежу на холодном полу, — ручкой я тык-тык возле себя, — какой замечательно холодный пол.

Лежу, горю, разбросав вокруг себя мозги — рука нашарила что-то скользкое и противное, которое при моем прикосновении зашипело и попробовало выползти из-под меня.

— Что же Дэн не едет? — спрашивает нервный женский голос.

Нда, что не едет? Где этих чертей носит? Судя по тому, что я вся полыхаю, словно факел, дорога моя прямехонько в ад лежит. Где только накосячить успела? Даже и не вспомню. Да теперь это и не важно.

- Ма, а что это в руке у нее такое?

— Веник. Кстати, странный он какой-то. Не горит совсем.

— Еще какой странный, — раздался обиженный голос, — чуть нос мой к ушам не зафиксировал.

— Будешь знать, как девчонок гонять. Роди, сколько раз тебе говорила, девочки не для того нужны, чтобы их пугать и мутузить. Во-о-он, грива уже растет, а мозги все детские.

Грива? Это не о том ли кошаке речь, которого я наследством своим припечатала? Ладно, раз черти еще не пришли, уважу-ка я свое любопытство. Я попыталась открыть глаза и, о чудо! У меня получилось. Сквозь призрачную пелену огня я увидела ту самую прекрасную женщину в шляпе из сада, а возле нее сидели два придурка в звериных масках. Точно, это они! Я их наглые морды и на том свете помнить буду! Руки, ноги у них вполне человеческие, а морды звериные. Они точно, или оборотни, или я чего-то обкурилась. Тот, которого назвали Роди, запустил совсем не детскую пятерню в жиденькую гриву и почесал, от удовольствия даже глаза прикрыв.

— Блохи завелись? — я не удержалась и хихикнула.

Сидевшие возле меня вздрогнули и уставились на меня. Женщина с явным облегчением глубоко вздохнула и ласково улыбнулась.

— Ох, деточка, ну и напугала же ты нас!

— Вы меня что, слышите? Я же умерла. Или нет?

— Ну, конечно, умерла. А вот сейчас возрождаешься. Сейчас огонь потухнет, и сразу все будет хорошо.

— Фигас-с-с-е. В смысле, я сейчас оживу? И что, тот ваш черт за мной не придет?

— Какой-такой черт? — нахмурилась женщина.

— Я все слышала. Вы Дэном его назвали

— Милая, ты не волнуйся, полежи немного. Вот, сейчас потухнешь, и сразу все вспомнишь. Ты ж такая молоденькая, — причитала она надо мною, — наверное, это впервые с тобой?

Странное дело, стена огня перед глазами действительно стала истончаться, а наглые звериные морды все более становились похожи на людей. Вернее, на парней лет так, семнадцати.

— Ох, ну вот и славненько, вот и мальчики успокоились. А то перенервничали, думали, что убили тебя.

За окном раздался скрип тормозов. Троица вскинула головы. Женщина мило заулыбалась, вскочила и побежала на звук. А у парней глаза прямо округлились от волнения, у Роди снова что-то в голове зачесалось.

— Ты это, прости нас. Мы ж просто дурачились, — произнес тот, который еще недавно казался мне тигром.

— Придурки, — я не удержалась.

Я немного занервничала, оставшись наедине с ними, но видно, никто больше меня обижать не собирался.

— Есть такое, — согласился с моим определением Роди, — Прощаешь?

— Я вся в сомнении. А что это мне даст?

— Ты это, не наглей, — рыкнул на меня тигр, но тут же замолчал и виновато потупил глаза.

А где-то за моей головой раздались стремительные шаги. Они явно принадлежали решительному и крупному мужчине, потому что каменный пол подо мною даже, казалось, слегка содрогался с каждым его шагом.

Огонь перед глазами почти потух, но мне было даже тяжело голову повернуть от слабости. Хорошо, что хоть язык хорошо меня слушался. Язык у меня всегда был ого-го, за словом в карман я никогда не лезла. А мамуля моя даже укоряла меня, дескать, язык мой меня до беды когда-нибудь доведет.

— Жива? Меня видишь? Что-то болит? — засыпал меня вопросами крупный пожилой мужчина, присевший возле меня на корточки. — Хотя, прости. Глупые вопросы задаю. Не волнуйся, дочка, все будет хорошо.

И он осторожно, но цепко стал ощупывать мои ноги, пытливо глядя мне в глаза, согнул-разогнул ноги в коленях, осторожно проверил, двигаются ли они в тазобедренных суставах.

— Ну и отлично, жар-птица ты наша.

А я смотрела на мужчину во все глаза и не могла вздохнуть.

Сколько себя помню, еще с далекого детства, у меня была мечта — встретить своего папу. Я даже в трудные жизненные моменты кричала не "мамочка", как это делали остальные люди. Я вопила "папочка". Мамуля моя недовольно хмурилась, но меня не поправляла. Чуть повзрослев, я перестала приставать к ней с вопросами об отце — я видела, как болезненна и неприятна для нее эта тема. Так что от отца у меня осталась дивная приставка к фамилии — Чутха, и глупая надежда все же почувствовать на себе отцовскую если не любовь, то хотя бы заботу.

Так что, услышав от совершенно чужого мужчины ласковое "дочка", я разрыдалась.

— Александр, что же делать? — испуганно всплеснула руками красотка.

— Все в порядке, Элиза. Это нормально. Чувства и память восстанавливаются в последнюю очередь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Не плачь, деточка, — утешал меня мужчина, словно пушинку подхватывая на руки. Будто и не было на его руках ноши, он бодренько, несмотря на свой возраст, поднялся по одной, спустился по другой лестнице и понес меня по тому самому коридору, по которому еще недавно гнали меня два кошака.

Женские каблучки бодро цокали рядом, а позади слышалось сопение юных льва и тигра.

Меня внесли в огромную, невероятно огромную светлую комнату и уложили на мягкий кожаный диван.

— Элиза, ты распорядилась, чтобы подготовили гостевую комнату?

— Ох, прости, милый. Я что-то растерялась, — проворковала она нежным голоском, а затем совсем не по-женски, а грубо, по-звериному зарычала. Вдалеке послышались торопливые шаги, хлопанье дверями.

Это она так распорядилась?! Папочка, куда же я попала!

Вероятно, последние слова я сказала вслух, потому что "милый Александр" тотчас повернулся ко мне.

— Папа? Кто твой папа, детка? Как его найти?

Разве можно такие вопросы задавать испуганной сиротке? Я снова заплакала. Непривычно участливое обращение со мной определенно выбило меня из колеи. А еще мне так стало обидно — я здесь лежу одна, а у них семья такая… такая… Я пуще прежнего зарыдала, и понимая, что словами объяснить причину своей истерики не могу, попыталась объяснить жестами. Руки стали понемногу меня слушаться, и я тыкала сжатым кулачком в портреты, висевшие на стене — нежно прильнувшие друг к другу Элиза и Александр, их дети — лева и тигряша, так похожие на них в человеческом обличии. Правда, мужчины, грозно смотревшего с еще одного портрета, сейчас в комнате не было, но его сходство с Александром было очевидно.

Икая, слезливо что-то бормоча и тыкая в портрет неизвестного, я попыталась объяснить, как меня тронуло сходство отца и сына.

— Ох, папочка, как он похож на вас, — наконец я смогла четко сформулировать то, что так меня растрогало.

— Папочка? — недоуменно переводил пожилой мужчина глаза с меня — на портрет неизвестного, и обратно. — А что это у тебя?

Он осторожно, но настойчиво взял меня за непослушный кулачок и разогнул сопротивлявшиеся пальцы. Вынув листок из моей ладошки, он внимательно рассматривал изображение, поглядывая на меня и все больше хмурясь. Я не видела, что там было изображено, я вообще еще не успела рассмотреть доставшийся мне дневник бабули.

Он показал листок Элизе, на лице которой тотчас вспыхнул легкий румянец, а глаза, опушенные густыми ресницами, удивленно распахнулись. Парни тоже заглянули в листик, и стали довольно скалиться и пинать друг друга локтями.

— Откуда это у тебя, милая?

— Это наследство. От бабули осталось.

— Ты сказала "папочка"?

— Папочка, — кивнула я. И уже хотела рассказать им о своей глупой привычке, да Элиза бросилась мне на шею. Она меня тискала, обнимала, гладила и целовала.

— Девочка моя, что ж ты сразу не сказала?

Вопросы сыпались один за другим, повергая меня в шок и не давая спокойно вздохнуть. Из-за ее поцелуев, конечно.

— Когда ты видела последний раз отца, детка? — задал вопрос Александр.

Он так сурово супил брови и растерянно смотрел то на меня, то на жену, что я поняла, что мой ответ был очень важен для него.

— Никогда, — пропищала я.

Что вообще происходит?

— Ма, так вот почему она схватила фотоальбом Дена! — лева похлопал свою ма по плечу. — Папика своего узнала!

— Да я уже это поняла, — ма умильно смотрела на меня, приглаживая мне растрепавшиеся волосы.

Что-то такое они поняли, что все еще не могла понять я.

— Приор Александр, — Элиза вдруг официально обратилась к своему мужу. — Нам нужно немедленно поговорить с нашим старшим сыном.

Братья за спиной родителей восторженно перешептывались, поглядывая на меня. Я отчетливо слышала из их уст такие знакомые для меня выражения, как "люлей получит", "уши оборвет", "волшебный пендель"

И если "люли" и "уши", возможно, имели отношение к загадочному Дэну, то "волшебный пендель" вполне мог относиться и ко мне.

Я всегда была умненькой и сообразительной девочкой. Вот и сейчас я сообразила, что пора и честь знать. Ноги-руки мои пусть и плохо, но все же слушались меня. С третьей попытки мне удалось встать с дивана, и даже незаметно прошмыгнуть мимо гостеприимных Элизы и Александра. Парни в дальнем углу гостиной сцепились и пушистым клубком катались по полу, что-то красноречиво друг другу доказывая тумаками.

А вот и то место, с которого и начались мои приключения в этом доме. А во-о-он, на полу лежит и дневник бабули. Не так-то просто оказалось до него дойти. Я словно заново училась ходить, неловко переставляя ноги и придерживаясь рукой за стену.

Один из двух предметов, чудесным образом мне доставшихся, перенес меня в этот странный мир. Я вспомнила, что в момент перемещения держала дневник зубами. Я взяла в рот тетрадь, крепко сцепила зубы и прислушалась.

За закрытой дверью продолжали спорить муж с женой. Что-то грохнуло и с громким звоном покатилось по полу — это явно молодые оборотни что-то зацепили. Но, к сожалению, больше ничего необычного не происходило. Ни воздух не вибрировал, ни в глазах не плыло. Значит, дневник тут ни при чем.

Нужно найти метлу.

Последний раз я огрела ею молодого льва, несшегося на меня в воздухе. Опираясь рукой о стену, я поковыляла по коридору. А вот и мраморная лестница. Еще немного усилий и я буду на месте.

Но… Кто-то спускался по той самой лестнице. Сначала я заметила блестевшие лаковой кожей туфли, затем увидела крепкие мускулистые ноги. Затем замерла, рассматривая широкие плечи, обтянутые темным шелком. А вот и яркие серые глаза, всего лишь на мгновение сверкнувшие удивлением.

Глава 3. Дочь

Яркие серые глаза всего лишь на мгновение сверкнули удивлением.

А дальше ничего кроме безразличия я в них и не видела. Хотя преодолевая те несколько метров, что отделяли меня от него, он не отводил от меня пристального взгляда. Да и походка его стала более плавная, крадущаяся. Он выглядел словно хищник, приготовившийся к прыжку.

Проходя возле меня в опасной близости, он чуть наклонился в мою сторону и его ноздри затрепетали. Понюхал! Он меня понюхал!!! Мужчина едва заметно дернул уголком рта и прошел мимо меня.

А вот я была им сражена. Наповал. Одним выстрелом, в смысле — взглядом. Сердце подскочило к самому горлу, дыхание замерло. Я чувствовала себя его жертвой, и была совсем не против, чтобы он на меня напал. Я положила руку на сердце, хотелось стукнуть по нему кулаком. Нет, глупое! Ты не можешь поступить так со мной!

Где же твоя обычная разборчивость, Лера?

Позади хлопнула дверь. Мужчина с портрета вошел в комнату, в которой осталось спорившее семейство.

А мне не оставалось ничего иного, как ускориться. И вот только сейчас я пришла в себя и поняла, что все еще держу в зубах злополучный дневник. Со стоном я прислонилась лбом к холодной стене. Представляю, какое впечатление я произвела на красавчика. Вдох-выдох.

Красавчик, его запах, оставшийся в коридоре тонким шлейфом, сводил меня с ума.

Как тебе не стыдно, Лерка? — укорила я себя и велела своим не очень послушным ногам сделать еще один шаг вперед.

***

Ден Твар зашел в гостиную не замеченным. Мать с отцом продолжали о чем-то оживленно спорить. Причем выглядели они скорее довольными, чем огорченными.

Младшие братья мутузили друг друга так же, впрочем, как делали это и всегда.

Постояв и не дождавшись внимания к своей персоне, он произнес:

— Привет, семья. Что за кипишь? Зачем позвали?

При звуке его голоса в комнате воцарилась тишина. Родители одновременно повернули к нему свои лица. А от цепкого взгляда Дэна не ускользнуло то, как мама поспешно взяла за руку отца. Значит, случилось действительно нечто серьезное.

Мама смотрела на него улыбаясь, отец сделал грозное лицо и смотрел на него, насупив брови. Это что-то новенькое.

Если в детстве такая гримаса и заставляла Дэна понервничать, то вот уже лет двадцать, как он перестал бояться отца. Уважал — да. Прислушивался к советам приора Александра Твара — тоже да. Но бояться — совсем не боялся. Даже наоборот, с некоторых пор именно его, Дэна Твара, самого молодого ректора Юридической Академии Лоусона, опасались, побаивались и уважали. Младшие братья, стоя за спинами замерших родителей, корчили рожи. Чирканье ладонью по горлу и тому подобные жесты несколько озадачили, но и развеселили одновременно.

— Это не ваша подружка, случайно, забыла? — ухмыльнулся он и швырнул братьям веник, так неожиданно свалившийся на него в прихожей родительского дома. Мимо его внимательного взгляда не ускользнуло то, что светлая и всегда идеально убранная комната сегодня выглядела, как поле сражения. Отпечаток кого-то из братьев на стене заставил его задуматься — а не пора ли братишкам пройти обучение под его началом? Совсем уж родители их распустили, во всем им потакая.

Парни отскочили от летевшего в их сторону веника, как от гремучей змеи. Н-да, ловкостью и храбростью они тоже похвастаться не могут. Вон, от веника в стороны шарахаются.

— Ой, а где же девочка? — вдруг хлопнула Элиза в ладоши и выскочила из гостиной. — Алекс, без меня не начинайте.

Роди с Тобиасом, а именно так звали молодого оборотня-тигра, выскочили вслед за матерью.

— Мать права, дождемся ее, — протягивая сыну в приветствии руку, приор чуть ли не впервые в жизни не знал с чего начать разговор. — Но ты должен знать, сын, мы тебя не осуждаем. Что у тебя была за ситуация, мы не знаем. Тут главное провести работу над ошибками и сделать правильные выводы.

— Я не совсем понимаю, о какой ситуации идет речь?

Отец глубоко вздохнул, набрал в грудь воздух, а сам набрался решимости и выпалил:

— Мы знаем, что у тебя есть дочь.

Давно Дэна так не удивляли.

— Что-о-о у меня есть?

— Вот она, сынок.

Дэн медленно повернулся на голос.

Мать стояла в дверях и держала за плечи ту девчонку, которую он встретил в коридоре.

Судя по побелевшим костяшкам на руках, давалось маме это вовсе не легко.

Девчонка смотрела на него округлившимися глазами. А под его взглядом и вовсе сжалась и стала даже ниже ростом. Впервые увидев ее, она показалась ему забавной. А сейчас начинала злить его. Он решил повнимательнее рассмотреть эту юную аферистку.

— Вот твоя дочь. Как тебя зовут, деточка? — ласково спросила Элиза у девчонки.

— В-в-валерия.

— Вот, сынок, это Валерия. Твой ребенок.

— Вы даже не знаете, как ее зовут? Но уверяете меня, что она моя дочь?

— Чья я дочь? — вдруг пискнула девушка. — Вы мой папа?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И не успел никто моргнуть и глазом, как девушка с громким воплем бросилась ему на шею:

— Папуля!

Ден автоматически подхватил девушку под попу, автоматически же сжал упругую ягодицу.

— Что вы делаете? — возмущенно взвизгнула Валерия.

— Знакомлюсь, — другая рука сжала вторую ягодицу, губы его изогнулись в удовлетворенной улыбке, а глаза хитро сверкнули серебром.

Валерия на мгновение застыла и, отпустив его шею, размахнулась. Маленькая ладошка, готовая отвесить хлесткую оплеуху, была перехвачена сильной рукой и, развернув ее тыльной стороной вниз, мужчина поднес ее ко рту.

— Никогда, — поцелуй,

— Не смей, — еще поцелуй,

— Меня бить.


Глава 4. Феникс

— Дэн, что ты творишь? — зарычала Элиза и буквально выдернула из его рук девушку, растерянно смотревшую на свою ладонь.

— Элиза, успокойся, мальчик растерялся или не совсем понял…

— Да нет, мои дорогие, это вы не совсем поняли. Эта милая аферистка — не моя дочь!

— А кто же она? — свев брови в одну линию, сурово спросил отец.

— Вероятно, студентка. Они сейчас очень изобретательны, — и повернулся к Валерии: — На каком курсе ты, юная прелестница, учишься?

Его губы кривились понимающей ухмылкой, а в глазах полыхали искорки. Он остался доволен своим "знакомством" и собирался его продолжить. После того, конечно, как выведет эту маленькую лгунью на чистую воду. Видя растерянное выражение девочки, которая даже не пыталась вырваться из железных объятий его мамы, он решил прийти ей на помощь:

— Какой курс? — обычно жесткий тон действовал на студиусов, подействовал и сейчас.

— Первый.

— Какой сектор? Судебное право? — он сделал шаг вперед.

— Сектор следствия? Дознания? — еще на шаг ближе.

— Криминалистика? — сделал еще один шаг и вспомнил о метле, от которой так явно пахло девчонкой. — Артефакторка? Какой факультет?

— П-педагогический…

— Шутить изволите? Как фамилия? — последний вопрос он просто прорычал ей в лицо, пытливо глядя в глаза удивительного травяного цвета.

— Валерия Нихон-Чутха, — и невероятно! И без того огромные глаза распахнулись еще больше.

— За что? — шепотом вдруг выдохнула она ему в лицо.

Дэн, с трудом сдерживавшийся, чтобы не впиться в ее губы просто в присутствии родителей, отпрянул и застыл от неожиданности. В смысле? Что означает этот вопрос?

Пока он раздумывал, на мамином лице возникло сочувствующее выражение, отец виновато поджал губы и с жалостью посмотрел на самозванку. А девчонка, тем временем освободившись от рук его матери, прошмыгнула мимо него в коридор. Недоумевавшие младшие братья Твар, перекрывавшие своими широкими плечами проход, расступились и молча пропустили ее.

— Эта девушка, моя милая мама, никак не может быть моей дочерью. — Повернув голову к отцу, он продолжил: — Я уверен, уважаемый отец, эта самозванка — студентка первокурсница, которая надеется с моей помощью пройти отбор. И я, конечно же, с удовольствием ей в этом помогу.

В его голосе разливался елей:

— Такими талантами разбрасываться нельзя.

Младшие братья довольно заулыбались, поддержав брата.

В то время как Элиза растерянно переводила свой взгляд с сына на мужа и обратно, на лице приора невозможно было прочесть ни единой мысли или эмоции. С неподвижным лицом он раздумывал об услышанном. Наконец приняв решение, тоном, не терпящим возражений, приказал:

— Давайте присядем. А вы, — он обратился к младшим сыновьям, — найдите девочку и займите ее до тех пор, пока мы не выйдем к ней.

Мать, сын и отец заняли места, сев друг против друга.

- Никто не знает, как эта девочка проникла в наш дом. Но, так или иначе, она оказалась здесь. Твои оболтусы — братья испугали ее так, что она сорвалась с балкона в прихожей.

— Бред. Прости отец, но слетев с такой высоты человечка бы разбилась, равно как разбился бы и маг. А звериной силы я в ней не чую, да и вампиром она не является. Вас обманули.

— Это произошло на моих глазах. — Вставила свое слово Элиза. Она доверяла своему сыну, ей очень хотелось ему верить и поддержать его. Но и девочка казалась очень искренней. И напуганной. И при этом такой сильной.

— Она действительно разбилась. Умерла. Но возродилась. Она — феникс, сын.

— Вы уверены?

Сказать, что Дэн был изумлен, ничего не сказать. Девчонка должна была прибыть из другого мира. В мире Двуликих до сих пор не было зарегистрировано ни единого феникса.

— Это несомненно, — мама утешительно похлопала сына по руке, — я видела фениксов, сынок. Я видела, как они умирают. И знаю, как они возрождаются. Она — сто процентов феникс. Юный, неопытный, но, все же феникс.

— И, кстати, она упала прямо на твою слизери***. Так что тебе будет нужно подлечить ее. Ее слегка зацепило возрождающим огнем.

— Это интересно. Но каким образом из этого вытекает, что она моя дочь?

— В ее руке была зажата твоя фотография. И будучи почти в беспамятстве, она называла тебя "папулей".

— Но она может ошибаться. Или врать. Выбирайте тот вариант, который наиболее вам удобен. Но она точно не моя дочь.

— Может, все же познакомишься с ней поближе?

— Ну, это уж обязательно. Но есть еще такой момент: у меня НИКОГДА не было отношений с фениксами. Более того, единственный феникс, с которым я знаком — это мужчина. Ну и в третьих, хоть мне и неловко признаваться в этом родителям — я чувствую к ней вожделение. А это противоестественно, и было бы невозможно, если бы она была моей родственницей.

— Не мне тебе объяснять, Дэн, что у оборотней связи между родственниками вполне допустимы.

— Но не у драконов, муж мой. Твой сын — наполовину дракон, как и Я. И наполовину — оборотень, как и ты. Не мне тебе об этом напоминать.

— Мне больно говорить об этом, но его дракон мертв.

— Довольно!

Увлекшиеся спором родители посмотрели на своего сына. Его лоб был покрыт испариной, по щекам гуляли желваки, а глаза стали черными от гнева и от … боли.

Хлопнув ладонями по бедрам, он встал и стремительно вышел. Лишь на мгновение у выхода остановился и бросил яростное:

— Она не моя дочь.

-------------------

*** Слизери — небольшое разумное существо, имеющее не жесткое тело фиолетового цвета. Размножаются почкованием.


Глава 5. Вампиры

Я благополучно смогла добраться до прихожей, которую правильнее было бы назвать залом для приема гостей и убиения невинных младенцев. То есть, меня, — я посмотрела на пятно, оставшееся от моего, недавно горевшего тела. То, что благодаря бабулиному наследству я попала в другой мир, это мне совершенно ясно. Не ясно только, как отсюда выбраться. Но, и дураку понятно, что если есть вход, значит, есть и выход. Сейчас передо мною стояла задача — найти метлу, оседлать ее, зажав при этом дневничок зубами — и фьюить — лети, Лера, домой.

Но метла будто испарилась. Я попыталась восстановить в памяти то мгновение, когда летела вниз и метнула наследством во льва. Проследила. Осталась в восторге от пятна, оставленного на стене телом льва — а поделом ему, нечего беззащитных девушек пугать. Проследовала за траекторией полета метлы, обшарила диван, за диваном, даже подушки диванные приподняла. Нашла спрятанный под ними компромат — журнальчик с весьма фривольными фотографиями обнаженных девушек, демонстрировавших пышные хвосты и жуткий маникюр. Не знаю зачем, но прихватила его с собой. Вероятно, хотела попозже, в уютной обстановке, изучить особенности строения местного населения.

В тот самый момент, когда я растерянно размышляла, где же еще может быть моя метелка, передо мной изящно приземлилась, спрыгнув откуда-то сверху, дамочка из сада. И даже костюмчик не помяла.

— Милая, вот ты где, — промурлыкала она и нежно, но твердо обхватила меня за плечи и повела обратно. — Мы тебя обыскались. У меня есть для тебя прекрасная новость.

Открывает незаметным движением дверь.

Впереди — двое мужчин, так похожих друг на друга — красавчик и его старшая копия. Позади — решительная женщина с нежным голосом и цепкими руками.

— Вот она, сынок.

А сынок смотрит на меня так, будто я съела его йогурт. Или пироженку. А может, и сам пообедать мною не против. Я упираюсь ногами и хочу спрятаться.

— Вот, сынок, это — Валерия. Твоя дочь.

Да ладно! Папа!? Что же вы раньше не сказали! Ай да метла!

Сама не знаю как, но оказалась вдруг на руках у папика. Обнимая его крепко за шею, только и успела подумать, что мол, вон в кого я такой красоткой родилась, как почувствовала на своей заднице ладонь. Не просто почувствовала — она тискала мою ягодицу! Жестко, вульгарно тискала! Да я мальчишкам и однокурсникам даже поцелуя ни одного не подарила. А тут меня жамкает… родной папа?

Он, видите ли, так со мной знакомится? А может, и под хвостом понюхает?!

Я уже хотела паниковать, но мудрая женщина, дай ей бог разумных детей и здоровья, выхватила меня из его объятий.

А дальше последовал просто произвол! Рука, обожженная его поцелуями, отвлекла меня и лишила разума. А то с чего бы это я вдруг стала отвечать на произнесенные им таким возмутительным тоном вопросы? Глупые и не понятные вопросы!

И только произнеся вслух свою фамилию, я пришла в себя. И поняла, что пора делать ноги. «Делать ноги» я умела во всех смыслах. И блеснуть ими в бикини. И смыться, когда надо. Тут же на ум пришла народная мудрость, которую мама втолковывала мне с детства: вовремя спрошенное «За что?» выключает мужской разум минимум на пару минут.

— За что? — прошептала я трагическим голосом, надеясь, что меня не обвинят в отсутствии актерского таланта.

Мама, впрочем, как и всегда, оказалась права. Присутствующие замерли, а я сцепила зубы и с выражением оскорбленной невинности двинулась на выход мимо удивленных мужчин и растерявшейся женщины.

Стоило мне оказаться за пределами комнаты, в которой только молнии и не искрились, я бросилась бежать. Даже забыв про метлу.

Позади остался огромный дом, роскошный сад, до блеска начищенные невиданных конструкций автомобили, замершие, словно хищники, во дворе. Прощально скрипнули кованные ворота.

Я осталась одна в неизвестном мне городе. Совершенно не представляя себе, что делать дальше и куда идти, приняла единственное верное, по моему мнению, решение. И пошла вперед.

Сначала я вздохнула с облегчением — фух, вырвалась! Затем мне стало немного, совсем чуть-чуть страшно. И вот тут начали твориться следующие чудеса.

Меня тут же взял под локоток бледного вида худощавый парнишка. А может, и не парнишка вовсе — очень бледный и красивый неземною красотой. Он крепко держал меня за локоток прохладной рукой, заглядывал мне в глаза своими — почти черными глазами. Тут же появился в поле зрения еще один — такой же красивый и бледный. И от него так же, как и от первого, веяло просто могильным холодом. Они что-то мне шептали-нашептывали, и пытались свернуть с той дорожки, по которой мы шли. Я почему-то не очень соображала, что происходит. Но врожденное упрямство, а мама всегда говорила, что "в нашей маленькой Валерии живет огромный упрямый осел", так вот, врожденное мое упрямство не позволяло им увести меня в более укромный уголок. Я была на грани истерики — желание плакать и горевать увеличивалось с каждым словом, произнесенным моими незваными спутниками.

— Кажется, господа вампиры, девушка не желает с вами идти, — вдруг раздалось позади нас. Не знаю, кто это был, но я очень обрадовалась его появлению.

Стоп! Какие такие вампиры?!

— Иди своей дорогой, ссоссунок, — просипел тот, что вел меня под левый локоток.

— Это наша добыча, — наклонился к моему лицу другой, который я и не заметила, как подхватил меня под правую руку.

Мне показалось, что он был в эйфории от вида моих слез. Соленая капелька соскользнула мне на губу и я слизнула ее языком. Так вот, этого самого вампира просто передернуло от этой картины. Он высунул длинный, отливавший синевой язык, и слизнул оставшиеся на моей щеке слезы. Я заорала — и он заорал. Я кричала от ужаса и отвращения. А "языкатого" терзал, с хрустом разрывая бледное тело зубами и когтями, уже известный мне тигр. На его плечах висели остатки одежды, что придало этой драке еще более безумный вид.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На проезжую часть вывалился еще один клубок тел. Пока я растерянно стояла на мостовой, недоумевая, куда же делось захлестывавшее меня еще секунду назад горе, юный лев рвал на части еще одного вампира.

Глава 6. Сложное решение

На звуки борьбы стали собираться люди. Хотя, я подозреваю, что из людей здесь была только я. Несколько парней с раскосыми зелеными глазами, в джинсах, кедах и футболках, которых я мысленно нарекла волками, приняв борцовскую стойку, подбирались к катающимся драчунам. Они фыркали и поводили носами, а лохматость все более явно проявлялась на их лицах и руках.

Мужчина в сюртуке и шляпе-тулье, проходя мимо, возмущенно фыркнул "Безобразие" и пошел дальше.

Несколько бледнолицых красавцев остановились с безразличными лицами. А в их позе читалось сомнение — встревать в драку или нет?

Постепенно накал драги стихал. И вот уже наступил момент, когда серьезно потрепанные вампиры смогли удалиться. Что они и сделали, полыхнув мне в лицо на прощание ощущением полнейшего ужаса. Легкий туман и зловоние чеснока вилось тонкой дорожкой в воздухе после того, как они на бешеной скорости испарились.

Потрепанные, но гордые собой, юные тигр и лев подошли ко мне и сели рядом. Один — с одной стороны, другой — по другую руку. Роди остался без клока и без того жиденькой гривы. И на тигре, прямо на моих глазах затягивались оставленные противниками рубцы. Только одна ссадина не спешила затягиваться. Будто большой кошак, он изогнул спину и прорычал мне:

— А ну-ка посмотри. Тварь, вероятно, свой коготь там оставила.

В этот момент я поняла, что жутко боюсь крови. Но не могла же я бросить без помощи моего спасителя? Поэтому превозмогая отвращение, все же раздвинула шерсть. В ране, действительно, что-то торчало. Пока я осторожно вытягивала окровавленный длинный коготь, сантиметров эдак шесть, тигр молча стоял рядом. Только подергивание боком выдавало, что ему больно. После того, как пытка когтем закончилась, рана тотчас затянулась.

— Вы меня спасли, ребята. Спасибо.

— Да не за что. Нам в радость вампиров потрепать. — Роди вылизывал свою лапу. — Ну что, пойдем? Ма, наверное, заждалась.

— Роди, я не могу. Это какая-то чудовищная ошибка, — решилась я на признание.

— Брось. Ты в нашем доме, под защитой самого примарха. В смысле, моего отца. А об остальном не переживай.

— Легко тебе говорить. Кстати, ты метелку мою не видел? Ту, которой…

— Которой ты меня огрела? Так ее Дэн забрал

— Ой, папочки. Что же теперь делать?

— Кхе-кхе-кхе, — засмеялись кошаки. — Нда, папочка твой в гневе…

— … и страшен, кхе-кхе.

За этим содержательным разговором я и не заметила, как к нам подошли те парни, которых я приняла за волков.

Они рассматривали меня бесцеремонно, а один даже наклонился ко мне и сшумом втянул в себя воздух. Всего на мгновение на его лице появилась кошачья мордочка. Парень замурчал и придвинулся ко мне поближе.

— Осторожнее, — рыкнул тигр и уставился на него.

— А что скажет человечка? Может, она и не против? — продолжал наступать парень. Его друг с интересом смотрел на эти странные ухаживания.

Именно в этот момент я поняла, что совершила огромную глупость, когда покинула гостеприимный дом Элизы и Александра. Пусть на меня там и рычали, и покрикивали, но все же не пытались, мягко говоря, соблазнить просто на улице.

— Эта человечка — моя племянница, — встал на мою защиту Роди.

— Так что, парни, отвалите, — поддержал его Тэйд. — Нам пора, Ва Ле Рия. Ну и имечко у тебя. Не выговоришь.

Я с радостью, и даже с восторгом вернулась с ними в дом.

***

— Послушай, Алекс. Дэн так уверен в своих словах. Возможно и правда, произошла какая-то ошибка?

Глава рода и примарх прайда сидел, задумавшись. А затем выпрямился и привлек свою жену к себе.

— Милая, фениксы в нашем мире с неба не падают. И на каждом углу не появляются. Если Дэн говорит правду, и она не его дочь, то вполне может стать его парой. Ты видела, как он реагирует на девочку? Если честно, я даже больше радовался бы именно такому развитию событий.

— То есть, ты предпочтешь, что бы она оказалась аферисткой?

— А она тебе таковой показалась?

— Нет.

— Вот видишь. А интуиция у моей любимой дракоши — ого-го. Да и мне она кажется юным, потерявшимся созданием. Но верно одно — в нашем доме девочка умерла и возродилась, родные ее в двери к нам не ломятся. Так что мы за нее в ответе. И позаботимся. Наш прайд слабых не бросает. А насколько я знаю нашего сына, он землю носом будет рыть. И вскоре мы узнаем всю правду. А там видно будет, как дела сложатся.

Элиза сидела и растерянно смотрела на мужа. Алекс был избран примархом на совете прайда, и возглавлял его уже много лет. Она привыкла доверять его словам и решениям, но все же сейчас речь шла о ее сыне.

В ее памяти еще свежи были упреки в адрес мужа, когда наследнице примарха родственной стаи он предпочел ее, драконицу из иного мира. Они, конечно, выстояли. И доказали свое право на совместную жизнь, родив троих сыновей. Что само по себе было уже чудом. Отношения между разными видами в их мире Двуликих редко приводили к рождению детей. А в теле их старшего сына вообще мирились две ипостаси. Он равно мог превращаться и в дракона, и в оборотня. Да вот в его судьбе несколько лет назад случилось роковое событие. В одной из битв, в которой он принимал участие, его дракон был убит. Если бы на месте сына был простой дракон или оборотень, то он бы, возможно, и выжил. Но остался бы слабым человеком без иной ипостаси. Но так как в его теле уживались два зверя, то дракон погиб, но оборотень все же остался жив.

Его несомненные мужество и ум позволили ему не только приспособиться к новым условиям в жизни, но и добиться успеха. Вот уже больше года он возглавляет знаменитую в мире Двуликих юридическую академию Лоусона. А параллельно с этим занимается своим бизнесом, увеличивая свое личное благосостояние и богатство прайда.

----------------- -----

Глава 7. Ни о чем

Элиза встретила нас у входа в дом, который, кстати, меня очень впечатлил.

С одной стороны, он был очень нелогичным. Хаотично разбросанные разноуровневые панорамные окна, широкие террасы и выступающие балконы, витой спиралью обвивающие весь дом, заставили меня открыть от удивления рот. Стопроцентное отсутствие симметрии, сочетание белого камня и темного дерева делали его неповторимым и странным.

А с другой стороны, он создавал впечатление теплого и обитаемого жилища.

Сделав вид, что совсем не удивлена весьма потрепанному виду молодых кошаков, она обняла меня за плечи и повела в дом.

— Я сейчас покажу тебе твою комнату. Пока устроишься в ней, а дальше подумаем, что делать. Роди, Тейд, вас в гостиной ждет отец.

Мы преодолели бесчисленное множество лестниц, то спускающихся вниз, то вдруг вновь поднимающихся вверх. К концу нашего путешествия я совсем запуталась, о чем не постеснялась сообщить Элизе.

— Ты привыкнешь, не волнуйся. Тем более, никто не собирается оставлять тебя в одиночестве. Вот смотри. Прямо над твоими комнатами живут мальчики. Мы с Алексом — по коридору налево. Если направо пойдешь — то увидишь там бассейн. Можешь ходить где хочешь, ты ни в коем случае не под арестом.

И она прихватила двумя пальцами и потрепала меня за щеку.

— Прими душ и отдохни. Еду тебе сейчас принесут, а немного попозже съездим по магазинам.

— Э-э-э… А-а-а… — я немного растерялась, а Элиза развернулась на мой голос и, как мне показалось, смущенно сказала:

— Можешь называть меня бабушкой. Но мне будет приятнее, если будешь обращаться ко мне просто — Элиза. Все, детка не скучай.

Дверь за ней тихо закрылась. Я постояла какое-то время, прислушиваясь. Ни щелчка, ни звука проворачивающегося ключа я не услышала, а только удаляющиеся шаги «бабули».

На носочках подошла к двери, и попыталась ее открыть. Она и открылась. Тихо, беззвучно. Не взвыли сирены. Не топали охранники. Не отдавая себе в этом отчет, я вздохнула с облегчением.

И так, что там Элиза говорила? Мои комнаты? Их что, несколько? Я стояла посреди достаточно большой комнаты со светлыми стенами, с большим панорамным окном. Из мебели — два дивана, на которых я вполне могу спать. Темная штука, напомнившая мне телевизор. Сколько я вокруг нее ни заглядывала, ни трогала, ни кнопок, ни лампочек, ни пульта я не заметила. На полу — пушистый коврик в бежевых и оранжевых тонах.

Открыв дверь, притаившуюся в одной из стен, я попала в спальню. Большой шкаф с зеркальными поверхностями вместо дверей. И большая, просто огромная кровать, которая может поместить трех таких тощеньких девушек, как я. А может, и больше. Я открыла шкаф — пусто. А что ты, Валерия, ожидала? Тонны одежды на разный вкус? Все те же пастельные стены, темные жалюзи на окнах и пышный цветочек в вазоне под окном. И еще одна дверь.

Я толкнула ее и ахнула. Унитаз, притаившийся в углу, казался просто крошечным рядом с овальной ванной, сиявшей белизной. Полностью зеркальная стена отражала удивленную меня.

Столик со множеством баночек и флакончиков манил и завораживал. Шампунь, кондиционер, еще куча всяких прочих знакомых и не знакомых средств. Только сейчас я удивилась, а почему это я понимаю, что именно на этикетках написано и что говорят жители этого мира? Ну, да ладно. Понимаю — и это уже хорошо.

Я решила, что ванну приму позже, а пока с моего набегавшегося и напрыгавшегося тела хватит и душа.

Аккуратно сложив свою одежду стопочкой (она мне еще пригодится), я забралась в душевую кабинку, выложенную белыми, синими и изумрудными камешками. Щедро намылив себя, я, развлечения ради, затянула песенку, слов которой полностью не знала, да и мелодию толком повторить не могла. Талантов к пению и музицированию у меня не было, но эти недостатки компенсировались энтузиазмом и громким голосом. А после того, как я издала самую последнюю и самую высокую ноту, даже вода в кране зафыркала.

Хха!

Я замотала волосы в полотенце, в поленце побольше завернулась сама, и вошла в спальню…

Две наглые кошачьи морды, чуть не урча от удовольствия, лежат на моей постели.

— А ну, брысь, — завопила я больше от испуга, чем от злости. — Нечего мне шерсть и блох на постель трусить.

Я запустила в них первым, что попалось мне под руку, а именно своими шортами. Коты, довольно мружась, элегантно спрыгнули с моей кровати и вальяжно направились к окну. Тейд толкнул меня мягким боком и ехидно заметил:

— Шикарно поешь, киса.

Не остался в стороне и Роди. Проходя мимо меня, он наклонил голову и так фыркнул носом, что полотенце, скрывавшее голенькую меня, чуть не распахнулось.

— Р-р-р, красотка. Вкусно пахнешшшь.

И оба выпрыгнули в окно. Спустя мгновение я подбежала к окну и замерла от просто завораживающей картины. Две гибкие кошки, грациозно перепрыгивая с балкона на террасу, с террасы на крышу, уже почти добрались до самого низа. Так вот зачем им понадобилась такая замысловатая архитектура. Ну хорошо, они себе раз — и попрыгали. А что делать простой человечке? Шею ломать? Или с картой по дому пробираться?

Я едва успела вытрусить покрывало отшерсти, как в соседней комнате раздались подозрительные звуки. Осторожно выглянув в приоткрытую дверь, я увидела женщину, накрывавшую на стол. Мне казалось, что я так тихо подкралась, но она все же меня заметила. Приветливо улыбнувшись мне, она указала головой куда-то в сторону.

— Это хозяйка Вам передала.

Я благодарно ей улыбнулась. При виде еды в животе у меня заурчало, но я сдержалась и попыталась скрыть, как же, на самом-то деле, я голодна. Женщина оставила меня одну, а я стремглав бросилась к еде.

Даже на роскошное платье нежного кораллового цвета я смотрела без восторга, запихивая в рот нежную булочку.

Набив брюшко до отвалу, я нехотя переоделась. Платье было очень простое и все же очень красивое. Но я бы вместо того, чтобы плестись в какие-то там магазины, лучше бы поспала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Но не тут-то было. Как и обещала Элиза, она появилась вскоре после того, как я пообедала и переоделась.

— Ой, какая хорошенькая, — проворковала она и призывно мне кивнув, выплыла из комнаты.

Глава 8. Мадам Бюсси

Машину, в которой мы отправились покорять магазины, я бы назвала мини купером. Аккуратный кузов, овальные фары, скромный размер — все напоминало мне этот автомобиль. Но на капоте красовалась совершенно неизвестная мне эмблема, а управление машиной так вообще удивило.

Элиза прицепила к уху какую-то штучку, а затем поставила руку над тем местом, где должна была быть панель управления. Поднявшиеся голубые лучи, по всей видимости, сосканировали руку "бабули" и машина тихо, едва слышно заурчала. И покатилась.

— А где руль? — напряженно спросила я.

— Что такое руль, детка?

— Ну, такое колесо, которое заставляет машину поворачивать.

Элиза снисходительно посмотрела на меня.

— Не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду, но этот мобиль управляется пси-энергией хроблинов. Я попрошу Дэна… вернее, твоего отца, и он тебе потом покажет этих существ. Я не совсем разбираюсь в этом.

Я замолчала. Эти хроблины с пси-чем-то удивили и озадачили меня так же, как и Элизу вопрос о руле. Мне оставалось внимательно смотреть по сторонам и надеяться, что никакой другой автомобиль не выскочит нам навстречу.

Мои опасения были напрасными. Такие транспортные средства, в каком сейчас восседали мы, нам попадались не часто. Как правило, местное население перемещалось или своими собственными ногами, или в каретах и двуколках, запряженных самыми диковинными животными.

Элиза только весело хмыкала, когда я вскрикивала в удивлении, увидев, например, ящера с крыльями, резво тащившего огромную двуколку.

Одевалось местное население тоже весьма разнообразно. Здесь были и женщины в чепцах и длинных платьях, и солидные мужчины во фраках, цилиндрах. К моей огромной радости, я увидела нескольких парней, одетых так, будто они только что появились из моего мира — джинсы, футболки, кеды.

Я покосилась в сторону "бабули". На ней были шелковая блуза, отделанная кружевом и тесные голубые брючки, подчеркивавшие аппетитный зад. Одним словом, бабулей Элизу назвать язык не поворачивался.

Наконец мы свернули на узкую улочку, выстеленную брусчаткой. Темные старинные здания создавали впечатление, что я попала в средневековье. Яркие вывески, будто пестрые флажки, искрились на солнце золотом и серебром. Лавочники приветливо улыбались и что-то кричали нам вслед.

— Я сейчас познакомлю тебя с мадам Бюсси. Поговаривают, что она прибыла к нам из иного мира, представляешь?

Еще бы. Я определенно найду общие темы для разговора с этой мадам.

Мы остановились у лавочки с темными окнами и скромной, неприметной вывеской. Никто не хватал нас за руки и не тащил куда-то. Стоило нам толкнуть дверь, как нежно зазвенел колокольчик.

Я зашла вслед за Элизой и ахнула. С виду неприметные стены скрывали просто роскошное помещение. Высокие, в несколько этажей стеклянные потолки пропускали солнечные лучи, которые заставляли сверкать светлые стены и бесконечные зеркала. Диванчики, пуфики, несколько небольших фонтанов, торшеры на высоких ножках придавали этой роскоши уют. Повсюду сновали изящные, будто тростинки девушки, одетые в серую, переливающуюся неоном униформу.

А навстречу нам спешило просто неземное создание. Из-под копны завитых белоснежных волос кокетливо стреляли яркие глаза. Лиловое платьице с узким лифом и широкой юбкой, длиной до середины колена, шуршало при каждом шаге очень тонких, почти прозрачных ножек.

— Эли-и-иза, куколка моя! Давно же ты у нас не показывалась! У меня столько новостей для тебя! Что за кукленка ты привела с собой? Ой, какая. Ух-ты, ух-ты…

Неземное создание щебетало и щебетало, не давая нам вставить даже слово. А между тем щебетом успела несколько раз оббежать вокруг меня. Я почувствовала невесомые касания к груди, по бедрам. Схватив меня за руки, она развела их в стороны. Поцокала языком, покачала головой и вдруг звонко расхохоталась.

— А птичка-то у нас с перышками золотыми!

Мы с Элизой переглянулись.

— Мадам Бюсси, мы бы хотели наше посещение не афишировать.

— Конечно, конечно. Сейчас все организуем.

Спустя несколько минут мы уже заходили в помещение, напоминавшее будуар. Занавешенные окна, ненавязчивый, но все же яркий свет. И опять зеркала, зеркала, зеркала…

— Нам нужно приодеть девочку. Полный комплект на все случаи жизни. В первую очередь белье. Самое лучшее…

— Ну ты же знаешь, Элиза, у меня другого и не бывает.

"Бабуля" понимающе улыбнулась, и продолжила:

— В первую очередь — белье, повседневная одежда на несколько дней, и вечерний наряд. На всякий случай.

Я чувствовала себя очень неловко, потому вставила и свои пять копеек:

— И маленькое черное платье. Черные чулки и туфли на шпильке.

Дамы уставились на меня так, будто удивились, что кукленок вообще говорить умеет.

— Кака-а-а-я прелесть. И маленькое черное платье… — завороженно меня рассматривая, приговаривала мадам.

— Мы немедленно займемся девочкой. А для Вас, милая Элиза, у меня есть такая модель… — мадам закатила глаза и хлопнула в ладоши.

И тут меня будто ураган подхватил. Оставшись в одних трусиках, я растерянно и с тоской наблюдала, как Бюсси уводит прочь Элизу.

А меня в несколько рук стали обмерять, записывать, одевать и раздевать, снова одевать и опять раздевать.

К тому моменту, как меня оставили в покое, у меня даже сил не было поднять чашечку кофе, услужливо принесенную мне. Сидя в мягком кресле, я серьезно раздумывала, что же мне делать — дождаться Элизу или попросту сбежать? Мой прошлый побег чуть не закончился плачевно, так что я осталась сидеть там, куда меня и посадили. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как в соседнее со мной кресло опустилась мадам Бюсси.

— Ох, я представляю, как обрадовался твой папенька, встретив такого кукленка спустя столько лет.

Ну, вот. Элиза уже похвасталась. Жаль, что меня не спросили, хочу ли я, чтобы об этом все говорили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я бы не сказала. Он вообще заявил, что я не его дочь.

Даже не знаю, почему вдруг у меня это признание вырвалось. Слова словно сами выскочили из моего рта.

— Я тебе не верю, хитруля. Сир Чутха не мог такого сказать. Ты словно две капли воды похожа на его мать.

Я недоверчиво посмотрела на мадам, затем на приближавшуюся Элизу. Кто-то из нас двоих определенно сошел с ума.

У Элизы кожа была белоснежная, а у меня того редкого типа, что стоит оказаться на солнце, как кожа будто бронзовым налетом покрывается. Элиза — темноволосая и чернобровая. А я — светлая шатенка. А летом волосы выгорают до белого цвета. Так что мне даже столь модное тонирование или омбре делать не нужно. Природа сама замысловато меня разукрашивает. Ну и самое главное, у Элизы глаза такие темные, что кажутся черными. А у меня серенькие. Ну разве что мы были с нею одного роста. Так что сходство весьма сомнительное.

— А что ты делаешь в семье примарха Твара?

Что-о-о? Что вообще последние два слова значат? Кто такой этот Твар?

Глава 9. Феликс Чутха

Дэн Твар стремительным шагом ворвался в приемную ректората.

— Элис, всю информацию о Валерии Нихон-Чутхе немедленно мне на стол, — ни на секунду не останавливаясь, скомандовал он симпатичной рыжей секретарше.

Громкий хлопок закрывшейся двери заставил вздрогнуть рыжулю. Она уже вполне оценила суровый нрав ректора, поэтому сдунув упавший на глаза рыжий локон, бросилась выполнять указание.

— Уже обед скоро, а его принесла нелегкая, — возмущенно бормотала она себе под нос, перебирая шустрыми пальцами бумажные папки с делами студиусов.

— Я все слышу, — раздался из-за двери рык ректора. Элис вздрогнула, вспыхнула до самых корней волос, и пальчики ее забегали еще быстрее.

Спустя час с небольшим, Элис вошла в кабинет ректора. Вид у нее был несколько растерянный и виноватый.

— Дэн, такой студиуски у нас не числится.

— Что значит, не числится? В делах престудиусов искала?

— Да, искала. На подготовительном отделении такой девушки тоже нет. А это, случайно, не родственница Феликса Чутхи со следственного факультета?

Дэн Твар поднял на нее тяжелый взгляд и, прищурившись, задумался. Несчастная Элис, неправильно поняв его, заерзала. Поспешным движением она одернула едва прикрывавшую попу юбку.

— Идите, Элис.

— Уточнить у Феликса?

— Нет, спасибо. Идите, работайте. Я сам с Феликсом поговорю.

Несколько минут он сидел в задумчивости, а затем решительным шагом направился разыскивать своего друга, а параллельно с этим преподавателя и куратора первокурсников.

Феликс был представителем молодого поколения преподавателей, поэтому попахивавшим стариной камзолам предпочитал более удобную и современную одежду. Узкие темные брюки, из дорогой замши туфли и твидовый пиджак на широких плечах, заставляли женскую половину академии мечтать о красавце преподавателе. Мало кто знал, что прежде чем принять предложение Дэна Твара, Феликс Чутха считался лучшим сыскарем своего мира. Он мог легко и не заметно, практически не нанося урона, покопаться в мозгах любого. Это был его дар и его проклятие. Долгое время он воспитывался и жил в семье его матери в мире Драконов. Не смотря на то, что его отец был Сиром желтого Крыла вампиров, Феликс оставался драконом так же, как и его мать.

Прибыв по приглашению своего друга, ректора Дэна Твара, он совершенно неожиданно для себя, был тепло встречен семьей отца. Отношение семьи Чутхов не изменилось к нему и после того, как он отказался принять облик вампира.

Вампиры Желтого крыла, наряду с кровью, питались эмоциями страсти и азарта. И в случае необходимости, могли эти эмоции у своих жертв усиливать. Его семья держала в Мире Двуликих парки аттракционов, игорные дома, клубы, ипподромы и прочие увеселительные заведения. А Феликс выполнял в семье функции штатного менталиста, вовремя определяя лиц, готовых нанести вред или урон его семье.

В мире поговаривали, что столь теплому отношению семьи к нему, Феликс был обязан происхождению своего отца, в далеких предках которого значились и маги, и оборотни, и даже фениксы.

Эту историю семьи своего друга Дэн Твар слышал и раньше, но не придавал ей особого значения. А вот теперь, когда на горизонте замаячило обвинение в отцовстве, а "дочерью" оказалась девушка-феникс со странной фамилией Чутха, он подумал о своем друге. А чем черт не шутит? Ведь Феликс вполне может оказаться как отцом, так и просто родственником этой самозванки. А девчонка могла попросту ошибиться.

- Н-н-нда, вопросов больше, чем ответов, — думал Дэн, ожидая конца лекции.

— Ректор? — официально протянул ему руку Феликс. Стоило последнему студиусу поспешно покинуть аудиторию, как Феликс добавил: — Привет, хвостатый.

— От рогатого слышу, — тут же с ухмылкой парировал Дэн.

— Тьфу, тьфу, тьфу, — поплевал через плечо Феликс. — Пока обхожусь без рогов.

— Давно мы с тобою не обедали.

- Ну, да. Давненько. Что, идем к мэтру Ожже?

— Почему бы и нет?

И друзья, раскланиваясь на все стороны с преподавателями и кивая в приветствиях студиусам, отправились обедать.

С аппетитом проглотив по большой отбивной и оставив нетронутым салат, друзья подняли бокалы.

— Дэн, у меня просто мозг чешется. Так хочется тебе в голову забраться.

— Я должен поверить, что ты еще не покопался во мне?

— Не поверишь, держусь из последних сил.

— Лучше бы ты покопался. Я даже не знаю, как объяснить. Феликс, тебе имя Валерия Нитхон-Чутха о чем-нибудь говорит?

— Впервые слышу. А что за дамочка?

— Девушка лет шестнадцати — восемнадцати.

— Брось, друг. Совсем уж малолетка. Давай лучше к нам в клуб сходим. Там цыпочки постарше такие, что пальчики оближешь.

Дэн сверлил друга взглядом.

— Девушка утверждает, что она моя дочь.

Феликс так задорно расхохотался, что на них стали оглядываться посетители. Даже Дэн скривился в некоем подобии улыбки.

— Где же ты наследил, хвостатый?

— Феликс, она феникс. И приставка "Чутха" тебе ни о чем не говорит?

Феликс все еще улыбался, но в глазах смеха уже не было.

— Феникс Чутха? Ты намекаешь, что она может быть моей… дочерью?

— Или родственницей. В такие совпадения я не верю.

— Да уж. Кто ее мать? Как на тебя вышли?

- Понятия не имею. Я не успел выяснить. Немного, знаешь ли, вышел из себя.

— Я тебя понимаю. Что будем делать?

— Будем? — Дэн осклабился. — Значит, ты со мной? Ну что ж, я рад. Родители, по всей видимости, ей поверили. Я заберу девчонку в свой дом. А там посмотрю по ситуации.

— Мы же друзья. Разве я могу тебя бросить в такой ситуации? Кстати, хорошенькая?

— Не дурна. Я бы даже сказал, аппетитная. Феликс, ты, кстати, точно не причем?

— Ну, на сто процентов я утверждать это не могу. Я подумаю, как это выяснить. А пока стоило бы познакомиться с ней.

— Ну, тогда вечером приглашаю тебя к моим старикам. Заодно с переездом "дочи" поможешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Прощаясь, мужчины договорились встретиться вечером и вместе отправиться знакомиться с Валерией.

Глава 10. Добыча

Если не считать все нараставшего беспокойства, остаток дня прошел достаточно приятно. Об услышанных странных словах мадам Бюсси я решила сначала поразмышлять наедине с собою. А скорее всего, придется просить помощи молодых котов. Что-то подсказывало мне, что с ними я быстрее найду общий язык, чем с другими членами этой семьи.

Элиза провела меня по старинным улочкам города, рассказывая о его достопримечательностях. Хотя я искренне считаю, что его основными достопримечательностями являются его жители. Думаю, мне не трудно будет ориентироваться в их видовой принадлежности. Оборотни были намного крупнее остальных жителей, более раскрепощенными и, я бы даже сказала, распущенными. Не стыдясь и не скрываясь, они обнюхивали меня, строили глазки и отпускали в мой адрес фривольные шуточки. Элизу это совсем не беспокоило, поэтому я постаралась следовать ее примеру.

Вампиров тоже было видно сразу. Все, как один, редкие красавцы и красавицы, они были чрезвычайно бледны. И очень чутко реагировали на мой интерес. Казалось, что от них исходит странное облако, вызывающее резкое обострение чувств. Мне то хотелось рыдать от тоски, то смеяться от самых несерьезных мелочей.

— Ты научишься от них закрываться, — успокоила меня Элиза. — Просто представь, что ты находишься в прозрачном коконе. Первое время, когда Алекс меня привел в этот мир, я представляла, что на голове у меня толстая шапка, не пропускающая ни свет, ни звуки.

Мне это не особо помогало, и к тому моменту, как мы решили отправиться домой, я была на грани нервного и психического истощения.

Если хватит сил, ночью помедитирую над коконом и шапкой, вместе взятыми.

Люди тоже нам иногда попадались, но вероятно, были столь уязвимы перед оборотнями и вампирами, что старались или обойти их стороной, или просто быстрее прошмыгнуть мимо них.


В особняк, ставший на неопределенное время моим домом, мы возвращались уже в темноте. Странный мобиль излучал вокруг себя яркий голубоватый свет, освещавший нам дорогу, и вскоре мы уже стояли у дверей гостеприимного дома.

— Как странно, — произнесла Элиза.

Ее еще мгновение назад изящный носик вдруг увеличился в размере. Широкие ноздри вибрировали, будто пытались что-то унюхать.

— Держись возле меня, детка.

Два раза мне повторять не нужно было. Я уже догадалась, что от хорошего отношения ко мне этой женщины зависит мое благополучие. По крайней мере до тех пор, пока я не найду свою метелку и не придумаю, как вернуться в свой мир. Хорошо, хоть сессию я успела закрыть, и впереди у меня свободное лето, ну и, в крайнем случае, еще и целый следующий семестр.

Элиза решительно открыла дверь и пошла вперед. Сейчас по ее походке и поведению было совершенно точно видно, что она далеко не нежная и хрупкая женщина, а сильный и опасный хищник. Интересно, в кого же она превращается? Я даже автоматически замедлила шаг. На всякий случай. Но тут же припустила, как коза, услышав хлесткое:

— Не отставай.

Ну что ж, будем мимикрировать. Я постаралась скопировать ее походку, выражение лица, даже носиком попробовала пошевелить.

В общем, в кабинет хозяина дома вошли две решительные особы с невозмутимыми лицами.

На меня, правда, тотчас навалился такой тяжелый флер, что хотелось как минимум, скрутиться в испуганный клубочек, а как максимум, рвануть прочь с криками "помогите, убивают".

— Я бы попросил держать свои ауры при себе, — рявкнул Александр, шлепнув для убедительности ладонью по письменному столу, у которого он восседал.

Меня тотчас отпустило, я физически почувствовала схлынувшую от меня жуткую волну.

— Девочка так чувствительна, примарх Александр. Это такая находка для нашего Крыла, — раздался шелестящий голос.

Я взглянула туда, откуда послышался этот шелест, и буквально отпрянула. Жуткие, бездонные глаза поражали своей темнотой. Той самой, в которой не было видно ни единой искорки, ни следа жизни.

— Эта девочка находка не только для вас, — парировал оборотень. Куда делся тот милый мужчина, встретивший меня сегодня утром? Передо мной сидел, глядя исподлобья на своих гостей, очень опасный человек.

Элиза встала передо мною, закрыв меня собой. Ох, как же я была ей благодарна!

— Что здесь происходит? — сквозь зубы процедила она.

— Ваша гостья сегодня утром спровоцировала и разбудила голод у сыновей нашего уважаемого Тальбота. А Ваши сыновья не позволили им утолить голод кровью человечки, — зашелестел еще один голос.

— Не мне Вам указывать, уважаемый примарх Александр, что по нашим законам человечка, разбудившая голод у вампира, обязана его утолить.

— Да вы с ума сошли, — перебила шелестящего Элиза. — Девочка попросту не выживет. Ваши сыновья выпьют ее досуха. Об их жажде ходят легенды…

— Мы обязуемся оставить ей жизнь, дорогая Элиза. Эта девушка, эта добыча, по праву первого, принадлежит вашему роду. Мы это признаем. Но мы готовы заплатить за нее. Дорого. Вы же понимаете, для своих детей я пойду на ВСЕ.

Вот это последнее "ВСЕ" прозвучало очень жутко. А так как пауза затягивалась, никакая мамина мудрость мне на ум не приходила, и я решила сделать то, что сделал бы в этой ситуации любой нормальный человек.

Я попятилась и приготовилась дать стрекача. Но…

Сначала я наступила кому-то на ногу. Затем уперлась спиной в явно мужскую грудь. Вполне себе твердую. А затем и две руки жестким хватом опустились мне на плечи.

Думаете, обездвижили меня?

Что там с мужскими болевыми точками? Я сжала ладонь в кулачок и для лучшей отмашки вывела ее вперед, готовясь нанести удар.

— Только посмей, — прошептали мне в ухо. А левее раздался веселый смешок. Н-да, обхохочешься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 11. Защитники

Чужие пальцы жестко вонзились мне в плечи, прижимая к невидимой мне груди. А бархатный голос вкрадчиво произнес:

- Ваши отпрыски, Тальбот, имели дерзость напасть среди белого дня на мою дочь. МОЮ. ДОЧЬ.

Элиза судорожно выдохнула и обернувшись, посмотрела на говорившего. В ее глазах светилась радость и облегчение. Она с такой улыбкой посмотрела на меня, что мне самой захотелось броситься ей на шею и расцеловать ее.

У Александра же ни единая черточка на лице не дрогнула. Он переводил суровый взгляд с одного гостя на другого.

Тот, которого, по всей видимости, звали Тальбот, стал медленно подниматься со своего места.

— К тому же, Валерия вовсе не человек, — продолжил удерживавший меня мужчина. Вот тут я возмущенно фыркнула, а хохотун слева снова хихикнул. — И претендовать на нее, как на добычу, никто не имеет права. Это, во-первых. Напав на члена нашего прайда, вы нарушили закон. Как отец, на чью дочь было совершено нападение, я имею право подать жалобу в Высший магический суд, что и собираюсь завтра сделать. И это, во-вторых.

Вот тут начал приподниматься со своего места и второй гость. А я, почувствовав неожиданную поддержку, даже подбоченилась.

— Будь это так на самом деле, вы имеете право подать на нас жалобу, — отозвался Тальбот. В его шелестящем голосе послышался странный скрип. — Но в девушке не чувствуются иные корни, кроме человеческих. И мои дети не могли так ошибиться. Мне нужны доказательства вашего права.

— Я подтверждаю права и правоту Дэна Твара. И как представитель Желтого Крыла, выдвигаю вам аналогичную претензию. Ваши отпрыски посягнули на кровь и чувства девушки, чьи корни происходят также и из моей семьи.

Я, открыв от удивления рот, смотрела на весельчака, объявившего себя моим родственником. Они что, обкурились чего-то? Он подмигнул мне. Я же, восстановив положение своей челюсти, даже фыркнула в ответ.

- Но этого не может быть…

— Тальбот хотел сказать, что очень сожалеет о произошедшем недоразумении. Черное крыло готово компенсировать нанесенный вашей семье, Александр, ущерб. Без вмешательства Магического суда, — прошелестел второй вампир.

— Сначала нужно бы извиниться, — это уже подала голос я. Я так понимаю, что речь шла о тех странных типчиках, облизывавших мои слезы. Они меня тогда очень даже напугали.

Пальцы моего "отца" сильнее сжались, хохотун хохотнул, а Элиза поддержала меня:

— Было бы совсем не плохо, если ваши дети принесут девочке свои извинения.

— Это неслыханно, — просипел Тальбот.

— Это справедливо, — произнес второй гость. — Мы приносим свои извинения и готовы выплатить компенсацию. А семья Тальбота завтра принесет Вам извинения, юная леди.

Бледнолицый с каждым произнесенным словом подходил все ближе и ближе. По тому, как напряглись мышцы на груди, к которой я все еще была прижата, я поняла, что происходит нечто необычное.

— Сир Альба, — рявкнул Александр.

Приближавшееся ко мне существо остановилось. Оно встало в пол оборота к Алексу и к нам.

А мужчина, удерживавший меня все это время, одним движением задвинул меня к себе за спину. Хохотун встал рядом с ним плечом к плечу. Веселое выражение с его лица вмиг сошло и я поразилась. Эти двое, прикрывавшие меня своими спинами, излучали странную силу и были явно опасны.

— Сир Альба, мы принимаем ваши извинения и согласны разрешить наше недоразумение мирным путем.

Остановленный столь бесцеремонным способом, этот сир, вместе с Тальботом, наклонили головы, демонстрируя согласие или благодарность, и удалились.

Какое-то время в комнате царило гробовое молчание. И лишь после того, как хлопнула входная дверь, Алекс произнес:

— Ты очень вовремя, Дэн. Я, признаться, растерялся и не знал как выйти из ситуации. Рад видеть тебя, Феликс.

Алекс вышел из-за стола и подошел к мужчинам.

— Я рад, сын, что ты признал девочку. И, кстати, очень вовремя.

Алекс нахмурился. Элиза всхлипнула. А я пораженно охнула. После того, как от страха у меня перестала кружиться голова, я заметила, что тело Феликса светится. Полупрозрачным золотистым сиянием. Внимательно посмотрела на других, всмотрелась. Потерла глаза, потрясла головой. И убедилась, что светится только лишь этот Феликс.

Он в этот момент был единственным, обратившим на меня внимание. Мужчина обернулся и с любопытством смотрел на мои манипуляции.

— Дэн, дело сделано. Теперь нужно подумать, что делать дальше. Уж слишком легко они согласились. На Альбу это не похоже.

— Я согласен с Вами, Александр. — Феликс все же отвернулся от меня. — Вряд ли они так просто смирятся со всем этим. Нужно позаботиться о безопасности девушки.

— Мама, папа. Я принял решение. Валерия завтра утром переезжает в мой дом.

Феликс в этот момент многозначительно засмеялся, Алекс нахмурился, Элиза охнула, и только я протестующе сказала:

— Я против!

— Это еще почему? — красавчик, которого все называли моим отцом, вдруг повернулся ко мне лицом, и стал медленно наступать на меня. Я пятилась до тех пор, пока не уперлась в стену. Папик навис надо мной, и пользуясь тем, что его лицо никто кроме меня не видит, с наглой ухмылкой приблизился ко мне так, что я чувствовала жар его дыхания.

— А вы меня еще не убедили, что вы мой папа.

— Да ты обнаглела, детка! Меня вот уже второй день обвиняют в отцовстве все, кому не лень. А тебя, оказывается, в этом еще не убедили?

Я упрямо выставила вперед подбородок и вытянула вперед руки, пытаясь удержать мужчину на расстоянии. Это ничего, что я макушкой едва достаю до его носа. У меня характер ого-го! Валерию Нитхон-Чутху так просто не запугать!

— Завтра. Ты. Перебираешься. В мой дом, — тихо, раздельно и не терпящим возражения голосом велел он. — Иначе…

— Дэн, сынок, не слишком ли ты давишь на девочку? — Ох, Элиза! Что бы я без Вас делала!

— Мама. Не мешай мне воспитывать моего … ребенка.

Феликс просто икал. От смеха. И мне почему-то категорически не хотелось ехать с папиком.

— Иначе, что?

— Скормлю тебя сиру Альбе.

— Я без метлы никуда не поеду, — я решила, что если этому папику так уж хочется увезти меня в свой дом, пусть сначала решит мою проблему. И найдет мою метлу. А там мы уже посмотрим кто, куда и когда уедет. Или исчезнет.

— Так, дети, не ссорьтесь, — вмешалась бабуля, — обсудите все завтра утром. Лера, пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

Под прицелом двух пар мужских глаз, я в сопровождении Элизы вышла из кабинета.


Глава 12. Никого нет дома

— Отец, мы переночуем у вас?

— О чем речь? Конечно. Ты проводишь Феликса в гостевые комнаты? Мне есть о чем поговорить с твоими младшими братьями.

Пока Феликс и Дэн устроились в гостиной коротать вечер и делиться впечатлениями, Алекс потребовал объяснений от своих младших сыновей. Он был чертовски зол из-за того, что не был осведомлен об инциденте с вампирами, главные роли в котором играли и его сыновья.

***

Элиза "осчастливила" меня тем, что вот, дескать, ее сынок меня признал, и теперь все наладится. Пожелав мне спокойной ночи, она оставила меня в одиночестве.

Под окном стояли не разобранные пакеты с моей новой одеждой. Мы забрали только вещи первой необходимости, остальные же покупки должны были доставить в ближайшее время.

Открыв один из пакетов, я достала новую пижаму. Ее бы, конечно, следовало сначала постирать, но и так пока сойдет. Приняв душ и одев обновку, я полюбовалась на себя в зеркало. Розовые динозаврики на молочном фоне смотрелись очень забавно. Элиза настаивала на изысканной ночной рубашке с рюшами и кружевами, я же уговорила ее и на эту забавную пижамку. Коротенькие штанишки до середины икры и длинная футболка из той же ткани были гораздо удобнее, чем то шелковое безобразие, что Элиза все же заказала для меня.

Спать после событий этого вечера совершенно не хотелось, поэтому я достала из-под подушки доставшийся мне в наследство дневник. Вокруг меня творилось нечто не совсем обычное, так что я решила полистать старую тетрадку. Вдруг встречу там хоть какое-то объяснение происходящему?

Открыв дневник на первых страницах, я была крайне удивлена. Они оказались пустыми. Пролистав дальше — такая же ерунда. И в чем тогда смысл этого наследства? Я в изнеможении откинулась на подушки.

С блокнотиком случился облом, значит, нечего надеяться на других, нужно срочно искать веник самой. Чисто механически, я водила пальцем по открытым пустым страницам. Где же искать этот веник?

Уголок дневника дернулся, будто его кто-то попытался перелистнуть. Я задержала дыхание и отдернула руку. На чистом листе старинной бумаги стал проявляться рисунок.

С ума сойти! Корявая стрелка указывала прямо на дверь, ведущую в коридор. Я подошла к двери, направление стрелки в дневнике изменило свое направление. Я вышла в коридор и прислушалась.

В доме царила тишина. Его обитатели, судя по всему, уже давно спят. Ну что ж, продолжим эксперимент. Постоянно меняющая свое направление стрелка, словно компас, привела меня к двери гостиной. Той самой, где я бросилась, как дурочка, на шею папику.

Тихонько открыв дверь, я даже вздохнула с облегчением. Кто-то забыл выключить торшер, и мне не нужно было ломать голову, разыскивая выключатель. В полумраке, стараясь не шуметь, я пошла за стрелкой, указывавшей за один из диванов. Адреналин в моей крови зверствовал, заставляя кровь от возбуждения стучать в ушах. На листке возникло весьма схематическое, но все же вполне узнаваемое изображение дивана и моей метелки, лежащей под ним. Я встала на четвереньки и пошарила рукой под диваном. Кончиками пальцев, я, кажется, нащупала ее. Но скользкое древко выскользнуло из моих пальцев.

Не беда. Я поползла вокруг дивана. Протиснуться в узкую щель мне все не удавалось. Диван сдвинуть — тоже. Я уперлась ногами в стену, спиной в бок дивана и, скрючившись в немыслимой позе, все же сдвинула его с мемта. Всего на несколько сантиметров, но этого было достаточно, чтобы протиснуться в узкую щель.

Как говорила моя мама, главное — чтобы пролезла голова. А остальное само просочится. Голова моя и плечи пролезли, а вот попа моя, все же застряла. И как я ни кряхтела, ни извивалась, но пришлось признать — в этот раз мама меня подвела.

— Помочь? — раздался вдруг надо мной голос и диван тотчас сдвинулся в сторону.

А я так и застыла в бесстыжей позе, выпятив кверху зад. Почему-то в этот момент мне подумалось: хорошо хоть я была в пижаме со штанишками, а не в розовом шелковом безобразии.

Меня легко подхватили за талию и швырнули, то есть, усадили на диван. Я сдула упавшую на глаза прядь и уставилась в наглые глаза папика. Неподалеку, сидя в кресле, наслаждался увиденным хохотун. И как это я их не заметила?!

— Милые ящерки, — присев у моих ног и глядя на мою пижаму, сказал папик.

— Это дракончики.

— В самом деле?! Это кто ж так драконов изуродовал? Ты много в своей жизни драконов видела?

Хохотун давился от смеха, а я поняла, что надо мною попросту издеваются.

— А расскажи ка мне, детка, о себе.

— Что именно?

— Сколько тебе лет? Как зовут твою…мать? Откуда ты взялась? — а затем многозначительно посмотрел на Феликса, будто к чему-то его приглашая.

— Мне девятнадцать, — папик присвистнул, а я обиделась и замолчала.

— Девятнадцать, а пижама — в ящерках?

— Динозавриках.

Тут папик надолго замолчал, а я, наконец, рискнула поднять на него глаза. Он смотрел в вырез моей футболки! Он, конечно, был великоват, но все же все, что нужно скрывал. Меня это так возмутило, я прикрыла грудь дневником, и хотела уже вскочить с дивана. Близкое соседство папика вдруг стало меня беспокоить. Но где-то внизу хлопнула дверь, и он поднялся на ноги. Прислушался, а затем, ничего не говоря, вышел из гостиной.

Последуй я сейчас за ним, рисковала остаться с ним наедине в едва освещенном коридоре. Поэтому сидела тихо, прислушиваясь к удалявшимся шагам.

Внезапно у меня возникло ощущение, что что-то ползет у меня по голове, заставляя волосы подниматься. Точно, блох нахваталась. Я почесалась, не помогло, затем опять почесалась. И вдруг вспомнила, что я в гостиной не одна. Я бросила на Феликса быстрый взгляд, но было похоже, что он глубоко задумался. Настолько глубоко, что его глаза будто в пустоту смотрели. Я решила не шуметь, чтобы не побеспокоить его.

Замерла. Накатило такое ощущение, что в голове моей словно кто-то скребется. Какого черта?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кто там? — я почему-то вдруг мысленно спросила, не к месту вспомнив детский мультик о забавном коте, птичке и их друге дяде Федоре.

— Это Феликс, — прошелестело в голове.

— Никого нет дома, — рявкнула я мысленно и посмотрела на того самого Феликса. Это же надо такому показаться!

Но хохотун смотрел на меня изумленными широко открытыми глазами.

Пора делать ноги. Я, забыв про метлу и опасность, подстерегавшую меня в темном коридоре, бросилась бежать. Уже через мгновение я скрылась в своей комнате, нырнув с головой под одеяло. Спать, Лера. Немедленно спать. А то так и с ума можно сойти.


***

Дэн вернулся в гостиную, и обнаружил, что девчонка сбежала. Не очень-то он и удивился этому.

— Тэйд и Роди на улицу сбежали, сорванцы. Ну, чтотам в этой головке делается? — спросил он у Феликса.

— А я не залез к ней.

— Почему?

— Не пустила.

— Как так?

— Я сам в шоке. Сказала "никого нет дома".

— Что, так и сказала?

— Ну да. Дэн, девчонка-то не проста. Может, мне с вами на какое-то время поселиться?

— Обломись, Феликс. Нечего меня удовольствия лишать. Будешь в гости ходить, если позову…

Глава 13. Беспокойная ночь

Феликс отправился спать, а Дэну не спалось. Налив себе немного контрабандного виски, он устроился в кресле. Забавная девчонка на них свалилась. Ранние связи в мире Двуликих вовсе не возбранялись, но ему как-то стало спокойнее от того, что девчонка оказалась вовсе не малолеткой. Просто мелкая и щуплая, и это ввело его в заблуждение. И еще его грела мысль, что чтобы там не напридумывали себе родители, она никак не могла быть его дочерью. Восемнадцать лет назад он был по уши влюблен и долгих три года крутил роман с женщиной, намного старше его по возрасту. Ей хватило мудрости отпустить юного любовника и они сумели остаться друзьями. О том, чтобы изменять своей подруге, у него в то время даже и в мыслях не было.

Так что если где-то в глубине души у него и были какие-то сомнения, то сейчас они просто рассеялись. Рассказывать родителям о своих любовных похождениях в юные годы он не собирался, значит, нужно будет найти другие доказательства того, что девчонка вовсе не его дочь. А пока он будет искать эти самые доказательства, у него будет время насладиться обществом этой кошечки.

— Вернее, жар-птички, — поправил сам себя Ден. Он поерзал, устраиваясь поудобнее. Вспомнив, как она виляла задом, пытаясь протиснуться за диван, его чресла мгновенно возбудились. А кстати, что она там забыла?

Поставив опустевший стакан на столик, он подошел к дивану и одним движением отодвинул его. Ничего особенного. Вот только… Не та ли это метла, о которой она говорила? И не ее ли пыталась достать?

Ден взял в руки весьма неприметный веник. Веник, как веник. Но вот что странно — кончики пальцев той руки, что держала за древко, стали странно покалывать. Так вон оно, в чем дело! Это, по всей видимости, какой-то артефакт. Дэн завернул свою находку в покрывало, сорванное с дивана. Завтра же он заедет к знакомому артефактору и разузнает об этом предмете побольше.

Уже собираясь покинуть гостиную, он заметил еще один предмет. Старая потрепанная тетрадь лежала в углу. Он точно видел ее в руках Валерии. Соблазн открыть и полистать страницы был очень велик, но все же он решил не делать этого. Тем более, появился чудесный повод навестить ее в ее же комнате. Причем немедленно, ухмыльнулся Дэн и неслышно пошел к заветной комнате.

Тихо, без единого звука, он открыл дверь и осторожно заглянул. Он чудесно, как и все представители семейства кошачьих, ориентировался в темноте. Безошибочно он направился к большой кровати, из которой раздавалось тихое сопение. Он обошел с одной стороны, затем с другой. Ни ноги, ни руки, ни головы. Закуталась в одеяло, будто в кокон. Смешная… Осторожно прилег рядом и попытался найти край одеяла. Кокон вдруг заворочался и край одеяла накрыл его почти с головой.

— Маринка, опять до утра прошлялась? Спать не даешь… — забормотала Лера и прижалась во сне попой к непрошенному гостю, поделившись с ним одеялом. Мужское тело тут же отозвалось на неожиданное прикосновение.

— Черт, черт, черт, — бормотал Дэн, понимая, что нужно уйти. Но рука его, обняв теплое девичье тело, вдруг невесомо легла ей на грудь. Осторожно зарывшись носом в волосы, он даже закрыл глаза от неожиданного удовольствия.

Да что ж такое? Надо же так оголодать, чтобы без приглашения в чужую постель залезть. Сегодня же пойдет с Феликсом в клуб, найдет себе безобразницу и жарко с ней оттянется. А сейчас — прочь из этой спальни. Девчонка во сне вздохнула, и от этого вздоха острый сосок ткнулся ему в руку. Что же ты, девочка, творишь?

Дэн стремглав выскочил из постели и из спальни.

***

Элиза стояла у двери своей комнаты и озадаченно смотрела вслед своему стремительно удалявшемуся сыну. Он так быстро выскочил из спальни девочки, что даже не заметил свою мать. Она еще мгновение постояла, а затем развернулась и отправилась в кабинет мужа. Алекс давно уже сотрясал своим храпом стены, но она искала вовсе не общество своего мужа.

Открыв ларец с артефактами, она нашла магический коммуникатор. Положив на него руку, стала ждать. Мутная сфера вдруг ожила, и сквозь нее на Элизу уставился глаз.

— Ты на часы смотрела?

— Я тоже рада тебя видеть, Эдита. Мне очень нужна твоя помощь.

— Когда приезжать?

— Если сможешь, то сегодня утром.

— Ладно. Скоро буду. Пацаны что-то натворили? Что бы вы без меня делали?

— Спасибо, милая, — Элиза с облегчением улыбнулась и спрятала коммуникатор в ларец.

Вернувшись в свою спальню, она прижалась к Алексу и поглаживала и щекотала его до тех пор, пока тот не проснулся.

— Ты чего не спишь?

— Ал, я что подумала? А ведь Дэн прав — мальчикам пора учиться дальше. Пусть они переедут к нему на недельку-другую.

— Чего это вдруг?

— Он их за это время поднатаскает. А мы пока… пошалим в одиночестве.

— Пошалить захотела, ящерка моя? — Сон у Алекса как рукой сняло…

***

Феликс все крутился и крутился в своей постели. Его неудача обескураживала и озадачивала его одновременно. Практически никто не мог закрыться от его магических щупов. Он обходил любые преграды, даже не вызывая подозрения у того, у кого он рылся в голове. А эта девочка не просто не пустила его в свою голову. Она еще и догадалась, кто это пытается забраться в ее мысли.

"Никого нет дома", — это же надо такое придумать. Кто же ты такая, Валерия? Откуда взялась? Он уже не сомневался, что в их жилах течет одна кровь. Сначала она оказалась фениксом, затем та же фамилия, которую с различными приставками носят все его родные. А теперь еще и эти ее способности. Если ею заняться, обучить, она сможет потягаться и с другими менталистами, а возможно и с ним. И однозначно станет ценной добычей для других кланов. Не поэтому ли вампиры Черного крыла так быстро ею заинтересовались? Если они почувствовали ее силу, так просто не отступятся.

Феликс пока не спешил делиться своими мыслями и догадками с Дэном. Сначала нужно разобраться во всем самому. И без помощи его отца, похоже, не обойтись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А еще его беспокоило одно странное воспоминание…

Глава 14. Академия

Двадцать лет назад его отец, Дамир Чутха, вместе со своим другом-портальщиком Бриссом собрались навестить один из иных миров. Мама Феликса, давно заподозрившая неладное в участившихся путешествиях своего муженька, настояла, чтобы в этот раз отца сопровождал юный Феликс. Мать оказалась права. Вместо налаживания деловых контактов, мужчины попросту ныряли в омут порока, развлекались с земными женщинами.

— Пора твоему сыну, Ларс, становиться мужчиной, — со смехом хлопнул Брисс по плечу юного Феликса, подходя к сверкавшему неоновыми огнями ночному клубу. Трое статных красавцев мигом обратили на себя внимание. Обилие выпивки и красивых девушек не оставило равнодушным и Феликса. Несколько дней и жарких ночей он провел в объятиях красотки, чье имя сейчас вдруг всплыло в его памяти. В соседних комнатах богатых апартаментов, снятых ими на последнем этаже отеля, развлекались с подружками его девушки и Брисс с Дамиром. Два дня пролетели тогда, как одна секунда. Только сейчас, ворочаясь в постели, он понял, как старательно гнал из памяти полный мольбы и обиды взгляд Оли, когда со смехом похлопывая ее по голому заду, его отец выставил девушку из спальни своего сына.

— Не парься, Феликс. Таких «оль» у тебя будет еще множество. Да и девчонка быстро утешилась, получив кулон с брюликом.

Вспомнил! Оля Олина. Очень легко запомнить. А фамилия Валерии Нитхо-Чутха. Значит, придется искать подружку той самой Оли Олиной. И если его догадки верны, то пусть и не дочь, но сестренку он нашел. Окрыленный этими мыслями, он все же смог заснуть.

***

Ранним утром в доме стояла мертвая тишина. Я решила не повторять вчерашнюю ошибку, и прежде чем выйти из своей комнаты, переоделась. Я огляделась по сторонам и только после этого заглянула в гостиную. Сегодня я здесь находилась одна. Плотно прикрыла за собой дверь и подошла к дивану. Попробовала сдвинуть его с места. Не удачно. Еще раз оглянулась, чтобы убедиться, что за мной никто не подсматривает, и опустилась на колени. Под диваном ничего не было. Ни под ним. Ни за ним. Или мой дневник меня обманул, а это вряд ли — я точно помню, что вчера нащупала древко метлы. Или кто-то уже ее подобрал. И кажется, я знаю, кто это сделал.

Гад. Вот, гад.

Из открытого окна я услышала голоса. Ничего плохого не задумывая и не собираясь подслушивать, я просто подошла и выглянула. В серебристый мобиль, стоявший у самых ворот, садились Робин с Тэйдом. А тот, которого все называли моим отцом, уже открывал дверь со стороны водителя. Вот уедет ведь! И где я потом буду искать его? Бежать путем, предназначенным для людей? Я не успею. И я решилась. Окно выходило прямо на каскад балконов и козырьков, который спускался прямо во двор. Я перекинула ноги через подоконник и ступила на первый козырек. Проехав по нему на попе, тотчас оказалась на балконе пониже, затем следующий козырек. Получалось быстро и совсем не сложно. Правда, спуск мой сопровождался грохотом, привлекшим всеобщее внимание. Кое-где грюкала упавшая черепица, иногда взвизгивала я. Глядя на меня, несущуюся вниз неизвестно с какого этажа, все просто замерли. Но это даже к лучшему. Последние метра два я преодолевала уже на животе, мой нос стремительно приближался к земле. В голове билась мысль: как хорошо, что я феникс. Вот взлететь бы. И взлетела! Почти зацепив лицом землю, я вдруг оказалась на руках у друга папика. Кажется, его зовут Феликс? Он странно смотрел на меня, а уголки его губ весело подрагивали. Ой, да плевать, что я выгляжу, как дурочка. Главное, догнать папика.

Я оттолкнула своего спасителя и что было сил, побежала к мобилю. Обвиняюще ткнув пальцем в грудь ошарашенного папика, я спросила, едва переводя дух:

— Метла у тебя?

— Детка, — он перехватил тыкающий в него палец и куснул его. — Я куплю тебе сотню веников, если ты спокойно и без скандалов сядешь в мобиль.

— Мне нужна МОЯ!

— Валерия, сядь!!! — он буквально втолкнул меня на заднее сидение, где весело склабясь, уже сидели молодые оборотни.

— Почему такие нарядные? — я не смогла промолчать.

— В рабство едем. Мама постаралась.

Я ничего из сказанного ими не поняла, но все же протянула:

— Вон оно что…

Рядом с Дэном сел Феликс и мы покатили.

Позади остался дом, шумные улочки города, который я совершенно не знала. Многие прохожие раскланивались перед нашим мобилем, некоторые приветственно махали руками. Кое-кого здесь явно уважают. Вскоре мы въехали в парковую зону. Сквозь высокие старые деревья просвечивал кованный забор.

Мы свернули на подъездную аллею и покатили к стоявшему вдали высокому старинному зданию.

Почему то именно в этот момент я поняла, что Роби и Тэйд волнуются. Я с интересом посмотрела на них. Они встревожено смотрели вперед. У входа в здание толпился народ. В основном, это были молодые люди — парни и девушки, одетые нарядно и элегантно. Я с интересом рассматривала их. Они были одеты достаточно строго, и я невольно покосилась на свои шорты и футболку. Да еще ссадины на коленях из-за стремительного спуска. Как же не к месту я оделась. Но к моей радости, мы свернули, не доезжая до здания и поехали вглубь парка. Среди тенистых деревьев расстилались зеленые ухоженные лужайки. Пузатые двух и трехэтажные постройки были рассыпаны по всей огромной территории.

Я догадалась, что мы остановились у черного входа того самого первого здания, где стояли нарядно одетые люди.

Дэн вышел первый и дождавшись, пока мы его догоним, быстрым шагом нырнул в темные двери. Что-то засверлило у меня в голове так, что я даже обернулась. Феликс довольно мне улыбнулся и поравнялся со мною.

— Советую не отставать. Здесь несложно и заблудиться, — он взял меня под руку и потянул вслед за парнями.

- А мы вообще куда попали? — почти шепотом спросила я.

Феликс так долго молча рассматривал меня, что я даже засмущалась.

— Это академия Лоусона. Дэн — ректор этой академии. А я — преподаватель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мой папик — ректор? — сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.

А Феликс опять засмеялся. Удивительно не серьезный молодой человек.

- Тут я вынужден вас оставить, — он ободряюще пожал мне руку и, подтолкнув в спину, велел: — Не отставай. И если что, зови ректора.

Что значит его «если что»?

Я ускорилась, догоняя Роди и Тэйда. Чтобы не отстать, мне пришлось буквально бежать за ними. Вскоре мы подошли к высокой двери, открыв которую, папик стремительно вошел в большой светлый кабинет. Я заметила, что он вообще не умеет ходить медленно. Четверо мужчин, сидевших за столами, приподнялись со своих мест, приветствуя Дэна и с интересом посматривая на нас.

— Оформите этих молодых людей на первый курс по квоте ректора.

Мужчины согласно закивали головами и зашуршали папками.

В этот самый момент, в аудиторию впорхнула невероятной красоты рыжая женщина и пританцовывая, направилась к папику.

— Ректор Твар, там невесть что творится! Приор второкурсников просто в ауте.

— Я сейчас буду, — папик сделал пару шагов. И вдруг наткнулся на меня взглядом. Было ощущение, что он растерялся, увидев меня. Он что, забыл о моем присутствии? Вот гад!

- Валерия, подожди меня здесь.

Ему понадобилось всего несколько шагов, чтобы пересечь аудиторию и скрыться в той двери, в которую мы вошли пару минут тому назад. Поспешно цокая каблучками мимо меня, рыжуля одарила меня презрительным взглядом. Мне тут же захотелось броситься и переодеться в что-то более красивое, но вместо этого я вздернула нос и отвернулась от нее.

— Ну что же вы стоите, молодая леди? Присаживайтесь, — произнес пожилой мужчина, с интересом посматривая на меня поверх очков.

Я огляделась по сторонам. Кроме меня никого, претендовавшего на звание «молодая леди» не было. Я поняла, что мужчина обращается именно ко мне.

Глава 15. Новые друзья

Во всей аудитории свободным был только стул перед столом, на котором важно перебирал папки мужчина в очках.

Зачем заставлять просить себя дважды? Я, приветливо улыбнувшись очкарику, села напротив него.

— Нус-с, милочка, как нас зовут?

— Валерия Нитхо-Чутха, — голос у меня не вовремя дрогнул и получилось довольно пискляво. Наверное, поэтому головы двоих незнакомых мне мужчин, экзаменовавших Роби и Тэйда, одновременно повернулись к нам. Волны интереса осязаемо пробежали по мне.

— Вы знакомы с Феликсом Чутхой?

— Почти.

А ведь я не лукавила. Я знаю, что друга папика зовут Феликс, но вот его фамилия… Я подумаю об этом позже, а сейчас я возмущенно вскинулась на слова очкарика:

— Это многое объясняет. А сколько же вам лет, юная леди?

Абсолютно ничего это не объясняет, как и не объясняет того внимания, с каким все прочие на меня уставились.

Вот ведь я глупая, корила себя я, пряча смущенный взгляд, листая странички своего дневника. Наверное, все дело в шортах и кедах, явно бывших не к месту в этом заведении. Хоть бы туфли-шпильки были сейчас на мне, тогда я образ хоть как-то смогла бы обыграть.

Мой палец все еще водил по пустым строкам дневника, а ступни мои что-то так сдавило, что я чуть не вскрикнула от неожиданности. Я опустила глаза вниз, на ноги. Чертовщина какая-то! Вместо спортивной обуви на мне красовались нежно-голубые, под цвет моих шорт, туфли на высокой шпильке!

Мое преображение не осталось незамеченным. Мужички и удивленные "племяши" вовсю пялились на мои ноги.

А вот знайте наших! Я, словно ничего удивительного в том, что произошло, не было, закинула ногу на ногу и довольно потупившись, произнесла:

— Девятнадцать.

Вот что странно! Листок дневника странно изогнулся и на нем отчетливо проступила улыбка. Так вот кто так расстарался ради меня!

Я улыбнулась дневничку в ответ и сказала "Спасибо". И плевать, если другим мое поведение покажется странным.

— На какой же факультет вы, Валерия, хотите быть зачислены?

Вот тут я удивилась еще больше и растерянно вскинула на очкарика глаза.

— Вы понимаете, тут произошла чудовищная ошибка. Я никуда не хочу поступать, ни на какой факультет. Ректор просто попросил меня тут его подождать.

Мужчина заулыбался.

— Вы слышали, коллеги? Нам, судя по всему, достался трудный ребенок, — и уже обращаясь ко мне: — У нас уже второй год идет набор на курс " Артефакторика. Магические средства и способы дознания". Не хотите ли попробовать?

— Я домой хочу. Давайте, я ректора в коридоре подожду? Я ничего не умею, зачем же я Вас буду задерживать?

— А я Вам помогу, — воскликнул другой мужчина, вставая из-за соседнего стола.

Оставив Роди одного, он встал и подошел к нам. Встав у очкарика за спиной, положил на стол какой-то камень и обратился ко мне:

— Вот, сделайте этот амулет неуловимым.

Я даже обрадовалась, что сейчас провалю неожиданное испытание и уйду дожидаться папика. Для отвода глаз поводила руками над камнем, выпучив глаза, прошептала "абракадабра" и чуть не прыснула со смеху. У моего экзаменатора даже очки запотели, так он всматривался в амулет. Переживает за меня.

Камень все также неподвижно лежал на столе. Хоть бы руки-ноги у него какие-нибудь появились. В моем дневнике вдруг вздрогнула страничка. И больше ничего.

Очкарик посмотрел на меня с состраданием, а подошедший к нам мужчина снисходительно, противненько так, хмыкнул:

— Не переживай, Аристович, и не таких обучали.

Он потянулся к своему амулету. Откуда ни возьмись, у камня выросли шесть тощих ног- спичек и он буквально выскользнул из-под его руки. Аристович также попытался взять амулет в руки, но сколько они ни пытались его поймать, он каждый раз выскальзывал из-под их рук. Пять пар возмущенно-восторженно-удивленных глаз уставились на меня.

— А я что? Вы же сами попросили сделать его неуловимым!

— Очень интересное решение… поставленной задачи.

Чуть не плача, не желая больше сносить таких издевательств, я выскочила из аудитории. Вернее, выплыла. Высокие шпильки обеспечили мне походку от бедра.

Едва выйдя за дверь, я оказалась в окружении взволнованных юношей и девушек.

— Ну что?

— Что спрашивали?

— Сдала?

— Приняли?

— Да пипец просто! — ответила я. А вы уже сами догадывайтесь, что я этим хотела сказать.

Пройдя сквозь возбужденную толпу поступающих в академию, я вышла на улицу. Далеко уходить не следовало, нужно, все-таки ректора дождаться. Да и бледнолицых вампиров я все еще не забыла. Да и куда идти-то? Ни города, ни местности я не знаю. Еще и Роди с Тэйдом где-то пропали. Я подошла к каменной скамье, стоявшей почти напротив входа в академию и, усевшись, стала терпеливо ждать.

Примерно через час из дверей вывалилась шумная толпа. Я даже заулыбалась от облегчения, обнаружив среди нее Роди. Он что-то шумно рассказывал, буйно жестикулируя. Парни смотрели на него с уважением, а девчонки буквально вились вокруг него, лезли под руки и заглядывали ему в рот. Надо же, какой популярный!

— А вот и она! — вскричал Роди. Прокладывая локтями себе дорогу, он направился ко мне. — Знакомьтесь, это Лера.

Я с удивлением рассматривала нарядно одетых парней и девушек, приближавшихся ко мне.

Рядом с ними я казалась слишком мелкой и щуплой. И не смотря на это, они очень радушно ко мне отнеслись.

— Слышь, малая. Там твой камень по всей аудитории носится, — пророкотал рядом со мною высокий мускулистый паренек. На вид ему можно было дать лет двадцать, не больше. А глазищи его были такие яркие, и такими опушены густыми ресницами, что я даже не обиделась на его "малая".

— А ты кто такая? На вампира совсем не похожа, — бесцеремонно рассматривая мой наряд, рядом села роскошная девица в платье с пышной юбкой.

— Она у нас феникс, — вместо меня ответил неожиданно появившийся Тэйд.


Его слова восприняли недоверчиво. Кто-то пристально стал меня разглядывать, кто-то недоверчиво фыркнул.

— И что ты умеешь? Летать можешь? — продолжила допрос красотка в пышном платье.

— Не, она только умирает красиво…

— Да метлами любит драться.

Вот, паразиты! Похоже, что мои новоявленные родственнички за мой счет решили покрасоваться. Я уже собралась было пожелать им ошейники с бубенцами, но очередные слова моей соседки заставили меня замолчать.

— Я, кстати, Рита. Если кто обижать будет, зови. По головам им настучу. Причем, с радостью.

Как мило!

Я поблагодарила и попросила ее далеко не уходить. Дескать, руки у меня уже чешутся им настучать. Да хоть и по голове.

Я и сама не поняла, как оказалась принята в круг этой шумной и бесцеремонной компании. Всего на короткое мгновение гам прекратился, когда к нам подошли несколько вампиров. Но вскоре уже и они стояли рядом с нами, шутили, улыбались. Они оказались не такими уж и страшными. И не будь они такими бледными, были бы очень похожи на меня.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда из дверей вышел последний поступающий. Толпа взволнованно загудела. Оказывается, сегодня еще должны будут объявить, кто поступил в академию, а кто нет. Папик за мной так и не вышел. Но Роби и Тэйд все время крутились рядом, явно присматривая за мной. Не скрою — это было чертовски приятно. У меня никогда не было старших братьев, и опека молодых оборотней неожиданно заставила меня даже прослезиться.

Я украдкой вытерла набежавшую слезу. Но Рита заметила мое движение. Обхватив меня за плечи, она вдавила меня в свое декольте и прогудела над головой:

— Не расстраивайся, Лера. Может, еще и поступишь!


глава 16. Посвящение

— Внимание. Всем внимание, — зычный голос заставил всех умолкнуть.

Все повернули головы в одну сторону и в молчании замерли. И только я, словно потерявшийся утенок, тянула тощую шею в надежде хоть что-то увидеть за широкими спинами. Поняв, что мои попытки тщетны, я уселась на все ту же скамью и стала слушать. А голос у говорившего был поставлен будь-здоров, так что слышала я все до последнего слова.

Оратор поздравил поступивших и велел не расстраиваться всем остальным, дескать, не все еще потеряно. И, мол, их нетерпеливо ждут в следующем году. А затем стал зачитывать имена и называть факультеты, на которые эти самые счастливчики были зачислены. С какой-то долей гордости я услышала имена Тэйда и Роди, которых приняли на следственный факультет. Остальные имена мне мало что говорили, и все же я радовалась за тех оборотней, которые вдруг начинали вопить и прыгать от радости. И за тех бледнолицых вампиров, которые радостную весть воспринимали со скупыми улыбками.

Тут произошла заминка. Толпа, закрывавшая мне весь вид, заволновалась и ребята стали недоуменно оглядываться, шушукать.

- Валерия Нехочуха! Отзовись!

— Нитхон-Чутха, — весело поправил оратора Роди. — Лера, выходи!

В толпе раздался хохот и улюлюкание. А у меня даже в глазах потемнело от злости — вот все они такие! И в моем мире одногрупники быстро придумали мне прозвище, и в этом Двуликом мире все точно также повторялось.

Довольная и счастливая, ко мне на всех парах неслась Рита, а за нею шел довольно скаливший зубы Тэйд. Они подхватили меня под руки и пронесли сквозь развеселившуюся толпу.

— Так вот ты какая, Нехочуха, — рассматривал меня, прищурившись, высокий блондин. Рядом с ним стояли еще два качка. Мне не нужно было даже спрашивать у них подтверждения, чтобы понять, что передо мною стоят оборотни, гораздо более матерые и сильные, чем мои "племяши". По прищуренным заинтересованным взглядам было понятно, что мой внешний вид им понравился.

— Валерия Нитхон-Чутха, — перевал затянувшееся веселье один из крепышей, — Вы зачислены студиусом первого курса факультета Артефакторики и магических методов следствия и дознания.

Не дав мне опомниться от изумления, он шагнул мне навстречу и надел на шею кулон на цепочке. Едва соприкоснувшись с моим телом, кулон вспыхнул и словно вплавился в мою кожу.

— Малыш, не убегай далеко, — крепыш прошептал мне на ухо.

Вот этого я никак не ожидала, но все же была очень рада такому исходу. А что? Студентом быть везде весело. Может, и научат меня чему-нибудь полезному. А может, и пропавшее мое наследство помогут найти. Все-таки, следаки же вокруг.

В первых рядах довольно мне улыбались Тэйд и Роби. А Рита пританцовывала, расталкивая своей широченной юбкой стоявших рядом с нею. Схватив меня за шею, она снова притянула меня к себе и прокричала в ухо, оглушив меня:

— Вот видишь! А ты переживала. Да еще и приор на твоем факультете такой… сладенький.

Кто такой "приор" уточнять не стала, дальше пойму по ситуации. Гораздо больше меня сейчас волновала реакция папика и пристальное внимание крепыша, нацепившего на меня кулон. Он не сводил с меня глаз, а нос его при этом ходил ходуном.

— Рита, а вот ОН — кто? — я указала на крепыша.

— Это Болеслав. Он твой приор, волк и сын альфы в одном лице. Так что, подруга, не щелкай! Партия по всем параметрам выгодная. Только совет — сразу лови на ребеночка. А то они, оборотни, такие, как бы помягче сказать, любвеобильные.

Я даже улыбнулась, услышав такой совет и рассматривая красавчика с могучими бицепсами и крутым задом. Представляю, как удивится мама, когда я вернусь домой и в подоле волчонка принесу.

— Неудачников прошу покинуть территорию, а поступивших приглашаю на первое в вашей академической жизни испытание.

Троица качков отправилась вглубь парка, а все остальные гомонящей толпой двинулись за ними.

Острые каблуки предательски вязли в земле. Отстав от других на несколько шагов и убедившись, что за мной никто не наблюдает, я открыла дневник и мысленно велела: "Верни кеды. Пожааалуйста…"

Я едва устояла на ногах, когда на ступнях снова оказались мои любимые старенькие кеды. Кеды — это здОрово. А еще лучше то, что мой дневник может творить такие чудеса. Я не была знакома с той бабулей, которая наградила меня таким наследством, но была очень ей за него благодарна.

Трое крепышей-приоров устроились возле скамьи. А шестьдесят студиусов-первокурсников встали вокруг них полукругом. Улыбочки приоров не предвещали ничего хорошего. В своем универе мне уже приходилось пережить посвящение в первокурсники. Так что и сейчас у меня побежали мурашки вдоль хребта. Чувствую, затевается какая-то афера. Белоголовый оборотень сделал едва уловимый шаг вперед. А его друзья цепкими взглядами проходились по лицам застывших перед ними студиусов. Болеслав все больше хмурился, а выцепив меня взглядом из толпы, явно расслабился.

О-ппа! У меня явно появился поклонник. Я послала ему легкую улыбку и потупила взгляд. А затем снова посмотрела на него. Кажется, он принял мою игру. Грудь — колесом, в глазах — чертики, а на губах весьма не двусмысленная ухмылка.

А почему бы и нет? Я девушка слабая, мелковата по всем фронтам, никаких особых способностей, кроме дневника не имею. Защита от более сильного существа мне не повредит. Поддержка от родных — так себе, на троечку с минусом. Вон, папик и думать обо мне забыл. Да и отец ли он мне? Чем больше я об этом думаю, тем сильнее в этом сомневаюсь.

Уговаривая себя и успокаивая свою совесть, я случайно посмотрела в сторону и наткнулась на злой взгляд. Вернее, два взгляда. Роди и Тэйд, судя по всему, заметили мои перемигивания с Болеславом и сейчас со злыми лицами пробирались ко мне.

— Ой, мальчики! А что это мы такие злые? — вдруг, выставив вперед шикарный бюст, передо мною встала Рита. — Почему мы отвлекаемся?

Рита, ты моя спасительница! Чем только я такое внимание от тебя заслужила? А может, я просто ей нравлюсь? Зачем искать во всем подвох?


А между тем, белоголовый приор продолжил:

— Сегодня наши студиусы со старшего курса факультета "Следствие и дознание" раздобыли ценную информацию. В наш мир инкогнито прибыл оборотень Морфо Аматонте, который очень опасен и находится в розыске. Поступили сведения, что сегодня он должен появиться в ночном клубе "Сатир"…

Ну, вот оно, началось. Сейчас мы поедем в клуб, там нас чем-нибудь напоят и устроят нам веселенькую ночку.

— Вы, как следователи и прочие специалисты, еще в преступном мире никому не примелькались. Поэтому наша с вами задача поехать в клуб, вычислить преступника и, по возможности, его обезвредить.

— А оружие нам дадут? — Рита кокетливо надула губки.

— А зачем нам оружие, если у нас есть такие красотки? — мгновенно отреагировал белоголовый. — Так вот. Узнаем мы этого Морфо по крыльям за спиной…

— Ага, и во лбу звезда горит, — я тихо прокомментировала его слова.

И тотчас покраснела, когда десятки голов повернулись ко мне. А я и забыла, что у оборотней, даже в человеческом обличье, замечательные слух и нюх.

— А вот звезда наша, — передразнил меня белоголовый, — как самая мелкая и слабая, пойдет вместе с нами. Прошу, Валерия Нехочуха, подойти к нам.

Под ухмылочки и сальные подколки я нехотя направилась к приорам. Невозмутимым телохранителем за мной последовала Рита.

Глава 17. Танцпол

— В клуб выдвигаемся группами, — продолжил инструктировать белоголовый.- Прошу студиусов выстроиться возле своих приоров и строго следовать их указаниям.

Я с тоской смотрела на своих племяшей и подругу, замерших и внимающих своему приору. Мне же пришлось присоединиться к группе почти незнакомых мне ребят. К моему удивлению, на моем факультете не оказалось ни одного оборотня. Все сплошь бледнолицые красавцы-вампиры, и парочка разрумянившихся от возбуждения парней. Я приветливо улыбнулась одному из краснощеких, решив, что они были каким-то чудом затесавшимися к вампирам людьми. Но парень сделал вид, что меня не существует. Ну и ладно. Приор Болеслав обо мне и без вас позаботится.

— Значит так, малыши, — начал свою речь Болеслав, возвышавшийся над нашей группой почти на пол головы. А над некоторыми, я имею ввиду себя, и на целую голову. — Выдвигаемся по команде. У клуба разгруппировываемся по несколько человек. Кто первый видит преступника, кричит "фас". Остальные ушами не щелкают, а нападают и обезвреживают. Кстати, первый факультет, обнаруживающий и обезвреживающий преступника, освобождается от следующих этапов посвящения.

Вот чует мое сердце — это просто прикол такой. Почему, вдруг, ночной клуб? Хотя бы фото преступника показали. А то мало ли, какая фея вдруг с крыльями наголо, тусоваться в клубе будет?

И где поддержка старших товарищей? Я имею ввиду, настоящих специалистов по задержанию? Эти три оборотня, назвавшиеся приорами, что-то доверия у меня особого не вызывали. И где транспорт? На своих двоих, что ли, до клуба добираться? У некоторых, кстати, обувь неудобная.

Руководители двух других групп уже проинструктировали своих подопечных, и раздалась команда: "Вперед!"

Первыми из моего поля зрения исчезли вампиры. Они рванули с такой скоростью, что за ними только воздушные вихри взвились вверх. Как ни странно, следующими исчезли румяные парни. Они что-то там пошептали над свечами, помахали руками и — след их простыл. Только дымок вился на том месте, где мгновение назад стояли они.

Болеслав рявкнул мне, превращаясь в крупного, да что там — огромного черного волка: "Нехочуха, не отставай", и был таков. Похоже, что это прозвище приклеится ко мне надолго.

Я была удивлена, с открытым ртом рассматривая, как через ворота академии выбегало стадо животных-оборотней. Тут были и медведи, и рыси, и львы, волки. Да всех и не перечислишь. Кто-то отличался огромным размером, кто-то был помельче остальных.

Но больше всех меня поразила Рита. Несомненно, это была она! На крупной, ростом под два метра чихуа-хуа, красной рюшей красовалась тряпица, которая еще совсем недавно была Ритиной юбкой.

Может, она вовсе и не чихуашка, а волк? Просто после депиляции? Она проскакала мимо, едва не сбив меня с ног. Господи, зачем же так высоко хвост задирать!? Все лысое безобразие видно, как на ладони!

Вот так, даже не начав учиться в лучшей в мире Двуликих академии, я уже была на грани провала.

Одинокая. Позабытая и позаброшенная, я растерянно побрела вслед бесследно исчезнувшим однокурсникам. Я, правда, попыталась выпросить у своего дневника сначала мобиль, затем двухколеску. Но дневник мне только рожицу грустную скорчил.

— Послушай, — я вдруг решила заняться шантажом. — Если не организуешь мне хотя бы велосипед, придумаю для тебя гаденькое имя.

Так как дневник молчал, от угроз перешла к действиям.

— Я буду называть тебя…называть тебя… Фиса-Анфиса.

Открытые странички дрогнули. И по ним забегали темные буквы: " Фиса. Мне нравится". Раздался волшебный звон и рядом со мной остановился трехколесный большой велосипед. Такой, знаете, как на старинных картинках — с большим передним колесом.

— Тебя подвезти, красавица? — раздался веселый баритон.

Возможно, в другой ситуации я бы и отказалась. Но, во-первых, это довольная Фиса организовала. А я надеюсь, она плохого не наколдует. А во-вторых, я знала этого мужчину. Это именно его амулет я сделала неуловимым.

— Ой, буду Вам очень благодарна, — воскликнула я и села позади мужчины на багажник. Фису спрятала за пояс шорт.

— Можешь обнять меня, я тебя не укушу.

Я и обняла. Странно было то, что мужчина даже не спросил, куда меня отвезти. Но странность эту я обнаружила лишь тогда, когда мы остановились под пестрой неоновой вывеской.

— Приехали, красавица. Не тебя ли там уже ждут?

Я сползла с надавившего мне зад багажника, вежливо поблагодарила и подошла к заметно злившемуся Болеславу.

— Спасибо, сир Аркхуз, — поблагодарил он за меня.

Сир? Насколько я уже знала, так называли вампиров. Для бледнолицего он был очень приятным мужчиной. Будто прочитав мои мысли, он задорно подмигнул, проезжая мимо меня.

— Почему так долго?

— А Вы меня ждете, или просто покурить вышли? — невинно спросила я, проигнорировав его вопрос. Что я должна была ему сказать? Что не умею испаряться или в болонок превращаться?

Проходя мимо него, я старательно виляла задом. Мое старание даром не пропало, и Болеслав, уже более милостиво улыбаясь, вежливо открыл мне дверь.

В первое мгновение я подумала, что ослепла. Все вокруг сияло золотом и сверкало тысячами огней. На широком танцполе извивались под музыку полуголые девицы и не сводившие с них взглядов парни. Вокруг развешаны золотые клетки. Странные создания двигались внутри них под музыку, едва прикрыв свои интимные зоны прозрачными лепестками. Полуголые парни и женщины, с позолоченными телами, сновали в более темных и укромных уголках зала. Они разносили напитки и закуски.

— Ну, чего застыла? Первый раз, что ли, здесь?

Не дождавшись от меня ответа, он обнял меня за талию и, склонившись к уху, пробасил:

— Потанцуем?

А почему бы и нет? Все ради того, чтобы поймать преступника!

Киваю головой, позволяя ему утащить меня за руку в самый центр танцпола. Болеслав так крепко прижал меня к себе, что я почувствовала своей грудью каждое движение его мышц.

Выдохнула от напряжения, смешанного со смущением и подняла на него глаза. Он смотрел мне в глаза, снисходительно улыбаясь, будто догадывался, что со мной сейчас происходило.

Но он попросту не мог догадаться! Я не была недотрогой, и танцевала с парнями в клубах, и целовалась, и обжималась на парковой скамеечке. Но такого дикого, неконтролируемого возбуждения я никогда не испытывала!

Он следил за мной взглядом и вел в танце, распихивая своими плечами остальных. Будто добравшись до одной ему известной цели, он вдруг прекратил движение. И лишь медленно покачивался, прижимая меня к себе все сильнее и сильнее. Его глаза и губы все ближе и ближе. Я понимаю, что сейчас будет поцелуй, его губы уже приоткрылись.

Так не правильно!

Что-то не так!

Внутри меня уже горит неведомый мне ранее огонь, каждая мышца моего тела напряжена до предела и … просит ласки. Ценой неимоверного усилия я в последнее мгновение уворачиваюсь от его губ, опустив вниз лицо и слышу недовольное рычание. Конечно, он же оборотень, уплывающим сознанием понимаю я. Как понимаю и то, что через крошечные отверстия в полу танцпола сочится едва заметный газ. И мы стоим как раз возле такого отверстия. Затуманенным от вожделения взглядом я оглядываюсь по сторонам. Извивающиеся вокруг тела блестят от пота. Глаза выглядят безумными. Срываются последние прикрывающие эти тела одежды.

И я хочу… Безумно хочу снять свою футболку… Так жарко… И он так на меня смотрит… Удовлетворение в его взгляде, будто хлесткая пощечина, приводит меня в чувство.

Этого не должно быть!

Я впервые увидела его час с лишним назад!

Я снова увернулась от его поцелуя, застонав, когда он коснулся губами моей щеки. Опять зарычал…

Я подняла на него взгляд. Его нос сморщился и взялся складками, обнажились белоснежные клыки. Как больно! Он вонзил их в мое, не понятно когда оголившееся плечо.

Как же больно! Яд, растекающийся по жилам, заставил померкнуть свет в глазах. Я понимаю, что падаю, но ничего не могу поделать. Сильные руки подхватывают меня и несут. Отпусти! Кричу, но горло онемело, язык не слушается. Не хватает воздуха… Спасительная темнота…

Глава 18. Барс

— У себя? — Шепотом спросил у рыжей секретарши запыхавшийся Аристович.

— У себя, — рыжая приглашающе кивнула на дверь.

Забавно шевеля усиками, Аристович открыл дверь и просунув в нее одну только голову, спросил:

— Можно войти?

— Да, да, входите, — пригласил его Дэн.

Очкарик, быстро перебирая короткими ножками, подошел к письменному столу и положил перед ректором бумаги.

— Вот, досточтимый Твар, списки всех поступивших на первый курс. Молодые люди, которых вы привели, зачислены по вашей квоте на Следственный факультет. Юную же леди зачислили на Артефакторику.

При этих словах Дэн удивленно поднял голову и нахмурился.

— О какой молодой леди Вы говорите?

— Ну как же? Валерия Нитхон-Чутха. Проявила замечательные способности… Уважаемый Аркхуз очень ею доволен…

Последние слова очкарика утонули в грохоте закрывшейся двери. Один из белых листков, поднятый вверх вихревым потоком, все еще планировал в воздухе, а ректора уже и след простыл.

— Как же я, болван, мог о ней забыть? — чертыхался Дэн.

Вот чувствовал же он, что не сделал что-то. А вот вспомнить, что же он должен был сделать, все не мог. И только мерзкий червячок весь день зудел и зудел в мозгах.

Навстречу ему шел Феликс.

— Дэн, мне нужно… Дэн!

— Прости, Феликс. Не до тебя.

Феликс всего мгновение смотрел в удаляющуюся спину друга, а затем развернулся и пошел вслед за ним. Точно, Валерия что-то натворила, — ухмыльнулся Феликс.

Дэн ворвался в аудиторию, в которой происходил прием студиусов и осмотрелся по сторонам.

Валерии, естественно, нигде не было.

— Где она? — недовольно рявкнул он двоим мужчинам, пытавшимся что-то словить на полу.

Оба красные, запыхавшиеся, они подняли к ректору недоумевающие лица.

— Кто? Кого Вы имеете ввиду?

— Девушка, которую я привел утром?

— А-а-а, — произнес Аркхуз, — так я отвез ее в "Сатир"

— Что-о-о? — зашипел Дэн, наступая на вампира, которого, судя по всему, возмущение молодого ректора нисколько не испугало, а даже развеселило.

— Зачем в "Сатир"? Там же сегодня закрытая вечеринка, — удивился Феликс.

— Ну что же вы, уважаемый ректор, удивляетесь? Разве вы не знали, что на той самой вечеринке будут в первокурсники посвящать?

— Но это невозможно, — Феликс, не обращая внимания на Дэна, схватил вампира за грудки. — Там заказана секс-вечеринка. В смысле…

— Вот не надо портить костюмчик, — стряхнул его руки с лацканов своего камзола вампир. — Я тоже возмущен. Почему ректор Академии позволяет такое безобразие…

— Вы знали, Аркхауз об этом, и не доложили? Вам выговор с занесением в личное дело. Это мое последнее вам предупреждение. Почему Вы Нитхон-Чутху туда повезли?

— Да все просто. Все, знаете ли, обернулись и умчались в ночной клуб. А Ваша протеже осталась одна. Я и сжалился. Ваша девушка, знаете ли, такая же студиустка, как и другие, имеет право на маленькие шалости, — вампир просто светился от удовольствия.

— Она не студиустка. Она моя… дочь.

Все присутствующие замерли и уставились во все глаза на Дэна.

— Ну-у-у, мы можем Вас только поздравить. Ваша дочь блестяще прошла вступительное тестирование. А сейчас, вероятно, уже проходит посвящение в…

Дэна уже и след простыл. Он на всех парах несся прочь из Академии, на ходу решая, как быстрее добраться — на мобиле или, все же, обернувшись оборотнем?

— Дэн, подожди меня. Вечеринка закрытая и оплаченная… Тебя без меня туда не пустят. Это клуб моей семьи, я могу помочь.

— Если с Валерией что-то случится, — ныряя в шикарный салон мобиля, рычал Дэн, — я ваше гнездо в порошок сотру.

— Во-первых не сотрешь. Во-вторых, вечеринка всего минут тридцать как началась. Ничего случиться не успеет. И, наконец, самое главное — она не твоя дочь.

— Это не важно. Все равно… В порошок сотру…

Мобиль несся по пустынным улочкам так, что только ветер в окнах свистел. Взвизгнули тормоза, из-под колес пошел дым. Дэн с Феликсом отправились к черному входу. Никто, глядя снаружи, и не сказал бы, что за наглухо закрытыми окнами и дверями что-то происходит.

И только войдя в помещение, мужчины остановились. Дэн оглядывался со свирепым лицом, Феликс же кривился от отвращения. Он так и не привык к тому способу, которым его семья зарабатывала деньги.

Феликс остановил покрытого блеском официанта и спросил:

— Невысокую девчонку, в шортах не видел?

Тот только недоуменно пожал плечами. Кого же здесь узнаешь? На танцполе, покрытом белесым дымом, было не протолкнуться. Схватив Дэна за плечо, Феликс предложил тому следовать за ним. В несколько шагов они взлетели по неприметной лестнице и оказались в помещении с большими окнами, снаружи казавшимися просто стеной. Припав к окнам, они стали всматриваться в темноту. Отчаяние и тревога постепенно одолевала ими.

— Вон она, — крикнул Дэн, уже спускаясь по лестнице. Феликс посмотрел в том же направлении и выругался: крупный оборотень, наполовину трансформировавшись, выносил в сад на руках бесчувственное тело.

В саду было светло. Многочисленные светившиеся фонари, фонтаны с подсветкой, светильники, льющие свет из-под земли, романтично освещались цветущие кусты. Все это настраивало на романтический лад. Кое-где на траве уже обжимались парочки.

Высокая фигура со своей ношей на руках направлялась в темный угол сада.

— Далеко собрался? — раздался вдруг рычащий голос. Из темноты вышел, низко пригнув голову к земле и готовясь к прыжку, белоснежный барс. Темные розетки-пятна шевелились, подчеркивая красоту мускулистого тела.

Болеслав на мгновение замер, а затем медленно положил девушку у своих ног.

— Это моя добыча.

— Хрен тебе, — барс все приближался и приближался.

Болеслав опустился на четвереньки и замотал, обращаясь, головой. Густая черная шерсть покрыла его тело. Вмиг налившиеся кровью глаза злобно следили за барсом. Он не собирался отступать и уступать.

Феликс стоял в стороне, готовый выхватить девушку из-под ног не контролировавшего себя хищника. А если будет нужно, то и обернуться. Вот только сделать это он собирался только в крайнем случае. Мало кто знал, что второй ипостасью недавно прибывшего в этот мир Феликса был дракон.

— Дэн, — тихо позвал он. По дернувшемуся уху барса было понятно, что тот услышал. — Потяни время. Он одурманен. Он не в себе. Я попытаюсь вправить ему мозги.

Барс замер и только подрагивавшие бока и хлеставший по земле длинный хвост говорили о том, что он в любой момент готов броситься в бой.

Феликс расслабился, раскинул в стороны руки и направил в сторону волка свои невидимые щупы.

Сначала тоненькие и осторожные, они забрались в голову к не заметившему вмешательства волку. В какое-то мгновение Феликсу стало нехорошо от того дурмана, что окутывал мозги Болеслава. Но щупы становились все толще и все более толстой паутиной опутывали мозг волка, вытесняя дурь и освобождая его разум.

Сначала волк часто заморгал глазами, потянул носом воздух, а затем и вовсе изумленно уставился на барса.

— Обращайся, — скомандовал-прорычал барс.

— Обращайся, — усилили команду щупы Феликса.

И вот уже изумленный, в человеческом обличье, Болеслав переводит свой взгляд с девушки на приближающихся с разных сторон Феликса и барса.


Глава 19. Морфо Аматонте

— Вы здесь как?… Что с девушкой?

— Это ты нам расскажи, что с девушкой? — удостоверившись, что Болеслав больше не опасен, Феликс опустился на колени возле Валерии.

— Жива.

Барс же контролировал каждое движение молодого оборотня. Было ощущение, что нос его жил отдельной от остального тела жизнью. Он фыркал, морщился, вдыхал и с шумом выдыхал воздух. Обнюхал Болеслава, не сводя с него глаз, обнюхал девушку.

— Смрад, — наконец произнес он. — Феликс, их что, бамбуком накурили?

Феликс поднял голову, всего на мгновение его лицо будто покрылось драконьей маской.

— Парень однозначно под воздействием чего-то.

— Сколько здесь студиусов? — барс тихо рыкнул Болеславу.

— Шестьдесят новичков и нас трое.

Дэн на какое-то время задумался. В зале было явно намного больше "отдыхающих".

— Феликс, давай, раскидывай свои щупы. Не в курсе, доктор в этом заведении есть? Нужно выводить наших. А я буду встречать. Ты, — обратился он к оборотню, — будешь стеречь. Справишься?

— Сделаю, — виновато ответил тот.

Феликс принял стойку, раскинув руки и ноги звездочкой, невидящие глаза уставились вдаль и замер. Какое-то время ничего не происходило. Но вскоре открылась дверь, ведущая в клуб. На миг всех оглушила громкая музыка. Молодой парень тащил за руку упиравшуюся девушку. Не обращая внимания на ее крики, он безучастно шел в сторону Феликса.

— Оба наши, — прокомментировал их появление Болеслав.

Вслед за первой парочкой из темноты выскочил мужичок с саквояжем в руках и забавном котелке на голове. Доктор прошмыгнул мимо Дэна и направился прямиком к Валерии.

— Что с ней?

— Человечка? Скоро очухается, — пренебрежительно сказал лекарь, а барс тотчас рявкнул рядом с его ухом. — Простите, виноватссс. Скоро придет в себя. К нам человечки не захаживают, вот дозировки на них и не рассчитаны. Вы не волнуйтесь, мы распыляем настойку корня эльфийского дерева. Он вызывает острое эмоциональное сексуальное возбуждение, а физические, так сказать, возможности ограничивает. Причем надолго. Так что секс этим юным господам еще дней пять не светит.

Болеслав, услышав признание доктора, даже зубами заскрежетал.

— А вот девушек надо бы изолировать, — хихикнул весело доктор. — Им, знаете ли, физическое бессилие не грозит.

Не прошло и двух десятков минут, как на поляне, скрытой цветущими кустами, собрались так и не прошедшие посвящения студиусы. Некоторые были все еще под воздействием настойки и сидели, как чумные. Кое-кто уже приходил в себя. Меньше всех пострадали вампиры. Они довольно быстро пришли в форму и стояли по периметру, загоняя в круг расшалившихся и пытавшихся сбежать оборотней.

***

Голова моя была какая-то чумная, в глазах слегка двоилось, в животе подозрительно порхали бабочки. Слух тоже меня подводил. Мне то слышался испуганный шепот, то громом звучал голос папика. Что он-то делает в клубе, среди первокурсников? Неужто вспомнил обо мне и прискакал вернуть забытую дочь домой? Да еще и плечо отчего-то пекло, горело и пульсировало.

Болеслав! Он же меня укусил! Я резко села и огляделась по сторонам. Оказывается, я лежала в плотной толпе людей. Нужно срочно подниматься — любоваться на чужие ноги и задницы как-то было неприятно.

Я едва попыталась подняться на ноги, как меня подхватили под подмышки и, не опуская меня на землю, слегка приподняли.

— Ты как, малая? Плечо сильно болит?

Я уже собралась было в глаз этому наглому Болеславу зарядить, но он так нежно, я бы даже сказала, няшно, потерся своим носом о мой носик и шепотом сказал:

— Ты уж прости меня. Я тут тебя немного прикусил. Не сдержался.

И улыбнулся.

И кулаки мои разжались. Бить в глаз расхотелось. А бабочки так те вообще хоровод водить внутри меня начали.

— Да ладно, бывает, — ответила я ему.

А он, кстати, красавчик. Высокого роста, темный шатен, острые, будто нарисованные брови и удивительного чистого цвета серые глаза.

— Ну, вот и ладненько, — он опустил меня на землю, развернул к себе задом и по-хозяйски положил мне руку на здоровое плечо.

А вот это он зря. Я на такое панибратство не соглашалась. С третьего раза мне, все-таки, удалось скинуть его руку. Он, правда, при этом весело фыркнул.

Я осторожно отвернула край футболки и посмотрела на болевшее плечо.

— Да ты псих! — увидев рваную рану, я вскрикнула и стала разворачиваться.

Он с улыбочкой на меня посмотрел, вернул футболку на старое место и сказал:

— Не бойся, до свадьбы заживет.

— Нихон-Чутха! — вдруг рявкнули мне над ухом. — Я что, потом вам персонально должен буду повторять?

Я закрутила головой, поворачиваясь на звук и остолбенела. Точно, папик. Значит, мне не почудилось.

Он яростно сверлил меня глазами, затем повел носом и уставился мне на плечо. Я проследила за его взглядом — все в порядке, ничего не видно. Не подставлять же, жалуясь, Болеслава? Я лучше потом придумаю, как заставить его извиниться. Не даром же маменька моя всегда утверждала, что нет более покладистее мужика, чем виноватый мужик.

Папик с моего плеча перевел взгляд на Болеслава. Еще секунда, и он ему врежет. Но нет, сдержался.

Он ходил вокруг студиусов, сложив руки за спиной, и читал нам лекцию. О том, что мы вели себя крайне легкомысленно и недопустимо. И что будем обязательно наказаны. И так далее, и тому подобное.

Мне стало обидно. Хотя я и понимала, что приоры нас попросту "развели", но все же оправдание нашему походу в клуб было. Мы должны были быть уверенными, что идем ловить преступника. Кстати, о преступнике. Я потрогала рукой свой живот — мой дневник был на месте, надежно спрятанный за поясом шорт.

— Фиса, — позвала я, открыв дневник. Фиса зашелестела страничками.

— Конспектировать будешь? — спросил тихонько Болеслав.

— Ага, и заучивать наизусть. Не мешай.

Я подняла дневник к самому лицу и тихо, так, чтобы никто не услышал, сказала:

— Фиса, а приделай-ка папику крылышки.

Мне пришлось встать на носки, чтобы увидеть за широкими спинами студиусов папика. За спиной у ректора трепыхались полупрозрачные крылья. Так назвать их было, конечно, несерьезно. Так, маленькие крылышки. Размером со страницу моего дневника.

— А ведь у него крылья, — я сказала совсем не громко, помня то, что у оборотней замечательный слух. Так и случилось, сначала несколько голов дернулось, поворачиваясь ко мне и навострив уши.

— Может, он вовсе не ректор, а Морфо Аматонте? — я говорила все также тихо, но парни начали перегруппировываться, отодвигая девчонок себе за спины.

— Ты что задумала, мелюзга? — прошипел неизвестно откуда взявшийся белоголовый. Правда, широкое плечо Болеслава моментально прикрыло меня от него.

— Да пусть дети развлекутся. Их и так праздника лишили…

Глава 20. Открой глаза!

Все удовольствие от предстоящей потасовки испортил Феликс. Правда, видя решимость своих новых однокурсников поймать Морфо, я уже десять раз пожалела о своей проделке. Папик, конечно, занудствовал. Но по-настоящему зла я ему не хотела.

Феликс появился из ниоткуда и сразу сорвал со спины ректора затрепетавшие крылышки. Пока Дэн с отвращением вертел их в руках, рассматривал и принюхивался к ним, Феликс заставил студиусов вздохнуть с облегчением.

— Ректор принял решение не сообщать вашим семьям о произошедшем сегодня ночью. И тем не менее, вы все немедленно отправитесь по домам, — он кивнул головой в сторону появившейся бесконечной вереницы двуколок и карет. Только черно-белых шашечек на них не хватало.

— Завтра у вас будет возможность отдохнуть и привести себя в порядок, а в воскресенье я жду всех в спорткомплексе академии. Спортивная одежда обязательна. Не смею больше никого задерживать.

К стоявшим рядом ректору и преподавателю подкатила первая карета. Возничий, привстав, зычно крикнул в толпу:

— Тимиус Бойд и Маркус Лэндс…

Двое оборотней сели в предназначенную для них двуколку, и вскоре исчезли в ночи.

Возничие по очереди подъезжали и выкрикивали имена и фамилии студиусов и увозили их в лоно их семей.

К моему удивлению, Роби и Тэйд уехали без меня. Тэйд попытался было забрать и меня с собой, но получил знатную оплеуху от старшего брата.

И вот вскоре на тротуаре кроме меня, трех приоров, Феликса и Дэна больше никого не осталось. Как не подъезжало больше ни одного транспортного средства.

— Как организаторы этого бедлама, вы явитесь в спорткомплекс завтра. Все трое. Будете отрабатывать свое …безобразие. Не смею вас больше задерживать.

Поняв, что им придется добираться по домам на своих двоих, приоры поспешили уйти. Только Болеслав остановился возле меня и протянул мне руку:

— Пойдем, малАя, провожу тебя домой.

Я не успела ни сообразить, ни ответить что либо, как между нами вклинился ректор.

— Нитхон-Чутху мы доставим домой сами.

Две пары яростных глаз схлестнулись в молчаливой битве. Болеславу пришлось уступить старшему и по возрасту, и по рангу. Несмотря на нежный взгляд, брошенный в мою сторону, я обиделась. Мог бы быть и понастойчивей. А еще приор. Черт знает, что это звание означает. Староста, что ли?

— Феликс? Спасибо, что помог, — тон ректора был весьма недвусмысленным.- Встретимся в воскресенье?

— Я не пропущу такого зрелища. — Феликс довольно улыбался, сверля ректора глазами.

Не знаю, что он там прочитал в его голове, но кивнув Дэну, сказал:

— Пока.

— Феликс, а может, Вы проводите меня? Элиза, наверное волнуется… — моя попытка остановить Феликса была жалкой, а боязнь остаться наедине с папиком была просто невыносимой.

Он положил руки мне на предплечья и поцеловал меня в лоб:

— За свои шалости нужно отвечать, Валерия, — а затем шепнул мне на ухо: — Крылышки были великолепны.

И был таков.

Папик подходит ко мне вплотную так, что мне приходится отшатнуться.

Никогда в жизни я не видела такого бешенства, такой безумной ярости в глазах.

Только сейчас я заметила, что бывшая когда-то белоснежной, рубашка расстегнута на груди, до самого ремня темных брюк. Грудь его, перекатываясь мышцами, тяжело вздымается, губы плотно сжаты. Чувство такое, что он меня сейчас протаранит своей яростью, не остановится. Как бык, перед которым вдруг махнули красной тряпкой.

И эта красная тряпка — это я!

Но только за что? Это он обо мне забыл, оставил черт знает где! Не понравился тебе Болеслав? Так разбирайся с ним, а не со мной. Мне и так сегодня досталось.

— Пойдем, — он больно хватает меня за руку и тащит к мобилю.

— Эй! — дергаю руку на себя, да только это не особенно помогает.

— Ты куда меня тащишь? По какому праву?

Он остановился так резко, что я налетела на него. И если бы не рука, подхватившая меня за талию, отскочила бы от твердой груди, как мячик для пинг-понга.

— Не ты ли утверждала, что я твой отец?

— Я?! Да как вы смеете! Это Элиза убедила меня в этом. Я вообще сомневаюсь, что такой варвар может быть моим отцом. Моя мама умная женщина, и ни за что бы не повелась на…

— На кого? Не повелась, говоришь? — я в пылу спора и не заметила, как мы оказались у открытой двери мобиля. Ему стоило перестать поддерживать меня, и я, словно куль, свалилась на сиденье. Дверь громко захлопнулась.

Он усаживается рядом и мобиль срывается с места. Мы мчимся в полной тишине. Темные тени проносятся за окном. Я понимаю, что город остался позади. Я знаю, что спорить сейчас нет смысла. Воздух в салоне словно искрит. Звенит от напряжения. Становится тяжелым, вязким. Да что же это такое? Чем я так его разозлила? За что так невзлюбил? Так обидно, что хочется плакать. И плечо это дурацкое снова затехкало.

В этот момент он шумно втянул в себя воздух и покосился на это самое плечо. Рыкнул и с силой стукнул руками по рулю. Машина застонала и еще резче рванула вперед. На максимальной скорости.

Я смотрю на его точеный профиль. На крепко сжатые челюсти. Встречаюсь взглядом с его цепкими, сверкающими серебром глазами. Что-то внутри меня замирает. И все слова обиды, которые хотела выплеснуть ему, застревают прямо в горле.

Черт! Почему же он так действует на меня? Грудь моя ходит ходуном, как будто мне резко не хватает воздуха.

— Куда мы едем? — наконец решаюсь задать ему вопрос.

— Уже приехали.

Машина резко тормозит, сворачивая во двор какого-то дома.

Он оборачивается ко мне, наклоняясь так, что я начинаю дышать его дыханием.

Голова вдруг начинает кружиться так, как тогда, на танцполе. Он проводит по моей щеке пальцами, легко и почти неуловимо. Но у меня срывается дыхание, замирая где-то в груди. А рядом оглушительно забилось сердце…

— Я тебе не отец, — шепчет мне в губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да, — соглашаюсь я. Он просто не может им быть. Об этом орет мое сердечко, поют колокольчики в животе.

Он опускает взгляд на мои губы, а их тут же начинает покалывать. Судорожно облизываю их языком, выколачивая из него стон. Он ничегошеньки не делает, а мои глаза сами собой прикрываются, ожидая поцелуя.

Я ведь должна сейчас кричать и убегать? А я, вместо того, чтобы сопротивляться, жажду его поцелуев!

Ток прошибает все тело насквозь, когда он проводит по моим глазам пальцами, затем по губам.

Безумно сексуально. Так особенно. Нервные окончания искрят и болят.

— Открой глаза, — сводит с ума хриплый голос, а у меня начинают дрожать колени. — Открой глаза, Лера…

Глава 21. Тетушка Эдит

Я медленно открываю глаза, не могу сфокусировать взгляд. Серебристые искры в его радужке словно гипнотизируют меня. Зрачок становится огромным и черным, а затем резко сжимается в узкую щелочку. Я чувствую, как судорожный вздох сотрясает мою грудь. Ни один даже самый пылкий поцелуй, подаренный мне ранее моими ухажерами, не сравнится с теми ощущениями, которые дарит мне его взгляд. Его пальцы. Они сводят с ума и будоражат.

Тот звук, что идет из его груди… Будто урчит огромный кот. От этого звука начинают покалывать кончики пальцев, затем словно электрические разряды пробегают по ним. Воздух сгущается и жар затапливает меня. Он начинается где-то внизу, и словно лава несется вверх. Кажется, что легкие сейчас сгорят заживо. Жар достигает головы. Все замирает, только внутри меня разгорается какой-то неудержимый ураган. Вся моя кожа будто начинает гореть.

В тот самый момент, когда его губы мягко коснулись моих, мой огонь вырывается наружу. Яркие золотые языки пламени обжигают мое плечо. То самое, которое ранее укусил Болеслав. Плавится и осыпается хлопьями пепла ткань футболки.

Дэн изумленно отпрянул и следит за пламенем. Сначала жарким и неудержимым. А затем огонь успокаивается, вспыхивает последняя искорка и затухает. Оставляя после себя нежную кожу, без единого следа от укуса или рубца от огня.

Мой внутренний огонь выжег метку оборотня.

— Он тебя все же пометил. Я убью его.

Дэн стремительно выходит из мобиля, решительно открывает дверь и словно пушинку подхватывает меня на руки.

Нужно остановиться и потребовать, чтобы отвез меня домой… Но где он? Мой дом?

Это какое-то безумие.

Дверь при нашем приближении открывается, будто кто-то ждал нашего появления. Вспыхивает, ослепляя, яркий свет.

Я вдруг оказываюсь на мягком диване. А его губы, еще недавно бывшие нежными и мягкими, с яростью обрушиваются на мои. Настолько резко и жестко, что я пытаюсь вскрикнуть и вытолкать его жалящий язык.

Но его губы впиваются с еще большим напором, на корню уничтожая все мои попытки к сопротивлению. Кровь снова огненной лавой течет по моим жилам. Вздохнуть не могу, так туго свело сладкой судорогой живот. Пульсирует где-то внизу и начинают подрагивать колени.

— Убью… — Губы жалят уголок моего рта…

— Каждого… — обжигают шею…

— Кто коснется… — срывает с плеч остатки обожженной ткани…

— Тебя… — хищные клыки блеснули у него во рту и царапнули кожу у основания шеи.

Укусит? Что, опять? Да обалдели они, что ли?!

Я пытаюсь увернуться и подтягиваю к груди колени. Ой!!!

Дэн взвыл, клацнули его зубы и он со стоном засопел мне в шею.

Ректора жалко, конечно… Но зато плечо уцелело.

Пружина в животе развернулась, оставляя после себя слабость во всем теле и странную влажность между ног.

— А что за запах? Дэн, ты что, кота завел? — вдруг над головами раздался странный, одновременно и грубый и визгливый голос.

Дэн изумленно отпрянул от меня и неверящими глазами уставился в мои глаза.

— Кто это? — одними только губами спросила я.

Но он не ответил. В мгновение ока он очутился на ногах. И сквозь мягкий плед, вдруг опустившийся на меня и укрывший меня с головой, я услышала невозмутимый голос папика.

— Тетушка Эдит! Как неожиданно ты появилась.

— Да вот, решила навестить племянничка. А то совсем вы меня позабыли, — откуда-то сверху раздались тяжелые шаги.

— Что это котом у тебя воняет? Не от тебя ли?

— Да это я одну особу из клуба доставил. Она, знаешь ли, пол курса своего обворожить умудрилась…

Я возмутилась и только редкая сила характера и стойкость духа заставила меня смолчать и не огрызнуться на такую наглую ложь.

— Вот ведь засранцы, — гудящий голос раздался уже совсем близко. — Надеюсь, метку не оставили?

Плед вдруг соскользнул с моего лица. Я почему-то побоялась встретиться лицом к лицу с неизвестной мне тетушкой. А ведь и правда, котом слышно…

— Какая хорошенькая. Элиза говорила, что у тебя объявилась дочь.

— Да она мне не…

— За нынешней молодежью, — бесцеремонно перебила тетушка Дэна, — нужен глаз да глаз. Что ж это так ее ушатало? А ну, давай, бери ее на руки. Я ей комнату рядом с моей приготовила.

— Так, стоп-стоп. Что значит, рядом с твоей?

— А ты что же, племянничек, думал? Разве тетушка Эдит тебя оставит с такой проблемой наедине?

Кажется, она потрепала папика по щеке. Мне так хотелось рассмотреть эту внезапно свалившуюся на нас тетушку, что я осторожно приоткрыла глаз. Против света был виден только силуэт огромной, толстой женщины. Она была почти такого же роста, что и папик, но только раза в три шире. Огромный бюст бесконтрольно колыхался при каждом ее вздохе.

— Тетушка, да нет никакой проблемы. Так что я думаю, в доме моих родителей тебе будет гораздо удобнее.

— Ну, ты мне это брось, Дэниэльсон!

Ах, вон, оказывается, как его зовут! Ничего себе фантазия у бабули с дедулей.

— Ты что же это удумал, котяра ты эдакий? Думаешь, я не поняла, что это ты тут нафуфурил? Негоже тебе с девицей наедине оставаться. А под моим присмотром и условности все будут соблюдены, и порядок наведен в твоей берлоге. Холостяцкой. А ну, брысь!

Мягкие руки легко подхватили меня с дивана. Сверху меня накрыло пышной грудью. Под плечи и под колени меня удерживали пухлые лапы. Тетушка со своей ношей, то есть, со мной, двинулась вверх по лестнице.

Я вспомнила все, чему учили нас в театральном кружке, и безжизненно обвисла в сграбаставших меня лапах.

Я приоткрыла один глаз и посмотрела на Дэна. Он стоял такой потерянный у подножия лестницы, и почухивая ушибленное достоинство, смотрел нам вслед.

Несмотря на свою комплекцию, тетушка довольно резво взобралась на второй этаж по вившейся вдоль стен резной лестнице и вскоре уже вносила меня в комнату.

Захлопнув ногой дверь, она вдруг опустила мои ноги на землю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну, хватит мне тут комедию играть. Быстро в душ, а то обвонял тебя Барсик-то наш.

Я стояла перед нею ошарашенная и глупо улыбалась.

— А ему передай, приставать будет, антисексом накормим.

Тетушка бесцеремонно запихнула меня в ванную комнату. Пока я стояла под душем, не решаясь раздеться, она бродила по моей комнате, громко бормотала, в основном про бессовестных мужиков, хлопала шкафами.

— Спокойной ночи, Лера.

Хлопнула дверь. И все — тишина.

Оставшись одна, я, наконец, решилась раздеться. Сбросила мокрую одежду в угол кабинки и щедро налив на мочалку вкусно пахнущего геля для душа, стала ожесточенно смывать с себя так не понравившийся тетушке запах.

Глава 22. Побег

Первый восторг от выделенной мне комнаты прошел очень быстро.

Выглянув, словно воришка, из ванной, я удостоверилась, что кроме меня в комнате больше никого нет. Прошмыгнув к кровати, я быстро натянула на себя заботливо приготовленную тетушкой пижамку с розовыми драконами и нырнула под одеяло. И лишь после этого я позволила себе осмотреть комнату.

Большая, светлая, просторная и функциональная — о чем еще можно мечтать? Раза в три больше, чем та комната, что мы занимали с Маринкой в общаге.

Широкая кровать под балдахином, в которой я сейчас замерла, стояла посреди комнаты. Одна тумбочка слева, вторая справа от нее, высокое стрельчатое окно во всю стену и зеркальный шкаф напротив кровати.

Я так устала за этот длинный и безумный день, что стоило только голове опуститься на подушку, как глаза закрылись сами собой.

Не знаю, сколько я проспала, но что-то вдруг разбудило меня. Все еще была глубокая ночь. Из-за стены раздавался громкий храп. Я сразу догадалась, что там находится комната тетушки Эдит. Я сонно клипала глазами по сторонам, пытаясь обнаружить то, что разбудило меня. И тут я это увидела.

Занавеска, украшавшая окно, развевалась на ветру. Что-то я не помню, чтобы оставляла его открытым. Сначала на подоконнике появились две лапы. Сердечко мое застучало испуганным зайцем. А затем огромная серебристая кошка, полыхнувшая в лунном свете яркими глазами, одним ловким движением очутилась на подоконнике. Кошка смотрела прямо на меня. Она пригнулась, готовясь к прыжку. Пасть ее раззинулась, ощерив белоснежные клыки. Вот этого только мне и не хватало.

Зверь взмыл в воздух в прыжке, а я испуганно завизжала и попыталась спрятаться под тонким покрывалом. Глупо — просто невероятно, как глупо! От чего может защитить тонкая тряпица? Но в этот самый миг за стеной, где еще мгновение назад раздавался зычный храп, раздался рык, возня, громкий топот разнесся по коридору. Дверь в мою комнату открылась, громко стукнувшись о стену. И в комнату ввалилась черно-белая панда, чуть не протаранив головой высокий потолок. Она неслась, словно огромный меховый ком, яростно махала лапами и рычала. Не ожидавшая такого нападения кошка выпрыгнула в окно. В последний момент зацепившая ее лапа кунг-фу панды придала кисе еще большего ускорения. Раздался хруст ломаемых веток и громкое возмущенное сопение панды.

Удостоверившись, что больше никто в окно не собирается забираться, панда повернулась ко мне. Проходя мимо моей постели, она поправила слезший на макушку и явно маловатый ей по размеру ночной чепец. Широко зевнув, сказала:

— Спи, детка. Я буду на страже.

И вышла. А через несколько минут за стеной снова раздался храп.

Очаровательно. Тетушка Дэна, она же панда, явно меня стережет. И согретая этой мыслью, я забылась в глубоком сне.

Утром я вышла из своей комнаты и удивленно огляделась по сторонам. Логично было бы предположить, что будучи наследником оборотней-фелинов, а в простонародье кошачьих, Дэн предпочтет дом с такой же архитектурой, как и у его родителей. Но жилище было более традиционное, в моем, конечно, понимании. Очень высокие потолки, широкий коридор, обилие деревянных элементов самых разных оттенков делали дом грандиозным, и в то же время уютным. Высокие окна, порой тянувшиеся во всю стену, позволяли солнечным лучам проникать в самые укромные уголки. А за окнами буйствовал зеленью и безумно яркими цветами сад. Просто восторг! Такой дивный и такой противоречивый мир!

Спустившись по винтовой лестнице вниз, я сразу уткнулась взглядом в тот самый диван, на котором очутилась то ли вчера вечером, то ли сегодня ночью. Я тотчас почувствовала, как румянец заливает мои лицо и шею. Вспомнила я и как горело огнем мое плечо. Убедившись, что поблизости со мной никого нет, я отодвинула ворот блузки и довольно улыбнулась. От метки, так пылко оставленной мне Болеславом, не осталось и следа. Как я сама себе объяснила, укусив меня, оборотень оставил во мне частичку себя. А мое тело, скрывая в своих глубинах яркий огонь фениксов, само себя очистило от чужого яда. Нужно будет раздобыть информацию о фениксах. И почему эти способности открылись во мне именно в этом мире? И почему меня забросило именно в мир Двуликих?

Через открытые в сад двери я увидела две фигуры. Роди и Тобиас стояли на широкой террасе, что-то рассматривали в саду и оживленно болтали.

— Против кого дружим? — спросила я, рассчитывая, что застану их врасплох.

— Лера, громче тебя топает только Эдит.

— Да вон, тетушка у Дэна в саду инспекцию делает, — поделился со мной Роди и тотчас увернулся от кома земли, прилетевшего из сада.

— А … где Дэн? — немного засмущавшись, все же задала я волновавший меня вопрос.

— Мы не знаем. Во-о-он, с вещами приехали к вам, а его нигде нет, — Тобиас показал мне на несколько туго набитых вещами саквояжей.

Мои-то вещи, купленные нами с Элизой, каким-то чудом уже оказались в моем шкафу.

— Ты уже познакомилась с Эдит?

Я вспомнила обстоятельства моего знакомства с нею, и снова вспыхнула. Парни, словно почувствовав это, тотчас дружно посмотрели на меня.

— Да было дело…

Они весело загоготали.

— Да, она Дэну скучать не даст. Если бы мы знали, что она тут, может и не приехали бы.

— Ну да, и Лерку скучать оставили бы? Кстати, пойдешь с нами в академию? Посмотрим, что там Дэн приорам придумает?

— А кстати, ты почему это батю своего по имени называешь?

И парни с интересом снова на меня посмотрели. Не желая отвечать на вопрос, на который я и ответа-то не знала, я спустилась в сад.

— Пусть сначала докажет, что он мой папаша, — все же бросила я им через плечо.

И мне вдруг почудилось, что они зафыркали. Что-то знают эти коты, и мне не говорят?

В саду, пыхтя словно паровоз, тетушка Эдит выкорчевывала разлогий куст.

Я едва увернулась от еще одного кома влажной земли. Наконец, тетушка победила куст и довольно крякнула, отшвыривая его на довольно высокую кучу выкорчеванных растений.

Затем вытряхнула из глиняного горшочка тощенькое растеньице и воткнула его в образовавшуюся ямку.

— Доброе утро, тетушка. А что это Вы посадили?

— Ну не елку же. Бамбук, конечно.

Она довольно оценила результаты своей работы и повернулась ко мне. Круглое румяное лицо ее расплылось в довольной улыбке.

— Вот вырастет, будем его есть.

Ага, шутница нашлась.

— А ты, как я погляжу, уже отошла? Ниччее так, славненькая. А то я вчера уж занервничала, откуда такой заморыш в нашем роду мог появиться?

А я вот тоже думаю, каким образом огненную птаху в семью к оборотням занесло? В этом деле разбираться еще и разбираться.

К моему огромному сожалению, Эдит не отпустила меня в академию, мотивируя свое решение тем, что завтра мне самой придется не сладко, отрабатывая так бурно проведенную студиусами ночь.

Но Роди и Тобиас отправились туда, пообещав по возвращении рассказать мне, как все происходило.

Какая несправедливость!!! Поднимаясь по лестнице в свою комнату мимо вальяжно развалившейся в кресле Эдит, я строила парням призывные рожицы. Догадаются они о том, о чем я им намекала или нет?

Закрыв плотно за собой дверь, я быстро метнулась к окну. Догадались! Вы ж мои пушистики!

Призывно сомкнув лапы, братья стояли под моим окном и приготовились поймать меня. Нет, ну не собиралась же я слушать своего надзирателя и оставаться дома, пропустив все самое интересное?

Я забралась на подоконник и не раздумывая, сиганула вниз. Огромного труда мне стоило не завизжать. Но я смогла! И уже через мгновение, сидя на мощной спине молодого льва, я неслась к спортивному комплексу академии и к своим новым приключениям.

Глава 23. Новое знакомство

Добрались до академии мы довольно быстро.

Весь путь, включая несколько моих пересадок со спины льва на спину тигра, занял минут тридцать. Не больше.

Мне в какой-то момент даже показалось, что пересаживали меня со спины на спину вовсе не потому, что было тяжело меня везти. Сначала они друг с другом перерыкивались, лукаво посматривая на меня. А к концу нашего пути и вовсе готовы были сцепиться в драке.

Даже не знаю, что больше всего меня возмутило — их очевидный интерес ко мне, как к девушке. Или их рычание, вместо понятной мне человеческой речи. Как только окажусь на твердой земле, обязательно запрещу им общаться на незнакомом мне рыке. А если простые слова на них не подействуют, то я готова даже к Фисе за помощью обратиться.

Мой чудесный дневник и сегодня находился при мне. Правда, не за резинкой штанов, а в маленькой стильной сумочке, висевшей на моем плече.

Вот так и проделала я путь на спине кошаков, стараясь не ерзать и не сильно прижиматься к сильным спинам. Хотя эти хвостатые, казалось, специально высоко закидывали свои крупы, только чтобы я поплотнее прижималась к ним. Сделать им приятное — наябедничать старшим? Может, папику? А еще лучше тетушке Эдит. Что-то мне подсказывало, что оба в этом случае получат по самое "нихочу".

Весть о предстоящей экзекуции разнеслась по всему городу. Группки любопытных студиусов расположились возле входа в комплекс. Я не знала всех своих сокурсников по именам, но внимательно всматриваясь в лица присутствовавших, убедилась, что мы с Роди и Тобиасом были единственными представителями первого курса.

Наше появление вызвало явное оживление. Еще бы, я — и верхом на звере. Не объяснять же всем подряд, что я не умею перемещаться так же быстро, как делают это все прочие.

В мой адрес послышались скабрезные шуточки оборотней, которые не стесняясь пытались меня обнюхать.

Вампиры тоже повернули в нашу сторону невозмутимые лица. На их лицах вообще никакие эмоции не читались, так что такое внимание с их стороны я восприняла, как просто чрезвычайный интерес.

Странное покалывание вдоль позвоночника заставило меня обернуться. Я пристально взглянула в глаза двух людей-магов, которые попытались меня просканировать. По удивленным взглядам я поняла, что пробраться мне в голову они так и не смогли. А те мурашки, вызванные их щупами, тотчас прогнал из моих жил мой замечательный огонь.

Придя в себя от неожиданного сопротивления, они направились было ко мне. Явно с намерением познакомиться. Парни были очень даже симпатичными, а мне просто кровь из носу нужно было найти союзников в этом мире. Так что я даже обрадовалась их вниманию.

Но вдруг парни резко остановились и изменили траекторию своего движения. Фигассе. Я обернулась и успела заметить оскаленные морды моих племяшей.

— Вы чего людей пугаете? А вдруг они — моя судьба?

— Ерунду говоришь, — неожиданно по-взрослому сказал Тэйд. — Зачем тебе человечишко? Мы тебе кастинг более достойных кавалеров обеспечим.

— Да, как же. Кастинг. А где вы были вчера, когда мне чуть горло Болеслав не перегрыз?

— Это ты о чем? — насторожились братья. — Ты же с Дэном и Феликсом домой отправилась.

— Ну да. А еще до того, Болеслав мне плечо разгрыз.

Братья, как один, нагнулись ко мне и обнюхали меня.

— Ничего не слышно.

— Врешь или правда?

— Правда. Чего бы мне врать? Просто огнем все выжгло.

Вот кто тебя, Лера, дергает за язык? Роби сразу зарычал, Тэйд был более хладнокровен, но тоже вдруг показался мне очень недовольным.

— Что ты там про огонь говоришь?

Я и рассказала им все, только умолчав о страстном "общении" с их старшим братом.

— Надо будет про этих птичек поспрашивать, — задумчиво рассматривая меня, сказал Тэйд.

— Про каких еще птичек? — все еще злился Роби.

— Про фениксов.

Наш разговор меня разволновал, и я решила сменить тему.

— А где будет отработка происходить?

— Ща пойду, поспрашиваю, — сказал Роби и нырнул в толпу.

Тэйд же отвел меня в сторону. Убедившись, что никого рядом не было, тоже отправился за Роди, велев мне никуда с места не двигаться и дождаться их.

Очень быстро я потеряла их из виду. И вот что удивительно. Стоило моим спутникам удалиться, как в мою сторону сразу повернулось несколько нахальных лиц. Медленно и будто случайно, ко мне с разных сторон стали приближаться парни. Девчонок, кроме меня любимой, я здесь, кстати, не заметила. Ох, и права была тетушка Эдит! Нельзя на оболтусов-племяшей рассчитывать! Я стала нервничать. Во-первых, я хоть и была совсем не дурнушкой, но к такому явному интересу не привыкла. Вот искусают меня сейчас, где на всех огня напасусь? Телепорт бы какой открыть. И сбежать подальше отсюда.

— А не та ли это девушка, из-за которой нам уши надрали? — вдруг за моей спиной раздался шелестящий голос.

— Она, она, — ответил ему второй голос.

Я развернулась так резко, что волосы больно хлестнули меня по лицу. Я точно не запомнила тех жутких вампиров, которые нагнали на меня страху в тот памятный первый день. Но по темным одеждам и бледным лицам догадалась, что это были именно они. Волна ужаса прокатилась по моей крови.

— Т-с-с-с-с, мы совсем не хотим тебя пугать.

— Мы, наоборотс-с-с, хотим извинитьс-с-ся. Не сдержались тогда. Прости.

И вот странное дело! Тот ужас, что заставил мои колени задрожать, вдруг испарился.

— Это вы такое проделываете?

— Мы. Но ты так чувственно воспринимаешь наши волны…

-..Что нам сложно удержаться. Меня зовут Маркус Суриэл. — один из бледнолицых подошел ко мне и поклонившись, взял мою руку в свои. Очень осторожно и бережно.

— Я — Миран Суриэл, — точно так же, как и первый, он взял вторую мою руку. Его руки были на порядок теплее, чем у его спутника.

— Вы — родственники? — спросила я, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего страшного или неприятного я не чувствовала. И все же, мне было очень не по себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну, так что, милая Валерия? Мы прощены?

— Вы знаете мое имя?

— Мы знаем о тебе все, — улыбнулся Миран. Удивительно было видеть улыбку на бледном лице вампира.

— Пфф, может, просветите меня? — какой самонадеянный молодой человек.

— Только в обмен на прощение, — улыбнулся и Маркус. Его черные до этого момента глаза, сверкнули голубой молнией.

— Тогда без этих ваших штучек, — поддержала я их игру, — а не то…

— … проклянешь? — заметно расслабился Миран.

— Типа того. Вы прощены. Давайте рассказывайте.

Вампиры одновременно засмеялись. Я и не знала, что они умеют смеяться.

— Обязательно расскажем. Но не здесь. Не согласится ли наша милая Валерия поужинать с нами?

— Естественно, если позволит твоя семья.

— Я даже не знаю.

— Неподалеку от твоего дома есть премиленькое заведение, где варят чудесный заморский напиток и подают дивные бисквиты.

— Ну-у-у …

— Мы заедем сегодня вечером, — эти нахалы не давали мне возможности не то, что отказаться, а даже слова вымолвить, — и спросим разрешения у господина ректора и твоей тетушки. Кажется, ее зовут Эдит?

— Уговорили, — я и не заметила, как согласилась.

Вампиры были довольны исходом беседы, я радовалась тоже. Внутри я просто давилась от хохота. Я как вижу, что Дэн и тетушка благословляют меня на свидание с вампирами.

Глава 24. Яма

Мои пушистые спутники прервали затянувшийся разговор с вампирами. Они вынырнули из толпы совершенно внезапно и казалось, были готовы опять броситься на бледнолицых.

В прошлый раз вампиров сильно потрепали мои племянники, и я рассчитывала, что они тут же ретируются. Но странное дело! Они не только не ушли, а встретили тигра и льва лицом к лицу. Я буквально каждой частичкой кожи ощутила волну ужаса, рванувшую от вампиров к моим племяшам. Бедные парни сначала обратились, шерсть встала дыбом на их сильных телах. Они пытались сопротивляться той волне, делая шаг за шагом. Но постепенно морды их искажались от страха и ужаса. А я все это видела и удивлялась. Мне совершенно не было страшно. И лишь кожа моя покрылась мурашками, омываемая ледяной аурой вампиров.

Экзекуция страхом прекратилась ровно в тот момент, как Роди и Тэйд скрутились, поскуливая, калачиком.

— Вот так, — удовлетворение сквозило в голосе одного из вампиров.

Оборотни отряхивались, мотали недоуменно мордами, все еще пытаясь прийти в себя.

— Валерия, я восхищен, — прошептал на ухо Маркус, заставив тем самым табун мурашек протопать вдоль моего позвоночника.- Вы научились держать удар. С нетерпением буду ждать вечера.

" Ага, разбежалась", — подумала я, вежливо при этом им улыбнувшись.

На том месте, где только что стояли два вампира, остался лишь вибрировавший воздух.

— Что они хотели? — спросил Роди.

Смотрел он на меня обиженно и явно смущаясь. Еще бы, могучий лев и так скулил. Даже мне стало неловко от этого воспоминания.

— На ужин пригласили, — попытавшись сменить тему, спросила:- Так что там, будет представление? Пора бы уже.

— Все входы закрыты. Но мы тут один лаз нашли. Но я не знаю, пролезешь ли ты?

— Пролезть то пролезет, — добавил смущенный Тэйд, явно намекая на мой невысокий рост, — а сможет не шуметь-то?

— Не сомневайся, скулить от страха я уж точно не буду, — отбрила я и не давая ему опомниться, велела:- Ведите к лазу.

Хха! Кошаки послушались и тотчас пошли куда-то. Вот не даром же маменька говорила: мужик, он как зверь — силу уважает. А тут два в одном — и мужик и зверь.

Правда, и мне пришлось постараться — успевала я за ними с трудом. Мы ловко лавировали между кучками любопытных студиусов. И вскоре уже свернули за угол высокого забора, глухой стеной окружавшего спортивный комплекс. Мне было очень любопытно, как же выглядит этот комплекс изнутри. Футбольное поле? Или беговые дорожки? Может, современные тренажеры?

Парни воровато оглянулись и подошли к узкой щели. Вот тут я и занервничала — какой бы худенькой и мелкой я не была, но в эту щель не пролезу. А Роби каким-то образом расплющился и оказался по ту сторону забора.

Тэйд же велел мне встать бочком и помог просунуть в щель голову и руки. С той стороны меня за плечи подхватил Роби, а Тэйд приподнял меня за ноги. Один тянул, другой толкал — и вот я уже по ту сторону забора. Я представляю, как эта картина выглядела со стороны. Парням, вероятно, было очень весело, хотя вида они и не подали.

Перебежками, скрываясь в тени забора, мы подобрались к куполообразному зданию, метров на пять возвышающемуся над землей. Н-да, спортивным комплексом это строение назвать — это уж слишком. Дверь в здание оказалась открыта. Несколько метров темного коридора мы преодолели за считанные секунды. Приоткрыв следующую дверь, Тэйд заглянул в узкую щель. Над его головой пристроился Роди. А я поднырнула снизу и тоже попыталась заглянуть.Лично я не увидела ничего. В полном смысле этого слова. Мой взгляд уперся в нечто темное и совершенно не ясное.

— Кого-то видишь? — тихо спросил Роди.

— Никого, — ответил ему лев.

А меня даже и не спросили.

Тогда ребята открыли дверь шире и обернувшись в зверей, проскользнули вовнутрь. Я тоже прошмыгнула вслед за ними.

И остолбенела.

То строение, что высилось над землей, на самом деле было куполом огромной ямы, уходившей далеко вниз. Странные каменные уступы, старые и огромные стволы деревьев, мохнатые канаты-лианы покрывали стены по всему периметру. А еще в стенах виднелись темные дыры, образовывавшие бесконечные лабиринты. Но это назначение загадочных дыр я узнала только на следующий день, когда пришла отрабатывать провинность вместе со своими однокурсниками. Сейчас же я пялилась в немом ступоре на один из хлипких мостиков, по которому ловко крались мои спутники. И что мне делать? Идти вслед за ними? Но он ведь шатался! А периллами служили тонкие, кое-где оборванные веревочки, кое-как провисавшие между опорами.

Все же я решилась и, догнав парней, решила, что за хвост будет держаться безопаснее, чем за "перила". Роди вздрогнул, когда я схватилась за кисточку хвоста, но мотылять им перестал. Примерно на середине пути я очень пожалела, что увязалась за ними. Выдернув из моих рук хвост, лев легко перемахнул вслед за тигром через дыру, зиявшую в хлипком настиле. А я осталась одна, из последних сил балансируя и стараясь не упасть в яму. Потому что после ТАКОГО падения никакие свойства феникса меня уже не спасут.

Парни, похоже, забыли обо мне и уже почти добрались до противоположного конца ямы. Что им там понадобилось, для меня осталось загадкой.

— Фиса, — взмолилась я, — сделай эту пародию мостиком. Ну, пожалуйста! И чтобы с перилами и без дыр.

Я думала, что таланта моему дневнику не хватит превратить ЭТО в мост. Но я, к счастью, ошиблась. И уже через несколько мгновений, засияв ярким туманом, под моими ногами оказался вполне надежный деревянный мост. С перилами! Под офонаревшими взглядами племянников я, будто ничего особенного не произошло, пересекла оставшуюся половину пути.

— Это что было? — прошептал кто-то из них.

— А я знаю? — как ни в чем небывало ответила я. — Куда дальше-то идем?

А в голове зрела шальная мысль. Может, нам с Фисой немного поколдовать и показать этим двуликим, как должен выглядеть спортивный комплекс?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Подозрительно оглядываясь на мост и на меня, коты на полусогнутых лапах двинулись вперед. Я внимательно смотрела под ноги, следовала за ними и тихонько просила дневник исправить одно, или подправить другое.

Вскоре мы добрались до одной из дыр в стене, освещенной изнутри. Оттуда слышался методичный стук. Так, как будто тело билось о твердый предмет, или наоборот, предмет о тело. Эти звуки сопровождались возгласами "ой" да "ай". И при этом довольно смеялся мой папик и мерзко хихикал его дружок Феликс. А когда я услышала "ой-йой" Болеслава, я совсем озверела. Это не честно избивать моих поклонников! И ворвалась вовнутрь, оттолкнув лапы попытавшихся удержать меня племянников.

Не знаю, что я собиралась предпринять ради спасения кусаки-Болеслава, но увиденная картина просто вогнала меня в ступор.

Не может этого быть!

Глава 25. Желтое крыло

Посреди ярко освещенного грота стоит стол. По разные стороны на высоких деревянных чурках сидят мужчины. Трое проштрафившихся накануне приоров сидят по одну сторону, а ректор и Феликс — по другую.

В тот самый момент, как я ворвалась со спасательной миссией, белоголовый с папиком, держа ладони друг друга в захвате, сцепились в … армрестлинге. По лбу белоголового стекала капелька пота, вздувшаяся жилка на виске пульсировала. Папик же, саркастично улыбаясь и не сводя с соперника взгляд, медленно вел руку противника к поражению.

В то мгновение, когда рука приора опустилась на стол, ректор, под восторженные вопли друзей, зарядил по лбу белоголовому крепкий щелбан.

На лбу Болеслава уже красовалась лиловая шишка, у его друга лоб тоже покраснел. Одним словом, спасать было не кого и не от чего.

— О, малая, ты ко мне пришла, сладенькая? — первым заметил мое появление Болеслав.

Ден же посмотрел на приора, а затем, проследив за его взглядом, и на меня. Вот я, дура! Я обернулась, ища поддержку у племянников, но их и след простыл. Не подставлять же их? Придется выпутываться самой.

Разворачиваясь и максимально ускорившись, я бросилась прочь из грота. Решение, конечно, просто гениальное.

— Да подожди ты, — раздалось мне вдогонку, грохнула упавшая чурка-стул. Я уже подбегала к мостику, когда из грота донесся звук удара и вскрик приора-кусаки.

Я неслась по мостику, словно молния. Позади мне чудилось чужое дыхание. Уже почти достигнув другой стороны ямы, надо мною мелькнула тень. А в следующее мгновение белоснежный барс, ростом с баскетболиста, пригнув голову и рассекая длинным хвостом воздух, преградил мне путь. Не успев вовремя притормозить, я со всего размаха влетела в его мощную грудь, срикошетила, упав на спину. Пушистая кошка, та самая, которую прогнала из моей комнаты тетушка-панда, сейчас нос к носу стояла надо мною. Шершавым языком она облизала мне лицо. А затем отошла в сторону, уступая мне дорогу. Дважды меня просить не нужно было и я бочком протиснулась мимо барса. Крепкий шлепок пушистой лапой по моим ягодицам и довольный смех придали мне стремительности.

Вскоре, держась за заболевший от быстрого бега бок, я застыла возле щели забора. Из нее на меня смотрели две пары глаз. Я так была возмущена их предательством, шлепком по заднице и насмешливым смехом, что без всякой помощи просочилась через щель. Я гордо прошагала мимо них.

— Лер, ну ты чего?

— Ну ты же сама вылезла. А кто тебя звал то?…

Эти и тому подобные вопросы и замечания преследовали меня до тех пор, пока я все же не оседлала пушистую спину, заботливо подставленную Тэйдом. И все равно, я дуться не перестала. Не перестала и тогда, когда кошаки доставили меня в мою комнату, закинув, словно куклу, через окно.

***

Болеслав вытирал рукавом разбитый нос, зло смотря на приближавшегося барса.

— Еще раз к ней подойдешь, будет хуже, — рыкнул белоснежный хищник. — Все свободны.

— А я не понял. Между прочим, я с серьезными намерениями, ректор, — Болеслав не сдавался.

— Посрать. Еще раз к ней подойдешь — убью.

— Это не педагогично, — подначил Феликс.

Дождавшись, когда молодые оборотни покинули грот и комплекс, он пристально посмотрел на друга.

— Я хочу сегодня поговорить с отцом о Валерии.

Барс, вылизывавший в это время заднюю лапу, прекратил умываться и посмотрел на Феликса.

— А я тебя просил об этом?

— Прости, Дэн. Но это не обсуждается. Я подозреваю, что Лера может быть моей сестрой.

— Отвали, Феликс. Она моя.

— Ну, с этим-то я спорить и не буду. Но согласись, вряд ли она может быть твоей дочерью.

Кот демонстративно проигнорировал слова друга и продолжил вылизывать себя.

— Я, кстати, буду не против, если ты пойдешь со мной. Да даже рад буду. — Феликс снова не дождался ответа и продолжил: — Я, знаешь ли, немного волнуюсь. Я был просто в шоке, когда заподозрил это. А как отец на это отреагирует?

— Хха, так же, как и я. Ты представляешь, каково мне было, когда мама объявила ее моей дочерью?

— А почему она вдруг такое решила?

— Вроде бы девчонка держала мою фотку и бормотала "папа".

— Папик, — поправил Дэна Феликс.

- Что значит "папик"? — кот недовольно посмотрел на него.

— Она называет тебя "папиком".

— Вот ссу… сурикат сопливый.

Дэн обращается в человека и кивает Феликсу:

— Пойдем.

— Куда? — друг идет за ним вслед.

— Пфф, к ТВОЕМУ папику.

И мужчины засмеялись.

Мобиль Дэна быстро домчал их до резиденции Желтого крыла. Роскошный двор, вымощенный желтым, будто позолоченным камнем, вел в нее менее роскошный дворец.

Чуткие уши оборотня и дракона уловили крики и стоны, доносившиеся из-под земли. Мужчины переглянулись.

— Это молодые вампиры. Они заперты в подземелье до тех пор, пока не научатся контролировать свою жажду.

— Жутковато.

— И не говори. Я тоже был бы заточен, если согласился бы.

— А что, предлагали?

— Да. Отец все еще надеется на это. Если не соглашусь, то все это богатство достанется другому.

— Как по мне, так пусть лучше кому-то, чем вечность кровь пить.

— Они только первое время кровью питаются. Подчинив свою жажду, переходят на эмоции и чувства.

— Я слышал об этом, но весьма смутно представляю себе, как это может быть.

— Ну, представь себе секс…

Почему-то в этот момент перед внутренним взором Дэна появились сияющие зеленые глаза Валерии. А проходивший мимо них бледнолицый вдруг замер и пристально посмотрел на него.

— Вижу, представил, — засмеялся Феликс. — Так вот, говорят, тот кайф, что ты при сексе испытываешь, вампира желтого крыла заставляет кайфовать вдвойне. Или, взять рулетку. Твой выигрыш делает тебя счастливым, а вампир, присосавшийся в это же время к твоим чувствам, уже на неделю насытился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Если так подумать, то не жизнь, а вечный кайф.

— Что-то типа того. Но это потом, когда станешь взрослым вампиром. Молодые же живут в бесконечной муке, облегчение получают только от крови. Лучше всего человеческой. Хотя, коты тоже подходят.

Шутка не удалась, Дэн был хмур и насторожен.

Мужчины между тем уже зашли во дворец. Дэн вздрогнул, когда в одной из комнат увидел женщину в полуобмороке, к венам на руках которой присосались два молодых вампира. На их шеях и руках были оковы, которые контролировал другой вампир.

— Не волнуйся. Это добровольный донор, и ей очень щедро заплатят.

— Но разве она не станет после этого вампиром?

— Нет, слюна только обратившихся оборотней безопасна. Но она может умереть от потери крови, если молодняк вовремя не остановить. Поэтому на них цепи и оковы. Сир, обративший их, вовремя их остановит.

— Какой смысл в этом сиру?

— О, тут сложно. Он подпитывается аурами обращенных им вампиров. И за счет этого продлевает себе жизнь. Вампиры, на самом деле, не бессмертны. Если он не будет обращать других, то жизнь его будет коротка и мучительна.

— Тогда в чем смысл-то? Зачем существа соглашаются на такое?

— По разным причинам. Кто-то финансовые и тому подобные причины имеет. Гнездо помогает своим решать проблемы. Кто-то ради удовольствия.

— Что-то не вижу особого удовольствия в этом.

Феликс засмеялся:

— Отец нас ждет. Я очень надеюсь, что ты не изменишь своего мнения после того представления, что он для нас сейчас подготовит. Ты для него был бы лакомым кусочком.

— Я порву любого, кто попытается укусить меня.

— Никто тебя кусать не будет. Да и не любого ты сможешь порвать, — веселился Феликс, видя возмущение своего друга.

Глава 26. Отец

Ожидая в богато обставленной приемной, пока их примет глава Желтого крыла, мужчины подошли к высокому стрельчатому окну.

Из него, как на ладони, была видна золотая клетка, скрытая от любопытных взоров между деревьями и цветущими кустами. Их нее столь явно доносились томные вздохи, что Дэн вопросительно посмотрел на друга.

— А это главный инструмент убеждения моего отца. Тех, кого он не убедил словами и дарами, отводят к гуриям.

— Гуриям? Не имеет ли этот термин нечто общее с теми нуриями, что обитают в Лунном мире?

— Ничего общего, — Феликс сочувственно посмотрел на друга. Не так давно они с Дэном участвовали в аукционе невест. Или, как называли этих девушек в Лунном мире, нуриями. Именно там, в бою, спасая из лап преступника похищенных девушек, Дэн Твар потерял свою могучую первую ипостась — древнее крылатое чудовище. Другой на его месте, утратив своего дракона, остался бы существовать в обличии простого смертного человека. Но, к удивлению окружавших и его собственному удивлению, параллельно с драконом, в теле Дэна, оказывается, жил оборотень — снежный барс.

Дэн очень тяжело перенес свою утрату и предпочел покинуть мир своей мамы, поселившись в мире Двуликих, рядом с остальной своей семьей. Желая оказать поддержку другу, Феликс последовал за Дэном. К полному восторгу его отца — Дамиру Чутхе, занявшего к тому время трон Желтого крыла.

А теперь, не имея других наследников, хитрый Дамир всеми доступными ему правдами и неправдами пытался уговорить Феликса присоединиться к вампирскому гнезду. Ведь только вампир может унаследовать этот трон.

— Постарайся не оказаться возле этой клетки.

— Думаешь, не устою? — усмехнулся Дэн.

— Думаю, рискую потерять последнего друга, — парировал Феликс.

Мужчины задумались, каждый о своем. Вскоре открылась позолоченная дверь и их пригласили в кабинет Дамира Чутхи. В отличие от остальных помещений, этот кабинет был выдержан в спокойных темных тонах. Тяжелые портьеры едва заметно шевелились от сквозняка. Запах дерева и дорогих сигар витал в воздухе. Даже став сиром и главой гнезда, Чутха не смог расстаться со своей страстью — виски, дорогими сигарами и женщинами. Нет, не вампирками или оборотницами, а простыми смертными женщинами.

Иногда он на несколько дней исчезал, а возвращался довольный и умиротворенный. Только сын догадывался, куда исчезал его отец. Но проявлял к нему уважение — не надоедал с расспросами.

Вот и сейчас Дамир явно куда-то торопился. Феликс с ухмылкой посмотрел на потертые, но от этого совсем не дешевые джинсы, темную рубашку и рябой твидовый пиджак. Такой стиль одежды был новым для их мира, хотя все чаще и чаще можно было встретить оборотня или вампира в контрабандных джинсах и футболке.

— Ты, никак, к землянкам собрался?

— Желаете со мной, молодые люди? — не растерялся Дамир и тепло посмотрел на сына. — Что за срочность? С чем пожаловали?

Дамир сел в тяжелое кресло, сложив перед собой кисти рук домиком. Молодые мужчины сели напротив него.

Какое-то время в кабинете царила тишина. Только мерно тикали привезенные откуда-то часы с позолоченным маятником.

— Помнишь тот случай, когда ты впервые взял меня с собою к землянкам?

— Еще бы. Мы уже с Бриссом подумывали, не забрать ли твою девку с собой. Так ты на нее тогда запал.

— Ее звали Оля.

На невозмутимом лице Дамира не дрогнул ни один мускул. Но взгляд сразу стал настороженным.

— Ты помнишь ее сестру? Старшую?

Дамир молчал, но Феликс не отступал.

— Тогда с этой сестрой развлекался ты.

— И что?

— Какова вероятность, что у кого-то из них от нас мог родиться ребенок?

Дамир молчал, только исподлобья смотрел на мужчин.

У Феликса даже дыхание сперло. Отец вел себя необычно, и это подсказывало ему, что он на верном пути. Посмотрев на Дэна и получив от него ободряющий кивок, Феликс продолжил:

— Отец, в нашем мире объявилась девушка-феникс. Валерия Чутха.

— Лера? — сипло выдохнул Дамир. На его лицо, искаженное болью, было жалко смотреть. Будто пытаясь спрятать от парней свои чувства, он вскочил, и повернулся к ним спиной. Налив себе приличную порцию виски, он залпом его выпил. А затем поставил на стол граненый графин и три стакана.

Подбросив в воздух блестящий камень-артефакт, он запечатал кабинет от чужих ушей.

Только разлив виски и предложив его Дену и Феликсу, спросил:

— Где она?

— Она живет у меня.

— Почему?

— Сложно объяснить. Появилась версия, что она моя дочь, — выдавил Дэн, сам уже понимая, что это полная ерунда. Дамиру было известно имя этой девушки. И, похоже, известно не только имя.

— Бред. Полный бред. Валерия Нитхон-Чутха МОЯ дочь. Если, конечно, это именно она.

Сняв с шеи кулон на простом темном шнуре, он открыл его. Поднеся к носу, жадно втянул воздух и после этого протянул его мужчинам. Тонкая светлая прядь волос, выпавшая из кулона, осталась в его руке. А с фотографии, вклеенной на одной из створок, смотрело нежное личико маленькой девочки с задорными зелеными глазами. Смешные бантики в виде заячьих ушек стягивали в хвостики редкие светлые волосы.

— Это она! Это точно она! — Феликс расплылся в довольной ухмылке.

Дэн смотрел на фото, попавшее к ним из другого мира. Счастливая улыбка расцветала на его губах. Она не его дочь! И теперь он точно знает, что то возбуждение, которое охватывает его каждый раз, когда девчонка оказывается рядом, вовсе не извращение. Теперь у него развязаны руки. Ну, Валерия, держись!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 27. Дамир, Валентина и теща

— Я тогда очень быстро забыл о Валентине, — допивая уже третий стакан виски, откровенничал Дамир. Несмотря на количество выпитого, он вовсе не был пьян. То ли его вампирская сущность сказывалась, то ли бешеный адреналин, разгонявший заледенелую кровь.

Дэн и Феликс с интересом слушали, не перебивая, историю Дамира.

— Первая ласточка появилась, когда по ночам мне стала сниться птица-феникс. Девочка. Я совершенно точно знал, что это была девочка. Моя мать была фениксом, твоя, Феликс, бабушка. Я знал, что в моих жилах тоже течет этот огонь, но поводов удостовериться в этом, кроме твоего рождения, не было…

В драки Дамир не встревал, Мир Двуликих был достаточно мирным миром. Так что на его жизнь никто не покушался. Феникс мог бы запылать, если бы полюбил такого же феникса или дракона. С этими монстрами у них были совершенно особенные отношения. Полнейший симбиоз. Феникс даровал избранному им дракону бесконечное здоровье и силу, дракон же, в свою очередь, защищал феникса от любых опасностей. А защита фениксам ой, как нужна была. Ведь вопреки легендам, жизнь у этого хрупкого существа была отнюдь не бесконечна. Девять раз феникс мог возродиться из своего же пепла. Одну из своих жизней феникс терял, когда рождался его ребенок. Так и Дамир лишился одной из своих девяти жизней, когда родился Феликс.

Это известие стало для последнего таким сногсшибательным, что он даже не заметил, как пролил янтарный напиток на свою одежду.

И вот наступил момент, когда в самый не подходящий момент, Дамир почувствовал, что жизнь уходит из его тела. Он только и успел тогда скатиться с женщины, с которой кувыркался, как вспыхнул, словно пламя. Умирая, он видел в огне орущее дитя. И всего лишь на мгновение рядом с ребенком мелькнуло лицо его матери. Так что, возродившись, ему не стоило много труда вспомнить ту, что подарила ему дочь.

— Когда я нашел Валентину, Валерии исполнилось полгода. Они хорошо спрятались. Я мог искать их только ночью, когда в темном небе видел огненную паутину, протянувшуюся к моему ребенку.

Я не понимал, почему они прячутся. Когда нашел их, я поселился рядом с ними. Ты, Феликс, был уже взрослым. Моя помощь тебе была уже не столь нужна. Поэтому ты и не заметил моих частых отсутствий. Глупо было рассказывать землянке о том, что я, и возможно, мое дитя — райские птицы. Кто бы мне поверил? И только когда Валентине исполнилось тридцать три года, а Лере — три года, я понял, что не так все просто. Я не любил Валентину, в дочери же просто души не чаял. Она была просто чудо!

— Таким же чудом она и осталась, — ухмыльнулся Дэн.

Но поглощенный своими воспоминаниями, Дамир даже не услышал его слов.

— В нашу жизнь ворвалась…теща. Сущий ад. Настоящая ведьма. В буквальном смысле этого слова. Какие-то ведьминские обряды показали ей, что маленькая девочка унаследовала ведьминский дар. Это было для их ковена очень важно. С каждым поколением ведьм среди землянок становилось все меньше и меньше. Валентина тоже этим даром обладала, но в очень слабой форме. Так, огонь на плите разжечь, пауков из углов разогнать.

Второй графин с виски был пущен в ход. Голос Дамира дрожал от боли, от пережитого горя. Потому что, схлестнувшись с тещей в борьбе за девочку, они оба ее потеряли. Сил Валентины хватило на то, чтобы запечатать ведьминский дар Валерии, а феникс и сам себя проявил бы только в крайнем случае.

Тогда разгневанная теща наложила вокруг девочки заклятье. Она отомстила Дамиру. Стоило только ему приблизиться к ребенку, как он умирал. Шесть раз он делал попытки забрать дочь. Шесть раз он умирал и возрождался. Его девятая жизнь, отравленная проклятьем, медленно уходила из его тела. Тогда он принял единственно верное в той ситуации, по его мнению, решение. Он обратился к главе вампиров. И был принят в гнездо Желтого крыла. Три года он провел в темнице этого замка, укрощая свою жажду. Еще два года он провел в кандалах, под присмотром своего сира.

Феликс и Дэн тотчас вспомнили женщину-донора и закованных в цепи сосущих ее кровь чудовищ.

А когда Дамир обуздал свою жажду, он потерял из виду и дочь, и Валентину. Спасая свою девочку от ведьминского ковена, Валентина наложила на себя и ребенка заклятье, скрывающее их ведьминскую сущность. И отдала на это все оставшиеся крупицы ее дара.

— Так почему, став вампиром, ты не нашел их?

— Просто не смог. Феникс во мне умер. И след, ведущий к дочери, я больше не вижу. А Валентина… Они уехали. Скрылись ото всех. А ты думал, я по бабам в земном мире хожу? Я дочь свою искал. Какая ирония судьбы. Девочка сама меня нашла, даже не подозревая этого. Как, кстати, она в наш мир попала? Вы уже выяснили?

— Да мы и не выясняли. Как то даже не подумали об этом.

— Может, она на метле сюда прилетела? — вдруг задумчиво произнес Дэн.

Феликс и Дамир засмеялись.

— А что вы смеетесь? Она все время метлу ищет. Помнишь, Феликс, как она диван двигала?

— Еще бы мне такую картину забыть. И что, она нашла метлу-то свою?

— Она — нет, — Дэн прищурился. — А я — да. Спрятал.

— У меня есть в Гнезде опытный артефактор. Принеси, проверим ее.

— И есть еще одно, — Дамир надолго замолчал.

Друзья терпеливо ждали, не прерывая его раздумий.

— У меня нет наследников-вампиров. Феликс о своем желании остаться драконом уже объявил. Мы выловили нескольких черных вампиров, пробравшихся в наше Гнездо. Валерия еще слаба и не опытна. И я боюсь, если узнают, что она моя дочь, ей могут навредить.

— Каким образом? — Феликс подался вперед.

— Я этого не знаю наверняка. Так, одни предположения. Очень уж удачно все совпало. Черные активизировались. Девочка неожиданно объявилась. Я прошу тебя, Дэн, пока не опровергать свое отцовство. Дайте мне немного времени разобраться во всем.

— Хорошо. Я согласен. Она останется в моей семье, а для всех я буду ее отцом.

— Мугу, — выдавил Феликс, лукаво посматривая на Дэна. — А не найдется ли в твоем доме комнаты и для лучшего друга?

— Пф-ф-ф-ф, не доверяешь?

— О сестренке забочусь…

Парни замолчали, обнаружив, что вампир поглядывает на них с любопытством.

— Так, пап, сканеры свои убери. Не люблю я этого.

— Прости, сын, — задумчиво разглядывая Дэна, сказал Дамир. — А пока, я приглашаю вас двоих и Валерию на бал, который состоится через три дня.

— Что-то я ни о каком бале не слышал, — вскинулся Феликс.

— А это я только что решил, — ухмыльнулся старший Чутха.

Глава 28. Эдем

Громкий топот буквально вырвал меня из рук сна. Стукнула о стену с размаху открытая дверь. И тотчас же перед моим носом появилось лицо тетушки Эдит. Блииин, ну дайте мне поспать!

— Лерочка, детка. Там к тебе кавалеры пришли. Говорят, вы договаривались в кафе пойти.

— Надеюсь, вы сказали, что не отпускаете меня? — сонно пробормотала я и перевернулась на другой бок. Мне снился такой чудный сон! Мы с Маринкой забрели в ночной клуб. Полно обычных девчонок и парней. Коктейли, кальян. Артемка, второкурсник с физмата идет ко мне, со стаканом с зонтиком и кислотного цвета напитком. Никаких тебе кошаков и хладнолицых. И тут на тебе. Даже сон досмотреть не дали.

— Ну, если ты не хочешь, то конечно, я их сейчас отправлю, — в голосе Эдит раздалось явное облегчение.

Вновь топот нескольких пар ног, возмущенное фырканье и сопение.

— Лера, не вздумай с ними идти.

Это Роби. Что он делает в моей комнате?!!

— Мы с ними сейчас разберемся, — рычит Тэйд.

Что?! Какие-то оборотни-переростки будут мне указывать, что делать?

— А кто предателям слово давал? — я вскочила с постели. — Выйдите вон! Мне нужно переодеться. Может, меня жених ждет!

Эдит сокрушенно покачала головой и выставила племянников за дверь.

— Я за ними прослежу, деточка.

— Да, да, Эдит. Большое спасибо. За этими засранцами нужен глаз да глаз!

Злая, не выспавшаяся, я подскочила к шкафу. Зеркальная створка, не дождавшись моего прикосновения, отъехала в сторону. О как! То ли шкаф волшебный, то ли я вдруг волшебницей стала.

Рука выхватила первую попавшуюся вешалку-плечики. Чудесно! То самое маленькое черное платьице. Туфли на высокой шпильке. Не знаю, в моде тут такие наряды или нет, но мне чертовски нравится мое отражение. Вот что значит правильный покрой! Тонюсенькая талия, округлая попа, и даже грудь аппетитными полушариями выглядывает из тесного декольте. Ну, а о ногах и говорить не нужно. Высокие шпильки любые ножки сделают длинными и стройными. Жаль только, что косметики у меня нет. Губам явно не хватает яркости. Я тронула пальцем губу. Ну, да ладно. Воспользуемся древним способом. Щеки я тщательно пощипала, поплямкала губками. Все, красотка! Берегитесь, двуликие!

Спускаясь по лестнице в гостиную, где меня ждали вампиры Маркус и Миран Суриэл, я конечно же, надеялась услышать их восторженные вздохи. Но на мое появление они не особо обратили внимание. Их полузакрытые глаза на отрешенных лицах в это самое время были направлены на Роби и Тэйда, гневно пыхтевших у окна, как раз напротив вампиров. А стоило мне войти, глаза оборотней вспыхнули яростью и они будто даже зашипели, убивая меня взглядами. А в декольте смотрели так, словно у меня там две бомбы розовыми булочками прикинулись. А я-то думала, что все будут восхищены мною. Но уж если кто и наслаждался этим моментом, то это были именно вампиры. Их даже потряхивать стало от удовольствия, так волны ярости и злости оборотней их возбудили. А в этот самый момент я подумала, а не была ли и моя мама энергетическим вампиром? Она могла с полуслова довести до бешенства отчима. А сама при этом даже мурлыкала от удовольствия.

— Кхэ-кхэ, — мне пришлось обратить на себя внимание.

— Оу-у-у, — произнес Маркус, наконец-то посмотрев на меня.

— Ух-ты ж какая, — отреагировал улыбкой и Миран.

— Ну что, вампирчики, насытились? — вот тут-то они задорно заулыбались. Я, видать, попала в точку. — Я тоже, кстати, проголодалась.

Если они думают, что этот вечер принесет им еще большее удовольствие, то они ошибаются. Я собиралась кайфануть, и кормить их своим страхом, грустью или обидой не собиралась.

Взяв братьев под руки, я вышла из дома, кокетливо виляя задом.

Позади послышался грозный окрик Эдит:

— Стоять!

Мы втроем тотчас же остановились и обернулись. Но даже рассмеялись, догадавшись, что загородившая своим дородным телом весь проход тетушка всего лишь пыталась остановить племянников.

— И куда же мы направляемся? И главный вопрос — как мы туда доберемся? — я осматривалась по сторонам и никакого средства передвижения не обнаружила.

Вампиры растерялись, чем привели меня в благостное расположение духа.

— Я не вампир, не оборотень. На своих двоих далеко не дойду!

Первым пришел в себя Миран. Воровато оглядевшись, он подхватил меня на руки.

— Обними меня за шею, красавица.

Не очень-то было приятно обнимать ледяное тело, но актерство — мой конек. Я обняла его за шею, прильнула к ледяной груди и покосилась на Маркуса. Вид у него был прибалдевший.

В следующее мгновение в ушах моих засвистело, перед глазами все расплылось. Только мелькали яркие вспышки да проносились мимо тени. В тот момент, когда этот ад прекратился, даже не успев меня как следует напугать, мы уже стояли перед ярко освещенной фонарем вывеской "Эдем". Ну, надо же, с воображением у хозяев этого заведения явно туго.

Миран опустил меня на землю, но руку с талии убирать не спешил. Маркус открыл перед нами дверь и прошел вперед. Вампиру пришлось убрать руку с моего тела, в противном случае мы попросту не прошли бы в двери. Стоило мне переступить порог, как я вновь ощутила на себе чьи-то руки. В этот раз Маркус прижал меня к себе. Я возмущенно фыркнула, а он прищурился от удовольствия, поймав эту волну возмущения. А фигушки вам! Не дождетесь! И я, помедитировав на ходу, счастливо ему улыбнулась. Он даже глаза от удивления округлил. Рядом раздался довольный шелестящий смех его брата.

— Ну что ж, поиграем, — потирал Миран руки, глядя на меня.

Ага, поиграем! Я улыбнулась и ему, тотчас скромно опустила глазки и снова стрельнула в него взглядом, придав ему как можно больше томности. Станиславский бы был в восторге! Улыбочка медленно сползла с его лица.

Рассматривая помещение этого кафе, я поняла еще одну особенность этого мира. Все совсем не так, так выглядит на первый взгляд. "Эдем", как и лавка мадам Бюсси, снаружи выглядели очень скромно и старомодно. Но внутри! Официанты и официантки, одетые в серебристые комбинезоны с прозрачными, как у стрекозы крыльями, изображали, вероятно, ангелов. Быстро и беззвучно они бегали между скрытыми среди изумрудных цветущих лиан и светившихся водопадов гротами. Что там творилось в тех гротах, рассмотреть возможности не было. Прямо посередине находилось пространство, освещенное парившими в воздухе неоновыми разноцветными огоньками. Несколько парочек, томно прильнув друг к другу, топтались на месте, изображая танец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Очень интимная обстановка этого "Эдема" меня вдруг заставила напрячься. Только шумный вдох одного из братьев, заставил меня очнуться.

— Потанцуем? — выхватив меня из рук брата, Миран увлек меня на танцпол. Я тотчас вспомнила события прошлой ночи, в другом клубе. И мурашки страха поползли по моей спине.

Крепко прижав меня к себе, вампир склонился к уху и почти прошептал:

— Да ладно! Неужели девчонка, не побоявшаяся спорткомплекса и ямы, испугалась простого свидания?

Я продолжала молчать, не зная, как реагировать. Вырваться и сбежать? Тут ни одного шанса — руки мужчины, словно кандалы, обхватили меня. Он раскачивал меня в такт нежной льющейся откуда-то музыке. Сдаться и посмотреть, что будет дальше? А выбор-то невелик!

Сквозь полумрак зала я увидела, как Маркус вышел из одного из гротов и направился к нам.

Что мы имеем?

Интим-бар Эдем, двое мужчин-вампиров, которые могут сломать меня одним движением своей руки. И я — слабая девчонка, вечно попадающая в различные истории. Может, столкнуть этих красавчиков лбами? Соперничество между мужчинами ведь никто не отменял?

***

— Как думаешь, может, скажем ей? — спросил Дэн, останавливая свой мобиль у крыльца.

Разговор во дворце у вампиров затянулся, так что возвращаться им пришлось уже ночью. Несмотря на позднее время, Феликс решил немедленно поселиться в доме своего друга.

— Давай, все же, подождем. Хотя мне и самому не терпится ее обнять.

— Три дня. Дольше я не намерен ждать, — рыкнул Дэн и открыл перед Феликсом дверь. — Тетушка Эдит? Что это вам не спится?

— Заснешь тут с вами. Бардак развели, сладу с вами нет. То тех оболтусов еле успокоила, теперь вот девочку дождаться надо.

— Что значит дождаться? Она что, не дома?

— Так на свидание ушла. Ты не волнуйся, Дэн, — затараторила Эдит, увидев, что племянник нахмурился. — Такие хорошие молодые люди! Культурные, обходительные, разрешение спросили.

— Болеслав никак не уймется? — Дэн с Феликсом переглянулись. — Куда отправились, сказали?

— Ой, такое хорошое кафе. Еще я в молодости туда на свидания бегала. "Эдэм" называется.

— Ну что, Феликс, прокатимся в "Эдем"?

— А может, не будем Болеславу мешать?

Получив тычок по ребрам, Феликс решил остаться.

— Не буду тебе мешать. Так что ты, Дэн, мой должник.

***

Я изо всех сил пыталась побороть страх. Но мерзкие волны то отступали, то вновь с новой силой накатывали на меня. Я понимала, что с каждым мгновением мое тело все меньше и меньше слушается меня.

— Ты меня пугаешь, — прошептала я, понадеявшись на чудо.

Миран вздрогнул и мы на мгновение замерли. Его темные, без единой искры глаза смотрели будто сквозь меня.

Его руки все еще обнимали меня за талию, а две другие, замораживая своим прикосновением, уже поползли по моему животу. Твердая, каменная грудь Маркуса прижалась к моей.

Миран выпустил меня из своих рук и, подхватив оказавшуюся неподалеку девицу, повел ее в танце. Его голодный взгляд все еще был прикован ко мне, когда его брат подхватил мою безвольно повисшую руку и закинул ее себе за голову. Он все так же прижимал меня спиной к своей груди. Одна его рука покоилась на моем животе, мешая мне связно думать. Его большой палец ходил то вверх, обвел по кругу пупок, опустился вниз. Еще вниз.

— Я боюсь, — прошептала я.

— Я знаю, — был мне ответ.

Его дыхание, его губы прокладывали ледяную дорожку от уха и вниз, заставляя бешено биться жилку на шее. Он лизнул ее, и прошептал:

— Скажи "да".

Или нужно брать себя в руки, или я пропала. Что именно "да"? Я чувствую, что в этом простом вопросе таится подвох. Я закрыла глаза и бессильно откинула голову на плечо мужчины. Мне показалось, или по его телу прошла дрожь?

— Да? — его шепот лишает меня воли.

Я попыталась расслабиться, вспомнила свой полет с лестницы, представила себе тот жар, что охватил мое тело, едва я, упав, коснулась земли. Вообразила, что по моим жилам побежал огонь, к заледеневшему животу, к онемевшей от холодного прикосновения спине. Я не боюсь… Не боюсь…

— Скажи "да".

— Пошел к черту.

Маркус вздрогнул и поднял голову. Поднял ладонь на талию и сильнее к себе прижал. Свободной рукой взял меня за кисть и поднес к своим губам.

— Укусишь, прокляну.

Мой писк привлек внимание парня, топтавшегося со своей подругой неподалеку.

— Скажи "да".

Я вижу, как бросив свою партнершу, к нам направляется Миран.

С одним я не справляюсь, а с двумя и подавно. С мольбой посмотрела на парня. Он дернул бровью и отвернулся. Мол, разбирайся сама.

Второй брат уже близко, выхватывает мою руку из рук вампира и резко дергает на себя. Хочу крикнуть, но могу выдавить только сиплый звук.

— Маркус, приди в себя, — рычит он.

Не может этого быть!

— Маркус! — бьет кулаком брата в плечо.

— Я н-не могу. Она так сладко боится…

Миран задвигает меня себе за спину. Оказывается, вокруг столько людей! На негнущихся ногах пытаюсь протиснуться сквозь толпу танцующих. А учитывая мои метр шестьдесят семь со шпильками, то дело это опасное.

Я привстала на носочки, пытаясь определить путь, но ощутила толчок в спину и полетела прямо в возбужденную толпу.

Я автоматически выставила вперед руки. Испугаться не успела, потому что испуг сегодня в принципе был моим спутником. Только мысль паническая мелькнула, что если меня тут-же не затопчут, то закусают и досуха высосут до последней капельки крови. И кричать бесполезно, ведь его все равно не услышат.

А потом меня вдруг резко дернули назад… Я завизжала — голос вернулся, это уже хорошо. И прижали к чему-то теплому. Горячему. Твердому.

Я только охнула. Посмотрела вниз, на свой живот и крепкую руку, расположившуюся на нем. Меня что, больше не за что хватать?

Я уже набрала в легкие воздуха, как вдруг над ухом раздался мурлыкающий голос:

— Вот без приключений не можешь, правда?

И я сдулась. Расслабилась. Вздохнула с облегчением. И развернувшись в его объятиях, сама бросилась ему на шею, спрятав лицо на его груди. Только бы он не заметил слез, блестевших на глазах. И счастливую улыбку, приклеившуюся к губам.

Глава 29. Мой спаситель

Стоило ему войти в зал, как взгляд тотчас отыскал ее.

Маленькая, испуганная, чертовски привлекательная. Сердце пропустило удар и захотелось схватить ее, закрыть от всего мира, и разорвать на мелкие кусочки тех двоих, что мучали его девочку. Ее страх был осязаем даже для него. Что уж говорить о тех черных вампирах. Ведь для них ее ужас был сродни наркотику.

Суриэлы. Дэн тотчас узнал братьев Суриэлов. В памяти всплыли слова Дамира Чутхи о том, что Черное крыло что-то затевает. И если его догадки верны, то появление Суриэлов рядом с Валерией не случайно. Пробираясь через толпу потных тел, он мысленно уже вышвыривал из бара ненавистных соперников. А возможно, и разрывал их на мелкие кусочки. От его взгляда не укрылся конфликт, назревавший между братьями. Воспользовавшись этим, его шалунья попыталась улизнуть с танцпола.

Но кто бы сомневался! Нарвалась на чужой локоть. Еще мгновение и она в лучшем случае зароется носом, а может даже и повредит свои чертовски соблазнительные ножки. Ох уж эти розовые коленки, просвечивающие через темные чулки. А кстати, интересно, чулки или колготы? В мире двуликих были в моде чулки. Вернее, о тех странных колготах здесь даже и слыхом не слыхивали. Стоило ему представить, как над кружевной резинкой виднеется полоска нежной плоти, его чресла тотчас дали о себе знать. Еще и как! Бугром вздыбились его брюки, туго при этом обтянув аппетитный зад.

Отпихнув в сторону еще одного танцора, Дэн подхватывает девушку своей рукой, крепко прижимая ее к груди. Груди, в которой молотом стучит возбужденное и восторженное сердце барса. Отпихивая в сторону неконтролирующих себя танцоров, так и норовивших пнуть его малышку, он зарылся носом в ее волосы.

— Вот без приключений не можешь, правда?

Валерия вдруг вытянулась в струну и затем обмякла.

— Черт, черт, — ругал себя мужчина, повернувшись в пол оборота к вампирам, которые все еще буравили друг друга взглядами. С бесчувственной девушках на руках, ему будет сложно в одиночку справиться с двумя черными вампирами. Пусть и молодыми, но все же из правящего рода. А это вам не простые кровососы.

Но Валерия вдруг извернулась в его руках, и всхлипнув, обняла его за шею. Ох, ты ж, адский сурикат!

Обняв ее двумя руками, зарылся в ее шевелюру и от наслаждения закрыл глаза. Только бы не выдать себя! Он ведь обещал молчать три дня! Ну, да ладно. Он вынырнул из благоухавшего пушистого облака, пригладил рукой ее непослушные волосы, и пообещал себе, что на балу у Чутхи она будет рядом с ним уже в качестве его пары. А не какой-то там…дочери. Только бы выдержать! Только бы сдержаться!

— Ну что, домой? Или хочешь еще повеселиться?


Девушка, думая, что делает это незаметно, вытерла о его же рубашку слезы, и подняла на него влажные испуганные глаза.

— Домой, — одними только губами произнесла она.

Но Дэну и не нужно было слышать, он понял ее и без слов.

Подхватив ее на руки, он понес девушку к выходу, стрельнув хищным взглядом на вампиров. Суриэлы было дернулись за ними, но, по-видимому, узнав Дэна, остановились.

Дэн только усмехнулся, чувствуя буравившие его спину ледяные взгляды. Он вынес свою бесценную ношу на свежий воздух. Убедившись, что их никто не преследует, сел на скамью подальше от света. Только чтобы не смущать зареванную девушку, убеждал он себя. А вовсе не для того, чтобы побыть с ней наедине.

Она что-то попыталась ему сказать, но прижав ее голову к своему плечу, он вынудил ее замолчать.

Поцеловать, или не поцеловать? А ведь спугнет. Прошлые поцелуи он дарил девушке, одурманенной корнем эльфийского дерева. Так что, скорее всего, она ничего не запомнила. А сейчас ему пришлось бы объясняться. Вряд ли она поверит, несмотря на все сомнения в его отцовстве, что отец может целовать свою дочь так, как хочется ему. Ой, как хочется!

— А знаешь, — вдруг произнес мужчина, — я не хочу возвращаться домой. Давай, я покажу тебе лунную гору?

— Это опасно?

***

Странные ощущения захватили меня, закружили.

Теплые мужские объятия были такие нежные, осторожные, дарили столь неизвестное мне чувство защищенности.

И все же, папой этого мужчину я назвать совершенно не хотела. Напротив, мне хотелось прижаться посильнее, еще раз почувствовать его губы на своих губах.

И вот что странно, словно почувствовав мое желание, он поцеловал меня в висок, провел губами по щеке. Словно что-то остановило его, замер у самого уголка рта. Закрыв глаза, я вдруг подумала, что если он меня сейчас поцелует, я ему отвечу. Без сомнения и сожаления.

Сидя на его коленях и прижатая к его груди, я чувствовала, словно где-то внутри него раздается урчание. Будто рвется мне навстречу, и все никак не может вырваться. Тот огонь, который я вызывала в своих жилах силой мысли несколько минут назад, пытаясь растопить холод, в который меня повергал вампир… сейчас сам, без приглашения несся по моим клеткам. Будто подпевал мурчалке внутри Дэна одну им известную песню…

— Давай, я покажу тебе лунную гору?

Я хотела запищать от восторга, крикнуть ему, что конечно хочу, только бы побыть еще немного рядом. Но вместо этого выдала глупое:

— Это опасно?

Опасное только для моего бедного сердечка.

Он тихо засмеялся, а я улыбнулась в ответ. Хорошо, что было темно. И он не видит восторга на моем лице. Нет хуже в мире ничего, чем зазнавшийся от своей победы мужчина.

— Со мной тебе нечего бояться.

— Тогда показывай.

— И ты готова мне довериться?

— Готова.

Да, да, да!!! Тысячу раз "да"! Но ему об этом знать не обязательно.

- Ну, тогда…

Он встал, снял с себя рубашку и накинул ее на меня. От нее так вкусно пахло Дэном.

— Надень и застегни пуговицы.

Я надела, закатала длинные рукава, повосхищалась, как чудно она подошла к моему наряду. Пуговки застегивать не стала, а просто завязала ее узлом на талии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Блестевший в лунном свете мужской торс выглядел мозговышибательно. Я думала, что забыла, как нужно дышать, когда смотрела на поджарое, мускулистое тело.

А в следующий момент я точно забыла о том, что нужно вздохнуть.

Дрожь пошла сначала по его бокам, затем напрягся, сверкнув кубиками пресс, молниеносным движением спина его изогнулась дугой и вот уже красавец-барс стоит передо мною.

Он потянулся, выгнул спину, обвил мою ногу длинным хвостом. И все это проделал, не отводя от меня взгляда. А ведь он красуется передо мною! Выпендривается, как сказала бы Маринка.

Ах так?

Я слегка прогнулась в спине. Выставила вперед ногу, провела по ней ладонями от колен, и запустила ладони под юбку. А что? Не отправляться же мне на Лунную гору со спущенным чулком?

Х-ха! Барс ткнулся носом мне под юбку, за что и получил по наглому черному носу. Вы видели, как улыбаются коты? Еще как улыбаются!

Продолжая щериться в улыбке, Барсик лег на землю и лукаво глянул на меня желтыми глазами:

— Садись! — он призывно приподнял пушистый зад, прогибая спину и подталкивая меня хвостом.

Глава 30. Лунная гора

Схватившись за мягкий загривок, я села на спину зверю. Сжав коленями пушистые бока, чуть не скомандовала: " Нооо…". Первые несколько шагов он сделал медленно, мягко переступая лапами и давая мне возможность привыкнуть к нему. А почувствовав, что я сижу на нем уверенно, помчался вперед.

В несколько шагов мы преодолели пустынную улицу, как по высоким ступеням поднялись на крышу сначала одного дома, затем распугали бродячих кошек на крыше другого здания. Легко и без напряжения он преодолевал расстояния между домами, словно демонстрируя, что мне нечего бояться. Дескать, вон, я какой ловкий! А то, что у девушки вся душа от страха ушла в пятки, ему наплевать. Тоже мне, романтик.

Почему-то вдруг, зависнув очередной раз в воздухе, я вспомнила о своей метле. Интересно, на ней можно летать? Возможно, я не только феникс, а и немножко ведьма? И как бы мне научиться пользоваться своими талантами?

Поглощенная своими мыслями и совершенно не обращая внимания на красоту ночного городка, я и не заметила, как мы оказались за городом. Воздух здесь стал заметно прохладнее. Вокруг нас маленькими молниями носились яркие светлячки. Угукали филины.

Красотище!!!

На мгновение волшебство ночи прервали несколько едва ли не таких же крупных, как Дэн, волков. Это оборотни, догадалась я после того, как в спину понеслось насмешливое "Не урони ее". После этого я буквально легла на его спину, и еще сильнее схватилась за белоснежную шерсть.

Я устала, мне было страшно, неудобно. И всею прелесть этого свидания мне было очень сложно оценить. До тех пор, пока мы не добрались до вершины горы.

Я не сомневалась, что это была именно Лунная гора. Казалось, что ночное светило было прямо у нас над головами. Огромное, голубое и холодное. Из-за его яркости ночное небо казалось бесконечно глубоким и черным.

Барс лег на землю, словно приглашая меня слезть с него. Что-то тронуло меня за ногу, за другую. Я посмотрела вниз и чуть не охнула. Вся вершина горы, сколько было видно, покрыта морем голубовато-белых цветов. А может, эти колокольчики именно в лунном свете казались голубыми. Меня больше не нужно было уговаривать, я тотчас спрыгнула с барса, пожалев, что не была босая. Наверное, очень приятно походить по светлому лугу босиком.

Барс не спешил превращаться в человека.

— Какая красота! — прошептала я, — Просто волшебная красота!

— Говорят, что если заснуть возле лунного цветка, то присниться твой суженый. Или суженая, — поблескивая серебристыми в лунном свете глазами, прокомментировал барс.

- Жаль срывать такую красоту!

— А это бесполезно. Цветы тотчас вянут, стоит их сорвать. А стоит спуститься с горы, тотчас исчезают.

— Но так не бывает! Как же тогда сон увидеть? Замерзну…

Брюзжа, словно капризная девчонка, я вдруг поняла, как странно должны звучать мои последние слова. Еще подумает, что в его объятия напрашиваюсь.

Но барс, скрутившись клубочком, обхватил меня хвостом и притянул к себе, усаживая в импровизированное пушистое кресло. Опустил на меня свою мохнатую лапу, и будто закутал в пушистое одеяло.

— Я часто сюда прихожу, — он сказал это с такой грустью, что я невольно перестала ерзать и посмотрела на него. — Здесь небо кажется таким близким!

— Оборотни любят небо? — я не смогла удержать своего удивления.

— Я ведь не всегда был оборотнем. Ты ведь это знаешь?

— Нет, откуда? Мне никто не рассказывал.

— Мой отец — лев. В юности он побывал в разных мирах. В одном из этих миров, он встретил мою мать. Элиза — дракон. Ты и этого не знала?

Я что, ясновидящая? Я простой феникс-недоучка. Но фыркать и ерничать мне совсем не хотелось. Так было интересно узнать о нем побольше. Ведь я не чужая ему. Хотя, кто его знает.

— Мой отец был единственным наследником своего отца. И после его смерти, Алексу пришлось вернуться в этот мир и возглавить прайд. Мама последовала за ним.

Я уселась поудобнее так, чтобы видеть его морду. Но он не смотрел на меня. Высоко подняв нос, барс лежал с закрытыми глазами. И только его уши трепетали, чутко реагируя на каждое мое движение. Постепенно я проникалась важностью этого момента. Мне становилось ясно, что для него очень важно то, что он собирался мне сказать.

— Им было сложно. Отец — чистокровный оборотень из династии примархов. Мать — чистокровный дракон, из семьи Великих драконов ее мира. Примириться друг с другом, убедить семьи в искренности их чувств… Все изменилось, когда родился я. Рождение ребенка у оборотня и дракона — это само по себе чудо. Поэтому все с интересом ждали, чью же кровь я унаследую.

— Ты родился оборотнем? Разве это было понятно не сразу?

— Не сразу. Семьи моих родителей с нетерпением ждали моего совершеннолетия.

Барс замолчал, молчала и я, завороженная его сказкой.

— Когда пришло мое время обращаться, я обратился драконом, — в его голосе я уловила улыбку.

— Почему ты смеешься? Твои родные оборотни разозлились?

— Нет, они расстроились, но не разозлились. По крайней мере, не сразу.

Барс, наконец, повернул ко мне голову и потерся своим огромным лбом о мою голову. Тотчас наэлектризовавшись, волосы поднялись вокруг моего лица потрескивающим облачком.

— Просто я не смог совладать со своей силой. В тот первый раз я сжег дом моего деда. Они с отцом весь следующий год регулярно посещали цирюльника, в надежде, что их гривы отрастут быстрее.

— Ты сжег им гривы? — я хохотала, представив себе двоих примархов с обшмаленными гривами, убегающими от молодого дракончика.

— А дракон хоть большой был, или ты просто огнем их поливал?

— Мой дракон был огромен, — как же грустно он об этом говорил. — Я мог летать без устали, я был обучен сражаться. Семья матери забрала меня в их мир. Там я провел следующие пятнадцать лет. Иногда, конечно, наведывался к родителям. Иногда они меня посещали. Но в том, драконьем мире, я обрел новый дом, верных друзей. Там же построил свой бизнес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да ладно, вы что, и бизнесом занимаетесь?

— Ну, жить то хочется везде хорошо.

— И чем же ты там занимался?

— Я выращивал фамильяров. Для магов. И выращиваю сейчас.

— Подожди, но ты же … ректор? Или я что-то не понимаю.

— Ректор. Здесь — я ректор академии. А фермой моей сейчас управляет мой друг. Кстати, Феликс — тоже мой друг, и он тоже дракон. А его отец когда-то был фениксом.

Две мысли маленькими колокольчиками сейчас звенели в моей голове. Первая — если они так просто путешествуют мирами, значит, я легко могу вернуться домой? Но что-то я сейчас сомневаюсь, что очень этого хочу.

И вторая мысль — где то здесь, неподалеку живет феникс, который может мне рассказать о моих способностях. Правда, бывший феникс.

— А почему он — бывший?

— Потому что сейчас он вампир.

Кто-то, по-моему, сходит с ума. Бывший дракон — и вдруг барс. Бывший феникс — сейчас, видите ли, вампир. Бизнесмен — и вдруг ректор?

Это как такое возможно?

Мне очень хотелось бы поспать на этой горе и увидеть во сне своего суженого. Но еще больше хотелось получить ответы на свои вопросы.

А мой барсик, по-видимому, совсем не прочь мне на них ответить

Глава 31. На поиски приключений

Из нашей задушевной беседы я почерпнула знаний о новом мире гораздо больше, чем за несколько дней пребывания здесь.

Кроме прочих моментов, мне стало совершенно ясно, что фениксов в его роду не было, лучшей парой для меня является дракон. Тему с отцовством он проигнорировал напрочь. Как и мой вопрос о том, скольких девушек он катал на своей спине. А стоило мне заговорить о моей метле, так и вовсе тему перевел.

Почему-то он вдруг решил, что новость о новом бальном платье, которое доставят в мою комнату завтра, должна очень меня порадовать и отвлечь от неудобных для него вопросов. И, кроме того, мой ректор освободил меня от отработки нашей провинности. Даже не знаю, благодарить его за это или обижаться. Ведь очевидно же, что сделал он это не из-за моего примерного поведения, а из-за того, что считал меня слабачкой.

Его бока мерно вздымались и опускались, укачивая меня, а утробное мурчание, наряду со звучавшим изредка далеким рыком, очень быстро меня убаюкали. Новость о том, что трястись обратно на его спине мне не придется, а доберемся мы прямо домой с помощью портального амулета, позволили мне окончательно расслабиться. Я засыпала с улыбкой на устах. Такой сложный и тревожный день заканчивался очень даже миленько.

***

Первый солнечный лучик я встретила уже в своей постели.

Очень смутно я помнила, как Дэн со мною на руках шагнул в сверкавшую воронку портала, как беззвучно вошел в мою комнату и уложил меня в постель.

Сняв с меня туфли на высоких шпильках, совсем не по-отцовски погладил ногу, куснул за пальчики, а затем со вздохом накрыл меня пледом и вышел.

Я была совсем не против такой его ласки, ведь еще там, на Лунной горе, я видела сон. Чудесный, чувственный сон, в котором у моего барсика вдруг выросли крылья. И летая на его спине между облаками, я любовалась огненными сердечками, которые зажигал в небе мой котодракон. А я стреляла стрелами в эти сердечки из огненного лука.

Лежу я с закрытыми глазами и улыбаюсь своим воспоминаниям.

— Улыбается, значит все окей, — вдруг раздается шепот просто над моей головой.

— И не бухая, — воздух вокруг меня завибрировал. Кажется, меня обнюхали.

— А приглашения дождаться слабо? — спрашиваю, открывая глаза.

Просто передо мною, сидя на полу возле моей кровати, изучают меня Роби и Тейд.

— Лерка, скажи честно, приставали? — проигнорировал мой вопрос Роби.

— Обижали? — добавил Тейд.

Вот разные они. А все же очень похожи друг на друга.

— Парни, вы — близнецы?

— Разнояйцевые.

Моя бровь взметнулась вверх, а тигр торопливо добавил:

— Да не в том смысле.

— А я нич-ч-е такого и не подумала.

— Так как, обижали?

— Ну, я бы сказала, просто попугали. Но Дэн с ними уже разобрался.

— Ну и ладненько. Давай быстрее одевайся. Мы пока внизу тебя подождем.

— Зачем одеваться? Куда подождете?

— Так отработка же сегодня. И еще в одно место нужно заскочить, — у самых дверей обернулся Тейд.

— Место волшебное. Тебе понравится, — улыбнулся его брат.

Стоило двери закрыться, как я бросилась умываться и переодеваться. Еще вчера красивое платье сегодня выглядело как помятая дешевая тряпка. Нужно будет мадам Бюсси свое "фе" высказать. Чулки сеточкой сбились гармошкой у самых ступней.

Пропрыгав на одной ноге, чуть не упав, повиснув на двери и снова чуть не упав, я наконец-то переоделась и выскочила в коридор. Выбежав из-за поворота, я вдруг на полной скорости врезалась в мужчину, даже не успев его рассмотреть, отскочила от него, словно теннисный мячик и зависла просто над ступенями лестницы. Снизу на меня смотрели ошарашенные коты, где-то позади послышался громкий топот ног.

"Тетушка Эдит спешит на помощь"- подумала я, удерживаемая в почти горизонтальном положении сильными мужскими руками. Кажется, меня спасли.

Топот раздается все ближе, глаза племянников становятся все больше. Слышу скрип тормозящих о паркет ног, ба-бах, громко крякнула Эдит, а я с моим спасителем, лязгнувшим зумами, кубарем летим вниз по лестнице. Мне повезло немного больше, чем ему. Я лежала сверху на нем, пока он своей спиной и ребрами пересчитывал ступени. С горем пополам мы достигли основания лестницы и я уставилась в изумленные глаза.

— Доброе утро, — просипел Феликс.

Ибо моим спасителем был именно он. Подозреваю, сидеть и ходить ему сегодня будет очень больно.

— Доброе, — ответила я. — Вы как тут очутились?

— Да вот, в академию собрался. Посмотреть, как вы должок будете отрабатывать.

— Не судьба?

— Не судьба, — согласился он со мной.

Мне совсем не понравился его взгляд. Он рассматривал меня пристально, и хитрая такая улыбочка поселилась на его губах.

— Ну, я пошла.

Я кое-как скатилась с него, встала на ноги и пошла к выходу, где меня уже заждались племянники.

— А спасибо сказать?

— Спасибо, Феликс.

Хотя, какое тут "спасибо"? Если бы его не было на моем пути, я бы преспокойно спустилась по лестнице на своих двоих.

Одним словом, день начался весьма интересно. Боюсь, учитывая мое умение попадать в истории, сегодня мне будет весьма сложно.

— Ну, ты и везучая, — протянул Роби, опуская по панибратски руку мне на плечо. — Могла бы и шею свернуть.

Ну да, везение и я — это одна тема.

— Тоже мне, проблема. У нее еще восемь жизней есть. А вот Феликсу досталось. Давайте, пошевеливайтесь, — заторопил нас Тоби. — А то как бы Феликс нас Дэну не сдал.

— Откуда он вообще здесь взялся? — проворчала я, почесывая ушибленное колено.

— Вроде как в гостевой комнате поживет немного.

Добавить, что дом вдруг превратился в общежитие, я не успела. Мы подошли к цели нашего путешествия.

Я с любопытством рассматривала тяжелую дверь строения, притаившегося на задворках пышного сада. Пока парни воровато оглядывались по сторонам, я прислушалась к странным звукам, доносившимся из-за двери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ой, Лера. Только не визжи.

— От страха?

— Да ты что! От восторга!

Странное дело, колючие мурашки вдруг побежали вдоль позвоночника. Ступив за котами в темный коридор, я вздрогнула, когда позади меня с тихим звуком защелкнулась дверь. Шаги парней раздавались уже далеко впереди, а я попросту зависла. Видеть в темноте так, как видели коты, я не могла. Поэтому стояла тихо и прислушивалась. И все же пропустила момент, когда с громким "Бу" меня схватили за плечи. Вдоволь навизжавшись, я наконец, прислушалась к озадаченному бормотанию.

— Ну ты, Лера, даешь! Я же просто пошутил, — оправдывался Роби.

— Нет, ну ты нормальный? Я же в темноте не вижу! Еще и пугаешь!

— Ну, так зажги свои перышки. Ты же у нас жар-птица! Вы это умеете, я точно знаю, — придерживая меня за руку, Роби уверенно вел меня по темному коридору. А я шла за ним. Оглядываюсь по сторонам. Достопримечательностей вокруг — куча. Слева — темень. Справа — темень еще погуще. Спереди — вообще темнота непроглядная.

Глава 32. Ценные советы

Постепенно темнота стала рассеиваться. Никаких источников света, как ни вглядывалась, я не обнаружила. К тому моменту, когда мы подошли к решетке из серебристого с голубым мерцанием металла, я уже уверенно шагала без чьей либо помощи.

— Готовы? — спросил тигр и дождавшись наших кивков, приложил прозрачный ограненный камень к решетке.

Она загудела, будто электрический ток побежал по ее прутьям и с тихим щелчком открылась.

Следующая дверь была сделана из очень холодного на ощупь материала, похожего на стекло. Она также открылась с помощь вспыхнувшего золотом камня.

Предпоследняя дверь, к которой мы подошли, была похожа на падающий беззвучно водопад. Тейд что-то пошептал возле нее, и постепенно истончаясь, водяные струи исчезли. Я поспешила вслед за уверенно шагавшими парнями. Их уверенность меня успокоила, но все же предчувствие неприятностей меня не отпускало. И вдруг…

Холодная, ледяная волна вдруг окатила меня с ног до головы. Даже завизжать у меня не получилось — я только открывала и закрывала рот, будто рыба, выброшенная на берег.

— Фигас-с-с-е, — пялились на меня удивленные парни.

— Ваши шуточки… Вы…Вы… А, идите вы знаете, куда?

Я прошла мимо них гордой мокрой курицей и толкнула последнюю дверь. Мои глаза ослепил яркий свет. Воздух в помещении пованивал, и это еще мягко было сказано. Сначала вокруг стояла гробовая тишина, а потом все будто взорвалось тысячами звуков. Что-то свистело, рычало, мычало. Уши мои заложило так, словно со мною кто-то на ультразвуке решил пообщаться.

Я даже никак не отреагировала, когда по обе стороны от меня встали Роди и Тейд.

— Это зверинец Дэна. Времени у нас мало, — Роби пощупал край моей мокрой насквозь футболки, — поэтому быстро находим вайтити и уходим.

Пока парни отправились вдоль клеток искать неизвестное мне вайтити, я стояла посреди помещения, словно завороженная.

В просторных клетках обитали просто необыкновенные животные. Маленькие полупрозрачные дракончики летали в одной клетке. Странные животные, перекатывающися, будто комок слизи с огромными грустными глазами, облепили стеклянную стену в другой клети.

— Это малыши, — объяснил мне Тобиас, подошедший с какой-то зверушкой, напоминавшей паучка на собачьих лапах. — А вот это вайтити. Малыши здесь подрастают, а затем Дэн отправляет их на другую ферму. Там их обучают и отдают их новым хозяевам.

— Зачем? — все еще пораженная, спросила я его.

— А я откуда знаю? Говорят, они фамильяры какие-то.

Насколько я знаю, то фамильяры — это спутники магических существ, усиливающие способности своих хозяев. Но чтобы их выращивали, как на ферме… Я себе даже представить этого не могла.

— А Дэн знает, что мы здесь? И зачем нам это вайтити?

Паучок приподнялся на своих лапах, возмущенно пискнул и уставился на меня красными глазами.

Кажется, его обидело мое обращение "это".

— Прости, мохнатик, — я решила исправить ситуацию и мне это удалось. Паучок со звуком сдувающегося шарика принял свое исходное положение.

— Мы тут разузнали, что нам в качестве отработки придется проходить лабиринт. А вайтити находит выход из любого самого запутанного лабиринта и возвращается к себе домой.

— А если сбежит?

— Не сбежит. Он всегда возвращается домой. А его дом здесь. Так что все равно рано или поздно сюда вернется.

К нам подошел Тэйд. В руках он держал еще двоих паучков. Один был такой же, как у Роби, а второй — совсем крошечный.

— Только такие есть. Лера, тебе которого?

— Давай малыша.

Стоило крошечному паучку оказаться в моих руках, как он завозился, несколько раз вокруг своей оси перевернулся. А затем вдруг обхватил лапками мое запястье и замер в виде серебряного браслета-паучка.

— Значит так, идем к выходу. Лера, будь рядом, не отставай.

Щелкнула закрывшаяся дверь и мы подошли к двери-водопаду. Стоило нам приблизиться, большая капля слетела просто нам под ноги. Тейд произнес какую-то абракадабру и мы по очереди протиснулись в дверь.

Я вздохнула было с облегчением, ведь в этот раз мне удалось пройти и не промокнуть. Но стоило нам сделать несколько шагов, как мне в спину ударило струей воды. Оборотни стояли, как ни в чем ни бывало, а я снова промокла до нитки. Даже интересно, почему эта дверь меня так невзлюбила?

— Она чувствует, что ты у нас еще тот огонек. Вот и тушит тебя, — загоготали оборотни.

Ага, обхохочешься.

Пройдя беспрепятственно две другие двери, мы снова оказались в темном коридоре. И вот тут произошло удивительное для меня событие. Мой вайтити вдруг засветился, нежным таким и не ярким светом, но вполне достаточным для того, чтобы осветить мне дорогу.

— Чудеса, да и только, — отреагировал на это тигр. А еще через минуту я уже оседлала одного из братьев и мы втроем отправились в академию. Лабиринт и суровый ректор нас уже заждались.

Я оказалась права. Мы появились последними. И судя по гневному взгляду и сурово сведенным бровям ректора, наше появление не прошло незамеченным. Рядом с ним стоял Феликс и уже известный мне мужчина с усиками и в странном котелке. Студиусы первого курса уже даже успели разбиться на группы и вытягивая от любопытства шеи, внимательно рассматривали высокие зеленые заросли. По-видимому, это и был лабиринт.

- Считается, что испытание пройдено, если хотя бы один студиус из группы, на которые вы разбились, добрался до выхода.

Мои спутники стояли спокойные и уверенные в себе. А я занервничала — что значит "хотя бы один"?

Вдруг кто-то взял меня под локоток. Болеслав, подкравшийся ко мне со спины, тихо проинструктировал меня.

— Детка, держись левого фланга. Всегда сворачивай только налево. И если что-то происходит, никого не жди — беги со всех ног.

Ясненько. Спасибо. Вот как полезно заводить знакомства со старшими товарищами.

Каждому студиусу на руки повязывали яркие ленточки. Каждой группе — свой цвет. Нашей команде достались голубые ленты. Повязывая ее мне на руку, Феликс наклонился к уху и прошептал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Держись правой стороны. Иди только вправо. Тогда не потеряешься и найдешь выход.

Ага. Так моя сторона — левая или правая? Не успела я прийти в себя от ценных советов, как в плечо мне вцепилась жесткая рука.

— Ты что здесь делаешь? — Дэн, кажется, злится. — Я же сказал, чтобы ты не приходила.

Нет, ну слишком много на меня навалилось в это утро.

— Так, не переживай. Ничего не бойся. И если что, просто ложись и не шевелись. Я сам тебя найду и вытащу. Отработку я тебе и так поставлю.

И отошел к другим студиусам.

Так что мне делать? Бежать со всех ног и ложиться и не шевелиться?

Лучше бы я осталась дома. Вот чую, что ледяной душ был теми самыми цветочками. А ягодки у меня еще впереди.

Глава 33. Лабиринт

Студиусов группами запускали в лабиринт. Так как мы пришли последними, то и в зеленые заросли тоже зайдем в последнюю очередь. Когда в пятый раз прозвучала команда усатого преподавателя "Следующий", в глубине лабиринта раздался первый девчачий визг, и над огромными зарослями взметнулась и быстро опала странная тучка.

Преподаватели со стоявшими тут же приорами старших курсов многозначительно переглянулись и заулыбались. Только ректор смотрел в нашу сторону, насупив брови и все больше и больше хмурился.

— Кажется, Дэн хочет пойти с нами четвертым, — шепнул мне на ухо Роди. Вот потеха была бы.

Следующую группу, состоявшую сплошь из девчонок, буквально насильно запихнули в лабиринт. С неохотой отправились на испытание и следующие группы. Только мои напарники, напрочь отказавшись брать кого-то еще в группу, сидели в позе лотоса, посмеивались и спокойно дожидались своей очереди. Я тоже сидела возле них, с виду совершенно невозмутимая. А на самом деле, бесконечные визг, вой и рык, доносившиеся из зарослей, серьезно меня беспокоили.

Но вот пришел и наш черед. Провожая нашу группку, Болеслав показал мне левую руку, Феликс намекнул на правую сторону, а Дэн просто выглядел свирепым.

— Так, Лера, держись возле нас и не отставай. Если чувствуешь, что не успеваешь, хватайся за хвост.

Ну, с богом…

Едва за нами сомкнулась зеленая листва, парни обратились в кошек. Я же, не желая рисковать, тотчас схватилась за чей-то хвост.

— Нам нужна стратегия, — предложил Тобиас. — Предлагаю держаться правой стороны.

И мы пошли. Сначала я вздрагивала от каждого шороха, приседала от далекого визга. Заслушавшись далеким ревом, я обогнала оборотней на несколько шагов. На песчаной дорожке стали появляться гладкие небольшие валуны. Случайно зацепив ногой один из них, я немедленно пожалела о своей неосторожности. Этот валун тотчас прыгнул мне на ногу и обвил ее неким подобием кандалов. Конечно же, я визжала.

— Ну, нет худа без добра, — сказал один из братьев и выломал из ближайшего куста толстую ветку. — Лера, снимай штаны.

— Еще чего, — возмутилась я и поддела пальцем небольшую дырку на колене. Моих сил не хватало, чтобы разорвать толстую ткань. Но ведь моими спутниками были оборотни! Роби поддел когтем ткань и быстро распорол ее. Не без труда, но все же мы стащили каменные кандалы вместе со штаниной с моей ноги. Отрывать оставшуюся штанину мы не стали — а вдруг пригодится. Наряд у меня получился странный, но главное — это победа. Ради нее можно и без штанов походить.

Тейд тем временем тыкал прутом в каждый камень. Обыкновенные камешки он сдвигал в сторону, а не обыкновенные при касании обвивали прут тяжелыми каменными кольцами и вместе с прутьями отбрасывались в сторону.

— Я представляю, если бы к камню дотронулся кто-нибудь из нас. Даже с места сдвинуться не могли бы, — произнес Тобиас.

— Лера, ты нас спасла.

Вот-вот, неудачи иногда тоже удачными бывают. Мы шустро прошли довольно большой участок лабиринта, держась правой стороны. А ведь племянник был прав, даже если мы пойдем самым длинным путем, рано или поздно доберемся до выхода. Временем нас не ограничили, так что можем бродить и до утра.

— Что-то слишком уж дорога гладкая, — вдруг высказался Роди. — Может, выпустим Лерку вперед?

Парни загоготали, а я мило улыбнулась им и пошла вперед. Но далеко не ушла. Зацепившись за что-то на ровном месте, я уже летела носом вперед. Но оборотни вовремя меня подхватили и с хохотом задвинули меня за свои спины.

— Кстати, это об эту туфлю я споткнулась? — мой палец указывал на завязший в песке ботинок. Голенище и носок его находились глубоко в песке, а подошва и часть каблука — на поверхности. Оборотни все еще смотрели на меня, но улыбки их уже сползали с наглых морд. Одновременно, как по команде они повернулись и уставились на потерянную кем-то обувь.

Тэйд поднял с обочины небольшой камень и бросил его вперед. Булыжник тотчас провалился в песок. Даже воронку после себя не оставил.

— Ничес-с-се.

— Так, Лера. Ты теперь у нас идешь только впереди.

— Ага, держи карман шире. Я вообще иду сзади и придерживаю вас за хвосты. Чтобы не упали случайно.

— Что будем делать?

— Нужно длину зыбучего участка проверить.

— А может, он еще живой? — я кивнула на ботинок. — Давайте, вытянем его?

Роби осторожно приблизился к ботинку и зацепил его когтем. К сожалению, ботинок оказался без хозяина.

Зашвырнув его вперед на два метра, он довольно осклабился.

— Такое расстояние мы легко перепрыгнем. Лера, садись, — скомандовал он, подставляя мне спину.

Сначала тигр, а затем и лев с драгоценной ношей на спине очутились на безопасной стороне дорожки. Дальше мы шли молча, внимательно оглядываясь по сторонам, в поисках ловушек. В том, что мы встретим их еще не раз, я не сомневалась.

Вокруг нас воцарилась зловещая тишина. Оборотни шли беззвучно, и я слышала только собственное дыхание и шелест листвы. Визг и крики одногрупников прекратились. То ли мы забрели далеко, то ли испытание для них уже закончилось.

Несколько раз мы попадали в тупики и выходили из них без потерь. Я устала и с удовольствием оказалась бы дома, в своей постели.

Побродив еще немного, мы поняли, что слоняемся по местам, мимо которых уже не раз проходили.

— Пора выпускать вайтити.

Лев вытянул откуда-то мохнатика и опустил его на дорожку. Паучок только с любопытством оглядывался по сторонам, а указывать нам дорогу даже и не подумал.

— Домой! — скомандовал ему Роби.

Мы едва поспевали за маленьким монстриком, несшимся по дорожкам с огромной скоростью. Вдруг путь нам перегородила густая изгородь, в которую паучок сиганул и был таков.

— И что будем делать? — устало спросила я.

— Лер, потерпи. Уже близко. Я слышу запах Аристарховича.

— Нда, его волосы дико воняют, — поддержал брата тигр.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Странно, но я никакого неприятного запаха от мужчины в котелке не почувствовала. Хотя у оборотней обоняние намного острее, чем у меня. Они быстрее. Сильнее. Крупнее. Единственное, что было во мне необыкновенного — это умение возрождаться. Да и то, еще сомнительное свойство. Может, Элизе, да и всем другим, просто почудилось?

— А перепрыгнуть через изгородь вы не можете? — спросила я.

— Так вроде бы, это не по правилам?

— Я не помню, чтобы запрещали прыгать.

— И я не помню.

— Ну что? Тогда Леру первой зашвыриваем?

— Да вы вообще обнаглели! — я вцепилась в гриву Роби и плотнее прижалась к его спине. Пусть сначала отодрать меня от него попробуют.

Братья снова смеялись надо мною. Но они были такие…нечеловеки, что от них можно было ожидать всего.

Первым препятствие из изгороди преодолел большой булыжник. Явно послышался его удар о песчаную дорожку и раздался шелест листьев. Кажется, все в порядке.

— Ну что? Я первый? — Тэйд присел, сгруппировался и перемахнул через изгородь. — Ребята, все нормуль. Прыгайте.

Мы и прыгнули. Лев и я, судорожно вцепившаяся в него. Уже в воздухе, когда просто невозможно было вернуться назад, мы услышали рык Тэйда. А затем посыпались такие ругательства, которых я в жизни своей не слышала.

Приземлившись передними лапами на дорожку, Роби стряхнул меня со спины так, что я кубарем отлетела от него на несколько метров. Но я совсем не была в обиде на него. Он бросился на помощь брату, который в этот самый миг сражался с огромным кустом. Словно завороженная я смотрела, гак гибкие прочные лианы быстро оплетают вырывающегося тигра. Половина его тела уже была скрыта под блестевшими зеленым глянцем листьями. Тигр изнутри, а лев снаружи рвали зеленые ветви. На помощь первому зеленому монстру подоспели еще два. Я все еще смотрела на них во все глаза, как почувствовала, что моей руки что-то коснулось.

— Лера, беги, — зарычал Роби. — Финиш близко.

Я обернулась — а и правда, в просвете между кустами уже виднелось здание академии и я даже видела с любопытством вглядывавшихся в нашу возню преподавателей. Я так обрадовалась, что не сразу поняла, что спасать нас никто не собирается.

Ну да, спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Очередной призыв Роби совпал с тем, что меня опять что-то дернуло. Я с недоумением посмотрела на свою ногу. Гибкая лиана цепко схватилась за мою конечность и уже подбиралась ко второй. Я быстро отодвинула в сторону свободную ногу — еще не хватало, чтобы меня стреножили. Руками я стала отдирать от ноги ветки, но наглая зелень набросилась и на мою руку. Вот тут я и завизжала. Со стороны академии раздался рык. И почему-то я не сомневалась, что это рычал ректор. Но на помощь все равно никто не спешил. Хотя нет, это не совсем так.

Маленький вайтити, до того притворившийся браслетом на моей руке, злобно рыча, остервенело грыз лиану. И он ее таки перегрыз. Зеленый куст взвизгнул тоненьким девчачьим голосом и слился с изгородью.

Мои оборотни к этому времени уже стояли зелеными неподвижными памятниками. Кусок лианы, обвивший мою ногу, таки добрался до второй и ловко "стреножил" меня. Наверное, эти лианы обладали парализующими свойствами, потому что ноги мои онемели. Бесчувственность медленно пробиралась по крови вверх.

Я могла только ползти, что и решила сделать. Ради нашей команды, я готова была проползти даже больше. А уж двадцать метров я осилю. С неподвижными ногами, с вайтити, сражавшимся с зеленым агрессором, оккупировавшим мою левую руку, я поползла вперед, с каждым движением чувствуя, что тело мое отказывается меня слушаться.

Из-за того, что я такая слабачка, я и мои племяши не пройдем испытание и проиграем в трех шагах от победы. Обидно-о-о!!!

Вдруг позади меня послышался топот. Неужели, тетушка Эдит? Но нет! Это неслась неудержимой горой огромная чихуа-хуа. Вращая обезумевшими глазами, Рита, а это была именно она, стремительно приближалась ко мне. А, была, не была! Если что, смогу возродиться еще раз. Я вытянула вперед руку и все-таки умудрилась зацепиться за кокетливый бант на ее хвостике. Вцепилась я в него намертво, потому что паралич добрался и до этой руки. Если бы не этот паралич, я могла бы и без зубов остаться. А так, челюсти мои были зафиксированы в радостном оскале.

Вот так, у Риты на хвосте я и преодолела финишную черту. Я смогла! Там, где могучие оборотни застыли словно истуканы, я не подвела команду и закончила испытание. За всех нас.

— Какая же ты дурочка, — Дэн крепко прижал к себе мое неподвижное тело. — Феликс, проследи за остальными.

— Как прикажете, ректор, — насмешливо ответил Феликс.

Рык крошечного вайтити, сорвавшего с моей руки последний зеленый лист, привлек не только мое внимание. Дэн остановился, как вкопанный.

— А это у тебя откуда?

Блеснув красными глазками, мохнатый монстрик, как и прежде, обвил мое запястье и снова притворился браслетом.

- Мой браслет, — хотела ответить я, но не смогла. Мой язык, оказывается, тоже онемел. Я замерла в его объятиях, абсолютно беспомощная и на редкость молчаливая.

Глава 34. Враг

— Вы уверены, что этот лабиринт безопасен? — допытывался Дэн у своих более опытных коллег.

— Ну конечно, господин ректор. Прохождение лабиринта входит в обязательную программу первокурсников. При его прохождении мы выявляем слабые и сильные стороны наших новичков. А на каждом участке за студиусами наблюдают старшекурсники и преподаватели, а также наши магические кристаллы.

- Хорошо, я Вас услышал. Аристархович, позовите сюда еще и лекаря. На всякий случай.

Мужчина в котелке тяжело вздохнул, но все не решился ослушаться и отправился искать лекаря.

Вскоре на поляне стали появляться первые студиусы, вылетевшие с дистанции. Кто-то был без обуви, кто-то отплевывался от песка. А кое-кто вообще вывалялся в болоте.

Дэн сразу услышал тот самый голосок, который он одновременно и ожидал услышать, и боялся. Но приникнув к кристаллу, следившим за передвижением Валерии и его братьев, он убедился, что ничего серьезного не произошло. Он пытался прятать свои эмоции и не демонстрировать свою заинтересованность. Однако Феликс его раскусил. Он стоял возле друга и комментировал приключения этой группы.

— Феликс, пожалей свои зубы, — процедил Дэн.

За что получил новую порцию насмешек. Дружеских, конечно. Однако, когда ребята стали сражаться с кустами, даже Феликс замолчал. Он следил за сражением так же напряженно, как и Дэн. Когда недалеко от выхода из лабиринта раздался пронзительный визг, вместо лица у Дэна появилась звериная морда. Только окрик Феликса «Стоять!» остановил его от полной трансформации. Он лишь гневно зарычал в ответ.

Когда на поляне появилась огромная чихуахуа, он не сразу заметил болтавшуюся на ее хвосте Валерию. А когда заметил, то прижал ее к себе так, что та только выдохнуть шумно смогла.

Унося девчонку прочь, лишь мельком услышал заверения Аристарховича, что паралич пройдет минут через пятнадцать и никакой опасности для здоровья девушки не несет.

— А это у тебя откуда?! — вдруг зарычал он, заметив маленького зверька, вцепившегося в ее руку.

Так и не дойдя до намеченной цели, он уложил парализованную девушку на ближайшую скамью и взял ее за руку.

— Это же вайтити? — его тихий голос был таким обманчиво спокойным, что казалось, даже ветер перестал шуметь. — Это зверек из моего питомника?

Дэн поднес запястье Валерии к своим глазам, а затем попытался отцепить зверька от ее руки. Но малыш вдруг зарычал и громко клацнул челюстями. Дэн едва успел отдернуть руку. Рана от зубов вайтити страшна для оборотня только тем, что будет долго заживать. Но все же, это заживление проходит очень долго и неприятно.

— Ты забралась в мой питомник? Без спроса?! — ректор склонился над девушкой и хлестал ее словами. Скулы его ходили ходуном, кулаки сжимались и разжимались. Для посторонних его рык был очень красноречив. Никто не решился показаться перед злым ректором. А на самом деле, он очень испугался. В его питомнике обитали очень опасные существа. Поэтому и все двери были защищены несколькими магическими заслонами. Черт знает, в чью клетку могла влезть девчонка. И пострадать. С ее то везучестью!

— Я посажу тебя на цепь! Я запру тебя в твоей комнате. И вообще, ты отчислена из академии…

В это самое время тоненькая рука медленно поднялась над онемевшим телом. Маленькая, аккуратная… фига смотрела просто на него. Еще и большой палец насмешливо подрагивал.

Дэн зарычал, обратился барсом и совсем не ласково схватив ее зубами за пояс брюк, убежал прочь.

Пролетела, осмелев, маленькая пичуга. Ожили кусты и деревья. Ветер зашелестел зелеными ветками, из которых раздался сиплый голос:

— Высечет?

— Я бы высек.

Из своей засады вышли на поляну два вампира.

— Ну что же, Сир будет доволен нашей информацией.

Согласно покивав друг другу головами, они умчались. Только развеивавшееся марево и слабый чесночный запах указывали на то, что только что здесь кто-то был.

***

Двое молодых вампиров замерли, низко опустив головы, перед главой Черного крыла.

— Вы позор нашего гнезда! — сипел Оддо Сируэл. — Я велел вам выкрасть девчонку, а что вы устроили? Брачные игры? Вы понимаете, что могли убить ее своим … вниманием? И тогда дело всей моей жизни пропадет зря! Она и так достанется одному из вас. Но сначала ее нужно обратить.

Старший Сируэл, всегда отличавшийся спокойствием и невозмутимостью, сейчас явно нервничал. Еще бы. Разработанный им коварный план чуть не потерпел крах. Из-за двоих болванов. И к тому же эти похотливые болваны — его сыновья.

Он вскочил с тяжелого кресла. Когда-то в этом кресле восседал их прародитель, самый первый Сир, обративший троих молодых людей в вампиров. Эти молодые люди стали основателями Черного, Желтого и Белого крыла. Для того, чтобы интересы его воспитанников не пересекались, каждому из Крыльев была дарована возможность питаться определенными чувствами и страстями. Вампиры Белого крыла кормились жадностью и жестокостью. Если бы не они, убийц и воров развелось бы тьма-тьмущая. Желтое крыло питалось чувствами страсти и удовольствия. Они взращивали и строили дома терпимости, клубы и прочие увеселительные заведения. А Черное крыло жило за счет чувств ужаса и страха. Так что знайте, если вдруг на Вас неожиданно накатила волна грусти или страха, значит, поблизости появился бледнолицый черный вампир.

Со времен первых вампиров прошло очень много времени. Как и все живые существа, они улучшили свои способности, эволюционировали. Не в пример своим древним сородичам, в отношениях между вампирами теперь могут появляться дети. Более того, уже известно несколько случаев, когда появлялись дети от связей с другими существами.

Зная все это, для Оддо было очень важно заполучить в свои руки юную Валерию. Он потратил очень много времени и сил, разыскивая слабое место в ауре Дамира Чутхи. Оддо люто его ненавидел. Прежде всего за то, что много лет назад прекрасная девушка, в которую был влюблен Оддо, предпочла ему Дамира. Тогда еще простого полукровку, в чьих жилах текла кровь и фениксов, и драконов, и простых магов. Девушка умерла, произведя на свет крепкого мальчугана, которого по ее просьбе назвали Феликсом. А Оддо возненавидел и Дамира, отнявшего у него любимую, и их ребенка, который отнял жизнь у своей матери. Шпионы Суриэла обнаружили, что Дамир часто наведывается в земной мир. Он принял решение уничтожить его именно там. И каково же было его удивление, когда вместо шлюшек, с которыми должен был развлекаться Чутха, они обнаружили девушку. Дочь. Его злейшего врага.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И Оддо изменил свой план. Он заберет у Чутхи самое ценное и дорогое — его детей и его власть. Валерию он решил обратить в вампира Черного крыла и выдать замуж за одного из своих сыновей. А Феликса попросту убить. А старый Чутха от горя и сам примет решение уйти из жизни. Уж об этом позаботятся черные вампиры, умеющие раздувать искру горя и тоски до небывалых размеров.

Его подчиненные первыми обнаружили местонахождение дочери его врага. Заплатив кругленькую сумму за портальный артефакт, Оддо перебросил девушку в Мир Двуликих. Но что-то пошло не так. Что-то повлияло на траекторию ее приземления. Ой, не метла ли! И вместо того, чтобы оказаться в его дворце, девчонка телепортировалась в дом Александра Твара. А жена главы прайда, совершенно неизвестно, о чем думая, нарекла ее своей внучкой. И теперь у Оддо появилась еще одна преграда для достижения его цели. Пойти открыто против клана оборотней он не мог. Это было запрещено их законами. Да и оборотни были слишком сильны, слишком горячи и слишком многочисленны. К тому же и этот Дэн Твар еще та темная лошадка. Ему совсем недавно стало известно, что за спиной ректора стоит род Великих драконов из параллельного мира. Здесь потребуется весь его ум, хитрость и деликатность, чтобы не нажить могущественных врагов.

Самый простой план — по-тихому выкрасть девчонку, провалили его болваны-сыновья. Тестостерон, видите ли, в них взыграл. Это что нужно было употребить, чтобы кровь вампира закипела? Да еще к тому же к слабой девчонке?

И вот теперь он мерял шагами огромный зал, нагоняя ужас на своих сыновей иожидая новостей от посланных им же шпионов.

— Вы позволите, Сир? — раздалось у входа тихий шепот.

— Что так долго? — рявкнул-просипел Оддо.

— Мы с хорошими новостями, Сир. Дэн Твар будет рад отделаться от девчонки. Сегодня она его довела так, — глаза вампиров просто светились от того, что они с лихвой насытились яростью Дэна, — так, что он собирается ее посадить на цепь.

— И высечь.

— Ну что ж, первая хорошая новость за эти дни. А каковы его отношения с Феликсом Чутхой?

Маркус и Миран втянули головы в плечи.

— Он его раздражает, Сир.

— Бесит, Сир.

— Завтра же отнесете послание Феликсу о том, что у нас есть для него ценная информация. А вы, — он повернулся к сыновьям, — организуйте ему «теплый прием». Да так, чтобы не выжил.

Оддо испепелял взглядом затихших сыновей.

— И пошлите за девчонкой. Она должна быть у меня сегодня же. Подготовьте клетку, — он хлопнул в ладони, привлекая внимание слуг. — Я сам обращу ее.

— Но отец, — вскинулся Маркус.

— Слаб еще, — осадил отец влюбленного сына, — снова напортачишь. Думаю, Твар не будет особо ее разыскивать.

Глава 35. Отец

— Ах, ты же окаянный, — причитала надо мною Эдит. — Ты что с ребенком сделал?

— Этот "ребенок" умудрился пройти лабиринт. Одна из пяти, кстати. — Оправдывался Дэн, меряя гостиную широкими нервными шагами. — И дулю мне показала!

— Какую дулю, Дэн? О чем ты говоришь? Да девочка пальцем пошевелить не может. Ты за одной девчонкой проследить не можешь. Какой же дурак тебе целую академию доверил?

Эдит бурчала не переставая. А я замерла в той неудобной позе, в какой меня барсик швырнул на диван. Мне так понравилось, что тетушка так обо мне заботится. Да и разгневанного Дэна я побаивалась. И что ему сказать? Что я сама в его питомник проникла? Не сдавать же парней. Им и так сегодня досталось. Вон, меня всего один прутик ядом обработал, а они полностью в кусте погребены оказались.

— Эдит, шла бы ты … за бамбуком.

Бедная тетушка заклякла, а потом как заорет:

— Да как же я сразу не догадалась! Ну конечно! Бамбук же! Не волнуйся, Лера, сейчас я тебе чайку из бамбука заварю. Быстро в себя придешь.

И убежала.

— Так где же ты взяла вайтити? — Дэн больше не пытался оторвать от меня малыша.

Монстрик, по-видимому, решил, что должен защищать меня. Да и я к нему прикипела. В самом буквальном и переносном смысле. Он так мужественно отстаивал мою руку, сгрызая ядовитый плющ. А потом кидался, ощерив два своих зубика на Дэна. Как же тебя назвать? Я посмотрела на малыша внимательнее. Может, Шоколадкой? А что, цвет — темно коричневый. Глаза как орехи, только красные. Или более кратко, Шоком? Малыш поднял на меня глаза и довольно моргнул. Все, решено, будешь ты Шок. Очень даже в тему.

Я отвлеклась от своих мыслей, почувствовав чей-то взгляд. Так и есть. Дэн, наконец-то выговорился и сейчас пялится на меня. Дуля второй раз не проконает. Вскочить и убежать? Так ведь догонит. Ну и пусть. Может, поцелуемся разок.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Какой?

— Я так и знал! Ты уже пришла в себя. Симулянтка.

Он сгреб меня в охапку и плюхнувшись на диван, посадил к себе на колени. Вот она, романтика! Поругались, сейчас будем мириться. Если, конечно, Эдит с бамбуком не вернется.

— Я спросил, другие твари тебя не обижали?

— Ты имеешь в виду своих братьев?

— Думаешь, переиграешь меня? Я ведь могу и разозлиться.

Но его голос и взгляд говорили обратное. Глаза, полные нежности… Я буквально тону в них. Его дыхание ласкает меня. А губы … ближе и ближе. Не дышу. Совсем. Судорога внизу. Это у меня. А у него в штанах настоящий бунт. Губы легонько касаются моих.

Шок. Зашевелился монстрик на запястье. "Да не ты", — подумала я и растворилась в его поцелуе.

Горячая ладонь придержала меня за затылок. Как вовремя. Вторая, заставляя меня забыть все на свете, легким и невесомым касанием дотронулась до груди. Покружил раскрытой ладошкой по соску… Я согласна… На все… И накрыл грудь своей горячей ладонью.

— Кхе, Кхе.

Идите к черту.

— Вы позволите нам войти?

Голос мне не знаком. Я приоткрыла затуманенные глаза. Первое, что увидела, это крадущуюся вверх по лестнице Эдит с охапкой бамбука в руках.

— Ты не познакомишь нас, Дэн?

Я посмотрела в застывшее лицо Дэна. Целая вереница чувств чередой сменяли друг друга: злость, растерянность, облегчение и … радость.

Он посмотрел на меня и чмокнул в нос.

— Валерия, познакомься. Это Дамир Чутха. И его сын — Феликс Чутха.

— Ну, мы почти знакомы, — как всегда, хихикнул Феликс.

Но я не сводила взгляда с моложавого лица второго мужчины. Что-то неуловимо знакомое было в его чертах. Я помню этот нос с горбинкой, взгляд, полный ожидания и надежды. Я помню эти губы…

Почему-то в памяти всплыли слова, произнесенные этими самыми губами много-много лет тому назад:

— Моя малышка уже проснулась?

И я взлетаю вверх, под самый потолок. Заливисто хохочу и тяну к нему свои пухлые ручонки. И я точно знаю: он меня не упустит, поймает, поцелует и скажет: "С добрым утром, котенок".

Мужчина протягивает мне руку. Рывок и я оказываюсь в его объятиях.

— Я твой папа, котенок, — шепчут губы у виска.

Со стороны лестницы раздается грохот. Это Эдит не удержала свой бамбук.

— Сиреневые суррикаты! Что здесь происходит?!

— Эдит, не вмешивайся, — останавливает ее Дэн.

Я перевожу свой взгляд на него. Он улыбается, сдерживая Эдит. Расплылся в улыбке и Феликс. Смущенно взъерошив волосы, он говорит:

— Привет, сестренка.

Они знали. Они все знали! И скрывали это от меня. То ли из-за неожиданной встречи, то ли из-за внезапно нахлынувшей обиды, горячие слезы потекли по щекам.

— Ты меня бросил?

— Ну что ты! Я просто очень долго тебя искал.

Я стояла в его объятиях, но не могла сама дотронуться до него. Руки неловко повисли плетями. Я позволяла ему себя обнимать, целовать в виски, глаза, лоб. Что-то там говорить о любви, вражеских происках и чужом коварстве. А у меня в голове билась одна единственная мысль. Они все знали! И использовали меня. Зачем? За что?

- А ну, ироды хладнокровные, брысь! — вмешалась вдруг Эдит.

Как я ей за это благодарна!

— Никуда девчонка сегодня не пойдет! Она будет ночевать здесь, в своей постели и под моим присмотром. А утром приходите и договаривайтесь.

Она буквально выхватила меня из рук отца и поволокла вверх по лестнице, в мою комнату.

В этот вечер тетушка сама раздела меня, поставила под душ. Посмотрев на меня и покачав головой, намылила мочалку и стала тереть меня. А затем завернула в полотенце и отнесла в постель. Ткнув в зубы чашку с отваром, скомандовала:

— Пей.

— Бамбук?

— Он самый. Не переживай, детка. Утром все покажется другим. Мы еще разберемся, кто кому отец и где это они блудили столько времени.

Она гладила меня по спине и голове до тех пор, пока я не заснула. Этой ночью мне впервые приснилась та странная старушка, которую я перевела через дорогу. И которая оставила мне столь странное наследство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Прости меня, Лера.

Почему-то они стояли в обнимку с Эдит и улыбались мне.

Глава 36. Похищение

Еще с детства я помню за собой такую особенность. Если меня гложет беспокойство, или одолевает предчувствие чего-то страшного и неизбежного, я просыпаюсь ночью. Не в полночь, как показывают это в ужастиках, а в три часа ночи. Не раньше и не позже. Не стала исключением и эта ночь. Открыв глаза, я увидела, что за окном все еще царит ночь. Протянула руку к часам — стрелки застыли, показывая роковое время. Ну что ж, грядут неприятности.

Стараясь не шуметь, я вышла в коридор и подкралась к лестнице. Так и есть. Все трое мужчин развалились кто в кресле, кто на диване, неспешно попивают напитки и разговаривают. Мне показалось, что Феликс и новоиспеченный отец в чем-то убеждают Дэна.

— Я ценю твое беспокойство о моей дочери, Дэн. И благодарен, что ты не нарушил своего слова. Но поверь, будет лучше, если Валерия поживет во дворце. Ситуация серьезная и явно опасная. Ее не даром сюда перенесли.

О каком таком слове идет речь?

— Кстати, о метле. Что вы о ней узнали?

А вот в этом интересном месте, я даже подалась вперед. Я легла на пол и подползла к краю лестницы.

— Метла не имеет особой силы, — сказал Дэн. — Это ведьминский атрибут и лишь усиливает то или иное воздействие ее хозяйки. При условии, конечно, что она ведьма.

— Я так и думал, — кивнул отец. — Это просто случайность, что в ее руках оказался этот веник. У меня есть неопровержимые доказательства, что это дело рук Оддо Сируэла.

— Для чего это ему?

— Я точно не знаю, Феликс. Но думаю, навредив Валерии, он надеется отомстить мне за твою мать.

— Я знаю эту историю. Глупо. Как же глупо. Нельзя спускать с девочки глаз. Завтра же навешаем на нее амулетов и препроводим во дворец.

— Дэн, мы приглашаем тебя с нами. Твоя помощь может оказаться неоценимой. А Лере, кажется, нравится твое общество.

Тоже мне, спасатели невинных девушек. Много вы в метлах понимаете. Я помню тот удар веником, что размазал Роди по стене и поджарил ему шкуру.

Пока меня не утащили в неизвестный мне дворец, и не явился зловещий мститель, нужно бежать. Грош цена вашим артефакторам, если они не рассмотрели гениальности моего наследства. Я отползла к своей комнате, быстро переоделась, одела спортивную обувь, схватила сумочку с лежащим в ней дневником и отправилась на поиски комнаты Дэна. Я обнаружила ее за третьей открытой дверью. Ну, надо же! Моя метла, у всех на виду, лежала на письменном столе.

— Привет, метелка, — я взяла ее в руки и кончик древка засветился огоньками. — Ну, родимая, не подведи.

Я зажала ее между ног. Дневник взяла в зубы. В общем, сделала так, как все было в тот роковой день. Закрыла глаза и представила родную общагу. Оп-па! Открываю глаза. Клип-клип — и ничего. Ничегошеньки. Та же самая комната. Тот же самый мир.

Еже раз. И еще раз. И еще. И ни-че-го.

Да гори оно все огнем! Я в сердцах размахнулась веником и зашвырнула его. И попала в тяжелую портьеру, которая тотчас вспыхнула ярким огнем. А веник бумерангом вернулся ко мне в руки.

Огонь горел и разгорался еще сильнее. Мои жалкие попытки потушить его ни к чему не привели. Внезапно во всем доме что-то зазвенело, запиликало. Это сработала, как сказали бы в моем мире, пожарная сигнализация. Но в этом мире все называется гораздо круче — это сработал противопожарный артефакт.

В коридоре раздались крики и топот ног. Возле моей двери послышалась возня, которая все приближалась и приближалась. Что они там, огнетушители с таким сопением тащат?

Еще немного, и в комнату ворвутся. Поэтому я решила не терять времени и сиганула из окна. Надеясь на чудо. И оно случилось. С высоты второго этажа я упала на кучу недавно выкорчеванных тетушкой Эдит кустов. Приземление было жестким, но не смертельным. Стараясь скрываться в тени, я пробиралась к выходу на улицу. С облегчением я увидела, что пожар в комнате моего уже не папика потушен. Настоящий же папик и брат мутузят каких-то двоих мужиков в черных сюртуках.

Одним словом, им и без меня весело. Не скучайте! Пока, пока, ваша Лера.

Ничего более умного, как отправиться ночью в одиночестве на Лунную гору, мне в голову не пришло. И я пошла. И пусть я буду добираться туда сутки или даже двое, у меня будет время все обдумать и взвесить. И что-то мне подсказывало, что очень скоро Дэн присоединится ко мне на той горе. И утешит. И полюбит. И будем жить мы долго и счастливо, пока однажды у меня не родится маленький котенок. Какая милота!

— Вас подвезти, девушка? — вдруг слышу окрик.

Я даже вздрогнула от неожиданности. Ночь. Пустынная дорога и тихий голос в ночи.

— Спасибо, я, как-нибудь сама доберусь.

Мужчина выпрыгнул из медленно движущейся кареты и пошел рядом со мною. Пока он снимал кожаные перчатки, меня обдало волной страха. А потом я вспомнила моих старых знакомых — Маркуса и Мирана. Они тоже свое общение начинали с подобной волны. Ну, и в принципе, ничего страшного ведь на самом деле не произошло. Просто попугали чуть-чуть, получили при этом удовольствие.

Так что я помедитировала пару секунд и страх отступил. Осталось только любопытство, которое я с огромным трудом скрывала.

— Какая прелесть, — произнес мужчина.

В его голосе мне послышалась улыбка, так что я посмотрела на него и мило улыбнулась в ответ.

— Что вы имеете в виду?

— У вас такое самообладание. Я восхищен.

И что ему ответить? Какое-то время мы шли рядом и молчали. Звонко цокала о мостовую его трость. Тихо поскрипывала следовавшая за нами карета, запряженная странной лошадкой.

— Это единорог? — не удержалась я.

— Нда-а-а. Вы никогда не видели единорогов? Хотите погладить?

Мужчина остановился и лошадка покорно подошла к нему. Он приглашающе кивнул мне головой и взял животное под уздцы.

Ее кожа была будто покрыта велюром, грива — нежная и шелковистая на ощупь. Грустный влажный глаз внимательно смотрел на меня. И маленький блестящий рог сверкал во лбу. В какой-то момент мне показалось, что это не рог, а искусно сделанный муляж. Но много ли я понимаю в чужих рогах?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Хотите покататься? — спросил вдруг мужчина.

Ну вот, началось.

- Мне, пожалуй, пора. Благодарю Вас за компанию, — я развернулась и собралась вернуться в дом Дэна. Но было поздно.

Крепкая рука закрыла мне рот и зажала нос. Вторая прижала к туловищу руки. Сквозь стремительно надвигающуюся темноту и удушье, я услышала голоса. Много голосов. Дэн, Феликс, и тот, кто назвался моим отцом. Проваливаясь в забытье, я подумала, что мои мужчины не подведут и не бросят в беде глупую безрассудную девчонку.

***

Хоть Дэн и понимал, что Дамир и Феликс правы, но все же не мог найти в себе силы отпустить Валерию. Даже ненадолго. Даже с возможностью видеть ее каждый день. Разум вопил: так правильно, не нужно скрываться, врать, прятаться. И главное, так лучше для нее. Но не мог. Не хотел.

Визг охранного артефакта избавил его от тяжелой беседы. Рванувши вверх по лестнице, туда, откуда шел сигнал, возле дверей комнаты Леры он увидел двоих мужчин. Не теряя ни секунды, он бросился на них. В тот самый миг, когда к нему на помощь подоспели Дамир и Феликс, чуть дальше по коридору из дверей его комнаты повалил дым.

— Туши пожар, — заорал Феликс, — с этими мы сами справимся.

Сорвав пылающую портьеру, набросил на нее толстое одеяло. С пожаром Дэн справился быстро, а вот с удушающим дымом еще пришлось повозиться. Открыв настежь окно, Дэн повел носом. Что такое? Неужели ему почудился ее запах? Развернувшись вокруг своей оси, он бросил взгляд на стол. Пустой стол. Оставленная на видном месте метла исчезла. Судя по запаху, девчонка была здесь совсем недавно. Крайне не предусмотрительно с его стороны. К ней вообще не тетушку Эдит нужно было приставлять, а искушенных в своем ремесле охранников.

Широкими шагами Дэн вышел из своей комнаты и отправился к Валерии.

Возле ее двери Феликс, решив не ждать блюстителей закона, самолично кулаками выбивал у одного из пойманных мужчин признание.

— Они из Черного крыла. Это очевидно, — нахмурился Дамир. — Они начали действовать раньше, чем мы ожидали.

Он начертил в воздухе руну, а луч, вырвавшийся из амулета на его шее, эту руну оживил.

— Феликс, остановись. Мы отправим их во дворец. Там дознаватели мигом вытрясут из них признание. Дэн, у нас нет выбора. Собирай Валерию и Эдит. Вы отправляетесь с нами.

Но в это самое время, бело-черной горой из комнаты Леры выбежала Эдит.

— Сбежала! Сбежала! — орала она.

— Выкрали, — выдохнул Дамир.

На крики тетушки и черных вампиров выбежали заспанные Роби и Тэйд.

Оставив Феликса охранять нарушителей, вся эта разношерстая толпа выбежала на улицу.

— Так, рассредоточились и ищем ее по всем направлениям.

— Не помните бамбук, — пыхтела Эдит, стаскивая с внезапно раздувшейся меховой груди тесную ночную рубаху.

— Оборотни, вы ее не чуете? — спросил Дамир и бросился вслед за Дэном, явно взявшим след.

— Вон она, — заорал Тэйд.

— Лови его! — подхватил Роби.

Под одиноко горевшим фонарем, на вымощенной камнем дороге, стояла темная карета. Мужчина в темном камзоле и высокой шляпе, держал в своих руках обмякшее тело. Всего нескольких мгновений не хватило оборотням и Дамиру, чтобы выхватить девушку из рук черного вампира. Карета вместе с похитителем и девушкой исчезла. Растворилась в воздухе.

— Это Оддо Сируэл. Он все-таки добрался до нее. Я слишком долго возился, — сказал почти убитый горем Чутха.

— Немедленно собираем прайды, — сжав кулаком сказал Дэн.

— Я думаю, Белое крыло поддержит нас, отец?

— Слишком много будет жертв, ребята. Это моя битва. Очевидно, что Сируэл задумал отомстить мне лично. Так что никого не нужно собирать. Я сам отправлюсь к нему.

Договорившись о скорой встрече во дворце Желтого Крыла, Дамир Чутха исчез в портале вместе со своими пленниками.

Оставшиеся возле дома Феликс и Дэн внимательно смотрели вслед Дамиру.

— Это может быть ловушкой.

— Я просто уверен, что это ловушка. Я пойду с отцом, Дэн. Я не имею права оставлять его одного.

— Я иду с вами, — непререкаемым тоном ответил Дэн.

Следующий час мужчины внимательно изучили все следы в надежде найти какие-либо улики.

— Вероятно, те двое, которых мы поймали в доме, были посланы за Валерией, и она сбежала от них. И тогда на улице ее перехватил тот, третий. Но я не понимаю. Зачем!? Что им нужно от нее?

— Дэн, я думаю, они узнали, что она дочь моего отца.

— Я другого не понимаю. Почему она не кричала, не позвала на помощь?

— Потому что это Валерия. Упрямая. Вздорная. Непослушная. И еще сотня различных «не».

— Нам не нужно горячиться, а стоит дождаться предъявления их условий. Я уверен, что они вскоре нам их озвучат.

— И спокойно ждать, пока они держат ее у себя? Феликс, это же ужастики! Ты же знаешь, какие о них ходят слухи.

- Дэн, не горячись. Если бы ее хотели убить, она была бы уже мертва. А если совершили похищение, значит, она им нужна живой. Я, если честно, не удивлюсь, что она не случайно в наш мир переместилась.

Глава 37. Золотая клетка

Я очнулась. Но глаза открывать не тороплюсь. Последнее время каждый раз, когда я просыпаюсь и открываю глаза, у меня начинаются неприятности.

Полежав неподвижно какое-то время, я все же решилась осмотреться. Первое, во что уперся мой взгляд, это неподвижно застывший полог из белой полупрозрачной ткани. Что-то совсем не понятное просвечивало через эту ткань. Темное и мрачное. Я в пещере? Но воздух не был затхлым. Скорее, вокруг витал аромат пряностей. Немного резкий, но вовсе не противный. Кстати, о противном. Я вспомнила ледяную руку, перекрывшую мне кислород. Холод ее проступал даже сквозь кожаные перчатки. От этих воспоминаний у меня по спине побежал холодок.

Я пошевелила рукой, разгоняя кровь. Под ладонью оказалась шелковистая ткань. Я осторожно приподняла голову и тотчас села, возмущенно пыхтя.

Да, я лежала на кровати. Под белоснежным пологом. Но вся эта красота вместе со мной находилась в клетке. Золотой! Я даже на зуб один из прутьев попробовала. Не знаю, что там понимают ювелиры, прикусывая металл, но я кроме холода ничего не почувствовала. Оббежав свою клеть по кругу, я еще больше испугалась. А двери-то где? И, простите, ночной горшок?

Вдруг по ногам повеяло холодком. Я замерла, надеясь, что меня не заметит тот, кто беззвучной тенью сейчас крался вдоль решетки.

— Я вижу, ты уже проснулась? — прошелестел глубокий голос.

Это был мой похититель. Он вышел из тени так неожиданно и так близко от меня! Как он просочился сквозь прутья клетки?

Пожилой мужчина был очень красив. Той страшной, жуткой красотой, от которой трясутся поджилки. И даже не понятно, от ужаса или восхищения.

Конечно, мне было страшно. Но будто чья-то железная воля стала снимать с меня страх. Один лепесток страха за другим. И еще. И еще. И вот уже, сколько я не прислушивалась к себе, внутри меня теплился лишь интерес. Кто это? Что я здесь делаю и почему?

— Я не хочу, чтобы ты меня боялась, — он протянул мне руку. — Дотронься, не бойся.

Моя рука против воли легла в его руку. Обжигающий лед, а не прикосновение. А губы такие же холодные? И почему это я вдруг об этом подумала?

Он улыбнулся. Наверное, читает мои мысли, или даже внушает их, засранец. Вот-вот, бровь удивленно поползла вверх. Читает, за-сра-нец.

— Как мило, — прошелестел он. — Ну, да я не в обиде. Хотя, нет…

И ужас таким тугим кольцом скрутил меня, что я, задыхаясь, согнулась пополам. Страх был столь силен, что каждая клеточка моего мозга завопила от боли. До белых точек перед глазами.

— Думаю, для первого раза достаточно.

Страха, боли, как не бывало. И только скрученные судорогой и слабостью мышцы не позволили мне подняться.

Я так и осталась стоять перед ним на четвереньках, не в силах даже голову приподнять.

Он присел возле меня на корточки и взял ледяными пальцами за подбородок. Приподнял лицо так, чтобы я видела его глаза.

— Ты будешь хорошей девочкой. А иначе, этот урок тебе лаской покажется. Но я могу быть нежным, — его голос изменил свой тембр, — и щедрым. И завтра ты скажешь "да".

— Фигушки, — подумала я и зажмурилась, потому что его бровь вновь поползла вверх.

Но наказания не последовало.

— "Да", Валерия, только "да".

Он встал и отошел от меня. А я почему-то продолжала следить за его удаляющимися черными, как и вся его одежда, лакированными туфлями.

Чтоб ты споткнулся.

И ведь споткнулся!

Я скукожилась в ожидании боли, но по спине всего лишь прошел холодок, словно ко мне дотронулись ледяной рукой.

Спустя мгновение воцарилась зловещая тишина. Единственное, что я слышала в этот момент — это стук собственного сердца.

Мне хотелось плакать, орать, выть. Потому что я не понимала, что происходит. Почему — я? Где я? Что будет со мной завтра?

Забравшись на кровать, я положила на колени найденные возле нее метлу и дневник. Я собралась задать Фисе пару вопросов, но снова повеяло сквозняком. Так что свое чудом спасенное наследство я спрятала под подушку и села скромным истуканом в ожидании новых гостей.

Двое тощих здохликов в наручниках и ошейниках легко, будто перышко тащили ванну. Со стороны мне показалось, что она была каменная. Черный камень блестел глянцем. Искупаться я, конечно, была совсем не против. Но не при свидетелях же. Однако еще один вампир в таких же цепях притащил складную ширму. Они остановились возле моей клетки и жадно пожирали меня глазами. А один даже продемонстрировал свои белоснежные клыки. Кадыки на шее ходили так, будто перед ними поставили аппетитный бифштекс, а укусить его не давали. Да вот незадача, этим бифштексом, по-видимому, была я.

Повинуясь инстинкту самосохранения, я достала метлу и приготовилась защищать свою жизнь.

К голодным упырям вскоре подошел высокий худой вампир. Как и мой предыдущий гость, одет он был черный камзол из парчи, бархатные брюки и лакированные туфли.

— Эта девушка — гостья Оддо Сируэла.

— Да, сир, — в четыре голоса ответили те, которые были в кандалах.

Сир открыл клетку и его подопечные занесли черную ванную и ширму. А затем и ведра с горячей водой. Один из здохликов, самый молодой и худой, проходя мимо меня, не удержался и голодно клацнул у меня перед носом зубами. Движение метлой было механическим. Я попала ему прямо по морде, отчего он взвыл, завертелся на одном месте. А затем вспыхнул, как факел и с пронзительным визгом выбежал прочь.

Сир был удивлен, я ошарашена.

Повинуясь кивку его головы, ванну быстро наполнили водой, установили ширму и вышли. А на их место пришли две вампиршы. Высокие, худые и бледные. И также в черных нарядах.

— Сир Оддо приглашает Вас сегодня на ужин. Не изволите ли принять ванну?

Изволю. Убедившись, что все особи мужского пола вышли, я положила на бортик свое оружие, быстро разделась и погрузилась в горячую воду. Она была как раз той температуры, что приносит расслабление и наслаждение. Но все же, рассиживаться я не стала, и вскоре потянулась за полотенцем.

Вежливая вампирша помогла мне вылезти из каменной чаши и проводила до кровати, на которой уже лежало вечернее платье. Конечно же, черное.

— А белье? — нервно спросила я.

Вуаля! Из небольшой красивой коробки тотчас достали трусики, бюстгальтер и чулки. Черные. Лица помогавших мне женщин были невозмутимы и не выдавали никаких эмоций. И все же я смущалась.

Надев на меня платье, дамы вытащили откуда-то большое зеркало. Я смотрела на себя и сама собой восхищалась. Узкий лиф с открытыми плечами, был усыпан черными стразами. Юбка из нескольких слоев шифона полностью скрывала мои ноги. Огромные испуганные глаза смотрели на меня из-под длинной челки. Вот, собственно, и весь образ на этот вечер. Или утро? Сколько времени я уже провела здесь?

Женщины открыли передо мною двери золотой клетки, затем еще одни двери и подвели меня к лестнице, заканчивавшейся где-то далеко вверху.


Глава 38. Укус

Стоя у подножия лестницы, мне был виден лишь первый пролет, исчезающий в темноте. По мере того, как мы поднимались вверх, из-под ног в воздух взвивались маленькие огоньки, освещавшие пространство на несколько метров. Повинуясь инстинкту, я стала считать ступени. По всему выходило, что меня поселили глубоко в подвале. А вернее, в каменном мешке, вырубленном в скале. Мне не нужно было трогать окружавшие стены руками, чтобы понять, что это вовсе не рукотворное строение.

Тоска охватила мое сердечко, когда я поняла, что вряд ли меня здесь отыщут настоящий отец, Феликс. И Дэн. А вот тут у меня в груди что-то заныло, задрожало. Интересно, он меня хоть вспоминает? Или вздохнул с облегчением? «Глупая», — прошелестел далекий голос. «Ищу. Найду». Вполне возможно, что это мое воображение сыграло надо мною такую шутку. И все же, боль из груди вытеснило тихое урчание, которое не покинуло меня даже тогда, когда мы вошли в сверкавшее драгоценностями помещение.

Толстые колонны с выбитыми в них скульптурами поддерживали высокий потолок. Этот потолок был сделан или из зеркал или просто так отшлифован, что я видела в нем свое отражение: маленькая светлая точка среди темного шика. Шикарные бархатные занавеси прикрывали высокие стрельчатые окна. Громко цокали мои каблучки по черному мраморному полу. А гулкое эхо неслось впереди меня, отбиваясь от покрытых гобеленами стен.

На высоком постаменте стоял стол на мощных ногах-колоннах, уставленный всевозможными блюдами. Стулья с высокими спинками и покрытыми золотой поталью подлокотниками, стройным рядом выстроились вокруг стола.

В зале царил полумрак. Свечи, горевшие в металлических подсвечниках, отбрасывали скудный свет. Намного ярче было освещено место, где стоял стол.

Разглядывая богатое убранство зала, я и не заметила, как исчезли сопровождавшие меня вампиршы. Только тихий стук закрывшихся за ними дверей вернул меня на землю.

Я осталась совсем одна. Только грел мое запястье маленький Шок. Он так искусно притворился браслетом на моей руке, что никто даже и не подумал его отнять у меня. Впрочем, оставили же мне Фису и метлу? Подозреваю, что из чистого любопытства — интересно же, что делает невезучая попаданка с древней тетрадью и веником.

Не рискнув больше сделать ни шага, я остановилась в центре зала. Мурашки, пробегавшие по моей спине вопили о том, что за мной наблюдают. Ну и пусть. Я лучше всех на курсе играла в гляделки. Теперь продемонстрирую вампирам чудеса невозмутимости и неподвижности.

Внезапно вспыхнувшее жерло камина, скрытого до этого момента в темноте, заставил меня против воли вздрогнуть. Что-то мне сразу расхотелось демонстрировать стойкость своего характера. Если бы я знала куда бежать, именно это я сейчас и сделала бы. Я уже была на грани истерики, когда от камина в мою сторону двинулась тень.

Сначала я заметила легкую рябь воздуха, а затем эта тень все больше и больше приобретала вид человеческой фигуры.

Мужчина, причинивший мне боль и нагнавший на меня волну ужаса, вновь стоял передо мною и с мерзкой ухмылкой на красивых губах рассматривал меня.

— Маленькая храбрая мышка, — сказал-прошелестел он и подошел ко мне вплотную. — Ты пришла, чтобы сказать мне "да"?

— Думаю, вы ошибаетесь. Меня привели, чтобы вы вдоволь могли меня попугать.

— И кажется, мне это удалось очень плохо?

— Ну почему же? Если я простою здесь еще хоть минуту, то хлопнусь в обморок. Разве вы не этого добиваетесь?

— Дерзкая и невоспитанная. Тебя когда-либо били розгами?

Ой!

Я молчала, стоя перед ним, как та мышь перед удавом.

— Я не понимаю, что вы от меня хотите.

— Я тебе покажу. Но позже. А сейчас я приглашаю тебя поужинать.

Присев на предложенное мне место возле него, я с подозрением смотрела на предложенные угощения. Во-первых, у меня от пережитого напрочь отсутствовал аппетит. А во-вторых, я просто не доверяла этому существу. Еще не известно, чем он собирается меня кормить. Бифштекс с кровью? Заливное из ушей его врагов и фаршированные летучие мыши?

— Или маринованные дамские пальчики, — произнес вампир, раскладывая салфетку на своих коленях. — Позволь, я за тобой поухаживаю…

На мою тарелку легло нечто, действительно напоминавшее эти самые дамские пальчики.

Я сейчас, кажется, умру. Или выверну наизнанку желудок.

Вампир хохотнул.

— Твой страх и вправду имеет дивный вкус, — его взгляд почти пробуравил в моей голове отверстие. — Я не сдержался, прости. На самом деле, это завертыши из филе фазана.

Я наколола один "пальчик" на вилку и поднесла к носу. Пахнет вкусно, и по виду действительно похоже на мясо птицы. Откусив кусочек, я немного успокоилась. И откусила еще один кусочек. Внутри этой котлетки находились кисло-сладкие ягоды. Вкусно и необычно. А ягодки-то волчьи, наверное.

— Это кисляника из моего сада.

Это его копание в моих мозгах меня уже замучило. И нечего улыбаться, ничего смешного в этом нет. Вот бы защиту какую-нибудь поставить на свои мысли. А вот эта пренебрежительная ухмылочка просто бесит. Так, вдох-выдох. А вот и пленочка защитная вокруг головы замерцала. Тоненькая, правда. Но для первого раза и такая сойдет.

Наверное, мое воображение разыгралось, потому что прикрыв глаза, я увидела сизые щупальца-сканеры, осторожно ползающие вокруг моего щита. Сначала они просто скользили на поверхности, будто пробуя ее на вкус. А вот одно щупальце размахнулось и попыталось буравчиком пробить ее, просверлить.

Изумленный взгляд хозяина замка свидетельствовал о том, что мое воображение тут не причем. У меня получилось! Вот только надолго ли? Как долго эта серебристая мерцающая пленка, видимая моим внутренним зрением, сможет сопротивляться его напору? Так ведь и мозги мои можно расплющить!

— Пожалуйста, не надо так, — я прошептала.

Шепот был едва слышен, но щупальца на мгновение замерли, истончились и исчезли. Отступил, а не сдался. Пожалел, но ненадолго. Вот что говорил его взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Где-то вдалеке скрипнула открывшаяся дверь и с громким стуком вновь закрылась. Стремительные шаги отбивали звук от мраморного пола. Две пары ног. Только сейчас, боковым зрением, я заметила, что на столе стоят еще два прибора.

Я боялась отвести взгляд от этого мужчины. Мне казалось, что стоит мне отвернуться от него, как случится что-то непоправимое. Роковое. Страшное.

— Отец? Ты звал нас? — совсем близко раздался знакомый голос.

Я невольно перевела взгляд на говорившего.

Миран и Маркус Сируэлы. ЭТО их отец?!

— Валерия?!

Молодые вампиры одинаково вопросительно смотрели на меня. Но если в глазах Маркуса было изумление, то Миран смотрел на меня со злостью.

Нет, ну за что мне это? Еще для полноты картины не хватает их маменьки.

— Их мать мертва.

Мы все трое вздрогнули и перевели взгляд на мужчину. Отвлекшись на появившихся парней, я совсем забыла о своей защите. И сейчас ОН вовсю копался в моей голове. Но мне не было ни больно, ни страшно. Я совершенно этого не ощущала.

— Валерия, представлять тебе моих сыновей нет нужды. А я — да, я их отец. И зовут меня Оддо.

Дядюшка Оддо? Или как мне его называть?

— Для тебя — просто Оддо.

Молодые упыри уже пришли в себя от изумления и сели за стол напротив меня и по правую руку от их отца.

— Прекрасно выглядишь, — отметил Маркус.

— Отец, ты все же исполнил задуманное? — Миран все еще хмурился.

— Как видишь, еще нет. Я предлагаю не отвлекаться на дела, а заняться ужином. А о деле поговорим позже. — Налил мне в бокал красного вина. — И заодно проведем экскурсию для нашей гостьи.

Я чуть не поперхнулась, когда фыркнула на это заявление. Терпкое вино попало мне в нос и тонкой струйкой потекло к губе. Ничессе, гостья из клетки.

Кто-то из парней предусмотрительно подал мне белоснежный платок.

Как и положено хозяевам дома, мужчины вели светскую беседу. А я все молчала, стараясь ни о чем не думать и не рискуя больше воздвигать защитный щит. Сначала нужно будет потренироваться, а потом уже вступать в противоборство с вампиром. Из их беседы я все пыталась выяснить причину моего пребывания в этом замке, но разговоры велись вполне себе нейтральные и ни о чем.

— Я думаю, пришла пора прогуляться, — вдруг Оддо отодвинул стул и встал.

Как по команде, встали и его сыновья. Они смотрели на меня с тревогой и беспокойством. А вам-то чего бояться? — хотелось закричать мне. Но и голос, и мою волю будто сковало холодом. Я смогла лишь подняться на ватных ногах и послушно протянуть старшему вампиру свою руку. Положив ее себе на локоть, он повел меня к одной из дверей, скрытой за тяжелыми бархатными портьерами.

Мне казалось, что я целую вечность иду за ним. Раздававшиеся позади гулкие шаги молодых вампиров создавали впечатление, что меня провожают на эшафот. Зачем же было меня наряжать и кормить? Может, заорать, что я все еще голодна?

Словно почувствовав мой ужас и смятение, Оддо успокаивающе похлопал меня по руке. Хотя, конечно же, он прочел мои мысли, а не чудесным образом догадался о моих чувствах.

Проходя мимо одного из не зашторенных окон, я поняла, что на улице царит глубокая ночь. Всего на мгновение сверкнул огромный шар голубой луны.

Вскоре мы оказались у закрытых дверей. Тихий шелест — и дверь осталась позади. Посреди комнаты без единого окна, стоит стул с прикованным к нему человеком. Голова его откинута назад, так что я совсем не вижу его лица. Но по вздымающейся груди я поняла, что этот человек жив. Рядом с ним, на полу на коленях сидят две девушки в длинных черных платьях. От их шей к стенам тянуться натянутые цепи, сдерживающие их. Мороз побежал по коже, когда я поняла, что мой наряд очень похож на их платья — такие же черные, длиной до пола. Из рассеченных ран на руках бесчувственного человека они сосут… Кровь?

— Эти девушки, — при звуке голоса Оддо они подняли на нас свои лица, — вскоре обуздают свою жажду. И возможно, окажутся в гареме одного из моих сыновей. А может быть, и в моей спальне.

Глаза у девушек горели черным огнем, из уголка рта у одной из них стекала тоненькая струйка крови.

— Ты можешь стать одной из них, — я вздрогнула, — если скажешь "да".

— Варианты? — не знаю, где я нашла силы выдавить из себя этот вопрос.

— А можешь стать их едой. И никто не может сказать, сколько ты выдержишь. Может, год. А возможно, всего лишь несколько дней.

Волосы на затылке встали дыбом. Словно ища поддержки или помощи, я обернулась к парням. Их глаза были почти столь же безумны, как и у пьющих кровь … упырей.

— Мои сыновья еще слабы. Они только недавно победили свою жажду. Так какой твой ответ?

Я безмолвно смотрела на ужасающую картину и не заметила, как мужчина отпустил мою руку.

Его же руки опустились мне на предплечья и он с силой прижал меня к своей груди. А в самое ухо ринулись зловещие слова.

— Я не хочу, чтобы ты превратилась в еду. Ты ведь тоже этого не хочешь?

— Не хочу.

— Ты хочешь жить?

— Да.

Я почувствовала, как он отстранился. А затем обхватил мою голову одной рукой и наклонил ее к моему плечу. И в тот же миг адская боль пронзила меня. Острые зубы вонзились мне в шею, впрыскивая в меня свой яд. Тело начало биться в конвульсиях, по шее, по груди побежала горячая кровь.

Его зубы все еще были в моем теле, когда две вампирки, которых свел с ума запах моей крови, бросились ко мне. Но были отброшены назад натянувшимися цепями. Как собаки, они были прикованы к стенам этой комнаты.

Теряя сознание, я поняла, что Оддо искусно расставил мне ловушку. И вскоре я так же, как и эти две женщины, буду сидеть на цепи и ждать кровавого подношения от хозяина, обратившего меня в вампира.

— Отец, ты обманул ее.

— Она сказала "да". И вы это слышали.

Сильные руки подхватили мое дрожащее непослушное тело.

— Ты обещал право первого укуса одному из нас, — Маркус преградил дорогу отцу.

— Вы все еще теряете контроль над собой, — отрезал старый вампир, перекладывая бесчувственное тело в руки сыну. — Девчонку в клетку. И сделай это без свидетелей. Ты лично ее охраняешь до тех пор, пока я не отменю приказ. Миран, ты идешь со мной.

— Не наделай глупостей, брат. Таких малышек у нас будет еще много.

***

Маркус не посмел ослушаться отца и со своей ношей на руках аккуратно спустился в каменный мешок, никого так и не встретив на своем пути. Тяжелая массивная дверь с громким лязгом закрылась за его спиной, отгораживая его и Валерию от остального мира.

Бережно опустив девушку на шелковые простыни, он вдруг вздрогнул, встретившись с нею взглядом. Голосом, полным боли и страдания, она прошептала:

— Почему?

— Все будет хорошо, девочка. Боль скоро уйдет, поверь мне, — он нежно провел рукой по ее волосам, странно светившимся в полумраке, коснулся лба. Не сдержавшись, Валерия потянулась головой за прохладной рукой, но обессиленно рухнула на подушки.

Маркус вышел из клетки, закрыв ее за собой. Он с удивлением смотрел на свою ладонь. После прикосновения к девичьему лбу она покраснела. Перевел взгляд на девушку. Ее тело била крупная дрожь.

Он сел у противоположной стены, опершись спиной о холодную стену.

***

— Миран, письмо для Феликса Чутхи готово? Немедленно доставьте его. Пошли кого-нибудь, но проследи за этим лично. Он должен быть у меня через час.

Довольно потирая руки, Оддо отправился в кабинет ожидать гостей. То, что они вскоре появятся, он не сомневался.

Глава 39. Дэн и Феликс

— Знаешь, Феликс, я не буду ждать новостей, а немедленно отправлюсь к Сируэлу, — сказал Дэн, в очередной раз прошагав по гостиной от одной стены к другой. — В конце концов, я в глазах других, все еще являюсь ее отцом. Схожу к этому упырю, поговорю, разведаю что к чему.

— Я иду с тобой. Сейчас заскочим ко мне, прихватим амулеты. Думаю, они нам пригодятся.

Но стоило Феликсу встать с дивана, как в дверь тихо постучали. Друзья рванули к двери, столкнулись возле нее плечами, хмуро друг на друга посмотрели и Дэн отворил дверь.

Согнувшись крючком, в проеме стоял вампир. Не было никаких сомнений, что это вампир Черного крыла.

— У меня письмо для Феликса Чутхи, — прошелестел он, еще более сгибаясь в поклоне.

— Прошу вас пройти в дом, — ответил ему Дэн.

Но вампир не сдвинулся и с места. Тогда Дэн схватил его за ворот камзола, втащил в гостиную и закрыл за ним дверь.

На вопросительный взгляд друга, он ответил:

— Неразумно выходить во двор, не зная, что там тебя ожидает. А здесь нас, все-таки, двое.

— Трое, — поправила его Эдит.

Феликс взял из рук вампира письмо и дождавшись, пока чужак выйдет вон, вскрыл его. В это самое время Дэн дотронулся до завитушки у одной из скульптур, стоявшей у двери и по стенам гостиной побежали искорки.

— Теперь нас никто не слышит. Что там пишут?

— Меня ждут во дворце Сируэла. У них есть для меня важное сообщение. Требуют прибыть не позднее, чем через час. Одному.

— Это ловушка, Феликс.

— Вероятно, — согласился Феликс. — Сначала Валерия, теперь и я. Похоже, отцу готовят сюрприз.

— Во-первых, тебе нельзя идти одному. И во-вторых, боюсь, нам понадобится помощь.

— Я не могу поверить, что это все происходит на самом деле.

— Некогда рассусоливать, Феликс. Валерии грозит опасность. Я в этом просто уверен.

Он взлетел вверх по лестнице, а через несколько минут вернулся с небольшим сундуком в руках. Позади него шли Тэйд и Роди.

— Братья сейчас отправляются к Дамиру и моему отцу, — Дэн протянул юношам каждому по свитку. — Наши отцы решат сами, что нужно делать. А нам пора в путь. Не будем терять ни минуты.

Дэн открыл сундук и достал из него несколько амулетов. Часть из них он протянул Феликсу, остальные надел на себя.

— Надеюсь, их назначение тебе объяснять не нужно?

— Обижаешь.

— Значит, предложение у меня такое. Идем вместе. Я активирую амулет исчезновения. А дальше смотрим по ситуации.

— Тогда, в путь.

Когда в окнах гостиной погас свет, из дома выскочили три фигуры. Тигр и лев отправились в разные стороны, элегантно и грациозно преодолевая препятствия. Низко над землей летел в другую сторону черный дракон. Серебром отливала в лунном свете его чешуя. Рядом с крылатым чудищем, невидимый для посторонних взглядов благодаря волшебному амулету, бежал снежный барс.

***

— Он вот-вот будет здесь, — закрутив на своем пути вихревые потоки, у кресла Одди появился Миран. Только вампиры, прошедшие полную трансформацию и победившие жажду крови, моглиперемещаться с такой скоростью, что другим существам могло показаться, будто они возникают из ниоткуда.

— Он идет один?

— Да, один. У дворца Дамира тоже все тихо.

— Я так и думал. Значит, Феликс не предупредил его. Появится — проведешь его ко мне.

— А как же ловушка?

— Захлопнешь ее по моей команде.


Феликс и Дэн стояли перед гостеприимно открытыми воротами. Феликс уже принял облик человека, активировав при этом один из защитных амулетов. Барс стоял рядом, все еще невидимый, и пытаясь успокоить тяжелое от быстрого бега дыхание.

— Готов? — И Феликс сделал шаг вперед. Стоило им пройти через двор, вымощенный плитками из черного мрамора, как высокие двери в замок открылись. Дэн с трудом удержался, чтобы не зарычать, увидев перед собой Мирана Сируэла.

— Мы ждем тебя, Феликс Чутха.

Не дождавшись ответа и не заметив присутствия еще одного действующего лица, Миран молча пошел впереди Феликса. Вокруг стояла гробовая тишина. Казалось, что все вымерло вокруг них. И это безмолвие вызывало у мужчин особую тревогу.

Возле очередных дверей Миран, открыв их, пропустил вперед Феликса, а сам остановился за его спиной. Дэну с трудом удалось протиснуться незамеченным мимо вампира. Окинув быстрым взглядом помещение, он убедился, что кроме Оддо Сируэла и его сына, больше никого не было. Он благоразумно занял позицию так, чтобы прикрывать Феликсу спину.

— Я рад, что сын оказался благоразумнее отца и отозвался на мое приглашение.

— Если я не ошибаюсь, вы не оставили мне выбора. Вероятно, разговор пойдет о жизни Валерии.

— Ты прав, Феликс. Мне стало известно, что девушка, проживающая под видом дочери твоего друга, на самом деле является твоей сестрой.

Вампир на какое-то время замолчал, словно давая Феликсу обдумать новость. В это же самое время, Феликс почувствовал, что в его мозги пытаются проползти щупальца Оддо.

— Вы, вероятно, забыли о принципах гостеприимства, Оддо, — молодой человек грубо своей ментальной аурой выдворил Оддо из своей головы. — Валерия находится у вас?

Тоненький щуп Феликса лишь смог вскользь уловить удовлетворение вампира. Почувствовав вторжение, Сируэл тотчас закрылся ментальным щитом.

Мужчины сверлили друг друга взглядами, поняв, что мысли друг друга им читать больше не удастся. Не совсем такой представлял себе встречу вампир.

— Я недооценил твои умения, Феликс. Но это не столь уж и важно. Ты правильно понял причину, по которой я тебя позвал. Жизнь твоей сестры сейчас находится в твоих руках.

Так как Феликс молчал, то Оддо продолжил:

— Я предлагаю тебе присоединиться к моему Крылу. В качестве черного вампира. В противном случае девчонка умрет.

— Вы же понимаете, что я не соглашусь на это предложение? Равно, как и не поверю в то, что вы отпустите девочку невредимой в случае моего согласия. Так зачем вы, на самом деле меня позвали?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я не сказал, что отпущу ее невредимой. Я подарю ей жизнь. Вампира.

— У меня есть встречное предложение. Вы вернете мне сестру и отпустите нас, не причинив вреда. А я позабочусь о том, чтобы мой отец об этом инциденте не узнал.

— Есть маленький нюанс, Феликс. Я ХОЧУ, чтобы твой отец узнал об этом…

Пока Феликс и Оддо перебрасывались словами, будто танцуя на зыбкой почве, Дэн решил осмотреться. Обвешанный активированными всевозможными амулетами, он был совершенно невидим, неслышен и незаметен как для сканеров высших вампиров, так и для рядовых упырей.

Подойдя вплотную к неподвижно застывшему Мирану, он автоматически обнюхал его и замер. Запах страха и …Валерии. Он точно еще недавно был рядом с нею. Разорвать, раздавить и уничтожить. Таким был первый его порыв. А затем — проследить, допросить, и снова уничтожить.

— Мне очень жаль, что мы так и не договорились, Феликс, — зловещие слова заставили Дэна застыть.

Его удивили не сами слова, а насторожили действия Мирана. Будто повинуясь какой-то команде, он направил руку в сторону Феликса. Всего на мгновение блеснувший в его ладони камень заставил Дэна действовать.

Размахнувшись лапой, он ударил по вытянутой руке вампира. Луч, выпущенный из странного артефакта, который должен был бы попасть в спину Феликса, попал в угол стола и, срикошетив, слегка зацепил бок Оддо.

— Идиот! — взревел Оддо, но артефакт уже сделал свое дело.

В то самое время, когда по той стороне тела, которую задел луч, стала расползаться сизая дымка, парализуя и обездвиживая вампира, Дэн бросился на Мирана.

— Убить Феликса! — сипел, превращаясь в неподвижную статую Оддо.

Дракон еще не пришел в себя от изумления, когда Дэн шмякнул у его ног обезглавленное тело молодого упыря.

— Ты понял, какую участь приготовили тебе Сируэлы. Мне плевать, против кого из вас направлена их ненависть, но я намерен спасти девочку.

Феликс выдернул из посеревшей руки упыря артефакт. Направил его в сторону окна. Послушный мыслям мужчины, державшего его, сверкнувший луч превратил бархатную занавесь в камень.

— Лера здесь, я чувствую ее, Дэн. Дай мне минуту, я хочу понять, где именно она находится.

Дэн нетерпеливо застыл у все еще закрытой двери, затем вернулся и спрятал тела вампиров за массивным письменным столом. Он был удивлен, но глаза вампира вполне разумно смотрели на него. Луч парализовал тело и лишил его воли, но не разума. Первым его порывом было уничтожить врага. Но все же он не стал этого делать. Сняв с шеи один из артефактов, он накинул его на шею вампиру и активировал его. Ледяное тело тотчас оказалось скованно золотыми мерцающими струнами.

— Не уходи, Оддо, — издевательски прорычал он. — На еще будет о чем с тобой поговорить…

— Дэн, я уже могу показывать дорогу.

Длинный гулкий коридор, один зал сменяет другой. Помещение за помещением были позади. Мужчины уперлись в глухую стену.

— Не может этого быть, — Феликс кружил на одном месте, глаза от напряжения закатывались, раскинутые в стороны руки дрожали от усилий. — Я не мог ошибиться. Она где-то здесь, может, под нами?

— Нужно искать подвал, — прорычал Дэн. — Ты заметил, какая гулкая тишина вокруг? Неспроста это. Как бы не было западни.

Будто в ответ на его сомнения, в дальнем углу раздался шорох, во много раз усиленный эхом цокот когтей.

Глава 40. Очнись, деточка!

Прижавшись спиной к прохладной каменной стене, Маркус сжал ладонями свою голову. Спиной он чувствовал вампиров, притаившихся по другую сторону стены. Ловушка для детей Дамира Чутхи была расставлена и вот-вот захлопнется.

В клетке, прямо перед его глазами извивалась в муках девушка, отравившая его кровь. Девушка, сделавшая его слабым. Девушка, заставившая его холодное сердце биться так, как бьется оно у простых существ. Он слышал скрип ее зубов, судорожное дыхание тела, бившегося в агонии. Не так давно, лет пять назад, и он был в таком же состоянии, как и эта девушка.

Рожденный простой женщиной, он решил пойти по стопам своего отца, Оддо Сируэла. В каменном мешке, превращаясь в вампира, вскармливаемый кровью живых существ, он провел почти три года. Он знал, что ждет Валерию, и от этого ему становилось еще хуже. Судя по золотой клетке, в которой ее заточили, отец решил позволить ей жить. А что дальше? Гарем Оддо Сируэла? Этот человек отравлял все, чего касался. Его самого, его брата. Их мать тоже не стала исключением. Она не пережила случившегося, когда ее любимые дети исчезли на долгие три года. Точно так же он погубит и эту девочку. После того, как сломает ее и использует.

Что делать? Ослушаться отца и помочь девушке, судорожно цеплявшейся руками за шелковые простыни? Или исполнить его волю? Его душа обливалась кровью, глядя на горевшую от жара Валерию. И все же ослушаться отца у него не хватало силы воли.

Но помочь ей, объяснить, чего ждать от ее нового тела и хоть чуточку облегчить страдания, он мог.

Поднявшись на ноги, Маркус подошел к клетке. Магией она была закодирована так, что могла пропускать только существ его крови. Маркус убедился, что кроме Валерии и его самого в пещере больше никого нет и открыл клетку.

Он осторожно лег возле девушки, положил холодную руку ей на лоб. Девушка замерла, получив неожиданное облегчение.

— Тшшшш, Лера, все пройдет. Не сразу, но пройдет.

Кожа ее была необыкновенно горяча. От нее так вкусно пахло. Он вот уже два года, как победил свою жажду, но запах крови, все еще бежавшей по ее сосудам, сводил его с ума. Приоткрытые губы манили. Глаза, полыхавшие алым огнем, смотрели на него и обещали, обещали… А желанное тело было так близко, и так беспомощно!

***

— Очнись, девочка, очнись, — твердил за гранью сознания чей-то голос. Кровь, отравленная ядом вампира, сейчас, именно в этот момент убивала меня. Не давала мне свободно вздохнуть, шелохнуться. Заставляла биться в конвульсиях тело. Мне казалось, что боль пропитала каждую клеточку моего тела.

— Очнись, Валерия. Ты меня слышишь?

Ценой огромных усилий, я смогла сконцентрироваться. Я лежала с закрытыми глазами, но будто в кино видела, как вдруг вспыхнувший огонь разогнал сизую субстанцию, сковывавшую мое тело все больше и больше. Сначала очистилась голова, затем вспыхнув, очистились легкие. И я смогла сделать первый и такой долгожданный вдох.

— Кто здесь?

— Кто, кто. Наберись смелости и посмотри мне в глаза.

Открыв глаза, я увидела перед собой … старушку. Она была такая же, какой я ее запомнила у пешеходного перехода. Но глаза ее смотрели одновременно встревоженно и строго.

— Ты и так потеряла много времени, девочка моя.

— Кто вы такая? Что вам еще от меня нужно? Вы уничтожили мою жизнь!

— Я твоя бабушка, — в это мгновение я увидела рядом с нею лицо своей матери, она что-то бормотала, насупив брови и проводила какой-то обряд. — Я пытаюсь вернуть тебе жизнь. Очнись, соберись с силами. Твоя мать молится о твоем спасении. Ты можешь их победить. Если нужно, гори, не сомневайся в себе. Иди вперед. Ты сможешь. В тебе течет древняя кровь прирожденных ведьм.

— Бабушка, я просто феникс. И скоро я умру.

— Если бы я могла, то надавала бы тебе пощечин. О чем ты говоришь? Ты не можешь умереть. И если ты захочешь, огонь феникса выжжет яд из твоей крови. А магия ведьмы даст тебе сил одолеть их. Вставай и действуй! Не позорь мой дух!

Лицо бабушки стало растворяться, исчезать. А вместо него я увидела лицо Маркуса. Выпятив губы, его лицо все приближалось и приближалось. Ледяная рука скользила вверх по разгоряченной ноге, жадно гладила мою грудь, забравшись в лиф платья.

Просто шикарно! Пока я умираю от яда, впрыснутого его отцом, он пытается овладеть моим безответным телом! Как вовремя, бабуля, ты появилась!

— Ну, слава богам, очухалась! — раздался ворчливый голос старушки.

Гори, Лера, Гори. Я чувствую, как огонь зарождается в моих жилах, обжигает каждую клеточку моего организма, гонит вязкой волной яд в кончики пальцев. Пальцы рук и ног заныли от безумной боли, скрючились и — вспыхнули! Выжигая весь яд, до последней капельки.

Я загорелась! Ярко и горячо. Возможно, это выгорает моя восьмая жизнь. Но у меня остается еще семь! А сколько там еще у ведьмы в запасе жизней?

Гори, Лера, гори!

Отлетает в угол пылающий и визжащий от боли Маркус. Усилием воли я приподнимаюсь над кроватью. Слышу топот и шелест голосов сотен вампиров. Они спускаются в мою темницу, привлеченные воплем их молодого хозяина. Того самого, который сейчас кучкой пепла притаился в углу. Да, да, да. Мой разъяренный феникс сегодня обжигает. Я вижу полные ужаса и недоумения глаза вампиров, заполонивших каждый сантиметр моей тюрьмы. Я вижу свое отражение в их глазах — я парю в воздухе и пылаю. Ярко, мощно, пламенно. За спиной горят мои крылья, отбрасывая на стены пещеры зловещие блики.

Не уверена, что справлюсь со всей этой толпой упырей сама. Знают ли мои спасители, где меня искать? Я точно знаю — они здесь, они рядом. Я даже слышу их растерянные мысли. Они меня чувствуют. Но не видят. Придется ведьмочке помочь им. И им, и тем, кто сломя голову приближается к черному дворцу.

Поднимая бурю в воздухе, с одной стороны замок окружает бело-золотая туча. Это вампиры Желтого и Белого крыльев объединились и собираются наказать того, кто пренебрег веками взлелеянным миром.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Выламывают ворота, двери, пролезают в окна могучие тела оборотней, которых ведет в бой примарх Александр. Его поддержали и жаждут наказать посягнувшего на члена семьи и другие примархи и их семьи.

Не опускаясь вниз и не затушив свой огонь, который заставляет вампиров держаться в стороне от меня, я силой воли (все же, я — ведьма!) достаю свой дневник. Одна за другой вырываются странички и сворачиваются в самолетики. Метла, выпорхнувшая из-под кровати, несколькими взмахами посылает их в воздух. Летите, ласточки, летите. Приведите ко мне помощь. Силы мои на исходе. Я вот-вот рухну вниз, вот-вот потухну.

Глава 41. Похмелье

Обернувшись на звук, так неожиданно раздавшийся из угла, мужчины приготовились к бою. Сначала из тени показалась маленькая когтистая лапка, затем другая. А вот показалось и темное мохнатое тельце существа с красными глазами.

— Вайтити? — Дэн был изумлен. — Ты покажешь, где находится твоя хозяйка, малыш?

Шок, а это был именно он, радостно застрекотал и вновь скрылся в тени, блеснув оттуда алыми глазами-бусинками.

Барс и Феликс пошли за ним, настороженно прислушиваясь к зловещей тишине. Вдруг откуда-то снизу, из темноты раздался звук, напоминавший шелест листьев и гудение роя пчел.

Феликс присел, Дэн лег на мохнатый живот, выставив вверх свой длинный хвост. И очень вовремя они это сделали, потому что из тайного входа в каменный мешок вдруг вылетел самолетик. За ним другой, а следом появился и целый рой, вырвавшийся на поверхность и сорвавший с петель тяжелую дверь. Один из самолетиков, словно на пике, повис на хвосте барса. На нем огненными буквами было коряво написано: " За мной. Помогите!".

Мужчины провели удивленными взглядами бумажный рой, переглянулись и заглянули в зияющий проход.

— Там вампиры, — прошептал Феликс, — Лестница широкая и основательная, так что я обращаюсь.

— Куда, интересно, полетели эти самолетики?

— Надеюсь, помощь близка. Дэн, легко не будет — их там тьма тьмущая. Давай, активируем все оставшиеся артефакты и — вперед.

Засверкавшие одновременно амулеты на миг осветили все вокруг и, активировавшись, погасли. Оставаясь невидимыми, трансформировавшийся дракон и барс стали спускаться по бесконечной лестнице. Добравшись почти до самого низа, они неподвижно замерли. Открывшаяся их взглядам картина завораживала и шокировала. Дно пещеры казалось черным, забитое до отказа вампирами, не отводившими настороженных взглядов от золотой клетки.

А в клетке… Зависнув в воздухе, в окружении огненных вихрей парила девушка. У мужчин не было сомнения, что это Валерия. Но все же, она очень изменилась. На фоне черного развевавшегося шифонового платья ее кожа казалась алебастровой. Волосы густым облаком окружали ее лицо. Глаза светились яростным огнем, делая ее похожей скорее на огненную фурию, чем на сказочного феникса.

Несколько кучек пепла, усеявшего пол клетки говорили о том, что среди вампиров все же нашлись смельчаки, попытавшиеся подобраться к девушке.

— Она слабеет, — прошептал Дэн, приготовившись к прыжку. А и правда, огненные шары, которые она метала в осмелившихся вампиров, становились все меньше и меньше. А вампиры по пол шага, по шагу подбирались к ней.

Барс разогнался и прыгнул в толпу вампиров, постаравшись попасть как можно ближе к Валерии. Но все же, крыльев у него не было. И он приземлился всего лишь на половине пути от цели. Феликс же, взмахнув несколько раз крыльями, облетел вокруг клети, выжигая огнем всех, кого только смог достать.

Перегородив своим телом вход в клетку, дракон уничтожал наседавших упырей. Очень скоро и Дэн прогрыз себе дорогу к цели. Кровь хлестала с нескольких глубокий ран, оставленных ему упырями.

Увидев своих спасителей, обессиленная Валерия опустилась на землю. Он старалась удержаться в сознании, но ей пришлось потратить так много сил на излечение и сдерживание вампиров, что сейчас смогла только наблюдать за битвой, опершись о спинку кровати и надеясь на скорейшее восстановление сил. А перезарядка ей была очень нужна.

Потому, что упырей становилось все больше и больше.

Дракон сметал врагов толстым шипастым хвостом, заливал их огнем. Вряд ли надолго хватит его сил в одиночку отражать нападение.

Барс уже лежал, истекая кровью, из последних сил вцепившись в глотку вампиру. Алая дымящаяся кровь, хлеставшая из его ран, сводила упырей с ума.

И все же, они не справятся. Феликс уже упал на задние лапы. А из пасти барса вырывался лишь хрип. Его тело, погибая, обращалось в человека. Его сил хватило лишь на то, чтобы повернувшись к девушке лицом, с тоской посмотреть на нее.

Не сводя взгляда с Дэна, Лера, смахивая непрерывно текущие слезы, ползла к нему. Рывок, еще рывок.

С верхних этажей посыпались черные вампиры. Это подоспели на помощь вампиры и оборотни под предводительством Дамира и Александра.

Яростный рев Александра, увидевшего погибающего сына, заставил отшатнуться врагов. Еще мощнее работая клыками и когтями, он рвался к клетке. Плечом к плечу рядом с ним сражался Дамир. Его лицо исказила мука, когда он осознал, что еще одной волны врагов его сын, и без того еле державшийся на ногах, не отразит. Едва обретя дочь, он вот- вот потеряет и ее, и сына.

***

Я ползу к нему и понимаю, что в этом мире его держит только мой взгляд. Почему-то накатило осознание, что этот мужчина, так яростно сражавшийся за меня — самое дорогое, что есть в моей жизни. Даже понимая, что вот-вот погибну, что никаких запасных жизней феникса мне не хватит, чтобы выжить в такой бойне, я упрямо ползу к нему. Я должна быть рядом с ним. Чего бы мне это не стоило. Вопреки всему. Его дыхание становится все более поверхностным, глаза моргают все реже. И я боюсь, очень боюсь, что он закроет глаза и больше их не откроет. Так и не услышав самого главного. Я. Его. Люблю.

Дотянувшись до протянутой мне руки, я нахожу силы и подтягиваюсь к нему, сворачиваюсь на его груди, ощущая, как его кровь пропитывает мое платье. Рука зарывается мне в волосы, дрожит, слабеет, безжизненно падает. Губы что-то шепчут. Не слышу. Придвинулась ближе. И все равно ничего не разобрала. Да это и не важно. Я вижу по его замирающему взгляду, что я смысл его жизни. И пусть он не успел мне это сказать, зато я успею.

— Я люблю тебя, Дэн.

Наклоняюсь к нему, прикасаюсь губами к его губам. Какая ирония. Единственный мужчина, ставший для меня столь важным, не отвечает на мой поцелуй.

— Люблю, — шепчу ему в губы, под рукой ощущаю слабый толчок его сердца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Люблю, — целую вновь, дразня язычком уголок его холодеющих губ.

Я так хочу его согреть. Собой. Своим огнем. И пусть я потеряю еще одну жизнь… Да даже последнюю… Словно вняв моим молитвам, по моим жилам бежит огонь. Сначала еле-еле теплится. Но с каждым ударом моего сердца, он бежит все быстрее. Все ярче. И вот уже надо мною пылают огненные крылья. Мое сердце стучит в его груди. Или наоборот, это стук его сердца отдается во мне?

В голове у меня мутится, в глазах рябит. Силы уходят. Глубоко в его груди чувствую нарастающий рык.

— Люблю тебя, — шепчут его губы. Снова теплые. Любимые.

Мое сердце останавливается во второй раз. Стекленеющими глазами вижу, как загорается жизнь в его взгляде.

В последний раз — тук, тук-тук. Темнота. Тишина. Безмолвие.


И снова бешеный пульс в голове. Вокруг так все горячо, будто меня бросили в огонь. Вижу огромного, белоснежного дракона, который прикрывает своей грудью Феликса-дракошу и поливает огнем заметно поредевшую массу вампиров. На его боках четко выделяются темные чешуйки. Дракон в яблоках — не слишком ли буйная фантазия для умирающего организма? Ныряю в спасительную темноту.

Совершенно четкое ощущение, что мне дали пощечину. Другую. Ничессе. Открываю глаза, пытаюсь сфокусировать взгляд. Надо мною склонились две драконьи морды — белая и черная. Я попала в ад, и в том аду черти — с драконьими мордами? У них за спинами трепещутся крылья. Или это ангелы такие?

— Вы ангелы? — морды расплываются в улыбках, обнажив огромные зубы.

Ну, это уж полный пипец. Кто ж такое выдержит. Бац — снова темнота.


И опять открываю глаза. Ощущение — будто я с глубокого похмелья. Вокруг все шатается, качается факел, горящий позади меня. Моя голова в такт шагам дергается и хочет отвалиться. Да что же это такое? Делаю усилие и приподнимаю голову. Дэн несет меня на руках. Так он не умер? Мужчина опускает на меня взгляд, и улыбка расплывается на его губах.

— Очнулась, — кричит куда-то в сторону и перехватывает меня поудобнее.

Вот так, действительно, гораздо удобнее.

— Ты что, рыбу разделывал? — задаю ему вопрос и сама понимаю, какую же ерунду я говорю. Но его лицо, определенно, в чешуе. Нет, не полностью. А только на скулах. И эти чешуйки так забавно шелестят и переливаются.

— А ты не догадываешься? — он смотрит на меня так нежно, так обещающе, что я понимаю — мое счастье меня наконец-то нашло. Счастье со странными глазами. Золотыми, как мой огонь, с черным зрачком-щелочкой.

Чем же меня опоили? Нужно проспаться, слабость во всем теле просто невероятная. Я прижалась к его плечу, ладони положила под щеку и, вздохнув, закрыла глаза. Тотчас же почувствовала поцелуй на виске.

— Ой, да пусть у тебя хоть рога и хвост вырастут.

Засыпая, я услышала урчащий смех. Все закончилось. Но об этом я подумаю завтра, на трезвую голову.

Глава 42. Мама

Я проснулась резко и без каких-то там промежуточных состояний. Вот просто бац — и проснулась. Словно лавина, на меня навалился шум, пронзительный женский голос. Что-то бубнил в ответ и увещевал мужской баритон. Мои мама и папа? Какими судьбами?

Я была уверена, что ма отдыхает со своим новым бойфрендом-миллионером где-то на Бали. Или Галапагосах. Не знаю точно где, но знаю, что далеко и дорого.

Дабы убедиться, я осторожно приоткрыла глаза. Так и есть. Моя мама, в ярком, декольтированном сарафане и голубой шляпе с широкими полями, яростно отчитывала моего новоиспеченного отца и решительно загоняла его в угол. Причем, в самом буквальном смысле.

Упершись широкими плечами в стену, Дамир выставил вперед руку, будто защищаясь от мамы.

— Ты понимаешь, что твоя преступная халатность чуть не загнала девочку в могилу! — мама возмущенно тряхнула головой.

Буйная грива рыжих кудряшек вырвалась из-под шляпы. А Дамир, увидев это золото, казалось, впал в транс. Даже руку протянул и пропустил между пальцами ее шелковистые волосы.

Сколько помню себя и в детстве, и в юности, я завидовала этому буйному рыже-золотому цвету и кокетливым кудряшкам. Даже однажды, под чутким руководством своей подруги Маринки, я попыталась перекрасить свои волосы в рыжий цвет. Но наш эксперимент потерпел головокружительное фиаско, и мне срочно пришлось обращаться в дорогой салон красоты, чтобы вывести буро-зелено-фиолетовые пятна со своей головы.

Сейчас, глядя со стороны на своих настоящих родителей, я совершенно четко понимала, что кроме маленького роста и тщедушного телосложения, все остальные особенности своей внешности я унаследовала от отца. Я была его маленькой копией женского рода. А он, кстати, очень даже хорош собой! И смелый. Если не испугался, вдруг решился и сгреб мою ма в объятия и запечатал ее губы своим поцелуем. На долгие мгновения в комнате повисла звенящая тищина.

Поэтому тихий скрип открывающейся двери прозвучал как гром с ясного неба. Эдит! Тетушка Эдит. Хотя, наверное, я не могу ее так сейчас называть. Ведь, как оказалось, мы с ней совсем не родственники.

Так странно и весело было видеть испуг и растерянность на ее широком лице. Хотя, если честно, моя мама кого хочешь заставит выглядеть и чувствовать себя странно. Звонкая, решительная, храбрая и невероятно импульсивная, мама не раз ставила меня в неловкое положение. Именно потому, поступив в академию, я старалась как можно реже с ней общаться. А еще эти ее нудные заявления после того, как мне исполнилось восемнадцать лет:

— Валерия, — увещевала меня мама каждый раз, как ей предоставлялась такая возможность. — Ты — ведьма. И до тех пор, пока ты не примешь свою силу, не пройдешь посвящение, тебя будут преследовать неудачи и болезни.

На счет неудач, это был удар ниже пояса. Птицы какали именно на меня, розетки искрили именно надо мною. Особенно не любили меня коты — каждый раз какой-то полосатый негодяй пытался меня пометить. Мир Двуликих, кстати, тоже не стал исключением — тут на меня и оборотни, и вампиры ополчились. Даже туфли на высоком каблуке я не могла носить — обязательно каблук или застрянет где-то, а то и вовсе обломается. А со здоровьем у меня был полный порядок. Только в обморок иногда падала. Но это даже было удобно, особенно когда я мастерски научилась симулировать эти самые обмороки.

Эдит покосилась на целующихся родителей, позабывших обо всем на свете, затем посмотрела на меня и подмигнула, осчастливив меня своей улыбкой. А затем приглашающее помахала мне рукой.

Я потихоньку встала с постели и на носочках пробралась к двери. Обращать на себя внимание ма мне совсем не хотелось.

Тихо закрыв за собою дверь, мы с Эдит крадучись пробрались в большое помещение, служившее гостиной. И только после этого тетушка сгребла меня в охапку, и словно тряпицу стала меня жамкать, кружить, целовать, снова жамкать. Одним словом, едва придя в себя после ужасных событий, я снова оказалась оглушена и почти задушена. Правда, в этот раз от любви.

— Ох, и напугала же ты нас! — почему-то шептала Эдит. — Но как мы тебе благодарны! Ты спасла нашего Дэниэльсона!

— Кого-кого? — пискнула я, вновь обретая свой голос.

— Вот не врут легенды, — Эдит снова вдавила меня в свою пышную грудь, — что феникс может оживить дракона. Ты воскресила дракона Дэна. Неужели ты не помнишь?

Эдит растеряно посмотрела на меня, потрогала своей пухлой ладонью мой лоб, затем обслюнявила мне висок. Пфф, можно подумать, амнезия дает температуру!

— Подождите, так дракон в яблоках мне не приснился? Это был Дэн?!

— Почему в яблоках? — Эдит снова потрогал мой лоб. — Он серенький такой, с черными крапушками.

— А я о чем? А я то думала, что это мне в горячке привиделось.

Решив не заморачиваться, Эдит толкнула меня на мягкий диван, укутала пушистым пледом, подоткнув его со всех сторон. Сунула мне в руки чашку с чаем и села рядом, выдавив из дивана протяжный стон.

— Да все знают, что дракона может оживить феникс — его истинная пара. А дракон в ответ будет тому фениксу верно служить. Любить, по-вашему. Вот вы и нашлись. Теперь вы неразлучны. Навсегда. Так что, по большому счету, черного Одди Сируэла благодарить нужно, а не казнить.

И тут я все вспомнила! И укус вампира, отравившего мою кровь, и каменный мешок с золотой клеткой, в которой меня заперли. И похотливого Маркуса, который распустил свои холодные руки. А я его, кажется, сожгла! Ох, папочка! В смысле, мамочка! Так ведь я же — вампир!

— Эдит, послушайте! Одди укусил меня, и теперь я стала вампиром!

— Тю, глупая! Так твой огонек весь яд вампирский выжег, весь до последней капли. Так что теперь ты — просто феникс, и чуть-чуть ведьма. Если, конечно, твоей матушке можно верить.

Сказать, что я была ошарашена — ничего не сказать! Огненная птичка, ведьма и драконья истинная. И где же этот истинный ходит? Хоть бы спасибо за спасение сказал!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Дэн и Феликс сейчас дают показания в суде. Против Одди. Феликс, как твой ближайший родственник, представляет твою сторону. У нас, кстати, все делается по закону! Вот так-то. Так что сейчас ты — законная дочь Дамира Чутхи, и жить будешь в его дворце, — Эдит восторженно повела рукой вокруг. — Пока не выйдешь заму-у-у-уж.

Она ткнула пальцем мне в нос, превратив на целых пять минут мой ровный небольшой носик в пятачок.

— Эдит, а как мама тут очутилась?

Замуж, это, конечно хорошо. Но ведь сначала надо до конца разобраться со всем происходящим!

— А этого никто не знает! — Эдит сразу скукожилась и перешла на тихий шепот. — Объявилась утром в твоей комнате, песок какой-то вокруг себя набросала. Говорит, ей приснилось, что тебя на костре сжигают! Дык кто же феникса сжечь может? Он сам кого хош сожжет.

Ох уж эти мамины сны! Они с моей тетушкой Велмой, маминой двоюродной сестрой, как начнут на картах раскладывать, так после этих раскладов ей по несколько недель кошмары снятся!

Где-то вдалеке хлопнула дверь, кто-то стремительными шагами приближался к нам. Пока я угадывала, кто бы это мог быть, от тетушки Эдит и след простыл. Шаги остановились прямо перед дверью. Почему-то сперло дыхание, когда она стала открываться. Спустя мгновение, показавшееся мне вечностью, дверь открылась. На пороге стоял он…

Такой, как и всегда. И все же, немного другой. Высокий, но кажется, немного раздался в плечах. Худощавое вытянутое лицо приобрело некоторую скульптурность. Резче были очерчены скулы, ноздри трепетали, как у породистого скакуна. А глаза — так это вообще трэш! На огненном зрачке хищно притаилась черная щелка. Как у котов, но все же не совсем такая. И она пульсировала, как живая. В движениях исчезла кошачья грация, но резкость и стремительность просто зашкаливали. Ого, да я волшебница! Такое с мужиком за один сеанс сотворить.

За те несколько шагов, которые потребовались ему, чтобы добраться до меня, я столько всего передумала! Ведь, если так изменилась его внешность, то наверняка и характер изменился? Но странное дело, если раньше при его появлении где-то там, в глубине, в моей груди, что-то начинало ерзать и копошиться, то сейчас бурная, огненная буря захлестнула меня! Да плевать, какой там характер! Да пусть еще в пять раз вреднее станет, чем был до того, лишь бы схватил, прижал, поцеловал…

Бесцеремонно вырванная из теплого мягкого кокона, я оказалась молниеносно прижата к его груди. Мои ноги беспомощно болтались в воздухе, под ладонями ухало его сердце, а глаза его смотрели на меня так, словно видели впервые. Всего мгновение. Один миг. Губы смяли мои яростным напором, больно, неистово и в то же самое время так горячо! Я задыхалась, хотелось вздохнуть, и в то же самое время боялась отпустить его.

Рухнув на диван, расплющенная его телом, запустила руки в его жесткую шевелюру. Не позволила ему прервать поцелуй, прихватив зубками его нижнюю губу. Замер на мгновение и снова ринулся в атаку. Очень смутно осознавала, что рука его забралась под пижаму, накрыла грудь, гладит, пощипывает… Ползет вниз и подхватывает резинку пижамных штанов. Один рывок и разодранная тряпица летит в сторону. Снизу — прохладный диван, сверху — влюбленная в меня его дубина любви, пульсирует и рвется в бой.

Отстраняюсь на мгновение и шепчу ему прямо в губы:

— Поосторожнее. У меня это впервые…

Вижу в его глазах шок, удивление, осознание и … радость. Черная щелка его зрачка заполняет весь глаз, губы расплываются в улыбке… И вдруг…

— Жесть!

Жесть? Жесть?!!!! Я ему такое признание — а он мне "жесть"?!!!

Но тут над нашими головами раздается, словно боевой клич, пронзительный вопль моей родительницы:

— Прочь! Не смей трогать мою девочку!

Рыжей фурией мама набрасывается на моего… Дэна. Шипит на него, орет, осыпает ударами маленьким кулачком и … кружевным зонтиком. Где она взяла это буржуазное безобразие?!

Пока Дэн пытается прикрыть меня пледом и защитить от неожиданного агрессора, вижу на заднем плане неподвижно застывших и растерянных Эдит и Дамира.

— Мама, прекрати!

— Это мама? Твоя мама? — глаза Дэна готовы вывалиться из орбит от изумления и облегчения одновременно.

— Позвольте, я скажу… — начинает он, но мамуля наконец-то вклинилась между нами, оттеснила растерянного Дэна в сторону и возмущенно наставила наманикюренный пальчик на Дамира:

— Да ты в своем дворце не можешь защитить девочку от насильников! А хочешь, чтобы мы остались здесь?

Пока участники этого цирка пытаются прийти в себя, мама начинает читать заклинания, рисовать в воздухе руны и делать пассы руками. Воздух искрит, дрожит, мутнеет…

— Лера! — слышу далекое и проваливаюсь в темноту.

Нужно, все-таки, принять дар, — вспыхивает последним огоньком запоздалая мысль.


Глава 43. Тропики

Утреннее солнце ласково согревало мою кожу, а прохладный морской бриз дарил свежесть и наполнял воздух сладкими ароматами тропиков.

Всю последнюю неделю, каждое утро мы проводили у моря. В этот раз, к моему огромному удивлению, мама предпочла мое общество очередному кавалеру. Существование здесь было абсолютно праздное, легкое и, я бы сказала, скучное. Время текло очень размеренно. Я чувствовала себя разбитой и такой уставшей, что все свободное время проводила или в постели, или дремая в шезлонге. Иногда мама и ее двоюродная сестра Велма все же выманивали меня на прогулку вдоль моря.

— Совсем заучилась в своей академии моя девочка, — слишком часто повторяла она, обнимая и прижимая к себе.

Так часто, что я от этого сладкого усю-сюкания стала морщиться, как от зубной боли.

Вот и сейчас, я удобно расположилась в шезлонге под раскидистым деревом. Нежусь с закрытыми глазами, будто кошка под ласковыми лучами, и слушаю неспешную беседу между мамой и Велмой.

— Спит?

— Да как всегда. Я уже просто в отчаянии, Велма. Ну не должна она столько времени спать. Спит и молчит, молчит и спит…

— Валя, а ты ее обрядом забвения запечатала, или мне показалось?

— Да ты что, с ума, что ли, сошла? Это же мое дитя! Так, чаек из восточной тихушки, амулет заговоренный. Все по легкому. Но чтобы такая реакция?

Я услышала тихий шорох. Наверняка, это Велма снова карты свои раскидывает. Она только в море их с собой не брала. А так, любое сомнение, любой вопрос — и в дело идут ее необычные карты.

— Сестренка, она тоскует. Сама не понимает, но тоскует. А он ее ищет. И извини — скоро найдет.

— То есть, пора собираться?

— Не поможет. Все равно найдет. И причем скоро. Пожалей девочку, сними чары.

— Ты на чьей стороне? Мало тебе самой драконы горя принесли?

— Мое горе — это мое дело. А я на стороне Валерии. И ей с каждым днем все хуже и хуже. Ты разве сама этого не замечаешь?

Достали. Как же они меня достали. Вот каждый раз, стоит только мне закрыть глаза, они начинают спорить. Какой заговор? Какие чары? Ерунда все это. От их споров мне только сны чуднЫе снятся. Дракончики, вампиры, тигры говорящие.

— Это не ваш дракон там, в небе парит? — я с удовольствием отметила, как женщины вздрогнули и подняли взгляд в небо.

— Это чайка, Валерия. Тебе опять приснилось что-то?

— Ой, мам. Не начинай. Пойду, лучше искупаюсь.

Я медленно зашла в воду. Чувствуя на себе обеспокоенные взгляды. Прохладные волны немного взбодрили меня, и я поплыла к скале, черной пикой разрезающей лазурную гладь воды. В этой скале была небольшая ложбинка, которую я облюбовала в первый же день пребывания на этом острове. Томно растянувшись на животе на горячем камне, я свесила руку в воду. С апатией наблюдала, как пестрые рыбки покусывают мои едва шевелящиеся пальцы. А ведь права Велма, не нормально это. Мифический принц, который ищет меня и скоро найдет — я в это совершенно не верила. Ведь о любой молодой девчонке такое скажи, и все сбудется. Пусть не так уж скоро, но лет через пять скорее всего встречу какого-нибудь парня. И пусть не принц, а какой-то там айтишник. Но если влюбишься… Что-то кольнуло в сердце.

Мелькнула тень. Чайка? Слишком уж большая. Раздался всплеск, а я замерла. У самого дна, просматриваемого через прозрачную воду, вдоль основания скалы плывет человек. Мужчина. Первый мужчина на этом острове, которого я увидела на этой неделе. Поднимает глаза и смотрит на меня. Ух-ты. Отталкивается ногами и тихо, почти не всколыхнув воду, выныривает возле меня.

Что-то затехкало внутри. Первая эмоция за все это время всколыхнулась и тотчас исчезла. Может, и правда мама каких-то капелек мне капает? Нужно будет присмотреть за ней.

Прямо перед моим носом длинные пальцы ухватились за край скалы. Медленно, плавно, будто боясь спугнуть меня, рядом появляется его лицо. Глаза горят, зрачек разрезан напополам черной щелкой-капелькой. Она пульсирует. Увеличивается. И вот я уже вижу в ней свое отражение. Спокойное, отрешенное лицо. По идее, я должна была бы заволноваться, а то и испугаться. Точно, со мной что-то не то.

— Это частные владения, — равнодушно говорю я.

— Ошибаешься. Это нейтральные воды. Я могу подняться на… борт?

— Нет. Прикольные у Вас линзы.

Мужчина изумленно уставился на меня. Забыл, что утром в глаза вставил? Действительно, классные линзы. Черная капля вдруг стала тоненькой, словно нить.

— Что ты здесь делаешь?

— Загораю. А Вы?

— А я ищу свою жемчужинку.

— Ловец жемчуга, что ли? Я считала, что они — туземцы.

— А я не похож на туземца?

Он похож на дракона, подумала я. Но вслух такую глупость не сказала.

— Как Ваше имя?

Он даже икнул. Да ладно, у нас же эмансипация. Я что, не имею право первой его имя спросить?

— Дэн.

Он все еще удивленно таращился на меня. Да что такое-то?! Глухое раздражение зашевелилось глубоко внутри меня. Странно все это. Стало необыкновенно горячо. Словно огонь по жилам побежал. Солнечный луч попал на кулон, висевший на моей шее. Кулон ярко вспыхнул, а огонь внутри меня затих. Спрятался. Исчез.

Мужчина пристально смотрел на мое украшение и вдруг скулы на его лице заиграли, глаза зло прищурились.

— Ты меня не помнишь?

— А должна?

Или его злость мне, все же, показалась? Он вновь смотрел на меня, приветливо улыбаясь.

— Сегодня вечером на соседней вилле будет праздник. Я приглашаю тебя и твоих спутниц. Но лучше приходи без них. Я пришлю вам приглашение.

Неожиданно он подтянулся, его лицо оказалось так близко возле меня, что я ощутила его дыхание. Легкое, невинное касание его губ к моим. Медленно опускаясь в воду, он не сводил с меня глаз. Он был уже под водой, когда я услышала:

— Буду ждать.

Вода забурлила, а мужчина исчез. Не перегрелась ли я?

Нырнув рыбкой в воду, я вскоре уже выходила на берег. Странное раздражение вдруг вызвала мама, обрабатывавшая пилочкой свои ноготки.


Глава 44. Вечеринка

Одним мощным движением Дэн выпрыгивает из воды и приземляется прямо на нагретую солнцем скалу, где его, лениво щурясь, ждет Феликс. Водопад из брызг обрушивается на Феликса совершенно неожиданно.

— С ума сошел? — поспешно откатился в сторону мужчина. — Почему один? Не согласилась?

Дэн натянул брюки просто на мокрое тело. Подозрение, охватившее его, едва он взглянул Валерии в глаза, сейчас переросло в уверенность.

— Что молчишь? Отшила? Не может этого быть!

— Феликс, она меня не помнит.

— Как так-то?

— Ты говорил, ее мать — ведьма? Или я что-то напутал?

— Ведьма. Но отец говорил, магически слабенькая. Но ты же не думаешь, что она ее…

— А что я еще должен думать? Совсем не помнит. Не того, что между нами было. А меня. Вообще. Ни имя не помнит, ни лицо не узнает.

— А что между вами было? — вмиг оживился Феликс.

— Не начинай. Сам знаешь. Ты должен мне помочь. Нам нужна вилла, жемчужина и ведьма.

— Ого! Ну, вилла, как раз, понятно. А жемчужина и ведьма для чего?

Дэн снисходительно посмотрел на друга.

— Жемчужина — в подарок. Ведьма — будем Леру расколдовывать.

Виллу неподалеку от жилища Валерии мужчины сняли очень быстро. Пригоршня сверкающих камней — и даже прием организовать пообещали. Осталось только гостей пригласить. И тут радушная хозяйка виллы помогла — пообещала всем уважающим семействам острова лично приглашения разослать. Жемчужина тоже быстро нашлась. И не какая-то там, а самая крупная, иссиня-черная.

— Еще вчера в раковине зрела, — заверил ловец жемчуга и дал Дэну адресок местного ювелира. — А ведьма у нас на острове одна живет. Во-о-о-он за той скалой ее шалаш стоит.

Пока ювелир колдовал над жемчужиной, друзья отправились к ведьме. К их огромному изумлению, ведьмой оказалась юная девушка с кожей цвета молочного шоколада. Она сидела на плетеной из листьев пальмы циновке, и заинтересованно рассматривала матовые и блестящие разноцветные камни, разбросанные перед нею.

— Заходите, чего встали? — звонкий молодой голос вывел их из ступора. — С утра вас жду.

— Прямо таки с утра? — заулыбался Феликс.

— Ну да. Не терпится со своим суженым встретиться.

Ухмылка вмиг сошла с его лица. Он оглянулся по сторонам.

— О тебе говорю, красавчик, о тебе, — не унималась ведьма.

Вдруг раздался треск ломаемых сучьев, и из рощицы вышла сгорбленная старуха. Она тяжелой поступью подошла и отвесила девушке звонкую оплеуху.

— А ну, брысь, Окка. Мала ты еще драгам глазки строить.

Девчушка, скрываясь в шалаше, бросила на Феликса обещающий взгляд.

— Вы догадались, кто мы такие?

— А че тут догадываться? Окка не соврала, с утра ждем. Она молода еще, но сквозь время зорко видит. Если сказала, что ты ее суженный, значит, так оно и есть. Жаль только, не нагулялся ты еще, — она пытливо посмотрела на обалдевшего Феликса.

Дэн только хмыкнул на те слова.

— Мы вот по какому делу пришли. Помощь Ваша нужна.

— Не нужна вам моя помощь. Сами справитесь. Как только око змеиное с ее шеи снимешь, так и справишься.

— Око змеиное — это амулет на шее? — старуха такуверенно говорила, что у Дэна и сомнения не возникло в правдивости ее слов.

— Для кого амулет, а для кого и око. Я вижу, — старуха начала раскачиваться со стороны в сторону, — ты тот, кто его вскоре снимет. Сжечь его можешь. А можешь и не жечь. О мести не думай. Не со зла ей поделано. Глупые бабьи мозги виной. Все, свободны. Дел у меня и без вас много.

И старуха бесцеремонно встала и пошла прочь.

— Оказывается, все так просто, — Феликс попытался подначить Дэна, — А тебе конец света привиделся.

— Ты лучше не ерничай, а с тещей будущей иди поближе познакомься, — не остался в долгу Дэн.

В спины удаляющихся мужчин полетел каркающий смех. А вторил ему звонкий, девичий.

— Ну, со своей-то тещей ты точно вскоре встретишься. Кстати, отец просил сообщить, когда найдем их. Ты не против?

— Да нет, конечно. Пусть со своей бывшей разберется. Как бы чего еще не натворила.

Феликс отправился в Мир Двуликих с докладом к отцу, а Дэн взвился в воздух. Затерявшись в редких облаках, он зорко следил за домиком, в котором скрылась Валерия. Он не собирался рисковать. Возможности скрыться во второй раз он им не предоставит.

***

Каплоухий мальчуган с бронзовой кожей, улыбаясь и сверкая белоснежными зубками, положил на невысокий столик пестрый листок бумаги.

— Хозяйка очень просит вас к себе в гости, — прощебетал он, переводя взгляд с Валентины на Велму и обратно. — Велела не уходить, пока вы не согласитесь.

Озадаченные неожиданным приглашением, женщины переглянулись.

— А что? — отозвалась, наконец, Валентина. — Сходим, развлечемся. Может, и Лера немного взбодрится. Мы придем, малыш.

Протянув ему блестящую монетку, улыбнулась, глядя на сверкавшие пятки убегавшего мальчишки.

— Не обманывай себя, Валя. Она будет чахнуть, пока ты не снимешь с нее чары. Или пока сама не снимет.

— Знаешь, сестренка. Вот родится твой малыш, и ты меня сразу поймешь. Я ничего хорошего от этих сказочников не видела. И дочери моей они принесли одни только беды. Я не хочу, чтобы с нею случилось что-нибудь еще хуже того, что было.

— С ней уже случилось — ее мать.

— Что ты ко мне прицепилась, Велма? Вот возьми, и сними сама.

— Я бы сняла. Но мне в руки нельзя ничего серьезнее карт брать, — она ткнула пальцем себе в живот.

— Во-о-от. Ты беспокоишься о своем малыше, а я о своем.

Обиженно фыркнув, Валентина вышла из комнаты. Перед тем, как подняться в свою спальню, она заглянула к дочери.

В отличие от всех прочих вечеров, проведенных на этом острове, Лера не дремала в своей постели, а сидела у окна. Задумчиво подперев ладонью щеку, она смотрела в небо.

— Что ты там увидела, детка?

Она обняла дочь, прижалась к ее спине и поцеловала ее в макушку.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю?

— И я тебя люблю, — ровным голосом проговорила Лера и добавила: — Какая красивая птица.

— Птица, как птица, — не глядя, ответила Валентина. — Одень что-нибудь красивое. Нас сегодня пригласили в гости. Через часик я за тобой зайду.

Легкомысленно напевая песенку, она выпорхнула из комнаты дочери.

— Очень красивая птица, — прошептала девушка и тяжело вздохнула.


Велма ничуть не обиделась на слова двоюродной сестры. Такие перепалки между ними происходили все чаще и чаще.

Вот и сейчас, она, раскинув в очередной раз карты, нахмурившись, смотрела на них. Странная комбинация, которую они показывали, не давала ей покоя.

Она встала со своего места и, потирая занывшую спину, отправилась наверх. Подойдя к комнате племянницы, она постучала в дверь. Но, как и все предыдущие разы, не получила ответ. Но в этот раз она все же вошла в комнату. Присев возле Леры, она проследила за ее взглядом. Ах, вот как? Кажется, момент истины приближается. Не в силах взять на себя ответственность за происходящее, она понимала, что оставить без помощи племянницу не имеет права.

— Лера, мне нужно поговорить с тобой.

Молчание.

Велма протянула было руку к цепочке, обнимавшей тоненькую шейку, но в последний момент отдернула ее.

С тяжелым вздохом она продолжила:

— В тебе течет кровь твоих предков. От этого никуда не деться. Если ты не признаешь эту кровь, не позволишь силе заполнить твои сосуды, ты будешь чахнуть и чахнуть. Ты меня слышишь?

Тишина.

— Ты должна принять дар. Просто скажи три раза: "Принимаю!". Когда посчитаешь, что пришла пора. Не сдавайся, девочка.

Положив перед Лерой принесенное мальчишкой приглашение, она вышла. Что могла она посоветовать этой девочке? Как ей помочь? Ее собственная жизнь, а вместе с ней и ее сердце, несколько месяцев назад рассыпались на мелкие кровоточащие осколки.


Спустя какое-то время, за ней зашла мама.

— Детка, ты еще не собралась?

— Я не пойду, мама.

— Ну конечно, пойдешь. Ко мне только что заходила Велма. Ее карты нашептали ей, что этот вечер будет просто замечательный.

Скрипнула дверца открываемого шкафа и на кровать полетело несколько платьев.

— Какое же выбрать? — прикусив ноготок, спросила она.

— Белое. Серебристое..

— Фи, детка. Что за вкус?

И приложила к дочери яркое изумрудное платье.

Валерия молча поднялась, схватила пренебрежительно отброшенное мамой платье и ушла в ванную комнату.

— Это что, бойкот? — задумалась на мгновение Валентина. — Лучше уж бойкот, чем гробовое молчание.


Воспользовавшись надвигающейся темнотой, серебристый в яблоках дракон летел так низко, что чуть не задевал брюхом верхушки деревьев.

Он провел Валерию и ее мать от самого их дома до виллы, где уже в полном разгаре шла вечеринка.

Яркие неоновые лучи разрезали ночное небо. Пузырился белоснежной пеной каплевидный бассейн. Шныряли с подносами девушки — официантки, скромно одетые в черные платья с белыми фартушками.

Среди множества ярко одетых гостей Дэн безошибочно заметил и Дамира, и братьев Роби и Тэйда, и Феликса. Почему-то он не сомневался, что в этот раз Дамир побеспокоился, и вокруг шныряли и его охранники. Обратившись в человека, Дэн крался вслед за Валерией, стараясь не показываться на глаза ей и ее матери.

— Не желаете ли шампусика? — прогудели у него возле уха. Вздрогнув от неожиданности, он обернулся и вздрогнул во второй раз.

Огромная и необъятная Эдит в костюме официантки призывно ему подмигнула. За нею следом ходил невысокий тощий мужичонка с зализанными волосами и не сводил с нее восторженного взгляда. От напряжения или еще от чего бесконечно теребил то ворот своей цветастой рубахи, то резинку кораллового цвета ярких шорт.

Стоило ему отвлечься всего на мгновение, как он потерял из виду Валерию. Ее мама пару раз окликнула, разыскивая ее, но видно, решив не заморачиваться, отправилась к ближайшей барной стойке за коктейлем. Проследив за нею, Дэн наткнулся на взгляд черных глаз. Дамир Чутха, следовавший за Валентиной по пятам, подмигнул ему. Ну что же, вряд ли он предоставит Валентине еще одну возможность вмешаться в дела Дэна и Валерии.

Но девчонка будто сквозь землю провалилась.

Не было ее ни возле бассейна, не нашел он ее ни на первом, ни на третьем этаже. Испарилась.

Недолго думая, он поднялся на крышу, рыкнул на притаившуюся там парочку. Нарисовал рукой у самого входа руну, которая помешает кому-либо войти на крышу. И подошел к самому краю.

Осмотрелся вокруг. Никто не смог скрыться от его зоркого взгляда. Неожиданно он будто споткнулся о чьи-то глаза. Повернулся в ту сторону. Невысокая женщина с буйными рыжими кудрями стояла в стороне ото всех. Ее взгляд был направлен на него. В руках …она тасовала карты.

"Не обидь ее", — прозвучало в его голове.

"Никогда", — кивнул он ей в ответ. Они познакомятся позже. А сейчас ему нужно найти его жемчужину, его Валерию.

Чтобы не привлекать внимания, он отошел от края крыши, обернулся драконом. Закрыв глаза, вытянул морду вверх, ощерил свои шипы. Глухое урчание зародилось глубоко в его груди, разрастаясь и заставляя вибрировать все его тело. Он звал. Звал ее упорно и настойчиво.


Глава 45. Лунная гора

Моя маленькая победа меня совсем не обрадовала. Вернее, порадовала — но всего лишь на несколько мгновений. Изумрудное платье, на котором настаивала мама, так и осталось лежать на кровати. На вечеринку я все же надела бело-серебристое платье в черные крапинки по низу юбки. Легкомысленный, но комфортный стиль моего бохо-платья вполне скрашивала мерцавшая в лунном свете ткань.

Вечеринка была в полном разгаре, когда пришли мы. Мама весело и в предвкушении развлечений пританцовывала. В свои сорок с хвостиком лет она выглядела очень молодо. Возможно, причиной тому была ее наследственность, может, были и другие причины. Но тот факт не изменить, что она выглядела прекрасно.

Меня же предстоящие развлечения совсем не радовали. Даже наоборот, было желание забиться в дальний, неприметный уголок и затеряться. Особенно хотелось избавиться от того тяжелого взгляда, который преследовал меня весь вечер.

Кто-то зацепил меня локтем и я чуть не упала, завалившись за массивную кадку с растущей в ней пальмой. А вот и укромное местечко. В углу притаился крошечный диванчик, который я тотчас и заняла. Ощущение чужого взгляда пропало, навязчивого внимания со стороны гостей тоже не было. А к шуму я очень скоро привыкла.

Протянув сквозь густую зелень руку, я выхватила у замершего на мгновение официанта бокал с коктейлем. Забавно было смотреть, как он растерянно оглядывался в поисках потерявшегося бокала.

Сделала глоток и ощутила, как внутри меня возникло странное дрожание. Странная реакция на алкоголь меня удивила. Конечно же, я не была алкоголичкой. Но выпить в шумной студенческой компании я вполне могла. Посмотрела на пурпурный цвет коктейля и осторожно пригубила еще раз. Хуже не стало, но и легче тоже. Острая потребность идти буквально захватила меня.

Поставив бокал на землю, я вышла из своего укрытия. Поднявшись на пару ступеней лестницы, тревожно оглянулась по сторонам. Ощущение, что мою спину буравят несколько пар глаз не покидало меня. Я выхватила взглядом из толпы маму. Она была занята, общаясь с высоким темноволосым мужчиной. Она бурно жестикулировала руками, а он в это время смотрел на меня. Почему-то защипало глаза. Он так странно смотрел на меня. А затем, будто пытаясь помешать матери увидеть меня, запустил руку ей в кудри и поцеловал. Было совершенно четкое ощущение, что так и должно быть.

Я развернулась и медленно стала подниматься по ступеням. Мраморная лестница вилась серпантином вокруг здания. Горевшие ярким светом окна призывно манили меня, но я шла дальше. Словно с каждым шагом, приближавшим меня к небу, тупая боль, разраставшаяся внутри все последние дни, становилась меньше.

Я уже отчетливо понимала, что иду не просто так, а к какой-то цели. Предчувствие вызывало дрожь в каждой клеточке. Последняя ступень. Я замерла, не решаясь преодолеть ее. Дрожь внутри улеглась, оставив после себя ощущение чистоты и свободы. Словно камень, сжимавший мое нутро, вдруг исчез. Испарился. Рассыпался на мелкие кусочки, превратившиеся в яркие полыхающие искорки.

Сверху мне навстречу протянулась рука. Крепкая. Мускулистая. Я ее уже видела. Не могу вспомнить. Но моя маленькая ладонь так органично лежит в ней.

Рывок, и я оказываюсь прижата к мужской груди.

Сверху — бездонное ночное небо. Внизу — яркие огни шумной вечеринки. А рядом — сверкающие зрачки мужчины. Мы — на самом краю. Стоит сделать всего шаг, и сорвешься в пропасть. Но в его руках надежно, тепло, безопасно. Я не боюсь. Я именно там, где и должна быть. Закрыв плотно, до звездочек, глаза, пытаюсь вспомнить.

— Открой глаза.

Открываю.

— Доверься мне. Доверяешь?

Молча кивнула, что-то внутри меня подсказывает мне, что я делаю именно то, что и должна делать. То, что хочу сделать. И делаю. Я поднимаюсь на носочках и прижимаюсь губами к его губам.

Я не помню этого мужчину, я его забыла. Я это понимаю, утопая в его взгляде.

— Не помню, — шепчу я.

В груди, на том месте, где покоится кулон, подаренный моей мамой, разгорается адская боль. Словно выжигает мои бьющиеся наружу воспоминания. Я пытаюсь снять его с себя, но руку охватывает жалящее пламя. Шипя, я отдернула ее.

Его лицо вдруг меняется, покрывается чешуей. Громко фыркают, изрыгая дымок, чуткие ноздри. Челюсть вытягивается и ощериваются острые клыки. Тянутся к моей шее. Мне не страшно. Напротив, я наклоняю голову и доверчиво подставляю ему свою шею.

Острые клыки осторожно прошлись возле бьющейся жилки, подцепили ядовито извивающуюся цепь и перекусили ее.

С громким лязгом с моей памяти спадают шоры. Я вспомнила! Я вспомнила все, от чего так пыталась защитить меня моя мама. И эти глаза, и эти губы, и эти руки, так крепко прижимающие меня к себе.

Где-то далеко внизу слышу громкие овации и улюлюкание. Возмущенный вскрик моей мамы. Предупреждающий вопль Роди: "Берегись!!!"

Поворачиваюсь на звук и вижу, как в сторону моего мужчины летит клубок извивающихся змеями проклятий. Не увернуться и не спрятаться. Только найдя Дэна, я могу снова его потерять. Три поспешных "Принимаю дар! Принимаю! Принимаю!" Мои клеточки заполняет сила, которая. смешиваясь с огнем, бегущим по моим жилам и послушная моему желанию, вырывается навстречу змеиному клубку.

Вспышка, злобное шипение, агония. И темным безжизненным пеплом клубок проклятий падает у наших ног.

— Ты мне должен, Дэн Твар. Я опять спасла тебе жизнь.

— Весьма сомнительное заявление, — нагло улыбаясь, заявил мой дракончик и достал из-за пазухи связку амулетов. — Я знал, куда иду и против кого придется бороться.

Он прихватил зубами мою губу, затем лизнул ее.

— Ты вспомнила. Это того стоило. Ты доверяешь мне?

Я презрительно фыркнула, чем вызвала у него довольный смех. Дэн отошел от края крыши и обернулся серебристым драконом. Подталкивая меня дымящимся носом, то ли приказал, то ли попросил:

— Садись верхом и держись покрепче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Устроившись между двумя шипами, я обхватила один из них и приготовилась к полету. Сердце от переживания ухало где-то в районе горла. Дракон взбрыкнул, подкинув меня вверх. Я завизжала от неожиданности, но все же шип не отпустила.

Похрюкивая от удовольствия, дракон несколько раз взмахнул крыльями и взвился в небо. Стремительно удалялась от нас земля. Нырнув во влажное облако, я вздохнула от изумления. Впереди, перед нами, кружил серебристым туманом портал. Очень надеюсь, что Дэн знает, что делает. Разогнавшись, рыбкой нырнул в светящийся шар. По ту сторону портала была глубокая ночь.

А по эту сторону — ясный, безоблачный день. Вид сверху был настолько прекрасен, что я даже не обратила внимания на шипение захлопнувшегося прохода между мирами.

Внизу лежали бескрайние леса, перемежавшиеся цветными полями и лугами. Несколько поселений раскинулись вдоль дороги, вившейся между холмами. Мы направились к одному из таких холмов, у подножия которого расположился так полюбившийся мне городок.

Я не успела оправиться от восторга, как оказалась в его руках. Он нес меня бережно, словно драгоценность и загадочно улыбался.

Лунная гора. И вся ее вершина усеяна бело-голубыми цветами, льнущими к ногам. Причем, среди белого дня.

— Но разве ты не говорил, что они растут только под луной?

— Говорил.

— Но ведь сейчас белый день.

— Подумаешь, немного приукрасил. Но ведь вышло романтично?

Мы вошли под тень раскидистого дерева, где уже лежал расстеленный пушистый плед, валялись, беспорядочно разбросанные яркие подушки и стояла корзинка, полная еды и напитков.

— Почему хмурится твой лобик, детка? — Дэн навис надо мною, опершись на локти. Едва ступив под сень дерева, он тотчас уложил меня среди подушек.

Моя интуиция подсказывала мне, что вряд ли мы будем просто уплетать пирожки, запивая их шипучкой. Но сейчас я вдруг так разнервничалась, что хваталась за любой повод, лишь бы отсрочить неизбежное. Желаемое и долгожданное.

Прочь улетела его рубаха и раздался подозрительный "вжик". Молния брюк? Ой! Какой горячий!

— И что, эти цветы завянут, стоит их сорвать? — Дэн молчал, глядя на мое раскрасневшееся лицо и улыбался.

— Соврал. Каюсь. Но в качестве извинения, мы вплетем их в твой свадебный венок.

— Соврал! — А потом до меня дошла вторая часть его слов. — Ты делаешь мне предложение?

— Да.

Поцелуй. Я едва успела увернуться.

— А где же преклоненное колено?

— Да я валяюсь у твоих ног, — он снова нашел мои губы. — Это же круче, разве не так?

— Ты заорал "жесть!", когда я сказала тебе о… О-о-о-о-о! - он прикусил мой сосок, легкомысленно выглянувший из выреза платья.

— Твоя мама тогда проткнула меня зонтиком, — он не останавливал свою пытку, то закрывая не в меру болтливый рот, то осыпая поцелуями оказавшиеся на свободе груди. — И для меня это тоже было впервые!

— Ты… никогда… не был с женщиной? — я задыхалась, когда он задрал платье и стал осыпать поцелуями мои бедра.

— Не смей их сдвигать! — прорычал он. — Я не раз спал с женщиной. Но зонтиком меня проткнули впервые!

Улетело прочь кружевное белье, его брюки. Тело, обласканное его руками и губами, горело и просило большего. Да не просто просило. А требовало и вопило об этом.

— Только бы мама не появилась!

- Тебе не удастся запугать меня, милая. Ты выйдешь за меня замуж?

— Ну…

— Никаких "ну". На завтра уже приглашены гости, заказан дворец.

— Так быстро?

— Ты такая непредсказуемая, что я предпочитаю не рисковать. Да или нет?

— Ты отчислишь меня из академии?

— Да.

Вот, гад! С этим мы разберемся позже.

— Ты простишь мою маму?

Я понимала, что прошу слишком много от него. Но все же, он сделал меня счастливой.

— Да, — ответил Дэн, замерев всего на мгновение. — Ты выйдешь за меня замуж?

А какие, собственно, могут быть сомнения? Мужчина, которого я люблю, делает мне предложение. К тому же так романтично — запугивая и порыкивая на меня. Кто же устоит от такого предложения?

— Да! Да! Да!

Он ворвался в меня резко, одним быстрым толчком, заставив меня завизжать во все горло. Не от боли, нет. Я же, все-таки, ведьма. Прошептала просьбу и мой дар ее исполнил — боли не было. А визжала я от неожиданности.

А затем орала. От восторга.

И стонала. От удовольствия.

И молила. Еще и еще.

Эпилог. Подарочек

Он обманул меня еще раз. Наша свадьба состоялась не на следующий день, а через месяц. Ровно столько времени потребовалось, чтобы разослать все приглашения и произвести все необходимые приготовления. Чтобы успокоить мою маму и заставить ее поверить в то, что я не повторю ее судьбу, что мне не угрожает никакая опасность.

И вот спустя один месяц, мы стоим в золотом зале замка моего отца, который украшен белыми цветами. В нишах стоят богато сервированные столы с яствами и закусками, готов к нашествию гостей и винный погреб моего отца.

Народу было много. Представители вампирских Крыльев, драконы — родственники и друзья Дэна из Лунного мира, мои однокурсники из Академии Лоусона.

И даже ошарашенная Маринка, моя подружка из общаги, удивленно и восторженно осматривалась по сторонам. Рядом с нею крутились, выпячивая мускулистые торсы Роди и Тэйд. Ох, парни, куда же вы лезете? У моей Маринки на шее красовался ошейничек со стразами и колечком. Кажется, она сможет преподать леве и тигру несколько горячих уроков.

Роскошная Эдит в длинном алом платье расчувствованно прижимала к своей груди мужичка с зализанной прической. Он все также теребил ворот своей цветастой рубахи.

Эльза и Александр умильно улыбались нам, ожидая по другую сторону от украшенной белоснежными розами арки. Рядом с ними гордо стоял мой отец и… моя мама. Она выглядела так виновато, что я не удержалась и послала ей самую теплую улыбку, на которую была только способна.

Аромат цветов и парфюмов витал в воздухе, кружа голову. Мы стояли перед аркой, держась за руки, и слушали напутствия наших родных, благословлявших нас на семейную жизнь.

Дэн был великолепен в черном бархатном камзоле и черных шелковых брюках. Белая рубашка гармонировала с моим белоснежным платьем. На голове у меня, как и обещал Дэн, красовался венок из лунных цветов. Он преподнес его мне вместе с огромной иссиня-черной жемчужиной, обрамленной золотой вязью.

— Моя жемчужина, — так он называл меня. — Сокровище… Ведьмочка… Подарочек…

Кстати, о подарках. Улыбаясь своему, теперь уже мужу, который светился от счастья, я готова была преподнести ему и свой подарок. Сердце маленького дракончика уже билось под моим сердцем.

Ночи и дни любви, проведенные с моим драконом на Лунной горе, принесли свои плоды.

— Я люблю тебя, — нежно прикоснувшись к моим губам, прошептал Дэн.

— Мы тоже любим тебя, — ответила я.

— Мы?

Я взяла его за руку и положила ее на мой живот. И хотя сердечко нашего ребенка билось едва слышно, его папа тотчас услышал его.

Дэн замер на мгновение, медленно отстранился от меня. А затем подхватил и закружил в своих сильных объятиях.

Наш восторг заставил веселиться каждого гостя. Кружа меня в танце, он задумчиво прошептал:

— А знаешь, закажу-ка я еще несколько защитных амулетов. А вдруг наши дети пойдут в мамочку?

— Наши дети?

— Конечно. Не остановимся же мы на одном ребенке?

Я была самой любимой, самой желанной и счастливой женщиной в Мире Двуликих!

Конец

Оглавление

  • Глава 1. Метлой по жизни
  • Глава 2. Жар-птица
  • Глава 3. Дочь
  • Глава 4. Феникс
  • Глава 5. Вампиры
  • Глава 6. Сложное решение
  • Глава 7. Ни о чем
  • Глава 8. Мадам Бюсси
  • Глава 9. Феликс Чутха
  • Глава 10. Добыча
  • ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 11. Защитники
  • Глава 12. Никого нет дома
  • Глава 13. Беспокойная ночь
  • Глава 14. Академия
  • Глава 15. Новые друзья
  • глава 16. Посвящение
  • Глава 17. Танцпол
  • Глава 18. Барс
  • Глава 19. Морфо Аматонте
  • Глава 20. Открой глаза!
  • Глава 21. Тетушка Эдит
  • Глава 22. Побег
  • Глава 23. Новое знакомство
  • Глава 24. Яма
  • Глава 25. Желтое крыло
  • Глава 26. Отец
  • ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 27. Дамир, Валентина и теща
  • Глава 28. Эдем
  • Глава 29. Мой спаситель
  • Глава 30. Лунная гора
  • Глава 31. На поиски приключений
  • Глава 32. Ценные советы
  • Глава 33. Лабиринт
  • Глава 34. Враг
  • Глава 35. Отец
  • Глава 36. Похищение
  • Глава 37. Золотая клетка
  • Глава 38. Укус
  • Глава 39. Дэн и Феликс
  • Глава 40. Очнись, деточка!
  • Глава 41. Похмелье
  • Глава 42. Мама
  • Глава 43. Тропики
  • Глава 44. Вечеринка
  • Глава 45. Лунная гора
  • Эпилог. Подарочек