Мстительная пышка (СИ) [Ольга Владимировна Янышева] (fb2) читать онлайн

Ольга Янышева Мстительная пышка

Глава I

— Дарина, где тебя носит?!

Отодвинув сотовый от уха, мрачно огляделась с битком набитой маршрутке, пассажиры которой, казалось, все услышали недовольство зама фирмы, где я только-только устроилась на работу, с минуты на минуту ожидающего появление нового босса.

Переждав, когда истеричка на том конце провода немного поутихнет, вернула аппарат на место, получив от свидетелей сего «действа» парочку сочувствующих взглядов.

«Кто бы мог подумать! А ещё говорят: «Москва слезам не верит!»

«Не льсти себе!» — подал голос вещно бодрствующий разум, мысленно уверяющий меня, что взгляды эти принадлежат такой же лимите, к которой отношусь я сама.

— Соколова, мать твою! Ты меня слышишь?!

— Слышу, Виталина Альбертовна, и прошу мать мою оставить в покое, а то ваш кофе, по закону кармы, до офиса не доживёт, погибнув смертью иссушающей.

— Очень смешно! Я тебе ещё раз повторяю: если ты не успеешь появиться на работе вовремя, я самолично тебя придушу!

— Что там такого случилось, что я так срочно понадобилась?

— Да ты охренела?! Ты на ресепшене должна быть пятнадцать минут назад как!

— Тётя Вита, вы же в Москве живёте! Мне вам объяснять проблему с пробками?!

— УБЬЮ! — завизжала снова женщина, и мой телефон снова отправился в воздушное пространство душной маршрутки мрачных лиц.

«А что? Я не жадная! «Позитивом» делюсь со всеми!»

Когда спустя некоторое время приложила сотовый опять к уху, вызов был уже сброшен.

«Вот что бывает, когда твоя родная тётка у вас в начальстве!» — уныло кинув старенький телефон в глубины сумки, посмотрела в сторону водителя, застывшего со своей колымагой и сидящими в ней несчастными «заключёнными» в пробке на Проспекте Мира. — «Мля! Не успею!»

Живо направившись в сторону выхода, неудачно стала на ногу мужчины… а потом женщины:

— Вашу мамашу!

— Девушка!

— Куда ты прёшь, танкер?!

Зыркнув выразительным взглядом на парня, последнего, мимо которого я пыталась протиснуться, чтобы выйти из железной тюрьмы, прошипела злобно:

— В сторону отпрыгни, доходяга! Не хочу в список смертников ещё одного дохляка вписывать!

Паренёк, явно ещё посещающий школу, пусть и выпускной класс, шустро отодвинулся, видя, что «тётя» не шутит.

«Задолбали, блин! Да — толстая! Ну, и что?! Обязательно вечно «тыкать» в меня излишним весом?! Да! Мой недостаток виден невооружённым глазом, но он у меня отнюдь, не в единственном количестве!!!»

Выскочив в открытую дверь маршрутки, решила преодолеть два оставшихся квартала пешком, продолжая ворчать себе под нос.

У всех людей есть такие минусы. Человек сам о них прекрасно осведомлён и поступает с ними двумя способами: спокойно живёт, превращая их в свои достоинства, или же забивает.

Таким минусом у меня был лишний вес. При росте 158, вес 75 килограмм смотрелся так же, как тесто на голове у героя детской сказки «Колобок».

Чего я только не перепробовала, чтобы расстаться с полнотой!!! Диеты, кардионагрузки, вечерние прогулки с быстрой ходьбой… всего и не перечислить!

Когда я поняла, что все старания бесполезны, так как останавливаются на потере максимум пяти килограмм, нет, не забила на свой минус! Просто приняла себя такой, какая я есть!

«Я что ли виновата, что моя изюминка сохнуть отказывается?!» — нахмурив брови, прошла мимо поста охраны, где охранник подскочил при виде меня, будто не обычная сотрудница на испытательном сроке пришла на работу, а, как минимум, один из элементов начальства.

«А всё потому, Дарина», — усмехнулся голос разума, пока я входила в лифт новенького высотного здания, — «что о твоём другом минусе уже все «коллеги» осведомлены… и напуганы!»

«Нечего было со своими тупыми подстёбами ко мне в столовой подходить!!! Достали!»

Мстительный характер, ледяной взгляд серых глаз и моментальная «отдача» для злостного шутника, вкупе с язвительным и острым, как бритва, языком — всё это давало такой минус, что объект моей моментальной «ответочки» второй раз старался не встречаться у меня на пути, зацикливаясь уже на своих комплексах, которые я виртуозно могла найти в каждом.

Такие красивые составляющие придумала не я. Родители, да и другие родственники, желающие сбыть меня с рук, прикрывающиеся заботливым словосочетанием: «создать семью», дождаться не могли, когда я выйду замуж, поэтому часто сокрушались на счёт такого количества пугающих качеств, которые автоматически всей родственной братией считались плохими.

Замуж выйти за половую тряпку, желающую сделать из меня силиконовую куклу?! Хренушки! Видала я в гробу любителей стереотипных баб «под копирку»! Как и остальных «остроумных», на деле беспардонных снобов! Ничего… с таким подходом к дебильным шуткам у желающих со мной познакомиться (почему-то именно через обсуждения бывшего комплекса), я себя никому обидеть не дам!

«Да и зачем такие знакомые нужны?! Вообще не пойму, кто решил, что «пышки» — добродушные хохотушки?! Вот, уж нет! Фигушки! Что у нас, чувство собственного достоинства атрофировано, что ли?!»

То, что я не даю своему обидчику по морде, не значит, что я — добрая! Врезать так, чтобы клоун со стены, как живой, смотрелся, для меня вообще не проблема, только словесное тхэквондо куда круче поднимает мою самооценку! За десять лет смирения с формой своего тела, у меня уже ни один Дан по этому виду самообороны достигнут!!!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌

Мой взгляд упал на коробочку с пирожными, которые я вчера приготовила по случаю успешного окончания испытательного срока, что означало однозначное оформление в штат модельного агентства, естественно, в качестве офисной сотрудницы, и мои мысли поплыли в другом направлении.

«А, почему, нет?»

Осмотревшись по сторонам, понимая, что лифт вот-вот задвинет свои серебристые двери-половинки, под аккомпанемент голодного проспавшего первые сигналы будильника желудка, вытащила из коробки аккуратный кусочек клубничного чизкейка, тут же вонзая зубы в до одурения пахнущую красной ягодкой вкусноту, жмурясь от наслаждения.

— Господи! Куда ты жрёшь?!

Распахнув глаза, наткнулась на внезапно нарисовавшегося… смертника.

«Хммм… давно таких тут не наблюдалось!» — моё лицо застыло, уткнувшись взглядом в мужскую грудь половозрелой особи, решившей прокатиться со мной в одной кабинке.

Медленно дожёвывая свой завтрак, старательно изображала невозмутимость, не понимая, что в этом «костюмчике» может так волновать, помимо запаха дорогих духов.

Сердце бухало в барабанных перепонках, словно я опять очутилась в клубе со своей старшей сестрой, не оставляющей попыток найти мне «мальчика»… уже теперь, как она говорит: «хотя бы для случки».

«Ну, да. Сестра у меня — та ещё приколистка!»

Слизнув с пальца оставшийся кусочек клубники, подняла взгляд на мужчину, натыкаясь на такие же, как у меня серые глаза… я бы даже сказала: «стальные».

Неожиданно одинаковый цвет глаз спутал весь багаж активного запаса слов, оставляя меня в замешательстве молчать перед строгим взглядом молодого русоволосого, немного кудрявого мужчины, усмешка на губах которого была настолько снисходительной, что я вспомнила, почему собственно, решила научиться «кусать» всех остроумных и «наблюдательных» людей, любящих искать «соринки в чужом глазу».

Понимая, что за утолением голода и этими переглядываниями я не только пропустила свой этаж, а, в принципе, вообще забыла на кнопку с его номером нажать, мстительно прищурилась, категорически отказываясь отпускать обидчика в целости и сохранности.

Немного наклонив стакан с латте, который я купила для тёти Виты, с восторгом поддалась членовредительству, которого так старательно избегала.

Наблюдая, как кофе заливает идеально чистые лакированные ботиночки симпатичного высокого мужлана, приоткрыла рот, оформив губами, накрашенными алой нестирающейся помадой, букву «О».

— Ой! Простите! Совсем мозг жиром заплыл! Внезапно забыла, как стакан в руках держать!

— Да ты… ты… Ты издеваешься, маленькая дрянь?!

— Маленькая?

Я даже растерялась от непривычного прилагательного, никогда не употребляемого рядом с нехорошими существительными, сказанными в мой адрес.

— А какая же?! Большая?! Клоп-переросток, мать твою!!! Мелкая пакостница! Да я тебя…

Только дверцы лифта разъехались, как я нырнула в толпу заходящих внутрь коллег с рекламного отдела, ловко увернувшись от желающего меня схватить придурка, довольно хихикнув:

— Эээ… мой этаж! Чао-какао, Биг-бой!

— А ну, стой, зараза!!!

«Ага! ЩАЗ!» — рванув в сторону лестницы, радовалась необыкновенному оживлению на этаже рекламщиков, которые, словно муравьи, сновали туда-сюда, тем самым помогая мне оторваться от погони.

Через две минуты я уже была на своём этаже, преодолев четыре пролёта лестницы вниз, чуть ли не с космической скоростью.

— Заполошная! Что с тобой?! — Виталина Альбертовна удивлённо взяла свой латте из моих рук, тут же нахмурившись. — Что с моим кофе? Ты его выпила что ли?!

— Делать мне больше нечего. Я вообще кофе ненавижу! Дядьку одного угостила… — засмеялась я, еле отдышавшись от неожиданно нарисовавшейся утренней пробежки.

— ЧТО?! — стакан полетел в мусорное ведро, разбрызгивая остатки на чёрный пакет высокой ёмкости. — Господи! За что мне только ниспослали тебя Небеса?!

— Про родственников так не говорят, — назидательно проговорила я, располагаясь на своём месте, ловко раскладывая вещи по своим местам. — Да и вообще, вы бы лучше об этом вспоминали, когда я отчёты за вас ночами вынуждена переделывать!

— Цыц! — тётя нервно огляделась, изумляя меня появлением внезапной осмотрительности.

«Будто бы не она вчера на весь офис кричала о моей якобы ошибке в отчёте, уведомляя чуть ли не весь коллектив модельного агентства, кто за неё работы делает! Что за переполох сегодня?!»

— А куда все…

— Виталиночка! — замаячила внезапно на горизонте главная сплетница модельного агентства, превращающая мой незаданный вопрос в пыль своим быстрым изложением происходящего, повергая меня в шок. — Новый приехал!!! Божечки!

— Новый босс?! УЖЕ?!

— Ты бы видела! Какой он злющий!!! На кого же нас покинул Андрей Фёдорович!!!

Слушая перепуганные щебетания двух сорокалетних сотрудниц модельного агентства, объективно расценивая свою «везучесть», уже догадывалась, КТО стал причиной плохого настроения нового начальства.

Мрачно сдвинув брови, ответила:

— Андрей Фёдорович вас не покинул, а продал «Мультипродакшену»…

— Дарья, что ж ты такая язвительная?!

— Я откуда знаю?! У Дарьи спросите! А меня Дариной мама величать умным людям велела…

— Не могу с твоей племянницей разговаривать, — возмущённо прогнусавила Татьяна Владимировна — личный помощник бывшего начальства, ловко перехватывая под руку мою тётку. — Я за тобой, Ветолиночка… Этот Тимофей Владимирович в приказном порядке велел собраться всем сотрудникам фирмы. Будто мы не работаем, а на курорте отдыхаем!

— Может, у него концепция другая на уме, и Ваша работа не строится в нужном ему алгоритме, — искала скорее для себя самой оправдательные варианты вызова к начальству, углубляясь в собственное кресло с одним желанием — испариться!

Втянув шею в плечи, наблюдала за остановкой Виталины Альбертовны, строго посмотревшей на меня.

— Чего ты там умостилась?! Быстро за мной! Или ты передумала тут на постоянной основе оформляться?

«Если Биг-бой окажется, как я подозреваю, новым начальством, то мои желания — это последнее, что будет меня волновать!» — обведя стол лихорадочным взглядом, искала, за что бы зацепиться, чтобы обнаружилась уважительная причина остаться.

— Дарина! Не нервируй меня!

— Да иду я! — прошипела сквозь зубы, мысленно так и видя построенный в конференц-зале эшафот, «услужливо» рисуемый моим живым воображением.

Глава II

В конференц-зал нас никто не пустил, поэтому подтвердить свои домыслы на счёт садистских наклонностей нового руководства (а именно им и оказалась моя утренняя жертва!), мне не удалось.

«И слава тебе, Господи!» — простонала про себя, нервно поглядывая на дверь кабинета Орлова Тимофея Владимировича, решившего, почему-то, знакомиться с каждым сотрудником отдельно, после того, как своим орлиным глазом осмотрел стройный (в моём случае — не «очень» стройный…) ряд сотрудников модельного агентства.

— Так мы до вечера тут просидим! — скривилась Сабрина, работающая топ-моделью уже больше года. Девушка пристроила около моей попы свою… больше напоминающую куриное колено, задницу. — Ты уже ходила?

— Нет.

«Если бы я там была, с фигу ли тут сидела?! Нееет… всё-таки, у нас, «низкорослых хоббитов», кровообращение работает гораздо качественнее!»

— Значит, следующей пойдёшь?

— Вызывают по селекторной связи… и да, мой этаж уже занял свои рабочие места! — сразу предотвратила очередной вопрос слишком любопытной блондинки, совершенно спокойно чувствуя себя в компании моделей, оставшихся последними из трёх групп сотрудников.

Мне самой было интересно, почему я не оказалась в группе своих коллег, работающих с «новыми лицами».

Думать о том, что расплата (и вовсе не денежного свойства!) скоро наступит, не очень хотелось, поэтому продолжала тешить себя надеждами, что моя фантазия совсем убогая… а я — пересмотревшаяся ужасов и триллеров на ночь истеричка!

«Вот бы сейчас пироженку с клубничкой…» — уныло посмотрела я на настенные часы, почти кричащие вслух, что третий час по полудню — это уже даже не обед!

— Вражина сероглазая! — злобно прошипела, спрятав лицо в ладошки, удручённо согнувшись от голода.

— Что? — нервно спросила модель.

— Я не тебе, — успокоила Сабрину и других оживших грёз деревообрабатывающей промышленности, тут же вздрогнув от самодовольной, я бы даже сказала — «коварной» интонации голоса.

— Девушки… Орлов Тимофей Владимирович… Насколько я понимаю, ваш рабочий день подходит к концу, поэтому познакомимся завтра…

Резко вскинув голову, тут же встретилась с обладателем серых глаз, который конкретно испепелял меня одну недобрым взглядом, останавливаясь и больше никуда не двигаясь.

Странная смена тактики знакомства конкретно насторожила.

Понимая, что меня никто не отпустит вместе с ошеломляющими экземплярами идеальной фигуры, трагично вздохнула, поднимаясь на ноги.

— Соколова! А вас я попрошу остаться! Проходите ко мне в кабинет.

«А может, ну, её — эту работу?!» — ловя на себе непонимающие взгляды длинноногих красоток, часто посещающих кабинет бывшего начальника для «обсуждения» своей «топовости», напряглась, чувствуя, как за мной неспешно следует новый владелец модельного агентства, и его рука, осторожно толкающая в спину, создавала ощущение, будто меня на заклание ведут.

И позвоночник, и затылок… и даже попа горела от того напряжения, которое вызывал в моём теле незнакомый мужчина… и я даже не знала, чем вызвано общее волнение организма, однозначно не желающего оставаться наедине с этим образчиком мужской силы и властности.

— Садитесь.

Сложно понять, какой он человек — этот Орлов, но искоса бросая взгляды, едва шлёпнувшись на мягкий стул, стоящий прямо напротив кожаного кресла директора Всея Агентства, отметила, что злости или обиды на лице мужчины не отражается.

Усмешка, предвкушение чего-то, блеск в глазах — ну, натуральный маньяк!

«Я сваливаю на хрен!»

— СИДЕТЬ!

Только начав подниматься, плюхнулась обратно на стул, забыв, как дышать. У меня даже рот открылся от неожиданно громкого приказа Орлова.

Застопорившись от нового для меня ощущения — страха, притихла.

«Что за…»

— Неужели и как сидеть забыла? Так серьёзно мозг заплыл?!

Кровь ударила в голову от злости.

Я была готова сейчас на вторую ипотеку поспорить, что моё лицо побагровело от ярости.

— Тебе необходимо что-то делать с этой бедой, — перешёл на «ты» Биг-бой, пристально рассматривая моё злющее лицо с некой долей злорадства. — Садись на диету, что ли, — насмехались глаза мужчины, на лице которого ни один мускул не дрогнул, оставляя выражение серьёзным. — Надо решать проблему, иначе слабоумие не за горами…

— Ничего, — «мило» растянув свои губы, превратила их в улыбку, старательно пытаясь, чтобы та не обратилась в оскал, — живёт же как-то большинство населения нашей планеты… и «мы» проживём.

Под «мы» я имела в виду себя и своё смирение с лишним весом, но следующая фраза Тимофея Владимировича немного сбила восприятие:

— Согласен… проживём… Ладно… Что на счёт твоего административного нарушения…

— Пф! Какого это?

— Ты вылила кофе на мои туфли! — наконец, вспылил Орлов, угрожающе подавшись вперёд, отчего я по инерции отклонилась назад, вжавшись в обивку мягкого стула. — Будешь отрабатывать порчу чужого имущества!

Такое самомнение возмутило, возвращая мне… саму себя.

— Вот уж нет! Во-первых, я не подхожу под определение «должностное лицо», чтобы что-то отрабатывать в рамках свода правил этого предприятия… а на совесть мою, я бы на вашем месте, не рассчитывала! Я не числюсь в штате сотрудников, и с сегодняшнего дня…‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Я подписал твоё заявление на работу, — самодовольно улыбнулся кудряш, в очередной раз меня замораживая. — Вижу, ты действительно не направлена на функцию «прислушиваться к совести»? Что ж… тогда я не буду ждать от тебя извинений. Предлагаю сразу приступать к своим обязанностям… помой мои туфли.

— Хо! — от возмущения я чуть не задохнулась. — Так…такой должности не существует!!! Я не писала заявление на работу служки-камердинера у здорового лба!!! — подскочив, как ужаленная, злобно уставилась на кретина, улыбку которого хотелось собственноручно вырезать и приколотить где-нибудь повыше, чтобы его губы улыбались только со стены!

— Потрясающе! — восторженно рассматривая моё раскрасневшееся от злости лицо, Тимофей Владимирович расплылся в ещё более широкой улыбке, демонстрируя мне свои белые зубы. — Как же я скучал по родному менталитету! Чувствую, что с такой секретаршей мне хандрить не придётся!

— Я не… я писала заявление на должность секретарши на ресепшн! — гнула своё, не вникая в довольство развалившегося в кожаном кресле придурка.

— Не кричи, Пышка. Я тебя оформил секретаршей… только своей личной… должен же мне кто-то настроение в этом доме моды поднимать?!

— ЧТО?! Я разве похожа на клоуна?! Уж дятлов я категорически точно отказываюсь веселить!

— Эх… — веселья кретину УЖЕ было не занимать, — придётся тебе отрабатывать ещё одно административное нарушение… оскорблять своего начальника… нехорошо, Пышка…

— НЕ НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ ТАК! — прошипела, словно змея, опершись на тёмно-вишнёвый стол нового начальника, нависая над Орловым.

«Господи, дай мне сил его не угрохать чем тяжёлым прямо сейчас!!!»

— Я жду, — совершенно спокойно улыбнулся гадёныш, подбородком указав на что-то, позади меня. — Мои туфли в углу… Представь, что тебя наказали.

«Всё! Не пошло мне это «семейное дело»! Пусть мама с тётей сами этой фигнёй занимаются!!!»

Наклонившись за листком бумаги, умоляя небеса о выдержке, дрожащими руками схватила ручку.

— Вот ты — умница! Ничего ещё сказать не успел, а ты уже мысли мои прочитала! Письменное извинение — это даже лучше, чем на словах! Давай, помогу подобрать слова, пока ты на диету не села… со своим мозгом: «Я… запятая… Соколова Дарина… тире… неповоротливая… запятая… вредная грымза… запятая… испортившая обувь своего глубокоуважаемого начальника…»

Игнорируя самодовольный тон придурка, удивляясь его хамскому, однако резвящемуся, словно он — «дитяти» малое, поведению, дописала заявление об увольнении, порывисто подхватываясь с места.

— Ваша образованность впечатляет! — скривила алые губы, радуясь хотя бы их идеальной форме. — Надеюсь, читать вы умеете так же прекрасно, как диктовать текст со знаками препинания… Вот. Тут распишитесь. Я заметила, автографы вы направо-налево раздавать любите!

— Всё верно записала? Проверим…

Прикосновение мужских пальцев обожгли руку, которую я тут же одёрнула, круто разворачиваясь и направляясь на выход.

«Клоунам тоже отдыхать надо!»

— Соколова!

— Что ещё?!7bcf23

— Ну, ты и наглая… неужели совсем извиняться не умеешь? — послышался намёк на нормальность в голосе Тимофея Влад… «А пусть будет просто Тимофей! Мне же ему хватает наглости тыкать!»

— Первой — нет!

— Супер, — мрачно прищурился молодой мужчина, пожёвывая щёку с внутренней стороны. — Я тоже.

— До свиданья.

— Рабочий день в самом разгаре… да и двухнедельная отработка никуда не денется.

— Какая, на хрен, отработка?! Я…

— … в штате. — Гаденько улыбнулся Орлов, переплетя между собой пальцы и укладывая на них свой подбородок. — Ты хочешь, чтобы я тебе плохие рекомендации написал? Боюсь, тогда придётся работу искать… за МКАДом…

«Утро вечера мудреней! Утро вечера мудреней!» — как молитву повторяла бабушкину присказку, чувствуя, как на меня накатывает уныние.

«А я предупреждала, что ты со своим характером ещё намаешься!!!» — так и слышала мамины причитания.

«ИПОТЕКА!» — стучало в голове одно слово, единственно способное пробудить совесть ото сна.

«Нельзя терять работу! Слишком много людей зависят от меня!» — с этим выводом уныние полностью воцарилось в душе, на которую навалилось одно несчастье за другим, стоило папе попасть в аварию, из-за которой теперь любимому родителю требовалось дорогостоящее лечение.

Внезапная мысль осенила совсем не к месту:

«Веселиться за мой счёт собрался, красавчик?! Посмотрим, кто будет смеяться последним!» — под настороженным взглядом начальника, плавно вернулась обратно к его столу, с улыбкой на губах взяла заявление об увольнении… и медленно порвала его на кусочки, осыпая мелким мусором документы и клавиатуру хозяина кабинета.

— Не будет никакой отработки! Секретаршей значит, личной сделали? Что ж! Поработаем… начальник!

Мужчина открыл рот, удивлённо вскинув брови, но тут же взял себя в руки.

— Отлично, Дарина Алексеевна. Обустраивайтесь на новом месте, с завтрашнего дня приступим к активации вашей совести. Уверен, схожее с испорченным листком бумаги заявление часто будет мелькать на моём столе…

— Фигушки, — продолжала улыбаться через силу, удивляясь себе, и этому элементу мужественности.

«Почему и я, и он ведём себя так грубо и непозволительно нагло друг с другом, словно мы знакомы триста лет?!»

— Контракт читали, прежде чем подписывать? Сумму выплаты компенсации при увольнении видели? — Орлов кинул взгляд на трудовой договор, который составляли мы с тётей Виталиной, а я усмехнулась, понимая, что всё не так плохо, как казалось изначально! — Веселья Вам хотелось? Что ж… будем веселиться… пока вы меня сами не уволите!

— ДВА МИЛЛИОНА?!? Кто составлял этот маразм?!

— Тот, кто отныне ничего не имеет против веселья! — отсалютовав рукой, еле удержала внутри себя подленькое хихиканье. — Принести Вам кофе, Тимофей Владимирович?

Орлов посмотрел на меня ТАК выразительно, что, я, понимая, что смех больше сдержать не в силах, наконец, выскочила из кабинета нового директора модельного агентства, заодно прихватив его стоящие в углу испачканные туфли, поспешно устремляясь к лифтам, где хохотать можно было сколько угодно.

«Сейчас я тебе их почищу! Ой, как почищу!!!»

Глава III

— ДАРИНА!!!

Посетители, сидящие в приёмной директора модельного агентства «Дом Моды», дружно подпрыгнули, когда за вишнёвой дверью послышался оглушающий рык взбесившегося начальника, уже неделю повторяющего одну и ту же фразу: «Меня прокляли тобой, Соколова!»

Две модели, пришедшие, как шепталась по углам Татьяна Владимировна, в связи с будущим материнством, нервно поёжились.

«Нет… так нельзя… надо идти, а то тут только угрозы выкидыша не хватает для полного «счастья»!

«А вот и чёрный юмор!» — мрачно диагностировала причину потери настроения, успокаивая себя только тем, что сегодня пятница!

Зачем-то бросив на себя взгляд в настенное зеркало, поправила вечно собранные в хвост длинные волосы и открыла дверь… в обитель зла.

— Меня прокляли тобой, Соколова!!! — бессменно простонал Тимофей, ловко забрасывая папку с документами, уже, как на полчаса, опоздывая на деловую встречу с японскими партнёрами.

— Что не так, господин Орлов?

— Ты почему мне не напомнила про встречу?

«Меньше с девками своими трепаться по телефону надо!» — злорадно хмыкнула про себя, мысленно потирая ладошками.

— Я напоминала… на почту Вам письмо выслала.

— Издеваешься?! ТЫ МОЮ ПОЧТУ ПРОВЕРЯЕШЬ!!!

— Вам иногда тоже не мешало бы туда заглядывать…

Мужчина озверело испепелял меня серыми глазами, прекратив все телодвижения, и что-то подсказывало, что улыбка моя его только сильнее злит.

«Спокойно, Даря… а то мужика ещё до припадка доведёшь…»

— Может, кофе?

Предлагая бодрящий напиток, я не ожидала, что ситуация усугубиться.

«Вру. Ещё как ожидала!»

Орлов медленно направился в мою сторону.

Я старалась не шевелиться: привлекательная жертва или не очень, но инстинкты охотника у этого мужика были на высоте! За неделю это чётко уяснила!

Вспомнив выброшенные в мусорное ведро дорогущие ботинки… частый кофе, где десять ложек сахара и количество молока не бодрость грозились вызвать, а сахарный диабет… постоянные ошибки в набираемом мною тексте… приказы, которые Биг-бой уже строчил сам… огромное количество фиалок, вызывающих у Орлова громкие чихания, вынуждающие того чуть ли не пролетать приёмную, где я сидела. Скорость босса была настолько ошеломительной, что его фамилия полностью оправдывала себя. Тимофей своими каждодневными забегами вызывал у меня приступы истерического смеха.

В общем, я успешно шла к заветной цели — два миллиона рублей…

«Опять вру. К слову «шла» надо добавлять частицу «бы», потому что этот кудрявый котяра оказался — кремень!»

Вот и сейчас его крадущиеся шаги не его, а меня мотивировали платить минимальную неустойку с моей стороны, толкая, наконец, написать заявление на увольнение!

Когда мужчина остановился на расстоянии вытянутой руки, мне пришлось задрать голову вверх, так как макушкой я едва доставала этому образчику мужчины до плеча.

«Надо было туфли надевать!» — медленно вдохнув мужской аромат, окутавший меня со всех сторон, тревожно прищурилась.

— Ещё раз ты предложишь мне этот СРАНЫЙ кофе, — глаз Орлова нервно дёрнулся, — клянусь, я тебе его самолично в глотку волью!

«Сейчас главное — молчать…» — уже «набила руку» в общении с Тимошкой, старательно пряча от мужчины нервную дрожь, которую тот вызывал во мне с момента нашего знакомства. — «Всё просто! Орлов элементарно меня бесит! Нам, женщинам, мстить можно, и когда обидчик спиной поворачивается! Ничего… я припомню эти его угрозы…»

— Собирайся!

— Куда?! — у меня даже лицо вытянулось от резкого приказа начальника.

— Со мной поедешь!

— Куда?

— На встречу, Пышка!

— Я же просила…

— Я тоже тебя много о чём прошу!

— Да вы не просите никогда! Только и знаете, что рявкать, как собака! Будто вас и не Тимофей зовут, а… — захлопнув рот, быстро покраснела.

— Ну-ну! Очень занятно! Продолжай! «… не Тимофей, а…»?!

«Язык — враг мой!»

— А… Рекс там, ммм… например… или Шарик. — Биг-бой начал багроветь. Его лицо пошло пятнами. — Всё-всё! Я молчу!

— Тебе проще язык вырвать, чем дождаться, когда ты замолчишь!

— Зачем вы мне грубите?

— Это «Я» тебе грублю?!? Соколова, не пугай меня! — натурально возмутился мужчина, когда я надула губы, как это делают «силиконовые куклы», часто навещающие начальника между попытками довести его до решения меня уволить. — Ты разумная баба… даже несмотря на придурь твою неадекватную, которая меня так раздражает! Прошу! Не строй из себя идиотку! Кому и надо тут обижаться, так это мне! Ты меня с собакой сравнила! … и котом!!!

— Так это же мило. Я думала, что мужчине нравится, когда проводят параллель между ним и вальяжным котярой… — на лице Тимофея Владимировича только-только начала появляться улыбка, обыкновенная, открытая, милая, от которой мой пульс странно быстро застучал прямо в виски, как я поспешно добавила: — … или кобелём.

— Так. Всё. — Орлов прикрыл дрожащими ресницами глаза, пытаясь равномерно дышать, а я ухмыльнулась… очень не вовремя так ухмыльнулась: Тимофей открыл свои серые омуты, злобно уставившись на меня. — На сегодня лимит моего терпения ты исчерпала! — подхватив под локоть, начальник направился на выход, таща меня, как на буксире, боковым зрением гневно кидая взгляды, не переставая сыпать угрозами. — Будешь наказана! Сейчас мы едем на встречу с японцами, а потом ты останешься прислуживать мне и моим друзьям на мальчишнике!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Эу! С какой это стати!? В должностной инструкции такого не прописано! Вы мою профессию с древней перепутали!!!

— Фу! — поморщился мужчина, а мне почему-то обидно стало. — Я не об этом, извращенка. — Ещё раз фыркнув, Орлов громко расхохотался, протягивая мне мою сумочку, ловко схваченную им по пути к лифтам. — Ты и стриптиз — это, как небо и земля!

Сжав ремни кожаного брендового изделия, почувствовала жуткое желание навернуть босса сумкой. Еле сдержалась.

Сделав пару глубоких вздохов под пристальным взглядом насмешливых серых глаз, взяла себя в руки, насильно растянув губы в улыбке:

— Это не важно. Важно то, что я никому, никогда… и никак прислуживать не буду!

— А я говорю: «Будешь!»

— Я работаю в офисе!

— Я мальчишник устрою в офисе!

Внезапное озарение ввело в ступор:

— Я не поняла… вы… эээ… женитесь?!

— Ещё чего! — возмутился мужчина, старший от меня ровно на десять лет. — Я что? На дурака похож?

— Надо отвечать?

— Нет! — рявкнул начальник, снова перехватывая меня за руку, когда дверцы лифта разошлись, выпуская нас на свободу. — Это был риторический вопрос, Пышка!

— Вам не кажется, что ваше общение со мной переходит рамки деловых отношений?

— Рад, что ты заметила… Пышка, — довольно усмехнулся гадёныш, полностью игнорируя мою очередную попытку пресечь употребление им этого дурацкого прозвища, о котором уже весь офис слухи глупые распускает.

«Какая там «страсть»?! Знали бы они, что мы чуть ли не мысленно гвозди в гроб друг другу заколачиваем!»

Открыв для меня дверь машины и посадив на пассажирское сидение, мужчина потянулся внутрь, собираясь застегнуть ремень.

От такого близкого нахождения основной причины моего озверелого состояния смутилась.

— Что я — безрукая? Сама застегну!

— Может, — криво усмехнулся мужчина, — я любопытство своё удовлетворить хочу? Неделю гадал: хватит ли на тебя ремня моей иномарки!?

Лицо Орлова, на расстоянии пяти сантиметров от моего собственного, озарилось нахальной улыбкой.

«Вот урод!!!» — желая только одного — чтобы мой начальник угодил в Ад после своей никчёмной, жутко меня нервирующей жизни, поджала губы, отвернувшись от внимания «галантного» идиота.

Тот тонус ядовитости, в котором я пребывала почти неделю (рабочую, естественно), даже мои родственники стали сторониться общения со мной!

Постоянное раздражение и нервозность лишили аппетита, и за эти пять дней я потеряла четыре килограмма.

Встав вчера на весы, жутко удивилась, когда обнаружила неожиданную потерю… и даже расстроилась!

Странная мысль, что я теряю себя, свою индивидуальность, поразила.

«Это всё он виноват! Нервотрёпище!»

— Ты опять обиделась, — констатировал факт начальник, оказываясь рядом с другой стороны, заводя мотор серого, как его глаза, «Мерседеса».

— Вам-то какое дело? По-моему, программа «Минимум» — доведи секретаршу до слёз — была запланирована вами изначально!

— Совсем наоборот, Пышка…

Непонимающе посмотрела на Тимофея, поймала его улыбку, внезапно ставшую странной… совсем без насмешки, какой она была обычно… и растерялась.

Я тут же отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что болтать с Орловым не намерена.

— Приготовься к быстрой езде!

Самодовольство начальника я не оценила.

Быстро бледнея, резко развернулась обратно и вцепилась в его руку, лежащую на рычаге механической коробки передач, прошептав чуть ли не умоляющим голосом:

— Пожалуйста, не надо…

— Что такое? Да я хорошо вожу, не бойся!

— НЕТ! Нет! — меня накрыла паника.

Ревущий звук мотора и смелое обещание мужчины — всё это всколыхнуло воспоминание об аварии, среди участников которой я тоже оказалась, непонятно каким образом отделавшись небольшими ушибами, в то время, когда мама и папа…

«Нет-нет-нет!»

Видя мою панику, Орлов заглушил мотор, нахмурившись.

— Что происходит?

— Я… Я… Извините… пп…просто я давно на машинах не ездила.

— А как тогда на работу, в центр, добираешься от Сокольников?

«Откуда он знает, где я живу?»

— На метро. Иногда на маршрутке… стоять в проходе микроавтобуса — это совсем не одно и тоже, как если бы… Я хочу выйти!

— Ну уж, нет! На встречу с японцами я с тобой на маршрутке уж точно не поеду! — нажав на брелке с сигнализацией кнопку, Тимофей заблокировал двери. — Сосредоточься на моём голосе. Смотри на меня. Хорошо?

Понимая, что выхода у меня нет, а японцы страшно пунктуальные товарищи, нервно сглотнула, быстро кивнув:

— Я постараюсь.

Мотор опять заработал.

— Вот и умница… так, что бы тебе рассказать?

— Мне всё равно! Начинайте уже!

— Окей! Знаешь, я не мастер этих штучек… в смысле: оказания помощи в расправе над чужими страхами, — машина тронулась потихоньку, выезжая из подземного гаража, — а вот моя невестка — просто мастерица! Собственно, так брат с ней и познакомился…

Слушая тихий мягкий баритон, жадно смотрела на Тимофея, концентрируясь, как он и приказал, только на нём одном. Необыкновенно трогательная история знакомства Орлова Никиты и его жены — Веры, пробрала меня до мурашек. Она летела умирать в Шотландию, а он с ней встретился и влюбился! Страшно представить, что эта пара пережила, пока Вера окончательно не восстановилась после нескольких операций и огромного количества реабилитаций! А ведь, изначально, девушка просто решилась помочь избавиться молодому человеку от его страха перед высотой и боязни к полётам!

— Вот мы и приехали!

Оглядевшись по сторонам, действительно поняла, что мы находимся на парковке ресторана, в котором у Биг-боя запланирована встреча с японцами.

Внезапно ощутила, как мою руку сжали горячие пальцы начальника, и, круто повернувшись обратно, с удивлением обнаружила, что моя рука так и продолжает находиться на рычаге механической коробке передач, всё это время покоясь на пальцах Орлова, который неожиданно решил ответить тем же.

— Ммм… — робко сжав пальцы в кулак, заторможено смотрела на руку мужчины.

Он не отстранился. Наоборот, не позволял мне убрать руку, обхватив немаленький пухлый кулачок своей большой ладонью, повергая меня в шок.

«Что происходит?» — клянусь, смотреть на молодого начальника мои глаза категорически отказывались.

Казалось, веки сами по себе потяжелели, превращаясь в неподъёмные.

— Тимофей Владимирович… мы приехали…

— Знаю… — хриплый голос мужчины поднял дыбом волосы на моём затылке. — Вообще-то, я только что тебе об этом сказал…

Услуги адвоката в г. Боровичи Бесплатная консультация. Для бизнеса и частных лиц. Выезд в районы. Директ Перейти

«ЭЙ! ДАРИНА, МАТЬ ТВОЮ! ПРИЙДИ В СЕБЯ!!!»

Мысленно отхлестав себя по щекам, выдернула руку, возмущенно засопев:

— Тогда откройте дверь!

— Ты не выносима, — возвёл мой босс свои серые глаза к потолку, всем своим удручающим видом показывая, как разочарован во мне.

«С какой это стати?! Непонятно…»

Не успел Орлов разблокировать двери, как я выскочила на свежий весенний воздух апрельского месяца, часто дыша.

«Что ж так жарко у него в машине?»

— Идём, — Орлов только тронул меня, медленно проведя рукой по спине, облачённой в лёгкое короткое пальто, как я чуть не подскочила на месте.

Прерывая касания, под тихие мужские хихиканья (будто я его не слышу!) первой направилась в ресторан.

«Надо умыться!» — прокомментировала свои пылающие щёки, отдавая в гардероб верхнюю одежду.

— Я сейчас.

Пока шеф чему-то слишком нагло улыбался, разглядывая меня прищуренными от удовольствия глазами, юркнула в коридор к дамской комнате.

— Фух! Даже дышать стало легче! — произнесла вслух, как только избавилась от его внимания, похлопав по щекам холодными пальчиками, которые чуть ли не в голос благодарили меня, когда я подставила их под потоки ледяной воды. — Только посмотри на себя! — Я, как не совсем адекватная девушка, точно зная, что в комнате нахожусь одна, принялась сама себя отчитывать. — Что это такое?! Даже не думай!!! Нет! Орлов — не герой твоего романа!!! Вредный хамовитый тип! Да он же злобный тиран! Думаешь, поговорил с тобой какие-то двадцать минут, и теперь можно влюбляться?! Да откуда вообще взяла, что простое обходительное прикосновение… пусть и несвойственное этому засранцу… что-то может означать?! Да сколько он одних моделей на твоих же глазах… перетрогал, блин! Фу! Я сказала: «НЕТ!!!»

«Совсем ненормальная» — мысленно констатировала факт, быстро покидая дамскую комнату, тут же замирая на её пороге, так как мой шеф собственной персоной стоял в коридоре, и его лицо выглядело слишком самодовольно, чтобы я и дальше оставалась спокойной.

«Чёрт! Он же ничего не слышал? Да?!»

— Свободно… — мрачно отрапортовала я, пытаясь хоть как-то прикрыть свой нерв, который, казалось, оголился ещё больше. — Проходите!

Орлов не оценил моё приглашение в женский туалет.

— Соколова, вот смотрю на тебя и думаю: ты не шутила, когда на мою бестактность сказала про заплывающий жиром мозг!

— А я смотрю на вас и думаю о другом…

— О каком ещё «другом»?!

Мстительно прищуренные глаза не смутили… а вот внезапное приближение — очень!

— Ммм… — неосознанно я шагнула назад, — о том, что японцы не согласятся подписывать контракты с таким не пунктуальным опоздуном!

«Нафиг! Он себе хамство позволяет! На «ты» со мной без разрешения перешёл! Всё! Выпросил! Буду самой собой до конца!»

Почему-то моя бестактность не испортила Орлову настроение. Наоборот. Он стал дико ржать, остановившись, привалившись к стене коридора, хватаясь за живот.

— Вот по… поэтому… поэтому я взял тебя… — у меня опять кровь к щекам прилила, — … взял тебя в личные помощницы!

«Прямо обидно», — тут же мысленно скисла, на деле же растянув губы в улыбке.

— Очень мило! Может, мы уже пойдём на встречу?!

— Так не терпится попасть на мальчишник?

Хитрый прищур мужчины и его очередная провокация навели меня на мысль:

«Да моя реакция «с пеной у рта» его лишь забавляет!» — в глазах слишком молодого босса сиял азарт и затаённое ожиданием что-то, раскусить которое я никак не могла в виду постоянного бешенства, вызываемого у меня так часто этим индивидуумом!

Задрав нос до смешного высоко, прошла мимо, направляясь в зал богато оформленного ресторана, достаточно чётко показывая свой игнор.

— Что? Ничего даже не ответишь? — тут же подтвердил мои наблюдения Орлов, чуть ли ни на пятки мне наступая.

— Слушайте! — резко остановившись, повернулась к начальнику, почти уткнувшись носом в его грудь. Сделав шаг назад, добилась только того, что Тимофей снова стал наступать. — Что Вам от меня надо?! Я не клоун! Хватит ко мне придираться… и выводить из себя!!!

— Я тебя вывожу? — хитрая ухмылка и не останавливающиеся движения провоцировали меня на отступление.

— А кто же ещё?!

— Ты выкинула мои дорогущие ботинки в урну… — загибая пальцы, мужчина коварно прищурился, а его глаза блеснули довольством. — Не прекращаешь травить жутким кофе… кошмарным запахом фиалок, на которые у меня, оказывается, аллергия… из-за которых я не могу с тобой нормально пог… кхм-кхм… мне напомнить тебе про постоянно снующих моделей, которых ты пропускаешь ко мне, словно кабинет директора — это проходной двор!?

— Эээ… я думала, вы сами их вызываете… — я даже остановилась на половине зала от растерянности. — И вообще! Что вы так долго там делаете, если их приход доставляет вам такие «неудобства»?!

Моё возмущение и попытка оправдаться подняли настроение Орлову ещё больше… опустив моё собственное.

— Маленькая ещё о таких вещах спрашивать… — щёлкнув меня по носу, оставляя закипать от досады, Тимофей обошёл с другой стороны, заговорив по-японски.

Хлопая обиженно глазами, как заторможенная, присела за столик, не замечая восхищённых взглядов японцев, которые о чём-то стали спорить с Орловым.

Услуги адвоката в г. Боровичи Бесплатная консультация. Для бизнеса и частных лиц. Выезд в районы. Директ Перейти

Еду только принесли, а шеф уже перестал излучать радушие.

Все были заняты переговорами, а я погрузилась в себя, обиженно насупившись из-за последней реплики Орлова:

«Что значит «маленькая»?! Вообще-то, мне двадцать пять лет, если что! У меня на лбу, что ли, написано — «нетронутая сильным полом»?!»

Так, злясь на весь белый свет, подписала себе смертный приговор, когда японский переводчик, перебив моего начальника, обратился ко мне:

— Пусть решает сама! Тим, ты же ей не хозяин? Девушка, скажите, вам интересна работа моделей?

— Естественно. Я бы не работала в модельном агентстве, если бы мне не нравилась эта атмосфера, — слукавила я, не понимая сразу, к чему ведёт мужчина, банальнопопавшись на крючок самомнения Орлова, бросившего мне, словно прикормку в воду, своё недовольство:

— Она не подойдёт для этой работы!

«У них новый проект, что ли? Меня хотят поставить руководителем очередных фотосъёмок рекламы?»

— Почему это? — совершила главную ошибку, банально раздражаясь от заблаговременной уверенности Орлова в моей несостоятельности… неважно чего!

Мой вопрос спровоцировал появление перекошенной раздражением физиономии начальника.

— Вот и славно! — взял быка за рога переводчик, излучая свем своим видом счастье в быстром разрешении какой-то, известной всем, кроме меня, проблемы. — Тогда мы составим с вами контракт в ближайшие дни. Господин Тошима именно так представляет новое лицо его фирмы! Ваши большие серые глаза покорили сердце главы компании «Utsukushī josei».

«Хмм… причём тут мои глаза? Да и название какое-то незнакомое. «Я и японский язык» — вот где «небо и земля»! Понял, Тимошка!» — насмешливо взглянув на смурного начальника, прикрывшись от бизнес-партнёров ресторанным меню, показала ему язык.

— Что ж. Раз все нюансы решены, простите нас за поспешность… и опоздание… мы… нам пора… мальчишник, знаете ли…

После работы переводчика, японцы понятливо заулыбались, что-то быстро говоря Орлову, лицо которого сначала вытянулось, а потом быстро приобрело слишком ликующее выражение.

— Да. Именно. Поэтому, ещё раз всё обговорив с моей… моей невестой, окончательное решение озвучим с ней завтра.

Отчаянно хлопая глазами, поднялась за Биг-боем, не зная, когда начинать открыто возмущаться: сейчас или когда мы выйдем.

«Я же правильно поняла?! Он меня назвал своей невестой?!»

Едва поспевая за Орловым, медленно закипая, догнать смогла его только на парковке, и то, высказаться мне не позволили:

— Я против, чтобы ты подписывала с ними контракт! — резко развернулся ко мне Тимофей, хватая за предплечья, немного встряхивая, когда его машина пикнула сигнализацией. — Ещё чего не хватало: рекламировать нижнее бельё!

— ЧТО?! — ошарашенно хлопая глазами, открыла рот от удивления.

— Ты, безголовая, неужели не поняла, на что идёшь?! Согласилась, лишь бы мне наперекор?!

Правдивость высказывания начальником я подтверждать не рискнула: слишком уж неадекватно он выглядел.

Впервые прислушавшись к поговорке — «Молчание — золото», прикусила язык.

— Да ты рехнулась?! Японцы слишком серьёзные партнёры, чтобы теперь разруливать ситуацию с твоим согласием дебильным оправданием! — гневно разглядывая меня, Орлов внезапно сменил гнев на милость. — Ладно. Чего уж теперь говорить об этом? Придётся тебе, действительно, какое-то время побыть моей невестой…

«Ну, уж нет! Я тогда точно голову потеряю! Слишком ты опасный… блин! Весь в моём вкусе…»

— Да и какая с тебя модель?!

— Так! — вырвавшись из слишком горячих мужских рук, сделала шаг назад, натурально обидевшись. Насмешливо усмехнувшийся Орлов задел мою гордость за живое. — Во сколько у вас мальчишник ваш дурацкий намечается?!

— Почему это он «дурацкий»?

— Я не просила мне вопрос для продолжения дискуссии с вами задавать. Время скажите, чтобы я пришла отрабатывать своё… «наказание», — едко передразнив приказ начальника, в нетерпении сложила руки на груди.

— В двадцать один… ноль-ноль, — мрачно ответил Тимофей, отмечая тот факт, что я стала в закрытую позицию, демонстрируя своё нежелание с ним вести беседу.

— Тогда — до девяти вечера… в офисе!

Забросив ручки сумки через плечо, потопала в сторону выхода из подземной парковки.

— Дарина! Постой! Давай я тебя подвезу.

— Нет. Рабочее время истекло, а время наказания ещё не наступило. До вечера!

Орлов остался стоять возле серого «Мерседеса», а я быстро доставала телефон, набирая сестре:

— Каринка. Привет! Ну, что я хочу тебе сказать? Ты дождалась! Сейчас я приду к тебе в салон… делай со мной всё, что хочешь, но, по выходу из него, я и весь мир должен остаться без сомнений, что выбор генерального директора компании «Utsukushī josei» меня, как лица его будущей продукции, заслуженный!

— Мать моя женщина! Дарина, ты будешь рекламировать для… для Пышек нижнее бельё?!

Чуть не споткнувшись на ровном месте, встала, как вкопанная. До меня, наконец, дошло, о чём говорил Тимофей Владимирович!

– ***. Систер… кажется, я со своей бараньей натурой влипла по самые «не могу»…

Глава IV

«Чувствую себя шалавой!» — заходя в лифт, который должен был меня доставить на этаж главы агентства «Дом Моды», беспрестанно одёргивала подол платья леопардовой раскраски, которое мне так «мило» подогнала Карина.

Не то чтобы мне не подходила длина вещи. Нет. Всё было в пределах допустимого — чуть выше колена, но даже эти пять сантиметров я себе никогда не позволяла убирать! Обычно, выбирая одежду в соответствии с разумностью весовой категории, мои наряды состояли из брючных костюмов или же юбок, доходящих длиной до середины колена. Это же… это было что-то новенькое.

«Помогла, так помогла!» — ворчала про себя, поправляя на плече лямку сумочки, отбрасывая за спину пару выбившихся локонов. — «Нет, конечно, я безумно благодарна сестре за её отклик на мой призыв о помощи! Что сказать? Ляпнула, сама себя подставила глупым упрямством! Отказалась последовать указаниям Орлова?! Вот! Теперь выгребай, дорогая!»

Сейчас я признавала за собой ошибочность своего поведения, но, как и прежде, моя натура отказывалась идти на попятную.

«Теперь это будет выглядеть совсем убого. Довыделывалась? Ешь большими ложками выросшие твоими «стараниями» плоды!» — именно это я называла — «силой духа»… если хотите, «ответственностью»!

Отвечать за свои слова, действия, поступки — одна из основных показателей этой силы, и я собиралась доказать, в первую очередь самой себе, что обладаю этой способностью!

Глубоко вздохнув, вышла из лифта, устремившись навстречу странному «наказанию», форма которого, выбранная Тимофеем, вызывала у меня много вопросов, ответы на которые рождали нереальное сомнение в их адекватности.

«Всё будет хорошо. Мне только и надо, что поработать на мальчишнике барменом… в конце концов, у личного помощника ненормированный рабочий день… а иногда и придурковатый босс!» — успокаивая себя, вошла на своё рабочее место, окинув приёмную придирчивым взглядом, внезапно хихикнув. — «Может, им кофе моего… фирменного предложить? Они тогда меня точно отпустят восвояси…»

Кинув лёгкое пальто на кресло, одной рукой опять одёрнула подол платья, второй взбила гриву каштановых локонов, нервно передёрнув при этом плечами.

«Всё! Перед смертью не надышишься!» — мысленно озвучив приговор, нервно косясь на кабинет Орлова, за дверью которого слышалась громкая музыка и весёлые мужские голоса, взялась за ручку, медленно отворяя, казалось, чуть ли не дверь в преисподнюю… — «ну… не съедят же они тебя живьём?! Дарина, тебе надо чаще бывать в мужском обществе!»

— … толстушек вообще надо на костре сжигать! — с жаром произнёс Тимофей Владимирович, с шумом опустив пустой стакан на стол, делясь своей «бедой» с друзьями.

Я ещё не успела полностью войти в кабинет, а мне УЖЕ хотелось провалиться сквозь все эти этажи (желательно на первый!), чтобы расстояние между мной и этими ржущими придурками оказалось, как можно большим!

«Ну, уж нет!!! Я лучше этого козла прямо здесь, при свидетелях, придушу!!!» — громко грохнув дверью, так что штукатурка осыпалась на пол, хищно улыбнулась, когда тройка мужчин, сидящих ко мне спиной, напряжённо дёрнулась, резко поворачиваясь ко мне.

Взгляд Орлова, от испуганного и озадаченного, медленно эволюционировал в настороженный и, я бы даже сказала, нервный, когда мы с ним встретились взглядами.

По мере рассматривания леопардового, достаточно вызывающего, с глубоким вырезом платья, настроение у всех мужчин постепенно поднималось… у двоих, кроме третьего.

Моя улыбка стала ещё шире:

— Добрый вечер, Тимофей Владимирович… и все-все-все.

Тимофей Орлов

десятью минутами ранее

— Мдааа, Тим, вижу, ты реально залип! — Димка осушил рюмку коньяка пятнадцатилетней выдержки, фыркнув себе под нос. — Таким темпом, я один холостяком останусь среди нас, айтишников!

— Димон! Хватит нудеть! — рассмеялся Ромыч, он же счастливый жених, ради которого я организовал вечерок, с одной целью: провести его по-дружески… ну, ещё и для того, чтобы признаться одной вредной заразе в том, что она безжалостно похитила моё сердце! — Сейчас ни это главное. Тимка, скажи честно, эта Дарина, она серьёзно тебе нравится, или ты просто решил скрасить время в объятьях очередной модели?!

— Пф! Рома, если бы она была модель! — простонал я, залпом выпивая коньяк, тут же закидывая дольку лимона в рот. — Дарина… она… она — необыкновенная.

— Матерь Божья! Ты точно поплыл!

— Глядя на неё, сложно не «поплыть»! Волосы, длинные и блестящие, глаза серо-голубые — в спокойном состоянии, и стальные, когда Соколова злится! А её формы?! Я иногда кажусь себе маньяком: так хочется касаться её груди, явно не меньшей четвёртого размера, или бёдер, округлых и таких мягких…

— Этить…

— Так она не «жердь»?!

Друзья пораскрывали рты, забыв и про мальчишник, и про спиртное, впервые сталкиваясь с кардинальной сменой моих предпочтений.

«Да что говорить?! Я и сам был в шоке!»

— Нет. Она… она — Пышка… — смешок угас так же быстро, как и появился, стоило вспомнить, как эта Пышка ловко отбривала все мои попытки подкатить к ней всю эту неделю! — Знаете, мне кажется, что… за такую аппетитность… толстушек вообще надо на костре сжигать! — порывисто поставив стакан на столешницу, вздрогнул, когда дверь в кабинет с грохотом захлопнулась.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Вскинув голову, наткнулся… да именно наткнулся на блестящий жидким серебром взгляд Дарины, теперь уже точно находящейся в ярости.

«Чёрт! Вот недоумок! Признался, мать твою, в любви?!» — ища поддержки у двух закадычных друзей, которых нашёл в своё время во всемирной паутине интернета, нахмурился. Взгляды ребят… достаточно восхищённые, чтобы я начал злиться, неотрывно скользили по фигуре Соколовой, возвращая всё моё внимание к девушке. — «Это что ещё за фигня на ней?!»

Недружелюбно сощурив глаза, заметил, как Дарина усмехнулась:

— Добрый вечер, Тимофей Владимирович… «и все-все-все».

Скрытое сравнение с Винни-Пухом мне совсем не понравилось! Только если эта зараза провела параллель между Димычем и ослом… чуть ли не готовым так же, как то несчастное животное из мультфильма, уши свои вислоухие нам всем продемонстрировать!

«Ладно, Димка! Но и этот жОних туда же!» — моё настроение стремительно скатилось к отметке ноль, падая уже в отрицательную плоскость оси 0Y, когда я посмотрел на Романа.

Надо признаться, что причина такого непроизвольного внимания была более чем оправдана. Даже не зная девушку ранее, увидев сейчас, сложно было не восхититься её фигурой. Пусть Дарина выглядела совсем не как принято канонами моды, но её формы…

«Господи, да Соколова вызывает только одно желание: обнять её и утащить в свою постель!!!» — в горле тут же пересохло от одной только мысли, потому что роль своей секретарше я отводил в постели совсем не плюшевого мишки.

— Господин Орлов, — в очередной раз проткнула меня Дарина своим стальным взглядом, — зверский членовредитель по вашему приказанию прибыл! Разрешите приступить к отработке?

С каждым словом и с каждым затаённым смыслом, вложенным в это «слово» меня ударяло импульсами жажды.

— У тебя отец, что ли, военный? — растерянно пробормотал Ромыч, лишь бы что-нибудь спросить, дабы разрядить напряжённую атмосферу, так как я продолжал молчать, не находя слов от представшей передо мной новой Соколовой — пантеры.

— Вас больше это заинтересовало? — снисходительно улыбнувшись, моя Пышка, наконец, отмерла, проходя за стойку минибара, оказываясь прямо перед нами. — Хммм… на вашем месте, я бы больше беспокоилась на счёт «зверского членовредителя»…

«Мдааа…» — рассматривая фурию, внимательно сканирующую нас взглядом, понял, что к личной помощнице теперь и на белом коне подкатить будет нереально.

— Она же не серьёзно? — Димка свёл брови, настороженно обращаясь ко мне, пока Соколова что-то быстро набирала в своём телефоне, тут же отложив его в сторону, принимаясь за работу бармена со знанием дела.

— Возможно всё… — не стал тешить надеждами друзей, с опасением смерив взглядом пантеру из семейства кошачьих, пусть и одевшую платье с леопардовым окрасом, наполнявшую коньяком рюмки. — Дима, Рома… разрешите Вам представить мою личную помощницу и правую руку «Дома Моды», — Ромка гаденько улыбнулся, пока Димка пристально осматривал объект моих воздыханий, от которого я, по его словам, «поплыл». — Соколова Дарина Андреевна.

Девушка подозрительно сладко расплылась в улыбке, концентрируясь на Ромыче, дополняя мою речь весьма важным, на её взгляд, уточнением:

— И говоря: «… правая рука», Владимирович подразумевает не то, что вашему умишке пришло сейчас в голову! — Пышка, словно насквозь, видела сегодняшнего виновника торжества, прославившегося пошляцким юморком среди нашей компании.

К моему и Димкиному удивлению, Шепелев покраснел.

— Ой ли! — тут же насмешливо хмыкнула помощница, она же мой личный искуситель, — ты, что ли, «жених» будешь?

— Не вижу связи… но очень бы хотел.

— Пейте за невесту! — требовательно указала Пышка своими красными острыми коготками на три наполненные алкоголем ёмкости, взглядом обещая ответить на любопытство Шепелева.

Переглянувшись, мы с Димкой решили пока не встревать в диалог этих двоих, предпочитая наблюдение и выжидание удачного момента. Но проявить мужскую солидарность не отказались.

«К конце концов, это святое… да и не успела же она яда влить в бутылку! Да?» — чокнувшись в идеальной тишине, залпом выпили коньяк, тут же потянувшись за нарезанными дольками лимона… а их не было…

Зато была Дарина! Медленно, со смаком, будто в её рту не половина остававшегося на блюдечке лимона, Пышка жевала ломтики жёлтого кислющего фрукта, сладко улыбаясь.

— Кхм-кхм…

Димка и Ромка потянулись за единственным стаканом с соком, но Дарина их опередила, ловко умыкнув спасение от горящего во рту ощущения, приникнув к нему губами… при этом, не сводя глаз с задыхающихся мужчин.

Надо сказать, что мы не были любителями спиртного. Айтишники вообще редко употребляют подобную гадость. В основном пиво, и то без фанатизма. И происходящая сейчас действительность только убеждала нас в правильности этого выбора.

Димка и Ромка чуть ли не посинели от отвращения, сокрушённо опустив свои понурые головы перед мастерицей поиздеваться.

Меня спасло только то, что желание утащить эту строптивую мегеру и отыметь где угодно, лишь бы добиться, наконец, желаемого, было намного сильнее горящего на языке привкуса от более чем сорока градусов.

— А теперь-то расскажешь, чем вызвано твоё умозаключение? — просипел Дима, со слишком раздражающим меня любопытством пристально рассматривая Соколову.

— Пф! Ещё чего! — Дарина, не выпуская из рук стакана с соком, подошла к электрическому камину и, опёршись на него, даже не догадываясь, методично уничтожала всю мою выдержку.

Потянувшись к ведёрку со льдом, в котором стояло шампанское, девушка достала кусочек льда, к общему нашему удивлению, аккуратно положив его себе в рот. Видимо, лимон и апельсиновый сок с мякотью не сильно понравились девушке.

Посасывая во рту холодный источник влаги, Соколова повернулась к нам.

— Шеф… — меня в очередной раз, словно током ударило при виде того, как Даринка гоняет кусок льда по своему рту.

«Чёрт-чёрт-чёрт!»

— … мне тут долго наказание отбывать? Я вам девочек заказала, а то, как то тухло тут у вас… Может, когда они придут, я могу быть свободна?

— НЕТ! — невероятно синхронно ответили мы с Димычем Дроговозовым, не пропускающим ни одной понравившейся его хозяйству юбки.

«ЭТА «ЮБКА» МОЯ!!!» — выразительно посмотрев на друга, прищурил глаза, обращая взбешённый взор на Соколову, обещая взглядом только одно: — «Ты больше никогда не будешь свободна!»

Дарина

«Ууу, злыдень! Кажется, что сейчас проткнёт меня своим стальным взглядом!» — обида до сих пор не утихала, несмотря на достаточное количество пакостей и «милых» реплик, которые я так щедро раздавала направо и налево, лишь бы хоть как-то удовлетворить порыв — придушить этих жутких сплетников! — «А ещё на женский род что-то смеют там варнякать! Упыри!» — про жалость к невесте, которой обещал достаться этот «Рома», я вообще молчу!

Казавшиеся на первый взгляд обычными, даже в какой-то степени милыми, друзья Орлова не вызывали у меня симпатии. Наоборот, после проявленной ими мужской солидарности, выдававшей себя в зрительной демонстрации жалости и сочувствии моему начальнику, лишение спасительного «запивона» — это малое, что я им сделала.

«Пусть, блин, радуются, что легко отделались!» — сверлила взглядом спины мужчин, убирающих бутылку с коньяком в барную стойку, вытаскивая из неё баварское пиво в стекле, которое я самолично на днях доставляла с пункта прибытия специально для придумывающего мне дебильные поручения начальника.

У меня вообще, в последние два дня, складывалось чёткое подозрение, что я попала в сказку «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что»!!!

«То ему свежие журналы, то лично привезти ресторанную еду, предварительно проследив за её готовкой! Клянусь, у меня даже в голову гадкая мысль закралась, пока бедный шеф-повар её лично готовил, опасливо бросая на меня взгляды через плечо!» — вспоминая жуткую неделю в обществе деспота, скисла, понимая, что идея с модельными красотками нашего агентства, давно желающими познакомиться с новым руководством поближе… так сказать — в горизонтальной плоскости, накрылась медным тазом, удивлялась сама себе, чувствуя некую радость, причину которой я прекрасно понимала, но наотрез отказывалась принимать. — «Даже озвучивать не собираюсь, что этот гадёныш мне нравится!!! Чёрт! Всё-таки, выдало. Подсознание бешеное…»

Звук селектора отвлёк от созерцания взглядов мужчин, рассматривающих меня с разной степенью нервозности.

Орлов не сдвинулся с места.

Подозревая, что это звонят с поста охраны, постаралась запрятать ликование поглубже: «Стриптизёрши» приехали!

«Сейчас ты про мои формы, горящие на костре, будешь с особым восторгом вспоминать!!!» — подавляя злодейский смех, распирающий лёгкие, подошла к селектору и надавила красным ноготком на кнопку.

«Зрители» затаили дыхание, почему-то опустив глаза к моим ногам.

— Да?

— Ээээ… Дарина Андреевна, добрый день. Тут… эээ… пришли… эээ…

— Пропускай.

— СЕРЬЁЗНО?!

Баритон Потапова чуть ли не перешёл на фальцет, поэтому мои зрители резко напряглись, явно отметив сложение и мощный вид сурового охранника, натурально страшась представить, что мужика смогло довести до такого состояния.

Переживая, что сюрприз с шоу-программой может перестать быть сюрпризом, я поспешила закончить разговор:

— Да. Потапов, закругляйся задавать начальству вопросы! Что тут необычного?! Вот такие У НАС предпочтения! Что тут поделаешь?! — Обида взяла верх. — Ты вообще в курсе, что полные девушки у начальства вызывают желание соорудить постамент из хвороста?!

— Чего?

Всё-таки, работа в качестве охраны, их постоянное «бдение» глазами в монитор — это сильно деградирует мыслительную активность.

— Ни «чего», а «что»! В общем, запускай «красавиц» на наш этаж…

— Эээ… а можно я не буду их… провожать, — стих до шёпота голос Потапова, в очередной раз, провоцируя «моих» клиентов, у которых я сегодня выступала в роли бармена, переглянуться с тревогой в глазах.

— Да. Можно.

Отключившись, постаралась принять вид милого ангелочка.

«Не получилось…» — констатировала я очевидный факт, так как Орлов стал медленно подниматься из-за стола.

— Соколова! Каких таких «девочек» ты там к нам позвала?!? С чего вообще взяла, что они нам интересны?!

Услышав, как двери лифта разъехались, и шаги нескольких человек методично приближаются из приёмной прямо к нам, не сдержалась от хихиканья:

— Слушайте, босс! Я прям, точно угадала! Сто процентов мой сюрприз придётся Вам по душе!!! Раз девочки вам не интересны… толстушек вы предварительно отправляете на костёр… Мои старания однозначно не пропадут даром! Встречайте! Шоу-группа «Очаровашки»!

Дверь, словно по заказу, распахнулась, являя перед собой пятёрку мужчин нетрадиционной ориентации, облачённых в карнавальные костюмы, больше подходящие для бразильских сиест.

Орлов плюхнулся обратно на своё кресло.

Лица участников мальчишника просто описать было бы невозможно! Такое количество ужаса и одновременно шока я видела только один раз: на лице двенадцатилетнего брата, когда тот, на первой в своей жизни дискотеке, пригласил на спор самую красивую девочку школы, старшеклассницу-выпускницу, на танец… и она согласилась!!! Его ужас был понятен — танцевать-то мелкий ещё ни разу не пробовал!

Завтрашний жених вообще побледнел, когда шоу-программа началась без какого-либо сигнала, и парочка самых впечатляющих танцоров двинулась прямо в сторону на смерть перепуганного Ромы.

Говорить о втором друге Тимофея что-либо, кроме как — «последняя стадия охреневания» — не имеет смысла! Дмитрий даже кулак ко рту приложил, вытаращив глаза от шока, понимая, что и до него скоро очередь дойдёт — ведь танцоров на одного Романа слишком много!

«Как хорошо, что чувство мужской солидарности им знакомо!» — я снова тихо засмеялась, вспоминая недавние признаки поддержки и помощи между тремя друзьями, пока не поймала на себе пристальный взгляд жутко злого Орлова, испепеляющего меня серыми глазами.

Когда он поднялся во второй раз за сегодня, решительно двинувшись в мою сторону, бежать — было достаточно логичным желанием.

— «Угадала», говоришь? Девочки мне не нравятся?! А ну-ка, выйдем!

— Тимоха, не бросай нас! — словно маленькие перепугано прошептали Рома и Дима, чуть ли не кинувшись к нам за помощью.

— Не будьте смешными! — рявкнул Орлов, стальной хваткой обхватив моё запястье, не позволяя скрыться от очередного выговора. — Заплатите им и отправьте с извинениями восвояси! Эээ… кто вы там? «Очаровашки», кажется?!

Лидер Данс-шоу группы «Кабаре» насмешливо подмигнул, выдавая меня с головой:

— Для тебя, малыш, мы будем кем угодно!

Натянув на себя вежливую улыбку, немного дёрганную на кончиках уголков, Тимофей «одарил» меня ещё одним многозначительным взглядом, снова обращаясь к пестрящему стразами и страусиными перьями красавцу:

— Мы были бы польщены… но не в этой жизни. Прошу простить мою помощницу за эту глупую шутку. Ваш гонорар будет выплачен в тройном размере… до сви… эээ… прощайте!

«Кабаре» покинуло помещение слишком быстро.

Нервно сглотнув, посмотрела на довольно известную троицу айтишников, застыв на месте.

— Думаю, пора закругляться… — глаза Ромы бегали по углам кабинета, будто он опасался, что на него из темноты может выпрыгнуть один их танцоров. — Я по Катюшке своей что-то соскучился…

— И я… мне надо восстановить свою психику! — Дмитрий бросил на меня обиженный взгляд, быстро хватая лёгкую куртку и двигаясь за Романом. 160b0e3

— Раз такая пляска, то я тоже пойду домой… — попыталась я освободиться от крепкого хвата Орлова, но лишь ещё больше усугубила его силу.

— Вот уж не думаю!

— Покаааааа… — достаточно злорадно прокомментировали Рома и Дима завуалированное обещание смертной кары Тимофея, отрезая от меня путь к свободе, плотно прикрывая за собой двери.

— Замечательно… — подталкивая меня к дивану, Орлов растянул свои губы в хищной усмешке, знатно нервируя.

— Что «замечательно»?

— То, что не надо искать мягкую поверхность по чужим кабинетам!

— Что?!

Недоумевающий вопрос — это было последнее, что я успела произнести перед тем, как оказаться опрокинутой на кожаный диван с нависающим надо мной Биг-боем, тут же накинувшимся на мой рот, словно я — бездонный колодец родниковой воды, а он — умирающий от жажды в пустыне!

Глава V

У меня дух вышибло от совершенно неожиданного восторга, ставшего ещё более странным, чем внезапный напор боса!

Я задыхалась от нехватки кислорода, от накативших эмоций и от жара, распространяющегося по венам с каждым движением губ Тимофея, словно жидкая лава, разом.

Руки Орлова сильно дрожали, пробегая по моей коже, медленно, с некоей грацией поднимаясь к груди, начав путь прямо от кромки чулок, о существовании которых мужчина просто не мог знать!

«Их же не было видно за длиной платья! Да?»

Тревога и смущение быстро испарились.

— Даррринааа… — прорычал моё имя Тимофей прямо мне в губы, заставляя вздрогнуть и очнуться от понимания невозможности происходящего.

«Он мне просто мстит! Задела его мужское Эго за живое, вот он и мстит!» — тоскливая мысль сдавила сердце железным обручем.

Но долго поддаваться грусти у меня времени не было. Руки Орлова стали возвращаться обратно к ногам, медленно и жутко волнующе… пока их обладатель, не отрываясь от моих губ, продолжал кружить мне голову.

Когда край без того короткого платья стал задираться вверх (естественно ни без помощи нового босса!), я окончательно пришла в себя.

Умоляя разум и чувства прийти в себя, сильно прикусила мужчину за язык, так «вовремя» вторгшийся в мой рот, сразу же поднимаясь за резко прекратившим какое-то безумие Орловым.

— Вы в своём уме? — голос дрожал так сильно, что вопрос у меня получилось задать не с негодованием, как планировалось изначально, а с жалобным писком.

— Дарина, ты мне очень нравишься…

— Ага! — подскочив с дивана, с затаённой обидой уставилась сверху вниз на начальника, не понимая, зачем он мне врёт… тем более ЭТО.

— Дарина…

— НЕТ! Вы, всё время издевающийся надо мной с момента первой встречи, взявший меня на место секретарши только для того, чтобы «смешная дурочка» его веселила… не упускающий возможности задеть или обидеть… — я задохнулась от возмущения, сильно сжав кулачки. — Да мне вообще, по вашим словам, полагается гореть на костре!!!

— Даря, ты не так поняла! — Орлов порывисто встал, нависнув надо мной. Его настрой, твёрдый и решительный, мне совсем не понравился. — Я…

— НЕТ! Вы, Тимофей Владимирович, видно думаете, раз я смеюсь или даю быстрый отпор, то меня не задевают ваши поступки, слова или действия?! Это не так! Сегодняшний мальчишник это доказывает. Я превзошла саму себя по степени надутости гордыни! Это неправильно! Это плохо закончится как для меня, так и для вас, поэтому прошу: прекратите с вашей стороны все манипуляции, которые выходят из разряда «рабочие отношения»! Никаких наказаний, подобных этому! Лишайте премии, запишите, в конце концов, выговор в личное дело! Да делайте, что угодно… только больше не обращайтесь ко мне во внерабочее время!

Орлов недовольно поджал губы, видимо, обидевшись, что ему не дали слово сказать, но мне было так плохо и муторно на душе, что прислушиваться к чувствам мужчины оказалось бы просто перебором для сегодняшнего дня.

Схватив сумку, я направилась на выход, молясь в душе только об одном — чтобы этот деспот позволил мне спокойно уйти без дальнейших разборок или объяснений.

Естественно, желаемому сбыться было не суждено.

Едва дверцы лифта, у которого я стояла, переминаясь с ноги на ногу, открылись, Орлов, словно вырос из земли, входя в кабинку вместе со мной, не прекращая сверлить меня недовольным взглядом.

— Что? — не выдержала первой я, сильно нервничая от такого пристального внимания Тимофея.

— Ничего. Подвезу тебя домой.

— Без вас обойдусь…

— Нет! Ты права. Не надо было тебя, на ночь глядя, заставлять приезжать сюда… тем более в таком виде, — сквозь зубы добавил Орлов, слова окатив меня таким взглядом, что жарко стало. — Я тебя отвезу домой, и это не обсуждается!

«Бесполезно», — поняла я, опустив глаза в пол, смиряясь с решением этого твердолобого босса, тем не менее, в душе благодарная его такому мужскому поступку, потому что до моей квартиры, расположенной в не очень престижном районе Москвы, было достаточно долго ехать, что на маршрутке, что на метро.

Молчаливо ступая на этаж парковки, замерла, пропуская Тимофея Владимировича вперёд, следуя за своим «Сусаниным», погрузившим меня в водоворот чувств, доселе неизвестных и тщательно запечатанных в ожидании некоего «ЕГО», так опрометчиво похитившим первый поцелуй двадцати пятилетней девственницы.

«Мда… теория поцелуя — всего лишь жалкое описание той реальности, которую настоящий поцелуй дарит при касании губ мужчины, который сильно нравится!»

Преодолев в тишине расстояние до дома, с удивлением отметила, что больше не боюсь машин. Либо мои мысли были слишком далеки от фобии, либо фобии больше не существовало.

— До понедельника…

— Нет, — снова отрезал категорично Орлов, разблокировав дверь. — Завтра ты едешь со мной на свадьбу Романа.

Плотно стиснув челюсть, мрачно прищурилась:

— Я же сказала…

— Никаких неуставных отношений — я тебя понял, Соколова. Только ты туда отправляешься не для торжественных речей. Господин Тошима, с которым ты пообещала подписать контракт в понедельник, перфекционист до мозга костей. Для съёмок нижнего белья, которое тебе предстоит демонстрировать, нужен самый лучший фотограф… именно он будет работать завтра на свадьбе Шепелева. Нужно узнать, что нам предстоит подготовить для съёмок, и…

— А нельзя отказаться? — у меня похолодело всё внутри от рисующейся в воображении картинки.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— С какой стати? Ты перестала отвечать за свои слова? Или собираешься увольняться? Тогда тебе придётся выплатить неустойку. Нет, — не дал мне перебить себя Тимофей Владимирович, впервые за долгое время растянув губы в усмешку, — не Тошиме, с которым ты не заключала ещё контракт. Мне… то есть фирме. Позволь тебе напомнить: если я увольняю тебя, то ты получаешь два миллиона рублей. Если ты увольняешься сама, то с тебя пятьсот тысяч. Пусть сравнение вообще не сопоставимое, но пять сотен косарей — это тоже достаточно большая сумма.

— Не собираюсь я увольняться! — вспылила от возмущения, начиная закипать. — Я говорю про тот бред, где вы меня своей невестой назвали! Нельзя ли…

— Нельзя! Ты про уставные отношения забыла? Те, о которых ТЫ недавно так распылялась?! Собираешься пойти на попятную?

«Ах, так?! Ладно!» — мстительно прищурившись, открыла дверь.

— Хорошо. Я, на попятную, идти не собираюсь! Какой там на этой свадьбе дресс-код?

— Обыкновенный: выглядеть лучше всех.

Наглая ухмылка и мерное скольжение мужского взгляда по моей фигуре тревожило.

Недолго думая, желая только одного — оказаться как можно дальше от своего начальника, выскочила из машины, буркнув:

— Отлично. Спасибо. До завтра!

Захлопнув дверь, хотела было уходить, как стекло быстро опустилось:

— Не за что, Соколова. Я заеду за тобой около одиннадцати дня. Будь готова… спокойной ночи…

Машина рванула с громким рёвом по улице, оставляя меня одну.

Поёжившись от весеннего ветра, наконец, вздохнула свободно, отпуская насыщенный нервными событиями день за своими плечами, и побежала домой.

Тимофей Орлов

Нажав педаль газа в пол, лавировал между машинами, игнорируя сигналы возмущённых водителей.

Слов не хватало, чтобы описать ту злость, которая раздирала меня изнутри, обращённая, естественно, только на самого себя.

«Как можно было ТАК облажаться?!?»

Занимаясь самоедством, сразу вспомнил слова Никиты, старшего брата, который всегда для меня был и остаётся эталоном настоящего мужчины:

«Нынче открытость в признаниях — не в тренде, Малой. Ты, как найдёшь ту, которая покажется тебе «той самой», не спеши ляпать языком всё, что на уме… Им, оказывается, такие заявления идиотскими кажутся!!!»

«Сука! Похоже, и тут Сибирский Орёл оказался прав! Не надо было мне ни с Димоном и Ромычем говорить о девушке, ни признаваться самой Дарине, что она мне небезразлична!»

Загнав машину на подземку, поднялся в номер люкс, снимаемый в отеле делового центра Москва-сити, пока риелтор подбирал для меня квартиру в Серебряном бору.

Как на автопилоте, бросил ключи на журнальный столик, начиная стаскивать с себя одежду, чуть ли не с порога. Вода всегда на меня оказывала положительное воздействие. Да что там говорить? Все стоящие идеи приходили ко мне в голову именно под тёплыми струями воды! Мысли метались так быстро в эти моменты, что я не сразу улавливал их суть… а сейчас мне, как раз, было о чём подумать!

Отступаться от Пышки, которую мысленно я уже считал своей, я точно не собирался!

«Понятно то, что она мне не верит… тем более после услышанного, пусть и неправильно понятого…» — шагнув в душевую кабинку, упёрся двумя руками в стену, постепенно расслабляясь под ударами воды. — «Я виноват — это безусловно. Теперь сокрушаться по этому поводу не имеет смысла…» — одёрнул себя, тяжело выдохнув.

В одном у меня была чёткая уверенность: Дарина упряма и весьма бойкая. Она просто так не спустит мне ту дурацкую оплошность, поэтому доказывать свою симпатию придётся с такой же неукоснительной твёрдостью… так сказать: под стать характеру вредной Пышки!

Решение завтра взять девушку с собой, а так же не позволить ей соскочить от исполнения данного ею обещания, я считал верным! … и не важно, что фотосессия будет проведена представителем сексуальных меньшинств… как и то, что ни в какие журналы фотографии девушки я не позволю рассылать!

«Ещё чего не хватало, чтобы на мою личную помощницу таращился каждый, кому не лень!» — только представив себе, что будут делать подростки с разворотами таких фотографий, зубы заскрежетали от злости. — «Спокойно… как там говорил Никита, когда думал, что его Вера отшила из вредности и несуществующего в этой девушке самомнения? «Дать ей пару-тройку дней, чтобы она поняла, что скучает без меня»?! Именно это и станет главным на сегодняшний день!»

Простояв ещё пять минут в душе, внезапно для себя понял, что ТАК добиваться девушки лишь для того, чтобы просто сломить её упрямство и потом оставить, добившись полного удовлетворения, как я это делал раньше — это слишком.

«Чёрт! Я реально люблю эту ведьму, потому что точно не желаю оставлять её! И точно не поменяю своего мнения, даже если она, наконец, признается самой себе в том, что я ей тоже нравлюсь!»

В том, что это именно так, я не сомневался. Соколова пылала подо мной, когда отвечала на поцелуи! Пусть это было весьма робко, но, однозначно, искренне!

Едва утихшее возбуждение вернулось от одного воспоминания, и я почувствовал себя подростком.

— Надо кончать с этой хернёй, как можно скорее! — пробормотав себе под нос, выключил воду.

«Решение принято, приоритеты расставлены, цель определены, намеченные действия и поведенческая тактика выбрана», — так и слышал отголоски компьютерной игры, которая у меня сейчас была в разработке, несмотря на удивляющую моих друзей смену поля деятельности.

«Мдааа…» — усмехнулся себе под нос, вытираясь полотенцем перед зеркалом. — «Видели дебила, решившего окунуться в сферу красоты только для того, чтобы развлечься?! Окунуться, чтобы влюбиться и утонуть? Смотрите! Он перед вами!»

Покачав головой, направился в сторону спальни, мечтая только об одном, чтобы одиннадцать утра наступило, как можно раньше.

Всю ночь мне снилась Дарина, поедающая клубничный чизкейк, как это было при нашей первой встрече…

Глава VI

Ровно в назначенное время подъехал к высотному дому, где находилась квартира Соколовой, и, видя, что девушка ещё не спустилась, не стал дожидаться с неба манны небесной, сразу набрал телефон девушки.

— Да?

— Дарина, я подъехал, выходи.

— Я сама подъеду к месту проведения свадьбы. — От возмущения у меня слова застряли в горле. Выскочив из машины, хлопнул сильно дверью, наблюдая, как из подъезда Соколовой какие-то трудяги выносят мебель. — Насколько я знаю, фотографу в начале свадьбы некогда заниматься вопросами-ответами следующего возможного клиента. Скажите только место, где свадьбу празднуют. Думаю, так будет вполне правильно…

— Соколова! Тебе не надо думать! Тебе надо выходить! Живо спускайся, иначе я поднимусь к тебе в квартиру! Всё равно КАК, но ты поедешь сейчас со мной на свадьбу!!! Даже если для этого мне придётся отнести, взвалив тебя на плечо!

— Пф! Надорвётесь… — как-то нервно ответила девушка, всеми силами желающая казаться смелой и дерзкой.

— Ладно!

Сбросив вызов, решительно направился к подъезду, радуясь переезду какого-то жителя высотки.

В крови разыгрался азарт. Я всегда его чувствовал, но не всегда шёл у него на поводу. Сегодня был не тот случай… как, впрочем, и в прошлый раз, когда я, собственно, выиграл в покер этот «Дом Моды», в котором встретил свою вредную сероглазую Пышку.

Лифт не работал. Об этом мне сказали громкие возмущения грузчиков и визгливые причитания хозяйки вещей.

Не успел я подняться даже на два пролёта, точно зная, что Дарина снимает квартиру на четвёртом этаже, как девушка чуть не врезалась в меня на повороте.

— Я уже иду, — процедила сквозь зубы девушка, злая, как никогда от того, что всё идёт не по продуманному ею ходу событий.

«Привыкай, клубничка…» — ухмыльнулся мысленно, резко подхватывая девушку под пятую точку под её дикий визг, взваливая к себе на плечо со словами:

— Поздно, Соколова.

— Это возмутительно! Отпустите меня немедленно!!!

— Не дёргайся, а то уроню.

Конечно, я приврал, добиваясь затишья своей личной помощницы. Да, Пышка была не из лёгких моделей, которые весили не больше пуха, да и я не относился никогда к задохликам, несмотря на то, что проводил много времени за компьютером, разрабатывая очередной топ продаж.

«Меня бы Никитка прикопал на заднем дворе, если бы брат чемпиона по смешанным боевым искусствам не мог дать сдачи всем задирам, сомневающимся в исключительности Орла!»

«От неё реально пахнет клубникой» — перебил все мои размышления восторг, едва аромат женских духов окутал меня со всех сторон.

Когда мы спустились на лестничную площадку первого этажа, где с улицы доносился до сих пор непрекращающийся крик молодой женщины, Дарина жалобно пискнула:

— Тимофей Владимирович… поставьте меня, пожалуйста, на место. Пожалуйста…

Что там девушку напугало, я не знаю, но тут же выполнил её просьбу, так как чувствовал, как её тело сильно напряглось на моём плече.

Поправив причёску, одёрнув серое, под стать её глазам, платье, испепеляя меня взглядом, Соколова высоко задрала подбородок и прошествовала на выход.

Крик переезжающей девушки прекратился.

Широко распахнув глаза, хозяйка вещей провожала нас с Дариной до самой машины, а когда я распахнул для Соколовой дверь серого автомобиля, девушка и вовсе чуть челюсть не потеряла.

«Ох уж, эти женские разборки!» — криво усмехнувшись, сел за руль, тут же заводя мотор «Мерседеса».

— Дарина, ты должна запомнить главное — я никогда не шучу… и если что-то приказываю, ты, как мой личный помощник, должна это немедленно выполнять. — Соколова с каменным непроницаемым лицом смотрела прямо перед собой, мстительно прищурившись. — Если тебя что-то не устраивает — увольняйся! — «Ага! Как же! Так я тебя и отпущу!» — Я и так слишком долго терпел твои выходки.

Девушка резко повернула голову ко мне, растянув губы в ехидной улыбке:

— Я веду себя так, как вы этого достойны… это — раз! А во-вторых, если ВАС что-то не устраивает в моём поведении — сами и увольняйте!

Наслаждаясь той гаммой эмоций, которая ощутимыми волнами накатывала на меня со стороны очаровательной маленькой Пышки, улыбнулся ещё шире:

— Неа… меня всё устраивает, Пышка. Знаешь, — машина щёлкнула, блокируя двери и пути к отступлению, и улыбка Дарины медленно угасла, — за составленный тобою контракт… и его особые пункты разрыва трудового договора, я готов тебе даже премию выписать!

Злобно засопев, как ёжик, девушка отвернулась от меня, уставившись в окно, а меня разобрал смех.

Так, жутко довольный, пока Клубничка закипала от злости, вырулил на дорогу, держа направление в сторону Валуево, где Рома со своей Катей собирались сочетаться законным браком.

Дарина

Допивая уже четвёртый стакан сока, нервно осматривалась по сторонам, мысленно наслаждаясь хотя бы недолгому отсутствию своего начальника.

«Как же он меня бесит! Это ж надо! Хам!!! Ведёт себя так, будто я его рабыня! Послушания по первому слову ему захотелось! А на воротник ничего не накинуть?!» — только успокоившись, снова разозлилась.

Причин для этого было хоть отбавляй!

«Это я ещё не считаю того «заезда» на плече Орлова!»

Как только мы приехали, Тимофей Владимирович, внезапно, согласился с моим замечанием — не мешать работе фотографа, ведущего свадебную фотосессию!!!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Потянув меня в толпу приглашённых, с которыми «ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО ПОЗНАКОМИТЬСЯ, ДАРИНА!», Орлов стал представлять меня своим друзьям, а в том, что это все они — его знакомые приятели, у меня не возникало сомнений! Слишком уж удивлёнными были лица мужчин и женщин для незнакомцев, впервые встретивших Тимофея. Дураку понятно, что выбор спутницы Орлова народа крайне изумлял!

Когда список гостей закончился, моё розовое лицо сливалось со свадебным оформлением!

Вообще само мероприятие у меня вызывало восторг.

Невеста, традиционно выглядевшая прекрасней всех в белом платье и мягкой короткой шубке, мне понравилась с самого начала. Катя, худенькая высокая брюнетка, отрывалась по полной, безумно прекрасная в своём счастье. Глядя на неё одну, настроение не могло не подняться!

Жених тоже меня сильно удивил. Ничего не осталось от того перепуганного хмурого Шепелева, которого я впервые увидела на мальчишнике. В костюме, очках, с улыбкой на лице, Рома олицетворял само Мужество с большой буквы этого слова. То, как он смотрел на свою Катю, вызывало у многих её подруг настоящую зависть, белую, чёрную — это не важно. На мой взгляд, само чувство, в любом его виде, не должно возникать к близкому тебе человеку в принципе! Но, это не моё дело…

В общем, родители молодожёнов, как и сами жених с невестой, постарались на славу, чтобы сделать этот день идеальным.

Это слово за последние шесть часов, проведённых на поляне санатория, расположенного в Валуево, я слышала уже не единожды. Катя сильно переживала, что что-то пойдёт не так. Как по мне, так она слишком зацикливалась на идеальности. Даже, когда нас представляли друг другу, не заметить её оценивающий, излучающий лёгкое превосходство взгляд было трудно.

«Ей простительно. Она сегодня, действительно, должна себя чувствовать самой-самой!» — улыбнувшись, посмотрела на живописную местность, прилегающую к санаторию, постепенно расцветающую с наступлением весны.

Всего неделя тёплой поры, яркое солнце, достаточно приятная температура — и природа заиграла яркими цветами!

В городе такую красоту трудно отследить, особенно, если рано утром бежать на работу в страшной спешке, а поздно ночью возвращаться обратно.

Моя мама, сейчас полностью посвятившая себя заботе об папе, который успешно проходил реабилитацию после аварии, часто сокрушалась, что я «гублю» свою молодость, прилагая неимоверные усилия, лишь бы привести семью в прежнее нормальное состояние, но я её не слушала. Для каждого из нас семья в приоритете … а если это не так, то мне искренне жаль этого безголового одиночку.

Бросив взгляд на Орлова, беседующего с фотографом, набрала номер мамы на сотовом телефоне.

— Да?

— Мамочка, привет. Как дела?

— Всё хорошо, детка. Как там твой начальник? Слушай, он такой хорошенький… вы здорово с ним смотритесь… я смотрела из окна, как вы садились в машину, — пояснила мама, убедившись, что я не собираюсь никак комментировать её бредовое наблюдение.

«Хорошо, что этот ненормальный не вынес меня на плече, будто мешок картошки, как изначально планировал!» — вспомнив выражение лица Насти, дочери маминой подруги, наконец, съехавшей с моей квартиры, скисла.

Да, девушка сильно помогала мне в оплате ипотеки, оплачивая проживание, имеющее чисто символическую цену, но терпеть её невоспитанность и наглость, по отношению к моим родителям, я долго не смогла, быстро распрощавшись с хамкой.

Вспоминать о том, как девушка привела своих любовников в без того тесную квартиру, решив развлечься, жутко шокируя мою маму, я не захотела, боясь испортить себе настроение. Утро и так задалось слишком ужасное из-за «расставания» с сожительницей, чтобы портить ещё и вечер!

— Настя не возвращалась после моего отъезда? — решила я поменять тему разговора, боясь чересчур деятельную фантазию родительницы.

— Нет. Она окончательно уехала… Даря… я понимаю, как тебе будет теперь тяжело…

— Перестань, мама. Лучше не думай об этом вовсе, хорошо?

— Нет. Не хорошо, дочь. Ты совсем забыла о себе.

— Ничего я не забыла… — музыканты заиграли громкую музыку, и я засмеялась, — слышишь, как мне весело? Тут танцы… эээ… конкурсы… тамада бегает…

— Я думала, ты уехала на встречу с фотографом!

Мама была настолько удивлена, что я звонко захохотала.

— Ну, да. Только он сейчас работает на свадьбе. Сейчас Орлов с ним разговаривает на счёт понедельника… а я… ммм… танцую! — надеясь, что возмездие небес не настигнет меня за обман родной матери, стыдливо покраснела, когда услышала счастье в её голосе.

— Ладно! Отдыхай, родная! До вечера!

— Мам, постой. Как там Тимошка? — вспомнила я про брошенного кота, которого подобрала два дня назад возле подъезда в ужасном состоянии. Лечение его перебитой лапки вышло в копеечку, но бросить животное погибать от боли и голода я не могла!

— Всё хорошо. Орёт только… лежит на твоей подушке, наглая морда! Только там и замолкает.

— Не гоняй его. Пусть лежит. Вернусь, перестелю наволочку. Мам… а дай ему телефон послушать?

— Вот выдумщица! Думаешь, он тебя уже своей хозяйкой признал? Да животные, особенно кошки и коты, вообще долго к хозяевам привыкают! Ладно, жалебница, на своего Тимофея.

Уверенная, что животное точно уже привыкло ко мне, всё-таки, кот выглядел очень уж благодарным, когда я кормила его, обессиленного, медленно приходящего в себя после наркоза, ласково зашептала:

— Тимошечка, миленький… я скоро вернусь! Ты там не скучай без меня… знаешь же, как я тебя люблю! Честно-пречестное! Сегодня вечером куплю что-нибудь вкусненькое…

— Ушами дёргает, животина полосатая, глаза жёлтые аж горят…

Комментарий мамы поднял без того хорошее настроение.

Подняв глаза, увидела, что фотограф собирает аппаратуру в одиночестве.

«Куда делся другой кот… который с серыми глазами?»

— Ладно. До вечера! Люблю, целую!

— И я люблю тебя, доченька. Пока.

Сунув телефон в боковой карман маленькой сумочки, буркнула себе под нос:

— Блин! Где же тебя носит?!

Развернувшись, испытала дежавю, чуть не ударившись носом о каменную грудь Орлова, метающего в меня яростные взгляды.

«Вот, у кого глаза горят! Котяра мой отдыхает!»

— Меня ищешь? — процедил Тимофей Владимирович как-то холодно, тем не менее, никаких отрицательных эмоций не выражая.

«Да у него вообще никаких эмоций на лице не присутствует», — хмуро заметила про себя, нервно отступив на шаг.

— Да… эээ… мы можем возвращаться в Москву?

Пристальный взгляд и явный мыслительный процесс, отражающийся в глазах начальства, жутко нервировал.

«В чём дело?»

— Осталась последняя песня. Невежливо уходить сейчас.

Оглянувшись, заметила, как невеста чуть ли не ругается с девушкой, целый день поющей для молодой ячейки общества и её гостей.

Прислушавшись к разговору на повышенных тонах, поняла, почему на глаза Катерины наворачиваются слёзы: ей хотелось закончить день песней, под которую они с Романом познакомились десять лет назад. Что это была за вечеринка друзей, я не знаю, но, желая поскорее оказаться дома, как и обещала коту, возмутилась громко:

— Что там может быть трудного?! Эта группа больше трёх аккордов в песни свои не вставляет!

— Умная такая — пой! — огрызнулась уставшая девушка, гонорар которой превышал мою шестимесячную зарплату. — А я слов не знаю!

— Дай сюда!

С мрачным лицом поднявшись на постамент, где расположились со своими инструментами барабанщик и два гитариста, отобрала у последнего акустическую гитару.

— Если я сейчас не уеду домой, за себя не отвечаю! — прошипела недовольно, в очередной раз, спуская чужую грубость. — Чего стоите? — обратилась к новобрачным. — Шуруйте на танцпол! — как только удивлённый жених и непонятно чему счастливая невеста вышли в центр площадки для танцев, грозно посмотрела на музыкантов. — Страхуйте, вундеркинды, я сто лет уже не играла!

— Хорошо сохранилась, — улыбнулся барабанщик, задорно мне подмигнув. — Начинай, мы поддержим.

— Кхм… ладно, — посмотрев на толпу гостей, поморщилась от охватившей меня внезапно робости.

Только взгляд серых глаз хмурого Орлова смог воскресить мотивацию — быстрее свалить из его общества.

— Заранее извиняюсь… я не специалист в пении.

— Начинай уже, — пробормотал отец невесты, тревожно кидающий на свою дочь отеческие взгляды, полные заботы.

— Это я так… предупреждаю… ладно!

Проведя пару раз по струнам, привыкая к забытым ощущениям, взяла для проверки соль минор.

«Оно…» — усмехнувшись, заиграла проигрыш песни «Было или не было» группы «Ранеток», которую знала каждая девушка, смотревшая этот сериал по СТС в подростковом возрасте! — «Собственно, из-за этого сериала я и захотела пойти на занятия «игра на гитаре»!»

— Разошлись по сторонам два безумных взгляда,

Две потухшие мечты, им ничего не надо.

Буря тихо унесла два уставших неба,

Всё так быстро прошло.

И я думаю, было или не было?

Было или не было?

Гитарист ловко подстроился, добавляя в мою мелодию переливы бас-гитары, а за ним ударил по тарелочкам барабанщик, подхватывая ритм, вселяя ударами своих палочек в меня уверенность и спокойствие.

«Мля! Натуральные ранетки!»

Набрав в лёгкие воздуха, подмигнула певичке, место которой я с лёгкостью заняла, и громко продолжила:

— Боль потухшей мечты пронеслась над нами,

Свалив поток пустоты, мы виноваты сами.

Все смешалось вокруг, смех и слёзы вместе.

В голове замкнутый круг, что произошло?

Было или не было?

Припев подхватила не только невеста, но и её подружки, похватав своих кавалеров под руки.

— Была ли любовь,

Красивые цветы?

Ушла ли она, ушёл ли ты?

Была ли любовь, иль не было её?

Спрошу себя вновь, было или не было?

Было или не было?

«Я приношу людям счастье!» — мысленно фыркнула, улыбаясь, пока звучал проигрыш.

Поймав взгляд Орлова, кивнула ему на стоящий поодаль от танцевальной площадки фейерверк.

«А что? Последний же танец?! Радоваться надо масштабно!»

Начальник будто мысли мои прочитал, впервые за последние десять минут улыбнувшийся, пусть и криво.

Наблюдая за быстро уходящим к ответственному за фееричный финал праздника боссом, чуть не прозевала начало второго куплета:

— Разошлись по сторонам два безумных взгляда,

Две потухшие мечты, им ничего не надо.

Вспорхнули как птицы, кому-то стало легко,

А я думаю: «Всё было или не было?»

Было или не было?

Грохнули взрывы взлетающих ракет, вызвавшие крики восторга у молодёжи и снисходительные улыбки у гостей постарше.

Мы же с музыкантами не прекратили играть, добивая песню до конца. Странный выбор невесты в музыкальном предпочтении совсем не смущал. Более того, я даже ещё больше испытывала симпатии к той, чьи музыкальные вкусы подросткового возраста так схожи с моими.

— На, рыбка, — обратилась я к нанятой Шепелевыми певицей.

— Спасибо… извините, что нагрубила, — забрала девушка инструмент из моих рук, жалко потупив взор. — Я реально устала.

— Меняй работу тогда, потому что в твоём деле, по-другому — никак. «Ранеткам» отдельное с кисточкой! — махнула я двум музыкантам, улыбки которых растянулись до самых ушей.

— Подожди… — подскочил барабанщик, чуть не споткнувшись через провода аппаратуры. — Можно твой телефончик?

Я даже растерялась от такого вопроса.

Внезапно на мою талию легла мужская рука.

Думая, что это Орлов, и уже готовя речь, напряглась ещё больше, когда над моей головой послышался голос второго друга Тимофея Владимировича.

— Девушка занята, парень. Спасибо за праздник! Вот оплата.

Дроговозов Дмитрий, единственный из всех гостей без пиджака, облачённый в обычный полосатый, но очень стильный свитер, весьма часто цеплял мой взгляд на сегодняшнем мероприятии… и каждый раз, этот взгляд был пойман пристальным наблюдательным мужчиной, внимание которого к концу вечера казалось уже слишком навязчивым.

Мягкое подталкивание в сторону навеса, где проходил сам банкет… где сейчас вообще никого не было, взбесили.

— Отпустите меня, немедленно.

— Я хочу просто с тобой поговорить.

— Вы забыли спросить о том, хочу ли этого Я!

— Да ладно тебе… ты красиво поёшь…

— Обычно я пою, — крайне раздражённая, обошла мужчину по дуге, не ожидая до последнего, что он вдруг резко поддастся вперёд, чтобы схватить меня за руку, и притянуть к себе. — ЭЙ!

Отпустили меня даже быстрее, чем я успела вскрикнуть.

Дроговозова дёрнул на себя непонятно откуда возникший Орлов.

— Дима, ты не охерел?

— Нет. Ты думаешь, только тебе можно спать с чужими девками?!

Тимофей Владимирович бросил на меня мрачный взгляд, тут же переводя всё внимание на своего друга.

— Что ты несёшь?! Я не сплю с чужими женщинами… и Дарина — не девка!

— Да уж как же! Ты увёл у меня Наташу.

Орлов поморщился.

— Дима, сколько тебе можно повторять: не было у меня ничего с этой приблажной… почему она тебе наврала, я не знаю. Это вообще мало интересующие меня подробности! Давай, не будем ссориться?

Дроговозов так не считал.

Взвизгнув, я отскочила в сторону, когда Дмитрий набросился на Тимофея, задевая пару столов, ломая их тем клубком из тел, который у этих двоих получился.

Казалось, у меня сердце остановилось от ужаса. Я не знала, что предпринять: бросаться звать на помощь или просто кричать… потому что «кричать» — это сейчас для меня было совсем легко.

Ни того ни другого я себе не позволила. Схватив огромный металлический таз, вмещающий в себя бутылки три шампанского, уже выпитого празднующим населением, высыпала кубики льда с подтаявшей водой на дерущихся, быстро подскочивших на ноги.

Разбитая губа Дроговозова и нехилая гематома на скуле, конечно, проигрывали небольшому синяку под глазом Орлова, но фингал того обещал «загореться» ярче к утру.

Я разозлилась.

— Вы вообще дебилы?! Что тут устроили?! У вашего друга, чтоб вас, СВАДЬБА!!! Так разве ведут себя настоящие друзья?! А ну, быстро разошлись! Завтра будете разбираться, недоумки чёртовы?! Кукол они не поделили, скотины двухметровые!!! Ещё совести хватает претензии кидать!!! К психологу на приём! — указав пальцем в сторону, вызвала дикий смех у неадекватной парочки, ещё недавно отпускающей друг другу тумаки. — Вы — дебилы?!

— Уже было, кроха, — хмыкнул Дмитрий, тут же зашипевший от боли. Кровь на его губе засочилась сильнее.

— Быстро приводить себя в порядок, пока Роман не увидел ваши морды!

— Хорошая девка, — пихнул Дроговозов Орлова в плечо, вызывая стон у моего начальника, а меня лишая дара речи.

«Реально больной…»

— Береги её, а то, чуть музыканты себе не забрали.

«Я ничего не понимаю!»

— Пойдём со мной, — приказал Тимофей, когда его друг скрылся в темноте наступающей ночи.

Скрестив руки на груди, поджала недовольно губы. (1bd23)

— Мне нужна твоя помощь… пожалуйста…

Горестно вздохнув, возвела глаза к белому пологу шатра, смиренно двинувшись в сторону санатория, где Шепелевы сняли чуть ли не половину здравницы для приехавших на их свадьбу гостей.

Если бы я знала тогда, что в одном из таких номеров мне предстоит провести ночь…

Глава VII

Тимофей Орлов

— Дайте сюда!

Выхватив у меня клочок ваты, Дарина положила её обратно в аптечку, которую сама же принесла из ванной комнаты номера, выделенного мне Шепелевым, и велела:

— Садитесь.

Только последовав приказу красавицы с 3D формами, опустившись на край постели, сразу понял, в каком невыигрышном положении оказался. Пусть и не имея глубокого выреза, аппетитная грудь личной помощницы оказалась прямо напротив моего лица. В штанах тут же стало тесно.

— … взрослые мужики… — ворчала себе под нос Соколова, раздражённо поджав губы, — … тридцатник стукнул, а они туда же… подростковый период решили воскресить в памяти… К глазу приложите!

Взяв из рук девушки закрученные в полотенце кубики льда, которые та ловко извлекла из мини холодильника, снова послушно выполнил указания, находя какую-то прелесть в её недовольстве.

«Почему нет? Своего рода забота».

— Обязательно надо было месить друг друга, словно тесто?!

— Вообще-то, — не выдержал я, зашипев, когда Даря приложила к разбитой брови ватный диск с перекисью водорода, — не я первый начал!

— Потрясающе! — одёрнув руку, Соколова сузила глаза, тем не менее подув на ранку, выбивая не только дух из моих лёгких, но и способность думать, приблизившись ещё ближе. — Вы ещё и эту подростковую реплику сюда приплели! Очень по-взрослому! Ладно, вы забыли про то, что я просила меня, как можно быстрее, домой отвести, но про друга!!! Вы же им чуть свадьбу не испортили! Это хорошо, что салют хлопал с таким грохотом, что не был слышен треск ломающихся столов под вашими телами! Разве не заметили, что Екатерина весьма трепетно отнеслась к ходу проведения своей свадьбы?

— Заметил.

Выдавил из себя одно единственное слово и помрачнел, вспоминая, чем вызвано желание девушки поскорее попасть домой.

Тот телефонный разговор, на завершение которого я приблизился к Соколовой, разбудил во мне такие странные, совсем не приятные чувства, знакомства с которыми я отродясь не имел!

Думать о том, что у Соколовой есть ещё какой-то «Тимофей» — было сродни известию о третьей мировой войне. Хотелось вытянутся во весь рост и дать такой отпор неприятелю, чтобы он забыл сам себя, не то, что зариться на чужих женщин!!!

— Не хмурьтесь. У вас края раны расходятся… и кровь течёт, — тревожный голос Дарины вернул меня в реальность, а мой взгляд — в ложбинку её грудей. — Мне кажется, вам надо швы наложить… иначе останется шрам.

Резко поднявшись, стал расстёгивать пуговицы рубашки, с безрадостным удовлетворением наблюдая, как глаза Дарины стали расширяться от непонимания, пока сама девушка сделала испуганный шаг назад.

— Не надо. Швы украшают мужчин.

Ротик прелестницы приоткрылся, а её блестящие от тёмно-розовой помады губы сложились формой в букву «О».

— Располагайся поудобнее, Соколова. Мы остаёмся здесь на ночь.

Надеясь, что Даря не слишком быстро придёт в себя, трусливо поспешил в ванную, достаточно успев узнать характер этой фурии.

— ЧТО?!? В смысле — «остаёмся на ночь»?! — Мои надежды не были услышаны. — Я… мы так не договаривались!

Призывая на помощь всех святых, медленно повернулся к личной помощнице.

Дарина сейчас была похожа на обиженного и злого ёжика, собирающегося заколоть иголками своего противника. Пышка покраснела от негодования, явно претендуя на место самого лучшего партизана.

— Не надо на меня так смотреть, — холодно заметил я, так и видя несостоявшуюся встречу двух любовников. — Никто не планировал, что так получится. Не я строил глазки чужому другу! Не я виноват, что Дима надумал себе невесть, что на счёт тебя!

— Я не поняла сейчас! Это вы МЕНЯ обвиняете, что отхватили от Дроговозова?! — Я посчитал необходимым промолчать… и моё молчание было расценено правильно. — Дда… да… да вы…

Даря задохнулась от возмущения, открывая и закрывая ротик, как рыба, выброшенная на берег.

— Ну? И кто же я?

Негодующе выдохнув со свистом, девушка сжала руки в кулачки:

— Беспринципный, наглый, скидывающий свои косяки на совершенно посторонних людей, инфантильный эгоцентрик и циник!

— Пф! Кто бы говорил!

— Что?!

Видя, что девушка медленно, но верно, приближается к стадии «бешенство»… и я вместе с ней, снова попытался открыть Дарине глаза на свои чувства:

— А как же?! Для чего ты ещё распиналась на счёт моих недостатков и моего отношения к тебе, когда я сказал, что ты мне нравишься?! Трудно было сказать, что у тебя просто есть другой мужчина?!

Челюсть Соколова чуть не уронила на пол.

Вот такой я её и оставил в одиночестве, заходя в ванную комнату, злой, как чёрт.

Скинув брюки, только взялся за резинку трусов, как эта бешеная фурия влетела с телефоном в руке, совсем не смущаясь того факта, что я практически не одет.

Дарина

Впервые за свою недолгую жизнь я чувствовала искреннюю, до одури ослепляющую ярость.

«Да как он смеет меня обвинять в своей ссоре с другом! Ещё попытки свои — ослепить меня обаятельностью и внешней безукоризненностью, сюда приплёл, явно надеясь на женское «люблю ушами»! И какой ещё, к дьяволу, другой мужчина?!»

— Знаете, что?! А фиг с вами!!! Вызову такси! Так что не волнуйтесь, когда выйдете после освежающего душа и меня не обнаружите!

Я уже собиралась выскочить обратно, только сейчас с ужасом осознав, что вломилась в совсем не подходящий момент, как меня схватили за предплечье, резко останавливая.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Подняв голову, с затаённым страхом посмотрела на Орлова, лицо которого обманчиво не таило в себе никакой угрозы.

— Не глупи, — чуть ли ни ласково произнёс Тимофей, своим взглядом проникая внутрь. — Я специально, что ли, на кулак Димкин натыкался?

Осмотрев глаз начальника с несвойственной мне пристальностью, недовольно нахмурилась.

«Там же ничего нет! Даже припухлости уже не осталось! Он издевается?!»

— Как я, по-твоему, поведу машину, если глаз у меня дёргает и щипает?! На улице кромешная темнота! А такси… ты давно с таксистами ездила? По сравнению со мной, они настоящие гонщики!

«Нет-нет-нет… он просто тебя пугает, Дарина!» — убеждала сама себя, помня, как цеплялась за руку Тимофея, пока он рассказывал мне историю любви его брата и незнакомой мне Веры.

Губы Орлова растянулись в язвительной улыбке, пока сам мужчина внимательно наблюдал за моей реакцией, явно удовлетворяясь ею.

— Ничего с твоим Тимофеем не случится до утра! Переночуем здесь, а завтра сразу на съёмки… я договорюсь, чтобы Жерар отпустил тебя пораньше, — снисходительно произнёс босс, всем своим видом говоря обратное. Его лицо приобрело суровое выражение. — Сможешь даже устроить своему… любовнику… романтический… вечер.

Казалось, каждое слово Орлову даётся с трудом, с непосильной тяжестью, но меня задело другое.

— Вы сейчас о Тимке говорите или о существующем только в вашей больной фантазии мужике?! Потому что только в такой трактовке я не обижусь на ваши идиотские намёки! — Выхватив руку из мужского захвата, возмущённо всплеснула руками. — Нет, я понимаю! Задела ваше пресловутое мужское эго! На мальчишник группу парней с нетрадиционной ориентацией заказала! Но… обвинять меня в зоофилии?! Знаете ли, это уже слишком!

— Что???

Лицо тёзки моего домашнего животного вытянулось от удивления.

— То! Не собираюсь я романтический вечер своему коту устраивать! Бред какой! Тимоша и простым кормом без всяких свечей обойдётся!!!

Несколько секунд Тимофей Владимирович просто стоял, как соляной столб, и вдруг, как разразиться гомерическим хохотом! Я даже подскочила от неожиданности.

— Дарина… Дарина Андреевна, — опуская полотенце вниз, еле выдавил из себя представитель сильного пола.

От одного вида кубиков пресса на его животе у меня пересохло во рту.

— Дарина Андреевна, вы уникальны.

К щекам прилила кровь, и мне тут же стало жарко.

«Чтоб тебя!» — выскочив из ванной комнаты, под аккомпанемент грудного смеха, застыла посреди комнаты с телефоном в руках, часто дыша. — «Что ему не скажи, он всё выворачивает себе на пользу, скользкий обманщик!»

Прекрасно понимая, что придётся пойти на поводу у настоящего лжеца из-за моей боязни поездок на автомобиле, обиженно сдулась, переживая теперь за реакцию своего тела, внезапно зажившего своей жизнью.

Как назло, на глаза попалась кровать, стоящая в номере в единственном экземпляре, совсем непохожая на те кровати, к евро размеру которых я привыкла. И тут передо мной возникла главная проблема: «Я буду спать здесь?! А если здесь, то где тогда проведёт ночь этот прощелыга?!»

Я уже хотела вернуться и поинтересоваться ответом на свои вопросы, как до меня донесся плеск воды, сквозь которые слышалось пение Тимофея:

— Каждый день взлетая,

Помни о любви… и себя береги…

Вот тебе, родная,

Крылья мои!

Меня давно пленили демоны…

«Дарина, ты пропала!» — ёкнуло сердце, сразу быстро забившись в груди от звука приятного баритона мужчины, будто реально поющего для меня.

«Успокойся! Он говорил это несерьёзно! Ты не можешь ему нравиться! Таким, как Орлов, не нравятся такие толстые девушки, как ты! Он — ВЛАДЕЛЕЦ «Дома Моды»!!! Ты совсем с ума сошла?! Не ведись на его игру!!! Это лишь очередное развлечение, для которого тебя наняли! Роль клоуна-игрушки тебя вдохновляет?!» — мысленно надавав себе по щекам, почувствовала, как они стали нещадно пылать.

Решив себя занять, пока этот «певец» не вернулся обратно, позвонила маме и предупредила, что останусь в валуевском санатории на ночь, обещая всё рассказать, когда вернусь завтра после работы.

Слишком радостный голос родительницы сильно напрягал, но не это меня волновало к концу разговора — песня Орлова закончилась как раз в момент нажатия кнопки отбоя.

Резко выдохнув, развернулась в сторону двери ванной комнаты, сильно нервничая от того, как сердце грохочет с надрывом, почему-то слышась не в пятках, как многие утверждают, а в ушах.

«Так это и не страх, чтобы сердце «уходило» в пятки…» — пронеслось в голове, быстро растворяясь, будто отзвук эха.

Мой взгляд встретился с взглядом Тимофея Владимировича, счастливо улыбающегося чему-то, как никогда прежде, а мне так и хотелось спросить у того неизвестного шёпота:

— Что же это тогда?

— Где, — задал свой вопрос Орлов, вскинув брови, вытирая полотенцем мокрые волосы небрежными манипуляциями.

— Кто?

«Господи! Зачем ты создаёшь таких мужчин?!» — обратившись к провидению, выглядела, словно идиотка, таращась на капельки воды, сбегающие по влажной коже своего молодого начальника.

Сухость во рту стала такой запредельной, что, казалось, только эта влага и спасёт меня от жажды.

«Какой ужас!!!» — шумно вздохнув, растеряла всю себя… и свой словарный запас, поэтому ответить на ту нелепость, которую, я думала, что мысленно произнесла, не смогла.

Улыбка Тимофея стала ещё шире.

— Я не смогу ответить на твой вопрос, если ты не дашь некоторые уточнения.

— Кхм-кхм… я интересуюсь, что это за кровать такая?

Тимофей Орлов

«Какая же она аппетитная!» — скользя взглядом по фигурке Соколовой, чуть ли не физически ощущал её возбуждение.

Серые глаза, которые медленно потемнели от увеличившегося зрачка девушки, блестели, затаив в своей глубине страх.

«Пугать Дарину нельзя! Господи, дай мне терпения!»

— А что тут непонятного? — хрипло ответил я, не понимая, к чему ведёт обладательница самых вкусных губ, которые мне когда-либо удавалось испробовать за свою двадцати семилетнюю жизнь. — Санаторий — когда-то бывшее поместье дворянского рода. Его планировка и содержимое соответствуют купеческому стилю.

— Угу, — буркнула личная помощница, ещё больше краснея. — Особенно кровать! Вы, кстати, где будем спать?

— «Будем»? — тут же подхватил девичью оговорку, заставившую Соколову побледнеть, а потом снова резко покраснеть, когда я продолжил: — мне нравится твой настрой, детка!

— Хватит! — не успел я сделать и шага, как моя помощница, наконец, пришла в своё нормальное состояние. — Мне уже наскучили ваши развлечения, не говоря уже про шутки на мой счёт!

— Никто и не шутит.

— Ничего не хочу слышать, — как маленькая, Соколова заткнула уши двумя руками, двинувшись в сторону ванной комнаты. — Я пока приму душ, а вы подыщите себе место, где будете ночевать!

Только за девушкой закрылась дверь, как я с улыбкой откинул одеяло небольшой кровати, явно не дотягивающей до смыслового значения прилагательного «двуспальная», но превосходящей «односпальная», и забрался на удивительно мягкий матрац, насмешливо заметив:

— Какая милая девушка! Разрешила мне «место подыскать»! С удовольствием последую твоему совету!

Двадцать минут ожидания, и в дверях появилась Соколова в одном нижнем белье, с белым халатом на плечах, который тут же запахнула, возмущённо воскликнув:

— Да что ж такое?! Вы издеваетесь надо мной?!

— Дарина, я устал, — со всей серьёзностью посмотрев на девушку, нахмурился, понимая, что у Соколовой сейчас начнётся истерика. — Номеров в санатории свободных нет… и это точная информация, — «Слава Богу!» — поэтому, давай не будем сейчас вести себя, как подростки-девственники?

Дарина отчаянно покраснела, нервно стиснув полы халата, а я изумлённо приподнял брови:

— Да ладно!

— Выметайтесь на хрен отсюда! Я не собираюсь спать с вами в одной постели!!! И мне плевать, что там сейчас пришло в вашу дурную голову!

— Тебе не кажется, — улыбнулся, наконец, понимая, почему моя прелесть такая колючая, — что твои оскорбления выглядели бы намного эффектнее, если бы ты обращалась ко мне на «Ты»?

— Не кажется, Тимофей Владимирович! Смысл моих реплик не меняется! Покиньте мою комнату немедленно!

— Ладно, — уныло поднявшись, состроил как можно более несчастное лицо, вспоминая мамины возмущения о моих пропадающих выдающихся актёрских способностях. — В машине переночую…

— А… — Соколова закусила губу, тревожно оглядываясь по сторонам, будто пытаясь найти выход из сложившегося положения.

«Моя ж ты, зайка!» — натягивая на себя брюки, с нежностью подумал о Дарине, проникаясь её отзывчивостью. — «Орлов, как же тебе повезло! Встретить девушку, которой эгоизм и меркантильность совершенно несвойственны — это дорогого стоит!»

Глубоко вздохнув, накинул рубашку на плечи, тихо пожелав:

— Приятных снов, Дарина…

Дарина

«Да твою ж мать!»

«Нет-нет-нет! Не делай этого, Дарина!» — кричало чувство самосохранения, явственно ощущая подвох в удручающем виде моего начальника. — «Он — хитрый лис!!! Не ведись! Не ведись!!!»

— Эммм… Тимофей Владимирович… я… вы… — Орлов замер у двери, медленно оглянувшись.

— Если тебе что-то понадобиться, позвони.

«Пусть идёт! Давай, уходи!»

«Какая бессовестная», — так и слышала недовольное бормотание Совести, коробившей сейчас мои внутренности.

— Подождите! — не выдержала я этого морального прессинга, сдаваясь знакомому мне чувству — жалости, а также здравому смыслу. На улице пусть и наступила весна, но ночи оставались холодными и промозглыми. Если Орлов заболеет, я буду долго сама себя корить, чувствуя вину! — Номеров свободных, правда, нет?

— Правда, Дарина Андреевна…

— Не переигрывайте! — огрызнулась, тут же прокомментировав реплику начальника, сказанную с видом побитой собаки. — Чёрт! В смысле, ладно… оставайтесь… Только спать будете на креслах!

— Дарина, побойся Бога! Посмотри на эти кресла и на меня?! Это совершенно неудобно!

— Посмотрите на эту кровать и на меня! — парировала я, высокомерно приподняв одну бровь. — Вам тут места нет!

— Я думаю…

— Думать будете в машине! — сказала, как отрезала, забираясь под одеяло, где ещё недавно лежал мой мучитель. — Если что-то не устраивает — я не держу!

— Ну, ты и наглая…

Покачав головой, Тимофей снова повздыхал, быстро сооружая себе ложе из кресел купеческого стиля, подозрительно скрипящих, когда высокий мужчина попытался на них принять удобную позу, погасив свет.

Десять минут такой возни, и я не выдержала:

— Да что ж такое?! Вы угомонитесь там, или вам дубинку снотворного выписать?

— Злая ты.

— Какая есть!

Очередной скрип спровоцировал мой обречённый стон.

— Бооооже! За что мне всё это? Чёрт с вами! Ложитесь уже на кровать!!! Я не усну в таком шуме!

Секунда, и мягкая «купеческая» перина просела под тяжестью мужского тела, словно нарочно, создавая покатый уклон, отчего я скатилась прямо под бок Тимофея. Орлов охнул от неожиданности, но моментально вцепился мёртвой хваткой, обняв меня за талию.

— Теперь понятно, почему у них была ватага детей…

— Что?

— Кровать, говорю, удобная.

— Вообще-то, — попыталась вырваться я, уже коря себя за то, что не прислушалась к вопящим ещё недавно предостережениям чувства самосохранения, когда потерпела фиаско, — я всё прекрасно слышу!

— Соколова, замри, — мучительно застонал Тимофей, схватив одну из четырёх подушек и водружая её между нами, тем не менее, не выпуская меня из объятий. — Спокойной ночи!

— Эээ… а вы ничего не забыли?!

— Тебя поцеловать? Да… — в голосе мужчины так и слышалась улыбка, пусть мне его лицо было совершенно не видно в темноте.

— НЕТ! Я говорю о ваших руках!

— А что с ними не так? — внезапно, словно для себя что-то решив, Орлов привёл свои верхние конечности в движение, плавно поднимая их вверх.

Я дёрнулась, охнув от возмущения.

— Немедленно прекратите!!! Я передумала! Проваливайте ночевать в машину!!!

— Поздно, зайка… твоя лубяная избушка захвачена, — прошептал коварный лис, зарывшись носом в мои полусухие после душа волосы, знатно веселясь за мой счёт. — Сдавайся! Мы пленников… залюбим… и не обязательно до смерти…

Шлёпнув начальника по рукам, испуганно замерла, когда он, в мгновение ока, оказался сверху.

— Дарина, почему ты мне не веришь? — жалобно простонал мужчина, нависая надо мной, как настоящий хищник, блестя серыми глазами в полутьме.

«Потому что это не может быть правдой! Потому что ты разобьёшь мне сердце, когда оставишь, променяв на идеальную модель, которые теперь толпами вьются перед тобой!!!»

— Я… я — лесбиянка! Так пойдёт?

— Не-а. Ты дрожишь в моих руках. У девушек с нетрадиционной ориентацией другая реакция на домогательства со стороны мужчины, — настойчивый хриплый шёпот Тимофея и его близость… его до одури приятный запах кожи — не дрожать в его руках было просто невозможно!

— Нимфоманка?!

— Какая прелесть, — Орлов хмыкнул мне на ухо, отчего я задрожала ещё сильнее, наконец, вытащив руки из-под одеяла и упёршись ими в торс мужчины, явно намеревающегося меня поцеловать. Мои старания ему помешать, не оценили. — Мне нравится.

— А мне — нет. Пожалуйста, не надо!

— Хорошо, — вдруг сдался Тимофей, снова оказываясь на своей мини половине, не переставая меня обнимать. — Прости… я подожду. Спокойной ночи.

На этот раз возмущаться, задавать наводящие вопросы и требовать убрать от меня руки, я не стала, боясь повторения атаки гормонов… положа руку на сердце, сама не знаю, чьих больше! Одному Богу известно, чего мне стоило, удерживать свои руки на крепком твёрдом торсе мужчины, когда они так мечтали зарыться пальцами в мягкие волосы Тимофея!

Постепенно отпуская напряжение, привыкнув к тому, что моя голова покоиться на плече босса, всё больше изумляющего меня своей настойчивостью, заснула.

Глава VIII

— Господи! Да разве ж это модель «плюс сайз»?!

Женщина, уже сорок минут красившая моё лицо, нанося на бедную кожу один слой «штукатурки» за другим, конкретно меня начинала вымораживать! Понять: комплимент она мне делает или банально троллит — было невозможно, а этого я не любила!

«Этот день явно не задался с самого утра», — мысленно простонала, ловя на себе пристальный взгляд Тимофея Владимировича.

Мы с начальником уже больше часа сидели в фотостудии Жерара, покинув Валуево ещё утром. Подготовка к фотосессии, как оказалось, занимала очень много времени, поэтому пробуждение для меня, хоть и было ожидаемо ранним, но не это оказалось самым переживательным.

Только я проснулась в объятиях Орлова, продолжавшего меня обнимать, этот самый взгляд — первое, что я увидела… даже не увидела, а скорее наткнулась на этот ураган чувств.

Непонятные эмоции, таившиеся в глубине его глаз, я ещё никогда не встречала у противоположного пола. Они скорее относились к маниакальному стремлению заполучить своё, поэтому действовали на меня удушающе из-за того, что я отказывалась верить в их искренность.

«Ну, не может такого быть! Он просто хочет меня развести!» — всё время одёргивала сама себя, пока тело так и норовило поплыть от внимания со стороны понравившегося ему мужчины.

Иногда, мне даже начинало казаться, что Орлов, как только я поведусь на его слова, звучащие странно убедительно, подкреплённые настойчивыми прикосновениями, станет смеяться над моими чувствами, и даже добавит: «Розыгрыш, Пышка! Как ты только могла поверить, что можешь понравиться мне?!»

«Господи, да я же настоящая, неуверенная в себе трусиха!»

— Не жмурьте глаза! Вы мешаете мне красить ваши ресницы!!!

— Хватит, — сухо приказал Орлов, предотвратив появление возмущения, готового сорваться с губ. — Всё было более чем идеально. Господин Тошима предпочитает натуральную красоту, именно поэтому выбрал эту девушку. Сворачивайте свою лабуду! — Мой босс был чем-то недоволен. Это бросалось в глаза моментально, так как скрывать своё недовольство этот мужчина вовсе не собирался. — Жерар, начинай уже!

Честно сказать, я тоже испытывала целый набор эмоций.

Пусть для посторонних я казалась весьма смелой и решительной особой, часто включая природную язвительность, когда-то мне совсем не свойственную, но сидеть в прозрачном одеянии перед Орловым — это не есть гут!

Полная — неполная, красивая или страшная — всё это теряется разом, когда тебя бросают в гущу событий, предлагая позировать на камеру… и не потому, что внезапно появляются мысли: «Раз тебя выбрали — ты крута!» — вовсе, нет! Просто мне до одури хотелось, чтобы этот ад закончился поскорее, поэтому я старалась изо всех сил помочь фотографу сделать все кадры идеальными, когда меня приставили к стенке с белым фоном, приказав стать непосредственной.

— Адмираблюмо, ДаринА! — коверкал моё имя француз, не переставая работать объективом. — Больше экспрессии, петит поесон!

Поворачиваясь то одним боком, то другим, нахмурилась, заметив, как мой начальник улыбнулся последнему требованию фотографа.

«Что не так?!» — обиделась я, не понимая, как этот француз меня сейчас назвал. — «Что в этом смешного?»

— Мон Дьё! Никаких хмурых бровОк! Ля бути! Ради вас, ДаринА, я готов бросить Ганса хоть сейчас!

«Фух!» — мило улыбнувшись, наконец, поняла, что этот Жерар вовсе не обзывал меня всё это время, а наоборот хвалил, одаривая кучей уменьшительно-ласкательных слов.

Заметив на заднем плане Орлова, имеющего весьма мрачный вид, поймала его ревнивый взгляд, и меня внезапно осенила идея.

«А почему — нет?!» — уговаривала сама себя, решаясь пойти на поводу странной мысли. — «Если женщина нравится мужчине, то самый первый признак этой симпатии… нет, не ромашки с драгоценностями, как думают сентиментальные дурёхи и наивные девственницы. Страсть, нежность, ревность, но особенно — банальное возбуждение!»

Глубоко вздохнув, я приготовилась выяснить: есть ли это возбуждение в Орлове.

Тимофей Орлов

Когда Дарина внезапно улыбнулась, начиная бесхитростно касаться себя руками, ногти на которых были до одури вызывающе длинными и красными, штаны ощущались, как обтягивающие ноги танцующих работников балета.

Так тесно мне не было со времён начальной школы, когда ношение колгот — было обязательным правилом строгой бабушки-валлийки.

«Чёрт! Что ж она творит!!!» — резко поднявшись, застыл каменным изваянием, когда рука Соколовой, наблюдающей за мной с пристальностью учёного лаборатории, влезла с обратной стороны в широкий рукав своего прозрачного платья, не скрывающего отсутствие лифчика, накрывая подушечками пальцев выделяющийся сосок. Ощущение, что меня схватили за горло и не позволяют вздохнуть, было настолько реальным, что я оцепенел на месте, позабыв, как дышать. — «Зараза!»

— Уи! Ма бути, — никак не мог заткнуться Жерар, произнося вслух то, что хотелось прошептать мне, предварительно зажав Дарину где-нибудь в тёмном углу!

— Я отойду позвонить, а вы начинайте закругляться!

— Но, ТимА! Я только успеть начать! — задохнулся от возмущения самый лучший фотограф, с которым мне только посчастливилось поработать, выражая праведное негодование. — Я же говорить тебе, что сегодня вечером уезжать во Франция!!!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Да. Именно поэтому мне и надо сделать звонок, — схватился за этот повод, прикрывая им своё возбуждение, которому немедленно нужно получить порцию свежего воздуха!

«А отличная идея! И ведь никуда от меня личная помощница не денется! Что ж! Будем приручать! Как говорится — ничего просто так не случается!» — гадко улыбнувшись, перевёл взгляд на Соколову, растеряно смотрящую то на меня, то на Жерара.

— У вас десять минут.

— Тиран! Деспот круэль!

«Жестокий деспот?!» — хмыкнул про себя, как только мне в спину долетела полное обиды восклицание, тут же сокрушаясь: — «Ох, если бы!»

Едва оказавшись в пустынном коридоре, достал из кармана брюк айфон, набирая номер Веры — жены старшего брата.

— Орлова, привет!

— Тим! Здравствуй! Давно ты не звонил! Совсем про нас забыл! Как дела? Нравится новое дело? Знаешь, твоя мама говорит, что ты там долго не задержишься… но, помня твоё пристрастие к прекрасному полу, я…

— Забудь. Никакого пристрастия больше нет… по крайней мере, к множественному значению этого словосочетания.

— Ты… Серьёзно?!

— Да. Собственно, по этому поводу и звоню.

— Оля! Твой крёстный влюбился!!!! — отстранив сотовый от уха, улыбнулся, на расстоянии слушая девичий визг причитающих от счастья родственниц.

— Верка, кончай балаган. Лучше скажи: вы ещё во Франции?

— Да, но через два дня возвращаемся обратно, — сказала Вера, пытаясь перекричать восторг уже двух своих дочерей. — Фестиваль подходит к концу, и, положа руку на сердце, я безумно этому рада…

— Ну, мам!

Обида Софии, прозвучавшая в голосе моей самой младшей племянницы — сидящей рядом с Верой звёздочки, ради танцев которой вся семья уже пятый день находилась на конкурсе «Планета талантов», ощущалась так близко, будто меня обидели.

— Орлова, у тебя талантливая дочь, не бухти!

— Да я разве против? Просто по Никите очень соскучилась. Ну, с этим — ладно. Ты чего хотел?

— Попросить. Подыщи для меня номер в том отеле, где снимаете жильё вы. Двухместный, но с небольшой кроватью… и чтобы перина вместо матраца была.

— Кхм-кхм… — недоумение Веры остановило перечисление моих требований, которых у меня было довольно много. — Барин,откуда у лягушатников перины?! Ты, малость, умом там со своей влюблённостью не поехал?

— Не надо ёрничать, Орлова. Мне и без твоей иронии тошно.

— Ладно, — пообещала женщина, и её ласковую счастливую улыбку почувствовать через расстояние оказалось вполне реальным. — Я попробую уладить этот вопрос… единственное, в связи с огромным наплывом участникам фестиваля, номера может не оказаться.

— Я в тебя верю! А то, что номера все заняты — это просто отлично. Четвертование моего тела откладывается, благодаря правдивости и честности.

— Слушай, честный ты наш! Я не поняла: тебя модель твоя отшивает, что ли?

— Именно, поэтому не пугайте её своими восторгами, когда я вам её представлю.

— А когда вы прилетите?

— Сегодня.

— Ой!!! Тогда я пошла договариваться с администратором! У нас ещё финальный этап сегодня…

— Спасибо! Беги! И… до встречи.

После разговора с невесткой на душе стало спокойно. Возбуждение медленно отошло на задний план, замерев на позиции «ожидание».

Сделав звонок в агентство, чтобы мой заместитель извинился за наше отсутствие и дал отказ Тошиме, а затем позвонив в авиакассу, и заказав билеты на ближайший рейс, я вернулся обратно, чтобы понять: долго позицию «ожидание» моё вожделение к этой девушке не сможет сдерживать!

Несмотря на внешнюю хмурость и крайнюю степень раздражения и обиды, явно различимую в жестах и выражении лица, Дарина выглядела настолько аппетитна, что я уже начинал бояться за свою выдержку.

«Нельзя Соколову пугать! Мне только нужно убедить её в своей серьёзности!»

— Время вышло, — с каменным лицом протянул я, заставляя Жерара вздрогнуть от неожиданности. — Продолжим завтра в твоей студии Готье.

— Но я же сказать… — постепенно до француза дошло, к чему я веду. — Уи?! ТимА завтра быть Франция?!

От восторга Готье у меня скулы свело из-за возникшей оскомины.

«Да потому что эта радость направлена на приезд Дарины!» — Чем уж смогла Соколова приглянуться мужчине с ярко выраженной нетрадиционной ориентацией, но одно то, что фотограф от неё в экстазе, мне УЖЕ не нравилось!

— О! ДаринА! — ставил Готье неправильно ударение, быстро кинувшись укладывать аппаратуру в футляры, беспрестанно вскидывая голову, чтобы радостно улыбнуться шокированной таким известием девушке. — Столько надо сделать! Позвонить! Отложить встречу и сьёмку одной певицы!

— Это что ещё за новость!? — наконец, пришла в себя Соколова, яростно уставившись на меня.

— Что тут непонятного? Мы летим во Францию, заказ очень важен.

— Никуда я не полечу! А если заказ Вам действительно важен, дайте его нормально закончить сейчас! Я и половины из доставленных фирмой Тошима тряпок не надевала!

«Ага! С этими тряпками отдельная история! Как только Виталина Альбертовна успела всё подготовить за сутки?! Откуда размер своей бывшей помощницы знает? Или у женщин это врождённое — определять параметры фигуры на глаз?»

Развернувшись, направился на выход, оставляя Соколову закипать от негодования:

— Я жду тебя в машине, живее переодевайся. И… Дарина, вспомни, что я тебе сказал, когда ты вдруг решила ставить мне свои условия… либо выполняешь свои обязанности, либо увольняйся.

Услышав за спиной натуральное рычание, ускорился… так сказать, от греха подальше.

Спустилась Соколова на удивление быстро.

Нырнув в салон, девушка пристегнулась и посмотрела на меня воинственным взглядом:

— Когда вылет?

— Через три часа. Мы как раз успеем заехать к тебе домой, чтобы собрать всё тебе необ…

— Сколько мне причитается командировочных? — перебила меня разгневанная прелесть, которую до одури хотелось зацеловать прямо здесь и сейчас.

— Ммм… сто тысяч.

— Мало.

— Что?

— Хочу пять сотен!

«Да ты никак решила сдаться, Ягодка моя?! Компенсацию мне собираешь?! Так я тебя и уволил! Как же! Ты у меня после Парижа сможешь уйти только в декрет!»

— Хорошо, — спокойно ответил Дарине, заводя мотор машины. — Будет тебе… пять сотен.

Девушка сдулась, резко отвернувшись к окну, до одури мне поднимая этим настроение.

«Сама уже не знает, чего хочет… растерянность соперника — тактическая победа!» — вырулив на дорогу, ухмыльнулся.

Глава IX

Дарина

Выйдя из аэропорта Шарль-де-Голль, мрачно посмотрела на серое небо, полностью игнорируя тревожный взгляд Тимофей Владимировича.

Эйфелева башня выглядела настолько бледно и незаметно из-за своей отдалённости и тумана, что оценить красоту столицы всея романтики я не смогла по достоинству.

«А может быть дело вовсе не в погоде и её условиях…» — вспоминая о том, как мой эксперимент с треском провалился, так как Орлов просто выскочил из снимаемой Жераром фотостудии, как угорелый, почему-то не испытывала радость от подтвердившегося предположения: он просто со мной играет.

Некая унылость, упрочнилась, когда Тимофей вернулся, но не для того, чтобы улыбнуться… а чтобы сообщить, что мы летим в командировку.

«А мне так не хватает его улыбки… так хочется, чтобы он не прекращал меня уверять, что я ему нравлюсь…» — как только я это поняла, испытала жуткий шок.

Никогда раньше мне не приходилось чувствовать нечто, подобное этому. Зависеть от улыбки человека, непостоянного в своих привязанностях…

«Я вляпалась!» — поняла сразу, быстро переодеваясь в своё серое платье.

Разве могла подумать, что мой эксперимент закончится вот таким результатом?! Выявить не вероятную симпатию Орлова ко мне, а свою влюблённость в молодого начальника — удовольствие ниже среднего, особенно теперь, когда Тимофей Владимирович смотрел на меня либо хмурясь, либо сосредоточенно что-то выверяя.

Именно тогда я решила выплатить ту дурацкую сумму, которую так бестолково внесла в пункт трудового договора, попросту сбегая от новых для меня ощущений зависимости, пока те находятся на стадии «наличие его улыбки».

«Господи, вот же я вляпалась», — ненароком бросив взгляд на Тимофея, одёрнула полосатую кофту, прекрасно вписавшуюся в весенний пейзаж сырого Парижа.

Он на меня больше не смотрел.

Пристально оббегая ряды парковок, мужчины, видимо, искал такси, однако, через несколько секунд, мои предположения не оправдались, когда с визгом и восторгом на лице на Тимофея набросилась юная девушка, высокая и безумно красивая.

Я забыла, как дышать. Неприятные царапающиеся внутри ощущения, от которых горько стало даже на языке, отдавались обидой и растерянностью.

«Кто она такая?! Сколько ей лет?! Восемнадцать хоть есть?! Кем приходится моему Тиму? Я сказала «моему»?!» — застыв в стопоре, побледнела ещё больше, когда события побежали ещё быстрее.

— Ну, привет, отец!!!

— Олька, отцепись. Ты меня задушишь! Господи! — отстранив от себя девушку, Орлов с гордым блеском в глазах осмотрел девушку. — Чем тебя мать кормит?! Ты смотри, какая лошадь вымахала!

— Фу! Какой ты — грубиян!

Пара восклицаний, и на мужчине повисли ещё двое подростков, немного младше Оли.

— Не придирайся к моей дочери, — медленно приблизилась к гомонящей компании красивая брюнетка, длинные волосы которой были собраны на затылке в конский хвост. — Дети по тебе скучали…

Казалось, дальше падать по ощущениям было некуда, а я всё летела в свою мысленную пропасть, цепляясь за темноту мыслей и мрачные лианы отчаяния.

«У него есть семья?! Жена? Дети???» — застыв, словно соляной столб, я даже не сразу поняла, что отношусь к живому миру, когда наблюдала, как Орлов и с милой улыбкой женщина, мазнувшая по мне плавным взглядом, обнимаются, что-то говоря друг другу.

Надо сказать, что «дети» тоже не обошли меня вниманием.

Старшая любопытно осматривала с ног до головы, а вторая девочка, точная копия старшей за исключением длины волос, тряхнула своим каре, поморщившись при взгляде на меня. Мальчик же, ростом едва достающий до моего плеча, настолько приветливо улыбнулся, что мне плакать захотелось от отчаяния.

«Я хочу себе такого сына! Как же он похож на Тимофея!!! Ну, почему так?! Почему Орлов такой жестокий?! Зачем говорил, что я ему нравлюсь, когда у самого семья есть?! Сволочь он, вот кто!»

Ребёнок сделал шаг вперёд, галантно поклонившись, вытянув вперёд руку, ладонью вверх.

— Добрый день, прекрасная незнакомка. Рад приветствовать вас в прекраснейшем городе Париже! Разрешите представиться, Владимир Орлов!

У меня медленно открылся рот от удивления.

«Сколько ему лет?! Десять? Двенадцать?! Матерь Божья! Бедный женский род!!!»

— Ммм… — выдав нечто нечленораздельное, протянула руку, тут же получая тёплый поцелуй… да ещё какой!!!

Вместо тыльной стороны руки, этот ребёнок, развернул мою ладошку, поцеловав прямо в запястье.

— Оу-оу-оу! — оказался рядом Орлов старший в мгновении ока. — Малой, ты что себе позволяешь? Это что за приёмчики такие?!

— Папа сказал, так можно целовать девушку, которая тебе понравилась.

«Какой «папа»? Что происходит?»

— Верочка, — снисходительно посмотрел на женщину, вмиг покрасневшую то ли от едва сдерживаемого смеха, то ли от праведного негодования, — ты бы поговорила с Никиткой… а то, как бы он ещё чему не научил Вовку, когда тот девушку понравившуюся ещё раз встретит! Что на счёт Дарины, Малой, — обратился начальник к мальчику, внезапно обняв меня за талию, — так эта девушка — моя, понял?

Отойти от шока мне не дали.

— Что ж! Раз всё выяснили, поехали скорее. В машине познакомимся!

Через полчаса, за это время мы достигли точки назначения, войдя в отель, я узнала, что женщина, красивая и невероятно милая, есть та самая Вера, жизнь которой из своих рук не выпустил брат Тимофея — Никита.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

За разговором на заднем сидении, моё настроение поднялось до небес. Беспрестанно улыбаясь, я слушала исторический экскурс по местам, мимо которых плавно ехала машина, взятая Верой на прокат. Даже младшенькая девочка, явно самая меньшая из трёх детей женщины, смотрящая на меня волком, не вызывала отрицательных эмоций.

Тимофей Орлов

— Предлагаю прямо сейчас пойти на ужин. Вы не сильно устали? Десяти минут вам хватит, чтобы привести себя в порядок? — спросила Вера, хитро усмехнувшись, а я ещё раз убедился в коварности этой женщины.

— Хватит. Встретимся через десять минут… — улыбнулась Соколова, помахав всем Орловым разом, двигаясь за высоким портье, услужливо забравшем у меня чемодан помощницы.

Затаив дыхание, представил, что будет, когда Дарина поймёт, что номер у нас с ней один на двоих.

«Неее… подожду до вечера!» — на улице только-только начинало темнеть, поэтому я решил оставить свои вещи на ресепшн, дав отдельные указания об их доставке после нашего ухода.

Верить в слова невестки, только встретившей меня и уже заметившей: «Тебя четвертовали, барин! Ещё на этапе обнимашек со старшенькой!» — я не смог. Это казалось нереальным. Ревность? К ребёнку?

«Нет, Оля, конечно, хорошенькая, и обещает стать ещё очаровательней, когда вырастит, но чтоб сейчас меня к ней ревновать?! Фу…»

Переведя взгляд на Вовку, хитро на меня смотрящего, мстительно прищурился, дурачась:

— А вот тебе, дорогой дружок, мне надо выделить отдельное время! Каков наглец! Увести мою невесту надумал!

Тринадцатилетний паренёк прыснул от смеха, уворачиваясь от моих рук, прячась за мамку.

Но защитила его, к удивлению всей семьи, София, заслонившая и Веру, и Вовку своей тоненькой фигуркой, сухо заявив:

— Скажи, что это шутка!

— Ты о чём, мелкая?

— Эта Дарина… она тебе не подходит!

Изумление удержать не удалось. Брови полезли наверх, и моё лицо вытянулось, синхронно повторяя за лицом Веры и Оли. Вова наоборот нахмурился, бойко выходя на разборки вперёд.

— Ты не права, Софа. Дарина мне очень нравится.

Девочка упрямо сжала руки в кулачки, поджав губы.

— Нет.

— Юная леди! — возмутилась невестка, от стыда за дочь покраснев. — Это что ещё за заявления?! Ты — Всевидящий?! Каждый выбирает себе пару такую, которая дорога ему… близка по сердцу!

— Они не подходят друг другу! Я же вижу! Тим — красивый! А эта Дарина… она… она… толстая!

— Систер, — фыркнул Вовка, пихнув Софию плечом, из-за чего та чуть не упала, — это не Дарина — толстая, это ты — тощая! Вон уже от толчка скоро лицом паркет целовать начнёшь. Женщина не должна быть такой.

Мы с Верой переглянулись, пока Оля прикрыла рот рукой, пытаясь не выдать свой смех.

Возмущение и раздражение от слов племянницы разом пропали. Мне стало любопытно:

— А какой же должна быть женщина?

— Мягкой, — пожал плечами Вовка, и мы захохотали, полностью покорённые простым объяснением паренька, с которым мои вкусовые пристрастия оказались до смешного схожи.

— Правильно, Вовочка! Ты — умница моя! — звонко чмокнув сына, Вера строго посмотрела на дочь. — Главное — чтобы человек нравился тебе, а не твоим друзьям, родственникам или другой какой компании умачей! Конечно, к мнению родителей, единственных людей, имеющих право давать тебе советы, ты можешь прислушаться, но не более! А ты, Софа, смотри мне! Не дай Бог, твой рот решит высказать это предположение в присутствии Дарины… не обижайся тогда!

Девочка обиженно надула губы, но послушно кивнула, замолкая.

— София, — присев на корточки, посмотрел в глаза племянницы, ловя её взгляд, — ты должна запомнить одно… на будущее, так сказать… когда увидишь восхищение в глазах понравившегося тебе мальчика, парня, мужчины — не важно — уверенность в том, что он любит именно тебя… без твоего таланта к танцам, без денег отца или дяди, без стильных шмоток… только тебя — тогда не страшно полюбить его в ответ!

София задумалась:

— А если я первой влюблюсь?

— Я могу сильно ошибаться, — осторожно заметил, бросив взгляд на Веру, — но мне кажется, что девочка первой не должна признаваться в своей симпатии. Девочкам в сердечных делах спокойнее быть трусишками.

— Пф! — встряла в наш с Софи разговор Олька, хватая младшую сестру за руку. — Ещё чего!? Хочешь, чтобы нашим избранникам было так же весело, как тебе? — хитро выдала мелкая зараза, откинув копну тёмных волос через плечо. — Не слушай его, Софка. «Любить надо того, кто достоин твоей любви!» — так сказал папа, и он — лучший учитель!

— Никто не спорит, — подняв руки вверх, Вера улыбнулась. — Ваш папа, действительно, самый-самый!

— Всё просто, — продолжила Оля, щёлкнув сестру по носу, — если Тим любит Дарину, значит она невероятная… такая же невероятная, как наш дядя! Ты просто к ней присмотрись, прислушайся сердцем, а не глазами… — у нас с Верой опять челюсть стала плавно опускаться вниз от мудрости уже второго её ребёнка.

— Хорошо… — робкая улыбка девочки согрела сердце. — По крайней мере, твоя Дарина — не копуша.

Повернувшись в сторону, куда кивком головы указала мелкое сокровище Орловых, увидел Соколову.

— Я заметила, что вы не расходитесь, поэтому решила не задерживаться… невежливо это как-то… — смущение помощницы, как меха в кузнях, разогнало тепло в сердце до размеров пожарища.

— Тогда приглашаем вас в полюбившийся нам ресторанчик!

Весёлой компанией мы вышли из отеля, перейдя дорогу, быстро оказываясь в тот самый ресторанчик, интерьер которого заворожил Соколову, притихшую и непривычно застенчивую.

Расспрашивать её о том, что случилось, при всех я не стал, но старался, как мог, втягивать её в общие разговоры, чтобы она не чувствовала себя лишней.

Заказ для девушки тоже пришлось взять на себя, потому как «равиоли со шпинатом» — это был предел моего терпения!

«Фу!»

Отобрав у всех меню, чтобы было обидно не одной Дарине, сделал заказ на всех один, превратившись в раздражителя, «против которого все начинают дружить»!

В общем, постепенно Соколова расслабилась, выпустив, наконец, своё потрясающее обаяние, которое не так давно в лифте вылила мне на ботинки, одним взмахом ресниц влюбляя в себя, и уже через пять минут все хохотали над её шутками и комическим описанием моих страданий, отвечая на вопрос Веры: «Как вы познакомились?»

Оля и София быстро прониклись симпатией к Соколовой, не говоря уже о Вовке, который умело отвлекал мою помощницу, быстро покорив её своим талантом. Когда первая салфетка с иллюстрацией нарисованного мягким карандашом моста и Эйфелевой башни вызвала у Дарины восторженное восклицание, Вовка достал цветные карандаши, слегка отодвинувшись от нашей группы, уже приступившей к десерту, быстро рисуя в своём альбоме что-то, посматривая на мою правую руку «Дома Моды».

— Ваши дети такие талантливые! — улыбнулась Дарина, искренне отпустив комплимент Вере, счастливо ответившей ей с такой же улыбкой.

— Да. Но, даже если бы это было не так, я бы всё равно их любила!

— Это тебе, — перебил Орлову Вовка, протянув Дарине два листка.

— Ой! Такой красивой меня ещё никто не видел! — Пышка ошалело смотрела на себя, идущую по вечернему Парижу, изображённому цветной ретушью.

Это было потрясающе! Мне до жути захотелось забрать этот рисунок себе на память… как я планировал поступить с фотографиями, которые завтра отснимет Жерар у себя в студии.

— Малой, продай мне!

— Э, нет! — ловко пресекла Соколова мою попытку взять листок. — Это мне подарок! Уверена, Вова вам нарисует кого-нибудь ещё, только попросите!

— Я тебя хочу… в смысле, — насмешливый взгляд Веры смутил, — этот рисунок… где ты.

— Так, — поднялась Орлова, строгим взглядом приказывая детям следовать за ней. — Нам пора спать. День сегодня был насыщенным, а завтра в шесть утра у нас уж самолёт в Глазго.

— Ну, мам… давай поменяем билеты! — заканючила Оля и Софа в один голос, загадочно бросая на Соколову призывы о помощи.

Дарина не успела их поддержать.

— Вы смерти моей хотите! Там папа один без нас скучает! А в самолёт никогда не сядет без нас! Всё! Я сказала спать!

С тоской попрощавшись с племянниками и невесткой, пообещав их завтра проводить до такси, мы остались с Дариной одни.

— Хорошие у вас родственники. Дружные, несмотря на гомон и высказанные друг другу недовольства.

— Да. В этом и выражается значимость семьи и её поддержки. Мы любим друг друга без прикрас, зная сильные и слабые стороны и всегда готовые их прикрыть своими достоинствами… если они есть.

Тихо засмеявшись, Соколова откинулась на спинку стула, осторожно запихивая в свою сумочку рисунки Вовки.

— Это точно, что «если есть». Если их нет, лучше вообще не влезать, чтобы помощь в «медвежью услугу» не превратилась.

— Пойдём, прогуляемся?

— Ммм… — девушка растерялась, с немым изумлением взглянув на мою руку, протянутую к ней. — Эээ… вам же рано вставать…

— Я не маленький, встану. Соколова, ты меня боишься? — насмешливого взгляда хватило, чтобы Дарина тут же поднялась, упрямо вздёрнув подбородок.

— С чего бы это?! Что вы мне можете такого сделать?

«Ооо… я многое могу… только время ещё не пришло…» — что-то увидев в моём взгляде, девушка стушевалась, быстро теряя свой боевой настрой, моментально краснея.

— Идём, — не стал отвечать на вопрос помощницы, превращая его в риторический. — Я покажу тебе Париж…

Глава X

Дарина

Выйдя из ресторанчика, я сделала глубокий вздох, очарованная окружающей меня красотой.

Казалось бы, обычный мегаполис, ни в чём не уступающий Москве, но дышать в Париже было намного легче. Наверное, именно это оказывает такое сногсшибательное впечатление от французской столицы!

— Мы пойдём пешком?

— Да, — пожал плечами Орлов, пристально всматриваясь в один из домов, мимо которых мы проходили. — Тут недалеко.

Горящие огни ярко освещали улицы, указывая путь таким же парочкам, как мы, с одним отличием: мы не держались за руки.

Левая рука тут же зачесалась.

«Это к деньгам, впечатлительная ты моя», — одёрнула себя, любопытствуя:

— А куда мы идём?

— В Лувр. Два светофора, и мы на месте. — Задумчиво нахмурившись, Орлов перевёл табличку дома: — Улица Сен-Оноре, 131. Всё верно!

— Вы часто бывали во Франции?

— Ни разу, — усмехнулся Тимофей, неожиданно беря меня за руку, когда на первом светофоре загорелся зелёный свет, едва мы подошли.

— В смысле? — растерявшись от ответа и от крепкого хвата мужчины, ведущего меня по зебре, как ребёнка, часто заморгала.

— Серьёзно. Первый раз приехал… я рад, что мы с тобой вместе будем знакомиться со столицей влюблённых…

Высвободив пальцы, сунула руки в карманы джинс, игнорируя насмешливую улыбку мужчины, зачем-то говорящего несусветную ересь.

«Зачем он так со мной?» — сердце быстро заколотилось в груди.

— Хорошо ориентируетесь для туриста со степенью «Новичок».

— Это всё благодаря моей работе… — мы продолжали движение, несмотря на то, что тактильные ощущения я пресекла.

«Ни к чему это».

— Модельному бизнесу?

— Нет. Как ты правильно заметила, дети Веры очень талантливы… Орловы такие… — хитрый взгляд мужчины снова всколыхнул гормональный всплеск.

«Не смотри на него! Не смотри! Просто слушай!»

— Я тоже не стал исключением. С четырнадцати лет увлёкся компьютерными играми. Проходил на раз шутеры, экшены, квесты, другие рубилова… моя мама никогда не истерила по этому поводу, как это делают некоторые мамашки… следила только за тем, чтобы я успевал в школе, да на работу свою часто брала, чтобы настоящие страдания и увечия человека были в моём представлении всегда свежи, а не превратились в безразличную привычность. Кстати, после такой летней подработки, я бросил играть в ГТА — нереальная дрянь! Так вот, на каком-то этапе мне захотелось поиграть в такую игру, которая в моём представлении была бы идеальна… а такой не нашлось. Помню, в тот год Никита получил первое место по смешанным боевым искусствам в лёгком весе… на все деньги Орёл купил мне новый компьютер с крутым набором плагинов, и я понял, что влип. Не вдаваясь в подробности, как мы заработали первый миллион на совсем примитивной игре — пробе нашего творчества — кстати, рисование у Вовки в крови — это от его отца… — могу сказать только одно — я ненавижу теперь компьютер и всё с ним связанное!

Как ни странно, слушать Тимофея мне было до того интересно, что я вздрогнула от неожиданности, когда он осторожно взял меня за локоть, разворачивая лицом к площади, мимо которой мы шли.

Мой взгляд наткнулся на блестящую стеклянную пирамиду, которую, почему-то, я не замечала, превратившись в слух.

«Соколова, приди в себя, пока не поздно…» — я поняла, что от прогулки надо отказаться, пока реально поздно не стало!

— Эммм… красиво тут… а давайте вернёмся в отель?

— Да ты что?!? — возмутился «новичок». — Я хочу попасть на площадь Согласия!

— А?

— Бэ! Ты просто представить себе не можешь, сколько мне пришлось изучить материала о Франции, и особенно о Париже, когда меня взяли на стажировку в компанию «Ubisoft»! Да, студия располагалась в Москве, как и многие другие филиалы этих разработчиков игр, внезапно предложивших такой вот опыт, но те знания и навыки, полученные за те годы работы над «Assassin’s Creed Unity» — это ни с чем несравнимое время!

Разрушить идею фикс человека, чьи глаза горели восторгом и лихорадочным блеском, я не смогла.

— Ладно…

Вдруг Орлов оказался напротив меня… слишком близко… и спросил:

— Можно я тебя поцелую?

— Зачем? — совсем растерялась, делая шаг назад.

— Да так… просто… — пошёл на попятную Тимофей, загадочно улыбнувшись. — У тебя такое лицо было… думал, ответишь ещё раз: «Ладно».

— Очень смешно, — едко прокомментировала хмык начальника, немного обидевшись.

Несмотря на всю бойкость, любая девушка, задающая уточняющий вопрос «зачем?», в последнюю очередь ожидает услышать: «Да так… просто…»!

«Возмутительный гад!»

— Селфи? — приподнял одну бровь мужчина, а я только и смогла, что выдавить из себя сухое:

— Не болею такой заразой.

— Странно. Обычно современные девушки…

— Значит, я не подхожу под термин «современная». — Раздражение набирало оборотов. — Давайте уже на вашу площадь Согласия пойдём?

— Не вашу, а нашу… — тихо прокомментировал Орлов, притягивая меня к себе и быстро делая снимок телефоном, не обращая на мои сопротивления никакого внимания. Как только меня отпустили, я возмущённо засопела. — Соколова, не дуйся, здорово же получилось! Зацени!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Девушка на фото перепугано смотрела на губы своего соседа по снимку, максимально отстранившись от него благодаря рукам, которые упёрлись в широкий торс мужчины, самодовольно улыбающегося в объектив.

— Я поставлю на аватарку. Жаль, что ты не входишь в разряд «современных», переслал бы тебе в соцсеть.

— Удалите немедленно! Впечатления от этой фотографии двоякие!

— Какие же это?

Хитрый, предвкушающий мой ответ прищур раздражал. Захотелось сказать какую-нибудь гадость.

— Глядя на неё, хочется самой себе посочувствовать. У вас такой кровожадный взгляд, а весь мой вид выглядит настолько перепуганным, что кажется, вы сейчас меня сожрёте.

— Тебе не кажется, Пышка…

— Что? — странное бормотание босса взбудоражило своим шёпотом.

«Мне же это послышалось?!»

— Ничего. Ночь, говорю, очень тёплая. Идём.

Как во сне, мы шли к площади Согласия… и этот сон был волшебным.

Как только наша странная парочка прошла Триумфальную арку Каррузель, попадая в сад Тюильри, освещённый маленькими фонариками, моя шея грозилась вывернуться от слишком быстрых и резких движений головы.

Разглядеть огромное количество статуй, выполненных на мотив древнегреческой мифологии, хотелось со страшной силой, запомнив до малейших деталей!

Когда мы приблизились к какой-то кряжистой скульптуре, узнавание в ней паука сыграло со мной злую шутку.

— О, Господи! Это паук?! — сделав шаг назад, резко выдохнула, так как задницей упёрлась в каменное изваяние, стоящее за моей спиной. Представляете весь ужас, когда эта статуя ожила, положив руки мне на талию

— Это, действительно, «Паук» — огромная статуя франко-американского скульптора Луизы Буржуа, — прошептал на ухо Орлов, мягко прижимая к себе.

От неловкости, а самое главное — шока, я пошевелиться не могла.

«Он ВОЗБУЖДЁН!!!» — описать то состояние, которое, словно обухом, ударило в голову, невозможно в двух словах!

Краска смущения залила всё лицо. Я хотела дёрнуться, но только сильнее усугубила своё положение: руки Тимофея медленно опустились на бёдра, резким движением возвращая меня обратно. Навалившиеся ощущения от своеобразного рывка, говорящего само за себя, выбило дух.

А через секунду мой начальник уже стоял сбоку, тихо смеясь:

— Не знал, что ты так боишься пауков… — не придал совершенно никакого значения своим недавним манипуляциям этот нахалюга, потянув меня за руку дальше. — Пойдём, а то из-за тебя, с таким-то пристрастием к камню, мы на площади окажемся только к утру.

Ответить хотя бы что-то у меня не получилось.

Я находилась в натуральном шоке… конкретном таком, с жутким дополнением — активно бушующей фантазией.

«Он реально возбуждён?!» — набатом бил один и тот же вопрос, не требующий ответа из-за эрегированного члена, явно упирающегося ещё недавно в мою пятую точку. — «На меня?! С ума сойти!!!»

Остальную часть сада Тюильри прошли в гробовой тишине, слушая восклицающие аханья туристов и городской шум, в котором едва различался щебет птичьего населения достопримечательности Парижа.

Когда до меня начало доходить, что двигаемся мы в направлении огромного, переливающегося яркими огнями, словно гирляндами, колеса обозрения, я резко остановилась.

— Не пойду.

— Соколова, ну, пожалуйста! — взмолился Тимофей, умоляя глазами, напоминающими глаза Кота в Сапогах.

— Нет, я сказала! Вы не подумали, что я высоты боюсь?! — возмущение выперло наружу.

— Я тоже боюсь высоты, но приехать в Москву, так и не поднявшись в высь и не осмотрев весь Париж, когда была возможность… — ты будешь жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь! — Нервно закусив губу, задержала дыхание, размышляя над словами молодого начальника. — Соколова, не будь трусишкой! В конце концов, не забывай, что ты стоишь на площади Согласия! Хитрый прищур вызвал у меня нервное хихиканье.

«Что с ним не так? Почему он на себя не похож? Где тот козёл, который ещё два дня назад выматывал мне нервы своими дурацкими поручениями? Что на мальчишнике я сделала не так?!»

Тимофей Орлов

Зайдя в застеклённую, медленно двигающуюся кабинку колеса обозрения, предварительно пропустив Дарину вперёд, не мог поверить собственной удаче.

«Она согласилась! Боже! Что сподвигло её пойти мне на уступки?! Эту вечную строптивицу?! Неужели волшебное «пожалуйста»?! Да в жизни не поверю!» — счастливая улыбка, впервые не выражающая самодовольства или высокомерия, которое за определённое количество времени работы с обществом успело закрепиться в модели моего поведения, не сходила с губ.

Лицо девушки немного побледнело от страха, но тем не менее, она действительно была рядом со мной.

— Спасибо, — присел на скамейку рядом с милой колючей помощницей, с удовольствием применяя ещё одно волшебное слово.

— Я согласилась, потому что, думаю, вы окажетесь правы… ну… на счёт запоздалых сожалений… Так что не льстите себе и своему обаянию.

Запоздалая язвительность дала о себе знать, выражая крайнее нервозное состояние. Но не только оно говорило об испуге моей сладкой Пышки. Пальцы Дарины были сцеплены между собой так крепко, что побелели от усилий.

— Я могу тебя отвлечь, — еле сдерживая победную улыбку, предвкушал повторение той поездки с девушкой на машине, во время которой Соколова продержала мою руку всю дорогу, внимая каждому слову, лишь бы отвлечься от боязни скорости.

— Постараюсь справится сама, — мрачно заметила девушка, слегка прикрывая глаза, когда кабинка вышла на боковую сторону, постепенно поднимая нас вверх. — О, Господи… зачем я только согласилась?

От нервного шепота любимой почувствовал, как ёкнуло что-то под коленками. Весть организм восстал, требуя, чтобы я немедленно что-то сделал.

Это ощущение трепета и любви было настолько концентрированным, что примитивное желание секса потерялось на их фоне.

«Да. Ты, действительно, любишь её! Если бы просто желал, давно привычным способом навешал девушке макаронных изделий на ушки…» — возник в голове простой вывод.

— Дарина, пожалуйста, открой глаза… сама же о сожалениях говорила. — Девушка закусила нервно губу. Одного этого хватило, чтобы желание снова напомнило о себе. — Пропустишь всю прелесть аттракциона!

— Мамочки, — воскликнула помощница, весьма вовремя последовав моему совету. — Как высоко!

— В Лазаревском выше…

Под нами сиял огнями Париж. Это было настолько великолепно, что моё оправдание казалось бестолковым.

Глянув на девушку, заметил восторг на её лице. Краски вернулись, и розовый румянец сделал девушку ещё очаровательнее.

— Боже! Какая же красота! — выдохнула моя Прелесть, от одного вида на которую у меня уже руки начинали дрожать.

«Чёрт! Ещё чуть-чуть, и точно буду, как Голлум, носится вокруг Пышки…»

— Ты же причитала, что высоты боишься? — прокомментировал ёрзанье Соколовой, пододвинувшейся ко мне, так как с моей стороны виднелась Эйфелева башня.

— Будете смеяться, но с вами всё кажется не таким страшным — хитро улыбнулась Дарина, окончательно расслабляясь.

— В сравнении или рядом?

— Возможно всё…

Девушка рассмеялась, и её переливчатый смех снова сыграл со мной злую шутку, бросив в жар.

— А сейчас тебя можно поцеловать?

Как и в первый раз, Дарина удивлённо распахнула выразительные глаза, которые внезапно приобрели голубой оттенок под яркими лампами обогреваемой кабинки.

«Это значит, она не злится?»

— Опять просто так спрашиваете? — тихо спросила Соколова, старательно скрывая свои эмоции за ехидной улыбкой.

Прядь волос упала ей на лицо, отказываясь быть заправленной за ухом.

«Очаровательная ведьма…»

— Нет. Не просто… и тогда я не просто спросил. Мне очень хочется тебя поцеловать.

Мимика девушки выражала крайнюю степень сомнения.

— В моём представлении, когда мужчина чего-то сильно хочет, то просто это делает… берёт или что-то там ещё… не знаю… — растерянность быстро заменила привычная назидательность. — Так что не надо начинать сна…

Резко подавшись вперёд, я, наконец, притянул девушку к себе, до одури благодарный её привычке поучать. Приникнув к губам сладкой Клубнички, успевшей только ойкнуть, от неожиданности открыв рот, ещё раз убедился в их мягкости и необычайном вкусе.

«Матерь Божья… какая же она сладкая!»

Глава XI

Дарина

Дышать было нечем.

Весь воздух я выпустила ещё на стадии шока, когда Орлов неожиданно резко притянул меня к себе.

Его рука крепко прижимала меня к себе, очутившись за спиной, пока вторая цепко держала за затылок, не позволяя увернуться.

Но это было лишним!

Мимо меня летела такая радуга цветов и красок, что никакому «Skittles» и не снилось!

Как и в первый раз… на том дурацком мальчишнике, где я проявила весь арсенал своей кошмарной натуры, сознание превратилось в вату, абсолютно потеряв свою мыслительную функцию.

Когда язык Тимофея коснулся моего, непонятным образом проскальзывая в мой рот, мне показалось, что не кровь бежит по моим венам, а настоящий ток. Позвоночник пронзило разрядом, как только мужская рука, будто чувствуя малейшие изменения в моём теле, медленно проследовала от грудного отдела к поясничному.

Томный стон отразился от стен кабинки, и до меня не сразу дошло, что он принадлежит мне.

— Ммм… Les jeunes… descendez-vous…^[1]

Резко вздрогнув, дёрнулась в сторону, когда дверца кабинки открылась, и молодой паренёк, красный от смущения, точно рак, неловко переминался с ноги на ногу, глядя на нас.

— Nous ferons un tour de plus…^[2]— чуть ли не рыкнул на француза Орлов, явно выговаривая парню претензии.

А меня затопила отчаянная благодарность!

«Боже! Я ему отвечала!!!» — чуть ли не истерика вопила в каждой извилине, претендуя на должность тех самых тараканов, которые ловко пляшут в умишках влюблённых красоток.

— НЕТ! — резко подхватилась с места, замечая, что долговязый мальчишка собирается захлопнуть дверь.

Выскочив на прохладный воздух весеннего Парижа, ловко спустилась к выходу, не обращая внимания на идущего за мной Орлова.

— Дарина, подожди…

— Я не готова об этом говорить! — быстро повернулась к мужчине, тем не менее, продолжая двигаться, но уже назад, так как его преследование даже не замедлилось.

Мне, действительно, было необходимо время, чтобы обдумать всё, что произошло за эту долгую прогулку по ночной столице Франции. Жуткое несоответствие действий мужчины со словами и поведением выбивало из колеи.

— А придётся!

— Не сейчас! Я устала! У меня завтра дурацкая фотосессия! Сегодня был слишком насыщенный день!!! Я хочу спать! Вам напомнить, что прошлую ночь, из-за вас, мне не удалось нормально выспаться?! Забыли, что нам пришлось ютиться на одной маленькой кровати?!

— Эта ночь не станет исключением… — виновато склонил голову Тимофей, ожидающе сморщившись, видимо, настраиваясь на громкие возмущения.

«А не угадал!» — громкий, но не крик, а смех разлетелся на всю округу.

Лицо Орлова вытянулось от изумления.

— Что… не будет словесных баталий и саркастических атак? — одна бровь Биг-боя приподнялась, а его губы расплылись в кривой усмешке.

— Не будет. Вы из-за этого устроили это шоу? Боялись, что я вас выставлю в коридор? — Хохот накатил новой волной, и я прыснула в кулак, не имея сил взять этот процесс успокоенного организма под контроль. — Так Вера мне всё рассказала, когда вы вызвались сопровождать Вову в мужскую комнату… Не переживайте. В номере, помимо кровати, стоит шикарный широкий диван, кстати, уже застеленный, поэтому никаких истерик не будет. То, что фестиваль талантов имеет мировое значение, само собой подразумевает подобные трудности со бронёй номеров. Я адекватна. В Валуево была несколько иная ситуация… ммм… не обязательно устраивать такой спектакль. Это некрасиво с вашей стороны…

— Дарина, — Тимофей, сильно недовольный, плотно стиснул челюсти, — ты опять всё выворачиваешь наизнанку! Мне не нравится, когда все мои попытки…

— Тимофей, Владимирович, — перебила я мужчину, тревожно замечая его странную решительность в этом вопросе, — я, правда, устала… пожалуйста, пойдёмте в номер?

— Хорошо, — мрачно согласился мой начальник, взмахом руки останавливая такси, с нажимом продолжая, — но мы завтра вернёмся к этому вопросу!

Нырнув в салон белой машины, нервозно сглотнула, постепенно сдуваясь.

Облегчение затопило от макушки до пят. А всё потому, что я — не непроходимая идиотка! Пусть с n-ной попытки, но до меня, наконец, дошло: я натурально ему нравлюсь!!!

«Прям, вот «НАТУРАЛЬНО», мать моя — женщина!!!» — ликовало в груди сердце, чуть ли не выпрыгивая наружу, прямо в руки рядом сидящего угрюмого босса, чьи глаза зловеще сузились, глядя вперёд на дорогу. — «И что теперь делать? Поверить в перспективу долгих отношений с ним?! С тем, у которого, по версии «Forbes», самые красивые «подружки»?! Ой, страшновато будет…»

«Тем более теперь, когда ты испытываешь к нему такой тайфун чувств!» — совсем не вовремя отозвался разум.

Теперь уйти из компании, как это изначально планировалось ещё сегодняшним утром, представляло определённую трудность.

«Я влюбилась…»

Глаза слипались от усталости.

За окном медленно мелькали яркие огни города, а дыхание начальника, почему-то стало слишком близким.

Мягкая музыка, плавно играющая на радиоволне, рубила, усыпляя не хуже песенок сестёр Хаврошечки из одноимённой сказки.

Утомлённая за жуткие двадцать четыре часа, я мысленно махнула рукой, уверенная, что Орлов меня обязательно разбудит, как только мы окажемся на месте.

«А вроде бы совсем немного прошли…» — удивилась я, окончательно уплывая в царство Морфея.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

***

Потянувшись на кровати, с улыбкой попыталась зарыться в подушку, которую я обнимала, как родную, но, вдруг, с ужасом поняла, что это вовсе не постельная принадлежность!

Шарахнувшись в сторону, отчаянно пыталась проморгаться, чуть не падая с края дивана, когда меня схватили сильные руки Тимофея, притягивая обратно.

— Что… что вы тут делаете?!

— Сплю. Это моё койка-место.

Оглядев диван начальника, нервно натянула простыню до самого подбородка, не зная: плакать мне или смеяться!

Я реально лежала на широком диване Орлова, пока моя кровать, в собранном виде, нелепо стояла напротив, желтея на фоне золотистого номера.

— Ммм… а как я оказалась в номере?

«Боже, какая дурацкая ситуация!» — не только щёки, но и уши, горели огнём от быстро возникающих предположений, которые были одно хуже другого.

— Я принёс.

— Сам?!

Явный шок вызвал на лице проснувшегося мужчины улыбку.

— Естественно сам, что за вопрос?

Предаваться сомнениям, умаляя силу лежащего рядом босса, было совсем нелепо.

— Ммм… почему меня не разбудили? И почему я… ВЫ меня раздели?!

Присутствие нижнего белья радовало настолько, что возмущение получилось изобразить не слишком натурально.

— Я. — Порывисто поднявшись, Тимофей хищно улыбнулся, разгоняя по моим венам адреналин, тем самым бросая в жар, и задал один единственный вопрос: — Завтрак?

— Я… у меня утром нет аппетита… — ответила дрогнувшим голосом, одёргивая себя:

«Прекрати таращиться!!! Сколько тебе лет?! На пляже мужиков раздетых не видела, что ли?!»

Не успела опустить взгляд на золотисто-коричневый ковёр, как Орлов оказался слишком близко. Мужчина навис надо мной, мягко притронулся пальцем до моего подбородка, приподнимая голову точно вровень со своим лицом.

— Так не пойдёт. Либо ты сейчас встаёшь и активно получаешь заряд бодрости по средствам принятия пищи, либо я покажу тебе другой способ этот заряд получить…

«Думала, что было жарко?! НЕТ! Вот сейчас меня можно использовать вместо печи!»

Лицо пылало от недвусмысленного намёка, а в горле разверзлась пустыня Сахара.

В стальных глазах Орлова клубился туман, заволакивающий в свои глубины чуть ли не силком.

— Мне дышать тяжело, сделайте шаг назад! — нацепив на себя надменность, поднялась с дивана, внимательно следя, чтобы простыня не открыла ничего.

Тимофей не сдвинулся ни с места. Скользя взглядом по моей импровизированной «греческой тунике», он решил меня «успокоить»:

— Твоя запоздалая стыдливость излишня. Я всё прекрасно рассмотрел, пока раздевал твоё податливое сонное тело… пристально и очень тщательно…

Я задохнулась от возмущения.

— Зачем вы меня смущаете?! Думаете, это забавно?

— Ещё как! — захохотал прямо мне в лицо этот нахал, безмерно меня раздражая.

Захотелось отомстить ему.

— Ах, так?! Думаете, только женщины умеют краснеть?!

Наткнув один край простыни на другой, обхватила за шею мужчину, улыбка которого моментально пропала, стоило моим губам коснуться его рта.

Секундная заторможенность Тимофея разорвалась порывистым притяжением. Руки мужчины обхватили меня, помогая углубить поцелуй, который задумывался, как лёгкое касание. Язык Орлова нагло вторгся внутрь, сразу переплетаясь с моим, уже живущим своей отдельной жизнью языком.

Если сейчас я смогла бы рассуждать логически, и меня спросили: «Почему ты не могла остановить этот сумбур, тобою же начатый?!», смогла бы оправдаться следующим:«Меня не было… я разлетелась на частицы искрящегося восторга!»

Когда в номер постучали, что-то выговаривая за дверью с долей раздражения в женском голосе, Тимофей натурально зарычал, заставляя меня вздрогнуть под ним.

«Боже! Вот так оперативность!» — испуганно хватая воздух ртом, дрожащими руками поправляла сбившуюся простынь, с удивлением отмечая отсутствие лифчика, наличию которого я ещё недавно так радовалась.

— Не смей подниматься! Я сейчас…

«Вот это даааааа…» — мигом подскакивая, похватала свои вещи, как только Орлов двинулся открывать дверь настойчиво стучащему гостю, и спряталась в уютной ванной, закрылась на шпингалет, наконец, выдыхая от облегчения, стоило почувствовать безопасность.

— Дарина, — стукнули с обратной стороны, и я вскрикнула от неожиданности.

— Что? — тихий смех кудряша окончательно испортил мне настроение, потому что моё тело блаженствовало от близости Тимофея, остро реагируя на его голос, пусть он был слышен даже за фанерной перегородкой!

— Ты очень непослушная, тебе никто это не говорил?

Стиснув зубы, решила проигнорировать подначивания мужчины.

— Ладно, с этим позже разберёмся… я сейчас провожу своих родственников на самолёт, а после мы должны ехать к Жерару, поэтому позавтракай без меня… и учти, я проверю, как ты поела! Через час буду! — шаги мужчины стали удаляться, но его бормотания оставались в зоне слышимости: — … только-только что-то путное стало происходить… а она чуть ли не голодовку объявить решила! Не хватало ещё, чтобы формы свои потеряла!!!

Глядя на себя в зеркало, еле сдерживала распирающий меня изнутри смех.

«Вот так-так! Ценитель женской красоты и модельной утончённости переживает за потерю моих форм! Куда катится мир!?!» — меня словно крыльями одарил кто.

Быстро приняв душ, чувствуя себя на седьмом небе от счастья, выполнила приказ начальства, ставшим внезапно глубоко мною уважаемым. Позавтракав омлетом с сыром, сладкими ароматными булочками и сногсшибательным кофе, надела самые простые джинсы и тёплую кофту и замерла у окна, любуясь Эйфелевой башней.

— Представляешь, — напугал меня голос Тимофея, неслышно оказавшегося позади и положившего на мои плечи руки, — Александр Дюма-сын, Ги де Мопассан и композитор Шарль Гуно писали протесты в адрес муниципалитета, характеризуя конструкцию Эйфеля, как «бесполезную и чудовищную»… как «смехотворную башню, доминирующую над Парижем, как гигантская фабричная дымовая труба»…

— Ну, — пожала неловко плечами, таким образом, высвобождаясь от своеобразных объятий Орлова, — новшества редко кому нравятся.

— Не знаю-не знаю. Я так точно не против полярных вкусовых пристрастий…

— Вы говорили, что мы поедем к Жерару, — напомнила я, подозревая, что второй раз Веру и её детей провожать на самолёт уж точно не потребуется.

— Да. Хочу быстрее разделаться с рабочими моментами. У меня планы на сегодняшний вечер…

Закусив губу, развернулась и неуверенно посмотрела на мужчину.

Все мои сомнения развеял мягкий, но очень быстрый поцелуй Тимофея, осторожно коснувшийся губ.

— Идём.

«Да мой начальник — настоящий укротитель страхов… девственницы!» — возбуждение от простого переплетения пальцев жаром разлилось внизу живота. Вырываться я не стала. Меня заботило кое-что другое.

Желание остаться в номере с сероглазым искусителем было настолько сильным, что я стала бояться сама себя.

Глава XII

Как только мы приехали в фотостудию Жерара Готье, чуть ли не прыгающего вокруг меня, словно дитя у новогодней ёлки, Орлов извинился, объяснив, что ему необходимо договориться о встрече с друзьями, и попросту бросил меня с человеком искусства наедине.

Вру, конечно, в плен художественной мысли я попала не единоличный… в студии был полный штат помощниц. Одни из них выбирали доставленные фирмой «Utsukushī josei», что, оказывается, переводилось с японского, как «Красивая Женщина», другие, как пчёлы, налетели непосредственно на моё тело (сравнение с мухами не хотелось бы использовать!).

Новый маникюр, педикюр, всякие чистки кожи… через полтора часа я взвыла от полулежащей позы.

— Они почти закончили, — перевёл Жерар возмущения своих помощниц, стоило жестами выразить желание подняться.

Мужчина нестандартных сексуальных предпочтений выглядел настолько одухотворённым, что я чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно ожидая подвоха.

— ДаринА, — замялся Готье, наконец, набираясь храбрости задать тревожащий его вопрос. — У меня к тебе быть вопрос. — Проведя по моим волосам медленным жестом, фотограф задумчиво посмотрел на меня. — Я хотеть изменить твой образ. Мы вчера достаточно сделать фото в стиле русской красоты… но я хотеть подчеркнуть твою невероятную схожесть с француженками! Позволь немного укоротить твои волосы. Сделать французский выщип на средние волосы… — взгляд Готье постепенно загорался предвкушением красоты. — Это будет монифик! Шарман!!! Утончённое изящество с капелькой небрежности!

Внезапное предложение фотографа я, как ни странно, встретила положительно.

— Ладно… только не переусердствуйте с укорачиванием… и этим вашим «выщипом», — добавила чуть громче, когда заметила маниакальное стремление у стилиста приступить к работе.

Не то, чтобы мне было жалко длинны волос… они у меня не были длинными до талии. Так… доставали до лопаток… но употребляемый французом термин «выщип» — вызывал опасения.

В общем, как в той пословице, Готье оказался из тех «свиней», которых «за стол пускать» чревато. Фотограф ещё и цвет волос мой осветлил!

Благо, я консерватором не была, да и волосы у меня отрастали достаточно быстро…

«Не ври хоть сама себе!» — довольная, то и дело бросала взгляд в зеркало, пока работала фотокамера мастера, начавшего фотосессию сразу, как только стилисты восторженно отошли от меня, открывая дорогу девушкам, несущим кучу нижнего белья.

Стрижка, действительно, мне очень понравилась. Я подумать не могла, что мне пойдёт нечто с рваными концами, придающими объём за счёт разной длины волос, которая варьировалась от короткой — на затылке, и средней — у зоны лица.

«Интересно, как отреагирует Тимоша? Боже, я его уже, как своего кота, называю…»

— ДаринА, не хмурься! — строго приказал Готье, утаскивая меня на длительные пытки своей вспышки и смены бесконечного числа тряпок.

Только по прошествии не менее семи часов, дверь в фотостудию открылась, прерывая утомительный ад, который разбавил лишь получасовой «перекур» на обед.

Клянусь, у меня никогда раньше даже и мысли не возникало, что «красота», которая «обещала спасти мир» на глянцевых обложках журналов, НАСТОЛЬКО утомительна в своём оформлении! Я еле подавила своё желание позвонить Орлову, наговорив ему массу «приятностей», за то, что бросил меня здесь!

Девушка, проскользнувшая в огромную комнату, больше напоминающую спортивный зал с кучей перекладин, что-то прошептала на ухо фотографу, и он, нахмурившись, закрыл объектив.

— На этом всё, — с грустинкой произнёс Жерар. — Твой страшно вредный начальник явиться командовать.

«И большое ему за это СПАСИБО!!!» — нырнув за ширму, мрачно посмотрела в окно, где сумеречный Париж начинал зажигать своё уличное освещение.

Только на выходе из комнаты почувствовала, как гулко забилось сердце в груди.

«Ой! Он же сейчас меня увидит… в новом формате!»

Минутная заминка в дверях, глубокий решительный выдох, и я предстала перед очами Тимофея. Сначала Орлов удивлённо вскинул брови и приоткрыл рот, но вдруг недовольно нахмурился, расстроенно поджав губы, быстро замыкаясь в своём недовольстве.

Его странная реакция тяжёлым камнем опустилась на солнечное сплетение.

— Ммм… тебя постригли… и покрасили… — сухо произнёс мужчина, неожиданно включивший начальника.

«Это что за тон?! Ведь красиво же! Что ему не нравится?!» — стиснув челюсть, высоко подняла подбородок, чувствуя необходимость в высокомерии. — «Разреветься, как дурочке влюблённой, только не хватало!»

— Да, — так же сухо ответила я, потянувшись к вешалке за своим пальто.

Возвращаться в отель с таким настроением, моментально перехотелось.

Ситуацию спас Жерар.

— ДаринА, — отвлёк меня от унылых мыслей Готье, помогая надеть лёгкое пальто. — Я иметь к тебе предложение… — бросив напряжённый взгляд на Орлова, Жерар замялся, — эммм… личного характера…

Тимофей напрягся.

«Пошёл ты! Умник! «Ты постриглась…» — мысленно перекривила дурацкое замечание ханжи, который только на словах оказался терпимым к изменениям.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Я готова обсудить ваше предложение, Жерар, — больше назло кудряшу, чем от любопытства, согласно кивнула головой.

— Нам некогда. Мы опаздываем.

Неожиданное проявление ревности удивило.

— Куда? Хотя, это неважно, — тут же включила заднюю, заталкивая теперь уже конкретное любопытство, как можно глубже, — я уже дала согласие выслушать человека, поэтому выполню его!

— Нас ждут в клубе.

— Каком? — нервно заметался фотограф, плохо реагируя на конфликт, назревающий на пустом месте.

«А всего-то Тимке нужно было просто улыбнуться».

«С какой это стати?!» — пресекла внутреннее недовольство. — «Это ж когда ты, Дарина, стала такой зависимой от лести и похвалы?! Мужик честно не проявил восторга, а ты начинаешь на него обиженно дуться!!! Фу, быть такой!»

Через силу растянув губы в улыбке, выжидающе посмотрела на Орлова.

— Ответьте, в конце концов.

— «Le Baron».

— Choix amusant… ^[3] Уи! Я и Дэвид подъехать туда без проблем! Полчаса! Мы быть там через полчаса, чтобы не мешать вашим планам!

— Будем ждать вас с нетерпением, — без энтузиазма выдавил из себя Тимофей, мягко толкая меня на выход.

Мне это не понравилось.

— Прекратите немедленно! — раздражённо бросила, когда в лифт так же «помогли» войти. — Я нормально передвигаюсь сама!

Дверь лифта закрылась, а Орлов продолжал медленно надвигаться, будто тигр, вынуждая прижаться к стене.

Злость внезапно лопнула, как мыльный пузырь, оставляя меня в растерянности перед этим представителем хищного семейства кошачьих.

— Почему ты такая колючая? — протянул Тимофей, наклоняясь прямо к шее, выдыхая свой вопрос на поверхность её кожи.

«Божечки…» — между ног полыхнуло жаром.

Лёгкие, словно крылья мотылька, прикосновения его губ физически мешали сделать глубокий вздох. Быстрые, короткие, поверхностные всхлипы прервал глубокий поцелуй, томный и до боли нежный.

— Почему ты такая красивая? — другой вопрос Орлова донёсся через туман, который плыл у меня перед глазами.

— Красивая? Мне не послышалось? Значит, вам понравились новаторства идей Готье? — спросила прямо, отказываясь додумывать интересующую меня информацию.

— Пф! Дарина, сколько можно тебе говорить?! Ты мне безумно нравишься!

Дверь лифта открылась, но Тимофей не спешил выходить. Чему-то снова нахмурившись, он скользил по моему лицу пристальным взглядом.

— Я хотел сегодня представить тебя моим знакомым, коих здесь немало, благодаря социальным сетям и активной общественной жизни… я хотел доказать, что ты мне дорога, несмотря ни на чьё мнение или вкусы. Желал доказать, что мне плевать на мнение окружающих… а ты все мои планы стёрла в порошок.

— В смысле? — хлопая ресницами, медленно приходила в себя от очередного признания, коих я могла слушать в безграничном количестве.

— На коромысле! Ты без того была необыкновенно красива, а теперь понравишься даже тем, кто полных терпеть не может!

Я не знала радоваться мне или возмущаться.

Признание закончилось более чем странным дополнением, которому я дала оценку не больше «так себе», однако придираться к словам не стала.

— А много таких? — первой выйдя из узкой коробки, заинтересованно посмотрела на босса.

— На вечеринке, куда нанимаются эскортницы с модельной внешностью?

— ГДЕ?! — споткнувшись на ровном месте, оказалась снова в мужских объятьях.

О таких частных «встречах» богатенького контингента, желающего расслабиться, я слышала много, но чтобы лично поприсутствовать?!

— Вот уж нет!!!

— Дарина, — насмешливо улыбнулся Орлов, — никто тебя там не съест. Тем более, мы будем в вип-зоне.

— Я не хочу! Я хочу провести этот вечер в номере… — кровь прилила к щекам, без того красным от картинок, вспыхивающих в моём представлении о закрытых вечеринках. Глубоко вздохнув, набралась храбрости и добавила: — … с тобой…

В серых глазах стали вспыхивать тёмные крапинки, расширяя зрачок.

Внезапная мрачность испортила предвкушающую жажду Тимофея.

— А с Жераром что теперь делать?

— Ммм…

— Плевать!

Переплетя наши пальцы, босс вывел меня на ночной воздух Парижа, ловя такси взмахом руки.

Мы только сели на заднее сидение машины, а меня тут же накрыла паника предстоящего события, которого бояться все девственницы.

«Мама родная!»

— С другой стороны, — пискнула дрожащим голосом, — полчаса — это не так мно…

— Дарина, — рыкнул Орлов, нависая надо мной, по-хозяйски кладя руку на моё бедро, — не играй со мной!

Сногсшибательный поцелуй разбил цепочку страхов, составленную мыслительным процессом всегда работающего мозга. Млеющее ощущение от требовательных губ превращало извилины в примитивное желейное наполнение головы.

Думать, когда руки Тима шарят по телу, даже через пальто раскалённым огнём плавя кожу, просто невозможно!

Прервал страстный поцелуй Тимофей только пару раз: когда расплачивался с водителем, хмыкающим себе под нос, и когда вставлял магнитную ключ-карту в дверь номера.

Я только потянулась, чтобы включить свет, как мужчина прижал меня к стене, срывая пальто прочь.

Вещи летели в разные стороны, пока мы медленно, без спешки продвигались к золотистой кровати, около которой на столике в ведре со льдом стояло шампанское, а рядом с ним вазочка с клубникой.

До странного не испытывая стеснения, а один лишь сплошной восторг, усмехнулась, упав на кровать, когда меня легонько уложили на холодную шёлковую простынь.

«Видимо, фотосессия в нижнем белье и восторженные бормотания француза повлияли на меня неожиданным способом, раскрепостив и избавив от неловкости… или возбуждение вселяет храбрость…»

Пока Тим разглядывал чёрные чулки, пояс и лифчик, дополняющий кружевной набор, к которым у меня просто жуткий фетиш, я нервно хихикнула, заценив романтическую доставку в номер:

— После посещения закрытой вечеринки планировалось соблазнение?4e0863

— Да, — хрипло выдавил Орлов, неожиданным способом снимая рубашку.

Резко дёрнув края белоснежной ткани, мужчина просто разорвал вещь, пуговки от которой полетели на меня, падая меленькими кружочками мне на живот.

От горячего обещающего взгляда я вздрогнула.

Медленно нагнувшись, Тим слизнул первую пуговку, а меня обожгло кипятком.

«Господи! Я сейчас умру от его медлительности! Так надо, да?»

Одну за другой мужчина «убрал» за собой разбросанные пуговки и отстранился.

Его улыбка сорвала с моих губ тоскливый стон.

— Но ты опять меня переиграла… соблазнила сама…

— Ты долго собираешься болтать?!

Орлов под моим недовольным взором приглушённо заржал.

Только обиженно попытавшись встать, снова упала на простыню, уже горящую подо мной от температуры полуголого тела, как меня придавили крепкой рукой, нагло усмехаясь, пока другая удивительно легко порвала трусики, отбросив их в сторону.

— Я только начал болтать, Клубничка… привыкай к такой особенности своего будущего мужа.

— Что?

— Я люблю тебя, Дарина… — выдохнул мужчина, накрывая моё тело своим, приникая снова к губам. — Ты станешь моей женой… и это не вопрос! — Мозг взорвался от восторга. — Какая же ты сладкая… — медленно скользя губами вниз, начальник рвал моё сердце на части своими комментариями, приводя в исступление, — … мягкая… вкусная… я не могу насытиться тобой…

«Мля, я так кончу от одного перечисления прилагательных!»

— … но очень постараюсь!

Мне стало холодно, когда Тимофей резко поднялся, потянувшись за вазочкой с клубникой, включил фоном трек «Мамасита» Jah Khalib, изумляя меня неожиданным выбором песни про девушку с формами, которая мне так нравилась, и с хитринкой в глазах развёл мои ноги в стороны, беря одну из красных ягод с явным намерением…

— Ммм… не надо…

— Ццц… мне необходимо убедиться в схожести вкусов. Ты будешь сегодня моими сливками…

— О Господи… — ошалело распахнув глаза, задохнулась от ярких ощущений, — я влюбилась в извращенца…

Настоящий дьявольский смех Орлова, до полуночи промучившего меня одними предварительными ласками, дарящими разрядку, как доказала реальность, не хуже возвратно-поступательных движений, которым ни одна девственница так не радовалась, как я, звучал в моей голове до самого утра, пока я, утомлённая, не вырубилась, прижавшись к любимому, шепнувшему свой вердикт:

— Моя мстительная Пышка… ты — идеальная пара для извращенца, потому что он безумно тебя любит…

Эпилог

Тимофей Орлов

— Я никуда не пойду!!!

Услышав в голосе любимой невесты нарастающую панику, резко распахнул дверь, входя в комнату, где с ноги на ногу переминались мама Дари, моя мама, Вера, Оля и перепуганная на смерть Софа.

— Да ты что?! Дядя Тим тебя так любит!!! Так нельзя! — чуть не плакала маленькая племянница.

Дарина обиженно топнула ножкой.

— Даря, — мой голос заставил всех вздрогнуть от неожиданности… всех, кроме самой Дарины, обиженно насупившейся. — Что случилось?

— Ооо… — протянула будущая тёща, ловко маневрируя между моими родственниками, — Тимофей! Тебя сам Бог послал! Разбирайся со своей строптивой невестой сам!

Изумлённо приподняв брови, проводил взглядом одну из активных «создателей» этой самой строптивицы и повернулся к объекту моих желаний.

Белое платье Дарины струилось по фигуре, превращая красивую невесту, ещё недавно выражавшую отказ от похода во двор, где нас ожидала выездная регистрации, в прекрасное видение.

— Идите готовиться, мы сейчас… — приказал строго, и старшая Орлова повторила за мамой Дари, хихикнув, как девчонка.

— Девочки, идём!

Дверь только закрылась за мамой, Верой и племянницами, а я уже стоял возле невесты, медленно скользнув взглядом в вырез её платья на бретелях.

«Четвёртый размер! Я — счастливчик!!!»

— Клубничка, что не так?

— Это платье! — жалостливо всхлипнув, Даря уткнулась лбом в моё плечо. — Оно не застёгивается!!!

— Совсем?

— Это ты виноват!!! — тут же взъерепенилась моя Пышка, опустив руку на едва незаметный животик. — Я же говорила: надо сесть на диету!!!

— Да ты и так похудела из-за постоянного токсикоза, — недовольно поморщился, не сумев смолчать, как это постоянно делал, стоило только любимой обрадовать меня новостью о том, что наша командировка пошла по задуманному мною плану. — Пощади ребёнка, вредина.

— Не умничай! — огрызнулась моя Прелесть, при виде на которую мои руки сами собой тянулись, чтобы обнять. — Что мне теперь делать?!

— Повернись.

Шумно вздохнув, как только Даря стала ко мне спиной, опёршись на решётку кровати, посмотрел на шнуровку.

Острое желание затопило полностью.

— Теперь понятно, почему жениху не разрешается видеть невесту до свадьбы… — положив руки на талию будущей жены, плавно скользнул ими вверх, замирая на груди охнувшей Соколовой.

— Тим! Перестань! Ты пришёл мне помочь или…

— Ооочень интересно послушать второй вариант любезно предложенных тобой ответов, — поцеловал нежную красавицу в открытую шею, — но не сейчас… иначе мы поженимся в свадебном путешествии, — гул в голове нарастал от страсти, которая только крепла с момента первой пробы невероятно податливого тела и отвечающего взаимностью сердца любимой.

Оторваться от сочной помощницы — было выше моих сил.

Дрожащими руками зашнуровав завязочки, развернул девушку к себе, целомудренно поцеловав в губы, и строго заявил:

— Мне плевать на гостей и конкурсы! Через полчаса мы вылетаем в свадебное путешествие!

Приказной тон не смутил вредину.

Улыбка на губах Дарины только сильнее убедила меня в правильности принятого решения.

— А куда полетим?

— В Париж, Клубничка…

— Спасибо!!! — поднявшись на носочки, Даря обняла меня за шею, круша всю сдержанность лёгким поцелуем. — Я хоть отдохну от этих бесконечных моделей, которые непрерывным потоком шляются в твой кабинет!

Фыркнув от смеха, обнял Пышку, восторженно вдыхая окутывающий меня аромат сладких ягод.

— Ты же всегда рядом со мной! Что за недовольство? Это были скрытые претензии? Так я давно предлагаю тебе стать единоличной владелицей этой модельной фирмы.

— Вот выйду замуж, рожу сына, а потом стану владелицей.

— Дочь… — поправил любимую и, не удержавшись, поцеловал её за ушком.

— Сына, — капризно насупилась Даря, вздрогнув от ласки.

— Эй! Народ!!! — в дверях застыл большой брат, хмурый и недовольный нашим отсутствием на главном мероприятии каждой влюблённой пары. Брови Никиты сошлись в негодовании, — вы не прифигели?! Малой! Вера успокаивает истеричную регистраторшу из-за вашего отсутствия, а ей нельзя нервничать! Быстро оторвались друг от друга, шкеты малолетние, и спустились под арку!!! У вас тридцать секунд, чтобы определиться с полом моей ПЛЕМЯННИЦЫ!

Громко захохотав, моя любимая строптивица выскользнула из рук, направляясь прямо на выход.

— Бедный Вовка, — прокомментировала Соколова солидарное с моим желанием замечание будущего деверя. — Столько сестёр женить ему и в страшном сне не снилось!

— Пф! Пусть женишки сначала дресс-код у нас с Тимкой пройдут, — многозначно посмотрел на меня Сибирский Орёл, чьих зятьёв мне было УЖЕ жалко, несмотря на то, что я — дядя Софии и крёстный отец Ольки. — Ну-ну… — прокомментировал Никита мою мину, тонко сеча такие вещи в людях, благодаря руководительской должности, как только Дарина скрылась за поворотом большого особняка Орловых, находящегося в Глазго. — Посмотрим, как ты будешь рожи свои корчить, когда у тебя родиться пухлая нимфа… а через шестнадцать лет к ней в очередь встанут ухажёры!!!

Гомерический хохот, уже со стороны Никиты, оставил меня наедине с мыслями и неожиданно вспыхнувшей ревностью, которую я быстро прогнал, осознав, что Соколова мне никогда не простит, если окажется у арки первой.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Устремившись к лестнице, ловко преодолел разделяющее нас с Дарей расстояние, подхватывая Пышку на руки у самого выхода.

— Тимофей!

— Мои нимфы, я вас без присмотра ни на миг не оставлю!!!

— Мы тоже любим тебя, Тимоша, — хихикнула Пышка, принимая мои поцелуи с воодушевлением.

— Ты будешь наказана, Ягодка, — ухмыльнулся сравнению Соколовой, обещавшей сесть в самолёт уже в статусе Орловой, с её рыжим котом. Эта наглая животина неизменно метила мои туфли, стоило только этой рыжей тварине переехать в качестве сопровождающего довеска согласившей делить со мной площадь новой квартиры Дарины. — Самолёт Никиты оснащён кроватью и холодильником… набитым клубникой…

Даря очаровательно покраснела, закусив губу.

Поставив её прямо под аркой, не мог оторвать взгляда, как во сне отвечая на вопрос в нужную минуту.

— Объявляю вас мужем и женой, — по-английски отрапортовала женщина, и широкая лужайка, заполненная разновозрастными гостями, взорвалась громким русским:

— ГОРЬКО!!!

Конец

Примечания

1

(фр.) Эммм… Молодые люди… выходите…

(обратно)

2

(фр.) Мы сделаем ещё один круг.

(обратно)

3

(фр.) — Забавный выбор…

(обратно)

Оглавление

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Эпилог

*** Примечания ***