Price of Honor (ЛП) [Рэдклифф] (fb2) читать онлайн

Блэр сбросила туфли и облокотилась на спинку дивана, отделявшего кухню-столовую от гостиной. Она обхватила руками бёдра и оценивающе посмотрела на Кэмерон. Кэм расстегнула ремень. Взгляд Блэр упал на её бёдра, когда она медленно продвинула кожаную одежду через петли и накинула её на спинку дивана.

Наблюдая за тем, как Блэр смотрит на неё, она расстегнула рубашку, вытащила её из штанов и оставила расстёгнутой.

— Хочешь, чтобы я продолжала? — сказала Кэм.

— О да.

— Тогда ты должна следовать за мной в спальню.

— На данный момент я буду следовать за тобой где угодно.

Кэм засмеялась и протянула руку. Блэр взяла её, и Кэм повела её по коридору в главную спальню в дальнем конце. Она жестом пригласила Блэр сесть на край кровати, и, когда Блэр уселась и снова наблюдала за ней, она медленно разделась, снимая каждую деталь одежды и накидывая её на вешалку для одежды в углу.

— Теперь твоя очередь. — Кэм подняла Блэр на ноги и стянула одеяло.

Блэр обеими руками обняла её за шею, её свитер приятно шероховался на обнажённых сосках.

— Раздевай меня, — пробормотала Блэр.

Кэм просунула руку под пояс штанов Блэр, медленно лаская упругий изгиб её задницы. Блэр тихо простонала и поцеловала её в горло. Кэмерон натянула кашемир на живот Блэр, на её грудь и, отступив на шаг, натянула свитер ей на голову. Она повесила его у изножья кровати и расстегнула застёжку бюстгальтера Блэр, стягивая лямки вниз по её рукам и снимая их.

Она снова поцеловала Блэр, затем прошла по её горлу, поцеловав свой путь к ямке между ключицами. Она обхватила грудь ладонью, массируя оба соска большими пальцами. Блэр выгнула спину и застонала.

— Боже, я люблю твои руки.

— Мне нравится, как ты себя чувствуешь. — Кэмерон приподняла груди и поцеловала каждую, прежде чем встать на колени и прижаться лицом к животу Блэр.

Она обняла Блэр за бёдра и прижала к себе, целуя изгиб её живота и тугую линию бедра, которая исчезла под её штанами. Она продолжала целовать её, расстёгивая молнию и, зацепив большими пальцами пояс за поясом, стягивая штаны и нижнее бельё вниз по бёдрам. Блэр вышла на свободу, отбросив одежду и раздвинув бёдра.

Кэм одобрительно пробормотала и погладила впадину на стыке живота и внутренней поверхности бедра. Блэр ахнула, и её бёдра напряглись. Кэм крепко держала её обеими руками на заднице, подталкивая её ближе ко рту каждый раз, когда она целовала её.

Когда она погладила свою расщелину, Блэр снова ахнула.

— Я не продержусь, — предупредила Блэр.

— Я не хочу, чтобы ты это делала.

Кэм дразнила её, чувствуя, как напряжение нарастает в её тугих бёдрах, ускоряясь по мере того, как мышцы под её руками сжимаются и расслабляются, сжимаются и расслабляются.

— Я почти на месте.

Кэм притянула её, и Блэр с силой вошла в рот, схватив её за голову, зарывшись пальцами в волосы, раскачиваясь и крича. Кэм закрыла глаза и прижалась щекой к нижней части живота Блэр, когда Блэр задрожала. Её сердце колотилось, как будто она только что пробежала тяжёлую милю.

— Кровать, — выдохнула Блэр, у неё лёгкое головокружение и слабые колени.

И голодная, такая голодная. Кэм встала и повела её вниз, забралась за ней и подняла простыни одной рукой, когда она вытянулась над собой.

— Больше?

— В минуту. — Блэр вздохнула, погладила Кэмерон по спине и провела пальцами по щели между напряжёнными мускулами её задницы. Она просунула бедро между бедром Кэмерон, почувствовала влажность и жар. — Мне нравится, как тебе жарко, когда ты заставляешь меня кончить.

— Каждый раз. — Кэмерон уткнулась лицом в шею Блэр и упёрлась ей в бедро. — Мне нравится заставлять тебя кончать.

— Ты можешь подойти так близко, как хочешь, — прошептала Блэр Кэмерон на ухо, — но я хочу трахнуть тебя, когда ты будешь готова кончить.

Кэм простонала.

— В любой момент. Теперь хорошо.

Смеясь, Блэр толкалась, пока Кэм не перекатилась на спину. Она последовала за ней и зажала её бёдрами. Кэм толкнула её в ладонь, и она наполнила её. Плотно. Влажная.

Горячая. Её дыхание остановилось. Её сердце заикалось. Так прекрасно. Она медленно погладила.

— Бля, — выдохнула Кэмерон.

Блэр засмеялась и вошла глубже. Кэм сжалась вокруг неё, её живот задёргался, а спина выгнулась.

Сохраняя спокойствие, Блэр ласкала её во время оргазма и продолжала гладить, пока она не кончила снова.

— Готово. — Кэм снова застонала.

Блэр свернулась калачиком рядом с ней, всё ещё держа руку между бёдер, и обняла её, когда она устроилась.

— Я думаю, ты снова меня заставила.

— Удобно, — пробормотала Кэм, поворачиваясь на бок и натягивая ногу Блэр на бедро.

Блэр прижалась к её бедру и застонала.

Кэмерон обхватила её сзади и погладила нижнюю поверхность её клитора. Желание вернулось в полную силу, наполнив её энергией. Блэр принадлежала ей, и она никогда не могла насытиться.

— Боже, — выдохнула Блэр, скользя вверх и вниз, — я кончу снова.

— Да, — прошептала Кэмерон ей на ухо, когда Блэр дрожала в её руках.

Кэм прижала её к себе, пока она засыпала. Завтра ей придётся поделиться с ней. Завтра и в последующие дни ей придётся полагаться на других, чтобы защитить её, но сегодня ничто и никто не сможет её коснуться.

***

Хукер ответил после первого звонка.

— Да?

— Я буду в закусочной Дэнни возле Эммета в течение следующего часа. У меня с собой пятьдесят тысяч долларов.

— А как насчёт остального?

Джейн засмеялась.

— Я не хожу с этим.

— Это безопасно?

— Да, и ты ничего не можешь сделать со мной, чтобы я сказала тебе, где он.

— Ого. Ого. Не нужно туда ехать.

— Не будем притворяться, что мы оба не знаем, с кем имеем дело. — Минутная стрелка на хромированных часах за прилавком, её лицо потускнело от многолетней смазки, подскочила ещё на одну ступень вперёд. — Сейчас пятьдесят восемь минут.

— Откуда мне знать, что ты не коп?

— Вы узнаете меня, если присмотритесь.

— Что? — Он казался искренне сбитым с толку.

— Знаешь, — сказала Джейн, потягивая удивительно хороший чёрный кофе, — мне показалось, что твой голос звучит знакомо. Теперь всё понятно, почему мой… Грейвс имел дело с тобой. У тебя важный начальник.

Она предполагала, но в глубине души знала, что права. Мужчины, с которыми её отец был вынужден общаться ради миссии, никогда не делали своей грязной работы. Они использовали мужчин, подобных тому, с которым она говорила, — трусов и предателей по сути.

— Я не знаю…

— Думаю, на этот раз для мороженого слишком холодно. Вместо этого ты можешь купить мне бургер.

Линия молчала двадцать секунд.

— Вы далеко от дома. Анжела, не так ли?

— Теперь это не имеет значения.

— Вы уверены, что за вами не следят?

— Я бы знала. А если бы я была, они бы не смотрели. У них нет такого терпения.

— Я буду через сорок пять минут.

— Я закажу гамбургеры.

Хукер категорически рассмеялся.

— Хорошо. Сделай мой с сыром и картошкой фри.

Джейн повесила трубку и сделала знак официантке.

— Я допью кофе. Я жду друга. — Она заказала чизбургеры для них обоих и картошку фри для Хукера. — Дайте ему полчаса.

— Конечно, дорогая, — сказала официантка, не взглянув на неё, и поспешила бросить билет на прилавок перед поваром быстрого приготовления.

Подали гамбургеры, и через пять минут после этого вошёл Хукер. Его волосы были немного длиннее, чем когда она видела его в Джорджии, и его тело было более массивным в тёмно-коричневом парусиновом пальто, рабочих брюках и ботинках. Дневная щетина притупила его тяжёлое лицо. Но его лицо она не могла забыть. В последний раз она видела его, когда протягивала ему флакон с живым вирусом, но с тех пор она представляла, как убьёт его сотню раз. Она подумала о том, чтобы дотянуться до полуавтоматики, расположенной в поясе её штанов у основания позвоночника, и выстрелить в него, когда он идёт к ней. Он был причиной того, что Дженнифер оказалась в тюрьме. Он передал доставку посреднику, который всё испортил.

Если бы он сам совершил обмен, сведя количество участников к минимуму, никто бы об этом не узнал. Президент будет мёртв или серьёзно скомпрометирован, а Дженнифер будет на свободе. Её отец был бы жив. И они станут ещё на шаг ближе к победе. Он заслужил наказание — ещё один урок, который она усвоила в детстве.

Простое правосудие, око за око. Но прямо сейчас он был её единственной связью с людьми, которые могли дать ей всё необходимое для завершения миссии. Он огляделся, изучая нескольких посетителей закусочной.

Ближе к девяти почти все были в стороне от дорог и внутри, где было тепло. Несколько дальнобойщиков сидели у стойки, сгорбившись над кофе и тарелками с едой, а двое подростков занимали одну сторону будки в самом конце длинной комнаты, стилизованной под железнодорожный вагон. Он бесстрастно посмотрел на неё, прошёл по истёртым, выложенным красно-чёрной плиткой проходу, и скользнул в будку напротив неё. Он взглянул на бургер, затем снова на неё.

— Ты подстриглась.

— Мне нужен контакт между здесь и Колорадо-Спрингс, чтобы предоставить мне продукт.

Хукер откусил гамбургер.

— Неплохой бургер. — Он вытер рот и взял жаркое. — Пушки?

Джейн покачала головой.

— Взрывчатка.

Хукер откусил кусок жареного картофеля, затем сунул остальное в рот, прожевал и проглотил.

— Это непростой выбор оружия — вам нужно подобраться к кому-нибудь поближе — и вы, скорее всего, сами подорвётесь.

— Это не то, о чём вам нужно беспокоиться.

— У меня есть двести пятьдесят тысяч причин для беспокойства.

Джейн наклонилась к нему, взяла помятую сумку из супермаркета и поставила её на стол рядом с тарелкой.

Она положила на него руку.

— Вы дадите мне необходимую информацию, и у вас будет на пятьдесят тысяч меньше причин для беспокойства.

— Это займёт некоторое время.

— Завтра в шесть утра. Я уйду после этого и найду другой способ получить то, что мне нужно. Когда я встречусь с контактом и получу товар, я вышлю вам деньги.

Он покачал головой.

— Наличные сейчас. Информация утром.

— Десять сейчас, остальные после доставки. — Джейн сунула сумку себе на колени и вытащила десять штук, которые она закрепила резинкой. Она бросила их под стол на сиденье рядом с ним. Она решила, что ему нужен стимул. Она сомневалась, что его босс когда-нибудь увидит эти деньги. — Я позвоню тебе в шесть. Спасибо за ужин.

Глава девятая

Дасти взглянула на её телефон. Почти 22:00.

— Думаю, нам пора начинать.

— Я знаю, — сказала Вив. — Три тридцать будет очень рано.

Дасти не попыталась встать, и Вив тоже. Ей не очень хотелось идти, но Атлас ждал её. Ему было бы хорошо в его питомнике в тренировочном центре, но он привык раньше возвращаться домой и иметь её рядом почти всё время. Их редко разлучали, потому что она редко делала что-нибудь, кроме как ходить на работу и проводить вечера, читая Атласу или гуляя по улицам часами напролёт. Он любил прогулки, а она любила смотреть — на людей на тротуарах, на памятники, сверкающие, как дворцы, украшенные драгоценностями, на ночное небо, меняющее цвет с туманного оранжевого и красного на тёмно-фиолетовый и тёмно-чёрный. Всплески красок походили на картины в музеях, которые она посещала снова и снова в выходные дни. Это был примерно единственный раз, когда Атлас не пошёл с ней. Было время, когда она была молодой, когда она думала, что может захотеть стать художником.

Родители не особо отговаривали её такими словами, но отец мягко заметил, что быть художником — это не способ зарабатывать на жизнь, и, кроме того, нет денег на материалы, которые ей понадобятся, чтобы даже увидеть, если она была хороша в этом. Она довольствовалась тем, что впитывала натуральные полотна, которые возникали вокруг неё каждое утро и ночь в постоянно меняющиеся времена года в сельской местности.

— О чём ты только что думала? — тихо сказала Вив.

По щекам Дасти залился румянец, согревая их.

— Сожалела.

— Зачем? Кстати, тебе не нужно мне говорить, но тебе и не нужно извиняться.

— Нет, я… — Дасти запустила руку в её волосы, зная, что она, вероятно, провалила вечер. — Я просто думала о картинах.

Бровь Вив приподнялась.

— Картины? Зачем?

— Я думала, что не хочу уходить, и Атлас будет интересоваться, где я.

— О, — быстро сказала Вив. — Мне жаль. Я почти забыла о нём. Я была эгоистичной, задерживая тебя здесь так поздно.

Дасти покачала головой.

— Нет, дело не в этом. Он будет в порядке. Но я подумала, что обычно я не ухожу от него, кроме случаев, когда хожу в музеи.

— Ой. Картины. — Вив мягко улыбнулась. — Я вспомнила. Это замечание о Модильяни.

— Я не была уверена, что ты это слышала. Я не должна была говорить это вслух. — Дасти поморщилась.

Она делала всё хуже. Почему было так сложно сказать, что она имела в виду, вместо того, чтобы сказать что-то неправильное?

— Почему нет? Я польщена.

— Ты? Потому что ты очень красивая, и я сказала…

Вив потянулась через стол и схватила её за руку.

— Дасти, сравнение с великолепным произведением искусства — не оскорбление.

— Я знаю, но знаешь, Модильяни не совсем похожи на жизнь.

— Не реалистично, как на фотографии, нет, но запоминаются.

— И поразительно, — мягко сказала Дасти. — Завораживающе.

Глаза Вив, такой красивой формы и глубокие, ещё больше углубились. Её щёки слегка залились румянцем.

— Вот видишь. Как можно оскорбить любую женщину?

— Я рада, что это не так.

— Что ещё ты делаешь? Я имею в виду, кроме прогулок и музеев.

— Не очень много. — Дасти пожала плечами. Она похлопала по карману пиджака и вытащила электронную книгу. — Я люблю читать.

— Я полагаю, если рутинный день для тебя такой же, как для нас, ты проводишь много времени, сидя и ожидая.

— Обычно стою и жду.

— О верно. Хорошо, дай угадаю. — Брови Вив нахмурились. — Что-то мне подсказывает, что ты не читаешь триллеры или саспенс. Тема не связана с работой. Ты, вероятно, просто не сможешь достаточно долго сдерживать недоверие. Историю — может быть. Но… я правда думаю, что это… любовные романы.

Дасти выпрямилась.

— Откуда ты это знаешь?

— Из-за картин. Ты чувиха.

Дасти засмеялась.

— Я? Нет.

— Да, я так думаю. — Вив склонила голову, её глаза загорелись. — Но ладно. Скажи, почему ты их читаешь.

— Мне нравятся связи, которые люди устанавливают в книгах, — тихо сказала Дасти.

Наверное, потому, что за свою жизнь она не очень много заработала. Её родители были любящими, но не очень общительными, и она всегда была немного другой. Слишком разная, чтобы заводить близких друзей.

— Ты видишь? — тихо сказала Вив. — Что может быть более чувственным, чем это?

Дасти не знала, что ответить. Её сердце билось слишком быстро, чтобы она могла думать. Почему казалось, что Вив смотрит прямо в неё и видит всё, что она всегда чувствовала, но никогда не знала, как сказать кому-нибудь?

— Нам когда-нибудь придётся сходить в музей, — сказала Вив после минуты молчания. — Ты можешь показать мне свои любимые.

— Тебе это нравится? — спросила Дасти.

Вив погладила верхнюю часть руки Дасти так естественно, как будто они соприкасались уже долгое время.

— Я буду. Очень сильно.

— Как насчёт тебя? — Дасти не хотела пошевелить рукой на случай, если Вив поймёт, что делает, и остановится. — Чем бы Вы хотели заняться? Мы можем сделать музей в один день, а в следующий раз… — Она заколебалась, но пристальный взгляд Вив подстегнул её. — Что бы ты хотела сделать в следующий раз?

— О, это легко. Национальная игра.

— В самом деле? — Дасти засмеялась. — Думаю, мы не бежим печатать.

— Это правильно? — Вив изобразила возмущение. — Ты хочешь сказать, что даме не нравится бейсбол?

— Сожалею. Просто ты такая элегантная и утончённая и… — запнулась Дасти. — Думаю, я всё запутала.

— Ещё нет, — мягко сказала Вив. Как могла женщина возражать против того, что о ней говорила Дасти? — Но ты знаешь, я не совсем леди. По крайней мере, не всегда.

Дасти посмотрела на пальцы Вив, обводящие её пальцы.

— Игра была бы отличной. — Она подняла глаза. — За исключением того, что до бейсбольного сезона ещё далеко. Тебе придётся выбрать что-нибудь другое.

Вив кивнула, и перед её глазами вспыхнул большой красный знак предостережения. Дасти не играла в игры, она не флиртовала. Она была абсолютно честной. Как удивительно.

Как страшно.

— Я дам тебе знать, когда решу.

— Ладно. Что угодно.

Вив не собиралась говорить то, что ей хотелось. Во-первых, она не целовалась на первом свидании и уж точно не занималась сексом после свидания за ужином. Но она не могла не думать об этом, сидя за столом напротив Дасти. С каждой минутой, когда она узнавала о ней всё новое, она находила её всё более привлекательной, более интригующей. Физически она была великолепна — плотная и сильная — с пронзительными зелёными глазами, которые смотрели на неё с такой интенсивностью, что она чувствовала себя единственной женщиной в комнате. Чёрт, единственной женщиной во вселенной. Взгляд Дасти заставил её почувствовать себя одновременно невероятно желанной и желанной.

Затем в следующий момент Дасти заколебалась, выглядела слегка смещённой и неуверенной, и эта уязвимость была настолько трогательной, что Вив захотелось погладить её и уверить, что она всё делает правильно. Просто представить, как гладит её, и жар пробегал по ней, пока тлеющие угли не осели в впадине её живота и медленно распространились повсюду. Желание было удивительным, потому что оно было таким хорошим и длилось так долго. Ей хотелось ещё больше этого горячего, пьянящего ощущения, но она не собиралась торопиться. Что бы ни случилось между ними, ей хотелось наслаждаться каждым моментом. Всё, что ей нужно было сделать, это убедить своё тело, что ждать — хорошая идея.

Она отпустила запястье Дасти в бесплодной попытке сдержать желание.

— Моя машина рядом. Я могу отвезти тебя назад.

— Ничего страшного, я не против прогуляться.

— Здесь темно и холодно. Пожалуйста, я бы хотела.

— Тогда всё в порядке. Спасибо. — Дасти показала чек, они разделили его и вышли наружу.

Вив отвезла Дасти обратно в центр и остановилась перед главным зданием.

Единственными огнями были те, которые освещали дорожку, ведущую к вольерам позади. Она не могла поверить, что впервые увидела это место чуть более двенадцати часов назад. Что она только что встретила Дасти, о которой не переставала думать весь день.

— Я поищу тебя в Чикаго.

— Не возражаешь, если я тебе напишу? — тихо сказала Дасти.

— Я бы очень хотела этого.

Дасти положила руку на дверную ручку.

— Тогда я сделаю это. — Она поколебалась, повернулась к Вив. — Спасибо, что пригласила меня на ужин.

У Вив перехватило дыхание. Лунный свет сиял за головой Дасти, освещая сторону её лица и уголки её очень сексуального рта. К чёрту это. Вив перегнулась через пространство между ними и поцеловала Дасти в губы. Она задержалась всего на мгновение, запоминая форму и текстуру своих губ.

Тёплая, мягкая и шелковистая. Она откинулась назад, рёв в её голове лишил её возможности думать. Жар в её животе стал выше.

— Поверь, сегодня мне было приятно.

— Мне тоже, — хрипло сказала Дасти. — Спокойной ночи, Вив.

А потом она ушла, быстро зашагала по дорожке и исчезла за зданием. Вив положила руки на руль и уставилась в лобовое стекло. Каким-то образом её мир приобрёл совсем другой оттенок.

Она была серьёзно в похоти и опасно влюблена. Оба чувства были невероятно приятными и одинаково пугающими.

***

Непрерывный писк разрушил очень прекрасный сон о том, как быть обнажённой на песчаном пляже под палящим солнцем, когда Кэм растирала тёплым маслом свою задницу. Блэр застонала, перевернулась и ударила орудие.

— Нет.

Кэм села, отвратительно настороженная, как всегда, когда просыпалась. Возможно, это единственная её привычка, с которой не согласилась Блэр.

— Пора.

— Ещё пять минут, — пробормотала Блэр.

Кэм мягко рассмеялась и поцеловала её.

— Можно десять. Сначала я приму душ.

Блэр натянула подушку на голову и отвернулась.

— Пора, детка, — слишком рано пробормотала Кэм, целуя Блэр в ухо. Она стянула одеяло, погладила Блэр по спине и поцеловала её в шею. — Душ здесь хороший, тёплый и готовый для тебя.

Блэр перевернулась и вздохнула.

— Ещё темно.

— Это потому, что сейчас три тридцать утра.

— Я забыла, как сильно я это ненавижу.

— Ещё не поздно изменить своё мнение.

— Да, это так. — Блэр положила руку Кэмерон на грудь и толкнула. Конечно, ничего не произошло. Кэм была камнем преткновения, и в большинстве случаев она находила это безмерно сексуальным. — Я иду, и спорить рано.

— Тогда тебе придётся страдать вместе с остальными из нас. — Кэм похлопала её по заднице, не обращая внимания на тёплое масло и солнечный свет. Или пляж и обнажённую часть. — Вверх и вперёд.

— Ага-ага. — Бормоча, Блэр вылезла из постели и направилась в душ.

Горячая вода помогла ей оживиться, и, к счастью, проснувшись, она быстро набрала скорость. Она закончила одеваться одновременно с Кэм. Они схватили свой багаж и спустились вниз, где Старк ждала в вестибюле. Она, как всегда, выглядела яркой и бодрой.

— Доброе утро, — сказала Старк, подходя к двери прямо перед Блэр.

Один из дежурных открыл дверь, и все они двинулись к ожидающей городской машине, которая стояла у обочины.

Агент открыл багажник. Кэм и Блэр сложили багаж внутрь и забрались на заднее сиденье. Старк села впереди, водитель выехал, а две машины следили за ним. Её отец летал из Белого дома на базу ВВС Эндрюс в районе Морской пехоты. Все остальные собирались в Эндрюс на машине — остальные члены её и непосредственное подразделение службы безопасности её отца, военный помощник, президент президента и медицинская бригада, сотрудники Белого дома, избранная группа прессы, офицеры связи и стюарды, которые готовили всю президентскую еду. Все остальные летели коммерческими рейсами в Чикаго или на самолётах C-17 вместе с автомобилями, оборудованием, собаками и всем остальным, что было необходимо для поездки с президентом. Блэр получила последнее расписание Люсинды, чтобы убедиться, что на утро ничего не изменилось. По прибытии в Чикаго она должна была присоединиться к своему отцу на их первом публичном выступлении, на завтраке с избранными спонсорами и политическими сборщиками средств.

Кэм взяла её за руку.

— Ты готова?

— Да.

Эта поездка была совсем другой, чем в первый раз, когда она отправилась на предвыборную кампанию вместе с ним.

Во-первых, она была моложе и чего-то неизвестного. Её больше не было. В тот первый раз она тоже втайне была немного обижена, потому что ей пришлось занять место матери и помочь отцу создать имидж, понятный публике. Она понимала необходимость, но как бы она ни верила в него, как бы она ни любила его, она возмущалась, когда её заставляли играть роль, которая требовала от неё скрывать, кто она. Может быть, поэтому у неё был роман с женой французского посла.

Глупая и незрелая, глядя на это сейчас, хотя Марго была красива и удивительно изобретательна в постели. Блэр теперь не пряталась. И ей, наверное, тогда даже не пришлось прятаться. Её отец никогда не просил её об этом. Его руководитель кампании, конечно, так и поступил, и другие поступили не так тонко, предложив ей сохранить свою личную жизнь в тайне. Что ж, эта птица улетела. Она взяла Кэмерон за руку, поцеловала её суставы.

— Я готова.

Глава десятая

Дасти прибыла раньше всех из её команды в ангар, где заправлялись, загружались и были готовы к работе грузовые самолёты C-17. Транспортные агенты отвечали за безопасность президентского лимузина в брюхе огромного грузового самолёта вместе со вторым лимузином — точной копией первого, который использовался бы, если бы возникли какие-либо проблемы с основным автомобилем — фургоном с хазматом и внедорожниками для деталей защиты секретной службы, администрации президента, прессы, медиков, K9, EOD, контрнаступлений и коммуникационных групп. Ей нравилось проверять конуры, где будут кататься Атлас и другие собаки, прежде чем они будут загружены, просто чтобы убедиться, что всё в безопасности.

— Хорошо, чтобы проверить это? — спросила она, когда Ларри Мерто, начальник транспорта, появился в дверях грузового отсека.

Мерто, дородный пятидесятилетний мужчина с кремневыми голубыми глазами и коротко остриженными рыжими волосами, приправленными седыми волосами, был приверженцем деталей и всегда настаивал на проведении последних проверок всякий раз, когда президентские машины загружались для дальних поездок. Он махнул ей рукой и хмыкнул, когда она поднялась на борт с Атласом.

— Всё ещё не доверяете нам?

Она усмехнулась и пожала плечами.

— Атлас — нервный лётчик.

— Дурь несусветная.

Он был прав. Атлас не возражал против полёта. Как будто он знал, что предстоит большая работа, когда они приземлились. Он проходил через это сотни раз, и его не беспокоили звуки больших машин, воздушные пушки, вбивающие болты в металл, ровный фоновый рёв двигателей. Запах бензина и масла его тоже не беспокоил. Она не нервничала, но ей не нравилось запирать его в ящике, который мог вырваться на свободу и в полёте кружить по пещерному пространству.

Он верил, что она защитит его, точно так же, как она верила, что он предупредит её об опасности, прежде чем они или кто-либо ещё может быть взорван. Она последовала за Мерто, пока он ходил по обеим сторонам длинных двойных рядов автомобилей, проверяя элементы в своём планшете.

Конуры для собак были прикреплены к полу с помощью зажимов и разделены прочными перегородками, так что собаки могли видеть только спереди.

Атлас сидел рядом с ней, когда она смотрела на причалы ящика с его именем на нём.

— Ещё нет, приятель, — пробормотала она, увидев его выжидательное выражение.

Убедившись, что все вольеры надёжно закреплены и проблем с полётом не возникнет, она бросила сумку в кузов одного из автомобилей K9 и проводила его обратно в ангар. Начали прибывать другие агенты с чемоданами и дорожными сумками в руках. Никто не выглядел особенно счастливым.

Поездка на C-17 была жалким способом путешествовать. В массивном грузовом отсеке было холодно и шумно.

Металлические скамейки без подкладки по бокам были неудобными, но лучше, чем откидные сиденья в носу и корме, которые раскачивались при каждом крене и крене большого самолёта. Рёв, грохот двигателей и сквозняк делали разговор невозможным, не то чтобы она действительно большую часть времени занималась светской беседой, но долгая поездка за границу могла быть смертельно скучной без небольшой случайной болтовни. Она всегда сидела там, где Атлас мог её видеть. И где она могла его увидеть. Так они путешествовали лучше. Она кивнула паре парней из своей команды, когда они проходили мимо со своими собаками. Она будет ждать до последней минуты до посадки. Ей не приходилось беспокоиться о том, чтобы занять место. Она села на ящик вдали от потока машин, Атлас стоял у её ног. Она уже была в форме — чёрные BDU, чёрные ботинки на шнуровке и чёрная кепка с надписью USSS над козырьком. На спине её нейлоновой куртки было написано «K9 Division». На высадке Атлас носил лёгкий жилет с похожими обозначениями. Как только они приземлятся, она и шесть других агентов K9 загрузятся во внедорожники, поедут прямо в конференц-центр, где президент произнесёт свою речь за завтраком, и окончательно прочешут дорогу, по которой он пойдёт внутрь и внутрь комнаты, которые он займёт. Как только он и его свита благополучно окажутся внутри, она и Атлас будут патрулировать внутренний периметр и подметать машины, прежде чем он уедет к поезду. Пока они не приехали в Чикаго, ей больше нечего было делать, что тоже было хорошо. У неё были небольшие проблемы с концентрацией.

Ладно, много проблем. Её разум был в другом месте, что, вероятно, объясняло, почему она так беспокойно спала после того, как ей, наконец, удалось заснуть. Она не могла перестать проигрывать каждую минуту последних двадцати часов, вспоминая разговоры, которые у неё были с Вив, анализируя то, что она сказала или не сказала, как Вив смотрела на неё, смеялась вместе с ней, касалась её.

Ничего из этого не ожидалось. Всё это было особенным. Ей никогда ещё не удавалось так легко с кем-то разговаривать. Она никогда не была с кем-нибудь, кто так естественно прикасался. Она никогда не уходила домой, мечтая провести с кем-нибудь ещё одну минуту, ещё один час. Она знала это. Но она не могла остановиться. Каждый раз, когда она думала о Вив, её живот сжимался, и волна удовольствия пробегала по спине. Ощущение затягивало. То, что она никогда не испытывала и надеялась, никогда не закончится. Она протянула руку, почесала Атласа между ушами, погладила его по спине. Его она знала. Ему она доверяла, любила, на него полагалась. Незамысловатые чувства он вернул тысячу раз. Она была совершенно не в себе с Вив.

Неопытная не стала это прикрывать.

Один из двух телефонов, прикреплённых к её ремню, завибрировал. Она взглянула вниз и увидела символ текстового сообщения на своём личном телефоне.

Единственные сообщения, которые она когда-либо получала на этот телефон, были обновлениями авиакомпаний или погодными предупреждениями. Небо было чистым, и она не летела коммерческими рейсами. Пульс участился, она нажала значок, чтобы вызвать сообщение. Это было с номера Вив. Она уже знала это наизусть. Она почти набрала его посреди ночи, чтобы снова услышать свой голос. К счастью, здравомыслие восторжествовало.

<<Ты уже ушла?>>

Дасти смотрела. Вив действительно писала ей. Она не ожидала, что услышит от неё что-нибудь до позднего вечера. Может, даже тогда. Она попыталась ввести ответ, но ей пришлось удалить тарабарщину и намеренно нажимать буквы по одной.

<<Нет, самолёт всё ещё загружается>>.

<<Занята?>>

<<Нет>>.

Дасти затаила дыхание, ожидая большего.

<<Я проснулась, думая о тебе>>.

Сердце Дасти сделало странную вещь в её груди, как будто оно вырвалось и упало на пару дюймов. Она облизнула губы. Её руки дрожали. Она осторожно составляла слова.

<<Спала мало. Вчера было здорово>>.

<< :-) Мне тоже>>.

Дасти некоторое время смотрела на экран. Она не знала, стоит ли отвечать.

В том, что только что набрала Вив, не было вопроса. Что ей сказать сейчас?

Ей нужно было что-то сказать. Она не хотела терять тонкую связь между ними двумя.

<<Атлас передаёт привет>>.

Вернулись два смайлика.

<<Передай Атласу привет от меня. Не могу дождаться, чтобы увидеть вас обоих позже>>.

<<В четыре у меня нет смены>>.

<<Опять ужин?>>

<<На поезде?>>

Дасти услышала, как кто-то назвал её имя. Она проигнорировала это.

<<Куда угодно>>.

<<Вагон-ресторан. 5?>>

<<Прекрасно, — ответила Вив. — Увидимся вечером>>.

<<Да>>.

Дасти потребовалась минута, чтобы собраться с разбросанными мыслями.

Вив написала ей. Думала о ней. Она сказала, что. И Вив хотела увидеть её за ужином. Ничего из этого она не представляла. Может быть, это было действительно реально.

— Эй, Нэш! Планируете полететь или прогуляться?

— Еду, — крикнула Дасти своему начальнику смены. Она встала, и Атлас поднялся вместе с ней. — Давай, парень. Нам нужно попасть в Чикаго.

***

Хукер направился к закусочной, думая о деньгах. Он собирался прийти на встречу раньше, но это было нормально. Ему нужно время, чтобы обдумать свои варианты. Если девушка уезжает из города и направляется в Колорадо-Спрингс, ей придётся взять деньги с собой. Она не собиралась открывать какой-либо банковский счёт или каким-то образом защищать средства электронным способом. Нет, деньги у неё с собой. Скорее всего, она не принесёт их в машине, когда встретит его. Но это было бы рядом.

Номер в отеле, наверное. Может, шкафчик на автовокзале. Он вспомнил выражение её глаз, когда она сказала, что ничего не может сделать, чтобы заставить её сказать ему, где это. У него не было опыта пыток людей, и мысль о том, чтобы пытать женщину перевернула его желудок. Он не думал, что это сработает с ней, и был так же рад. Ему были гарантированы десять штук. Она с этим справится. Она была похожа на Грейвса, возможно, больше, чем она думала. К тому же она, вероятно, была дочерью своего отца и тоже заслужила уважение. Нет, она не обманет его. Чтобы он мог взять деньги, которые она предложила ему за контакт, и на этом всё. Он больше никогда её не увидит. Он стал бы на десять грандов богаче. Руссо был бы недоволен тем, что не смог получить 250 000 долларов, но это была игра, а не его решение с самого начала. Но от двухсот с лишним тысяч было трудно уйти. Если он не мог запугать её, чтобы она сказала ему, где это было, ему придётся её шантажировать. Он не знал её настоящего имени и не мог обвинить её в неудавшемся нападении на президента, не засунув голову в петлю.

Так что для неё важно? У неё определённо были планы — чего он не мог сказать, но если она охотилась за взрывчаткой, она хотела сделать громкое заявление. Угроза разоблачения могла бы помочь, особенно если бы она была такой же фанатичной, как Грейвс и остальные из этой компании. Он заехал в круглосуточную закусочную с жалким помятым металлическим фасадом и пустой парковкой и сел с включённым мотором, чтобы согреться.

Единственными транспортными средствами были два пикапа. Её ещё не было, но он держал пари, что она тоже пришла пораньше. Она определённо была дочерью своего отца, он поставил на это деньги. Он посмеялся. Он так и делал.

***

Лимузин Блэр проехал по взлётной полосе в сторону Air Force One, где кольцо агентов секретной службы образовало внутренний периметр, гарантируя, что к президентскому самолёту не приблизится посторонний персонал. Резервный Боинг 747 простаивал в нескольких сотнях ярдов по взлётно-посадочной полосе перед третьим самолётом, на котором должны были находиться пресса и персонал, которых нельзя было разместить на борту Air Force One. Блэр взглянула на Кэмерон.

— Ты готова?

— Ты хочешь сыграть первую невестку? — Кэм ухмыльнулась. — Не могу дождаться.

Блэр засмеялась и поцеловала её.

— Я знаю, что ты это ненавидишь. Мне жаль. Мы будем держать тебя подальше от внимания, насколько это возможно.

— Не беспокойся обо мне. — Кэм поцеловала её, когда агенты выскочили из машины и набросились на них. — Я всегда счастлива рядом с тобой.

— Я люблю тебя, — пробормотала Блэр, когда Старк открыла дверь.

Кэмерон последовала за Блэр, когда остальные детали приблизились, и они направились к лестнице в передней части самолёта, где находились президентские апартаменты. Задние двери вели в пресс-центр. Блэр поселилась в гостиной, примыкающей к личным покоям отца, и стала ждать его. Люсинда приедет с ним, вместе с президентским врачом и военным помощником, несущим чемодан с ядерными кодами.

— Думаю, мы рассмотрим его замечания, — сказала Блэр.

Кэм поцеловала её.

— Я собираюсь поговорить со Старк некоторое время. Я уверена, что когда Люсинда войдёт в состав, расписание изменится.

— Несомненно.

Кэм направилась к задней части передней секции, кивая сменным агентам PPD и сотрудникам Блэр. Она села на место рядом со Старк.

— Что-нибудь новенькое на утреннем брифинге?

Старк покачала головой.

— Нет.

Кэм смотрела, как Блэр встала, чтобы обнять отца. Президент выглядел отдохнувшим и готовым начать своё первое крупное наступление в ходе своей кампании по переизбранию.

Восемь дней в пути.

— Иногда тишина беспокоит меня больше всего на свете.

— Меня тоже.

***

Вив никогда не переставала волноваться от полёта на Air Force One.

Восхождение на борт самого элитного самолёта в мире вместе с президентом Соединённых Штатов было одним из главных преимуществ участия в пресс-пуле Белого дома. Она никогда не говорила этого вслух, но каждая поездка приводила её в восторг.

Конечно, быть свидетелем становления истории было величайшей честью для всех, и каждый раз, когда она садилась в Air Force One, она чувствовала себя униженной. Сегодня, как и всегда, царили острые ощущения, но когда она стояла в очереди со своими коллегами за кофе и выпечкой у небольшого мини-бара в задней части пресс-секции, она не могла полностью сосредоточиться на делах.

<<В четыре у меня нет смены>>.

Она почти не могла поверить, что написала Дасти в полдень. Это было так на неё не похоже! Она никогда не преследовала женщину, не то чтобы она была против этого, просто она никогда не встречала никого, кого хотела бы или в которой нуждалась. В большинстве случаев приглашение на ужин, шоу или какое-то другое свидание выскакивало как бы из ниоткуда, когда она на самом деле не думала об этом — или о той женщине, о которой идёт речь. Обычно она была довольна приглашением и большую часть времени была счастлива принять.

Когда дело касалось женщин, она не была пассивной, она просто не смотрела. Вчера она тоже не искала. Но она не могла не заметить. Дасти было трудно не заметить. Не только из-за того, как она выглядела, которая была горячей и сексуальной, и тем более потому, что она явно не имела понятия, насколько она горячая и сексуальная.

Более того, она была загадкой, не мрачной, зловещей и отчуждающей, а пленительной, как мерцание чего-то прекрасного в янтаре. Вив хотела расколоть гладкую оболочку и раскрыть секрет.

— Это должно быть весело, а? — Брэд Купер, каждый дюйм которого был высоким, тёмным и красивым клише с такими голубыми глазами, которые должны быть объявлены вне закона, язвительно улыбнулся ей.

Его тон говорил, что он думал, что поездка будет совсем не лучшим временем.

— О, привет, Брэд. — Вив нехотя отказалась от своих размышлений о Дасти, чтобы быть вежливой.

Брэд был одним из тех, кто относился к ней как к коллеге и не более того, за что она была благодарна. Она знала, что есть много других женщин, привязанных и непривязанных, которые были заинтересованы в том, чтобы привлечь его внимание. Может быть, поэтому ему нравилось её общество. Он был в курсе событий на несколько лет дольше, чем она, и был одним из самых отзывчивых репортёров, когда она впервые присоединилась. В то время как все на первый взгляд симулировали коллегиальность, все они боролись за лучший ракурс одной и той же истории.

В конце концов, им всем дали одинаковые реплики из президентской пресс-службы, все они были свидетелями одних и тех же событий, все они вели репортажи в одно и то же время. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что все они тайно работали со своими внутренними источниками, надеясь напасть на всех остальных. Ей ещё предстояло развить значительный рычаг влияния в этой области, отчасти из-за характера большинства её чёрт, но главным образом потому, что это просто не в её стиле.

— Я никогда не ездила в долгую поездку на поезде, — сказала она со смехом. — Я подозреваю, что это будет… интересно.

— Я подозреваю, что после первой ночи, когда вы пытаетесь заснуть на кровати шириной в два фута, вы передумаете.

— Однако это блестящий медиа-ход, не правда ли? — Она подождала, пока он принесёт кофе, и они сели вместе. — Это понравится публике — такая массовая кампания.

Он кивнул.

— Он мог бы использовать немного обыденного, обычного человека, если он сможет это осуществить.

Она была удивлена ​​ровностью его тона, но затем напомнила себе, что, несмотря на то, что пресса стремилась к нейтралитету, репортёры по-прежнемуостаются отдельными людьми, и не все принадлежат к лагерю Пауэлла. Она нашла Эндрю Пауэлла энергичным, умным и справедливым президентом, но она оказалась здесь не для этого.

— Я предпочла бы поездку на поезде здесь, в Штатах, чем поездку за границу в любое время, — сказала она, уклоняясь от легковоспламеняющихся тем.

— Я согласен. — Он посмеялся. — По крайней мере, еда будет узнаваемой.

Она улыбнулась, прихлебнула кофе и подумала, что восемь дней в поезде с Дасти Нэш — прекрасная идея.

Глава одиннадцатая

05:30. Солнце не взойдёт ещё часа полтора. К тому времени она будет в девяноста милях отсюда, и этот город, эти горы, даже прошлое не будут воспоминаниями. Она научилась стирать воспоминания, которые только ослабляли её тоску и утрату. Всё, что она унесёт с собой отсюда, — это гнев и решимость, а также звук голоса отца, призывающий её к действию. Джейн подъехала к чёрному пикапу Хукера, оставила двигатель работать и подала знак ему присоединиться к ней в джипе. Он нахмурился, но через несколько секунд вылез из грузовика и скользнул на пассажирское сиденье.

— У вас есть информация? — спросила Джейн.

— Да, — сказал Хукер. — Но есть проблема.

Его взгляд упал на её руку в кармане пальто. Если бы он предположил, что у неё есть автомат, направленный на его живот, он был бы прав.

— Что за проблема?

— Мой контакт должен пригласить поставщика, и он не доставит его, если он не встретится лицом к лицу.

— У меня нет проблем с этим, если я укажу место встречи, — сказала Джейн.

— Это проблема. Они тебя не знают. Но они знают меня.

Джейн засмеялась.

— Вы предлагаете, чтобы я взяла вас с собой?

Хукер ухмыльнулся, его тёмные глаза заблестели, как лиса, просматривающая курятник.

— Это была бы идея.

— Так не пойдёт. Я не планирую проводить следующие четыре дня, беспокоясь о том, что ты пытаешься убить меня во сне.

— Послушайте, я не убийца. — На её взгляд он пожал плечами. — Я не хладнокровный убийца, скажем так. Если кто-то пойдёт за мной, я буду защищаться. Кроме того, подумай об этом. Вы знаете, кто я, и это большой риск. Если бы я хотел убить тебя, я бы уже это сделал.

— Тогда мы разделяем это. — Джейн ему не доверяла, но проблема не в доверии. Была целесообразность. У Дженнифер могло не быть больше времени. И у неё может никогда не быть другого шанса. У неё было то, чего хотел Хукер, но он представлял угрозу. — Так не пойдёт.

— Если ты возьмёшь меня с собой, я скажу, что ты водишь машину, и ты доберёшься туда быстрее. Покупка пройдёт без проблем, а потом мы расстанемся.

— А как насчёт твоего босса?

Хукер хмыкнул.

— Я независим.

В переводе означает, что он не был верен никому, кроме себя. Это было в её пользу. Она не искала партнёра.

— Сколько?

— Ещё пятьдесят тысяч.

Джейн засмеялась.

— Ещё двадцать пять.

— Сорок.

— 30.

Он внимательно посмотрел на неё и, казалось, понял, что она больше не собирается торговаться, и кивнул.

— Вы обнаружите, что я довольно удобный гид.

— Есть ещё одна вещь.

Он снова взглянул на руку в её кармане.

— Что бы это было?

— Мне нужно имя человека, который нанял вас.

Хукер фыркнул.

— Да, тогда моя жизнь ничего не будет стоить. Я не могу…

— Что заставляет вас думать, что ваша жизнь сейчас чего-то стоит?

— Ты не собираешься убивать меня на стоянке этой закусочной.

— Нет, но я могла бы сделать это в паре миль отсюда и бросить твоё тело в поле. Надвигается буря. Они не найдут тебя до лета.

— Я не думаю, что ты убийца больше, чем я.

— Вы ошибаетесь, — мягко сказала Джейн. — Имя.

Что-то в её голосе должно быть убедило его. Он вздохнул.

— Двадцать пять тысяч.

— Сто тысяч. Десять сейчас по договорённости. Остальное, когда я получу взрывчатку… наличными.

— Франклин Руссо.

Джейн засмеялась.

— Ваша преданность трогательна.

— Как только Руссо поймёт, что я не вернусь с деньгами, он разозлится. Работы больше нет.

— Тогда зачем это брать?

Хукер усмехнулся.

— Когда-нибудь скоро он решит, что я обуза. Когда это произойдёт, он избавится от меня, не теряя ни секунды сна. Я считаю это своим выходным пособием.

— Я ухожу сейчас.

— Я живу недалеко отсюда. Следуй за мной обратно, чтобы я мог спрятать свой грузовик и взять одежду.

— Тебе лучше упаковать то, без чего ты не хочешь обходиться. Ты не знаешь, что вернёшься.

***

Чикаго

Грузовой самолёт вырулил и остановился, а через несколько минут большие двери грузового отсека открылись, и трап спустился.

Мигающие огни полицейских, пожарных и аварийно-спасательных машин, припаркованных по обеим сторонам взлётно-посадочной полосы, осветили зону посадки красным цветом.

Ветреный зимний воздух затопил трюм, и Дасти поспешила освободить Атласа из конуры, чтобы он мог передвигаться и согреться. Как только внедорожники К9 были выгружены, она повела его по трапу в заднюю часть головной машины. Она забралась на пассажирское сиденье рядом с водителем. Дэйв Очиба кивнул ей.

Несмотря на десятиградусную погоду, на нём даже не было куртки.

— Нет времени на кофе.

Она смеялась.

— Когда там?

Ей нравился Дэйв. Он был дружелюбным, но не переходил на личности. Его лицо без морщин, цвета полированного ореха, не позволяло судить о его возрасте, но она знала, что он управлял автомобилем K9 задолго до того, как она взошла на борт. Он был одним из немногих, кому она позволяла управлять Атласом в случае возникновения чрезвычайной ситуации.

Он ухмыльнулся, зажёг фары и вылетел за квартетом мотоциклистов, которые налетели впереди них и повели их по подъездной дороге к шоссе. Два других внедорожника K9 и полдюжины машин поддержки и командования следовали за ними, направляясь к центру Чикаго.

В трёх милях они подошли к внешнему периметру, где местные правоохранительные органы забаррикадировали дорогу и перенаправили движение по предполагаемому маршруту президентского кортежа. Дэйв остановился на контрольно-пропускном пункте и, как только освободился, поплыл по уже опустевшим улицам. В миле от конференц-центра по внутреннему периметру они проехали ещё одну группу автомобилей местных правоохранительных органов и секретных служб. Дэйв обошёл конференц-центр сзади, и она пристегнула поводок Атласа к его ошейнику.

— Пойдём, мальчик.

В назначенном им секторе они проверили все возможные места размещения боеприпасов — под автомобилями, внутри мусорных контейнеров и мусорных баков, на погрузочных площадках и вдоль пешеходных дорожек. Остальные агенты и их собаки делали то же самое, пока не были очищены все парковки и подъезды. Оказавшись внутри, агенты и собаки проработали сетку на основном этаже, в подвале и на выходе.

Передовая группа уже была на месте, размещённая на сцене, где президент и его группа собирались для выступления, на путях выхода, в уборной, которая была очищена для использования президентом, в комнате для готовых работ, где он мог просматривать свои записи и большой банкетный зал, где будет подаваться сам завтрак. К тому времени, как они закончили, кортеж президента уже был в пути. Дасти похлопала Атласа по голове.

— Хорошая работа, мальчик. Время для перерыва.

Его глаза заблестели. Он любил свою работу. Снаружи она положила Атласа в заднюю часть внедорожника, чтобы подождать вместе с горстью корма в миске. Как только кортеж прибыл, она и другие агенты K9 по очереди наблюдали за выходами и наблюдали за автомобилями, пока президент был внутри.

— Как далеко они? — спросила она Фила Виртуччи, который только что закончил говорить по радио.

— Десять минут.

Дасти запрыгнула во внедорожник, чтобы согреться, вытащила свой личный телефон из кармана штанов и написала:

<<Как прошёл полёт?>>

<<Замечательно. Твой?>>

<<Бугристо>>.

<<Сожалею! Там холодно?>>

Дасти засмеялась.

<<Чикаго в январе. Мягко>>.

<<ЛОЛ. Почти готово. Оставайся в тепле. Можно ли попозже>>.

Тепло заливало её грудь. Она не позволяла себе думать о том, что она делала, когда писала смс, иначе она могла и не думать. Теперь она была рада. Вив, похоже, хотела от неё услышать, и ей действительно нравилось думать о ней. Обычно она проводила много времени с пустым сознанием, в том состоянии готовности, которое характерно для мышления любого солдата или сотрудника правоохранительных органов, которому нужно было вступить в бой за доли секунды. Она не думала о Вив, пока они с Атласом патрулировали. Правильно.

Возможность думать о ней в эти редкие свободные минуты тоже казалась правильной. Это чувство связи, которое сохранялось, даже когда она была одна, было мощным и поразительно волнующим. Единственный раз, когда она когда-либо чувствовала что-то даже близкое, была постоянная связь, которой она делилась с Атласом. Он отодвинул тёмные уголки одиночества.

Вив сделала больше, чем это — она ​​открыла дверь для возможностей. Она услышала приближение мотоциклетного эскорта, ведущего кортеж, и спрятала мысли о Вив в специальном месте, чтобы вернуться к ним позже. Она вылезла из машины, застегнула куртку против ветра и пристегнула поводок Атласа к его ошейнику.

— Давай, парень. Вернёмся к работе.

Атлас усмехнулся.

***

— Посмотри на него, — пробормотала она Кэмерон. — Ему весело.

— Я думаю, ему нравится быть на публике не меньше, чем Биллу Клинтону, — прошептала Кэмерон в ответ.

Блэр засмеялась. Она и Кэм ехали в президентском лимузине, агенты отметили Зверя, вместе с её отцом и Люсиндой. Том Тёрнер занял переднее пассажирское сиденье, пока за рулём ехал другой агент PPD. Только агенты секретной службы вели машины с президентом на борту. У них была лучшая подготовка по уклонению от вождения, они каждый месяц проходили аттестацию в учебном центре и могли увести Орла в безопасное место по заранее запланированному маршруту эвакуации в случае нападения. Остальная часть PPD и Старк со своей сменой ехали на внедорожниках, следовавших за ними.

Люсинда сказала:

— Вам нужны записи?

— Я осмотрю их, когда мы приедем, — сказал Эндрю.

— У вас не будет много времени, если вы хотите придерживаться графика. И нам нужно будет уехать к девяти.

— Вы пытаетесь напомнить мне, что я не должен говорить слишком долго? — Он усмехнулся, выглядя по-мальчишески и отвратительно свежим для раннего часа.

Блэр выпила две чашки очень хорошего кофе во время полёта и всё ещё чувствовала себя немного вялой.

Конечно, было ещё темно. Люсинда улыбнулась нежной улыбкой, но её тон был деловым.

— Я собиралась посоветовать тебе не отклоняться от сценария.

— Это многого требует, Люси, — поддразнила Блэр. — Вы знаете, он любит импровизировать.

— К большому огорчению Адама, — сказал её отец.

— И пресс-секретаря, — добавила Люсинда.

— По крайней мере, вы можете мыслить достаточно быстро, чтобы избежать неприятностей, — сказала Блэр. — Большую часть времени.

— Я обещаю придерживаться проекта. — Эндрю сжал руку Люси.

Этот короткий жест мог быть простой фамильярностью, но Блэр думала иначе. Они были невероятно осторожны, как и были бы при любых обстоятельствах. Общественность и многие инсайдеры Белого дома любили рассуждать об отношениях между президентом и его женщиной-главой администрации. Никогда не было ничего, кроме нескончаемых домыслов, чтобы предположить, что между ними было что-то интимное, но Блэр знала их обоих с детства, и общение с Кэм научило её распознавать взгляд любви.

Какое-то время ей было жаль, что они не могут быть более выразительными, что они не могут владеть тем, что между ними, но потом она поняла, что они взрослые, и выбрала этот путь. Она подозревала, что они были довольны нынешними отношениями. Люси была невероятным активом на посту президента. Она была блестящей, решительной, властной, когда требовалось, и миротворцем, когда требовалось. Она дала президенту хороший совет и защищала его, когда это было необходимо. То, что они двое, сработало, и Блэр подозревала, что в конечном итоге их будет больше. Она наклонилась ближе к Кэмерон, позволяя их плечам соприкоснуться. Ей так же нужен был физический контакт, как она ей нравилась. В том, что касалось любви, она была противоположностью своего отца. Она никогда не хотела скрывать то, что между ними было, даже рискуя вызвать общественные споры. Она бы попыталась, если бы её отец попросил, но она сомневалась, что у неё это получилось бы. То, что она поделила с Кэмерон, было слишком важным, слишком важным для сути её существования, чтобы притворяться, что их отношения не были центром её жизни. Она сунула руку Кэмерон, и Кэмерон улыбнулась. Эта улыбка и жар в глазах Кэмерон — всё, что ей нужно.

Кортеж свернул на широкий проспект, ведущий к конференц-центру, и, к удивлению, она обнаружила, что с нетерпением ждёт утра. Её отец был прекрасным оратором, и она невероятно им гордилась.

— Эй, папа, — тихо сказала она.

Эндрю улыбнулся ей.

— Что, сладенькая?

— Я рада, что ты уезжаешь ещё на четыре года.

— Я рад, что ты на моей стороне. — Его глаза заблестели, когда он посмотрел на Люсинду и Кэмерон. — Вы все.

***

Кэмерон мысленно пересмотрела маршрут, по которому они пройдут от лимузина до здания. Команда сайта всё наметила, и она знала каждый шаг, который предпримут Эндрю и Блэр.

Толпа людей прижималась к баррикадам, выстилающим путь от парковки до главных дверей конференц-центра. Канатная верёвка была одним из самых опасных мест для охраняемых, поскольку проверка людей на открытом воздухе на предмет наличия оружия была невыполнимой задачей. Вместо этого десятки агентов смешались с толпой, проверяя лица, ища людей, одетых не по погоде или несущих слишком большие рюкзаки или ранцы, людей, чьи руки были в карманах.

Было слышно, как агенты ходят по очереди и произносят:

— Руки из карманов, пожалуйста. Руки из карманов.

Тем не менее, хватило секунды, чтобы схватить спрятанное оружие и выстрелить. Когда они вышли из лимузина, сотрудники Блэр уже ждали и приближались со всех сторон.

Президент и Люсинда были впереди них, также укрытые. Блэр скользнула ладонью по изгибу руки Кэмерон. Тропа была очищена ото льда, но ветер был сам по себе, порывистый и жестокий, и Кэм притянула её к себе. Репортёры и тележурналисты расширили камеры и заграждения, чтобы записать короткую процессию в здание. Несколько вопросов выкрикивали, но никто не медлил ответить. Оказавшись внутри, ведущие агенты направили президента в боковой коридор, где он должен был выйти на сцену с тыла. Старк указала на боковой вход в зал, через который они могли попасть на свои места в первом ряду. Когда они вошли, горстка репортёров местных и национальных новостей устремилась вперёд к внутренней верёвке. На данный момент это была единственная история.

— Как на самом деле президент относится к дочери-лесбиянке? — трезвонил кто-то.

— Как вы думаете, как ваш брак повлияет на положение вашего отца в консервативных государствах?

— Будет ли он настаивать на федерации…

— Как вы думаете, как Бог относится к вашему греху?

Вопрос пронзил остальных, как косу.

Мужчина размером с полузащитника с чем-то вроде пресс-бейджа на шее вырвался из толпы, отбив короткую баррикаду, оцепляющую площадку перед сценой.

— Старк! — Кэм подтолкнула Блэр к Старк, которая схватила её и оттащила.

Брок быстро подошёл к Кэмерон, и, плечом к плечу, они образовали стену между Блэр и нападающим. Вблизи он был ещё больше и бежал на полную. Он снёс их обоих в кучу. Его плечо ударило Кэмерон прямо в солнечное сплетение, и воздух вылетел из её лёгких. На них навалились ещё два агента, и её зрение потемнело. Мгновение спустя тяжесть упала с её груди. Агенты схватили человека лицом вниз на пол, схватили его за руки и надели наручники. Кэм закашлялась и боролась с паникой из-за того, что не могла дышать. Это был не первый раз, и в неё вошёл опыт.

Сознательно подавляя желание задыхаться и биться, она делала медленные, поверхностные вдохи, пока её диафрагма не восстановилась, а лёгкие снова не расширились. Она огляделась в поисках Блэр и не увидела её. Осторожно, всё ещё испытывая головокружение, она встала на колени.

Брок лежал на боку с красным лицом и гримасой.

— Ты в порядке? — прохрипела она.

— Буду через минуту.

Она взглянула вниз и увидела его руку, зажатую между ног.

Мак Филлипс, начальник ASAC Блэр, крикнул:

— Всё в порядке?

— Брока нужно заменить. — Кэмерон с трудом поднялась на ноги.

Боль обожгла её раненую ногу, и она вздрогнула.

— Вы ранены, командир? — Обычно идеально уложенные светлые волосы Мака были взлохмачены, а его тёмные глаза потемнели от беспокойства.

— Ничего серьёзного. Где Блэр?

— Шеф держит её сзади.

— Я хочу её увидеть. И я хочу знать, как, чёрт возьми, сюда попал этот парень.

Мак скривился.

— У нас он в командном центре. Скоро узнаем.

Кэм посмотрела на толпу. Большинство даже не знало, что случилось. Те, кто был достаточно близко, чтобы увидеть короткую встречу, жадно наблюдали.

Она была уверена, что у некоторых репортёров есть фотографии.

— Я хочу увидеть Блэр.

Мак провёл её по коридорам в комнату рядом с главным банкетным залом.

Когда вошла Кэм, Блэр расхаживала, скрестив руки на груди. Её руки были сжаты в крепкие белые кулаки. Её глаза были в ярости.

— Что ты думаешь, что делаешь?

— С тобой всё в порядке? — спросила Кэм.

— Я первая, — рявкнула Блэр, положив руки на бёдра. Старк благоразумно отступила в самый дальний угол комнаты и притворилась, что оглохла. — Позволь мне увидеть тебя.

Кэм протянула руки по бокам.

— Всё хорошо.

Блэр подошла ближе, сузив глаза.

— У тебя синяк на щеке.

— Наверное, наткнулась на Брока. Ничего.

— Что случилось с той частью, где ты не собиралась делать ничего, кроме советов? — Блэр провела пальцем по пятну на щеке Кэмерон и нахмурилась.

— Я была прямо там. — Кэм осторожно не вздрогнула. Пятно было болезненным — вероятно, у неё будет синяк. — Я едва могла отойти в сторону и позволить ему сносить тебя бульдозером.

— Вот почему у меня есть агенты.

— Я знаю. — Кэм обняла Блэр за талию и крепче прижала к себе. — Ты в порядке?

Блэр обняла её, прижавшись лицом к шее Кэмерон.

— Всё хорошо. Обиделась, вот и всё.

— Тогда это хорошо.

— У него мог быть пистолет.

— Он этого не сделал. — Кэм поцеловала её в щеку. — Кроме того, сканируется толпа внутри. Металлоискатели, помнишь?

— Ты никогда не изменишься, не так ли?

Кэм откинулась назад, пока не увидела лицо Блэр.

— Не то, о чём ты беспокоишься.

— Ты должна начать носить жилет.

— Это жестоко.

Блэр слабо улыбнулась.

— Старк хочет, чтобы я осталась здесь.

— Она права. Он может быть не один.

— Мой отец будет искать меня. Он поймёт, что что-то не так.

— Ад…

— А я буду выглядеть трусихой.

— Блэр, никто…

— Или стыдно.

— Ах. — Кэм посмотрела на Старк, которая слушала, несмотря на её рассеянный взгляд и невыразительное поведение.

— Шеф?

— Вы знаете протокол.

— Я делаю. Но…

Старк вздохнула.

— Позвольте мне получить сидячую репутацию. Тогда мы пойдём.

— Спасибо, — сказала Блэр и взяла Кэмерон за руку.

Глава двенадцатая

Блэр сидела в первом ряду переполненного зала между Кэмерон и Люсиндой, пытаясь сосредоточиться на речи отца. Обычно это было несложно.

Он был прирождённым оратором не столько в словах, сколько в том, как он их употреблял. Он говорил, не обращаясь к своим записям, что всегда нервировало пресс-секретаря Белого дома и его руководителя кампании. Они боялись, что он скажет что-то, от чего он не сможет отказаться, и они не смогут вращаться. Но он этого не сделал. Потому что он говорил то, во что верил, и его послание всегда было непоколебимым. Избиратели почувствовали его искренность именно потому, что не было смысла репетиции.

Он не читал то, что кто-то написал для него — он разделял свои убеждения, своё желание улучшить и обезопасить жизнь американцев во всём мире. Как бы она ни любила слышать его слова, сегодня она не могла полностью сосредоточиться. Её тело гудело от адреналина, а мускулы дрожали от ярости. Она не боялась, не за себя. Она была злая. Атака всегда приводила её в ярость, а невозможность дать отпор самой себе только усиливала её ярость.

Она ненавидела, когда её тащили в безопасное место агенты секретной службы, и ещё больше она ненавидела, когда из-за неё пострадал кто-то, кого она любила или обожала. Брок всё ещё не вернулся на свой пост, хотя Кэм заверила её, что с ним всё в порядке.

Кэм была ранена, хотя, конечно, она делала вид, что иначе. На её левой щеке появился пурпурный синяк. Кэм сказала, что удар был скользящим, но, возможно, это было не так. У неё могла быть сломанная челюсть, сотрясение мозга или, что ещё хуже, вместо царапины. Кэм, вероятно, думала, что тоже не замечает её хромоты. И чтобы усилить её возмущение, Кэм, Старк и остальные почему-то подумали, что это нормально, что они будут ранены, а не она. Ей до смерти надоели аргументы о том, почему она должна принимать защиту с улыбкой, и она устала от попыток оправдать своё нежелание.

Она понимала концепцию представления чего-то большего, чем она сама, и необходимость сохранить этот образ непоколебимым. Она уступила Кэм и остальным, потому что это имело смысл. Но прямо сейчас ей было трудно что-либо понять. Она не могла, не могла изменить то, кем была или кого любила. Особенно, когда на неё напал какой-то идиот, утверждающий, что знает разум Бога. Кэмерон провела рукой по пространству между их сиденьями и сжала её руку. Всего лишь секунда или две контакта, тонкий, предназначенный для того, чтобы её не заметили, но Блэр почувствовала сообщение.

<<Всё в порядке. Я люблю тебя. Мы справимся с этим>>.

И поскольку она любила Кэм больше, чем можно было бы уменьшить сколько-нибудь гневом, она снова сжала руку. Когда выступления закончились и её отец покинул сцену, Блэр, Кэм и Люсинда встали и были быстро окружены агентами, которые проводили их в банкетный зал. Они не будут есть вместе с посетителями, хотя её отец ненадолго появится ещё раз и поблагодарит всех своих потенциальных благодетелей. Было слишком сложно защитить его во время сидячей трапезы с сотнями людей. Даже государственные банкеты в других странах были отклонены, если это вообще возможно. Пища президента должна была готовиться отдельно его собственными стюардами, чтобы не оскорбить принимающую страну. Здесь, в Чикаго, приготовление еды не было проблемой, но каждый из его жертвователей хотел бы провести с ним минутку, а это было невозможно. К счастью, время отправления поезда дало им повод сбежать после того, как начался завтрак. Толпа репортёров и зевак, ожидающих снаружи, росла.

Блэр заметила группу мужчин и женщин и нескольких детей, размахивающих плакатами с протестом против политики президента в отношении иммиграции, экологических проблем и эскалации войны за рубежом. К обычному миксу добавилась группа громких протестующих против геев. На их знаках были библейские цитаты и умные увещевания, например, Бог создал Адама и Еву, а не Адама и Стива.

Она смотрела вперёд, держась за изгиб руки Кэмерон и крепко стиснув зубы.

Им не нужно было начинать этот предвыборный тур с ёмкого комментария, который она заполнила в эфире. Она залезла в Зверя с огромной благодарностью за его звукоизоляцию и тонированные стёкла.

— Слава богу, — пробормотала она. — Один проигран и десять миллионов осталось.

— Том рассказал мне, что произошло внутри, — сказал её отец, когда они с Люсиндой уселись в лимузин напротив Кэм и Блэр.

— Просто неприятность, — сказала Блэр. — Немного заядлый антигейский фанатик подошёл слишком близко.

— Им не потребовалось много времени, чтобы понять вас. — Её отец скривился, его проницательный взгляд изучал её и Кэмерон. — Однако это было чуть больше, чем слишком близко. Вы обе в порядке?

— Я в порядке, — сказала Блэр.

Её отцу не нужно было беспокоиться о ней. Или чувство вины из-за того, что из-за своего положения она оказалась в ненужном центре внимания. Все или кто-либо, вызывающий споры, связанные с ним, были честной игрой для внимания СМИ и фанатичных нападок — в этом она была не одна.

— Я слышал, Кэм немного ударилась, — настаивал Эндрю.

— Ничего подобного, сэр, — сказала Кэм. — У людей Старк всё было под контролем, и Блэр никогда не подвергалась опасности.

— Я не сомневаюсь, что Старк была на высоте, — сказал президент, — но этого не должно было случиться. Я хочу, чтобы кто-нибудь рассказал мне, как это произошло.

— Папа…

— Я хочу знать то же самое. — Кэм не видела смысла притворяться, что близкое нападение не указывало на возможность нарушения безопасности.

Люди редко внезапно вступали в физическую конфронтацию. Почти всегда история насилия или радикальных ассоциаций насчитывала десятилетия. Где-то с этим парнем могла быть пропущена проверка биографических данных. Если бы он действительно был представителем прессы, его следовало бы проверить и раскрыть любые антигеевские настроения или предыдущую историю радикализма. Если что-то было упущено, разбор полётов и расследование Старк это обнаружат.

— Важно то, — сказала Блэр, — что всё в порядке, а ты был великолепен.

Эндрю ослабил галстук и расслабился на мягком кожаном сиденье. Он взглянул на Люси.

— Как вы думаете? Моя дочь пристрастна. Я всё сделал правильно?

Люси поджала губы, выглядя так, будто она могла подобрать правильные слова, чтобы наказать самого могущественного человека в мире, а затем улыбнулась.

— Превосходно. Даже импровизированные кусочки.

Эндрю с облегчением усмехнулся, его голос был глубоким и мягким. Он был доволен, и он должен быть доволен.

Толпа была восприимчива, хотя в основном это были его самые стойкие сторонники. Тем не менее, на этом этапе кампании для него было важно сохранить эти связи и вознаградить их веру в него. Жертвователей не зря называли верными. Их поддержка выросла из глубокой веры в то, что этот человек действительно будет представлять их и иметь значение.

— И у вас есть четыре часа, чтобы почивать на лаврах до первой остановки, — добавила Люсинда.

— Сначала завтрак, — сказал Эндрю, — затем мы рассмотрим сценарий.

Они ехали молча, когда кортеж свернул с шоссе на артерию, огибающую железнодорожную станцию.

Железнодорожная станция, президентский поезд и железнодорожная ветка, по которой он будет проходить, — всё это находилось внутри охраняемого периметра. Агенты K9 со своими собаками ходили по рельсам по обе стороны от поезда, команды контратаки с дальнобойными винтовками смотрели вниз на маршрут с крыш, а агенты стояли постоялыми у каждого из десятков вагонов.

<<Чудовище>> подъехало к частному вагону президента, и агенты вышли из внедорожников позади них, образуя кордон, чтобы проводить президента в его машину. Блэр и Кэм, окружённые охраной Блэр, направились к своей машине. Вагон был разделён на две части с центральным салоном.

Комнаты Люсинды занимали секцию, ближайшую к машине президента, а спальные помещения Кэм и Блэр, ванная и небольшая отдельная зона отдыха находились на противоположном конце. Эллен Маркс, старший агент по разведке Блэр, уже находилась в холле. Блэр кивнула ей и прошла прямо в их личное купе, нашла её чемодан и достала сменную одежду.

Кэм вошла и закрыла за собой дверь.

— Ты бы предпочла, чтобы я встретила тебя в вагоне-ресторане?

Блэр надела удобный красный вязаный свитер, затем сняла брюки и надела джинсы. Она надела угги и сунула телефон в карман. Помещение было не тесным, но когда она повернулась, она оказалась всего в нескольких футах от Кэмерон. И почему Кэмерон должна была так чертовски хорошо выглядеть и звучать так чертовски чувствительно, когда она всё ещё хотела щёлкнуть, плюнуть и ударить эту суку из конференц-центра?

— Это будет долгое путешествие, — сказала Блэр. — У нас не будет большой конфиденциальности, но это то, что у нас есть. Если я захочу побыть в одиночестве, я найду где-нибудь.

Кэм осторожно повесила блейзер на вешалку в маленьком шкафу и сменила его на тёмно-серый свитер на молнии поверх бледно-голубой рубашки.

— Я не могу изменить свои инстинкты.

— Я знаю это.

— Я бы не стала, если бы могла.

Блэр раздражённо выдохнула.

— Я тоже это знаю.

— И ты не можешь не чувствовать то, что чувствуешь.

Блэр приподняла бровь.

— Как я себя чувствую?

— Злишся из-за того, что тебе приходится мириться с ситуацией, когда ты чувствуешь себя бессильной. Ты виновата в том, что из-за тебя могут пострадать близкие тебе люди. И в ярости от того, что ты ничего не говоришь и никогда не говорила.

Глаза Блэр сузились.

— Ты ведь знаешь, что это меня ещё больше злит, когда ты понимаешь, почему я злюсь?

Кэм решила, что улыбаться в тот момент — не самая лучшая идея.

Вместо этого она обняла Блэр за талию, медленно притянула к себе и поцеловала.

— Я знаю. Я прошу прощения.

— Хорошая попытка. На самом деле, очень мило. — Блэр прижала руки к груди Кэмерон, не отталкивая её, но давая понять, что она не совсем готова отказаться от своего гнева. — Ты когда-нибудь чувствовала себя такой беспомощной, так напуганной за кого-то… — Она остановилась. — Сожалею. Боже, это было глупо.

— Мне было двенадцать, — тихо сказала Кэм. — Я сначала не понимала, что происходит, когда взорвалась бомба, когда взорвалась машина. Часть меня знала, что уже слишком поздно, но мне всё равно нужно было попытаться спасти его. Я подбежала ближе, но телохранители выскочили из виллы и потащили меня обратно. Он уже был мёртв. Это было с момента взрыва бомбы, и когда я стала достаточно взрослой, чтобы понять это, это немного помогло. Но вина никогда не проходит.

Блэр прижалась лбом к груди Кэмерон.

— Мне так жаль. Я такая идиотка.

— Нет, это не так. — Кэм поцеловала её в макушку. — Если бы у моего отца был выбор, я думаю, он бы большую часть времени чувствовал себя так же, как ты. Я уверена, что он предпочёл бы умереть и оставить всех в живых, включая водителя и охранника, которые погибли вместе с ним. Я знаю, он бы не хотел, чтобы я была ранена.

— Я не должна была напоминать тебе об этом.

— Ты не делаешь. Это не одно и то же. Мой отец был убит на моих глазах. Защищать его не было моей работой, и я бы не смогла этого сделать, если бы захотела. Я знаю это. — Кэмерон обхватила лицо Блэр и поцеловала. — Ты моя жена. Ты женщина, которую я люблю всем сердцем. Если бы меня не научили защищать тебя, я бы всё равно стала. Точно так же, как если бы ты могла защитить меня.

— Похоже, я никогда не смогу, — прошептала Блэр. — Я ни черта не могла сделать, когда тебя схватили.

Наконец-то. Вот оно.

— Иногда случаются такие вещи, как Айдахо, — сказала Кэм. — Но у уличных полицейских гораздо больше шансов получить травмы при исполнении служебных обязанностей, чем у федеральных агентов. Когда я отправилась туда, я действительно думала, что это всего лишь миссия по установлению фактов, иначе я бы взяла подмогу. То, что произошло, было аномалией.

— Ненавижу, что ты рискуешь.

— Я не знаю, как быть по-другому. Это моя работа. Я больше ничего не могу сделать.

— Я знаю. Если бы ты узнала, я бы не узнала тебя. — Блэр прижалась щекой к плечу Кэмерон. — И в большинстве случаев я в порядке. Я знаю, как вы все хороши. Но когда я вижу, что вы подвергаете себя опасности, так инстинктивно, так естественно, это меня пугает.

И в этом весь гнев. Кэм понимала страх потерять любимого человека. Она обняла Блэр за шею и снова поцеловала.

— Я никуда не поеду. Когда-либо.

— Обещаешь? — спросила Блэр, хотя знала, что никто не может обещать.

Слова всё равно имели значение.

— Обещаю, — сказала Кэм, потому что знала, что это помогает.

***

Вив нашла своё купе в спальном вагоне прессы и уложила сумку. Она была удивлена, обнаружив, что койка помимо койки оборудована небольшим туалетом и душем. Комнаты были немного более роскошными, чем она ожидала, хотя очень узкая кровать выглядела так, как будто она могла бы упасть, если перевернётся во сне.

Измеряя её глазами, она внезапно представила себе, как она и Дасти пытаются совместить его. Картинка возникла из ниоткуда в абсолютно чётком и ярком цвете Technicolor. Она чуть не рассмеялась над своей подростковой реакцией, но жар, распространявшийся по ней, вызывая покалывание в некоторых очень интересных местах, был бесспорным.

И, несомненно, приятным. Она не могла вспомнить время, когда у неё была бы такая сильная реакция на женщину.

Дав себе время, чтобы предаться своей прихоти, она попыталась продумать логистику и решила, что это сработает только в том случае, если Дасти будет сверху. Эта мысль разожгла мерцающие угли в аду. Плохая идея. У неё была история для выступления президента и последующего сбора средств, и она хотела исследовать поезд и, надеясь, мельком увидеть Дасти за работой. Она не смогла бы делать ничего из этого, если бы могла думать только о сексе. И вообще, о чём всё это было? Секс не был чем-то, что обычно вторгалось в её сознание в течение дня. Она может отдалённо осознавать, что кто-то привлекателен, но не в той степени, в которой она мысленно представляла, как они вдвоём возятся голыми. И не до такой степени, чтобы она могла чувствовать себя опухшей, напряжённой и пульсирующей. Чёрт. Она также не думала о мастурбации посреди дня. В машине внезапно стало слишком тепло для комфорта. У неё был час до их отъезда, и ей нужно было прогуляться.

Она вытащила диктофон из сумки, которую несла тем утром, в карман пальто, схватила перчатки и направилась обратно из машины. Её коллеги заполнили проход, болтали и толкали багаж, и она быстро ответила на их приветствия, пробираясь к задней части машины. Она ступила на короткую площадку между соседними машинами и остановилась, чтобы застегнуть пальто и натянуть перчатки.

Несколько минут свежего воздуха Чикаго помогут справиться с её температурной перегрузкой. Когда внутренняя дверь спального вагона закрылась, она услышала чей-то разговор.

— Ты знаешь, что такое безопасность, — сказал приглушённый мужской голос. — С таким же успехом мы можем говорить о прорыве в Белый дом… Я постараюсь что-нибудь придумать. Когда…

Вив подслушивала сотни личных разговоров в день, в том числе людей, которые устраивали секретные свидания, которые редко бывали по-настоящему секретными, и отключила всё остальное, когда горстка её коллег заполнила платформу. Она отступила, чтобы освободить место.

— Как там? — нетерпеливо спросила Салли Дженсен, суперконкурентный корреспондент NBC News, светлые волосы которой были идеально уложены, несмотря на ветер.

Вив изобразила улыбку на лице.

— Уютно, но я бы не собиралась заниматься чем-то особенным.

Последовал хор добродушных стонов.

Гэри Уильямс и Брэд Купер дружески кивнули ей. Третьего мужчину она знала только в лицо. Она думала, что он был опытным корреспондентом Белого дома, хотя выглядел он слишком молодо для этой роли. Он прошёл мимо неё, едва взглянув на неё. Дверь с шумом закрылась снова, заглушая болтовню и оставив её одну на морозе.

Глава тринадцатая

Маршрут 84, закусочная за пределами Маунтин-Хоум, Айдахо

Джейн подняла воротник своего тёмно-зелёного парусинового пальто и отвернулась от ветра. Телефонная будка была не более чем раковиной, но была более приватной, чем та, что висела на стене в дальнем углу закусочной, где они с Хукером остановились позавтракать. Он всё ещё был внутри, потчивая кофе с пончиком.

Вторую чашку кофе она вынесла на улицу в контейнере из пенополистирола и потягивала между предложениями, пытаясь согреть лицо и не замёрзнуть руки.

— Лучший шанс, который у нас будет, — это сесть в поезд, — сказала Джейн, — но мы не можем рассчитывать, что я подойду ближе. У меня другие планы.

Когда она рассказала ему о взрывчатке, она ожидала его протестов. Она знала, насколько сложной будет задача. Где бы ни находился президент: в Белом доме, в машине, на сцене или… в поезде, он был самым охраняемым человеком в мире. Тем не менее, люди всегда могли сблизиться, и не только до того, как Секретной службе было поручено защищать его. Всё, что требовалось, — это изобретательность и неожиданность. Это правда, что Кеннеди был убит дальним выстрелом стрелка, но Рейгана чуть не убил ненормальный человек, который вышел из толпы на верёвочной линии, когда Рейган выходил из отеля и застрелил его вместе с несколькими другими, надеясь произвести впечатление на кинозвезду. На Джеральда Форда из толпы напала женщина с ножом, и она могла быть застрелена другим, если бы её не задержали до того, как она успела спастись. Только удача спасла его во второй раз. Толпа служила отличным прикрытием для нападавших, особенно толпа на открытом воздухе, где людей нельзя было сканировать с помощью металлоискателей. К счастью, у Пауэлла было запланировано много мероприятий на свежем воздухе. Но ей нужно было больше, чем просто убить его. Некоторое время он был ей нужен живым. Она знала наизусть его запланированный маршрут. Она находилась чуть менее 900 миль от точки пересечения. Она была бы там задолго до него. Задолго до этого были перекрыты все дороги, подходящие к маршруту поезда. К утру она будет в Колорадо-Спрингс, где знакомые Хукера предоставят ей необходимое оружие.

Робби план не понравился.

— У меня есть преимущество, — сказала она. — Я внутри тебя.

— Я поработаю над этим, — несчастно сказал Робби.

Он боялся не за себя, а за неё. Она это понимала. Она предпочла бы оказаться в опасности сама, чем подвергнуть опасности его, но они были в точке, где риск больше не имел значения. На этот раз план должен был сработать.

— Я позвоню тебе ещё раз по нашему графику. Не волнуйся.

Она повесила трубку, сгорбилась от метели, начавшейся час назад, и протолкнулась через заляпанную жиром дверь обратно в закусочную.

Хукер был там, где она оставила его, растянувшись в кабинке, обеими большими красными руками обвивая белую керамическую кружку дымящегося кофе. Пончика не было.

Она проскользнула напротив него и осушила свою чашку.

— Мы должны идти. Надвигается буря. Вы получите счёт.

Он наполовину рассмеялся.

— Думаю, это справедливо, раз уж вы покупаете газ.

Он вёл себя так, как будто они были партнёрами. Их не было. Он был отклонением от плана, и ей это не нравилось. Она ему не доверяла, но ей были нужны его контакты. Ей не нужно было, чтобы он водил машину, хотя в такую ​​погоду пятнадцатичасовая поездка могла легко превратиться в тридцать, когда снежный занос и белые пятна замедляли движение транспорта до ползания. Если она позволит ему вести машину, она, скорее всего, доберётся туда быстрее и будет свежее, когда это будет необходимо. В том, что он убьёт её, не было никакого процента, пока он не знал, где были деньги. Конечно, он мог избавиться от неё и разорвать джип на части в поисках, но он не мог быть уверен, что это действительно было в джипе.

Насколько он знал, она могла отправить их в любую точку страны с кем-нибудь ещё в ночь, когда лагерь был разрушен.

Нет, он не собирался её убивать. По крайней мере, пока.

— Добавьте кофе и бутерброды, — сказала Джейн.

— Я могу это сделать. — Он откинулся в кабинке, выглядя полным и довольным, но его глаза были острыми, когда они блуждали по её лицу. — Ты скажешь мне, что у тебя запланировано?

— Нет.

— Почему бы нет? Не то чтобы я тебя сдал.

— Потому что тебе не нужно знать.

Он пожал плечами.

— Может быть, я смогупомочь.

— Почему ты? Для тебя в этом ничего нет.

Он ухмыльнулся.

— У тебя всё ещё есть деньги.

— И я не могу придумать, что у тебя есть, что бы я хотела купить.

Он засмеялся и встал, возвышаясь над ней. Она не двигалась.

— Может быть, через несколько дней в дороге ты передумаешь.

***

Дасти и Атлас провели весь день, совершая сорокаминутный обход железнодорожного двора, проверяя рельсы, нижнюю поверхность платформы и ходовую часть каждого из вагонов на предмет признаков беспокойства или подозрительных запахов. После каждого круга они делали перерыв для разминки, а затем снова начинали. Небо посерело и покрылось снегом, смешанным с крошечными твёрдыми шариками льда. Атласа не волновала погода, поэтому она сделала вид, что тоже не возражает. По крайней мере, у неё это было лучше, чем у агентов секретной службы на постах охраны, размещённых у каждой машины и у входов на вокзал. Стоять на месте было самым быстрым способом замёрзнуть.

Когда кортеж прибыл и президент и остальная часть свиты вышли, она и Атлас подметали лимузины, K9, внедорожники для контратаки и экстренного реагирования, а также машины командования и связи, прежде чем они были загружены и увезены.

Остальные машины поддержки они оставят позади и заберут замену на следующей остановке. Когда все сели на борт и поезд дал сигнал отбытия серией длинных свистков, чтобы пресса сфотографировала президента, стоящего в открытой двери президентского вагона, она и Атлас сели в вагон K9. Она дала ему награду и поместила его в ящик, где он тут же свернулся калачиком, положил голову себе на лапы и, серьёзно взглянув на неё в течение нескольких секунд, закрыл глаза. Он знал, что его смена закончилась. В отличие от Атласа, который был счастлив всякий раз, когда он заканчивал хороший рабочий день, Дасти обычно оставалась без дела в конце смены, имея несколько часов, которые нужно заполнить, прежде чем она устраивалась на ночь.

В большинстве случаев она возвращалась в комнату для экипажа, брала чашку кофе и что-нибудь из торговых автоматов для заправки, а затем отправлялась гулять по городу.

Иногда она останавливалась в музее или книжном магазине, возвращалась с наступлением темноты за Атласом и заканчивала ночь дома с книгой. Теперь у неё был час ожидания, пока она не сможет написать Вив о встрече за ужином. Её выбор был ограничен: проводить время, бесцельно болтая с другими агентами в машине экипажа, или переждать её на своей койке. Она похлопала по карману по читалке.

Теперь она никак не могла читать. Она была в полном восторге, наэлектризована, ей казалось, что она вот-вот выпрыгнет из своей кожи. А поскольку она делила своё спальное отделение с другим агентом, работавшим в ночную смену, он, вероятно, находился там и немного спал. По крайней мере, они расположили в шахматном порядке порядок сна, чтобы ни один человек не пытался спать одновременно. Она подождала, пока он уйдёт спать. Это сработало, если только вы не пытались вздремнуть, а потом, ну, на протяжении многих лет она спала в большом количестве мест, разделённых с друзьями, незнакомцами и возможными врагами. Итак, кофе в вагоне экипажа — по крайней мере, она согреется, и после этого она всегда сможет посидеть с Атласом. Она приоткрыла дверь своего купе и тихонько проскользнула внутрь. Дэйв Очиба лежал на спине на правом спящем, с закрытыми глазами, открытым ртом и тихо храпя. Поезд тронулся еле заметным толчком, когда она застегнула молнию на сумке. На мгновение ей захотелось собрать пару хороших рубашек, но всё, что у неё было, это униформа и повседневная гражданская одежда. Она не привыкла думать о том, чтобы пообщаться в свободное от работы время. Дэйв никогда не шевелился, когда она переодевалась из униформы в джинсы и лёгкое тёмно-синие термобельё. Она поменяла свою комиссионную книжку, значок и оружие и надела тёмно-синюю бейсбольную куртку, прикрывавшую бедренную кобуру. Она была вне смены, но все технически дежурили на протяжении всей поездки. Поезд еле раскачивался, пока она шла к вагону-ресторану подразделения К9. Она толкнула дверь, всё ещё представляя ужин с Вив, и остановилась, на долю секунды подумав, что её воображение исказило её видение. Потому что Вив сидела за одним из столиков у борта машины в окружении четырёх агентов секретной службы K9. Она смеялась над тем, что сказал один из них. Дасти чуть не повернулась и ушла. Возможно, Вив работала, и, похоже, ей было с кем поговорить. Ребята наверняка выглядели так, будто получали удовольствие от разговора. Каждый агент K9 был экспертом в чтении языка тела. Без этой особой чувствительности к малейшему движению собачьего уха, носа или хвоста можно было бы пропустить лёгкий признак того, что что-то не так. И чтение мужчин ничем не отличалось от чтения собак. Даже с торца машины их язык тела читался легко. Они очень тонко толкали плечами, пытаясь занять позицию, пытаясь привлечь внимание Вив.

Знакомое ощущение соперничества вспыхнуло в её груди — она ​​всю жизнь соревновалась профессионально, так что она признала это, — но быстрый прилив собственничества, охвативший её, когда она посмотрела на Вив, был новым. Она не совсем понимала, что с этим делать, но одно было точно. Она не уходила. Она пошла по проходу, и всё, что она увидела, была Вив. Вив подняла глаза и улыбнулась. Дасти тоже могла прочитать эту улыбку, по крайней мере, она надеялась, что сможет, потому что она, казалось, говорила, что я рада тебя видеть. Она не могла удержаться от ответной улыбки.

<<Я действительно рада, что ты здесь. Я не могла дождаться>>.

— Привет, — сказала Вив.

— Здравствуй. — Дасти не волновало, что четверо парней пытались привлечь внимание Вив.

У неё было свидание за ужином с Вив через час. Нет, сейчас сорок девять минут, и вот что имело значение. И Вив улыбнулась ей улыбкой, которая говорила, что она рада её видеть. Она прислонилась к будке напротив Вив.

— За работой?

— Только заканчиваю, — сказала Вив. — Ты закончила за день?

Ребята повернулись как один и с любопытством посмотрели на Дасти.

Она только усмехнулась.

— Пока, но никогда не скажешь.

— Вы всё правильно поняли, — важно сказал Джо Айелло, один из водителей. — Никогда не знаешь, когда тебя могут вызвать.

— Было здорово поговорить с вами, ребята. Я очень ценю всю информацию. — Вив встала, улыбнулась мужчинам и кивнула Филу Виртуччи. — И ещё раз спасибо за то, что вы так великодушно предоставили мне доступ к вашей команде.

— Нет проблем, — сказал Фил.

Дасти почувствовала, как все смотрят, как Вив двигается рядом с ней.

— Может быть, мы сможем заполнить некоторые пробелы из интервью сегодня утром.

— Отличная идея, — сказала Вив. — Вагон-ресторан?

— Абсолютно. — Дасти не могла отвести глаз от Вив. Маленькие искорки света вспыхивали и кружились в тёмных глазах Вив, как будто они танцевали. Её лицо тоже засветилось, а уголки губ приподняты, чуть-чуть улыбка, которая, казалось, говорила «Пойдём со мной». И это именно то, что хотела сделать Дасти. Следовать за ней куда угодно. Она сглотнула, потому что у неё внезапно пересохло в горле. — Я к твоим услугам.

Маленькие огоньки в глазах Вив заплясали ещё быстрее.

***

Кэм кивнула стюарду, который молча появился возле их стола, чтобы забрать тарелки. Поезд шёл уже тридцать минут, и из окна открывался вид на холодный ветреный зимний день с лёгким снегопадом, смягчающим суровое небо. Блэр молчала, пила кофе и читала газету. Кэм была довольна, наблюдая за ней, всегда поражаясь многогранности её красоты. Блэр была самой красивой, когда писала, когда её страсть, энтузиазм и ум вспыхивали вместе. Но она была прекрасна и в такие моменты, когда была расслаблена и не заботилась о том, что происходило вокруг неё. Блэр почти никогда не расслаблялась по-настоящему, вероятно, потому, что почти никогда не чувствовала себя в безопасности. Челюсти Кэмерон сжались от разочарования, которое мучило её с тех пор, как она впервые увидела Блэр. Она желала невозможного — изменить обстоятельства жизни Блэр — и она могла сделать это не больше, чем Блэр могла изменить свою.

— Я чувствую, что ты смотришь на меня, — тихо сказала Блэр.

— Мне нравится смотреть на тебя.

— Я ничего не делаю.

— Я знаю. Вот почему мне нравится смотреть на тебя.

Блэр положила листок рядом со своей тарелкой и пристально посмотрела на Кэмерон из-под суженных бровей.

— Хочешь сказать мне, почему?

— Мне нравится видеть тебя с пониженной бдительностью. Твои края становятся мягкими.

— В самом деле. Ты пытаешься сказать, что большую часть времени я колючая и неприступная?

Кэм ухмыльнулась.

— Ты имеешь в виду, как сейчас? Нет.

Блэр подавила улыбку. Одна из вещей, которые ей нравились в Кэм, было то, что Кэмерон никогда не боялась её вспыльчивости — на самом деле, ей иногда казалось, что ей нравилось подстрекать её. Может быть, это потому, что у них всегда был такой классный секс с макияжем. Может быть, поэтому она никогда не боялась проявить свой характер, хотя теперь, когда она подумала об этом, её характер остыл с тех пор, как они были вместе.

— Знаешь, всё, что тебе нужно сделать, это спросить.

— Спросить “что?” — сказала Кэм.

Блэр наклонилась вперёд через стол, оглядывая машину, чтобы увидеть, насколько близко были агенты. Эллен и Мак сидели за столиком прямо у двери.

Люсинда сидела в дальнем конце президентского вагона-ресторана, пила чашку чая и читала пачку сводок.

Рядом никого нет.

— Если ты хочешь, чтобы мы переспали, всё, что тебе нужно сделать, это сказать.

— Я могла бы справиться с этим, даже не спрашивая. — Кэм тоже наклонилась. — Я хорошо держу руки.

Блэр усмехнулась.

— Это возможность.

— Похоже, Люсинда какое-то время никуда не денется, — сказала Кэмерон. — У нас будет вся машина.

— Даже если бы мы этого не сделали, я почти уверена, что все койки звуконепроницаемы. — Блэр отодвинула стул. — Хочешь проверить это?

— Да. — Кэм бросила салфетку на стол и встала. — Готова?

Блэр встала и сунула телефон в задний карман.

— Абсолютно.

Телефон Кэмерон включился, как только Блэр открыла дверь. Она взглянула на него и поморщилась.

— Я собираюсь принять это. Сожалею.

Блэр повернулась к ней лицом, сбросила ботинки и расстегнула молнию на джинсах.

— Преуспевай. Я подожду.

Кэм смотрела на неё, пока она отвечала на звонок.

— Робертс.

Блэр стягивала с себя джинсы и снимала с них нижнее бельё. Кэм просунула руку за спину и заперла дверь каюты. Она прислонилась к ней, пока Блэр медленно раздевалась.

— Думаю, у меня есть кое-что для вас, — сказала Лорен МакЭлрой.

— Преуспеваете.

— Оказывается, один из заместителей местного шерифа уже почти десять лет снабжает байкеров информацией. У нас тоже есть кое-кто в отделе, и, по его словам, этот добрый старик любит немного поговорить. Похоже, он получил известие о том, что ополченцы собираются провести двойной крест и, вероятно, будет задействована большая огневая мощь. Он дал чаевые байкерам, пришедшим на стрельбу.

— Что было его источником? — Кэм стянула свитер.

Блэр улыбнулась, откинула одеяло и простыню на койку и легла на бок. Кэм подняла палец и бросила на неё взгляд, умоляющий о пощаде.

— Это парень по имени Хукер, возможно, это псевдоним. Но он кормил этого помощника — и, вероятно, накачивал его тоже довольно долго. Это говорит о том, что он работает на местном уровне.

— Наёмник?

— Похоже на это. Как бы то ни было, копаем. У нас есть несколько ополченцев. Возможно, они имели с ним дела. Если у нас ничего не получится, примем депутата. Мы получим удостоверение личности.

— Толкни это. — Кэмерон подошла к кровати. — И хорошая работа.

— Нет проблем. Я буду на связи.

Кэмерон прервала разговор и бросила телефон на комод размером с пинту.

Блэр потянулась к своему поясу.

— Моя очередь.

Глава четырнадцатая

Айдахо

Руссо нажал кнопку выключения на пульте, и восьмидесятидюймовый плазменный экран над каменным камином потемнел. Он насмотрелся Эндрю Пауэлла за двенадцать часов, чтобы продержаться до конца года. Все национальные и местные новостные каналы освещали первый день поездки Пауэлла «Приветствуйте народ», как это было умно называть, безостановочно с шести утра стратеги кампании Пауэлла предприняли умный ход, вытащив самодовольного ублюдка из закрытых залов Вашингтона и во дворы людей. В самое сердце консервативной, традиционной, богобоязненной Америки. Его территория. И пока он и его соперники в национальной номинации путешествовали взад и вперёд по стране от Бока-Ратон до Палм-Спрингс, Вегас, и в любое другое зимнее время, когда консервативные доноры собирались, чтобы выставлять напоказ свои деньги и заставлять кандидатов рыскать, как шлюхи, выпрашивающие милости, Пауэлл ушёл, радуясь избирателям, как какой-нибудь давний политик из числа простых людей. Как будто он не знал, что политические должности были куплены, а не выиграны у урны для голосования. И, конечно же, в медиа-цирк хлынули люди, похожие на овец.

Большие толпы людей собирались в точках вдоль маршрута поезда, часами стояли на арктическом морозе, чтобы увидеть исторический проход. Конечно, многие из них были сторонниками Пауэлла, но столь же многим было просто любопытно посмотреть на это зрелище. Теперь не имело значения, кого они поддерживали. Все эти граждане, собравшиеся, чтобы увидеть, как он, производили впечатление популярности, которой Пауэлл не заслуживает, и он был достаточно смекалистым, чтобы извлечь выгоду из лжи. Проклятый поезд замедлял скорость даже там, где не планировалось останавливаться — Франклин видел расписание, как и все остальные, у кого было подключение к Интернету, — и Пауэлл вышел из своей машины и встал на порывах ветра и снега, без шляпы всего за пару минут, в костюме, махающий толпе, молодой, бодрый и доступный. Как будто погода, которая может заморозить яйца обычного человека, совсем на него не подействовала. Должно быть, его охрана нервничала, будучи разоблачённым. Речи на запланированных остановках были в большей степени той же риторикой, которую он произносил с момента инаугурации: вернуть американцев к работе, обеспечить сильную Америку на мировом рынке, защитить наши берега и наши интересы за рубежом, защитить права всех. Американцы. Конечно, именно там он и споткнулся. Потому что то, что Пауэлл считал правом, другие считали кощунством. Это была одна из многих его слабостей, которую Франклин планировал разъяснить избирателям, чего бы это ни стоило.

Тем не менее, поездка на поезде была блестящим политическим ходом, который не мог остаться без ответа.

Дерек протянул ему скотч.

— Новинка исчезнет через день или два.

— Я сомневаюсь. Американцы любят зрелища, и он, безусловно, их устраивает. — Франклин не был в настроении успокаиваться.

На этот раз искренняя вера Дерека показалась ему наивной и раздражающей. Может ли его помощник быть таким же бойскаутом, как он появился в своих штанах цвета хаки, рубашке на пуговицах и бледно-голубом кашемировом свитере? Разве последние четыре года с Франклином ничему его не научили?

— Тогда нам нужно опровержение… — начал Дерек наполовину успокаивающим, наполовину воинственным тоном.

— Чёрт возьми. Приведи мне Нору. Нам нужно прямо сейчас делать некоторые новости.

— Конечно. — Выражение лица Дерека не изменилось при упоминании руководителя кампании и возлюбленной Франклина, но его голос дрожал. — Что я должен ей сказать?

— Как ты думаешь? — Франклин глотнул скотч и стукнул стаканом по блестящему полированному столу из орехового дерева, где сразу образовалось кольцо конденсата. — Скажи ей, что я хочу её видеть. Сейчас. Она знает где.

— Конечно, сэр. — Дерек поднял стакан и подложил под него льняную салфетку для коктейля, чтобы впитать влагу.

— И попробуй ещё раз Хукера. Мне нужна последняя информация о расследовании того беспорядка в горах. Последнее, что нам нужно, — это кучка федералов, шпионящих здесь неделями.

— Я всё ещё получаю прямую голосовую почту, когда звоню ему, сэр, — сухо сказал Дерек.

— Тогда продолжай пытаться и напиши мне, когда поймаешь его.

— Конечно.

Франклин направился к двери, затем узнал холод в комнате и повернулся обратно. Он примирительно ухмыльнулся и сжал плечо Дерека.

— Сожалею. Лицемерие всегда бесит меня, но я не должен выливать на тебя свой гнев по поводу предательства Пауэлла своего офиса. — Он позволил своим глазам и улыбке смягчиться и провёл рукой по руке Дерека, сжимая его руку на долгую секунду, прежде чем отпустить. — Конечно, не ты.

Губы Дерека приоткрылись, и его тело слегка качнулось в сторону Франклина.

Франклин заметил это и поздравил себя с успокоением воды.

— Конечно, сенатор.

— Франклин, — сказал Франклин. — Когда мы одни.

— Конечно… Франклин.

***

Двери вагона-ресторана для прессы распахнулись с едва слышным шёпотом, и Вив быстро осмотрела его пассажиров. Они пришли на обед раньше, и она надеялась, что там не будет слишком многолюдно. Несколько репортёров сидели наедине с ноутбуками и планшетами, а группа из четырёх человек заняла стол в центре машины. Она знала их в лицо и кивнула, когда они взглянули вверх. Когда они почти сразу же вернулись к разговору, она внутренне вздохнула с облегчением.

— Этот стол в порядке? — Она указала на небольшой столик в углу задней части машины.

— Выглядит великолепно, — сказала Дасти.

Когда они сели за стол, покрытый белым полотном, Вив почувствовала себя так, словно они остались одни.

Никто не обратил на них внимания, и она потакала своему желанию просто смотреть. Она думала об этой встрече — с таким же успехом можно назвать её свиданием — весь день, и Дасти не разочаровала. В униформе она выглядела иначе. По-прежнему с той непринуждённой, суровой атмосферой уверенности и физической грации, которые источали все агенты, но её простой тёмно-синий вафельный трикотаж обнимал её тело так, как не было её рубашки BDU, обнажая выпуклость её груди и сужающийся торс. Её песочные волосы были немного растрёпаны, как будто она провела по ним рукой, а в её глазах, когда она встретила Вив, был намёк на жар, которого раньше не было. Или, может быть, это было просто принятие желаемого за действительное. Потому что температура Вив определённо поднималась. Боже, но Дасти нажимала на все кнопки, о которых она даже не подозревала. И у неё действительно был очаровательный рот… У её локтя появился стюард, заставив её подпрыгнуть.

— Хотите увидеть меню? — Стройный белокурый стюард, безупречный в чёрных брюках, коротком белом смокинге, белой рубашке и чёрном галстуке, выглядел одновременно дружелюбным и сдержанно отстранённым, как и весь персонал Белого дома.

Вив надеялась, что Дасти не читала её мысли, и спросила как можно спокойнее, глядя в весёлые глаза Дасти:

— Сначала выпьем?

— Конечно. — Дасти усмехнулась и повернулась к стюарду. — Я не думаю, что у вас есть пиво?

— На самом деле, мэм, у нас есть и разлив в бутылки, и разлив.

— Агент подойдёт, — дружелюбно сказала Дасти. — Тёмный эль?

Он кивнул и назвал несколько сортов пива, незнакомых Вив.

— И, конечно же, домашний эль, который предпочитает президент.

— Тогда это тот, — ответила Дасти.

— А вы, мэм? — спросил стюард у Вив.

— Вино?

— Конечно. Стекло или бутылка? Я могу принести вам список.

— В этом не будет необходимости. Думаю, начну со стакана. Белое бордовое?

Он улыбнулся.

— Отлично.

Он исчез, и Вив вздохнула.

— Я могла бы привыкнуть к такому виду услуг.

— Разве ты не понимаешь, когда задействован Ангел?

Вив нахмурилась.

— Сожалеть?

— Борт номер один.

— Ой! — Вив засмеялась. — Только не в вагоне для скота. Я имею в виду, что это роскошно по сравнению с рекламой, но мы в значительной степени заботимся о себе в зоне для прессы, за исключением случаев, когда подаются блюда. Это определённо приятно.

— Ну, это в значительной степени лучше, чем грузовые самолёты, к чёрту.

— Я могу представить. — Вив нахмурилась. — А может и нет. Как ты думаешь, Фил позволит мне улететь со всеми вами?

Дасти фыркнула.

— Поверь мне, ты не хочешь этого делать.

— Нет, правда. Я его спрошу.

— Надеюсь, ты взяла с собой длинное нижнее бельё.

— Ух, — сказала Вив, — на самом деле у меня ничего нет.

— Тогда ты собираешься заморозить… — Дасти покраснела. — Сожалею.

Вив улыбнулась.

— Я слышала это слово и думаю, что оно у меня действительно есть.

— Ты сделаешь. Я заметила.

По спине Вив потекла струйка искр.

— А ты?

Дасти только кивнула с совершенно серьёзным выражением лица. Знала ли она, как это сексуально, когда она вела себя так, будто всё в Вив было важно, даже её задница? Она этого не сделала.

Никто не мог снять это неизученное очарование с такой лёгкостью. Она была такой сексуальной.

— Готова поспорить, что будет не намного хуже, чем сегодня, по крайней мере, с точки зрения погоды. — Вив пыталась отвлечься от Дасти и своей задницы — любой из их задниц.

Конечно, в этих синих джинсах Dusty’s была прекрасна, чуть больше двух горстей, плотно упакованных. И этот образ не помогал. Вообще.

— Как это было сегодня? — спросила Дасти.

— Я не думала, что всё может быть более беспокойным, чем его обычные поездки, но это было так. Между его запланированными выступлениями и внеплановыми остановками по пути я большую часть времени бежала. Но это интересно. Ни один президент не делал этого так давно. — Вив кивнула в знак благодарности, когда стюард поставил ей бокал вина на стол. Она схватила его и постаралась не глотать. В её горле было чертовски сухо. — Тебе становится труднее — я имею в виду поезд?

— На самом деле, нет. Всякий раз, когда Орёл путешествует, наша работа одинакова, будь то поезд, здание или площадь. Атлас всегда ищет взрывчатку. И мне нужно убедиться, что он проверит все потенциально опасные места. — Дасти рассмеялась, и в уголках её глаз появились морщинки, которых Вив раньше не замечала. — Но я бы предпочла делать это в SoCal.

— Я знаю, идёт ещё больше снега.

— По крайней мере, Атлас не будет возражать.

Вив нахмурилась.

— Где он?

— В питомнике в своём ящике.

— В одиночестве? — Вив не понимала, как она могла скучать по нему, зная его всего несколько часов, но она видела. — С ним всё в порядке? Там достаточно тепло?

— Он, наверное, сейчас дремлет, но он не будет счастлив, если я оставлю его надолго. Он привык быть со мной.

— Это должно быть особенное, жить с ним и работать с ним, узы между вами двумя.

— Мы партнёры, — сказала Дасти. — Не отличается от других партнёров.

— Скажи мне, как ты узнала, что это то, чем ты хочешь заниматься.

Дасти схватила стакан с пивом и, казалось, изучала его. Может быть, вопрос задел нерв. Вив не собиралась, чтобы эта встреча была посвящена работе, и на самом деле она не собиралась поднимать что-нибудь неудобное. Ранее в тот день Дасти ясно дала понять, что ей удобнее всего говорить о роли Атласа, а не о своей.

Вив потянулась через стол и нежно положила кончики пальцев на ладонь Дасти.

— Это не для протокола, но если ты не хочешь говорить мне, это тоже нормально. Я действительно просто хотела знать, откуда ты узнала, что это… партнёрство… было для тебя.

Дасти подняла глаза, её зелёные глаза были туманными, как будто они видели что-то или где-то далеко.

— Большинство парней, вероятно, сказали бы, что им нравится возможность работать в одиночку в поле почти всё время, только они и их собаки. Ты двигаешься в поисках потенциальных угроз, а не пассивно ждёшь, когда что-то произойдёт.

— Но не ты?

— О, я тоже. Нам нравится подшучивать над парнями, час за часом стоящими у двери или машины. — Дасти тихо рассмеялась, но выражение её лица осталось отстранённым. — Всё это делает работу действительно отличной. Но для меня это больше о нём. Он заставляет всё — мою работу, мою жизнь — работать.

— Атлас.

Дасти кивнула.

— Он меня достаёт. Мне всегда удавалось общаться с животными. Я знаю, что это звучит немного безумно, но, ростя на ферме, я всегда была тем, кто мог заставить нервную кобылу остепениться или агрессивного оленя, чтобы не обращать внимания на его манеры.

Очарованная, Вив пробормотала:

— Как Заклинатель собак.

Дасти покраснела.

— Мне просто с ними было комфортнее, чем с кем-либо другим.

— Есть идеи, почему? — Вив не собиралась помещать это в свою статью. Это было о Дасти, и она хотела узнать её. — Только между нами.

— Когда я была молодой, я заикалась, — сказала Дасти.

— В самом деле? Теперь ты никогда этого не узнаешь.

— Это прошло к тому времени, когда мне исполнилось десять или около того, но в школе я стала довольно застенчивой.

Вив сжала руку Дасти.

— Мне жаль. Трудно быть другой в любом возрасте, но детям ещё хуже.

— Это нормально. Давным-давно. — Дасти встряхнулась, как Атлас, сбрасывая снег с пальто. — Так как насчёт тебя? Бьюсь об заклад, ты была самой популярной девушкой в ​​своём классе.

Поражённая, Вив застенчиво покачала головой.

— Я не была.

— Бьюсь об заклад, ты была. Подожди, чирлидерша?

Вив почувствовала прилив тепла к лицу.

— Да, но…

— Королева выпускного бала?

Вив застонала.

— Послушай, это было…

Глаза Дасти сузились.

— Посмотрим, держу пари, ты ходила к… Вассару.

— Ты страшная. Стоп.

— Президент студенческого союза? А также…

— Хорошо, вот и всё. — Вив сузила глаза. — Ты погуглила меня.

Дасти снова засмеялась, и облака в её глазах исчезли.

— Не я. Хотя это хорошая идея.

— Не могу поверить, что ты когда-либо стеснялась.

— Почему?

— Потому что ты так хорошо разбираешься в людях… ну, по крайней мере, у меня.

— Ты так думаешь? — тихо сказала Дасти.

— Ты только что была до смущения права.

— Я предполагала, из-за того, что ты делаешь и как ты себя ведёшь. Ты уверена в себе, умна и… красива.

— Теперь ты меня действительно смущаешь. — Вив поняла, что они всё ещё почти держались за руки, и вагон-ресторан наполнялся. Ей было всё равно, что о ней думают, но они были в рабочей ситуации. Неохотно она прервала контакт и убрала пальцы. — Если это были предположения, что ты думаешь обо мне сейчас?

— Интересно, как мне так повезло пообедать с тобой?

— Я думала о чём-то похожем. Потому что я не могу представить, как тебе удавалось так долго оставаться одинокой.

— Я не часто натыкаюсь на красивых, умных, уверенных в себе женщин. По крайней мере, тех, кому когда-либо было интересно поговорить со мной.

— Тогда ты должна столкнуться с множеством глупых женщин.

— Как насчёт тебя? — спросила Дасти. — Есть кто-нибудь?

— Если бы это было так, я бы сейчас не обедала с тобой, — сказала Вив. — О, я могла бы обедать, но не совсем так.

— Нравится?

— Как личное, а не деловое. Как будто я могу просидеть здесь всю ночь с тобой, потому что я хочу узнать о тебе всё.

— Не думаю, что это займёт так много времени.

— О, я думаю, это займёт намного больше времени.

— Я хочу… — Дасти посмотрела в сторону, затем прямо в глаза Вив. — Я бы хотела, чтобы нас сейчас не было в этом поезде. Потому что мне очень хочется побыть с тобой наедине.

Сердце Вив колотилось.

— Не могла бы ты? Почему?

— Чтобы я могла держать тебя за руку, пока мы разговариваем.

— Что ж, — сказала Вив, затаив дыхание, как в первый раз, когда она осталась наедине с девушкой и поняла, что они собираются стать больше, чем просто друзьями. Ей внезапно очень, очень захотелось держать Дасти Нэш за руку. — Почему бы стюарду не принести нам бутерброды, а мы можем взять Атласа и где-нибудь устроить пикник.

— Хочешь получить Атласа? — Поражённое выражение лица Дасти превратилось во что-то тёмное, интенсивное и столь убедительное.

Вив наклонилась ближе, пока их бёдра не соприкоснулись под белой льняной тканью.

— Я не хочу, чтобы он был один и гадал, где ты, — мягко сказала Вив. Её нога задрожала. Она всюду дрожала. — Ты не возражаешь?

— Нет. Я совсем не против. — Длинные золотые ресницы Дасти мерцали, её веки лениво опускались, а взгляд скользил по лицу Вив. — Моя комната должна быть теперь свободной. Будет немного людно, но уютно.

— Звучит прекрасно.

Дасти отодвинула стул.

— Я скажу стюарду, чтобы он торопил бутерброды.

Глава пятнадцатая

На рельсах

Блэр ухватилась одной рукой за предохранительную ручку над койкой, а другой за затылок Кэмерон, удерживая её дрожащие ноги. Она крутила толстые тёмные пряди между пальцами, зажимая нижнюю губу между зубами, отважно пытаясь сдержать стон. Ещё один взмах языка Кэмерон сломил её волю.

— Боже, — простонала она, — стой. Кажется, я кого-то слышу…

— Нет никого, — пробормотала Кэм, потирая щекой мягкую впадину между бедром Блэр и нижней частью живота. — И даже если бы был, шум поезда громче, чем ты.

Блэр запрокинула голову, когда Кэм снова сомкнулась в губах.

— Я думаю… ты ошибаешься в этом.

Ей показалось, что она услышала хихиканье Кэмерон, но её разум таял.

Яркие солнечные лучи уничтожили мысли, заменив осознание великолепным ощущением. Она не помнила, чтобы упала, а может и не помнила, но следующее, что она помнила, она лежала на койке с Кэмерон рядом с ней, опираясь на локоть и наблюдая за ней с самодовольной ухмылкой.

— Гордишься собой? — ахнула Блэр.

— В высшей степени, — сказала Кэм низким и хриплым голосом.

Блэр зацепила пальцем пояс штанов Кэмерон и потянула.

— Почему ты всё ещё носишь это?

— Я была побеждена.

Блэр засмеялась.

— Ну, преодолей ещё немного и разденься. Я хочу кожу.

Кэм поцеловала её и поспешила сесть.

— Всё, что скажешь.

Блэр сморгнула туман в мозгу, чтобы посмотреть, как Кэм раздевается.

Видеть, как она раздевается, было удовольствием, которое никогда не стареет, и тем, что каким-то образом сумело разжечь огонь там, где, как она могла поклясться, она полностью превратилась в пепел. Когда Кэмерон сняла рубашку, мозг Блэр снова отключился.

— Что за чёрт?

Кэм нахмурилась.

— Какой?

Блэр вскочила и зажгла лампочку над крошечным комодом, зажатым между двумя миниатюрными шкафами.

— Повернись сюда.

Наморщив брови, Кэмерон повиновалась, стягивая с себя рубашку до конца.

— Давай вернёмся…

— Тише. — Блэр осторожно провела пальцами по синяку, примерно по форме и размеру напоминавшему Техас на боку Кэмерон. — Кэм, посмотри на это. Не говори мне, что ты этого не чувствуешь.

Кэм посмотрела вниз.

— Ага. Должно быть, я поняла это, когда мы с Броком запутались сегодня утром. Я этого не чувствовала.

— Сделай глубокий вдох. Это больно?

— Эй. — Кэм схватила Блэр за плечи, привлекая внимание Блэр к её лицу. — Ничего. Это синяк. Всё хорошо.

— Сними штаны. Я хочу увидеть твою ногу.

— Блэр, мы можем сделать всё это позже.

Блэр ткнула пальцем в грудь Кэмерон.

— Нет. Мы сделаем это сейчас. Если тебе больно, я хочу, чтобы ты увидела Уэс.

Кэм засмеялась.

— Я не хочу, чтобы первый врач меня осмотрела, потому что у меня есть маленькая чёрно-синяя отметина.

— Ты будешь, если я скажу, что будешь.

— На самом деле, ты права, поэтому обещай, что не отреагируешь слишком остро.

— Чрезмерная реакция? — Блэр медленно вздохнула. — Я из тех людей, которые слишком остро реагируют? Теперь ты скажешь, что я истеричка.

Кэм покачала головой, расстегнула штаны и сняла их. Повязка на травмированной икре под трусами была окрашена в красный цвет. К счастью, она не промокла, и остальная часть её ноги выглядела нормально.

— Всё в порядке? — тихо сказала Блэр.

— Клянусь тебе, я бы сказала тебе, если бы это было не так. — Кэм обняла Блэр за талию и отвела её обратно к койке. — Мы можем лечь? Здесь немного прохладно, если ты не заметила.

— Моё внимание привлекли другие вещи.

Кэм ухмыльнулась.

— О да, теперь я это вспомнила.

Кэм откинула одеяло, и когда Блэр проскользнула внутрь, она села рядом с ней и накрыла их обеих. Она уложила Блэр на сгибе руки, положив её голову ей на плечо, и погладила её по волосам.

— Я знаю, что это была плохая неделя. Мне жаль, что я заставила тебя пройти через весь этот бизнес в Айдахо. Этим утром был ещё один неприятный сюрприз. Но теперь всё готово, и твой отец в порядке, и я в порядке, и ты в порядке. Скорее всего, на этой неделе в нас будут швырять словесные палки и камни, если не что-то большее. Но это будет нормально, потому что мы с этим справимся. Ты и я вместе.

— Я не знаю, почему я такая нервная. — Блэр поцеловала Кэмерон в горло и прижалась щекой к груди Кэмерон. — Я просто чувствую, что это ещё не конец. Я не имею в виду фанатиков канатной дороги — я имею в виду моего отца. Мы не знаем, кто ещё был частью плана Дженнифер, но если кто-то так сблизится с моим отцом, скорее всего, это кто-то, кого мы знаем. Это меня так злит и пугает. Ненавижу это чувство.

Кэм только кивнула. Сейчас не время для заверений, и она не могла ничего сказать, когда Блэр была права. Всё, что она могла сделать, это слушать.

— Ты ещё что-нибудь знаешь? — Блэр откинулась назад, чтобы изучить лицо Кэмерон.

— Немного. — А затем, поскольку Блэр заслуживала правды, она добавила: — Но этого недостаточно. У меня есть кое-какие детали, но я пока не могу их выровнять, чтобы они подходили друг другу. Я знаю, что Дженнифер связана с этой группой в Айдахо, но мы не можем отследить никого из них достаточно далеко, чтобы знать, кто ещё мог быть частью этого. Женщина, которая взяла в плен меня и Скайлару, почти наверняка связана с Дженнифер — я предполагаю, что это часть более крупного плана.

— И она где-то болтается, — сказала Блэр глухим тоном.

— У нас есть оперативная группа, которая ищет её — люди, которым я доверяю. — Кэм пожалела, что ей не пришлось рассказывать ей, как мало она знает и как мало может сделать. Ей было жаль, что ей не пришлось рассказывать ей самое худшее. — Я убила командира милиции. Я не думаю, что наша Джейн Доу забудет об этом.

— Думаешь, она придёт за тобой? — спросила Блэр удивительно спокойным голосом.

— Я не знаю. — Кэм потёрла спину Блэр. — Она за сотни миль отсюда, и до меня нелегко добраться, поэтому я думаю, что шансы малы. Но я не могу знать наверняка.

— Будь осторожна, — резко сказала Блэр.

Кэм обхватила её челюсть и поцеловала.

— Я клянусь.

Блэр скользнула над ней и устроила бедро между ног Кэмерон.

— Когда поездка на поезде закончится, мы куда-то уедем, мы вдвоём.

— Клянусь честью, — пробормотала Кэм.

— Да. — Блэр поцеловала её, закончив мягкое скольжение рта крошечным движением зубов.

Кэм выгнулась под ней и застонала.

— Не двигайся. — Блэр поцеловала всё тело Кэмерон.

Кэмерон позволила пальцам скользить по напряжённым мускулам на плечах Блэр, когда Блэр опускалась ниже. Её бёдра поднялись сами по себе.

— Я сказала, не двигайся, — прошептала Блэр в полумраке.

— Это не моё дело. — Кэмерон ахнула. — Это всё ты, детка.

— Просто запомни это, — пробормотала Блэр, медленно беря Кэмерон в рот.

***

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — спросила Дасти, когда она вводила код от двери питомника K9. — Мы могли бы сначала поесть, и…

— Нет, я хочу увидеть Атласа. И я не хочу, чтобы он скучал по тебе. — Вив оглядела ряд ящиков и настороженных собак, и все они казались совершенно довольными.

В машине было тепло, пахло мехом и кофе. Агент сидел в будке в задней части машины, подняв ноги, и читал журнал. Когда они вошли, он положил его, глаза его загорелись интересом.

Она узнала его по служебной машине.

Джо Айелло. Тридцать, смуглый и красивый, и он это знал.

— Привет, — сказал Джо, вставая. — Что происходит?

— Ничего такого. — Дасти присела перед ящиком Атласа. — Просто пришла за мальчиком.

— Ты в смену? — Джо присоединился к ним, разговаривая с Дасти, но сосредоточился на Вив. — У меня нет тебя в дежурном списке на сегодня.

— Нет. — Дасти прикрепила короткий поводок Атласа и встала. Атлас выскочил и коснулся её руки. — Просто отведу его в свою каюту на ночь.

Джо взглянул на Вив.

— Как идёт статья?

Она улыбнулась. Он был приятным парнем, не совсем напористым, но он дал понять свой интерес раньше.

— Это великолепно. Вы все мне очень помогли.

— Я выхожу через несколько часов, — сказал он, как она была уверена, что он считал её тон небрежным.

— Может, завтра я догоню тебя и других парней, — сказала Вив. — Я всё ещё хочу услышать, как ты попал в этот дивизион.

Разочарование промелькнуло на его лице на секунду, а затем он усмехнулся.

— Конечно. Почему я не могу дать тебе свой номер, ты можешь написать мне?

— Думаю, я знаю, где тебя найти. — Вив засмеялась и указала на машину. — Мы здесь как бы в своём маленьком мире.

Дасти думала об этом, проводя Вив обратно в свою каюту. Они находились в своём собственном маленьком мире, в поезде, мчащемся сквозь темноту в центре одного из наименее населённых районов страны на душу населения.

Если бы её навсегда перевезли из её жизни в Вашингтоне в этот поезд, для неё ничего бы особо не изменилось.

Если не считать родителей, которые пропустили её еженедельный звонок, никто даже не узнает, что она ушла. Её друзья, скорее коллеги, в основном были здесь, в поезде. Атлас был здесь.

А теперь Вив. Однако, когда она думала о Вив, она думала о ней не так, как о друзьях. Друзья — это люди, с которыми вы здороваетесь, разговариваете с ними непринуждённо, может, даже выпиваете пива. Друзья не были людьми, о которых вы рассказывали, когда росли в маленьком городке, где все знали вас, и каждый формировал ожидания, основываясь на том, кем были ваши родители, и на том, заикались вы или нет. Она уже рассказала Вив о себе больше, чем когда-либо рассказывала ни одному человеку в своей жизни. Она никогда не рассказывала родителям о страданиях и унижении в школе, пока не научилась застенчивости, которая приводила к заиканию, а может быть, всё было наоборот. Может быть, когда она дошла до того, что ей было всё равно, нравится ли она другим, заикание начало уходить. Сейчас это не имело значения, по крайней мере, не так много.

— С тобой всё в порядке? — тихо спросила Вив.

Дасти слегка подпрыгнула от досады.

— Да, мне очень жаль. Я просто подумала.

Вив обвила рукой предплечье Дасти.

— Эй, ты знаешь, он просто был дружелюбен.

— Забавно, я просто думала о друзьях. Я не думаю, что он был дружелюбен. Я думаю, он пытался пригласить тебя, ну, знаешь, на свидание или что-то в этом роде.

— Может быть. Вероятно. — Вив сжала её руку. — Дружелюбие — обычно первый шаг в этом направлении. Но мне это не интересно.

Дасти открыла свою каюту и позволила Атласу войти первым. Уходя, Дейв оставил ночник включённым над комодом, и небольшая комната была тускло освещена мягким жёлтым светом. Когда она отвлекла Атласа от его лидерства, он сразу же обошёл комнату, обнюхивая под койкой и по углам и даже кладя лапы на комод, чтобы проверить верх, где Дэйв уложил свой бритвенный набор.

— Что он делает? — спросила Вив.

— Убеждается, что мы в безопасности. Что у нас есть безопасное логово.

Вив в восторге рассмеялась.

— Он думает о тебе как о стае, верно?

Дасти кивнула.

— Ты имела в виду это, когда сказала,что знаешь собак.

— Спасибо, но на самом деле я думала о волках. Меня восхищает их социальная структура. Ты когда-нибудь видела этот документальный фильм о парне, который жил с волками два с половиной года, ел и спал с ними, как будто он был волком? Бросил семью — а может, они бросили его.

— Я видела это. Может, немного экстремально.

— О, конечно, — сказала Вив. — Но всё равно увлекательно. Мне нравится, как они выясняют, кто отвечает за выращивание детёнышей и охоту за едой. Какая у них семья.

Атлас лёг напротив койки и смотрел на них. Дасти почесала за ушами и вздохнула.

— Ты не думаешь, что это странно, что я думаю о нём как о семье?

— Ни за что.

— Знаешь, — сказала Дасти, — я не думаю о тебе как о друге.

— Нет? — Тон Вив был любопытным, а не критическим или расстроенным. — Тогда как ты думаешь обо мне?

— Как нечто особенное, для чего у меня нет категории.

— Хорошо, никаких этикеток. А как насчёт описаний?

Дасти указала на сумку с едой, которую стюард дал Вив.

— Есть ли шанс, что мы сможем поесть, пока я тебе скажу?

— Ой. — Вив засмеялась и передала сумку Дасти. — Я почти забыла об этом. — Она взглянула на Атласа. — Что насчёт него? Он расстроится, если мы поедим перед ним?

Дасти покачала головой.

— Он знает, что не ест людей. Для его безопасности и его работы важно, чтобы он ел только то, что я или один из дрессировщиков кормил его, и никогда не ел из рук, со стола или где-то ещё. Он бы умер с голоду, прежде чем съел бы еду у незнакомца.

— Боже, я даже думать об этом не могу. Я понимаю, почему это необходимо, но что, если он расстался с тобой?

— Тогда он нашёл бы меня, или один из нас нашёл бы его. Если я пойду туда, я знаю, что ребята его спасут, несмотря ни на что.

Сердце Вив сжалось. До сих пор она не думала о своей статье, как надёжный выиграть популярный кусок, потому что все любят собак. Ну, по крайней мере, всех, кто не любил кошек. Может быть, из-за того, что нападения на президента были настолько редки, что это было немыслимо, она никогда по-настоящему не задумывалась о том, что Дасти и такие, как она, делают каждый день на жизнь и смерть. Как она поверхностна. Для Дасти нечто такое ужасное было повседневной работой. Мысль о том, что Дасти ранена, заставила её почувствовать себя поверхностной и немного наивной.

И кроме того, испуганной.

— Не могла бы ты больше не говорить этого?

Дасти остановилась, доставая еду из сумки.

— Что?

— О том, что тебе больно. Когда я думаю об этом, мне больно.

— Ну, извини. Ты знаешь, это маловероятно.

— Я рада. Очень рада. — Вив провела пальцами по щеке Дасти. — Но я бы всё равно не думала об этом.

Дасти бы стояла на этом месте, пока она не погибла, просто чтобы Вив никогда не шевельнула пальцами. Она сглотнула комок, возникший из ниоткуда у неё в горле. Никто никогда не смотрел на неё так, как смотрела на неё Вив, как будто она значила больше всего на свете.

— Атлас не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось. Он может сказать задолго до меня, когда есть опасность. Так что тебе не о чем беспокоиться.

Глаза Вив заблестели, и она медленно кивнула.

— Справедливо. — Она взглянула на Атласа. — И я ожидаю, что ты будешь заботиться о ней каждый день, хорошо?

Его уши задрожали, и он приподнял морду, его челюсти раскрылись в идеальном приближении к собачьей ухмылке. Её сердце облегчилось при виде этого вида, и она стряхнула меланхолию.

— Эй, давай поедим. И ты можешь рассказать мне, почему мы не друзья.

— По рукам. — Дасти протянула Вив одну из пластиковых тарелок, которые стюард поместил в большую сумку, вместе с контейнерами, заполненными чем-то, что выглядело как приготовление изысканного ужина. Он даже включил настоящие столовые приборы и льняные салфетки. Охлаждённая бутылка белого бордового цвета, пара вспотевших элей в термоуловителе и штопор завершили сборку. — Какой-нибудь пикник.

Вив села рядом с ней, открыла бутылку вина и наполнила свой пластиковый бокал, в то время как Дасти сняла крышку с эля ​​открывашкой, которую она нашла в сумке. Вив постучала своим стаканом по бутылке Дасти.

— За наш первый пикник.

— К весне и настоящему пикнику на траве.

— И это не может произойти слишком скоро. — Вив потягивала вино, думая о весне и о том, как её эмоции всегда менялись от лёгкой грусти: она не делила радость свежих цветов и новой жизни повсюду с кем-либо особенным до пьянящего ожидания возможностей, которые ещё предстоят. Может, в этом году всё будет иначе. Она была уверена, что если Дасти была рядом, чтобы поделиться с ней этим. Скорее всего, она строила планы, хотя этого делать не следовало, но это было так правильно, что она не могла отказать себе в удовольствии. — До весны.

Дасти пригубила эль. Она нисколько не проголодалась. Всё, что её действительно волновало, — это быть рядом с Вив, наблюдать за её улыбкой, разговаривать с ней, разделять её энтузиазм и энергию.

— Ты знаешь, что ты говорила о Джо раньше?

— О его дружелюбии?

— Да уж. Я не имела в виду, что не хочу дружить с тобой, но я не чувствую себя случайной. Нет с самого начала. Быть с тобой — это нечто большее, чем просто случайность. Я не думаю о своих друзьях, когда я не с ними… но я думаю о тебе.

Вив тяжело сглотнула.

— Ты?

— Практически всё время, кроме, знаешь ли, когда я работаю.

— Я не хочу, чтобы ты думала обо мне, когда работаешь. Но в остальное время это было бы нормально. На самом деле, мне бы очень хотелось, чтобы ты думала обо мне всё время, когда мы не вместе. — Вив отложила еду и снова отпила вино. Они сидели близко, и её бедро касалось бедра Дасти. Она придвинулась немного ближе, пока контакт не соединился с ними от бедра до колена. Давление было более эротичным, чем когда она была обнажённой в постели с некоторыми женщинами. Она буквально дрожала внутри. Она не думала, что это возможно. — Я тоже думала о тебе.

Дасти осушила её эль и отложила в сторону вместе с тарелкой нетронутой изысканной еды. Она повернулась так, чтобы её колено касалось Вив, и она могла смотреть ей прямо в лицо.

— О чём ты думаешь?

В туманном свете каюты лицо Вив, казалось, светилось. На мгновение она выглядела очень молодой и немного смущённой. Она слегка рассмеялась.

— Не знаю, знаю ли я тебя достаточно хорошо, чтобы сказать тебе это.

Дасти нахмурилась, пытаясь разгадать это.

— В любом случае скажи мне.

— Я думала о том, чтобы поцеловать тебя, — сказала Вив через мгновение.

В животе Дасти сжалось, ощущение что-то вроде того, что она попала в середину повторной пробежки с Атласом, адреналином, возбуждением, тревогой. Но и другое тоже. Волна удовольствия прокатилась по её бёдрам и разогрела основание её позвоночника.

— Поцеловать меня. Это оно?

— Думаю, нам лучше на этом остановиться.

— Разве это не похоже на то, с чего нам следует начать?

— Знаешь, сначала я подумала, что ты неопытная, — сказала Вив лёгким и поддразнивающим тоном. — Но я передумала. Ты очень умна.

— Это имеет значение? Если я неопытна?

— Ни в коей мере, и я не спрашивала.

— Я не совсем. — Дасти обняла Вив за талию и наклонилась вперёд. — Но мне может понадобиться практика.

Глава шестнадцатая

Дасти не думала. Она просто пошла по инстинкту. Глаза Вив были такими яркими, такими пристальными, затмевая все остальные мысли Дасти в её памяти. Губы Вив изогнулись в слабой приветливой улыбке, её губы приоткрылись на вдохе, выглядя полными и мягкими. Они были мягкими, когда губы Дасти коснулись её. Влажные, тёплые, шелковистые губы со вкусом фруктов и весеннего бриза. На мгновение она застыла, поглощая ощущение солнечного света на своей коже после выхода из холодного тёмного места. Она вздрогнула от жары. Руки Вив обхватили её лицо, удерживая так, словно она хотела отступить, но не собиралась. Она хотела большего. Она наклонила голову, позволив своему рту скользить по губам Вив, и кончик её языка скользнул по внутренней части губы Вив, скользнул по её языку. Вкус вспыхнул у неё в горле, фейерверк света и цвета. Её грудь сжалась, а дыхание перехватило, как будто кулак попал ей в середину, но ей было всё равно. Она бы с радостью ушла, не вздохнув, пока остаётся сладкое прикосновение губ Вив. Вив играла с волосами на затылке Дасти, посылая каскад дрожи по её спине. Она застонала — звук, который она никогда раньше не издавала и не могла контролировать.

— О да, — прошептала Вив ей в рот и прижалась так близко, пока их тела не соприкоснулись.

Прикосновение груди Вив к её груди было завораживающим, одновременно успокаивающим и возбуждающим.

Дасти погладила Вив по бокам, чувствуя, как прохладная атласная рубашка скользит под её пальцами. Она не могла перестать исследовать, очарованная чудом тела Вив. Она отважилась подняться выше и обнаружила, что её ладонь обнимает нижнюю поверхность груди Вив. Даже сквозь слои атласа и шёлка она почувствовала изящный изгиб своей плоти и подобрала контуры пальцев.

Вив застонала, и Дасти замерла. Она не имела в виду… но она имела в виду.

— Я…

— У тебя красивый рот. Красивые руки, — прошептала Вив. — Не останавливайся.

— Я не хочу. — Дасти снова поцеловала её, глубже, стараясь не торопиться, пытаясь насладиться каждым моментом исследования.

Они всё ещё сидели рядом, забыв о еде.

Поцелуи были бесконечными, и их было недостаточно, чтобы утолить голод, захлестнувший её живот. Её рука дрожала, она не знала почему. Вив отстранилась, её дыхание участилось.

Она погладила Дасти по лицу, взяла его за подбородок.

— Я вот-вот растаю.

— Это плохо?

Вив покачала головой.

— Нет, очень, очень хорошо. — Она прижала руку к груди Дасти, её пальцы легли веером на ключицу Дасти, ниже касались верхней части её груди. — Ещё несколько секунд, и я начну срывать с тебя одежду. Мне нужна минута.

— Сколько хочешь, — сказала Дасти. — Но я не думаю, что буду возражать.

— Я могла бы. — Вив неуверенно засмеялась. Она не хотела ничего останавливать. Она хотела, чтобы рот Дасти снова был на ней. Поцелуи были чем-то большим, чем просто поцелуями, они были приглашением открыть себя тому, чего она никогда не испытывала, взять, дать и улететь. — Я никогда раньше не чувствовала себя настолько неконтролируемой.

— Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного.

Вив подавила панику. Слова Дасти пронзили её до глубины души. Что она делает? Всё, о чём она могла думать, это быть обнажённой с Дасти на ней, внутри неё, поднимая её вверх и вниз.

Никогда раньше она не была так поглощена потребностями. Никогда не была так потеряна в женщине. Дасти была нежной и властной, даже не осознавая этого. Комбинация была захватывающей и устрашающей. Руки Дасти на её коже вывели её из оков повседневной жизни в какое-то место света, красок и страсти, и, о боже, она хотела прийти. Она вздрогнула.

— Тебе холодно? — Дасти посадила её к себе на колени с такой лёгкостью, как если бы она была пёрышком, и поцеловала её в шею.

— Всё, кроме. — Вив обвила руками шею Дасти и скользнула языком в рот, ища тепла, безопасности и дикого места, которое только Дасти когда-либо брала с ней.

Ладони Дасти собственнически легли на её спину, и она снова ушла, потерянная для удовольствия. Когда она пришла в себя, её рука была под рубашкой Дасти, её пальцы поглаживали голый живот Дасти. Горячая плоть и твёрдые мускулы скользили под её кожей. Она не помнила, как выдёргивала рубашку Дасти из штанов. Она дёрнулась и отстранилась, но Дасти поймала её за запястье и снова прижала её руку к животу.

— Оставь это. — Голос Дасти был хриплым, её живот напрягся под кончиками пальцев Вив.

— Сожалею. Мне просто нужно было прикоснуться к тебе. — Вив провела пальцами вверх и вниз по слабому выступу в центре живота Дасти. Она так хотела увидеть её голой. Хотела коснуться каждого её дюйма. Она простонала. — Обычно я не такая сумасшедшая.

— Мне это нравится.

— О, мне тоже, — прошептала Вив. — Мне тоже. Только…

— Только?

— Я хочу всё сразу, — сказала Вив. — Но я тоже не хочу, чтобы это было быстро. Я не хочу ничего пропустить.

— Тогда нам следует поужинать, — сказала Дасти. — Я тоже не хочу, чтобы это закончилось слишком быстро. Я вообще не думаю, что хочу, чтобы это закончилось.

Вив прижалась лбом к Дасти.

— Ты ведь понимаешь, что ты самая сексуальная женщина в мире?

Дасти засмеялась. Она кое-что знала о себе. Она была крутой, хорошо выполняла свою работу, не боялась умереть. Она также знала, что не выделялась, не производила впечатление, не привлекала внимания.

— Я так не думаю. Я понимаю сексуальность, когда вижу это. Я смотрю на неё с того момента, как увидела тебя.

— Где ты научилась говорить то, что заставляет женщину сдаваться? — Тон Вив был игривым и немного серьёзным.

— Я никогда никому ничего подобного не говорила. — Дасти снова поцеловала её, потому что её рот выглядел чертовски восхитительно. — У тебя такой сладкий вкус. — Ей хотелось, чтобы мягкая полнота груди Вив снова оказалась в её руке, обоих руках, но если бы она сделала это, ей бы захотелось большего, и Вив могла бы ей позволить, и тогда у них не было бы медленности. И медленное было важно. — Я буду думать о тебе голой каждую секунду, пока это не произойдёт.

— Будет ли он? — Глаза Вив искали, её тон был немного неуверенным. — Произойдёт?

— Если мне есть что с этим делать.

— Тогда я буду думать о твоих руках на мне, твоих губах на мне каждую секунду, пока это не произойдёт. — Вив запустила пальцы в волосы Дасти и поцеловала её снова, и снова, и снова, и снова. Такая голодная, такая чертовски голодная. Когда она больше не могла дышать, она прижалась к груди Дасти и прижалась лицом к шее Дасти. — Боже, ты уничтожишь меня. Думаю, я смогу поцеловать тебя наедине.

— Это было бы невероятно круто, — прошептала Дасти. — Хочешь попробовать?

Вив слабо усмехнулась.

— Тебе, наверное, придётся отнести меня в мою каюту.

— Я могу сделать это.

Вив подняла голову, поцеловала Дасти от подбородка до уголка рта, до губ.

— Я верю тебе, и эта мысль невероятно сексуальна. Хотя я бы просто держала тебя на некоторое время при себе.

— Секрет? — спросила Дасти с осторожностью в голосе. — Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе?

Вив отстранилась, пока не смогла посмотреть Дасти в глаза.

— Нет, не то. Меня не волнует, кто знает, что мы встречаемся. Но особая часть, личная часть, — она ​​взяла руку Дасти и приложила её к груди, — эта часть, это моя. Наша.

Дасти снова переместила руку к Вив.

— Если ты хочешь действовать медленно, ты не можешь этого сделать.

— В самом деле? Ты такая слабая?

— Да, — немедленно сказала Дасти.

Вив засмеялась.

— Мм. Хорошо.

— Мы встречаемся?

— После этого нам, чёрт возьми, лучше быть. — Тем не менее Вив, затаив дыхание, ждала.

— Да, — твёрдо сказала Дасти. — Мне тоже может понадобиться немного практики.

— Если ты так же хороша в этом, как и в поцелуе, тебе не нужно никакой практики.

Дасти обняла Вив за талию, подняла с пола бокал Вив и протянула ей.

— Я никогда ни с кем не встречалась.

Вив отпила вино, не торопясь разбирая миллионы вопросов, которые у неё были. Дасти была подобна закрытому цветку, хранящему свои секреты в самом сердце своего цветения. Она не хотела портить свою красоту, толкая и прощупывая.

— Почему бы нет?

— Когда я была подростком, я не знала, как это сделать. Позже я никогда не встречала никого… ни одной женщины… которая заставила бы меня понять, как это сделать. До тебя.

— Это делает меня первой? — Вив эта идея скорее понравилась, хотя это не имело бы значения.

У неё были любовники, и она чувствовала себя девственницей в руках Дасти.

— Однажды, — сказала Дасти, — в поездке за границу, после того, как директор уехал, а группа ждала транспорта домой, я делила комнату с другим агентом. Все, как правило, очень сильно веселятся после завершения задания. Она гуляла немного чаще, чем обычно, и когда мы вернулись в комнату, она вроде… — Дасти приподняла плечо.

— Надень марку.

— Это хорошее слово.

— Итак, ты легла с ней в постель. — Вив не ревновала, она действительно не ревновала.

Многое.

— Нет. Она была слишком пьяна. После того, как всё немного вышло из-под контроля, я ушла и переспала с Атласом.

Хвост Атласа хлопнул при звуке его имени. Вив смотрела.

— В его ящике?

Дасти засмеялась.

— Нет, в сарае конуры рядом с его ящиком. На аэродроме.

— Если ты когда-нибудь почувствуешь, что тебе нужно спать с Атласом, когда мы вместе, просто скажи мне. — Вив поцеловала её. — И я пойду с ним спать.

Дасти взяла пустой бокал Вив и отставила в сторону.

— Этого никогда не случится.

— Как ты…

Губы Дасти на её губах сказали ей всё, что ей нужно было знать.

***

По лицу Франклина Руссо струился пот.

Его сердце застучало в ушах. Нора ехала на нём, как на чёртовом механическом быке в каком-то деревенском баре. Она упёрлась руками в его грудь и в ярости водила бёдрами вверх и вниз, колотя его член и разбивая его яйца о камни.

— Я кончаю, — простонал он.

Нора оскалилась, волосы развевались вокруг её лица, она запрокинула голову и впилась в него взглядом.

— Не смей ты, блядь.

Он схватил её за задницу, попытался замедлить её, но теперь ничто не могло её остановить. Она закрыла глаза, повторяя «да, да, да». Он стиснул зубы, когда в его яйцах вырвался взрыв.

— Бля. О, чёрт возьми.

Она кончила с высоким пронзительным воплем, царапая ногтями его грудь.

Хриплый крик вырвался из его горла.

Слава Богу. Франклин тяжело дышал, боль в пояснице медленно утихала. Она продолжала идти, даже когда он стал мягким и начал выскальзывать. Она потянулась назад, попыталась снова поднять его, но он был готов. Наконец она упала рядом с ним на кровать и испустила долгий вздох.

— Боже, мне это было нужно.

— Да, — сказал он, чувствуя себя так, словно его переехал каток. Она потянулась к его члену, но он накрыл её руку и прижал к своей груди. — Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо знал.

Она смеялась.

— Ты имеешь в виду, что я единственная женщина, которая тебя утомляет.

— Я ещё не устал. — Он лгал, и она, вероятно, знала это, но у неё хватило ума этого не сказать.

Она кратко поцеловала его.

— Итак, что случилось?

— Может, я просто хотел побыть с тобой.

— Тебе не нужно мне ласково говорить, Франклин. — Она высвободила руку, скользнула по его животу и обхватила его кулаком. Ему не было тяжело. — Я знаю, что я хочу. И я знаю, чего ты хочешь.

— Я хочу Белый дом, — сказал он. — И я хочу, чтобы ты была со мной.

— Мы идём по пути к этому.

— Пауэлл собирается выиграть у избирателей своей проклятой поездкой на поезде. Нам нужно что-то сделать, чтобы противодействовать этому.

— Согласна. Мы продолжаем работать с донорами за кулисами, но нам нужны простые выступления, чтобы компенсировать то, что он делает.

Она погладила его, пока говорила, и, чёрт возьми, если бы его член не начал твердеть. Его сердце билось о рёбра.

— Такое как?

— Позволь мне сегодня повторить его тезисы. Мы начнём с противодействия некоторым из них рекламными роликами. Но я хочу, чтобы ты вышел и увидел очень скоро. На какое-то время никаких обедов на тысячу человек.

— Хорошо. Где бы я ни был.

Она оседлала его и соскользнула на его член, хотя он был только наполовину твёрдым.

— Прямо сейчас я хочу, чтобы ты был здесь.

Он подавил стон. Он устал и немного болел, но схватил её за бёдра и начал толкать.

— Просто доставь меня туда, где мы оба хотим быть.

Глава семнадцатая

Кэм лежала без сна, положив голову Блэр на плечо, слабо осознавая ритм поезда, почти беззвучно движущегося в ночи, и перебирала всё, что знала о неудачной попытке Дженнифер Патти заразить президента смертельным вирусом и последующем следе, ведущем в Айдахо и закончила кровавой битвой, в которой она убила человека, истинную личность которого она до сих пор не знала. Кем была Джейн Доу, жестокая женщина, которая похитила её и Скайлару Данбару и пыталась выкупить их, чтобы освободить Дженнифер? Это единственное движение — попытка обмена пленными — было трещиной в каменном фасаде корпуса, крошечной трещиной, которую ей придётся взломать. Действия Джейн Доу, предположительно санкционированные Августом Грейвсом, были стратегическим самоубийством.

Военизированные группы были основаны на фанатичной преданности делу более важному, чем любой человек. Жертвы ожидались и хвалились. План Джейн Доу подвергал риску всю организацию ради одного человека. Почему? Почему они это сделали? Причина должна быть личной.

Дженнифер Патти была лично важна для Джейн Доу. Возможно, даже и Грейвсу. Это было единственное, что имело смысл. Потому что в остальном солдаты были расходным материалом, и все это принимали. Кэм работала с другой стороны уравнения, играя адвоката дьявола. Может быть, она ошибалась, и Дженнифер Патти действовала одна, когда пыталась спрятать флакон с инфекцией в Белый дом. Инстинкты Кэмерон не совпадали, и она не могла упустить шанс пропустить другого человека, близкого к президенту. Дженнифер была глубоко укоренённой, и для достижения этой степени проникновения в высшие эшелоны правительства потребовались годы. Кэм считала, что это был долгосрочный план, который ушёл далеко в жизнь Дженнифер, и, вероятно, Джейн Доу тоже. Сколько было ещё спящих? Насколько близко они подошли? Она ехала в поезде, заполненном сотнями людей, все из которых были тщательно проверены и считались заслуживающими доверия.

Так же, как Дженнифер была тщательно проверена. И всё же Дженнифер была частью медицинской бригады, которая заботилась о президенте Соединённых Штатов. С таким же успехом она могла застрелить его, когда он вошёл в комнату для осмотра, и она могла быть не одна.

Дженнифер, Джейн и Грейвс держали в руках ответы, если только она могла задавать правильные вопросы. Блэр пошевелилась, поглаживая живот Кэмерон.

— За работой?

Кэм поцеловала её в висок.

— Размышления. Я не даю тебе заснуть?

— Ты думаешь довольно громко.

— Не возражаешь, если я выйду, чтобы позвонить?

— Пока ты не уйдёшь слишком надолго. Когда тебя нет рядом, становится холодно, помнишь?

Кэмерон было видение, как она раздевается, пока Блэр смотрит. В её глубине шевельнулось желание.

— Я обещаю вернуться и согреть тебя.

— Преуспевай. Я буду здесь.

Кэм не собиралась вставать. Она крепче прижала Блэр обеими руками.

— Ты знаешь, это имеет значение в моей жизни.

Блэр поцеловала её.

— Моей тоже. Я рассчитываю на то, что ты будешь здесь, понимать меня, любить меня. Больше, чем я могла себе представить. Это просто страшно.

— Я знаю это чувство. Но в большинстве случаев мне просто повезло.

Блэр приподнялась на локте.

— Так держать, и я никуда тебя не отпущу.

Кэм ухмыльнулась.

— Ты знаешь, с тобой довольно легко. Немного милого разговора и…

Блэр хлопнула себя по животу.

— А ты вообще слишком высокомерна. На самом деле, я заметила это в тебе в самый первый день.

— Я? Насколько я помню, именно ты пыталась заманить меня своими чарами в… Если подумать, ты действительно заманила меня своими чарами.

Смеясь, Блэр снова поцеловала её.

— Иди, ты можешь вернуться, и я смогу тебя ещё немного соблазнить.

Кэм выскользнула из кровати, надела джинсы и тёмно-синий свитер с логотипом Homeland на груди, натянула ботинки и вышла в гостиную. Старк сидела за маленьким обеденным столом в центре с правой стороны машины, переворачивая карты в ряды перед ней. Она аккуратно сложила свой чёрный пиджак на ближайшем стуле. Её пудрово-серая рубашка выглядела свежей, крахмал всё ещё был заметен в резко помятых рукавах. Когда она увидела Кэм, она начала вставать. Кэм помахала ей рукой.

— Пасьянс?

— Добрый вечер, командир. Да.

Кэм вытянула шею, изучая макет.

— Две красных на тройку чёрных во втором предпоследнем ряду.

Нахмурившись, Старк проверила карту, кивнула и переместила одну.

— Спасибо. — Отложив карты аккуратной квадратной стопкой, она пошла на маленькую кухоньку, спрятанную в углу, и налила кофе из чайника, стоявшего на плите рядом с кучей рогаликов и несколькими кадками сливочного сыра. — Тебе что-нибудь?

— Кофе будет хорошо.

Старк протянула ей чашку.

— У меня есть некоторые предварительные сведения о парне с сегодняшнего утра. Я подумала, что ты спишь, и подумала, что это может подождать.

Кэм устроилась на скамейке напротив стола.

— Заполни меня.

— Нечего сказать. — Старк отломила кусок рогалика, добавила немного сливочного сыра и откусила. — Его пресс-релизы были законными до тех пор, пока три месяца назад он не был уволен из местной синдицированной газеты. Очевидно, он вёл себя немного странно, отставал от сроков, сдавал разрозненные копии и, как правило, отставал.

— История насилия?

— Не то чтобы мы могли найти, кроме некоторых стычек со времён его колледжа, которые были приписаны махинациям братства. — Старк заключила слово махинации в кавычки и покачала головой. — Такие вещи, которые запихивают под ковёр, но держу пари, если мы раскопаем, то обнаружим, что за всем этим стояли какие-то расовые или иные предубеждения.

— Легко не заметить, пока не появится причина копать. — Кэм отпила очень хорошего кофе. Путешествие с президентом всегда гарантировало отличную еду и напитки. — Как он попал в зал?

Старк поморщилась.

— Его пропуск для прессы никогда не отключали. Мы не заглянули достаточно далеко.

Кэм кивнула. Часть вины лежит на Старк, хотя в её обязанности не входило проверять людей, имеющих потенциальный доступ к руководителям. Её покровитель стала мишенью, и в этом, по крайней мере, частично была вина. Кэм чувствовала бы то же самое. Тем не менее, это были вещи, к которым вы готовились, но никогда не могли полностью устранить.

В любом месте на пути могло появиться что-то, вызывающее подозрения в отношении этого парня, но всё это могло произойти так же легко, как и произошло — череда совпадений, позволивших ненормальному человеку подойти слишком близко. По крайней мере, металлоискатели не позволили ему войти с пистолетом. Она не удосужилась сказать это. Они обе знали, что оружие можно изготовить из веществ, которые не сработают с металлоискателем, включая керамические пистолеты и ножи. У него в руке мог быть нож, когда он бросился на Блэр. Он мог застрелить её в упор.

— Он никогда бы не прикоснулся к ней, — сказала Старк, словно читая её мысли.

Кэмерон встретила её взгляд через всю ширину машины.

— Он уже сделал.

— Мне жаль.

— С ней всё будет хорошо.

— Мне всё ещё жаль.

Кэм покачала головой.

— Не твой звонок. Ты сделала то, что нужно было сделать. Как Брок?

— Он говорит, что готов идти. — Старк слегка усмехнулась. — Но я заставила его пойти к медику.

— Ах. Хороший звонок.

Старк внимательно посмотрела на её кофе. Вздохнула.

— Тебе не нравится эта поездка так же, как и мне?

— Наверное, больше. По крайней мере, тебя нет в кадре.

Старк засмеялась.

— Это точка. — Она бросила свою бумажную тарелку и остатки рогаликов в ближайшую мусорную корзину. — Чтобы сделать вещи ещё более приятными, средства связи говорят мне, что мы идём прямо в большую бурю. Должна ударить к утру. Наш график может пойти к чёрту.

— Конечно, — сказала Кэм. — Но держи меня в курсе, ладно?

— Ты будешь на брифинге утром?

Кэм кивнула.

— Я собиралась позвонить Рене. — Она взглянула на часы. — Я не думала о разнице во времени.

— Я только что разговаривала с ней. Она работает, — сказала Старк. — Всем по двадцать четыре на семь по этому поводу. Ты хочешь, чтобы я дала тебе немного места?

— Не обязательно. Тебе всё это читать. — Кэм позвонила по номеру Рене Савард и набрала его.

Два звонка, и Рене ответила.

— Савард, ФБР.

— Рене, это Кэм Робертс.

— Директор, — бодро сказала Рене. — Что я могу сделать для вас?

— Помоги мне догадаться.

Рене рассмеялась ярким, хрупким смехом, пронизанным разочарованием.

— Предчувствие было бы больше, чем то, что у меня есть сейчас. Дженнифер Патти, похоже, выросла полностью на грибной грядке. До колледжа мы не можем найти её следов. Глубокая справочная информация была полностью сфабрикована, но действительно хорошо сделана. Стандартные проверки ничего не дали. Это потребовало немного денег и чертовски много заблаговременного планирования.

— Вот почему я звоню. Я хочу, чтобы ты изучила военные записи. Август Грейвс, должно быть, бывший военный, и он где-то есть в базе данных вооружённых сил. У нас есть лицо, у нас есть общий язык. Думаю, Айдахо — его родная территория. Такие люди, как он, всегда возвращаются к своим корням, где у них есть связи с местным населением и они знают местность. Он мог бы купить землю для своего лагеря несколько десятилетий назад под другим именем. Отслеживайте покупки земли по мере их продвижения, ищите лица по всем военным и гражданским базам данных и фильтруйте мужчин его возраста в отрядах спецназа. Вьетнам и войны в Персидском заливе.

— Думаешь, он ключ?

— Я думаю, что он один из них. Кто-то другой давал деньги, но он давал солдат.

— Мы уже начали некоторые из этих проверок, но вы знаете, что такое военные. Даже для нас отредактировать записи сложно и медленно.

— Тогда используй моё имя и сожми.

Она снова засмеялась, на этот раз по-настоящему счастливая.

— Я принимаю это.

— И, Рене, когда найдёшь что-нибудь, звони мне в любое время. Только мне.

— Понятно. Как все справляются с поездкой на поезде?

Кэм посмотрела на машину. Старк вернулась к переворачиванию карт в своём пасьянсе.

— Нам это нравится.

***

Джейн въехала в мотель 6 недалеко от Колорадо-Спрингс незадолго до двух часов ночи. Снег превратился в сплошную белую стену, пока она ехала, и отрицательный ветер посылал вихри хлопьев, дующих в окна, как мини-смерчи. Она заглушила двигатель и посмотрела на Хукера.

— Я сниму комнаты.

— Мы могли бы поделиться.

— Если по какой-то причине он только один, ты можешь спать в джипе.

Он добродушно засмеялся.

— Было бы разумнее, если бы мы двое были в одном месте. Может, тебя никто не ищет, а может, и ищут. Может, у них уже есть фото. Может быть, ваше удостоверение личности попало в эфир. Мы можем спать по очереди. И если нам нужно быстро убраться, было бы лучше, если бы мы были вместе.

Она обдумала это. Он был прав. Агенты Национальной безопасности и ФБР видели её лицо. Если бы один или оба были живы, они могли бы распространять рисунки в местных правоохранительных органах.

Некоторые из захваченных более слабых ополченцев могли даже выдать её в обмен на более мягкий приговор.

Они не узнают её настоящую личность, но могут иметь фотографии. И они бы знали, чья она дочь. Она ненавидела, когда её заставляют принимать Хукера в качестве партнёра, но он не сделал ничего угрожающего. Её отец работал с ним, а это означало, что он в какой-то степени доверял ему, по крайней мере, насколько кто-либо мог доверять наёмнику, который никому и ничему не был привязан. Она ни на секунду не думала, что он рискнёт собой ради неё, но они оба хотели остаться в живых и выйти из-под стражи.

— Отлично.

Она вылезла из грузовика, натянула воротник, чтобы избежать обледенения, и пошла по снегу глубиной в фут к единственному свету, который она могла видеть в любом из рядов комнат. Светящаяся вывеска «Офис» над дверью храбро мерцала на фоне снежной тьмы. Внутри худощавый клерк лет двадцати в футболке с логотипом группы, которую она не узнала, смотрел на неё скучающими глазами.

— Помочь вам?

— Мне нужна комната.

— Восемьдесят девять долларов.

Она отсчитала деньги и протянула ему.

— Подпишите здесь. — Он протянул ей планшет с бланком для заполнения. Она придумала себе имя и сфабриковала модель и номер лицензии для своего автомобиля. Она полностью исключила Хукера. Клерк никогда не стал бы проверять в такую ​​погоду. Она вернула ему форму, и он дал ей пластиковый ключ. — Льдогенератор снаружи. — Он резко рассмеялся. — Конечно, он, наверное, заморожен и не пойдёт.

— Есть ли где-нибудь поблизости круглосуточный магазин?

— Газ и закуски в четверти мили от подъездной дороги справа. — Он посмотрел на часы с простым циферблатом и грязными прожилками на стене. — Но они не откроются до шести.

— Спасибо.

Она как раз подошла к двери, когда он крикнул:

— В другом конце здания есть торговый автомат. Вы попадёте в него из холла за пределами вашей комнаты.

Она кивнула и вышла, не ответив.

Сгорбившись от снега, она постучала по передней части джипа, чтобы подать знак Хукеру следовать за ними и впустить их в комнату размером двенадцать на двенадцать, где пахло чистящим дезинфицирующим средством, старым дымом и несвежей едой. Две односпальные кровати с потёртыми золотыми покрывалами стояли на грязном сером ковре вместе с комодом и жёлтым виниловым стулом в стиле пятидесятых с ожогами от сигарет на подлокотниках. Открытый шкаф с несколькими вешалками, свисающими под странными углами, и ванная в углу с душевой кабиной, крохотной раковиной и туалетом завершали картину. Только одна дверь туда-сюда. Одно окно с портьерами и жалюзи закрыто. Тепло и сухо. Это подойдёт. Она сняла куртку и положила её на стул у двери. Она переложила пистолет из кармана за пояс штанов.

Она повернулась и увидела, что Хукер наблюдает за ней.

— Когда мы встретимся с твоим контактом?

— Я позвоню утром, кое-что улажу. Какое у тебя расписание?

Она улыбнулась. Отсюда ей нужно было проехать ещё триста миль. Но сначала ей нужно было пойти в офис FedEx и забрать посылку, которая должна была быть доставлена ​​утром. Хукеру не нужно было ничего знать об этом.

— Я хочу завтра вечером отправиться в путь.

— Я не могу этого гарантировать.

— У меня есть тридцать тысяч причин, по которым ты должен это делать.

— Я мог бы быть более склонным быть полезным, если бы имел немного больше стимулов.

Она покачала головой.

— Остальное я обещала тебе при доставке. И ты это получишь. Я держу своё слово.

— Я пойду с тобой, когда ты уйдёшь отсюда.

— Я так не думаю.

Хукер сбросил куртку и швырнул её на край кровати, ближайшей к двери, каким-то образом зная, что она хотела бы, чтобы та стояла у стены с лучшим обзором двери, если кто-нибудь сможет пройти. Он сел на бок и начал расшнуровывать ботинки.

— Посмотрим правде в глаза, что бы ты ни планировала, тебе понадобится небольшая помощь. Как ты сказала, меня наняли.

— Разве ты не хочешь сказать, что продаёшься?

Хукер усмехнулся.

— Есть ли разница?

— Вот почему ты не поедешь со мной. — Джейн растянулась на кровати во всей своей одежде.

Она не собиралась спать. Они никогда не включали свет, а плотный снег снаружи блокировал слабое свечение парковки и офисных фонарей. В темноте она слышала слабый хриплый смех Хукера.

Глава восемнадцатая

Ближе к рассвету Блэр лежала одна на койке после того, как Кэм тихо вышла из комнаты, пока было ещё темно. Она привыкла к ритму поезда, как будто раскачивалась в гамаке, как она делала световые годы назад, когда её мать была ещё жива, и они сбежали из большого дома — особняка губернатора — ради её матери, семейный дом в Адирондаке каждый июль. Коттедж в стиле бревенчатой ​​хижины выходил окнами на озеро Джордж к северу от деревни, с холмистой лужайкой, заканчивающейся доком, где хранились подвесная моторная лодка и каноэ. Она вспомнила, что в прошлом июле ей было одиннадцать, и она часами проводила в гамаке, натянутом между двумя соснами, читала, плавала, когда жара наконец выгнала её из гнезда, и всё ещё верила, что жизнь — это бесконечное лето. Она ещё не осознавала, что свобода — это иллюзия, и жизнь часто была намного короче, чем она представляла. Её мать тогда не была больна, а если и болела, то это было секретом. Вокруг всё ещё были охранники, но они всегда были в тени её отца и только вдали от неё. Её не беспокоило их присутствие, когда она ходила в школу, и только спустя годы она осознала, насколько мать оградила её от прессы и общественного внимания, которое привлекало даже губернатора и его семью. Особенно молодой, красивый, динамичный губернатор из политической династии, который, как все предполагали, скоро направится в Белый дом. Это последнее долгое лето до сих пор могло быть самым счастливым временем в её жизни. Она разгладила простыни в том месте, где спала Кэм, воображая, что всё ещё чувствует её тепло. Жар сохранился, но, возможно, это была скорее связь, которую она чувствовала в своём сердце, чем что-либо реальное.

Но тогда тепло и уверенность, которые Кэм пробудила в её сердце, были, пожалуй, самым реальным в её жизни.

Вздохнув, она высунула ноги из-под одеяла. Она не собиралась снова заснуть, а Кэм ушла на инструктаж со Старк и Томом Тёрнером на несколько часов. Они могли ехать в поезде, но работа продолжалась. Она натянула поты, натянула угги и старый шерстяной свитер. Наличие её любимой одежды во время путешествий помогло развеять ощущение, что она что-то вроде тюленя. И на этой капризной ноте она решила, что кофе определённо кстати. Люси была одна в холле для персонала, одетая, как всегда для повседневной работы, в свежий изумрудно-зелёный костюм с рубашкой цвета шампанского, золотое ожерелье с несколькими неброскими тёмно-зелёными камнями, а также серьги и браслет в тон. Чашка кофе стояла у неё в правой руке, а половина булочки — в левой. Она взглянула на Блэр и улыбнулась.

— Доброе утро.

— Я дам вам хорошую роль, — пробормотала Блэр, — но утром это не так.

Люсинда засмеялась.

— Ты никогда не была жаворонком.

— Это не правда. — Блэр налила себе чашку дымящегося чёрного кофе и покачала головой, когда появился стюард и предложил ей меню. Она схватила рогалик, налила арахисовое масло на фарфоровую тарелку и отнесла всё к столу Люси. — Мне хорошо с утра, если утро начинается в девять утра.

— Справедливо. — Люсинда пристально посмотрела на неё пронзительным взглядом голубых глаз, от которого Блэр всегда чуть-чуть корчилась.

— Что? — спросила Блэр.

— Том Тёрнер рассказал твоему отцу и мне о продолжении инцидента, произошедшего вчера утром. Все согласны, что это был разовый случай. Это не повторится.

Блэр осторожно разделила рогалик и намазала половину арахисового масла.

— Вы этого не знаете. Никто из нас этого не делает.

— Ну, скажем так, — сказала Люсинда. — Если это произойдёт, чья-то задница будет здесь в огне.

— Я не злюсь ни на кого из наших. Вы не хуже меня знаете, что невозможно всё предсказать. — Блэр откусила рогалик и попробовала кофе. — Но я очень зла.

— В том, что все? — В вопросе Люсинды было скрытое беспокойство и более тонкое приглашение поговорить.

— Я в порядке, Люси. В самом деле. Это было ничто по сравнению с тем, что Кэм практически убили неделю назад.

— Я тоже не хочу повторения ситуации, — сказала Люсинда.

— Итак, — сказала Блэр, добавив лёгкую нотку в её голос. — Мы всё ещё находимся на двойных выступлениях сегодня утром?

Люсинда кивнула.

— Ты будешь в больнице, пока твой отец на завтраке. Если снег не задержит местный транспорт, всё это займёт четыре часа.

— А потом помолвка за ужином, и мы закончили?

— Это должно быть всё на день.

— Всё, кроменезапланированных остановок между отсюда и Тринидадом.

Люсинда криво улыбнулась.

— Я работаю над ним.

— Что ж, ты единственная, кто, кажется, способен сдержать свой энтузиазм. — Блэр усмехнулась. — Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что вы держите его в секрете.

Удивительно, но Люсинда покраснела.

Блэр не думала, что когда-либо видела, чтобы она делала это раньше. — Знаешь, я умею хранить секреты.

— Ты его дочь, — сказала Люсинда. — Я, конечно, не собираюсь обсуждать… — Она нахмурилась. — Такие вещи с тобой.

Блэр рассмеялась, и меланхолия предрассветных мгновений улетучилась. Детство было чудесным временем для многих, и это было для неё. Идиллическое, безопасное, невинное. Но несколько мгновений назад она ошибалась, вспоминая те времена. Самые счастливые моменты в её жизни были сейчас, когда она знала, что её любят, любя в ответ. Люси была большой частью этой картины. И её отец. И Кэм, прежде всего, Кэм.

— Ты действительно хочешь ещё пять лет всего этого?

— Конечно, — без малейшего колебания ответила Люсинда. — Твой отец — подходящий человек для офиса. И офис ему подходит.

— А ты? — Блэр знала, что её подталкивает, но она помнила, каково это — хотеть чего-то и не иметь возможности иметь это, тосковать по вещам, о которых она не могла говорить.

Она ненавидела мысль о том, что Люсинда может так думать.

— Я тоже, — сказала Люсинда. — Я знаю, что ты думаешь, что на каком-то уровне я пожертвовала собой, но я так не думаю. Мне не нужно место твоего отца, но мне очень нравится то, что есть у меня.

— Вы знаете, вы правы, и я прошу прощения. То, что вы делаете, потрясающе. Вы — руководитель администрации президента, и я не должна этого забывать. — Блэр вздохнула. — Иногда мне трудно отделить беспокойство от гордости. И я горжусь вами обоими.

Улыбка Люсинды была мягкой.

— Блэр, ты не думаешь о своём отце как о президенте, и меня не беспокоит, что ты не думаешь обо мне с точки зрения моей должности. Но мне очень нравится моя работа.

— Вы двое напоминаете мне Кэм. Управляемые. Нужно быть частью чего-то большего.

— А ты так не думаешь?

— По умолчанию, может быть.

Люсинда покачала головой.

— Я не говорю о том, чтобы быть первой дочерью, а в большинстве случаев — первой леди. Я говорю о твоём искусстве. Ты думаешь, что жизни, с которыми ты соприкасаешься, не больше, чем ты?

— Иногда эта часть меня кажется очень далёкой.

— Тогда тебе нужно уйти от всего этого подальше.

— Об этом, — Блэр откусила ещё один кусок рогалика, — когда мы вернёмся, я увезу Кэм куда-нибудь в секретное место.

— Я думаю, что это отличная идея. — Люсинда встала, чтобы налить себе ещё чашку кофе. — Если время… правильное.

Блэр прищурилась, услышав большое невысказанное «но». Она очень привыкла к нюансам голоса и осанки Люсинды.

— Какое? Вы знаете то, чего я не знаю?

Люсинда вернулась и села напротив неё.

— Нет. Хотела бы я. Но как только мы вернёмся из этой поездки, твой отец будет в Вашингтоне как минимум на несколько недель. Однажды я подумала, что именно здесь он был защищён настолько, насколько это было возможно. Это больше не может быть правдой.

— Ты же знаешь, Кэм не уйдёт, если возникнет вопрос об угрозе папе.

— Боюсь, я не позволю ей, — сказала Люсинда. — Мне очень жаль, что иногда мы ссоримся.

— Нет, — сказала Блэр. — То, что вы просите у Кэм, иногда подвергает её опасности, и я это ненавижу. Но я не ненавижу тебя за то, что ты просишь, и не ненавижу её за то, что это нужно. Это моя проблема, с которой нужно разобраться.

Люсинда потянулась через стол и взяла её за руку, жест, который стал ещё более значительным из-за своей редкости.

— Если бы я могла избавить тебя от всего этого, я бы сделала это.

— Я в порядке, — серьёзно сказала Блэр.

Отчасти любящая Кэмерон, а также её отец и Люсинда любили то, кем они были и что им нужно было делать. Она не могла обидеться на это, не обижаясь на любовь к ним, а это было для неё так же невозможно, как остановить собственное сердце.

***

Вив приняла душ в крохотной кабинке в своей каюте и оделась в одежду, подходящую для погоды, и целый день бега за агентами секретной службы и президентом. Она молилась, чтобы чёрные шерстяные брюки немного срезали на пронизывающем ветру, и сочетала их с тёмно-серым кашемировым свитером поверх серой рубашки с открытым воротником и сапогами до середины икры. Если повезёт, ей удастся уберечь их от снега, пока она пробирается сквозь вездесущие сугробы вокруг поезда. Она проверила сумку, чтобы убедиться, что у неё есть запасной аккумулятор для телефона, портативное зарядное устройство и диктофон. Со всеми фотографиями, которые она делала, она не могла позволить себе отключить телефон к обеду и понятия не имела, когда вернётся в свою каюту. Она надела часы, которые, как она заметила, большинство людей перестали носить. Для неё это было не только функциональное украшение, но и украшение. Золотые часы с антикварным циферблатом из слоновой кости принадлежали её бабушке, и она дорожила ими вместе с воспоминаниями. В качестве последнего штриха она нанесла немного лёгкого макияжа, достаточного, чтобы скрыть круги под глазами. Она мало спала. Её разум метался, и её тело бежало вместе с ним. Наконец-то она вернулась в свою каюту около одного, поцелуи Дасти всё ещё были живы на её коже. У неё было расписание Дасти для статьи, и она знала, что у неё утренняя смена. У неё тоже был насыщенный день впереди. Тем не менее, никто из них не хотел расставаться накануне вечером. Слава богу, разум наконец взял над ней верх, и она неохотно пожелала спокойной ночи. Дасти, конечно, проявила галантность и предложила проводить её обратно в каюту. Как будто ей нужна была защита во время перехода через несколько вагонов президентского поезда. Она улыбалась всю дорогу до своей каюты, думая об этом. А потом она рухнула на свою койку и ещё немного подумала обо всём.

Удивительная интенсивность её чувств, то, как её тело гудело, более живое, чем она когда-либо чувствовала в своей жизни, заставили её жаждать поцелуев Дасти. Больше всего, что обещали поцелуи Дасти. Боже. Дасти была подобна силе природы, влетевшей в её мир, как ураган, сгибая её волю, как молодые деревца в урагане. До сих пор она никогда в жизни не была побеждена чем-либо и кем-либо. И каким-то образом Дасти справилась с этим нежно и с нежностью. Ей не терпелось снова увидеться с ней, и, хотя она приехала рано, она направилась к экипажу K9, сказав себе, что может пойти на раннее утреннее интервью.

Может быть, если ей повезёт, небольшой разговор отвлечёт её от безумного желания оказаться в постели с Дасти. Каждый раз, когда её мысли возвращались к двум из них, сидящим на этой тощей койке, часами целовавшимися во всей своей одежде, её внутренности горели и угрожали воспламениться. Ей нужно было быть очень, очень осторожной, иначе она могла оказаться на пути выше её головы. Как будто её ещё не было.

Проблема была в том, что она не хотела быть очень, очень осторожной. Она хотела сжечься. Она распахнула дверь своей каюты и едва её поймала, как она врезалась в стену и разбудила всю машину. У неё был час до ежедневного брифинга для прессы, и до этого ей нужно было снова вернуться в игру.

Была причина, по которой у неё не было большой личной жизни — у кого было время, когда несколько десятков конкурентов дышали ей в шею? Джо Айелло и Ларри Мерто сутулились в кабинке экипажа К9, пили кофе и выглядели полусонными. Они оба оживились, когда увидели её.

— Доброе утро, — сказала она. — Не возражаете против какой-нибудь компании?

Джо вскочил.

— Привет. Доброе утро. Принести кофе?

Она улыбнулась.

— Я могу заполучить это. Не могли бы вы поговорить немного о работе?

— Нет. Давай, вперёд. — Ларри указал ей на будку, когда она подошла с кофе. — Присаживайся.

Пятнадцать минут спустя дверь открылась, и Вив подняла глаза.

Вопрос, который она собиралась задать, замер у неё на губах. Вошла Дасти, её песочные волосы были влажными и темнее обычного, всё ещё влажными и местами цеплялись за шею. Та самая стройная загорелая шея, которую Вив пробовала всего несколько часов назад. Мгновенно Вив представила Дасти голой в крошечном душе, похожем на тот, в котором она только что была, только на этот раз они были вместе, прижатые друг к другу, кожа гладкая, красная и горячая. Её щёки вспыхнули, она почувствовала, как они горят. Дасти подошла к ней, её ленивый взгляд скользнул по Ларри, потом по Джо, а затем по Вив. Её зелёные глаза были горячими, тёмными и совсем не ленивыми.

— Доброе утро.

— Здравствуй. — Вив попыталась выглядеть небрежно, но слово получилось хриплым и немного сдавленным.

Джо сузил глаза и нахмурился. Вив мысленно простонала. Телеграфируйте всем, что вы чувствуете, почему бы и нет? Лёгкий намёк на улыбку промелькнул на губах Дасти. Этот рот.

Этот удивительный рот, который вызывает самые невероятные поцелуи.

Горячий, твёрдый и удивительно требовательный. Как могло случиться, что никто ещё не потребовал этих поцелуев? Соски Вив сжались, и она сжала губы. Больше она себя не смущала. Но она не могла не смотреть, как Дасти проходила мимо, оценивая посадку её чёрных брюк-карго, короткий поводок, пристёгнутый к её поясу, где Атлас должен был быть через несколько минут, чёрные ботинки на шнуровке, рубашку с плечевой эмблемой. Боже, разве она может быть горячее? Вив надеялась, что нет. Если бы она была, она бы, вероятно, растаяла на месте. Дасти налила кофе, вернулась и облокотилась на будку через проход. Она откусила от пончика с желе, и несколько хлопьев сахара прилипли к уголку её рта.

— Снег там довольно хороший.

Вив хотела слизать сахар. Ей хотелось почувствовать малиновую сладость на своём языке. О, она была здорова и действительно ушла. Ларри встал.

— Команда позвонила с обновлением не так давно. На дорогах беспорядок, и движение сопровождения замедляется. Мы, наверное, опоздаем на полчаса.

Дасти уставилась на Джо, когда Ларри протиснулся мимо. Он выглядел так, будто собирался просидеть там с Вив, пока не придёт время кататься. Она и Атлас были с Цаплей, и Вив должна была быть с Цаплей. Джо управлял одним из внедорожников в кортеже президента. Джо. Она не винила его в том, что он хотел внимания Вив. Она даже не завидовала этому. Для неё это имело смысл. Вив была потрясающей.

И она не думала, что Вив интересовалась Джо. В конце концов, Вив поцеловала её. Много. Она усмехнулась и сняла пончик. Вив смотрела, как она ест. Ей это понравилось. Не так сильно, как поцелуи, но ей это нравилось. Она бы продолжала целовать Вив всю ночь, если бы Вив хотела остаться. Ей было всё равно, придётся ли ей работать восемнадцать часов после бессонницы.

Она делала это много раз. После ухода Вив она с удовольствием допила пиво, лежа на койке, проигрывая моменты и наслаждаясь ощущениями. Вив хотела медленно. Она тоже. Вроде. За исключением того, что часть её хотела перелететь через край обрыва, который, казалось, вырисовывался прямо перед ней, когда она была рядом с Вив, и ощущать прилив воздуха вокруг её тела, когда она падала, возбуждённая и свободная. Мысль о том, на что будет похож этот прилив, потеряв себя в Вив, вызвала сильные удары между её бёдрами, боль, которая была новой и чертовски отвлекающей.

Джо что-то сказал Вив, и внимание Дасти вернулось. Она хотела сказать Джо, чтобы он отступил, Вив была её.

Это тоже было ново. У неё даже не было слов для выражения собственничества, которое Вив пробудила в ней. Она подумала, что может быть похожа на одного из волков, очаровавших Вив, но не по тем причинам, по которым они нравились Вив. Она и Атлас были частью стаи, правда. Но если бы Вив была её, она была бы уверена, что никто никогда не подходил к ней. Сейчас ей хотелось рычать.

— Спасибо, Джо. Хорошего вам. — Вив встала и схватила Дасти за руку. — Давай сделаем несколько фотографий, на которых ты готовишь Атласа к работе.

— Конечно, — сказала Дасти, бросив последний взгляд на Джо, который следил за ними глазами.

Она позволила Вив выйти из машины, всё ещё думая о волках. Вив остановилась, когда дверь вагона экипажа закрылась за ними, оставив их одних в узком проходе между вагонами.

— Ты выглядела так, будто собиралась откусить ему голову.

— Я думала об этом, — сказала Дасти.

— Ты же знаешь, что там ничего не происходит, верно?

Дасти оглянулась через её плечо, чтобы убедиться, что они одни. Она поцеловала Вив, дав волю собственническому желанию, всё ещё кипящему в её груди.

— Не имеет значения. Он этого не знает.

Вив тихо простонала.

— Я, наверное, не должна тебе этого говорить, — сказала она, прижавшись губами к уху Дасти, — но то, что ты видела в моих глазах, меня возбудило.

Дасти снова поцеловала её, пульс на её животе становился всё сильнее и ярче.

— Хорошо.

— Это будет очень, очень долгий день.

— Ты не против? — Дасти погладила её шею, погрузила пальцы в мягкие шелковистые волосы. — Что я так безумно хочу тебя?

— Я не думаю… нет, я знаю… я никогда не видела такого взгляда в глазах другой женщины из-за меня. Я определённо не против.

— Не думаю, что смогу это изменить. Это своего рода инстинкт.

— Мне нравятся твои инстинкты. Мне они очень нравятся. Но… — Вив провела рукой по груди Дасти и оттолкнула её на дюйм. Каким-то образом они оказались прижаты грудью к груди, а Вив спиной к одному из отсеков. — Я должна быть на утреннем собрании прессы через полчаса. А если ты хочешь приступить к работе вовремя, тебе нужно взять на себя инстинкты и немного отступить.

Дасти упёрлась обеими руками в стену по обе стороны от плеч Вив и поцеловала её в шею.

— Как скажешь.

Вив закрыла глаза.

<<Да, я говорю да. Прямо здесь. Сейчас>>.

— Как ты относишься к очередному пикнику сегодня вечером?

— Я принесу вино.

Глава девятнадцатая

Внутренние часы Джейн разбудили её в 05:30. Она проспала целых четыре часа, больше, чем она получила, когда ей было двенадцать во время своей первой тренировочной миссии с отцом.

Тогда они пробыли в лесу семьдесят два часа, и он никогда не давал ей спать. Сказал ей, что она должна стоять на страже, и каждый раз, когда она начинала дремать, он будил её выстрелом в воздух. Она научилась предвидеть этот резкий взрыв каждый раз, когда её разум начинал отключаться, пока для неё не стало второй натурой контролировать свой сон вместе со всеми остальными телесными потребностями. Она могла обходиться без еды, она могла обходиться без воды, она могла обходиться без сна и эффективно функционировать до того момента, пока её тело не остановится, и тогда это уже не имело бы значения. Она была бы мертва. Напротив неё Хукер регулярно дышал легко. Он тоже не спал. Она не удивилась. Несмотря на то, что он выглядел и вёл себя как деревенщина из Айдахо, он не выжил в качестве наёмника, будучи ленивым или небрежным. Он, вероятно, открыл глаза в тот момент, когда она это сделала.

Она спала в своей одежде, в том числе в ботинках, поэтому ей достаточно было встать и сделать три шага, чтобы оказаться у двери ванной.

Обернувшись, она увидела, как он наблюдает за ней, его глаза блестели в темноте.

— Я собираюсь принять душ. Дверь будет заперта. Если попробуешь открыть, я тебя застрелю.

— Я могу подождать, чтобы взять свой, — согласился Хукер. — Если ты не думаешь, что тебе нравится компания?

Джейн включила свет в комнате, освещая Хукера, когда она быстро вошла в маленькую тёмную ванную и закрыла дверь. Она наставила пистолет на бачок унитаза и повернула ручку душа до упора, не включая свет. У неё было хорошее ночное зрение, и она не хотела его ухудшать. Если бы Хукер решил войти, темнота была бы на её стороне. Темнота, как она поняла давным-давно, была её другом. Она методично сложила свою одежду на полу по порядку: сапоги, брюки рядом с ними, рубашка рядом с ними, чтобы при необходимости она могла быстро одеться. Она тоже быстро приняла душ, горячая вода немного ослабила боль после долгих часов в машине и напряжение, которое она несла между плечами. Когда через пять минут она снова оделась, она вернулась в переднюю комнату и взяла пальто.

— Один из этих бубликов с яйцами и ветчиной было бы неплохо, — сказал Хукер.

Он сидел на краю кровати, свет всё ещё был включён, его тяжёлая челюсть притуплялась дневной бородой.

— Что заставляет тебя думать, что я иду за едой?

Он ухмыльнулся.

— Потому что ты должна быть такой же голодной, как и я, и ты не позволишь мне водить джип, чтобы поехать за чем-то нам, потому что ты думаешь, я буду искать деньги.

— Ты же знаешь, что это тебе не поможет. — Конечно, он был прав.

— Ещё надо попробовать. — Он поднял плечо. — Сила привычки.

Хукер чем-то напомнил ей её отца, хотя он и близко не был к тому мужчине, которым был её отец. Но думал он как солдат. Он разбирался в тактике и логистике. По крайней мере, это было удобно и знакомо, и каким-то странным образом он понял её, потому что они думали так же. Мысль о том, что он хоть немного знает, что ею движет, тревожила, и она не могла позволить себе расстроиться. Так что она пока выбросила Хукера из головы. Впереди у неё был напряжённый день, и ей требовался ясный ум. Она свернула направо со стоянки и проехала четверть мили по пустой заснеженной дороге к мини-маркету. Она приехала к 05:59. Её машина была единственной на стоянке.

Кто-то вспахал её как минимум час назад, и на поверхности лежал свежий дюйм снега. Шторм не потерял своей силы, и с такой скоростью к середине утра у них будет ещё фут. К тому времени ей нужно было снова оказаться в центре города. Ровно в шесть часов зажглись все огни, и мальчик-подросток, высокий, тощий, медленно двигаясь, открыл дверь. В магазине пахло горелым кофе и приготовленными в микроволновке продуктами. Её ботинки оставляли грязные следы на всё ещё влажном полу. Бутерброды в горячем ящике были, вероятно, дневной давности, но ни она, ни Хукер не заботились об этом.

Еда была топливом, и пока она не заболела, она ела то, что было доступно. Она взяла полдюжины сэндвичей с яйцом и мясом и четыре больших чашки кофе. Ей нечего было сказать мальчику за прилавком, да и он с ней не разговаривал. Сидя за рулём, она запустила мотор, включила огонь и открыла пластиковую крышку одного из кофе. Она добавила сливки и вытащила свой телефон. Робби ответил, прежде чем прозвенел второй звонок.

— Эй, — сказал он. — Где ты? Тебе хорошо?

Его голос, такой знакомый, вибрирующий от тепла и беспокойства, заставил её комок в горле.

— Менее чем через день. Ты по расписанию?

— Более менее. Мы не проинструктировали сегодня, но я предполагаю, что к вечеру мы отстаём.

— Помнишь, что папа говорил о том, что неожиданность и отвлечение — два наших самых важных оружия?

— Да уж? — Голос Роба был обеспокоен. — Что происходит?

— Если поезд внезапно остановится, уходи с фронта.

— Иисус.

— И лучше, если тебе не знать. Я жду, что завтра утром ты приедешь в Тринидад. Если это изменится, позвони мне. Но будь осторожен.

— Хорошо. Ты су…

— Всё будет хорошо. Не волнуйся.

Она вернулась в мотель через пятнадцать минут. Она принесла свою сумку вместе с кофе и едой, чтобы переодеться в чистую одежду. Хукер, должно быть, принял душ. Его щетина исчезла, и он даже надел чистую фланелевую рубашку в красно-чёрную клетку.

— Ты звонил своему контакту? — Она поставила еду и кофе на тускло-коричневый металлический комод между двумя кроватями. Хукер взял кофе, снял пластиковую крышку и встряхнул в ней два пакета сахара. Он добавил три из дюжины сливок, которые она захватила, и снова закрыл крышку. — Рано для этого. Мои друзья, как правило, допоздна спят.

— Разбуди их.

Хукер рассмеялся.

— Да, мэм. Я сделаю это через час или два.

— Касса, здесь одиннадцать тридцать. К тому времени я уже буду в дороге. Нам нужно договориться о встрече сегодня днём.

— Я сделаю, что смогу, но…

— Бонус в пять тысяч долларов. Сделай это.

Хукер вздохнул и потянулся за бутербродом.

— Женщины-офицеры — всегда заноза в заднице.

— Это добровольческая армия. Ты знаешь, где находится дверь.

Хукер усмехнулся.

— Нет, мэм. Я люблю свою работу.

***

Вив вносила изменения в своё расписание, пока заместитель пресс-секретаря Белого дома информировал репортёров о событиях дня. Обычно утро было затруднено из-за неизбежных изменений маршрутов кортежа как для Орла, так и для первой дочери из-за погоды. Кортежи не могли покинуть вокзал, пока местная полиция не изменит маршрут движения и не установит заграждения и заграждения по периметру. Станция находилась на речной равнине на окраине небольшого сельского поселения, поблизости ничего не было, кроме нескольких заправок, Denny’s и Dunkin ’Donuts.

Ничего такого, ради чего стоит выдержать бурю. Единственная хорошая часть задержки заключалась в том, что она могла провести больше времени с Дасти, прежде чем Дасти и Атлас отправятся в путь с передовой группой. Согласно дежурному списку, который дал ей Фил Виртуччи, Дасти и Атлас были приписаны к работе над подземной автостоянкой, где кортеж Блэр Пауэлл должен был въехать в больницу, чтобы Блэр осмотрела детскую палату. Как только инструктаж был закончен, Вив собрала свои вещи и пробилась сквозь отбывающую толпу к задней части поезда. Единственный способ добраться куда-нибудь — это проехать через остановившиеся машины, но, к счастью, пресс-служба находилась всего в нескольких машинах от машин питомника. Она перехватила Дасти и Атласа, когда они снова забирались в машину. У них обоих был снег в волосах. Атлас резко встряхнулся, и сверкающие капли талого снега полетели с его толстого тёмного пальто. Дасти тоже быстро покачала головой, и на секунду в воздухе повис ореол хлопьев. Оба выглядели счастливыми.

— Прогулялись? — спросила Вив, их вид согрел её от восторга.

— У него здесь небольшая домашняя лихорадка.

— Как там?

— Видимость плохая, но ветер стих. Могло быть и хуже.

Дасти положила руку на голову Атласа, и Вив на мгновение захотелось, чтобы гладили её. Ладно, хватит об этом. День был бы чертовски длинным, если бы она не отвлекалась от секса.

Дасти сказала:

— На вокзале есть небольшой кофейный киоск. Похоже, у них довольно приличный датский. Ты голодна?

О да, она была, определённо была. Если бы она не могла удержать Дасти одну в хижине, по крайней мере, она могла бы провести с ней несколько минут подальше от любопытных глаз.

— Звучит здорово.

Дасти протянула руку и потянула Вив к трапу, ведущему вниз от машины.

— Смотри, скользко.

Вив последовала за ней на платформу поезда. Агенты местных правоохранительных органов и секретных служб держали станцию ​​в стороне от пешеходного и автомобильного движения, а все остальные поезда были изменены.

Район был безлюдным, за исключением агентов, размещённых на платформе и вдоль поезда. Старомодный вокзал представлял собой длинное невысокое зелёное здание с высокими деревянными скамьями перед ним.

Агент секретной службы стояла на посту возле станции, её воротник пальто был поднят против ветра, а шляпа с ушками опущена, чтобы практически скрыть её лицо. Она не двигалась, когда они проходили. Внутри зал ожидания, выложенный плиткой, был заполнен скамьями. Билетная зона в конце большого зала с высоким потолком состояла из отдельных окон, выстроенных бок о бок за красной бархатной верёвкой. Двое продавцов билетов ждали у окон и ничего не делали. Другой агент секретной службы стоял прямо у главного входа. На фотографиях в сепии на всех четырёх стенах были изображены старые автомобили, автобусный и железнодорожный вокзал, а также город с дощатыми тротуарами.

Светильники, свисающие с цепей над головой, были сделаны из кованого железа, им на вид сто лет. Всё в этом месте было старым, но действительно старым, а не репродукциями. В углу перед кофейным киоском стояли три круглых стола с деревянными стульями с плоскими спинками. Холодный шкаф и небольшой бар-бариста предлагали горячие и холодные напитки, фрукты, йогурт, вездесущие пончики и несколько превосходных датских блюд.

Вив заказала булочку с корицей и кофе, Дасти сделала то же самое. Они сидели за одним из маленьких круглых столиков почти одни.

— Это как-то жутко, когда здесь никого нет, — сказала Вив в тишине.

— Довольно мило. — В своей чёрной нейлоновой ветровке, ботинках и чёрных брюках Дасти выглядела как дома в деревенской обстановке.

У неё был обветренный вид человека, который жил и работал на открытом воздухе. Прочный, прочный и прочный.

Вив никогда прежде не стремилась к приземлённому и надёжному.

Большинство женщин, с которыми она встречалась и, следовательно, встречалась, были городскими искушёнными. Дасти была совершенно другой, но определённо не простой. В Дасти не было ничего простого, кроме того, что она была искренней. Вив находила подлинное откровенно сексуальным. Она вернула свои мысли к работе.

— Могу я пойти за тобой сегодня утром?

— Если Фил говорит, что всё в порядке, я не понимаю, почему бы и нет.

— Это не побеспокоит тебя или Атласа?

— Нет. Вокруг всегда несколько зрителей. Людям нравится смотреть на нас.

— Я не удивлена. Ты довольно интересна.

Дасти засмеялась.

— Ты меня обманываешь, да?

— Нет, правда. Люди думают, что твоя работа гламурная. Путешествовать с президентом и его семьёй. Ты охраняешь самого важного человека в мире. И, конечно же, есть сверхдержавы.

Дасти прищурилась.

— Знаешь, я могу сказать, когда ты развлекаешься.

Вив усмехнулась.

— Всего лишь немного. Я думаю, что ты довольно гламурна, и я знаю, что у тебя есть суперсилы.

— Это правильно?

Она торжественно кивнула.

— Я поцеловала тебя, помнишь.

Глаза Дасти потемнели, и её улыбка превратилась в голодную улыбку.

— Я очень хорошо помню. Каждый из.

Сердце Вив забилось у неё в горле. Она была безнадёжна — она ​​просто не могла перестать флиртовать с ней. Чёрт, она не пыталась с ней флиртовать, она просто хотела соблазнить её. И она хотела знать, что Дасти не в своём уме, как и она сама.

— Я тоже всех помню. Особенно последний сегодня утром. Я всё ещё выздоравливаю.

Дасти взглянула на её часы.

— Примерно через двадцать пять минут я пойду на работу и не буду думать о том, чтобы поцеловать тебя, пока мы не вернёмся в поезд, и Атлас не будет спать в своём ящике.

— Хорошо, я не хочу, чтобы ты это делала.

— Я не совсем закончила, — сказала Дасти тоном голоса, которого Вив раньше не слышала.

Сильный и уверенный. Командующий.

Дрожание в груди Вив перешло в её горло.

— В ту минуту, когда он уйдёт, я найду тебя, а в следующую минуту я хочу больше поцелуев… больше всего.

Больше всего. Да. Она тоже. Вив ухватилась за причину.

— Я знаю, это звучит совершенно нелепо, учитывая, что я сама ни о чём другом не думала, но обычно я не двигаюсь так быстро.

— Разве это нет?

— Нет! Не это. Нет. Я имею в виду, определённо да. — Лицо Вив вспыхнуло. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что всё по-другому… Я обычно не так с женщинами.

— Меня не волнуют прежние или другие женщины, — сказала Дасти. — Я не думаю о том, чтобы увидеть тебя сегодня вечером, я думаю о встрече завтра, а потом послезавтра.

— Дасти, — мягко сказала Вив.

— Я знаю. Я знаю, что так быть не должно, и это нормально, я просто рассказываю тебе, что чувствую.

— Ты сводишь меня с ума.

— А это плохо, правда?

Вив засмеялась.

— О нет. Это действительно очень хорошо.

***

Остановка в пути

Больницы были тяжелее всего. Она выполняла их всё время, потому что больницы были частью более крупных организаций, часто с покровителями, которые были крупными спонсорами, и потому, что пациенты любили посещения. Тяжелее всего были детские больницы. Столько печали смешалось с победами. Её сердце каждый раз немного разбивалось. К счастью, это был единственный визит в больницу в расписании, и она почти закончила. Кэм помогла ей. Последние двадцать минут она читала рассказ дюжине детей в отделении детской онкологии, в то время как Кэмерон сидела рядом с парой детей, балансирующих на её коленях, а остальные рассыпались вокруг них на больших подушках и маленьких стульях с капельницами, шестами и их полиэтиленовыми пакетами, наполненными ядами, предназначенными для убийства внутри них убийцы. Она закончила рассказ и закрыла книгу. Несколько детей аплодировали, а те, кто мог, хлопали.

— Вы все были великолепны. Моя лучшая публика! — Блэр передала книгу одной из медсестёр и встала. — Большое спасибо за то, что позволили мне приехать.

Дети помахали, некоторые коснулись её руки, и все попрощались. Она провела рукой по изгибу руки Кэмерон.

— Спасибо.

— Любое время.

Администратор больницы, рослый блондин в слишком облегающем костюме, блестящем на коленях, вывел их, когда Старк и Мак Филлипс вошли позади них. Он делал обычные банальности о том, как он счастлив, что они посетили их, и насколько он был уверен, что правление помнит щедрость её отца, спонсировавшего сбор средств, призванный помочь построить новое крыло, и все обычные политически приемлемые вещи. Блэр пожала ему руку.

— Спасибо, что пригласили меня. Пожалуйста, сообщите своему правлению, что мой отец поддерживает такую ​​реформу здравоохранения, которая позволяет нашим больницам расти и обеспечивать наилучшее обслуживание.

— Конечно. Замечательно иметь вас и вашу… эээ… — он взглянул на Кэм и покраснел.

— Супругу, — услужливо сказала Блэр.

Он прочистил горло.

— Да, ну, мы очень рады видеть вас.

— Наше удовольствие. — Блэр повернулась к лифту, где агент секретной службы Фелиция Адамс, высокая и элегантная, как оживающая египетская королева, открыла дверь. Как только она вошла внутрь и дверь закрылась, она глубоко вздохнула. — Я готова к двум часам абсолютной тишины.

Кэм засмеялась и сжала её руку.

— Они были немного шумными.

— Думаю, это лучше, чем то, что они слишком больны, чтобы получать от этого удовольствие. — Она откинулась назад и закрыла глаза.

Больницы. Она их ненавидела. У неё было с тех последних месяцев, когда её мать проводила больше времени в одной, чем вне, и, наконец, вошла, чтобы больше не возвращаться. Лифт резко остановился, и Фелиция выпрямилась, глядя на цифры над дверью. Они находились между первым этажом и уровнем гаража и не двигались.

— У нас проблема в лифте, — сказала Фелиция в коммуникатор. — Остановился между этажами. Брок?

Кэм посмотрела на потолок, нахмурившись.

— Что? — спросила Блэр.

— Ничего, — сказала Кэм. — Я просто хотела убедиться, что ничего не слышу над нами. Вероятно, электроника неправильно считывает датчики. Наверное, через секунду он снова запустится.

— Брок внизу, — сказала Фелиция. — Там всё ясно. Только держитесь. — Она открыла блок управления, вставила ключ и нажала кнопку G.

Через секунду лифт снова запустился, а через минуту они устроились, и двери открылись.

— Подожди минутку, — пробормотала Кэм, просовывая руку под пальто.

Брок появился перед дверью.

— Всё хорошо?

— Да, — сказала Фелиция. — Просто небольшой сбой с электроникой.

— Тогда сюда. — Он жестом пригласил Блэр и Кэм следовать за ним, и ещё трое агентов собрались на их небольшой отряд, направляясь к их внедорожнику.

Агент K9 с великолепной собакой в ​​жилете с эмблемой USSS K9 шла рядом с линией внедорожников в сопровождении брюнетки, которую узнала Блэр. Одна из репортёров, но она не могла вспомнить своего имени. Когда репортёр увидела их приближение, она остановилась и тепло улыбнулась проходящей мимо Блэр.

— Поздравляю, мисс Пауэлл, директор Робертс. Я пропустила свадьбу, но слышала, что она была чудесной.

Блэр остановилась. Она привыкла, что репортёры задают ей вопросы о браке, но она не могла вспомнить никого, кто бы её поздравил.

— Спасибо. — Она кивнула в сторону агента с собакой. — Собеседование на новую работу?

— Ещё нет, — сказала брюнетка. — Исследование. Статья о подразделении K9.

— Потрясающая идея. Они потрясающие — собаки и люди.

— Я знаю. Я Вивиан Эллиотт. Washington Gazette.

— Приятно познакомиться, Вивиан. Дайте мне знать, когда она выйдет. Я бы с удовольствием это прочитала.

— Вообще-то, не могли бы вы поговорить со мной об этом несколько минут? — быстро спросила Вив. — Десять минут, как только будет возможность. Ваше мнение о дивизии было бы отличным дополнением.

— Конечно. У нас будет достаточно времени до конца очереди.

— Отлично, — сказала Вив. — С кем мне связаться, чтобы составить график?

Блэр засмеялась.

— Это была бы я. Дайте мне свой номер, и я вам напишу.

Блэр передала свой телефон, Вив набрала номер и вернула его.

— Большое вам спасибо, — сказала Вив, отступая. — С нетерпением жду этого.

Мак открыл заднюю дверь внедорожника, и Блэр помахала рукой.

— Я буду на связи. Ещё раз спасибо.

Внедорожник выехал, и Кэм тихо спросила:

— Как дела?

— Сколько ещё продлится эта поездка? — спросила Блэр.

— Ты была великолепна. Скоро всё закончится.

Блэр считала дни в уме. Осталось меньше недели и всего дюжина выступлений. Она выжила. Она взяла Кэмерон за руку.

— Я так рада, что ты здесь.

Кэмерон обняла её за плечи.

— Где бы я ещё была?

Глава двадцатая

За пределами Колорадо-Спрингс

— Хорошо? — спросила Джейн, когда Хукер скользнул на переднее сиденье, принеся с собой порыв холодного воздуха и метель.

Последние десять минут она просидела возле заправочной станции с насосами, которые не выглядели так, будто их обновили за тридцать лет, в то время как Хукер пользовался одним из тех телефонов-автоматов, прикреплённых к металлической опоре, которую она не видела, где бы то ни было с детства, на краю приземистого здания, где не горит свет. Она не могла спорить с ним, не используя мобильный телефон, особенно когда она ничего не знала о его контактах. Насколько она знала, друзья Хукера могли находиться под наблюдением местных правоохранительных органов или даже федеральных властей. Но выбора у неё не было. Ей пришлось использовать то, что у неё было, и прямо сейчас это был Хукер.

— Всё готово, — сказал Хукер, стряхивая снег с ботинок на резиновый коврик в колесной арке. — Четырнадцать ноль-ноль часов.

— Где?

— Склад за чертой города. У меня есть направление.

— Кому это принадлежит?

— Никому. Он заброшен, но мои друзья освободили его и дали ему новую жизнь.

Джейн фыркнула и набрала адрес FedEx в свой навигатор. Хукер нахмурился, глядя на экран.

— Чего-то ждёшь?

Она не удосужилась ответить, и они молча ехали по снегу. К тому времени, когда она пересекла город, было уже после полудня. Она заехала на небольшую площадку перед офисом FedEx, выключила зажигание и оставила его сидеть на переднем сиденье. Она показала документы, собрала свои пакеты, аккуратно уложила их в грузовом отсеке и вытащила снова менее чем за пять минут.

— Так? — спросил Хукер. — Ты скажешь мне, что там?

Джейн засмеялась.

— Нет.

— Я вижу, это с Amazon. Что бы ты заказала? Новую одежду?

Она ничего не сказала.

— Знаешь, если бы ты рассказала мне о своих планах, я мог бы быть более полезным.

— Я уже сказала тебе. Мне не нужен партнёр.

— Конечно. Разве отец не учил тебя важности подстраховки в рискованной операции?

Ярость охватила её, быстрая и горячая, когда нож вонзился ей в живот.

— Не делай вид, что знаешь что-нибудь о моём отце.

— Удачная догадка, но я прав, не так ли? Это всё о твоей сестре, верно? Думаешь, сможешь её перепрыгнуть?

— Ты ничего обо мне не знаешь. И ты никогда этого не сделаешь.

— Смотри, — разумно сказал Хукер. — Мы здесь, в глуши посреди зимы. Не самое подходящее время для операции. Целей мало. Только вот прямо сейчас в нашу сторону едет президентский поезд. Чтобы заниматься математикой, не нужно учиться в колледже.

Джейн въехала в проезжую часть «Макдональдса» и притормозила у киоска. Она заказала достаточно еды для каждого из них на тот случай, если ужин не за горами. Хукер продолжал говорить, как будто она действительно ему ответила.

— Добраться до него невозможно, но почти. Тебе нужна внутренняя помощь и много планирования. Если лететь за штаты, ты можешь…

Джейн опустила окно, чтобы передать деньги и забрать еду. Хукер замолчал на одну минуту. Она въехала в пространство напротив проезжей части, поставила машину на стоянку и включила обогреватель. Блин, она устала от холода. Она полезла в сумку и вытащила гамбургер и картошку фри.

— Можно есть или не есть. Твой выбор. Как только сделка будет заключена сегодня днём, наши пути разойдутся.

— Тебе понадобится резервная копия. — Хукер сунул руку в сумку и вытащил красную картонную коробку картофеля фри. — Я уже знаю достаточно, чтобы догадаться, что ты делаешь, так почему бы не воспользоваться этим?

— Потому что я тебе не доверяю.

Хукер жевал картошку фри.

— Почему бы нет? Потому что я наёмник?

— Это и потому, что ты работаешь на Руссо.

— Работал для него. — Он вытащил чизбургер и развернул его. — После этого у меня не будет работы. Руссо послал меня за деньгами, и, поскольку ты занята их тратой, а я получаю долю, этого не произойдёт.

— Это моя точка зрения, — сказала Джейн. — У тебя нет преданности.

— Не совсем так. — Хукер приподнял плечо. — Я верен, пока работа не будет сделана. И чтобы доказать это, — он откусил от чизбургера, не спеша жевал и проглотил, — я открою тебе то, чего ты не знаешь.

Джейн вздохнула и положила обёртки в сумку.

— Я вся во внимании.

— Руссо сообщил одному из помощников шерифа о твоей встрече с Отступниками. Только с деталями немного напортачил. Ренегаты думали, что ты попытаешься их убить. Именно с этого началась вся перестрелка, в результате которой был убит твой старик.

Ярость, горящая в груди Джейн, взорвалась за её глазами. Её зрение стало красным, пока она не моргнула.

— Руссо. Он обманул нас.

— И это для тебя преданность. — Хукер полез в сумку за ещё одним чизбургером. — Пятьдесят на пятьдесят, и я твой, пока работа не будет сделана.

— Пойдём к твоим друзьям, — сказала Джейн. — Тогда мы поговорим.

***

Франклин беспокойно расхаживал перед французскими дверьми, ведущими на палубу за пределами большой комнаты каюты, в то время как Нора отключила звонок и сделала записи на своём планшете. В огромном каменном камине горел огонь. Снег падал, закрывая дорогу вверх по склону, изолируя их в своём горном уединении. В любой другой раз он бы приветствовал время вдали от посторонних глаз, но он не мог расслабиться. Ему скоро придётся ехать домой, или он придумает какое-нибудь оправдание своей жене. Было важно сохранить шараду его брака.

Сохранение подобия её счастья было страховкой. Он сомневался, что она когда-нибудь подумает о том, чтобы бросить его. У неё не хватит духа для этого, а таблетки и алкоголь слишком затуманили её разум, чтобы представить себе какую-либо другую жизнь. Но её семья всё ещё контролировала большую часть её состояния, и он не мог позволить себе потерять этот трубопровод, если бы они решили, что ей будет лучше без него.

Дерек тоже будет раздражаться из-за его отсутствия. И если он останется здесь с Норой ещё на одну ночь, он не был уверен, что сможет справиться с физическими требованиями. Его член почти не дрогнул при мысли о том, чтобы трахнуть её в ближайшее время.

Её аппетиты подпитывались испытаниями, и сразиться с Пауэллом было непросто. Он повернулся, когда почувствовал её позади себя.

— Хорошо?

— Я поставила тебя в очередь на городское собрание, банкет с Консорциумом ферм Среднего Запада и выступление с программной речью на ежегодном собрании Объединённого скотовода. —Нора потянулась, обнажив зубы в довольной улыбке. Если бы она была большой кошкой, у неё были бы клыки в крови. Её грудь, освобождённая бюстгальтером, прижалась к шёлковой блузке, соски сморщились под тканью. Её глаза сверкали, дикие и голодные. — Доволен?

— Конечно. Ты всегда удовлетворяешь.

Она засмеялась и погладила его живот.

— Я ещё не сказала тебе самое лучшее.

Он напрягся, когда она потянулась к его ремню.

— Что бы это было?

— Стартовым для скотоводов станет открытый аукцион напротив конечной остановки трибуны Пауэлла во Флагстаффе. — Она расстегнула его ремень. — У него запланированы парад и речь на площади.

— Лицом к лицу с ним. — Франклин засмеялся, и, чёрт возьми, его член не стал твердеть. — Ты идеальная.

Она расстегнула его штаны, залезла внутрь и встала перед ним на колени.

— Разве я…

***

Джейн обошла склад и припарковалась.

Единственным автомобилем в поле зрения был чёрный «Хаммер». Она взглянула на Хукера.

— В самом деле? Разве они не могут быть менее очевидными?

— Ну. — Он развёл руками. — Ты не дала мне много времени, чтобы всё настроить. То, что ты ищешь, — это не совсем обычные уличные товары.

— Если это ловушка, ты попадёшь первым.

— Зачем мне это делать?

— Откуда ты знаешь, что DEA или ATF не следят за этими людьми и просто ждут встречи, чтобы принять нас всех сразу?

— Не я.

Джейн долго изучала его.

— Возможно, это первое, что ты мне сказал правду.

Он покачал головой.

— Я рассказал тебе о Руссо. Для меня в этом не было никакого процента.

Об этом он тоже не лгал. Она вытащила свой «глок» из кармана пальто, проверила магазин и вставила патрон в патронник.

— Пошли. Были здесь. Мы делаем это.

Хукер вытащил из-за пояса автомат, проверил его и сунул в передний карман пальто.

— У тебя есть те тридцать штук, которые им нужны?

— Да, и я планирую отдать их им. Простой обмен, и нас уже нет. Десять минут, а потом я уйду.

— Красиво и гладко, — согласился Хукер.

Волосы на затылке Джейн встали дыбом, когда они подошли к серой металлической двери, ведущей на склад. Если это и была ловушка, она облегчила жизнь тем, кто ждал внутри.

У неё не было выбора. Если ей не удастся достать взрывчатку, у неё не будет последнего шанса заставить Эндрю Пауэлла освободить её сестру.

Если бы Хукер обманул её, она, вероятно, умерла бы раньше, чем истекут следующие десять минут. Если бы федеральные агенты держали этих людей под наблюдением и вспыхнула бы перестрелка, она не позволила бы себя забрать. В любом случае, это может быть конец пути. Как ни странно, она ничего не почувствовала.

Только ту настороженность, которую она всегда чувствовала в драке. Страх смерти был тем, что она потеряла вместе с детством. Хукер выглядел расслабленным, и ей стало интересно, думал ли он о смерти.

— Ты что-нибудь чувствуешь?

— Нет. — Он колебался. — На самом деле это неправда. Такие времена — единственный раз, когда я что-то чувствую.

Ещё одна правда.

— Держать глаза открытыми. Я не в настроении умирать сегодня.

Он ухмыльнулся.

— Да, мэм.

Внутри склада было темно и сыро, и его освещали только несколько голых лампочек высоко на стропилах. Джейн и Хукер медленно шли вперёд по потрескавшемуся, заляпанному жиром бетонному полу. Из тени вышли два человека. Одна была женщина, высокая и массивная, в тяжёлом зимнем пальто, узких джинсах и армейских ботинках. Её светлые волосы были уложены слоями до воротника, а глаза проницательны и оценивающи. Сразу за её левым плечом стоял мужчина: мускулистый.

Жестокого вида, широкое боксёрское лицо в шрамах и ямках, коротко остриженные чёрные волосы и тяжёлая безжалостная челюсть. На груди он держал автомат.

— Я думала, что это была дружеская встреча, — категорично сказала Джейн, останавливаясь на краю слабого круга света.

Женщина улыбнулась, но её глаза — нет.

— Меры предосторожности. Я тебя не знаю.

— Я тебя тоже не знаю, — сказала Джейн, — но я не вмешивалась сюда, планируя убить тебя.

Женщина взглянула на Хукера.

— Это хорошо знать. Давай сделаем это.

— Давай посмотрим на товар, — сказала Джейн.

— Посмотрим на деньги, — небрежно ответила женщина.

Джейн потянулась к отвороту своей куртки, и мускулистый опустил винтовку в её направлении. Она остановилась, пальцы в дюйме от куртки.

— Дружеский обмен, помнишь?

— Мы просто хотим убедиться, что так и будет, — сказала женщина. — Так что не торопитесь.

Джейн расстегнула пальто левой рукой, чтобы показать квадратный свёрток, очерчённый на подкладке на молнии её куртки.

— Я должна добраться сюда. Если ты застрелишь меня, Хукер застрелит тебя.

Блондинка бросила взгляд на Хукера.

— Это правильно?

Хукер пожал плечами, вытащил руку из кармана пиджака и направил на неё свой глок.

— Вот так.

Блондинка вздохнула.

— Джей.

Мускулистый вернул винтовку в исходное положение. Джейн расстегнул молнию в кармане пиджака и откинул клапан так, чтобы открылась пачка банкнот внутри.

— Твоя очередь.

— Джей, — снова сказала блондинка.

Мужчина отступил в тень и вернулся через секунду с чёрной нейлоновой спортивной сумкой. Он положил её в середину круга, расстегнул молнию и отогнул верх, обнажив ряд тонких прямоугольников цвета глины, выстроенных внутри.

Джейн сказала:

— Мне нужно взглянуть на это.

— Давай, — сказала блондинка.

Джейн шагнула вперёд, стараясь не блокировать линию огня Хукера, и присела напротив Джея. Она сунула руку, извлекла наугад прямоугольник и понюхала его. Она кивнула, положила его обратно и проверила ещё два. Если бы они заменили взрывчатку каким-то другим материалом, она бы уже успела попасть в пустую упаковку.

— Отлично.

Одной рукой она вынула деньги, другой схватилась за ручки сумки и передала их Джею. Он пробежался по счетам и хмыкнул.

— Хорошо.

Они оба отступили одновременно, пока она не оказалась рядом с Хукером, а Джей снова оказался у локтя блондинки.

— Приятно вести с тобой дела, — сказала блондинка, исчезая в тени.

Джейн и Хукер попятились к двери.

Мгновение спустя они были снаружи и снова в джипе.

— Теперь довольна? — сказал Хукер.

Джейн выдохнула, и напряжение в груди спало. Она бросила сумку на заднее сиденье.

— Я буду, когда мы выйдем с этой парковки.

— Тогда ты расскажешь мне план?

Джейн взглянула на него.

— Нет, но я покажу тебе.

Глава двадцать первая

В двухстах милях к юго-востоку от Колорадо-Спрингс Джейн свернула с шоссе в небольшой городок, главная улица которого была уже закрыта и закрыта ставнями на ночь. Она путешествовала по заснеженным улицам, пока не нашла публичную библиотеку и не заехала на парковку.

После нескольких часов в библиотеке было темно и пустынно. Все, кто ещё ушёл, спешили домой. Никто бы их не вспомнил, даже если бы случайно заметил. Хукер посмотрел на неё.

— Возникла внезапная тяга к книгам?

— Сиди, представитель.

Хукер рассмеялся и стал искать на полу пакет с фастфудом. Джейн повернулась, вытащила сумку из-за заднего сиденья и вытащила ноутбук. Она подключила автомобильное зарядное устройство к приборной панели и подключилась к бесплатному Wi-Fi. В девяти случаях из десяти она могла найти выход в Интернет в библиотеке. Минуту спустя из Белого дома ей в прямом эфире сообщили, как продвигается поезд президента. Отдел коммуникаций Белого дома проделал огромную работу по ежедневному информированию всех о деятельности президента и его общем графике. Как и предсказывал Робби, поезд отстаёт от графика из-за погодных условий, но и она тоже.

Учитывая все обстоятельства, её точка пересечения была примерно там, где она ожидала. Она увеличила карту и изучила тонкие линии, изображающие дороги графства. До того, как железные дороги были узурпированы самолётами и грузовиками для перевозки грузов по стране, рядом с железнодорожными путями проходили вагоны, чтобы фермеры и торговцы могли забирать и доставлять товары. В конце концов эти старые повозки превратились в дороги с твёрдым покрытием, и со временем они были заменены более быстрыми шоссе, удалёнными от рельсов. Но дороги остались, мало используемые сейчас, поскольку водители предпочитают многополосное движение за скорость. Во многих местах просёлочные дороги были в пределах видимости троп или лёгкой пешей прогулки. Она перешла на Google Maps и проложила новый маршрут, идущий параллельно поезду, настроила навигатор и вышла из системы.

— Я не думаю, что ты собираешься рассказать мне, каков план? — Хукер вытащил один из холодных гамбургеров, развернул его и откусил.

— Надо знать. — Джейн сунула ноутбук обратно в сумку и убрала его.

Снег немного утих, но погода предсказывала ещё больше. Ей придётся ехать всю ночь, чтобы опередить поезд и ждать. Никогда не торопитесь с планом, основанным на возможности. К счастью, она научилась терпению и выносливости на ранних тренировочных заданиях в горах.

Убедившись, что они всё ещё одни, она толкнула дверь и вышла. Пробираясь сквозь снег, она поднялась по ступеням к маленькому крыльцу библиотеки, сгорбившись под навесом, надеясь на сигнал. Удача была с ней. Робби ответил минуту спустя.

— Это я, — сказал он.

— Я иду по расписанию. Нравится поездка? ​​

Его смех казался мрачным.

— Скажем так, я буду рад, когда всё закончится.

— Я тоже. — Она была утомлена физически и эмоционально.

Каким-то образом его голос всегда напоминал ей о тех чувствах, которые она обычно могла игнорировать, — о давних воспоминаниях о том, что она была окружена семьёй. Счастливые времена с ними троими и их отцом.

Когда она была одна, ничего не имело значения, кроме миссии. Потом она забыла обо всём остальном.

Одиночество, голод и даже страх улетучились. Может быть, когда-нибудь, когда всё это закончится… Она сердито поймала себя на этом.

Подобные мысли только ослабляли её.

— Дай мне заказ на машины, — сказала Джейн.

— Их много.

— У меня хорошая память, помнишь? Идти.

Он прочитал их, его память была такой же хорошей, как и её, и она зафиксировала их в своей памяти. Все они были обучены делать это — исследовать склон холма, городскую улицу, площадь и подробно описывать местонахождение гражданских лиц, целей, входов и выходов. В молодости это была игра, а в постарше — миссия.

— Держись подальше от фронта следующие двадцать четыре часа, — сказала она, когда он закончил.

— От меня ждут, что я расскажу обо всём, что происходит, — сказал он. — Если я исчезну, меня будут подозревать.

— Хорошо, только не будь на передовой. — Джейн наблюдала за Хукером, сидящим на переднем сиденье, чтобы убедиться, что он не копается в её вещах. — Кроме того, может быть, это покрытие тебе не понадобится надолго.

— Что мы будем делать с восстановлением сил?

Джейн стиснула челюсти. Комплекс был в руинах, и федералы будут рыскать по местности в поисках кого-нибудь, у кого есть информация о них.

Они не могли туда вернуться. Они не могли связаться со своим старым ополчением. Но ей нужно было дать ему надежду.

— У отца были контакты в Монтане. Мы можем пойти туда. Как только у нас будет Дженн.

— Я проверял свои контакты в Вашингтоне, — сказал он. — Ходят слухи, что они скоро переведут её.

— Мы этого ожидали, — сказала она, усилив спокойствие, которого не чувствовала в голосе. Из них троих Робби всегда был самым слабым солдатом. Он хотел доставить удовольствие, но никогда не был таким дисциплинированным, как она или Дженн. Он ненавидел миссии в дикой природе, не упивался физическими трудностями и предпочитал работу в помещении работе на стрельбище. — Это не займёт много времени, и тогда мы всё сможем решить.

— Хорошо. — Он сделал паузу. — Я люблю тебя.

Джейн напряглась. Нельзя позволять личным привязанностям вмешиваться в разгар миссии. Убытки всегда ожидались. Верность, преданность делу — это были приемлемые эмоции, которые делали солдата сильнее.

— Скоро мы поговорим лицом к лицу.

— Хорошо, — повторил он, — скоро.

Джейн отключилась и склонила голову против ветра. Скоро.

***

Поезд снова тронулся незадолго до семи вечера и вытащил в ночь. Вив сбросила рабочую одежду, приняла душ и выбрала мягкий голубой кашемировый свитер с V-образным вырезом и джинсы. Она переоделась в балетки, обдумала макияж и, наконец, остановилась на небольшом количестве блеска для губ. Она изучала себя в зеркало, её кожа гудела от предвкушения, как подросток, готовящийся к свиданию. Она засмеялась, и волнение стало глубже.

Когда в дверь её каюты постучали, её живот, честно говоря, перевернулся.

Смочив губы, она приглушила свет и открыла дверь. Дасти несла небольшую плетёную корзину, была одета в джинсы, белую рубашку на пуговицах и широко улыбалась. Она выглядела такой сексуальной, что колени Вив слегка ослабли.

— Привет, — сказала Дасти. — Слишком рано?

— Ты идеальная. Я имею в виду, время идеально. — Вив отступила, чтобы впустить её. — Где в мире ты взяла корзину для пикника?

— Я спросила стюарда. — Дасти поставила корзину на пол у койки. — В такой поездке почти всегда можно получить что угодно. Ты удивишься, что они несут.

— Я хвалю тебя за твои охотничьи способности.

Дасти слегка поклонилась.

— Спасибо. Надеюсь, сэндвичи будут…

Вив обняла Дасти за шею и поцеловала.

Она была голодна, но будь к чёрту бутерброды. Она хотела поцелуев. И жар, и сладость, и облегчение от ожога в животе, который кипел весь день.

Дасти застонала и притянула Вив к себе, забыв обо всём, кроме пышных контуров тела Вив и настойчивости, которая хлынула через неё при первом же нажатии её рта. Поцелуй начался тихо, мягко и тихо, как пение птиц на рассвете, сначала всего лишь припев, деликатно нарастающий по мере того, как небо светлеет и присоединяются новые голоса. Вскоре её голова наполнилась звуком, светом и удивлением. Она просунула руку под невероятно мягкий свитер и нашла ещё более мягкую кожу, поглаживая ниже углубление у основания позвоночника Вив, прижимая ладонь к завораживающему изгибу мускулов и плоти. Она могла бы провести всю жизнь, исследуя каждое удивительное падение и волнение, если бы только она не была чертовски сумасшедшей для большего. Ещё больше поцелуев, ещё прикосновений, ещё больше всего, что заставляло Вив вырываться из горла.

Она скользнула вверх и провела пальцами по бокам Вив, едва касаясь края её груди.

— Вив, — ахнула Дасти. — Могу я?

— Да, Боже, да, — прошептала Вив в рот Дасти. Она обхватила запястье Дасти, обхватила его рукой своё тело и прижала к груди. Электричество вспыхнуло, завитки удовольствия закрутились в её глубине, а спина выгнулась. — О, это так хорошо. Боже, я хотела, чтобы твои руки схватили меня.

Дасти попятилась и повела Вив к узкой койке и каким-то образом уложила их обеих, не прерывая поцелуй. Она приподнялась над Вив на одном локте, легонько провела пальцами по соску Вив и по внутреннему изгибу её груди.

Вив обвила ногами узкие бёдра Дасти и крепко прижала её между бёдрами.

Давление было мучительным и изысканным.

— Твой рот…

— Что? — Дасти ахнула, её глаза, тёмные и глубокие, глядели на Вив. — Скажи мне что.

— Твой рот на мне… моей груди. Боже. Пожалуйста.

Губы Дасти раскрылись в дикой ухмылке, и она одним быстрым движением подтянула свитер Вив. Её рот сомкнулся вокруг соска Вив, твёрдо и уверенно. Вив вздрогнула, раскалённая добела стрела пролетела низко, безошибочно поразив цель. Её клитор сжался, и она ахнула.

— О да. Как это…

Время остановилось. Мысль убежала.

Осознание Дасти превратилось лишь в ощущение во рту. Невероятная мягкость. Высокая температура.

Бездыханный трепет. Стук её собственного сердца, дикий и настойчивый. Её зубы коснулись твёрдой вершины, и Вив издала тихое хныканье. Дасти мягко укусила, и звук раздался снова, заставив её кровь забиться в венах.

— Нет, нет, нет, — скандировала Вив, её пальцы трепетали на затылке Дасти. — Больше нет, ты заставишь меня кончить.

От криков Вив всё внутри Дасти пульсировало, и она повторила это снова. Она закрыла рот рукой и перешла к другой груди, сначала нежно посасывая, а затем ещё сильнее, пока крики Вив не стали постоянными.

Дасти подняла голову, боясь, что она причиняет ей боль. Вив смотрела на неё незрячими глазами.

— Нет, ты в порядке. Настолько хорошо. Не останавливайся, я так близко.

Дасти следила за движениями бёдер Вив, ритмично надавливая вниз, и снова, и снова, и снова играла её сосками. Пальцы Вив впились ей в плечи, и она закричала. Приглушённый крик, её лицо уткнулось в плечо Дасти.

Дасти никогда раньше не слышала такого звука, отчасти триумфа, отчасти капитуляции. Ей хотелось слышать это бесконечно.

***

Кэм уравновесила читалку на груди, листая страницы большим пальцем, пока Блэр дремала рядом с ней, положив голову ей на плечо. Она держала себя рядом ради себя самой, как и Блэр. Утро было тяжёлым для Блэр эмоционально, и то, что она стояла рядом с отцом, когда он произносил ещё одну речь и отвечал на новые вопросы об их отношениях, окончательно утомило её. Кэмерон ничего не могла сделать, кроме как стоять в стороне, чувствуя то беспомощность, то злость. Она не ожидала ещё одного года дополнительных рисков для безопасности из-за постоянного публичного разоблачения Блэр или того ущерба, который общественное наблюдение нанесёт Блэр. Но это нужно было сделать, и всё, что она могла сделать, это дать Блэр безопасное место для отдыха. Она поцеловала её в висок и прижала её ближе к изгибу своего тела. Блэр пошевелилась, просунула руку под рубашку Кэмерон и погладила её живот.

— Думаю, я могла бы спать где угодно, пока ты была рядом со мной.

— Это хорошо. Потому что тебе, вероятно, придётся.

Блэр тихо рассмеялась.

— Спасибо, что удержала меня от падения, пока я спала.

Кэм поцеловала её.

— Нет проблем.

— Мне это было нужно.

— Мне тоже. Я люблю тебя.

— Мм, хорошо. — Блэр потёрлась щекой о грудь Кэмерон. — Я думаю, что голодна.

— Хочешь поужинать?

— Может, мой отец и Люсинда свободны…

Зазвонил мобильный Кэмерон.

— Чёрт побери, — сказала Блэр.

— Сожалею.

Блэр села.

— Это нормально. Возьми это.

Кэм выудила сотовый из кармана и проверила показания.

— Это Рене. — Она ответила на звонок. — Робертс.

— У меня есть кое-что для вас, директор.

— Преуспеваете.

— Ты была права насчёт Грейвса. Это потребовало некоторых усилий и множества услуг, но, наконец, мы попали в нужную базу данных. Неудивительно, правда. Армейский спецназ. Секретные операции, майор Огастес Гэри.

— Задний план? — Фокус Кэм кристаллизовался, резкий и холодный.

Наконец её жертва была видна, и все хищные инстинкты сработали. До сих пор она гналась за призраками, но наконец туман поднялся, и она увидела впереди битву. Одну она приветствовала.

— Как ты и ожидала. Уроженец Айдахо, карьера военного до добровольного выхода на пенсию восемь лет назад. Многие его служебные записи отредактированы, и потребуется некоторое время, чтобы их проработать, но у нас есть личное дело. Его оригинальные формы призывников находятся там.

— Дети?

— Трое, две дочери и сын.

— Один пропал без вести, — тихо сказала Кэмерон, и жар охоты бушевал в её глубинах. — Найди их.

— Никаких совпадений ни по одному из имён.

— Я не удивлена. Если он оперативник, скорее всего, части его личного дела были изменены. — Кэмерон подавила разочарование. — Оставайтесь на следе, держите добычу на виду. Работайте по графику в обратном порядке и ищите пятилетнее окно по обе стороны от вероятных дат рождения — судебные записи, школьные журналы, отчёты больниц и местной полиции.

— Да, мэм.

— И, Рене, начни проверять каждого человека в этом поезде. Проверяйте каждую стенограмму, справку и отчёт о допуске.

— Нам понадобится больше людей.

— Я позвоню. В течение часа у тебя будет больше тел.

— Мы найдём его, — сказала Рене.

— Хорошая работа. Держи меня в курсе.

— Роджер, директор.

Кэм отключилась и посмотрела на Блэр.

— Есть третий.

— Я слышала.

— Ужину придётся подождать. Мне нужно поговорить с Томом Тёрнером и Старк.

— Думаешь, он здесь?

— Наверное, нет, но мы не можем рисковать. — Кэм надела брюки и свежую рубашку, надела на плечо пояс и сняла блейзер с вешалки. Блэр смотрела на неё с закрытым, равнодушным выражением лица. — Я не могу этого сделать.

— Я знаю. Увидимся после брифинга.

Кэм поцеловала её.

— Я предоставлю это им. Если я могу.

Блэр обхватила её лицо и поцеловала в ответ.

— Просто держи голову в игре. И найди этого ублюдка.

Глава двадцать вторая

— Прочь! Выкл, выкл, выкл, — сказала Вив.

Дасти села так быстро, что комната закружилась.

— Что? Что случилось?

— Ничего такого. Всё. — Вив схватила Дасти за низ рубашки и потянула за неё. — Я хочу, чтобы ты была голой. Сейчас. Выкл.

Смеясь, облегчение взорвалось, как солнечный свет в облачном небе, Дасти стянула рубашку через голову, и верхняя пуговица полетела по полу.

— Я думала, что сделала что-то не так.

— Неправильно? Боже. Если бы ты сделала что-нибудь более правильное, я бы впала в кому. — Вив провела пальцем по животу Дасти. — Мм. Просто оставайся такой. Я хочу смотреть на тебя.

Дасти опустилась на колени верхом на ней, её живот сжался. Она хотела снова взять Вив в свои руки, хотела, чтобы руки Вив оказались в ней. Сжатие джинсов между бёдрами было пыткой.

— Вив, я здесь на грани.

— Отлично. Моя очередь. — Вив взяла свой свитер, выгнула спину и подняла его через голову.

Её груди поднялись, твёрдые и полные.

Дасти застонала, у неё болели пальцы.

— Тебе нравится? — мягко спросила Вив.

— Ты такая красивая, — выдохнула Дасти.

Она обняла грудь Вив и потёрла большими пальцами тугие соски. Её голова грозила взорваться, и она снова застонала.

— Не… отвлекай… меня. — Вив прерывисто вздохнула, накрыла руки Дасти и осторожно убрала их. Она поспешно расстегнула молнию на брюках, спустила их вниз и отбросила босой ногой. Встав на дыбы, она обвила руками бёдра Дасти, схватила её задницу и прижалась губами к животу Дасти. — Я знала, что ты так будешь выглядеть. Всё жёстко, гладко и сексуально.

Дасти закрыла глаза. Рот Вив был таким горячим, что она не могла дышать. Её бёдра дрожали, и она изо всех сил пыталась удержаться в вертикальном положении.

— Твои брюки. — Вив лизнула центр живота Дасти. — Выкл. Выкл, выкл, выкл.

— Тогда тебе придётся… отпустить меня. — Дасти посмотрела вниз. При виде рта Вив у неё по бедрам прокатилась волна удовольствия. Предупреждение. Обещание. — Вив. Я умру здесь.

— Мм. Ещё нет. — Вив снова прижалась открытым ртом к животу Дасти, на этот раз задевая кожу зубами.

Дасти вздрогнула. В её чреслах начались тяжёлые удары. Ещё несколько секунд, и она взорвётся.

— Вив. Давай. Я терпеть не могу.

Вив засмеялась диким торжествующим смехом, и Дасти вздрогнула. Она чувствовала себя побеждённой. В собственности. Ей понравилось.

Намного больше, чем понравилось.

— Пожалуйста, — прошептала Дасти.

— Скоро, обещаю.

Пальцы Вив обвились вокруг пояса джинсов Дасти и стянули их вниз.

Дасти наполовину слетела с койки и успокоилась, прежде чем упала на пол.

Она танцевала с ноги на ногу и наконец сняла штаны. Она встала, внезапно обнажённая и неуверенная. Вив издала тихий воркующий звук из горла и села, поставив ноги на пол, её колени между Дасти. Её лицо снова было на уровне живота Дасти, и она подняла глаза, в её глазах горел странный, яростный свет.

— Я первая?

Дасти кивнула. Лицо Вив, её покрасневшая и влажная кожа светилась так, будто она только что выиграла битву на какой-то неспокойной равнине несколько веков назад. Её волосы беспорядочно спутались на шее. Она жадно улыбнулась.

— Хорошо. Тогда всё моё.

— Да. — Дасти инстинктивно обняла Вив за шею. Рот Вив сомкнулся над ней. Мокрое, горячее, пронзительное удовольствие. Её спина выгнулась. Её живот сжался. Ослеплённая, она обеими руками схватила голову Вив. — Подожди, бля, нет.

— О да. — Вив лизнула её.

— Я не могу. Я не могу… Вив, я не могу…

Вив провела языком по впадине между бёдрами Дасти и сомкнула губы вокруг клитора. Дасти дёрнулась, сжала кулак в волосах Вив и вошла в дрожь дикого белого света и сладкой капитуляции.

Вив держалась, пока Дасти не смягчилась между её губами, а её дыхание не стало ровным. Она откинулась назад.

— Хорошо?

Дасти схватила Вив за плечи, чтобы она не упала и не выставила себя дурой.

— Невероятно.

— Это было. Ты. — Вив улыбнулась и потёрлась щекой о бедро Дасти. — Ложись со мной. Я хочу, чтобы ты была на мне.

— Чёрт, да. — Дасти споткнулась, когда сделала свой первый шаг, но, наконец, удержала равновесие и растянулась на койке.

Вив положила голову ей на плечо, и их ноги переплелись.

— Ты удивительная. — Вив поцеловала Дасти в горло, оседлав её бедро, чувственно и волнующе. — Ты сводишь меня с ума. Не могу поверить, что уже хочу кончить снова.

Дасти поцеловала её, погладила её груди, мягкий изгиб живота, между ног.

Вив напряглась, её бёдра приподнялись, и она застонала. Дасти поглаживала всё меньшими и меньшими кругами.

— Мне нравится, как ты звучишь, когда я прикасаюсь к тебе.

— Продолжай так делать, и я кончу, — прошептала Вив Дасти в шею. — Итак, так хорошо.

Дасти ласкала её, пока Вив не напряглась и не надавила на её пальцы, её бессловесные крики остановили сердце Дасти в её груди.

— Я бессовестная, — выдохнула Вив, падая на Дасти. — Я никогда в жизни не проявляла такой отзывчивости.

Дасти прижалась подбородком к макушке Вив.

— Я думаю, ты потрясающая. Я не могу перестать прикасаться к тебе.

— Ты делаешь для меня удивительные вещи. — Вив потёрлась щекой о грудь Дасти. — Мне просто нужно смотреть на тебя, и мне становится жарко.

Дасти усмехнулась.

— Понятия не имею, почему, но я очень рада.

Вив склонила голову, глядя на Дасти сквозь тяжёлые веки.

— Ты действительно не знаешь, не так ли?

— Что?

— Какая ты чертовски сексуальная. Как красива. — Вив погладила Дасти по лицу. — Какая особенная.

— Я довольно проста, — сказала Дасти.

— Нет, не только. — Вив улыбнулась и поцеловала её. — То, что ты есть, реально. И мне нравится это.

Дасти прижалась лбом к Вив.

— Я действительно очень рада. Я не могу перестать думать о тебе, и теперь я никогда не перестану тебя хотеть.

— Я буду призывать тебя к этому, если ты не будешь осторожна. Последний шанс сказать мне, что ты несерьёзна.

— Я очень серьёзная. — Дасти сжала руку Вив и переплела их пальцы. — Я хочу, чтобы ты держала меня за это.

Вив села на неё и поцеловала.

— Самое лёгкое задание, которое у меня когда-либо было.

***

Кэм стиснула зубы. Спорить с президентом США было просто невозможно, особенно когда он оказался её тесть. Неважно, что она разбудила его и его начальника штаба после полуночи, чтобы сообщить им, что она рекомендовала прекратить широко разрекламированную и пока что очень успешную экспедицию по переизбранию.

— Сэр, я посоветовалась с Томом Тёрнером и Эвин Дэниелс, и мы полностью согласны. Уровень угрозы неприемлем, учитывая то, что мы знаем сейчас.

— Я не понимаю, как это что-то меняет, — сказал Эндрю. — Ты добилась хороших успехов, Кэм, лучше, чем кто-либо мог надеяться на этом этапе, и я предсказываю, что ты разберёшься с этим беспорядком к тому времени, когда мы дойдём до конца поездки. Но мы не можем сократить эту экскурсию, особенно когда не можем дать разумного объяснения.

— Я ценю вашу веру в меня, сэр, но идентификация UNSUB, который десятилетиями находился в спящей камере, — это долгий и часто бесплодный процесс. — Кэм посмотрела на Люсинду в поисках союзника.

Это было тогда, когда она больше всего ненавидела политику, когда разум падал до внешнего вида. Её работа заключалась в том, чтобы обеспечивать безопасность страны, и особенно президента. Это было обвинение, которое ей было поручено, предположительно потому, что они считали её лучшим человеком для этой работы, но, похоже, никому не нравилось, что она это делает.

— Эндрю, — спокойно сказала Люсинда, — в этом случае я должна согласиться с Кэм. Факты подтверждают наши подозрения, что по крайней мере ещё один человек был причастен к неудавшемуся покушению на вашу жизнь, и, учитывая возможность глубоко похороненного оперативника, вы слишком разоблачены здесь.

Эндрю, несмотря на повседневную одежду цвета хаки и пуловер цвета охотника, выглядел, как всегда, по-президентски, выражение его лица Кэмерон уже много раз видела во всех кризисных ситуациях: решительный, решительный, непоколебимый. Она знала его ответ ещё до того, как он заговорил.

— Здесь я даже более защищён, чем в Вашингтоне, — сказал Эндрю. — Физический доступ к моему местоположению ограничен, у нас отличная охрана в поезде и вокруг него, и у всех на борту есть надёжный допуск. — Он улыбнулся Люсинде улыбкой, в которой был намёк извинения, которого Кэм никогда не видела публично, но она узнала его.

Она, вероятно, и сама выглядела так же, когда не соглашалась с Блэр и знала, что это её огорчит.

— Я не могу перестать появляться на публике, — сказал Эндрю, всё ещё глядя на Люсинду. — Факторы риска здесь не хуже, чем где бы то ни было. — Он повернулся к Кэм. — Нет. Поездка продолжается.

Люсинда вздохнула.

— Я не могу не согласиться с его логикой, по крайней мере, относительно степени безопасности здесь. Что ещё мы можем сделать, пока эта поездка не закончится?

— Да, мэм, — сказала Кэм. — Том переведёт все службы безопасности в состояние повышенной готовности. Мы перепроверим вероятности и убедимся, что все готовы справиться с неожиданностями.

— Что ж, — сказал Эндрю. — Это решено.

Кэм подождала, пока президент встанет, и встала.

— Спокойной ночи, сэр.

— Кэм, — сказал Эндрю. — Убедись, что Блэр не рискует. Она такая же мишень, как и я. И ты тоже. Все, кого я люблю, становятся мишенью.

— С Блэр всё будет в порядке, сэр. Я позабочусь об этом.

Эндрю кивнул.

— Я уверен в этом. Спокойной ночи.

Кэм присоединилась к Тому в соседней гостиной, качая головой, когда он поднял глаза.

— Чего мы и ожидали. Шоу продолжается. Нам нужен ещё один брифинг. Тридцать минут.

— Я соберу командиров.

— Хорошо. Встретимся в командирской машине.

Кэм вернулась в свою каюту и вошла внутрь. Блэр сидела, опираясь на койку, в футболке и трусиках, накинув одеяло на голые бёдра. Она отложила читалку в сторону.

— Мы собираемся сойти с этого проклятого поезда?

— Как ты узнала, что я рекомендую это? — Кэм стянула пиджак, но оставила ремни безопасности.

Она открыла бутылку с водой и отпила половину. Холодная жидкость не успокоила ярость, горящую в глубине её горла.

— Даже если ты не думаешь, что третий брат находится в этом поезде, тебе будет достаточно малейшей возможности, чтобы выкинуть моего отца из поезда. Я так понимаю, он не согласился.

Кэмерон выдохнула и потёрла лицо рукой.

— Конечно, не знала. Когда кто-нибудь из Пауэллов проявлял разумность в вопросах безопасности?

Блэр улыбнулась, откинула одеяло и встала. Она заложила руки Кэмерон за шею и потёрла напряжённые мышцы плеч.

— Я знаю, что у нас ужасная рутина.

Кэм застонала и притянула её к себе.

— Худшая.

Блэр прижалась щекой к груди Кэмерон и сжала пальцы на её спине.

— Как ты думаешь, насколько это серьёзно?

— Не знаю, и это меня очень беспокоит. Такое ощущение, что что-то не так. У меня это было всё время. Старк и Том тоже.

— Твои чувства всегда были невероятно точными. Доверяй им. У меня всегда есть.

Кэмерон просеивала пальцами мягкие пряди золотистых волос Блэр. Просто прижала её к себе, и большая часть её разочарования улетучилась.

— У нас будут все возможности, я тебе обещаю.

— Тогда никто не мог сделать большего. — Блэр наклонила Кэмерон за голову и поцеловала её. — Не ложись спать всю ночь. У нас впереди ещё долгое путешествие, и тебе нужно быть внимательной.

— Я вернусь, как только закончу брифинг.

— Я проснусь.

— Блэр, убедись, что ты никуда не пойдёшь без охраны.

— Не беспокойся обо мне. Я буду осторожна. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на моём отце.

— Я буду, клянусь. — Кэм провела пальцами по волосам Блэр и снова поцеловала. — Мне нужно, чтобы ты была в безопасности.

— То же самое для меня. Так что будем осторожны друг с другом, хорошо?

Кэм крепко держала её.

— Это сделка, детка.

Глава двадцать третья

За час до рассвета Джейн свернула с узкой дороги графства на шоссе, которое когда-то было старой тропой Санта-Фе. Она ехала ещё час, направляясь на юго-восток в сторону Тринидада, минуя одинокий восемнадцатиколёсный мотоцикл, чьи огни казались НЛО из-под белой завесы снега, приближаясь к ним, а затем исчезая в шторме. В последнем отчёте о погоде говорится, что снегопад ожидается на рассвете, а видимость уже улучшилась. К рассвету у неё будет достаточно света для миссии. Хукер задремал, прислонившись головой к окну. Он писал её по буквам четыре часа, и она дремала достаточно долго, чтобы чувствовать себя бодрой и проницательной. Адреналин перед миссией пульсировал в её крови.

Завтра в этот раз всё будет кончено.

Хукер был прав, но она никогда ему этого не скажет. Миссия, скорее всего, была самоубийственной, но каждый солдат должен был быть готовым к смерти каждый раз, когда он появлялся. Она боялась не смерти, а только неудачи. Дженн зависела от неё, а Робби подвергался риску. И теперь она была главой семьи. Следуя по маршруту, намеченному на навигационной панели, она свернула с шоссе на единственный путь и взобралась на низкие предгорья Скалистых гор. Во время туристического сезона по извилистой дороге было много людей, но сейчас рисковали лишь немногие местные жители, живущие в разбросанных по окрестностям предгорьях. Она открыла топографическую карту, положила её себе на колени и щёлкнула светом карты. Когда она остановилась на возвышении, она оставила фары включёнными и с чувством удовлетворения посмотрела на железнодорожные пути на милю ниже.

Хукер наклонился вперёд, положив локти на колени, и хмыкнул.

— Я не думал, что Amazon продаёт ракеты класса «земля-земля». И если у тебя не будет SSM в тех ящиках, отсюда ты никогда не попадёшь в поезд.

— Я не хочу ударить, — сказала Джейн. — Я хочу это остановить.

Между их положением и гусеницами местность усеяна каменистыми заснеженными выходами. Спуститься вниз будет непросто, но всё может быть лучше, чем оставаться взаперти в машине намного дольше.

Приветственная дрожь возбуждения в её животе разгорелась ярче. После нескольких часов вождения, дней планирования, она, наконец, сможет действовать.

— А что я? — спросил Хукер.

— Твоя задача — обезопасить автомобиль. Всё, что тебе нужно знать, это время и место встречи. — Она не была убеждена, что он дождётся её появления, но доверие ему было лучшим вариантом, чем её первоначальный план бросить джип в каком-нибудь заснеженном ущелье.

Она не могла уехать отсюда. Федералы запустили бы птиц в воздух, если бы ураган продержался, и повсюду блокировали дороги.

— Я мог бы быть более полезным, если бы ты дала мне ещё несколько деталей. — Он оглянулся через плечо. — Как то, что у тебя в коробках.

— Сначала мы информируем операцию.

Джейн вылезла из машины, открыла заднюю часть джипа и вытащила один из своих ранцев. Она вернулась на водительское сиденье, открыла его и передала Хукеру радио.

— Мы будем на Первом канале.

— Где ты собираешься быть?

— Ярдах в ста вниз по склону. — Джейн указала на склон горы.

Она вручила ему пригоршню MRE, одну взломала для себя и запихнула полдюжины в свою куртку. Она не была голодна, но ей нужно было топливо для предстоящего.

— Как ты планируешь сесть в поезд?

Джейн вытащила свой спутниковый телефон из сумки, включила его и стала искать сигнал. Получив его, она подключилась к своему мобильному телефону и стала искать местонахождение поезда. Веб-сайт Белого дома не обновлялся пару часов, но последняя мигающая красная точка, указывающая на движение поезда, опередила её на два часа до прибытия поезда. Двух часов было бы достаточно.

— Я позвоню им по телефону, — сказала она.

— И ты думаешь, что они замедлят ход, если ты начнёшь угрожать? — Хукер снова хмыкнул. — Ты думаешь, они не готовы к этому? Они прорвутся сюда так быстро, что у тебя не будет шанса поразить их, какой бы огневой мощью ты ни была.

— Я же сказала тебе, что не собираюсь их бить. Я планирую поговорить с президентом и заключить сделку. — Джейн потянулась к себе за спину и вытащила одну из коробок, которые она забрала в офисе FedEx.

Она сняла с пояса свой универсальный нож, перерезала ленту и открыла клапаны. Хукер заглянул внутрь.

— Что это, чёрт возьми?

Джейн улыбнулась.

— Это наша переговорная сила.

***

Дасти дремала в каюте Вив, обнажённая под лёгким одеялом, Вив свернулась вокруг неё. В большинстве случаев она не спала крепко, да и не хотела, особенно сегодня. Нового сна с другим человеком было бы достаточно, чтобы она не заснула, но лежание рядом с Вив слишком возбуждало её, чтобы спать. Их тела устроились так, как она никогда не могла представить.

Рука Вив лежала между её грудей, нежный, властный вес заставлял её чувствовать, что она принадлежит этому месту, с этой женщиной, в том смысле, в котором она никогда не принадлежала никому прежде. Нога Вив лежала на её бёдрах, дыхание Вив ласкало её горло, тёплое и сладкое.

Дасти погладила Вив по волосам, замороженная их мягкостью. Если бы она могла остаться здесь, вот так навсегда, она была бы счастлива. Всё, что ей было нужно, это Атлас, дремлющий у двери, чтобы картина была закончена. Она засмеялась, едва узнав себя. Глупые фантазии никогда не были частью её воображения.

— … — пробормотала Вив тихим довольным звуком, и её рот коснулся горла Дасти. — Ты вообще спала?

— Некоторое, — прошептала Дасти. — Не устала.

— Ты в порядке?

— Лучше, чем когда-либо была.

Вив прижалась ближе.

— О, хорошо. Потому что я чувствую себя невероятно, и я бы ненавидела, если бы ты тоже. Я не думаю, что когда-нибудь захочу переехать.

— Мне жаль, что мне не пришлось. Но у меня утренняя смена. Ещё пара часов, и мне придётся вставать.

— Я знаю. Позже этим утром мы будем в Тринидаде, и президент проведёт встречи с тремя или четырьмя крупнейшими донорами штата, а затем городское собрание. Больше речей, больше банкетной еды.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Конечно.

— Когда мы закончим поездку на поезде, и твоя статья будет закончена, и всё такое, что тогда?

Вив подняла голову, сразу очарованная.

Ночник в углу освещал ровно столько слабого света, что было видно, и она никогда не устанет смотреть на голую Дасти. Она была идеальным воплощением женской силы,гладкой, отточенной и изящной во всех нужных местах. Только что линия хмурого взгляда испортила пространство между её бровями. Вив провела по линии её подбородка и поцеловала. Немедленная волна желания застала её врасплох.

Она могла бы поклясться, что в этой области у неё не осталось ни грамма энергии, но она ошибалась. За несколько дней Дасти научила её о себе больше, чем она узнала за всю жизнь.

— Знаешь, ты меня постоянно удивляешь.

— Почему?

— Потому что ты не играешь в игры и, по-видимому, так и не научилась защищать себя. Ты не боишься, что тебя обидят, иначе ты бы не стала задавать такие вопросы.

— Я предпочитаю знать правду.

— Что ж, я сделаю всё возможное, чтобы быть такой же храброй, как ты, и ответить на твой вопрос, даже если это меня немного пугает.

— Тебе не нужно, если ты не хочешь.

— Знаешь, я хочу. Ты заставляешь меня чувствовать себя храброй. — Прежде чем ответить, Вив убедилась, что Дасти видит её лицо. Она хотела, чтобы она знала каждое слово от всего сердца. — Я хочу увидеть тебя, когда мы вернёмся из этой поездки. Я хочу, чтобы мы проводили время вместе, и я хочу, чтобы мы снова были вместе. — Она засмеялась, чувствуя, как желание растёт быстро и сильно. — Я очень хочу этого. И мне было бы очень, очень грустно, если бы ты не захотела того же.

Дасти крепче обняла Вив.

— Я тоже хочу этого больше всего на свете. Я должна была сказать тебе это первой, не так ли? Прежде, чем я спросила?

Вив поцеловала её, её сердце было настолько переполнено, что ей было трудно найти голос.

— Дасти, милая, ты всё делаешь правильно. Ничего не меняй. Пожалуйста, никогда.

— Я не буду. — Дасти перевернула их, каким-то образом управляя поворотом, так что Вив лежала на спине, не бросая их на пол. — Думаю, я хочу попробовать что-нибудь ещё.

— Во что бы то ни стало, — сказала Вив, сжимая задницу Дасти и крепко прижимая её к бёдрам. Вес Дасти, мягко прижимающий её к земле, зажёг у неё между ног уколы удовольствия. — Всё, что ты хочешь.

— Я хочу всех тебя.

Дасти поцеловала её, опустившись между грудей Вив на её живот. Вив запустила пальцы в волосы Дасти, нуждаясь в заземлении, поскольку её тело угрожало улететь. Она выгнулась, когда Дасти погладила её бёдра и по внутреннему изгибу бёдер к её центру.

— Дасти, с тобой так хорошо.

— Я не могу больше ждать, — пробормотала Дасти.

— Не надо. Я тоже не могу дождаться. — Вив прижала голову Дасти поближе, страдая от шелковистого тепла её рта. — Пожалуйста.

Руководствуясь инстинктом и воспоминаниями о том, как Вив заставила её себя чувствовать, Дасти легко поцеловала её. Когда Вив дёрнулась и прижалась ближе, она прикрыла её своим ртом, позволяя тихим крикам Вив задавать темп, вызывая ритм.

— Внутри меня, — внезапно ахнула Вив. — Наполни меня, и ты заставишь меня кончить.

Дасти повиновалась, и Вив подошла к её рту. Когда Вив замолчала, она снова обняла её и прижала голову Вив к груди.

— Не двигайся. — Вив погладила Дасти сзади по шее. — Я люблю слушать твоё сердце. Я никогда не думала, что буду так близка с кем-нибудь таким.

— Я тоже. — Дасти закрыла глаза, желая запечатлеть правильность момента в своей памяти.

— Дай мне минутку.

Телефон Дасти зазвонил в кармане её брюк-карго.

— Извини, — сказала Дасти.

— Чёрт, — повторила Вив.

Дасти схватила её за штаны и нашла её сотовый.

— Нэш… Да, сэр. В пути. — Она закрыла телефон и отодвинула Вив в сторону. — Сожалею. Пора идти.

Вив погладила её по спине, когда она вскочила с кровати.

— Я понимаю. Всё хорошо?

— Я не знаю, — сказала Дасти, дёргая её за рубашку. — Может быть просто изменение в расписании. — Она остановилась у двери. — Будь осторожна, хорошо?

— Конечно. Ты тоже, — прошептала Вив, когда дверь каюты закрылась.

***

Хукер сгорбился на ветру возле открытой задней части джипа, наблюдая за работой Джейн. Сборка дронов не занимала много времени, пара их была похожа на огромные игрушки. Думал, это было потому, что они были.

— Ты действительно можешь управлять этими вещами?

— Электроника очень сложная. Ты можешь установить координаты GPS, и они найдут свою цель без какого-либо другого направления. — Джейн аккуратно приклеила полезные грузы на место, уравновешивая вес, так что воздухоплавание не будет нарушено. Ей нужно будет проверить их, чтобы убедиться, что путеводители по-прежнему точны, но у неё есть время. — Или ты можешь направить их визуально.

— Пока они не прилетят домой и не взорвут нас.

Джейн мрачно улыбнулась.

— Не волнуйся. У меня было много практики с ними. — Она проигнорировала холодный ветер, смешанный с сужающимся снегом, развевавшим её волосы, и перепроверила все механики.

Активировав оба и проверив, что камера передаёт на свой телефон, она выключила их, чтобы сэкономить заряд батареи. Она летала на них в отдалённых горных районах Южной Каролины последние шесть месяцев, с тех пор как её отец решил, что это оружие возможностей. Он всегда говорил, что когда-то имевшаяся возможность была мощным оружием, и это было прекрасным. Она любила их полёт. Она упаковала свой рюкзак с боеприпасами, едой и резервными батареями для своих телефонов, радио и дронов и взяла на себя сорокофунтовый груз. Вынув снайперскую винтовку из футляра, она повернулась к Хукеру.

— В двадцати милях отсюда есть городок. Ла Вета. Возвращайся на главную дорогу, найди закусочную в городе и подожди меня до двенадцати часов. Если я к тому времени не приеду, ты сам по себе.

— Как ты собираешься ко мне добраться?

— Я пойду в поход.

— Господи, они будут искать тебя везде.

— Не на бездорожье — не сразу, и даже если они это сделают, они меня не найдут.

— У них нет причин думать, что я с тобой.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться.

Хукер нахмурился.

— Ты разрешаешь мне взять джип.

— Я не могу это использовать. У тебя будет достаточно времени, чтобы добраться туда, прежде чем возникнут какие-либо препятствия. Они не знают машину. Они не знают моего лица. Надеюсь, они твоё тоже не знают.

— А что насчёт денег? — Хукер заглянул в заднюю часть джипа. — Это не здесь, не так ли?

Она улыбнулась.

— Нет.

— Ты когда-нибудь планировала мне заплатить?

— Конечно. Я просто никогда не говорила, когда. — Джейн положила винтовку на плечо. — Если ты хочешь этого, тебе придётся подождать меня.

— Удачи, — пробормотал Хукер.

Джейн спустилась по склону в полумраке. Удача была для игроков, а не для солдат, но сегодня она надеялась на удачу на её стороне.

Глава двадцать четвёртая

Когда Дасти ушла, в спальне стало прохладнее, хотя Вив сомневалась, что температура на самом деле изменилась. Присутствие Дасти просто изменило всё, усилив каждое ощущение и раскрасив моменты возможными. Она не знала, когда увидит её снова. До утреннего брифинга для прессы оставалось ещё пара часов, но она могла использовать это время, чтобы закрепить статью. Последние двадцать четыре часа она не особо думала о работе, кроме самого необходимого. Думать о чём-либо было сложно из-за мыслей о Дасти, вторгающихся в неожиданные моменты. За долгие годы она не была так отвлечена, полностью отвлечена от всего, что обычно определяло её жизнь. Возможно навсегда. Она всегда была такой заземлённой, такой сосредоточенной, такой целеустремлённой. Хотя она предполагала, что сейчас она была столь же целеустремлённой, только её целью было больше Дасти и невероятное волнение от пребывания с ней. Решив хотя бы заработать свою дневную заработную плату, она вошла в душ, улыбаясь боли в местах, где она обычно не болела, напомнила, что у неё не было часов отказа от секса с тех пор, как она была подростком. И тогда она не знала, что делает, поэтому боли не всегда переходили в сногсшибательный секс. Однако она знала, что делает сейчас, как и Дасти. Её инстинкты были невероятными, а её руки и рот были ещё более феноменальными. Как ей так повезло? Честная, дерзкая, чертовски сексуальная и невероятная в постели.

Если она не перестанет думать о Дасти, она не собирается выходить из душа или из кабины в ближайшее время.

Подняв лицо к брызгам, она ещё минуту наслаждалась чувством прекрасного.

Быстро вытираясь и одевшись, она схватила сумку, дважды проверила своё снаряжение и направилась к вагону-ресторану. Теперь, когда она двигалась, она поняла, что голодает.

Они съели несколько кусочков обеда для пикника, который принесла Дасти, но это было похоже на неделю назад.

Все физические упражнения оставили её голодной. Вагон-ресторан для прессы был пуст, но урна для кофе была горячей и полной. Она налила чашку и побрела к главной машине связи в поисках сотрудников прессы Белого дома, ни один из которых, похоже, никогда не спал. Они были отличными источниками информации, и это помогло укрепить их дружбу. В машине было пусто, за исключением Блэр Пауэлл, Люсинды Уошберн и Яна Уилкокса, пресс-секретаря президента, которые сидели за столом в углу.

— Ой, — сказала Вив, — мне очень жаль. Я не хотела вмешиваться на встречу.

Ян помахал ей рукой.

— Ничего страшного, мы просто сверяли записи по расписанию. Вы рано. Домашняя лихорадка?

При упоминании о хижине и лихорадке Вив сразу представила её и Дасти обнажёнными и потными, неспособными насытиться друг другом.

Её лицо пылало, и она молилась, чтобы никто не заметил.

— Не совсем, просто немного беспокойно. Тогда я оставлю вас наедине.

— Вивиан! — Позвонила Блэр. — Вы свободны какое-то время?

Вив остановилась.

— Конечно. Просто блуждаю.

— Я тоже. — Блэр встала. — Вы хотите обсудить статью сейчас?

— Это было бы прекрасно. — Вив присоединилась к ней.

— Это место, скорее всего, скоро станет переполненным, — сказала Блэр. — Почему бы нам не вернуться к моей машине, где у нас будет немного уединения?

— Конечно. — Вив последовала за первой дочерью вперёд, желая, чтобы она уже оделась к рабочему дню, вместо того, чтобы натянуть повседневные брюки и чистую, хотя и немного помятую хлопковую рубашку. Блэр сумела выглядеть элегантно в сшитой на заказ рубашке бойфренда в бело-синюю полоску, надетой поверх джинсов зауженного кроя и простых тёмных лоферов. — Я действительно ценю это. Именно такие личные прикосновения действительно интересны читателям, и, конечно же, они очарованы вами и всем, что вы хотите сказать.

— Это действительно пугает, — сказала Блэр с печальной улыбкой.

— Я полагаю, что это немного обременительно.

— Большинство людей думают, что это гламурно.

Вив покачала головой.

— Я полагаю, что иногда так должно быть. Я как бы так отношусь к работе с прессой. Места, в которые мы идём, сановники, которых мы встречаем, истории, свидетелями которых мы являемся. Но это тоже что-то вроде аквариума, не так ли? А для вас намного хуже.

— В нём есть свои хорошие и плохие моменты. — Блэр кивнула агенту, стоявшему у двери одной из частных машин.

Она открыла дверь и провела Вив в просторную гостиную с гораздо более роскошной и элегантной мебелью, чем та, что она видела раньше в остальной части поезда.

— РС. Пауэлл, — сказала Вив, внезапно сообразив, что первая дочь, вероятно, прекрасно понимала, что разговаривает с репортёром, а Вив думала иначе. Блэр была гораздо более доступной, чем она ожидала от кого-то в её положении, и Вив говорила о своих мыслях так же небрежно, как и с новым другом. — Ничего из этого не записано, просто чтобы вы знали.

— Я ценю это. — Блэр улыбнулась и жестом указала на место для отдыха с прикроватным столиком рядом со стульями с обивкой. — У нас есть продукты для завтрака, если вы голодны.

— Кофе пока годится.

— Сядьте где угодно. Я принесу нам кофе.

Блэр протянула Вив чашку кофе и села напротив неё.

— Спасибо. — Вив достала диктофон и планшет. — Если с вами всё в порядке, я подумала, мы немного поболтаем. Я расскажу вам о статье и о том, что я уже видела. Всё, что вы могли бы добавить с личной точки зрения, было бы потрясающе. Если хотите, можете прочитать стенограмму нашего обсуждения, и я буду рада отредактировать всё, что вы не хотите включать.

— Вы ведь не так давно были в Белом доме? — спросила Блэр.

— Нет, но я достаточно долгое время работаю репортёром.

— Необычно. Обычно репортёрам требуется много времени, чтобы обнаружить, что они узнают гораздо больше, если начнут беседу, а не инквизицию.

Вив засмеялась, точно понимая, почему страна любила первую дочь. Она была красивой, обаятельной и проницательной.

— Я абсолютно согласна. Давайте поговорим.

***

Джейн построила штатив из камней и утрамбовала лёд и снег вокруг базы для дополнительной устойчивости. Она установила винтовку и прицелилась. В пределах круга прицела показались рельсы. Выстрел со средней дистанции.

Без проблем. Она вытащила аккумуляторные батареи, которые хранила в своей куртке, близко к телу, и вставила их в дроны. Электроника оживала одним нажатием кнопки.

Пульты проверены. Её сотовый телефон приближался к зоне пониженного энергопотребления — вероятно, умирает от холода, — но сгоревшая батарея телефона была полностью заряжена. Пятнадцать минут — и поезд должен быть в пределах досягаемости.

Видимость за последний час улучшилась, небо посветлело, а метель смягчилась. Окно возможностей будет коротким, но и недолгим. Она не верила в судьбу, но, как и все солдаты, была суеверной. В то утро удача была на её стороне. Она знала, что её отец не соглашался и указывал, что её успех или неудача были вызваны планом или отсутствием этого. В этом было одно из различий между ними. Дженн планировала биологическую атаку в течение многих лет, пожертвовала своей личной жизнью, чтобы проложить себе путь в Белый дом, и в конце концов стала жертвой чужой дрянной игры. Джейн отложила мысли о Дженн и её отце и сосредоточилась на местности внизу. Это была её операция, и только её. Она выбрала вслепую в 500 ярдах вверх по заснеженному откосу от рельсов и закопалась под скалистым выступом, где её не было бы видно с воздуха. Пара вертолётов пролетела более сорока пяти минут назад, передовые группы безопасности проверяли железнодорожные пути, чтобы убедиться, что нет препятствий.

Они бы следили за дорогами в поисках подозрительных машин, припаркованных вдоль маршрута поезда, или следили бы за движением поезда, но Хукера давно уже не было.

Тепловые зимние BDU и небольшая снежная пещера, которую она вырыла под навесом, помогли сохранить тепло её тела. Ей не было холодно. Её кровь текла слишком быстро и горячо, чтобы она могла замёрзнуть или нервничать.

По мелкой долине раздался далёкий грохот, и её пульс на мгновение подскочил, прежде чем она перешла в боевой режим. Её охватило спокойствие, её сердцебиение замедлилось, её зрение прояснилось, а её разум стал кристально острым.

Поезд приближался. Теперь всё решило время. Как всегда, битва сводилась к минутам, минутам, в которые она побеждала или проигрывала, выживала или умирала. Она просканировала путь в бинокль дальнего действия и увидела в серой дали первый проблеск сверкающей стали. Судя по перехвату, она выпустила первый дрон. Когда он летел, она набрала номер, который запрограммировала в записанном телефоне.

***

Кэм, Эвин Дэниелс, Том Тёрнер и Старк сидели напротив руководителя президентской кампании Адама Эйсли и двух сотрудников Белого дома под его руководством в командирской машине USSS. Президент ясно дал понять, что хочет продолжить свою кампанию, но его можно убедить изменить свой план, если будет предоставлена ​​жизнеспособная альтернатива.

— Наша рекомендация, — сказала Кэм, — состоит в том, чтобы прекратить поездку на поезде в Тринидад. Президент может продолжить свой запланированный маршрут на кортеже или самолёте. Таким образом, мы сможем изолировать его в гораздо большей степени, чем здесь, и снизить уровень угрозы.

— Абсолютно нет, — сказал Адам. — Вы смотрели рейтинги в последнее время? Они поднимаются каждый час. Мы хорошо освещаемся в прессе. По телевидению утром и ночью транслируют карты его маршрута. Все его личные выступления освещаются в прайм-тайм. Это самое большое шоу в городе в течение долгой холодной зимы. Это был тот выстрел в руку, в которой он нуждался. Чёрт, нет, он не сойдёт с поезда.

— У вас достаточно времени, чтобы повысить его рейтинги, — сказала Кэмерон, не удосужившись указать кому-то вроде Адама, который жил и дышал отчётами опросов, что рейтинги Эндрю Пауэлла были наименьшей из её проблем. — Его безопасность намного важнее, чем десятисекундный телевизионный ролик.

— Двадцать секунд. Чего вы не понимаете, — снисходительно сказал Адам, — так это воздействия внешнего вида. Если бы вы это сделали, вы и первая дочь не начали бы цирковое представление, женившись…

— Будьте очень осторожны, — тихо сказала Кэм. — Вы не хотите вовлекать в это Блэр.

Последовало несколько неудобных кашлей и откашливаний, и руководитель кампании пожал плечами.

— Что сделано, то сделано. Но президент нанял меня руководить его кампанией по переизбранию, потому что я лучший из всех. Я знаю, что я делаю. — Он взглянул на Тома Тёрнера. — Если, конечно, вы не чувствуете, что ваши люди недостаточно подготовлены для защиты президента…

— Послушайте, — отрезал Том, — дело не в том, у кого здесь больше всего власти. Речь идёт о безопасности… — Том замолчал и вскочил, прижав трубку к уху. — Президент только что подал красный сигнал.

Когда Кэмерон вскочила на ноги, её телефон зазвонил, и она схватила его.

— Робертс.

— Кэм, — сказала Люсинда, её голос дрожал от настойчивости, — у нас есть ситуация…

Вагон наполнился оглушительным визгом, поезд резко замедлился, потеряв равновесие. Кэм поймала себя на краю стола, пытаясь удержаться в вертикальном положении.

— Где? Люсинда, где?

— Отойди, — приказала Люсинда. — К личным машинам нельзя подходить. Скажи Тому — никто не должен пытаться выйти вперёд.

Кэм сжала живот. Блэр была где-то впереди поезда. Она сделала знак Тому и переключила телефон на громкую связь.

— Каков статус президента?

— Мы… он в порядке. — Люсинда перевела дыхание. — Но, Кэм, у нас есть кто-то, кто утверждает, что на рельсах заложена бомба.

Том сказал:

— Я предупрежу…

— Нет, — сказала Люсинда, — ты не можешь. Она говорит, что любой, кто попытается расчистить следы, будет застрелен. И Том, она говорит, что есть ещё одна бомба. На крыше одной из наших частных машин.

Глава двадцать пятая

Блэр удалось избежать хлестания кофе по столу, когда поезд резко остановился. Она восстановила равновесие, поставила кофейную кружку и поднялась на ноги. Напротив неё Вивиан схватилась за стул рядом с ней, широко раскрыв глаза.

— С вами всё в порядке?

— Да, — сказала Вив, поднимая диктофон с пола. — Что вы думаете, что это?

— Не знаю, но узнаю. — Блэр поспешила к машинам отца.

Когда она пыталась открыть дверь, она не сдвигалась. По её спине пробежал ледяной холод. Поезд был необычным, и, как и все перевозки её отца, он был оборудован несколькими уровнями повышенной безопасности, в том числе механическими. Что-то, вероятно, сработало в его личных вагонах, когда поезд сделал незапланированную остановку. Она и раньше через подобные вещи проходила. Она думала о поездке в лифте накануне. Наверное просто очередной глюк где-то в какой-то электронике. Просто предосторожность. Она отбросила ядро ​​паники на место. Поезд был заполнен десятками высококвалифицированных агентов секретной службы. Они были здесь в такой же безопасности, как и в Белом доме. Она повернулась и встретилась с озабоченными глазами Вивиан.

— Заблокировано? — спросила Вив.

Блэр кивнула и вытащила телефон из кармана.

— На данный момент так кажется. Кэм будет знать, что происходит. Просто подождите секунду.

— Конечно, — спокойно сказала Вив.

Она подошла к окну и нажала кнопку, чтобы закатать шторы, которые опустились, когда поезд остановился.

Ничего не произошло.

— Затемняющие шторы, — категорично сказала Блэр. — Электроэнергия тоже должна быть отключена.

Телефон Кэмерон сразу переключился на голосовую почту. Она попробовала Люсинду, случилось то же самое.

— Чёрт.

Теперь Блэр забеспокоилась. Если Кэм и Люсинда были вне досягаемости, что-то происходило. Она обернулась на звук открывающейся задней двери. Её сердце подпрыгнуло, когда вошла Паула, отчасти от облегчения при виде знакомого лица, отчасти от растущего чувства беспокойства. Мрачное выражение обычно спокойного лица Паулы не помогло. Она ухватилась за спинку стула, чтобы было чем-то отвлечь её внимание от пузыря паники, растущего в её животе.

— Что это такое? Почему мы остановились?

— Я ещё не уверена, — сказала Старк. — Мне сообщили, что кто-то представил реальную угрозу взорвать бомбу, если мы попытаемся сдвинуть поезд.

— Бомба? На поезде? — сказала Блэр. — Как это может быть? Где?

Старк покачала головой.

— Я не знаю. Всем приказано оставаться на своём месте до тех пор, пока не будет установлено местонахождение боеприпасов и не нейтрализована угроза.

— Нейтрализована, — сказала Вив. — Что это значит?

Старк нахмурилась и посмотрела на неё.

— Кто вы?

— Вивиан Эллиот, Washington Gazette. — Вив протянула пресс-релиз. — Есть ли у вас какие-нибудь сведения о том, кто угрожает?

Мускул на подбородке Старк дрожал.

— Без комментариев. И всё, что происходит в этой комнате, не записывается.

Вивиан выпрямилась.

— Боюсь, это невозможно. Я нахожусь в этой комнате, и мне не нужно разрешение, чтобы сообщать обо всём, что я видела.

— Я бы не хотела объявлять вас угрозой национальной безопасности, конфисковать ваш диктофон и наложить на вас запрет на кляп, — сказала Старк бесстрастным тоном, который тем более нервировал своей тихой уверенностью.

— Уверяю вас, агент, — так же спокойно ответила Вив, — пока вы разумны в своих просьбах о конфиденциальности, я не буду сообщать ни о чём, что вижу или слышу, без разрешения от вас или мисс Пауэлл.

— Старк, а что насчёт моего отца? — Блэр было наплевать, что Вивиан может или не может сообщить.

Как только кризис пройдёт, всё возьмут на себя политтехнологи.

— Он общается с нами.

Ледяные щупальца проникли в её мозг.

— Что значит он на связи? Где Кэм? Перестань уклоняться.

— Мне жаль, что мне не нужно было быть, — мрачно сказала Старк. — Я знаю не намного больше того, что я вам сказала. Все мы получаем заказы по комм-линку от Тома и Кэм в командирской машине. Нам сказали ограничить наше движение и следить, чтобы никто не выходил из машины.

— Я хочу поговорить с Кэм.

— Её заверили, что вы в безопасности.

— Но что с ней? Она?

— Конечно, — сказала Старк.

Блэр знала эту игру. Все агенты разыгрывали — опасность была нормальной, так что, конечно, всё было хорошо. Она сдержала себя.

— Как вы думаете, как долго они собираются держать нас здесь в темноте?

Старк выглядела такой же несчастной, как и Блэр.

— А пока мы ждём.

Блэр хотела зарычать, но Старк делала только то, что она должна была делать.

Как и где-то, Кэм тоже.

***

Командирский вагон был заполнен Кэм, Томом, специалистами по связи, а руководители K9 и ERT столпились вокруг динамика, который они запрограммировали для трансляции входящих вызовов.

— Кэм, — сказала Люсинда через громкоговоритель, — первый звонок был направлен через коммутатор Белого дома. Звонивший сказал оператору, что ей нужно немедленно связаться с президентом, иначе поезд будет атакован. Об этом уведомили президента, и он ответил на звонок. Все дальнейшие входящие сообщения будут направляться ему, так что вы и Том можете слышать… подождите… он сейчас звонит.

— Идите, — сказала Кэм. — У нас есть это.

— Это Эндрю Пауэлл, — сказал президент мгновением позже.

Он говорил спокойно и уверенно.

— Позвольте мне уточнить ваши инструкции, чтобы у нас не было недоразумений, которые могут привести к трагедии, которую никто из нас не хочет, — сказала женщина.

Её голос был далёким, но чистым.

Кэмерон наклонилась ближе, пытаясь сдержать гнев, затуманивающий её чувства. Блэр, Люсинда, президент, несколько десятков агентов — все они были в зоне поражения, если то, что эта женщина сказала, было правдой о бомбе в одной из машин, и она не могла ничего для них сделать, кроме как слушать и искать брешь в плане UNSUB.

Она должна была сохранять ясную голову и думать. Она вздохнула и прислушалась.

— Это просто, — сказала Джейн Доу. — Доставьте Дженнифер Патти на вокзал в Вашингтоне. Там она купит билет на отправляющийся поезд, и ей будет разрешено передвигаться свободно. Когда она сядет в поезд, ей будет предоставлен телефон, по которому она сможет позвонить мне по указанному вами номеру. Когда она выйдет из поезда и сядет в такси, она позвонит мне ещё раз. Как только я получу подтверждение, что она направляется в безопасное место, я отключу детонаторы дронов, и поезд может продолжить движение. У вас есть тридцать минут, чтобы отвезти её на вокзал.

— Я хотел бы знать, с кем я веду переговоры, — сказал Эндрю Пауэлл.

— Вам не нужно ничего обо мне знать. Всё, что вам нужно знать, это вот что. Я готова застрелить любого, кто попытается разобрать дроны. Если вы попытаетесь бросить на меня зажигательную смесь или отправить команду убийц, чтобы нейтрализовать меня, я приведу в действие взрывчатку. Если я умру, сигнал от монитора сердечного ритма активирует реле, которое автоматически взорвёт дроны. В поезде сейчас достаточно C4, чтобы вывезти половину. — Она остановилась. Её дыхание было тихим и ровным. — Пока все остаются там, где они есть, и вы следуете моим инструкциям, мы все покончим с этим, и каждый может продолжить свой путь.

— Если вы…

Линия оборвалась.

— Кэм, Том? — сказал президент. — Вы все это поняли? Насколько это достоверно?

— Да, сэр, — твёрдо сказала Кэм. — Мы не можем быть уверены в возможностях дронов, но то, что она говорит, теоретически возможно. Вы, господин президент, должны быть эвакуированы. Как только мы получим спутниковый сигнал о вероятном местонахождении UNSUB, мы сможем двинуть команду вперёд, чтобы вытащить вас.

— Насколько это безопасно? — сказал президент. — Если ты видишь её, как ты можешь быть уверена, что она тебя не видит?

— Есть небольшая вероятность этого, — сказал Том Тёрнер, — но мы не можем оставить вас в нынешней ситуации.

— Пока придётся, — сказал президент.

Люсинда вмешалась.

— Эндрю, это недопустимый риск, и ты знаешь…

— Я знаю, что моя дочь, и десятки наших людей тоже находятся в опасности. Прямо сейчас, если я продолжу разговаривать с этой женщиной, у меня будет лучший шанс остаться в живых.

Люсинда спросила:

— Том, а как насчёт эвакуации других машин?

Том взглянул на Кэм.

— Мы можем попытаться переместить всех в хвост поезда, но у нас нет доказательств, что они действительно будут в большей безопасности. Нам нужно, чтобы все были спокойны и сидели в поезде. Эвакуировать кого угодно, кроме вас, — наш второй выбор.

— Что первое? — сказал Эндрю.

— По нашему мнению, — сказала Кэм, — наш лучший вариант — отключить дроны.

— Как?

— Сначала мы должны их найти. — Кэм кивнула Филу Виртуччи, который наклонился к микрофону.

— Сэр, — сказал Фил, — это Виртуччи, руководитель K9. Я отправляю агента с нашей лучшей собакой. Мы все согласны с тем, что у одиночной команды больше шансов подобраться к дрону в поезде, не будучи обнаруженным. У нас будет визуальная лента, и мы сможем найти лучший способ её нейтрализовать.

— Как скоро? — сказал президент. — Мы работаем по часам.

— Сейчас, сэр.

***

Дасти опустилась между двумя вагончиками K9 и упала на землю. Атлас спрыгнул рядом с ней и прижался к её ноге. Она упала на спину и толкнулась под машину перед ней. Она была в восьми машинах от частных президентских машин. Она повернула голову и посмотрела в спокойные карие глаза Атласа, смотрящие на неё с того места, где он присел рядом с машиной.

— Найди его, мальчик, — пробормотала она Атласу.

Казалось, он понимал, что им нужно работать рядом с поездом, и медленно двинулся вперёд, его большое тело почти задело колёса вагонов, когда она двигалась вперёд, прижимаясь, чтобы не попасть в ходовые части вагонов.

Лёд просачивался в шею её куртки, а холодная вода пропитывала её волосы.

Она вспотела в тепловом камуфляже.

Седьмая машина. Шестая. Пятая. Атлас работал быстро, но тщательно, проверил колёса, просунул нос под шасси впереди Дасти и обнюхал платформы между машинами. У него был лучший нос из всех. Если дрон несёт полезную нагрузку, Атлас её учует. Снег плыл под поездом на кружащихся вихрях ветра и покрыл лицо и ресницы Дасти. Мир за узким окном света на краю дороги был серым и мрачным. Они с Атласом были одни в холодном, бесплодном мире. Она сморгнула соль и снег с глаз. Четвёртая машина. Третья. Атлас резко остановился и подпрыгнул, упёршись лапами в борт машины. Он один раз гавкнул глубоко в грудь.

— Где, мальчик, где? — Дасти подкатилась к краю дороги и посмотрела вверх.

Он скулил и ковылял, пытаясь попасть на платформу между двумя машинами.

Она ничего не увидела над собой и случайно поднялась. Атлас кружил, его уши дрожали, а глаза светились от волнения. Кожу Дасти покалывало в ожидании выстрела. Когда ничего не вышло, она заговорила в микрофон на запястье.

— Шеф, у нас кое-что есть. Крыша третьей машины, прямо на стыке со второй.

— У вас есть визуальное представление?

— Ещё нет. Я пойду, чтобы получше разглядеть.

— Нэш, не трогай это.

— Замётано.

Дасти осторожно поднялась по лестнице, прикреплённой к боку машины, стараясь избежать любой вибрации, которая может вызвать срабатывание датчика на дроне. Она не знала точных возможностей устройства и не хотела, чтобы случайно сработал заряд. Она выглянула через крышу машины. Птица оказалась больше, чем она ожидала.

— Вижу. К телу приклеена взрывчатка. Мигающие огни — наверное, датчики. Несколько зарядов, но я не вижу детонатора. Шеф, я понимаю.

— Не могу рисковать. Нам нужно увидеть детонаторы.

— Видео катится. Мне просто нужно немного прикрыться…

Удар попал ей в плечо, и она отлетела от машины. Она приземлилась на спину, и холод забрал её.

***

Старк вскочила с места, где она сидела, и выругалась, чего Блэр почти никогда не слышала.

— Что такое, что происходит?

— Агент убит, — сказала Старк с ноткой ярости в её голосе. — Проклятье. Мы здесь заложники, а снаружи по нам стреляют.

— ВОЗ? — сказала Блэр, сжимая её сердце рукой. — ВОЗ?

— Один из K9.

Вив ахнула.

— Дасти.

Блэр повернулась и посмотрела. Лицо Вивиан было поражённым, белым и растерянным.

— Мы не знаем кто.

— Это безумие, — возмутилась Вивиан. — Это Соединённые Штаты Америки. Люди с бомбами президенту не угрожают! Они не стреляют… — Она замолчала, заметно выпрямившись. — Мне жаль. — Её голос был ровным, лишённым всего, кроме гнева. — Конечно, есть. Они стреляют в президентов, они взрывают здания, заполненные невинными людьми, они посылают самолёты врезаться в Пентагон. Такие вещи действительно случаются здесь.

— Насколько плохо? — сказала Блэр.

Старк покачала головой.

— Я не уверена. Отчёты разрозненные. Я связана с командованием, но они ещё не знают.

— Мы должны что-то делать, — сказала Блэр.

— Поверьте, я бы с радостью вытащила вас из этой машины. Мы не знаем, где находится стрелок или дальность действия бомб. Прямо сейчас мы парализованы.

— Мой отец никогда не пойдёт на переговоры, — сказала Блэр. — Что бы они ни хотели, они этого не получат.

— Нет, — сказала Старк, и в её глазах блеснуло удовлетворение. — Не они.

Блэр взглянула на Вивиан. Она держалась лучше, чем большинство штатских в данных обстоятельствах. И она была достаточно умна, чтобы понимать, что происходит.

— Мы не собираемся умирать здесь, — с абсолютной уверенностью заявила Блэр. — Никто в этом поезде не допустит этого.

— Я знаю это. — Вив глубоко вздохнула. — Вы можете узнать об агенте? Я… это личное.

— Как только мы узнаем, я дам вам знать. — Блэр схватила её за руку. — Но если это вообще поможет, я была там, где вы сейчас. И позвольте мне сказать вам вот что… наши агенты лучшие из всех. Они позаботятся о том, кто упадёт.

— Спасибо. — Вив вздёрнула подбородок, взгляд её стал стальным. — И вы правы. Кто бы там ни был, рядом с ними уже есть один агент. У них есть собаки.

Глава двадцать шестая

Дасти уставилась на нагромождение расплывчатых фигур в четырёх дюймах над её лицом. Она моргнула, и объекты медленно поплыли в фокус. Покрытые смазкой стержни, огромные болты.

Листы металла, покрытые грязью и ржавчиной. Ходовая часть вагона.

Рельсы прижались к её спине.

Основание её черепа пульсировало, как будто кто-то ударил её кувалдой. Она вздрогнула, радуясь холоду.

Дискомфорт убедил её, что она жива.

Когда она попыталась сесть, её живот закатился, и она резко повернула голову. Извергалась желчь. Её внутренности успокоились, но её место заняла жгучая боль в левом плече. Она не могла вспомнить, что случилось, и это не могло быть хорошо. Постепенно она почувствовала приветственное тепло, распространяющееся по её бокам, и особый запах — влажный мех и все остальные резкие запахи, которые говорили о собаке. Её охватило чувство безопасности, и клубок страха в её животе ослаб. Атлас лежал, прижатый к её левому боку.

— Привет, парень, — прохрипела она.

Он тихонько заскулил и лизнул её лицо.

Она закрыла глаза, пытаясь собрать кусочки и кусочки последних мгновений. Картинки слились воедино, когда её разум медленно прояснялся.

Она взобралась по лестнице на борт вагона. Изображение резко сфокусировалось, и её пульс участился.

Дрон, ей нужно было увидеть дрон. И когда она чуть-чуть наклонилась вперёд, что-то врезалось в неё и сбило с машины. Она попыталась сжать кулак левой рукой. Ничего не произошло. Её левое плечо превратилось в огненный шар. Бля, её ударили. А потом…

Падение. Последним её ощущением было падение. Но теперь она была под вагоном. Защищённая, тёплая от тепла тела Атласа. Она сглотнула.

— Ты затащил меня сюда, не так ли, мальчик? — Она протянула руку, которая работала, и взяла пригоршню его пальто. Мокрый, толстый, обнадёживающий. — Умный малый.

Он обнял её шею, его большое тело было напряжённым, настороженным.

— Всё в порядке, мальчик. Я в порядке.

Казалось, он немного расслабился, но не отошёл от неё. Она нашла свой канал связи и активировала его.

— Это Нэш. Я упала.

— Нэш. — Голос Виртуччи пронзил её ухо, громко и резко. — Вам попало?

— В плечо. Но я работоспособна, шеф.

— Где вы находитесь?

— Я под одной из машин. — Миллиметр за миллиметром она подняла голову и вгляделась во всё своё тело. — Три машины. Та же машина, что и дрон.

— Ты можешь двигаться?

— Утвердительно. — Она уронила голову на землю. Небольшое движение вызвало волну головокружения, от которой у неё сжался живот. После нескольких глубоких вдохов тошнота утихла, и она попыталась зарыться ногами в засыпанную снегом поверхность трассы под ней. Она толкнула ногами и соскользнула на дюйм вперёд. Её сердце колотилось, как будто она пробежала двадцать миль. — Я не знаю, как далеко и как быстро.

Её зрение потемнело, и она поплыла.

Чертовски холодно. Не так уж и плохо.

— Нэш! Нэш, ты меня читаешь?

Дасти вздрогнула. Она почти заснула.

Она облизнула потрескавшиеся губы.

— Да уж. Я здесь. Сожалею.

— Нам нужно провести вас внутрь, — сказал он. — Сможете ли вы добраться до перекрёстка между машинами? Там должно быть достаточно укрытия, чтобы тебя туда затащить.

— Я могу попробовать.

— Иди. Но оставайся под прикрытием. Мы думаем, что стрелок неподвижен, но мы не можем быть уверены.

— Замётано.

Дасти снова упёрлась ей в пятки и надавила. Она сделала это на фут или два, и ей пришлось остановиться.

Толчки и подпрыгивание посылали потоки боли ей в шею и по раненой руке. Пот выступил на её лице и попал в глаза. Чем больше она пыталась двигаться, тем слабее она чувствовала.

Если бы она хоть минуту отдохнула…

Атлас зарычал и потянул её за рукав.

— Правильно. — Дасти заставила её открыть глаза. — Хорошо. Ещё раз.

На этот раз, когда она толкнула, Атлас вскарабкался на живот позади неё, схватился за спину её бронежилета и потянул. С помощью ста пятидесяти фунтов чистых мышц ей удалось добиться прогресса. Через пять мучительных минут она смотрела на сцепки между двумя вагонами.

— Я нахожусь позади трёх машин, — сказала Дасти в её комм.

— Ты можешь встать?

— Да, сэр, — сказала Дасти, надеясь, что она права.

— Ожидай. Через минуту у нас будут люди.

Дасти выкатилась из-под крышки машины. Кристаллы льда попали ей в лицо, и её глаза наполнились слезами.

Атлас распластался рядом с ней, его тёмная голова моталась из стороны в сторону, сканируя. Он присел на корточки, защищающие его, вздёрнул волосы, низкое урчание вырвалось из его груди. Звук открывающейся над ней двери был, пожалуй, самой красивой музыкой, которую она когда-либо слышала — после Атласа. Она ухватилась за поручень на боку машины здоровой рукой и поднялась на колени. Боль прокатывалась волнами, и пятна танцевали у неё перед глазами.

Руки схватили её и потянули. Атлас предостерегающе рявкнул.

Дасти простонала:

— Левое плечо, — прямо перед тем, как её поглотил туннель тьмы.

***

Джейн посмотрела на часы.

Восемнадцать минут с тех пор, как она поставила ультиматум. Она ожидала, что они попытаются затормозить, знала, что это будет нелегко. Ей нужно было больше рычагов. Она не могла победить их огневой мощью, пока они оставались в укрытии, но рано или поздно они пошлют против неё команды ERT и CAT, и она будет подавлена ​​одним лишь числом. Но у неё был второй дрон, которым она останавливала поезд. Теперь поезд остановился, и она могла снова его развернуть. Если бы ей пришлось вытащить один из вагонов, чтобы убедить президента в своей серьёзности, она бы это сделала. Она не хотела убивать ни в чём не повинных людей, но ни в чём не повинные люди умирали в результате войны каждый день. Пострадавшим нельзя было помочь. И все в этом поезде были в некотором роде врагами. Все, кроме Робби. Она велела ему сойти в конец поезда, где он будет в безопасности. Он это сделал? Он в безопасности? И она не могла запустить второй дрон, пока не узнает, что он находится вне досягаемости. Импровизация была частью любого плана. Она запустила таймер на часах и сняла трубку.

Двадцать две секунды спустя она сунула телефон в карман. Теперь она докажет, что не боится вступить в бой с противником. Джейн включила пульт, дрон оторвался от рельсов и устремился вверх к поезду.

***

— У меня ещё одно сообщение, — сказала Шерил Уайлд, техник по связи, с ноткой возбуждения в голосе.

Утончённая тридцатилетняя афроамериканка была одета в тёмно-синюю рубашку-поло USSS и отглаженные брюки цвета хаки. Она выглядела как американская реклама работы на государственной службе.

Когда её взяли на работу, она была лучшим хакером в Массачусетском технологическом институте.

— Вызов? — быстро спросила Кэм.

Шерил уже отследила номер телефона, который UNSUB использовала для связи с президентом, но UNSUB была достаточно мудра, чтобы не использовать его раньше. Они не смогли найти какую-либо предыдущую контактную информацию, но Шерил могла отслеживать номер сейчас и определять, когда он использовался.

Если президентсможет заставить UNSUB говорить ещё немного в следующий раз, когда она позвонит, они смогут определить местоположение с достаточной точностью, чтобы нейтрализовать её ракетным ударом.

Истребители F-15 поднялись в воздух и ждали приказа. Пока они работали вслепую, и если бы они не смогли найти способ уменьшить угрозу для Орла, им пришлось бы послать команду контратаки в надежде, что их огневая мощь сокрушит UNSUB, прежде чем команда понесёт значительные потери.

Они не могли рискнуть, что она запустит дроны из мести или в попытке заставить президента вести переговоры.

— Это не звонок, — сказала Шерил с ноткой разочарования. — Всплеск данных.

— Можешь прочитать это? — спросила Кэм.

— Работаю над этим.

— А как насчёт получателя, — сказал Тёрнер. — Вы можете отследить это?

— Последовательность слишком короткая и теряется в пробке. Мне вообще повезло, что я его схватила.

— Ничего страшного, — сказала Кэм. — У вас всё отлично — нам просто нужен текст.

— Я знаю, — сказала Шерил, бегая пальцами по клавиатуре, сортируя и загружая пакеты данных. — Это где-то здесь.

Строки бегущего текста заполнили экран. Кэм, Том и Фил наклонились вперёд вместе, соприкасаясь плечами.

У них не хватало времени. Президент, Люсинда, Блэр — все они были в пределах досягаемости беспилотника, если UNSUB взорвёт его.

Первоначально они ждали эвакуации Орла, оценивая вероятность того, что UNSUB вызовет дрон, пока он вёл переговоры с ней, меньше, чем угроза для него, если они попытаются вытащить его из машины до того, как она будет нейтрализована. Но они не могли больше ждать. Им нужно было собственное оружие. Кэм нужен был человек изнутри. Шерил откинулась на спинку стула и указала на экран.

— Там!

<<Где ты>>.

<<15>>.

<<Останься>>.

— Что? — Виртуччи взорвался. — Что это за хрень?

— Это, — мрачно сказала Кэмерон, — это кто-то ещё в поезде.

— Сукин сын, — пробормотал Том.

Кэм улыбнулась.

— Попался.

***

Старк и крупный темноволосый агент, о котором Вив не знала, внесли Дасти в гостиную. Атлас прыгал рядом с ними, его глаза были прикованы к Дасти.

— Положи её на диван, — сказала Старк.

— Это кто? — спросила Блэр.

— Дасти, — сказала Вив, — Дасти Нэш. — Она двинулась вперёд, её охватил тошнотворный страх.

Дасти не двигалась. Её глаза были закрыты, а кожа — воскового белого цвета. Её влажные волосы прилипли ко лбу. Вив не видела крови. Это было хорошо? Она даже не знала. Дасти стонала и дёргалась. Атлас зарычал, его губы были растянуты, и два дюйма блестящих клыков были направлены на агентов.

— Нам нужен кинолог здесь, — сказал Брок, не отрывая глаз от Атласа.

— Сюда никто не поднимается, — сказала Старк. — Только не делай резких движений.

— Как насчёт того, чтобы вообще не двигаться, — пробормотал Брок с места у ног Дасти.

— Он думает, что ты делаешь ей больно. — Вив медленно подошла и опустилась на колени рядом с диваном возле головы Дасти. — Привет, Атлас. С ней всё будет в порядке. Ты можешь остаться здесь и присмотреть за ней.

Он быстро взглянул на неё, а затем снова на Дасти. Его волосы встали дыбом, но предупреждающее рычание стихло.

— Давай, — сказала Вив. — Он просто защищает. Просто постарайся не становиться между ним и ней.

— Хорошая собака, — сказала Старк. Она расстегнула молнию на камуфляжной куртке Дасти, застегнула застёжки-липучки на жилете под ней и сняла бронежилет. — Мы собираемся исправить её, парень.

— Выстрел? — Голос Вив казался ей чуждым, резким и напряжённым.

Она сжала кулаки, желая оставаться твёрдой и ясной. Она должна была помочь. Кричать было не вариант.

— Не могу сказать, — выдохнула Старк, быстро расстёгивая пуговицы на рубашке Дасти.

Она раздвинула её, чтобы увидеть под ней тесную зелёную майку. Желудок Вив сжался. Пурпурный синяк простирался от левого плеча Дасти до её груди, а огненная шишка величиной с мяч для софтбола поднималась над ключицей. Вив зажала нижнюю губу зубами, ей хотелось отвести взгляд, но ей нужно было увидеть.

— Кровь? Здесь…

— Пока ничего не вижу. — Старк перерезала ремни на майке карманным ножом и стянула эластичный хлопок до верха груди Дасти. — Похоже, жилет поймал силу снаряда. Я не вижу проникновения. Хотя, возможно, сломана ключица и может быть внутреннее кровотечение.

— Вот… — Блэр подкралась к Вив и передала Старк свёрток с полотенцем. — Лёд.

Старк прижала его к плечу Дасти.

— Спасибо.

— Почему она не просыпается? — спросила Вив.

— Не знаю. — Старк сунула руку Дасти за голову. Через несколько секунд она убрала руку, её пальцы были залиты кровью. — Получила разрыв черепа. Должно быть, ударило по её голове.

— Я могу держать лёд, — сказала Вив.

Старк сузила глаза, затем, должно быть, решила, что Вив не развалится, и кивнула.

— Хорошо, спасибо.

Вив сказала:

— Атлас, дай мне поближе, мальчик.

Атлас сдвинулся на долю дюйма, и Вив села на край дивана, прижимая лёд к груди Дасти одной рукой, а другой поглаживая влажные волосы со лба.

Атлас положил голову на руку Дасти и внимательно следил за её лицом.

***

Кэм стиснула зубы и слушала, как президент отвечает на звонок телефона.

— Я не хотела этого делать, — сказала женщина. — Я просила вас не мешать дронам. Я пытаюсь быть здесь разумной. Я не заинтересована в том, чтобы стрелять в кого-нибудь ещё, так что не заставляйте меня. Теперь у вас есть девять минут, чтобы позвонить мне с Дженнифер.

— Этого времени мало, — сказал президент. — Держать этот поезд в заложниках — это не…

— Я не собираюсь с вами вести переговоры, — спокойно сказала женщина. — Либо я получаю известие от Дженнифер, либо у вас будет больше одного мёртвого агента секретной службы. Восьмой автомобиль — ваш командный центр, не так ли? Не лгите. На крыше есть дрон.

Глава двадцать седьмая

— Сукин сын, — отозвался Виртуччи. — Как вы думаете, она блефует? — Он уставился в потолок командирской машины, как будто мог видеть сквозь него крышу.

— Я сомневаюсь. Мы не можем рисковать. Игра окончена. — Кэм была связана с Эвин Дэниелс, возглавлявшей PPD в машине президента. — Есть ли у вас глаза на трассе впереди? Дрон всё ещё там?

— Он поднялся всего пару секунд назад, — сказала Эвин спокойным голосом. — Какая ситуация? Подождём?

— Птица в воздухе через две минуты, но на крыше UNSUB есть боевые боеприпасы. Если она увидит приближающуюся птицу, она может взорвать её.

— Замётано. У меня есть Орёл в броне. Мы сможем отойти от машины на сотню футов менее чем за минуту, если вы сможете прикрыть огонь.

— Сейчас мы пытаемся исправить положение UNSUB, но пока мы не сможем сконцентрировать нашу огневую мощь, слишком рискованно пытаться покрыть территорию. Она утверждает, что у неё есть самоубийца.

— Какая дальность действия взрывчатки?

— Неизвестно. Ждём информации от агента на месте происшествия. На видео не был зафиксирован дрон, но она смотрела.

— Мы будем готовы к эвакуации в любое время.

— Ожидайте. — Кэм переключилась на канал Старк. — Как агент?

— Всё ещё без сознания, — сказала Старк, — но, насколько я могу судить, ничего опасного для жизни, если только травма головы не хуже, чем я думаю.

— UNSUB переместила второй беспилотник наверх командирской машины. Она угрожает взорвать первую половину поезда. Готовьтесь к эвакуации.

— Верно, — сказала Старк. — У меня здесь гражданское лицо.

Кэмерон не нужно было рассказывать Старк то, что она уже знала. Цапля была приоритетом.

— Мы получим там вторую команду, как только сможем.

— Понятно, командир.

Кэм знала, чего не сказала бы Старк.

Они долгое время были больше, чем коллеги, не раз спасали друг другу жизни. Она доверяла Старк заботиться о Блэр, хотя она не могла.

— Дай мне поговорить с ней.

— Кэм? — сказала Блэр мгновением позже. — С тобой всё в порядке?

— Да. Ты?

— Что происходит? Ты можешь снять моего отца с поезда?

— Скоро. Послушай меня. Тебе тоже нужно идти. — Кэм отогнала мысли о полезном грузе C4 в нескольких футах над головой Блэр, взрыве, смерти. Страх нанесёт ей вред, и сейчас от неё зависит слишком много людей. Блэр не хотела уходить — сопротивлялась попыткам обезопасить себя, пока другие были в опасности. Блэр нужно было сделать то, что ни один из них не хотел — оставить тех, о ком они заботились. — Мы привезём вертолёт для тебя и твоего отца. Эвин будет с Орлом. Держись поближе к Старк и держи голову опущенной.

— Здесь со мной репортёр, раненый агент и двое моих помощников, — прошептала Блэр, но с таким же успехом она могла кричать. Её гнев проявился громко и ясно. — Кого ты хочешь оставить?

— Старк отвезёт тебя на вертолёт.

— Как насчёт тебя?

— Я буду здесь, пока…

— До чего, Кэм? Пока она не взорвёт чёртовы бомбы?

— Это не произойдёт.

— Как ты можешь быть так уверена?

— Потому что я думаю, что её брат в поезде, — сказала Кэм. — И я планирую его найти.

— Откуда ты знаешь?

— Если я скажу тебе, ты пообещаешь эвакуироваться, когда мы дадим слово?

— Это шантаж.

— Я использую всё, что у меня есть, чтобы обезопасить тебя.

Блэр вздохнула.

— Я сделаю то, что должно быть сделано. Если ты пообещаешь мне, что не станешь геройствовать.

— С тобой сложно торговаться. — Кэм выдохнула. — Мы перехватили передачу. Мы думаем, что он в одной из машин для прессы.

— Один из корпуса?

— Возможно, но мы не можем быть уверены. Кто угодно мог сесть в эту машину. Отсюда мы проводим проверки каждого мужчины в пресс-службе.

— Это оно? Это всё, что у тебя есть? Чёрт, Кэм. Как долго это займёт?

Кэм стиснула зубы. Блэр была здесь слишком долго — она ​​знала, как всё это работает.

— У меня также есть фотография Дженнифер, и один из техников работает над алгоритмом, чтобы адаптировать её для родственного мужчины. Я могла бы узнать его по этому.

— Здесь со мной репортёр, — сказала Блэр. — Может ли она помочь опознать его?

— Возможно. Я пришлю фото, как только получу. Одна минута.

— Ты ведь преследуешь его несмотря ни на что, не так ли?

Кэм перебрала варианты. У неё кончились позиции на торгах. Она не станет ей лгать, но ей нужно, чтобы Блэр была в безопасности. Она не могла ничего сделать, пока не убедится в этом.

— Блэр, я…

— Чёрт побери, — сказала Блэр. — Я уже знаю ответ. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Подожди секунду… у нас есть изображение. — Кэм загрузила адаптированное для компьютера изображение мужчины с волосами и цветом глаз Дженнифер Патти, похожей формой глаз и общим строением лица. Она не узнала его. — Сейчас пересылаю на твой телефон.

Блэр сказала:

— У тебя мало времени, правда?

— Нет. Приготовься. Старк узнает, когда придёт время.

— Кэмерон, — сказала Блэр, — не пострадай.

— Увидимся скоро.

***

— Вам нужно надеть это, мисс Пауэлл, — сказала Старк, протягивая нагрудный доспех.

— Я не уйду, если мой отец не уедет, — сказала Блэр, — и мы не снимем всех с этой машины.

Старк выпрямилась, её лицо приобрело то спокойное, напряжённое выражение, которое Блэр видела тысячу раз раньше. На первый взгляд, Старк всегда производила впечатление на людей, поскольку она слишком молода для работы. Слишком зелёная, слишком гибкая. Они её совсем не знали. Блэр приготовилась к предстоящему спору.

— РС. Пауэлл, — сказала Старк, не повышая голоса, — если и когда придёт сообщение об эвакуации, вы будете эвакуированы. — Она взглянула на Брока. — Поднимите её и понесите, если понадобится.

— Роджер, шеф.

— Паула, — угрожающе сказала Блэр.

— Это не учение, — сказала Старк. — И это не подлежит обсуждению.

Блэр подавила возражение. Её избили, и она это знала. Она взглянула на Вивиан.

— Они не собираются бросать вас. Это просто…

— Это не имеет значения. — Вив встретила взгляд Блэр, такая же спокойная и уравновешенная, как Старк. — Я не уйду отсюда без Дасти.

— Мы никого не бросаем, — сказала Старк Вив. — Как только мисс Пауэлл будет эвакуирована, у нас будут другие агенты, которые будут прикрывать вас и Нэш.

— Может быть, до этого не дойдёт, — сказала Блэр, когда её телефон зазвонил и пришло сообщение. Она протянула Вивиан свой телефон. — Вы знаете этого человека?

Вив взяла телефон, нахмурив брови.

— Нужно ли мне?

— Кэм думает, что этот человек является частью нападения, и ей нужно его найти.

— Она думает, что он в поезде? — спросила Вив. — Но с чего мне его знать?

— Он может быть в машине для прессы.

— Вы не говорили, что он один из нас? — Вив уставилась на изображение. Она его не знала. — Он мог быть одним из полдюжины парней. Что ещё она знает о нём?

Блэр покачала головой.

— Они думают, что за нападением на поезд стоит женщина, а этот мужчина, вероятно, её брат.

Вив покачала головой, не в силах разобраться в информации.

— Как это может быть? Каждый из нас проходит проверку и проверку биографических данных.

— Фон можно сфабриковать. Некоторые члены спящих камер находятся под прикрытием десятилетиями.

Вив старалась впитать новости. Она понимала идею спящей клетки в теории, но пытаясь представить, что кто-то, кого она знала, кто-то, с кем она разговаривала каждый день… её разум уклонялся от реальности. Она вспомнила лица людей, которых приветствовала утром, пожелала спокойной ночи ещё долго после захода солнца, путешествовала с ними, ела с ними. Она не могла противостоять врагу.

— Я его не знаю.

— Не смотрите на это ни минуты, — сказала Блэр.

Вив повернула трубку, радуясь услужить. Она хотела узнать его, если это означало, возможно, спасти их всех. Но она не могла указать пальцем на невиновного мужчину.

— Подумайте о последних нескольких днях, — сказала Блэр. — Вам не показалось, что кто-то слишком нервничает, может быть, безотчётно исчезнув из своей игры?

— Я не знаю, — сказала Вив, горечь от разочарования в горле. — Мы сидим взаперти в поезде, и единственный раз, когда мы уезжаем, — это освещать событие. Я ничего не заметила.

— Значит, вы что-то слышали?

— Нет! Я…

— Вы знаете, что такое безопасность. С таким же успехом мы могли бы попытаться взломать Белый дом.

— Это не могло ничего значить, не так ли?

— Что это такое? — сказала Блэр.

— Я не уверена. Просто что-то… наверное, ничего.

— Посмотрите на картинку, Вив, — резко сказала Блэр. — Кто он?

***

Коммуник Кэмерон щёлкнул, и она переключилась на частоту Старк.

— Скажи мне, что она отказывается идти.

— Нет, командир, — сказала Старк. — Цапля всегда готова к сотрудничеству.

Кэм восхищалась способностью Старк лгать с такой абсолютной уверенностью.

— Что…

— У нас может быть удостоверение личности с фотографии.

— У тебя есть имя?

— Гэри Уильямс.

— Готовьтесь к эвакуации. — Кэм закрыла связь и просигналила о бронежилете.

***

Джейн в последний раз набрала номер президента.

— Через три минуты я взорву второй дрон. Он уничтожит ваш командный центр и полдюжины других машин.

— Вы никогда не называли мне своего имени, — сказал президент.

— Моё имя не имеет значения.

— Да, это так. Но прямо сейчас я хочу, чтобы вы направили дроны к следующим координатам. — Президент спокойно зачитал ряд цифр. — Вы должны оставить их там, чтобы мы могли их обезвредить.

Джейн засмеялась.

— Боюсь, вы не отдаёте приказы, мистер Пауэлл.

— Если вы посмотрите на командирскую машину, — тихо сказал президент, — я думаю, вы передумаете.

Джейн прицелилась в центр поезда. Её дрон сидел на нём, и она могла ясно видеть его полезную нагрузку.

— Какого?

Высокая темноволосая женщина и мужчина вышли из машины в снег.

Руки Робби были скованы наручниками перед ним. Лёд пробирался сквозь её кровь. Она знала женщину. Кэмерон Робертс. Она держала Робертс в плену двенадцать часов, а затем Робертс убила её отца. Она сосредоточилась на центре лба Робертс.

— У нас есть ваш брат, — сказал президент. — Вы не можете взорвать этот дрон, если не хотите, чтобы он умер вместе с другими невинными людьми.

— Мы готовы умереть за дело, — сказала Джейн, но слова были едкими для её рта.

— Никто не должен умирать. Уберите дронов и сдайтесь. Вы и ваша семья будете в безопасности.

Джейн прервала связь. Враньё. Ей не нужно было слышать его ложь. Если бы она убила Робертс прямо сейчас, Робби остался бы у них. Если она взорвёт второй дрон, Робби погибнет, но и Робертс тоже. Тогда президент узнает, что она не блефует, и не станет торговаться. Ему придётся освободить Дженнифер. Робби умрёт, но Дженнифер останется жить. Слова отца громко звучали в её голове.

<<Мы все должны быть готовы к жертвам. Даже те, кого мы любим>>.

Робби уставился на склон холма, его глаза искали её. Он не мог видеть её с такого расстояния, но ей казалось, что он видит. Сможет ли она обменять на него Дженнифер? Брат сестре? У неё было всего несколько секунд, чтобы сделать выбор.

Глава двадцать восьмая

— Давай, давай, давай! — крикнула Старк.

Дверь в задней части машины распахнулась, и порыв ледяного ветра ударил Блэр в лицо. Слёзы навернулись ей на глаза, на мгновение ослепив её.

Рука сжимала её куртку в центре спины, наполовину направляя, наполовину толкая её вперёд. Она сосредоточилась на земле в нескольких футах ниже и спрыгнула с платформы в снег по колено. Её тело мгновенно онемело. Брок рванулся вперёд, прокладывая путь, и она последовала за ним на автопилоте, не думая ни о чём, кроме как поставить одну ногу перед другой. Бронежилет, прикрывающий её грудь, представлял собой свинцовый кулак, сжимающий её сердце. Кэм где-то поблизости, в безопасности? Или на пути к другому сумасшедшему? Вертолёт появился из густого тумана — доисторический зверь, поднимающийся из подземного мира. Роторы подняли пласты клубящегося льда, и она, споткнувшись, покатилась вперёд, прикрыв лицо рукой. Боковые двери распахнулись, и в дверном проёме появились фигуры в доспехах, ощетинившиеся оружием.

Потом они потянулись вниз, а она подошла к ним. Её ноги оторвались от земли, и её тело пролетело несколько ярдов в вертолёт. Когда она восстановила равновесие на скользком льду пола, она вытерла влагу с глаз и отчаянно огляделась. Шар ужаса в её животе немного расслабился. Её отец был рядом с ней.

— А где все остальные? Папа, где Люси?

— Вот, — крикнул он, и она посмотрела туда, куда он указал.

Два агента подняли Люси в вертолёт, когда пол наклонился и вертолёт поднялся. Блэр для равновесия схватила Старк за руку и наклонилась к открытому дверному проёму. По мере того, как они набирали скорость, поезд быстро становился всё меньше. Дроны сидели на крышах вагонов поездов, в том, в котором она была, а в другом — в нескольких вагонах, и выглядели как первобытные хищники из научно-фантастического фильма. Её сердце сжалось. Она приготовилась к взрыву, извергающемуся огненному шару, поезд охватывало пламя. Конец её мира.

— Всё будет хорошо, — крикнул её отец, обнимая её за плечи.

Его слова почти потерялись в гудении роторов и грохоте двигателей. Дверь захлопнулась, и она отстранилась, ей нужно было видеть маленькие иллюминаторы, она не могла дышать, не могла думать ни о чём, кроме Кэмерон. И многих других. Поезд выглядел как брошенная игрушка в белом море. А потом они оказались на вершине горы, и поезд исчез. Она продолжала наблюдать, ожидая, когда красная вспышка поднимется над пурпурными гребнями. Ощущение вернулось к её пальцам рук и ног, и её разум снова заработал.

— А что насчёт других? — крикнула она Старк. — Что происходит в поезде?

— Пока нет ни слова, — сказала Старк.

Её душило разочарование. Здесь она была в большей степени пленницей, чем когда она была заперта в вагоне поезда с бомбой над головой. Она знала, что теперь должна быть в безопасности, но всё, чего она хотела, — это сбежать. Она узнала это чувство, оно было у неё всю жизнь. Но теперь она знала лучше. Она глубоко вздохнула, пытаясь найти то, что она могла бы сделать, пока не получит известие от Кэмерон. Люсинда села на откидное сиденье, её руки обвились вокруг её торса, её лицо было бледным, но сдержанным. Её отец прижался к Эвин Дэниелс, у которой к уху была прижата гарнитура. Эвин передавала президенту что-то, что Блэр, изолированная в ревущем туннеле тишины, не могла слышать. Она присела рядом с Люсиндой и взяла её за руку.

— Отлично? — крикнула она.

Люсинда кивнула и наклонилась ближе.

— Обозлённая.

— Я тоже.

Люсинда сжала пальцы.

— Мы их получим.

— Я знаю.

— И Кэм будет в порядке. Она лучшая из всех.

Блэр тяжело сглотнула. Кэм была всем.

— Я знаю.

Десять минут спустя вертолёт сделал широкую дугу и приземлился за просторной бревенчатой ​​хижиной в предгорьях, окружённой вечнозелёными деревьями и окружёнными знакомыми чёрными внедорожниками. Дверь открылась, и агенты с оружием в руках хлынули к вертолёту, как чёрная волна. Старк помогла ей выбраться из вертолёта и спрыгнула рядом с ней.

— Где мы? — крикнула Блэр, мчась к дому посреди агентов.

— Убежище, — крикнула Старк.

— А что насчёт поезда?

— Командный центр находится внутри. Давай. — Старк распахнула французские двери и помчалась к широкому коридору в дальнем конце холла с грубым каменным полом.

Блэр почти не замечала своего окружения. Теперь имел значение только поезд.

***

Кэм услышала, как взлетел вертолёт.

Блэр и президент были в безопасности.

Спектакль был в движении. Оставалось только довести дело до конца. Никаких вторых догадок, никаких вторых шансов. Если бы она неверно оценила Джейн Доу, погибло бы множество людей.

— Давай, — сказала она Гэри Уильямсу. — Резервное копирование. Мы возвращаемся в поезд. Теперь она тебя видела.

— Это не имеет значения, — тупо сказал он. — Она не сдастся.

— Нет, — сказала Кэм. — Я не думаю, что она это сделает. Но на сегодня игра окончена. Она не пожертвует тобой.

— Откуда вы знаете?

— Потому что ты семья. — Кэм схватилась за его воротник и толкнула его впереди себя в командирскую машину. — А это её ахиллесова пята.

Он фыркнул.

— Ты действительно думаешь, что понимаешь, что её возбуждает?

Кэм подумала о Блэр, Эндрю Пауэлле, Люсинде Уошберн и Пауле Старк. Что она сделает, что отдаст, чтобы уберечь их.

— Я знаю, что.

***

Джейн смотрела в мощный прицел, как Робби снова забирается в поезд. Он выглядел напуганным и моложе, чем она помнила. Он тоже выглядел смирённым, как будто знал, что она не отступит. Она никогда не уступала, когда они росли, и он отставал в тренировках, всегда подталкивая его стараться больше, тренироваться, быть сильнее. Ей никогда не приходилось давить на Дженн — ей приходилось изо всех сил стараться не отставать от сестры. Робби всегда считал, что она и её отец любили Дженн больше его.

Может, он был прав. Теперь всё это не имело значения. Робби исчез, и Джейн знала, что видела его в последний раз.

Она отложила винтовку и взяла пульт.

Глава двадцать девятая

Джейн удерживала скалистые выступы, поднимавшиеся с нетронутых белых склонов, словно больные зубы, между ней и поездом в долине внизу.

Винтовка, перекинутая через её спину, была удобной гирькой. Она установила задержку для дронов на сорок пять минут и оставила свой рюкзак и остальное снаряжение. Она могла преодолеть большое расстояние за сорок пять минут, и, если бы она не выбралась из каньона до прихода федеральных сил, ей не понадобилась бы еда. Всё, что ей было нужно, это патроны, а их у неё было предостаточно. Она всю жизнь тренировалась для подобных действий, и через несколько минут она уже перешагнула гребень и скрылась из поля зрения поезда. Они последуют за ней, как только поймут, что она ушла до того, как сработают дроны. Но они не стали бы отправлять команду немедленно. Они подумали бы, что она размышляет, что делать, вероятно, ожидая, что она найдёт время, чтобы выбрать между братом и сестрой. Они её не знали. Они не знали, как все трое выросли. Но на самом деле она не знала себя, пока Робертс не заставила её объявить, кто она на самом деле. Она повернула вверх к дороге, теперь едва различимая под скопившимся снегом, и пошла на рассчитанный риск.

Вероятность того, что машина поедет по этой дороге, была мала, но шанс был всегда. Если бы она могла конфисковать машину, она всё равно могла бы сбежать. Она не слышала другого вертолёта с тех пор, как один упал с неба в ста ярдах от поезда. Они, должно быть, эвакуировали президента, когда играли с Робби, но они не собирались готовить тотальную атаку с дронами, которые всё ещё были в игре. Однако её окно быстро сжималось. Вскоре единственные машины, проезжающие на этом участке, будут преследовать её, но пока у неё был свободный путь. Она держалась под прикрытием деревьев вдоль обочины и побежала сквозь надвигающийся шторм. Она проехала три мили, когда звук приближающейся машины заставил её прыгнуть за кусты деревьев. Она вскинула винтовку на плечо и прицелилась на повороте дороги впереди. В поле зрения появился знакомый красный джип, извергая снег, прокладывая путь к ней.

Она вышла, и Хукер остановился.

Джейн распахнула пассажирскую дверь и прыгнула внутрь.

— Что ты здесь делаешь?

— Становится поздно. Я подумал, тебе может понадобиться подвезти. — Он развернулся на 180 градусов посреди дороги и повернул на повороте так, как он ехал. — Кроме того, в этом городке с одной лошадью делать нечего. — Он взглянул на неё, когда она вытащила из внутреннего кармана бутылку с водой и сильно напилась. — Миссия прервана?

— Да, — сказала Джейн, глядя в лобовое стекло, но ничего не видя.

Ничего, кроме испуганного лица Робби.

Он был её младшим братом. Он ей доверял.

— Они у тебя на хвосте?

Она взглянула на свой хронометр.

— Они будут примерно через семь минут.

Хукер присвистнул.

— Думаю, нам лучше поскорее найти более загруженную дорогу, чтобы мы могли слиться с ней.

— Поверни налево на милю вверх по дороге. Ты попадёшь на межгосударственную автомагистраль на пять миль дальше.

— Ага. Ты думаешь обо всём, — сказал Хукер.

— Не всё, — мягко сказала Джейн и закрыла глаза.

Она никогда не ожидала, что ей придётся выбирать между двумя последними людьми, которых она любила.

***

Прежде чем Дасти открыла глаза, прежде чем она поняла, где она была и почему ей казалось, будто её раздавил танк, она знала, что с ней всё будет в порядке. Дыхание Атласа перехватило её горло. Он охранял её. И что-то ещё, что-то новое и глубоко утешительное.

Тёплые пальцы схватили её руку. Она узнала мягкость и силу этой руки.

Глаза всё ещё закрыты, она сказала:

— Я пропустила всё действие?

— По большей части, — тихо сказала Вив. — Как ты себя чувствуешь?

Дасти подняла глаза, и, как она и надеялась — мечтала — Вив была там и улыбалась ей. Глаза Вив выглядели обеспокоенными, но её улыбка была яркой. Всё, чего Дасти хотела, — это чтобы Вив продолжала так ей улыбаться, почти вечно.

— Я в порядке. Головная боль. Плечо болит, как ружьё, но в основном я в порядке. — Она осторожно повернула голову. Всё идёт нормально. — Атлас, ты в порядке, мальчик?

— Он идеален. — Вив почесала за ушами. — Он просто лучший, не так ли, большой красивый мальчик.

— Эй, эй, — смеясь, сказала Дасти. — Перестань его баловать.

— Я могу его баловать. Он присматривал за тобой.

Изображения дрона резко сфокусировалось. Дасти оглядела пустую машину. Она этого не узнала.

— Что происходит? А что насчёт бомб?

— Я не уверена. Они только что эвакуировали Блэр Пауэлл. Я так думаю…

— Почему ты ещё здесь? — Дасти попыталась сесть, и у неё закружилась голова. — Тебе следует сойти с этого …

— Не делай этого, — предупредила Вив, давя на здоровое плечо Дасти. — Тебе нужно лежать спокойно.

— Ты должна выйти из этого поезда. Это небезопасно. Позволь мне …

Смежная дверь открылась, и Дасти потянулась к её оружию.

— Встаньте, агент Нэш, — сказал мужчина в бронежилете. — У нас есть это.

Дасти узнала Мака Филлипса по подробному описанию Цапли. Она расслабилась и вздохнула.

— Привет, Мак. Что, чёрт возьми, происходит?

— UNSUB играет с режиссёром в курицу. — Мак ухмыльнулся. — Хотите сделать ставку на то, кто выиграет?

— Чёрт возьми, нет, — сказала Дасти. — Орёл?

— Безопасный дом. Мы медленно перемещаем гражданских в хвост поезда, вне досягаемости второго беспилотника.

Ещё два агента и первый врач толпились позади Мака Филлипса.

— Агент Нэш… капитан Уэс Мастерс, — сказал Мак. — Капитану нужно тебя осмотреть, Нэш.

— Я в порядке, — сказала Дасти.

Вив воскликнула:

— Нет, это не так.

— Как насчёт того, чтобы я решила? — Уэс наклонилась и посветила Дасти в глаза. — Как дела, агент?

— Хорошо, капитан.

— Видение в порядке?

— Раньше немного расплывчато. Сейчас ясно.

Врач задала ей ещё несколько вопросов и выпрямилась.

— Как только мы получим разрешение на эвакуацию, мы отвезём вас в скорую.

Вив спросила:

— Что-то не так?

Уэс улыбнулась.

— Меры предосторожности. Я хочу, чтобы компьютерная томография была уверена, что неровность головы не слишком сильно потрясла внутреннюю поверхность. И нам нужно сделать рентген этого плеча.

Атлас тихо зарычал, когда один из агентов подошёл ближе. Мак поднял бровь на Дасти.

— А что насчёт собаки?

— Радио Дэйва Очибы, чтобы прийти и забрать его, — сказала Дасти. — Атлас пойдёт с ним, если я ему скажу.

Мак кивнул, связался с Очибой и сказал ему, что он был нужен, когда сможет свободно передвигаться.

— Как только Очиба устроит здесь твоего партнёра, ты уйдёшь отсюда.

— Я тоже пойду, — сказала Вив.

Мак оценивающе посмотрел на неё.

— Вы пресс-служба, не так ли?

Вив улыбнулась Дасти и снова взяла её за руку.

— Да, но это личное.

— Ага, — сказала Дасти, не заботясь о том, кто смотрит. — Очень личное.

***

Кэм посмотрела на Гэри Уильямса. С его хорошо подстриженными волосами и мягкой внешностью он мог бы стать одним из дюжины репортёров в Белом доме. За исключением того, что он сидел на скамейке в холле рядом с командирской машиной в своих тёмных брюках костюма, мокрых туфлях и мятой бледно-голубой рубашке, скованными руками перед собой. Два агента ERT стояли на страже по бокам машины.

— Какое ваше настоящее имя?

Он смотрел прямо перед собой.

— Гэри на самом деле ваша фамилия. Младший ребёнок Августа Гэри. Как насчёт вашего имени?

Его челюсти сжались.

— У нас есть три штурмовые группы, готовые отправиться за вашей сестрой. Вы можете воспользоваться этим шансом, чтобы её урезонить. — Кэм подняла телефон. — Расскажи мне о своих планах атаковать президента, кто за этим стоит, и тебе позвонят.

Его тёмные глаза метнулись к Кэм.

— Она не передумает.

— Я знаю, что вы трое не планировали это самостоятельно — я сомневаюсь, что это была идея даже вашего отца. Откуда деньги? Кто дёргает за ниточки за кулисами?

— Мне нечего сказать.

— Пришло время помочь твоей сестре, — тихо сказала Кэм. — Она не выиграет этот бой, но ей не обязательно умирать. Помогите мне, чтобы вы могли помочь ей.

Он покачал головой.

— Она бы не поблагодарила меня.

— Не сегодня, может быть, но…

Том Тёрнер ворвался из соседней машины.

— Дроны активны.

Кэм повернулась спиной к Гэри Уильямсу. Время для тестирования поля пешками прошло. Битва началась.

— Разверните штурмовые группы.

Глава тридцатая

Блэр расхаживала перед окном, выходящим на широкое крыльцо хижины. Кто-то зажёг огонь в каменном очаге у дальней стены, и в комнате пахло сладким сосновым дымом. При любых других обстоятельствах это место было бы по-домашнему уютным.

Два агента с боевым оружием стояли по обе стороны прохода, ведущего к хижине. Паула всё ещё находилась в командном центре в соседней комнате, следя за тем, какие сообщения шли из поезда. Её отец и Люсинда находились в импровизированном офисе в дальнем конце зала. Прибыли специалисты по связи из местного офиса Секретной службы и установили безопасную комнату, чтобы её отец оставался на связи с округом Колумбия. Никто не знал, что здесь происходит, и никогда не узнает. Насколько известно, её отец просто решил покинуть поезд, чтобы немного отдохнуть и расслабиться.

Теперь он, вероятно, вёл свои дела как обычно. Всё как обычно. Вот чем сейчас занималась и Кэм. Снова рискуя своей жизнью. Рискуя собой ради других. Блэр мысленно встряхнулась.

Она никогда не верила, что изменение должностных инструкций Кэм изменит Кэмерон или то, что она чувствовала себя вынужденной делать при исполнении служебных обязанностей.

Вдобавок Люсинда никогда не позволила бы Кэм уйти очень далеко от требований безопасности президента, а Кэм никогда не захотела бы быть очень далеко. Всё это означало, что их жизнь никогда не будет без риска. Она никогда не могла проснуться утром и не почувствовать несколько секунд страха, что что-то случится, что угрожает всему, что для неё важно. Она отвернулась от окна, раздражённая собой. Ничего из этого не было новостью. Кэм, её отец, Паула, Люсинда, все агенты в поезде или здесь, в хижине, делали то, что им нужно было делать изо дня в день, потому что это то, на что они подписались. У неё, возможно, не было выбора в отношении своей жизни, когда она была всего лишь ребёнком своего отца, втянутым в путаницу политики и давления, которая возникла из-за того, что она была первой дочерью. Но она вышла замуж за Кэм с широко открытыми глазами и сердцем.

Люсинда была права. Кэм была лучшей из всех. И она доверила Кэм заботу о себе и их любви. Звук приближающихся машин привлёк её к окну. Её сердце поднялось, когда колонна внедорожников проехала по заснеженной дороге и остановилась на кольце перед хижиной. Двери открылись, появился поток вооружённых агентов, и она бросилась к двери хижины. Кэм подошла к ней, когда она была на полпути к крыльцу.

Блэр было всё равно, кто смотрит. Она обняла Кэмерон за шею и крепко поцеловала. Руки Кэмерон обвили её талию, крепко сжимая.

— Всё окончено? — спросила Блэр.

Кэм провела рукой по щеке.

— Да. С тобой всё в порядке?

— Лучше и быть не может, — мягко сказала Блэр. — Ты?

Кэм кивнула.

— Как никогда лучше.

— Поезд?

— Всё в порядке. — Кэм отпустила её. — Мне нужно увидеть твоего отца.

— Я знаю. Могу я прийти?

— Конечно.

— Я люблю тебя, ты знаешь.

Кэм ухмыльнулась.

— Я рассчитываю на это. Каждую минуту каждого дня.

***

— Она забрала дроны? — сказал Эндрю Пауэлл.

— Да, — сказала Кэмерон, — через сорок пять минут после нашего последнего сообщения они взлетели и полетели по координатам, которые вы указали. На нём сейчас находится блок сдерживания бомб.

— Она не могла принести в жертву своего брата, — сказала Блэр.

— Нет, — сказала Кэм. — Она не могла.

— То, что о ней? — спросил президент.

— У нас есть команды пешком, в воздухе и на дорогах.

Эндрю пронзительно посмотрел на Кэм.

— Каковы шансы найти её?

— Пятьдесят на пятьдесят. — Кэм вздохнула. — У неё есть преимущество, она, несомненно, обученный выживальщик, и, вероятно, у неё уже есть план выхода. Там грубая территория, и шторм не помогает.

Блэр спросила:

— Каков шанс, что она попробует ещё раз?

— Том и я согласны, — сказала Кэмерон, — вероятность ещё одного нападения на президента с близкого расстояния невелика. На данный момент она представляет тот же уровень угрозы, что и любой другой UNSUB, и мы хорошо к этому готовы.

— Значит, вы не собираетесь отменять оставшуюся часть тура? — спросила Блэр.

— Мы не можем, — сказала Люсинда. — Слишком много средств для прессы и вложений в запланированные выступления. Мы никогда не сможем дать правдоподобное объяснение тому, чтобы сокращать вещи.

— Поезд уже идёт к следующей остановке, — сказала Кэмерон. — Пресс-секретарь выступил с заявлением для прессы о внеплановом выходе президента из поезда. Мы пользуемся старым предлогом национальной безопасности, чтобы больше не информировать их. Мы все снова встретимся в Тринидаде и продолжим.

— Вивиан знает о Гэри Уильямсе, — отметила Блэр. — И она знает, что там произошло.

— На этот раз карта национальной безопасности является законной, — сказала Люсинда. — Я уже разговаривала с ней по телефону. Она понимает ситуацию.

Блэр кивнула. Вивиан можно доверять.

Президент спросил:

— Гэри Уильямс вам что-нибудь дал?

Кэм покачала головой.

— Он не сопротивлялся, когда мы ехали за ним, но это была степень его сотрудничества. Не думаю, что он заговорит.

— Как его сестра Дженнифер. — Блэр вздохнула. — Я бы хотела, чтобы эта поездка закончилась.

— С таким же успехом я могла бы усугубить страдания, — сказала Люсинда. — Франклин Руссо решил использовать всю прессу вокруг поездки президента. Он устраивает выступление напротив президентского во Флагстаффе. Так что, конечно, вам и Кэм придётся быть на сцене, чтобы усилить наш финал.

— Политическое маневрирование, — сказала Блэр. — Это никогда не кончится.

Люсинда улыбнулась.

— В конце концов, это название игры.

— Когда мы выйдем на поезд? — спросила Кэм.

— Позже сегодня днём. — Люсинда взглянула на президента. — Я думаю, что каждый заслужил отдых на несколько часов.

Блэр встала.

— Я бы предпочла несколько дней, но я возьму их.

В коридоре Кэмерон схватила Блэр за руку.

— Эй. Не хочешь присоединиться ко мне, чтобы принять душ и вздремнуть?

Блэр прислонилась к ней.

— Я не могу думать ни о чём другом, что бы я предпочла.

В назначенной им комнате Блэр закрыла жалюзи и откинула одеяло на кровать. Они быстро приняли душ и залезли голыми под простыни. Она свернулась калачиком рядом с Кэмерон и положила голову ей на плечо.

— Как дела?

Кэм вздохнула.

— Я устала. Но я в порядке.

— Ты действительно думаешь, что она собирается бросить курить?

— Она пыталась дважды и потерпела неудачу. Она хороший стратег — она ​​должна знать, что проиграла.

— Откуда ты знала, что она не уничтожит поезд с ним?

— Потому что всё, что она делала, было мотивировано любовью к своей семье, — сказала Кэмерон. — Она воспитывалась с детства, чтобы ставить преданность делу и семье выше себя. Её отец мёртв, сестра заключена в тюрьму. Её брат — это всё, что у неё осталось, и я не видела, чтобы она променяла его на сестру.

— Теперь у тебя есть её брат, а у неё ничего нет, — сказала Блэр. — Разве это не сделает её ещё опаснее?

— Я не знаю. Возможно, того, что вся её семья потерпела неудачу, будет достаточно, чтобы она пересмотрела то, что она делает на самом деле. — Кэм поцеловала Блэр в висок. — Я надеюсь, что это так.

— Похоже, тебе её немного жаль, — сказала Блэр.

— Мне не совсем, не совсем. — Кэм погладила Блэр по волосам, глядя накрошечные лучи солнечного света, танцующие по потолку. — Она сделала свой выбор. В детстве она могла быть сформирована, может быть, даже искажена, но она знает разницу между добром и злом. Она знает, что то, что они сделали, было изменой и террористическим актом. Но часть меня задаётся вопросом, какой бы выбор она сделала, если бы не выросла такой, какой была.

— Что ты будешь делать, если у тебя будет возможность поймать её?

— Приведу её и оставлю на попечение системы правосудия. — Кэм поцеловала Блэр. — Потому что так должна работать эта страна.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Больше чем что либо.

— Я бы ничего не изменила ни в тебе, ни в нашей жизни, — пробормотала Блэр, чувствуя, как сон тянет её вниз.

Она могла спокойно спать, потому что Кэм была здесь, а Кэмерон была её.

— Я тоже, — мягко сказала Кэм. — А теперь иди спать, детка. Я здесь.

Эпилог

Флагстафф, Аризона: конец линии

— Остановись здесь, — сказала Джейн.

Хукер превратился в придорожную смотровую площадку, которая через несколько часов будет заполнена туристами. За час до рассвета никого не было. Флагстафф лежал в трёх милях от них, в котловине в сосновом лесу Пондероза, обширном городе, отмеченном огнями кампуса Университета Северной Аризоны, центральной части города и спорадическими фарами автомобилей, мчащихся по шоссе 66.

— Здесь много мест, где я могу ненадолго залечь на дно, — сказал Хукер. — Возможно, тебе придётся выбраться отсюда чуть позже.

— Нет, не буду. — Джейн протянула ему листок бумаги. — Он понадобится тебе, чтобы забрать посылку в FedEx в Седоне. Она уже должна быть там.

Он посмотрел на неё, его челюсть сжалась.

— Деньги были там всё время?

Она улыбнулась.

— Большую часть времени.

— Я тоже не думаю, что ты позволишь мне вмешаться в эту операцию?

— Тебе не нужно знать.

Он барабанил пальцами по рулю.

— Ты знаешь, ты действительно не можешь изменить ситуацию, убив одного человека. То, что он получил титул, не означает, что он действительно чем-то командует. То, что ты хочешь изменить — обычно есть много людей, обладающих властью за кулисами, людей, которые не обязательно остановятся, даже если ты уберёшь подставное лицо.

— Иногда громкое заявление — единственное, что производит впечатление, — сказала Джейн, услышав, как её отец и его друзья тысячи раз повторяли припев.

В основном она всё ещё в это верила, но это уже не имело большого значения.

Дженнифер и Робби смотрели на жизнь в тюрьме. Шанс, что она когда-нибудь снова их увидит, был равен нулю. Её отец ушёл, а вместе с ним и созданная им организация. Она сказала Робби, что они могут найти другое ополчение, чтобы присоединиться к нему, но когда она попыталась представить, что верит в кого-то так же, как её отец, она не могла этого представить.

— Мне пора, — сказала она.

— Да, — сказал Хукер. — Мне тоже.

— Руссо, — сказала она. — Ты обременяешь его, ты это знаешь, верно?

Хукер рассмеялся, и этот звук походил на хруст гравия под шинами.

— О да, я всегда это знал. Всегда знал, что мне нужно уйти, прежде чем он решит, что я больше не нужен. Поскольку я не отвечал ни на один из звонков его мальчика Дерека, думаю, самое время.

Джейн толкнула дверь и вышла. Хукер должен знать, что будет бегать всю оставшуюся жизнь, если ему повезёт.

— Возможно, тебе захочется избавиться от этого джипа, когда ты попадёшь в Седону. Рано или поздно они выяснят, кому он принадлежит.

— Я могу оставить это где-нибудь для тебя.

— Мне это не понадобится.

Джейн закрыла дверь, взвалила на плечо рюкзак и винтовку и подошла к краю обрыва, ведущего вниз по склону горы. Она повернулась и посмотрела, как Хукер отъехал и уехал. Когда его задние фонари исчезли за поворотом, она быстро спустилась по склону и скрылась за деревьями.

***

— Я не знала, как сильно мне не хватало большой кровати, — сказала Блэр, выходя из ванной комнаты в номере и вытирая волосы полотенцем.

Кэм ухмыльнулась.

— Койка была уютной, но есть ещё кое-что, что можно сделать с небольшой дополнительной комнатой.

Блэр засмеялась.

— Я заметила это вчера вечером.

— Готова к сегодняшнему дню?

— Учитывая, что мы отправимся домой после того, как это закончится, более чем готова.

— Я тоже.

Блэр вытащила из шкафа белый махровый халат и надела его.

— Я получила письмо от Вивиан Эллиотт. Она, Дасти и их собака благополучно добрались до округа Колумбия, и, очевидно, они собираются провести остаток медицинского отпуска Дасти в прибрежном домике где-то на юге. Вив говорит, что это отличное место для пикника. Как ты думаешь, пикник — это эвфемизм секса?

— Знаешь, детка, — сказала Кэм, просовывая руки под мантию Блэр, — иногда сигара — это просто…

Блэр прикусила Кэмерон за подбородок и провела ладонями по эффектной попке Кэмерон.

— Да, но я думаю, в данном случае это нечто большее.

— Может быть, мы сможем ненадолго уехать и устроить себе несколько пикников. — Кэм поцеловала Блэр в шею и освободилась. — И это эвфемизм.

Блэр ухмыльнулась и растянулась в большом кресле у окна, чтобы посмотреть, как одевается Кэм, от чего она никогда не уставала. Она любила Кэмерон голой, она любила её в костюме. Она просто любила её. К тому времени, как Кэм надела бледно-угольную рубашку того же оттенка, что и её глаза, Блэр не могла больше ждать, чтобы прикоснуться к ней. Она разгладила воротник рубашки, прижала ладони к груди Кэмерон и поцеловала её.

— Я очень горжусь тем, что встаю с тобой на сцену и показываю миру, что ты моя.

— Адам сказал, что хочет, чтобы мы были сдержанными, помнишь? — Кэм провела руками по ещё влажным волосам Блэр.

— О, и мне так важно, чего хочет Адам Эйсли. Он папин руководитель кампании, а не мой.

Кэм засмеялась.

— Ты всё ещё будешь носить это маленькое красное платье?

Блэр засмеялась.

— Чёрт возьми, я права.

— Тогда давай сделаем заявление.

***

Джейн растянулась на вершине водонапорной башни. К одиннадцати металлическая поверхность была бы слишком горячей, если бы она не расстелила под собой тепловое защитное одеяло. К тому времени, когда её насест станет слишком неудобным, он ей больше не понадобится. Она смотрела на сцену через прицел и наблюдала за прибытием верующих. Расстояние было на максимальном расстоянии от её оружия и её навыков, но она не волновалась. Она не собиралась скучать, не в этот раз. На этот раз она восторжествовала — если бы не Дженнифер и Робби, по крайней мере, её отец. Скорее всего, они могли бы достичь водонапорной башни или отрезать её выход из маршрутов, прежде чем она заимеет шанс уйти. Это тоже было хорошо. Ей действительно некуда было идти. Шли минуты, и прибыл кортеж, череда чёрных лимузинов и внедорожников блестела под зимним солнцем. В свой прицел она наблюдала, как люди заполняли трибуны перед сценой, и человек часа вышел из очереди машин, окружённый горсткой охранников. Она терпеливо следила за ним по сцене, как олень в слепую. Теперь у неё не было ничего, кроме времени. Когда он наконец поднялся на подиум, в её животе скрутило чувство удовлетворения. Она прижалась щекой к прикладу, её сердцебиение замедлилось, а дыхание стало ещё медленнее.

Сосредоточившись на лице Франклина Руссо, она увидела лицо своего отца.

<<Почитай отца своего>>, — подумала она и нажала на курок.