ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
ЛИТЕРАТУРНО
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
ЖУРНАЛ
ДЛЯ ПОДРОСТКОВ
СОВЕТСКОГО
ДЕТСКОГО ФОНДА
ИМЕНИ В. И. ЛЕНИНА
Юрий Карякин. «Али есть в нас закон природы такой?..»
К 170-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского.........................2
Алеша Набиуллин:
«Сажусь за рояль, чтобы слышать музыку...»...............................70
ПРОЗА, ПОЭЗИЯ
Альберт Лиханов. Мужская школа. Роман................................... 74
Рауль Мир-Хайдаров. Масть пиковая. Роман. Продолжение.. .14
Юрий Лобов. Виктор Иммануилович Р а сска з........................... 166
Андрей Максимов. Смерть всегда в прошлом.
Фантастический рассказ ................................................................130
Александр Радашкевич. Вы все со мной. С тихи.........................68
ПРОБА ПЕРА
Ира Лобусова. Плюнуть и послать. Р ассказ...............................123
ГОВОРЯ ОТКРОВЕННО
Дорогая моя девочка!.. Школа этикета Веры Мурашовой.........160
Письма в «Мы».................................................................................... Ю
Ищу д р у га .......................................................................................... 188
КУМИРЫ И ЗВЕЗДЫ
Владислав Пронин. Александр Васильевич, бывший Саш а.. .118
МИР ТВОИХ УВЛЕЧЕНИЙ
Каждый может, как Наполеон. Только быстрее......................... 125
Сеогей Цебаковский. Поиск аварийных НЛО Продолжение. .144
Музыкальные страницы....................................................................179
На малом экране. Видеообзор........................................................190
Телега жизни. Сатира и юмор..........................................................184
К 170-летию Ф. М. Достоевского
Случалось ли зам, молодые люди, обнаруживать в себе, в одноклассниках
такую захве гнность познанием, когда не п,о что глаза и лицо, а спина, заыьыок
передают внутреннее напряжет е, шевеление догадок, скрип мозгов? Честное
слово, такое бывает на уроках. Я тому свидетель. И наблюдала это не однажды.
И только на урока ' Юрия Федоровича Карякина
Возможно, вы знаете этого .еловека как народного депутата, видели и слы
шали его на трибуне парламента страны. Но главную часть своей жизни Юрии
Федорович проводит за писълкнным столом — своей судьбой, своей профессией
сделав разгадывание гения Достоевского, которому в эти дни исполняется 170
лет. И приоритет некоторых открытий на этом пути специалисте г у нас
в стране и за рубежом признают за Юрием Федоровичем Карякиным.
Аи
гось все с истории, когда Театр на Таганке заключил с Карякиным
договор I■ инсценировку пьесы по «Преступлению и наказанию». За Карякш ым,
историке г и литера,nypoeet ом, уже прочно утвердилась репутация высокообi азованного человека, знатоки русской филологии. А уж Таганка и ее главный
рзжиезер Юрий Любимов в те 60-е имели прямое on ношение к понятию «слава».
И тем не л.енее эти ова человека ошиблись, меряя работу по Достоевскому тремя
‘АЛИ ЕСТЬ В НАС
ЗАКОН ПРИРОДЫ
ТАКОЙ?..»
Юрий КАРЯКИН
То обновление, которое мы
сейчас переживаем, в конечном
счете будет спасено (или погу
блено) теми, кто вступил в это
обновление, — подростками
У нас сейчас очень шумное
время. Оно оглушает Очень уж
многие старею гея друг друга пе
рекричать. и крик слишком ча
сто заменяет тихни труд души
и мысли, долгую, тяжелую ра-
2
*
1
21
'ПК
юе
•ы.
н■иц
геи
'’О
юс
ым
*и,
паый
а».
'МЯ
ш
ом
У-
>то
:ое
гж
ie-
aан
в-
договорными месяца.чс. «Читан ’
чимаю, заблудился » , —
Юрш Федорович. Тогда он поступил
наверное, еще никто,
и нигде не изучал никакого писателя. О н
зал две книги «Преступи
и наказания», обклеил ст р а н и ц а м все степы комнаты, заперся от всех и вся
переходя от лист а к лист у, от стенки к стенке, много-много месяцев изучал,
слушал, думал... (А в ш коле на этот роман, кажется, и сейчас от водят восемь
часов.)
Вот у х м больше двадцат и лет он каждый гоО проходит на Достоевского
в школу. По собственному желанию. Д оговаривает ся с какой-нибудь школой,
с какой-нибудь учительницей — уст упит ь ему сколько можно часов. Зачем ему
это надо? Зат ем, что эт о нужно вам. Зат ем, что ecu, на девят ь десятых
человек запрограммирован в детстве, т о и трат ить на него в эт о врем я нужно
на девят ь иесят ых больше. А трат ить Юршо Федоровичу есть что.
П оэт ом у вам сегодня повезло: его слово — для всех вас. Потребуется работ а
не из прост ых — думать. Зат о познаете радост ь опровержения. Опр je e r тения
уст ойчивого ш кольно-учительского мнения, что иные м ы сли и концепции недо
ступны пониманию детей.
боту самопознания и познания
мира, а вед! только такой труд,
только такая работа может пре
дуготовить человека к действи
тельно серьезным поступкам, а,
может быть, и к подвигу.
Достоевский «Вы говорите,
что
нравственно
поступать
лиш ь по убеждению. Но откудова ж е вы это вывели? Я вам
прямо не поверю и скаж у на
против, что безнравственна по
ступать по своим убеждениям.
И вы, конечно, уж е ничем меня
не опровергнете... Недостаточно
определять нравственность вер
ностью
своим
убеждениям.
Надо ещ е беспрерывно возбу
ждать в себе вопрос: а верны ли
мои убеждения?»
Не только «капитал разом»
(Раскольников), но и ж аж да
«скорого
подвига»
(Подро
сток) — это, оказы вается, вовсе
не добродетель.
Сколько лет надо у ч т
для того, чтобы хорош о стро] г
мосты? Сколько — чтобы ле
нить и вылечить? Б ы ть хоро
ш лм агрономом, лесником?
Д ля начала — пять-ш есть как
минимум. А без этого мосты бу
дут проваливаться, люди, хлеба,
леса — вымирать... Так почему
ж е перестроить все общество
«по новому штату», по новым
социальным и духовным осно
ваниям легче, чем строить мо
сты, лечить, вы ращ ивать уро
жай? Ж аж да «скорого подвига»,
враж дебная долгому труду под
готовки, самовыделки, чревата
не просто ошибками, а преступ
лениями. Это, оказы вается, не
просто недостаток, а порок,
причем в области духовных от
нош ений — во много р аз боль
ш е и страшнее, чем во всякой
другой.
Кто не хочет быть талантли3
е ы м — талантливым
в свое
профессии, в жизни, во в з
Но что такое талант? Помит
всего прочего, это ненав*
к собственной бездарности и по
требность, воля, умение вытра
влять ее, эту свою бездарность
вытравлять беспощадно, бе
скомпромиссно и весело (потому
что она смешна и больше всего
боится смеха над собой).
Трагична ирония истории,
давно подмеченная Гегелем
история учит тому, что на ее
уроках никто не учится По если
и сейчас мы позволим себе
остаться никудышными учени
ками, если и сейчас уроки исто
рии не будут извлечены, то не
сохранится и самой истории
Закончатся
вообще
всякш
уроки.
«Преступление и наказание»
написано в 1856 году Запомни
те етот год! Год начала нового
миропонимания, открытого ли
тературой! Тысячи лет люди
жи пи по законам естественного
круговорота: все повторится,
жизнь продолжится и после
нас. «И пусть у гробового входа
младая будет жизнь играть...»
Достоевский вдруг задал во
прос: а если не будет?
Человечество, в сущности,
раньше жило тем подростко
вым, юношеским мироощуще
нием, которому не страшны ни
какие повороты судьбы. Тем
ощущением, которое точно вы
разил Подросток Достоевского:
«Поправлюсь! Я это чем-нибудь
наверстаю . Каким-нибудь доб
рым поступком... Мне еще пять
десят лет впереди!» А теперь на
нас впервые до*
юм
абсолютного небытия
-iзма спасения чел ...
от самоубийства в
г
гического нет. Мь_
у
1С Т Н И К И истории, К и
рая
борьбой за исторш
Жизнь
.'Овеческого рода ста
ла борьбой за эту жизнь, за
жизнь природы. Будущее нам
с вами не дано-даровано. Отны
не его надо добывать, защи
щать.
Как?
В 1866 году Достоевский
впервые поставил вопрос не
только о новом мышлении, но
и о новом чувствовании Точ
нее — о чувстве нового мышле
ния. Его главная "идея — чув
ство» — «найти человека в че
ловеке».
Одна вещь всегда известна
человеку о самом себе — со
весть, а отсюда и добросове
стность. Пусть я не гений, но
я должен в меру своей добросо
вестности познать гения, по
знать познанное гением Нам
д а р о в а н а (даром досталась) ге
ниальная книга. Прочитать ее
за день-два можно. А постичь?
Постичь книгу, которая вы< традана жизнью, писалась годами,
за каждую строчку которой уп
лачено тем, что вообще не под
дается
никакому
подсчету?
Тогда мы только начнем что-то
понимать, когда муравьем по
каждой странице проползем.
Есть у нас такое время? Нет тако
го времени. Чудовищное поло
жение... Но надо не пожалеть
сил. Если вы не пожалеете сил,
то получите награду, которую
I
5
Не было бы смерти — не
было бы нравственности Если
человек совершит духовное
преступление — ему за это воз
дастся. Это не гипотеза. Это
точное знание. Это аксиома
«Преступление и наказа
ние» — единственный в мире
роман о м атер еуби й ц е. Мать
Раскольникова из-за сына схо
дит с ума, из-за него умирает.
Его теория о двух разрядах —
теория трусливая
Спросите:
а ну, Родион Романович, матуш
ку в какой разряд7 Вошь она?
А он — бои тся об этом поду
мать. Там, ночью, в каморке,
было хорошо, там «дым туман,
струна звенит в тумане», дебют
придумал, как в шахматах.
Но — явь, люди приближаются,
и надо ходить пешкой, имя которой — мать, сестра, Соня
Чем кончил Раскольников0 «О,
если бы я был один!» Что зна
чит — один'1 Это значит — без
вестей ко всем и ото всех, то
есть без — со -вести.
«Али есть в нас закон приро
ды такой, какой не знаем мы, но
какой кричит в нас?» — спра
шивает Достоевский. Это и есть
закон совести. Знаем его, не
знаем, он все равно существует.
По Достоевскому, сострада
ние есть главный и, может быть,
единственный закон бытия че
ловеческого Представьте. Боль
шой стол, много яств, люди
едчт. а рядом голодный ребе
нок... На виду у всех каждый
поделится с ребенком. Но
в жизни слишком много стен, за
которыми не видно, как голо
ден, как несчастлив, как страда-
даже сами не представляете. По
тому что в сущности мы познаем
через гения то, что он давно знал
о нас. То, что он давно познал как
наше спасение.
Для всех истинны:: художни
ков всегда были главными, гло
бальными проблемы — духов
ности, нравственности, гуманиз
ма. А уже все другие проблемы
от них производные. Существу
ет
который никто не в сил:
. р' вергнуть: веками одни
и те jin 'роизведения литерату
ры чип тся с неослабевающим
интересом. Потому прежде все
го, что задевают самые глубо
кие, сокровенные, живые стру
ны совести. И эти струны суще
ствуют в людях все эти века.
Потому одно только и важно —
«найти человека в человеке»,
что существуют объективны*
законы нравственности.
Вы не считаете литературу,
искусство точнымг науками?
Давайте разберемся.
Раскольников с чего начина
ет? С того, что всех людей поде
лил на вшей и reraiei Гений
должен через все перешагивать.
Но в результате это оказывает
ся для человечества самоубий
ством, если каждый будет через
всех перешагивать В эпилоге,
в снах Раскольникова и создана
картина самоубийства человече< тва. Достоевский спрессовал
время: от у бийства одного чело
века до конца человб чес гва. Об
раз истории. Пока говорят «не
убий человечества», соглашаясь
на убийство человека, гибель
человечества будет оттягивать
ся, но спасения не будет.
6
!
I
;
|
I
е
Т1
е
ет другой человек. Стены возбх>•
дятся, чтобы совесть — о±лг
ослепла, онемела. Но сове хь
ломает эти стены.
э
Закон совести действует как
всякий закон: преступившему
будет отми (ение. Раскольников
: => мучается, кричит: Со всеми быть не
гхочет, со-весть хочет отрезать.
Преступление по совести воз—
можно, говорит он вначале.
<
А оказалось, что прест'гплесние — это и значит убить еое?
весть. Кровь по совести невозсможна.
:е,
Преступление Раскольникова
н,
не столько в том, что он убил,
ЭХ сколько в том, что возомнил
х.
себя высшим. «Арифметика
я,
его теории: одного убью — десяэтерых осчастливлю. На поверх
ности положительная цель —
одарить многих. Но под ней, мы
э_ знаем,— доказать свою принадлежность к высшим. Обе цели
0
сошлись, склеились. Средства?
Неправые — убийство. Но ведь
э_ и настоящая цель неправая —
ю
самоутверждение за счет других. Значит, цель оп р ед ел я ет
ъ
средства, но не оправдывает их.
[е
Почему Раскольникову понаг
добилось
убеждать
себя,
L_ утверждать себя в роли благо,
детеля. вон, мол, сколько людей
осчастливлю? Потому что н е
п ереи м ен ован н ое п р е ст у п и
ление — н евы н оси м о, а п е
р еи м ен ован н ое —
даж е
н
в д о х н о в л я е т. Это формула не
0
только Раскольникова, но и оба
щечеловеческая.
Простое
и страшное открытие делает До
стоевский: неправые средства —
7
и есть настояще
ие
настоящих целей,
тх. Когда человек ет:
неправыми среде 1ю
ито-то здесь не то,
не так, как бы красть
и '
тцно ни звучала цель
провоз! пгенная.
Переименование отрицатель
ных целей в положительные есть
не что иное, как самообман. Об
мануть — просто, но и просто
поймать на обмане. Самое слож
ное — самообман. Это тайна.
Человек, совершающий самые
низкие, подлые поступки, все же
пытается выдать себя за хоро
шего, он лицемерит, объясняет:
это во имя. . во благо... Почему он
все время оглядывается на доб
ро? Почему маскируется? Лице
мерие есть дань, которую порок
платит добродетели, сказано му
дрецом. Почему платит? Достое
вский: «Тут тайна •>.
Да, великие художники не
только и не столько открывате
ли тайн, сколько открыватели
1.уществования тайн. Да, нет ни
чего в мире менее известного,
чем человек. И все же литерату
ра уже открыла кое-что такое,
что не будет опровергнуто нико
гда. Конечно, в области нрав
ственности законы реализуются
неизмеримо сложнее, чем в фи
зике. Но не менее объективно.
И хотя развязка здесь длится
дольше, но она в некотором
роде и пострашнее. Наглый, хо
хочущий
аргумент —
«цель
оправдывает средства» — сей
час наконец бит. Но бит ценой
самой дорогой из всех возмож
ных: нарушение объективных
i-
и Соня... «Преступление и нака
зание» — модель духовной жиз
ни каждого человека
Объективные законы нрав
ственности — это значит не
только то, что они н е з а в и с и
мы от человека Но и то еще,
что человек от них зависим
Установлено:
за
четыре
с лишним тысячи лет известной
нам истории человечества было
всего-то навсего около трехсот
лет мирных. Все остальное вре
мя люди жили до войны, во вре
мя войны, после войны. И опять
перед новой войной... То есть
люди жили в сущности для вой
ны и войной. Это военное на
стоящее, военное прошлое, во
енное будущее наложила глубо
кую печать на все людские от
ношения. И вот выяснилось:
«убий человечество» и началось
с «убий человека». Но тем са
мым люди стали перед выбо
ром- либо выучиться состра
дать. понимать и слушать друг
друга, относиться к каждому
человеку, к каждой народности,
каждой расе как к неоценимому
достоянию человечества, либо...
Вы. я, он, она, они — все оказа
лись перед этим вь сбором. На
наших глазах вечная «реали
стическая»
формула
«цель
оправдывает средства» дооправдывалась до предельного, абсо
лютно абсурдного варианта.
Под угрозой все человечество,
вся жизнь. И все же укрепле
ние мира (цель) опять оправды
вает чудовищную гонку воору
жении и сверх вооружений
(средства) Жизнь оправдыва
ет .. смерть
законов нравственности стало
смеете тьнс опасным для всего
рода человеческого Бессове
стность — погубит, совесть —
спасет И уже не отдельного че
ловека, нацию, а все человече
ство. И погубит или спасет уже
не только нравственно, духовно,
но и физически. Веками невиди
мые
обыкновенным
глазом
нравственные законы обрели
вдруг физическую осязаемость
И
’
Ис
гво постигает смысл
нравств, ных
преступлений
так, как это не под силу ника
кой судебной инстанции. Оно
привлекает таких свидетелей,
каких и быть не может ни на
каком обычном суде. Но оно ни
кого не обвиняет и никого не
оправдывает- Сила искусства,
полномочия искусства — найти
в человеке совесть и оставить
его наедине с ней. Тольки одна
мера наказания, зато самая
высшая: страшны г суд совести.
Только одна мера поми точания,
и тоже самая высшая- исполне
ние приговора — собственного
приговора — оно предоставляет
самому человеку
' 1 за 1991 г )
ясно, что она всей душой хочет завязат ь со своей п реж ней ж изнью , но не предст авля ет себе — как это сделат ь?
Р асскаж у о себе. К огда мне
было 13 — 15 лет , я т ож е гуля л с «конторой»: пили, курили, л а зи л и по чердакам и подвалам, прогуливали ш колу...
В 16 л ет у меня наст упил
перелом. Я больше не мог т ак
ж ит ь. Но для т ого, чтобы
снова заж ит ь по-чело в ески,
мне понадобились годы . Сейчас мне 19 лет , я учусь в еечерней ш коле, работаю, занимаюсь дзю-до. Собираюсь поступать в институт.
В се, чт о п ер еж и ва ет сейчас О ля,— явлен и е временное,
оно раст ает , как прош логодний снег. А чт о ост анет ся?
Н ичего, если она не прилож ит
всю свою волю, чт обы дост ичъ чего-т о в ж и зн и , чтобы всем своим сущест вом
осознать, чт о ж и зн ь — хорош ая штука, а в р а зн ы х там
«каморах» — бесполезное сущ ест вование. П оверьт е, это
ВС Е КОНЧИЛОСЬ
БЛАГОПОЛУЧНО...
У меня был парень.. Мне казалосъ, что у нас наст оящ ая
любовь. Шли месяцы , и я была
очень счаст лива, тем более,
чт о раньш е мне приходилось
много переж иват ь из-за моей
внеш ност и.
П осле вт орого его визит а
к нам домой у мат ери пропала
золот ая цепочка. П одозрение
у меня падало на кого угодно — т олько не на него. Он
казался мне т огда самым
лучш и м !
Три
оаза он одалж ивал
у меня по 25 руб пей. К ак я,
т ак его любя, могла отказатъ? Но чер ез месяц, вновь
после его визит а, у нас в доме
опять пропали деньги. На
эт от р а з крупная
сумма.
Я вся чески от гоняла от себя
эту мысль, но сомнений, увы,
у ж е не было
Я все pacciza3ajia маме Мы
поехали к нему и узнали, что
он сбеж ал из наш его города.
10
Я очень переживала, и мне ка
залось, что жить больше
нельзя, когда твоя первая лю
бовь так жестоко и грязно об
манута.
Все кончилось благополуч
но. Мы нашли его адрес, и он
вернул деньги. Но вот я уже
сомневаюсь, что когда-нибудь
смогу по-настоящему полю
бить.
Ч,ио
происходит со мной,
с моими родственниками?
С раннего детства нас при
учали к разделению Вот твое
мороженое, а вот мое. Так по
ступали родители — чтобы
мы не ссорились. Все всегда
делили. Но как это нелепо —
делить между родными людь
ми! Ну что ж, казнить теперь
меня за то, что я надела чу
жой свитер? Но ведь это вещь
моей родной сестры, родной!
А может, я и вправду во
ровка?..
Э. К.
г. Львов
Нина
Витебская обл.
ЗАЧЕМ ДЕЛИТЬ?
Вот я и стала преступни
цей... Да, преступницей Точ
нее — воровкой.
Нет, конечно, я не ворую
у чужих. Но вот что произо
шло.
Я надела в школу свитер
моей сестры. Еще — взяла из
ее кармана семечки. И еще —
спрятала под подушку самое
лучшее яблоко, чтобы оно доспшлос ъ мне. Вот и все мои
преступления.
Я живу в норма пънои семье,
у меня все есть. Я отличница
Казалось бы. мы живем друж
но. Но сестра долго выговари
вала мне за мое «воровство»,
а потом... Потом я увидела
плачущую маму. Нет, это не
выносимо!
ВЫХОДА НЕТ
В одном из номеров вашего
журнала вы советуете девуш
ке, у которой испорчены от
ношения в семье, попробовать
объясниться с матерью. Неу
жели вы и в самом деле думае
те, что это возможно? Это
ведь со стороны легко ска
зать — поговори спокойно, по
пробуй понять собеседника...
У меня дома тоже история
с матерью. Меня тоже никто
не хочет понять Я не раз
пробовал говорить спокойно.
Но что же мне делать, если
родная мать называет меня
11
ну пару ст ран иц, вновь обра
щ аю сь к о б л о ж к е, о пя т ь пару
ст ран иц, опят ь к о б л о ж к е.
См от рю на б ы чок в е е р у к е,
чер н ую т ел о гр ей к у с м ет к о й
и не ви ж у и х
Я см о т р ел
и см о т р ел на ф от ограф ию ,
р а зо б р а л ф ам илию на м ет
ке —
С о ловьева
(к а ж ет ся ).
О ч ем ж е дум али она, гл я д я
в о б ъ ек т и в И го р я Г а вр и л о ва ,
о ч ем дум ает се й ч а с?
Л ю д ей со ст р ан н ы м и в з г л я
дам и на о к р у ж а ю щ и х и на
себ я я у в и д ел два года назад.
Я
и н т ер ес о в а л с я
м у зы к о й ,
сд ел а л
«в сегд а
н еп о л н ы й »
сб о рн и к ст и х о в и н есен Б о р и
са Г р еб ен щ и к о ва . И вд р у г...
П р о ся т у м ен я д е н е г п я т ер о
р еб я т , у н и х д л и н н ы е волосы ,
д ж и н сы . Н е х в а т а ет руб ля ,
а в винном т ол ь к о д о р о го е
ш ам п ан ско е. П о сл е м о его в зн о
са один и з п а р н ей у б еж а л,
а д р у го й , от о рвав н е п о д в и ж
н ы й в з гл я д от асф альт а, ч т о
ст о ил о ему н ем а л ы х у си л и й ,
сп р о с и л : « Ты Б о р и са Г р е б ен
щ и к о ва л ю б иш ь?..»
М ы р а зго в о р и л и с ь . Т олько
п о зд н е е м не ст а ло ясн о , чт о
эт о — д р у га я ж и зн ь , о т л и ч н а я
в ко р н е о т т ого , ч ем б ы л я.
С у дит е сам и: ш к с а а — п р е д с е
д а т ел ь го р о д ск о го п и о н ер ск о го
ш т аба, ч л е н со вет а д р у ж и н ы ,
А р т ек , т ех н и к у м — ком сом ол,
ч л е н ком и т ет а ком сом ола, все
свободн ое врем я — в с е к ц и и л е г
к о й а т л е т ики, арм ия — к а н д и
дат в чэтны К П С С .
М оя ж и зн ь два п о с л е д н и х
го д а — эт о а н д егр а у н д с его
п о р т вей н о м и ст и ха м и , си га-
сво л о ч ью и го н и т и з дома
т о л ь к о за т о, чт о я н и к а к не
м о гу у ст р о и т ься на раб от у ?
Тут у ж , и зв и н и т е, вы хо да
н ет — и л и о т в ет и т е т ем лее
и л и упаст ь с к р ы ш и ... П уст ь
бы ва ш п си х о л о г, поп ав в п о
добное п о л о ж ен и е, попробовал
со хр а н и т ь а ю к о п с т в и е .
А.
г. Новокузнецк
> ____
ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ
ВОЗРАСТ?
М не 16 л ет . П о лт о ра года
н азад я п озн а ко м и л а сь с В и
т ал ик о м (с е й ч а с ему 14 л ет ).
М ы п о л ю б и л и д р у г дру га...
И вот в один о сен н и й ден ь он
п и ш ет м н е за п и с к у : '; вы решились на такой шаг, как визит в опальный Аксай,
значит, у вас были к тому серьезные причины9
Акрамходжаеь потянулся через дастархан и пододвинул к себе
поближе тарелку с тонко нарезанными лимонами. Он намеренно
тянул время. От того, как хан примет все его предложения, зависел
успех задуманного Сенатором предприятия.
— Вы совершенно правы, причины есть. Но прежде мне хотелось
бы кое о чем вам рассказать Вашим делом занят следователь по
особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР,— прогово
рил Сенатор, стараясь интонацией смягчить сказанное — Помогают
ему коллеги-следователи из КГБ, которые остерегаются утечки ин
формации Вы, наверное, знаете, каких людей уже успели арестовать
и в Ташкенте, и в области, и можете представить, D каком свете они
способны выставить зас и вашего друга Шарафа Рашидовича. Ну,
тому, как говори гея, ии холодно, ни жарко, он на том свете, и пусть
земля ему будет пухом, зато теперь все стрелы полетят в вашу
сторону, тем более что Анвар Абидович Тилляходжаев решил добро
вольным признанием и покаянием вымолить себе жизнь, а он вас
щадить не станет, вы ведь с ним долго соперничали..
— Сволочь! — вырвалось вдруг зло у Арипова.— Однажды я уда
рил его плетью, теперь жалею что не забил до смерти!
Сухробу Ахмедовичу показалось, что хан исчерпал все свои силы
в этой вспышке гнева. Хан тут же затих; враз опали крутые плечи под
тонким шелковым хайктом и тяжело опустилась бритая голова. Всем
своим видом он и з о б р , г ? покорность судьбе. Сенатор подумал, что
подоспел момент сказав павное.
— Выход один. Вам нужно уезжать, пока не поздно.
— Куда9 — прозвучал покорный голос акса* кого Креза.
— Надк подумать,— воодушевился гость,— зам можно отпра
виться в Южный Казахстан, в Чимкентскую, Джамбулскую или даже
Алма-Атинскую области, где зы не будете ощущать ни оторванности
22
от своих корней, ни язь.кового барьера. Там вы с; еет
четно
раствориться среди людей. F . D -т крайний вариант. Hot
йна
в Афганистане, я могу перс а '.
/чал
в таком тоне, что Ибрагим n e F " чо отстранился, почув. г
-о
1 .произошло какое-то недоразу.ле
Сенатор моментально улезь* i р .
янность хозяина и пон
это его единственный шанс остаться
г^ым. Поэтому, собрав
3 выдержку, он спокойно ответил'
<
— Японец подарил.
— Из Страны Восходящего Солнца, что ли? — вытирая взмокший
1 лоб, спросил обладатель двух Гертруд.
3
— Артур Александрович Шубарин,— раздельно произнес Сенатор
3
— Артур Александрович ваш знакомый? — уже совсем ошалело
3 спросил хан Акмаль.
— Да, мы с ним хорошие друзья, и он мне многим обязан,— еще
* спокойнее произнес гость и, словно ничего не произошло, потянулся
3за второй пачкой сигарет.
■
!
Хан услужливо высек огонек из зажигалки и закурил сам.
? — Ничего себе история вышла... Я-то думал, ты засланный
, казачок
,
Сомнения все еще отражались на его одутловатой физиономии. Но
вот лицо хана Акмаля просветлело. Повернувшись к Ибрагиму, он
) сказал:
— Соедини-ка нас по срочной с Артуром. Сейчас глубокая ночь,
наверняка он дома Скажи, что его беспокоит Сухроб Ахмедович
i Акрамходжаев.
Прежде чем выйти из комнаты, Ибрагим снял с подоконника
телефонный аппарат и поставил его перед Сенатором
«Хоть бы он оказался дома»,— как заклинание, твердил про себя
Акрамходжаев. Они продолжали молча курить. Разрядить обстановку
хану, видимо, не хватало фантазии, а у гостя для светской беседы
были слишком напряжены нервы. Так они просидели минут семь —
восемь. Эти мгновения для Сухроба Ахмедовича показались часами
Наконец распахнулась дверь, и на пороге появился второй утрен
ний сотрапезник Сенатора. Вежливо обращаясь к гостю, он произнес
— Сухроб-ака, пожалуйста, возьмите трубку на проводе Ташкент.
Как ни старался прокурор себя сдержать, он так торопливо рванул
трубку, что это не осталось незамеченным хозяином.
— Здравствуйте. Сухроб Ахмедович,— раздался в трубке, как
всегда, бодрый голос Шубарина,— рад вас слышать. Но, честно
говоря, не ожидал, что вы забрались так далеко. Надеюсь, приятно
проводите время у моих друзей? — Японец говорил в свойственной
ему манере, лаконично, но с подтекстом. Он сразу догадался, что
прокурор попал в беду и что разговор прослушивают.
— Да, ночь выдалась фантастическая. Сожалею, что не подбил
вас на совместную поездку. Здесь такой удивительно волшебный
парк, бассейн, сауна, и хозяин встречает по-хански.
29
— Не зажарил ли он для потехи кого-нибудь из гостей живьем, это
в его духе...— со смехом спросил Артур Александрович.
— Я здесь один, других гостей нет, и программа развлечений мне
неизвестна...
— Понял, желаю хорошо погулять. Пожалуйста, передай трубку
хану.
Арипов осторожно взял трубку.
— Здравствуй, Артур. Извини, что подняли среди ночи... Пили тут
за твое здоровье,— проговорил Арипов, не сводя глаз с Сенатора.—
Ко мне нагрянул неожиданно гость. Мы с ним малость повздорили, ты
уж извини, я не знал, что он твой друг.
— Да. он мой друг, дорогой Акмаль. Ты уж с ним обойдись повни
мательнее. Да смотри, чтобы он в понедельник вовремя был на
работе,— настойчиво добавил Шубарин.
— Н беспокойся, доставлю в лучшем виде. Жаль, Артур, что мы
в после нее время мало видимся и я не знаю всех ^воих друзей,—
пробормотал хозяин дома.
Разговор был окончен. Хан с расстроенной физиономией положил
трубку.
— Да, промашка вышла,— вполне искренне признался Арипов,—
вы уж извините, Сухроб-джан. Я, наверное, действительно уже
стар — не могу отличить друзей от врагов. Раньше я такие непрости
тельные ошибки не совершал, людей читал, словно книгу Чсмат! —
коикнул он, и тот сейчас же вошел в комнату.— Пусть зайдет
Ибрагим и извинится перед дорогим гостем Он, кажется, невежливо
с ним обошелся.
Человек, которого звали Исматом, ответил.
— Акмаль-ача, он и так, узнав, что Сухроб-джан близкий друг
Артура, места себе от стыда не находит. Чтобы не попадаться на
глаза гостю, ушел домой, и я не стал его задерживать — у него все из
рук валится..
— Ну ладно, пусть придет утром извиняться,— буркнул хозяин
дома.— Распорядись, чтобы включили сауну, а повара пусть бы
стренько пожарят штук двадцать перепелок в кипящем курдючном
жире, можно и шашлыки из печени. Стол накройте в другом месте,
лучше на возду; е, чтобы ничего не напоминало гостю о неприятных
минутах. А мы с Сухроб-джаном пойдем в бассейн, поплаваем. Вода
освежает, бодрит... без понял0
— Да, хозяин,— по-соенному четко ответил Исмат и быстро вы
шел.
— Вставайте, Сухроб-ака покинем зто неудачное место Зайдите
к себе в комнату, возьмите чалат. Оставшуюся часть ночи проведем
приятнее. Жду вас в купальном зале.
Когда минут через десято Сенатор гоязился в купальном зале хан
Акмаль уже был там. Он расхаживал взад- зперед в просторном, ярко30
красном балахоне с капюшоном висевшим у неге ja
ак
казачий башлык. Увидев гост
j скинул махровый хал о г
ковровую дорожку и плюх- улс
бассейн. Не ста т. до г
особого приглашения и Сенате
же небрежно скинул
" стый махровьп халат на ковроьую д
киватося взад-вперед по комнате Иногда, правда, крайне ред
ко, у него происходили тут экстренные совещания, на которые соби
рались пять-шесть человек, и тесноты никто не замечал.
Вот и сейчас, с чашкой остывающего кофе в руках, он шагал вдоль
стен, украшенных картинами. Его волновал один вопрос: как и почему
Сухроб Ахмедович, занимающий такой пост в ЦК оказался в Аксае
у опального хана Акмаля, над головой которого сгустились тучи...
Вопрос не был так прост, как казался. О том, чтобы он приехал туда
официально, не могло быть и речи: иные времена, иной уровень
субординации, да и попади он туда по службе, встое1а протекала бы
в окружении чиновников из наманганского обкома партии, и ему не
пришлось бы соеди ночи будить Шубарина. Исчнои звонок означал,
что он повздорил с ханом... Зачем Акрамходжаеву нужна была эта
поездка, почему он пслез в петлю и, считай, чудом остался жив?
Ведь если узнают в прокуратуре, КГБ или ЦК, что он тайком наведал
ся в горы к хану Акмагю. на карьере его можно г оставить крест.
Такими вещами не шутят, тем более нынче. Напрашивался еще один
вопрос почему Сухроб умолчал о поездке, будь она хоть официаль
ная, хоть тайная, ведь Сенатор знал, что он с Ариповым состоит
в давних деловых отношениях.. Почему визит тайный, и что за этим
кроется9 Артур Александрович поставил пустую >-,ашку на низкий
столик у кресла, продолжая вышагивать по кабинету. Но. может, этот
визит и не является такой уже тайной? Это следовало проверить.
Несмотря на ранний час, он набрал телефон Салима Хасановича —
не до этикета было сейчас Шубарину.
— Слушаю вас,— ответил тотчас бодрый голос Хашимова.
— Салим, это Артур Ради бога, извини за звонок в неурочное
время, но я второй день никак не могу отыскать нашего друга, а он
мне позарез нужен.
— Что-нибудь с
идо»? — тревожиъ спросил Миршаб.
44
— Нет, в «Лидо» все прекрасно, ресторан процвет =it С-.
и
мне совсем по другому поводу . Не знаешь, где Сенатор пр
' уик-энд?
— Скорее всего, загулял где-нибудь в городе,— с улыбкой n p jt
ложил Миршаб.— Утром отыщется, не сомневаюсь.
— Конечно, отыщется,— как можно беспечнее ответил Японец
f и положил трубку.
® В том, что лучший друг и соратник Акрамходжаева не знал о его
’ поездке в Аксай, сомневаться не приходилось... Что же все-таки
крылось за столь поспешным визитом к хану Акмалю? Не ведет ли
’ Сухроб двойную игру? Но зачем? Их с Шубариным теперь так много
связывало, что не было резона действовать за его спиной. Задал же
загадку ночной звонок' Теперь, конечно, надо будет пристальнее
: присмотреться к самому Сенатору. Может, в его биографии отыщется
1 объяснение этим неожиданным действиям? Обычно каждый, кто
попадал в орбиту интересов империи Шубарина, проходил тща ель1 ную проверку, но Сенатор тогда, после смерти Рашидова, проявил
себя настоящим другом, и ему полностью доверяли. Но отныне следо
вало присмотреться к заведующему отделом административных орга
нов ЦК, и дело это нельзя было перепоручать никому Излишняя
подозрительность могла закончиться большим скандалом. Сухроб
Ахмедович за последние годы резко, прямо на глазах, преобразился,
власть пошла ему на пользу Его живой природный ум схватывал все
на лету. Сухроб Ахмедович хорошо ориентировался в любых ситуаци
ях. Сегодня он представлял силу в республике, и Шубарин знал что
многие большие люди при определенной ситуации могли сделать
ставку именно на него Даже его давний друг, прожженный политикан
Тулкун Назарович из ЦК, не исключал именно такого поворота собы
тий в судьбе удачливого Акрамходжаева.
Да, взлет Сенатора удивлял многих, но он-то знал подлинные
причины стремительной карьеры районного прокурора. Хотя и Артур
Александрович понимал, что не все известно ему о Сенаторе. Напоимер, сомнения вызывала невероятная популярность прокурора, сва
лившаяся на него после опубликования им в республиканской печати
серии статей по правовым вопросам.
...Шубарин внимательнее, чем кто-либо, прочитал все его публика
ции на правовые темы. Он не мог отказать автору ни в смелости, ни
в глубине теоретических разработок, ни в силе убежденности, с которо , были написаны статьи. Он ознакомился и с докторской диссерта
цией своего подопечного — все верно, безупречная, высокопрофес
сиональная работа! Но почему же тогда его насторожила серия
выступлений в печати, почему он не мог искренне восхититься док
торской бывшего районного прокурора, хотя прекрасно понимал ее
ценность и отдавал должное гражданской смелости автора?
Потому что его никогда не покидало ощущение, что все это в той
45
или иной форме он уже слышал от Амирхана Даутовича Азларханова.
Правда, тот никогда не говорил ему, что занят какими-то научными
изысканиями в области права. Хотя, казалось бы, какой смысл Азларханову было таиться от него. Шубарин попытался навести справки —
сопри сасались ли когда-нибудь пути двух прокуроров? Ответ оказал
ся однозначным — никогда. Да и что могло связывать образованного,
широко эрудированного человека, каким был прокурор Азларханов,
кого недруги с усмешкой называли за глаза Теоретиком и Реформато
ром, с вороватым районным прокурором, занимающимся ночными
грабежами'’ Пет, тут вряд ли удалось бы найти точки соприкос
новения
— Амирхан Даутович ..— пробормотал Шубарин Его до сих пор
м',ч**1 вопрос понял ли Азларханов умирая, что это он приговорил его
,.ти?
тот роковой день, когда Шубарин поздним вечером прилетел
в
кент из Нукуса, где еще находилось тело умершего Шарафа
Рашидовича, ему тотчас доложили, что Коста Джиоев пристрелил
Азларханова. Придя в себя, еще не владея ситуацией, он понял, что
случилось что-то невероятное, обстоятельства сложились таким об
разом, что Джиоев вынужден был стрелять Он хорошо знал Коста,
тот не станет спасать собственную шкуру любой ценой. К тому же он
один из немногих знал об истинном отношении Шубарина к прокурору.
Коста понимал эту странную взаимную симпатию бывшего областного
прокурора и крупного дельца теневой экономики Им обоим, каждому
в своей сфере, не давали по-настоящему реализовать свой T a j, ант
свои возможности. Коста, как и самого Шубарина, сложно было
провеет и; он знал их цавно, имел возможность понаблюдать за
обоими. Значит, действительно произошло роковое стечение обстоя
тельств...
Мысли его вновь вернулись к Сенатору, который наверняка в поне
дельник вернется домой. Конечно, Сухроб Ахмедович поторопится
встретиться с ним, раз уж ему не удалось сохранить в тайне свою
поездку к хану Акмапю в Аксай.
.Но все же он поступил опрометчиво, что в свое время пренебрег
неизменным правилом — никого близко не подпускать к себе, тща
тельно не проверив.
А ведь существен ал самый прос гой пу"ъ проверки — послать
человека к хаку Акмг
У аксайского Креза наверняка нашлись бы
кое-какие сведения и жизни Сухроба Ахмедовича, и сейчас он,
возможно, понял бы nt . ну тайного визита Сенатора в Аксай. Но
сегодня уже поздно
аг0ся к хану, кто знает, о чем они там
договорились за его спиной.
В последний раз в Аксс.е Артур Александрович побывал за год до
смерти Рашидова В тот день вечером после охоты, дожидаясь, пока
46
op
и
rig
Я
за
ог.
приготовят ужин из их охотничьи) трофеев, они с ха ,м п
-\пи
на мягких курпачах. Несколько часов тому назад в аксс*й ..
журналистка из Москвы. Хан уже кое о чем переговорил
Очевидно, гостья должна был' написать очередной панегирик
скому хану. Сейчас она в своей комнат е переодевалась к у>
е мужчины тем временем попивали «Ка^ю » и вели нетороплив,
нс б е < !Д У-
ат
Тогда, в начале восьмидесятых, сепаратистских настроений не
зИ было вовсе, но Акмаль Арипов, оказывается, смотрел далеко, он уже
:идора,
как портфель вылетел из моих рук, больно ободрав ладонь. Я обер
нулся, но пацаны, напавшие сзади, уже ширялись возле стенки,
выдавливая с двух сторон тех, кто оказывался в середине.
Я было наклонится, чтобы поднять портфель, но по нему пнул
какой-то крет ин класса примерно из седьмого с такой силой, что
у портфеля внутри громко всхлипнуло что-то, будто врезали живо
му под селезенку. Бедный мой портфельчик, наверное, пролетел бы
из одного конца коридора в другой, если бы не толпа и если бы не
липкий пол. Он попал в ноги одному, тот паснул, не разбирая,
в стену, снова что-то всхлипнуло в портфеле, пробегавший пацан
не то, чтобы наступил, а прыгнул на него, и, мне показалось,
портфель заверещал.
Но это заверещал человек, какой-то пацан в другом конце
коридора, послышался ругательный мужской юлос, коридор на
мгновение сбросил скорость, я не стал терять драгоценный миг,
кинулся на колени и поднял свой верный портфель.
Потом я и сам в совершенстве овладею мастерством выбивания
портфеля — подходишь тихонечко сзади, задираешь аккуратно
ногу, и — р-раз! — изо всех сил бьешь ногой вниз, стараясь в удар
этот еще и вес свой вложить. Не столько больно, сколько досад
но — ведь из-за спины! — и обидно. Никакой силач такого удара не
выдержит. Никакой
Но мне в тот миг было не до обид. Я схватил портфель в охапку,
пробежал пространство до знакомой уже двери, подскочил к парте
и засунул в нее портфель.
— Эй, пацан' — постучал мне кто-то из-за спины.— Здесь
занято!
Я обернулся. Позади меня лоснилось не лицо, а блин. Круглый,
точно выстроенный с помощью циркуля и плотно — одна налезала
на другую,— усыпанньп. ;еснушками. Подстрижен был рыжий под
бокс — вся голова обкорнана под нуль, только впереди челочка,
будто козырек. К вид у этого типа вызывающий наглый, почти
бандитский.
— Ты что, хлоп твою мать,— спросил он подчеркнуто сладким
голосом,— ни жуя не понимаешь! Тебе же русским наречием
поясняют: тут занято!
Вот они, слабости гуыанистского воспитали* и совместного обу
чения! Сказать неловко — к двенадцати своим годам я не умел
материться.
Слыхать, конечно, слыхивал, уш и ведь
занавесишь, когда
мужики возле пивнушк* меж собой разбт— щтс да и кто-нибудь
из пацанов нашей начальной где-то в ра
юта порой чегонибудь негромко и с опаской брыкнет, и
lCV уж вышло, что
82
в самые развоенные, а оттого трудные и грязные годы сумели
сохранить ме ня мои дорогие бабашука, Анна Николаевна и , конечс но, мама от такого необходимейшего умения, как объяснение на
нецензурном языке.
г
Вроде бы хорошо! А на самом деле выходило плохо!
Я онемел. Прижался к парте, будто малыш какой, и молчал.
Е Ведь швечать-то надо было таким же манером, а я не умел. Зато
рыжий негодяй виртуозно извергал из своей вонючей пасти гнилоj стные звукосочетания. Он меня будто завораживал своей pvi-ней.
Я думал, весь класс остановится, чтобы послушать виртуоза, но
^ ничего подобного.
&
У доски боролись два п. ана, да, похоже, вполне всерьез боро
лись, лиц их не было в ю, они наклоняли друг дпуга r-щз,
Е а рубахи вылезли из п т н о ' мелькали их го. гые спины и животы!
еще четверо или пяте]:
1лись вдоль стенки, трое совсем поt лошадиному ржали и j
ю были люди и другие, на штх-то
и рассчитывал Рыжий ш
его сразу так прозвал пре се- я.
к
Эти другие сидели за па
или прямо на партах, пер кр: кивались или переговаривал
ежду собой, но когда рыжи?
свою арию, переговоры сь
нчили и внимательно стали
деть на нас.
Я мoлчaJl . не знал
ак
?ть. Что сказать, я знад а
какими словами нет В кета
жцов я проговорил, сам чувстня,
как по-детски и невсерье
зи обычные слова— В/Теня сюда посади.
п пъница.
Какая-такая еще уч- льница? — театрально вскинул неви
димые брови рыжий.
— Зоя Петровна,— отЕетшт я.
— Ах, Зоя Петро-овна, ёколзмэнэ,— паясничал рыжий — Но
1 сча же ежитская сила, тут не учился тацан! Ты щмека> шь, сучий
трох? А учимся тут мы ежа те в рот. И тут, сидит Коряга 1Вот он,
блинская сила, обернись! Пе страшно кубыть твою так?
Я обернулся Передо мной стоял мальчишка во всем зе.
похоже, ещ перешили китело из какой-то военной одежки, ч брю
ки тоже из военного галифе. Да и лицо у него было зеленое
с леными по. гукружьями под пазами.
н улыбался кривой улыбкой, и во рту у него блестела желез
ная £>икса.
Потом, став взрослым, я не раз спрашивал зубных врачей,
мо ia либыть у пятиклассника металлическая коронка — задавал
такой ес-. Кто говорил, что могла. Другие - что нет.Третьи ссылал сь на послевоенное время, когда все могло быть. И i гкто даже не
догадался, что есть еще один вариант: накладная фикса.
Зубы у Коряги были здоровые, но редкие. Он где-то достал пару
коронок и надевал их для понта то на резец, то еще куда. Фиксатые
83
почему-то тогда считались опасными, блатными, наводили страх
одной только своей улыбкой.
Но в этом я разобрался позже. А тогда, в тот первый момент,
конечно же, испугался. Стоял парень как-то скособочившись
и действительно походил на болотную корягу. Был он в метре от
меня, может, даже в полутора, но разило от него табачищем,
кажется, до задней стены класса
— Не боись, пацан — сказал он мне.— Женюра шутит Мое
место — Камчатская область.
Он прошел мимо маня на последнюю парту и сунул туда тоже
зеленую противогазную сумку.
Я наивно позволил себе на мгновение расслабиться и, вздох
нув, отвернулся, как гут же получил крепкого щелбана по за
тылку.
Я не проронил ни слезинки на первый раз — я и сам себе
удивился. Просто яростно вскинулся, но поблизости никого не
было, лишь один Рыжий пес сидел у меня за спиной, но он
отвернувшись, говорил со своим задним соседом — о чем-то очень
увлеченно говорил, мне и в голову не могло прийти, что это он,
Я сел на место. И снова получил пребольнеиший щелчок по
затылку. Рыжий пес все так же мирно беседова л за моей спиной и,
кажется, вовсе меня не замечал.
Я схватил его за плечо, крикнул, едва сдерживая слезы:
— Ты что!
Он медленно обернулся. Глаза у него походили на два голубова
тых, совершенно круглых камешка которые выражали недоуме
ние в такой крайней степени, что даже, кажется, остекленели от
этого недоумения
— Что-о-о-о-о! — пропел он,— Что-о-о-о!
— Ты чо щелкаешься! — спросил я, и тут бы мне прослезить
ся — авось помогло. Но я энергично промаргивался и не выдавал
своей слабости
— Я — мирно-разгивариваю-с-товарищем — а-ты-меня-обвиняешь! — не говорил, а декламировал Рыж ни, медленно вылезая
из-за парты и, ясное дело, пересыпая слова матом Подня. кя и я.
— Да я тебя за такие дела, нарядный пионер'
Мы стали толкаться. Так молодые неумелые петушки пихаются
грудками не владея приемами серьезного выяснения отношении.
Только, по правде говоря, неумелых петч-шков было не два, а вовсе
один, и этот один — я. Рыжий пес был хоть
шком, но вполне
опытным в таких дела:
Хлопнула дверь, визгливый женский г
фикнул: «По ме
стам'» — и Женюра, надменно ухмыляя!
винулея от меня,
прошипев
— Ну, погоди! Ты у меня получипл 1
84
Потом не раз я думал — может, надо было кинуться
него,
пойти на штурм, на абордаж, прямо в классе, при вс.
Нет’
бессмысленна такая война К подобным атакам надо готовить чбя
с раннего детства, например, с первого класса заниматься боксом
или карате. Но какое такое карате в послевоенном городе? Бокс и тот мы знали только по кино, да и вообще..
И вообще мне предстоял долгий путь испытаний
6
Зоя Петровна чуть не олкласса перетасовал- Когда она вошла,
место рядом со мной п\. т в т л о и на первой пар,
никого не
было Первые парты вое
на всех трех ряда, ни
нимал.
и я понял что здесь сам
лчшие места — сзад ] 1 Н у
ясное дело, заполнил? в
ти перьые ряды. Со м
нос: •Д
человека по имени ГеоАл
’ыбкин.
Честное слово, мы бы.
ужаса похожи друг на
одинаковые кителя и оде
(ые пуговицы. Не по бет
следует отличать одного
■:а от другого' А лица? J ■
желтоглазым с оттопыр, щи
ушами и опасным мне н
зался, слава Богу. Пацаь
цан, не то что этот рыжий Ж
Щепкин.
По-хорошему-то надо л
>-учкаться, хотя бы под парте i, но
присутствие за спиной Ры
пс а деня вгоняло в столбняк Я молил, чтобы Зоя Петроь
и , ‘]:ела его куда-нибудь из-за моей
с пины на другое место, но г i _>л„бы оказались пустыми. Он остался
где был.
.f а залась е] »екличка Учит ггьница вызывала по фамилиям, не
называя имен, не то что наша Айна Николаевна, и мне было от этого
ужасно неприятно. Получалось как-то холодно, жестко и офици
ально —эти слова я выбираю сейчас из своей взрослой жи нти, тогда
они, понятное дело не приходили в голову. Мне просто все больше
и больше делалось неуютно, а я уговаривал себя тем чт<
гсременилось в моей жизни, и вокруг меня теперь взрослый, а вов^
не дет ский мир, правилам которого — нравятся они тебе или н е т _
придется подчиниться.
тI; ... 4ы охотно вскакивали, отзывались по-разному — «здесь»,
, «я» — и хотя многие при этом паясничали и кривлялись, мне
ось, что теперь не до шуток и что скоро мужская школа с ее
перекличками, крепко встряхнет и постаьит на ноги...
Зоя Петровна назвала мою фамилию, я встал, сказал. «Здесь»,—
ia^ секунду оторвалась от журнала и объявила классу:
— Это наш новый ученик Перешел из начальной школы.
— С девчонками учился9 — кликнул за спиной Рыжий пес,
и ничего не подозревающая наивная Зоя Петровна, молча устави85
лась на меня. Что оставалось делать? Я кивнул и совершенно
преступно покраснел.
Класс расхохотался.
Так первый раз в своей жизни я почувствовал себя без вины
виноватым.
Они хохотали! А я краснел, я готов был скончаться на этой
парте, я ненавидел их всех — и Рыжего пса, и соседа Рыбкина,
и всех остальных, по сути несчастных, пацанов — одинаково об
стриженных точно молодые барашки, под нулевку какой-нибудь
Никаноровной — оболваненных, упрятанных под одинаковые ки
теля, подогнанных под общий ранжир, и таких похожих своей
к жестокостью!
Я ненавидел! Я был виноват!
Ах, эта великая способность заставить другого почувствовать
себя виноватым. Мне кажется, нигде нс умеют это делать столь
охотно и умело, как у нас И нигде как у нас, в нашей вольной
стране, не играют в эти тяжеловесные игры с таким недетским
вдохновением именно дети!
Откуда у них этот азарт — закладывать, подставлять, срамить?
Ведь мальчишество прекрасно чистотой своей, своим непредательством, своей надежностью. Дождем из каки с туч должно омывать
ся растущее дерево, изменяющее начальности своей природы? Кто
обучает его каверзам, непрямоте, жестокости?
Да он, все он — взре >слый мир. Взрослые с любовью создают себе
подобных, почти всегда ж елая им всяческих благ, но они же
одаряют их недобрым правилом своей взрослой игры: одному
подняться над другим, ьыхватить насильстве гное право властво
вать не талантом, не умом, а бесстыжей готовностью оболгать,
оговорить, загнать в тупик наглостью, нахрапом, провокацией,
обманом.
Оговор крепок еще и тем, что его жаж д ;т толпа. Она всегда
жаждет жертв — кучка людей, вполне неплохих поодиночке, но
вдруг объединяющихся Есего лишь одним дуршлм качеством Ка
чество это — страстное желание узнать, что среди подобных есть
кто-то, кто хуже тебя, кто от тебя отличается, кто не следует
правилам толпы или невзначай из этих правил выпал.
Вот радость-то! Вот беспощадная, ничто не щ адящ ая страсть!
7
И вновь я окунулся в одиночестве У
говорила но я ее совсем не слыша, i Я
проклятого класса, то возвращался в нет
улице, дома, толковал с Вовкой Крошки
86
тща что-то там
■'падал из этого
ленно был на
Витькой Борец-
КИМ — где они? — я им рассказывал про Рыжего лса, и м*
осу
ждали, как лучше его наказать. Может, завести куда-ни^-дь на
огород да лог< сорить хорошенько? Каков он, интересно, когда о/, ш
против троих?
Эта идея не нравилась мне своей несправед тивостью, я еще нс
Д^мал, что против силы все приемы хороши. Ведь один против
троих, это значит — трое на одного.
Но мои старые друзья Рыли далеко, я оказывался опять в новой,
немилой мне школе, вокруг сидели одинаково круглоголовые, чужи пацаны, и одиночество крепко сжимало мне горло.
На перемене я вышел в коридор и встал к станке Это была
единственно спасительн; позиция. Все вокруг по-пре гг ту мне и стукнул меня в грудь, приводя
в себя. Я глянул ему в глаза, готовый увидеть зверское выражение
вражды и ненависти. Но ничего этого не увидел. Рыбкин смотрел
на меня внимательно, настороженно, удивленно, только не злобно
Оба его кулака были сжаты и крутились у меня перед носом.
Я тоже поднял ладони и сжал их. Нет. мы не прыгали друг перед
другом, как заправские боксеры, не держали дистанцию, не следо
вали прарилам умелой драки, а, постояв, просто кинулись навстре
чу друг другу, схватились и стали бороться.
— Э-э! — разнял нас Рыжий пес,— Так не годится! Это не
борьба, а косалка, понятно? Драться надо! Деритесь!
Мы разошлись, и Рыбкин снова броси. юя на меня, больно
ударив по уху. Я упал на одно колено, но а-ут же вскочил, крутя
головой. От этого удара у меня искры посыпались из глаз. Я думал,
это такое литературное выражение — искры из глаз Ничего подоб
ного. Белые, будто вспышки фотографа, искры ослепили мс ня,
и страшный звон стоял в ушах.
— Дай ему! — орали пацаны — Врежь' Трахни как следует!
Их одинаковые гшца расплылись в белые шары с открытыми
дырками — ртами Рыбкин нс растерялся, ударил меня в другое
ухо, и я отлетел к стене, окончательно теряя ориентировку в про
странстве Но, странное дело не эти удары меня убивали, вовсе нет
хотя я и дрался по-настоящему в первый раз а крики, эта нена
висть, берущаяся неизвестно откуда Ведь мне улюлюкал целый
класс, и это сознание vбивало, угнетало, лишало сил. За что они
меня так люто презирают, ведь они совсем не знают меня — я всего
второй день в этой проклятой школе Почему так хотят моей крови
моего поражения, даже, может бы л , погибели0 В чем я провинился
перед ними? Почему не найдется хоть одного человека, который
пожалеет меня, посочувствует, останови! эту дур с цкую драку? Где
вообще справедливость в мире*' Доброта, которой г|’ак старательно
все учат?
Конечно, нельзя утверждать, что будто прямо во время драки,
между оплеухами, i >торыми щедро одарял ме ня мой сосед по
парте, я так раздумчиво и неспеша осмысливал свое положение
Вовсе нет. Это уж йотом мы способны подолгу мать о происшед
ших событиях, раскладывая по полочкам пр
-.гы и следствия Во
время драки мысли даже мыслями-то не
ць — ощущения
меняются с молниеносной быстротой, нс
:
со раз мгновенно
повторенное ощущение одного и того же
.пособно опреде
лить исход события.
92
Они орали, они свистели, они - все до единого - был против
меня, а моя-то наивная душ а ж дала их милосердия. Вот в чем вся
загвоздка! Я верил в справедливость, а ее не было. Зрители оказа
лись не свидетелями, а участниками! Они хотели моего пораж ения
и пришли сюда поглядеть именно на ото, вот и в се ' Справедливо
стью здесь не пахло Все против меня, и так было задумано
с самого начала. Рыбкин просто и х оруж и их общие, протянуть ie
к моему лицу кулаки И я один против всех
Я уж е получил к t o m v мгновению семь или
vib хор. (шеньких
тумаков, и все — с искрами Неплохо дрался мо
- я понял.
что еще немного, и он шар
:ет в мой нос, и так
внгий
вчера. И все И я прои
то. Х лы нет кровь
of
■ка,
и я буду ж ить с вечной
чкой «Говнило».
Зверь, как известно,
л е я отчаянным, когда ош
г, что
загнан в угол Я почу,
л себя таким загнанны
' м.
М ожет быть, я даж е зар
Скорее всего, заскри пет
И тут я отчетливо у виде
тин нос. П рав был РылмЙ
с
у Рыбкина ры хлы й, тол< гй
хлый. Бей по нем , учил
злодей с ры ж ей челкой,
1ыть, в ш утк у учил, см еха р
поняв, что я не умею драть
Я сж ал кулаки и удар
■ина в нос, но он уклонило 0
и я чуть не рухнул, пром
Стланное дел , тесмотр
-дачную атаку, я рассльш ь
возгласы одобрения. Ош ,
м ш;
— Давай, новичок! - кр
г кто то .— В реж ь ему! В п ер ед 1
Это меня п дстегнуло Нс какая-то такая неведома*
огадка
предостерег ~ та — не лезь на рожон, прикрой одним кулакам свой
нос, а у ж потом
Я по и ил Но эта победа была начисто лиш ена всяческих
>в, ывает и так в неум елы х м альчиш еских драках.
Мы кинулись навстречу друг другу одновременно, я пои
выставил ( зои кулак, а Рыбкин прямо носом нарвался на нел
ж е утдар снова приш елся мне в ухо.
р я с головой и пош аты вался, по сути проиграв, но у Герки из
носа ш ла кровь, а значит победа причиталась мне
Послыш ались разочарованы ie возгласы, но Ры ж ий пес оказалп человеком слова, н«до ж е, и я испытал к нему теплое чувство.
_
па
,все! ~ кричал он,— К а к дою варивались, до
перво краски! Победил новичок!
— Да, победил! — ворчал кто-то
— Еле на копы тах устоял!
— Его бы, нежного'
— К осалка
к о с а т к а ,- отвечал Щепкин назидательно.Можно и одним ударом краску достать!
93
Приходя в себя, я глянул на своего противника. Глаза у Герки
болезненно блестели, кто-то притащил ему платок, смоченный
в воде, и Рыбкин положил его на переносицу. Незнакомый секун
дант советовал:
— Голову задери! Голову1
Мне хотелось подойти к соседу, но я не знал, что скажу и что
сделаю. Пожать руку? Извиниться?
Нет, ненависти к нему у меня не было, но и любви тоже, ведь
в конце-тг концов все это затеял он.
Я расстегнул китель, подтянул брюки, взял портфель и вот
так. в расстегнутой форме, вышел на улицу. Пусть плохо, но я
победил.
На углу стояли Щепкин с Корягой Они курили, и первым моим
желанием было обойти их обоих. Но что-то помешало мне это
.делать. Это что-то оказалось очень правильным. Рыжий пес хоть
и дунул мне противным табачным дымом прямо в лицо, но слова
произнес одобрительные:
— А ты молоток' Конечно, победил случайно, но это неважно
Главное — победить. Почаще тебе дратьс я надо, почаще.
Странно! Со вчерашнего утра он совсем не матерился, и вот
снова. Похоже, ему эта матерщина нужна, чтобы как-то так выгля
деть, ну, что ли, авторитетно. Только перед кем? Меня испытать’
А может, это он перед Корягой?
— Эх вы, пацаны, пацаны! — сказал невыразительно, совсем
без интонаций, Коряга.— Малышовые у вас все какие-то дела.
9
Я думаю, промолчи тогда дома о своей сомнительной победе, не
расскажи маме про косалку, глядишь, все бы и обошлось, и не
пришлось бы мне 'долгих два года — до самого седьмого класса —
мыкать свою горькую судьбину шку. Да и мама, взоослый человек,
ей бы разобраться как следует в том, что происходит, и промол
чать, не побежать в школу, но разве можно винить мать за то, что
ее ребенку достается, пусть и в честной драке. Ни я, ни она не
знали тогда, что в м у ж с к о й школе существуют свои правила, не
думали — не гадали, что множество мальчишек, оказавшись вме
сте, соединяются между собой совсем на ины? осно: !аниях — эта
масса становится крепче, потому что в ней нет неустойчивых
девчачьих вкраплений Структура оказывас
похожей на моно
лит, а невидимые миру внутренние законы нашминают едва ли не
масонский кодекс. Многих легко подчинить немногим, и рядом
с муштрой внешней — одинаковая прическа — точнее, ее полное
отсутствие,— одинаковая форма, одни и те же требования к знани94
ш,^ общие для всех правила поведения, которые виелт в школьном
фойе,— возникает муштра внутренняя, следование правилам непи
саным, прест vпить которые во много раз опаснее, нежели правила
писаные.
И выходило - человек воспитывается несвободным с самого
детства. Правила, конечно, должны существовать, особенно когда
Зшат правописанию или алгебре. Но я ить по правилам, приду.iu h i взрослыми на все случаи жизни, а гам, где эти з ; ж ы
о. чаются, жить по правилам тайным, от взрослых скрываемым
а оттого и более жестоки — почти немыслимо Человек зыраетает
трусливым, оглядчивым, боящимся проговори-:
п) наться,
лишний раз засмеяться.
И ведь потом, став
лым, человек отнюдг
свободным. Теперь он с.
правилам коллектива квтг
л 0Tличие от мальчишества,
законов — часто глупы-,
чных, прислуживающих са
глы м и горластым,— н;
а бесконечно подавляет bi
>собенность
Мы будто клятвенно с<
юь всей страной — каждомвысовывается, каждому, к
й, изо всех сил лупить по к>
лу. И лучше, если это де
самого раннего детства
Нормальное биологиче
лание, что все люди одинаков
превращается в глулост]
' авны! Равны талантливые с г
рождения и закадычные б
равны работяги и бездельники,
равны умные и тупари, и
л по-настоящему не дурак, выгод
нее всего прикинуться по она и идютом.
Ну, а если не будешь елгповить правилам, явным и тайным —
пеняй на -ебя. Тебя как елку под новый год увешают с ног до
головы Такими украшениями что жить не захочешь.
10
Одним сл( >вом, рассказал я про косилку маме, она, ничего -ил л .
Дня два или три со мной никто не разлк > л. Кроме, конечно,
96
учителей. Они, как и других, вызывали меня к доске,
-то
спрашивали, я отве чал очень плохо, иногда совсем невпопад,
и дневник мой украсили жирные двойки. Класс на мои o t i ты
у доски ровно никак не реагировал, но ото, я думаю, потому, ато
вообще все этвечали плохо и классный журнал был весь в парах.
Тут я ни от кого и ничем не отличался. И слава богу! Не дай Бог.
если бы я еще при этом хватал пятерки. Совсем бы конец
Словом, мне объявили бойкот. Собственно говоря, он не казался
ведь странным я только что пришел в эту шк> лу, еще никого не
знаю и никто в классе н знает менч — мало ли что ’ нимея под
одной крышей Какие мг vt быть разговоры'
Но пацаны меня не за>
ши подчеркнул . Пре
а
чеч
но, Гыбкиг Он даже, к
ен, в мою сторону ни р;
е ш
ре л Шушукался на уро
седямл сзади, спер< щ, с
. меня
будто нет Ясное дело,
молчал, ведь Рыбкин
аг.
Рыжий пес Женюра Щеп
замечал меня с особенны
ством. Иногда, обернувшие
■мотрел на него, а он демоне
но поворачивался ко мч.
>й или, еще хуже, смотре
в меня, но как будто наск
ловно я стеклянный, и обращ
к человеку, который был
т. Представьте- двое разговар; ют сквозь тебя.
Другие пацаны тоже —
мотрел в их сторону, стара шсь
немедленно отверну гься
точно говорю: нет ничего унизительнее заглядывать в гл
горонним людям. Ведь ты же не
просишь с нисхождения — ты о )бщг ничего не просишь и ни о чем
не говоришь, а просто смотр ишь — и то отворачиваются, так им,
видил ли, противно'
Ненавидел ли я их? Пожалуй, на ненависть у меня недоставало
сил. Вся она ушла на самоспасение. Вся моя жизнь теперь состояла
из угон эров самого себя. Мысленно, коне чно же, я говорил себе:
— Ну. ничего, в конце концов ведь можно уйти в другую школу-.
Но странное дело, к старым дружкам меня не тянуло, i
знал, где спи живут, я запросто мог бы сходить к Витьке Борецк
му или к Вовке. Впрочем, слова «не тянуло» — вовсе не точны.
мли уж быть до конца честным я не решался к ним идти. Ведь
они спросят, как дела в новой школе, а я что отвечу? И врать
и рассказывать правду — одинаково противно.
Тогда я говорил себе;
— Ничего, они еще пожалеют1
Я рисовал в воображении себя боксером, с мускулами, нали
тыми сталью, и вот я встречаюсь где-нибудь с Рыжим псом хо
тя бы...
I прочем, Щепкин ведь отнесся ко мне после косалки вполне
сносно, и он не виноват, что так получилось дальше. Словом,
9?
я злости протиг Ген±оры наскрести не мог, надс было злиться на
весь класс, а это так сложно — на целый класс.
— Ничею, все уладится! — успокаивал я себя.— Только бы
помог какой-нибудь счастливый случай.
— Ничего, все образуется'
— Пройдет время, все повзрослеют, и им станет стыдно!
— Какой-такой грех я совершил — они же в конце концов
разберутся.
Так или примерно так говорил я сам себе, но был совершенно
одинок, а одиночество абсолютно противопоказано людям в пятом
классе. Наверное, я сломался, и это стало видно. Мама удивлялась,
что я плохо ем. ругала меня за двойки, а я совершенно не спорил,
не защищался, не объяснял — словом, так не ведут себя люди. Она,
конечно, тоже переживала. Ведь и взрослые люди привыкают
к уч] [течям своих сыновей. Вот и мама привыкла к Анне Николаев
не, сразу бросилась к Зое Петровне, а та чего-то не додумала, чегото принялась выяснять, да еще так глупо.
Я не раз замечал, что мама исподтишка наблюдает за мной.
И Водыхает Наконец она предложила перейти в другую школу.
Я помотал головой. Нет, я уже принят решение вынести все,
и все-таки победить. Знал бы я..
Обжегшись на молоке, мама дула на воду, даже поговорила со
мной об этом без отца. И правильно! Я уже научился не говорить
родителям всего, если из этих откровений ничего доброго не полу
чается.
А назавтра в классе меня избили.
>ш дежурным. Во время перемен всем полагается выходить
из класса, и другие дежурные орут во все горло, наводя порядок.
Орать мне было Сеспо тезно, я просто намочил тряпку в туалете,
положил ее к доске, протерев как следует перед этим и еТал у окна.
Кто-то там прыгал и бесился у меня за спин( >й, кричал, но это уж
как водится, и я не обращал никакого внимания на обычные
классные звуки, стоял себе спокойно — никто меня теперь не
трогал
И вдруг я будто ослеп. Я даже ничего не понял поначалу,
а в следз ющую секунду попробовал сорвать что-то черное, накину
тое мне на голову Ничего не получилось. Меня били.
Нет, не по-детски иили, а всерьез Лупили ботинками в подДьгх
и я сразу согнулся Били кулаками по голове, стараясь
побольнее заехать в лицо попадали по ушам, и звон стоял страш
ный.
Я слышал топот многих ног, пыхтенье, но ни одного слова
ведь нападающих можно определить по годюс\ Этот топот был
похож на дьявольский перепляс — в его См. .оряд чности слышалась своя безумная мелодия, торопливый персчяД, паузы, озна-
98
чающие подскок и удар — обп шлющие, достигающие д;
га,
отстукивающие и вновь повторяемые.
Я пытался прикры ть руками лицо, и множество удар<
шлось по пальцам. Кто-то то.лкнул меня, я ш арахнулся, юн>
видя, и. похоже, оказался в центре круга. Удары участили
внача те нападавш ие били по очереди, а теперь все сразу. Это был г.
ужасно, но я почему-то терпеливо мо. гчал. Меня лупили по живот
спине, голове изредка доставалось и ногам — но все-таки изредка.
Я чувствовал — еще немного, и рухну. Но я не упал, если бы кто-то
не толкнул меня, а кто-то другой не поставил подножку.
Я свалился, и тут ж е чей-то го нос завопил:
— Атас!
Потом послыш ались вз •лымц днями, поверьте, нелегкое занятие Да еше если
дома ни душг а на улице льет затяжной осенний д< скдь. Поначалу,
конечно я спал целые дни и лишь ненадолго просыпался, а потом,
когда полегчало, подолгу лежал, прислушиваясь к л :ружающим
звукам
На комоде громко тикали часы, что-то шу ртчало под обоями.
-- форточке инс гда прилетала синица и стучалась, будто просилась
в дом, может быть замазку выковыривала. Иногда на улице под
нимался ветер, и тогда струи дождя ударялись в стекло, царапаясь,
словно живые
Там, за окнами,
дно и неприветливо, а дома отец с утра
пораньше натаплиь, ь
чку, и мне было тепло и уютно.
Наверное, я все-тэт и поправлялся, потом, что часто плакал.
Незаметно, вдруг и без всяких причин глаза
чшнялись слегами,
а стряхнув их и сделав ДЕа-гри глубоких вг . я чувствовал себя
гораздо легче. Болезнь по-разному выхеДт и тюдей, слезами —
тоже. Слезы ведь горько-соленого вк* са, у всем известно, вот,
наверное, житейская горечь и вьг .одит из i ic вместе с ними
100
туда, где они не могли меня оты скать,— я прятался в м>
ту
манный писателями, и душе моей не было дано разбиться
носветность каждодневных печалей. Я ударялся об углы,
м,
в своем, пусть иллюзорном, но возвыш енном мире, забы ва
,'юлях, они казались мне совершенно ничтожными в сравнении гем,
что приходилось одолевать моим любимым героям, и я ж и л ч у ж й
жизнью, как бы откладывая на потом узелки собственных запу
танных отношений
И я знал еще одно: мои враги не владеют этой тайной. Они
конечно, тоже читают, но так, по обязаловке, и нет у них такого
мира, куда убегаю я. Они гувствуют себя победителями в классе
и на улице, но эта побед-тельность такая м аленькая и ж алкая,
в сравнении с тем, как ж ’
как верят, любят, страдают и умирают люди в книгах.
Я все с большей не о. отс зыбирался из книг в реальны й мир.
Мама поругивалась — пр^
тесильно,— что я уж слип кчм зачитываюсь, слишком мало
ю на улице, слиш ком много сижу
в комнате, слиш ком бледк
аж е синюшный — все слишкчнеси.— Он решит
,
.икнул головой. — А про что КНИЖ1
, „
ни после такой не видел
шире кирпича. Но стоил',
открыть ее, как я Рыбкин.
разоблачил.
— Неужто и правда чп
■•просил я, смеясь.— Лично
ни одного предложения в
Он раскололся.
— Ее у меня — сказа
дед всю свою жизнь читает
представляешь. I ак сноб
г .. ш тка, так - раз! - и сиди за
этой книженцией. Поои >-пс _ядит, потом носом засвистит,
и хрясь головой на книжк хорошо, что она толстая, ровно подуш
ка И храпит’
Мы хохотали 1 Я подложил Капитал» под голову, захрапел
подражая Рыбкиному деду
— Дед говорит,- закончил Г е р к а ,- эта книга - лучше- слаби
тельное
— Что? — я прямо закатился.
— Ой,— поправился, смутившись, Рыбкин,— не то слово! Л
шее снотворное!
1 снова заржали, как: полоумные. Потом, когда успокоились,
сосед по парте меня предупредил
— Только гы смотри, того, не брякни где-нибудь, что я тебе
рассказал.
Я удивился, даже слегка завелся
— За ты что! Чего здесь такого, кроме смехоты?
Эх ты, наивняк!
посерьезнел Герка — Ведь их же всего
четверо - он, Ленин, Сталин, да еще Фридрих Энгельс. Они самые
главные — и про них не шутят. А то усадят еще!
— Куда?
105
Я действительно только выбирался из своей яичной скорлупы,
птенец! А Рыбшгн что-то такое знал в чем-то, мне неизвестном,
разбирался.
— На кудыкину гору!
Tvt наши политические разговоры как-то сами собой оборва
лись — по причине возраста и интересов. Обсуждение почему о
перекинулось на учителей и на директора Сергея Николаевича По
словам Герки, это был замечательный ст арикач Ну, во-пе] 1вых.
рассказывал Рыбкин, чтобы мы не чувствовали с< бя зэками, ди
ректор, хотя он же совершенно седой челове к, тоже стрижется под
нуль, хотя ему это страшно не нравится. Кто-то из старших
пацанов видел, как Эсэн — так сокращенно-уважительно именова
ли директора — разбирался в парикмахерской с Никаноровной.
няя ей, с улыбкой, конечно, что нарочно прошел у нее личное
яние и что машинка парикмахерши безжалостно тупая, а пот
те стрижет, а дерет волосы и что мастерица эта, .лучше бы,
начинала людей карнать не со лба, как баранов, а сбоку.
Судя по подробностям, которые излагал Рыбкин, все это походи
ло на чистую правду, и я Эсэча зауважа л, хотя и видел-то всего
раз, с полу. И был, оказывается, вполне прав Чуть -лмявшись,
Герка сообщил мне, что вообще-то директор мирный человек, даже
самую отчаянную школьную шпану никогда словами попусту не
песочит, и это его терпеливое молчание и поглядыванье — прямо
в глаза — действует будто взгляд гюрзы, но тогда, после темной, он
назвал наш класс — я даже вздрогнул, потрясенный совпадением
моих мыслей с директорскими — стадом свиней.
Них эго, конечно, это не потрясло, подумаешь, какое милое
определение, Рыбгшн просто заметил, что Эсэн ^ышел из себя, надо
же, такой уравновешенный!
— Тебе вообщз-то не повезло, — сказал Герка, вздохнув. — Луч
ше бы не в ^а», а в «б» или в «е* тебе попасть. Хотя,— вздохнул,—
с другой стороны какая разница?
Я молчал.
— Ведь, например, наги Коряга,— понизив голос объяснил Рыб
кин,— настоящий вир. Ты только никому, понял?
Мои глася, каля тля. -.овеем округлились, пока я слушал Герку.
Слушал, и все понт
И Рыбкину даж° сочувствс вал, потому что
абсолютно ясно с:
'-'сь, что отказаться от косалки со мной он
не мог. И страшно м
ыло. Ведь Герка и все другое мог выпол
нить — любую др, ту
манду.
Словом, Коряга бы к
зр юлой банде, и эти бандиты использо
вали его д тя всяких дел Я \ же и раньше слых ч как это делается
Подходит, например, пап а а ко взрослому и говорит: «Дяденька, дай
закурить!» Ну, а тот обязательно какую-*5ибудг грубость произно
сит, дескать, мал еще, пойдн-ка пососи соек Тогда пацан начинает
106
плакать, нарываться, к примеру, материться всяко, чтобы взрос
лый его толкнул или ударил, и в это г миг выскакивают взрослые
бандюги, будто бы заступнички, ну и этого взрослого бьют гам,
грабят, ножом пыряют.
— Коряга возле станции живет, вот там они и шуруют, — уточ
нил Рыбкин.
Верно! Вс зле станции полно милиттии, железнодорожников
в форме и вообще всякой охраны навалом, но именно там, в улоч
ках, прилегающих к вокза^су, то и дело творились грабежи и убий
ства — это каждый в нашем городе знал
— 1 у, а Щепка? — спросил я.
— Этот просто перед
орягой выдрючивг
недовольно
произнес Рыбкин,— хоч
ним по корешкам бь и н
гм
' ИК
хитрый, вроде рыжегс
ряет, но это так, по11
классе быть приходит»
то ли — пригодится
Да, вот такие выход»
вости.
— Он же старый, Кор
" ! — спохватился Герка
на второй год оставался.
Это потом, когда стане»
рослым, два года разницы
дело, совсем не отличии»
сетырнадцать — да если
и жогаешь на каждой nei
будто заядлый курильщик,
жет, от этого курения Koj
рос, а был такой же, как ы
J4
Ну, а теперь поговори.
аттические темы.
Был я, конечно, пионер Впрочем, все были пионерами в нашем
дето-ве за исключением ребят из сильно верующих семей ш
таких, как Коряга, который за пять первых классов уноровил
остаться два раза на второй год.
В бывшей моей начальной пионерство было красив]
почет
ным, желанным — нашивки га рукаве, барабанный бой, н "тчьгг
шаг, громкие голоса. «Рапорт сдал » — «Рапорт принял!»
Следует, кроме того, заметить, что в пионеры нас принимав
когда ш. 'а война или же сразу после нее, и наше детское сознание
воины, страданий, победы все действующие в стране системы на
крепко привязывали к имени Сталина, к партии, комсомолу и пио
нерам. Думать как-нибудь по-другому не то чтобы возбранялось,
а было совершенно невозможно. Портрет ы, бюсты и статуи Стали
на
ювожали нас с детства на каждом шагу, и мы так к ним
привыкали, что совершенно, ну нисколечко ш че замечали, как не
замечает человек мебели в своем доме — так она привычна. И сло
весное наше пионерство было тоже чем-то неодушевленным —
может, как нарядные занавески в комнате. Сначала они нравятся,
росаются в глаза, эти красные занавески, а потом к ним привыка-
107
ешь, вот и все. В начальной школе это привыкание выглядело хотя
бы внешне культурные, а в мужской. Ну судите сами.
Я вернулся в класс, отсутствовав месяц с хвостиком, и, ясние
дело, забуксовал. Учителя оставля и* меня после уроков, занима
лись дополнительно, чтобы я догнал класс, особенно усердс гвовала
Зоя Петровна — как-то она погттядыва та на меня слегка виновато.
Учителей было много, но, скажем, ботанику я одолел с налету, да
и все остальное гоже, но были три предмета, где я просто запурхалея — математика (алгебра и геометрия), русским я зык и еще,
господи прости, французский
Словом, вместо пяти уроков у меня каждый день оказывалось
шесть, семь, а то и все восемь Ну и воспаление легких все-таки не
фунт изюму, крепенько, видать, измотало меня, так что я совсем
доходил.
Плюс Рыжий пес.
Он, может, денек только и пожалел меня. Наутро опять меня
щелбанами донимать принялся.
Не думайте, что я так спокойно говорю об этом, потому что
смирился и сломался. Впрочем, может и сломался, и смирился, но
все-таки не так. как поначалу, пои >му что теперь у меня был
дружбан Герка Рыбкин, и хотя он не мог по-насто пцему проти
виться Женюре, кое-когда меня защищал Говорил Рыжему:
— Подожди, атаман!
Или:
— Ну хвати'1’, босс!
Почему такое американское выражение — босс — спрос ите вьт?
Да потому что, как известно, нашими союзниками на войне были
американцы, и кое-какие приветы из-за океана достигали и нас,
грешных Например, американская тушенка в банках с маленьки
ми ключиками, пристегн1тыми к ним. Надеваешь такой ключик
прорезью, которая в нем есть, на жестяное ушко, прижатое к бан
ке, начинаешь крутить, полоска железа сворачивается на ключе
в пружине, а пред тобой открывается аппетитная, в слезах, ветчи
на, елки-палкь! Или яичный порошок — тоже американское
изобретение Кто бы мог подумать что яйца можно сохранять
и довольно надолго? Л очи научилизь — превращали их в порошок,
пожалуйста, залей водо” но еще лучше — молоком, и на сковоро
ду — омлет получас гея. ■альчики оближешь.
Так что слово «бос
ьло в ту пору — в ь . "ьчишеских, ясное
дело, кругах — пичлизи-ызажительным и Ръ ий лес от таких
обращений млел и таял ставляя меня до ел< ющего приступа
своей жестокой страсти
Но кроме щелбанов было в нашу пору
по средство пода
вления и морального унт* ги1жени ч — репш
108
Из трусов или им подобны:: нательных предметов вы
ась
резинка, которая расщеплялась на тонкие нити, по краям ко- рых
зыделывались петли для пальцев А пули «отливались» из обыкно
венной бумаги. Скатывается кусок, точно тесто, для прочности
надо слюной смочить, прокатить несколько раз по пар. вдвое
согнуть — и готово!
Так вот, в пятом, пестом и даже седьмом классе - в восьмом
только, кажется, избавились мы от этой затяжной кори — народ
ходил вооруженны™ резинками и пулями, и дело доходил. до
полного безумства. Ладно, в перемену - но прямо на уроке жители
Камчатки, обитатели зад] тх парт выцеливали ьгиради садящих
и лупили по затылкам. Д
ак больно! Ну, а пер. я,нивед, на
шее глаз нет — осатане- гг боли, разворачивались и п ляли на
зад — на сей раз норов, в тт в щеку, в подбородок, а то и в глаз.
Сложная и жесткая,
я вам, велась перестрел,
Си чвшие впереди объединялись
ф ы или даже тройки, а то л в. >п це
в целые отрядг i, потому чт
леть в этой войне поодиночг б ю
совершенно немыслимо,
го-то один караулит, косит <
глазом назад, обнаруживс
ы пка, дает знак, и переднее лпо врагу залпом.
У такой стрельбы свои
чаще всего они совершенно не
совп, едают со школьным’
ито стрельнув, задний боец легко
может укрыться от ответа
голову книгой, портфелем, а
и вообще чы рщ в под пар,
t o m j передние должны среагировать быстро, изменить по
л выбравшись в проход или да»
вскочив на сиденье
Но : , хорошо, когда учи- чгь спиной к классу, а если лицом?
Если учитель даже лицом гоит, а выстрел оказался точным
и тяжелым, народ, бывало, сходил с ума и, не страшась двоек,
записей ч дневнике, учительского крика, устраивал минутное поище по всем правилам психической атаки, с громкими к
вроде
— Ах ты, падла'
Яснс дело, немного времени потребовалось и мне, чтобы с помо
щью Гер и вначале вооружиться, делать дома запасы бумажных
пуль — аж полные карманы,— а потом и отточить снайперское
ма рство. Ло поначалу и тут я был неум ехой,- а слаб, [М нео
пытным, неумелым и честным, зарубим на носу это вновь достает
ся всегда больше и горше,— так что я опять оказался ’жертвой
-затылок мои был изжален вражескими пулями, когда учителя
отворачи а шль, я делал себе искусственный воротник из распах
нутого, орочками наружу, учебника, отчего хлопки были смачные
ч гроь ие, при этом иногда попадало по пальцам, и я не всегда мог
удержаться от отдельных междометий и даже целых реплик, кото109
рые помимо моей воли становились все менее цензурными.
Накануне знаменательного политического события в мс^й судь
бе, я просто дошел до ручки. На дополнительном уроке француз
против всяких правил грохнул мне пару прямо в журнал, я до
полночи зубрил спряжение глагола «хотеть» — я хочу, ты хочешь,
je volu, tu volu,— не выспался, опоздал на урок, ненамного правда,
был сильно обстрелян врагами, а за минуту до пионерского сбора
Рыжий тиран прямо в vnop, вмазал влажноватую пулю по моему
затылку.— Боль была адская, я не выдержал, и слезы рванулись
из меня; обхватив голову, я упал на парту и закрылся руками,
а Герка сказал громко этому идиоту:
— Слушай, штурмбанфюрер, хватит издеваться!
Где он только взял это словечко?
То ли оттого, что Рыбкин выступил громко и явно возмущенно,
. ли потому, что название он применил явно фашистское, а война
только что кончилась, и такой клички, если она прилепится, никто
не желал, Щепкин вдруг неожиданно ска зал
— Извини, браток, не рассчитал.
И потрепал меня по плечу. Я, конечно, руку его стряхнул.
И тут «вились они — Зоя Петровна и девушка с нетогдашним
именем Марианна, старшая пионервожатая Марианна, Мариан
на — покрутив имя это на своем языке, Рыбка тотчас переделал его
в более поняпное — Маривашг (Марью Ивановну).
Мне, честно говоря, было не до этого сбора, к тому же совершен
но неторжественного — что за сбор, когда все сидят в классе, на
своих партах и у половины народа даже галстукив нет? Но сбор
был организационный, требовалось избрать председателя совета
отряда, я хоть слезы и вытер украдкой, но еще пережевывал свою
обиду, как вдруг услышал голос Рыжего пса:
— Николаева1
Единственное, что я успел сделать, так это повернуться к про
клятому Женьке и громко, на весь класс, сказать ему, что он
охренел — правда, слово я употребил на вровень посложнее. Зсе
хорошо услышали это, и Мариванна, и классна. Но Зоя Петровна
только слабо качнулась, сказав
— Он долго болел, ему надо нагонять!
— Давайте голосовать,— нагло воскликнул мой закадычный
враг,— Имеем право!
— Конечно,имеете !| — задыбилась дурная Мариванна, и —
хлоп! — меня избрали пионерским начальником.
Самого зачуханного, больного, отстаьшего в ученье, самого неу
важаемого и избитого выдвинули в вожде
Подставляя слабого, мужская школа уклонялась от своих обще
ственных сбязаннсстей.
И это тоже был важный ее урок.
110
15
Впрочем, уроки бывали уж совершенно, как говорится, из дру
гой оперы и совсем иного, даже для мужской школы, невероятного
свойства.
Это происшествие случилось со мной на перекрестке моей поли
тическом деятельности и французского языка, и здесь я вначале
расскажу про нашего француза.
Видать, после войны преподавателей иностоанных языков решительш не хватало, и у нас с пятого до седьмого класса сменилс ъ го нашим подсчетам шестеро учителей. Потом это все были
женщины — старые и Кюлецые - но первым у нас оказался му
жик. С нынешней моей т ки зрения — просто пацан.
Он ходил ье в ем во
м и это военное было темы,-зеленое
добротная o f иЦ ^ское м ль >без знаков отличи... У>т ль французского, имя которого г
j стерлось в моей памяти ера'
же
растолковал нам, что он бс
офицер прошел фронт, цацка н я
с нами тут не намерен и
гг чтоб на уроках была воен а
дисциплина, иначе ему пр
' оценить нас по фронтовым Mei
кам. Его командный слог
кил нас, привыкши;: все больш
к женским увещеваниям ил
■лноценным стариковским угре. зам престарелых мужчш
"кого сословия, да к тому же
туманно-опасной звучала
1внки по фронтовым меркам —
и любопытство разбиралс
как это? К стенке, что ли,
поставит? Па всякий слу1тзгоелвились к подчинении, но
высокий, черноволосый и, г
не откажешь, симпатичный
француз в офицерском обла ши пэл в наших глазах сам, доволь
но примитивно, гг с мь: пе* .ых иодетупах к твердыням знаний.
Просто напросто oi сам н.
л французского — как, впрочем
и любого другого иностранного
ыка учить нас принялся по
учебнику да по блокноту, котооыи зпнимал из своего п еголг пкого
планшета. ] эка мы одолевали слова и артикли, он еще сма
на учителя, особенно когда отвлекался. А отвлекался он неуста
Расс азывал нам про Париж, про совершенно небывалую Эйфеле
ву башню Парижскую коммуну, книгу «Отверженные» франц зского писателя Be ора Гюго, которую, похоже, и сам-то прочел
совсем недавно, готому что излагал лам ее сюжет с большими
подробностями и дол го,- а, согласитесь, всякий пересказ все-таки
с. у нее самой книги - объяснял, что многие слова и выражения
в наш язык перекочевали из великого французского, такие, напри
мер, как ко тюм (по-франщ зеки - и костюм - все го лишь ?ргикль «ля> надо приставить), ля буфет, а пропо (между прочим)
ФаММ (ИЩИТе женщин’г)- Насчет про™ И ф 2 м ы плохо
ei р зумели, но п~ эеспрашивать че хотело Л потому что, задавая
вопросы этому щеголю, мы видели, что спасаем его - смешно, но
Ш
I
факт. Он хватался за всякий дополнительный вопрос, особенно
если наше любопытство не касалось грамматики, будто за спаса
тельный круг, про Париж, к примеру, раскатывал урок три —
раскусив его, мы азартно иг] 1али в жмурки: ученики, чтобы оття
нуть опасное время, когда могут спросить, учителе чтобы оттянуть
не менее опасное мгновение, когда он должен обогащать нас не
байками, а программными знаниями.
В общем, как только с бо тыыой взаимной неохотой мы добра
лись до склонении и спряжений, на боевого офицера ста то просто
страшно смотреть
Пытаясь обогатить нас знанием французского, он стоял непод
вижно у края стола и, словно двоечник, то и дело косил в своп
конспект. Потом, ри д н о ^ж совеем махнул рукой, садился, и дул
прямо по бумажке.
Так что все эти военно-фронтовые обещания оказались полном
туфгий, ибо боевой француз без признаков элементарного сопроти
вления оказался в плену даже у пятиклашек — уж не знаю, как ов
с остальными справлялся.
Ниже троек он нам никогда не стави i и слабо попробовал
рыпнуться, когда Коряга вообще отказался отвечать
— Ну, едрена-матрена,— взбеленился француз на грубом отече
ственном языке,— хотя бы повтори вслед — я же только что вам
рассказыь^л!
Но Коряга, понятное дело, если и слышал жителя, если даж^
и понял его. то выговорить уж совершенно никак не мог эти
дурацкие французские слова. Да и стесня. гея, пожалуй, говорить
еще на каком-нибудь наречии, кроме иногда русского, а чаще —
матерного.
— Все! Все' Конец! — забунтовал учитель, замахиваясь блестя
щей, видать, трофейной самопиской на журнал.
— Не надо, Француз Французович! — нагло, но в то же время
просительно, не настырно сказал Коряга.
— Он двойку не заслужил' — горячился кто-то.
— Не меньше трояка 1 — каждый норовил подать регыику
в этом замечательном спектакле.
— Пощадите, р ы же добрый!
— Смилуйтесе !
— Весь класс просит'
— Какой там французский! Русский бы выучить!
— Где Париж, а где мы!
Рыжиь пес как всегда за самый кадык схватил:
— Не имеете права!
— Как это не имею! — воскликнул бывший офицер, отклады
вая самописку. Он уже сдавался. Над» { было дожать.
Ш
>
Герка Рыбкин загудел первым. Был у нас такой способ
товки — гудеж Все сидя г спокойно, для блезиру даже ручки н парте
TJ
калачиком сложив, смотрят невинно на учителя и все гшгят.
Три десятка пацанов — и гудят. Учитель по потолку ходить
готов, кричит.
11
— Рыбкин, встань! Ты что себе позволяешь?!
А Рыбкин пожимает плечами, глаза округляет:
— Что позволяю? Я ничего!
И действительно, он — ничего, он говорит с учителем и вовсе не
гудит, зато все остальные гудят, так что с этим гудением бороться
нельзя, как нельзя заставить сразу всех объяснить свое поведение.
Француз наш уже раныш 'ознакомился с гудячей забастовкой.
Сразу слинял: уж не ем;
бежать жаловаться на нас директору?
Хох )тнул, схватил тро4 :йную самописку, бабахнул Коряге трой
я ку — мы заржали: тройка-тг ге за что, за молчание, за полный
нуль.
l
Ну ладно Так это еще н-.
с про нашего француза
Приближался день рож
он Сталина, и наша Марианна —
Мариванна велела провеет
-t ,1 посвященный годовщине.
Пусть ребята почитаю-1’
споют песни,— наставляла она
Pi
меня,— а ты, как вожаты
пай доклад.
Я. было, пригорюнился
рк . добрая душа, меня надоумил
— Н иш тяк1 — сказал он
гло у нас такое оптимистическое
" словечко,— Ништяк! У теб
снный календарь дома есть?
— Ну есть.
— А ты возьми страничку а этот день и перепиши. У меня дед
всегда так делает
>реписать-то я переписа„. но Марианна — Мариванна преду
предила заранее, чтобы я дал ай свой доклад на проверку.
Словом, я последовал сове-гу доброго друга, основанному на
опыте старого дедушки-марксиста, вручил на перемене вожатой
тетрадку, договориьшись, что после занятий зайду к ней в пионер
скую комнату и она мн° скажет свои замечания.
Часа два или три в пустой учительской под наблюдением Бегемота я нарешался всяческих задач и просто обалдел. Бегемотом
звался не такой уж страшный учитель Иван Петрович Тетеркин,
■JT только голосина у него был самого что ни на есть густого басу.
Он даже когда тихо говорил, вот, «апример, мне на дополнителььгх занятиях в пустой учительской, я уши прикрывал. И хотя
бегемотов лично я не видал и не слыхал, как, пожалуй, и никто
другой из пацанов мужской школы, потому что в городе у нас
зоопарка не было, в душе я соглашался: да, Иван Петрович дей
ствительно Бегемот Добрый математик обладал в то же время всем
набором учительских строгости — растолковывал подробно и по113
путшрно, а когда после объяснений я пы тался реш ить задачу сам
голос, если до меня не доходило, все ж е возвыш ал.
Ну да ладно, речь пока не о нем, а о Ф ранцузе и пионервожа
той. Ы арешавшись до умопомрачения, я поперся в пионерскук
комнату.
Что за комната, объясню, и что за Марианна.
Под пионерскую отвели часть коридора, перегородили — до шег
фанера, а сверху — стеклянные рамы. Рам ы почему-то закрасила
белой масляной краской.
В самой пионерской, к ак водится, знамя, барабаны, горны, стол
покры тый красной тряпицей, но и пара дерматиновых диваноь
друг против друга. Над диванами портреты: Ленин и Сталин.
№ 7и М арианна — вот она: губы пухлые, навыворот, к ак у негритянк' , носик вздернутый, симпатичный, глаза карие и всегда кап
бы леются, но вообще на лице написано удивление, какой-тс
вопрос, будто она о чем-то всех спрашивает, да вот ответа ш
получает Ещ е у М арианны большие груди, которые покачиваются
в такт ее ш агам. И х не в силах замаскировать даж е свободна,
синяя блузка, которую носит вож атая, к тому же, хочеш ь — нс
хочеш ь воротничок на таких коф точках должен быть простой, бе:
всяких там бантиков, под галстук, который двумя скрученным’
концами, как морковками, трепы хался у М ариванны между ес
арбузных грудей. При этом у вожатой была осиная талия и ладные
пухленькие ноги. Словом, она обладала набором таких достоинств
что ча переменах пионерская комната походила скорее на комсо
мольски-! , туб, потому что там вечно толкались старш еклассники
а нас, мелю trv, если мы там появлялись, bj щ вигали вон прямс
в лоб. З а неверность пионеры мстили своей вожатой нескромными
звуками и вульгарными жестами, когда она проходила мимо, нс
прикоснуться к ней все ж е никто не реш ался — и она ходила пг
коридору с гордым видом ничего не замечаю щ ей победительниц! i
И зря. Зоя Петровна уж е дала нам несколько раз понять, что не
одобряет М арианну Хотя бы тем, что обычно сдержанная, неожи
данно громко и раскованно расхохоталась прямо на уроке, проз
нав, что мы переиъ
тти вожатую в Мариванну. И другие учитель
ницы — подчерки74 исключительно ж енщ ины — всем своим ви
дом демонстрироь:
1акое ж е свое нерасположение к вожатой,
а ведь получалось
> всему пионерскому делу.
Итак, вернемся в ъ цень. Ъфоки кончились, народ давно разо
ш елся — только несг( ько учителей; я с Бегемотом закончил
допзанятия, да в зале раздается добрая песня, это наш класс под
жестоким надзором классной и под управлением старичка Алгебраистова,— надо же, Бог фамилию д ат учителю пения! — репети
руют праздничную песню.
114
О Сталине мудром
Родном и любимом
Мы светлую песню поем1
Я подхожу к пионерской, деликатно тяну на себя дверь — глухо,
никого нет, закрыто Ну вот! Обещала, а сама... Я разворачиваюсь,
чтог ы, чертыхаясь, уйти, но мне слышится, что за перегородкой
ка ая-то возня. Воспита] мый, как все, на книге писателя Губарева
о Павлике Морозове, я первым же делом воображаю, что какой-то
враг вознамерился утянуть наше славное пионерское знамя.
Вот так р ! Ведь я читал если украдут знамя пОлка этот полк
сразу расформировываю:
чит, и нашу дружихл р
-стит. ес
ли что.
Первая мысль — поб' хаз в зал, завопить поди/гь тревог,
А вдруг мне послышалось’ Я 'хонько кладу портфе. гъ л
, ггя ю
двигаться вдоль замазаны г
ела: вдруг есть щелка Нс
•
шено как следует, без д\
И тут мне приходит i
спасите льная мысль. Я до<
з кармана монетку, отыск • т, я даже проморгался, себе
не поверив,— белые дамские
Сердце мое заметалось, точно
в клетке, еще бы, разве это
для пионеров "пелиьце? Но ниц гг* - пл .ищ еш ь — из песни слова
не выкинешь. Что было, тс бы г •
Ото уж точно, не всегда нашим р .рам, даже в самом нежном
и педагогически тонком возрасте, открг 'ваются ка отины, дозволен
ные родителями и учителями,- увы, такова жизнь О:
эт
жизнь, неспроста тоже ведь называемся школой, потому чтс
подносит нам без всякого на то сог яасия уроки, не запланирован
ные школой обыкновенной. ЯСь знъ вообще гораздо пространней,
чем все наши попытки научиться ей под присмотром старших, ведь
уже самое понятие — присмотр — означает ограничение, окорот,
присутствие заборов, выше которых не подпрыгнешь и не уви
дишь, что там, за ними.
-JO там, за забором, много чего грешного, дурного. Рано или
поздно оно все равно потрясет нас — сначала потрясет, а потом
приучит своей неизбежностью и обыкновенностью.
Ребенку не закроешь глаза на греховность, окружающую его, он
и сквозь пальцы взрослой ладсни увидит все, и как ни зажимай
уши — все услышит.
115
Вот и я — разве что плохое мной руководило? Обыкновенно
любопытство! В общем, мой маленький объектив размером в ко
пейку зафиксировал: Марианна без юбки, одна нога согнута, бела,
ягодица едва прикрыта синей блузкой, а за ее ногой, впивая
в нее, как припадочный, дергается француз. Зеленые галифе съе
хали до колена, да и вообще не очень-то эстетичная предстал
картина, особенно если к этому прибавить красный галстук, непо
требно трепещущий в такт любви. А со стены на них взира.
Сталин
Поначалу я даже откинулся от стекла. Мне было тосклив
и стыдно сразу, но любопытство и какая-то тайная, почти преступ
ная страсть вернули меня к зрелищу. Сердце бухало во мне, точн
молот, я вспотел и в то же время дрожал словно от холода. Мн
ло не только интересно, хотя я видел такое первый раз,— что-т
це захватывало меня, какая-то новая, незнакомая мне власть.
И тут я чуть не вскрикнул. Кто-то прошептал над ухом:
— Дай позыркать! — это был Рыжий пес Как он так тих
подкрался.— Чо там?
Я подвинулся, он на секунду прилип к дырке и тут же откинул
ся. Глаза и рот у Женюры походили на три ровных кругляша.
— Т-с,— шепнул он мне.— ПТяс!
Наклонившись, он быстро снял ботинки и побежал на цыпочка:
по коридору. Я вновь ненадолго вернулся к зоелигцу, а когд
обернулся, то сперва испугался, а потом чуть не захохотал.
Поперек всего коридора на цыпочках и в носка:; двигалась наш.
пацанва
целая гурьба. А первый ряд волок стулья! Если кт
пытался х< котнуть, Рыжий Щепкин громогласно шеп гал: «Тс
с !» — оч бежал впереди и правда смахивал на какого-то шту] шфю
рера — вел
фм пятый класс.
Сопя, маль 1
дставили стулья спинками вперед к перего
родке, самые настырные взобрались на них и прильнули к стекл
там, где кончалась масляная краска Те, кто добирался до зрелищ;
сразу замирали, но нижние дергали их за штаны, и фюреру при
шлось отоварить кое-кого щелбанами.
Ясное дело тихо такой разворот событий завершиться не мш
Женюра. наводя пар л,ок, дернлл за ногу Герку Рыбкина, то1
с перепугу сунул
“перед — и трахнулся лбом о стекло. Онс
правда, не разбил
ю звук произошел громкий, вся перегороди,
затряслась, пацан j
~ не таясь, хором “прыгнули со стульев
произведя гулки^ ц
и все мы с топо~
рванули в зал, пр
входе чуть не сбив с г г старичка Алгебр птова.
Последующее покрыт мраком.
Впрочем, не вполне гарианна, теперь вождя в подготовке револк ;;
Сам Иосиф Виссарион
« т а л на нас из золотой рамы
в форме генералиссимус
-льно добродушно, привыкши].
видать, к тому, что все г
з классы по очереди на св ч
сборах клялись ему в вер т
1 пересказывали его биографию
написанную неживыми,
взрослыми словами. Никог.
впрочем, это не волновал, пот
что все — и классная, и вожа тая, и старичок Алгебраистов. ] - ;ы, таракашки, были совершенно
убеждены в необходимости именно таких слов и именно этих песен,
потому как их пело и без конца произносило радио и печатали
газеты. Ну, а мы были как все.
Это же так замечательно — жить как все.
А что Мариванна и француз?
Бывший командир исчез еще до нового года, и недели две мы
ликовали, потому что ему не могли найти замену. Вожатая же
с годик еще командовала пионерами, но что касается именно
нашего класса, то нас она старалась обходить, в результате чего
я совсем забыл о своих обязанностях, и, если бы не Зоя Петровна,
то от пионерского движения в пятом «а» остались бы ( дни лишь
галстуки, без которых в школу все равно не пускали. К Октябрю
и дню рождения Сталина повторялось примерно одно и то же
действие. Разве что разучивали другие песни, да в докладах меня
лись местами слова.
Окончание чледует-
117
КУМИРЫ И ГЛ
Алекса
Васи; 'Ш
п
Его знают все. За многие годы
работы на телевидении в моло
дежной редакции он был веду
щим разных передач: «Алло, мы
ищем таланты», «А ну-ка, девуш
ки». «Вираж» и, конечно, КВН.
Менялись названия рубрик, но
в главном его передачи сохра
няли постоянство. В них шел по
иск одаренных и остроумных мо
лодых девушек и ребят, которые
порой до появления в различных
конкурсах на телеэкране и сами
не подозревали о своем таланте
и обаянии. Сначала просто Саша
Масляков, а теперь уже Алек
сандр Васильевич заражал их
своей изобретательностью и неу
емностью. Открывать таланты —
его призвание и, может быть,
это связано с тем, что он благо
дарен на всю жизнь тем, кто в
нем самом, студенте Московско
го института инженеров транс
порта, угадал телевизионный
талант.
Телевидение манило Сашу со
школьных лет. Когда на Шабо
ловке открыли студию, которая
должна была готовить из ребят
будущих профессионалов теле
экрана, Саша стал там занимать
ся Учился усердно и не без успе
хов. Однако студию почему-то
прикрыли, и казалось, что мечта
о телевидении улетучилась навсе1да Однако судьба распоря
дилась иначе. Он приглянулся
первому режиссеру КВН Б. И.
Сергеевой, которая доверила
ему передачу, убедившись в том,
что он легко общается и с коман
дами, и со зрителями, независи
мо от того, сидят ли они в зале
или у себя дома.
120
Когда недавно на телевидени!
возникла счастливая мысль воз
родить после затянувшегося hj
шестнадцать лет антракта КВН
нашли старые пленки, показал!
фрагменты передач конца шести
десятых годов, которые вел!
Светлана Жильцова и Александ|
Масляков. Ах, как молоды ohi
были, как задорно звучали их го
лоса и не гасли улыбки! Глядя н<
тогдашнего начинающего телеви
зионщика Сашу Маслякова, не
вольно вспоминаешь известны*
стихи Н. Гумилева: «Милый мапь
чик, ты так весел, так светлг
твоя улыбка...»
Потом пошли кадры из тепе
решнего КВН, и стало ясно, чтс
ведущий сделался искусным уме
лым мастером телешоу, настоя
щим «начинателем игры»,— как
сказано также у Гумилева. Т огде
была молодость, задор и — чегс
там таить — желание нравиться
Сегодня ведущий руководит дей
ствием, он его режиссер и дири
жер, он незаметно помогает всег/
веселым и находчивым вступить
в борьбу, блеснуть талантом. Ог
отнюдь не комментирует состяза
ние эрудитов и остряков, не хва
лит и уж тем более не бранит Нс
интонацией, мимоходом брошей
ной репликой, просто усмешкой
он приободрит того, кто потерпел
фиаско. Он умеет радоваться
удачной шутке А уж если от на
тужных хохм у зрителей уши вя
нут — такое тоже бывает, и ниче
го страшного в этом нет,— он
чуть ворчливо заметит, что, де
скать, каламбурчик мог бы быть
и посмешнее
Ребята! — Это я к тем, кто
старых КВН не видел. — Не верь
те, если вам скажут, что тогда
урожай юмора был выше. Не
правда. Ваши родители были
другими, сатира была другой, во
всяком случае, куда более осто
рожной. В одном КВН у бакин
ской команды была такая репри
за: «Сам пнем пень, а поехал
в Пномпень». Безобидная игра
слов и не больше. Но ее ке про
пустили. А вдруг какой-нибудь
политический деятель б /мает
посетить столицу Камбг -> ... 7 По
сему — «не пущать».
В сегодняшнем КВН д
иры нет засекреченных об
я
Это создает совершенно иг
туацию: когда можно все,
должна быть тоньше, из
аннее. Раньше за один нам<
тель благодарно смеялсг
дня нелегко сделать так,
остроты на злобу дня осте: л- у*,
добрыми. Не всегда хохочет
как хочется, но ведь юмор во все
времена был дефицитом. Но аб
солютно прав Масляков, когда
в одной из последних передач
сказал: «Игра в КВН переживет
своих ниспровергателей. Так уже
бывало». Это тем более вернс
что даже в то время, когда КВН
на телевидении не существовал,
в него играли в студенческой
и любой другой молодежной
аудитории. КВН — одно из самых
удачных изобретений, и отменить
его теперь уже невозможно.
В том, что КВН открывали
и закрывали, была своя законо
мерность. Человечество, смеясь,
прощается со своим прошлым.
В шестидесятые годы радова
лись, что ушли в небытие вели
121
кие и малые культы, сего.
по
смеиваемся над тем, что об
-т про
бегает глазами две с у -ицы
машинописного текста
_апоминает номера и место!'
жение лагерей смерти.
чм
могло показаться, что п
.я
способность Иоганна В
—
выдумка сценариста или
сера. Оказывается, эт<
не сложно, и при соотве
щей подготовке почти ]
может сделать то же саг
нечно, есть люди, обла
уникальными
способю
и для них не нужны ш
специальные занятия ил.
нировки.
Например,
Э. Гаон знал наизусть все
с половиной тысячи книг кото
рые он прочитал, более тою, он
мог без особого труда вспомнить
из них любой отрывок.
Бесспорно, такие люди —
исключение. Но вот что инте
ресно. В начале восьмидесятых
годов известный математик
и кибернетик фон Нейман сде
лал сенсационное сообщение.
По его расчетам, человеческий
мозг сг 1Собен вместить пример
но Ю20 единиц информации.
Иначе говоря, каждый из нас
при желании и соответствую
щей подготовке может запом
нить всю информацию, содер
127
жащуюся в миллионах томов
крупнейшей в пире Библиотеки
имени В. И. Ленина... Как же
велик! человечески возможно
сти! Но как май. знаем мы
о них и, к сожалею э, почти не
умеем по-настиящс-": использо
вать.
Умение читать бы< i.
это
гот самый золотой клг
торый помогает откр] i j
енную дверь в неисчерп.
кладовую
интеллектуал,
возможностей человека
Это
"'войство высокоорганизованно
го ума, концентрированного
ниимания, натренированной п
гти и обостренного зрение
им умением обладали лучшие
и.ы человечества: Наполеон,
пример, прочитывал две тыс ш слов в минуту, Бальзак —
г чьей роман за полчаса. Но,
к
утверждает дирек-i
т]
Марат Зиганов. выпуски!.
их
школы могут читать куда бы
стрее, чем великий полководец.
При нынешнем лавинообраз
ном потоке информации ско
рочтение — не увлечение или
хобби единиц. Это насущная не
обходимость,
неотъемлемая
часть общей культуры челове
ка. В США скорочтение давно
уже стало частью национальной
общеобразовательной програм
мы. Во Франции, например, не-
МИР
твоих
УВЛЕЧЕНИЙ
возможно получить место препо
давателя даже в начальной шко
ле человеку, не владеющему ско
рочтением. В нашей стране ско
рочтение начало свое развитие
в шестидесятых годах, но только
сейчас оно становится по-на
стоящему массовым и обретает
все новых и новых поклонников.
И это понятно. Скорочтение
нужно всем — школьникам, сту
дентам, аспирантам деловым
людям, литераторам, журнали
стам, людям разных специаль
ностей и всех возрастов.
Всего за полтора месяца за
нятий в школе рационального
чтения можно научиться читать
в пять — десять раз быстрее
обычного. Причем методика
обучения, разработанная дирек
тором школы Маратом Зигановым, с использованием опыта,
накопленного
зарубежными
специалистами, несмотря на ее
оригинальность и эффектив
ность, чрезвычайно проста и ос
нована на развитии при чтении
памяти и внимания. Это чтение
с минима. гьным] [ затратами
времени и сил и максимальным
усвоением прочитанного. Обыч
но у тех, кто пристз пает к заня
тиям, скорость чтения соста
вляет от двухсот до восьмисот
знаков — букв, цифр — в мину
ту, а коэффициент усвоения 128
от двадцати пяти до пятидесяп
процентов. Выпускники читак
со скоростью полторы тыся
чи — шесть тысяч знаков в ми
нуту, а коэффициент усвоение
достигает у них девяноста про
центов.
Сегодня Московскую школ
рационального чтения закончи
ло уже околи трехсот тысяч че
ловек. Среди них и докторг
наук, и артисты, и журналисты
дипломаты и студенты, специа
листы по маркетшпу и школь
ники. Кстати сказать, по ини
циативе ШРЧ в июне 1990 годе
создана Советская ассоциации
«Чтение», объединяющая спе
циалистов, работающих над со
вершенствованием методов обу
чения и изучающих сам процесс
чтения. В планах ассоциации —
разработка общенациональных
программ по преподаванию ско
рочтения изучение чтения как
культурного феномена и соци
ально-психологического
про
цесса, з частие в международ
ных програмт tax ЮНЕСКО.
И один из первых практических
шагов ассоциации — проведе
ние широкомасштабного экспе
римента по внедрению быстрого
чтения в школьные программы
Красногвардейского района Мо
сквы
Кто-то скажет. «Повезло сто-
да
на
личным ш кольникам!» Однако
не стоит завидовать. По 'тупить
а.
в ш колу рационального чтения
IB
может каждый, тем бол
что
вое оплата по нынешним
сме
нам — символическая. Д ля ж е
лаю щ их обучаться заоч обш щ аем адрес:
КО1 121151,
Москва, Кутуз;>
проспект, 24. HIPV
Телефоны для спрач,
249-99-84
122. 04-
Для поступления в ШГ
но написать заявление с а
III бой о приеме и обязательн<
.
а
DI
№
if
JP-
И
В
I
I
'
1
Чтение для ума
то же, что
физические упражнения для
тела.
Д. АДДИСОН
—
ж ить в письмо конверт со своим
адресо'и В ответ вы получите
рекламный б; 'клет с условиями
приема и обучения.
Заочное обучение по перепи
ске — три месяца.
Итак, ш кола раци< нального
чтения — это:
• скорочтенме (yi ели-тение
скорости чтения в пип. — де
сять раз)
4 укрепление памяти (д
насто процентов усвоения nj
-штазного)
• аутотренинг
ЖЕЛАЕМ УСПЕХА!
Андрей МАКСИМОВ
СМЕРТЬ ВСЕГДА
В ПРОШЛОМ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
Вот вам еще одна история о комиссаре Гарде. Если вы вдр;
позабыли предыдущие, напомню: чуть-чуть мятый костюм, чут:
чуть небрежно повязанный галстук, чуть-чуть тоски в глаза
чуть-чуть седины на висках... Это и есть комиссар Гард — на чь
долю всегда достаются дела, в которых реальное и фантастичесю
переплетается столь сильно, что уже не отличить одно от другог
Историю эту читать не надо: вы вряд ли найдете в ней чт<
нибудь особенно интересное. Ну разве еще раз убедитесь в прозо]
ливости комиссара Гарда, который меняет времена проживаю
столь же легко, как одежду, но в каждом времени проявляет сво
прозорливость.
А так... Что за история? Сюжетец, надо признать, весьма нез;
тейлив. Намек на детектив серьезно воспринимать не следует — с
и есть намек, не более того. Да и пишу я вовсе не для того, чтоб
читали. Я пишу для того, чтобы было. Пусть себе пылится в дал<
ком ящике какого-нибудь одинокого стола или хранится в памят
старого компьютера. Главное: зафиксировать правду об этих собь
тиях, которые уже обросли массой домыслов и легенд. Здесь же г
будет ни одного красивого, но не проверенного факта. Ни слое
лжи. Ни полслова фантастики, вообще — фантастики никако]
Только правда.
...В то утро комиссар Гард полетал на ракете по близлежащи
планетам — такая у него была привычка — и занимался тем, че
привыкли заниматься все комиссары по утрам: он читал газет
и пил кофе.
Как догадался проницательный читатель, я рассказал об это:
только для того, чтобы написать фразу: И ТУТ ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕ
ФОН. Что ж это за комиссар, который с чашечкой кофе в руках в
бросается по утрам к телефону?
Правда, Гард бросился к видеотелефону. У ж если быть совса
точным Уж если не врать и не сочинять
— Слушаю, — сказал комиссар.
130
И увидел на экране толстое лицо своего начальника — префекта
полиции... Как вы знаете (не из жизни — так из литературы), что
префекты полиции — люди не особо симпатичные. Поэтому лица
у них бывают, как правило, либо чересчур толстыми (у плохих, но
добродушных), либо чрезвычайно худые (у совсем-совсем плохзгх).
У этого было толстое: щеки с трудом помещались на экране.
— Ну? — спросил Гард.
— Отдыхаешь? — спросило лицо и улыбнулось, отчего щеки
исчезли с экрана вовсе — остался только рот с ровным рядом
искусственных зубов. Рот спросил: — Гард ты, конечно, слышал
об этой странной смерти в прошлом?
Гард, конечно, не слт
л, но ответил, разумеется
— Да
— И что ты обо всем _
думаешь: это, действительно, подвиг
или убийство?
«Интересная, видно, i l
т»,— подумал Гард, а вслух сказал.
— Я думаю, дорогой пр
, что убийство в наше врем штука
^толь редкая, что это нат
а несчастный случай,
— Вижу, я тебя заинт
л, — сказал рот, и щеки вернули^
на место — Вот и займис
— Это приказ? — cnpi
Ц на всякий случай.
— Увидишь Марию —
й привет, — ответил префе! п
и отключился
«Глупости,— подумал I
•-первых, с чего это мне видеть
Марию, а, во-вторых, с че
з взбрело бы в голову передавать ей приветы от всяки_„
префектов».
Занятый такими размытое_
он открыл газету на первой
полосе и увидел огромный
>пэ_.
«ГЕРОИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ
В XIX BFKE».
Надо ли добавлять, чтс к>>млс'-а — разумеется, невольно —
почувствовал легкий холодок в районе виска? Известное дело:
у комиссаров полиции непременно где-нибудь холодит, когд^ речь
заходит о настоящем деле.
Директор Иг литу та Истории Земли встретил комиссара Гарда
нарочитой вежливостью, какую во все времена используют
интеллигентные люди дабы показать, насколько им неприятен
собеседник.
— Садитесь, милейший, в креслице,— улыбнулся Директор.
Однако проницательный ард заметил в его взгляде недобрую
мысль и поэтому сразу перешел к делу:
Мне хотелось бы подробнее узнать обстоятельства смерти
Александра Мака.
Мне тоже хотелось бы, миленький вы мой. Только вот, увы,
сие невозможно. И я могу повторить только то, что вы знаете и так:
13.
ь *ло.шугн времени произошла поло: жа. после чего Александр ]У
' моуничтожился Это настоящий подвиг, доложу л влп. Не ка
.1Мй .1нг и сгк .обон на такое
— >3VfeM он J оиЕ/ол себя0 В конце концов. лучше жить в про
ю л чем не жить вообще.
^ — Миленький вы мой.— сказал Директор тем тоном, как
обращаются у н е п о л н о ц е н н ы д.— Е с л и в ы не донимаете, я в
объяс ну/, дорогуши моя Прошлое было таккы. каким оно он.
и другим оно быть не может Это понятно? Фантасты об этом мы
оисали. И т комиссары не читают фантасп'жу?
Гард не ответил, потому что, как вы понимаете, он не прив]
OTHf чать на вопросы — он привык их задавать.
— Любой, даже самый молодой исследователь прошлого пов
мнет никогда и ни при каких обстоятельствах ь дроштое вмеш
лагьсй нельзя,— продолжил Директор — И уж тем более недог
стимо, чтобы ь прошлом ж и г человек, который на самом дете т
и нс жил никогда Невозыожнс жить и вовсе чикак на прошлое
влиять Вы это поникаете? Александр Мак совершил велик
подвиг ученого — он уничтожит себя, чтобы не уничтожать ист
рию Это понятно?
— Непонятно другое,— Гард из-за всех сил делал вил. будто е
не раздражает тон Директора.— Что за поломка была в маши
времени?
Директор рассмеялся
— Дорогуша моя, может, вам еще принцип ыаишны време
рассказать? Если у вас есть в запасе неделька-другая — пижалу
ста, я могу. Тот большой агрегат, который находится в наш<
институте, и, благодаря которому работают ] ндивидуальные маш
ны времени, к счастью, не поломался. Его поломка была б
настоящей трагедией. А вот индивидуальная сломалась — учень
погиб. — Вдруг улыбка исчезла с лица Директора. — Повторяю ва
Александр Мак сов* ршил великий подвиг, а в подвиге копаться 1
надо. Ясно вам? Не стоит порочить подозрениями имя велика
ученого. Еще есть вопросы?
Директор говорил так, что его хотелось подозревать. Это наст
рожи, ю опыгного Гацда Так они и разговаривали теперь — с н.
стороженностью.
— Да. У меня еще есть вопросы. Чем конкретно занимал(
Александр Мак?
— Если объяснять так, чтобы даже вам было понятно... Ало
сандр Мак проверял легенды прошлого. Ясно?
— Не совсем,— усмехнулся Гард. Ему в голову пришла блеси
щ ая идея: попросить своего приятеля из финансового управлею
устроить в этом Институте ревизию: даже если ничего не найдут
нервы Директору попортят это уж точно. Такая мыс ль успокой!
132
комиссара.— Не совсем ясно,— повторил Гард.— Туповат я, изви
ните, потому что — полиц! некий Объясните проще.
— Попробую, милейший. Вы, конечно, знаете, кто такие Моцарт
и Сальери, и, разумеется, убеждены, что Сальери отравил
Моцарта...
— Признаться, я всегда именно так и думал,— сказал Гард,
который понятия не имел, ни кто такой Моцарт, ни кто такой
Сальери, ни зачем понадобилось одному править другого.
— Так вот, Мак проверил, как оно былс на самом деле, и выяс
нилось, представьте себе, что Сальери Моцарта не травил. Впро
чем, думаю, что про пер, пе открытие Мака знаете даже вы. Оно
касалось XX века, а есл:
це конкретней — поет a E jп шенко. Вы
знаете, кто такой ЕвтуН'
э?
Кто такой Евтушень
га п даже Гард.
Директор и не сомнет
в этом, поэтому ггродо * гг
— Как вы знаете, исс
ателями считалось, что F л чненко
был нищ. жил на грани б:
и и умер от голода. Да и ра:. ^ гло
быть иначе, дорогуша м оя'
эг же поэт, который конф.лш
буквально со всеми режг
- это видно из его твсрчестт —
жить богато? Оказалось т.
чу, конечно, никто не поверг
он представил неопровет
доказательства, целый фил:
Удивительно, не так ли7С
что перевернуло все представле
ния о русской литератур
Еще вопросы, милейший.’
— И таких примеров М‘
гросил Гард для поддержания
разговора.
— Работа Мака, по сутг
у йо началась. А что, это может
помочь следствию?
а этот вотлный вопрос
[рда,
