Пролог
Когда-то на нашей прекрасной Земле жил-поживал Пáтик-Эмпáтик, и умел он отождествлять себя с любым живым существом и понимать того с полувзгляда. Секрет Патика был в том, что он ощущал на себе всё, что видел и слышал: и радость с весельем, и страдания с болью, а потому всегда был готов помочь всем и вся и был любим каждым.
Как-то раз Патик-Эмпатик отправился в лес проведать свои любимые деревья, кустарники и травы да своих ненаглядных зверей и птиц. Долог был путь до леса, сладко предвкушение встреч, и когда Патик, наконец, зашёл под его полог, то не смог удержаться и от радости скакал, кружился и обнимал то одну, то другую сосну.
Чуть угомонившись, Патик зашагал по лесной тропке, наслаждаясь красотой и свежестью леса, и ловил настроение каждого листика и каждой зверушки, отражая всё, словно зеркало. Вот на тропинку выпрыгнула лягушка, и Патик, попрыгал вслед за ней, пока она не удрала от него в болото. Закуковала кукушка – и Патик завороженно вторил ей, пока она не улетела. Вниз шустро спустились бурундуки – и Патик с удовольствием помог им собрать шишки, которые упали с кедра. Бурундуки убежали восвояси, а Патик поблагодарил величественные кедры за то, что они дают стол, кров и любовь всем лесным обитателям, и вдруг ощутил, что он – это лес, а лес – это он.
Мимо него пробежала лисица, затем – волк, его обнюхал медведь, а Патик всё стоял и не мог пошевелиться, охваченный волной восторга быть в лесу, той самой волшебной волной, что способна унести Эмпатиков в небеса за считанные минуты. Патик обнял свою самую любимую сосну и попросил её удержать его на земле…
Позже лесную тропинку пересекли кабанята, чтобы поваляться в большой луже под кустами. И Патик, конечно же, с писком плюхнулся туда же, чтобы увозиться в грязи и радости вместе с ними. Весёлый смех и хрюканье услышала обезьяна лангур и спустилась посмотреть, что происходит. Сперва вид чумазого Патика и кабанят насмешил её, но так как она вечно спешила без причины, не умела созерцать и наслаждаться каждым мгновением, то вскоре убежала восвояси.
Патик с интересом наблюдал, как элегантно лангур перепрыгивает с дерево на дерево, как искусно выбирает самые прочные и крепкие ветки, и не выдержал: вылез из лужи и тоже полез вверх. Лангур взбирался всё выше и выше, всё быстрее и быстрее, и вскоре Патик совсем потерял его из виду. Стремясь догнать шуструю обезьяну, он засуетился и стал невнимательным, а потому приземлялся, куда придётся. И вот, когда Патик перепрыгнул с молодого дуба на старый каштан полный цветов и едва завязавшихся плодов, ветка под ним обломилась, и он полетел вниз.
***
Лангур услышал хруст ломающихся ветвей и горький плач Патика издалека и прискакал посмотреть, что случилось.
– Ушибся? – спросил лангур.
– Не очень, – всхлипнул Патик.
– А чего ревёшь тогда?
– Потому что я так невнимательно прыгал.
– Да уж, прыгал ты, как бочонок с мёдом. Так ты ревёшь от горя, что ты не такой восхитительно-элегантный прыгун-чемпион, как я, а всего лишь неуклюжий еле ползущий мешок, как ты?
– Нет, я плачу потому, что сломал такую замечательную ветку. Посмотри, сколько цветов не распустится, сколько плодов не созреет…
– Ерунда, в лесу полно ветвей, цветов и плодов.
Патик посмотрел вокруг и снова наверх и зарыдал ещё горше.
– А что теперь? Ты осознал, что ты – лишь ничтожный червячок, а не совершенный король леса, как я?
–Нет, я плачу потому, что увидел, какой ужасный разлом образовался на дереве из-за меня. Посмотри, ведь лубяной сок каштана всё вытекает, и милое дерево обезвоживается,– ответил Патик, ощущая, что и его тело иссыхает.
– Ерунда, в лесу полно других деревьев, – сказал лангур.
– Деревьев, к счастью, много, но этот каштан и эта ветка – единственные и неповторимые в своём роде, – Патик снова посмотрел вверх и зарыдал пуще прежнего.
– А что теперь? – спросил лангур с надеждой. – Ты осознал, что ты – лишь облезлый кусочек кожи, а не блистательно-восхитительно-прекрасный бог вышины, как я?
– Нет, я плачу потому, что бактерии, грибки и насекомые сотнями проникают в рану, которую я нанёс бедному каштану, – сказал Патик, ощущая, что тело его раскололось на части, а сотни безжалостных микробов пожирают его изнутри.
Но тут, к счастью, вмешался каштан:
– Не плачь, Патик. Мне уже лучше.
– Как? Ведь я нанёс тебе такую глубокую рану. Твой лубяной сок всё вытекает и вытекает… Как остановить его?
– Волны эмпатии, которыми ты меня окутал, смягчили мою боль. К тому же я уже почти закончил производить особые молекулы, которые закроют и обеззаразят рану.
– Правда? – обрадовался Патик. – Но ведь так жаль, что эти цветы уже не распустятся, а эти плоды не созреют…
– Самое главное, что ты всё это осознаёшь. Твоя эмпатия и понимание очень радуют всех нас, особенно, когда мы вспоминаем о равнодушии и эгоизме, которое царило на Земле во времена пиявищ.
– Неужели они вас обижали? – удивился Патик-Эмпатик.
– Ещё как.
– Но почему?
– Ох, и не спрашивай. Это очень длинная история, – сказал каштан.
– Каштан, миленький, расскажи мне её, пожалуйста, – попросил Патик-Эмпатик.
Каштан тяжело вздохнул и начал рассказ о том ,как деревья спаслись от пиявищ.
(обратно)
1. Деревья и пиявища
– Давным-давно на Земле обитали пиявища. Как и все прочие звери, они жили среди нас, деревьев, и днём просили у нас плоды и орехи, вечером – любовь и совет, а ночью – защиту и укрытие.
Со временем пиявища чрезвычайно размножились, и из-за тесноты стали очень нервными и раздражительными и гудели днём и ночью, как пчёлы в улье. В беспрерывном шуме и гаме они не могли слышать наши голоса и стали забывать наш язык. Пиявищам стало неуютно и страшно в лесу и захотелось жить в открытой местности. Тогда они стали вырубать нас, а и из наших тел – строить себе жилища.
– Что? Как неблагодарно! – воскликнул Патик, ощущая, как отрубают его корни, иссушая всё нутро. – Почему они платили вам злом за добро?
– К тому времени пиявища совсем забыли язык красоты-и-добра и в основном говорили либо на языке равнодушия-и-эгоизма, либо на языке зла-и-насилия. Многие из них даже не знали, что мы живые, и думали, что деревья – это неодушевлённые приспособления, предназначенные исключительно для их пользы. Они полагали, что мы существуем лишь для того, чтобы они пожирали наши плоды и семена, делали из нас жилища и разные ненужные вещи и сжигали нас, чтобы обогреть свои дома.
– Как сжигали? Разве они не видели, как больно вам сгорать в огне? – закричал Патик, ощущая, как пламя охватывает все его тело, причиняя невыносимую боль. – Неужели они были совсем бесчувственными?
– Чувства других их совершенно не интересовали. Они были очень себялюбивыми и заботились лишь о собственных интересах и удобствах, используя для этого всех и вся. Например, нас для своих нужд они вырубали в таких количествах, что на Земле почти не осталось лесов.
– Как жестоко! – Патик очень расстроился и долго думал. – Неужели пиявища не умели подключаться к вашей подземной сети и хотя бы считывать, что происходит? – наконец спросил он. – Если даже у них не было чувств, то вашу боль можно было бы понять разумом. Неужели у них не было мозга?
– Из-за своей гордыни пиявища даже не подозревали, что у нас есть своя собственная подземная сеть.
– И ни один из них не догадывался, что потоки ценнейшей информации, с помощью которой можно познать всё на свете, бегут прямо под землёй в ваших корнях?
– В те времена и земли-то почти не осталось, и всё было покрыто каким-то ужасным веществом, в котором не могли жить ни животные, ни растения.
– А ваша сеть?
– Она тоже была в очень плачевном состоянии из-за интенсивной вырубки деревьев.
– Не может быть! Разве грибы, ваши братья, не помогали вам её чинить, как сейчас?
– Помогали да ещё как! Каждый день трудолюбивые грибки чинили нашу сеть своей грибницей, но каждый час пиявища вырубали новую часть леса, снова разрушая её. Под конец, разрывы были так велики, что даже самые талантливые грибки не могли их восстановить. Представь, что в те времена сотни деревьев оказались в абсолютной изоляции. Они не знали, что происходит в мире и даже не могли сообщить своим собратьям, что живы. Тысячи деревьев умирали каждый день, а те немногие, которых пиявища оставляли, страдали от тоски и одиночества, оторванные от друзей и родни.
– Бедняжки! А молодая поросль?
– Из-за разрывов в сети они были лишены заботы материнских деревьев и доступа к всеобщей сокровищнице знаний, а потому чахли и часто просто умирали от голода и жажды.
– Какая несправедливость! – воскликнул Патик, представляя, как ужасно было бы его детство, если бы он не имел доступа ко всемирной подземной сети мудрых деревьев.
Патик долго размышлял об услышанном, но всё никак не мог понять, как можно забыть природный язык красоты-и-добра и не слышать, что говорят растения и животные? Ему было трудно вообразить, а ещё труднее поверить, что пиявища, которые сотни лет жили в гармонии с природой, позже стали равнодушными и эгоистичными и, не задумываясь, разрушали планету. Патик надеялся, что дерево-каштан просто рассказывает ему страшную сказку, и ничего такого никогда не было и быть не могло, но телесные ощущения подсказывали ему, что то, что он слышит – это быль.
– Милый каштан, а что было потом? Ведь сейчас Земля снова полна лесами, а ваша подземная сеть соединяет и питает всех, кто жаждет знаний, любви и мудрости…
(обратно)
2. Детёныши пиявищ
– Во времена, когда на Земле почти не осталось лесов, жил-был очень маленький, но смышлёный детёныш пиявищ. Как-то раз он заблудился и никак не мог найти своих родителей. Он совсем не знал, что же делать, прислонился к дереву и рыдал так долго и так горько, что то не выдержало и попыталось утешить детёныша, как в стародавние времена, когда пиявища ещё понимали наш язык.
Тот детёныш был очень мал и ещё не знал языка равнодушия-и-эгоизма, а потому смог почувствовать эмпатию дерева. Малыш успокоился и уснул, обнимая дерево за корни, а во сне подключился к нашей подземной сети.
– Совсем как Эмпатики в наше время! – удивился Патик.
–Точно. Так тот детёныш узнал, что мы всё чувствуем и всё понимаем.
–И он рассказал всем пиявищам о том, как вы мучаетесь?
– Конечно, это был очень разумный детёныш. Он подбегал к каждому и рассказывал, как мы страдаем, когда они вырубают деревья.
– И они перестали?
– Пиявища даже слушать его не стали. Тогда детёныш попросил помощи у своих родителей. Те внимательно выслушали своего пиявищёнка и ответили, что в современном мире от них ничего не зависит и всё решают какие-то то ли
краторубы, то ли
рубократы, я точно не помню, как это у них называлось.
– Какое счастье, что тот детёныш успел подключиться к вашей сети до этого и узнать, что в мире всё зависит от каждого!
– Да, это просто чудо, что он смог всё понять. Но в те времена ему было нелегко нам помогать, потому что его родители сказали, что каждый должен заниматься своим личным делом и не лезть в дела других. Лесоруб должен лесорубить, пустозвон – пустозвонить, а рубократ – рубократить, или как-то так.
– Неужели никто не согласился помочь пиявищёнку?
– Большие его не слушали, а маленькие – ему не верили. Тогда он решил повести всех своих друзей к деревьям в надежде, что рядом с ними они всё поймут сами, как он.
– А он знал, что подключиться к подземной сети можно лишь во сне?
– В то время – нет. И когда малыши подошли к деревьям – они ничего не узнали. Но возле нас им стало радостно и весело, и они долго играли на нас и под нами, пока их не разморило солнышко, и они не уснули на наших корнях. Во сне детёныши пиявищ подключились к нашей подземной сети, а когда проснулись, долго горевали о нашей тяжелой доле. Мы пытались их утешить, и вскоре детёныши чуть повеселели. Но один из них всё рыдал и рыдал, и даже мы не могли его развеселить.
– Почему?
– Оказалось, что его отец работал в этой самой рубократии, и у себя дома детёныш слышал, что на следующей неделе рубократы придут вырубать последние деревья, чтобы на их месте построить что-то огромное и бесполезное.
Услышав такие ужасные новости, все малыши заплакали и решили срочно бежать к родителям и всё им рассказать. Но смышлёный пиявищёнок объяснил остальным, что родители тут не помогут, потому что считают, что каждый должен заниматься своим личным делом:
– Поверьте, ваши родители, как мои, просто скажут вам: "Не лезьте в чужие дела!"
– А в свои дела лезть можно? – спросила одна из маленьких пиявищат.
– Конечно, – ответил смышленый пиявищёнок.
– Тогда давайте полезем на свои дела.
– Точно, – обрадовались остальные. – Ведь наши дела – это деревья, и мы полезем на них.
– Полезем и не слезем!
– Будем сидеть на деревьях день и ночь и охранять их от рубократов! – поддержали все и залезли на деревья.
(обратно)
3. Не слезем!
– Как ты знаешь, – сказал каштан Патику, – взрослые пиявища были очень равнодушными и интересовались только своими собственными делами, но, к счастью, у них было одно хорошее свойство
– Какое?
– Они чрезвычайно любили своих детёнышей. Поэтому, когда выяснилось, что все малыши забрались на деревья и не собираются слезать, пиявища-родители сильно горевали и всячески уговаривали тех вернуться домой.
– И они вернулись?
– Нет. Детёнышам было очень весело жить в наших кронах: мы питали их нашими плодами днём и нашими знаниями – ночью, и пиявищата становились всё отважнее и храбрее и непреклонно стояли на своём решении не спускаться.
– А рубократы приехали? – спросил Патик.
– Конечно, но когда их страшные машины направились нас рубить, пиявища-родители так испугались за своих детёнышей, что бежали на те машины и останавливали их своими телами. Они забыли свой старый принцип не лезть в дела других и кричали рубократам: "Не смейте рубить деревья! Разве вы не видите, что на них сидят наши малыши! Они же упадут и разобьются!"
Каждый день приезжали машины рубократов, но родители детёнышей стояли возле нас днём и ночью и никому не давали к нам приближаться.
В ту пору нас перестали рубить, чтобы не навредить детёнышам пиявищ, и наша поросль наконец-то смогла подрасти. Мы заботились о ней и о пиявищатах, помогая им становиться крепкими, здоровыми, всё понимающими и всё чувствующими. Вскоре детёныши-пиявищата вспомнили язык красоты-и-добра и мы зажили, как в старые добрые времена.
– А они не скучали по своим родителям?
– Очень! Они скучали сами и знали, как те тоскуют по ним. Но пиявищата также знали, что как только они слезут – прибегут рубократы и срубят нас под корень.
– И они не слезли?
– Детёныши пиявищ объявили своим родителям, что останутся наверху и будут охранять нас до тех пор, пока с Земли не исчезнут все рубократы.
– А как они исчезли?
– О подвиге наших пиявищат узнали детёныши пиявищ во всём мире. Они тоже захотели нам помочь и позалазили на деревья, отказываясь спускаться. На земле совсем не осталось малышей, и рубократам стало некого учить языку зла-и-насилия. Поэтому их становилось всё меньше и меньше, а потом они и их язык и вовсе вымерли.
– А детёныши?
– Те жили и росли на нас долгие годы, а когда подрастали, у них рождались совершенно особые малыши, которых стали называть…
– Эмпатиками! – радостно закричал Патик. – Кстати, а как звали того самого первого смышлёного детёныша-пиявищёнка? – спросил он, но, к сожалению, каштан не знал. А ты случайно не знаешь? Не в твои ли времена произошла эта история?
*– Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
(обратно)
Оглавление
Пролог
1. Деревья и пиявища
2. Детёныши пиявищ
3. Не слезем!
