Жених, найди мне жениха [Алена Ячменева] (fb2) читать онлайн

Жених, найди мне жениха

1. Не целуйтесь, девки, с кем попало!

Я с трудом открыла дверь и снова громко чихнула, врываясь в теплоту дома.

— Я вернулась! — возвестила я о своем прибытии, сбрасывая сумку и тубус с плеча.

— Наконец-то, — из гостиной показалась моя молодящаяся бабуля с бокалом вина вместо кастрюли с супом и с россыпью озорных кудряшек вместо платка с росписью. Нина Александровна Орлова никак не вязалась с устоявшимся образом бабушки, но при этом жутко гордилась своим статусом и очень любила хвастаться тем, что у нее, такой молодой красавицы, имелась внучка.

— Кажется, я простыла, — пожаловалась я, пристраивая зонт в углу.

— Ничего удивительного. Такой сильный дождь на улице. Промокла? — поинтересовалась моя любимая и единственная родственница, отпивая из бокала.

— Насквозь, — подтвердила я, снимая куртку и скидывая любимые ботильоны на высоком каблуке. — С Лизой после урока с детками решили заскочить в клуб, потанцевать. И там мне вдруг стало нехорошо, какую-то заразу подхватила, видимо, от детей.

— Да, выглядишь ты больной, — согласилась бабуля, озабоченно разглядывая мое лицо.

Я тоже повернулась к зеркалу и увидела картину: «заболевающая роковая красотка». «Роковатости» моей внешности придавали копна густых черных кудрей, красная помада на пухлых губах и большие глаза с длинными ресницами как у куклы. А «заболеваемости» — красный нос, не здоровый румянец и покрасневшие глаза.

— Черт, мне нельзя болеть, — прорычала я, растирая и без того красные щеки, к которым даже прикасаться было больно. — Ко мне завтра Карина придет, мы готовим работу на конкурс талантов. И первоклашек целых три класса в расписании! Еще мою «Лагуну» надо заканчивать!

Бабуля неодобрительно поцокала языком над списком моих дел.

— Лучше бы ты на свидание сходила! — возмутилась она, провожая меня взглядом до лестницы.

— Еще чего не хватало! — фыркнула я, поднимаясь на второй этаж, и помахала бабушке рукой, не оборачиваясь. — Не увлекайся вином, дорогая! И спокойной ночи!

— Спокойной, спокойной! — откликнулась бабуля, а я тем временем достигла второго этажа и поскорее скрылась в своей комнате, на ходу расстегивая шелковую блузу с воланами на груди.

Приняв душ и переодевшись, я залезла под одеяло и тут же провалилась в беспокойный сон, в котором на меня нападали пауки и опутывали своими паутинами. Я металась из стороны в сторону, но не могла выбраться из кокона, и, в конце концов, упала с постели.

— Черт! — выругалась я, ударившись об пол затылком и правым боком. Все тело болело так, будто я вчера весь день не рисовала и проводила уроки для младшеклассников, а тягала гири в тренажерном зале. Продолжая чертыхаться, попробовала выбрать из кокона одеяла, которое во сне, видимо, и олицетворяло собой паутину, но вскоре поняла, что паутиной из сна оказались мои собственные волосы.

Они были повсюду, оплетали мое тело, а стоило за них дернуть, как тут же вспыхивала болью кожа головы. Паника во мне возникла со второй попытки выбраться из длинных пут, которые тянулись от моей головы и заканчивались на кровати. Прорвалась же паника наружу криком, когда я вскочила на ноги, допрыгала до зеркала и увидела себя, все такую же молодую красавицу с длиннющими седеющими на глазах волосами!

— Баба! — заорала я что есть мочи, все-таки выбираясь из кокона волос, откидывая их за спину и бросаясь к двери.

— Что такое?! — столкнулась я с бабулей около лестницы. Увидев меня, она тоже охнула и схватилась за сердце.

— Ну ты горазда пугать с самого утра! — немного отдышавшись, проворчала она. — Умоляю, скажи, что это парик?

— Какой парик! — заорала я. — Я седая! Седая! Надо срочно звонить Виктору Владимировичу! Я чем-то заболела! — вскрикнула я, пытаясь найти произошедшему логическое объяснение. Сейчас вызовем нашего семейного врача, он возьмет пару анализов, пропишет мне таблеток или уколов и все станет как прежде! Хотя даже мне в это не верилось.

Благодаря наследству моих родителей ни я, ни бабуля не переживали о будущем и ни в чем себе не отказывали в настоящем, полностью уделяя себя любимым вещам: я хамила всем, кому только могла, рисовала и обучала этому деток, а бабуля обожала всех, кого только могла, пила вино и посещала салоны красоты и магазины.

У нас был и собственный дом, и несколько квартир, и солидный счет в банках, и даже личный врач, но что-то мне подсказывало, что в этот раз деньги не решат мою проблему со здоровьем.

— Это преждевременная старость?! — в ужасе спрашивала я у своего отражения, остановившись около зеркала в прихожей. — О преждевременной старости я хотя бы слышала… но, чтобы волосы отрастали до пола за восемь часов — нет!

— Вася, успокойся, — теперь и голос бабули звучал обеспокоенно. Она бегала вокруг меня, пытаясь заглянуть мне в лицо, но я упрямо уворачивалась. — Да посмотри же ты на меня! — возмутилась она, в конце концов, и, схватив за плечи, повернула к себе.

Я замерла, глядя на нее и надеясь, что сейчас она найдет объяснение тому, что мои волосы так кардинально поменялись за одну ночь.

— Кошмар какой, — прошептала она, широко раскрытыми глазами, оглядывая мои волосы, которые, кажется, продолжали тускнеть и шевелиться у меня на голове. — Ты с кем вчера целовалась, глупая?

— Ты думаешь, он меня заразил чем-то? — ахнула я, испытывая острое желание поскорее прополоскать рот водкой и совершенно не замечая того, что бабуля по моим волосам мгновенно поняла, что я вчера с кем-то целовалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Так с кем? — спросила она, бросаясь к двери и запирая ее на все замки, которыми мы обычно редко пользовались, и тут же набирая номер охраны, которая была расставлена по периметру особняка.

Моя бабуля всегда отличалась мнительностью и поэтому со всех сторон нашу крепость охраняли и люди, и приборы. Она даже не разрешила сделать стеклянные двери на лоджию, чего я очень хотела. По ее разумению, двое одиноких девушек, да-да двое, должны особенно заботиться о своей безопасности.

— Алеша, у нас ЧП. Ждем незваных гостей. Собери своих мальчиков, будьте наготове, — скомандовала паникерша под моим недоумевающим взглядом и при ошарашенном молчании Алеши.

— Бабуля, ты что делаешь?! — возмутилась я. — Виктору Владимировичу надо звонить, а не охране! Я больна!

— Ты больна на голову! — огрызнулась Нина Александровна, поспешно семеня обратно к лестнице и запахивая полы длинного халата. — Я тебе говорила: найди себе обычного, нормального парня, а не лобызайся черт знает с кем, черт знает где!

— Да это был невинный поцелуй в щеку! — возмутилась я, следуя за бабулей и подбирая свою гриву волос, чтобы ни обо что не зацепиться. Решила умолчать о том, что невинный поцелуй был чуть более страстным обычного чмока. Ну или просто более страстным. — От поцелуев на утро Рапунцелями никто не просыпается! — возмутилась я.

— В нашей семье просыпаются, — возразила бабушка, направляясь к своей комнате.

— Что это значит? Бабуля! — я ворвалась следом за ней, сбросила все гнездо своих волос ей на кровать и уселась рядом, пока Нина Александровна поспешно набирала код на двери сейфа. — Ты объяснишься?

— Лучше ты объясни с кем вчера целовалась!

— Да с красавчиком каким-то.

— Ну хорошо, что хоть не с красавицей! — поцокала языком бабуля. — С кем именно?

— Да не знаю я! Мы станцевали одну композицию, потом у меня разыгралась простуда, он поспешно свалил из клуба, да и мы с Лизой там не задержались. Все, конец.

— Не конец, а начало, — возразила Нина Александровна, — потому что на утро ты проснулась с длинными волосами, которые меняют цвет прямо на глазах!

— Все-таки эта тварь меня чем-то заразила, — подвела я итог, поворачивая голову и встречаясь взглядом со своим отражением, волосы которого и правда продолжали менять цвет, становясь теперь от серых блондинистыми.

— Он за тобой последовал? — спросила бабуля, открывая сейф и доставая оттуда какой-то пульт, на котором также набрала комбинацию цифр.

— Нет, зажал свой рот, будто его сейчас вырвет, и убежал. Видимо, выпил прилично, побежал блевать, — поморщилась я. — Испортил о себе все впечатление, урод… Или все-таки больной был и меня заразил… — размышляла я. — Он блондин. Вернее, мне так показалось в свете прожекторов, а, может, тоже седой? Нет, надо звонить срочно врачу.

— Сидеть! — прикрикнула на меня бабуля, хотя я и привстать еще не успела. — Тебе врач уже не поможет. Это был Дракон, и он зажег тебя по незнанию, видимо, а потом срочно сбежал в Иралий, потому что пламя рвалось на свободу.

В комнате повисла тишина, когда бабуля стояла напротив меня с грозным видом, уперев руки в бока, а я сидела напротив нее, не зная то ли смеяться, то ли плакать.

— Прости, не поняла. Что там с Израилем? — переспросила я настороженно.

— Иралием, Вася, — повторила бабуля терпеливо.

— Это что? Город?

— Это мир, очень тесно связанный с Землей. Там живут Драконы.

Я покивала и все также настороженно поинтересовалась:

— Ты что ли уже с утра пила? Ты же обещала так не делать!

— А ты обещала выйти замуж!

— Сумасшедшая, — покачала я головой и поднялась с постели. — Ложись отсыпаться, я сама о своем здоровье побеспокоюсь.

Бабуля махнула мне вслед рукой и, судя по тому, как продолжила греметь в комнате, спать не собиралась. Я же вернулась в прихожую и, найдя сумку с телефоном, все-таки созвонилась с врачом, после чего ушла к себе в комнату переодеваться и расчесывать выцветающий ком своих волос. Это у меня заняло не мало времени, за которое волосы совсем выцвели и начали переливаться, будто серебром. Когда прозвенел звонок от охраны, я смогла, наконец, кое-как причесаться и убрать волосы в приличной толщины косу до пят.

— Это кто? — выскочила из своей комнаты бабуля, когда я спускалась, придерживая волосы, чтобы открыть дверь врачу.

— Виктор Владимирович, — ответила я.

— Это хорошо, — кивнула бабуля и тоже спустилась вниз дожидаться врача. Я подозрительно на нее глянула, оценивая: может, ей доктор нужен больше, чем мне.

Однако, когда седовласый мужчина в очках зашел в дом, я решила, что доктор тут нужен и ему тоже.

— Зажглась! — то ли в восхищении, то ли в ужасе прошептал он, застыв на пороге.

— Если сейчас последует какая-то ересь про Драконов, вы уволены, — пригрозила я, сложив руки на груди.

— Витя, это моя вина! — кинулась к мужчине бабушка. — Не уследила! Добрались до нее и здесь! Что я скажу дочери, если ее эти твари сожрут?!

— Успокойся, Нина. Нужно поскорее ее отсюда вывезти. Пока вас не нашли. Чудо, что ей удалось сбежать от него!

— Да, повезло, — согласилась бабушка и, если бы была верующей, еще бы и перекрестилась. — Но куда бежать? В Иралий? Там эти рептилии на каждом шагу рыщут!

— Царь сможет защитить дочь, — возразил мужчина.

Слушая их разговор, я отступала вглубь дома. Бежать, бежать надо от этих психов! И именно с этой мыслью я схватила сумки, всунула ноги в ботильоны и поспешила на выход, расталкивая их в стороны и не слушая очередной бред про опасность, Драконов и другие миры. Мне казалось, что я проснулась в сумасшедшем доме и мне срочно необходимо было попасть в нормальное, адекватное общество с врачами, диагнозами и уколами. Черт возьми, да за сегодняшнее утро я практически влюбилась в мысль об уколах!

Но мне не удалось добежать даже до гаража, где была припаркована моя машина. Сначала я услышала грохот и крики у ворот, а следом на лужайку перед домом въехало четыре внедорожника. И один из них на всей скорости помчался на меня. Я застыла памятником самой себе, молясь, чтобы моя смерть была безболезненной, но в этот момент второй внедорожник с еще одним громким ударом врезался в бок первого и отбросил его в сторону. Во все стороны полетели осколки, и я присела на месте, закрывая голову сумкой.

Очухаться у меня времени также не было, потому что из первого внедорожника тут же выскочил лысый бугай, а из второго — мой недавний знакомец. И если первый побежал ко мне, не обращая внимания на аварию, то второй и в этот раз преградил ему путь, и между ними завязалась драка, в которой, кажется, и нож блеснул!

Я, конечно, боевая девка и все такое, но не тогда, когда дело касается настоящей драки. Да, пару раз я ввязывалась в бои без правил, но первый раз был в садике с пятилетним пацаном за конфету, а второй раз — с курицей в институте, которая назвала меня шлюхой, не имея никаких на то оснований!

В этот же раз, видя, что происходит, предпочла «сделать ноги», обратно в дом, от дверей которого настойчиво орали и бабушка, и Вадим Владимирович. За мной следом, не обращая внимания на дерущихся, побежали еще пятеро мужчин, которые выбрались из двух других машин и которые, судя по всему, также были не в дружеских отношениях. Вцепившись в перцовый баллончик в кармане, я быстро перебирала ногами на каблуках, молясь, чтобы мои нетренированные ноги художницы справились с этим забегом с препятствиями.

И тут меня кто-то схватил за несчастные волосы, и я с воплем упала на спину. Хорошо хоть меня продолжали держать за волосы, и я не ударилась головой о камни, но дернули меня за косу достаточно чувствительно. И только я перестала считать звезды перед глазами, как на державшего меня кто-то напал, он отпустил мои волосы, и я все-таки упала, но уже не со всего размаха.

Слыша крики на странном языке позади себя, тут же обернулась и стала свидетельницей того, как из пасти (иначе просто не назовешь) моего вчерашнего партнера по танцам и поцелуям вырывается самое настоящее пламя! Да и сам он больше не походит на человека: волосы цвета меда темнели на глазах, кожа покрылась маленькими золотистыми чешуйками, а глаза горели будто два фитилька!

Да меня чуть на месте не вывернуло, когда я представила, что вчера позволила этой противной твари себя поцеловать!

И это я молчу о том, что пламя из его пасти было направлено на нападавшего на меня, отчего тут же запахло жженным мясом, а парень дико заорал. Как бабуля и говорила, я никогда не отличалась особым умом, потому что не придумала ничего лучше, чем встряхнуть баллончик и направить на глаза огнедышащего мутанта. Он заорал от боли, его кожа и волосы приняли обычный вид, руками он закрыл глаза и начал отступать назад, поэтому я, осмелившись, еще и каблуком ударила его по коленке. И тут же бросилась к горящему парню.

— Куртку, снимай куртку, — орала я, пытаясь повалить его на землю, как учили нас в школе на уроках по безопасности жизнедеятельности.

Мне удалось и повалить его на землю и даже стянуть горящую куртку, когда до меня донесся истошный крик бабули:

— Василиса, ты дура!!!

— Дааа! — присоединился к ней мутант, все еще топчась на месте и пытаясь слезящимися глазами хоть что-то разглядеть, но судя по тому, как он махал перед собой руками, этого ему не удавалось.

Чуть не сгоревший парень прибывал в шоке и хватался за свою руку, продолжая орать.

— Я скорую из дома вызову, не вставай, — крикнула я ему и бросилась снова к бабуле, обходя мутанта, который продолжал размахивать руками и орать:

— Не подходить! Убью! — видимо, остальные мужики ему верили, потому что к полуслепому предпочитали не приближаться. Я тоже это предпочла, поэтому проскользнула мимо, хотя он, кажется, и пытался меня поймать.

До дома оставалось бежать не далеко, поэтому уже через пару шагов за мной захлопнулась стальная дверь, за которую я теперь была благодарна бабуле, потому что драка на лужайке с участием теперь не одного, а нескольких мутантов продолжилась.

— Что это за жесть там происходит?! — заорала я что есть мочи, когда бабуля схватила меня за запястье и потянула по лестнице наверх. — Что за разборки мафии прямо у нас на крыльце?! Этот Факир огнем дышал! Он парня покалечил! Надо скорую вызвать! И спецназ! Пусть всех повяжут!

— Васюта, замолчи, — посоветовала бабуля, заталкивая меня в свою комнату, где находилось сразу трое встревоженных мужчин в костюмах из железных пластин, чем они напоминали доспехи.

— Здрасти, — застыла я на пороге, не зная, что лучше: мутанты позади или рыцари средневековья впереди. Мужики вытаращились на меня так же напугано и растеряно. Но я-то молоденькая девица и мне положено, а у них какое оправдание?

— Бабуля, в твоей комнате мужики!

— Звучит, конечно, соблазнительно, милая, но не сейчас, — отозвалась эта неправильная старушка иронично и обратилась к тройке рыцарей: — Уходим отсюда поскорее. У меня перед домом резвятся как минимум два Дракона!

Кажется, последнее для мужиков было понятнее, чем седеющая Рапунцель, потому что они тут же зашевелились, отодвинули бабулин любимый, пыльный ковер со стены и отошли в сторону, позволяя нам подойти к двери в стене.

— Это здесь откуда? — удивилась я. — Зачем тебе дверь, которая ведет в никуда? — поразилась я, потому что на тайную комнату это походило мало по причине того, что эта стена вела на улицу.

Бабуля не обратила на меня внимания, распахнула дверь в черную бесконечную пустоту, которая дыхнула нам в лицо земельным запахом и мертвецким холодом. А потом моя собственная бабушка, которая долгими вечерами встречала меня с бокалом вина и сетом заказанных ролл, толкнула меня туда. Еще и ускорения придала, ударив по месту, на котором я обычно сижу.

2. Не верьте, девки, сказкам!

Я никогда не знала куда делись мои родители: то ли они меня бросили, то ли умерли. Бабуля всегда путалась в показаниях на эту тему и в каком-то возрасте я просто перестала ее спрашивать о них. Мне и моей единственной родственницы хватало, иногда даже с лихвой. В деньгах и внимании я тоже никогда не нуждалась.

Я выросла вздорной девчонкой, которая и нахамить могла и обидеть запросто. Бабуля махала на меня рукой и говорила: перебеситься. К окончанию университета, когда весь преподавательский состав крестился, выпуская меня на волю, не перебесилась.

Людей никогда не любила, все они были лжецами и лицемерами. То ли дело дети! Наивные, честные, чудесные воробушки! Именно поэтому работать я пошла с детьми, а не с их родителями. Устроилась в художественную школу и в обычную общеобразовательную и учила детишек прекрасному, то есть вела классы ИЗО.

Рисовать я любила с детства, поэтому не обремененная думами о том, как прожить от зарплаты до зарплаты, пошла учить малышей своему увлечению. Помимо работы с детишками я готовила к открытию свою первую выставку как художника с большой буквы Х. Арендовала студию, нашла себе финансирование и даже галерею и лелеяла мечты о своем успехе, когда в порыве жаркого танца с блондинистым красавчиком мне посчастливилось обменять с ним микробами. Заразилась я так, что никому не пожелаю!

Мало того, что мои шикарные черные кудри отросли сантиметров на двадцать длиннее моего роста, приобрели холодный серебряный оттенок, который икрился, когда на него падали солнечные лучи и искусственный свет от ламп, так еще откуда ни возьмись появились предки, которые произвели меня на свет, и желали воспитывать, а также срочно выдать замуж!

— Чего? — поразилась я, стоя в огромном зале напротив пары в средневековых одежах. Женщина протянула ко мне руки в порыве обнять, но я вовремя отклонилась в сторону. Бабуля-предательница стояла рядом и обливалась слезами умиления, глядя на меня и женщину, которая была на меня похожа. — Ты окончательно свихнулась! — заявила родственнице, которую так и продолжала считать единственной. — Верните меня обратно немедленно! Меня первоклашки ждут!

— Васюта, успокойся! Сейчас все переживают, — сквозь слезы заявила бабуля, отталкивая меня в сторону и обнимая женщину намного охотнее меня. — Как же я соскучилась! — заявила она. — Доченька, что ж ты так постарела?! Совсем не следишь за собой!

— Мама, — на корявом языке ответила женщина, — а ты все такая же красавица!

— Ну это то я знаю, — отмахнулась бабуля, а я хмыкнула. Кажется характером я пошла не в родителей.

— Эй, ало! Верните меня туда, откуда взяли! Мне нужно к парикмахеру! — напомнила я о своем присутствии, угрожающе размахивая косой.

— Васюта, спрячь ты ее уже куда-нибудь. Ослепишь ведь так, — возмутилась бабуля вместе со всеми щурясь, когда на нее попадал свет, отражаемый от ламп под потолком моими волосами.

— Я сейчас не только слепить, но и убивать готова, — проворчала я, садясь на месте, где стояла и подпирая подбородок кулаком.

— Василиса, — обратилась ко мне женщина, коверкая мое имя, я подняла на нее злой взгляд. — Я так рада, что ты вернулась домой…

— Никуда я не возвращалась. Меня сюда впихнули. Мой дом в Москве! А сейчас я явно не там! — рявкнула в ответ. — Верните меня обратно, тетя!

— Василиса! — прикрикнула на меня бабуля. — Я тебя не так воспитывала!

— Ты меня вообще никак не воспитывала!

— Вася!

— Баба!

— Какая я тебе «баба»?

— Ну не «дела» ведь!!! — я снова вскочила на ноги. — Давайте уже рассказывайте свою душещипательную историю про то, как кинули ребенка, как скучали по нему, а потом побыстрее переходите к той части, в которой рассказываете этому ребенку, как ему вас не видеть еще лет шестьдесят как минимум! И не забудьте упомянуть про мои волосы и мутантов на лужайке!

Перешли сразу к мутантам на лужайке, проигнорировав мой план рассказа. Эта троица, которая настойчиво называла себя моей родней, уверяла, что я — уроженка Ираля, мира, где живут Драконы бок о бок с людьми. Так же они заверили, что воин, убивающий змея на пятидесяти копеечной монетке, не миф, а вполне себе имеющий быть персонаж. А также, что легенды про то, как девушек отдавали на съедение огнедышащим ящерам, тоже не совсем миф.

Они уверяли, что Драконы вполне себе мирные существа и долгое время живут в мире и ладу с людьми. Вот только изредка в людском племени на земле Ираля рождаются особые девушки, которых принято называть Искрами или Звездами. У этих девушек при достижении ими определенного возраста волосы начинают светиться серебром или золотом и своим сиянием привлекают Драконов не хуже золота, которое те обожают.

Сами по себе эти девушки ничем от обычных не отличаются кроме цвета волос, но для Драконов имеют особую ценность, так как могут наделять их Силой и Властью, могут разжечь Огонь даже в старом Драконе. Для получения же этой силы всего-то необходимо эту красавицу проглотить, ну либо жениться на ней и оберегать, чтобы ее не стащил другой. Ну и понятно, обычно выбирают первый вариант. Менее энергозатратный, я полагаю. Ам и все — ты великий и ужасный. А если окольцуешь, то она тебе мало того, что плешь проест, так еще и беречь ее придется от остальных жаждущих Силы да Власти.

Короче, не везет таким девушкам. Но везет роду человеческому, что рождаются такие девы очень редко, потому что, если зажигается Искра, тут же разжигается и война между ящерицами, в которой зачастую гибнут ни в чем не повинные люди.

И вот жило, не тужило единственное царство людей в мире Драконов, но тут в семье царя да царицы родилась прекрасная девочка: губы бантиком, глазки-бусинки, кожа светленькая. Вот только небольшой изъян был у царевны: волосы цвета серебра ее блестели и днем, и темной ночью. Хорошо еще, девчушка была малой, и Драконы ее рождения не почувствовали, а вскоре после него волосы вернулись к материнскому цвету — цвета воронова крыла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Плакали царь с царицей, да делать было нечего: обречена была царевна по достижении восемнадцати лет стать кормом для одной из ящериц. Однако тужили они не долго, потому что мать царицы вызвалась укрыться с внучкой в мире, где Драконы бывали редко, а превращаться в свое истинное обличие не могли: в мир, откуда и прибыли в Ираль люди.

И вот жила себе царевна, не тужила. Немного рисовала, немного скучала, немного капризничала. Так прожила она и восемнадцать лет, и двадцать, и двадцать два года с нормальными волосами и в дали от раздражителей с чешуей вместо кожи, а на двадцать третьем году случилась с ней беда:

— Пошла она в клуб потанцевать, — печально закончила я, потому что дальше и сама могла рассказать, как все было. — Но почему сейчас?

— Ты все это время была вдали от Драконов и их мира, и поэтому Искра в тебе не проявлялась, а поцелуй с этим ящером тебя и погубил, — покачала головой бабуля.

— И что делать? — поинтересовалась я. — Я не хочу, чтобы меня съели!

— Этого никто не хочет, — заверил меня «типа папа». — Но и спрятать тебя во второй раз не получится, потому что Драконы уже знают о твоем наличии. Они просто разрушат все наше царство, если мы тебя не выдадим.

Я исподлобья посмотрела на этого мужика, сжимая перцовый баллончик в кармане куртки. Пусть только подойдет! Я, может, девушка и слабая, но просто так не дамся. В крайнем случае пищеварение испорчу.

— Василиса, ты неправильно поняла, — попыталась заступиться за мужа «типа мама». — Спрятать тебя не удастся, но есть еще варианты, как тебе спастись.

Перевела на нее заинтересованный, но все еще хмурый, взгляд.

— Есть два варианта. Первый: тебе надо выйти замуж за Дракона, который будет тебя защищать. Множество Драконов не поощряют людоедство, поэтому и не приемлют убийство Искр. Есть семьи Драконов, в которых уже были женами Искры, у них порицается первый способ получения силы. Если ты выйдешь замуж за Дракона, то будешь под защитой.

— Ну уж нет, — передернула я плечами, вспоминая золоточашуйчатого мутанта у себя на лужайке. — Ни за что. Второй вариант?

— Я тебе о нем с семнадцати лет твержу: надо выйти замуж, — подала голос бабуля. Я также брезгливо поморщилась.

— Да что ж у вас все об одном?

— Если ты выйдешь замуж за обычного мужчину, то твоя Искра угаснет и Драконам не будет до тебя никакого дела. Конечно, они поругаются, повысят налоги, но быстро об этом забудут и оставят и тебя, и нас в покое, — заметил «типа папа».

— И главное: ты сможешь жить снова в Москве, — заметила бабуля. Я заинтересованно повела носом в ее сторону. — Учить деток, рисовать, ездить на крутой тачке…

— Крутая тачка — это хорошо… — протянула я задумчиво, но «типа мама» все испортила, добавив:

— У тебя будет любимый муж и семья!

— Елена, молчи, — цыкнула на нее бабуля, которая знала, как скептически и даже презрительно я отношусь к сильному полу. Недолюбливаю их — это мало сказано. Все мои романы и влюбленности всегда заканчивались одинаково — полным провалом: я злая и его зайку-лапочку не люблю. Бабуля предлагала молчать и улыбаться на свиданиях, но это тоже не работало: рано или поздно меня прорывало, и я спешила поведать ближнему о том, какой он умственно отсталый и озабоченный.

— Так не поняла: а как штамп в паспорте повлияет на цвет моих волос?

— Так и повлияет. Они вернутся в обычное состояние и все, — кратко ответила бабуля, а я подозрительно прищурилась.

— А вот я помню, что в сказках говорилось что-то о невинных девах…

— Василиса, не позорь семью! — возмутилась бабуля, а «типа мама» и «типа папа» переводили непонимающие взгляды с меня на нее.

— То есть надо всего лишь невинности лишиться?! — уточнила я возмущенно. — Ты раньше сказать не могла?

— Я тебе раньше и сказала: замуж надо. А ты мне что ответила? Все мужики — козлы!

— И ты скажешь я не права? Ну некоторые, может быть, ящерицы… Короче, скот!

Главный представитель «скота» в этом зале свел угрожающе брови, и я прикусила язык, отводя взгляд в сторону.

— Нам надо как можно скорее найти тебе мужа! — подвела итог разговору «типа мама» и указала на двери. — Пойдем, я покажу тебе твою опочивальню.

— Лучше покажите мне дорогу в мою школу. У меня там первоклашки…

— Тебе, Васена, уже своих детей заиметь надо, а не чужих тискать, — продолжала мне вслед наставлять бабуля. — Выйдешь замуж — поумнеешь!

Вообще не факт.

3. Не разгоняйте, девки, женихов!

Как я себя чувствовала после того, как мне сказали, что летающие, мифические ящерицы хотят меня съесть? Отвратительно.

Я сильная, независимая и уверенная в себе девушка тряслась от ужаса, следуя за чужой женщиной по коридору холодного, огромного замка в чужом мире, населенном неведомыми мне тварями. Вчерашние проблемы вроде насморка и не получающейся картины забылись мгновенно, хотя еще перед сном волновали меня больше всего на свете. Теперь же я думала только о том, что могу стать завтраком, обедом или ужином для кого-то. Даже новости о другом мире, живых родителях и статусе царевны меня не столько шокировали, сколько вести о Драконах, питающихся молодыми, прекрасными девушками.

— Почему я не могу вернуться в Москву? — поинтересовалась я у «типа мамы», когда она открыла передо мной дверь одной из комнат. Я туда заглянула лишь мельком, отметив средневековых интерьер.

— Это опасно. Драконы могут последовать за тобой, и там мы не сможем тебя от них защитить.

— А здесь сможете? — с сомнением поинтересовалась я, не надеясь, впрочем, на помощь людей, которые уже однажды бросили меня. Этот поступок в моих глазах их совсем не красил вне зависимости от того какие цели они преследовали.

— У нас есть связи, доверенные люди. Да и отец находится в дружеских отношениях с несколькими влиятельными Драконами. Возможно, ему удастся договориться с кем-то, — ответила она, ободряюще улыбнулась и жестом пригласила войти внутрь.

Ее слова меня совсем не успокоили, потому что она ничего не сказали ни про сильную армию, ни про горы оружия против огнедышащих тварей. Следовательно, сражаться за меня никто не планировал, что было не удивительно ведь я здесь, по сути, чужая. Для приличия, может, и проведут пару переговоров, но в итоге все равно скормят, чтобы не ссориться с «влиятельными Драконами».

Нет, надо отсюда бежать.

И именно этим я и занялась, когда царица закрыла за собой дверь и оставила меня одну. В первую очередь я бросилась к шкафам в поисках ножниц, чтобы, наконец, остричь огромную косу, которую просто-напросто носить за собой в руках неудобно. Инструмент нашелся уже в третьем ящике, но отрезать им и волоска не получилось. То ли ножницы были тупыми, то ли парикмахерские услуги мне теперь будут только сниться.

Не добившись результата от своих попыток по избавлению от уже ненавистной косы Рапунцель, я смотала ее в несколько раз и закрепила шпильками, уложив волосы к себе на плечо, чтобы не зацепляться ими за все, что ни попадя и не носить на руках, как дополнительный багаж.

После того как с волосами немного разобралась, принялась поспешно изучать комнату. И осталась далеко не во восторге. Во-первых, как я уже сказала, средневековая обстановка. Пусть комната и была чистой, богато обставленной и предназначалась для девушки, но она была полностью заставлена роскошной и малофункциональной мебелью, из-за чего передвигаться было сложно. Из плюсов допотопной обстановки: имелись и ванна, и туалет, и вода в кранах, и канализация, и стекла на окнах, но все удобства были настолько старыми, что тоже не вызывали желания остаться здесь на пару деньков отдохнуть, развеяться.

Но больше всего меня впечатлили решетки на окнах и дубовые двери на запорах. Кажется, несмотря на заверения местных обитателей, Драконы не такие уж и мирные и все-таки нападают на людей, либо меня собрались посадить в клетку и думать кому подать к столу подороже.

Выглянув из комнаты, обнаружила пару охранников, которые настоятельно посоветовали вернуться обратно и только еще больше убедили меня в том, что здесь доверять никому нельзя. Ну, может, кроме бабули, но она куда-то делась и не спешила поговорить со мной тет-а-тет.

Решив пока не конфликтовать с мужиками около двери, вернулась обратно в комнату и тут же направилась к окнам, проверять надежность решеток. И вот в таком положении — сидящей на подоконнике перед распахнутым окном и ковыряющейся в навесном замке на створках решетки — меня и застало самое запоминающееся событие за всю мою короткую жизнь.

К замку на огромной скорости стремительно приближалась огромная туша весом, наверно, с тонну с крыльями по двум сторонам от зубчатого хребта, с длинной шеей и с головой в шипах. Туша спокойно себе летела, беззаботно размахивая хвостом, и забот не знала. Я же чуть второй раз за день не поседела, свалившись с подоконника и забившись под кровать на всякий случай.

В своем убежище я постаралась разработать план побега, но в голове только и крутилась картина с огромной рептилией в небе. Я никак не могла поверить в происходящее: Драконы существуют и, видимо, хотят меня съесть, родители отдадут меня им, чтобы спасти свое царство, а у меня из средств самозащиты только газовый баллончик и десятикилограммовая коса. Захотелось расплакаться, но я старалась держаться, прислушиваясь к звукам в комнате и в коридоре.

И именно в таком запуганном состоянии меня нашла объявившаяся, наконец, родственница.

— Васюша, ты где? — позвала она меня, чем испугала практически до сердечного приступа.

— Здесь, — трусливо отозвалась я, не рискуя вылезать из-под своего убежища.

— Ты что тут делаешь? — удивилась бабуля, заглядывая ко мне. — Вылезай!

— Что-что? Что может делать взрослый, адекватный человек под кроватью? — ворча, я выбралась на волю и поймала растерянный взгляд бабули — кажется она не представляла, что там может делать этот самый человек. — Боюсь! — открыла я ей истину и от распахнутого окна на всякий случай поспешно отступила вглубь комнаты.

— Дурында ты моя, — покачала головой бабуля, порывисто обнимая меня и гладя по голове. В ее объятиях мне только еще сильнее стало себя жаль, и я все-таки жалобно всхлипнула.

— Я их попробовала отрезать, но ничего не получилось, — пожаловалась я плаксиво. Бабуля тоже тяжело вздохнула. — Что вы мне за ересь загоняли с теми средневековыми сумасшедшими?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Имей уважение! — цыкнула бабушка. — Это, между прочим, твоя мать и моя дочь! Папашка у тебя, конечно, неудачный, но моя Леночка никогда в мужиках не разбиралась. Я, конечно, все понимаю царь и так далее, но он же откровенно ей не пара!

— Бабуля, тебя понесло, — заметила я, наблюдая за тем, как пышет негодованием родственница. — Лучше объясни, что происходит.

— Эх, — вздохнула она, глянув на меня печально, будто уже хоронила. — Ты не первая Искра в нашей семье, Васюта…

Она подошла к окнам, задернула шторы и усадила меня на кровать.

— Я родилась, моя дорогая, здесь, в этом мире. Большую часть жизни здесь прожила и для меня легенды о Драконах — совсем не легенды. Я их видела чуть ли не каждый день, жила с ними бок о бок. Поэтому я даже представить не могу какого тебе сейчас, — покачала она головой, пока мои глаза все расширялись и расширялись от полученных новостей — я-то всегда считала бабулю зажиточной, коренной москвичкой. — Я была из простой семьи, но красотой Боги меня не обделили, и родители выдали меня замуж за богатого человека, твоего деда. Он был ненамного, но старше меня, страшный, не разговорчивый. До свадьбы я думала, что он злой и будет меня обижать. Ты не представляешь себе, как я ревела на свадьбе! Но вскоре о печалях своих совершенно забыла. Твой дед, страшный и суровый на вид, оказался очень добрым и отзывчивым. О, как он меня любил! Буквально на руках носил, пылинки сдувал, цветы каждый день дарил, золотом, да комплиментами осыпал. Я и влюбилась вскоре.

У нас родились две чудесные дочки — старшая Оленька и младшая Леночка. Обе красавицы, от женихов отбоя не было, а девочки мои только носом воротили, да и мы с мужем на скорой свадьбе не настаивали.

В наших краях принято до восемнадцати девку замуж отдавать, чтобы волосы ее не засеяли никогда. И хоть ни в каждой просыпается Искра, а обычаю этому мы свято всегда следовали. Но при моей жизни Искры никогда не появлялись, да и родители их никогда не видели, вот мы с мужем и решили, что это лишь сказки и не отдали дочек замуж молоденькими девчонками, сберечь решили. Вот только вышло все наоборот.

В день своего восемнадцатилетия засветилась Оленька моя, — печально вздохнула бабуля. — В этот же день в деревню, где мы тогда жили, слетелось с десяток Драконов, почувствовавших Искру. Мы, конечно, с мужем испугались, Оленька ревела непрестанно… Мы готовы были отдать ее замуж за первого попавшегося, но все парни, которые к ней сватались, тут же растворились, боясь гнева ящериц.

Люди вообще сильно испугались тогда. Мы хоть и видели Драконов каждый день, но не привыкли, что они огромные, неповоротливые и злые рыщут по деревне в поисках добычи. Стоило им разворотить пару домов, как наши собственные же соседи и друзья ворвались в дом, убили моего мужа и вытащили дочь на съедение этим тварям… — бабуля печально замолчала.

У меня от ужаса пальцы похолодели, а кожа покрылась мурашками.

— Я не знаю, что стало с моей старшей дочкой. В ту ночь меня ударили и очнулась я только через несколько дней. И тогда узнала о том, что семьи у меня больше нет: мужа и Оленьки не стало. От деревни осталось всего несколько домов, помимо мужа еще несколько человек погибло в результате боя между Драконами за Искру. В итоге, как мне сообщили, Оля досталась бирюзовому Дракону. Он унес ее из деревни — это все что я знаю. Но съел он ее или женился — неизвестно. Знаю только, что бирюзовые с тех пор считаются одной из влиятельных семей.

О том, что случается с Искрами не принято говорить. Умерла она или нет — я не знаю. Но подозреваю, что первое, потому что если бы Дракон взял ее в жены, то она бы смогла выйти со мной на связь, но этого так и не произошло.

В то время моей второй дочери, Леночке, шел тоже уже восемнадцатый год. Мне было необходимо срочно отдать ее замуж. Но отдавать за одного из тех, кто убил моего мужа и скормил дочь монстру… я не могла. Да и не сватались больше к Лене, ведь она тоже могла оказаться Искрой. Поэтому мы вскоре после этих событий с дочкой переехали в город.

В средствах мы стеснены не были благодаря наследству мужа, поэтому я ее наряжала в лучшие наряды и водила на балы в надежде поскорее выдать замуж. И случайно она попалась на глаза молодому царю, который с делегацией проезжал мимо города, где мы тогда жили. Леночка была не только красивая, но и умная, и смешливая, и обаятельная, поэтому смогла не только привлечь, но и удержать внимание твоего отца. И, как я и желала, до того, как ей исполнилось восемнадцати лет, удалось сыграть свадьбу.

Потом последовали долгие годы, когда у Александра и Лены не получалось завести ребенка. И вот, наконец, после восьми лет брака родилась ты. Но мало того, что ты оказалась девочкой, а не мальчиком, которого ждали, так еще и волосы твои при рождении засветились…

Не знаю светились ли волосы у Оли при рождении — мне никто ничего такого не сказал. Может, если бы я знала об этом все случилось бы иначе… — печально вздохнула бабуля.

— Какой кошмар, — прошептала я пораженно.

— Ты себе просто не представляешь! Я три дня рыдала, когда мне сказали, что у внучки волосы светятся. А потом переговорила с Александром и предложила тебя спрятать. Он, недолго думая, согласился и даже нашел способ переправить меня с тобой в мир людей.

Обычно порталы находятся под надзором Драконов, но раз в год Александр может пользоваться ими для переправы одного взрослого человека без вопросов со стороны огнедышащих. Так я с тобой и парой сундуков с золотом попала в Москву.

И допустила ту же самую ошибку, что и с Олей — не смогла выдать тебя замуж, — посетовала бабуля.

Но тут ее вины не было. Я, современный человек, выросший в Москве, сама бы ни за что не пошла замуж раньше восемнадцати лет. По мне так это звучало дико! Тем более в отличии от той же самой Оли ко мне вереница из женихов не выстраивалась — я всех отпугивала своим вздорным характером.

— Когда тебе минуло восемнадцать и ты не засветилась, я думала, что беда миновала и расслабилась. И надо же было тебе так вляпаться! — она порывисто поднялась с кровати и заходила по комнате взад-вперед, заламывая руки. — Вернуться обратно в Москву возможности теперь нет, потому что Драконы уже знают о твоем наличии и нахождении где-то в Ирале. Они перекрыли все порталы, без их разрешения теперь невозможно вернуться. А здесь только вопрос времени, когда тебя найдут.

— И что делать? — отчаянно переспросила я, глядя на бабулю с надеждой.

— Я переговорила с Александром, и он не видит другого варианта кроме как сдаться добровольно.

— Что?! — подскочила я следом за ней с постели.

— Успокойся, дослушай, — бабуля снова усадила меня обратно. — Он сказал, что у него в друзьях находятся племена золотых и красных Драконом. Он хочет посватать тебя одному из их сыновей.

— Ни за что! — я снова подскочила на ноги.

— Сядь! — села обратно. — В племени золотых Драконов уже есть две Искры. Они этим гордятся и везде хвастают этим. Этих Искр видели другие люди после свадьбы, что означает, что этих девушек не ели. Поэтому твой отец верит в то, что и тебя золотые не съедят.

— Я не пойду замуж за монстра! — снова закричала я, подскакивая.

— Вася, сидеть! — плюх, упала на матрас. — Хочешь, быть съеденной? По словам твоего отца, в столице сейчас находятся двенадцать Драконов, десять из которых прибыли сюда за последние три часа. Ты здесь находишься только четыре часа. Оля прожила всего день до того, как ее вытолкали Драконам на растерзание. Сосчитаешь сама сколько тебе осталось жить?

— Они меня чуют что ли?

— Они чувствуют, что где-то поблизости находится Искра, но нет, по запаху, как собаки-ищейки, они тебя не найдут. Даже если будешь сидеть рядом, но скрывать волосы, не поймут, что ты — Искра. Только волосы тебя могут выдать, и сделают это рано или поздно!

— Почему нельзя выдать меня замуж за обычного человека?

— Я бы тоже этого хотела. Но твой отец опасается, что если объявит о поиске жениха для давно умершей дочери, то привлечет этим внимание Драконов.

— Не надо ничего объявлять! В замке же наверняка есть неженатые парни! Можно же все обстряпать по-тихому.

— Нельзя, царь не согласится выдать дочь замуж за конюха.

— Не надо меня никуда отдавать! — открестилась я тут же. — Можно же и без этого проблему решить! Раз — и нет ни невинности, ни проблем сДраконами.

Неожиданной симпатией к противоположному полу я не прониклась, но уж лучше так, чем быть съеденной. Забуду потом как-нибудь об этом печальном эпизоде в своей жизни и, может быть, когда-нибудь даже выйду замуж по любви, но уже в Москве и уж точно не за конюха.

— Не говори глупостей, Вася. Ты же такая нежная девочка, не сможешь ты без любви.

— А выйти замуж за ящерицу смогу что ли? — возмутилась я. — Короче, бабуля, найди мне паренька посимпатичнее…

— Не могу, — прервала мой заговорческий тон бабуля. — Твой отец уже сговорился с золотым Драконом об аудиенции. Прислал меня сюда тебя подготовить к встрече, он хочет тебя представить.

— Что?! — я не просто подскочила, я взлетела с кровати.

— Лена хорошо о нем отзывалась. Сказала, что он красивый, умный, богатый и очень ей нравится. И, что важно, бабушка у него Искра, он ее очень любит и дорожит ею. Так что не должен тебя съесть. Поэтому веди себя прилично и не позорься! Муж Дракон — лучше, чем людоед-Дракон!

4. Не ведитесь, девки, на горы злата!

Сколько бы я ни сопротивлялась, ни вопила, что есть мочи, а все равно меня обрядили в средневековое платье и обвесили золотом да каменьями, как новогоднюю елку.

Волосы мои старательно собрали все до последнего волоска и спрятали под непрозрачную ткань-фату, которая крепилась к невысокому кокошнику с россыпью сверкающих белых и голубых камней. Платье было свободного кроя, полностью скрывающее все изгибы фигуры и голую кожу, но и оно было расшито и золотой тесьмой, и камнями разной величины. Помимо этого, на меня навесили несколько разновидностей бус, браслетов и колец. С лица же наоборот начисто смыли всю косметику и лишь немного тронули губы и щеки красными тенями, которые, здесь, видимо, заменяли и помаду, и пудру.

И хоть из открытых участков тела оставалось лишь лицо, я все равно чувствовала себя выглядящей вульгарно. Да, красиво, да дорого, но безвкусно и вызывающе.

— Я похожа на елку, — заявила я бабушке, которая руководила процессом моего ряжения. — Это делается, чтобы я ему не понравилась?

Родственница загадочно хмыкнула и попросила добавить еще и длинные серьги в уши.

— Бабуля, мне тяжело! — простонала я. Волосы и без того теперь оттягивали шею, так еще и камней на меня с десяток килограмм навесили.

— Потерпишь один вечер, — проворчала бабуля.

Она тоже переоделась в здешнюю одежду, но в отличие от меня выглядела очень скромно, без каких-либо дорогих и тяжелых украшений. А когда за нами зашла царица, точно также скромно одетая в серый сарафан, хотя еще утром была обряжена в драгоценности с ног до головы, я почувствовала неладное.

— Какая ты красавица, доченька, — проговорила она с акцентом, разглядывая недовольную меня с восхищением.

— Я замуж за монстра не пойду. Пусть лучше съест меня! — заявила я ей сразу.

— Не говори глупостей. Алексий очень хороший мальчик, добрый и отзывчивый. Непосредственный и непутевый немного, но очень искренний и душевный. Я уверена, он тебе понравится!

Как-то от ее слов легче вообще не стало. Да и бабуля напряглась:

— В каком смысле «мальчик»? — поинтересовалась она.

— Он еще совсем зеленый, — покачала головой печально царица. — Ему только сто пять лет исполнилось недавно.

У меня красноречиво открылся рот от недоумения, поэтому бабуля поспешила пояснить:

— На наш пересчет, ему около девятнадцати-двадцати, — обратилась она ко мне и тут же повернулась к «типа маме»: — Лена, он не просто зеленый, он же еще совсем ребенок.

— Он очень сообразительный.

— Нам нужен сильный, а не сообразительный. Его же затопчут, он не сможет защитить Васюту.

— Не затопчут. Он — принц золотых Драконов, его отец — огнедышащий. С ним никто связываться не будет. Главное, чтобы Василиса понравилась ему до того, как он увидит ее волосы. А это будет не просто, потому что, насколько мне известно, он не очень влюбчивый, зато очень расчетливый. Отец сейчас собирает приданное, чтобы его подкупить, но, боюсь, нашего золота не хватит, чтобы его убедить взять тебя в жены, — покачала она головой, поправляя мою фату, закрывающую волосы. — Поэтому постарайся сама его очаровать.

— Да ни за что! — воскликнула я возмущенно. — Еще чего не хватало!

— Да, устроили вы тут заведомо провальное мероприятие, — покачала головой бабуля.

— Выхода другого нет. Уже три Дракона требовали разговора с царем. Пока еще удалось мирно отказать, но с каждым разом они становятся все настойчивее. Еще и черный Дракон сюда прибыл. Боюсь, если он постучится в ворота, мы уже не сможем не открыть…

— Какой черный? — напряглась бабуля. — Старший черный? Монстр со Скал Смерти?

От названия даже мне стало не хорошо, бабуля же вообще стремительно бледнела. Царица серьезно кивнула.

— Он уже в столице.

— Так, Васята, слушай, надо очаровать зеленого парнишку, если не хочешь познакомиться с древним Драконом, который жрет девушек даже не ради силы, а ради развлечения.

— Я не пойду замуж за монстра! Зеленый он или черный не имеет значения!

— Он золотой, — поправила «типа мама» и заслужила этим мой злой взгляд.

— Поверь мне, черный предлагать замужество не будет. Он просто на месте тебя проглотит и даже в зубах не поковыряется! Это ужасный Дракон, Васюта, его даже собственное племя боится, не говоря уже о людях. Если все Драконы живут семьями, то этот последний в своем роду и от этого еще более злой и страшный.

— Я не пойду замуж за монстра!

— Так все! Молчать! — цыкнула бабуля, и я надулась, решив, что как только представится возможность сбегу из этого негостеприимного замка, где собрались лишь мои враги и бабулю приняли в свои ряды.

— Алексий уже прибыл. Его сейчас проводят к отцу в тронный зал. Я пришла, чтобы позвать вас на него посмотреть прежде, чем вас представят, — сказала «типа мама», обращаясь ко мне, пышущей от гнева на бабулю-предательницу.

— Отличная идея! — воскликнула она, всплеснув руками. — Я тоже хочу на него посмотреть прежде, чем Васюту ему сватать. — Может, он еще хуже черного! Пошлите скорее!

— Мама, Алексий — очень хороший мальчик!

Я уже заочно ненавидела этого Алексия! А когда увидела воочию, готова была разорвать на куски, даже несмотря на то, что это он — Дракон, а не я.

«Типа мама» привела меня и бабулю в небольшую потайную комнату, которая находилась за зеркалом в тронном зале. Зеркало я это помнила еще с утреннего знакомства с родителями, а вот то, что оно прозрачное — нет. Из зала оно выглядело как обычное зеркало в золотой раме, зато с обратной стороны оказалось совершенно прозрачным и через него можно было видеть все, что происходит в тронном зале.

Вот я и увидела своего нечаянного знакомца из клуба, с которым имела несчастье танцевать и целоваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это он! — воскликнула я, когда в зал, где заседал царь с парой советников и слуг, зашел молодой парень.

— Кто? — поразилась бабуля.

— Тот парень из клуба. Он еще на нашей лужайке огнем плевался!

Сейчас при ярком освещении и без мигания софитов он казался моложе того, кого я видела недавно. Ему действительно больше девятнадцати было не дать, несмотря на высокий рост и широкие плечи. Его возраст с потрохами выдавали наивные светло-карие, ангельские глазки в обрамлении длинных ресниц. И даже небольшая щетина не скрывала молодости парня. Его медовые, светлые волосы были длиннее обычных коротких причесок мужчин и закрывали половину шеи. Сейчас они были зачесаны назад и придавлены золотым обручем. Одет он также был по здешней моде в камзол, расшитый золотом.

— То есть это он тебя зажег, когда поцеловал? — уточнила бабуля, внимательно разглядывая парня, который обменивался приветствиями с королем, поднявшимся с трона и подошедшего к своему гостю.

— Он!

— То есть он тебе понравился так сильно, что ты при первом же знакомстве полезла с ним целоваться?

— Бабуля!

— Ну ничего так, симпатичный мальчик, — тяжело вздохнула родственница. — Ты ему, видимо, тоже понравилась. Может, и выйдет чего…

— Я не пойду замуж за монстра!

— Смени уже пластинку.

Я зло зашипела, сложив руки на груди, а вернее на бусах.

Тем временем парень обменялся с царем любезностями и начал дергано осматриваться, будто что-то искал. Мне сразу стало неуютно от его явно нервного состояния: может, через стенку эта ящерица чувствует, что Искра, то бишь я, рядом?

— А где ваша жена? — поинтересовался он на русском с еще более корявым акцентом, чем у здешних жителей. Царя похоже удивил его выбор языка, но вида он не подал.

— Готовится к ужину, — ответил «типа папа» напряженно.

Парень снова нервно переступил с ноги на ногу.

— Вы знаете, что в вашей столице собирраются Дрраконы? — поинтересовался он, странно проговаривая букву «р», будто в детстве долго учился ее выговаривать и из-за этого сейчас делал на ней акцент, растягивая как гласную. Царь нахмурился, но не ответил. — В Иррале появилась Искрра.

— Он знает, что ты здесь, — покачала головой царица, отклонившись назад и прикрыв рот рукой. Бабуля хмыкнула согласно.

— Да, я слышал об этом, — ответил «типа папа», отправляясь обратно к трону.

— Я ее видел, Александрр, — порывисто признался парень, последовав за царем и остановившись вместе с ним недалеко от трона. — Видел ее ррядом с матеррью твоей жены. Она — умерршая в младенчестве царревна?

Бабуля загадочно улыбнулась, глянув на мое, надо полагать, мрачное лицо:

— Ну вот, а ты говорила, что все мужчины — дураки.

— Два и два складывать умеют даже мои первоклашки! — замогильным голосом ответила я. — Это не признак ума.

Тем временем царь не успел даже ответить прежде, чем парень снова заговорил:

— Ее пытался похитить сам черрный. Если бы я ему не помешал, царревна бы сюда не добрралась! Она бы уже была на Скалах Смеррти!

— Что ты хочешь этим сказать, Алексий? — напряженно ответил «типа папа», который не знал, что мы с его собеседником уже были знакомы.

— Черрный в горроде, и он знает, что я отпрравился сюда. И, поверрь, ему это не понрравилось. Он захочет забррать Искрру себе, чтобы возрродить силу в своем рроду. Ты же не захочешь отдать дочь этому чудовищу, которрый уничтожает человеческие горрода и дерревни?!

— Чего ты добиваешься, Алексий?

Парень застыл на некоторое время, а потом сказал то, отчего даже сам побледнел, будто не верил в собственную смелость:

— Отдай ее мне, — выпалил он, замолчал испуганно на пару секунд, а потом вновь затараторил: — Я ее не обижу и буду защищать от дрругих. У меня много золота, семья прримет ее с ррадостью, бабуля будет ррада человеку. Мы ее не обидим, обещаю. Ей всего будет хватать для жизни, буду исполнять все ее желания, рразрешу с вами видеться и…

— Алексий, ты очень молод и импульсивен, — сурово ответил царь. — И скор на выводы. Искры в замке нет.

— Я знаю, что есть, — насупился парень. — Она — царревна.

— Моя дочь давным-давно умерла! — закричал вдруг «типа папа».

— Кажется, Александр передумал, — заметила бабуля.

— Алексий ему никогда особо не нравился. Вот отца его он уважает, а парнишку считает слишком импульсивным, — заметила «типа мама», качая головой. — Отказывается видеть его потенциал.

— Не доверяет ему, наше сокровище, — согласилась бабуля, потрепав меня по щеке. Я же даже прониклась к «типа папе» симпатией после его отказа в замужестве, но принц-Дракон умудрился все испортить:

— Я даю две телеги золота за царревну! — заявил он, а царица аж за сердце схватилась — видимо, это была приличная сумма.

— Обычно сундуками меряемся, — заметила бабуля мою растерянность. — Две телеги золота — это очень много даже за царевну.

— Да, мы всего два небольших сундучка золота тебе приданного собрали, когда думали, что его подкупать придется. Остальное добрали тканями, посудой, да прочей мелочью. Но две телеги золота… — подтвердила «типа мама».

Царь же, видимо, был не такой впечатлительный, потому что покачал головой:

— Я тебе сказал: нет у меня Искры.

— Трри телеги!

— Уходи отсюда, Алексий!

— Десять дам!

Царица осела на пол, бабуля покачала головой, глаза царя начали поблескивать меркантильными огоньками.

— Н-нет Искры, — запнулся «типа папа» мужественно. Я начала уважать его еще больше. Если десять телег — это такие несметные богатства, от которых царица в обморок готова упасть, то он настоящий кремень. Не факт, что я бы удержалась, если бы понимала, что именно это за золотые горы.

— Пятьдесят телег!

— Алексий, прекрати со мной торговаться!

— Сто телег! Сейчас могу прредложить только десять. Остальное доставят сюда в течение месяца.

— Ты сумасшедший? Тебя отец убьет, если ты столько золота вывезешь из дома!

— Мы с ним договорримся. Ну так что по ррукам? Сто телег золота за семеррых сыновей!

— Что?! — заорала я возмущенно, а молодой Дракон, видимо, решив меня добить, скромно, еле слышно добавил:

— И дочку.

5. Не ходите, девки, на танцульки!

«Типа папа» все-таки согласился нас представить друг другу, но заявил принцу Дракону, что последнее слово за мной и, если он мне не понравится, то и двести телег золота не заставят его продать дочь. Я в это верила мало, склоняясь к тому, что предложенные несметные богатства за девушку, которую царь толком и не знает, разубедили его. Однако судя по нервному состоянию принца, тот придерживался иного мнения.

Дерганного парня, странно проговаривающего букву «р» я почему-то не боялась, поэтому решила с ним встретиться и объяснить, что именно я думаю о том базаре, который он устроил. Поэтому в столовую, куда меня проводили следом за Драконом, вошла уверенно. Но потеряла дар речи, увидев, как Алексий вылупил на меня свои невинные глазенки, поспешно поднимаясь из-за стола, от чего даже перевернул стул, на котором сидел.

И это грозный Дракон, жрущий прекрасных дев?

Да он же только слюной пол не закапал при виде меня. Так уставился своими глазками с длинными ресницами в поисках моего одобрения и внимания, что аж жутко стало, да и про базар быстро забылось.

Ну ничего, на меня так многие смотрели. Сейчас я рот открою, и он капать слюной перестанет быстро.

— Чего вылупился, убогий? — рявкнула я, когда он протянул ко мне руку, видимо, решив представиться.

Парень моргнул, но проглотил грубость:

— Рад с вами познакомиться, Василиса.

— Не радуйся раньше времени, — пригрозила я и повернулась к столу, который ломился от различных блюд.

Я не ела со вчерашнего вечера, то есть уже практически день, и сама была готова закусить царевной, другой. Поэтому без всяких реверансов тут же устремилась к столу, села и начала накладывать себе в тарелку и мыса, и овощей.

Власть имущие молча переглянулись и последовали за прожорливой мной, занимая места за столом. Принц отогнал парнишку, который хотел сесть напротив меня, угрожающе рыкнув, чем привлек и мое внимание, и заставил «типа маму» схватить десятилетнего пацана и поскорее пересадить поближе к себе.

— Вы ослепительны, — заявил Дракон, поймав мой взгляд.

Я фыркнула на его сомнительный комплимент и тут же перевела взгляд обратно на тарелку, потому что пристальное внимание этой ящерицы меня пугало. Он не ел, не пил, он просто сидел и на меня пялился, портя мне и аппетит, и настроение. Я старалась не поднимать на него взгляд и смотрела только на стол.

Поэтому практически сразу отметила, что на столе несмотря на богатство угощений, посуда вся очень скромная. Ни тебе тонкого фарфора, ни серебряных приборов. Лишь железные тарелки, да алюминиевые вилки.

И одна из этих вилок незаметно сейчас исчезала в рукаве сидящего передо мной парня. Я подняла на него недоумевающий взгляд и тут же получила взамен лучезарную улыбку.

— Может, хватит на меня пялиться?

— Я хочу взять тебя в жены, — по-деловому заявил Дракон, переходя сразу на ты. Конечно, зачем с будущей возможной женой церемониться?

— Меня многие хотят взять в жены. Я завидная невеста, — хмыкнула я высокомерно, и принц это, видимо, понял по-своему, потому что тут же с детской непосредственностью выдал:

— Я очень богатый! Осыплю тебя золотом! Только его носить будешь!

Я недоуменно перевела взгляд на бабулю. Та покачала головой.

— Ваше Высочество, в наших краях принято по-иному ухаживать за девушкой.

— Как? — удивился принц, подобравшись.

— Говорить ей комплименты, дарить цветы, водить на свидания…

— Зачем дарить цветы? — не понял парень.

— Их дарят вместо золота, — пояснила царица под суровым взглядом «типа папы». Парень продолжал оставаться таким же растерянным.

— Но они же не блестят. Зачем их дарить?

— Действительно, — прошептала бабуля себе под нос, покачав головой и глянув на меня настороженно. А я тем временем испепеляла взглядом сидящего напротив Дракона.

— Я вообще не понимаю зачем мне за тобой ухаживать, — заявил он, переводя на меня взгляд. — Я же тебе уже нравлюсь, значит дело только за тем, чтобы сговориться с родителями, — он повернул голову в сторону хмурого царя. — Разве не такие ваши обычаи?

— С чего ты решил, что ты мне нравишься? — опешила я.

— Ты же меня поцеловала, — заявил он спокойно.

За столом воцарилась тишина. Царь сжал нож, царица отложила приборы, мелкий пацан переводил взгляд с меня на Дракона, бабуля продолжала невозмутимо жевать.

— Это не я, а ты!

— Нет ты!

— Ты!

— В данном случае, Ваше Высочество, Вам лучше признать, что это были Вы, — посоветовала старая сводница.

— Но это был не я!

— Ладно. Это была я. Но не ты — первый, не ты — последний, дорогой.

Зря я это сказала.

Он перевернул стол, и тот перелетел над моей головой, как пушинка, долетев до противоположной стены и разбившись. Дракон же тем временем вскочил на ноги и стал тяжело дышать, на глазах увеличиваясь в размерах. Глаза его вспыхнули пламенем, а вены на руках и шее вздулись огненными жилами. Руки и щеки покрылись золотыми чешуйками, а волосы стали короче и темнее.

— С кем еще ты целовалась?! — взревел он голосом мало похожим на человеческий.

В росте он увеличился в три раза, тело его покрывалось чешуйками и шипами, из лопаток вырвалось два крыла, снеся две люстры под потолком, обрушив лепнину и расцарапав роспись на стенах.

— Не смей превращаться в моем замке! — заорал царь, а я уже со всех ног неслась по коридору в противоположную сторону от монстра в столовой.

Кокошник вместе с фатой сорвала с себя, чтобы бежать было удобнее и тут же пожалела об этом, потому что мои волосы тут же засияли в темноте коридора, словно звезда в небе. Из-за них я стала похожей на маяк, и мои передвижения стало легко отслеживать даже на улице через окна. Понимая это, я постаралась руками прикрыть волосы, но куда там. Их было слишком много.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В попытке прикрыться я сорвала с ближайшего окна пыльную портьеру и накрылась ею как раз вовремя, потому что мимо пролетел огромный черный Дракон. Я вжалась в стену и замерла в темном коридоре. Ящер было повернул голову в мою сторону, но оказался отвлечен шумом в столовой и полетел туда.

Я же, еле владея собственным телом, поднялась и снова побежала по коридору, путаясь в портьере, которой продолжала закрывать волосы. Но далеко с этой ношей убежать не смогла, поэтому затаилась в одном из углов замка, прислушиваясь к шуму и крикам в стороне столовой.

И только когда в замке воцарилась тишина, я рискнула подняться и отправиться на поиски комнаты, которую мне выделили. Ее я нашла быстро и даже ни с кем не столкнулась в коридоре. А там обнаружила рыдающую на кровати «типа маму», которую пыталась утешить бабуля.

— Мама, я не переживу снова этого кошмара. Если ее съест Дракон, как Олю, я покончу с собой!

— Что ты такое говоришь! — возмутилась бабуля.

— Я не переживу! Одно делать знать, что она где-то там живая и здоровая, и совсем другое — знать, что ее съели! Съели, мама, даже не убили, а съели. Моего ребенка, которого я ждала целых восемь лет и всего пару раз держала на руках!

— Ее найдут, я уверена, что она в порядке, — заверила женщину бабуля, а я тем временем, смерив обоих охранников около своей комнаты хмурым взглядом, вошла внутрь.

— Откуда ты знаешь? Ее съел черный! — отчаянно закричала царица и снова зарыдала.

— Подавился и выплюнул, — мрачно уведомила я их, выглядывая из своей переносной палатки. — Окна закройте, а то я свечусь как лампочка.

В комнате поднялась суматоха. Царица кинулась ко мне, но не обняла и не сказала ничего вроде «Доченька, ты жива!», она просто меня ощупала, проверяя на целость. А бабуля тем временем вместе с охранниками задвигала тяжелые портьеры на окнах. Когда комната была изолирована от внешнего мира, я скинула свое укрытие и облегченно выдохнула, разминая шею. За один день я натренировала ее так, как не тренировала никогда.

— Помогите мне избавиться от этого саванна, а то у меня уже все тело болит, — попросила я.

Охранники тут же были выставлены из комнаты, а мне помогли переодеться в легкую сорочку и уложили на кровать.

— Что там было, когда я ушла? — поинтересовалась я.

— Да ничего особенного. Отец наорал на Алексия и выставил за порог, сказав, что тот тебя не получит. Потом мы увидели, что над замком кружит черный Дракон и испугались, что он тебя похитил, — рассказала «типа мама», старательно вычесывая из кончика моей косы замковый мусор.

— Поторопился Александр, — покачала головой бабуля. — Нормальный парнишка. Да немного импульсивный и прямолинейный, но мне он понравился.

— Баба, он меня купить хотел! — возмутилась я.

— Вообще-то он оказал тебе небывалую честь, глупая, — заявила бабуля, и «типа мама» кивнула. — Для Драконов нет ничего ценнее золота. Они по природе очень падки на все блестящее. Именно поэтому, по одной из версий, они сходят с ума, когда видят Искры. И обычно они никогда не обменивают свои сокровища на девушек.

— Да, это очень необычно. Тем более сокровища в таком огромном количестве. А Алексий так вообще очень жадный и расчетливый, поэтому для него такая щедрость очень необычна, — согласилась царица. — Именно это и возмутило отца. Ему кажется, будто золотой что-то задумал и не доверяет ему.

Золотые Драконы занимаются тем, что изготавливают предметы из металла. Их оружие само по себе ценнее золота. И не так давно отец пытался с парнем сторговаться на счет меча в подарок нашему сыну на двадцатилетие. Так они торговались полдня, Алексий заломил небывалую цену даже за такое отменное оружие и никак не хотел сдавать позиций. И в итоге не только взял полную цену за меч, так еще после него из замка исчезло три сервиза серебряной посуды, и мои серьги, которые тогда были на мне. Не представляю, как он их утащил, но после того случая мы стараемся все блестящее убирать, когда он нас навещает, — рассказала царица.

— Значит, мне не показалось. Я видела, как он невозмутимо украл вилку со стола.

— К его рукам блестящее так и липнет, — покачала головой царица. — Хотя сам Дракон он вроде не плохой. Когда в прошлом году у нас был неурожай, он лично со своих земель привез нам зерна. И взамен ничего не взял… Правда отец считает, что это он нам в уплату за сервизы притащил… Но это зерно дешевле, чем наша посуда, — заметила царица, усмехнувшись.

— Теперь я понимаю, почему он царю не нравится, — заметила я печально, пряча волосы под одеялом, чтобы они так сильно не слепили.

— На самом деле он не плохой, — снова вступилась за принца царица. — Он дружит с Илюшей, твоим братом, — сказала она, а я посмотрела на нее также заинтересованно, как и бабуля.

— У меня есть брат?

— Два брата. Илюша, ровесник Алексия по человеческим меркам, он наследник отца. Сейчас он в отъезде, но отец уже за ним послал сегодня утром. И еще Мишутка, наш младшенький, ты его сегодня видела за столом, — добавила она, а я вспомнила пацана, которого Дракон согнал с места напротив меня. Вот с ним я бы пообщалась охотнее, чем с его родителями. Как уже говорила, детям я верила больше.

— Значит, вот почему вы меня так вырядили, а сами сняли все украшения? — заметила я. Царица кивнула.

— Мы же не знали, что вы с Алексием уже виделись. Думали, это нам придется склонять его к браку, а не наоборот.

— И все равно в итоге выставили за дверь, — заметила бабуля. Царица пожала плечами как бы говоря: «Так муж решил».

— Если его так привлекают блестяшки, то как он вообще повелся на меня в клубе? На мне вообще никаких украшений не было тогда, да и волосы были черными. Но он смотрел на меня… практически так же, как и сегодня, — призналась я, вспоминая ночь, когда мы познакомились впервые.

Тогда мы с коллегой после непростого дня в окружении шумных детишек решили ненадолго зайти в клуб, выпить по бокалу вина и потанцевать. Вот и извивались мы, никого не трогая, когда я почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглянувшись пару раз, заметила среди шумной компании парней в блондина, который глаз с меня не сводил. И даже, когда я на него угрожающе взглянула, не отвернулся. Он и не подходил, и не отводил взгляда, и я никак не могла понять, что ему от меня надо.

Мы несколько раз с Лизой подходили к бару, чтобы выпить воды и снова возвращались на танцпол, а он так и продолжал сверлить меня взглядом, сидя на спинке дивана и не обращая внимания на своих шумных друзей, которые стремительно уничтожали крепкие напитки в бутылках.

— Чего этот белобрысый на меня смотрит? — пожаловалась я приятельнице, кивая на парня. Она проследила мой взгляд и улыбнулась:

— Похоже ты ему понравилась.

— Если бы понравилась, он бы подошел, — заметила я, продолжая прыгать под музыку.

— Подойди сама, — посоветовала Лиза.

— Вот еще!

Однако, когда минуло еще десять минут, а парень так и продолжал пялится, я не выдержала и сама поманила его пальцем.

Он со своего насеста на диванчике вскочил вмиг и притянулся ко мне, будто я его за поводок потянула. Это меня одновременно и повеселило, и озадачило.

— Привет! — улыбаясь, поприветствовала его я. Он молчал, стоя столбом передо мной, которая извивалась под музыку. — Почему не танцуешь?

Он снова промолчал, продолжая гипнотизировать меня.

— Ты глухой?

Тишина.

— Ало! — я наклонилась к нему близко, не понимая почему он молчит. И он поцеловал меня, видимо, решив, что придвинулась я к нему за этим, а не затем, чтобы он меня расслышал.

А дальше он закрыл свой рот рукой, взгляд его, наконец, изменился с будто околдованного на испуганный. Парень выбежал из зала, а я неожиданно почувствовала, как у меня поднимается температура и хлюпает в носу. А дальше были волосы, другой мир и Драконы.

— Странно, — заметила бабуля, когда я рассказала, как мы с Алексием встретились впервые. — Обычно Драконы не обращают внимания на человеческих девушек. Такое случается очень редко, и ничем хорошим обычно не заканчивается.

— Лишь бы не влюбилась, — закивала тут же царица. — Не хватало нам только этой проблемы.

— Влюбился? — рассмеялась я. — С чего ему в меня влюбляться?

Бабуля и «типа мама» обеспокоенно переглянулись, и я перестала смеяться.

— Драконы очень редко влюбляются. Они могут испытывать страсть. Особенно к золоту. Но любовь — очень редко. Даже к своим соплеменникам они испытывают уважение, преданность, доверие, но не любовь. И, конечно, все Драконы однолюбы. Если он в тебя влюбился, то это может стать проблемой. Он просто так не отвяжется, потому что уже считает своей, — сказала бабуля. — Если он влюбился, то тебе будет легче самой в него влюбиться, чем избавиться от него.

— Ой, — ахнула царица. — Мама, а если и правда влюбился? Не просто же так Алексий хотел за нее столько своего любимого золота отдать?

— Значит, придется свадьбу играть. Ну либо хоронить этого Дракошу. Другому он ее точно теперь не отдаст, — заметила бабуля, поднимаясь с постели, а меня при словах о замужестве пробрал холод, и я поймала ее за руку.

— Я не пойду замуж за Дракона, — настойчиво сказала я. — И это уже не каприз. Я серьезно. Ни за что не пойду. Особенно после сегодняшнего представления. Я очень испугалась.

Та тяжело вздохнула, погладив меня по волосам около лица.

— Поспи, Васюта. Утро вечера мудренее. Неизвестно еще что нам следующий день готовит.

6. Не пропускайте, девки, тренировки!

Следующий день ничего хорошего нам, конечно, не готовил, хотя бы потому, что поспать мне удалось от силы пару часов, а проснулась я от криков:

— Мама! Мама, просыпайся! — в мою комнату, где я спала под надзором бабули и «типа мамы» влетел тот самый паренек, которого я видела во время ужина и который, надо полагать, приходился мне братом.

— Что случилось, Мишутка? — поинтересовалась царица, поднимаясь из кресла, в котором бдела за мной.

— Черный Дракон напал! Папа сказал скорее укрыться в подземелье!

Подтверждая слова паренька, вдалеке послышался грохот и крики.

Царица, бабуля и я тут же подскочили со своих мест. Я ринулась к своим джинсам и футболке, а «типа мама» бросилась к шкафу, откуда достала длинный плащ с капюшоном.

— Быстрее, Вася, быстрее, — подгоняла меня бабуля, пока я просовывала ноги в штанины, а царица стаскивала с меня сорочку, и сама же натягивала на меня футболку.

Когда я всунула ноги в ботильоны, на меня накинули плащ с капюшоном и скрыли под ним волосы. Снова послышался грохот, будто рушились стены, а потом дикий шипящий вой, который вряд ли мог издавать кто-то кроме огромных летающих ящериц. Бабуля выглянула в окно и охнула.

— Золотой здесь!

— Алексий? — поразилась «типа мама», отталкивая бабулю и сама выглядывая. — Боги, парень, что ты творишь?! Этот же зверь тебя уложит одной левой…

Я тоже влезла между ними и увидела, как огромный, просто гигантский Дракон сидит на одной из башен замка и орет на более мелкого золотого, который мельтешит вокруг него, то и дело выплевывая скромные языки пламени. Алексий, который вчера вечером показался мне великаном теперь был просто крошечной мушкой рядом с черной тварью, от вопля которой закладывало уши. Бабуля была права, эта ящерица просто придавит моего молодого женишка своей тушей.

— А чтобы меня придавить ему даже левой не понадобиться, — прошептала я, а во рту у меня пересохло от понимания, что один только его зуб больше меня в два раза!

— Быстрее, надо увести тебя из замка, пока принц на себя внимание отвлекает, — бабуля потянула меня в сторону выхода из комнаты, и я последовала за ней без вопросов, а перед глазами теперь был образ черной ящерицы, которая размером была, наверно, с весь замок. И ни Дракон, которого я увидела утром, ни принц не шли ни в какое сравнение с этой массивной тушей.

Навстречу нам бежали люди, они все что-то испугано кричали, в замке царила паника, а позади продолжали слышаться крики черного и золотого Драконов. Я даже начала различать их вой: черный пронзительно кричал, а золотой словно визжал рядом с ним. И в один момент этот визг стал особенно пронзительным, а потом по толпе прокатился испуганный шепот: «Мертв, золотой мертв», от которого я еще больше перепугалась, хотя на тот момент мне казалось, что дальше уже некуда.

— Василиса, быстрее, — подтолкнула меня вперед царица, которая вместе с младшим сыном бежала следом за мной и бабушкой.

Мы выскочили из замка во двор и замерли в дверях, потому что прямо перед нами лежал золотой Дракон и с трудом дышал, пытаясь поднять голову с земли.

— О Боги, Алексий, улетай отсюда немедленно! — закричала царица, кидаясь к Дракону, но тот, испугано завопив, махнул лапой в нашу сторону, заталкивая нас обратно в темноту коридора замка. А сам он повернулся в сторону откуда послышалось шипение второй ящерицы. Таким образом, он собой закрыл нас от черного, и мы тут же затихли все вчетвером.

Пацан жался к царице и, кажется, боялся ничуть не меньше меня огромных ящериц, которые орали друг на друга и топтались, руша двор перед замком. Я встретилась взглядом с братом и испугалась уже не за себя, а за него: не хватало еще, чтобы из-за меня ребенок пострадал!

— Уводи его отсюда, — заорала я на царицу, хватая ту за руку, и заставляя подняться на ноги. Та обеспокоенно на меня посмотрела. — Уводи его отсюда! Немедленно! Ну же шевелись!

— Нет, дочка, — беспомощно проныла она, не зная, что делать: то ли за меня хвататься, то ли жизнь младшему сыну спасать.

— Мама, уходите отсюда немедленно! — под визг золотого Дракона прорычала я на царицу. — Спасай ребенка!

Нерешительно, но она все-таки повела мальчика в противоположную от меня сторону. А мне даже дышать стало легче, когда я поняла, что пацан теперь хотя бы в относительной безопасности.

Золотой кинулся на черного, и они схватились, поднимаясь на задние лапы и размахивая крыльями. Было заметно, что принц пытается уложить старого Дракона изо всех сил, а тот даже не старается проявить уважения к противнику и только откидывает его в стороны как приставучего котенка.

— Нина, Василиса, сюда! — услышали мы с бабулей шепот недалеко от себя и увидели «типа папу», который выглядывал из небольшой двери недалеко от нас. Туда мы с бабулей и нырнули. — Где Лена и Михаил? — тут же поинтересовался царь.

— Туда убежали, — показала я в противоположную сторону.

— Они живы? — задал глупый вопрос царь.

— Да, — поспешно ответила бабуля. — Александр, куда бежать?

— За мной, — скомандовал мужчина и тут же посетовал. — Зря я заупрямился. Уже могли бы свадьбу сыграть и не было бы этого кошмара.

Я до сих пор была против замужества с Драконом в роли жениха, поэтому промолчала. Царь вывел нас к конюшням и тут же пошел к ближайшему стойлу.

— Придется спасаться бегством, — крикнул он нам.

— Что? Нет, я на это животное не залезу! — заявила я, когда царь подвел ко мне кобылу, которая навострила уши и испуганно прислушивалась к воплям Драконов.

— Василиса, — бабуля повернула меня к себе и пристально посмотрела в глаза. — Не упрямься. Если Алексий выживет, мы скажем ему, что даем свое согласие на брак. Найди его и выходи замуж!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет!

— Девчонка! — громко рявкнула бабуля. — Парень за тебя умереть готов, а ты противишься! Лучше все равно сейчас не найти жениха! Захочешь жить, пойдешь замуж. Не упрямься.

Я настырно покачала головой.

— Быстро залезай, — тем временем ко мне подошел и царь.

Я снова помотала головой. Я городской житель, я животных обхожу стороной!

«Типа папа» подхватил меня и, не обращая внимания на мой визг, водрузил на беспокойную кобылу. Капюшон слетел и мне пришлось его возвращать обратно на голову, чтобы не выдать своего местоположения, поэтому я чуть обратно не съехала на землю. Заботливый родитель меня поддержал, а потом вручил в руки повод.

— Держись крепко и капюшон придерживай, — напутствовал родитель, а бабуля тем временем позади него заламывала руки. — Вот возьми золота, — царь всучил мне увесистый кошель, который я тут же спрятала в собственную сумку, которую приволокла сюда из Москвы.

— Деточка, не дури! И не умри! — взмолилась родственница. Царь дал еще пару рекомендаций, я склонилась к кобыле, пытаясь в спешке устроиться поудобнее, а потом царь ударил мое средство передвижения по заднице, и она сорвалась с места под мой визг и дикий вопль бабули: — Лучше замужество, чем смерть!

7. Не приставайте, девки, к посторонним!

Я была в панике, кобыла была в панике.

Обе мы были в панике, и куда мчались тоже обе не понимали.

Моей единственной целью было не свалиться и не потерять капюшон, на это я и тратила все свои силы и внимание. На то, чтобы учиться управлять кобылой, ни того, ни другого у меня просто-напросто не хватало. Да и вскоре остатки сил меня покинули и, когда животное забежало в лес, на одном из поворотов меня из седла благополучно выбила встречная ветка.

Я со всего размаха упала на землю, ударившись и спиной, и ногами, и головой, а кобыла унеслась вперед, даже не обратив внимания на то, что ее всадник остался где-то позади.

— Моя спина, — взвыла я, боясь пошевелиться. — Я сломала позвоночник!

Я так испугалась за свое здоровье, что даже забыла придерживать капюшон, и только лежала и стонала, глядя на кроны деревьев у себя над головой. Так провалялась я не мало, и только, когда боль в спине стала потихоньку стихать, рискнула осторожно перевернуться на бок и прислушаться к своим ощущениям. Спина так и продолжала болеть, но ноги и руки шевелились, и, кажется, позвоночник тоже был цел. Еще немного помедитировав, я рискнула подняться, продолжая прислушиваться к своим ощущениям.

— Кажется жива, — облегченно вздохнула я, поправляя капюшон, растирая спину и осматриваясь.

Бешенная кобыла унесла меня куда-то в лес, но в чащу я угодить не успела и была на опушке. Вдалеке до сих пор виднелся замок и два Дракона в небе — оказалось мелкий Алексий не такой уж и дохляк, как я думала изначально. Ну либо я — отличный источник для поднятия боевого духа!

Усмехнувшись своей дурной мысли, я, постанывая, присела в корнях дерева и решила проверить свои запасы, которые принесла сюда из своего мира. Итак, в моей сумке оказалось много разного девичьего барахла: фитнес-батончик, наполовину полная бутылка с водой от фруто-няни, салфетки влажные, салфетки бумажные, косметичка с помадами, румянами, тушью, подводкой и парой блистеров таблеток и пластырями, кошелек с бесполезными здесь картами, паспорт, куча ненужных чеков и бумажек, пенал с карандашами, блокнот и наполовину разряженные планшет и телефон и зарядки к ним. Просто шикарно. Из полезного у меня с собой только полупустой крохотный перцовый баллончик в кармане и кошель с золотыми монетами от «типа папы».

Психанув в лучших традициях девушек, решила заесть свое горе фитнес-батончиком и запить остатками воды.

Все. Теперь я еще и без еды-воды.

Снова психанула и решила поспать, потому что, блин, все уже бесило знатно. Ни поесть здесь нормально невозможно, ни поспать.

Как это ни странно, уснула я довольно быстро и даже мелькающие далеко в небе ящеры не испортили мне здорового сна. Проснулась уже когда было светло. Все тело так и продолжало болеть, снова хотелось есть и пить.

Оглядевшись, я поняла, что Драконы утихомирились — ни того, ни другого в небе видно не было. Солнце находится в зените, а значит проспала я достаточно прилично. Березки и сосенки, ромашки и лопухи напоминали флору дома, а с фауной я знакомиться не желала, поэтому в лес углубляться не стала, но и выходить из него не торопилась. Для начала решила прогуляться вдоль опушки. Так проплутала я несколько часов прежде, чем заметила вдалеке городок с двухэтажными домиками, собаками на цепях и с важно прогуливающимися котиками.

Есть хотелось с каждым часом все больше и больше, деньги у меня имелись, но все же я решила дождаться, когда стемнеет и большинство людей скроются с улиц. Погода располагала к тому, чтобы не замерзнуть, я нашла полянку с земляникой и устроилась там ждать темноты.

Ближе к вечеру, когда шум со стороны городка немного стих, я поправила капюшон на голове и рискнула выбраться из своего укрытия. Наверно, выглядела я странно: человек непонятного пола в облегающих штанах, в причудливой обуви с палкой на пятке, да еще и кутающийся в длинный черных плащ в теплый день и отшатывающийся от каждого встречного. Но я ничего не могла с собой поделать. Да, мне хотелось пить и есть, но вчерашний страх я еще помнила.

И тут я увидела его!

Он стоял прямо по середине улицы и подмигивал мне своим блестящим боком. Люди его обходили как прокаженного, я же побежала к нему как к родному и упала грудью на высокий капот, обнимая руками и еле сдерживая слезы умиления от встречи с этим черненьким красавчиком с гордым именем Джип.

— Привет, родненький! — прошептала я, наглаживая его бок и обходя по кругу, чтобы заглянуть в окна. Кожаный просторный салон, панель с подсветкой. И открытые двери!

Я чуть не стала угонщицей, но вовремя себя остановила, подумав о том, что где машина из моего мира, там и мой земляк! А значит и возможность вернуться обратно!

Оглянувшись, увидела вывеску на непонятном мне языке. Судя по тому, что оттуда доносились громкие голоса и музыка, а также запахи съестного, это была какая-то местная едальня. Есть мне все еще хотелось, но наличие большого количества людей смущало. Однако там мог находиться хозяин симпатяги Джипа и именно поэтому я все-таки рискнула войти.

И снова увидела новый огонек маяка — на этот раз мне подмигнуло яблочко Мака из темного дальнего угла в конце зала. Я снова чуть не расплакалась от счастья, но на этот раз сдержала свой порыв и приближалась к путеводному яблочку настороженно, ибо за ноутбуком обнаружился его владелец: брюнет с разукрашенным синяками и ссадинами лицом, со щетиной на щеках, в обычном трикотажном свитере и джинсах. Он лежал перед ноутбуком на сложенных руках и гипнотизировал экран.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет! — поприветствовала я земляка и, он поднял на меня несчастный взгляд одного нормального светло-карего глаза, а другого — заплывшего и расцветшего красно-синими тонами. — Можно сесть? — поинтересовалась я.

Парень настороженно, медленно выпрямился, продолжая молчать и разглядывать меня. Кажется, тоже местным не доверяет.

— Сесть можно? — снова повторила я, указывая на свободный стул.

Сидел, молчал и пялился. Что-то мне это напоминает…

А может, он не русский? Не понимает меня?

— Do you speak English? — поинтересовалась я. Уж на этот вопрос он должен ответить. Он не может его не понять, обладая Маком!

И он ответил хриплым голосом.

— Я не понимаю, — признался он на русском с привычным уже мне акцентом. — Я говоррю на ирралиийском и немного по-рруски, — признался он, произнося букву «р» точно также тягуче, как и принц. Видимо, это здешняя особенность. Хотя «типа мама» и «типа папа» так не рычали.

Аллилуйя! Земляк! Я даже не обратила внимания на то, что он не понялстандартного вопроса на английском.

Уже не спрашивая разрешения, я плюхнулась на соседний стул.

— Я тоже из России! Давай дружить!

Парень нахмурился и захлопнул Мак.

— Я из Ираля.

Настроение ухудшилось, но лишь чуть-чуть. Мак и Джип мне его повысили намного больше, чем родина их владельца.

— Но ты же был в России?

— Был.

— А знаешь, как вернуться обратно? — поинтересовалась я.

— Знаю.

— Расскажешь?

— Нет, — категорично ответил он, а потом указал себе на висок и на меня. Не сообразив на что он намекает, я дотронулась до собственного виска и поняла, что прядь волос выпала из-под капюшона и сейчас освещает мой правый глаз. Ойкнув, поспешно заправила ее обратно. — Мне прроблемы не нужны, — грубо ответил парень и придвинул к себе тарелку с целой курицей.

Я сглотнула слюну, а он тем временем начал невозмутимо жевать, то и дело косо на меня поглядывая.

— Слушай, мы неправильно познакомились. Давай заново. Привет, я Василиса, — протянула ему руку. Он бросил на нее взгляд исподлобья, немного подумал, а потом, вытерев пальцы, неуверенно принял мою ладонь и аккуратно сжал.

— Алек.

— Приятно познакомиться, Алек, — прощебетала я, а он на меня оценивающе взглянул, видимо, решая шучу я или нет. — У тебя такой ноутбук крутой. Где брал?

Я игриво дотронулась до яблочка. Парень тут же дернулся, схватил ноутбук и прижал его к себе, продолжая смотреть на меня с опаской.

— Не тррогай. Это мое.

— Да, ладно. Твое, — я подняла руки, показывая, что ничего не трогаю. — Кто ж спорит? Мне твоего не надо, у меня дома точно такой же есть.

— Этот мой, не твой. Я не ворр! — уточнил он. Я согласно кивнула. Похоже, мне попался псих. Либо у нас проблемы с пониманием языка друг друга.

Алек тем временем погладил Мак и припрятал его в сумку, продолжая глядеть на меня с опаской.

— Послушай, мне очень нужна помощь, — доверительно сообщила я и скосила глаза на свой правый висок. — Думаю, ты понимаешь почему…

— Понимаю, — кивнул парень. — Но помогать не буду. Ты меня обидела.

Я опешила. Когда я успела? Именно этот вопрос я и задала парню.

— Алексия, — заявил он задумчиво и оценивающе глядя на меня, а я поспешно обернулась, проверяя нет ли принца Дракона где-нибудь поблизости. Но вокруг шумели полупьяные мужики, девушка-официантка разносила еду и кажется Драконами здесь не пахло. — Ты обидела Алексия — моего дрруга.

— Ты знаешь Алексия? — поинтересовалась я напряженно. Настроение портилось теперь стремительно, и даже Джип с Маком не могли его поднять.

— Да, он — мой дрруг, — повторил парень осторожно, будто пробуя слово на вкус, а я теперь присмотрелась к нему внимательнее и поняла почему меня так смутил его взгляд: точно такие же светло-карие глаза в обрамлении густых черных ресниц были и у принца. И пусть волосы у этого парня были черными, а все равно на принца он чем-то неуловимо был похож.

— Ты на него похож, — настороженно произнесла я, отодвигаясь на стуле и готовясь бежать. — Алек — это сокращенное имя?

— Да, от Алексея… Мы рродственники. Моя семья — рродня его бабушки, — ответил парень, и я заметила в его взгляде такое же напряжение, какое испытывала сама. Он тоже отодвинул стул, будто готовился вскочить и бежать. И очень надеюсь, что не за мной.

Только я подумала о том, что Алек — тоже Дракон и надо бежать, как вспомнила, что бабушка принца — Искра, а значит ее родня — обычные люди. Значит…

— Ты же человек? — на всякий случай уточнила я. Парень пожал плечами:

— Похоже тебе не нрравятся Дрраконы, — заметил он.

— Да кому они понравятся? Мерзкие ящерицы.

— А людишки — мелкие насекомые, — так же брезгливо ответил Алек и добавил: — По веррсии Алексия. Но ты-то ему понрравилась.

— У твоего друга отвратительный вкус. Так ему и передай!

— Да, он знает, — печально ответил парень, снова увлекаясь курицей, а я поняла, что и сама не откажусь от еды, поэтому помахала проходящей мимо официантке и попросила у нее воды и жаркое, положив перед ней монетку. Та ее с радостью схватила и поскорее умчалась выполнять заказ.

— Не стоит светить золотом, — заметил парень, жадно следя за тем, как я прячу свой кошелек. — Золотая за ужин — это слишком много.

— Да без разницы. Я такая голодная, что и весь кошель отдам за еду.

Парень придвинул ко мне курицу, словно хотел променять ее на золото, но потом ударил себя одной рукой по другой и снова придвинул тарелку к себе обратно.

— Кстати, как там твой дружок? — не без интереса поинтересовалась я. — Жив хоть?

— А что с ним станет? — подозрительно поинтересовался Алек, прищурившись, словно искал двойное дно в моих словах.

— Он вчера за меня драться вздумал. Дурак.

— Почему дуррак? — тут же надулся парень. — Он же охрранял свое сокрровище.

— Какое сокровище? — не поняла я. — Меня что ли?

И рассмеялась, увидев подтверждение в глазах парня. Он презрительно фыркнул.

— Послушай, — решила я смягчить последствия своего смеха, поняв, что его друг чуть не погиб, защищая меня, и мой смех был совершенно не уместен. — Я лично ничего против Алексия не имею, он не плохой парнишка и все такое. Но! Но он — Дракон, а от этих ящериц меня в дрожь бросает. Я выросла в мире, где они — это легенда и мне не просто смириться с тем, что они существуют. Да еще и любят подзакусить девкой, другой.

Искать Алексия, как завещала бабуля, я не планировала, потому что я не та принцесса из сказки, которая полюбит чудовище исключительно за его прекрасную душу. Я меркантильная девка из современности, которой нужен обычный мужик с руками и головой на плечах.

— Дрраконы не едят девок…

— Да-да слышала я, что твой дружок из вегетарианцев, но это не отменяет того, что мы разных видов. Я, знаешь ли, Сумерки совсем не уважаю и не понимаю, как можно хотеть жениться на той, которую хочешь сожрать. Я вот, знаешь ли, никогда к курочке подобных чувств не испытывала, — поделилась я наболевшим, но кажется парень и половины моих слов не понял. — Короче, мне бы как-нибудь свалить надо из этого сказочного мира обратно в суровую реальность с пробками, противным кофе и директрисой-стервой. Я хочу вернуться обратно в Москву.

— Это невозможно, — тут же ответил парень, даже потемнев лицом. — В Москву можно прройти только черрез поррталы, а их охрраняют Дрраконы, которрые сейчас тебя ищут.

— Значит, мне нужно избавиться от моей особенности, погасить волосы.

— Это невозможно, — снова повторил Алек и отрицательно мотнул головой. — Единственный тебе путь обрратно — это уговоррить мужа-Дрракона тебя туда вывезти.

— Нет, это возможно и без всякого мужа. Мне просто нужно найти парня, которому я понравлюсь.

— Зачем?

— Чтобы лишить меня этой особенности, — прорычала я, поражаясь недогадливости своего собеседника. С бабулей такую деликатную тему было обсуждать куда легче, чем с незнакомцем из сказочной забегаловки. Тем более соображал он долго, правда все-таки додумался и приманил меня к себе:

— Алексий тебя тогда найдет и убьет. И тебя, и паррня, — пообещал он зловеще. — Не майся дуррью.

Видимо, он мне не помощник в таком интимном вопросе. А жаль, он хоть и избитый в пух и прах, но вроде очень даже симпатичный и мне нравится не противен даже.

— Он меня не найдет, потому что я отсюда свалю с нормальными волосами, — прошипела я также зло и тихо, и мы обменялись одинаково пренебрежительными взглядами. — И только попробуй этому мутанту что-нибудь рассказать!

Похоже он не понял, что такое «мутант», но общий смысл фразы уловил и снова прищурился презрительно.

— Не буду я ему ничего говоррить. Ты меня в качестве его невесты, может, тоже не устрраиваешь.

— Да? — заинтересовалась я.

— Да. Алексий мне как бррат, и я не хочу, чтобы он был зависим от желаний капрризной девчонки, которрую к тому же еще прридется стерречь всю жизнь, — заявил парень, а я тут же начала соображать, а не пригодиться ли мне союзник в моей попытке скрыться от кровожадных Драконов и нежеланных женихов.

— Так это же прекрасно! — улыбнулась я. — Помоги мне.

— Что? — не понял парень, отклоняясь назад. Я даже не заметила, как мы придвинулись друг к другу, обмениваясь любезностями.

— Помоги мне найти подходящего парня для возвращения волосам прежнего цвета.

Он на меня уставился точно так же, как и принц. Вот только второй смотрел с восхищением, а этот с незаданным вопросом «Ты дурра?».

— Мне очень надо, — настойчиво заявила я.

Он еще не успел ничего ответить, как к нашему столику стремительно подошел двухметровый лысый мужик, схватил моего собеседника за шею и впечатал лицом в курицу. Я поспешно натянула капюшон и опустила взгляд в стол, пытаясь сообразить, что происходит.

— Что это за представление было ночью?! — заорал мужик в ухо Алека. Тот что-то нечленораздельное промычал в свой ужин. Мужик попробовал прислушаться, но, в конце концов, поднял его голову из тарелки.

— Прривет, дядя! Как дела? — поинтересовался парень с издевательской гримасой. Похоже он не сильно испугался внезапного вторжения в наш тесный круг.

Дядя опустил племянника обратно в тарелку, что-то хрустнуло, и я очень надеялась, что это косточка курицы, а не шея парня.

— Чтобы я тебя больше не видел у себя под ногами! Понял?

Он снова приподнял парня над столом, и я, взглянув на его лицо, поняла, что он истерически ржет, а на его губе и щеке снова начинают кровоточить еще не зажившие ссадины с его прошлого приключения. Мужик тоже заметих ухмылку парня и разозлился еще сильнее.

— Знакомься, дядя. Это Василиса, — сквозь смех представил Алек и снова оказался рожей в курице. На этот раз я мужика поддерживала: нечего акцентировать внимание на мне, придурок.

— Искра — моя, понял?! Увижу еще кого-нибудь из твоей семейки рядом, затопчу! Щенок! — презрительно бросил мужик и напоследок отвесил парню знатный подзатылок, от которого, я думала, у него скальп слетит.

Лысый, презрительно на меня глянув, развернулся и занял место за соседним столиком, а Алек так и остался лежать лицом в тарелке и мелко трястись от смеха.

— Ты зачем мое имя назвал, дебил? — поинтересовалась я, склоняясь к тарелке с черноволосой головой.

— Да оно ему все рравно ничего не сказало. Он тупой. Массы много, мозга — ноль, — прохохотала тарелка и получила суровый взгляд от мужика. Я втянула голову в плечи, стараясь не отсвечивать.

— Кто это?

— Черрный Дрракон, — ответил парень, вынимая, наконец, свое красное, жирное лицо из курицы и облизываясь. — Он нас с Алексием перриодически путает. Никак не может запомнить Дрракон — это, которрый светленький или которрый темненький?

Я скосила взгляд на мужика и меня пробрал холод: да этот меня слопает и не превращаясь в ящера. То, что он был высоким, я поняла еще когда он стоял рядом, но тогда я взгляд старалась не поднимать, а теперь могла рассмотреть первого претендента на мою бедную и несчастную тушку.

За соседним столом сидел лысый мужик за пятьдесят. Сидел он на двух стульях, потому что один его, видимо, не удерживал. Он не только ростом был два метра, а то и выше, но и мяса в нем было килограмм на двести. И именно мяса, а не жира: руки, торс, ноги — все так и бугрилось мышцами. Он весь был красным, будто пробежал не один километр либо выпил не одну бутылку. Перед ним персонал таверны поспешно заставлял стол различными блюдами, но основное из них было не маленьким таким зажаренным хряком, в которого он вгрызся в первую очередь. Я бы такого важного гостя тоже в первую очередь накормила…

— Ну что? Как тебе такой прретендент на твою рруку? — поинтересовался голос над ухом и завоняло жаренной курицей особенно ярко.

— Скорее он претендент на все мое тело, а не только на руку, — заметила я и увидела, что ко мне, наконец, приближается официантка. Нормальное здесь обслуживание: я уже с десяток минут сижу и до сих пор не получила свой ужин, а господину великану его вынесли за пару секунд! — Можно мне с собой положить? — поинтересовалась я у девушки, но та, кажется, меня не поняла. — Ладно, давайте так.

Я схватила свою тарелку с жарким и кувшин с водой и быстро начала орудовать ложкой, косясь на великана рядом и не отвлекаясь больше на разговоры. Да, я сильно рисковала, но уж очень хотелось есть.

Алек тем временем приводил себя в порядок с помощью салфеток, потому что в уборную я ему отлучиться не разрешила. Какой-никакой, а все-таки мужчина, с которым спокойнее. Правда, вряд ли он ринется меня защищать, как его дружок, в случае чего.

— Чего пялишься? — я все-таки нарвалась на взгляд лысого и тут же склонилась над тарелкой, помотав головой. — Это кто? — обратился он к Алеку, видимо, кивнув на меня.

— Да, царревна, — отмахнулся парень, словно говорил «да, бродяжка прибилась» и кинул мне свою недоеденную булку.

Я чуть вместе с этой булкой инфаркт не словила, а лысый тем временем не торопился меня есть. Он хмыкнул и покачал головой:

— Ты когда-нибудь дошутишься, парень. Слопаю!

— Спасибо, господин, — еле слышно и запоздало поблагодарила я, а булку поспешно спрятала в сумку — пригодится.

Так все, хватит играть с огнем. Надо отсюда валить, а то вон уже опять про людоедство заговорили. Проверив, вся ли коса скрыта под плащом, я затянула капюшон потуже и попробовала встать, но тут же упала обратно, потому что волосы за что-то зацепились, и поймала взгляд Алека. Тот расширил глаза и кивнул мне под стол. Стараясь не привлекать внимания, я заглянула туда, и тут же вынырнула обратно: конец моей косы выскользнул из-под плаща и сейчас был придавлен к полу ногой парня. И, судя по всему, находится он там с самого начала знакомства с черным Драконом.

— Дядя, а ты Искрру видел? — поинтересовался Алек, вновь привлекая внимание великана. Убью, поганца!

— Нет, — отрезал великан.

— А вдрруг она стррашная? — предположил парень.

— И что?

— Так у тебя же еще одна жена будет стррашной!

Похоже мужик и правда соображал медленнее, чем переваривал, потому что не понял, что его оскорбляют.

— Чего?

— Дети, говоррю, стррашные в нее урродятся и тупые — в тебя. Зачем такой ррод прродлевать?

Я прямо услышала этот «щелк», когда мужик понял, что к чему. А в следующую минуту он уже был на ногах и делал шаг к нашему столу. Алек тут же вскочил и перемахнул на другую сторону от стола, не забыв собственные сумку и куртку. Я подхватила конец косы, поспешно его спрятала, и также быстро вскочила на ноги.

— Ты что пропищал, прыщавый?! — взревел лысый, нависая над столом, пока мы с Алеком сгруппировались по другую его сторону. Я бы предпочла вообще бежать, но пока у меня был только один знакомый и бежать мне было больше некуда.

— Тупой, говорррю, ты. И не поворротливый.

Мужик заорал, ведясь на подначки так, будто учился среди моих первоклашек. Судя по взгляду, интеллектом он от них далеко не ушел. Так продолжая орать, он поднял стол над головой, подобно Халку, и затряс им, видимо пытаясь внушить страх. Но внушался только смех. При чем в Алека, согнувшегося пополам от хохота.

И, таким образом, из дееспособных в этом обществе осталась только я, поэтому защищать нас вызвалась моя рука с зажатым в ней баллончиком. Встряхнув его, я выступила вперед и подняла оружие к глазам великана: вот тебе, тупая башка, за то, что моим недоделанным женихом кидался в разные стороны сегодня ночью!

Мужик заорал, отбросив стол. Алек перестал хохотать, закрыл глаза руками и даже присел на корточки — видимо, успел уже в моем мире познакомиться с перцовым баллончиком.

— Бежим, — толкнула я этого героя и первой выскочила из едальни, в которой начал бушевать ослепленный верзила.

Алек, все еще прикрывающий глаза руками, выскочил следом за мной. Мы, не сговариваясь, забрались в салон Джипа и рванули с места.

8. Не заключайте, девки, подозрительных сделок!

Далеко мы не уехали, лишь повернули пару раз и остановились в тени раскидистого дерева.

— Ты зачем его провоцировал?! — тут же накинулась я на парня, который до сих пор продолжал счастливо улыбаться.

— Пррости. Не могу сдерржаться, когда вижу его, — признался он весело. Настроение его после встречи с черным, действительно, в разы улучшилось, и он даже пока ни разу не погнал меня прочь. — Ты его ррожу видела? Да как мимо такой прройти молча?

Он снова тихо захохотал, и я тоже улыбнулась, но сдержано, чтобы он не думал, что в моем присутствии теперь всегда можно будет так необдуманно нарываться на неприятности. А своей компании я его пока лишать не собиралась.

— А где принц? — поинтересовалась я, доставая из сумки булку и откусывая от нее — свой ужин я так и не доела.

— Кто? — не понял Алек, подняв на меня веселый взгляд.

— Дружок твой.

— А! — улыбаться он тут же перестал. — Не знаю. Тебя, наверрно, ищет.

Я покачала головой осуждающе:

— Лучше бы делом занялся, чем за девками бегать.

— Ты бы тоже лучше делом занялась, чем от женихов бегать.

— Тю! Где те женихи? — отмахнулась я. — Хоть бы один нормальный попался, а то пока в очереди только земноводное с золотой чешуйкой.

— Так берри того, который с черрной, — огрызнулся парень и снова заржал: — Прравда не факт, что он тебя в крровати не рраздавит…

Я аж подавилась несчастной булкой.

— Зачем я ему в кровати?

— Рради прродолжения ррода, — сквозь смех произнес парень.

— Кончай уже ржать! — возмутилась я. — Давай лучше подумаем, как будем искать мне жениха из человеческого племени.

— А я тут прри чем?

— У нас с тобой одна цель, так давай поможем друг другу.

Парень тяжело вздохнул, положил подбородок на руль и задумался, глядя на темнеющее небо. Я тоже выглянула в окно, пытаясь понять, что именно он разглядывает, но в звездах совершенно не разбиралась.

— Я об этом еще пожалею… но давай поиграем. То есть попрробуем рради интерреса. Вдрруг получится, — в конце концов, согласился погрустневший вдруг Алек. Я же наоборот разулыбалась: я нашла себе союзника, я теперь не одна! — Только у меня условие.

Улыбка моя погасла точно также, как и его.

— В сомнительном дельце, которрое ты прредлагаешь, я не участвую! — заявил он грозно.

Я обижено нахмурилась:

— Да кто тебе предлагает?! Ты мне для этого самого дела не подходишь — рожей не вышел.

Парень, кажется, опешил от моего наезда, но сообразил в чем дело на этот раз быстро.

— Я не об этом! — возмутился он и разве что не поплевался. — Какая ты испоррченная!

— Если бы была испорченная, проблемы бы вообще не было…

Он покачал головой так, будто удивлялся моей глупости, но на этот раз свои комментарии оставил при себе. Вообще за эту минуту изменился и кажется, будто сам не верил в то, что соглашается на мою авантюру. И мне очень не хотелось, чтобы он передумал и дал задний ход нашим зарождающимся отношениям.

И я совсем не о том. Я о деловых, о деловых отношениях!

— Так что за условие? — спросила я поспешно, чтобы не дать ему долгого времени на раздумья.

— Никаких мимолетных связей, — строго, будто дочери или сестре, заявил он. — Либо замужество, либо я сейчас же ррасскажу все твоей семье, — пригрозил он, но, видимо, заметив, что угроза не подействовала, добавил: — И Алексию.

Теперь пришло время мне хмуриться, потому что выходить замуж даже понарошку за местных аборигенов я не планировала. Если меня за двадцать три года современные москвичи не смогли удивить интеллектом, то сомневаюсь, что это удастся здешнему деревенщине.

— И еще одно условие…

— А не много ли? Не наглей.

— Норрмально. Я, между пррочим, врремя на тебя свое трратить буду, а мне есть чем заняться и без этой авантюрры!

— Ну и?

— Если за месяц ни с одним человеческим мужчиной не выйдет, ты пойдешь замуж за Алексия. И не будешь ррассматривать больше ни одного Дрракона!

А вот это уже очень нехорошее условие. Он ставит мне временные рамки! Я за всю свою жизнь жениха себе не нашла. С чего вдруг должна успеть за месяц? Хотя…, если так подумать, условия нынче немного другие, ускориться не помешало бы. А его требование должно добавить мне мотивации, вот только:

— Получается, если ничего не выйдет, ты можешь получить красавицу и умницу Искру для своего родственника, а я взамен что?

Парень, недолго думая, заявил:

— Я берру на себя твою безопасность: буду помогать освоиться в этом мирре, отпугивать Дрраконов и незадачливых ухажерров.

— А искать жениха?

— С этим уж как-нибудь сама упрравляйся, — фыркнул парень.

— Ну хоть советы давать будешь? — капризно поинтересовалась я.

— Советы давать буду, — недолго думая, ответил он и тут же усмехнулся: — Но вот следовать им или нет — выбиррай сама. Гаррантий никаких не даю. Оставляю за собой прраво и умолчать, и прриукррасить.

— То есть солгать? — удивилась я.

— Нет, конечно. Я не врру!

— Позвучало также как «я не вор», — проворчала я обижено. Стоило мне обрадоваться, что я, наконец, нашла себе союзника, как начинаются условия и требования со второй стороны. Наверно, поэтому я до сих пор и одна: не могу смириться с тем, что существует другое мнение и чужие интересы. Эх, чую, скоро жизнь меня проучит…

— Ну так что? Согласна? — поинтересовался парень на этот раз азартно. Как-то мы быстро поменялись ролями: сначала я его упрашивала, а теперь — наоборот. Настораживает, конечно, и сама ситуация, и незнакомец, и его условия, но что поделать?

— Согласна, — нехотя ответила я. — Как будто у меня много выбора…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Куда я денусь с подводной лодки?

Он поспешно протянул мне руку для рукопожатия. Его глаза мерцали в темноте нехорошими огоньками, губы были изломлены в усмешке. Было такое чувство, что я заключаю сделку с дьяволом, но руку его я все же сжала. Хоть и чувствовала, что поступаю неверно, а все равно надеялась выкрутиться из сложившейся ситуации. В крайнем случае сбегу — решила я и поинтересовалась по-деловому:

— Как будем искать мне жениха?

Только подумать до чего я дошла! Сижу с незнакомцем и обсуждаю как бы мне поскорее выйти замуж и избавиться от статуса старой девы!

Алек рассмеялся и из его глаз, наконец, исчезли эти огоньки расчета и жажды наживы.

— Для начала минимум: прривести товарр в прродаваемый вид, обезопасить его от ворров и только потом вывозить на ррынок.

— Что?

— Спать, говоррю, поехали, — ответил он, заводя машину.

9. Не ночуйте, девки, вне дома!

Алек вывез меня, судя по многолюдности даже в вечернее время, на одну из центральных улиц города. Повернул на одном из перекрестков на улицу поспокойнее и вдалеке я увидела длинный, богатый двухэтажный дом. К нему мы и подъехали.

Когда Алек заглушил двигатель, из дома поспешно выскочила девушка, а за ней, хромая, на крыльцо вышел бородатый дед. Девчушка, с паникой глядя на наше средство передвижения, бросилась к воротам.

— Любонька, закрывай ворота! Быстро! Быстро! — донеслись до нас слова, судя по всему, хозяина.

— Вылезай, — скомандовал Алек. Сам он поспешно выскочил из машины и бросился к воротам под громкий шепот мужчины:

— Закрывай, дуреха! Не пускай его!

Девушка успела закрыть одну створку ворот и практически захлопнула вторую. Но щеколду, видимо, не успела опустить, потому что Алек поспешно толкнул ее и просунул голову во двор дома.

— Зррасти, дядя Михалыч! А я к вам на постой! — прокричал парень деду на крыльце, когда я с опаской выбиралась из машины.

— Алек! Какая радость, сынок! — с перекошенным лицом поприветствовал «гостеприимный» хозяин и бросил суровый взгляд на побледневшую девушку, которая исподлобья смотрела на парня. — Любонька, что же ты гостя на пороге держишь? Алек, проходи, дорогой! — пригласил он и зло прошипел себе под нос: — Гостем будешь!

Недовольный Михалыч, хромая вошел в дом. Любонька убежала следом, а Алек так и остался стоять в воротах, дожидаясь, когда я подойду.

— Он меня любит, — самодовольно заявил парень мне проходящей мимо.

— Да я заметила…

Мы вошли в просторный зал, где за парой столиков сидели мужчины и женщины и тихо переговаривались, ужиная. Я вспомнила с тоской свое недоеденное, вкусное жаркое и следом за Алеком подошла к хозяину дома, который стоял за прилавком, сложив руки на груди в защитном жесте.

— Михалыч, мне бы перреночевать, — начал парень, но мужчина его поспешно перебил:

— Дешевых мест нет. Осталась только самая дорогая комната. Поищи другое место!

— Но…

— И не упрашивай! Твоя каморка занята!

Алек почесал затылок, глянул на меня оценивающе и тяжело вздохнул.

— Хоррошо, давай «самую доррогую»… но за умерренную плату, — поспешно добавил он, склонившись над прилавком и заговорчески подмигнув.

Мужчина покачал головой отрицательно.

— Либо плати полную стоимость, либо уходи.

Парень снова печально вздохнул и глянул на меня.

— Сколько?

— Одна золотая за одну ночь!

— Столько?! — возмутился парень. — Да я лучше в конюшне перреночую!

Ну уж нет. Я в конюшне ночевать не буду.

— Я заплачу, — я поспешно полезла в сумку за кошельком.

Алек фыркнул на мой порыв и задвинул меня обратно себе за спину.

— Ну ладно. Золотая, так золотая, — печально вздохнул он и достал монетку из кармана. Дыхнул на нее, протер, еще раз протер, еще раз дыхнул. Парень, ты ее еще поцелуй и обними! — Только с тебя дополнительно ужин и ванна, — заявил он, в конце концов, положив монетку на прилавок. Мужик поспешно ее схватил, передал Любоньке, а та так же быстро скрылась за одной из дверей.

Алек растерянно проводил монетку несчастным взглядом и снова на меня взглянул оценивающе. Я покачала головой неодобрительно, хотя хотелось покрутить у виска. Обычно я так делаю, когда мои детки вытворяют какую-то глупость.

— Разумеется. И ужин, и ванна. Все будет лучшего качества. Можешь не сомневаться, — заверил хозяин, подходя к противоположной от прилавка стене и беря один из ключей в руку. — Но я надеюсь на твою порядочность, Алек, — заметил он хмуро и пошел вперед к лестнице.

Меня ожидали ужин, ванна и кровать! Я была так счастлива, что даже не заметила слов своего нового приятеля:

— А я бы на нее не надеялся… — прошептал Алек, бросил взгляд на прилавок и последовал за мной и хозяином, догоняя нас уже на лестнице.

— Только мне побольше мяса, дядя Михалыч! — заявил он, снова напоминая мне моих попрошаек-ребятишек. Только мне красную краску, Василиса Александровна! — Я еще не успел поесть.

— Конечно, — бросил мужчина, не оборачиваясь.

— А мне что-нибудь сладенькое, — выглянула я из своего капюшона. Дед удивленно обернулся и присмотрелся ко мне, будто только сейчас заметил.

— С тобой что ли девушка? — удивился он, адресуя слова топающему за мной Алеку.

— Царревна, — гордо ответил парень, и я все-таки не сдержалась на этот раз и наступила ему на ногу. — Рродственница, — тут же поправился парень. — Тетка моя, — словно в отместку сказал он, глянув на меня обижено.

Я тоже за тетку мгновенно обиделась и запомнила это. Мог бы и сестрой представить.

— Сватать что ли едешь кому? — удивился дед, пытаясь заглянуть под мой капюшон, но я поспешно закрыла лицо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Пррактически. Уже прросватана. К жениху везу, — ответил парень и усмехнулся, подмигнув мне.

Я от него отвернулась и первой вошла в дверь, около которой мы остановились. В отличие от опочивальни в замке комната была обставлена скромнее, но ее интерьер мне понравился намного больше. Она была просторной и в ней был минимум мебели: двухместная кровать, диван, стол, пара стульев и шкаф. К ней примыкала небольшая комнатушка, которая оказалась ванной с такой же ржавой сантехникой, как и в замке.

— Какая теснота, — фыркнул Алек, также осматриваясь. Не знаю, мне кажется, комната большая и просторная.

— Ну уж не драконьи пещеры, — обиделся хозяин.

— А мне очень нравится, — призналась я и со стоном облегчения опустилась на мягкую перину. Ох, бедные мои уставшие косточки! — Спасибо вам огромное, что пустили нас, — поблагодарила я в порыве самых светлых чувств к хозяину.

— Хорошая девочка, — усмехнулся дед себе в бороду и обратился ко мне. — Я тебе целый торт добуду, красавица.

Алек, прищурившись, внимательно проследил за тем, как мужчина вышел, и поспешно закрыл дверь на все имеющиеся замки. Затем он подошел к шкафу, начиная тот двигать.

— Ты что делаешь? — удивилась я.

Парень, будто очнувшись, глянул на меня ошарашено.

— Так дверрь от Дрраконов баррикадиррую.

— А ужин?

— Ну да, — согласно кивнул он и оставил шкаф в покое.

Средневековье оказалось не совсем средневековьем хотя бы потому, что в нем имелась вода в кранах и допотопный, но унитаз. Вода, правда, была только холодная, но девушки, возглавляемые Любонькой, быстро наполнили ванну горячей и даже сменили хиленькие портьеры на более плотные по моей просьбе. Все эти манипуляции проводились под зорким наблюдением Алека, сидящего на полу около кровати, поэтому я позволила себе немного подремать, а потом первая закрылась в ванной комнате.

Следующим приятным открытием для меня стали мыльные принадлежности. Среди предоставленного местным отелем я обнаружила и приятное на запах мыло, и травяной шампунь, и подобие зубной пасты, и даже крем. Всем этим я по максимуму воспользовалась и чувствовала себя практически счастливой.

Когда же вышла из ванной и почувствовала запах съестного, готова была умереть от этого самого счастья. Как, оказывается, мне мало надо…

Алек, который сидел за столом и поспешно уничтожал вторую за этот вечер курицу, так и застыл с открытым ртом, глядя на мои сверкающие волосы, которые освещали комнату как днем. Да, мной можно было освещать целую улицу темной ночью. Именно поэтому и пришлось просить сменить портьеры, чтобы никто этого не увидел.

— Некрасиво пялиться, — пристыдила я парня, у которого из открытого рта еще чуть-чуть и еда обратно бы повалилась.

— Ты светишься, — заявил Алек, не сводя с меня широко раскрытых глаз.

Да, парень, я знаю, что сверкаю, как звезда. Сама еще привыкнуть к этому не могу.

— И что? Это значит, что на меня можно так смотреть? — поинтересовалась я, плотнее запахивая халат местного производства на груди. Футболку мне пришлось выстирать, потому что за два дня она здорово загрязнилась. Но больше всего мыльных средств ушло на волосы, которые я все-таки, долго раздумывая, решила также вымыть. И сейчас, очищенные от грязи леса и замка, они сияли еще ярче.

— Как серребрро светишься, — заявил он и протянул к мои волосам руку.

— Эй! Что творишь?! Вымойся сначала! — возмутилась я, отшатываясь назад и садясь за стол напротив парня, деловито рассматривая угощения.

— А потом дашь потррогать? — азартно поинтересовался он. Я скептически посмотрела на этого дурачка местного разлива и в который раз поразилась его простодушию, которое раньше видела только у своих деток.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я, а он тут же поспешно вскочил с места и бросился в сторону ванной.

— Я быстрро!

— Ты куда? — ошарашено поинтересовалась я. — Там только холодная вода! Позови девушек, пусть снова ванну наберут!

— Ничего я так помоюсь, — ответил мне голос из-за стенки, а я осуждающе покачала головой. Ну да, ладно, не мое здоровье — не мое дело.

Дверь в ванную Алек не закрыл, видимо, чтобы продолжать за мной пригляд, даже занимаясь водными процедурами. Хорошо хоть ванная была в стороне от стола, поэтому я не была удостоена сомнительной чести лицезреть чужую помывку. И только слушала плеск, да его «Эх» и «Ох», когда он обливался практически ледяной водой.

Вообще за мою защиту парень взялся основательно. Я бы даже сказала фанатично. Хотя сама я плохо представляла, как он может меня защитить от огнедышащих тварей. На рыцаря или воина он не был похож. Он был высокий и широкоплечий, но оружия я при нем не заметила, да и взгляд, и поведение у него были слишком наивными, из-за чего я сомневалась, что он хоть раз в жизни дрался. Хотя может и дрался, судя по синякам, но вот победителем явно не был.

Пока его защита заключалась в том, что он запер комнату на все замки, придвинул таки к двери шкаф, передвинул кровать в дальний угол комнаты, так, чтобы она была закрыта с двух сторон стенами, лично убедился в том, чтобы портьеры были задернуты плотно и не сводил с меня глаз. Но даже благодаря этим его сомнительным мерам защиты я чувствовала себя спокойнее, чем в замке.

Поэтому переложив собственную безопасность на чужие плечи, я смогла расслабиться и даже забыть на пару часов о том, что меня хотят сожрать, и сама принялась наполнять свой измученный долгим голоданием желудок.

Когда хозяин гостиницы сказал, что раздобудет для меня торт, он не шутил, и на столе я обнаружила не хиленький такой тортик весом, наверно, килограмма в три. Этот дедок меня что ли этим тортом неделю собрался кормить? Помимо торта на столе было две целиком приготовленные курицы, несколько видов вяленого, жаренного и пареного мяса, запеченная щука, пирожки преимущественно также с мясом, вареная картошка, соленые грибы, квашенная капуста и несколько пучков зелени. Нет, реально, кого этот дед собрался кормить? Роту мужиков?

Правда один мужик тут неплохо постарался и одна из куриц была практически полностью съедена, как и половина мясных блюд, которые, к слову, были нарезаны не как у нас принято тонкими слайсами, а большими, толстыми кусками. По виду на этого парня и не скажешь, что он обжора, но мясо, видно, любит сильно и в любом количестве.

Я немного поковыряла щуку, съела несколько кусков картофеля с капустой и грибами и стала еще счастливее. Когда же Алек вышел из ванной с мокрыми волосами, я уплетала торт за обе щеки, запивала его травяным чаем и была довольная и ласковая.

— Теперь можно потрогать? — поинтересовалось мое новое дите ростом под два метра. Глянула на него оценивающе, и он тут же продемонстрировал мне свои ладони, как делали и мои детки после работы с краской. — Руки вымыл.

— Ну трогай, убогий, — покачала я головой осуждающе. — Можешь даже расчесать, — решила я поэксплуатировать его, а он пришел от этого предложения в восторг. Разве что в ладоши не захлопал, рванув за расческой. — Только не дергай! — предупредила я, подозрительно глядя на парня.

И все. Теперь я почувствовала себя настоящей царевной. Сижу, ем торт на меду, пью чай из фарфоровой кружечки, а мне в это время волосы старательно и ласково расчесывают. Вот это я понимаю жизнь царевны, а не вот это вот все. То бишь Драконы и замужество.

Алек кайфовал, судя по его лицу ничуть не меньше моего. Он и гладил мои волосы, и рассматривал их на свету, и закрывал в ладонях, создавая вокруг них темноту. И при этом все приговаривал: «Это чудо, настоящее чудо. Как серребрро блестят. Как сокрровище. Настоящее сокрровище».

Короче, я сидела ела торт, запивала его чаем, мне расчесывали волосы и еще делали комплименты.

Я была царевной.

Однозначно.

10. Не забывайте, девки, о своей красоте!

Утром я проснулась от того, что мои волосы снова за что-то зацепились, и я их дернула, когда переворачивалась с боку на бок. Зашипев от боли, я привстала с подушки на локтях и почесала кожу головы.

Благодаря плотным портьерам в комнате царила темнота, если не считать света от моих волос, но с улицы и из коридора доносились разговоры, шаги и другие звуки, что говорило о том, что день уже в разгаре. Оглядевшись, я поняла, что Алека на диване, где он устраивался вчера вечером с охами и ахами, нет. И это испугало меня.

Я дернулась в сторону, чтобы заглянуть в ванную и взвыла, когда волосы снова натянулись и дернули меня за голову обратно на подушку.

— Что случилось?! — с боку показалась всклокоченная голова Алека, который, судя по всему, спал около моей кровати. Но возмутило меня даже не это, а то, что на его правую руку была намотана прядь моих волос. И было не понятно кто из нас собачка другого: тот, кто спит на коврике рядом с кроватью, или тот, кого держат словно на поводке.

— Ты что там делаешь? — возмутилась я, отбирая у парня свои волосы и поспешно их откидывая назад.

— Сплю, — разочарованно отдавая мне мою прядь волос обратно, заявил парень, и его голова опять скрылась за краем кровати.

Выпутавшись из одеял и собственных волос, я перегнулась через постель и увидела парня, который вытянув ноги и обняв свою сумку, действительно дремал на полу без подушки, без одеяла, и даже без коврика.

— Эй! Просыпайся! — возмутилась я, ударив его по лицу волосами. — И объясняйся.

— Что объяснять? — не понял он.

— Что ты делаешь на полу? Почему не на диване?

— Там слишком мягко, — ответил он, со вздохом опять садясь и при этом продолжая обнимать сумку.

— И?

— Мне неудобно спать на мягком, — как само собой разумеющееся ответил парень и поднялся на ноги.

— А на полу удобнее? — поразилась я.

— Да, там хотя бы жестко. Но тоже не очень, потому что слишком рровно и воняет, — заявил он и скрылся в ванной.

— Странный какой-то… — проворчала я себе под нос, тоже поднимаясь с постели и поспешно переодеваясь в свою высохшую одежду, пока парень плескался за дверью.

Заплетая волосы в косу, я подошла к столу, чтобы чем-нибудь перекусить и застыла на месте. Стол, который вчера ломился от различных яств, был пуст! Даже от моего торта не осталось и крошки.

— Стой! Дай я заплету! — из ванной выскочил Алек, увидев меня около стола, подскочил и тут же отобрал у меня мои собственные волосы, ласково проводя по ним рукой. Но сейчас меня волновали не его взаимоотношения с моей косой.

— Это что?! — возмутилась я, кивнув на стол. Он проследил за моим взглядом и непонимающе поднял на меня глаза. — Ты все съел? — поразилась я.

— Я был голоден… К тому же с меня содррали целую золотую монету! И что я должен был еще и оставить что-то, чтобы это выбрросили или кто-то дрругой съел?

— Тебе плохо не стало? — поинтересовалась я, поражаясь чужой жадности.

— Да нет. Норрмально, — ответил парень, отпуская мои волосы и отходя в сторону, словно пристыдившись собственного чревоугодия. — Я, наверрно, схожу вниз. Закажу тебе завтррак.

И он поспешно выскочил из комнаты под моим пораженным взглядом. Я очень надеюсь, что он только мне завтрак закажет, а не бычка на кухне проглотит.

Я умылась холодной водой, причесалась, а когда вышла из ванной, обнаружила уже убранный стол, на котором стояла тарелка с человеческой порцией каши, парой ватрушек и чашкой чая. Молодого богатыря, заглатывающего за раз несколько куриц, рядом не было, поэтому ела я поспешно и нервно оглядывалась на дверь.

Куда подевался мой защитник? Тоже завтракает и не хочет удивлять меня своим аппетитом? Сбежал? Или его самого сожрали местные монстры?

За пару минут завтрака я успела накрутить себя так, что из комнаты нос высовывала очень осторожно, закутавшись в плащ и вооружившись баллончиком.

Но переживала я зря. Защитник мой обнаружился на пороге и снова сидящим на полу. При виде меня он поспешно вскочил на ноги и протянул мне нечто круглое на палочке, подобно огромному чупа-чупсу.

— Сладенькое? — поинтересовался он, глядя на меня настороженно, будто боялся моей реакции. И опять на ум пришли детки, которые протягивали мне букетики с одуванчиками и замирали, ожидая реакции. Похвалят за подарок или отругают за то, что убежал?

— Ты где был? — возмутилась я, отбирая у него предложенный десерт и подозрительно к нему принюхиваясь. Пахло божественно. — Что это?

— Запеченное яблоко в каррамели, — ответил парень все также напряженно. — По мне так гадость, но Михалыч сказал, что девкам нрравится.

Я вгрызлась в угощение и была вынуждена примкнуть к здешним девкам.

— Очень вкусно, — доложила я. — Спасибо.

Яблоко я оценила на славу и только успевала вытирать салфеткой подбородок от сока, пока мы спускались по лестнице и садились в машину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С тобой мне однозначно дружить нравится больше, чем с царем да с царицей.

— Да? — расцвел парень, разулыбавшись.

— Ага, — подтвердила я, пристегиваясь. — Ты меня регулярно вкусно кормишь, а они всего раз предложили поесть, и то доесть не дали.

— Дерржись за меня — будешь сытой, Сокрровище.

Я хмыкнула. Тоже мне кличку придумал. У своего дружка научился?

— Спасибо, конечно, но лучше я буду держаться за себя или, в крайнем случае, за мужа. Кстати, где мы его искать планируем?

— Сначала перреоденем тебя, а то и самый плохой жених на тебя не взглянет, — пробурчал парень, словно обидевшись.

Всю поездку Алек был задумчивым и внимательно следил за дорогой, которой, кстати, здесь, по сути, не было. Улица была заполнена людьми и лошадьми с повозками и без, а вот машин видно не было. Поэтому Джип Алека привлекал к себе внимание, и прохожие от него отшатывались в разные стороны.

— Здесь ведь не водятся машины? — поинтересовалась я, следя за проносящимся за окном пейзажем. Алек мне ничего не ответил, поэтому пришлось окликнуть его, привлекая внимание.

— Что? — удивился он. — А, да. Техника и наука здесь существенно отстают от твоего мирра.

— А откуда у тебя машина?

— Из твоего мирра, — как само собой разумеющееся ответил парень. — Меня два года назад рродители отпрравили в твой мирр учиться вашим нарработкам. Пожив там немного, я понял, что без машины мне здесь уже не нрравиться, вот и перревез ее с собой.

— А бензин?

— Несколько канистрр в багажнике и дома парра баков, но пополнять запасы прриходится все рравно часто. Хоррошо, что я бываю в твое мирре тоже не рредко, — рассеянно ответил он. Я же жадно прислушивалась к каждому слову.

Он точно знает, как проникнуть в мой мир!

— И как учеба? На кого учишься?

— В этом году поступил. На металлуррга, — не без гордости заявил Алек. — Мы как рраз с однокуррсниками выпивали, когда тебя встрретили.

— Что? — поразилась я. Алек оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня испуганно.

— Мы с Алексием вместе учимся, — поспешно пояснил он. — Золотые Дрраконы занимаются добычей и перрерработкой металлов, и мы с Алексием как рраз этомусобиррались учиться. А потом он встрретил тебя и все пошло не по плану…. А учебный год в самом рразгаре, и поступили мы с тррудом…

Я нахмурилась. Что-то в его словах мне не нравилось.

— То есть ты тоже был в том клубе?

Парень все также напряженно кивнул.

— И видел меня?

— Тебя было сложно не заметить, — печально вздохнул он.

— И ты видел, как твой дружок меня поцеловал?

— Да… но, стоит заметить, что его поцеловала ты.

— И ты туда же?! — воскликнула я. — Я его не целовала!

— Целовала!

— Нет!

— Ты наклонилась…

— Потому что музыка была громкая, и я думала, что он меня не слышит.

— Не надо сейчас опрравдываться. Тебя было слышно очень даже хоррошо.

— Да тебе-то откуда знать?

— Нууу… я так думаю.

— Не надо думать. Лучше веди машину, — обижено ответила я и отвернулась в сторону окна.

Некоторое время ехали в тишине. Я пыталась побороть собственное раздражение от сложившейся ситуации и снова и снова прокручивала слова парня в голове. И что-то в них не вязалось. Я пыталась себя убедить в том, что все в порядке, но внутренний голос твердил обратное.

— Не прросто было освоиться в вашем мире, — услышала я напряженный голос Алека через некоторое время. — Сложнее всего было рразобраться в ваших гаджетах. Телефон я врроде освоил, а вот с компьютеррами у меня до сих пор прроблемы.

— Я бы могла тебе помочь разобраться, — пробурчала я. — Вот только для этого мне надо вернуться в мой мир.

— Если бы ты вышла замуж за Алексия, он вывез бы тебя туда — ему все рравно еще четырре года учиться.

— Спасибо, я как-нибудь сама себя туда вывезу и не на четыре года, а навсегда, — рявкнула я.

Парень снова замолчал, почувствовав мое плохое настроение.

— А что насчет местного водопровода и канализации? — поинтересовалась я, продолжая смотреть в окно и пытаясь унять раздражение от разговора об Алексии. У меня складывалось такое чувство, будто мне его снова сватают, как в замке. Что за раздражающий субъект? Все о нем только и твердят! Идеальный жених — с какой стороны не посмотреть. Тьфу на него!

— Ммм? — не понял парень.

— Вода в кранах и туалет.

— А! Это только в некоторрых домах человеческой столицы. Больше нигде нет. Твой пррадед что ли оррганизовал эту рроскошь, но после него никто этим не занимался — слишком доррого.

Алек остановил машину, и я встрепенулась, а то уже успела расслабиться за разговором. Мы находились среди привязанных лошадей и повозок. Вокруг туда-сюда снова люди, и я не могла быть уверена, что среди них не скрываются кровожадные Драконы.

— Прриехали.

— Где мы? — подозрительно спросила я, осматриваясь.

— На яррмарке. Вылезай!

— Ты сумасшедший?! — поинтересовалась я. — Я туда не пойду!

— Пойдешь, если хочешь найти мужа, — заявил парень, глуша двигатель.

— Собственно, муж мне не так уж и нужен. Подойдет любой более или менее сносный на вид мужик, — проворчала я из вредности, подозрительно глядя на проходящих мимо мужчин и женщин, которые с опаской косились на наше средство передвижения.

— Вон тот подойдет? — поинтересовался парень, кивнув на жирного, бородатого мужика в грязной рубахе.

— Я сказала: сносный на вид, — поморщилась я.

— Ну так и любому мужику нужна девка сносная на вид, а ты сейчас выглядишь не лучше. Мало того, что без косы, так еще и в штанах. На сумасшедшего парренька на ходулях похожа, — заметил Алек.

Я обижено надулась, разглядывая себя в боковом зеркале. Ничего криминального не нашла, но решила, что надо будет накраситься следующим утром, а не пренебрегать этой процедурой только потому, что нахожусь в захолустье.

— У пареньков таких изгибов быть не может, — из упрямства заявила я, распахивая плащ и демонстрируя бедра и грудь в облегающей одежде. Парень на них глянул и тут же отвернулся в сторону. Пфф, ну и кто тут из нас красна-девица?

— Твои… гхм… изгибы скррыты под вонючим плащом, как и коса, поэтому не понятно какого ты пола. К тому же у нас такие нарряды даже девушки легкого поведения не носят. Надо купить тебе хотя бы саррафан.

— Кто это воняет? — возмутилась я и постаралась незаметно к себе принюхаться.

— Плащ воняет, — повторил парень терпеливо. Ну хорошо, что хоть не я.

— Знаешь, ты тоже пахнешь совсем не розами, — все-таки обижено заявила я. — От тебя гарью несет.

— А от тебя кошками, — огрызнулся парень. — И я живу с Дрраконами, а у тебя какое опрравдание?

Ответить я не успела, потому что Алек быстро выскочил из машины, открыл заднюю дверь, забрал оттуда свою драгоценную сумку и подошел к капоту, ожидая, когда выйду я.

Я же выходить не собиралась. Все-таки народу было очень много, а одно неверное движение, и я могла либо остаться без капюшона, либо коса могла выпасть из-за пояса, к которому я ее старательно примотала.

— Слушай, — я опустила стекло и выглянула на улицу, стянув капюшон под подбородком. Алек от неожиданности вздрогнул и обернулся. — Может, ты сам мне сарафан купишь? Деньги дам. А я тебя здесь подожду?

Парень отрицательно покачал головой.

— Я не разбираюсь в женских вещах и размерах.

— Да я в вашей моде тоже не разбираюсь, так что мне любой здешний наряд подойдет. А размер у меня: эсочка.

От последнего слова парень завис. Кажется, в размерном ряде моего мира он не разбирался, а судя по выражению лица, решал обругала я его или нет. Видя сменяющие друг друга гримасы на его теперь уже не просто разукрашенном лице, а еще и опухшем, я вылезла из машины, стянув руками плащ и под подбородком, и на уровне живота. Жаль, что на нем не предусмотрено даже пары пуговиц.

— Не напрягай извилины, — пробормотала я. — Если меня слопают, потому что я пошла за шмотками, я тебе всю твою жизнь в кошмарах сниться буду.

— Да кто тебя слопает? — фыркнул парень. — В тебе же ни грамма мяса или жира, никаких витаминов, одни только кости. В зубах застрянешь, — уверено заявил он, — потом выковыривай тебя…

— Спасибо, — разулыбалась я на его замечание о том, что я стройная и не вкусная. Алек глянул на меня не понимающе.

— Не за что. Это был не комплимент.

И он зашагал вперед, к первым рядам с товарами. Обругал меня с ног до головы и пошел вперед! Мало того, что я на паренька похожа, я еще, оказывается, воняю, и на прикорм местным монстрам не гожусь. Помните я говорила, что он мне нравится? Так вот все изменилось! И теперь ему не поможет никакое карамельное яблочко!

Кипя от ярости и негодования, я подошла к парню и толкнула его в бок, глянув зло.

— Ты чего? — не понял он.

— Уйди с дороги, убогий! — прошипела я и прошла мимо, двинувшись вперед между рядами со съестными товарами.

Алек засеменил за мной следом, пытаясь нагнать, но мой гнев придал мне скорости и сил, поэтому он то и дело отставал.

Ряды с хлебобулочными, мясными и молочными продуктами вскоре закончились, и я, наконец, увидела вещевые прилавки. К ним и двинулась, заприметив желтую юбку.

— Сколько? — гаркнула я на продавца, тормоша подол отвратительного изделия местной текстильной промышленности.

Ко мне обернулся парень лет двадцати семи. Бородка как у козлика, глаза косят, но рубаха чистая, штаны чистые и пахнет от него хлебом, и не паленым.

— Серебрушка, — серьезно ответил он, глянув на меня подозрительно.

Я же к нему присмотрелась. Ну да не красавец, но вроде зубы не черные, сам чистый. Спокойный, серьезный и вроде без кольца. Чем не вариант при отсутствии вариантов?

— Ой, — я заигрывающе улыбнулась. Парень нахмурился. — А у меня только золотая? Не разменяете?

— Уходи отсюда, — косой махнул рукой. — Облапошить меня не получится. Откуда у бродяжки деньги? Убирайся, пошла. Пошла, — напутствовал он мне словно скотине.

Мне было не просто стыдно, мне было жутко неприятно и хотелось расплакаться. Я тут этому уроду чуть себя умницу-красавицу не предложила, а он ко мне вот так?!

Покраснев, я обернулась, надеясь сорваться на Алеке, но того рядом не было. Я стояла посреди ярмарки одна!

— Чего остановилась? Я же сказал: проваливай! — донеслось до меня блеяние косого козлика. Я зло обернулась, показала ему средний палец и пошла вперед искать своего приятеля. И пусть козлик не понял моего жеста, но мне стало легче.

Алек обнаружился уже через несколько шагов, он выскочил из промежутка между прилавками и протянул мне сахарного петушка.

— Сладенькое? — заискивающе поинтересовался он, видимо, пытаясь извиниться за те гадости, что успел мне наговорить или пытаясь раскормить меня до местных стандартов красоты. Вникать в эти тонкости я не стала и, схватив петушка, тут же засунула его в рот. К черту фигуру! Пусть Драконам будет вкуснее!

— Мне нужен сарафан! — прорычала я в лицо своему приятелю. — Срочно!!!

Чувствовать себя непривлекательной мне совсем не понравилось. А чувствовать себя непривлекательной в глазах уродца — тем более.

11. Не связывайтесь, девки, с больными!

Что бы Алек ни твердил про то, что не разбирается в женских вещах, а за выбор мне наряда он взялся основательно. Я же стояла рядом, слушала как он торгуется с продавцом за шикарный красный сарафан с вышивкой по подолу и грызла леденец.

— Вы посмотрите какая трудоемкая работа! Моя дочь вышивала две недели! — возмущалась женщина. — А ткань! Мы закупали ее на землях красных Драконов!

— Две серребрряные, — снова спокойно повторил Алек.

— Да это только цена за ткань!

— Саррафан выполнен небррежно. Тут и тут нитки торрчат, — придирался Алек к несущественным изъянам, которые с легкостью можно было исправить.

Пышущая негодованием женщина выдернула эти две нитки.

— Вот! Теперь ничего не торчит!

— Одна серребрряная и десять медяков, — нахмурился Алек.

— Что? — возмутилась продавщица.

— Неизвестно теперрь в какой момент саррафан рразойдется по швам, — спокойно пояснил парень.

— Это возмутительная цена! Я не продам!

— Ооо! Кого-то дрругого ррешили надуть?! — громко возмутился Алек, и со всех сторон на нас начали оборачиваться люди. — Естественно, больше ведь никто не видел, как вы нитки выдирраете. Неизвестно что у вас еще за ткань такая. Наверрняка дешевка! Да и смотррите какое некачественное плетение, — Алек поднял ткань над головой, просматривая ее на свету. — Это уж точно не прроизводство кррасных Дрраконов. Скоррее дочь и наткала из ближайшего клеверра!

— Что за наговор?! — заорала покрасневшая от гнева женщина. — Ты вообще кто такой, чтобы так говорить?

— Я подданный золотых Дрраконов, — гордо ответил парень. — Упрравляющий кузнецами по всем золотым землям, — приосанился парень, а женщина мигом утратила весь пыл. — Уж я-то хорошо рразбираюсь в качестве товарров!

— Ладно. Бери за две серебряные, — скрипнула она зубами, косясь на людей, которые столпились вокруг и посматривали на Алека уважительно и одобряюще после его представления.

— Снова меня обмануть ррешила?

— Серебряная и десять медяков, — рыкнула женщина.

— По ррукам, — кивнул парень и полез в карман. Извлек оттуда несколько монеток и пересыпал их в руку женщины.

— Здесь двух медяков не хватает, — заметила она, пока довольный Алек сворачивал свою покупку.

— Нет мелочи, — как от чего-то несущественного отмахнулся парень. Женщина сжала руки в кулаки, а Алек тем временем продолжал говорить: — Ой, да пррости ты мне эти монетки, наши государрства ведь друзья!

Женщина отвела руку назад. Парень подхватил меня под локоть руки, в которой я держала леденец, и быстро зашагал вперед, махнув продавщице рукой.

— Я теперь поняла откуда у тебя синяки, — достав сахарного петушка изо рта, заметила я. Парень напряженно на меня глянул. — Тебя недолюбливает хозяин нашей гостиницы, ты у меня на глазах сбил цену с четырех серебряных больше, чем вполовину… Что-то мне подсказывает, что ты жулик… И побили тебя, видимо, именно за это.

— Я не жулик! — возмутился парень.

— Ага, «я не вор» и «я не вру», — передразнила я, снова засовывая леденец за щеку.

— Если она отстаивать цену товарра не умеет — нечего было лезть в это дело! Вот свой товарр я никогда не прродам ниже той цены, которрую выставил изначально!

Мы снова пошли медленно, присматриваясь к рядам с одеждой, и Алек достал свою покупку, чтобы снова рассмотреть ее.

— А саррафан и прравда хорроший. Я бы такой меньше, чем за золотую не прродал… — задумчиво заметил он. — Надо было у нее еще мне ррубашку купить. Как думаешь, если мы через часик подойдем снова, она продаст мне еще и ррубашку?

— Скорее она тебе под второй глаз фонарь поставит, — ответила я.

— Слушай, а может мы его прродадим и немного подзарработаем? — заговорчески приблизился он ко мне. — Я смогу его прродать за золотую, а на наварр купим тебе трри саррафана.

Я восхищенно посмотрела на парня. Ух, ты! Да я сама начинаю чувствовать, что меня развести пытаются. Вот это он дает! Вообще никакого стыда!

— Отдай, — отобрала у него сарафан и прижала к себе. — Другую дуру поищи!

По-хорошему сарафан покупал он на свои деньги и мог бы настоять на продаже, но почему-то не стал и вскоре потянул меня к следующему прилавку, где я снова стала свидетелем работы гениального торгаша, которого невозможно было переговорить.

Через пару часов, когда я сгрызла двух петушков и пакетик с орешками, благодаря стараниям довольного Алека, я разжилась пятью рубахами, парой сарафанов и юбок, а также теплым жилетом, местным видом сандалий и несколькими плотными платками на голову.

За это время я успела расслабиться в толпе, и не присматриваться к каждому в поисках признаков Драконов. Алек пристально следил за тем, чтобы у меня в руках все время было что-то съестное, не разрешал тратить деньги, далеко от себя не отпускал и всячески пытался развлекать, из-за чего в какой-то момент я начала чувствовать себя неразумным ребенком, а не считать им его.

— А украшения смотреть пойдем? — поинтересовалась я, когда Алек расплатился с очередным продавцом, и я стала счастливой обладательницей ярко-желтой блузы.

— Нет, — поспешно и категорично ответил парень, будто испугавшись моего предложения.

— Почему? — нахмурилась я, обидевшись даже.

— Мне туда нельзя, — кратко и загадочно ответил парень, переходя к следующему прилавку и заинтересовавшись льняной рубахой. Мне она тоже приглянулась, поэтому я подскочила к нему, готовясь к новой схватке парня с продавцом.

А почему Алеку нельзя в ряды с украшениями я узнала уже вскоре. На одном из прилавков с сарафанами лежало несколько гребней из каких-то сомнительных, но, видимо, все-таки драгоценных, камней. Все украшения были, откровенно говоря, страшными, но мой сопровождающий неожиданно над ними завис, рассматривая то одно, то другое под разными углами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты чего? — удивилась я, пытаясь понять, что привлекло его внимание.

— Кррасссиво, — заявил он, неожиданно протянув не только «р», но и «с». Взгляда от гребня он не отрывал, перекатывая его в руке и потирая камни пальцами в точности как вчера золотую монетку в гостинице.

— Безвкусица.

— Зато блестит. Кррасссиво, — у меня мурашки по спине пробежали от его «красиво». Тоже мне эстет нашелся!

— Зачем тебе это? У тебя девушка есть? — по мне это была единственная причина, по которой парня могли заинтересовать женские побрякушки.

— Нет, невеста, — ответил он, словно загипнотизированный уродским гребнем. Ничего себе новая информация! Понятно теперь почему он не хотел участвовать в моем «сомнительном дельце». Даже обидно стало. Но его следующее заявление меня смутило еще больше. — Но это не ей, а мне.

— Ты меня пугаешь, парень! — заявила я растерянно. — Ну хочешь я тебе куплю? В подарок?

— Нет, мне нельзя, — совсем по-другому заявил Алек и мученически отложил гребень обратно на прилавок. — Я лечусь.

— От чего?

Парень закатил глаза, будто что-то вспоминая, а затем сказал:

— От клемании.

— От чего? — не поняла я.

— От кле-п-то-ма-нии, — по слогам проговорил он.

— Чего?

— Мне этот диагноз в твоем мирре поставили, — как нечто обыденное заявил парень, а мне оставалось только растерянно хлопать ресницами, глядя на него и самой же себе напоминать его родственника. — Пытаюсь лечиться, потому что «в моем возррасте уже не солидно тащить в каррман все, что плохо лежит», — явно кого-то процитировал он.

Парень бросил еще один несчастный взгляд на гребень, развернулся, сделал шаг и остановился из-за елейного голоса, пропевшего:

— Господин Дракон, желаете купить?

— Он не Дракон, — поправила я женщину в цветастой косынке, которая хищно глядела на моего защитника. Продавщица посмотрела на меня, как на сумасшедшую, и снова обратила свое внимание к парню.

— Очень красивая вещь. Подарите своей девушке!

А мой защитник тем временем потерял всякую выдержку и снова схватил гребень в руки.

— Сколько стоит? — заворожено глядя на женское украшение, спросил отчаянно парень.

— Две золотых.

— Да вы шутите?! — возмутился Алек, откидывая гребень обратно на стол. — За это баррахло? Такие деньжищи?

— Ну знаете ли! Это, между прочим, дорогие камни!

— Безвкусица! Пошли отсюда, — обратился он ко мне и потащил прочь от прилавка.

И чем дальше мы уходили, тем быстрее он шел. А когда позади послышалось «Воры!», Алек завернул за угол и побежал, заставляя сделать то же самое и меня.

Сбавили мы темп только через несколько рядов.

— Черрт! Опять прровалил лечение! — возмутился парень, доставая руку из кармана и раскрывая ладонь, на которой лежал тот самый гребень. — На, дерржи. Мне он, и прравда, не нужен.

Я с удивлением приняла украшение и посмотрела на Алека осуждающе.

— Зачем ты его украл? Ты все-таки вор?

— Я не ворр. Я больной человек, — важно ответил парень, идя между рядами. — И так, между пррочим, сказал не я, а докторр.

— Какой доктор? — поразилась я, поспешно пряча гребень в карман, чтобы не обращать на него внимания окружающих людей.

— Психиатррии. Из твоего мирра, — напомнил он мне.

— Как ты к нему вообще попал? — поразилась я.

— После того как вынес это из ювелиррного и меня прризнали невменяемым, — парень продемонстрировал мне женский перстень с зеленым бриллиантом. Я аж ахнула.

— Я пррошел куррс лечения, между пррочим.

— А за перстень заплатил? — поинтересовалась я, беря дорогущее украшение из рук парня и примеряя его на собственный палец. Вот это, действительно, кррасссота!

— Нет, конечно. Он стоит огромных денег, а они, между пррочим, «так тяжело достаются, чтобы их на всякие безделушки трратить», — снова процитировал он кого-то. Видимо, у моего защитника был какой-то наставник, который ему регулярно мыл и полоскал мозги, то есть воспитывал и учил уму-разуму.

— И как у тебя оказалось это кольцо?

Парень тяжко вздохнул, снял перстень с моего пальца, подбросил и поймал его:

— Я зашел в магазин извиниться…

— И?

— И плохие вррачи в вашем мирре. Все шаррлатаны!

Конечно, старо как мир, но:

12. Не будьте, девки, дурами!

После демонстрации навыков Алека к воровству, которое он продолжал отрицать, нам пришлось покинуть ярмарку. Хорошо, что на тот момент мой гардероб значительно вырос, и мы уходили из людных рядов удовлетворенные покупками.

— Багажник открыть? — поинтересовалась я у парня, когда мы подошли к машине. Он, как истинный джентльмен, не только оплатил все мои покупки, но еще и самоотверженно нес их на своем хребте, хотя было заметно, что от подобной ноши удовольствия он не получает.

На мое вежливое предложение парень отреагировал бурно: чуть не выронив все покупки в ближайшую лужу, он всем весом навалился на багажник, на который я всего лишь положила руку.

— Неееет! — прокричал он и локтем, под которым были зажаты бумажные свертки с одеждой, постарался оттеснить меня в сторону. Этого у него не получилось, но я и сама от подобной реакции поскорее сделала пару шагов назад и от машины, и от парня.

Алек, еще некоторое время размахивал руками, согнутыми в локтях, будто пародировал курицу, и успокоился, только обернувшись и увидев ошарашенную меня в стороне.

— Гхм, — смутился он, видимо, осознав, как странно выглядит со стороны. — Нет, спасибо. Лучше откррой дверрь в салон.

— У тебя там что ли труп? — подозрительно спросила я, указав на задние фары автомобиля. Парень очень энергично замотал головой, из чего я сделала вывод, что не хочу знать что именно у него скрывается в багажнике.

Все еще продолжая окидывать его подозрительным взглядом, я открыла дверь на заднее сиденье, и Алек сложил туда свертки. Выпрямившись, он поднял на меня пристыженные глаза и тут же отошел в сторону двери водительского сиденья. Я покачала головой и тоже заняла свое место в машине.

— А теперь искать мне жениха? — по-деловому поинтересовалась я. Парень снова поморщился будто от зубной боли и предложил:

— А может, поедим?

Пришлось согласиться, потому что уж больно несчастным он выглядел, да и живот у него уже не раз урчал, пока мы ходили между рядами с одеждой. И в итоге вместо того, чтобы заниматься поисками «того самого» я через некоторое время вновь занималась ерундой, то есть сидела за столом, ждала заказанный Алеком ужин, который мы совмещали с обедом, и разглядывала своего знакомого.

Парень, конечно, мне достался с причудами, но мы довольно неплохо поладили, что в моем случае было практически невероятным. А под «поладили» я имею в виду, что через двадцать четыре часа тесного общения мне еще не хотелось задушить его подушкой. И вот это случалось со мной редко, потому что взрослые люди, как я уже говорила, меня сильно раздражали. То ли дело дети…

Мой новый знакомый, несмотря на тело взрослого человека моим мозгом, видимо, классифицировался как ребенок, потому что обладал непоседливостью, любознательностью и наивностью. И это я замечала в нем постоянно.

Вот сейчас, например, он провожал каждую официантку взглядом, заглядываясь не на нижние девяносто, а на содержимое подносов. Глядя на эти жалостливые голодные глаза, я фыркала и предлагала ему доесть орешки, которые он мне купил на ярмарке, но парень только отнекивался, ссылаясь на то, что не любит перебивать аппетит.

Мимо нас пронесли небольшого зажаренного поросенка, и Алек чуть шею себе не свернул, наблюдая за тем, кому он достанется. Поросенком заинтересовалась и я. Или вернее заинтересовалась я мужчиной, которому он достался.

— Это Дракон? — выпалила я, хватая Алека за шиворот и притягивая его к себе. Он потерял равновесие и чуть не ударился носом об стол.

— Что? — не понял он, застыв напротив моего лица и опершись руками на стол.

— Тот мужик — Дракон? — повторила я. За время последних беззаботных часов я уже успела позабыть об опасности, которая таилась тут на каждом шагу.

— С чего ты взяла? — удивился Алек, но не предпринял даже попытки обернуться и проследить за моим взглядом, так и продолжая пялится то на мои глаза, то на губы.

— Ему целого поросенка принесли!

— И что? — не понял парень.

— Он ест много, как вчера Черный Дракон.

— Может, у него аппетит хорроший, — нахмурился Алек.

— Или он Дракон!

— По твоей логике я тоже Дрракон, — хмыкнул парень, усмехнувшись. Его взгляд остановился на моих губах, и я оттолкнула его от себя, смутившись.

— То есть ты думаешь, что это не Дракон? — уточнила я, отпивая из стакана воды. Мой приятель обернулся, окинул взглядом мужика с поросенком в придачу, сглотнул и покачал головой.

— Нет, не Дрракон, — вынес он свой вердикт и добавил: — Я его не знаю.

— Ты знаешь всех Драконов в лицо?… то есть в морду?

— В лицо, — поправил Алек слегка раздраженно и кивнул. — Я же сказал, что прриближен к племени золотых Дрраконов.

— И ты всех знаешь? — поразилась я. — Подожди. А сколько всего Драконов?

— Семьдесят четыре.

— Сколько? — поразилась я. — А людей здесь сколько?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Миллиаррда трри, наверрно, будет, — прикинул парень.

— Тогда почему это мир Драконов, а не мир людей?

— Потому что изначально в нем жили Дрраконы. А потом, согласно легенде, мирр пронзил стрранствующий лунный луч и соединил этот мирр с мирром людей пятью поррталами, которрые существуют и по сей день…. Ну и потому, что вы быстро плодитесь.

— У луны есть лучи? — скептически переспросила я.

— Так говоррится в легенде, — безразлично пожал плечами парень. — Некоторрые мифы говоррят, что изначально в мирр Дрраконов прришел человек наделенный магией. Некоторрые говорят, что это был луч. Мне не нрравятся обе веррсии, но прро луч хотя бы отстрраненно звучит…

— Почему?

— Потому что прро магию звучит глупо.

— То есть здесь нет магии? — уточнила я и получила взгляд полный непонимания шучу ли я.

— Магии не существует, — заявил Алек, когда понял, что мой вопрос задан всерьез.

— Я бы на твоем месте не была бы в этом так уверена, — весело хмыкнула я, вспомнив, что пару дней назад могла точно таким же тоном сказать: «Драконов не существует».

Девушка официантка принесла нам наш заказ, и Алек тут же жадно накинулся на свои котлеты с жаренной картошкой так, будто не ел целую вечность. Я же бралась за ложку, с опаской глядя на него.

На этот раз его порция ничем не отличалась от моей. Целую курицу он то ли постеснялся заказать, то ли не был так голоден. Хотя, учитывая, то как он проглатывал, даже не жуя, второй вариант я отвергла быстро. И не зря потому, что я успела только два раза проглотить, когда его тарелка полностью опустела, и он поднял на меня до сих пор глаза несчастные и явно не понимающие куда делась еда.

— Что не наелся? — с опаской поинтересовалась я. Он печально вздохнул, но промолчал. — Слушай, если хочешь еще есть, лучше закажи себе что-нибудь. А то я боюсь, что ты меня съешь.

Алек фыркнул.

— Я же тебе уже объяснил, что ты врряд ли вкусная.

— Не смешно, — рассердилась я, вспомнив как утром он пояснял мне, что по местным меркам я не только не вкусная, но еще и не красивая. — Вот и закажи себе курицу или что ты там ешь, раз я не гожусь.

— Ты ррешишь, что я Дрракон, — заявило чудо в перьях, но вряд ли в чешуе.

— Ты точно не Дракон.

— Почему?

— Потому что из тебя получился бы самый нелепый и смешной Дракон, — пояснила я, стараясь отомстить ему за то, что я не вкусная. Но Алек в отличие от меня совершенно не обиделся и даже, наоборот, приободрился:

— Тогда я закажу себе порросенка.

— Думаешь, у них есть еще один? — засомневалась я.

— Здесь Дрраконов прринято коррмить — точно есть, — уверенно ответил парень, поднимая руку вверх и привлекая к себе внимание проходящей мимо официантки. Он сделал заказ, впервые за день с легкостью расстался с парой медных монет и сидел довольный и предвкушающий, уже не засматриваясь на чужие тарелки и ожидая своей.

И скоро ее вынесли. Пусть столик у нас был небольшой, но поднос, на котором Алеку принесли порося, занял все место на нем.

— Быстро они его зажарили, — ошарашенно заметила я, поворачивая голову от одной стороны туши, к другой. Счастливый Алек взялся за нож. И есть он начал с таким аппетитом, что я тоже рискнула украсть у него с подноса кусок. И поймала на себе такой грозный взгляд, что подавилась этим самым куском и даже не почувствовала вкуса. — Что? Тебе столько не съесть.

— Съесть.

— Нет.

— Да.

— Ты лопнешь.

— Не лопну. У меня, как прринято у вас говоррить, быстрый метбизм.

— Метаболизм? — переспросила я, поморщившись.

— Он самый, — кивнул парень, жуя.

— Все равно тебе не съесть столько мяса. Это не реально.

— Рреально. Споррим?

— На что? — растерялась я.

— Если я все съем, то сегодня мы уже никуда не пойдем. Я устал.

— Ну конечно, если ты все съешь, то уже двигаться, наверно, не сможешь, — фыркнула я, тоже продолжая есть свои котлеты с картошкой. — Ладно, а если выиграю я, то ты покажешь мне, где у вас тут не женатые тусуются.

Парень согласно кивнул и снова продолжил орудовать ножом. Через некоторое время, он бросил на меня пару оценивающих взглядом, а потом в мою тарелку опустился кусок свинины. Небольшой, но, судя по гордому виду моего приятеля, оторванный от самого сердца. Я фыркнула на его подвиг, но комментировать его не стала. Местный шашлык и мне хотелось попробовать.

И как вы думаете, чем все закончилось?

Правильно. Вечером мне светило сидеть в номере гостиницы и наблюдать за сытым телом, валяющемся на полу.

— Да как такое может быть? — воскликнула я, когда от поросенка остались только кости, и Алек дожевывал запеченные яблоки, которыми было обложено основное блюдо. — Куда оно все делось? — поинтересовалась я, перегибаясь через стол, ожидая увидеть раздувшееся пузо этого заглотителя миров, но не найдя и следов канувшего в Лету хряка.

— Прримялось, — сыто ответил парень, отталкивая меня обратно на мой стул.

— И что ты каждый день так ешь? — поинтересовалась я. Парень промолчал, но ответ и без того был очевиден. — Как тебя родители прокормили?

— Они так же едят.

Я выглянула из-за его плеча и посмотрела на мужика с первым поросенком. Оказалось, что ест он его не один, а в компании еще троих товарищей и у них еще больше половины цело. Значит, не у всех в этом мире такие аппетиты…

— Десеррт будешь? — поинтересовался парень, вытирая губы салфеткой и откидывая ее в сторону.

— А ты? — с опаской спросила я.

— Нет. Я наелся.

— Да неужели? — хмыкнула я иронично, а он серьезно кивнул. — Ты явно набрался плохих привычек у своего дружка, который с крыльями, — заявила я, неодобрительно глядя на него. Парень пожал плечами безразлично.

— Мы стоим дрруг дрруга, — загадочно ответил он, но зацепиться за эту фразу, как и обдумать обжорство своего нового знакомца, я не успела, потому что услышала позади себя разговор двух женщин.

— После прошлой ночи, когда Черный Дракон напал на царский дворец, Драконы будто с ума сошли. Говорят, во дворце объявилась Искра! — говорила одна, а вторая на ее слова охала. — Вчера пять Драконов штурмовали замок, а сегодня в ночи оттуда выехало десять повозок в разные стороны. Драконы ринулись за ними, но Искру так и не нашли!

— Ой, что твориться? — покачала головой вторая женщина. Мы с Алеком переглянулись.

— Теперрь понятно, почему сегодня ни одного Дрракона не видно, — прошептал Алек, наклоняясь ко мне. — Кажется, твоя рродня умело отвлекает внимание на себя, но это ненадолго….

— Тише, — прошипела я на него, потому что не слышала сплетен позади себя.

— То-то я смотрю: куда не глянь, везде Дракона встретишь, — отвечала вторая женщина, а потом обе покосились в сторону нашего столика, видимо, заметив, что наши уши превращаются в локаторы.

Я встретилась взглядами с говорящей женщиной и заметив, как она начинает хмуриться, решила первой перейти в наступление:

— А во дворце пострадал кто?

Этот вопрос меня волновал последние два дня, потому что в замке осталась не только бабуля, но и дети, и женщины, и мужчины, которые ни в чем не были виновны.

Обе наши соседки глянули на меня неодобрительно, но первая все-таки ответила:

— Слава Богам и золотому Дракону, все живы. Есть пострадавшие, но все выжили. Молодого парнишку Золотых, я слышала, сильно потрепал Черный, но и он выжил. Правда, с тех пор о нем ничего не слышно. А в город прибыло еще два золотых Дракона. И на этот раз оба огнедышащие!

Алек, наклоняясь над столом и пытаясь расслышать каждое слово, чуть не перевернул поднос с костями поросенка и сам чуть не упал со стула. При этом меня он сумел запачкать каплями жира, что мне, конечно, не понравилось:

— Эй! Аккуратнее нельзя?

— Пррости.

— Сегодня, я слышала, состоится первый бой Драконов за Искру недалеко от города, — поделилась женщина, которая рассказывала про нападение на дворец.

— В смысле? — не понял Алек. — Искрру же еще не поймали.

— Ну раз будет бой, видимо, поймали, — логично заключила сплетница.

— Лишь бы нас их бои не затронули, а то ведь затопчут! — снова заохала вторая женщина.

— Или выжгут. Я же говорила: здесь уже как минимум двое огнедышащих.

Они начали переживать о городе и предстоящих боях ящеров, а мы с Алеком отвернулись от них, одинаково непонимающе переглядываясь.

— Зачем им дрраться за тебя, если ты уже со мной? — непонимающе спросил Алек еле слышным шепотом. — В смысле они даже точно не знают существуешь ли ты. А уже гррызться начинают?

— Твой друг знает, что я существую, — заметила я. — Он меня сдал!

— Ему это не на рруку, — покачал головой Алек задумчиво. — Он точно никому не говоррил… скоррее всего, Черрный постаррался: он же видел твои волосы около твоего дома.

Я сначала не поняла, о чем говорит парень, но потому сообразила, что про день, когда я только узнала о существовании огнедышащих ящериц и видела Алексия и еще нескольких мужчин на своей лужайке.

— Повезло еще, что, как мы вчерра узнали, Черрный не запомнил твоего лица, — заметил парень все таким же шепотом и замер, глядя мне за спину. Я, заметив это, поспешно обернулась. Женщины позади нас притихли, и теперь они прислушивались к нашему разговору. — Если ты доела, пошли отсюда, — резко предложил Алек и, не дожидаясь моего ответа, встал, поднял с места и меня за локоть и поспешно повел из таверны.

— То есть ты вчера не просто так комедию ломал? — сообразила я, когда меня практически бережно усаживали в машину.

— Было очевидно, что он тебя не узнает. Я прросто ррешил уточнить, — ответил парень, стоя в дверях пассажирского места.

— Я тоже его не узнала с той ночи. Там еще люди были… — вспомнила я мужчин, которые как горох высыпали из четырех машин, и того несчастного, которого поджарил Золотой. — Это тоже были Драконы?

— Нет, люди. Охррана Черрного и Алексия.

Я бы поспорила с тем, что такой зверюге, как Черный Дракон, нужна охрана даже в человеческом виде, но меня перебили:

— Малой! — услышали мы мужской голос со стороны улицы, и Алек стремительно побледнел.

— Пррячься, — приказал он, и сам же силой нагнул мою голову к коленям, а потом вообще затолкал практически под сиденье и на спину мне еще и сумку свою кинул. Далеко не легкую сумку, которая придавила меня к полу машины.

— Алек, что ты здесь делаешь? — спросил строго второй голос, и парень поспешно закрыл дверь машины.

— По дому соскучился, — ответил приглушенный голос моего приятеля.

— Ага, по дому, — не поверил первый голос неодобрительно. — Тут говорят ты на днях с дядькой подрался…

— Ничего я не дррался! — возмутился парень по-детски. — Он перрвый начал.

— Что на тебе за тряпье? — поинтересовался голосом строго старшего брата второй мужчина, судя по звукам, хватая куртку парня. Тот его оттолкнул.

— Это одежда, — возмутился Алек. — Я только веррнулся из мирра людей, там все так одеваются.

— Зачем ты вообще вернулся? — голоса начали удаляться.

Послышались шаги: кажется, Алек уводил мужчин от машины. Когда все трое переместились в сторону багажника, я рискнула выглянуть, и увидела, как мрачный парень движется обратно в сторону таверны, а за ним словно привязанные идут два темноволосых мужчины на вид лет тридцати в золотых одеждах. Со спины все трое были примерно одной комплекции, роста и цвета волос, и я пожалела, что не вижу их лиц, чтобы сравнить внешности, но мне показалось, будто они также похожи между собой и лицами, словно родственники. Как Алек похож на Алексия…

— Только не говорри, что собирраешься участвовать… — договорить одному из мужчин не дал второй:

— Ты еще слишком мал!

— А вам это зачем? У вас у обоих есть огонь! — рявкнул раздраженно парень, и они все втроем скрылись за дверью таверны.

Драконы! Это были Драконы!

От осознания того, как близко ко мне находились эти твари, внутри поднялась паника. Я сначала хотела выскочить из машины и бежать со всех ног, но вовремя себя остановила, поняв, что из таверны меня может быть видно.

Однако долго мучиться, бежать мне или нет, не пришлось, потому что буквально через десять минут дверь со стороны водительского сиденья открылась, и в салон залез недовольный Алек. Он раздраженно затолкал мою голову обратно под свою сумку, пока второй рукой заводил машину и выруливал на основную дорогу.

— Посмотрим еще кто дорос, а кто не дорос, — пропыхтел он, покровительственно положив свою руку на сумку, под которой я пряталась.

— Кто это? — поинтересовалась я.

— Дяди Алексия, — ответил парень сквозь зубы. Похоже эти дяди сильно подпортили настроение моему товарищу. — Они пррилетели на охоту за Искррой…

Я ахнула, вжимая голову в плечи, и сама прикрываясь сумкой.

— Надо уезжать из столицы. Здесь становится все больше и больше Дрраконов.

Я согласно хлопала глазами, наблюдая за парнем, который буквально кипел изнутри далеко не положительными эмоциями. Кажется дяди Алексия не хило его пресанули. И, наверно, претензии к стилю одежды парня и к его возрасту были не единственными «приятностями», которые он услышал.

— Сегодня еще перреночуем в столице, чтобы никого не заинтерресовал мой поспешный побег из горрода, а завтра на ррассвете, когда Дрраконы будут гррызться за то, чего у них даже нет, я вывезу тебя отсюда, — заявил он, а мне оставалось только кивать и соглашаться.

Вот вы скажите: Вася — дура! Как можно не понять кто перед тобой? Ведь он даже не скрывается особо!

И знаете что?

Я с вами соглашусь! Вася — действительно дура!

Правда, тогда мне так не казалось. Я не замечала очевидного. А теперь, написав странности, что видела на протяжении того дня, понимаю, что с заявлением бабули: «Вася, ты дура!» не поспоришь.

В свое оправдание могу сказать, что это только написанное кажется однозначным, а когда это переживаешь, кое-какие мелочи просто опускаешь, потому что перед тобой более существенная проблема. Так, опасаясь больших ящериц, я игнорировала некоторые «особенности» Алека, не замечая, что пригрела на груди более мелкую, но более изворотливую зверюгу.

Итак, меня зовут Василиса. Я дура. И меня похитил Дракон.

А если по порядку, то на следующее утро повеселевший со вчерашнего дня Алек затолкал меня в машину, кинул мне на колени два позвякивающих мешка под крики хозяина гостиницы:

— Вор! Вор! Ловите Золотого!

Я испугано глянула на искрящегося весельем Алека, а потом на мешки у себя на коленях.

— Что значит Золотого?

— Золотые, — поправил парень и кивнул на кошели. Я тоже перевела на них взгляд. — Ловите золотые.

— Ты его обокрал?!

— Я его прредупреждал: не стоит веррить в мою поррядочность!

Не сдержалась и отвесила парню подзатыльник, скидывая мешки на заднее сиденье.

13. Не слушайте, девки, про «красивые глазки»!

Мы выехали рано утром из города.

— Куда поедем? — спросила я у Алека, который все еще улыбался после своей проказы. На мой вопрос зачем он обчистил деда, парень ответил, что не мог пройти мимо набитых золотом кошелей, которые стояли на самом видном месте. После моей тирады о вреде воровства Алек пообещал в следующую поездку в человеческую столицу вернуть все до последней монетки, но я в отличие от хозяина гостиницы не повелась на его «порядочность» и не поверила.

— Хотя бы на ррасстояние двух часов полета от горрода, — ответил он.

— В смысле? — не поняла я. Алек глянул на меня и пояснила:

— Дрраконы летают — не забыла? Для них то ррасстояние, что мы прреодолеем на машине — не ррасстояние. Нам надо уехать как можно дальше от горрода, но оставаться поблизости, чтобы они не могли понять — далеко ты или нет. Я думаю, доехать надо до Врраля — это самый западный горрод человеческого царрства.

— Мы поедем в город имени тебя? — рассмеялась я над названием. Алек снова бросил на меня непонимающий взгляд, но потом быстро сообразил.

— Нет, я к этому названию не имею никакого отношения. Мне больше нрравится в вашем горроде ворров, — признался он, хитро прищурившись.

— Есть и такой город?

— Чего только нет на человеческих землях. В детстве отец с брратьями водили меня сюда рразвлекаться…. Прравда теперь жалеют, что приучили к лю… любви к ворровству, — парень поспешно закончил фразу. И довольно скомкано закончил.

— Ты не это хотел сказать, — заметила я его паузу.

— В общем, останемся во Вррале на день-два, а потом поедем дальше. На одном месте долго останавливаться не будем, чтобы никого нежелательного не встретить.

Я заметила его неуклюжую попытку перевести разговор на другую тему, и все-таки пришла к выводу, что фраза «я не вру» такая же правдивая как «я не вор».

Отлично. Кажется, я связалась с местным криминальным элементом.

Только ты, Вася, могла попасть в другой мир и сразу завязать дружбу с местным жуликом, которого воспитывали в городе воров.

Остается только надеяться, что он хороший жулик…. Не смысле хорош в своем деле, а в смысле положительный персонаж вроде Алладина или Робин Гуда.

— Ты деньги бедным не раздаешь?

— Что? Зачем? — поразился моему предположению Алек. Кажется, Гуд отпадает.

— Ну там поддержать малоимущих, помочь страждущим.

— Пусть сами себе помогают, — фыркнул пренебрежительно Алек. — Мне что-то никто не помогает!

Надо полагать, не помогает воровать.

Хотя постойте. А меня он подельницей случайно не сделал в своем воровстве?

— И долго нам ехать? — спросила я.

— К вечерру, думаю, доедем.

— Целый день? — ужаснулась я.

Алек кивнул.

Целый день провести в этом мире только, чтобы переехать из одного города в другой? Потерять еще один день поиска жениха? И отдалиться от дома?

— Мы хоть в сторону портала поедем?

— Пррактически, — уклончиво ответил Алек.

— В каком смысле?

— В смысле в той сторроне тоже есть портал. Прросто чуть-чуть подальше надо будет прроехать… И ведет он в Еврропу твоего мирра.

— Европа? — поразилась я. Европа, конечно, хорошо, но у меня с собой нет заграничного паспорта, и виза закончилась… Как я оттуда выеду? Ладно, для начала надо туда просто попасть, а потом уже думать, как выехать. — Хорошо, мне это подходит. Поехали в сторону Европы.

Ехать было скучно. Дорога после выезда из города стала еще хуже, мыподпрыгивали на каждой кочке, поэтому рисовать я не могла, как и читать. Музыка, которую я включила на телефоне, также не помогала развлечься. Спать не хотелось. Смотреть на однообразный пейзаж за окном — тоже. Драконов на пустынной дороге видно не было, над нами никто не пролетал. В общем, я заскучала уже через несколько минут.

— Может, расскажешь что-нибудь? — поинтересовалась я, перелистывая на планшете фото своих работ, которые готовила к выставке.

— Что именно?

Я ненадолго задумалась, а потом вспомнила вчерашний не законченный разговор.

— Как Черный узнал про меня? Как они с Алексием нашли мой дом? В клубе твой друг сразу знал, что я — Искра? Поэтому так пялился? Или это была случайность? — ух ты сколько у меня вопросов, оказывается, накопилось, а я еще скучала целых несколько минут.

Кажется, Алек тоже впечатлился, скосив на меня взгляд. И даже возмутился последним моим вопросом:

— Конечно, это была случайность! Как по тебе можно было понять, что ты Искрра?! Ты же вообще не блестела!

Прозвучало как-то обидно.

— Тогда зачем он пялился?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не знаю, — пробубнил парень себе под нос, как будто ему стало стыдно за Алексия.

— Это все потому, что я такая невероятно красивая, — приосанилась я, откладывая планшет на заднее сиденье.

Сегодня я в отличие от вчерашнего дня была одета в тот самый красный сарафан, за который продавщица чуть не убила Алека, в легкую рубашку с рюшами на рукавах. Волосы мои были заплетены в косу, та была сложена в несколько раз, уложена на плечо и даже украшена уродливым гребнем со словами Алека: «Зря что ли я его забрал?». О формулировке я бы поспорила, но не стала, потому что волосы все равно пришлось прятать под платком, расписанным красными цветами, и я около получаса пыталась придумать как его завязать, чтобы было красиво.

— Нет, — буркнул Алек, даже не глянув на меня. Слова его на этот раз прозвучали как у ребенка, который отрицает очевидное.

— Да, парень влюбился в меня с первого взгляда, — гордо ответила я.

— Не прравда!

— Правда-правда. Он за меня сто телег золота предлагал.

— Не напоминай, — Алек прикрыл глаза рукой. — Мне и без того стыдно… за него.

— А это и правда чертовски много?

— Большая часть его пещерры, — чуть ли не плача ответил парень и даже по рулю в отчаянии ударил. — Мне столько за всю жизнь не наворровать!

— Царь сказал, что отец Алексия его убьет за это, — поделилась я информацией.

— Да что отец… Он, может, и поймет, а вот мать точно рразорвет на клочки, — заявил парень отчаянно. — А дед сожжет… Это богатство собиралось столькими поколениями предков! Там доспехи перрвого человека, которрый напал на Золотых Дрраконов, мечи последующих. Кулон первой Искрры, которрой завладели предки… И для Алексия много памятных вещиц… Там его перрвая колыбель — золото, в которром мать укачивала. Дррагоценные камни, которрые подарила бабушка на перрвое прреврращение в человека. Сундуки с ожеррельями, кольцами, кинжалами, доспехами, с которрыми играл в детстве… Первое золото, которрое отец подарил на совершеннолетие, как перрвый вклад в собственную сокрровищницу.

Парень чуть не рыдал, машина замедлила свой ход, а Алек все ниже и ниже склонял голову к рулю. Мне стало даже неловко, и я ободряюще похлопала его по плечу.

— Успокойся, не переживай. Я твоему другу все равно не достанусь, так что и платить никому не придется.

Алек отрицательно покачал головой и все-таки всхлипнул. Кошмар какой. Надеюсь, он все-таки не начнет рыдать прямо у меня на глазах. Моя психика этого не выдержит.

— Так что там с Черным Драконом? Как он обо мне узнал? — спросила я, пытаясь отвлечь внимание парня от больной, видимо, для него темы.

— Это позорр на всю семью! — заявил Алек, отчаянно подняв на меня глаза. — Все Дрраконы смеяться будут, если узнают, что Алексий вместо того, чтобы укррасть Искру, пытался ее выкупить.

— Да, действительно, ужасно, — не без скепсиса в голосе заметила я.

— Кошмарр! — согласился Алек, видимо, не заметив подвоха в моих словах. — Как можно было такое ляпнуть?

— И о чем он только думал?

— О глазах! — горячо заявил парень совершенно неожиданно для меня.

— О каких глазах?

— Ты свои глаза видела? — все также эмоционально поинтересовался парень. — Они же гипнотизирруют не хуже голубых брриллиантов! Алексий такие камни только один рраз в жизни видел! В рраннем детстве. Дед улетал на рразборки с синими Дрраконами. Все думали, что его убили. Уже хорронили пррактически. Все ррыдали, Алексий пытался ррастормошить гаснущую бабушку… А тут прилетел дед. С этими брриллиантами! И знаешь что?!

— Что? — в ужасе переспросила я, глядя на парня, который окончательно остановил машину и теперь нависал надо мной, будто я была виновата во всех проблемах принца Драконов. И почему-то в проблемах его друга.

— Эти брриллианты отдали тете! Всегда все отдавали Алексию, а эти камни отдали тете! Зачем ей?! — заорал Алек мне прямо в лицо. — Ей еще и пятидесяти тогда не было!!!

— Ужас какой! — согласилась я, рукой пытаясь отодвинуть его от себя. Что-то сейчас он на милого воришку не был похож. Скорее на агрессивного душевнобольного.

Алек раздраженно фыркнул и тряхнул головой, словно пес после дикого лая, говорящий: «Да что с тебя взять? Все равно ничего не поймешь».

— Звучит как брред, да? — уже спокойным голосом поинтересовался парень, вновь заводя машину.

— Да, — аккуратно призналась я, садясь нормально в кресле.

— Вот и я прро то же. Как можно было так опозорриться? — покачал головой парень удрученно. — Давно надо было выкррасть эти брриллианты… — шепотом добавил он.

— Что?

— Ничего. Кррасть внутрри семьи нельзя, — пояснил он, словно само собой разумеющееся. — Дед за такое может и всю сокрровищницу забррать, и хвост пррижечь, что потом два года летать не сможешь…

— И поэтому твой друг вместо того, чтобы своровать бриллианты у тети, решил украсть меня? Потому что мои глаза напомнили ему какие-то камни?

— Что значит «какие-то»?! — возмутился парень. — Ты бы видела, как они блестели, как сверкали! — парень причмокнул губами. — И ладно бы укррасть тебя — все бы поняли. Но выкупить! Позорр срреди Дрраконов!.. Я так ему и сказал, когда услышал об этом, — добавил он поспешно, скосив на меня глаза.

— Вы оба психи, — установила я диагноз.

— Вррач также говоррил, — усмехнулся хитро парень и заставил весело хмыкнуть и меня. — А на счет Черрного Дрракона — пррокол Алексия, — признался он.

— В каком смысле?

Если бы этот великан не вмешался, мы с принцем, может, и договорились бы, и обо мне вообще никто бы в мире Драконов не узнал.

— После вашего поцелуя в Алексии прроснулся огонь, и он испугался, — принялся рассказывать Алек. — С тррудом сумел добрраться до порртала и попасть в ррезиденцию Дрраконов в человеческой столице. А там как раз в это врремя гостил Черрный Дрракон. Вот он и стал нечаянным свидетелем того, как Алексий выдохнул вперрвые огонь.

— Подожди. Разве для Драконов не в норме вещей выдыхать огонь? — удивилась я.

Алек покачал головой.

— Огонь есть лишь у парры Дрраконов — у мужей и детей Искрр. У Дрраконов, которрые ррождены от Дрраконов, а таких большинство, нет огня. Поэтому Искрры так и ценны — они зажигают огонь.

— Но как? — удивилась я.

— Не знаю. Своим светом? — предположил парень. — Если честно, раньше этим вопросом не задавался. Но у Алексия нет огня. Его мать — Дрраконица. И они с ней — единственные не огнедышащие в их семье. А из-за того, что бабушка — Искра, и дед, и отец, и дядьки с тетками имеют огонь.

Неожиданное открытие, но приятное. Хватит того, что за мной гоняются огромные ящеры. То, что они не умеют плеваться огнем — неоспоримый плюс в наших «кошках-мышках».

— Значит, из-за поцелуя в Драконе просыпается огонь? Так, может, мне всех перецеловать, и все довольны останутся? — предложила я.

А что? Я, конечно, брезгливая, но тут вопрос жизни и смерти.

— Нет! — громко гаркнул Алек. Практически также как и его друг на новость о том, что я до него успела уже перецеловать энное количество парней. Разве что мой приятель в огромную тварь не превратился. — Этого не достаточно. Чтобы огонь был постоянно, с Искррой надо жить.

— Или съесть, — печально добавила я, но Алек проигнорировал мои слова, продолжая меня убеждать не целоваться со всеми подряд:

— Твой поцелуй рразжег в Алексии огонь только на сутки. На момент схватки с Черрным огня уже пррактически не было, — заявил парень, а я вспомнила, что языки пламени у Золотого Дракона, действительно, были не большими. Я решила, что это из-за того, что мой жених — дохляк, а оказалось это действие моего поцелуя себя исчерпывало.

— И Черный видел как Алексия выррвало вперрвые огнем? — уточнила я, Алек кивнул. Я так и знала, что он блевал после нашего поцелуя! Ну и что, что огнем. Все равно больше с ним ни за что целоваться не буду. И вообще надо быть избирательной в поцелуях! А то вон случайно чуть не согласилась полсотни отвратительных лягух перецеловать без перспективы найти принца.

— Да. В отличие от Алексия, Гаррк все сразу понял… Гаррк — это Черрный Дрракон, — пояснил парень. — Пока Алексий мучался и не знал, как не спалить все вокруг, Гаррк стоял ррядом и ррасспррашивал что случилось. Алексий думал, что тот ему помогает, и ррассказал, как встретил девушку в мире людей с глазами как голубые бриллианты. Как танцевали, как целовались, как потом ему стало плохо. А теперь все внутрренности горрят. Гаррк посоветовал прреврратиться в Дрракона, чтобы человеческое тело не страдало. И пока Алексий прреврращался и прриходил в себя, Черрный отпрравился тебя искать.

В теле Дрракона Алексию стало легче, и он смог норрмально думать. И тогда-то и понял, что случилось. Около тррех часов ночи по вашему врремени он веррнулся обратно в Москву. Сначала в клуб, потом к твоей подрружке… В общем, прришлось не хило потрратиться, чтобы рразузнать кто ты и где тебя искать. И на полдороге к твоему дому Алексий нагнал Гаррка. Дальше ты знаешь, что было…

— И все это время рядом с принцем был ты? — уточнила я подозрительно. Не слишком ли много Алек знает о произошедшем с другом? Или они как подружки все друг другу рассказывают?

Алек кивнул.

— И какая-то охрана?

— Дрраконам запрещено появляться в вашем мирре без охрраны. Они не могут защитить там себя, потому что не могут прреврратиться. Поэтому на входе в порртал каждому Дрракону выделяется охрана, — пояснил парень. — Я же друг Алексия, мы везде вместе.

— А тут вдруг расстались?

Парень, недолго думая, воскликнул:

— Он сошел с ума! Он пытался купить девку за золото!

Так. Ясно. Дальше тему не развиваем…

14. Не недооценивайте, девки, силу камней!

Мы ехали целый день и делать нам было нечего кроме как болтать. Так я узнала практически обо всей жизни Алексия. Да-да, Алек как помешанный рассказывал про своего друга, а вот о себе ничего толком не сказал. Сначала я не замечала, что весь наш разговор сводится к семье Золотых Драконов, потом меня это начало раздражать, потому что мне снова начало чудиться будто мне сватают их младшего принца, а под конец дня я смирилась с тем, что похоже кроме жизни друга, да воровства, Алек вообще ничем не интересуется.

Итак, что мне удалось узнать о семье Золотых Драконов? На данный момент их всего десять: дед, его шестеро сыновей, две дочери и единственный внук — сам Алексий. Бабушка парня — человек, а вернее Искра. Мать — Драконица из племени синих Драконов, от которых старый дед и принес те несчастные бриллианты, на которые якобы похожи мои глаза и из-за которых Алексий заметил меня в толпе.

Короче, во всем были виноваты эти несчастные камни.

Оказалось, что племен Драконов всего семь: золотые, бирюзовые, синие, красные, зеленые, белые и практически полностью вымершие черные. Каждому семейству принадлежит своя территория, свое государство и свои богатства. Правят же они все людьми, которые живут на их землях.

— А царство людей? — поинтересовалась я. — Оно тоже под покровительством какого-то Дракона?

— Нет, — отрицательно покачал головой Алек. — Рруслания — единственное человеческое царрство.

— Почему? — удивилась я. — Почему Драконы выделили людям земли, позволили образовать свое государство?

— Там нет никаких полезных ископаемых, — последовал простой ответ. — Драконы рождаются и живут в горах. Среди залежей золота, среди драгоценных металлов и камней. Эти же земли пусты. Они были заброшены Драконами, вот люди и развернули там свое государство.

— А что насчет языка? Люди в столице разговаривали на корявом русском, — заметила я.

— Официальный язык всей Иларрии — илларрийский, но на каждой земле срреди людей так же рразвит язык их наррода, из которрого они вышли. Рруслания когда-то давно была обрразована, надо полагать, из людей пррежней Рруси. Черрез поррталы язык частично тррансформирровался до современного ррусского, но, как ты могла слышать, все рравно очень коррявого ррусского.

Я согласно кивнула.

— Дрраконы говоррят на всех девяти языках, но между собой общаются на илларрийском — это исконно дрраконий язык. Но срреди людей принято говоррить на том языке, на котором говоррят они. Так даже между собой Дрраконы в царрстве людей скоррее будут разговаривать на русском, если, конечно, ничего не хотят скррыть от окрружающих или не находятся на официальном прриеме.

— А правда, что Драконы помешаны на золоте и не умеют любить?

Алек аж подпрыгнул на сиденье:

— Кто это сказал?! Что за брред! Как это Дрраконы не умеют любить?!

— Значит, умеют? — уточнила я, не собираясь, впрочем, раскрывать своих источников.

— Конечно! Золото!

— Что значит «золото»? — сбилась я с мысли.

— Как Дрраконы могут не уметь любить, если есть золото!

— Постой. Ты хочешь сказать, что Драконы любят золото?

— Ну да.

— А людей Драконы любят?

— Пфф, — фыркнул Алек. — Зачем их любить? За что?

— А золото за что?

— Оно хотя бы блестит, — был мне поистине блестящий ответ.

Так, похоже я задала не правильный вопрос.

— Ну хорошо, а других Драконов Драконы любят? — поинтересовалась я и получила взгляд полный непонимания.

— Как ты себе это прредставляешь? — уточнил осторожно Алек, кося на меня глаза, которые следили за кочками на дорогах.

— Что значит «как»? — поразилась я.

— Как Дрраконы могут любить Дрраконов? Зачем? Дрраконы не блестят, — хмурясь, растерянно заметил явно сбитый с толку Алек.

После его ответа с этого «толку» оказалась сбита и я, и мы пару минут ехали в тишине, обмениваясь «хлоп-хлоп» глазами.

— Ладно, давай с простого. Алексий маму любит?

Молчание, а потом все тот же ответ:

— Она же не блестит.

— Еще проще. Он бы за маму свое золото отдал?

— Нет конечно! Что за глупость! — возмутился парень, даже фыркнул пренебрежительно.

— А если бы она умирала?! — возмутилась я. — Он бы не пожертвовал ради нее своими побрякушками?

— Так! — строго воскликнул Алек. — Вот только не надо обзывать сокрровища! Нашла тут побррякушки!

Я откинулась на спинку сиденья и покачала отчаянно головой.

— Что? — спросил парень, заметив мою реакцию на свой ответ.

— Ты жил всю жизнь с Драконами?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А что? — настороженно поинтересовался он.

— Ты странный, очень странный, — заявила я. — Ты ешь не по-человечески много, обожаешь золото и не понимаешь, что такое любовь.

Алек задумался над моими словами. Я над ними тоже задумалась и начала хмуриться, понимая, что замечала за ним и другие странности, которые не присущи нормальному человеческому поведению. Но парню удалось развеять возникшие у меня сомнения:

— Да, я всю жизнь пррожил с Дрраконами, в семье Алексия. Мои рродители умерли, когда я рродился.

— Но ты говорил про папу и маму, — заметила я.

— Я имел в виду рродителей Алексия. Они меня выррастили, я их так и называю, — пояснил парень. Теперь понятно какие именно родители едят как не в себя…

— И ты никогда не жил с людьми?

— Жил, — возмутился парень. — Уже два года живу в твоем мире, — напомнил он, а через некоторое время признался: — Прравда, люди мне не очень нрравятся. Они стрранные.

— Ага, не воруют и ценят жизни близких больше блестящих побрякушек, — пробормотала я себе под нос, чтобы парень не услышал, а громче спросила: — А ты сам когда-нибудь любил? Не Алексий, а ты. И не золото, — поспешно уточнила я, вновь поймав его растерянный взгляд.

Парень задумался, а потом неопределенно пожал плечами.

— А что ты понимаешь под любовью?

— Ну когда испытываешь сильные чувства к человеку. Глаз от него отвести не можешь, хочешь быть все время рядом, угождать ему, жертвовать ради него самым ценным, все время беспокоишься о нем, желаешь ему только лучшего… Не знаю, как еще описать. В общем, жить без этого человека не можешь.

Я задумалась над собственными словами и поняла, что и сама никогда никого так не любила. Но вот испытать подобные чувства очень бы хотела. Чтобы аж до мурашек любить человека, чтобы в мыслях был только он, чтобы делиться с ним самым сокровенным и знать, что он никогда не предаст.

И бабуля в этом случае не в счет.

— У тебя же есть невеста, — припомнила я. — Ее то ты любишь?

Парень задумался над моими словами, а потом уверенно кивнул.

— Ее — люблю.

— Вот видишь, — улыбнулась я тому, что начинаю втягивать эту заблудшую душу в наш человеческий мир. Однозначно общение со мной этому Маугли пойдет на пользу. — Ты любишь ее. И не потому, что она блестит! — воскликнула я.

Алек нервно хрюкнул-хихикнул.

— Нет, конечно. Люди не блестят… Блестят только Искрры, а моя невеста точно не Искрра, — поспешно заверил он меня, будто оправдываясь за свою девушку.

Я хмыкнула. Ну повезло девчонке, что сказать.

— Расскажи о ней, — попросила я. И парень, кажется, испугался моей просьбы.

— Зачем?

— Просто интересно. Делать ведь все равно нечего. Расскажи о невесте. Вы давно вместе?

— Нет, — ответил он и замолчал, ничего не поясняя.

— Когда свадьба?

— По моим пррикидкам… черрез месяц.

— Так я получается отвлекаю тебя от подготовки, — сказала я и сама испугалась своих слов. А если он сейчас вспомнит о своей девушке и бросит меня? Я же останусь совершенно одна. В незнакомом мире полном Драконов!

— Нет, все в поррядке. Я рразберусь с тобой еще до свадьбы, — самоуверенно заявил он, и мне полегчало.

— Думаешь, сможешь так быстро найти мне жениха?

Алек пожал плечами.

— А как вы познакомились?

— Как обычно.

— Это как?

— Обычно, — кратко ответил парень, все также продолжая отклоняться от ответа.

— Она красивая?

— Да, — уверенно заявил он, даже не задумываясь.

— Умная?

— Нет, — также не замешкавшись, ответил парень.

— Дура что ли? — опешила я.

Парня развеселил мой вопрос, и он, наконец, разулыбался.

— Я еще не понял. Пока мне хватает того, что она кррасивая.

Я пренебрежительно хмыкнула. Я бы точно не пошла замуж за человека, который считает меня дурой. Хотя… если так подумать для девушки это даже не плохо. Вот его избранница, может, даже не догадывается, что собирается замуж за вора и жулика и счастлива с ним. А мне вот мой ум до сих пор не дает и шанса влюбиться в обычного парня без крутой тачки и квартиры в центре Москвы.

— Обиделась? — поинтересовался Алек.

— Мне то на что обижаться? Ты же не меня дурой считаешь, а свою невесту. Вот пусть она и обижается, — заявила я. Алек весело кивнул.

— Она у меня совсем глупенькая, — практически с нежностью в голосе отозвался парень, — но миленькая, — он поднял руку и пальцем щелкнул меня по носу, заставив зажмуриться и отмахнуться от него.

— Теперрь твоя очерредь ррассказывать о себе, — сквозь смех заявил парень.

— А мне нечего рассказывать, — призналась я. — Росла в Москве, закончила школу, университет, пошла работать.

— Кем рработаешь?

— Я художник, — гордо ответила я.

— Кто? — присвистнул парень.

— Художник, — повторила я, не заподозрив в его тоне подвоха. — Это человек, который рисует картины.

— Я знаю кто такой художник, — возмутился парень. — Художник — это творрческий человек, которрый делает то, что ничего не делает.

— В смысле «ничего не делает»! — воскликнула я. — Художник создает прекрасное в этом мире.

— Пррекрасное в любом мирре создает прриррода, — назидательно заявил парень, — а художник ничего не делает. Лишь пытается парродировать то, что уже создано.

— Вот теперь я обиделась, — объявила я и отвернулась от него к окну.

Вы только подумайте? Художник равно бездельник! Да, как так можно?! Я работаю с утра до вечера, света белого не вижу. Сам бы попробовал что-то нарисовать! Это же искусство, это тебе не каляки-маляки! Я, между прочим, человек с высшим образованием!

Это все я ему и высказала через пару минут бурления мыслей в голове.

— И вообще я учу детей! А это не так-то просто воспитывать сразу сотню маленьких голов!

— О! А вот это уже интерресно, — похвалил Алек и на этот раз глянул на меня уважительно. — А чему учишь?

Я фыркнула и отвернулась.

— Ррисованию? — рассмеялся парень.

— К твоему сведению через рисование дети узнают окружающий мир не хуже, чем через другие предметы. Они учатся видеть красоту твоей этой… природы!

Глаза парня все еще смеялись надо мной, но в этот раз он промолчал.

— Ладно, не злись. Воспитывать детей, и прравда, сложно и заслуживает уважения, — согласился он со мной, продолжая весело улыбаться. Я же, все еще злясь, фыркнула и отвернулась.

— Ты бы вообще помолчал, вор в законе, — сквозь зубы прошипела я. — Как тебя вообще за воровство редкого камня в моем мире не упрятали за решетку? — проворчала я, имея в виду кольцо с зеленым бриллиантом, которое он мне вчера показывал.

— В перрвый раз дрраконьи связи помогли обставить меня психом, — пояснил парень, — а во вторрой раз я не попался.

— Из нас двоих это — ты бесполезный человек. Мало того, что бездельник, так еще и вредитель!

— Эй, я не бездельник. Моя семья занимается добычей и обрработкой металлов. И я тоже.

— Не твоя семья, а семья Алексия, — заметила я и замолчала, потому что дальше разговор было продолжать опасно. Я могла наговорить такого, что парень высадил бы меня прямо здесь посреди леса и волков. И я бы досталась на ужин, если не одним тварям этого мира, так другим.

В город врунов, то есть во Враль, мы въехали только спустя пару часов. За окном уже стемнело, моя злость перекипела, и я дремала, загипнотизированная однообразным видом из окна деревьев да полей. Алек вел машину молча, в салоне продолжала играть музыка из моего телефона. И под песню Мельницы «Невеста Полоза» мы въехали в очередной город этого мира.

— На месте? — поинтересовалась я, зевая, когда вместо сосенок перед собой увидела полуразвалившиеся домики.

— Да, — кивнул парень. — Сейчас надо гостиницу найти.

— Здесь тебя тоже в гости не ждут? — поинтересовалась я, имея в виду хозяина нашего прошлого постоялого двора.

— Нет, меня здесь не знают. Я здесь рредко бываю, — ответил парень, рассматривая домики по разные от нас стороны. Я занялась тем же, пытаясь вычислить гостиницу.

Нашли мы ее только через час. Пока договаривались с хозяевами, пока Алек уничтожал все съестное в этом городишке, в комнату мы поднялись уже за полночь, и я сразу осознала, что нахожусь уже не в столице. Маленькая комнатушка, вместо ванны тазик с холодной водой, вместо унитаза маленький вонючий домик во дворе, да горшок.

— Еще теснее, — пробурчал парень позади меня, видимо, также оставшись не в восторге от нашего нового места жительства.

— Кровать одна, — заметила я. Да, она была двухместная, но разрешать спать рядом со мной тому, кто считает художников бездельниками, я не собиралась.

— Я буду спать на полу, — ответил Алек, придирчиво осматривая коврик у кровати.

В принципе ему не привыкать, обе ночи, что мы провели рядом друг с другом, он провалялся у подножья моей кровати. Поэтому я, не озадачившись тем, что на этот раз на полу не так уж и много свободного места, первой пошла к тазу с водой, чтобы умыться, а потом поскорее залезла под одеяло, потому что за день нахождения в машине устала ничуть не меньше, чем за день работы.

Хорошо все-таки, что я встретила Алека с машиной, а то бы мне пришлось знакомиться с местным копытным средством передвижения, а мы с ним не понравились друг другу с первого взгляда.

— Спокойной ночи, — устало выдохнула я в подушку, слыша, как за спиной парень пытается тоже устроиться на ночь.

— Косу дашь? — поинтересовался он, высунув голову из-под кровати.

— Нет.

— Дай!

— Нет, спи, — ответила я, уже проваливаясь в сон и чувствуя, как кончик косы вытягивают из-под меня.

— Ты фетишист, — заявила я, еле ворочая языком. И на это получила печальный вздох с пола и фразу:

— Этот диагноз мне тоже ставили.

15. Не гоняйтесь, девки, за женихами!

С самого утра мы с Алеком отправились на поиски мне жениха.

Ну как «с утра»? И как «отправились»?…

К обеду я с трудом разбудила парня, еще несколько часов потратила на то, чтобы он наелся, и злая и недовольная вытолкала Алека из гостиницы под его нытье о том, что поиск жениха — это плохая идея. Он упирался так рьяно, а я так же упрямо подпинывала его вперед, что мы привлекли внимание всех прохожих. На мое замечание о том, что он мне обещал помогать, парень вдруг заявил, что не обещал такого, а всего лишь заключил сделку на мою защиту.

— Тогда я одна пойду! — разозлилась я. Развернулась и пошла вверх по улице. Алек сначала смотрел мне в след, а потом я, кипящая от негодования, поняла, что нехотя, но он все-таки плетется следом. Это меня одновременно и взбесило еще сильнее, и успокоило. Потому что какой-никакой, а все-таки он был моим единственным защитником.

За то время, что я пыталась разбудить своего приятеля, я успела и разодеться в пух и прах, и придумать как покрасивее завязать платок, и даже нарисовала стрелки. Правда, последние Алек не оценил, сказав спросонья, что я у меня на глазу грязь размазалась. Последний факт меня не порадовал, потому что местную моду на красоту я еще не успела ощутить, подстроиться и пока не готова была расстаться со своим самым любимым видом макияжа. Но уродиной быть тоже не хотелось, потому что мне срочно было необходимо привлечь мужское внимание.

Именно поэтому я шла и улыбалась каждому встречному мужчине. Радовало то, что некоторые улыбались в ответ, но расстраивало, что никто не подходил, а стоило сделать мне шаг на встречу, как они стремительно бледнели и убегали в противоположную сторону.

После того как эта странность в мужском поведении случилась в третий раз, и последний мужчина еще несколько секунд испуганно смотрел не на меня, а мне за спину, я начала оборачиваться подозрительно назад, но ничего странного кроме плетущегося вдали зевающего Алека не нашла. Парень смотрел в землю, шаркал лениво ногами и не был похож на того, кто распугивает моих потенциальных новых знакомых.

Так прослонялись по городу мы еще пару часов, и когда начало темнеть я вновь взбесилась из-за того, что проходит очередной день в этом мире, а результатов до сих пор никаких. От меня парни разбегались как от прокаженной. Может и правда не стоило рисовать стрелки…

Решив сменить тактику, на одном из поворотов я свернула в сторону первой открытой двери, решив, что там таверна или еще какой-то подвид кафе. Оказалось, что это кузница.

Но никаких разгоряченных мужиков в клубах дыма с накаченными руками я не увидела. За столом сидел, слава всем здешним Богам, жилистый парень примерно моего возраста с длинными волосами, подвязанными ремешком. Он, кажется, что-то мастерил из дерева, когда я зашла, и поднял на меня удивленный взгляд.

— Извините, — стараясь как можно милее улыбаться, сказала я, проходя в глубь помещения, увешанного мечами, кинжалами, цепями и подковами. — Я кажется заблудилась. Не могли бы вы мне помочь?

Кузнец или сын кузнеца приосанился и доброжелательно мне улыбнулся.

— Что случилось? — хриплым голосом спросил он, осмотрев не только мое лицо, но и фигуру.

Бинго! Кажется, у меня скоро будет клев!

Но не успела я как следует обрадоваться и продолжить разговор, как в кузницу ввалился Алек с громким ворчанием:

— За тобой не угонишься!

Парень перевел взгляд с меня на него. И тут я поняла, что готова убить своего приятеля, а он тем временем продолжал выкапывать себе могилу.

— Ого! Сколько железа! — восхитился он и схватил первый попавшийся меч.

— Отменная сталь. Легкий и удобный, — заявил парень, поднимаясь со своего места и поспешно выбегая навстречу Алеку, который крутил уже в обоих руках небольшие кинжалы. Мимо меня. Будто меня красавицы и нет на его пути!

Я сейчас не поняла. Этот Маугли у меня только что увел парня?

Я обернулась к этим двоим, представляя расчлененку одного из них, и сама замерла, глядя как ловко Алек в руках крутит сразу два кинжала. Они у него просто порхали вокруг запястий. Если бы он начал их подбрасывать еще и вверх, то точно начал бы жонглировать.

Парень тоже в восхищении замер, глядя на моего приятеля как на божество. Видимо, подобные трюки в этом мире не каждый умеет проделывать. А я еще считала, что Алек не умеет обращаться с оружием и драться. Может, стоит пересмотреть свое первое впечатление? У него, вон, и фингал на пол-лица с не спадающим никак отеком, и кинжалы он в руках вертит профессионально.

— Хоррошие, — ласково заявил он, прекращая свой фокус и рассматривая кинжалы на свету как драгоценные камни.

— Ага, и блестят, — сквозь зубы прошипела я.

Алек глянул на меня не понимающе.

— Не так они блестят, — заявил он, поняв мой намек, а потом обратился к парню. — Я возьму оба. Сколько стоят?

Кузнец просиял и назвал цену, и Алек, не торгуясь, расплатился. Я аж рот открыла от изумления. А сбить цену? А украсть?

Но Алек продолжал довольно рассматривать свою покупку, вертеть ее в руках, парень считал монетки, а меня эти два доходяги не замечали. Конечно, зачем нужна девушка, если есть железки?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Видимо, здесь железки заменяют футбол нашего мира. Ничего милее в мире нее-эту… тьфу. Вырождаются парни, вырождаются.

— Вы что-то хотели? — спросил парень у меня.

Я тут же сменила хмурое лицо, на улыбающееся.

— Да, я хотела узнать где поблизости можно перекусить? Я недавно приехала в город и… — мое милое воркование прервал Алек:

— Так напрротив таверрна есть, — заявил он, даже не оборачиваясь в нашу сторону. — Пошли поедим, я тоже прроголодался!

Убью!!!

Алек отправился на выход, а кузнец доброжелательно мне улыбнулся:

— Удачи! — кивнул он. Огонек интереса, который я заметила вначале разговора, пропал. А виной тому что? Или вернее кто? Правильно! Убогий Алек, которого, видимо, приняли за моего спутника!!!

Я скупо улыбнулась в ответ и нехотя последовала за своим обделенным умом приятелем, когда кузнец окликнул меня на пороге.

— У нас сегодня в городе вечером состоится состязание мечников. Если вам интересно, приходите на площадь Солнца. Это напротив красного здания через пару домов отсюда, — сказал он.

— Спасибо! — радостно поблагодарила я, понимая, что приглашение адресовано не столько мне, сколько Алеку.

Но! Мечники! Парни! Потенциальные жертвы!

Надо быстрее убогого кормить, чтобы успеть на мероприятие и предъявить его как участника. А то он за пару часов уже оголодал. Еще отощает на своем скудном рационе из поросят да кур…

Алек ждал меня на улице, уже спрятав покупку в свою драгоценную сумку и заглядываясь на заведение напротив.

— Ты где так долго? — поинтересовался он, когда я, потирая руки в предвкушении сегодняшнего мужского праздника, вышла ему навстречу.

— Ты драться на мечах умеешь? — спросила я тут же, проигнорировав его вопрос. Алек пожал плечами.

— Конечно, умею. Я же срреди железа выррос, и, соответственно, срреди мечей, — заметил он.

— Это же отлично! — восхитилась я. — У них сегодня конкурс мечников. Будешь участвовать!

— Не буду, — снова нахмурился парень, хотя мысль об еде его развеселила пару минут назад. — Меня не допустят к человеческому конкуррсу.

— А к кому допустят? — не поняла я, теряя быстро свое улучшившееся настроение. У меня складывалось впечатление, будто парень сегодня задался целью меня довести до белого каления.

— Ни к какому, — пробурчал он и, ничего не поясняя, отправился к таверне.

— Просто скажи, что не хочешь! — возмутилась я, семеня за ним следом.

— Не хочу, — ответил парень.

— Почему не хочешь?

— Прросто не хочу!

— Потому что тебя побьют?

— Это врряд ли.

— А, по-моему, очень даже вероятно.

— Нет.

— Да, ты на свои синяки посмотри, — посоветовала я, когда мы зашли в едальню и садились за стол. — Кстати, ты так и не сказал кто тебя побил.

— И не скажу, — пробормотал себе под нос Алек, усиленно размахивая рукой, то ли пытаясь привлечь к себе официантку, то ли отмахнуться от меня.

— Скажи! — заканючила я. Парень помотал головой, нахмурившись. — А! Я знаю! — догадалась я. — Тебя побил Черный Дракон!

Алек махнул рукой так резко, что чуть не залепил мне пощечину. Я отклонилась, и мы оба ошеломленно замерли друг напротив друга.

— Ты со мной драться вздумал?! — заорала я возмущенно.

— С чего ты это взяла? — одновременно со мной испугано спросил Алек.

Мы снова замолчали, глядя друг на друга.

— О чем ты? — спросил парень через некоторое время.

— Ты мне тоже чуть синяк на лице не поставил! — заметила я, кивнув на его все еще поднятую руку, на зов которой, наконец, бежала официантка из дальнего угла.

— Я случайно! — ответил парень, глянув на свою руку, как на предательницу, и поспешно спрятав ее под столом. — А с чего ты взяла, что меня побил Черрный?

— Ну может, не сам Дракон, а его люди, — обижено ответила я. Замашка Алека в мою сторону не осталась мной не замечена. — На лужайке напротив моего дома ты заработал этот синяк, — объявила я о своей догадке.

Алек вытаращился на меня как на гения и пробормотал:

— Сам бы лучше не прридумал.

— Что? — переспросила я, не расслышав всех его слов в царящем шуме.

— Ничего, — ответил парень, улыбнувшись мне расслабленно. — Все именно так и было, мое умно-глупое Сокрровище, — рассмеялся он и перевел веселый взгляд на подошедшую официантку, пока я пыталась понять меня только что обозвали или похвалили. — Здравствуйте! Курочку можно? — весело поинтересовался Алек под моим подозрительным взглядом.

— А чего это только одну курочку? Ты решил сесть на диету?

— Нет. Я же не так давно завтрракал, — заметил парень, продолжая радостно и подозрительно улыбаться.

— Ты же сказал, что голоден.

— Прро метбизм помнишь?

— Метаболизм, — проворчала я. — Проглот!

16. Не жалейте, девки, проигравших!

На бои мечников мы все-таки пошли. Правда, Алек наотрез отказался участвовать, но вот посмотреть был не против. На этот раз вооружена отвлекающими вкусняшками была не я, а парень, которому я еще на входе на площадь вручила припасенный заранее огромный бутерброд с различными видами мяса. Алек был настолько счастлив моему подарку, что даже не понял, что это был отвлекающий маневр, чтобы он не путался под ногами как утром.

И вот стою я перед ограждением, над ухом чавкает мой довольный защитник, который не забывает спиной ограждать меня от напирающей сзади толпы, а передо мной дерутся мужчины на мечах.

Правила здесь были настолько просты, что мне даже не понадобились подсказки Алека, чтобы понять, что участники сменяют друг друга после проигрыша. Первые два боя меня не впечатлили, потому что сначала ушел один парень, а на следующем выбыл его соперник. Но вот с третьего боя началась, что называется, жесть.

При чем сначала я не поняла, что она началась, но после того как на своеобразный ринг вышел четвертый участник мне стало интересно смотреть, потому что он оставался и после пятого, и после десятого боя, а толпа аплодировала его победам и восхищалась.

Восхитилась вскоре и я, осознав, что парень просто непобедим. Внешне он мне был не очень симпатичен, потому что соответствовал типичному складу богатыря: рост — во, плечи — во, живот — во. Лицо у него также было богатырское: харю отъел, так отъел. Но вот силы в нем, действительно, было немерено, и ему больше подошли бы бои на кулаках, нежели на мечах. Он, надо признать, впечатлял.

Как я сказала, впечатлил он и меня, и после где-то его шестой победы, я начала орать и поддерживать его вместе с толпой. Алек к тому моменту уже доел свой бутерброд и скучал где-то позади меня, и о нем я вспоминала только, когда начинала скакать от радости, размахивать руками, то ударяя его пальцами по лицу, то локтем — под ребра. Парень терпел, а я была увлечена своим фаворитом из-за чего ничего вокруг не замечала.

Шел пятнадцатый бой с богатырем. С него сошло уже семь потов, и он тяжело дышал. Я сорвала голос и немного оглохла от собственного же ора. И тут мечник застенчиво улыбнулся толпе, снимая рубашку, и случайно встретился взглядом со мной.

Я замерла, он задержал на мне взгляд и следующая улыбка уже была адресована лично мне.

— О Боже! — выдохнула я, прижимая руки к груди, в которой замерло, а теперь, когда он отвернулся, бешено забилось сердце. — Кажется, влюбилась.

— Что? — не расслышал из-за воплей толпы Алек, но я не спешила ему пояснять, потому что переживала охватившие меня чувства и переоценку собственных понятий о красоте.

Оказалось, что то, что я приняла за живот было мышцами, он вообще весь был из мышц. У богатыря были медово-светлые волосы как у Алексия, светлая борода и голубые глаза. Если раньше мне нравились жилистые брюнеты, то теперь неожиданно понравился блондинистый качок.

И виной тому было его поведение, а именно то, что он, кажется, смущался от внимания толпы и своих побед. Каждому проигравшему он протягивал руку, обменивался с ним парой слов, провожая с ринга, и из-за этого парни уходили не униженными и оскорбленными, а довольными и улыбающимися. Это уважение к сопернику, смущение от поддержки толпы меня и привлекло.

Ну и конечно сила.

И внимание.

Похоже богатырь тоже выделил меня в толпе, потому что после того, как наши взгляды встретились впервые, он то и дело снова поворачивался в мою сторону и искал меня глазами, находил, улыбался и снова отворачивался. Каждая девчонка мечтает, чтобы ее выделили из толпы, и мое сердце от этого замирало. Вот он мой романтический момент!

В итоге богатырь, конечно, был признан победителем, и когда бои закончились толпа ринулась его поздравлять. Я же не спешила, понимая, что сейчас мне просто так к герою моего романа не пробиться, поэтому обернулась к Алеку, который потирал бока, ограждающие меня в течение всего боя от чужих локтей и ударов.

— Я хочу его в мужья! — заявила я ему, указывая на толпу, над которой возвышалась голова богатыря.

— Что? — поразился парень и на всякий случай еще раз проследил за моим пальцем. — В мужья? Уже даже не в женихи?

— Да! — кивнула я решительно. — Такой меня от любого Дракона защитит.

— Пфф, — насмешливо буркнул Алек, не скрывая издевательской улыбки. — Это врряд ли. На один зубок. Хррум и выплюнул.

— Вряд ли? — поразилась я. — Ты что не видел, как он сражался?!

— Видел. И заметил не мало ошибок. Он — неповорротливый увалень. С Дрраконом ему не тягаться!

— Ты просто завидуешь, — уверенно заявила я. — У самого кишка тонка на ринг выйти. Да еще и твоих любимых ящериц задели.

— Не в этом дело, — нахмурился Алек обижено. — Ему не выстоять прротив Дрракона.

— Может, с Черным и придется повозиться, — пришлось согласиться мне, — но вот твоего Алексия он уложит одной левой.

После этой моей фразы у Алека из ушей чуть пар не повалил, был бы Драконом — точно бы дымом на меня дыхнул при фразе:

— Да Алексий его и в человеческой ипостаси пррижал бы к земле!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну-ну, — протянула я, не поверив и глянув на парня насмешливо.

Конечно, я задела его эго, и он не смог промолчать:

— Спорим даже я его уложу? — прорычал он зло.

— Куда тебе, убогий? — отмахнулась я от него, замечая, что толпа расступается, а богатырь уже в рубашке направляется ко мне.

Мы снова встретились взглядами с бородачом, и я не смогла не улыбнуться. И теперь моя улыбка в отличие от утренних была искренней, мужчина тоже приветливо улыбнулся. Боковым же зрением я, кажется, все-таки заметила пар из ушей, увидела подпрыгивающую крышечку и свист уже не закипающего, а закипевшего самолюбия Алека.

— Привет! — обратился ко мне богатырь, смотря на меня, не отрываясь и, кажется, не замечая стоящего рядом Алека. Если честно, я его тоже перестала замечать.

— Привет! — улыбнулась я в ответ.

— Богдан, — представился он.

— Василиса, — ответила я, не зная куда деть руки. Была бы коса на плече, точно начала бы ее тормошить, как какая-нибудь героиня сказок. — Отличный бой….

— Отврратительный! — не дал договорить мне Алек, и магия наших с богатырем неотрывных взглядов пропала, потому что мы оба в недоумении обернулись к, стоявшему между нами, парню.

— Прости? — вежливо переспросил Богдан, а я, пока он не видит, угрожающе наморщила лицо и только одними губами пригрозила «Исчезни, убогий». Но ущербный меня полностью проигнорировал, даже не глянув в мою сторону и, кажется, магия неотрывных взглядов у богатыря теперь возникла с моим похитителем женихов. Вот только взгляды их были не романтическими, а петушиными.

— Бои на мечах — это не тоже самое, что лесоповал. Нельзя ррубить мечом как топорром, соверршенное неуважение к искусству отдавать победу местному лесоррубу только потому, что он тебя любой палкойпополам рразррубить может, — грозно ответил Алек, от чего Богдан то ли стыдливо, то ли яростно покраснел. И судя по его взгляду Алек с его профессией попал в точку.

— Ты кто?

— Ну уж точно не местный пьяница или неудачник, которрый ничего не смыслит в орружии и обрращении с ним, — заявил Алек.

— Ой, не обращай внимания, — встряла я в мужской разговор, становясь перед Алеком и отталкивая его назад. — Это мой младший братишка, он с причудами, — заявила я, глазами показав, что братик у меня дурачок, но Богдан на меня и внимания не обратил, продолжая смотреть над моей головой на Алека, который с места никак не хотел сдвигаться, сложив руки на груди.

— Хочешь сказать сможешь лучше? — уточнил богатырь.

— Однозначно.

— Почему тогда сам не вышел?

— Не хотелось позоррить местный лесоповал, — ответил Алек и кажется я, стоящая перед ним, уберегла его от фингала под вторым глазом, потому что кулак богатыря дернулся при этих словах в сторону моего сомнительного защитника.

— У тебя хоть меч есть?

— Есть, — ответил Алек, развернулся и направился к машине.

Толпа, заметив еще один намечающийся бой, остановилась и не спешила расходиться. Я в растерянности застыла, глянула на Богдана, а затем припустила следом за Алеком. Подбежала к нему как раз, когда он закрывал багажник с трупами. В руке его был зажат золотой меч с рукоятью невероятной красоты, украшенной драгоценными камнями.

— Охренеть, — сбилась я с мысли, увидев такое чудо. — Ты его тоже украл? — этот вопрос вырвался сам собой, но на него я получила лишь злой взгляд. — В смысле он реально из золота?

— Не говори чуши! — возмутился Алек. — Мечи из золота делаются только декорративные, а этот вполне себе боевой. Позолоченный, — сквозь зубы пояснил он.

— Ааа, — протянула я. — Ну ладно… Я что сказать хотела: я тут подумала…

— Удиви меня, — буркнул Алек, направляясь обратно к Богдану, который опять взялся за меч.

— А ты не плохо придумал. Сейчас ты проиграешь, и я упаду в руки победителя. Осталось тебе только красиво продуть…

— Лучше вообще не думай, — разозлившись, Алек остановился и обернулся ко мне. И выглядел он так яростно и серьезно, что мне стало даже не по себе. — Тебе явно не идет мыслительный прроцесс!

Я прикусила язык. Может, последняя фраза, и правда, была лишней?

Алек подошел к Богдану и поднял меч. Я поспешила к противникам и подбежала как раз вовремя, потому что разгоряченный богатырь сделал первый шаг в сторону Алека, замахнувшись мечом действительно будто топором. Я замерла, охнув и зажмурившись, решив, что сейчас моего приятеля разрубят таки на двое. Толпа восхищенно, а не в ужасе охнула, и я рискнула приоткрыть один глаз.

Алек теснил Богдана быстрыми ударами, богатырь отступал и с трудом успевал отражать удары моего защитника. Сам нанести удар он просто не успевал из-за скорости, с которой действовал невозмутимый Алек. Мечом он вытворял фокусы похлеще тех, которые продемонстрировал в кузнице с кинжалами, поэтому рот открыла не только я, но и несколько других зевак.

Не прошло и двух минут боя, как Алек все-таки задел Богдана мечом, от чего толпа охнула, а я закрыла снова глаза руками, ожидая что сейчас на землю брызнет кровь, но, когда отняла руки, увидела лишь покрасневший след от меча моего защитника на руке богатыря — Алек в последний момент развернул свое оружие и ударил противника плашмя. Крови не было, но покрасневший след был намного унизительнее раны, на мой взгляд.

Похоже на взгляд Богдана тоже. Потому что после него он пришел в еще большую ярость и вновь накинулся на Алека первым. Парень отклонился в сторону, продолжая демонстрировать ловкость, которая явно была не свойственна богатырю.

Шаг, шаг, удар, удар. Алек побеждал и это было бесспорно. Перспектива упасть в руки победителя стремительно таяла и было необходимо придумать другую версию развития нашего знакомства с Богданом. Мой защитник продолжал распугивать моих потенциальных женихов.

Богатырь споткнулся и упал. Алек остановился и направил лезвие меча на шею противника.

— Как и сказал, меч — это не топорр, им надо обрращаться иначе, — заметил Алек, тяжело дыша.

Парень подал руку Богдану, тот нехотя ее принял и поднялся. Толпа одобрительно зааплодировала. Алек повернулся ко мне и радостно улыбнулся. Я же покачала головой и бросилась навстречу богатырю.

— О Боже, извини! — воскликнула я, хватая Богдана за пострадавшую руку. — Он тебя сильно задел? Мне так жаль! Он у меня контуженный! — начала оправдываться я, бросаясь непонятными для местных словечками.

Богдан растерянно застыл, глядя на меня, Алек тоже замер, как ребенок, у которого отняли мороженное, а я… а я решила, что броситься на шею проигравшего ничуть не хуже, а даже лучше, чем победителю. Я сейчас пожалею богатыря, и у нас будет отличный повод познакомиться поближе, обмениваясь мнениями относительно того какой мой «брат» неуравновешенный псих.

А может Алек не такой уж и плохой? И это изначально входило в его план по нахождению мне жениха?

Хотя, судя по его растерянному лицу, он ожидал от меня иной реакции.

— Болит? Давай перебинтую, — предложила я, а богатырь вновь смущенно и мило заалел лицом.

— Да нет все в порядке. Надо признать, твой брат настоящий мастер, — Богдан кивнул Алеку, будто говоря, что согласен с его победой. Однако Алек не выглядел также мирно, он продолжал сжимать крепко меч, от чего я побоялась, что на этот раз разрубят Богдана, поэтому поспешно отвела его в сторону, продолжая разговор.

— Ой, да ему повезло, — отмахнулась я. — Это все потому, что ты уже устал…

17. Не недооценивайте, девки, ночные сновидения!

Богдан оказался очень милым парнем пусть и с медвежьей комплекцией и со скудным интеллектом. Но он так мило краснел, глядя на меня, боялся сказать что-то не так и восхищался мной, а я так нуждалась в воздыхателе, что была очарована буквально за несколько часов, что мы провели в ближайшей забегаловке, куда большая часть участников направилась отмечать состоявшийся турнир.

В таверне царила дружеская атмосфера, парни выпивали и шутили, а мы с Богданом заняли дальний столик и мило общались: он восхищался моим родом занятий, а я хмелела от его похвал и воспевания моей красоты. И даже чавкающий рядом пышущий негодованием Алек не портил мне настроение.

Богдан попробовал подружиться с моим «братом», но тот на контакт никак не хотел идти, все еще то ли обижаясь на мое неверие в его силы, то ли затаив обиду на мои слова о его любимых Драконах. Тем не менее Богдан Алека раздражал и исходящие от него волны ненависти и злобы ощущали мы оба с богатырем. Однако, несмотря на свою антипатию к моему, возможно, будущему спасителю, Алек продолжал сидеть на соседнем с моим стуле и зорко следил за тем, чтобы Богдан меня даже за руку не взял. Раздражал он этим не столько моего кавалера, сколько меня, но переговорить с ним тет-а-тет у меня не получалось, а при Богдане выяснять отношения я не торопилась, боясь показать богатырю не милую девочку-дурочку, а свое истинное обличие склочной бабенки.

— И давно ты рисуешь? — в отличие от Алека Богдан искренне восхитился тем, что я художник.

— С самого детства. Как научилась карандаш в руках держать, — ответила я.

— Кара… что?

— Мелок такой, — прочавкал рядом с моим ухом Алек, отталкивая мою руку, которая вот уже пять минут мелкими прорывами пробиралась к лапище Богдана, обратно к краю стола.

Я сжала зубы, когда на меня попали капли жира от грязных рук Алека, но удержалась от того, чтобы треснуть его в ответ и лишь терпеливо стерла грязь с рукава.

— Вы, наверно, из очень богатой семьи, — смущенно проговорил богатырь, глянув косо на Алека. — Если оба ученые…

— Из ооочень богатой, — подтвердил Алек, ухмыляясь самоуверенно, а я со всего размаха наступила ему на ногу под столом, жалея, что сейчас без каблуков.

— На самом деле нет, — мило ответила я, пока «братец» морщился, терпя боль от моего удара. — Родители у нас из простых работяг. Мама нянечка, а папа электрик…

— Кто?

— Торрговец он всякими диковинами вроде «электрриков», — стараясь не заржать вслух, ответил Алек, а я раздраженно на него глянула, злясь и на него, и на себя одновременно. Какой электрик, Вася?!

— Ааа, — морщась, протянул Богдан, так и не поняв, что имел в виду мой «брат». А тот, продолжая противненько хрюкать, снова вернул свое внимание к непрекращающемуся ужину, к которому я только и успевала заказывать и заказывать блюда, ожидая, когда эта бездонная бочка, наконец, лопнет. Однако, судя по всему, на Алека действовало чисто женское правило: когда он нервничал, он ел. Из-за чего парень переживает я упорно не понимала, но нервничала из-за его напряженного состояния ничуть не меньше.

— А меня сможешь нарисовать? — поинтересовался богатырь с детской непосредственностью.

Алек подавился последним куском и закашлялся.

— Ну это уже слишком! — возмутился он, отпив из стакана воды. — Имей стыд, лесорруб!

Что именно было «слишком» я не поняла, но Алек так возмущенно свел брови, такими нервными движениями вытирал руки, а Богдан так стыдливо отвел взгляд в сторону, вжав голову в плечи, что неуютно стало и мне.

— Мы уходим отсюда! — заявил мне Алек, резко поднимаясь со стула и продолжая буравить Богдана возмущенным взглядом.

— Иди, мы еще посидим, — ответила я, и не глянув на приятеля.

Некоторое время царила тишина, а потом кто-то схватил меня за загривок и одним резким движением поднял на ноги.

— Я сказал: уходим! — рявкнул Алек.

Богдан также поспешно поднялся из-за стола.

— Я не хотел сказать ничего плохого! — заверил он моего защитника поспешно, пока я была занята тем, что удерживала на голове платок, который Алек сжимал вместе с моей рубахой в кулаке.

— Ты б ее еще на сеновал позвал у меня на глазах! — заорал парень взбешенно, а я чуть не упала там, где стояла.

Каким образом рисование связано с сеновалом ни я, ни Богдан не поняли, но, видимо, в голове Алека какая-то тайная связь прослеживалась, потому что злился он очень сильно. Вырваться у меня не получалось, поэтому под заверения Богдана, что «он не это имел в виду» и вообще очень уважает нас с Алеком, меня выволокли из таверны и чуть ли не пинком направили в сторону гостиницы.

— Ну знаешь ли! — вырвалась я из захвата «братца» и поспешно вернула платок на место, потому что он все-таки съехал с волос в процессе нашей возни. — Это уже ни в какие рамки не лезет! Что ты себе позволяешь?! Целый день только и делаешь, что путаешь мне все карты!

— А ты ведешь себя как полная идиотка!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Молчи! — предупредила я, взвизгнув в конце фразы. — Я раз стерпела, когда ты меня дурой назвал, два — стерпела, на третий — тебе не жить!

— Мы с тобой договарривались, что никаких сомнительных связей не будет! А ты ему чуть ли в ноги не упала!

— Что я чуть не сделала? — переспросила я пораженно. — Я всего лишь флиртовала. Как я, по-твоему, найду себе жениха, если даже искать не буду?! Мне что ли надеть паранджу, сесть на заднее сиденье твоей тачку и молчать, пока ты везешь меня неизвестно куда?

— Было бы не плохо, — согласился Алек.

Я таки ударила его. По щеке. И, кажется, он обиделся, судя по вспыхнувшему в ночи взгляду, а учитывая цвет его глаз, мне на доли секунды показалось, что его глаза полыхнули огнем.

Я испугалась до одури. И не придумала ничего лучше, чем броситься от него наутек. Парень не застыл, растерявшись, а резко, со злостью кинулся следом, протянув руку в мою сторону, от чего мне стало еще страшнее.

— Стой! Куда?! Все рравно поймаю! — орал он мне вслед не своим голосом и этим подгонял вперед, заставляя вскрикивать каждый раз, когда он меня практически нагонял.

То ли страх придал мне сил, то ли Алек мне поддавался, но таким образом он таки загнал меня в нашу гостиницу и даже в комнату. А там я уже захлопнула дверь прямо перед его носом и задвинула все засовы и замки, которых было ничуть не меньше, чем на окнах в замке. Алек врезался в дверь со всего маха, отчего некоторые предметы в комнате подпрыгнули, а я вскрикнула испуганно, отступая вглубь комнаты. Потом воцарилась тишина. Жуткая тишина…

— Василиса, ты чего? — поинтересовался через некоторое время уже вполне себе спокойный и недоумевающий знакомый голос.

У меня же мурашки по спине пробежали от него. Мой страх подогревала ночь, полная луна за окном, чужой дом, чужой мир, страшные монстры в нем и полное одиночество.

— Василиса, — снова поскребся в дверь Алек.

Я молча обхватила себя руками и обернулась к распахнутому настежь окну, где колыхались занавески также ужасающе, как в фильме ужасов.

— Василиса, откррой, — попросил Алек настойчиво и постучался.

Я приблизилась к окну и поспешно его закрыла, занавесила портьерой и села на кровать, пытаясь дышать ровнее и унять бешенное сердцебиение.

— Василиса, ты меня пугаешь, — заявил Алек, постучавшись на этот раз громче, отчего я снова задрожала всем телом.

— Ты меня тоже пугаешь, придурок! — крикнула я в ответ срывающимся голосом.

Я очень сильно напугалась его в темном, безлюдном переулке, когда его глаза блеснули то ли золотом, то ли огнем. Конечно, в них наверняка отразился всего лишь свет из таверны, но учитывая то, как агрессивно Алек вел себя в последние несколько часов, я вообразила себе невесть что.

Не удивительно, что всю ночь мне снились кошмары. Я то просыпалась в холодном поту, то забывалась в беспокойном сне. В моих ночных видениях не было ничего определенного только какая-то мешанина из лиц Алека, Алексия и Драконов. Под утро мне приснилась девушка, которая во сне была моей съеденной тетей, и огромный Дракон с блестящей чешуей и горящими глазами. Он схватил ее поперек туловища, подбросил вверх и… на моменте, когда несчастная должна была быть проглочена монстром, я проснулась от собственного крика и беспокойного стука в дверь.

— Василиса! — орал из коридора встревоженный голос Алека. — В чем дело?! Откррой!

— Все в порядке, — все еще дрожащим голосом ответила я, снова опускаясь на подушки. — Уйди.

— Откррой дверь! Почему ты крричала?

— Я сказала: уйди! — вскрикнула я в ответ, закрываясь одеялом с головой.

Алек замолчал, но не ушел. Судя по скрипящей половице, он топтался на пороге, чем одновременно нервировал меня и возвращал из ночного кошмара обратно в суровую реальность, где я еще не была никем съедена.

Когда видение из сна потускнело перед глазами, я вылезла из кровати и поспешно начала одеваться. Половица около двери продолжала скрипеть, что теперь уже только раздражало, поэтому я открыла дверь, впуская Алека внутрь.

Беспокойный парень тут же влетел в комнату и стал нервно оглядываться. Я же замерла, глядя на него. Опухоль с лица, наконец, начала спадать, синева переходила в желтизну по краям синяка, и черты его лица стали просматриваться лучше.

— Вы что ли братья близнецы? — задала я вопрос прежде, чем успела его обдумать.

— Что? — не понял Алек, застыв на пороге. Судя по его виду, не только мне не спалось этой ночью. Не знаю где он ее провел, но надеюсь, что не под моей дверью на коврике. Одежда на парне была грязная, будто он валялся в грязи. Волосы всклокочены, лицо уставшее и какое-то изможденное, будто он вчера не весь вечер ел, а голодал неделю. Кожа посерела и будто обтянула все кости на лице, совсем не привлекательно подчеркивая высокие скулы.

— Ты еще больше стал похож на Алексия.

— Да? — удивился парень и схватился за щеки, будто хотел закрыть лицо руками. — Я же говоррил, что мы похожи, — растерянно ответил он. — Нас не все даже рразличают!

Я задумчиво прищурилась. После вчерашнего дня к Алеку я начала относиться подозрительно. У меня складывалось впечатление будто он и не собирается помогать мне искать жениха. А вдруг он все еще надеется просватать меня своему другу-мутанту?

Перед глазами снова возник огромный Дракон, в зубах которого было зажато безвольное тело.

Брр… только не это.

— Единственное: я в бабушку — темненький, — парень взлохматил волосы на затылке, — а Алексий, как золотой Дрракон, светленький. Это фамильное отличие, — заметил он и мне немного полегчало, потому что «золотой Дракон с золотыми волосами» звучало логично. Хотя…

— А те мужики в столице? Ты же сказал, что это дяди Алексия, а они оба были черноволосыми…

— Так конспиррация, — не растерялся парень, не дав мне даже договорить. — Ты бы одевалась поскоррее, — посоветовал он, меняя тему разговора. — Там твой женишок прришел. Ждет тебя с самого утрра.

Я подозрительно прищурилась, хотя испытала радость при словах Алека. После сегодняшнего сна жених мне был необходим как никогда.

— Ты и сегодня будешь мне мешаться под ногами?

— Не буду, — обижено заявил он, отводя взгляд в сторону. — Но, если ты пообещаешь хоррошо себя вести и не выставлять меня больше из комнаты, — огласил он свои требования, а я поразилась чужой наглости.

— Не твое дело как я буду себя вести! — возмутилась я, фиксируя платок и подхватывая сумку. — Больше ты со мной на поиски женихов не ходишь.

— Не сильно и хотелось, — пробормотал парень, выходя следом за мной из комнаты. — А что вчерра за салочки были?

Вчерашние ночные догонялки сегодня при дневном освещении и при звуках людской жизни за стенкой уже не казались такими страшными, а наоборот глупыми и бессмысленными.

Надо же я испугалась убогого Алека. Перед самой собой стыдно.

— Не бери в голову, — отмахнулась я от него, идя вдоль перил к лестнице со второго этажа, где располагалась наша комната.

— То есть как это «не бррать»? — поразился парень. — Ты напугала меня своим бегом, потом оррала утрром. Я всю ночь спать не мог, перреживал за тебя…

— Твои глаза блеснули в темноте. Мне они напомнили, как Алексий превращался в Дракона. Решила, что ты — Дракон, — рассмеялась я над собственным воображением и тут же пристыдилась своих слов, потому что произнесенные они звучали еще более нелепо, чем подуманные. — В общем, говорю же, не бери в голову.

Я подошла к лестнице и обернулась назад, потому что шаги Алека стихли, когда я заявила, что он может быть Драконом. Парень стоял по середине коридора, напротив зеркала и рассматривал собственные глаза, оттянув нижнее веко здорового глаза.

— Что ты делаешь?

— Я похож на Дрракона? — спросил парень, повернувшись ко мне и все еще продолжая оттягивать вниз одну щеку. Выглядел он сейчас не устрашающе, а смешно. Один глаз — до сих пор немного заплывший в сиренево-желтых тонах, у другого — оттянуто вниз нижнее веко вместе со щекой, из-за чего перекошен и рот.

Я рассмеялась над увиденным.

— Нет! — сквозь смех выдавила я. — Как я и говорила, Дракон бы из тебя вышел потешный, а на страшный.

Алек убрал руку от лица и весело улыбнулся, будто обрадовался тому, что смог рассмешить меня, и поспешил к лестнице.

— А почему Дрраконы должны быть стррашными? — любознательно поинтересовался он.

— По канонам!

— Слушай, так, может, меня зажгла твоя коса, и я стал Дрраконом? — выдвинул он нелепое предположение. — Ты мне ее больше ночью в рруки не давай игрраться.

— Как будто я ее тебе насильно сую, — возмутилась я, глянув на него через плечо. — Да и вообще: посмотри на себя. Если ты еще одну ночь без моей косы проведешь — точно ссохнешься! — заметила я шутливо.

Алек непонимающе дотронулся снова до лица и волос.

— А что со мной не так?

— Иди умойся, убогий, и почистись, — посоветовала я, вновь оборачиваясь и с удивлением замечая, что сейчас Алек выглядит не так изможденно, как всего пару минут назад. Он был все еще грязный и помятый, но на лице его уже не просматривались кости, а на здоровой щеке даже появился румянец.

Может, и правда, я его «зажгла»?

Да ну, бред.

Я передернула плечами, откидывая дурные мысли и сосредотачиваясь на моем женихе номер один, который махал мне от ближайшего столика в комнате-кухне.

18. Не доверяйте, девки, первому впечатлению!

Весь день я провела с Богданом. Мы гуляли, обедали, разговаривали. И, к сожалению или к счастью, на этом все. Парень даже за руку за весь день не попробовал меня взять. А когда я сама предприняла эту попытку, он отшатнулся от меня как от чумной. На мое предложение поплавать в озере также ответил резко отрицательно. И смотрел на меня так, будто я предлагаю ему по меньшей мере заняться распутством прямо на людной улице, а не всего лишь взяться за руки.

— Ты хотел, чтобы я тебя нарисовала, — припомнила я, пытаясь понять, что случилось с парнем, который вчера точно был не против взять меня за руку. — Может быть, мы где-нибудь уединимся и…

— Нет, нет, не стоит, я передумал, — поспешно ответил парень, замахав перед собою руками. — Давай лучше погуляем здесь… где много народа…

Я нахмурилась.

— Это из-за Алека? — спросила я. — Ты же понимаешь, что он вчера сказал какую-то ерунду.

— Да, я понимаю, — заверил меня Богдан, отводя взгляд в сторону, отчего я догадалась, что что-то тут нечисто. Видимо, непреднамеренно я обзавелась надоедливым и заботливым братиком, который решил бдеть мою добродетель.

— Тогда что плохого в том, что я тебя нарисую?

— Не стоит расстраивать твоего брата.

— Да с чего ему расстраиваться? — возмутилась я, но парень так и не захотел быть нарисованным, не объясняя толком причин почему этого делать нельзя.

В целом Богдан был приятным: он был спокойным, рассудительным насколько может быть лесоруб, собранным, надежным и порядочным. Он был полной противоположностью Алека. Вот только было в нем одно но… с ним было скучно. В отличие от Алека.

Почему я сравниваю богатыря с воришкой?

Без понятия.

Но надо признать с женихом номер один я прогадала. И это я поняла уже через пару часов тесного общения, когда мы гуляли по городу. Да, он был милым, искренне мной восхищался, но вчерашний дурман после поединка мечников развеялся и ничего кроме скучных, однообразных разговоров не осталось. Богдан был лесорубом до мозга костей и кажется ничего кроме своего дела не знал.

При других обстоятельствах уже после нескольких минут скучных бесед о топорах и видах древесины я бы развернулась и отправилась домой, еще и высказав кавалеру что сам он дерево, но в данном случае я мужественно терпела и гадала, где шляется сейчас Алек и чем занимается. Наверняка ему веселее, чем мне.

В какой-то момент моя улыбка превратилась в искусственную, и я с трудом удерживала ее на лице, кивала в такт жестикуляции парня, не слышала его слов и все свои силы направляла на то, чтобы не закатить глаза и не развернуться.

Где носит Алека пока я тут мучаюсь? Может, если бы он сейчас шел рядом и раздражал меня, я бы так не злилась на односторонние темы Богдана. У меня бы был другой раздражитель…

— Тебе не интересно? — спросил парень, выводя меня из дум об Алеке, который непонятно где и с кем сейчас шляется.

— Нет, очень интересно, — поспешно ответила я, пытаясь вспомнить хотя бы его последнее предложение. Оно упорно не вспоминалось, Богдан внимательно на меня смотрел, видимо, ожидая ответа… Блин, что делать? — О! Смотри леденцы! — увидела я парня с небольшим лотком на шее.

Богдан рассмеялся, будто я пошутила, повернулся и пошел дальше.

Я непонимающе замерла, глядя на сладости. Он не понял намека?

Кажется, не понял, потому что леденцы остались позади, а Богдан продолжал удаляться. Пришлось догонять его.

А вот Алек бы мне несколько штук купил!

Я фыркнула раздраженно, глядя сверху вниз на парня, который снова продолжил свою лекцию о стройматериалах и заготовке дров к зиме.

Под конец дня я сама себе напоминала вчершнего Алека, а если точнее вулкан, который непонятно, когда рванет. Мне хотелось поскорее вернуться в гостиницу и нажаловаться приятелю на Богдана либо закатить ему истерику за то, что он бросил меня наедине с этим занудой. Мне было скучно, я устала ходить кругами по единственной приличной площади этого небольшого городка, у меня с самого утра не было ничего сладкого во рту, и я превращалась сама в огнедышащего дракона и очень хотела оторвать голову одному богатырю.

Я оценивающе глянула на рядом шагающего парня. Вот о нем Алек бы точно не сказал, что он не вкусный. Тут и жир, и мясо, и витамины…

— Куда это толпа идет? — спросила я, глядя как площадь пересекает десяток веселых молодых парней и девушек.

— А, — Богдан пренебрежительно махнул рукой в их сторону. — Костры жечь.

— Зачем?

— Ради веселья, — пожал плечами парень. — Будут играть на дудках, петь, танцевать, да хлеб жарить до полуночи, — ответил парень, а у меня глаза загорелись в преддверии веселья.

— Пошли с ними!

— Молодежь, — одновременно со мной высокомерно и осуждающе заметил парень в сторону толпы.

И мы вдвоем замерли друг напротив друга, ожидая реакции другого.

— Ну пошли, — затравленно ответил парень, и я впервые за последние часы радостно улыбнулась.

Я буду танцевать! И мне не придется слушать жалобы Богдана на трудности с лесоповалом.

Однако радость моя была не продолжительной и ее, как и полагается, разрушил мой приятель. Только мы вышли из города, как я увидела бегущего нам навстречу Алека, который приближался в сопровождении своего ора, чего-то непонятного в руках и тучи насекомых.

— Осы! — определила одна из девушек и вместе с подружками под дружный визг бросилась наутек.

Если честно, я бы их поддержала, но вот дружок мой держал путь прямо на меня, а осы следовали за ним не отставая.

— Гнездо! Брось гнездо! — заорал Богдан, пока я пряталась за его спиной.

И знаете, что догадался сделать ущербный?

Он бросил гнездо. В Богдана.

И уже мы вдвоем с Алеком бросились прочь от богатыря. Большая часть насекомых от нас отстала вместе с гнездом, которое остался охранять Богдан, но несколько увязались следом. Картину мы, наверно, представляли забавную: бежит побитый парень и орет аки девчонка, следом за ним бежит уже девчонка с сумкой, которой она пытается отгонять ос от приятеля, но все время попадает своей ношей по его голове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Стой! — выдохлась я через пару минут такой эстафеты и схватила Алека за куртку, он дернулся вперед, споткнулся и упал прямо мне под ноги. Я, пытаясь отдышаться, согнулась пополам и уперлась руками в колени, а у моих ног лежал несчастный парень. Лицо его, которое еще утром начинало напоминать человеческое, прямо на глазах раздувалось и краснело.

— Что с тобой? — с трудом выговорила я, пытаясь не выплюнуть легкие и одновременно содрогаясь от отвращения при виде раздувающейся физиономии друга.

— Ыыымммыыы, — промычал он и закатил глаза.

— Что? — не поняла я и склонилась к парню, тряся его за куртку, но он не просыпался, потеряв сознание. Лицо продолжало покрываться волдырями в местах, куда его ужалили.

— Аллергия? У тебя аллергия? — ужаснулась я, поспешно расстегивая ворот его рубашки, и прислушиваясь к дыханию. Вроде дышит, но это еще не значит, что не задохнется в ближайшее время.

— Василиса! — ко мне подбежал Богдан и еще пара парней из числа ребят, с которыми мы шли в лес веселиться. Гнезда с ними не было, как и ос. — Все в порядке?

— У него аллергия, кажется. Нужен врач! Срочно! — отозвалась я.

— Але… что?

— Не важно! Нужен лекарь! — снова закричала я. От страха, что с парнем что-то случиться, мне самой становилось дурно, будто мой ночной кошмар воплотился в жизнь и на моем уроке одному из учеников стало плохо, а у меня под рукой нет ни аптечки, ни телефона.

Кстати, об аптечке. В панике я полезла в сумку, припоминая что как-то раз в косметичку бросала супрастин. Нашла его и дала на всякий случай Алеку проглотить, потому что никакой другой таблетки у меня под рукой кроме парацетамола да спрепсилса не было.

Парни дотащили бессознательное тело Алека до нашей гостиницы, а Богдан сбегал за лекарем. И все это время я переживала за друга, как переживала бы и за бабулю, и за одного из своих учеников. Мне казалось, будто я несу за него ответственность, будто это я не уследила за ним, отправившись на свиданку, пока мое неразумное дите резвилось где-то с гнездом ос-убийц.

Богдан вернулся вместе с местной знахаркой, которая, зайдя в комнату и оценив поднимающуюся температуру больного, тут же начала одной рукой расстегивать его рубашку, а другой потянулась к сумке.

— Василиса, давай выйдем, — предложил Богдан, видя, как меня потрясывает.

Мне пришлось согласиться, но вот на расстегнутой рубахе парня и его груди я задержала взгляд. Мне показалось будто что-то не так, но потом дверь закрылась, и я не успела рассмотреть, что именно мне показалось странным.

— С ним же все будет в порядке? — поинтересовалась я.

— Конечно, — заверил меня парень.

То же самое буквально через несколько минут сказала знахарка, еще и отчитала нас за то, что ее напрасно вызвали. Она ушла, а я бросилась к кровати, где лежал Алек.

И ничего хорошего в его состоянии не нашла. Он весь горел! Я чуть не обожглась об него! И это без преувеличений! Я никогда не встречала такой всокой температуры у человека.

— Василиса, не переживай. Мильда ведь сказала, что все будет хорошо, — попытался успокоить меня Богдан, но сделал только хуже, потому что я таки сорвалась на него и объяснила, что с такой температурой не может быть ничего хорошего.

Парня я выставила за дверь, а Алека решила лечить современной медициной. То есть имеющейся у меня под рукой современной медициной своего мира, а именно парацетамолом, супрастином и компрессами. Но ничего не помогало. Сколько бы я не давала ему таблеток, сколько бы не обтирала холодной водой, он продолжал весь гореть. И при этом умудрялся спокойно спать, ровно дышать и даже похрапывать. Но я его безмятежным сном не обманывалась и бдела всю ночь.

Где-то за полночь он проснулся, пожаловался на то, что у него все бока болят от кровати и свалился на пол. Я попробовала вокруг него топать ногами, говоря, чтобы он залез обратно, но парень не послушался. Сгреб в охапку свою драгоценную сумку и снова задремал.

— Как ты себя чувствуешь? — бессильно садясь рядом с ним на холодный пол, поинтересовалась я.

— Норрмально, — сквозь сон ответил он, не открывая глаз.

— Косу надо? — поинтересовалась я, готовая поверить в силу собственных волос раз таблетки не помогают, а нормальных врачей здесь не водится.

Алек мне ничего не ответил, только протянул руку.

— Как погуляли? — зевая, поинтересовался парень.

— Ужасно. Я думала, умру со скуки, — ответила я, снимая платок и протягивая парню кончик косы. Он тут же прижал ее к щеке. Моментального эффекта не последовало, и лицо его так и продолжало оставаться опухшим.

— Это хоррошо, — заявил парень.

— Ничего хорошего. Завтра пойдешь со мной, — ответила, дотрагиваясь до его лба. Все еще горячий. — Ты где ос нашел, дурень?

— В лесу, — был мне простой ответ.

— Зачем ты у них гнездо украл?

— Тебе подаррить хотел, — ухмыльнулся он, так и не открывая глаз.

— Дурак, — обижено ответила я, ложась рядом с ним. Однако чистоте пола в отличие от Алека я не доверилась и, недолго думая, подложила себе под голову его руку.

19. Не разводите, девки, парней на «слабо»!

Проснуться в объятьях Алека было… страшно.

— А! — вскрикнула я, только открыв глаза, и сразу отшатнулась в сторону, глубоко дыша и пытаясь успокоить участившееся сердцебиение.

Клубок волос, в который парень превратился за ночь, медленно зашевелился, потянулся и из него выглянул один заспанный янтарный глаз.

— Ты почему кричишь по утрам?

— Что ты натворил? — тут же накинулась я на него, пытаясь собрать свои волосы и выпутать из них его. Во сне парень не только умудрился расплести мою косу, но еще и закопаться в ней, словно новогодняя елка в гирлянды.

— Ничего я не творил. Ты мне сама косу дала, — заявил он сонно, собирая волосы в небольшую кучу и подкладывая их под голову, словно подушку.

— Перестань! — возмутилась я, отталкивая его в сторону и собирая свое сверкающее богатство. — Они из-за тебя, итак, теперь грязные! Где я их мыть буду?! Здесь водопровода нет!

— На озере, — не открывая глаз ответил парень, продолжая сжимать в руках прядь волос.

Я отобрала и ее у него и поспешно встала, сбрасывая волосы на кровать. Парень снизу вверх посмотрел на меня растерянно, будто я его обокрала. Лицо его все еще оставалось опухшим и воспаленным после вчерашнего похищения осиного гнезда, черты лица вновь просматривались с трудом, подбитый глаз переливался теперь всеми цветами радуги, а волосы после компрессов и валяния на полу были сальными и всклокоченными.

— Ну ты и уродец! — заявила я, поморщившись. — Как себя чувствуешь?

Алек обижено нахмурился.

— Нормально… То я на Дракона похож, то на уродца. Тебе не угодишь, — возмутился он, поднимаясь с пола и пытаясь пригладить волосы рукой. — Сама выглядишь не лучше. Если я уродец, то ты ведьма, — заявил он, обводя пальцем мой лохматый силуэт.

Таким образом, практически единогласно нами было принято решение отправиться на озеро сразу после завтрака. Волосы мои мы распутывали вдвоем, а потом вдвоем плели косу, выковыривая соринки, от вида которых меня передергивало.

— Кошмар какой, — поежилась я, следя за тем, как Алек отходит все дальше и дальше от меня, перекидывая пряди друг через друга. — Кажется, они стали еще длиннее.

— Тебе кажется, — рассеяно заявил парень, полностью сосредоточенный на том, чтобы поскорее заплести мне волосы и отправиться заниматься своим любимым делом, то есть завтракать. — Они начнут снова быстро расти только во время беременности.

— Что?! — воскликнула я, резко обернулась и тут же схватилась за голову, потому что дернула себя за волосы.

— Сиди спокойно! — возмутился парень с другой стороны моей не до конца заплетенной косы. Он дернул волосы на себя, заставляя меня снова вернуться в первоначальное положение. — Иначе сама будешь снова ее переплетать!

Я замерла. У Алека плести мне ровную и качественную косу получалось лучше. И мне повезло, что он никогда не был против это делать.

— Что ты там говорил про то, что они расти еще будут?

— Волосы в первый раз вырастают, когда Искра зажигается, но потом замедляют свой рост до обычных волос, и начинают снова быстро расти, когда Искра беременеет Драконом.

— Ужас какой, — поежилась я, представив себя героиней фильма «Чужой».

— Почему ужас? — не понял Алек. — У тебя очень красивые волосы.

— Да я не об этом. Ужас — это бедная беременная девушка, вынашивающая монстра.

Алек позади меня затих, а потом как дернет за прядь, что у меня аж у самой чуть искры из глаз не посыпались.

— Ой, прости, — не очень то искренне извинился он. Я подозрительно обернулась, но он продолжал как ни в чем не бывало плести. Бросил только на меня тяжелый взгляд.

— Ты имеешь что-то против детей в принципе?

— Я имею что-то против конкретно потомства Драконов.

— И что именно?

— Лучше бы они не плодились, — заявила я, — а сразу лопали бедных девушек.

— Я же тебе говорил, что Драконы не едят девушек, — раздраженно ответил парень.

— Ага, конечно, — не поверила я.

— Кто тебе вообще сказал это?

— Сказки!

— Ваши сказки говорят о том, что Драконов не существует. Так стоит ли им верить?

— Ладно, не только сказки. У меня надежные источники.

— Которые утверждают, что Драконы едят девушек? Сомнительные источники, — заявил Алек, закрепляя конец косы лентой.

— Мою тетю съел Дракон!

— Это не правда, — уверенно ответил Алек. Я, наконец, обернулась и увидела непривычно серьезный взгляд. — Одна из ипостасей Драконов — человеческая, и они не едят себе подобных точно также, как и вы не едите друг друга. Тысячелетия Драконы и люди живут в мире, но последние упорно придумывают байки, чтобы девушки поскорее выходили замуж за человеческих мужчин и боялись Драконов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что вполне логично, — заметила я.

— Вы очерняете своими сказками Драконов. Из-за этого не зажигаются Искры, а те, которые зажглись, боятся и пытаются погаснуть. Поэтому Драконы редко получают жен, а из-за этого уже вымирают, — Алек резко поднялся на ноги, будто обидевшись на меня. — Как ты правильно заметила, в мире Драконов, Драконов всего несколько штук, а людей хоть отбавляй. И это все из-за вашей политики сокрытия и запугивания.

— Вашей?

— Людской, — поправился Алек. — Если бы не было этой легенды, ты бы уже была замужем за Драконом.

— Ну это вряд ли… я хочу вернуться в свой мир.

— Твой мир — этот. Если бы не было этой лжи, то тебя бы не бросила твоя собственная семья.

Парень говорил так горячо, будто тема Искр и Драконов касалась его напрямую и при этом обращался ко мне так, будто я одна была виновата в несправедливости, из-за которой Драконы вымирают. А я из-за его серьезности боялась и слово наперекор сказать.

— Но моя тетя мертва. И это факт. Ее съел Дракон.

— Какой? — рявкнул Алек, раздраженно. — Покажи мне его!

— Да откуда я знаю какой? — возмутилась я, пытаясь вспомнить что там еще говорила бабуля. — Бирюзовый, кажется.

— Бирюзовые, — задумчиво повторил Алек. — Я не знаю есть ли у них Искра, не видел… — принялся рассуждать он, но торжествующего слова мне не дал вставить. — Но у них есть Дракон-отшельник — Гаралий. Он скрывается где-то в их горах уже около тридцати лет… не удивлюсь, если это он похитил Искру.

— То есть съел! — поправила я парня.

— Нет! То есть украл, похитил! — раздраженно ответил парень. — Она жива, просто об этом никто не знает. Не все Драконы, как Золотые, выставляют свои Искры напоказ и хвастают ими. Многие скрывают свои сокровища далеко и от людей, и от Драконов, чтобы обезопасить их. Я уверен, что твоя тетя жива. Ее просто надо найти.

— Какая удобная позиция, — хмыкнула я, складывая косу в несколько раз. — Она где-то жива, но где неизвестно никому. Так однажды пропаду и я?… В чьем-нибудь желудке?

— Она жива! — закричал парень, от чего я даже замерла на месте. Ой, похоже, я его довела… — Я докажу тебе это!

— Пока своими глазами не увижу — не поверю.

— Отлично! — согласился парень, а я насторожилась. Не повезет же он меня сейчас к бирюзовым Драконам прямо в логово?

Не повез.

Алек меня накормил, угостил по традиции сладеньким, отшил моего горе-ухажера, за что я ему сегодня была благодарна, закупил всевозможные шампуни и мыла и повел купаться на озеро.

Озеро тут было совсем небольшим и отгороженным плотными зарослями деревьев от остального мира. Но мой защитник все равно сначала прочесал все кусты, залез на дерево проверить чистоту неба от крылатых ящериц и только потом разрешил снять платок. В этот раз мыться мне пришлось по частям. Для начала я отправила Алека в кусты и искупалась, а потом оделась и позвала парня мыть мои волосы, потому что одной мне было не сподручно.

— Ты мне расскажешь, что вчера делал и зачем тебе понадобилось осиное гнездо? — поинтересовалась я, лежа на камне головой в сторону озера, пока парень намыливал мои волосы местными малоэффективными эко-шампунями.

— Я вчерра ничего не делал, — признался голос позади меня. — И бабушка говоррит, что если я ничего не делаю, то обязательно вляпаюсь в какую-нибудь исторрию…

— Но зачем ты украл осиное гнездо? — недоумевала я.

— Как знать, — загадочно ответил голос позади меня. Я приподнялась на локтях, обернулась и увидела загадочную улыбку парня, который выливал на кончики моих волос сразу полбутылки чистящего настоя и пытался хоть немного его вспенить.

Была у меня одна мысль почему Алек притащил это гнездо, но звучала она совсем по-идиотски, поэтому я решила ее не озвучивать. А дело было в том, что у меня складывалось впечатление будто Алек стыдиться передо мной своего лица, похожего на Алексия, и подобным способом пытался скрыться. Однако причины, по которой он это делает, я не смогла придумать, поэтому и решила промолчать.

— А вы вчерра чем занимались? — спросил парень угрюмо, будто обиженный ребенок.

— Я рисовала Богдана. Обнаженным, — ляпнула я и обернулась, чтобы не пропустить его реакцию.

Если бы Алек держал в руках не мои волосы, а, скажем, ногу, он бы точно ее сломал. Было удивительно как он не порвал мои крепкие волосы, о которых мечтает любая девушка, с силой сжав их, а потом рванув в разные стороны. Взгляд его при этом был направлен вниз на воду и руки, поэтому глаз его я не видела, но вот негативную реакцию было трудно не заметить. И даже не просто негативную.

— Черт, да ты ревнуешь! — огорошила меня мысль.

— Что вы делали? — одновременно со мной переспросил Алек, дергая меня за волосы, отчего я чуть не свалилась с камня в воду.

Я вскрикнула и схватилась за волосы у корней.

— Больно! — возмутилась я.

— Сейчас будет еще больнее — я буду тебя топить, — хмуро ответил парень и тут же закричал, словно я кинула его на деньги, то есть отчаянно и с надрывом: — Ты же мне обещала!

Я так и застыла на камне: сидя вполоборота к воде, держа одной рукой волосы у основания шеи, а второй рукой опираясь на камень, я смотрела на своего приятеля, замечая на его лице смесь обиженного ребенка, которому я запретила брать сладкое из-за баловства на уроке, и маньяка-убийцы из фильмов ужасов. Скажу я вам, смесь эта была чудовищной. Мне одновременно было страшно и смешно. Причем страшно намного больше, потому что вспыхнувшие глаза парня в темном переулке я еще не смогла забыть, как и свой последовавший за этим испуг.

Но вот чего я не испытала так это радости, ехидства, и умиления при виде очевидной ревности своего друга. Скорее даже мысль о его возможной ревности меня смутила и захотелось отвести стыдливо глаза и сделать вид, будто я ничего не видела.

— Я пошутила, — растерянно ответила. Первоначально моя шутка должна была выйти смешной, но почему-то даже мне она показалась идиотской после реакции Алека. Сам же парень эмоционально поведал мне о том, что думает о таких шуточках, плюнул и отправился вон из воды, оставив мои волосы плавать наповерхности.

— В следующий рраз как бы я не пошутил! — пригрозил он, выходя на песок и вытираясь полотенцем. — Сама свои волосы мой. Нашла тут себе лакея!

Он обижено развернулся и пошел в сторону леса, зло распинывая песок в разные стороны.

— Эй! Ну перестань! — бесперспективно позвала я его. — Не оставляй меня здесь одну! Алек!

Парень скрылся за деревьями, а я осталась на берегу озера в одиночестве. Мои волосы блестели, солнечные лучи, падающие на них, только усиливали это свечение. Я сидела на камне в одежде, наполовину вымытые волосы плавали в воде. У меня было два варианта: либо нагнуться и продолжить помывку, рискуя свалиться со скользкого камня, либо слезть с камня, запачкать вновь волосы, снять одежду, намочить ее из-за мокрых волос и снова залезть в озеро с бесперспективными попытками вымыть длиннющие волосы, чтобы в них не запутались водоросли, камешки или тина. Я через пару минут метаний туда-сюда выбрала третий вариант:

— Алек! Помоги мне, пожалуйста! — взмолилась я, придерживая затекающую шею рукой. — Прости! Я сказала, не подумав! Алек!

Еще не меньше минуты я чуть ли не рыдала на этом проклятом камне, пытаясь докричаться до парня, но он все-таки вернулся. Такой же угрюмый и нервный.

— Ррисовала его? — хмуро поинтересовался он.

— Нет! — заверила я его. — Правда, не рисовала!

Он фыркнул как лошадь.

— Мы даже за руки не держались! Все было очень прилично, как и обещала, — я оправдывалась за какую-то несусветную чушь, и сама от этого чувствовала себя идиоткой. Но еще большей идиоткой я чувствовала себя из-за своей нелепой позы выброшенной на берег русалочки.

Парень еще немного потоптался на берегу, пофыркал, побурчал, а потом все-таки вновь зашел в озеро и уже не так бережно, как раньше, начал мыть мои волосы.

Я молчала, снова улегшись на камень, смотря в небо и чувствуя волны чужой злости у себя в изголовье.

— А что плохого в рисовании? — поинтересовалась я, когда он объявил, что закончил помывку и собирал мои волосы в протянутое мной полотенце.

— А что хоррошего? — все также агрессивно поинтересовался он.

Я, получив свои волосы в полотенце, наконец, разогнулась и прижимая клубок к груди, обернулась к озеру, видя, как Алек удаляется от меня, плывя к центру озера.

Я поспешно слезла с камня и подбежала к своей сумке, достала альбом, карандаш и принялась делать быстрые наброски озера и парня в нем. Не знаю, чего я добивалась, но мне захотелось проверить одну гипотезу.

Парень плавал долго, поэтому я успела сделать довольно подробный набросок, и когда мы вернулись в гостиницу я его поспешно завершила, добавив немного красок и деталей. Конечно, рисунок все равно вышел схематичным, но на нем угадывался и полуобнаженный парень, и черты самого Алека.

Рисунок я специально оставила на видном месте. Алек увидел его вечером, когда я уже укладывалась спать. Я лежала на кровати с полузакрытыми глазами, подсматривала и претворялась спящей.

Парень сначала прошел мимо альбома, потом, видимо, заметив рисунок, вернулся, поднял его и начал рассматривать. Честно сказать, я ожидала, что он разозлится и с замиранием сердца ждала его реакции. Мне казалось, будто с рисованием у него связаны какие-то плохие воспоминания или ассоциации, ведь должна же была быть у него причина почему он так относится к безобидным рисункам и художникам.

Но он вместо того, чтобы нахмуриться, вдруг радостно улыбнулся. Я одновременно и от шока, и от возмущения открыла глаза, но тут же их закрыла, потому что он обернулся в мою сторону. Выждав пару секунд, снова приподняла веки и оказалась свидетельницей того, как меня обворовывают.

Парень, как будто так и должно было быть, аккуратно вырвал лист из альбома, сложил его в несколько раз и спрятал в нагрудном кармане. Он воровато обернулся, я закрыла плотно глаза, а когда открыла, он уже плескался в тазике с водой.

20. Не допускайте, девки, скуки!

В городе имени Алека мы прожили чуть больше недели. Каждый день я продолжала очаровывать Богдана и разочаровываться в нем же. Не знаю по какой причине, но парень так и заглядывал мне в рот и вился вокруг. Из-за этого он еще больше меня раздражал и выводил из себя тем, что большую часть дня я претворялась той, кем не являюсь: милой и кроткой девочкой с ангельскими глазками. Зато в отношениях с дьяволенком с такими же невинными глазками отношения у меня все крепли и крепли.

В вечерах, которые я проводила по большей части в компании Алека, я находила утешение после непростого дня рядом с идеальным Богданом. Вместе с моим напарником мы, не стесняясь друг друга, наедались на ночь, ходили на те самые гулянки молодежи, о которых Богдан презрительно отзывался, ругались из-за воровства Алека и из-за моей дружбы с богатырем, иногда влипали в истории, снова ругались и вместе же смеялись.

История с моими рисунками на первом похищении безобидной картинки не закончилась. Я решила продолжить экспериментировать и нарисовала еще раз Алека, на этот раз портрет с подбитым глазом. На утро он пропал, как и первый мой пейзаж из этого мира. При этом парень выглядел все так же невозмутимо, как и после первого воровства.

Я сделал вид, что не заметила пропажи. И на следующий день потратила еще пару часов на три заготовки: карикатура на жующего Алека, наш гостиничный номер и цветы в вазе. Я ожидала, что пропадет только один портрет, но исчезли все три рисунка.

— Надо же альбом закончился, — театрально заявила я на следующее утро, ожидая реакции парня. Он глянул на меня незаинтересованно и прошел мимо, никак не прокомментировав мои слова.

А вечером на комоде появилась тетрадь в клетку из моего мира, в которой была вырвана пара листов. Я ее пролистала, сначала недоуменно, а потом припомнила, что мой приятель — студент и, видимо, это была его тетрадь с лекциями. Записи он уничтожил, и оставшиеся листы в уродливую клетку были выделены мне для дальнейшего рисования.

Я на эту подачку лишь фыркнула, отложила тетрадь обратно и легла спать. В ночи проснулась от шелеста страниц, а, открыв глаза, увидела, как Алек при свете моей косы возмущенно листает свою тетрадь, разглядывая каждый лист, будто надеется увидеть невидимые чернила. Заснула я с ухмылкой на лице под его недовольное фырканье.

Продолжая свой эксперимент над отношением моего милого Маугли к искусству, на следующий вечер я села в кровати с планшетом и стилусом. И, естественно, утром не досчиталась планшета. Я на это только ухмыльнулась, а потом весь день наблюдала, как у Алека портится настроение. Подозревая, что он злиться, потому что не может взломать мой пароль, я умчалась на свидание к Богдану.

Вечером того же дня планшет вновь появился на моей кровати, Алек наблюдался рядом злой и обиженный. Надо же у ребенка отобрали конфету!

Я сбегала до будочки уединения позади гостиницы, похохотала как следует, вернулась и невозмутимо снова взяла в руки планшет. Алек раз прошел мимо, два прошел мимо, на третий — сел рядом со мной, взглянул на свое лицо на экране, фыркнул и ушел. Вернулся через пару минут с возмущенным вопросом:

— Что ты делаешь?

— Рисую, — ответила я, не удержалась и все-таки хихикнула, претворившись затем, что закашлялась.

— Почему не на бумаге?

— Альбом закончился, — ответила я, не уточняя куда делись все листы.

— У меня есть тетрради. Дать? — предложил парень, заискивающе смотря на меня.

— Нет, не надо. Не люблю линованные листы, я лучше на планшете порисую.

Алек захлопнул раздраженно дверь и где-то пропадал часа два. Вернулся он радостный с толстой тетрадью из местной бумаги в золотом переплете. Я, увидев чудо местного типографического искусства, подпрыгнула на кровати и вырвала его из рук Алека, чтобы рассмотреть поближе.

Мало того, что местный папирус отличался от нашей современной бумаги внешним видом, запахом и плотностью, так еще и переплет был из камней и золота. Да, эта тетрадь сама по себе была произведением искусства! А если ее еще и расписать… Да она станет лучшем экспонатом моей выставки!

— Где украл? — восхищенно листая страницы, поинтересовалась я.

— У купца прриезжего, которрый… Ничего я не кррал! — возмутился парень запоздало. — Я ее купил, — приосанился он.

Ну да, конечно. Догнал того купца и снова купил.

Но я была так восхищена этой тетрадью, что пропустила уже привычное заявление Алека о воровстве.

— Спасибо! Она невероятная! — сказала я, чуть не заплакав от умиления, и поцеловала парня в щеку. От этого он пришел практически в такой же, как и я, восторг.

— Я у него еще что-нибудь укрра… куплю! — Алек развернулся, и я в последний момент поймала его за шиворот, втаскивая обратно в комнату и запирая дверь.

— Не надо больше ничего. Лучше попозируй мне.

— Чего? — растерялся парень.

— Сядь и сиди спокойно, я тебя нарисую, — пояснила я, усаживая упирающегося парня на стул перед кроватью.

— Я не хочу! — испугался он, будто я ему уколы ставить собиралась. — Не надо!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не бойся. Это не больно.

— Я не боюсь, — возмутился он с паникой во взгляде. — Я прросто не усижу на одном месте.

— Будь героем, усиди, а я… я тебя поцелую, — заявила я. Алек на меня посмотрел, как на душевнобольную. Мне от его взгляда стало неуютно, и я уже решила, что он сейчас меня обсмеет, но вместо возмущения услышала:

— Плата вперред, — заявил он, закрыл глаза и подставил мне, стоящей над ним, губы трубочкой.

Посмотрела я на эту полу-побитую мордаху, печально вздохнула, наклонила его голову и поцеловала в лоб. Парень тут же распахнул глаза и печально вздохнул мол «а чего я ожидал?».

— Везде обман, — заявил этот всеми обманутый герой.

Я же загорелась идеей начать свой альбом приключений в тридевятом царстве, в тридесятом государстве и повернула Алека к свету так, чтобы была видна та часть его лица, которая практически уже зажила после его игр с осами, да драками с мужиками.

Портрет получился загляденье, и засыпала я полностью удовлетворенная тремя часами в ночи над тетрадью под заунывные вздохи Алека. Утром проснулась я счастливая и, раздумывая над тем, что бы еще зарисовать пока я в сказке, подбежала к тетради, распахнула ее и не сдержала крика ужаса.

Страница была варварски выдрана, рисунок пропал, а Алек спокойно посапывал под моей кроватью, обнимаясь с сумкой и счастливо улыбаясь прямо как я пару мгновений назад.

— Ах ты ворье! — накинулась я на него, схватив за рубаху, приподняла над полом и затрясла. Алек испуганно проснулся, и безмятежная улыбка пропала с его лица. — Как ты посмел меня грабить! Убью, жулик!

— Я не ворр! — заорал он в ответ.

— А кто стащил мой рисунок?!

— Это был не я!

— А кто?

— Не знаю!

— Я тебя порешу, ворюга! — я схватила его за шею и начала душить. Алек отмахивался как мог, но во мне говорил гнев за потраченные напрасно часы трудоемкой работы и изувеченное произведение искусства в виде тетради, поэтому я была сильнее.

— Не надо! Я больше так не буду! — прохрипел парень, закатывая глаза.

Я откинула его от себя и вскочила на ноги.

— Только попробуй меня еще раз обокрасть, я… я… — я не знала, чем ему пригрозить, поэтому выдала очередную нелепицу, на которых почему-то уже традиционно держались наши странные отношения, — я Богдана нарисую! Понял?!

Алек поспешно закивал, а потом замотал головой.

— Я больше так не буду. Только не делай этого! — горячо попросил он меня. Я двумя пальцами указала сначала на свои глаза, потом на его, как бы говоря «я слежу за тобой».

Весь следующий день Алек старался меня избегать. Я не выпускала свою драгоценную тетрадь из рук, а вечером усадила парня опять на то же самое место и снова начала рисовать его портрет. На этот раз я просидела не три, а пять часов над работой. Алек чуть не рыдал, я же осталась довольна результатом даже больше, чем в первый раз. Вот только теперь я не допустила своей ошибки, и спрятала тетрадь под подушку прежде, чем ложиться спать, снова указала пальцами на свои глаза, потом на Алека. Тот несчастно, но понятливо, кивнул.

С того дня, пока я что-то рисовала, Алек садился рядом и словно мои первоклашки замирал, следя за моим карандашом, а потом мученически вздыхал, когда я прятала от него тетрадь. Я, конечно, не упустила возможности его подколоть и поинтересовалась зачем он, ничего не делая, следит за тем, как я ничего не делаю. Парень хмуро на меня взглянул и скомандовал не отвлекаться.

Оказалась, что непереносимость Алека к рисункам и художникам не такая уж и ярая. Так со мной он с легкостью сжился, с моими рисунками — тоже. Но вот когда я ему притащила картину местного производства, он отчитал меня за напрасно потраченные деньги. Красть ее он тоже не стал, что странно.

Видимо, в этом мире я обзавелась первым преданным поклонником моего творчества.

Точно также, как история с рисунками имела свое продолжение, история с издевательством парня над собственным лицом не заставила долго ждать новой серии.

Опухоль от жал ос прошла через пару дней, как и покраснение, и черты лица моего приятеля снова стали заметны. Но в этот раз я решила умолчать о том, что он вновь приходит в норму и просто понаблюдать за его поведением. И это того стоило, потому что он и сам заметил, что снова становится на себя похож. Единственное — заметил он это позже внимательной меня.

Я же наблюдала за спаданием опухоли, за заживлением синяка и неосознанно любовалась лицом моего приятеля, которое даже в полу-изувеченном состоянии было красивым.

Как я уже говорила, самой привлекательной чертой его внешности были необычные светло-карие глаза, которые при определенном освещении казались янтарными, в обрамлении длинных, густых, черных ресниц, каких не каждым наращением добьешься, не то что тушью. Необычными они были из-за практически всегда невинного взгляда Алека. Обычно ангельским взглядом называют взор голубых глаз, мой же приятель, обладая неподходящим оттенком глаз, замашками жулика и хулигана, умудрялся иметь взгляд невинного ребенка. Этим его взгляд и притягивал.

И притягивал он не только мое внимание, но и внимание других девушек. Однако сам Алек не замечал девичьих улыбок и заинтересованных взглядов. Для него будто не существовало градации между парнем и девушкой, он со всеми общался одинаково, и обчищал карманы тоже.

Единственная, кого он выделял, это почему-то была я. Вот меня он замечал всегда и всюду. Даже когда я в обиде от него пряталась, он словно по запаху находил меня. А стоило мне задержаться где-то с Богданом и прийти позже оговоренного, как тут же начинались оскорбления и тяжелые взгляды в сторону моего кавалера. Богдан даже как-то раз уточнил, а точно ли Алек мне брат. Мне и самой иногда казалось, будто в моей опеке Алек не видит границ и не понимает, что он мне, по сути, чужой человек. Не брат и уж тем более не парень. Но странные замашки в отношении меня у него были наравне с ревностью к Богдану и это мне все-таки пришлось признать к концу первой недели нашего знакомства. Но вот причины этому я так и не нашла.

Помимо красивейших ангельских глаз Алек обладал по истине дьявольской улыбкой. Такую улыбку я не раз видела на экранах телевизоров у героев всех девичьих грез, поэтому неудивительно, что, когда Алек начинал улыбаться или ухмыляться, мое сердечко нет-нет, да пропускало удар, другой.

И это я молчу про высокие скулы, легкую хулиганскую щетину, густые брови и подвижную мимику парня. Уверена, если бы не синяки и опухоль, его можно было бы фотографировать на глянцевые журналы. Все девчонки были бы сражены этой красотой. И я в том числе.

Вот вы скажете, Вася, да ты же влюбилась! Но нет. Не влюбилась. Я просто художник, и красивые лица распознаю на раз-два.

Но на Алека я не только любовалась, я с ним еще и жила, и общалась. И могу сказать, что влюбиться в него не такой уж и легкий фокус. Ибо к красивым глазкам прилагался упрямый, а иногда и капризный характер, отсутствие элементарных вежливости и манер, незнание норм и обычаев человеческой жизни, иногда животные, а вернее драконьи, повадки, вроде привычки спать на полу или есть как в последний раз четыре или пять раз в день. И это я молчу про вечные драки, воровство и жульничество.

Что же касается сходства с Алексием, то оно бесспорно было. И хоть я уже успела немного подзабыть лицо своего недожениха, а все равно пугалась, когда резко оборачивалась и видела заживающее лицо Алека. Иногда мне казалось, что в толпе я бы Алексия не отличила бы от Алека, если бы он изменил прическу. Сходство это было странным ведь парни были дальними родственниками. Если Алексию сто пять лет, то большой вопрос сколько поколений сменилось в человеческой семье его бабушки. Вряд ли через семь или даже больше колен родился близнец принца-Дракона. Это даже я, художник, ведающий что такое генетика лишь в общих чертах, смогла подсчитать. Однако делать выводы я не торопилась, потому что как уже заметила, могла забыть лицо Алексия. Лучше было бы поставить их рядом и сравнить. Возможно, тогда я бы смогла найти пару различий. Но вот Алексия, к счастью, рядом не наблюдалось.

Что же касается издевательств Алека над собственной внешностью, то больше ничего стоящего у него не вышло. Попробовал он вновь подраться, но вернулся недовольным потому, что ему лишь разбили губу «местные слабаки». Задирал местную собаку, но тут уже я его побила, чтобы животное не мучал. Один раз вернулся согнувшийся пополам. Оказалось, что его лягнула лошадь, но, видимо лицо он подставлял плохо, потому что удар пришелся в грудную клетку и частично в живот.

Апогеем его тупости стала попытка проникнуть в мою косметичку. Но спасибо ему за мое психическое здоровье, он только достал подводку, понюхал, попробовал ее на вкус, поморщился и убрал обратно.

Потом он решил отращивать бороду, на что я ему заявила, что бородатых терпеть не могу. Побрился и начал экспериментировать с челкой, видимо, решив, что она поможет ему прикрыть один глаз. Не помогла, но он не отчаивался.

Увлечение моим творчеством и изменение собственной внешности стали не единственными занятиями, за которыми Алек коротал время в этом городке. И, конечно, как уважающий себя студент, в период, когда появилось свободное время, он совсем не корпел над учебниками и лекциями.

Он воровал. С утра до вечера. Меня он убеждал в том, что покупает, но слухи о воре, разнесшиеся по городу, и горы чужих вещей в нашей комнате говорили сами за себя.

И ладно бы мой ручной клептоман тащил в карман какую-нибудь никому ненужную ерунду. Нет, он уводил у хозяев драгоценные камни, золото, дорогую одежду.

Так однажды он притащил к нам парчовое бежевое платье со шлейфом, на котором были вышиты золотыми нитями большие бутоны роз.

— Вау! — вырвалось у меня восхищенное восклицание, когда я зашла в комнату и увидела сияющего парня с его краденным платьем.

— Скоррее мерряй! — нетерпеливо подпрыгивая от радости, он втащил меня в комнату, а сам вышел.

Платье было настолько красивым, что девушки бы меня поняли, почему я незамедлительно его примерила. Село оно идеально, и когда Алек зашел в комнату я как раз пыталась рассмотреть себя в маленьком зеркальце для макияжа, которое было у меня с собой.

— Вот это платье! А не то, что ты таскаешь каждый день, — заявил он с порога, а я от его похвалы просияла.

Когда я сняла платок и уложила косу на плечо, как это делали местные красавицы, парень так совсем завис и чуть не закапал слюной пол.

— Ну как? Хороша? — поинтересовалась я, заняв инстаграммную позу с выставленной ножкой. Парень без слов закивал, что стало мне лучшей наградой за непростой день, наполненный бухтением Богдана о моей неземной красоте.

— Корролева, — завороженно заявил Алек.

— А то! — приосанилась я. — И это я еще не красилась!

Однако училка во мне не дремала и за платье я его все-таки отругала, как и за остальное награбленное, но Алек все равно не решился с ним расстаться, заботливо упаковав и уложив в машину.

21. Не бойтесь, девки, монстров!

За десять день во Врале я настолько устала от Богдана, что мне стала необходима хоть какая-то определенность в наших отношениях: либо он берет меня в жены, либо нет и тогда я иду дальше искать суженного-ряженного. Своими мыслями я поделилась с Алеком за ужином.

— Нет! — возмутился он, подавившись куском говядины.

— Да. Сколько мне еще вокруг него круги наматывать? Я уже устала от его занудства, мне необходима определенность.

— И как ты себе это прредставляешь? Подойдешь к нему после десяти дней пррогулок по горроду и спрросишь: «А не возьмешь ли ты меня замуж?»?

— Твой дорогой Алексий проделал со мной это меньше чем через сутки после знакомства, — заметила я, закинув в рот пучок укропа.

Алек помрачнел и погрозил мне вилкой:

— Там ситуация была дрругая, — проворчал он. — И вообще рразве ты не помнишь, чем все закончилось?.. Это однозначно плохая идея!

Я задумалась. Не скрою, я и сама переживала по поводу своего плана, а слова Алека поселили в моем сердце еще больше сомнений, но и топтаться на одном месте я уже устала, учитывая то, что за все время, что мы провели вместе с Богданом он даже ни разу не взял меня за руку. Для меня это было не просто странно, для меня это был плохой знак.

— Все равно скажу, — пробубнила я, когда мы уже закончили есть и собирались подниматься в комнату. Алек после моих слов упал обратно на свое место и окинул меня мрачным взглядом.

— Не надо.

— Он меня даже за руку ни разу не взял. Я ему не нравлюсь, может быть. Какой мне тогда смысл и дальше с ним время терять?

Мой приятель опять начал фыркать подобно лошади, переводя взгляд с одной части кухни, на другую и избегая смотреть на меня. Складывалось впечатление, будто он придумывает что ответить.

— Нам надо отсюда уезжать, — в конце концов, выдал он гениальное заключение, когда я уже не надеялась что-то услышать. — Не хотел тебе говоррить, но я видел в горроде Дрракона, — пояснил он серьезно, а через некоторое время поднял руку с оттопыренными указательным и средним пальцами. — Двух.

Я замерла, глядя на его жест, а затем нахмурилась.

— Ты придумываешь!

— Нет. Я их точно видел!

— Да у тебя на лице написано, что ты придумываешь! — возмутилась я, поднимаясь с места и направляясь прочь из кухни.

— Василиса! — Алек кинулся меня догонять, и весь вечер мы спорили по поводу того выводить Богдана на чистую воду и имеются ли в городе Драконы.

На следующий день я ушла на встречу с богатырем после обеда под грозным взглядом Алека, который вышел меня провожать на крыльцо гостиницы.

— Твой брат жуткий, — поделился Богдан своими мыслями, когда мы отошли на достаточное расстояние от парня, чтобы он ничего не услышал.

— Кто? Алек? — поразилась я. — Тебе показалось. Он забавный, доставучий, но точно не жуткий.

— Ну тебе, конечно, виднее, — стушевался парень.

Богдан повел меня посмотреть на местный уличный театр, но за представлением я практически не следила, переживая о реакции парня на предложение о женитьбе. Поэтому, когда мы вышли из огороженной для зрителей зоны после спектакля, богатырь уже привычно поинтересовался, не скучно ли мне.

— Дело не в этом, — призналась я, впервые не соврав по поводу скуки. — Мне надо с тобой обсудить одну очень важную для меня вещь, и я переживаю.

— Конечно, говори в чем дело, — с готовностью отозвался Богдан.

Я ссылаясь на то, что разговор этот не для посторонних ушей, повела его в сторону поваленных под березой бревен, которые здесь использовались в качестве скамеек. Мы сели в дали от толпы, и я призналась, что не просто так приехала в город, а в поисках жениха, который мне срочно необходим и ждать я не могу ни одного лишнего дня. Богдан на мои слова отреагировал неожиданно спокойно, но резонно поинтересовался что за спешка, и мне пришлось рассказать про погоню за мной, умолчав о том, что эта погоня крылатая и большеразмерная.

— Значит, ты ищешь мужа? — уточник парень серьезно, сведя брови на переносице.

— Да, ищу, — подтвердила я. — Я хочу быть с тобой честна и на то же надеюсь от тебя, — витиевато объяснялась я, вспоминая все просмотренные вместе с бабулей сериалы, чтобы соответствовать образу хорошей и несчастной деревенщины. — Скажи, нравлюсь ли я тебе и есть ли у меня надежда… — неопределенно закончила я и по всем канонам опустила взгляд в землю. Хотя последнее я сделала не только из-за канонов, но и потому, что мне действительно было стыдно. Никогда бы не подумала, что буду упрашивать парня взять меня в жены. И тем более того, который мне не приятен.

— Ты мне очень нравишься, — горячо заверил меня Богдан. — Признаюсь, я еще не думал о женитьбе, но… почему бы и нет… — он почесал затылок, соображая о чем-то, я же решила, что рыбку надо подсекать, пока не сорвалась.

— Правда, — я вцепилась в его руки, придвинувшись ближе. — Спасибо тебе большое! Я так рада!

Богдан моей реакции испугался и отшатнулся, но вот испугано он смотрел не на меня, а на мои руки, сжимающие его ладонь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что-то не так?

— Нет, все в порядке, просто… — он неопределенно замолчал.

— Что?

— Твой брат, — шепотом ответил он и оглянулся, будто ожидал увидеть Алека с обнаженным мечом где-то поблизости. — Он против не будет? Мне кажется, я ему не нравлюсь…

О, парень! Ты ему определенно не нравишься!

— Нет, ты ему очень нравишься! — заверила я его, но Богдан не купился на мои слова, признавшись шепотом:

— Я ему точно не нравлюсь. Он сказал, что я пойду на корм Драконам, если попробую тебя обидеть или прикоснусь к тебе, — признался Богдан.

Вот Алек — гад! Я так и знала, что он моих женихов отпугивает!

— Это он так шутит, — угрюмо ответила я. — Не обращай внимания.

— Но у него такие глаза были… страшные.

— Не принимай близко к сердцу, — отмахнулась я.

Продолжив расспрашивать Богдана об Алеке, я поняла, что парень каким-то образом всю местную молодежь, а именно парней, умудрился запугать относительно меня. И только один богатырь пока отважился ко мне хотя бы подходить, что очень не нравилось Алеку.

Если честно, я своего приятеля в роли задиры и хулигана не представляла. Мне он казался милым мишкой с воровскими, но в целом безобидными замашками, а оказалось, что его в городе за десять дней чуть ли не в ранг местной мафии возвели. Очень интересно… Чего еще я о своем соседе по комнате не знаю?

Я заверила Богдана в том, что Алек безобидный, богатырь же в свою очередь изъявил желание жениться на мне чуть ли не прямо сейчас. Я была польщена, но не настолько, чтобы идти под венец еще до того, как узнаю, а сможет ли Богдан вернуть моим волосам прежний цвет. И именно поэтому, дрожа от страха и азарта, повела его в лес, где задумала очень нехорошие вещи, которые явно не понравились бы моему ярому защитнику.

И я совсем не о том!

Я всего лишь хотела проверить не сбежит ли Богдан от меня, увидев сверкающие волосы, ибо будет обидно, если после свадьбы он растворится в тумане прямо из спальни.

— Куда ты меня ведешь? — спросил парень, когда мы зашли в лес, и я направилась вглубь. После того как я сама взяла его за руку, он больше меня не отпускал, держал очень крепко и в то же время аккуратно, гладил кожу и прижимал мои руки к своему лицу, говоря о том, что я невероятная.

Его пустые заверения в любви раздражали ничуть не меньше торгов Алексия, потому что я им совсем не верила. По моему разумению нельзя влюбиться ни с первого, ни с десятого взгляда. Для истинного чувства нужно узнать человека как следует и полюбить не только с его достоинствами, но и с недостатками. А за то время, что мы провели вместе, нельзя было хорошенько узнать друг друга с хорошей стороны, не то что с плохой.

Однако, как и в прошлые десять дней, я мужественно терпела его треп, на который поведется разве что полная дура.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

— Что? — недоумевал парень.

По мере того, как мы удалялись от города и народа, его взгляд приобретал масляный подтекст, и смотрел он на меня уже не как на хрустальную вазу. Было не очень приятно от его взгляда, но он хотя бы был мне понятен по сравнению с недавним его поведением, когда он боялся ко мне даже прикоснуться.

Видимо, после моего разрешения дотронуться до руки Богдан осмелел, потому что, когда мы зашли достаточно глубоко в лес, он дернул меня за руку, поворачивая к себе и склонился, собираясь поцеловать. Я замерла, глядя на него испугано, потому что целовать его у меня не было никакого желания.

— Ты прекрасна, — сделал он комплимент. Богдан обнял меня и погладил по щеке. Я замерла, боясь пошевелиться и сделать неверное движение, а коленка так и дрожала, желая резко согнуться. Но пока я мучилась над тем, как бы выбраться из щекотливой ситуации, парень проследил взглядом за своей рукой и уже пальцем провел по краю платка у лица. — Но я никак не могу понять почему ты прячешь волосы?

— С волосами у меня небольшая проблема… — начала я объяснять, но не успела договорить, потому что Богдан потянул платок вниз, и он немного съехал, открывая сверкающую прядь около лица.

Реакция на это у парня, который был в три раза больше меня, была странная. Он взвизгнул, отпрыгнул назад и отряхнулся, будто хотел избавиться от грязи.

— Ты Искра! — обвинительно заорал он, а эхо разнесло его крик над всем лесом.

— Тише! — возмутилась я, поправляя платок.

— Боги, меня Драконы все-таки сожрут! — воскликнул он, запуская пальцы в волосы. — Как я мог сразу не заметить?!

— Не сожрут они тебя. Об этом никто и не узнает. Мы поженимся и…

— Что?! — заорал парень. — Нет. Ни за что! Мне еще жить хочется! Я с твоим Алеком и вашими крылатыми тварями связываться не буду!

— Но ты же говорил…

— Мало ли что я говорил, чтобы девчонку развести! — возмутился парень в панике. Я посуровела.

— Что значит развести? — поинтересовалась я, уперев руки в бока.

Но расправиться со своим недоженихом номер два я не успела, ибо подоспел номер один.

Сначала нас обдало порывом вдруг неизвестно откуда взявшегося ветра, затем резко скрылась луна, а над нами зависла огромная, рычащая тень. Мы с Богданом, переглянувшись, медленно и синхронно подняли головы вверх.

Над нами парил огромный Дракон с блестящей в лунном свете чешуей, с крыльями, когтями и оскаленными клыками. Увидев, что мы его заметили, монстр закричал и сделал в нашу сторону хватательное движение челюстями.

Мы с Богданом, заорав не менее громко, бросились в разные стороны. Я — к озеру, он — к городу. Дракон вновь метнулся в нашу сторону, захватил зубами землю около сапог Богдана и взмахнул крыльями, поднимаясь вверх. Деревья мешали ему опуститься на землю и поймать свою добычу, поэтому он то опускался, вытягивал шею и пытался схватить Богдана пастью, то поднимался в небо, отплевывался от земли и снова совершал нападение на парня.

Я в это время сидела в корнях дерева, наблюдала за огромной ящерицей и орущим, что есть мочи, Богданом и совершенно не верила заверениям Алека в том, что Драконы не едят людей. К сожалению, тут же пришли на ум и мои собственные мысли о том, что богатырь должен прийтись местной нечисти по вкусу. И, видимо, также решил и Дракон, который даже не попытался меня поймать, полностью сосредоточившись на парне.

Крики Богдана и рев Дракона медленно начали удаляться, я еще некоторое время сидела в корнях дерева и дрожала от страха, но потом все-таки собралась с духом и бросилась прочь, боясь того, что мутант вновь вернется за мной после того, как проглотит более питательный кусок мяса.

Бежала я со всех ног, в голове звучали до сих пор крики Богдана, рев Дракона и мое собственное сердцебиение. Если бы не опасность, которая дышала мне в спину и подгоняла вперед, я бы не смогла и шага ступить от ужаса, который испытывала при мысли, что из-за меня умрет ни в чем не повинный в общем-то богатырь.

Вбежав в гостиницу, я тут же бросила к нашей с Алеком комнате, молясь о том, чтобы мой защитник не подвел меня и был на месте. На пороге я замешкалась с замком, поэтому услышала какой-то непонятный стук и замерла: нежели крылатая тварь уже и до сюда добралась?

Но проходило время, а стук не повторялся и больше никаких звуков вообще не было слышно, поэтому я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В комнате было темно, в ней царил порядок, все было на месте, только окно, обычно плотно закрытое и занавешенное портьерой, было распахнуто настежь, и из-за ветра трепетали занавески.

Алек также был на месте: он спал на полу около кровати и тяжело дышал, будто ему снился кошмар либо он только что занимался какими-то физическими упражнениями, но последнее было маловероятно. Убедившись в том, что никого постороннего в комнате нет, я поспешно зашла внутрь и закрыла за собой дверь на все замки.

— Алек, проснись! — пнула я парня, пробегая мимо него, закрывая окно, а затем задвигая портьеру. Комната погрузилась во тьму, поэтому я немного приспустила платок, создавая тусклое освещение.

Парень, щурясь от света, медленно сел, выравнивая прерывистое дыхание. Разбираться с его ночными кошмарами у меня времени не было, поэтому я сразу перешла к делу:

— Алексий здесь! — заявила я отчаянно.

— Да ну? — не поверил парень.

— Да! Я его видела!

— Да не может быть, — протянул Алек.

— Точно тебе говорю!

— Да тебе показалось.

— Ничего мне не показалось!

— Да как такое возможно?

— Ты издеваешься? — вскрикнула я истерично. — Я видела его прямо над головой. И кажется он съел Богдана!

Последнее мое предложение Алека рассмешило и мне пришлось толкнуть его в плечо, призывая к серьезности.

— Нам надо валить из города! Немедленно! Собирайся! — приказала я, а сама схватила свою сумку и начала в беспорядке туда засовывать вещи, не разбираясь мои они, Алека или ворованные.

Парень похоже не воспринял мои слова о драконьей угрозе всерьез, потому что собирался медленно и неспешно. В итоге большую часть вещей собрала я сама, его заставила все перетаскать в машину и, прячась за его спиной, сама села на заднее сиденье, укрывшись с головой заранее сворованным из гостиницы одеялом.

Похоже Алек на меня плохо влиял.

— Что ты делаешь? — удивился парень, разглядывая меня в зеркале заднего вида.

— Прячусь, — ответила я кратко. Парень фыркнул, не оценив моей маскировки и выехал с постоялого двора на ночные улицы города, а затем мы покинули и сам город.

— Ты видишь кого-нибудь в небе? — поинтересовалась я, не рискуя выглядывать из одеяла. Почему-то под ним мне становилось спокойнее.

— Нет, — ответил парень, зевнув.

— Как думаешь, если Алексий увидит твою машину, выезжающую из города, с неба, он поймет, что я с тобой?

— Не увидит, — ответил сонно Алек. — Включи какую-нибудь музыку на своем телефоне, а то я засну, — попросил он.

Оценив его полу спящее состояние, я протянула ему телефон, который он поставил на зарядку, а затем включил на нем музыку. По Алеку не было заметно, что он хотя бы немного переживает по поводу того, что Алексий нагнал нас во Врале, поэтому постепенно начала расслабляться и я.

— Только давай на этот раз уедем подальше от этого города, — попросила я.

— Но ехать прридется дольше, — предупредил парень.

— Лучше дольше, но дальше.

Я легла на сиденье и медленно задремывала, поэтому не видела, как Алек усмехнулся, наблюдая за моим отражением в зеркале заднего вида.

22. Не портите, девки, аппетит ближнему!

В ту ночь я то просыпалась от кошмаров, то снова засыпала, видя перед собой совершенно спокойного Алека, подпевающего трекам на моем телефоне. Его мягкое, тихое бормотание с уже привычным рычанием убаюкивало не хуже колыбельной песни. Поэтому просыпаясь в холодном поту от ужаса и видя его профиль, постукивающий по рулю в такт музыке, слыша бормотание, я успокаивалась мгновенно и снова проваливалась в сон.

Проснулась же я в середине следующего дня от того, что Алек остановил машину и вышел из нее. Увидев его удаляющуюся спину, я тут же выскочила следом, на ходу поправляю платок, — оставаться одной в машине после вчерашнего пережитого мной ужаса было страшно.

— Ты куда? — вцепилась я в его руку, останавливая на полпути к ближайшему зданию. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что мы уже не во Врале — строения были скорее сельского, чем городского типа, а люди здесь были более грязные и уставшие то ли после трудного рабочего дня, то после нескольких дней в обнимку с бутылкой горячительного.

— Зачем ты вышла? — удивился Алек, увидев меня перед собой и сам принялся поправлять на мне съехавший платок, словно я ребенок. Но эти его незатейливые проявления заботы были очень приятны и от них еще ни разу не хотелось отмахиваться, как, например, от сладких трелей Богдана о любви.

— Куда ты идешь? — снова поинтересовалась я и потерла лицо, чтобы смыть остатки сна.

— Есть хочу, — признался парень, кивая на вывеску забегаловки, к которой держал путь. — Я быстрро что-нибудь прроглочу, возьму с собой еды и поедем дальше. Иди в машину и снова засыпай, — предложил он, но я не последовала его совету, потому что все тело затекло от долго сна в неудобной позе и мне необходимо было размяться.

В придорожной забегаловке, где основным блюдом для продажи был местный самогон, я умылась, привела себя в порядок и села за стол напротив Алека, которому уже вынесли заказ. Парень как всегда невозмутимо жевал, а мне же стало не хорошо при виде кусков мяса, которые исчезали в его пасти.

— Что с тобой? — спросил парень, заметив мой больной и потерянный вид.

— Как думаешь он его съел? — спросила я еле слышно.

— Кого? — не понял он. — Кто?

— Алексий… Алексий съел Богдана?

Алек изобразил несколько приступов рвотных позывов, отвернувшись в сторону от своей тарелки. Это заставило меня встрепенуться.

— Фу! Гадость какая! — поморщился он. — Зачем было говоррить это пррямо за столом! Весь аппетит мне испорртила!

— Я думать ни о чем другом не могу, — призналась я, сидя перед тарелкой с кашей, которую сама же себе заказала, но не в силах даже руку поднять с колен и взять ложку. — Закрываю глаза и вижу это кошмар: как Богдан бежит, а эта тварь следует за ним… и пытается схватить. Раз, другой, третий…

— Если бы Дрракон хотел его поймать, он бы поймал с перрвого рраза, — хмуро ответил Алек, подтянув к себе свою сумку и начав что-то в ней искать. — Он его прросто от тебя отгонял. Я же тебе уже говоррил, что срреди Дрраконов не прринято есть людей, — сказал он серьезно, но мягко, и протянул мне сверток, в котором оказался шоколад. — Не прридумывай глупостей, Василиса, и ешь спокойно. Никому твой Богдан не нужен. Тем более на ужин, — Алек снова изобразил, что ему плохо и неприязненно посмотрел на стоящее перед ним блюдо. — Рреально весь аппетит испорртила.

— Чем я его испортила? — возмутилась я.

— Да это как, если бы я прришел, сел напротив тебя, пока ты ешь, и спрросил: а не съела ли случайно твоя бабушка служанку? — возмутился парень, ковыряясь в тарелке с фаршированным кроликом. — Даже прредставить такое прротивно! А есть после этого…

— Извини, — пробормотала я, сама испытывая неоднозначные чувства после примера, который привел Алек. Однако после его слов мне стало значительно лучше, и я даже взялась за ложку и начала медленно поглощать свой завтракообед.

Алек про потерю аппетита преувеличил, потому что заметив, как я медленно начала шевелить ложкой, сам тоже начал есть. Впрочем, полностью аппетит ко мне не вернулся, и кашу я всю осилить не смогла, зато съела практически весь предложенный Алеком шоколад и вот тогда-то мне стало жить значительно радостнее.

— Ты уверен, что Алексий его не съел?

— Абсолютно! — заверил меня Алек горячо. — Может, пррокатил немного по небу, да сбрросил в навозную кучу, но точно не съел!

От его слов я совсем приободрилась.

— Я вчера жутко напугалась, — призналась я, нервно улыбнувшись, и начала пересказывать вчерашний день. — Сначала все было хорошо, я рассказала Богдану о том, что ищу жениха, он согласился на мне жениться. Потом мы пошли в лес….

— Зачем? — хмуро спросил Алек, сводя брови на переносице и смотря на меня тяжелым взглядом исподлобья. Вот когда он так делал я не решалась назвать его безобидным милашкой и готова была поверить в то, что он держал в страхе Богдана и его друзей.

— Чтобы показать ему волосы, — пояснила я, пока он не напридумывал себе лишнего. — Не могу же я выйти за него замуж, не удостоверившись, что он меня не кинет после того, как я сниму платок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Алек насмешливо хмыкнул.

— Так ты себе никогда мужа не найдешь, — заметил он. — Рразве что полного психа, потому что ни один здрравомыслящий паррень не встанет между Дрраконами и Искррой.

— Значит, мне нужен псих, — с легкостью согласилась я. — Примерно такой же как ты. Потому что ни один здравомыслящий парень меня не вытерпит,… да и я его тоже, — добавила я, немного подумав.

— Так берри Алексия! — вдруг развеселился Алек, а его лицо озарила придурковая улыбка. — Он настоящий псих! Самый лучший среди Дрраконов!

Я не удержалась и пнула дурачка под столом.

— Еще одно слово про этого монстра, и я тебя побью! — возмутилась я, не оценив шуточки приятеля, но он после вспышки моей ярость широко улыбаться не перестал. Только потер больную ногу, продолжая скалиться. — Кстати, насчет битья, — припомнила я, сощурившись подозрительно. — Что ты наплел Богдану и остальным парням, что они тебя, а заодно и меня, боялись?

— Чистую прравду! — испугавшись, заверил меня Алек, вставая и подхватывая сумку с соседнего стула. Я подскочила с места следом за ним и схватила парня за ухо, потянув на себя.

— Алек!

— Ааа!

— Б, — согласилась я. — Что ты всем наплел, пустомеля?

— Ничего! Прравда!

— Не ври мне! — шипящим шепотом возмутилась я, следя глазами за тем, как на нас начали оборачиваться люди. Чтобы не становиться посмешищем, я потянула убогого в сторону выхода прямо за уже полностью красное ухо под его стоны и мольбы о пощаде.

— Говори! — скомандовала я, когда мы вышли изтаверны.

— Ухо отпусти! — взмолился парень, пытающийся ухватить меня за руку, но я отмахивалась от него другой рукой, не позволяя освободится и тяня его вниз, из-за чего он согнулся и теперь смотрел на меня снизу вверх. — Ты мне его оторрвешь!

— Никуда оно не денется, — заверила я его. — Говори! Живо!

— Я прросто рассказал парре рребят прро нашу семью…

— Про какую семью?

— Прро нашу с тобой… Мы же брратом и сестррой прретворрялись и все такое…

— И что именно ты рассказал про нашу семью?

— Ну… если честно с вообрражением у меня туго, — пробормотал парень неразборчиво, и мне пришлось усилить нажим, чтобы следующие слова прозвучали уже четче. — Я ррассказал прро свою семью. Сказал, что мы вырросли в семье Золотых Дрраконов, и они считают нас за своих детей, поэтому стеррегут и оберрегают. И что если тебя кто обидит…

Дальше я не дослушала, потому что уже смогла представить себе, что вообразили жители Враля после слов моего «братца». Отпустив ухо парня, я использовала свой коронный удар в коленку, которому научилась еще на курсах самообороны. Затем, потерявшего равновесие, Алека ударила по месту ниже спины. А добила упавшую мне в ноги, скулящую жертву остатками газового баллончика, который вытащила из-за пояса.

— Нет! Только не снова! — заорал парень, хватаясь за глаза, но было поздно.

Он стонал, глаза его слезились и выглядел здоровый парень у моих ног невероятно забавно, поэтому я не отказала себе в удовольствии поставить на него ногу, как победитель на побежденного, и поднять свое грозное, опустошенное оружие в сторону его лица.

— Моли о пощаде, неверный! — пафосно вскричала я, потрясая баллончиком, стараясь сохранять серьезное лицо и не рассмеяться. — Пшик! Пшик!

Как я и предполагала, опыт общения с газовым баллончиком у Алека имелся. И совсем не такой, как у меня. Я же этой новости совсем не удивилась, зная о его воровских наклонностях, но вот о применении своего грозного оружия пожалела практически сразу. Потому что мои учительские наклонности не дремали и мне его стало жалко уже через несколько секунд и отмывать ему глаза мне пришлось самой, слушая его стоны и всхлипы.

— Кто прридумал эту дррянь? — возмущался парень, лежа на заднем сиденье с компрессом на глазах. — Убил бы!

— А я бы расцеловала, — призналась я с переднего сиденья, крутя в руках пустой баллончик.

— Знаю я: тебе бы только повод найти или отговоррку, чтобы идти целоваться с перрвым встрречным, — проворчал Алек.

— Эй! — возмутилась я, резко оборачиваясь и направляя на него свое оружие. Парень, видно, почувствовал, что я настроена не миролюбиво, потому что тут же сжался и закрыл глаза руками поверх компресса. Видя его реакцию, я снова отклонилась назад на свое сиденье, покрутив баллончик в руках и разглядывая этикетку. — Все-таки хорошая вещь. Надо будет еще пару штук купить, когда вернусь домой.

— Или «если», — обижено и еле слышно заметил парень.

Я снова обернулась и толкнула его в бок.

— Молчи! Ты еще не прощен!

Парень фыркнул и отвернулся от меня на бок.

— Вот только не надо тут страдальца из себя разыгрывать, — возмутилась я. — Сам виноват! Ты мне испортил практически состоявшийся брак!

Алек промолчал.

— Нормально! — продолжила я негодовать, глядя на его затылок. — Он виноват и еще обиделся! Ну и прекрасно! Я тогда тоже обижусь!

Я вернулась обратно на свое сиденье и сложила руки на груди. В машине воцарилась тишина, и через некоторое время я услышала, как дыханье Алека выровнялось, и он уснул. Это было не удивительно, потому что в отличие от меня парень всю ночь не спал.

Все еще чувствуя себя виноватой за использование запрещенного приемчика в виде баллончика, я пересела на водительское сиденье и завела машину, выезжая на основную дорогу. В деревне с грязными пьяницами я решила не задерживаться и направилась прямо по дороге, очень надеясь не вернуться обратно во Враль.

Алек проснулся уже ближе к вечеру и подскочил на сиденье, словно проснулся от кошмара.

— Я что ли уснул? — спросил он, выглядывая из окна. Я решила не озвучивать очевидный ответ. — Где мы?

— Без понятия, — ответила я, удерживая руль двумя руками, пока мы подпрыгивали на каждой кочке. — Но вроде куда-то едем. И судя по тому, что мне сказала бабушка у дороги, не во Враль.

Алек некоторое время разглядывал пейзаж за окном и молчал, а потом недовольно воскликнул:

— Почему ты меня не рразбудила? Мы сбились с марршррута!

— С маршрута? — удивилась я, поднимая глаза к зеркалу заднего вида. — А он у нас есть?

Алек мой вопрос проигнорировал, скомандовав:

— Остановись! Я сяду за рруль.

Я за день на водительском сиденье устала, поэтому, не поспорив, тут же выполнила его приказ-просьбу. Выбравшись же из салона, нагнулась вперед, потом назад, разминая спину.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Алек, и от изумления из его голоса исчезли обиженные нотки. Я, продолжая тянуться к земле, повернула к нему голову, замечая, как он смотрит на мою позу. От его взгляда стало неудобно, поэтому я поспешно разогнулась и принялась выполнять наклоны влево, вправо.

— Разминаюсь, а то все тело затекло, — ответила я, испытывая смущение и избегая его взгляда. — Давай на ночь остановимся где-нибудь, где есть кровать?

— Угу, — согласился парень, и я рискнула поднять на него взгляд, чувствуя напряжение повисшее между нами. И совсем не негативное напряжение.

Как-то слишком быстро мы сблизились — раздумывала я, когда мы уже заняли свои места в машине, и Алек взял управление на себя. И спим вместе, и едим, и закупаемся, и… да мы даже моемся вместе! У нас один быт на двоих, чего у меня ни разу не было ни с одним парнем, которые меня терпеть несколько часов к ряду не могли. А тут… мы уже больше недели вместе живем, иногда ругаемся, но живем вместе и в общем довольно мирно.

Вот только цели у нас, кажется, все-таки расходятся. Похоже, Алек не сильно то и горит желанием выдать меня поскорее замуж, чтобы избавить своего дружка от кабалы в виде Искры, лишающей за огонь свободы. Но тогда зачем он носится со мной как наседка с яйцом? Какой ему резон в том найду я себе хорошего жениха или не очень?

Или он влюбился?

— Ну ладно, кажется, я понял, где мы, — заговорил Алек, не замечая напугано-ошарашенных взглядов, которые я бросала на него, оглушенная собственной мыслью. — Не далеко уехали. И я тебе обещал, поэтому свожу… — словно делая мне одолжение, заявил он.

— Что ты мне обещал? — не поняла я.

— Увидишь, — загадочно улыбнулся он.

23. Не садитесь, девки, в машины к незнакомцам, а то завезут в темный лес…

Незаметно прошла еще одна неделя моего пребывания в Ирале. И все это время я так и продолжала делить кров и пищу со своим случайным попутчиком. Почему именно Алек — мой попутчик, и какие цели он преследует, я так и не поняла. А он не торопился со мной этим делиться и объяснялся лишь общими ничего не значащими фразами. Я же настолько привыкла к нему за это время, что уже и не представляла, как обходиться без него в чужом для меня мире, среди чужих людей, которых я к тому же теперь и не понимала.

Мы с Алеком покинули земли Руслании и моей проблемой стал язык, потому что понимала я теперь немногих. Количество моих потенциальных женихов также сократилось, но возвращаться на территорию государства, где теперь официально разыскивалась царевна Василиса, я не желала.

О моих серьезных поисках мы узнали уже через пару дней после того, как покинули Враль — в одном из городков, где мы остановились на ужин, висел мой огромной портрет с прошлогодней фотосессии с подписью «Разыскивается». А рядом, что занятно, располагался рисованный портрет Алексия в золотом облачении и с точно такой же надписью.

Рассмотреть портрет принца Дракона я не успела, точно также как посетители заведения не успели узнать меня — Алек, увидев фотографию и рисунок, подскочил к стене и сорвал оба, ухватив Алексия за лицо и этим изуродовав его.

— Валим! — заорал он мне после своего акта вандализма и под растерянные взгляды хозяев и гостей заведения мы выбежали, забрались в машину, Алек водрузил мятые плакаты мне на колени и тут же газанул, скрываясь с места преступления.

— Это что только что было? — поинтересовалась я, запыхавшаяся и не понимающая, что происходит.

— Нас объявили в ррозыск! — заявил парень отчаянно. — В ррозыск! Меня!

— Тебя?

— В смысле тебя! — ответил перевозбужденный парень, полностью забыв о том, что пару минут назад изнемогал от голода и усталости. Плакаты явно прибавили ему сил. — Что там написано?

Я, все еще недоумевая над тем, что происходит, попыталась расправить первый обрывок плаката, им оказалось изображение Алексия с нижней частью лица, верхнюю Алек в спешке, видимо, потерял по пути к машине.

— «Разыскивается младший принц Золотых Драконов Алексий. Рост сто восемьдесят пять, глаза карие, одет в темно-голубые брюки и черную куртку. Передвигается в черной, железной коробке. Дракон золотой, средних размеров, шипованный хвост, правое крыло повреждено. Возможно, ранен и находится в опасности. Просьба сообщить о его местонахождении родственникам», — прочитала я и попыталась расправить нарисованное лицо Алексия, так как давно уже хотела сравнить его с Алеком, но увидела лишь подбородок и правое ухо. — Странно: про цвет волос ничего в объявлении не сказано… А «черная, железная коробка» — это случайно не машина?

— Кто подал объявление? — хмуро поинтересовался Алек, проигнорировав мои вопросы. — В нижнем прравом углу обычно пишут.

— Аселий Золотой, — прочитала я, а Алек выругался сквозь зубы. — Знаешь кто это?

— Дядя Алексия. Думаю, он ррешил, что Алексий тебя похитил, поэтому понимает, что быстррее найдет шестиметррового золотого Дрракона или «черрную, железную корробку», чем девчонку, — начал рассуждать парень. — Такое чувство, будто Дрраконы из-за тебя с ума сошли! Рродной дядя пытается отобррать сокрровище у племянника… Хотя рраньше они тоже так делали, — возмутился он, обращаясь ко мне. — Если Алексий тебя быстрее похитил, так смирриться надо и поррадоваться за ближнего! А не так низко поступать…

— Успокойся, — посоветовала я. — Никто меня не похитил.

Алек фыркнул.

— Получается у Алексия тоже есть машина?

— Есть, — ответил парень кратко.

— Так тебя теперь могут принять за него! Выглядите вы похоже, синяк почти спал, и машина у тебя тоже есть!

— Какая ты наблюдательная, — саркастически заметил парень. — Что прро тебя пишут?

— А что у Алексия с крылом? — поинтересовалась я, расправляя второе объявление на коленях.

— Поврредил в детстве, — буркнул Алек.

— То есть он плохо летает?

— Норрмально он летает! — возмутился парень. — Он ррос срреди пяти дядьев, его только и делали, что со скал скидывали, в жерло вулкана бросали, в озере топили да вечно кусали… Что? — переспросил он, глянув на меня недоумевающе.

— Какое зверство!

— Это воспитание.

— Неудивительно, что Драконы вымирают, если они детей своих так воспитывают!

— А что лучше это делать как вы? Трри вида шарфа намотать, на улицу выпускать по прраздникам и побольше таблеток пихать в глотку?

— Ну знаешь ли… — обиделась я за человеческий род. — Нас по крайней мере много, и мы не вымираем. Скоро и твоих любимых ящериц из мира выживем.

— Ага, конечно, — недоверчиво и обижено протянул он. — Смотрри как бы сама в семью моих любимых ящерриц не попала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Уж не попаду, — заверила я его.

— Я бы не был так уверрен, — усмехнулся он, пародируя мой собственный тон, когда мы говорили недавно о магии и Драконах. — Так что там прро тебя написано?

Я опустила взгляд на свое фото, сделанное явно в моем мире на принтере. Печатный шрифт на нем гласил:

— «Разыскивается девушка, считающая себя царевной Василисой. Волосы светлые, длинные, малоухоженные, глаза голубые, кожа светлая, зубы отбеленные, ресницы с комочками, губы крашенные, передвигается на ходулях. Скверный характер, грубиянка, со странностями, говорит коряво, с акцентом», — последние слова я читала с непроизвольным рычанием, пытаясь побороть желание треснуть ржущего рядом Алека. — «Одета в длинный плащ, передвигается на гнедой кобыле, при себе имеет коричневую сумку из мягкой кожи. Беглая сумасшедшая, разыскиваемая царской семьей. При обнаружении просьба задержать и немедленно сообщить во дворец либо князю Залесья. Награда за поимку беглянки — две тысячи золотых».

— Сколько?! — Алек перестал ржать и ударил по тормозам, от чего я, не пристегнутая ремнями безопасности, чуть не разбила себе нос о лобовое стекло.

Я еще не успела отойти от шока, поднимаясь обратно на сиденье, а Алек уже вырвал объявление из моих рук и развернул его перед глазами.

— Две тысячи! Две! Ты стоишь всего две тысячи? — заорал он, не на шутку испугав меня и трясся бумагой перед моим лицом, будто возмутительное объявление подавала я сама.

— Это много или мало, учитывая то как меня описали? — переспросила я.

— Алексий за тебя сто телег прредлагал, а тут всего две тысячи. Да что у вас в головах творрится, люди?! Вы считать вообще не умеете? — возмутился он, вновь обращая взгляд на описание. — И прри чем здесь Матвей?

— Кто? — не поняла я.

— Князь Залесья — это Матвей Залесский, дрруг Ильи, твоего бррата. Рредкостный гад. Я его террпеть не могу, — выплюнул последние фразы неприязненно Алек, а потом пояснил: — Залесского, а не Илью.

— Я поняла, — ответила я, забирая у Алека бумагу из рук и снова прочитывая строки. — Это явно писала бабуля.

— Ага и судя по описанию для того, чтобы отпугнуть всех Дрраконов, — проворчал Алек.

— Слушай! — замерла я пораженная собственной догадкой. — А сколько лет этому Матвею?

Алек нахмурился, но ответил:

— Что-то в районе трридцати.

Меня эта новость приободрила:

— Нам срочно надо в Залесье!

— Куда? — поразился парень. — Зачем?

— Разве не понимаешь? Это писала бабушка, фотография — также ее рук дело. А этот Матвей — друг моего «типа брата», значит царь с царицей нашли мне жениха. Это — этот Залесский! И бабушка его одобрила! Значит нам надо к нему!

— Да ни за что! — возмутился Алек. — Я не поеду!

— Но, Алек,…

— Если тебе так надо, то вылезай из машины и топай сама туда. Но учти идти пешком не меньше месяца, вокрруг летают Дрраконы, а Залесский стррашный и меррзкий тип, — он замолчал, а потом добавил. — У него сальные, длинные волосы, как у девчонки, глаза бесцветные, как у мертвеца, а сам он тощий и лицо у него все в ррубцах после…

— Врешь, — заключила я, глядя на его вдохновленное новой выдумкой лицо. — Ты врешь!

— Не врру!

— Врешь! Я уже начинаю учиться различать, когда ты говоришь правду, а когда — нет!

Алек замер после моих слов, а затем поинтересовался:

— А когда я не врру?

— Хочешь сказать: ты все время врешь? — поразилась я. Парень ухмыльнулся и вновь взялся за руль. Я покачала головой.

Это был первый раз, когда я встала перед выбором: бросить Алека и пуститься в собственное путешествие или остаться с ним. И я выбрала второй вариант, решив, что проверенный двухнедельный друг безопаснее потенциального жениха сомнительного качества.

В итоге в тот день мы все-таки переночевали в городе, где впервые обнаружили объявления, но больше нам так не повезло. Уже на следующий день оказалось, что плакаты о розыске расклеены по всем городам и деревням Руслании, а люди за мою поимку уж очень хотят получить две тысячи золотых.

На следующий день, когда мы вечером остановились в деревеньке, нас опознали сразу после того, как мы заказали еду. И нам пришлось бежать до машины под крики трех пьяных мужиков, которые принялись нас догонять.

Машину мы предусмотрительно бросили в лесу за деревней, поэтому бежать пришлось приличное расстояние и, полагаю, насмешили мы всех немногочисленных жителей. Картину мы представляли следующую: бежит девчонка, задирая юбку до самого пупка, следом за ней парень, который сжимает в руках перед собой зажаренную, упитанную индюшку, и за ними погоня из шатающихся и еле стоящих на ногах мужиков.

— Алек, брось ее! — орала я своему приятелю, который на ходу еще и жевать умудрялся.

— Нет! — чуть не давясь, отвечал он мне, путаясь в собственных ногах и выглядя ничуть не лучше, чем преследующие нас пьяницы. — Я голодный!

— Брось! — орала я на него, приостанавливаясь, чтобы он мог меня догнать, а нам тем временем слышались вслед невнятные угрозы «Стой, крас-и-ицца. Псих-и-чка, чокн-утая. Все ра-ик-вно достану, тра-ик-рь». — Если ты ее не бросишь, тебя брошу я! — пригрозила я жующей роже, которая следовала за мной.

— Нет! Я за нее заплатил! — возмутился парень, ускоряя бег, но не переставая жевать.

— Ууу! — взвыла я, снова вырываясь вперед. — Связалась на свою голову с обжорой и жадиной!

Тем не менее «обжора и жадина» успел заскочить на пассажирское сиденье, когда я вырулила на дорогу. Я только покачала головой, глядя на эту довольную, жующую, вымазанную в жире морду.

— Какой же ты противный! — поморщилась я, газуя.

С тех пор ночевать в деревнях и городках мы не рисковали. Только закупались съестным и сразу покидали недружелюбные селения. Спали мы теперь на открытом воздухе, и Алек снова меня поразил, оставаясь на ночь на голой земле около машины в то время как я устраивалась на ночевку в салоне. Он же после ночи на свежем воздухе выглядел возмутительно довольным и счастливым в отличие от недовольной меня.

А переезжать мы стали чаще, потому что Драконы нам теперь встречались тоже чаще, чуть ли не в каждом населенном пункте. Однажды нам даже удалось подслушать их разговор, когда они вошли в гостиницу, где мы завтракали. Алек затолкал меня под стол и забрался туда сам.

— Вы уверены, что Искра здесь, господин? — спрашивал парнишка не старше моего приятеля у мужчины за сорок, когда они устраивались за соседним с нашим столом. Судя по одежде и манерам один из них был аристократом, а второй — слугой.

— Это старрший белый Дрракон. Давно уже себе жену ищет, сначала воевал с братом за Дрраконицу, а после того, как она выбррала не его, покинул гнездо и с тех порр, говоррят, ожесточился, — проинформировал меня Алек, устраиваясь поудобнее под столом.

— Да, я чую ее сияние, — ответил тем временем холодный голос мужчины. — Оно ослепляет меня…

Алек толкнул меня в бок:

— Можешь не светить так яррко? Ты ему мешаешь! — возмутился он, за что получил мой сердитый взгляд: «Молчи, убогий!».

Выбраться нам из той передряги также удалось, и на этот раз даже без индюшки, но активность Драконов мы стали замечать теперь постоянно.

Так помучавшись пару дней и поняв, что мы не только не можем нормально есть и спать, но еще и застопорились в поисках жениха, мы с Алеком выехали за пределы Руслании.

— Видимо, за две недели Дрраконы успели понять, как отслеживать никому не прринадлежащую Искрру, — размышлял Алек, увозя меня из людского царства по моей просьбе. — Сначала тыкались, как слепые котята, в рразные сторроны. А теперрь рразобррались как надо действовать.

— И что делать?

— Надо их запутать, — решил парень. — Для начала: рраз они думают, что ты, скорее всего, прропавшая царревна, то искать они тебя будут в первую очередь в Рруслании, значит выедем за грраницу. Далее некоторрые считают, что ты с Алексием, значит напррямик ехать к Золотым горрам нельзя. Но мы туда и не едем, благодарря тому, что ты нас завезла в дрругую сторрону… И еще… скорро узнаешь, — загадочно закончил он и вновь сосредоточился на дороге.

За пределами царства людей нам не перестали встречаться Драконы, но, по крайней мере, видели мы теперь тех, кто не был заинтересован в моей поимке. Алек показал мне трех бирюзовых Дракониц в человеческом обличье, которые ничем не отличались от обычных девушек, прогуливающихся по улицам, и одного недоросля, который в драконьем обличие плескался в речке, ловя лапами рыбу и выбрасывая ее на берег.

— Биррюзовые Дрраконы считаются водными Дрраконами. Обожают воду, ррыбу и жемчуг, — охарактеризовал плескание детеныша в речке парень, когда мы стояли под раскидистым незнакомым мне деревом вдали. — Они самые многочисленные Дрраконы, хоррошо плавают, и летают, но бегают плохо. Горрам прредпочитают водные пещерры. А золоту — минерралы моря и блестящие рракушки.

Пока Алек проводил для меня краткий экскурс в мир бирюзовых Драконов, я наблюдала за дракончиком, который окунал голову в воду, поднимая над поверхностью весело подрагивающий хвост, а выныривал с трепыхающейся в лапах рыбой. Выглядел он на редкость мило и симпатично: никаких клыков, шипов и когтей у него не было. И было странно, что из такого игривого симпатяги может получится монстр вроде Алексия или даже вроде ужасного Черного.

— Хочешь подойдем? — спросил Алек, видя мой интерес.

— Нет, — вцепилась я в локоть парня и оттащила его обратно к машине. Алек не сильно упирался, но все-таки предпринял попытку меня задержать:

— Да ладно, не смущайся. Он пррактически твой рровесник!

— Что? — опешила я. Мне показалось это совсем ребенок.

— Ему тоже около двадцати лет. Он, наверрно, даже еще в человека не прреврращался ни рразу.

— Двадцать? — поразилась я. А Дракончик тем временем нас заметил и, кажется, испугался не меньше меня: вскрикнув от неожиданности, он попятился назад, прижимая голову к поверхности воды и пряча туловище в волнах. Поняв же, что его маскировка не работает, он с криком полным отчаяния взлетел, быстро маша крыльями и перебирая лапами в воздухе, словно пытался таким образом скорее удрать.

— Ну вот! Ты его напугала! — возмутился Алек. — Паррень даже прро улов забыл! А наверрняка ведь мечтал о свежей зажарренной ррыбке!

В общем, во время очередной встречи с Драконом нос к носу по какой-то причине монстром оказалась я.

Помимо Драконов и иностранцев, я чудом смогла повстречать пятерых русскоговорящих мужчин. И даже дважды сходила на свидания, вот только пойти с ними под венец меня бы, наверно, даже страшные Драконы не заставили, — настолько отвратительными они все были.

Рисковать повстречать Дракона или другого охотника за Искрой, мы не стали и за пределами Руслании, поэтому спать так и продолжали вне населенных пунктов: я — в машине, а Алек — на улице. И однажды, распрощавшись с любителем романтики ночевки на улице и закрыв дверь машины, я крепко уснула, а проснулась ближе к полудню следующего дня, и поняла, что машина едет.

— Алек? — зевая, позвала я парня с водительского сиденья, который одной рукой держал руль, а второй бутерброд.

— М? — промычал он в ответ.

— Куда мы едем? — спросила я, щурясь от слепящего солнца и садясь, чтобы осмотреться.

За окном я тут же увидела безоблачное небо и яркое солнце. И все.

Приблизившись же к двери, поняла, что мы едем по краю скалы, из-под колес в бескрайнее море осыпаются камни, а с другой стороны от нас возвышается горная порода.

— Алек, что мы здесь делаем?! — испуганно отшатнувшись от окна, поинтересовалась я.

Парень промолчал, не переставая жевать.

— Алек! — вскрикнула я.

Но ответить он мне не успел, потому что, когда мы повернули на следующем резком витке серпантина, перед нами предстал огромный Дракон, который сидел на скале, упирался лапами в импровизированную дорогу, по которой мы ехали, загорал на солнышке и кажется спал. Своим видом он напоминал замершую на камне ящерицу в холодный день, вот только он в миллион раз был больше, а на его бирюзовой чешуе играли лучи солнца.

— О Боже! — пропищала я, разглядывая его длинный хвост.

Я еще не успела отойти от первой волны ужаса, как Алек, откусив от бутерброда приличный кусок, опустил кулак на клаксон. Машина взвизгнула, Дракон, просыпаясь, зарычал, глянул в нашу сторону, открыл пасть и дыхнул на нас пламенем.

Я заорала, что есть мочи.

А Алек так и не прекратил сигналить зверюге и жевать.

24. Не спите, девки, в автомобилях никогда!

Жаркое пламя пронеслось над крышей автомобиля, салон наполнился едким черным дымом и воздух в нем раскалился. Кричать я уже не могла, и не потому, что дышать стало нечем, а от ужаса, что сейчас я окажусь поджаренной на высоте черт-знает-сколько метров, на краю обрыва от пламени мифической ящерицы. Ужас сковал мое тело, я не могла пошевелиться и только наблюдала за происходящим.

Жующий Алек совершенно не растерялся в данной ситуации. Он, одной рукой продолжая сигналить зверюге, другой по-деловому завернул свой недоеденный бутерброд в бумагу, которая лежала на переднем сиденье, открыл окно и перегнулся через него.

— Ты че тут ррасселся! Дрругих мест для «поспать» что ли нет? — возмутился мой водитель. Он оперся о дверь, которая находилась со стороны обрыва, всем весом, а из-за того, что колеса машины стояли практически на самом краю, я не без оснований опасалась, что он нас просто-напросто перевернет.

Дракон закрыл пасть, поморгал, огляделся и, уже не размахивая беспечно хвостом, поднялся выше по скале, освобождая дорогу и осыпая на крышу нашего автомобиля камни и пыль.

— Эй! — возмутился Алек, снова высунувшись по пояс в окно. — Ты мне машину так угрробишь!

Монстр не обратил внимания на его возмущение, нашел небольшой выступ, где пристроил задние лапы, снова прилип к скале и закрыл глаза. Мол, езжайте и меня не трогайте.

Алек сначала было тронулся, но проехал несколько метров и остановился:

— Слушай, я тут Виррилия ищу из твоего племени. Знаешь такого?

Дракон мученически вздохнул, выпуская из ноздрей черный дым, и лениво обернулся в нашу сторону. Правда, отвечать на вопрос Алека он не торопился, а я вдруг поняла, что до сих пор у своего приятеля не уточнила о том разговаривают Драконы в зверином обличье или нет.

Да и справки Алека из психушки тоже не видела. А вдруг у него есть какое-то заболевание пострашнее клептомании да фетишизма? Например, наклонности к суициду?

— Я слышал у него Искрра есть. Хочу посмотрреть на нее, — пояснил Алек, а Дракон от его слов, кажется, полностью проснулся: зарычав, он взлетел, а затем опустился обратно на дорогу, позади нашего автомобиля и снова раскрыл пасть, но на этот раз не спросонья, а из ярости.

— Я тебе сказал: автомобиль мне не поррти! — заорал ему Алек возмущенно. — Ты что ли и есть Виррилий?

Дракон закрыл пасть, продолжая неодобрительно смотреть на Алека своими маленькими голубыми, прищуренными глазками.

— Я Алек, из племени Золотых. Мне нужно с тобой поговоррить. Прреврратись, а! — попросил он, открывая дверь и ступая на край обрыва. Машина качнулась, когда он, опираясь на крышу, стал продвигаться к багажнику. Я отскочила к противоположному краю сиденья, все еще боясь, что он опрокинет нас с обрыва.

А когда обернулась к Дракону и Алеку, то большого монстра уже не увидела: около багажника мой приятель стоял в компании худощавого, высокого мужчины в подобие кафтана, который я видела на Алексии в замке «типа родителей». Правда этот был в синих и голубых тонах и более простой, повседневный.

Из открытого окна до меня донеслось его недовольное замечание:

— Я думал все Золотые светлые.

— Я не урродился, — заявил Алек, проведя рукой по своей темной шевелюре. Он серьезно собрался выдавать себя за Дракона?

— Не помню тебя, — сказал мужчина недовольно.

— Так ты сколько уже в отшельниках живешь? — задал Алек вопрос. — Лет трридцать-соррок? Я тогда еще мелким пацаном был. Мы виделись, всего парру рраз на прриемах деда.

Вирилий нахмурился, напрягая память, а потом поинтересовался:

— Мелкий Астена?

Алек поспешно закивал.

— Так тот же Алексием был, — резонно заметил мужчина, пытаясь разобраться в происходящем. Я прикрыла глаза, стыдясь за своего сопровождающего.

Алек, ты собрался прикидываться Алексием? Серьезно?

— Так он им и остался, — согласился парень. Мой приятель стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, но была уверена, что он самодовольно лыбится.

Мужчина подозрительно прищурился, продолжая приглядываться. Сейчас он его точно раскусит.

А потом и меня раскусит… пополам.

— Алек — это сокрращение, — через некоторое время затянувшегося молчания пояснил парень, на что Вирилий снова заметил:

— Ты же светленьким был.

— Паррик в багажнике, — усмехнулся Алек и начал подпрыгивать на носках — похоже у парня тоже есть предел невозмутимого вранья, и вот уже у него начали сдавать нервы. О Боже, не вались ты так, клоун!

Однако Дракон ему почему-то поверил.

— Я думал, это слухи, — заметил он, указав куда-то в район своего виска и смотря пристально на Алека. Тот беззаботно пожал плечами.

— Парру лет у нас неуррожайные, — снова сказал он не понятную мне фразу про сельское хозяйство.

— Выродолись, — усмехнулся издевательски мужчина, и Алек перестал подпрыгивать, нахохлившись:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сам ты вырродился! — возмутился он.

— Ой, ладно. Не принимай близко к сердцу, малой, — похлопал его подбадривающе по плечу Вирилий, а глаза его продолжали искриться ехидством. Злой Алек сбросил его руку с плеча.

— Искрру покажи! — потребовал он.

— Не борзей! — тут же посуровел мужчина. — Сам себе Искру найди и любуйся сколько влезет!

При словах Алека об Искре с лица Вирилия стерлось всякое благодушие, которое читалось пару секунд назад. Он резко посуровел и ожесточился.

— Нашел уже. В машине сидит.

Я распласталась по сиденью, чтобы с улицы меня не было видно, поэтому часть разговора мужчин пропустила. И испугалась, когда Алек резко открыл заднюю дверь со стороны скалы.

— Василиса, знакомься! — объявил он, возвышаясь над моей всклокоченной головой, криво прикрытой платком. — Твой рродственник!

— Не понял, — заметил Вирилий, заглядывая в машину следом за Алеком. И они оба зависли надо мной, от чего я почувствовала себя букашкой в банке, над которой склонились два пацана с целью узнать, что будет, если выдернуть все лапки у жучка.

— По слухам, ты съел ее тетю, — заявил Алек, оборачиваясь к Дракону за его плечом. Тот непонимающе нахмурился. — Лет тридцать назад ее тетю Ольгу, якобы, съел бирюзовый Дракон. Я привез ее, чтобы разрешить недопонимание. Ты же никого не ел? — последний вопрос он задал уже не уверенно, а скорее с надеждой.

— Кто? Я? — поразился подобному вопросу мужчина, проявляя самые сильные эмоции с начала беседы. Он широко распахнул глаза и взмахнул руками. — Кого? Чудовище?… — мужчина запнулся, мы с Алеком воззрились на него непонимающе: — То есть Сокровище, конечно…

— Так значит ты ее не ел, — уточнил Алек.

— А ты многих людей съел? — мрачно поинтересовался Вирилий.

— Вот видишь! — мой приятель обернулся ко мне. — Я же тебе говоррил!

Хорошо, хорошо. Я уже согласна согласиться со всем. Только дверь закрой, предатель!

В этот момент я настолько ненавидела Алека, что готова была на все лишь бы больше не видеть его довольного лица. Он меня подставил! Намеренно увез меня спящую к Дракону. Хотя знал, как сильно я боюсь этого племени.

— Вы женаты? — тем временем, не подозревая о том, какое темное чувство мной владеет, поинтересовался Алек у Вирилия.

— А вы? — ответил он вопросом на вопрос, подозрительно сощурившись.

— Пррактически, — соврал Алек, которого я ненавидела с каждой секундой все больше и больше.

— Практически не бывает, — отрезал бирюзовый.

— Ну ладно не женаты. Но покажи нам Искрру, чтобы Василиса убедилась, что с ней все в поррядке.

— Нет, — категорично и сурово заявил Вирилий.

— Но я же тебе свою Искрру показал, — словно обиженный ребенок заметил Алек.

Я тем временем, все еще распластавшись животом на сиденье, протянула руку и попыталась незаметно снова закрыть дверь автомобиля. Мужчины стояли в паре шагов от меня, поэтому делала я все очень медленно и пристально следила за их реакцией.

— Она не твоя, — заметил Вирилий на возмутительные слова Алека, и я была с ним полностью согласна. — А я не настолько глуп, чтобы показывать свою Искру другому Дракону.

— Да зачем мне твоя Искрра? У меня своя есть! — возмутился парень.

— Твоя даже не блестит…

— Что значит «не блестит»?! — уязвленно воскликнул Алек, не дав Дракону договорить.

Я в этот момент, наконец, дотянулась до ручки и уже тянула дверь на себя, когда Алек резко подошел и потянул ее в обратную сторону, от чего я наполовину вывалилась из машины, ударившись локтем и животом. Мой приятель же, не обращая никакого внимания на мою нелепую позу и ярко выраженное недовольство, сорвал с меня платок. Коса вывалилась из машины следом за мной и засияла.

Мое сердце, кажется, остановилось. Я все ждала реакции Дракона, думала, что сейчас он на меня накинется, сломает шею, что он превратится и заглотит меня. Но ничего не происходило, и я отважилась поднять голову.

Вирилий все также любознательно смотрел на меня, как на жучка в банке, и никаких гастрономических заинтересованностей не проявлял. Тот же Алек реагировал на мои волосы более неадекватно. А во взгляде этого представителя рода огнедышащих я не видела ничего кроме любопытства и, может быть, жалости.

— Ну? — самодовольно улыбаясь, поинтересовался Алек мнением Вирилия. — Видишь, светится! — гордо сказал он, будто мои волосы были полностью его заслугой, а сиял он примерно также как и я.

— Светится, — согласился Вирилий и отвернулся.

Я облегченно выдохнула, а улыбка с лица Алека стерлась, будто реакция Дракона его разочаровала.

— Эй! Ты чего? Рразве не кррассивая?

— На любителя, — спокойно ответил мужчина, не оборачиваясь, и направился в противоположную от машины сторону, будто прогуливаясь. Алек, отпустив, наконец, дверь, поспешил за ним.

— «На любителя»?! — возмутился он гневно. Я, уже не стесняясь, громко захлопнула дверь машины, забравшись обратно в салон и подобрав платок.

Разговор мужчин я больше не слышала, только видела машущего руками Алека что-то усиленно объясняющего своему собеседнику и невозмутимого Вирилия, остановившегося и заложившего руки за спину.

Я перебралась на переднее сиденье и оценила свои шансы на побег с машиной. И они были равны нулю: позади двое спорящих мужчины, впереди узкая дорога, по которой я не рискну проехать даже, учитывая свой опыт вождения без единой аварии. И самое главное: судя по реакции Вирилия на весть о том, что я Искра, он вряд ли пустится за мной вдогонку, но вот Алек? Ринется ли он меня догонять?

Что-то мне подсказывало, что да.

И мне это очень не нравилось.

Но что-то делать было необходимо, поэтому я не придумала ничего лучше, чем бежать на своих двоих.

Но только я успела открыть дверь со стороны скалы, как меня за руку схватил незаметно подошедший Алек и попытался затолкать обратно.

— Отлично! Тогда мы в машину залезем, чтобы тебе было удобно нас поднять, — продолжал он разговор с Вирилием, который оставался стоять около багажника. Я, услышав слова своего бывшего хорошего приятеля, а ныне злейшего врага, заупрямилась еще больше, пытаясь вылезти из автомобиля.

— Что значит «вы»? — возмутился Вирилий. — Я только девушку возьму.

— Пррокати меня тоже, — попросил Алек.

— С чего вдруг? — нахмурился Дракон.

— Я пока не летаю, — пыхтя и пытаясь затолкать меня в салон автомобиля, ответил Алек. — Сокрровище, что ты делаешь? Залезай обрратно, здесь опасно: оползни и обррыв.

До коленки его я не дотянулась, потому что он вовремя увернулся, опустошенный баллончик уже давно покоился на дне сумки, а парень был сильнее меня физически, поэтому победил в нашем сражении все-таки он, и я оказалась опять в салоне машины с закрытыми дверями.

— А я не вожу на себе взррослых паррней! — услышала я приглушенный ответ Вирилия через открытое окно.

— Ну пожалуйста…

— Да ни за что! — бескомпромиссно ответил мужчина, подходя к обрыву. А заметила я это, потому что сама переползла на водительское сиденье, чтобы вылезти из машины с другой стороны. Но зрелище, которое предстало передо мной, заставило замереть на месте.

Новый знакомый Алека спрыгнул с обрыва, разведя руки в стороны. Руки его за мгновения увеличились в размерах, вытягиваясь и образуя крылья. Тело содрогнулось несколько раз, покрылось чешуей, голова выросла, а череп изменил форму. Один взмах крыльев, другой — и вот уже Дракон подлетал обратно к машине. На этот раз в отличие от перевоплощения Алексия, которое мне удалось лицезреть, монстр не кричал и выглядел спокойным, но я все равно испугалась ничуть не меньше.

Я схватила ручку двери и готова была шагнуть в пропасть, когда ящер навис над машиной, а потом его когти сжались вокруг ее корпуса. Я в панике пару раз все-таки дернула дверь, но когти надежно ее заблокировали, и я не смогла выбраться. Мне ничего не оставалось, кроме как вцепиться в руль и с замиранием сердца следить за тем, как я поднимаюсь в воздух.

— Меня забыл!!! — услышала я ор Алека и обернулась назад в бессмысленной надежде, что предатель меня спасет. Парень стоял на краю обрыва, подпрыгивал и размахивал руками под хвостом Дракона.

Ящер рыкнул на него, перехватил машину удобнее, отчего я ударилась переносицей о руль.

— Стой! Василисе без меня стррашно будет! — орал Алек с земли, размахивая руками. — Дай я в машину залезу!!!

Но Дракон проигнорировал его крик, а все мое внимание было сосредоточено на ремне безопасности, поэтому я даже мысленно не успела возмутиться.

Машина поднималась все выше, и вскоре Дракон полностью стащил ее со скалы. Я повисла над морем, откинувшись на спинку сиденья, схватившись за руль и уперевшись в пол ногами. И это было моим правильным решением, потому что меня вновь качнуло, когда ящер вдруг закричал и резко крутанулся в воздухе.

Я услышала азартный крик, а затем смех Алека.

Обернувшись, увидела убогого, который болтался на хвосте недовольного этим фактом Дракона.

25. Не сходите, девки, с ума!

Летели мы не долго. Дракон все также пытался стряхнуть Алека, тот орал, а я, сцепив зубы, старалась не разбить голову, когда меня мотало по машине из стороны в сторону. Мы пролетели немного над морем и вскоре впереди показался остров, которого не было видно с берега. К нему Дракон и держал свой путь.

С высоты птичьего, и драконьего, полета я смогла разглядеть, что остров представляет собой хилый лесок, по середине которого расположена то ли башня, то ли маяк. Со всех сторон он окружен торчащими из воды скалами, о которые разбиваются волны, и которые не дали бы легко проникнуть на остров, да и сбежать с него — тоже.

Дракон направился к скалистой части острова, в сторону от башни. Машину со мной он достаточно аккуратно поставил не далеко от берега, а сам приземлился в стороне, стряхивая-таки Алека с хвоста. Пока они вдвоем выясняли отношения, а вернее Дракон рычал на парня и плевался в него огнем, тот бегал от огня и просил о пощаде, я, с трудом управляя телом, расцепила руки на руле и негнущимися пальцами постаралась отстегнуться. Привычное действие на этот раз заняло несколько больше времени и, когда я все-таки смогла вылезти из машины, Вирилий вновь был человеком и орал на Алека недалеко от машины на непонятном мне языке. И похоже мой недруг был в шаге от того, чтобы получить новый фингал под глазом.

— Сокрровище! — окликнул меня Алек, заметив, что я выбралась из машины. Вирилий перестал орать и тоже обернулся ко мне.

Я закрыла дверь автомобиля и оперлась на нее, потому что ноги у меня тряслись после бешенных виражей в воздухе.

— С тобой все в поррядке? — спросил Алек обеспокоенно, подбегая ко мне и дотрагиваясь до спины. Я оттолкнула его в сторону.

— Не подходи ко мне! — я не узнала собственные голос настолько надломленным и истеричным он прозвучал. — Ненавижу тебя! Предатель! — я непреднамеренно всхлипнула, тут же закрыла рот и отвернулась, стараясь не расплакаться.

Я пережила такой ужас в воздухе, придумывая все новые и новые варианты своей кончины, что сейчас, стоя на твердой земле, уже не переживала по поводу того, что рядом со мной стоит Дракон.

— Тебе плохо? — спросил Алек растерянно, недоумевая что со мной происходит и оборачиваясь к Вирилию в поисках поддержки.

— Может, укачало? — предположил тот в ответ на взгляд парня. — Я слышал, что людей в воздухе, бывает укачивает…

— Но она не спит, — серьезно заметил Алек, и я не сдержала нервного смешка.

— Ей, скорее всего, плохо после полета. Иногда бывает тошнота и головокружение… — пояснил Дракон.

— А! У меня есть… — воскликнул Алек и полез на заднее сиденье машины, откуда вытащил свою сумку, покопался там и выудил на свет очередной сверток с шоколадом, который протянул мне. — Вот! — радостно возвестил он.

Я глянула на протянутое угощение, потом подняла шокированный взгляд на экс-приятеля.

— Съешь, — попросил парень, будто не замечая моего взгляда. — Сладенькое. Как ты любишь…

Я выбила сверток из его руки и дольки местного шоколада разлетелись в разные стороны.

— Я тебе что ли зверюшка?! — возмутилась я. — Покормил меня, за ушком почесал и снова можно издеваться как душе угодно?

Алек непонимающе глянул на шоколад на земле, потом на меня. А Вирилий в это время стоял за его спиной и стыдливо качал головой.

— Ты давно ее украл? — поинтересовался он у парня, подходя к нам ближе и заставляя меня снова притихнуть.

— Парру недель назад…

— И сразу привез ее ко мне?! — поразился мужчина, прикрыв глаза рукой. — Молодежь! И чему вас только в школах учат?

Алек растерянно застыл, глянув на меня вопросительно, будто ожидал, что я ему подскажу верный ответ. Я же старалась незаметно отступать от них в сторону, потому что, если парень и предал меня, он все равно был для меня предсказуемым, но чего ждать от Дракона — я не представляла.

— Неужели ты не знаешь элементарных правил похищения селянок?

— Она царревна, — поправил растерянно Алек и пожал плечами.

— Тем более! — хмыкнул Вирилий, закатывая глаза, а потом повернулся к Алеку и на полном серьезе сказал: — Царевну надо посадить в высокую башню в мрачном замке, запугивать ее, топтать и сжигать рыцарей и ждать, когда она к тебе привыкнет.

Я чуть не села там, где стояла. А эти двоепродолжали рассуждать:

— Это устарревшая методика. Так сейчас никто уже не делает, — нахмурившись, проворчал Алек.

— Так никто не делает, потому что Искр уже давно не появлялось, — назидательно проговорил Вирилий. — А методика эта действенная. Всего каких-то пару лет подождать надо, когда она влюбится. А некоторым девушкам, мне говорили, хватает и пары месяцев заключения!

— Нет у меня башни, — возмутился Алек — Что мне теперрь ее обрратно веррнуть?

— А нечего было хватать, раз башни нет, — покачал головой Вирилий. — А раз умыкнул Искру, то ей и содержание необходимо обеспечить соответствующее. Я бы одолжил тебе свою башню, но там живет мое Чудовище… Сокровище. Тебе надо найти свою.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не буду я ее в башню садить! — возмутился Алек. — Ты посмотрри какая она худенькая, она же заболеет там.

Оба Дракона ко мне обернулись и обвели внимательными взглядами, благодаря которым я поняла, что платок мой остался в машине, и сейчас я свечусь как лампочка.

— Ну да, дохленькая, — согласился Дракон нехотя. — И зачем она тебе такая?

— Так светится же. Кррассиво…

Вириий глянул на Алека оценивающе, то ли проверяя не шутит ли над ним парень, то ли оценивая его психическое здоровье.

— Ну да, Искр сейчас мало… приходится тащить к себе всякий неликвид… — заключил он оценку психического здоровья парня.

В других обстоятельствах я бы кровно обиделась за подобное оскорбление. Сейчас же даже порадовалась, что Дракон признает меня дохленькой и страшненькой. Может, в приступе жалости отпустит меня, дефектную, на все четыре стороны?

— Может, ее откормить попробовать? — поинтересовался он у парня, задумчиво обводя мою фигуру взглядом.

— Не получается, — покачал головой Алек. — Я на ее еду уже столько денег извел, и хоть грраммчик бы добавился… да и ест она мало, если честно, — шепотом добавил он.

Это я проела дыру в его кармане? Он за деньгами на свою еду следит вообще?

— А сам то ты смог Искрру пррирручить? — поинтересовался Алек.

— Огонь мой видел? — задал мужчина риторический вопрос. — Уже двадцать семь лет, как приручил. В башне просидела всего пять лет, три корабля я потопил, три набора доспехов у меня в пещере от ее рыцарей валяются, — гордо заявил он, выкатив грудь колесом. — В сражении с пятью Драконами я ее выиграл, заработал три шрама и потерял два пальца на ноге. А ты?

Алек хмыкнул, отводя взгляд в сторону.

— Ну?

— Ну это… как бы сказать… дрровосека в говне утопил… — скромно заявил он. Мы с Драконом непонимающе на него уставились. — И синяк у меня под глазом был, и пчелы меня кусали, и дикая лошадь в гррудь била! — воодушевленно поведал он.

— А ты точно Дракон? — поинтересовался Вирилий, с лица которого спала хвастливая улыбка.

Я покачала головой. Либо мой приятель плохой актер, либо — конченный идиот.

— Согласно словам мамы и папы, — подтвердил парень. На этот раз Дракон смотрел как на неполноценного не на меня, а на Алека. Он обернулся и впервые обратился ко мне прямо, а не через Алека.

— Ты зачем с ним связалась? Найди себе нормального мужика!

Я была на грани нервного смеха и горестных рыданий, потому что совершенно не понимала, что здесь происходит: кто есть кто, во что я ввязалась, шутят они или говорят всерьез. И, если честно, я уже даже готова была в башню, лишь бы подальше от этого дурдома, в котором и сама могу с легкостью сойти с ума.

— Вы меня Ольге хотели представить, — напомнила я, меняя тему беседы шизофреников.

Вирилий нахмурился, но согласно кивнул. А потом обернулся к Алеку.

— Жди здесь, — наказал он.

— Но…

— Никаких но, — грозно заявил мужчина. — Тебе я свою Искру показывать не буду. Сиди здесь и жди, когда мы вернемся.

— Ты мне свою Искрру даже показывать не хочешь, а я тебе должен свою — доверрить? — продолжал гнуть свое Алек, чем окончательно меня вывел из себя, и я на него прикрикнула:

— Сиди и жди меня! Хватит ныть!

Алек вздрогнул от моего приказного тона и пристыжено опустил голову, а Вирилий опасливо глянул и поспешно сделал шаг назад, будто пропуская вперед, но мне показалось, будто это было нервное, словно он также не знал, чего от меня ожидать.

Видя, что Дракон настроен ко мне не агрессивно, а даже наоборот, я прошла мимо него, в сторону, куда указывала его рука. На Алека даже не взглянула, потому что видеть его больше не хотела. Защитник из него получился отвратительный, а друг — еще хуже. Если выберусь из этой передряги, то больше приключений искать не буду и сделаю все как завещала бабуля: выйти замуж за первого встречного, вернуться домой и не вспоминать про этот мир и нелюдей, которые его населяют.

— А ты правда родственница Оли? — поинтересовался Вирилий, когда мы обошли скалистую часть острова, где оставили Алека, и под нашими ногами распростерся мягкий травяной ковер.

Я вздрогнула от его голоса и посмотрела на него с опаской. Мужчина шагал справа от меня на расстоянии пары шагов, заложив руки за спину, и смотрел на меня оценивающе, с любопытством.

— Если верить заверениям бабушки, — аккуратно ответила я.

— Оля будет рада тебе, — кивнул Вирилий. — Она давно уже просит, чтобы я связался с ее родней, но сама понимаешь… правила — есть правила. Сегодня с родственниками встретиться, завтра подруг повидать, а потом и до новых рыцарей дойдет. Оно мне надо?

Я помотала головой, глядя на него удивленно.

— А раз ты — Искра при будущем муже, так это же замечательно. Мы сможем дружить семьями! И Оля перестанет меня драконить… — мечтательно сказал он, используя современный сленг, и я с недоумением закивала.

Кажется, я что-то неправильно поняла в этом мире и во взаимоотношениях Драконов и девушек. Похоже Оля все-таки жива, потому что если он ведет меня знакомиться со скелетом, то я точно брошусь в море. И кто же все-таки Дракон в этих странных межплеменных отношениях? По его словам выходит, будто моя тетя — жуткий монстр, а он — несчастный страдалец.

В полном молчании после неловкой попытки завести разговор Вирилий подвел меня к башне, которую я видела с неба. Выглядела она совсем не мрачно, какой должна была бы быть согласно словам Дракона. Она стояла на лужайке, залитой солнечным светом и огороженной низеньким желтым заборчиком, за которым во дворе важно прогуливались куры и цыплята. При нашем приближении залаяла собака, выскочившая из будки, но увидев мужчину замолчала и начала радостно подпрыгивать, маша хвостом и поскуливая. На красной крыше ее будки я увидела двух спящих котов, а позади — грядки с морковкой и клумбы с цветами.

Я непонимающе подняла взгляд на Вирилия: «И это мрачная башня? Да это «домик в деревне» только этажей на десять в высоту». Мужчина стыдливо улыбнулся и поднял голову вверх, где виднелись окна и широкий балкон.

— Чу… — он снова бросил на меня взгляд. — Сокровище!

В башне что-то упало.

— Сокровище! — более уверено позвал мужчина. — Смотри кого я привел!

На балкончик башни выскочили две темноволосые девчонки: одна — постарше, другая — помладше. Они высунули свои носы из-за балконных перил, глядя вниз, и радостно замахали нам руками. Я не сдержала улыбки, но тут же напряглась, услышав строгий голос из глубин башни:

— Ты на солнце перегрелся?!

Сначала из темноты проема показался яркий свет, а потом на балкончик следом за девчонками выплыла молодая девушка с такой же сверкающей, как у меня, косой. Она царственно посмотрела вниз, нашла улыбчивого Вирилия, взгляд которого приобрел тот же придурковатый оттенок, как и у Алека при общении с моими волосами. Затем она перевела взгляд на меня и зло прищурилась.

— Это что? — прорычала девушка, схватившись за перила и рассьеряв весь свой царственный вид. Вирилий перестал улыбаться.

— Так Искра! Будет тебе подругой, как ты и хотела…

Взгляд девушки мрачнел с каждой секундой, и в конце концов, она закричала, распугав всех кур и заставив собаку заскочить обратно в будку следом за проснувшимися котами.

— Верни туда, откуда принес, окунь недорощенный!

— Но… — растерялся Вирилий.

— Я сейчас спущусь! — заорала она снова в ответ. — И закопаю тебя там, где стоишь!

— Но, Оля…

Девушка скрылась в глубине башни, а девочки, которые перестали улыбаться после первого крика, как я полагаю, матери, замахали руками:

— Беги! Папа, беги!

Может, папа бы и побежал, если бы рядом не было меня, а так ему, видимо, было стыдно, и он продолжил стоять на месте, нервно сглатывая, глядя на стену башни напротив нас, где лежал цветастый коврик.

Вскоре стена отошла в сторону и из темных глубин в ореоле света показалась все та же девушка, следом за которой тянулась коса, намного длиннее моей с заплетенными в ней цветами. В руках местная Рапунцель держала вместо забавной сковородки устрашающий топор.

Я отскочила в сторону. Вирилий тоже попятился и у меня возникли основания предполагать, что два пальца он потерял на самом деле не на поле боя, а на поле семейной жизни.

— Да что опять не так, Чудовище?! — взвизгнул он.

— Что? — взвизгнула также отчаянно девушка. — Ты привел еще одну бабу?! Ко мне в дом? Да я тебя порешу, бабник!

Девушка замахнулась и чуть не отмахнула ему правую руку, но мужчина отклонился. Девочки на балконе взвизгнули, я, пригибаясь, отскочила в сторону от семейных разборок и спряталась за будкой, переглянувшись по пути с напуганными псом и котами, которые прятались в глубине.

— Чудовище, стой! — заорал в панике мужчина, выставляя вперед руки. Но девушка не дремала и снова занесла над головой топор, на этот раз целясь в сторону левого плеча.

— Да, как ты посмел! — орала тем временем отчаянно обманутая женщина. — Я на тебя потратила лучшие годы своей жизни!

Левое плечо также Дракону удалось спасти, но, пятясь назад, он споткнулся о грядку с капустой и сел между двумя кочанами.

— Полетает он только, видите ли, полчасика! — голос девушки поменял тональность на плаксивую. — Вот так ты значит летаешь, пока я тут сижу взаперти, подтирая сопливые носы?!

Она снова замахнулась.

— Оля, ты неправильно поняла!

— Что снова увидал блестяшку?! Я тебе сейчас весь интерес обрублю, подонок!

И тут я поняла, что отца семейства надо спасать, ибо весь лимит фарса за день мной уже исчерпан. Я, выскочив из-за будки, оттолкнула девушку в сторону от Дракона и встала перед ним, защищая от вздорной бабы.

— Успокойся! — заорала я. — Тебе же сказали, что ты неправильно поняла! Нечего детей пугать!

Девушка несчастно всхлипнула и осела на стоявшую рядом лавочку.

— Дура я! Дура! Поверила этому цыпленку огнедышащему… Говорила мне мама: все мужики козлы…

— Надо же, а теперь она говорит обратное, — пробормотала я, вспоминая лекции бабули о пользе мужика в хозяйстве. Ольга непонимающе подняла на меня взгляд. — Я Василиса — внучка Нины, вроде как твоей мамы. Недавно засияла. Сбегая от Драконов, случайно попала к вам, чтобы узнать жива ты или тебя съели. Вирилий любезно согласился нас познакомить, — надо же я защищаю Дракона. Еще чуть-чуть и замуж, не дай Бог, за одного из них соберусь.

Девушка икнула и перестала жалобно завывать.

День у меня не задался с самого утра. И это утро побило даже мое пробуждение с седой косой и огнедышащим мутантом на лужайке перед домом.

26. Не чешите, девки, языками зазря!

Ольга оказалась не такой уж чудовищной, какой я ее себе вообразила. Как и Вирилий. Оба моих предположения оказались ошибочными. После прояснения возникшего недоразумения моя тетя очень мне обрадовалась, завизжав, будто четырнадцатилетняя девчонка, крепко обняла меня, а потом расцеловала мужа, который отряхивал штаны после посиделок на грядке.

Ольга оказалась очень похожа на меня. И не только длинной, сверкающей косой, но и чертами лица. Строго говоря, похожа она была не на меня, а на бабулю, поэтому я и без всякого теста ДНК смогла поверить, что это и есть моя предположительно съеденная родственница.

Но и странности в ее внешности были. Например, она выглядела моложе меня, и я не дала бы ей больше двадцати, несмотря на двух девчонок на вид лет пяти и трех, которые жались к ее юбке и называли мамой.

Коса у девушки была того же серебристого оттенка, что и моя, вот только она была длиннее на пару метров и тащилась следом за Ольгой по земле и полу, собирая сор. К поясу девушки крепился пояс, к которому предположительно она и привязывала косу, когда выходила из дома, но в свете моего неожиданного визита, она совсем не озаботилась чистотой волос.

В доме Дракона неожиданно хозяйкой оказалась человеческая женщина, которая держала мужа в строгости и не позволяла тому даже шага сделать без собственного разрешения. При этом, если она не была занята воспитанием Дракона, то была очень веселой и озорной девушкой.

Вирилий также оказался вполне себе миролюбивым, хоть и молчаливым и замкнутым мужчиной. Никакой агрессии и злости от него я как не чувствовала, так и не почувствовала. Он довольно мило пообщался с нами, а потом нашел повод, чтобы свалить из нашей женской компании, сказав жене, что хочет проведать Алека, оставленного на другой части острова. Удалился он только получив разрешение от жены и чмокнув ту в щеку.

— Руки! — строго вскрикнула она, когда он коснулся губами ее кожи около губ, и в это время потянул руку к волосам.

— Но, — возразил он. — Я заслужил!

— Не при посторонних! — возмутилась девушка. Он набычился, глянул на меня как на врага, и повернулся к выходу. А я вопросительно перевела взгляд на родственницу. — Ненавижу, когда он трогает мои волосы, — передернула она брезгливо плечами. — Это самое ужасное, что есть в замужней жизни!

Я подавилась пирожком, которым завтракала в «мрачной» башне, которая на самом деле оказалась уютной квартиркой на десятом этаже. Да лестница здесь была неудобная, лифт предусмотрен не был, но жить, скорее всего, было очень даже возможно.

— Темку нашел? — остановила Ольга мужа на пороге. Он обернулся и покачал головой отрицательно.

— Чем ты занимался целый день? — возмутилась она, сводя брови на переносице. Я могла рассказать, чем именно, но подозреваю что грозного Драконы за безмятежный сон на скале в лучах солнца по головке не погладят. — Без Темки можешь не возвращаться! — наказала моя тетя. Вирилий опустил виновато голову.

— Но я же тебе родственницу привел! Можно я уже домой вернусь!

— Нельзя! Сына мне приведи! — рыкнула на него женщина.

— Я не знаю где он!

— Лучше тебе узнать… — мрачно ответила она и отвернулась обратно к столу, за которым мы сидели.

Вирилий глянул на спину жены зло и, громко топая, начал спускаться по лестнице. Похоже я поняла, чем Алек подкупил в итоге Дракона, что тот решился показать нам свою Искру — он таким образом пытался вернуться к ней обратно.

— А что случилось? — поинтересовалась я с любопытством.

— Сын убежал около недели назад. Весь остров обыскали, а его не нашли, — со вздохом ответила Ольга, подливая мне чай в кружку.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — ужаснулась я, отложив пирожок обратно в тарелку. При новости о потери ребенка мне стало не по себе: всегда испытывала слабость к детям и переживала за них больше, чем за себя.

— А что поделать? — пожала плечами тетя, садясь рядом со мной за стол. — Ему уже двадцать два. — вздохнула она печально, и я обрадовалась, что отложила пирожок, иначе бы точно подавилась.

— А… — протянула я, снова берясь за угощение. — Я подумала, что он маленький.

И откусила.

— Так он и есть маленький! — возмутилась девушка. — Ему на наш пересчет девять!

Я таки подавилась и поспешно потянулась к чашке с чаем. Девушка хлопнула меня на спине с улыбкой. И долбанула она меня так знатно, что у меня не только чуть спина не проломилась, но еще и кружка из рук выпала, а сама я ударилась лбом о стол.

— Ой прости! — тут же подскочила девушка на ноги, помогая мне подняться и растирая мою спину. — Я так давно с людьми не общалась! Обычно кто-то из семьи при мне давиться: Виря или дети.

Я выплюнула многострадальный кусок, пытаясь выровнять дыхание, и взглянула на двух ангелов с озорными хвостиками, которые сидели передо мной и жевали мамкины пирожки, выковыривая оттуда рыбную начинку. И что она их точно также лупит? Этот вопрос я и задала Оле.

— Приходится, — тяжело вздохнула девушка. — Они то монету заглотят, то камень какой. Чего я только не пережила, пока растила их: я вверх ногами трясла, и пальцы в кровь раздирала, пытаясь челюсти разжать, и об стену пару раз Темку приложила, когда он в пять лет заглотил статуэтку из золота… Это сейчас они уже более или менее взрослые, а раньше страх один был: ползать-то они начинают точно также как и наши, человеческие, дети, а вот взрослеют медленнее. И жрут все подряд, проглоты, — мать глянула на девчонок зло. — Тесто тоже съедайте!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Те недовольно скуксились, но продолжили выковыривать начинку.

— Давно Вире говорю, что их мясо надо научить есть. А то рыбой — не прокормишь, а он все нос воротит…

— В смысле? — не поняла я и уже с опаской глянула на девчонок: а вдруг это дети убийцы, как в фильмах?

— В прямом. Видела сколько у меня кур во дворе? Это я пыталась развести у себя скотину. Иногда так запеченную курочку хочется, как в детстве мама делала… — мечтательно протянула девушка. — А в итоге оказалось, что кур этих убивать никто не хочет: мне — страшно, а муж говорит, что это не гуманно… Слово-то еще какое выдумал! Лишь бы ничего не делать!

Я отложила пирожок и отставила чай в сторону — не хватало еще раз подавиться.

— То есть как это «не гуманно»? Он что ли мясо не ест?

Оля покачала головой.

— Ни грамма, — подтвердила она. — Кура для него слишком тупа, свинья — грязна, баран — воняет, а у коровы глаза слишком милые… Тьфу, — сплюнула девушка в сторону. — Замаялась я с ним. Иногда мне еще мяска из деревни принесет, а потом сидит, смотрит как я ем и морщится!

— Дракон — вегетарианец что ли? — усмехнулась я, решив не уточнять как умственные способности куры могут помешать ее съесть.

— Не поняла, — призналась Оля.

— Ну это тот, кто мясо не ест.

— Да, да он самый, — закивала она. — Что за мужик мяса не ест вообще? — возмутилась она, покачав головой и подложив на тарелки девочкам еще по куску пирога. Те слушали и ели, ели и слушали. Прямо как мой Алек.

То есть не мой Алек.

— И эти такие же. Тоже кривятся при виде мяса. Видимо, на отца насмотрелись, — тяжело вздохнула девушка и повернулась обратно ко мне. — А ты почему не ешь? Не вкусно?

— Вкусно, вкусно, — заверила я ее. — Просто я наелась.

— Ну смотри… У меня еще уха есть, семга запеченная и сельдь.

— Мне семгу! — у девочки постарше тесто от пирога упало обратно в тарелку.

— И мне! — повторила младшая, поднимая руки вверх.

— Нет! Вы недавно завтракали, — нахмурилась девушка. — Доедайте тесто и идите уже на улицу.

— Не буду тесто! — возмутилась старшая, отодвигая тарелку.

— И я не буду! — поддакнула младшая.

— Семга!

— Семга!

Девочки заканючили, и вскоре Ольге пришлось сдаться. Она подошла к печи, отодвинула заслонку и извлекла оттуда двух больших рыбин с золотой корочкой.

— Считайте это обедом! Я больше ничего готовить не буду! — заявила она, поставив две тарелки перед дочерями. Обе рыбины были размером с младшую девочку, поэтому у меня были сомнения, что эти худышки смогут съесть за раз по такой рыбьей туше даже, если они маленькие прожорливые Дракончики, но девчушки схватились с воодушевление за вилки и начали выковыривать мясо.

— Будешь? — поинтересовалась Оля, увидев мой взгляд. — У меня еще три рыбины запечены.

— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Лучше расскажи, что с сыном? Неужели ты совсем не переживаешь, если он на вид девятилетка?

— Переживаю, конечно, — вздохнула Ольга. — Очень сильно. Но, что я могу со своего острова? Вот Вирю и отправила на поиски, а он только повод ищет вернуться, говоря, что Темка как наиграется, сам на порог явится. Он у нас летать пару месяцев назад научился. Раньше все по острову носился, да плавал около скал, а теперь вот крылья окрепли, и он решил, видно, мир посмотреть… — печально сказала Оля. — И наплевать ему, что я места тут себе не нахожу. И Виря такой же — тоже не хочет его искать. Говорит природа у них, Драконов, такая — свободу они любят! А то, что он пацан пацаном — не важно. Раз огнем плюется, значит защититься сможет…

Под конец своей речи девушка чуть ли не плакала. Я ее слушала, и сама начинала переживать за неизвестного мне Темку двадцати двух лет от роду.

— Радует только то, что его сокровища в отцовской пещере остались. Вот что-что, а за ними он точно рано или поздно явится, — уже бодрее закончила свой рассказ Оля, обратила внимание на дочерей и поспешно вытерла обоим грязные рты. — Да и что это за отговорка такая: природа у них такая? Я вон с Вирей уже тридцать два года живу на этом острове и хоть раз бы мне его надолго выгнать удалось! Прилип как банный лист и все рядом вьется. Вообще на «свободу» не похоже!

— Тридцать два? — удивилась я.

— Ну или чуть больше, — пожала плечами Ольга.

— Извини, конечно, но выглядишь ты не больше, чем на двадцать, — заметила я, ошарашенно на нее глядя.

Она была этакой маменькой с округлыми боками и пышными формами, но при этом оставалась юной девушкой с розовыми щечками, юными глазками да губками бантиком. Пока она не начинала говорить и утирать рты своим деткам, ее возраст определялся в районе восемнадцати-девятнадцати.

— Это все из-за жизни с Вирей, — улыбнулась смущенно девушка, обрадовавшись комплименту. Я хмыкнула: в моем понимании при жизни с мужем не молодеешь, а стареешь… — Я как с ним жить начала, та стареть и перестала. Он ведь Дракон и живет около тысячи лет. И я, как его Искра, старюсь такими же темпами, как и он, — похвасталась она, похлопав себя по щечкам довольно.

А вот об этом бонусе жизни с Драконом меня никто не предупредил! Я только и слышала об ужасающий тварях да людоедстве. И хоть бы один предложил не стареть и жить вечно!

— То есть ты можешь прожить тысячу лет?

— Конечно, — кивнула она. — Как и ты… Кстати, а ты уже своего Дракона нашла? — полюбопытствовала девушка, поставив локти на стол и положив голову на раскрытые ладони прямо напротив моего носа.

Я смутилась.

— Какой еще Дракон? — отмахнулась я. — Мне бы обычного парня найти…

— Зачем тебе обычный парень? — растерялась девушка. — Есть же Драконы! Ой, если ты себе еще никого не нашла, давай мы с Вирей тебя нашему другу представим! — обрадовалась она. — Такой хороший парень: красавец хоть куда, смышленый и сильный. А крылья… ммм… видела бы ты эти крылья! — мечтательно протянула она. А я ужаснулась быть просватанной Дракону.

— Нет-нет, — поспешно ответила я. — Не надо. Я лучше как-нибудь себе жениха из человеческого племени выберу.

— Но зачем? — никак не могла понять девушка.

— Драконы — страшные… — аккуратно заметила я, а Оля рассмеялась.

— Кто? Эти цыплята? — поинтересовалась она, кивнув на своих детей, которые также разулыбались шкодливо после смеха матери.

— Ну не эти конкретно… — смутилась я.

— Поверь мне, Драконы вообще не страшные! Среди людей намного страшнее есть. В нашей деревеньке, где мы жили с родителями и Леной, сколько отморозков водилось! И ладно бы только пьяницы, так ведь и убийцы были!

— Как ты можешь так говорит? Драконы убили твоего отца! — возмутилась я.

Оля тут же прекратила улыбаться.

— Это были не Драконы, а сосед, который здоровался и улыбался с нами каждый день, — мрачно ответила она. — Драконы в тот ужасный день никого и пальцем не тронули. По крайней мере я такого не видела.

При воспоминании она погрустнела и прекратила веселиться. Она затихла и ушла в собственные мысли.

— Это был ужасный день, — покачала она головой через некоторое время. — Я тогда тоже думала, что Драконы — монстры, натерпелась я тогда ужасу… Сначала отца убили, потом меня вытащили и к столбу привязали в поле. Явились Драконы, стали биться за меня, а потом один из них схватил меня в лапы и полетел. Я думала он меня съест, а он меня здесь запер, лег около башни и стал ждать…. Через некоторое время я поняла, что в жизни не видела существа добрее и безобиднее. Я его скалкой луплю, а он улыбается. Сначала думала дурак, а потом привыкла…

Она печально вздохнула и обратила внимание на девочек, которые уже успели обглодать рыбьи кости и теперь, как и я, внимали ее словам.

— Что сидите? Идите на улицу, — снова погнала их мать и с трудом, но выставила из комнаты. Девчонки бросили на меня еще пару веселых взглядов и умчались по лестнице вниз.

— В общем, Виря — это лучшее, что случилось со мной в жизни, — ответила она снова с улыбкой. — Тебе тоже надо Дракона найти.

— Нет, спасибо, — заупрямилась я.

— Надо-надо, — заверила меня Оля. — Вон ты какая красавица, сияешь любой Искре на зависть. Мы тебе самого лучшего Дракона найдем!

— Не…

— Сейчас Виря вернется, дам ему денек дома переночевать, а потом отправлю за Никисом — это красный Дракон, тамошний принц, между прочим!

— Красный? — удивилась я, припомнив, что что-то об их семействе уже слышала. — Бабуля говорила, что царь тоже кого-то из них мне в женихи рассматривал…

Зря я это сказала…

— Отлично! — обрадовалась Оля. — Значит и Лена с мужем тоже его кандидатуру поддержат! Эх, зря я Вирю погнала… Темка-то уже неделю где-то бродит, найдется в конце концов, никуда не денется, а вот свадьба ждать не будет… А то придет за тобой еще какой-нибудь… пфф… — она замолкла на мгновение, а потом рассмеялась собственным словам: — золотой!

27. Не затевайте, девки, побегов!

Далее я выслушала трехчасовую лекцию о пользе Дракона в жизни каждой Искры и о том, как обычным девушкам не повезло с мужиками. С родственницей я пыталась спорить, поэтому обсуждение у нас получилось очень живое, но ни до топора, ни до скалок на этот раз дело не дошло. Для идиллии женских посиделок в моем понимании не хватало лишь бутылки с вином, но мы и без нее с легкостью справились с задушевным тоном беседы, несмотря на различие взглядов и вскоре уже сидели в обнимку и делились сокровенным.

То, что Вирилий скупо, по-мужски назвал «сидеть и ждать, когда влюбится», оказалось романтической историей любви в исполнении Ольги с душевными страданиями, рыданиями, смехом и светлой грустью воспоминаний. Выяснилось, что все пять лет войны между девушкой и Драконом, Вирилий терпеливо сносил ее капризы, побеги, побои и при этом не скупился на комплименты, подарки и прогулки под луной в границах острова. Конечно, свободолюбивая Оля оборонялась не один год, но в итоге крепость пала.

— Знала бы ты сколько ужаса мне пришлось пережить за это время! Как люто я его ненавидела! — всхлипывала девушка, и я невольно вместе с ней, когда она рассказывала о своих одиноких годах на острове, где она была оторвана не только от семьи и дома, но и от всякого людского общения.

Их история любви походила на типичную сказку «Красавица и чудовище»: страшный Дракон, меняясь в лучшую сторону, смог завоевать сердце неприступной красавицы. Правда в итоге он так и остался Драконом, Искру свою с острова так и не выпустил, да еще и шкодливыми Дракончиками наградил.

— Ой, все было, все было, — вздохнула Ольга, промокнув глаза платком и собирая грязную посуду со стола.

— И что? Ты больше сбежать не пыталась после свадьбы? — поинтересовалась я, не понимая, как даже несмотря на огромное чувство любви, можно добровольно остаться пленницей на всю оставшуюся жизнь?

— Ну почему? Пыталась… — пожала плечами девушка. — И после рождения Темки, и после рождения девчонок, да что толку? Он стережет меня лучше своей сокровищницы. Мне иногда кажется, что его камни своровать легче, чем меня… Но все-таки иногда пытаюсь, — усмехнулась девушка каким-то своим мыслям, — для подогрева отношений…

Я улыбнулась следом за ней.

— Но как? Тут есть лодка?

— Нет, такого он не держит, — покачала головой Оля. — А после того, как я плот соорудила, он еще и весь лес на острове выжег. Сейчас только немного растительности появилось, а еще тридцать лет назад тут только пепелище и было, — рассказала девушка, передернув плечами. — Жуть тогда была. Я в семнадцатый раз пыталась сбежать. Здесь еще густой лес стоял и, когда он выжигать все стал, я думала и сама сгорю в этом огне! Или задохнусь от дыма… А он ходил под башней с факел и смотрел на меня так… обижено. Представляешь? Я еще и виновата оказалась!

Я покачала головой, представив остров, охваченный пожаром.

— Подожди. Факелом? Он разве не огнем плюется? — не поняла я.

— Это сейчас, а в первые пять лет у нас война была — ни о каком огне и речи не было.

— Не поняла, — призналась я, покачав головой. — Мне говорили, чтобы огонь появился, с Искрой достаточно жить вместе.

— Ага, — хмыкнула Ольга насмешливо. — Кто это тебе сказал? Дракон?

Я насупилась:

— Я еще не определилась, — буркнула я.

— Выдумки это все их племени! Они и сами толком не понимают, когда огонь появляется: от поцелуя, церемонии бракосочетания, первой брачной ночи или появления детей. Виря убежден, что от последнего, а я тебе скажу — ни фи-га!

— А как тогда? — не поняла я.

— От любви он появляется. Виря, пока не влюбился в меня, об огне только мечтал. И появился он у него только после трех месяцев брака, когда я уже Темой была беременна. Вот тогда в первый раз и заметила, что он испытывает ко мне не просто симпатию или обожание, а настоящее, крепкое чувство.

— А поцелуй? — не поняла я.

— Работает, — согласилась Ольга. — Но только несколько часов. И с каждым разом все меньше и меньше. А чтобы пламя полыхало, Дракон должен влюбиться.

— Дракон? — удивилась я. — Не девушка?

По моим представлениям о сказочных канонах, светлое чувство именно девушки должно дарить монстру преимущества: силу, выносливость, а поцелуй — излечивать от смертельных ран.

— Дракон, — кивнула Оля. — Драконы любить совершенно не умеют. Ну разве что только свои блестяшки… и преодолеть любовь к золоту и камням ради девушки им очень трудно. Да, по природе своей они чувствуют к нам тягу и азарт начать дышать огнем, но это лишь инстинкты, а вот полюбить для них — настоящая душевная, трудная, мучительная работа. Нам, девчонкам, полюбить монстра удается куда быстрее, а вот ему влюбиться — очень не просто, — назидательно ответила Оля. — Они просто-напросто не понимают, что такое любовь. Даже мой Виря до сих пор не сможет тебе объяснить, что это такое, и от него легче дождаться серенад при луне напротив балкона, чем короткой фразы «Я тебя люблю».

— И почему ты тогда знаешь, что он любит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пфф, — фыркнула Оля. — Да тут и к гадалке ходить не надо. По нему и так все видно. Сама поймешь, когда найдешь своего Дракона.

— Ну уж нет.

— Да-да, — заверила меня тетя, убирая со стола чашки.

Я допила последние остатки чая, сбегала по нужде, а когда вернулась, Оля сидела напротив окна за вышивкой.

— А как ты сбегала я так и не поняла, — села я напротив нее.

— По суше, — ответила она, втыкая нитку в полотно. Я непонимающе нахмурилась: с неба я не видела, чтобы остров соединялся с материком какой-то землей. — С другой стороны острова есть мелкое место, и во время отлива, когда волны расступаются, появляется дорога к большой земле, — пояснила Оля. — Но расстояние там большое — не один километр. На лошади, может быть, и удалось бы добраться до людей и спрятаться, но пешком — далеко не убежишь, Виря успевает обычно поймать…

— На лошади можно? То есть это не маленькая тропинка? И поверхность подойдет для копыт? Не скользкая?

— Да там настоящая дорога! Это и обидно. Практические ровный камень, покрытый песком. Беги — не хочу…

— А насколько там широко? — поинтересовалась я, кажется придумав чем можно заменить коня. Оля показала ширину дороги, которой хватило бы для того, чтобы могла проехать машина, что вызвало у меня шкодливую улыбку. — А не хочешь еще раз попробовать сбежать?

— Как? — не поняла девушка, но судя по блеску в глазах — заинтересовалась.

— Есть у меня конь. Железный и быстро бегает. Если дорога действительно есть, как ты говоришь, он домчит нас в раз до того берега…

— Я с удовольствием! — не задумываясь ни на секунду заявила Оля, подскакивая со стула. — Побежали!

— Подожди, — растерялась я от ее быстрого решения. — А дети?

— Ничего с ними не будет, — уверено заявила девушка.

— Ты их так бросишь? — удивилась я.

— Они у меня обычно с утра до вечера на улице бегают, им главное еду оставлять, у меня уже все приготовлено. А к ночи, когда их укладывать надо будет, Виря меня уже найдет и вернет.

— То есть ты заранее не веришь, что убежать удастся. Зачем тогда пробовать?

— Ради интереса! — азартно ответила девушка.

Отлива долго ждать не пришлось, и уже в сумерках мы с Олей вышли из башни и направились к противоположной части острова. План наш был предельно прост: украсть машину и уехать как только станет видна дорога. Вот только было одно но: Алек. Брать его с собой после утреннего предательства я не желала, как иметь с ним вообще еще какие-то дела, а значит его предстояло выманить из машины каким-то способом и отправить восвояси.

Однако все оказалось еще проще: Алека в машине не было, а двери, как и всегда, были открыты.

— Что это за телега такая? — спросила Оля, когда я, оглядываясь по сторонам, вела ее к автомобилю.

— Это машина. Вместо лошади.

— Хочешь сказать она повезет нас? — уточнила девушка с опаской глядя на средство передвижения.

— Да, садись, — поторопила я ее, обходя автомобиль и всматриваясь вдаль в поисках дороги.

Дорога, действительно, уже показалась, но уровень воды еще был достаточно высок, и я не решилась бы повести через него машину.

— Васюта, это точно твоя телега? — поинтересовалась Ольга, которая стояла около двери, открытой для нее мной, и разглядывала куртку Алека.

— Практически, — ответила я и подошла к родственнице.

Да, я собралась угнать машину Алека, и в отличие от Оли я считала наш побег настоящим, потому что не собиралась больше видеться с парнем — так сильно меня обидело его утреннее предательство. И я очень сильно опасалась, что с его разрешения мне уже не покинуть его компанию.

Не знаю какую, но он точно имел более прочную связь с Драконами, чем ту, о которой рассказывал. И я подозревала, что в нашем путешествии он преследует не мои интересы, а именно драконьи. Например, чего он добивался, привезя меня сюда? Чтобы я увидела счастливую жизнь Оли вместе с Драконом и захотела сама замуж за одного из них? Я на этом острове увидела только тюрьму для молодой девушки, которую долгими годами убеждали, что так и должно быть и что это нормально ради больной любви к чудовищу. Я так жить точно не собираюсь.

И именно поэтому я хотела бежать не столько ради Оли или просто с этого острова, я собралась бежать от своего подозрительного приятеля.

— Васюта, — снова обратилась ко мне Ольга, выводя из раздумий. На этот раз она крутила в руках несколько золотых монет, разбрасывать которые Алек любил в салоне. Выглядела девушка озадаченной. — Так ты все-таки сюда с Драконом приехала?

— Нет, — раздраженно гаркнула я, подходя к машине и собирая из нее пожитки Алека, чтобы выставить их на землю. Извини, парень, но ты дальше не едешь. Мне машина нужнее.

— Точно? — подозрительно спросила Оля. — Мне конфликтов с Драконом не надо…

— Да не Дракон он! — вскрикнула я неожиданно даже для самой себя. — Обычный парень. Приклеился по дороге… — уже спокойнее пояснила я.

— По моему опыту парни просто так не приклеиваются…

— Садись в машину! — проворчала я и сама заняла водительское сиденье. Оля тоже с опаской устроилась в салоне, оглядываясь по сторонам. Дверь с ее стороны пришлось закрывать мне, как и пристегивать ее ремнями безопасности. После ее вопросов я чувствовала нарастающее раздражение при мысли об Алеке, и поэтому настроение мое снова ухудшилось.

Но вскоре волны совсем расступились и перед нам простерлась дорога, о которой говорила мать драконьего семейства, и меня одолели одновременно азарт и страх. Это только в теории казалось просто проскочить на материк, на практике же мне стало жутко при мысли, что вода снова вернется и смоет нас с дороги.

— Сколько времени вода не будет прибывать? — поинтересовалась я внезапно севшим голосом.

— Около шести часов, — ответила такая же, как и я, напряженная Оля.

— Это точно безопасно?

— Я здесь уже тридцать лет бегаю. Половина дороги — точно безопасная, а что дальше — не знаю, до конца ни разу не добегала…

— Ну что ж давай попробуем добежать…

Я завела машину и аккуратно тронулась, выезжая на каменистую, мокрую дорогу. Оля вцепилась в сиденье и с ужасом оглядывалась, не понимая, что происходит. Медленно мы проехали сотню метров, потом еще и еще, рюкзак Алека скрылся из вида. Нас покачивало на неровностях, но в целом дорога была сносная, и я рискнула прибавить газ, ускоряясь.

— Ух ты как быстро, — оценила Оля, наконец, расслабляясь и нервно улыбнулась.

Я кивнула и снова глянула в зеркало заднего вида, не веря в то, что у нас получается. Скалы около острова удалялись, и в свете фар мы ехали вперед. Медленно страх начал нас отпускать и вскоре Оля нервно счастливо засмеялась:

— Неужели получится? — поинтересовалась она, и я услышала в ее голосе радостные слезы. — Ты не подумай: я детей не оставлю. Но мне бы хоть немного человеческого общества…

В этом желании я ее прекрасно понимала. Это обычное желание не только драконьей, но и обычной матери — хоть ненадолго вырваться из дома и пообщаться с кем-то.

Оля радостно рассмеялась, высовывая руку из открытого окна, она щурилась от ветра, бьющего в лицо. И с ней вместе улыбалась я.

Остров уже практически скрылся из вида, когда до нас донесся крик:

— Вася! Стой!

Я аж вздрогнула от этого болезненного вопля в тишине, разбавляемой лишь шумом расходящихся в разные стороны волн. Глянув снова в зеркало заднего вида, я увидела бегущего следом за нами Алека. И хоть ехала я медленно, но все равно попытка догнать автомобиль для парня было напрасной тратой сил.

И тем не менее он бежал, что привело меня в ужас при мысли что бежит он не за угнанным автомобилем, а за мной.

Но мы все продолжали ехать вперед, крики Алека — удаляться, и я постепенно вновь начала успокаиваться.

— Ну, давай покажи свои крылья, — прошептала я себе под нос, глядя на него. — Где твои крылья, Алек? Тебе не догнать меня без них…

28. Не рубите, девки, сгоряча!

От острова послышался душераздирающий вопль. Я вздрогнула, Алек остановился и обернулся назад, а Оля вдруг запрыгала то ли от волнения, то ли от радости на сиденье.

— Быстрее! Васюта, можно быстрее?

Рев был настолько страшным, что я и сама без всяких подсказок втопила педаль газа в пол, рискуя разбить машину или, того хуже, перевернуться на первой же неровности морского дна.

Из-за скал вылетел уже знакомый мне монстр, который в ночи казался намного страшнее, чем с утра из-за полыхающих жаром глаз и скапливающегося огня в глотке, которая была видна, когда он разевал пасть и вновь начинал орать как подраненный зверь. Остров, как и Алек, скрылся вдали, мы с Олей увидели берег впереди, но в полной мере насладиться открывшимся пейзажем не успели, потому что в следующее мгновение после этого на корпусе машины сомкнулись когти чудовища, и она взлетела вверх, взвизгнув вхолостую крутящимися колесами.

— Вот черт! — выругалась я, вновь откидываясь на спинку сиденья и упираясь ногами в пол, потому что еще помнила утренний полет.

— Практически получилось! — возмутилась Ольга и ударила по лапе монстра, которая виднелась через открытое окно с ее стороны. Тот вряд ли даже почувствовал, но после того как поднял нас в воздух, наконец, прекратил орать, как будто его режут, и довольно замолк, возвращая нас обратно на остров.

— Он меня убьет? — поинтересовалась я севшим голосом, когда мы пролетели над головой Алека, который также повернул обратно на остров. Разглядеть его лицо мне не удалось, но вот макушка у него выглядела очень недовольной.

— Кто? Виря? — переспросила Оля, опершись локтем на драконью лапу и подперев щеку.

— Виря, Виря, — подтвердила я.

— Пусть только попробует, — пробурчала Ольга, но на ее заступничество я особо не рассчитывала, потому что несмотря на угрозы мужу топором, на острове до сих пор пленницей была она, а не он.

На этот раз машину на землю буквально сбросили, отчего она, бедненькая, недовольно чихнула, а я пригнулась к рулю в поисках защиты. Дракон отлетел в сторону, сел и начал вертеть головой, а потом и телом, будто отряхиваясь от воды.

— Вася, открой дверь! — потребовала Ольга, дотронувшись до моего плеча, пока я разглядывала преображение Дракона обратно в человека.

Я помогла ей расстегнуть ремень и открыть дверь, после чего она поспешно выбралась из машины, а я вновь повернулась к Дракону, с которого чешуйки слетали как капли воды с отряхивающейся собаки. Вот только они, не долетая до земли, таяли как огненные искры. Размеры монстра сокращались до тех пор, пока не приняли человеческие габариты, а затем кости начали менять свой вид.

Он уже был похож на Вирилия, правда до сих пор со щеками покрытыми тлеющей чешуей и горящими глазами, когда Ольга подбежала к нему и неожиданно для меня и для него поцеловала. Я думала, это вызовет у меня отторжение, однако на удивление я умилилась этим зрелищем, потому что в нем чувствовалась искренность. Особенно когда он бережно обнял ее за талию.

Если бы они целовались на свадьбе, то гости просто-напросто устали бы считать. Вот и я устала на это неподвижно сидеть и смотреть, поэтому немного успокоившись, расстегнула ремень и осторожно выползла из машины, заметив, что Алек уже поднимается с морского дна обратно на сушу.

— Что это было, Оля? — поинтересовался Вирилий, когда они, наконец,отлипли друг от друга. Мужчина пытался изобразить недовольство, но это у него плохо получалось, учитывая щенячий взгляд, полный обожания, направленный на девушку.

— Проверка твоей бдительности, — проворковала она, погладив его по щеке, на которой уже не было ничего кроме щетины. Мужчина постарался нахмуриться, но не успел: — Ты, кстати, Тему нашел?

Морщинка между бровей Вирилия разгладилась, а брови поднялись вверх в наигранном изумлении. Кажется, Оля только что мастерски перевела стрелки на него.

— Не нашел? — сурово переспросила она. Мужчина, не зная, что сказать, помотал головой. — Тогда зачем ты меня остановил? Мне самой надо его искать!

Девушка оттолкнула его от себя и развернулась обратно к машине, но Вирилий ее поймал обратно в объятья.

— Я найду! Найду! — заверил он ее, обнимая со спины. — Не злись только, пожалуйста.

Вот это да! Убежала она, а виноват оказался он!

Мне еще учиться и учиться мастерству ведения семейных переговоров. Девушка еще некоторое время поизображала недовольство, пофыркала, а потом плаксивым голосом заявила:

— Ну ладно, можешь не искать. Сам вернется… Ты лучше к Никису слетай пока. Нам Васюте срочно жениха надо найти.

— ЧТОООО?!

Нет. Это заорала не я. Это заорал Алек. Очень злой Алек.

От вопля парня вздрогнули не только мы с Олей, но даже Вирилий, и все мы как один повернулись в его сторону. Алек все еще тяжело дышал после бешенного бега, глаза его метали молнии то в мою сторону, то в сторону Оли. Судя по мятой рубашке и всклокоченным волосам, он спал, когда мы задумали побег, и из-за этого сейчас имел вид нахохлившегося воробушка: встрепанный, суровый, но безобидный и смешной. Однако вместо смеха один только его вид вызвал во мне бешенство и ничуть не меньшую злость, чем ту, что испытывал, судя по выражению лица, он сам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А что? — перепросила я из чувства противоречия, забывая о том, что Вирилий на меня очень зол и, не исключено, что голоден, а вегетарианцем претворяется. — Оля говорит: он очень завидный жених!

Если бы Алек был Драконом, то точно бы съел меня за эти слова.

— Ты обещала не ррассматривать дрругих Дрраконов крроме Алексия! — заорал в ответ парень без всякого намека на дурашливость — похоже мне удалось вывести его из себя. Но и я тоже сейчас была не в лучшем настроении — события прошедшего дня не располагали.

— Ты тоже обещал искать мне жениха, но что-то даже не попробовал почесаться! — заорала я в ответ, обходя машину, чтобы мне было лучше его видно.

— Я такого не обещал! — возмутился Алек, взмахнув руками, будто этот жест мог усилить эффект его гнева. Еще бы ножкой топнул!

— Обещал! — заорала я, ударив кулаком по капоту машины. Бедненькая, настрадалась она тоже за сегодняшний день.

— Я всего лишь сказал, что буду защищать тебя!

— И где твоя защита?! — в моем голосе начали звучать повизгивания, что сейчас меня даже не смутило. — Это? — спросила я, указав на Вирилия, который, как и Оля, переводил взгляд с меня на Алека и обратно.

— Чем тебе не нрравится моя защита? Уже пррактически месяц пррошел, а ты до сих порр не заперрта в высокой башне! Хотя там тебе самое место!

— Отлично, вот и полечу в свой новый дом с крылатым мужем! Лети за моим женихом, — кивнула я Вирилию, но тот, слава Богу, не внял моему приказу, отданному сгоряча, и так и продолжил стоять на месте. — Лишь бы твою рожу не видеть и не слышать о твоем протеже!..

— Чем тебе моя ррожа не угодила? — кажется, обиделся Алек. Но и я тоже не с радостью восприняла то, как он меня послал… в башню.

— Кроме придурковатого выражения лица? Дай подумать, — наигранно попросила я, а потом высказала все, что наболело за этот месяц. — Ты вор и жулик! Псих! Предатель! Лжец! У тебя нет манер, представлений о человеческих нормах и правилах поведения. Ты родился в звериной семье, и ведешь себя как зверь! Не понимаешь, что такое любовь к матери, не говоря уже о других ее проявлениях. Я вообще сомневаюсь, что в ты умеешь испытывать хоть какие-то светлые чувства к другому человеку! Для тебя бездушные монетки и камни важнее, чем то, что чувствует ближний! Ты знал, что мне страшно, но все-равно притащил сюда, и слова не сказав. Ты не уважаешь чужого мнения и чужих чувств! Тебе плевать!

По мере своей пламенной речи, я чувствовала, как пульсирует гнев в голове, как кровь приливает к вискам и глазам. Мне так хотелось сделать ему как можно больнее за то, что я испытала сама за этот месяц нахождения в Драконьем мире, что я ничуть не скупилась в выражениях.

Что называется, прорвало.

Парень тоже не остался безучастным к моей пламенной речи — он сжал челюсти, от чего по щекам заходили жевалки, глаза его стали еще страшнее, но в то же время он как будто успокоился.

— А ты дурра, — еле слышно прорычал он после того, как я выдохлась и, наконец, замолчала, тяжело дыша. Алек повернулся к Вирилию и все также рычащим шепотом то ли попросил, то ли приказал: — Никаких красных тут не будет!

Дракон кивнул, задвигая себе за спину Олю, будто боялся, что Алек на нее кинется.

— Вам лучше улететь отсюда, — попросил Вирилий, обращаясь к Алеку.

Ну уж нет. Я никуда не поеду, и тем более не полечу, с этим предателем!

— Можно хотя бы переночевать? А на утро я уйду, — совсем осмелев, попросила я у Дракона и глянула на Олю в поисках поддержки.

Вирилий нахмурился на мою просьбу и, кажется, хотел воспротивиться, но вмешалась его жена.

— Конечно, — подтвердила она. — Оставайтесь на ночь. Можешь переночевать у меня в башне, а… — она обернулась к Алеку и посмотрела на мужа. — Пусть многоуважаемый Дракон останется у тебя в пещере? Там ведь хватит для вас двоих места?

Я не удержалась и насмешливо фыркнула. Дракон! Нашла тут Дракона!

Алек глянул на меня зло, но кроме него остальные проигнорировали мою усмешку.

— Останетесь? — поинтересовался Вирилий у Алека, будто это он принимал решения за нас двоих. А когда парень кивнул, я еще больше взбесилась. Какое право он имеет решать что-то за меня? — Хорошо. Оля, проводишь Василису?

Тетя закивала и подозвала меня к себе, встревоженно глядя на Алека, будто ожидала, что он кинется на нее. Я же бросила еще один злобный взгляд на парня, подошла к Ольге и позволила ей себя обнять за плечи и повести обратно к другой части острова.

— Почему ты не сказала, что с Драконом? — обиженным шепотом поинтересовалась она.

— Да не Дракон он, — возмутилась я также еле слышно. — Он только претворяется.

— Да нееет, — усомнилась тетя, оборачиваясь к мужчинам. Когда мы отдалились от них, Вирилий подошел к Алеку и тоже начал ему что-то выговаривать. — Дракон!

— Нет! — прорычала я, скидывая ее руку с плеч. — Мне лучше знать! Я с ним практически месяц вместе живу!

29. Не бывает, девки, идеальных!

На утро покинуть остров мне не удалось, потому что Вирилий улетел, а вода за ночь прибыла и скрыла дорогу. Алек этому совсем не расстроился и, как ни в чем не бывало, заявился в башню на завтрак. Меня же факт исчезновения Дракона взволновал: не за женихом ли красномордым и чешуйчатым он полетел?

— Васюта, ешь спокойно, — попросила Оля, дотронувшись до моего плеча и ставя передо мной тарелку с жаренными яйцами. — Виря за Темой полетел, скоро вернется, — заверила она меня. Я же успокоиться так и не смогла.

— Что уже передумала на счет красного? А еще ведь суток не прошло с твоих речей о перспективности жениха. Какая же ты ветренная, Василиса, — покачал головой Алек, глядя в свою тарелку. Я сжала зубы и проигнорировала его сочащиеся кислотой сарказма слова.

В сторону Алека после вчерашней ссоры я даже смотреть не хотела, поэтому усиленно отводила взгляд от парня, который соревновался с девчонками в скорости уничтожения съестных запасов и печально вздыхал из-за второго дня при дефиците мяса.

Оля тактично делала вид, что не замечает нашей ссоры, но пыталась разговорить Алека на предмет того Дракон он или нет. Вчера мы с ней спорили до тех пор, пока я не уснула. Она была убеждена, что мой приятель — крылатый, я же пыталась убедить ее в обратном, потому что, если бы это было так, я бы окончательно разочаровалась и в нем, и в себе.

Однако несмотря на все попытки Оли увести разговор в сторону Драконьего происхождения парня, он нехотя отвечал неоднозначные вещи, которые можно было расценить и как «да, я Дракон», и как «нет, я претворяюсь», и как «я не буду отвечать на этот вопрос».

Хоть я и старалась не обращать на него внимания, а его взгляды на себе чувствовала кожей. И эти взгляды были отнюдь не извиняющиеся или раскаивающиеся. Они были злые, осуждающие и ненавидящие.

В общем, с Алеком наши «мир и жвачка» закончились, и мы испытывали друг к другу одинаково негативные эмоции, и одинаково друг друга раздражали. Но оказались заперты на одном ограниченном клочке суши. И, как вскоре выяснилось, не на день, а на долго.

В обед грянул шторм. На остров налетел сильный ветер, начался проливной дождь, волны угрожающе бились о скалы. Мы с Олей и девчонками после утреннего купания в небольшом пруду возвращались в башню в спешке, полностью мокрые и снова грязные. На входе нас поджидал явно нервничающий Алек. Он проследил за тем, чтобы мы благополучно добрались до безопасности высоких стен, но сам внутрь заходить отказался, вновь глянув на меня как на врага. Оле пришлось вынести ему обед с десятого этажа, а потом он отправился обратно в пещеру Вирилия, где ночевал накануне.

И, конечно, как хоть и обиженная, но жалеющая всех и вся девушка, я начала переживать о том, как он там.

— Не бойся, — посоветовала Оля, поспешно вытирая сухим полотенцем продрогших дочерей. — Виря там уже не один шторм после ссоры со мной пережил.

— Там, наверно, холодно и сыро, — заметила я, сама стуча зубами и поспешно переодеваясь в сухую одежду.

— И холодно, и сыро, — согласилась Ольга. — Но Дракону все погодные условия нипочем.

— Это у твоего Вири есть огненный подогреватель внутри, а у Алека — нет.

— Он и без него найдет способ согреться. Превратится в Дракона и заснет как ни в чем не бывало, — настаивала на своем Ольга.

Я недовольно фыркнула, но продолжать этот спор не спешила. Мне совершенно все равно умеет этот парень превращаться в огромную ящерицу или нет. Мне с ним детей уж точно не крестить. Да, будет обидно, что я, так много времени проведя рядом с ним, не заметила подвоха, но со своим эгом я как-нибудь справлюсь.

Лишь бы не заболел. И не затопило бы его там…

В смысле он взрослый мальчик, сам разберется со своими проблемами!

В итоге до вечера я не могла найти себе места. И когда дождь немного утих, я направилась в пещеру, где, по словам Оли, Алек должен был дрыхнуть сном младенца в чешуйчатом обличии. В сапогах до коленей и в плаще с плеча Вирилия я практически добралась до другой части острова, когда соседние кусты зашевелились, и я, вскрикнув, отскочила в сторону, поскользнулась и упала.

А мне тем временем мне навстречу направлялась уже знакомая, довольная и хвостатая драконья задница. Вылезла она, судя по всему, из той самой пещеры, где должен был ютиться Алек, и тащила за собой огромный мешок.

Моего крика задница испугалась ничуть не меньше, чем я ее внезапного появления. Подпрыгнув на месте, она бросилась в кусты и попыталась затащить за собой следом мешок, но тот застрял в ветвях, и я была удостоена счастья лицезреть морду Дракончика, которого несколько дней назад видела плескающегося в речке.

Он был все такой же деловой, милый и не страшный. Сжимая в пасти мешок, он тянул его на себя, но тот прочно застрял. И сколько бы малыш на тащил его, тот не поддавался. Отпустить свою ношу детеныш не желал и, я подозреваю из-за того, что в ней позвякивало.

Поняв, что его попытки бесполезны, и возится он уже некоторое время из-за чего я успела его не только заметить, но и разглядеть, он поднял на меня настороженный и любопытствующий взгляд. И мы воззрились друг на друга одинаково недоумевающе.

— Ты Тема? — догадалась я, начиная разговор как старшая и говорящая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дракончик заинтересованно наклонил голову в мою сторону, кажется, также смелея.

— Тебя мать обыскалась, — предупредила я его. Глаза парня при слове «мать» заинтересовано блеснули, а рот, наконец, раскрылся, выпуская поклажу. Кажется, Алек был не прав, убеждая меня в том, что драконьи дети абсолютно равнодушны к неблестящим родителям… хотя… Оля ведь блестит…

Дракончик забил крыльями прямо в кустах, отчего переломал не мало веток, и превратился в десятилетнего темноволосого пацана очень похожего на Вирилия. Он поспешно схватил мешок, пыхтя все-таки втащил его в кусты, поставил себе за спину и только потом обернулся ко мне, будто я хотела забрать у него его сокровище.

— Ты кто? — поинтересовался сын Оли, утирая мокрое лицо грязным рукавом.

— Племянница твоей матери, — ответила я, также поднимаясь с земли и отряхиваясь. — Гощу у вас.

— А спящий дядя в пещере кто? — поинтересовался парнишка, шмыгая сопливым носом.

— Тоже гость, — кратко ответила я, вмиг разозлившись на Алека: я себе места не нахожу, пробираюсь к нему сквозь непогоду, а он спит?

— А ты человек? — уточнил парнишка. Я растеряно кивнула. — Точно? — критично обвел он меня подозрительным взглядом. Я закивала еще энергичнее. — И ты не любишь камушки? — по-детски непосредственно уточнил он.

— Какие еще камушки? — опешила я и столкнулась со взглядом полным непонимания. — А! Камушки! В смысле блестяшки? — догадалась я, вспоминая про его мешок. — Люблю, но в разумных пределах… то есть не в драконьих, — заверила я его.

Парнишка еще некоторое время на что-то решался, а потом вытащил из куста свою поклажу обратно и кинул ее мне под ноги.

— Тогда помоги мне камушки к маме перенести. А то папы нет, и чует мой нос: тот подозрительный тип в пещере меня обворует, — продолжая шмыгать носом и подтирать рукавом сопли, по-деловому заявил парень.

Ох, не зря твой нос это чует. Ох, не зря, парень!

Вместе с Темой мы затащили мешок в башню, с трудом подняли его на десятый этаж по витой лестнице и чуть не уронили обратно, когда при входе в комнату на нас накинулась разъяренная Оля.

Парнишке от матери досталось так, что сидеть он еще как минимум неделю нормально не сможет. После расправы над малолетним преступником Оля принялась его отмывать, кормить и лечить насморк, к чему привлекла и меня. И до самого вечера я занималась тем, что исполняла роль нянечки в детском саду с функционалом принеси-подай. Угомонилась деятельная мамаша драконьего семейства только поздно вечером, когда все три отпрыска уснули. При этом парнишка заснул, как и Алек, на полу около ног матери, укрывшись ее волосами как одеялом. И Оля, которая не любила, когда ее волосы трогали, даже ничего не сказала по этому поводу.

— Устал, бедняжка, — погладила она его по густым вихрам волос. Тот во сне заворочался и накрылся волосами с головой.

— Как думаешь твой муж уже вернулся? — поинтересовалась я, переживая о том, что Вирилий все-таки отправился за женихом для меня.

По словам Темы на остров он вернулся самостоятельно и по собственной воле, отца не видел и был очень удивлен, застав в его пещере чужого «мужика», как он выразился. Парнишка тут же решил вынести свои сокровища в более безопасное место и, пока «мужик» храпел, собрал их и притащил в башню с моей помощью, хотел вернуться за отцовским добром, но мать его больше за порог не выпустила. Я попыталась разузнать побольше о жизни своего недруга в пещере, но не услышала ничего нового: все сожрал, храпит и огнем воняет — заявил парнишка. С его слов получалось, что все в жизни Алека идет прекрасно, несмотря на возобновившуюся за окном бурю. Он даже костер смог разжечь и находится в тепле.

— Если бы вернулся, явился бы, — заявила Оля, не отвлекаясь от вышивки, которой занялась после того, как уложила детей спать.

— И часто он так улетает?

— Бывает, — пожала плечами женщина. — Иногда после ссоры может днями пропадать где-то. Иногда улетает по делам, иногда семью повидать.

— И ты все это время сидишь здесь? — удивилась я. Оля кивнула. — Если его не бывает дни напролет, и есть путь к бегству, почему ты до сих пор здесь? — поразилась я. — Если бы сейчас не было урагана, можно было бы сбежать по той же дороге!

— А детей я бы с кем оставила? — поинтересовалась девушка, обрезая нить.

— С собой бы забрала.

— У меня две дочери — Драконицы, — словно диагноз озвучила Оля причину, по которой не может покинуть остров. Я непонимающе пожала плечами. — А, ну да. Все время забываю, что среди людей мало что известно о жизни Драконов, — ахнула девушка, заправляя в ушко иглы новую нить. — У Драконов недостаток женщин, и из-за этого Драконицы такие же ценные, как и Искры. Думаешь, почему мы с Вирей до сих пор кукуем на этом Богами забытом острове? Мы уже давно нашли общий язык и счастливы друг с другом, но до сих пор вынуждены жить в этой тюрьме, какой остров стал не только для меня, но и для него?

— Почему? — спросила я растерянно.

Я думала Вирилию доставляет удовольствие жить вот так вот особняком от своего племени и остального мира, но с другой стороны Алек как-то обмолвился, что отшельником бирюзовый Дракон стал только после того, как нашел Искру. И если первые пять лет он выжидал, когда же «разгорится пламя», то почему потом не покинул это место?

А что, если в браке не только Оля потеряла свободу, но и Вирилий? Тогда они оба жертвы? Или нет?

— Одна из причин почему мы до сих пор сидим здесь — это безопасность детей.

В мире Драконов другие понятия нежели в мире людей. В нем ценят золото и драгоценные камни, но единственное, что для них дороже, это любовь к своей паре. И пусть понятия любви как такового у них нет, но что такое привязанность они знают. Не каждый это испытывает, но они это видят на примере родителей или других сородичей. Испытать привязанность к кому-то считается для Дракона высшей степенью наслаждения и счастья, но в то же время и сильнейшим проклятьем.

Драконы по своей природе довольно хладнокровные и в чем-то даже бездушные существа. Они холодны друг к другу, но цепенеют перед золотом и драгоценными камнями. Они летят куда захотят и часто покидают родителей только научившись сносно держаться в воздухе. Свобода и независимость — это их суть. Поэтому привязаться к кому-то или, как мы это называем влюбиться, для Драконов сродни проклятью. Так, привязавшийся к кому-то Дракон может и заболеть от тоски, если находится долгое время от объекта своего обожания и даже умереть от не взаимности.

Но, с другой стороны, это же для них и благословение, потому что дарует им пару и опору в жизни. В их племени считается, что богатый Дракон — это не тот, у которого много золота, а тот, у которого есть пара. А найти для них свою пару намного сложнее нежели нам, людям, потому что пар просто-напросто на всех не хватает. Вот они и кидаются следом за загоревшейся Искрой в надежде на обретение счастья, которое будет греть намного сильнее золота, — сказала Оля. — Или же готовы обчистить свои пещеры с сокровищами, чтобы выкупить Драконицу, с которой так же есть шанс на обретение пары.

Вот только если Искр они воруют, похищают, а потом держат в замках и пещерах, ожидая, когда смогут начать чувствовать и в их глотках от этого разгорится огонь, то с Драконицами все происходит иначе, потому что у них обычно есть семьи, которые могут заступиться и ни за что не обрекут дочь на жизнь взаперти. За Драконицей принято ухаживать, ожидать ее внимания, угождать родителям, в конце концов, выкупать ее. Но если я сбегу с острова с детьми, то мои дочери лишаться этой защиты и могут быть похищены как Искры первым встречным Драконом. И не факт, что Виря потом сможет их найти, сколько бы не старался. А я для своих девочек не хочу такой судьбы, так что пусть лучше сидят в отцовском гнезде.

Оля снова сосредоточилась на своей вышивке, а я сидела напротив нее, на коленях держала свой красивый альбом, но рисовать меня не тянуло. Я смотрела на эту женщину, на мальчика, спящего в ее ногах, на уютную комнатку, где пахло съестным и тускло горел свет, на кроватки в дальнем углу, где лежали маленькие принцесски и пыталась понять: это счастье или проклятье.

— Ты несчастна? — спросила я у Оли через некоторое время. Женщина лукаво улыбнулась, не поднимая глаз от работы.

— Временами да, — подтвердила она. — Быть заключенной на острове, разлученной с семьей — не просто. И временами пытаюсь я убежать далеко не ради развлеченья… Бывают времена, когда мне себя очень жалко. Но все-таки чаще я счастлива, потому что что несмотря на все трудности, у меня есть самое главное: муж, который меня обожает и жертвует ради меня своей свободой, точно также, как и я ради него, и дети, которые, несмотря на свои драконьи каменные сердца, нуждаются в моей заботе и ласке.

Мама в детстве всегда мне повторяла, что любовь — это не беззаботное чувство до гроба, а огромная работа над собой, своими желаниями и партнером, и его недостатками. И я не понимала значения этой фразы, пока не полюбила Дракона, который сплошь состоит из того, что мне не нравится.

— Научилась любить его плохие стороны? — хмыкнула я, вспоминая посты в социальных сетях с подобным содержанием.

— И начала с хвоста, — лукаво усмехнулась Ольга, подняв на меня взгляд, а заметив мои приподнявшиеся брови пояснила, засмеявшись: — Правда! После того, как я смирилась с его хвостом, остальное уже стало неважно. И то, что он спит в сырой пещере, и что огнем плюется, и что съедает за день столько, сколько я не съедаю за неделю. И это я молчу про замкнутость, вечные обиды, упрямство, желание все контролировать, отстраненность от воспитания и заботе о детях, привычке все везде разбрасывать…

— Я поняла! — перебила я ее, смеясь над ее стандартной неудовлетворенностью поведением мужа, которую можно было увидеть в любой семье. Но Оля уже завелась.

— Вот ты смеешься, а он у меня даже всю мою вышивку забирает! — возмутилась она, потрясая пяльцами. — Я вышиваю здесь столько, сколько живу, но он мне ни одной неудавшейся салфетки не оставляет, все забирает к себе пещеру! И еще обижается, если я от него прячу какую-нибудь работу!

Я подавилась последним смешком, кинув взгляд на альбом, который сжимала в руке.

— Зачем?

— Что зачем? — не поняла Оля.

— Зачем он ворует твои вышивки?

— Драконья суть, — сплюнула Оля, которую, кажется, задевала за живое привычка мужа конфисковать плоды ее творчества. — Единоличники они, скупердяи и эгоисты!

— Не понимаю, — покачала я головой, пока Оля убирала пяльцы и нитки в сторону и выпутывала спящего сына из собственных волос.

— Да что тут не понятного? Ему надо, чтобы его Искра принадлежала только ему, и, соответственно, то, что она создает должно принадлежать тоже только ему. Он даже к детям меня бывает ревнует. Когда родился Тема, не у меня была послеродовая хандра, а у Вири. Чуть не загнулся, бедненький. А все из-за того, что, видите ли, я стала обращать внимание не только на него, — женщина встала с кресла и устало вздохнула. — В общем, семейная жизнь разной бывает: и радостной, и, наоборот, очень тяжелой. Пойдем спать, Васюта. Что-то я устала.

Я на автомате добралась до приготовленной для меня постели и, не раздеваясь и не умываясь, легла, поглощенная собственными мыслями о рассказе Оли. Она хоть и выглядела на первый взгляд сельской дурочкой, мамашей-наседкой и женушкой-терпимицей, а оказалось намного глубже, чем я предполагала.

Да и этот ее рассказ про вышивки не давал мне покоя, потому что напоминал мне детское, капризное отношение Алека к моим собственным рисункам. Ведь он хоть и считал художников бездельниками, а все равно тащил все мои рисунки и обижался, когда я запретила ему трогать свой драгоценный альбом.

«Неужели и правда Дракон?» — думала я, засыпая и припоминая все странности, который замечала за парнем за этот месяц.

А на утро я проснулась от крика, полного ужаса и отчаяния:

— Чудовище! — послышался крик вдалеке. Я подскочила на кровати и увидела, как мимо меня в одной ночной рубахе пробежала Ольга и выскочила на балкон. Крик снова повторился, и я узнала в нем голос Вирилия.

— Что?! — заорала Оля, перепуганная не меньше моего. Я поднялась с кровати, накинула на плечи шаль и тоже выглянула на улицу из-за спины женщины.

Уже светало, шторм утих, воздух был влажным и по-утреннему прохладным. Вирилий в человеческом обличье бежал к башне со всех ног, но, увидев жену, сбавил темп, подходя к башне уже спокойнее.

— Ты здесь? — задал он вопрос, не требующий ответа, жалобным голосом. Оля нахмурилась.

— А где мне еще быть рано утром?! — возмутилась она, уперев правую руку в бок. — А вот ты где шляешься?

— И девочки здесь? — спросил мужчина уже более спокойным голосом. Встревоженная Оля обернулась к комнате, проверяя детей.

— Здесь, — подтвердила она. — В чем дело?

Мужчина облегченно выдохнул и грузно опустился на скамью во дворе. К нему тут же подбежала сонная собака и просунула голову под его ладонь. Вирилий почесал ее и запрокинул голову наверх.

— Алексий улетел. Я испугался, что он тебя украл, — крикнул он жене, а у меня мурашки по спине пробежали от его слов.

30. Не губите, девки, парней!

Как только рассвело, я сразу бросилась на поиски Алека в компании Оли и Вирилия. Вместе мы обшарили весь остров, но ни парня, ни машины не нашли.

— Поверить не могу, что он меня бросил! — отчаянно всплеснула я руками, когда мы с Олей встретились перед башней. Все утро во мне жила надежда на то, что парень просто где-то бродит, и я не ожидала, что так сильно расстроюсь из-за его побега. Хоть ссора между нами и была, и я сама считала, что теперь каждый сам за себя, а все равно до сих пор где-то в душе, видимо, считала, что мы все еще одна команда.

— Не расстраивайся так. Я уверена, он вернется, — попыталась приободрить меня Оля, но я только отмахнулась от нее.

— И на что я надеялась? — сама у себя спросила я, поворачиваясь к ней спиной и запуская пальцы в волосы. — Знала, что нельзя никому доверять. И что в итоге?… Красотка, Вася, ничего не скажешь!

Сколько себя помню, всегда считала, что надеяться можно только на себя и никто кроме тебя твоих проблем не решит. А вляпавшись в действительно серьезные проблемы с другим миром и Драконами, я вдруг полностью доверилась первому встречному парню. И за что? За ангельские глазки с пушистыми ресницами и дьявольскую улыбку?

О чем я только думала!

И ведь все было понятно с самого начала: он ненадежный, он странный, он подозрительный. Почему, поддавшись очарованию, мы, девчонки, так быстро доверяемся?

Была уже серьезная ссора, но и после нее я надеялась на то, что мы помиримся и переживала за него!

— Какая же я дура! — воскликнула, подпрыгнув на месте от злости на себя.

В это время с другой части острова показался Вирилий и, заметив мой фееричный прыжок, вопросительно взглянул на жену, а я смутилась. Не хватало, чтобы еще этот монстр знал о моих чувствах.

— Ну что? Не нашел? — поинтересовалась Оля, проигнорировав вопрос во взгляде мужа.

— Нет. В пещерах его нет, — покачал головой Вирилий. — Железной коробки его я тоже не нашел. Говорю же: улетел.

— Но почему? — не могла понять Оля. — Как он мог оставить здесь Васю?

— Сам ничего не понимаю, — пожал плечами Вирилий. — Но он же еще совсем молодой. Может, решил, что сможет сбежать…

— От кого? От меня? — рявкнула я раздраженно. — Я что ли его держу?

Мужчина, глядя на меня настороженно и явно не зная, чего ожидать от злой, незнакомой, человеческой женщины, предпочитал держаться за спиной жены и не встревать диалог, поэтому снова пожал плечами.

— Ладно! — всплеснула я руками. — И без него обойдусь! — объявила я и обратилась к Вирилию: — Вы перенесете меня обратно на материк?

Мужчина застыл, переглянулся с женой, а потом медленно покачал головой, от чего моя злость немного улеглась, уступая место настороженности.

— И что это значит?

— Пока Алек не вернется, тебе лучше оставаться здесь.

— Что? — поразилась я.

— А что я ему скажу, когда он обратно явится?

— Ничего ему говорить не надо! Он меня бросил! Верните меня на материк! Я не ваша пленница! У вас вон… — тише произнесла я, кивнув на Олю, — своя есть.

Ольга и Вирилий вновь переглянулись.

— Тебе небезопасно без Дракона, — примирительно заметила тетя, пытаясь подойти ко мне и дотронуться до руки. Я отскочила от нее в сторону, не желая успокаиваться.

— Мне везде небезопасно в этом мире!

— И все-таки здесь безопаснее, — заметила Оля. — Мы тебя в обиду не дадим, — заявила она, кивнув на хмурящегося мужа, который, кажется, не очень сильно хотел не давать меня в обиду, но с женой спорить не стал.

— Верните меня на материк! — снова заорала я на Вирилия, а тот опять упрямо замотал головой.

— Тебя там могут покалечить, убить или, того хуже, надругаться…

— Да уж хоть кто-нибудь бы надругался! — возмутилась я. — Жить бы стало легче, глядишь!

Оля и Вирилий непонимающе нахмурились, а я была настолько зла, что даже не оценила по достоинству их растерянных лиц.

— Я с Золотыми ссориться не собираюсь, — ответил, в конце концов, мужчина. — Это самая сильная Драконья семья. Если их дед узнает, что я обидел принца …

Я бессильно зарычала, потому что слышать о том, что Алек — это Алексий, мне сейчас хотелось в последнюю очередь. Теперь я его ненавидела вне зависимости от того есть у него клыки и крылья или нет. Теперь мне было абсолютно все равно.

— С тобой на большой земле может случится что угодно. А за порчу Искры Золотых мне прилетит даже больше, чем за обиду принца! — повысил голос и Вирилий. — Сиди на острове и жди возвращения Алексия! — наказал он и развернулся, решив удалиться.

— Мудак! — в сердцах высказалась я, забыв о том, что разговариваю со страшным Драконом. Хорошо, что он не понял значения слова, но интонацию все равно распознал верно, хмуро обернувшись назад и пронзив меня холодным взглядом. Надо отдать мне должное — даже тогда я не испугалась и не отвернулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вася, успокойся. Скоро твой Дракон вернется, не переживай, — попыталась меня успокоить Оля, но сделала только хуже. — Мой Виря тоже все время улетает, но он всегда возвращается…

— Замолчи! — рявкнула я на нее и отправилась в башню, чтобы переодеться в сухую одежду, потому что за время трехчасовых поисков Алека по насквозь промокшему после вчерашней бури острову, я вымокла до нитки и промерзла до того, что не чувствовала пальцев ног.

Когда согрелась и немного успокоилась, я начала собирать сумку, проверяя, что мне оставил парень, забрав с собой машину. Оказалось, что практически все мои вещи были со мной и даже немного больше. В моей сумке обнаружились еще и вещи Алека, которые я раньше не замечала: за время спешных сборов, паковки вещей и побегов из деревень и городов, наши одежда и личные вещи перемешались. Так в своей сумке я нашла две рубахи парня и какие-то куски железа, которые он использовал в качестве дротиков, пуляя их в стену, когда ему было скучно.

Проверив свой кошелек, я еще больше успокоилась, потому что за время путешествия с Алеком я практически ничего не потратила, а с деньгами в любом мире было спокойнее. Кроме того, я разжилась золотыми и дорогостоящими подарочками от парня вроде ворованных гребня для волос, трех браслетов, пяти бус и одного ожерелья.

После того как упаковала вновь все свое добро, пришла в себя и начала мыслить здраво, я вновь отправилась на поиски Вирилия, чтобы упросить его вернуть меня обратно в мир людей. Его я не нашла и решила дождаться отлива. Однако, когда он случился, и я направилась на материк, Дракон объявился.

Я прошла уже половину дороги, когда увидела несущуюся по воздуху следом на мной рептилию. На этот раз он не вопил и не паниковал, а надвигался на меня стремительно и уверенно. Я тоже не испугалась и понеслась вперед со всех ног, прижимая к себе сумку.

Но убежать далеко мне, конечно, не удалось. Дракон схватил меня лапами поперек туловища, рискуя вспороть живот когтями, и понес обратно на остров.

С тех пор тренировались мы с Вирилием в догонялки каждый вечер перед сном, и могу сказать определенно — мужа тети я невзлюбила. Очень сильно.

— Вася, успокойся, — попросила Оля, когда я после десятого неудавшегося побега вернулась в башню мокрая, грязная и злая. — Дождись Алексия.

Я проигнорировала ее слова и нервно дернула шторку, которая отделяла таз с водой для умываний от остальной комнаты.

Так и проходили мои дни: вечером я пыталась бежать с острова, днем чистилась и сушилась, и снова пыталась сбежать. Рисковала уйти с острова я и по полностью высохшей после отлива дороге, и вброд, когда вода уходила частично. Но Вирилий хватал меня каждый раз, качал своей драконьей мордой и подпинывал обратно к башне. Я пинала его куда придется и шла спать.

Так прошло одиннадцать дней со дня исчезновения Алека. Я обижалась не только на Вирилия, но и на Олю, поэтому ни с кем кроме детей не разговаривала и упрямо пыталась сбежать.

И вот в середине одиннадцатого дня я сидела на берегу моря и штопала рубаху Алека, которую вчера надевала поверх своих вещей на побег, и которую разорвали когти Вирилия. Вдалеке слышались повизгивания девчонок и звон монеток, которые перекатывал из ладошки в ладошку Тема, присматривающий за сестрами. Оля развешивала стиранное белье и обеспокоенно оглядывалась в мою сторону, а я игнорировала ее взгляды.

И тут я заметила, что вода около моих ног частично окрашена в красный. Я подняла глаза от рубахи и посмотрела на это странное пятно, проследила его до ближайших водных скал и вскрикнула от ужаса: о камни в нескольких метрах от берега билось, качающееся на волнах, безвольное тело с очень знакомой темной макушкой.

— Оля! — вскрикнула я, подскакивая на ноги и скидывая сандалии. Девушка вопросительно взглянула в мою сторону, а я уже бежала к воде, на ходу снимая жилет.

— Что ты…? — начала говорить девушка, подходя ближе, но не договорила, потому что заметила, куда я смотрю и охнула. — Виря!

Дракон в это время спал на поляне неподалеку, и нам лишь частично был виден его бок. Услышав крик жены, он встрепенулся и не торопясь повернулся в нашу сторону. Оля указала на воду и меня. Вирилий нехотя поднялся и пошел проверять, что случилось.

Я в это время уже по пояс залезла в воду и поплыла, испытывая все только нарастающий ужас при мысли, что мертвое тело Алека дрейфует здесь уже одиннадцать дней. Подплывала я к нему с опаской, как и переворачивала на спину.

Он был очень бледным, на макушке кровоточила рана, на лице было несколько царапин, но ни вздутия, ни запаха, какие я себе успела вообразить при мысли о мертвеце в воде, не было. Однако и дыхания я тоже не почувствовала.

— Тащи его! Быстрее! — кричала Оля с берега, размахивая руками. За ее спиной показался Вирилий в человеческом обличии и тоже бросился мне на помощь, заметив мою находку.

Вместе мы с трудом вытащили Алека на сушу. Вирилий тут же склонился над его грудной клеткой, прислушиваясь к сердцебиению, а я замерла рядом, испытывая ужас при мысли, что я возьму его за запястье и не почувствую пульса.

— Он жив? — озвучила подошедшая Оля мой собственный вопрос, на который я не хотела слышать отрицательный ответ.

— Не дышит, — хмуро ответил Вирилий, поднимая голову от груди Алека. Он посмотрел на меня с жалостью. — Мне очень жаль…

— Надо хотя бы попробовать его реанимировать! — возмутилась я, наконец, выходя из оцепенения и падая на землю с другой стороны от Алека.

Я запрокинула его голову, проверила не забит ли рот, а потом, как нас учили на курсах оказания первой помощи, начала нажимать на его грудь и вдувать воздух в рот. Оля, Вирилий и подбежавшие, напуганные дети смотрели на меня непонимающе, но я не теряла времени на объяснения или просьбы о помощи, потому что дыхание парня никак не восстанавливалось.

— Вася, что ты делаешь? — растеряно спросила Оля, когда прошло уже около пяти минут моей попытки оживить парня, и у меня закружилась голова от резких движений и слишком глубоких вдохов. — Успокойся. Пожалуйста, — растерянно попросила она, дотрагиваясь до моей спины.

Тридцать минут до приезда скорой — где-то я точно слышала такую инструкцию, поэтому не останавливалась и не теряла надежды. Оля все также пыталась меня остановить, Вирилий сидел рядом и качал головой, а я как заведенная в мыслях повторяя «Раз-два-три-четыре…двадцать девять-тридцать, вдох, вдох, раз-два…».

На тридцать минут меня все-таки не хватило. Видя всю безрезультативность своих действий, я все-таки сдалась из-за усталости и из-за подступающих к горлу слез. Я никак не могла поверить, что парень может быть мертв, мне все время вспоминались его веселые ухмылки, плутовские взгляды, и я не могла справиться с горем, которое волной накатило и ударило по мне осознанием того, что парень все-таки уже мертв, а скорой помощи в этом допотопном мире просто-напросто нет.

Я прекратила свои попытки, жалобно завывая, и из последних сил держась, взяла его за руку, чтобы нащупать пульс.

Его не было, дыхания не было. Парень однозначно был мертв.

Я не сдержала слез и упала на его грудь, сжимая в кулаках его рубаху и уже не сдерживая своего горя. Я чувствовала на себе сожалеющие взгляды и единственное, чего мне хотелось, так это чтобы они сейчас оставили нас наедине друг с другом. Вернее, оставили меня наедине с собой.

От последней мысли мне стало еще хуже и захотелось убежать. Но как только я приподняла голову, то наткнулась на взгляд Вирилия, который нагнувшись к земле рассматривал лицо Алека с боку, будто пытался увидеть на солнечном свете его дыхание. Я тоже повернулась в сторону лица парня. И мне показалось, будто я увидела искажение воздушного пространства над ртом Алека, как бывает если посмотреть на воздух вокруг огня.

Но рассмотреть подробно необычный феномен мне не удалось, потому что Вирилий вдруг резко придвинулся к Алеку, снова раскрыл его рот и нагнулся к нему носом, будто принюхиваясь. А потом он вдруг вскочил на ноги, крикнув жене:

— Жив!

Оля встрепенулась, а я, не понимая, что происходит, даже рыдать прекратила.

— Как? — удивилась Оля.

— Он не дышит и пульса нет, — заметила я жалобным голосом, но надежда во мне вспыхнула вновь, даже несмотря на все доказательства на ее безнадежность.

— Он тлеет, но еще жив, — заявил Вирилий, поднимаясь на ноги и подхватывая Алека под мышки. — Надо затащить его в дом и переодеть в сухую одежду.

— Зачем? — никак не могла понять я, но на ноги тоже поднялась и начала помогать Дракону взвалить тело Алека ему на спину и, к своему удивлению, поняла, что тот очень тяжелый. Он весил не как нормальный мужчина, а намного больше, и самой мне оказалось трудно поднять даже его руку.

— Вася, не трогай. Надорвешься, — словно прочитав мои мысли, предупредила Оля, глядя на мужа, поднимающего Алека с земли.

— Надо его высушить, чтобы вода огонь на загасила, — тем временем пояснял для меня Вирилий, но я все равно ничего не поняла. — Конечно, маловероятно, но может он все-таки выживет…

31. Не жалейте, девки, убогих!

Вирилий затащил тело Алека в башню. Оля с детьми бежали за ним, а я еле тащилась позади. И если тетя все охала и ахала, выспрашивая у мужа, что делать и как быть, дети были напуганы, то я смотрела на безвольно висящие ноги парня, которые бились о каждую ступеньку, и боролась со слезами и головокружением. Не знаю, чем именно была вызвана моя всепоглощающая скорбь — тем, что смерть человека — это всегда угнетающе или тем, то умер парень, ставший мне небезразличным — но чувствовала я себя ужасно и с каждым шагом слабела. Правда, до того, как услышала:

— Может, в печь положим и огонь разведем? — предложила Оля, отчего у меня волосы на голове не встали дыбом только благодаря своей длине и немаленькому весу. — Или ты на него дыхнешь пару раз?

Я поспешно вошла следом за ними в комнату, готовая, если надо драться лишь бы тело Алека не сожгли таким зверским способом у меня на глазах. Но Вирилий направлялся не к печи, а к кровати, на которой все эти дни спала я.

— Можно, конечно, попробовать, но вряд ли поможет, — всерьез ответил мужчина, хотя я ожидала от него возмущения на слова жены.

— Вы с ума сошли! — возмутилась я, подлетая к кровати и вставая на защиту парня. — Не будем мы его сжигать! Ты же сам сказал, что он еще жив! — возмутилась я, резко переходя на «ты» при обращении к Дракону.

— Я и не отказываюсь от своих слов.

— Вася, не переживай! — вмешалась Оля. — Мы так Тему с девчонками часто лечим. Виря на них пару раз с разных сторон дыхнет, они покрутятся в огне и все — здоровые! Может, и на Алеке попробовать?

— Нет! — возмутилась я, представив себе как тело парня загорается у меня на глазах, и мне стало дурно. Оля хотела что-то возразить, но Вирилий остановил ее жестом.

— Чудовище, это не поможет в этот раз. Погас его внутренний Огонь, и внешнему его не разжечь снова.

— Но что тогда делать? — растеряно спросила девушка.

— Переоденем и будем ждать, — серьезно ответил мужчина, подходя к своему вещевому шкафу и доставая оттуда штаны и рубашку. — Выйдете, — попросил он.

Оля вытащила меня и детей из комнаты, хоть я и упиралась, все еще опасаясь, что Вирилий использует метод лечения, который предложила его жена. Но когда я вошла, в Алеке ничего кроме одежды не изменилось: он был все такой же бледный, не дышащий и безжизненный. Даже рана на голове не кровоточила.

Вирилий заявил, что теперь не остается ничего кроме ожидания. И начались мучительные минуты, а затем часы, нашего блуждания вокруг кровати парня. Днем, пока солнце не село, Оля повела упирающихся детей на улицу, а мы с Вирилием остались караулить Алека. При этом Дракон снова задремал, а я заняла выжидательную позицию на стуле около кровати парня.

Я смотрела на его умиротворенное лицо с синими губами и никак не могла понять, что именно к нему чувствую. Злость, которая бушевала во мне еще утром, исчезла, ее заменили скорбь и отчаяние. Я готова была простить ему всюего ложь, недоговорки и обман лишь бы он открыл глаза, лишь бы задышал. Для этого я даже была готова поверить в местные сказки. И, пока никто не видел, поцеловала парня пару раз для верности, а в его руку сунула прядь своих волос. Но чуда не произошло, поцелуй вышел холодными, а локон выпал из безвольной руки сразу же.

Когда стемнело, в башню вернулась Оля с детьми, заставив нас с Вирилием встрепенуться. На тот момент мои слезы уже высохли, потому что рыдать пять часов к ряду у меня просто-напросто не хватило сил, и я, измученная ожиданием и одновременно бессмысленной надеждой и отчаянием, сидела около парня и держала его за ледяную руку, которая даже не согревалась от моего тепла.

— Ну что? Так и не дышит? — спросил Дракон, подойдя ко мне. Я удрученно покачала головой. Он нахмурился и отозвал жену в сторону. Мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать их еле слышное перешептывание. — Если он до утра не оживет, то мне придется лететь к его семье, чтобы они его забрали и похоронили. Его Искру тоже придется передать им. Надеюсь, хотя бы этим их умаслить за смерть Алексия на нашей земле.

— Что будет с Васей? — спросила Оля обеспокоено.

— Скорее всего она достанется по наследству одному из его родственников, — ответил Вирилий, а у меня от ужаса, что я кому-то перейду «по наследству», в ушах зашумело, и я с силой сжала ладонь Алека.

— Слышал! — прошипела я ему на ухо. — Ты мне даже после смерти гадишь, убогий! Я достанусь одному из твоих дядьев! А ты меня защищать обещал от всяких паршивых женихов и людоедов! Ничего до ума довести не можешь, оболтус! — возмущалась я злым шепотом, вновь утирая слезы.

Гнев мой имел намного большую силу нежели поцелуй. Потому что после него Алек глубоко, рвано и словно из последних сил вздохнул, заставив меня вздрогнуть и вскочить со стула. Не часто передо мной оживали мертвецы.

— В чем дело? — тут же подскочил к нам Вирилий.

— Он вздохнул, — обвинительно заявила я, стирая слезы со щек. — Я видела, как он вздохнул!

Вирилий склонился над парнем, проверяя дыхание, и покачал головой, потому что Алек вновь замер, словно статуя.

— Тебе показалось, — покачал он головой, с жалостью глянув на меня. — Он не дышит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Но я же видела! — возмутилась я, отталкивая мужчину в сторону, и сама склоняясь над телом.

Ни дыхания, ни пульса так и не было.

Но в то, что я видела, верить не перестала. Это приободрило меня и сподвигло на то, чтобы поведать Алеку историю о том, как Вася становится женой его дяди и у них появляются маленькие Дракончики. Сначала бред моего отчаявшегося мозга никак не действовал, но на моменте шикарной «свадьбы» Алек снова рвано вздохнул, а я, прижимающая пальцы к его запястью, уловила пульс. По мере продолжения рассказа Алек сначала редко также вздыхал, а к трем часам ночи его дыхание полностью восстановилось.

Оля с детьми, да и Вирилий, к этому моменту уже спали, поэтому мне не с кем было поделиться живительной магией собственного рассказа, и я, изнемогая от усталости, прилегла на край кровати Алека, под его теплеющий с каждой минутой бок.

Я лежала смотрела на его розовеющие щеки, поднимающуюся грудную клетку, на повязку, которая окрашивалась в красный от того, что сердце снова начало качать кровь, и не могла поверить в то, что это действительно происходит на моих глазах. Люди так просто не оживают! Я была в этом уверена и этот факт одновременно пугал и радовал меня. Пугал, потому что это означало то, о чем твердили все вокруг, а радовал, потому что парень скоро проснется, и я смогу рассказать ему все, что думаю о нем и его поступках.

Но сейчас он спал, а я на него смотрела и никак не могла насмотреться, не понимая, когда он стал для меня важным, нужным и, возможно, даже родным. Я вспоминала мелкие, незначительные моменты, которые, как оказалось, привязали меня к нему не хуже долгих лет, проведенных с бабулей.

Как он дрался с Богданом и расстраивался, когда я его не похвалила, наш спор в машине о любви, его привычка доедать за мной и покупать мне «сладенькое», его задирание собаки, его бег с осиным гнездом в руках, мое беспокойство за его жизнь после…

Я нахмурилась, припомнив тот день, когда его ужалили осы. Тогда в нашу комнату в гостинице пришла женщина, травница. И, конечно, в первую очередь она стала осматривать своего пациента, снимая с него рубаху. Меня выставили за дверь, но я успела заметить одну странность…

Моя рука, прежде чем я успела обдумать правильность своего поступка, легла на живот парня и сжала ткань рубахи. Повернувшись назад и проверив, никто ли меня-извращенку не видит, я потянула руку вверх, вытягивая заправленную рубаху из-за пояса штанов. Живот, живот, живот, грудь. Я на всякий случай привстала, чтобы рассмотреть его тело лучше, но того, что искала, так и не нашла.

У парня не была пупка!

Пара кубиков пресса, которые сейчас меня волновали мало, и никакого пупка! От шока я настолько осмелела, что даже не постеснялась отодвинуть ремень штанов в поисках того, что есть у каждого человека. Но у Алека его не было!

Зато теперь становилось понятно почему я никогда не видела его без рубахи, и почему он ее не снимал даже, когда купался при мне в озере.

Не знаю, что бы я сделала: попыталась бы сбежать, снова бы забилась в истерике или махнула бы рукой на такой «несущественный» факт как отсутствие у парня пупка, но в этот момент в первые за ночь он пошевелился.

Алек во сне немного приподнялся, морщась, будто ему было неудобно лежать, и снова упал на кровать. Его ресницы затрепетали, а затем он застонал, словно от головной боли.

— Алек, — позвала я, наклоняясь к нему и забывая про свое открытие.

Парень снова изогнулся, застонав.

— Алек. Алек, проснись! — попросила я, тормоша его за руку. — Что ты хочешь? Воды?

Он зашевелил губами, будто пытался что-то сказать, я склонилась к его лицу ниже, прислушиваясь.

И тут он резко открыл глаза.

— Ссс… Сокрровище, — выдохнул он мне в лицо, а у меня сердце быстрее забилось от его рычания.

Его рука легла мне на спину, надавливая на поясницу, отчего я не удержала равновесие и упала на него. Вторая его рука тут же оказалась на моем затылке, и он поцеловал меня неожиданно страстно. Я растерялась от такого напора и даже не заметила, как очутилась лежащей на кровати, а надо мной склонился он, не разрывая объятий.

Поцелуй был жадным, ненасытным, пугающим. И одновременно дурманящим, волнующим и очаровывающим. Я с головой отдалась собственным ощущениям, чувствуя, как к Алеку стремительно возвращаются и сила, и желания.

Я комкала его рубаху на спине, он прижимал меня к себе, сдавливая бока до боли. Я пыталась его оторвать от себя, он кусала мои губы. Я гладила его голову через повязку, он дергала меня за волосы. Я притягивала его к себе, он с новой силой прижимался к моим губам.

Наш поцелуй был похож на борьбу, где я не могла понять хочу я, чтобы он прекратился или чтобы продолжался вечно. Мы ворочались на кровати, она скрипела, и, кажется, кого-то мы все-таки разбудили, потому что краем сознания я услышала: «Имейте совесть! Здесь дети спят!». Кто именно это был, Оля или Вирилий, я так и не поняла, потому что, разорвав поцелуй, мы еще долгое время смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали, пытаясь выровнять дыхание и сердцебиение.

— Зачем тебе эти женихи? — через некоторое время в полной тишине заговорил Алек еле слышно, продолжая склоняться надо мной. — Выходи замуж за меня…

Черт возьми!

Я с ним точно раньше целовалась!!!

32. Не зацикливайтесь, девки, на проблемах!

На утро я проснулась от того, что меня снова кто-то или что-то дернуло за волосы. Шипя от боли и раздражения, я повернулась на другой бок, ожидая увидеть Алека, с которым вчера засыпала, но его рядом не было.

Еще было раннее утро, и проспала я не больше нескольких часов, Оля и Вирилий с детьми спали, а мой зомби снова куда-то делся! Злая, уставшая и вновь обеспокоенная я придвинулась к краю кровати, спустила ноги на пол и чуть не встала на мягкое тело, которое возмутилось таким же недовольным мычанием, как и я пару минут назад.

Рядом с моей кроватью снова валялся спящий Алек, сжимая в обоих кулаках мои волосы. За больше, чем десять дней разлуки, я настолько отвыкла от этого зрелища, что даже опешила. А парень тем временем выглядел на удивление умиротворенным, спокойным и здоровым, даже несмотря на расцарапанное лицо и повязку на голове. Словно и не умирал пару часов назад!

Я снова устало опустилась на подушки и задумалась о том, что произошло ночью. То, что у Алека нет пупка было странно, потому что я не раз помогала Оле купать ее Дракончиков и у всех троих пупки точно имелись, и никто из них ничем не отличался от обычного человеческого ребенка. Если же предположить, что Алек все-таки Дракон, то это все равно не объясняет того почему у него нет такой важной части тела. А если он не Дракон, то кто? Не человек точно. Но вдруг помимо Драконов и людей в этом мире обитают и другие существа?

Меня передернуло от мысли, что тут шастают и другие мифические твари, а парень, словно почувствовав, что я о нем думаю, вновь дернул меня за волосы. Зло зашипев, я дернула его в ответ. Он заворочался во сне и перевернулся на другой бок. Я же во время наших перетягиваний каната, то есть волос, заметила, что в комнате не один Алек валяется на полу, но и Тема. Парнишка лежал около родительской кровати со стороны матери, зажав в руках ее волосы точно также как и Алек, и сосал прядь во сне.

Я на всякий случай снова проверила свои локоны, но те были в безопасности от слюней, потому что Алек их в рот не тянул. Но спал он в такой же позе, как и маленький Дракончик, хотя отец-Дракон лежал рядом с Олей на кровати и ничем от человеческих мужчин сейчас не отличался, обнимая жену за плечи.

— Дурдом какой-то, — пожаловалась я, прижимая руку ко лбу и чувствуя, что у меня скоро разболится голова от разгадывания того, что происходит вокруг, от попыток додуматься относительно того, кто есть кто, и разобраться в обычаях жителей этого мира.

Ясно, что:

Драконы много едят;

Драконы любят золото и драгоценные камни;

Драконы неравнодушно относятся к Искрам;

Драконы живут в горах, а значит спят на твердом;

Драконы не знают, что такое любовь.

По всем признакам выходило, что Алек — Дракон. А если быть точнее, то Дракон, который по какой-то причине претворяется человеком. Дракон, который отказывается летать то ли из-за своей «легенды», то ли по другой причине, который не садит меня под замок, который пытался бросить меня у другого Дракона, и который непонятно какие цели преследует.

Хотя с последним можно было бы и поспорить, учитывая ночное предложение парня. Но выйти замуж за чудовище?

Да, это чудовище совсем не страшное.

Да, я, как оказалось, сама не равнодушна к этому чудовищу и переживаю за него.

Да, он не такой уж и плохой жених при отсутствии вариантов.

Но!

Выйти замуж за монстра?!

Это даже не пьяница и домашний тиран. Это Дракон из другого мира. Дракон, который никогда не поймет, что такое любовь. Дракон, который, запрет меня, в конце концов, как Вирилий Олю из любви, ревности и других эгоистичных мотивов. Дракон, рядом с которым я потеряю свободу и независимость.

Никогда не считала себя феминисткой, но сейчас все инстинкты вопили о том, что надо бежать от этого парня как можно скорее и как можно дальше. Пока не стало поздно, и моя зарождающаяся влюбленность не переросла в более сильное чувство, которое может лишить меня воли и силы, как Олю.

И при этом мне необходимо покинуть этот остров, а билетом на волю является Алек, потому что только с ним Вирилий отпустит меня. Следовательно, надо показать всем, что отношения у нас наладились и мы помирились, засунуть свою гордость в дальний угол и сделать вид, что я простила все обиды. Но при этом необходимо всеми силами избегать возвращения к опасному вопросу о замужестве, ответа на который ночью мне удалось избежать, заявив, что «мы поговорим об этом завтра».

И вот «завтра» наступило. Я усиленно избегала парня, прикрываясь любым предлогом для того, чтобы не оставаться с ним наедине. А он смотрел на меня совсем не так, как обычно. Не рассеянно и с издевкой, а настороженно и с опасением, будто я представляла для него опасность. Вирилий бросал на парня встревоженные взгляды, а Оля улыбалась, накрывая на стол завтрак.

— Я так рада, что ты нашла своего Дракона! Теперь мы сможем дружить семьями. Наши дети будут дружить с вашими. И мы не будем одиноки, потому что сможем общаться! — ворковала она, а я старалась глубоко дышать, чтобы не начать кричать, пытаясь ее вразумить.

Алек, садясь за стол, глянул на меня исподлобья, словно проверяя мою реакцию на слова девушки, и я через силу ему улыбнулась, ставя на стол блюдо с очередным рыбьим деликатесом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты расскажешь, где пропадал одиннадцать дней? И почему оказался в воде? — поинтересовалась я, стараясь сменить тему. Парень после моего вопроса напрягся ничуть не меньше меня после фразы Оли.

Опять врать будешь, Алек?

— В пещеррах Виррилия лазил, — неубедительно соврал он, и я поскорее обернулась к печи, чтобы он не видел, как я закатываю глаза.

— Одиннадцать дней? — все же не сдержала я скепсиса. — Вирилий тебя искал, и там тебя не было.

— Я ушел вглубь пещерр. Заблудился. А потом упал в подземную рреку…. Видимо, меня течением вынесло на поверрхность.

Я глянула на Вирилия оценивающе. И правильно сделала, потому что лицо Дракона вытянулось от такого вранья. Даже простоватая Оля нахмурилась недоверчиво. Я, конечно, тоже была не особо сложная, а по версии некоторых, полная идиотка, но не до такой же степени!

— А где машина?

— В пещерре.

А не утопил ли ты ее случайно, летая неизвестно куда?

— И почему же ты больше двенадцати часов не дышал и сердцебиения у тебя не было? — спокойно поинтересовалась я, продолжая выставлять блюда на стол.

— Как не было? — рассмеялся напряженно Алек. — Было. Иначе бы я сейчас уже был мерртв … Ты прросто не заметила, — покачал он головой, а я еле сдержалась от того, чтобы котелок с ухой не вылить ему на больную голову.

— И вдруг так быстро поправился… — продолжала я топить его легенду, недоумевая до какой степени дурой он меня считает.

Видимо, до очень большой.

— Молодой, здорровый оррганизм. Что ему будет? Сейчас поем, вообще побегу! — бодро ответил он.

Вирилий осуждающе покачал головой и тут же дернулся, будто Алек его пнул под столом. Оля постаралась скрыть улыбку, а дети в отличие от взрослых расплылись в довольных оскалах и даже не спешили вгрызться в еду, прислушиваясь. Кошмар, даже эти недоросли понимают, что у меня на ушах килограммы лапши. На что только надеется этот парень?

Поел он знатно. Оля только успевала выставлять еду на стол. Младшая девочка даже придвинула к Алеку свою недоеденную порцию, глядя на то с какой жадностью дядя уничтожает съестные припасы и, видимо, опасаясь, что если он не наестся, то съест и ее. А Алек ничуть не постеснялся объесть ребенка.

Когда же он, наконец, опустошил все запасы драконьего семейства, Вирилий позвал его на «серьезный разговор». Они вышли из башни, направились к скалистой части острова и пропадали там не меньше трех часов.

Вернулись оба, о чем-то тихо переговариваясь. При этом парень недовольно внимал наставлениям более опытного Дракона, глядя себе под ноги, а Вирилий вещал. Мне удалось услышать лишь конец их беседы, когда они подходили к башне, а я сидела в стороне, делая зарисовки пейзажа. Меня они не заметили, поэтому, полагаю, не замолчали.

— Это не шутки, Алексий. С этим нельзя шутить, потому что в следующий раз ты просто не пробудишься.

— Я не мог так вляпаться, — еле слышно упрямо отвечал Алек.

— Смирись.

— Мне еще и двухсот нет! С чем я должен смирриться? С жизнью собаки на поводке? Я не закончу свою жизнь вот так…

— Ты не понимаешь, что иначе она может закончиться иначе? — разозлился Вирилий. — Из-за таких придурков, как ты, наш род и вымирает. Тебе надо смириться с новыми реалиями жизни и научиться в них жить, а не сбегать каждый раз, поджав хвост от любых неприятностей.

— Никуда я не сбегал.

— Твоя Искра чуть не сбежала! Почему я должен был за ней следить, пока ты где-то пропадал? Если бы ей все-таки удалось сбежать, ты бы сейчас рядом со мной не шел, тут бы уже собралась твоя семья и сжигала твое тело…

— Я понял, понял, — раздраженно ответил Алек. — Хватит меня жизни учить.

— Сейчас ты ее забираешь и летишь в гнездо. Понял?

— Понял, — огрызнулся парень. — Только я поеду. А ты меня перренесешь черрез воду.

Вирилий устало вздохнул.

— Какой же ты еще… — похоже нехорошие слова так и норовили сорваться с языка хладнокровного и безразличного мужчины, — молодой и упрямый.

— А ты старрый и мягкотелый! — обиделся Алек. — У каждого свои недостатки.

Парень зашагал вперед быстрее, Вирилий, качая головой, последовал за ним, а я быстро собрала свои вещи и побежала к башне другой дорогой, потому что, кажется, мы все-таки уезжаем из этого дикого места.

И действительно сразу после обеда, мы с Алеком направились к машине, которую он все-таки не утопил, но на боках которой остались вмятины и царапины от драконьих когтей. Оля расцеловала меня, собрала нам с собой рыбных деликатесов, от которых я уже устала за эти дни, и передала письма для бабули и «типа мамы».

— Может, еще свидимся, — со слезами на глазах сказала она. — Если увидишь маму, скажи ей, что я жива и у меня все хорошо.

Я кивнула и с грустью распрощалась с девушкой. Все-таки Оля не так уж и несчастна со своим Драконом, как я себе вообразила. Ее полностью устраивает ее жизнь, она смогла найти свое счастье даже на этом одиноком острове.

Но я не такая. Я не смогу полюбить чудовище и пожертвовать ради него своей свободой и своими интересами.

Мы с Алеком залезли в машину, и избегать его стало труднее, потому что он тут же впился в меня все тем же выжидающим опасности взглядом. Наверно, мы представляли забавное зрелище, когда глядели друг на друга с опаской и настороженностью.

Вирилий подхватил машину с нами лапами и перенес на материк. С Драконом мы так же распрощались по-дружески. Он снова сурово глянул на Алека, неожиданно по-отечески потрепал меня по голове, которую я вновь прикрыла платком, и наказал парню:

— Береги девочку.

Алек взглянул на него обижено, и ничего не сказал, будто ответ был очевидным. Я же обернулась к Дракону, от которого бегала больше одиннадцати дней, одновременно с чувствами благодарности и неприязни.

— Все-таки Вы мне не нравитесь, — заявила я прямолинейно. Мужчина чуть ли в впервые за время нашего знакомства улыбнулся мне.

— Не дури. И парня не бросай. Он молодой еще, горячий. Может, делов натворить.

— Да как бы она этих делов не натворрила! — возмутился Алек.

Вирилий осуждающе покачал головой.

— Ой, намаетесь друг с другом… Ну ладно, глядишь все-таки сможете разобраться…

Мужчина кивнул нам в знак прощания, мы залезли в машину, одинаково недовольные его наставлениями, и раздраженный парень тут же нажал на газ. Вирилий некоторое время следил за тем, как мы удаляемся, а потом обернулся к обрыву и спрыгнул, в полете превращаясь в Дракона и возвращаясь обратно на свой остров, к своей семье.

Мы с Алеком переглянулись и облегченно выдохнули.

— Итак… — начал он с улыбкой, видимо, пытаясь завести разговор, но я перебила его:

— Остановись, — попросила, отстегивая ремень безопасности.

Парень опешил.

— Зачем? — не понял он.

— Остановись.

Машина медленно затормозила, я открыла дверь и вылезла из салона.

— Что ты делаешь? — спросил парень, перегибаясь через сиденье, пока я открывала заднюю дверь и доставала сумку. — Василиса?

Я нехотя подняла на него глаза.

— Я думаю, наши дороги должны разойтись на этом.

— Что?

— Я возвращаюсь в Русланию.

— Зачем?

— За женихом.

— За каким женихом?

Я предпочла не отвечать на этот вопрос и закрыла дверь, повесила сумку на плечо и пошла в противоположном направлении от того, куда была повернута машина парня.

— Василиса! — Алек выскочил на улицу. — Веррнись в машину!

Кому там «типа родители» меня посватали? Какому-то князьку? Отлично! Вот за него и пойду замуж. Хватит упрямиться и строить воздушные замки о браке по любви.

— Василиса! — слышала я позади крик Алека, но упрямо шла вперед, не оборачиваясь и с силой сжимая ремень сумки, впиваясь в ладонь ногтями. — Василиса! Веррнись! Василиса! Вася!!!

33. Не пытайтесь, девки, убежать от хищника!

Я шла, автомобиль ехал следом.

День стоял жаркий и безветренный, я мигом взмокла под палящими лучами солнца и перевешивала нелегкую сумку с одного плеча на другое. Алек скучал, облокотившись на дверь автомобиля локтем, подперев подбородок и управляя Джипом одним пальцем.

Мы оба молчали. Я его игнорировала, а он взглядом сверлил дыру в моей спине, отчего я отчетливо ощущала мурашки между лопатками.

Так продолжалось не меньше двух часов, и нервы, в конце концов, не выдержали у меня.

Я остановилась, автомобиль тоже затормозил, чуть не толкнув меня по заду. Я сжала сумку крепче и, развернувшись, со всего размаха ударила по капоту. Алек встрепенулся, и, кажется, подпрыгнул на сиденье.

— Хватит меня преследовать! Ты достал! Я же сказала, что теперь каждый идет своей дорогой!!! — заорала я, подлетая к водительскому окну. Парень поскорее поднял стекло. Я схватилась за дверную ручку, он впервые на моей памяти заблокировал машину изнутри. — Ты совсем охамел?! — возмутилась я. — Открывай дверь! Чокнутый!

— Сама такая, — услышала я приглушенный ответ и со всего размаха ударила по стеклу. Парень отпрянул назад, вглубь салона.

— Тебе не жить, убогий.

Он несогласно помотал головой. Я еще некоторое время помялась около двери, а потом вновь пошла вперед. Автомобиль сначала стоял, а потом медленно поехал.

Я остановилась через двадцать шагов, автомобиль замер следом. Я обернулась и вновь подошла к машине.

— Чего ты добиваешься? — поинтересовалась я громко, стараясь держать себя в руках и снова не начать колотить безразличное железо. Алек немного опустил стекло, чтобы было удобнее разговаривать и ответил:

— Я не отпущу тебя неизвестно куда, это не безопасно. Ты не понимаешь местных обычаев, языка, поррядков и законов. Тебе без меня не спрравиться, — привел он достаточно разумные доводы, с которыми мне было трудно поспорить. Однако что-то мне подсказывало, что безопасность посторонней девчонки — отнюдь не единственный мотив для его поступков.

— И все? — спросила я, интонацией, показывая, что жажду услышать правдивый ответ. Но его не последовало.

— Все, — уверенно заявил Алек.

— Хочешь сказать, что для тебя в порядке вещей таскаться следом за незнакомками ради их безопасности?

— Ты не незнакомка, — нахмурился парень.

— А кто? — поинтересовалась я, хмыкнув недоверчиво. Алек думал не долго:

— Знакомка.

Лучше бы он подумал.

— Кто? — переспросила я. Если честно после предложения замужества, я ожидала услышать другую характеристику для себя.

— Как ты можешь быть незнакомкой, если мы дрруг дрруга знаем? — вопросом на вопрос ответил парень. Я на некоторое время потеряла нить разговора, а потом решила уточнить:

— То есть я — твой друг?

— Ну нет, дрруг — это слишком, — фыркнул Алек и покачал головой, будто я сморозила очередную чушь. И если честно, то одураченной я устала себя чувствовать.

— Ты меня любишь? — прямо задала я вопрос, который мучал меня с ночи.

И он задумался. Не растерялся, не смутился, а задумался!

— Что ты имеешь в виду под «любовью»? — поинтересовался он таким тоном, будто хотел порассуждать о вечном. Но в отличие от него я находилась на солнцепеке, держала на себе тяжелую сумку, хотела пить и спать.

— Забудь, — рявкнула я, обходя машину и залезая на пассажирское сиденье. — Отвези меня в какую-нибудь деревню. Я устала и хочу отдохнуть.

— Ну вот видишь, — хмыкнул Алек. — Ты без меня и дня не можешь обойтись — уже забыла, что тебя рразыскивают Дрраконы, а твои порртрреты рразвешаны по всем дерревням.

— Это в Руслании, — возмутилась я. — А сейчас мы за ее границей.

— Нее, сейчас уже идет общемирровой поиск Искрры, и каждый Дрракон повышает сумму вознагрраждения для нашедшего тебя.

Я замерла от шока и практически потеряла голос, но:

— А ты откуда знаешь? Ты же в пещерах острова больше недели бродил.

Парень встрепенулся и поскорее завел машину.

— Виррилий ррассказывал, — поспешно ответил он и тронулся с места.

Алек, я скоро экспертом по твоему вранью стану!

— И что ты так и будешь меня «пасти» до самой Руслании? — поинтересовалась я, обижено глядя на его профиль.

— Зачем тебя пасти? Ты же не ешь трраву… — растерялся парень и глянул на меня удивленно: «Я чего-то о тебе не знаю?».

Я закатила глаза.

— Это такое выражение, — пояснила раздраженно. — Ты будешь сопровождать меня до самой Руслании?

Алек замолчал, нервно постукивая по рулю. Я ждала его ответа, но он о чем-то глубоко задумался и не спешил отвечать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну?

— Я не могу тебя отпустить одну, — в конце концов, ответил он раздраженно и взлохматил волосы одной рукой, а второй — сжал руль, будто хотел его сломать.

— Потому что боишься за мою безопасность? — не поверила я.

— Да! — рявкнул парень, отчего я вздрогнула.

Он разозлился? На что? На меня? Так я его не держу! Пусть летит себе куда душа пожелает… а мне машину оставит… Однако идеальному плану не суждено было сбыться. Мы остановились на ночь недалеко от озера, снова вместе поужинали и легли спать как обычно: я в машине, он на траве. А вот на утро наш цирк «отстань от меня! — не отстану!» продолжился. И в итоге я пришла к выводу, что легче мне добираться до Руслании с Алеком, чем без него.

Своих попыток сбежать я не оставила. Так на следующий день я проснулась по будильнику в пять утра, выглянула в окно и, убедившись в том, что Алек спит под ближайшим деревом, начала перебираться на переднее сиденье с целью угнать автомобиль. Однако, когда я была еще в промежутке между передними и задними сиденьями, дверь неожиданно открылась, и Алек по-деловому поинтересовался:

— Что уже едем дальше?

Я вздрогнула от неожиданности и завалилась на водительское сиденье в нелепой позе с задранными вверх коленями.

— Что ты делаешь? — спросил тот, кто спал буквально мгновение назад.

— Ничего, — буркнула я обижено, не признаваясь в том, что хотела его обокрасть.

— Так мы едем?

— Едем, едем, — ответила я, пересаживаясь на соседнее сиденье. Алек с готовностью залез на собственное кресло. — В Русланию, — на всякий случай уточнила я.

— Да, да, — отмахнулся он от меня, заводя машину.

— Что «да, да»? — подозрительно уточнила я. — Ты отвезешь меня в Русланию?

— Конечно, — ответил он, но его тон так и не вызвал во мне уверенности, потому что в нем чувствовалось продолжение: «Конечно… когда-нибудь… может быть… вполне верроятно… не исключено».

И, разумеется, я не поверила в его покладистое согласие и продолжила попытки расстаться. Но Алек был начеку и в какой-то момент вообще перестал от меня отходить.

— Ты куда?

— Я с тобой.

— Я в кустики!

— Я тоже.

— Иди в другие кустики!

— В дрругих не интерресно.

— Не ходи за мной!!!

Спать я начала урывками, потому что угон автомобиля стал моим единственным шансом на удачный побег, и я продолжила попытки увести его, пока парень спал. Но если первые ночи он еще ложился спать на улице, то на третью после того, как ему пришлось набегу запрыгивать в салон едущего автомобиля, он перестал оставлять меня даже на ночь.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда увидела, как он устраивается на своем сиденье, пытаясь вытянуть длинные ноги на пассажирское.

— Я сегодня здесь посплю, а то на улице холодно.

— Как обычно.

— Нет сегодня не так, — не согласился он и моя очередная попытка угона не удалась.

— Сегодня тепло! — кричала я на следующий день, когда он тоже остался в машине на ночь.

— Чую ночью будет дождь…

— Как ты можешь это чуять?

— Спину ломит…

— Ага, и хвост отваливается! — зло прошипела я, накрываясь плащом и укладываясь на заднем сиденье.

— Нет у меня хвоста, — поспешно заверил меня парень, глянув обеспокоенно, а потом еще и похлопал себя по заду, словно проверяя отсутствие еще одного отростка.

Я закатила глаза, отворачиваясь от него к спинке сиденья.

— Не было бы — не надо было бы это озвучивать, — раздраженно заметила я.

Все эти дни рядом с Алеком я чувствовала себя двояко. С одной стороны, злилась за его преследование, чрезмерную опеку, вранье, не позволение мне самой за себя решать. Но, с другой стороны, была даже рада тому, что он меня не оставляет и продолжает заботиться, хоть и таким отвратительным способом. Что бы я ни говорила, а с Алеком мне было спокойнее в чужом мире, да и чувствовала я рядом с ним себя в безопасности. Все-таки дружба между нами завязалась, потому что даже несмотря на его нелепое вранье, я ему доверяла, как бы противоречиво это ни звучало.

Что же касается повисшего между нами вопроса о замужестве — он так и остался, никуда не девшись и не забывшись. Я видела, что парень кидает на меня далеко не дружеские взгляды и начинает нервничать и обижаться всякий раз, когда я заговариваю о других женихах, но пытается это скрыть, чтобы не ссориться. Я же со своей стороны тоже не могла остаться равнодушной, учитывая и страстный поцелуй, и возникшее доверие, и часы напролет, которые мы проводили наедине друг с другом. После острова Вирилия и Оли я стала относиться к Алеку по-другому, я стала к нему присматриваться и всерьез задумываться о своих чувствах и их возможных последствиях. И хотя в основном эти последствия меня пугали, но иногда казалось, что в них нет ничего страшного. И вообще недостатки есть у всех… Эти мысли одновременно и настораживали меня, и успокаивали. В какой-то момент я даже решила, что если из моих бессмысленных попыток бегства ничего не выйдет, то я все равно в проигрыше не останусь…

Как говорила, собственные мысли меня пугали.

Алек тем временем все продолжал исподтишка проникать мне под кожу. Он не упускал ни одного удобного случая ко мне прикоснуться или сделать приятное вроде сворованного у встречного купца шоколада или сказанного комплимента. А его «Сокрровище» стало звучать как-то по-иному. Более интимно, с большим чувством, восхищением, обожанием и даже обоготворением. От этого обращения я млела, как млела бы и любая другая. И сколько бы не сопротивлялась и убеждала себя в обратном, а все равно начинала смотреть на Алека через розовые очки.

— Просто шикарно, Вася, — ворчала я, когда уединялась в кустиках. — Пара комплиментов и ты растаяла. Так и начинаются самые печальные из семейных историй. Пара сладких слов и вот ты уже женатая и беременная!

— Сокрровище, ты там? — послышался обеспокоенный голос Алека с поляны, где мы остановились для отдыха. Я прикрыла лицо руками, почувствовав, как с интересом прислушиваюсь к его голосу.

— Вася, ты безнадежна…

— Василиса! Я иду к тебе!

— Стой, там, где стоишь! — возмутилась я.

— Почему ты молчала? Я же беспокоюсь…

А еще он пытался меня снова поцеловать, но я вовремя успевала увернуться. Правда однажды ему все-таки удалось повторить свой подвиг уже в третий раз. И в этот раз точно так же, как и в первые, совершенно неожиданно.

Мы остановились в городке впервые за неделю после того, как покинули Олю и Вирилия. Прибыли в этот населенный пункт в середине ночи, и по какой-то причине Алек доверился местным жителям и объявил, что здесь вполне можно переночевать на нормальной кровати и поесть как следует.

В итоге пока он «как следует» ел, я уснула, наконец, на мягком матрасе. А проснулась от того, что почувствовала, как кто-то ко мне прикасается. Опознав его по запаху, который стал для меня уже родным и волнующим, я не испугалась и сонная лишь оттолкнула его руку, которой он гладил меня по талии.

И тогда-то он проделал свое черное дело, снова меня поцеловав. Так же страстно и ненасытно как в первые разы. Я мигом позабыла все свои страхи, отдавшись ощущениям с головой.

— Выходи за меня, — искушающим шепотом прошептал он мне в губы между поцелуями. — Не упррямься.

— Вот же ты змей, — возмутилась я с усмешкой таким же шепотом.

— Я не змей! — возмутился он, отстраняясь. — Я человек!

— Ну конечно, — проворчала я, снова притягивая его к себе.

Алек целовал меня, гладил по волосам, заглядывал в глаза и шептал с восхищением:

— Ты такая неверроятная! Волшебная! Самая пррекррасная!

Я млела от его комплиментов и не переставала улыбаться. Мной владели спокойствие, умиротворение и счастье, когда я засыпала в его объятьях. И я практически определилась с тем, что не так уж и плохо быть пойманной, но на утро мое мнение изменилось, когда я проснулась снова одна в кровати. И на этот раз парня не было даже на прикроватном коврике.

То ли он потерял бдительность, то ли что-то случилось, но я осталась одна, предоставленная лишь себе. И мои руки и ноги действовали быстрее, чем я успела обдумать свои действия. Я схватила сумку и, спрятав волосы под платок, сразу выскочила из комнаты.

Спустившись на первый этаж, я все-таки увидела спину Алека, который стоял около стола местного администратора, женщины лет под сорок, и о чем-то с ней разговаривал на илларийском. И, кажется, он с ней заигрывал, усиленно улыбаясь и строя глазки. Я была возмущена и практически уже решилась на то, чтобы бросить свою очередную попытку побега, подойти и треснуть его сумкой по и без того больной голове, но в этот момент в гостиницу зашли двое, прошли мимо меня и сразу направились к Алеку. Выглядели они настроенными враждебно к парню. Я отступила назад, спрятавшись за углом, и прислушалась.

— Алексий! — позвал молодой парень, на вид лет двадцати, то есть примерно ровесник Алека. Ну или внешне — ровесник.

Мой приятель тут же обернулся, слишком очевидно отреагировав на имя принца Дракона. Улыбка с его лица стерлась, и он посуровел. Таким я его не видела даже во время наших ссор.

— Илья, — хмуро ответил он и перевел взгляд за его спину. — Матвей, — с презрением кивнул он и второму мужчине, и я выглянула из-за своего укрытия.

Все-таки Алек врал относительно внешности Матвея Залесского. Не был он настолько ужасен. Да волосы непривычно для меня длинные, а сам очень худой и бледный, но не отвратительный. Никаких прыщей, язв и грязи. Вполне себе обычный парень моего возраста.

— Где моя сестра? — без предисловий поинтересовался Илья, в котором я, действительно, нашла свои собственные черты лица.

— Какая сестра? — удивился Алек достаточно правдоподобно.

— Василиса! — раздраженно ответил парень.

— Она твоя сестра, вот у себя и спроси, где она, — мрачно ответил мой приятель, поворачиваясь обратно в сторону женщины.

— Я знаю, что это ты ее украл. Верни! — потребовал «типа братик» и пояснил уже не так вызывающе: — Мама переживает.

— Нет ее у меня, — беспечно ответил парень, подцепив из вазы на столе дольку шоколада в золотой упаковке и начиная ее разворачивать. Насколько я знала, Алек сладкое не любит, а значит он занервничал и таким образом пытался успокоится, вертя в руке обертку и конфету.

— Все знают, что она у тебя. Только и разговоров, что молодой Золотой украл Искру…

— Сплетни.

— Алек…

— Я же сказал: ее у меня нет, — разозлился парень, снова оборачиваясь к парням. — Если ты не знаешь, твоя сестра мне отказала. С чего мне за ней бегать?

«Типа братик» растерялся и переглянулся со своим напарником, а потом уже не так воинственно заметил:

— Но она же Искра…

— И что? Склочная бабенка!

«Бабенка» обиделась. Сильно и надолго.

— Она, правда, не у тебя? — уточнил царевич.

— Да! — раздраженно ответил Алек.

— Да что ты его слушаешь? — возмутился Матвей, неожиданно противным, скрипучим голосом. — Он опять врет!

— Думай, что говоришь! Кому и где! — рассвирепел парень.

— Алек, не злись, — попросил примирительно Илья, дотрагиваясь до плеча моего напарника, а я вспомнила о том, что «типа мама» говорила, что Алексий и мой брат — друзья. Видимо, несмотря на напряжение от встречи, так оно и было, потому что Алек позволил себя увести к ближайшему столику. — Мы просто на нервах. Уже второй месяц ее найти не можем. Мама все время ревет, отец злой, а теперь еще и бабушка объявилась, — парень неприязненно передернул плечами, а я усмехнулась.

— Нормальная у вас бабушка, — неожиданно заступился за мою родственницу Алек. — Мне понравилась.

— Вы пообщаться успели? — удивился Илья не меньше моего.

— Ну так… немного, — уклончиво ответил мой приятель.

— В общем, все почему-то решили, что поиски Василисы — моя основная задача. А ведь я даже не знаю, как она выглядит! — пожаловался Илья.

— Ничего особенного, — Алек неопределенно помахал в воздухе рукой.

Вот значит как? А ночью другие песни пел! Мелкий и противный врунишка!

Они сели за стол, и женщина-администратор вынесла им кувшин и тарелку с закусками. Они сейчас пить будут? И Алек? Ни разу не видела, как он пьет что-то крепче воды за все наше путешествие!

— Слушай, может, ты нам поможешь ее найти? — выдал замечательную идею «типа братик».

— Что?! — возмутились одновременно Алек и Матвей.

— А что? Ты знаешь, как она выглядит! К тому же ты ее, как Искру, должен учуять!

— Я тебе что ли ищейка? — возмутился мой приятель. — Она меня отвергла и унизила! Я не буду помогать ее искать!

Когда это я его унизила?

— Да-да, слышал я про историю с телегами, — печально покачал головой Илья. Матвей непонимающе взглянул на своего спутника, а Алек обижено надулся:

— Не напоминай, — попросил он.

А я не сдержала злорадной улыбки. Ну хоть где-то я смогла его обыграть! И даже усилий особых не применяла. Сам опозорился!

Тем временем мимо меня прошла горничная и направилась к двери, через которую в гостиницу зашли Илья и Матвей. Я выглянула из своего угла и оценила обстановку: Алек сидел ко мне спиной, его собеседники не знали меня в лицо и уже прошли мимо. Кроме того, все трое были заняты разговором.

— А тебе какой интерес в поисках царевны? — не скрывая своего плохого отношения к Залесскому, поинтересовался Алек.

— Жениться хочу, — кратко ответил парень.

— На девчонке из другого мира? Даже будь она самой красивой девушкой в обоих мирах, намучаешься так, что…

— Да отец ему земли пообещал, если женится, — заявил Илья, ставя полупустой стакан обратно на стол. Алек замер, опешив.

— А ради земель я и на чудище женюсь, — оскалился Матвей.

Я тем временем важно прошагала мимо них, стараясь изо всех сил выглядеть спокойной.

— Подожди. Сколько эти земли стоят? — как обычно денежно-рыночные вопросы Алека интересовали больше всего. До двери мне оставалось всего несколько шагов.

— Целый сундук золотом! — важно ответил «завидный» жених.

— Сколько?!! — заорал мой приятель. Я подпрыгнула на месте и выскочила в дверной проем, и только потом сообразила, что Алек закричал не потому что заметил меня, а потому что снова был в ужасе от того, как он умудрился оплошать, предлагая за дешевку вроде меня сто телег золота.

Не успела я отдышаться после испуга и своего прыжка до двери, как меня настиг новый шок. По улице прямо передо мной пронеслась открытая, белая повозка, украшенная золотой лепниной по бортикам. Повозку везли двое коней, оба как на подбор красавцы. В повозке сидела, видимо, знатная дама в белом платье, украшенном золотой тесьмой, и в многочисленных украшениях. Но поразила меня не богатая повозка и не величественная, красивая женщина. Меня заставило замереть ее сияние. А вернее сияние ее волос.

Это была Искра.

Не Искра, которая сидела под замком в темной башне. И не Искра, которая прятала свои волосы от посторонних. Это была Искра, которая спокойно прогуливалась по городу. Искра, которой люди кланялись в пояс, а она величественно улыбалась в ответ.

— Кто это? — вопрос вырвался у меня случайно.

— Госпожа Марианна, — неожиданно получила я ответ на русском от горничной, следом за которой и вышла на улицу. Сейчас она вместе со мной застыла на крыльце и смотрела с восхищением вслед удаляющейся повозке.

— Кто? — не поняла я.

— Королева Золотых Драконов, — пояснила девушка с терпеливой улыбкой. Я опешила. Какие Золотые Драконы? Алек вчера сказал, что мы минули границу Руслании. Откуда тут могут быть Золотые Драконы?

— Простите. А где мы? — поинтересовалась я и даже не обратила внимания на недоумение, отразившееся на лице девушки.

— Гостиница леди Патриции в Халуе.

— Мы не в Руслании? — уточнила я, потому что так и не смогла понять, где нахожусь.

— В человеческом царстве? — удивилась девушка и помотала головой. — Нет. Мы в Рамании, у подножья Золотой горы, — ответила она и указала вдаль, куда направилась повозка с Искрой. Я проследила за ее жестом и замерла.

Передо мной предстал горный массив, подножья хребтов которого тонули в зеленой растительности, а вершины укрывали шапки снега, прячущиеся частично за белоснежными облаками. Я снова застыла истуканом, потому что один из холмов на моих глазах начал шевелиться, и я различила черты огромного Дракона, который дремал на солнышке.

— Не бойтесь, — похлопала меня по спине девушка, сочувствующе. — Это господин Адин, он только кажется страшным, а так очень хороший человек, — заверила она меня.

Человек? Да это монстр! Ничуть не меньше Черного! И не менее страшный!

Я сбежала со ступенек и кинулась к машине.

Алек не просто меня обманул в очередной раз, он опять завез меня не туда, куда я просила! Он довез меня до своих семейных гор! И я предполагаю, что как раз это место и являлось конечной точкой нашего путешествия по его версии. Поэтому утром он меня и не стерег как обычно за последнее время. Он расслабился, потому что вернулсядомой.

Машина была открыта. Я закинула сумку на заднее сиденье, открыла дверь со стороны водительского, а потом захлопнула обратно. С меня недосказанности хватит! Пора раскрывать все карты, господин Алек. Что за трупы вы храните в багажнике, в конце концов?!

Я рывком откинула крышку багажника и принялась изучать его содержимое. Как и ожидалось, никаких трупов, зато несколько сваленных в кучу канистр из-под бензина, и пара полных. Меч, которым он дрался с Богданом, сумка с мужскими вещами, ноутбук, который я уже видела в наш первый день знакомства. И чемодан.

Заметив знакомый пластмассовый бок, я дернула черный кейс на себя и замерла, понимая, что не просто знаю этот чемодан. Я им владею уже четыре года, и он всегда составлял мне компанию во время отдыха за границей. А судя по майке, выглядывающей из него, наполнен он моими вещами.

Этот монстр не просто похитил меня, он еще и обчистил мой дом, собрав мои вещи. То ли просто ради воровства, потому что вряд ли моя одежда была бы популярна на местном рынке, то ли с целью обеспечения мне комфортных условий для жизни. И тогда возникал вопрос: он изначально знал, что я останусь с ним?

Злая сверх меры я оттолкнула обратно вглубь багажника чемодан и вновь наткнулась взглядом на ноутбук, который в первую нашу встречу охарактеризовала сразу как «такой же, как мой». Я схватила его и рывком открыла, выводя из спящего режима. Увидела свое фото на заставке, опознала пару знакомых царапин и окончательно рассвирепела, понимая, что сама же позволила себя похитить и приманилась на собственный же ноутбук! А парень в той таверне лежал на столе и разглядывал мое фото на заставке, потому что не знал пароль для входа. Неудивительно, что он так на меня вылупился, когда я к нему подошла! Да это предательское яблочко подействовало на меня ничуть не лучше, чем золото — на моего похитителя!

Последней каплей стал замеченный мной в сумке парня парик пшеничных волос, золотой камзол и алюминиевая вилка. Та самая вилка, которую Алексий умыкнул с царского стола.

Я со всего размаха захлопнула багажник, села за руль и вдавила педаль газа в пол, снося забор и скамью, которые попались на пути злой мне и рычащему зверю из железа. На поднявшийся шум из гостиной выскочил и Алек, и его собеседники.

— Василиса, стой! — заорал парень с надрывом и бросился бежать за мной.

По-хорошему надо было бы сдать назад и задавить подлую тварь, посмевшую не только меня обмануть, но еще и посмеяться, я полагаю, вдоволь. Но я сдержала свой порыв и ударила по клаксону, распугивая зевак на улице, чтобы не кидались под колеса автомобиля.

— Василиса!!!

Можно было бы предположить, что он превратится в Дракона и поймает меня на лету, как это делал Вирилий, но этого не произошло. Он так и продолжал лишь орать, будто его по живому режут.

— Василиса! Вася! Стой!

Повезло мне больше, чем Оле за тридцать лет. И убежать мне все-таки от него удалось.

34. Не пытайтесь, девки, выйти замуж без любви!

Помня слова Алека о том, что найти черную коробку намного легче, чем девку, я избавилась от автомобиля в ближайшем леске. И хотя торопилась поскорее уйти от него как можно дальше, но собирая необходимые мне вещи, я увидела сумку Алека, с которой он никогда не расставался, и туда тоже не постеснялась сунуть нос. И нашла там золото. Не кошель и пару безделушек, а действительно сваленные в кучу золотые вещи, которые парень использовал в качестве подушки и плюшевого медведя, обнимаясь с ними по ночам. От увиденного я еще больше рассвирепела. Схватила свою сумку и бросилась бежать прочь от машины.

Ну почему? Почему я не поинтересовалась его вещами раньше? Зачем я столько времени не верила своим глазам и отрицала его драконью сущность? Ведь его поведение всегда говорило само за себя!

Потому что мне было удобно иметь под боком сильного защитника? Потому что мне было страшно и одиноко? Потому что он не был пугающим?

Скорее всего эти вопросы теперь будут преследовать меня до конца жизни. И не факт, что в следующий раз я поведу себя иначе и не буду наивной дурочкой…

Нервно поглядывая в небо, я вышла из леса и направилась обратно в город, надеясь запутать следы. Потому что, на мой взгляд, Алек если и будет меня искать, то убегающую из города, а не возвращающуюся обратно.

Я все ожидала увидеть Золотого Дракона в воздухе, но он не появлялся, и в какой-то момент я поймала себя на том, что поднимаю голову вверх не потому что опасаюсь увидеть его, а потому что жду и переживаю, что его там до сих пор нет. На ум тут же начал приходить текст из объявления про поврежденное крыло и его рассказ о зверских издевательствах его племени над детьми. И я забеспокоилась еще сильнее.

— Нет. Я точно видела, как он летает, — пробормотала я, тряхнув головой и ускорив шаг. Перед глазами как на яву предстала картина парящего над замком «типа родителей» вопящего Дракона, а потом эту картинку заменил образ того, как Черный нещадно откидывает его в сторону, и он падает, ударяется мордой о крышу одной из башен и пытается ухватится лапами за черепицу, чтобы замедлить падение…

Я остановилась как вкопанная.

— Так вот почему ты был весь в синяках! — пораженно выдохнула я. — Тебя же накануне Черный швырял из стороны в сторону! Вот я дура! — горько сказала и топнула ногой, злясь на свою беспечность и доверчивость.

Я снова глянула на небо обеспокоенно. И разум тут же подкинул мне картинку: мы с бабулей и «типа мамой» выбегаем во двор и перед нами падает огромный Золотой Дракон, который бессильно перебирает лапами в попытке подняться.

— Может, действительно он тогда повредил крыло и поэтому не летает? — нервно поинтересовалась я у себя, вертясь на одном месте и оглядывая горизонт. — Ну нет. Он потом летал, — вспомнила я как видела его в воздухе над замком вместе с Черным, когда была уже на опушке леса благодаря сумасшедшей кобыле. — Да и как бы он исчез с острова, если не по воздуху? И… Вот черт! Богдан! — я вспомнила как видела Золотого Дракона над кронами деревьев, гонящего второго недо-жениха прочь от меня. И что он там с ним в итоге сделал, если не съел?

«В говне утопил» — вспомнила я слова Алека, сказанные Вирилию, на которые совершенно не обратила внимания, а потом его же предположение о том, что Алексий скорее не съел богатыря, а немного прокатил по воздуху и сбросил в навозную кучу.

— Все было настолько очевидно все это время! — возмутилась собственной глупости, ускоряя шаг и вспоминая одышку парня и открытое окно, когда я вернулась в день объяснения с Богданом из леса. — Подлый и хитрый змей! — возмутилась я, теперь полностью понимая одураченную первую женщину из своего мира. Как же легко нас обмануть!

А самое печальное то, что одновременно с ненавистью к обидчикам, мы можем чувствовать и беспокойство, поддавшись стокгольмскому синдрому. Вот где носит этого Дракона-доходягу? Показался бы уже что ли, чтобы я так не переживала и могла с удовольствием ругать дальше его и себя.

Вернувшись в город, я накинула плащ на лицо и направилась в сторону гостиницы, откуда поспешно сбежала пару часов назад. Я надеялась найти там своего «типа братика» и жениха номер… в принципе номер не важен, ибо я уже сбилась со счета, и все мысли были только о том, который был первым. Как цензурные, так и не очень.

Повезло мне несказанно, потому что стоило только повернуть на улицу, где находилась гостиница, как я со всего маха врезалась в спешащего куда-то Илью. Мы знатно приложились о лбы друг друга и отпрянули в разные стороны с одинаково раздраженными лицами, а далее пораженно уставились друг на друга, признавая второго.

— А ты… — начал говорить парень, отняв руку ото лба, чтобы обвинительно наставить на меня свой палец. — Ты не… А Вы случайно не… — никак не мог он сформулировать свою мысль.

Я поспешно заглянула за его спину, опасаясь увидеть там Алека, но того не было, как и Матвея. Илья был один.

— Я, я, — подтвердила, хватая его за руку. — Давай веди меня в безопасное место.

— Василиса? — на всякий случай уточнил он. Я кивнула и нервно переступила с ноги на ногу — Алек или любой другой Дракон мог появиться в любую минуту.

— Василиса. Уведи меня отсюда, я вроде как в розыске, — проворчала, дергая его за руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В этот раз «типа братик» проявил чудеса сообразительности и спешно помог мне скрыться за дверями очередного постоялого двора. Там он завел меня в комнату, и у нас появились повод и возможность познакомиться. Неожиданно братец мне понравился. Возможно, потому что он, как и я, оказался заложником сложившейся ситуации, вынужденный бегать по всему миру за неизвестной девчонкой. Оказалось, что женить он меня хочет ничуть не меньше, чем я — избавиться от косы. Вот только ему в отличие от меня было совершенно все равно за кого я пойду замуж — лишь бы родители успокоились. Он был согласен женить меня как на Матвее, так и на Алексии, потому что, как он проговорился, в принципе родителей устраивают оба варианта, лишь бы не чей-то желудок.

— А Драконы едят людей? — поинтересовалась я, желая услышать мысли постороннего человека, а не заинтересованного, как Алек или Оля.

Парень неопределенно пожал плечами.

— Я сам никогда не видел, но мама говорит, что тетю Ольгу съел бирюзовый Дракон, да и люди говорят, что едят…

— Ольга жива, я с ней познакомилась, — угрюмо ответила я, вспоминая остров, башню и бездыханное тело Алека. — Все с ней в порядке, она замужем за Драконом и у нее трое детей.

Илья был этому удивлен. Он еще некоторое время расспрашивал меня о ней, а прервало наш разговор неожиданное появление Залесского на пороге.

— Короче, я практически уверен, что он потерял Искру, — резко начал он говорить, заходя в комнату. — Видимо, в его железной повозке была как раз она. Это хорошая новость. Плохая — город кишит крылатыми. И я только что столкнулся с Черным Драконом, он живет в соседней комнате… Это кто? — спросил он недоуменно, наконец, замечая меня.

Мы с Ильей переглянулись и мне показалось, что братишка спрашивал разрешения, чтобы представить меня другу. Я кивнула.

— Это Василиса, — Илья поднялся со стула, подошел к Матвею и жестом подозвал меня. Пришлось нехотя подойти ближе к своему очередному жениху. — Моя сестра.

Матвей был поражен и смотрел на меня ошарашенно. Я же разглядывала его оценивающе. Вроде не страшный, высокий и даже в моем вкусе: не перекаченный и не толстый, брюнет. Симпатичный, в целом. Да и не глупый, судя по положению и хозяйственности, с которой он собирался расширить свои земли. Но… не Алек.

Моя приветливая улыбка угасла при последней посетившей меня мысли. Да что же это такое? Я теперь всех буду с ним сравнивать?

Ну так-то Алек тоже в моем вкусе, и типаж у него тот, который мне всегда нравился в парнях…

— Я замуж хочу! — выпалила сурово, пока собственные мысли не успели завести меня неизвестно куда. Была бы на месте парня — точно бы себя испугалась. Но этот даже не дрогнул, лишь уточнил у друга.

— Это точно она?

— Говорит, что да, — пожал плечами Илья.

— А где доказательства? — по-ханжески поинтересовался Залесский, складывая руки на груди и снова переводя на меня взгляд исподлобья. В отличие от моего жениха номер один при первой встрече он явно не был сражен моей неземной красотой и голоса не потерял.

А я даже не знала, как мне реагировать. Над Алеком я посмеялась, а реакции Матвея мне стоит что? Порадоваться? Мой, возможно, будущий муж совершенно равнодушен и даже холоден при нашей первой встрече. Можно ли на этом расчете построить отношения? Или намного крепче будет брак с тем, кто заглядывал мне в рот и пытался исполнить каждое желание?

Разозленная собственными противоречиями чувствами, я сорвала с головы платок, даже не озаботившись тем, чтобы закрыть первым делом окно.

— Много Искр знаешь, разгуливающих без присмотра? — резко поинтересовалась я.

Парень по-деловому кивнул и надменно приказал:

— Прикройся. Я понял.

Прикройся? Прикройся?!

Кажется, Алек меня своей опекой совсем разбаловал, потому что после этой фразы мне очень захотелось заехать парню в нос кулаком, хотя ничего оскорбительного во фразе вроде не прозвучало.

Залесский снова меня осмотрел, на этот раз более заинтересованно. Вот только мне почему-то показалось, что Алек на свое золото смотрит с большим чувством, чем этот парень — на меня. Этот жених же оценивал меня как кобылу на рынке. Было не приятно.

Потерпишь, Вася! Тебе с ним не жить! Замуж, койка и домой!

От собственных мыслей меня пронзила дрожь омерзения.

— То, что тебе надо замуж — понятно. Весь город наводнен Драконами разных мастей. К тому же Золотой окончательно с катушек съехал…

— Ты его видел? — перебил Матвея Илья. — Я как раз его искал, когда встретил Васюту.

После этого ласкового обращения Илья полностью заслужил мое расположение. Все-таки он был намного приятнее Матвея.

— Видел мельком. Проехал мимо меня на очередной свое повозке.

— Куда? — поинтересовалась я.

— Проехал? — одновременно со мной уточнил братик.

— Я так понял, что он направился за тобой в погоню. Он выезжал из города, — ответил он мне, а я даже немного расстроилась, что мне удалось провести Алека вокруг пальца. — И да, проехал, — кивнул Матвей Илье. — Я сам удивился.

— Почему он не превращается? — поинтересовался братец. Матвей пожал плечами.

— Сам ничего не понимаю, — признался он снова. — Если бы он превратился еще когда она похитила его повозку, то смог бы догнать ее за пару взмахов крыльев и схватить. И, судя по всему, все это время он потратил на то, чтобы пешком добраться до собственных пещер и взять другую повозку.

— Что-то случилось, — обеспокоенно сказал Илья, и заставил меня этим переживать еще больше. — Я пойду к его отцу и расскажу о том, что с Алеком какая-то беда… — вызвался парень и, подхватив свой кошель, направился к выходу из комнаты, но его остановил Залесский.

— Стой! — возмутился он. — Куда ты собрался? Твоей сестре здесь небезопасно, ей замуж надо срочно.

Илья притормозил на пороге: было видно, что его намного больше беспокоит нелетающий друг, чем незамужняя сестра.

— Хорошо, — сквозь зубы проговорил, разворачиваясь обратно.

Матвей тоже повернулся ко мне, снова обвел холодным взглядом и с пафосом признался:

— Василиса, почту за честь взять Вас в жены и избавить от преследования крылатых ящеров и мелких ящериц вроде Вашего бывшего попутчика.

Желание заехать ему кулаком в глаз возросло, и я из последних сил сдерживала себя от поспешных действий. Было одновременно обидно и за себя, вынужденную выйти замуж без любви, да еще и под расчет каких-то там земель «типа папы», и за Алека, который был намного приятнее этого субъекта.

Я кратко кивнула, и Залесский снова по-деловому продолжил вещать о том, как бы свадьбу обыграть поскорее и вывести меня из города, наводненного Драконами. В итоге сошлись на том, что на закате в карете меня вывезут в человеческую часовенку, где обвенчают с противным женихом, потом состоится поспешная первая брачная ночь, затем в темноте Матвей вывезет меня из города, а Илья отправится к Золотой горе, разговаривать с семейством Алека и разыскивать того.

Сейчас же Матвей отправился организовывать условия для реализации намеченного плана действий, а я осталась в комнате под охраной братца. И оба мы, кажется, больше переживали за Алека, чем думали о предстоящей свадьбе.

— Что с ним может быть не так? — поинтересовалась я, когда довольный моим покладистым поведением Залесский оставил нас наедине.

— Не знаю. Это и беспокоит. Я никогда не видел, чтобы Алек так себя вел. Он всегда был невозмутимым, а после твоего отъезда он метался из стороны в сторону, не превращался, что-то бубнил себе под нос. И очень сильно смахивал на сумасшедшего или больного, спотыкаясь на каждом шагу и бледнея, будто от потери крови. Ну или страха.

— А что у него с крылом?

— Что с крылом? — не понял Илья.

— В объявлении было написано, что оно порвано.

— А, это детская травма, — отмахнулся братишка. — Ничего серьезного.

— То есть он летает?

— Конечно!

После его слов беспокоится я стала еще сильнее, а в душе поселилась еще и тоска. Мне хотелось вместе с Ильей ехать разыскивать Алека. Вот только вряд ли он обрадуется, увидев меня снова с копной черных волос и с кольцом на пальце.

Чем скорее приближался вечер, тем сильнее портилось мое настроение. Мои мысли не покидал нелетающий золотой Дракон, мои чувства к нему и эти размышления не могли победить даже неприятный жених и предстоящая свадьба.

Илья вручил мне свадебное платье, которое передала «типа мама», я нехотя одела его, надеясь на то, что хотя бы наряд сможет придать мне сил, но стало только хуже. Я совсем расклеилась и готова была начать рыдать от безысходности сложившейся ситуации.

Когда опустились сумерки, вернулся Залесский, меня в свадебном саване погрузили в крытую карету и вывезли на окраину города согласно плану. Все шло как по нотам и, когда на улице окончательно стемнело, я зашла в сопровождении брата и будущего мужа в небольшую церквушку, где нас уже ждал священник.

Без лишних слов церемония началась тут же как только мы дошли до алтаря. Я оказалась совсем не готова к такому и растерялась, оглядываясь из стороны в сторону и не слыша слова мужчины в рясе.

Небольшой зал был освещен множеством свеч, и из-за смога я начала задыхаться, в ушах зашумело от паники. Белое платье, священник, чужой мужчина, брат, кольца на блюдце около священника.

— Василиса? — окликнул меня седовласый мужчина, возвращая из предобморочного состояния. Я вопросительно на него глянула, ища помощи в ситуации, которую создала сама же по собственной глупости.

— Да? — переспросила я, как умалишенная, глядя на него.

— Вы согласны выйти замуж за Матвея из края Залесья, — повторил священник, нахмурившись.

— Неет, — ответила я, еще и головой покачала.

Мужчина захлопнул томик, который держал в руке и зачитывал из него слова обряда, и перевел суровый взгляд на Матвея. Я же на недо-жениха номер… а впрочем не важно… даже смотреть не стала, подобрала юбки и бросилась прочь из церквушки, радуясь тому, что некто очень умный в обоих мирах придумал вопрос, который помог с выбором явно не только мне одной.

Выйдя на улицу, я облегченно выдохнула и откинула вуаль, поднимая голову к небу.

— Уф. Пронесло…

— Что ты себе позволяешь?! — заорал Матвей, выходя следом за мной.

— Отстань, — отмахнулась я от него, прикрывая глаза и наслаждаясь чувством «не замужества».

То, что я сделала противоречило всем доводам моего рассудка, но неожиданно я почувствовала огромное облегчение и смирение с мыслью о том, что лучше свое чудо-юдо, чем чужой прекрасный принц. И так к Алеку захотелось сильно! И целоваться!

— Василиса! — гневно заорал Залесский, хватая меня за руку и резко разворачивая к себе. — Возвращаемся! Немедленно!

Он дернул меня обратно в сторону церкви, я уперлась ногами в землю.

— Я же сказала, что не хочу! — возмутилась.

— Да кого интересует твое мнение? — прорычал недо-жених. — Так распорядился твой отец!

— Плевать мне на него! — заорала я в ответ, всерьез начиная переживать о том, как бы меня насильно не забрали замуж. — Отпусти! Не трогай! Убери руки!

Матвей, перехватил меня за талию, и теперь силой, затаскивал обратно в церквушку под мои крики. Я пыталась вырываться, царапаться, кусаться, но он был выше и сильнее меня.

— Мне нужны эти земли, — рычал злой парень.

— Не трогай! Я не хочу! — орала я в ответ. — Илья! — позвала я брата, заметив того боковым зрением.

— Матвей, что ты делаешь? Отпусти ее! — возмутился он, кинувшись мне на помощь, но Залесский оттолкнул его в сторону. Парень упал на скамью и, кажется, сильно ударился головой, потому что встать смог не сразу.

— Не мешай! — возмутился Матвей, продолжая утягивать меня к двери церкви. — Мне нужны эти земли!

— Илья! — снова позвала я на помощь, но помощь была необходима самому парню, потом что от удара на виске у него показалась кровь, и он медленно водил головой из стороны в сторону.

Сколько бы я не вертелась, как уж на сковороде, а все равно неумолимо приближалась обратно к церкви и неизбежности завершения ритуала бракосочетания. Мой платок съехал с волос, я засветилась как звезда в темном небе, но это ничуть не смутило моего мучителя.

— Алек! — отчаянно заорала я. — Алек!!!

Церковь вспыхнула огнем как стог соломы. Из нее выскочил перепуганный священник. Матвей, испугавшись, выпустил меня из захвата. Я тут же отскочила в сторону от огня и парня, подбежала к Илье. Братишка уже поднялся на ноги и теперь, как и Залесский, пораженно смотрел на полыхающий домик.

Я не успела подумать о многочисленных свечах внутри него и о правилах пожарной безопасности, как из-за огня показался огромный Золотой Дракон.

Не Алексий.

Алексий был мельче. Он был более юрким и более добрым.

А этот был огромный, неповоротливый и жутко злой.

— Вот черт! — выругалась я, запоздало поправляя платок на волосах. — Кто это?

— Не знаю, — покачал головой Илья. — На Алека похож по шипам у морды, но он больше. Намного больше! — заорал парень, когда Дракон схватил Залесского за загривок и поднял над землей. Недо-жених заорал, Илья заорал. Я тоже заорала.

— Только попробуй его съесть на моих глазах!!! — слова вырвались прежде, чем я успела их обдумать.

Дракон на мгновенье замер, а затем брезгливо выплюнул парня. Тот отлетел в сторону горящей церквушки, приложился спиной о полыхающую стену и вырубился. Илья и священник бросились оттаскивать его от огня, а я тем временем наблюдала за Драконом.

Он сидел и лапами скреб морду, словно пытался избавиться от противного вкуса на губах. Если бы не было так страшно, я бы засмеялась.

Заметив мой интерес, ящер забыл про свои поруганные вкусовые рецепторы, и перевел на меня немигающий взгляд. Платок снова съехал с моих волос, и теперь блеск волос отражался в глазах Дракона нездоровыми огнями аппетита. Или здоровыми.

— Фу! — возмутилась я, обращаясь к нему как к собаке, когда он медленно стал подниматься на все четыре лапы и заинтересованно разглядывать меня. — Нельзя! Сидеть! Фу! Плохой Дракон!

Кажется, я его оскорбила.

Ящер возмущенно заорал, взмахнул пару раз огромными крыльями, поднимаясь в воздух и снося меня с ног потоком воздуха. Наблюдая за его взлетом, я поднялась с земли и застыла, пытаясь рассмотреть в темноте его крылья. А вернее надеясь увидеть на них дыру.

Дракон сделал вираж в воздухе, а затем снова начал спускаться и приближаться ко мне. Понимая, чем это грозит, я бросилась бежать, заорав бессмысленное «Аааа!» словно это могло мне помочь.

Не помогло. Меня перехватили поперек туловища и рывком оторвали от земли.

— Нет! Отпусти! — заорала я обеспокоенно. — Ты меня распорешь своими когтями.

Он разжал лапы, и я оказалась лежащей на раскрытой ладони. А высота тем временем возрастала.

— Сожми их! Сожми! Ты меня уронишь! — в панике закричала я, стараясь перекричать ветер, срывая голос, и хватаясь за его когти.

Лапы снова сжались на моей талии, но уже более аккуратно. Я, трясясь от страха и ужаса, вцепилась в них обеими руками, пытаясь успокоиться.

Только один человек исполнял все мои приказы.

И, скорее всего, только один Дракон.

35. Не всем, девки, быть принцессами!

К полетам на Драконах я точно привыкну не сразу. Если вообще когда-нибудь привыкну. Хоть Вирилий и катал меня на своем хребте на протяжении десяти дней, а все равно навык полета без самолета я не освоила, и сейчас могла оценить в полной мере и морозный ветер со всех сторон, и изменение давления, и потряхивание из стороны в сторону. Я всерьез опасалась даже не за то, чтобы не упасть, а чтобы у меня ветром не оторвало голову, которая болталась как у болванчика в разные стороны, когда Дракон то поднимался, то опускался, то поворачивал вправо, то влево.

Орать я перестала практически сразу. Во-первых, в этом не было абсолютно никакого смысла, так как отпускать меня рептилия не собиралась, а во-вторых, учитывая неудобства перелета, я практически сразу сорвала голос, и сейчас горло у меня болело ничуть не меньше многострадальной шеи, пытающейся удержать голову на теле.

Но не было печали, как говориться.

Где-то через вечность полета, а может и через несколько минут, на Золотого из темноты накинулся другой Дракон. Я со всей оставшейся силы вцепилась в лапу своего транспортного средства, когда он резко дернулся. Мой Дракон тем временем заорал, пытаясь отклониться от острых зубов, нацеленных на его шею.

Вторым монстром оказалась огромная черная туша, которую было плохо видно в ночной темноте, даже несмотря на то, что у моего Дракона в лапах был зажат фонарик. То есть я.

Стоило Черному отлететь, как Золотой застыл в воздухе, опасливо оборачиваясь из стороны в сторону. Я бы тоже хотела покрутить головой и посмотреть, что происходит, но могла только прислушиваться к происходящему, потому что, как уже сказала, шея от подобных виражей в воздухе просто-напросто отваливалась.

На Золотого из темноты снова напали, на этот раз душераздирающе заорали обе ящерицы и кажется меня попытались вырвать прямо из лап, потому что мой Дракон прижал свой ценный груз к груди, да еще и крыльями закрыл для надежности. Стало гораздо теплее, вот только мы тут же начали падать, и голос у меня снова прорезался.

Дракон упал, я удара не почувствовала, прижатая к гулко бьющемуся сердцу, но вот Золотой проскулил очень печально, из-за чего можно было сделать вывод, что приложился о землю он чувствительно. Судя по всему, имея подобные размеры, ему было очень непросто проделывать в воздухе те кульбиты, которые удавались Алексию около замка. И я не могла понять по какой именно причине: потому что принц Дракон неожиданно вырос и еще не успел разобраться в своих новых размерах или потому что это был не он, а его родственник, предположим.

Несмотря на удар, перевернулся со спины на лапы Дракон проворно и тут же потопал куда-то, отчего я почувствовала себя прекрасной девушкой в лапах у Годзиллы. Я не успела ему снова предложить поставить меня на твердую землю, как меня достаточно заботливо затолкали в яму.

Ну как заботливо. Меня скинули в яму, я ударилась всеми частями тела какие только у меня имелись, порвала платье, порезала щеку и оказалась на глубине четырех-пяти метров в узкой яме-щели. Дракон тем временем повалил пару деревьев на отверстие над моей головой, еще и лапами похлопал, как дети, играющиеся в песке. На меня тут же сверху посыпались ветки, листья и земля. Я прикрыла голову руками, отползая к стене ямы.

Над головой снова послышались крики ящериц, грохот их ног и хлопанье крыльев. Я с трудом поднялась на ноги и прижалась к стене, с ужасом прислушиваясь к нешуточной схватке наверху. От ужаса у меня леденело все внутри. И сейчас меня больше волновало здоровье Золотого, который мог оказаться Алеком, чем то, что я сижу глубоко под землей и без посторонней помощи не выберусь, и то, что победить может Черный и забрать меня к себе если не на завтрак, то в жены.

Какофония страшных звуков продолжалась не меньше десяти минут, а затем к ней присоединились вопли еще ни одного Дракона.

— Алек, — жалобно прошептала я, пытаясь вычленить его рев среди чужого рычания и воя. Я не заметила, как по щекам покатились слезы.

А далее сверху я почувствовала запах дыма и немного приободрилась — я же целовала его, значит у него есть огонь, что он доказал, спалив часовенку. Правда Оля говорила, что огонь Драконам не причиняет особого вреда, и они им даже лечатся… И еще… сама я от огня могу пострадать с легкостью. Точно также, как и от опускающегося на меня дыма.

Деревья над щелью заполыхали огнем, черный дым начал опускаться ко мне на дно ямы, и я запаниковала, пытаясь найти выход или забраться на скользкую стену. Но ничего не вышло, а пожар над головой тем временем продолжал разгораться, на меня посыпались горящие тоненькие веточки и листики.

— Алек!!! — заорала я что есть мочи, когда одна из веток упала мне под ноги, и огонь чуть не перекинулся на юбку платья. — Горю!!!

Больное горло дало о себе знать, я закашлялась от дыма, опускаясь на корточки, чтобы дышать было легче. Жар над головой тем временем разрастался, звуки борьбы продолжали доноситься даже сквозь треск горящих деревьев.

— Алек!!! — снова позвала я отчаянно.

И на этот раз меня услышали. Деревья оказались отброшены в сторону, и дым потихоньку стал отступать. Я подняла голову вверх и увидела драконью морду, заглядывающую в щель.

Красную драконью морду. Красную драконью морду, которая точно принадлежала не Золотому, и которая увидела и меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я застыла на месте, снова вжимаясь в стену и жалея, что не догадалась остатками платья прикрыть сверкающие волосы. Морда точно также заворожено уставилась на меня, а потом оскалилась, отклонилась и зубами вцепилась в землю, пытаясь достать меня.

Ко мне тут же вернулся голос, и я снова заорала, прикрывая голову руками от сыплющихся на меня земли и камней.

Морда еще пару раз раззявила пасть и продемонстрировала мне язык, а потом ее отбросили в сторону, и я с облегчением увидела золотой бок нападавшего. Но не успела я выдохнуть, как над ямой склонился на этот раз белый Дракон и точно также как и красный стал бессмысленно тыкаться в землю. На этот раз я не орала, а терпеливо выжидала, когда Алек откинет от меня очередного мутанта и уворачивалась от сыплющейся земли. Долго ждать не пришлось, снова вдали промелькнула золотая чешуя, а затем белый монстр исчез.

Над ямой то и дело мелькали разноцветные бока ящериц, и вскоре я сбилась со счету сколько всего видов окраса видела. Единственное, что меня успокаивало — это то, что мне удавалось разглядеть и золотой бок. Вполне живой и сильный бок, который настойчиво теснил всех желающих до меня добраться.

Бой продолжался так долго, что, когда неожиданно затих последний вскрик, и повисла тишина, у меня в ушах зазвенело.

— Алек? — прошептала я себе под нос, разглядывая звездное небо над головой и пытаясь понять чей крик полный боли я слышала последним.

Он не показывался очень долго, и я успела себя извести, когда на краю ямы сомкнулись чьи-то когти и со стоном боли в яму заглянул янтарный глаз.

— Ты жив? — уточнила я, отбегая от стены ямы, чтобы лучше его разглядеть.

Почему-то он не с таким интересом, как остальные, на меня пялился, а будто засыпая, лениво и обессиленно.

— Ты ранен? — догадалась я и сама же ахнула от своего предположения.

Глаз в обрамлении золотой чешуи исчез.

— Алек! — обеспокоенно позвала я и снова кинулась к стене ямы, раздумывая над тем, как бы подняться наверх.

Послышался треск, я поспешно отбежала обратно к середине ямы и вытянула шею, пытаясь понять, что происходит наверху. А там тем временем появилась снова золотая голова, а затем в яму была спущена сосна, у которой наполовину отсутствовали ветки.

Все-таки мой Дракон хоть и вырос значительно, а так и продолжал оставаться умным и хитрым.

Не без гордости за смекалку своего друга, я кинулась к стволу дерева и обняла его руками и ногами.

— Тяни! — скомандовала. Дерево тут же начало подниматься вверх, и я вместе с ним.

Как только под ногами показалась земля, я спрыгнула с сосны, и она тут же упала рядом, лишившись поддержки лапы, которая безвольно упала на землю.

Деревья и земля вокруг полыхали кое-где огнем, кое-где уже догорали. Среди порушенного леса валялись огромные тела Драконов, некоторые из них шевелились, но подняться, похоже, не могли. В том числе и Золотой.

Он лежал на боку, тяжело дышал и сонно прикрывал глаза, будто собирался спать.

— Алек! — кинулась я к нему. Его веко распахнулось, он приподнял голову от земли с тяжким вздохом, и я заметила, что из правого плеча, переходящего в крыло, у него торчит похожий ствол дерева на тот, которым он вытащил меня из ямы. — Какой кошмар! — выдохнула я, подбегая к нему и не зная, как помочь. — Что делать?

Дракон с трудом, опираясь на левое крыло, начал подниматься. Я обеспокоенно отбежала в сторону, чтобы не путаться у него под ногами. Он же все-таки встал на лапы и присел, тяжело дыша, будто собираясь с силами.

Недалеко от нас послышался шум, и мы оба повернули головы в его направлении. Там оказался Черный Дракон, тоже раненный, но в отличие от Алека не поднимающийся с земли, а пытающийся подползти ко мне. Заметив его маневр, Золотой резко схватил меня и рывком взлетел в воздух, сдавлено охнул, повалился на левый бок, снова сел, отдышался и опять предпринял попытку взлететь. И снова упал.

— Бесполезно, — прошептала я, понимая, что с поврежденным крылом ему не взлететь, а вытащить дерево из плеча ему не сподручно сколько бы он не тянулся лапами и пастью. Я ему в лечении так же была не помощница из-за разницы в размерах.

Дракон не сдавался и пытался то дотянуться до ствола пастью, то взлететь так как есть. И каждый раз терпел неудачу. За эти попытки мы немного отдалились от поля боя, но существенно далеко отпрыгнуть от таких же раненных монстров нам не удалось. Алек снова поставил меня на землю и тяжело задышал, о чем-то раздумывая. Заподозрив, что он сейчас будет превращаться в человека я замахала руками:

— Стой! Не делай этого! Вдруг она тебя разорвет на части! — предположила я, но оказалось, что Дракон задумал далеко не превращение, он собирался с духом, чтобы повернуть голову, открыть пасть и самого себя обдать жарким пламенем.

Шелест и щелканье огня сменилось криком боли, а затем хлопаньем крыла в попытке потушить пламя. Чешуя его не горела, а вот дерево и рана — да, и, судя по всему, это причиняло ему не мало боли. И мне, если быть честной, тоже. Мне показалось на мгновение, что больно стало мне самой, и из глаз брызнули слезы.

Дракон тем временем продолжал пытаться расправить крыло и вытолкнуть из плеча полыхающее дерево. Он снова изогнул шею, открыл пасть.

— Не надо! — вскрикнула я с надрывом, но было поздно — он снова выдохнул жаркое пламя на свое собственное плечо, и дерево просто-напросто выгорело прямо в его ране. Он зарычал от боли, расправил полностью правое крыло и обессиленно упал на землю, вытянув шею и уронив голову около моих ног.

Я тоже опустилась на землю там, где стояла и зарыдала уже не сдерживаясь. После прошедшего дня у меня не осталось сил ни физических, ни эмоциональных. Я будто выгорела и мне была необходима передышка.

Я навалилась на его щеку, совсем не переживая о том, что от огромных зубов меня отделяет только губа, и прижалась к горячей чешуе, пахнущей огнем, всем телом.

Так просидели мы не меньше пяти минут: я горестно рыдала то ли от облегчения, то ли от непонятности того, что делать дальше, а он тяжело дышал и пытался выровнять дыхание. В такой позе мы просидели бы и еще не один час, но над нами кто-то захлопал крыльями, и Золотой встрепенулся, поднимаясь и хватая меня в лапы, за которые я ухватилась с не меньшим рвением.

А над нами тем временем кружили еще три Золотых Дракона. Алек следил за ними и никакой агрессии не проявлял. Вскоре к ним подлетел еще один Дракон, но на этот раз голубой и накинулся на Алека далеко не с дружескими намерениями. Но вот мой Дракон не предпринял никаких попыток противостоять кроме того, что спрятал меня под брюхом и закрыл голову крыльями.

Я оказалась в темной, живой пещере и вертела головой из стороны в сторону, пытаясь понять по визгливым крикам, что происходит снаружи. Голова Алека прижатая к земле и укрытая крыльями безмолвно моргала и смотрела на меня, слово извиняясь. Его тело ходило из стороны в сторону, будто его толкали по бокам.

В конце концов, Дракон не выдержал, расправил крылья, взмахнул, отталкиваясь от земли и взлетая. Голубой Дракон последовал за ним, но на этот раз не пытался ударить, а только летел рядом и продолжал визжать. Следом за Алеком и его визгливым приятелем направились и остальные золотые Драконы, но они вели себя спокойно и мирно. Голубой же летал вокруг с трудом удерживающегося в воздухе Алека и продолжал орать. И даже пару раз клюнул мое средство передвижения в голову. Но после того, как Золотой от этого чуть не упал, он перестал лезть.

Прилетел Алек на те самые горы, которые я видела утром. Он поставил меня на твердую землю, и я с облегчением потопталась. Остальные Драконы приземлились рядом с моим другом, а синий снова на него напал, пытаясь клюнуть в затылок. Алек на него рыкнул раздраженно и получил за это крылом в морду.

— Лексий! — услышала я женский голос позади и обернулась.

От роскошного дворца в скале к нам спешила женщина с такими же серебряными волосами, как у меня. Она была в знакомом платье и поэтому я узнала в ней Искру, которая проезжала мимо гостиницы, когда в очередной раз я пыталась сбежать от Алека.

— Мой Лексий, вернулся! — озвучила женщина очевидное, подбегая к нам и обнимая ногу Дракона. Тот склонил к ней голову и щекой потерся о ее бок.

Я, не понимая, что происходит, попятилась в сторону от этой компании, разглядывая ее со стороны. Женщине на вид было около сорока пяти, на ее лице уже появились морщины, свет волос потускнел, но она оставалась все равно красивой, ухоженной и богато одетой. Из всего этого, а также того, что с Драконом она сюсюкалась, как с маленьким, а тот в ответ жалобно урчал и проявлял к ней явно больший интерес, чем к своим сородичам, я могла бы предположить, что это его мать. Но насколько я помнила, Алек мне говорил, что его мать — Драконица, а не Искра. Искра же — это бабушка.

— Ты мой маленький, — тем временем причитала бабуля, наглаживая его млеющую морду и рассматривая его со всех сторон. — Хотя… что-то ты вырос с тех пор, как мы не виделись… — не без изумления заметила она.

У меня за спиной на это замечание возмущенно фыркнули, и я, подскочив на месте, обернулась. Позади меня топтался голубой Дракон и с презрением осматривал.

А это кто? Братишка Алексия? Друг? Почему он к нему лез драться? И не захочет ли он забрать меня себе, как остальные Драконы?

Я отскочила обратно к разомлевшему и явно потерявшему бдительность Алеку и залезла под его крыло для надежности.

— А это что? — заметила меня женщина-Искра. — Лексий, ты что… — изумленно ахнула она, отходя от его морды и подходя к крылу. Наши взгляды встретились. — Ты девушку домой принес?! — поразилась она.

Мой Дракон встрепенулся и поднял морду с земли. Голубой на восклицание бабули заорал и захлопал крыльями возмущенно. Алексий ответил тем же, и второй на него накинулся, тесня к обрыву. Меня схватила за руку бабуля и вытащила из-под крыла, где сейчас находится было опасно.

— Иди сюда! — позвала она меня, отбегая в сторону от спорщиков. Драконы продолжали друг на друга орать. При этом Алек отступал, а Голубой его теснил, норовя ткнуть его в морду, но Золотой все время уворачивался. И выглядело это очень смешно из-за разницы в размерах: будто воробей нападал на орла.

Мы с бабулей отбежали к замку в скале, и ссора Драконов нам стала видна издалека, а также кровоточащая рана Алексия на плече.

— О Боги! — ахнула Искра. — Клариса не наседай! Он ранен!

Клариса? То есть женщина? Мать Алексия?

— Пойдем, детка, — обратилась она ко мне тем временем, приобнимая за плечи. — Ты вся дрожишь, тебе надо отдохнуть.

— А? — удивилась я ее предложения и кивнула в сторону орущих Драконов. Ссорились только двое, а трое остальных разбрелись по скалам и улеглись, прикрыв глаза, будто собирались спать.

— Ай, — махнула она рукой в сторону вопящих. — Ты скоро привыкнешь.

— Но он ранен.

— Заживет, — отмахнулась она снова, продолжая утягивать меня к двери замка. — В Драконьей ипостаси на них все заживает как на собаках. Не переживай. Денек поваляется где-нибудь, и рана затянется.

Сил уже ни на что не оставалось, поэтому мне пришлось поверить этой женщине на слово. Единственное, о чем я мечтала — это кровать. Мне даже есть не хотелось.

— Трудный денек выдался, да? — поинтересовалась Искра, разглядывая мой изувеченный наряд. В отличие от меня ее явно мучало любопытство.

— Угу, — кивнула я.

— Надо же, — прошептала она, убирая мои волосы с плеча. — Никогда бы не подумала, что мой непутевый внук принесет в дом Искру…

Почему он непутевый я уточнять не стала. И без того было понятно, что путного в нем ничего нет.

— Кушать будешь? — поинтересовалась она, направляя меня к лестнице, а затем к одной из комнат. Я покачала головой. — Ну хорошо, тогда отдыхай, а поговорим завтра, — явно нехотя ответила она, открывая дверь и впуская меня внутрь.

Я прошла в темную комнату, которую освещали только мои волосы и в чем была упала на кровать, мигом засыпая.

Еще совсем недавно я думала о том, что ни за что с Драконом не буду, но один день без него, немного общих неприятностей, и я всерьез задумалась о том, что иметь Дракона в поклонниках не так уж и плохо, а любое Чудовище можно перевоспитать и полюбить.

Так что не так уж и далеко я ушла от сказочных принцесс.

36. Не влюбляйтесь, девки, в принцев!

Проснулась я только под вечер. И то только потому, что за дверями кто-то что-то уронил и поднял этим шум. Я лежала в той же самой позе, в которой уснула, в том же самом рваном и грязном платье, а пахло от меня дымом. Принюхавшись к волосам, я поморщилась и отправилась обследовать комнату. В углу нашла таз со свежей, но холодной, водой, мыло и стопку одежды. О том, чтобы вымыть волосы не шло и речи, но хоть немного привести себя в порядок мне удалось. Я переоделось в длинное, белое платье, а на голову накинула простынь, так как платка мне выделено не было. И в таком виде рискнула выйти из комнаты.

Далеко я не отошла, потому что услышала голоса. На верхних ступенях лестницы сидели две молодые девушки лет шестнадцати-восемнадцати и перешептывались.

— Говорю тебе, она страшная, — уверяла старшая.

— Откуда ты знаешь? — возмущалась та, которая была помладше.

— А откуда у такой образины, как Алек, могла появиться красивая невеста?

— Ничего Алек не «образина».

— Мелкий и слабый!

— Мама сказала, что он сильно вырос.

— Ага, только в его мечтах. А мама скажет что угодно просвоего любимчика.

— Но он одолел шестерых!

— Кто это сказал? — фыркнула старшая недоверчиво и насмешливо. — Мама?

— Нет, Асалий, — ответила вторая, обе вздрогнули и обернулись, когда услышали мои шаги.

Девушки подскочили на ноги, увидев меня в коридоре, и принялись с любопытством меня разглядывать. Я занялась тем же.

Обе девушки были черноволосыми, с похожими чертами лица, что выдавало их как сестер. Обе были богато одеты и увешаны различными камнями и золотом. Но среди всего этого сверкающего великолепия я тут же выделила большие голубые камни в серьгах старшей. Готова на что угодно спорить, что это были те самые голубые бриллианты, которые лишили сна Алека, а девушка — его тетя, которой эти камни и перепали в качестве подарка.

— Я же говорила, она страшная, — прошептала старшая, не сводя с меня взгляда и нагибаясь ко второй.

— Ну да, невзрачная какая-то, — согласилась младшая таким же громким шепотом.

Страшная? Невзрачная? На себя бы лучше посмотрели, елки новогодние!

— Где Алек? — гаркнула я, и обе подскочили на месте, будто не ожидали, что я с ними заговорю и также синхронно указали прямо по коридору.

— В своей сокровищнице отсыпается, — доложила младшая. — Если пойдешь прямо по коридору, то выйдешь в пещерные коридоры. А там иди на звук храпа.

Я развернулась и пошла в указанном направлении, когда меня догнал вопрос девушки с бриллиантами в серьгах:

— А правда, что ты блестишь, как мама?

— Врут, — сурово заявила я девушке, посмевшей отбирать у меня хлеб и высмеивать Алека без моего участия.

Как и заявила юная Драконица, стоило мне дойти до конца коридора, как я попала в самые настоящие горные пещеры, будто замок врос в горную породу. И мне стоило выйти из обычного человеческого коридора, как я попала в пещеру с сырыми стенами, холодным воздухом и гуляющим эхом, донесшим до меня страшное то ли рычание, то ли скулеж. У меня тут же возникло желание вернуться обратно, но постояв некоторое время в промежутке между человеческими и природными стенами я распознала в странных звуках храп.

Идти на этот звук было, откровенно говоря, жутко, но как только я стала подбираться ближе к источнику, то храп уже перестал быть таким ужасным и стал просто громким. Вскоре я увидела дорожку из монеток, которая становилась все гуще и гуще, а потом привела меня к огромной полости пещеры, где нашлось разнообразное золото и драгоценные камни. Огромные горы посуды, украшений, монет были неаккуратно свалены и образовывали собой настоящие блестящие барханы, из-под которых и доносился смачный храп, от которого подрагивали не только драгоценности, но и, кажется, стены.

— Ты что здесь делаешь? — окликнул меня голос позади и заставил обернуться. Это была бабушка Алека, но уже в другом не менее богатом наряде. Позади нее стояли семеро мужчин, каждый из которых сжимал в руках таз с красной водой.

— Алека ищу, — честно ответила я.

— Не буди его, пусть поспит. Настрадался мальчик, — жалостливо ответила женщина и похлопала ближайшую гору золота. Храп затих, а на поверхности показался золотой хвост, который хлопнул по земле в том месте, где пару секунд назад стояла женщина, а затем храп возобновился. — Пойдем со мной. Ты, наверно, голодная.

От еды я не отказалась бы, поэтому рискнула последовать за молодящейся бабулей. Она кивнула мужчинам, отправляя их избавить от грязной воды, и я запоздало осознала, что красная она от драконьей крови, и ею Искра промывала раны внука.

— Проходи, — пропустила она меня обратно в коридоры замка и прикрыла за собой плотно дверь. — Ненавижу, когда сквозняк гуляет, — пожаловалась она и направилась дальше.

Мы пришли на кухню, где во всю кипела работа над блюдами к столу Драконов. Увидев меня повариха, плотного телосложения, тут же выставила на стол несколько видов блюд, рассчитанных явно не на хрупкую девушку. Но я была настолько голодна, что тут же набросилась на еду, придерживая простынь под подбородком, чтобы она не слетела с волос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что это у тебя? — возмутилась Искра, вырывая у меня из рук мою накидку.

— Эээ, — возмутилась я, переставая жевать.

— Ешь спокойно, — посоветовала женщина. — Тут никому нет дела до твоих волос. Все свои.

Над этим я бы поспорила, потому что через некоторое время в кухню зашел один из тех мужчин, которых мы с Алеком видели в человеческой столице. Я перестала жевать, а он уставился на меня немигающим взглядом. А потом еще и слюну сглотнул, отчего мне стало еще больше не по себе.

— Зачем пришел? — по-деловому поинтересовалась женщина. — Иди отсюда!

— Но, мама…

— Никаких «мама»! Я сказала: иди отсюда!

— Но!

— Видишь девочка ест? Не порти ей аппетит!

— Но почему он? — заныл мужчина по-детски.

— Потому что! Иди отсюда, — женщина вытолкала его и закрыла дверь. — Запоминай, с Драконами не церемонься и сразу ставь их на место. Иначе они совесть быстро теряют, — обратилась она ко мне, подливая в стакан воды. — Как тебя зовут?

— Василиса, — с набитым ртом ответила я.

— А я Марианна. Можешь звать меня Марей, — представилась она, садясь напротив меня. — И я очень рада, что ты скоро войдешь в нашу семью.

Ну зачем же так резко на поворотах? Я закашлялась, а женщина, будто не замечая моего смущения, продолжала.

— С Драконами жить не просто, но можно. Правда при условии, что ты сразу объяснишь ему что к чему. Давай доедай, и я расскажу тебе несколько правил житья с большой ящерицей под одной крышей.

Рассказывать она начала еще до того как я закончила есть и даже выдала мне ручку и лист бумаги для записей. Начала она с элементарного, по ее мнению — «Не показывай своего страха, а лучше не бойся» — дальше продолжила перечислять другие «не», которые я уже давным-давно нарушила в общении со своим Драконом. Но тем не менее лекция мне понравилась, как и рассказчица.

— Видала я этих Искры в темницах, да в башнях — жалкое зрелище. А все почему? Потому что сразу не обозначили своему Дракону как с ними поступать можно, а как нельзя, — под конец рассказа вздохнула Марианна. — Вот я со своим змеем сразу церемониться не стала. Хочешь меня в жены? Строй мне замок, потому что сырые пещеры вредны для моего здоровья. Он, конечно, упрямился и рычал, но в итоге построил, — гордо развела в разные стороны руки Марианна. — Кучу золота потратил, мой скупердяй, зато после этого ценить меня еще больше начал.

С Марианной мы проболтали до самой ночи, а потом она повела меня мыться в теплые пещерные источники, где помогла отмыть волосы и посетовала на их цвет.

— Темненькой была до превращения, да? — поинтересовалась она, намыливая кончики волос, пока я взбивала пену о корней.

— Да, — кивнула я недоуменно. Марианна тяжело вздохнула. — В чем-то проблема?

— Да нет, — ответила она, а потом удрученно поделилась. — Я тоже черненькой была, так детки мои все в меня цветом волос пошли — все черненькие родились. Муж жутко комплексует по этому поводу, — удрученно ответила она. — К тебе тоже из-за цвета волос придерется…

— А в чем проблема? — никак не понимала я.

— Так смешно же: золотые Драконы на протяжении тысячелетий светловолосыми были, а теперь все поголовно чернявые. Я когда первого сына родила, так Асад мой рыдал, а потом двадцать лет его выводить из пещер отказывался. Когда Астен жениться собрался, Асан ему очень внимательно жену выбирал. Нашел Кларису, у которой в роду ни одного темноволосого не было… А родился у них Алек, — вздохнула она удрученно, качая головой.

— Ну да, не повезло, — пробормотала я поддерживающе, а сама недоумевала: что вообще за проблема такая? — И поэтому он носит парик? — поинтересовалась я, имея в виду Алека.

— Все носят. Но только на официальных приемах. Раньше Асан всех заставлял парики носить постоянно, но парни, стоило им подрасти, взбунтовались и перестали париться под этими меховыми шапками.

И я их прекрасно понимаю. У папы-Дракона явно какой-то странный комплекс. Зато причина, по которой Алек носил парик, стала понятной. Разве что…

— А зачем Алексий парик в человеческом мире носил? Это же не официальный прием…

— Как это не официальный? Он же представляет свой народ на ваших землях, и должен себя соответствующе вести. Согласно этикету.

То есть надо сказать спасибо, что в первый раз я его не в камзоле увидела? Хотя лучше бы он был в нем, я бы тогда не только не дала себя поцеловать, но и близко бы к такому чуду не подошла.

Чем больше я общалась с Марианной, тем больше узнавала своего приятеля с драконьей стороны. Выяснилось, что в семье Алек — нечто вроде белой вороны — слишком молодой и глупый. Каждый член семьи пытается его воспитывать, но получается у них это плохо. Попробовали свое чадо оторвать от родительского крова и отправить жить самостоятельно, так это чадо к ним привело Искру, нескольким влиятельным Драконам надрало задницы, да еще и само при этом не сильно пострадало.

Муж Марианны сейчас пытался урегулировать конфликт со старыми Драконами, у которых из-под носа увели первую за десятилетия Искру. И женщина так тяжело вздыхала, когда говорила о том, что не знает что с ее любимым внучком сделает дед-Дракон, что я решила ее не добивать новостями о том, что Алек предлагал за меня горы золота царю.

Оказалось, что вчера никто из Драконов, с которыми Алек дрался, не умер, но большинство сильно пострадали и как раз из-за этого конфликт и возник. Помимо межплеменных разногласий, в результате моего появления в Золотых Пещерах возник и семейный скандал, потому что двое дядьев Алека считали себя намного больше достойными Искры, чем их племянник-дурачок.

А что все это время делал дурачок?

Правильно. Дурачок спал под горами золота и своим храпом пугал всех, кто заходил в пещеры.

И так продолжалось два дня. Все это время я ходила по пятам за Марианной, боясь остаться без ее защиты, и практически обжилась в пещерах, познакомившись со всеми ее обитателями.

Обе дочери Искры оказались не такими уж и плохими, какими показались мне первоначально. Девчонки явно мучались от безделья, слоняясь по замку, да пещерам. Без сопровождения им было запрещено выходить даже во двор, а в замке все время находился хоть один из Драконов, охраняя сестер, мать, а теперь еще и меня.

Пятеро сыновей Искры старались держаться от меня подальше, да и я не горела желанием с ними общаться, потому что меня пугали их жаждущие взгляды.

С мамой Алека мы обоюдно невзлюбили друг друга, так как у Клариссы оказался отвратительный характер, что было не удивительно после того как я узнала, как Драконы появляются на свет. Оказалось, что добрых Дракониц не существует в природе, потому что на их долю выпадает забота о труднопоявляющемся на свет потомстве. Так по рассказу Клариссы Алек родился благодаря долгим десяти годам, на протяжении которых его мать день и ночь выхаживала яйцо.

Да-да яйцо. Оказалось, что Алек родился не в человеческом обличье, а в драконьем, и до десяти лет вообще не знал, что такое человеческое тело. Это меня ужаснуло практически также, как и новость о существовании Драконов, и я снова начала задумывать о том, а не попробовать ли сбежать? Зато этот факт объяснил куда у парня делся пупок. Оказалось, что его никогда и не существовало за ненадобностью, потому что чистокровные Драконы появлялись на свет из яйца-камня.

При чем камней таких было не мало, а вот вылуплялись они далеко не все, и рождение нового Дракона было событием мирового масштаба, и конечно каждый Дракон ценился сообществом этого мира. Именно по этой причине убивать их было нельзя даже в схватке и поэтому все ящеры, с которыми дрался Алек, остались в живых.

И поэтому у всех Дракониц поголовно были отвратительные характеры. И я их понимала. Это же десять лет — десять! — надо потратить, чтобы выходить яйцо, потом сотню следить за неразумным ребенком.

И что в итоге видит несчастная мать в лице Кларисы? Как ее ненаглядное чадо дерется со старыми, умудренными опытом Драконами за человеческую женщину! Да я бы на ее месте не просто клевала Алека в макушку и верещала как резанная.

В общем, с мамой Алека мы не поладили, даже несмотря на то, что как женщина женщину я ее понимала. А вот папе-Дракону я неожиданно понравилась, как в общем и деду, которого, несмотря на сетование Марианны, ничуть не смутили мои волосы. Оба Дракона были счастливы видеть меня, и дни напролет смеялись и радовались.

— Искра! У нас две Искры! — кричали они по вечерам, наедаясь и напиваясь в столовой, пока я пряталась в отведенной мне комнате.

— Наконец-то у нашего дуралея хоть что-то получилось! — орал грозный дед, не сдерживая слез радости.

А виновник нарушения спокойствия все это время дрых в своей сокровищнице, восстанавливая силы. Меня его беспробудное состояние раздражало, и хотелось покинуть замок, но все-таки я переживала за его рану и продолжала ждать, когда же он проснется.

Объявился он на третий день моего пребывания в замке. Я проснулась среди ночи и хотела слезть с кровати, чтобы попить воды, но неожиданно запнулась за тело, лежащее на прикроватном коврике, и упала на пол с криком.

Приподнявшись на локтях, наткнулась взглядом на янтарные глаза, обладатель которых лежал около кровати, подложив согнутую в локте руку под голову, а в другой уже привычно сжимал прядь моих волос. Мы оба застыли друг напротив друга, не зная, чего ожидать от второго. Я смотрела в его глаза и испытывала невероятный коктейль эмоций: я чувствовала и обиду, и радость, и тоску, и облегчение, и злость, и счастье. А еще мне очень хотелось его обнять и сказать, что очень переживала за него.

Но, конечно, своим желаниям я не стала потакать и лягнула его в бок, запоздало замечая бинты на правой руке. Алек взвыл, рывком садясь и хватая себя за плечо. Я тоже подскочила, и схватила его за перевязанную руку.

— Прости, я не хотела! Не хотела! Больно?

— Не тррогай! Не тррогай! — в ответ заорал парень, пытаясь отстраниться от меня и спрятать пострадавшую конечность. Я же упорно хотела ее осмотреть.

— Где болит?! Дай посмотрю!

— Нет! Не надо!

— Пальцами пошевелить можешь? — орала я в ответ, припоминая способ определения сломана рука или нет.

— Да! Вот! — Алек поднял руку и продемонстрировал мне свои дергающиеся пальцы.

Я немного успокоилась и отстранилась, снова садясь напротив него. И мы опять застыли в нелепых позах, не зная, что сказать.

— Ты заслужил, — неловко сказала я, имея в виду свой удар ногой, но получалось так, будто я говорила о его ране. — В смысле не это, а…

— Я понял, — ответил он.

— Да как ты вообще до такого додумался? — негодовала я. — Вся эта история с женихами, париками и твоим раздвоением личности…

— Рраздвоения личности у меня нет, — перебил он меня. — Диагнозов мне ваши вррачи наставили много, но такого никогда не было.

Я закатила глаза.

— Ты говорил о себе в третьем лице и пытался мне себя же просватать.

— Я же не виноват, что ты меня не узнала. Я и не думал, что прриманка срработает. Так на дуррачка ррешил посидеть вечеррком в таверрне…

— Приманка? — переспросила я, опешив.

— Ну да, — пожал плечами парень. — Когда в тот день Черрный успокоился, меня взялись лечить твои бабушка и мама. Тогда-то Нина и увидела меня без паррика, а потом попрросила тебя найти. И даже сказала как.

— Как? — изумленно переспросила я.

— Взять самую доррогую машину, перреодеться в одежду твоего мирра, запастись техникой врроде ноутбука и телефона, ррасставить все это на самом видном месте и ждать, — перечислял парень, загибая пальцы. — Я всего лишь ррешил попрробовать, что из этого получится, а ты уже через полчаса сама явилась!

— Бабуля! — возмутилась я, ударив кулаком по полу. — А дальше? — гаркнула я.

— А что дальше? — переспросил парень. — Ты меня без парика не узнала, даже несмотря на то, что на мне была та же самая одежда, что и в клубе.

Помнила бы я еще эту одежду! Было темно и по залу бегали разноцветные прожекторы, из-за которых я даже не могла определить он седой или блондин.

Ага, в итоге брюнетом оказался.

— Ты сама за меня прридумала, как мне тебя увезти домой. Мне только поддакивать оставалось.

— Ты обещал найти мне жениха! — возмутилась я. Он замотал головой.

— Не было такого! Я что ли идиот создавать себе конкурентов?

— Да, ты идиот! — подтвердила я, пнув его на этот раз в ногу. Он тут же поджал ее под себя.

— Я всего лишь сказал, что буду защищать тебя. И, по-моему, пррекррасно с этим спрравился!

Я не стала упоминать про те пару раз, когда готова была поседеть даже несмотря на то, что и без того уже была практически седая.

— Ты мне врал!

— Я не вррал! Я недоговарривал, и, между пррочим, срразу об этом прредупрреждал.

— Ты не говорил о том, что ты — это Алексий!

— А ты и не спррашивала…

— Я спросила Дракон ли ты! — возмутилась я.

— И? Что я ответил?

Я напрягла память, открыла рот и замерла, понимая, что он так и не ответил на этот вопрос.

— Все равно. Ты соврал, что родственник бабушки Алексия.

— Так я и есть ее рродственник.

— Ты сказал, что ты Алексей!!!

— Меня бабушка Алексеем назвала, а дед перреиначил на дрраконий манерр.

Я не сдержалась и, несмотря на его рану, накинулась на него, схватив за шею. Не переспорю, так хоть задушу противного, изворотливого змея.

На этот раз он не орал от боли, а шипел, терпя все мое негодование. Мы поборолись несколько минут, катаясь по полу из стороны в сторону, и, в конце концов, затихли.

— Зачем ты со мной мучался? Надо было в башню везти, — заметила я, тяжело дыша и обнимая его за шею.

— Твоя бабушка попрросила тебя не обижать и постарраться заполучить твое ррасположение. Сказала коррмить сладостями и говоррить комплименты.

Я покачала головой осуждающе.

— А не вести себя как Дракон она не говорила? — поинтересовалась я сварливо, имея в виду его нечеловеческий аппетит и привычку спать на полу.

— Неа, — ответил парень беззаботно. — Но ты ведь и здесь прридумала отговоррки моему поведению, а я не стал споррить и стеснять свои прривычки.

Я для порядка несильно ударила его по груди, чтобы знал, что так поступать со мной нельзя. Мы замолчали на некоторое время, а потом Алек вдруг неожиданно признался:

— Я думал ты прривыкнешь ко мне, как бабушка прривыкла к деду. Думал, месяца тебе хватит, чтобы смирриться и прритерпеться ко мне… но ты так сильно ненавидела всех Дрраконов, что у меня и шанса не было. Что бы я ни говорил, ты не веррила.

— И ты решил свозить меня к Оле?

— Угу, — согласился он. — Прравда сделать это я планирровал позже, но ты сверрнула не на ту доррогу, пока я спал, и я ррешил, что можно сделать кррюк на пути домой… Но там все пошло совсем не по плану.

— Ты про нашу ссору?

Алек снова замолчал, и я приподнялась на локте, заглядывая в его глаза.

— Мне самому никогда не хотелось к тебе прривязываться. Но… не знаю, — он покачал головой, будто не знал, как выразить своих чувств. — Когда я увидел тебя в том клубе,… я глаз отвести не мог. Ты была такая кррасивая, и твои глаза…

— Да-да, знаю. Как голубые брильянты, — фыркнула я, но улыбки не сдержала. Почему-то сейчас его сбивчивые слова про мои глаза вызывали совершенно иную реакцию, чем в первый раз. Мне было очень приятно, и я смущалась, будто он говорил мне о любви.

— После нашей ссорры я понял, что тону, что не выплыву, если останусь ррядом еще хотя бы на парру дней.

— И ты сбежал, — нахмурилась я.

— Да, — не стал отрицать он. — И сначала все было хоррошо. Я перрелетел, сел в машину и поехал обрратно к поррталу, потому что надо было возврращаться на учебу.

Я совсем забыла, что Алек — студент.

— Но потом стало плохо. Я никак не мог о тебе забыть. Один день прровел в лесу, прросто лежа на трраве и словно помиррая от голода. Мне очень хотелось веррнуться, но я себя сдеррживал. А потом встрретил Дрраконов, которрые тебя искали, и от мысли, что ррано или поздно кто-то тебя обязательно поймает и возьмет в жены, стало так погано… Я решил веррнуться, но было поздно.

— Что случилось? — нахмурилась я.

— Моя вторрая сущность начала умиррать без света Искрры. Видимо, мы вместе прровели достаточно врремени, чтобы Дрракон прривык к свету. Обычно это прроисходит черрез несколько лет, но почему-то мой огонь зажегся рраньше, — признался парень, нахмурившись. — Я ррассказал об этом деду, но он тоже не понимает, что прроизошло.

— Подожди, — перебила я его. — Хочешь сказать, когда ты сбежал с острова, ты уже мог выдыхать огонь? Без всяких поцелуев?

Он серьезно кивнул. А я чуть не исполнила девчачий танец «Он влюбился!», помня рассуждения Оли.

— Гхм, — стараясь говорить серьезно, кашлянула я. — И что было дальше?

— Ничего. Огонь в глотке начал гаснуть, еще когда я взлетал с матеррика, а над океаном затух настолько, что я прреврратился в человека и упал. Это чудо, что тебе удалось снова зажечь меня.

— Да неужели? — хмуро переспросила я, вспоминая то самой чудо, из-за которого я сильно переживала.

— Виррилий мне тогда сказал, что отходить от тебя опасно для моей жизни. Велел отвезти тебя сюда и ждать…

— Когда влюблюсь? — скептически переспросила я.

— Не знаю как это возможно, — задумался парень, а я только подумала, что у него низкая самооценка, как он развеял мои опасения. — Рразве что за цвет моей чешуи, но она только выглядит как золото, а так совершенно на него не похожа и блестит плохо.

Я возмущенно ударила его по здоровому плечу.

— Что?

— Ничего! А почему ты не превратился в Дракона, когда я сбежала? Ты же мог поймать меня.

— И выдать себя? Ты же так сильно ненавидишь Дрраконов. Если бы я прреврратился, то ты бы узнала кто я такой…

— Я бы все равно рано или поздно узнала! — возмутилась я.

Алек пристыжено потупил взгляд.

— Что?

— Я ррешил тебя обманывать.

— Да ты что?!

— Угу, — подтвердил он. — У нас начали налаживаться отношения. Я думал, что если не буду преврращаться, то смогу жить с тобой как человек…

— Не получилось?

— Не получилось, — подтвердил он со вздохом. — Я так переживал, что ты вляпаешься в исторрию, что ррешил прреврратиться ненадолго и поискать тебя с неба и нашел. Ну а дальше ты знаешь…

— Да уж, — согласилась я, опуская голову на его грудь. Судя по его сердцебиению, парень явно нервничал. Я и сама была не равнодушна к нашему разговору по душам и до сих пор не знала как поступить с этими непростыми отношениями.

— И что теперь делать? — поинтересовался парень, не вытерпев молчания.

Я пожала плечами.

— Я похоже тебя люблю, — тихо призналась и зажмурилась, ожидая услышать ответ, но Алек давать мне его не торопился, и я приподняла голову с его груди. Он лежал, смотрел в потолок и о чем-то усиленно раздумывал. — Скажи хоть что-нибудь! — возмутилась я.

— Что? — напугался он.

— Я сказала, что люблю тебя!

— Я слышал, — кивнул он поспешно.

— И?

— Что «и»?

— Что ты чувствуешь?

— Сейчас? — удивленно переспросил он. Я кивнула, а он, недолго думая, заявил: — Сейчас я чувствую, что хочу есть. Но как это связано с темой нашего разговора?

Я возмущенно ударила его по больному плечу.

— Ауч!

— Я сказала, что люблю тебя!!!

— Нууу ладно. Бывает, — растеряно ответил Алек.

Я зарычала и упала обратно на грудь этому невозможному принцу Дракону. Он нерешительно снова приобнял меня за плечи, а потом зарылся лицом в волосы.

— Пойдешь за меня замуж? — услышала я приглушенный вопрос.

— Ну что ты все: замуж, да замуж. Как будто без «замужа» жить нельзя.

— А что ты все: любовь, да любовь. Как будто без любви жить нельзя.

Без любви все-таки жить нельзя.

Без слов любви, когда ваш избранник настоящее чудовище — можно. Но вот без чувства любви — точно нельзя.

37. П.С.

Замуж сходить мне все-таки пришлось, хоть и не очень-то хотелось. Однако, когда ваш избранник изворотливый змей, и он жаждет быть окольцованным, шансов практически не остается.

Выкуп за меня «типа папе» я мужу платить запретила, ибо нечего разбазаривать нажитое непосильным воровством.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍38. П.П.С.

Жить с Драконом трудно. Но можно.

Первые месяцы притирок и общего хозяйства были не простыми, но сносными, учитывая то, что Алек щадил мои нервы и не разгуливал по дому с хвостом и клыками. И были у нас только бытовые проблемы вроде отсутствия туалета и водопровода, моего желания работать и вернуться в свой мир.

Однако долго игнорировать драконью сущность мужа я не смогла. Особенно когда эта сущность коснулась меня непосредственно.

Все шло просто прекрасно. Но через пару месяцев после свадьбы, когда я практически уговорила новоиспеченного супруга вернуть меня хотя бы ненадолго туда, откуда взял, я поймала себя на том, что есть стала ничуть не меньше благоверного. Испугавшись, что меня настигла печаль всех замужних женщин, и скоро эта печаль выльется в лишние килограммы, я села на диету. И меня настигли голодные обмороки.

Обеспокоенная собственным здоровьем, я начала к себе присматриваться и вскоре обнаружила у себя все признаки беременности.

— Какой ужас! — металась я из стороны в сторону перед муженьком, который в отличие от меня новости о пополнении просто-напросто не поверил и продолжал спокойно жевать очередную курицу.

— Да ладно тебя. Все будет хорошо, — чавкая, попробовал он меня успокоить.

— Какой «хорошо»? — возмутилась я. — У меня внутри монстр растет.

— Ой, ладно тебе «монстр», — продолжал он не верить. — Откуда там монстру взяться. Скорее всего там глисты, — с умным видом заявил он, размахивая обглоданной костью.

Вилка у него была конфискована, как и тарелка, и ужины на ближайшую неделю.

— Это что же получается? — я растеряно опустилась обратно за обеденный стол. — Я яйцо снесу? Как курица?

Алек растерялся ничуть не меньше.

— Я слышал люди по-другому плодятся, — заявил он, нахмурившись. — Но если тебе будет так удобно, то я, конечно, не возражаю.

Таким образом муж лишился и завтраков на предстоящую неделю и поспешно замолчал иначе остался бы и без обедов, и без ночных перекусов.

Вопреки моими страхам и продолжающемуся неверию Алека, который утверждал, что живот у меня растет из-за обжорства, а не намечающегося материнства, родила я через девять месяцев здорового человеческого детеныша. Сына.

Алек был в шоке и даже попробовал убедить меня засунуть его обратно, а я была настолько счастлива, что проигнорировала его очередную глупость. Впрочем, появлением ребенка был шокирован не только Алек, но и все его семейство. Клариса так вообще впала в ступор над колыбелькой, недоумевая «как оно появилось так быстро».

Оно, которое я назвала Вовчиком, пока его драконьи родственники прибывали в шоке, тем временем спало и ело, как обычный ребенок. Я была счастлива и очень надеялась, что мужнины гены не проявят себя в моем потомстве.

Однако на десятый день после родов в колыбельке я нашла на подпаленной пеленке крепко спящую крошечную ящерицу с зачатками крыльев.

Я рыдала.

Алек радовался.

Клариса не спускала детеныша с рук. Суровый прадед хвастался всем вокруг, что у него в роду прибавление. А дед вознамерился в срочном порядке менять моему малышу имя.

И только Марианна хлопала меня по спине утешающе, уверяя, что только в первый раз страшно, а потом уже и не замечаешь разницы: человек или ящерица.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

39. П.П.П.С.

Алек вылетел из университета, потому что ввиду неожиданного пополнения нам на несколько лет пришлось задержаться в мире Драконов. Меня уволили с работы, на новом месте жительства я никуда пристроиться не сумела из-за сопротивления мужа и практически не растущего младенца на руках. Рисовала я отныне только для любимого, и все мои картины и зарисовки пропадали в его горах несметных сокровищ.

Я все-таки вернулась в свой мир, когда, так и не переименованный, Вовчик немного окреп и научился держать головку.

И случилось это только через три года после начала моего временами счастливого, а временами не очень, замужества.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Без номера. Не ходите, девки, замуж!

«Ну и последняя мудрость напоследок: Не ходите, девки, замуж. Ничего хорошего там нет кроме любимого с драконьим аппетитом, милейшего спиногрыза, да мужниного злата»

— Что делаешь?

— Ничего, — я поспешно захлопнула ноутбук, чтобы он не увидел написанное, предназначающееся точно не для того, кого я считала и считаю мутантом и монстром. — Мудростью делюсь.

— Только никому не показывай свою мудррость, — посоветовал благоверный. — Не позоррь меня.

— Ну, конечно, не буду! — заверила я его, понимая, что если покажу хоть кому-нибудь, то рано или поздно увидит и тот, про чей аппетит я только что упоминала.

— Я пошел на учебу. Дверрь за мной закрроешь? — поинтересовался мой вновь первоклассник, то есть первокурсник.

— Угу, — кивнула я, отправляя последнюю мудрость на просторы Интернета. Хорошо, что муж его так и не освоил, а поэтому не сильно любил, иначе никакие волосы бы меня не спасли от того, что мудрости мои уже давным-давно всем известны, а он в них главное действующее лицо.

— Закррой дверь и никого не пускай, Сокрровище, — наказал он, остановившись на пороге.

— Угу, — кивнула я и не удержалась: — Сокрровище.

Он тут же нахмурился и фыркнул.

— Ты снова меня перредрразниваешь?

— Перредрразниваешь.

— Я так не говоррю!

— Не говоррю.

— Перрестань!

— Перрестань.

Он раздраженно топнул ногой, кратко чмокнул меня в подставленные губы и закрыл дверь, дожидаясь, когда я поверну все имеющиеся замки и включу сигнализацию. И только после этого я услышала шаги, а потом и шорох шин по асфальту.

В общем, не ходите, девки, замуж.

Точка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец

Оглавление

Жених, найди мне жениха

  1. Не целуйтесь, девки, с кем попало!

  2. Не верьте, девки, сказкам!

  3. Не разгоняйте, девки, женихов!

  4. Не ведитесь, девки, на горы злата!

  5. Не ходите, девки, на танцульки!

  6. Не пропускайте, девки, тренировки!

  7. Не приставайте, девки, к посторонним!

  8. Не заключайте, девки, подозрительных сделок!

  9. Не ночуйте, девки, вне дома!

  10. Не забывайте, девки, о своей красоте!

  11. Не связывайтесь, девки, с больными!

  12. Не будьте, девки, дурами!

  13. Не слушайте, девки, про «красивые глазки»!

  14. Не недооценивайте, девки, силу камней!

  15. Не гоняйтесь, девки, за женихами!

  16. Не жалейте, девки, проигравших!

  17. Не недооценивайте, девки, ночные сновидения!

  18. Не доверяйте, девки, первому впечатлению!

  19. Не разводите, девки, парней на «слабо»!

  20. Не допускайте, девки, скуки!

  21. Не бойтесь, девки, монстров!

  22. Не портите, девки, аппетит ближнему!

  23. Не садитесь, девки, в машины к незнакомцам, а то завезут в темный лес…

  24. Не спите, девки, в автомобилях никогда!

  25. Не сходите, девки, с ума!

  26. Не чешите, девки, языками зазря!

  27. Не затевайте, девки, побегов!

  28. Не рубите, девки, сгоряча!

  29. Не бывает, девки, идеальных!

  30. Не губите, девки, парней!

  31. Не жалейте, девки, убогих!

  32. Не зацикливайтесь, девки, на проблемах!

  33. Не пытайтесь, девки, убежать от хищника!

  34. Не пытайтесь, девки, выйти замуж без любви!

  35. Не всем, девки, быть принцессами!

  36. Не влюбляйтесь, девки, в принцев!

  37. П.С.

  ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍38. П.П.С.

  39. П.П.П.С.

  Без номера. Не ходите, девки, замуж!