Терновая корона (СИ) [Софи Сальватор] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. ==========

Ласковые лучи утреннего солнца нежно коснулись ее лица, молодая девушка, сощурившись, перевернулась на другой бок, причмокнув губами, но затем все же открыла глаза. Привычная улыбка коснулась ее лица, остатки сна все еще бродили в сознании, однако неумолимо бежали от нее прочь. Сон был слишком хорош. Особенно в сравнении с реальностью.

Однако ее миловидное лицо преобразилось еще больше, глаза загорелись, ведь Иззи все еще могла радоваться каждому дню просто за то, что он наступил. Изабель в душе оставалась ребенком. Она сладко потянулась, перевернувшись на спину, и села в кровати, притянув колени к груди. Солнце за стенами замка уже поднялось, и Иззи встретила это утро с радостью.

Светлые волосы в беспорядке рассыпались по спине и лезли в глаза, и едва девушка убрала их, откинув назад, как дверь в ее спальню с грохотом отворилась. Изабель резко повернулась к вошедшему, вскакивая с постели, ощущая, как сердце уходит в пятки. Она была готова в любой момент схватиться за нож, чтобы защищаться, но это был лишь ее брат Питер. Мальчуган ловко перебежал все ее покои и оказался на кровати, запрыгнув на нее со смехом.

— Питер! — воскликнула она, облегченно выдыхая. — Я думала…

— Война закончилась! — закричал мальчик, заставляя сестру замолчать. Питер смеялся, прыгая на кровати, вскинув руки вверх. — Война закончилась, сестренка, отец и братья скоро будут дома! Война закончилась!

Изабель не могла пошевелиться, она лишь зажимала рот ладонью, чтобы не закричать, а слезы уже щипали глаза. Она так давно не плакала от счастья, и сердце уже слишком давно так трепетно не сжималось в груди.

Война закончилась. Не будет больше смерти и крови. Болезней и слез, текущих рекой. Не будут больше слышны лязги оружия, крики и стоны из лесов. Брат больше не пойдет против брата. Ее семья вновь будет вместе.

— Мы победили? — вопрос сорвался с губ, но маленький Питер не знал ответа. Он тоже замер, смотря на старшую сестру своими большими голубыми глазами со страхом. — Отец вернется, — поспешила сказать она, обнимая мальчишку со всей теплотой и нежностью, на которую была способна сейчас. — И братья тоже. Они живы, ты же сам сказал. А значит, мы победили, это очевидно, Питер. Мы снова будем счастливы.

— И папа снова будет учить меня драться?

— Конечно. Ты станешь великим воином, Питер, все это знают. А теперь беги поиграй на улице, тебе пора собрать свою армию, — Питер, улыбнувшись теплой и счастливой детской улыбкой, рванул к выходу.

Изабель же помрачнела, тревожные мысли сковали сознание. Она быстро надела поверх ночной рубашки льняное платье, не желая сейчас наряжаться, и побежала на поиски матери.

— Ваше Величество, — она присела в вежливом реверансе, даже не задумываясь нарушая молитву матери. В нее впился острый и оценивающий взгляд Маргарет. Для своего возраста она была невероятно привлекательна, и Изабель полностью переняла ее красоту, острый ум, но не нрав. Возможно, именно поэтому Маргарет так холодно относилась к единственной дочери: цветущая красота, которая была несравнима и так напоминала ей об ушедших годах, и бесконечная доброта, никогда не знакомая самой Маргарет.

— Что с твоим внешним видом? — у Изабель не дрогнула ни одна мышца на лице, она так привыкла к обидным и колким замечаниям матери, что не обращала на них большого внимания. Вызывать у нее неодобрение было привычно, а значит, не так уж и страшно.

— Я торопилась увидеть вас.

— И прервать мою молитву, — строго добавила мать.

— Война и правда окончена? — Иззи заметила, как переменилось лицо королевы. Она на несколько мгновений опустила взгляд и поджала губы, после чего даже выдавила из себя улыбку, посмотрев юной принцессе в глаза.

— Я полагаю, что да, — ответила она, подходя к дочери. Ладонями женщина обхватила плечи девушки, прижимая к себе. Материнского тепла в этом жесте не было, но Иззи приняла объятия. — Твой отец предложил королю Эдварду заключить мир.

Казалось, эти слова с гулким эхом отразились от стен и, разбиваясь, вонзились Изабель точно в сердце.

— Мир? — воскликнула она, отпрянув от матери. — Мир с этим узурпатором? Отец говорил, что он не имеет права на Северный трон, что…

— Твой отец слаб, Изабель, — отрезала Маргарет, сжав челюсти так, что ее скулы показались острее обычного. Иззи заставила себя замолчать, сомкнув побелевшие губы в тонкую линию. Внутри горело пламя. Мир был невозможен, это несправедливо, ее отец не мог пойти на это. Это же просто низко. — Северяне верны молодому Эдварду, каждый готов погибнуть за него, не задумываясь. Наш король не так популярен среди народа, и ты это прекрасно знаешь.

Иззи проглотила все, что хотела сказать. Ведь ее отец, король Юга Маркус, не был любим своим народом из-за женитьбы “на ведьме”. Именно так называли королеву простые люди и воины отца. Маргарет была слишком красива и слишком высокомерна, а потому они действительно верили, что женщина околдовала доброго короля, заставив на себе жениться. Но кто пойдет против брака, подарившего Югу пятерых наследников и прекрасную принцессу?

— Иди, дитя, — она устало закрыла глаза и коснулась длинными пальцами лба. — Не забивай свою головку политикой.

— Да, леди мать, — ответила Изабель. Ее плечи поникли, а сердце тревожно сжималось при каждом ударе.

Ей хотелось побыть одной. Чтобы слуги не мозолили глаза, чтобы брат не видел ее разочарования, чтобы мать не видела ее слез. Уединение Изабель могла найти только в саду за замком, где в это время никого не было, ведь солнце пекло слишком сильно, чтобы гулять среди цветущих кустов, огромных клумб с южными цветами и деревьев. Девушка села под высокой ивой, прячась от жары в тени ее ветвей. Она гладила ладонями траву, пытаясь успокоиться и перестать содрогаться от одной мысли о мире.

Армия Юга была действительно слаба, так что помешало королю Севера разбить армию ее отца, а затем захватить и Южный трон тоже? Каковы должны быть условия мира? Нет, даже несмотря на то что Эдвард еще совсем юн, он умен, а значит, для Юга условия мира будут унизительны. Ведь это главная цель обеих сторон когда-то Объединеного королевства — сокрушить власть противника и укрепиться на троне, создав собственную династию.

Изабель часто представляла, каково было жить ее предкам двести лет назад, когда еще не было междоусобицы, постоянной опасности нападения, когда был один законный король и его наследники. Возможно, люди тогда были счастливы. Крестьяне возделывали землю, ремесленники открывали свои лавки, рискуя всем ради нового дела, а юные принцессы не боялись за свою жизнь, а просто знали, что однажды станут чьими-то верными королевами.

Но уже более ста лет эти земли будто бы прокляты. Более ста лет человеческая кровь впитывается в грунт. Более ста лет сильное государство поделено на две враждующие части, и более ста лет население Севера страдает от набегов Юга, и наоборот. Это будто бы настоящий дьявольский круг, который невозможно разомкнуть.

— Милая Изабель, я не могу видеть твою грусть, а ведь ты приходишь сюда именно погрустить, — Иззи вскочила с места, услышав знакомый до боли голос. Не видя ничего вокруг, она с громким вскриком кинулась к мужчине, который, раскинув объятия, смеялся, словно ребенок.

— Дядя! — она очутилась в его крепких руках, прикрывая глаза, стараясь раствориться в этом ощущении защищенности и искренней отеческой любви. — Почему не отвечал на письма?

— Рубил головы Северянам, принцесса, — ответил он, по старой привычке потрепав девушку по голове. — Ты с каждым днем все краше и краше, Изабель, — в этот момент светловолосая подняла на него взгляд и увидела в его глазах невероятную тоску, которая смутила девушку.

Он был еще в доспехах, все еще грязный с дороги, хотя это не умаляло его красоты, а только придавало мужественности. А значит, Феликс только вернулся, вероятнее всего, прежде отца.

— Я уже знаю о мире, дядя, — конечно, Изабель подумала, что мужчина боится сказать ей о том, что на самом деле ничего еще не закончилось. Обеим сторонам нужно просто набраться сил, чтобы через год или два снова совершить удар. — Молва быстро расходится.

— И что же ты знаешь, милая Изабель? — Феликс сел на землю под любимой ивой девушки и похлопал ладонью по земле, призывая ее сесть рядом. Иззи послушно опустилась на траву и пожала плечами, недовольно поджав губы.

— Армия Севера сильнее нашей. Этот мир спас жизни сотням людей.

— Именно так об этом и напишут в истории, — вздохнул Феликс, прикрывая глаза, а Иззи смотрела на дядю, не отрываясь. Как же он был похож на отца, но только моложе на десяток лет и красив настолько, что кружилась голова. В сочетании с его манерами и подвигами на поле боя он был просто идеальным. Однако отчего-то по-прежнему не был женат. — Изабель, я видел документ мирного договора. И я приехал раньше твоего отца и всей армии, только чтобы встретиться с тобой прежде их всех.

— Я не понимаю…

— Помимо золота и рабов, помимо оружия и продовольствия, король Эдвард попросил за мир половину королевских наследников себе на службу и воспитание.

— Что?

Феликс не дал ей даже опомниться.

— Чарльз и Генри погибли, Изабель. У тебя теперь осталось только три брата.

— Нет! Нет… — внутри что-то дрогнуло, а затем, кажется, рухнуло. Мысли бешено бились в голове, а сердце, казалось, сейчас вырвется наружу.

Чарльз… Ее любимый брат, ее самый верный друг погиб. Ничего больше не имело для Изабель значения, она дрожала, и слезы уже застелили глаза.

— Успокойся, Иззи! И слушай меня внимательно, больше времени поговорить у нас не будет, — он жестко взял ее лицо в свои руки, полностью овладевая ее вниманием. Его взгляд был как никогда жестким. Едва совладав с собой, Изабель кивнула, заставляя себя сфокусироваться на словах дяди. — Вас четверо, и конечно, твой отец не отправит на Север двух старших сыновей.

— Персиваль — наследник престола. А Джейкоб займет его место, если с братом что-то случится, — Изабель понимала, к чему вел дядя. — А значит, остаемся мы с Питером.

— Вы завтра же едете на Север, Иззи, — он покачал головой.

— Но зачем ему мы? Питер еще ребенок, и он вряд ли займет трон хоть когда-нибудь, а я… Король Севера уже женат, зачем ему я?

— Это хороший политический ход, Изабель, но все меркнет перед тем, что твоя семья тебя продает. Продает за мир, за несколько лет передышки, и твой отец не думает, что с вами сделают северяне.

Изабель молчала. Она больше не плакала и даже не думала. Перед глазами просто было серьезное лицо ее дяди, а в ушах звенели его слова.

Твоя семья тебя продает.

— Вы поедете в одной упряжке с рабами, золотом и шлюхами. Как тебя воспримут северяне? Как дар для растерзания. Через тебя они постараются унизить твоего отца и возвысить над ним своего короля.

— Я лучше умру, чем поеду на Север! — прорычала она, вскочив на ноги. — Или сбегу. Я не позволю им так поступать с собой, я принцесса, я королевской крови! Он не может продать меня, как скот!

— Он уже продал, Изабель, а потому пойми: времени бежать нет, гонец к твоей матери уже в пути, к тебе приставят стражу. А значит, ты поедешь на Север. И тебе придется там выживать.

— Но как?

Феликс молчал. Ее взгляд бешено метался по его лицу, и истерика снова начинала бить по ее телу, распространяясь откуда-то из груди, из самого сердца.

— Как, дядя? — почти кричала она, уже представляя, как северяне насадят ее голову на пику.

— Ты должна будешь добиться расположения и защиты королевы, — его голос был спокоен как никогда. — А лучше самого короля Эдварда.

========== Глава 2. ==========

Она умоляла. Стоя на коленях, рыдая, крича, она умоляла отца, мать, братьев, хоть кого-то заступиться за нее и маленького Питера. Захлебываясь своим отчаянием и горечью, она видела, что им наплевать. Но, несмотря на то что Феликс ясно дал ей понять, что ничего не выйдет, девушка хранила в сердце надежду, что все еще будет в порядке. Кто-то из них поймет, что это верная смерть, унижение, так не должно быть.

— Ты принцесса, — холодно оборвал наследник престола, расцепив ее дрожащие руки, обвитые вокруг его запястий. — Не будь такой жалкой.

— Защити меня, брат!

— Ты — цена защиты королевства. Другого выхода нет, и все это понимают. Так будь добра, послужи родной земле.

Он ушел, не дав ей ответить. Изабель, зажав рот ладонью, чтобы не завопить от сжигающего страха и боли, причиненной его равнодушием, прислонилась к холодной стене его покоев спиной. Она прожигала взглядом уходящего старшего брата, она проклинала его, потому что именно из-за слабости мужчин ее семьи она должна была пожертвовать собой ради своего королевства. Они же, в свою очередь, жертвы не несли никакой.

Изабель расправила плечи, вдохнув тяжелый воздух полной грудью, дрожащими руками она стерла мокрые дорожки со своих щек, а затем сделала глубокий вдох ртом, заставляя себя успокоиться.

В одном Персиваль был прав. Изабель — принцесса, и она не имеет права показывать своей слабости, если это не принесет ей выгоду. В данном случае это не имело ровным счетом никакого смысла, сейчас девушка должна была показать пример своему младшему брату Питеру, воспитание которого теперь полностью надлежало ее контролю.

Ночь прошла для Изабель без сна, она слышала, как переговариваются стражники за ее дверью, а девушка сидела у самого окна, наслаждаясь видами родной земли. Широкие поля и высокие деревья, виднеющиеся крыши домов из деревни и разрастающийся город с его узкими улицами и сотней торговцев. Воздух здесь был таким родным, теплым, но свежим и с легким ароматом цветов и цветущих деревьев. Иззи в последний раз смотрела, как над горизонтом поднимается Южное Солнце. Это было ее последнее утро здесь. Начиналась новая жизнь.

Питер не плакал, прощаясь с отцом, который был к нему более благосклонен, чем к дочери, ведь малыш не устраивал сцен, он принял свою участь как мужчина, сжав челюсти, но с полной готовностью драться в любой момент. Они сели в шикарную карету, запряженную лучшими лошадьми, находясь где-то в середине большого каравана даров, сопровождаемых охраной. И едва карета сдвинулась с места, Изабель услышала голоса. Приоткрыв сначала одну шторку, а затем другую, она увидела по обеим сторонам от дороги людей. Их подданные провожали своих принца и принцессу, кланяясь, когда королевская карета проезжала мимо них. Они кричали “удачи”, “мы любим вас”, “спасибо за мир”.

— Маши им, Питер. Как я. Давай, прояви свою любовь. Это наш народ, он навсегда останется нашим, — сказала Иззи, просияв улыбкой, хотя в глазах застыли непрошеные слезы. Это были последние слезы, — так она для себя решила.

Они ехали целый день и сделали всего две остановки, затем ехали целую ночь, Питер заснул на ее коленях, а Иззи опять не смогла сомкнуть глаз. Где-то позади ехали рабы, слуги, шлюхи, ремесленники, целые сундуки золота. Там пели песни, смеялись. Она слушала эти песни и улыбалась. Несмотря на то что почти всем им было все равно, где жить и кому служить, они пели песни о своем короле и о красотах своей страны.

— Отец говорил, что Эдвард — не настоящий король, — из собственных мыслей ее вырвал тихий голос Питера. Мальчик сел и потер нос рукой, свет Луны отразился в его больших зеленых глазах, сейчас наполненных слезами.

— Не вздумай произнести такое при северянах, Питер, — она потрепала мальчика по кудрявым светлым волосам и прижала к себе. — Теперь от Эдварда зависит наша жизнь, и мы должны проявлять уважение.

— А ты веришь, что он действительно король? — мальчик нахмурился.

Изабель не знала, что и ответить. Всю жизнь в ней растили веру, что род Эдварда — род узурпаторов, но сейчас, когда ее семья предала ее, она не видела в прапрадеде Эдварда узурпатора, скорее, освободителя, ведь, откровенно говоря, Север жил под гнетом Юга.

— Я верю в то, что теперь у меня есть только ты, брат. И по-настоящему верна я теперь только тебе.

— А я тебе, сестра, — Иззи мягко улыбнулась, прикрывая глаза. — Я буду скучать по маме и папе. По братьям. Но любить теперь буду только тебя.

— У нас все будет хорошо, Питер. Вместе мы сможем все.

Ночь прошла быстро, когда Изабель все же смогла заставить себя уснуть, а дорога днем не показалась скучной, если придумываешь истории с младшим братом наперебой. Однако следующая ночь прошла беспокойно, сзади кто-то снова пел песни, да и спина уже болела от постоянного сидения.

Изабель думала о своей судьбе. У нее не было ничего, что девушка могла бы поставить на карту, чем могла бы рискнуть. Только имя, которое вряд ли уважали на Севере, а значит, оно играло против нее. Так что же ей было делать? Как добиться защиты среди людей, которые заведомо ее ненавидят? Эти тревожные мысли отзывались неприятными ощущениями в груди, все тянуло вниз, заставляя ее прижимать ладошки к сердцу.

Утром, еще прежде восхода солнца, длинная череда из даров королю Эдварду остановилась. Питер вскочил с места, выглядывая в окно кареты, где-то впереди опускался мост через ров, ясно был слышен тяжелый скрип цепей.

Изабель нервно облизала губы, сжимая дрожащие руки в кулаки. Сердце бешено билось в груди, и пульс отдавался в висках, мешая думать. Перед глазами сотнями пролетали картинки ее прошлого, когда девушку еще обучали хорошим манерам, сейчас она действительно боялась, что не сможет сдержать свою неприязнь перед королем северян.

Однако их никто не встречал, никакой процессии, лишь стража, осмотревшая все на наличие лишнего оружия или отряда из разбойников, которых послали убить Эдварда. Изабель и Питер вышли из кареты, и девушка расправила плечи, подняла взгляд наверх, к высоким башням красивого замка, которые, казалось, стремились пронзить небо.

— Леди Изабель, — конечно, никто не собирался обращаться здесь к девушке “Ваше Высочество”. — Лорд Питер. Мы рады приветствовать вас на Северных Землях, — седовласый мужчина поклонился им. Он был одет хорошо, хотя явно не принадлежал к высшим кругам, раз встречал их здесь на улице в столь ранний час. — Ваши покои уже подготовлены. Меня зовут сэр Джон.

— Спасибо за теплый прием, — поблагодарила девушка, а Питер лишь молча смотрел на них снизу вверх, жмурясь от холодного Северного солнца.

Их покои были расположены рядом, в одном крыле на одном этаже, правда, в разных концах длинного холодного коридора. Замок казался чужим, его темные закоулки пугали обоих, но Питер и Иззи молча шли следом за сэром Джоном, не делясь своими впечатлениями.

— Проводите моего брата в его спальню, — сказала Изабель, едва оказавшись у своей двери. — Поспи, Питер, ночь была трудной.

— Но Изабель… — начал было мальчик, любопытство которого не давало покоя, срочно нужно было все здесь исследовать, срочно нужно было справиться со своими страхами и удостовериться, что сестра в безопасности.

— Это не обсуждается, — отрезала сестра, строго нахмурив брови. Питер тут же опустил голову и обижено ссутулился.

— Его Величество будет рад познакомиться с Вами и Вашим братом сегодня за обедом, миледи.

— Благодарю, сэр Джон, мы не можем дождаться этой встречи. Позвольте мне тоже немного отдохнуть с дороги.

— Конечно, миледи. Я пришлю служанок, чтобы помогли Вам, — засуетился сэр Джон. — Прошу Вас, милорд, нам в ту сторону.

У Изабель было не так много времени, чтобы отдышаться, а точнее, снова научить себя дышать. Кислород этого чужого, пропитанного холодом места, останавливался где-то в районе глотки и застревал там комом. Светловолосая прижалась к двери и прикрыла глаза. Корсет сдавил все внутренности, и она сейчас так жалела, что вся ее свита осталась дома. Как сейчас хотелось увидеть своих фрейлин, таких родных, знающих, что делать, чтобы принцесса не грустила.

Принцесса.

Девушка усмехнулась, скрывая даже от себя свою горечь. Теперь она просто леди Изабель. От этого почти тошнило, и даже подумать было страшно, сколько привилегий она теряет. И дело было даже не в почестях и уважении, она и представить себе не могла, что теперь будет с ее браком. Изабель понимала: если Эдвард хочет уничтожить ее семью, он ни за что не позволит ей выйти замуж и родить наследника их рода. Паника охватила яркой волной, снова прерывая дыхание, но перед ее голубыми глазами всплыло лицо матери. Всегда такое спокойное, ничего не выражающее строгое лицо. Казалось, эта женщина может все, даже свернуть эти чертовые Северные горы, если потребуется.

И тогда она заставила себя успокоиться, слабость должна остаться позади. Сейчас у нее не было права на ошибку и времени на слезы.

Изабель не знала, чего ожидали от нее три служанки, вошедшие в покои, но они были явно удивлены вежливости и улыбчивости девушки, прибывшей с Юга почти под конвоем. И пока одна подкладывала деревья в камин, вторая расшнуровывала корсет, третья наполняла заранее приготовленную ванну горячей водой.

Конечно, никто не собирался мыть ей волосы, а затем расчесывать их, как это было дома, а потому, справившись со своими делами, служанки удалились. Изабель медленно погрузилась в горячую ванну, ощущая, как по телу бегут мурашки, а затем и волна приятной дрожи. От воды поднимался пар, и Иззи закрыла глаза, откидываясь на деревянные борта. Она думала о том, что провела бы в таком положении несколько часов, потому что чувствовала спокойствие, а напрягшиеся от долгой дороги мышцы наконец-то расслабились.

Но вскоре вода начала остывать, и девушка принялась спешно мыться.

Она смотрела на себя в зеркало, не отрываясь, пока Розали, женщина примерно сорока лет с глубокими морщинами на лице, но такими добрыми глазами, зашнуровывала ее корсет. Цвет платья Изабель выбрала неслучайно: нежно-голубой удачно подчеркивал цвет ее глаз, а волосы отчего-то казались еще светлее. В таком одеянии Изабель была похожа на ангела, и именно такое впечатление она собиралась произвести на короля Эдварда и его жену.

Феликс не зря дал ей понять, что на Севере придется выживать. Она должна показать, что ни от нее, ни от ее брата не исходит опасности, но всегда держать нож под подушкой или, скажем, между многочисленных юбок.

— Вы будете закалывать волосы? — спросила Розали, закончив. Иззи пригладила платье и отрицательно качнула головой, кажется, снова удивив женщину.

— На Юге волосы закалывают только взрослые женщины, — объяснила Изабель, дабы не выглядеть дикаркой.

Прежде чем позволить проводить себя в обеденный зал, где их уже ждал король и королева, Изабель проверила внешний вид Питера и осталась довольна тем, что его тоже вымыли. Сестра ласково поправила его светлую рубашку из приятной ткани и расшитый золотыми нитями жилет.

— Ты помнишь, о чем я тебе говорила?

— Да. Показать свое уважение.

Иззи кивнула и, набрав воздуха в легкие, позвала брата за собой. Настало время вступить в игру. Кажется, у нее все же появились мысли, что именно можно поставить на кон.

========== Глава 3. ==========

Замок был красив, витражные окна на солнце пускали по стенам и каменному полу цветные блики, коридоры были широкими и теперь не казались Изабель такими запутанными.

Внутри было много красного, золотого и белого. Цвета герба Эдварда повторялись везде, и в какой-то момент у девушки даже начало рябить в глазах. На этом гербе была изображена хищная северная птица, название которой Иззи совершенно забыла. На Юге таких отстреливали, считая, что это шпионы с Севера. Это всегда казалось Изабель глупым, ведь птицы не могли разговаривать, а еще они не были виноваты в том, что изображены на гербе противника.

Перед дверью в обеденный зал, Изабель остановилась и откинула светлые волосы назад, открывая тонкие ключицы и вырез на платье. Мать всегда говорила Иззи, что женщина создана для того чтобы мужчина наслаждался ее красотой.

Широкие резные двери из красного дуба перед ними открыли двое стражников, и взгляду Изабель предстала огромная уютная комната, полная свечей и мягких ковров. За длинным столом сидели двое, вокруг них суетились по меньшей мере шесть человек.

— Леди Изабель и Лорд Питер, — сэр Джон склонился перед своим королем, представляя южан. Иззи прошла на середину комнаты, брат следовал за ней, девушка присела в низком реверансе, склонив голову к полу, не решаясь поднять взгляд на короля, которого заведомо ненавидела всю свою осознанную жизнь.

Сердце бешено колотилось, и Изабель чувствовала, что румянец появляется на ее щеках от волнения. Ну и хорошо, с ним она выглядит еще милее. Прикусив губу, а затем, сложив губы в вежливую улыбку, девушка позволила себе поднять взгляд и едва не ахнула.

На нее, словно завороженный, смотрел молодой человек не так уж намного старше ее самой. Он даже приоткрыл рот, так был удивлен этой сказочной южной красотой. У него были красивые черты лица, большие ясные зеленые глаза, губы явно чувственные, темно-русые волосы спадали на лоб, а широкие плечи распрямились, едва он заметил, что она подняла на него свой взгляд. Король Эдвард встал со своего места, тоже склоняя голову в приветствии.

У Изабель дрожали ноги, а потому она позволила себе привстать, и наконец-то оторвала взгляд от красивого короля. Его королева поразила Иззи. Она не была красива, хотя, возможно, когда-то давно… Ведь сейчас она была стара, возможно, не многим моложе ее собственной матери, а может быть виной ее внешнему виду были частые выкидыши. По слухам, королева Виктория не могла родить Эдварду наследника.

Брак был явно не по любви: Виктория старше мужа, знатного богатого рода, однако не королевской крови, а королю в таком положении нужны деньги и поддержка правящего класса.

— Присаживайтесь, прошу, — произнес король Эдвард, указывая на места напротив себя за столом.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — ответила Изабель, чувствуя на себе колючий взгляд королевы. От этого было не по себе, а в голове вспыхнули слова дяди “Ты должна будешь добиться расположения и защиты королевы”. Пока что ни о каком расположении и речи идти не могло, а потому девушка перестала смотреть на ее красивого мужа.

Беседа наладилась сразу же, и Питер к удивлению Изабель приложил к этому максимум усилий. Однако это не была преднамеренная хитрость, мальчик, который всегда был наблюдательным, спросил Эдварда о соколиной охоте и каком-то особенном луке, который он каким-то образом заметил у одного из стражников.

Эти двое говорили на одном языке, и Иззи все не могла понять, как такому юному мужчине с озорным блеском в глазах, когда дело касается охоты и оружия, удается так блестяще руководить армией, изначально собранной как армия повстанцев.

— Вы проделали большой путь, — голос королевы был излишне хрипловат, а убранные назад темные волосы подчеркивали болезненную худобу ее лица, однако она выглядела по-настоящему величественно, несмотря ни на что. — Никаких инцидентов не произошло? Времена сейчас опасные.

— Мы добрались быстрее, чем планировали, — вежливо ответила Изабель, силой воли заставляя себя не обращать внимания на короля. — Дороги сейчас сухие, и россказни про разбойников оказались сказками…

— Иззи обожает путешествовать, — прервал Питер, пережевывая куриную ножку. — Верхом ей нравится больше, конечно. Но на самом деле мы ехали целую вечность.

Изабель рассмеялась, потрепав мальчика по голове, а он, пожав плечами, снова принялся за свою курицу.

— И как долго вы можете просидеть в седле, миледи? — король наклонился вперед, вольно держа в правой руке кубок с красным вином. Изабель пришлось повернуть голову в его сторону и посмотреть в его горящие интересом глаза. Он откровенно заигрывал, не стесняясь того, что рядом сидит его жена, его королева… И Изабель не знала, что с этим делать.

— Ваша ирония в голосе меня расстраивает, — произнесла она осторожно. — Что же такого сложного в том чтобы удержаться в седле?

— Однако не каждая женщина на это способна, разве я не прав?

— Женщины, в отличие от мужчин, не стремятся раскрыть все свои таланты сразу. Иногда мы предпочитаем оставить что-то при себе до лучшего времени.

— Вы не ответили на мой вопрос, миледи. Как долго вы сможете просидеть в седле?

— Достаточно чтобы удивить любого мужчину, Ваше Величество.

— Что ж, не могу дождаться, когда вы удивите меня.

Изабель даже вздрогнула, дав ему увидеть свою растерянность, и Эдвард улыбнулся еще шире, почувствовав свою победу. Сердце бешено билось в груди от этой игры слов и взглядов, он был так бесцеремонен, что при любой другой ситуации девушка бы попросила его прекратить смотреть на нее так и вообще разговаривать, но сейчас…

Двери в зал вновь открылись, прерывая эту полную накала сцену, давая Изабель возможность вдохнуть. Девушка обернулась.

В комнату вошел высокий мужчина, старше ее самой, возможно, в два раза. Он был гладко выбрит, его острые скулы и красивые, не то голубые, не то зеленые глаза тут же завладели вниманием девушки. Между тонких длинных пальцев он держал вскрытый конверт с письмом.

— Дядя, — Эдвард встал с места, и мужчина поклонился своему королю. — Хочу представить тебе леди Изабель и лорда Питера с Юга.

Иззи и Питер поднялись и поклонились младшему брату отца Эдварда, о котором Изабель точно что-то слышала от своей матери, однако не могла вспомнить, что именно. Почему ей всегда было так невыносимо сложно просто послушать мать?

— Очень рад, — его бархатный, с приятной хрипотой голос оттолкнулся от стен, однако на лице его не дрогнула ни одна мышца, а взгляд лишь равнодушно прошелся по Иззи и Питеру. Кажется, его все это вовсе не заботило. — Ваше Величество, прошу прощения, что отвлекаю, но это важно. И лучше поговорить наедине.

Улыбка Эдварда погасла, он извинился перед королевой и своими гостями, а затем покинул зал следом за дядей.

— Леди Изабель, — было странно видеть такое спокойствие в глазах королевы. Она будто не слышала откровенно неприличного разговора и не заметила интереса своего мужа к другой женщине. Иззи лихорадочно пыталась создать в голове примерный образ их отношений. Неужели между ними исключительно брак? Ничего большего? — Я хочу пригласить вас в штат моих фрейлин.

— Фрейлин? — переспросила девушка, едва не задохнувшись от возмущения. Вот она, женская месть. Ведь это низко, чтобы принцесса мыла ноги, шнуровала корсет этой женщине… Но у нее не было права отказаться, здесь она никто, а по словам Феликса, вовсе должна потакать каждому желанию королевы, дабы иметь здесь хоть какую-то защиту.

— Ведь вам же все равно нечем заняться при дворе? Я слышала, на Юге знают сотни рецептов красоты.

— Я думала заняться воспитанием брата.

— Не переживайте, Питеру мы наймем лучшего учителя.

— И военного дела?

— Не встревай в разговоры взрослых, Питер, — не выдержала Изабель и повысила на брата голос.

— Военного дела в первую очередь, — Виктория тепло улыбнулась мальчику, и тот довольно кивнул. — Так что, вы согласны, леди Изабель?

— Почту за честь, Ваше Величество.

На удивление Изабель, северянки ничем не отличались от южанок, а потом, ловко притворившись одной из них, забыв о том, что ее прежде всего учили быть принцессой, а не просто девушкой, Иззи быстро нашла с ними общий язык.

И вот уже на четвертый день службы в свите Виктории, девушки перестали замолкать, когда она входит в комнату, делились с ней своими любовными тайнами (в арсенале каждой была история о страстных взглядах Эдварда) и тайнами самой королевы, а знали они их не мало.

Изабель вызывала и уважение, и восхищение. Она была красива и хорошо воспитана, обладала умом и веселым нравом, могла поддержать беседу и дать совет. С ней было легко и интересно, а еще она действительно знала многое о красоте и сохранении молодости. Южная мода северянкам понравилось, поэтому они смело начали распускать волосы и заказали себе платья с открытыми плечами, предупредив Иззи, что на зиму ей стоит запастись теплыми вещами.

Эдвард был занят делами государственной важности, а потому Виктория обедала одна, что позволило Изабель не встречаться с королем вообще. И это послужило ей на руку.

Постепенно сердце Виктории начало оттаивать под воздействием этой южной, немного детской улыбки и искренним желанием помочь. На самом деле Изабель не стремилась помочь, она стремилась угодить, а потому тщательно мыла волосы королевы отваром ромашки, чтобы они стали мягче, а на ночь мазала ей руки маслом, привезенным с юга, уверяя, что уже через пару месяцев ее кожа станет нежнее младенческой.

Они читали все вместе, вышивали все вместе, говорили на светские темы, чтобы развеселить королеву и отвлечь от грустных мыслей. И Виктория ценила, с каким усердием это делает именно Иззи, рассказывая о юге, ведь ее истории действительно поднимали настроение.

— Знаешь, Изабель, — сказала королева однажды, пока девушка расчесывала ее волосы перед сном. — Я ведь сначала не была к тебе хорошо настроена.

— Я понимаю ваши опасения, Ваше Величество — Изабель улыбнулась максимально нежно. — Ведь я тоже не была счастлива путешествию на Север.

— А сейчас? Сейчас ты счастлива?

— Служа вам, я чувствую себя на своем месте. На Юге, будучи принцессой, у меня не было ничего, но здесь я знаю, что живу не просто так, — это была такая откровенная ложь, и Изабель совершенно не понимала, как Виктория в это поверила. А ведь она действительно поверила.

Прошло уже два месяца с ее прибытия ко двору, и на самом деле, не все шло гладко.

День за днем, шаг за шагом, Изабель знакомилась с северным обществом, которое, в отличие от королевы и ее фрейлин, относилось к южной принцессе с нескрываемым холодом. Когда по широким коридорам в рабочий кабинет короля шли военные, Изабель старалась вовсе не попадаться им на глаза.

Однажды она уже пожалела о встречи с ними, ведь когда они прошли мимо нее, не скрывая, не удосужившись даже снизить звук своих голосов, назвали южной шлюхой, голову которой давно пора было насадить на пику.

Они ненавидели ее отца и ее братьев. И ненавидели ее по аналогии.

И лишь Питер был ее настоящей радостью. Каждый раз, когда только выдавалась свободная минутка, она находила его в окрестностях замка за занятиями или игрой с местными мальчишками. И только проводя время с братом, девушка чувствовала себя счастливой.

Однако, смотря на беззаботного Питера, к которому все относились с любовью и заботой, где-то в сознании появлялись тревожные мысли. Они не защищены по-настоящему. Если что-то случится, а случиться может все что угодно, одного слова королевы может быть недостаточно. Или будет уже слишком поздно. Опасность повсюду. Так что же делать?

========== Глава 4. ==========

Было не так сложно догадаться, что Эдвард свою жену не любит. Он посещал ее покои так безобразно редко, что Викторию даже становилось жаль. Ведь она страдала. По-настоящему страдала, но молчала, покоряясь его воле, делая вид, что не замечает того, как он заигрывает с ее же фрейлинами и даже спит с некоторыми знатными дамами.

Изабель даже боялась представить, что бы сделала ее мать, веди себя так ее отец.

Однако Эдвард был очень вежлив с женой, не повышал не нее голоса, смотрел с теплотой и на приемах всегда держал ее за руку. Привязанность? Вряд ли. Скорее уважение.

Но уважение его теряло свою ценность, учитывая, что наследника престола все еще не было. Виктория даже не была беременна. И от этого страдала еще больше.

— Ты не знаешь способа забеременеть, Изабель? — ее голос дрожал, Виктории явно было неприятно говорить об этом, потому она прогнала всех остальных фрейлин, и они оказались наедине. — Я перепробовала все. И эти чертовы доктора ничего не могут сделать, говорят, что не видят причин моих… Моих неудач.

— Ваше Величество, я даже не знаю, чем вам помочь, — Иззи совершенно не ожидала такого доверия со стороны королевы. — Я никогда не была замужем, я не знаю… Не знаю об этом ничего.

— О, ты так юна, Изабель, — слезинка скатилась по щеке королевы, и Изабель с некой долей отвращения подумала, что никогда не стала бы плакать при своих фрейлинах или слугах. Разве что при старушке Рейчел, но только лишь потому что она в какой-то мере заменила ей мать. — Так юна и так прекрасна.

— Я уверена, вы скоро родите наследника. Не теряйте веры.

— Я поговорю с мужем о тебе, — резко сменила тему она, и ее глаза загорелись уверенностью. Королеве очень хотелось помочь этой доброй девочке, оказавшейся в такой непростой ситуации. И она верила, что если спасет положение Изабель, Бог даст ей наследника, подарит ей сына. И тогда это спасет ее положение.

— Обо мне?

— Ты не можешь вечность оставаться незамужней. Это неправильно.

Изабель захотелось рассмеяться. За кого здесь она могла выйти замуж? Большинство самых знатных и богатых людей ненавидели ее, а к тому же были ниже по статусу.

— Я не думаю, что мой брак может состояться при существующих обстоятельствах, Ваше Величество.

— При каких же обстоятельствах?

Иззи не стала говорить о том, что брак с любым из тех, кого они могут предложить, для нее означает позор.

— Северяне не любят меня. Я олицетворяю то, что они ненавидят. И я не знаю, как изменить ситуацию.

— Ты красива, умна и благородных кровей. Поверь, если ты не видишь взгляды желающих тебя мужчин, вижу я.

— И все же, что сделать, чтобы все прекратили видеть во мне шпионку? Зло? Ведь я не такая. И мне так тяжело, что это предубеждение уничтожает мою жизнь.

— Любовь их рождается из уважения, Изабель. Но я не знаю, чем это тебе поможет.

Изабель не подала виду, внешне оставаясь такой же растерянной, но план действий уже зародился в ее голове.

Поддержкой и защитой королевы она заручилась, как и велел Феликс. Однако этого оказалось недостаточно.

Простой народ любит щедрость. И она сможет ему ее дать, ведь денег у нее много.

Знатные господа любит лесть. Льстить так же просто, как и дышать, когда люди сами выставляют свои лучшие стороны напоказ и кричат о них буквально на каждом шагу.

Солдаты и их командиры любят смелость. Нужно лишь найти подходящую ситуацию, чтобы ее проявить.

А король… Король должен полюбить ее. И не просто желать обладать, о чем кричит каждый его взгляд, который он бросает на нее, ведь Иззи — настоящий запретный плод. Принцесса. Южанка. Обладать ей — доказать самому себе свою собственную победу и силу. И Эдвард даже в самых незначительных беседах предстает перед ней охотником, что-то роднит его с птицей, изображенной на собственном гербе. Он ждет малейшего проявления слабости, невнимательности, чтобы напасть. И как бы Изабель ни хотела поддаться, ведь он был так красив, так галантен и так будоражеще опасен… Но ее устраивало его желание ее тела. Он должен желать ее душу, должен полюбить ее по-настоящему.

Изабель, накинув на плечи светлую теплую шаль из мягкой шерсти, которую подарила ей королева, прогуливалась по саду. Подол платья намок от утренней расы, солнце едва поднялось над горизонтом, но ей совершенно не спалось. Поэтому она встречала новый день, вдыхая запах приближающейся осени.

Листва уже начала золотиться, солнечный свет отражался в каплях росы на деревьях, а в голове Иззи витали тревожные мысли. Ей нужны были союзники в ее большой войне.

— Вы ранняя пташка, миледи? — сердце екнуло в груди, и девушка резко обернулась на голос. Король Эдвард вышел из-за широкого дуба, сложив руки за спиной, на его лице играла улыбка.

Изабель тут же присела в низком реверансе, не отрывая от него взгляда.

— Всегда приятно встретить новый день, — ответила она, улыбнувшись. Эдвард подошел к ней почти вплотную, однако, сохраняя дистанцию для личного пространства.

— Вы не будете против встретить его вместе со мной?

— Конечно нет, Ваше Величество, — ее улыбка заставляла его сердце делать страшные вещи, иногда Эдварду казалось, что оно вот-вот остановится совсем. И мысли просто путались в голове от ее красоты и завораживающего взгляда.

— Вы были так чем-то опечалены, — начал он, едва они сделали шаг вперед, Эдвард смотрел на нее сверху вниз, видел, как не ровно вздымается ее грудь, а значит, она волнуется. Это не могло его не раззадоривать.

— Вы следили за мной? — она повернулась к нему, нахмурившись, но в ее глазах плясал огонь.

— Возможно. Вы часто грустите, это не дает мне покоя. На людях вы веселы, но когда остаетесь одна…

Сердце Иззи дрогнуло. Было приятно, что он заметил, что хоть кто-то заметил, как ей тяжело здесь.

— Так это не в первый раз? — все тем же игривым тоном спросила она, отводя взгляд от короля, который, казалось, пытается изучить каждую черточку ее лица и каждую эмоцию, пытается ее разгадать.

Нет, Изабель ему не позволит. Когда мужчина разгадывает женщину до конца, ему становитсяскучно.

— Вы меня поймали, — он рассмеялся, и Изабель следом за ним. А затем он резко взял ее за талию одной рукой, притягивая к себе, кожу Иззи опалило его горячие дыхание, и ноги подкосились. Она рвано вдохнула, инстинктивно пытаясь оттолкнуть мужчину, но Эдвард прижал ее к широкому дереву всем своим телом, заглядывая в глаза. — А я поймал вас.

Изабель так испугалась, что стук сердца заглушал все мысли, а может дело было вовсе не в страхе, а в близости его губ?

— Ваше Величество…

— Эдвард. Зови меня Эдвард, Изабель, — его хватка не стала слабее, но стала нежнее. Он мягко улыбнулся ей, и Иззи поняла, что сейчас может сделать вдох. Она сдавленно кивнула, не решаясь больше шевелиться. — Ты здесь уже почти два месяца. Вдали от семьи и родных земель. Ты в логове своего врага, так почему ты не пишешь домой? Почему не отвечаешь на их письма? И почему отсылаешь южных шпионов, едва они приближаются к тебе?

Он следил за ней не просто как за девушкой. Он следил за ней как за потенциальной угрозой. Изабель почти перестала чувствовать свое сердце, так медленно и тревожно оно билось в груди.

— Как жаль, что Вы следили за мной не как за красивенькой фрейлиной своей королевы, — она горько усмехнулась, вызвав у него искреннее удивление.

Эдвард смотрел в ее кристально-чистые голубые глаза и не видел ничего кроме наивного женского разочарования. Она была той, кого он в ней видел — красивой, загадочной, умной, манящей девушкой. И мужчине захотелось поцеловать ее еще сильнее.

— Вы хотите знать, почему я не шпионю для Юга, Эдвард? — она распрямила плечи, и в ее глазах зажегся такой огонь, какого король Севера никогда прежде не видел. — Моя семья принесла меня в жертву. Они пренебрегли всем, в том числе моей любовью и моей верностью им. Они лишили меня возможности быть счастливой! И сейчас, когда вы приняли меня и моего брата лучше, чем они рассчитывали, они хотят моей помощи. Но они ее не получат. Исходя из всего, что они со мной сделали, кто теперь мой враг, Вы или Они?

Изабель говорила громко, на одном дыхании, едва сдерживая слезы в своих глазах, отчего цвет их стал красивее небесного. Пауза опасно затянулась, Эдвард все смотрел на нее, и только когда девушка опустила глаза, отчего слезы все же сорвались вниз, он нежно коснулся ее щеки пальцами.

Его прикосновения были так приятны, Иззи почувствовала то, чего никогда еще не испытывала — желание. Желание прикоснуться к нему в ответ, позволить себя поцеловать и может быть, позабыв обо всем, позволить этому сильному мужчине укрыть себя от всех бед, что свалились на нее.

Он настойчиво приподнял ее голову за подбородок, и их взгляды снова столкнулись. Эдвард был абсолютно серьезен, он ласково стер мокрые дорожки с ее кожи и коснулся мягких вьющихся волос, что она никогда не забирала. Это придавало ей очарования, нежности, эта девушка будто была самой любовью в человеческом обличии. Такая красивая, наивная, но вместе с этим смелая. Эдвард не просто ей восхищался, она его околдовала.

— Я клянусь, что ты будешь счастлива на Севере, Изабель. Я лично позабочусь об этом.

Она улыбнулась, ничего не ответив, и он впервые в жизни не решился дотронуться до женщины. Было еще слишком рано.

— Но я хочу, чтобы ты сделала счастливым меня в ответ.

— Каким же образом, Ваше Величество? — ее “Ваше Величество” всегда было таким игривым и вызывающим на ответный ход, было невозможно не поддаться.

— Подари мне танец на сегодняшнем балу, — прошептал он ей почти в губы.

Она звонко рассмеялась и, ловко оттолкнув от себя поддавшегося короля, побежала прочь к замку, забрав юбки, чтобы продемонстрировать тонкие щиколотки и изящные лодыжки. А король Эдвард любовался предоставленной ему красотой, провожая ее туманной улыбкой.

Входя в большой бальный зал следом за королевой, Изабель знала, что ему понравится ее серебристое платье. Южная мода была прелестна своими мягкими струящимися тканями. В этом платье она смотрелась такой легкой, такой утонченной. И оно удачно подчеркивало ее фигуру, хотя и не имело излишне глубокого выреза, потому что Иззи любила танцевать, не думая, что ее тело может оголиться.

Все фрейлины королевы уже потакали новой моде, и Виктория на их фоне казалась еще старше. Изабель чувствовала на себе восхищенные мужские взгляды и завистливые женские, вспоминая слова королевы о том, что она видит, как на нее смотрят.

Король и королева восседали за столом вместе с дворянами, и всех фрейлин тут же пригласили танцевать. Это была самая настоящая охота, как бы им ни нравилось находиться при дворе, поиски мужа не останавливались ни на секунду. Кто богаче? Чей род более знатный? Чья репутация лучше? Может быть он скуп? А если он тиран?

Скрипки в унисон играли быструю польку, Изабель, успевшая уже выучить все Северные танцы, ловко и легко двигалась в такт музыке. Правда, она не стремилась найти мужа, а потому почти не удостаивала вниманием часто сменяющихся партнеров. Улыбалась каждому мило и приветливо, как умеют все южанки, но отчего-то это умение было очень далеко от северянок. Если бы Изабель пожелала, она могла бы завладеть здесь любым, и ради нее даже самый знатный дворянин, преданный Северу, закрыл бы глаза на то, что она южанка. Но она лишь чувствовала на себе взгляд Эдварда, и кожа плавилась под ним.

Виктория всегда отказывалась от танцев, и этот раз не стал исключением. Изабель знала, что сейчас король пригласит ее, люди перед ним расступались, и каждая мечтала оказаться на ее месте, но…

— Прошу вас, миледи, — он протянул ей свою ладонь, и она, улыбнувшись, последовала за ним в середину зала.

Это уже была не полька. Музыка трепетнее, и играла всего одна скрипка, от одной лишь мелодии мурашки шли по коже, а еще его взгляд…

Они танцевали, почти не касаясь друг друга, но так близко, что он слышал ее учащенное дыхание и чувствовал запах ее волос. От нее пахло яблоками и солнцем. Иззи танцевала прекрасно, каждое ее движение было правильным, но не заученным, а легким. Сплетение рук позволило ему украткой погладить ее нежную кожу, от взгляда Эдварда не ускользнул румянец, появившийся на ее щеках. Они были самой красивой парой, гармоничной и красивой. Они купались во всеобщем внимании, и одна из особо престарелых дам, не особо контролирующих свою речь, сказала, что лучше бы молодому Эдварду жениться на принцессе южанке, чем ждать у моря погоды со старой северянкой.

— Что за вздор вы говорите? — шикнул на нее внук, озираясь по сторонам, чтобы удостовериться, что никто этого не слышал.

— Южный принц уже обзавелся женой, и говорят, наследник скоро появится, нашему тоже уже давно пора укрепиться на троне.

— Он законный король, он в этом не нуждается.

— Ты так глуп, мой мальчик, — ворчливо заметила старуха. — Эта ваша нездоровая тяга к порядку и старым устоям погубит Север. Твой дед пробил себе дорогу едва ли не лбом, не желая мириться с установившимся порядком, а ты отказываешься признавать очевидные вещи, Виктория не родит Эдварду наследника, и это снова ставит Север под удар Юга.

— Ты прекрасно танцуешь, — Эдвард умело вел, его сильные руки кружили ее в танце, поддерживали в воздухе, а запах просто сводил с ума.

— Вы тоже, — едва дыша, ответила она, когда он в очередной раз приподнял ее от земли, прижимая к себе. Изабель была все же слишком неопытна, чтобы смотреть по сторонам и контролировать свои чувства. В ее взгляде легко можно было прочитать увлечение королем, а значит, слухи об их романе уже пошли. Возможно, ситуацию могло спасти то, насколько она умна и терпелива, а так же то, что никто не знал ее истинных намерений. Ведь постель короля не была ее главной целью.

— Я не хочу, чтобы этот танец заканчивался, — горячо прошептал он, и именно в этот момент Изабель с ужасом заметила, сколько взглядов направлено на них. Нужно быть осторожнее. — Я хочу, чтобы ты всегда была так близко, — он уже представлял, как изгибается ее тело под его поцелуями.

— Не говорите такого, — выдохнула она, обходя его вокруг плавно и осторожно. — Ваши слова делают мне больно.

— Почему?

Но им не суждено было договорить. Танец подошел к концу, Изабель присела в реверансе, и Эдвард поклонился в ответ. Она смотрела в его глаза и видела в них такое непонимание, граничащее с отчаянием и злостью, что хотелось раз и навсегда сбежать из этого дворца и никогда его больше не видеть.

— Я буду ждать тебя в саду сегодня ночью, — только и успел сказать он. — После приема.

Во рту пересохло, и девушка, едва держась на ногах, присела за один из столов, взявшись за бокал вина. Король вернулся на свое место, и Виктория протянула ему свою ладонь. Его пальцы сжали ее, и горячие губы поцеловали тыльную сторону ее ладони.

Изабель вышла из покоев брата, когда служанка сообщила ей, что прием окончен. Питер уже давно спал, а она просто гладила его по голове, стараясь не думать о том, каков будет ее следующий шаг. Чувства мешали сосредоточиться, ей очень хотелось тепла и защиты, а Эдвард мог ей все это дать уже сейчас. Но надолго ли?

Виктория была по-прежнему мила и добра к ней, не приняв во внимание их сегодняшний танец.

— Почему ты ушла так рано, Изабель? — спросила она, когда девушка расчесывала ее волосы перед сном.

— Я была у брата, Ваше Величество, ему меня не хватает.

— Понимаю, — она тепло улыбнулась. — Однако я думала, что у меня будет возможность представить тебя паре дворян, очарованных твоей красотой. С каждым из них ты бы сыграла отличную партию.

У Иззи екнуло сердце. Неужели она уже обсудила это с Эдвардом, и он дал согласие на ее брак? Тогда к чему эти ревностные взгляды на балу? Нет, он не мог просто разрешить ей выйти замуж, здесь замешаны не только чувства, но и политика. Однако спросить об этом не представилось возможности, в покои постучался один из слуг короля и сообщил, что этой ночью он навестит свою королеву.

В комнате поднялась настоящая суета, как и всегда, когда их оповещали о подобном. Виктория, сжав руку Изабель, едва слышно попросила ее навестить королевского лекаря и забрать у него кое-что до прихода Эдварда. Это было отличным поводом отлучиться и, перепрыгивая едва ли не через три ступени, бежать сначала в сад, где ее уже ждал король.

Едва она показалась из тени, его руки обвили ее талию, прижимая к себе. Изабель закрыла глаза, позволив себе несколько мгновений наслаждаться его горячими прикосновениями.

— У меня очень мало времени, Эдвард, — прошептала она, ощутив его дыхание на шее, это просто сводило с ума. — Виктория ждет, я должна кое-что сделать для нее, перед тем как… — она замолчала, но он все понял и без слов.

— Для меня это ничего не значит, — поспешил оправдаться он. — Но мне нужен наследник, Изабель, — его ладони коснулись ее лица, но Иззи обвила пальцами его запястья, умоляюще заглядывая в его глаза.

— Пожалуйста, не заставляйте меня вам верить, — в этом была и доля актерства, и доля чувств, Изабель задохнулась, произнеся эти слова, и это подействовало.

— Почему? И почему мои слова делают тебе больно? Что ты хотела этим сказать?

Изабель подалась вперед, и он, забыв обо всем на свете, коснулся ее губ своими. Девушка целовалась неумело, боялась пошевелиться, но он взял инициативу на себя, пробуя эти сладкие губы на вкус, и вот она уже подстроилась под его темп. Эдвард заставил ее приоткрыть рот и впустить внутрь его горячий язык. Она тихо простонала, исследуя тонкими пальцами его тело через рубашку и жилет. Это окончательно затуманило его разум. Под пальцами он чувствовал ее грудь, слышал биение ее сердца, и готов был взять ее прямо здесь, на холодной земле, растворяясь в ночной тьме.

— Эдвард, — прошептала она, а затем рвано вдохнула прежде, чем он снова ее поцеловал. — Пожалуйста, — она все же вырвалась из его объятий, хотя и не хотела этого. По-настоящему не хотела. Но должна была.

— Не уходи, — он был готов встать перед ней на колени. — Я не отпущу.

— Я должна уйти, Эдвард, — она взяла его руки в свои и влажными губами целовала его руки. — Представляй меня вместо нее этой ночью.

Изабель бежала до замка, не помня себя. Ее тело горело, а живот свело от желания, какого она еще никогда прежде не испытывала. Губы пылали от его поцелуев, а перед глазами были только его глаза. Она поставила капкан, в который сама едва не попала. И Иззи знала, что придется еще не раз балансировать на краю пропасти, чтобы Эдвард в нее упал.

Королевский лекарь дал Изабель какую-то мазь в небольшой баночке, сказав, что Виктория знает, что делать. У Иззи все еще кружилась голова, и когда она вошла в свои покои, почти упала на небольшую софу у камина, дрожащими от эмоций руками впиваясь в собственные волосы.

Она боялась даже представить, как выглядела сейчас. Нужно было привести себя в порядок. Придумать объяснение, почему она так долго отсутствовала. И что-то сделать с этой мазью. Она не должна была подействовать, не сейчас, когда Эдвард окончательно обратил все свое внимание на Изабель.

========== Глава 5. ==========

— Король уже не особо старается, — произнесла Пенни, ядовито хихикнув, когда фрейлины остались в одной из комнат. Изабель плохо разбиралась во всех аспектах, касающихся жизни в браке, и поэтому навострила уши.

Руки все еще пахли мазью, которую она заменила густой сметаной с кухни, добавив туда мятное масло, которым изначально и пахло лекарственное средство.

— С чего бы тебе знать? Со свечкой над ними никто не стоит, — возразила Розали.

— Он ее не хочет, в нем нет желания ее как женщины, — со знающим видом объяснила Пенни. — Всегда быстро уходит после того как все заканчивается. И вы слышите? Она издает такие звуки, будто сейчас умрет там под ним.

Изабель отчего-то было очень противно об этом слушать, но она слушала, потому что Пенни не хранила себя для мужа, она уже давно знала, что такое мужчина и как сделать так, чтобы его ублажить.

— Хотя он сегодня дольше обычного, — продолжала она. — Странно.

Изабель улыбнулась, ведь это можно объяснить тем, что он представлял на месте своей жены ее. Эдвард ушел, бросив на Иззи многозначительный взгляд, от которого у нее снова прервалось дыхание, и фрейлины поспешили к своей королеве, нужно было подготовить ее ко сну.

В свои покои Иззи вернулась абсолютно без сил, измотанная эмоционально и физически. Она думала о доме, вспоминала длинные коридоры родного замка, который не казался таким устрашающим по ночам. Ей никогда не было там одиноко, и Изабель никогда не чувствовала себя в опасности. На Юге было множество праздников и балов, она ездила с братьями на охоту, ловила на себе восторженные взгляды своего народа, а отец говорил, что она его ангел. Как же быстро он отказался от своего ангела. Иззи помнила пение птиц, которого на Севере в это время года не услышишь, а еще она помнила свои мечты, которые сейчас казались слишком далекими. Вся ее прошлая жизнь сейчас казалась каким-то сном. И несмотря на свою обиду, на свою злость, девушка скучала по дому. Там было проще, и каждый день не проходил как на поле боя.

Голова раскалывалась и все, о чем она могла мечтать сейчас — сон. Утешало лишь то, что Виктория попросила их появиться в ее покоях позже обычного на целых два часа.

— Быть фрейлиной сильно изматывает? — Иззи едва не закричала, услышав чей-то голос в своей спальне. Она тут же схватилась за тяжелый подсвечник, который попался под руку, готовая драться с кем угодно. Некто вышел из тени, и женщина сняла с головы капюшон, дав девушке возможность рассмотреть ее лицо. — Простите за вторжение, Ваше Высочество.

Изабель стояла на месте, внимательно изучая представшую перед ней незнакомку.

— Кто вы?

— Меня зовут Мэри, — представилась она, сверкнув своими черными глазами. — Я прибыла на Север вместе с вами.

У Иззи неосознанно приоткрылся рот, она помнила эту женщину, известную при Южном дворе куртизанку, уже взрослую, но всегда пользовавшуюся популярностью. Она была красива: смуглая кожа, черные глаза, пронизывающие буквально насквозь, и темные вьющиеся волосы. Весь ее образ кричал о страсти, тело обычно было более открыто, чем сейчас, но Изабель была уверена, что мужчин притягивали именно эти черные глаза, таящие в себе опасность.

— Я не ожидала вас здесь увидеть, — нет, это было практически неприлично, но она промолчала, крепко сжав челюсти. — Вы от моих родителей? Передайте им, что я не буду шпионить для Юга.

— Я не поддерживаю связь с вашими родителями, ведь они в кой-то мере предали меня. Как и вас, я полагаю.

— Каким же образом?

— Я не уверена, что вы осведомлены, но на Юге я уже отошла от грязной работы, а заведовала собственным борделем, который имел определенный успех. И война этому способствовала, однако этот гадкий мирный договор… И меня как рабыню отправляют на Север.

— Я полагаю, вам хорошо за это заплатили, — Иззи наконец прошла вглубь своей спальни и присела в кресло, пригласив Мэри сесть напротив. — Но понимаю ваши чувства. И все же зачем вы здесь?

— Послезавтра состоится рыцарский турнир, я думаю, вы будете там с королевой Викторией, — Изабель, не совсем понимающая, что происходит, кивнула. — Вас здесь не любят, принцесса, но сердцами северян легко завладеть, когда внутри тебя течет южная кровь.

— Я вас не понимаю.

— Вам нужно набрать популярность среди северного народа, проявить отвагу, смелость и верность, но вряд ли это сможет сделать фрейлина, на которую положил глаз молодой король, — у Изабель вспыхнули щеки. — В турнире будет участвовать Адриан Морис, единственный сын самого уважаемого военачальника Севера. И представьте, он вдруг упадет с лошади, едва все начнется. Поднимется паника. Он начнет задыхаться, врач не сможет понять, в чем причина, и только юная южная девушка, собрав волю в кулак, снимет с него доспехи, разорвет на нем рубашку и сделает кинжалом надрез на его грудной клетке. И, о чудо, молодой человек начнет дышать и выживет.

Перед глазами Изабель ярко вспыхнула картина задыхающегося молодого мужчины, что едва сел на коня и взял в руки массивное копье. Но это был не Адриан Морис. Это было когда-то давно.

— Такое случалось однажды… — Мэри видела, как понимание происходящего медленно появляется во взгляде голубых глаз принцессы. — О боже, он ведь умер тогда! Герцог Пайн умер, что вы с ним сделали?

Мэри рассмеялась.

— Его должна была спасти эта глупая девчонка Стэйн, однако она в последний момент испугалась, но было уже поздно менять планы. Так что она лишилась мужа, а ваш отец одного из самых верных своих дворян. Такое случается.

— Вы только что признались мне в совершении убийства!

— Не это важно. Важно, что механизм уже запущен, и я думаю, что Вы, Изабель, сделаете правильный и мудрый выбор, в отличие от той неотесанной дуры. Вы спасете Адриана и позволите северянам падать вам в ноги, — последнюю фразу она произнесла почти сквозь зубы, и глаза ее загорелись каким-то страшным огнем, отчего у Изабель пошли неприятные мурашки по коже.

— Зачем вам помогать мне?

— Потому что мы женщины, брошенные в чужой стране на произвол судьбы. Потому что мы южанки и должны стоять друг за друга горой. Запомните это, Изабель, я ваш друг. И я надеюсь на взаимную дружбу, — она изящно поднялась с места и, больше не сказав ни слова, направилась к двери, словно совершенно не боялась быть пойманной здесь в такой час.

Светловолосая проводила ее взглядом, отражающим ее внутреннюю тревогу, и приняла естественное положение лишь когда дверь за Мэри мягко закрылась. На кресле, в котором сидела женщина, остался конверт с целой печатью.

У Иззи дрогнуло сердце. Она тут же взяла его в руки, узнавая силуэт, отраженный на печати. Воин сражает копьем льва. Дядя Феликс. Единственный член ее семьи кроме Питера, которому она могла доверять, по которому скучала, с которым хотела бы поделиться тяжестью на своей душе. Пальцы дрожали, Изабель как никогда быстро открыла конверт и жадно впилась в написанные строчки взглядом.

Волна разочарования разорвала ее сердце и разлилась по телу. На плотном листе бумаги было всего два слова.

Верь ей.

Следующий день пролетел для Изабель слишком быстро, утром она встала поздно, нежась в кровати до последнего, затем в покои забежал Питер, и они бегали по ее спальне, смеясь так громко, что наверняка было слышно на улице.

Почти весь день Иззи провела в библиотеке, потому что королева предпочла уединиться в церкви. Среди многочисленных полок, толстых корешков книг, запаха бумаги и тысячей рассказанных историй, Изабель пряталась от короля Эдварда, посторонних взглядов, своих страхов и чувств.

Ей предстояло совершить, наверное, самую большую аферу в своей жизни. Это не шло в сравнение с детскими шалостями дома, чтобы позлить мать и нянек, это даже не могло встать в один ряд с тем, что она позволила Эдварду красть свои поцелуи и касаться себя так, как этого прежде не делал никто.

Она знала основы медицины, потому что отец на этом настаивал, он был буквально помешан на своем здоровье, наверное, боялся умереть слишком рано. Изабель могла обработать рану, знала свойства растений, однажды она даже смешивала змеиный яд с водой под четким руководством придворного лекаря, который был уверен, что в нужных количествах он может быть полезен. И она знала как правильно пускать кровь, но то, что ей предстояло сделать завтра… Одно неверное движение, и Адриан умрет, хотя ведь он умрет практически точно, если верить Мэри.

— Чем только ни занимаются эти шлюхи, — фыркнула она вслух, а затем одернула себя, по привычке озираясь по сторонам, но в ее покоях конечно же никого не было.

Стук в дверь через некоторое время снова вырвал ее из мыслей, на пороге стоял молодой человек, которого она не раз видела при короле.

— Добрый вечер, миледи, — кажется, сотни веснушек рассыпались на его лице, он улыбнулся ей мягко и немного неуверенно. — Мне велено передать вам кое-что, — дрожащими руками он отдал ей небольшой конверт без печати, а затем достал из-за спины маленький букет цветов, что росли в саду.

— Мне нужно написать ответ? — сердце волнительно билось в груди, и ей уже не терпелось поскорее прочесть письмо.

— Нет, Его Ве… — он громко кашлянул, заглушая собственный голос. — Он просил сказать, что этого не требуется. Простите, миледи, я должен идти.

— Спасибо, — она улыбнулась ему на прощание, получив еще одну смущенную улыбку в ответ, после чего парнишка опустил глаза и быстро исчез.

Я думал о Вас весь день. Старался занять себя делами, развлечениями, снова делами, но бесполезно. Вы овладели каждой частичкой моего сознания и будто проникли прямо под кожу. Перед глазами лишь Вы, я чувствую Ваш запах, мечтаю о Вашей улыбке и о Ваших поцелуях. Я понимаю Ваш страх и знаю, что прошу слишком многого, но я не могу контролировать свои чувства. Не когда дело касается Вас. И завтра на турнире я буду драться в Вашу честь, и я хочу видеть, что Вам не все равно в ваших небесного цвета глазах.

Я умоляю Вас о встрече. Завтра ночью. Но не в саду, а в более уединенном месте, я просто хочу поговорить с Вами и может быть в последний раз украсть Ваш поцелуй.

Чарльз Вас сопроводит, но только если Вы сами этого пожелаете. Ответ я хочу видеть в Ваших глазах завтра на турнире.

Ваш покорный слуга

Эдвард.

Изабель жадно вчитывалась в строчки снова и снова. Сердце горело в груди, и голова кружилась от эмоций. Ваш покорный слуга. Эти слова не давали покоя больше всего, в голове вспыхивали слова матери, что мужчина не любит признавать чьей-либо власти над собой, но если он говорит, что женщина им владеет…

Это значило многое. Если он не врал. Если не писал подобных писем каждой, на кого падал его взгляд. Нет, фрейлины бы о таком молчать не стали. Может быть только Пенни, потому что она слишком умна, однако недостаточно красива, Эдвард не обратил бы на нее своего внимания.

Почти два месяца они играли в кошки-мышки взглядами. Эдвард улыбался ей иногда, еще реже они разговаривали, в основном он лишь смотрел, будто изучал ее наизусть. От этого взгляда всегда дрожь шла по коже. Однажды они столкнулись в дверном проеме, она едва не упала, запутавшись в собственных юбках, и он придержал ее за талию, прижав к себе слишком крепко и слишком надолго, что не вписывалось в рамки приличия.

Что же им руководит? И как направить его чувства, какими бы они ни были, в нужное русло? Как соблюсти баланс, заманить его в ловушку, не попавшись самой, подогревать его интерес, но не провоцировать на слишком смелые поступки, а так же не вызвать его гнев?

Изабель понятия не имела, как верно выстроить… Стратегию. Но зато знала, что завтра даст ему положительный ответ своим взглядом. Главное — чтобы Адриан Морис не умер на чертовом турнире, и весь ее шаткий мир не разрушился окончательно.

========== Глава 6. ==========

Изабель совершенно не могла сосредоточиться на ходе турнира, лишь с замиранием сердца ожидала, когда объявят имя Адриана Мориса, последними усилиями воли заставляя себя не проверять наличие острого клинка у нее под юбками.

Он там был, и девушка была полна решимости им воспользоваться. Уверенности ей придавала и Мэри, которая ненавязчиво скрылась среди других зрителей после того как показалась ей на глаза.

День выдался прекрасным для северной осени: солнце ослепляло глаза, а ветер был мягким, и Иззи грели душу мысли, что он был южным.

Рыцари сражались во имя своих жен и невест, но чаще всего, во имя своей королевы. Иззи вспоминала времена, когда мужчины сражались в ее честь, и детская обида вперемешку с завистью грызли ей сердце. И едва она подумала об этом, король встал с места, изъявив желание принять участие в бою.

В голове Изабель вспыхнули воспоминания о вчерашнем письме, и на щеках тут же появился румянец, но на губах играла торжественная улыбка. Король будет драться для нее. Она выиграла в сегодняшней битве.

Адриан Морис решился сразиться с королем Эдвардом.

Изабель задохнулась, едва не закричав от страха. Сердце бешено заколотилось в груди, а туман в голове мешал думать. Пальцы дрожали, и она сцепила руки в замок, чтобы скрыть это от посторонних глаз, хотя все сейчас смотрели, как их король надевает доспехи, готовясь к бою. Эдвард, взяв в руки свое копье, подошел к трибунам, и по здешним традициям, девушка, в честь которой он будет биться, должна снять с руки атласную ленту и повязать на оружие.

— Я хочу посвятить этот бой нашей Южной гостье, чье присутствие вот уже несколько месяцев освещает наш двор, — громкий голос Эдварда заставил толпу замолчать, затаив дыхание. Это было неприлично. Это было неправильно. Он должен был взять ленту своей королевы, так поступали все его предки и так должны поступать его потомки.

Десятки взглядов обратились к Изабель, она, бесподобно сыграв удивление, встала со своего места, по-прежнему дрожащими пальцами развязывая ленту на своем запястье. Ноги едва слушались, но она все же подошла к краю трибун и, присев в реверансе, изящно завязала нежно-голубую ленту вокруг массивного оружия.

Она обещала дать ему ответ, а потому напоследок взглянула королю в глаза, и он все понял без слов. Улыбка озарила его лицо, и сердце наполнилось радостью, смешанной с приливом сил и желания победить.

По толпе прошла волна шепота, но Иззи сделала вид, что не заметила этого, не заметила и пронзительного взгляда королевы, которая пыталась понять истинную природу данного поступка. Уважение или симпатия? Гостеприимство или виной всему их тайная связь?

— Южная шлюха, — зло выплюнул отец Адриана Мориса, старый военачальник. Но он еще не знал, что будет дальше.

Изабель приготовилась, у нее был один-единственный шанс раз и навсегда в корне изменить сложившуюся ситуацию. Если юный Морис умрет, северяне возненавидят ее еще больше. Если он выживет, они вознесут ее до небес. Важно было не промахнуться.

Два превосходных воина и всадника оседлали лошадей, и все замерли в тревожном восторженном ожидании. Иззи не сводила глаз с Адриана, хотя ей безмерно хотелось смотреть на гордую фигуру Эдварда. Молодой человек, крепко сжимая в руке длинное копье, стеганул по лошади, и та незамедлительно рванула вперед. Девушка улавливала каждое прикосновение ветра к нему, почти физически чувствовала, как напряжено все его тело. Расстояние было достаточно большое, чтобы оба всадника, между которыми была преграда в виде высокого деревянного забора, могли разогнаться. Но удара не произошло.

Изабель видела, спина Адриана ссутулилась, как он выронил оружие из рук, снимая шлем прямо на ходу, как суматошно хватался за горло и грудь, не имея возможности сделать вдох. А затем он упал с лошади, заставив всех соскочить со свих мест. И все это случилось за несколько секунд.

Началась настоящая паника, сквозь шум крови в ушах Изабель слышала чьи-то голоса и вскрики, гогот лошади.

Врач прямо там, на земле, велел снять с него доспехи, но он не мог понять, что случилось, рассеянно ощупывая умирающего. Иззи бежала со всех ног, расталкивая людей, не раздумывая приподняв платье почти до колен, чтобы не запутаться в юбках.

— Отойдите! — закричала она, падая на колени перед молодым человеком, который уже не видел лиц, нагнувшихся к нему.

— Что вы… — но доктор не успел даже договорить, Изабель еще никогда не была такой смелой, руки у нее перестали трястись, а мысли вдруг стали как никогда ясными, хотя она совершенно не слышала людей вокруг. В голове звучал четкий голос отца, когда тот учил ее делать подобное, она достала острый клинок и без колебаний вспорола молодому человеку грудь, оставив тонкий, но достаточно глубокий алый след.

Мгновение. Она смотрела на него, замерев, умоляя, чтобы он начал дышать, и в притихшей толпе резко раздался глубокий хриплый вдох. Затем второй. Третий. Он закашлялся воздухом, а девушка выронила из рук окровавленное оружие и отползла назад, позволив мужчинам на носилках унести его в палатку, чтобы оказать дальнейшую помощь.

Она очнулась лишь когда Эдвард присел перед ней на корточки и взял девушку за подбородок, заставив смотреть в свои глаза. Изабель почти плакала, была бледна как никогда прежде, ее руки и платье были в крови, которая хлынула из небольшого разреза фонтаном. Сейчас светловолосая не помнила даже своего имени, не осознавала, что спасла человека и не понимала, что добилась желаемого.

— Тебе надо уйти из толпы, — ласково произнес король, и тогда она наконец смогла сосредоточиться на его красивом голосе и светящихся добротой и некой гордостью глазах. — Давай, нужно подняться.

Он помог ей встать и крепко ухватил за талию, прижимая к себе, потому что ноги ее совсем не держали. Вокруг была такая суматоха, что никто и не заметил этого.

Иззи не осознавала, что прошло уже почти полчаса с тех пор, как ее руки омыло горячей кровью, и окончательно пришла в себя лишь когда с ее ладошек и пальцев смыли красные следы.

— Выпейте вина, миледи, — в огромном шатре сейчас был доктор, пара слуг, Эдвард, его дядя, Адриан и его отец, а также пара других старых вояк, которым младший Морис был как сын.

Изабель сидела на широкой деревянной скамье и робко сделала глоток кисловатого северного вина, которое так не любила, и вернула кубок обратно служанке.

— Вы его спасли, — продолжал старый доктор, указав кивком головы на лежавшего Адриана, который что-то прохрипел, вероятно, слова благодарности. — Миледи, не сочтите за бестактность, я понимаю, вы сейчас не здоровы, но как вы это сделали?

— Важно то, какой это смелый поступок для юной девушки, — вмешался Ричард, дядя короля. Иззи боялась даже поднять на этого мужчину глаза, ей казалось, что он видит ее насквозь, может читать мысли. Он был похож на волка своей хищной грацией и страшной звериной хваткой. И глаза у него были по-настоящему волчьи: неясного цвета, не то голубого, не то зеленого, но такие ясные, что мурашки шли по коже. — И вы правы, доктор, миледи сейчас не до ваших вопросов.

— Все в порядке, спасибо, — чувствуя, что на нее сейчас направлены взгляды всех людей, которым так важно понравиться, робко ответила Иззи. — Я рада, что все обошлось. Мой отец учил меня неким особенностям врачевания вместе с нашим придворным доктором. Однажды я видела как он так же спас одного солдата, а потом показал, как правильно делать надрез. И когда я увидела, что милорд падает с лошади… Словом я даже не помню произошедшего.

Иззи соврала. Она помнила каждое мгновение, как лезвие с трудом вошло под кожу, и как она рвалась под натиском металла, как чужая кровь обожгла руки, и свой бесконечный страх, что она добила юного рыцаря.

— А какова природа приступа? — не унимался доктор, но Иззи только пожала плечами, ведь не могла же она признаться, что отец никого не спасал, а приступ вызван какими-то неведомыми манипуляциями Мэри и ее девиц.

— Хватит этих допросов, — не выдержал Эдвард, и доктор притих, склонившись перед своим королем.

— Миледи, — голос подал старый Морис, заставив девушку вздрогнуть и встрепенуться, снова ощутив, как сердце колотится в районе глотки. — Миледи, я… — он подошел к ней, а затем вдруг упал на колени у ее ног, Изабель испугалась, едва не вскрикнув, она уже успела подумать, что и он собрался умирать, но седоволосый мужчина взял ее руки в свои. — Вы спасли моего единственного сына. Вы смелее многих моих солдат, и я не знаю, чем смогу отблагодарить Вас.

— Прошу Вас, не нужно, — ей было неловко и по-прежнему страшно.

— Я так виноват перед Вами, мои представления о Вашей семье закрыли мне глаза на правду, я был с вами груб и резок, я позволял себе то, чего порядочный человек позволить не может. А Вы просто ангел. Прошу Вас, простите меня, старого дурака! — Изабель видела в его глазах неумолимую собачью преданность, ей стоило огромных усилий не завизжать от счастья, которое переполняло ее. У нее получилось! Человек, ненавидящий ее больше всех, искренне извиняется перед ней, стоя на коленях.

— Я умоляю Вас, милорд, поднимитесь. Я Вас прощаю, ведь все люди ошибаются, даже такие мудрецы, как Вы, — она подарила ему одну из своих самых ласковых улыбок. — Давайте забудем все что было в прошлом и будем смотреть только вперед, — старик почти плакал от переизбытка эмоций, и Иззи поймала себя на мысли, что тоже не отказалась бы поплакать немного, чтобы ее сейчас оставили одну, ведь слишком о многом приходится думать, когда на тебя смотрит так много важных людей.

На нее смотрели с восхищением, в котором мелькала доля мужской снисходительности к женщине, которая проявила смелость, но по-прежнему оставалась чем-то маленьким и глупым, нуждающимся в мужской защите. Изабель же природы этих взглядов не понимала, но отчетливо чувствовала на себе один-единственный другой взгляд.

Не слыша больше, как ее называют ангелом, не видя, как в глазах военных и придворных умирает их вера в ее порочность и мерзость, как появляется на свет и уважение, нежность и даже зачатки любви, Иззи сосредоточилась лишь на одном взгляде.

Ричард прожигал ее насквозь, хотя на лице его не отразилась ни одна эмоция. Он словно читал ее как открытую книгу, все мысли, планы, пробирался в самое сердце и впитывал ее эмоции. Холодный, свинцовый взгляд, тяжесть которого была почти физически ощутима, пугал до дрожи.

Во рту мгновенно пересохло, хотя в Ричарде не было ни злости, ни ненависти, он просто смотрел на нее, изучая. Но не как Эдвард в свое время, играя, получая удовольствия, и не как злостные старые дамы, пытаясь найти в ней недостатки. Нет. Он просто смотрел. И это “просто”, которое разгадать было невозможно, не давало Изабель покоя.

В своих покоях Изабель приняла горячую ванну, а затем легла в постель, закутавшись в одеяло по самый нос. На столе стоял обед, который слуги учтиво доставили в спальню, но Иззи к нему даже не прикоснулась.

В голове был такой беспорядок, невозможно было ухватиться ни за одну мысль, в висках неприятно пульсировало от пережитых эмоций. Казалось, будто ее тело не принадлежит ей, просто не слушается, а потому, спрятавшись ото всех под тяжелым одеялом, было спокойнее.

Но стоило ей закрыть глаза, чтобы избавить себя от головной боли, а сознание от беспорядочных мыслей, не желавших соединяться в цепочку, сердце пропускало удар, ведь она видела перед собой лицо.

Его лицо. Ричарда. Холодный пронизывающий волчий взгляд. Острые скулы. Всегда плотно сжатые губы.

Мать Изабель называла его редкостным мерзавцем. Умным, расчетливым, незнающим любви и привязанностей человеком. О нем ходили разные слухи, говорили, что за ним тянется длинный кровавый след, что он вор и безбожник, что он нашептывает королю повысить налоги и продолжать войну, прокрутил все свое наследство, а сейчас зарабатывает деньги, держа публичный дом. И еще много всего.

Изабель все думала, что дыма без огня не бывает, но с другой стороны, она, как и все люди, готова была поверить во все что угодно, вспоминая один лишь его тяжелый взгляд. Он имел влияние на короля, и многим была выгодна клевета на него.

Нет, это нужно было прекратить. Он ничего ей не сделал, даже пытался защитить перед расспросами доктора, которые ей были так не нужны.

Она победила, она спасла Адриана Мориса, слухи разойдутся быстро, о ней заговорят по-другому, а она докажет свою благодетель другими добрыми делами. Северяне ее полюбят.

И девушка заснула, пытаясь уговорить себя не думать о холодном взгляде, прожигающем в ее сердце дыру, но его образ все равно завладел сознанием прежде чем она погрузилась во тьму.

========== Глава 7. ==========

Тихое покашливание разбудило Иззи, она испуганно вскочила с постели, но сразу же успокоилась, когда в темноте различила знакомый образ Мэри в привычном плаще с широким капюшоном. Взгляд Изабель метнулся к окну, и она с ужасом осознала, что уже ночь. Должно быть, Чарльз скоро придет за ней, ведь король ждет, а она все еще в ночной рубашке.

— Вы снова напугали меня, — хмуро сообщила она, и женщина, усмехнувшись в ответ, зажгла погасшие от сквозняка свечи. В комнате сразу стало уютнее.

Изабель почти спрыгнула с кровати, на ходу надевая тяжелый халат, чтобы прикрыться.

— Вы прекрасно орудуете клинком, Ваше Высочество.

— Я лишилась права называться принцессой по указу Эдварда, когда пересекла Северную границу, пожалуйста, перестаньте называть меня так, — раздраженно процедила она, подходя к зеркалу и зажигая свечи в той части комнаты. — И вообще, Вам не стоит здесь появляться.

— Меня не заметят, не бойтесь, я знаю, что такое оставаться в тени и как правильно это делать.

Раздался стук в дверь, и сердце Иззи екнуло. Она посмотрела на Мэри раздраженно, потому что Чарльза здесь никто не должен был видеть, а особенно эта женщина, которую Изабель не любила еще с детства. Ее братья… Много времени проводили с ней.

Мэри учтиво скрылась в тени комнаты и замерла, а Изабель ничего не оставалось, кроме как открыть дверь. На пороге действительно стоял Чарльз, который, увидев девушку в ночном халате, смущенно отвел взгляд.

— Мне нужно пять минут, Чарльз, — шепотом сказала она, и парень оглянулся по сторонам, очевидно проверяя пуст ли коридор.

— Я сделаю вид, что патрулирую, — скороговоркой проговорил он.

— Хорошо, — она была полна внутреннего возбуждения, забыв о своей тревоге насчет Мэри. Голова кружилась как от сладкого домашнего вина. Девушка бесшумно закрыла дверь и быстро ринулась с одного конца комнаты в другой.

— Вы идете королю? — подала голос Мэри. — Очевидно да, если за вами пришел его доверенный человек. Что же вы собираетесь делать, Изабель?

Иззи сжала руки в кулаки, умоляя себя успокоиться. Нет, она сейчас просто ударит эту женщину, заставит ее молчать и больше никогда не показываться на глаза. Ведь Иззи совершенно не знала, что собирается делать наедине с королем и полагалась на случай.

Поэтому она проигнорировала этот вопрос, ловко расчесала светлые волосы и быстро убрала передние пряди назад, чтобы не выглядеть совсем взъерошенной после сна. Для уверенности она взяла в рот сладкую шоколадную конфету, а затем запила ее кислым вином. Затем она нанесла румяна, которые на Севере были в дефиците, все здесь терли щеки руками, чтобы не казаться бледными.

Оставалось самое сложное — выбрать платье. Сейчас главное было сделать все быстро и не привлекать внимания, поэтому она достала из сундука нежно-розовое платье из толстой ткани с длинным рукавом и красивой вышивкой, но главным его плюсом была легкая застежка, с которой Иззи могла справиться самостоятельно. Вырез не демонстрировал грудь, но обнажал тонкие ключицы, а само платье сидело так, что был четко виден силуэт ее фигуры.

— Позвольте мне Вам помочь, — Мэри уверенно подошла к ней, не дав Изабель возиться с крючками на спине, а затем затянула небольшой шнурок, закрепивший платье на ее теле. — Изабель, Вам страшно?

Изабель смотрела на себя в зеркало, но не видела, слезы жгли глаза, пережитое сегодня, все ее мысли и страхи обрушились сокрушительной волной прямо на голову.Она не могла больше молчать и делать вид, что справляется. Иззи просто не выдержала.

— Да! — воскликнула она, резко повернувшись к женщине лицом, та смотрела на нее во все глаза, не скрывая своего удивления. — Мне безумно страшно, потому что я не знаю какой ход сделать следующим. Я начала войну, которая мне не по силам, и я боюсь проиграть, потому что на кону все что у меня есть — собственная жизнь! Я была такая глупая, надо было сидеть на месте и не плести интриг, не надо было слушать вас и спасать Мориса, не надо было отвечать на знаки внимания короля!

— Изабель…

— Что? Вы видели, как люди смотрели на меня, когда Эдвард посвятил мне свой бой? Женщины, эти старые стервятницы ничего не решают, плевать я хотела, о чем они шепчутся за спиной. Но мужчины! Они так боятся потерять свою власть, что видят опасность во всем. А я представляю опасность, потому что я задумала страшное! А что у меня есть против всех этих мужчин, которые готовы глотку мне разорвать только потому что я южанка, на которую обратил внимание их молодой король?

Мэри рассмеялась, и это подействовало, словно отрезвительная пощечина, которой однажды наградила Иззи мать. Изабель замерла на месте, даже задержала дыхание, и слезы не скатились по румяным щекам вниз. Она удивленно приоткрыла рот, а все мысли выветрились из головы.

— У тебя есть красота, — она взяла ее за подбородок и чуть приподняла его, рассматривая черты миловидного лица. Мэри говорила тихо, ее голос действовал словно колыбельная, и сердцебиение Иззи медленно приходило в норму. И дрожь в руках тоже исчезла. — У тебя есть молодость и жажда жизни, силы бороться и довести свою войну до победного конца. Ты умна, Изабель, достаточно умна, чтобы скрыть это. С твоим миленьким личиком и улыбкой ребенка скрыть интеллект от мужчин будет проще простого. Запомни, милая, умные женщины принижают их достоинство, а потому их не любят.

— Это не защитит меня.

— Король защитит. Я знаю, придет время, когда женщины будут открыто бороться за свои права, за свою безопасность и за власть. Но мы родились не в те времена, дорогая, а значит, придется драться всеми доступными способами. Эдвард влюблен в тебя, не отступай, заставь это пламя выжигать его сердце.

— Но ведь он женат, — в отчаянии прошептала девушка, хотя слова Мэри, как невероятно опытной женщины, ее успокоили.

Мэри улыбнулась.

— Ты все же хочешь выйти за него замуж. Как смело и как прекрасно! — она покачала головой, широко и счастливо улыбаясь, теперь полностью в этом уверенная, но ответа дожидаться не стала. Она взяла ее ручки в свои ладони, чтобы полностью привлечь внимание девушки к своим словам. — Покажи ему, что можешь дать то, чего Виктория не может. Любовь и страсть. Верность. И наследника престола. Он желает твое тело, скоро возжелает и душу, он полюбит тебя, Изабель, потому что в тебе заложено все, что он хочет. Красота и молодость, смелость и доброта, в тебе течет королевская кровь, и если ты станешь его женой, Юг встанет на колени перед Севером. Эдвард поймет это, тебе лишь нужно подтолкнуть его к верному решению, а что делать с женой — дело второй важности.

— А что если он захочет меня сегодня?

— Он захочет, будь к этому готова. Откажись. Это ничего не даст сейчас. Заставь его жениться на тебе, Изабель, иди к своей цели.

Чарльз попросил ее двигаться бесшумно, но быстро, не отставая от него ни на шаг, и повел ее в другую часть замка, куда Иззи забредала лишь раз. В темноте она плохо ориентировалась, но полностью доверяла молодому человеку, который двигался уверенно.

Они спустились по длинной лестнице вниз, и девушке казалось, что с каждой ступенью воздух становится тяжелее. Их шаги отдавались глухим эхо, потому Иззи старалась не топать и даже не дышать. А затем он повел ее по совсем темному помещению, держа в руках горящий факел. Под ногами было сыро, и девушка могла поклясться, что слышала крысиный писк.

Но в голове она старалась снова и снова прокручивать слова Мэри, которая говорила так правильно и вселила в нее силы и веру. Нельзя было забыть ни единого ее слова. Изабель твердо решила, что сворачивать с задуманного пути уже поздно, и это совсем на нее не похоже. Она добьется желаемого, как и всегда.

Они почти бежали, и легкие Изабель разрывались от нехватки воздуха, когда Чарльз резко остановился, а затем в темноте раздался глухой стук костяшек его пальцев о дерево. Девушка пригладила волосы и постаралась скорее выровнять дыхание. Через пару мгновений дверь открылась, и Изабель выставила руку вперед, защищая глаза от режущего света.

— Проходите, миледи, — голос Эдварда она бы узнала из тысячи, улыбка появилась на ее лице, и она пошла на свет, оказавшись в его теплых покоях. — Чарльз, ты можешь не дожидаться леди Изабель и быть свободен.

— Да, Ваше Величество, — произнес он вежливо и дверь, оказавшаяся с этой стороны комнаты огромной картиной, закрылась.

— Так вот значит более безопасное место для встречи, — Иззи улыбнулась, умоляя себя перестать нервничать, ведь встреча в его спальне совершенно не входила в ее планы.

Эдвард лукаво улыбнулся и неопределенно покачал головой, а затем предложил ей пройти внутрь. Комната была огромной, прекрасно освещенной, в камине весело потрескивали поленья, и девушка остановилась у огня, желая согреться после холодных потайных коридоров.

— Изабель… Я думал наш разговор пойдет в другом русле, но я просто не могу не сказать, как Вы поразили меня своей смелостью сегодня на турнире, — произнес он, смотря на нее сверху вниз, пока еще сохраняя между ними безопасное расстояние.

Иззи смущенно улыбнулась и отвела взгляд на пару мгновений, откровенно кокетничая.

— Мне приятны Ваши слова, но как я уже говорила, Эдвард, я даже не помню всего произошедшего.

— Это и говорит о Вашей смелости. И о вашем добром сердце. Вы поразили меня до глубины души, как и всех моих людей.

Укол совести пришелся прямо по сердцу, и Иззи, не сдержав лицо, помрачнела. Она была доброй в детстве, но сейчас, понимая, что осознанно подвергла человека риску ради собственных интересов, доброй себя ни за что не назвала бы. Да, у нее не было выбора, Мэри все решила за нее, но обстоятельства сложились как никогда хорошо, и будь все иначе, была бы возможность самой принять решение, Иззи бы сомневаться не стала. И в любом случае она стояла бы сейчас перед Эдвардом.

— Я прошу, давайте не будем говорить об этом, — мягко попросила она, взяв себя в руки. — Каждый раз когда я думаю о крови на своих руках, дрожь пробивает все мое тело.

— Я должен просить у Вас прощения, — он удивил ее, ведь взгляд мужчины стал тверже, и Изабель напряглась еще сильнее. Он будто не хотел говорить этого, может быть боялся произнести вслух.. — Я думаю о Вас постоянно, Изабель, и я вдруг понял, как виноват перед Вами.

— Виноваты? Что же вы сделали? — спросила она, чувствуя, как ее от испуга начинает потряхивать. Иззи так боялась сделать неверный шаг, а Эдвард молчал, кажется, собираясь с мыслями.

— Я лишил Вас и Вашего брата дома и семьи, — эти слова выбили почву из-под ее ног, и в груди будто бы снова вспыхнул потухший уголек былой ненависти к нему. Нет, этому пламени нельзя было разгореться, она убедила себя в этом, и сейчас не собиралась отказываться от того во что искренне верила.

— Эдвард, — она нежно коснулась его щеки своей ладонью и, не находя в себе силы смотреть в эти глаза, в которых сейчас плескалось сожаление, прижалась к его груди. — Моя семья продала нас. Они могли нас защитить, могли, но не стали. Вы пытались укрепить свою власть и свой трон, мы находились в разных лагерях, Вы не знали меня, не могли предугадать… И я уверена, мой отец поступил бы так же, была бы перевес сил в его руках. Но сейчас я здесь, я с Вами, и я умоляю, давайте будем смотреть только вперед. В прошлом правды нет, ведь оно уже миновало. Я Вас давно простила.

Его дыхание щекотало кожу, доводя почти до дрожи. Крепкие горячие руки так сильно обнимали ее, прижимая к себе, что хотелось раз и навсегда в нем раствориться.

— Вы самая прекрасная женщина, которую я встречал в своей жизни, — колени подогнулись, но он все еще крепко прижимал ее к себе. Его слова обжигали душу, нет, выжигали ее. — Изабель, — он взял ее личико в свои ладони, заставляя смотреть в свои глаза. — Я не просто влюблен, я с ума схожу. Хочу, чтобы Вы всегда были рядом, я не могу потерять Вас.

Она рвано выдохнула, не сдержав эмоций, и он поцеловал ее. Страстно, тут же раздвигая ее губы своим языком, легко подхватывая на руки. Мысли рассыпались в голове, казалось, сознание просто покинуло ее, весь мир сосредоточился сейчас на этом поцелуе и жаре его тела.

Изабель теперь не просто шла по краю пропасти, она танцевала у обрыва, совершенно забыв, каким болезненным и необратимым будет падение.

Она очнулась лишь когда почувствовала его горячую, словно огонь руку под длинной юбкой. Он безжалостно сминал ткань, обжигая ее нежную кожу.

— Нет, — выдохнула она, но он не остановился, оставляя влажные поцелуи на ее шее. Изабель была прижата к стене его телом, и он был так близко, что его запах, казалось, заполнил все пространство. — Эдвард, нет! — прокричала она, оттолкнув его от себя.

Он замер, инстинктивно сделав шаг назад. В его глазах медленно угасало безумие этого желания, и появлялось откровенное непонимание.

Во рту пересохло, мысли бешено метались в голове, кожа горела от его прикосновений, а сердце вовсе было готово выскочить из груди, так что сосредоточиться было почти невозможно. Изабель было страшно. Страшно не просто от одной мысли, что он возьмет ее, а еще и от того, насколько она этого желала.

— Мы не можем. Я… — она задохнулась собственными словами. — Я хочу, но не могу.

— Почему, Изабель? — он сделал шаг обратно к ней, но между ними все еще оставалось расстояние. — Если ты хочешь этого, я хочу этого… Я люблю тебя!

— О, Эдвард, — она почти плакала, но отвела глаза, чтобы он не заметил. — Бог накажет меня за это, мы совершаем грех даже сейчас, стоя посреди этой комнаты! — Иззи провела ладошками по лицу и только после этого снова решилась на него посмотреть. — Я люблю Вас, — она сама сократила между ними оставшееся расстояние и погладила мужчину по щеке. — Мое сердце уже ваше, но мое тело будет принадлежать только моему мужу, как бы горько мне ни было. Я принцесса, — она запнулась. — Была принцессой. И иначе не будет, Эдвард.

Он нервно сглотнул, но видел в ее взгляде такую твердость, что понимал — противостоять невозможно. Она разожгла внутри него такое пламя, что хотелось кричать, так оно раздирало изнутри. Он готов был мир положить к ее ногам, но ей этого было мало.

— А что будет, если я не позволю тебе выйти замуж? — спросил он вдруг, вызвав у нее удивление. — Если не смогу заставить себя тебя отпустить?

— Воля короля — закон, — спокойно ответила девушка. — Я не хочу замуж за кого-либо кроме тебя, Эдвард. Но это невозможно!

Она видела, как его взгляд изменился, будто он вдруг понял что-то. Будто он знал… Но за этим взглядом не последовало гнева или злости, разочарования или холода. Он просто… Просто нежно коснулся ее щеки пальцами и крепко поцеловал в лоб.

Изабель плохо разбиралась в людях, а особенно в мужчинах. Она не понимала, какую бурю вызвала внутри молодого короля, который медленно терял голову от этой девушки.

И Изабель зря корила себя, считая озлобившейся и нечестной. Она старалась превратить выживание в настоящую жизнь, которую у нее так бесцеремонно отобрали. Она сопереживала, она боялась, и она искренне влюблялась в Эдварда.

Если бы только они встретились при других обстоятельствах, а может быть просто-напросто в другой жизни…

========== Глава 8. ==========

Изабель, лежа в постели перед сном, разложила все его письма перед собой и зажгла все свечи у кровати, чтобы было больше света. Она перечитывала каждое, касаясь чернил пальцами, представляя, как он выводил эти буквы. Девушка трепетно прижимала к губам его самые нежные послания. Ей нравилось гадать, какая именно улыбка появлялась на его лице, когда ее образ представал перед его глазами.

“…Я думаю о тебе постоянно. Я перечитываю твои письма даже на собраниях совета. Не могу прекратить это. Ты меня с ума сводишь.”

“Я мечтаю прикоснуться к тебе, снова ощутить мягкость твоих волос. Я мечтаю о твоих губах. О тебе. Полностью в моей власти.”

“Сегодня ночью я приду к тебе в спальню. Я буду смотреть, как ты спишь, и уйду лишь с рассветом.”

“… Я мечтаю просыпаться с тобой каждое утро. Изабель, ты так прекрасна.”

Иззи знала их наизусть, но все равно перечитывала.

“Ты мне снишься. Изабель, я не могу думать ни о ком другом, только о тебе. Везде и всегда. Есть только ты.”

Читая эти строки, девушка улыбалась, ведь насколько ей было известно, король не посещает жену, король не видится с другими женщинами тоже. Для него теперь действительно существовала только она.

Взяв в руки факел, Изабель пошла по потайному коридору в покои Эдварда, сердце ее бешено колотилось в груди, она боялась, что потеряется, свернет не в ту сторону, боялась шорохов, издаваемых мышами или крысами, боялась встретить кого-то. Живого или мертвого. Но сил ждать не было, она слишком сильно хотела его увидеть, прижаться к нему всем телом, закрыть глаза, слушая удары его сердца.

Крепко сжав челюсти, Иззи следовала по темным сырым коридорам, стараясь фокусироваться на своей памяти или ударах сердца, не на внешних звуках, только не на них. И вот коридор вдруг кончился, перед ней оказалась деревянная дверь, Иззи, глубоко вдохнув, робко постучала. Ответа не последовало. Выпрямив спину, отчего-то так она чувствовала себя увереннее, девушка постучала еще раз, и только тогда по ту сторону двери она услышала шаги.

Изабель вдруг с ужасом подумала, что же будет делать, если это не Эдвард, но когда портрет открылся, и девушка увидела любимого мужчину, страх тут же развеялся. Увидев его удивление, она рассмеялась, бросила факел на сырой пол, где он почти сразу потух, и бросилась в его объятия.

— Что ты здесь делаешь? — он подхватил ее на руки и закружил по комнате, Иззи, схватившись за его плечи, смеялась уже совсем громко. В его руках было так тепло, так хорошо, что кружилась голова. — Изабель, — его губы коснулись контура ее челюсти, и по коже побежали мурашки.

— Я не могла больше сидеть там одна, — ответила она, когда он опустил ее на пол и взглянул девушке в глаза. — И гадать, появится ли Чарльз с новым письмом, было просто невыносимо, — она игриво прикусила губу и склонила голову набок. — И я решила взять дело в свои руки.

Эдвард, взяв ее личико в свои ладони, притянул девушку к себе и сладко поцеловал, Изабель без стеснения позволила ему раздвинуть свои губы языком, впуская внутрь. Мужчина снова подхватил ее на руки и через минуту уже прижимал Иззи к мягким перинам кровати.

От его горячих поцелуев горела кожа, а мысли путались в голове. Изабель чувствовала так много, что казалось, что-то внутри сейчас взорвется, ведь нельзя было ощущать столько всего и сразу.

Одной рукой он все еще держал ее шею, будто управляя их поцелуем, а вторая медленно двигалась от лодыжек вверх. Его ладони легли на ребра, нежно проходясь по ним.

— Эдвард, — понимая, к чему все снова идет, девушка дернулась, прерывая поцелуй, и он тут же остановился. Изабель смотрела в его затуманенные глаза, и в груди было почти больно от того, что ей снова приходится его останавливать.

Но он улыбнулся и мягко погладил ее по щеке, а затем нагнулся к ней, вовлекая в медленный и глубокий поцелуй.

— Тебе нравится? — спросил он тихо, и его ладонь снова вернулась на прежнее место. Под его пальцами она вся сжималась, Иззи дрожала от удовольствия, однако голос разума был громче обычного. — Ты доверяешь мне?

— Да, — прошептала она, вызвав у него еще одну улыбку.

— Я не перейду черту, — пообещал он. — Я просто хочу сделать тебе приятно, — он пробрался рукой под нижнюю юбку, и девушка крепко сжала челюсти, чтобы не застонать. Внутри все замерло то ли от страха, то ли от ожидания. А затем его пальцы дотронулись ее там, и Изабель инстинктивно двинулась навстречу прогибаясь в спине. Живот скрутило от напряжения, и с губ все же сорвался стон, который он тут же поймал губами.

Изабель потерялась в собственных ощущениях, его поцелуях и прикосновениях, а потом, вспоминая момент, когда внутри нее все-таки взорвался самый настоящий фейверк, на ее щеках появлялся румянец. Но ей не было стыдно, и она не думала о том, что сказала бы няня, узнав о случившемся, не думала, что согрешила. И ей нравилось думать, что это было по-настоящему, что когда он станет ее, такое будет повторяться каждую ночь.

— Мне снился сон, — прошептала она в полудреме, лежа у него на груди, уже потеряв счет ударам его сердца. Эдвард нежно перебирал ее светлые волосы, гладил по спине, целовал. Это мешало заснуть, потому что было слишком прекрасно, ей не хотелось останавливать это, и не хотелось, чтобы настало утро. Утро всегда их разлучало.

— Сейчас?

— Нет. Сейчас реальность слишком сладка, чтобы спать. Но вчера, когда я засыпала без тебя, мне хотелось уснуть, чтобы встретить тебя во сне. Так и случилось.

— И что мы делали? — она слышала, он улыбался.

— Боюсь, я все еще не могу говорить о таком, — она уткнулась носиком в его грудь и прыснула от смеха. Эдвард рассмеялся.

— Мы были раздеты?

— Ты меня раздевал, — ответила она тихо, снова чувствуя невыносимо приятную тягу внизу живота.

— Я целовал тебя?

— Да. Всю меня. Мы были здесь, в этой спальне. Ты сказал, что любишь меня.

— Я люблю тебя, Изабель. Ты ведь знаешь это?

— Да. Я люблю тебя всем сердцем, и оно разрывается от этого чувства, так его много. Но мне приятно чувствовать это.

Он поцеловал ее в макушку и прижал ближе к себе.

— А потом мне снился сад, полный белых цветов, мы гуляли по нему, держась за руки. И я чувствовала, что внутри меня жизнь. Прямо под моим сердцем.

— Наш ребенок? — спросил он, продолжая улыбаться, он будто тоже видел эту картину.

— Да. Я проснулась с мыслью о том, что могла бы родить тебе сына, — она перевернулась на живот, чтобы видеть его лицо. Девушка мягко провела пальчиками по его груди, обводя контуры широких ключиц. — У моей мамы было шестеро детей, и пять из них мальчики. А у бабушки восемь сыновей и четверо дочек, — она грустно вздохнула. — У тебя был бы наследник.

Взгляд Эдварда изменился, нет, казалось даже, что оттенок стал темнее, насыщеннее, глубже. У Изабель сжался желудок от страха, ведь она была уверена, что глаза у людей темнеют только когда они злятся. Но король улыбнулся и как никогда нежно коснулся пальцами ее щеки, лаская кожу. Иззи облегченно выдохнула, придвигаясь ближе, стремясь к этой сладкой ласке. Затем она перехватила его ладонь и оставила на ней крепкий поцелуй.

— Надеюсь, мне приснится то же самое. Говорят, сны королей сбываются.

Холодало. Северные ветра пронзали насквозь, приходилось носить платья с длинными рукавами из тяжелого теплого материала, но Иззи заказала несколько на южный манер, добавив нарядам яркости и блесток.

Однако каждый вечер девушка исправно отправлялась на широкий балкон в южном крыле замка и, укутавшись в шаль, смотрела в сторону дома. Изабель даже не чувствовала, как хлестал по щекам ветер, как холодела кожа. Где-то там за лесами, за чужими дорогами, был ее родной край.

Изабель не была несчастна на Севере, но чувствовала себя чужой здесь. Ненависть северян угасла, но этот народ никогда не полюбит ее так, как любили принцессу на Юге.

Юг, прекрасный Юг. Высокие зеленые деревья, мягкая трава, ласковый ветер, теплое солнце. А что там с ее народом сейчас? Взымает ли отец высокие налоги? Война забрала слишком много средств из казны. Быть может, люди голодают, потому что в ближайшем окружении царской семьи сейчас некому проявить милосердие, ведь ее любимый старший брат мертв. Чарльз. Ее дорогой Чарльз. Только сейчас Иззи поняла, что так и не оплакала его, как полагается. Была слишком занята и слишком напугана.

Чарльз был бы прекрасным королем. Справедливым и добрым, он заслужил бы любовь народа и вывел Юг из положения кризиса. Изабель не хотела для Юга войны, но понимала, что война непременно наступит. Что будет с ее домом?

— Юная леди скучает по родным краям? — сердце Иззи остановилось на мгновение, и она резко осознала насколько заледенела, стоя тут. Всего несколько секунд ей потребовалось, чтобы надеть на лицо непроницаемую маску любезности, и она обернулась на голос.

— Отсюда открывается прекрасный вид, — уклончиво ответила она. — Добрый вечер, милорд.

Ричард улыбнулся уголками губ и сделал несколько осторожных шагов в ее сторону, заставляя тем самым девушку напрячься всем телом и вытянуться, словно струна.

— Столько лет живу в этом замке, и никогда не любовался здесь Севером. Вы не составите мне компанию?

Изабель с трудом проглотила ком в горле и вежливо кивнула.

— Конечно.

В его присутствии даже дышать было сложно, а его молчание страшило больше, чем слова. Изредка Изабель бросала на него короткие взгляды, чтобы убедиться, что мужчина не достал из-под плаща кинжал, но Ричард смотрел вдаль и вовсе не замечал ее. Или делал вид, что не замечал.

— Миледи, Вам нравится на Севере? — спросил он вдруг, и девушка едва заметно вздрогнула от неожиданности.

— Безусловно, Ваша Светлость.

— И Вас не смущает лишение Вас и Вашего брата титула? — Иззи резко обернулась к нему, попадая в плен его холодных глаз. Подобной наглости она не ожидала, но мужчина улыбался уголками губ, кажется, наслаждаясь этой комедией.

— Это решение короля Эдварда, я не считаю возможным вести подобные разговоры, милорд, — больше невозможно было быть милой и терпеливой, и потому эти слова Изабель произнесла с вызывающим холодом. В ответ на ледяное море его глаз. — Прошу меня простить, здесь слишком сильный ветер.

Она присела в коротком реверансе и уже развернулась, готовая бежать прочь, но Ричард резко ухватил ее за локоть, разворачивая к себе. Сердце пропустило несколько ударов, и его горячее дыхание обожгло кожу. Он был слишком близко и так сильно прижал ее к себе, что девушка готова была закричать от причиненной боли. Однако она крепко сжала зубы и с вызовом смотрела ему точно в глаза.

— Покровительство короля делает Вас такой смелой?

Иззи практически задохнулась, подавившись холодным воздухом.

— Или я вижу оттенки страха в Ваших прекрасных глазах? — он улыбнулся. — Я пугаю Вас, миледи? Ведь я знаю о… Привязанности короля к Вам. И я не удивлен. Вы так хороши собой, в Вас столько жизни и я уверен, любви.

— Я Вас не боюсь, — прошипела она, дернув рукой, но он не отпустил ее. — Будьте осторожнее со своими словами, милорд.

Он улыбнулся. Снисходительно. Это еще больше разозлило Изабель, но он резко отпустил ее руку, и она тут же отступила на несколько шагов, рвано поймав ртом воздух.

— Простите мне мою грубость, леди Изабель.

Иззи несколько мгновений смотрела в его ледяные глаза, а затем, резко развернувшись, побежала прочь. Из последних сил, едва разбирая дорогу, путаясь в собственных юбках. Успокоилась она лишь за закрытой дверью в своей спальне. Девушка зажала рот рукой и крепко зажмурилась, стараясь отогнать от себя его образ, застывший в голове.

Он убьет ее. Он точно убьет ее. Изабель боялась его слишком сильно, она не знала, что делать, еще не осознавала всего произошедшего, страх накатил с головой. Против него у нее нет шансов.

Она с диким криком снесла столик, и стоявшая на нем ваза с последними живыми цветами в этом году полетела на пол, разбиваясь на сотни осколков, что разлетелись по полу.

Изабель опустилась на пол, мечтая рассыпаться так же. Просто перестать существовать прямо сейчас, пока еще не стало слишком поздно.

Однако утром ее ждали хорошие новости, едва солнце поднялось над горизонтом, дверь ее спальни открылась. Иззи крепко спала, обнимая подушку, ведь так ей всегда было спокойнее.

Эдвард, широко улыбаясь, тихо прокрался ближе и, наклонившись к ее розовым губам, поцеловал девушку.

— Эдвард? — сонно прошептала она. — Что…

— Тшш, — он приложил палец к ее губам, а затем заменил его поцелуем, на который она тут же ответила. — Я тебя краду. На весь день. До самой ночи, Изабель.

— Но как же королева?

— Ты плохо себя чувствуешь. Весь день проведешь в своей постели, закрывшись изнутри. Собирайся, Изабель, наш день уже начался.

========== Глава 9. ==========

Он привез ее в маленький замок, окруженный высокими деревьями, здесь все еще пахло летом, а в кристально чистом озере отражалось солнце.

— Здесь когда-то жил мой младший брат, — сказал он, когда помог девушке спуститься с лошади. Изабель смутно помнила, что молодой человек погиб в одном из боев против Юга, а потому не стала выспрашивать подробнее.

— Здесь очень красиво.

Это был настоящий побег. Только они вдвоем. Они ехали верхом, подгоняя лошадей, наперегонки. Ветер был ласков, он развивал ее длинные волосы, и Эдвард любовался ей как никогда прежде.

Она танцевала для него, кружилась вокруг своей оси, смеялась, а затем взяла его за руку и потянула за собой. Молодой человек закружил ее в танце, заставляя смеяться еще громче. У Иззи уже кружилась голова. От вина, от танцев, от любви. Эдвард подхватил ее на руки, целуя любимые губы, о которых мечтал и думал постоянно, юный король не мог работать, не слушал доклады шпионов, перед глазами все время была Изабель.

А затем Иззи побежала, и Эдварду стоило больших усилий поймать шуструю хрупкую девушку, которая так ловко пряталась от него за деревьями в саду.

— Поймал! — его руки с силой обхватили ее за талию, и он прижал вырывающуюся девушку к себе, Иззи едва дышала, смеялась из последних сил, но когда его пальцы коснулись ее щеки, резко замерла.

Он был слишком красив. Волосы взъерошены, глаза как-то сумасшедше блестели от счастья, а на щеках показался смешной румянец от беготни и ветра.

— Изабель, — прошептал он, улыбаясь уголками губ так нежно и с такой добротой, что у нее замерло сердце.

— Да, Эдвард? — спросила она, когда молчание затянулось слишком надолго.

— Я счастлив с тобой, — его пальцы коснулись приоткрытых губ девушки, а затем он опустился перед ней на колени.

— Эдвард…

Он взял ее ладошки в свои и начал покрывать ее кожу поцелуями, не давая Изабель сосредоточиться.

— Я готов отдать даже свое королевство, чтобы ты всегда была моей. Как сейчас.

— Я всегда твоя, — она нежно ему улыбнулась, а затем опустилась на колени следом за ним, их лица были примерно на одном уровне теперь. — И тебе вовсе не нужно отдавать свое королевство.

— Ты бы вышла за меня замуж?

— Что? — переспросила она, а сердце в этот момент будто рухнуло куда-то вниз. У девушки даже помутнело перед глазами.

— Если бы была возможность. Ты бы вышла за меня замуж?

— Ты же знаешь, что да!

— Я клянусь, что женюсь на тебе, Изабель. Ты станешь моей навсегда. А я всегда буду служить тебе одной. Совсем скоро. Я клянусь.

Изабель часто вспоминала эти слова, особенно когда выпал первый снег. Она вспоминала его горячие поцелуи и то, что он делал с ней в том замке. Девушка улыбалась и будто снова переносилась в тот день, ощущая под спиной мягкие перины, а на себе его тяжелое разгоряченное тело. И эти поцелуи. Эти невероятные поцелуи прямо… там.

Румянец появлялся на ее щеках, и девушка трясла головой, стараясь отогнать эти мысли, но мурашки шли по всему ее телу, и так хотелось ощутить это еще раз.

Мой дорогой Эдвард,

Я думаю о Вас и скучаю так сильно, что больно сердцу. Каждую ночь я засыпаю, представляя, как Вы обнимаете меня, как прижимаете к себе. Я вспоминаю Ваши поцелуи. Каждый из них. Ведь они все такие особенные.

Мне больно от того, что мы сейчас видимся так редко. Но даже если мне удается украдкой услышать Ваш голос или увидеть Ваш профиль — я уже счастлива.

Спасибо за Ваши подарки. Их так много, и они все прекрасны настолько, что моя красота меркнет по сравнению с их. Но каждый из преподнесенных Вами даров дорог моему сердцу. Я надеюсь, что мой подарок, пусть он и скромен, порадует моего господина. Хочу быть рядом всегда.

Ваша Изабель.

Эдвард бережно достал из бархатного синего мешочка серебряный медальон на толстой цепочке, украшенный драгоценными камнями, но не слишком вычурно, даже наоборот. Король аккуратно открыл медальон, и на его лице появилась улыбка, ведь внутри был ее маленький портрет, написанный искусно и точно. Изабель была прекрасна, словно ангел. Художник точно передал ее чистый взгляд, нежную улыбку, даже все завитки ее волосы были прописаны идеально.

На другой стороне медальона была гравировка.

Всегда.

— Всегда, — прошептал он одними губами и оставил на холодном металле поцелуй.

Изабель ждала Мэри с визитом, ей нужен был совет. Девушка уже давно научилась рассказывать ей лишь о части происходящего между ней и Эдвардом. Однако ей не всегда удавалось запомнить всю свою ложь, все факты, которыми она поделилась и то, о чем умолчала. Порой все путалось в голове и вызывало раздражение.

Иззи думала о том, что никогда в своей жизни не обманывала столько, сколько обманывает последние четыре месяца. И она считала обманом не чистую ложь, а то, что ей хватает совести смотреть в глаза королеве, улыбаться придворным, принимать любовь и верность военных, и даже свои пожертвования для бедных людей и жителей деревни.

Муки совести мешали спать по ночам.

— Мне не оставили выбора, — успокаивала она себя. — И я люблю Эдварда. Почему борьба за любовь является пороком?

Но противный голосок в ее голове упорно твердил, что все что она делает, делает не только ради любви.

Ради безопасности. Ради власти. Ради того чтобы раздавить предавшую ее семью.

— Мэри! — воскликнула Изабель, едва вернулась в свои покои поздно вечером. Женщина должна была быть здесь, но сразу ответа не последовало.

— Очень интересно, — девушка застыла на месте, услышав голос Ричарда. Мужчина вышел из тени, на его лице играла торжествующая улыбка. Изабель потеряла возможность даже дышать. — Наша южная гостья пишет письма шлюхе из своих родных краев, — излишне официально проговорил он. — Можешь выйти на свет, милочка.

Мэри сделала пару шагов вперед, представая перед Изабель. Девушка метнула в ее сторону полный ярости взгляд, но та лишь отрицательно покачала головой, а затем опустила глаза в пол.

Значит, она попалась с поличным. В ее покоях. Это огромный скандал.

— Вы следили за мной и вскрывали мою почту? — прошипела девушка, обретя дар речи.

— Я полагаю, всю, кроме посланий для короля. Но я примерно догадываюсь, о чем они, — мужчина усмехнулся.

— Вы негодяй! — воскликнула Изабель, сделав шаг в его сторону, но затем остановила себя, будто бы почувствовал его хватку на своей руке снова.

— А кто вы, миледи? — его бархатный голос резал слух. Ричард приблизился к ней, но не тронул, обходя девушку, словно хищник свою жертву. — Шпион с Юга? Любовница короля? Или может быть все сразу?

Изабель не поняла, как это произошло, но вот ее ладонь уже горит, а на его щеке виднеется едва заметный краснеющий след от ее пальцев.

Ричард сжал челюсти так сильно, что на его лице заходили желваки, Иззи громко охнула, прижав свою ладонь к груди, и крепко зажмурилась, ожидая ответного удара или чего-то хуже, но ничего не последовало.

Светловолосая снова посмотрела на него, его глаза были полны злости, но по-прежнему ледяной. Той самой, что так пугала ее всегда.

Изабель знала, что не обязана оправдываться, что она имеет полное право выгнать его прочь, но понимала, что так будет только хуже. Ричард был не тем человеком, с кем можно было играть, с кем можно было притворяться оскорбленной. Мук совести он бы не чувствовал. И сейчас у него на руках было оружие против нее.

— Я не шпионю для Юга, — неуверенно сказала она. — И Вы это знаете, если читали мои письма. И я не любовница короля. Никогда не была и не буду.

Ричард не смог скрыть своего удивления, его брови дернулись, и взгляд приобрел немного другой оттенок. Изабель четко улавливала то, как меняется его лицо.

— Что мешает мне выставить Вас и той и другой? Ненависть Северян быстро вспыхнет снова, и вас возможно казнят.

— Вы хотите видеть мою голову на пике?

— Это было бы довольно интересно.

— Так почему Вы решили меня об этом предупредить?

— Вы играете со мной, миледи, — он улыбнулся. — Я этого не люблю.

— Вы похожи на дикого зверя. На волка. Я достаточно умна, чтобы не играть в игры с волками, милорд, — заявила она, распрямив плечи, и Ричард рассмеялся. Громко. Так, что вокруг его глаз появились морщинки-лучики.

Изабель еще никогда не слышала его смеха.

— Я похож на волка? Изабель, видели бы Вы себя во время гнева. Настоящая львица. Ваши глаза так горят, и вы не контролируете что говорите, что делаете. В гневе Вы настоящая.

Изабель молчала. Сейчас обдумывать его слова было просто невозможно. Сердце бешено колотилось где-то в районе глотки, и вдыхать девушка могла только через раз.

— Скажите мне правду. О ваших отношениях с королем. И тогда я забуду о том, что видел в ваших покоях шлюху.

— Я сказала Вам правду, Ваша Светлость. Я не любовница короля.

— Он пишет Вам письма, Вы танцуете с ним на балах, он перестал навещать королеву в ее покоях, стал рассеян и часто теряет нить разговора, углубляясь в свои мысли. Вы приходите в его покои через тайные ходы. Почему Вы мне врете? — было видно, что он выходил из себя.

Иззи нервно сглотнула. Он знал все. Неужели Чарльз рассказал? Нет, не мог, он слишком верен, слишком честен. И Ричард сам упомянул, что не читал их писем, а все они передавались через Чарльза.

Изабель даже не успела ответить, он вдруг резко изменился в лице. Словно понял что-то. А затем его губы растянулись в улыбке, и он рассмеялся. Снова.

— Вашей целью не является его постель, иначе Вы давно бы там оказались, и пошли бы слухи, — он покачал головой, его глаза блестели так, что Изабель стало страшно, и девушка стояла прямо напротив него, не шевелясь, позволяя ему читать в ее глазах правду. — Вы хотите корону. Вы действительно так безрассудны, что захотели северный престол?

— Моей целью является не корона.

— Только не говорите мне о любви, иначе я разочаруюсь в Вас, Изабель, — холодно произнес он, заставив девушку замолчать. — Вы хотите сместить Викторию, выйти замуж за Эдварда и стать королевой Севера. Как амбициозно!

Изабель готова была расплакаться, но держалась изо всех сил, ее так учила мать. Она ведь сама ненавидела слезы на публике, а потому в какой-то момент нашла в себе смелость снова взглянуть этому человеку в глаза.

Девушка не понимала, как он мог знать все. Как он мог обладать такой властью при такой откровенной непопулярности в народе. Ричард состоял из противоречий.

— Я посажу тебя на трон.

Он сказал это совершенно серьезно, глядя ей прямо в глаза, со своей ледяной уверенностью.

— Что?

— Ты задаешь неверные вопросы, — отчеканил он и направился к выходу. Изабель несколько мгновений стояла на месте, будто приросла к полу, но затем резко дернулась в его сторону, останавливая, ухватив его за рукав.

— Кому Вы служите? — спросила она, чувствуя, что силы ее вот-вот покинут.

— Я служу этому королевству и своему роду.

Он не дал больше сказать ей и слова, резко убрал ее руку от своей одежды и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Иззи обернулась на Мэри, ожидая, что женщина объяснит ей, что здесь только что произошло, убедит, что так и должно быть, что все по плану, но та даже не смотрела в ее сторону.

— Что теперь будет, Мэри? — спросила она после минутного молчания, от которого, как казалось Изабель, уже дрожали стены.

— Твоя жизнь теперь в руках Ричарда, Изабель. Я не знаю, что будет.

========== Глава 10. ==========

Собрание совета было окончено, Эдвард остался сидеть на месте, задумчиво сложив руки в замок, шуршали бумаги, люди кланялись и выходили из большого зала. Серое небо низко склонилось над замком, складывалось впечатление, что высокие башни пронзают его насквозь. И небо почти плакало.

— Ваше Величество, — Ричард поклонился королю, но Эдвард укоризненно посмотрел на дядю, тогда мужчина выпрямился. — Эдвард, — мужчина сел на свободный стул рядом с племянником. — У меня к тебе важный и довольно откровенный разговор.

— Да, дядя, я слушаю.

— Это касается твоей жены. Королевы Виктории, — Ричард улавливал его реакцию, плотно сомкнутые губы чуть дернулись, но молодой человек, совладав с собой, позволил ему говорить. — Ходят слухи, ты давно не оставался с ней наедине.

— Это никого не касается, — сквозь зубы ответил Эдвард, и его расслабленная поза сменилась более напряженной, он выпрямился на стуле и пронзил дядю предупреждающим взглядом.

— Это касается безопасности всего королевства и тебя, как короля, — отрезал Ричард, проигнорировав выпад юноши. — Но я здесь не для того чтобы тебя упрекать, племянник.

Эдвард вопросительно на него посмотрел, усилием воли умерив свой пыл.

— Если королева бездетна, она перестает быть нужной, — медленно начал он, Эдвард, вовлеченный в разговор, неосознанно придвинулся ближе. — И если ты остыл к ней, самое время начать что-то делать.

— Ее семья, — Эдвард покачал головой. — Я женился на ней ради денег ее семьи.

— Все это было сделано еще в самом начале твоего правления, но сейчас, когда за твоими плечами столько побед, когда Север поднялся, дворяне не пойдут против своего короля. Отец Виктории стар и слаб, а мать и сестры ничего не станут делать. Мы можем пригласить докторов, чтобы те подтвердили ее неспособность выносить дитя. И затем начать бракоразводный процесс.

Эдвард улыбнулся, а затем вовсе рассмеялся. Ричард всегда знал, как поведут себя люди и что будет правильнее всего. Он знал, о чем говорят вокруг, и что из многочисленных слухов правда.

— Это прекрасные новости, дядя, — он протянул ему руку, и они скрепили это рукопожатием, будто бы подтверждая сказанное. — К тому же я знаю женщину, которая станет идеальной королевой и женой.

— Я сделаю все возможное, чтобы ускорить процесс, Ваше Величество.

С момента того разговора прошло две недели. Изабель почти перестала спать, потому что постоянно чувствовала страх за свою жизнь, она не доверяла Ричарду, и уже видела, как ей отрубают голову на глазах у всего Севера. На глазах ее младшего брата.

Из рук все валилось, и королева все чаще интересовалась ее здоровьем и отпускала со службы.

Девушка старалась как можно больше времени проводить с братом, слишком боялась, что его осталось не так много. Питер рос на глазах, все реже спрашивал о доме, о братьях, о маме и об отце. Читая ему рассказы о сказочных героях перед сном, Изабель чувствовала себя лучше. Ей хотелось бы, чтобы брат запомнил ее такой. Любящей, нежной, верной.

Цвет лица девушки потемнел, и она больше не казалась себе такой красивой, как прежде. И радовалась, что Эдвард видит ее редко сейчас. Рядом с ним ей всегда хотелось быть идеальной.

Король продолжал писать ей письма, полные любви. Он продолжал красть ее поцелуи в темных закоулках замка, страстно обнимать и делиться своими мечтами о будущем. Но дальше слов дело не шло.

Даже если ее не казнят, сколько еще она сможет удерживать короля?

— Изабель! — дверь в ее покои отворилась резко, она испуганно обернулась, отбрасывая гребень из рук и поднимаясь с места.

— Ваше Величество, — она присела в реверансе, дрожа всем телом, но, подойдя к ней, Эдвард заставил девушку подняться, он обхватил ее за талию, прижимая к себе.

Изабель ничего не понимала, дверь осталась открытой, их могли увидеть в любой момент.

— Что происходит? — спросила она, ответив на его улыбку, не контролируя себя.

— У меня хорошие новости, — он исследовал ее лицо взглядом, будто впервые, кажется, даже не замечая следов бессонных ночей на ее коже.

— Что такое?

Вместо ответа он поцеловал ее: страстно, даже развязно, раздвигая розовые губы своим языком. Эдвард, казалось, светился изнутри, он провел рукой по ее длинным волосам, а затем развернулся к двери.

— Заносите! — скомандовал он, и в спальне, кланяясь, появились двое мужчин, с большими шкатулками из темного дерева в руках.

— Ваше Величество, — поставив все на стол, они, почтенно склоняясь, поспешили назад к выходу и наконец,вышли, заперев за собой дверь.

Изабель наблюдала за происходящим едва ли не приоткрыв рот, глаза ее в удивлении расширились, она совершенно не понимала, что Эдвард задумал и почему у него такое прекрасное настроение.

— Идем, — он взял ее за руку и подвел к расписанным, украшенным драгоценными камнями шкатулкам вплотную. — У меня для тебя подарок, — он загадочно улыбнулся и открыл самую ближнюю к ней.

Иззи, не удержавшись, ахнула, чуть пошатнувшись назад. В холодных лучах солнца красные рубины сверкали еще ярче, как и золото, обрамляющее их. Девушка дрожащими пальцами провела по набору из украшений, по увесистому колье, изящным серьгам и тонкому кольцу, которое должно было обвить палец, словно змея.

— Я заказал это специально для тебя. Хочу, чтобы ты надела их сегодня вечером.

— Эдвард… — она улыбнулась, обернувшись к нему. — Это прекрасно, но…

— Тшш, — он отрицательно покачал головой и подвел девушку к следующей шкатулке. — Открой.

Изабель повиновалась, и когда перед ее глазами предстал еще один подарок Эдварда, она ошеломленно повернулась к нему. Он рассмеялся, умиленный такой реакцией.

— Что это? — спросила она неуверенно, но в его глазах уже читала ответ. — Эдвард? — она рассмеялась, прикрыв лицо руками.

Он встал перед ней на колени, лихорадочно целуя нежные руки девушки, а она не могла оторвать взгляд от золотой диадемы, выполненной в виде виноградных листьев, плоды которых заменял жемчуг и бриллианты.

— Что ты делаешь?

— Стою на коленях перед принцессой Юга, — она замерла, поднимая брови вверх. — Я возвращаю тебе титул. И твоему брату тоже.

— Боже мой, Эдвард! — воскликнула она, просияв от счастья, восторг заполнил легкие, было сложно дышать и говорить, и потому она упала на колени рядом с ним, обнимая юношу. Она улыбалась, и на глаза наворачивались слезы счастья.

Изабель снова принцесса. И это значило только одно: бракоразводный процесс начался.

В тот вечер на балу девушка блистала, Эдвард представил ее и Питера в новом амплуа, в качестве принца и принцессы Юга, своих дорогих гостей. Она много танцевала, смеялась, и в огне свечей камни на ее диадеме ярко сверкали. Слухи пошли сразу же. Эдвард вернул ей титул, выделил ей слуг и новые покои ближе к своим. Людям в замке все было ясно как белый день.

Кто-то шептал, что она его околдовала. Кто-то грезил оказаться на ее месте. Люди симпатизировали Иззи и говорили, что она составит Эдварду прекрасную пару в отличие от ненавистной им угрюмой Виктории. Другие были уверены, что это все ненадолго, и Эдвард скоро разочаруется, а затем выбросит южную шлюху и вернется к своей прекрасной целомудренной жене.

Изабель к разговорам не прислушивалась, она была слишком близка к своей цели сейчас, что говорят другие, ее не волновало.

— Ваше Величество.

— Ваше Высочество.

Изабель и Виктория встретились лицом к лицу на прогулке в саду, каждая в окружении своей свиты через несколько дней после того самого бала. Иззи не скрывала дорогих украшений и новой диадемы, которую ей преподнес в качестве подарка один их здешних мастеров-ювелиров.

Виктория изменилась, всем своим видом она выказывала свою холодность, к которой Изабель относилась с иронией.

— Прогуляетесь со мной? — спросила королева, чем удивила Иззи.

— С огромным удовольствием, — та улыбнулась, и две женщины, оставив фрейлин и служанок позади, пошли вперед через скованный зимой сад.

— Мой муж оказал Вам большую честь, — произнесла она, сделав ударение интонацией на первых дух словах.

— Его Величество очень ко мне добр, — ответила Иззи, не смотря на королеву, чей прожигающий взгляд чувствовала на своей коже.

— Вы прямо расцвели. И эти украшения, — фыркнула она, останавливаясь, вынуждая Иззи все-таки взглянуть на нее. — Кто делает Вам такие дорогие подарки?

— Оно такое тяжелое, — рассмеялась Иззи, касаясь нового колье на своей шее. Пальцы Эдварда проскользили вниз по ее коже к ключицам, и она запрокинула голову назад, опираясь затылком на его грудь.

— Твоя шея, — прошептал он, обжигая кожу губами, заставляя задыхаться. — Она в нем смотрится еще тоньше. Мне хочется…

Изабель улыбнулась своим воспоминаниям. Больше не было смысла играть перед Викторией несчастную и одинокую девочку вдали от дома. По словам Мэри, тактику нужно было менять полностью, Викторию нужно было сломить, лишить ее сил бороться за Эдварда.

— Вы знаете ответ, так зачем спрашиваете?

Губы королевы скривились.

— Ты… — почти взвыла она, и Иззи смотрела ей точно в глаза, и во взгляде девушки было столько презрения, сколько она только могла в него вложить. — Причина, по которой я прохожу сквозь унижение. Гадкая южная шлюха! Он выбросит тебя, когда ему надоест забавляться с тобой в постели!

— Я стану королевой Севера, — процедила Изабель. — А Вы, Виктория, останетесь в истории невзрачным пятном. Женщиной, на которой женились из-за денег, женщиной, не оправдавшей доверия и женщиной, на которую Великий король зря потратил время.

Виктория едва дышала, крепко сжимая челюсти, не то едва плача, не то сдерживаясь, чтобы не дать Изабель пощечину.

— Прошу меня извинить, Ваше Величество, — ядовито сказала Иззи. — Я Вас покину.

========== Глава 11. ==========

Виктория не верила в происходящее, а потому не могла заставить себя бороться в полную силу. За своего короля, за свою корону и за свою жизнь.

Их были десятки, таких же как Изабель. Молодых, красивых, полных жизни и с полным отсутствием такта, воспитания и совести. И в итоге Эдвард все равно возвращался к ней, к своей законной жене, которая должна была родить ему сына.

Если бы только у нее был наследник… Все бы было иначе, Эдвард просто не имел бы права так с ней поступать. Если бы только Виктория раньше поняла, что пригрела на груди южную гадюку, вертливую, опасную, низкую.

А что теперь? К ней приходили врачи. Делегация из трех человек, и все придворные видели, как они заходили в ее покои. И фрейлины, эти болтливые дуры видели, как ее позорно осматривали. Значит, об этом узнает весь Север.

Эдвард не должен верить козням Изабель и Ричарда, которого эта ведьма тоже околдовала. Он клялся ей в вечной любви, а такие клятвы ведь просто так не даются? Ведь не даются же?

Если он не одумается, если Эдвард слишком запутался, за нее заступится народ. Изабель — южанка, им никто не доверяет, все знают, что южане — злобные, черствые и бесчестные. Они не предпочтут истинной королеве Севера эту девчонку.

Но Виктория просто себя обманывала, чтобы успокоить нервы, чтобы спать по ночам, чтобы заставлять себя царственно двигаться по замку, не удостоив никого своим взглядом. Однако о ее слезах знали все. Никто не мог ей помочь, было слишком поздно. Слухи о ее бесплодии быстро распространялись, и никого уже не интересовало, было ли врачебное заключение сфальсифицировано или нет.

Развод было решено получить по закону, через суд. Ночью ударили морозы, в покоях Иззи было так холодно, что изо рта шел пар, а потому она надела самое теплое платье из тяжелой ткани и закуталась в меховое манто, сидя у камина.

Ночью была метель, и снега на улице было по колено. Внизу кричали дети слуг, играли в снежки, строили снежные замки. Ослепляющее холодное солнце светило прямо в окно Изабель и резало девушке глаза.

У нее тряслись руки, и сердце лихорадочно колотилось в груди. Прямо сейчас в Аббатстве решалась ее судьба. Там были священники, обвинители и защитники, дворяне, Эдвард и Виктория.

Изабель ее не боялась, Эдвард никогда ее не любил, может быть уважал как женщину за ее благодетель, за ее покладистый нрав, но нет, не любил. Но так ли важна сейчас его любовь? Король, вопреки всему, не может делать все, что ему хочется. Что если Северяне поднимут бунт за нее? Что если ничего не имеет смысла?

Она нервно теребила пальцы.

Иззи не могла ничего делать. Ни читать, ни вышивать, ни разговаривать. Девушка, плотно сжав губы, смотрела на огонь, пытаясь, как в детстве, отвлечься, рассматривая в пламени различные образы. Треск поленьев приятно ласкал слух, заглушая страшные мысли, бьющиеся в голове.

— Ваше Высочество, — она вскочила с места, услышав голос Чарльза, верного слуги Эдварда.

— Чарльз! — воскликнула Иззи, и манто слетело с ее плеч. Ее взгляд лихорадочно метался по его веснушчатому лицу, и юноша снова смутился, увидев ее такой… Настоящей. — У тебя для меня вести? — сил говорить не было, он отчего-то медлил, и у Изабель уже началась паника.

— Да, миледи, — он дрожащей рукой протянул ей бумагу, свернутую в несколько раз.

Девушка сжала ее в ладони, прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться, но крупная дрожь била все ее хрупкое тело.

Она развернула листок и, беззвучно помолившись, распахнула веки. Девушка зажала рот ладонью, чтобы не закричать, и слезы застелили глаза, а сердце было готово выпорхнуть из груди, словно птичка из клетки. В письме было всего четыре слова, написанных явно на скорую руку, почерк короля был размашистым и неровным.

Ты станешь моей. Э.

— Чарльз… — она рассмеялась. — Это значит?..

— Я был там, Ваше Высочество. Да. Его Величеству дали развод.

Изабель прикрыла глаза, не скрывая своей улыбки, покачала головой. Ей все еще в это не верилось, Эдвард больше не женат. Он будет ее. Абсолютно весь в ее власти.

Она победила в еще одной битве, и эйфория от этой победы затуманила голову. Ей казалось, что ничего больше не имеет значения. Иззи рассеянно опустилась на софу, закусывая губы, представляя, как пойдет в красивом платье к алтарю, а он будет ждать ее, с восхищением рассматривая свою жену. Но война еще не была окончена.

Он целовал ее до сбившегося дыхания, прижимая всем своим телом к мягкой перине кровати, снова и снова повторяя слово “моя”.

— Осталось подождать совсем немного, — прошептала она между поцелуями. — Эдвард, — девушка рассмеялась, запрокидывая голову назад, и его губы тут же коснулись нежной кожи.

— Не могу больше ждать, — рвано выдохнул он, но ее ладони предупреждающе уперлись в его грудь, и юноша, зарычав, заставил себя умерить свой пыл. — Изабель… — умоляюще простонал он.

Она улыбнулась и успокаивающе коснулась его лица ладонью.

— Представь, как будет сладко потом, — прошептала она, поглаживая его по щеке. — Я представляю, — в ее взгляде танцевало пламя.

— Я тоже. И это меня убивает, — он убрал волосы с ее лица, а затем нежно поцеловал в лоб. У Изабель от нежности сжалось сердце. — Виктория отбывает завтра в свое родовое поместье, — Эдвард лег на подушки, прижимая светловолосую к себе.

— Наконец-то, — вздохнула Иззи, довольная происходящим. — Три дня изматывала всех вокруг.

Виктория ходила за Эдвардом по пятам, умоляла его одуматься и вернуться, уверяла, что его обманули, что она родит ему сына, устраивала публичные истерики и клялась утопить Изабель в ее же яде.

Эдвард коснулся губами ее запястья, проходясь языком по отчетливо видневшимся венам. Иззи, улыбаясь, следила за ним.

— Мне тоже придется уехать.

— Что? Зачем? Нет, Эдвард! — она едва не вскочила с кровати, но он удержал ее силой.

— Я должен удостовериться, что не будет бунтов в поддержку Виктории, совет предложил мне совершить мирное шествие по Северу. К тому же, любовь моя, я обязался относиться с уважением к своей бывшей жене, а потому должен посетить ее дом в ближайшее время.

Иззи разозлилась, злость потекла по венам вместе с кровью, и сердце, участившее биение, быстро разгоняло ее по всему телу. Она сжала челюсти и нахмурила брови, хотя изо всех сил пыталась скрыть свое недовольство.

— Перестань, — он усмехнулся, касаясь пальцами ее губ. — Хотя мне нравится, как ты злишься.

— Я ее ненавижу, — надув губы, сказала Иззи. — А она ненавидит меня. И она пытается тебя вернуть! Вдруг она тебя заколдует? Что мне тогда делать?

— Она меня не заколдует, потому что я весь твой, — он, взяв ее руки в свои, принялся целовать ее тонкие пальчики, доводя до смеха. — А если попытается, я сожгу ее.

— Там же морозы, Эдвард. Зачем тебе уезжать? — последняя попытка, ее большие глаза жалобно на него смотрели, но король был непреклонен.

— Я северянин, любовь моя. Я не боюсь морозов. Я буду тебе писать, а ты займешься подготовкой нашей свадьбы, — Иззи оттаяла, улыбка появилась на ее лице. — Ты хочешь позвать кого-то с Юга?

— Нет, — даже не задумавшись, ответила она. — Моя семья здесь. Ты и Питер. Большего мне не нужно.

Эдварду ответ понравился. Он улыбнулся и снова нежно прижал девушку к себе, и Изабель закрыла глаза, наслаждаясь его теплом, запахом и тяжелым дыханием.

Изабель медленно шла из его покоев в покои брата, чтобы лично проверить успехи Питера в учебе и порадовать его хорошими новостями: его сестра скоро станет королевой.

Нужно было прояснить мысли, затуманенные жаркими прикосновениями и поцелуями Эдварда, и тут, бледная словно приведение, из-за поворота показалась Виктория.

Обе женщины ошарашенно остановились, явно не ожидая увидеть друг друга, где-то на затворках сознания у Иззи проснулась жалость к Виктории, выглядела она просто ужасно, и дело было вовсе не в темных кругах под глазами, похудевшему лицу или растрепанных волосах, которые она, кажется, драла в очередном своем приступе. Нет. Ее глаза были переполнены тоской и печалью, горечью и обидой.

— Празднуешь победу? — она горько усмехнулась, когда они столкнулись, заставив Изабель замереть на месте. — Думаешь, весь мир теперь у твоих ног?

— Вам лучше не показываться в таком виде на людях, Виктория. Кто знает, что могут подумать, — нарочито вежливо ответила она.

— Я скажу тебе кое-что, девочка, — вдруг совершенно другим тоном начала она, привлекая к себе внимание, удивляя Иззи. Светловолосая удивленно вскинула брови. — Даже если Совет даст согласие на этот брак, даже если северяне стерпят новости о королеве-южанке, твое счастье продлится недолго.

— Мне тебя жаль, — холодно прервала она. — Твои слова, пропитанные отчаянием, не зародят во мне сомнений. Для меня речи брошенной женщины без будущего не стоят и гроша.

Виктория вдруг рассмеялась. Громко и звонко, и голос ее эхом раздавался по каменным коридорам.

— Милая юная Изабель. Глупая девчонка, — она покачала головой. — Ты будешь страдать быть может еще сильнее меня. Ведь твоя красота угаснет с годами. А еще раньше угаснет страстная любовь короля. В этом все мы, женщины, схожи. Рано или поздно нам всем находят замену, — в ее глазах мелькнула грусть, но Изабель этого не видела. Ее колотило от ярости. Она хотела, крича, накинуться на нее, дать пощечину или просто убежать подальше, зажимая уши руками. — И ты будешь молча, сжимая зубы, жить, зная, что в его постели то одна, то другая. И все, как и ты когда-то была, красивые, молодые и смелые. А ты одна. И ничего с этим не сделать.

— Замолчи! — взревела она, потеряв контроль. — Закрой рот, или я заставлю тебя это сделать!

Виктория безумно рассмеялась, запрокинув голову назад.

— Я не повторю твою судьбу, Виктория. И ничью из других жалких судеб тоже.

— Не думай, что ты особенная.

— Я не особенная, — Изабель покачала головой. — Я умная. И это мой главный козырь.

Пронзив переставшую смеяться соперницу взглядом, Изабель развернулась и, придерживая подол платья, быстрым шагом пошла по коридору. Сердце девушки отбивало чечетку, и она даже не слышала собственных мыслей, лишь его гулкие сильные удары, отдававшиеся в висках.

Нет, она не опустится до такого. Виктория просто знает, что проиграла, и потому пытается делать последние жалкие ходы. Ее слова ничего не значат, она ничего не знает ни об Изабель, ни об Эдварде, ни о любви. Ничего.

У Ричарда едва хватало самообладания сдерживаться, продолжать сидеть на заседании совета со строгим непроницаемым выражением лица. Он бы с удовольствием пронзил этих старых ублюдков, тупых псов без собственного мнения собственным мечом, если бы только мог.

Эдвард сообщил, что намерен жениться на Изабель, южной принцессе, и за столом, где помимо него сидело еще двенадцать человек, вспыхнуло пламя.

— Я не одобрял Вашего развода, Ваше Величество, и не раз высказывался об этом, — лорд Генри, старый дворянин, чьи деньги и поля кормили Север, был консерватором и невыносимым ханжой. — Однако принял его необходимость, ведь Виктория не подарила Вам наследника. Но это… Ваше Величество, южанка! Это грязная кровь, это бесчестие, это просто позор для Севера!

Люди за столом поддерживающе закивали и зашептались.

— Лорд Генри, — вежливо, но сурово, сжимая челюсти, обратился к старику Эдвард. В комнате воцарилась идеальная тишина, стоило королю только шевельнуться. — У Ее Высочества не грязная кровь, а королевская. Глупо это отрицать, Вам так не кажется?

— Королевская? — взревел тот. — Мы боремся против них столько, сколько существует Север, а их кровь королевская?

— Моя кровная линия берет начало от их, пусть и далеких, пусть это и было так давно, что едва ли берется в счет, — напомнил Эдвард.

— Это поставит Север на колени перед Югом, — отрезал лорд Генри. — Мы покажем свою слабость, Вы покажете слабость перед южной девчонкой!

— Милорд, — мягко обратился Ричард, смотря на старика в упор. — Этот брак имеет исключительно важное политическое значение для Севера.

— Какое же? — спросил кто-то, но Ричард даже не повернул головы.

— Война измотала обе стороны, здесь и сейчас не вижу смысла это отрицать. Люди устали от войны. Когда Изабель родит наследника, мы получим ребенка, который соединит в себе две враждующие крови. Родится он на нашей земле. И воспитан будет как северянин. И тогда, дорогие коллеги, — он усмехнулся. — Юг будет поставлен на колени. В леди Изабель заключен наш ключ к победе. Мы накопим силы и захватим Юг, искореним их династию и сможем удерживать Земли законным путем. Люди сами пойдут за нами, ведь с нами мир.

— Что, если ее связь с домом сильнее, чем с Вашим Величеством? — не унимался лорд Генри.

— Она их ненавидит, — ответил Эдвард.

— Она глупая женщина, — оборвал Ричард. — Что они могут? Ее задача родить сына, потом она не играет никакой роли. Главное оставить ее живой, чтобы Юг не бунтовал, — он почувствовал на себя озлобленный взгляд Эдварда, но сделал вид, что не заметил этого. — Так что я советую нам всем не тянуть с решением и проголосовать за это бракосочетание.

Таким образом, девять членов совета из двенадцати дали на брак свое согласие. Один воздержался, а лорд Генри и его верный прихвостень, проголосовали против. Эдвард улыбнулся, оглядев своих советников.

— Благодарю вас. На сегодня собрание окончено, — он качнул головой, и мужчины смешно засобирались прочь.

У Эдварда оставалось еще несколько часов перед отъездом, и он хотел просто немного побыть один, пытаясь до конца осознать все происходящее вокруг.

Иззи в это время стояла перед зеркалом, любуясь собственным отражением, улыбаясь сама себе, представляя, каким должно быть ее свадебное платье. Быть может, сочетание цветов герба Эдварда? Дабы почтить Север. Или все же что-то нежное, голубой или розовый, что так ей идут?

Девушка вздохнула. В дверь постучали.

— Войдите.

— Ваша Светлость, фрукты, — служанка поклонилась.

— Поставь на стол, — едва она снова осталась одна, до девушки донесся аромат таких редких для Севера яств. Она улыбнулась, вспоминая дом, где фрукты всегда были в избытке, вспомнила, как когда-то давно тоже размышляла над цветом будущего свадебного платья. Но тогда все это были только мечты. А сейчас она невеста. Почти жена. Жена короля.

Эти мысли были такими сладкими, что она не могла им не улыбаться. Мама говорила, что цитрусовые полезны для женщин. Будто они стимулируют к беременности.

Иззи взяла дольку апельсина, вдохнула непривычно сладкий аромат и положила фрукт в рот, раскусывая зубами пленку, позволяя чуть кисловатому соку разлиться внутри.

Взяв в ладонь горсть винограда, девушка снова подошла к зеркалу. Может быть, бардовый? Цвета этих ягод или вина.

Едва девушка поднесла ко рту виноград, в районе живота что-то кольнуло. Она сморщилась, сделала шаг к софе, чтобы присесть, но боль повторилась, теперь с большей силой. Мысли разлетелись в голове от невыносимой рези, и она даже не смогла сделать шаг.

Она рвано глотала воздух ртом с едва слышной хрипотой, а затем ноги подкосились, и Иззи упала на колени. Взгляд метнулся в сторону фруктов, и она вдруг все поняла.

Яд.

Она хотела закричать, но не смогла. Тело ее не слушалось, но, согнувшись пополам, она заставила себя засунуть два пальца в глотку так далеко, сколько позволяла боль. Рвотный позыв, второй. Содержимое желудка оказалось на ковре, и тогда дверь, наконец, распахнулась. Ее услышали.

— Позови доктора! — закричал кто-то. — Принцессе плохо!

========== Глава 12. ==========

Губы Изабель побелели, а кожа казалась прозрачной. Девушка неподвижно лежала под толстым одеялом, на ее лбу проступила испарина. Эдвард видел, как редко она дышала. Король сидел на краю ее постели, сжимая холодную тонкую ладонь в своей ладони. Иззи будто спала и видела тревожные сны. На ее лице отразилась гримаса боли, и молодому человеку было так сложно видеть ее такой. На прикосновения она не отвечала, ее пальцы лишь изредка подрагивали, а затем она снова замирала, сознание девушки растворялось в тревожной тишине замка.

— Эдвард, пора ехать, — Ричард положил ладонь на его плечо, крепко сжав.

— Я ее не оставлю, — он покачал головой. — Она почти не приходит в себя, я не прощу себе, если… — юноша оборвал себя на полуслове, не решаясь произнести этого вслух, ведь он не мог даже думать о том, что потеряет ее. — Это из-за меня.

— И без слухов об этом браке у Изабель было полно врагов, для некоторых твоих подданных она навсегда останется чужестранкой, — мягко объяснил Ричард. — Ей пустили кровь, скоро станет легче. А чем быстрее ты уедешь, тем быстрее вернешься.

— Служанку и повара допросили? — Эдвард проигнорировал его последние слова.

— Да, — он недовольно поморщился. — Даже пытали, но оба молчат.

— У тебя есть варианты? Кто может за этим стоять?

— Пара дворян, включая Генри, и конечно твоя бывшая жена.

Эдвард криво усмехнулся. Яд — слишком грязно для Генри, ведь это женское оружие, а что касается Виктории… Даже если это она, а вероятнее всего так и было, он не мог настаивать на еще одном суде, дворянство и так осталось недовольным его разводом.

— Я останусь до завтрашнего утра и лично приведу приговор в исполнение, — отрезал он.

— Эдвард…

— Я покажу им, что ждет каждого, кто посягнет на мое, — прорычал король, резко поднимаясь с постели. — Это не обсуждается.

Ричарду доложили, когда Изабель пришла в себя. Это случилось на следующий вечер после отъезда короля из замка, и он сразу же направился к ней, захватив с собой до тошноты сладкое письмо Эдварда. У двери девушки теперь стояли три стражника, а еду пробовали два человека. Хотя Ричард считал это глупостями, никто не станет травить ее во второй раз.

— Неважно выглядишь, — ответом ему служил красноречивый взгляд, на который мужчина в свою очередь ответил короткой едкой улыбкой.

Иззи все еще была бледна, а на ее руке виднелась пара ужасных на вид порезов от кровопускания. Однако взгляд ее горел, и Ричарду он был знаком: она жаждала мести.

— Король в отъезде, но он оставил тебе письмо, — мужчина махнул им в воздухе и положил на мягкое покрывало рядом с ее рукой. Девушка на конверт даже не взглянула.

— Это Виктория сделала! — кажется, Эдвардс сейчас волновал ее меньше всего. — Из-за нее я чуть было не умерла!

— Помимо Виктории у тебя еще целый штаб врагов, милая. Ты собираешься стать королевой Севера, будучи южанкой. Каждый десятый хочет твоего падения, а еще лучше — смерти. Я думал, ты достаточно умна, чтобы это предвидеть.

— Не заговаривай мне зубы, — прошипела она. — Мы оба знаем, что на Севере меня любят больше, чем полагается, и тебе меня в этом не разубедить. Это Виктория. Это ее жалкая низкая месть. И она должна за это ответить!

Ричард едва не рассмеялся. Ее пылкость его забавляла, как и искренняя вера в эту заоблачную справедливость.

— Поваренок и служанка лишились головы, Эдвард лично выступил в качестве палача.

Она удивленно вскинула брови, но затем выражение ее лица вновь приобрело разгневанные черты.

— Исполнители мертвы. Хорошо. Но мне этого недостаточно.

— Никто не станет обвинять Викторию, даже если вина действительно лежит на ней, чего мы не знаем, — он начинал злиться, ее глупость раздражала. Его взгляд предупреждающе загорелся, заставляя Изабель вжаться в подушки. — Она униженная нами дворянка, лишившаяся короны. Еще один шаг против нее, и может вспыхнуть восстание. Забудь о своей мести. Ты и так достаточно сделала.

Изабель злобно выдохнула, показательно отвернувшись к окну. Девушка нервно сжимала кулаки и челюсти, изо всех сил контролируя поток проклятий, которыми хотела его осыпать. Она чувствовала, он знал больше, чем говорил.

— Я хочу видеть брата, — мрачно сказала она, так на него и не взглянув. — И никого больше.

Ричард сделал шаг к ее постели и, резко схватив девушку за подбородок, до боли сжав его пальцами, развернул ее лицом к себе. Иззи едва не подавилась воздухом, сердце пропустило удар, в ее взгляде откровенно читался испуг.

— Ты не будешь вести себя со мной так, — без единой эмоции сказал он, что напугало девушку еще больше. — Я посажу тебя на трон. Я — причина твоего взлета. И если ты не хочешь так же молниеносно полететь вниз, ты будешь меня слушаться, почтенно улыбаясь. Тебе ясно?

Она не ответила. Слишком боялась послать его к дьяволу, потому что, казалось, дьявол был сейчас перед ней. А согласиться было ниже ее достоинства. Нет, она никогда не будет стоять на коленях перед северянином. Будь то король или самый влиятельный человек в Северных Землях.

Ричард читал все ее мысли по кристально-голубым глазам. А потому отпустил девушку и выпрямился.

— Поправляйтесь, Ваше Высочество, — вежливо сказал он на прощание, а в голове отчего-то всплыла единственная фраза, которую сказала служанка, принесшая отравленные фрукты в покои Изабель.

Из нее никогда не получится хорошей королевы.

Возможно, она была права. Изабель была слишком непокорна.

— Ты станешь королевой, Иззи? — вдруг спросил Питер, отложив в сторону игрушку, резного коня, расписанного яркими красками.

Изабель улыбнулась уголками губ и пожала плечами. А затем, оглядевшись вокруг, удостоверившись, что никто их не подслушивает, поймала вопросительный взгляд брата.

— Это возможно, — уклончиво ответила девушка. — Но тебе лучше об этом не болтать.

— Все только об этом и говорят, — хмуро сказал мальчик. — Один кухонный мальчишка сказал, что ты ведьма, как и наша мама.

Изабель рвано выдохнула, чувствуя прилив раздражения, разгоравшийся в груди. Девушка нервно сглотнула и уже было собиралась мягко объяснить Питеру, что мальчик неверно понял разговоры взрослых, но…

— Я его ударил. Прямо в нос. Сшиб с ног и велел никогда больше не говорить о тебе плохо. Я сказал, что они еще узнают, какая ты мудрая, добрая и умная, — нежность разлилась от ее сердца по всему телу, и девушка прижала брата к груди, зарываясь пальчиками в светлые волосы.

— Мой Питер, — ласково прошептала она. — Мой верный рыцарь, — Изабель улыбнулась, целуя его в макушку. — Я надеюсь стать такой королевой.

— Ты не такая как наша мама, — продолжал он, заглядывая ей в глаза. Изабель стало горько, потому что в последнее время она с ужасом думала, что с каждым днем становится все больше и больше на нее похожа. — Ведь так? Ты ведь никогда не будешь поступать с людьми так, как поступала она?

— Никогда, — Изабель не могла сказать ничего иного, но и врать Питеру в глаза ей было слишком невыносимо, поэтому она снова обняла его, присев перед мальчиком на колени. — Я говорила с королем, он поощряет твою мечту стать военным, а потому ты скоро поступишь на учебу к самому лучшему северному генералу, — она улыбнулась, видя восторг в его голубых глазах. — Тебя ждет великое будущее, брат. И я всегда буду на твоей стороне.

— Ваши Высочества, — их прервал вошедший в комнату паж, Изабель с отвращением заметила, что это человек Ричарда. — Лорд Канцлер ожидает Ее Высочество в тронном зале.

Изабель нахмурила брови, было странно, что их частные беседы стали перерастать в публичные. Да и вообще Изабель желала сократить их встречи до минимума, потому что Ричард до сих пор пугал ее и был неприятен.

— Мне придется уйти, Питер, — она повернулась к мальчику. — Найдешь с кем поиграть без меня?

— Конечно, — он улыбнулся, а затем вежливо поклонился сестре. Изабель рассмеялась, вновь испытав удушающую нежность к маленькому джентльмену.

Девушка вошла в тронный зал, и советники Эдварда, возглавляемые Ричардом, поклонились ей, девушка ответила тем же.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

— Доброе утро, милорд, — она знала, что Ричард почувствует нажим в ее голосе и взгляде, а тот улыбнулся, чуть склонив голову набок.

— Вам уже лучше? Выглядите прекрасно, — он подошел ближе, нарочито вежливо целуя тыльную сторону ее ладони, сильнее нужного сжав руку девушки.

— Благодарю, милорд, — Иззи выдавила из себя еще одну улыбку. — Да, мне намного лучше, думаю, свежий северный ветер играет в моем выздоровлении немаловажную роль.

— У меня плохие новости, — тихо сказал он. — Эдвард задержится еще на пару недель, — он не дал ей сказать и слова, выразительно сверкнув глазами. Изабель была разочарована. — Год выдался неурожайным, в Долине и у Подножья гор вспыхнули восстания.

— И королю необходимо лично их подавить? — жестко, но тихо спросила она.

Это откладывало свадьбу, коронацию, ее беременность. Промедление равнялось угрозе, когда Эдвард был далеко, она не могла контролировать, какая ложь льется в его уши.

— Мне известны настроения Юга, но на Севере король всегда остается королем, а не марионеткой в руках своей жены или знати.

— Южане не восстают, а объединяются, — строго ответила на выпад Изабель.

— Они тебя винят, — процедил Ричард. — Простой народ винит тебя в своих бедах, твоя миссия доброго посла не продвинулась дальше деревень близь замка.

— Гадкие северные воры, — выплюнула она, и в глазах Ричарда мелькнула ярость. Он сильно сжал челюсти, всем своим грозным видом заставляя Изабель поумерить пыл. Девушка громко выдохнула, а затем выпрямила спину, смягчив свое настроение, даже выдавливая улыбку. — Я думаю, Лорд Канцлер может дать мне дельный совет, — вежливо сказала она, и Ричард почти улыбнулся.

— Ценю Ваши актерские способности, Ваша Светлость. И дам я Вам не совет, а поручение. Сегодня сотня северян собралась у ворот замка, каждого из них должна была ожидать аудиенция у короля, но раз Эдвард отсутствует, его место займу я. А Вы будете сидеть подле меня.

Глаза Изабель злобно сверкнули. Провести весь день под изучающими взглядами придворных, да еще и с самым ненавистным ей человеком было с родни аду.

— Я не думаю, что достаточно поправилась, — процедила она практически сквозь зубы, но Ричард лишь улыбнулся в ответ на ее выпад.

— Вы выглядите потрясающе, Ваше Высочество. Уверен, ни у кого не возникает сомнений, что Вам лучше.

Кто-то украл у кого-то козу. Кто-то едва ли не жену. Крестьянские проблемы решались просто, и истории эти Иззи было слушать почти смешно, хотя она и сидела, надев на лицо маску заинтересованности. Со спорами более высоких сословий тоже все было предельно ясно — деньги и земли, земли и деньги.

Ричард не мог позволить себе сидеть на троне, но держался как истинный король, мужчина нескрываемо наслаждался происходящим вокруг, и Изабель предпочла изучать его реакции, его едва заметные перемены поз, различные жесты.

— Я прибыл издалека. В нашей деревне вспыхнула болезнь, Ваша Светлость, — поклонившись, сообщил седовласый мужчина с густой бородой, одетый в простую хлопчатую рубаху, слишком худой и бледный для своих лет. — Мне выпала честь просить за всех.

Ричард молчал, угрюмо водя пальцами по подбородку, а мужчина умоляюще глядел на него. Тишина затягивалась, и Изабель от нетерпения заерзала на месте, переводя внимательный взгляд с одного мужчины на другого.

— Люди умирают каждый час, — продолжил проситель тихо. — В горячке и страшных муках, — на его лице отразилась внутренняя боль, Изабель понимала, он сам потерял кого-то из близких. Сердце девушки тревожно сжалось. — И голод. Этот год выдался неурожайным, и…

— Трупы нужно сжигать, — произнес Ричард, и это явно было не то, что Иззи и бедный житель деревни ожидали. Его голос эхом оттолкнулся от стен и прошелся по залу. — Мы обязательно примем к сведению происходящую ситуацию и сообщим о ней королю.

По позвоночнику Изабель прошелся холодок, ее лицо стало беспокойным, брови тревожно сдвинулись к переносице, и девушка сжала руки, чтобы они не дрожали.

— Но… — он ничего не успел возразить, стража, будто бы по команде подошла к нему с двух сторон, и мужчине ничего не оставалось делать, как покинуть тронный зал.

Широкие дубовые двери закрылись за ним с глухим хлопком, и Изабель резко поднялась с места. Ричард даже на нее не взглянул, словно ее вовсе не существовало.

— Почему ты им не помог? — воскликнула она, подходя ближе, вставая прямо перед ним, дабы мужчина не смог уйти от ответа. Ричард лениво поднял на нее голову.

— В казне нет столько средств. Эпидемия утихнет со временем и без нашего вмешательства, — он объяснял ей словно маленькому глупому ребенку, тоном, которого принцесса никогда не терпела.

— Люди страдают! — Изабель захлестнула волна практически животной ярости, и предостерегающий острый взгляд Ричарда не мог ее остановить. — Семьи остаются без кормильцев, дети без своих родителей, им нечего есть, не на что жить. Мы должны что-то сделать!

— Что сделать? — он почти рассмеялся прямо ей в лицо, и Иззи ощутила себя как никогда глупой и маленькой.

— Выделить деньги из личных средств короны! — девушка была уверена, что это правильно, что так и должен поступить мудрый правитель, но в глазах Ричарда продолжали плясать смешинки.

— Я не имею права трогать казну в отсутствии Эдварда, а он подавляет восстания, виной которым являешься ты.

Он почти выплюнул ей это в лицо, однако внешне оставаясь абсолютно спокойным и, как и всегда, выше всего вокруг него происходящего. Изабель набрала в легкие воздуха и даже приоткрыла рот чтобы что-то ему возразить, но затем вдруг резко сомкнула губы. В голубых глазах читалось все ее негодование, вся ее злость и растерянность, и Ричард отчего-то как никогда прежде упивался слабостью женщины перед ним.

Иззи отчаянно покачала головой, а затем, ничего не сказав, выбежала из тронного зала.

Когда она была маленькой, на Юге случилась эпидемия оспы. Она помнила реки слез, пролитых в том числе и при дворе, бледные лица умерших, их потухшие взгляды. И свой страх. Он комом стоял в горле маленькой девочки, когда она обнаружила свою няньку мертвой на полу прямо в детской.

— Задержите его! — ее отчаянный возглас заставил стражников остановиться, девушка, задыхаясь, подбежала к ним и заглянула в грустные глаза совершенно незнакомого ей северянина. — Отпустите ни в чем не повинного мужчину, — приказала она, и двое, переглянувшись, освободили руки просителя.

— Благодарю Вас, Ваше Высочество, — он поклонился девушке, и она сняла с пальцев несколько золотых перстней, а из ушей достала сережки. Все это было украшено разноцветными южными камнями. Красными, синими, зелеными, все разных размеров, разной породы. Один из перстней ей достался еще от бабушки, и расставаться с ним было почти больно, но Изабель не сомневалась в верности принятого решения.

— Держите, — она вложила драгоценности в его ладонь, а затем сжала его пальцы, чтобы закрыть украшения от любопытных взглядов. — Вы дорого их продадите и убедитесь, что люди из вашей деревни получат хлеб и средства к существованию. Не продешевите, это южные камни, — увидев в его глазах какой-то страх, девушка устремилась исправить сказанное. — Это дар вашего всемилостивого короля Эдварда.

Мужчина вдруг резко упал перед ней на колени, и у Изабель прервалось дыхание.

— Благодарю Вас, миледи. Благодарю от лица десятков людей. Благослови Вас Господь.

Уголки ее губ чуть приподнялись в улыбке, и она робко подала ему свою руку, ощутив колючий поцелуй на тыльной стороне своей ладони. Она спасла чужие жизни, и, глубоко вздохнув, мысленно понадеялась, что это станет искуплением ее грехов.

========== Глава 13. ==========

Когда Эдвард вернулся, все встало на свои места. Восстания были подавлены, предатели, согласно жестоким законам Севера, повешены. По Северу прошла волна восхваления их короля, спасшего целую деревню от голодной смерти, и люди стали успокаиваться. Так ли важно, кто королева, если король полон отваги и любви к своему народу? Изабель смирилась с положением дел и не уставала молиться за здравие северян, о Божьей милости к Северу. И эпидемия, как и предполагал Ричард, вскоре затихла.

— Ты станешь ангелом Севера, Изабель, — во взгляде Эдварда читалась гордость, и девушка смущенно улыбалась, слушая его сладкие речи. — Это ты спасла тех людей, и я намерен сделать так, чтобы все об этом узнали!

— Им трудно будет принять это, Эдвард, — мягко ответила она, и он вдруг посадил девушку к себе на колени, заставив ее заливисто рассмеяться. — Правда, трудно. Северяне ведь такие гордые, — он властно поцеловал ее, заставляя себе подчиниться, исследуя руками ее податливое тело. — Вот видишь! — сквозь поцелуи воскликнула девушка.

— Я люблю тебя, Изабель. И мой народ будет любить тебя. Я дам им истинную королеву, какой ты рождена была стать.

Ночь перед свадьбой Изабель провела в совершенно чужих покоях в замке западнее основной резиденции короля. Это была традиция, все будущие королевы Севера прежде чем ступить на территорию Аббатства, должны были отдать дань предкам, проведя ночь в максимально отдаленном от будущего мужа месте.

Здесь невеста должна была молиться, осознать свое предназначение и оказанную ей честь.

Казалось, замок продувают четыре ветра, внутри было так холодно, что Изабель положили спать под четыре одеяла и в меховой накидке. Ни о каких молитвах девушка даже думать не хотела.

Ночью она не могла сомкнуть глаз. Свеча давно потухла, звезды же наоборот ярко горели на темном небе. Изабель слушала завывание ветра за стенами, ворочаясь с боку на бок.

Завтра она станет женой Эдварда, мужчины, которого любит всем сердцем. Короля Севера. Станет его единственной королевой. Но вовсе не новые титулы, не свадебная церемония и не длинный пир беспокоили девушку.

— Это невозможно, — сама себе прошептала она, вновь перевернувшись на другой бок.

— Выше Высочество? — Пенни, та самая Пенни, что была раньше фрейлиной Виктории, очень приглянулась Изабель, и она предложила девушке служить ей. — Вам что-то нужно?

— Я думала, ты спишь, — Иззи села на кровати, и в покоях зажглась свеча, Пенни, одетая в легкую ночную сорочку, подошла к ней. — Боже, ты же вся продрогла!

— Моя софа у камина, миледи.

— Иди сюда, — Изабель тут же приоткрыла для нее свое одеяло и, заметив на лице девушки беспокойство и сомнения, улыбнулась. — Это приказ.

Замерзшая до самых костей девушка улыбнулась и быстро юркнула под одеяло, ощущая, как тело мгновенно расслабляется на мягком матраце.

— Спасибо большое, — прошептала она в темноте.

Девушки устроились в огромной холодной кровати, и между ними воцарилось тревожное молчание, прерываемое лишь зловещим воем ветра и шелеста зимней метели.

— Вы не спите потому что волнуетесь? — даже в темноте Изабель чувствовала ее улыбку, Пенни знала, что принцесса невинна еще со времен их совместной службе Виктории. — Сложно унять беспокойство невесты.

— И правда, невероятно сложно, — согласилась Изабель, нервно сжимая края одеяла в руках.

— Вам стоит поспать, Изабель. Завтра важный день, я думаю, Вы хотите быть идеально красивой для своего мужа.

— Было бы это так просто, — фыркнула Иззи. — В моей голове столько мыслей и внутри так много тревог, Пенни. Не знаю, как от этого сбежать.

— Вы боитесь стать королевой? — попыталась догадаться она.

—Нет, — девушка покачала головой, и ее губы растянулись в счастливой улыбке. — Я всю жизнь была принцессой, рано или поздно мать добилась бы союза с какой-нибудь восточной страной, и я стала бы королевой. Я боюсь стать женой.

Пенни хихикнула, видимо не сдержавшись, и Изабель почувствовала, как ее щеки загораются румянцем. Она нервно сглотнула и забралась под одеяло до самого носа, пытаясь сбежать от собственного стыда. А что если ей придется делать так же во время первой брачной ночи? Нет, она точно сейчас расплачется.

— Это будет больно, Пенни? — спросила она робко, но даже не стала дожидаться ответа. Паника, томившаяся где-то внутри нее, наконец, вырвалась наружу. — Я знаю, что больно, все так говорят. Не хочу боли. И не хочу все испортить. Боже, Пенни, я просто умру!

— Ваше Высочество…

— Зови меня Изабель. Иначе я точно сейчас завою.

— Изабель, — девушка нашла ее руку где-то под одеялом и крепко сжала. — Эдвард все сделает правильно завтра, он тебя любит, все это знают, все это видят, — Пенни говорила медленно и мелодично, словно пела колыбельную или читала сказку. — В первый раз не будет так хорошо, как в последующие, но он станет твоим мужем, любящим и любимым. Тебе захочется еще.

Изабель ей поверила. Каждому ее слову, мысленно воспроизводя в голове его поцелуи, влажный шепот у самого уха и теплые объятия. Завтра все будет по-настоящему.

— Ты сделала это в первый раз по любви? — шепотом, будто это было самое важное в жизни, спросила Иззи.

— Да, — Пенни улыбнулась. — Я его очень любила.

— И тебе было больно?

— Это казалось правильным, поэтому сейчас я уже и не помню.

Ее слова действительно успокоили. Мысли и образы стали медленнее, спокойнее, а затем вовсе почти растворились в приятной обволакивающей тьме. Сердцебиение стало выравниваться и прямо перед тем, как провалиться в сон, Изабель сказала:

— Ты меня научишь потом.

— Чему? — едва слышно спросила Пенни.

— Как сделать мужа счастливым, чтобы он не смотрел на других.

Все утро били колокола. Изабель казалось, что даже свинцовые тучи, нависшие над Севером, не мешают незримому свету освещать ей путь. Звон колоколов, больших и маленьких, был так сладок, так звонок, что хотелось петь.

Сердце Изабель дрожало от волнения, однако на лице девушки была лишь вежливая улыбка, а голубые глаза ярко горели, в них, словно в кристально чистом озере, отражались огни свечей.

В часовню невесту сопровождал Ричард, учтиво не сказав ни одного едкого слова, он лишь оглядел ее с головы до ног пронзительным оценивающим взглядом. Изабель лишь выше приподняла голову, гордо выпрямив спину, это был их с Эдвардом день, и Ричарду в нем не было места.

Северянки часто выходили замуж в красном, ведь это был основной цвет герба, так они отдавали честь своему родному краю, однако Изабель не желала быть как все. Девушка выбрала белую атласную ткань, по рукам и груди швеи пустили кружево. По подолу и на поясе, выделяющем тонкую талию, платье было расшито розовым жемчугом, привезенным из Восточных Морских Гаваней. Волосы девушки были распущенны, они струились по плечам и спине, прикрытые прозрачной вуалью, расшитой драгоценными камнями, а на голове красовалась изящная диадема из белого золота, украшенная алмазами, рубинами и сапфирами.

Платье было тяжелым, но девушка, опираясь на подставленную руку Ричарда, гордо шла по выстеленной в часовне дорожке, маленькие девочки бросали лепестки роз, скрипачи играли трогательную мелодию, а Эдвард, стоя у алтаря, не мог отвести взгляда от невесты.

Она увидела, как он восторжен ее красотой, и волнение отступило, оставив место лишь удушающей радости. Она выходит замуж за мужчину, которого любит всем сердцем.

Иззи даже не замечала сотен взглядов, направленных на нее одну. Только один-единственный. Его взгляд.

На голове Эдварда сияла огромная золотая корона, на плечах его красовалась белая мантия, расшитая золотом. Когда Изабель приблизилась к нему, мужчина взял ее за руку, сжимая ее пальцы в своих.

— Ты самая прекрасная женщина в мире, — прошептал он, и она улыбнулась, выдыхая весь воздух из легких, чтобы ничто не мешало насладиться этим моментом, впитать его каждой клеточкой тела.

Они приклонили колени, и седой мужчина, одетый в изумрудные одеяния, начал читать молитву на древнем языке, на котором говорили люди в те времена, когда еще не было Севера и Юга, Запада и Востока, когда все было едино, все были едины и равны. Язык этот был мелодичным, словно песнь ангелов, красивым, но Изабель сейчас не слушала. Она могла слышать лишь спокойное дыхание Эдварда рядом. Склонив головы, они ждали, пока молитва закончится, а затем по очереди сказали слова, что на древнем языке означали “я беру в жены Изабель, принцессу Юга”, “я беру в мужья Эдварда, короля Севера”.

Поднявшись на ноги, Эдвард взял с бархатной подушки золотое кольцо с ярким красным рубином и надел на ее тонкий пальчик, поцеловав тыльную сторону ее ладони. Изабель взяла такой же перстень и дрожащими руками повторила процесс. А затем, взявшись за руки, они вышли из часовни, где их встречали северяне, их осыпали лепестками роз, радостными криками, колокола звонили вовсю, и они с Эдвардом, словно маленькие дети, смеясь, побежали к ожидающей их карете, где он, наконец, смог поцеловать свою жену.

— Я люблю тебя, Изабель. Моя королева Севера.

— Я еще не королева, любимый, — мягко напомнила она.

— В моем сердце и в сердцах моего народа, ты — королева. Но сегодня, — он улыбнулся. — Ты моя жена. И это главное.

Изабель задрожала, слышать это было слишком волнительно и слишком прекрасно, и сейчас она забыла о страхах прошлой ночи, о своей неуверенности и дурных мыслях. Но впереди их ждал долгий свадебный пир.

Вся процессия вернулась в главный замок Севера, где людей ожидали набитые битком столы, полные самых различных яств: запеченных свиней, индюшек, жаренных на углях рыб, различных экзотических фруктов, картофеля разных видов, супов разных вкусов, различных гарниров на любой вкус, оленины под ананасами, пирожных, тортов, мороженного. На столе даже стояло несколько шоколадных фонтанов. Вино лилось рекой. Кислое, сладкое, красное и белое, розовое, с пузырьками, которые мгновенно отдавали в голову. И еще много всего, чего Изабель просто не смогла разглядеть. Блюда менялись по меньшей мере одиннадцать раз, и девушка просто не успевала за всем уследить.

Замок был украшен живыми цветами, разноцветными лентами, золотыми статуями и длинными ковровыми дорожками, усыпанными лепестками роз.

Весь высший свет Севера собрался на этом пиру, прибыла заграничная знать, принцы и принцессы, короли и королевы с Востока и Запада. Три театральных представления, шуты, танцовщицы, музыканты. Музыка не прекращалась ни на мгновение. Любимые скрипачи Изабель, пианисты, барабанщики, арфисты, флейтисты. И танцы. Люди танцевали и танцевали, с балконов вниз сыпались лепестки роз, белые перья и конфетти в виде снежинок, вырезанные из бумаги вручную.

Вокруг пары новобрачных водили красивые хороводы, а Иззи и Эдвард не могли оторваться друг от друга, иногда даже пренебрегая приличиями, но они оба были слишком счастливы, чтобы думать об этом.

А за воротами замка в честь этого брачного союза, благословленного на небесах, простым людям раздавали деньги и еду, и весь Север сегодня отмечал начало великого союза, который должен был принести Северным Землям силу и славу.

— Я не могу дождаться, когда мы останемся наедине, — горячо прошептал он.

— Осталось совсем чуть-чуть, Эдвард, — она улыбнулась, чуть прикусив нижнюю губу, и он впился в нее поцелуем, крепко прижимая к себе за талию.

Бал длился практически до двух ночи, и когда небо стало совсем черным, накрывая Север плотным покрывалом, раздался взрыв, оглушивший всех в зале. Изабель испугалась, но ее муж лишь рассмеялся, крепко взяв ее за руку.

— Салют! — прокричал кто-то.

— Эдвард! — она рассмеялась в ответ, целуя его в щеку.

— Это для тебя.

Небо разрывалось, грохотало, словно во время грозы, и даже звезд не было видно за яркими разноцветными вспышками. Салют гремел, а затем маленькие искорки, словно падающие звезды, приземлялись на землю недалеко от замка. Золотые, красные, зеленые, голубые, серебряные, и все для нее одной, для прекрасной Изабель.

Снова звонили колокола, играли скрипачи, и она, затаив дыхание, наблюдала за этим чудом, чувствуя на себе сильную руку Эдварда.

— Я люблю тебя, мой король, — она подняла к нему голову, и потянулась за поцелуем, который, конечно же, получила.

Сначала в свои покои удалился король, а ровно через пять минут и сама Изабель в сопровождении четырех фрейлин. Остальные же остались в главном зале, чтобы продолжить веселье.

Иззи старалась держать Пенни подле себя, так ей было спокойнее, однако до комнаты девушки добрались в полном молчании. Дверь перед ними открыли, и девушка ступила в давно знакомую комнату, сейчас преобразившуюся.

Изабель улыбнулась.

Вся она была заставлена свечами, огонь будто бы танцевал, балдахин был сменен на золотой, цвет ее Южного семейного герба. Красное дерево и каменные плиты на полу теперь имели гравировку. Красивыми строчными буквами на древнем языке там было выведено ЭИ, что несомненно означало “Эдвард и Изабель”.

Эдвард стоял у широкой кровати, уже без своего жилета, в одной белой хлопчатой рубашке и штанах. Сердце Иззи быстро забилось, когда он вновь оглядел ее с ног до головы.

— Вы можете быть свободны, — сказал он фрейлинам. — Мы справимся со всем сами.

Девушки поклонились и вышли из спальни, двери за ними плотно закрылись, и в коридоре воцарилась тишина. Изабель сделала пару шагов вперед, но Эдвард сам преодолел основное расстояние между ними, подступив к ней широкими шагами, и взял за руку.

Она смотрела на него, не отрываясь, не имея сил вымолвить ни слова, девушка даже забывала дышать. Эдвард улыбнулся.

— Я так давно этого ждал, — прошептал он, нежно касаясь ее щеки своей ладонью. — Ты боишься, Изабель?

— Я тебе доверяю, помнишь? — дар речи, наконец, вернулся к Иззи, и она, мягко перехватив его руку за запястье, коснулась тыльной стороны его ладони губами.

Приблизившись еще ближе, Эдвард завладел ее губами, стараясь целовать ее нежно, насколько это было возможно, но страсть брала верх, желание обладать ее телом туманило разом, и он покусывал раскрасневшиеся губы, которые теперь, раз и навсегда, были только в его власти.

Эдвард развернул ее к себе спиной, прижимаясь губами к распущенным волосам, пахнущим цветами, вдыхая этот запах полной грудью. Пальцы его ловко расправились со шнуровкой корсета. Иззи почувствовала, что наконец может нормально дышать, когда платье упало к ее ногам. Девушка сделала глубокий вдох, откидываясь спиной на его широкую грудь, а он, сняв с нее диадему, перекинув волосы девушки на одно плечо, мягко покрывал ее шею поцелуями. Между ними осталась лишь тонкая просвечивающая ткань ее нижнего платья.

Ее ноги стали ватными, дрожали под его прикосновениями, но мужчина не хотел торопиться, сейчас он хотел насладиться моментом.

Девушка сама повернулась к нему лицом, встав на цыпочки, украв еще один поцелуй, а затем опустилась губами по линии скулы к подбородку и шее. Ледяные от волнения пальцы коснулись низа живота, и Эдвард глухо простонал, Изабель улыбнулась и потянула за края рубашки вверх. Его обнаженный торс напрягся под прикосновениями ее пальцев, и Иззи сама задохнулась от желания. Внутри все свело, и она больше не сомневалась.

Он подтолкнул ее к широкой кровати, бережно уложив на простыни, целуя развязно, пройдясь языком по ее небу.

— Я так люблю тебя, — прошептал он, но она не слышала, бешеное биение юного сердца отдавалось в висках, Эдвард разорвал на ней светлое нижнее платье, и ее стройное тело предстало перед его глазами.

Иззи замерла в ожидании, чуть откинув голову назад, но он не прикасался к ней, с каким-то благоговением изучал тонкую, согретую южным солнцем кожу, каждую родинку, хрупкую шею, ключицы, грудь, сейчас налившуюся под его ласками, осиную талию… Нет, это было за гранью возможного. Он видел сотни таких же девчонок, кто-то бледнее, кто-то совсем темнокожий, худее, пухлее, да и сколько ровно таких же? Почему в душу запала именно она?

Он словно хотел покрыть поцелуем каждый миллиметр ее тела, чтобы навсегда остаться на ее коже незримым отпечатком. Изабель выгибалась навстречу его ласкам, стремилась быть ближе, целовала его плечи, бродила дрожащими пальцами по мускулам. Она его так сильно любила. Эдвард был ее королем, ее мужем, ее всем. Девушка отчаянно хотела просто в нем раствориться и чувствовала, что будет самой счастливой.

Когда он вошел в нее, медленно и осторожно, хотелось сжать ноги и закричать, было больно до слез, Изабель вцепилась в его плечи, а Эдвард тут же накрыл ее губы успокаивающим поцелуем.

— Все будет хорошо, потерпи немного, — прошептал он, двигаясь немного назад, а затем снова вперед.

— Я знаю, — выдавила она из себя.

Изабель, сжав челюсти, заставила себя расслабиться и терпеть. С каждым движением становилось легче, а может, она просто привыкла. Он целовал ее и успокаивал, и пусть в первый раз так и не стало приятно, быть его женой — это теперь ее священный долг. Наслаждаться этим и дарить ему наслаждение она научится.

Эдвард поцеловал ее в лоб, убрав с лица спутанные светлые волосы.

— Спасибо, — прошептала она. — За то, что я так счастлива сейчас, — девушка улыбнулась как-то стыдливо, все еще пугаясь своей наготы.

— Иди сюда, — он притянул ее к себе, укладывая ее голову на свою грудь. Глаза Изабель закрылись сами собой, будто свинцовые. И уже из какой-то едва ли прозрачной пелены, она слышала его голос. — Я никогда не сделаю тебе больно.

========== Глава 14. ==========

Изабель казалось, что она живет в спальне, Эдвард был неутомим, и первые три дня девушка света белого не видела, хотя сейчас за пределами постели было слишком холодно, и она была не против оставаться в жарких объятиях мужа.

Каждый вечер в замке устраивали балы, представления, соревнования, а Эдвард зачастую сетовал, что для королевской охоты не сезон, все боятся отморозить свои хвосты.

Коронация была назначена на следующую неделю, очевидно, Эдвард хотел показать силу этого союза соседям как можно быстрее. На торжество были приглашены сотни гостей, и для Изабель уже сшили царственное красное платье, расшитое драгоценностями и золотом.

И пусть Иззи всегда мечтала стать королевой, сейчас она об этом совершенно не думала. Да и как вообще о чем-либо можно было думать, когда Эдвард, как сейчас, крепко обнимал ее обнаженное тело под одеялом, а его размеренное дыхание щекотало шею.

Она ловко выпуталась из его рук, король, не открывая глаз, перевернулся на спину, закинув одну руку под голову, продолжая спать. Утро четвертого дня ее брака уже наступило. Изабель улыбалась, разглядывая его крепкое красивое тело, и дыхание ее то и дело прерывалось. Девушка все еще не верила, что это происходит с ней.

Иззи улыбнулась, проводя подушечками пальцев от его груди до пупка, замирая, когда гладкая кожа чередовалась шрамами, полученными в сражениях. Ее смелый муж…

Пресс Эдварда напрягся под ее прикосновениями, и мужчина сладко замурчал, губы короля изогнулись в улыбке, Иззи хихикнула, касаясь губами изогнутой полосы на его ребрах.

— Откуда этот шрам? — спросила она шепотом, ложась рядом, убирая волосы с его лба. — Похож на восточную изогнутую саблю.

— Битва под Алой рекой, — сонно пробормотал он. — Мне было четырнадцать. Моя первая в жизни битва. Отец взял меня с собой, дав матери клятву, что я не стану сражаться.

— И он нарушил клятву? Отправил ребенка на поле боя?

— Мне хотелось побед, — его руки снова сомкнулись на ее теле, прижимая к себе. Горячие губы коснулись шеи девушки, и Иззи прикрыла глаза. — Славы, рукоплесканий. Я сбежал от охраны прямиком в гущу событий, — он говорил об этом с улыбкой, с удовольствием предаваясь воспоминаниям. — Мое первое настоящее ранение.

— Говоришь как о первой настоящей любви, — Изабель рассмеялась, а Эдвард переплел их пальцы.

— Моя первая настоящая любовь сейчас со мной.

— Сейчас и всегда, — добавила Иззи, стараясь ближе прижаться к нему спиной.

Изабель казалось, что она никогда прежде не видела столько народа, как на своей коронации. Ее встречали с радостью, кланяясь едва ли не до земли, кричали, что она их спасение от бедности, голода и других невзгод. Иззи же думала, что у нее не осталось больше украшений, которые она смогла бы сейчас вот так просто отдать.

Коронация проходила в замке, в тронном зале девушка преклонила колени, Изабель не боялась, совершенно не боялась происходящего, это то, для чего она была рождена. На безымянный палец правой руки ей надели большой королевский перстень с ярким синим камнем, золото, обрамляющее его, напоминало крылья хищной птицы, изображенной на гербе Севера.

Иззи подняла взгляд, и дыхание у нее вдруг перехватило. Взгляд девушки загорелся, в руках священнослужитель держал ее корону. Изабель прикрыла глаза, сосредотачиваясь на своих внутренних ощущениях, на доле волнения, предвкушения и нарастающей внутри силы.

— Именем Великого Северного Ветра, да славится королева Изабель Великодушная.

Сердце замерло в груди. Она улыбнулась, чувствуя, как в торжественной тишине этот голос отталкивается от стен замка и разносится по помещениям, коридорам и залам.

На голову девушки возложили тяжелую большую корону, под ее весом Иззи едва могла прямо держать спину. Она сочеталась с короной Эдварда, повторяла ее узоры и украшения, однако была чуть меньше размером.

Изабель поднялась на ноги и медленно, как и требовалось, подошла к соседнему с Эдвардом трону. Король занимал свой, смотря на любимую жену с нежной улыбкой. Едва Иззи заняла предназначенное ей место, зал взорвался сотней незнакомых ей голосов.

— Да здравствует королева Изабель Великодушная! Да здравствует королева Севера!

Она смотрела на свой ликующий народ, и сердце трепетно сжималось от счастья. Она стала королевой Севера.

Бал и пир для Изабель прошли, как в тумане, люди, подарки, музыка, постоянно сменяющиеся блюда, а мысли только о собственном триумфе, победе над самой собой, над обстоятельствами и всеми врагами… Как сильно она выросла с того дня, как узнала, что вынуждена будет покинуть родной дом.

— Ваше Величество, — мужчина, подошедший к ней в большом зале, низко поклонился.

— Лорд Стэнли, — Изабель вежливо улыбнулась. — Не знала, что ко двору вновь прибыл посол с Юга.

— Установившиеся дипломатические отношения предполагают посольство, — он понимал, как не любят его здесь, на Севере, и Изабель искренне было его жаль, лорд Стэнли помнился ей верным южанином и хорошим человеком.

Сам он был возраста довольно солидного, с поседевшими длинными волнистыми волосами, всегда с иголочки одет и до сих пор оставался галантным кавалером и заядлым холостяком.

— Рада Вас здесь приветствовать, милорд. Надеюсь, Ваша работа будет продуктивна для обеих сторон, — она должна показать, что не станет сотрудничать с Югом. Теперь ни при каких условиях.

— У меня письмо для Вас от дяди, — чуть тише сказал он, заставив девушку замереть на месте. Она не получала вестей от Феликса целую вечность, а он, вероятнее всего, знал обо всем, что с ней происходит через Мэри. — Сейчас я поцелую Вашу руку, передавая его, а вы спрячьте под рукав платья. Прочтите, когда будете одна, а затем сразу же сожгите.

— Я поняла Вас, — миловидно улыбнулась Иззи, протягивая ему руку для поцелуя. Заветная бумага была у нее. Оставалось лишь уединиться и прочесть его.

Моя милая Изабель,

Как же я рад возможности, наконец, написать тебе полноценное письмо. И как жаль, что ты не сможешь ответить. Никогда не пиши мне о плохом, здесь на Юге о твоих неудачах никто не должен знать. Да и о хорошем лучше не пиши, к сожалению, любое твое письмо непременно прочтут, смысл извратят и пустят по ушам народа.

У твоего старика все по-прежнему, женой не обзавелся, хотя пылко влюблен. Но как ты любишь говорить, для меня это словно простуда — проходит быстро.

Ты добилась многого. Я думаю, всего, о чем мечтала. Любовь и власть. И всего одним ударом. Я тобой горжусь, племянница. Но помни, это все так легко потерять. У тебя есть враги, хотя ты их возможно не замечаешь. У тех, кто добился любви и власти, всегда есть враги. А потому даю тебе совет: пока король все еще пылко в тебя влюблен, заставь его сделать тебя равной ему правительницей, даже если сама не видишь в этом большого толка. Просто сделай, как я говорю.

На Юге дела обстоят плохо. Голод, болезни, страх. Народ бунтует, его давят силой, много крови. Король болен, Изабель. И я в исцеление его не верю, а потому трон скоро займет твой жестокий старший брат. Его жена уже беременна, поэтому советую тебе так же поторопиться с этим, дабы укрепить собственное правление.

Помни, Изабель, как бы сильна ни была твоя обида, Югу и Северу нужен мир. Людям нужен мир. Мне нужен мир. И мир нужен тебе. Мир — процветание твоих будущих детей. Борись за него. А лорд Стэнли тебе в этом поможет. Чем дольше мы будем оттягивать войну, тем лучше для нас для всех.

Всегда твой

Феликс.

Эдвард всегда оставался ночевать с ней, не возвращаясь в свои покои, и в его объятиях Иззи чувствовала себя в полной безопасности, будто временно затихшая вражда Севера и Юга ее не касалась, будто паутины, что плели за её спиной враги, ей были не страшны. Однако жизнь продолжалась и за пределами ее спальни, как бы горько от этого ни было.

— Зима сковала Север ледяными стужами, Питер, — Изабель покачала головой неодобрительно. — Я бы посоветовала тебе одеваться теплее.

Мальчик вытянулся, стал шире плечами, и в глазах его теперь горел не детский огонек любопытства, а настоящая смелость. Обучение военному делу явно шло Питеру на пользу, и теперь юный южный принц куда более напоминал Изабель их дядю Феликса.

— Я стану похож на квашню в этих мехах, — он рассмеялся. — И не отражу ни одного удара на уроке фехтования.

— Это лучше, чем умереть от холода.

— Я бы не был так уверен, миледи, — он галантно поцеловал тыльную сторону ладони сестры, вежливо поклонился, и затем, развернувшись на пятках, побежал прочь. Изабель лишь покачала головой, не сумев сдержать улыбку: она была горда Питером.

— Мальчик растет так быстро, — голос Ричарда до сих пор заставлял ее вздрагивать. А он как всегда подкрался незаметно, не оставляя ей возможности избежать диалога.

— Рада, что Вы в добром здравии, милорд. Слышала, Вас одолела простуда, — Иззи мило улыбнулась, умело уводя тему от брата, и Ричард в ответ неодобрительно сверкнул глазами. Этот человек стремился оградить себя от любых слабостей, начиная от болезней, заканчивая привязанностями к людям. А потому любое упоминание о том, что он тоже простой смертный, выводило его из себя.

Однако мужчина мгновенно взял себя в руки, проигнорировав выпад Изабель.

— Прогуляемся? — он указал рукой в сторону заснеженного сада, и девушке пришлось согласиться. Иззи легким жестом приказала фрейлинам остаться в замке, давая ему возможность остаться с ней наедине.

Холодный воздух прожигал легкие, а пальцы на ногах быстро замерзли. Снег хрустел под подошвами, и Изабель ловила себя на мысли, что этот звук ее успокаивает. Тонкие голые ветви деревьев низко склонились под весом укрывавшего их снега. Пахло свежестью и морозом. Ее первая северная зима.

— Говорят, южный король слаб. А благородный наследник престола и твой любимый брат — мертв. Следующий на очереди Джеймс, слывущий настоящим тираном.

Несколько секунд Изабель молчала, пытаясь осмыслить его слова, но так и не поняла, для чего он завел разговор о ее родном крае.

— Люди много чего говорят, Ричард, я спорить не стану. Не понимаю только зачем ты говоришь со мной об этом.

— Возможно, просто так? — он улыбнулся.

— Ты ничего не делаешь просто так, — Изабель покачала головой.

— Я хочу видеть Юг под властью Севера. И состояние смуты, когда король-слабак сменен королем-тираном — лучшее время для захвата.

Девушка выслушала колкие обидные слова об отце и брате спокойно, ни одна мышца не дернулась на ее лице, хотя инстинктивное желание защитить семью выжигало дыру в ее груди. Однако ее отец действительно показал себя слабым правителем, не имевшим ни таланта, ни интереса к правлению, и неизвестно, что было бы с Югом, если бы не ее мать, нашептывающая нужные слова ему на ухо. Джеймс же был жестоким и самовлюбленным недальновидным глупцом, и это не сулило Югу ничего хорошего. А потому каждое слово Ричарда было правдой.

— Мужчины всегда так отчаянно хотят войны.

— Война делает нас по-настоящему живыми, миледи.

— Или по-настоящему мертвыми, что и происходит с большинством, — отрезала Изабель, а затем, наконец, посмотрела в его холодные зимние глаза. — Чего ты от меня хочешь?

— Мне нужна твоя поддержка, к сожалению, большинство советников отвергли мое предложение начать новую военную компанию, — презрительно фыркнул он.

— Я не имею влияния ни на кого из членов совета.

— Это не нужно, если ты имеешь влияние на короля, а ты имеешь, — он ядовито улыбнулся, будто то, что они делят постель — было чем-то постыдным. — Убеди Эдварда пойти на Юг войной, поверь, он сможет вдохновить свой народ на победу.

Иззи молчала. Она могла уговорить Эдварда начать войну: это бы принесло ему славу, власть над объединенным королевством, и она могла обосновать свое желание завоевать Юг местью, а король был так пылко в нее влюблен, что пошел бы ради нее на всё. Но она помнила слова Феликса, они отпечатались где-то у нее в сердце: им нужен мир. Реками крови не смоешь боль прошлого, не докажешь ничего семье, что так безжалостно продала ее.

И что будет, если они действительно завоют Юг? Так ли легко южане сдадутся северному королю, даже если за ним будет стоять их любимая принцесса? А если война станет лишь началом кровопролития, если за ней последуют народные восстания? И что Эдвард сделает с ее матерью, ее братьями, с ее племянниками, что вот-вот родятся? Неизвестно, что хуже, вечный плен или смерть, ведь они всегда будут угрозой правлению их династии.

Страшные картинки пронеслись перед ее глазами, и холод прошелся вверх по позвоночнику. Нет, она не начнет войну. Феликс прав, ей нужен мир. Мир нужен ребенку, которого она носит под сердцем.

— Я не стану внушать что-либо королю, — сказала она тихо, все еще мысленно не сумев отойти от страшных сцен, что нарисовало ее воображение.

— Что? — он усмехнулся, мгновенно развеивая дымку у нее перед глазами. — Девочка, я посадил тебя на трон, и ты…

Она не дала ему договорить, глаза девушки буквально засветились яростным пламенем южного солнца, она будто бы стала выше, свирепее, жестче в одно лишь мгновение.

— Я не твоя марионетка, — громко процедила она, смело смотря в его глаза. — Я — королева Севера, и ты не будешь указывать мне сейчас или когда-либо! — она сверкнула глазами прежде чем развернуться и уйти от него прочь.

Ричард смотрел ей вслед, не моргая, высоко приподняв подбородок. На его губах застыла полуулыбка, и пусть злость жгла сердце мужчины, ее сопротивление было для него забавным. Он добьется своего так или иначе, с девчонкой или без, он получит Юг.

Внутри нее будто бы взорвался фейерверк, это были нотки эйфории, ведь несмотря на весь свой детский страх перед Ричардом, она смогла поставить его на место. Стоял он за ее спиной во время пути к трону или нет, в первую очередь это была ее заслуга, и если он думал, что сможет манипулировать ей — он ошибся.

Феликс просил мира, и Изабель поклялась себе обеспечить его. Феликс уверял, что безопаснее всего будет стать равной Эдварду правительницей, и юная королева верила дяде. Мир и Власть. Ей нужны были мир и власть, и теперь Изабель было что предложить взамен. Девушка улыбнулась сама себе, и её тонкая рука нежно коснулась собственного, пока еще плоского живота.

Гвардейцы, стоявшие около тяжелых дверей, расступились, и когда ставни распахнулись, Изабель увидела мужа. Эдвард сидел за своим столом, читая документы, которые ему учтиво подавал его секретарь.

— Ваше Величество, — он поклонился Изабель.

— Кристофер, — она вежливо улыбнулась. Эдвард смотрел на нее с интересом, жестком руки он попросил всех выйти. Комната мгновенно опустела, и они остались вдвоем в огромном кабинете, наполненном дневным светом.

— Доброе утро, муж мой, — она кокетливо улыбнулась, присев в шутливом реверансе. Эдвард встал из-за стола, он смотрел на нее, склонив голову на бок, и в его взгляде танцевали чертята.

— Уже почти полдень, дорогая, — он усмехнулся, а Иззи лишь пожала плечами.

— Не моя вина, что ты ушел так рано сегодня, — Эдвард медленно приближался к ней, Изабель смотрела на него вызывающе, улыбаясь.

— Государственные дела, — его руки легли на ее талию, мужчина потянулся за поцелуем, но девушка положила указательный палец на его губы, останавливая. Эдвард оставил поцелуй на ее коже, Изабель улыбнулась более нежно, чем прежде, а затем прильнула к нему всем телом, обнимая. Король удивился такой быстрой смене настроения, но тут же прижал жену к себе. — Все в порядке?

— Да, — ответила Иззи, вздохнув. Он гладил ее по голове, убаюкивая, и она не могла перестать улыбаться. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Я слушаю, — он насторожился, Изабель приподняла голову, заглядывая ему в глаза. Как же она любила его глаза цвета летней травы.

— Почему ты так хмур? — она нежно погладила его по щеке.

— Ты пугаешь меня, — мужчина позволил себе улыбку, но взгляд его остался серьезным.

— Я? Пугаю? — Изабель расхохоталась.

— Тише, — он привлек ее ближе к себе, прошептав это ей в губы. — Не то весь мир узнает, что король Севера боится своей жены.

— Говорят, женщины в положении становятся свирепыми. Быть может, твой страх оправдан.

Тень осознания мелькнула в его глазах. Он на мгновение замер, а затем, видя, как она улыбается, поглаживая свой живот, покачал головой.

— Изабель! — он поднял ее на руки, кружа по комнате. Иззи громко засмеялась, крепко ухватившись за его плечи. — Любимая, — он нашел ее губы своими, мягко поставив девушку на землю, а затем опустился перед ней на колени, бережно касаясь обеими ладонями ее платья. — Это точно?

Он не верил. Слишком долго он жил в браке, в котором надежды на наследника рушились одна за другой. А сейчас Изабель стояла перед ним такая счастливая, воздушная, словно сотворённая из летних облаков.

— Я не говорила, пока не убедилась в этом окончательно. Я беременна, Эдвард. Я ношу твоего ребенка, — выдохнула она, и он припал губами к ее животу, крепко, но бережно обнимая Изабель.

— Я самый счастливый мужчина на земле! Боже, Изабель, я никогда еще не был счастливее. Завтра будет пир, такой, каких еще не видел Север, я хочу, чтобы об этом знал весь мир! Я так тебя люблю.

Сегодня она позволила ему быть просто будущим отцом. Завтра Эдвард вновь будет королем, и она сделает всё, чтобы его мысли вторили ее. Их дитя должно родиться в мирное время, оно должно жить и расти в безопасности. И пусть ей было жутко думать, что ребенок внутри нее — способ достижения цели, именно он делал Эдварда абсолютно перед ней уязвимым.

========== Глава 15. ==========

Беременность проходила легко, Изабель не капризничала, не мучилась тошнотой, не чувствовала боли в спине или ногах, скорее наоборот, забеременев, она будто бы стала легче и счастливее.

— Беременность делает Вас еще прекраснее, Изабель, — мягко говорила служанка Розали, та самая, что помогала Иззи в ее первый день на Севере.

— Мне постоянно хочется танцевать, Розали, — смеялась девушка. — Но что подумают обо мне северные леди? Каждая считает своим долгом дать мне совет.

Сейчас, когда она носила под сердцем королевского наследника, старые дамы, что раньше осуждали ее за неподобающее поведение, проявляли к ней доброе материнское внимание. Изабель всегда вежливо слушала их длинные речи и воспоминания, и чем прилежней она была, тем больше чувствовала уважения с их стороны. Для них идеалом была сдержанная верная жена и самоотверженная мать. Как хорошо, что старые леди не знали, что, будучи беременной, Изабель как никогда прежде хотела яростной близости с мужем, а она привыкла получать то, что хотела. Что касается лордов, рыцарей, военных, придворных и советников, иными словами, мужчин, они, стесненные женским положением, кланялись ниже обычного, когда она появлялась в каком-либо зале замка.

— Они так тебя любят, — сказал Эдвард, растирая ей перед сном чуть распухшие ступни. — Наши подданные.

Было так странно видеть его таким: домашним, расслабленным, немного растрёпанным, когда днем на его лице всегда маска серьезности, с его сдвинутыми к переносице бровями, остротой скул и жестким королевским тембром.

— Ревнуешь? — Изабель игриво склонила голову на бок.

— Они отбирают у тебя много времени, — лукаво ответил он. — Но меня это радует. Наш принц Севера сделал тебя саму северянкой, и теперь я могу быть спокоен за твою безопасность. Верный северянин верен до конца.

Изабель не ответила, и чтобы отвлечь внимание от неловкой паузы, она привстала с кровати, а затем потянула мужа к себе ближе за ворот легкой рубашки.

— Иззи… — прошептал он ей в губы. Пальцы Изабель уже медленно спускались от его груди к завязке на брюках, и она чувствовала, как от ее мягких прикосновений напрягается каждая мышца его тела. — Это может быть опасно.

— Кто сказал? — она улыбнулась, чуть прикусывая его нижнюю губу, и Эдвард, не сдержавшись, подался вперед, взяв инициативу в свои руки. Влажный поцелуй заставил Изабель почувствовать головокружение, и она вцепилась в него обеими руками.

— Дворцовый лекарь.

— Бред, — рассмеялась она, и губы Эдварда захватили кожу на ее шее.

Его губы, его объятия, его грубоватый шепот помогли отвлечься. Отвлечься от устрашающего ее саму ощущения, что под сердцем она носит не принца Севера. Не принца, а принцессу. И все это могли быть глупые женские страхи, ведь каждый король ждет от своей королевы только наследника престола, но по словам ее матери, женские ощущения всегда правдивы. И Изабель даже боялась представить, как отреагирует Эдвард.

Ребенок впервые дал о себе знать в то утро, когда Эдвард должен был подписать указ о утверждении Изабель равной ему правительницей. Убедить его в этом не было сложно, он буквально сам принял такое решение, когда Изабель без труда заключила выгодный торговый договор с Западом, пользуясь своим южным обаянием и цепким умом, а последним штрихом стал ее наигранный нервный срыв. Она рыдала, держась за живот, сетуя на то, что боится за их ребенка.

Дети делают мужчин чувствительными, а женские слезы наводят панику.

Эдвард занес перо над пергаментом, и все взгляды членов его Совета были прикованы к королю, Изабель же внимательно рассматривала каждого из мужчин, сидевших за длинным столом. Ричард не выражал никаких эмоций, но после их последнего разлада он явно не был доволен решением короля, два северных военачальника, восседавших в Совете, явно не видели ничего страшного в этой «формальности», потому что уважали Изабель и поклялись беречь ее жизнь даже ценой своей собственной. Лорд Генри, явный противник Изабель, не раз публично выказывавший ей свое неуважение, сидел мрачнее тучи, буровя взглядом документ, лежавший перед Эдвардом, будто надеялся, что он воспламенится. Вместе с ним негативно к происходящему отнеслась еще пара дворян, но это лишь из нелюбви к женщинам как таковым, кажется, ее присутствие унижало их достоинство. В остальном никто не видел опасности в этом укреплении ее позиций, потому что это усиливало права Эдварда и его наследников на Юг, а также гарантировало привязку Изабель к Северу, да и что может глупая женщина?

Сама девушка просто верила Феликсу в том, что это необходимо, не обременяя себя мыслями, зачем. Сейчас ее главной задачей было выносить ребенка и благополучно родить, а уже потом думать о политике.

Едва король коснулся пером бумаги, ребенок в животе толкнулся так сильно, что у Иззи едва не потекли слезы. Она плотно сжала челюсти, чтобы не закричать, впилась пальцами в подлокотники мягкого кресла, прикрывая глаза. К щекам прилила кровь, и она равно выдохнула, тихо промычав.

— Ваше Величество, — старый лорд Морис заметил, как покраснело ее лицо, какая гримаса боли исказила его красоту. — С Вами все в порядке?

— Да, — сказала она тут же, заставляя себя расслабиться. — Ребенок, — она усмехнулась, вдруг вспомнив, сколько раз прикладывала ладони к округлившимся животам придворных на Юге, чувствуя, как дети пинаются маленькими ножками, словно стремясь скорее оказаться в новом мире. — Он пинается.

Эдвард уже стоял перед ней на коленях, обеспокоенно сдвинув брови.

— Тебе не больно?

— Нет, — она покачала головой, соврав, а затем бросила быстрый взгляд на документ, и когда увидела на нем королевскую подпись, расслабилась окончательно. — Положи ладони на живот, — девушка улыбнулась.

— Собрание окончено. Всем спасибо, — отрезал Эдвард, став на пару мгновений королем. Властным, хмурым, безэмоциональным. Изабель понимала: этот момент он хотел прочувствовать только наедине с ней.

Когда комната опустела, его теплая рука легла на ее животик, Иззи накрыла ее своей сверху, надавив чуть сильнее. Будто почувствовав это прикосновение, малыш толкнулся снова.

— Иззи! — воскликнул Эдвард как-то совсем по-мальчишески. — Он толкнул меня!

Это произошло снова, и Изабель рассмеялась.

— Знал бы он, что перед ним король.

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Для него я в первую очередь отец.

Ее крик отразился от стен, буквально вырвался из душного помещения через приоткрытую дверь и прокатился по коридорам замка. В спальне королевы толпились люди с белоснежными тряпками, тазами теплой воды. Изабель, вся мокрая от пота, с бешеным страхом в глазах, лежала на смятой постели. За руку ее держала Розали, а Пенни судорожно обмахивала ее лицо веером.

— Все будет хорошо, Изабель!

Сентябрь оказался жарким, и хотя листва уже приобрела золотой оттенок, на улице было душно, и сейчас в переполненной людьми комнате, Иззи едва могла вдохнуть. Ее будто разрывало изнутри, было так больно, что мир перед глазами расплывался, она кричала, не в силах совладать с этим. Казалось, что ее все внутренности скручиваются, а затем в них вонзается разом сотня острых ножей.

— Дышите, Ваше Величество, дышите и тужьтесь сильнее, — говорил кто-то.

— Я не могу! — яростно закричала она, окончательно теряя голос, превратившийся сейчас в хрип. — Розали! Я умру? Скажи мне сейчас же! — та сильнее сжала ее руку, и юная королева жалобно посмотрела на женщину.

— Нет, конечно же нет. Вы сильная, Вы здоровая, все будет в порядке, — ее голос успокаивал, она наверняка видела десятки родов, Розали знает, о чем говорит. — Просто дышите глубже, постарайтесь помочь малышу появиться на свет. Вытолкнуть его!

Изабель судорожно закивала, еще крепче вцепившись в руку Розали. Нужно вытолкнуть его, и это все закончится. Девушка плотно закрыла глаза и, вдохнув побольше воздуха в легкие, закричала снова, тужась изо всех сил, подаваясь бедрами чуть вперед.

— Почему так долго? — Эдвард ходил взад-вперед в своем кабинете, окруженный только самыми близкими к короне и его семье.

Схватки у Изабель начались больше пяти часов назад, и все это время из ее комнаты никаких известий не было. Люди бегали туда-сюда с тазами и тряпками, в какой-то сумасшедшей панике, которой король не видел даже на поле боя. И то, что сейчас он ничего не может сделать, буквально выводило из себя.

— Я пойду туда, — решительно сказал он вдруг.

— Это женские дела. Ты только ее отвлечешь, — как-то лениво сообщил Ричард.

— Он должен был появиться позже, — не унимался Эдвард. — Что если ребенок не будет здоров?

— Она узнала о смерти отца, доктор говорит, что это спровоцировало преждевременные роды, — продолжал Ричард, бездумно переставляя шахматные фигуры с одного поля на другое. — Женщины часто рожают чаще срока. Все будет хорошо.

— Ваше Величество, — Чарльз буквально ворвался в комнату, и все взгляды устремились к нему. Парнишка низко поклонился, смутившись собственной оплошности.

— Говори! — воскликнул Эдвард, подбегая к слуге. Сердце у него сейчас бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть наружу. — Ну же!

— Королева родила дочь.

Дочь.

Это слово громыхнуло словно гром среди ясного неба.

Краем уха он слышал, что Чарльз сообщил о благополучном состоянии королевы и ребенка. У него все еще нет наследника. Прошло несколько секунд прежде, чем Эдвард пришел в себя. Его жена родила ребенка. Здорового ребенка. Даже не оглянувшись на присутствующих в комнате, он рванул прочь, едва разбирая дорогу, двигаясь больше на инстинктах, чем осознанно.

Ричард, усмехнувшись, легким движением руки сбил с шахматной доски фигуру ферзя.

Когда король вбежал в покои королевы, все присутствующие в ней люди низко поклонились, не решаясь смотреть на правителя. Изабель сидела на кровати, опираясь на деревянную массивную спинку, а в руках у нее был маленький сверток. Девушку переодели, сейчас на ней была светлая ночная рубашка, а окровавленные простыни унесли прочь. В комнате воцарилась тишина, будто не было этих шести часов ада на земле, бесконечной боли, крови, пота, что стекал в глаза.

Изабель смотрела на мужа, не решаясь сказать ни слова. Она обещала ему сына, обещала наследника, и именно это заставило его развестись с Викторией и взять ее в жены. А что теперь? Возненавидит ли он ее за это?

— Оставьте нас одних, — потребовал король, смотря исключительно ей в глаза, и она не могла разобрать его эмоций, ведь когда он надевал королевскую маску, Иззи переставала его понимать и чувствовать.

Когда дверь за слугами закрылась, Изабель прошептала одно-единственное слово.

— Прости.

Эдвард как-то неопределенно покачал головой, мужчина приблизился к ее кровати и, стащив с себя тяжелые сапоги, лег рядом. Дрожащими пальцами он убрал кружевное одеяльце в сторону, и его взгляду наконец-то открылось маленькое, все еще чуть красноватое личико.

Девочка спала, сложив губки бантиком. Большие глаза, чуть курносый носик, пухлые щечки и пушок светлых волос на голове. Эдвард улыбнулся так искренне и счастливо, что у Изабель перехватило дыхание. Он погладил дочь по щеке указательным пальцем, а затем взглянул на жену.

— Ты не должна извиняться. Она такая красивая. Я буду любить ее сильнее, чем любил бы принца. Девочкам от отцов всегда достается больше любви.

Изабель ласково улыбнулась, и Эдвард бережно поцеловал ее, перед этим убрав выбившиеся из косы пряди волос с ее лица.

— Ты на меня не злишься?

— Нет, конечно нет, Изабель. Это наш первый ребенок, но их будет много, я хочу крепкую большую семью. Ты родишь мне сыновей, и мы оба это знаем.

Она кивнула, сморгнув слезы, которые он поймал своими губами.

— Я люблю тебя, жена, — Иззи не смогла ответить, но в этот момент она любила его еще сильнее прежнего, хотя раньше не думала, что это возможно. — Можно подержать?

— Конечно, — она кивнула, и он бережно взял ребенка с ее рук, прижимая к своей груди.

— Мы назовем тебя Софией.

Изабель была рада, что это девочка, она не считала, что девочки хуже мальчиков. Девочки могут быть умнее, могут быть талантливее и лучше. К тому же, северный принц принадлежал бы государству с самого своего рождения, а эта прелестная малышка, плод их искренней любви, действительно была их.

========== Глава 16. ==========

Пришло время платить по старым счетам. Двор во главе с Эдвардом удалился на трехдневную охоту, и Изабель, оставив Софию с нянями и кормилицей, переодевшись в самое неприметное свое платье, накинула на себя черный плащ. Едва тьма сковала северные земли, ее лошадь стремительно поскакала в сторону деревни. Бордели — не место для королевы, да и будучи принцессой Иззи никогда не доводилось бывать в таких заведениях.

Однако публичный дом, который открыла на Севере Мэри, получив от Изабель большую сумму денег как подарок за оказанные услуги, оказался лучше, чем девушка могла представить.

Никакой вульгарности и пошлости, никаких пьяных в стельку простолюдинов. Да, громкая музыка, да, пьяный смех, да, девушки, одетые куда более откровенно, чем диктуют правила приличия. Большинство людей носили маски, находясь в общем зале, где подавали приличное вино и закуски, очевидно, дабы оставаться инкогнито. Атмосфера в доме была приятной, ремонтные работы проведены со вкусом, согласно последней моде, и приглушенный свет свечей придавал происходящему таинственности и шарма.

— Ваше Величество, — Изабель проводили в личный кабинет Мэри, находившейся на втором этаже. Едва слуги скрылись за закрытыми дверями, она поклонилась.

— Прекрати, — Иззи стянула с себя темный капюшон и раскрыла объятия, подходя к старой знакомой. — Прости, что не смогла появиться раньше.

Мэри не изменилась за время их разлуки, она была все так же притягательно красива, и под ее кожей как всегда бурлила страсть.

— Я наслышана о твоем плену в постели, согретой королем Севера, — Мэри рассмеялась, и если раньше такие разговоры вгоняли Изабель в краску, теперь она лишь улыбнулась.

Они стояли друг напротив друга, держась за руки, будто не могли наглядеться.

— Ты стала такой взрослой, Изабель, такой красивой, — Мэри покачала головой. — Стала женщиной.

— Зато ты ни капли не изменилась, — сладко пропела Иззи. — Хочу всю жизнь оставаться молодой и красивой, как ты.

— Мне жаль твоего отца, — они сидели на софе, Иззи оставила вино и фрукты нетронутыми, а Мэри изрядно приложилась к графину со сладким красным напитком. — Он был хорошим человеком.

— Он был мягкотелым мужчиной и плохим королем, — отрезала Изабель. — И пусть мне жаль его как отца, как человека и правителя — нет. В любом случае сейчас надо думать о том, что на трон сел мой жестокий недальновидный брат, и его женушка подарила ему сына, пусть и, как говорят, слабоумного.

— Ты говоришь как истинная южанка, — Мэри пьяно улыбнулась. — Цинично, но правдиво. Ты похожа в этом на свою мать.

Изабель усмехнулась.

— Только с тобой я могу быть истинной южанкой. Заметь это кто-то из северных лордов, мне не сносить головы.

— Северяне тебя обожают, ты единственный член королевской семьи, о ком хорошего говорят больше, чем плохого.

— Только пока я идеальная королева и идеальная жена, — Изабель решила сменить тему, а потому оглянулась вокруг себя. — Здесь все прекрасно. Ты молодец.

— Для борделя действительно довольно прилично, — Мэри прыснула от смеха, а затем сделала еще один большой глоток вина. — Я не думала, что мы еще когда-то увидимся, Изабель.

— Я не забываю своих друзей, Мэри, — Иззи взяла ее за руку, трепетно сжав. — Без тебя я бы не была той, кем являюсь.

Мэри покачала головой, внимательно изучая ее лицо.

— Стала. Без меня, без Феликса, без Ричарда. Так или иначе, ты стала бы королевой, это в твоей крови.

Иззи решила умолчать о том, что Ричард считает ее обязанной ему всем, а также требует войны с Югом. Кто знает, с кем Мэри ведет дела? Как бы то ни было, интересы Севера Изабель сейчас важнее Юга.

— У меня кое-что есть, — Мэри сама прервала затянувшееся молчание, встав с места слишком резко, а потому чуть пошатнулась. Изабель наблюдала за ней с улыбкой. Женщина взяла со стола вскрытое письмо и протянула его Изабель. — Это от Феликса.

— Вы поддерживаете связь?

— Сейчас, когда у меня вновь есть приличный доход, и я удалена от двора, это стало намного легче.

— Что вас связывает?

— Кажется, это называется дружбой, — она заговорчески улыбнулась, и Изабель несомненно поняла, какая именно дружба их связывает.

Настроения дома оставляют желать лучшего, сейчас, когда Джеймс занял престол, знатные дома отвернулись друг от друга, и каждый борется лишь за свое выживание. Никто не работает на благо государства, и мне страшно представить, к чему нас это приведет.

Джеймс не слишком слушает мои советы, он своенравен и упрям, однако я продолжаю влиять на него через королеву-мать. То, что леди Кейтлин родила нездорового младенца, подорвало репутацию всей королевской семьи. В особенности сейчас, когда Изабель стала королевой Севера, ребенок с физическими отклонениями появился как никогда некстати.

Люди воспевают ее и Питера в песнях, как потерянных и далеких наследников Юга, которые, знали бы они горе своего народа, непременно спасли бы их души.

Изабель нервно сглотнула, отрываясь от письма. Страдания южан ранили ее сердце, и то, что она бездействует, когда на нее надеются десятки тысяч людей, было ей противно.

— Тебе должна быть приятна их любовь, — увидев, что на лице королевы не те эмоции на которые было рассчитано, произнесла Мэри.

— Они нуждаются в помощи, Мэри. А я ничего не могу сделать, — Иззи отложила пергамент, сминая юбки в кулак, на лице ее отразилось горькое сожаление.

— Не можешь, это верно, а потому не кори себя. Даже если бы ты осталась на Юге, Джеймс бы не стал тебя слушать, и южане страдали бы точно так же. Но сейчас ты — их надежда, несбыточная, далекая надежда, и Юг выживет благодаря этой надежде.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Я верю в наш дом, несмотря на то, что он на веки для нас потерян, — отрезала женщина. — Но я хочу поговорить с тобой о другом, — настроение ее мгновенно сменилось, на лице появилась хитрая ухмылка. — О твоем браке.

— О моем браке? — Изабель переняла ее игривость в несколько мгновений. — Что же такого в моем браке?

— Ты замужем за королем, а у королей королевские аппетиты.

— Эдвард мне верен, — твердо заявила Изабель.

— Я знаю, моя дорогая. Всего лишь хочу поделиться опытом. Зачастую мужчины сбегают в чужие койки в поисках чего-то нового. Но он останется твоим, если это «новое» будешь давать ему ты.

— О чем ты говоришь? — Иззи хихикнула. — Он берет меня сзади, в разных других позах. Я даю ему все, чего он хочет.

— А что насчет инициативы?

— Быть сверху?

— Не только это. Твой муж — король, властные мужчины порой сами не догадываются, как сильно им нравится, когда власть берут над ними.

Иззи смутилась, она совершенно не понимала, о чем говорит ее сведущая в подобных делах подруга, и ей было стыдно, ведь замужем она была уже долго.

— Я тебе расскажу, — Мэри потерла ладошки. — А лучше покажу. Идем, — она взяла ее за руку и потянула за собой прочь из красивого кабинета.

Они зашли в темный узкий коридор, где кроме них никого не было, Мэри пошарила ладонями по стенам, а затем отодвинула деревянный глазок, и перед ними открылось небольшое окошко в одну из многочисленных комнат для уединения. Внутри находилось двое: одна из девушек Мэри, красивая, стройная, статная леди и мужчина, явно богатый, судя по одежде и героическому профилю.

— Возможно, ты его знаешь, — шепотом сказала Мэри. — Один из вояк твоего Эдварда. Зверь в бою, но в постели, — она покачала головой. — Смотри.

— Это неприлично, — прошептала Изабель, хотя не могла оторвать взгляда от происходящего в комнате. — Боже, — она не то хихикнула, не то удивленно вздохнула. — Зачем она привязывает его?

— Ему это нравится, — спокойно объяснила Мэри.

— Не представляю себе Эдварда в подобном положении, — чуть скривившись прошептала Изабель, и хотя подобное обращение вызывало у нее юношеский озорной интерес, она была уверена, что не решилась бы на такое.

— А ты попробуй. Думаю, тебе самой понравится.

— С чего ты взяла? — девушка нахмурилась, наконец отворачиваясь от продолжавшихся ласк, опираясь на стену спиной. Мэри улыбнулась, сверкнув черными глазами.

— Ты любишь власть. А нам, женщинам, настоящей власти добиться сложно.

Изабель не пообещала, что вернется вновь, не пообещала, что они скоро увидятся, потому что ее репутация должна оставаться идеальной, а поездки в публичные дома, пусть и повышенного класса, явно не были показателем непорочности.

Вернувшись в замок, она не смогла найти в себе силы занять себя чтением или вышиванием, Изабель вошла в комнату дочери и, прогнав всех служанок и нянек, села рядом с подвешенной колыбелью.

София крепко спала, изредка причмокивая маленькими губками. Крохотные ручки девочки были сжаты в кулачки. Иззи, не сдержавшись, поправила и без того идеально лежавшее одеяльце, и теплая улыбка появилась на ее лице. Девочка не пошевелилась, и юная королева едва не взяла младенца на руки, чтобы прижать к груди.

Каждый раз, когда Изабель смотрела на дочь, сердце у нее трепетно сжималось. До боли. Любовь к этому маленькому ангелу затмевала любые чувства, что до этого ей доводилось испытывать. Любовь к дочери была даже больше любви к мужу, хотя еще несколько месяцев назад Иззи даже подумать о таком не могла.

Девочке был всего месяц, а нарядов у нее уже было больше, чем у некоторых фрейлин, не говоря уж о крохотных диадемах, выполненных из тонкого золота и разных игрушках, некоторые из которых, к слову, вырезал сам Эдвард. Он не соврал, когда сказал, что будет любить дочь, он души в ней не чаял, и девочка, видя отца, улыбалась пока еще беззубым ртом, хватая его за нос или за уши.

Изабель думала, что знает Эдварда, когда выходила замуж, но став его королевой, в нем для нее открылись новые качества.

Иззи удивлялась, находя в нем все новое и новое.

— Мне кажется, я буду узнавать тебя всю жизнь, — прошептала она, перебирая его волосы темной ночью. Вновь приближающаяся зима с ее свежими морозами заставляла кутаться в меха и теплые одеяла.

Эдвард перехватил ее руку и оставил нежный поцелуй на запястье.

— О чем ты?

— Кто бы мог подумать, что ты так ревнив, — она рассмеялась, вспоминая, как он не на шутку разозлился, когда Изабель подарила танец Адриану Морису на балу этим вечером. — Бокал с вином едва не лопнул в твоих руках.

— Мальчишке не стоило так крепко прижимать тебя к себе во время танца, — процедил он сквозь зубы. Иззи улыбнулась, откинувшись головой на подушки, его не безразличие к таким мелочам было ей приятно.

— Мальчишка старше тебя практически на два года, — язвительно напомнила она, Эдвард, видимо оскорбившись, резко поднялся с кровати, наваливаясь на нее всем телом, прижимая к матрасу. — Ты вырвал меня из его рук, — продолжала издеваться Изабель, заставляя мужа злиться еще сильнее.

— Музыка закончилась, а значит, закончился и танец.

— Музыканты перестали играть, стоило тебе подняться с места, — парировала Изабель, и он прищурился, неоднозначно качнув головой. — Просто признай, что ревнуешь.

— Ревную, — он поцеловал ее, и его ладонь медленно поползла от лодыжки вверх, к бедру, задирая ее ночную рубашку. — К каждому мужчине, что смотрит на тебя. И поверь мне, Изабель, таких очень много.

— Я принадлежу моему королю сейчас и всегда, — хрипло проговорила она в перерывах между страстными поцелуями. — И все они это знают.

— Это не мешает им мечтать о тебе.

— Им никогда не получить то, что есть у тебя.

Радости материнства, страстный любящий муж, заваливающий ее дорогими подарками, нежными словами, делящийся с ней всем самым сокровенным. Посиделки с фрейлинами, которых она тщательно отбирала: девушки не должны были порочить ее доброе имя, в то же время обязаны были быть красивыми, начитанными, а также уметь находиться в нужное время в нужном месте. Ее паутина работала идеально, Изабель знала все, что происходит при ее дворе.

Пиры и балы, что в мирное время проходили довольно часто, славились своей яркостью и богатством. Изабель так любила танцевать, что порой доводила себя до головокружения. Королева всегда была приветлива и добра ко всем своим подданным, с уважением относилась к старым дворянкам и их мужьям, была весела и игрива с молодыми людьми и леди, была внимательна и молчалива на заседаниях Совета, заслужив тем самым уважение среди мужчин.

Северяне так любили ее, что стали называть хранительницей мира.

И мир действительно восторжествовал на Севере. На некоторое время. Все осложнилось на третью весну Изабель в северных землях. Софии исполнилось полтора годика, малышка бегала по замку, ставя на уши всех придворных, девочка выглядела как ангел: большие зеленые глаза Эдварда, миловидность Изабель, ямочки на щеках и светлые вьющиеся волосики. Но ее желание изведать мир: все потрогать, все попробовать, извозиться в каждой луже на улице порой доставляло большие проблемы.

— Она ведет себя не как принцесса, — охал ее старый учитель, который пока что выступал лишь как дополнительная нянька. Он воспитал Эдварда и его младшего брата, и король никому более не хотел доверять образование единственной дочери. — Постоянно лезет в грязь и норовит драться с кем-то палкой.

— Она ребенок, — Эдвард с улыбкой наблюдал, как дочь кидает комок грязи в Питера, надевшего какую-то страшную театральную маску, и старательно изображающего чудовище, надвигающегося к принцессе. — Я хочу, чтобы у моей дочери было детство.

Изабель была во второй раз беременна, и ее интересное положение уже можно было заметить невооруженным взглядом. В то утро Эдвард за завтраком был ужасно хмур, нагрубил двум пажам, а затем вовсе отослал всю прислугу вон.

Столовая опустела, и стало так тихо, что она могла слышать его неровное дыхание, отдающееся от стен приглушенным эхо.

— Что случилось? — спросила Изабель, чувствуя себя некомфортно. Когда Эдвард злился, его все боялись, и доля этого страха передавалась и Иззи, хотя она знала и понимала, муж никогда не причинит ей вреда.

— Все в порядке, — он явно сделал над собой усилие, глубоко вздохнул и посмотрел на Изабель добрым взглядом. — Тебе не о чем волноваться.

— Но ты переживаешь, — возразила она. — Я же вижу.

— Ничего серьезного, Изабель. Мой кузен прибывает ко двору на этой неделе.

Насколько Изабель было известно, у Ричарда законных детей не было, а потому это был кто-то из сыновей другого дяди Эдварда — Сэмьюэла, отравленного собственным пажом около десяти лет назад. Страшная история, наложившая негативный отпечаток на всю семью Эдварда: у пажа был роман с женой его хозяина, и после того, как все подробности смерти Сэмьюэла были раскрыты, кто-то устроил самосуд, забив бедолагу до смерти, словно скотину, а уже не молодая знатная леди спрыгнула с обрыва.

— Вы не ладите? — мягко спросила она, положив ладонь на его руку, успокаивая.

— Когда я был еще мальчишкой, группка дворян едва не совершила переворот, желая посадить на трон младшего брата моего отца, а следовательно, наследником они видели не меня, а Арона.

— У него нет никаких прав на твой трон, — отрезала Изабель.

— Да, в этом ты права, — однако в его голосе не было энтузиазма. Иззи затошнило, однако она героически проглотила ком в горле.

— Север обожает тебя. Сколько я себя помню, даже на Юге всем было известно о твоей славе. Победитель. Защитник. Золотой принц.

— Люди любят меня, они поют обо мне песни, но у Арона все еще есть поддержка среди дворян. Среди членов моего Совета, Изабель. Все серьезнее, чем ты можешь подумать. И то, что он возвращается, — он хлопнул по столу кулаком, посуда загремела, противный звук заставил девушку сжаться от страха. — То, что он будет маячить перед носом, меня раздражает.

Изабель понимала, находясь при дворе, у Арона будет больше возможностей общаться с дворянами, а Эдвард держит их в узде, не давая слишком много прав и слишком много власти. Присутствуя на советах, Изабель часто замечала гневные взгляды, ужимки и обиды. Дворяне всегда были опасной прослойкой населения, и на памяти Изабель были десятки исторических примеров, как дворянство меняло одного короля на другого, дабы он удовлетворил их желания. И все омрачало то, что у Эдварда до сих пор нет наследника мужского пола. Она не знала, кого носит под сердцем, и страх, что это снова девочка, сжал глотку. Сейчас Северу нужен был принц, и плевать на чувства самой Иззи.

— Ты — король Севера. Единственный, всеми признанный король. И право носить этот титул могут только твои потомки, никто более. И я буду бороться за это до последнего вздоха. Никакие жалкие козни жалких людишек, сидящих на мешках с деньгами, этого не изменят. Когда я рожу тебе сына, никто не посмеет даже думать о другом претенденте на престол, Эдвард.

Он улыбнулся, целуя тыльную сторону ее ладони.

— Моя жена и моя королева — настоящий воин, — произнес он с лукавыми смешинками в глазах.

Он относился к ее словам с трепетом и любовью, но не серьезностью. Слова женщины — что они значили в мире мужчин?

Изабель не врала, не преувеличивала, она была готова порвать глотку любому, кто посягнет на сохранность ее семьи. В честном бою или нет, путем интриг, обманов, предательств — не так важно.

Мужчины так часто недооценивают женщин, и в этом в итоге заключается их погибель.

========== Глава 17. ==========

Арон был красив, и ни одна женщина не стала бы опровергать это: золотые волосы, большие ясные голубые глаза, прямой нос, выразительный подбородок и точеные скулы. Его тело будто бы было выточено из камня, сильное, рельефное, и одна из фрейлин Изабель назвала его живым воплощением древнего бога.

Ему было не занимать обаяния, умения держать себя на публике, ума, галантности, силы…

Он называл Изабель сестрой, был приветлив и весел практически всегда. Прошло уже почти две недели со дня его прибытия ко двору, и ни один из них не прошел без шумного пира, охоты или праздника.

— Он осторожен, — сказал Эдвард, перебирая какие-то бумаги. На замок уже опустилась темная ночная пелена, голоса и музыка стихли, отдавая власть сладкой весенней тишине. Изабель уже ждала его в постели, чуть поглаживая живот, ребенок беспокойно пинался, а под этими ласковыми прикосновениями порой становился тише. — Не ведет бесед с теми, с кем не должен. И переписок тоже. Он знает, что я слежу за ним.

— Ложись в постель, Эдвард, — попросила она ласково. — Быть может, Арон не имеет никаких дурных планов, — его ответный взгляд сказал все сам за себя. — Или твои шпионы не так хороши.

— Нужно подобраться к нему ближе, — мужчина присел на край кровати, снимая с себя светлую рубашку, Изабель бессчётное количество раз видела его без одежды, но каждый раз это вызывало в ней бурю эмоций. Тело Арона было идеально красиво, но Изабель ни за что не променяла бы на него украшенное шрамами крепкое тело своего мужа.

Как жаль, что ее живот сейчас был слишком большим, на таком сроке близость была опасна, но Изабель практически изнывала от желания.

— Никто не сможет подобраться к мужчине ближе женщины, — сказала она спокойно, притягивая Эдварда к себе. Он поцеловал ее сквозь улыбку.

— Тебе об этом известно лучше всех, — он чмокнул ее куда-то в волосы и закрыл глаза, обнимая ее осторожно, но крепко.

— А потому я берусь рекомендовать одну довольно умную и верную девицу.

— Кого именно? — сонно спросил он.

— Моя фрейлина Пенни многое знает о мужчинах.

— Пенни? — он нахмурился, приоткрыв глаза. — Она стара.

— Вовсе нет. Она немногим старше меня, — его игриво приподнятые брови дали Изабель понять, что Эдвард осведомлен о женских хитростях, касательных возраста. — Хорошо, — вздохнула она. — Возраст — это опыт. А опыт тоже может стать привилегией.

Изабель была в Пенни уверена, она была достаточно красива, умна и что самое главное, она умела себя подать. Ей будет легко очаровать Арона, каким бы придирчивым он ни был. А затем она легко обведет его вокруг пальца. В этом ей не было равных.

— И она закрутит роман с моим кузеном, стоит тебе попросить об этом?

— Она сделает все, что я попрошу.

— И если она влюбится в него…

— Пенни не из тех, кто влюбляется, но если это случится, любовь к своей королеве в ней победит.

— Она так тебе верна?

— Все мои фрейлины мне верны, я не принимаю на эти должности кого попало, — Эдвард почти рассмеялся, ему стоило огромных усилий сдержать этот смех, и Иззи гневно ударила его по плечу кулачком. — Ты отвратителен! — воскликнула она. — Между прочим, тебе бы стоило получиться моей избирательности. В твоем Совете одни лжецы и лицемеры.

— Я даю лжецам и лицемерам власть, взамен на власть, что они дают мне. Это замкнутый круг, дорогая.

Изабель смотрела на танцующих не без зависти, она обожала танцы, но ее положение не позволяло ей уверенно передвигаться, не то что отплясывать польки, экосезы и вальсы. Живот страшно надулся, и, смотря вниз, девушка не видела собственных стоп.

Южные женщины из знатных семей скрывали свое положение ровно столько, сколько это было возможно: утягивали себя в корсеты, носили просторные платья. Когда живот становилось невозможно прятать, они начинали вести затворнический образ жизни, не выходили в свет, ограничиваясь прогулками по саду в своих родовых поместьях, да и мужьям в таком состоянии тоже старались как можно меньше попадаться на глаза.

На Севере все было иначе. Беременность здесь почиталась как дар, и мужчинам, кажется, очень нравилось видеть своих жен в положении. Потому ни одна северная леди не скрывала своих округлившихся форм, а на беременную королеву люди вовсе смотрели как на божество.

Изабель это нравилось.

Пары ярким калейдоскопом кружились перед ними с Эдвардом, а затем резко замерли, развернулись к королю и королеве лицом, низко кланяясь. Иззи с улыбкой оглядела лица танцующих, и если бы кто-то внимательно, не отрываясь, смотрел на королеву, заметил бы, как прекрасная улыбка спала с лица. Всего мгновение, и губы ее плотно сомкнулись, а глаза похолодели, и перед подданными восседал будто бы совсем уже другой человек.

Девушка бросила короткий взгляд на своего короля, который приветливо улыбался в ответ на вызывающую улыбку красивой черноволосой девицы в ярком платье цвета морской волны.

Изабель не видела ее прежде. Незнакомка была красива, у нее были глаза цвета сапфира, загорелая кожа, острые, но величавые черты лица, красивая осанка и стройное тело. Возраст определить было сложно, но девушка вряд ли была многим старше юной королевы.

Светловолосой пришлось взять себя в руки и вновь надеть на лицо непринужденную маску. Она кивнула музыкантам, и по залу вновь раздалась легкая музыка.

— Ты не хочешь потанцевать?

— Это будет опасно, любимый, — мягко произнесла она. — Но ты можешь идти, если хочешь.

— Я приглашу на танец свою кузину.

— Алиша будет счастлива, — Изабель улыбнулась, Эдвард поцеловал тыльную сторону ее ладони и встал с места, скрываясь в толпе. Иззи осталась за огромным столом, полным знати, мужчин и женщин, желающих ее внимания, но девушка подозвала к себе одну из фрейлин, указав на место по левую руку от себя. Место короля никто бы не стал занимать.

— Ваше Величество, — Мелани улыбнулась, присев рядом.

— Красивая брюнетка с сапфировыми глазами, танцует сейчас с лордом Вордли. Кто она? — тихо спросила Изабель, вызвав короткое недоумение на лице фрейлины.

Мелани быстро нашла глазами нужную девушку, а затем вновь посмотрела на свою королеву, но уже абсолютно спокойным взглядом. Мелли никогда не задавала лишних вопросов.

— Младшая дочь сестры лорда Генри, Ваше Величество. Глэнс Де-Тьер.

— Для чего призвана ко двору? — ничем не выдавая свое раздражение, задала свой следующий вопрос Изабель. Чертов старик Генри опять плетет интриги.

— По причине смерти отца, Ваше Величество. Дабы находиться в безопасности под опекой главы семьи.

Изабель коротко улыбнулась.

— Королевский двор — не самое безопасное место для юной особы такой красоты, здесь столько соблазнов.

— И красивых богатых мужчин, Ваше Величество. Лучшее место, чтобы найти мужа. Или научиться, как надо жить и что делать, чтобы он нашел тебя сам.

Изабель кивнула, так ничего и не ответив. Во время танца чертовка смотрела исключительно на ее мужа, и в глазах ее отражались огоньки свечей. По коже Иззи прошелся отвратительный холодок, она отвела взгляд, сжав челюсти едва ли не до боли.

За завтраком она плохо себя чувствовала, а потому молчала, изредка запивая горечь во рту сладким молоком.

— Все в порядке? Может быть позвать доктора?

— Всё в порядке, Эдвард. Такое бывает иногда. Я говорила с Пенни, — Иззи стремительно перевела тему, король сел прямее, он всегда менялся, когда речь шла о делах, становился более серьезным, казался еще более крепким. — Я думаю, вскоре у нас будет доступ к почте Арона, его личным покоям, документам. И по-видимому, к его сердцу.

Эдвард улыбнулся.

— Женщины — коварные создания.

— Я говорила: Пенни знает, что делает.

— Я не о Пенни, — прошептал он, и в Изабель даже проснулась игривость.

— Нет? — спросила девушка, приподняв брови.

— Нет, — он усмехнулся. — Я о тебе. Ты ведь создала целую паутину, дергаешь за ниточки, добиваясь своего. Я присмотрелся к твоему штату фрейлин, и каждая подобрана не просто так, я прав?

Ее муж был чертовски умен, и ей хотелось прямо сейчас припасть к его губам, расстегивая этот чертов дублет, но она лишь хитро улыбнулась, отводя глаза.

— У женщин и мужчин свои методы.

— Я люблю тебя, Изабель, — он, улыбаясь, поцеловал ее руку, и сердце Иззи вновь растаяло. — Касаемо твоих фрейлин, есть ли у тебя вакантное местечко? Ко двору прибыла племянница лорда Генри, я думаю, старик будет польщен, если ты окажешь его родственнице такую честь.

— И что же, он перестанет плести интриги против меня? — ее слова прозвучали слишком резко, и Эдвард это заметил. — Я не то хотела сказать, — поспешила оправдаться она, но было поздно.

— Ты должна говорить мне всё, Изабель. Все свои страхи и опасения. Мой долг — защищать тебя и наших детей. Я понимаю причину твоего недоверия к лорду Генри, но клянусь, он ничего тебе не сделает, пока я сижу на Северном троне.

— Его гордость ущемлена. Северяне такого не забывают.

— Северяне ничего не забывают. А ты уже не раз спасла эти земли от краха, а северных людей от смерти, лорд Генри это знает.

Изабель улыбнулась, вынужденная согласиться с мужем: с Эдвардом было бесполезно спорить, на каждый ее аргумент он нашел бы еще два, он был северянином до мозга костей и не мог посмотреть на происходящее со стороны. Пусть считает прибытие красавицы-племянницы совпадением, пусть считает, что люди могут быть верными просто потому что должны, Изабель своего мнения тоже менять не собирается.

— Я назначу девушке аудиенцию, — пообещала Изабель. — И отнесусь к ней лояльнее, чем отнеслась бы к любой другой. Обещаю.

— Спасибо.

Честь стать фрейлиной Ее Величества давалась далеко не каждой, и чаще всего девушки, служившие Изабель, оставались при ней надолго, променивая свое семейное счастье на жизнь при королеве Севера. Сделав Глэнс своей фрейлиной, она привязывала ее к замку, а следовательно, к собственному мужу. Изабель не нравилась мысль, что придется подчиниться, но при дворе может столько всего произойти…

Едва Эдвард покинул ее, Изабель встала из-за стола и прошла в свои покои, где ее уже ждали Пенни, Мелани и Афина, три ее любимицы.

— Я хочу знать все о леди Глэнс, каждом ее романе, письме, слове и вздохе. Мне придется сделать ее своей фрейлиной, а потому вы должны пресечь любые разговоры обо мне, а в особенности о наших отношениях с королем, если только они не будут воспеваться стихами. Относитесь к ней снисходительно, и она от этой снисходительности должна чувствовать себя неловко, но только не перегибайте палку. Сделайте так, чтобы ей не в чем было обвинить ни одну из вас. Вопросы?

— Ваше Величество, а какова конечная цель подобного нашего к ней отношения? — спросила Афина.

В Изабель вдруг проснулась страшная жестокость, и собственными мыслями она напомнила себе свою мать.

Пусть северная кукла по битому стеклу своей репутации бежит прочь со двора.

— Пусть хочет замуж больше, чем оставаться при дворе, — сказала Изабель. — И заранее займитесь поисками жениха, но помните, кто ее дядя, и как это может быть затруднительно.

В воздухе застыл запах приближающегося дождя, летней бури, что должна была спасти земли от почти месячной засухи. Софи безжалостно рвала цветы в саду, девочка говорила что-то на своем пока еще непонятном языке, периодически показывая маме особенно красивые бутоны. Изабель не могла налюбоваться своим маленьким ангелом, искренне не представляя, что было бы, родись мальчик первым.

— Ваше Величество, не хотите вернуться в замок? Скоро начнется дождь.

Изабель перевела на Глэнс взгляд и едва не скривилась от фальшивой вежливой улыбки фрейлины.

— Вы боитесь растаять, леди де-Тьер? — рассмеялась Пенни. — Я так люблю гулять под дождем.

— Велика вероятность заболеть.

— Мама! — воскликнула Софи, подбежав к Изабель. Девушка повернулась к дочери с нежной улыбкой и погладила ее по голове. Софи сделала неуверенный реверанс, протягивая ей небольшой букет разноцветных роз.

— Как красиво! — Изабель поцеловала девочку в лобик. — Большое спасибо за цветы, моя принцесса. — Беги, поиграй еще немного с Джози, а потом мы вернемся в замок. Скоро будет дождь.

— Кап-кап?

— Да, верно, малышка, кап-кап.

Софи, довольная собой, побежала к няне, едва не запинаясь об собственные ноги. Изабель, положив руку на живот, задумчиво смотрела ей вслед. Нет, ни одного своего ребенка она не сможет любить сильнее Софи. Или любовь матерей одинакова ко всем детям? Все это ей еще предстояло узнать.

— София так прекрасна. За ее руку будут драться все принцы мира.

— Не хочу даже думать об этом, Афина, — Иззи покачала головой. — Меня пугает мысль, что однажды ей придется навсегда покинуть свой дом, как и мне когда-то.

— На Севере принцесс часто выдают замуж за вельмож и дворян, так что есть вероятность, что Ваша дочь будет рядом с Вами, Ваше Величество, — встряла в разговор Глэнс, и у Изабель резко изменилось лицо.

Девушка раздражала королеву одним своим присутствием, ее запах, ее голос, даже ее дыхание где-то рядом. Эдвард был ей верен, Изабель это знала точно, и не просто потому что верила в их любовь, нет, просто сеть ее собственных шпионов разрасталась. Но откровенные заигрывания Глэнс с ее мужем невозможно было игнорировать. Видимо, девчонка решила, что если король изменял Виктории, с Изабель ситуация повторится.

Фрейлины порой откровенно гнобили де-Тьер, но девушка держалась идеально. Никогда не подавала виду и не собиралась покидать штат фрейлин, ну и конечно же двор. Изабель все гадала, ее дядя так повлиял на нее или что-то другое.

— Так или иначе, ей нет и двух лет, повторяю, еще рано задумываться о свадьбе, — сказала Иззи.

— А вот о свадьбе принца Питера я бы на Вашем месте задумалась, — Пенни улыбнулась, кивнув в сторону замка.

От него в сторону дам прямо по газону шел красивый молодой человек, в котором было практически не узнать маленького Питера. Из-за суровых занятий даже черты его лица приобрели жесткость, не говоря уже о фигуре: широкие плечи, сильные руки и ноги, образ завершала грация воина.

Питер становился похож на мужчину, но для Изабель он был все еще ребенком, младшим братом, которого нужно защищать, и еще как минимум пару-тройку лет она и слышать не хотела о его свадьбе.

— Не болтай глупостей, Пенни, — фыркнула она прежде, чем Питер настиг их. Софи, которая просто обожала своего дядю, запищала от восторга, замахав маленькими ручками.

— Миледи, — он поклонился фрейлинам, поцеловал руку сестры, а затем поймал на руки маленькую Софию. — Не пора ли Вам вернуться в замок, моя королева?

Ничего более саркастичного чем «моя королева» из уст Питера, девушка прежде не слышала. Изабель хотела колко ответить брату, но вдруг боль сковала, казалось бы, весь живот. Тянучая боль внутри была такой сильной, что Иззи на пару секунд потеряла возможность дышать.

— Началось, — прошептала она, согнувшись.

========== Глава 18. ==========

Крики королевы были слышны по всему замку, и если София появилась на свет относительно легко, второй ребенок не мог родиться уже практически шестнадцать часов.

Сначала Эдвард еще держал себя в руках, но в конце концов сдался, ворвавшись в покои жены, несмотря на протесты доктора. Изабель была вся раскрасневшаяся, по лицу текли слезы и пот, она кричала так, будто ее резали ножами или били палками, и, признаться, чувствовала себя королева практически так же.

— Что с моим ребенком? — спрашивала она все время, сжимая руку Эдварда, но будто бы не видя его вовсе. Пусть все это закончится, пусть все это, наконец, закончится. Больше она ни о чем не могла думать.

— С ним все хорошо, и с Вами тоже, миледи. Только прошу Вас, тужьтесь сильнее, — просила повитуха, обмакивая ее горячий лоб ледяной водой.

У Изабель уже не было сил, ей казалось, что еще одно движение, и наступит конец. Она устала, не могла дышать и шевелиться, хотелось отключиться, чтобы ничего этого не чувствовать.

— Я умру, — прошептала она. — Я точно умру.

— Нет, Изабель, не говори глупостей, — Эдвард сильнее сжал ее руку. — Вы оба останетесь живы.

— Какова вероятность, что королева умрет? — голос Ричарда был абсолютно равнодушным. Мужчина стоял у окна, абсолютно безэмоционально наблюдая за дождем, что лил стеной. Шум воды успокаивал, а ветер, что ломал деревья, давно сдул со стола документы, и десятки пергаментов теперь лежало на полу.

— Вероятность есть, Ваша Светлость, она потеряла слишком много крови.

— Спасайте ребенка, если что-то пойдет не по плану, — сказал он доктору. — А теперь идите.

Стуча пальцами по деревянному столу, Ричард думал, выгодно ли было садить на трон девчонку. Прошло уже много времени, а они ни на шаг не приблизились к завоеванию Юга. Изабель была капризна и своенравна, и что хуже всего, она действительно была без ума от своего мужа-короля, и никогда ничего не сделала бы в обход его мнения.

Быть может, проще было бы избавиться от нее, ведь сам Эдвард к огромному сожалению Ричарда считался с мнением своей любимой жены, и самого канцлера от этого союза откровенно тошнило.

Не прошло и получаса, как в кабинет Ричарда вновь постучали.

— Войдите, — раздраженно сказал он, даже не повернувшись к двери.

Каким будет его следующий ход, если Изабель умрет? Как скоро Эдвард придет в себя, как скоро сможет жениться снова? Даже если ребенок не выживет, у них останется Софи, пусть она девочка, это уже не имеет значение, в ней кровь Юга и Севера, и ставить надо на нее.

— Ее Величество разрешилась от бремени, милорд. Она жива и, как говорят, скоро придет в себя.

— Мальчик? — спросил он холодно.

— И девочка, — сообщил паж.

— Что? — мужчина резко развернулся, не сумев сдержать эмоций.

— Близнецы, милорд.

Этим же вечером небо на Севере вновь взорвалось десятками вспышек салютов, на улицах раздавали еду и деньги, звонили колокола, люди выходили из своих домов и шли к замку, чтобы выразить свое почтение. Знать присылала королю и королеве дорогие украшения, игрушки из светлого дерева и фарфора, украшенные золотом и драгоценными камнями. У Севера теперь есть наследник.

Мальчик. Родился мальчик.

Изабель услышала это сквозь какой-то бред, и в ушах стоял звон от плача юного наследника престола. Она захлебнулась слезами, однако что-то точно было не так, доктор начал осматривать ее живот, и вокруг снова поднялась паника, снова несли тазы с горячей водой, тряпки, кто-то снова держал ее за руку.

Вам нужно тужиться еще. Это близнецы.

Едва Изабель услышала плач девочки, что родилась на десять минут позже брата, сознание ее покинуло.

— Мама спит? — спросила Софи шепотом, когда Эдвард принес девочку в спальню, где сейчас царила полная тишина. Постель была чистой и пахла свежей мятой, как Изабель любила. Горели свечи, камин, а к потолку были привешены две колыбели.

Она приходила в себя несколько раз, и Эдвард все время был рядом. Он целовал ее руки, повторяя лишь одно слово «спасибо».

— Да, мама спит, — он погладил дочь по волосам. — И твои брат и сестренка тоже спят, — Эдвард поднес малышку к колыбелям. Софи с интересом смотрела на маленькие свертки, она прежде еще не видела младенцев, и конечно не понимала, откуда они взялись.

Когда один из малышей причмокнул губами, это вызвало ее восторг, и девочка захихикала, уткнувшись в плечо отца носиком. Эдвард улыбнулся, прижав дочь к себе.

— Хочешь сегодня спать со мной и твоей мамой?

— Да, — ответила она.

Эдвард бережно положил ее на огромную кровать, накрыв одеялом. Софи прижалась к спящей Изабель, вдохнула запах матери, улыбнулась и тут же закрыла глаза. Мужчина вновь подошел к колыбелям, поправив одеяльца сначала новорожденному сыну, а затем дочери. Затем он бросил взгляд на спящихИззи и Софи, улыбаясь собственным мыслям. Север еще никогда не был сильнее, чем сейчас. Эдвард еще никогда не был счастливее.

Восстановление Изабель после родов шло тяжело, то, что доктор вовремя не определил, что она носит под сердцем двоих детей, дало о себе знать. Королева почти месяц провела в постели, и по двору ходили слухи, не грозит ли ей опасность, однако сама она знала — силы к ней вернутся.

— Как ты себя чувствуешь? — Эдвард зашел в спальню с огромным подносом фруктов, и Изабель сразу почувствовала себя счастливой.

— Хорошо, — она улыбнулась, садясь на кровати. Мужчина сел на постель, взял в руки кисть винограда и поднес ее к губам Изабель. Девушка потянулась к сладкой ягоде, однако он резко одернул сладость от ее губ, заменяя ее своими губами. Иззи улыбалась сквозь поцелуй, притянув его ближе к себе. — Как прошло заседание Совета?

— Нет, мы не будем о политике, — его пальцы ловко пробрались под ткань ее ночной рубашки, и Изабель задрожала всем телом от одного лишь прикосновения, так давно ее муж не касался ее.

— Думаешь, уже можно?

— Я безумно по тебе соскучился, Изабель.

— Я тоже, — она взъерошила его волосы, сжимая их между пальцев. — Но я боюсь, что будет больно.

— Я понимаю, — он улыбнулся, уже нежнее, умерив свой пыл, касаясь ее лица. — Александр и Джейн отняли у тебя много сил.

— Потерпи еще немного. И потом мы вообще не покинем спальни, обещаю тебе.

Изабель боялась, что у него уже кто-то есть, по слухам, шлюха де-Тьер крутилась вокруг него больше обычного, и люди судачили об этом. Он танцевал на балах с другими женщинами, хотя раньше не позволял себе этого, если только это не были его кузины или другие дальние родственницы, или кто-нибудь из почтенных северных дам, что уже разваливались от старости.

Однако сама мысль о близости была ей страшна. Они уже пытались заняться любовью после родов, и Иззи даже вспоминать не хотела свои ощущения тогда.

— Пенни передала тебе кое-что, — Изабель достала из-под подушки небольшую стопку писем, принадлежащих кузену Эдварда.

— Я не думаю, что он теперь опасен. Сейчас, когда Александр родился, нашему положению ничего не угрожает.

Изабель знала, муж боготворит ее за наследника, но страх потерять его, страх, что чары какой-нибудь девицы подействуют, пока она лежит в постели после тяжелых родов, доводил девушку до дрожи.

Эдвард, кажется, заметил, что она думает вовсе не об Ароне, троне или других делах, мужчина погладил ее по щеке, всматриваясь в бледноватое личико.

— Что такое, Изабель?

— Ничего, — она улыбнулась. — Я просто хочу скорее выйти из этой комнаты.

— Давай сделаем это прямо сейчас, Иззи, — его глаза загорелись. — Я позову кого-то из фрейлин!

Изабель даже ответить ничего не успела, как в покои уже вошла Афина.

— Его Величество приказал мне собрать Вас на прогулку, — сказала она ласково. — А сам скрылся за дверью, раздавая всем поручения налево и направо. Кажется, будет пикник.

— Подбери что-то свободное, Афина, — Изабель улыбнулась. — И нежного цвета.

Нежно-лиловое платье, расшитое цветами и жемчугом удачно скрыло худобу Изабель, а румяна – ее бледность. Эдвард забрал ее буквально прямо с кровати, подхватив на руки, вынося из покоев. Девушка смеялась, крепко обхватив его шею руками.

Король, не стесняясь чужих глаз, вынес свою жену из замка, и свежий весенний воздух разорвал ее легкие. Иззи едва не заплакала от яркого солнца, бившего в глаза, и от эмоций, что разрывали ее сердце.

Они медленно гуляли по парку, тому самому, где проходили их самые первые тайные встречи, он целовал ее как тогда, но еще более чувственно, а затем, когда она устала, посадил к себе на колени за небольшим столиком с разными вкусностями.

Изабель знала: она идет на поправку.

========== Глава 19. ==========

Ричард буквально ворвался в ее небольшой светлый уютный кабинет, фрейлины, занимавшиеся шитьем, чтением писем и негромкими хихиканьями, разом подскочили со своих мест, склоняясь перед канцлером. У мужчины были бешеные, разъяренные глаза. Изабель изящно дернула бровью и вежливо кивнула ему, он знал: она прекрасно понимает причину его гнева и нагло насмехается.

— Можете идти, дамы, нам с лордом канцлером есть что обсудить, — она кокетливо улыбнулась, и девушки быстро покинули помещение. Изабель не стала утруждать себя вежливостью и не двинулась с места, продолжая расслабленно сидеть на мягкой софе.

— Какого дьявола?

— Я полагаю, Вы успели привязаться к леди де-Тьер, но кто бы мог подумать, что девушка из такой приличной семьи может оказаться шлюхой при после из Восточных земель.

Эта склизкая наглая тварь сводила Изабель с ума, она просыпалась ночами с мыслями о том, что сейчас ее муж может целовать эти аристократичные губы. Да, возможно, виной тому отсутствие близости между королем и королевой, возможно, опыт предыдущей северной королевы, но Иззи больше этого выносить не могла.

Пара подделанных любовных писем, пара подговоренных свидетелей, слухи быстро расползлись по замку. Итогом стал невероятный скандал, юная дворянка и заграничный посол, и вот старик лорд Генри принимает решение отослать племянницу заграницу, а Эдвард, дабы не злить дворянство, вынужден разорвать дипломатические отношения с Востоком.

Только дурак бы не догадался, что обвинения скомпрометированы, но лорд Генри не мог допустить осмотра врача, ведь знал, что его племянница не чиста.

— Все твои девки — шлюхи при ком-то. И ты…

Изабель резко поднялась с места, Ричард опешил, лишился возможности говорить.

— Что ты хочешь сказать? — ее грозный тон удивил мужчину. — Шлюха при короле? Я его законная жена. Мать наследника Севера. Ты не сможешь этого изменить, и если хочешь чего-то добиться — тебе лучше считаться с моим мнением. Времена меняются, Ричард. Власть теперь в других руках.

Изабель не позволила дальнейшему диалогу состояться. Она, вежливо кивнув, обошла его стороной и вышла из собственного кабинета. Злость кипела под кожей, и сердце бешено колотилось в груди, не давая дышать, остатки детского страха перед этим человеком схватились за горло, и девушка буквально бежала по холодному коридору к единственному человеку, с которым могла разделить это новое для нее чувство. Чувство власти.

Охрана расступилась перед Изабель, и она распахнула тяжелые двери в кабинет Эдварда. Он сидел за своим столом, перебирая бумаги, как и всегда в это врем.

— Изабель? Что случилось?

Ее волосы были растрепаны, а взгляд лихорадочно горел. Она ничего не ответила: Иззи буквально вцепилась в его губы поцелуем, дрожащими пальцами стягивая с мужчины дублет. Сильные руки Эдварда сжали тонкую талию, впиваясь почти до боли, она залезла на его колени, зарываясь пальцами в волосы мужа. И едва его губы коснулись сладко пахнущей кожи, Иззи, запрокинув голову, открывая шею, позволила первому стону сорваться с губ. Она вернулась к нему.

Время шло, и Изабель все больше нравилось разбираться в тонкостях политики. Интриги при дворе не утихали ни на мгновение, кузену Эдварда Арону вовсю подыскивали жену, и пусть у Севера теперь был наследник, удачный союз чисто теоретически мог бы навлечь на ее дом войну.

Жена ее брата-самодура, что морит Юг голодом, по слухам, вновь ждет ребенка, и пусть положение королевской семьи этот факт вряд ли спасет, Джеймс заключил тайный военный союз с Речной Долиной, об этом ей сообщил Феликс.

Неужели брат готовится к войне? Юг не готов к нападению на Север, хотя речные лорды так отчаянно хотят получить доступ к железным рудам в северных горах, что могут бросить все свои силы на помощь южному королю.

Самое главное, что она усвоила — ни один союз не долговечен, каждый правитель стремится защитить себя и свой трон, все хотят земли, все хотят денег. Предать может любой. И в любое время. Что же можно сделать, находясь на Севере, чтобы разрушить союз, заключенный на Юге? Она бы спросила совета Эдварда, но не могла рассказать ему об этом в принципе: он так разозлится, что сам велит собирать войска, а война на Севере сейчас никому не нужна. Ведь скоро снова зима.

Изабель с ужасом поняла, что между ними с каждым днем все больше секретов, и они копятся, словно снежный ком. Но ведь ей удастся все исправить?

— Пенни, что насчет Арона?

— Насколько мне известно, главной претенденткой на брак является восточная принцесса Арсинья.

— Как предсказуемо, — выдохнула королева. — Он готов к браку?

— Он влюблен в меня как мальчишка, — Пенни захохотала, вызвав у Изабель улыбку. — Говорит, что мы сбежим, будем жить в рыбацком доме на берегу моря, и он женится на мне.

— Ты же понимаешь, что он врет?

— Я не вчера родилась, Ваше Величество, к тому же, моя первая обязанность — служить Вам, и с ним я только ради этого.

— Но ведь он нравится тебе, Пенни. Не лги мне, я вижу по глазам, что нравится, — Изабель отложила шитье, которое всегда помогало сосредоточиться на важном. Она села на кровать рядом с фрейлиной, положив руку на ее ладонь. Девушка улыбнулась в ответ на улыбку своей королевы.

— Он хорош в постели, Ваше Величество, — Пенни снова засмеялась, и Изабель, не выдержав, рассмеялась в ответ. — Северные мужчины очень выносливы, миледи, — продолжала она. — Жаль, что Вы познали лишь одного.

— Зато он король, — Иззи толкнула ее в плечо. — Знаешь, Пенни, иногда мне кажется, что между нами погас огонек.

То, что Изабель скрывала, порой даже сама от себя, вдруг вырвалось наружу. Девичий смех в комнате затих, и улыбки обеих девушек погасли.

— Расскажите мне. Подробно.

— Почти четыре года прошло с тех пор, как я переступила порог этого замка. Мы повзрослели, изменились, возможно, притерлись друг другу, но всё стало слишком не так. Нет романтики, легкости, мы редко смеемся над чем-то вместе. Иногда мне кажется, что между нами осталась только политика. Он советуется со мной, он уважает меня, думаю, он меня любит. Но… Он больше в меня не влюблен, если ты понимаешь, о чем я.

— Вы его жена…

Изабель даже не дала ей договорить:

— Да, до меня у него тоже была жена, и это пугает меня!

— Он не поступит с Вами так. Викторию он никогда не любил, у них не было таких замечательных детей, между ними всё было иначе, Изабель.

— Я не боюсь развода, милая Пенни, Эдвард никогда не посмеет, — Изабель покачала головой и начала говорить еще тише. — Я боюсь того одиночества, что испытывала Виктория. Знаешь, когда бракоразводный процесс только начался, она сказала, что рано или поздно я окажусь на ее месте. Что однажды между нами все изменится. И с каждым днем я все больше понимаю, насколько она была несчастна.

— Могу я задать вопрос?

— Да, и я даже знаю, что ты спросишь. Он спит только в моей постели, и каждую ночь мы любим друг друга как и три года назад.

— Возможно, Вам стоит снова забеременеть, миледи. Дети вдохновляют северных мужчин. И королей.

— Возможно, — легкая примирительная улыбка появилась на лице Иззи. — Спасибо, Пенни. Мне стало легче.

Это была ложь.

— Доброе утро, любовь моя, — Эдвард был нежен и вежлив, как всегда. Король поцеловал Изабель в макушку и сел за стол, жестом приказывая подать завтрак. Зазвенели тарелки, и прислуга закружила по обеденному залу.

Иззи с легкой грустью подумала, что раньше они практически всегда завтракали в постели, оставляя вот такие официальные приемы пищи только для гостей.

— Ты рано проснулся, любимый.

— Были дела с Советом, — бегло и равнодушно ответил он.

— С каких пор я не приглашена на собрания Совета? — она произнесла это прежде, чем успела подумать над собственными словами. На лице Эдварда отразилось недопонимание, но Изабель понимала: пути назад нет. — Я его полноправный член, дорогой муж.

— Одними интригами не осуществить государственное управление, жена.

— Ах вот оно что, тебе не нравятся мои методы, — она зло усмехнулась. —Может быть, стоит отменить статьи торговых договоров, благодаря которым нам будут поставлять продовольствие во время зимы? Или распустить штат моих фрейлин, благодаря которым я узнаю о личных делах твоих дворян, которые ради денег и власти предадут Север, едва представится такая возможность?

— Все вон, — она содрогнулась от его грозного голоса, который эхом раздался в полупустом обеденном зале. Слуги, суетливо кланяясь, начали уходить, Изабель же смотрела исключительно в потемневшие от гнева глаза мужа, и поймала себя на мысли, что от страха уже слишком давно не вдыхала.

Руки его были сжаты в кулаки, взгляд лихорадочно горел, но королева не собиралась отступать, она упрямо смотрела ему в глаза, едва заметно сжимая салфетку в кулачке.

— Мне не нужна война в моей семье, Изабель, — процедил он. — Своим недоверием, своей излишней самостоятельностью ты угрожаешь моему авторитету.

— Мне не нужны секреты, Эдвард, — в тон ему ответила девушка. — Я как и ты защищаю эту семью и эти земли. Сильная королева — не угроза сильному королю, я думала, ты осознавал это, когда мы заключали брак.

— Изабель, ты меня не слышишь, — ему трудно давалось внешнее спокойствие, Иззи буквально слышала, как кипит его кровь.

— А ты слышишь меня? — она резко поднялась с места, повысив голос. — Ты уже давно меня не слушаешь, ты обращаешься за советами только когда сам не можешь или боишься принять решение, ты поощряешь слежку за Ароном, но как только моя дипломатия достигает публичного успеха — ты осуждаешь мои методы!

Едва она замолчала, Эдвард буквально выбросил тканевую салфетку на стол и, взглянув на нее с нескрываемой злобой, процедил:

— Я прошу тебя не устраивать публичных сцен. На этом всё. Разговор окончен.

Король, больше ни слова не говоря, вышел из обеденного зала, и только когда двери за ним закрылись, Изабель нашла в себе силы пошевелиться. Она села на свое место, ощущая дрожь в пальцах и по всему телу. Слезы встали комом в горле. Девушка нервно сглотнула, все острее, буквально каждой частичкой души ощущая, что ее любимый человек всё дальше и дальше от нее. Между ними будто бы воздвигалась стена изо льда, и кроме ее удушающего холода, Иззи ничего не ощущала.

Этой ночью он не пришел в ее спальню. Впервые со дня их свадьбы, Эдвард не ночевал с ней. Когда она была младше, это казалось ей невозможным, казалось ночным кошмаром, который никогда не станет явью.

Изабель ждала до последнего, она сидела перед зеркалом, равнодушным взглядом наблюдая, как догорает свеча. В голове было пусто, в сердце будто бы тоже, она просто сидела и ждала, когда двери, наконец, откроются, и она увидит своего мужа.

Неужели, Виктория когда-то переживала то же самое? Сидела и ждала, глядя на свое печальное отражение в зеркале, возможно, молилась, возможно, плакала. А время тянулось так медленно, но за окном неумолимо холодало. Какое жалкое одиночество.

Фрейлины почти неподвижно и тихо сидели в соседней комнате, кто-то читал, кто-то вышивал, они боялись подать звук, потому что знали, это разозлит королеву, нервы которой натянулись, словно струна на скрипке. Девушки то и дело обменивались многозначительными грустными взглядами.

Когда ночь стала совсем непроглядной, дверь из спальни Изабель открылась, она была бледнее обычного, и глаза ее горели совершенно по-новому. Озлобленно.

— Можете идти. Спокойной ночи.

Ее голос был как никогда твердым и пресекал любые попытки сопротивления. И пусть ее фрейлины были к тому же верными подругами, собственным вариантом армии, сейчас они все, как одна, механически поклонились ей, опустив головы, и покинули апартаменты королевы.

Изабель проводила девушек равнодушным взглядом, накинула на себя тяжелый халат, и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Тонкими пальцами она коснулась нежной кожи своего лица: отбросив все вежливые предрассудки, Иззи была сейчас еще красивее, чем в первый день прибытия в замок. Тогда она была прекрасным милым ребенком, сейчас же это была настоящая женская красота. Что же заставляло Эдварда отдаляться, если не потеря ее привлекательности?

Она покачала головой и, задув свечу рядом с зеркалом, вышла из своей спальни. В замке было темно и холодно, даже будучи взрослой, ей вспоминались страшные монстры из детских сказок.

Иззи закуталась в халат посильнее, стражники, патрулирующие коридоры, смиряли ее удивленными взглядами, однако, вежливо кланялись и молчали.

С каким-то глупым страхом внутри, она подошла к покоям Эдварда и остановилась у огромных дверей, не решаясь войти. Что ей делать, если он там не один?

— Его Величество на охоте, — голос стражника был тихим и неуверенным, однако он всё равно напугал Изабель. Она резко обернулась, и мужчина продолжил. — Утром распорядились о срочном сборе, Его Величество будет ночевать в охотничьем домике три дня, Ваше Величество.

Раньше перед охотой он всегда прощался с ней лично, говорил, что ее поцелуй приносит ему удачу, а сегодня даже не попросил сообщить о своем отъезде. Тупая боль сковала ее сердце, и Изабель с трудом удалось сохранить спокойствие на лице.

— Я знаю, — она улыбнулась. — Эдвард сообщил мне. Мне просто нужно забрать кое-что из его спальни.

— Простите, Ваше Величество, я не знал.

— Всё в порядке, — девушка заставила себя зайти в комнату Эдварда, хотя совсем этого не хотела. Окно было настежь распахнуто, и внутри было так холодно, что у Изабель даже сбилось дыхание. Она даже не стала проходить внутрь, возможно, боялась увидеть что-то, чего видеть не хотела. Королева просто огляделась, взяла со стола первую попавшуюся вещь, а ей оказался кинжал в ножнах, и вышла в коридор.

Никогда прежде ей не было так одиноко и грустно здесь. Кажется, ей хотелось плакать, но слезы упорно не катились из глаз. С гордо поднятым подбородком, идеально твердой походкой, держа спину прямо, будто кто-то наблюдал за ней из темноты, королева дошла до своей спальни.

Когда Изабель оказалась в постели, она с едкой горечью подумала, что, наверное, зря сделала центром своей вселенной мужа. Еще ее мать говорила, что посвятить свою жизнь мужчине — жалкая судьба. Но она так сильно его любила…

========== Глава 20. ==========

— Ваше Величество, — Изабель проснулась от ласкового голоса Пенни, голова была какой-то тяжелой, и у девушки было ощущение, что она не спала вовсе. — Ваше Величество, лорд Канцлер просит аудиенции.

— Ричард? — удивленно переспросила она, потягиваясь, чтобы окончательно пробудиться. — Обычно он не просит, а просто приходит. К чему излишняя вежливость?

— Вероятно, планирует что-то особенно гадкое, — Пенни улыбнулась, надеясь вызвать у Изабель ответную улыбку, хмурое настроение королевы ей приносило боль, и у нее получилось.

— Тогда давай хорошенько к этому подготовимся, — Изабель хлопнула в ладоши. Интриги должны были отвлечь ее от тревожных мыслей, это всегда поднимало ей настроение. — И первое в дипломатической войне с моим горячо любимым родственником: идеальный внешний вид. Достань красное платье, Пенни, позови Мелани, пусть заберет мне волосы как на розовый бал. Прикажите подать завтрак на террасе. Сегодня последний солнечный день, хочу провести его на воздухе.

Когда Изабель вышла на террасу, Ричард уже ожидал ее, правда не сидел за столом, а смотрел куда-то вдаль, на пожелтевшие леса, размытые дождями дороги и далекие крыши деревни.

— Не находите, что уже слишком холодно для трапез на свежем воздухе, Ваше Величество? — спросил он, когда она подошла к нему, а затем, не отказав себе в удовольствии, поцеловал тыльную сторону ее ладони в перчатке.

Его глаза блестели, словно у кота, который насытился свежим молоком, это не предвещало ничего хорошего для Изабель, однако она приветственно улыбнулась.

— Северян холода не пугают, разве не так?

— Да, но откуда об этом знать южанке? — он не мог упустить шанса уколоть ее.

— Вероятно, оттуда же, откуда северянину, что никогда не покидает замка. Любите нагретые подушки?

— Предпочитаю комфорт. А вот Ваш муж, как говорят, отправился на охоту.

— Последний шанс перед долгой зимой, — этой темы Иззи хотела касаться меньше всего. Они присели за стол, и им подали чай — новый восточный напиток.

— Говорят, Вы в ссоре.

— Прикажу устроить охоту на крыс немедленно, — равнодушно ответила девушка, медленно начиная понимать, что его визит не носит политического характера. Ричард просто решил поиздеваться. — Правда, где-то слышала, что это животное, которое способно выживать в самых суровых условиях. Но Вам, вероятно, об этом не понаслышке известно.

— Знаете, очень странно, — он сделал глоток чая, и Изабель пожалела, что в чашке нет яда. — Муж ссорится с женой, а затем срочно уезжает на охоту, не взяв с собой свою правую руку, что везде и всегда с ним. Видел Чарльза сегодня утром, он носился с бумагами, а затем занимался фехтованием с Вашим братом.

Изабель стоило огромных усилий не выбросить фарфор ему в лицо. Она скрыла все эмоции за идеальной маской и лишь равнодушно пожала плечами, однако Ричард несомненно знал, что надавил туда куда нужно.

— Вы дошли до собирательства грязных слухов? Я разочарована в Вас, Ричард.

— Обычно это в сфере Вашей деятельности, понимаю. Простите, что забрал Ваш хлеб.

— Целью Вашего визита за завтраком является обмен колкостями? Если да, то у меня пропал аппетит, — терпение Изабель подошло к концу, и она выпустила когти.

Ричард усмехнулся, чем разозлил ее еще больше.

— Больше терпения, Изабель, Вы хороший игрок, но Ваше неумение держать себя в руках портит все удовольствие от игры. Я пришел сюда из добрых побуждений, то, что узнал я, может легко узнать кто угодно. И если в моих интересах держать язык за зубами, кто-то может пустить слухи о неверности короля. А Вашей семье нужна идеальная репутация.

— Нет почвы для этих слухов. Вы знаете, что Эдвард всё это время был мне верен.

— Он уехал с двумя сопровождающими, но вот беда, они вернулись под покровом ночи. Думаете, король просто так пожелал остаться в охотничьем домике один?

Ему доставляло удовольствие издеваться над ней, безусловно, он говорил ей всё не это не потому что стремился сохранить репутацию их брака, ему нравилось причинять Изабель боль.

— Прекрати, — она покачала головой.

— Я не утверждаю, что муж изменяет тебе, Изабель, но, зная Эдварда, это вполне вероятно. Либо верни его в свою постель, либо пусть пробирается в чужие незамеченным.

Произнеся это, он встал из-за стола и, вежливо поцеловав ее руку вновь, покинул юную королеву. Изабель зло сжала ладошки в кулаки, аппетит действительно исчез, она отодвинула от себя чашку чая и позвала Пенни.

— Мне нужен Чарльз. Приведи его в мои покои сейчас же. И так, чтобы Вас видело как можно меньше людей.

— Что случилось?

— Быстро! — прикрикнула она.

Ей хотелось плакать, но времени на это просто не было. Возможно, прошлой ночью, пока она ждала Эдварда в спальне, он предал их чувства и их брак. Назад пути, вероятно, уже не было.

— Пенни, останься, остальные могут идти, — все чувствовали напряжение в голосе Изабель, все знали, что дело, вероятнее всего, в том, что случилось вчера, но королева могла не бояться показывать истинные эмоции, ее люди будут хранить молчание.

— Ваше Величество, — Чарльз как всегда прятал от нее глаза.

— Где мой муж, Чарльз?

— На ох-хоте, Ваше Величество, — он немного заикался.

— Посмотри на меня, Чарльз. Сейчас же, — едва он поднял глаза, Изабель покачала головой. Она видела, что он лжет. — На охоте. Отлично. Почему же ты не с ним?

— Не было приказано, Ваше Величество.

— Я хочу, чтобы до наступления темноты ты не попадался никому на глаза, пока по всему замку не пошли слухи. А ночью ты оседлаешь самого быстрого коня и отправишься в охотничий домик, где скажешь моему мужу, что я не дура. И ты заставишь его вернуться, Чарльз.

— Но… Ваше Величество…

— Ты меня понял?

— Да, Ваше Величество. Я Вас понял.

— Можешь идти.

Когда они с Пенни остались одни, Изабель опустилась на софу и, закрыв лицо руками, закричала. Громко, пронзительно, не сдерживая себя. Слез не было, боли, что резала бы сердце — тоже. Была лишь ярость, такая, что ей хотелось взять кинжал и убить кого-нибудь прямо сейчас.

— Боже мой, Изабель, — Пенни упала перед ней на колени. — Умоляю, не надо! — она обняла ее крепко-крепко, прижимая к себе. У Изабель даже скрипели зубы, она из последних сил сдерживала злобу внутри, пальцы тряслись, да и всё ее тело колотило мелкой дрожью. Она не была готова к такому предательству. — Выпейте вина, пожалуйста. Это поможет.

Фрейлина почти насильно залила в нее алый напиток, и, опустошив кубок залпом, Изабель пришла в себя. Дыхание начало медленно выравниваться, а спутанные мысли пришли в относительный порядок.

— Как вы?

— Некогда. Узнай, кто она, Пенни. И удостоверься, что это впервые. Мы могли что-то упустить. Скажи Мелани, пусть найдет мне двух новых фрейлин и вымуштрует их в максимально короткий срок. Но никаких официальных заявлений, мы создаем секретный штат. Они должны быть красивые, молодые, умные, но не благородных кровей. Это обязательно. Ты всё поняла?

— Да, Ваше Величество. Я могу идти?

— Позови Розали. Я хочу принять ванную, у меня болит голова.

Какая-то часть Изабель наивно продолжала верить, что ее муж не делил постель с другой женщиной, это была та маленькая девочка, что без ума влюбилась в короля Севера четыре года назад. Он не мог, совершенно точно не мог этого сделать. Он любит только ее, он восхищается ей одной, она — мать его детей, она та женщина, которую он называет хранительницей Севера. Неужели он мог так легко предать ее? Нет. Всё это просто совпадение, и Ричард специально доводит ее. Однако факты говорили сами за себя, Эдвард был очень зол на нее, а вокруг него всегда вилось множество доступных женщин, возможно, он даже не был влюблен в ту, с которой провел прошлую ночь и это солнечное осеннее утро. Но для Изабель это было не важно. Если он действительно был с другой — для Иззи всё кончено. Как прежде уже не будет.

Эдвард застал Изабель в ее покоях, как всегда окруженную фрейлинами, однако этим вечером их женскую компанию разбавлял музыкант, проникновенно играющий на скрипке. В камине ярко горел огонь, Изабель сидела ближе всех к пламени: на ней несмотря на поздний час было ярко-красное платье, рубиновое тяжелое ожерелье, а волосы девушки были непривычно забраны в высокую прическу.

Едва король вошел в помещение, музыка прекратилась, фрейлины, как одна, синхронно встали и, бегло поклонившись, вышли. Изабель медленно повернула голову, на ее лице не было ни единой эмоции, однако пламя, что бушевало внутри, нашло отражение в ее глазах. В свою очередь, Иззи тоже не понимала, что чувствует и о чем думает Эдвард, он застыл в одной позе, изучая ее взглядом некогда таких любимых глаз.

Он был немного взъерошенный после дороги, от него пахло дождем и костром. Изабель не хотела чтобы он подходил ближе: боялась, что не выдержит, если почувствует запах другой женщины.

— Ты думал, что я не узнаю? Или хотел, чтобы узнала?

— Изабель…

— Чем я заслужила это, Эдвард? — прокричала она, резко вставая с места. Это был тот самый момент, когда слезы, наконец, застелили ее глаза, и вся боль, что томилась где-то слишком глубоко, вырвалась наружу. — Тем, что защищаю твой трон или нашу семью? Тем, что еще будучи девчонкой, я отказалась от всего ради тебя? От семьи, от родного дома, от себя самой!

— Прости меня, Изабель, умоляю, — в его взгляде действительно была мольба, заставившая королеву на время умерить пыл и дать ему сказать. — Я не знаю, что на меня нашло, я клянусь, что люблю только тебя, это было импульсивно и глупо, но я был так на тебя зол!

Она знала, что он не любил ту девушку, но это не облегчало ее боли и не делало его предательство менее важным.

— Сейчас я тоже зла на тебя, — сказала она уже спокойнее, хотя ее тело все еще било мелкой дрожью. — По-твоему, в замке не найдется мужчины, что желает меня, Эдвард? М? — она знала, на что давить, знала, как ее муж ревнив. Едва она упомянула это, лицо короля изменилось, все черты будто бы стали жестче.

— Прекрати!

— Я прекращу, — она покачала головой. — Но почему же тебя ничего не остановило, Эдвард? Почему?

Изабель стерла со щек слезы и отвернулась к огню, пытаясь заставить себя успокоиться. Он все еще не решался подойти к ней, хотя Изабель не хотела, чтобы он к ней прикасался. Не сегодня, не этой ночью.

— Каждый раз, когда я закрываю глаза, — продолжила она. — Я вижу, как ты целуешь другую. Ты нарушил клятву, что дал мне в церкви.

— Изабель, я умоляю, прости меня!

— Ты меня предал! Меня, нашу семью и нашу любовь! — закричала она, снова оборачиваясь к нему.

— Не говори так. Я прошу тебя, — ему самому было мучительно больно, но Изабель не было его жаль.

Он сделал шаг в ее сторону, и девушка напряглась всем телом, а затем отрицательно покачала головой, дав ему понять, что не хочет, чтобы он нарушал ее личное пространство.

— Мне очень больно, Эдвард.

— Я знаю. Я всё сделаю, чтобы заслужить твое прощение. Встать на колени — меньшее, что я могу, — Эдвард, Великий король, медленно опустился на пол перед своей женой, что даже смотреть сейчас на него не могла, но она смотрела. — Изабель, я люблю тебя.

— Я буду спать одна, — произнесла она, мужественно стирая со щек мокрые дорожки от слез.

— Поговорим завтра?

— Да. Завтра. Всё завтра.

Едва за Эдвардом закрылась дверь, в покои вновь вернулись фрейлины. Никто из вошедших не издал и звука, и тишина в сочетании с прямыми взглядами в спину снова едва ли не довели Изабель до истерики. Боясь прослыть королевой с истерией, она заставила себя посмотреть на девушек, что не могли скрыть свою жалость.

— Приготовьте меня ко сну, — спокойным голосом попросила она. — И умоляю, не молчите. Сплетни, слухи, тайны, всё самое ужасное и грязное. У меня болит голова, нужно отвлечься.

========== Глава 21. ==========

Когда Изабель вошла в обеденный зал, где еще несколько дней назад произошла ссора, из-за которой всё началось, Эдвард уже сидел за столом вместе с детьми. Вся комната была уставлена живыми цветами, полевыми и выращенными в теплицах, и одного Богу известно, откуда король достал столько цветов в такое время года.

Дети обычно завтракали отдельно, но видимо Эдвард решил, что это поможет ему быстрее заслужить прощение Изабель, однако, это совсем не тронуло ее сердца.

Иззи села на свое место, и Софи тут же вскочила со своего.

— Доброе утро, мама, — она поцеловала ее в щеку, запутавшись ручками в волосах матери. Как бы люди ни восхваляли наследника престола, ощущения Изабель с тех пор как она была беременна близнецами не изменились — Софи оставалась ее любимицей. — Вы сегодня очаровательны.

— Вы тоже, моя принцесса, — Иззи улыбнулась, поправляя девочке платьице. Малыши радостно заерзали в специальных детских стульчиках из дерева, и королева по очереди погладила каждого по голове.

Эдвард всё это время сохранял молчание.

— Очень красивые цветы, — произнесла она первой. — Пионы в особенности.

— Я знаю, ты их любишь.

Эдвард знал о своей жене всё, даже то, что она в некотором роде коварна, и сейчас юная королева впервые в жизни почувствовала, что была достаточно глупа, открываясь мужу во всем.

Как оказалось, у короля были секреты, в которые он ее не посвящал.

Завтрак прошел спокойно, Эдвард преподнес Изабель браслет с яркими камнями глубокого синего цвета, что привели Софи в полный восторг, а когда няни увели детей, он распустил всю прислугу.

Они вновь остались вдвоем.

— Ты со мной холодна, Изабель.

Некоторое время она молчала, и, несмотря на то что Эдвард в упор смотрел на нее, сама девушка взгляд отвела. Отец тоже изменял ее матери, но ту это никогда не волновало. У прошлого короля Юга были разные любовницы: шлюхи, знатные дамы, няни его детей, но ни одна не задерживалась слишком надолго. Что касается королевы, у нее была политика, у нее были интриги, у нее были ее дети. Так она и жила. Изабель такой судьбы не хотела.

В памяти всплыли слова, что когда-то сказала ей Мэри: «у короля королевские аппетиты». Уже тогда она предвидела, что Эдвард сделает это. Ричард тоже знал, что Эдвард сделает это. Неужели, независимо от того, насколько муж любит жену, насколько крепка их семья, если ты королева, рано или поздно, ты познаешь эту горечь.

Ее мать закрывала на измены глаза, потому что ей было наплевать на мужа. Виктория закрывала на измены глаза, потому что она слишком боялась его потерять. Какой путь выбрать ей?

— Я прощу тебя, Эдвард, — наконец произнесла она. — Но не сразу. Со временем. Твои подарки, завтрак с нашими детьми, это хорошо, но этого недостаточно.

— Я скучаю по тебе, Иззи. По нам прежним. Почему что-то так резко изменилось?

— Я не знаю, Эдвард. Возможно, в каждой семье должен быть свой сложный период.

— Мы наш преодолеем, — решительно сказал он, сплетая их пальцы. Изабель его прикосновения все еще были неприятны, пусть от него пахло свежестью мяты и ее любимым мужчиной. Но она руку не убрала.

— Да.

Как выяснилось, свою дешевую шлюху Эдвард забыл в тот же миг, как только Чарльз сообщил ему о том, что Изабель знает. Это подтвердило мысли Иззи о том, что это далеко не любовь, однако это никак не влияло на ущемленную гордость.

Девушкой оказалась Амели Ларсон, младшая дочь графа и графини Ларсон, что владели огромными земельными угодьями на Севере. Люди, работающие на их фермах, обеспечивали весь край свежим мясом даже зимой. Они были достаточно богаты и достаточно влиятельны, чтобы их дочь выросла наглой бесстрашной стервой.

Они впервые встретились в пустом коридоре замка поздним вечером, когда отгремел бал в честь начала зимы. Увидев королеву, глаза девушки в испуге округлились, она присела в реверансе на дрожащих ногах и сделала попытку сбежать.

— Стой, — голос Изабель был ледяным. Амели замерла, опустив взгляд в пол, фрейлины, что шли позади королевы, учтиво отступили на несколько шагов назад. — Посмотри на меня.

— Ваше Величество…

— Подними взгляд! — власть была в крови Иззи, она сама будто бы была властью, и девушка повиновалась. Королева чувствовала и страх, и слабость оппонентки, и еще никогда ей не доставляло такого удовольствия кому-то угрожать. — Тебя осмотрят мои доктора, и если ты беременна, они вырежут из тебя этого ребенка, а после ты соберешь свои вещи и покатишься к черту из моего замка назад в свою глушь.

Изабель ненавидела ее так, что хотела убить своими собственными руками.

— Мои родители кормят Север, Вы не посмеете…

— Ты посмела раздвинуть ноги перед чужим мужчиной, перед моим мужчиной. Я могу сделать с тобой всё, что угодно, и поверь, твоя ссылка к мамочке и папочке — самое мягкое наказание.

— Вы мне угрожаете? — в глазах девушки загорелся огонь, она была готова защищаться, но Изабель не была настроена давать ей хоть какой-то шанс на сопротивление.

— Завтра утром мои доктора посетят твои покои, к обеду тебя здесь быть не должно.

Ричард ворвался в ее маленький кабинет без стука, Изабель, не ожидавшая незваного гостя, вздрогнула. Канцлер всегда появлялся словно гром среди ясного неба.

— Что ты творишь? — он не повышал голос, но нотки ярости в его взгляде всегда заставляли Иззи неосознанно сжиматься от страха. Он склонился над ее столом, упираясь обеими руками на твердую столешницу, мужчина был так близко, что она чувствовала его запах.

Впервые в жизни она сосредоточилась не на том, как должна вести себя, чтобы отразить его атаки, не на том, сколько ненависти в ней просыпается, когда она видит его, а на его запахе.

Ричард пах дождем. Холодным осенним дождем. Необыкновенная, леденящая свежесть. Она отражалась и в сероватых глазах.

— Что на этот раз тебя не устроило? — конечно, она знала, в чем дело, однако давала себе время, чтобы сосредоточиться.

— Ваши любовные треугольники, миледи, не касаются меня. Как и не должны касаться политики. Но унижение дочери самого влиятельного поставщика продукции на Юге…

— Эта шлюха спала с моим мужем!

— Эта шлюха может делать все, что ей хочется, потому что ее отец кормит эту чертову страну, Изабель! Ты умная девочка, должна понимать, как работает эта система. Да, ты можешь сколько угодно кричать, что ты королева, но прежде всего ты жена короля, а власть короля дается ему дворянством. И когда дворянство злится — королю и всей его семье приходится несладко. Я думаю, ты не хочешь видеть головки своих милых детишек на пике.

— Замолчи! — эта картинка так ярко появилась в ее голове, что Изабель ощутила приступ тошноты. Глубоко вдохнув, она попыталась привести мысли в порядок, но, будучи еще на Юге, она видела слишком много смертей, а потому воображение продолжало рисовать ей страшные образы.

— Я не хочу, чтобы твоя глупость нас всех свела в могилу. И если надо — ты будешь целовать девчонке пятки, но она останется здесь и ее замечательный папенька ничего не узнает о произошедшем. Ты меня поняла?

— Я покажу тебе кое-что, а затем ты сам решишь, буду ли я целовать чьи-то пятки, — она взяла себя в руки, чем изрядно удивила Ричарда, что всегда видел в ней лишь капризного ребенка.

Изабель достала из верхнего ящика стола небольшую стопку писем, по-видимому, не самых свежих, и протянула их Ричарду. Он хмуро взял бумаги и пробежался по ним глазами. Некоторые письма были написаны красивым почерком, некоторые совсем корявым и с грамматическими ошибками.

— Откуда все это?

— Я попросила Чарльза немного поизучать архивы, одному богу известно, почему никто не обращал на эти доносы внимания.

Еще раз пройдясь по письмам глазами, он посмотрел на Изабель и улыбнулся:

— Если всё это правда…

— То семья Ларсон занимается душегубством своих крестьян, нарушая тем самым все северные законы.

— И если мы это докажем, Изабель, мы будем иметь полное право отобрать их земли, их армию, их крестьян.

— Власть будет только в наших руках. Мы покажем дворянам их место, — она улыбнулась в ответ. — Ну так что, кто кому будет целовать пятки?

Обойдя стол, он отложил письма в сторону и, взяв ее руку в свою, поцеловал тыльную сторону ладони королевы. У Изабель прервалось дыхание. Это была огромная авантюра, и дело было даже не в том, что она собиралась упрятать за решетку или казнить целую семью, а в том, что она связалась с Ричардом. Но в замке не было человека умнее и хитрее его, а одна она всё провернуть не смогла бы.

— С Вами приятно работать, Ваше Величество.

========== Глава 22. ==========

— Вы с Ричардом спелись, не так ли? — из уст Эдварда это звучало скорее как упрек.

— В кой-то веки мне удалось найти общий язык с твоим дядей, — ответила она равнодушно, не отрываясь от вышивки.

— Меня волнует, что вы сделали это в обход моего мнения.

— Нашли общий язык?

— Ты знаешь, о чем я, Изабель.

Она нервно отложила шитье, резко выдохнув. Начавшийся несколько дней назад судебный процесс и без пререканий Эдварда не давал ей спокойно спать. Если Ларсонам удастся оправдать себя, репутации королевской семьи придет конец, и ответственность целиком и полностью будет на ней.

— Если всё удастся, твоей власти не будет границ, Эдвард.

— А если нет — у меня не будет никакой власти.

— Видимо смелости тебе хватает только на то чтобы залезать чужим женщинам под юбки.

Это вырвалось само, случайно, ведь Изабель обещала и себе, и ему, что забудет это, но женская мудрость на этот раз подвела ее. Эдвард, державший до этого в руке стакан вина, сжал его в кулаке, и стекло лопнуло прямо в его ладони.

Он не издал ни звука, яростно смотря Иззи прямо в глаза, а она молчала, смотря, как по его коже стекает красное вино вперемешку с алой кровью.

Он встряхнул рукой и, выходя из комнаты, небрежно бросил:

— Можешь обсудить это с Ричардом.

Поздней ночью, в который раз лишившись сна, Изабель пошла в детскую. Порой, она до сих пор не верила в то, что стала матерью. Малышка Софи с каждым годом все сильнее становилась похожа на нее, а смотря на своего единственного сына, Изабель понимала: он наследник престола, навечно принадлежащий государству. Сейчас ей не хотелось, чтобы он становился похож на своего отца.

В детях сейчас было ее единственное спасение, в них текла кровь Севера и Юга, и именно за нимибыло будущее. Но они всего лишь дети. Ее дети, жертвовать которыми казалось ей кощунством.

— Не спится, миледи? — он вновь появился неожиданно. Опережая вопросы, Ричард продолжил. — Я увидел, что в вашем кабинете горит свет, и решил составить компанию, — из-за спины он достал бутылку крепкого алкоголя, и, подойдя к ее столу, разлил по стаканам.

— Уже которую ночь не могу сомкнуть глаз.

Он рассмеялся, сверкнув серыми глазами, а затем протянул ей стакан. Изабель покорно взяла его и сделала небольшой глоток.

— Мы выиграем суд, Изабель. Откупиться они не смогут, не в этот раз. Всё идет по плану.

— А если нет?

— Я не берусь за заранее проигрышные дела, моему опыту ты можешь довериться, не так ли?

— Никогда бы не доверилась тебе, если бы не знала, что если потону я — потонешь и ты.

— Твоя неприязнь и твое недоверие — результат страха или я как-то обидел тебя?

— Зачем ты рассказал мне о его интрижке?

— Вы уже пьяны, моя королева, хотя сделали лишь пару глотков. Отвечать вопросом на вопрос не кажется мне вежливым, — он так вальяжно сидел напротив нее, так расслабленно говорил, что раздражал даже больше обычного, но вместе с этим она впервые за долгое время чувствовала себя спокойно.

— К черту вежливость, Ричард! — она нахмурилась. — Ты просто хотел посмотреть на мою реакцию, признайся. Ты наслаждаешься моментами, когда удается меня разозлить.

— Нет, такими глупостями занимаются глупцы или юнцы. Я хотел научить тебя.

— Научить… Чему?

— Тому, что всегда нужно полагаться на себя. Даже если кажется, что рядом есть тот, кто подставит плечо. Даже если кажется, что любовь — это навсегда.

Она молчала некоторое время.

— Ты ненавидишь меня. Зачем тебе давать мне уроки?

— Со временем ты поймешь, что личное должно остаться на втором плане, когда видишь потенциал. И я не ненавижу тебя. Даже если мне не хочется этого признавать, за тобой, Изабель, будущее этой страны.

— Потому что ты хочешь Юг.

— Это второстепенно. Юг и Север должны быть едины, это история, это гармония, это правильно. Но все это пустое, ведь ты знаешь, как сейчас страдают южане. Они ждут, когда ты придешь и освободишь их.

— Война — это хаос.

— Все появилось из хаоса, — он внимательно смотрел на нее, а у самой Изабель уже начинала кружиться голова от выпитого. — Ты хочешь спать. На суде тебе лучше появиться со свежим румянцем.

— Думаешь, я усну?

— Мы пили не просто так, — он отсалютовал ей стаканом, и вновь улыбнулся. — Добрых снов, Изабель.

И пусть ее единственным желанием сейчас действительно было лечь в собственную постель, закрыть глаза и наконец-то забыться сном, что был ей недоступен на протяжении уже нескольких дней, Изабель свернула в покои короля.

У тяжелых дверей ее встречала охрана, и если раньше королева бы просто вошла внутрь, сейчас, наученная горьким опытом, она остановилась перед ними. Войти и увидеть Эдварда с кем-то казалось ей мерзким.

— Его Величество один? — спросила она, и только получив утвердительный ответ, постучалась.

Его покои казались ей совершенно другими, не такими большими и не такими теплыми, как в тот вечер, когда она оказалась здесь впервые. Тогда она еще была так молода, так наивна, хотя ей и казалось, что умнее и хитрее ее на свете нет ни одной женщины.

— Эдвард, — позвала она тихо и ласково. Король не спал, смотря в окно, вероятно, специально отвернувшись от нее. Характер Изабель никогда нельзя было назвать идеальным, ее мать, порой, говорила, что упрямство погубит Иззи. И сейчас ей было сложно отступаться от собственных убеждений и признавать толику своей вины за их ссоры. — Я пришла извиниться.

Мужчина и ухом не повел. Изабель нервно выдохнула, но заставила себя подойти ближе. Она коснулась его плеча, мягко поглаживая обнаженную кожу мужа. Затем она коснулась губами его лопатки и прикрыла глаза. Он пах ее первой любовью. Казалось, все это было слишком давно.

Ей было приятно осознавать, что он все еще реагирует на ее прикосновения.

— Я не должна была быть так резка с тобой. И ты должен был узнать о том, что я нашла письма первым. Прости, я была не права, — прошептала она. — Эдвард, ты все еще меня любишь?

Он, наконец, развернулся к ней лицом, и она улыбнулась, касаясь подушечками пальцев его нижней губы. Он был не против, Изабель видела огонек в его глазах, переплетающийся с нежностью и вновь просыпавшейся любовью.

— Да, — он перехватил ее руку и опустил на свою грудь. Иззи чувствовала, как колотится его сердце.

Он улыбнулся ей впервые за долгое время и затем, прижав ее к себе за талию, поцеловал. Она впервые позволила ему прикоснуться к себе, возможно, это был алкоголь, возможно, дело не в этом, но Изабель не вспоминала о том, что он был с другой, она думала лишь о том, что хочет поскорее ощутить своего мужчину всем своим телом.

Казалось, весь Север собрался посмотреть казнь самых влиятельных дворян, на плаху их вели в кандалах, однако позволили оставить красивые одежды. Но оба Ларсона были так обезвожены бесконечными допросами, тяжестью ожидания и добиты смертным приговором, что меха, украшения и бархат потеряли свой шик.

Толпа скандировала «позор». Они погубили более сотни жизней, и Изабель ничего кроме неприязни к ним не испытывала. По южным обычаям, королевская семья на казнях не присутствовала, и Иззи с братьями иногда тайком наблюдали за осуществлением приговора с башен замка, на Севере же все было наоборот.

Она видела потухшие глаза дворянки, и почему-то представила, что было бы, окажись сама королева на ее месте. По коже пошли мурашки, и она постаралась прогнать эти мысли из своей головы.

Им обоим на шею надели деревянные таблички: «убийца», а толпа все кричала, причем так громко, что у Изабель закладывало уши. Эдвард оставался абсолютно спокойным, ни одна мышца на его лице не дрогнула. Сердце королевы сжималось едва ли не до потемнения в глазах, и ей как никогда хотелось просто закрыть глаза и зажать руками уши. Эдвард действительно не боится смертей или просто должен вести себя так?

Как только на плац поднялся чтец, толпа, наконец, замолкла.

— Манифестом Верховного Совета, граф Ларсон и графиня Ларсон признаются виновными в смерти ста шестидесяти трех крепостных душ. Приговорены к лишению всех титулов и всех земель без права возвращения. Приговорены к вечному позору и смертной казни, путем отсечения головы.

Изабель никогда не забудет, что время будто остановилось, когда лезвие топора оказалось в воздухе, оно блеснуло холодным светом на солнце, а затем алая вязкая кровь окрасила сталь. Королеве стоило больших усилий не вскрикнуть, она до побеления пальцев вцепилась в деревянные перила. Пусть приговор был единогласно одобрен Советом, пусть топор над головами занес палач, истинно эта кровь была на ее руках.

Она вновь посмотрела на мужа: он устремил хмурый взгляд куда-то вдаль. Изабель проследила направление, и по коже прошелся холодок. Поодаль от плахи, совсем одна, на коленях стояла девушка, потерявшая все: наследство, родителей, имя, будущее. И ее муж испытывал к ней жалость. Изабель же лишь отвращение.

Сидя в своих покоях, отогреваясь у камина, Иззи в компании вина и Пенни, пыталась забыть все увиденное.

— Он смотрел на нее, Пенни. С жалостью, но все же смотрел, — вдруг сказала королева. — Раньше он ни на кого кроме меня не смотрел вообще.

— Я не знаю, что сказать Вам. Он ведь не любит ее, — она хоть и была подругой Изабель, в первую очередь оставалась фрейлиной, служанкой королевы, а потому боялась сказать лишнего.

— Не любит, верно. Но что если на ее место придет другая? И ее он полюбит?

— Моя королева, Его Величество любит только Вас.

Изабель пьяно рассмеялась. Отчего-то именно в эту минуту все стало так просто и понятно, что даже по-настоящему смешно. Она покачала головой и самостоятельно налила себе еще вина, которое сегодня почему-то казалось каким-то особенно сладким.

— Пенни, ты прекрасно знаешь, как устроена жизнь. Мужчина не может всю жизнь любить и быть верным одной женщине. Мой муж — не исключение. Знаешь, что сделала моя мать, когда отец начал гулять по женщинам?

— Что?

— Она отдала себя политике.

— Я не совсем понимаю, Изабель.

— Мне нужны свои люди в Совете, дорогая. Достань-ка мне как можно больше информации о каждом из них: слабые стороны, финансовые отчеты, семья, друзья, я хочу знать даже их любимое вино. А сейчас… — она встала, сделала еще один большой глоток вина, вновь улыбнулась фрейлине, во взгляде которой читалась даже толика страха. — Я иду к своему мужу. Он мне так нужен. И он должен нуждаться во мне не меньше.

========== Глава 23. ==========

Что такое абсолютная власть? Отсутствие контроля и осознание собственной силы, понимание, что все, что бы ты ни делал — правильно. Просто потому что никто не в праве тебя судить. Это ослепляет. Оглушает. Подталкивает на ошибки. Но даже если никто не может публично тебя осудить, всегда можно воткнуть нож в спину.

Год прошел спокойно. Даже слишком спокойно. Страсти приутихли, зима была холодной, но лето выдалось прекрасным для посевов, а потому осень принесла много урожая.

Дети росли, Джейн и Александр носились по замку, сводя с ума всех своих нянек, а Софи делала большие успехи в музицировании и пении, запоминала все исторические даты, едва прочитав их, вот только «характер у нее бывает такой вспыльчивый», как говорил главный наставник.

Урок, данный ей Ричардом, Изабель усвоила хорошо, и пусть с Эдвардом у них вновь царила гармония, мысленно она была готова ко всему, а потому посещала каждое собрание Совета, а недели, что Эдвард проводил на охоте, коротала за чтением.

Прочтенное, она, к слову, с удовольствием обсуждала с лордом Томсоном, молодым и перспективным дворянином, не так давно занявшим место своего покойного отца в Совете короля. Со старыми военными у нее и без чтения отношения складывались прекрасно, их она брала природным обаянием.

По ее инициативе были приняты манифесты, гарантирующие крестьянам ровно четверть собранного урожая, регламентирующие распорядок недели, сколько дней они работают на себя, сколько на хозяина. Дворянам это не пришлось по душе, но и их обделенными не оставили, теперь за службу в армии давали поместья, которые они могли передавать своим потомкам по наследству. Эта реформа так же дала возможность появлению новой социальной лестнице, и Север зажил по-новому.

Но это было затишье перед бурей.

Изабель в сопровождении всех нянек и фрейлин, проводила свободное время в саду. Целых пять дней она провела вне дома, навещая бедных и больных, раздавая подарки и монеты жителям деревни, как это и было положено королеве.

— Мамочка, почему мне нельзя было с тобой?

— Ты еще маленькая, Софи, — ласково объяснила она, погладив дочь по мягким волосам. — Это было тяжелое путешествие.

— Папа говорит, что скоро найдет мне жениха, а это значит, что я уже взрослая, — Изабель в ответ рассмеялась, и пусть нотки голоса девочки были слегка капризными, сегодня она не могла ее ругать, разлука с Софи для Изабель всегда была тяжелым испытанием.

Предложения о заключении помолвки уже поступали, и Эдвард даже всерьез рассматривал некоторые из них, союзники нужны всегда, а брак юной принцессы — самый простой способ заключить выгодный союз. Изабель же придерживалась мнения, что торопиться с этим не стоило.

— И ты хочешь, чтобы это случилось поскорее?

— Если он будет делиться игрушками и будет красивым, то да.

— А еще он должен любить тебя больше жизни, милая, — она поцеловала девочку в щеку и ласково ей улыбнулась. — Но давай ты пока побудешь со мной и папой, я не переживу, если ты уедешь к жениху в другой замок.

— Если я уеду, я возьму тебя с собой, мамочка. Без тебя я сильно скучаю.

Изабель не успела ответить, к ней со всех ног бежал Чарльз, щеки его были розовее обычного, и он едва дышал, но сделал низкий поклон своей королеве.

— Что случилось, Чарльз? — Иззи знала, чувствовала, новости не хорошие.

— Южане совершили набег на наши границы, Ваше Величество. Король срочно собирает совет.

— Нет…— вырвалось у нее прежде, чем она смогла себя удержать. Внутри все болезненно сжалось от страха.

Изабель не успела поговорить с мужем перед собранием Совета, а потому ей оставалось лишь надеяться, что Ричард не затуманил ему голову своими сладкими речами о войне и победе. Хранить мир было ее обязанностью.

Доклад с границы был неоднозначным, и когда гонец закончил, в зале воцарилось молчание. Эдвард выглядел озадаченным, а все члены совета молча ждали слова короля. Теперь все было так. То, что говорил король, и было правильным. Мало кто решался воспротивиться.

— Это покушение на Вашу власть, Ваше Величество, — запел Ричард, вызвав у Изабель раздражение. Она метнула в его сторону гневный взгляд, но канцлер смотрел только на короля.

— Что сделали с нарушителями? — Эдвард проигнорировал слова дяди, это дало Изабель надежду.

— Казнили, Ваше Величество. А головы насадили на пики.

— Если это были не солдаты, а мирные жители, возможно, это просто попытка выжить, — сказала Изабель. — Повозки везли продовольствие, а мы все знаем, что на Юге сейчас бедствуют.

— Где гарантии, что завтра не пятеро, а пятьдесят человек не нападут на повозки? — парировал Ричард.

— Казнь виновных — вот гарантия.

— Ее Величество права, — все обернулись, Стефан Томсон даже чуть приподнялся с места. — Умирать не хочет никто, и если это не политический ход, что очевидно, завтра эти пятьдесят человек пойдут громить южную столицу.

— Мы не готовы к войне, Ваше Величество. Много денег ушло на сельское хозяйство и прочее, это приносит свои плоды, но прежде чем выступать, стоит привести армию в порядок, — генерал Морис сказал свое веское слово, Изабель резко перевела взгляд на Ричарда: он держался хорошо, но взгляд, что королева давно научилась читать, все ей сказал.

— Что ж, голосуем, — Эдвард как-то слишком равнодушно взмахнул рукой.

Как Изабель и предполагала, квалифицированное большинство голосов было отдано против начала военных действий. Однако было решено направить на южную границу дополнительных людей, срочно провести ревизию вооружений и сделать заказ на новую партию оружия.

Когда советники разошлись, Изабель подошла к мужу, Эдвард, будто бы специально не смотря на нее, перебирал бумаги. Она ласково коснулась тыльной стороны его ладони, но он резко одернул руку.

— Что-то случилось? — тихо спросила она.

— Мне кажется, ты слишком увлечена политикой, Изабель.

Это заявление выбило ее из равновесия, и слабые нотки страха проснулись где-то у солнечного сплетения.

— Я не понимаю, Эдвард.

— Ты увлечена политикой, а Стефан Томсон увлечен тобой, — доходчиво объяснил он. — Он вторит каждому твоему слову, и как говорят люди, я тоже. Мне это не нравится.

Изабель даже не знала, от каких обвинений отбиваться в первую очередь.

— Эдвард, я люблю тебя, — она заставила его посмотреть в свои глаза, резко коснувшись его лица. — Слышишь? Я люблю тебя и не смотрю на других мужчин как на мужчин. Я всегда за твоей спиной, я всегда за твои решения. Я люблю Север, и верна ему, как и тебе. Неужели, ты сомневаешься?

Он рвано выдохнул и поднялся с места, отходя к окну. Изабель осталась стоять на месте и молча смотрела ему в спину.

— Ты всегда помогала мне. С тех самых пор, как ты стала королевой, я пользовался твоей помощью. Твои фрейлины спали с моими врагами, доставая информацию, твои шпионы, бог знает, кто они, несут тебе вести, которые мои узнают лишь спустя время. Изабель, — он резко обернулся. — Ты перестала быть моей женой в первую очередь. И я лично не предусмотрел, что это может случиться.

— Я не понимаю, — искренне возмутилась она. — Чем моя помощь плоха?

— Тем, что ты контролируешь половину моего Совета. И, вероятно, половину моего государства.

Изабель видела, он жалел, что произнес это. Но было уже слишком поздно. Осознание того, что ее муж отчего-то боится ее влияния, неожиданно ударило по голове, и она не нашла, что ответить.

— У меня много дел, — отрезал он. — Поговорим за ужином.

На ужине Эдвард так и не появился, Изабель осталась за огромным обеденным столом совершенно одна, и в глотку конечно же ничего не лезло. Музыканты играли что-то веселое, и любые звуки резали слух этим вечером.

— Все могут быть свободны, — раздраженно рявкнула она. — Позовите сюда Пенни.

Она могла предположить, что Эдвард приревнует к Стефану Томсону, тот был знатен, красив, богат, умен и просто очарователен, но то, что он ревновал ее к власти, было в тысячу раз хуже.

По крайней мере, по той простой причине, что власть у Изабель действительно была, а мужчины очень не любят, когда у женщины появляется власть.

— Где мой муж, Пенни?

— Уехал, Ваше Величество.

— Куда уехал?

— Я не знаю.

— Так узнай! — воскликнула она.

Но фрейлина не сдвинулась с места.

— Ваше Величество, мне нужно Вам кое-что сказать, — неуверенно произнесла Пенни.

Изабель взяла себя в руки. Когда все шло не по плану, она теряла над собой контроль и часто упускала возможность исправить все, пока еще есть шанс.

— Говори.

— Я думаю, Его Величество пишет письма в монастырь, где сейчас живет дочь Ларсонов.

— Шлюха, что спала с моим мужем… — Изабель покачала головой. — Узнай, куда он уехал и если Чарльз здесь, пригласи его ко мне.

Годы шли, а Чарльз, казалось, совсем не менялся. Он все так же не решался взглянуть на Изабель, хотя всегда рассматривал ее, когда она этого не видела. Веснушки на лице и чуть растрепанные рыжеватые волосы делали его младше своих лет.

Он определенно был в нее влюблен. Еще с тех пор, когда проводил Изабель по тайным ходам в покои Эдварда, когда тот еще был женат на Виктории. Это чувство зародилось в нем из неоткуда, он выдумал себе женщину, которой Иззи не являлась, и влюбился в нее.

— Ваше Величество, — он сделал низкий поклон и робко переминался с ноги на ногу.

Изабель встала с места и, уничтожив на время свою королевскую осанку, подошла к нему ближе.

— Чарльз, мне очень неловко обращаться к тебе, — ласково и артистично смущенно начала она. — Как думаешь, Эдвард любит меня?

От испуга, он даже решился посмотреть на нее, но затем вновь резко опустил голову, уставившись в пол.

— Я не совсем понимаю…

— Как скоро весь замок вновь начнет говорить о том, что мой муж мне изменяет?

— Ваше Величество…

— Чарльз, ты передаешь его письма, он никому больше не доверяет. Я не хочу разбивать свое сердце. Поэтому если что-то знаешь, скажи, — она взяла его за руку.

Руки молодого человека были холодные, словно лед, но Иззи крепче сжала пальцы.

— Не дай моему сердцу разбиться, Чарльз. Он пишет Амели Ларсон в монастырь? Он поехал к ней?

— Он пишет в монастырь, Ваше Величество, но не Амели Ларсон, а только настоятельнице. Интересуется, все ли в порядке, всего ли достаточно.

Эдвард чувствовал вину, ведь это по его вине жизнь девушки превратилась в ад. Родителей казнили, имущество отобрали, а сама она была вынуждена прятать свою красоту в стенах монастыря. Так думал он, Изабель же была убеждена, что Амели просто оказалась слишком похотлива и недостаточно умна.

— Куда Эдвард отправился?

— В летнюю резиденцию, Ваше Величество.

— Там его будет ждать девушка?

Чарльз молчал.

А Изабель уже знала ответ.

Боль острым кинжалом ударила по сердцу. Предательство за предательством. Обещания, которые он и не собирался выполнять. Все слова пущены по ветру.

Эдвард почувствовал унижение, когда осознал, что к ней прислушиваются в Совете. И не нашел ничего лучше, чем унизить ее в ответ. Власть нужна была Изабель для подстраховки, истинной ценностью для нее всегда был он — единственный мужчина, которого она когда-либо любила. А он вновь вонзил нож ей в спину.

Изабель все еще держала руку Чарльза, вернее, теперь уже он крепко ухватился за ее ладонь. Ноги королевы подкосились, и она осела на пол. Молодой паж тут же упал рядом с ней на колени.

Слезы жгли глаза, но она не позволила им сорваться вниз.

— Спасибо, Чарльз. Спасибо, что не стал скрывать правду. Не говори ему, что я знаю.

Сухими горячими губами она дотронулась до его щеки, а затем вырвала руку из его мертвой хватки. Изабель встала на ноги и как никогда грациозно покинула обеденный зал.

Она закроет на измену глаза. На эту, и если потребуется, на следующие.

Говорят, надежда умирает последней. Так вот, любовь погибает первой.

========== Глава 24. ==========

Она горько проплакала всю ночь в полном одиночестве, не в силах сдерживать рыдания, даже не утруждая себя тем, чтобы прятать их в подушку. Не зря же она королева Севера.

Всем было строго запрещено входить в ее покои, но едва солнце показалось из-за горизонта, Изабель, как ни в чем не бывало, вышла из спальни и приказала фрейлинам собрать ее к завтраку. Люди иногда говорили, что она ведьма, и что масла растений, что она привезла с собой с Юга — на самом деле зелья, ведь на ее прекрасном лице не осталась ни следа бессонной ночи.

Как и предполагалось, Эдвард к завтраку не вернулся, и королева провела утро в своем рабочем кабинете, занимаясь делами. Работа всегда отвлекала ее от тревожных мыслей.

Двери кабинета распахнулись около пяти вечера, и в небольшом уютном помещении, залитом закатным светом, появился король.

— Любимый, — ласково произнесла она, в ее взгляде не отразилось ни капли обиды или злости, что она испытывала по отношению к мужу. Она бросила все бумаги и подбежала к нему, страстно целуя, и в этом поцелуи не было отвращения, которое она на самом деле чувствовала. — Я так скучала, — это было ложью.

Его пальцы запутались в ее волосах, Эдвард целовал ее, будто бы ничего не случилось, он и правда даже не помнил имени девушек, с которыми провел эту ночь.

Ее пальцы скользили по его телу, ловко пробравшись под рубашку, чуть царапая. Эдвард все сильнее прижимал ее хрупкое тело к себе, и она знала, что на коже вновь появятся следы от его рук.

Она быстро стянула с него сначала жилет, а затем и рубаху, и их губы вновь столкнулись. Бесцеремонно он толкнул Изабель к столу, а затем развернул ее к себе спиной, рваными резкими движениями расшнуровывая корсет.

Иззи закрыла глаза, стараясь не представлять перед собой его лицо, оно ей было противно. Мысленно она уговаривала себя просто пройти через это, просто потому что так было надо.

Эдвард усадил ее на письменный стол, она, словно по команде, развела ноги в стороны, позволяя ему встать между ними. Она с силой оттягивала его волосы, а он кусал ее губы буквально до крови, и все это было больше похоже на ненависть, чем на любовь. Оба тяжело дышали, каждое прикосновение было грубее предыдущего, так бывает, когда ты долго в браке, хочется новых эмоций, и Изабель позволила ему делать все, что он хотел и так, как он хотел.

— Я люблю тебя, — произнес он куда-то ей в шею, а затем резко вошел в нее, Изабель не смогла ответить, она задохнулась в этом моменте, закрывая глаза.

— Прости, что не сказал, что еду, хотел лично проверить дела на южной границе, — он так бесподобно врал, что у Изабель не сразу находились слова в ответ. — Ты не поднимала панику?

Это был их обычный ужин вдвоем, без лишней мишуры, за небольшим столиком в восточной части замка, откуда открывался невероятный вид на их земли. Раньше Изабель любила есть именно здесь, только с ним, но сейчас от того, на сколько он близко, ей хотелось выть.

— Нет, Эдвард, — мягко улыбнулась она. — Я зачиталась, а затем Софи пробралась ко мне, и мы играли почти до ночи. Я в последнее время ужасно рассеянная.

Он поцеловал ее в лоб, а Изабель едва не взвизгнула от негодования. Видимо, она вздрогнула, потому что Эдвард удивленно посмотрел на нее, но она быстро исправила ситуацию, вновь целуя его в губы.

— Я так устала сегодня, — с улыбкой сказала она, откусывая яблоко. Иззи бы не пережила еще и ночь с ним в одной постели. — А ты?

— Да, устал с дороги. Но меня ждут дела, я и так не приступал к просмотру новых отчетов.

— Будешь работать всю ночь?

— Думаю, да.

Изабель не знала точно, возможно, он вновь приведет кого-то в свою постель, но на этот раз и не хотела знать.

— Хорошо. Тогда я лягу спать и не буду ждать тебя, — еще один поцелуй, который она так мастерски сделала нежным, на самом деле не нес в себе эмоций вообще.

Любовь женщины делает мужчину уязвимым, Изабель не могла позволить, чтобы ее мужа, короля, околдовала другая, неподвластная ей самой, женщина.

Королева не отправилась в свою спальню, а спустилась вниз, в холодный подвал, она вспоминала, как она, будучи еще совсем девочкой, впервые оказалась в этом замке. Как ей казалось, что кто-то наблюдает за ней из темноты.

Сейчас она темноты не боялась.

Совсем продрогшие, внизу ее ждали семь юных красивых девушек и Пенни. Они ежились от холода, перетаптываясь с ноги на ногу, но едва увидев королеву, выпрямились и низко присели в реверансе.

— Ваше Величество, — Пенни поклонилась тоже. — Мы рады видеть Вас.

— Я тоже, — она ласково улыбнулась, жестом разрешая девушкам выпрямиться. — Прошу простить меня за столь неприятное место для нашей встречи, но на то есть причины.

Когда Изабель узнала о первой измене мужа, она поручила Пенни создать настоящий отряд из хорошо образованных роковых красавиц, благодаря которым, в основном, и узнавала так много о своих подданных и иностранных гостях, живущих на Севере.

Иногда она со страхом думала, что однажды, возможно, ей придется использовать одну из них в отношении собственного мужа. И этот момент настал.

Каждая из девушек знала, что всем обязана Изабель. Каждая, была ли она из знатного рода или нет, до того как Пенни нашла ее, была абсолютно одинока. На деньги королевы Севера, они получили прекрасное образование, наряды, а главное, возможность творить историю.

Изабель хорошо знала женщин, и могла любую прочитать по глазам, а потому выбрала она быстро.

— Все ли Вам нравится, миледи? — обратилась она к ним.

— Да, Ваше величество, — хором пропели они.

— И Вашу жизнь ничего не омрачает? Я не ваш учитель и не ваша домоправительница. Если вам чего-то не хватает, самое время сказать. В любом случае, ваша служба приносит плоды, за что я благодарна каждой из вас и тем, кто тут не присутствует. А потому я непременно пришлю вам дары в самое ближайшее время.

— Спасибо, Ваше Величество, — они вновь низко склонились в реверансе, но Изабель повернулась в сторону Пенни. Легкий кивок головы, и та всё поняла.

Девушку по имени Анна, Изабель увидела в своем кабинете уже через полчаса после короткой встречи в подвале замка. Она держалась уверенно, но волнение выдавала слишком прямая осанка и неровное дыхание.

— Тебе не о чем волноваться, — мягко сказала Изабель, и налила им обеим по бокалу красного вина. Это был самый тяжелый разговор в ее жизни, и самое тяжелое решение, какое ей когда-либо приходилось принимать.

Девушка, что сидела перед ней, была совсем на нее не похожа. Намного выше, и, пожалуй, даже стройнее, чем сама Изабель. Черные волосы, похожие цветом на воронье перо, и темные, глубокие карие глаза, которые и должны были привлечь Эдварда.

Изабель знала об Анне все, и больше всего уверенности в успехе ей придавала верность, которую она видела в ее больших глазах.

— У меня есть задание для тебя. Важность его невозможно измерить, — Изабель сделала глоток вина, в надежде, что он облегчит этот разговор, но это было невозможно. — Влюби в себя моего мужа.

Анна оцепенела. Она испытала одновременно и страх, и волнение, да и вообще не поверила собственным ушам. Однако сказать ничего не решилась.

— Ты женщина, и знаешь, как мужчины ветрены, но Эдвард не просто мужчина, он король. Он обманывает меня, а я не могу допустить, чтобы обманули его. Потому я передаю моего мужа тебе.

— Я не совсем понимаю, Ваше Величество.

Изабель начинала терять терпение, а потому больше не подбирала слова.

— Ты спишь с ним, чтобы он не спал с женщинами, за спиной которых стоят другие мужчины, жаждущие повлиять на нашего короля. Завтра ты будешь представлена всем как моя новая фрейлина, а дальше я даю тебе полную свободу действий.

— Откуда Вы знаете, что он примет меня? — Анна все еще не верила, в то, что слышит. В ее представлении союз короля и королевы был не рушим, там, где она выросла, королевскую чету боготворили, и все, во что ее сейчас впутывали, казалось ей кощунством. — Он любит Вас, миледи.

Изабель усмехнулась.

— Даже великая любовь не убьет в мужчине его сущность. Мужчины — охотники. Заставь его с ума по тебе сходить, только так ты будешь ему интересна.

Политика убила их любовь. И возможно, Изабель сама виновата в этом. В какой-то момент игра ей стала важнее собственных чувств, когда в твоих руках власть, остановиться сложно.

========== Глава 25. ==========

Милая Изабель, я давно не писал тебе. И еще дольше не видел тебя, дорогая племянница. Не могу даже представить, какой красивой женщиной ты стала, а ты наверняка не можешь представить, каким старым стал я.

Но пишу я тебе, к сожалению, не за этим. Юг умирает. Я больше не вижу его своим домом, а потому принял решение бежать. Конечно, на Севере меня никто не примет, но в Восточных землях я найду приют.

Мэри поможет мне переправиться через границы, и ровно один день я проведу в ее публичном доме на Севере. Возможно, под покровом ночи, в шуме праздника богини Норны, мы сможем увидеться.

Твой дядя Феликс.

В такие темные времена получить весточку от дяди, казалось Изабель хорошим знаком. Увидеть его, спросить совета, узнать, что творится на Юге… Все это было как никогда кстати.

С самого утра в замке начались празднества, вся знать собралась на невероятную театральную постановку, актеры и актрисы взаимодействовали с публикой, шуты показывали фокусы с взрывающимися хлопающими игрушками, а в деревню для простых людей были посланы повозки со сладостями и кукольный театр.

Праздник планировался чуть шире, но большие средства ушли на реформирование армии.

Это был первый праздник, в котором участвовали младшие дети Эдварда и Изабель, и общество было поражено тем, как мила Джейн, и как Александр похож на короля.

— Я хочу еще детей, Изабель, — сказал вдруг Эдвард, целуя ее руку. — Двоих или троих.

Празднество не было подходящим моментом, чтобы напомнить, что последние роды едва не убили ее, а потому Изабель лишь улыбнулась и кивнула в ответ.

— Я тоже, любовь моя.

Глубокая ночь опустилась на Север, но Изабель не спала, ждала момента, облачившись в черное платье, накинув сверху плащ с капюшоном, что скрыл бы ее лицо.

Два коротких стука раздались неожиданно, хотя она и прислушивалась к каждому шороху. Изабель подскочила с места и, чувствуя каждый удар своего сердца, распахнула дверь.

Чарльз как всегда был немного смущен ее присутствием, но твердым шепотом сообщил, что лошади готовы, и они могут отправляться в путь. С тех пор, как Чарлз узнал о новых изменах своего короля, любовь к Изабель в его сердце разгорелось еще сильнее. И пусть он понимал, что никогда не получит ее, был по-прежнему готов ради нее на все. Изабель это знала.

Чарльз уверенно вел ее по темным подземельям замка, зная каждый закоулок, каждую каменную плиту, каждую зазубрину на старых ступенях. Королева молча следовала за ним, не говоря ни слова, видя его, она почему-то слишком отчетливо представляла, как он смиренно проводит женщин в покои короля. Как проводил когда-то давно ее саму.

После сырости подземелья, ночной воздух оказался как никогда свежим, Чарльз вежливо помог ей забраться в седло, а затем ловко забрался на собственного коня. Изабель сильнее закуталась в плащ, и они поскакали навстречу единственному члену семьи, помимо, конечно младшего брата, которого Изабель хотела видеть.

Сердце тревожно билось, то ли от волнения, то ли вовсе от страха. Она боялась, что дядя не узнает ее, что прошло слишком много времени, и между ними образовалась огромная пропасть.

В деревне было так много людей, праздничные гуляние не затихли даже такой глубокой ночью, у борделя Мэри громко ругались мужчины, Чарльз подозрительно озирался, в поисках потенциальной опасности для своей королевы, однако все были слишком заняты друг другом, затевающейся дракой и выпивкой. Изабель вошла внутрь все так же в сопровождении Чарльза, и в нос ударил едкий запах алкоголя и пота. Свет был приглушен, ярко горел камин, играла музыка, и чей-то истерический смех вызвал у Изабель отвращение.

Все же, когда она была здесь в последний раз, детское чувство благодарности Мэри пересилили любые другие чувства. Сейчас она никогда больше не хотела здесь появляться.

Сама хозяйка спустилась к ней практически сразу и учтиво поклонилась.

— Ваше Величество, какая честь, — она улыбнулась, но Изабель эта улыбка не показалась искренней.

— Ты совсем не изменилась, — это была совершенная правда, женщина не постарела, на ее лице не появилось ни морщинки, ее голос был все таким же бархатным, а глаза все такие же завораживающие.

— Благодарю. Ваш гость ожидает наверху. Я провожу Вас, — она бросила недовольный взгляд на Чарльза. — Молодой человек останется здесь.

— Я защищаю мою королеву и пойду с ней, — твердо ответил он, Изабель не смогла скрыть своего удивления, и бросила на него вопросительный взгляд. Впервые он не заикался, а глаза его горели непередаваемой решительностью.

— Как пожелаете.

— Как идут дела? — Изабель решила сменить тему.

— Очень хорошо, Ваше Величество. Однако Вы совсем забыли старых друзей, — тон Мэри изрядно разозлил Изабель, и когда они поднялись на второй этаж, королева остановилась.

— А ты, кажется, забыла, с кем разговариваешь, — строго сказала Изабель, сверкнув голубыми глазами.

Мэри склонила голову, извиняясь за сказанное. Женщина помнила Изабель робкой девчонкой, заложницей во вражеском логове, а теперь перед ней стояла королева. Истинная королева, как про нее говорили в народе.

Хозяйка лично открыла двери своего кабинета, Чарльз вошел первым, проверяя комнату на наличие любой опасности, но внутри был всего лишь один человек, изрядно постаревший дядя Изабель.

Она робко вошла внутрь, снимая с себя капюшон, и дыхание ее прервалось. Седина прорезала его волосы, какая-то глубокая печаль отражалась в глазах, а то далекое детское ребячество, что она помнила, совсем исчезло.

— Дядя Феликс, — она улыбнулась, и слезы почему-то застелили глаза. — Это и правда ты!

— Моя Изабель, солнышко… — он крепко обнял ее, и Изабель позволила себе расплакаться. От него даже пахло иначе, совсем не домом, а дождем и дорогой, хотя за все эти годы она и забыла, как пахнет дом.

Чарльз и Мэри учтиво оставили их наедине.

— Ну, ну, — он ласково взял ее лицо в свои ладони, заглядывая в глаза. Не осталось в них и капли наивности, и Феликс, по правде говоря, не хотел знать, через что его маленькой племяннице прошлось пройти на Севере. — Не плачь, дорогая. Королевы не должны плакать.

— Поводов для слез у нас достаточно, — она нашла в себе силы рассмеяться. — Боже, дядя, как же ты постарел!

— Возможно, телом, но не душой, — хрипло рассмеялся он в ответ. — Как ты, Иззи? Как Питер?

— Питер однажды станет генералом, Феликс. Он настоящий рыцарь.

— Рыцари любят войны, — устало произнес он.

— Мы оба понимаем, однажды война нас настигнет.

Феликс верил в мир, и все эти годы теми или иными путями, его удавалось сохранить. В мирное время рождаются здоровые дети, земля дает урожай, а он видел войну, и больше никогда не хотел в ней участвовать. Однако Север силен как никогда, а Юг тонет в горечи собственного народа, и он понимал, время мира на исходе. Скоро землю омоет кровь.

— Ты стала такой взрослой, Иззи. Когда ты уезжала, я думал: «Она уже взрослая, она со всем справится», но сейчас я понимаю, каким ты тогда была ребенком. Знаешь, я бы очень хотел увидеть твоих малышей.

— Ты был бы в восторге от Софии.

— От старшей?

— Да. Она прелесть. Хорошенькая, бойкая, умная. Джейн тоже растет такой, но когда я вижу Софи, мое сердце сжимается от боли, настолько я ее люблю.

— И ты совсем молчишь об Александре.

— Он наследник престола, Феликс. Мой сын мне не принадлежит. Я ловлю каждое мгновение с ним, но его всегда у меня отнимают.

Времени было так мало, а поговорить нужно было о стольких вещах. Феликс рассказал ей о доме, о том, как растут ее племянники, дети ее брата, о том, как стара стала ее мать.

— Я скучаю, иногда. Но не по дому, а по своему детству. Быть принцессой было куда проще.

— Королева из тебя вышла куда лучше, чем из женщин, что я знал.

— Это лесть, — она улыбнулась.

— Среди людей ходят легенды, что однажды Питер придет домой и займет трон, — резко перевел тему он. Улыбка спала с лица Изабель, и в этот момент Феликс увидел перед собой вовсе не свою маленькую племянницу, а политика, защищающего свои интересы. Даже черты ее миловидного лица, казалось, стали жестче.

— Он вырос северянином, дядя. Северным воином. Он не хочет быть королем.

— Или твой муж просто не отдаст ему Юг?

— Ты о политике пришел говорить?

— Я ухожу в земли, где нет войны двух народов, что прежде были одним. Сбегаю, как трус, потому что у меня недостаточно смелости, чтобы видеть, как день за днем гибнет Юг. Но я верю, что однажды придет король, достойный этого края.

Изабель не успела ответить. Раздался оглушительный звон, она инстинктивно пригнулась, а Феликс закрыл ее собой, потянув с мягкой софы на пол. Кто-то выбил камнем окно.

— Южанин! — закричал кто-то на улице. — Внутри южанин!

— Шпион!

Изабель, словно во сне, поднесла к лицу окровавленные ладони, порезалась стеклом, что было рассыпано по полу. Она до конца не осознавала, что происходит, но Чарльз уже поднимал ее с пола, одновременно потянув королеву к выходу.

— Феликс! — прокричала она, сопротивляясь. — Нет, нет!

— Надо уходить, Ваше Величество, — Чарльз был непреклонен, крепко удерживая ее под локоть.

Слезы застилали глаза. Они убьют его. Не пощадят. Перед глазами было лишь растерянное лицо Феликса.

— Чарльз, пожалуйста…

— Уводи ее! — прокричал дядя, уловив на лице молодого человека сомнения, он выпрямился, доставая меч. — Южане не сдаются просто так.

Чарльз открыл одну из дверей, завел туда Изабель и заперся на замок. Они оказались в полной темноте, в комнате с огромной кроватью, где пахло какими-то южными благовониями и разогретыми страстью телами. Королеву всю трясло, она старалась чаще дышать, отгоняя истерику, но не могла сосредоточиться. Казалось, за дверью настоящая бойня, пьяные мужчины кричали, а шлюхи только истерично смеялись.

— Мы должны уйти, Ваше Величество, — он открыл окно, быстро посмотрев вниз. — Невысоко. Придется прыгать.

Свежий воздух, ворвавшийся в комнату, резко ударил в нос, и Изабель даже закашлялась.

— Они убьют его, Чарльз! — воскликнула она. — Пожалуйста! Сделай что-нибудь!

— Простите, Ваше Величество, но я Вас не оставлю.

Ей даже было не страшно прыгать, голова все еще слишком плохо соображала, но Изабель знала одно: ее предали. Она не помнила, как они приземлились, не помнила дороги до замка, а возвращаться было нельзя, как бы ни хотелось.

Не пришла она в себя и тогда, когда Чарльз повел ее по родным туннелям замка, и очнулась уже внутри покоев Ричарда.

Была глубокая ночь, такая темная, что ничего без свечей не было видно и на метр впереди, а он все не спал. Изабель всегда говорила фрейлинам, что он никогда не ложится, все плетет свои заговоры и бесконечные сети.

Лорд Канцлер увидел королеву в слезах, растрепанную, с дико горящими глазами. Решительной, и может быть даже немного безумной.

— Изабель?.. — она покачала головой, заставив его замолчать.

— Мне нужна твоя помощь, Ричард. Прямо сейчас.

========== Глава 26. ==========

Ночь была темной и холодной. У Изабель онемели кончики пальцев, и легкие черезраз принимали кислород, так тяжело было вдыхать. Изо всех сил она сжимала челюсти, чтобы они не стучали друг о друга.

— Ты уверена, что этого хочешь? — спросил мужчина, повернувшись к Изабель. Никто так не умел расправляться с врагами, как Ричард. С ним ей было не страшно, и жажда мести затуманила разум.

Она молча смотрела вдаль, крепко ухватившись за поводья бесчувственными пальцами.

— Кровь за кровь, — произнесла она решительно.

— Ты убьешь северян, — было странно, но он не отговаривал ее, скорее, проверял на прочность.

— Северян, что толпой напали на одного. И еще я убью южанку, что предала меня, — она резко повернулась к Ричарду, взгляд королевы поразил его: холодный, полный решительности, без капли сомнений или страха. Такой он ее прежде не видел.

Изабель была уверена, что Мэри предала их. Больше никто не мог. И доказывали это ее взгляд, полный обиды, колкие фразы, туманные намеки на то, что королева забыла старых друзей.

— Тебе не стоило ей доверять, — произнес он вновь, будто читая ее мысли.

Они стояли на холме, наблюдая за борделем, которым так дорожила Мэри. Суета была только внутри, снаружи же не было ни души. Вероятно, они стирали следы бойни или праздновали.

Ричард разбирался в людях, и то, что он всегда оказывался прав, жутко раздражало Иззи.

Но королева не успела ответить, к холму приблизился один из слуг Ричарда, запыхаясь, он едва сумел произнести:

— Ваша Светлость, южанин внутри. Истерзан и мертв. Двери заперты, никого не впускают и не выпускают.

— Хозяйка там?

— Да, Ваша Светлость.

— Начинайте, — холодно приказал лорд канцлер.

Невысокий мужчина махнул рукой, послышался оглушительный звон разбившихся окон, люди Ричарда забрасывали внутрь горящие факелы. Весь публичный дом был обсыпан порохом, в глазах Изабель отразился огонь.

Горела крыша, прикрытая соломой, и деревянные покрытия вспыхнули мгновенно. Двери были забаррикадированы снаружи, люди кричали и не могли выбраться на воздух.

Изабель завороженно смотрела на полыхающее пламя, и с каким-то болезненным удовольствием слушала предсмертные мольбы и крики людей. Кто-то выпрыгивал из окон, но их тут же подстреливали из лука, так что шанса спастись не было ни у кого.

Публичный дом находился на отшибе, Мэри считала это особой привилегией, однако в этой ситуации это гарантировало ей никем не замеченную смерть.

Люди скажут, что пламя перекинулось из камина на палантин. Или пьяный северянин уронил свечу. Какая трагедия.

Ей было приятно видеть, как они умирают. Ей нравилось слышать, как отчаянно они кричат. Сердце учащенно и волнительно билось в груди, разгоняя кровь по венам, и ей хотелось и кричать, и плакать одновременно.

— Первая кровь на руках нашей королевы. Последняя ли?

— Я избавила твой публичный дом от конкуренции, — его саркастический тон привел ее в себя, и она нашла в себе силы оторваться от завораживающего зрелища.

— Я не занимаюсь подобными вещами, миледи, я канцлер, — он лукаво улыбнулся, и вокруг его глаз появились морщинки-лучики, придающие его лицу особого шарма. Изабель улыбнулась этому неожиданному открытию: Ричард красивый мужчина.

— Даже на Юге все знают об этом, и ты правда будешь отрицать?

— Тебе понравилось убивать, будешь это отрицать?

Улыбка спала с ее лица.

— Они убили моего дядю, — процедила она. — А он просто хотел мира. И другой жизни.

Нос защипало. Феликс был так близок к тому, чего заслуживал. Всю жизнь что-то держало его в клетке, сначала корона, ведь он был вторым по старшинству сыном деда Изабель, и в случае преждевременной смерти наследника, мог получить трон. Когда у ее отца родился первый сын, вопрос с престолонаследием был окончательно решен, но Юг все равно не отпускал его, Феликс занял место в Совете нового короля, и был его верным соратником.

— Они убили его, потому что он южанин. Видишь, Изабель? — он указал рукой на горящий ярким пламенем дом. — Вот к чему приводит то, что Север и Юг разделены на два королевства. Мы ненавидим друг друга, но никто не знает, почему! Мира не будет, и ты это знаешь. Твои дети, дети Севера и Юга — ключ к объединению, но ты не хочешь этим воспользоваться.

— Это не в моих силах, Ричард!

Он рассмеялся. Горько. Изабель в очередной раз поймала себя на мысли, что совершенно его не знает и не понимает его и его мотивов.

— Не держи меня за идиота, я не твой муж, Изабель! Ты контролируешь половину Совета, ты можешь повлиять на самого короля. Твоя сеть, твой эскадрон див… Гениально, как гениально влиять на мужчин через женщин. Мы напрасно вас недооцениваем.

В голове у нее была лишь одна мысль. На Эдварда она больше не влияет.

И ей вдруг захотелось закричать. Зарыдать. Сбежать. Провалиться сквозь землю. Потому что она поняла, что становится похожа на свою мать. Несчастная в браке, спасающаяся в политике, паучиха, плетущая свои сети. Неужели, любовь покинула ее навсегда? Неужели ее жизнь закончится с холодом в сердце?

Три месяца прошло с той кошмарной ночи, и воспоминания, наконец, перестали терзать Изабель по ночам. Смерть Феликса стала началом какой-то новой эры в ее жизни, она перестала чего-либо бояться, даже измены мужа уже не казались такими унизительными.

Анна, которую Изабель выбрала, чтобы отвлечь Эдварда от других дам, справлялась со своей ролью блистательно. Умная, молодая, красивая девушка с диким огнем в глазах привлекла короля, он осыпал ее подарками, дорогими камнями, комплиментами и поцелуями.

Об этом романе знали все в замке, а Изабель упорно делала вид, что этого не замечает. Завистники злорадствовали: королева получила по заслугам, испытала то же, что и когда-то Виктория. Некоторые искренне ей сочувствовали, ведь отношения между мужем и женой заметно охладели, и даже на публике Эдвард не высказывал Иззи должного уважения.

Однако ей было практически все равно.

Ранним утром королева обычно прогуливалась в саду, и этот солнечный день не стал исключением. Пенни шла чуть позади Изабель, подозрительно оглядываясь по сторонам. Резко королева остановилась и обернулась на верную фрейлину, ставшую за эти годы ей лучшей подругой. Солнце светило так ярко, что каждый миллиметр кожи Пенни сиял.

— У тебя уже появились морщинки, но мужчины по-прежнему смотрят на тебя как на божество, — Изабель рассмеялась.

Пенни была рада, что ее величество сегодня в хорошем настроении.

— А вот на меня совсем нет, — продолжила королева. — Как думаешь, почему? Я потеряла свою красоту?

— Лорд Стефан бы с Вами не согласился, миледи, — ответила Пенни, игриво подмигнув. Лорд Томсон сходил по королеве с ума, он посвящал ей стихи и поэмы, писал для нее трагичную, тревожную и волнующую музыку, однако шаг сделать не решался.

Изабель улыбнулась, и они зашагали дальше.

— Смотреть на Вас мужчины боятся, потому что Вы — жена короля, — подытожила фрейлина.

— Я его жена по закону, — с ноткой печали сказала Изабель. — Но не перед Богом, и даже сердце мое молчит. Ничего не осталось. Совсем ничего. Мне кажется, что я иссыхаю изнутри, — она провела по своей коже тонкими пальцами. — Будто кровь почти не циркулирует по венам.

Она тревожно вздохнула, но затем, оживилась, загадочно улыбнувшись. В ее голове возник мужской образ, горящие страстью глаза, она вспомнила его приятный голос, вспомнила его стихи, и то, как у него дрожат пальцы, когда он целует ее руку. Она представила вкус его поцелуя на своих губах.

— Что такое, Ваше Величество?

— Найди лорда Томсона, Пенни. Скажи, что я буду ждать его завтра ровно в пять утра у озера за холмом.

Пенни удивленно распахнула глаза.

— Вы там будете только вдвоем? — переспросила фрейлина, совершенно не узнававшая свою королеву. Изабель ранее никогда не посещали мысли об измене мужу. О политике — да. Но не о предательстве своего супружеского долга.

— Нет, позовем моего мужа и всех его любовниц, — Изабель рассмеялась, запрокинув голову к небу. — Я не хочу до конца жизни чувствовать себя одинокой и брошенной. Я буду продолжать жить, — заявила она. — Я буду любить и буду любима.

Изабель не помнила себя в юности, ее прошлое, Юг, да даже прибытие на Север, казались далеким сном. Она не могла воспроизвести свой образ ни внешне, ни внутренне. Однако она смело предполагала, что внутри у нее всегда было легко и радостно. Любви к Эдварду она тоже не помнила.

Казалось, зеркало тоже навсегда забыло ее светлые пушистые волосы, наивный взгляд и улыбку. В преддверье встречи со Стефаном, тревожные мысли не покидали ее. Было ли страшно? Да, безусловно, было. Что будет, если еще не случившаяся измена вскроется? Ее убьют? Сошлют? Казнят?

Она с удивлением вспоминала, как смело и дерзко вела себя когда-то давно, когда была при Северном дворе ровным счетом никем. Виктория могла разделаться с ней в два счета, но Изабель была такой смелой…

— Вы прекрасно выглядите, Ваше Величество, — уверяла ее Пенни, но королева лишь отмахивалась.

— Добавь немного румян, — приказала она, придирчиво оглядев свое отражение в зеркале. — И все же распустим волосы.

Солнце мягко согревало кожу, Изабель, прикрыв глаза, слушала, как ветер скользит по водной глади. Она давно не покидала замок, и теперь на природе ей все казалось слишком тихим.

— Ваше Величество, — она узнала его голос, и тут же обернулась. Стефан стоял перед ней, сложив руки за спину, и в знак приветствия кивнул. Она улыбнулась: он был невероятно красив. Глаза цвета сладкой карамели, волосы чуть растрепанные после верховой езды, и эти широкие плечи…

— Изабель, — поправила она. — Меня зовут Изабель.

— Изабель… — протянул он, словно пробуя на вкус ее имя. — Вы очень красивая, — он оглядел ее всю, и она вдруг поняла, что искренне смущена.

Стефан часто смотрел на нее, и она это знала. Но впервые он делал это так откровенно. Сердце забилось чаще. Она больше не была королевой, она была женщиной, а он был влюбленным мужчиной.

Стефан присел рядом с ней, чуть позади, медленно перекинул ее длинные волосы на одно плечо, оголяя шею. Изабель даже не дышала, она прикрыла глаза, в трепетном ожидании его прикосновений.

— Я Вас люблю, — прошептал он, касаясь губами ее нежной кожи. По телу Изабель пробежали мурашки, и она рвано вдохнула теплый свежий воздух. — Я так давно Вас люблю.

Он целовал ее шею, слегка приобнимая за талию, прижимая к себе. Изабель чуть запрокинула голову назад, спиной облокотившись на его крепкую грудь. От этих прикосновений дрожали даже кончики пальцев, и казалось, даже солнце померкло. Она повернулась к нему лицом, в его глазах горел огонь, он исследовал ее лицо взглядом, а затем остановился на желанных губах.

— Я твоя, — прошептала она, давая ему свое разрешение, и он тут же жадно впился в ее губы поцелуем, полным страсти.

Голова королевы закружилась, и она полностью доверилась его губам, его рукам и своему сердцу, которое, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Кожа горела от его прикосновений, и даже прохладный ветерок не мог остудить этот жар. Стефан Томпсон был мужчиной, оживившим спящее сердце великой королевы.

========== Глава 27. ==========

Изабель, просыпаясь каждое утро, улыбалась. Была добра, весела и полна энергии. Она выглядела как никогда красивой, молодой и полной жизни. Любовь это была или нет, королева не знала. Она не задавала себе лишних вопросов, ведь они могли бы расстроить ее. Зато она прекрасно знала, что лорд Томпсон влюблен до потери пульса, и это очень ей льстило. Они со Стефаном встречались тайком под покровом ночи, и об этой связи знала лишь Пенни.

— Вы вся цветете, моя королева, — Пенни конечно же намекала на яркий роман королевы, женщина подала ей браслет, украшенный красными камнями, и Иззи ловко защелкнула его на тонком запястье.

— Лето скоро закончится, мы больше не сможем встречаться в прежних местах, — сказала Изабель. — Придумай что-нибудь, Пенни. И позови ко мне Анну, я давно не слышала ее доклада, — при упоминании любовницы мужа, Изабель на секунду сморщилась, но затем ее лицо вновь приобрело прежнее выражение. — Я буду в саду, сегодня мы встречаемся с Питером.

Младший брат почти на год был отправлен со своим старшим наставником, обучаться рыцарскому делу, и как бы Изабель не сопротивлялась, все мужчины в один голос твердили, что мальчику так будет лучше. Он писал письма, и с каждым новым, почерк его становился все тверже.

Когда Изабель в сопровождении свиты появилась в саду, где уже был накрыт стол с чаем, перед ней был совсем не тот малыш Питер, каким она его помнила. Ему было почти четырнадцать, юноша сильно вытянулся, и был ростом уже чуть выше Изабель. Он возмужал, и даже под одеждой Изабель видела его мускулы.

— Сестра, — он поклонился, а она лишь покачала головой. Нос отчего-то защипало, и она едва не проронила слезу, но скрыла ее в его объятиях.

— Питер, ты такой взрослый… — вздохнула она, прижимаясь к нему.

— Достаточно, чтобы всегда защищать тебя. Я очень рад, что вернулся, — он поцеловал ее руку, а затем они медленно зашагали по саду.

— Я тоже рада. Год разлуки… Как ты там?

— Все хорошо, — Изабель понимала, даже если это было не правдой, Питер теперь был настоящим мужчиной, и делиться своими невзгодами и страхами он с ней больше не будет. — Я достаточно хорош в военном деле, я уже видел короля вчера вечером, он присвоит мне звание полковника, и если Север будет ждать военное столкновение, я отправлюсь с ним.

— Упаси Боже, — тут же отрезала Изабель. — Мы все видели достаточно крови.

— Изабель, война неизбежна, — мягко возразил он. — Конфликт между Севером и Югом очевиден, ничего не закончилось подписанием того старинного мира и нашей ссылкой сюда, да и на Востоке сейчас неспокойно. Лучше быть готовыми ко всему, чем получить неожиданный удар в спину.

Питер получал отличное образование, разбирался в политике и был успешен в военном деле. Иззи с горечью подумала, что из него вышел бы прекрасный король Юга.

— Мне говорят, что война неизбежна с тех самых пор, как мы прибыли на Север. И вот почти семь лет прошло, как мы живем в мире и спокойствии, — жестко ответила она брату. — Не стремись воевать, Питер, стремись жить.

— Эдвард сообщил, что хочет устроить турнир в честь моего возвращения, — он перевел тему, зная, как тревожит сестру угроза войны. — Я посвящу свою победу тебе.

Изабель рассмеялась. Он был так молод и так очарователен, королева была уверена, каждая дворянская семья хочет отдать свою дочь за него замуж.

— Вы так уверены в себе, мой юный рыцарь, и это так чудесно. Ваша победа принесет мне несказанное счастье.

Отложив все дела, Изабель провела с братом целое утро ровно до обеда, и болтала бы с Питером еще дольше, но одна из фрейлин сообщила, что ее зовет король.

Заходя в покои Эдварда, Иззи чувствовала дрожь в сердце. Он не звал ее просто так никогда, и, учитывая ее продолжительный роман с членом его Совета, опасность быть уличенной в измене, всегда присутствовала.

Муж ждал ее, сидя за рабочим столом, весь в делах и бумагах, очевидно, он еще не выходил из своих комнат, так как все еще был в ночной рубахе. По двум бокалам с вином и экзотическим фруктам, оставленным на столе, Изабель поняла, что эту ночь король провел не один.

— Моя прекрасная жена, — он был в превосходном настроении, и отчего-то это жутко разозлило Изабель, но она не подала виду.

Эдвард немного растолстел, он больше не был тем прекрасным воином и молодым королем, которого она когда-то встретила. Его живот раздулся, на лице появилась растительность, а мягкие густые волосы пронзили несколько серебряных нитей. Так влиял возраст, алкоголь и женщины, а может быть, отсутствие войны.

Война, война, война. Для мужчин она — лучше любой женщины. Главный мотиватор держать себя в форме.

— Выглядишь чудесно, — он поцеловал ее в щеку, и Иззи притворно, но нежно улыбнулась, однако затем вновь отступила, оставляя между ними расстояние.

— Работаете прямо в спальне, мой король?

— Дела не ждут, — он был крайне вежлив, и это удивляло Изабель, в последнее время король старался не обращать на нее внимания, и виделись они либо на официальных мероприятиях, либо на собраниях Совета. — Уже виделась с братом?

— Да, я провела с ним все утро.

— Он возмужал, — Эдвард любил Питера как младшего брата, и потому довольно улыбнулся. — Как дети?

— Прекрасно, они здоровы. Наследник делает успехи в учебе, учителя его хвалят. Джейн преуспевает в музыке, у нее пальчики, созданные для игры на клавишных.

— А Софи как всегда прекрасна во всем, — закончил он за нее. — Самый талантливый ребенок на свете, так говорят.

Иззи довольно кивнула, маленькая принцесса действительно была идеальна практически во всем, умна не по годам, и красива, словно ангел.

— Софи говорила, что вы вскоре пойдете кататься на лошадях. Она очень рада. Когда тебя долго нет рядом, принцесса скучает.

— А ты? — вдруг спросил он. Изабель едва заметно вздрогнула.

— Что? — переспросила она, хотя вопрос поняла с первого раза. Король, медленно подошел к ней ближе и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

Это нежное прикосновение заставило ее на секунду вспомнить их молодость и давно забытую любовь, но внутри ни эта близость, ни воспоминания, не вызвали ничего, кроме странного, до этого незнакомого чувства. У Изабель мучительно защекотало где-то в районе солнечного сплетения. Что чувствовал Эдвард в этот момент? Этот вопрос королева задала себе, но не смогла найти ответа.

Король продолжал изучающе смотреть на нее, будто видел впервые. Его пальцы ласково гладили ее кожу, а затем он прижал ее к себе чуть ближе и поцеловал в лоб.

— Ты скучаешь по мне? По нам? — тихо спросил он.

Правильный ответ был только один, и Изабель не имела возможности оступиться или проявлять злобу, гордыню… Она была не честна с ним, она была ему не верна, и больше не имела права отстаивать свою честь.

— Эдвард, — прошептала она, наконец. — Ты — моя первая и единственная любовь. Отец троих моих детей. Я люблю тебя и всегда буду, — она врала так спокойно, так легко, что это пугало ее саму. — Конечно, я скучаю.

Что заставило его вспомнить о жене — оставалось загадкой. Зря Изабель столько времени не виделась с Анной, собственный роман вскружила ей голову, нельзя забывать, кто она такая и в каком мире живет.

Он взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони, а затем, с азартной улыбкой, потянул в сторону кровати. Изабель не могла не подчиниться.

Стефан видел, что Изабель сама не своя, они встретились в их обычном месте темной ночью, но она не была ни нежной, ни внимательной и даже не улыбалась. Он все рассказывал о делах в Совете, которые обычно крайне интересовали королеву, но сегодня она его даже не слушала.

— Что-то случилось? — она не ответила на его вопрос, продолжая неотрывно смотреть на пламя в камине. Оно отражалось в ее сегодня совершенно безжизненных глазах.

Стефан подошел ближе и коснулся ее руки, Изабель вздрогнула, словно ее обожгло огнем, и встрепенулась.

— Что? — в ее голосе звучали нотки раздражения, хотя она упорно скрывала это, однако Стефан достаточно изучил Изабель, но мужчина впервые видел ее такой рядом с собой.

— Изабель, что случилось? — спокойно повторил он свой вопрос.

Она задумчиво посмотрела ему в глаза, ничего не ответив. Тишина продолжалась почти минуту, и время это казалось Стефану вечностью. Затем, Изабель ласково коснулась его щеки своими тонкими ледяными пальцами, склонила голову и прошептала:

— У тебя есть кто-то кроме меня? — она знала ответ, но почему-то ей очень хотелось услышать это, получить подтверждение тому, что он любит только ее одну.

Сегодняшняя связь с Эдвардом казалась ей грязной, неправильной. Ни ванна, ни молитва не смогли смыть с нее эту грязь, и она физически ощущала, что ее душа гниет.

— Конечно нет, — горячо выпалил он, целуя ее руки. Он боготворил Изабель, иначе это нельзя было назвать. Стефан был готов убить за нее, умереть за нее. — Я люблю тебя, Изабель.

Она улыбнулась и прижалась к нему всем телом, позволяя ему скрыть ее от всего внешнего мира. Она хотела раствориться в его объятиях, хотела перестать чувствовать, думать и даже существовать отдельно от нее.

— Никогда не оставляй меня, — прошептала она. — Что бы ни случилось, будь на моей стороне.

— Я обещаю.

Утром перед поединком, зная, что королю будет не до любовницы, Изабель собрала всех фрейлин у себя, они недолго пили чай, девушки, осчастливленные вниманием своей королевы, наперебой рассказывали дворцовые сплетни.

— Лорд Арон прибывает на Север, — сказала одна из девушек, и Изабель тут же метнула взгляд в сторону Пенни.

Арон был кузеном Эдварда, и король считал его опасным соперником в получении трона. Однако, в свое время Иззи и Пенни сделали все, чтобы удостовериться, что у него нет достаточной поддержки для совершения переворота.

С тех пор он так и путешествовал из своего замка в замок Эдварда. От жены, которой не так давно обзавелся, к Пенни, в которую до сих пор был безумно влюблен.

— Как интересно, — Изабель улыбнулась. — Его жена скоро родит, а он находит время для путешествий.

— Быть может, оттого и бежит из дома, — хихикнула Афина. — Беременные женщины невыносимы.

Пенни отмалчивалась, и Изабель потеряла интерес к разговору. Она ловко отправила каждую из девушек выполнять какие-то мелкие поручения, а Пенни и Анну оставила у себя.

— Поможете мне собраться на турнир, — невозмутимо сказала она, и все фрейлины, поклонившись, быстро удалились.

Когда дверь за ними плотно закрылась, Изабель прямо посмотрела на Анну. Девушка тут же опустила взгляд, виновато или испуганно, королева пока не поняла.

— Как Эдвард? — спросила Иззи у Анны, но повернувшись к Пенни. — Приготовь мне новое платье, сегодня моего брата ждет триумф, я хочу выглядеть великолепно.

Пенни учтиво кивнула.

Анна всегда боялась докладывать королеве о собственных отношениях с королем. До сих пор она не понимала, что говорить прилично, а что находится за гранью, но Изабель всегда слушала ее с абсолютно непроницаемым лицом.

— Недоволен приездом кузена, Ваше Величество. И так же, обеспокоен отношениями с Востоком. Лорд Канцлер имеет опасения, что Восток может напасть, и убеждает вашего мужа заключить новое соглашение.

— Какое же? — резко спросила Изабель. — Обещает выдать Софию за варвара с Востока? — королева повысила голос, и внутри у Анны все похолодело от страха. Она не смогла сразу собраться с мыслями. — Отвечай!

— Простите, Ваше Величество. Да, Ваше Величество, принцесса София — один из гарантов мира.

— Ублюдки, — выплюнула Изабель, а затем сделала глубокий вдох, стараясь унять дрожь в пальцах. — И что думает Эдвард?

— Он никогда не говорит со мной ни о вас, ни о детях, Ваше Величество. Я не знаю.

— Анна! — Изабель приблизилась к ней, и девушка задержала дыхание. Королева была в бешенстве, иначе ее состояние описать было нельзя. — Посмотри на меня.

Анна тут же повиновалась, и страх в ее глазах только подстегнул Изабель.

— О таких вещах ты должна сообщать мне сразу, а не ждать, пока я вызову тебя. Это раз. Ты должна внушить моему мужу, что продавать дочь Востоку — слабость, а не дипломатический ход. Это два. Это ясно?

— Да, Ваше Величество, — не своим голосом произнесла фрейлина.

Изабель на секунду замерла, вглядываясь в ее глаза, пробираясь дальше, чем ее страх, казалось, в самую душу Анны.

— Он тебя не обижает? — вдруг спросила королева совсем спокойно, а затем отступила на шаг, дав девушке возможность дышать. На ее шее красовалось дорогое колье, которое обычная фрейлина себе позволить не могла, однако, Изабель вдруг засомневалась в благочестивости Эдварда.

— Нет, Ваше Величество.

— Не ври мне, — настойчиво попросила она. — Он делает тебе больно?

Анна молчала почти минуту.

— Иногда, — она стыдливо опустила взгляд и замолчала.

— Говори.

— Будто бы не со зла, Ваше Величество. Будто бы это не по его воле. Его Величество может сначала ударить, а потом долго плакать и извиняться.

Лицо королевы было абсолютно непроницаемо. Она молчала, словно обдумывала услышанное, а затем мягко произнесла:

— Анна, мое доверие к тебе огромно. Я хочу, чтобы ты понимала, что от тебя во многом зависит не только моя жизнь, жизнь короля или моих детей. От твоих стараний зависит судьба Севера. Сдерживай наклонности короля, важно, чтобы никто не знал об этом. Ты примешь удар на себя, и я вознагражу тебя за это. Вознагражу так, что даже внуки твои не будут ни в чем нуждаться.

— Ваше доверие — самая главная моя награда, — Анна честно смотрела на Изабель. — Я Вас не подведу.

— Я знаю. Потому что если подведешь, Ад покажется тебе блаженством.

Оставшись одна, Изабель устало осела прямо на пол. Ужас сковал ее легкие, и она едва могла вдыхать. Сейчас она будто бы собирала по частичкам картинку, и то, что она видела перед собой, пугало до дрожи.

С ее мужем что-то происходило, и в силу того, что они редко оставались наедине, она не заметила, как и когда это началось. С ней он тоже сначала был безгранично нежен, а затем пугающе холоден. Он позвал ее к себе, целовал, как влюбленный мальчишка, а через пару часов ей показалось, что он испытывает отвращение и к себе, и к ней. Злобы или агрессии по отношению к жене он не показал, но было в его поведении что-то ненормальное.

— Что же с тобой творится, Эдвард? — почти беззвучно спросила она в пустоту.

========== Глава 28. ==========

Изабель и Эдвард в окружении всех детей, ближайшей свиты и охраны занимали лучшие места, откуда их было видно всем, кто пришел посмотреть турнир. День выдался солнечным, что было странно для конца лета, и народу собралось много.

Королева в последнее время совершенно перестала получать какое-либо удовольствие от светских мероприятий, потому что часто ловила на себе сочувствующие взгляды. Ей это было неприятно, она не любила казаться слабой, однако великолепно играла роль смиренной жены, муж который был ей не верен.

— Мамочка, а где дядя Питер? — спросила Софи. Волосы принцессы блестели на солнце, словно золото, и сегодня были украшены живыми цветами.

— Он готовится к бою, дорогая, — ласково ответила Изабель, поправляя оборки ее платьишка.

— А он потом со мной поиграет?

— Конечно. Дядя очень тебя любит и найдет для тебя время.

— Я возьму с собой поиграть Джейн и Александра. Они уже большие, да, мамочка?

— Верно, солнышко, — в разговор вмешался Эдвард, жестом подозвав дочь к себе. София заулыбалась и радостно вскочила со своего места, на котором было так тяжело усидеть, однако такое количество уважаемых взрослых людей смогло умерить ее пыл.

Эдвард посадил принцессу на колени, и Изабель невольно заулыбалась — видеть их вместе было большой радостью. Джейн и Александр тут же закапризничали на руках своих нянюшек, очевидно, заревновав.

— Посадите их рядом со мной, — приказала королева, и близнецов бережно усадили на трон. Она обняла их, и Александр, хлопая зелеными глазами, тут же запутался маленькими пальчиками в ее длинных волосах, успокаиваясь. Джейн радостно оглядывалась по сторонам, ее внимание привлекали яркие наряды окружающих, девочка так же отвлеклась от капризов.

— Идеальная семья, — прошептала одна из дворянок своей престарелой свекрови, не отрываясь смотря на королевских отпрысков и их родителей.

— Была бы идеальная, если бы король хотя бы делал вид, что он хороший семьянин, — недовольно ответила старая женщина.

— Дети такие красивые, будто с картинки. Наследник престола — просто копия отца, — говорили в другом конце трибун.

— Главное, чтобы характером пошел в мать.

Король лично открыл турнир, и действо началось под радостные улюлюканья толпы. Сегодня в поединке король не участвовал. Детей отвели на площадку для игр, и пока участники седлали лошадей, Эдвард наклонился к Изабель.

— Арон прибудет в замок завтра, — сказал он ей на ухо. Изабель тут инстинктивно перевела взгляд на Стефана. Она и представить не могла, какая ревность кипит в его груди. Мужчина хмуро посмотрел на нее, а затем резко отвел взгляд.

— Правда? — она правдоподобно удивилась. — Что же ему здесь надо? Ожидал бы лучше рождения своего первенца.

— Лучше бы этот ребенок вообще не рождался, — хмуро произнес он, очевидно, все еще опасаясь усиления кузена. Изабель искренне считала это бредом, родись у Арона хоть дюжина сыновей, шансов занять трон у него не было. Как и намерений это сделать, что было доподлинно известно. Однако имея опасения относительно состояния короля, резкостей говорить она не стала.

— Вы станете прекрасным добрым дядей этому ребенку, и благосклонность окружающих к вам усилится, мой король. Не переживайте о своем кузене, у него при дворе достаточно забот, плести интриги ему будет просто некогда, — она хитро улыбнулась, и ее слова вселили в короля уверенность.

Изабель этого не понимала, но она все еще имела на мужа огромное влияние. Он поцеловал тыльную сторону ее ладони, а затем трепетно сжал ее пальцы, не отпуская.

— Что ты думаешь о Восточной агрессии? — вновь заговорил он, и Изабель напряглась. Восток ее саму волновал сейчас больше всего на свете: амбициозный правитель, военная и экономическая мощь. Ничто не мешало ему напасть на Север, чтобы расширить свои и без того большие территории. — Мне кажется, угроза есть. Ричард предлагает заключить договор, гарантом которого будет одна из наших дочерей. Но Джейн слишком мала, и потому… — он замолчал, Изабель видела, что идея ему самому кажется неприятной, а потому тут же ухватилась за это.

— Брак — хорошая возможность заключить мир. Но отдав свою дочь в чей-то гарем, ты покажешь свою слабость не только Востоку, но и всему миру. Север силен как никогда.

— Воевать с Востоком будет очень затратно, и я не думаю, что мы захватим новые земли, — продолжал рассуждать он. — Скорее, потерпев людские потери с обеих сторон, мы останемся на своих территориях.

— Да, ты абсолютно прав. Я думаю, нам нужно найти хорошего дипломата, способного эту мысль донести и до Востока. Я слышала, варварский главарь падок на женщин и золото. Отправим подарки и официальную делегацию, дабы снова заключить торговый договор.

По глазам Эдварда она видела, что он согласен с ней, но он ничего не ответил. Турнир начался, и он увлекся происходящим на поле битвы. Изабель же совсем не смотрела на бой, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Разговор о политике вышел волнительным и неожиданным, и королева не могла оценить свои успехи.

К происходящему она проявила интерес лишь когда на поле вышел ее брат. Безупречный в доспехах, совсем взрослый принц Юга. Она с горечью вспомнила дядю Феликса, так бесславно погибшего. Он бы очень гордился племянником.

По команде судьи, два бойца оседлали лошадей и взяли в руки тяжелые деревянные копья, готовясь к атаке. Главной задачей было сбить противника с лошади. Питер держался в седле очень уверенно, и тяжелое копье, казалось, совсем ему не мешало. Он сокрушил противника со второго удара, другой рыцарь упал с лошади, и шлем слетел с его головы. Изабель дернулась, испугавшись, но с молодым человеком все было хорошо.

— Молодец, — Эдвард улыбнулся. — Питер очень умелый боец.

Сегодня король был увлечен игрой больше обычного, быть может, потому что сам давно не участвовал в битвах, и кровь его кипела под кожей. Он стискивал зубы во время опасных моментов, рычал, если что-то шло не по плану, глаза его бешено блестели. Изабель забеспокоилась и посмотрела на Анну, сидевшую чуть позади, и слышавшую все нелестные комментарии короля, но та смотрела себе под ноги, нервно сжимая пальцы.

В финале остался Питер и молодой мужчина по имени Барт, которого Изабель плохо знала в силу его статуса бастарда, однако, к незаконнорожденным детям на Севере стали относиться намного лояльнее, и такие как он все чаще оказывались на виду. Иззи пока не понимала, хорошо это или плохо. Королева знала: Питер проиграет, он младше и меньше ростом и комплекцией. Даже несмотря на его ловкость, шансов не было.

Она не любила жестокость, и потому, в момент, когда брата сшибли с лошади, зажмурилась.

— Нет! Чертов ублюдок! Нет! — закричал король, встав с места, выбрасывая куда-то вдаль первое что попалось под руку, а это был кувшин с вином. Благо, он ни в кого не попал и разбился о деревянные перила трибун, но толпа, до этого шумящая, в момент затихла.

Изабель посмотрела на мужа, все лицо его было красное, и на лбу выступила пульсирующая венка. На короля в эту секунду смотрели абсолютно все.

— Что затихли? — кричал Эдвард, обращаясь на этот раз к толпе, Изабель показалось, что даже природа вокруг испуганно замолчала, и слышен был только его разгневанный голос. Слюна оказалась на его щеке, и он агрессивно стер ее с лица, бешеные глаза обратились к жене. — Почему они замолчали, Изабель? — продолжал кричать он, и только сейчас она опомнилась, тут же встала, взяв его за руку.

— Успокойся, все хорошо, — прошептала она уверенно. — Закончи турнир, и ты сможешь уйти.

Он смотрел на нее несколько секунд, будто не узнавал, внимательно вглядывался в черты ее лица. Эдвард выглядел растерянным, словно ребенок, потерявшийся в толпе.

Король тряхнул головой, жар отступил, мысли прояснились, и это было видно по его взгляду. Он отпустил ее руку и коротко рассмеялся.

— Поздравляю победителя! — прокричал он, и толпа с облегчением вздохнула. — Да будет пир! — он хлопнул в ладоши, и музыканты заиграли на инструментах, отвлекая толпу от случившегося.

Он коротко кивнул Иззи и удалился, Чарльз тут же последовал за ним, через несколько минут ушла и Анна. Королева должна была остаться на месте и поддержать светскую беседу с дворянами, не забывая при этом как-то объяснять горячую реакцию мужа. «Он устал»? «Он так переживает за моего брата»? «Король выпил лишнего»? Изабель не знала, что из этого выглядело хоть немного правдоподобно.

Как только Эдвард ушел, и ее сердце немного успокоилось, она почувствовала на себе тяжелый взгляд, и уже знала, кому он принадлежал. Ричард смотрел прямо на нее, и когда она повернулась, коротко кивнул. Изабель ответила таким же коротким кивком, а затем принялась исполнять свои светские обязанности.

Он знал.

Ночью после пира Изабель отправилась вовсе не в свои покои, ей надлежало выспаться — утром Питер должен был получить рыцарский титул, но единственный человек, с которым она сейчас могла разделить свои страхи, был Лорд Канцлер.

Она застала его у себя, Изабель показалось, что он знал о том, что она придет, ведь на столике ее ждал стакан крепкой выпивки и ее любимые фрукты. Ричард был одет по-домашнему, в льняную ночную рубаху, которая оголяла крепкие ключицы и подтянутые мышцы грудной клетки, и в легкие штаны. Канцлер ходил по теплым коврам босиком. Она впервые застала его в таком виде, и потому не знала, куда деть взгляд.

Они оба молчали несколько минут после холодного приветствия. Изабель поняла, что без выпивки у нее не развяжется язык, и поэтому сделала два больших глотка горького алкоголя. Поморщившись, она попыталась заесть привкус сладким фруктом, и по телу медленно стало расходиться приятное тепло. Скоро мышцы должны были расслабиться, а мысли затуманиться, и она с нетерпением ждала этого.

— День был тяжелый, — наконец произнесла она, присаживаясь без приглашения.

Его глаза казались совсем темными, а вот кожа, наоборот, будто была серебристой в лунном свете.

— Боюсь, дальше будет только хуже, — он сделал глоток из своего стакана, а затем, поставив выпивку на стол, устало потер виски.

Изабель за столько лет знакомства совсем не приблизилась к разгадке этого человека.

— Что с ним происходит? — прямо спросила она, хотя и не была уверена, что Ричард ответит. Он говорил ровно столько, сколько считал нужным, и на других людей ему было совершенно наплевать.

— С Эдвардом? — она утвердительно кивнула. — Скажи, Изабель, оно того стоило? Ваша любовь стоила всей боли, которую он тебе причинил?

У Изабель похолодели пальцы. Она нервно сглотнула, перед глазами невольно пронеслись их счастливые моменты с Эдвардом, но они неумолимо сменились тягучим неприятным чувством в груди и воспоминаниями обо всех ночах, что она провела в слезах совсем одна.

— Ричард, — поток колкостей уже был готов сорваться, но…

— Тшш, — он приложил палец к ее губам, не дав ничего сказать. — Ты можешь не отвечать, я все вижу по твоим глазам.

Она почему-то покорно замолчала, и он улыбнулся. Его пальцы переместились с губ к ее скулам, он гладил ее нежную кожу, внимательно смотря ей в глаза. Изабель не шевелилась.

— Власть удержать так же тяжело, как любовь. Но от ее потери не так больно, — произнес он.

— Ты пьян?

— Он сойдет с ума, — резко перевел тему Ричард. — Как я сказал, будет только хуже, моя дорогая Изабель.

Его голос, до этого ласковый и глубокий, вновь приобрел деловой тон.

— Этого не может быть! — вырвалось у Изабель. — Он так молод, он король, он… Ричард! — она вдруг замерла. — Если все узнают, что тогда будет?

Он усмехнулся.

— Задаешь правильные вопросы, голубка. Правильные.

Канцлер сел рядом с королевой на софу и вздохнул.

— Мой отец — его дед, страдал таким же недугом, вероятно. В нем будто жило два разных человека, — Изабель видела по его туманному взгляду, направленному в пустоту, что он придался воспоминаниям. И теперь она знала точно — Ричард был пьян. — В один момент ласковый с младшими детьми и женой, полный сил и идей, а в другой все менялось, он терялся, бывал агрессивным или же наоборот, уходил в себя. Как говорит твоя шлюшка Анна? Может ударить, а затем плакать и просить прощения. Наш король болен, и болезнь будет прогрессировать.

Изабель усмехнулась, запустив пальцы в свои волосы. Анна докладывала все не только ей одной, и это было почти смешно.

— Как давно она приносит весточки и тебе? — она покачала головой.

— Достаточно давно, — он убрал с ее лица прядь волос, выбившуюся из прически. — Но не ругай ее, я угрожал ей сжечь все ее семью и будущих потомков, — сказал он просто, будто говорил о погоде, и пожал плечами. — У нее не было выхода.

Изабель, на удивление, отреагировала абсолютно спокойно, будто так и должно было быть.

— Ты приказал ей не говорить мне о болезни?

Он кивнул.

— Не за чем тебе было забивать этим свою головку, — он улыбнулся.

— Лекари могут помочь Эдварду?

— Отсрочить неизбежное — да, безусловно. Я над этим работаю. Вылечить его — вряд ли. Прежним он уже не станет.

Это был их самый откровенный разговор, и Изабель не хотела его заканчивать.

— Что случилось с твоим отцом? — сначала он молчал, и Изабель уже отчаялась получить ответ, но затем, Ричард вдруг заговорил.

— В беспамятстве его заставили подписать отречение в пользу моего старшего брата, отца Эдварда. Я был тогда совсем ребенком, но слышал, как отец кричал по ночам и угрожал всех убить. А потом он громко плакал и звал свою семью, но нас к нему не пускали. Сначала его просто запирали в покоях, а затем даже построили для него клетку. Клетка для короля… — он горько усмехнулся. — А потом он умер.

— Сам?

— Не думаю.

— Мне очень жаль, — искренне произнесла она, и ее ладонь накрыла его, трепетно сжав. Изабель тут же объяснила себе этот жест выпитым алкоголем, но руку не убрала.

Ричард тоже не пошевелился.

— Нужно стабилизировать внешнюю обстановку, пока о нездоровье короля не пошли слухи, — произнес он медленно. — На ослабленный Север немедленно нападут или с Юга или с Востока. А может быть с обеих сторон сразу. Соберем Совет.

Изабель сдавленно кивнула. Ей было страшно: за себя и за детей, за Север и за самого Эдварда. Он больше не принадлежал себе, его воля была подавлена чем-то намного сильнее него самого.

Комментарий к Глава 28.

Как видите, работа приобретает совершенно новый оборот, в какой-то мере неожиданный даже для меня.

Очень бы хотелось прочитать ваши отзывы, хотя бы минимальную обратную связь. С нетерпением буду ждать!

========== Глава 29. ==========

Тронный зал был полон людей, и солнце, играя на витражах, разукрасило дворец всеми цветами радуги. День был благословенным. Изабель с трепетом в сердценаблюдала за младшим братом.

Питер стоял на коленях перед королем, ни выражением лица, ни позой не показывая своего волнения. В руках Эдварда был тяжелый стальной меч, который он торжественно передал молодому человеку. Питер крепко сжал лезвие в руках.

Изабель мысленно молилась за брата. Пусть меч этот защитит его от любых опасностей. Пусть будет он смел и силен, как никто другой. Аминь.

— Ты признан достойным звания рыцаря. Ты клянешься чтить и защищать Север? — голос короля был твердым, словно сталь, и Иззи была рада, что муж в добром здравии.

— Клянусь.

— Клянешься защищать королевство, бороться с врагами, не щадя ни себя, ни их?

— Клянусь.

— Да хранит тебя бог, Питер, сын Севера.

Рыцарь смотрел на своего короля с верностью в глазах, и Эдвард улыбнулся ему. Изабель едва заметно вздохнула с облегчением. Ее брат теперь был под защитой рыцарского ордена.

Вечером Изабель прогуливалась по саду вместе с детьми и фрейлинами. Софи, Джейн и Александр носились вокруг матери и придворных дам, прятались в лабиринте растений, пропадая, а затем вновь выскакивая.

— Церемония прошла прекрасно, Ваше Величество, — щебетали девушки.

— Знаю, — Изабель довольно улыбнулась, мысленно воспроизводя в голове и удачно прошедшее заседание Совета. На Восток было принято отправить дипломатическую делегацию с дарами, вопрос об отправке ее дочери в качестве залога мира, был закрыт. — Я хочу подыскать брату невесту. Девочка должна быть из дворянской семьи, непременно умна и красива. И остроумна. И найдите не одну, а несколько кандидаток. Пусть Питер выбирает сам.

Новость о поиске невесты для брата королевы вызвала среди девушек фурор, но всеобщая радость была бесцеремонно прервана. Навстречу свите королевы шел Лорд Канцлер.

Его взгляд метал молнии, и быстрая походка, полная резких движений, не сулила ничего хорошего.

— Ваше Величество, — в его тоне не было и капли вежливости. Он смотрел точно в ее глаза, и Иззи похолодела, чувствуя, как замирает сердце.

— Лорд Канцлер, — чопорно ответила она.

Королева кивнула головой в противоположную от Ричарда сторону, и фрейлины, как одна, поклонились, а затем быстро исчезли, забрав с собой детей.

— Какого черта, Изабель? — едва они остались одни, процедил он сквозь зубы. — Вчера мы говорили об установлении мира с Востоком, а сегодня ты убеждаешь Эдварда в обратном!?

Только в эту секунду Изабель поняла, что так разозлило Ричарда. Его идея отправить Софи на Восток провалилась, он вновь проиграл, и это портило его репутацию абсолютно неуязвимого человека.

— Мир будет достигнут, — спокойно ответила Изабель. — Но другим путем. Я не позволю торговать своей дочерью.

— Она принцесса! — он говорил так, будто она не понимала очевидных вещей. С презрением. — Ей будут торговать в любом случае, потому что такова ее судьба, Изабель. Династический брак, — прошипел он. — Так было с тобой, так было и с теми, кто был до тебя! Так будет и с твоими дочерями.

— Нет! — закричала Изабель, заставляя Ричарда сделать полшага назад. — Я не позволю тебе или кому-либо еще решать судьбу моих детей! София и Джейн — не разменные монеты в ваших грязных играх.

Ее гнев достиг пика, она даже не поняла, что замахивается на него, но все, чего она сейчас хотела — сделать ему больно. Ричард перехватил ее руку, сжав запястье до красноты, до такой адской боли, что у нее заслезились глаза.

Он резко притянул ее к себе, и между их лицами оставались считанные миллиметры.

— Ты сама по локоть в грязи, — прошептал он. — И в крови. Так же, как и я. Не строй из себя святую.

Изабель была готова убить, растоптать, раздавить, стереть с лица земли, но не дать кому-либо поступить с ее детьми так же, как когда-то поступили с ней.

— Я не дам им повторить мою судьбу, — ответила она, сглатывая обиду и слезы. — Я буду защищать моих детей до последнего вздоха, Ричард. И никто, даже ты, не встанешь между мной и моей семьей. Это понятно?

Он отпустил ее, и Изабель смогла свободно вдохнуть. Голова закружилась от резкого поступления кислорода, и она едва удерживала себя на ногах. Ричард был единственным человеком, способным так легко выводить ее из равновесия.

На ее вопрос он, конечно же, не ответил.

— Назначен глава дипломатической делегации на Восток, Ваше Величество, — сообщил он тоном совершенно деловым, будто минуту назад это вовсе не он был в ярости. За годы своей службы он великолепно научился скрывать эмоции. — Указ уже подписан королем Эдвардом, и ожидается только Ваша подпись.

Изабель не понимала, зачем он говорит это, мысли путались, и королеве сейчас было совершенно не до политики, Востока и дипломатического представительства. Лорд канцлер, понимая ее замешательство, тут же пояснил:

— Никто не справится с этим лучше, чем лорд Стефан Томпсон. Прекрасный дипломат и Ваш обожаемый любовник. Хорошего вечера, Ваше Величество.

Он низко поклонился, в его глазах Изабель видела множество эмоций: он наслаждался тем, как она бледнеет, он торжествовал, вкушал сладость победы, испытывал неприязнь, которая будто бы разгорелась в нем с новой силой… И было что-то еще. Непонятное, неизведанное Изабель. То, чего она прежде в его взгляде никогда не видела.

Ричард удалился.

Волна страха захватила королеву, и она, схватившись за собственное горло, осела на холодную землю, чувствуя, как задыхается.

Ричард знает. Зна-ет. Глупая, глупая, глупая Изабель. Хотелось любви? Ты ее получила. Но любовь ничего не стоит. Ничего. Точно не ее жизни.

Глаза застелили слезы, она не чувствовала конечностей, голова кружилась.

Ее казнят на глазах у всего Севера. Она никогда больше не обнимет своих детей. Они вырастут, ненавидя память о своей матери. В историю она войдет, как королева-шлюха.

Но что если Эдвард и с детьми что-то сделает? Он сходит с ума, вдруг, он решит, что дети вовсе не от него? Он жесток, он опасен, он не контролирует себя, и никто не может контролировать его. Изабель собственноручно наделила его безграничной властью, отправив Ларсонов, самых сильных из дворян, на плаху.

— Нет! — сказала она сама себе, сжимая челюсти, ногти впились в кожу ладоней. Королева сделала глубокий вдох, затем выдох, и паника начала отступать. — Нет, — уже спокойнее прошептала она.

Изабель вытерла слезы, уже успевшие скатиться по щекам.

Ричард знает давно, он все знает, всегда. Он мог сказать королю сразу, если бы хотел избавиться от нее, но не сделал этого. Если бы Эдвард знал об измене, Стефан был бы уже мертв, а она сидела бы в темнице, ожидая своей участи. Нет, король не знает, Ричард ему не сказал.

Он убедил Эдварда отправить Стефана на Восток, чтобы разлучить их, чтобы преподать Изабель урок, чтобы показать свою силу. К тому же, в Совете освободится одно место, и Канцлер сможет протолкнуть своего человека.

Дышать стало легче, королева подняла глаза к небу, мысленно благодаря Всевышнего за защиту.

Изабель усвоила урок. Она приняла правила игры. В любом случае, ее семья была важнее всего, и несмотря на то, что ее сердце будет болеть от разлуки со Стефаном, она это переживет.

— Ты еще склонишься передо мной, Ричард, — пообещала она прежде всего сама себе.

========== Глава 30. ==========

Комментарий к Глава 30.

Юбилейная глава для каждой девочки, которая это читает. С праздником вас, помните, что вы сильнее, чем думаете. Пусть весна будет особенной. Всех люблю ❤️

Осень пришла на Север быстрее обычного, ветра стали холодными, и Солнце все реже появлялось на небе. Лили дожди, и дети часто капризничали, лишенные прогулок на свежем воздухе. Изабель все свое свободное время проводила в детской, наблюдая, как учатся, играют ее дети.

Тоска сковала ее сердце. Королева была бледна, и виной тому был быстрый отъезд Стефана. Они и попрощаться толком не успели, все случилось слишком неожиданно.

Изабель знала, что навсегда запомнит вкус его последнего поцелуя: пылающая страсть, вперемешку с отчаянием.

— Не пиши мне, — просила она, сглатывая слезы. Это было слишком опасно, переписку дипломатов всегда вскрывали. — И я тебе писать не буду.

— Я без тебя не смогу. Больше не смогу, — шептал он, целуя ее щеки, словно лишенный ума, вдыхая ее запах.

— Главное, сохрани свою жизнь, Стефан. Не дай варварам усомниться в себе. Не играй в их игры, веди свою.

— Без тебя это не жизнь, зачем мне за нее держаться?

— В твоих руках моя безопасность, Стефан.

— Я люблю тебя. Ты — королева моего сердца. Северу и тебе ничего угрожать не будет.

Стефан Томпсон был неисправимым романтиком, и потому Изабель знала, что он найдет свое место на Востоке, славящимся своими сказками и невероятной культурой. Мужчина был честен, умен и обходителен, но вместе с этим, по-настоящему смел. И Изабель надеялась, что там, куда он уехал, и в правду ценили эти качества.

Однако Изабель привыкла полагаться только на твои силы, а потому, внесла свою лепту. В дар восточному правителю везли несметные богатства, и главным бриллиантом королева считала девушку по имени Катерина. Грацией она была похожа на дикую кошку, и иссиня-черными волосами напоминала восточную женщину, но глаза… темно-голубые, обрамленные густыми ресницами, делали ее диковинкой, таких на Востоке не было.

— Обеспечь мне мир, Катерина. Будь умнее всех, хитрее всех и ничего не бойся.

— Я все сделаю, Ваше Величество. Любой ценой.

Делегацию из дворца провожали, казалось, всем двором. Изабель едва сдерживала слезы, глубоко дыша. И только то, что ее дочь сейчас была рядом, махала белоснежным платочком в след уезжающим, заставляло ее держаться.

— Почему те люди уехали, мама? — спросила потом Софи. — Стефан рассказывал мне сказки про драконов, он хороший. Почему он не остался со мной?

— Он отправился на Восток, дорогая. К другому королю.

— Зачем?

— Чтобы договориться о мире.

— А у нас что, война? — испуганно спросила девочка, даже позабыв о своих куклах.

— Нет, но мир нужно поддерживать, моя принцесса. Разговаривать, делать взаимные уступки. И никто не справится лучше лорда Стефана.

— У него точно получится? Войны не будет?

— Конечно, получится, — Изабель улыбнулась. — Не волнуйся об этом, — она погладила дочь по золотистым волосам.

— Мама, а почему вы с папой не договариваетесь о мире?

— Что? — переспросила королева, но Софи снова отвлеклась на кукол и говорила теперь менее оживленно.

— Я слышу, что папа кричит на тебя иногда, — она увлеченно расчесывала кукле волосы. — Почему вы не говорите и не делаете взаимные уступки?

Изабель покачала головой и чмокнула дочь в макушку.

— Мы с папой любим друг друга, солнышко. Но в семье иногда случаются ссоры, — она успокаивала себя тем, что это ложь во благо, ведь ее отношения с королем и вправду стали натянутыми. — Вы с Джейн и Александром тоже иногда ссоритесь, верно? Но это не значит, что между вами война.

— Да, — согласилась дочь, но затем нахмурила лобик и посмотрела матери прямо в глаза. — Но папа часто кричит, это плохо, иногда я его даже боюсь. Мне кажется, для него важен только Александр, потому что он — мальчик. Наследник. Это нечестно.

Сердце Изабель тревожно забилось. София была умна не по годам, и она часто удивляла и учителей, и родителей и просто взрослых людей, с которыми ей доводилось разговаривать.

— Принцесса моя, твой папа очень тебя любит, ты его сокровище. Никогда в этом не сомневайся, — поспешила успокоить ее Изабель. — Ты мне веришь?

— Да, мамочка. Тебе я верю.

— Вести с Востока хорошие, — вещал Лорд Канцлер на собрании Совета. Эдвард сегодня слушал доклады в пол-уха, и Ричарду с Изабель приходилось вести заседание самостоятельно. — Лорд Томпсон пишет в отчете, что Ибрагим оценил дары по достоинству и вновь согласен обменяться послами. Потому в скором времени мы ожидаем прибытия восточных посланников.

Изабель старалась не подавать виду. Она едва заметно выпустила из легких весь воздух, и тяжесть на сердце стала менее ощутимой.

— Приготовьте лучшие покои, — сказала Изабель. — Поданные Ибрагима ни в чем не должны нуждаться. И распорядитесь о большом пире в честь этого события.

— Ваше Величество, казна опустошена наполовину. Лишние траты нам ни к чему, ведь пришла зима, — запротестовал казначей.

— Урожай собран, год выдался хорошим, милорды. Соберем налоги, пополним казну, — не согласилась Изабель.

— А если они решат, что мы задабриваем их? Север никогда не давал слабину и не позволял никому ездить на своей шее, — строго заявил один из советников.

Изабель посмотрела на Эдварда, но тот устремил равнодушный взгляд в окно. Король сегодня прибывал в меланхоличном настроении, собрание Совета его ничуть не волновало.

— Север не может воевать сейчас, — поддержал Изабель ее верный друг, старый лорд Морис, чьего сына она спасла от смерти в свои первые месяцы пребывания на Севере. — Зима, мы защитить границы не сможем.

— Армия в прекрасном состоянии, — продолжал гнуть свое лорд Никсон. — Орудия новые, мы не зря провели реформирование не так давно! — ему явно не терпелось в бой, Изабель знала, его не привлекали ни богатства, ни женщины, ничего, кроме славы и войны. А потому повлиять на него было крайне сложно.

Некоторые в Совете согласно закивали, Изабель начала волноваться.

— Вы воевали с измотанным Югом, мой друг, и потому война Вам кажется чем-то романтичным и прекрасным. Восток силен, и Север омоет кровью, — совершенно без эмоций парировал Морис, и его хотелось слушать куда больше.

Верные королеве советники согласно закивали.

— Казна так же не готова к войне, — напомнил казначей, так же поддерживающий Изабель.

— Восток не нападет сейчас, их люди к морозам не привыкли, нам не о чем волноваться, по крайней мере, до следующего лета, — поддержал Ричард. — Восток окружает большое количество варварских племен, и если провести небольшую работу, мы можем занять Ибрагима защитой собственных границ от набегов, он и думать забудет о Севере.

— А вы что думаете, Ваше Величество?

Эдвард не отреагировал, и Изабель пришлось дотронуться до него. Король вздрогнул и медленно повернулся.

— Я… — он посмотрел на Ричарда, тот только едва заметно кивнул. — Лорд Канцлер прав. Он прав.

На том и остановились.

Изабель с восхищением посмотрела на канцлера. Как же умен был Ричард… И пусть она ненавидела его за разлуку со Стефаном, не признать это было бы кощунством.

Эдвард удалился первым, его в покоях ждала Анна и лекарь, неустанно трудившийся над самочувствием короля. Советники медленно собирались, перебирая бумаги, в полголоса обсуждая что-то, Изабель равнодушно смотрела сквозь них, но внимательно слушала, о чем они говорят.

Говорили они о короле, о том, что Эдвард стал часто плохо чувствовать себя, а именно на это Изабель и Ричард так часто списывали его отсутствия на собраниях и не всегда адекватное поведение.

— Вы выглядите уставшей, Ваше Величество, — ехидно подметил Ричард, когда они остались вдвоем.

Изабель метнула яростный взгляд в его сторону. Она действительно чувствовала себя неважно, разрываясь между детьми, политикой и покрыванием больного мужа.

Королева мало спала и почти не могла есть. Тревога на сердце все не проходила, будто что-то плохое ожидало ее впереди.

— Похудели, побледнели. Не разлука ли со Стефаном Томпсоном так на тебя повлияла?

— Занялся бы ты своей жизнью, Ричард, — выплюнула она, встав с места. — Или слишком привык жить за других?

Его это задело, злость промелькнула в темных глазах, и Изабель заметила это. Этот бой она выиграла, и потому не могла не торжествовать. Королева улыбнулась ему и пошла к выходу из зала заседаний Совета.

У самой двери она обернулась.

— Вам, лорд канцлер, надо бы подыскать себе жену, обзавестись семьей. А то так и закончите жизнь, капаясь в чужом грязном белье.

— Я видела Лорда Канцлера с девушкой, — чуть позже, окруженная фрейлинами, специально слукавила Изабель. Она вдруг с ужасом поняла, что ничего не знает о едва ли не главной фигуре на Севере. Кроме его жадности до власти и денег, конечно. — Неужели наш холостяк завел любовницу?

— Не может быть, Ваше Величество, — чуть ли не сразу запели девушки, клюнув на удочку. Королева внимательно слушала, но притворялась, что равнодушно вышивает.

— Почему это? — спросила Фелисити, новая фрейлина. — Он красивый мужчина, богатый, королевской крови. — Кто бы не хотел стать его фавориткой?

— Хотят многие, но он никого к себе не подпускает. Его жена умерла, когда он был еще мальчишкой, он тяжело это пережил.

Изабель напряглась, даже едва не укололась. Почему она этого не знала?

— Детей у него нет?

— Ходят слухи, что у него есть бастард, но никто никогда его не видел. Ричард — очень темная фигура, о нем никто ничего не знает.

— Но раз его жена так давно умерла, почему он не женился снова? — вопросы сыпались, фрейлин даже не пришлось больше подначивать, и Изабель была этому рада.

— Наверное, никого так и не полюбил.

Измученный ранней смертью отца, отсутствием материнской заботы, потерей молодой жены, обремененный властью второго человека в государстве… Нет, Ричард просто не позволил себе более полюбить кого-либо.

Изабель вдруг содрогнулась всем телом, ведь она его понимала. И в эту самую секунду кто-то будто перерезал ниточку ненависти и настороженности, может быть даже страха, который она все эти годы так отчаянно подпитывала в себе по отношению к нему.

Девушки тем временем обсуждали его публичный дом, и то, что с таким количеством роковых красавиц, жена совсем и не нужна. Они хихикали, и тут терпение Изабель, вдруг, лопнуло.

— Идите прочь, — бросила она нервно, все голоса тут же утихли. — У меня голова разболелась. Пенни, пусть мне приготовят ванну и побыстрее.

========== Глава 31. ==========

Комментарий к Глава 31.

18+

Темно-зеленое бархатное платье, с изящной темной вышивкой на груди подчеркивало сохранившуюся осиную талию королевы, волосы были забраны в высокую прическу, и голову ее украшала золотая корона, искусно отделанная драгоценными камнями. На тонкой шее сверкало колье из изумрудов и бриллиантов.

— На улице холодно, Ваше Величество. Вы уверены, что хотите прогуляться?

В замке Изабель чувствовала себя словно взаперти, а потому, кивнула.

— Принеси манто потеплее. И сами оденьтесь как следует.

— Да, Ваше Величество.

Дети были рады прогулке, играли в снежки и кричали на весь сад, их хорошее настроение радовало королеву. Морозный воздух сковывал легкие, а яркое солнце слепило глаза. Снег блестел под его лучами, словно сотни маленьких раздробленных бриллиантов. Изабель полюбила северную зиму всем сердцем.

— Ваше Величество, Вы совсем не улыбаетесь, — ласково сказала Пенни, коснувшись руки королевы.

— На сердце неспокойно, — вздохнула Изабель. — Спать не могу даже.

— Вы потому стали фехтовать в свободное время?

— Питер рад меня научить искусству боя, — ответила королева. — А я надеялась на то, что если буду физически уставать, легче станет заснуть.

— Когда голова забита тревожными мыслями, тренируйся не тренируйся, все равно не заснешь, — она перешла на шепот. — Вы за лорда Стефана тревожитесь?

Изабель шикнула.

— Не напоминай даже, — отмахнулась она.

— В деревне живет одна старуха, — зашептала Пенни, удостоверившись, что их никто не слышит. — Старая Гретта, так ее называют. Говорят, она может предсказывать будущее. Мы можем съездить, если хотите.

— Что за вздор? Никто не умеет предсказывать будущее. Все это сказки для глупых девчонок.

— Вы не правы, Ваше Величество. Сестре моей кузины она предсказала счастливое замужество, а выдать ее хотели за нелюбимого. Но тот занемог, и она осталась со своим возлюбленным.

Изабель улыбнулась.

— Ты такая умница, Пенни, а веришь во всякие небылицы, — королева покачала головой. — Но ты меня заинтриговала. Съездим. Король и свита отправятся на охоту, показывать наши владения восточным послам через пару дней. Тогда и отправимся. Только инкогнито. Пусть твоя старая Гретта расскажет мне мою судьбу.

Изабель снова не могла уснуть. Не помогали ни горячие ванны, ни травы перед сном, ни прогулки. Она бродила по пустому замку, словно тень. Так она пыталась заглушить тревожные мысли, бьющиеся в голове.

— Не спится, Ваше Величество? — она даже вскрикнула от неожиданности, но Ричард закрыл ей рот рукой, заглушая звук. — Это всего лишь я, — его шепот обжег кожу шеи, и по телу побежали мурашки.

Он улыбнулся и отпустил ее.

— Напугал, — ответила она, выдохнув, пытаясь успокоить колотящееся в груди сердце. — Что ты тут делаешь?

— Слежу за тобой? Прогуливаюсь? — он театрально пожал плечами.

— Не спится, значит, — она покачала головой, прищурившись. — Наверное, совершенные грехи спать не дают.

— Как и тебе, вероятно, — парировал он.

Изабель усмехнулась, он тоже.

— Вина? — предложил он. Излишня любезность со стороны Ричарда вызывала подозрения, но Изабель согласилась, и они медленно, в абсолютном молчании, побрели в сторону его покоев.

Ночь была безмолвна. Тишина сковала замок, будто здесь кроме них и не было никого.

— Почему ты меня не убил? — спросила она вдруг, нарушая уютное молчание между ними. — Я всегда мешала твоим планам, почему ты не избавился от меня?

— Ты королева, помыслить о таком — уже грех, — он лукавил, игривые искорки в его глазах доказывали это.

Изабель подошла к нему ближе, заглядывая прямо ему в глаза, чуть привстав на цыпочки, чтобы казаться выше.

— Ты можешь всё, стоит тебе только захотеть, — в этот момент неприкрытая истина предстала перед Изабель, и сердце ее дрогнуло. — Неважно, кто носит корону. Важно у кого власть истинная.

— Мне нравилось смотреть, как с годами ты умнеешь и мудреешь, Изабель, — ответил он как бы в подтверждение ее слов.

— Кому пришла идея много лет назад в качестве гарантии мира отправить на Север южных принца и принцессу? — вдруг все стало так примитивно просто, что Изабель едва не срывалась на истерический смех.

— Твой покорный слуга, — он поклонился, улыбаясь.

Ричард понимал, что Юг так просто не сдастся, что войной присоединить отчаянно желаемую землю он не сможет. И тогда он придумал новый план, требующий чуть больше времени, но намного более эффективный.

Столкнуть красавицу с Юга и молодого амбициозного короля было просто. Сместить неугодную королеву с трона — еще проще. И вот трое законных наследников объединенного государства у него в кармане.

Ричард умело переставлял фигуры на шахматной доске все это время.

Изабель чувствовала себя обманутой. Она поморщилась, чуть отшатнувшись назад. Ричард заметил, почувствовал ее эмоции.

— Признаться, сначала ты была просто сосудом для новой жизни, милая Изабель. Но ты оказалась умнее и сильнее, чем я предполагал. И в этом ответ на твой вопрос — я не убил тебя, потому что ты — прекрасный противовес для меня.

— Что? — переспросила она, встряхнув головой, освобождая себя от пелены эмоций, затуманивших разум.

— Власть делает человека слепым и глухим, — медленно продолжил он. — Человек не видит границ своей силы, и потому его решения приобретают деспотичный характер. Деспоты долго не живут и наследие после себя оставляют печальное. Благодаря тебе я деспотом не стал. Благодаря мне — не стала ты. Равновесие.

Ее словно облили холодной водой. Его слова зачаровывали и раздражали одновременно.

Она злилась. Она так сильно злилась, что он столько лет играл с ней, словно кукловод, и то, что она не замечала этого, выводило из себя еще больше. И то, что сейчас он признавал ее равной себе, не меняло ровным счетом ничего.

— Ты…ты… — она задохнулась и отвесила ему звонкую пощечину.

Ладонь ее горела от удара, но это предало ей уверенности. Он даже не дрогнул, в его глазах ничего не отразилось, мужчина оставался абсолютно спокоен.

— Ты никого ни во что не ставишь! — прокричала она, впервые за долгое время, дав волю эмоциям. Весь ее страх, вся боль, все вырвалось наружу. — Ты дергаешь за ниточки, считая, что тебе все дозволено, потому что ты умнее всех. Но на самом деле ты просто чудовище!

Он по-прежнему молчал.

— Что ты молчишь? Сказать нечего? — продолжала она. — Ты не стал королем, всех потерял, ты абсолютно одинок! Поэтому ты так любишь управлять чужими жизнями. Ты это время крутил Эдвардом как пожелаешь, и я знаю, с каким презрением ты относишься к нему! Он — твой племянник, и он так верил тебе все эти годы.

— Он посредственен, как политик, Изабель, — прорычал он сквозь зубы, мужчина начинал закипать, очевидно, слова Изабель задели его. — И он все ещё жив исключительно благодаря мне.

Эдвард был хорошим полководцем, но политика и правда давалась ему с трудом, несмотря на хорошее образование и острый ум. Быть может поэтому некоторые дворяне когда-то хотели сместить его и посадить на трон его кузена. Но Изабель его правоту признавать не собиралась. Обида и злость душили ее изнутри.

— Ты просто завидуешь ему! У него было детство, у него есть семья. Его дети унаследуют этот трон, но это не главная причина, по которой ты с таким презрением относишься к нему.

Он злобно усмехнулся.

— И какова же истинная причина?

— В твоих руках его власть, может быть даже жизнь, но есть то, что ты давно хочешь, но никогда не посмеешь у него взять, — прорычала она.

В его глазах она видела понимание, он знал, к чему она ведет, ей оставалось лишь озвучить.

— Ты никогда не посмеешь взять меня.

Эти слова громом прокатились по всей комнате, в его глазах что-то вспыхнуло. Грубым движением он притянул ее за локоть к себе и впился поцелуем в ее губы.

Изабель опешила. Ее сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди, в голове настойчивый голос кричал: «остановись!». Но она, вопреки всему, ответила на его поцелуй.

Она не сопротивлялась, и его рука опустилась на ее талию, трепетно сжимая. Голова закружилась, как никогда прежде, жар прошелся по всему телу, и ей ничего так отчаянно не хотелось, как пробыть в его сильных объятиях как можно дольше.

Ее пальцы путались в его темных волосах, и поцелуй прекратился лишь когда стало совсем невозможно дышать. Он приблизился к ней вплотную, прислонившись к ее лбу своим. Они смотрели друг на друга безмолвно, боясь лишними словами спугнуть то, что сейчас между ними происходило. Ричард ласково провел пальцами по ее щеке, и Изабель сама потянулась за поцелуем.

Она сдалась окончательно. Ричард прижал ее к себе, с жадным собственничеством исследуя тонкую шею губами, чуть покусывая, не давая даже дышать.

Она потянулась к его рубашке, стянула ее через голову. Со взъерошенными волосами Ричард был похож на мальчишку. У него, словно он и правда помолодел на десяток лет, туман был перед глазами. Что бы он ни говорил, как бы ни прятал от нее и от себя правду, такая она одна. Только она была способна управлять его желаниями и поступками, пусть сама не осознавала этого.

По коже на местах, где он оставлял короткие поцелуи, бежали мурашки и волны легкого покалывания. Жар его тела плавил сталь ее самообладания, их поцелуи пропитаны отчаянием и страстным желанием стать одним целым.

Холодный воздух комнаты обжег разгоряченную кожу, когда он быстрым движением сорвал ее теплый халат, и она осталась лишь в легкой ночной сорочке, расшитой кружевом.

Он смотрел на нее, будто видел впервые. Совершенно незащищенной, по-новому красивой и желанной. Такой она была.

Ричард потянул ее в сторону постели, в ее слегка бешеном взгляде отражалось пламя свечей, и он замедлился, давая ей прийти в себя. Мягкие одеяла оказались под ее спиной, и он чувственно поцеловал ее в губы.

Его губы мягко сомкнулись на внутренней стороне ее бедра, она двинулась ему навстречу, сжимая руки в кулаки до боли, едва сдерживая стон. Горячее дыхание обжигало кожу, и когда он коснулся языком там…

Изабель вскрикнула, чувствуя, как по всему телу проходит волна наслаждения. Она замерла, и он хищно улыбнулся, наклонившись над ней.

— Ты всех забудешь, — прошептал он ей на ухо. — Всех, кто был до меня.

Ее пальцы трепетно проскользили по его груди вниз, к животу, а затем ловко разделались с завязками на штанах. Он поймал ее затуманенный взгляд и вновь улыбнулся. Изабель не уступила эмоциям, и привстала с постели, оказавшись лицом к лицу с ним.

Ладошкой она надавила на его плечо, заставив присесть, а сама, устроившись поудобнее, села сверху.

— Как и ты, — наконец, ответила она, целуя его в губы. Он обнял ее за поясницу, и она, раздвинув ноги, медленно опустилась вниз.

Ричард прорычал что-то неразборчивое куда-то ей в область ключиц.

Она умело двигала бедрами, управляя процессом, закрыв глаза от удовольствия. Ричард не мог удержаться от поцелуев, ее кожа была мягкой, ее запах сводил с ума.

Между ними не оставалось расстояния. Они растворялись друг в друге, движения были резкие, пропитанные отчаянием и их сумасшествием, но их общая слабость, как ни странно, делала их только сильнее.

Задыхаясь, остро ощущая жжение в легких, они цеплялись друг за друга в предвкушении конца. Он проходился пальцами по ее ребрам, оставляя красные следы, и он почувствовал, как задрожало в эйфории ее тело. Его мышцы горели от напряжения, каждая клеточка тела полыхала огнем, он сделал последний толчок и замер, позволяя наслаждению захлестнуть его с головой.

Она медленно опустилась на подушки, закрывая глаза, и он ласково прикрыл ее обнаженное тело одеялом, а затем взял ее за руку, сплетая их пальцы.

Мысли и чувства рассыпались яркими созвездиями внутри нее, вновь подчиняясь какому-то странному, до этого неизвестному ей чувству, она позволила себе придвинуться к нему ближе и утонуть в его объятиях. Сон пришел мгновенно. Впервые за долгое время она чувствовала себя в безопасности.

========== Глава 32. ==========

О том, что произошло той ночью, и последующей ночью, и даже утром в день отъезда на большую охоту, Изабель не рассказала даже Пенни. И хотя это сумасшествие не шло у нее из головы, и сердце постоянно сжималось в груди так сильно, что становилось трудно вдыхать, королева молчала.

Видеть Ричарда было невыносимо, щеки ее тут же начинали пылать, она чувствовала себя маленькой наивной девчонкой. Он вскружил ей голову своей нежностью, так гармонично сочетающейся с пылающей страстью.

— Не могу от тебя оторваться, — говорил он, целуя ее в губы, уже надев свой парадный темно-бардовый камзол.

— И не надо, — она улыбнулась, обнимая его за шею, потянув за собой обратно в постель.

Теперь он вместе со всеми отправлялся на охоту, и Изабель была этому рада, рядом с ним ее разум отключался, и невозможно было рационально все обдумать. Но прежде, она все же решила поверить Пенни и отправиться к провидице.

Под покровом ночи, в сопровождении охраны, королева и ее верная фрейлина сели в карету. Ночь была холодной, и Изабель сразу невольно задумалась о том, как там Питер. В охотничьем домике продували стены, а ее юный брат часто простужался. Королева поежилась, натягивая меховые перчатки.

— Плохая идея охотиться в такую погоду, — проворчала она чуть позже. — Никакая добыча не стоит таких страданий.

— Вы не в настроении, — проницательно заметила Пенни. Изабель что-то невнятно ответила про то, что устала ехать, и что они уже целый час в дороге, а затем отвернулась к окну, приоткрыв шторку. Однако на улице было так темно, что она там ничего не увидела.

Карета остановилась недалеко от домика Старой Гретты, и Изабель с Пенни, в сопровождении двух стражей, медленно зашагали в его сторону. От волнения Изабель даже забыла о морозе, который сковал ее тонкие пальчики.

Было уже за полночь, и пламя свечей горело лишь в одном окне, улица тоже была абсолютно пустынна, но королева все равно нервно оборачивалась.

— Ждите здесь, — приказала она.

— Ваше Ве… — под ее грозным взглядом, недобро сверкнувшем даже в кромешной тьме, мужчина осекся. Ему было строго запрещено называть ее титул вне замка. — Миледи, мы не можем впустить Вас одну. Вдруг что-то случится.

— Ничего не случится. Ждите здесь, — Изабель была непреклонна.

Пенни постучала и толкнула дверь, заходя в дом, Иззи последовала за ней. Внутри пахло маслами, запах этот тут же врезался в нос, и напомнил ей Юг. Она невольно улыбнулась, вдыхая его поглубже, стараясь сделать так, чтобы он проник в легкие и остался там навсегда. Да, определенно, пахло свежей мятой, ромашкой и чем-то еще, очень свежим и сладким одновременно.

К ним вышла женщина.

Старая Гретта действительно оказалась старухой, все ее лицо было в глубоких морщинах, платье из толстой ткани слегка висело на худом теле, а седые волосы были завязаны в култышку на затылке.

— Здравствуйте, — поздоровались обе.

— Здравствуйте, я вас ожидала, — голос женщины был хрипловатым, Изабель была уверена, что она еще никогда не видела таких старых людей. Однако женщина улыбнулась ей, и это была самая добрая улыбка на свете. Взгляд старушки тоже излучал добро, и страх и недоверие, вдруг, развеялись.

По всему ее небольшому дому были расставлены свечи, в камине трещали бревна, мебель была достаточно дорогая, на стенах висели картины, а значит, деньги ей платили немалые.

— Присаживайтесь, — она указала на софу, и девушки послушно сели. Пенни достала из кармана мешочек с монетами, протягивая Гретте, но та отрицательно покачала головой. — Оставите на столе, когда будете уходить, деточки. Сейчас нельзя. В комнату заходите по одной.

Она пристально осмотрела их обеих, а затем развернулась и пошла к закрытой двери. Пенни и Изабель озадаченно переглянулись, так и оставшись сидеть.

— Ну же, — недовольно и очень по-старчески поторопила Гретта. — Долго мне ждать?

Изабель встала с места и молча последовала за женщиной. Гретта закрыла за ними дверь, королева оглядела помещение: здесь было намного темнее, чем в большой комнате, горело всего пару свечей. Посередине стоял круглый деревянный столик, на нем был рассыпан песок.

— Садись, дорогая.

Изабель села и сняла капюшон, перчатки и посмотрела вперед перед собой. Гретта ждала, когда та поднимет голову, ловко поймала ее взгляд и вновь улыбнулась.

— Красивая, — сказала она. — Я тоже в молодости была красивая. Старость никого не щадит.

Изабель представила, что ее выцветшие от возраста голубые глаза когда-то были полны жизни, и на сердце у нее стало тоскливо. Однако она ничего не ответила.

— Ты сильная девочка, — продолжала Гретта, взяв ее руку, вглядываясь в линии на ладони. — Много пережила и не сломалась. Но внутри тебя живет много обид, много страхов. И демоны, — она покачала головой. — Не держи обид на свое прошлое, так было надо, не будь того что случилось, ты бы прожила жизнь намного более короткую и серую.

Женщина отпустила ее руку.

По коже Изабель пробежали мурашки. Она была уверена, что Гретта говорит об ее родителях, которых Изабель до сих пор ненавидела за то, что они так безжалостно продали ее.

Но до этой минуты она никогда не задумывалась, а что было бы, останься она на Юге? Ее бы выдали замуж, насильно, возможно за богатого дворянина, ведь казна абсолютно пуста. Она жила бы без любви, родила бы детей и всю жизнь тешила себя глупыми женскими играми, картами, вышивкой, сплетнями. В лучшем случае. А ведь на Юге часто вспыхивали эпидемии, быть может, она была бы уже мертва… Эти мысли напугали Изабель, и она поджала губы.

А Гретта, закрыв глаза, водила тонкими пальцами по песку и бормотала что-то себе под нос на непонятном Изабель языке. Королева прислушалась, но не понимала ни слова. Речь ее была похожа на варварскую, быстрой и резкой.

— Я вижу Орла, — заговорила она, резко распахнув глаза. Изабель даже вздрогнула, и взгляд ее упал на песок, однако она ничего, кроме разводов, не видела. — У него подбито крыло, и ты можешь его спасти, а можешь погубить. Тебе решать, напоишь ты птицу водой или ядом.

Она вновь провела ладонями по песку, меняя рисунки. Изабель не понимала ни слова, лихорадочно пытаясь связать образы, увиденные Греттой, со своей жизнью.

— Одинокий волк спит у твоих ног. Но его верность не только твоя, он верен еще чему-то, и это терзает его. Он любит тебя, давно любит, но страсть, что ты в нем разжигаешь, его погубит.

Она провела по песку пальцами, словно гладила животное, возможно, того самого волка. Женщина пристально щурилась, вглядываясь в изображение, и покачала головой.

— Всегда помни, Орел и Волк — хищники. Будь осторожна.

Она резко смахнула песок на пол, а затем рассыпала по столу новый.

— Твои дети будут счастливы, можешь не переживать. Счастливее, чем ты в свое время, — наконец, загадки кончились.

— Тебя будут помнить. Долго. Яркая, очень яркая судьба. Много горя, но и счастья не меньше.

Изабель старалась запоминать каждое слово. Ее сомнения рассеивались с каждой секундой, что она проводила с Греттой наедине.

— Перед тобой вскоре встанет выбор, свет и тьма будут перед тобой, и от того, какой выбор ты сделаешь, будут зависеть судьбы многих, — она нахмурила лоб, очевидно, сама не совсем разбирая свои видения. Изабель же прекрасно понимала, дело в том, кто она такая. От решений королевы и правда зависело много судеб. — Тебя ждет большая потеря. И новое большое предательство. Это ты уже не сможешь сжечь в пламени.

Она будто бы знала, что Изабель сожгла дом предавшей ее Мэри. Королева испугалась. Если она видела огонь из прошлого, то значит, будущее так же открыто ей.

— Хватит! — воскликнула она, прервав старуху. — Хватит, — она вскочила с места и, не разбирая дороги от пелены эмоций, бросилась прочь.

========== Глава 33. ==========

Когда король вернулся с охоты, его глаза блестели, очевидно, свежий воздух и состояние опасности пошло ему на пользу, и у Изабель стало легче на сердце.

Первым делом он увиделся с ней и детьми, они с Софи покатались на лошадях, и только потом, ближе к вечеру, он отправился к любовнице.

Ричард не заставил себя ждать, для передвижений они использовали потайные ходы в замке. Он появился в ее спальне в обычное время, после полуночи, когда все служанки и фрейлины были отпущены. Изабель волновалась, словно впервые. За дни разлуки она мало что смогла разложить по полочкам, мысли путались со страхами, чувства выжигали изнутри. Но одно Изабель знала точно: она скучала.

На столике его ожидало вкуснейшее мясо, заказанное Изабель с кухни, печеный картофель и его любимый сладкий мусс. Увидев это, он улыбнулся.

— Ты позаботилась обо мне? — ему это казалось немного диким, никто на протяжении многих лет не проявлял о нем заботы.

Королева пожала плечами, улыбнувшись в ответ, его реакция ее совсем не обидела.

В его руках был большой удлиненный чехол с бархатной обивкой, похожий на чехол из-под скрипки.

— Что там? — спросила Изабель с любопытством.

Она сидела на мягком кресле, он подошел к ней ближе и взял ее за руку, потянув к себе. Изабель встала на ноги, он наклонился и легко поцеловал ее в губы.

— Это подарок, — сообщил он, как показалось Изабель, с неким волнением.

— Ты позаботился обо мне? — передразнила она, а затем рассмеялась. — Что там?

Он поставил чехол на стол и раскинул руки в стороны.

— Открой и узнаешь.

Изабель была почти уверена, что там украшения, хотя упаковка этому совсем не соответствовала. Ну что еще мог дарить мужчина? Украшения и ткани для платьев.

Ричард налил себе вина и отправил в рот кусок сочного мяса, а Изабель тем временем ловко расстегнула серебряные застежки и приподняла крышку.

— Боже… — вырвалось у нее, и она восторженно всхлипнула. Глаза ее загорелись, и Ричард не мог не улыбаться, видя ее такой.

Как ребенок, — мелькнуло в его голове.

Это был меч. Изабель взяла его в руки, и он блеснул в свете свечей. Тонкий, изящный, достаточно легкий, но острый, из самой лучшей стали, на рукоятке его сияли бриллианты. Это был самый лучший и самый важный подарок, который Изабель когда-либо получала.

— Ричард! — воскликнулаона. — Это меч! Мой меч? — оружие, казалось, было сделано под ее руку, и только сейчас она заметила тонкую гравировку на рукояти.

— Твой первый меч, — подтвердил он. — Это древний северный язык, — объяснил он, видя, что она не понимает слов.

— Что здесь написано?

— Настоящий воин тот, у кого есть милосердие.

— Очень красиво, Ричард. Спасибо. Это прекрасный подарок.

— Я не хочу, чтобы ты когда-либо воспользовалась им по назначению, но… — он замялся и взял ее за руку. — Всегда помни, что ты достаточно сильна, чтобы сделать это.

Изабель отложила подарок и, привстав на цыпочки, ласково поцеловала его в губы, стараясь вложить в этот поцелуй все свои, может быть и противоречивые, но сильные чувства.

Она не задавала ему вопросов: что между ними происходит, почему… Все это не имело значения. Главное, что он был рядом. С ним ей было не страшно, и не тогда, но позже, Изабель поняла, почему.

Эдвард боялся ее силы, губил ее, унижал, старался растоптать. Ричард поощрял ее внутреннего война, поддерживал и вдохновлял. Женщине важно, что мужчина принимает ее той, кто она есть. Что ей не нужно притворяться слабой или глупой, чтобы он не боялся ее любить. Но на это, способны лишь по-настоящему сильные духом мужчины.

Весна пришла на Север. На ветвях уже распускалась листва, и весь королевский двор тоже пришел в оживление. Мир воцарился между Севером и Востоком, а потому радость и спокойствие царствовали здесь. Вот-вот должна была состояться помолвка Питера с дочерью северного дворянина, и все только об этом и говорили.

Невеста была прекрасна: на год старше южного принца, с ангельским личиком, светлыми локонами и бездонными голубыми глазами.

Питеру нравилось ее чувство юмора и неординарное мышление, и пусть оба в силу возраста еще стеснялись друг друга, союз обещал быть удачным. Свадьбу запланировали через пару лет, все же оба еще были слишком юны, но Изабель считала, что обручиться нужно сейчас.

— Я хочу, чтобы Анна перестала служить у тебя, — сказал вдруг Эдвард во время их молчаливого завтрака. Несколько раз в месяц они традиционно проводили утро вместе, обсуждали детей, иногда политику. Таковы были приличия, которые они еще старались соблюдать.

Изабель замерла, не отпив воды из кубка, и обратила свой взгляд в его сторону. Король продолжал есть свой завтрак, но, почувствовав, что она смотрит на него, отложил вилку. Эдвард промокнул губы салфеткой.

— Что-то не так?

— Она прекрасно справляется со своими обязанностями, Эдвард, я бы не хотела терять свою фрейлину.

— Найдешь другую, это не проблема.

— И чем же она будет заниматься? Сутками ублажать Вас, Ваше Величество? — съязвила Изабель.

Эдвард даже рассмеялся: она впервые за долгое время упрекнула его в измене. Все это время Изабель лишь равнодушно закрывала на все глаза. Король наклонился чуть ближе к ней.

— Ревнуешь? Мне это приятно, — заявил он.

Прислуга делала вид, что за столом королевской семьи ничего необычного не происходит, но на самом деле они даже вдохнуть лишний раз не решались, так было страшно упустить хоть слово.

Король и королева сидели друг напротив друга, и между ними, казалось, был не просто обеденный стол, а ледяная стена.

— Нет, дорогая жена, она талантливо рисует, я сделаю для нее мастерскую. Пусть занимается любимым делом, — это сильно разозлило Изабель. Весь двор и так шушукался за ее спиной о неверности короля, но теперь дело приобретало иной масштаб.

Если Анна перестанет служить у Изабель фрейлиной, ее статус изменится, из простой любовницы она превратится в фаворитку.

— Это унизительно, — процедила она, глядя ему прямо в глаза.

Годами она глотала свои обиды, теша себя тем, что у нее есть власть, любимые дети, любовники, богатства, уважение… Перечислять можно было бесконечно, но сейчас уже не могла промолчать.

— Я никак не отзывалась о твоей интрижке, несмотря ни на что я всегда была на твоей стороне, — она сделала акцент на последних словах, намекнув на его болезнь и на то, как она изо всех сил его покрывает.

Эдвард начинал злиться, его челюсти напряглись, а руки сжались в кулаки. Но Изабель не остановилась: обида на него, до этого, вероятно, дремлющая, пробудилась и теперь бурлила внутри, словно лава.

—Я твоя жена. Мать твоих детей. И твоя королева. Я требую… — «уважения», но Изабель не успела договорить.

— Уважения, — закончил он за нее, смотря на жену с улыбкой на лице. Глаза его тоже улыбались. — Моя жена, мать моих детей, — он встал с места, и вдруг улыбка резко пропала с его лица, во взгляде запылала ненависть. — Моя королева! — прокричал он и одним движением руки, взявшись за столешницу, опрокинул стол.

Вся посуда с грохотом разлетелась по столовой, Изабель даже вскрикнула от неожиданности, вжавшись в стул.

Сердце ее бешено колотилось в груди, но страх полностью сковал ее тело. Эдвард широким шагом преодолел расстояние между ними и наклонился к ней, руками упираясь в подлокотники. Изабель не могла даже дышать от ужаса.

— Ты — королева, потому что я так захотел! — закричал он, схватив ее за горло. Изабель захрипела от нехватки воздуха, но его ладонь только сильнее сжала ее. Никто из прислуги даже не шевельнулся. Глаза Эдварда жадно горели: ему нравилось происходящее. — И если я захочу, то завтра же ты отправишься на плаху, а имя твое забудут. Тебе все понятно?

Эдвард не собирался ее отпускать, у Изабель начало темнеть в глазах.

— Я задал вопрос!

Она едва нашла в себе силы кивнуть.

— Прекрасно, — он улыбнулся, и его хватка ослабла, голос мужчины вновь стал спокойным, и даже пугающе ласковым. Из глаз королевы брызнули слезы. — Хорошего дня, Ваше Величество. Не забудьте сообщить Анне об ее освобождении от службы.

Король удалился.

Изабель закашлялась, в ужасе схватившись за горло. Кислород обжег легкие, и она сползла со стула на пол, осев прямо на осколки. К ней тут же подбежали слуги, подхватывая королеву под мышки, но в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

Она медленно открыла глаза, над ней тут же склонилась Пенни, осторожно взяв Изабель за руку.

— Все хорошо, Ваше Величество, — сказала она. — Вы в порядке.

Изабель хотела попросить воды, но вместо слов раздался лишь хрип. Однако Пенни все поняла и так, протянула ей кубок с водой и помогла привстать. Иззи оглянулась, она была в своих покоях, и внутри кроме Пенни никого не было. Это радовало, но она знала наверняка: о случившемся уже знает едва ли не весь замок.

— Доктор сказал, ничего страшного, — скованно произнесла Пенни. О случившемся вряд ли можно было сказать «ничего страшного», и фрейлина добавила: — Ничего не повреждено.

Изабель прокашлялась.

— Он чуть не придушил меня, — прошептала она, и слезы вновь застелили глаза. Картинка его бешенства застыла перед ней, и страх, леденящий душу, вновь обрушился на нее. — Я думала, он убьет меня.

— Он не посмеет. Вы королева.

Изабель ничего не ответила. Она сомкнула руки в замок, борясь с дрожью, что била все ее тело.

Нет, его это не остановит. Он ясно дал понять, где ее место.

— Помоги встать.

Изабель подошла к зеркалу, и ужас отразился на ее лице. Она сконфуженно коснулась пальцами собственной шеи, покрывшейся синими отпечатками от его пальцев. Выглядело это отвратительно, даже жалко. Но, гордо выпрямив спину, она холодно произнесла:

— Мне нужно привести себя в порядок.

— Вам лучше отдохнуть, Ваше Величество, — запротестовала фрейлина.

— Приготовьте мне платье с высоким горлом, Пенни. Черное. И корону с синими камнями, ту, высокую. И займитесь прической.

— Да, Ваше Величество.

Через час королева была полностью готова. Черное, казалось бы, строгое платье, было украшено вышивкой из серебряных нитей по всему корсету, расшито мелкими бриллиантами. Волосы Изабель забрала в высокую прическу, корона была ловко вплетена в нее. Выглядела королева устрашающе.

Вся работа велась в полном молчании. Изабель сдавливало горло, синяки ныли от контакта с плотной тканью платья, принося боль, но она не подавала виду. Глаза ее опасно блестели, и фрейлины даже переглядываться друг с другом не решались.

— Ваше Величество, Лорд Канцлер ждет аудиенции, он сказал, это важно, — сообщила одна из девушек, и у Изабель внутри все оборвалось.

— Пусть войдет. Все могут быть свободны.

Ричард вошел в ее покои с совершенно безразличным выражением лица, но едва двери за девушками закрылись, он бросился к ней.

— Как ты? — спросил он тихо, обнимая ее.

Изабель ничего не ответила. Слишком много она чувствовала сейчас. Боль, злоба, страх, ненависть, желание мстить… Шок уже отступил, и лихорадочные мысли бились в ее голове.

— Изабель.

Он ласково взял ее личико в свои ладони, заставляя смотреть ему в глаза. Внешне Ричард был абсолютно спокоен, но она знала, что он в ярости. И она была бесконечно благодарна, что он не показывает этого.

— Я убью его, если ты хочешь, — уверенно сказал он. Изабель не сомневалась, что он мог это сделать.

И ее страхи вырвались наружу.

— Нет. Это он убьет меня, — она снова была на грани слез. — Он хочет убить меня!

— Что ты говоришь? Он болен, Изабель, он не смог совладать с гневом. Но он не хочет твоей смерти, прекрати накручивать.

— Ты не понимаешь! — слезы хлынули из глаз, она ударила его по груди кулаком, задыхаясь от эмоций. — Ричард, он избавился от прежней королевы, и ему не составит труда избавиться от меня!

— Изабель…

Ее колени подкосились, но он удержал ее. Она уткнулась ему в плечо и в голос зарыдала.

— Он убьет меня, в чем угодно уличит и казнит меня. Или отравит. Или просто придушит, ведь он едва не сделал это уже сегодня! Ричард, что тогда будет с детьми? Что будет с моими детьми? — кричала она.

Мужчина пытался успокоить ее, но она даже не слышала его слов.

— Он убьет меня. Убьет. Убьет! — она билась в истерике, вырывалась из его рук, но он крепко держал ее. — Совсем скоро он убьет меня.

========== Глава 34. ==========

— Ваш брат хочет Вас видеть, — сообщила Пенни.

Ровно на три часа дня была назначена встреча со всеми ее фрейлинами, но перед этим она вызвала к себе Анну, и ей сейчас было не до семейных разборок. Вероятно, Питер уже обо всем узнал.

— Скажи ему, что я сейчас занята. И проследите, чтобы он не наделал глупостей. Скажи ему, что я в порядке и зайду перед ужином.

— Леди Анна так же ожидает аудиенции.

— Зови.

Девушка вошла в комнату, глядя в пол. Изабель видела, как трясется ее подбородок, однако ничего более не выдавало ее волнения. Держалась фрейлина прилично. Королева выглядела великолепно, ни следа сегодняшних потрясений не осталось ни на ее лице, ни на коже, что была умело спрятана под платьем.

— Ваше Величество, — она присела в поклоне. — Вы хотели видеть меня?

Изабель не ответила. Она медленно, словно хищница, подошла к фрейлине и, взяв ее за подбородок, заставила смотреть в свои глаза. Анна перестала дышать, но смело взглянула на свою королеву.

— Скажи мне, Анна, хочешь ли ты еще служить мне?

— Ваше Величество, служить Вам — честь для меня, — словно заученное стихотворение произнесла она.

Изабель кивнула.

— И ты до сих пор верна мне, готова все для меня сделать?

— Да, Ваше Величество.

Королева, наконец, отпустила ее.

— Докажи.

— Как, Ваше Величество?

Она подошла к столу и подозвала фрейлину к себе. Та подчинилась. В деревянной шкатулке среди драгоценных колец, лежала небольшая бутылочка, прочно закупоренная крышкой. Изабель взяла в руки сосуд, что-то маслянистое было внутри. Анна завороженно смотрела на жидкость, которую Изабель медленно переливала по стеклянной бутылочке.

— Я хочу, чтобы ты отдала за меня жизнь, — Изабель протянула Анне раскрытую ладонь, в которой лежал яд. — Выпей это. Прямо сейчас.

Анна испуганно взглянула на нее. Она рвано вдохнула ртом воздух, чуть пошатнувшись.

— Ваше Вели…

— Пей! — прикрикнула Изабель. — Ты умрешь или сейчас — будучи на моей стороне и без боли. Или потом — пойдя против меня и в муках.

Анна дрожащими пальцами взяла сосуд из рук королевы, в ее глазах застыли слезы. Она резко зажмурилась, будто хотела, открыв глаза, оказаться совсем в другом месте, но перед ней все так же была ее королева.

— Я не буду, — тихо, но уверенно произнесла фрейлина. — Я под защитой короля Эдварда, он не даст меня в обиду, — голос ее стал громче после упоминания короля.

Изабель забрала яд из ее рук, открыла крышку и вылила на пол. Анна вскрикнула, отпрянув назад, будто от огня, но королева лишь рассмеялась.

— Это вода, разбавленная простым кухонным маслом, — объяснила она, покачав головой. Анна с ужасом осознала, что это была проверка на верность, которую она провалила. — Не яд, а пустышка. Такая же пустышка, как и ты, — королева гневалась. — Выйди вон. Видеть тебя не хочу!

Когда Анна покинула комнату, к Изабель вошла Пенни.

— Что прикажете сделать с ней, Ваше Величество?

— Ничего.

— Но она предала Вас…

— Пенни, рядом с ней король. Это вскружило ей голову, стоило ожидать такого поворота событий. Но была бы она умная, давно сбежала бы от Эдварда. Пусть рисует свои картины и терпит побои моего мужа.

— Высшие силы ее накажут за предательство.

— А если вдруг нет, это сделаем мы. Но позже. Сейчас уступим, — Изабель устало потерла глаза. — Позаботься о постоянной слежке. Особенно контролируйте, чтобы у нее каждый месяц шла кровь. Если она вдруг забеременеет… Убить сразу же, не ждать.

— Да, Ваше Величество, я все сделаю. Девушки уже собираются, Вы готовы начать?

— Подожди, Пенни. Подойди.

Фрейлина послушно приблизилась, и королева обняла ее за плечи.

— Мне нужно кое-что знать. Ты не устала служить мне? Ответь честно. Я спрашиваю это не потому что хочу тебя проверить, а потому что хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я не понимаю…

Изабель вздохнула.

— Если ты хочешь создать семью — сейчас самое время, потом будет поздно, — объяснила она.

Пенни недолго молчала, видимо, обдумывая слова Изабель.

— Я Вам отдала свое сердце и свою судьбу, Ваше Величество. Я всегда буду рядом с Вами. Вы — моя семья.

Изабель улыбнулась, ласково погладила Пенни по щеке, затем сняла со своего запястья драгоценный браслет и протянула фрейлине.

— Возьми. Я дарю его тебе.

— Ваше Величество, не стоит…

— Я редко делаю тебе подарки. Возьми. Пусть всегда будет с тобой.

Пенни улыбнулась и дрожащими руками приняла подарок, низко поклонившись.

— Благодарю Вас, моя королева.

— А теперь иди. У тебя еще много дел.

Все фрейлины и служанки, собравшись вместе, ожидали королеву в бальном зале. Не все еще видели Изабель после случившегося утром, но, безусловно, все уже знали, что произошло.

Ожидалось увидеть сломленную горем женщину, со следами побоев, но вышла к ним сильная королева с ярким огнем в глазах. Все поклонились. Изабель оглядела каждую, неторопливо, с устрашающим спокойствием.

— Я рада Вас видеть, девушки, — она улыбнулась. — Вы — моя опора во дворце. Мои глаза и уши. Моя сила, — она говорила громко и четко, заставляя девушек одной своей интонацией еще сильнее расправлять плечи. — Я благодарна каждой из Вас за верную службу. Но сегодня — день перемен.

Девушки начали переглядываться.

— С данного часа я отстраняю леди Аврору от службы, — произнесла она. — И желаю ей счастливого замужества и большую семью, — она улыбнулась светловолосой девушке, та поклонилась, немного покраснев. Леди Аврора была обручена, а замужество никак могло совмещаться со службой при дворе, все это знали. — Я уже распорядилась, чтобы тебе собрали богатое приданое.

Леди Аврора была из небогатой семьи, и это был лучший подарок, который королева могла ей сделать. Слезы благодарности застелили глаза девушки.

— Ваше Величество. Благодарю Вас, — она подошла к королеве и поцеловала ее руку. — Спасибо.

— Будь счастлива, и если вдруг что-то понадобится — дай знать, — ответила Изабель и продолжила. — С данного часа я отстраняю леди Анну от службы, — голос ее не дрогнул.

Девушки обеспокоенно зашевелились: этого не ожидал никто.

— Леди Анна будет пробовать себя в роли художницы, — Изабель улыбнулась и сверкнула глазами, даже не смотря на фрейлину. Девушки презрительно захихикали. — Тшшш, — театрально прервала их королева. — Пожелаем ей удачи в этом непростом деле.

Своим поведением, интонацией, взглядом, Изабель дала всем знать, что Анна более не под ее защитой, и как бы девушка ни уповала на помощь короля, при дворе ей суждено было стать изгоем. Она ловила на себе недоброжелательные взгляды: кто-то смотрел с завистью, кто-то с искренним презрением.

— С этого часа я дарую Вам повышение в жаловании на пятьдесят монет в год, а так же объявляю, что в штат требуются еще две фрейлины, дабы Вы не встретили затруднений в своей работе.

— Спасибо, Ваше Величество, — прокатилось по залу. Пятьдесят монет в год — сумма огромная, королева любила своих фрейлин и не скупилась на их содержание.

— И главная новость на сегодня, — Изабель повысила голос. — С этого часа я учреждаю должность камер-фрейлины, чего при северном дворе еще не было никогда. Леди Пенелопа займет это место.

Пенни даже сказать ничего не смогла, в ее глазах отразилось удивление, благодарность и смятение. Никто не сомневался, что Пенни была единственной кандидатурой на эту должность, ведь находилась подле королевы долгие годы, служила ей верно, не щадя своих сил. Однако это не могло не вызвать среди некоторых особ зависть.

— С этого дня по всем вопросам Вы будете обращаться непосредственно к ней. Камер-фрейлину нужно чтить и уважать, а так же прислушиваться к ее советам и беспрекословно повиноваться. Пенни, на тебе будет так же моя казна. Я уверена, ты справишься.

— Спасибо, Ваше Величество, — Пенни поцеловала ее руку. В глазах фрейлины стояли слезы. — Спасибо за доверие, я Вас не разочарую.

— Я знаю, — улыбнулась королева. — Найди себе помощниц. Завтра в пять я буду ждать новых кандидаток во фрейлины у себя в покоях. Всем прекрасного дня, дамы.

Королева удалилась, и по комнате прошлась волна взволнованного шепота.

Анна посмела уйти со службы, а значит, ее отношения с королем перешли на новый уровень. Как она посмела так поступить с королевой?

Пенни теперь была на ступень выше всех. Она и без того занимала в сердце королевы особое место, что же будет теперь? Как изменится жизнь при дворе?

========== Глава 35. ==========

В Совет проникла новость о нездоровье короля. Изабель больше не считала нужным прикрывать мужа, после случившегося они виделись совсем редко, и она все чаще беседовала с влиятельными людьми государства без присутствия короля. О чем — никто не знал.

Питер считал, что нужно покинуть дворец и отправиться жить в другое место, где жизни Изабель ничего бы не угрожало, но она не могла расстаться с детьми, а потому осталась.

Королева не спала, хотя стояла уже глубокая ночь, всю прислугу она отпустила. Изабель редко удавалось побыть наедине со своими мыслями, сейчас она сидела напротив камина, смотрела на пламя невидящим взглядом, пытаясь сосредоточиться на своих чувствах.

Пусть мудрые люди всегда говорят, что слушать нужно разум, а не сердце, ведь оно так слепо, сейчас она пыталась услышать именно его. Женщина подняла взгляд на гобелены на стенах своей спальни, и сердце ее пропустило удар. Она поднялась с места, словно завороженная подошла к стене, обращая свой взгляд наверх.

Эти гобелены висели здесь всегда, приелись глазу, и она никогда не обращала на них внимания. Орел. Эта опасная сильная птица многие годы красовалась на гербе Севера. Орлы были изображены по всему замку, и когда Изабель только прибыла сюда, они привлекли ее внимание, но с годами это забылось.

Мыслями Изабель перенеслась в дом Старой Гретты.

— Я вижу Орла… У него подбито крыло, и ты можешь его спасти, а можешь погубить. Тебе решать, напоишь ты птицу водой или ядом.

В потайную дверь ее спальни постучали. Изабель вздрогнула от неожиданности, накинула на плечи шаль и, прокашлявшись, сказала:

— Войди.

Она ждала вошедшего. Мужчина низко ей поклонился, смущенно пряча глаза.

— Ваше Величество, прошу прощения, что заставил так долго ждать.

— Ничего, Чарльз, проходи, — нежно произнесла она. — Хочешь чего-нибудь?

— Нет, благодарю.

Чарльз был верным слугой Эдварда, он был рядом с ним всегда, не спал и не ел сутками, если того требовала служба. Он вел дела короля, государственные и приватные, занимался личной перепиской, ответами послам и другим официальным лицам, да и всеми возможными делами и никому король не доверял так сильно.

Казалось, верности Чарльза не было предела. Он не заводил друзей или любовных связей, вся его жизнь была целиком и полностью отдана Эдварду. Однако Изабель знала его ахиллесову пяту. По иронии судьбы, ей стала она — сама королева.

— Чарльз, я хочу поговорить с тобой о болезни моего мужа, — Изабель не стала тянуть. — Присядь, пожалуйста.

Она видела, как мужчина покраснел, но в остальном виду он не подал. Чарльз сел на максимальном расстоянии от королевы, хотя и такая близость с ней ему казалась немыслимой и неприличной.

— Мы держим все в секрете, и порой даже я не посвящена во все детали. Скажи, ему становится лучше?

Она уже знала ответ на свой вопрос.

— Он держится, Ваше Величество. Выполняет предписания докторов, — дипломатично подобрал слова он.

— Значит, лучше не становится. Представить не могу, как он мучается, какая борьба постоянно идет внутри него, — она покачала головой. — Чарльз, ты знаешь, чем все кончится?

— Одному Богу это известно, Ваше Величество. Но я надеюсь на то, что король поправится.

Она накрыла его ладонь своей и заглянула в его глаза. Женского обаяния королеве было не занимать, Чарльз даже взгляд не смог отвести, не то что пошевелиться. Сердце мужчины бешено билось в груди. Молчание между ними затянулось до неприличия, и Изабель придвинулась к нему ближе.

— Посмотри, что он сделал со мной, — прошептала она, оголяя тонкую шею. Синяки все еще были видны, и Чарльз был первым, кому она их показала.

Он внимательно оглядел ее изуродованную кожу, и ужас отразился на его лице.

— Он изменяет мне, унижает меня как жену и как королеву. А сейчас вот это… — слезы как-то сами защипали нос, и Изабель посчитала нужным дать им волю. — А ведь я просто пыталась призвать его к приличиям.

— Ваше Величество, прошу Вас… Не плачьте.

Он сжал ее руку в ответ. Изабель прижалась к нему, театрально всхлипывая. Ее ухо оказалось у самой его груди, и сердце, трепетавшее в ней, словно в клетке, почти оглушало королеву. Она улыбнулась уголками губ и продолжила:

— Мне очень страшно, Чарльз. Я думала сбежать, но детей я не оставлю здесь. Я жалею своего мужа, ему через многое приходится проходить, но как я могу не думать о себе и о том, что ждет Софи, Джейн и Александра? Ты понимаешь меня?

— То, что его Величество сделал — ужасно. Я надеюсь, это более не повторится.

Она вытерла слезы и резко села прямо, вырывая свою ладонь из его.

— Ты не понимаешь, — она покачала головой, губы ее дрожали. Она вновь всхлипнула. — Он сходит с ума, и в нем уже более нет того Эдварда, которого мы все знаем и любим. Анна шепчет ему, что корень зла — я и мои дети. Он из-за нее стал таким агрессивным. Я боюсь за себя и своих детей.

Чарльз знал, что Анна и Эдвард очень близки, болезнь короля стала новой ступенью в их отношениях, когда начали проявляться первые симптомы, отражались они в первую очередь на ней. Была ли это любовь? Возможно. Но в большей степени, Эдвард нуждался в поддержке, а она была рядом в любой нужный ему момент, была своего рода чудесным источником, из которого он черпал силы.

Да, Анна определенно могла воспользоваться своим положением и повлиять на отношения короля и королевы. Мог ли он убить Изабель? Чарльз полагал, что мог.

Эта мысль поразила его ударом в самое сердце. Он встрепенулся, перевел туманный взгляд на свою королеву.

В памяти его всколыхнулись воспоминания о дедушке короля, страдавшего, очевидно той же болезнью. Он убил своего пажа в порыве гнева, едва не спустил с лестницы маленького Ричарда, мог целыми днями быть в своих мыслях и не реагировать на окружающий мир. Так говорил Чарльзу его покойный дед, служивший при дворе в то время.

— Вы думаете, он вновь сделает Вам больно?

— Наш Эдвард — никогда. Эдвард под властью болезни — опасен для меня, — она поняла, что задела нужные струны его души. Обвинить самого короля показалось бы Чарльзу кощунством. Обвинить болезнь — было единственно верным решением. — Помоги мне спастись, Чарльз.

Она протянула ему сосуд со слегка розоватой жидкостью.

— Это яд? — испуганно спросил он.

— Нет, как можно? Этот отвар сделает короля спокойным, замедлит его и мыслительный процесс, будет вмешиваться в работу жизненно важных органов, подавит агрессию, а значит, мне нечего будет бояться.

— Это не опасно для здоровья короля?

— Нет. Это слабый раствор, просто успокоительное. Главное, обеспечить подачу лекарства на постоянной основе. Каждый день по капле. Ты сможешь это сделать?

— Королю нельзя знать, что он что-то принимает, я правильно понимаю? Он подумает, что Вы хотите его отравить. Но раствор просто будет успокаивать его, так?

— Да. Все так.

Он молчал, разглядывая пузырек, что был в его руках. Изабель терпеливо ждала, стараясь не выдавать своего напряжения. Ричард отказывался даже слушать о возможном намерении Эдварда избавиться от Изабель, считал, что король не решится на такой поступок, учитывая то, как ее уважали и почитали во всей стране и то, какую знаковую роль она могла бы сыграть в походе на Юг.

Поэтому Изабель пришлось действовать самой. Через человека, который всегда был рядом с Эдвардом, был верным ему на столько, что даже Ричарду так близко было не подобраться.

Изабель не была до конца уверена в своем решении. Чарльз мог в этот же час доложить об этом разговоре королю, и тогда… арест, темница, казнь. Вот что ждало ее.

Но отчаяние, которое она испытывала, сводило с ума. Страх. Она постоянно чувствовала страх, усилила охрану у детской, идя по коридорам замка даже когда было светло, она оборачивалась на все шорохи. Так жить было невозможно.

Она умрет в любом случае, если не попытается что-то сделать. Так у нее хотя бы будет шанс.

Королева знала, что говорить правду об отравлении Чарльзу было нельзя. Он бы никогда не пошел на убийство своего короля, поэтому ей пришлось соврать. Конечно, он мог обратиться к местным умельцам и выяснить, что за отвар дала ему королева, но скорее всего, наткнулся бы на тупик.

Южный дурман, так называлось растение, которое легло в основу этого яда. На Севере оно не росло, да и на Юге считалось редкостью, о нем не писали даже в книгах, однако чего только не было в запасах предусмотрительной матери Изабель. Перед отъездом на Север она запаслась всего одной тонкой веточкой, которая все эти годы ждала своего часа.

Лекари, как надеялась Изабель, установят лишь наличие масла, мяты, мелиссы и сильного растения тамасса, что не несут в себе вреда.

Отвар действительно не давал мгновенного действия, дурман — умное, хитрое растение без вкуса и запаха. С каждым приемом он распространялся по телу, мешался с кровью, прожигал органы изнутри, не давая никаких внешних изменений. Даже при вскрытии следы дурмана мог обнаружить только самый искусный доктор. Дурман замедлял работу мозга, овладевал эмоциями, словно в состоянии опьянения, притуплял боль, а в какой-то момент провоцировал какую-либо из старых болячек, и убивал.

Нарастающее сумасшествие короля пришлось как никогда кстати. Действие яда смешается с симптомами болезни, и никто ничего не заподозрит.

На это надеялась Изабель.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Ради Вашего спокойствия я сделаю это. Но сначала я проконсультируюсь с кем-то из лекарей.

— Конечно, Чарльз. Я благодарю тебя за помощь.

Изабель почти ликовала. У нее, кажется, получилось.

— Я вижу Орла… У него подбито крыло, и ты можешь его спасти, а можешь погубить. Тебе решать, напоишь ты птицу водой или ядом.

Она выбрала яд.

Комментарий к Глава 35.

Ну не могу не выкладывать новые главы. Особенно когда вы пишете отзывы. Работа идет полным ходом, особенно в самоизоляции. Думаю, к середине мая/началу июня я фанфик закончу. Обнимаю всех крепко-крепко!

========== Глава 36. ==========

— Ваше Величество! — Пенни вбежала в комнату, на ходу поклонившись. Дети, носившиеся вокруг королевы, испуганно замерли. Лицо Пенни было бледным, глаза бешено бегали.

— Уведите детей, — хмуро приказала Изабель. Дождавшись, когда все покинут помещение, она перевела взгляд на женщину. — Что случилось?

— Простите, Ваше Величество, новости срочные. Гонец с южной границы прибыл. Наследник Вашего брата скончался, упал с башни, разбился.

То ли всхлип, то ли хрип сорвался с губ Изабель. Она сжала рот ладонью, испугавшись этого звука. На сердце стало неприятно больно. Она никогда этого ребенка не видела, но это был ее родной племянник, ни в чем неповинное дитя.

— Как жалко, — она покачала головой, пара слезинок все же сорвались вниз по щекам. Она тут же стерла их ладонью. — Я пойду туда, — она тряхнула головой.

Когда королева вошла, новости, судя по всему, уже были озвучены. В зале заседаний Совета были только три человека: Ричард, Эдвард и гонец.

— Можешь идти, — сказал Ричард гонцу. — Тебя накормят, отдохнешь с дороги и можешь вновь отправляться на службу.

Гонец, поклонившись, покинул комнату.

Эдвард восседал на своем троне с совершенно безразличным видом, меланхолично глядя в стену. Изабель улыбнулась уголками губ: яд действовал.

— Ваше Величество, — обратился к нему Ричард с нарочитой вежливостью, но реакции не удостоился. Изабель за все это время изучила его: лорд Канцлер нервничал, Эдвард жутко раздражал его, но мужчина не подавал виду. — У короля Персиваля нет больше наследников. Его жена погибла от эпидемии чумы год назад. Южный трон сейчас в шатком положении. Это хорошее время для удара.

— Мой брат Джейкоб воспользуется ситуацией, — прервала их Изабель. — Он сейчас, вероятно, отослан в провинцию, братья никогда между собой не ладили. Но он не упустит своего шанса свергнуть Персиваля.

Изабель подошла к рабочему столу, на котором была разложена карта Юга, она с трепетом провела по ней пальцами. Дом. Ее родной, но далекий, давно забытый дом. Эту землю давно пропитала кровь, осталось ли там хоть что-то хорошее и светлое?

— Что предпримет королева-мать? — зная, каково ее влияние на Юге, спросил Ричард.

— Изабель, — вдруг заговорил Эдвард. Она даже испуганно вздрогнула, резко переведя свой взгляд на короля. — Ты тут?

— Да, Эдвард. Я тут, — холодно ответила она.

Он ухмыльнулся.

— Я рад, что ты пришла, — сказал он, будто бы придя в себя. — Как ты считаешь, должны ли мы пойти войной на Юг? Только ты можешь знать точно. Только ты.

Она не успела ответить, внимание его вновь потерялось, и он ушел в себя. Изабель еще несколько секунд смотрела на мужа, что сейчас был похож на безвольную куклу, и ей почти было его жалко.

Пойти войной на Юг…

Долгие годы она упорно боролась за этот мир, но сейчас, когда Югом овладели болезни и смерть, был ли в нем смысл? Ни Персиваль, ни Джейкоб Югу помочь не смогут. На это нет ни средств, ни достаточного желания. А вот Север мог бы помочь. Быть может, не война это вовсе, а спасение?

— Мама не допустит братоубийственной войны, — ответила Изабель Ричарду. — Что угодно сделает, но не допустит.

— Кто, как Вам кажется, менее выгоден Югу как король?

— Персиваль импульсивен, к тому же он тиран. Джейкоб транжира и не сказать, что умен, — она покачала головой. — Даже не знаю.

— Вас послушать, дети у Ваших родителей удались только младшие.

Иззи рассмеялась.

— Братья, погибшие на той войне, были куда достойнее.

Несколько минут он молчал.

— Мы предложим Югу помощь, — наконец, заговорил он. — От Вашего с принцем Питером лица. Персиваль отказаться не сможет, королева-мать ему не позволит, положение на Юге на грани катастрофы. Новость эту распространят по государству, и народ будет Вам благодарен. Отправим туда продукты и лекарства, врачей. А вместе с ними шпионов, что будут добывать нам информацию прямо со двора.

— А дальше?

— Время покажет.

— Хорошо, — согласилась Изабель. — Но провести это нужно будет будто бы через наши с Питером счета. Из казны на это никто не выделит денег.

— Конечно. Записи я подделаю.

В ответ на письмо с обещанием помощи Югу, посланное с гонцом, через неделю пришло приглашение от королевы-матери принцу Питеру и королеве Изабель посетить южную столицу.

Ричард зачитал его вслух двум златовласым южным наследникам. Эдвард на встречу не явился, он уже несколько дней не покидал своих покоев.

Ни одна мышца на лице Изабель не дрогнула, этому она научилась у Ричарда, но в голове лихорадочно бились мысли.

— Я поеду! — решительно сказал Питер, едва Ричард замолчал.

Он очень скучал по дому, и как бы хорошо его ни принимали здесь, на Севере, как бы уверенно он ни чувствовал себя с мечом в руках, Питер не мог найти свое место.

Что-то всегда терзало его. Жгло изнутри. И боль эта жила прямо в его сердце. Север не стал его настоящим домом. Его всегда тянуло на Юг.

Сейчас его глаза горели как никогда прежде.

— Никуда ты не поедешь, — возразила Изабель. — Это не обсуждается.

— Почему, Изабель?

— Это опасно, Питер. Это может быть ловушка.

Она была уверена, здесь что-то не чисто. Маргарет была самым коварным человеком, которого Изабель доводилось встречать. И даже Ричарду было с ней не сравниться.

— Мама пишет это! — не отступал Питер. — Это не может быть ловушкой.

— Она не написала ни строчки за все эти годы, она безжалостно отправила нас погибать сюда, и мы лишь чудом остались живы!

Ричард не вмешивался в семейную драму, безмолвно наблюдая за ними.

— Я взрослый, я сам могу решать, что мне делать, сестра.

— Если хочешь быть взрослым — будь! Пора принять тот факт, что наша мать — хладнокровная стерва, что ей плевать на нас. Не тешь себя глупыми надеждами, брат.

Питер задохнулся в эмоциях, и, раскрасневшись, хотел было что-то сказать, но в последний момент передумал.

— Я лучше пойду, — хмуро сказал он и покинул комнату. Изабель, будто получив пощечину, прикрыла глаза. Гримаса боли отразилась на ее лице: она всегда хотела защитить брата от суровой реальности, но обрушила ее на него своими же руками.

Она с мольбой посмотрела на Ричарда, мужчина подошел к ней, обнимая за плечи. Он поцеловал ее в макушку, поглаживая по спине.

— Почему все так? — устало выдохнула она. — Зачем это Маргарет? Все это не от нежных чувств к детям.

— Возможно, она хочет возвести его на трон, — предположил Ричард. — Что, кстати, хорошая идея. Народ бунтовать не будет, а ты обеспечишь Югу постоянную финансовую поддержку.

— А она станет регентом, сохранит власть в своих руках и ее голова не окажется на пике, — в его словах был смысл.

Изабель вспомнила слова Феликса: южный народ ждал принца Питера, как спасителя.

— Поездка Питера хорошо повлияла бы на дело, — продолжил Ричард. — Он уже взрослый и достаточно умный молодой человек. Ему хватит способностей верно оценить и истолковать ситуацию на Юге.

Ричард, как всегда, был погружен в политику. Изабель же было совершенно наплевать на нее, когда речь шла о семье.

— Он очень хочет домой, — покачала головой Изабель. — Питер никогда не говорил этого мне, но я сердцем чувствую, как он скучает.

Она повернулась к Ричарду лицом, заглядывая ему в глаза.

— А вдруг ему причинит вред мой брат?

— Не станет, — уверенно сказал Ричард. — Это слишком большой скандал. Смерть наследника престола, которого так любят на Юге… Нет, Изабель, я не думаю, что кто-то посягнёт на его жизнь, чего не сказать о тебе. Ты — угроза для власти любого из южных правителей, будь то любой твой брат или твоя мать. Потому что ты жена их врага.

— Ты сможешь обеспечить его безопасность, если я отпущу брата повидать Юг?

— Конечно, Изабель. Можешь не сомневаться.

В замке Анне было тесно. Когда она распрощалась с обязанностями фрейлины, у нее появилось множество свободного времени, о котором она давно тайно мечтала. Однако король все чаще проваливался в забытие и не нуждался в ней, с ним постоянно находились врачи. При дворе ей было не с кем поговорить, от нее отворачивались, словно от прокаженной. Даже ее собственные служанки, которых назначил ей Эдвард, были с ней холодно вежливы, не более. Были пара-тройка придворных, стремящихся подружиться с ней, но Анна долго служила Изабель, научилась смотреть вглубь, и знала, они ничего не стоили.

Погода наладилась, солнце все чаще появлялось на небе и согревало землю. На Севере торжествовала весна. Девушка шла в свою мастерскую, вдохновение неожиданно нахлынуло на нее, и жизнь показалась не такой уж и мрачной.

Навстречу ей порхали девушки из свиты Изабель, они радостно переговаривались о чем-то, но, едва завидев Анну, замолчали. Они хитро переглядывались, а когда приблизились к ней, надменно осмотрели с ног до головы.

— Змеи, — выплюнула она, чувствуя, как обида и злость растекаются по всему телу. Она ждала лучшей жизни, а получила изоляцию и презрение.

— Подстилка, — ответил кто-то из них, и терпение Анны лопнуло.

Она закричала, да так громко, что крик ее эхом разнесся по всему коридору. Девушка бросилась с кулаками на первую попавшуюся под горячую руку, и завязалась драка.

— Ненавижу вас всех! — кричала она. — Вы сгорите в аду!

— Это ты сгоришь. Предательница! Грязное отродье! — слышалось в ответ.

— Что тут происходит? — громкий голос Пенни, оттолкнувшись от стен, заставил их тут же расступиться в разные стороны. — Вы что, совсем разум потеряли? Что за драка посреди дворца?

Анна молчала, с ненавистью смотря на новоиспеченную камер-фрейлину. Выглядела фаворитка короля ужасно, на лице царапина, волосы взъерошены, рукав платья порван.

— Леди Анна это начала, Ваша Светлость, — хором запели девушки.

— Как вы смете так позориться? — Пенни знала, что не имеет права высказывать претензии фаворитке короля. — Опускаться до драки? Пошли вон отсюда, каждая будет наказана. Молитесь, чтобы королева не узнала и не выгнала вас всех к черту отсюда.

Анна высокомерно проводила удаляющихся фрейлин взглядом, оставшись собой довольна. Пенни равнодушно оглядела ее и, сделав поклон, тоже сделала шаг в сторону.

— Стой, — Анна остановила ее. — Тоже будешь делать вид, что не замечаешь меня, Пенни?

— Вовсе нет, леди Анна. На Вас сейчас любой бы обратил внимание, — намекая на ее неприемлемый внешний вид, тактично ответила камер-фрейлина.

— Ты же умнее их, Пенни. Всех их. Поэтому так высоко поднялась. Из обычной служанки, выносящей ночной туалет, в камер-фрейлины, — она подошла к ней ближе. — Изабель скоро падет. Будь на стороне победителей.

Пенни была готова прямо в эту секунду, взяв ее за миловидное личико, припечатать к каменной стене. Гнев вспыхнул, словно искра, дающая начало пожару. Она сжала ладони в кулаки, усмиряя себя.

— Королевой стать вздумала? — Пенни покачала головой. — Ничего у тебя не получится.

— Виктория тоже была королевой. Где она сейчас? — всем была известна судьба бывшей жены короля: одиночество и позор.

— Высокомерие тебя ослепило, Анна. Ты раньше была умнее, — в ее голосе звучало искреннее разочарование. — Не сравнивай себя с Ее Величеством. Она в сердцах людей поселилась. А ты кто? Игрушка в чужих руках. Наслаждайся жизнью, пока можешь.

Она больше не соблюдала приличий, презрительно скривив губы,женщина удалилась. В глазах Анны засияла ненависть. Она была готова своими руками задушить Изабель, лишь бы ее тень не нависала над ней, загораживая солнце.

Ко двору прибыл новый художник, имя его было Юнос, приехал он из Западной Долины. Ему были заказаны портреты правящей семьи. Он привез с собой соотечественников, они, как оказалось, талантливо рисовали людской быт и были отправлены в деревню. Королева считала, что полезно всем знать, как живут простые люди.

Изабель хотела воплотить мечту Стефана в жизнь, она хотела, чтобы Север стал центром мира искусства. А потому скульпторы и архитекторы уже трудились над новым проектом, который должен был позволить и в грязь и в слякоть, и в метель и жару облегчить передвижение по дорогам. Они хотели заложить дороги плоскими камнями, чтобы кареты не ездили по грязи и не увязали в трясинах.

Сама королева собиралась сегодня тоже выйти в народ, пообщаться с подданными, помочь им словом и делом, раздать пожертвования. Погода располагала, светило солнце, и ветер был теплым.

— Мамочка, ну пожалуйста, можно мне поехать с тобой? — Софи сложила ладошки вместе, умоляюще смотря на мать.

— Ну что ты там будешь делать? — противилась Изабель, что-то подсказывало ей, что Софи еще недостаточно взрослая для таких поездок. — Я ведь тебя знаю, уже через час, еще в карете, начнешь капризничать, что устала сидеть.

— Нет, обещаю! Я совсем не буду тебя расстраивать, мамочка! Я раздам все свои украшения бедным, я так хочу помогать и быть как ты.

Изабель переглянулась с фрейлинами, они умиленно улыбались. Да и ее сердце растаяло от таких речей. Изабель, будучи принцессой на Юге, тоже всегда стремилась помогать людям, и желание это, как она считала, в Софи нужно было поощрять.

— Ну, хорошо, — согласилась она. Софи запрыгала на месте, захлопав в ладоши. — Но один каприз, и я разверну карету, и больше мы эту тему даже не поднимем.

— Да-да! Обещаю, я буду терпеливой.

— Ты молодец, — улыбнулась она. — Твои подданные должны знать, что ты любишь их и заботишься о них, — Изабель поцеловала дочку в лоб.

Народ ликовал. Они впервые видели принцессу, и ребенок, раздававший пожертвования, не мог не вызывать умиления. Софи действительно очень старалась, и, несмотря на то, что мать разрешила ей не отдавать свои украшения, все равно пожертвовала несколько.

Изабель ей гордилась, но виду не подавала. Софи должна была усвоить, что так и должно быть.

Подданные кланялись юной принцессе, желали ей долгих лет и большого счастья. Софи в силу своих лет не проникалась этими словами, но ей было приятно быть вместе с мамой.

Изабель, как и всегда, внимательно слушала жалобы, просила слуг записывать все и после рассудить конфликтующих, помочь обиженным и обделенным. Фрейлины так же раздавали монеты, чтобы ускорить процесс. Допущены до королевы были не все, весь процесс контролировался непосредственно людьми Ричарда. Однако народу все равно было очень много. Через несколько часов Софи заметно утомилась, хотя мужественно продолжала сидеть возле матери.

— На сегодня закончим, — приказала Изабель, жестом попросив няню увести дочь. — Пусть всем раздадут монеты и примите записки с жалобами у тех, с кем не удалось поговорить. В город привезите ярмарку со сладостями и утварью для дома. Устройте театральное представление. Деньги возьмете из моих средств. Узнаю, что хоть монета пошла кому-то в карман, а не на дело, отрублю обе руки.

— Да, Ваше Величество.

— Мы с Софи немного прогуляемся. Ей надо размять ножки, иначе поездки в карете она не выдержит.

— Да, Ваше Величество.

Софи радостно шагала по незнакомой поляне, оглядываясь по сторонам. Она изучила каждый уголок дворцового сада, здесь же ей все было в новинку. Простор. Свобода. Обе они очень устали, и прогулка на свежем воздухе была очень кстати.

— Я бы построила тут дом, мамочка.

— Не так давно ты собиралась покинуть нас и выйти замуж за принца, — с улыбкой напомнила дочке Изабель.

Софи нахмурилась и покачала головой, совершенно искренне недоумевая.

— Я? Нет уж, я передумала. Мальчишки очень глупые. Покинуть Север ради одного из них? Никогда. Я всегда буду жить здесь. Дома.

Изабель расхохоталась.

— Кто же так разочаровал тебя, моя принцесса?

Девочка не успела ответить.

Ее прервал раздавшийся откуда-то свист. Оглушающий, пронзивший воздух насквозь. Стража, державшаяся от королевы на расстоянии, тут же бросилась на защиту. Изабель и понять ничего не успела. Со всех сторон, будто бы из неоткуда, начали появляться люди в ужасных масках животных. Волков, львов, свиней. На масках была кровь или красная краска. Но это было не важно. В руках их на солнечном свете ослепительно сверкали закругленные сабли.

Они пришли убивать.

========== Глава 37. ==========

Завязалась битва, клинки с лязгом сталкивались друг с другом, и кровь омыла землю. Изабель, прижав к себе плачущую Софи, пряталась за спинами стражи, но нападавших было слишком много, им было не выстоять.

Смерть уже подступала к Изабель, но сейчас, когда к ее груди прижималась любимая дочь, ей было в разы страшнее. Нет, она не могла подчиниться судьбе и отдать в лапы смерти жизнь своей маленькой принцессы.

— Перестань плакать, — строго прошептала она, и, собравшись с мыслями, бросилась прочь, в сторону от бойни.

Позади слышались крики и предсмертные вздохи, но Изабель не оборачивалась, она бежала, что было сил, прижимая к себе Софи. Легкие ее жгло от нехватки кислорода, но она не останавливалась, видя, что приближается к лесной чаще, где они могли скрыться от преследования.

Последний стражник пал, пронзенный саблей врага, его алая кровь медленно стекала по металлу, а затем обагрила зеленую траву. Разбойники побежали вслед за женщиной.

Их осталось всего трое, они бежали быстро, нагоняя королеву, успевшую юркнуть в лесную чащу. Она слышала топот приближающихся ног, нет, мужчины были гораздо быстрее ее, к тому же им не мешали подолы платья. Неизбежность происходящего дрожью била по телу. Изабель остановилась, спряталась за толстым деревом, переводя дыхание. Она опустила Софи на ноги и присела на корточки. Королева быстро огляделась: лес был густой, полный растительности.

— Ты должна быть смелой, — быстро зашептала она. — Беги и спрячься. Меня не жди и ни за что не откликайся на зов незнакомцев.

— Мама…

— Быстро! Когда найдешь хорошее место, жди, пока все уйдут. Потом выходи и иди в деревню. Там тебе помогут.

Она поцеловала дочь в лоб и подтолкнула в сторону леса. Софи, подчинившись, побежала и быстро скрылась в зарослях. Изабель схватилась за сердце, отчаяние пронзило ее в самую душу, боль и страх затуманили разум, и только одна мысль билась в голове. Она никогда больше не увидит своего ребенка.

— Спаси ее, Боже, сохрани жизнь моей девочке, — прошептала она. Держась за толстый ствол дерева, поборов дрожь в ногах, она поднялась.

Изабель прислушалась: они были рядом, и если она слышала их тяжелое дыхание, они слышали ее.

Тряхнув головой, она вышла из-за дерева, без страха взглянув на людей, которые, она была уверена, оказались здесь не случайно. Уродливые маски скрывали их лица и наводили ужас, но королева, смело выпрямив спину, предстала перед ними.

— Кто бы ни заплатил вам за мою жизнь, отступите. Я заплачу втридорога.

Их оружие было испачкано кровью ее верных подданных, ярко-алая, вязкая, она капала на землю. И они явно жаждали еще, руки их тряслись после битвы, а глаза, видневшиеся из-под масок, бешено горели.

Мужчины переглянулись, и один из них, видимо главарь, отрицательно покачал головой.

— Я королева Севера, у меня есть любые деньги. Оставьте меня, и я пощажу ваши жизни.

— Нам наплевать, будь ты хоть королевой всего мира, мы не подчиняемся никакой власти, — наконец, заговорил вожак грубым голосом. — Где девчонка? — грубо спросил он.

— Вы пришли за мной, не за ребенком. Делайте свое дело и убирайтесь.

Тело била дрожь. Она мысленно просила прощения за все свои грехи и умоляла сохранить жизнь ее детей и брата.

— Прикончи ее, — скомандовал вожак и, развернувшись, пошел назад. Второй наемник увязался за ним. Третий же шагнул к Изабель.

Она замерла на месте, слыша только бешеный стук своего сердца. Мужчина получал удовольствие от происходящего, подходил медленно, словно хищник.

— Больно не будет, — пообещал он, подойдя вплотную. — Сабля острая.

Его тщеславие подвело его, Изабель терпеливо выжидала, и когда он коснулся ее волос рукой, стремясь поиздеваться над беззащитной женщиной, она резко взмахнула клинком, что держала все это время за своей спиной, и острие вонзилось ровно в его шею.

Мужчина захрипел, горячая кровь полилась из раны, омывая руки Изабель, он медленно упал к ее ногам, выронив саблю. Маска слетела с его лица, безжизненные потухшие глаза смотрели прямо на Изабель. Все будто бы замедлилось. Она была уже не здесь, не слышала звуков и едва осознавала, что происходит. Однако в руках она уже твердо сжимала саблю противника.

Мужчины обернулись на звук упавшего тела и ринулись к королеве, но воздух в это мгновение пронзили стрелы, попавшие точно в цель, и вот еще два тела упали на землю.

Ричард буквально наскоку спрыгнул с лошади, подбегая к королеве. Оружие выпало из ее рук, вся перепачканная в чужой крови, она оказалась в его руках, и в это же мгновение потеряла сознание.

— Софи в чаще леса, — только и успела произнести она.

Очнулась она уже по дороге к замку, все еще в объятиях Ричарда. Она подскочила, голова тут же закружилась, но она лихорадочно оглядывала карету, не обращая внимания на свое самочувствие.

— Софи едет с Пенни в другой карете, с ней все нормально, — он сжал ее ладонь. — Она была напугана, но ей дали лекарство. Сейчас твоя дочь спит. Вы обе в безопасности.

Изабель медленно опустила взгляд на их сплетенные руки, она была вся в крови, но Ричард совсем не брезговал, переплетая их пальцы.

— Выпей воды, — он подал ей фляжку, и она жадно отхлебнула. — Ничего не болит?

У Изабель ломило все тело, руки, ноги, голова — все будто было готово разлететься вдребезги.

— Нет, — ответила она. — Как ты узнал?

На подсознательном уровне она знала, кто это сделал, но не хотела в это верить до тех пор, пока не будет доказательств. Изабель выпила еще воды, и физически ей стало чуть легче. На улице уже почти стемнело, ночь предстояла длинная.

— Не моя заслуга, — он болезненно поморщился. — У Эдварда начался приступ сожаления, и Чарльз сообразил, что к чему. Мне жаль, Изабель. Я должен был это предотвратить.

Он извинялся впервые. Сухо, да, он делал это как умел, но искренне.

— Зато ты теперь не будешь недооценивать племянника, — она усмехнулась. Эдвард вновь попытался убить ее, и на этот раз все отразилось на Софи.

— Сам бы он не додумался, — фыркнул Ричард. — И зачем ты только подложила под него эту Анну? Она вздумала стать королевой.

— Поможешь ей, как и мне когда-то? — едко выплюнула Изабель. Ричард не успел ответить, в его глазах только успел зажечься огонь негодования. — Прости, — она покачала головой. — Я не в себе.

Он прижал ее к себе, закрывая своими объятиями от всего мира. Сердце Изабель, болезненно сжимавшееся, стало успокаиваться.

— Ты законная королева Севера, и власть Ваша с Эдвардом поделена пополам, благодаря тому документу, что он подписал много лет назад, чтобы защитить тебя от приспешников Виктории, — начал рассуждать Ричард. — Совет тебя поддержит, надо поработать над военным контингентом, и мы сможем совершить переворот. Когда он умрет, ты станешь полноправной королевой.

— Народ взбунтуется.

— К черту народ, Изабель! Ты и Софи, вы могли погибнуть сегодня! — он начинал говорить излишне эмоционально, и его искренние чувства, рвущиеся наружу, тронули сердце Изабель.

— Нет, — она отрицательно покачала головой и чуть крепче сжала его руку. — Ты в ярости, Ричард, тебе нужно успокоиться. Ты ищешь самый простой и быстрый способ избавиться от Эдварда, но люди любят своего короля и они не потерпят на троне королеву-предательницу. Мне нужно оставить свою репутацию незапятнанной.

Она уже не раз думала об этом: начни она восстание, поддержка знати и военных была бы обеспечена, но нельзя было недооценивать простых людей, которые могли бы взять замок штурмом, вооружившись вилами и камнями. Северяне не были робкими, безмолвными, ждущими лучшей жизни. Они не стали бы молча терпеть несправедливость.

— Что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил он.

Изабель не знала, как скоро Эдвард умрет, и говорить Ричарду про яд была не намерена. Чем меньше людей знало об этом, тем было лучше. Но мужчина был прав в том, что бездействовать больше было нельзя. Ситуация вышла из-под контроля, нужно было вмешаться. Но как?

— Ты клялся ему в верности, Ричард. Неужели это все просто слова? — спросила она, выпутавшись из его объятий. В его глазах не было ни капли сомнения.

— Я клялся не ему, Изабель, а Северу. Северу я буду верен до конца.

Так вот в чем был его секрет: Ричард все делал на благо страны. Всегда. Каждый его выбор был обусловлен выгодой для Севера. То, что он когда-то сделал ее королевой, то, что дал возможность набрать силу и играть в политику, — все это звенья цепи, ведущей Север к могуществу.

Эдвард сейчас был хлипким звеном, которое могло разорваться в любой момент, и его нужно было заменить как можно скорее. Мало того, он угрожал Изабель, которая, являясь, пожалуй, одним из главных звений, стала ему, Ричарду, по-настоящему дорога.

Одинокий волк спит у твоих ног. Но его верность не только твоя, он верен еще чему-то, и это терзает его. Он любит тебя, давно любит, но страсть, что ты в нем разжигаешь, его погубит.

Чертова старая Гретта. Все, что она говорила, со временем обретало смысл. Все образы, не имевшие до этого никакого значения, становились весомыми, настоящими, обретали лица и переплетались с человеческими жизнями.

Изабель ничего не ответила. Она молча погрузилась в его объятия и прикрыла глаза.

Чем ближе они были к замку, тем тревожнее ей становилось. Паника уже прошла, и сейчас осознание всего ужаса, что случился сегодня днем, завладела разумом. Эдвард отдал приказ убить ее, нанял головорезов, заплатил им и ему было наплевать, что это все увидит их дочь. Признаться честно, ей как никогда так не хотелось вонзить в сердце Эдварда кинжал, как сейчас.

Она все разглядывала свои пальцы, омытые чужой кровью. Сейчас это даже приобретало особый шарм, теперь она понимала мужчин, так любивших войну. Изабель и подумать не могла, что так легко сможет убить человека. Ее рука не дрогнула, и сейчас она ни о чем не жалела. Да, битва придает сил, ты чувствуешь власть как никогда прежде. Она убила бы их всех голыми руками, будь она мужчиной.

Едва карета остановилась у замка, Изабель, не сказав Ричарду ни слова, выбежала на воздух. Софи была на руках Пенни и крепко спала.

— Ваше Величество… — прошептала Пенни, но Изабель даже не посмотрела на нее. Она нежно прикоснулась к спящей дочери, и сердце ее болезненно сжалось.

Софи была вся в земляной пыли, платье ее порвалось в некоторых местах, но страшнее всего было то, что ее маленькая дочь никогда не сможет забыть то, что произошло.

Ярость медленно поднималась в Изабель откуда-то снизу, заполоняя всю грудную клетку. Она злобно сжала губы и, не сказав никому ни слова, пошла в сторону замка. Пенни видела, как дико горели ее глаза. Она беспомощно посмотрела на Ричарда, тот лишь молча кивнул и последовал за королевой.

Не дождавшись, пока отреагирует стража, Изабель распахнула двери в покои короля. Анна испуганно вскочила с софы и тут же вжалась в стену. В руках у королевы был окровавленный клинок, которым она сегодня убила человека, пальцы и платье были испачканы кровью, прическа совсем растрепалась, но не столько пугал ее внешний вид, сколько взгляд.

Она тяжело дышала, не отводя взгляд от короля, ярость полыхала в ее глазах страшным пламенем.

— Что Вы делаете? — подала голос Анна.

— Молчи, — она даже не взглянула на нее.

— Вы не имеете права так врываться сюда! Эдвард, сделай что-нибудь! — не унималась та.

— Если она сейчас же не замолчит, я отрежу ей язык, Эдвард, — спокойно и размеренно произнесла Изабель, все еще игнорируя женщину, обращаясь лишь к мужу.

За месяцы болезни, Изабель научилась видеть, когда с ним можно было разговаривать, а когда он был не в себе. После сегодняшнего срыва, ему, кажется, стало лучше.

— Выйди, Анна, — приказал Эдвард твердо. Они остались одни. — Убери кинжал, Изабель.

— Зачем? Ты пытался меня убить, быть может, теперь моя очередь?

— Все это результат твоего неповиновения, Изабель. Ты слишком много о себе возомнила, — он ее совершенно не боялся, мало того, пелена слепого самодовольства застелила его взор.

Она вдруг рассмеялась. Громко, истерично расхохоталась. Король медленно поднялся из-за стола, за которым сидел до этого.

Изабель трясло мелкой дрожью, в глазах застыли слезы.

— Ты искалечил нашу дочь, Эдвард, — вдруг совершенно серьезно заговорила она, и в глазах короля промелькнула боль, которую он тут же спрятал за маской холодного безразличия. — Она видела всё, я думала, что умру, и приказала ей бежать в лес, чтобы спрятаться. Ты хоть понимаешь, что она пережила?

Он долго молчал, обдумывая сказанные ей слова.

— Я был не в себе. Я болен, Изабель. Я бы никогда не поступил так с Софи.

Она ему не верила. Ни единому слову.

— Ты должна уехать. Забирай дочерей и уезжай в любой из дворцов, живи там спокойно и подальше от меня, — продолжил он, не дождавшись ответа.

Изабель злобно усмехнулась. Она подошла ближе, он замер на месте, между ними было расстояние всего в шаг, и если бы она захотела, могла бы ударить его кинжалом.

Но она этого не сделала.

— Твоя любовница совсем тебя запутала, — покачав головой, медленно произнесла королева. Анна надоумила его устроить покушение, больше было некому. — Я нужна тебе, если ты не хочешь оказаться запертым в клетке, как твой дед, — в его глазах она видела понимание происходящего, история родственника была ему известна. — Все это время я скрывала твою болезнь, и буду скрывать дальше. Я никуда не поеду, наши дети останутся здесь и ты, мой дорогой муж, если хочешь дальше править Севером, наконец, перестанешь отравлять мне жизнь.

Изабель демонстративно подняла кинжал вверх, а затем медленно положила его на стол, тем самым заверив Эдварда в том, что она ему не враг.

— Анна хочет, чтобы тебя здесь не было. Наш брак умер, Изабель, зачем все это притворство? — не унимался король, чем вызывал у женщины неприкрытую злобу.

— Наша любовь умерла, Эдвард. И может быть, благодаря этому, мы сохраним наш брак, — она прикоснулась к его щеке ладонью. — Люби кого хочешь, спи с кем хочешь, я мешать не стану. Но мы — идеальный союз, и если ты хочешь оставаться сильным правителем, будь добр, не нарушай образ. Анна хочет стать королевой. Но ты не глупый, ты знаешь, никто не примет ее, вдобавок, она и тебя за собой может утянуть на дно.

— Ты совсем другая, — он покачал головой. — Прогнившая насквозь. Много лет назад я женился совсем на другой женщине.

Это ранило Изабель в самое сердце, ведь он был прав. Раньше она нравилась себе намного больше, она была честной, ранимой, верной. Что с ней стало сейчас? Черствая, одинокая, не имеющая веры и, возможно, даже жестокая…

Она едва заметно вздрогнула, но затем, выдохнув, снова приняла непоколебимый вид.

— Та женщина умерла. Давно, — спокойно и ровно произнесла Изабель. — Была убита твоими предательствами, Эдвард.

— Хотел бы я, чтобы и ты умерла, — ответил он, резким движением наливая себе вина. Изабель все еще горько было слышать от него такие слова. Во что они оба превратились с годами? — Хорошо. Мы договорились, Изабель, — он отсалютовал ей кубком и резко влил в себя все его содержимое.

Иззи уже собиралась покинуть покои мужа, здесь было слишком жарко, да и общество Эдварда совершенно не приносило ей удовольствия. Но вдруг позади нее раздался хрип.

Она резко обернулась на звук, колени Эдварда дрожали, он одичавшими глазами осматривался вокруг, сжав рукой горло, король агрессивно пытался вдохнуть, но воздух не проникал в его легкие. Кубок с вином выпал из его рук, и мужчина рухнул на пол следом.

— Эдвард! — Изабель ринулась к нему, он схватил ее за запястье, моля о помощи глазами, но не в силах сказать ни слова. В глазах его читался страх, тело билось в конвульсиях и панике.

— Позовите доктора! — закричала королева. — Королю плохо!

В покои ворвался стражник, увидев короля на полу, он быстро побежал прочь. Двери за ним захлопнулись. Изабель думала быстро: такие симптомы она видела не раз, короля отравили, в этом она была уверена, и яд был очень агрессивный, совсем не такой, каким она поила его долгие месяцы. И было не сложно догадаться, на кого упадет подозрение, ведь именно она ворвалась в его покои с окровавленным кинжалом в руках.

Она разжала его пальцы, применив силу, стерла с его губ остатки вина и быстро поставила кубок на место. Кинжал спрятала в подолы платья и быстро села на пол рядом с утопающим в агонии королем.

— И… Иззи, — прохрипел он, снова протянув к ней свои руки. Она позволила ему ухватиться за себя. — Помоги.

— Надеюсь, ты умрешь, — прошептала она ему прямо на ухо, и он начал отрицательно мотать головой. Королю было очень страшно. — Ты это заслужил.

Она его ненавидела.

В покои ворвались охрана, Ричард, Чарльз и королевский врач. Изабель уже горько плакала, склонившись над мужем.

— Помогите ему!

========== Глава 38. ==========

Король мертв.

Сказанные доктором слова эхом снова и снова повторялись в голове Изабель. Она видела, как свет потух в его глазах, и в этот момент она ощутила легкость, не казавшуюся ей преступной.

Ричард приказал доктору пока никому ничего не говорить и щедро расплатился с ним за это. В покоях остались только они с Изабель и Чарльз, безмолвно смотрящий в пустоту.

Изабель села на край кровати, коснулась еще теплой руки мужа и сжала ее. Взгляд ее был совершенно равнодушным.

— Гори в аду, Эдвард, — одними губами произнесла она.

За всю боль, что он так безжалостно причинил ей, женщине, которая всегда была готова прикрыть его спину, Эдвард Великолепный, наверное, не заслужил места в лучшем мире.

Он должен был умереть чуть позже, у нее не было плана действий, не было стратегии и достаточной поддержки. Потеря короля, пусть и безумного, была большим ударом по Северу.

Изабель отпустила руку Эдварда и повернулась к Ричарду.

— Ты убил его? — спросила она, но Ричард отрицательно покачал головой.

— Это сделал я, — твердо и громко произнес Чарльз. Он никогда не говорил так, всегда оставался в тени, и его верность Эдварду не знала границ. — Когда узнал, что он приказал сделать с Вами.

Изабель закрыла лицо руками. Чарльз много лет был влюблен в нее, всегда делал то, что она просила, и ради нее даже пошел на убийство короля, которому давал клятву верности.

— Идиот! — взвыл Ричард, бросаясь к слуге, но Изабель остановила его.

— Нет, — рявкнула она, поднявшись с кровати. Нужно было собраться с мыслями. — Успокойтесь. Оба. Сейчас не время поддаваться панике. Нужно действовать быстро.

Она нервно заходила по спальне, устало потирая виски. Утром ее могли либо признать единственной правительницей Севера, либо заточить в кандалы и отрубить голову.

— Ричард, приведи сюда Пенни и скажи ей, что ситуации критическая, мне нужны мои фрейлины. Она знает, кого привести. Сам же начни готовить манифест для утреннего Совета.

— Изабель…

— Пожалуйста, Ричард, я умоляю, — она была готова опуститься на колени, лишь бы он подчинился. — Раз в жизни послушай меня. Я знаю, что делаю.

Он коротко кивнул и удалился. Чарльз все еще был в потерянном состоянии, сидел на одном месте, дышал через раз и взгляд его был абсолютно пустым. Королева подошла к нему и села на пол перед ним, ласково взяла его лицо в свои руки и поцеловала.

Это, будто бы, оживило его. Он робко ответил на поцелуй, но Изабель почти сразу отстранилась.

— Спасибо тебе, — прошептала она ему в губы. На самом же деле, Изабель не считала его поступок верным, скорее, импульсивным и глупым, но он и так был подавлен, смысла и дальше сдавливать тиски просто не было. — Ты спас меня от него.

— Что теперь будет, Ваше Величество? С Вами? — Изабель удивленно вскинула брови, его совсем не заботила собственная судьба, неужели и правда, он так глубоко ее любил?

Королева взяла его руки и нежно поцеловала шершавую кожу, затем прикоснулась к ним щекой. Чарльз едва заметно дрожал то ли от волнения, то ли осознание случившегося, будто снежная лавина, нагоняло его.

— Если в смерти мужа обвинят меня, я умру.

— Но Вы не виновны!

Виновна. Я твоими руками опаивала его ядам долгое время, просто умер он, по стечению обстоятельств, не от моего.

— Люди могут придумать все что угодно, если захотят захватить власть, Чарльз, — выдохнула она.

— Я знаю, что делать, — вдруг сказал он. Глаза Изабель недобро сверкнули в ответ, но она скрыла это, прижавшись щекой к его груди.

Солнце едва показалось из-за горизонта, эта бесконечная ночь отступила. Изабель, одетая в черный мужской камзол и брюки, спустилась с коня и огляделась: на большой площади выстроились гвардейцы и другие высокие военные чины. Именно эти люди решат ее судьбу. Королева смело прошла вперед по сырой от расы траве, она была в полном одиночестве, без сопровождения.

Никто не знал, что произошло и почему королеве понадобилось видеть их на рассвете. С надеждой Изабель обвела десятки лиц взглядом, и нашла Адриана Мориса и его отца. Это придало ей спокойствия, ведь она пользовалась уважением этой семьи, и старший Морис всегда поддерживал ее в Совете.

Королеве шел мужской наряд, ее длинные стройные ножки удачно смотрелись в брюках, собранные в хвост волнистые волосы открывали красивую шею, но на лице ее отразилась бессонная ночь и тяготы предыдущего дня.

— Я рада приветствовать вас, господа. Но не могу назвать это утро добрым, — начала она громко, так, чтобы слова ее были слышны даже на задних рядах. — Я здесь, чтобы сообщить вам страшную новость. Король мертв.

По рядам прошел невольный шепот, несколько генералов озадаченно переглянулись, а затем кто-то из них громко шикнул, чтобы королева могла говорить дальше. Она нервно сглотнула и благодарно кивнула.

— Король был болен, но думаю, не болезнь стала причиной его смерти, — на этот раз никто не осмелился ничего сказать, однако все чувства и мысли Изабель могла прочесть по их лицам. — Кто-то позволил себе забрать жизнь законного короля Севера и моего любимого мужа. Я здесь, чтобы просить вас о помощи!

Все замерли. Изабель продолжала, и голос ее был тверд как никогда, она без страха стояла перед десятком вооруженных солдат, которые могли уничтожить ее без суда, решив, что она предательница, а могли обратить свое оружие против ее врагов, дать ей несоизмеримую ни с чем силу и отдать ей северный престол.

Иззи не боялась умереть, потому что сделала все, что могла, чтобы выжить. И если ей суждено погибнуть, частичка ее всегда будет жить в ее детях, которых она велела Пенни спрятать на время, пока все не утихнет.

— Я прошу вас защитить мою власть, как матери наследника престола, как жены покойного короля и как законной правительницы Севера. Я обещаю править справедливо и разумно, как правила до этого, рука об руку с Эдвардом Великолепным. Я обещаю найти виновника его смерти и наказать. Я обещаю всю жизнь хранить королю верность и защищать Север. Кто со мной?

Изабель замолчала. Подул теплый ветер, нежно коснувшийся ее кожи, она старалась сконцентрировать свое внимание на этом прекрасном моменте, когда ног касается мокрая от расы трава, а ветер ласково что-то шепчет на ухо.

Тишина продолжалась, казалось, целую вечность.

И тут Адриан Морис сделал шаг вперед, их взгляды встретились, и она на мгновение испугалась, потому что не могла понять, о чем он думает. Адриан же, кажется, видел ее насквозь. Он едва заметно кивнул ей, а затем опустился на колено перед Изабель, подняв двумя руками свой меч к небу. Он присягнул ей на верность.

Один за другим, мужчины следовали его примеру, и вот не осталось ни одного, кто стоял бы прямо. Десятки храбрецов склонили перед ней колено.

Изабель едва заметно дрожала, а затем быстро смахнула со щеки скатившуюся слезу. Они отдали ей не просто свою силу, свои мечи и свои умения, они отдали ей свои жизни, и это был самый главный момент в ее судьбе. Она победила.

В замок Изабель вернулась в сопровождении едва ли не целой маленькой армии. Они рассредоточились по всему замку: вооруженные, но не проявляющие ни малейшей агрессии. Королева гордо вошла в зал заседания Совета, уже переодевшись в черное траурное платье, на голове ее сияла серебряная корона, на которой рассыпались сотни драгоценный черных камней.

Сев на место, она обвела взглядом советников, некоторые из них были верны ей, некоторые могли предать в любой момент, но каждый уже знал о смерти короля и о военном присутствии в замке.

Изабель была уверена, никто не посмеет попытаться лишить ее власти, даже если до этого кто-либо имел такие намерения.

Солдаты, пусть и некоторые из них были дворянами по рождению, были людьми определенного склада ума: вымуштрованные, подчиняющиеся чувству долга. На них речь Изабель произвела впечатление, они поверили ей и поверили в нее, и потому встали на ее сторону.

Советники были люди хитрые, изуродованные политикой. Они могли согласно кивать и улыбаться, а за спиной держать заточенный кинжал. Сколько красивых слов не пролей — не поможет. Они и сами мастера долго и красиво говорить.

Но страх быть убитым или лишенным всего — вполне действенное средство. Вслух Изабель, конечно, ничего произносить не собиралась, но количество офицеров в замке говорило само за себя.

— Рада приветствовать вас всех. Спасибо, что так быстро собрались здесь, — спокойно проговорила Изабель. — Я думаю, вы все уже знаете, что мой муж мертв.

— Примите наши соболезнования, Ваше Величество.

— Благодарю, — она кивнула. — Мы все потеряли любимого короля и прекрасного человека, нам всем тяжело, но в это темное время мы должны понимать, что наши враги только и ждут слабости со стороны Севера. И если мы эту слабость проявим, они нападут.

На секунду она посмотрела на Ричарда, тот одними глазами выразил свое одобрение, и на сердце у Изабель стало легче.

— Я коронованная королева Севера, мать наследника престола и уже давно являюсь постоянным членом Совета. Мы провели реформу в деревне, и урожайность повысилась. Мы реформировали армию, и она в полной боевой готовности. Работа наша приносит прекрасные плоды, — некоторые согласно закивали. — Много лет назад мой покойный муж, Эдвард Великолепный подписал указ, коим сделал меня равной ему правительницей, а потому сейчас, после его смерти, я беру на себя управление страной.

Советники начали переглядываться: где это видано, чтобы женщина управляла государством?

Изабель не дала им возможности возмутиться, и продолжила:

— Вас я прошу продолжать исполнять свои обязанности этим же составом, и служить Северу верой и правдой.

— Предлагаю голосование, — хрипло заявил Морис-старший, стукнув по столу. — Я голосую за признание королевы Изабель Великодушной единственной правительницей Севера.

Голосование прошло быстро: с десятью голосами «за» и двумя воздержавшимся. Изабель внешне была абсолютно спокойна, но внутри у нее бушевала буря. Все чувства смешались в какой-то ком: и страх, и торжество, и горечь, и боль, и счастье.

Ричард учтиво положил на стол манифест от имени Совета о признании Изабель законной королевой Севера, и все поочередно его подписали.

— У меня всего один вопрос, Ваше Величество, — строго начал самый последний советник, лорд Гроусли, один из воздержавшихся во время голосования. Он занес перо над бумагой, но не торопился подписывать.

— Я слушаю Вас, милорд.

— Как умер король?

Словно гром среди ясного неба прогремели его слова. Изабель не подала виду.

— На моих руках, — спокойно ответила она. — В своей постели, в присутствии законной жены и самых близких людей.

— Вы, наверное, не поняли, Ваше Величество. Что стало причиной его смерти? — не унимался мужчина.

Этот вопрос мучал всех, просто никто не решился его задать.

— Это мне неизвестно, милорд. Однако я уже распорядилась о скорейшем вскрытии. Если виной тому не болезнь его Величества, я переверну горы, реки обращу вспять, но найду виновного. Найду и накажу.

Слова ее внушали доверие. Он кивнул и не дрогнувшей рукой, подписал манифест.

========== Глава 39. ==========

Под покровом ночи Изабель отправилась в особняк сестры Пенни, где ее камер-фрейлина находилась вместе с детьми и Питером. Она была единственным человеком, кому королева могла доверить самое дорогое, что у нее было: свою семью.

Она вышла из кареты и сразу направилась к дому, охрана осталась ждать снаружи. В простом черном платье, без короны, укрытую под темным плащом, в ней нельзя было узнать королеву. Да и эта ночь отразилась на ее лице, Изабель будто бы постарела, взгляд, даже походка, все изменилось.

Хозяева дома низко поклонились Изабель.

— Спасибо, что приютили мою семью, — поблагодарила королева.

— Изабель! — Питер, взволнованный, выскочил из соседней комнаты. Он заключил сестру в крепкие объятия, и только в этот момент она почувствовала, как сильно устала, ноги едва держали ее.

С момента покушения она спала не больше пары часов, случилось так много, что и словами описать было трудно.

— Все хорошо, — прошептала она, дав брату возможность удерживать ее на ногах. — Все получилось, они подписали манифест, Питер.

— Я рад, что нам не придется пускаться в бегство, — он ободряюще улыбнулся, ласково погладил ее по щеке. Изабель улыбнулась в ответ, совершенно искренне, и на сердце стало чуть легче. — Близнецы уже спят, а Софи с Пенни наверху. Я провожу.

Изабель тихо вошла в комнату и замерла, затаив дыхание. Она чувствовала вину перед дочерью за все, что ей пришлось пережить, но еще больше за то, что не смогла быть рядом. София лежала на спине и не могла видеть ее, Пенни читала ей сказку. В спальне горели свечи, было тепло и уютно, пахло успокаивающими травами.

Королева уже хотела уйти, не могла найти в себе силы подойти к дочери, но фрейлина вдруг замолчала, перелистывая страницу, и Софи сразу повернула голову в сторону двери, будто почувствовала чье-то присутствие.

В записке, которую Изабель передали днем, Пенни написала, что девочка совсем не говорит после случившегося, доктор объяснил это шоковым состоянием ребенка, но сейчас она резко села, глаза ее тут же наполнились слезами, и она произнесла:

— Мамочка…

— Девочка моя, — Изабель бросилась к ней, заключая в объятия. Золотоволосая принцесса спрятала личико на материнском плече и горько заплакала, хотя до этого девочка не позволила себе проронить ни слезинки. Истинная дочь своей матери.

Пенни, сделав поклон, вышла, оставив их наедине.

Изабель плакала вместе с Софи, прижимая ее к себе так сильно, как только могла. Вся боль, что копилась в ней все эти годы, покидала тело вместе с горькими слезами. Это было новое начало.

— Я больше никогда тебя не оставлю, — пообещала Изабель, гладя дочку по голове. — Никто никогда больше нас не обидит.

— Ты наказала тех разбойников? — тихо спросила Софи, кажется, успокаиваясь.

— Конечно. Они больше не придут. Ты в безопасности, солнышко.

Изабель посмотрела ей в глаза и вытерла слезы с ее щечек. Она улыбнулась дочке и ласково поцеловала ее в лоб.

— Ты такая смелая, Софи, мама тобой гордится.

— И папа тоже?

Изабель нервно сглотнула. Нет, сейчас Софи еще была не готова узнать, что Эдварда больше нет, ей и так пришлось пережить слишком много. И возвращаться в замок, где все только и говорят о смерти короля — было нельзя.

— Конечно. Мы очень любим тебя, принцесса.

— Я тоже люблю вас.

— Залезай в кроватку, Софи, — Изабель поправила ей волосы, стремительно сменив тему. — Сегодня будем спать вместе, хочешь?

— Да, мамочка. Хочу.

Изабель самостоятельно сняла с себя одежду, оставшись в нижнем платье и, забравшись под тяжелое одеяло, прижала к себе Софи. Королева тихо пела ее любимую детскую колыбельную, поглаживая золотистые волосы дочки, запах трав успокаивал, в камине потрескивали поленья, и принцесса почти сразу уснула. Следом сон пришел и к Изабель.

Утро наступило, казалось, слишком быстро, ночь прошла без сновидений, Изабель спала глубоким спокойным сном. Пенни разбудила ее на рассвете. Королева поцеловала дочку в лоб и неохотно вылезла из-под одеяла.

— Останьтесь здесь до похорон, — приказала Изабель, когда Пенни зашнуровала ей корсет. — О смерти короля детям пока не говори, между собой тоже это не обсуждайте. Софи уже большая, я не хочу травмировать ее сейчас.

— Да, Ваше Величество. Вас ждать вечером?

— Не знаю, — та покачала головой. — Все слишком непредсказуемо. Я отправлю гонца с новостями, если не приеду. Ты тоже пиши, но только в крайнем случае, не хочу, чтобы кто-то узнал, где вы находитесь. И не спускайте глаз с Питера, его в замке быть не должно.

— Хорошо, Ваше Величество. Будете завтракать?

— Нет, меня ждут в замке. Передай сестре и ее мужу большое спасибо. Когда все кончится, я отблагодарю их.

Изабель в одиночестве пребывала в зале заседание Совета, она невидящим взглядом смотрела в окно, погрузившись в свои мысли, и не слышала, как вошел Ричард.

Он медленно подошел к ней сзади и обнял ее со спины, прижимая женщину к своей сильной груди. Изабель содрогнулась всем телом, но тут же расслабилась, узнав его по запаху и теплу родного тела. Королева прикрыла глаза, растворяясь в этом моменте.

— Как ты? — спросил он, касаясь губами ее уха.

— В порядке. Спасибо, — тихо ответила она, не открывая глаз.

— А дети?

— Слава Богу, все хорошо.

— Все собрались в тронном зале.

— Хорошо. Еще минуту, и пойдем.

Он аккуратно развернул ее к себе лицом и, приподняв ее голову за подбородок, заглянул в ее глаза. Изабель не выглядела уставшей, но он чувствовал, как тяжело ей дается все происходящее. Между смертью и властью, она выбрала бремя власти, и выбор этот навсегда изменил ее судьбу. Однако Ричард был уверен, что даже если бы Изабель знала, что не умрет, отдай она престол в чужие руки, отказаться от трона она бы не смогла.

— Тебе страшно? — спросил он, поглаживая ее по щеке. Изабель немного помолчала.

— Пути назад уже нет.

Он кивнул, принимая ее нежелание отвечать.

— Что ж, Ваше Величество, подданные ждут Вас, — с улыбкой он указал в сторону двери, Изабель, рассмеявшись, встала на цыпочки и коротко поцеловала его в губы.

— Я займусь своим главным подданным чуть позже, — она игриво дернула бровями, глаза ее искрились страстью. Словно девчонка она, приподняв подолы платья, побежала к выходу из зала заседания, но когда оказалась вплотную у двери, выпрямила спину, надела на лицо непроницаемую маску, скрывшую прекрасную улыбку. — Время побыть вдовствующей королевой, — тихо сказала она, и лорд Канцлер улыбнулся.

Изабель вошла в тронный зал, полный людей, и все склонили головы перед королевой, расступившись, чтобы освободить ей путь. Она грациозно и медленно шла к трону, корона ее сияла в лучах солнца, пробивающегося сквозь окна. Строгое черное платье, расшитое на рукавах черным кружевом, было символом скорби и траура, но Изабель не выглядела сломленной вдовой.

Путь через тронный зал показался ей вечностью. И хотя она проходила его уже не впервые, никогда каждый шаг ее не имел такой значимости. Ей показалось, что всю свою жизнь она шла именно к этому.

И пусть она сотни раз садилась на трон, именно в этом моменте было что-то необычное. Она оглядела подданных, все еще склоняющих головы, и в груди у нее появилось неизведанное до этого чувство, заставившее затаить дыхание. Это было ощущение абсолютной силы и победы. Победы над всеми врагами и даже над самой собой.

Жестом руки она велела всемвыпрямиться, и десятки взглядов обратились к ней. Она по привычке повернула голову влево, но трон рядом пустовал. По коже Иззи прошли неприятные мурашки.

— Мой муж, король Эдвард, был прекрасным воином, любящим отцом и хорошим человеком, — голос ее отражался от стен и проникал, казалось, в душу каждому присутствующему в тронном зале. — Я горюю и скорблю по нему. И буду скорбеть всю жизнь, ведь он моя единственная любовь, — она сделала паузу. — Для некоторых из вас не секрет, что король был болен, однако не болезнь стала причиной того, что он покинул нас так рано.

Вокруг была абсолютная тишина.

— Короля отравили! — как можно громче произнесла Изабель, и по залу пронеслась волна шокированных вздохов. Вскрытие действительно показало наличие яда, и королева приняла решение этого не скрывать. — Я найду человека, сотворившего это с моим мужем и нашим любимым королем! Он предстанет перед судом и понесет за свои действия самое страшное наказание!

Она холодно осмотрела зал, на лицах людей отражались разные чувства: от горечи до недоверия, от растерянности до молчаливого принятия. Да, будь Изабель на их месте, она бы ни за что не поверила в свои слова, пусть и сказаны они были горячо, с абсолютно правдивыми эмоциями.

— Вас я прошу помочь мне, и если вы что-то знаете, слышали или видели — не утаивать ничего и обратиться ко мне лично.

— Я, — из толпы послышался голос Чарльза.

Все обернулись на главного слугу короля Эдварда. Лорд Канцлер напряженно нахмурился. Выглядел Чарльз плохо, постарел, казалось, на десяток лет, осунулся, да и взгляд его был совершенно пустым, потухшим.

— Это сделал я!

Шепот пронесся по комнате, а затем мгновенно взорвался криками и паникой, кто-то уже тянулся к Чарльзу руками, стремясь не то встряхнуть, заставить очнуться, то ли задушить.

— Стража! — закричал Ричард. — Схватить его!

Изабель нервно схватилась за рукоятки трона, наблюдая за тем, как стражники протискиваются сквозь толпу и вытягивают Чарльза из чужих лап. Все это время мужчина смотрел только ей в глаза, и во взгляде его читалась неприкрытая боль.

Она вжалась в трон, заставляя себя сидеть на месте, душа же ее рвалась из тела, в стремлении помочь, но было нельзя. Ком встал в горле, и она с силой сглотнула его.

Ему заломили руки, грубо опустили его голову вниз и увели, буквально разбрасывая толпу в разные стороны. В тронном зале началась настоящая истерия. Люди гудели, словно пчелы, Изабель, пошатываясь, встала с места и так же удалилась в сопровождении своей стражи.

— Я знаю, что делать, — вдруг сказал он. Глаза Изабель недобро сверкнули в ответ, но она скрыла это, прижавшись щекой к его груди. — Вас никто обвинить не посмеет.

Она заранее точно знала, что именно он предложит, и была не намерена его отговаривать.

— Что ты задумал, Чарльз?

— Ничего. Я просто прилюдно признаю свою вину и понесу за свое преступление наказание.

В этот момент, промолчав, Изабель подписала свой первый документ как единственная правительница Севера. И это был его смертный приговор.

Комментарий к Глава 39.

*последний диалог, выделенный курсивом - флешбек ночи гибели Эдварда

========== Глава 40. ==========

Изабель стояла на своем балконе и пустым взглядом смотрела вдаль. На небе уже зажглись яркие звезды, летняя ночь мягко накрыла Север своим одеялом. Ричард постучал о стеклянные ставни, чтобы привлечь ее внимание, но она даже не обернулась. Мужчина подошел ближе и встал рядом, устремляя свой взгляд в ночь.

— Ты знала, что он так поступит? — спросил он.

— Была почти уверена, — Ричард сейчас был единственным человеком, с кем она могла быть абсолютно откровенна, мало того, он был единственным человеком, который ни за что не осудил бы ее.

У Изабель болела душа. Чарльз не заслужил того, на что она его обрекла. Он действительно спас ее и ее детей от монстра, в которого превратился ее муж, а сейчас он сидел в холодной темнице наедине со своей горечью, униженный, без шанса на спасение.

— Не кори себя. Ты не виновата.

— Не надо, Ричард. Я знаю свои грехи, и это один из них, — она хотела заплакать, но не могла, слез просто больше не осталось.

— Изабель, — он взял ее за руки и слегка встряхнул, заставляя прийти в себя. — Не смей себя корить. Ты должна быть сильной, особенно сейчас. Подумай о своем троне и о своих детях, вот кого ты должна защищать. Он убийца. Мы все хотели смерти Эдварда, но сделал это он!

Изабель молчала, ей нечего было ответить, однако его слова действительно служили отрезвляющей пощечиной.

— Чарльз все равно бы не смог с этим жить, — уже спокойнее продолжил мужчина. — Запомни, это первый человек, который принес себя в жертву ради тебя. Но далеко не последний. Ты должна с этим смириться.

Он обнял ее, прижав к своей широкой груди. Изабель обхватила его руками, что было сил вцепившись в него.

— Все будет хорошо, моя королева. Все будет хорошо, — пообещал он.

На рассвете начался допрос главного подозреваемого в убийстве короля Эдварда. Ричард присутствовал на нем лично, Изабель отказалась принимать в этом участие.

По замку ходили разные слухи, кто-то говорил, что Эдвард был убит из-за желания его кузена занять трон, а Чарльз был лишь наемником. Кто-то верил, что дело в их личном конфликте, ведь король охладел к любимому слуге после появления Анны.

Сама Анна молчала и не выходила из своих покоев. Все же ей хватило благоразумия «забыть» о том, что Изабель ворвалась к Эдварду с кинжалом в руках. Помочь ей было некому, а за жизнь она все-таки цеплялась. Изабель приказала глаз с нее не спускать.

Когда Ричард вернулся с допроса, Изабель диктовала писарю указ об отправке продовольственной помощи на Юг, но увидев канцлера, она прервалась на полуслове.

— Позже закончим, — приказала она, и писарь тут же удалился.

Она медленно поднялась из-за стола, вопросительно смотря на Ричарда. Тот, словно дразня ее, подошел к окну, где на тумбе стоял поднос со сладостями и вином.

— Говори же! — воскликнула она, не сдержавшись.

Он медленно налил себе вина и сделал большой глоток. Затем повернулся к ней лицом, вопросительно вскинув брови.

— Ты никогда не отличалась терпением, Изабель, — он улыбнулся, словно довольный кот, только что напившийся сливок.

— Ричард!

— Волнуешься за любовника?

— Он не мой любовник, и ты это знаешь.

— Да, точно, он просто любит тебя самой светлой и чистой любовью. Такой чистой, что даже отравил твоего мужа. А он, между прочим, был королем!

Изабель знала: он проверяет ее. Проверяет, усвоила ли она урок, поддастся ли она эмоциям. И может быть, немного ревнует, ведь он сам хотел уничтожить Эдварда, но Изабель ему не позволила.

Королева, сжав кулаки, заставила себя успокоиться. Она вновь села за стол и вскинула голову.

— Я узнаю все, что мне нужно или от тебя или от любого, кто был на допросе, Ричард, — бесцветным голосом парировала она. — Если тебе нужен перерыв на обед, пожалуйста. Но сейчас каждая минута на счету, и если ты уже не можешь выдерживать такой ритм, я отправлю тебя в заслуженный отпуск, — королева ядовито улыбнулась.

Ричард рассмеялся. Он одним глотком допил вино и вальяжно сел на софу.

— Он во всем сознался, — начал он сразу по делу, видимо посчитав, что Изабель достаточно хорошо держит себя в руках и достойна получить новости. — Сказал, что добавил яд в его любимые сладости уже после того, как их допустили к столу короля, так как имел доступ к покоям в любое время. Потом дознаватель выбил из него причину.

— Выбил? — переспросила Изабель.

— Никто бы не поверил, что он просто так сказал все и сразу, — отмахнулся Ричард. — Пришлось для достоверности ударить его пару раз, — в ответ на это Изабель ничего не сказала. — И тогда наш заключенный признался, что сделал это, потому что был горячо влюблен в фаворитку короля Анну. Не знал таких подробностей, Изабель, — Ричард сложил ногу на ногу и вопросительно уставился на нее.

Королева театрально пожала плечами.

— За всем в замке не уследишь, — ответила она коротко.

— Да, ты права. Ведь дальше все стало еще интереснее, он замолчал, отказался что-либо говорить, а мне и всем присутствующим были не ясны некоторые детали. Тогда дознавателю пришлось привязать его к…

— Хватит, — оборвала она, вцепившись в столешницу. К горлу у нее подступила тошнота. — Прошу, не надо подробностей.

— Хорошо, — сжалился он. — Чарльз признался при свидетелях, что твоя бывшая фрейлина Анна хотела сбежать от короля, ведь тот был безумен, бил ее, унижал, даже насиловал. И тогда она согласилась на преступление и помогла ему отравить Эдварда. Таким образом, король был убит самыми близкими своими людьми, теми, кому доверял больше всего.

Изабель радовало хотя бы то, что все шло по плану, Чарльз утянет за собой на дно и Анну, которая должна заплатить за всё зло, которое причинила Изабель.

— Анна в темнице, ее готовят к допросу.

— Проследи, чтобы ее не трогали, Ричард. Она женщина, я не позволю уродовать ее и причинять боль.

— Она не сознается просто так, Изабель.

— Значит напишешь в отчете, что созналась! — ее глаза недобро сверкнули. — После допроса собирай Совет, — сухо сказала она. — Я прилюдно выслушаю доклад и подпишу приговор. Завтра утром их обоих казнят.

— Да, Ваше Величество.

Стража расступилась перед королевой, и ее впустили в камеру.

— Можете идти, — приказала она.

Чарльз лежал на голом полу. Его одежда была разорвана и вся в крови. На запястьях остались красные глубокие следы от веревок, прорезавших кожу до мяса. Она медленно села на корточки, не решаясь к нему прикоснуться, боялась сделать ему больно.

Он поднял на нее измученный взгляд. Губы Изабель дрожали, но она молчала. Лицо Чарльза было в грязи и пыли, волосы взъерошены, он весь был в ссадинах и царапинах. Мужчина медленно сел напротив нее, не отрывая взгляда от ее лица. Он был сломлен. Вывернут наизнанку. Изабель не видела в его глазах живого огонька, будто его уже убили.

— Мне жаль, что они сделали это с тобой, — прошептала она. — Я принесла воды, — она помогла ему сделать глоток, однако любое движение приносило ему боль, он захлебнулся и чуть закашлялся. Изабель не отпрянула, наоборот, придержала его, потому что от бессилия он начал скатываться по стенке на пол.

— Завтра все кончится, да? — он жаждал смерти, жизнь Чарльза больше не имела смысла.

— Я могу помочь тебе, Чарльз, — она протянула ему маленький пузырек с бесцветной жидкостью. — Все кончится безболезненно и прямо сейчас.

Это был яд. Все, что она могла сделать — это облегчить его страдания, не дожидаясь утра. Это было рискованно, ведь люди жаждали его крови, но ей было все равно.

— Нет, — он закрыл глаза. — Я заслужил казнь, Ваше Величество.

— Прошу тебя, не глупи. Люди будут бушевать завтра на площади, толпу никто не остановит. Это унизительно. Выпей, Чарльз.

— Это мой путь к искуплению, Ваше Величество. Пусть плюются и бросают в меня мусор. Пусть кричат. Пусть растерзают меня если надо. Я постараюсь на сколько это возможно, смыть пятно позора со своей души.

Он свой выбор сделал, и повлиять на него она была не в силах. Изабель кивнула и нехотя убрала яд в кармашек, спрятанный в подолах платья. Она поцеловала его в грязный лоб и положила в его раскрытую ладонь свой амулет, который хранила с самого детства. Бабушка говорила ей, что он охраняет от злых духов.

— Он убережет твою душу, — пообещала она. Чарльз едва заметно сжал подарок в ладони. — Спасибо за все, Чарльз. Ты был мне хорошим другом. Я не знаю человека храбрее, чем ты.

— Пусть ангелы хранят Вас и ваших детей, моя госпожа.

С тяжелым сердцем Изабель покинула камеру Чарльза и пошла на звуки, раздававшиеся откуда-то из глубины темницы. Кричала женщина.

Анна билась в истерике, рыдала, выла, как раненная волчица, но никто не обращал внимания. Увидев, что к ее камере подошла королева, она тут же затихла.

— Вы… — прошипела она с пеной у рта. — Вы! — она бросилась на железные прутья, удар был громким, девушка, шипя, сползла вниз.

— Молчи, — приказала Изабель, глаза ее недобро сверкнули в лунном свете. Анна подняла на нее взгляд, полный ненависти. — Надеюсь, ты страдаешь, как еще никогда не страдала.

— Я не убивала, — Анна начала плакать, ухватившись руками за решетку, пытаясь дотронуться то Изабель, но королева стояла слишком далеко. — Не убивала! Это Вы его убили!

— Ты умрешь завтра утром, — прошептала королева, и Анна начала рыдать, все еще стараясь дотронуться до платья королевы, водя тонкими руками по грязному пыльному полу. — Умрешь за предательство, и ты знаешь, за какое.

— Умоляю, пощадите. Умоляю, Ваше Величество, я ошиблась, я все сделаю, только не убивайте… Не убивайте!

Анна кричала все громче, и Изабель слышала ее надрывающийся голос до самого выхода из темницы. Этой ночью Изабель не сомкнула глаз.

========== Глава 41. ==========

— Манифестом Верховного Совета, Чарльз Канмертон и Анна Кротковских признаются виновными в смерти короля Эдварда Великолепного и измене короне. Приговорены к вечному позору и смертной казни, путем отсечения головы.

Толпа кричала, когда их вели к эшафоту. В них летели объедки, грязь, благо, стража держала толпу и обезумевшие горожане не могли наброситься на них с кулаками.

Анна всю ночь кричала, что невиновна, бросалась на решетки темницы, и ее пришлось утихомирить насильно, один из докторов что-то силой влил ей в глотку, и она стала послушная, словно кукла. Чарльз шел, склонив голову, едва переставляя ногами.

Изабель стоило больших трудов сидеть и смотреть на это, сейчас она была под пристальным вниманием дворян, едва ли не большим, чем осужденные. Чарльз молился, когда его голову силой опустили на плаху. Королева сжала челюсти, со стороны выглядя очень сурово, но мысленно просила Всевышнего спасти его душу от вечных мук.

Лезвие топора зловеще блеснуло на солнце, и алая кровь полилась по полу. В этот раз королева не отвернулась и не закрыла глаза. Переборов себя, она молча смотрела, как гаснет свет в его чистых глазах.

Толпа ликовала.

Анну следом уложили прямо на окровавленное дерево, она равнодушно смотрела вдаль. Легким росчерком пера Изабель отправила ее на смерть, хотя она была совершенно непричастна к гибели Эдварда. Это была месть. Сладкая и долгожданная. Королева жалела лишь о том, что в данную секунду Анна не понимает ничего, что с ней происходит, ей бы хотелось, чтобы эта женщина все чувствовала и страдала.

Изабель давно поклялась себе: любой, кто посмеет угрожать жизни ее детей и ей самой, умрет.

Палач взмахнул топором, и жизнь Анны оборвалась. Только когда голова ее оказалась на земле, Изабель устремила хмурый взгляд куда-то вдаль. Сейчас она ничего не чувствовала.

— Все приготовления к похоронам Его Величества окончены. Все как Вы приказали.

— Спасибо. Завтра утром начнем процессию. Можете идти.

День тянулся очень долго, и перед глазами Изабель постоянно всплывал образ Чарльза, а над его шеей снова и снова опускался топор. Сердце болезненно сжималось, и по коже шла неприятная дрожь. Она тщетно пыталась убедить себя, что у нее не было выхода.

Королева потерла шею и закрыла лицо руками.

— Изабель! — в кабинет без стука вошел Ричард. — Прости, я помешал?

— Нет, заходи, — она выпрямилась. — Что случилось?

— Наши разведчики с Юга прислали вести, — в руках у него было письмо. — Прошлой ночью была резня. Принц Джейкоб и вся его семья убиты.

Из легких у Изабель вышел весь воздух. Четверо детей было у ее брата, три мальчика на несколько лет младше Питера и девочка, возраста Софи. Она, опираясь обеими руками за стол, покачала головой.

— Как моя мать это допустила? — Изабель с трудом подавила рвотный рефлекс, слишком много было потрясений за последнее время, у нее начинали сдавать нервы. — Они лишили династию всех наследников!

— Не всех, — поправил Ричард, а затем протянул ей кубок с вином. — Выпей, станет легче.

— Не хочу, — она отрицательно качнула головой и присела, ноги едва слушались. Ричард пожал плечами и поставил кубок на стол.

— Созови Совет, поставь на голосование вопрос о военном походе. Юг никогда не был в столь шатком положении, — глаза его горели, он не разделял ужаса Изабель, касательно смерти ни в чем неповинных детей и думал лишь о войне.

— Войны не будет, — твердо сказала она. — Север еще не оправился от потери короля, а ты предлагаешь омыть землю новой кровью?

— Это было делом Эдварда, северяне воспрянут духом, чтобы завершить то, что их любимый король не успел, — парировал он.

— Юг в упадке, да, он сдастся с минимальными для нас потерями, но чего будет стоить Северу восстановить его?

— Наша экономика на пике своих возможностей, Север справится, — он не дал ей возразить. — Изабель, ты станешь первой королевой Объединенного королевства!

— Я не гонюсь за этим, Ричард, это твоя мечта, не моя! — не выдержала она и хлопнула по столу кулаком, он замолчал. — Я окружена врагами, женщина на троне вызывает волнение не только у некоторых северных дворян, но и у Востока! Он не признает мою власть, и я не удивлюсь, если он отзовет своих послов. Варвары есть варвары, — презрительно выплюнула она.

— Они не потянут конфликт с Севером при текущем положении дел. Мы позаботились о Востоке, они заняты кочевыми племенами, которые нападают на них со всех сторон. Дворяне тебе не помеха, они больше ничего на Севере не решают, власть их прозрачна.

— И на это всё уходят немалые деньги, Ричард, — уже спокойнее продолжила она, а затем, поднялась с места и, обойдя стол, подошла к нему вплотную.

Изабель заглянула ему в глаза и мягко прикоснулась ладонью к его щеке.

— Юг станет нашим, — пообещала она. — Подожди еще немного, Ричард. Пусть все успокоится.

— Как прикажете, Ваше Величество.

Он убрал ее руку от своего лица и холодно поклонился. Изабель отпрянула, ощутив, как из сердца улетучивается последняя радость. Лорд Канцлер, не сказав больше ни слова, покинул ее кабинет. Королева осталась в комнате одна. Поежившись, она обняла себя обеими руками и еще долго смотрела пустым взглядом на закрывшуюся за ним дверь.

Небо затянуло серыми тучами, и пронзительный ветер, поднявшийся на Севере еще ночью, не утихал. Изабель, облаченная в черное траурное платье, в окружении детей, так же одетых во все черное, вышла во двор. Лицо ее скрывала вуаль из черного тяжелого кружева.

Вокруг было очень много людей, собравшихся здесь, чтобы проводить короля Эдварда в последний путь. Многие плакали, подходя к закрытому гробу, лежавшему на черной плоской повозке. Все они расступились, едва появилась королева.

Сначала к отцу подошли дети, и если Александр и Джейн пока мало что понимали, Софи знала: папы больше нет. В силу возраста, она не плакала, хотя ей было очень грустно. Осознание потери придет к ней намного позже.

— Мама сказала, я должна попрощаться, — сказала девочка тихо, когда ее подняла на руки служанка. — Пока, папочка. Я буду скучать.

Изабель медленно подошла к гробу и дрожащей рукой коснулась его крышки. Сверху лежала его корона и тяжелый меч, которые Иззи надеялась никогда больше не увидеть. Внутри нее боролись два чувства: радости за свою свободу от тирана и тоски по мужу, воспоминания о котором она все еще любила.

Не снимая вуаль, она прикоснулась губами к грубой бархатной черной ткани, которой был обит гроб.

— Прощай, — прошептала она, ощутив, как нос ее начинает пощипывать. Сделав над собой усилие, она оторвалась от гроба и тут же стерла скатившиеся слезы со щек.

Повозка тронулась. Тело короля Эдварда перевезли в усыпальницу.

Комментарий к Глава 41.

У меня сегодня аукцион невиданной щедрости)))

Шучу!

Просто хочу порадовать вас, так как радуюсь сама, ведь в написании я уже на финишной прямой (я пишу чуть больше, чем выкладываю, поэтому по сюжету я сейчас дальше, чем вы). Кстати, может интересно, под какую музыку я пишу? Если да, скину ссылочку.

========== Глава 42. ==========

Север скорбел. Изабель не поскупилась на пышные проводы Эдварда в мир иной, чтобы никто и не подумал сомневаться в ее горе. Дети теперь могли спокойно жить во дворце и сердце Изабель, наконец, успокоилось.

Ричард быстро отошел от их небольшой размолвки, и между ними вновь воцарился мир. Дела на Севере шли хорошо, а забот у королевы было невпроворот, но она справлялась.

— Изабель, я решил ехать на Юг, — сообщил ей Питер посреди завтрака за день до отбытия продовольствия и небольшой свиты к южной границе.

За столом были все дети и Ричард, и Изабель никак не ожидала от мирного семейного завтрака разговоров о политике. Она медленно отложила столовые приборы и, сделав глоток воды, повернулась к брату.

Питер повзрослел, сейчас он был почти в том же возрасте, что и она, когда они попали на Север, однако она не могла смириться с мыслью, что он уже не ребенок.

— Продолжай, — попросила она, сделав приглашающий жест рукой. Юноша удивился: он был уверен, что она даже слушать его не захочет.

— Я думаю, что смогу помочь. Южане любят меня и воспрянут духом, если я вернусь домой. Тогда Юг сможет встать на ноги.

Изабель молча покачала головой, смиряя его недовольным взглядом, Питер героически выдержал его, продолжая ясно смотреть сестре в глаза. Затем она одним взглядом отдала приказ служанке увести детей. Она поцеловала каждого и только когда за многочисленными нянями закрылась дверь обеденного зала, она продолжила разговор.

— Твой брат в прошлом месяце вырезал всю семью другого твоего брата, Питер, — от негодования она даже бросила салфетку на стол. — Как думаешь, сколько часов после пересечения границы ты будешь жить?

Поспорить с этим было трудно.

— А что если я прибуду инкогнито?

— Какой в этом толк? — не унималась королева.

— Я найду маму, — в ответ Изабель уже закатила глаза и даже вдохнула, чтобы ответить, но Питер не дал ей возразить: он знал, какого она мнения об их матери и сам разделял точку зрения сестры, но это сейчас не играло большой роли. — Я докажу ей, что я — лучший претендент на престол. Тогда мы избавимся от тирании Персиваля. Я стану королем Юга, ты будешь править на Севере. Ей мы пообещаем регентство, но до власти я ее не допущу.

У Изабель даже рот приоткрылся от удивления. Она вздохнула, откинувшись на мягкую спинку стула и задумалась. План был хорош, особенно для ребенка, который еще мало что смыслил в политике. Однако Изабель не могла согласиться на эту авантюру. Питер был прав в том, что Маргарет на все пойдет ради власти, даже избавится от Персиваля. Несмотря на то, что народ, войска, дворяне, скорее всего, поддержат Питера, вероятность того, что его убьют, меньше не становится.

— Переворот, значит, решил совершить?

— Перестань ёрничать, Изабель.

— Питер… — она протянула к нему руку и мягко положила ладонь на его плечо. — Я очень многих потеряла. Я не переживу, если потеряю и тебя.

Это были совсем не отговорки. Она потеряла любимых старших братьев, затем дом, на ее глазах убили дядю, она потеряла Эдварда в тот момент, когда он впервые променял ее на другую женщину. Стефан был сослан в другую страну. Ее верные друзья превращались во врагов, другие умирали во имя нее. Она сама столько раз была на волоске от смерти, едва не потеряла Софи… Сама мысль о том, что Питер уедет в змеиное логово, в которое превратился Юг, пугала королеву.

— Но ты не потеряешь! — юношеский максимализм взял верх, и Питер вскочил на ноги. — Ты меня не слышишь.

— Королева права, Питер, — вмешался Ричард. — Твой план хороший, но мы не сможем предусмотреть все. Надо выждать, и…

Но Питер уже не слушал, опрокинув стул, мальчик выбежал из обеденного зала и скрылся в коридорах замка. Изабель прикрыла глаза и измученно вздохнула.

— Каждый раз, когда я думаю, что спокойствие близко, оно ускользает от меня, словно тень, — она устало покачала головой.

— Забудь даже мечтать о покое, моя королева, — задумчиво произнес Ричард. — Теперь и до конца, жить тебе в заботах.

Она улыбнулась его словам.

— Всегда предпочитала заботы скуке.

Этой ночью Изабель забылась необычайно глубоким сном, ей не привиделось ни одно сновидение, и проспала королева почти до обеда. Фрейлине пришлось даже специально разбудить ее, ведь у Изабель была назначена встреча.

Голова была неприятно тяжелой, и Изабель приказала подать завтрак в прямо постель. Ей нравилось подолгу нежиться в кровати, хотя времени на это теперь почти не было. Королева заняла новые покои, куда больше старых, окна выходили на сад, и у нее был огромный балкон, где можно было при большом желании даже устроить небольшой бал.

— Шарлотта, — позвала Изабель, и в спальне появилась черноволосая девушка. — Перед аудиенцией с художником хочу увидеть брата. Мы повздорили вчера, нужно убедиться, что он в порядке. Найди его.

— Хорошо, Ваше Величество. Сейчас все сделаю.

— Спасибо.

Когда она позавтракала, фрейлины собрали королеву для выхода в свет. Смотря на себя в зеркало, она устало думала о том, как сильно ей надоели черные платья, и пусть они были искусно расшиты жемчугом, драгоценными камнями или вышивками, траур нагонял на нее тоску.

— Пенни, — позвала она, и камер-фрейлина, теперь не занимавшаяся такими мелочами как сборы Изабель, вошла в ее спальню. Все остальные, откланявшись, вышли. — Сколько я должна держать траур, как думаешь?

— Вам очень идет черный, — попыталась уйти от ответа женщина.

— Не больше других цветов, — усмехнулась Изабель. — Так сколько? Год?

Королева по-прежнему детально рассматривала свой образ: черное платье подчеркивало ее тонкую талию, а расшитый подол напоминал темное звездное небо. Массивное ожерелье, тонкая диадема, чтобы голова не уставала от тяжести камней и длинные серьги, все сделано из красных рубинов и мелкой крошки бриллиантов. Когда-то это колье подарил ей Эдвард.

— Покойная бабушка короля Эдварда носила траур до конца жизни, Ваше Величество.

Изабель резко оторвала взгляд от собственного отражения и повернулась к Пенни, глаза ее были полны удивления.

— Всю жизнь!? — переспросила она. — Ну уж нет, я планирую жить долго, еще войду в историю как черная королева… Какой ужас. Безвкусица!

Пенни рассмеялась, Изабель тоже. В этот момент в спальню снова постучали, это была Шарлотта.

— Ваше Величество, страж у покоев говорит, что принц Питер сегодня не покидал своих комнат, — доложила она.

— Характер… — она покачала головой, но улыбка все равно тронула ее губы. — Что ж, навещу Его Высочество, — она в последний раз окинула свое отражение в зеркале оценивающим взглядом и, откинув черную вуаль, ставшую ей незаменимой спутницей, вышла из своих покоев.

Изабель постучала в комнаты Питера, но ответа не последовало. Королева постучалась вновь.

— Питер, перестань вести себя как ребенок, — громко проговорила она, но юноша все еще молчал. — Я захожу на счет три. Раз. Два. Три! — она распахнула двери в спальню брата, но внутри никого не было.

Изабель растерянно оглянулась вокруг: на столе стоял нетронутый ужин, постель была заправлена, а окно в спальне настежь распахнуто. С улицы доносилось пение птиц, всю комнату залило послеобеденным солнцем. Сердце Иззи пропустило удар, она подбежала к окну и с опаской заглянула вниз, однако там никого не было.

На душе стало чуть легче. Он не прыгнул. Но куда же он подевался и как покинул спальню, если к его комнате никакие потайные ходы не идут?

— Стража! — закричала она, и в комнате тут же оказались двое мужчин. — Найдите моего брата!

— Да, Ваше Величество.

Комментарий к Глава 42.

Обещала скинуть трэки, а это саунды к великолепному веку)) Музыка прямо огонь, очень настраивает меня на нужный лад. https://www.youtube.com/watch?v=9828yVimAa8&t=3419s вот ссылочка

Когда пишу трогательные моменты, чаще всего слушаю трэк с 1:47 или 12:00. В моменты каких-то триумфов или самый первый или 9:46. А так могу просто врубить и часа по полтора печатать текст взахлеб.

========== Глава 43. ==========

Изабель ненавидела ждать, а времени прошло немало, прежде чем ей сообщили, что в замке принца нет. К этому часу все уже стояли на ушах, обыскали все, вплоть до темниц и подвалов.

— В саду тоже нет, Ваше Величество, — тихо сказала Афина.

— Где же он… — она вдруг замерла на полуслове, во взгляде ее появилось осознание, быстро сменившееся страхом. — Юг! — воскликнула она, резко встав на ноги. — Когда отправилась делегация на Юг?

— Вчера вечером, Ваше Величество, — сообщил паж.

Изабель провела рукой по лицу, в надежде прогнать наваждение, от страха у нее затряслись даже кончики пальцев. Питер сбежал, спрятался в одной из повозок и тайно отправился на Юг. Почему она не приставила к нему больше охраны? Почему не проведала его вчера вечером? Тогда всего этого можно было бы избежать.

Дороги сейчас хорошие, дождей давно не было, а значит, времени было в обрез.

— Пошлите самых быстрых всадников вслед за ним! Привезите мне его, силой, если потребуется! — закричала она, указывая пальцем на выход. — И охрану, что дежурила у покоев Питера, бросить в темницу.

— Да, Ваше Величество.

— Все выйдете вон! — королева была в гневе, все мгновенно исчезли, будто растворились в воздухе.

Оставшись одна, она громко закричала, закрыв уши руками, чтобы не слышать собственного голоса. Если он умрет, виновата будет она одна.

— Ненавижу! — в отчаянии, Изабель крушила все что видела, опрокинула стол и всю посуду, разбила фарфоровые чашки, что прислали с Востока. С хриплым ревом она сорвала со стен гобелены с гербом, и только тогда, когда ее легкие покинул весь воздух, ей стало чуть легче.

Всадники вернулись лишь под утро, Изабель не спала, ждала, сидя в своем кабинете, и как только паж доложил об их приезде, сразу приняла их у себя.

— Простите, Ваше Величество. Мы скакали на пределе возможности, но когда достигли южной границы, большинство повозок уже перешло её, они были вне зоны досягаемости. В тех, что плелись позади, Его Высочества не было.

Изабель болезненно поморщилась и прикрыла глаза. Она не успела. Ее мальчик погибнет там. На Юге было слишком много врагов, люди, которых он считал семьей, были опаснее всего.

Нет, Изабель не доверяла Маргарет, совсем не доверяла. Эта женщина, которую она когда-то называла матерью, кого угодно могла уничтожить, она позволила Персивалю убить брата, позволила своим внукам погибнуть.

— Извозчики сказали, что принц Питер, верхом на лошади, появился из неоткуда в сопровождении рыцарей и возглавил шествие.

— Рыцарей? — переспросила королева, всадники утвердительно кивнули. Питер взял с собой соратников, и был хоть под какой-то защитой. Надежда вновь зажглась в ее сердце. — Спасибо. Можете быть свободны.

Дни летели быстро. Совет заседал по каждому мелкому поводу, лорды Генри и Гроусли не давали Изабель спокойно дышать, мучили ее, а она, в силу своей неокрепшей власти, была вынуждена плясать под их дудку.

Мыслями она была лишь с Питером. Каждый день она молилась о его здоровье и сохранности, и в один из дней ей пришло письмо.

Дорогая сестра, прости, что ослушался и сбежал.

Не волнуйся за меня, все хорошо. Я поселился далеко от столицы и пока не встречался с королевой-матерью. Я осмотрителен и не подпускаю к себе чужаков.

Народ доволен нашей помощью и вновь славит твое честное имя. Однако я должен сообщить и плохие новости. Персиваль собирается вновь жениться. На этот раз на принцессе из Западной долины, а значит, у Юга будет новый союзник. Я считаю, этому браку нужно помешать.

Надеюсь, на Севере все спокойно.

Твой любящий брат,

Питер.

Изабель прижала к груди письмо Питера и едва не дала волю слезам. Он жив и здоров, все хорошо.

— Спасибо, — одними губами прошептала она.

Любимый брат, твой поступок напугал меня. Прошу, будь бдителен и не води ни с кем дружбу. Это может быть опасно.

Ты знаешь мое мнение по этому поводу, и я настаиваю, чтобы ты вернулся на Север. Я напишу в долину, у меня долгая переписка с матерью короля, я думаю, есть возможность повлиять на брак его сестры с нашим братом.

Я люблю тебя и жду дома.

Твоя сестра,

Изабель.

Питер был прав, Западная Долина процветала и, хотя всегда была настроена миролюбиво, денежный поток на Юг сейчас мог привести к плохим последствиям. Однако возможность брака с членом царской семьи (пусть и тираном) ослеплял мать короля, она была очень честолюбива, это Иззи знала по их долговременному общению. Нужно было придумать достойную замену.

Она тут же написала письмо в Долину, где подробно описала, как опасна сейчас ситуация на Юге.

— Кому же отдать тебя, принцесса Елена… — Изабель задумчиво постучала пером по столу.

В кабинет постучали.

— Войдите.

В дверях появилась Пенни. Изабель была так рада ее видеть, что тут же отложила перо.

— Питер жив! — сообщила она камер-фрейлине.

— Слава Богу! Ваше Величество, какое счастье!

— Да, мои молитвы были услышаны. Проходи, присаживайся, — она указала ей на софу, но тут заметила в руках Пенни сложенную в трубочку бумагу. — Что это? Каике-то бумаги по казне?

— Нет, Ваше Величество. Это письмо для Вас.

— От кого же?

— Из поместья Виктории, — едва слышно проговорила Пенни. Изабель вопросительно взглянула на нее, сморщив лоб. С чего бы через столько лет бывшей королеве писать Изабель письма? — Это ночью миледи скончалась.

Изабель вздохнула и нехотя, жестом попросила Пенни передать ей письмо.

Я пишу это письмо на последнем вздохе. Эту ночь я не переживу, и ты, думаю, будешь этому рада.

Все эти годы я прожила в позоре, который ты обрушила мне на голову. Ты — причина всех моих страданий и всей моей боли. И я знаю, что ты — причина гибели Эдварда.

Я тебя не простила. Я тебя проклинаю. За себя и за моего, подчеркиваю, за моего мужа.

Я хочу, чтобы ты просыпалась каждую ночь от кошмаров, чтобы ты боялась выходить одна из своих покоев. Знай, Изабель, лорд Генри и лорд Гроусли не дадут тебе править, ты падешь, да так низко, как не падал еще никто.

Королева Виктория.

Изабель усмехнулась. Это письмо не задело ни единой струнки ее души, она не верила в проклятия, верила лишь в людей, только живой человек мог причинить Иззи вред. И если уж Виктория при жизни не добралась до нее, с того света и подавно не дотянется. А про двух лордов ее Совете, Изабель и так знала.

— Хотя бы на небесах воссоединится с любимым мужем. Если он не попал в ад, конечно, — она разорвала письмо и брезгливо бросила мелкие кусочки на стол.

— Она написала гадости Вам?

— И королевой подписалась, — Иззи покачала головой. — Неважно. Пенни, скажи-ка мне вот что, кого мне сосватать принцессе из Западной Долины? И мужчина этот должен быть ровней королю Юга. Знаешь ты такого?

— Принцессе ведь уже шестнадцать есть? — спросила Пенни.

— Думаю, что все семнадцать.

Пенни задумалась.

— Членов царской семьи не так много подходящих, Ваше Величество. Лорд Канцлер Вам подходящим не кажется?

— Он скорее задушит меня ночью, чем женится, — нет, Изабель не была готова делить Ричарда с молодой красивой принцессой. Скорее она бы ее придушила собственными руками.

— Я думала, быть может, Вы уговорите его. Отношения между Вами заметно потеплели.

Лицо Изабель оставалось непроницаемым, об этой связи никто не должен был знать, слишком большой скандал.

— Он мне жизнь спас, я ему обязана. Нет. Его даже просить не буду, — отрезала королева. Между ними вновь воцарилось молчание.

— А что если… — она запнулась. — Жена Арона родами умерла. Он горем не убит, думаю, будет рад жениться вновь.

Изабель задумалась: не опасно ли было сводить главного конкурента на трон Эдварда с другой царской семьей? Пенни, имея с ним многолетнюю любовную связь, уверяла, что он о троне не думает, но Арон мог легко стать марионеткой в чьих-то руках, а в Совете Изабель сидело два ее недоброжелателя. Да, слишком опасно.

— Сколько лет сыну короля с Запада? — спросила Изабель, сцепив руки в замок. — Три? — Пенни кивнула. Изабель откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, уходя в свои мысли. — Здоровый мальчик?

— Говорят, да. И умный очень.

Иззи кивнула.

— Ты иди, Пенни. Вели мне сделать успокаивающий чай и после пусть приведут детей ко мне. Хочу провести с ними вечер.

— Да, Ваше Величество.

Изабель взяла в руки недописанное письмо и, еще несколько минут, смотрела на лист бумаги, на ровные строчки своего почерка, а затем, громко вздохнув, вновь взялась за перо.

Ввиду нашей многолетней дружбы, хочу предостеречь Вас от данного союза. И предложить новый, куда более надежный и выгодный. У Вашего сына растет наследник. Север будет рад подарить Западной Долине одну из своих принцесс.

Отложив бумагу и перо, Изабель встала из-за стола и, обняв себя обеими руками, подошла к окну. Ей было больно от принятого решения, но королева старалась успокоить себя тем, что принц и принцесса были еще детьми, и расстаться с дочерью Изабель придется еще очень не скоро.

========== Глава 44. ==========

Потеря отца и отсутствие рядом матери сильно сказались на детях, Джейн плохо спала по ночам, Софи стала капризничать на уроках, Александр постоянно звал папу.

Изабель вошла к ним прямо перед сном, и девочки радостно бросились к матери. Она присела на колени и заключила их в объятия, однако взгляд ее был прикован к Александру. Мальчик нахмурился и, заметив, что мать смотрит на него, резко отвернулся, сложив руки на груди, как большой. София эмоционально рассказывала, что они видели кролика на прогулке, Джейн, будучи скромнее сестры, иногда вставляла какие-то реплики.

— Это все очень здорово, мои принцессы, — Изабель поцеловала сначала ручку одной дочери, затем второй. — А что с вашим братом?

— Все хорошо, — София пожала плечами, и Изабель поняла, что причиной его расстройства была она.

— Уложите девочек в постель, — приказала она няням, принцессы тут же начали спорить, но одного строгого взгляда матери было достаточно, чтобы они перестали капризничать. — Я приду и почитаю вам сказку на ночь, — пообещала она, и им пришлось подчиниться.

Изабель не решилась подойти к Александру, который подсматривал за ней через отражение в окне, она села на диванчик.

— Ты тоже видел кролика, сыночек? — спросила она ласково, но ответа не получила. — Что с тобой, Александр? Ты на что-то обижен?

Мальчик медленно повернулся к ней, в глазах его стояли слезы. Изабель едва заметно поежилась: у него были глаза отца, и ей было тяжело на него смотреть.

— Ты меня не любишь, мама, — сказал он вдруг, и слезы покатились из его глаз. У Иззи сжалось сердце. Нет, это была совсем не правда, она любила своего мальчика, она видела в нем будущего короля Севера, но именно потому, что он был наследником престола, между ними не было такой тесной связи, которая была, например, между ней и Софи.

Когда он только родился, Изабель было запрещено кормить его самой, с ним постоянно были разные люди, няньки, воспитатели, доктора. Таковы были порядки на Севере.

— Конечно, люблю, — ответила она, спустившись с софы на пол, чтобы быть с ним хотя бы примерно одного роста. Изабель протянула к нему руки, но Александр не двигался с места, однако внимательно смотрел на мать. У нее защипало глаза. — Я очень люблю тебя, мой маленький принц. И я буду всегда тебя защищать, обещаю. Ну же, иди сюда, обними маму.

Александр героически стер со щек слезы и побежал через всю комнату к Изабель, а затем, прильнув к ней, спрятал лицо на ее плече, снова всхлипывая.

— Поплачь, если хочешь, мой львенок, — она гладила сына по спинке, сердце ее чувствовало его боль по потере отца. — Твой папа тоже очень тебя любит. Он наблюдает за тобой с неба, и ты всегда можешь поговорить с ним, если хочешь.

Мальчик закивал головой и через некоторое время начал успокаиваться.

— Я люблю тебя, мама, — произнес он, заглянув ей в глаза. Она улыбнулась и поцеловала его в лоб. — Я тоже буду тебя защищать. И сестер. Всегда.

— Я знаю, мойхрабрый сын. Я знаю.

Лорд Гроусли был представителем сильного дворянства, и ушедший в тень на несколько лет старый лорд Генри, увидев в новом члене Совета потенциал и силу, вновь начал строить козни. На последнем собрании они проследили каждую монетку, отправленную на Юг, в надежде уличить Изабель в краже из казны, но документы были в идеальном состоянии.

Их поведение начинало нервировать Изабель, и она прибегла к своему любимому методу. В сад, где каждую неделю в одно и то же время обедал ее недоброжелатель, она отправила несколько своих фрейлин.

День выдался жаркий, и девушки, запасшись прохладной водой, устроили битву водяными бомбами. Корсетов на них, конечно, не было. Изабель и Пенни разбирались с бумагами, когда в кабинет постучали.

В мокрых платьях в комнату вошли фрейлины, низко опустив головы, Изабель и Пенни озадаченно переглянулись: и десяти минут не прошло, как Виктор Гроусли вышел в сад. Фрейлины поклонились, все еще виновато смотря в пол.

— Почему так рано вернулись? — спросила Пенни. Рыжеволосая фрейлина по имени Татья подняла голову и поджала губы. — Ну же?

— Лорд Гроусли прогнал нас, Ваше Величество. Простите.

— Как это прогнал? — переспросила Изабель. — Что же, ни одна ему не приглянулась?

— Он и не посмотрел на нас даже, — включилась в разговор Катерина. — Мы все сделали, как было приказано, а он только сказал, — она прокашлялась, чтобы изобразить мужской низкий голос. — Уходите, не позорьте свою королеву, не пристало вам вести себя как дикаркам!

Фрейлины вновь опустили головы. Пенни хмуро пожала плечами, а Изабель вдруг заливисто рассмеялась. Она достаточно долго хохотала и, с улыбкой подойдя к фрейлинам, жестом приказала им поднять головы.

— Аристократки ему не нравятся, дикарки тоже, стало быть, это не ваша вина. Можете быть свободны.

Она покачала головой и обернулась на Пенни.

— Какой неприятный человек, — Изабель все так же улыбалась. — Я думаю, ты сможешь найти кого-нибудь более подходящего делу, — она прищурилась, и Пенни, поняв намек, коротко ей кивнула. — А сюда позови Афину. Я напишу письмо леди Гроусли. Хочу с ней подружиться, — она вздохнула.

Кабинет, в котором она теперь принимала посетителей, был расположен совсем рядом с ее покоями, и соединял две комнаты широкий просторный коридор. Изабель вышла на свой балкон и подошла прямо к каменным перилам.

Лорд Гроусли и лорд Генри сидели в саду прямо на солнце, что-то обсуждали и периодически прерывались на еду. Изабель смирила их долгим пронзительным взглядом, словно если пожелала бы, могла подслушать их разговор.

— Ты еще склонишься, лорд Гроусли. Я найду твое слабое место, — сказала она тихо, и теплый летний ветерок, играя с зеленой листвой, заглушил ее шепот, чтобы никто посторонний ее не услышал.

========== Глава 45. ==========

— Ты направил на Юг еще помощь? Денег, строителей?

— Да, Изабель, в тот же день как пришло письмо, — ответил Ричард. — И еще десяток рыцарей под прикрытием, чтобы охранять Питера.

— Спасибо, — она устало потерла виски. — Не могу спать нормально, закрывая глаза, только об этом и думаю. Зачем он только поехал?

— Он смелый юноша, и он принц. Взял свою судьбу в свои руки.

— Одобряешь, значит? — недовольно спросила она, взяв со стола гроздь винограда.

— Скорее, понимаю его. Я бы поступил точно так же.

— Мужчины… Вы столь не осмотрительны, — она покачала головой. — Все, кроме чертового лорда Гроусли. Никак к нему не подобраться.

Ричард рассмеялся.

— Да. Фрейлины твои не справились, — он был доволен, словно наевшийся сметаны кот, дворянин его совсем не раздражал, наоборот, раззадоривал.

Изабель в такие моменты совсем не понимала Ричарда, ему будто нравилось играть с огнем, он рад был ходить по краю пропасти. Такие люди как Гроусли заставляли его мозг работать, а сердце биться. Изабель не могла себе позволить играть с тигром, на кону был ее трон и ее жизнь.

— Я не разделяю твоего энтузиазма.

— Отнесись к этому проще, и тебе понравится. Это охота, Изабель, не война. Загони его в угол и уничтожь.

Они ужинали на ее балконе, ночь была теплая, в воздухе пахло сыростью из-за приближающегося дождя, и Изабель все ждала, когда же небо заплачет, омыв уставшую землю.

Она отпила вина из кубка и ничего не ответила.

— Твой ход с его женой — неплохой. Мне нравится. Только каков план?

— Мне мало что о нем известно. Кроме успехов на службе, благодаря которым он так высоко и поднялся. Ведь его отец обанкротился к концу жизни и оставил сына ни с чем?

Ричард утвердительно кивнул.

— И он женился на богатой, но безродной девушке по имени Натали. Сейчас она живет в их родовом поместье, восстановленном на ее деньги, и воспитывает, — он начал загибать пальцы. — Пятерых детишек.

— Навещу эту золотую женщину в их поместье.

— Гроусли там не частый гость, отношения у него с женой довольно холодные. Больше соседские.

— Он там будет. Я знаю, — сказала она уверенно. — Составишь мне компанию?

— Конечно. За начало охоты, — он поднял кубок, и в воздухе раздался приятный звон.

— Ваше Величество? — Виктор низко поклонился, встретив королеву в коридоре дворца. — У Вас найдется минутка?

— Конечно, милорд, — она кивнула фрейлинам, и они отошли на несколько шагов, мужчина действительно даже не смотрел на них.

— Моя жена написала мне, вы прибудете к нам на ужин сегодня?

— Верно, — как ни в чем не бывало произнесла Изабель, улыбнувшись. — Она каждый год жертвует большие суммы на благотворительность, я давно хотела с ней познакомиться поближе. К тому же, у вашей старшей дочери именины, я подумала, это прекрасный повод.

— Для нас большая честь принять Вас в нашем скромном доме.

Она коснулась его сложенных в замок рук, и почувствовала, насколько он напряжен. Кожа его была ледяной, словно мрамор.

— Я буду рада провести этот вечер в компании Вас и вашей замечательной семьи, лорд Гроусли, — она медленно убрала руку, чтобы более его не смущать. — А сейчас прошу прощения, мне нужно поговорить с учителями нашего принца.

Едва они разошлись в разные стороны, улыбка спала с лица обоих. Изабель быстрым шагом направилась на свою встречу, фрейлины поспешили за ней. Виктор проводил их недовольным взглядом и презрительно скривил губы: он знал, что в сад их подослала королева, знал, зачем она это сделала, и предстоящий ужин совершенно не входил в его планы.

Перед отъездом Изабель долго смотрела на себя в зеркало: она ведь еще была достаточно молода и красива. Лицо ее приобрело взрослые черты, скулы стали ярко выделены, в голубых глазах была мудрость, волосы, до этого совсем белокурые, слегка потемнели, и теперь были цвета осенних листьев, что она в детстве засушивала между страниц книг. Однако они все так же блестели на солнце и красивыми локонами распадались по плечам и спине. Ее всегда считали красавицей: белая кожа, стройный стан, тонкие аристократические пальцы и нежный голос.

Она повернулась боком, и руки ее легли на собственный живот. Она вздохнула. Женщины в ее возрасте еще рожали детей, и хотя головой она понимала, что материнство сейчас было несбыточной мечтой, головокружительная влюбленность в Ричарда заставляла ее хотеть родить ему ребенка. Однако после тяжелого рождения близнецов, когда она чуть не умерла, новая жизнь уже более не зарождалась в ней.

Почти всю дорогу Изабель молчала, мысли ее были далеки от реальности. Ричард коснулся ее руки, заставляя вернуться к нему.

— О чем думаешь?

— Неважно, — отмахнулась она.

— Важно. Расскажи, — он поцеловал тыльную сторону ее ладони.

— У тебя есть дети? — они никогда прежде эту тему не заводили, и Ричард заметно напрягся. — Не говори, если не хочешь, — Изабель тут же поспешила сгладить ситуацию.

— Я был женат, но она умерла во время эпидемии, так и не подарив мне наследников, — спокойно проговорил он, однако в глазах Ричарда Изабель видела печаль, которую он тщательно скрывал. Неужели после стольких лет воспоминания о ней все еще причиняли ему боль?

— Как ее звали?

— Сицилия, — в его голосе проскользили нотки нежности, и ревность тут же уколола Изабель ровно в сердце. — Больше я не женился. Ушел в политику, и желание заводить семью пропало.

— Мне жаль, — ей не было жаль. Изабель отвернулась к окну и поежилась. — Холодно после дождя стало, — она поспешила перевести тему.

— Изабель, — позвал он, но она не обернулась. Тогда он мягко взял ее за подбородок и заставил посмотреть в свои серые глаза. — Я не вспоминаю о ней.

Его губы были так близко, что Изабель, не удержавшись, страстно поцеловала его.

— Если бы я вдруг носила ребенка под сердцем, ты был бы рад?

— Ч-что?.. — он с опаской перевел взгляд на ее живот. — Ты?..

— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Можешь не отвечать, я все поняла.

— Нет, нет, — он встряхнул головой, будто отгоняя от себя страшный сон. — Не будь мы теми, кто мы есть, я бы хотел стать отцом твоих детей, но, Изабель, ты вдова короля, и мы…

— Не продолжай, Ричард, — отрезала она. — Я же сказала, я поняла.

Она вырвала свою руку из его ладони и демонстративно сложила руки в замок. Она могла бы скрыть беременность, особенно зимой, когда на ней было множество слоев одежды. Женщины на Юге никогда не ходили с животами напоказ и до последнего утягивали себя в корсеты. Она бы уехала рожать в старый дворец и в тайне дала бы новую жизнь. Не сейчас, через пару лет, когда ее положение окончательно утвердится. Но все это не имело значения, ведь Ричард детей не хотел.

Изабель привезла с собой целый воз подарков, семья Гроусли встретила их прямо на улице. Все слуги, дети и сами хозяева поместья низко поклонились прибывшей королеве.

Ужин проходил в доброжелательной обстановке, дети вели себя прилично, стеснялись и с опаской посматривали на королеву, однако она все внимание уделила Натали Гроусли. Женщина была, вероятно, чуть старше Пенни, но многочисленные роды не пощадили ее талию. Но лицо ее было поразительно красиво, а черные глаза излучали лишь добро. К тому же, несмотря на незнатность рода, она была хорошо воспитана и очень умна.

— Жаль, что принцы и принцессы не приехали.

— Джейн приболела, и я решила не оставлять ее одну без братьев и сестер.

— Правильное решение, Ваше Величество.

После долгого ужина и не одного бокала вина, детей отправили в детскую, и Изабель изъявила желание показать хозяевам свой главный подарок. Все вместе они вышли на улицу, где их уже ждал высокий молодой человек по имени Марсель, в руках он держал поводья.

Изабель довольно улыбнулась, видя искреннее удивление на лицах обоих.

— Он прибыл прямо с Востока, прекрасный жеребец, — сказала она, проведя ладошкой по гладкой шерстке.

Он и вправду был прекрасен. Стройное, грациозное животное, с сильно развитой мускулатурой и крепкой конституцией. Туловище округлой формы с длинными стройными ногами, окрас иссиня-черный, грива густая и мягкая.

— Ваше Величество… — Виктор взял ее руку и прислонился к ней губами. — Он невероятен!

Лорд Гроусли хорошо разбирался в лошадях и на несколько минут даже позабыл, что недолюбливает королеву. Жеребец был сильный, красивый, и стоил целое состояние. Такие были только на Востоке.

— А это Марсель, — она указала на высокого голубоглазого молодого человека. Он вежливо поклонился. — Мой широкоплечий волшебник. Приручит любую лошадь. Он останется здесь и поможет обуздать этого скакуна.

Виктор и Марсель пожали друг другу руки, Изабель довольно улыбнулась, проследив за отстраненным, но все же тревожным взглядом леди Натали. Королева перевела многозначительный взгляд на Ричарда. Она забыла свою обиду на него. Происходящее в доме, то, как осторожно они все подбирали фразы во время светских бесед, как то Виктор, то Ричард, поддевали друг друга, отвлекло ее. Ричард называл это охотой, и Изабель очень понравилось охотиться. Было в этом что-то манящее и кипятящие кровь в жилах. Особенно она была довольна тем, что, кажется, ее капкан сработал.

Ричард тоже внимательно следил за всем происходящим, однако ее уверенности в успехе, очевидно, не разделял.

========== Глава 46. ==========

Советники делали еженедельный доклад, но Изабель сегодня слушала в пол-уха, она все смотрела на лорда Гроусли и пыталась угадать, есть в нем какие-то перемены или нет, но кажется, поведение его никак не изменилось, хотя со дня ее визита в их дом прошло уже несколько недель.

Она была разочарована, и потому, Совет заседал не более часа, после все были отправлены работать дальше.

— Мы очень ждем Вас, Ваше Величество, чтобы показать вам новые пушки. Они куда легче, возить их с собой будет не так трудно, — радостно сообщил ее военный советник.

— А на дальность броска ядра не повлияло? — спросила она.

— Нет, Ваше Величество. Меткость тоже отменная.

— Что же за чудо-пушку вы изобрели, — немного кокетливо пропела она, мужчина таял под ее взглядом. — Непременно приеду к концу недели, обещаю.

Советник поцеловал ей ручку и удалился. Ричарда сегодня на совете не было, он плохо чувствовал себя с самого утра, и она его весь день не видела. Без него в зале заседания было Изабель некомфортно, и она переместилась в свой уютный кабинет, где ее уже ждала ее камер-фрейлина. Пенни, как и всегда, радовала ее. Пришло ответное письмо из Западной Долины, и она вручила его королеве.

Изабель быстро пробежалась взглядом по тексту письма, пропуская все вежливые обращения, и…

— Да! — воскликнула она радостно. — Они отменят помолвку с королем Юга и заключат с нами союз, — она по-детски захлопала в ладоши. — Нужно собрать Джейн самое лучшее приданое, чтобы у них даже мысли не возникло все отменить.

— Джейн покинет нас?

— Ну уж нет, — Изабель отмахнулась. — Они воспитают из нее послушную рабыню, угодную будущему королю жену, которая будет рожать детей и молчать. Моя леди-мать никогда не жаловала своих невесток, уж я-то знаю, как горько им приходилось.

— Да, Вы правы, однако в Джейн Ваша кровь, как не старайся, послушной и тихой она не будет.

Изабель улыбнулась.

— Потому-то я воспитаю дочь сама, и если до этого дойдет, в Западную Долину она отправится подготовленной.

— Распорядиться, чтобы готовили приданое?

— Да, распишите все на бумаге. Фелисити пусть этим займется, она мне кажется смышленой. А я набросаю условия союза и вечером покажу Ричарду.

— Хорошо, Ваше Величество. Будут еще приказы?

— Да, отдохни завтра, дорогая. Ты бледна.

Вечером Изабель направилась к Ричарду, чтобы обрадовать его новой победой, но в его покоях было пусто. Стража тоже не знала, куда отправился господин, и расстроенная Изабель вернулась к себе.

Как он объяснился позже, ему стало лучше, и он вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом, но Изабель, в силу печального пережитого опыта, ему не поверила. В этот же день она приставила к нему слежку.

Однажды вечером ей пришло письмо от леди Гроусли. Она рассыпалась в комплиментах и вновь приглашала королеву посетить их дом, но истинной причиной ее письма, конечно же, была просьба. В последнее время все вокруг что-то хотели от Изабель, и это иногда ее раздражало.

Ваше Величество, моя дочь Грация от Вас в восторге, каждый день только и говорит о том, как красива, великодушна королева. Ей уже исполнилось пятнадцать, могу ли я рассчитывать, что Вы окажете нашей семье честь и возьмете ее на обучение в Ваши фрейлины?

Далее следовали еще комплименты, Изабель перескочила их взглядом.

Только прошу Вас, не говорите моему мужу, он строго-настрого запретил Грации даже думать о службе во дворце, но я не могу противиться горячо любимой дочери. Если бы Вы только приказали ей явиться ко двору…

— Запретил, значит, — хмыкнула Изабель. — Да, милорд, будь Вы спокойней на собраниях Совета, я бы Ваше мнение непременно учла.

Грация Гроусли была достаточно красивая девочка, умела поддержать светскую беседу, хотя и была излишне скромна. Но это, как считала Изабель, при желании можно было исправить. В крайнем случае, пойдет служить к Софии, ей как раз вскоре нужно будет подобрать штат фрейлин.

Изабель давно уже создала при дворе классы по обучению молодых девушек искусству служить при дворе, и считала, что к зиме, Грация могла бы поступить на курсы. Об этом она и написала в ответном письме.

… Но прежде приглашаю Вас и Грацию посетить меня во дворце. Приезжайте во вторник, и мы отобедаем вместе.

Изабель была намерена вытянуть из жены Гроусли все то интимное, что он так тщательно скрывал за маской примерного семьянина и дотошного дворянина.

Слежка за Ричардом никаких плодов не дала, у Изабель болело сердце, и когда она так ничего и не узнала, дышать, наконец, стало легче. Тем временем, был готов документ о союзе между Севером и Западной Долиной путем династического брака Джейн и наследника с Запада. Условия были выгодные для обеих сторон, приданое огромное, от такого Запад бы ни за что не отказался. Изабель с удовольствием поставила на документе свою подпись. Тем же утром после радостных проводов, на Запад был отправлен еще один посол с Севера, который вез с собой важный документ, чтобы вторая сторона так же его подписала.

Джейн сделалась невестой, хотя этого еще не понимала.

— Мама, я от тебя не поеду, — закапризничала она, когда Изабель сообщила ей, что у нее появился жених.

— Ну конечно нет, не поедешь, пока сама не захочешь, — рассмеялась она, позволив дочери прижаться к своей груди. — Ты всегда будешь моей принцессой. Но твой жених будет очень-очень тебя любить и очень-очень тебя ждать.

— А он красивый? — спросила она с интересом.

— Красивый, — подтвердила королева. — А еще умный и смелый.

— Как папа?

У Изабель будто бы ком встал в горле, она ответила не сразу, рассматривая красивые черты лица дочери. Близнецы были больше привязаны к Эдварду, чем Софи, которая уже почти не задавала вопросов об отце. Она погладила ее по голове и игриво ущипнула за маленький носик. Джейн заливисто рассмеялась.

— Да, как папа, — наконец, нашла в себе силы выговорить Изабель.

— И я буду королевой. Как ты?

— Да, солнышко.

— Ну, тогда, когда наиграюсь, я поеду к своему жениху, — плохо выговаривая слова, подытожила девочка.

К обеду прибыли женщины Гроусли, Изабель приняла их в обеденном зале, где они за большим столом были только втроем. Беседа была обычной, светской, говорили в основном о детях и нарядах, однако Натали обмолвилась, что благодаря подарку королевы, муж теперь чаще стал появляться дома.

Изабель это порадовало. Затем королева предложила Грации экскурсию по замку, и у девочки искренне загорелись глаза. Иззи позвала своих фрейлин, которым заранее приказала быть очень любезными по отношению к маленькой леди, так как знала, у фрейлин тоже была своя иерархия, к новеньким, порой, относились с холодом.

Девушки ушли быстрым шагом, о чем-то весело переговариваясь и Грация, будто бы, засияла изнутри. Изабель предполагала, что ей было страшно тесно в родительском доме.

Изабель и Натали вышли в сад и заговорили о замужестве и браке, начав, конечно, с будущей судьбы Грации.

— Служба при дворе — отличный шанс показать себя в обществе, — сказала Изабель. — Многие мои фрейлины здесь нашли себе мужей и сейчас очень счастливы.

— Я очень надеюсь, что судьба ее сложится удачнее, чем моя, — Изабель краем глаза видела, как осеклась Натали, произнеся последнюю фразу. Очевидно, она сказала лишнего, но королева не могла не ухватиться за это.

— Мужчины, — вздохнула она. — Их любовь не похожа на нашу. Любят они совсем по-другому, и потому мы, женщины, страдаем.

— Мой муж женился на мне из-за приданого, — разоткровенничалась Натали, женщина кроме детей и прислуги почти никого не видела, и разговоры с Изабель были истинным удовольствием для нее. Королева ее слушала и слышала, она ее понимала. — Он никогда не любил меня.

— Что вы! — театрально воскликнула королева. — Вы подарили ему столько детей, я уверена, у вашего мужа к Вам самые теплые чувства.

Изабель замолчала, выжидая. Сейчас или никогда. Они с Натали сделали еще несколько шагов по саду прежде, чем женщина, набравшись смелости, отчаянно произнесла:

— Иногда мне кажется, что лошади и конюхи для него более приятное общество, чем я.

Изабель с трудом сдержала торжествующую улыбку. Она остановилась и взяла женщину за руку.

— Ваш муж многое потерял, если лишил себя Вашей любви, — ободряюще произнесла она, все же испытывая жалость к судьбе этой женщины. — Но у Вас чудесные дети, которыми можно гордиться, и это куда важнее.

Вечером от Питера пришло письмо.

Сестра, все хорошо, я жив и здоров.

Письмо будет коротким.

Я в тайне виделся с леди-матерью, у нас состоялась беседа, но все расскажу тебе лично. Я возвращаюсь на Север.

========== Глава 47. ==========

Погода была солнечная и теплая, но всю ночь шел дождь, и поэтому воздух еще был свеж. Изабель вышла в сад еще до обеда, позади нее шли Фелисити, к которой королева в последнее время прониклась симпатией, и Пенни, а еще дальше, как и полагалось, шла охрана.

Время для прогулки королева выбрала не случайное, сегодня здесь должен был обедать лорд Гроусли. Так и было, однако сегодня он был один.

— Ваше Величество, — он поприветствовал ее поклоном. — Добрый день.

— Добрый день, милорд, — она видела, в глазах его не было радости. — Приятного Вам аппетита.

— Благодарю. Не хотите присоединиться?

— О нет, я обещала обедать с детьми, — вежливо отказалась она. — Как жеребец, удалось его обуздать?

— Да, Ваше Величество. У меня большой опыт, однако, пришлось с ним повозиться.

— Я не сомневалась в вашем успехе, — она хихикнула и сделала было шаг в сторону, но затем остановилась и внимательно вгляделась в его лицо. — Мигель сообщил мне, что вместе Вы достигли больших высот, — она хитро улыбнулась, внимательно смотря на его реакцию.

Взгляд мужчины изменился, он удивленно распахнул глаза и даже закашлялся от неожиданности. Изабель положила ладонь на его предплечье и сжала, как бы приободряя.

— М-мигель… Он… Что же, он вновь служит у Вас? — в конце фразы он, наконец, смог совладать с эмоциями.

Мигеля буквально выкрали из поместья Гроусли этой ночью, на утро, проснувшись, Виктор не нашел конюха на своем месте, но не предал этому большого значения.

Изабель лично беседовала с молодым человеком, спрятанным от посторонних глаз в охотничьем домике под охраной, он все подтвердил и сообщил, что в случае чего, будет готов давать показания против Виктора Гроусли.

— Нет, он в куда более надежном месте, чем наш замечательный дворец, — она на секунду обернулась в сторону стремящихся в небо башен замка. — Ведь он знает такой большой секрет, что я просто не могу оставить его без защиты.

— Ваше Величество…

— Не надо, — она остановила его, слегка приподняв ладонь вверх. — Не оправдывайтесь, ведь мне искренне наплевать, с кем вы делите ложе. Однако что скажут люди, — она театрально покачала головой. — Мужеложец, преступник в Совете королевы… Разжалование, суд, казнь. Незавидная судьба.

— Вы ничего не сможете доказать, Ваше Величество. При всем моем к Вам уважении, Вы этого не продумали. Слова одного конюха, которого можно и подкупить — ничто, — он явно нервничал, но сдаваться не собирался.

— Лорд Гроусли, Вы меня недооцениваете. Мигель все подтвердит, письма, что моя служанка нашла в вашем доме при моем последнем визите — тоже. Они, очевидно, другому любовнику были адресованы, но ведь это не важно. И самое главное, против Вас будет говорить жена.

— Жена моя мне предана.

— Ее вы тоже недооценили, милорд. Натали очень на Вас обижена, но не это главное. Она все сделает, чтобы спасти судьбы детей, и если я пообещаю ей защиту и безбедное существование, она будет против Вас свидетельствовать, — Изабель видела, как во взгляде его потухает уверенность, и буквально собственным сердцем чувствовала, как душа его сжимается от страха. — Итак, что мы имеем? — продолжала она. — Два свидетеля и многочисленные письма с подтверждением Вашей вины. Вы на волоске от смерти, милорд.

Он молчал недолго, глядя в пол, очевидно, раздумывал о чем-то. Пенни, наблюдая издалека, но, не слыша разговора, на всякий случай призвала охрану чуть ближе. Но нападать мужчина, конечно, не собирался.

— Вы бы не стали мне всего рассказывать, если бы хотели меня казнить, — Виктор действительно был умен, и Изабель была рада, что ей достался такой непростой оппонент. — Чего Вы хотите?

Изабель улыбнулась, она любила, когда говорили по делу.

— Я хочу, чтобы вы пожертвовали на новый госпиталь, который я начала строить весной, — сказала она. — И чтобы продолжали быть честным и истинным северянином, служа в моем Совете, — Изабель помнила урок, который преподал ей Ричард: у правителя всегда должен быть противовес, иначе решения его станут деспотичными. А деспоты долго не живут. — Но я хочу, чтобы Вы перестали плести против меня интриги с лордом Генри и смирились с моим положением королевы. Я буду править Севером долго и справедливо. А после меня будет мой сын. Вы этому отныне будете лишь способствовать.

Он был удивлен тому, что она оставляет его на службе, ведь мужчина был абсолютно уверен, что королева хочет от него избавиться. Для советника было приятным открытием, что королева рассудила иначе.

— Вы будете докладывать обо всех заговорах, которые плетутся за моей спиной, — закончила Изабель. — В противном же случае мне придется использовать Ваш секрет против Вас.

Он ответил не сразу. Казалось, выбор очевиден: позорная казнь или жизнь, любимая служба, власть и свобода. Но все же он долгое время не был уверен в королеве, власть ее все мучила его, казалась незаслуженной, достигнутой обманом и интригами.

Но именно в этот момент, когда его секрет открылся ей, Виктор вдруг понял: она была не просто женщиной, которых, как он был уверен, нельзя допускать до власти. Она была правителем, правителем справедливым и сильным, какой и нужен был Северу. А то что она женщина… Ну и пусть. Это второстепенно. Так же второстепенно, как и его наклонности, на которые Изабель закрыла глаза, ведь он был хорошим советником.

Королева с придыханием ждала его решения. Она могла бы его казнить и найти на его место не менее умного и талантливого человека, ведь Изабель искренне полагала, что незаменимых нет (хотя и предпочитала иметь дело с проверенными людьми, от которых знаешь, чего ожидать), но еще одна казнь в самом начале правления — не лучший показатель.

Виктор медленно опустился на одно колено, склонив голову. Она сдержала улыбку и едва заметно с облегчением вздохнула. Мужчина взял ее руку и прикоснулся к нежной коже губами, заглянув ей в глаза.

— Отныне я на Вашей стороне.

— Вы приняли единственно верное решение, — она улыбнулась ему и разрешила подняться.

— У вас получилось, Ваше Величество, — радостно сказала Пенни, когда они возвращались в замок.

— Да, кажется, да, — Изабель была довольна. — Но следить за ним я не перестану. По крайней мере первое время.

— Мудрое решение.

Вечером втайне от всех королева приняла у себя доктора, и пусть такого рода осмотры ей всегда казались неловкими и постыдными, Изабель все-таки решилась.

Доктор был мужчина уже в возрасте, с бородой и в очках, шевелюра его была спутана и не в лучшем виде, и образ его смешил королеву. Однако она сдерживала улыбку, плотно сомкнув губы.

Пенни, как и всегда, была подле нее, во взгляде ее тоже читались смешинки.

— Почему у Вас возник подобный вопрос, Ваше Величество? — спросил он после осмотра, когда Изабель оделась.

— Последние роды были тяжелые, я долго не могла оправиться. После них я более не смогла подарить королю наследника.

— А сейчас?

— А сейчас я хочу быть абсолютно уверена в своем здоровье, — она строго одернула его за вольность, и мужчина тут же склонил голову, как бы извиняясь.

— Вы абсолютно здоровы, Ваше Величество и могли бы еще выносить не одного ребенка. Таков мой вердикт.

— Почему тогда более трех лет я не могла забеременеть?

— Много причин может быть, Ваше Величество, — он пожал плечами. — Мои коллеги в основном склонны думать, что невозможность забеременеть — вина только лишь женщины. Я полагаю, здесь следует и на мужское здоровье обращать внимание.

Изабель кивнула и поспешила выпроводить доктора, за осмотр она заплатила ему большие деньги, и между строк подразумевалось, что он никому об этом не скажет.

Когда они с Пенни остались вдвоем, королева легла на кровать, и устало вздохнула. Радости из-за хороших новостей не было, какой толк был в том, что она в состоянии еще родить, если все обстоятельства складывались против?

— Вас что-то тревожит, Ваше Величество?

— Ляг со мной, Пенни, — попросила Изабель, похлопав ладонью по кровати. Фрейлина, послушавшись, устроилась на кровати напротив нее. Королева открыла глаза и улыбнулась. — Помнишь, как мы так же спали перед моей свадьбой в старом дворце?

— Помню, Ваше Величество. Я тогда жутко замерзла на той софе, и Вы меня положили рядом с собой.

— А ты учила меня ублажать мужчин, потому что я до обморочного состояния боялась первой ночи, — Изабель рассмеялась. — Я тогда так Эдварда любила, что у меня голова кружилась от одной мысли о нем, — улыбка спала с ее лица, и она глубоко задумалась. — Так сильно я уже не полюблю.

— Почему? — спросила Пенни, подкладывая руки под щеку, чтобы было удобнее. — Мы не можем знать, что будет.

— Я себе не позволю больше любить так, как его любила. Я ведь им жила и дышала, а он потом этот воздух взял и забрал. Знаешь, Пенни, в ночь его смерти мы поссорились, и он мне сказал, что женился много лет назад совсем на другом человеке, и был прав. Мне кажется, в тот момент, когда я узнала об его первом предательстве, прежняя я умерла. Такая любовь застилает разум и делает человека уязвимым, а потом вдруг кончается и разрушает. Я себе не могу сейчас такое позволить. Так смешно, — она горько усмехнулась. — Я королева, тысячи жизней в моей власти, а такого простого удовольствия, как полностью забыться и полюбить, я не могу познать.

— Вся любовь заканчивается, так Вы думаете?

— Познать все эти тайны любви человечеству не удастся и через сотни лет, Пенни. Люди никогда не узнают ни что такое любовь, ни сколько она живет, ни почему погибает. А любовь все так же будет подчинять себе и ломать людей снова и снова. Так будет пока жив род человека.

Изабель думала об Эдварде, и ей вдруг впервые по-настоящему захотелось заплакать от скорби по мужу, по тому Эдварду, которого она когда-то полюбила. Тот мужчина сделал ее счастливой, от него она родила троих прекрасных детей, благодаря ему она улыбалась и ради него была готова даже грудью на скалы прыгнуть. Она любила его безмерно, и как сейчас была уверена, он тоже любил ее с такой же силой. Слезы защипали нос, но заплакать она себе не позволила.

Они с Пенни молча лежали на кровати и слушали, как в камине потрескивают бревна, и Изабель почти уснула, но в тот момент, когда глаза ее уже закрылись, в покои постучали. Сон тут же улетучился.

Пенни встала и вышла ненадолго, а затем вернулась с письмом в руках.

— Мне пришло письмо, Ваше Величество. Но оно, как мне кажется, совсем не мне адресовано.

Пенни улыбнулась и, подойдя к кровати, протянула Изабель конверт. Она сконфуженно взяла вскрытое фрейлиной послание.

— Я Вас оставлю, Ваше Величество.

Любовь моя,

Уже так много времени прошло с момента нашей разлуки, но я о тебе думаю каждый день. Я все с тем же волнением вспоминаю твои голубые глаза, похожие на чистое небо в то ранее утро, когда ты впервые позволила себя поцеловать. Там, у озера, помнишь?

Я твое имя произношу каждый день в своих молитвах. Надеюсь, ты еще не позабыла меня. Служба моя здесь интересна и я очень горжусь своим положением, но разлука с тобой мне причиняет боль.

Со всей страстью и любовью клянусь, что мы еще встретимся, и я вновь упаду к твоим ногам, ведь ты — королева моего сердца.

Навеки твой,

Лорд Стефан.

У Изабель замерло сердце. Она улыбнулась, прикрыв рот ладошкой, чтобы подавить какой-то странный счастливый вскрик, рвущийся из груди. Стефан, конечно, уже знал, что король мертв, и все же решился написать ей письмо, но, учитывая положение дел, адресовал его Пенни. Очень умно.

Она вновь перечитала написанное им письмо, и улыбка не сходила с ее лица. Искренний, романтичный, хотя умный и рассудительный… Ей не хватало его здесь в это трудное время.

— Королева моего сердца, — прошептала она с грустной улыбкой и приложила письмо к губам, прикрывая глаза. Получить от него весточку она и не мечтала, и в сердце ее пробудилась нежность.

Затем она встала с кровати и подошла к камину. Такие письма нельзя было хранить, как бы ни хотелось. Изабель нежно провела пальцами по его красивому мелкому почерку, и затем, собравшись с мыслями, бросила бумагу в огонь. Пламя тут же охватило письмо, и оно обратилось в пепел.

Изабель еще долго смотрела на пламя, вспоминая свое прошлое. Она старалась напомнить себе, кто она такая.

Утром все приближенные собрались во двое замка, чтобы встретить возвращающегося с Юга принца Питера. Изабель в сопровождении фрейлин тоже показалась из дверей. Все присутствующие поклонились ей. Королева подошла к невесте брата, так же ожидающей его возвращения и ласково погладила ее по щеке. Девушка эта очень нравилась Изабель, и она была счастлива принять ее в свою семью.

Рыцари, как будто на подбор, высокие и красивые, сошли с лошадей, однако Питера среди них не было.

Изабель улыбалась, ожидая, когда же из подъехавшей кареты выйдет ее брат, вся злоба за неповиновение уже давно прошла. Ричард стоял позади нее, сомкнув руки за спиной, и хмуро глядел вдаль.

— Что же он медлит? — спросила она нетерпеливо.

Один из рыцарей подбежал к Ричарду и что-то шепнул ему на ухо, тот сделал было шаг к королеве, но в этот момент к карете поднесли носилки, и дверь ее открылась.

Изабель испуганно замерла, еще не совсем понимая, что происходит. Она сделала несколько шагов вперед, чтобы видеть лучше, Пенни тут же последовала за ней.

Два молодых человека, подхватив принца под мышки, уложили его на носилки, и хотели было поднять их, но не успели.

— Что происходит? — Изабель кинулась к брату, лежавшему с закрытыми глазами. — Питер! — закричала она, упав перед ним на колени. Сердце ее пропустило удар, и дышать стало трудно.

— Ваше Величество, в дороге Его Высочеству стало плохо…

Она более не слышала, что ей говорили. Дрожащей рукой она прикоснулась к брату, и лицо ее поменялось. Он был холоден, словно мрамор. Красивое лицо Питера было бледным, почти серым. Она осмотрела его с ног до головы, грудь его не вздымалась: юноша не дышал.

— Питер! — ее отчаянный возглас разразил воздух, словно раскат грома. — Открой глаза! Открой глаза! — умоляла она, чуть подталкивая его, словно пытаясь разбудить, но он не реагировал.

— Изабель, — руки Ричарда коснулись ее плеч, и она подняла на него отчаянный, немного безумный взгляд, он даже не решился попытаться ее поднять.

Она плакала.

— Что с ним, Ричард? — она уже знала ответ, но не могла поверить в страшную правду. — Что с моим братом?

— Он умер, Изабель, — сконфуженно, но спокойно сказал Ричард.

— Нет! — прокричала она.

Захлебываясь слезами, она припала к его груди. Она кричала, цепляясь за него, и крик этот раздирал сердца всех присутствующих.

— Открой глаза, открой глаза, — умоляла она, в безумстве гладя на его холодное лицо. — Умоляю тебя, братик, открой глаза! Вставай, Питер, я прошу тебя.

Крик королевы вновь заполнил пространство, и она с ужасом оторвала руки от бездыханного брата, закрывая ими свое лицо. Изабель впилась в собственную кожу руками, будто стремясь сорвать ее с себя.

— Они убили его! Убили моего мальчика. Почему они убили его?

Она кричала, повторяя его имя, уткнувшись лбом в его грудь. Изабель даже не помнила, кто она, так велико было ее горе, и слезы все не кончались.

Ричард дал знак охране, и они начали разгонять собравшихся вокруг людей. Чем меньше подданных видело королеву в таком состоянии, тем было лучше. Во дворе осталась лишь стража, склонившая голову, Ричард и Пенни. Изабель, потерявшая абсолютно все силы, лежала на земле рядом с братом и что-то сбивчиво шептала ему.

Ричард и Пенни переглянулись, он выглядел мрачным и сосредоточенным, Пенни совсем растерянной.

— Ее надо увести, — сказал он тихо.

========== Глава 48. ==========

Изабель плохо помнила похороны брата, состоявшиеся через два дня после его возвращения на Север. Она заперлась в своих покоях и никуда не выходила, все время оставаясь в постели.

К себе она не пускала никого, ни Ричарда, ни Пенни, ни даже детей.

— Она уже три дня ничего не ест, — тревожно сообщила Пенни, когда Ричард вошел в покои в очередной раз. — И не говорит совсем. Что нам делать?

— Я пойду туда.

— Она прогонит.

— Не прогонит, — уверенно сказал он и вошел внутрь, плотно закрыв за собой дверь.

В покоях Изабель было темно, хотя сейчас стоял жаркий летний день. Шторы были плотно задернуты. Нетронутая еда стояла на подносе возле постели. Ее исхудавший силуэт виднелся на кровати, она лежала, свернувшись калачиком, и обнимала подушку.

Изабель все время думала про брата. Как она пела ему колыбельные в детстве, каким он рос смелым и умным мальчиком. Как он всегда защищал ее от Персиваля, когда они еще жили на Юге. Так по-детски наивно, но со всей яростью.

Она вспоминала, каким умелым рыцарем он стал. И как много могло в его жизни быть радости, которой он уже не испытает. Он мог бы многого достигнуть в службе или даже стать королем. Мог стать хорошим мужем и отцом. Ему нужно было только немного подождать, совсем немного…

— Уходи, — она не знала и не видела, кто вошел, но ей было все равно. На душе было пусто и мрачно.

Ричард, конечно, не подчинился. Он подошел к окну и резким движением распахнул шторы, яркие лучи солнца тут же осветили комнату и упали на кровать. У Изабель, уже давно не видевшей света, защипало глаза. Она зашипела, словно раненный зверь, закрыла лицо руками, а затем перебралась в тень, куда свет не попадал, и медленно открыла свое лицо.

Ричард сел на край кровати.

— Я же сказала: уходи, — повторила она холодно, смотря на него невидящим взглядом. Ее лицо осунулось, под глазами пролегли тени.

— Изабель, я знаю, тебе больно. Но ты должна собраться, ты управляешь государством!

— Государством! — она рассмеялась, запрокинув голову к потолку. Смех этот был неестественным, чужим. — Пусть провалится это государство, пусть все адским пламенем горит, — она перевела на него взгляд, полный слез. — Мой младший брат умер! Из-за меня умер! Моя мать его отравила. Ненавижу все это, ненавижу.

Она разрыдалась, и он насильно притянул ее к себе. Измотанная, не спавшая много дней, но находившаяся в каком-то забытие, она попыталась вырваться, ударив его по сильным рукам, но Ричард вновь не подчинился, и она, в отчаянии, поддалась. Впервые за много дней она позволила ему до себя дотронуться.

Когда слезы ее кончились, он взял ее лицо в свои руки и заглянул в глаза. Изабель была абсолютно сломлена, и никогда еще, что бы ни случалось, он не видел ее в таком состоянии. Ей часто делали больно, загоняли в угол, посягали на ее жизнь, но всегда ее глаза ярко горели. Сейчас в них не было света.

— Я знаю, как тебе больно, — сказал он медленно, она ничего не ответила. — Ты потеряла брата, но твоей вины тут нет.

— Я не досмотрела! Я виновата, Ричард! Его отравили там из-за меня, потому что я сижу на этом чертовом троне.

— Успокойся! — он резко встряхнул ее, стараясь привести в чувства. — Ты обезумела от своего горя, я знаю, как ты любила его, но Питера больше нет! А ты жива. И дети твои живы, ты о них подумала?

Она с надрывом сглотнула ком в горле. Слезы начали отступать.

— Не хочешь думать о государстве, думай о своей семье! Что будет с ними, если ты проявишь слабость? Захотела их головы увидеть на пике?

В голове ее возникла эта страшная картина, и она дажене смогла сделать вдох.

— Замолчи, — она попыталась отпрянуть от него, но он не дал, силой удержав Изабель в своих руках.

— Соберись! — он будто гипнотизировал ее. — Ты должна встать и выйти из этих чертовых комнат. Ты отомстишь за него, все, кто причастен к его смерти, все они умрут. Но чтобы это свершилось, ты должна встать с постели.

Упав на землю рядом с бездыханным телом брата, Изабель что-то шептала ему, никто не знал, что именно, и только в этот момент она и сама вспомнила, что говорила.

Она поклялась за него отомстить.

Изабель вошла в зал заседания Совета, и все встали, приветствуя королеву. На ней было траурное черное платье с открытым воротом, на тонкой белой шее красовалось массивное колье с кроваво-красными камнями. Такими же была выложена и ее корона. По полу тянулся черный шлейф из дорогого бархата, рукава, расширяющиеся к запястью, были расшиты кружевом.

Она величественно опустилась на трон и жестом разрешила всем сесть. Изабель оглядела каждого из двенадцати советников холодным взглядом, полным боли, которую невозможно было скрыть.

У нее душа рвалась на части от каждого сделанного шага, казалось, любое движение причиняет боль, но она держалась.

— Добрый день, — произнесла она ровным, спокойным голосом.

Советники выразили ей свои соболезнования, и она вежливо их выслушала.

— Благодарю за сочувствие, — она кивнула головой, и рука ее, обрамленная тяжелым браслетом, мягко легла на стол. — Сегодня я хочу обсудить с вами один важный вопрос.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями. Ричард, знавший, о чем она будет говорить, в упор смотрел на нее, но она не удостоила его ответным взглядом.

— Брата моего убили на Юге. Отравили члены собственной семьи, и у меня есть доказательства, — она взмахнула письмом брата, слухи об этом уже ходили при дворе, и никто сказанному не удивился. — Наша мать, вот с кем он встречался перед своим отъездом домой.

Она вновь прервалась на мгновение.

— Мой брат был северянином, если не по крови, то душой, и вы все это знаете, — с небольшим надрывом проговорила она. — И я считаю его убийство преступлением не только против себя лично, но и преступлением против моего государства. Мой муж, король Эдвард, воевал с южанами, но так и не смог захватить Юг, не успел. Я хочу завершить начатое. Я хочу в память о моем погибшем супруге и о моем погибшем брате, присоединить Юг к Северу.

Советники, не ожидавшие такого, начали удивленно переглядываться. Изабель была непоколебима и равнодушно наблюдала за ними.

— Вы можете высказаться, — разрешила она, хотя ей было абсолютно все равно, для себя она уже все решила.

Мужчины начали говорить. Сомнения присутствовали в их мыслях, но армия была в полной боевой готовности, Юг находился в упадке, погодные условия позволяли начать военную кампанию еще в течение пары месяцев, а причина начать войну — убийство брата королевы, была весомой.

Когда все, кто желал, высказались, Изабель предложила приступить к голосованию.

— Я голосую за, — первым сказал Ричард.

— За.

— За.

— За, — генерал Морис, кажется, даже был рад, что на старости лет, скорее всего в последний раз, отправится воевать. Да еще и с Югом. В этот раз, он был уверен, они нанесут сокрушительное поражение.

— За, — все поочередно голосовали «за».

Взгляд Изабель встретился со взглядом лорда Гроусли. Была его очередь голосовать.

И хотя Изабель взглядом вовсе ничего не спрашивала, он утвердительно кивнул.

— За, — сказал он твердо, и некоторые советники вновь удивились этой резкой его перемене в отношении королевы.

— За, — последним голосовал лорд Генри, у которого, так или иначе, не было выхода.

По телу Изабель прошла волна мурашек. Двенадцать членов Совета из двенадцати проголосовали «за». Изабель, подняв подбородок, едва заметно улыбнулась уголками губ. Сердце ее билось спокойно и размеренно.

— Приготовьте манифест, и сегодня же пошлите на Юг гонца. Лорд Морис, я назначаю Вас Верховным Главнокомандующим. Мы объявляем Югу войну.

Ничего больше не сказав, Изабель гордо поднялась с места, все советники тут же встали и низко поклонились королеве. Она покинула зал заседаний.

========== Глава 49. ==========

Солдат призывали со всей страны, и северяне покорно шли на войну, оставляя дома и хозяйства на матерей, жен, младших братьев и сыновей. Оружие, пушки, все проверялось и приводилось в полную боевую готовность. Большие средства из государственной казны были положены на это, и через месяц, все было готово.

Верховный Главнокомандующий отчитался перед королевой и лордом Канцлером поздней ночью, когда в замке уже не бродило ни одна живой души.

— Выступайте завтра на рассвете, — дала приказ королева. — Идите, милорд. Вам нужно выспаться.

Генерал, поддавшись чувствам, поцеловал королеве руку, и, распрощавшись, вышел. Они с Ричардом остались вдвоем.

С тех пор, как не стало Питера, Изабель была сама не своя. Она была абсолютно холодна, хотя очень собрана, более она не позволяла себе публично горевать.

— Ты в порядке, Изабель? — он подошел к ней сзади и обнял за хрупкие плечи. Королева, до этого внимательно наблюдающая за тьмой за окном, вздрогнула, словно ее обожгло огнем.

Она тут же развернулась к нему лицом и убрала его руки, взгляд ее был ледяным.

— Да, — ответила она. — Я хочу спать, Ричард. Если у тебя нет более вопросов, я пойду.

— У меня есть вопрос о нас, Изабель.

Она охладела к нему очень резко. Ричард списывал это все на горе, и возможно так оно и было, ведь Изабель ни о чем, кроме войны не могла думать. Много времени она проводила у карты, снова и снова передвигая фигурки с солдатиками, решая, как же меньшей кровью взять Юг. Она представляла, как лично казнит свою мать и старшего брата. За всю причиненную боль. За то, что погубили Юг. За то, что отняли у нее Питера.

— Это подождет, — все так же холодно отозвалась она. — Доброй ночи, Лорд Канцлер.

— Доброй ночи, Ваше Величество, — он вежливо поклонился, но взгляд его горел адским пламенем, которое Изабель заметила, но предпочла проигнорировать.

На рассвете войска выстроились ровными строями перед замком, и королева вышла к ним, чтобы пожелать удачи. Сердце ее дрожало от волнения. Тысячи взглядов были прикованы к ней, и оттого по коже ее шли мурашки.

— День этот станет великим! — громко и уверенно заговорила она, не поддаваясь волнению. — Столетиями Юг и Север были разделены, разорены вечным противостоянием, но исконно мы — одно целое!

Солдаты слушали королеву молча, внимательно, и Изабель понимала — от ее слов зависит, поверят ли они в нее, как в королеву и как в правителя, принесут ли они победу.

— Юг под правлением тирана грабил нас, проливал вашу кровь, кровь ваших соседей, друзей и лично мою! Они забрали моего брата, рыцаря, что был готов пасть за Север! Север больше не будет терпеть!

Толпа одобряюще загалдела.

—Вы — те, кто сможет положить этому конец! Вы — храбрые войны, которые помогут объединить два государства! — воодушевление нарастало все больше, и даже лошади вставали на дыбы, чувствуя эмоции людей вокруг. — Этого хотел король Эдвард и этого хочу я, королева Изабель! Вы принесете мне Юг, и мой сын, принц Александр, унаследует трон Объединенного Королевства! Вместе мы сокрушим тирана Персиваля и накажем за совершенные им грехи! — толпа кричала, поднимая оружие вверх, всеобщее ликование заглушало любые звуки природы, но голос Изабель, казалось, все равно был сильнее, он отзывался трепетом в людских сердцах. — Бейтесь ради меня! Бейтесь ради светлого будущего своих потомков!

Войска выступили по направлению к Югу, Изабель провожала их, стояла на балконе замка. Ровные строи солдат под торжественную музыку маршировали, двигаясь, словно единое целое.

По коже Изабель шли мурашки. Она думала лишь о том, сколько этих верных, простых людей, погибнет из-за нее. Вцепившись побелевшими пальцами в перила, она плотно сжимала губы.

Ричард смотрел за ней снизу. Он видел терзания королевы, но думал лишь о том, как она прекрасна. На утреннем солнце сверкали ее голубые глаза, тонкая шея казалась еще изящнее, скованная воротом черного платья, расшитого драгоценными камнями. Изабель по-прежнему носила траур, и потому волосы ее покрывала черная вуаль.

Он все сделал, чтобы Север, наконец, проявив все свое могущество, мобилизовал все силы и взял то, что его по праву. Юг. Его мечта — объединить два королевства, была так близко. Но сердце его разрывалось от ее боли, и он бы рад всю ее забрать, но она не подпускала его к себе.

Нет, не только Ричарда она не хотела видеть. Никого к себе не подпускала, в каждом видела опасность. Лишь дети, стоящие с Изабель на одном балконе, ее наследники, особенно златовласый мальчик, так похожий на Эдварда, были рядом с ней теперь всегда.

— Вести с фронта хорошие, Ваше Величество, — свой доклад продолжал заместитель лорда Мориса, лорд Штейн. — Наши войска успешно перешли границу и уверенно продвигаются к столице. Если все пойдет тем же ходом, к середине нового месяца мы осадим замок короля.

— Как настроение армии?

— Хорошее, лорд Морис пишет, что воодушевление не покидает солдат.

— Это хорошо, — Изабель взглянула в окно ненадолго, на Севере наступила осень, и листва уже стала медленно окрашиваться в золотой. — Главное до холодов успеть, иначе все сильно затянется.

Она перевела взгляд на советников и обвела каждого коротким, но задумчивым взглядом. Война шла уже почти два месяца, и южане держались стойко. Как? Одному Богу было известно.

— На Юге холода позднее приходят. Должны успеть прорваться.

— Тоже верно, — согласилась королева. — Хорошо. Что в городе?

— Все спокойно, Ваше Величество, — сообщил лорд Тросс. — Разбоев нет, урожай выдался хороший, слава богу.

— Спокойно, значит, — королева кивнула, равнодушно глядя сквозь пространство. — Тогда почему цены на соль взлетели до небес? — она повысила голос, резко к нему повернувшись. — Или то, что жителям нечем будет сохранить урожай, собранный этой осенью — Вас не волнует?

— Каюсь, Ваше Величество. Я только утром узнал, не хотел волновать Вас…

Она хлопнула кулаком по столу, прерывая его, да с такой силой и яростью, что у лорда Гроусли, сидевшего по правую руку от нее и ведущего записи в блокноте, опрокинулась чернильница.

— Вы для чего здесь сидите? — закричала она. — Для того чтобы петь мне в уши сладкие песни, которые, как вы думаете, мне приятно слышать? — королева так разгневалась, что лорд Тросс втянул шею в плечи, чтобы казаться незаметнее. — Вы здесь — голос моих людей, и о том, что происходит, вы должны знать не когда это уже случилось, а заранее! И говорю я это каждому из вас, — тонкий пальчик ее прошелся вокруг стола. — И если впредь поймаю кого-то на лжи и утаивании, не посмотрю на свое к вам уважение, и мы распрощаемся!

Она сделала глубокий вздох, успокаивая себя. Раздражение в груди, однако, не унималось.

— Кому на этой войне тяжелее всех приходится — солдатам, которые кровь проливают или мирным, кто на себе поднимает хозяйство — еще большой вопрос. Не хватало нам еще бунта, — подытожила королева. — К концу недели вопрос с солью решите, лорд Тросс.

— Да, Ваше Величество, — он склонил голову. — Прошу прощения.

Она кивнула, примиряясь с ним, и за столом всем стало чуть спокойнее.

— Если это все, на сегодня закончим.

Никто противиться не стал, и советники, кланяясь, удалились.

— Могу я остаться, Ваше Величество?

— Да, Ричард, что такое? — впервые за долгое время она назвала его по имени, он удивленно вскинул брови, однако все же придвинул свой стул ближе к ней.

— Как ты себя чувствуешь? Ты бледна сегодня.

— Все хорошо, голова кружилась немного утром, но так бывает у меня, когда ветрено. Как ты поживаешь?

— Соскучился по тебе.

Она улыбнулась уголками губ и быстро пробежалась взглядом по комнате, хотя и знала, что тут кроме них никого нет. Изабель потянулась к нему и нежно взяла его за руку. Он прикоснулся к тыльной стороне ее ладони губами и задержался в этом поцелуе ненадолго.

— Я тоже, — ответила она. — Но ты остался не по этому, — проницательно заметила она.

— Верно, — он кивнул и выпрямился. — Тебе бы стоило быть с советниками помягче. Их власть хоть и слаба, но помни, если объединятся против тебя, беды не миновать. Сейчас этих дрязг нужно постараться избежать.

— Хочешь сказать, то, что они утаивают от меня, что творится в государстве, я должна с рук спускать?

— Если он не сообщил, значит, был уверен, что это не стоящая проблема. Не устрой ты скандал, решил бы ее тихо и мирно. А так, вероятно, затаил злобу.

— И раз он мужчина, то он прав, а я — нет. Так?

Он понял, что Изабель его слова восприняла в штыки, и между ними снова назревала ссора. Она, в свою очередь, понимала, что со всех сторон окружена мужчинами, которые не в силах ее контролировать. Именно поэтому многие из них втайне хотели свергнуть ее. Слабость. Это была простая мужская слабость. Такая роскошь в этом жестоком мире, но им она веками сходила с рук. А вот она не могла позволить себе даже малейшую слабость, ведь тогда враг непременно ударит.

— Я просто пытаюсь тебя защитить, Изабель.

Она резко поднялась на ноги, вынудив его подняться тоже. Сложив руки в замок, Изабель подняла на него гневный взгляд, однако поза ее и тон оставались спокойными и холодными.

— Я — Север. И меня никому не нужно защищать. Ни от моих советников, ни от моего народа, ни от южан. Это понятно?

Она, несомненно, была тем правителем, который должен был занять престол Объединенного Королевства.

— Да, понятно, — ответил он.

Она коротко кивнула, но затем вдруг сделала шаг к нему и вновь взяла его за руки, поднимая их к своему сердцу.

— Но ты нужен мне, Ричард, — прошептала она прямо в его губы, чуть приподнявшись. — Как никто другой ты нужен мне. Ты мой главный советник и друг, который не будет врать мне ради своего блага. Я не хочу терять настоящего хода вещей, я хочу, чтобы ты был моим компасом в этой пустыне.

Изабель ничего не почувствовала, когда он поцеловал ее, прижав к жесткой столешнице. Сама не понимая, почему, она позволила ему целовать себя и дальше, но внутри нее была абсолютная пустота.

Вечером она навестила детей. Ее златовласые малыши уже лежали по кроватям, когда королева вошла в их покои, и она радостно повскакивали с мест.

В детской поднялся небывалый шум.

Изабель присела на корточки, давая им обнимать себя, и целовала их хорошенькие личики.

— Ну, ну, ваши няни будут ругаться, — засмеялась она. — Будьте потише.

— Мамочка, ты споешь нам на ночь? — попросила Джейн. — Пожалуйста.

Она поцеловала ее в затылок и ласково улыбнулась, чувствуя, как по сердцу разливается тепло. Только с ними она чувствовала радость и спокойствие. Только благодаря им сердце ее еще не превратилось в камень. Изабель, хоть и очень устала, согласилась им спеть.

Дети редко видели ее, и потому быстро угомонились и радостно улеглись все вместе на большой кровати Софии. Старшая сестра обнимала младших детей, а Изабель подоткнула им одеяло.

— Я буду петь, а вы закрывайте глазки и засыпайте, — она погладила по голове Александра и, собравшись с мыслями, запела их любимую колыбельную.

Она пела эту колыбельную Питеру, когда он был ребенком. Эдвард тоже любил слушать эту песню, когда они были молоды, так она развлекала его, когда король был не в духе. Сама Изабель ее узнала от своей няни, которая воспитала ее, потому что мать ей совсем не уделяла времени.

Ее старая няня говорила, что когда Изабель вырастет, она обязательно будет помнить слова этой песни, и будет петь ее своим детям. И правда, Изабель без труда помнила слова и мелодию, голос ее был мелодичен, но тих. Она пела о добрых феях и сказочном лесе, о любви и сладком сне. Но думала лишь о том, что говорила ей когда-то давно старая няня:

Дети, Изабель, — главная радость и главная боль. Это ответ на все твои вопросы, потому что это дар божий. Ради детей своих ты и последний хлеб отдашь и жизнь свою. И сделаешь это добровольно и с радостью. Даже когда они будут разочаровывать, даже когда тебе будет казаться, что труд твой неблагодарен и не нужен. Всегда люби своих детей и защищай их.

========== Глава 50. ==========

Адриан Морис, сын Верховного Главнокомандующего, прибыл на Север с новостями с фронта, и его встречали как героя, за все время военных действий, Север еще не потерпел ни одного поражения.

Увидев Изабель в тронном зале, он приклонил колено.

— Поднимитесь, милорд, — попросила она. — Очень рада видеть Вас в добром здравии.

— А я Вас, Ваше Величество. Вы прекрасны, как и всегда, — он знал, что женщины его обожают. Красивое лицо, мужественно-широкие плечи, глаза добрые и чарующие…

Фрейлины за спиной королевы не отводили от него взглядов. При дворе о нем, определенно, мечтала каждая незамужняя девушка. Изабель улыбнулась и пригласила его прогуляться по саду, подальше от лишних глаз и ушей.

— Прошу Вас, только не утаивайте от меня ничего. Я состою в постоянной переписке с Вашим отцом, но от него уже более недели нет вестей.

Осень выдалась дождливой, трава в саду уже желтела, и воздух становился холоднее с каждым днем. Со страхом Изабель думала о зиме, о том, скольких жизней и каких больших денег будет стоить эта война, если они не успеют до холодов.

— Отец отправил меня к Вам, так как не хотел большой огласки, — они медленно прогуливались между деревьев, фрейлины и стража шли далеко, и никто не мог их слышать. — Мы осадили столицу.

Изабель с облегчением вздохнула: это были хорошие новости.

— Однако южане успели эвакуировать людей под защиту замка, ворота наглухо закрыты. Отец предполагает, что Юг сможет продержаться так всю зиму.

— Они спрятались за спинами простых людей, — Изабель, понимая ход мыслей Адриана, недовольно покачала головой. — И если вы начнете штурм, пострадает слишком много мирных жителей.

Он кивнул, и королева резко остановилась.

— Если дам приказ штурмовать, прослыву тираном… Если дам приказ ждать, прослыву трусихой, — Изабель поежилась от холода. Положение у нее было безвыходное.

— Настроение в армии хорошее, Ваше Величество. Солдаты очень Вас уважают и в атаку бегут с вашим именем на устах, — воин поспешил ее успокоить, однако королева в ответ отрицательно покачала головой.

— До поры до времени, милорд. Просидят еще неделю без дела, начнутся недовольства. Вам ли не знать… — никаких путных мыслей относительно происходящего в ее голове не было. — Адриан, останьтесь в замке до утра. Я подумаю над всем, что Вы сказали и приму решение.

— Конечно, Ваше Величество. Как скажете.

Война шла уже несколько месяцев и постоянно занимала ее мысли, ни одной свободной минуты не проходило без переживаний о состоянии дел. Однако Персиваль сделал хороший ход, нейтрализующий волю Изабель, но отступать было нельзя.

Небо вновь заволокло тучами, и начал накрапывать дождь.

— Вернемся в замок, Ваше Величество. Вы вся продрогли, — предложил он, и Изабель согласилась.

Перед Изабель стоял трудный выбор: дать погибнуть невинным людям, за спинами которых трусливо спрятался ее брат или быть осужденной собственным войском за бездействие.

Оба пути были опасны, и исход их ей был неизвестен.

— Пенни, — позвала Изабель, и когда она появилась в ее покоях, все остальные фрейлины вышли.

— Ваше Величество, — она присела в поклоне.

— Подойди ближе, — попросила королева и взяла ее за руки. — Пенни, за все эти годы ты мне стала как сестра, — она улыбнулась. — Ты уже не раз доказывала свою верность мне, но сейчас я попрошу у тебя нечто большее.

— Все что будет угодно.

— Я была у детей сегодня, — Изабель поджала губы, и в глазах ее заблестели слезы. — Провела с ними вечер и едва не плакала. Мои златовласые ангелы…

— Что случилось? Ваше Величество? Вы здоровы?

— Да, здорова, — она улыбнулась, сглатывая ком в горле. — Пенни, сегодня ночью ты вместе с моим верным стражником Грегори выкрадешь моих детей. И вместе, притворяясь семьей, вы скроетесь. Поедешь не к сестре, в другое место. Грегори знает, куда, и отвезет вас.

— Я не понимаю… Что происходит, Ваше Величество?

Изабель было тяжело. На шее словно висел камень, тянущий ее ко дну, и как бы она не хотела выплыть, вода уже попала в легкие, и королева задыхалась. Присев, она рассказала фрейлине о ситуации на фронте.

— Любое решение мое может иметь страшные последствия, Пенни. Я поеду с Адрианом завтра на рассвете, и уже на месте отдам приказ. И если я вдруг умру… — Пенни хотела было запротестовать, но Изабель не позволила ей, вытянув ладонь перед собой. — Если вдруг я умру, — повторила она настойчиво, — Я не позволю кому-либо использовать моих детей в грязных играх за власть.

— Не нужно Вам никуда ехать! — паника охватила Пенни, она впервые за всю их многолетнюю дружбу не могла сдержать эмоций, и слезы застелили ей глаза. — Если ситуация опасная, бегите с нами!

— Я не могу, Пенни, как ты не понимаешь? Я начала эту войну, я столько людей обрекла на погибель… Если уж решила быть королевой, буду ей до конца. Я должна быть там, должна принять решение и нести за него ответственность. Все это не просто так! Я должна отомстить за Питера, я хочу видеть, как гаснет свет в глазах моей матери!

Изабель захлебнулась эмоциями и прикрыла рот ладошкой, подавляя всхлип. Пенни беззвучно плакала, не представляя, как будет жить, зная, что позволила своей королеве так рисковать жизнью, но и протестовать больше не смела.

— Вы будете жить как простые люди, чтобы никто и думать не посмел, что вы из знатных, — Изабель взяла себя в руки и вновь заговорила спокойно, смахнув слезы. — Если все обойдется, я вернусь за вами. Если нет… — она покачала головой. — Ты — единственная, кому я могу доверить своих детей. Воспитай их хорошими людьми.

— Ваше Величество, — Пенни припала к ее рукам губами, понимая, что решение Изабель уже приняла. — Я безмерно Вас люблю, я все сделаю ради Вас, я клянусь, что буду защищать ваших детей и жизнь свою за них отдам.

Изабель заставила ее подняться и крепко обняла своего единственного в этом мире друга. У ночи этой был горький привкус, и вкуса слез своих, королева никогда не забудет.

Все делалось в спешке, в суете, чтобы никто не успел заметить пропажу детей. Но они были уже достаточно далеко от замка, и на сердце Изабель было почти спокойно.

Она вошла в зал заседания Совета, где сегодня сидел и Адриан Морис, и советники привычно поклонились ей. Взгляды их, однако, были не опущены в пол, а прикованы к ее наряду, ведь Изабель сняла траур.

Все давно привыкли к ней в черных одеяниях, королеве сшили десятки различных траурных платьев, красиво украшенных, шикарных, и полагалось, что она еще долго будет скорбеть по мужу и брату.

Однако война потребовала перемен. На ней была офицерская форма, но даже в ней ее иначе как хорошенькой, назвать было нельзя.

Королева сообщила советникам, что намерена лично отправиться на фронт, проверить, как идут дела, подбодрить солдат и оставляет Север на их мудрость и великодушие. С особенным проницанием она смотрела на лорда Гроусли, который едва заметно ей кивнул.

Советники спорить не смели, и заседание кончилось, едва начавшись. Лошадей уже запрягали, и времени у Изабель было немного. Ричард, по привычке, остался в зале заседаний после того, как все его покинули.

— Ты мне не сказала, — начал он укоризненно, заглянув ей в глаза.

— Это было спонтанное решение, я не успела.

— У королевы не должно быть спонтанных решений. Ты должна все продумать.

— У меня мало времени, Ричард, — она нетерпеливо прервала его. — Нам лучше проститься, а не выяснять отношения.

— Изабель, ты должна управлять государством, а не слоняться по полю битвы!

— Ты заменишь меня на время, — она постаралась примириться с ним. — А я сейчас должна быть со своими солдатами, — Ричард вдохнул воздух, чтобы ответить, но она сразу оборвала его речь, приложив свои тонкие пальчики к его губам. — Я ничего не боюсь! Я буду бороться с любой угрозой с мечом в руке, и любой, кто встанет на моем пути, падет.

Она достала из ножен подаренный им меч, и лезвие блеснуло в лучах проглядывающего сквозь тучи солнца.

— К тому же, — лезвие меча вновь оказалось в ножнах. — У меня целая армия защитников. Позаботься о Севере, пока меня не будет.

========== Глава 51. ==========

Изабель была одному рада: на ее счастье никто не заметил пропажи детей. Ричард не интересовался наследниками, так как они всегда были при нянях и служанках, а раз их выбирала Изабель лично, это были самые верные люди.

Путь был тяжелым, от дождей дороги сильно размыло, и Изабель была рада, что отказалась от поездки в карете. Так еще неизвестно, когда они добрались бы до лагеря.

Иззи совершенно не узнавала дорог, по которым они ехали, и пусть, будучи южной принцессой, она путешествовала по стране не так часто, казалось, это был совсем не ее дом.

Командующий состав расположился на возвышенности, чтобы оставалась хорошая видимость на замок, но прибыли Изабель и Адриан глубокой ночью, и видно ей ничего не было.

Она поглубже вдохнула ночной воздух, стараясь вспомнить, что это был за запах — запах столицы, запах дома, но пахло вокруг лишь порохом.

— Ваше Величество, — генерал Морис низко ей поклонился. — Вы словно солнце, осветили мой путь.

— Я тоже очень рада Вас видеть, милорд.

Он проводил ее в свою палатку, где центральное место занимал стол с разложенной на нем картой. Изабель присела, мельком пробежавшись по ней взглядом.

— Здесь Вы можете чувствовать себя в безопасности, Ваше Величество. Однако путешествие Ваше было опасной затеей.

— Ваш сын мне обрисовал сложившуюся ситуацию, и я посчитала, что мне лучше находиться здесь.

— Да, ситуация сложилась сложная. Признаться, я не ожидал такого маневра от южан, — он хотел было грубо выразиться, но вовремя себя остановил: он часто забывал, что Изабель по крови своей — южанка, такой близкой она стала Северу.

— Как думаете, лучше поступить?

Его рассуждения были Изабель близки, он так же оценивал нападение на осаженный замок жестоким по отношению к ни в чем неповинным людям. Они укрылись за высокими воротами, ожидая от правящей семьи спасения, а в итоге оказались для Персивали и леди-матери живыми щитами.

— Если промедлим, войско начнет волноваться, — высказала свои опасения Изабель.

— Может и такое быть, — не стал отрицать Верховный Главнокомандующий. — Но думаю, солдатский пыл можно осадить.

— Каким образом?

— Если пообещать дать разграбить город. Ради наживы они перетерпят зиму, а к весне, думаю, Юг сам сдастся.

Изабель тут же отрицательно покачала головой.

— Мы не варвары, — строго отрезала она. — И война эта не с той целью начата, чтобы унизить Юг. Я хочу объединить разрозненное государство и установить мир. Никакого разграбления. Это исключено.

— Вам решать, Ваше Величество. Я буду ждать приказа.

— Я очень устала с дороги. Завтра я оглашу Вам свое решение.

До рассвета Изабель не смогла сомкнуть глаз, в голове были десятки разных мыслей: о семье, о подданных, о войне и о детстве. Воспоминания о прошлом всегда грели ей душу в тяжелые времена, и хотя детство у нее прошло в недостатке родительской любви, она все же была счастливым ребенком.

Когда на улице начало светать, королева вышла из своей палатки, укутавшись в меховую шубку.

В воздухе пахло утренней сыростью и свежестью. Она устремила взгляд к высоким башням замка, разрезающим небосвод. Как тогда, так и сейчас, замок казался ей огромным. Старые воспоминания тронули сердце, и она едва заметно улыбнулась им. Изабель вспомнила, как они с братьями гуляли по этим холмам, так же смотря на свой дом. Теперь, глядя на это огромное сооружение из камня, она более не могла назвать его так.

Персиваль, взяв палку в руки, бил коры деревьев, представляя, как станет генералом и завоюет Север.

— Замолчи, Персиваль. Ведешь себя как дикарь, — Чарльз, ее красивый, благородный, умный старший брат закатил глаза.

Посадив сестру на плечи, он указал пальцем на самую высокую башню замка.

— Видишь, Изабель? Туда по осени всегда летит много птиц.

— Почему же? — она всегда была слишком любопытной.

— Туда письма приходят. Специально обученных птиц там кормят. Вот остальные и летят туда в поисках пропитания, чтобы полакомиться перед голодной зимой. Правда, их гоняют, чтобы не перебивать почтовое сообщение, и они спускаются ниже. Поэтому площадь у дворца после них приходится мыть, — он ребячески усмехнулся.

Взгляд Изабель устремился на ту самую высокую башню.

— Птицы, — она улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась. — Ну конечно! Птицы!

Изабель по привычке схватилась за подолы платья, намереваясь бегом отправиться в палатку генерала, но не обнаружила пальцами пышных юбок.

Как же удобно мужчинам в этих брюках! — подумала она, качнув головой.

— Генерал! — воскликнула она радостно, благо, он уже не спал. Мужчина поклонился ей, но она даже не дала ему себя поприветствовать. — Я приняла решение. Мне нужны птицы. Десятки птиц.

— Ваше Величество?..

— Я хочу, чтобы вы сейчас же отдали приказ. Все объяснения позже.

========== Глава 52. ==========

Откройте ворота!

Годами вы терпели унижения. Король Персиваль превратил Юг в голодный край, где властвует беззаконье, болезни и смерть. Годами вы верили человеку, которому все равно. И даже сейчас он просто прячется за вашими спинами.

Я – ваша принцесса Изабель. Я не нападу на замок, не подвергну вас опасности. Но я призываю – откройте ворота и позвольте мне спасти вас. Я накажу лишь виновных и восстановлю мир на Юге. Откройте ворота!

Десятки птиц разом взмыли в небеса. Изабель с дрожащим сердцем провожала их взглядом, стоя на вершине холма. Подле нее была охрана и часть командующего состава во главе с генералом Морисом. Сейчас от этих птиц зависела судьба целого государства и сотен тысяч людей. Изабель нервно сглотнула, наблюдая, как птицы уверенно летят к замку.

Она обернулась на Верховного Главнокомандующего и коротко кивнула. Тот дал приказ, и офицеры, оседлав лошадей, помчались вниз с холма. Они поведут войско к вратам замка.

Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, утренняя свежесть прошла, сменившись спокойным безветренным днем.

У каждой птицы к лапке была привязана записка. Изабель призывала южан открыть ворота, восстать против Персиваля и присоединиться к ней, но страх ее был очень велик — она не знала, пойдут ли они за ней.

Если бы только Питер был жив… Южане встречали бы его с цветами и слезами счастья на глазах. Сжав руки в кулаки, Изабель не двигалась с места, непрерывно наблюдая за происходящим.

Однако солнце ослепляло, и вскоре птиц стало не видно. Они скрылись где-то в тылу врага. Оставалось только ждать, и Изабель, не в силах больше стоять и смотреть, вернулась в свою палатку.

— Почему ты так долго? — спросила маленькая Изабель у своего старшего брата, когда наследный принц, наконец, закончил с уроками и вышел из учительского класса. Она уже почти час ждала его под дверью и пересчитала все щелочки между каменными плитами на полу. — Персиваль и Джейкоб уже давно дурака валяют.

— Ты очень нетерпелива, Изабель. А что до братьев, они не стремятся к учебе, — усмехнулся он. — Я же хочу знать все.

— Ты не можешь знать все. Никто не может.

Они вышли из замка и направились в небольшой парк, разбитый под окнами их матери. Чарльз был самым любимым из братьев Изабель, самым старшим, самым добрым, отзывчивым и смелым. Персиваль всегда ее задирал, да что уж, всех пытался поддеть, но Чарльз никогда не позволял ему этих вольностей.

— Ты права, сестренка. Знать все я не могу, но я могу постараться. И тебе тоже советую.

Они спрятались от чужих глаз под любимым деревом Изабель, под высокой ивой, щедро раскинувшей свои ветви до земли.

— Раз такой умный, — она хитро улыбнулась, подсев к нему поближе. Стоял теплый весенний день, и светлые волосы девочки блестели на солнце. — Скажи мне, я стану королевой когда-нибудь?

— А ты хочешь? — он удивился.

Что только не придет в ее голову… Изабель в ответ пожала плечами и нахмурилась.

— Разве мне решать? — снова спросила она. — Няня говорит, я должна слушать, что велят. Если скажут стать королевой, должна буду подчиниться.

— Няня… Скажет тоже. Ты всегда должна думать своей головой.

— Вот станешь королем и сошлешь меня куда-нибудь замуж… — проворчала она. — А я не хочу! Я хочу быть всегда рядом с тобой и помогать тебе править Югом!

Чарльз заливисто рассмеялся.

— Что ты смеешься? — она толкнула брата в плечо. — Это потому что я девчонка? А я вот вырасту умнее тебя, и знать буду больше, вот увидишь! Я буду очень полезной тебе, дорогой брат. Только умоляю, не ссылай меня замуж, а того хуже — не отдавай никому из здешних дворян. Иначе я с башни спрыгну! Так и знай!

— Клянусь, что никогда не сошлю тебя замуж, Изабель, — он все смеялся, и девочка, поддавшись его хорошему настроению, тоже захохотала. — А вообще, я уверен, ты и правда будешь умнее меня.. Главное — никогда никого не бойся, но не будь высокомерной. Будь справедливой, но не мягкосердечной.

Чарльз погиб на той войне, и после ее сослали на Север. Будь он жив, все было бы по-другому…

— Ваше Величество, к Вам генерал Морис, — сообщил стражник, прервав ее мысли.

— Проси.

— Ваше Величество! Они открыли ворота! Открыли!

— Получилось, — на резком выдохе прошептала она, и сердце ее задрожало от радости. Королева выбежала из палатки, вдалеке, словно маленькие муравьишки, солдаты Севера заходили в распахнутые настежь непреступные ворота.

Она улыбнулась, грудь ее от волнения часто вздымалась. Изабель подняла взгляд к небу, солнце ослепило ее на секунду, и будто увидев там силуэт своего старшего брата, она прошептала:

— Спасибо.

========== Глава 53. ==========

Об этом напишут в летописях. Об этом будут помнить веками. Об этом напишут легенды и сказки.

Она заехала в столицу верхом на красивом белом скакуне, на ней было красное платье, простое, не вычурное, с черной вышивкой на груди и подоле. На голове сияла корона, разукрашенная черными камнями. И люди падали на колени, бросали цветы и благодарили ее за спасение. Королева Изабель Великодушная.

В летописях не напишут, как она дрожала всем телом, но из последних сил держала спину прямо. Никто не заметил ее волнения и страха. Никто не вспомнит, что в глазах ее стояли слезы. Она одаривала своих подданных теплой доброй улыбкой. Она была их надеждой.

Но внутри у нее бушевал ураган.

Северная армия, попав в столицу, быстро обезвредила остатки войск Юга, укрывшиеся внутри. Многие солдаты сами сдавались в плен. Ворвавшись в замок, под стражу заключили королеву-мать, короля Персиваля и всех членов Большого Совета.

Только после того, как все меры предосторожности были приняты, в штаб была передана весть, что народ ждет свою королеву. На следующее утро Изабель торжественно вернулась домой.

У нее получилось… Не веря в происходящее, Изабель, словно в тумане, вошла в замок. Она любила эти стены всем сердцем, когда была ребенком, но сейчас это место ей было совсем чужим. Холодным, страшным, неизведанным.

— Какими будут Ваши приказания, Ваше Величество? — спросил Адриан Морис, взяв на себя ответственность быть главным помощником королевы в это непростое время.

— Нужно написать на Север, пусть пришлют продовольствие и помощь. Так много, как смогут, люди голодны. Выдать семьям пострадавших по десять золотых монет в течение недели, и всем раздавайте еду, — она все перечисляла поручения, касающиеся мирных жителей, армии, не решаясь перейти к самому главному. — Я хочу говорить с подданными через час, пусть соберутся на площади. Потом я хочу видеть мать.

— А король?

— Нет, — мгновенно ответила Изабель. — С этим безумцем мне говорить не о чем.

Когда она вышла к солдатам и мирным жителям, Изабель чувствовала себя растерянной. Она не знала, что говорить и не была уверена, не прилетит ли ей в сердце стрела. Пусть называют спасительницей. Надеждой. Подарком судьбы. Великодушной… У нее всегда будут враги и то, что она завоевала Юг, не всем было на руку.

— Вы доверили мне свои жизни, и я благодарна Вам за это, — начала она, и голос ее не дрогнул. — Тиран свергнут! — толпа радостно закричала. — Я обещаю, все, кто был на моей стороне, получат награду. Все, кто годами опустошал Юг, будут наказаны. Я принесу справедливость в этот край!

Людям нравилось то, что она говорит, потому что это было правильно. Потому что это было честно. Все они с воодушевлением смотрели на эту молодую женщину, так удачно соединившую внутри себя Юг и Север. Изабель говорила страстно и эмоционально, от сердца:

— Под своим правлением я объединю Север и Юг, и будут они равны, и станут они единым целым! — толпа слегка заволновалась: сотни лет Север и Юг были врагами, невозможно, нет, их объединение совсем невозможно. Каждый, стоящий перед ней, был воспитан с этой мыслью, и отказаться от нее было совсем не просто. — Мы все сыты войной по горло! — уверенно продолжала королева. — Но воевали мы ни за что! Оглянитесь! Передо мной стоят южане и северяне, все вы — хорошие люди! Вы хотите мира для своих детей, хотите своего счастья, у каждого оно свое, но кто мне скажет, что вы разные?

Люди устали от ненависти и войны. Устали жить в страхе. Юг и Север достаточно настрадались за чужие ошибки. Пришло время покончить с этим.

— Я дочь короля Юга, Марка. Я жена короля Севера, Эдварда. Я мать троих наследников, в чьих жилах течет кровь Севера и Юга! Они — символ гармонии и любви. Символ того, что все мы — едины. Я называю нашу страну Объединенным Королевством, в котором отныне будет царить мир и порядок! Правосудие и честность!

Толпа ликовала. Люди бросали в воздух шляпы, обнимали соседей, кто-то плакал, кто-то кричал. Они верили в нее и в ее слова, чувствовали ее израненную душу, стремящуюся, наконец, покончить с несправедливостью. Изабель стояла и смотрела на своих подданных, кричащих ее имя, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова.

Она коротко кивнула Адриану, и вскоре ее заменил оратор с длинным списком мер, которые будут приняты в условиях установления мира в Объединенном Королевстве.

Королева вернулась в замок, и как только двери за ней закрылись, ноги ее подкосились. Адриан Морис ловко подхватил ее, крепко прижав к себе. У Изабель бешено колотилось сердце, внутри смешалось слишком многое.

Радость победы и осознание того, какой ценой она ей досталась. Желание изменить мир и страх, что у нее ничего не получится. Потребность остаться наедине со своими мыслями и желание выговориться, поделиться с кем-то тем, что внутри.

— Ваше Величество, все хорошо?

— Да, Адриан, — она почувствовала силы в ногах и осторожно выпрямилась. — Спасибо, — она качнула головой. — Начните допросы советников, особенное внимание обратите на лорда Роштриха и лорда Гусмана, они знают все тайные сети, осведомлены обо всех заговорах и преступлениях моей семьи. Пусть Ричард прибудет на Юг, он мне нужен здесь. А Ваш отец должен отправиться на Север. Я сделаю его временно главным советником, никому больше не доверю власть на Севере. Пусть подготовят соответствующие приказы. И напишите лорду Стефану, послу на Востоке. Он нужен мне здесь.

— Хорошо. Леди Маргарет ожидает Вас, ее привели из темницы.

Изабель медленно вошла в комнату, которая когда-то была кабинетом ее отца, сейчас здесь все было переделано по вкусу Персиваля: грубые шкуры убитых животных, безвкусная мебель, беспорядок вокруг. Ей казалось, что даже запах здесь особенно неприятный.

Королева-мать сидела на мягком пуфе, как всегда холодно грациозная, с идеально прямой спиной. В ее взгляде не было страха перед предстоящим, не было сожаления, в ее взгляде вообще невозможно было прочесть ни одну эмоцию.

Маргарет сильно постарела, лицо ее было все в морщинах, бледноватое, даже почти белое. Исхудавшую старческую фигуру обтягивало черное траурное платье.

Она оглядела Изабель с головы до ног,плохо узнавая в этой женщине свою дочь, покинувшей Юг еще совсем девчонкой.

— Здравствуй, мама, — произнесла Изабель, когда дверь за ней закрыли.

Маргарет вновь оглядела ее, словно пыталась удостовериться, действительно ли это Изабель.

— Здравствуй, — все же ответила она.

Изабель сотни раз представляла себе этот момент. Она думала, что выскажет ей все свои обиды, раскроет глаза на то, как бесчестно с ней поступила родная мать. Она хотела показать, какая она сильная, какая смелая. Она хотела, чтобы ее мать знала, что совершила ошибку, считая, что Изабель ничего не стоит.

Но сейчас, когда они смотрели друг другу в глаза, Изабель было нечего сказать. Все слова потерялись, все чувства сузились до одного: необъяснимого волнения, которое она, однако, не показывала.

— Я бы и не узнала тебя, не будь ты так на меня похожа, — Маргарет заговорила первой. — Та же осанка, тот же взгляд, та же гордость, — на ее лице возникло подобие улыбки.

— Я никогда не предам своих детей, — процедила Изабель. — Никогда не буду такой как ты.

— Ты бы не стала королевой, не отправь я тебя на Север, девочка моя. Ты должна быть благодарна.

Изабель никогда не поймет, за что Маргарет так ненавидит дочь, почему в ней столько спеси и яда… Но спрашивать она не хотела, жить леди-матери оставалось недолго, это было уже неважно.

— Питер тоже должен быть благодарен за то, что ты его отравила?

В глазах Маргарет мелькнула боль.

— Я не убивала Питера. Я бы никогда не смогла! — воскликнула она, наконец, проявив хоть какие-то чувства.

— Ты отправила его в логово врагов, когда он был ребенком, ты и правда думаешь, что я поверю? Он прислал мне письмо, что вы виделись, он должен был вернуться домой, но не успел! Он умер по дороге, вдали от меня! Совсем один!

— Изабель, — она поднялась с места и сделала шаг в ее сторону, но королева выставила вперед ладонь, не давая ей на это разрешения. Маргарет послушалась. — Я не убивала сына. Я признаю, я рада бы отравить тебя, я думала об этом десятки раз, когда приходили вести о твоем успехе на Севере. Но Питер нужен был мне живым, и ты знаешь, почему.

Изабель молчала, хмуро вглядываясь в лицо матери, пытаясь рассмотреть ложь.

— Мы виделись, это правда. Питер убедил меня сделать его королем Юга, Персиваля надоумили убить Джейкоба и всех моих внуков… Ты знаешь, какая это трагедия, я разом потеряла всех наследников!

Разум Изабель зацепился за слово «надоумили»… Неужели Маргарет с такой сетью южных шпионов не знала, что произойдет резня?

— Я не верю тебе.

— Тобой управляют чувства. Ты ненавидишь меня и рада во всей злости этого мира обвинить меня. Я сделала много плохого, но ты, как никто понимаешь, что я просто пыталась выжить и сохранить трон для своих детей! Ты накажешь меня за грех, которого я не совершала?

Изабель смотрела на эту совершенно чужую ей женщину и не видела в ней свою мать. Она не чувствовала более своей детской злости за нелюбовь. Ей все равно было на несправедливость решения отправить ее на Север. Годами она ненавидела Маргарет за причиненную боль, за то, что они и правда были чем-то похожи, но нет, не сейчас.

Сейчас в ней она видела угрозу своему правлению. Видела убийцу и предателя. И именно поэтому она не отступилась от своего решения лишить ее жизни.

— Ты права, ты сделала много плохого. И за все ты ответишь перед судом.

Изабель развернулась и собиралась было уйти, но остановилась, вновь услышав голос матери за своей спиной.

— Я жалею, что много лет назад сделала ставку не на тебя, дочь моя, — в словах ее был яд, отравивший душу Изабель. Маргарет надавила на самое больное место, расковыряла старую рану, давно забытую, но оставшуюся у Иззи на всю жизнь.

Она медленно обернулась, и уголки ее губ тронула едва заметная улыбка.

— Возможно, я и правда становлюсь похожа на тебя, но между нами есть весомая разница, мама. Мне не нужен ни муж, ни брат, ни сын, чтобы оставаться у власти.

========== Глава 54. ==========

Глубокой ночью ее брат потребовал аудиенции. Изабель не спала, слушала доклады о ходе допросов, на душе у нее было тяжело. Будь ее воля, она казнила бы весь Большой Совет, но дворянство имело на Юге большой вес, и расправиться со всеми было чревато неприятными последствиями. Положение на Юге все еще было нестабильным, дворянское восстание ей сейчас было не нужно.

Однако южане быстро адаптировались к переменам в государстве, многие дворяне присягали ей на верность, ровно как и рыцари, Изабель не верила их словам, но все же это был хороший знак. Пусть все следуют их примеру.

— Аудиенции? — переспросила она недоверчиво. — Что ему нужно?

Никто, конечно же, не знал. Изабель бы предпочла увидеть только его казнь, однако внутренний голос все же советовал выслушать брата. В сопровождение верной стражи Изабель спустилась в темницы под замком. Большинство заключенных спали, и Персиваль был заперт отдельно ото всех: она не боялась огласки.

Изабель подошла к тяжелой решетке, он стоял прямо напротив нее, обросший бородой, растолстевший. Взгляд его был слегка безумен, но увидев ее, мужчина горделиво расправил плечи.

— Изабель.

— Персиваль.

Она помнила слова, сказанные им, когда она на коленях умоляла его спасти ее от ссылки на Север. Столько лет прошло, а она помнила даже нотки его голоса, его равнодушный холодный взгляд.

Не будь такой жалкой. Ты — цена защиты королевства. Другого выхода нет, и все это понимают. Так будь добра, послужи родной земле.

Сейчас он был такой же. Уверенный в своей правоте, гордый, холодный.

— Ты будто призрак из прошлого, — произнес он, буровя сестру взглядом. — Ты снилась мне все эти годы.

— В кошмарах, я полагаю, — без тени улыбки произнесла она. — Ты хотел поговорить или просто решил обменяться родственными любезностями?

— Ненавидишь меня, — он не спрашивал, а уверенно утверждал. — И мать ненавидишь. Юг тоже? Что с ним будет? Станет колонией Севера? Превратишь всех в рабов?

— Я буду править, — она оборвала его эмоциональную речь. — Но ты этого не увидишь.

— Ты меня не запугаешь.

— Очень смело не бояться смерти, Персиваль. Или очень глупо.

— Ты не убьешь меня. Это незаконно. Я король.

Если бы ты знал, дорогой брат, что я уже убила одного короля. И я все еще ношу на голове корону.

Она улыбнулась его глупой уверенности в себе и своей значимости в этом мире. Нет, без матери он бы не продержался на троне и месяца. Изабель поняла: он беспокоился за свою жизнь и лишь потому позвал ее, он надеялся выторговать себе прощение.

— Что ты улыбаешься? Изабель, ты никто здесь! Ты умрешь, не успев ощутить тяжесть южной короны на своей голове!

— Ты годами поощрял беззаконье на Юге. Персиваль, очнись, если я не казню тебя, народ растерзает тебя на кусочки. Они ненавидят тебя. Когда я въезжала в столицу, они падали передо мной на колени, они плакали и кричали мое имя. Ты же останешься черным пятном в истории.

— Ты думаешь, я буду впечатлен? Думаешь, буду бояться тебя? Я никогда не стану трепетать от страха перед северной шлюхой! Всё, что есть у тебя, всё ты украла, всего достигла, раздвигая ноги.

Изабель совсем не задевали его слова. Пусть хоть тысячу раз назовет ее шлюхой, ей было все равно. Сейчас она была в разы сильнее и могущественнее его, и это задевало его мужское самолюбие. Все, что ему оставалось — сыпать оскорбления.

Кем бы ты ни был, что бы ты ни делал, всегда будут те, кто будут возносить тебя до небес, ровно так же, как будут те, кто при первой возможности вонзит кинжал в сердце.

— Я стала королевой, Персиваль, и я завоевала твою страну.

— Замолчи! — воскликнул он, не сдержав чувств, и бросился на решетку. Руки его сжались в кулаки, и на лбу выступила пульсирующая вена: он был в ярости.

Изабель продолжила говорить, смиряя его равнодушным взглядом.

— Я заберу твою жизнь и буду править Объединенным Королевством, мои дети, а затем и внуки, унаследуют мой трон. Я хочу, чтобы, когда твоя голова окажется на плахе, ты думал лишь об одном: ты оказался настолько глуп и жалок, что тебя победила северная шлюха. Добрых снов, милый брат.

Когда Ричард прибыл на Юг, она приняла его у себя в покоях сразу же. Едва увидев его, Изабель бросилась к нему в объятия. У него был миллион вопросов, начиная от того, куда она спрятала детей, заканчивая тем, что сейчас творилось на Юге.

Но она не дала ему задать их. Его широкие плечи и твердые мышцы, которые она чувствовала ладонями, сводили с ума. Его хмурый, немного взволнованный, хищный взгляд, заставлял трепетать. Изабель, привстав на цыпочки, коснулась его щеки рукой и страстно впилась в его губы поцелуем. Ричард, не ожидав такого напора, поддался, позволяя ее языку проникнуть в его рот. Изабель толкнула его к кровати, сев сверху.

— Ты мне нужен, — прошептала она между поцелуями. — Всегда на моей стороне.

— Всегда.

Она задохнулась, стоило его губам переместиться на ее шею, и мысли ее впервые за долгие дни рассыпались в прах. Ничего больше не имело значения, кроме разгоревшегося внутри от его ласк пламени.

К концу недели начались суды. Присутствовать на них мог любой желающий, от крестьянина до дворянина. Судили всех виновных в государственной измене, в злоупотреблении властью, во взяточничестве… перечислять можно было бесконечно: Юг погряз в интригах и бесчестии.

Приговоры выносили согласно честности (и выгоде короне), Изабель дала указания отбирать собственность и денежные средства виновных, потому что казну нужно было срочно пополнять, среди более суровых мер наказания были ссылки и казнь.

Порой те, кто был осужден, преклоняли колено перед новой королевой, и в некоторых случаях, они получали помилование. Ричард говорил, что это значит, они все делали правильно. Рядом с ним Изабель было спокойнее, не было ощущения, что она одна против целого мира, да и южные дворяне явно относились к нему с симпатией, чего Иззи никак не ожидала. Однако это было только на руку, Ричард должен оставаться на посту Лорда Канцлера в новом государстве, и то, что его одинаково уважают обе стороны, было прекрасно.

Она планировала расширить Совет и поровну поделить в нем участие между северянами и южанами, дабы не создавать гегемонии одной стороны над другой, а также, хотела заложить новую столицу. Но все это после. Пока нужно было разобраться с остатками преступников.

========== Глава 55. ==========

Изабель поднялась с постели, едва солнце показалось на горизонте. Холодные лучи проникли в покои и небрежно коснулись ее лица. Женщина тут же села в постели, зябко поежившись, и прижала колени к груди. Этой ночью она спала спокойно, и была рада тому, что тревожные сны не терзали ее. Однако сердце все же было не на месте. Она поджала губы, убрав с лица волосы цвета золотой осенней листвы. Качнув головой, пытаясь отогнать ненужные мысли, она позвала служанок.

Королева облачилась в темно-синее платье с туго затянутым корсетом, волосы королевы были забраны в высокую прическу и украшены и грузной короной, на палец надела любимый перстень, подаренный ей когда-то Эдвардом.

Сегодня был день казни ее осужденных матери и брата.

— На площади уже собираются люди, Ваше Величество, — сообщил ей паж.

Изабель за завтраком не могла заставить себя даже взглянуть на еду. В горле встал ком, и она была не в состоянии совладать с собой. Нет, она не сможет быть там и смотреть на то, как им отрубают головы. Что бы они ни сделали, какую бы боль ни причинили ей лично и Югу, она не была чудовищем, способным хладнокровно смотреть на казнь людей, которых она когда-то называла семьей.

— На тебе лица нет, Изабель.

— Они умрут сегодня, Ричард. Мне страшно.

Он протянул ей руку и накрыл ее ладонь своей. Пальцы Изабель были ледяными.

— Они поплатятся за то, что убили твоего брата.

Изабель хотела было сказать, что она почти поверила, что мать непричастна к этому, но отчего-то остановила себя, резко схватившись за кубок с водой. Она сделала глоток, но тут же пожалела. Казалось, еще секунда, и все пойдет обратно.

— Я не смогу на это смотреть. Я не появлюсь на казни.

— Ты должна.

— Нет, не должна! — воскликнула она, и в глазах ее, до этого безжизненных, зажегся огонь. — Иначе чем я лучше их?

Она осталась себе верна, да, лишить их жизни было единственно верным решением: никто не должен иметь прав на ее трон, да и грехов они совершили не мало, но смотреть на это она не могла, иначе остановила бы казнь.

— Свершилось, — сообщили ей в полдень.

Сидя в своем кабинете, она и думать ни о чем другом не могла, ведь где-то там, в свете яркого осеннего солнца, ее мать и старший брат лишаются жизни.

— Почему так долго? — спросила она нервно.

— Лорд Персиваль из камеры не желал выходить, Ваше Величество. Сопротивлялся, кричал и плакал, словно тру… Простите, Ваше Величество, — осознав, что перешел границы, паж замолчал.

Словно трус.

Изабель ничего не ответила.

— Что леди-мать? — она встревоженно поднялась с места, больше не в силах удерживать себя.

— Отказалась от яда, Ваше Величество.

Изабель не сдержалась и послала к ней верного слугу, чтобы дать возможность старой женщине умереть куда более спокойно, чем на глазах сотен зевак, но не свершилось. Да, несмотря ни на что, Иззи испытывала к ней сострадание. Более того, она уважала мать.

Теперь, будучи королевой, она на своей шкуре ощутила, что ради короны приходится совершать вещи, противные твоей душе, разрушающие твою мораль и то, во что ты веришь. А если часто позволять себе такую слабость как боль, раскаяние и жалость, долго не проживешь.

— Почему?

— Она… — паж нервно сглотнул и вновь замолчал.

— Самуэль, прошу тебя, не мучай меня. Я не буду наказывать тебя за то, что ты передашь мне чужие слова.

— Простите, Ваше Величество, — молодой человек собрался с мыслями. — Она сказала, что хочет, чтобы пролилась ее кровь, и чтобы навсегда она осталась на ваших руках. Простите, — вновь извинился он.

Слезы защипали ее глаза, она медленно отвернулась от Самуэля, не чувствуя собственных ног, в ушах звенело, и ей хотелось закричать. Но она прижала ладонь ко рту, удерживая крик внутри, а затем жестом приказала ему уйти.

Горячая слеза покатилась по щеке, и Изабель не стала ее стирать. Дрожащей рукой она коснулась груди, будто пытаясь вырвать сердце, обливавшееся кровью.

— Прости, — со слезами на глазах прошептала она в пустоту, представляя образ матери, но не тот, в котором она предстала ей несколько недель назад. Это была не уродливая морщинистая худая женщина, со взглядом дикого животного, а молодая, нежно улыбающаяся, пусть и не ей, а ее братьям. — Я виновата, но и ты не меньше. Прости, мама.

Об этом тоже напишут в летописях. О смерти предателей: недостойного короля Персиваля и его матери, более трех десятков лет находившейся у власти, допустившей такой упадок на Юге.

В летописях напишут, что на казнь пришел посмотреть едва ли не каждый третий житель столицы, что в толпе было нечем дышать.

Но в летописях не напишут, что король Персиваль проклинал Юг, каждого жителя, обвинял в предательстве их, и новую королеву, клялся, что переродится и задушит ее во сне. Не напишут, что когда казнили леди Маргарет, все молчали, и слышно было даже как между домов гуляет ветер. Она величественно поднялась на эшафот и сложила голову на плаху. В глазах ее не было страха. Перед тем как над ее шеей опустилось лезвие топора, она, возродив перед глазами образ дочери в тот день, когда та вместе с братом отправилась на Север, прошептала:

— Прости.

========== Глава 56. ==========

На коронацию прибывали северяне, послы и другие высокопоставленные гости. Юг заполнился иностранцами, и такого не было никогда прежде. Беднякам выдавали бесплатно еду, музыканты играли на улицах, актеры разыгрывали представления.

Изабель, вопреки советам Ричарда провести коронацию как можно скорее, выждала срок после казни брата и матери. Она даже носила траур несколько недель, тщетно пытаясь смириться с тем, что руки ее по локоть в крови. Во снах она видела Эдварда, Чарльза, фрейлину Анну и десятки других измученных лиц, причиной гибели которых, так или иначе, стала Изабель. Она корила себя за смерть близких и даже на смерть своих врагов. Никто, даже Ричард, изучивший ее вдоль и поперек, не мог представить, как темно было у нее на душе.

Однако она никогда не показывала своей слабости, этому ее научила жизнь. Народ всегда с радостью встречал свою королеву, ей низко кланялись и провожали ее с улыбкой. Все ей давалось с легкостью: высокие приемы, общение с дворянами, посещения самых бедных кварталов, где даже в воздухе пахло грязью. Никто не сомневался: Изабель была рождена, чтобы стать королевой.

За день до коронации на Юг прибыли Пенни, Грегори и трое подросших наследников. Свет, наконец, увидел принца и принцесс, и все были ими очарованы. Александр, одетый в красивый камзол, шел первый, за ним две его сестры. Прибытие наследников ко двору было официальным мероприятием, и Пенни научила их, как нужно себя вести.

Изабель широко улыбалась, видя, как им хочется бежать к ней навстречу, но они уже были достаточно взрослыми, чтобы понимать, кто они такие и как им полагается себя вести.

Обняв детей, Изабель почувствовала, что душа ее, терзавшаяся многие месяцы, наконец, успокаивается. Она могла вечно горевать по совершенным ошибкам и людям, которых она любила. По брату или мужу, даже по матери… Но София, Джейн и Александр больше всего нуждались в ее внимании, любви и заботе.

Изабель, наконец, отпустила свое прошлое.

— Спасибо, что сберегла их, — когда они остались одни, королева обняла свою верную камер-фрейлину, все сильнее погружаясь в ощущение того, что она дома.

Ее семья была здесь. Самые верные ее люди были здесь. Это и означало — дом.

— Нас по дороге перехватил лорд Гроусли, — вспомнила чуть позднее Пенни. — Он просил передать Вам, — она протянула ей письмо.

— Я прочту позже. Спасибо.

Отчего-то Изабель казалось, что вести там плохие, и она не хотела сейчас нарушать мира, установившегося в ее душе, ей хотелось как можно больше времени провести с детьми. Иззи, смотря на Софию, все чаще видела в ней себя. Особенно сейчас, когда девочка так выросла. У нее был живой ум, сильный характер и пока неконтролируемое желание быть первой, быть главной. Даже Александра, который уже не позволял собой манипулировать ни няням, ни учителям, она легко могла сбить с толку, не говоря о Джейн, которая была добрым и доверчивым ребенком.

Утром в день коронации в замке была суета, слуги носились по коридорам с подносами, посудой, стульями и музыкальными инструментами. Все и каждый: от посудомойки до дворянина испытывали волнение, а королева заперлась у себя и сообщила, что ей нужно время побыть наедине со своими мыслями.

Она собиралась возложить на себя бремя власти Объединенного Королевства, и нести его до самой своей смерти. Было ли ей страшно? Нет. Она слишком долго боролась за свою жизнь, за свою безопасность, и что самое главное — за безопасность своих детей. Изабель прошла длинный путь, и было поздно сворачивать или отступать, ей оставалось только идти вперед.

Из покоев Изабель вышла мрачнее тучи. Пенни поймала ее встревоженный, даже гневный взгляд, но королева лишь сухо приказала готовить ее к коронации. На столе лежал вскрытый конверт, а в камине догорали обрывки письма лорда Гроусли.

Коронация проходила в замке. В тронном зале женщина медленно преклонила колени и прикрыла глаза не секунду, переводя дух. Каждый, присутствующий здесь, не отрываясь, смотрел на королеву. Она была одета в шикарное пышное платье, сочетающее в себе цветы южного и северного гербов.

Ее распущенные волосы рассыпались по спине и плечам ровными волнами и блестели на солнце. На лице ее застыло непроницаемое спокойное выражение. Она была сосредоточена, но очень красива.

На безымянный палец правой руки ей надели большой королевский перстень с черным камнем, эту реликвию будут перенимать ее потомки до скончания веков.

В руках священнослужитель держал корону. Она была выполнена из тонкого золота в виде переплетающихся ветвей терна. Изабель выбрала ее для коронации, чтобы напомнить себе, какой ценой досталась ей эта власть и сколько еще придется пережить, чтобы эту власть сохранить. Все это время она будто прорывалась через колючие ветви к солнцу. Она теряла, была предана, прощала, любила, ненавидела, умывалась собственной кровью, но все выстояла.

На сердце у нее было спокойно.

— Именем Великого Северного Ветра, да славится королева Изабель Великодушная. Именем Яркого Южного Солнца, да славится королева Изабель Спасительница. Да славится Королева Объединенного Королевства сегодня и во веки веков!

На голову ее возложили корону, и она, привыкшая к ее весу, медленно поднялась на ноги. Все, находившиеся в зале, словно один, склонили головы.

Изабель медленно, как и требовалось, подошла к единственному установленному в зале трону. Он был только ее. Прежде чем опуститься на него, она повернулась к подданным.

— Я клянусь править Объединенным Королевством мудро и справедливо, — заговорила она ровным, но проникновенным голосом. — Клянусь объединить земли Юга и Севера не только по закону, но и по духу. Клянусь не выделять ни один народ и сохранять равновесие. Клянусь служить своему народу, а не управлять им. Клянусь защищать обделенных и наказывать обидчиков, клянусь чтить верных мне и наказывать предателей.

До этого она смотрела, как и полагается, сквозь толпу. Но, проговаривая последние слова, она перевела острый взгляд на Ричарда. Челюсти ее сжались, и он верно всё истолковал. Сердце его опустилось.

Когда-то она смотрела на него со страстью, любовью и верой, и он на многое был готов пойти ради этого ее взгляда. Сейчас во взгляде ее была ненависть. И Ричард понял: она знала о том, что он совершил.

Ваше Величество, надеюсь, Вы в добром здравии.

Я искренне рад, что Юг и Север под вашим правлением объединятся, и поздравляю Вас с победой.

Однако весть моя не будет столь же радостна.

Я обещал Вам о любых предательствах и заговорах против Вас немедленно сообщать. Вы также поручили мне расследование смерти Его Высочества, принца Питера. Боюсь, все слилось воедино: это убийство и предательство лично Вас…

Строчки письма Лорда Гроусли вспыхнули в памяти, и она пронзила Ричарда испепеляющим взглядом. Она разорвала бы его собственноручно. Она хотела слышать, как он кричит от боли, хотела видеть, как гаснет свет в этих некогда любимых глазах.

Изабель ненавидела его, но ничего не могла сделать. Ричард надоумил Персиваля убить брата Джейкоба, притворяясь в переписке кем-то из южных дворян. Ричард помог Питеру сбежать на Юг, зная, как тот этого хочет, а затем отравил его, чтобы вынудить Изабель развязать войну. Ричард обвинил в этом ее мать, и Иззи казнила ее. Ричард обманывал ее, прикрываясь великой целью — объединить Север и Юг, он предал ее и заслуживал мучительной смерти. Но сейчас, когда власть ее еще не окрепла, к сожалению, он был ей нужен как Лорд Канцлер.

Еще одна казнь, и она превратится в кровавую королеву. Слишком много смертей. Слишком много крови.

Изабель поклялась себе отомстить, когда придет время. Когда ее власть окрепнет, она станет его погибелью, она лично лишит его жизни.

Женщина грациозно опустилась на трон, взяв в руки золотой скипетр.

— Да здравствует королева Изабель! Да здравствует королева Объединенного Королевства!

Народ ликовал.

Терновая корона величественно красовалась на ее голове, взгляд ее был спокоен и чист. Она улыбнулась уголками губ.

Это было только начало.