мой Король... [Анжелика Алексеева] (fb2) читать онлайн

Анжелика-Анна де Король МОЙ КОРОЛЬ… или моя НЕПРОЖИТАЯ жизнь…

Посвящается всем, кто потерял своих близких в автокатастрофах…

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Жизнь полна сюрпризов и неожиданностей. Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра: новый поворот…? Или крутое пике — которое забросит тебя в ДАЛЁКОЕ ПРОШЛОЕ…

Присев на кухне, я закидываю ноги на табурет и достаю из пачки сигарету. Я вдыхаю терпкий горьковатый дым и думаю. Думаю О НЁМ…

Я вспоминаю его улыбку… нежный взгляд… и такую до боли знакомую усмешку…

— Я сошла с ума… — горько вздыхаю я, признавая очевидный факт, и закуриваю следующую сигарету.

Телефонный звонок выводит меня из задумчивости.

— Привет, сестренка! — слышу я радостный голос Базилевса, (своего второго брата по счету, не учитывая меня).

— Привет… — грустно улыбаюсь я.

— Ну, как ты там? Рассказывай.

— Да все нормально, — как можно убедительнее говорю я. — Не переживай. У меня все хорошо.

Я вру. Вру самым наглым бессовестным образом. Ничего у меня не хорошо: мне почти сорок лет, отношения с мужем давно разладились, сыновья — оболтусы постоянно ругаются и дерутся, а я…

А я — просто дура! Самая настоящая дура, потому что… (Нет, не скажу — а то точно в психушку запрут!)

— А ты помнишь… — и Базилевс начинает вспоминать разные случаи из нашего детства.

Вообще-то он не всегда так делает. Обычно мы просто разговариваем и рассказываем друг другу о том, как живем. Но на этот раз, видно самой судьбе было угодно, чтобы мы заговорили о детстве.

— А ты помнишь, как мы жили на Бусова?

— Помню… — соглашаюсь я.

— Ты тогда еще с Королем встречалась…

Мне вдруг стало плохо: в глазах все поплыло, а окружающий мир словно растворился, уступая место бездонной черной пропасти…

— Что ты сказал…?! — слабо прошептала я, пытаясь прийти в себя. — «Король»…?

— Ну, да. А что? — удивился Базилевс.

Я молчу. Я чувствую себя так, словно весь мир сошел с ума. (Или у меня начались слуховые галлюцинации). НИКТО не может знать о моем Короле — это просто НЕВОЗМОЖНО! Невозможно просто потому, что он — сон. Мой странный — и безумно ЛЮБИМЫЙ сон…

— Прости, я забыл, что ты ничего не помнишь. Ты меня слушаешь? — в голосе брата появляется беспокойство.

— Да… — отвечаю я, чтобы он знал, что я не отключилась. У меня вдруг жутко заболела голова. (Настолько сильно, что мне показалось, она сейчас взорвется). — Омар говорил, что в моей жизни есть какая-то странная история… Я ему не верила. Да мне даже в голову не приходило, что в его словах может быть хоть доля правды!

— Может и не надо тогда тебе ничего знать? — с тоской спрашивает брат. — Зачем тебе такая ноша на душе?

— Надо! — твердо возражаю я. — Знаешь, в моем прошлом есть несколько белых пятен — несколько лет, которые я никак не могу вспомнить, (хотя по всем параметрам должна бы была это знать).

Я делаю глубокий судорожный вдох, потому что то, ЧТО я собираюсь сейчас сказать, стоит мне неимоверных усилий.

— Мне снится мужчина… — (мои нервы натянуты как струна), — Нечасто — всего лишь иногда… Во сне его зовут «Король»… Я всегда узнаю его и… очень люблю… А когда я просыпаюсь — я чувствую себя так, будто только что овдовела… — (Базилевс молчит). — Знаешь, я уверена, что в моей жизни никогда не было никакого Короля. Я всегда думала, что это просто сны. Сны — и не более того! Но… если я ошибаюсь, то я хочу знать ПРАВДУ. Какой бы она ни была.

— А если тебе будет больно…?

— Все равно! — упрямо настаиваю на своем я. — Знаешь, я уже многое передумала. Мне уже не пятнадцать, чтобы кончать жизнь самоубийством: у меня двое детей — и мне есть ради чего жить. Я просто хочу ЗНАТЬ: был в моей жизни этот человек — или нет…? Я хочу знать имя того, кто все эти годы приходит ко мне во сне. Мне нужно ИМЯ! (И… могила — если его уже нет в живых…)

— Я не могу тебе ничего рассказать — я не хочу взваливать на тебя этот груз. Если ты узнаешь правду — то пусть это будет не от меня… — с трудом выдавливает из себя Базилевс. — Ты сама должна вспомнить всё, что с тобой произошло.

— Но ты можешь мне помочь, — прошу я его. — Расскажи мне хоть что-нибудь, мне даже не за что зацепиться.

— Ладно, кое-что я тебе скажу… — в конце концов сдается брат: — Был этот Король на самом деле. БЫЛ! Ты встречалась с ним, когда мы жили на Бусова. Ты знаешь, что такое «смотрящий»? Так вот, он контролировал весь район. А жил он в нашем дворе, в доме напротив, на девятом этаже. У вас была любовь — во всяком случае, ТЫ была в него как «кошка» влюблена…

Он делает паузу, а я понимаю, что совсем-совсем не помню свою жизнь…

— Это было еще до того, как ты с Димкой Глазыренко познакомилась. Я не знаю, куда делся Король. Но я помню, как родители возили тебя к психиатру: тебя просто садили в машину — и везли. Ты вообще никакая была. Так что, сестренка, ты не сама его забыла — тебе ПОМОГЛИ…

Я долго молчу, собираясь с мыслями.

— Я хочу ЗНАТЬ… — как заклинание повторяю я.

— Тогда ищи! — твердо говорит брат. — Ищи его! Человек — не иголка в стоге сена. А даже если и иголка — значит надо раскидать весь этот стог по соломинке! Ищи, сестренка — ИЩИ! Только приготовься к тому, что это может быть ОЧЕНЬ БОЛЬНО…

ЧАСТЬ 1 Ангел — хранитель

Подставляя под капли ладони,

Собираю с листвы росу…

Я тебя заслоню от боли —

От беды на руках унесу…

Я закрою тебя собою

От всего, что приносит боль:

Я дышу лишь одной тобою —

Я теперь только ТВОЙ Король…

Я тебя заслоню собою

От житейских невзгод и проблем,

Я от боли тебя закрою,

Чтоб не знала ты горя совсем.

Я закрою тебя собою —

От беды тебя сберегу!

Я дышу лишь одной тобою —

Я люблю тебя, просто ЛЮБЛЮ…

Я весь твой, (только твой!), навечно —

Я живу лишь одной тобой…

И в душе моей бесконечно

Будет биться, пульсом, любовь.

Будет биться любовь, как птица,

Что попала в твои силки…

И пускай по ночам мне сниться

Будешь ты — и лишь ТОЛЬКО ТЫ…

Словно слезы блестит роса

На зеленой нежной листве…

Мне б, (хотя бы в безумных снах!),

Хоть на миг прикоснуться к тебе!

Унести тебя на руках

И закрыть от всего собой!

Мне б увидеть в твоих глазах,

Что ты хочешь остаться СО МНОЙ…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Мир — тесен, а Тагир — вообще «деревня» маленькая! — притворно сокрушаясь, частенько приговаривали его жители.

Но они лукавили! Тагир был не таким уж и маленьким уральским городком: в нем проживали почти пятьсот тысяч человек, (не считая приезжих), и с каждым годом город разрастался всё больше и больше. Вот и сейчас на окраине одного из районов выросли высокие девятиэтажные новостройки, с нетерпением ожидавшие своих жильцов.

Люди тоже торопились обустроиться на новом месте. То тут, то там мелькали тяжелые грузовики, напичканные домашним скарбом, и раздавались радостные вскрики людей, деловито затаскивающих своё имущество в подъезды. Казалось, даже ласковое майское солнце радовалось вместе с людьми — так весело и беззаботно оно улыбалось всем с высоты.

У одного из подъездов новостройки, вытянувшейся в форме буквы «Г», на новенькой, сверкающей свежей краской лавочке, сидели две пенсионерки. Бабушки с любопытством наблюдали за суетой двора, активно обсуждая своих будущих соседей. Вскоре к дому подъехали две машины с тонированными стеклами, из которых вышли крепкие ребята в кожаных куртках и направились прямо в подъезд.

— Смотри-смотри! — быстро толкнула локтем в бок одна из пенсионерок свою собеседницу. — Бандюки понаехали! Послал же Бог соседей!

— Э, бабуль! — тут же повернулся к бабкам высокий русоволосый паренёк. — Мы ж не глухие — мы и обидеться можем! — улыбнулся он.

— А разве я что сказала? — испуганно встрепенулась бабка и затараторила: — Я ничего не сказала! Ей, Богу, ничего! Ты что-нибудь слышала? — повернулась она ко второй пенсионерке.

— Макс! — остановившись в дверях, серьёзно посмотрел на друга черноволосый парень ростом повыше, явно нерусской национальности.

Макс весело рассмеялся и вбежал в подъезд вслед за ребятами.

— О, Господи! И, кто ж меня старую за язык-то тянул? Это что ж теперь со мной будет? — заохав, запричитала болтливая бабулька. — Убьют они меня — ей, Богу, убьют!

— Да не кудахтай ты! — одёрнула ее подруга. — Ничего с тобой не случится! Я этого чернявого знаю: его Каро зовут. Бандит бандитом — а человек хороший! Простых людей зазря не обижает…

Вбежав в подъезд, Макс быстро протиснулся в кабинку лифта и облегченно вздохнул:

— Фу, успел!

— Ты чего к людям лезешь? — усмехнулся Каро.

— Подумаешь, шуганул немного! — широко улыбнулся Макс. — Базарить меньше будут.

— Нечего народ пугать — мне с ними еще жить! — Каро даже не сомневался, что ребяческая выходка Макса привела пенсионерок к живейшему обсуждению его семьи.

Отец Каро, (Каро — старший), был человеком умным, дальновидным и внимательным в любых мелочах, что обеспечило ему непререкаемый авторитет. Он был ОЧЕНЬ УВАЖАЕМЫЙ во всём городе человек. (Во всех смыслах!)

Родившись перед самой войной в далеком Дагестане, первую часть своей жизни он провёл на чужбине. Мудрый дед, прежде чем уйти на войну, отправил всю семью на Урал, (подальше от греха), да так и не вернулся. Только когда Каро — старший вырос и встал на ноги, его семья вернулась на Родину, но так или иначе — его всегда тянуло в уральские края. Так он и жил: один дом в Дагестане — один в Тагире.

Жить на одну зарплату было смешно, глупо — и НЕРЕАЛЬНО! Все более-менее умные люди находили другие способы заработать, и большинство советских граждан жили тем, что тащили с работы всё, что под руку попадёт. Короли, (как называли их за глаза в народе), занимались «делами» посерьёзней!

Сам Каро — младший, (деликатно выражаясь: тоже не всегда соблюдавший букву закона), знал, что за глаза его кличут бандитом. Ему приписывали все смертные грехи, какие только можно было придумать, но как бы странно это ни звучало, Каро был ОЧЕНЬ ПОРЯДОЧНЫЙ человек — этакий современный аналог литературного Робин Гуда. Конечно, до маразма «раздать награбленное беднякам» дело не доходило, но он никогда не обижал простых честных людей, и всегда старался помочь тем, кто просил его о помощи.

Поэтому, в отличие от сурового и очень строгого отца, которого все побаивались, Каро — младшего в народе ЛЮБИЛИ. Не любить его было просто невозможно! Умный, образованный, всегда вежливый и тактичный, внимательный и верный своему слову, он сразу располагал к себе любого, кому приходилось иметь с ним дело. Особую симпатию людей Каро завоевал за то, что не пускал на свою территорию наркоторговцев и беспредельщиков. Насильников он тоже не жаловал, так что жители его района могли спать спокойно…

Поднявшись на девятый этаж, Каро открыл дверь своей новенькой квартиры и вошёл внутрь. Ребята, с готовностью откликнувшиеся на призыв своего лидера, тут же разбрелись по комнатам, осматривая жильё.

— Не хилая квартирка! — одобрительно хмыкнул Макс. — А чего так высоко забрался?

— Он же — СМОТРЯЩИЙ! — отозвался за Каро Лёха. — Вот и будет за всеми присматривать… — пошутил он.

— Не-е-е… — покачал головой Игорёк, самый младший из всей компании, (ему только-только исполнилось двадцать лет). — Я бы ни за что не подписался на девятый этаж!

— Это почему? — хитро прищурился Макс.

— Я высоты боюсь… — не почувствовав подвоха, честно ответил Игорёк.

— А ну, братва! — кивнул Макс ребятам в сторону Игорька. — Взяли!

— Эй! Вы чего? — растерялся Игорёк, когда парни обхватили его со всех сторон и подняли на руки как бревно. — Вы чего задумали?

— По-нес-ли! — бодро скомандовал Макс ребятам, и те дружно двинулись в сторону балкона.

— Пусти! — закричал Игорёк, мигом догадавшись, чего задумал Макс. — Пустите меня! — он разразился длинным трёхэтажным ругательством, в красках расписывая всё то, что сделает с каждым из парней, как только освободится.

Братва громко рассмеялась. Запереть Игорька на балконе девятого этажа — вот умора! (Забавно посмотреть, как он будет орать и трястись от страха!) Ребята донесли бедного парня до балконных дверей, и тут Игорёк исхитрился вывернуться.

— Вы чего делаете? Вы куда ногами вперёд? — истошно орал он, отчаянно упираясь ногами в косяк.

— Развернули! — скомандовал Макс, видя, что протащить парня ногами явно не удастся.

— Убью! — надрывался Игорёк. — Мамой клянусь! Убью!

— Да поставьте вы его! — поморщился Каро, которому уже надоел этот «детский сад».

Игорька тут же поставили на ноги. Он наградил всех красноречивым взглядом, и звучно выматерился. Парни снова загоготали.

— Так, хорош ржать! — скомандовал Макс. — А ну, за работу! — и первым схватился за ближайший шкаф.

Спустя секунду, рядом стоял Каро. С самого детства они всегда были вместе и знали друг друга так, что понимали без слов. Они росли как братья: своего отца у Макса не было, и Каро — старший относился к нему как к сыну, а сам Каро — как к брату — близнецу, (хотя Макс был на два года младше и чуть-чуть беспечнее). В отличие от серьёзного Каро, Макс был шутник и весельчак. Он сам, нередко, называл себя балбесом, и использовал любую возможность поприкалываться, но не стоило не принимать его всерьёз! (Те, кто позволяли себе такую оплошность, как правило, потом горько сожалели о своей ошибке).

Вокруг закипела работа. Крепкие накачанные ребята быстро расставили мебель по местам и подвесили на стены различные шкафчики и полочки, так что спустя два часа всё было закончено.

По меркам простых обывателей, у Каро была не квартира — а королевский дворец! И всё — благодаря отцу: это он устроил всё так, что государство САМО выделило две новенькие «трешки» с общим балконом, расположенные напротив друг друга, плюс две однокомнатные квартиры по центру стояка. Каро переделал их под одну квартиру, (занимавшую весь этаж), и теперь в его распоряжении были не только стандартные «кухня, комната, зал», но и кабинет, библиотека, мастерская, (её сделали из лишних ванной и туалета), и небольшой тренажерный зал. А еще маленькая кладовая для припасов, (теть-Фая всегда чего-нибудь подкинет своему любимчику), ну, и конечно — комната для гостей. (Макс наверняка не раз попросится переночевать — куда уж без него!)

Но самое главное — в доме была ДЕТСКАЯ. Каро заранее подготовил всё, что нужно для будущего малыша. Чего там только не было! Импортные подгузники, о которых большинство людей даже понятия не имели, игрушки всех мастей, одежда — всё было куплено заранее. Осталось только сыграть свадьбу и… произвести на свет маленького королевича!

— Всем спасибо — все свободны! — объявил Макс, довольно оглядываясь по сторонам.

Ребята быстро попрощались и ушли.

— Ну вот, теперь можешь въезжать! — улыбнулся Макс Каро. — Когда новоселье отмечать будешь?

— Завтра, — последовал ответ.

— Ну, завтра — так завтра! — пожал плечами Макс. — У тебя пожрать что-нибудь есть? — поинтересовался он, заглядывая в холодильник.

— Откуда? — усмехнулся Каро.

— Я тут неподалёку один магазинчик видел… — многозначительно посмотрел на него зверски проголодавшийся Макс.

— Поехали! — кивнул Каро, поняв намёк.

Друзья спустились вниз и вышли из дома. Народ во дворе постепенно исчез, переместившись в квартиры, где полным ходом шло обустройство нового жилья. Остановившись у подъезда, Каро закурил и задумчиво оглядел свои новые владения.

— Ну что, «хозяин земли русской»? — усмехнулся Макс. — Расширилось твоё королевство?

— Расширилось… — кивнул Каро.

Друзья сели в машину. Выезд из двора был всего один, грузовики уже уехали, и Каро уверенно нажал на газ. Неожиданно из-под арки выскочила худенькая девчушка в нелепой одежде и, не глядя по сторонам, выбежала прямо на дорогу. Каро показалось, будто большая пёстрая птица бросилась под колеса, и он резко нажал по тормозам, из-за чего Макс больно стукнулся лбом о переднее стекло.

— Эй ты, коза, смотри куда прёшь! — жутко разозлившись, крикнул он девчонке, высунувшись из окна машины.

— Сам глаза протри! — не сбавляя скорости, парировала она, даже не повернув головы.

— Что ты сказала? — не поверил своим ушам Макс, видя, как какая-то малолетка откровенно ему хамит.

— Так тебе не только очки нужны, а ещё и слуховой аппарат! — рассмеялась девчушка, явно издеваясь.

Каро, молча наблюдавший за всем из машины, начал давиться от смеха. Девчонка была одета в нечто невообразимое: белые сапоги, чёрные кружевные колготки, ярко-красная бархатная мини-юбка с декором из золотых пуговиц по соблазнительному разрезу спереди, светло-голубая джинсовая куртка и вязаная шапочка ядовито-розового оттенка… Более нелепого наряда придумать было просто нельзя! Завершал этот диковинный образ длинный-предлинный шарф, (до колен!), сочного зелёного цвета.

— Ты, щас, договоришься! — угрожающе предупредил Макс, не привыкший, чтобы ему возражали. — Смотри, я ведь выйду!

— Как выйдешь — так и ляжешь! — вновь расхохоталась девчонка и стремительно исчезла в подъезде.

— Нет, ну, ты видел…?! — обернулся к Каро возмущённый до глубины души Макс. — Совсем молодняк обнаглел — творят что хотят!

Не выдержав, Каро громко расхохотался вслух.

— Ловко она тебя! — отметил он, слегка поддразнивая друга.

Макс грязно выругался, выражая вслух всё, что думает о наглой девчонке.

— Да плюнь ты на неё! — отмахнулся Каро, выезжая со двора. — Своих мозгов нет, (папа с мамой тоже, судя по всему, уму-разуму не научили). Просто шедевр какой-то!

— Стерва малолетняя! — продолжал ругаться Макс. — Ещё раз увижу — прибью! Точно прибью!

— Надеюсь, мы больше не увидим это ЧУДО… — усмехнулся Каро.

Его желание не сбылось. Спустя двадцать минут, когда друзья выходили из магазина, расположенного неподалёку, они вновь столкнулись со странной девочкой. Закупив продукты, мужчины как раз направлялись к машине, и тут Макс ненадолго остановился, чтобы прикурить сигарету. Неожиданно мимо него стремительно пронеслось какое-то существо, больно задев по локтю.

— Осторожнее! — тут же взвился Макс. — Не видишь — люди стоят!

— Нечего посреди дороги стоять! — резко развернулось «существо», и друзья с удивлением узнали ту самую девчонку, что бросилась им под колеса. — В следующий раз специально наступлю! — широко улыбнувшись, пообещала она и скрылась за дверью магазина.

Макс дар речи потерял: какая-то малолетка, (уже второй раз!), хамит ему посреди бела дня!

— Слушай, ты держись от неё подальше, а то убьёт ненароком! — рассмеялся Каро, чем ещё больше вывел Макса из себя.

— Ну, я ей щас устрою! — пообещал тот и двинулся в сторону магазина.

— Брось! — перехватил его за руку Каро. — Ребёнок же! Мы что: с детьми воевать будем?

Макс разразился громким отборным матом, но к совету друга прислушался.

— Вот что: скажи ребятам, чтоб покопались немного — пусть соберут на неё всё, что можно. — Неожиданно решил Каро. — Посмотрим, что за «птицу» к нам занесло…

Уже к вечеру у него на столе, (в новой квартире!), лежала тоненькая папка, в которой была вся собранная информация.

— Ну что, давай-ка познакомимся… — улыбнулся Каро, открывая папку.

Первое, что он увидел — это маленькая фотография: молоденькая девчонка с не по-детски серьёзным колючим взглядом. В этом взгляде было что-то такое, от чего становилось не по себе, а по спине медленно пробегал холодок. Её глаза прожигали насквозь, и было такое чувство, будто она знает всё, о чем ты думаешь, все твои мысли и поступки — ВСЁ…

Каро отложил фотографию в сторону и принялся изучать остальные бумаги.

Лика Арлеева, 13 лет.

Родители: Ориф Арлеев, 02.10.1949 г.р. 38 лет.

Работает таксистом на ГАЗ 21-010 серого цвета.

Хельга Арлеева, 31.12.1949 г.р., 38 лет. Домохозяйка.

Имеют шестерых детей:

Лика, 10.05.1975 г.р.

Омар, 16.07.1976 г.р.

Базилевс, 18.11.1978 г.р.

Лана, 09.02.1981 г.р.

Никос, 01.08.1984

Герц, 06.09.1986 г.р.

Брови Каро удивлённо взлетели вверх. Он знал Орифа, (тот работал в подконтрольном Каро таксопарке), и знал, что у него большая семья. Он также знал, что Ориф души не чает в своей дочке и все время балует её.

«Вот и добаловал!» — мысленно усмехнулся Каро и принялся читать дальше.

Лика: по гороскопу — Телец, год — Кота.

Холерик, экстраверт.

Тип мышления — иррациональный, с хорошо развитым воображением. Мечтательна, постоянно «витает в облаках». В действиях крайне непоследовательна.

Характер напористый, упрямый, импульсивный. Эмоционально неуравновешенна и очень вспыльчива — постоянный «бунтарь». Капризна, не признаёт никаких запретов и ограничений, на отказ реагирует агрессивно. Не склонна к компромиссам, к достижению цели идет любой ценой.

Отношение к окружающим в целом положительное, но к представителям мужского пола относится неоднозначно, с ярко выраженной агрессией: задириста, действует напролом, мстительна и не прощает обид. К остальным людям доброжелательна, охотно приходит на помощь, хороший друг. Минусы: очень доверчива.

Увлечения и интересы поверхностны, неусидчива. Активно берётся за все подряд, но быстро охладевает. Очень любит животных: может часами кормить голубей, постоянно приносит в дом разных питомцев.

Любимая литература: Лермонтов.

Любимая музыка: Бах, оперы, тяжёлый рок.

Любимые кинофильмы: сказки.

Дальше пошёл список друзей и знакомых, школьные отметки, (надо отметить успеваемость у Лики была хорошей, без троек), перечень перенесённых заболеваний и прочее, прочее, прочее…

На последней странице стоял постскриптум:

«По уши влюблена в Чёрного — смотрящего района Горки».

— Даже так…? — усмехнулся Каро и повернулся к Максу. — Читал?

— Читал… — равнодушно ответил тот. — Вот почему она такая борзая!

— Не думаю: здесь ни слова, что они вместе… — заметил ему Каро. — «Характер напористый, упрямый, импульсивный…» — процитировал он. — «Вспыльчива… к мужчинам относится с ярко выраженной агрессией…»

Его прервал громкий крик, донёсшийся с улицы:

— О-о-омар-р-р!

Макс переменился в лице и буквально подскочил к окну.

— Вот подстава! — выругался он. — Эта зараза — твоя соседка!

— Серьёзно? — поднялся из-за стола Каро и взглянул в окно.

Сомнений быть не могло! В доме напротив, на балконе второго этажа, стояла та самая девочка, что уже дважды нахамила Максу.

— О-о-омар-р-р! — кричала Лика на весь двор. — БЫСТРО домой! (Мама сказала!)

— Вот горластая! — поморщился Макс. — И не лень так орать?

Каро только мысленно вздохнул: ну, всё — прощай тихая спокойная жизнь! (Послал же Бог соседей…)

Квартира была готова, но Каро отправился ночевать к Марго.

Марго! Высокая пышногрудая красавица с длинными стройными ногами и тонкой талией… Она была сногсшибательной блондинкой и мечтала стать популярной певицей… пока не встретила Каро! Высокий, спортивного телосложения брюнет с железными мышцами, сразу вскружил голову двадцатидвухлетней девушки, и она резко поменяла приоритеты. Теперь Марго мечтала только об одном — она хотела стать КОРОЛЕВОЙ!

Каро тоже был не против. Недостатка в женской любви он не испытывал, но Марго была самой лучшей: хорошая хозяйка, неплохо готовит, умеет молчать, когда надо — и не встревать в мужские дела… Почему бы и нет…? В конце концов, ему уже двадцать шесть лет — самое время обзавестись семьёй. Каро решил сделать предложение сегодня же.

Открыв дверь своим ключом, он вошёл в прихожую, и спустя миг у него на шее повисло нежное создание.

— Мой Тигр… — прошептала Марго, и Каро почувствовал тонкий цветочный аромат с примесью мускуса. — Ужинать будешь?

— Потом! — коротко бросил Каро, подхватывая её на руки, и направился прямо в спальню…

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Я разогрею ужин… — улыбнулась Марго, накидывая на себя лёгкий халатик. — Хочешь, принесу сюда?

— Нет, — мотнул головой Каро, прикуривая сигарету. — Там поем…

Марго ушла на кухню. Выпуская в потолок сизый дым, Каро перебирал в памяти события прошедшего дня. Перед глазами вдруг встала задиристая девчонка в пёстрой невообразимой одежде — нелепое смешное создание, похожее на диковинную птицу… Она словно выпала из другого мира: казалось, прикоснись к ней — и она на самом деле обернётся сказочной Жар-птицей и взлетит ввысь…

Докурив сигарету, Каро натянул чёрные джинсы и отправился на кухню.

— Чем это так пахнет? — поморщился он, садясь за стол и оглядываясь по сторонам.

— Ванильный пирог! — торжественно объявила Марго, ставя на стол разогретый ужин. — Я специально испекла по случаю твоего новоселья!

— Извини, Марго, — покачал головой Каро, — я тебя, конечно, люблю, но пирог есть не буду — я ваниль с детства терпеть не могу!

— Что ж, — улыбнулась она, — тогда отдай его Максу.

Марго никогда не спорила. Каро вновь вспомнил нахальную девчонку и попытался представить себе ЕЁ реакцию в подобной ситуации. Это было бы что-то! (Наверняка ванильный пирог летал бы по всей квартире…) Представленная картинка изрядно рассмешила, и Каро слегка улыбнулся.

— Что-то не так? — посмотрела на него Марго.

— Нет, всё нормально… — успокоил её Каро и показал на стул. — Присядь.

Марго послушно присела за стол.

— Я знаю, что ты давно этого ждёшь… — улыбнулся Каро, доставая из-за пазухи маленькую коробочку. — Марго: я хочу, чтобы ты стала моей женой! — серьёзно сказал он, открывая свой подарок.

Марго тихо ахнула! Она так ждала этих слов, но никак не думала, что он скажет их именно сегодня. А кольцо! (Огромный бриллиант чистой воды!)

— Мой Тигр… — прошептала Марго, примеряя кольцо, и на её глазах появились слёзы. — Я тебя люблю…

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулся Каро, обнимая её. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу сразу забрать тебя к себе? Перед свадьбой мы должны пожить отдельно — надо соблюсти традиции! Отец очень строг на этот счёт, так что не будем его огорчать. Хорошо?

— Конечно, — кивнула Марго. — Надеюсь, ты будешь приезжать?

— Обязательно! — хитро улыбнулся он. — Ты даже знаешь, зачем…

На следующий день, проснувшись, Каро не стал завтракать, а сразу собрался уходить.

— Сегодня не приеду: я ребят пригласил — не хочу пьяным за руль садиться, — предупредил он.

— Ты же почти не пьёшь… — улыбнулась Марго.

— Всё равно не жди, ложись спать, — улыбнулся он в ответ и, поцеловав Марго, быстро вышел из дома.

Внимательно глядя по сторонам, Каро аккуратно вёл машину, направляясь к Максу. Проезжая мимо трамвайной остановки, он никак не ожидал подвоха, уверенный, что успеет «проскочить», пока вагоны окончательно остановятся, и пассажиры смогут выйти. Но ему не повезло: как только в дверях появилась узкая щель, из неё тут же выпрыгнула какая-то девчонка и, (не глядя по сторонам), выскочила на дорогу. Каро едва успел нажать по тормозам — и услышал громкий возмущённый крик:

— Вот козёл! — звонко, на всю улицу, выругалась девчушка, и Каро с изумлением узнал Лику: короткая мини-юбка с таким напряжением обтягивала бёдра, что казалось вот-вот разойдётся по швам или сползёт вверх, а почти прозрачная блузка открывала чужим взглядам кружевной бюстгальтер на тоненьких бретельках.

Удивление Каро усилилось ещё больше, когда до него дошёл смысл летящих в его адрес слов: из Лики сыпался ТАКОЙ мат, который не часто встретишь и среди прокуренных циничных мужиков. Он дар речи потерял, глядя, как обожаемая Орифом «лапочка-дочка» покрывает его отборными ругательствами.

— Слышь, малая, за такой базар и убить могут! — слегка усмехнулся Каро, когда к нему вернулась способность говорить.

— А ты меня не пугай! — тут же огрызнулась Лика. — Мне твои понты по фигу — я и сама кому хочешь горло перегрызу! Научись ездить, придурок — не то получишь персональную «квартиру» на два метра ниже уровня земли! — пообещала она и, гордо встряхнув головой, стремительно умчалась в сопровождении подруг.

— Ни хрена себе! — оторопел от такой наглости Каро.

Провожая взглядом исчезающую вдали фигурку, он вдруг громко расхохотался: никто ещё в этом городе не обещал закопать его в землю! НИКТО и НИКОГДА! А тут… Соплюшка малолетняя!

— Ну и воспитал Ориф свою доченьку… — покачал головой Каро и продолжил свой путь.

Вскоре он прибыл к Максу.

— Ну что, в какой ресторан пойдём? — поинтересовался Каро, крепко пожимая руку друга.

— Смеёшься? — удивился Макс. — У него такие хоромы — а он в ресторан! У тебя погудим! Организуем шашлычки, коньяк… — мечтательно улыбнулся он. — Сами справимся!

— Лады! — кивнул Каро и, вспомнив инцидент с Ликой, снова изрядно развеселился. — Представляешь, мне щас ещё одну квартирку пообещали: «на два метра ниже уровня земли»! — продолжая посмеиваться, процитировал он слова Лики.

— Вот как…? — недобро прищурившись, хмыкнул Макс, надевая обувь. — И кто у нас такой смелый…?!

— Да с соседкой своей на дороге столкнулся — с Ликой! Выскочила под колёса — как чёрт из табакерки! — усмехнулся Каро. — Такого мата наслушался — чуть уши в трубочку не свернулись! — рассмеялся он. — Куда только Ориф смотрит…?!

— Вот стерва малолетняя! — выругался Макс. — Ох, чует моё сердце — попьёт эта девчонка мужской кровушки, ох попьёт… — покачал он головой. — Совсем безбашенная оторва растёт!

— Плюнь! — усмехнулся Каро. — Это не наша забота: нам с ней не жить — детей не крестить… — поминая народную мудрость улыбнулся он. — Пусть Ориф о своей дочке беспокоится: что посеял — то и пожнёт!

— С Орифом она себя по-другому ведёт! — хмыкнул в ответ Макс, поднимаясь на ноги и внимательно оглядывая себя в зеркало. — Таким шёлком перед отцом стелется… Ни в жизнь не подумаешь о худом — просто ангел, а не девчонка! (А внутри сто чертей сидят и зубы скалят!)

— Хватит — забыли о ней! — решительно сказал Каро, видя, что Макс уже готов. — Погнали за продуктами.

Быстро накупив всё необходимое, они приехали в новый дом, а вскоре подтянулись и остальные ребята. Не обращая внимания на прохожих, Каро с друзьями установили возле подъезда мангал, и по двору потянулся ароматный дымок жарящегося мяса.

Погода была прекрасная! Май уже подходил к концу, на улице стояла по-настоящему летняя жара, и в этот тёплый субботний день многие люди вышли погулять. По двору носились дети, заранее радуясь предстоящим летним каникулам.

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — словно хрустальный колокольчик раздался вдруг весёлый звонкий смех. — Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Повернув голову, Каро посмотрел в сторону источника звука, и удивлённо вскинул брови: ЛИКА. (И как только этот «бесёнок» успел промчаться по всему району и столь быстро вернуться к дому…?!)

Словно маленькая девочка, Лика качалась на качели. Она уже успела переодеться, и на этот раз выглядела куда приличнее, чем при столкновении на дороге: возмутительно короткое «мини» уступило место длинной юбке шоколадного оттенка с причудливыми воланами, а прозрачную блузку заменил летний топик из тонкой трикотажной ткани тон в тон. Заливисто хохоча, Лика взлетала то вверх, то вниз, и пышные воланы её юбки развевались на ветру, словно оборки платья восемнадцатого века.

— Я лечу-у-у! — радостно закричала она. — Я лечу-у-у!

— Давай сильней! — подбадривая её, кричали стоявшие рядом девчонки.

Запрокинув голову назад, Лика подставила лицо солнечным лучам, и вновь звонко расхохоталась. Качели мягко скользнули вниз — и Лика сильно отклонилась назад… Каро вдруг вздрогнул и замер, испугавшись, что она упадёт… но всё обошлось, и он облегчённо перевёл дух.

— Эй, молодёжь! Потише нельзя?! — строго прикрикнул на Лику и её подруг Макс.

Но Лика его не слышала. Наслаждаясь ощущением полёта, она не замечала никого и ничего вокруг.

— Оставь! — вступился за девочек Каро. — Дети же…

— Дети! — хмыкнул Макс. — От этой «детки» — сплошные бедки!

— Ворчишь, как старый дед! — усмехнулся Каро. — Будто сам никогда ребёнком не был! Помнишь, как мы с крыши сарая прыгали? — улыбнулся он. — На спор…? Ты тогда победил!

— Конечно, помню! — засмеялся Макс. — Это я от страха сиганул! Коленки так тряслись, что на ногах стоять не мог!

Перебирая воспоминания о детстве, мужчины даже не заметили, как быстро пролетело время. Шашлык был готов — и компания поднялась в квартиру, чтобы как следует повеселиться.

Шёл одиннадцатый час ночи, когда неожиданно для всех закончился хлеб.

— Я схожу! — решил Каро и стал собираться в универсам, (благо магазины работали до полуночи). — Заодно проветрюсь немного…

Ему на самом деле не мешало прогуляться. Каро не привык долго сидеть за столом, (он вёл довольно активный образ жизни и вообще не любил сидеть без дела). Выходя из подъезда, он заметил маленькую худенькую фигурку у дома напротив, смотревшую вверх, на балкон второго этажа.

— Ты всё поняла? — строго спросила мать Лику. — Две булки белого — и один батон.

— Поняла! — кивнула Лика.

— И не задерживайся нигде! Только попробуй где-нибудь застрять! — пригрозила ей мать на всякий случай.

Лика тяжко вздохнула и стремительно исчезла за углом. Ещё в первую их встречу, Каро заметил, что эта девочка двигалась очень быстро, порывисто, словно ураган. Она была подобна частичке хаоса, и он уже успел окрестить её про себя «маленькое торнадо».

Когда Каро дошёл до магазина, «торнадо» как раз выскочило из дверей. Представив, с какой скоростью Лика пронеслась по прилавкам, Каро слегка усмехнулся, мысленно радуясь, что не стал свидетелем этой трагедии для окружающих. (Он даже не сомневался, что через пять минут девочка будет уже дома).

Взяв четыре булки хлеба, (что ни говори — а орава собралась не маленькая), Каро расплатился и вышел на улицу. В нескольких метрах от крыльца он увидел знакомую фигурку: забыв наказ матери, Лика стояла посреди улицы и кормила голубей только что купленным хлебом! От двух булок у неё в руках осталась только одна, но это обстоятельство никак её не беспокоило.

«Странная она всё-таки!» — подумал Каро. Ему вдруг стало интересно, как долго Лика будет кормить голубей, и чем вообще закончится эта история. Отойдя к стене, он закурил сигарету и принялся наблюдать.

Отламывая крохотные кусочки хлеба, Лика старалась бросать их голубям так, чтобы они подходили всё ближе и ближе. Глядя на птиц с лёгкой улыбкой, она что-то говорила им тихим мелодичным голосом.

Каро вдруг страстно захотелось узнать, что именно шептала Лика. О чём можно было говорить с птицами? Рассказывать им свои секреты…? (Словно подружкам!) Или она спрашивала голубей о других краях…? Почему-то вдруг стало очень важно узнать ответ на этот вопрос…

Выбросив сигарету, Каро осторожно подошёл ближе, и бросил голубям горсть жареных семечек, завалявшихся в кармане. Лика быстро оглянулась, посмотрела на него внимательным взглядом, и приветливо улыбнулась, словно приглашая в свой мир. Каро мысленно отметил, что у девочки красивая улыбка — хотелось смотреть на неё ещё и ещё…

— Вы тоже любите голубей? — спросила Лика. (Похоже, не разговаривать с незнакомцами её не учили, либо она забыла это так же, как и все остальные наказы матери).

— Наверное… — пожал плечами Каро и бросил ещё одну горсть семечек. Он сделал это немного сильнее, чем следовало, и голуби испуганно отлетели в сторону.

— Вы их напугали! — укоризненно посмотрела на него Лика.

— Прости… — смущённо извинился Каро. (Почему-то вдруг стало очень стыдно и неловко перед этой девочкой, словно он совершил нечто ужасное и предосудительное).

— Давайте, я Вас научу! — предложила Лика. Она взяла руку Каро в свою ладонь и медленно подбросила её вверх — горсть семечек упала к их ногам. — Вот так надо, тихонько совсем.

Следующая попытка Каро была более удачной, и Лика наградила его одобряющей улыбкой.

— Скажите им… — неожиданно попросила она.

— Что…? — растерялся Каро.

— Своё заветное желание! — улыбнулась Лика. — Они отнесут его Богу — и оно обязательно исполнится!

— Кто тебе это сказал…? — улыбнулся Каро над детским суеверием.

— Никто… — пожала плечами Лика. — Я ЗНАЮ…

Она сказала это с такой уверенностью, что Каро невольно задумался. Он не знал, чего пожелать. Все его мечты и желания исполнялись, (для этого не нужны были голуби или кто-то ещё), и Каро твёрдо знал, что дальше будет точно так же. Отец с детства учил его тому, что желания исполняются только у тех, кто пытается САМ что-то сделать для их исполнения. Но, всё же…

— Сказали…? — поинтересовалась Лика.

— Да, — солгал Каро, — мысленно.

— Так тоже можно, — кивнула Лика. — Бог всё слышит…

Они немного постояли молча. Каро выбросил голубям остатки семечек, а Лика продолжала отламывать от корочки маленькие крошки хлеба.

— У тебя хлеб закончился, — слегка улыбнувшись, заметил он.

— Ой, правда… — рассмеялась Лика. — А я и не заметила…

— Тебя наверно ругать будут… — вдруг сообразил Каро и протянул ей две булки. — Держи.

— Не надо… — покачала она головой.

— Надо! — Каро решительно всунул хлеб ей в руки. — Беги, давай — поздно уже.

Лика кивнула и повернулась к голубям.

— До свидания! — улыбнулась она птицам. — Прилетайте ещё…

Она быстро направилась в сторону дома, но вспомнила, что не попрощалась с добрым дяденькой. Лика резко обернулась… Никого не было. (Совсем никого!)

— Странно… — прошептала она себе под нос — и «догадалась»: — Это был волшебник! Самый настоящий ВОЛШЕБНИК…

Забежав в магазин, чтобы докупить хлеб, Каро даже не предполагал, к какому выводу придёт Лика. Вскоре он вернулся к друзьям, и вновь окунулся в атмосферу веселья.

Так получилось, что праздник затянулся. Каро рассказал Максу о предстоящей свадьбе, тот, естественно тут же поведал об этом всем остальным, и новоселье плавно перетекло в мальчишник. Подстрекаемые Максом, все дружно отправились в ночной ресторан, затем на загородную базу, где они устроили тренировочный бой, и лишь поздно вечером следующего дня Каро вернулся домой.

К Марго он так и не поехал: пил он не много, (тщательно следя за тем, чтобы ребята тоже не слишком увлекались алкоголем), но очень устал и хотел отдохнуть. Выйдя на балкон, чтобы покурить перед сном, Каро заметил гулявших во дворе подростков. Он слегка удивился, узнав Лику и её подруг — час был довольно поздний, и все дети уже давно были дома. В ночном воздухе было хорошо слышно, о чём разговаривали девчонки.

— Вы верите в чудеса? — спросила одна из девочек.

— Я верю! — кивнула Лика. — Я даже волшебника видела! — гордо заявила она.

— Ну, да! — расхохотались подруги.

— Честно! — убеждала Лика. — Не верите?

— Ну, и где ты его видела? — продолжали смеяться девчонки. — По телевизору, что ли?

— Возле магазина! Мы с ним голубей кормили… — призналась Лика.

Каро вдруг понял, что она говорит ПРО НЕГО. Он слегка усмехнулся и с большим интересом прислушался к разговору.

— Мы разговаривали, а потом я пошла домой, — продолжала убеждать подруг Лика. — А он — ИСЧЕЗ! Представляете?

— А у него цилиндр был? — поинтересовалась одна из девчонок.

— Нет… — растерялась Лика.

— А волшебная палочка?

— Тоже нет… — покачала она головой.

— Значит это не настоящий волшебник! — сделали вывод девчонки. — Жулик какой-нибудь!

Это открытие очень расстроило Лику. Она искренне верила, что в её жизни случилось маленькое чудо, и теперь была сильно разочарована.

Каро вдруг почувствовал себя молодым шестнадцатилетним пацаном — ему, как в детстве, захотелось пошалить. Быстро сходив в кабинет за бумагой и ручкой, он прихватил по дороге горсть конфет и вернулся на балкон. «Если веришь в чудеса — они обязательно сбудутся!» — написал он на одном из листов бумаги и завернул в записку конфету.

Расчёт Каро был прост: он находится на девятом этаже, балкон застеклён и все окна завешены шторами; даже если девчонки посмотрят наверх — они ничего не увидят. Он может спокойно играть роль волшебника, подбрасывая им конфеты, и оставаться абсолютно незамеченным!

Слегка приоткрыв окно, Каро хорошенько прицелился и метнул завёрнутую в бумагу конфету в сторону Лики. Не зря у него всегда была пятёрка по физкультуре — конфета упала точно к ногам девушки! Лика удивлённо посмотрела на комок бумаги и недоверчиво взяла её в руки.

— Ой, там что-то есть… — удивилась она, разворачивая бумагу. — Конфетка! — радостно воскликнула Лика. — Чур, моя! — крепко зажав конфету в кулаке, она весело рассмеялась.

— Смотрите, тут что-то написано… — заметила одна из девочек и прочитала вслух: — «Если веришь в чудеса — они обязательно сбудутся!» Что это?

— Я знаю! Я знаю! — закричала Лика, радостно хлопая в ладоши. — Это волшебник! Тот самый волшебник, про которого я вам говорила!

— Ну, да… — скептически усмехнулись девчонки.

— А вот и правда! — заявила Лика. Крутясь на месте, она подняла голову к небу и закричала: — Волшебник! Дай мне ещё одну конфетку? Ну, ПОЖАЛУЙСТА…

Слегка усмехнувшись, Каро метнул в сторону Лики ещё одну конфету. И снова в цель! Она быстро подобрала бумажный комок, упавший к её ногам и торжествующе показала его подругам.

— Вот! Вот — смотрите!

Девчонки недоверчиво смотрели на прилетевшую конфету и вдруг заголосили:

— А нам? А нам конфетку? — кричали они, подняв головы к небу.

Каро решил слегка подшутить над недоверчивыми девчонками и проучить их немного. «А верить в чудеса будете?» — написал он и завернул в записку не конфету — а отвалившийся от декоративной штукатурки балкона маленький белый камушек.

— Будем! Будем! — кричали девчонки, (которым очень хотелось сладкого), и спустя пару минут, к их ногам упало сразу несколько комков бумаги.

— Спасибо! — радостно закричала Лика на весь двор, ничуть не смущаясь, что может перебудить всех соседей. — СПА-СИ-БО!!!

«Всегда — пожалуйста!» — прилетел ответ с очередной конфетой. — «Обращайся, если что… P.S. Только я не волшебник — а обычный Ангел-Хранитель. Так что теперь — всем спать! (Хорошие девочки по ночам не гуляют…)»

Девчонок какветром сдуло! «Да… надо было идти в воспитатели…» — усмехнулся Каро. Он покурил ещё немного, посмеиваясь про себя над доверчивостью девах, и тоже отправился спать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Каро быстро освоился на новом месте. Уже через две недели он мог сказать кто в какой квартире, (и с кем), живёт, чем занимается, и перечислить по именам всю родню и знакомых.

Самой заметной из всех соседей была Лика. Стоило ей выйти на улицу, как тут же создавалось такое впечатление, будто во двор выбежали погулять все местные ребятишки — такой громкой и шумной она была. Каро мог по звуку определить, где она находится и чем увлечена: вот звонкий колокольчик переливается восторженным смехом — это Лика на качелях. Вот колокольчик звучит слегка иронично и язвительно — это она дразнит местных пацанов-пэтэушников. А вот на весь двор раздался громкий дикий визг, переходящий в отборный мат — это парни в отместку бросили на неё паука.

Хорошо ещё, что благодаря наступившим каникулам, просыпалась Лика довольно поздно, (не раньше двенадцати часов дня, а то и двух), что давало окружающим возможность немного отдохнуть от неё, (хоть по утрам). Зато гуляли подростки чуть ли не до часу ночи! Каро уже ложился спать, а из-за окна всё ещё доносился звонкий мелодичный голос. Под этот голос он и засыпал на диване в зале…

Дабы не превращать свою квартиру в этакий штаб, Каро с ребятами облюбовали для встреч местное кафе, расположенное стена к стене магазина. Это было очень удобно: во-первых — недалеко от дома, во-вторых — место было довольно открытым, хорошо обозреваемым со всех сторон. Стоя на крылечке, Каро мог одновременно наблюдать и за торговлей, и за дворами и даже за дорогой и трамвайными остановками — всё было перед ним как на ладони.

Дела шли неплохо: торговля кипела, продавцы исправно платили дань за «крышу», таксопарк и другие объекты тоже приносили неплохой доход. Авторитет Каро был столь непререкаем, что проблемы рассасывались сами собой, стоило лишь ему назвать своё имя — КОРОЛЬ! Иногда случалось так, что это имя спасало чью-то жизнь…

В тот день Каро засиделся с ребятами в кафе, так что домой он возвращался уже в пол-первого ночи. Подходя к дому, он услышал в ночной тишине приглушенный женский голос:

— Убери от меня свои руки! — нервно сказала какая-то девчушка.

— Ну, чего ты сопротивляешься! — раздался пьяный мужской смех. — Дай, мы тебя хоть поцелуем!

— Ты, смотри, какая недотрога! — расхохотались другие. — Иди сюда — тебе понравится…

Каро почувствовал злость и быстро направился в сторону детского сада, из которого и доносился этот разговор. Отец всегда учил его, что настоящий мужчина не должен брать женщину силой — это недостойный поступок для джигита. «Женщину надо завоёвывать лаской и щедрыми подарками!» — любил приговаривать отец. — «Будешь ласков с женой днём — она отблагодарит тебя ночью! А будешь жестоким и скупым — получишь „бревно“, и то — не надолго! От плохого хозяина и скотина к другим сбегает…» В общем, Каро терпеть не мог тех, кто прибегал к насилию.

Не тратя время на поиски входа, он прыжком забрался на полутораметровый забор из сетки рабицы и мягко спрыгнул на землю. На одном из участков подвыпившая компания местной шпаны пыталась облапать какую-то девушку, и Каро сразу направился к ним. — А, чёрт! Она мне рожу расцарапала! — выругался один из парней. — Ах ты, стерва!

Каро с трудом подавил жгучее желание достать спрятанный под рубашкой пистолет и перестрелять этих мерзавцев. (На то он и был Королём, что умел держать себя в руках и не совершать необдуманных поступков).

— Развлекаемся? — негромко поинтересовался он.

Почувствовав угрозу, парни быстро обернулись в его сторону.

— Чёрт… Это — КОРОЛЬ! — сдавленно прошептал чей-то голос, и лихие ребята поняли, что им несдобровать.

— Да мы просто пошутили… — с перекошенными от ужаса лицами наперебой начали оправдываться подвыпившие парни. — Честное слово! Мы даже не думали…

— Молчать! — всё так же тихо приказал Каро. — Если ещё раз, (хоть кто-нибудь!), посмеет обидеть хоть одну девчонку — я вам все яйца оторву! — пообещал он. — Всё понятно?

— Да! — закивали испуганные пацаны. — Да-да-да!

— Пошли вон, мразь! — поморщился Каро, и слегка усмехнулся, увидев, как шпана пустилась наутёк.

Он перевёл взгляд на девушку и только сейчас смог рассмотреть её в ночной темноте — это была Лика.

— Эй, ты как…? — тихо позвал Каро, неосмотрительно протянув руку к её плечу.

Она ещё не успела понять, что произошло, и быстро взмахнула рукой, намереваясь ударить его по лицу длинными ногтями. Каро ловко поймал руку Лики за запястье, и на всякий случай тут же перехватил и другую руку.

— Тише… тише… — попробовал он успокоить перепуганную девчонку. — Я тебе не враг…

Посмотрев на него недоверчивым взглядом, она в конце концов поняла, что всё закончилось, и… громко разревелась, уткнувшись носом ему в грудь.

Каро не любил женских слёз, интуитивно полагая, что это не более чем попытка манипулировать мужчинами, но в данном случае этот вариант отпадал, и он растерялся. Он не знал, как себя вести: Каро чувствовал, что должен что-то сказать, что-то сделать, но никак не понимал что именно. Вспомнив, что Лика в сущности ещё ребёнок, он решил обращаться с ней как с малым дитём.

— Ну всё, всё… — успокаивал он её, для пущей убедительности, слегка поглаживая по голове. — Ты как тут оказалась-то?

— Я… к… бабушке… ходила-а-а… — прорыдала Лика.

— К бабушке! — слегка передразнил он её и задал глупый для июня вопрос: — А шапка твоя где?

— К…к…какая… шапка…? — переспросила она, продолжая всхлипывать, (но уже не так сильно, как раньше).

— Как какая? — усмехнулся Каро. — Красная, конечно! Ты же к бабушке ходила, так? А по дороге тебе встретились злые-презлые волки. Значит, ты — Красная шапочка!

Как он и ожидал, Лика начала тихонько смеяться, постепенно приходя в себя. От неё сильно пахло шоколадом и сладкой-сладкой ванилью. (К удивлению Каро, ваниль оказалась не настолько противной, как он считал раньше, а даже немного приятной).

— Ну, что — всё…? — улыбнулся он, заглядывая Лике в глаза, когда она совершенно успокоилась.

— Угу… — кивнула она и шмыгнула носом.

— Пойдём, — усмехнулся Каро, — провожу тебя до дома — а то ещё кого-нибудь встретишь!

Взяв Лику за руку, он проводил её до подъезда и немного постоял у открытой двери, слушая, как она поднимается по лестнице. Убедившись, что всё в порядке, он оправился домой.

Блаженно растянувшись на диване, Каро подумал, что не мешало бы найти этих мерзавцев, и проучить как следует, чтобы не повадно было. Хотя… Ладно, чёрт с ними — пусть живут! И он быстро заснул…

— Малышка…

Его руки крепко обнимали маленькую худенькую фигурку, прижимая её к себе — так крепко, что Каро чувствовал биение её сердца и сладкий пьянящий аромат ванили… Этот запах будоражил кровь и просто сводил с ума…

— Мой Король…

Каро почувствовал вкус влажных горячих губ… и чуть не задохнулся от дикого пьянящего счастья! Никогда в жизни ему не было так сладко и хорошо… Так хорошо, что казалось, будто он парит высоко-высоко в облаках…

Каро резко проснулся.

— Ну и бред… — помотал он головой, и перевернувшись на другой бок, снова заснул.

Проснувшись, как обычно, в семь утра, Каро по-быстрому сполоснул лицо холодной водой, почистил зубы и, выпив парочку сырых куриных яиц, отправился в тренажёрную комнату. Это был стандартный утренний ритуал: два часа «качалки», затем холодный душ, лёгкий завтрак из бутербродов с сыром и копчёной колбасой, и ещё два часа на разбор документов, с построением дальнейших планов. После чего он выпивал молочно-банановый коктейль и выходил из дома, чтобы вплотную заняться делами.

На работу Каро не ходил. Нет, он числился в какой-то конторе то ли грузчиком, то ли водителем, (правда, он уже и сам не помнил где именно и кем). Да это было и ни к чему: нужные люди сами проставляли ему рабочие смены, (в обмен на гроши, которые назывались «заработная плата»), трудовой стаж шёл потихоньку, так что его присутствие в общем-то и не требовалось…

Гоняя себя по тренажёрам, Каро всё время вспоминал Лику.

— Дура я… — сокрушалась она, когда он вёл её домой. — Я вообще больше на улицу не выйду!

— Зря! Волков бояться — в лес не ходить! — заметил он, чем снова её немного развеселил.

Смех — смехом, но Каро всерьёз опасался, что Лика не выйдет гулять. Сама мысль, что несколько ублюдков вот так запросто могли сломать девчонке жизнь, была крайне неприятна. Какой он, к чёртовой матери, Смотрящий, если любой мерзавец может творить всё, что ему вздумается?! Уж, если он здесь хозяин — он должен КОНТРОЛИРОВАТЬ свой район! Чтобы последняя тварь знала, что с ней будет в таком случае! Это ЕГО земля — и ОН должен нести ответственность за всё, что тут происходит! Так его отец воспитал.

Как потом оказалось, опасался Каро не зря: ни в обед, когда они с Максом заехали немного перекусить, ни вечером, когда он вернулся домой, Лика так и не появилась. Он до поздней ночи ждал, что вот-вот раздастся знакомый весёлый смех, но она так и не решилась выйти на улицу. Не появилась она и на следующий день. И через день — тоже…

Каждый день Каро ждал, что, быть может сегодня, она наберется смелости выйти из дома, но… ничего не происходило. А он ждал. И постоянно думал о Лике. Даже приезжая к Марго, он думал только об этой странной девочке с чёрными волосами и сладким запахом ванили…

Ох уж эта ваниль! Её запах преследовал Каро и днём — и ночью. Каждую ночь он видел один и тот же сон: Лика… он нежно обнимает её, крепко прижимая к себе… и целует… А на душе так хорошо — словно в Рай попал…

А потом Каро резко просыпался и понимал, что на самом деле хочет держать в своих руках эту малышку: хочет обнимать её, чувствовать тепло её тела, целовать…

Пытаясь справиться с ненормальным влечением, (что ни говори, а Лике было всего тринадцать, и Каро понимал, что он старше её в два раза), он нарочно окружал Марго ещё большим вниманием и заботой, надеясь, что это всколыхнёт его чувства. И постоянно ловил себя на том, что глядя на Марго, мысленно обнимает Лику…

Промучившись две недели, Каро понял, что влюбился. Влюбился как какой-то пацан, как школьник, у которого ещё никогда в жизни не было подружки — влюбился по уши, крепко, НАСМЕРТЬ! И что хуже всего — в МАЛОЛЕТКУ! Если об этом узнают — его просто засмеют…

Тщательно всё обдумав, Каро сделал то, что и должен был сделать: приехав однажды вечером, он как обычно открыл дверь, зашёл в прихожую… и слегка отстранился, когда Марго попыталась его обнять. Увидев, как он молча положил на тумбочку ключи от квартиры, она сразу всё поняла.

— Прости… — тихо попросил Каро.

— Тигр… миленький… — прошептала побледневшая, как полотно, Марго и обессилено прислонилась спиной к стене. — Не бросай меня… ПОЖАЛУЙСТА…

— Так будет честнее… — покачал он головой.

Каро чувствовал себя самой последней сволочью на земле, но он был взрослым зрелым мужчиной и прекрасно понимал, что не стоит жениться на девушке, к которой он ничего не испытывает — это была бы самая настоящая глупость! Вряд ли он будет счастлив и сумеет осчастливить Марго, если, став её мужем, будет постоянно думать о другой.

Чтобы не расплакаться, Марго закусила губу. Она знала, что он не любит слез, и совсем не хотела, чтобы он думал, будто она нарочно пытается его разжалобить.

— Кто она…?

— Это имеет значение? — грустно усмехнулся Каро.

— Нет… — покачала головой Марго. — Нет…

Он сам себя ненавидел за то, что так поступает: Марго была хорошей девушкой и совсем не заслуживала, чтобы её бросили за месяц до свадьбы. Она даже пыталась вернуть ему все его дорогие подарки, но он не взял.

— Я — мужчина! Я себе сам заработаю… — просто сказал Каро.

И ушёл…

Никто из ребят даже не догадывался о том, что творилось в душе их лидера. Каро даже Максу ни о чём не рассказывал — он вообще не привык жаловаться на жизнь, и стойко переносил все трудности. Но, как сказал кто-то из мудрых: «Любым рукам нужен отдых, а сильным и крепким — вдвойне! У них ноша тяжелее…» Особенно тяжёлой эта ноша стала тогда, когда он случайно узнал крайне неприятную новость.

— Эх, Благодать! — сладко потянулся Макс, как только они с Каро вышли из подъезда. — Тихо-то как…

— Угу… — мрачно буркнул Каро, который последнее время частенько был не в духе. — Как в морге!

— Ну, и настроение у тебя… — покачал головой Макс. — Что-то ты неважно выглядишь! Может отдохнём, а…? Махнём в лес, накроем поляну… — мечтательно улыбнулся он. — А тихо потому, что зараза эта уехала!

— Как уехала?! — (у Каро будто сердце оборвалось). — Куда?!

— Да, в Казахстан укатила! — радостно сообщил Макс. — И мать, и братья, и сестра… Один Ориф только дома и остался. Если повезёт, — продолжал рассуждать он вслух, — выйдет там замуж за какого-нибудь «мэстнаго джигита» — и мы её никогда больше не увидим!

Каро почувствовал лёгкое разочарование, (она вовсе не сидела дома испуганная), и… страх, что Лика может не вернуться. Самый настоящий СТРАХ…

А вечером он впервые достал из письменного стола тоненькое досье. Присев в широкое кожаное кресло, Каро посмотрел на маленькую фотографию на своей ладони и грустно улыбнулся.

— Привет, малышка…

Он понимал, что это полный бред. Ему давным-давно нужен психиатр, но вряд ли даже он сможет чем-то помочь. Глядя на фото, Каро вспоминал те редкие минуты, когда они были рядом, и беззвучно шептал:

— Я тебя люблю… я тебя ЛЮБЛЮ…

Напрасно Каро думал, что никто ничего не замечает. Макс видел, что с его другом что-то происходит, и хотел помочь, но не знал с какой стороны к нему подступиться. Он и поездку-то эту в лес придумал только для того, чтобы Каро немного расслабился. Но это не сработало: в то время, как все парни развлекались, затеяв шуточную стрельбу по мишеням, Каро как сидел возле костра — так с места и не сдвинулся. Он всё время смотрел на огонь, размышляя о чём-то своём, (даже к шашлыкам не притронулся, хотя всегда любил это блюдо).

Макс больше не мог на это смотреть!

— Поговорим…? — подсел он к другу, пока ребята не могли им помешать. (Каро немного подумал и молча кивнул). — Что происходит, Каро? Ты последнее время сам на себя не похож: рассеянный какой-то стал, не улыбаешься совсем — всё думаешь о чём-то… Ты с Марго, что ли, поцапался?

— Да при чём тут Марго! — поморщился Каро. — Мы с ней разбежались уже.

— Даже так?! — удивился Макс. — А что тогда?

Каро не ответил. Макс внимательно вгляделся в лицо друга, и у него появились кое-какие подозрения.

— Ну-ка, посмотри на меня! — потребовал он. — Ты другую, что ль, нашёл…? А почему Я не в курсе? Рассказывай, давай!

— Чего рассказывать… — неохотно проворчал Каро, не желая обсуждать эту тему.

— Всё! — решительно настаивал Макс. — Всё: кто такая, где живёт… Я её знаю?

— Знаешь… — усмехнулся Каро, вспомнив, как Лика постоянно задевала Макса за живое. — Она всё убить тебя пытается…

— Убить…? — задумался Макс и вдруг посмотрел на друга так, словно тот с луны свалился. — Скажи, что это НЕ ТА, о ком я подумал! — умоляюще попросил он.

— Та, Макс, та… — вновь усмехнулся Каро. — Та самая — ЛИКА… — с тоской в голосе прошептал он.

— Ну, ты даёшь… — потрясённо покачал головой Макс. — А попроще никого не мог найти? (Да, и постарше тоже).

— Сниться она мне… — признался Каро. — Каждую ночь снится… А у самого такое чувство, что… Даже словами не могу объяснить! Я потому и ушёл от Марго, что даже подойти к ней не мог: обнимаю её — а у самого Лика перед глазами стоит… Её обнимаю — ЕЁ целую! Понимаешь…? Я себя уже педофилом чувствую… — вздохнул он.

— Ты мне эти разговоры брось! — строго приструнил его Макс. — Тоже мне, педофил нашёлся! Нет, брат, тут всё серьёзнее! Уж если она тебе сниться начала — ты попал. Конкретно попал, братуха! — дружески похлопал он его по плечу. — Чего делать думаешь?

— Не знаю… — покачал головой Каро. — Маленькая она совсем и… она Чёрного любит…

— Пусть любит! А замуж за тебя пойдёт! — веско приговорил Макс. — Или ты думаешь, с Чёрным ей лучше будет? — усмехнулся он. — Да он уже сейчас не просыхает — каждый день пиво глушит, как мы с тобой Боржоми! А что потом…? Начнёт по-пьяни вокруг дома её гонять…? Русские как пили — так и будут пить всю свою жизнь! — презрительно сплюнул он.

— А сам-то ты, кто? — усмехнулся Каро. — Не русский что ли?

— Чисто юридически! — пафосно возразил Макс. — В глубине души, я — настоящий джигит! — гордо заявил он и хитро подмигнул: — Так что, если понадобиться — сумею выкрасть из дома невесту для своего лучшего друга…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

И потянулись серые тоскливые дни… Казалось, что с тех пор, как они виделись последний раз, прошла уже тысяча лет, а может и вечность…

Каждый вечер, возвращаясь домой, Каро проходил в кабинет, садился в массивное кресло и доставал фотографию Лики. Он подолгу смотрел на фото и разговаривал с ним так, словно она на самом деле могла его услышать.

— Привет, малышка… — грустно улыбнулся Каро. — А я соскучился…

Она молча смотрела на него с фото серьёзным взглядом, словно внимательно слушала.

— Тоскливо тут без тебя… — вздохнул Каро. — Так тихо — как на кладбище…

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В голове мелькали картинки-воспоминания их коротких встреч: вот цветастое чудо бросается под колеса его машины и звонко хохочет, насмехаясь над Максом… Вот она берет его руку в свою ладонь и подбрасывает голубям горсть семечек… «Пусть она поскорее вернётся…» — мысленно шепчет Каро голубям, загадывая неиспользованное желание… Он почти слышит, как издалека доносится звонкий мелодичный смех…

— Совсем спятил! — грустно усмехнулся Каро над самим собой, не без основания полагая, что у него начались слуховые галлюцинации.

Переливаясь, словно колокольчик, смех настойчиво лезет в голову, заставляя открыть глаза.

— Ура-а-а! Я — дома! — доносится вдруг с улицы знакомый крик.

Каро как подбросило. Он чуть ли не бегом выскочил на балкон и впился взглядом в худенькую фигурку, стоявшую посреди двора.

— Здравствуй, дом родной! — восторженно кричала Лика, задрав голову к небу и крутясь на месте, как юла. — Я вернулась!

Вряд ли кто-либо из соседей обрадовался этому известию, а Каро лихорадило от волнения. Не спуская взгляда с любимой девочки, он достал из пачки сигарету, но руки дрожали так, что она упала на пол. Каро быстро достал вторую и нервно закурил. Его малышка приехала — ВЕРНУЛАСЬ! (Обнять бы её, крепко прижимая к себе, почувствовать вкус влажных горячих губ с привкусом ванили… Да НЕЛЬЗЯ…) И всё равно на душе было так радостно, что хотелось хохотать от безумного счастья…

На следующее утро, не успел Каро подняться, как в дверь позвонили, и на пороге появился Макс.

— Зараза твоя приехала! — насмешливо улыбаясь, сообщил он.

— Знаю, — кивнул Каро, (а глаза так и сияли от радости).

— О, да ты весь светишься! — усмехнулся Макс. — Что, так крепко прижало?

— Даже не представляешь, насколько! — усмехнулся в ответ Каро, и вдруг стал чрезвычайно серьёзным. — Я её в жёны возьму. Подожду, пока подрастёт немного — и женюсь. Так что, готовься быть свидетелем на нашей свадьбе! — радостно хлопнул он друга по плечу.

— Ну, у меня ещё куча времени… — хмыкнул Макс. — Тебе, как-никак пять лет ждать, пока ей восемнадцать стукнет.

— Три! — уточнил Каро. — Я её в шестнадцать заберу.

— Три — тоже срок немалый! — заметил Макс. — Чего делать-то будешь всё это время?

— Как чего? Присматривать за ней, — пожал плечами Каро и весело улыбнулся: — Я же — Смотрящий…

Хорошо помня, что Лика раньше полудня не встаёт, Каро постарался по-быстрому закончить с делами ещё до обеда, и к двум часам дня они с Максом приехали в кафе. Ребята давно были на месте, так что маленький «пятачок» перед магазином был заставлен машинами. Не долго думая, Каро припарковался прямо у стены кафетерия, а Макс бросил свой новенький мерс, (привезённый для него специально из Германии), прямо посреди дороги, перегородив выход из магазина.

— Ты бы переставил машину, — заметил Каро, поднимаясь по ступенькам крыльца.

— Да чё с ней будет-то! — усмехнулся Макс, прекрасно понимая, что ни один идиот не станет связываться с братками.

Не успел он это сказать, как двери магазина с шумом распахнулись, и мимо них стремительно пронеслась Лика. Она не сразу заметила появившееся на её пути препятствие, и в последний момент попыталась избежать столкновения, но «не вписалась в поворот» — и с разгона врезалась в заднюю дверь, больно стукнувшись бедром.

— У-у-уй! — простонала она, потирая ушибленное место и, (как маленький ребёнок), жутко разозлилась на «обидевшую» её машину. — Банка консервная! — со всей злости пнула она по несчастной двери мерседеса.

— Э! Я, щас, кому-то ноги оторву! — тут же крикнул Макс.

— Парковаться научись! — быстро парировала Лика и, прихрамывая, пошла в сторону дома.

Каро молча наблюдал за разыгравшейся драмой. С одной стороны, ему было очень жаль Лику, а с другой, всё это было так забавно, что он с трудом сдерживал себя от смеха.

— Вот зараза! — тем временем ругался Макс, осматривая повреждённую дверь. — Ты глянь, чего она натворила! Она мне краску попортила!

Спустившись с крыльца, Каро взглянул на повреждения и увидел небольшую вмятину с длинной глубокой царапиной, оставшейся по всей видимости от тоненькой шпильки с металлической набойкой.

— Ерунда! — усмехнулся Каро. — Тебе это за полчаса исправят.

— Да за это убить можно! — продолжал возмущаться Макс. — Не успела приехать — и на тебе! Дождётся когда-нибудь, ей точно кто-нибудь голову оторвёт!

Оставив машину, они присоединились к сидевшим в кафе ребятам. Медленно потягивая коньяк, парни просто отдыхали, обсуждая последние новости и планы на сегодняшний день.

— Надо бы ребят к ней приставить, — заметил Каро Максу.

— Зачем? — хмыкнул тот, всё ещё немного злясь за поцарапанную дверцу.

— Да чтоб не убил никто! — широко улыбнулся Каро.

— Понятно… — вздохнул Макс и повернулся к остальным. — Значит так, братва, слушай сюда: Орифа знаем…? — парни молча кивнули. — А дочку его, старшую, знаем? Так вот: скажите своим бойцам, чтоб раскидались по две пары, и с сегодняшнего дня пусть смотрят за этой девочкой как за любимой сестрой! Все отчёты — мне и Каро. Лады?

— Замётано! — кивнула братва, не задавая лишних вопросов: надо — значит, надо! (Прикажи Каро день и ночь наблюдать за лягушкой в болоте — они бы и это выполнили: он лидер — ему виднее…)

Вот так и получилось, что куда бы Лика ни пошла, за ней всегда следовали машины с тонированными стёклами, державшиеся на достаточном расстоянии, чтобы она их не замечала. Каро с Максом тоже иногда выходили на дежурство: Лика с ума сходила по Чёрному — и гуляла исключительно на Горке, (что, понятное дело, Каро ОЧЕНЬ не нравилось…)

Стоя на краешке тротуара, Лика нервно покусывала уголок нижней губы и смотрела на другую сторону дороги. Проследив за её взглядом, Каро увидел Чёрного, стоявшего в тени раскидистых кустов сирени. Он молча смотрел на Лику, (будто раздумывая: подойти — или нет?), но в конце концов отвернулся и пошёл куда-то по своим делам. Лика вспыхнула, гневно топнула каблучком — и резко развернувшись, скрылась за дверью магазина бижутерии с многообещающим названием «Мечта».

— Ну, и дурак! — покачал головой Каро, наблюдавший за всем из машины. — Такую девчонку упускает…

— Нашим легче! — откликнулся Макс, с аппетитом уплетая бутерброды. — Не придётся опять морду бить…

— Опять…? — нахмурился Каро.

— Да вчера к ней какая-то шпана приставала, — пояснил Макс. — Всё познакомиться хотели! Ну, ребята им потом объяснили, что к чему! — довольно усмехнулся он.

— Чёрного шпаной не назовёшь, — заметил Каро. — Он парень крепкий.

— И не таких обламывали! — отмахнулся Макс и перестал жевать. — Я не понял: ты чё паришься?

— Да не парюсь я! — поморщился Каро и закурил. — Она его, смотри, как любит! Смотрит так, что аж пристрелить охота!

— Так пристрели! — пожал плечами Макс, (прекрасно понимая, что Каро имеет в виду Чёрного, а не Лику), и вернулся к бутербродам.

— Может и пристрелю… — задумчиво ответил Каро, выпуская в окно сигаретный дым.

Лика ОЧЕНЬ любила Чёрного, и Каро просто с ума сходил от ревности! Он видел, что тому стоило лишь поманить его любимую малышку — и она пойдёт за ним на край света. Вот только Чёрный совсем не торопился звать Лику с собой. Он смотрел… думал… и — уходил!

Каро никак не мог понять: любит Чёрный её — или нет…? Если любит, то почему не подойдёт, чего тянет? В отличие от него самого, парнишка был старше Лики всего на три года, так что большая разница в возрасте и недопонимание окружающих ему не грозили. Или же он просто боится, что не справится, не сможет удержать в своих руках этот ураган страстей и эмоций…?

Как бы то ни было, Чёрный не спешил говорить «да» или «нет», чем приводил Лику в ярость — и она язвительно бросала в его сторону колкие насмешки. Она высмеивала его на каждом шагу, при каждой встрече, больно задевая за живое. А он молчал. Просто молчал — и уходил в сторону…

Внезапно раздался визг тормозов и глухой удар столкнувшихся машин.

— Вот зараза! — привычно выругался Макс, глядя, как Лика быстро перебегает дорогу, (разумеется, ни разу не взглянув по сторонам!)

Каро только слегка усмехнулся и вышел из машины. Выскочив на дорогу, водители на чём свет стоит, поливали виновницу ДТП матом, но она их даже не слышала.

— Э! — громко присвистнул Каро, направляясь к месту аварии. — Фильтруй базар! Как-никак с девушкой разговариваете.

— А ты кто такой? — насторожились мужики, недоверчиво глядя на внезапно появившегося заступника этой «бесовки», выскочившей на дорогу «как чёрт из табакерки».

— Страховой агент! — расхохотался Макс, который как всегда был уже рядом с другом. — Ну, показывайте, что у вас тут! — скомандовал он.

Они быстро осмотрели повреждения, и Каро привычно достал бумажник.

— Это на ремонт, — (кинул он на капот одной из машин пачку купюр), — это за «моральный ущерб», — усмехнулся он, положив рядом вторую пачку, и точно так же расплатился с другим водителем. — Ещё какие-то вопросы есть?

Быстренько прибрав деньги, мужики молча потрясли головой.

— Уважаю! — по очереди пожали они руку Каро, потрясённые его щедростью. — А она тебе кто?

— Сестра! — усмехнулся Макс. — Вот и присматривает.

Они вернулись в машину, и Каро вдруг весело расхохотался. Он и сам уже не знал, сколько денег ему пришлось заплатить за Лику — она постоянно попадала в какую-нибудь историю! То дорогу перебежит в неположенном месте, вызвав очередное ДТП, то, летая по магазину, случайно заденет какую-нибудь витрину с кучей стеклянных банок или фарфоровой посуды, (она вообще в магазинах была «как слон в посудной лавке», с трудом вписываясь в узенькие проходы), то ещё что-нибудь. Каро только молча делал знак продавцам или другим пострадавшим и доставал бумажник, невозмутимо оплачивая разрушения, нанесённые его любимым «торнадо».

«Ты так ещё до свадьбы разоришься!» — слегка посмеивался над ним Макс, но Каро не обращал на это никакого внимания. Он просто приучил себя перед выходом из дома брать в три раза больше наличности, чем это было раньше. Обычно, в течение дня, больших разрушений, чем на эту сумму, Лика не наносила…

Как оказалось, там, где не хватает любви, весьма кстати оказывается гордость. Во время одного из дежурств, (когда Лика в очередной раз застряла с подружками в каком-то магазине), к машине Каро подошёл молоденький паренёк из свиты Чёрного.

— Привет, братва! Тема одна есть — перетрём? — деловито поинтересовался он.

Каро молча кивнул и вышел из машины. Спустя секунду, к нему присоединился Макс.

— Проблемы? — слегка усмехнулся Каро, разглядывая засланного «казачка».

— Вы тут за цыпой одной присматриваете, так народ интересуется: для себя бережёте — или кто попросил? — прищурился парень.

— А вам какой интерес? — хмыкнул Макс.

— Она вроде как по Чёрному сохнет — любит его просто до одури! — расплылся тот в наглой масляной улыбке.

— Пусть любит… — небрежно пожал плечами Каро, чувствуя нарастающую злость, и вызывающе улыбнулся: — А жить СО МНОЙ будет!

— Даже так…? — протянул парень, смерив Каро оценивающим взглядом.

— Даже так! — твёрдо встретил его взгляд Каро. — А Чёрному передай: у него был шанс — он его упустил! Теперь эта девочка принадлежит МНЕ! И замуж ЗА МЕНЯ пойдёт!

— И ещё! — широко улыбнулся Макс. — Сидели бы вы, ребятки, дома — не шлялись где ни попадя! А то у нас народ крутой — чужих не любят…

Чёрный не мог не ответить на брошенный вызов. Тем же вечером, он с друзьями пошёл прогуляться по району, куда переехала жить Лика. Они вальяжно прошлись вдоль новостроек и почти дошли до местного магазина, как неожиданно дорогу перегородила группа машин, из которых вылезли крепкие накачанные мужики.

— Эй, ребятки, — улыбнулся Макс, — детское время закончилось — пора по домам. А то папа с мамой накажут… — захохотал он, и его поддержала вся братва.

— Слышь, дядя, ты ничего не попутал? — вызывающе улыбнулся в ответ Чёрный. — Мы сами наказать можем!

— Кто бы каркал! — вновь расхохоталась братва.

— Ладно, хорош! — скомандовал Каро и посмотрел на Чёрного. — Забирай свою шпану — и валите отсюда, пока кости не переломали. Я всё сказал!

— А ты кто такой, чтобы приказывать? — процедил сквозь зубы Чёрный.

— Тот, кто тебе щас уши надерёт! — расхохотался Макс.

Этого Чёрный не стерпел и ринулся в драку, ведя за собой остальных. Сначала Каро дрался вполсилы, но пропустив парочку ударов, понял, что Чёрный — противник серьёзный, и больше не жалел парня. Драка была жуткая! Чёрный хотел доказать свою силу, а для Каро было очень важно раз и навсегда выяснить вопрос о Лике. К тому же, на его стороне была армейская выучка, немалый боевой опыт и ежедневные тренировки, так что спустя десять минут всё было кончено.

— А теперь слушай сюда! — скрутив Чёрного, тихо прошептал Каро, чтобы не слышали остальные. — Держись подальше от Лики! Понял? Я второй раз повторять не буду!

— Так это ты к ней на «хвост» сел! — прошипел Чёрный, пытаясь освободиться от захвата.

— А я не только на хвост сесть могу! Мы таких как вы пачками на карьер вывозим! — угрожающе предупредил Каро и резко отпустил парня.

Достав сигареты, он медленно закурил и оглянулся вокруг. Его ребята положили всех «гостей», и те, постанывая, помятые и побитые, поднимались с земли.

— А неплохо размялись… Да, Каро…? — лениво потянулся Макс.

— Кто…?! — переспросил Чёрный. И вдруг начал хохотать как ненормальный: — Чёрт, я же знал, что тут Король правит!

— А чего ж тогда сунулся? — усмехнулся Каро.

— Так я думал, это кто-то из местных зарывается! — продолжал смеяться Чёрный и вдруг протянул руку, представляясь: — Тимон.

— Каро, — вновь усмехнулся Каро, пожимая протянутую руку, и кивнул в сторону кафе. — Пойдём, посидим…

Чёрный охотно откликнулся на это предложение, и спустя пару минут обе группы дружно расположились за столиками, будто и не было никакой драки. Чтобы никто не мешал их разговору, лидеры сели отдельно, (даже Макс отошёл в сторонку).

— Давай начистоту, — серьёзно начал Каро. — Тебе нравится Лика?

Чёрный крепко задумался. Он не был трусом, но выступать против семейства Королей было то же самое, что ходить на разъярённого медведя с банным веником в руках: это уже не доблесть — а чистое самоубийство! Причём глупое и безрассудное, ведь в результате этого противостояния может пострадать не только он сам — но и все его родные и друзья. Ладно бы, было за что бороться! Чёрный прекрасно знал, что не испытывает никаких пламенных чувств к этой ненормальной девчонке, непонятно чем так зацепившей весьма авторитетного в обществе Короля-младшего.

— Да, не знаю я… — поморщился он, после некоторого раздумья. — Так посмотришь — вроде ничего, а подойдёшь — «царапается» как кошка! (Все нервы уже вымотала…)

— Лика — девочка строптивая, — слегка усмехнувшись, заметил Каро. — Ей сильный мужик нужен! Ты пацан не глупый, так что, давай без понтов: у тебя своя земля — у меня своя. Лика сейчас на моей земле живёт — значит, принадлежит мне.

— Да я не против, — пожал плечами Чёрный. — Только скажи, чтоб сама ко мне не лезла! (А то достала уже совсем…)

— И что…? — усмехнулся Каро. — Пусть девочка играет, тебе-то что с того? Собака лает — ветер носит, так у вас русских говорят? Подразнится — и перестанет. Ты ж не баба, чтоб на девок обижаться.

— Ладно, — кивнул Чёрный, слегка уязвлённый сравнением с бабой. — Слово даю: ни я — ни мои ребята её не обидят! Пусть делает, что хочет.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Каро.

Его ревность немного поутихла. Главный претендент на сердце Лики взял самоотвод, а все остальные ловеласы его не волновали: незадачливые ухажёры быстро обнаруживали, что общение с девочкой по имени «Лика» неизбежно приводит к крайне неприятному общению с крепкими мужиками, замысловато рассуждающими о «несчастном случае, если её кто обидит». Даже дураки понимали, что лучше держаться в стороне от опасного знакомства, чем проявлять героизм и потеряться в одной из заброшенных шахт…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лика даже не подозревала о том, какие страсти разворачиваются за её спиной. Пользуясь тем, что мать с младшими братьями осталась в Казахстане, а отец часто работал по ночам, она развлекалась, как могла.

Шёл двенадцатый час ночи, когда Каро с Максом и ребятами возвращался домой. (Макс решил переночевать у друга, а Лёха с Игорьком должны были забрать деньги для покупки нового оружия).

— Ты смотри, что творит! — вдруг возмутился Макс, когда они подъезжали ко двору. — Ну-ка, притормози! Притормози, говорю!

Каро остановил машину и взглянул на окна Лики: стоя у открытого настежь окна, его любимая малышка КУРИЛА, беззаботно болтая с подружками и поглядывая, не едет ли отец.

— Ну, я ей щас устрою! — пообещал Макс и вышел из машины. — Э, молодёжь! Кончай курить, маленькая ещё! — зычно крикнул он.

Бросив на Макса быстрый взгляд, Лика вновь вернулась к разговору с подругами, шепнув им что-то такое, что девчонки рассмеялись.

— Бросай курить, я сказал! Кому говорю!

— Это ты мне? — улыбнулась Лика, нарочно медленнее затягиваясь дымком.

— Тебе, кому же ещё? — хмыкнул Макс.

— А я думала: больной какой-то, сам с собой разговаривает… — насмешливо улыбнулась она, глядя лукавым взглядом.

Подружки, стеснительно скрывшиеся в глубине комнаты, снова рассмеялись. Обиднее всего было то, что их поддержал громкий мужской хохот с заднего сидения автомобиля.

— Что, Макс, получил? — иронично поинтересовался Лёха, слегка поддразнивая «горе-воспитателя».

— Ты поговори у меня! — не обращая внимания на насмешки друзей, пригрозил Макс Лике. — Щас как поднимусь — да и расскажу отцу, чем ты тут занимаешься!

— Давай-давай! — насмешливо улыбнулась Лика и в лицах изобразила эту сцену: — Дядя Ориф! А вы знаете, что ваша Лика курит? Молодец, Максик! Спасибо, что сказал — вот тебе конфетка!

Она так забавно это показала, что Лёха с Игорьком просто покатывались от смеха. Даже Каро не смог сдержать улыбку, наблюдая за этой перепалкой.

— Ты ведь договоришься! Поймаю — ноги оторву! — вновь пригрозил Макс, пытаясь одержать вверх в словесной дуэли.

— Ты сначала поймай! — расхохоталась Лика и вдруг быстро забралась на подоконник, вставая во весь рост. — Эй! Смотри, какие у меня ножки! Не жалко будет отрывать? — лукаво улыбнулась она и покрутилась на месте, показывая себя во всей красе.

А посмотреть было на что! Длинные стройные ноги, обтянутые в возмутительно короткую мини-юбку просто притягивали взгляд. Парни в салоне аж дыхание затаили, разглядывая дерзкую девчонку, выставившую себя напоказ. (Каро понял, что ему придётся ещё тщательнее следить за той, кого он хотел видеть своей женой. Иначе он просто не дождётся свадьбы — такую точно украдут!)

Неожиданно Лика тихо ахнула и, потеряв равновесие, покачнулась, падая вниз. Макс пулей бросился под окна дома, (Каро сам чуть не выскочил из машины, поседев от ужаса лет на семьдесят), а маленькая бестия ловко зацепилась руками за стенки окна и звонко расхохоталась, довольная своей «шуткой».

— Тьфу! — в сердцах сплюнул Макс. — Тебе жить надоело?! А если бы ты и впрямь выпала?!

— Не дождёшься! — торжествующе хохотала она.

— Я тебе точно задницу надеру! — пообещал Макс, погрозив для убедительности кулаком. — Только выйди на улицу — сразу поймаю и надеру!

— Я-то выйду! — продолжала хохотать Лика. — Смотри сам не потеряйся!

Макс только выругался вполголоса и сел в машину.

— Ну и девка! — покачал он головой. — Шайтан — а не баба!

— А ноги красивые… — заметил Лёха.

— Такие ноги — да в хорошие руки! — пошутил Игорёк.

— А ну, хорош! — резко оборвал их Каро, въезжая во двор. — На малолеток потянуло?!

— Каро… — начали было оправдываться парни и смущённо замолчали. Но уже через минуту они снова давились от смеха.

— Чего там ржёте? — развернувшись вполоборота, поинтересовался Макс.

— Ловко она тебя развела! — расхохотались парни, впервые видевшие, чтоб Макса кто-то переспорил.

— Ничего — я завтра отыграюсь! — пообещал Макс.

— Ну-ну! — скептически усмехнулся Каро, припарковывая машину у подъезда.

— Чего?! — возмутился Макс и быстро протянул руку: — Штуку баксов ставлю, что я её сделаю! Спорим?

— Давай! — кивнул Каро, скрепляя свои слова крепким рукопожатием: — Ставлю на малышку — она тебя как младенца отбреет! Лёха, разбей.

Лёха «разбил». Теперь оставалось только дождаться следующего вечера и узнать: кому же из двух друзей достанется тысяча долларов…?

На следующий день новость о необычном споре облетела всю братву. Взрослые мужики, словно школяры, радовались предстоящему развлечению, и только ленивый не дразнил Макса, предрекая ему поражение от малолетней «язвы».

— Макс! Сдавай назад, пока не поздно! — смеялись парни, азартно делая ставки. — По любому прогоришь!

— Посмотрим! — хмыкал в ответ Макс.

Хорошенько подумав, он решил инсценировать попытку познакомиться: что-что, а уговаривать девушек провести с ним приятный вечер, он умел как никто другой! Конечно, в случае с Ликой это ограничится угощением мороженым и проводами до подъезда, но это не так уж и важно. (Главное, чтобы Каро ему потом голову не оторвал за такие «методы борьбы»).

Распорядок дня Лики был известен до мелочей. Все прекрасно понимали, что встреча двух «противников» состоится не раньше десяти вечера, (когда она вернётся с Горки), но нетерпеливые мужики начали подтягиваться к кафе уже с шести часов. Они, то и дело выходили на крылечко, чтобы покурить, (а заодно и посмотреть, не видать ли знакомой худенькой фигурки в дерзкой мини-юбке).

— Макс! — неожиданно позвал Лёха, когда часы показывали всего лишь двадцать — ноль-ноль. — Наши едут!

Все тут же высыпали на улицу. Вскоре подъехала машина, и появились Витёк с Олегом, дежурившие в этот день.

— Чего так рано? — удивился Каро.

— Да, Чёрный её как увидел — сразу загасился! — сообщил Витёк, деловито пожимая всем руки. — Она его уже в корягу достала!

— Я б на его месте давно по башке настучал… — покачал головой Олег. — Чтоб не лезла, куда не следует!

— Я те постучу! — строго пригрозил Макс. — Я те так постучу — мама родная не узнает! Да эта девочка дороже твоей дурной башки стоит! За неё, знаешь, какой калым дадут, когда подрастёт?

— Так его её отцу дадут! — хмыкнул Олег. — Не нам же!

— Дурак! — улыбнулся Макс. — А мужа ей, кто, по-твоему, выбирать будет? Да он нам кучу бабла отвалит за то, что такую красавицу сберегли!

— Где она? — спросил Каро, невозмутимо наблюдавший, как виртуозно врёт Макс. — У подъезда сидит?

— Не, её отец в магазин послал, — усмехнулся Витёк. — Щас нарисуется!

И точно! Не успел он это сказать, как на дорожке, ведущей к магазину, появилась Лика, стремительно летевшая вперёд.

— Ну-ка, погоди! — хитро улыбнулся Макс и, быстро сбежав по ступенькам вниз, открыл дверцу припаркованного неподалёку мерседеса.

Как только Лика поравнялась с машиной, он громко посигналил, привлекая к себе внимание. Она резко вздрогнула — и жутко разозлилась!

— Придурок! — со всей силы хлопнула Лика ладонью по капоту машины в качестве мести.

— Ты чего такая неласковая? — как ни в чём не бывало улыбнулся Макс. — Обидел, что ли, кто?

— Это тебя природа обидела! — тут же парировала она, к пущей радости мужиков, наблюдавших за всем с крыльца. — Она тебя мозгами обделила!

— Не знаю — не знаю! — задорно улыбнулся Макс. — Заработать на мерседес мозгов хватило! Может покатаемся? — неожиданно предложил он.

— Обойдёшься! — пренебрежительно хмыкнула Лика и продолжила свой путь. — Иди ищи другую дурочку!

— А я не хочу другую! — хитро улыбнулся Макс, быстро оббегая машину и преграждая Лике дорогу. — Я с тобой покататься хочу!

— Хотеть не вредно! — насмешливо улыбнулась она и шустро скрылась за дверью магазина.

— Всё, Макс, гони баксы! — расхохотались мужики. — Один-ноль в её пользу!

— Это только первый раунд! — усмехнулся он. — Ей ещё домой идти — так что, уломаю.

«Не зарывайся!» — одним лишь взглядом предупреждал Каро, внимательно следивший за каждым жестом своего друга. — «НЕ ЗАРЫВАЙСЯ…»

Лика сразу поняла, что парень, настойчиво пытавшийся познакомиться с ней, тупо рисовался перед друзьями, стоявшими на крыльце. Она нарочно медленнее сделала все покупки, тайно надеясь, что они не станут ждать её выхода, но…

— Пардон… — вежливо извинился Макс, АККУРАТНО и БЕРЕЖНО, взяв Лику под локоток, как только она появилась в дверях. (Ещё бы! Каро ТАК на него смотрел!) И тут же понял, что совершил ошибку: — О, чёрт! Она кусается! — быстро отдёрнул Макс руку прежде, чем она успела его цапнуть. — Да, что ж ты меня так не любишь-то?!

— А ты мне не муж, чтоб тебя любить! — тут же огрызнулась Лика, краем глаза заметив живейший интерес к их разговору, стоявших рядом мужчин. (Ну, ладно! Сейчас она им устроит — всю жизнь помнить будут!)

— Вот проблема! — усмехнулся Макс. — Так выходи за меня — и все дела!

— А зачем мне такой дурак нужен? — парировала она, довольно отметив, как заулыбались над неудачливым приятелем его друзья.

— Так, дуракам везёт! — не сдавался Макс. — Они в сказках полцарства получают и жену-красавицу! Смотри, какая у меня машина! — гордо показал он на свой мерс. — Ну, чем я не «принц на белом коне»?!

— А я не хочу принца! — насмешливо улыбнулась Лика и вдруг заявила: — Я КОРОЛЯ хочу!

Услышав эти слова, Каро вздрогнул, а парни зычно захохотали, да так, что магазин ходуном заходил.

— А почему сразу «короля»? — поддразнивал Лику Макс. (Ему уже нравилось спорить с этой девочкой).

— Да, чтоб таких придурков, как ты, гонял! — звонко расхохоталась она.

— А хочешь, я тебя с НАСТОЯЩИМ Королём познакомлю…? — неожиданно предложил Макс, и Каро почувствовал жгучее желание дать своему лучшему другу хорошего пинка под зад!

— Вот ещё! Я своего Короля сама найду! — гордо фыркнула Лика. — Он ещё получше твоего будет! — пообещала она.

— Это почему ещё…? — хитро прищурился Макс, предвкушая очередной дерзкий ответ.

— А я ЛЮБИТЬ его буду! — заявила она, и в глазах ТАКИЕ ЧЕРТИ заплясали, что мужики только рты пооткрывали, онемев от изумления. — Танцевать буду только для него… целовать… Так целовать его буду — как никто в жизни ещё не целовал! Умирать от моих поцелуев будет — и пощады просить… — прошептала она.

Каро резко бросило в жар. Сердце бешено застучало, пытаясь вырваться из груди, а дышать вдруг стало совсем нечем…

— Я ЛЮБИТЬ его буду… — безумно нежно мурлыкала Лика, — и шептать: мой Король… МОЙ Король… мой КОРОЛЬ…

Она сказала это точь-в-точь как во сне, (до сих пор терзавшем его каждую ночь), и Каро с трудом сдержался, чтобы не застонать от этой невыносимой муки: быть так БЛИЗКО от неё — и не сметь даже прикоснуться…

Лика обвела притихших от потрясения мужчин гордым победным взглядом и нарочито медленно направилась в сторону дома. Каро с тоской смотрел, как она удалялась, а душа разрывалась на части от безудержного желания догнать, сжать в своих объятьях — и унести далеко-далеко, (на край света), чтобы никто уже не смел смотреть на неё, мечтать о ней — и желать…

— Вот это девка! — чуть ли не хором выдохнули мужики, приходя в себя. — Шайтан — а не баба! Такая и мёртвого подымет…

— Гони баксы! — довольно улыбнулся Макс, поворачиваясь к Каро.

— С чего это? — усмехнулся тот. — Она тебя отшила.

— Зато я тебе вон какую невесту нашёл! — ещё шире улыбнулся Макс и обратился за помощью к остальным. — Все слышали? Ей Король нужен!

К удивлению, эту идею поддержала вся братва.

— Бери девку, Каро! — наперебой загалдели мужики. — Бери, вулкан — а не баба! (Потом жалеть будешь, если упустишь!) Чёрт с этим баблом — и так заработаем! Жалко ж такую в чужие руки отдавать: ты Король — тебе и карты в руки!

— Если не надумаешь — я её себе возьму! — неожиданно заявил Лёха. — Никакого бабла на калым не пожалею!

— А чего это сразу тебе?! — вдруг возмутился Витёк. — Я, может, тоже такую жену хочу!

— Мал ещё, чтобы на такой жениться! — шутливо потрепал его по макушке Лёха, хотя был всего-то на полтора года старше.

— А давайте жребий бросим…? — предложил Игорёк.

— Может, ещё в карты разыграем?! — строго прикрикнул на всех Макс. — Вы ещё подеритесь из-за неё! Совсем очумели? Вам русским языком сказано: ей КОРОЛЬ нужен!

Все молча уставились на Каро, ожидая его решения.

— Пусть подрастёт сначала — там посмотрим. Силой тащить не будем: кого полюбит — за того и пойдёт! — приговорил он, (твёрдо решив сделать всё возможное, чтобы завоевать сердце своей малышки). — А чужаков гнать в шею!

Все согласились с таким решением и вернулись в кафе, живо обсуждая случившееся. Каро молча слушал высказывания друзей, и с грустью думал о том, что с каждым днём, соперников на пути к сердцу Лики становилось всё больше и больше…

— Не хандри! — дружески толкнул его локтем в бок Макс и тихо, (чтоб не слышали остальные), прошептал: — ТВОЯ будет — не сомневайся! А братва сама скоро отступится — они ещё не знают, какой это чёрт в юбке… — тихонько расхохотался он, невольно заставив улыбнуться и Каро.

Лика была настоящим бесёнком! Один Бог знает, откуда в её голове появлялись все эти бредовые безумные идеи! Она вечно что-то выдумывала, причём это было нечто такое, что вызывало у окружающих настоящий шок! Но Каро понимал, что она просто играет. Энергии до фига — а заняться нечем! А уж если кто под руку подвернётся со своими нотациями — сами виноваты! (Вот и получают по заслугам). С точки зрения Лики, это была «самозащита» за бесцеремонное «вторжение в её личную жизнь», и по-своему, она была права. Правда, иногда, границы её личной жизни расплывались до таких ГИГАНТСКИХ размеров — что было ОЧЕНЬ трудно оставаться безучастным…

На следующий вечер, братва только-только собралась в кафе, расположившись за своим любимым столиком в правом углу, как в двери влетел взъерошенный Игорёк.

— Вы чего сидите? — заорал он как бешеный. — Там весь квартал на ушах стоит! — и тут же вылетел обратно на улицу.

Братва не на шутку переполошилась, пулей выскочив вслед за Игорьком — а он уже бежал в сторону двора Каро. Заводить машины времени не было, (добежать будет куда быстрее), что они и сделали. Уже через минуту, Каро с друзьями влетели в гудевший, как пчелиный улей двор, и с разгона остановились, врезавшись в толпу.

Народу было — пропасть! Даже на балконах виднелись любопытные зеваки, активно обсуждавшие что-то между собой. Каро с трудом пробирался к своему дому, но народу было так много, что ему с друзьями не удалось продвинуться и дальше десяти метров. Остановившись, он обречённо махнул рукой.

Оглянувшись вокруг, Каро попытался понять, что происходит: на весь двор грохотала какая-то музыка, (знать бы, кто так оглох — сам бы все уши оборвал!), а народ заворожено смотрел в одну и ту же сторону. Проследив за взглядами людей, Каро вдруг увидел ТАКОЕ, что просто остолбенел: встав на табурет, (чтобы зрителям было хорошо видно предложенное представление), Лика без зазрения совести танцевала на балконе ТАНЕЦ ЖИВОТА!

Закатав блузку как можно выше, она завязала её тугим узлом прямо под грудью, и обернула бедра какой-то тонкой струящейся тканью, соблазнительно обнажив живот. Для пущего эффекта, она умудрилась приклеить в ямочку, где скрывался пупок, маленький стразик, сверкавший на солнце, словно капля воды. Маленькая бесовка прекрасно понимала, что нарушает нормы дозволенного, оголяя себя перед чужими людьми, поэтому прикрыла лицо полупрозрачным платком, (наивно полагая, что так её никто не сможет узнать!)

Чёрт его знает, как ей удалось закрепить этот платок! Кончики ткани мягко струились вдоль распущенных черных волос, красиво обрамляя лицо. Лёгкий порыв ветра, набегавший иногда на балкон, заставлял дрожать эту зыбкую пелену, и толпа тихо ахала, ожидая, что ткань вот-вот упадёт.

Каро вдруг совсем потерял чувство реальности происходящего: окружающий мир растворился — и исчез, уступая место богине его сердца… Казалось, во всём мире нет ни одного человека: только он — и она… МАЛЫШКА…

Грациозный изгиб бёдер завораживал взгляд, манил к себе, обещая неземное райское наслаждение — и ЛЮБОВЬ… До безумия хотелось встать на колени… губами собрать эту капельку росы с её живота… и умереть от дикого шального счастья…

— Вот, шайтан-баба! — выругался Макс, и не в силах описать свои чувства, загнул ТАКОЙ мат, что Каро резко пришёл в себя. — Ох, жаль, отец не видит! Живо бы задницу надрал, чтоб не вертелась напоказ перед всеми!

— Да-а-а, за таким алмазом глаз да глаз нужен! — тяжко вздохнув, покачал головой Лёха. — А то украдут посреди бела дня — и концов не сыщешь!

— Охрану усильте! — коротко приказал Каро.

Ему вдруг стало так смешно! Он хорошо понял, зачем она это сделала — это был вызов: и ему, и Максу — всем мужчинам… Каждым движением, каждым жестом, она словно говорила: «Смотрите, какая я! Никому из вас не достанусь — сама буду мужа себе выбирать! И только ЕМУ буду шептать МОЙ КОРОЛЬ…»

Музыка закончилась. (Как-то слишком быстро, как показалось Каро). Толпа постояла немного, ожидая продолжения, но он знал, что продолжения не будет: Лика дарила всего ОДИН танец — всё остальное она берегла для своего Короля…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сколь ни наивна была Лика, но даже она заметила, что в её жизни происходит что-то неладное. Трудно не заметить, когда симпатичные парни и мужчины, ещё пять минут назад страстно желающие познакомиться с тобой поближе, услышав твоё имя, вдруг начинают бледнеть, заикаться — и вспоминают о срочном деле, которое никак нельзя отложить!

Сначала Лика думала, что это просто совпадение, но когда подобное стало повторяться из раза в раз, она сильно озадачилась. Решив, что всё дело во внешности, (женщины всегда очень мнительны, когда речь заходит об их красоте), она неделю не выходила из дома, горько плача в подушку.

Хорошенько наплакавшись, Лика решила взять себя в руки и навести порядок в своём внешнем виде, во всей красе проявив подростковый максимализм: и без того короткие юбки стали ещё короче, блузки — абсолютно прозрачными, а тоненькие шпильки — ещё тоньше и выше! Она осветлила волосы, превратившись из жгучей брюнетки в жёлтоволосую блондинку, проколола уши, сделав сразу несколько дырок подряд, и навела на лице такую боевую раскраску, что Каро только за голову хватался, глядя, во что она себя превратила! Не понимая, что происходит, он жутко нервничал, даже не подозревая, что сам спровоцировал это буйство своей безграничной опекой…

Стоя с подружками на трамвайной остановке, Лика мучительно раздумывала о странных совпадениях, замеченных ею буквально накануне: где бы она ни была, чем бы она ни занималась — неподалёку всегда стояли машины с тонированными стёклами. Они словно тень следовали за ней, куда бы она ни пошла, (даже сейчас, неподалёку от ресторана «Золотое кольцо», знаменитого своими «vip-клиентами», стояла парочка пресловутых машин), и всё это наводило на размышления.

Во-первых, она не настолько важная персона, чтобы за ней следить. Во-вторых, в машинах Лика разбиралась не лучше, чем балерина в токарном станке, поэтому трудно было понять: это одни и те же машины — или другие…? В-третьих, тонированные стёкла были визитной карточкой криминала, (потому что так намного удобнее скрывать, кто сидит в салоне, сколько человек, как они выглядят и так далее). В-четвёртых, у неё нет таких знакомых! В-пятых, (если всё это правда), то, что им от неё надо…? В-шестых, она же не слепая! Ведь видно, какими взглядами на неё смотрят мужики и парни — а подойти, будто боятся! А может, это просто случайность — совпадение такое…? В общем, ерунда какая-то получается…

Неожиданно к Лике подошёл сильно подвыпивший мужик.

— Эй, красотка! — весело улыбнулся он. — Пойдём со мной!

— Нет! — недовольно отказалась Лика, досадуя, что её оторвали от очень важных мыслей.

— Ты чё ломаешься? Пошли, говорю!

Не обращая внимания на стоявших рядом людей, неприятный тип попытался сграбастать её своими руками.

— Убери от меня свои руки! — отчаянно сопротивлялась Лика, борясь с мужиком вдвое сильнее самой себя.

Она надеялась, что хоть кто-нибудь из прохожих заступится за неё, скажет хоть слово, поставив зарвавшегося нахала на место, но… Люди равнодушно смотрели, как взрослый мужик пытался силой увести девочку-подростка, (прекрасно понимая, чего он от неё хотел).

И она разозлилась! Лика вдруг почувствовала такую ярость: и на этого мужика, и на равнодушных прохожих…

— ПОШЁЛ ВОН!!! — резко отшвырнула она пьяного приставалу, да так сильно, что он перелетел через трамвайные пути.

— Ты, чё, коза! — возмутился мужик, поднимаясь на ноги, но договорить не успел:

Две машины с тонированными стёклами, безжизненно стоявшие до этого неподалёку, резко сорвались с места и на всей скорости промчались по трамвайным путям, слегка прижав мужчину по бокам. Быстро развернувшись, они вернулись на свои места и снова застыли: ни одно окно не приоткрылось, ни водитель, ни возможные пассажиры не вышли покурить или зайти в ресторан — НИЧЕГО. Никаких признаков жизни — и в этом было что-то угрожающее…

— Прости! — потрясённо глядя на Лику, прошептал до смерти перепуганный мужик, и вдруг рухнул на колени: — ПРОСТИ!

А она сама была в шоке. Пытаясь осознать, что произошло, Лика молча переводила взгляд с мужика на машины — и обратно. Но это всё равно не укладывалось у неё в голове! Неужели за ней действительно следят?! Но… КТО…?!

— Уходите! — нервно сказала она незадачливому «Казанове».

Ей не пришлось повторять дважды: мужчина быстро поднялся на ноги и ушёл. Ожидая трамвай, Лика нервно поглядывала в сторону безжизненно застывших машин, и ей казалось, она всей кожей чувствует внимательный цепкий взгляд, следящий за ней с той стороны тёмных стёкол…

К счастью, её ожидание оказалось недолгим.

— Девчонки, вы видели…? — спросила Лика подруг, как только вагоны тронулись в путь.

— А ты что, только заметила? — удивились подружки. — Они давно за нами ездят: мы думали, ты знаешь.

— А вдруг это совпадение? — никак не хотела верить Лика тому, что за ней следят. — Мало ли в городе таких машин…

— А давайте проверим? — предложила одна из девчонок. — Как в кино!

— Давай! — решительно кивнула Лика и хищно улыбнулась: — Побегаем…?

На следующей же остановке, девчонки вышли из трамвая и устроили «небольшой» кросс-марафон…

— Мои засветились! — сразу же сообщил Лёха, как только Каро появился в кафе. — К ней козёл один приставал: средь бела дня силой увести хотел. Народ, (суки!), морды поотворачивали, типа «не видят» ничего! Ну, мои и катанулись по нему разок, чтоб поучить маленько. Она поначалу вроде как не заметила, давай по району скакать… Они только потом сообразили, что она их спецом гоняет! Короче, лоханулись по полной!

Услышав, как Лика обвела вокруг пальца взрослых мужиков, Каро только усмехнулся. Его малышка — девочка не глупая, (рассеянная, конечно, немного: пока своим носиком во что-то не упрётся — ни черта не заметит!), но вовсе не дурочка. А тут такой случай! Парни сами показали себя во всей красе. Вопрос только в том, что теперь делать дальше…?

— Значит так: игры закончились — работаем по-серьёзу, в полную силу! — решил Каро. — Себя не показывать, работать аккуратно и незаметно: одни здесь проводили — другие на месте приняли. Всё равно мы знаем все её маршруты! — усмехнулся он. — Если кто засветится — панику не наводить! Делаем вид, что ничего не произошло и спокойненько ведём её дальше. Иначе она ещё не так нас гонять будет! И самое главное: в близкий контакт не вступать, в разговоры не ввязываться. А то она вам так головы задурит — быстро у Андрюхи на койке окажетесь!

Парни только посмеялись над этим предостережением. И зря…

Тагир — «деревня» маленькая! И это не просто слова. Иногда судьба преподносит такие неожиданные встречи, что только диву даёшься, как тесен мир.

Июль был в самом разгаре… Жарища стояла дикая! Макс уговорил Каро немного отдохнуть и хоть ненадолго выбраться из «каменных джунглей». С утра пораньше, (когда все нормальные люди только-только собирались на работу), друзья выехали на реку, расположенную на окраине города. Каро не случайно выбрал такое время: оставлять кого-то из ребят в городе, чтобы присматривать за Ликой, было бы не очень честно с его стороны, а так как малышка просыпалась не раньше полудня, то можно было спокойно расслабиться и поплавать.

Они быстро расположились на берегу рядом с понтоном, чтобы была возможность попрыгать в воду, исполняя различные трюки, и ребята тут же начали дурачиться, как мальчишки. Они затеяли шуточный чемпионат по борьбе, выбрасывая проигравшего, в качестве наказания, с размаха в реку. Вода была довольно прохладная, и несчастные «аутсайдеры» громко оглашали округу отборным матом, вызывая дружный смех всей компании.

Каро в этом «состязании» не участвовал: у них с Максом был старый обычай, (идущий своими корнями в глубокое детство), который они строго соблюдали, как только оказывались на воде. Затея была проста: друзья на спор переплывали реку туда и обратно, выставляя в награду победителю ящик дорогого коньяка.

— Готов? — слегка улыбнулся Каро, глядя на друга весёлым смеющимся взглядом.

— Готов! — задорно улыбнулся Макс.

— Андрюха — ты за старшего! — крикнул Каро, и на счёт «три», они спрыгнули с понтона.

Это было безопасное развлечение: они одинаково хорошо плавали, оба были закалены, (частенько окунаясь зимой после баньки в ледяную прорубь, а летом окатывая себя колодезной водой), так что им совсем ничего не грозило…

Выбывшие из «чемпионата» накрыли «поляну», и блаженно отдыхали, посматривая по сторонам. К реке потихоньку подтягивался народ…

— Эй, братва! Глянь-ка сюда! — неожиданно позвал Лёха, внимательно рассматривая группу девчонок, расположившихся метрах в ста по соседству. — Это ж Лика!

— Где?! — всполошились мужики, дружно повернув головы в указанную сторону.

Они увидели трёх молоденьких девушек в бикини, нежившихся под ласковыми лучами утреннего солнца. Одна из девушек как две капли воды была похожа на Лику, вот только волосы у неё были не светлые — а как тёмный горький шоколад, (да и час был СЛИШКОМ ранний, чтобы она встала).

— Не-е-е, — покачал головой Олег. — Она ещё в постельке спит, не она это.

— А что за Лика? — поинтересовался Андрюха, который был не в курсе последних событий, в силу своей загруженности на работе.

— Малолетка одна, — пояснил Олег. — Макс велел присмотреть как следует, (у них с Каро на неё какие-то планы). Та ещё оторва — такие фентеля выкидывает! Пасём мы её, короче.

— Понятно… — кивнул Андрей и, немного подумав, подозвал Витька: — А ну-ка, сгоняй на разведку!

Витёк послушно прыгнул в воду и поплыл в сторону девчонок…

— Ой, девочки, как хорошо, что мы сюда выбрались! — сладко потянулась Лика, которая уже отвыкла так рано вставать. — Погода-то какая…

Её вдруг прервал громкий всплеск упавшего в воду тела — и зычный мужской хохот.

— Вот уроды! — поморщилась Роксана, (подруга детства Лики, когда она ещё жила на Горке). — Совсем обалдели…

— А, по-моему, они симпатичные… — улыбнулась Улька, разглядывая подтянутых парней.

— Ага… — лениво отозвалась Лика. — Это они нарочно рисуются, чтобы показать, какие они крутые. Смотри, дождёшься: повыпендриваются немного — и знакомиться начнут…

— А я и не против! — вновь улыбнулась Улька. — Лик, а ты чего волосы перекрасила?

— Да, надоело уже! Всё равно они не получаются платиновыми… — вздохнула она. — Что же мне: всю жизнь жёлтой, как одуванчик, ходить?

Девчонки весело рассмеялись.

— Вам смешно… — укоризненно посмотрела Лика на подруг. — А я полночи на покраску угробила! Спать хочется… — зевнула она.

— Ой, смотри-смотри! — шёпотом заговорила Улька. — К нам один из этих плывёт!

Лика слегка приподнялась и с любопытством посмотрела на парня, выходившего к ним из воды.

— Привет, девчонки! — весело улыбнулся он. — Отдыхаете?

— Угу… — слегка улыбнувшись, кивнула Лика, чувствуя такую лень, что даже дерзить было неохота.

— Мы тоже решили позагорать, — продолжал улыбаться парень и вдруг предложил: — А, может к нам? У нас и стол накрыт.

— Нет, — слегка усмехнувшись, покачала она головой. — Отдыхайте без нас, мальчики — нам и так хорошо!

— Ну, ладно… — не стал настаивать парень и поплыл обратно.

— Так, девочки! — скомандовала Лика, как только парень вернулся к своей компании. — Давайте сразу договоримся: настоящие имена никому не называть! Идёт?

— Я — за! — тут же откликнулась Улька. — Я буду… Снежаной!

— Уль… — укоризненно посмотрела на неё Лика. — Мы так точно спалимся! Выбирай нормальное имя.

— Ну, хорошо… — тяжко вздохнула та и предложила другой вариант: — Тогда: Елена-Прекрасная…

— А мне без разницы! — пожала плечами Роксана. — Я и Наташей могу побыть.

— А я буду… — (задумалась Лика, выбирая что-нибудь попроще). — А, ладно: я буду Маша! — махнула она рукой. — Только не перепутайте ничего, договорились?

— Маша — Маша — Маша… — как скороговорку повторила Уля. — Не, я точно не перепутаю!

Уже через пару минут вернулся Витёк.

— Ну, что? — ожидающе посмотрела на него братва.

— Похожа… — растерянно пожал он плечами. — Вроде она…

— Вроде! — передразнил его Лёха. — Может тебе к окулисту сходить, чтоб глаза прочистил? — расхохотался он, и его поддержали все остальные.

— Иди сам тогда посмотри! — огрызнулся Витёк.

— И посмотрю! — весело улыбнулся Лёха, и отправился на разведку.

Когда он вернулся, на его лице было точно такое же недоумение, как накануне у Витька.

— Чё-т, я не понял… — честно признался он, вызывая дружный хохот мужиков.

— Да вы, чего, в натуре! Не можете девку от девки отличить? — возмутился Игорёк. — Щас, сам посмотрю! — и он решительно вошёл в воду.

Игорька не было минут десять.

— Значит так, — сообщил он парням, выбираясь из воды, — эту тёмненькую, (что на Лику похожа), зовут Маша. Вон та пышненькая, с большой грудью — Елена, ну, а эта черноволосая — Наташа. Живут на Горке, (через год закончат десятый класс). Вроде, всё… — развёл он руками.

— Маша, говоришь? — усмехнулся Витёк и вспомнил пословицу: — Хороша Маша — да не наша! Слушай, давай их к себе позовём? — посмотрел он на Андрюху. — Каро с Максом просто обалдеют!

— Зови… — согласился тот.

Игорёк развернулся в сторону девушек и отчаянно замахал руками.

— Девчонки! Давай к нам! — громко заорал он.

— Отстань! — долетел ленивый ответ. — К вам идти далеко!

— А мы на машине! — предложил Лёха.

— Там душно… — отказались девчонки.

— Чёрт! Чем же их соблазнить…? — задумались мужики, и тут Игорь заметил подростков, катающихся неподалёку на велосипедах.

— Щас, приведу! — уверенно заявил он и направился к пацанам.

— Ой, девочки, смотрите: он на велосипеде едет! — прыснули подружки от смеха, увидев подъезжающего Игорька.

— Такси прибыло! — широко улыбнулся он, останавливаясь возле девчонок. — Комфорт класса «Люкс»: не душно, не жарко, природная вентиляция в качестве ветра — и банкет на другом конце пути, сразу после прибытия! Ну, как?

— Звучит заманчиво! — улыбнулась Лика. — Только я лучше пешком пройдусь, а то я на таких «такси» уже лет десять не ездила!

Девчонки быстро надели юбки и, собрав вещи, отправились навстречу новому развлечению…

Переплыв на другой берег, Каро с Максом решили немного отдохнуть перед обратным броском.

— Ты смотри! — вдруг возмутился Макс, вглядываясь вдаль. — Не успели уйти — они уже баб притащили!

— Завидуешь? — добродушно усмехнулся Каро.

— Ревную! — веско возразил Макс. — Чур, самая красивая — моя!

— Самая красивая сейчас дома спит… — слегка улыбнулся Каро.

— Ну, это только твоё мнение! — хмыкнул Макс и кивнул в сторону воды. — Пошли…

И они поплыли обратно. Когда до финиша оставалось чуть более десяти метров, Каро мельком взглянул на понтон, выбирая свободное местечко для подъёма, и… чуть не ушёл под воду от неожиданности! Рядом с Андрюхой сидела ЛИКА. Она сидела спиной к воде, но он сразу узнал своё маленькое «торнадо» — его даже не смутили волосы шоколадного оттенка.

Как бы она ни одевалась, как бы она ни перекрасилась — он всегда узнает её, и ни с кем не перепутает эти руки, эти плечи — эту родинку на спине… (Сколько раз он мысленно целовал эту родинку, эти плечи и руки, любуясь своей малышкой с балкона — и беззвучно признаваясь ей в любви…) Каро наизусть выучил все её жесты, её мимику и интонации… Да оденься она хоть в паранджу — он всё равно узнает свою малышку из тысяч и миллионов других женщин!

— Ты чего? — беспокоясь за друга, подплыл Макс.

Каро молча кивнул в сторону Лики. Проследив за его взглядом, Макс резко переменился в лице.

— Она-то что здесь делает?! — оторопел он.

— Ты меня спрашиваешь…? — усмехнулся Каро и, (немного подумав), решил: — Ладно, на месте разберёмся…

Уже через минуту друзья вылезли из воды, забравшись на понтон.

— Знакомьтесь: это Маша… — (радостно указала братва на Лику), — это Елена… — (приветливо улыбнулась мужчинам Улька), — и Наташа…

Каро понял, что его драгоценная малышка умеет ВРАТЬ: Лика не только взяла себе чужое имя — она в красках расписывала Андрею, как получала паспорт и какое ужасное фото там получилось!

— Во заливает! — покачав головой, шёпотом заметил Макс. — Ещё натурально так!

— Так Хельга паспортисткой раньше работала, — усмехнулся Каро. — Наверняка она её к себе хоть раз на работу брала — вот та и насмотрелась… — вновь усмехнулся он, принимая из рук Лёхи полотенце.

— А это наши друзья… — представил их Лёха девчонкам. — Прошу любить и жаловать: несравненный Макс и…

— Дима… — решив использовать тот же трюк, представился Каро Лике.

Заметив недоумённые взгляды братвы, Макс молча дал знак всем держать язык за зубами, и кивнул Лёхе в сторону берега:

— Отойдём на пару слов…

Согласно кивнув, Лёха с готовностью сбежал с понтона, сгорая от нетерпения узнать, как понравился их «сюрприз». (Каро тоже ОЧЕНЬ хотелось поговорить на эту тему…)

— Ну, и где вы её откопали?! — усмехнулся Макс, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не мог услышать.

— Клёво, да? — радовался Лёха, как мальчишка. — На Лику похожа — будто сёстры-близнецы!

— Глаза протри! — насмешливо оборвал его Макс. — Это она и есть!

— Да, ну! — не поверил Лёха. — Гонишь!

— Я, те, щас так погоню — штаны не успеешь надеть! — шутливо пригрозил Макс. — Она это! Только волосы перекрасила.

— Как перекрасила…? — растерялся Лёха.

— Да так… — усмехнулся Каро. — А ты крашеных девок никогда не видел?

— Вот… — выматерился Лёха, сообразив, что его, как и всех остальных, обвели вокруг пальца. — Чего теперь делать-то? — растерянно посмотрел он на Каро.

— Не знаю… — вновь усмехнулся тот. (Знакомиться с Ликой именно СЕЙЧАС в его планы не входило!)

— Чего тут думать-то?! — хмыкнул Макс. — Давай отдыхать! Ты братве пока ничего не говори — посмотрим, чем закончится этот спектакль! — хитро улыбнувшись, подмигнул он Лёхе.

Откинувшись спиной на перила понтона, Лика подставила лицо ласковым лучикам солнца и слегка прикрыла глаза, наблюдая за мужчинами из-под ресниц: прихватив парочку друзей, Андрей ушёл окунуться… Улька вовсю кокетничала с кем-то из ребят — Роксана тоже нашла себе собеседника… Двое приплывших парней беседовали с Алексеем на берегу…

Надев джинсы, они вернулись на понтон, и один из них присел позагорать в полуметре от Лики. Она с интересом начала рассматривать незнакомца: крепкий торс, сильные мускулистые плечи с красивой татуировкой, спускающейся вниз по руке… Мужчину вполне можно было бы назвать красивым, если бы не чёрный цвет волос. Увы, но Лике нравились исключительно блондины — всем остальным она отводила роль «подопытного эксперимента».

Её никогда не интересовали знакомства с мужчинами и любовные романы — Лику увлекала сама ИГРА. Она прекрасно понимала, что ни один из парней не намерен вести продолжительные серьёзные отношения, (всё это только фарс и пустой флирт, чтобы затащить глупую дурочку в постель). Не испытывая никаких угрызений совести, Лика с удовольствием платила мужчинам той же монетой, обводя вокруг пальца их буйные головы.

Ей нравилось наблюдать за тем, как они таяли от её нежного взгляда и ласковой улыбки — и охотно исполняли все её просьбы. (Она всегда с лёгкостью заставляла мужчин делать всё, что ей было нужно!) Надеясь на взаимность и щедрую «любовь», мужчины услужливо окружали Лику своей заботой и опекой — но она НИКОГДА никому ничего не обещала, оставаясь непреступной, как скала — и манящей, как заснеженная горная вершина…

Малышка… Такая любимая, такая родная… Она сидела так близко, что Каро чувствовал аромат сладкой ванили, окутавшей его, словно воздушное невесомое облако… Медленно, слегка прикасаясь, Лика задумчиво водила кончиками пальцев по деревянной скамье, словно на ощупь изучала все её трещинки и шероховатости…

Эта странная привычка Лики сводила Каро с ума: каждый раз, когда он видел, как она поглаживает своими пальчиками какой-нибудь предмет — он буквально умирал от безудержного желания почувствовать эти ласковые прикосновения к своему лицу и губам… Глядя, как Лика выводит узор на скамье, каждой клеточкой кожи Каро безумно желал, чтобы она нежно провела по его щеке, он хотел ПОЧУВСТВОВАТЬ эти лёгкие прикосновения тоненьких пальчиков — и уткнуться лицом в эти хрупкие ладони…

Распалённое воображение с такой точностью рисовало желаемую картину, что Каро с трудом держал себя в руках, заставляя разум вернуться в суровую реальность: не здесь, не сегодня — НЕ СЕЙЧАС… Всё это будет, (он добьётся того, чтобы Лика была только с ним!), обязательно БУДЕТ — надо только набраться терпения и подождать. Рано или поздно эта девочка будет принадлежать ему! И только ЕМУ она будет нежно шептать «мой Король»…

Открыв глаза, Лика сладко потянулась и очаровательно улыбнулась незнакомцу, протянув руку за сигаретами. Изо всех сил стараясь унять внутреннюю дрожь, Каро галантно поднёс зажигалку, чтобы помочь ей прикурить.

— Спасибо… — ласково улыбнувшись, промурлыкала Лика, и Каро почувствовал, как гигантская волна нежности и тепла окатила его с головы до ног, сбивая дыхание.

(Лика с трудом погасила довольную улыбку, заметив, как вспыхнул взгляд мужчины — они так предсказуемы! Она УМЕЛА вызывать страсть, затуманивая разум и заставляя воспламеняться сердца…)

— Не за что! — слегка усмехнулся Каро, убирая зажигалку в карман брюк. (Он буквально горел от её взгляда, а голова шла кругом от манящего запаха ванили… Больше всего на свете хотелось с разбега окунуться в ледяную прорубь — и прийти в себя…)

— Красивая татуировка… — продолжая испытывать свои женские чары, заметила ему Лика. — Можно…?

Прежде, чем Каро успел что-то ответить, она протянула руку и медленно провела кончиками пальцев по его плечу, скользя по изгибам рисунка вниз… Каро будто током пронзило! В душе появилась звенящая дрожь, и он с трудом подавил рвущийся наружу стон, чтобы не закричать от дикого невыносимого наслаждения — и до безумия СЛАДКОЙ муки…

Краешком сознания он ещё понимал, что они не одни: вокруг было много людей — друзья, подруги Лики и другие отдыхающие… Но эта мысль всё быстрей и быстрей ускользала из его сознания, уступая место безудержному влечению и всепоглощающей страсти… Внезапно Лика оставила татуировку в покое. Она словно передумала играть с ним, как кошка отпускает немного побегать мышку, прежде чем снова запустить в неё свои коготки. Каро ощутил лёгкое облегчение: наваждение отступило — но совсем чуть-чуть! Он всё ещё чувствовал аромат сладкой ванили и тепло разгорячённого солнцем тела любимой малышки…

Лика молча рассматривала сидящего рядом мужчину: странный парень… Внешне такой спокойный и невозмутимый — а внутри будто вулкан горит! От него исходила какая-то непонятная и очень мощная энергия… Почему-то вдруг появилось такое чувство, будто она нос к носу столкнулась с барсом на узкой горной тропе: это НЕ ОНА играла с ним — а ОН терпеливо ждал, когда желанная добыча подойдёт поближе, чтобы одним точным броском настигнуть её и растерзать… (У Лики аж мурашки по спине пробежали!)

Внутренний голос настойчиво предупреждал, что заигрывать с этим хищником ОЧЕНЬ опасно! Ещё неизвестно: она ли соблазняла его своими чарами, прикасаясь к руке — или ОН хотел, чтобы она стала ближе…? Что-то в этом парне было НЕ ТАК…

— Это больно…? — кивнув на татуировку, поинтересовалась Лика, решив не искушать судьбу.

— Не очень… — слегка усмехнулся Каро. (Быть рядом с самой желанной девушкой — и не сметь даже обнять её, было куда больнее и мучительней, чем острая игла, наносящая тату…) — Почему ты не купаешься…? — поинтересовался он, заметив, что Лика ни разу не окунулась в реку.

— Я не люблю воду… — задумчиво призналась она. — Когда я смотрю в глубину, мне кажется, что за ней скрывается что-то мрачное и ужасное… Оно будто следит за мной — и ждёт подходящего момента, чтобы утащить на дно…

— Ты, случайно, не тонула…? — услышав их разговор, подсел поближе Андрей.

— Тонула… — улыбнулась Лика. — Но я тогда была очень маленькая и не успела испугаться, (я даже не поняла, что произошло). У меня не было страха — только любопытство! — пояснила она.

— И когда ты начала бояться воды? — проявляя профессиональный интерес, продолжал расспрашивать Андрей.

— Недавно… — честно ответила Лика. — Мне приснился сон, будто я стою посреди реки: вокруг такая хорошая погода… тихо… солнечно… На берегу была какая-то фигура, (очень смутная и размытая). Она звала меня к себе и ждала, когда я выйду из воды… Я хотела выйти, но началась гроза — и меня утащило под воду…

— Любопытный сон… — задумчиво заметил Андрей. — В подсознании человека вода олицетворяет жизнь: тихая и спокойная она обещает беззаботные дни, а тёмная и бурлящая — тяжёлые испытания. Пытаясь выйти из воды, ты отворачиваешься от жизни, не желая бороться с трудностями, а смутная фигура — человек, от которого ты ждёшь помощи и поддержки. Но его нет в твоей жизни — поэтому он и стоит на берегу. Твой страх основан на подсознательной тревоге за будущее: ты стоишь на пороге взрослой жизни, и тебе предстоит принять множество серьёзных решений — определиться с профессией, создать семью… Как только ты найдёшь своё место, и рядом с тобой появится нужный человек — твои страхи исчезнут… — улыбнулся он.

— Хорош, Андрюх! — умоляюще подал голос Макс. — Хватит полоскать всем мозги! — от всей души запустил он в друга спичечным коробком.

— Как профессионал, я обязан всегда помогать людям! — задорно парировал Андрей, бросая коробок обратно в Макса. — Я работаю в психиатрической клинике: лечу пациентов от уныния и депрессии… — пояснил он Лике.

— Ничего себе профессия! — удивилась она. — А ты где работаешь…? — повернув голову, вновь посмотрела она на Каро.

От неожиданности Каро потерял дар речи: он не знал, что придумать, и в голове не было ни одной подходящей мысли. Услышав вопрос Лики, ребята дружно заулыбались, понимая его замешательство, и Витёк решил помочь другу, (совершенно забыв намёк Макса держать язык за зубами).

— Кар… — он хотел сказать «Каро», но Макс осадил его взглядом и показал снизу такой внушительный кулак, что окончание слова само застряло в горле — и получилось громкое, нелепое и очень глупое «Кар-р-р!»

На доли секунды на понтоне повисла пауза — и раздался оглушительный взрыв хохота.

— Иди охолонись! Ворон… — веселилась братва, и мужчины дружно сбросили несчастного парня в воду. — Ну-ка, покаркай! — хохотали они.

Едва сдерживая улыбку, Каро вслушивался в звенящий, словно колокольчик, заливистый смех Лики — девчонки просто укатывались от хохота!

— «Кар-р-р…» — без конца повторяла Улька. — «Кар-р-р…»

От смеха она сползла на четвереньки, и дохохоталась до того, что начала икать.

— Ли-ка… ИК… дай мин-нерал-ки… ИК… — из последних сил попросила она подругу — и только потом поняла, ЧТО сказала.

На понтоне мгновенно наступила абсолютная тишина. Братва быстро переглянулась, и все взоры устремились на Лику. (Лишь Каро с интересом наблюдал за друзьями, ожидая, как они себя поведут).

— Как тебя зовут? — внимательно глядя на лицо Лики, необычайно серьёзно спросил Андрюха.

— Маша, — невозмутимо закурив сигарету, невинно улыбнулась она.

— А по-настоящему? — нахмурился Андрей, только теперь начиная замечать лукавые насмешливые огоньки в её глазах.

— Допустим, Лика… — небрежно пожала она плечами. — И что…?

Ничего не ответив, Андрей на секунду задумался, мельком взглянул на Каро, (ожидая распоряжений), и получил в ответ лёгкий кивок. Он понял, что хотел сказать Каро: быстро оглядев растерянных парней, Андрей остановил свой взгляд на Игоре.

— Игорёк, бери своего «коня» — и отвези девушек домой! — распорядился он и грозно предупредил: — И чтоб ни один волос с её головы по дороге не упал!

Игорёк молча кивнул, быстро натянул джинсы с футболкой и пошёл заводить мотоцикл.

— Надо же, какой переполох! — покачав головой, усмехнулась Лика, отметив, как изменилось поведение мужчин. — Чего вы все так боитесь…? Или, быть может — КОГО…?

— Мы не боимся, — спокойно возразил Андрей. — Но лишние заморочки тоже никому не нужны. Без обид.

— Ладно, девочки, пойдёмте! — поднялась на ноги Лика и очаровательно улыбнулась всей компании. — Спасибо за прекрасный приём, мальчики! Как я понимаю — я вас больше не увижу! — насмешливо посмотрела она на ребят и вдруг остановила свой взгляд на Каро: — Возможно, мы могли бы стать друзьями… — становясь серьёзной, задумчиво сказала Лика, глядя ему в глаза. — Но ты тоже не тот, за кого себя выдаёшь…

Она направилась к ожидавшему мотоциклу, и множество рук услужливо протянулись ей навстречу, дабы помочь сойти с понтона на землю. В этом было нечто такое… Словно она принцесса: не дай Бог упадёт, оцарапается или ещё что. Дабы проверить свою догадку, Лика «случайно» оступилась — и её мгновенно поддержали: очень бережно и осторожно — как хрустальную вазу, которая вот-вот может рассыпаться… (Это было так забавно!)

В нарушение всех дорожных правил, девчонки втроём уселись позади Игорька, и мотоцикл тронулся в путь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мужчины ошарашено смотрели друг на друга, пытаясь прийти в себя и понять, как они могли поверить трём маленьким лгуньям. Все неловко замялись, не зная, что сказать…

— Ну и как это понимать…?! — наигранно хмуря брови, строго спросил Макс, обводя грозным взглядом притихшую компанию. — Красавцы!!! Девку с девкой перепутали! Вам только в ментовке работать — там как раз таких «спецов» не хватает! Каро, глянь на этих идиотов — какие опера пропадают! — язвительно улыбнулся он.

(В ответ послышался только чей-то виноватый вздох… Кто-то тихо чертыхнулся…)

Опустив голову, Каро беззвучно давился от смеха, изо всех сил пытаясь сдержаться и не расхохотаться вслух. У братвы был такой вид! Взял себя в руки, он принял серьёзное выражение лица и посмотрел на ребят.

— Эх, вы… — с трудом сдерживая улыбку, укоризненно покачал головой Каро и, не выдержав, расхохотался во весь голос: — Она вас как лохов развела!

Его тут же поддержал Макс, а потом засмеялись и все остальные ребята.

— Ну, братва, вы даёте!!! — веселился Макс. — Андрюха! Ну, ладно они, (олухи!), а ты-то куда смотрел…?! — поражался он. — Понятно, что пацаны лоханулись, (сочиняет она виртуозно, не подкопаешься), но ТЫ-то как повёлся на эту лажу…?! А ещё: дипломированный специалист — ВЕДУЩИЙ ПСИХИАТР клиники! А его за нос водят, как младенца! Какой ты, к чёрту, после этого психиатр…?!

— Между прочим, в медицине есть такие понятия как биологический возраст — и психологический! — важно возразил Андрей. — Так вот, психологический возраст этой девочки…

— Всё! Всё, хорош! — тут же замахал на него руками Макс. — А то щас опять зарядишь свою лекцию, пока у всех крыша не съедет! Слышь, Каро, — обернулся он к другу. — Собираемся — или как?

— Думаю, пара часиков у нас ещё есть, — решил Каро. — Она сейчас дома будет сидеть, (вставать-то рано пришлось), так что — гуляйте!

Мужики радостно загалдели и начали обсуждать нелепое происшествие…

Немного подумав, Каро подсел к Андрюхе. Андрюха — «спец по мозгам». Он был одним из лучших врачей психиатрической больницы, и входил в состав группы Каро, помогая братве упечь в психушку ненужного человечка или сделать необходимые бумаги, чтобы перевести срок с реального на «больничку». Он день и ночь пропадал на дежурствах, изредка выбираясь отдохнуть вместе со всеми, (как сегодня), потому и был в полном неведении относительно Лики.

— Чего ты там про возраст говорил? — закуривая сигарету, спросил Каро. — Подробнее можешь?

— Могу! — кивнул Андрей и начал объяснять. — У каждого человека можно определить биологический возраст — типа, сколько ему лет, и психологический — типа уровня развития его мозгов. Не буду грузить тебя терминами, скажу лишь, что психологический возраст этой девочки не меньше шестнадцати — семнадцати лет, а в реальности ей сейчас сколько…?

— Тринадцать, — ответил Каро. — И что?

— Ничего, — пожал плечами Андрюха. — Просто мозги у неё — что надо! Можешь не сомневаться.

— Думаешь, она нарочно оступилась? — слегка усмехнулся Каро.

— Думаю, да, — кивнул Андрей. — Проверяла нас, скорее всего. Любишь её? — неожиданно спросил он.

— Люблю… — честно признался Каро. — Как ты догадался?

— Я видел, как она твою татуировку рассматривала: ты зубы сжал — аж скулы побелели! На пружину стал похож, что закрутили до предела — а взгляд такой, будто тебя к «вышке» приговорили! Обычно ты не так реагируешь на прикосновения девушек… — улыбнулся Андрей.

— Думаешь, не стоило её отпускать…? — задумчиво спросил Каро. — Она сказала — мы могли бы стать друзьями… — грустно улыбнулся он.

— Может и не стоило… — согласился с ним Андрей. — Повстречались бы пару деньков — и признался бы, что любишь.

— Рано пока… — мотнул головой Каро. — У неё сейчас период подросткового флирта: легко идёт на контакт — и так же легко выбрасывает из своей жизни! — горько усмехнулся он.

— В этом ты прав… — согласился с ним Андрей. — Лика только присматривается к мужчинам, экспериментирует с ними — и смотрит, что из этого может выйти. Она играет в любовь, набираясь опыта.

— Мне не игра нужна… — поморщился Каро. — Я ЛЮБВИ хочу, настоящей: такой, чтобы раз — и навсегда! А полюбить меня сейчас она просто НЕ МОЖЕТ…

Как ни хотелось Каро быть рядом с любимой малышкой, он понимал, что его время ещё не пришло. Ему совсем не хотелось стать игрушкой в руках девочки — подростка, которая только учится любить, набивая шишки на собственном горьком опыте. Да, он мог бы познакомиться с ней и стать ближе, но как только Лика увидит очередной подходящий «объект» для экспериментов — она с лёгкостью выбросит Каро из своего сердца.

Это было похоже на игру в «Русскую рулетку»: у Каро был только ОДИН «выстрел» — без права на ошибку. Войти в жизнь и сердце Лики можно было лишь ОДИН раз, (второго шанса она никогда недавала).

Каро давно понял, что Лика обладала поистине несгибаемым упрямством: стоило ей прийти к какому-то мнению — и она уже НИКОГДА не отступала от выбранного пути. Переубедить Лику…? Легче приручить дикого тигра! Даже под гнётом железобетонных доказательств, даже признавая свою неправоту, она всё равно продолжала идти до конца, с улыбкой отметая все доводы фразой: «Значит, такова судьба!»

«Не мой Король…» — задумчиво скользил насмешливый взгляд Лики по лицам его друзей. Этот взгляд в доли секунды смерил Каро с ног до головы, пронзая до самых костей. Он взволнованно замер, ожидая, к какому решению придёт Лика, но она почему-то так и не вынесла окончательный вердикт. Всей кожей Каро чувствовал внимательный цепкий взгляд, рассматривающий его из-под опущенных ресниц, и чуть не потерял бдительность, почувствовав нежное прикосновение к своей руке… Потерять любимую девушку только потому, что слишком поторопился — а ей потом взбредёт в голову, что «он — не её судьба»…? Каро не мог позволить себе такую «роскошь»!

…Он изо всех сил старался не думать о том, что Лика вообще может никогда не ответить на его чувства. Каро не знал, что будет делать, если ему не удастся со временем завоевать её любовь — не знал, как будет жить без этой девочки, что пахнет ванилью и шоколадом…

А ему так хотелось стать частью её мира! Того самого хрупкого загадочного мира, где вот так, (запросто), можно было покормить голубей — и поговорить с Богом, встретиться с чудом — и стать героем из сказки… И не важно, какую роль предложит ему этот мир: доброго волшебника, бросающего с неба конфеты или охотника, приходящего на помощь к Красной шапочке — пусть даже Ангела — Хранителя! Лишь бы позволила войти в своё сердце, прикоснуться к душе — и стать Королём… Тем самым КОРОЛЁМ, каким он был для неё в своих дивных снах…

Лика была в ярости! Кто-то бесцеремонно лезет в её жизнь, возомнив, что лучше неё самой знает, что ей нужно! И все его боятся! Да кто он такой, в конце концов?! (Свалился же на её голову…)

Едва Игорёк высадил девчонок возле дома и собрался отъезжать, как Лика решительно перегородила ему дорогу, встав перед мотоциклом.

— Ты чё делаешь? — удивился Игорь. — Жить надоело? А ну, отойди!

— Отойду… — очаровательно улыбнулась Лика и вдруг яростно сверкнула глазами. — Когда скажешь, что за урод лезет в мою жизнь!

— Ты совсем обалдела? — оторопел от такого заявления Игорёк, только теперь начиная понимать, во что вляпался. — Да я до дома не доеду, если скажу! — попробовал отвертеться он.

— Ты и так не доедешь… — хищно улыбнулась Лика. — Как там тебе сказали: «Чтобы ни один волос не упал…»? Интересно, а что с тобой будет, если я попаду под колеса твоего мотоцикла…? Задавить девчонку прямо у её собственного дома… Нехорошо… — неодобрительно покачала она головой.

Игорь понял, что она не уступит. Нет, можно было попытаться её объехать, но кто знает, что этой чертовке придёт в голову? Возьмёт и бросится под колёса — Каро его тогда точно убьёт!

— Чего ты хочешь? — тяжко вздохнул Игорёк, понимая, что у него нет никакого выбора.

— Правду! — жёстко сказала Лика. — Кто этот урод — и что ему от меня нужно?

Игорь задумался, тщательно подбирая подходящие слова.

— Понравилась ты кое-кому… — в конце концов сказал он. — Бережёт он тебя очень — вот и всё.

— Это для СЕБЯ что ли? — гордо вздёрнула голову Лика.

— Для себя, не для себя — не знаю! Только он человек серьёзный — шутить не любит! Тебе-то что с того? Гуляй, где хочешь, делай что хочешь — слова никто не скажет! Плохо, что ли? Глядишь, мужа тебе найдёт хорошего — чтоб не обижал…

— Я САМА буду мужа себе искать! — яростно прошипела Лика. — ПОНЯТНО?! Можешь так и предать!

— Ничего я передавать не буду! — возмутился Игорёк. — Меня и так в асфальт закатают, если узнают об этом разговоре! Всё, пусти уже — мне ехать надо! — недовольно проворчал он.

— Ладно, я с этим гадом сама разберусь: собственными руками горло перережу — чтоб не лез, куда не просят! — угрожающе предупредила Лика и отправилась домой.

Игорёк с облегчением рванул с места…

Лёжа на берегу, Каро с Максом с удовольствием «жарились» на солнышке, изредка поглядывая на часы.

— Что-то слишком долго… — озабоченно покачал головой Каро.

— Не переживай, скоро подъедет… — успокоил его Макс, и друзья услышали ревущий звук мотоцикла.

— Всё, довёз! — сообщил вернувшийся Игорёк. — Домой пошла.

— Хорошо, — кивнул Каро и вдруг посмотрел на Игоря внимательным изучающим взглядом: — Ну что, «трепло», всё ей разболтал — или как…? — улыбнулся он.

Игорёк просто дар речи потерял! (Откуда Каро мог знать о его разговоре с Ликой, когда вся братва отдыхает — и за ней точно никто не следил?!)

— Что: а мы откуда знаем…? — весело рассмеялся Макс. — Расслабься, это ж ЛИКА! Она догадывается, что за ней присматривают, а кто и зачем — неизвестно! Она бы тебя живым не отпустила, пока не вытянула всё, что ей нужно — это и козе понятно. А раз ты здесь: живой и без признаков насильственной смерти или пыток — значит, она добилась-таки своего! — веселился он.

— Чем припугнула-то? — добродушно усмехнулся Каро.

— Под колеса броситься хотела, — честно признался Игорь, и улыбку с лица Каро как ветром сдуло. — Злится она очень. Обещала горло перерезать тому гаду, что в её жизнь лезет. И перережет ведь! Зуб даю, что перережет!

— Злится, говоришь…? — задумался Каро и слегка усмехнулся. — Пусть злится! Перебесится — и успокоится в конце концов. Вы главное на рожон не лезьте — я же говорил, чтоб аккуратнее были! Так всем и передай.

— Она сейчас ох, какая буйная будет… — вздохнул Макс. — Глаз, да глаз нужен! Того и гляди — точно к Андрюхе на койку всем миром отдыхать отправимся…

И начались такие дни, которые Каро предпочёл бы никогда не вспоминать: Лика как перчатки меняла цвет волос и имена, нарочно гуляла по самым опасным районам в два, и то и три часа НОЧИ — и вообще всячески искала приключений на свою нижнюю часть туловища. Ребята с ног сбились, постоянно отыскивая шуструю непредсказуемую бестию, внезапно меняющую свои маршруты с одного на другой, и постепенно невозмутимая братва начала роптать.

— Всё! С меня хватит! — заявил Витёк, вернувшись с очередного дежурства и буквально заорал: — Я в дурку хочу — к Андрюхе! Там хоть отдохнуть можно! У меня уже крыша едет от всех этих «Диан», «Аделин», «Вероник» и всей остальной бредятины! Не могу больше — НЕ МОГУ!

— У меня пацаны тоже с ума сходят, — поддержал его Лёха. — Как нам с народом разговаривать? Люди же не верят, что это — одна и та же девка! Говорят, мол, братва вообще оборзела — не дают никому с бабами общаться: то рыженькую не тронь, то чёрненькую, то ещё какую!

Братву словно прорвало: перекрикивая друг друга, ребята наперебой высказывали своё недовольство, и было видно, что они изрядно подустали от всех этих перевоплощений Лики.

— Тихо всем! — негромко сказал Каро, и парни мгновенно замолчали. Он задумчиво оглядел сидевших за столом ребят и добродушно усмехнулся. — Я не понял: а в чём проблема? Пусть красится, как хочет! У неё на левой руке пятно родимое есть, вот тут, — показал он на себе и весело улыбнулся: — Его-то она никуда не спрячет…

Уже через пару дней Лика заметила, что смена цвета волос и псевдонимы больше не действуют. Она поняла, что неведомый противник намного умнее и предусмотрительнее, и что он нашёл какой-то иной способ держать её «под колпаком». (Но ей даже в голову не пришло, что виной всему было родимое пятно на руке, носимое ею от самого рождения).

— Один — ноль в твою пользу, незнакомец! — усмехнулась Лика, и в глазах появился недобрый блеск: — Теперь моя очередь!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Ой, девочки, я такую штуку придумала! — на следующий же день поделилась Лика с подружками. — Хотите посмеяться?

— Конечно! — поддержали её девчонки.

— Тогда слушайте: с сегодняшнего дня я буду прикрывать лицо платком — вот так… — показала она. — А вы никому не говорите, почему я это делаю: если за мной кто-то следит — я заставлю его понервничать! Пусть побегает, гадая, что со мной случилось…

Идея была глупая, но это сработало! Увидев Лику, прикрывшую пол-лица платком так, что видны были только глаза и лоб с непослушной чёлкой, Каро нахмурился.

— Ты тоже это видишь? — поинтересовался он у Макса.

— Угу, — кивнул тот и предположил: — Может, зуб заболел?

— Может быть… — задумчиво протянул Каро.

Мысль, что его малышке больно, вызывала сильное беспокойство. Но что он может сделать: взять за руку и отвести к врачу? Смешно… Остаётся только надеяться, что Ориф заметит неладное со своей дочерью и не оставит её без внимания…

День проходил за днём, а Лика по-прежнему прятала лицо от случайных взглядов. Чем бы она ни занималась, одна рука всегда держала платок, надёжно скрывая то, что ей не хотелось показывать окружающим. Пытаясь понять, что случилось, Каро хмурился всё больше и больше: расспросы подруг и близких Лики не давали никакого результата, и эта неизвестность сводила с ума. Что же случилось? Что может заставить молодую красивую девушку прятаться от чужих глаз: проблемы со здоровьем…? Ужасная травма, обезобразившая лицо…? ПОБОИ…?

— Слушай: может, её отец бьёт? — хмуро спросил Каро.

— Ты спятил? — посмотрел на него Макс как на умалишённого. — Да он ей всё позволяет! Она может на ушах стоять — Ориф слова не скажет, всё с рук сойдёт!

— А что тогда? — посмотрел на него Каро.

— НЕ ЗНАЮ! — раздражённо ответил Макс, уже измученный этими бесконечными «что», да «почему». — НЕ-ЗНА-Ю!!!

Каро только вздохнул…

Конечно же, Лика видела, как забегали местные парни и мальчишки, регулярно подсылаемые кем-то незримо наблюдавшим за ней из машины! Все так и этак пытались узнать, что случилось, расспрашивая не только её подруг, но и братьев, которые не могли дать никаких внятных объяснений.

— Один-один, незнакомец! — мысленно шептала Лика и довольно улыбалась — месть сладка…

В один из вечеров, выйдя покурить на балкон, Каро с изумлением услышал разговор гулявших у подъезда девчонок:

— Лик, ты когда платок уберёшь? — поинтересовались подружки. — Не надоело ещё?

— Надоело! — согласилась Лика. — Зато этот «покровитель» нервничает! — звонко расхохоталась она. — Пусть бегает — будет знать, как лезть в мою жизнь! Потом ещё что-нибудь придумаю…

Вот это да! Оказывается, она нарочно устроила это «представление» с платком!

— Что же ты со мной делаешь… — грустно усмехнулся Каро.

Если так пойдёт и дальше, то пока он дождётся шестнадцатилетия своей малышки — будет похож от её проделок на седого-преседого старика…

А Лика умела удивить окружающих.

— Мамочка моя родная — роди меня обратно… — сдавленно прошептал Макс, выронив от волнения из рук сигарету.

Проследив за его взглядом, Каро вздрогнул и потерял дар речи: Лика была без платка. ЗЕЛЁНАЯ! Точнее — её волосы.

— ЗАЧЕМ…? — прошептал Макс. — Ты можешь мне объяснить?!

Каро только молча покачал головой.

На самом деле Лика вовсе не планировала стать зелёноволосой кикиморой — это вышло абсолютно случайно: решив вернуть себе свой исконно чёрный цвет волос, она не учла количество сделанных ранее покрасок, да вдобавок смешала красители разных производителей, (на случай, если одного тюбика не хватит).

Результат был просто ошеломительный! Вместо ожидаемого чёрного цвета, волосы приобрели насыщенный болотно-зелёный оттенок, мгновенно превратив Лику в сказочного персонажа трясин. Понимая, что попытка перекраситься может привести к ещё более худшему результату, (можно даже облысеть!), она решила, что терять больше нечего — и придётся ходить с тем, что есть. Так она и сделала, но, (опасаясь насмешек), не осмелилась отойти далеко от подъезда и выйти за пределы двора.

Однако беда не приходит одна: неожиданно к дому подъехало такси, из которого появилась так некстати вернувшаяся из Казахстана мать.

— Лика, дрянь такая! Ты что с собой сделала?! — возмутилась Хельга, узнав в зелёноволосой девчонке свою дочь. — Прибью, заразу! — пообещала она, снимая с ноги тапок.

Лика на секунду замерла от неожиданности, потом испуганно взвизгнула — и бросилась наутёк.

— А ну, стой! Стой, я тебе сказала! — побежала за ней вдогонку Хельга.

— Мамочка, я больше не буду! — кричала Лика, удирая со всех ног.

Она неслась куда глаза глядят, как вдруг на пути неожиданно оказались две высокие мужские фигуры. Не раздумывая, Лика мгновенно юркнула за спину одного из мужчин, инстинктивно чувствуя, что так матери труднее будет её достать. Почувствовав тонкие пальчики, вцепившиеся в рубашку на спине, Каро замер, забыв, как дышать.

— А ну, вылазь! — потребовала подоспевшая Хельга. — Вылазь, зараза такая!

— Ага… я что, дура что ли…? — тихо проворчала Лика себе под нос. — Так мне точно задницу надерут…

Она сказала это так тихо, что никто кроме Каро и не расслышал. Он с трудом подавил улыбку, чтобы не рассмеяться вслух.

— Ты что нас с отцом перед людьми позоришь?! Вылазь, кому говорю! — продолжала ругаться Хельга и обратилась за помощью к самому Каро: — Молодой человек, дайте её сюда, пожалуйста. Я ей голову оторву!

«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…» — умоляюще шептала Лика, мёртвой хваткой вцепившись в тонкую ткань. Самое дорогое и любимое существо искало его защиты, и Каро готов был весь мир перевернуть, лишь бы не дать свою малышку в обиду! Даже собственной матери.

— Не могу… — слегка улыбнулся он. — Вы же побить её хотите…

— Да её убить мало! — возмутилась Хельга. — Я ей волосы растила-растила… Ты что с ними, дрянь, сделала?! Значит так: чтобы через пять минут была дома — или будешь жить на улице!

— И буду! — огрызнулась Лика.

— Ты мне подерзи! — пригрозила Хельга. — Совсем совесть потеряла? Даю тебе пять минут! Ты всё поняла?

И Хельга отправилась домой. Подождав немного для надёжности, Лика осторожно высунула нос из-за спины Каро, готовая в любой момент спрятаться обратно.

— Она ушла, — подтвердил Каро.

— Фу-у-у… пронесло… — облегчённо выдохнула Лика и тут же перенесла своё внимание на другой предмет: — Ой, а у Вас тут пистолет! — радостно сообщила она, и прежде, чем Каро успел опомниться, выхватила опасную игрушку у него из-за пояса. — А он настоящий…? — поинтересовалась Лика, так и сяк вертя оружие в руках и с любопытством заглядывая в дуло.

— Настоящий-настоящий… — слегка усмехнулся Каро, быстро забрав пистолет, пока она не успела случайно снять его с предохранителя и выстрелить себе в лоб.

— А откуда он у Вас? — продолжала расспрашивать Лика.

— От любопытства кошка сдохла! — рассмеялся Макс. — Иди давай, тебя мать ждёт.

— Ага, меня дома вообще убьют! — возмутилась Лика. — А я виновата, что ли?! Это всё краска дурацкая! Я думала — буду чёрненькая! И что? Теперь вообще на лягушку похожа!

Каро понял, что его малышка вовсе не собиралась шокировать окружающих своей внешностью, а просто «нахимичила» с краской для волос. «Химик ты мой маленький!» — мысленно улыбнулся он.

— Василиса Прекрасная тоже лягушкой была, — едва сдерживая улыбку, заметил Каро. — Пока Иван в ней царевну не разглядел…

На секунду Лика опешила — и вдруг звонко расхохоталась.

— Ну, Вы и скажете! — хохотала она. — Он же дурак был — вот и женился на лягушке.

— Нет… — покачав головой, улыбнулся Каро. — Он ЛЮБИЛ её — вот и видел в лягушке красавицу! Тебя тоже кто-нибудь полюбит — и будет считать самой красивой девушкой на свете. Так что, беги домой, царевна…

Звонко смеясь, Лика побежала к дому. Каро молча проводил её взглядом, с грустью думая о том, что уже завтра она не вспомнит ни эту встречу, ни его самого. Так уж была устроена Лика: она жила в каком-то своём мире, удивительным образом не замечая никого и ничего вокруг. Чтобы войти в её мир, простых встреч и разговоров было мало — надо было ворваться в него, словно вихрь: внезапно, неожиданно — как Луна, упавшая с неба! Только так можно было обратить её внимание на себя.

Но Каро не хотел торопить события. Сейчас он был рад уже тому, что ненадолго смог прикоснуться к её миру, сыграв роль нежданного спасителя — благородного рыцаря, заслонившего собой прекрасную царевну от неминуемой расправы.

Ложась спать, Каро с трепетом вспоминал тонкие пальчики, вцепившиеся в рубашку на спине… Как она уткнулась в него лбом и шептала: «пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…» Как рассмеялась над его шуткой…

Вскоре он провалился в сладкий тягучий сон, где тихий голос нежно звал его к себе: «мой Король…»

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хельга быстро вернула дочери приличный вид, а вскоре в их доме появились двое постояльцев: Ариф и Авас, приехавшие торговать фруктами. Решив, что Лике не помешает заняться делом, родители сразу же пристроили её продавцом.

Место для торговли приезжие выбрали прямо перед магазином, (о чём лично попросили Каро). Он не стал возражать, ведь так его малышка всегда была на виду. К тому же, Каро считал, что труд пойдёт Лике на пользу — она пообщается с людьми и наберется опыта.

Первое время всё так и было: Лика с воодушевлением принялась осваивать новое для себя занятие, но уже спустя две недели её пыл заметно поугас, взгляд потух, она всё реже смеялась, а потом и вовсе перестала улыбаться. Решив, что малышка слишком сильно устаёт, Каро намекнул торговцам, что не приветствует детский труд, и вскоре Лика исчезла из-за прилавка. Она вновь была свободна и гуляла с подружками с утра до ночи, но…

Улыбки на её лице так и не было, а во взгляде появилось нечто звериное, как у маленького озлобленного волчонка. Обеспокоенный, Каро пытался понять, что происходит, но он даже и предположить не мог, насколько ЖЕСТОКОЙ может оказаться правда…

Моя на кухне посуду, Лика с ужасом вспоминала ту ночь, когда Авас приполз в детскую спальню и попытался её изнасиловать. Именно ПРИПОЛЗ: коварно, подло, тайком — чтоб не услышали родители и остальные члены семьи.

В ту ночь она проснулась от того, что кто-то закрыл ей рот и пытался задрать длинную ночную сорочку. Лика сразу узнала Аваса и поняла, чего он от неё хотел. Она отчаянно сопротивлялась, от всей души цапнув подлеца за палец, но этот гад всё стерпел, (даже не пикнул). К счастью, в кроватке, захныкав, заворочался младший братишка! Испугавшись, что Хельга проснётся и пойдёт проверить малыша, Авас тут же уполз обратно в зал.

Лика так и не смогла уснуть дальше. Она с тревогой вслушивалась в ночную тишину, опасаясь, что насильник вернётся, и размышляла о том, что делать дальше. Рассказать родителям…? Стыдно. А если они ей не поверят…? Это будет ещё хуже — все только посмеются над ней и будут считать обманщицей. Как же быть…? Лика понимала, что теперь её жизнь уже никогда не будет такой, как прежде…

И это была правда. Авас ей просто проходу не давал: каждый раз, когда они хоть на секунду оставались один на один, он пытался облапать её своими потными руками и поцеловать, а по ночам… Подлый мерзавец упорно пытался проникнуть в детскую спальню, никак не желая оставлять Лику в покое.

Слава Богу, что все дети спали в одной комнате! Конечно, это было не совсем удобно, ведь переодеваться подросшей Лике приходилось в ванной, зато теперь она перегораживала дверь детской кроваткой. Каждую ночь она слышала, как Авас пытался тихонько откатить кроватку на место, чтобы освободить проход. На всякий случай, на ночь, Лика прятала под подушку большой кухонный нож, твёрдо решив перерезать Авасу горло, если ему удастся залезть к ней в постель.

Неожиданно кто-то подошёл сзади и задел её за плечо. Занося руку с тарелкой для удара, Лика резко развернулась и замерла, увидев Наташу — подругу дяди Толи. (Давние приятели родителей, они частенько гостили у них в доме). Наташа была умной женщиной, и сразу смекнула, в чём дело.

— Кто? — просто спросила она.

Лика вся затряслась от напряжения, но промолчала.

— КТО? — настойчиво повторила Наташа.

— Авас… — прошептала Лика и заплакала. — Не могу больше! Убью я его! В тюрьму сяду, но убью!

— Вот ещё! — строго приструнила её Наташа. — Из-за такого дерьма по этапам ходить? Много чести будет! Ну всё, не реви — мы его быстро отвадим.

В эту ночь Лика впервые спокойно уснула. Зато Наташа не сомкнула глаз — она тщательно следила за тем, чтобы Авас не приближался к детской спальне. Конечно, можно было рассказать всё Орифу и Хельге, но Ориф — человек восточный, горячий! Убьёт мерзавца — и что дальше…? Кто шестерых детей кормить будет, пока отец на нарах чалится? Всю ночь Наташа мучительно размышляла о том, как поступить…

Большинство людей не видят никакой разницы между понятиями «крыша» — и «рэкет». А разница есть — и большая! Хорошая, уважающая себя крыша никогда не опустится до примитивного вымогательства: разгромить офис, пострелять в потолок для острастки — поведение грубое и банальное, без фантазии.

Каро был умнее. Он заботился о своих подопечных, как отец родной, ведь чем успешнее идут дела у торговцев — тем больше был и доход его группировки. А секрет был прост: если обычный рэкет СОЗДАВАЛ проблемы, то Каро, наоборот, РЕШАЛ их. Надо было кому-то получить выгодный кредит — Каро звонил своему человечку в банке, и тот помогал получить необходимую сумму на самых выгодных условиях. Надо было расширить бизнес — нужные люди находили помещение с минимальной арендной платой. Но самое главное: никакая шпана не мешала, никакой вор не заглядывал!

Конечно, были и такие, кто гордо заявлял, что сам может решить любую проблему, но уже спустя пару месяцев, замученные жадными до взяток чиновниками, они сами шли на поклон к Каро, прося о помощи и заступничестве. Потому что на практике оказывалось, что легче платить «дань» ОДНОЙ «крыше», чем постоянно давать взятки десяткам чиновников.

Разумеется, цена за такую заботу была внушительной! Мудро рассудив, что малую сумму отдавать легче, плату за своё покровительство Каро собирал по частям, (раз в неделю), и для этого у него были свои «инкассаторы». А вот братва свои деньги получала раз в месяц, (чтоб не думали, что за гроши стараются). Эта нехитрая схема устраивала всех.

Иногда Каро приходилось помогать и простым обычным людям — но уже бесплатно, работая только на авторитет. И надо сказать, во всём городе не было никого другого, кому бы так доверяли! Именно поэтому, хорошенько всё обдумав, Наташа решила идти со своей проблемой к местным браткам…

Расположившись за своим любимым столиком в углу, ребята отдыхали, расслабленно потягивая коньяк. Неожиданно на пороге кафе появилась женщина средних лет. Остановившись в дверях, она быстро окинула взглядом посетителей, после чего уверенно подошла к группе крепких подтянутых парней. Наташа молча рассматривала мужчин, пытаясь понять, кто из них лидер.

— Тебе чего, тётя? — широко улыбнувшись, обернулся к ней Макс.

— Кто у вас тут главный? — требовательным тоном спросила Наташа.

— Ну, я… — улыбнулся Каро. — А что?

— Поговорить надо, — сурово сжав губы, ответила Наташа. — Наедине!

— Слушай, а не пошла бы ты…? Не видишь — люди отдыхают… — начал было Макс, но встретившись взглядом с Каро, осёкся на полуслове.

— Давай, поговорим… — пожал плечами Каро и поднялся из-за стола.

Макс тоже привстал, но Каро жестом показал, чтобы он остался. Неодобрительно покачав головой, (а вдруг подстава какая?), Макс всё же послушался и присел обратно за стол.

Выйдя на улицу, Каро на секунду задумался, понимая, что женщина не станет говорить при посторонних людях, и кивком пригласил её на задворки магазина.

— Я слушаю, — кивнул он, закуривая сигарету.

Наташа вдруг растерялась, не зная, с чего начать. Было видно, что женщина сильно нервничает, и Каро деликатно подождал, давая ей возможность собраться с мыслями, но…

— Послушай: ты вытащила меня из-за стола, сказала, что хочешь поговорить — а теперь стоишь и молчишь. Если есть, что сказать — говори, если нет — я пошёл! — заметил он.

— Есть! — торопливо сказала Наташа. — Этот гад к девчонке в постель повадился прыгать! А она маленькая совсем: только-только тринадцать лет исполнилось! А он, сволочь, ей совсем проходу не даёт! — сбивчиво поведала она.

— А я-то тут при чём? — удивился Каро. — Тебе в ментовку надо.

— И что они ему сделают? — вызывающе вздёрнула голову Наташа. — Вывернется ведь гад — скользкий, как уж! Или откупится. А девочке помочь надо!

— Ладно, — кивнул Каро. — Что за девчонка-то?

— Лика. Она вон в том доме живёт, на втором этаже… — показала Наташа рукой на хорошо знакомое окно.

У Каро резко потемнело в глазах. В ушах гулко застучало, а затылок сдавило так, что казалось, голова вот-вот лопнет.

— Авас, сволочь, совсем совесть потерял! — словно издалека услышал он голос Наташи. — Ориф с ним кров разделил: под одной крышей живут, с одного стола едят — а он за его спиной такую пакость творит!

— Он… её…? — взяв себя в руки, посмотрел на Наташу Каро, задавая немой вопрос, и замер в предчувствии страшного ответа.

— Нет, — покачала она головой. — Не успел ещё, гад! Лика — девочка сильная, да только устала она очень. Убьёт гада — всю жизнь себе испортит! Я тебя очень прошу — помоги!

— Помогу! — серьёзно пообещал Каро и ободряюще улыбнулся: — Хорошо, что ко мне пришла.

— А к кому ещё идти? — грустно усмехнулась Наташа. — Менты ему не помеха, а у вас вся земля поделена, каждый клочок расписан. Вы чужаков быстрее всех видите — и порядок держите! Вот и получается, что, кроме вас никакой другой защиты нет… — вздохнула она. — Спасибо тебе! Пойду я…

Наташа ушла.

Пытаясь прийти в себя от услышанного, Каро нервно выкурил с полпачки сигарет. Ах, Лика, Лика… Что же ты не сказала-то никому ничего, девочка моя…? Что же ты молчала всё это время…? Да, нет, сказала — с подружками, наверняка, поделилась. Да только что они могли сделать? Сами такие же девчонки малолетние. Эх, малышка, малышка… Ландыш ты мой майский: нежный… хрупкий… Всякая мразь так и норовит заграбастать своими лапами и растоптать!

Нет у человека ничего ближе и роднее отеческого дома. Это какой же ужас ты испытывала, если даже родные стены не могли тебя защитить от этого ублюдка…? Сколько же ты ночей не спала, сколько слёз пролила, опасаясь уснуть…? Это какой же АД творится в твоей душе! Эх, малышка, малышка…

— Что стряслось? — встревожился Макс, увидев, что Каро вернулся мрачнее тучи.

— Потом! — коротко ответил тот, присаживаясь за стол.

Он с трудом дождался, когда стрелки часов подошли к девяти вечера — именно в это время Авас с Арифом убирали с прилавка товар. Как только с улицы донёсся знакомый говор, Каро тут же поднялся из-за стола и вышел на крылечко.

— О-о-о, какие люди! Здравствуй, мой дорогой! — радостно подошёл к нему Авас.

Проигнорировав протянутую для рукопожатия руку, Каро пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты помнишь наш договор? — хмуро спросил он.

— Зачем спрашиваешь? Конечно, помню, дорогой! — всплеснул руками Авас. — Всё помню: людей не обманывать, не обвешивать, местных женщин не трогать — всё помню!

— Что ж ты тогда, гадёныш, на малолетку позарился?! — тихо прошипел Каро, схватив его за грудки.

— Врут! Всё врут! — затрясся Авас. — Мамой клянусь — она сама передо мной задницей вертела!

— Ах ты, мразь! — взъярился Каро и со всей силы ударил Аваса в лицо.

Они тут же сцепились, и вокруг них быстро собралась большая толпа народа, азартно болеющая «вон за того чернявого, что повыше».

— Так его! Дай этому черномазому! Понаехали тут… — орала толпа, ничуть не смущаясь, что и сам Каро отнюдь не славянин. (Он — свой, МЕСТНЫЙ. И это куда важнее!)

Услышав крики, ребята выскочили из кафе, и попытались оттащить Каро от Аваса, но куда там — он раскидал их, как маленьких щенков! Каро как с цепи сорвался: ослеплённый яростью, он совсем потерял голову: перед глазами стояла Лика — маленькая, беззащитная… И Авас, с его вечно бегающими глазками и маслянистой улыбочкой, тянущий к ней свои ручонки… Больше всего на свете хотелось убить эту мразь голыми руками!

И убил бы. Завалив Аваса на асфальт, Каро выхватил пистолет и приставил дуло к затылку мерзавца…

— КАРО!!! — внезапно раздался строгий окрик отца, прежде чем палец успел нажать на курок.

Каро резко пришёл в себя.

— Живи, мразь! — отшвырнул он Аваса, крепко приложив того напоследок лицом об асфальт, и прошептал: — Ещё раз подойдёшь к Лике — сдохнешь, как шакал!

Поднявшись на ноги, он быстро направился в кафе, не оглядываясь по сторонам. Кивнув ребятам, чтоб разогнали собравшуюся толпу, Макс тут же побежал следом, чтобы поддержать друга.

— Всё! Концерт окончен! — крикнули парни, давая понять, что продолжения драки не будет. — Разойдись!

— Вот бандиты! — неодобрительно покачал головой какой-то мужик. — Совсем обнаглели — уже посреди бела-дня людей убивают!

— Ах, ты, вражина! — возмущённо стукнула его, стоящая рядом бабка, своей клюкой. — Короля обижать вздумал? Я тебе покажу, басурман! — вновь стукнула она его.

— Э, мать, ты чего…? — начал отступать мужик. — Я ничего такого в виду не имел …

— Так его! — поддержала бабульку какая-то грузная тётка. — Король этих хапуг в узде держит! Совсем заворовались — так и норовят последнюю копейку отнять! Меня давеча на целый рубль обвешали!

— Ворюги! Да их убить мало! — тут же раздались возмущённые возгласы со всех сторон. — Молодец, Король — надо было пристрелить жадюгу!

Стоя в сторонке, Каро-старший внимательно слушал, что говорят люди о его сыне, изредка поглядывая на избитого Аваса.

— Приведите его в порядок! — кивнул он двум качкам, державшимся на почтительном расстоянии от своего хозяина, и пошёл поговорить с сыном.

В опустевшем кафе было тихо: посетители, выбежавшие посмотреть на драку, остались на улице, а продавщица тёть-Люба деликатно скрылась внутри служебного помещения. Облокотившись на прилавок, Макс невозмутимо курил, внимательно наблюдая за разъярённым, как дикий тигр, другом. Вцепившись руками в витрину, Каро прислонился лбом к холодному стеклу, надеясь хоть как-то унять бушевавший в душе огонь. НЕ ПОМОГАЛО…

Перепрыгнув через прилавок, он по-хозяйски достал из холодильника бутылку с минеральной водой и тем же способом вернулся обратно.

— Полей! — порывисто подал он бутылку Максу, не обращая внимания на стоящего в дверях отца.

Забросив рубашку на ближайший столик, Каро склонился, подставляя голову, и Макс щедро окатил его ледяной водой. Подождав, пока сын немного успокоится, Каро-старший властно показал рукой на стул за одним из столиков:

— Сядь!

Каро присел на указанное место и угрюмо уставился в стол.

— Вот смотрю я на тебя и думаю: хорошего сына я воспитал — или нет…? — задумчиво сказал Каро-старший, присаживаясь напротив. — Посреди бела-дня человека убить хотел. ПРИ СВИДЕТЕЛЯХ! Хорошо это? — строго спросил он и покачал головой: — Нехорошо… очень нехорошо… А народ его ещё хвалит — заступается! Ты за что, сынок, на Аваса накинулся, а…? — чересчур ласково спросил он.

Не глядя на отца, Каро продолжал молчать.

— Молчишь, значит…? — задумчиво посмотрел на него отец. — Ну, молчи… молчи… — вздохнул он и повернулся к Максу: — Может, ты мне что-нибудь прояснишь?

— Дядь-Каро, клянусь — я сам не в курсе! — широко улыбнулся Макс. — Ты ж меня знаешь — я б тебе врать не стал!

На самом деле Макс догадывался, что произошло: Каро никогда не накидывался на людей просто так, (и уж тем более ни в коем случае не стал бы убивать кого бы то ни было при свидетелях). Если у его друга снесло крышу — значит для этого есть веские основания! Авас живет в доме Орифа, так что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что причины этой неприятной истории как-то связаны с Ликой. А если учесть, что внешне Лика весьма симпатичная девчонка, то и вариантов особых не было: оставалась лишь одна причина — самая мерзопакостная…

Дабы развеять остатки сомнений в своей искренности, Макс посмотрел на отца Каро самым честным правдивым взглядом, на какой только был способен.

— Ну-ну! — усмехнулся тот, хорошо зная лучшего друга своего сына. — Приведи этого, второго! Посмотрим, что он расскажет…

Уже через минуту в кафе привели умытого и почищенного Аваса. Подняв голову, Каро тут же напрягся, и стал похож на дикого зверя перед прыжком. Слегка покосившись, Авас предусмотрительно присел подальше от опасного противника, не сводящего с него злобного взгляда, полного лютой ненависти.

— Что у вас тут происходит? — внимательно посмотрел на Аваса Каро-старший, да так, что тот даже поёжился от его взгляда. — Чего не поделили?

— Ничего мы не делили! — резко подал голос Каро.

— А ну, помолчи! — сурово оборвал его отец. — У тебя уже была возможность поговорить — теперь его очередь. Так что сиди — и не мешай! — приказал он и вновь повернулся к Авасу. — Что скажешь, Авас? Объясни мне: как так получилось, что мой сын тебе чуть дырку в голове не прострелил?

— Его спросите… — с не меньшей ненавистью, чем у Каро, выдавил из себя Авас.

— А я спросил! — кивнул Каро-старший. — Теперь тебя спрашиваю — отвечай! — строго потребовал он.

Авас не знал, что именно рассказал Каро, и решил, что молчать куда опаснее, чем сказать правду.

— Да шалава эта бесстыжая наплела… — начал было оправдываться он.

— Убью, сука! — мгновенно рванул с места Каро, намереваясь задушить мерзавца на месте.

Макс быстро перехватил своего разбушевавшегося друга, пока тот не натворил очередных глупостей, и оттащил как можно подальше от Аваса, к прилавку.

— Уймись!!! — сердито прикрикнул Каро-старший на своего неугомонного сына.

Тяжело дыша от ярости, Каро наградил Аваса красноречивым взглядом и со всей злости долбанул рукой по витрине — стекло затрещало и разлетелось на мелкие осколки.

— Так вы девку, что ли, не поделили? — рассмеялся отец Каро и покачал головой: — Ну, и «орлы» — такой сыр-бор из-за бабы устроили! Значит так: ТЫ! — посмотрел он на Аваса. — Собирай вещи и езжай домой — чтобы через полчаса даже духу твоего здесь не было! Тебя ж дома жена с дочкой ждут — вот и побудешь с ними, (глядишь, и успокоишься немного). А с тобой у меня будет особый разговор! — грозно взглянул он на сына. — Я всё сказал!

Спорить с Королём, державшим в своих руках весь город, было бесполезно — непослушание же грозило смертью. Как ни хотелось Авасу остаться в доме Лики, он понял, что придётся уехать, и пошёл собирать вещи.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Макс! Поди погуляй… — распорядился Каро-старший и, жестом отпустил охрану.

Как только они остались одни, он долго смотрел на сына, размышляя о чём-то и вздохнул:

— Да-а-а… не ожидал я от тебя, сынок такого… — неодобрительно покачал он головой. — Из-за какой-то девки разборку устроил! Жениться тебе пора. Сколько можно бобылём-то ходить? Вот и бесишься! А жену заведёшь — остепенишься немного, а там и детки пойдут… — улыбнулся он.

— Так ты за этим приехал? — усмехнулся Каро.

— За этим, — кивнул отец. — Значит так: вот тебе невесты — садись, выбирай… — выложил он на стол несколько фотографий. — И через неделю свадьбу сыграем!

— Чего так скоро-то? — вновь усмехнулся Каро.

— А чего ждать? Пока ты полгорода поубиваешь? — нахмурился отец. — Хватит уже, насмотрелся я сегодня на сынка! Садись — и выбирай.

— Я не буду жениться! — мотнул головой Каро.

— Нет, будешь! — гневно пристукнул кулаком по столу отец. — Нам с матерью внуки нужны! Сколько можно на чужих детей смотреть? Мы хотим своих внуков понянчить! Дело решённое!

— Я НЕ БУДУ ЖЕНИТЬСЯ! — твёрдо повторил Каро.

— Вот значит как — ослушаться меня решил… — задумчиво протянул отец. — Спасибо, сынок — «порадовал» ты меня сегодня… — сухо поджав губы, поднялся он из-за стола.

— Отец! — быстро схватил его за руку Каро. — Ты знаешь, что я уважаю наши традиции, но… Ты хочешь, чтобы я у друзей ночевал? Да я домой не пойду, если там будет сидеть одна из этих «невест»!

— Так ты на них даже не посмотрел! — вновь начал уговаривать Каро-старший. — Вот, глянь-ка сюда… — снова присел он за стол и разложил фотографии девушек. — Это — Гульнара: девочка хорошая, воспитанная, и к хозяйству приучена. Она, кстати, в соседнем с тобой доме живёт — её отец ресторан держит…

— Да знаю я! — поморщился Каро. — Он мне же за «крышу» и приплачивает!

— Тем более! — настаивал отец. — Ты присмотрись к ней повнимательнее — чем не жена, а? Или вот — Зульфия! Тоже хорошая невеста: красавица, мастерица, а как готовит — пальчики оближешь! Ты смотри, СМОТРИ! — уговаривал он.

— Ну, не люблю я её! — возразил Каро.

— Потом полюбишь! — заверил его отец. — Вот женишься, заведёшь детишек — и полюбишь! Ты только посмотри, какая красавица! А вот ещё Асия… — показал он очередную фотографию. — Тоже очень хорошая девушка!

— Отец… — посмотрел на него Каро.

— Что «отец»? — нахмурился Каро-старший. — Мы с матерью достаточно долго ждали, (не хотели тебя заставлять), думали: пусть сам себе жену выберет — и что? Марго, хоть и русская, а хорошая девушка была: воспитанная, наши обычаи соблюдала, (тебя, опять же, любила). А он, видите ли, передумал! Ты сам не знаешь, чего тебе надо! Вот теперь сиди — и выбирай!

— Ну, НЕ ХОЧУ я сейчас жениться! — в сердцах воскликнул Каро, вскакивая из-за стола.

— А когда?! — строго посмотрел на него отец. — КОГДА?

— Дай мне три года, — серьёзно попросил Каро. — ТРИ ГОДА — и я сам найду себе жену.

— А почему не пять…? Или десять…? — усмехнулся отец.

— Только три! — твёрдо повторил Каро. — Если за это время я не приведу тебе невестку — можешь женить меня на ком хочешь. Клянусь: на кого покажешь — на той и женюсь!

— Ладно… — вздохнул Каро-старший, неохотно уступая любимому сыну. — Подождём с матерью ещё немного. А ты смотри! — пригрозил он ему кулаком. — Я кого попало в дом не приму! А то девки нынче пошли — оторви и брось! Вон у Орифа девка — всё время голозадая бегает: кусок тряпки нацепила — и пошла… Тьфу! Срамота одна… — неодобрительно покачал он головой. — Того и гляди по рукам пойдёт! И куда только Ориф смотрит…? Надеюсь, ты не приведёшь в дом бесстыдницу…

— Отец! — радостно обнял его Каро. — Обещаю: я приведу тебе самую лучшую девушку на свете! Вот увидишь!

— Ладно, будем считать, что договорились… — добродушно проворчал отец и поднялся из-за стола. Он внимательно посмотрел на сына и вдруг погрустнел: — Ты б в гости, что ли заехал — мать совсем извелась уже! Соскучилась она по тебе, а ты в последнее время и знать нас не хочешь — даже носа не кажешь…

— Заеду! — пообещал Каро, чувствуя себя виноватым, так как в словах отца была правда: занятый исключительно Ликой, он совсем забыл о родителях. — Сегодня же и заеду!

— Вот и хорошо… — улыбнулся отец и направился к дверям. — Не провожай — сам дорогу найду, не слепой ещё! — усмехнулся он и вышел на улицу.

Оставшись один, Каро оглянулся по сторонам и только сейчас заметил, что успел натворить: витрина была разбита, на полу валялись осколки стекла, и разлилась огромная лужа…

— Тёть-Люб! — позвал он продавщицу, тактично занимавшуюся своими делами в подсобке, чтобы не мешать мужским разборкам.

— Чего тебе? — показалась она из дверей.

— Я тут насвинячил немного… — виновато улыбнулся Каро. — Ты скажи, чтоб убрали, ладно?

— Ладно уж… — махнула она рукой. — Всякое бывает… — сочувственно вздохнула женщина.

— Вот, возьми… — выложил Каро на стол пачку купюр. — А за витрину не беспокойся — сегодня же новую привезут! И вообще: надо бы ремонт тут сделать, а…? Что думаешь, тёть-Люб?

— Ремонт — дело хорошее… — одобрительно кивнула женщина.

— Значит, так и будет! — решил Каро. — Хозяев только предупреди.

Стоя на крылечке, Макс весь извёлся, переживая за друга. Он с тревогой прислушивался к доносящимся из-за толстой двери голосам, пытаясь разобрать, о чём шёл разговор. «Нет, будешь!» — донёсся гневный окрик Каро-старшего, заставивший Макса резко вздрогнуть. Он прислушался ещё сильнее, но из кафе доносилось лишь неразборчивое бормотание…

Стрелки часов словно замерли, медленно отсчитывая свой ход. Макс уже хотел было вернуться в кафе и «перевести огонь на себя», но вот в дверях показался отец Каро, и он тут же бросился к нему.

— Дядь-Каро…

— Молчи! — резко оборвал его Каро-старший. — Жив твой дружок — что ему сделается…? — усмехнулся он, пряча довольную улыбку и сел в машину.

Спустя пару минут на крылечке появился и сам Каро.

— Ну, что — как ты? — подскочил к нему Макс. — Чего дядь-Каро от тебя хотел?

— Невесту мне нашёл… — улыбнулся Каро и весело рассмеялся: — Пять штук!

— Ого! — присвистнул Макс. — И что теперь?

— Ничего… — небрежно пожал плечами Каро. — На три года отсрочки договорились: если через три года не приду с невестой — придётся жениться на той, что выберет отец! — усмехнулся он.

— Сурово! — покачал головой Макс. — Так ты сказал бы, что уже нашёл им невестку — и дело с концом!

— Потом скажу… — отмахнулся Каро.

Он не стал объяснять Максу, что сейчас не лучшее время для подобных откровений. То, что отец неодобрительно относится к Лике, любившей носить короткие мини-юбки, сильно огорчило Каро, но он искренне надеялся, что со временем, ему удастся доказать отцу, как он ошибался насчёт этой девочки…

Как гласит народная пословица — «в семье не без урода», и Авас был ярким тому подтверждением: гордый и избалованный, он не прощал отказов — и решил любой ценой добиться близости с Ликой. Это была «идея фикс» — во что бы то ни стало, покорить непослушную девчонку, растоптать её, доказав тем самым, что он лучше и «круче».

Как на зло, родители Лики уехали по делам, и дети в доме были совсем одни. Собрав вещи, Авас быстро прошёл на кухню, где Лика пила чай.

— Всё равно моя будешь! — прошипел он, хватая её за горло и прижимая к стене. — На коленях будешь передо мной ползать и умолять, чтоб не бил! Я домой прихожу — жена с дочкой в угол отползают. Вот как боятся! И ревут шёпотом, чтоб кулаком в нос не получить! И ты так же будешь передо мной ползать!

— Да я лучше сдохну! — с ненавистью прошипела Лика.

Она не глядя схватила со стола первый попавшийся под руку предмет, (им оказался маленький металлический заварочный чайник), и со всей силы ударила Аваса по голове. Хитрый подлец ловко извернулся, отскочив в сторону, чайник пролетел черезвсю кухню и с грохотом ударился в газовую плиту.

— Моя будешь! — злобно прошипел Авас и поспешил к выходу.

Он уже придумал, как обхитрить семейство Королей и заполучить Лику: женитьба! Если Лика станет его женой, то он на законных основаниях сможет овладеть ей. И никто не посмеет перечить! А потом он просто вернёт её обратно отцу, сказав, что она плохая жена, а ещё лучше — ПОРЧЕНАЯ. От такого позора ей уже никогда не отмыться! Так и будет всю жизнь с клеймом шалавы ходить!

Правда, сама Лика вряд ли пойдёт за него замуж, а Ориф не захочет отдавать малолетнюю дочь силой… Значит, надо предложить ТАКОЙ калым, чтобы никто и НЕ ЗАХОТЕЛ слушать глупую девчонку…

Уже на следующее утро в кафе привезли стройматериалы для ремонта, новое оборудование — и закипела работа. Группа рабочих, нанятых Каро, бойко содрала со стен старую штукатурку и принялась возводить новый интерьер. Сроки им наниматель установил сжатые: на всё про всё — две недели. (Большего времени Каро просто не мог позволить, ведь не тусоваться же братве на улице!)

Не смотря на ограничения по времени, бригада рабочих постаралась на славу! Уже через десять дней кафе было просто не узнать: отделанные разноцветной каменной крошкой стены, мягкий приглушённый свет по периметру — и новенькая витрина, совмещённая с барной стойкой. Пользуясь случаем, хозяева кафе полностью поменяли дизайн своего заведения: вместо столов и стульев появились небольшие уютные секции, разделённые высокими перегородками и оборудованные встроенными округлыми скамьями. Обитые изнутри мягким материалом, эти открытые «кабинки» создавали иллюзию персонального кабинета для vip-персон.

— Прямо ресторан какой-то! — изумлённо покачала головой братва, оценивая комфортабельность сидений угловой секции, на месте бывшего любимого столика.

— Да-а-а… Чем теперь Каро кидаться будет…? — вздохнул Макс, искоса поглядывая на друга и намекая на отсутствие стульев.

— В тебя попасть — и бутылки хватит! — парировал Каро, выставляя на столик ящик с коньяком.

Братва радостно загудела. Ребята быстро разлили коньяк в принесённые тёть-Любой бокалы, и все поднялись на ноги.

— Позвольте напомнить, что если бы не Каро… — важно и с пафосом начал Макс. — Точнее — наш многоуважаемый КОРОЛЬ, (который к чертям собачьим разнёс это многострадальное заведение!), то шиш бы мы с вами собрались за бутылочкой этого прекрасного коньяка! А потому — за Короля! — поднял он бокал.

— Да бросьте вы… — поморщился Каро.

— За Короля!!! — эхом откликнулась братва.

И началось такое веселье, что обычные посетители предусмотрительно даже не заглядывали за порог: ну их, этих «крутых» — от греха подальше…

— Ты чего грустный? — поинтересовался Макс, деловито отправляя в рот кусок буженины.

— Да так, устал немного… — слегка поморщился Каро.

Он не стал говорить Максу правду. Последнее время Каро совсем не спал: с того самого дня, как Наташа рассказала про Аваса, он никак не мог сомкнуть глаз. Стоило ему прилечь на диван и отрешиться от дневной суеты, как перед глазами вставала Лика: она смотрела на него грустным укоризненным взглядом, словно спрашивала — «Где же ты был, мой Король…? Где же ТЫ был…?» И душу захлёстывало такое чувство вины, что хоть волком вой!

— Прости меня… — тихо шептал Каро, чувствуя вину не только за то, что произошло, но и за то, что отпустил Аваса живым.

Нет, правда, надо было убить мерзавца! Конечно, это никак не исправит того, что уже случилось, зато на душе было бы не так тошно и омерзительно. А Каро было ОЧЕНЬ плохо: любимая малышка по-прежнему не улыбалась и смотрела на мир маленьким злобным волчонком. Он понимал, что она не скоро станет прежней весёлой «занозой», звонко хохочущей на весь двор — должно пройти время, (очень много времени), прежде, чем эти ужасные события сотрутся из её памяти, и она вновь научится радоваться жизни. Только всё это никак не спасало от чувства вины…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Веселье было в самом разгаре, когда на пороге кафе появился весьма припозднившийся Олег.

— Штрафную ему! — закричала подвыпившая братва, подсовывая парню только что открытую бутылку коньяка.

Не моргнув глазом, Олег осушил бутылку и перевернул её вверх дном, показывая, что ни капли не осталось.

— Авас приехал! — как гром среди ясного неба сообщил он, гулко «припечатав» пустую бутылку на стол. — С отцом! Они к Орифу пошли.

В кафе мгновенно наступила тишина. Никому не надо было объяснять, что это значит: если дело дошло до отца — Авас решил свататься! А у Орифа только одна дочка была подходящего возраста — другая совсем малая ещё…

Потрясённые этой новостью, ребята дружно посмотрели на Каро. Они хорошо знали своего лидера и понимали: Лику, (которую берегли, чтоб срубить хороший куш), он Авасу не отдаст! Каро никому не говорил, за что набросился тогда на Аваса, а лезть с расспросами у парней духу не хватило, да и зачем? Каро знает, что делает: уж если он решил вынести кому-то мозги — значит за дело! Только теперь и дураку было понятно — Каро не станет пачкать руки, принимая деньги от того, кого чуть прилюдно не замочил.

— Витёк, пошли кого-нибудь из своих — пусть потрутся немного, уши погреют! — скомандовал Каро. — Посмотрим, до чего они там договорятся…

Витёк послушно кивнул, осушил залпом бокал коньяка и, на ходу закусывая шашлыком, отправился на улицу передавать задание своим бойцам.

— Ни до чего они не договорятся! — махнул рукой Макс. — Ей ТРИНАДЦАТЬ всего — Ориф её не отдаст!

— Они кучу бабла с собой привезли, — заметил Олег. — Я сам два дипломата видел! На такое бабло кто хочешь клюнет.

— И что? — насмешливо посмотрел на него Макс. — Всё равно у них ничего не выйдет — это же ЛИКА! Этот «чёрт в юбке» им ещё устроит…

Услышав эти слова, братва громко расхохоталась. Они слишком хорошо знали Лику, чтобы не понимать, насколько Макс был прав. Даже Каро слегка улыбнулся… Никто и не подозревал, каких усилий ему стоила эта улыбка. А ведь он предупреждал Аваса, чтобы не подходил к Лике! Зря тот его не послушался — ОЧЕНЬ зря…

Сидя в детской комнате, Лика беззаботно болтала с подружками, как вдруг эта идиллия была нарушена:

— Лик, там к тебе свататься пришли! — неожиданно сообщил Омар. — Тридцать три тысячи дают! (И стадо баранов!) Иди давай, папа зовёт.

Тридцать три тысячи рублей — ОЧЕНЬ большая сумма. (На три тысячи можно хорошую машину купить!)

— И кто у нас такой щедрый? — нахмурилась Лика.

— Да Авас к тебе сватается! — «обрадовал» Омар.

Только теперь Лика поняла, что имел в виду Авас, когда говорил, что она будет его — купить её решил! Ну, мы ещё посмотрим…

— Девчонки, поможете? — обернулась Лика к подружкам.

Получив утвердительный ответ, она быстро переоделась, выбрав самую короткую мини-юбку и самую прозрачную блузку, после чего ярко накрасила глаза и губы.

— Я готова!

Решительным шагом, компания девчонок направилась в зал к ожидавшим гостям.

— Вот дочь, смотри, какой жених! — показал Ориф на Аваса, сидящего рядом со своим отцом. — Хороший калым даёт! Что скажешь?

— А я могу немного подумать…? — очаровательно улыбнулась Лика, нарочно не отвечая на вопрос.

— Думай, — разрешил Ориф. — Только недолго.

Не обращая внимания на Аваса, пожиравшего глазами полунагую красавицу, Лика включила магнитофон, и из динамиков послышался голос знаменитого на всю страну исполнителя шансона, во многих песнях которого, через слово, был отборный мат.

«Кого купил ты, сука? Ты знаешь ли о том, что бл…ди — это тоже часть народа…? А ну, вали отсюда! А ну, крути винтом — пока тебя не сделали уродом!» — загремел на всю квартиру голос Александра Новикова.

К ужасу всех присутствующих, «хорошая невеста» не только подпевала певцу, но и танцевала ТАКОЙ «танец», что только шеста не хватало для убедительности!

Ориф схватился за сердце — любимая дочь позорила его перед дорогими гостями! Срам на его седины…

Первым в себя пришёл отец Аваса.

— Шайтан-баба! — неодобрительно покачал он головой. — Мне не нужна невестка-проститутка!

— Да Вы что? — изобразив искреннее удивление, очаровательно улыбнулась Лика. — С таким сыном, как Ваш, только проститутка согласится жить — приличные женщины ему не по зубам!

— Отец! Она специально это делает! — закричал Авас, понимая, что свадьба вот-вот сорвётся.

— Тем более! — строго оборвал его старый аксакал и вновь покачал головой: — Шайтан-баба!

Он поднялся из-за стола и направился к дверям. Бросив на Лику злобный взгляд исподлобья, Авас недовольно поплёлся вслед за отцом, а маленькая «бесовка» громко расхохоталась, довольная своей выдумкой…

Не прошло и получаса, как вернулись посланные Витьком на разведку бойцы. Осторожно заглянув внутрь, они поманили его к себе, после чего немного пошушукались и скрылись.

— Ну, что? — спросил Каро, как только Витёк вернулся за стол.

— Ну, Макс, ты даёшь! — вместо ответа покачал головой Витёк. — Не знаю, что она им устроила, да только свадьбы не будет — Авас аж зелёный весь вышел! Отец его так сказал: «шайтан-баба!» И всё…

— А я что говорил! — рассмеялся Макс. — Я же сразу сказал: это — ЛИКА!

Все снова расхохотались и продолжили веселье…

Посидев немного с ребятами, Каро сослался на усталость и решил отправиться домой.

— Я с тобой! — выскочил следом Макс, хорошо догадываясь, что было на уме у его друга.

— Нет, — мотнул головой Каро, направляясь к машине. — Я сам.

— Я и говорю: я с тобой! — невозмутимо ответил Макс, бесцеремонно садясь на сиденье рядом с водителем. (Каро только усмехнулся).

Подъехав к дому, они поднялись в квартиру и не сговариваясь нагрузили громоздкую спортивную сумку оружием. Достав большие охотничьи рюкзаки, друзья быстро закинули в них по новенькому комплекту камуфляжа и белья, две пары резиновых сапог и прочие необходимые вещи, которые могут пригодиться в лесу.

Затем они направились в один из самых неблагоприятных районов города, который славился своими наркопритонами. Увидев Короля, знаменитого своей нетерпимостью к наркоте, мелкий дилер Капуста тут же бросился бежать.

— А ну, стоять! — бросаясь вдогонку, крикнул Макс и без лишних разговоров приставил ему пистолет ко лбу: — Пуля — или бабки?

— Капуста! — быстро ответил Капуста, (за что и получил в своё время это смешное прозвище).

— Добро, — усмехнулся Каро. — Слушай сюда: мне нужна тёлка — невысокая, худенькая, желательно чёрноволосая. Найдёшь — пятихатка твоя!

— Найду! — вспыхнул в глазах Капусты алчный огонь. — Только они гнилые все — не сегодня-завтра сдохнут. Зачем вам такая?

— А мы не для себя берём! — широко улыбнулся Макс.

— Понял… — многозначительно улыбнулся Капуста в ответ.

Он привёл их в какую-то шарашку, в которой воняло немытыми человеческими телами и затхлой плесенью. Повсюду валялись использованные шприцы и обколотые наркоманы. Каро молча рассматривал валяющиеся тела, пока его взгляд не наткнулся на девушку, со спины очень похожую на Лику. Надев медицинские перчатки, он присел на корточки и перевернул её, чтобы взглянуть в лицо.

— Вот эта! — сказал он.

— Не-е, эта не пойдёт, — покачал головой Капуста. — Ломка у неё.

— Я сказал — ЭТА! — повторил Каро.

— Клиент всегда прав! — улыбнулся Капуста, стараясь быть любезным, и вколол девушке героин — ровно столько, чтобы прекратить ломку.

Подождав, пока девица придёт в себя, Каро похлопал её по щекам и показал шприц, наполненный столь желанным зельем.

— Видишь? — спросил он.

Девчонка кивнула.

— Сделаешь, что скажу — получишь дозу. Подъём! — скомандовал он и, обернувшись к Максу, мотнул головой в сторону Капусты: — Расплатись…

Посадив девушку в машину, друзья приехали на вокзал и у первой же попавшейся им на пути бабки сняли квартиру «на сутки».

— Иди мойся! — приказал Каро девчонке.

Словно зомби, она послушно ушла в ванную, и через полчаса предстала перед мужчинами в обнажённом виде.

— Я готова… — сообщила девушка, уверенная, что её притащили ради секса.

— Ещё нет! — усмехнулся Каро, бросив на кровать купленную по дороге одежду. — Надевай!

Каро знал, что Авас не останется в городе, а дорога домой была только одна — через вокзал, (потому что так безопаснее). Расписание автобусов и поездов было заучено наизусть — у него всё было просчитано до мелочей…

Купив билеты, Авас вышел из кассы и разговорился с земляками, торгующими неподалёку фруктами. Неожиданно мимо прошла девушка, внешне немного похожая на Лику: чёрные волосы, дерзкая мини-юбка… Она многозначительно поигрывала ключами от квартиры, вертя их вокруг указательного пальца.

— Эй! — окликнул её Авас, окидывая фигурку девушки внимательным оценивающим взглядом. — Сколько?

— Полтинник.

Авас начал рьяно торговаться. Сговорившись на двадцати рублях, он отправился вслед за проституткой, довольно потирая руки от предвкушения — эта девка даже не подозревает, что её ждёт! Он отыграется на ней за все отказы Лики, за все её насмешки и унижение во время сватовства…

Однако это его ожидал большой сюрприз: едва они зашли в подъезд, как в затылок упёрлось холодное дуло пистолета.

— Вот и всё, гнида… — прошептал до ужаса спокойный тихий голос — и Авас получил сильный удар по голове…

Забившись в угол, девушка-наркоманка, послужившая наживкой, буквально сползла по стене на пол и опустилась на корточки. Она молча смотрела, как положив обмякшее тело на пол, мужчины быстро и слаженно заклеили рот жертвы скотчем и крепко перемотали руки с ногами. Засунув Аваса в большой мешок из-под картошки, они отнесли его к машине и небрежно забросили тело в багажник.

Каро вновь надел перчатки, достал приготовленный шприц и вернулся в подъезд.

— Ломает? — сочувственно спросил он, глядя, как девчонку опять затрясло. — Сейчас лучше будет.

— Убьёшь меня? — равнодушно спросила она.

— Да, — честно кивнул Каро.

— Это хорошо… — вздохнула девушка и грустно улыбнулась: — Устала я уже нелюдью жить, а так: помылась, шмотьё новое — можно и помирать…

— Как тебя зовут? — спросил Каро, присаживаясь на корточки и заглядывая ей в глаза.

— Марина… — улыбнулась она и протянула ему руку, изуродованную испорченными венами: — Коли…

Она смотрела на него таким пронзительным взглядом, что становилось не по себе — будто сама душа на тебя смотрит. Каро с трудом нашёл подходящее место на вене и ввёл героин. Выбросив шприц в сторону, он вновь посмотрел на девушку.

— Ты прости меня… — тихо попросил он.

— Прощаю… — беспечно улыбнулась Марина. — Знаешь, я… когда маленькая была… мама такие пироги вкусные пекла… — почему-то вдруг вспомнила она и закрыла глаза. — Мама… — вновь улыбнулась девушка. — Мамочка…

Подождав ещё немного, Каро резко поднялся и вышел из подъезда.

На душе было отвратительно паршиво. Ему не в первый раз приходилось убивать, но эту девушку было жалко. Чёрт его знает, почему! Может, потому что слегка на Лику была похожа… А может и не поэтому: обидно, когда вот так, глупо, (из-за какой-то наркоты!), молодые здоровые парни и девки превращаются в куски гниющего мяса. Нормальная девчонка была — ей бы жить да жить…

Приехав на заброшенный карьер, друзья достали мешок и вытряхнули Аваса на землю.

— Вот сука! Весь багажник обгадил! — выругался Макс и слегка пнул Аваса ногой: — Вставай, мразь — конечная!

Увидев, куда его привезли, Авас отчаянно заскулил и заплакал. Он пытался что-то сказать, но заклеенный скотчем рот не давал возможности объясниться.

Не дожидаясь, пока Авас поднимется на ноги, Каро схватил его за волосы и потащил к краю обрыва. Когда до зияющей в земле гигантской воронки остались несколько шагов, он остановился, развернул Аваса к себе лицом и приставил дуло к его лбу.

— Сдохни, гнида! — процедил сквозь зубы Каро, и, глядя прямо в глаза ненавистного ублюдка, нажал на курок.

Он выпустил всю обойму, (всё до последнего патрона!), но даже не заметил этого — перед глазами вновь стояла Лика:

— Мой Король… — грустно улыбалась она, а в глазах, глядящих с немой укоризной, стояли слёзы. — Мой КОРОЛЬ…

— Всё! Всё — хорош! — закричал Макс, изо всех сил тряхнув Каро, чтобы тот пришёл в себя и, поймав осмысленный взгляд, сообщил: — Он мёртв.

Взглянув на валяющееся у его ног тело, Каро молча кивнул и принёс из машины сумку с боеприпасами. Он был немногословен, но Макс и так знал, что надо делать: они достали из сумки гранаты, обильно примотали их к трупу — и сбросили его в карьер. — Дай, я! — сказал Макс.

Взяв гранату, он хорошенько прицелился, выдернул чеку и бросил снаряд в валяющееся на дне воронки тело.

— ХОДУ!!!

Подхватив опустевшую сумку, друзья сорвались с места и бросились к машине. Раздался оглушительный взрыв! За ним второй… третий… Земля под ногами ходила ходуном. То тут, то там образовывались глубокие трещины, и слышался шорох стекающего в глубины земли песка, но вот всё стало затихать.

— Давай-ка ещё! — предложил Макс. — Пусть засыплет, как следует.

— Хватит! — усмехнулся Каро. — В другой раз поиграешь — ехать надо.

— Я поведу! — тут же залез за руль Макс. Каро вновь усмехнулся и сел на соседнее сидение. — Куда теперь? — деловито поинтересовался Макс, заводя мотор.

— Давай на трассу, — решил Каро. — Машину бросать надо — этот гад в ней «наследил».

Откинувшись на спинку сиденья, он устало закрыл глаза. Каро ожидал увидеть знакомую картину, но… Ничего не было. Чувство вины оставило его, а вслед за ним исчезло и навязчивое видение. Слегка улыбнувшись, Каро погрузился в сон…

— Вставай, братуха! Приехали! — донёсся издалека весёлый голос Макса.

Открыв глаза, Каро оглянулся по сторонам и удивился тому, как быстро стемнело — за окном уже была глубокая ночь. Яркий свет фар освещал широкую полосу асфальта, блестевшего серебром, и глухую стену деревьев по бокам. На трассе было пусто.

Друзья быстро вышли из машины, достали рюкзаки с вещами, и щедро облив авто бензином, направились в сторону леса. Отойдя на достаточное расстояние, Каро обернулся и выстрелил в бензобак. Раздался оглушительный взрыв — машина мгновенно утонула в пламени огня.

Не оглядываясь, два друга скрылись в тени деревьев. Они хорошо ориентировались на любой местности, и довольно скоро отыскали небольшую речушку, не раз выручавшую их в подобных ситуациях. Раздевшись до нага, они побросали одежду в одну кучу и вошли в воду.

— Ух, хорошо! — довольно фыркнул Макс, отмывая с себя грязь и кровь Аваса. — Может, порыбачим? Я и удочки прихватил…

— Можно и порыбачить… — согласился Каро, раздумывая, на сколько можно доверять друзьям гостеприимного Орифа. (А вдруг ещё кому-нибудь придёт в голову приставать к Лике?)

— В дом надо входить! — решительно сказал Макс, прекрасно догадываясь, о чём думал его друг. — Кто знает, сколько шакалов вокруг неё кругами ходит!

— Надо, — кивнул Каро. — Только тут повод нужен — чтоб ненавязчиво всё было.

— Повод найдётся! — весело усмехнулся Макс и с головой ушёл под воду, чтобы ополоснуться.

Тщательно смыв с себя следы преступления, они вышли на берег, раскрыли рюкзаки и надели чистую одежду. Теперь надо было уничтожить остальные улики: сложив большой костёр, друзья разожгли пламя и бросили в огонь испачканные кровью Аваса вещи.

— Ну, вот: одним шакалом на земле меньше стало! — довольно улыбнулся Макс и достал из рюкзака складные удочки. — Пошли?

— А на что ты ловить собрался? — усмехнулся Каро.

— Обижаешь… — весело улыбнулся Макс, вытаскивая из мешка здоровенный кусок хлеба, и довольно похлопал рукой по набитому рюкзаку: — Я ещё и пожрать прихватил!

— Ну, ты и жук! — покачав головой, рассмеялся Каро.

Быстро наладив снасти, они закинули удочки в воду и замерли в ожидании клёва. Неожиданно пошёл дождь: мелкий такой, противный, моросящий… Набросив на голову капюшон, Каро молча смотрел на неподвижный поплавок и наслаждался ночной тишиной. На душе было так тихо, спокойно — почти радостно…

Уже под утро догорел костёр. Зачерпнув сапогом воду, Каро залил дымящиеся угли и взглянул на Макса, собиравшего рыболовные снасти.

— Ну, что — не забыл ещё армейскую науку? — усмехнулся он.

— Как говорил товарищ Суворов: «Повторение — мать учения!» — бодро отрапортовал Макс, потуже затягивая рюкзаки, и широко улыбнулся: — Вперёд, братуха!

Забросив мешки на спину, друзья слаженно, плечо к плечу, побежали трусцой, начиная многокилометровый марш-бросок…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Уже в полдень Каро с Максом, как ни в чём не бывало, сидели в кафе, слегка посмеиваясь над болевшей с похмелья братвой. Глядя на двух ухоженных, одетых по последней моде молодых мужчин, никому бы и в голову не пришло, что ещё несколько часов назад они месили сапогами лесную грязь.

— Эх, вы… — насмешливо покачал головой Макс. — Совсем форму потеряли! Ну, ничего — я за вас возьмусь!

— Чёрт, Макс, не нуди… — простонал Витёк, жадно опохмеляясь холодным пивом. — И без тебя тошно…

— Значит так: сейчас быстро разбежались по домам — и отсыпаться! — скомандовал Каро и улыбнулся: — А то на вас без слёз не взглянешь!

— А с Ликой кто будет? — с трудом поднял от стола голову Олег.

— Кто-кто? — усмехнулся Макс. — Дед-Пихто! Сами подежурим. А ну, подъём! — совсем по-армейски вдруг закричал он на ребят. — Бегом!!! И чтобы к вечеру все как огурчики были!

Быстро вскочив на ноги, парни повыпрыгивали из-за стола и выбежали на улицу.

— И что ты такой горластый…? — покачала головой продавщица тётя Люба. — Всех посетителей мне распугал!

— Нет, тёть-Люб, — (хитро улыбнулся Макс), — кто по-настоящему жрать хочет — никого не боится! — расхохотался он.

— Эх, ты… — вновь покачала головой пожилая женщина. — Если твоей логикой судить, то ты у нас самый смелый — всю жизнь некормленый ходишь!

Друзья снова расхохотались. (Тёть-Люба только рукой махнула).

— Ну, что: придумал, как к Орифу подойти? — спросил Макс, вновь становясь серьёзным.

— Пока нет… — озабоченно покачал головой Каро. — Я тут перебрал парочку вариантов — туфта одна! — поморщился он.

— Погоди-ка… Он же в таксопарке работает? Давай, на водку его припашем! — предложил Макс. — Начнёт «бомбить» — вот тебе и повод для встречи, о делах поговорить. Ещё и денег для семьи заработает.

— Не пойдёт… — поморщился Каро, отпивая глоток горячего кофе. — Я уже думал об этом: ну, поставим мы его на водку — и что? Будем для разговоров в гости напрашиваться?

— И впрямь фигня получается… — согласился Макс.

Друзья крепко призадумались.

— Слушай, а если… — начал было Макс, но Каро жестом попросил его помолчать, прислушиваясь к чему-то.

Осёкшись на полуслове, Макс закрыл рот, и весь обратился в слух:

— Может, в садике посидим? — донёсся с улицы голос одной из подружек Лики.

— Да ну, чего там делать-то?! — хмыкнула Лика.

Не зная, чем заняться, она с девчонками бесцельно слонялась по району, переходя с места на место. Как на зло, за ними увязался Омар, страстно мечтающий покорить сердце одной из подружек своей сестры.

— А давайте в кафе зайдём? — предложил Омар. — Можно горячих бутербродов купить.

— В какое ещё кафе? — недоумённо посмотрела на него Лика.

— Да вот оно — у тебя за спиной, — показал рукой Омар.

— Ой, а у нас тут кафе есть?! — искренне удивилась Лика.

— Ты совсем дура — или прикидываешься? — как на больную посмотрел на неё Омар. — Оно здесь уже триста лет стоит!

— Да?! — съязвила Лика. — А почему Я тогда не видела?!

«Хороший вопрос!» — мысленно усмехнулся Каро.

— Ладно, пошли… — донёсся из-за дверей знакомый голос, и спустя секунду на пороге появилась худенькая стройная фигурка.

Не глядя по сторонам, Лика уверенным шагом направилась к прилавку, звонко цокая по кафелю своими каблучками.

— Ну, и где тут твои бутерброды…? — с сомнением разглядывая витрину, поинтересовалась она у Омара.

— Вот, смотри… — показал рукой брат. — Будешь?

— Гадость, наверное, какая-то! — поморщилась она, передёрнув плечами.

— Сама ты гадость! — парировал Омар. — Не хочешь — не ешь! А я возьму.

— Ладно, попробую… — сделала одолжение Лика.

Макс только головой покачал, глядя на эту сцену.

— Слушай, она в каком мире живёт? — тихо спросил он. — Она что: горячих бутербродов никогда не ела…?

— Похоже, что так! — усмехнулся Каро, с интересом наблюдая за Ликой.

Расположившись за одним из столиков, она недоверчиво рассматривала незнакомое блюдо, в то время как Омар с девчонками с аппетитом набросились на бутерброды. Достав из чашки кофейную ложечку, Лика осторожно поковыряла начинку, тщательно разглядывая её содержимое. В принципе, по отдельности, все продукты были хорошо знакомы: поджаристый хлеб, кусок ветчины и долька помидора, сыр…

Вот именно сыр-то её и смущал! Лика вообще не любила плавленый сыр, а этот… Растёкшись от высокой температуры, он совсем потерял форму и был похож на нечто непонятное — и уж точно несъедобное! Отковыряв кусочек сомнительного продукта, Лика крепко зажмурилась и мужественно отправила его в рот. С минуту она задумчиво прислушивалась к своим ощущениям.

— Вкусно! — громко заявила она, и тут же съела не только свой бутерброд, но и стащила кусочек сыра у брата.

— Эй, куда! — возмутился Омар, но было уже поздно.

— Кто успел — тот и съел! — довольно улыбнулась Лика и вдруг вспомнила: — Ой, девчонки, а мы завтра в лес едем! С НОЧЁВКОЙ!

— Везёт вам… — грустно вздохнула Улька. — Я тоже хочу в лес.

— Так поехали! — не задумываясь, предложила Лика. — Поговори с мамой, вдруг отпустит…?

— Можно папу попросить, чтоб тоже поговорил! — предложил Омар.

— Точно! — обрадовалась Лика. — Бежим скорее!

Быстро вспорхнув из-за стола, она стремительно покинула кафе, даже не обратив внимания на двух мужчин, с интересом следивших за их разговором.

— В лес? — едва взглянув на Каро, догадался Макс.

— Угу, — кивнул тот. — Заодно и сами отдохнём…

Рано утром, многодетное семейство погрузилось в машину и отправилось на пикник. Лика была просто счастлива: Ульку отпустили вместе с ними, а это значило, что теперь ей будет с кем поболтать! Приехав в лес, мать с отцом стали обустраивать место стоянки, а дети разбрелись кто куда. Подружки сразу же пошли подальше от всех, и добрались почти до кромки леса, но неожиданно Лика резко остановилась.

— Смотри! — показала она Уле на мохнатые пушистые ветви, свисающие над головой. — Это же кедр, да? А вдруг на нём шишки есть? — девчонки немного походили вокруг дерева, но ничего не увидели. — Слишком высоко, — досадливо закусила губу Лика и решительно полезла наверх.

— Лик, ты куда? Да, ну их, эти шишки… — попробовала отговорить её подруга, но Лика была уже в полутора метрах над землёй, и Уле не оставалось ничего другого, как лезть за ней.

Поднявшись на самую вершину дерева, девчонки оглянулись по сторонам, но не увидели ни одной шишки.

— Наверное, их уже собрали… — разочарованно протянула Лика.

— Смотри — вон дядя Ориф! — показала Уля куда-то в сторону.

Лика посмотрела в указанном направлении и на самом деле увидела отца: он стоял посреди заросшего поля возле какой-то белой машины с тонированными стёклами и разговаривал с мужиками в чёрных кожаных куртках.

— Пошли отсюда! — позвала её Уля. — Вдруг увидят? Скажут потом, что подглядывали…

— Погоди! — попросила Лика и нахмурилась.

Ей очень не нравилось то, что она увидела — уж больно эти мужики походили на братков из мафии! Закусив губу, она молча наблюдала за отцом и чужаками, но вскоре поняла, что это вовсе не «стрелка», и успокоилась.

— Ладно, пошли отсюда! — кивнула она.

Уля быстро спустилась вниз и очень удивилась, увидев, что подруга даже не сдвинулась с места.

— Лик, ты чего? — позвала она. — Спускайся давай!

— Не могу! — ответила Лика. — Я боюсь! Ты позови кого-нибудь, а?

— Кого я позову…? — растерялась Уля.

— Не знаю… Только зови быстрее, а то я упаду! — словно в подтверждение этих слов, ветка под её ногами слегка хрустнула. — А-а-а-а-а-а-а! — не на шутку испугавшись, громко закричала Лика. — ПАПА-А-А…

После истории с Авасом, Каро доверял только себе и своим друзьям. Поэтому он и решил присмотреть за Ликой, пока она будет отдыхать на свежем воздухе: в лесу всякое может случиться!

Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, братва разделилась на две группы: Каро, Игорёк и Лёха поехали на машине Макса, (с хозяином мерса за рулём), а остальные ребята должны были подъехать чуть позже. Мужчины заранее договорились, что потом кто-нибудь встретит их на трассе и проводит к месту стоянки.

Проследить за машиной Орифа было делом нехитрым — Макс умело держался на расстоянии, а как только они заехали в лес, вообще скинул скорость. Мерседес медленно тащился по лесной дороге, будто водитель присматривал местечко получше…

Вскоре деревья сменились заросшей равниной, а на опушке леса показался Ориф, рубивший сушняк на дрова.

— Может тормознём? — спросил Макс.

— Давай за поле, — скомандовал Каро. — Не стоит пока светиться.

Но он даже не предполагал, какой неожиданный подарок уже приготовила ему судьба! Макс осторожно вёл машину по полевым колдобинам, как вдруг ему в голову пришла абсолютно ГЕНИАЛЬНАЯ идея: скрепя сердце, он плюхнул любимый мерс в большую лужу, оставшуюся после дождя. (Это была огромная жертва с его стороны!) Раздался скрежет металла по земле — и машина забуксовала…

— Ты чего делаешь? — удивился Каро.

Он заметил, что Макс специально вывернул руль, направляя машину в лужу, но тот лишь хитро улыбался в ответ. (У него была подозрительно довольная физиономия!)

— Всё — приехали! — (уж больно радостно сообщил Макс). — Толкать надо!

Ребята вышли из машины и попробовали сдвинуть её с места, но мерс прочно увяз в липкой грязи.

— Ну-к, погоди! — широко улыбнулся Макс, выходя из машины, и обернулся к деревьям. — Эй, мужик! — закричал он Орифу. — Будь другом, подсоби, а…? У нас машина застряла!

— Щас посмотрим! — деловито откликнулся Ориф.

Он быстро направился к столпившимся вокруг мерседеса мужикам и, подойдя ближе, внимательно осмотрел застрявшие колеса.

— Крепко вы влипли… — покачал он головой. — Надо брёвна подставить — иначе не выберетесь…

Неожиданно со стороны леса донёсся дикий отчаянный визг:

— А-а-а-а-а-а-а! — вздрогнули мужики, услышав испуганный женский крик. — ПАПА-А-А…

Узнав голос Лики, Каро не раздумывая бросился к лесу. Мужчины последовали его примеру, и вскоре все увидели бледную перепуганную Ульку.

— Где Лика?! — хватая Ульку за плечи, затряс её Ориф. — Где она?!

Уля посмотрела на всех странным страдальческим взглядом — и молча показала указательным пальцем куда-то вверх. Подняв головы, мужчины увидели Лику, сидевшую на самой вершине сосны, и застыли от изумления.

— Прямо как у Пушкина… — потрясённо покачал головой Лёха. — «Там чудеса, там леший бродит…»

— И Лика на ветвях сидит! — расхохотался Макс.

Мужчины громко засмеялись. Только Каро даже не улыбнулся: сама мысль, что в любой момент Лика может рухнуть с огромной высоты, заставляла сердце трепетно сжиматься от страха.

— У-у-у-у-у-у… — крепко обхватив ствол дерева, навзрыд рыдала Лика. — Папа-а-а… Сними меня-а-а…

— Ты как там оказалась?! — строго спросил Ориф.

— Не знаю-у-у… — завывала она.

— Вот и сиди теперь там — думай о своём поведении! — пригрозил отец и повернулся к смеющимся мужикам. — Ребят, может, поможете? Староват я уже для «скалолазания».

— Я — пас! — тут же заявил Игорёк. — Вы чё, забыли? Я высоты боюсь! Пусть Макс лезет… — предложил он.

— Ну-у… Один я может и сгонял бы туда-сюда… — задумчиво протянул Макс, на взгляд прикидывая расстояние до вершины сосны. — Боюсь, вдвоём не управимся — не удержу я её.

— Вот вырастил коровушку на свою голову! — в сердцах выругался Ориф.

— Я пойду! — решительно шагнул вперёд Каро.

Он не мог позволить себе безучастно стоять внизу, наблюдая за столь опасной ситуацией со стороны. Подойдя ближе к сосне, он подпрыгнул и ухватился за нижние ветви.

— Дочь! Сиди тихо! — крикнул Ориф. — Сейчас тебя снимут!

Довольно быстро Каро поднялся на вершину дерева. Крепко прижимаясь к единственной надёжной опоре, Лика захлёбывалась слезами, не замечая ничего вокруг.

— Привет… — слегка улыбнулся Каро. — Не бойся — я тебе помогу. Давай руку…

— Нет! — испуганно вскрикнула Лика и шустро полезла ещё выше, (совсем не соображая, что она делает).

— Куда! — ловко перехватил её Каро, прежде чем она успела улизнуть.

— Дочь! Ты что творишь?! — строго прикрикнул снизу Ориф. — Хочешь, чтоб он тоже сорвался?

— Я не пойду-у-у! — кричала Лика, заходясь от дикого страха, и снова прижалась к стволу сосны, вцепившись в неё мёртвой хваткой.

Каро понял, что она в панике, и всё придётся делать самому. Он осторожно, но настойчиво развернул Лику к себе лицом. Почувствовав, что надёжный ствол неотвратимо уходит из-под рук, она быстро обвила Каро руками за шею, испуганно прижимаясь к мужскому плечу в поисках опоры.

— Ах ты, котёнок… — тихо прошептал Каро, ласково поглаживая Лику по голове, чтобы успокоить. — Что ж ты удираешь-то от меня, а…? Трусишка маленькая… — улыбнулся он.

— Мы упадём… — рыдала Лика, пряча лицо у него на груди. — Мы УПАДЁМ!

— Обещаю: я спущу тебя вниз целой и невредимой! Слышишь? — поклялся Каро. — Только держись покрепче — и веди себя как мышка! Идёт?

Лика быстро закивала и прижалась к нему ещё крепче. Словно младенца, он поднял её одной рукой и начал медленно спускаться вниз, придерживаясь за ветви свободными пальцами. Это была не простая задача: в свои тринадцать лет Лика имела рост сто шестьдесят три сантиметра и весила никак не меньше пятидесяти килограмм. Железные мышцы Каро напряглись… застонали… но выдержали!

— Надо в качалку почаще ходить! — прошептал он сам себе, осторожно спускаясь на очередную ветку. — И как ты только умудрилась сюда залезть…

У Каро голова шла кругом: тонкий аромат ванили окутывал своей сладостью, пробуждая жгучее желание прикоснуться к манящим губам, а тепло дрожащего в руках тела заставляло душу замирать от восторга и невероятной нежности… Мысли сбивались, не давая возможности сосредоточиться на спуске, и ему проходилось постоянно напоминать себе, что сейчас не время и не место для страстных поцелуев…

Ребята, оставшиеся внизу, только дыхание затаили, глядя, как Каро перебирается с ветки на ветку. (Они даже разговаривать побоялись, чтобы не отвлекать его случайно). Как бы ни было трудно, в конце концов он добрался до нижней ветки, спрыгнул на землю и осторожно поставил Лику на ноги. Она была настолько напугана, что даже не почувствовала, что стоит на твёрдой земле, и продолжала по-прежнему сжимать его в своих объятьях.

— С мягкой посадкой! — рассмеялся Макс, и его поддержали все остальные.

Не веря, что всё позади, Лика открыла глаза и оглянулась вокруг. Она увидела отца, Ульку и тех самых мужчин в кожаных куртках, что были возле машины.

— Да отцепись ты уже от него! — усмехнулся Ориф, радуясь, что дочь в безопасности. — Задушишь ведь!

Молча повернув голову, Лика увидела добрый смеющийся взгляд молодого черноволосого парня, и до неё вдруг дошло, что она прилюдно ОБНИМАЕТ незнакомого мужчину. Тихо ахнув, она как ошпаренная отскочила в сторону и стремительно исчезла в кустах.

— Куда…?! А спасибо кто будет говорить? — закричал ей Ориф, (но Лики уже и след простыл!) — Ну, спасибо тебе мужик, — повернулся он к Каро и крепко пожал ему руку. — Вот выручил, так выручил — я теперь твой должник! Ориф, — представился он.

— Каро, — улыбнулся в ответ Каро.

— Так ты тёзка самого Короля! — пошутил над таким совпадением Ориф.

— Да нет… — смущённо улыбнулся Каро. — Я и есть Король…

Ориф на секунду опешил, после чего ещё энергичнее затряс протянутую руку.

— Ну, дочь… — потрясённо покачал он головой. — Знала бы, КАКОЙ человек за ней на дерево лазил! Всё, мужики — прошу к моему столу… И никаких возражений!

— Только сначала надо машину вытащить, — напомнил Макс.

Мужчины споро принялись за дело. Завалив парочку деревьев, они дружно перетащили бревна к машине, и вскоре мерседес Макса был вызволен из грязевого плена. Объяснив, как проехать к месту стоянки, Ориф поспешил к семье предупредить Хельгу о дорогих гостях…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Всем привет! — радостно крикнул Макс.

Увидев тех самых мужчин, что стали свидетелями её конфуза, Лика мгновенно рванула с места и скрылась в волге, громко хлопнув дверью, дабы выразить своё недовольство.

— Дочь! — строго прикрикнул Ориф. — А ну, вылазь! Завтракать будем…

Хельга давно расстелила на земле широкое толстое покрывало, накрыв его прозрачной плёнкой, и расставила тарелки с закусками. Радостно запищав, дети бросились занимать места, и только Лика по-прежнему осталась сидеть в машине. Немного потеснившись, все расселись вокруг импровизированного стола и принялись за еду.

— Дочь! — вновь крикнул Ориф. — Иди есть!

— НЕ ПОЙДУ!!! — донеслось из машины недовольное фырканье.

— Иди — а то голодная останешься! — позвала её Хельга.

— Ну и пусть! — продолжала упрямиться Лика.

У Каро весь аппетит пропал. Как можно есть, когда любимая малышка голодает и грустит в одиночестве?! Вспомнив, что Лика любит сладкое, он решил сманить её вкусненьким.

— Лик… А у нас арбуз есть… — осторожно позвал он её. — Арбуз будешь…?

— А я не люблю арбузы! — насмешливо фыркнула она в ответ. — Я, может, ДЫНИ люблю!

— Так у нас и дыня есть! — расхохотался Макс.

— Врёте! — тут же высунулась из машины Лика.

— Честно! — улыбнулся Каро. — Пошли, покажу…

Она смерила его недоверчивым взглядом, но всё-таки вышла.

— Ну и где эта ваша дыня? — с сомнением поинтересовалась она.

Каро слегка улыбнулся: точно так же Лика рассматривала витрину в кафе! Поднявшись с травы, он кивком пригласил её пройти к мерседесу.

— Вот — выбирай… — вновь улыбнулся он, открывая багажник.

— Ничего себе! — изумлённо выдохнула Лика: округлые пузатые дыни и арбузы, словно мячики лежали друг на друге, один другого краше. — А зачем Вам столько?

— Тебя кормить! — усмехнулся Каро. — Тебе какая больше нравится?

— Вот эта… — немного подумав, показала она на маленькую жёлтую дыньку, так похожую на солнышко.

— Эта — так эта… — кивнул Каро, доставая из багажника указанную дыню и большой тёмно-зелёный арбуз. — Пошли.

Прихватив ещё пару жёлтых «мячиков», он вернулся на своё место, а Лика, (растолкав братьев), устроилась рядом с ним, чтобы быть поближе к лакомству. Разрезав дыню на части, Каро вычистил семена и протянул ей самый большой кусочек:

— Держи!

— А она мытая? — вдруг засомневалась Лика.

— Мытая-перемытая! — рассмеялся Макс. — Жуй давай, а то разберут!

Гордо фыркнув в ответ, Лика принялась за дыню. Каро был безумно счастлив: любимая малышка сидела рядом, (плечо к плечу!), он слушал её журчащий, словно лесной ручей, голосок и вдыхал сладкий аромат ванили…

Мысли Каро унеслись вдаль: в своих мечтах он бережно прижимал к себе тоненькую хрупкую фигурку… Осторожно прикасался губами к её губам — и растворялся в безумной волне опьяняюще дикого счастья…

Погрузившись в мечты, Каро даже не заметил, как дети быстро покончили с дыней и остальными продуктами. Нетерпеливо ерзая на месте, они с тоской поглядывали в сторону, явно желая поиграть.

— Вот оглоеды — всё подмели! — добродушно улыбнулся Ориф. — Наелись хоть? — посмотрел он на детей, и те дружно кивнули в ответ. — Тогда марш отсюда — и не мешать! Лика — на тебе посуда.

— Почему я?! — тут же возмутилась Лика, совсем не смущаясь того, что спорит с родителями при чужих людях. — Кроме меня мыть некому?!

— Ты — девочка! — веско сказала Хельга.

— И что? — продолжала возмущаться Лика. — Теперь всю жизнь мучиться?! Надо было меня мальчиком рожать… — проворчала она.

— Ты поговори у меня! — строго оборвал этот поток красноречия Ориф. — Марш мыть посуду! Река — там… — указал он рукой.

Издав тяжкий горестный вздох, Лика собрала грязные тарелки в большое ведро, взяла протянутые матерью кусок хозяйственного мыла с тряпкой и обречённо поплелась в сторону реки. Весь её вид изображал тяжесть рабской жизни: с каждым шагом она устало покачивалась от «неимоверного груза» и вздыхала так, что даже самое чёрствое сердце должно было заплакать от сожаления и разорваться от горя! (Можно было не сомневаться, что когда она дойдёт до реки, то упадёт от бессилия и умрёт прямо на берегу: забытая и покинутая…)

Мужчины только расхохотались! Даже Каро не смог сдержать улыбку, глядя на то, какой спектакль устроила Лика, лишь бы не мыть посуду.

— Вот лентяйка… — покачал головой Ориф, утирая с глаз выступившие от смеха слёзы. — Ничего делать не хочет! Только и знает, как дрыхнуть, да по улицам гулять.

— Подростки все такие… — улыбнулся Каро и посмотрел на Макса. — Надо бы ребят встретить — время уже поджимает.

— Я сам съезжу! — кивнул тот в ответ, поднимаясь с травы. — Нам сюда подъезжать — или отдельно будем?

— Зачем отдельно? — возразил Ориф. — Давайте к нам: щас дровишек побольше насобираем, (чтоб к ночи запас был), шашлычок нажарим, откроем водочку — да и выпьем хорошенько за знакомство!

— Давайте так, — согласился Каро и кивнул Максу на Лёху с Игорем: — Ребят возьми! Мало ли, опять застрянешь… — улыбнулся он.

— Кто — Я?! — расхохотался Макс, но к совету прислушался. Мужчины быстро сели в машину и уехали встречать друзей.

Вооружившись топорами, Каро с Орифом пошли искать сухие деревья. Притащив к костру несколько брёвен, Каро решил немного передохнуть.

Ноги сами потянули его в ту сторону, куда Лика ушла мыть посуду. Он увидел её на берегу узенькой речушки, больше похожей на крупный ручей: держа в руках ведро с грязной посудой, она застыла в нескольких метрах от кромки воды и задумчиво смотрела на водную гладь.

— Ты чего там увидела? — улыбнулся Каро. — Рыба что ли плавает?

— Ага! — скептически хмыкнула Лика. — А вдруг там ВОДЯНОЙ?! — боязливо прошептала она и поёжилась: — Вот выскочит — и утащит меня на дно…

Каро вдруг вспомнил их разговорна понтоне: «Я не люблю воду — мне кажется, что за ней скрывается что-то мрачное и ужасное… Оно будто следит за мной — и ждёт подходящего момента, чтобы утащить…»

— Эх, ты… — подошёл он к Лике и забрал ведро. — Давай помогу — меня не утащит! — усмехнулся Каро.

Вытряхнув посуду на землю, он зачерпнул воды и поставил ведро перед Ликой. Присев на корточки, она осторожно потрогала воду кончиками пальцев, (словно опять прислушивалась к своим ощущениям).

— Фу-у… холодная… — брезгливо отряхнула руку

Лика.

— Дай сюда! — вновь усмехнулся Каро.

Присев рядышком, он поднял с земли тряпку с мылом и с невозмутимым видом начал мыть посуду.

— Значит так: я мою — ты вытираешь! — скомандовал он. — Идёт?

— Угу! — радостно кивнула Лика, весьма довольная, что ей не придётся мочить руки в холодной воде. — А Вы дома тоже сами посуду моете? — с любопытством посмотрела она на Каро.

— А кто же ещё? — усмехнулся он.

— А как же жена? — продолжала любопытничать Лика. — Это ЕЁ обязанность всё прибирать.

— Во-первых, я не женат, — слегка улыбнулся Каро. — А во-вторых: люди женятся не для того, чтобы им посуду мыли и квартиру прибирали. Семья для другого нужна.

— Знаю я, для чего она нужна! — фыркнула Лика. — Детей рожать. Мужчина пришёл с работы — и лежит себе на диване! А ты: и дом прибери, и обед приготовь, и за детьми присмотри… Не-е-е… — покачала она головой. — Я, лично, никогда замуж не пойду! — Это ты сейчас так думаешь, — возразил Каро. — А влюбишься — совсем по-другому думать начнёшь!

— Вот ещё! Мужчины все такие: сначала наврут с три короба про любовь, а потом… Вот тебе, родная, тряпка — иди чисти кастрюли! Ой… — вдруг растерялась она, только теперь сообразив, что говорит это мужчине — и это ОН моет за неё посуду. — А это Вы меня с дерева сняли? — быстро сменила Лика тему разговора.

— Я, — кивнул Каро, намыливая очередную тарелку. — Ты зачем туда залезла-то?

— Я думала, там шишки есть… — честно призналась она.

— Это кедровые, что ли? — усмехнулся Каро. — Так они на другой сосне растут, а это обычная была.

— Ну, я смотрю: веточки большие такие, пушистые… Дай, думаю, проверю… — вздохнула Лика.

— Эх ты, «белочка»! — рассмеялся Каро. — Не переживай, в город приедем — я тебе целый мешок этих шишек принесу! — пообещал он.

— Правда? — обрадовалась Лика.

— Правда-правда! — усмехнулся Каро.

Он с трудом держал себя в руках, чтобы ничем не выдать предательскую дрожь, пробегавшую внутри. Каро никогда не чувствовал ничего подобного: он совсем забыл о друзьях и родных Лики, (казалось, что на всём белом свете никого нет — только он и она), и буквально таял от её взгляда, превращаясь в мягкий податливый воск…

Каждый раз, передавая чистую тарелку, он мельком бросал взгляд на тоненькие, слегка побелевшие от холода пальчики… Как же хотелось обнять эти хрупкие пальчики своими ладонями — и прикоснуться к ним губами, отогревая своим горячим дыханием! Как же хотелось ОБНЯТЬ эту девочку, крепко прижимая к себе — и почувствовать, как бьётся её маленькое сердечко…

Неожиданно из-за деревьев показался Ориф.

— Мать! Ты только посмотри, что наша дочь учудила! — позвал он Хельгу. — Сама мыть посуду не хочет — так она Каро припрягла!

— Он сам захотел! — тут же возмутилась Лика.

— Ну, конечно! — не поверил Ориф. — Можно подумать, человеку больше заняться нечем, как за тебя посуду мыть!

— Я, правда, сам, — смущённо улыбнулся Каро. — Вода холодная — замёрзнет ещё.

— Ты на её удочку не клюй! — покачал головой Ориф. — Та ещё «артистка» растёт: дай волю — махом на шею сядет и ножки свесит! Ишь, что удумала! Пошли-ка отсюда… — похлопал он его по плечу.

— Пока, «белочка»! — подмигнул Лике Каро, поднимаясь на ноги, и мужчины направились к костру.

— Вот что я тебе скажу, Каро: дочь у меня, (старшая), та ещё выдумщица! — начал Ориф. — Помню, она совсем маленькая была — а уже себе на уме! Как ни пойдём на прогулку — так она походит-походит немного, а потом начинает: «Ой, ножки болят, мои ножки! Ой, болят ножки мои!» Это значит, ей идти надоело — вот она и решила концерт закатить, чтоб на руках понесли.

— Может на самом деле ноги болели, — улыбнулся Каро.

— Может и болели… — задумчиво протянул Ориф и широко улыбнулся: — Потому и таскал: ПЯТЬ ЛЕТ на моей шее прокаталась! Ох, беда мне с дочкой, Каро… — покачав головой, пожаловался он. — Такая кобылка выросла — никакой управы нет! Скорей бы уж замуж отдать — и слава Тебе, Господи! Пусть муж потом мучается… — вздохнул он.

— Я слыхал, к ней Авас сватался… — (как бы между прочим заметил Каро). — Что ж не отдал?

— Да какой там! — махнул рукой Ориф. — Она гостям такой приём устроила — вспоминать стыдно! Опозорила всех на полную катушку: вырядилась, как проститутка вокзальная — и давай перед гостями танцы отплясывать! Да КАК — такие танцы не в каждом борделе увидишь! — вновь покачал он головой. — Сваты за голову схватились — и бежать! «Шайтан-баба», говорят…

Услышав этот рассказ, Каро весело рассмеялся. Хорошо изучив характер этой девочки, он чего-то такого и ожидал от Лики: яркого, эпатажного, с нарушением всех моральных правил. О, как он её понимал! Только так она могла отпугнуть от себя нежелательных женихов, мечтающих о тихой беспрекословной жене, чистящей кастрюли. Тем более АВАСА.

— Тебе смешно… — укоризненно посмотрел на него Ориф. — А я чуть на месте со стыда не сгорел! ТАКОЙ СРАМ…

Не успели они подойти к костру, как подъехал Макс с ребятами.

— Ты глянь на этих олухов! — издалека закричал он другу. — Не могли нормально доехать — обязательно надо было в аварию попасть! Лося сбили — вон в багажнике лежит.

— А ну, покажи! — приказал Каро, подходя ближе.

Витёк быстро открыл багажник, и все увидели молодого годовалого лосёнка.

— Маленький ещё… — покачал головой Каро. — Вы как умудрились-то?

— Да мы ни при чём! — начал оправдываться Витёк. — Он сам под колёса выскочил! Чего теперь с ним делать-то…?

— Как чего?! Он ещё спрашивает! — расхохотался Макс. — Шашлык жарить будем — не пропадать же добру!

Не долго думая, мужчины достали погибшего лося из багажника и в нерешительности замялись.

— А как его разделывать-то…? — задумчиво почесал затылок Олег.

— Как-как! — усмехнулся Каро. — Как барана. Давай, Витёк: твой трофей — тебе и честь!

Оттащив лося в сторонку от машин и костра, мужчины взялись за разделку мяса.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Всё! — демонстративно поставив ведро с чистой посудой прямо перед отцом, Лика гордо вздёрнула голову. — Я могу идти?

— Иди уже… — добродушно усмехнулся Ориф.

— УРА!!! СВОБОДА!!! — прыгая от радости, громко закричала она, как вдруг заметила, ЧЕМ занимались мужчины, и осеклась. — Это… ЧТО…? — прошептала Лика, глядя на освежёванную тушу.

— Лосёнка придавили, — ответил Ориф, совсем не замечая широко распахнутых от ужаса глаз своей дочери. — Сегодня шашлык из ЛОСЯТИНЫ будем есть!

— Вы… вы… — от волнения Лика не могла говорить: губы предательски дрожали, а к горлу подступил комок. — Его нельзя есть! Слышите?! — закричала она. — Его ПОХОРОНИТЬ надо. Убийцы… — разрыдалась она в конце концов и стремительно убежала.

— Ну, что ты будешь делать! — всплеснул руками Ориф. — Опять у неё «не слава Богу»! А ты чего погрустнел? — заметил он, как изменился в лице Каро.

— Да так… историю одну вспомнил… — ещё больше нахмурился Каро. — Потом как-нибудь расскажу, не сейчас.

Оставив ребят разделывать мясо, он ушёл к костру и нервно закурил.

«Убийцы!!! Убийцы!!!» — громким эхом звучал в голове отчаянный детский крик. — «УБИЙЦЫ…»

Эта история произошла очень давно — лет пять или даже шесть тому назад. Он тогда только-только вернулся из армии: молодой, горячий, соскучившийся по женскому теплу и ласке… Вот и гулял с друзьями все дни напролёт то в ресторанах, то в саунах, то ещё где — лишь бы весело и с душой! А тут ещё один друг из армии вернулся, вот ребята и не поскупились — такой мальчишник отгрохали, что весь район ходуном ходил!

В тот день, (как на зло), отец послал его на Горку, попросив выполнить парочку заданий, поэтому Каро сильно задержался. Уже поздно вечером он наконец-то сел в машину и направился к месту гулянки. Надеясь хоть как-то срезать путь, Каро решил выехать через дворы, но не успел проехать и половину дороги вдоль какого-то дома, как из подъезда выскочила маленькая девчушка лет семи-восьми — и бросилась прямо под колеса его машины!

Жутко перепугавшись, Каро резко нажал по тормозам, и услышав отчаянный детский крик, буквально похолодел от ужаса. Он пулей выскочил из машины, чтобы проверить ребёнка и увидел плачущую девочку: она сидела на асфальте всего в паре сантиметров от капота и рыдала навзрыд. Сначала Каро решил, что всё-таки сбил эту малышку, и она сильно ушиблась, но потом понял, что дело совсем не в нём:

— Убийцы! Убийцы! — захлёбываясь слезами, кричала девочка, держа на ладонях маленький белый комочек шерсти. — УБИЙЦЫ…

Подняв плачущего ребёнка на руки, Каро понёс малышку на тротуар. Уже через минуту к ним подбежала запыхавшаяся женщина, оказавшаяся матерью девочки. Скачущая вокруг от любопытства ребятня тут же поведала, в чём дело:

Маленький беленький комочек шерсти оказался полуторамесячным хомячком по кличке Снежок. Снежок был довольно безобидным созданием. Целыми днями он только и делал как: ел, спал и бегал по зелёной травке, когда маленькая хозяйка выносила его погулять на улицу. Он никогда не кусался, не пытался убежать и очень любил, чтобы ему тихонечко, (совсем чуть-чуть!), чесали пальчиком брюшко.

Это была нелепая, но дикая случайность: младший брат девочки, (сам ещё несмышлёныш), решил поближе рассмотреть хомячка, пока сестра была занята другими делами, да и вытащил Снежка из клетки. Боясь, что хомячок выскользнет из рук, малыш слишком сильно сжал пушистое тельце в кулачке, и испуганный таким обращением Снежок от всей души укусил его за палец. Не ожидавший нападения, малолетний исследователь жутко перепугался и резко бросил Снежка на пол, чем и убил его: удар крохотного тельца о каменный пол оказался смертельным…

Столкнувшись с утратой любимца, малышка билась в истерике, не видя и не слыша никого вокруг, ведь для неё это была настоящая ТРАГЕДИЯ. Мать всячески пыталась успокоить свою дочь, но все усилия были напрасны — девчушка заходилась от крика так, что душа содрогалась. Вокруг них уже собралась приличная толпа зевак, и Каро решил взять дело в свои руки — он не мог бросить рыдающего от горя ребёнка и уйти просто так.

Держа на руках плачущую малышку, он прикрикнул на собравшихся зрителей, заставив их разойтись, и присел на скамью. Оглушённая горем, девочка рыдала, прижимая к себе дрожащими ладонями маленькое застывшее тельце, и как заклинание повторяла: «Убийцы… убийцы…».

Ласково поглаживая малышку по голове, Каро шептал ей на ухо всё, что только приходило ему в голову: и про звёзды, на которых живут покинувшие нас души; и про Рай, где живёт много-много хомячков; и про Бога, который всех очень любит и который обязательно позаботится о Снежке. Он долго рассказывал о том, как замечательно будет Снежку в Раю: как радостно его там встретят мама и папа, как весело ему будет гулять по зелёной травке на залитом солнцем лугу…

Он понимал, что девчушка ничего не слышит, но спустя долгое время ему всё же удалось до неё достучаться и уговорить похоронить погибшего друга, чтобы Снежок быстрее попал на Небеса. Выкопав в палисаднике маленькую ямку для могилки, они опустили в неё крохотное окровавленное тельце и присыпали землёй. Для пущей торжественности этого скорбного момента, Каро сказал маленькую речь, в которой пожелал Снежку счастья и вечной райской жизни рядом с другими зверятами. Усыпав могилку любимца сорванными головками цветов, девочка горько плакала, но дала-таки матери взять себя за руку и увести в дом…

В тот день Каро так и не попал на гулянку к друзьям. Он поехал домой: в ушах всё время звучал горестный плач, а перед глазами стояла маленькая девочка с пронзительным взглядом, полным отчаяния и тоски. «Убийцы… убийцы…» — шептала она, и Каро вдруг казалось, что она говорит про него.

С того дня у Каро появилось незыблемое правило: каждый раз, когда ему приходилось убивать, он всегда просил прощения у своих жертв. Прошло много времени, но Каро строго соблюдал этот ритуал в память о ребёнке, потерявшем лучшего друга. (Исключением стал только Авас). Потому что тех, кого ему приходилось убивать, тоже кто-то ЛЮБИЛ…

Когда шашлык был готов, на улице уже начало темнеть. Почуяв запах жареного мяса, ребятня тут же налетела на скатерть и устроила толкучку, чтобы занять места. Вот только Лики среди них не было. Её покричали немного, приглашая к ужину, а потом махнули рукой: проголодается — сама придёт…

А у Каро душа была не на месте. Не в меру разыгравшееся воображение, (сдобренное крепким коньяком), рисовало самые ужасные картины: заблудилась, спряталась от всех и не может найти дорогу назад… Ушла далеко-далеко и повстречалась с дикими волками…

В конце концов нервы Каро не выдержали. Толкнув Макса локтем в бок, он мотнул головой в сторону деревьев и поднялся с земли.

— Разомнёмся немного, пусть дети спокойно поедят, — сообщил всем понятливый Макс и присоединился к другу…

— Идём на поиски прекрасной дамы? — улыбнулся Макс, как только костёр и все присутствующие остались далеко позади. — Знать бы, куда её занесло…

Друзья долго бродили средь деревьев, как вдруг совсем рядом раздался хруст сломанной ветки. Спустя минуту звук повторился, и мужчины переглянулись.

— Постой покури, — попросил Каро. — Я сам с ней поговорю.

— Погоди-ка, — схватил его за рукав Макс и достал из-за пазухи мешочек с бутербродами. — Держи, я тут кое-что со стола прихватил, а то целый день ничего не ела.

Благодарно похлопав Макса по плечу, Каро направился к Лике. Чтобы не испугать её своим внезапным появлением, он нарочно старался идти так, чтобы его было слышно издалека. Присев на землю у ветвей раскидистой ели, Лика задумчиво смотрела прямо перед собой и ломала пальцами тоненькие засохшие прутики.

— Привет! — улыбнулся Каро, подходя поближе, и присел рядышком. — Есть хочешь?

— Нет! — опустив голову, недовольно буркнула Лика.

— Зря! — невозмутимо пожал плечами Каро. — А я люблю бутерброды с колбасой…

Как ни в чём ни бывало, он достал из мешка один из припасённых Максом бутербродов и начал есть.

— А у Вас точно бутерброд? — недоверчиво покосилась на него Лика.

— Точнее не бывает! — усмехнулся Каро и протянул ей мешок. — Ешь давай, а то всё один слопаю.

Лика молча приняла протянутое угощение. Чтобы она не ела всухомятку, Каро достал из кармана маленькую фляжку с водой. Хорошо понимая, что Лика сама должна высказать вслух всё, что чувствует, он не спешил лезть в душу со своими расспросами. Какое-то время они сидели в тишине.

— Почему они такие злые? — грустно вздохнула Лика, когда стопка бутербродов заметно поредела.

— Они не злые… — мягко возразил Каро. — Это жизнь такая: гусеница ест цветы, птицы едят гусениц, люди — птиц и других животных. Так устроен мир.

— Тогда мне не нравиться этот мир! — покачала она головой.

— Мне тоже многое в нём не нравится, — согласился Каро. — Но в том, что случилось, нет ничьей вины — этот лосёнок сам на дорогу выскочил. Молодой ещё был, глупый — вот и выбежал куда не надо.

— Они могли бы его закопать, — тихо сказала Лика.

— Могли бы, — вновь согласился Каро. — Только его всё равно бы волки нашли. И съели.

Она помолчала немного, обдумывая его слова, и вдруг посмотрела на Каро своими большими широко распахнутыми глазами и прошептала:

— Но мы же НЕ ВОЛКИ…

У Каро чуть сердце не остановилось от этого взгляда — столько в нём было немой укоризны и боли… Он не нашёл, что ответить на эти слова и вновь вспомнил маленькую девочку, трепетно державшую в своих ладонях погибшего хомячка.

— Не волки… — грустно улыбнулся Каро. — Пойдём к костру? Прохладно уже — простудишься. Меня потом совесть замучает… — вновь улыбнулся он.

Лика хотела было возразить, но передумала: вокруг и впрямь было довольно прохладно. Каро помог ей подняться с земли и, взяв за руку, (чтобы случайно не оступилась в темноте), повёл в сторону костра. Когда сквозь тёмные силуэты деревьев стали проглядывать всполохи огня, он тактично задержался, решив прихватить по дороге поваленную ель — не стоит пока, чтобы их видели вместе…

Лесная глушь таила в себе немало сюрпризов! Вернувшись к костру, Лика недовольно процедила всем сквозь зубы «спокойной ночи» и залезла в машину. В волге было тепло: Ориф включил обогреватель и откинул сиденья, чтобы было удобно спать.

Вскоре к Лике присоединилась наевшаяся шашлыков Улька. Она виновато глянула на подругу и быстро юркнула под одеяло на соседнем сидении.

— Лик… — тихо позвала она. — Ну, не обижайся, а…?

— Да, ладно… — так же тихо ответила Лика. — Ты же ни при чём…

Девчонки шёпотом начали секретничать. Неожиданно дверца багажника открылась — и в салон полезли какие-то жуткие монстры:

— Кровь… — рычали они. — Дайте нам вашу кровь…

Дико перепугавшись, подружки завизжали от страха…

Расселив детей на ночь по машинам, мужчины наконец-то смогли расслабиться и отдохнуть по-взрослому: коньяк лился рекой, негромкая музыка создавала настроение, а шашлык вышел просто отменный! Никто и подумать не мог, что эта идиллия может быть чем-то нарушена.

— А-а-а-а-а-а-а! — внезапно раздался отчаянный женский визг.

Мужчин как подбросило. Крик был такой, будто кого-то режут, (к тому же кричала не только Лика — но и Улька). Братва мгновенно оказалась на ногах: перескочив через накрытую скатерть, Каро бросился к машине с девчонками, на ходу выхватывая припрятанный пистолет, и то же самое, (машинально), сделали остальные ребята.

Макс оказался быстрее всех и первым добежал до волги. Он резко остановился и начал хохотать как ненормальный, чем привёл в недоумение остальных ребят. Как только мужчины увидели причину ночного переполоха, они встали как вкопанные и тоже не смогли удержаться от смеха:

Перемазав лица остывшим угольком, Омар с Базилевсом утыкали свою одежду ветками да листьями — и пугали и без того пугливых девчонок! Для большего сходства с лесными монстрами, хитрые пацанята спрятали руки в рукава курток, предусмотрительно зажав в кулаках корявые кривые сучья. Они были так увлечены своим занятием, что совсем не заметили появления взрослых.

— Омар! — строго прикрикнул на сына Ориф, утирая выступившие от смеха слёзы. — А ну, хорош сестру пугать! Марш отсюда!

Застигнутые на месте «преступления», братья шустро бросились врассыпную, чем вызвали новый приступ мужского веселья.

— Вот черти! — хохотал Макс, убирая пистолет. — Я думал, зверь какой на запах пришёл! А они девок пугать вздумали…

Продолжая смеяться, мужчины развернулись и направились обратно к костру. Внезапно из машины раздался такой вой, что Каро вздрогнул. Ребята резко остановились и растерянно оглянулись друг на друга.

— Кажись, Лика ревёт… — заметил Макс. — Может перепугалась шибко?

— Ну, всё… — вздохнул Ориф. — Теперь никому покоя не даст — всю ночь завывать будет!

— Может успокоить чем? — спросил Каро. — Капли какие-нибудь дать — или ещё что…?

— Да не действует на неё ничего! — отмахнулся Ориф. — От валерьянки ещё большая истерика начинается. Хоть на стену лезь!

— Всё равно надо успокоить… — покачал головой Каро.

— Успокаивай, если хочешь… — пожал плечами Ориф и пошёл к костру.

— Удачи, брат! — дружески хлопнул Каро по спине Макс и вместе со всеми направился к огню.

Вернувшись к машине, Каро открыл дверь и заглянул в салон.

— Ты как? Нормально? — спросил он притихшую Ульку и, получив утвердительный кивок, мотнул головой в сторону заднего сидения. — Пересядь-ка пока…

Улька шустро перебралась назад и, закутавшись в одело, снова притихла. Лика рыдала навзрыд! Она на самом деле сильно испугалась, и слёзы были вполне типичной реакцией организма на стресс.

— Лик… — тихо позвал Каро. — Лик, ты меня слышишь…?

Она даже не кивнула в ответ. Медленно и осторожно, он привлёк её к себе. Дрожа от пережитого страха, она уткнулась носом ему в грудь — и прижалась как дитё малое в поисках защиты…

— Ну, всё… всё, маленькая моя… — тихо прошептал Каро, ласково поглаживая её по голове. — Всё уже позади… Слышишь…? Тебя никто больше не обидит…

— Д…д…дураки… он…ни… — заикаясь от волнения, прорыдала Лика.

— Мальчишки все дураки, — слегка улыбнулся Каро. — Я сам таким же глупым раньше был: по ночам ходил с друзьями девчонок пугать. Мы рисовали на простынях чёрные рожицы и изображали привидения…

— Я… д…думала… ч…что эт…то… об…боротни… — проплакала она.

— Ну, что ты… — вновь улыбнулся Каро. — Оборотни не такие — они только в погонах бывают.

— Эт…то… к…как…? — начиная понемногу успокаиваться, посмотрела она на него.

— Подрастёшь — узнаешь! — усмехнулся Каро. — Ну вот… тушь размазалась. Дай-ка вытру… — он достал платок и аккуратно вытер подтёкшую тушь. — Сильно испугалась?

— Угу… — всхлипнула Лика и призналась: — Так спать хочется…

— А ты ложись… — ласково улыбнулся Каро, бережно укладывая её на место. — И подругу зови, а то ей там совсем неудобно. Не спишь ещё…? — повернулся он к Ульке. — Перебирайся-ка сюда.

Он вышел из машины и подождал, пока Улька устроится на своём месте.

— Ну, всё — спите давайте! Спокойной ночи… — пожелал им Каро. — А если опять кто полезет — меня зовите. Я им уши надеру! — пообещал он.

Вернувшись к костру, Каро был встречен весёлым мужским хохотом.

— А вот и нянька идёт! — весело рассмеялся Макс.

— Что Каро: своих детей нет, так ты на чужих решил потренироваться? — поддержали его мужики.

— Конечно, — улыбнулся в ответ Каро, присаживаясь к огню. — На чужих-то легче: чуть что не так — не мне расхлёбывать! А своих — жалко. На ком ещё тренироваться, как не на чужих? — усмехнулся он.

— Да тренируйся сколько влезет! Хочешь, я тебе их всем скопом отдам? Боюсь только, через неделю сам прибежишь обратно отдавать! — рассмеялся Ориф. — Ты учти: мне одна Лика чего стоит! Нервы мотает своими выкрутасами — «мама не горюй»!

— Каро не прибежит! — разливая коньяк, улыбнулся Макс. — Он у нас упёртый — живо всех построит!

— Тогда тем более — забирай! — продолжал смеяться Ориф. — Может, хоть работать её научишь!

Мужчины дружно рассмеялись. Все прекрасно понимали, что Ориф шутит. Как большинство родителей, он мог посетовать на своих детей, журя их за леность и шаловливость, но коснись дело чего серьёзного — он тут же встанет на защиту проказливых чад. Да он прибьёт любого, кто попробует забрать одного из шести его отпрысков!

Выпив крепкого коньяка, они посидели ещё немного и стали устраиваться на ночлег. Каро не спалось. Он вызвался подежурить и присмотреть за костром. Тепло горящего пламени и ночная тишина настраивали на раздумья.

Всё-таки странная штука жизнь! Ещё вчера он не знал, как подступиться к Орифу — а сегодня они уже лучшие друзья! Ему даже удалось побыть наедине с любимой девушкой… Нет, всё-таки не девушкой! Что бы там ни говорил Андрюха, в глубине души Лика была ещё ребёнком — маленькой наивной девочкой, верящей в водяного и лесных оборотней… Как же легко задеть наивную доверчивую душу!

Глядя на танцующие языки пламени, Каро вспоминал тепло дрожащего в его руках тела, и как быстро-быстро, (словно маленький молоточек), билось сердечко в её груди. И так хотелось перевернуть весь мир, закрыть её своими могучими крыльями — и оградить от всякого-всякого зла…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Проснулась Лика от того, что замёрзла. Она подтянула на себя тёплое шерстяное одеяло, но громкие крики с улицы настойчиво лезли в голову и мешали спать. Поворочавшись с боку на бок, она поняла, что заснуть больше не удастся и вылезла из машины.

На улице было мокро, мерзко и сыро. Ночью прошёл дождь, и холодный утренний туман, не рассеявшись до конца, заставил зябко поёжиться, поплотнее закутываясь в одеяло. Сонно спотыкаясь, Лика направилась к источнику звуков.

Перекрикиваясь и перешучиваясь, обнажённые до пояса мужики бегали по полю, выполняя утреннюю разминку. Младшие братья Лики, как угорелые носились вокруг разминавшихся ребят, пытаясь повторять все их движения, и восторженно визжали от удовольствия. Тоже раздевшись, Каро с Максом стояли чуть в стороне и умывались, щедро поливая спины друг друга ледяной водой.

— Что вы как мухи сонные! В темпе! В темпе! — строго прикрикнул на братву Макс, подавая другу полотенце, и заметил Лику. — О-о-о, кто к нам пришёл! С добрым утречком! — улыбнулся он.

— Вы чего: совсем спятили…? — сонно пытаясь разлепить глаза, проворчала Лика и зевнула. — Ещё люди спят!

— Это кто спит-то? — усмехнулся Ориф, рубивший неподалёку дрова. — Только ты одна и дрыхнешь! Остальные давно на ногах.

— Да ну вас… — недовольно махнула она рукой. — Сумасшедшие какие-то…

Она развернулась и побрела обратно к машине. И тут в голову Макса закралась очередная «весьма гениальная» идея:

— Проснись, красавица — а то всю жизнь проспишь! — сорвал он одеяло с Лики и отскочил чуть в сторону.

— Отдай! — возмутилась она. — Отдай сейчас же!

— Догони — отдам! — широко улыбнулся Макс и тут же побежал.

Жутко разозлившись, Лика бросилась вдогонку за своим одеялом.

— Отдай, дурак! Поймаю — убью! — обещала она, изо всех сил пытаясь догнать Макса.

— Сначала догони! — хохотал тот.

Растираясь полотенцем, Каро с улыбкой наблюдал за тем, как Макс гонял Лику по полю. (Он и бежал-то даже не вполсилы, а так себе, еле-еле, лишь бы её расшевелить). Заметив, что Лика запыхалась, Каро слегка кивнул другу, чтобы тот остановился.

— Всё! Всё — сдаюсь! — перестав бегать, закричал Макс, возвращая одеяло. — Только не убивай! — взмолился он.

— То-то же! — гордо фыркнула Лика.

Набросив на себя тёплое шерстяное полотно, она пошла было в сторону волги, как вдруг резко остановилась и гневно развернулась к Максу.

— ТЫ!!! — обвиняюще закричала она на него. — Ты всё испортил!

— А что такое? — невинно поинтересовался Макс и хитро прищурил глаза.

— Как я спать теперь буду? — возмутилась Лика и всплеснула руками: — Я уже не хочу!

Макс только расхохотался и побежал к ребятам.

— Хорош разминаться! — зычно крикнул он и хлопнул в ладоши: — Спарринг!

Ребята тут же разбились по парам и начали отрабатывать приёмы. Наблюдая за боем со стороны, Макс тщательно выискивал недостатки.

— Лёха! Что ты как девушка машешься! Бей чётче, а то сам по шее наподдаю! — строго крикнул он. — Игорёк! Хорош танцевать — ты не на свидании… Костян, твою мать! Что ты раскрываешься — в гроб захотел? Выкладывайся. Выкладывайся!

Понаблюдав достаточно, он развернулся к Каро:

— Готов?

— Давай! — кивнул тот.

Друзья подошли ближе друг к другу и достали ножи. Покружив немного на месте, чтобы прицениться к противнику, они сошлись в поединке, заставив мальчишек затаить дыхание от восторга. Их бой был похож на танец: быстрый, напористый, стремительный… Сталь мелькала в воздухе так часто, что даже Лика остановилась на полдороге, передумав уходить. Это Каро и сгубило: буквально на миг он позволил себе отвлечься, чтобы взглянуть на любимую девушку — и уже через секунду лежал на земле.

— Ты — труп! — широко улыбнулся Макс, остановив руку с ножом у горла лучшего друга.

— Ты — тоже… — улыбнулся в ответ Каро.

Скосив глаза вниз, Макс увидел острое лезвие, застывшее в паре миллиметров от его живота в районе селезёнки.

— Вот чёрт! — выругался он, досадуя, что пропустил опасный удар. Убрав нож в сторону, Макс протянул руку и помог Каро подняться с земли. — Продолжим? — вызывающе улыбнулся он.

Каро коротко кивнул, и друзья снова набросились друг на друга.

— Совсем больные… — неодобрительно покачала головой Лика и побрела к машине.

Увидев, что она уходит, Каро зазевался и вновь оказался на спине.

— Хорош халтурить! — улыбнулся Макс, прекрасно понимая, ЧТО отвлекает его друга. — Соберись!

Взяв себя в руки, Каро сосредоточился на поединке. Это не было показательным выступлением для малышни: каждый день братва часами отрабатывала удары, чередуя простые приёмы рукопашного боя с дракой с применением холодного оружия. Они доводили все свои действия до такого автоматизма, что не глядя могли отразить любой удар. Подобные тренировки помогали держать в группе жёсткую дисциплину: Каро с Максом гоняли ребят пока «семь потов не сойдёт», и никогда не делали поблажек. Даже выезд на природу не стал исключением, но никто не жаловался — все понимали, что это единственный шанс остаться живым в очередной «разборке».

Такой подход к делу приносил весьма ощутимые результаты: каждый по отдельности, мужчины были ходячим смертельным оружием, а вместе, действуя слаженно и сплочённо, они составляли столь мощную силу, что конкуренты сами убирались подобру-поздорову. Желающих связываться с группировкой Каро просто не находилось, и ребята вели относительно спокойную жизнь. Но он всё равно не позволял никому расслабиться и заставлял всех «держать форму».

Хельга давным-давно успела приготовить завтрак и накормить детей, когда Каро наконец-то решил устроить перерыв. Плотно перекусив, братва продолжила тренировку.

— Ну, что, пошумим? — задорно улыбнулся Макс, доставая пистолет.

Собрав валявшиеся в сторонке пустые консервные банки, мужчины дружно направились к полю в сопровождении любопытной ребятни. По дороге они прихватили большое поваленное бревно. Оттащив его подальше от кромки леса, ребята установили импровизированные «мишени». Учитывая присутствие маленьких зрителей, Каро разрешил пользоваться только холостыми патронами.

— Значит так, малышня! — на всякий случай обернулся к детям Макс. — Сидеть тихо — и не высовываться! А то шашлык из вас сделаю! — пригрозил он.

Но все понимали: дети — есть дети, (выскочат вперёд — шальную пулю уже не остановишь!) Чтобы исключить любую возможность случайного травматизма, мужчины стреляли по очереди: одна банка — один выстрел, и так пока не закончится вся обойма. Ориф с Хельгой тоже присоединились к зрителям и зорко следили за вопящей от радости малышнёй. Каждое попадание в цель вызывало у мальчишек бурю восторженных эмоций, и они орали так, что хоть уши затыкай! Братва только посмеивалась, вспоминая себя в их возрасте.

Стреляли мужчины не плохо, но Макс всегда находил к чему придраться и строго отчитывал за каждый «ляп».

— Ну что, Каро, покажем мастер-класс? — улыбнулся он другу, посмеиваясь над братвой: — А то они совсем стрелять разучились!

— Витёк! — позвал Каро, доставая свой пистолет. — Мишень передвинь.

Проворно откатив бревно чуть ли не на середину поля, Витёк установил банки и бегом вернулся назад. Встав плечо к плечу, друзья заняли исходную позицию.

— Левые — твои, правые — мои. Начали! — скомандовал Каро, и тут же началась пальба.

Через пару секунд всё было закончено — не смотря на дальность и скорость, на бревне не было ни одной банки.

— Учитесь! — довольно усмехнулся Макс, поворачиваясь к братве.

— Ну, кто хочет пострелять? — присев на корточки, улыбнулся детям Каро.

— Мне! Мне! А можно мне? — наперебой закричали мальчишки, отталкивая друг друга.

— А ну, становись в очередь! — строго прикрикнул на них Макс и предупредил: — Драчуны стреляют последними!

— Ну, всё… — разочарованно протянула братва. — Детский сад пошёл…

Зато ребятня аж подпрыгивала от радости. Каро с Максом терпеливо объясняли каждому как держать пистолет, как прицеливаться и разрешали самостоятельно стрелять по мишеням, придвинутым на достаточно близкое расстояние, чтобы мальчишки почувствовали вкус победы…

Стоя неподалёку, Лика задумчиво смотрела, как стреляют младшие братья.

— А можно мне попробовать? — вдруг попросила она.

— Конечно… — улыбнулся Каро.

Освободив ей место, он встал у неё за спиной и слегка обхватил сзади руками, чтобы показать, как держать оружие и прицеливаться.

— Ты правша — или левша? — поинтересовался он, с наслаждение вдыхая тонкий аромат сладких духов.

— Н…не знаю… — растерялась Лика.

— Будем считать, что правша, — решил Каро и слегка улыбнулся, чувствуя, как гулко застучало сердце в его груди. — Значит так: правой держи пистолет, а левую руку положи немного ниже и зажми покрепче — вот так… — показал он и пояснил: — Это для надёжной фиксации. Теперь целься: старайся, чтобы прицел был немного опущен вниз — всего чуть-чуть, на пару миллиметров. При выстреле идёт отдача назад, и дуло слегка уходит вверх…

У Каро голова шла кругом: сладкий пьянящий запах ванили бил прямо в мозг! ДО БЕЗУМИЯ хотелось развернуть Лику к себе лицом, впиться в эти сладкие манящие губы и почувствовать вкус страстных обжигающих поцелуев, от которых всё тело бросает в жар. Да он и так горел огнём! Внутри всё пылало, а сердце билось так гулко, что казалось, вот-вот выскочит из груди… Это сердце плакало и стонало, отчаянно умоляя обнять маленькую хрупкую фигурку, КРЕПКО-КРЕПКО прижать её к себе — и раствориться в сладком аромате, сводившем его с ума…

— Всё — прицелилась, — сообщила Лика.

— Хорошо… — неимоверным усилием воли взял себя в руки Каро, стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал. — Стреляй.

Она нажала на курок и, звонко подскочив, банка упала с бревна.

— Давай ещё! — приказал Каро, чувствуя в груди такую страсть, что ещё немного — и он точно развернёт Лику к себе и начнёт целовать. (Прямо при всех…)

Она выстрелила ещё пару раз — и две банки исчезли с бревна вслед за первой.

— Теперь сама.

Разжав руки, Каро отпустил Лику и отошёл на несколько шагов назад. Даже на таком расстоянии он отчётливо чувствовал аромат сладких духов, но теперь наваждение было не таким сильным, и Каро смог прийти в себя. Он вдруг подумал, что если бы рядом не было людей, то наверняка бы сорвался и поцеловал свою малышку — настолько непреодолимо она влекла его к себе. (И что он будет ничуть не лучше Аваса, если не сможет держать под контролем свои чувства и эмоции). Представив, сколько ещё времени ему предстоит себя сдерживать, Каро мысленно вздохнул.

Довольно быстро Лика расстреляла все патроны — и все в цель!

— А ну, погоди… — задумчиво сказал, наблюдавший за нею Макс и быстро передвинул бревно с банками подальше. — Попробуй-ка ещё раз…

Перезарядив пистолет, Каро протянул его Лике. Прикинув расстояние, она хорошенько прицелилась и выстрелила. Спустя несколько минут все банки вновь лежали на земле.

— Пацаны! Тут Лика «десятку» выбивает! — радостно заорал Макс.

— Да ну…?! — удивилась братва, и вокруг них тут же собралась толпа зрителей. — Докажи…

— Запросто! — заявил Макс и убежал к машине.

Спустя минуту он появился с большим плакатом в руках, на котором на ходу вырисовывал круги остывшим угольком. Проткнув плакат ножом, он повесил его на сучок ближайшего к полю дерева.

— Разойдись! Разойдись… — отсчитывая шаги, махал руками Макс на ребят, азартно делающих ставки. — Назад, кому говорю! Рикошетом в глаз захотел? — осадил он малышню, протискивающуюся вперёд.

— А что такое рикошет? — с любопытством поинтересовались мальчишки.

— Вот как прилетит — тогда узнаете! — усмехнулся Макс. — А ну, брысь отсюда!

Решив, что расстояние достаточное, он проборонил землю ножом и махнул Лике рукой, приглашая к черте. Каро уже успел зарядить обойму, (правда, холостые патроны у него закончились, и пришлось использовать настоящие).

— Осторожно — боевые… — тихо прошептал он Лике, передавая ей в руки пистолет.

Она даже бровью не повела. Только взгляд стал очень жёстким и решительным. Не обращая внимания на зрителей, она подошла к черте и посмотрела на мишень. Лика долго рассматривала чёрные нарисованные круги, и с каждой секундой её взгляд становился всё жёстче и колючей.

Хорошенько прицелившись, она выстрелила, но промахнулась: пуля пробила дыру в нижней части плаката, слегка задев край самого большого круга. Братва разочарованно загудела, но второй выстрел заставил всех замолчать — прямо в десятку! Однако, как оказалось, это была почти случайность: все остальные патроны Лика расстреляла поверх мишени, так и не повторив свой успешный результат.

— Эх, ты, мазила! — рассмеялся Макс, а вслед за ним и все остальные.

Лишь Каро внимательно смотрел на лицо Лики, сосредоточенно размышляя о чём-то. Поймав его взгляд, она заметно вздрогнула, бросила пистолет на землю и убежала. Громко расхохотавшись, зрители тоже начали расходиться.

Подняв пистолет, Каро зарядил обойму патронами и спрятал оружие под рубашкой на спине. Макс как раз подошёл к дереву, чтобы снять простреленный плакат, как вдруг передумал и задумчиво посмотрел на следы от пуль: что-то в них было странное… Присмотревшись внимательнее, он понял, что его настораживало, и в голову закрались сомнительные подозрения.

Отыскав брошенный на землю уголёк, он нарисовал на плакате фигуру человека и замер, не веря своим глазам: Лика не промахнулась. Первым выстрелом она в клочья разнесла пах получившейся фигуры. Второй оставил дыру на месте сердца, а все остальные были выпущены в одну и ту же точку на лбу — контрольные в голову…

— Каро… — тихо позвал Макс и показал другу плакат с получившейся картинкой.

— Я видел, — коротко кивнул Каро, прикуривая сигарету. Уже на втором выстреле Лики он понял то, что Макс заметил только сейчас. — Убрать надо, пока никто не заметил.

— Вот паскуда! — выругался Макс, недобрым словом поминая Аваса, и разорвал плакат. — Она ж теперь всех мужиков ненавидеть будет!

— Надеюсь, что нет… — задумчиво ответил Каро.

Отправив Макса сжечь оставшиеся части плаката, он пошёл искать сбежавшую от всех Лику. Он понимал, что ей нужна помощь — в одиночку с таким грузом просто не справиться. Проблема в том, что она не захочет даже обсуждать эту тему, (тем более с посторонними людьми…)

Интуитивно Каро чувствовал, что вряд ли Лика могла убежать куда-то далеко. Скорее всего, она спряталась где-то поблизости, чтобы слышать голоса окружающих и при этом быть в полном одиночестве.

Его догадка оказалась верна: пройдя не более пятидесяти метров, он заметил Лику, задумчиво бродившую среди деревьев. Неожиданно она остановилась, внимательно огляделась вокруг и достала из кармана пачку сигарет. Закрыв зажигалку от ветра, она немного склонилась, прикурила, а когда подняла голову — увидела появившегося неподалёку Каро и вздрогнула, растерявшись от неожиданности. Мгновенно спрятав руку с сигаретой за спину, Лика посмотрела на непрошенного визитёра колючим настороженным взглядом.

— Кури уже… — слегка усмехнулся Каро, подходя ближе и доставая из рубашки сигареты. — Я знаю, что ты куришь. Дай зажигалку — я свою в куртке оставил…

Глядя по-прежнему недоверчивым взглядом, она молча протянула зажигалку. И дураку было понятно, что она ожидала поучительных нотаций и разговоров на тему «курить вредно…», «маленькая ещё…» и всё в этом духе. Но Каро только усмехнулся и как ни в чём не бывало заметил:

— Не бойся: я послежу, чтобы никто не увидел.

Она на секунду задумалась, оценивая, насколько можно доверять его словам, и согласно кивнув, прислонилась спиной к дереву. Медленно выпуская сизый дым, Лика искоса посматривала на Каро, бросая на него внимательный задумчивый взгляд.

— Что…? — усмехнулся Каро, прекрасно понимая, что ей хочется что-то сказать.

— У Вас интересная татуировка… — размышляя о чём-то своём, заметила ему Лика. — Я уже видела такую раньше… Только никак не могу вспомнить, где…? Это было так давно! — встряхнув головой, весело улыбнулась она.

«Ещё бы!» — мысленно усмехнулся Каро. — «Целый МЕСЯЦ прошёл!» Он никак не мог понять, почему Лика забывает все их встречи и разговоры — она даже МАКСА не узнавала! (А ведь он НЕ РАЗ пытался с ней «познакомиться», открытым текстом называя всё своими именами). Но Лика удивительным образом выбрасывала из головы все слова и лица, словно их никогда и не было в её жизни. Каро никак не мог понять: ПОЧЕМУ ему не удаётся задержаться в её памяти?! И в сердце…

Закусив губу, Лика тщательно что-то обдумала и задала вопрос «прямо в лоб»:

— Вы бандиты? — без каких-либо предисловий спросила она.

— Нет… — слегка улыбнулся Каро. — С чего ты взяла?

— Оружие… — небрежно пожала она плечами. — У каждого боевой пистолет… патроны… странные тренировки с ножами… Я же не дурочка: на ментов вы не похожи — значит остаётся криминал.

— Не всё так просто, — покачав головой, вновь улыбнулся Каро. — Ты разделила жизнь на чёрное и белое — и забыла про оттенки!

— И какой же оттенок у Вас…? — насмешливо посмотрела на него Лика.

— Это зависит от ситуации… — усмехнулся Каро. — Мы не бандиты — но плохих людей, бывает, наказываем. И давай договоримся раз и навсегда: никаких «Вы»! Ты уже взрослая девочка, так что можешь считать меня своим другом или «старшим братом», (на худой конец). Идёт…?

— Идёт! — кивнула она и, бросив дотлевшую сигарету на землю, растёрла её ногой. — А если Вы… ТЫ… — тут же поправилась она. — Если ты мне друг — можешь дать свой пистолет? Я потом верну! — простодушно пообещала она.

— А тебе зачем? — вновь усмехнулся Каро, прекрасно понимая, ЗАЧЕМ ей понадобилось оружие.

— Тоже хочу кое-кого наказать… — честно призналась Лика, подтверждая его самые худшие опасения. — Дадите?

— На «ты»! — снова напомнил Каро и покачал головой: — Нет. Оружие — не игрушка, его из рук в руки не передают. Если тебя кто обидел — мне скажи, я сам его накажу. Так как, говоришь, его зовут…?

Лика снова задумалась и не ответила. Она молча смотрела перед собой, не желая раскрывать свою страшную тайну. И дело вовсе не в том, что она не доверяла Каро, а в том, что как правило на такие темы ни с кем не говорят — даже с самыми близкими друзьями и родными… Но Каро понимал, что другого шанса расставить все точки над «i» просто не будет.

— Можешь не говорить — я и так всё знаю… — серьёзно заметил он, выбросив сигарету и внимательно следя за реакцией Лики. — Его Авасом зовут — так…?

Она на секунду замерла… вскинула на него свои глаза…вспыхнула — и бросилась бежать. Но Каро был готов к такому варианту событий и схватил её прежде, чем она успела сделать хотя бы шаг.

— Тише… тише… — прошептал он, так крепко прижав Лику к себе, что у неё не было возможности даже пошевелиться. — Тише, малышка… всё хорошо — не бойся. Слышишь меня…?

Каро прекрасно понимал, что сейчас происходит с Ликой. Он чувствовал, как бешено, словно загнанный зверёк, билось её сердце, и лихорадочную дрожь, пробегавшую по всему её телу.

— Он обидел тебя, ведь так…? Можешь не отвечать… — тихо шептал Каро, крепко держа вырывавшуюся Лику в своих руках. — Он не только тебя обидел: эта мразь успела нагадить в души многих людей… Ты красивая девочка, поэтому я не буду спрашивать, что он тебе сделал — он приставал к тебе. Я прав…?

Лика молчала… Но Каро чувствовал, как от этих слов её затрясло ещё сильнее…

— А теперь слушай МЕНЯ… — прошептал он, ещё крепче прижимая её к себе. — Ты ни в чём НЕ ВИНОВАТА! Слышишь? НИ В ЧЁМ! В том, что произошло НЕТ твоей вины! Если кто и виноват — то только эта мразь! ОН — а не ты!

— Это… это так… низко… — прошептала Лика и замолчала.

У неё больше не было сил бороться со своими эмоциями и переживаниями. Пружина, столько времени сжимавшаяся внутри, резко распрямилась — и эмоции хлынули наружу. Перестав сопротивляться и пытаться вырваться из крепких мужских рук, она уткнулась носом Каро в грудь и расплакалась как маленькая девочка.

— Плачь… плачь, малышка… — ласково поглаживая её по голове, прошептал Каро. — Плачь — так легче будет…

— Ненавижу… — рыдала она. — НЕНАВИЖУ!!! Всех! Всех мужиков…

— Нет, маленькая моя… — грустно улыбнувшись, покачал головой Каро. — Ты не можешь позволить себе испортить всю жизнь из-за какого-то козла. Это было грязно! Мерзко! Подло! Но это не значит, что так будет всегда: однажды ты встретишь нормального хорошего парня, который будет ЛЮБИТЬ тебя и защищать от подобной мрази. Всю свою жизнь! Ты сейчас словно под машину попала — ты раздавлена, разбита и не знаешь, что делать дальше. Но у тебя есть выбор: валяться всю оставшуюся жизнь на больничной койке, проклиная судьбу — или подняться, выбросить всё из головы и, сжав зубы, идти дальше. Это БОЛЬНО. Но только от тебя зависит, как сложится твоя жизнь после этой катастрофы…

— Под машину… не так… попадают… — горько всхлипывая, не согласилась Лика.

— Так тоже бывает, маленькая моя… — мягко возразил Каро. — Человек идёт себе по тротуару, ничего не нарушает — и вдруг на него наезжает автомобиль с нетрезвым водителем. Разве человек виноват в том, что на него наехали…?

— Нет… — покачала она головой, чувствуя, что он прав.

— Тебя сбил ЛОКОМОТИВ… — с болью в голосе прошептал Каро, ласково поглаживая её по голове. — Ты — сильная девочка. Ты выкарабкаешься — и будешь жить дальше, не оглядываясь на эту историю. Ты научишься улыбаться… смеяться… и доверять мужчинам. Потому что где-то среди них есть тот, кто никогда не обидит и не предаст! Тот, кто никому не позволит обижать такого хорошего маленького человечка, как ТЫ… — бережно, по-отечески, прикоснулся он губами к её лбу.

Лика почти успокоилась. Она лишь всхлипывала иногда и вздрагивала всем телом, доверчиво прижимаясь к груди Каро. Жаль, что они не встретились раньше — она всегда мечтала иметь старшего брата, такого же сильного и мудрого, как этот молодой парень.

— Тебя он тоже обидел? — тихо спросила она.

— Хуже: он обидел моих близких! — горько усмехнулся Каро, (по понятным причинам не раскрывая истинной правды). — Этот ублюдок оскорбил тех, кого я очень люблю — а вместе с ними и меня. Я «объяснил» ему, что к чему, так что могу тебя заверить: эта мразь никогда больше не появится в нашем городе! («И в твоей жизни…» — мысленно добавил он).

«Мы не бандиты — но плохих людей НАКАЗЫВАЕМ…» — пронеслось в голове Лики. Подняв голову, она внимательно посмотрела Каро в глаза, словно хотела увидеть в них ответ на свой немой вопрос… И наткнулась на добрый смеющийся взгляд:

— Давай покурим…? — улыбнулся Каро, стойко выдержав этот испытующий взор. — Сигареты — мои. А зажигалка с тебя!

Согласно кивнув, она достала зажигалку. Прикурив сигарету, Каро передал её Лике, и только потом закурил сам. Это было так необычно… Мучительно раздумывая, она искала подходящее слово, чтобы описать это чувство, как вдруг поняла: он ЗАБОТИЛСЯ о ней. Заботился так, как это делает старший брат или друг: нежно, бережно — но ненавязчиво. Он и обращался-то к ней, как к младшей сестрёнке — «малышка…», «маленькая моя…» Лика даже не удивилась, когда в конце перекура, он достал из кармана парочку сладких леденцов и по-хозяйски сунул их ей в руку.

— Держи, — распорядился Каро и пояснил: — Это чтоб родители запах табака не почуяли.

А она и не возражала. Развернув леденец, Лика отправила его в рот и благодарно улыбнулась: на душе было так тихо и спокойно…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Никто и не заметил отсутствия Лики и Каро у костра. Уложив вещи по машинам, все активно собирались по грибы, тщательно запасаясь ножами, корзинами и вёдрами.

— Лика… Лика! — позвал Ориф, оглядываясь по сторонам и пытаясь разглядеть в этой суматохе свою старшую дочь.

— Я здесь! — махнула она рукой, стоя у машины в полной экипировке: сапоги, куртка, ведро…

— От меня ни на шаг! — строго предупредил отец. — И по сторонам не зевать: отстанешь — будешь жить в лесу! Поняла меня?

— Поняла! — с готовностью кивнула Лика.

— Вот и хорошо. Так, все готовы? — снова оглянулся вокруг Ориф. — Тогда пошли! Через два часа встречаемся у машин.

Большая пёстрая компания людей начала разбредаться по лесу. Дети старались держаться поближе к кому-нибудь из взрослых и не отставать. Лика, как и обещала, шла за отцом. В ПРЯМОМ смысле слова.

— Ну и где эти грибы…? Вообще ничего нет! — ворчала она. — Даже сыроежки не попадаются! Десять минут уже ходим — а я так ничего и не нашла!

— Так ты и не найдёшь, если будешь за мной по пятам ходить! — усмехнулся отец. — Ты отойди чуть в сторонку — и иди. Только поглядывай иногда на меня, чтоб не отстать.

Послушав совета отца, Лика отошла в сторону и спустя секунду, огласила лес диким истошным визгом.

— Тьфу! — выругался Ориф.

Быстро подойдя к вопящей дочери, он тщательно вытер ей лицо большим носовым платком и отряхнул всю одежду.

— Чего стряслось? — недоумённо поинтересовался Макс.

— Да она пауков боится… — махнул рукой Ориф прибежавшим на шум ребятам. — Как только в паутину влипнет — сразу блажить начинает как ненормальная! Не обращайте внимания…

Легко сказать! С удивительной точностью в каждые пять минут, Лика оглашала лес громким отчаянным визгом. Она словно нарочно решила собрать на себя всю паутину, что, так или иначе, встречалась ей на пути. Мужики и плакали и смеялись одновременно: какие, на фиг, грибы, когда только и ждёшь, когда Лика вновь начнёт орать? Да ещё из-за малюсенького дохленького паучка! В конце концов Хельга догадалась дать дочери палку и показала, как смахивать паутину между деревьями и кустами, прежде, чем пройти. Наступила блаженная тишина… Но ненадолго!

— Папа! Я гриб нашла! Иди посмотри! — закричала Лика. — Папа…

— Ну-к, покажи! — деловито осведомился проходивший мимо Макс. — Это маслёнок — бери.

Через пару метров всё повторилось.

— Папа! Я грибы нашла! Иди посмотри! Ну, па-а-ап…

Братва ухохатывалась до слёз: одно слово — ЛИКА.

— Собирай, потом разберёмся! — махнул рукой Ориф, хорошо зная свою дочь: она ведь так и будет орать каждый раз, когда что-нибудь найдёт.

Успокоившись, все расползлись по разные стороны, изредка перекрикиваясь, чтобы не потерять друг друга из вида.

— Лика, не отставай! — позвал её Ориф, продвигаясь в лесную чащу.

— Ага… — ответила Лика, заметив большой муравейник, и присела перед ним на землю.

— Лика! — вновь позвал Ориф.

— Уже иду…

С самого начала, стараясь держаться поблизости, Каро шёл параллельным путём, наблюдая за Ликой со стороны. Он видел, как Ориф скрылся за деревьями, не заметив, что его дочь отстала и осталась одна.

Каро закурил… постоял немного… Но Лика как сидела у муравейника — так и не шелохнулась. Он понял, что если её не позвать, она так и будет сидеть здесь до самого вечера. Слегка улыбнувшись, он направился к замечтавшейся малышке.

— Пойдём… — позвал он её, подходя ближе. — Потеряешься ведь.

— Сейчас… — кивнула она в ответ, заворожено рассматривая бегающих муравьёв. — Интересно, правда…?

— Что? — не понял Каро.

— Жизнь… — как-то просто ответила она.

Мысленно вздохнув, он присел на корточки и взглянул на снующих туда-сюда по своим делам насекомых. Честно говоря, Каро так и не понял, что Лика имела в виду: муравьи как муравьи!

— Это их город — их дом… — начала вдруг объяснять она то, что и так известно даже ребёнку. — Они живут своей жизнью, даже не подозревая о нашем существовании: бегут себе по тропинке, выполняя свою работу, а мы давим их, не обращая внимания на такую «мелочь»! Представляешь, сколько муравьёв каждый день погибает под нашими ногами? Но они не жалуются, не пытаются отомстить — просто бегут себе дальше и делают то, что должны. Каждый выполняет своё дело и не смотрит на других, не сравнивает: а вдруг у соседа комнатка побольше и кусок пожирнее? Они живут как большая дружная семья: не ссорятся, не дерутся, не убивают друг друга ради наживы… Почему люди так не могут…? — задумчиво спросила она.

— Не знаю… — покачав головой, честно ответил Каро.

Он вдруг подумал, что уже в который раз Лика ставит его в тупик, задавая странные вопросы, на которые не так-то просто найти ответ.

— А я знаю… — грустно улыбнулась она. — Такие маленькие, крошечные, они НАМНОГО УМНЕЕ НАС…

Посидев ещё немного, она поднялась на ноги и улыбнулась, словно приглашая его пойти дальше. Шагая по лесной тропинке, Каро вдруг поймал себя на том, что старательно перешагивает встречавшихся на пути муравьёв, и усмехнулся: маленькая хрупкая девочка обладала поразительным даром убеждения и красноречия! Всего одно короткое замечание — и ты уже совсем по-другому смотришь на жизнь: неожиданно для себя вдруг понимаешь, что ты не царь природы — а всего лишь часть, маленькая частичка окружающего мира, тоже в чём-то похожего на муравейник.

— Вот смотри: так же как муравьи, мы снуём туда-сюда по своим делам… — словно подслушав его мысли, продолжала Лика. — Но мы не приносим никакой пользы ни этому миру, ни другим, ни себе. Я знаю, иногда говорят, что человек — хищник. Но хищник не убивает ПРОСТО ТАК. Они могут подраться за территорию с едой или самку, но НИКОГДА не убивают себе подобных ради развлечения или корысти. Они не бросают своих детёнышей, не устраивают семейные разборки… Как ты думаешь: у нас ещё есть время…?

— На что? — вновь не понял её вопроса Каро.

— Измениться, — пояснила Лика. — Как долго природа будет терпеть таких паразитирующих на ней созданий…? Посмотри, сколько цивилизаций уже погибло, но люди так и не сделали никаких выводов: мы по-прежнему уничтожаем друг друга и разрушаем этот мир. А ведь если он исчезнет — нам просто негде будет жить! Земля ЖИВАЯ. Если она решит, что нас ничем не исправить — она легко сотрёт нашу человеческую «цивилизацию», и мы «отправимся в историю» так же, как это было с другими… Ты так не думаешь…?

Вообще-то Каро никогда не задумывался на подобные темы, но сейчас он вдруг почувствовал, что в словах Лики что-то есть: а вдруг она права…? Что если природе и впрямь надоест терпеть столь надоедливое человечество, и она решит стереть людей с лица земли…? Для этого не так много и нужно: парочка катаклизмов — и у них не останется даже шанса на выживание.

При мысли, что он может потерять свою малышку, не успев рассказать ей о своей любви, Каро вдруг почувствовал невольный страх и трепет: он вдруг вспомнил о Боге и душе, о Рае для светлых чистых душ и Аде, уготованном грешникам за их преступления. Встряхнув головой, он решительно отбросил в сторону незваные мысли: тот мир или этот — он никогда не оставит свою малышку и будет защищать её изо всех сил. (Даже если для этого ему придётся сражаться со всеми чертями Ада!)

Однако, как оказалось на практике, в том, что касалось Лики, вовсе не обязательно было дожидаться конца света:

— Ой, ягодки! — радостно воскликнула она.

— Стой! — едва успел перехватить её руку Каро, прежде чем она дотронулась до сочной манящей горсти ярко-алых ягод. — Даже не прикасайся — они ядовитые!

— Жаль… — тяжко вздохнула Лика и пожаловалась: — Я есть хочу…

— Подожди, у меня кое-что найдётся… — сняв со спины прихваченный рюкзак, Каро достал из него мешок с бутербродами. — Держи.

— Спасибо! — обрадовалась Лика и пошла дальше по тропинке, перекусывая на ходу. — А ты всегда с собой бутерброды носишь? — лукаво улыбнулась она.

— Конечно! — усмехнулся в ответ Каро. — Надо же тебя чем-то кормить!

— И поить… — скорчив забавную мордочку, добавила она и снова вздохнула: — Я пить хочу…

Слегка усмехнувшись, Каро молча достал из рюкзака фляжку с водой.

— Вода! — ещё больше обрадовалась Лика. — А давай посидим? Я устала…

— Давай посидим… — согласился Каро, оглядываясь по сторонам в поисках местечка, удобного для привала.

Ему не хотелось, чтобы Лика сидела на сырой холодной земле, (того и гляди простудится!) К счастью неподалёку от тропинки он заметил несколько достаточно крепких пней. Туда они и направились. Сняв с себя куртку, Каро набросил её на самый широкий пень и, усадив на него Лику, присел на пенёк напротив, (чтобы удобнее было разговаривать).

Уж что-что, а малышка любила поговорить! Не смотря на поглощаемые бутерброды, она устроила самый настоящий допрос.

— У тебя есть любимая девушка? — деловито поинтересовалась Лика, откусывая здоровенный кусок хлеба с колбасой.

— Есть… — слегка улыбнулся Каро, с интересом ожидая, какой вопрос последует дальше.

— А она красивая…?

— ОЧЕНЬ! — вновь улыбнулся он.

Перестав жевать, Лика на секунду замерла и внимательно посмотрела ему в лицо.

— У тебя сейчас ТАКОЙ взгляд был… — почему-то шёпотом сказала она. — Ты её наверное очень любишь, да…?

— Больше жизни… — честно ответил Каро, едва сдерживая улыбку.

Сосредоточенно нахмурив брови, Лика немного подумала над его словами, и на её лице отразилось недоумение.

— А почему тогда не женишься на ней? — хмыкнула она и вновь принялась за бутерброды.

— Женюсь, — кивнул Каро. — Скоро уже… — (всего-то три годика осталось подождать… — мысленно вздохнул он).

— Вот здорово! — с лёгкой завистью вздохнула Лика. — Пригласишь меня на свадьбу, а…? Я ещё ни разу свадьбу не видела! Я буду сидеть тихо-тихо, как мышка. Честное слово! Ну, пожалуйста, пригласи… Тебе жалко, что ли…?

— Приглашу… — усмехнулся Каро. — Обещаю: ты будешь сидеть на самом почётном месте!

— Ура-а-а! — радостно вскочила Лика, и не в силах сдержать эмоции крепко обняла Каро за шею. — Спасибо-спасибо-спасибо! — щебетала она ему прямо в ухо.

У Каро чуть сердце не остановилось. Огромная гигантская волна любви и нежности накрыла его, с головой погружая в водоворот чувств и эмоций. Он буквально задохнулся от этого дикого шального счастья! Руки тянулись обнять эту худенькую фигурку, прижать к себе…

Но он НЕ МОГ себе этого позволить! Титаническим усилием воли он попытался приглушить разыгравшийся в душе водоворот страстей и вновь вспомнил Аваса. Это воспоминание подействовало как ледяной душ: представив себя на месте приставучего мерзавца, (собственноручно отправленного на тот свет), Каро мгновенно пришёл в себя. Сама мысль о том, с каким презрением и отвращением будет смотреть на него Лика, если он попытается её обнять, отрезвляла получше любого народного средства от похмелья. Как бы это ни было трудно, ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать. И терпеть…

К счастью, вспышка бурной радости Лики закончилась так же быстро, как и началась. Она была слишком импульсивной, чтобы подолгу задерживать своё внимание на одном объекте, и легко переключалась с одной темы на другую. Отпустив Каро, она вернулась на своё место и достала из мешка последний бутерброд.

— Хочешь…? — предложила она. — Последний!

— Нет, ешь… — улыбнулся Каро. — Я не хочу.

— Не-е-е… Последнее даже вор не забирает! — поморщилась Лика. — Не буду! А давай его белочке оставим? — неожиданно предложила она.

— Давай… — согласился Каро, хотя никак не мог представить себе белку, грызущую копчёную колбасу.

Поднявшись на ноги, Лика вернула ему куртку и положила на пень бутерброд. (Даже крошки из мешка вытряхнула).

— Это для муравьёв, — пояснила она, передавая пустой мешок и фляжку с водой.

— Возвращаемся? — спросил Каро, закидывая на плечи рюкзак.

— Угу… — кивнула она.

Медленно и неторопливо они отправились в обратный путь. Сытая и довольная, Лика лениво шла по лесной тропинке, постоянно спотыкаясь о торчащие из земли корни деревьев.

— Держись за меня! — протянул ей руку Каро, опасаясь, как бы она не упала.

— Не надо… — покачала головой Лика. — Что я — ходить не умею? Ай!

Каро и глазом моргнуть не успел, как Лика оказалась на земле.

— Ну, что ж ты, малышка… — слегка усмехнулся он, одним движением поднимая Лику с земли и ставя её на ноги.

— Ай! — снова вскрикнула она, почувствовав резкую боль в ноге.

— Дай, посмотрю… — нахмурился Каро.

Осторожно усадив Лику обратно на землю, он решительно задрал штанину и начал осматривать больную ногу.

— Здесь больно…?

— Нет… — покачала головой Лика. — Ай-яй-яй! — тут же завопила она, и на глазах выступили слёзы.

— Потерпи, маленькая моя… — прошептал Каро, аккуратно ощупывая повреждённый сустав. — Потерпи, малышка, уже всё…

К счастью, никаких переломов не было — обычное растяжение. Но Лика не могла идти дальше самостоятельно.

— Значит так: ты несёшь грибы — а я тебя! — улыбнулся Каро, и прежде, чем Лика успела что-либо сообразить, подхватил её на руки.

Чувствуя, что в этой фразе таится какой-то подвох, она немного задумалась и вдруг звонко расхохоталась.

— Это же не честно! — смеялась она. — Получается, что ТЫ всё несёшь!

— Если хочешь, в следующий раз можем поменяться местами… — лукаво улыбнулся Каро, шагая по тропинке.

— Я тебя даже поднять не смогу! — снова расхохоталась Лика.

У Каро душа пела от радости: малышка вновь смеялась — звонко и весело! И от этого на сердце было так тепло и уютно…

Увидев Каро, появившегося с Ликой на руках, все просто онемели от удивления.

— Эт-то что такое?! — изумился Ориф и посмотрел на Каро. — Я ж тебя предупреждал!

— Да она ногу подвернула… — объяснил Каро. — Ничего страшного — просто растяжение.

— Ну, дочь… — потрясённо покачал головой Ориф. — Ни дня без сюрпризов! Давай в машину её — пусть там посидит. Не таскать же её теперь на руках!

А Каро бы потаскал… Ему совсем не хотелось выпускать свою малышку из рук, но он понимал, что не стоит искушать Судьбу — она и так подарила ему немало приятных сюрпризов. За два коротких дня он получил столько подарков, столько минут счастья, что грех было жаловаться! К тому же будущее обещало быть светлым и радостным — Ориф уже пригласил его зайти в гости, как только у Каро появится свободное время. А оно появится! В этом можно было не сомневаться.

— Поправляйся, малышка! — весело улыбнулся он, бережно опустив Лику на заднее сидение волги. — Ещё увидимся…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— А неплохо отдохнули! — заметил Макс, когда высадив ребят из машины, они с Каро остались одни.

— Шутишь? — удивлённо посмотрел на него Каро. — Да я никогда в жизни так не отдыхал! Ты даже не представляешь КАКАЯ она: добрая… нежная… мягкая…

— Стоп, брат — притормози! — весело рассмеялся Макс. — Только избавь меня от этих «интимных» подробностей! А то, неровен час, я сам в неё влюблюсь… — шутливо пригрозил он.

— Ну, уж нет! — расхохотался Каро. — Она — моя! МОЯ, братуха! — радостно сгрёб он Макса в охапку, дружески похлопывая по спине.

— Пусти, дурак! Совсем ошалел? Я ж за рулём! — завопил Макс, хотя был искренне рад за друга.

— Макс, я так счастлив! — радостно выдохнул Каро, оставив друга в покое. — Вот как поженимся — сразу детишек заведём: пацанят нарожаем… девчонок… Девчонки пусть на маму будут похожи: красивые такие — как ЛИКА… — мечтательно улыбнулся он.

— Спустись на землю — тебе её ещё три года ждать! — хмыкнул Макс.

— Подожду! — небрежно отмахнулся Каро и вновь улыбнулся: — Я её никому не отдам! Моя будет — ТОЛЬКО МОЯ! Знаешь, когда я её вижу…

— Ну, понеслось! — вздохнул Макс. — Ты лучше скажи, что с грибами теперь делать? Братва всё нам сгрузила.

— Как что? — небрежно пожал плечами Каро. — Давай тёть-Фае отвезём! Прямо сейчас и заедем.

— К тёть-Фае, так к тёть-Фае… — кивнул Макс и свернул в сторону частного сектора. — Заодно и пожуём чего-нибудь, а то уже желудок урчит.

— Эх ты, балбес! — рассмеялся Каро. — Я ему про любовь толкую — а он опять о еде думает!

— Как говорится: любовь приходит и уходит — а кушать хочется всегда! — широко улыбнулся Макс, останавливая машину у невысокого, не более метра в высоту, деревянного заборчика.

Громко посигналив, друзья вылезли из машины, открыли низенькую калитку и вошли во двор. Навстречу им из дома уже спешила невысокая женщина в возрасте, с удивительно ясным чистым взглядом и добрым лицом.

Тётя Фая была женщиной простой, приветливой и всегда радовалась гостям. Детей у неё не было: ещё в девичестве она вышла замуж за лучшего друга Каро-старшего, но спустя несколько лет муж умер, и она осталась одна. Многие мужчины предлагали ей свои руку и сердце, но красавица Фаина так и не захотела второй раз выходить замуж, говоря всем, что лучше Ахмеда для неё никого нет.

Каро-старший не оставил молодую вдову без внимания. В память о друге, он заботился о Фаине, как о родной сестре и тщательно следил, чтобы она ни в чём не нуждалась. Так и не познавшая радостей материнства, она с удовольствием нянчилась с его детьми, и любила их как своих собственных. Больше всего Фаина любила маленького Каро, названного в честь отца. Она частенько баловала своего любимчика и его друзей, и защищала их от строгого отца, если мальчишки творили какую-нибудь шалость.

Когда Каро вырос, то как-то незаметно для всех, он переложил все заботы о пожилой женщине на свои плечи. Вместе с друзьями он ремонтировал дом, возводил новые постройки и вообще следил за хозяйством так, как это и положено мужчине. Ребята с удовольствием приезжали к доброй, всегда гостеприимной Фаине, ласково называя её «тёть-Фая» и всячески окружали её заботой и вниманием.

— Каро, сынок! — обрадовалась Фаина, увидев своего любимчика. — И ты, шалопай здесь! — улыбнулась она Максу.

— Здравствуй, тёть-Фай! — бережно, по-сыновнему, обнял её Каро и поцеловал в сухую морщинистую щеку. — Как у тебя дела — всё хорошо?

— Хорошо… — улыбнулась пожилая женщина. — Грех жаловаться! А вы, сынок, устали небось?

— Да не-е… — улыбнулся Каро. — В лесу с чего уставать? Мы тебе грибов привезли. Возьмёшь?

— Чего не взять-то? Будет, что зимой на стол поставить. Несите пока к крыльцу, там посмотрим, что с ними делать.

Достав из сарая большие оцинкованные корыта, друзья осторожно перегрузили в них грибы, вываленные из вёдер прямо в багажник, (иначе не влезло бы), и перенесли всё поближе к крылечку.

— Грибов-то сколько набрали! — подивилась тётя Фая. — Хорошие-то какие, крепкие! Ну, всё — пойдёмте в дом: я вас сейчас покормлю, отдохнёте…

Оставив грибы на улице, мужчины вошли в дом и остановились в прихожей.

— Тёть-Фай, вкуснотищей пахнет! — крикнул Макс, скидывая с себя обувь и куртку.

— Иди мой руки, шалопай! — рассмеялась пожилая женщина, уже хлопотавшая на кухне, накрывая стол.

— А зачем? Я их уже облизал! — расхохотался Макс. — Говорят, зараза к заразе не прилипает!

— Тёть-Фай, хочешь я ему подзатыльник дам? — весело улыбнулся Каро, заходя на кухню.

— Оставь… — улыбнулась она в ответ. — Жалко же! Садись, поешь, пока горяченькое… — поставила она на стол глиняный горшочек с чанахи из баранины и блюдо дымящихся, только-только с пылу-жару, румяных хачапури. (Фаина всегда старалась накормить своего любимчика и его друзей чем-нибудь вкусненьким).

— Тёть-Фай… ну зачем ты…? — посмотрел на неё Каро, присаживаясь за стол. — А если бы я не приехал?

— Приехал же! — невозмутимо улыбнулась она, ставя на стол горшочек для Макса.

— Чанахи! — радостно воскликнул тот, появляясь в дверях. — Тёть-Фай, я тебя обожаю! Ты — САМАЯ ЛУЧШАЯ хозяйка в мире!

— Тёть-Фай, не верь — он это всем говорит, кто его покормит! — усмехнулся Каро.

— Ешьте давайте! Потом зубы скалить будете… — ласково потрепала их по макушкам Фаина. — А ты что такой весёлый сегодня? — внимательно посмотрела она на Каро, присаживаясь за стол. — Глазки так и горят! Так и светятся! Неужто влюбился…? — догадалась она.

— Влюбился… — радостно улыбаясь, кивнул Каро.

— Слава Богу! — обрадовалась тётя Фая. — И девочка тебя любит?

— Не-е-е… — помотал головой Каро. — Она ещё не знает.

— Она у него ещё в куклы играет! — расхохотался Макс.

— Это как это? — растерялась Фаина и недоумённо посмотрела на Каро. — Сынок, да что он такое говорит — неужто правда…?

— Да врёт он всё! — улыбнулся Каро. — Нет у неё никаких кукол — ей тринадцать уже.

— Ну, у нас в тринадцать некоторые уже и детей рожают… — задумчиво сказала тётя Фая. — Ты у нас парень видный, красивый… Поговори с ней, объясни всё как следует — не мне, старой, тебя учить. Глядишь, и свадебку сыграем! Вот родители-то порадуются — они давно внуков ждут… — задумчиво вздохнула она.

— Скажу, — кивнул Каро и лукаво улыбнулся: — Потом! Пусть подрастёт ещё немного.

— Ну, смотри… — ласково улыбнулась Фаина. — Дело твоё: если так любишь — подождёшь. Кто знает, может и найдёшь своё счастье.

— Подожду! — вновь кивнул Каро и отодвинул в сторону опустевший горшочек. — Ну, спасибо тебе тёть-Фая: накормила — так накормила. Мы сегодня у тебя останемся. Да, Макс? Сейчас грибы разберём, почистим… А то чего тебе одной с ними возиться?

— Конечно, оставайтесь! — обрадовалась Фаина. — Я сейчас тебе в комнатке постелю — а шалопай этот в зале на диване может лечь. Что скажешь, Максимушка? — ласково погладила она Макса по голове.

— Тёть-Фай, я неприхотливый: где постелют — там и сплю! — улыбнулся Макс.

Все весело рассмеялись и встали из-за стола. Фаина ушла готовить постели для своих «мальчиков», а Каро с Максом вышли на улицу и, выкурив по сигаретке, принялись за грибы.

— Слышь, Макс? Я тут чего думаю: надо бы дом переделать. Нарастить пару этажей, веранду большую вокруг поставить, (тёплую такую, чтоб и зимой жить можно было). А то у нас братва большая уже разрослась, места не всем хватает. Последний раз, когда собирались, по полу пройти невозможно было — того и гляди на кого-нибудь наступишь! Нехорошо как-то получается: спим, где придётся. А так: если всё по уму сделать, кроватей накупить, мебели там всякой по мелочам — куда лучше будет. Что скажешь?

— Хорошая мысль! — кивнул Макс и задиристо улыбнулся: — Жаль только, что она не мне в голову пришла! А так — ничего.

— На том и порешим, — кивнул Каро. — Хватит уже всем, как шпана, на одеялах валяться…

Не откладывая дело в долгий ящик, друзья убрали в сторону ножи и по нескольку раз обошли дом, прикидывая, где и что строить. В конце концов они пришли к выводу, что настраивать этакий «теремок» — глупо и ненадёжно. Куда проще снести всё под чистую и поставить новый крепкий двухэтажный дом с просторной верандой и мансардой, где будет выход на балкон. В худшем случае, (если места не хватит), можно прикупить соседние дома, расчистить площадку и перенести туда плодовый сад с огородом.

Когда Фаина вышла на улицу, друзья вовсю орудовали ножами, соскребая с грибов грязь, и обсуждали детали строительства.

— Тёть-Фай, присядь… — улыбнулся Каро и подождал, пока она присядет на крылечко. — Мы тут чего надумали: надо бы дом тебе переделать. Ты как — не против?

— А зачем его переделывать? — удивилась Фаина. — Дом хороший, крепкий — ещё сто лет простоит!

— Так-то оно так… — согласился Каро. — Только маленький он стал. Мы у тебя вон какие выросли! Ребята, опять же, к тебе постоянно приезжают: то один, то другой на ночь останутся. Тебе ж неудобно с нами возиться. А так: сделаем комнаты для гостей, красивый балкончик тебе построим — будешь сидеть по вечерам и чай пить, на хозяйство своё поглядывая. А, тёть-Фай?

— Соглашайся, тёть-Фай! — поддержал друга Макс. — А то я себе уже всю голову шишками набил! Еле-еле в двери прохожу…

— А ну, покажи… — обеспокоенно встрепенулась Фаина.

— Да слушай ты его больше! — усмехнулся Каро. — Врёт он всё! Я ж повыше его ростом — и ничего, вхожу.

— Ну, шалопай! — покачав головой, шутливо пригрозила тёть-Фая Максу указательным пальцем. — Дождёшься у меня со своими шуточками!

— А ты его без обеда оставь! — улыбнулся Каро.

— Это как без обеда?! — возмутился Макс. — Ты смерти моей хочешь? Я ж тогда совсем ноги протяну! Тёть-Фай, честное слово — больше не буду! — поклялся он.

— Знаю я тебя… — рассмеялась Фаина. — Одно слово — шалопай! И что мне с вами делать…? — вздохнула она. — Я тебе так, сынок, скажу: если хочешь всё переделать — переделывай. А я у соседей пока пожить могу.

— Зачем же у соседей? — не согласился Каро. — Ты к родителям пока переедешь. Мама знаешь, как обрадуется! Я в последнее время весь в делах, отец — тоже, вам хоть поговорить будет с кем. Не чужие ведь!

— Хорошо, сынок, — улыбнулась тётя Фая. — Как решишь — так и будет…

На следующее утро, встав пораньше, друзья наскоро позавтракали, сделали необходимые замеры и, расцеловав тётю Фаю за заботу, отправились в главную строительную компанию города.

— Доброе утро, Любочка! — улыбнулся Каро симпатичной секретарше, входя в приёмную директора. — Иван Петрович у себя?

— Вообще-то он просил не беспокоить, но для Вас двери нашего офиса всегда открыты… — вежливо улыбнулась девушка и привстала из-за стола. — Я доложу.

— Не стоит… — улыбнулся Каро, и друзья вошли в кабинет.

— Какие люди! — увидев Каро, радостно поднялся из-за стола директор строительной компании и поспешил навстречу дорогим гостям.

— Привет, Петрович! — крепко пожал ему руку Каро. — Дело у меня к тебе есть. Обсудим?

— Дело — это хорошо! — улыбнулся Иван Петрович, широким жестом указывая на удобные комфортные кресла. — Располагайтесь… Может, коньячку?

— Нет, — мотнул головой Каро. — В другой раз посидим.

— Тогда давай сразу к делу! — согласился Петрович. — Я слушаю.

— Дом хочу построить: крепкий такой, двухэтажный, с верандой, — сообщил Каро. — Выдели мне на это дело своих мастеров потолковей. Зарплатой никого не обижу, еда тоже за мой счёт — лишь бы работали на совесть.

— Халтурку предлагаешь… — задумался директор. — Халтура — это хорошо, деньги всегда нужны. А какие сроки?

— Чем быстрее — тем лучше! Главное, чтоб КАЧЕСТВЕННО. Ты ж меня знаешь — работу САМ проверять буду. Если хоть один ляп найду… — широко улыбнувшись, многозначительно покачал головой Каро.

— О качестве можешь не беспокоиться. Я тебе таких умельцев подберу — комар носа не подточит! — пообещал Иван Петрович. — Две бригады хватит?

— Вполне, — кивнул Каро. — В принципе и одна бы сгодилась, но с двумя быстрее будет. Скажи, чтоб через неделю уже готовы были. Надо пока проект составить, да стройматериалы подобрать. Как только всё подготовлю — позвоню. Договорились?

— Договорились! — кивнул Петрович.

Поднявшись на ноги, мужчины пожали друг другу руки в знак договора, и Каро достал из кармана толстый пухлый конверт.

— Это задаток, — передал он директору конверт с деньгами. — Остальное после того, как дело будет сделано. Ну всё, Петрович, я на тебя надеюсь! Бывай… — вновь пожал он протянутую на прощание руку и вышел из кабинета.

— Я догоню… — тихо прошептал Макс, задержавшись в приёмной, и направился к секретарше.

— Какая приятная встреча, Любочка! Давненько мы с Вами не виделись! — широко улыбнулся он девушке, с которой когда-то крутил роман, и фривольно присел на её письменный стол. — Ах, Любочка, как же Вы жестоки! Ну почему вы не согласились стать моей женой?

— Потому что, МНОГОУВАЖАЕМЫЙ Максим, Вы не уточнили: какой по счёту женой я должна стать…? — улыбнулась в ответ Любочка, которая с самого начала их знакомства знала о легкомысленном отношении Макса к девушкам.

— Красавица моя, да разве это так важно? Какая бы ни была, главное, что ЛЮБИМАЯ! — промурлыкал Макс, ставя на столик флакон дорогих духов, и тяжко вздохнул. — Вы разбили мне сердце…

— Неужели рана так глубока, что до сих пор болит? — рассмеялась Любочка.

— Она не просто болит! — с жаром прошептал Макс, заглядывая девушке в глаза. — Она ноет и терзает меня, причиняя страшные НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ муки…

— И нельзя ничего сделать? — продолжала смеяться девушка, хорошо понимая, что Макс просто заигрывает.

— Это зависит от Вас… — не отводя взгляда, прошептал он, нежно прикасаясь губами к красивым пальчикам с прекрасным маникюром. — Моё сердце целиком и полностью в Ваших хрупких руках, и только от Вас зависит, переживёт ли оно сегодняшнюю ночь — или умрёт от одиночества…

— Ах, Макс… — прошептала Любочка, смущённо заливаясь румянцем, но руку не забрала. — Ты ставишь меня перед нелёгким выбором.

— А я не тороплю — подумай… До вечера ещё столько времени… — понизив голос, чарующе шептал он, продолжая целовать её руку. — Я заеду часиков в девять — и мы обсудим все противоречия, что помешали нам создать крепкую ячейку общества под названием «семья»…

— Ну, я не знаю… — прошептала Любочка, начиная сдавать свои позиции.

— Солнышко моё… — нежным бархатным голосом окутывал её Макс. — Не лишай меня надежды увидеться с тобой вновь — я просто умру от горя! Я могу надеяться…?

— Да… — прошептала Любочка, уже прикидывая в уме, что надеть к сегодняшнему романтическому ужину.

— Я буду ждать… — галантно поцеловав руку девушки, Макс спрыгнул со стола, и бросился догонять друга.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Договорившись с директором, друзья поехали присматривать стройматериалы. Весь день они катались по всему городу и его окрестностям, объезжая всевозможные магазинчики и лесопилки. Каро придирчиво осматривал предлагаемый материал, зорко выискивая изъяны и дефекты. В конце концов они договорились о поставке бруса, шлакоблоков, шифера и всего остального, что может понадобиться при строительстве дома. Что же касается отделки снаружи и внутри, то её решили оставить на потом, чтобы не загружать и без того небольшой дворик.

Рабочий день уже подходил к концу, когда друзья только-только переступили порог кафе. Все уже были в сборе.

— Привет, ребята! — присел Каро на своё любимое место за столиком. — Что новенького?

— Авас пропал! — тут же сообщил Витёк. — Говорят, он на вокзале какую-то тёлку снял — а она наркошей оказалась. Её потом дохлую в подъезде неподалёку нашли, и бумажник Аваса при ней: с документами, билетами до дома — только денег нет. И Аваса нигде нет!

— Да наверняка его наркота за бабло грохнула — да и скинула в какой-нибудь колодец! — высказал своё предположение Лёха. — Ищи его теперь в канализации!

— Вот братва: смотрите — и учитесь, к чему приводят беспорядочные половые связи! — назидательно покачал пальцем Макс. — Будете шляться где попало — можете ОЧЕНЬ плохо кончить!

— Да ну тебя! — недовольно отмахнулась братва, суеверно поплёвывая через левое плечо.

— Вы ещё по головам постучите! — расхохотался Макс. — Они у вас всё равно деревянные: надо нормальных баб выбирать — а не шушеру всякую! Целее будете!

Поняв, как глупо они выглядят со стороны, ребята тоже рассмеялись.

— Всё, хорош ржать! — усмехнулся Каро. — Давайте к делу…

Внезапно двери широко распахнулись — и на пороге появилась Лика. Чтобы хоть как-то спрятаться от жары, она с подружками решила посидеть в кафе.

— Привет, девчонки! — весело улыбнулся им Макс.

Смерив мужчин высокомерно-презрительным взглядом, Лика не удостоила их даже тенью улыбки и гордо прошла вглубь зала.

— Не понял… — недоумённо протянул Макс и растерянно посмотрел на Каро. — Я её чем-то обидел…?

— Не парься! — усмехнулся Каро, начиная догадываться о причинах столь странного поведения Лики. (Неужели она опять всё забыла?!) — Думаю, ты для неё просто не существуешь.

— Это как это…? — оторопел Макс.

— Да так… — вновь усмехнулся Каро. — Вот скажи: сколько раз вы уже «цеплялись языками»?

— Чёрт его знает… — задумчиво протянул Макс. — Что я — считал что ли…? Да до фига!

— Вот именно, что МНОГО… — кивнул Каро, и в его глазах зажглись лукавые огоньки: — А она тебя ХОТЬ РАЗ потом узнала…?

Макс крепко задумался, и его лицо вытянулось от изумления:

— Ни хрена себе! — выругался он. — Я что — ПУСТОЕ МЕСТО, чтобы меня не замечать…?!

— Не только ты, — «утешил» его Каро. — Она ко всем так относится. Так что забудь — и не парься.

— Нет, погоди… — мотнул головой Макс, поднимаясь из-за стола. — Я этого так не оставлю!

И он решительно направился в сторону девчонок…

Прочитав меню, Лика остановила свой выбор на ванильном мороженом, усыпанном шоколадной стружкой. По кусочкам отламывая маленькой ложечкой застывшее лакомство, она запивала его тёмно-красным вишнёвым соком, оглашая зал звонким весёлым смехом.

Внезапно к столику подошёл высокий русоволосый парень и по-хозяйски присел на диванчик.

— Привет! — дружелюбно улыбнулся он Лике.

Смерив парня холодным равнодушным взглядом, она молча ожидала, что последует дальше. (Макс понял, что Каро был прав — Лика его даже НЕ УЗНАЛА. Ах, так, значит…? Ладно… Щас такой цирк устроим — ни за что не забудет!)

— Ты очень нравишься моему лучшему другу! — без каких-либо предисловий, начал Макс. — Не хочешь с ним познакомиться…?

Каро никак не ожидал такой подставы! Пытаясь реализовать свои амбиции, Макс, (зараза такая!), не нашёл ничего лучше, чем рассказывать Лике о его чувствах! Каро почувствовал жгучее желание дать своему лучшему другу не только хорошего пинка под зад — но и крепко накостылять по дурной башке! (Чтоб соображать начала).

Повернув голову, Лика бросила взгляд на группу подтянутых молодых парней, сидящих за столиком в углу: искоса поглядывая в сторону девчонок, братва с интересом наблюдала за Максом, ожидая, к чему приведёт этот разговор. Оглядев лица мужчин, Лика безошибочно остановила свой взор на Каро: стараясь скрыть бушевавшее внутри напряжение, он сильно напрягся — и замер, ожидая её ответа.

— Что же он сам не подошёл…? Трусливый что ли…? — насмешливо глядя ему в глаза, язвительно улыбнулась Лика. — Зачем вместо себя «шестёрок» подсылать?!

— Уж кого-кого, а моего брата трусом не назовёшь! — расхохотался Макс и вызывающе улыбнулся: — Да и насчёт меня ты сильно ошибаешься: я — «джокер»! Меня никакой картой не осилить — кишка тонка! А моего друга и подавно: у него ТАКАЯ масть… — продолжая смеяться, покачал он головой. — Никому не по зубам!

— Хочешь сказать, такой «крутой»…?! — усмехнулась Лика, откровенно рассматривая Каро оценивающим взглядом.

(Он почувствовал, как всё тело бросило в жар — и по спине прокатился крупный пот…)

— Настоящий горный барс! — продолжал нахваливать его Макс. — Мужик он не бедный, (бабла в кошельке хватает!), добрый, щедрый — жить будешь так, что все принцессы в мире обзавидуются! Что скажешь…?

— Передай своему другу, что он не в моём вкусе! — очаровательно улыбаясь, отчётливо громко, на весь зал, сказала Лика, не сводя с Каро язвительно-насмешливого взгляда. — Мне больше БЛОНДИНЫ нравятся — пусть перекрасится сначала! — расхохоталась она.

— А если перекрашусь…?! Пойдёшь за меня замуж…? — неожиданно для самого себя выпалил Каро — и только потом понял ЧТО сказал. (Братва быстро переглянулась — и притихла, с изумлением глядя на своего лидера).

— Нет!!! — покачав головой, вновь расхохоталась Лика, весьма довольная своей выдумкой.

Услышав её ответ, Каро лишь слегка усмехнулся, (он и не ожидал ничего иного).

— Я подожду, пока ты передумаешь! — не обращая внимания на удивлённые лица друзей, уверенно заявил он.

— А если я не передумаю…? — лукаво улыбнулась Лика.

— Тогда я НИКОГДА не женюсь! — серьёзно сказал Каро.

С минуту Лика молча обдумывала его слова.

— У меня скверный характер… — забавно сморщив носик, призналась она. — Ты сбежишь сразу же после свадьбы!

— Я не боюсь змеиных укусов… — усмехнулся Каро. — Твои колючки меня не пугают! Обещаю: ты НИКОГДА не пожалеешь, что стала моей женой — я клянусь до самой смерти исполнять все твои желания!

— Боюсь, тебе не под силу мои желания! — звонко расхохоталась Лика. — Возможно, ты хороший парень, и вполне потянешь на «благородного рыцаря», но мне не нужен «принц на белом коне» — я хочу КОРОЛЯ!

Братва громко расхохоталась.

— Тогда ты просто обязана стать его женой! — хохотал Макс. — Мой друг — настоящий КОРОЛЬ! Спроси любого в нашем городе — и все подтвердят, что это правда!

— Даже если это так — с чего ты взял, что можешь стать МОИМ Королём?! — не желая отступать, лукаво улыбнулась Лика, не сводя с Каро насмешливого взгляда. — Одного имени маловато! Ты готов доказать, что достоин этого титула…?

— Я сделаю всё, что ты скажешь! — поклялся он, (и сердце заныло от тоски, мечтая услышать заветное «да»…)

— Чтобы стать моим Королём — надо просто БЫТЬ им! — вновь улыбнулась Лика, весьма довольная своей выдумкой.

— Что ж, я БУДУ твоим Королём! — слегка усмехнувшись, серьёзно пообещал Каро. — Мне нужна только ТЫ… — улыбнулся он.

— Посмотрим… — хмыкнула Лика.

Резко поднявшись из-за стола, она стремительно покинула кафе, оставив на столе опустевшую вазочку с крошками шоколада…

Вернувшись к друзьям, Макс присел за стол, и тут же получил нагоняй за своё поведение.

— Ну и что это за цирк…? — серьёзно взглянул на него Каро. (Подчёркнуто спокойный и невозмутимый тон только подтвердил догадки Макса, что его друг в сильнейшем раздражении). — Ты чего тамнаплёл?!

— А что…? — как ни в чём не бывало, пожал плечами Макс. — Могу я поискать невесту для своего брата…? Дядь-Каро и так вовсю на тебя наседает: женит на какой-нибудь дурнушке с богатым приданым — и будешь знать! Или тебе невеста не понравилась…? — лукаво улыбнулся он. — Так ты скажи — я тебе мигом другую найду!

— А на фига ему другая? — неожиданно для Каро, встали на сторону Макса остальные ребята. — Бери Лику: этот «чёрт в юбке» такую весёлую жизнь устроит — не соскучишься! Шайтан, а не баба! Ты у нас мужик крепкий — справишься!

Братва давно догадалась, что Каро влюблён в Лику: никогда раньше они не видели, чтобы их лидер старался держаться в «тени». Но стоило появиться Лике — и Каро тут же становился тише и незаметнее: он мало говорил, (по большей части прислушиваясь к разговорам девчонок), старательно отводил взгляд от них в сторону, (словно опасался, что Лика догадается обо всём по глазам), и вообще становился более задумчивым…

Ребята изо всех сил делали вид, что ничего не замечают. Любовь — штука тонкая и деликатная, она не терпит чужого вмешательства, и парни молча сохраняли нейтралитет, просто присматривая за любимой девушкой своего лидера со стороны. Они ждали, когда Каро сам решится поставить их в известность, (никто даже не сомневался, что так или иначе дело закончится шумной свадьбой на весь город).

Поездка в лес немного сдвинула дело с мёртвой точки: ребята деликатно держались в сторонке от своего лидера, давая ему возможность побыть с Ликой наедине, и тщательно следили за тем, чтобы Ориф с Хельгой случайно не помешали их разговорам. Они понимали, как много значат для Каро эти короткие беседы…

Глядя на лица друзей, Каро с удивлением осознал, что ему нечего скрывать — они всё знали! И возможно уже давно…

— Ну, вы и клоуны… — покачав головой, улыбнулся Каро. — И когда…?

— На понтоне… — заулыбались ребята. — С какого перепугу тебе вдруг взбрело в голову назваться чужим именем?! Витёк даже «каркать» начал! — вспоминая курьёз, расхохоталась братва. — Мы потом всё обмозговали — и поняли, что к чему. Можешь не переживать — ни одна собака в этом городе даже близко к ней не подойдёт! — пообещали ребята.

— Жаль, Аваса наркоши замочили… — вздохнул Лёха. — Мы бы сами его с удовольствием грохнули…

— Чтоб не протягивал руки к чужому добру! — поддержал его Витёк.

— Ты смотри: я-то думал, что они тихие, смирные — а тут уже целый заговор киллеров! — расхохотался Макс.

Внезапно их разговор был прерван: в кафе вошли два здоровенных амбала и уверенно направились в сторону ребят.

— Ты — и ты! — молча окинув взглядом собравшуюся компанию, ткнул пальцем один из них в Каро с Максом. — Поднимайтесь — вас Король ждёт!

Каро нахмурился. Обычно отец сам приезжал к нему в гости, если хотел вдруг о чём-то поговорить, а тут… Молча поднявшись из-за стола, друзья вышли на улицу.

— Куда ехать-то? — спросил Каро, знаком показав Максу, что сам сядет за руль его мерса.

— На «виллу», — коротко ответил амбал. — Дорогу знаешь. А нам ещё в пару мест смотаться надо.

Не дожидаясь, пока Каро с Максом тронутся в путь, амбалы сели в свою машину и уехали.

— Ты чего-нибудь понимаешь? — недоумённо посмотрел на Каро Макс.

— Поехали — там разберёмся! — хмуро ответил Каро, садясь за руль.

Всё происходящее было более чем странно. Но что попусту ломать голову, если так или иначе, вскоре станет понятно, зачем отец вызвал его к себе, да ещё и не домой — а за город!

Загородный дом отца был построен с размахом, по-королевски, и охранялся так, что «муха не проскочит». Дом был просто напичкан аппаратурой, защищавшей его от прослушки, и находился под пристальным наблюдением наружных видеокамер и многочисленных охранников. В общем, это была ТАКАЯ крепость, что Каро сразу понял — разговор будет серьёзный…

Прибыв на место, они подождали, пока откроются высокие массивные ворота и въехали во двор.

— Привет, Каро! — помахала ему рукой охрана. — Как жизнь?

— Всё путём! — улыбнулся в ответ Каро, выходя из машины. — Отец где?

— Я провожу, — появился в дверях один из ближайших помощников отца. Подождав, пока Каро с Максом войдут в холл, он остановился и кивнул в сторону лестницы: — Поднимайтесь, он в кабинете ждёт.

Поднявшись на второй этаж, друзья прошли по широкому коридору, устланному дорогой ковровой дорожкой и вошли в кабинет. Сидя за письменным столом, Каро-старший сосредоточенно что-то обдумывал.

— Привет, отец! Что-то случилось? — поинтересовался Каро, проходя в кабинет и обнимая отца.

— Присаживайтесь… — не ответив на вопрос, кивнул Каро-старший на стулья напротив себя и внимательно посмотрел на сына. — Я думал, это ТЫ мне расскажешь, что случилось — Авас пропал.

— Я слышал, — не моргнув глазом, кивнул Каро. — Только я здесь при чём?

— Ничего не хочешь мне рассказать…? — не сводил с него пытливого взгляда отец.

— А чего рассказывать? — невозмутимо пожал плечами Каро. — Это не моя работа!

— Дядь-Каро, честное слово — мы не при делах! — поддержал друга Макс. — Разве я тебе когда-нибудь врал…?

— Да ты мне всю жизнь врёшь! — взорвался Каро-старший и кивнул в сторону сына: — Всё дружка своего выгораживаешь! Думаете: Каро — уже старый, ничего не видит и не слышит, давай его за нос поводим…? Да у меня этот город вот где сидит! — сжал он кулак, потрясая его перед сыном. — Ты с дружками ещё чихнуть не успел — а я уже знаю кто, куда и зачем сегодня поедет! Тебе понятно?!

Хмуро уставившись в письменный стол, Каро по-прежнему молчал.

— Молчишь…? Ну, молчи, молчи… В молчанку играть со мной вздумал! Я и без тебя всё знаю: вот, полюбуйся! — небрежно бросил он на стол какую-то фотографию.

Едва взглянув на фото, Каро буквально замер: худенькая фигурка, короткая мини-юбка и копна чёрных волос — ЛИКА…

— Узнал…? Узнал! — сам себе ответил отец на вопрос. — Вы с Авасом не просто девку не поделили — ты на эту голозадую глаз положил! — гневно постучал он пальцем по фото. — Ты и три года у меня выторговал, чтобы малолетка эта подросла. Авас, (дурак), жениться на ней вздумал! Да только ты своё никому не отдашь — руки отрежешь по самую шею! ТАК?! — грозно посмотрел он на сына.

— Ну, я его грохнул — Я!!! — резко вскинул голову Каро. — Может мне ещё в ментовку сходить — и чистосердечку подписать?! Я его предупреждал, гниду, чтоб БЛИЗКО к Лике не подходил!

— Я покурю… — начал подниматься из-за стола Макс.

— СИДЕТЬ! — приказал Каро-старший, и Макса как приморозило к стулу. — Ты тоже в этом участвовал?

— Ну-у-у… Дядь-Каро, ты же знаешь: куда я без него…? — улыбнулся Макс. — Мы ж как ниточка с иголочкой: куда он — туда и я. Иначе, кто ж за мной дураком будет присматривать…?

— А что ж ты мне только что врал, что вы не при делах, а…?! — строго нахмурился Каро-старший.

— Так я и говорю — дурак! Дурак я, дядь-Каро! Сам не знаю, чего болтаю… — весело улыбнулся Макс.

— Э-э-э… за что только Зухра тебя кормит! — покачал головой Каро-старший, начиная понемногу успокаиваться. — Пригрели змею на груди…

— Дядь-Каро, я исправлюсь! Честное слово! — поклялся Макс.

— Молчи уж! Чья б корова мычала… — махнул на него рукой Каро-старший и вновь вернулся к сыну. — И на кой она тебе нужна? Ни внешности, ни приданного: одно слово — голозадая! И характер скверный: кого ни спроси — шайтан-баба, говорят! Чем она тебя только взяла…? — вновь покачал он головой.

— Люблю я её! — посмотрев на отца, твёрдо сказал Каро. — ЛЮБЛЮ — никакая другая мне не нужна…

Отец долго смотрел на сына, раздумывая, и в конце концов вздохнул.

— Ладно! Как надумаешь забрать — скажи. Сосватаю я тебе эту голозадую… — неохотно соглашаясь, проворчал он. — И с документами всё улажу, если раньше надумаешь. Три года — срок немалый. А я внуков хочу!

— Отец! — обрадовался Каро. — Честное слово — ты не пожалеешь! Она ОЧЕНЬ хорошая!

— Ладно уж… — добродушно усмехнулся Каро-старший. — Поживём — увидим… А теперь к делу! Я тебя для чего позвал: друг у меня в Питере живёт — очень уважаемый человек! Только притесняют его. Шпана всякая так и лезет кусок чужого пирога отхватить. Да, что шпана! Свои — и те перегрызлись. В общем, помочь ему надо. Только так помочь — чтоб никто и не понял, откуда ветер дует: пусть друг на друга думают.

— Я понял, — серьёзно кивнул Каро. — Когда выезжать?

— Сегодня ночью. Пока до места доберётесь, пока «обнюхаетесь»… А время не ждёт! Потому и позвал тебя сюда, чтоб мать не расстраивать… — вздохнул он. — Как в Питер приедете — вас встретят. Арсан сам объяснит, что к чему. А дальше — твоя забота, действуй по обстоятельствам.

— Хорошо, отец, — вновь кивнул Каро. — Можешь не переживать — всё будет чисто.

— А я и не сомневаюсь! — усмехнулся Каро-старший. — Если бы сомневался — кого другого послал бы, а не родного сына. Вот карта — изучи на досуге, здесь всё: город, место встречи… Ну, идите, вам готовиться надо.

— Погоди, у меня тоже есть к тебе дело, — вспомнил Каро. — Мы решили тёть-Фае новый дом поставить. Ты бы забрал её к себе, а я ребятам накажу, чтоб пока меня нет, старый разобрали. Как приеду, так сразу строительством и займусь.

— Хорошо, — кивнул отец. — За Фаину можешь не беспокоиться — прямо сейчас машину за ней пошлю. Заодно и матери будет, что сказать — пусть думает, что ты на стройке пропадаешь. А ты о деле подумай!

Крепко обняв отца на прощание, Каро с Максом вышли из кабинета.

— Давненько мы такого разгона не получали! — рассмеялся Макс, едва друзья выехали за ворота. — На вот, держи! — достал он вдруг фотографию Лики, спёртую со стола.

— Ты когда успел? — удивился Каро, пряча драгоценное фото в карман рубашки. — Отец прибьёт, если узнает.

— Не боись! — отмахнулся Макс. — Думаешь, он не заметил, как я её слямзил? Заметил: у дядь-Каро глаз — алмаз, от него ничего не укроешь! А раз смолчал — значит она ему без надобности. Понимает ведь, для кого я её забрал.

— Отец всё понимает! — добродушно усмехнулся Каро. — Орёт на тебя, а у самого взгляд такой довольный — знает, что ты всегда меня прикроешь. Да и я тебя тоже. А дружбу он превыше всего ценит, даже если видит, что мы ему в глаза врём. Ворчит только, так — для вида…

Не вдаваясь в излишние подробности, Каро рассказал братве о предстоящем отъезде, (не уточнив ни место, ни цель своей «командировки»). Он по-быстрому указал, кто и за что отвечает в его отсутствие, хотя ребята и так знали своё дело.

— Теперь следующее: пошлите своих бойцов к тёте Фае, пусть аккуратненько разложат все вещи по коробкам и уберут в дальний сарай. Дом — разобрать до основания! Вернусь — новый ставить будем, материалы я уже заказал. Витёк, что привезут — разберись, куда сложить.

— Понял! — кивнул Витёк.

— Лёха, ты — за главного. За Лику головой отвечаешь! — приказал Каро. — Мне надо, чтоб она улыбаться начала, а то в последнее время сама на себя не похожа. Не девка — а привидение! Глядишь, скоро совсем растает… — усмехнулся он.

— Сделаем! — кивнул Лёха.

— Ну, тогда всё, по коням! — скомандовал Каро. — Нам с Максом собираться надо.

— Может, возьмёшь кого? — спросил Игорёк.

— Нет, — мотнул головой Каро. — Сами справимся.

— Тогда удачи! — пожелала им братва, крепко обнимая на прощание.

Конечно все понимали, что друзья не на пикник едут. Но Каро был грамотный лидер, и если он считал, что их с Максом сил хватит — значит, так оно и есть.

Приехав к Каро домой, друзья начали собираться в дорогу. Сборы были по минимуму, то есть почти ничего: так, парочка гранат на всякий случай, патроны, да пистолет за поясом на спине. Учитывая долгий путь на колёсах, Макс буквально «вытряхнул» холодильник, горько сетуя, что придётся отказаться от вкусной выпечки и деликатесов тёти Фаи.

— Мне ещё по одному делу надо съездить, — сообщил он, поглядывая на часы.

— Знаю я твоё дело! — усмехнулся Каро. — Его Любочкой зовут. Ладно, езжай давай, а то не успеешь! Заодно и поешь перед дорогой, — улыбнулся он.

Оставив друга изучать карту, Макс отправился на романтическое свидание. Каро быстро выучил всё, что ему было нужно. Он по нескольку раз перепроверил свои знания и, (убедившись, что всё верно), сжёг ненужный документ. Так его отец приучил — всегда держать информацию в голове и никогда не оставлять никаких бумаг, что впоследствии могут стать уликами. (Даже косвенными!)

Спалив карту, Каро смыл оставшийся от неё пепел в унитаз и вышел покурить на балкон. Только сейчас он с удивлением заметил, что на улице идёт дождь. Вот почему нигде не было слышно голоса Лики — малышка спряталась от нелюбимой влаги в сухости и тепле, и теперь наверняка сидит дома, весело болтая с подружками или занимаясь другими своими делами.

На душе вдруг стало так грустно: ещё вчера Судьба баловала его своими подарками, даря минуты, о которых он и мечтать-то не смел, а сегодня она безжалостно отнимает у него возможность слышать голос любимой девушки и касаться её хотя бы взглядом… Он даже не успел купить кедровые шишки, которые обещал ей принести. Но ничего: как только они вернутся из Питера — он сразу же выполнит своё обещание и постарается наверстать упущенное время для дружеских встреч с Орифом. И с НЕЙ…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Как только Макс вернулся, друзья погрузили собранные вещи в машину и тронулись в путь. Они нарочно выбрали такой способ передвижения, потому что машину куда труднее отследить, чем поезд или самолёт. Никто не будет знать, что они приехали в Питер, когда они в него прибыли и когда уехали обратно. На часах была уже полночь, когда машина выехала из города и заскользила колёсами по трассе…

— Малышка моя…

Сильные мужские руки крепко прижимали к себе маленькую худенькую фигурку, а губы искали её губы…

— Мой Король… — тихо прошептала она, слегка приподнимая лицо и заглядывая ему в глаза.

Он нашёл то, что искал, и впился в эти сладкие губы долгим жадным поцелуем. Душа захлёбывалась от нежности и любви, и не было никаких сил оторваться от этих губ, пахнувших ванилью и шоколадом…

— Малышка моя… — шептал Каро, раз за разом накрывая её губы своими и сходя с ума от дикого безудержного счастья. — Моя МАЛЫШКА…

Он резко проснулся и потянулся, пытаясь размять затёкшее от долгого сидения тело. Едва глянув на Макса, сидевшего за рулём, Каро поймал весёлый насмешливый взгляд.

— Чего…? — не понял он, над чем смеётся его друг.

— Хорошие у тебя сны! — весело улыбнулся Макс и слегка передразнил: — «МАЛЫШКА…» Ты во сне разговаривать начал. Неужто до сих пор снится?

— Снится… — кивнул Каро и радостно улыбнулся, вспоминая всё то, что чувствовал во сне.

— Бабу тебе надо! — веско сказал Макс. — Нормальную русскую бабу! Она тебя быстро от разговоров отучит. Такой мастер-класс покажет, что забудешь, как тебя самого зовут! — рассмеялся он.

— Не хочу! — покачал головой Каро. — Никого не хочу, кроме Лики! А она — маленькая ещё… — грустно вздохнул он.

— Не понимаю я тебя… — покачал головой Макс. — Ты ж нормальный мужик! Что ты из себя импотента делаешь? Так и собираешься три года природу мучить и над собой издеваться? Нашёл бы себе какую-нибудь худышку, похожую на твою ЛИКУ… — насмешливо посмотрел он на Каро.

— В том-то и проблема! — усмехнулся Каро. — Нет таких баб нигде, понимаешь? НЕТ! Одна она у меня такая… А других не хочу — душа воротится.

— Ну и дурак! — покачав головой, хмыкнул Макс. — Я бы ни за что не стал терпеть столько времени! ТРИ ГОДА! Ты только вдумайся в эти слова. Да за это время с ума можно сойти без бабы!

— В армии не сошли ведь! — вновь усмехнулся Каро.

— Так мы там в самоволку бегали, если приспичит! — широко улыбнувшись, возразил Макс.

— Чем дольше идёшь к цели — тем радостней победа… — философски заключил Каро и, заметив мелькнувшее за окном машины кафе, попросил: — Ну-ка, притормози!

— Зачем? — удивился Макс, останавливая машину. — Еда есть… — кивнул он на заднее сидение.

— Другого чего-нибудь хочу, — ответил Каро и отправился в кафе.

Войдя в изрядно потрёпанное и покрытое придорожной пылью здание, он внимательно осмотрел витрину и нашёл то, что искал.

— Девушка, а у Вас эти пирожные с чем? — спросил он продавщицу, скучающим взглядом посматривающую на унылый пейзаж за окном.

— Написано же! — лениво ответила та и, тяжко вздохнув, объяснила очередному «недотёпе»: — Ванильные, с шоколадной глазурью. Брать будете?

— Буду! — решительно кивнул Каро и забрал всё, что она сумела найти…

Увидев, с какой покупкой Каро вернулся в машину, Макс только рассмеялся и покачал головой.

— Ой, дурак! — хохотал он, прекрасно понимая, почему друг сделал именно такой выбор. (Лика всегда пахла, как кондитерская фабрика на выгуле).

— Ты на дорогу смотри! — усмехнулся Каро, открывая пакет и доставая ароматное пирожное, пахнувшее ванилью.

Этот запах удивительным образом мгновенно распространился по салону, и на душе стало удивительно тихо и спокойно…

Спустя сутки с лишним друзья въехали в Питер. Каро по памяти провёл машину по незнакомым улицам чужого города и, остановившись на одной из окраин, припарковался возле маленького одноэтажного, ничем не привлекательного, деревянного домика. Заглушив мотор, он разбудил Макса, и они вышли на улицу.

На крыльце дома появился здоровенный детина в майке и спортивных штанах. Он молча кивнул друзьям, чтобы проходили во двор и подождал, пока они поднимутся на крыльцо. Открыв перед ними дверь, он также молча, кивком, пригласил их пройти внутрь и, осмотревшись по сторонам, вошёл сам.

Зайдя в дом, Каро сразу определил, кто из находившихся в комнате был Арсаном: жилистый крепкий мужичок чем-то походил на отца — у него был такой же цепкий внимательный взгляд и властная осанка.

— А вот и наши гости! — радостно поднялся Арсан с дивана и крепко обнял Каро. — Вырос-то как! А я ведь тебя ещё вот таким помню… — улыбнулся он, изобразив жестом грудного младенца. — А это, как я понимаю, твой друг — Макс?

— Он самый! — широко улыбнулся Макс, пожимая протянутую навстречу руку.

— Наслышан… наслышан… — хитро улыбаясь, кивнул Арсан и прищурился: — Говорят, ты искусный «гладиатор»!

— Врут! — не моргнув глазом, улыбнулся в ответ Макс. — Я белый и пушистый — как кот! Мартовский… — уточнил он.

Все дружно рассмеялись.

— Ну, располагайтесь, давайте… — пригласил их к столу Арсан. — Знакомьтесь: это Паша, (показал он на здоровенного детину, встретившего друзей на крыльце), это Армен, (кивнул он на крепкого накачанного паренька), а это — Рустам. Думаю, гостей представлять не надо, но всё же скажу: Король — сын моего очень хорошего друга, и его практически брат-близнец — Макс.

— Можно просто Каро… — улыбнулся Каро, крепко пожимая протянутые руки.

— Давайте, ребятки, присаживайтесь. Сейчас отдохнёте немного с дороги, а заодно и о деле поговорим… — повторил своё приглашение Арсан.

Открыв бутылку водочки, мужчины выпили за знакомство, закусили, и Арсан не спеша ввёл друзей в курс дела. Проблема была обычная — передел. Молодняк подрос и рвался в бой: появилось много новых группировок, не желающих подчиняться установленным правилам, да и некоторые новоиспеченные «законники» были недовольны своей долей в «бизнесе», считая, что имеют право претендовать на большее. Решить вопрос тихо-мирно не получалось, и в итоге весь город сидел «как на дрожжах» — все только и ждали, кто начнёт первым. Развязывать глобальную войну и воевать сразу со всеми Арсан не хотел, а ходить и ждать, когда тебе прилетит пуля в лоб, ему было не по душе.

— Сколько всего группировок? — спросил Каро, обдумывая всё, что услышал.

— Да уж не мало… — усмехнулся Арсан. — Одним махом всех не уберёшь!

— А мы всех убирать и не будем, — покачал головой Каро. — Начнём с беспредельщиков и недовольных: поснимаем несколько голов — а остальные сами друг другу в глотки вцепятся! Такая грызня начнётся… — усмехнулся он. — Значит так: нам нужны мотоциклы с хорошими моторами, стволы чистые, патроны… Точные маршруты всех «кандидатов»: кто, где, во сколько — всё расписание на день вплоть до минуты. О фото я уж и не говорю! Ну, и по мелочам: одежда байкерская там, обувь. Маски ментовские, на всякий случай — вдруг пригодится.

— Дядь-Арсан, а у тебя броники хорошие есть? — неожиданно поинтересовался Макс.

— Тебе зачем? — усмехнулся Арсан. — Пулю боишься схлопотать?

— Да это не мне… — покачав головой, улыбнулся Макс. — Это ТЕБЕ надо будет, когда я в тебя стрелять начну.

— ЧЕГО…? — нахмурился Паша, начиная привставать из-за стола.

— А ну, сядь! — приказал Арсан и посмотрел на довольно улыбавшегося Макса. — А парнишка-то с головой! Он дело говорит, — сразу сообразил он, что имел в виду Макс.

— Я что предлагаю: надеваем на тебя хороший броник, (только конкретно ХОРОШИЙ), «подстреливаем» тебя легонько для показухи — и дело с концом! — объяснил Макс свою идею. — Можно ещё в больничке настоящей крови взять и под одежду припрятать, для пущей убедительности — как в кино. И скорую свою пригнать.

— Я тоже думаю, что надо так сделать, — кивнул Каро. — Иначе можно подозрения вызвать.

— Спектакль предлагаешь разыграть… — обдумывал предложение друзей Арсан.

И чем больше он думал — тем больше ему нравилась эта идея…

На следующий день по Питеру прокатилась волна убийств. То тут — то там, в разных концах города, были расстреляны главари известных группировок и их сподручные. Преступления были совершены почти одновременно, с очень короткими промежутками времени, и по одному и тому же сценарию: откуда ни возьмись, на бешеной скорости пролетал мотоцикл, а спустя пару секунд на асфальте валялся труп жертвы с двумя пулевыми отверстиями: точное попадание в сердце — и контрольный в голову. Всё происходило так быстро, что охрана даже не успевала ничего сообразить, (не то, чтобы дать отпор или пустить пулю вдогонку меткому стрелку).

На второй день всё повторилось — неуловимые мотоциклисты вновь расстреляли несколько человек. Когда же убийства продолжились — город загудел…

— Ты только посмотри, что пишут! — удивлённо покачал головой Армен, просматривая статьи городских газет, и процитировал: — «Вот уже несколько дней город терроризирует банда хорошо обученных киллеров. Убиты хорошо известные в криминальной среде лидеры преступных группировок и их ближайшие помощники. Троим представителям криминального мира повезло: с тяжёлыми пулевыми ранениями в больницы были доставлены Вепрь и его помощник — Вампир, (получивший своё прозвище за невероятную жестокость), а также Арсан, более известный под кличкой Медведь. Сейчас пострадавшие находятся в реанимации, под неусыпным контролем охраны и врачей, борющихся за их жизнь. Можно даже не сомневаться, что все преступления имеют заказной характер и прямое отношение к так называемому переделу собственности…» Каково вам, а? — спросил Армен. — «Банда киллеров!»

— У страха глаза велики… — усмехнулся Арсан и пригласил всех к столу: — А ну, ребятки, давайте-ка перекусим! Давайте, сынки, по рюмашечке… Такое дело провернули — не грех и отметить! Разворошили осиное гнездо, эвон как гудит — того и гляди, друг дружку перекусают…

Все дружно выпили… закусили…

— Дядь-Арсан, у тебя линейка есть? И карандаш, — задумчиво поинтересовался Каро.

— Тебе зачем? — удивился Арсан. — Ещё, что ли, чего надумал?

— Мне чертёж надо нарисовать, — объяснил Каро. — Дом буду строить, а найти того, кто проект составит, не успел — сюда рванули. Теперь самому придётся чертить.

— Зачем самому? У нас тоже умные головы есть! — довольно улыбнулся Арсан. — Ты Рустама попроси, он как раз по этому делу штаны в институте протирал! Слышь, Рустам, не забыл ещё свою науку — сможешь дом начертить?

— Какой дом-то нужен? — лениво поинтересовался Рустам, отправляя в рот рюмку водки и звучно закусывая её хрустящим огурцом.

Достав листок с примерными замерами, Каро объяснил, какой именно он хочет получить дом, подробно обрисовав расположение комнат и веранды.

— Всего-то? — усмехнулся Рустам и кивнул. — Сделаем!

Небрежно вытерев руки о футболку, он поднялся из-за стола и отправился чертить проект дома.

— Вот и ладненько… — улыбнулся Арсан. — А вы отдыхайте пока, сынки, и так хорошо потрудились.

— Некогда отдыхать, — покачал головой Каро. — Раз уж мы сюда приехали — машину хочу купить, а то у нас в городе одну ерунду продают.

— Машина-то для себя — или перед бабами понтоваться? — лукаво прищурившись, поинтересовался Арсан.

— Перед кем же ещё! — широко улыбнувшись, хмыкнул Макс и покачал головой: — Там ТАКАЯ девка — похлеще любой крепости будет! Шайтан — а не баба! Уж на что мой мерин красавец, (ни у кого такого в городе нет!), так она его консервной банкой называет! Прикинь?

Мужчины расхохотались.

— Тогда тебе джип надо, — заметил Паша, цепляя вилкой пельмень. — У меня корешок один как раз две штуки себе прикупил, ему их прям с Америки пригнали: джип-Чероки называется. Видел я эти машинки, не машина — зверь! Как танк прёт!

— А зачем ему две? — удивился Армен.

— Так одну для себя — а другую на продажу хочет выставить, — объяснил Паша, продолжая жевать пельмени.

— А ну, звони! — решительно приказал Арсан. — Звони, говорю, своему корешку — посмотрим, что там за машинка такая…

Через час к дому подъехала машина.

— Вот это танк! — восхищённо выдохнули мужики, увидев джип. — Не то, что наши! А мотор как? — поинтересовались они, осматривая машину.

— Движок, что надо! — заверил хозяин. — Бензина жрёт литров пятнадцать — семнадцать, не больше. Но это если по городу кататься, на трассе меньше получается. Проходимость тоже хорошая — хоть по болоту ползи! Да вы салон посмотрите: автоматика, кожа — в таком салоне только банкиров возить или шейха какого-нибудь!

— Ну, шейх себе что-нибудь другое найдёт! — улыбнулся Макс. — А мы эту себе заберём: так, брат…? — посмотрел он на Каро.

Тщательно осматривая джип, Каро задавал хозяину разные технические вопросы, но в глубине души он уже знал, что это именно та покупка, которую он хотел. Едва увидев машину, он взглянул на неё «глазами» Лики и понял, что она будет в полном восторге от этой мощи и надёжности. Этот факт был куда важнее всех прочих плюсов и минусов! Малышка будет потрясена — и это именно то, что нужно.

— Сколько? — спросил Каро и слегка улыбнулся, представив себе реакцию Лики, когда она увидит джип.

Хозяин назвал такую цену, что у мужиков только глаза округлились от удивления.

— Слышь, корешок, ты не борзей! — возмутился Паша. — Хорошему человеку продаёшь, а не лохам с улицы!

— А кто борзеет? — начал оправдываться хозяин. — Я вам ещё без навара сказал! Сам посчитай: машина новая, с завода, плюс перегонка, таможня, госпошлины всякие… Я ж её официально купил, без контрабанды — такую посреди улицы от глаз не спрячешь! Да тут одни документы чего стоят!

— А с наваром сколько будет? — усмехнулся Каро.

Хорошенько подумав, хозяин вздохнул и назвал окончательную цену, максимально снизив предполагаемый выигрыш под бдительным оком Паши.

— Вот это по-Божески… — довольно кивнул Паша, и все посмотрели на Каро.

— Беру! — решительно кивнул он. — Давай оформлять документы…

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Домой Каро летел как на крыльях. Наплевав на все дорожные правила, они с Максом устроили самые настоящие гонки, решив померить силами новенький джип и горячо любимый хозяином мерседес. Мчась по трассе, душа Каро звенела, как натянутая струна: Лика…Лика…ЛИКА… Он не хотел останавливаться, не хотел есть или спать — ДОМОЙ, только домой — туда, где была его любимая малышка…

В итоге, в город они вернулись намного раньше, чем предполагали. Сразу же заехав на центральный рынок, Каро не торгуясь купил огромный пакет кедровых шишек, ароматно пахнувших хвоей и смолой. Он бы и к Орифу сразу побежал, если бы не Макс.

— Да, угомонись ты! — уговаривал тот. — Ты на часы-то посмотри! Ориф ещё на работе, клиентов развозит, а Лика с подружками где-нибудь шляется. Подожди часиков до десяти — тогда и пойдём!

В конце концов ему удалось уговорить друга немного поспать после долгой дороги. Но Каро не спалось. Повалявшись пару часов, он вновь встал на ноги, (к великому неудовольствию Макса), и поехал к отцу.

Тут уж Макс не возражал! И тётя Зухра, (мама Каро), и тётя Фаина в четыре руки потчевали своих любимых мальчиков разными вкусностями, на все лады охая и причитая, как они «исхудали» на этой «стройке». Каро-старший только посмеивался, глядя, каким соловьём заливается Макс, расточая обеим женщинам сладкие комплименты. Он совсем «забыл» про угрозу запретить жене кормить дружка своего ненаглядного сына, имевшего привычку постоянно врать, выгораживая друга.

Сам Каро понимал, как рады и мама, и тётя Фая его приходу, поэтому, не смотря на отсутствие аппетита, тоже немного перекусил, чтобы не обижать отказом близких ему людей. Оставив Макса отдуваться за двоих, он уединился с отцом в кабинете и подробно рассказал о своей поездке, не упуская ни одной мельчайшей детали. Внимательно слушая рассказ сына, Каро-старший молча кивал головой, словно говоря: всё правильно, сынок, всё правильно…

Это не было простой отчётностью. Когда речь шла о таких крупных делах, отец с сыном всегда подробно обсуждали каждый сделанный шаг, лишний раз проверяя не осталось ли каких-нибудь следов или зацепок, требующих срочной «зачистки». Выслушав сына, Каро-старший довольно улыбнулся, и это значило, что работа была проведена очень чисто. А уж если отец не нашёл никаких недочётов — другие и подавно ничего не найдут!

Как ни жаль было огорчать маму и тётю Фаю, но, сославшись на дела, Каро с Максом поехали в кафе. На этот раз уже сам Каро слушал отчёты братвы о том, как идут дела, и больше других его интересовало всё, что было связано с Ликой. У малышки всё было хорошо: она по-прежнему гуляла с подружками, смеялась над местными мальчишками и ходила в школу. ШКОЛА! Каро совсем забыл, что уже начался новый учебный год, а это значило, что теперь Лика ежедневно ездила на Горку и наверняка вновь вспомнила свою любовь к Чёрному. Так оно и оказалось — Лёха подробно расписал, где и как они сталкивались, и чем заканчивались эти стычки.

Выслушав не слишком приятную новость, Каро перешёл к обсуждению строительства нового дома. Площадка была расчищена, стройматериалы завезены — можно было приступать к работе. На том и порешили: уже с утра Макс должен был заехать в строительную компанию и забрать обещанные Иван Петровичем бригады мастеров. (Вообще-то Каро хотел просто позвонить, но Макс так рвался ЛИЧНО нанести визит в директорат, что было крайне жаль лишать его такого удовольствия).

Узнав, что Каро поменял машину, братва высыпала на улицу полюбоваться на покупку. Машинка впечатляла! Взрослые мужики, как дети, толкались вокруг джипа, ощупывая его со всех сторон, и то и дело заглядывали в салон, да под капот.

Со всех сторон слышались настойчивые призывы «обмыть» покупку коньячком, (чтоб никогда не ломалась), и Каро не стал нарушать эту вековую традицию. Поняв, что сегодня уже не увидит своей малышки, он крепко налёг на коньяк…

Отогнав машины за стены магазина, друзья медленно возвращались домой пешком. Каро уже и не помнил, когда последний раз так напивался. На душе было отвратительно паршиво: Лика любит Чёрного, он — Лику… Вот только сказать ей ничего не может! Ни сказать, ни обнять, ни поцеловать… Всего-то и радости в жизни — видеть её во сне и, (хоть там!), держать в своих руках…

Неожиданно он подумал, что возможно и Лика видит во сне того, кого любит. Эта мысль ещё больше испортила ему настроение, и в душе заворочалась жгучая ревность. Сам факт того, что кто-то другой, а не он, может обнимать и целовать его малышку, (даже во снах), приводил его в дикую ярость. Ему вдруг страстно захотелось поубивать всех, кто так или иначе может присниться Лике, и Каро было совсем не важно: виновны люди в этом — или нет. Совесть, усыплённая мощной дозой коньяка, крепко спала, а разгорячённый разум явно потянуло на «подвиги».

— Слышь, Каро, я у тебя переночую… — сообщил Макс и без того известную «новость».

— Ночуй, — кивнул Каро, всерьёз раздумывая, убить ему кого-нибудь или нет, и ревниво спросил: — Как думаешь, она уже спит?

— Не знаю, — пожал плечами Макс и взглянул на часы. — Вообще-то поздновато уже — третий час. Наверное, спит…

Но как оказалось, они ошибались. Подходя к дому Лики, друзья увидели, что в окне знакомой квартиры горит свет, а войдя во двор, услышали громкую музыку. На балконе второго этажа стояли три мужика: переговариваясь и смеясь, они курили, стряхивая пепел на улицу.

— Привет, Ориф! — весело крикнул Макс, узнав в одном из мужчин хозяина дома.

— О, какие люди! — обрадовался Ориф. — А вы чего в гости не заходите?

— Да дел невпроворот! — отмахнулся Макс. — Крутимся, как белка в колесе, а тут ещё дом строить задумали… Сам понимаешь — совсем времени нет.

— Так мужики: а ну, поднимайтесь, давайте! Поднимайтесь — поднимайтесь! — неожиданно пригласил Ориф. — Мне что: самому за вами спускаться?

Представив, что он нос к носу сейчас увидит Лику, Каро вдруг здорово перепугался и мгновенно протрезвел. Мысли хаотично разбежались, и он лихорадочно соображал, что ему делать. Единственное, что он знал наверняка — Лика ни в коем случае не должна видеть его в ТАКОМ состоянии.

— Да поздно уже… — попробовал отказаться Каро, но Ориф и слушать ничего не хотел.

— Какой поздно! — возмутился он. — У меня у сына — День Рождения! Гуляем!!! Давайте поднимайтесь, а то точно сам за вами спущусь!

— Погоди, мы только домой заскочим — и придём, — сдался Каро. — Надо же хоть подарок какой-то взять.

— Ладно… — согласился Ориф и шутливо пригрозил пальцем: — Но чтоб через десять минут были уже у меня!

Едва переступив порог собственного дома, Каро сразу же направился в ванную и встал под ледяной душ.

— Дурак! Дурак… — мысленно ругал он себя, поминая недобрым словом треклятый коньяк.

Глупо конечно, но Каро до чёртиков боялся не понравиться Лике. И дело не только во внешности и алкоголе: больше всего на свете он боялся увидеть насмешливо-презрительный взгляд, который она бросала на окружающих мужчин и парней, как бы говоря: «нет, ты не мой Король…» Уж лучше холодное равнодушие, чем этот взгляд, пронзающий сердце похлеще любого ножа.

Приводя себя в порядок, Каро тщательно умылся, побрился — и всё это под язвительные насмешки Макса.

— Ну, ты, прям, как девушка на свидание собираешься! — хохотал над ним Макс.

— По-твоему, надо войти и дыхнуть на всех перегаром? — усмехнулся Каро, отправляя в рот парочку антиалкогольных таблеток, которыми братву снабжал Андрюха.

— Да там такая гульба идёт — твой коньяк им одеколоном покажется! — продолжал смеяться Макс. — Ну, ты скоро?

— Уже всё, — кивнул Каро, на всякий случай, засовывая ещё несколько таблеток в карман рубашки. — Пошли.

Прихватив пакет с кедровыми шишками, друзья вышли из дома, пересекли двор — и позвонили в искомую дверь. У Каро сердце стучало так, что вот-вот выскочит из груди!

— Дочь, открой! — услышал он голос Орифа, а спустя секунду двери отворились, и на пороге фойе появилась ОНА…

— Здрась-те… — слегка склонив голову набок, поздоровалась Лика, задумчиво рассматривая новых гостей.

— Привет, белочка! — улыбнулся Каро, чувствуя, как сердце замерло и остановилось. — Не помнишь меня уже?

Судя по выражению лица Лики, так оно и было на самом деле. К сожалению, жизнь подростка насыщена таким множеством событий, что они быстро выбрасывают из памяти всё, что случилось неделю, а то и две тому назад.

— Я тебе шишек обещал привезти, — напомнил Каро и протянул ей пакет. — На вот, держи!

— Это что — всё мне…? — не поверила Лика.

— Кому же ещё! — усмехнулся Каро. — В дом-то хоть пустишь?

Посторонившись в сторону, она молча смотрела, как мужчины снимают обувь и вдруг недоверчиво спросила:

— А Вы что, специально за ними в тайгу ездили?

— Нет, на дороге нашёл! — вновь усмехнулся Каро. — Как закончатся — скажи, я ещё поищу… — улыбнулся он, и друзья вошли в дом.

— Ну, наконец-то! — обрадовался Ориф и сразу повёл дорогих гостей за стол.

— А где именинник? — весело поинтересовался Макс.

— Спит уже, — улыбнулся Ориф. — Ему ж два года нынче исполнилось. Так что мужики, давайте-ка к столу — выпьем за здоровье моего сына!

Гостей за столом было немного: большинство народа уже разошлись по домам, и в основном остались только самые близкие и надёжные друзья семьи. Каро хорошо знал подноготную каждого из этих людей, знал, чем они живут, а также все их тайны и секреты. В целом, это были обычные нормальные люди, которые жили своей жизнью, (и никак не угрожали спокойствию его малышки).

Извинившись, что не успел подобрать подарок, он вручил Орифу конверт с деньгами, пожелав, чтобы именинник сам купил себе всё, что хочется, и его поддержали звонким цоканьем бокалов и рюмок…

Сидя за столом, Каро улыбался немногочисленным гостям, (делая вид, что внимательно слушает их рассказы), смеялся над анекдотами и житейскими байками о «нелёгкой» семейной жизни, а душа и мысли были совсем далеки от застолья: там, из другой части квартиры, доносился весёлый детский смех и топот бегающих ног. Пользуясь случаем, дети не ложились спать и играли, не боясь, что их будут ругать за воцарившийся шум и гам. Правда, Лики слышно не было: конечно, малышка уже не такая маленькая девочка, чтобы носиться по квартире, играя в «войнушку» с младшими братьями, и наверняка она нашла для себя занятие поинтереснее.

— Ориф, ты только посмотри, что там твоя дочь учудила! — неожиданно сообщила Хельга, после очередного визита к детям. — Сходи на кухню — полюбуйся!

Заинтригованные, все поднялись из-за стола и направились на кухню. Едва переступив порог, гости дружно расхохотались, а Каро едва сдержал улыбку от увиденной трогательной картины: обеденный стол был усыпан кедровыми шишками и орешками, а устроившая весь этот кавардак Лика крепко спала, примостивши голову на краешек угла. Рука, подложенная под щеку, крепко сжимала в кулачке обожаемое лакомство, и было понятно, что если бы не сморивший сон — эта любительница орехов не оставила бы к утру ни одной целой шишки.

— Вот те на! — удивился Ориф. — Дочь, это что ещё за номер? А ну, вставай…

— Оставь — пусть спит, — остановил его Каро.

— С ума сошёл? — возмутился Ориф. — Кто её до кровати понесёт? Вон какую кобылку откормили — попробуй дотащи!

— Да тут и нести-то нечего! — усмехнулся Каро.

Осторожно освободив из пальцев Лики кедровую шишку, он тихонечко и аккуратно поднял на руки спящую девушку и обернулся к Орифу.

— Куда нести-то?

Ориф молча указал в сторону детской комнаты и пошёл вперёд показывать дорогу. Бережно прижимая к себе драгоценную ношу, Каро двинулся следом, с наслаждением вдыхая сладкий аромат ванили. Дойдя до кровати, он аккуратно опустил Лику на постель и осторожно, стараясь не разбудить, попробовал высвободить руку.

— Мой Король… — сонно пробормотала Лика, поворачиваясь на бок.

От неожиданности Каро замер, но никто кроме него не расслышал этот тихий вздох. Хельга заботливо прикрыла спящую дочь покрывалом, и все тихонечко вышли из комнаты.

Плотно прикрыв за собой дверь, Каро мысленно улыбнулся, а сердце захлестнуло волной нежности и тепла. Ему так хотелось надеяться, что именно ЕГО Лика видела в своих снах и называла своим Королём…

Часть 2. Тайный поклонник…

В глубине бездонных синих глаз

Я, теряя разум, растворяюсь —

И мгновенно: здесь, прямо сейчас,

Я тебе без боя покоряюсь —

Что ты хочешь? Я весь твой — бери!

Хочешь, бей — ударь меня словами,

Только умоляю: НЕ ГОНИ…

Я себе уже не представляю,

Не могу представить ни на миг,

Чтоб со мной не ты была — другая,

Я к тебе душой своей прилип —

Я тебя ДУШОЙ не отпускаю…

Можешь верить в это или нет,

Только я за каждое мгновенье

Перед Господом готов держать ответ

За любовь к тебе, как преступленье:

Я любовью связан по рукам,

От неё не спрятаться, не скрыться…

Я готов упасть к твоим ногам —

И у ног твоих готов разбиться,

Чтоб молить покорно: ПОЩАДИ…

Обогрей, (хотя бы только взглядом!)

Я навеки только ТВОЙ — бери,

Лишь позволь остаться просто РЯДОМ…

И шептать беззвучно: «Я люблю…»

Я люблю тебя и точно знаю:

Жить, как раньше, просто не смогу!

Если вдруг тебя я потеряю —

Я умру без этих синих глаз,

Растворюсь слезами в бесконечность…

Если никогда не будет «нас» —

Я умру ДУШОЙ. Уже навечно…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Осень… Загадочное время года, о котором поэты слагают стихи, а обычные люди начинают хандрить и тосковать по тёплому ласковому солнышку. На улице всё чаще идёт дождь, и люди всё реже выходят на прогулку, предпочитая мокрой улице тепло и сухость городских квартир. Лишь подростки могли часами тусоваться у любимых подъездов, но вскоре и они ушли искать более комфортное местечко для отдыха и общения.

Торчать на лестницах у почтовых ящиков Лике было не интересно, поэтому они с Улькой проводили своё свободное время дома, постоянно переходя из одной квартиры в другую. (Благо, ходить было совсем недалеко: со второго этажа на третий, к Ульке — да обратно).

Найдя укромное местечко в дальней комнате, девчонки обсуждали свои секреты, оглашая квартиру звонким весёлым смехом, перекрывавшим монотонный разговор взрослых мужчин, собравшихся в зале. Ориф был очень гостеприимным хозяином: чуть ли не каждый вечер он собирал за своим столом друзей и близких, и Каро с удовольствием принимал участие в этих посиделках.

Неторопливо потягивая коньяк, мужчины вели неспешные разговоры о жизни, но их беседа то и дело прерывалась каким-нибудь происшествием, так или иначе связанным с Ликой. Вот и на этот раз она внезапно появилась в дверях и замерла на пороге, не сводя пристального взгляда с отца.

— Тебе чего? — улыбнулся Ориф, поворачивая голову.

Не обращая внимания на сидевших за столом мужчин, Лика порывистоподбежала к отцу.

— Папочка-а-а… — нежно обняв отца за шею, зашептала она, (но так громко, что все гости стали невольными свидетелями этого «секретного» разговора). — Дай мне денежек — мне ОЧЕНЬ надо!

— Я ж тебе утром давал! — добродушно усмехнулся Ориф. — Куда ещё-то?

— Так их уже нет! — резко отпустив отца, эмоционально всплеснула руками Лика. — А мне СРОЧНО надо! Ну, пожалуйста… Тебе жалко что ли…? — умоляюще посмотрела она на него страдальческим взглядом. (Можно было не сомневаться, что если отец откажет — она тут же умрёт от горя).

— И что за срочность такая? — вновь усмехнулся Ориф.

— Я серёжки хочу! — вновь «зашептала» ему на ухо Лика. — Они такие красивые — их точно кто-нибудь купит, если я не успею! Пожалуйста, дай мне денежек… Ну, дай…

— Ладно… — улыбнулся Ориф. — Но только завтра! Сейчас уже все магазины закрыты, так что до завтра подождёт.

Досадливо закусив губу, Лика молча обдумывала слова отца, но как ни крути, он был прав, и ей не оставалось ничего другого, как согласиться. Тяжко вздохнув, она исчезла из комнаты столь же стремительно, как и появилась.

— Вот женщины! — покачал головой Ориф. — Одни побрякушки на уме!

Мужчины добродушно посмеялись и вновь вернулись к разговорам. Лишь Каро поднялся из-за стола и вышел на балкон покурить.

Эх, Лика, Лика… Он с ума сходил от любви к этой девочке, а она его даже не замечала. «Привет, Макс!» — радостно улыбалась она, едва друзья переступали порог дома, и тут же небрежно бросала: «Здрасьте, дядя Каро…»

Это холодное равнодушие больно ранило его сердце, и Каро ничего не мог с этим поделать. Лика просто не замечала его, так же, как не замечала и всех остальных гостей, прочно занявших в её сознании место «друзья отца». Лишь Максу, с его вечной манерой слегка поддразнивать Лику, удалось выделиться из серой безликой массы и закрепить за собой право на более дружеское расположение.

Каро уже голову сломал, не зная, как ворваться в этот маленький хрупкий мир, в котором жила эта девочка, и хоть немного стать ближе к той, что так прочно завладела его сердцем.

«Вот женщины! Одни побрякушки на уме…» — пронеслось в голове, и у него вдруг появилась весьма неожиданная идея: он не может признаться Лике в своих чувствах, но это совсем не значит, что они не могут общаться как-то иначе! Всё, что для этого нужно: бумага, ручка — и нечто такое, что заставит женское сердце биться сильнее и чаще. А что может быть лучше, чем желанное украшение, полученное в подарок от тайного поклонника? Это же так романтично…

Проснувшись утром, Каро по-быстрому встретился с ребятами, оставил Макса разбираться с делами, и едва двери магазинов открылись для посетителей, как он уже стоял перед прилавком с бижутерией.

— Вам что-то подсказать? — скрывая зевоту, поинтересовалась уже немолодая продавщица.

— Да, — вежливо улыбнулся в ответ Каро. — У вас вчера девушка была, подросток: худенькая такая, среднего роста и волосы чёрные, распущены. С ней ещё две подружки были, — уточнил он, нисколько не сомневаясь, что Лика была не одна. — Может, помните такую?

— Мало ли, кто у нас ходит! — раздражённо хмыкнула тётка, бросая на Каро цепкий настороженный взгляд. — Вам-то зачем?

— Видите ли… — очаровательно улыбнулся Каро, — эта девушка — моя младшая сестра. У неё скоро День Рождения, а я совсем не знаю, что ей подарить. Ума не приложу, что носят современные подростки! — рассмеялся он. — Помогите с выбором, а то она мне голову оторвёт, если я приду без подарка!

— Ей серёжки понравились, — мгновенно сменила гнев на милость продавщица. — Вот эти.

Приподняв стекло, она достала с витрины пару серёжек с подвесками в форме сердечек. В центре каждого сердечка висел искусственный камушек кроваво-красного цвета, и можно было легко представить, как ритмично будут покачиваться эти камушки при ходьбе.

— Красивые конечно, — заметила продавщица. — Но вряд ли они подойдут в качестве подарка: товар недорогой — Ваша сестра и сама может их купить.

— Не может… — покачав головой, лукаво улыбнулся Каро. — Она такая транжира! Мы не даём ей много денег: сколько ни дашь — тут же всё потратит.

— Тогда понятно! — с довольным видом кивнула продавец. — А я-то всё думаю: и чего она тут вертится? Целый час стояла, витрину разглядывала — да так ничего и не взяла. Брать будете?

— Буду! — кивнул Каро. — Раз они ей нравятся — лучшего подарка мне не найти!

— Ох, и повезло девке с братом! Вы ещё коробку конфет купите, — посоветовала женщина, отбивая чек. — Тогда совсем хороший подарок получится!

— Обязательно куплю! — улыбнулся Каро, принимая коробочку с серёжками, и вышел из магазина.

Вернувшись в машину, он сразу направился к знакомому ювелиру. Каро знал: как ни красивы были серьги, но вряд ли Лика будет их носить — она относилась к тому типу женщин, чья кожа мгновенно раздражалась от соприкосновения с обычной бижутерией, и единственное, что им подходило, так это золото и серебро. В народе про таких в шутку говорили, что у них «аллергия на простой металл».

На самом деле Лике было совсем не весело. В то время, как подружки и одноклассницы могли позволить себе красивые кольца и серьги, она вынуждена была отказаться от любых украшений. Как всякая обычная девушка Лика не могла устоять перед соблазном купить понравившееся изделие, но носила обновку не более нескольких часов. А потом начиналось долгое и мучительное лечение дерматита…

Именно это и собирался исправить Каро, решив заказать точную копию приобретённых серёжек. Толян, (известный среди братвы ювелир), славился своим мастерством, которое приобрёл, отбывая второй срок, и о его работе ходили легенды. Внимательно выслушав Каро, он тщательно рассмотрел серьги и согласно кивнул:

— Тут работы — плёвое дело, даже с камнями не надо возиться: у меня как раз пара гранатов есть, они в самый раз будут! После обеда заезжай.

Толян никогда не бросал слов на ветер, и уже к вечеру Каро сжимал в руке заветный подарок для Лики. Радости его не было предела, и так хотелось хоть с кем-то поделиться своими чувствами. Не раздумывая, Каро свернул в сторону дома тёти-Фаи: уж кто-кто, а она наверняка оценит по достоинству работу Толяна, да и присоветует что-нибудь толковое — она ведь женщина…

Фаина была просто счастлива: заново отстроенный дом вышел просторный, светлый, и (как и предполагал Каро), «мальчишки» постоянно наведывались к гостеприимной хозяйке, дабы помочь по хозяйству и отведать вкусной кавказской кухни. Вот и сейчас группа подтянутых парней дружно перетаскивала в поленницу дрова, припасённые на зиму. (Не смотря на наличие электрической плиты, Фаина любила посидеть у живого печного огня, и Каро не стал лишать её такого удовольствия).

Войдя в дом, он расцеловал старую женщину в обе щеки, порасспросил о делах и, убедившись, что всё в порядке, достал из кармана заветную коробочку.

— Тёть-Фай, посмотри… — попросил Каро, вынимая серёжки. — Как думаешь: понравятся?

Фаина молча рассматривала небольшие серьги с подвесками в форме сердечек.

— Красивые… — одобрительно кивнула она, возвращая серьги на место. — Для девочки своей купил?

— Для неё… — радостно улыбнулся Каро.

— А камушки гранатовые, небось, специально поставил? — внимательно посмотрела она на него.

— Да нет, — пожал плечами Каро. — А что?

— Так гранат, сынок, великую силу имеет — он счастливую любовь дарит! — улыбнулась Фаина. — Только его надо в паре носить, а у тебя как раз пара и есть. Как наденет твоя красавица эти серьги — так всю жизнь одного тебя любить будет!

— Сказки всё это, тёть-Фай! — отмахнулся Каро, но ему очень хотелось надеяться, что в этих словах есть хоть доля правды.

— И вовсе не сказки! Вот увидишь: гранат её сердце к тебе навек привяжет — ничем эту нить не разорвёшь! — возразила Фаина и вдруг «рассердилась». — А ну, всё — езжай давай, мне хозяйством заниматься надо!

Мудрая женщина прекрасно понимала, как не терпится Каро поскорее вручить подарок. Слегка усмехнувшись над простодушной «хитростью» тёти-Фаи, Каро вновь расцеловал женщину в обе щеки и вышел из дома…

Бабье-лето — самая прекрасная пора осени! Дни не по-осеннему солнечные и яркие, погода балует теплом, и люди радостно принимают этот благосклонный подарок природы, который она дарит им перед долгой зимой.

Дети гурьбой высыпали на улицу. Когда ещё удастся беззаботно погонять в футбол или просто побегать по зелёной траве! Подростки постарше облюбовали скамейки у подъездов. Искоса поглядывая в сторону гулявших девчонок, мальчишки нарочито громко рассказывали друг другу о своих мужских «подвигах».

Как только во дворе появилась группа незнакомых взрослых парней, Омар с друзьями сразу же обратили на них внимание. Странно, но незваные гости направились прямо к ним.

— Эй, ты — у тебя сестра есть? — пристально разглядев всю компанию, вдруг спросил один из них Омара.

— Ну, есть… — протянул Омар, в свою очередь разглядывая чужаков. — А вам зачем?

— Держи! — неожиданно протянул парень какой-то конверт, на котором было написано только одно слово: «Лике». — Передашь ей лично в руки.

— Любовное послание, что ли? — рассмеялся Омар, и его тут же поддержали друзья.

— Не твоё дело! — хмыкнул парень. — Сказано передать — значит передай!

Считая разговор оконченным, он развернулся и направился с друзьями в обратный путь.

— Я вам почтальон что ли?! — возмутился Омар, но незваные гости уже свернули за угол и скрылись из глаз.

Тяжко вздохнув, Омар тут же побежал домой, чтобы передать письмо сестре — а вдруг там и впрямь что-то очень важное…?

Лика как раз собиралась на улицу, когда на пороге комнаты появился брат.

— Это тебе! — сунул он ей в руки какой-то конверт.

— Чего это? — нахмурилась она.

— Я почём знаю! — фыркнул Омар. — Амбал какой-то просил передать.

— Какой ещё амбал…? — растерялась Лика, понятия не имея, кому могло прийти в голову написать ей письмо.

Быстро надорвав конверт, она достала из него коротенькую записку: «Ты — самая замечательная девушка на свете! Это — для тебя…» Ниже стоял постскриптум: «Кстати: кастрюли я и сам умею чистить…» Вместо подписи был нарисован маленький смешной пляшущий человечек.

Перевернув конверт, Лика почувствовала, как на ладонь что-то упало. Это оказались серёжки — ТЕ САМЫЕ, что она видела в магазине, но не успела купить… (Заехав после уроков в магазин, Лика безумно расстроилась, узнав, что серьги уже проданы). Она молча смотрела на неожиданный подарок, буквально онемев от изумления.

— Кто дал тебе это письмо?! — вцепилась она в брата, приходя в себя. — Как он выглядел?

— Да отцепись ты! — попытался вырваться Омар. — Парень как парень — их там целая толпа была! Я что, всех знать должен?

— А там не было такого белобрысого…? Или русого…? — продолжала расспрашивать Лика, крепко держа брата за рукав. (Кто знает, может это Чёрный решился, в конце концов, вступить с ней в диалог…?)

— Да не было там никого знакомого! Что я, не знаю, как твой Чёрный выглядит или его друзья? — словно подслушал её мысли Омар. — Всё, пусти — мне идти надо! — рванул он руку, освобождая рукав, и весело рассмеялся: — Поздравляю — теперь у тебя есть тайный поклонник!

Весело хохоча, Омар оставил растерянную Лику гадать о том, кто скрывался за тайным посланием…

Стоя на балконе, Каро молча наблюдал за тем, как нанятая им шпана с окраины города передала Омару письмо. Он специально заслал чужаков, чтобы никто не мог точно сказать, кто автор письма. Дальняя шпана идеально подходила на эту роль: пацанята его не знали, возможности случайно пересечься в своём районе не было, так что даже самое тщательное расследование со стороны братвы не даст никаких результатов.

Эта предосторожность была отнюдь не излишней: ребята глаз с Лики не спускали и докладывали обо всём, что, так или иначе, происходило в её жизни. А Каро совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь, (даже Макс), узнал о том, какую игру он затеял — это было ЛИЧНОЕ.

Глядя на то, как Омар убежал домой, а через пару минут вернулся с пустыми руками, Каро довольно улыбнулся: вот и всё — малышка наверняка получила его подарок. Он даже представить не мог, какой катастрофой это обернётся…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Гулять Лика так и не пошла. Она несколько часов провертелась перед зеркалом в ванной, так и этак разглядывая обновку и размышляя о том, кто мог преподнести столь неожиданный подарок. Кто бы он ни был, он явно знал о ней куда больше, чем она могла бы предположить. Лика чувствовала, что загадочный поклонник не случайно выбрал именно эти серьги. Он ЗНАЛ, что она присмотрела их для себя, знал, что они ей понравились, и наверняка купил именно то, что она так хотела получить.

В глубине души Лике очень хотелось, чтобы это был Чёрный. Она по-прежнему испытывала к нему глубокое чувство, но понимала, что надежды напрасны: Чёрный старательно избегал каких-либо случайных встреч и никоим образом не реагировал на все её насмешки, если таковые всё же случались. Что бы она ни делала — он лишь смотрел на неё каким-то странным взглядом, будто знал нечто такое, чего не знала она.

Будучи очень эмоциональной, Лика мгновенно приходила в ярость каждый раз, когда он спокойно проходил мимо, не обращая внимания на её подковырки. Она злилась на него, на себя, и давала себе слово раз и навсегда вычеркнуть этого парня из своего сердца. Да кто он такой в конце концов?! Пусть не думает, что она вечно будет любить его и бегать за ним как собачонка! Она себе и получше найдёт!

А если это не Чёрный, то кто…? Кто мог знать о ней столько, сколько не знали даже близкие друзья? Она никому не говорила про серьги, (кроме отца, разумеется). Если только подружки не проболтались…

Да, нет — бред! Девчонки обязательно предупредили бы её, если бы кто-то расспрашивал их о ней. К тому же они прекрасно знали, по какому такому парню плачет её сердце.

Лика вдруг вспомнила о машинах с тонированными стёклами, которые как тень следовали за ней, куда бы она ни пошла. За прошедшее время она так привыкла к их присутствию, что совсем не обращала на них никакого внимания. Таинственный покровитель, так раздражавший её поначалу, перестал навязчиво лезть в её жизнь, ограничившись наблюдением со стороны, и Лика немного успокоилась. Она почти забыла о его существовании, однако теперь всерьёз задумалась о правильности такого решения.

Тщательно взвешивая все за и против, Лика всё больше приходила к мнению, что таинственный поклонник и есть тот самый «покровитель», которого все боятся. «Он человек серьёзный — шутить не любит…» — вспомнила она вдруг слова парня на мотоцикле.

Это навеяло на неё самое мрачное расположение духа. Мысль, что какой-то старый дряхлый богатый дядька, (а именно такими она представляла себе «серьёзных людей», если судить по фильмам о мафиози), тщательно следит за каждым её шагом, (а теперь ещё и подарки дарит), навеяла такую тоску — хоть волком вой!

Вновь достав конверт, Лика в который раз перечитала короткое послание. Почерк был ровный, красивый и аккуратный. Трудно представить, чтобы так мог писать старый маразматик, у которого руки дрожат. Да и смешной человечек, нарисованный рядом с постскриптумом, говорил больше о мальчишеской выходке, а не о поступке старого мужчины. Так может быть, всё-таки Чёрный…?

От размышлений отвлёк звук хлопнувшей двери. «Отец вернулся!» — обрадовалась Лика и тут же выскочила в коридор, чтобы похвастаться обновкой.

— Пап, смотри! — радостно подбежала она к отцу и покрутила головой, покачивая серьгами. — Правда, красивые…?

— Это на них ты деньги клянчила? — усмехнулся отец. — Вот видишь — купила же!

— Ага, купила! — хмыкнул вернувшийся с прогулки Омар. — Это ей тайный поклонник подарил.

— Какой ещё поклонник? — нахмурился Ориф.

— Не знаю, — беззаботно пожала плечами Лика, не понимая, что в этом такого особенного. — Какая разница? Главное — они мои!

— А ну, снимай! — неожиданно потребовал отец. — Нечего подарки от чужих принимать.

— И в самом деле, мало ли что! — поддержала его Хельга.

— Вы чего…? — недоумённо смотрела на родителей Лика, искренне не понимая, почему ей нельзя оставить эти серьги себе.

— Снимай, кому говорю! — грозно потребовал Ориф. — Ты — девушка, и не должна принимать подарки от мужчин! Вот выйдешь замуж — тогда пожалуйста: пусть муж тебя и кормит, и одевает. Снимай!

— Не сниму! — мгновенно став серьёзной, упёрлась Лика. — Это мои серёжки!

— Снимай, сказал! — рявкнул Ориф.

Сообразив, что родители запросто могут забрать у неё эти серьги, Лика здорово перепугалась. Не важно, кто их подарил, Чёрный или нет — она всё равно никому их не отдаст: такие красивые, с тёмно-красными камушками…

Сняв серьги, Лика сделала вид, что собирается передать их матери — и тут же стремительно кинулась в сторону детской комнаты, чтобы надёжно спрятать своё сокровище. Но Ориф был быстрее: перехватив дочь, он силой разжал её пальцы и забрал украшение.

— Отдай! — закричала Лика, пытаясь вернуть серьги назад, и по щекам градом покатились слёзы.

— Да что с ней разговаривать! — воскликнула Хельга. — Совсем ума нет — ничего понимать не хочет!

— Отдай!!! — продолжала рыдать Лика. — Вы не имеете права — они мои!

— Я тебе покажу права! — рассердился Ориф.

Он быстро прошёл на кухню, раскрыл форточку — и выбросил злополучные серьги на улицу. Лика буквально задохнулась от гнева: яростно закричав, она заметалась по квартире, как обезумевшая дикая кошка.

— Ненавижу! Ненавижу вас всех! — кричала она, захлёбываясь слезами, и наспех собирая свои вещи.

— Ты куда это собралась? — всполошилась Хельга, мигом догадавшись, что задумала строптивая дочь. — Из дома решила уйти?

— И уйду! УЙДУ!!! — кричала Лика, засовывая вещи в сумку.

— Я тебе уйду! — пригрозил Ориф. — Под замок запру! Слышишь? Шагу из дома больше не выйдешь! Ишь, чего удумала!

Он запер входные двери на замок и убрал ключи себе в карман.

— Ах, ТАК…?!!!

Лика пулей метнулась в детскую комнату: громко хлопнула дверь — и раздался звук двигающейся мебели.

— Папа! Она окно открывает! — закричал Омар, услышав скрип оконных створок.

— Лика, дрянь такая! — тщетно пытаясь войти в забаррикадированную комнату, застучала по двери Хельга. — А ну, прекрати!

Но Лика уже ничего не слышала. Перегородив вход в комнату тяжёлой железной кроватью, (и откуда только сила взялась?), она уже открыла окно и встала на подоконник…

Сидя с ребятами в кафе, Каро изредка посматривал на часы, размышляя о том, не приехал ли Ориф. Ему так не терпелось поскорее увидеть счастливые глаза Лики — и два маленьких серебряных сердечка с гранатами, покачивающихся в такт её ходьбе…

— Хватит ёрзать! — толкнул его локтем в бок Макс. — Наверно, приехал уже. Пошли!

Выйдя на крыльцо, Каро остановился, чтобы прикурить сигарету.

— И чего ты сегодня такой нервный? — недоумённо пожал плечами Макс, поджидая друга. — Соскучился что ли…

Он вдруг резко замолчал, а спустя секунду бросился бежать.

— СТОЙ, ДУРА!!! — раздался оглушительный крик. — Стой, кому сказал! Ты себе все ноги переломаешь!

Подняв голову, Каро проследил взглядом за направлением, куда бежал Макс, и увидел маленькую худенькую фигурку, стоявшую на подоконнике второго этажа. Выронив сигарету, он почувствовал, как внутри что-то похолодело и оборвалось…

Он сам не понял, как оказался под окнами. Захлёбываясь слезами, Лика стояла на краю карниза и хаотично озиралась по сторонам. Вокруг уже начала собираться толпа, но Каро ничего не замечал — всё его внимание было приковано к девочке-подростку, собравшейся шагнуть вниз.

— Ты совсем спятила?! — крикнул подбежавший Макс. — Хочешь шею себе свернуть и всю жизнь в инвалидной коляске провести?!

— Помолчи… — прошептал Каро, не сводя взгляда с дрожавшей на ветру фигурки. (С первого взгляда было понятно, что у Лики истерика, и она не в себе). — Лик… — тихо позвал Каро. — Лик… ты меня слышишь…? Не делай этого… Я тебя ОЧЕНЬ прошу…

— Убирайтесь!!! — крикнула она, растирая по лицу слёзы. — Отстаньте от меня все!!! Я вас ненавижу-у-у…

Она не глядя запустила вниз сумкой с вещами и зарыдала ещё сильнее. Слёзы застилали глаза так, что было трудно смотреть.

— Лик… — снова позвал Каро. — Давай поговорим… Я тебе помогу, слышишь…? Только поговори со мной…

— Нам не о чём разговаривать! — крикнула она и придвинулась ещё ближе к краю.

— Есть… — мягко возразил Каро. — Есть, маленькая моя — я же… — (он чуть не сказал «люблю тебя», но вовремя спохватился, что они не одни). — Я же твой друг, помнишь? А друзьям надо помогать. Пожалуйста, давай поговорим… — (она ничего не ответила, и у Каро появился крохотный лучик надежды). — Я сейчас поднимусь — и ты расскажешь, что произошло. Договорились…? Только не делай ничего — подожди меня. Ладно…? Обещай, что подождёшь! Обещаешь…?

Она слабо кивнула и прислонилась головой к боковому проёму окна.

— Макс… — тихо позвал Каро и ощутил крепкое пожатие на своём плече. Можно было не сомневаться: если Лика вдруг передумает или, (не дай Бог!), выпадет из окна, потеряв равновесие — Макс поймает её и не допустит беды.

Обходить дом и проникать внутрь квартиры через входную дверь времени не было. Решительно шагнув к водосточной трубе, Каро подпрыгнул и полез наверх…

Никогда в жизни время не тянулось так отвратительно долго и медленно… Ладони были мокрыми и липкими от пота… Руки постоянно скользили вниз, и Каро с ужасом думал о том, что не успеет…

Он убьёт ВСЕХ… Всех, кто довёл её до такого состояния… Всех, кто посмел обидеть его малышку — и заставил встать на карниз… А потом пустит пулю себе в лоб, потому что никогда не сможет простить себе того, что опоздал и не уберёг — он просто не сможет жить в мире, где больше не будет этой девочки…

Словно в тумане, Каро поднялся на второй этаж и каким-то невероятным образом перебрался с трубы на подоконник.

— Иди ко мне… — тихо позвал он и осторожно привлёк Лику к себе.

Она не сопротивлялась. Уткнувшись носом ему в грудь, Лика горько заплакала, не в силах что-либо сказать или сделать.

— Ну, всё… Всё, маленькая моя… — прошептал Каро, крепко прижимая её к себе. — Всё будет хорошо — обещаю тебе…

Он бережно взял её на руки и спустил маленькую фигурку с подоконника на пол комнаты.

— Макс, бери вещи и поднимайся! — устало выдохнул он и вдруг усмехнулся: — И скажи Орифу, чтоб перестал ломать дверь!

Подхватив сумку с вещами, Макс гаркнул на собравшуюся толпу, заставляя всех разойтись, и побежал во двор. Он скачками поднялся на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки, и до упора нажал на звонок.

— Ваше? — задорно улыбнулся он Орифу, как только открылась дверь, и поспешил успокоить: — Там Каро с ней. Коньяк есть?

Ориф молча кивнул и направился на кухню…

Маленькая дрожащая фигурка в его объятьях… Она плакала и плакала, плакала и плакала, вздрагивая всем телом… Тушь давно потекла и размазалась по лицу, волосы растрепались в разные стороны, и Лика была похожа на чумазое чучело из мультика, но Каро всего этого просто не замечал.

— Тише… тише, маленькая моя… всё будет хорошо… — шептал он, ласково поглаживая её по голове.

На груди рубахи давно расползлось мокрое пятно. Каро по-прежнему крепко прижимал Лику к себе, не в силах поверить, что всё обошлось. Он боялся даже представить, что было бы, не выйди они с Максом на улицу, или задержись он с ребятами ещё на пару минут.

Конечно, второй этаж — это не так высоко, чтобы убиться, (Каро даже не сомневался, что вряд ли Лика пыталась покончить с собой — она просто хотела сбежать), а вот поломаться — поломалась бы. Люди и с меньшей высоты прыгают, ломая ноги и позвоночник, что уж говорить о тринадцатилетней девчонке без всякой спортивной подготовки…

— Ненавижу их… — прорыдала Лика. — Ненавижу-у-у… Это мои серёжки… МОИ… Их МНЕ подарили-и-и…

— Они забрали их? — тихо спросил Каро, начиная догадываться, что произошло.

— Они… их… в окно… выбросили… — сотрясаясь от плача, продолжала завывать Лика.

На губах Каро появилась горькая усмешка: вот и подарил подарочек — сам чуть свою малышку не угробил! Мог бы подумать, что Ориф ни за что не позволит дочери оставить эти серьги — так не принято. Ну, не положено юной девушке принимать подарки от мужчин, да ещё не известно от кого! Ой, дурак… Самый настоящий влюблённый дурак!

— Хочешь, я тебе другие куплю? — попробовал он утешить её. — Мы поедем с тобой в самый дорогой ювелирный магазин, и на какие покажешь — те и куплю. Честное слово! Ты только представь: золотые… с настоящими алмазами… — уговаривал Каро.

— Не хочу-у-у… — безутешно рыдала Лика. — Мне ТЕ нужны! Они на сердечки похожи… с камушками-и-и…

— С ка-а-амушками… — слегка передразнил он её. — Будут тебе с камушками! Сейчас приведём тебя в порядок, успокоишься — и найдём твои серёжки! — пообещал Каро.

— Их уже не найти… — всхлипнула Лика, поднимая заплаканное лицо.

— Найдём! — задорно улыбнулся Каро, доставая из кармана носовой платок, и начал вытирать перепачканные тушью глаза и щеки. — Братва, что хочешь, найдёт — если надо, из-под земли достанет! Веришь…?

Она всхлипнула, раздумывая над его словами, и начала понемногу успокаиваться.

— Курить… хочу… — шмыгая распухшим носом, неожиданно сказала Лика.

— Это вообще не вопрос! — усмехнулся Каро, доставая пачку сигарет.

— Тут… табаком будет… пахнуть…

— А мы на меня сопрём! — улыбнулся он, протягивая ей прикуренную сигарету, и закурил сам.

Опустившись на пол, они сели плечо к плечу и молча курили, стряхивая пепел в цветочный горшок.

— Я так понимаю: подглядеть за нами никто не может… — усмехнулся Каро, рассматривая гору мебели, перегородившую вход в комнату.

Удивительно, но за короткий срок Лика умудрилась передвинуть к дверям все кровати, находившиеся в комнате.

— Угу… — кивнула она и вдруг тихонечко рассмеялась: — Глупо, да?

— Да, нет… — вновь усмехнулся Каро. — Я бы тоже так сделал, если б задумал сбежать. Ты только в окно больше не прыгай. Если надумаешь удрать — меня зови, я тебе верёвку принесу, а ещё лучше — спецоборудование для скалолазов! Так надёжнее будет. Договорились?

— Угу… — послушно кивнула она.

— Вот и хорошо! — улыбнулся Каро, поднимаясь с пола, и выбросил дотлевшие окурки в окно. — Давай-ка приберём здесь немного.

Он быстро растащил мебель по местам, расставив всё как было, и подняв Лику на руки, понёс на кровать.

— Пусти… — начала слабо сопротивляться она.

— Молчи, попрыгушка-поскакушка! — усмехнулся Каро, прямо в одежде укладывая её на постель и прикрывая сверху тёплым одеялом. — Вот белочка: то она по деревьям скачет, то в окно лезет… — улыбнулся он. — Хватит на сегодня приключений — тебе отдохнуть надо. А я пойду серёжки твои искать.

— Да не найти их уже… — тяжко вздохнула Лика, и на глазах снова застыли слёзы.

— Найду! — присев на край кровати, твёрдо пообещал Каро. — Слово тебе даю, что найду! А ты лежи — отдыхай, малышка… — улыбнулся он.

Он хотел встать, но она вдруг взяла его за руку и приподнялась.

— Обними меня… — тихо попросила Лика.

Бережно обняв хрупкую фигурку за плечи, Каро нежно прижал её к себе и ласково погладил по голове.

— Всё будет хорошо… — заверил он её, чувствуя, как трепещет внутри душа. — Обещаю тебе — всё будет хорошо…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Бутылка коньяка опустела почти на половину, когда в дверях кухни наконец-то появился Каро.

— Пьёте? — усмехнулся он и достал с полки чистый стакан. — Мне налей!

Макс молча налил коньяк, наполняя стакан до самых краёв.

— Как она? — устало спросил Ориф.

— Спит уже, — ответил Каро, залпом вливая в себя коньяк. — Наревелась шибко — вот и уснула. Ну и вечерок нынче выдался… — вновь усмехнулся он, присаживаясь за стол.

— Ты как на окно-то забрался? — подивился Макс. — Я и глазом моргнуть не успел — он уже на подоконнике стоит! Прям, настоящий Тарзан!

— Сам не помню… — покачав головой, улыбнулся Каро. — Честное слово: вообще не помню, как поднимался. Всё думал, что не успею… и…

Не договорив, он махнул рукой. Разлив остатки коньяка, мужчины молча чокнулись и выпили, снимая накативший стресс.

— Ну, и дочь у меня растёт! — тяжко вздохнул Ориф. — Что ни день — то катастрофа! Опять я твой должник, Каро… — грустно улыбнулся он.

— А вы на фига у неё серьги забрали? — хмыкнул Каро. — Пусть бы носила.

— Да кто ж знал, что она из-за этих побрякушек в окно прыгать будет?! — воскликнул Ориф. — Чёрт его знает, кто их вообще послал! Может, маньяк какой.

— Ну, насчёт маньяка можешь не беспокоиться — мои ребята за ней присмотрят, — заверил Каро и поднялся из-за стола. — Ты лучше скажи, куда эти серьги кинул.

— Куда-куда… — пожал плечами Ориф. — В окно выбросил. Открыл форточку — да и бросил.

— Далеко? — спросил Каро, внимательно рассматривая форточку и мысленно прикидывая то место, куда могли бы упасть серьги.

— Ты чего задумал? — подозрительно покосился на него Макс. — Искать, что ли, их будешь?

— Буду, — кивнул Каро и широко улыбнулся: — Только не я — а МЫ.

— Да ты в своём уме? — оторопел Макс. — Где их теперь найдёшь?! Совсем спятил?!

— Найдём! — усмехнулся Каро и вдруг стал очень серьёзным: — Я слово дал, Макс. Зови братву!

Вот уже битый час братва лазила по палисаднику под окнами Орифа, пытаясь найти потерянное сокровище Лики. Почувствовав, как от неудобной позы начала затекать спина, Макс выпрямился, чтобы растереть занемевшую поясницу.

Оглянувшись вокруг, он увидел картину, которая больше напоминала сюжет сюрреалистичного фильма из жизни сумасшедших: согнувшись в три погибели, взрослые хорошо одетые мужики обшаривали руками пожухлую траву, в тщетных попытках отыскать пару маленьких серёжек. Прохожие искоса бросали на них настороженные взгляды и торопливо переходили на другую сторону, стараясь держаться подальше от «странных типов».

— Бред… — прокомментировал Макс увиденное, и крепко зажмурившись, энергично помотал головой, надеясь, что нелепое наваждение рассеется. Картинка не исчезала. — Как в окно дурдома заглянул… — вновь прокомментировал он и решительно направился к подъезду.

Как только под ногами очутился твёрдый асфальт, Макс тщательно отряхнулся и повернулся к братве.

— А ну, хорош комедию ломать! — скомандовал он. — Марш с травы, пока всех в дурку не увезли! У меня идея есть.

С облегчёнными вздохами, ребята поплелись к подъезду, радуясь, что могут немного передохнуть.

— Так-то лучше! — улыбнулся Макс и вдруг оглушительно свистнул во всю мощь своих богатырских лёгких.

Во дворе мгновенно наступила тишина. Прохожие остановились, играющая ребятня замерла на месте, и на мужчин уставились десятки любопытных глаз.

— Значит так! — громко объявил Макс, доставая из кармана стодолларовую купюру и поднимая руку с деньгами высоко вверх. — Это — сто баксов! Кто хочет заработать — бегом сюда! Время пошло…

Желающих заработать оказалось более чем достаточно. Уже через минуту возле подъезда стояла большая толпа детей и подростков, мечтающих разбогатеть.

— Задача такая: сегодня, примерно в этом месте, — указал Макс на траву, — были потеряны две серёжки в форме сердечек.

— С тёмно-красными камушками, — подсказал Каро.

— С тёмно-красными камушками! — повторил Макс, уточняя задание. — Кто найдёт — тому и баксы! Всё понятно? Тогда приступай… — махнул он рукой.

Толкаясь и попискивая, ребятня бросилась выполнять задание. Сто долларов были несметным сокровищем! На эти деньги можно было купить не только целую гору шоколада и мороженого, но и ещё кучу всякой всячины.

Присев на скамью, братва блаженно наслаждалась отдыхом.

— Думаешь, найдут? — улыбнулся Каро, наблюдая за образовавшейся вознёй.

— Да за сто баксов они тебе целый клад нароют! — рассмеялся Макс.

— А баксов не жалко? — поддразнил его Лёха.

— Жалко! — кивнул Макс. — Ой, как жалко… А себя любимого ещё больше жалко! Я на карачках уже знаешь, сколько лет не ползал? С тех пор, как в школу пошёл!

— Врёт… — невозмутимо заметил Каро, затягиваясь сигаретой. — Его в армии сержант ещё не так гонял.

— А ты не сравнивай! — тут же возразил Макс. — В армии нас всех гоняли: и на брюхе по болоту ползали, и посреди ночи бегали не поймёшь куда… Но чтоб женские побрякушки на четвереньках искать — тут уж увольте! Пусть молодняк пашет: им и земля поближе — и зрение у них получше.

— Выходит, не зря Лика тебя к окулисту гоняла… — улыбнулся Каро, вспомнив первую стычку Лики с Максом.

Братва дружно загоготала. Историю с дерзкой малолеткой знали все, и крыть Максу было нечем.

— НАШЁЛ! — неожиданно раздался радостный детский вопль.

— И Я НАШЁЛ! — тут же, эхом, откликнулся другой.

— А ну, несите сюда! — махнул рукой Макс. — Может, ещё не те.

Но это были они: два небольших сердечка с маленькими, сверкающими огранкой гранатами, висевшими на тоненьких серебристых нитях.

— Орлы! — похвалил Макс, передавая серьги Каро, и хитро прищурился, крепко держа купюру перед носом мальчишек. — Вот незадача: вас двое — а бумажка одна. Что делать-то будем, а…? Может, разорвём пополам — поделим так сказать?

На лицах мальчишек отразился такой неподдельный ужас, что братва вновь зычно расхохоталась.

— Ладно, не боись! — широко улыбнулся Макс, довольный произведённым эффектом. — Раз обещал — надо выполнять!

С этими словами он достал из кармана ещё сто долларов и вручил мальчишкам каждому по купюре. Ребятня чуть ли не плясала от счастья! Окружённые друзьями, они тут же побежали тратить честно заработанные деньги.

Распрощавшись с братвой, Каро с Максом вновь поднялись в квартиру Орифа.

— Слышь, Каро… — придержал его за рукав на лестнице Макс. — А серьги-то не простые! (Зуб даю, что они на заказ сделаны). Может сказать братве, чтоб пошуршали по углам, да послушали что к чему? Пусть пощупают, кто за этим стоит: цацка недорогая, (серебро), но работа хорошая! Такая работа не всякому по карману, сам знаешь — ювелиры нынче дороги.

— Не надо, — мотнул головой Каро. — Кто бы там ни был, мне этот тайный поклонник сейчас только на руку: пока он будет ей письма писать — глядишь, она Чёрного забудет. Мне это сейчас куда важнее! Так что оставь это дело, Макс. И ребятам скажи, чтоб не лезли. Пусть пишет — а там посмотрим…

Пока Ориф с Максом доставали коньяк и накрывали на стол, (дабы отпраздновать благополучный исход дела), Каро, (давным-давно считавшийся хозяевами чуть ли не членом семьи), отправился возвращать найденные серьги.

Он тихонечко приоткрыл дверь и вошёл в комнату. Лика спала. Закутавшись в одеяло, она подложила под голову один уголок и тихонечко сопела, изредка хмурясь и вздрагивая всем телом, будто заново переживая события прошедшего вечера.

Осторожно присев на край кровати, Каро молча смотрел, как она спит, и размышлял о том чувстве, что испытывал к этой девочке. Он сам не знал, чем она его так зацепила. Она не была сногсшибательной красавицей, (такая же обычная девчонка, как и все другие — не лучше и не хуже), характер у неё был совсем не ангельский, да и хозяйкой она была никудышной.

С первого дня пребывания в этом доме, Каро заметил, что трудолюбие и Лика — абсолютно несовместимые вещи! Как ни старалась Хельга привить дочери любовь к порядку, все её старания оставались напрасными. К вещам Лика относилась крайне небрежно, постоянно разбрасывая их по всем комнатам и углам. Шить и вязать, в отличие от своих сверстниц, не умела и вообще крайне негативно относилась к любому виду рукоделия, мотивируя это тем, что на дворе двадцатый век — и она не монашка в пансионе благородных девиц.

С едой было ещё хуже. Если Лика что-то готовила, то в голове невольно возникало подозрение, что она задумала кого-то отравить. Во всяком случае, именно так выглядели её кулинарные «шедевры», а вкусовые ощущения от этих «произведений искусства» не мог передать даже «могучий народный русский язык».

Тем не менее, именно эту девочку Каро хотел видеть своей женой. Именно с ней он хотел бы провести всю свою жизнь, день и ночь чувствуя, что она рядом. Именно с ней он хотел бы растить детей, (хотя прекрасно понимал, что все хлопоты и заботы по хозяйству лягут на его сильные мужские плечи). Она нужна была ему такая, какая есть: нужна до боли, до горьких слёз — и это было очень странное чувство для почти тридцатилетнего мужчины.

Каро никогда не испытывал ничего подобного. То, что он поначалу принял за сильное физическое влечение, на самом деле оказалось нечто другим, чем-то неизведанным, ни на что не похожим — и от того ещё более непонятным. Он не раз пытался разобраться в своих чувствах, но чем больше он думал, тем меньше ответов находил на свои вопросы. «За что…?» — мысленно спрашивал он сам себя и тут же отвечал: «За всё — просто за то, что она ЕСТЬ. За то, чтоб жила — и улыбалась…»

И ради этого он был готов на что угодно. Он готов был взвалить на себя все тяготы жизни, решать любые проблемы и делать всё, что она захочет. Он просто не мог сказать «нет», когда она смотрела на него своими большими широко распахнутыми глазами, и безропотно выполнял все её просьбы, какими бы они ни были. Он был готов перевернуть весь мир ради её улыбки — и убить любого, кто заставит плакать его малышку.

Каро хорошо понимал, что на самом деле мог сегодня убить всех, кто попался бы ему под руку, если бы Лика шагнула из окна. Он слишком сильно любил эту девочку: любил страстно, невероятно — и просто нереально. Он любил её до безумия…

Осторожно, стараясь не разбудить спящую Лику, Каро надел на неё серьги-сердечки и тихонечко вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Проснувшись утром, Лика отправилась в школу. В трамвае, как обычно, была жуткая толкучка: хмурые, не выспавшиеся лица мужиков, пахнувших крепким табаком и перегаром… накрашенные тётки с сумками и авоськами…

Протиснувшись в маленький уголок за кабинкой водителя, Лика встала на ящик с песком и уставилась в окно. Путь предстоял долгий, (почти до конечной), так что можно было спокойно подумать обо всём, что произошло накануне.

Вообще-то Лика плохо помнила вчерашний вечер. Всё, что осталось в памяти — это открытая форточка и взмах отцовской руки, выбрасывающей серьги на улицу. А затем в глазах наступила тьма… Чёрная кромешная мгла обступила её сплошным туманом, лишая возможности что-либо видеть и соображать. Единственное, чего она хотела — это сбежать, бежать из дома как можно дальше, чтобы никогда уже не чувствовать себя такой обиженной и обманутой, (тем более близкими людьми).

А потом появился голос: тихий, спокойный, уверенный. Она вдруг почувствовала, что может доверять ему, что он никогда её не обидит и поможет избавиться от этой тьмы, окружившей её плотной стеной.

Лика не помнила, что он говорил. Он говорил… говорил… и незаметно всё встало на свои места. Она даже не сразу поняла, что это был дядя Каро, а когда поняла, то слегка удивилась тому, как легко и просто было общаться с ним, будто между ними не было никакой разницы в возрасте. Он был для неё скорее старшим братом, чем взрослым дядькой, да и обращался с ней, как с младшей сестрёнкой, а не девочкой-подростком «на выдании».

Как всякий первенец, Лика вынуждена была сама присматривать за младшими братьями и сестрой, а иногда так хотелось поговорить с кем-то по душам, рассказать о том, что устала, что тебе тяжело — и просто попросить: «Обними меня — мне так плохо…» Иногда так хотелось прийти к кому-то и просто попросить совета, ведь Лика и сама частенько понимала, что совершает ошибку за ошибкой. Жаль, что у неё нет такого старшего брата, как дядя Каро…

Выйдя из трамвая, Лика мгновенно озябла от осеннего ветра и спрятала руки в карманы курточки. Пальцы нащупали какую-то бумажку, которой утром ещё не было. Торопливо шагая по дорожке, ведущей к школе, она достала из кармана клочок бумаги и не поверила своим глазам: ровным аккуратным почерком была написана всего одна фраза: «Проверь почтовый ящик».

Это было так неожиданно, что Лика резко остановилась и начала озираться по сторонам. Опять ОН — тайный поклонник. И когда только он успел подсунуть ей эту записку? Неужели он был рядом, совсем близко?

Нечего и говорить, что всё утро Лика была как на иголках. Она рассеянно слушала учителей, то и дело гадая, кто мог скрываться за тайным посланием, и думала только о том, как бы поскорее закончились уроки.

Терпение не было отличительной чертой характера Лики. Недолго думая, она просто сбежала с последней пары и отправилась домой, чтобы удовлетворить своё любопытство. Как и ожидалось, в почтовом ящике лежал конверт: «Лике» было написано всё тем же ровным почерком, что и накануне.

Взбежав по ступенькам, она быстро прошла в свою комнату, вскрыла заветное письмо и, (присев на кровать), начала читать:

Привет, малышка…

Надеюсь, ты не обидишься и позволишь мне так тебя называть: я старше тебя. Намного. Но не бойся — я не причиню тебе зла. Я просто хотел бы стать твоим другом и оберегать тебя от всего, что может причинить боль.

Прости: мой необдуманный поступок чуть не погубил тебя. Я и представить себе не мог, что мой подарок наделает столько бед. Когда я увидел тебя в окне — у меня сердце остановилось…

Не знаю, что бы я делал, если б с тобой что-нибудь случилось. Точнее, знаю, но в этом нет ничего хорошего, так что не стоит об этом даже говорить. Я очень рад, что всё закончилось хорошо.

Я лишь хочу попросить тебя: пожалуйста, не пугай меня так больше! Какой бы неразрешимой ни казалась проблема, поверь — всё можно исправить! Тем более, что я всегда буду рядом и не допущу, чтобы тебя обижали.

Если захочешь ответить — просто напиши мне и положи письмо в свой почтовый ящик. Обещаю: никто кроме меня его не увидит!

P. S. Улыбнись — ты самая замечательная девушка на свете!

Рядом с постскриптумом был нарисован всё тот же смешной пляшущий человечек, что и в первом письме.

Лика долго рассматривала рисунок, размышляя о том, кто мог написать такое письмо. «Увидел тебя в окне…» Значит, он был там и видел, как она собиралась сбежать из дома. Лика смутно припомнила, что когда она стояла на карнизе, внизу собралась большая толпа зевак. Выходит, он тоже был среди них?Хорошенькая новость! А она-то, дура, ничего не заметила…

Стоп! А если он был не в толпе — а в машине? В той самой, одной из тех, что с тонированными стёклами? Да и про серьги он тоже, похоже, в курсе, так что это больше похоже на правду…

Впрочем, историю с серьгами знает весь двор. Собираясь на работу, отец рассказал Лике, как дядя Каро вместе с друзьями целый час провели на улице «по её милости», и что именно ему она обязана «сказать спасибо» за находку. Так что машины тут могут оказаться ни при чём…

Вот ребус на её бедную голову — попробуй разгадать! «Я же твой друг — а друзьям надо помогать…» — раздался вдруг в голове тихий, спокойный, уверенный голос. Это воспоминание удивительным образом расставило всё на свои места: Лика больше не сомневалась в том, чего она хочет — и точно знала, кто может ей помочь…

День вышел суматошным и немного нервным. Как ни старался Каро сосредоточиться на делах, мысли всё время возвращались к Лике. Как она: радостная или грустная…? Прочитала ли его письмо — или выбросила, даже не надорвав конверт…? А самое главное — как она его встретит…?

Вчера, когда они сидели на полу и курили, ему показалось, что между ними протянулась тоненькая ниточка доверия, та самая ниточка, что может сделать их друзьями. Не оборвётся ли эта нить, как только он шагнёт на порог её дома? И как сохранить это доверие, если Лике всего тринадцать, а он — друг её отца…?

Эта навязчивая мысль всё время крутилась в голове, заставляя Каро задумчиво хмуриться, забывая о делах. Он даже не подозревал, какой сюрприз ждал его впереди.

Поздно вечером, припарковав машины возле дома, они с Максом отправились к Орифу. Переходя двор, Каро издалека узнал Лику, гулявшую у подъезда вместе с подружками.

— Привет, невеста! — весело улыбнулся Макс, как только мужчины поравнялись с девчонками. — Готова к свадьбе?

— Какой ещё свадьбе? — насторожилась Лика.

— Она ещё спрашивает! — всплеснул руками Макс. — Да я за твои серьги аж двести баксов отдал — считай, целый калым! Осталось только посвататься… — широко улыбнулся он.

— Только попробуй! — тут же встрепенулась Лика. — Я тебе горло перегрызу!

Макс громко расхохотался.

— Ты смотри, как взъерошилась-то, а? И не жалко тебе меня будет?

— Не-а… — покачала головой Лика и лукаво улыбнулась: — Тоже мне, двести баксов! Вот если б ты двести тысяч заплатил — тогда б я ещё подумала.

— Так за двести тысяч я вообще разорюсь! — продолжал хохотать Макс. — На что мы жить тогда будем?

— Что ж ты, такой бедный жениться собрался? — парировала Лика. — Ты заработай сначала — а потом сватайся!

— Эх, ты… — покачал головой Макс. — Я к ней со всей душой — а она…

Каро, молча наблюдавший за этой перепалкой, с трудом сдерживал нахлынувшие эмоции. Глядя на Макса, он чуть ли не дырку в его затылке просверлил, страстно мечтая вынести мозги этому балбесу! Ну, что он всё время к ней цепляется?! Впрочем, Макс ко всем цепляется, если есть возможность повеселиться — а тут такой повод!

— Пошли уже, «жених»! — усмехнулся Каро.

Весело хохоча, Макс вбежал в подъезд, и Каро направился вслед за ним. Не успела сзади хлопнуть входная дверь, как он почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке и услышал за спиной тихий нерешительный голос:

— Дядя Каро…

Он буквально замер на месте от неожиданности. Обернувшись назад, Каро увидел блеск любимых глаз, внимательно смотревших на него в темноте узкого тамбура.

— Можно с тобой поговорить…? — всё так же тихо спросила Лика.

— Конечно… — улыбнулся он и крикнул вдогонку другу: — Макс! Я задержусь!

— Как хочешь… — долетел сверху беззаботный ответ.

— Пойдём… — взяв Лику за руку, позвал Каро. — Я знаю место, где нам никто не будет мешать.

Он привёл её в детский сад — тот самый детский сад, стоявший рядом с домом, где когда-то спас испуганную девчонку от хулиганов. Лика уже и не помнила про тот случай, (она даже понятия не имела, что это был Каро), но он — ПОМНИЛ, и намеренно выбрал другой участок и другую беседку, (подальше от злополучного места).

В столь поздний час детский садик был пуст. В наступивших сумерках было тихо, а в глубине террасы можно было спокойно поговорить, не опасаясь любопытных глаз случайных прохожих.

Присев на лавочку, Лика удобно устроилась в уголке беседки, подальше от ветра, а сам Каро остался стоять на ногах. Достав из кармана пачку сигарет, он прикурил две из них и протянул одну Лике, мысленно отмечая, что это входит у него в привычку. (Но его малышка и так курила — он всё равно не смог бы ей этого запретить. Она даже слушать его не стала бы — так зачем ломать и без того хрупкие отношения?)

— Спасибо… — тихо сказала Лика, дотрагиваясь кончиками пальцев до сердечек с гранатами. — Это ведь ты, да…?

Вопрос звучал двояко, но Каро понял, что она имела в виду.

— Ты об этом хотела поговорить? — слегка улыбнулся он.

— Нет… — коротко мотнула головой Лика и замолчала.

Каро ждал. Он не торопил её, хорошо понимая, какая хрупкая грань пролегла между ними, и как легко было спугнуть возникшее доверие одним неосторожным словом.

— Дядь-Каро… — задумчиво посмотрела на него Лика. — Ты сказал, что мы друзья… Так?

— Надеюсь, — серьёзно кивнул Каро, ожидая, что последует дальше. Он уже понял, что ему никогда не избавиться от этой приставки «дядя» и старался просто не обращать на неё внимание.

— Тогда помоги мне… пожалуйста… — всё так же тихо попросила она. — Мне одного человека надо найти. Очень! Вот…

Она достала из куртки небольшой лист белой бумаги и протянула его Каро. Взяв в руки конверт, он почувствовал, как предательски задрожали пальцы: «Лике…» — гласила до боли знакомая надпись. Каро молча смотрел на письмо, которое сам же подбросил в почтовый ящик накануне утром…

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты хочешь, чтоб я прочитал? — тихо спросил он, мучительно раздумывая, как поступить в сложившейся ситуации.

— Не знаю… — покачала головой Лика. — Я вообще не знаю, что с этим делать, я… — она растерянно замолчала.

— Давай начнём с того, что ты всё расскажешь, — предложил Каро.

Он знал, что находится в этом послании, (он мог повторить его слово в слово, так как долго и тщательно подбирал каждое предложение, каждую фразу, боясь сказать лишнее или спугнуть). Но ему было очень важно знать, что она сама думала обо всём этом.

— Чего тут рассказывать… — вздохнула Лика. — Я вчера как раз гулять собиралась, а тут Омар: держи, говорит, это тебе. И какой-то конверт мне суёт — а в нём серёжки эти…

Она вновь помолчала, собираясь с мыслями.

— Я когда в магазине их увидела — сразу почувствовала, что они мои: красивые такие, на сердечки похожи… и камушки тёмно-красные — как любовь… — задумчиво улыбнулась Лика. — Идёшь — а они качаются, словно сердечки стучат: тук-тук, тук-тук… Правда, красиво? — посмотрела она на него.

— Красиво… — согласился Каро.

— У меня тогда с собой денег не было, (просто так зашла, посмотреть). Думала, на другой день после уроков куплю, пришла — а их нет… Я тогда чуть не заплакала — так обидно было! Мне даже гулять расхотелось… — призналась Лика. — А потом Омар с этим письмом — а в нём ОНИ… — вновь вздохнула она.

— И что тебя беспокоит? — спросил Каро.

— Да всё! — хмыкнула Лика. — Я вот думаю: кто их подарил? Откуда он знает, что мне именно эти серёжки понравились? Такое чувство, будто он вообще всё про меня знает! Откуда он вообще взялся на мою голову… — проворчала она. — А тут ещё машины эти…

— Какие машины? — спросил Каро, начиная догадываться, о чём пойдёт речь.

— Да разные… — пожала плечами Лика. — Только стёкла у всех тонированные, так что не видно, кто внутри сидит. Ездят за мной как тень… Боюсь я их, дядя Каро… — призналась она.

— Почему? — тихо спросил он, и поймал себя на мысли, что никогда не думал о том, как Лика воспринимает его опеку.

— А вдруг он один из них? — прошептала она, глядя на него своими большими широко распахнутыми глазами. — Сначала следил за мной, наблюдал… Теперь подарки дарит… А что дальше — свататься ко мне придёт?

— Разве это плохо? — слегка улыбнулся Каро, (именно это и было конечной целью всех его планов).

— Тебе смешно… — укоризненно посмотрела на него Лика. — А мне что делать? Потом как окажется, что он старый лысый дядька с большим кошельком! Как заплатит родителям большой калым — и что? Мне с ним жить что ли…?!

— Почему же сразу лысый? — усмехнулся Каро. — К тому же, может он не такой уж и старый.

— Всё равно не хочу! — нахмурилась Лика. — Не хочу, чтоб меня продавали — я не вещь! Я если и выйду когда-нибудь замуж — я по любви хочу, а не так…

Присев на корточки, Каро осторожно взял её за руки и заглянул в глаза.

— Давай по порядку… — мягко предложил он, отогревая ладонями тонкие замёрзшие пальчики Лики. — Начнём с того, что машин ты можешь не бояться — там мои ребята сидят. Ориф попросил присмотреть за тобой, чтоб не обидел никто: ты у него девочка большая уже, красивая — вот он и переживает. Это понятно?

— Ты серьёзно? — недоверчиво посмотрела на него Лика.

— Честное слово! — улыбнулся Каро. — Если не веришь — можешь у отца спросить, — предложил он, нисколько не сомневаясь, что Лика даже не пойдёт к Орифу с подобными вопросами. — С машинами разобрались?

Немного подумав, она согласно кивнула, и он продолжил.

— Тогда пойдём дальше: насчёт женихов тоже можешь не переживать. Если сама не захочешь — силой тебя никто не отдаст! В любом случае могу обещать, что не допущу, чтоб к тебе сватались «дряхлые лысые старички»… — передразнил он её, и Лика тихонько рассмеялась. — Вот и договорились, — улыбнулся Каро, довольный, что она наконец-то перестала хмуриться и повеселела.

— Так что мне теперь, не искать никого? — растерянно посмотрела она на него, вспомнив про письмо, и показала на конверт. — Кто-то же его написал!

— Написал, — кивнул Каро и задумался. — Только давай посмотрим на это дело с другой стороны: ты нравишься ему — вот он и постарался сделать тебе такой подарок, который окажется наиболее приятным. Однако он не стал подходить лично, а предпочёл остаться в тени. Возможно, он просто боится обидеть тебя чем-либо или поранить? Что если он просто не хочет навязывать тебе свои чувства и ждёт, когда ты сама обратишь на него внимание?

— Сама…? — задумчиво переспросила Лика, размышляя над этим предположением. — И что мне теперь делать?

— Дай ему шанс… — мягко предложил Каро. — Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь попросить меня или Макса вмешаться в это дело. Если захочешь найти его — я найду. И сделаю так, как ты попросишь.

— Наверное, ты прав… — задумчиво кивнула Лика и улыбнулась: — Спасибо, что поговорил со мной, мне нужно было кому-то всё рассказать.

— Всегда к твоим услугам — мы же друзья! — весело улыбнулся Каро и поднялся на ноги. — Пойдём, поздно уже — тебя дома потеряют.

— Они привыкли! — забавно сморщила носик Лика и встала с лавочки.

Взявшись за руки, они вышли с территории детского сада, и Каро проводил её до дома. Они молча поднялись на второй этаж и остановились перед дверью фойе.

— Ну, всё — беги! — улыбнулся Каро, неохотно отпуская её руку. — Я к вам не пойду — поздновато уже для гостей.

Она молча кивнула и открыла дверь.

— Дядя Каро! — вдруг резко развернулась Лика. — А ты уверен, что Макс не будет ко мне свататься? Он ведь пошутил, да…? — встревожено спросила она, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Не бойся! — усмехнулся над её опасениями Каро. — Если этот балбес вздумает к тебе свататься — я ему голову оторву!

— Спасибо… — вновь поблагодарила Лика и скрылась за дверями фойе.

«Эх, ты, малышка…» — мысленно улыбнулся Каро, спускаясь по ступенькам вниз. Скользнув за дверь, она унесла с собой не только его сердце — но и половинку души…

На следующий день Лика долго размышляла о том, что сказал Каро, и чем больше она об этом думала — тем больше приходила к мысли, что он прав. Теперь, когда она знала, что в машинах с тонированными стёклами сидят друзья отца, версия о «крутом мафиози» казалась глупой и смешной.

Отец работал в такси, а водители — это особое братство, которое всегда приходит на выручку друг другу, прихватив в качестве весомого аргумента тяжёлую монтировку. С таким «доводом» трудно поспорить, так что не удивительно, что новоявленные ухажёры стремительно исчезали, едва заметив «почётный эскорт» Лики.

Конечно, ещё была история на пляже и другие странности, но если хорошенько подумать — то и этому находилось весьма простое объяснение. Лика хорошо помнила, как мужчины мгновенно изменились в лице, стоило Ульке назвать её настоящее имя. Но в этом не было ничего необычного: услышав правду, они сразу догадались, чья она дочь, и потому постарались вести себя как можно вежливее и учтивее. Вот и весь «секрет»!

Хотя, парень на мотоцикле серьёзно кого-то побаивался. Интересно, кого? Вспомнив, как дядя Каро с друзьями отрабатывали удары и упражнялись в стрельбе, Лика подумала, что тоже не на шутку перепугалась бы, будь она на месте того парня.

Ей вдруг стало так смешно! С точки зрения Лики, «друзья отца» работали примерно там же, где и он, (то есть в такси). Мысль, что они могут заниматься чем-то иным, просто не приходила ей в голову, и Лика изрядно развеселилась, пытаясь представить обычных таксистов в роли крутых бандитов. Наверняка это не более чем выдумка простых обывателей!

К сожалению, она по собственному опыту знала, как быстро расходятся нелепые слухи, особенно на пустом месте. Когда в семье родились младшие братья, мать часто болела и просто физически не успевала обслужить многочисленное семейство. Поэтому каждый раз, когда Лика выходила на улицу, ей вручали коляску с младенцем, которую она и таскала за собой повсюду, куда бы ни пошла гулять с подружками.

Вскоре она стала случайной свидетельницей довольно неприятного для неё разговора. Сидя на лавочке, местные кумушки оживлённо «перемывали ей косточки», на все лады обсуждая «непутёвую девку», «залетевшую» по малолетству непонятно от кого. Тётки были абсолютно убеждены, что это Лика родила сына, а мать с отцом просто записали ребёнка на себя, чтобы скрыть позор дочери. Их даже не смущало то, что Лика всё время была тощей худышкой, а Хельга ходила беременной, не скрывая большой живот.

Поначалу Лика сильно расстроилась, узнав, какие слухи ходят о ней средь людей, а потом твёрдо решила раз и навсегда не верить никаким сплетням. Что бы про кого ни говорили — Лике это было просто неинтересно: мало ли кто что опять навыдумывал!

Вот и слухам о том, что дядя Каро и Макс, да и все остальные друзья отца — бандиты, она не верила ни на грош, и только смеялась над подобными предположениями. Ну, какие ж они бандиты? Макс — шутник и балагур, (он даже серьёзным не умеет быть), а дядя Каро — тот вообще такой добрый, что даже мухи не обидит! А то, что они дерутся классно и стреляют хорошо — так это каждый мужик умеет, кто в армии побывал. В общем, нет у неё никакого «крутого покровителя».

А поклонник есть. ТАЙНЫЙ. (Скорее всего — чтоб отец ничего не узнал). Впрочем, Лика была достаточно изобретательной, чтобы уйти от «хвоста», и найти способ встречаться с новым знакомым вдали от чужих глаз. Надо только познакомиться с ним поближе: кто знает, может он и впрямь обычный нормальный парень? В любом случае, дядя Каро прав — надо дать шанс таинственному незнакомцу и посмотреть, что он за человек такой. Может это её судьба…?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тем же вечером, поднимаясь по лестнице к Орифу, Каро заметил белый конверт, видневшийся сквозь отверстия почтового ящика Лики. Он с трудом сдержал улыбку, догадавшись, что она последовала его совету и решилась-таки написать ответ.

Макс, как обычно, убежал вперёд, так что Каро не составило труда по-быстрому вскрыть простенький замок почтового ящика и достать заветное письмо. Уже через минуту, он как ни в чём ни бывало, переступил порог вслед за другом и поздоровался с хозяином дома.

— Привет, мужики! — крепко пожал ему руку Ориф. — Извиняюсь, но сегодня с ужином придётся немного обождать. Проходите в зал, пока так посидим…

Сняв куртку, Каро повесил её на крючок прихожей и прошёл в комнату.

— Устраивайтесь… — широким жестом указал Ориф на диван, перед которым уже стоял журнальный столик с закусками и коньяком, и присел в широкое кресло во главе стола. — Мать! Скоро там? — крикнул он Хельге.

— Как только твоя дочь вредничать перестанет! — донёсся из кухни ответ.

Далее послышалась приглушённая перепалка Хельги с Ликой. Судя по звукам, Лика явно была не в восторге от того, что её «припахали» на кухне, и всеми силами саботировала процесс приготовления пищи.

— Ходят тут всякие! А ты сиди и готовь на всех, пока другие отдыхают… — бурно возмущалась она. — Я вам что — повар, что ли?! Я тоже гулять хочу! Пусть в ресторан идут ужинать — у нас тут не столовая!

— Постыдилась бы! — приструнила её Хельга. — Нас с отцом ни во что не ставишь — так хоть перед людьми не позорься! Ты — девочка, будущая хозяйка! Кто ж тебя замуж такую неумеху возьмёт?

— А я не пойду замуж! — донёсся резкий ответ.

Каро почувствовал жгучее любопытство посмотреть, что там происходит.

— Пойду руки помою… — невозмутимо заметил он, поднимаясь из-за стола.

Пройдя в ванную, Каро быстро сполоснул руки и, взяв полотенце, вышел в коридор. Как и в большинстве других домов, помещение кухни было небольшим, место для мебели было довольно ограничено, поэтому стол стоял напротив двери, и из коридора было хорошо видно, что творилось на кухне. Заслышав детские крики, Хельга побежала разнимать не поделивших что-то малышей, на ходу бросая короткое приветствие и извиняясь за причинённые неудобства.

Каро долго и тщательно вытирал руки, наблюдая за пыхтевшей от возмущения Ликой. Судя по всему, на ужин должны были быть манты. Стол был засыпан мукой, на краю стояла тарелка с фаршем, рядом с которой лежали ровные аккуратные лепёшечки из теста, ожидавшие начинки.

— Только и слышу: ты — девочка… ты — девочка… — сердито ворчала Лика, совершенно не замечая, что за ней наблюдают. — Что я теперь: всю жизнь работать должна как проклятая? Тоже мне, «Золушку» нашли!

Взяв одну из лепёшек, она положила на середину столовую ложку фарша и попыталась защипать края так, как это делала мать. Результат был плачевный: фарш моментально полез во все стороны, и Лика раздражённо попыталась засунуть его обратно. В итоге она перепачкала все руки, крепко разозлилась — и яростно смяв непослушное тесто с мясом в комок, с силой зашвырнула его в горку муки. В воздух мгновенно взлетело белое облако пыли, осыпавшее Лику с головы до ног, что вызвало новый прилив её раздражения. — Да пошли вы все! — выругалась она и хлюпнула носом, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза от обиды слёзы.

Забросив полотенце на плечо, Каро вышел из тени коридора и остановился на пороге кухни.

— Помочь? — глядя на перепачканную мукой Лику, с трудом сдержал он улыбку, пытаясь изо всех сил сохранить серьёзное выражение лица.

— Не надо! — раздражённо фыркнула она и вновь предательски хлюпнула носом.

— А я знаю, почему у тебя не получается… — невозмутимо заметил он, присаживаясь за стол. — Тут секрет один есть: если его не знать — ничего не получится.

— Какой ещё секрет? — недовольно проворчала Лика, бросая на него исподлобья недоверчивый взгляд.

— Волшебный… — лукаво улыбнулся Каро. — Я когда маленький был, частенько возле стола крутился, когда мама с тёть-Фаей манты стряпали. Вот и подслушал, как они специальный заговор шептали.

— Заговор…? — задумчиво переспросила Лика и скептически фыркнула: — Смеётесь, да…?

— Вот ещё! — усмехнулся Каро. — Запоминай: вот лепёшка… вот начинка… «лодочка»… теперь «корзинка»… — нарочито медленно прошептал он нехитрое «заклинание», сопровождая слова соответствующими действиями. — Попробуй! Только учти: заговор надо тихонечко произносить, без спешки — а то не подействует!

Всё ещё сомневаясь, Лика взяла лепёшку и начала шептать:

— Вот лепёшка… вот начинка… «лодочка»… теперь «корзинка»… — старательно проговаривала она слова, и в изумлении уставилась на вылепленный мант. — Получилось! У меня получилось! — радостно воскликнула Лика, не веря своим глазам.

— А я что говорил! — улыбнулся Каро. — Этот заговор всегда действует, если его правильно применять. Ты главное не торопись.

Дабы удостовериться, что результат не случайный, Лика слепила ещё несколько штук, приговаривая над ними, и все манты вышли красивыми и аккуратными, как на подбор.

— Дядя Каро… — потрясённо прошептала Лика. — Это чудо, да…?

— Ты сама на чудо похожа! — усмехнулся Каро. Сняв с плеча полотенце, он аккуратно вытер её лицо от прилипшей муки. — Ну, всё — трудись, пчёлка! А я пошёл, пока тебе за меня не влетело: скажут, что я тебе помогал.

— Спасибо! — искренне поблагодарила Лика за открытый «секрет».

— Не за что! — усмехнулся Каро и поднялся из-за стола. — Если что — зови! — подмигнул он ей и вышел из кухни.

Забросив испачканное мукой полотенце в стирку, Каро вернулся в зал. За столом было не протолкнуться: подошла припозднившаяся братва, (не все конечно, а только самые близкие друзья Каро и Макса), приехал старинный друг семьи Анатолий, да голодная малышня, попискивая, прыгала по дивану в ожидании ужина, не забывая стянуть с тарелки кусок колбасы. Завидев Каро, младшие братья Лики мгновенно облепили его с двух сторон и затеяли шуточную возню.

Ему нравилось играть с малышами. Каждый раз, когда маленькие сорванцы настойчиво лезли ему на шею, Каро думал о том, как будет держать на руках собственных детей, (точнее, его — и Лики). И от этих мыслей на душе становилось как-то особенно радостно и тепло…

Через полчаса манты были готовы. Когда Хельга принесла дымящийся от пара поднос, поднялся радостный гвалт, и все с удовольствием налегли на горячее. Каро было особенно приятно, что манты приготовила Лика. Поначалу никто не поверил, что она сама их вылепила, но Хельга подтвердила, что на этот раз её дочь превзошла саму себя.

— Вот это мастерица! — знай, нахваливал Лику Макс. — Только посмотрите, какая невеста растёт!

— Да какая из неё невеста! — добродушно посмеивался Ориф, пряча довольную улыбку в усы. — Пусть сначала работать научится!

— А она и так всё умеет, — заступился за неё Каро. — Вырастет — такой хозяйкой себя покажет, что все её мужу ещё завидовать будут!

— А я не буду! — хитро поглядывая на Лику, заявил Макс. — Я первый её сватать приду! Да, Лик…?

— Только попробуй! — тут же огрызнулась она и вдруг ляпнула: — Дядя Каро тебе тогда голову оторвёт!

— С чего это ещё?! — оторопел Макс. (Уж не угораздило ли Каро рассказать Лике о своих чувствах?)

— Потому что ты — балбес! — громко фыркнула Лика и выскочила из-за стола прежде, чем успела получить нагоняй за своё дерзкое поведение.

Все громко расхохотались.

— Гляди-ка, она себе уже защитничка нашла! — рассмеялся Ориф и крикнул вслед строптивой дочери: — Язык твой — враг твой! Помяни моё слово — наплачешься ещё из-за своего языка! Ох, наплачешься…

Поздно вечером, (уже дома), Каро достал заветное письмо и прошёл в кабинет. Присев в кресло, он долго рассматривал конверт, никак не решаясь его вскрыть. Что ждёт его там: радость — или печаль…? О чём может писать девочка-подросток незнакомцу, сделавшему ей приятный подарок, но решившему остаться в тени…?

Как бы то ни было, гадать об этом можно было бесконечно, а ответ на мучившие его вопросы был внутри. Мысленно вздохнув, Каро надорвал конверт и достал сложенный пополам лист бумаги.

«Привет…» — прочитал он и улыбнулся. — «Спасибо за подарок. Думаю, ты нарочно выбрал именно эти серьги, и хочу сказать, что они мне действительно очень нравятся. Очень-очень! Ещё раз спасибо.

P. S. Ты сказал, что хочешь быть моим другом. Но дружба подразумевает открытость и доверие — а я не знаю, могу ли доверять человеку, о котором совсем-совсем ничего не знаю…»

Вот и всё. Каро несколько раз перечитал письмо, разглядывая буквы, написанные любимой рукой, и на его губах появилась лёгкая улыбка. Достав лист чистой бумаги, он придвинул кресло поближе к столу и начал писать ответ. Так между ним и Ликой завязался молчаливый диалог, согревавший душу долгими зимними вечерами:

— Привет, малышка…

Ты права: с моей стороны это самое настоящее свинство — скрывать от тебя правду о себе. Просто поверь, что у меня на это есть серьёзные причины. Не могу сказать, что я похож на Квазимодо или какого другого уродца, стесняющегося своей внешности. Можешь не опасаться: с головой, руками и ногами у меня всё в полном порядке! Просто сейчас так сложились обстоятельства, что я не могу открыть тебе многое, о чём хотел бы рассказать.

А я на самом деле хочу, чтобы ты знала правду. Я хочу, чтобы ты знала, как МНОГО для меня значит твоя улыбка — и как больно смотреть на мир, когда ты плачешь… Поэтому я никогда не устану повторять:

Улыбнись! Ты — самая замечательная девушка на свете…

— Привет…

Я даже не знаю, как к тебе обращаться. Ты мог бы хотя бы открыть своё имя. Кто ты…?

— Э-э-э, нет…))) Ещё не время…

Я назову себя, но не сейчас. Что же касается того, кто я, то тут всё просто: твой ангел-Хранитель, малышка…

— Ангел-Хранитель… Звучит красиво. Я тебя знаю…?

— И да — и нет))) Да — если тебя интересует, видела ли ты меня. И нет — потому что я для тебя никто, просто один из всех мужчин, живущих на этой планете…

— «Видела…» Это значит, мы знакомы…? Где я могу тебя встретить…?

— Везде… Я ближе, чем ты думаешь — но не достаточно близко, как хотелось бы мне самому…

Единственное, что я могу себе позволить — это поговорить с тобой иногда. Ты даже не представляешь, как это трудно: смотреть в твои глаза — и не сметь рассказать о своих чувствах…

— Я тебе… нравлюсь…?

— Больше, чем просто нравишься — НАМНОГО больше… Надеюсь, ты не обидишься, если я признаюсь, что люблю тебя…? А я, правда, ОЧЕНЬ сильно тебя люблю…

— Это так необычно… Почему ты не можешь сказать мне это в глаза? К чему все эти тайны, если можно просто встретиться и поговорить?

— Я же сказал — ещё не время… Я знаю, что ты меня не любишь. Твоё сердце занято другим, (во всяком случае, так было ещё совсем недавно). И я не хочу навязывать тебе свои чувства, не хочу, чтобы каждый раз, увидев меня, ты думала: вот он, тот самый парень, что любит меня и ждёт от меня взаимности…

Я ничего от тебя не жду. Я просто хочу быть твоим другом — самым лучшим, надёжным другом, какой только может быть. Вот и всё, малышка…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Это была очень странная и необычная зима. Жизнь Каро словно разделилась пополам: днём он занимался делами, исполняя обязанности лидера своей группировки, а по ночам… Ночью его сердце разрывалось от бесконечной любви и нежности, когда он держал в руках очередное послание Лики.

Реальность жизни была суровой: Каро не мог позволить себе ни одного лишнего взгляда или слова, ни одной улыбки, способной рассказать окружающим о его настоящих чувствах к этой девочке. Он изо всех сил старался смотреть на неё так же, как и все остальные, тщательно оберегая свою тайну не только от родителей Лики, но и от неё самой.

Это было ОЧЕНЬ трудно. С каждым днём, чувство, живущее в его душе, росло всё сильнее, и держать себя в руках становилось просто невыносимо. Особенно трудно контролировать свои эмоции было тогда, когда Лика плакала — и ему приходилось её утешать.

То, что в семье Орифа случилась очередная «катастрофа», Каро понял ещё на подходе к дому: громкий рыдающий плач Лики был слышен на всю улицу.

— Что у вас тут стряслось? — поинтересовался он, едва они с Максом переступили порог.

— Да серёжку одну потеряла! — равнодушно отмахнулся Ориф. — Весь день воет — никак успокоиться не может! Было бы из-за чего сырость разводить.

— Дай, я поговорю, — предложил Каро и направился в комнату к Лике.

Уткнувшись лицом в подушку, она лежала на кровати и рыдала так, что стены вокруг дрожали от её звучного голоса. Осторожно присев на краешек, он молча ждал, когда она обратит на него своё внимание.

Ожидание оказалось довольно долгим. Когда Каро уже начало казаться, что потоку слёз не будет конца, Лика вдруг резко замолчала и рывком села в кровати.

— Уходи! — низко опустив голову, потребовала она, и громко хлюпнула носом.

— Нет, — спокойно ответил Каро и вновь замер в ожидании.

— УХОДИ!!! — настойчиво повторила своё требование Лика. — Я не могу реветь, когда ты тут сидишь!

— И не надо… — невозмутимо покачал он головой. — Поговорим…?

— А чего тут разговаривать? — раздражённо фыркнула она, по-прежнему не поднимая головы. — Её всё равно уже не найти — я даже не знаю, где её потеряла!

— Это не значит, что мы не можем ничего исправить, — всё с тем же абсолютным спокойствием заметил он. — Любую проблему можно решить.

— Да?! — язвительно посмотрела она на него. — И КАК?!

— Ну… тут есть разные варианты… — задумчиво ответил Каро. — Во-первых, можно отнести оставшуюся серьгу к ювелиру и заказать точную копию — тогда у тебя вновь будет две серёжки. Во-вторых, можно самим переделать ту, что у тебя осталась: если снять с неё дужку — получится неплохой кулон, который можно носить на цепочке. Выбирай сама: тебе какой вариант больше нравится?

Хлюпая носом, она долго молчала, раздумывая над его словами, после чего решительно сняла серьгу.

— Ломай! — твёрдо сказала Лика и объяснила своё решение: — Пусть будет кулон — так к сердцу ближе…

Взяв серьгу, он одним рывком сорвал с неё ставшую ненужной дужку и помог надеть получившееся украшение на шею.

— Ну вот, а ты плакала… — слегка улыбнулся Каро, защёлкивая застёжку цепочки на шее Лики. — Неразрешимых проблем не бывает — всегда есть варианты! Обещаешь больше не плакать?

— Угу… — кивнула она и наконец-то улыбнулась: — Спасибо… Я её никогда не сниму!

И это была чистая правда. Каро не знал, в чём тут дело, (может на самом деле гранаты помогли?), но Лика с особым трепетом относилась к этим серьгам. Она не снимала их ни днём, ни ночью, и было совсем не удивительно, что потеря серёжки вызвала такую бурю эмоций: с точки зрения Лики, это был самый настоящий конец света, ведь она потеряла не просто серьгу — а маленькое сердечко, в котором бьётся ЛЮБОВЬ…

«Гранат, сынок, великую силу имеет — только его надо в паре носить…» — вспомнил Каро слова тёти-Фаи и усмехнулся: вряд ли потеря второго камня как-то отразится на его отношениях с Ликой…

Весна незаметно вступала в свои права: ласковое солнышко пригревало всё жарче и теплее, с крыш вовсю закапали сосульки, а в сердцах людей буйным цветом расцветала любовь…

Лика летала как на крыльях! Она всё чаще улыбалась, думая о чём-то своём, и в такие моменты её глаза буквально сияли от счастья. Каро внимательно следил за переменами в настроении Лики, и задумчиво хмурился, догадываясь, что они могли означать.

Последние сомнения были рассеяны, как только он увидел, что она сняла с себя любимый кулон. Одновременно с этим, Лика совсем перестала отвечать на его письма, и Каро окончательно понял, что его малышка влюбилась. Вот только в кого…?

— Нашли что-нибудь? — спросил он Макса, как только тот заехал к нему позавтракать.

— Нашли… — подтвердил его опасения Макс и кивнул на стул: — Ты лучше присядь!

Такое начало разговора настораживало. Присев за стол, Каро взял протянутую Максом папку и открыл досье. Он увидел фото взрослого зрелого мужчины, который был старше Лики не менее чем в три раза.

— И что это? — недоумённо нахмурился Каро.

— Как что? — усмехнулся Макс, отправляя в рот кусок ветчины с сыром. — Новая любовь нашей Лики!

— Смеёшься, что ли? — недоверчиво хмыкнул Каро, разглядывая фото.

— Я сам поначалу думал, что меня разыгрывают! — вновь усмехнулся Макс. — Ну, не может быть, чтобы наша Лика вдруг выбрала ЭТО… Это ж бред!

Каро думал точно так же: бред…

Взрослый сорокалетний мужик с побитым жизнью лицом… Редкие волосы на голове… Ссутуленная спина… И нос, говорящий о том, что его хозяин не прочь пропустить рюмочку-другую после работы…

Судя по прилагаемой характеристике, так оно и было на самом деле. Мужик был обычным работягой, только пахал не на заводе — а водителем трамвая. Зарплата у него была маленькая, дополнительных доходов — никаких, вот он и позволял себе иногда «расслабиться с друзьями», чтобы не слушать лишний раз от жены «какую глупость она совершила, выйдя за него замуж»…

Каро даже представить себе не мог, чтобы Лика обратила внимание на подобного мужчину!

— Откуда информация? — поинтересовался он, закрывая досье.

— Можешь не сомневаться — ошибка исключена! — заверил его Макс. — Я сам был в шоке, когда узнал! Так что вчера я взял чужую машину — и САМОЛИЧНО проследил за нашей красавицей. Она с подружками полтора часа простояла на остановке, поджидая пока его трамвай подойдёт. Он в аккурат на её маршруте катается: до конечной — и обратно в парк. Так она до Горки доедет, на другую сторону перебежит — и ждёт, когда он развернётся! А сама так и сияет от счастья…

— Значит, «трамвайщик»…? — задумчиво произнёс Каро, и вдруг начал смеяться как ненормальный. — Макс, объясни мне — ЗА ЧТО…?! — пытаясь унять разбиравший его смех, посмотрел он на друга.

— Ты меня спрашиваешь?! — уставился на него Макс. — Да кто его знает, что у наших баб на уме! А Лика твоя, та ещё штучка — сам чёрт ногу сломит, пытаясь понять, что у неё в голове! Ты лучше скажи, что делать-то будем? Мужик нормальный — это твоя Лика «чудит»!

— Пусть чудит… — добродушно усмехнулся Каро. — А с мужиком вот что: сделай так, чтоб я больше никогда о нём не слышал…

Народная мудрость гласит: «С глаз долой — из сердца вон!» К сожалению, в каждом правиле есть свои исключения, и Лика оказалась одним из них.

Как только подошёл трамвай со знакомым номером, она радостно подбежала к открытым дверям — и вдруг увидела, что на месте водителя сидит женщина. Радостное настроение как ветром сдуло, и Лика разочарованно уставилась взглядом в оконное стекло. Если честно, она сама не знала, почему влюбилась в этого мужчину, который был намного старше её. Их встреча была абсолютно случайной: она опаздывала в школу и, увидев распахнутую дверь трамвая, пулей влетела в неё, не глядя по сторонам. В этот момент водитель как раз вышел из своей кабинки, чтобы проверить какую-то неисправность, и Лика буквально сшибла его с ног. Она ожидала возмущённых окриков или ещё чего-нибудь в этом духе, но он лишь смущённо улыбнулся и продолжил свою работу.

Наверное, в этот момент и промелькнула какая-то искра, о которой говорят все влюблённые. Весь день Лика вспоминала усталый добрый взгляд и эту улыбку, а когда возвращалась домой, снова попала на тот самый трамвай. Покупая у водителя билет, она вдруг почувствовала, как предательски задрожали коленки, и закружилась голова.

Это была любовь с первого взгляда… Лика прекрасно понимала, что мужчина намного старше, (и скорее всего уже женат), но не могла ничего поделать со своим чувством. Почему-то вдруг стало очень важно просто видеть его, хотя бы раз в день — и тогда душа пела и танцевала от счастья. Если же ей не удавалось встретиться с ним — день становился хмурым и грустным, и даже солнце казалось не таким ярким, как обычно.

Вот почему она сильно расстроилась, когда увидела на его месте другую женщину. Поначалу Лика надеялась, что он «просто взял выходной»… потом «ушёл в отпуск»… Она отчаянно ждала новой встречи, ждала, когда он вернётся к работе, но…

Дни проходили за днями, а трамвай с любимым номером по-прежнему был в чужих руках. В душе Лики воцарилась такая тоска, что она моментально «потухла» и превратилась в серую невзрачную тень…

Как ни надеялся Каро, что влюблённость Лики — не более чем мимолётное увлечение, её чувства к «трамвайщику» оказались куда крепче, чем он ожидал. Сначала она перестала улыбаться, погрустнела, а потом и вовсе превратилась в безвольное равнодушное существо, никак не реагирующее на окружающий мир.

Прошёл месяц… затем другой… Каро надеялся, что вот-вот всё переменится, Лика вновь станет сама собой, но она по-прежнему сидела дома, совсем перестав гулять по улицам, а в глазах стояла такая тоска, что на неё невозможно было смотреть. Она даже на Макса не реагировала, как ни пытался он её развеселить!

Всё это очень огорчало Каро. Он прекрасно понимал, что чувствует Лика, но изменить что-либо был уже не в силах…

Зато Ориф с Хельгой нашли неплохой выход из ситуации, решив, что их дочь просто мается от скуки. Как только наступили летние каникулы, они сразу же пристроили Лику работать на заводские теплицы. Работа была не тяжёлая: садить лук на зелень, собирать огурцы с помидорами, да иногда полоть грядки от сорняков.

Самым главным было то, что в тепличном хозяйстве работала тётка Ульки, так что и Лика в итоге работала не одна — и обе девочки были под надёжным надзором…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Значит так: сейчас пойдёте на склад и переберёте там лук, — распорядилась заведующая тепличным хозяйством, глядя на группу «подсунутых» ей девочек-подростков. — Всё, что сгодится на посадку — в ящики, а гниль в мешки соберёте, мужики потом выбросят. И ещё: тяжести не таскать! Если надо что передвинуть или перенести — позовёте грузчиков.

Получив распоряжение, девчонки поплелись в сторону склада, громко шлёпая по дороге резиновыми сапогами.

— Вот подстава… — проворчала Улька, едва они с Ликой слегка отстали от остальных девчонок. — И с чего наши предки решили, что мы должны работать? Сейчас гуляли бы себе, как все нормальные люди… — мечтательно вздохнула она.

— А мне без разницы… — равнодушно откликнулась Лика. — Что здесь, что дома — всё равно тоска одна…

— Так и не появился? — участливо поинтересовалась Улька.

— Не-а… — грустно покачала головой Лика и тяжко вздохнула. — Он наверно уволился. Вот и всё…

Подойдя к складу, они увидели, что девчонки, забежавшие вперёд, стоят на улице, не решаясь зайти внутрь.

— Вы чего? — недоумённо посмотрела на них Лика.

— Туда НЕЛЬЗЯ… — тихо прошептали те в ответ, бросая в сторону склада многозначительный взгляд.

Изнутри послышался кокетливый женский смех и приглушённый мужской голос.

— Нам работать надо! — фыркнула Лика.

Резко распахнув дверь, она решительно вошла внутрь, и девчонки увидели две фигуры, испуганно отшатнувшиеся друг от друга. Судя по виду зардевшейся кладовщицы и мужчины, стоявшего рядом с ней, влюблённая парочка как раз целовалась, и теперь оба испытывали неловкость.

— А ну, брысь отсюда, «шмакодявки»! — цыкнул на девчонок мужчина, недовольный тем, что его прервали.

— Сам пошёл вон — и закрыл дверь с той стороны! — мгновенно отреагировала Лика. (Это уже была привычка — давать отпор всем, кто пытался её задеть).

— ЧЕГО?!!! — оторопел мужик, не ожидавший такой наглости от какой-то сопливой малолетки. — Ты кто такая, чтоб на меня вякать?!

— Вякают шавки под забором! — спокойно парировала Лика. — А я — кошка, к тому же породистая! — гордо вскинула она голову. — Я с такими КАК ТЫ даже не разговариваю…

Этот ответ ещё больше разозлил незнакомца.

— Да ты хоть знаешь, КТО Я такой?! — процедил он сквозь зубы, едва сдерживая ярость.

— Знаю, — кивнула Лика, смерив его с ног до головы высокомерным оценивающим взглядом. — Надутый мыльный пузырь, возомнивший себя «пупом Земли»! Ещё вопросы есть? — очаровательно улыбнулась она.

Девчонки за спиной рассмеялись, и на скулах мужчины заиграли желваки.

— Дать бы тебе по шее… — прошипел он, изо всех сил пытаясь сдержать злость.

— Руки отвалятся! — небрежно усмехнулась Лика.

С минуту они молча смотрели друг на друга. В конце концов, он не выдержал, звучно выругался матом и решительно направился к выходу.

— Барон… — тихонько позвала его кладовщица.

— Потом! — коротко бросил он и вышел на улицу.

Оглянувшись по сторонам, Лика увидела горы репчатого лука, который им предстояло перебрать.

— Давайте работать… — кивнула она девчонкам в сторону овощей и достала перчатки.

Расставив на полу пустые ящики, девчонки принялись за работу.

— Ты хоть знаешь, кто это был? — подсев поближе к Лике, тихо спросила одна из девчонок, ловко перебирая тугие луковицы.

— Понятия не имею… — равнодушно пожала плечами Лика. — А что?

— Да это же Барон — его тут все боятся, — пояснили ей новоявленные подруги, понизив голос до глухого шёпота. — Он тут типа главаря: что кому скажет- то все и делают. А кладовщица эта, Лариска — его любовница. Они роман крутят, об этом все знают.

— Мне-то что с того…? — хмыкнула Лика.

— Может и ничего… — вздохнули девчонки. — Только видала, как он на тебя разозлился?

— На сердитых воду возят… — отмахнулась Лика.

Их разговор перешёл на другие темы. Беззаботно болтая, девчонки, перешучиваясь, выполняли монотонную работу, и спустя полтора часа пустые ящики были заполнены луком, готовым к посадке. Осталось только найти пресловутых «грузчиков», которые перенесут тяжёлый лук поближе к грядкам.

Девчонки вышли на улицу и оглянулись вокруг. Неподалёку стояла группа мужиков. Искоса поглядывая в сторону девчонок, они всем видом давали понять, что не собираются ничего делать и кому-то помогать.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Лика резко обернулась и увидела Барона. Прислонившись спиной к теплице, он молча курил, не сводя с неё внимательного цепкого взгляда.

На секунду задумавшись, она лукаво улыбнулась и решительно направилась к своему недавнему противнику. Остановившись напротив, Лика внимательно оглядела Барона с ног до головы.

Он оказался довольно симпатичным, слегка рыжеволосым парнем, спортивного телосложения. На вид ему было примерно двадцать четыре года, но на руке уже красовались наколки, говорящие о том, что он сидел, а во рту поблёскивала золотая «коронка».

— Чего тебе? — грубо спросил Барон и прищурился недобрым взглядом. Он знал, что девчонкам нужна была помощь, и с интересом наблюдал, как Лика выкрутится из сложившейся ситуации.

— Нет, этот не подойдёт! — проигнорировав вопрос, громко, на всю округу, крикнула Лика, обращаясь к девчонкам. — Он слабенький, боюсь, живот надорвёт, или пустым ящиком себя придавит! Надо мужчинпоискать, а не бабу в штанах.

— Ты кого бабой назвала?! — процедил сквозь зубы Барон, увидев, как заулыбались прохлаждавшиеся от работы мужики.

— А что не так? — искренне «удивилась» Лика. — Настоящий мужчина не станет обижаться на слова женщины, и уж тем более не будет воевать с детьми! — презрительно бросила она ему в лицо и гордо развернулась к подругам.

Этот удар попал прямо в цель.

— Постой! — услышала она сзади и медленно обернулась. — Чего надо-то?

— Зачем тебе? — улыбнулась Лика. — Сиди, грейся на солнышке — в твоём возрасте это полезно! А мы другого кого найдём: покрепче и помоложе…

На скулах Барона вновь заиграли желваки. С минуту подумав, он выбросил в сторону сигарету и кивком подозвал к себе наблюдавших за происходящим мужиков.

— Дуйте на склад и перенесите им лук на грядки! — коротко приказал он.

— Так ты ж сам сказал, чтобы мы… — начал было один из мужчин, и резко осёкся под тяжёлым пристальным взглядом.

— Бегом, я сказал! — тихо повторил Барон и первым направился в сторону склада, подавая остальным пример.

Мужчины быстро перетаскали ящики с луком и присели на землю, чтобы устроить перекур. Хлопнув себя по карману, Лика досадливо закусила губу, обнаружив, что забыла сигареты с зажигалкой в сумке.

— Дай сигаретку… — простодушно обратилась она к ближайшему мужику.

— Маленькая ещё! — резко осадил её Барон.

— На себя посмотри! — тут же фыркнула Лика. — Пора уже совок с веником носить, чтобы песок за собой подметать! ДЕДУШКА…

— Ты добазаришься… — предупредил её Барон. — Так по шее наподдаю — родная мама не узнает!

— Оно и видно, что ты только с женщинами и детьми воевать умеешь! — ничуточки не испугавшись, хмыкнула Лика и вдруг спросила: — А можно вопрос?

— Какой…? — насторожился Барон.

— Да так… — небрежно пожала плечами Лика. — Просто интересно: у тебя вся челюсть вставная — или только верхняя? Трудно, наверное, кушать — приходиться только кашку жевать, да…? — жалостливо посмотрела она на него.

Опустив головы, мужики изо всех сил пытались скрыть обуревавший их смех. Барон имел непререкаемый авторитет, а какая-то малолетка прилюдно высмеивала его, ничуть не задумываясь о последствиях.

— Ты… — задохнулся от ярости Барон. Не в силах сдержать нахлынувшие эмоции, он громко выматерился, высказывая всё, что думает о наглой девчонке.

— А материться при детях — нехорошо! — поучительным тоном невозмутимо продолжила Лика, как только он замолчал. — Вы подаёте плохой пример. Вам никто не говорил, что надо быть проще? Тогда и люди к Вам потянутся…

Не выдержав, мужики громко расхохотались вслух, и Барон понял, что ему никак не переспорить дерзкую девчонку. До него вдруг дошло, что каждая его фраза будет вывернута наизнанку, и он сам даёт лишний повод насмехаться над собой, продолжая этот нелепый спор.

— Чего расселись? — хмуро прикрикнул он на веселившихся мужиков. — Работа ждёт.

Тяжко вздохнув, мужчины поднялись с земли и отправились выполнять свои трудовые обязанности…

Первый трудовой день подошёл к концу. Устав от непривычной работы, девчонки медленно шли по тропинке, направляясь к домику, отведённому под раздевалку. Это была небольшая одноэтажная баня: внутри располагалась душевая и комната со шкафчиками, куда можно было сложить свою одежду.

Ополоснув ноги и руки от налипшей грязи, Лика сняла с себя рабочий халат и с удовольствием переоделась в любимую мини-юбку и блузку. Достав из сумки косметичку, она начала тщательно исправлять поплывший от жары и пота макияж.

— Ой, девочки, какие тут мужчины… — мечтательно улыбнулась Улька, вернувшись из душа.

— Кому что! — слегка усмехнувшись, покачала головой Лика.

— Да брось ты! — отмахнулась Улька. — Я, например, не против закрутить с кем-нибудь «служебный роман» — это же так романтично…

— С кем крутить-то? — скептически хмыкнула Лика. — Ты видела, какие здесь мужики?

— Очень даже симпатичные! — возразила Улька, заступаясь за мужчин. — И Барон этот, кстати, тоже ничего, если посмотреть.

— Вот именно, что «ничего»! — язвительно рассмеялась Лика. — Типичный представитель семейства самцов с надутым самомнением и крайне ограниченным интеллектом!

— Да ты хоть видела, какие у него мышцы?! — возмутилась Улька. — Настоящий «Геракл»!

— Видела! — широко улыбнулась Лика. — В том-то и дело, что у него вся сила в мышцы ушла, а на мозг не хватило! Тоже мне: шкаф с антресолью! А антресолька-то, ПУСТАЯ — там только ветер гуляет, да и тот, иногда…

Девчонки прыснули от хохота. Они даже не подозревали, что за тонкой перегородкой была мужская часть раздевалки, и вернувшиеся со смены мужики прекрасно слышали весь их разговор. Находившийся тут же Барон буквально побагровел, услышав, какими словами оценивала его Лика.

— Ты так говоришь, потому что поцапалась с ним! — продолжала Улька. — Столкнулись, как коса на камень! Не поругайся вы сразу — он бы тебе понравился, я-то тебя знаю.

— Да нужен он мне! — расхохоталась Лика. — Если он тебе так понравился — забирай! Мне барахла не надо. Мне НАСТОЯЩИЙ мужчина нужен — а не подделка какая-то!

— С твоим-то характером? — рассмеялась Улька. — Ты ж любого до белого каления доведёшь!

— Вот я и ищу такого, кто сможет меня выдержать! — парировала Лика. — Зачем мне истеричный неврастеник? Это ты ждёшь «принца на белом коне», а мне ваши дохленькие «принцы» на фиг не нужны — мне нужен КОРОЛЬ: мужчина умный и мудрый, (чтобы не обращать внимания на мои глупости), сильный духом, (чтобы перебороть моё упрямство), и терпеливый — чтобы вынести мою вредность.

— Тогда тебе не мужик нужен — а ангел! — засмеялась Улька. — Потому что с твоим характером нужно АНГЕЛЬСКОЕ терпение — иначе с ума можно сойти! (Или повешаться…)

Девчонки вновь громко расхохотались.

— Да… — грустно улыбнулась Лика, убирая в сумку косметичку. — Боюсь, не родился ещё на земле такой мужчина, которого я смогу назвать своим Королём… — вздохнула она, признавая правоту подруги.

Приведя себя в порядок, девчонки вышли из раздевалки и неожиданно для себя нос к носу столкнулись с мужиками, которых они только что обсуждали. Увидев Лику, Барон вздрогнул, на секунду замялся, и поспешно вышел на улицу, бросив мужикам хмурое «до завтра».

Лика сразу поняла, что он слышал всё, что она про него наговорила и досадливо закусила губу. «Язык твой — враг твой…» — вспомнила она слова родителей и грустно подумала, что это сущая правда. Ну, почему ей даже в голову не пришло, что они могут быть не одни?! Теперь получается, что она вот так, ни за что — ни про что, обидела человека, выставив его перед друзьями полным дураком.

— Зря ты так про него… — задержавшись на крыльце, тихо сказал Яша. — Он хороший парень — а ты его в грязь втоптала… У человека душа теперь болеть будет — такие слова не скоро забываются…

— Я не хотела… — грустно покачала головой Лика. — Я же не знала, что он всё слышит…

— Слово не воробей — вылетит, не поймаешь… — вздохнул Яша, оставив Лику раздумывать над тем, что произошло.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ранним утром, переодевшись в спецовки, мужчины потихоньку подтягивались к правлению тепличного хозяйства. Каждый день, ровно в восемь утра, начиналась оперативка, где начальство раздавало разнарядку: кого, куда и на какие работы сегодня направляют.

Мужики специально приходили немного пораньше. Присев на пустые перевёрнутые ящики, они грелись в лучах утреннего солнышка и неспешно курили, обсуждая последние новости и события.

— Ну и молодёжь нынче пошла… — покачал головой Сергей, (сорокалетний мужчина, ведущий холостой образ жизни, потому что так и не сумел найти за всю жизнь свою вторую половинку). — Никаких ценностей не имеют, никакого уважения к людям…

Мужики молча закивали головами, соглашаясь с его мнением.

— Соплюха — соплюхой, а ведёт себя так, будто принцессой родилась! — продолжал Сергей. — Захотела — обидела человека, в душу наплевала и растоптала… Может, покажем этой пигалице, кто здесь хозяин?

Мужики тихо загудели, обсуждая его предложение. В основном, все были согласны с Серёгой, что девчонку надо как-то проучить. Лишь только Яша отмалчивался, не вступая в разговор.

Яша был мужчиной в годах, ему давно было за шестьдесят. Татарин по национальности, он был крепким и жилистым мужичком невысокого роста. Жизнь сильно побила его на своём веку, он многое повидал, и ему даже пришлось отсидеть срок за непредумышленное убийство. По характеру Яша отличался невероятным спокойствием и терпением, никогда ни на кого не злился, всем всё прощал, и мужики только удивлялись тому, как он мог совершить такое тяжкое преступление. Болтуном Яша не был. Если он что-то говорил, то всегда по делу и правильно, и за ним прочно закрепилось звание мудреца.

— А ты чего молчишь, Яш? — посмотрели на него мужики.

— Барона жду, — спокойно ответил Яша. — Барон придёт — тогда и скажу.

Через пару минут подошёл Барон. Поздоровавшись с мужиками, он достал из кармана сигареты и тоже закурил. Все ждали, когда Яша начнёт говорить, но он по-прежнему молчал, внимательно вглядываясь в лицо Барона, и сосредоточенно что-то обдумывал.

Неожиданно до мужчин донёсся стук звонких каблучков, цокающих по асфальтированной дорожке. Это было так необычно! Женщины, работающие на теплицах, предпочитали носить низкую удобную обувь без каблука, чтоб ноги не уставали — и каблуки землёй не портить.

Дружно повернув головы в сторону, мужчины увидели стройную фигурку, появившуюся в конце улицы. Окружённая лучами утреннего солнца, она буквально не шла — а парила над землёй и была похожа на светлого нежного ангела, внезапно сошедшего с небес. Летящей походкой, она подходила всё ближе и ближе, и вскоре остановилась перед онемевшими от удивления мужиками.

— Доброе утро… — приветливо улыбнулась всем Лика.

Мужчины дар речи потеряли от изумления: девушка, заговорившая с ними, была подобна сияющей богине, а её нежный ласковый голос напоминал журчание звонкого лесного ручейка…

Оглядев мужчин, Лика поискала взглядом Барона и подошла к нему поближе.

— Прости меня… — ничуть не смущаясь посторонних, необычайно просто попросила она. — Я вчера про тебя всякую ерунду наговорила, (я вчера вообще много чего наговорила…) На самом деле я так не думаю, я просто разозлилась на тебя очень, за то, что накричал… Мне очень жаль, что всё так получилось. Прости…

Барон молча смотрел на Лику, не в силах выдавить из себя ни слова. Девушка, стоявшая перед ним, была совсем не похожа на дерзкую малолетку, так разозлившую его накануне. Это был ангел — нежный чистый ангел, на которого хотелось смотреть и смотреть… Её голос завораживал мягким журчанием, а глаза сияли такой добротой, что казалось кощунственным произнести даже слово, чтобы не спугнуть это небесное создание…

Одарив напоследок всех ещё одной приветливой улыбкой, Лика отправилась переодеваться в рабочую одежду, и быстро скрылась из глаз.

Мужчины долго сидели молча, пытаясь оправиться от шока.

— Слышь, мужики… А что это было…? — растерянно спросил Серёга, пытаясь прийти в себя.

— Ангел… — улыбнулся Яша, задумчиво глядя куда-то вдаль перед собой. — Самый настоящий АНГЕЛ… Такую женщину только раз в жизни можно встретить — это как Жар-птицу поймать! Манит к себе так, что устоять невозможно — а близко не подпускает: протянешь руки — заклюёт… Таких приручать надо: долго, медленно, постепенно… А уж если поймаешь — держать крепко, изо всех сил держать! Потому как удержать Жар-птицу в руках ещё потруднее, чем поймать будет: ранимые они очень. Одно неосторожное слово — и вспорхнёт, вырвется из рук, исчезнет! А на душе шрам от ожога оставит — всю жизнь болеть будет…

— Философ ты, Яшка… — покачав головой, рассмеялись мужики. — Скажешь тоже: Жар-птица!

— Смеётесь… — улыбнулся Яша. — Смейтесь-смейтесь… Лето быстро закончится, улетит эта птичка от нас — вот тогда и припомните мои слова! Жалеть будете, что улетела — и тосковать… С Жар-птицей всегда так: всех обжигает, даже когда не хочет. Барона, вон, уже опалила… — вздохнул он.

Повернув головы, мужики посмотрели на Барона.

— Да ну вас! — отмахнулся он и направился на оперативку…

Всю неделю Барон ходил какой-то хмурый и задумчивый. С Ликой он больше не ссорился, и вообще старался пореже пересекаться с ней. Только всё равно как-то так получалось, что где бы он ни был, он видел работающих девчонок и слышал их звонкий смех.

Девчонки быстро стали всеобщими любимицами и центром притяжения для всех мужиков. Мужчины всё время старались держаться поближе к весёлым хохотушкам и всячески старались им услужить. Они безропотно таскали тяжёлые ящики и исполняли любые капризы, радуясь тому, что могут быть полезными и нужными.

Особую радость они испытывали общаясь с Ликой. Стоило ей кому-то улыбнуться — и счастливец гордо расправлял плечи, чувствуя себя так, будто у него за спиной выросли крылья. Мужчины чувствовали себя могучими богатырями, способными перевернуть весь мир, когда Лика просто разговаривала с ними, а уж если она улыбалась — это было таким счастьем, что душа ликовала от радости!

Лишь Барон всё время о чем-то раздумывал, глядя на Лику со стороны…

— Глянь, Лик… — шёпотом прошептала Улька, присаживаясь поближе к подруге, как только девчонки решили устроить небольшой перерыв. — Опять на тебя смотрит!

— Пусть смотрит… — небрежно пожала плечами Лика. — Мне-то что?

— Ты совсем дурочка? — поморщилась Улька. — Лариска уже неделю с заплаканными глазами ходит — говорят, он её бросил. Ты ничего не понимаешь, что ли?

— А что я должна понимать? — хмыкнула Лика. — Мало ли кто кого бросил — я-то тут при чём?

— Так он её из-за тебя бросил! — раздражённо прошептала Улька, досадуя на непонятливую подругу. — Влюбился он в тебя, понимаешь?

— Скажешь тоже… — фыркнула Лика. — Если б влюбился — сказал бы, а так… Чего молчать-то?

— Не знаю… — покачала головой Улька. — Может боится, что ты опять смеяться над ним начнёшь? Поговори с ним.

— Ага, щас! — хмыкнула Лика. — Прямо так подойду и скажу: «Привет, Барон! Ты меня случайно не любишь?» Я, по-твоему, дура что ли? Если надо будет — сам всё скажет, а я за ним бегать не собираюсь!

— Вот видишь, я знала, что он тебе понравится! — довольно улыбнулась Улька. — Я тебя давно знаю — ты как раз на таких мужиков и западаешь. Сначала наговоришь им всяких гадостей, чтоб держались от тебя подальше, а потом сама же и страдаешь.

Как ни грустно это было признавать, но Улька была права. Лика обладала потрясающей способностью с первого взгляда определять «больное место» мужчины и без промаха била прямо в цель, словно проверяя того на прочность. Она могла одной фразой швырнуть с небес на землю зарвавшегося гордеца, двумя словами сбивая с него спесь. Мало кто мог выдержать её острый язычок и стерпеть колкие насмешки, потому Лика и была одна. Слабые духом и безвольные мужчины ей были просто не нужны…

Барон долго раздумывал, как ему поступить. Он был взрослым мужчиной с нелёгким жизненным опытом, а Лика — всего лишь подросток. Но его тянуло к ней так, что хоть на стену лезь! Это было как наваждение: что бы он ни делал, его мысли неизбежно возвращались к ней, а перед глазами всё время стоял прекрасный образ нежного ангела с журчащим голосом…

Тщательно всё обдумав, Барон решил поговорить с Ликой и рассказать о терзавших его чувствах. Но стоило им случайно встретиться — он терялся, как какой-то мальчишка, и не мог произнести даже слова. Барон чувствовал, что ещё немного — и он просто сойдёт с ума…

Однако судьба была к нему благосклонна. Зайдя в подсобку к электрикам, он по-быстрому обсудил с ними рабочие детали и вышел на улицу. Время близилось к обеду, впереди был получасовой перерыв, но идти в столовую не хотелось. Он вообще мало ел в последнее время, предпочитая проводить его в тяжёлых раздумьях.

Не долго думая, Барон присел за стол, вкопанный прямо в землю в нескольких метрах от подсобки, и достал финку. Положив руку на деревянную поверхность, он задумчиво поигрывал ножом, ловко передвигая лезвие между пальцев.

— Привет… — послышался вдруг тихий журчащий голос.

Вздрогнув от неожиданности, Барон вскинул глаза и замер. Лезвие гулко зазвенело, с силой врезавшись в стол.

— Ты Серёгу не видел? — спросила Лика, изо всех сил пытаясь справиться с волнением, так как и сама не ожидала подобной встречи. — Сказали, что он у электриков.

— Нет… — мотнул головой Барон. — Наверное, на обед уже ушёл.

— Понятно… — разочарованно вздохнула Лика и повернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — срывающимся голосом окликнул её Барон, и она нерешительно обернулась. — Присядь… — тихо попросил он её, кивком указывая на скамью напротив. — Поговорить надо…

Немного подумав, Лика присела за стол, бросая на Барона настороженный взгляд. Она догадывалась, о чём он хотел поговорить, и совсем не была готова к подобному разговору.

Он долго смотрел на неё, не зная с чего начать. В его глазах было столько боли и тоски, что Лика невольно почувствовала дрожь, пробегавшую по всему телу.

— Я не ангел… — грустно улыбнулся Барон, не сводя с неё взгляда, прожигавшего насквозь. — Но ждать умею. И терпеть буду, сколько надо! Ты душу мою украла — так болит… У меня вся жизнь перевернулась: есть не хочу, пить не хочу… С друзьями гулять — не хочу! Хочу с тобой быть — понимаешь, о чём я?

— Ты меня замуж, что ли, зовёшь? — усмехнулась Лика. — Или так, поиграть…?

— Мне игры не нужны, — серьёзно покачал головой Барон. — Наигрался уже за свою жизнь — хватит! Я к берегу прибиться хочу, чтобы уже раз — и навсегда. Тебе сейчас сколько?

— Четырнадцать, — небрежно пожала плечами Лика и лукаво улыбнулась: — Два года ждать придётся, прежде чем в ЗАГС сможешь отвести. Да и то — только с согласия родителей.

— Два года — не срок… — усмехнулся Барон. — И подольше лямку тянуть приходилось — дождусь! Если только сама этого захочешь. Я тебя не тороплю: ты подумай, как следует. Знаешь ведь, что у меня не одна отсидка за спиной — не хочу, чтоб потом жалела, что с зэком жизнь связала. Скажу прямо: как сама решишь — так и будет!

— Я подумаю… — вновь улыбнулась Лика и поднялась из-за стола.

Барон молча проводил взглядом удаляющуюся фигурку, пока она не скрылась из глаз…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Шила в мешке не утаишь! По тому, какими взглядами смотрели Барон с Ликой друг на друга, народ быстро догадался, что между ними что-то происходит. Это был странный и ни на что не похожий роман: они не ходили, держась за ручки, не целовались по углам… Тем не менее все отчётливо чувствовали, что между ними пролегла какая-то связь.

На первый взгляд всё было как обычно: Лика просто работала, общаясь с Бароном так же, как и со всеми остальными. (Разве что улыбалась ему немного чаще, чем другим!) Барон тоже держал себя в руках. Он не позволял себе ни одного лишнего слова или жеста, лишь окружил Лику незаметной опекой и заботой, кивая на ящики с овощами прежде, чем она успевала попросить об этом грузчиков. Иногда он делился с ней сигаретами, (если она по рассеянности забывала свои в сумке), и, поднося зажигалку, просто отдавал ей всю пачку. Мужики только головами качали, поражаясь его терпению и выдержке.

Что же до Лики, то с каждым днём она расцветала всё больше и больше, невольно склоняясь к мысли, что через два года на самом деле станет женой такого спокойного и надёжного мужчины…

Всё рухнуло стремительно и неожиданно. Отработав очередную смену, Лика привела себя в порядок и вместе с девчонками вышла на улицу. Весело болтая, они не спеша шли к выходу с территории тепличного хозяйства, как вдруг к правлению подъехала знакомая волга.

— Папа?! — удивилась Лика, резко остановившись от неожиданности. — А ты что здесь делаешь?!

— Да вот, проезжал мимо… — улыбнулся Ориф, выходя из машины. — Дай, думаю, заеду — по дороге дочь прихвачу! А ты не рада, что ли — хочешь на трамвае трястись?

— Ещё как рада! — запрыгала Лика, крепко обнимая отца за шею.

— Ну, всё… всё… — добродушно усмехнулся в усы Ориф, освобождаясь от её объятий. — Садись давай, егоза, дома мать ждёт… — и он по-отечески поторопил дочь лёгким шлепком по заднице.

— Всем до завтра! — помахала Лика рукой оторопевшим девчонкам и ловко забралась на переднее сиденье рядом с отцом. — Улька, ты с нами?

— Не-е… — покачала головой Улька. — Я сегодня с тёткой еду — они чего-то там привезти нам должны, мама сказала с ней быть.

— Тогда пока! Увидимся дома… — вновь помахала рукой Лика, и Ориф нажал на газ…

Барон как раз прощался с мужиками, когда кто-то тихо присвистнул и ахнул:

— Ты глянь, какая тачка к нам прикатила! Интересно, кого это так встречают?

Ответ не заставил себя ждать: Лика буквально повисла на шее усатого мужика, вышедшего из машины. Они были слишком далеко, чтобы слышать их разговор, но мужчины и так всё поняли, стыдливо потупив взгляд, чтобы не смотреть на Барона.

Его словно ледяной волной окатило! Не стесняясь чужих людей, мужик отвесил Лике шлепок по заднице — и она даже не фыркнула в ответ, послушно садясь в машину!

Барон почувствовал такую ярость и злость, что в глазах потемнело от ревности. Не зная, как выплеснуть накативший гнев, он оглянулся вокруг и уткнулся взглядом в домик с раздевалкой. Не долго думая, он направился к нему, сам не представляя, что будет делать дальше.

— Стой, Барон! — неожиданно перегородил ему дорогу Яша. — Не делай ничего.

— Уйди, Яшка… — процедил сквозь зубы Барон. — Христом Богом тебя прошу — УЙДИ… Не хочу брать грех на душу!

— У тебя сейчас голова горячая — подожди, пока остынет! — попробовал утихомирить его Яша. — Сейчас сглупишь — потом всю жизнь жалеть будешь! По собственному опыту тебе говорю!

Молча отстранив Яшу в сторону, Барон решительно направился к домику…

Девчонки даже не подозревали, какой сюрприз ждал их на работе! Открыв дверь раздевалки, они растерянно замолчали, разглядывая пустую комнату.

— А где шкафчики…?! — оторопела Лика, пытаясь понять, куда могла деться прикрученная к стенам мебель.

Девчонки растерянно разбрелись по раздевалке, проводя руками по опустевшим стенам. Движимая любопытством, Улька зачем-то заглянула в душевую.

— Они здесь! — позвала она подруг и первой вошла внутрь.

Шкафы и в самом деле оказались в душевой. Вырванные из стен, они вразнобой стояли на кафельном полу и выглядели крайне абсурдно и нелепо в окружении резиновых шлангов и капающих кранов.

— Глупость какая-то… — покачала головой Лика, пытаясь осмыслить создавшуюся ситуацию.

У неё было такое чувство, будто она сошла с ума. Происходящее сильно смахивало на бред, и было совершенно непонятно кому и зачем вдруг понадобилось перетащить всю мебель в душевую…

— Значит так: переодеваться здесь мы не будем! — в конце концов решила Лика. — Берём одежду — и назад…

Разобрав содержимое своих шкафчиков, девчонки вернулись в раздевалку. Переодеться в рабочую одежду было делом нехитрым, что же до чистого белья — то его просто аккуратно сложили в сумки. К счастью, современные материалы, из которых были сшиты женские блузки и юбки, плохо поддавались сминанию, и прежде, чем надеть вещь, можно было просто встряхнуть её, избегая процесса глажки.

Получив задание от начальства, девчонки принялись за работу, живо обсуждая загадочный случай со шкафчиками. Вскоре появились мужики, бросавшие в сторону Лики странные взгляды.

— И кто такой цирк устроил? — решив не ходить вокруг да около, задала она им прямой вопрос.

— Барона спроси… — раздался ответ, ещё больше поставивший её в тупик.

— И спрошу… — задумчиво пообещала Лика.

Она с нетерпением дождалась обеденного перерыва, чтобы найти Барона и выяснить, что всё это значит, но он как сквозь землю провалился! Кого бы она ни спрашивала — никто ничего не видел и не знал, где находится Барон. Уже вечером, стоя на крыльце домика с раздевалкой, она заметила приближающуюся знакомую фигуру.

Увидев поджидавшую его Лику, Барон резко остановился и нахмурился. Он долго смотрел на неё задумчивым взглядом, после чего двинулся дальше, явно намереваясь пройти мимо.

— Подожди… — остановила его Лика, преграждая дорогу.

— Чего тебе? — равнодушно посмотрел на неё Барон и недовольно поморщился: — Только давай быстрее, мне идти надо!

— Ты можешь мне помочь? — спросила Лика, пытаясь понять причины столь резкой перемены в его отношении к ней.

— А что — переодеваться негде? — язвительно усмехнулся Барон.

— А ты откуда знаешь…? — растерянно посмотрела на него Лика, начиная догадываться, кто передвинул всю мебель. Но ЗАЧЕМ?

— Да уж знаю! — вновь усмехнулся Барон. — Только на меня можешь больше не рассчитывать! Ты любовничка своего попроси — пусть он тебе помогает!

— Какого любовничка…? — ещё больше растерялась Лика, понятия не имея, о ком он говорит.

— Того самого, с которым ты вчера возле волги обнималась! — процедил сквозь зубы Барон, всё ещё не остывший от ревности.

— Ты… — мгновенно задохнулась от ярости Лика, догадавшись, что он по-своему истолковал её встречу с отцом. — Он мне не любовник! — крикнула она и убежала в раздевалку прежде, чем расплачется вслух.

Захлопнув дверь, Лика обессилено опустилась на пол и громко разрыдалась. Девчонки окружили её со всех сторон, пытаясь как-то утешить и расспросить, что произошло.

— Лик… — присев на корточки, обняла подругу Улька. — Лик… не плачь! Что случилось-то?

— Они… думают… что это… мой любовник… — рыдала Лика, захлёбываясь слезами.

Это было так больно и обидно! Ладно, другие: теперь было понятно, почему мужчины весь день смотрели на неё такими странными взглядами, но Барон… Как ОН мог подумать про неё такое?! Как он вообще мог допустить такую мысль?! Это значит, что он нисколечко не доверял ей — а значит и НЕ ЛЮБИЛ…

— Вот придурки! — нарочно громко выругалась Улька, прекрасно понимая, что за перегородкой их внимательно слушают. — Не плачь, Лик — мы тебе другого найдём! Мы тебе такого жениха отыщем, что все от зависти лопнут! А этот дурак пусть за Лариской бегает — с него и кладовщицы хватит! — громко сказала она, специально для Барона.

— Он же ПОВЕРИЛ… — продолжала рыдать Лика, не в силах остановиться. — Как он мог…?

— Да плюнь ты на него! — утешали её девчонки. — Сама же говорила, что тебе барахла не нужно — вот и радуйся: хорошо, что сейчас узнала, какой он на самом деле! Потом хуже было бы.

— И то верно… — согласилась Лика, вытирая катившиеся по щекам слёзы, и взяла себя в руки. — Больно много чести, чтоб я из-за дураков плакала! Пусть катится к своей Лариске! А я НАСТОЯЩЕГО мужчину подожду, который ЛЮБИТЬ меня будет — а не сплетни по углам собирать…

Разумеется, мужчины слышали весь разговор, и поняли, что история с волгой не так проста, как им показалось на первый взгляд. Хорошенько всё обдумав, Барон сделал то, с чего в принципе и надо было начинать: отозвав в сторону тётку Ульки, он решил порасспросить её о вчерашнем визитёре.

— Слышь, Зин, ты случайно не знаешь, что за тачка к нам заезжала? — как бы между прочим поинтересовался он. — Машину, что ль, для правления приобрели?

— Да какую машину! — отмахнулась Зинаида. — То ж Ориф был — отец Улькиной подружки, (Лики, кажется). Он в такси работает: проезжал мимо — вот и заехал. А что?

— А я думал, машину новую взяли! — улыбнулся Барон. — Хотел начальству разбор полётов устроить: мол, нам на новую технику денег нет — а себе тачки приобретают.

— Молчи уж, скандалист, пока тебя самого не выперли… — покачала головой Зинаида. — Вся теплица гудит, что ты казённое имущество попортил!

— И ничего я не портил! — хмыкнул Барон. — Кто не верит — пусть идёт проверяет! — (Он и в самом деле, в тот же вечер, вернул всё шкафчики на места вместе с мужиками).

— Пить меньше надо! — резонно заметила Зинаида и вернулась к работе.

— А я и не пил… — прошептал Барон, только теперь начиная осознавать, какую глупость совершил.

Лику словно подменили. Она не обращала на него никакого внимания: не разговаривала с ним, не смотрела в его сторону — и вообще вела себя так, будто он больше не существует. Если им доводилось столкнуться — она смотрела на него как на пустое место и равнодушно проходила мимо.

Барон места себе не находил, пытаясь хоть как-то пробиться сквозь эту глухую стену. Что бы он ни делал, его попытки исправить ситуацию были абсолютно безуспешны — Лика стойко «держала оборону», не подпуская его ни на шаг.

Глядя на то, как мучается Барон, мужики молча качали головами и всячески пытались помочь товарищу. Но им самим крепко досталось от Лики.

— ПОШЛИ ВОН… — тихо шептала она, стоило кому-то даже просто приблизиться к ней, и сама таскала тяжёлые ящики с овощами, категорически отвергая любую помощь со стороны.

Единственные, с кем Лика ещё как-то общалась — это Васька и Яша. Васька… Забавный мужик, весёлый такой… Он был чем-то похож на отца: у него были такие же чёрные усы и так же, как отец в молодости, он работал электриком. Общаться с ним было легко и весело…

Как только пришло время обеда, Лика оставила подруг и направилась к электрикам. Открыв дверь подсобки, она стремительно шагнула внутрь — как вдруг что-то налетело на неё и с силой вышвырнуло на улицу…

Пытаясь прийти в себя от неожиданности, Лика растерянно смотрела на чёрную ткань спецовки, и медленно перевела взгляд вверх — Васька… Бледный, с перекошенным от ужаса лицом, он крепко держал её за плечи трясущимися руками…

— Ты с ума сошла…?! Хочешь покончить жизнь самоубийством…?! — прошептал он пересохшими губами. — Там ТЫСЯЧИ вольт!!!

Повернув голову, Лика увидела свисающие вниз провода — «подсобка» оказалась трансформаторной будкой! (Как она могла так перепутать двери…?)

— Ну ты даёшь… — покачал головой появившийся рядом Серёга. — Какого хрена ты носишься, как торнадо…?! Хорошо, Васька успел подскочить — не то висела б щас, как сгоревший шашлык на вертеле! Скажи Ваське спасибо — жизнь тебе спас!

— Спасибо… — глядя на Ваську, улыбнулась Лика.

Неожиданно из-за угла появился Барон. За последнее время он сильно осунулся, похудел, и стал не похож на самого себя. Увидев, как Васька обнимает за плечи улыбающуюся Лику, он по своему истолковал увиденную сцену и переменился в лице. Схватив Лику за руку, он быстро оттащил её в сторону и прижал за плечи к стене подсобки. (Серега с Васькой тактично исчезли, чтобы не мешать их разговору).

— Пусти! — твёрдо сказала Лика, глядя Барону прямо в глаза.

— НЕ МОГУ… — глухо ответил Барон, глядя на неё таким горящим взглядом, что только слепой мог не заметить, как он страдал. — Зачем ты меня мучаешь…? Всю душу уже наизнанку вывернула — сил никаких нет терпеть! Горит так, что хоть волком вой… — срывающимся голосом прошептал он.

— Чем же я тебя мучаю? — усмехнулась Лика. — Между нами ничего нет: ты же сам сказал, чтоб я на тебя не рассчитывала!

— Зачем ты ТАК…? — простонал Барон. — Видишь ведь, что с ума по тебе схожу — а смотришь так, будто я умер, будто нет меня на земле… Может хватит надо мной издеваться…?

— А я и не издеваюсь, — покачав головой, спокойно ответила Лика. — Я тебя НЕ ЛЮБЛЮ. Вот и всё…

— А кого ты любишь — Ваську что ли? — грустно усмехнулся Барон. — Не нужна ты ему — так, как МНЕ, не нужна… Он только голову тебе морочит!

— Тебя это не касается! — уязвлённая его словами, гордо вздёрнула подбородок Лика. — Мы с Васькой сами разберёмся — а ты не лезь! Ты мне — НЕ НУЖЕН…

Эти слова прозвучали как приговор. «Жар-Птицы ранимые очень: одним лишь словом спугнуть можно — и упорхнёт! А на второй раз они к себе уже не подпускают…» — вспомнил Барон слова Яши и понял, что Лика уже НИКОГДА не передумает.

— Ладно… — процедил он, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. — За Ваську можешь не бояться — я твоему счастью мешать не буду!

Он резко убрал руки. Оказавшись на свободе, Лика быстро ушла, так ни разу и не обернувшись в его сторону…

После неприятного разговора с Бароном, Лике не хотелось никого видеть. Пройдя вдоль длинных теплиц, она нашла укромный закуток и присела на перевёрнутый ящик, чтобы покурить.

На пороге одной из теплиц показался Яша. Увидев Лику, он подошёл ближе и подсел на свободный ящик. Яша молча курил, ничем не навязывая своего присутствия, хотя с ним всегда можно было поговорить по душам. Он никогда никого не прогонял, внимательно выслушивал собеседника — и отвечал на вопросы так просто, что Лика невольно удивлялась тому, как она раньше не замечала столь очевидных вещей.

Вдалеке показался Барон. Словно почувствовав на себе внимательный взгляд, он резко остановился и обернулся. Увидев Лику, Барон на мгновение замер на месте, после чего опустил голову и торопливо ушёл.

— Может, пожалеешь парня? — спросил Яша, провожая Барона взглядом, и вздохнул: — Погибнет ведь скоро…

— Переживёт… — равнодушно откликнулась Лика, всё ещё немного злясь на Барона за неприятный разговор у электриков. — Он сильный — выкарабкается! Переболеет немного — и выздоровеет…

— Если сильный — зачем гонишь? — внимательно посмотрел на неё Яша. — Тебе сильный мужчина нужен — чтоб опора была.

— «Опора…» — грустно усмехнулась Лика. — Он даже разбираться не стал, кто ко мне приезжал! Решил с чего-то, что это мой любовник был, даже не спросил ничего…

— Все ошибаются… — мудро заметил Яша. — Надо прощать.

— Дело не в этом, — покачала головой Лика. — Обиды на него я не держу. Просто смысла нет с ним встречаться: если он один раз мне не поверил — потом так же будет. Характер не переменишь! — грустно усмехнулась она. — Зачем связывать свою судьбу с тем, кто не умеет доверять? Чтоб ревновал к каждому столбу? Не хочу всю жизнь оправдываться.

— Эх, Барон… — вновь вздохнул Яша. — Горячая у него голова… Я говорил, чтоб остыл — ревность до добра не доводит, от неё много бед люди друг другу делают. Бывает так, что и до убийства доходит.

— Скажи, Яш, а ты за что человека убил? Тоже из ревности? — осторожно спросила Лика.

— Да нет, просто он непонятливый был… — задумчиво ответил Яша, вспоминая события давно прошедших дней. — Я ему раз сказал — не понимает… Я ему два сказал — опять не понимает… Я ему много-много раз сказал — не понимает… Я терпел, терпел — и убил…

— Страшно, наверное… — заметила Лика. — Это же человек.

— Страшно… — согласился Яша. — Только исправить ничего нельзя. Потом жалеешь всю жизнь…

Он немного помолчал и снова вернул разговор к Барону.

— Простила бы ты его — хороший он человек. Дай ему второй шанс!

— Не надо, Яш… — покачала головой Лика. — Ему без меня лучше будет. Успокоится немного — и другую себе найдёт. Может к Лариске вернётся — она его до сих пор любит!

— Я знал, что ты так ответишь… — грустно улыбнулся Яша. — Не удержал Барон свою Жар-Птицу — упорхнула. Теперь вон Васька вокруг тебя кругами ходит… Только не пара он тебе.

— Почему? — удивилась Лика.

— Слабый он, не то что Барон! — заметил Яша. — Нет в нём силы, чтоб такую птицу как ты удержать. Как только жар почует — сразу руки разожмёт! И отпустит.

— А может, я не захочу от него улетать? — лукаво улыбнулась Лика.

— Улетишь… — грустно улыбнулся в ответ Яша. — Тебе в небо надо — пока своего лебедя не найдёшь! А Васька — не лебедь, с ним гнезда не построишь…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лика доверяла мнению Яши, но очень надеялась, что насчёт Васьки он ошибался. Вспоминая, как он одним рывком вытащил её из трансформаторной будки, она с каждым днём всё больше и больше понимала, что этот мужчина вошёл в её сердце и занял в нём прочное место. Как только у Лики выдавалась свободная минутка — она сразу же бежала в подсобку к электрикам, (и, судя по виду Василия, он тоже был очень рад её видеть).

Последние сомнения в их отношении друг к другу были рассеяны, когда они случайно столкнулись в теплице. Это было так неожиданно: Лика даже сообразить ничего не успела, как сильные мужские руки крепко прижали её к себе, и она почувствовала горячий страстный поцелуй. Васька долго держал её в руках, шепча на ушко нежные ласковые слова…

Наступившая суббота сильно огорчила Лику: мысль, что сегодня они с Васькой не смогут увидеться, изрядно портила настроение, так что даже предстоящий отдых от работы не радовал.

— Может, прогуляемся? — предложила Улька.

— Куда? — равнодушно хмыкнула Лика, находясь в самом мрачном расположении духа.

— На барахолку! — посмотрела на неё Улька и хитро улыбнулась: — Говорят, он там по выходным кроликами торгует…

Глаза Лики мгновенно загорелись, и спустя час подруги уже выходили из трамвая, чтобы раствориться в рыночной толкучке. Они медленно шли вдоль разложенных прямо на земле товаров, рассматривая выставленный на продажу домашний скарб, а глаза Лики зорко оглядывались по сторонам, выискивая знакомое лицо.

— Васька… — прошептала она и буквально засияла от радости.

Он тоже расплылся в улыбке, увидев Лику.

— Ты чего здесь делаешь? — спросил он, как только девчонки подбежали поближе.

— Да так… гуляем… — улыбнулась Лика. — А ты?

— А я — вот… — кивнул Васька на коробку, стоявшую на земле возле его ног. В коробке копошились маленькие пушистые длинноухие комочки.

— Ой, какие миленькие! — воскликнула Лика, приседая, и нежно погладила мягкие гладкие спинки. — Я тоже таких хочу!

— Если так хочется — выбирай… — широко улыбнулся Василий.

— Серьёзно?! — недоверчиво вскинула на него глаза Лика, не веря такому счастью. — Тогда я хочу… — ненадолго задумалась она и указала на двух крольчат: — Вот этих!

— Как скажешь… — вновь улыбнулся Василий, доставая из коробки два пушистых комочка: один чёрненький — и один беленький. — Куда тебе их положить?

— В сумку… — нежно промурлыкала Лика, с трепетом принимая драгоценный подарок.

Они постояли ещё немного, болтая о том о сём, и Лика отправилась домой пристраивать своё неожиданное хозяйство.

Только перешагнув порог квартиры, она вдруг сообразила, что совсем не подумала о том, как домашние отреагируют на её «приобретение». Тихо шмыгнув в свою комнату, Лика поставила сумку на кровать и задумчиво посмотрела на возившиеся в ней комочки.

— Сидите тихо! — погрозив пальчиком, строго приказала она кроликам. — А я пока что-нибудь придумаю…

Каро был доволен: и месяца не прошло, как Лика работала на тепличном хозяйстве, а малышка уже повеселела и перестала тосковать по трамвайщику. Она звонко смеялась, играя с подружками, а в глазах появились знакомые лукавые огоньки. Вот и сейчас, вернувшись с прогулки, Лика появилась на пороге зала, сияя, как солнце.

— Па-а-ап… — тихо позвала она отца, горя от нетерпения что-то ему сказать.

— Потом… — отмахнулся Ориф, увлечённый обсуждением последних новостей.

— Ну, па-а-ап… — продолжала настаивать Лика.

— Сказал, потом! — вновь отмахнулся отец, не желая прерывать интересный разговор.

Капризно надув губки, Лика нахмурилась, и в этот момент в комнату влетели взъерошенные сорванцы.

— Крокодилы!!! — задыхаясь от возбуждения, кричали малыши, подбегая к Орифу. — Папа, там КРОКОДИЛЫ!!!

Мужики весело рассмеялись.

— Какие ещё крокодилы? — улыбнулся Ориф. — Где вы их видели-то?

— Там! Там! — наперебой кричали младшие братья Лики, прыгая на месте от волнения и дёргая отца за рукав, чтоб показать диковинку. — Они у Лики на кровати прыгают!

В зале мгновенно наступила тишина, и все взоры обратились на Лику.

— Ты кого там принесла?! — подозрительно посмотрел Ориф на растерявшуюся от неожиданности дочь.

— Никого! — быстро ответила Лика, мгновенно забыв, что сама хотела рассказать отцу правду.

— А ну-ка, пошли посмотрим! — решительно поднялся с кресла Ориф.

Мужчины дружно направились в детскую комнату, гадая по дороге каких-таких «крокодилов» принесла Лика, (и где она вообще умудрилась их взять?!) Увидев двух кроликов, скачущих по покрывалу, все громко расхохотались. Досадливо закусив губу, Лика молча смотрела на прыгунов, даже не думавших тихо сидеть на своём месте в сумке.

— Какие же это крокодилы? — смеялись мужики, глядя на возбуждённых малышей. (Стало понятно, что сорванцы, ни разу в жизни не видевшие кроликов живьём, от волнения просто перепутали слова). — Это КРОЛИКИ!

— И где ты их взяла…? — хмыкнул Ориф, задумчиво глядя на скачущих зверьков и пытаясь сообразить, что теперь с ними делать.

— На барахолке купила… — честно призналась Лика, чем вызвала новую волну смеха всей компании.

— Эх, дочь… — тяжко вздохнув, покачал головой Ориф. — Ну, что стоишь? Лови их — щас коробку подыщем! Пусть там пока посидят…

Вернувшись за стол, мужчины долго обсуждали весёлое происшествие. Горестно покачивая головой, Ориф сетовал на дочь, которая вечно притаскивала в дом какое-нибудь зверьё: то она хомячка притащит, то кошку, то щенка, то цыплят купит — теперь вот до кроликов добралась… И что с ними делать…? Их же кормить чем-то надо!

— Придётся тебе в кладовке сено на зиму запасать! — веселился Макс.

— Зачем сено? — усмехнулся Каро. — Сейчас травы полно — пусть траву пока пожуют, а там посмотришь…

На том и порешили: завтра же Ориф вывезет всю семью в лес. Раз Лика принесла домой эту живность — пусть сама их и выгуливает! А остальные, пользуясь случаем, могут расслабиться и просто отдохнуть. Заодно и шашлычков нажарят — и грибов насобирают…

Радужные планы Каро провести весь день с Ликой рухнули в один миг — воскресный день выдался хмурым и пасмурным. Ещё с ночи заморосил мелкий дождь, так что с первого взгляда на улицу было понятно, что поездка отменяется.

Оставив детей дома, Ориф с Хельгой отправились по делам, и ребятня тут же воспользовалась предоставленной свободой. В то время, когда младшие братья, как оголтелые носились по квартире, подростки постарше затеяли игру в фанты. (Это было хоть какое-то развлечение в такой мрачный и пасмурный день!)

— Что сделать этому фанту? — важно спросила Улька, зажав в руке собственный браслет.

— Этот фант… — задумался стоявший ко всем спиной Омар, подыскивая в уме задание посмешнее. — Пусть этот фант изобразит лягушку! Надо прыгать по полу и громко квакать! — на всякий случай уточнил он и повернулся.

Отложив мешок в сторону,Улька тяжко вздохнула и опустилась на пол.

— Ква-а-а! — крикнула она, прыгая по ковру. — Ква-а-а…

Раздался оглушительный взрыв хохота. Ребята чуть ли не по полу катались, не в силах удержаться от смеха — так уморительно пышнотелая Улька изображала лягушку.

Как только все успокоились, Уля снова взяла в руки мешок с вещами и подождала, пока Омар повернётся спиной.

— А что сделать этому фанту? — напыщенно важно спросила она.

Увидев, что подруга достала из мешка её резинку для волос, Лика напряглась и замерла в ожидании.

— Этот фант… — вновь задумался Омар. — Этот фант должен выйти на балкон и громко крикнуть, кого он любит!

Услышав, какое задание придумал брат, Лика аж позеленела!

— Я не буду! — запальчиво крикнула она.

— Так не честно! — начали возмущаться остальные ребята. — Задание надо выполнять!

— Вот именно! — громче других возмущалась Улька. — Я, может, тоже не хотела квакать!

Лика чувствовала, что друзья правы. (Омар ведь не специально «подсунул» ей такое задание — он даже не знал, что это будет её вещь!) Хмуро насупившись, Лика одарила всех недовольным взглядом и побрела на балкон…

Выйдя покурить, Каро вслушивался в доносившиеся из квартиры Лики крики и смех, и слегка улыбался: чем бы дитя ни тешилось — лишь бы не плакало!

Потушив сигарету, он вернулся в комнату, и буквально через секунду раздался звонок в дверь. На пороге стоял Макс.

— Привет, брат! — скидывая обувь, поздоровался он. — У тебя пожевать чё-нибудь есть?

Каро молча усмехнулся и кивнул в сторону кухни. Поставив чайник, он достал кружки, в то время как Макс открыл холодильник и вытряхнул на стол всё, что нашёл. Они по-быстрому наделали бутербродов, и только Макс открыл рот, чтобы перекусить, как с улицы донёсся звонкий голос Лики:

— Я люблю Васю Волженинова-а-а! — кричала она.

От изумления, Макс так и замер с открытым ртом.

— Что это было…? — спросил он, пытаясь прийти в себя от выходки Лики.

— Да, так — играет… — усмехнулся Каро.

— Да…? — недоверчиво протянул Макс. — А я уж думал — совсем свихнулась! Все уши про этого мужика прожужжала: «вот, мой Вася — вот, мой Вася!» — передразнил он Лику. — У ребят чуть крыша не поехала!

— А что за мужик…? — насторожился Каро.

— Да, на — посмотри! — бросил на стол тоненькую папку Макс. — Я ж за тем и приехал. Они вместе на теплицах работают… — многозначительно уточнил он.

У Каро появилось плохое предчувствие. Присев за стол, он взял предложенное досье и внимательно пробежался взглядом по бумагам:

«Василий Анатольевич Волженинов — 33 года, электрик в заводском подсобном хозяйстве. Не женат, домосед, живёт в однокомнатной квартире вдвоём с отцом, где и разводит кроликов для продажи на барахолке». Для пущей убедительности к этой весьма короткой характеристике прилагалась пачка фотографий.

Очередной объект обожания Лики оказался крепким мужичком среднего роста, отдалённо похожим на Орифа: такая же густая шевелюра чёрных волос на голове и густые усы под носом. Что это? Обычный подростковый флирт — или подсознательная тяга к мужчинам, похожим на отца…?

— У нас там есть кто-нибудь? — спросил Каро, внимательно рассматривая новое увлечение своей малышки. (Теперь стало понятно, откуда у Лики появились два зверька, наделавшие шумный переполох в доме Орифа).

— Спрашиваешь! — хмыкнул Макс. — Там Барон правит — мужик что надо!

— Поехали! — решительно поднялся из-за стола Каро.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Барона они нашли быстро. В данный момент своей биографии он был «на химии», (условном освобождении с обязательным привлечением к труду), и честно отрабатывал «долг обществу» в качестве водителя сельхозтранспорта на заводских теплицах.

А «химиков» там было немало! И у каждого свой характер — своя судьба. Смотреть за порядком и поддерживать дисциплину в таком сложном коллективе — дело непростое, но Барон был парнем спокойным, рассудительным — и имел веский в непростой среде авторитет.

— Какие люди! — удивлённо покачал головой Барон, пожимая Каро с Максом руки.

— Разговор есть… — сразу перешёл к делу Каро и кивнул на заднее сидение машины.

Барон молча сел в машину и вольготно откинулся на спинку сидения. Судя по всему, разговор будет СЕРЬЁЗНЫЙ.

— Я слушаю, — кивнул он, гадая, что за срочность заставила приехать к нему лидера весьма мощной группировки.

— Тема такая: у тебя девушка одна работает — худенькая, черноволосая… — обернувшись в пол-оборота, начал Каро. — По характеру — настоящая язва! — усмехнулся он. — Зовут Ликой. Знаешь такую…?

— Ну, допустим… — насторожился Барон.

— А ты чего напрягся? — прищурился Макс. — Понравилась что ли…?

— А если понравилась? — серьёзно посмотрел на него Барон. — Это что-то меняет…?

— Довольно много… — кивнув головой, заметил Каро. — Эта девочка — МОЯ.

— Только она об этом ещё не знает! — расхохотался Макс.

Барон молча обдумывал услышанную информацию. По тому, насколько серьёзным стал его взгляд, Каро догадался, что Лика не просто нравилась Барону.

— Она тебе ОЧЕНЬ понравилась… — задумчиво заметил он. — Пойми меня правильно: не хотелось бы, чтобы братва с братвой воевала… (Тем более из-за женщины).

— Войны не будет, — мотнул головой Барон. — На мой счёт можешь не переживать — она другого любит… — грустно усмехнулся он.

— Это Ваську, что ли? — поинтересовался Каро.

— Вот видишь — ты и сам в курсе! — вновь усмехнулся Барон.

— И насколько у них всё серьёзно? — внимательно посмотрел на него Каро.

— Да ни на сколько! Голову он ей морочит — вот и всё! — выругался Барон.

— Если он такая гнида, что ж ты его на место не поставишь? — недоумённо хмыкнул Макс.

— Не могу, — покачал головой Барон. — Я ей СЛОВО ДАЛ не вмешиваться.

Эта фраза вдруг натолкнула Каро на мысль, что между Ликой и Бароном явно было нечто такое, о чём тот не хотел бы говорить.

— Выходит, этот «игрок» ничего не боится… — нахмурился он.

— Да нет, Васька не дурак из-за малолетки башку под статью подставлять! — возразил Барон. — Пару раз народ видел, что они за ручку держатся, да слух ходит, что целуются, когда никто не видит… Но слухи к делу не пришьёшь — а прямых доказательств ни у кого нет.

— Осторожничает гад! — выругался Макс.

— Значит так: Ваську я беру на себя! — решительно сказал Каро. — А ты, брат, остальным так скажи: узнаю, что кто рядом с ней крутится — даже разбираться не буду! Карьер большой — заброшенных шахт на всех хватит… — намекнул он.

— Я передам… — кивнул Барон и открыл дверцу машины. — Слышь, Каро! — неожиданно обернулся он. — Мой тебе совет: не обижай её никогда. Даже СЛОВОМ не обижай! Она уже не простит…

— Я запомню! — серьёзно кивнул Каро.

Глядя на удалявшегося Барона, он вновь подумал, что между ним и Ликой уже успело что-то произойти.

Эх, Лика, Лика… Три недели всего прошло, а она уже и Барону голову задурила — и нового ухажёра себе нашла. И это не считая трамвайщика! Чёрный… трамвайщик… Барон… Васька… И это только начало! А что дальше будет…?

Мрачный как туча, Каро развернул машину и погнал домой. За всю дорогу он не проронил ни слова. Макс тактично держал свои комментарии при себе, прекрасно понимая, что сейчас не время и не место для шуток. Неожиданно Каро резко свернул влево, направляя машину совсем в другую сторону от дома, и до Макса дошло, ЧТО задумал его друг.

— Каро! — попытался он воззвать к его разуму, (хорошо понимая, что того уже было не остановить).

— Не лезь! — коротко бросил Каро, подтверждая самые худшие предположения.

У него всегда была отличная зрительная память, и Каро хорошо помнил домашний адрес Васьки, написанный в досье. Он быстро нашёл нужный дом и вышел из машины.

— Чёрт, Каро! — выскочив следом, вновь попытался остановить его Макс. — Ну, не посреди ж бела дня!

— Не лезь, сказал! — дёрнул плечом Каро, стряхивая руку Макса, и решительно вошёл в подъезд.

Квартира Васьки оказалась на первом этаже. Каро до упора нажал на звонок — и напрягся в ожидании.

— Кто там? — послышался голос хозяина квартиры.

— ГорГаз! — громко ответил Макс хорошо заученную, (как раз для таких случаев), фразу.

Послышался щелчок открывающегося замка — и через минуту на пороге появился Василий. Не успел он распахнуть дверь, как Каро шагнул внутрь и схватил его рукой за горло.

— Иди сюда, гадёныш… — сквозь зубы процедил он, прижимая Ваську спиной к стене, и сжал пальцы с такой силой, что тот тут же захрипел.

Поспешно зайдя в дом, Макс быстро захлопнул дверь. (Им сейчас только случайных свидетелей не хватало!)

— Хорош! — попробовал он утихомирить обезумевшего от ревности друга. — Да, хорош, говорю — он щас копыта откинет! Из-за такого дерьма на нары захотел?

С трудом взяв себя в руки, Каро разжал пальцы, и Васька с шумом вдохнул долгожданный воздух, пытаясь отдышаться. Ожидая пока он придёт в себя, Каро молча рассматривал соперника на сердце Лики, мысленно поражаясь, как она могла выбрать подобный «экземпляр».

Несмотря на коренастое телосложение, Васька не отличался физической крепостью или силой и был обычным «середнячком», мало чем отличавшимся от других мужчин. Растрёпанная шевелюра, помятая рубаха из фланели в клетку, да замызганные домашние штаны — всё это мало походило на благородный образ «героя-любовника» женских грёз. И что только Лика в нём нашла…?!

— Оклемался? — спросил Каро. Схватив Ваську за шиворот, он не церемонясь потащил его на кухню. — Садись, гнида! — швырнул он его на табурет.

Даже не пытаясь протестовать, Васька послушно присел, хорошо понимая, как опасно спорить с нежданными «гостями». (Уверенный в том, что ему довелось столкнуться с грабителями, он искренне сожалел, что открыл дверь и всерьёз опасался за свою жизнь).

— А теперь слушай сюда! — приказал Каро, схватив Ваську за грудки так, что тому пришлось вывернуть голову. — Если ЕЩЁ РАЗ… ХОТЬ НА МЕТР… ПОДОЙДЁШЬ К ЛИКЕ… — глядя Ваське в глаза, медленно процедил он, с трудом сдерживая горячее желание задушить мерзавца на месте. — Я с тебя ЖИВОГО шкуру спущу! Ты меня понял?!

Васька быстро закивал головой, только теперь начиная соображать, что это не налёт грабителей, а всё дело в малолетке по имени Лика.

— Вот и хорошо! — резко отпустил Ваську Каро и усмехнулся. — Учти — я дважды повторять не буду!

С этими словами он развернулся и направился к выходу.

— Только не вздумай делать глупости! — предупредил Ваську Макс. — Не надо звонить куда не следует — всё равно не успеют. И Лике ничего не говори — а то язык отрежем! — широко улыбнулся он.

Даже когда за опасными гостями захлопнулась дверь, Васька долго сидел на табурете, боясь поверить тому, что остался жив. Одно он знал наверняка: какой бы чудесной девушкой не была Лика — играть с этой девочкой в любовь было смертельно опасно, и он вовсе не собирался проявлять героизм, рискуя спокойной размеренной жизнью обывателя…

Как ни пытался Каро заставить себя взять под контроль бушующие эмоции, он так и не смог обрести прежнего спокойствия. Вспоминая насмерть перепуганного Ваську, он буквально задыхался от ревности, в очередной раз пытаясь понять причины, по которым Лика выбирала себе мужчин. Ну, не было в них ничего особенного! Просто НЕ БЫЛО — и всё. Так почему именно они — а не он?! ПОЧЕМУ?!!!

Опасаясь встретиться с Ликой, Каро не решился пойти в гости к Орифу и, (закрывшись в квартире), попросту напился, пытаясь снять коньяком душившее его изнутри раздражение. Он злился даже не на Лику, а на самого себя: на то, что так и не смог найти подход к этой девочке, не смог достучаться до её сердца. Они были друзьями — но не более! Дарить свою симпатию и любовь Лика предпочитала другим, более удачливым в отличие от него «счастливчикам», которые даже понятия не имели, какое чудо попало им в руки.

Макс молча составлял другу компанию, хорошо понимая, как тяжело было у Каро на душе. Лика оказалась на редкость влюбчивой натурой — и этот факт не сулил ничего, кроме дальнейших неприятностей…

— А может, ну её…? — изрядно перебрав, предложил Макс, но Каро посмотрел на него таким взглядом, что тот сразу понял, что сморозил глупость. — Тогда скажу братве, чтоб побольше гранат запасли… — вздохнул он, вспоминая про карьер.

— Что я теперь, полгорода положить должен? — грустно усмехнулся Каро. — А толку? Она всё равно на меня даже не смотрит… — тяжко вздохнул он.

— Это потому, что ты — ДРУГ! — веско сказал изрядно захмелевший Макс. — А друзья — это так… — махнул он рукой. — Они даже не рассматриваются как вариант.

— И что ты предлагаешь? — пытаясь сфокусировать взгляд, посмотрел на него Каро.

— А ты перестань быть другом! Перестань ей во всём помогать! — предложил Макс. — Пусть она почувствует, как ей плохо без тебя!

Пытаясь собрать в кучу остатки «трезвого мышления», Каро задумался над словами Макса. С одной стороны, он даже представить себе не мог, как будет жить без Лики: маленькие случайные встречи с ней, когда он гостил у Орифа, были единственной отдушиной для его измученной любовью души. Он был рад каждой минуте, каждой секунде, проведённой рядом с этой девочкой — и отказ от этих мгновений был подобен смерти.

С другой стороны, в словах Макса определённо был какой-то смысл: кто знает, может Лика и впрямь почувствует, что нуждается в нём, если он перестанет быть «другом её отца»…?

— Всё — к Орифу больше ни ногой! — твёрдо решил для себя Каро.

— Вот это по-мужски! — поддержал его «мудрое» решение Макс. — За это надо выпить!

Они опустошили не одну бутылку, прежде чем заметили, что за окном зарделся рассвет и затуманенный разум осознал, что застолье пора сворачивать.

— Я — спать! — громко заявил Макс и, (сшибая по дороге углы), отправился в комнату для гостей.

Как был в одежде, Каро рухнул на диван и провалился в хмельной сон…

Понедельник — день тяжёлый… Мало того, что приходится работать, так тут ещё и Васька куда-то запропастился! Сколько ни забегала Лика к электрикам, надеясь на долгожданную встречу, ей ни разу не удалось встретиться и поговорить с «мужчиной своей мечты». Он всё время ходил «где-то по делам», ловко исчезая буквально за минуту до её появления.

Поначалу Лика просто расстраивалась, но уже ближе к вечеру догадалась, что Васька не просто занимался делами — он ИЗБЕГАЛ её. Эта догадка ошеломляла своей нелепостью: Лика точно знала, что не сделала ничего такого, за что Васька мог бы сердиться на неё и так игнорировать.

Будучи девушкой весьма импульсивной, она сразу же направилась к нему домой, чтобы раз и навсегда разобраться с этим недоразумением. Улька тоже составила ей компанию, дабы поддержать подругу во время этого непростого разговора.

Найдя Васькину квартиру, Лика нажала на звонок и нервно закусила губу. За дверью была абсолютная тишина. Ни один звук не донёсся: ни скрип половиц, ни шарканье ног, но Лика точно была уверена, что внутри кто-то есть. Она чувствовала внимательный взгляд, рассматривающий её через дверной глазок.

Она вновь нажала на звонок и, не сдержав эмоций, раздражённо хлопнула ладонью руки по двери:

— Открывай! — громко сказала она. — Я знаю, что ты дома!

Опасаясь скандала, Васька тут же открыл дверь и вышел в подъезд.

— Зачем ты пришла? — оглядываясь по сторонам, не слишком любезно спросил он.

— Поговорить… — небрежно дёрнула плечом Лика. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, — опустив взгляд в пол, мотнул головой Васька. — Уходи!

Внимательно присмотревшись, Лика вдруг поняла, что он сильно нервничал. Это её озадачило.

— Может объяснишь, что происходит? — нахмурилась она.

— Не буду я ничего объяснять! — резко подняв голову, раздражённо буркнул Васька. — Ты друзей своих спроси — пусть они тебе всё расскажут! А я ЖИТЬ хочу…

Считая разговор оконченным, он вернулся в квартиру и захлопнул дверь.

С минуту Лика стояла молча, обдумывая то, что произошло. Было очевидно, что Васька кого-то боялся, (причём настолько сильно, что даже представить было трудно, кто мог его так напугать).

— Трус! — громко крикнула Лика в закрытую перед носом дверь и выбежала на улицу.

Звонко цокая каблучками по тротуару, она понеслась домой, совершенно не замечая никого и ничего вокруг…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Он проснулся от того, что звонкий женский голос громко кричал на весь двор, понося кого-то на чём свет стоит. Не открывая глаз, Каро мотнул головой, надеясь, что крики исчезнут, но женщина продолжала кричать.

— Ненавижу! — задыхаясь от ярости, выплёскивала наружу свои эмоции Лика. — НЕНАВИЖУ!!! Трус! Мелкий противный обычный трус!

Как ни сильно было похмелье, Каро узнал этот голос и с трудом разлепил глаза. Голова гудела так, что хоть скорую вызывай! Превозмогая боль, он поднялся с дивана и вышел на балкон, чтобы узнать, что произошло.

Сидя на лавочке возле подъезда, девчонки молча смотрели на Лику и горестно вздыхали. Она металась как разъярённая тигрица — её никогда так не унижали! Поступок Васьки был равносилен предательству: мало того, что он испугался и сбежал в кусты без всяких объяснений, он даже НЕ ПОПЫТАЛСЯ бороться за неё и отстаивать их право на счастье быть вместе. А ведь она так доверяла ему! Это был такой «удар в спину», что Лика не могла сдержать нахлынувших эмоций…

— Ненавижу-у-у! — в который раз прокричала она и громко разрыдалась от обиды…

Каро сразу догадался, что произошло. Судя по всему, Васька действительно усвоил преподанный ему урок, и благоразумно решил не рисковать своей жизнью. Теперь Каро мог быть уверен — никто из мужиков даже близко к Лике не подойдёт! Вот только она сама относилась к этому совсем по-другому: присев на край лавочки, Лика горько плакала, и у Каро сердце разрывалось, глядя на то, как она страдает…

Первой мыслью было немедленно одеться и пойти к Орифу, но тут Каро вспомнил, как спьяну решил держаться подальше от Лики. Теперь это решение не казалось ему таким стоящим, как накануне, и его душу терзали смутные сомнения. Ко всему прочему добавлялись раскалывающаяся голова и ломота в мышцах, явно намекающие, что он сильно погорячился, перебрав с коньяком.

Добравшись до ванной, Каро взглянул на себя в зеркало и сразу понял, что поход к Орифу отменяется — тут даже Андрюхины таблетки не помогут! Мужчина, смотревший на него из зеркала, был похож сразу и на «трамвайщика» и на Ваську одновременно: распухшее отёкшее лицо, «китайский» взгляд и потрёпанная измятая одежда… В таком виде не то что в гостях — даже на улице появляться не стоит!

Он как мог привёл себя в порядок, выпил горсть таблеток и крепко задумался. Лике было плохо. Ему — тоже. (Ну, не мог он спокойно наблюдать, как она плачет!) И утешить её сейчас тоже не мог…

Из комнаты для гостей доносился богатырский храп Макса. Тот тоже сильно перебрал со спиртным, так что можно было не сомневаться, что его теперь даже пушкой не разбудишь — так и будет храпеть, пока не отоспится. Вот незадача — даже посоветоваться не с кем!

Впрочем, как раз-таки «советчики» ему сейчас были не нужны. (И лишние свидетели — тоже!) Быстро пройдя в кабинет, Каро достал чистый лист бумаги и написал на нём несколько слов. Прихватив на кухне шоколадный батончик, он завернул его в послание и вышел на балкон.

Закрыв лицо ладонями, Лика отчаянно плакала, когда что-то больно ударило её по руке. Этот удар ещё больше вывел её из себя, и она зарыдала куда громче прежнего.

— Лик… это тебе… — растерянно сказала Улька, поднимая с земли увесистый свёрток.

— Чего там ещё?! — раздражённо всхлипнула Лика, принимая из рук Ульки белый импровизированный «конверт» с надписью «Лике».

Она сразу узнала эту надпись. Быстро развернув бумагу, Лика взглянула на письмо и сильно побледнела. «Не плачь — он не стоит твоих слёз!» — было написано внутри, а ниже стояла подпись: Ангел-Хранитель…

Эта записка мгновенно расставила всё на свои места. Так вот кто стоял за Васькиными недомолвками и стал причиной разрыва их отношений! Вот кто активно вмешивался в её жизнь, самовластно решая, кто достоин её любви — а кто нет…

Вскочив на ноги, Лика резко обернулась по сторонам, пытаясь понять, откуда прилетело это письмо.

— ТЫ!!! — задрав голову к небу закричала она на весь двор, задыхаясь от ярости. — Не смей вмешиваться в мою жизнь! Слышишь? НЕ СМЕЙ!!! Я тебя ненавижу!!! Ты мне всю жизнь испортил!!! — вновь разрыдалась она.

Швырнув в сторону горячо любимый шоколад, она закрыла лицо руками и быстро забежала в подъезд — лишь бы подальше от вездесущего взгляда ненавистного «поклонника».

Каро, молча наблюдавший за всем с балкона, просто оцепенел, увидев к каким последствиям привела его «гениальная» идея. Он вовсе не ожидал такой бурной реакции Лики, и с горечью подумал, что похмелье — не лучший советчик в любовных делах.

«Не обижай её никогда…» — вспомнил он вдруг слова Барона, сказанные напоследок. — «Даже словом не обижай — она уже НЕ ПРОСТИТ…» В его взгляде было столько горечи и боли, что Каро внезапно понял: парень по собственному опыту знал, о чём говорит.

У Каро появилось нехорошее предчувствие, предупреждающее о том, что впереди нелёгкий период, когда придётся «платить по счетам»…

Она никогда не была актрисой. Лика просто не умела притворяться, открыто выражая всё, что она чувствует — или же напрочь замыкалась в себе, переставая замечать окружающий мир. После разрыва с Васькой, она быстро уволилась с теплиц и проводила всё время дома…

Присев на пустые перевёрнутые ящики, мужики молча курили, греясь в лучах утреннего солнца.

— Так тихо… — задумчиво заметил Сергей. — Как на кладбище…

Мужики тяжко вздохнули, соглашаясь с его словами. С тех пор, как Лика уволилась, на теплицах поселилась непривычная тишина. Оставшиеся работать девчонки тоже могли посмеяться и повеселиться, но это был уже не тот смех, что словно колокольчик звенел в воздухе, заставляя мужчин улыбаться. Им не хватало лукавого взгляда Лики и её дерзких насмешек, не хватало её эмоциональности и порывистости — они очень скучали по тому «хаосу», что она вносила в их тихую размеренную жизнь…

— Улетела наша Птица-счастье… — снова вздохнул Серёга.

— Я говорил, что так будет… — грустно улыбнулся Яша, задумчиво глядя куда-то вдаль перед собой. — С Жар-птицей всегда так: улетит в другие края — а на душе шрам от ожога оставит… И тоску зелёную…

— Ты уже встречал таких? — с любопытством посмотрели на него мужики.

— Встречал… — кивнул Яша. — До сих пор помню, как обожгла…

Спустя несколько дней, мужчины не сговариваясь написали заявления об увольнении или переводе на другое место работы — они так и не смогли привыкнуть к висящей в воздухе тишине, от которой мурашки по коже бежали. (Вокруг стояло такое безмолвие, будто все умерли).

Барон остался работать на теплицах: он вернулся к Ларисе, окружившей его женской лаской и заботой. Лариса была очень хорошей женщиной: можно было не сомневаться, что жизнь с ней будет спокойной, без скандалов и измен. Немного подумав, Барон сделал ей предложение, (ему на самом деле хотелось «прибиться к берегу» и завести крепкую семью). Он был благодарен жене за любовь и заботу, и честно исполнял роль главы семьи: их дом был — полная чаша, но… Он всю жизнь вспоминал, как одно необдуманное слово разрушило доверие любимой девушки — и навсегда изменило его жизнь…

Это был самый тяжёлый месяц в жизни Каро: Лика закрылась как улитка в раковине, совершенно не реагируя на происходящее вокруг. Она с утра до вечера лежала в кровати, уткнувшись в стену равнодушным апатичным взглядом, и горько плакала, когда думала, что её никто не слышит…

Но Каро всё слышал. Конечно же, он не сдержал данное в хмельном угаре слово, и приходя в гости к Орифу, слышал каждый вздох, каждый всхлип, доносившийся из комнаты Лики. Её тихий безмолвный плач, без рыданий и стенаний, пронзал душу сильнее любого ножа — и причинял такую боль, что хоть пулю в лоб пускай!

Ни Ориф, ни Хельга, ни кто-либо из домочадцев даже не догадывались об истинных причинах такого странного поведения Лики. Все были абсолютно уверены, что всё дело в гибели двух кроликов, проживших не более нескольких дней, и она просто тоскует по своим маленьким питомцам.

Лишь Каро с Максом знали правду, и от этого на душе было ещё более мерзко и пакостно. У Каро словно пелена с глаз упала: он увидел себя и свои поступки совсем с другой стороны — ведь это ОН заставил её плакать. Это ОН заставил её страдать, возомнив себя Богом, решающим чужие судьбы. Он ведь не о ней думал, когда запугивал Ваську: он беспокоился О СЕБЕ — так какая тут, к чёрту, любовь?! Это чистый эгоизм: любовь предполагает нечто другое — внимание, заботу, (без требований и ожиданий чего-то взамен!), а он всегда думал только о себе и о том, что хочет видеть эту девочку СВОЕЙ женой…

Каро чувствовал себя самым отъявленным мерзавцем и негодяем на всей земле и, (как мог), пытался загладить свою вину перед Ликой. Каждый день она получала очередной конверт с запиской, где было написано лишь одно слово: «ПРОСТИ…»

Она даже не читала эти письма. Выйдя на балкон, Лика демонстративно — медленно разрывала эти послания на мелкие кусочки и бросала их вниз. После чего снова возвращалась на кровать и плакала.

На разговоры она тоже не реагировала. Как ни пытался Каро с ней заговорить — она его просто не слушала. Она никого не слушала, полностью погрузившись в своё горе…

Каро уже совершенно отчаялся, когда вдруг в начале августа Лика появилась на пороге зала и тихо попросила:

— Дядь-Каро, мне нужно с тобой поговорить…

Она сильно исхудала и была похожа на бледную тень от привидения. Молча кивнув, Ориф знаком дал понять, что будет очень рад, если Каро удастся «вправить мозги» не в меру разгоревавшейся «по погибшим кроликам» дочери.

— Конечно… — кивнул Каро, поднимаясь из-за стола.

Она привела его в свою комнату и плотно прикрыла дверь, чтобы их никто не подслушал. Забравшись на кровать, Лика подождала, пока он присядет рядом и достала из-под подушки белый конверт.

— Вот… — протянула Лика до боли знакомое письмо и тихо попросила: — Найди его… Найди — и УБЕЙ!!!

У Каро сердце остановилось от этих слов. В её голосе было столько ненависти: лютой, непримиримой ненависти — и боли…

— Не надо, Лик… — покачав головой, тихо сказал он. — Ты потом всю жизнь жалеть будешь…

Он знал, о чём говорит: Каро хорошо помнил всех, с кем так или иначе ему пришлось расправиться, и не хотел, чтобы на душе Лики был подобный груз.

— НАДО… — посмотрела она на него и вдруг передумала: — Хотя нет, ты прав: не трогай его — просто найди! Я его САМА УБЬЮ… — пообещала она и, уткнувшись лицом в колени, снова расплакалась. — Он мне всю жизнь испортил…

Каро молча смотрел, как она плачет, и мучительно раздумывал, что ему делать дальше. Признаться, что это он стоит за всеми письмами? Она его просто возненавидит! Но она и так его ненавидела, просто не знала, что это ОН, так пусть хоть выплеснет на него свою ненависть. Пусть выплеснет на него все эмоции, всю свою ярость и гнев — только не молчит, уткнувшись в стену равнодушным взглядом, и не рыдает вот так: молча, без звуков и всхлипов…

— Он Ваську так запугал, что тот меня бросил… — не поднимая головы, прошептала Лика сквозь слёзы. — А мы пожениться хотели…

— Ты любишь его… — заметил Каро, вспоминая растрёпанного Ваську, и грустно усмехнулся: вот уж действительно — любовь зла…

— Нет! — резко мотнула головой Лика.

Этот ответ был более чем неожиданным. Зачем так плакать и убиваться по человеку, к которому ничего не чувствуешь? Каро искренне не понимал и слегка растерялся.

— Объясни, — тихо попросил он. — Если Васька тебе не нужен, то, что…?

— Мне обидно очень… — прошептала она, продолжая плакать. — Он даже бороться за нас не стал… ПРЕДАТЕЛЬ…

И Каро понял. Он понял, почему она плакала. Это было разочарование — горькое разочарование в человеке, которому она доверяла и которого считала куда лучше, чем он оказался на самом деле. Это всегда больно, когда приходится в ком-то разочаровываться, а у Лики это был первый столь болезненный опыт ошибки в людях.

— А знаешь, что самое обидное? — перестав плакать, неожиданно посмотрела она на него и кивнула на письмо. — Он прав: Васька не стоит моих слёз. Когда любишь — никого не боишься! А он… Он не любил меня, понимаешь? Просто НЕ ЛЮБИЛ…

— Зато этот тебя, наверное, очень любит… — мягко заметил Каро.

— Ну и что! — недовольно фыркнула Лика. — Это не даёт ему права вмешиваться в мою жизнь и решать за меня!

— Не даёт, — согласился Каро. — С другой стороны, если бы он этого не сделал — ты так и не узнала бы, каков твой Васька на самом деле. Потом ещё больнее было бы.

— Может мне ему ещё «спасибо» сказать?! — вновь фыркнула Лика.

— «Спасибо» не надо, — грустно улыбнулся Каро. — Но и убивать тоже как-то не очень честно будет… — усмехнулся он. — Тебе так не кажется?

Задумчиво нахмурившись, Лика молча размышляла над его словами.

— Ладно, пусть живёт… — недовольно проворчала она. — Но ты всё равно его найди! Скажи, чтоб больше не лез в мою жизнь: я сама буду решать с кем дружить — а он пусть не вмешивается!

— А если он мне не поверит…? Он может решить, что я лгу или запугиваю его, (так же, как он запугал твоего Ваську). Глупо как-то получится… — слегка улыбнулся Каро. — Будет лучше, если ты сама обо всём с ним поговоришь. Как ещё он узнает, что это действительно твои слова?

Лика снова недовольно насупилась и начала размышлять. Каро молча ждал, к каким выводам она придёт, ведь от этого решения зависело, сумеет ли он сохранить статус друга в качестве «тайного поклонника» — или придётся раз и навсегда покончить с перепиской.

— Ладно, сама разберусь… — тяжко вздохнула Лика, соглашаясь с доводами Каро, и впервые за всё последнее время улыбнулась: — А Васька пусть жалеет, что оказался таким трусом…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Наконец-то в доме Орифа воцарились тишина и благодать! Увы, но и это относительное спокойствие, (если учитывать многочисленную шуструю детвору), продлилось недолго.

Август был в самом разгаре, когда подходя к дому Орифа, Каро с Максом услышали громкие крики, доносившиеся из окон второго этажа.

— Он хороший! — кричала Лика. — Он ОЧЕНЬ хороший! И добрый!

— Нет! — раздался грозный ответ отца.

— Тогда я с ним уйду! — срываясь на плачь, пообещала Лика. — Вот увидите — УЙДУ!!! Я его не брошу!

Быстро переглянувшись, Каро с Максом вошли в подъезд.

— А это что за «чудо»?! — резко остановившись посреди лестницы, неожиданно воскликнул Макс.

Возле почтовых ящиков сидела огромная псина, привязанная к мусоропроводу обрывком грязной верёвки. Пёс был породистый: восточно-европейская овчарка чёрного окраса с мощным крепким костяком и острыми клыками, которые он тут же продемонстрировал, предупредительно зарычав.

— Ты чей…? — слегка усмехнувшись, спросил его Каро, внимательно рассматривая пса и осторожно подходя поближе.

Продолжая рычать, пёс быстро встал в «стойку», давая понять чужаку, что постоит за себя. Неожиданно он замолчал, тщательно принюхался — и шумно грохнулся на пол, ложась на живот. Положив голову на передние лапы, он посмотрел на Каро и вяло махнул хвостом, лениво оказывая почётный жест дружелюбия.

— Умный пёс! — вновь усмехнулся Каро. — Кто же тебя тут бросил?

— Да в гости кто-то пришёл, а в квартиру запустить побоялись — псина-то не маленькая! — заметил Макс и слегка подтолкнул Каро плечом: — Пошли!

Вспомнив странные крики, услышанные на улице, и обещание Лики сбежать с кем-то из дома, Каро озабоченно нахмурился и быстро поднялся по ступенькам. Нажав на звонок, он толкнул дверь и вошёл в фойе.

Это была странная особенность дома Орифа: ни фойе, ни квартира никогда не запирались на замок и в течение дня все желающие ходили туда-сюда, что частенько напоминало «проходной двор». Поначалу Каро с Максом было непривычно входить в чужой дом без разрешения хозяев, но они быстро освоились, когда им намекнули, что «швейцаров здесь нет».

— Опять шумим? — широко улыбнулся Макс, проходя в зал, и крепко пожал протянутую Орифом руку. — Что на этот раз?

— Он ещё спрашивает! — возбуждённо всплеснул руками не на шутку разошедшийся Ориф. — Вы когда сюда поднимались, никого не заметили?! Там собачка внизу сидит: ма-а-аленькая такая — всего-то метр в холке! — съязвил он.

— Так это ваша, что ли? — усмехнулся Каро, начиная догадываться, что произошло.

— Вот — полюбуйтесь на неё! — показал Ориф на появившуюся на пороге зала Лику. — Из лесу притащила! За грибами она, видите ли, пошла! А вместо грибов эту псину приволокла! И где ты его там только откопала?!

— Он сам меня нашёл! — тут же возразила Лика. — Он на полянку к нам вышел и сам ко мне подошёл — я ему понравилась! Ну, па-а-ап, давай его оставим… — умоляюще посмотрела она на отца.

— Я сказал, НЕТ! — отрезал Ориф. — Хочешь, чтоб он всю семью перекусал?

— Да не будет он никого кусать! — возмутилась Лика. — Он не кусачий!

— Ты эти сказки иди кому другому расскажи! — оборвал её Ориф. — А я его пасть видел — клыки что надо! О себе не думаешь, так хоть о младших подумай: покусает кого — ты им руки-ноги обратно пришьёшь?!

— Ну и пожалуйста! — разозлилась Лика. — Не хотите его оставить — я тоже уйду! УЙДУ!!! — пригрозила она.

— Иди! — окончательно разозлился Ориф на непослушную дочь. — Живи на улице, сколько влезет! Будешь на лопухе спать — лопухом прикрываться!

— И БУДУ!!! — гордо вздёрнула подбородок Лика.

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но Каро вовсе не хотелось, чтобы Лика ушла из дома.

— Так, СТОП! — громко сказал он, обращая внимание всех присутствующих на себя, и усмехнулся: — Не надо никаких лопухов! Тут неподалёку тёть-Фая живёт: дом у неё большой, с садом и огородом — в общем, хозяйство немаленькое. Думаю, она будет не против, если мы приведём ей такого клыкастого охранника. Да и ему на улице куда лучше будет, чем в квартире — хоть побегать сможет вволю.

— Вот это — дельное предложение! — сразу согласился Ориф и обернулся к Лике. — Чего надулась, как мышь на крупу?

— А я смогу его навещать? — недоверчиво посмотрела она на Каро, не зная, насколько можно доверять неизвестной тёть-Фае.

— Конечно, — улыбнулся Каро. — Тёть-Фая всегда рада гостям. Вот увидишь — ему у неё будет очень хорошо! Ну что: согласна?

Закусив губу, Лика ненадолго задумалась и молча кивнула.

— Вот и Слава Богу! — облегчённо воскликнул Ориф, радуясь, что всё закончилось так благополучно.

Не откладывая дела в долгий ящик, Каро с Максом пошли отвязывать пса. Лика уже бежала впереди, звонко цокая по ступенькам своими каблучками-шпильками.

— Лордик! — присев на корточки, обняла она пса, и тот радостно заскулил, замахав хвостом. — А мы тебе дом нашли… — нежно мурлыкала Лика, ласково почёсывая его за ушком. — Тебе там понравится: тебя кормить будут, заботиться, и гулять сможешь, сколько хочешь… Правда здорово?

Продолжая скулить, пёс таял от счастья и постоянно тыкал мордой в руки Лики, настойчиво требуя поглаживаний.

— Макс, подгони машину! — попросил Каро, доставая припрятанную финку, которую всегда носил при себе. Обойдя Лику, он перешагнул через развалившегося от неги пса и одним махом перерезал верёвку остро заточенным лезвием.

— Ну, всё — пойдём… — выпрямилась Лика, поднимаясь на ноги. — Пойдём, мой хороший, пойдём… — ласково позвала она псину и начала спускаться вниз.

Собаке не надо было повторять дважды. Вскочив на лапы, пёс энергично встряхнулся и медленно пошёл по ступенькам, стараясь идти бок о бок со своей новообретённой «хозяйкой». Наблюдая за ним со стороны, Каро мысленно отметил, что собака явно прошла курс дрессировки.

На улице уже поджидал Макс. Подождав, пока Лика с собакой устроятся на заднем сидении мерседеса, он нажал на газ и выехал со двора.

— Вот я дурак! — вдруг хлопнул себя по лбу Макс и расхохотался: — Надо было ТВОЮ машину взять — он же мне тут блох натрясёт!

— Сам ты блохастый! — тут же возмутилась Лика и вновь переключила внимание на пса. — Не слушай его, Лордик, он только глупости говорит… — ласково потрепала она собаку по загривку.

— Как ты его назвала? — переспросил Каро. — Лорд?

— Да, а что? — улыбнулась Лика и объяснила: — Смотри, какой он красивый! Гордый такой, как рыцарь… Что же его, Шариком называть?

— Такого Шариком не назовёшь — засмеют! — согласился Каро. — Сразу видно, что пёс породистый, умный. Не пойму только, как он в лесу оказался.

— А чего тут думать! — хмыкнул Макс. — Надоел, поди, прежним хозяевам, вот они и решили от него избавиться: привезли в лес, да и привязали к первому попавшемуся дереву, чтоб вернуться не смог.

— А ты значит, верёвку перегрыз — и на волю? — посмотрев на пса, усмехнулся Каро. — Молодец!

— Свободы всем хочется! — мудро заметил Макс, останавливая машину, и объявил: — Приехали! Вытряхивайте его, пока он тут шерсти не натряс.

Лика поспешно вылезла из машины и с любопытством оглянулась вокруг. Они ехали не больше пятнадцати минут и находились в том самом частном секторе, через который она частенько пробегала с подружками, отправляясь в лес по грибы. Это было весьма приятной неожиданностью: она хорошо знала эту дорогу, и при желании всегда могла дойти сюда пешком, когда ей вдруг захочется навестить пса.

Конечно, если только пресловутая «тётя-Фая» не будет против. (Лика очень боялась, что хозяйка дома не согласится взять к себе такую взрослую собаку, у которой, как выразился отец, «неизвестно что на уме»).

— Каро, сынок! — поспешила навстречу гостям Фаина.

Увидев вышедшую во двор пожилую женщину, Лика смутилась и растерялась, не зная, как себя вести.

— Идём… — услышала она спокойный уверенный голос, и сильная мужская ладонь обхватила её за запястье.

Крепко держа Лику за руку, Каро открыл калитку и вошёл во двор. Испуганно прижавшись боком к ногам своей благодетельницы, Лорд послушно засеменил рядом, бросая по сторонам настороженный недоверчивый взгляд.

— Здравствуй, тёть-Фай! — улыбнулся Каро, обнимая женщину свободной рукой. — А мы с гостями: познакомься — это Лика.

— Вижу-вижу… — радостно улыбнулась Фаина, разглядывая Лику. — Какая красавица! — похвалила она её. — А это у нас кто? — посмотрела она на пса.

— А это — подарок! — усмехнулся Каро. — Возьмёшь к себе на проживание? Будет хозяйство твоё охранять, да и чужаков, если что, прогонит. Ну, как?

— Чужие к нам и так не заходят! — рассмеялась Фаина. — А собаку возьму: такого хорошего пса отчего не взять? Вон глазки какие умные! Имя-то у него есть? — поинтересовалась она.

— Есть, — быстро кивнула Лика, боясь поверить, что добрая женщина и в самом деле готова взять собаку к себе. — Его Лордом зовут.

— Ишь ты, какое имечко — Лорд! — подивилась Фаина и улыбнулась: — Как раз для нашей семьи подходит — где ещё, как не у Короля под боком жить! Правда, дружок? — ласково обратилась она к псу и задумалась. — Куда ж мне тебя пристроить?

— Ты его пока в сарай определи, — предложил Каро. — А мы завтра приедем и будку ему сделаем. Да, Макс?

— Запросто! — улыбнулся тот. — Такую будку отгрохаем — все собаки завидовать будут!

— Вот и ладненько! — улыбнулась Фаина. — Тогда ведите его в сарай, а я поищу, что ему подстелить — не на досках же ему спать.

Условия жизни для Лорда и впрямь создали шикарные. Каро с Максом быстро освободили от садового инструмента небольшой сарайчик и бросили на пол старый ватный матрац, найденный Фаиной на чердаке. Тщательно обнюхав подстилку, пёс немного покрутился на месте и завалился отдыхать.

Было заметно, что ему понравился новый дом, и он сразу признал Фаину своей полноправной хозяйкой. Лорд ни разу не гавкнул в её сторону, ни разу не зарычал, и терпеливо сидел на месте, пока она ставила перед ним миску с мясной похлёбкой.

Как только собака была надёжно пристроена, Фаина позвала всех к столу.

— Отказываться нельзя… — быстро шепнул Лике Каро, прежде чем она успела открыть рот. — Не то обидится…

Обижать добрую женщину, приютившую найдёныша-Лорда, не хотелось, и Лика послушно прошла в дом. Растерянно оглядываясь по сторонам, она чувствовала себя немного неловко в непривычной обстановке, и единственное, что успокаивало — это Каро, который всё время подбадривал её своей улыбкой.

— Что у нас сегодня на ужин? — приподняв крышку кастрюли, заглянул в неё Макс, за что тут же получил нагоняй.

— Иди мой руки, шалопай! — махнула на него полотенцем Фаина и повернулась к Лике. — Присаживайся за стол, доченька, не стесняйся — у нас всё по-простому.

Ужин на самом деле был простым: стопка больших круглых лепёшек лаваша, да кусочки баранины, тушёные в томатном соусе.

Вообще-то Лика терпеть не могла томаты. Она никогда не ела продуктов, к которым так или иначе добавлялись томатная паста или любой другой соус на основе помидор, (она даже томатный сок никогда не пила). Единственное исключение — это салат из свежих помидор и горячие бутерброды, где тепловая обработка продуктов была сведена к минимуму. Увидев то, что ей предстояло съесть, она мгновенно переменилась в лице и посмотрела на мясо так, словно перед ней поставили тарелку с ядом.

— Что-то не так…? — тихо спросил Каро, пользуясь тем, что Фаина вышла из кухни, дабы проверить собаку.

— Я не ем томатную пасту! — прошептала Лика. — Я её не люблю!

— Тёть-Фая очень вкусно готовит, — заверил он её. — Попробуй!

Тяжко вздохнув, Лика с опаской отправила в рот самый маленький кусочек баранины, заранее приготовившись к тому, что у него будет весьма отвратительный вкус. Однако её опасения оказались напрасными: мясо и впрямь было очень нежным и сочным, а благодаря приправам присутствие томатов почти не чувствовалось.

— Ну как? — слегка улыбнувшись, поинтересовался Каро.

— Вкусно… — кивнула Лика, отдавая должное мастерству хозяйки.

— Это каурма — она не бывает невкусной! — садясь за стол, расхохотался Макс.

— Хачапури будешь? — наблюдая за любимой малышкой, вновь улыбнулся Каро.

— Хача… чё…?! — недоумённо посмотрела она на него.

Слегка усмехнувшись, он молча взял одну из лепёшек лаваша и разломил её пополам.

— Держи! — протянул он одну половинку Лике. — Тебе понравится.

К удивлению, «лаваш» оказался непростой лепёшкой — а с начинкой: внутри был тёртый сыр, (а сыр Лика любила до безумия!) Она даже не заметила, как быстро съела всю половинку, и рука сама потянулась за добавкой.

— Дядь-Каро, а почему тётя Фая сказала, что Лорд у Короля под боком будет жить? — уплетая хачапури, задала Лика мучивший её вопрос.

— А ты не догадываешься…? — хитро поглядывая в сторону друга лукавым взглядом, поинтересовался Макс.

— Нет… — растерянно покачала головой Лика.

— А я тебе намекну… — продолжая веселиться, лукаво улыбнулся Макс, игнорируя предостерегающий взгляд Каро. — У тёть-Фаи нет своей семьи, (муж давно умер), зато остался его друг — а у друга есть сын: в нашем городе его знают, как КОРОЛЯ… — улыбался Макс. — Можно сказать, что он — хозяин этого дома: он заботится о тёть-Фае и во всём ей помогает.

— А он не выбросит Лорда на улицу? — нахмурилась Лика. (Воображение тут же нарисовало строгого дядьку с суровым лицом: вернувшись домой с работы, он сердито сдвинул брови, увидев во дворе взрослую псину). — Вдруг он рассердится, когда вернётся…?

— А ты у Каро спроси… — едва сдерживаясь от хохота, широко улыбнулся Макс, и посмотрел на своего друга. — Как думаешь, Каро: понравится Лорд Королю — или нет…? — с невинным взглядом, поинтересовался он, потешаясь над ситуацией.

Каро с трудом подавил жгучее желание от всей души пнуть Макса под столом ногой — какого чёрта он всё это затеял…?! Ну, узнает Лика, что друзья зовут его Королём — и что…? Она бросится к нему в объятья…? «Одного имени МАЛОВАТО…» — хорошо помнил Каро сказанные когда-то Ликой слова. — «Ты готов доказать, что можешь стать МОИМ Королём…?»

Каро вовсе не был уверен, что ему удастся это доказать. Что если, узнав его прозвище, Лика твёрдо решит для себя, что он НЕ ТОТ, кто ей нужен…? Эта страшная картина чётко стояла перед глазами: смерив Каро внимательным оценивающим взглядом, Лика досадливо скривит губы и разочаровано вздохнёт — не ОН… Переубедить её будет уже НЕВОЗМОЖНО: решения Лика принимала раз — и навсегда. (Она НИКОГДА не передумывала и не меняла своего мнения…)

— Дядь-Каро… Ты поговоришь с этим Королём…? — с надеждой посмотрела на него Лика. — Попроси, чтоб он не выбрасывал Лорда на улицу!

— Не бойся… — слегка усмехнулся Каро. — Никто твоего Лорда не выбросит: ни я, ни тёть-Фая не дадим его в обиду! А ты жуй — и держи язык за зубами! — многозначительно посмотрел он Максу в глаза. — Нечего тут страшные байки сочинять!

— А разве я что сочиняю…? — глядя самым честным невинным взглядом, широко улыбнулся Макс.

— Закрыли тему! — строго сказал Каро, размышляя: дать Максу крепкий подзатыльник — или нет…?

Успокоенная, Лика вновь принялась за каурму с хачапури, больше не обращая никакого внимания на Макса. (Это и спасло его вихрастую голову от тяжёлой руки друга).

С веранды послышался скрип двери и топот отряхиваемых ног — с улицы вернулась Фаина.

— Ну, как вы тут? Не заскучали? — поинтересовалась она, заходя на кухню. — А пёс-то уж съел всё — даже миску начисто вылизал! Может ему ещё положить? — посмотрела она на Каро.

— Не надо, — коротко мотнул он головой. — Ему видно поголодать пришлось — пусть пообвыкнется немного, а там откормим. С ним последнее время плохо обращались, но собака умная, отойдёт. Ты главное не забалуй его! — усмехнулся он.

— А разве я кого балую? — добродушно улыбнулась Фаина. — Это ж я так, любя… Ты мне о матери с отцом расскажи: как они там?

— Хорошо… — кивнул Каро и начал рассказывать о родителях.

С трудом доедая сытную каурму, Лика слушала спокойный уверенный голос Каро, прерывавшийся иногда смешливыми репликами Макса, смотрела на добрую Фаину — и вдруг поймала себя на мысли, что совсем не чувствует себя здесь чужой. Она больше не испытывала никакой неловкости или смущения — наоборот, ей казалось, будто она прожила тут всю свою жизнь…

Поужинав, все вышли на улицу. Вооружившись веником, тряпкой и ведром воды, Макс отправился чистить машину, громко сетуя на «собачью шерсть и блох». В итоге он получил лёгкий подзатыльник от тёти-Фаи, (чтоб не смел задирать пса), и длинный комментарий от Лики, что «Лорд куда почище и поумнее некоторых будет!»

— А можно я с ним поиграю? — поглядывая в сторону скучавшего пса, вдруг попросила она Каро.

— Конечно, — улыбнулся он.

— Спасибо! — радостно закричала Лика, быстро сбегая по ступенькам крыльца, и спустя пару секунд она уже крепко обнимала собаку.

Присев на крыльцо, Каро достал сигареты и закурил. Он задумчиво смотрел, как Лика и Лорд носились по двору, устроив игру наперегонки. Бросив на своего любимчика проницательный взгляд, Фаина молча присела рядышком.

— Тёть-Фай… — тихо позвал Каро, не сводя со своей малышки задумчивого ласкового взгляда. — Тебе понравилась Лика?

— А ты зачем спрашиваешь? — улыбнулась Фаина, прекрасно понимая, к чему он завёл этот разговор.

— Да так… — слегка усмехнулся Каро.

— «Та-а-ак…» — передразнила его Фаина. — Это и есть та девочка, о которой ты говорил?

— Она… — не сдержав улыбки, радостно улыбнулся Каро, а глаза так и засияли от счастья. — Женюсь я на ней, тёть-Фай.

— А она сама-то знает? — внимательно посмотрела на него Фаина. — Ты уже сказал, что любишь?

— Потом скажу… — лукаво улыбнулся он. — Пусть подрастёт ещё немного…

— Ну, жди — дело твоё… — согласилась Фаина. — А девочка хорошая… добрая… Хорошей женой будет, когда полюбит.

— Думаешь, полюбит? — посмотрел на неё Каро.

— А ты ей уже нравишься, — улыбнулась Фаина. — Иначе она сюда не приехала бы.

— Так она из-за собаки с нами пошла… — усмехнулся Каро.

— Эх, ты — дурья твоя башка! — тихонько потрепав его по затылку, рассмеялась тётя Фая. — Да нет в мире таких собак, чтоб ради них женщина на край света шла: в чужой дом, неизвестно куда… ДОВЕРЯЕТ она тебе. Верит, что не обидишь — потому и идёт. А доверие — это первый шаг к любви, без него ничего не построишь!

— А второй какой? — улыбнулся Каро.

— А уж это тебе самому искать придётся, — вздохнула Фаина. — Тут, сынок, нет одного рецепта для всех: сердца у людей разные — к каждому свой ключик подобрать нужно. У Лики тоже сердечко с секретом: поберёшь ключик — всю жизнь тебя любить будет. Ищи, сынок — тогда и найдёшь…

Каро искал. Он тщательно искал ответ на вопрос: ЗА ЧТО Лика любила Ваську…? Трамвайщика…? Чёрного и Барона…? Они были абсолютно разными людьми, не похожими друг на друга ни внешне — ни по характеру. И тем не менее, было в них нечто такое, что ускользало от взгляда Каро — и заставляло Лику безоговорочно верить, что это и есть тот самый, ЕДИНСТВЕННЫЙ, на всю жизнь…

Каро чувствовал, что ответ на вопрос лежит на поверхности, совсем близко, но никак не мог разгадать, что за секрет открывал замочек к сердцу Лики. Единственное, что ему оставалось — это ждать. Ждать, когда время всё расставит по своим местам, и она сама пригласит его в свою жизнь, вручив ключи от сердца…

Время… Оно летело так быстро! Каждый день Лика прибегала в гости к тёть-Фае, чтобы поиграть с собакой, и Каро с удовольствием сидел на крылечке, наблюдая за ней со стороны. Но не успел он порадоваться своему счастью, как август подошёл к концу — и начался новый учебный год.

Школьные будни в очередной раз украли у него Лику. Она всё реже гостила у тёти Фаи, а потом и вовсе перестала к ней заходить. Приходя со школы, Лика по-быстрому бралась за уроки, а потом допоздна гуляла с подружками. Она по-прежнему считала Каро «просто другом отца», но что ещё хуже — совсем не отвечала на письма «тайного поклонника».

А он писал. Каждый день Каро подбрасывал в почтовый ящик Лики письмо, где просил прощения и обещал никогда больше не вмешиваться в её жизнь так, как это случилось в истории с Васькой.

Он знал, что она читает эти письма. Лика больше не выходила на балкон и не разрывала конверты на мелкие кусочки, но и отвечать что-либо просто не желала…

«Прости… прости… ПРОСТИ…

Я готов бесконечно долго просить у тебя прощения — только не молчи! Скажи мне что-нибудь: скажи, что я дурак, подлец, что я не имел права вмешиваться в твою жизнь…

Я давным-давно понял свою ошибку и готов искупить её любой ценой! Клянусь: я никогда больше не причиню тебе боль! Я просто не могу видеть, как ты плачешь, и готов сделать что угодно, лишь бы ты улыбалась — и была счастлива…»

Вместо подписи был нарисован маленький человечек, державший в руках разорванное напополам сердце…

Закусив губу, Лика задумчиво смотрела на письмо, размышляя, как ей поступить. Тайный поклонник оказался на редкость настырным парнем! Он упорно не желал отступать, забрасывая её своими письмами, и его настойчивость немного пугала Лику.

«Неужели он действительно так сильно любит её?» — размышляла она, не зная: радоваться ей этому — или плакать? Его упорство было похоже на безумие, (Лика даже представить не могла, что можно ТАК любить, и побаивалась, что это и впрямь какой-то маньяк).

С другой стороны, он ничего не требовал от неё, не пытался навязать свои чувства и всего лишь просил простить за то, что разрушил её союз с Васькой. Вопрос в том, насколько можно доверять такому человеку: «Единожды солгавший — будет лгать, единожды предавший — предаст снова…» — твёрдо верила Лика.

Хорошенько подумав, она взяла чистый лист бумаги и начала писать ответ:

— Ты говоришь «прости» — а я НЕ ВЕРЮ. Я не могу доверять человеку, решившему, что он лучше меня знает, как мне следует жить.

Ты знаешь, о чём я думаю…? Ты знаешь, что я чувствую…? Ты знаешь, чего я хочу и о чём мечтаю…? Кто дал тебе право решать за меня: разве ты — Бог?!

Ты клянёшься не обижать меня и сделать всё, чтобы я была счастлива. Ты знаешь, В ЧЁМ моё счастье…? Как ты можешь дать то, о чём не имеешь ни малейшего понятия?!

Твои клятвы ничего не стоят: это всё слова — только СЛОВА…

— Ты права: я не знаю, что ты чувствуешь, не знаю о чём твои мечты. Так помоги мне — скажи, что мне сделать, чтобы вернуть твоё доверие? Что мне сделать, чтобы доказать тебе, что это не просто слова?

Я готов выполнить любое твоё желание, лишь бы ты меня простила, и мы вновь стали друзьями…

— Ты вновь говоришь так, будто ты — Бог…

Откуда ты знаешь, что тебе по силам сделать всё, о чём я попрошу? А если я хочу звезду: яркую, ослепительную звезду — ты можешь мне её достать? Сомневаюсь…

«Звезду…» — горько усмехнулся Каро. Она нарочно упомянула самый часто обещаемый мужчинами подарок, словно желала показать, что он ничуть не лучше других. Один из всех: ни больше — ни меньше! Лика прекрасно понимала, что мужское обещание «достать звезду с неба» — не более чем метафора, слова.

СЛОВА… А Каро предстояло превратить слова в поступки. Только так он мог доказать, что на самом деле хочет быть её другом — самым лучшим и преданным другом, какой только может быть…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Как-то незаметно наступила зима. Хмурое декабрьское утро встретило крепким морозом и метелью. Всё это было бы вполне терпимо, если бы не пронзительный ветер, пронизывающий до самых костей.

— Ну и погодка! — поёжился Макс, наглухо застёгивая тёплую куртку на меху.

Пробираясь через сугробы, он направился к джипу Каро, (заботливо оставив свой мерс в гараже). Неожиданно он споткнулся и, пытаясь удержать равновесие, схватился за первый попавшийся под руку куст, торчавший на обочине. Это помогло ему устоять на ногах, но принесло новое огорчение.

— Чёрт! Браслет порвал… — выругался Макс и обернулся к Каро. — Давай по дороге к Толяну заскочим — может запаяет?

Молча кивнув, Каро подошёл к машине и сел за руль. Внимательно следя за дорогой, он мучительно думал о том, как растопить лёд, сковавший сердце Лики. Может удивить её невероятным подарком на Новый год…? Но до праздника осталось всего ничего, а он так и не нашёл ничего подходящего…

Толян давно был на ногах. Осмотрев порванный Максом браслет, он беспечно хмыкнул и вынес свой вердикт:

— Ерунда! Я тебе его за пять минут залатаю. Ждать будешь?

— Буду, — кивнул Макс.

— Тогда чай, кофе — там… — показал Толян в сторону кухни и ушёл в комнату чинить браслет.

Весело напевая себе под нос, Макс исчез в указанном направлении. Каро не стал составлять ему компанию.

— Я посмотрю…? — заглянул он в комнату к Толяну и, получив молчаливый кивок, зашёл внутрь.

В комнате был «рабочий беспорядок»: повсюду лежали драгоценные и поделочные камни, различные заготовки вперемешку с ломом, а также готовый ювелирный ширпотреб, принесённый на переплавку.

Внезапно, среди этого многообразия, взгляд Каро остановился на кольце, лежавшем на краешке стола, за которым работал Толян. Подойдя ближе, он взял его в руки и задумчиво повертел, рассматривая со всех сторон. Кольцо было очень необычным: большая пушистая звезда, украшенная маленькими искорками бриллиантов. Их было так много, что перстень буквально «горел» в руках.

— Нравится? — не отрываясь от работы, спросил Толян.

— Красиво… — согласился Каро. — Чей-то заказ?

— Да нет… — мотнул головой Толян. — Картинку одну в журнале увидел — дай, думаю, попробую… Полгода над ним корпел!

— Хорошая работа, — похвалил Каро. — Сколько…?

Отложив в сторону инструмент, Толян поднял голову и внимательно посмотрел на Каро. Убедившись, что тот не шутит, он сцепил руки на затылке и начал прикидывать цену.

— Давай считать… — задумчиво сказал он. — Белое золото на четыре с половиной грамма — это раз, пятьдесят пять бриллиантов по 0,2 карата — это два… Плюс потраченное время…

Оторвав клочок бумажки, он быстро нацарапал карандашом цену и протянул листок Каро.

— Зелёными…? — задумчиво поинтересовался тот, рассматривая цифры.

— Ну, не деревянными же! — усмехнулся Толян.

— Сойдёт! — кивнул Каро. — Кольцо сейчас заберу, а деньги после обеда — согласен?

— Договорились!

И Толян вновь вернулся к починке браслета Макса…

Возвращаясь домой из школы, Лика заметила, что в почтовом ящике что-то лежит. «Опять…» — мысленно вздохнула она. — «И не надоело ему писать?»

Взяв в руки письмо, она сразу же почувствовала, что в нём что-то есть. Первым желанием было засунуть конверт обратно — ей не нужны его подарки! Однако женское любопытство оказалось сильнее гордыни… Немного подумав, Лика быстро побежала домой, чтобы взглянуть на содержимое письма.

«Привет, малышка…

Помнишь, ты упомянула про звезду? Конечно это не та звезда, о которой ты говорила. Поверь, если б я мог, я подарил бы тебе все звёзды с небосвода — но я обычный человек и не могу сделать того, что мне просто не под силу. Я лишь надеюсь, что эта маленькая звёздочка понравится тебе не меньше, чем те, что горят у нас над головой, и принесёт тебе счастье. С новым годом тебя, маленькая моя! Будь счастлива…»

Лика долго сидела молча, держа на ладони необычное кольцо. Оно было не просто красивым — это было самое потрясающее кольцо, которое только можно было себе представить! Большая пушистая звезда из тоненьких лучиков, разлетевшихся в разные стороны: каждый лучик был украшен дорожкой из крохотных прозрачных камушков, переливавшихся на свету ослепительными искрами, от которых невозможно было отвести глаз.

Боясь поверить, что это не сон, Лика осторожно примерила кольцо. Оно оказалось как раз впору на средний палец правой руки, и сидело так, будто было сделано именно под него. Она поняла, что никогда не расстанется с ним — расстаться с такой красотой было просто невозможно! Ведь теперь у неё была собственная маленькая звезда…

Новый год братва встречала шумно и с размахом. Гулянка с друзьями была весёлой, но сердце Каро упрямо рвалось туда, где в суете домашних хлопот можно было увидеть дерзкую девчонку, крепко державшую его душу своими тонкими пальчиками. Устав сидеть на месте, он вышел на улицу, чтобы немного развеяться и покурить.

Лика… Он отчётливо помнил все встречи и разговоры, что подарила ему судьба, когда Каро даже не подозревал, как сильно привяжется его сердце к этой девочке.

«Вы любите голубей…?» — в который раз вспомнил он странную девчонку, кормившую птиц хлебом, купленным для всей семьи.

«Наверное…» — не зная, что сказать, пожал тогда плечами Каро и бросил голубям горсть семечек.

«Нет, не так — вы их напугали…» — большие широко распахнутые глаза посмотрели с такой укоризной, что стало безумно стыдно и неловко… — «Вот так надо, тихонько совсем…»

Как тогда, он вновь почувствовал тепло маленькой ладони, взявшей его за руку, и задумчиво улыбнулся…

Неожиданно на землю приземлилась стая голубей. Глухо воркуя, птицы важно расхаживали неподалёку, искоса посматривая в сторону Каро, будто намекая: «Ну, покорми же нас — не будь жмотом!»

Заглянув в кафе, он жестом подозвал оказавшегося поблизости Игорька и попросил буханку хлеба. Не задавая вопросов, Игорёк принёс ему батон и вновь присоединился к гуляющим друзьям.

— Ну что, пернатые… — усмехнулся Каро, глядя на голубей. — Есть будем…?

Разломив хлеб, он бросил на землю несколько кусков и вновь погрузился в воспоминания…

— Скажите им… — тихо попросила странная девчонка.

— Что…? — растерялся Каро.

— Своё заветное желание… Они отнесут его Богу — и оно обязательно исполнится. Я ЗНАЮ …

Склевав все крошки, голуби походили ещё немного и дружно взмыли в небо.

— Эй, а спасибо кто будет говорить? — глядя им вслед, грустно усмехнулся Каро и вздохнул: — Попросите у Бога, чтоб она меня полюбила, а…? Устал я биться как рыба о лёд…

Из кафе за спиной доносились музыка и смех. Но Каро не хотелось возвращаться к друзьям: пробудившиеся воспоминания навеяли тихую грусть и невесёлые думы о том, что Лика никогда не ответит на его любовь. Не прощаясь с ребятами, Каро отправился домой, чтобы немного побыть одному…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Довольно быстро Макс обнаружил отсутствие своего лучшего друга и сразу догадался, что Каро ушёл. Оставив ребят праздновать дальше, он прихватил парочку бутылок коньяка и направился к Орифу. Макс даже не сомневался, что именно туда сбежал его влюблённый друг, чтобы быть поближе к Лике.

На самом деле она была одна. Погрузив всех в машину, родители уехали навестить сестру отца и её семью, а Лика отказалась. Ей не хотелось ночевать в чужом доме, выслушивать бесконечные истории о том, «как все выросли» и «в наше время…» Уж лучше она проведёт все каникулы с Улькой, чем будет изображать из себя «благовоспитанную леди».

Однако Лика быстро пожалела о своём решении. Лишь только раздался звонок, она поспешила открыть дверь, но вместо долгожданной Ульки на пороге стоял Макс. ПЬЯНЫЙ.

— Отец дома? — весело спросил он, вваливаясь в прихожую.

— Нет, — быстро ответила Лика и попыталась выпроводить нежданного гостя обратно.

— Как это нет?! — шутливо возмутился Макс. — А с кем я тогда пить буду?

— Ни с кем! — резко ответила Лика, так как терпеть не могла пьяных мужиков. — Тебе и так достаточно!

— Это кто такое сказал? — рассмеялся Макс. — А ну, покажи мне его!

— Иди в зеркало посмотри! — фыркнула Лика, безуспешно пытаясь вытолкнуть его за порог.

— Ты на что это намекаешь? — продолжал веселиться Макс, даже не думая уходить. — Ты хоть знаешь, сколько девок за мной бегает? Да я стольких перецеловал, что тебе и не снилось!

— Поздравляю! — раздражённо фыркнула Лика, начиная понимать, что у неё просто нет сил, чтобы выставить этого «верзилу» за дверь.

— Спасибо! — радостно кивнул Макс, принимая её поздравления за чистую монету. — А хочешь, я и тебя поцелую? — неожиданно предложил он.

— В другой раз! — отказалась Лика, мучительно размышляя, как избавиться от подвыпившего гостя.

— Да брось ты! — отмахнулся Макс. — Могла б и поцеловать в честь праздника!

— Проспись сначала! — хмыкнула Лика и сделала новую попытку вытолкнуть его за дверь.

Лучше б она держалась от него подальше!

— Тогда я сам тебя поцелую — я не гордый! — заявил Макс, мгновенно притянув её к себе, и попытался поцеловать.

— Пусти! — отчаянно сопротивлялась Лика, пытаясь вырваться из его рук.

Понимая, что силы не равны, она схватила первый попавшийся под руку предмет и со всего размаху ударила Макса по голове. Раздался звук разбитого стекла, и по лицу Макса побежала кровь.

— Чёрт… — простонал он, хватаясь за голову. — Ты совсем спятила? Так же убить можно…

— Убирайся! — срываясь на крик, одним рывком вышвырнула его за порог Лика, задыхаясь от ярости. — Пошёл вон!!! Скажи спасибо, что я тебе горло не перерезала!!! — с силой захлопнула она дверь.

Лику трясло как в лихорадке. Не веря, что всё происходит на самом деле, она недоумённо смотрела на зажатый в руке осколок бутылки из-под огуречного лосьона для лица. Мокрая лужа на полу и разбрызганная по коридору кровь развеяли остатки сомнений, что это не сон.

Взяв себя в руки, Лика быстро собрала осколки и выбросила их в мусор, после чего начала тщательно замывать следы неприятного инцидента…

Жизнь полна неожиданностей. Эта старая как мир истина вновь пришла на ум Каро, когда он увидел, в каком состоянии заявился к нему Макс.

— Кто это тебя так? — нахмурился Каро, быстро проводя друга в ванную, чтобы тот мог умыться. — Вы там передрались что ли?

— Да нет, братва тут ни при чём, — развеял его опасения Макс.

Удар по голове изрядно повыветрил из него хмель, и он начал, в конце концов, соображать, что натворил.

— Только не говори, что тебя гоп-стопники тормознули! — усмехнулся Каро, осматривая рану. (К счастью, она оказалась не столь серьёзной, как выглядела, и относилась к тому типу, что братва небрежно называла «царапиной»).

— Да какой гоп-стоп! — слегка поморщился от боли Макс, когда Каро начал обрабатывать рану зелёнкой. — Я бы им шеи свернул, а это… С кошкой поцапался.

— И какая ж это кошка тебя так поцарапала? — вновь усмехнулся Каро.

— Лика… — тяжко вздохнув, честно признался Макс, стараясь не смотреть другу в глаза. — Я поцеловать её хотел, ну… она меня и долбанула…

На секунду в воздухе повисла звенящая пауза, но уже в следующий миг Каро схватил Макса за плечо и, резко развернув, прижал к стене.

— ПОВТОРИ… — глядя потемневшим от ярости взглядом, глухо сказал он, сжав пальцы с такой силой, что послышался хруст.

— Чёрт, Каро… — простонал Макс. — Ты мне плечо сломаешь… Мне самому хреново…

На беднягу жалко было смотреть: Макс и сам понимал, что «перегнул палку» пытаясь поцеловать любимую девушку своего лучшего друга, (будь он на месте Каро — не только плечо бы сломал, но и ещё парочку костей, чтобы успокоиться), и теперь искренне сожалел о своём поступке.

Неимоверным усилием воли Каро взял себя в руки и разжал пальцы. Не обронив ни слова, он вышел из ванной и скрылся на балконе. Как побитая собака, Макс поплёлся следом, тяжко вздыхая по дороге.

— Каро… — тихо позвал он друга, выходя на балкон. — Ну, дурак я — ДУРАК! Перебрал немного — вот и накосячил…

Ничего не ответив, Каро молча курил, глядя на светящиеся окна в доме напротив.

— Ну, хочешь — врежь мне как следует! Сам знаю, что заслужил… — предложил Макс.

— Она одна? — неожиданно спросил Каро, вспомнив, что Ориф что-то говорил про поездку к родне, запланированную на праздники.

— Была одна… — вновь вздохнул Макс.

Каро решительно затушил сигарету.

— Одевайся! — резко обернулся он. — Извиняться пойдёшь. Сейчас же.

Приведя коридор в порядок, Лика немного успокоилась. Макс, конечно, дурак — сам виноват в том, что случилось, не надо было к ней лезть. Но он не со зла, просто выпивший был — вот и не соображал, что делает. Однако факт оставался фактом: этот инцидент оставил в душе крайне неприятный осадок, и оставаться в квартире одной не было никакого желания.

Подумав, что Макс может вернуться и повторить неудачную попытку с поцелуем, Лика сильно переполошилась и решила переночевать у Ульки. Словно торнадо она пронеслась по квартире, собирая свои вещи, (ей даже в голову не пришло, что можно просто запереть все двери на замки и никому не открывать).

Переодевшись, она вылетела в коридор и резко распахнула дверь. В тот же момент в квартиру шагнул Каро, и Лика с разгона врезалась в него, больно ударив головой в грудь.

— Ой… — тихо ахнула она, отшатнувшись назад, и начала терять равновесие.

— Осторожнее… — словно издалека донёсся чей-то голос, и сильные мужские руки заботливо придержали её, не давая упасть. — Так и убиться можно…

Медленно подняв голову, Лика увидела высокого черноволосого парня с добрым смеющимся взглядом. Его появление было столь неожиданным, что она совершенно растерялась, потеряв всяческую способность что-либо соображать.

— Ты как: не ушиблась…? — усмехнулся Каро, нисколько не сомневаясь, что с точки зрения Лики он свалился на неё, как луна с неба. Словно зачарованная, она молча смотрела на него своими широко распахнутыми глазами, искренне не понимая, что произошло. — Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю… — покачала головой Лика, пытаясь прийти в себя.

Мягкий мужской голос доносился до неё будто издалека. Голова отчаянно кружилась, а всё тело пробила странная дрожь.

— Видать, крепко ушиблась… — заметил Макс и помахал ей рукой. — Э-эй… меня-то хоть узнаёшь?

Повернув голову в сторону, Лика внимательно посмотрела на него и кивнула.

— Привет, Макс… — задумчиво сказала она и вновь перевела взгляд на Каро. — А ты кто…?

Этот вопрос поставил его в тупик и изрядно насмешил Макса.

— Это Король, — рассмеялся он. — Ты же всегда хотела познакомиться с настоящим королём!

— Помолчи! — слегка усмехнувшись, попросил Каро, глядя на Лику нежным заботливым взглядом. — Я — Каро. Помнишь…? — улыбнулся он. — Присматриваю за этим балбесом, который называет себя моим другом. Он обидел тебя сегодня, вот я и притащил его, чтоб он извинился. Он больше не будет к тебе приставать — он обещает. Ты простишь его?

Как во сне Лика слушала мягкий мужской голос, и совсем не слышала его слов. Она совершенно не понимала, что он говорил, не понимала, о чём он её спрашивал, а голова кружилась всё сильнее и сильнее.

— Да ты совсем на ногах не стоишь… — заметил Каро. Легко подхватив Лику на руки, он отнёс её в зал и положил на диван. — Макс, принеси что-нибудь укрыться.

Её буквально трясло, а в теле чувствовалась такая слабость, что Лика решила, что умирает.

— Я — УМИРАЮ… — тихо прошептала она сама себе, мрачно констатируя вслух сей печальный факт.

— Надеюсь, что нет! — усмехнулся Каро, заботливо прикрывая её толстым одеялом. — Сейчас отдохнёшь немного — и всё пройдёт. Главное, чтоб сотрясения мозга не было — уж больно сильно ты об меня приложилась. Голова не болит?

— Голова…? — машинально переспросила Лика и попыталась вспомнить, что значит это слово.

— Значит так: теперь лежи — и никуда не вставай! — твёрдо приказал Каро. — Договорились?

Она слабо кивнула, чувствуя, что при всём желании не смогла бы подняться на ноги.

— Вот и хорошо! — улыбнулся Каро. — Отдыхай, малышка, а мы пойдём — не будем тебе мешать… — кивком позвав Макса, он вышел из комнаты.

Вскоре хлопнула дверь, и Лика осталась одна. Она долго лежала, глядя в потолок, и пыталась сообразить, что с ней происходит. Она бежала к Ульке — это раз. Потом врезалась в этого парня — это два. И теперь ей очень плохо — это три.

Откуда он только взялся на её голову — с луны, что ли, свалился…? Лицо вроде бы знакомо… и голос тоже… Он сказал, что Макс его друг… (Но у него не было раньше таких друзей!) Лика знала всех, с кем так или иначе приходил в гости Макс, и среди них точно не было никого похожего на этого парня: так — мужики как мужики, а этот…

Никогда в жизни она не видела таких высоких красивых мужчин! (Реально высоких и красивых!) Гордый профиль, живой проницательный взгляд с лёгкой примесью горечи в уголках глаз, и ослепительная улыбка подобная солнцу…

А голос! Он буквально завораживал своей мягкостью, погружая разум в гипнотический транс и оцепенение. «Я — Каро. Помнишь…?» Каро…

Так это дядя Каро что ли…?! Ничего себе! Она никогда не обращала внимания на его внешность, и уж тем более не смотрела на него, как на мужчину — мало ли их тут по дому шастает! Да-а-а… надо бы повнимательнее относиться к тому, что тебя окружает. И летать поменьше! Глупо всё как-то получилось…

Закрыв глаза, Лика повернулась на бок, чтобы устроиться поудобнее, и вскоре заснула…

Стоя на балконе, Каро задумчиво курил сигарету, прокручивая в уме происшествие с Ликой. Любимое «торнадо» чуть не сбило его с ног, и Каро сильно беспокоился за здоровье своей малышки. После столкновения она была совершенно растеряна, слаба и, судя по всему, испытывала сильное головокружение. Может не стоило оставлять её в таком состоянии одну? А вдруг ей стало хуже…? Там даже на помощь некого позвать!

Не раздумывая, Каро выбросил сигарету и быстро вышел из дома, на ходу набрасывая на себя куртку. Он просто не мог бездействовать, не убедившись, что с Ликой всё в порядке.

Пересечь двор и подняться на второй этаж, было делом пары минут. Аккуратно открыв незапертую на замок дверь, он осторожно вошёл в дом и тихонечко прошёл в зал.

К счастью, с Ликой было всё в порядке. Закутавшись в одеяло, она крепко спала: на щеках играл лёгкий румянец, а дыхание было ровным и спокойным. «Как же я тебя люблю…» — мысленно вздохнул Каро, глядя на спящую девушку, и вышел из комнаты так же тихо, как вошёл.

Убедившись, что его опасения оказались напрасными, он покинул квартиру, предварительно поставив на защёлку все дверные замки — пусть малышка спит спокойно, и ей ничего не угрожает…

После неприятной истории с Максом Лика сильно изменилась: пытаясь держаться на расстоянии от двух закадычных друзей, она редко появлялась в зале и вообще ограничила до минимума все контакты с друзьями отца.

Каро пытался восстановить былое дружеское расположение, буквально заваливая Лику, (а заодно и всех остальных детей), дорогим шоколадом и конфетами, но… Она даже не смотрела в его сторону. Стоило ему прийти в гости, она неохотно бросала равнодушное «здрасьте…» — и тут же исчезала в детской комнате, плотно прикрыв за собой дверь. Это очень огорчало Каро, он сильно переживал, даже не подозревая, что на самом деле происходит с его малышкой.

А с ней творилось что-то невероятное! Как только Лика слышала знакомый мужской голос с уверенными спокойными нотками — разум мгновенно отказывался что-либо соображать, а в теле появлялась такая слабость, что она просто не могла стоять на ногах.

Убежав в комнату, она медленно сползала по двери на пол, пытаясь унять внезапно накатившую дрожь, а из глаз потоком текли слёзы. Этот голос обволакивал своей мягкостью, пронзая насквозь каждую клеточку её тела и заставляя сердце сжиматься в маленький трепещущий комок. Почему-то вдруг накатывало сильное головокружение, и Лика изо всех сил старалась не упасть в обморок, совершенно не понимая, что с ней происходит. Она никогда не чувствовала ничего подобного!

Самым ужасным было то, что рассказать об этом и посоветоваться было не с кем. Лика вдруг поняла, что единственный, с кем она всегда могла поговорить, был сам Каро: он всегда внимательно выслушивал её и объяснял сложные вещи так, что всё становилось до смешного просто и понятно. Теперь же она не могла даже подойти к нему: едва почувствовав его взгляд, её резко бросало в жар, а мысли разбегались во все стороны, так что она забывала, куда и зачем шла.

Совершенно измучившись, она решила обратиться за помощью к тому, кто настойчиво продолжал писать ей письма, обещая любую помощь и поддержку.

— Поговори со мной… — попросила она в письме своего тайного поклонника. — Мне плохо…

— Тебя кто-то обидел? — (маленький нарисованный человечек грозно нахмурился и упёрся руками в бока, словно обещая немедленно разобраться с её обидчиком).

— Нет, вовсе нет! Я заболела наверное… не знаю… Мне просто очень плохо…

— Почему? Расскажи, что случилось, и я попытаюсь тебе помочь. Обещаю — я сделаю всё, что в моих силах…

— Я сама не понимаю, что происходит… В моей жизни есть один человек… Не могу сказать, чтоб он появился недавно, (мы давно знакомы, и часто общаемся), но в последнее время он как-то странно на меня воздействует. Когда я его вижу, я сразу теряюсь и забываю, кто я и как меня зовут. Я вообще ничего не соображаю — все мысли куда-то разбегаются, и я не могу ни о чём думать… Тело не слушается совсем: каждый раз, когда я слышу его голос — меня трясёт так, будто у меня лихорадка, и я чуть ли не в обморок падаю… А потом мне вдруг хочется плакать… Глупо, да?

— Это не глупость. И даже не болезнь. В том, что с тобой происходит, нет ничего необычного или странного — просто ты выросла и стала совсем большая. Вот и всё…

— Что это, если не болезнь? Что со мной происходит? Я не понимаю…

— Это любовь, малышка… Просто ЛЮБОВЬ…

Каро было очень грустно… И БОЛЬНО. Его малышка снова влюбилась, и судя по всему, на этот раз это было действительно серьёзное и глубокое чувство. Не важно, кто был её избранник! Кем бы он ни был, Каро больше не собирался вмешиваться в её жизнь — он просто не мог позволить себе вновь причинить ей боль, в очередной раз заставляя плакать по разбитым мечтам. Как бы ни было ему тяжело, он твёрдо решил уйти в сторону и не мешать счастью Лики, оставив за собой скромное право просто называться её другом…

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Часть 3. Мой Король или Я без тебя дышать не могу…

Прости, моя любовь, за то, что не смогла…

Прости, моя любовь, за то, что навсегда

И в мыслях и душой, по краешку судьбы

Бегу туда, где будешь ты — и только ТЫ…

Тебя искала в снах… бежала за тобой…

И глядя в небеса, шептала: «мой Король…»

Не замечая лиц, шагала в пустоту —

Шептала: «я его ЛЮБЛЮ…»

И в суматохе лет, не замечая дней,

Просила об одном я у Судьбы своей:

Чтоб удалила скорбь и утолила боль —

Дала остаться мне С ТОБОЙ…

Узором дивных снов был соткан мой узор…

Ковром из черных роз — любви немой укор:

Только с тобой, в ТВОИХ руках,

Летала душа в моих дивных снах…

только с ТОБОЙ…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Опасаясь, что у неё отнимут красивую звезду, Лика старательно прятала украшение от родительских глаз. Каждый раз, возвращаясь домой, она снимала кольцо с руки и оставляла в кармане куртки, предпочитая носить его исключительно на улице и в школе.

Это была не самая удачная идея! Опаздывая в школу, Лика так торопилась, что лишь только в классе обнаружила, что на пальце чего-то не хватает, и поняла, что забыла надеть кольцо. С трудом дождавшись конца урока, она бегом спустилась в раздевалку, чтобы исправить свою оплошность, но было поздно: школьные воришки уже успели облазить все карманы, и любимая звезда пропала.

От обиды Лика чуть не разревелась! Она с трудом сдержала нахлынувшие на глаза слёзы, просто потому, что вокруг было слишком много народа, чтобы рыдать вслух. Настроение было безнадёжно испорчено. Быстро надев куртку, Лика отправилась домой, чтобы предаться своему горю…

Каро с Максом как раз проезжали мимо остановки, когда из трамвая выскочила Лика. С первого взгляда было понятно, что она сильно расстроена: бледная, с окаменевшим лицом, она буквально вылетела на дорогу, а в глазах застыли слёзы…

— Что-то она рановато… — взглянув на часы, заметил Макс. — Уроки только начались… Может двойку получила?

— Из-за двоек она так не плачет, — заметил Каро, перекрывая дорогу подъехавшей следом за Ликой машине, и высунулся в окно. — Что случилось? — спросил он присматривающих за ней ребят.

— Да мы сами ничего не поняли… — развела руками братва. — Из школы выскочила — и домой.

— Опять, поди, какая-то катастрофа! — вздохнул Макс.

— Сейчас разберёмся… — задумчиво ответил Каро и завёл мотор…

Вместе с ближайшими друзьями, Чёрный неспешно прогуливался по району, по-хозяйски поглядывая вокруг. Неподалёку от школы мелкая шпана радостно гоготала, передавая из рук в руки какой-то предмет.

Громко свистнув, Чёрный махнул рукой, подзывая мальчишек подойти поближе.

— Что там у вас? — строго спросил он. — А ну, покажи!

— Смотри, какая цацка в руки приплыла! — поделились своей радостью школьные воришки. — Лохушка какая-то в кармане оставила. Чего добру пропадать? Мы к надёжным рукам прибрали! — рассмеялись они.

Едва увидев кольцо, Чёрный сразу догадался, чьи карманы обчистила шпана. Он видел эту звезду на пальце Лики, (когда она в очередной раз пыталась задеть его своими насмешками), и в отличие от хозяйки, догадывался, сколько это примерно могло стоить.

— Идиоты! — отвесив увесистый подзатыльник, выругался он. — Вы хоть знаете ЧЬЁ это кольцо?! Да за это колечко вас гурьбой на карьере закопают! А во лбу дырку прострелят — для надёжности! Если хотите жить — БЕГОМ в раздевалку, и верните всё на место!

— Так она вроде ушла уже… — растерянно пробормотали испуганные пацаны. — Чего теперь делать-то…?

— Тогда молитесь, чтоб вас до утра на кусочки не порезали… — забирая кольцо, мрачно посоветовал Чёрный, заметив подъезжающий автомобиль.

Увидев мощный джип с тонированными стёклами, перепуганная шпана тут же решила дать дёру.

— Стоять! — тихо процедил сквозь зубы Чёрный. — Если не хотите пулю в затылок схлопотать…

Воришки просто оцепенели от этих слов. Замерев на месте, они с ужасом смотрели на вышедших из машины мужчин, направившихся прямо к ним.

— Привет, Чёрный! — крепко пожал руку бывшему сопернику Каро. — Проблема у нас: девочка моя домой очень расстроенная вернулась, видать кто-то крепко обидел. Может знаешь, кому уши надрать?

— Надеюсь, это закроет тему? — передал Чёрный похищенное кольцо.

Увидев звезду, Каро сразу понял, что произошло.

— Мне казалось, мы обо всём договорились… — усмехнулся он. — Или я ошибаюсь?

— Договорились, — кивнул Чёрный. — Только нашлась у нас парочка непонятливых идиотов! — вновь отвесил он увесистый подзатыльник шпане.

— И кто же этот герой? — улыбнулся Каро, разглядывая до смерти перепуганных пацанят.

Тяжко вздыхая, парни скорбно молчали, ожидая обещанной расправы.

— Слышь, малышня: а мама не учила вас, что брать чужое — нехорошо? — расхохотался Макс, не в силах удержаться от смеха. — За это не только в тюрьму садят, но и руки оторвать могут, если поймают! — припугнул он.

На мальчишках уже лица не было от ужаса.

— Значит так: на первый раз прощаем… — с трудом сдерживая улыбку, приговорил Каро. — Колечко вернёте хозяйке — и извинитесь как следует! Она девочка добрая, сердиться не будет… Всё понятно?

Боясь поверить, что так легко отделались, воришки быстро закивали головами.

— Вот и договорились, — улыбнулся Каро. — А на будущее запомните: девочек обижать — нельзя!

Попрощавшись с Чёрным, он вернулся в машину и завёл мотор.

— А ну, колись! — не успели они отъехать, неожиданно потребовал Макс.

— О чём ты? — недоумённо посмотрел на него Каро.

— Он ещё спрашивает! — поразился Макс. — Ты видел это кольцо? Говори честно: твоя работа?

— Я-то тут при чём? — отмахнулся Каро. — Такое кольцо в любой подворотне можно купить.

— Что-то я не видел, чтоб у нас на каждом углу белым золотом с брюлликами торговали! — рассмеялся Макс. — Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, я бриллиант от стекляшки не отличу?! — возмутился он.

Каро понял, что Макс не отвяжется: он на самом деле хорошо разбирался в драгоценностях и мог на глаз определить разновидность и стоимость камня. Макс наверняка уже подсчитал, сколько может стоить подобное колечко, (а учитывая предновогодний визит к Толяну, успел сделать кое-какие выводы).

— Ну?! — требовательно посмотрел на него Макс.

— Что «ну»? — усмехнулся Каро. — Допустим, я его подарил — и что?

— И ты молчал?! — возмутился Макс. — Ещё лучший друг называется! Погоди-ка… — подозрительно нахмурился он. — А когда ты успел? Она же не общается ни с кем: запрётся у себя в комнате и сидит. Иногда ещё письма своего «поклонника» читает…

Осенённый внезапной догадкой, Макс внимательно посмотрел на Каро и хлопнул себя по лбу.

— Вот я баран! — расхохотался он. — Это же ты ей эти письма пишешь! А я-то всё думаю: чего это он так спокойно на этого «поклонника» реагирует? То чуть башку всем не поотрывал — а тут хоть бы что! А он, оказывается, свою «Джульетту» в стихах воспевает! «Ромео…»

— Брось, Макс! Это касается только меня и её. Что я, на каждом углу должен об этом трепать? — вновь усмехнулся Каро.

— Мне-то мог бы и намекнуть! — заметил ему Макс. — Я бы прикрыл, если что.

— Ну, можешь считать, что намекнул… — усмехнулся Каро.

На следующий день, придя в школу, Лика сразу увидела Чёрного. По-хозяйски развалившись на школьных стульях, стоящих на первом этаже вдоль раздевалки, он сидел в окружении толпы друзей и молча наблюдал за ней задумчивым взглядом.

Этот взгляд сильно насторожил Лику. После пропажи кольца у неё не было никакого настроения язвить или спорить, поэтому она просто прошла мимо, сделав вид, что никого не замечает. На переменках, переходя из класса в класс, она всё время чувствовала на себе внимательный цепкий взгляд, и старалась вести себя так, будто ничего не происходит. Беззаботно болтая с подружками, Лика заливисто хохотала, всячески игнорируя присутствие того, по кому не так давно сходила с ума.

Едва закончились уроки, она надела куртку и с удивлением обнаружила в кармане пропавшую звезду. К этому неожиданному сюрпризу была добавлена коротенькая записка на обрывке бумаги: «Прости! Мы не знали, что это твоё кольцо. Мы больше не будем!» — не веря своим глазам, прочитала Лика.

Резко обернувшись, она посмотрела на Чёрного. Убедившись, что кольцо вернулось к хозяйке, он поднялся на ноги и молча вышел из школы, не обронив ни слова. Лика задумчиво смотрела ему вслед, пытаясь понять, какое отношение он имел ко всей этой истории.

Она вдруг вспомнила, как любила этого парня: сильно, искренне, до безумия… Вспомнила все свои насмешки над ним и его невозмутимое молчание в ответ. А что если он и есть тот самый «тайный поклонник»? Если допустить, что это правда, то становится вполне понятно, почему он молчит и не спешит признаться в своих чувствах — она же сама неподпускает его к себе!

Погружённая в раздумья, Лика отправилась домой…

Это была нелепая случайность, поражавшая своей закономерностью. Увидев машину Орифа, Каро с Максом заскочили к нему домой переговорить насчёт предстоящих выходных. Обсудив дела, друзья спокойно спустились по лестнице, как двери тамбура с шумом распахнулись, и в Каро с разгона влетела Лика.

— Что ж ты летаешь-то всё время…? — добродушно усмехнулся он, почувствовав сладковатый запах ванили и шоколада.

Услышав знакомый голос, Лика мгновенно поняла, с КЕМ столкнулась, и от неожиданности рухнула в обморок.

— Куда…?! — быстро подхватил её на руки Каро и растерянно обернулся к другу.

— Вот это номер… — прокомментировал Макс, потрясённый случившимся не меньше самого Каро. — Ты её напугал что ли?

— Не знаю… — растерянно пожал плечами Каро и посмотрел на бесчувственную Лику. — Э-эй… малышка… — тихонько позвал он. — Очнись…

— Надо по щекам похлестать! — заглядывая через плечо, деловито посоветовал Макс.

— Я тебе самому щас настучу! — грозно нахмурившись, пригрозил Каро. — Чтоб голова лучше соображала! Думай давай.

— А чего тут думать? — возмутился Макс. — Так всегда делают! Если боишься дать пощёчину — можешь поцеловать её! — съязвил он. — Поцелуй тоже неплохо срабатывает — от него все девки в себя приходят!

— А поумнее ничего не мог придумать? — недовольно хмыкнул Каро и задумался.

Такая маленькая и хрупкая… Она беспомощно лежала в его руках, не приходя в сознание, а он как дурак не знал, что с этим делать. Он не мог позволить себе воспользоваться её беспомощностью, но и ударить Лику по лицу он тоже не мог… (Даже ради её блага…)

— Ну?! — поторопил его с размышлениями Макс. — Хорош тянуть! Целуй уже свою «спящую красавицу» — и дело с концом!

— Отвернись! — тихо попросил Каро, принимая непростое для себя решение.

Тяжко вздохнув, Макс повернулся к нему спиной и начал демонстративно рассматривать облупленную штукатурку на стенах.

Каро долго смотрел на Лику, тайно надеясь, что она придёт в себя и откроет глаза. Он очень любил эту девочку и не раз мечтал её поцеловать, но НЕ ТАК: тайком, украдкой, как вор — и без её согласия…

— И долго мне ещё стоять? — проворчал Макс, которому надоело рассматривать облезлые стены узкого тамбура.

— Помолчи! — тихо одёрнул его Каро.

Собрав в кулак всё своё мужество, он осторожно коснулся губами желанных губ, отчаянно надеясь, что Лика простит его за этот поступок, когда придёт в себя.

Спустя пару секунд раздался глубокий вздох — и Лика медленно открыла глаза. Она успела почувствовать нежный трепетный поцелуй на своих губах, и с недоумением посмотрела на того, кто позволил себе такую вольность. Увидев Каро, она поняла, что сошла с ума — и вновь потеряла сознание…

— Вот теперь я точно её напугал… — мрачно констатировал Каро, искренне сожалея о своём поступке. — Хватит! Ей домой надо — там разберёмся…

Бережно прижимая к себе бесчувственную Лику, он быстро поднялся по ступенькам на второй этаж и толкнул плечом дверь. От увиденной картины Ориф буквально остолбенел!

— Мы в подъезде столкнулись, — объяснил Каро. — А она в обморок упала. Похоже, я её напугал…

— Неси в комнату… — махнул рукой Ориф. — Полежит немного — очнётся…

Бережно уложив Лику на кровать, Каро только теперь заметил кольцо и слегка улыбнулся. Нашкодившие мальчишки исправили свою ошибку, и его малышка вновь была счастлива. А большего он уже и не желал…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Разъезжая по делам, Каро заметил мелькнувшее за окном машины название «Малахит» и резко свернул в сторону самого известного в городе ювелирного магазина. Впереди было Восьмое Марта, и не мешало бы заранее приготовить подарок для Лики.

«Малахит» не зря славился на весь город. Ассортимент товаров был столь широк, что обычному покупателю требовалось не меньше часа, чтобы всё посмотреть. Длинные ряды сверкающих подсветкой витрин бесконечным потоком тянулись из одного угла зала в другой, теряясь своим концом где-то вдалеке.

Зайдя внутрь, Каро задумчиво остановился, решая с какой стороны начать осмотр.

— Добрый день! — выйдя из-за прилавков, стройные длинноногие красавицы-продавщицы сразу же окружили его своим вниманием и заботой. — Очень рады видеть Вас у нас в гостях!

Он не был обычным посетителем. Девушки, принимаемые на работу со столь драгоценным товаром, проходили строжайший отбор и инструктаж, и знали в лицо всех «влиятельных» людей города.

Громко объявив перерыв, охрана торопливо выставляла на улицу обычных покупателей, дабы никто не мешал почётному гостю определиться с выбором в полной тишине и спокойствии.

— Людей-то зачем выгонять? — усмехнулся Каро, глядя, как охранники запирают двери на засов.

— Так положено! — раздался властный голос товароведа, и из глубины служебных помещений выплыла женщина весьма внушительных размеров.

— Лидия Петровна! — улыбнулся Каро. — Как здоровье?

— Пока не жалуюсь, — улыбнулась она в ответ. — Начальство в отъезде — так что не серчай, поприветствовать тебя кроме меня некому. Сама покажу всё, что заинтересует… — властным жестом руки отпустила она девушек воспользоваться перерывом и попить чайку. — С чего начнём?

— Даже не знаю… — рассмеялся Каро. — Ищу подарок для молодой девушки: надо что-нибудь простенькое, но со вкусом. Подберёшь?

— Давай посмотрим, что у нас есть… — задумчиво протянула она, приглашая его пройтись вдоль витрин. — Так, здесь можешь даже не смотреть: тут штамповка одна — вся страна ею уже завалена… Здесь тоже ничего стоящего — примитив один… А вот тут, пожалуй, выбор поинтереснее будет…

Остановившись возле указанной витрины, Каро внимательно осмотрел товар и озабоченно нахмурился. Представленные ювелирные изделия были действительно хороши, но ни одно из них не подходило для Лики: они были или слишком просты — или слишком вычурны, чтобы понравиться ей.

Лика любила украшения яркие, потрясающие своей оригинальностью и фантазией, а не ценой. Она с лёгкостью делала выбор в пользу диковинного цветка из мельхиора с лепестками из бирюзы, не обратив никакого внимания на скромное колечко с алмазом, как бы тот ни сверкал своими огнями. Тяжёлые перстни и серьги в витой оправе она тоже не любила, предпочитая носить более лёгкие и воздушные подвески, качающиеся на ветру.

— Не пойдёт, — решительно покачал головой Каро, осмотрев товар. — Другого чего-нибудь нет?

— Даже не знаю, что тебе предложить… — вздохнула Лидия Петровна и задумалась. — Разве что комплекты посмотреть, может там чего подходящее найдётся…

Она подвела его к особой витрине, расположенной в сторонке от всех других. На стеклянных стеллажах были представлены комплекты из жёлтого и белого золота с драгоценными камнями первого класса: сапфиры, рубины и изумруды сверкали своей огранкой, притягивая взгляд. Рядом с ними гордо соперничали блистательные алмазы и благородный жемчуг, потрясающий своей шелковистой нежностью, ставшей признаком аристократического вкуса и стиля во всём мире.

— Давай сапфиры посмотрим, — не задумываясь, решил Каро, глядя на колье и серьги, украшенные камнями глубокого синего цвета.

Подождав, пока охрана снимет витрину с сигнализации, (что ни говори, а товар, представленный здесь, был исключительно дорогой), Лидия Петровна аккуратно достала комплект украшений, состоящий из колье, небольших серёг и браслета с кольцом.

Рассмотрев их поближе, Каро сразу понял, что это именно то, что он искал. Украшения были выполнены из белого золота в простом стиле, без излишней вычурности и витиеватости. Ободковая оправа шатон максимально освещала камни размером с крупную горошину, изумлявших фасетной ступенчатой огранкой. Эта огранка удивительным образом раскрывала всю глубину и красоту насыщенного синего цвета камней, получивших за столь глубокий оттенок название «королевский сапфир».

Но не это было главным. Каро вовсе не собирался проводить аналогию между собственным именем и названием камня, подчёркивая свой псевдоним. Всё дело было в том, что Лика до безумия любила именно этот оттенок, называя его на свой лад «космический синий». К тому же, не разбираясь в металлах, она легко могла принять белое золото за серебро, а сверкающие сапфиры за обычные фианиты или стразы. Можно было не сомневаться, что украшение придётся ей по душе, и она с удовольствием будет его носить.

— Ну что, нравится? — улыбнулась Лидия Петровна.

— Нравится, — кивнул Каро, доставая бумажник с деньгами.

— Оно и понятно! — рассмеялась товаровед. — Такой редкий сапфир только королям по карману…

Слегка улыбнувшись, Каро дал понять, что оценил шутку и положил на прилавок внушительную стопку купюр.

— Сдачи не надо, — очаровательно улыбнулся он. — Будем считать, что это премиальные…

Лидия Петровна расцвела ещё больше и лично проводила Каро до дверей.

Приехав домой, он достал коробочку с украшениями и крепко задумался. Дарить весь комплект не имело смысла: Лика ни за что не примет такой большой подарок, да к тому же решит, что он навязывает ей свои чувства. Кольцо и серьги он уже дарил, (зачем повторяться?), в итоге оставались либо колье, либо браслет…

Задумчиво повертев в руках и то и другое, Каро остановил свой выбор на браслете: в отличие от колье, которое надевают лишь на праздник, браслет можно было носить каждый день — и это обстоятельство имело решающее значение. Единственное сомнение вызывал размер: насколько он подойдёт Лике, чтобы она могла носить его, не боясь потерять?

Хорошенько подумав, Каро опустил браслет в прозрачный пакетик и засунул в карман рубашки, решив сравнить длину украшения с чем-нибудь подходящим, как только окажется в гостях…

Она сразу узнала этот голос: спокойный, уверенный… Он вновь окутывал её своей мягкостью, вызывая странную дрожь и заставляя сползать по стене от головокружения. Прислонившись спиной к двери, Лика сидела на полу и молча плакала, вспоминая трепетный поцелуй на своих губах…

Она совершенно запуталась в своих чувствах. Кого она любила: Чёрного, который весь день смотрел на неё странным взглядом и возможно был «тайным поклонником»…? Или Каро, чей голос заставлял сердце трепетать и сжиматься в маленький комок…?

Если подумать, он тоже мог быть «тайным поклонником»: он часто приходил к ним в гости и был в курсе всего, что происходило в её жизни. И так же, как это было в письмах, называл «малышкой…»

Дура она конечно! Размечталась… Он взрослый мужчина, (наверняка у него есть много женщин: красивых, умных и обаятельных), что ему до неё? Неказистый подросток с колючим характером… Она для него всего лишь одна из дочерей его друга — вот и всё! Он относится к ней как к ребёнку: то принесёт шоколад или конфеты, то подбросит денег и слегка усмехнётся: «Держи — это тебе на мороженое! Только отцу не говори…»

А ей так больно! Это так больно — смотреть на него и знать, что этот высокий красивый мужчина с ослепительной улыбкой никогда не обратит на неё внимания, потому что она для него — МАЛЕНЬКАЯ…

— Лика! — раздался вдруг голос матери. — Иди фойе прибери! А то развели бардак — перед людьми стыдно…

Тяжко вздохнув, Лика тщательно вытерла лицо, поднялась на ноги и вышла из комнаты. Вооружившись совком и веником, она тихонько выскользнула в фойе и начала переставлять обувь, чтобы освободить пол, как вдруг заметила странный блеск. Подойдя поближе, Лика подняла с коврика маленький прозрачный пакет, в котором оказался изящный браслет с синими камушками. Открыв пакетик, она достала украшение и замерла…

Это был самый красивый браслет, который она когда-либо видела в своей жизни! Стеклянные камушки насыщенного синего цвета, похожего на космос, переливались на свету, завораживая своей чистотой и глубиной. Они были так прекрасны, что невозможно было оторвать глаз!

Осторожно примерив браслет себе на руку, Лика полюбовалась камнями и убрала украшение обратно в пакетик. Что толку мечтать и вздыхать? Всё равно никто не подарит ей такой красоты…

Убрав браслет, она вдруг сообразила, что его наверняка потерял кто-то из гостей. Находку надо было срочно вернуть, пока человек не расстроился, обнаружив пропажу такой красивой вещи. Хочешь — не хочешь, а придётся идти в зал, где был ОН…

— Главное — не упасть в обморок! — твёрдо сказала себе Лика и, собравшись с силами, отправилась к гостям.

Силы духа хватило только до порога зала.

— Па-а-ап… — стараясь не смотреть на беседовавшего с отцом Каро, дрожащим голосом позвала она. — Я там браслет какой-то нашла…

— Ну-к, покажи! — живо откликнулся Макс и подождал, пока Лика подойдёт поближе. — Так это ж Каро! — хмыкнул он и толкнул увлечённого беседой друга локтем в бок. — Каро, глянь — твоё…?

Повернув голову, Каро взглянул на пакетик и сразу узнал браслет.

— Моё… — кивнул он и растерянно улыбнулся: — А я и не заметил, что потерял… Ну, раз нашла — забирай себе!

— Вот ещё! — хмыкнул Ориф, забирая у дочери пакет с украшением. — Мала ещё, чтоб такие подарки принимать! Держи… — вернул он находку Каро.

— А я бы и не взяла! — задыхаясь от обиды, фыркнула Лика. (Ну, что они всё время твердят, что она маленькая?!)

— Так уж и не взяла бы…? — рассмеялся Макс. — А если б ты чемодан с баксами нашла — куда б его дела…? Только не говори, что в ментовку б отнесла!

— А куда ещё…? — растерялась Лика.

Услышав честный ответ, мужчины громко расхохотались. (Даже Каро не смог сдержать улыбки).

— Да ну вас всех! — обиженно выкрикнула Лика и выбежала из зала.

Дура! Какая же она дура! Да она ему даром не нужна, идиотка четырнадцатилетняя! Зачем ему малолетка, когда у него уже есть женщина, которую он любит?! Очень сильно любит, потому что такой красивый браслет дарят только ЛЮБИМЫМ…

— У тебя есть девушка? — как соль на рану вдруг всплыл из памяти давний разговор в лесу.

— Есть… — радостно улыбнулся Каро.

— Ты её любишь…?

— Больше жизни…

— А почему тогда не женишься на ней?

— Женюсь. Скоро уже…

Да с тех пор уже два года прошло! Он, наверное, давно женился на этой своей девушке, может даже ребёночка уже завели…

Захлёбываясь слезами, Лика бросилась на третий этаж к Ульке изливать своё горе…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Посмеявшись над доверчивостью Лики, мужчины вновь вернулись к беседе. Заметив, что Макс достал сигареты, Каро тут же отправил друга на балкон:

— Кончай дымить! Здесь дети бегают… — строго указал он на балконную дверь.

Поднявшись из-за стола, Макс набросил на плечи куртку и вышел на балкон. Сделав пару затяжек, он вдруг услышал странные звуки, доносившиеся с третьего этажа, и невольно прислушался.

— Лик… ты чего…? Не плачь… — уговаривала Улька. — Случилось что?

— Люб…лю… я… его-о-о… — в полный голос рыдала Лика, (благо родители Ульки были ещё на работе, и их никто не мог подслушать).

— А вдруг ты ему тоже нравишься? — пыталась успокоить Улька подругу.

— Я… для него… маленькая-а-а… — завывала Лика. — У него… жена… есть… и ребёноче-е-ек…

— Подумаешь, жена! Жена не стенка — подвинется! — продолжала утешать Уля, припомнив народную поговорку. — А вдруг он её бросит?

— Не броси-и-ит… Он… её… больше жизни… любит — он сам сказа-а-ал…

— Лик… не плачь… Слышишь…? — уговаривала Улька. — А то я тоже расплачусь…

Спустя мгновение, сверху донеслись уже два голоса, рыдающих навзрыд…

Вернувшись в комнату, Макс сбросил с плеч куртку и с трудом сдержал улыбку, вспоминая случайно подслушанный разговор.

— Ты чего такой весёлый? — заметил Каро.

— Потом расскажу! — весело улыбаясь, пообещал Макс.

Они посидели ещё немного и стали собираться домой.

— Ты откуда узнал, что браслет — мой? — спросил Каро, спускаясь по лестнице.

— Птичка на хвосте принесла! — хитро улыбнулся Макс. — Сказала: «К нам сегодня твой друг заезжал — купил дорогущий комплект с сапфирами, да ещё стопку зелёных в качестве премиальных подкинул! Лидия Петровна всем такую премию раздала — можно полгода дома сидеть и не работать!» У меня конечно много друзей, но таких по-королевски щедрых… — широко улыбнулся Макс.

— Понятно! — усмехнулся Каро. — Значит ты сегодня у «птички» ночуешь.

— У «птички» я уже был! — весело возразил Макс. — Мы очень мило поворковали, а сейчас я хочу спать. Так что ночевать я буду у тебя — к тебе ближе тащиться, чем до дома.

— Ночуй… — вновь усмехнулся Каро.

Он уже привык к тому, что Макс оставался ночевать, когда ему вздумается и по-хозяйски орудовал на кухне, опустошая холодильник. Да так оно в принципе всегда и было: и когда Каро жил с родителями, и когда у него была Марго — Макс всегда крутился где-то поблизости, внося оживление в монотонную семейную жизнь. Потому он и был не просто другом — а братом, самым настоящим братом, приходящим на помощь по первому зову и заслонявшим собою от пуль.

— Кстати, а ты чего там такого весёлого увидел? — уже вернувшись домой, вдруг вспомнил Каро.

— Не увидел — а услышал! — направляясь в ванную, поправил его Макс. — Там Лика твоя с Улькой в три ручья ревут: она опять в какого-то мужика влюбилась, только на этот раз в «женатика».

— «Женатика»?! — не поверил своим ушам Каро.

— Угу, — кивнул Макс. — Вот и ревёт, что он жену свою любит, а на неё даже не смотрит.

— А чего тут смешного? — нахмурился Каро.

— Да я понять не могу: где она его углядеть успела? — рассмеялся Макс. — Она ж всё время дома сидит — никуда не выходит! А у них в доме кроме братвы никто толком и не бывает…

Это был сильный удар! Быстро пройдя в кабинет, Каро достал последние письма Лики и внимательно перечитал их ещё раз:

«В моей жизни есть человек… Не могу сказать, чтоб он появился недавно, (мы давно знакомы, и часто общаемся…) Когда я его вижу, я сразу теряюсь и забываю, кто я и как меня зовут…. Каждый раз, когда я слышу его голос — меня трясёт так, будто у меня лихорадка…»

Только теперь до Каро дошло, что Макс прав: новая любовь Лики была не за тридевять земель — а гораздо ближе, (возможно, они даже сидят за одним столом и пьют коньяк из одной и той же бутылки).

Ох, Лика… Каро уже смирился с мыслью, что навсегда останется только другом, (он даже смирился с мыслью, что она пойдёт под венец с другим), но узнать, что она отдала своё сердце одному из его друзей… Это было ОЧЕНЬ больно!

Впрочем, судя по тому, что сказал Макс, о свадьбе и речи быть не могло: парень был женат и любил свою жену. Это значило только одно — Каро придётся нарушить данное Лике слово не вмешиваться в её жизнь: он должен найти того, кого она полюбила и сделать так, чтобы он никогда больше не появлялся в её доме. (Только так он может уберечь любимую малышку от излишних слёз и страданий).

Откинувшись на спинку кресла, Каро закрыл глаза и начал вспоминать всех, кого любила Лика:

Чёрный… Молодой белобрысый парень, полный сил и энергии…

Трамвайщик… Сорокалетний спивающийся мужик, побитый жизнью…

Черноволосый усатый Васька… Типичный обыватель с трусливым характером…

У них не было ничего общего: разные лица, разные характеры и судьбы. Только одежда почти одинаковая: Чёрный предпочитал носить чёрный спортивный костюм, (за что и получил своё прозвище), трамвайщик носил чёрный комбинезон, а Васька ходил в чёрной спецовке…

Внезапная догадка осенила столь быстро, что Каро резко поднялся и открыл глаза. Одежда — вот что объединяло всех этих людей! Лика выбирала только тех мужчин, кто носил одежду чёрного цвета — и никого другого. Но откуда у неё столь странная привязанность к цвету…?

Впрочем, этот вопрос можно было оставить на потом. Сейчас куда важнее было выяснить, кто из окружения Орифа подходит под это описание.

Макс уже спал, когда его разбудил Каро.

— Макс… — остановившись на пороге комнаты для гостей, позвал он. — Ма-а-акс!

— Чего тебе…? — приподнимая голову от подушки, сонно отозвался тот.

— Не знаешь, кто у Орифа в чёрной одежде ходит?

— Тебе заняться нечем? — зевнул Макс. — Иди спать!

— Макс, вспомни! — настаивал Каро. — Кто у них любит чёрное?

— Да никто! — фыркнул Макс, поворачиваясь на другой бок, и проворчал: — Это ты у нас на чёрных рубашках помешался — у остальных пока с головой всё в порядке… Уйди уже — я сплю!

Оставив друга в покое, Каро вышел на балкон и закурил. Глядя на окна Лики, он прокручивал в голове всех, кто так или иначе входил в её дом, но среди них действительно не было ни одного мужчины, кто носит чёрную одежду.

Братва любила шикануть. Ребята сорили деньгами, приобретая модные фирменные вещи, в отличие от Каро, которому всегда нравилась классическая строгость чёрного цвета. Чёрная майка, чёрная рубашка — он никогда не задумывался над тем, что все его вещи чёрного цвета. До сегодняшнего дня. Так неужели Макс прав…?

От волнения, Каро выкурил ещё несколько сигарет. Раз за разом он прокручивал в голове все варианты, но в итоге получал один и тот же ответ: он — ЕДИНСТВЕННЫЙ, кто всегда был в чёрном. А значит, и влюбиться Лика могла только В НЕГО.

Тогда с чего она взяла, что он женат…? Кто мог сказать ей такую глупость? Все знают, что у него нет ни жены, ни даже невесты, так откуда взялась подобная информация…? Братва вряд ли могла такое сболтнуть, (даже Макс не стал бы шутить на подобную тему).

Всё это надо было как следует перепроверить…

Народная мудрость гласит: «Женщина: сама придумала — сама же наревелась! И РАЗОЗЛИЛАСЬ…» Этот анекдот идеально описывал Лику: погоревав о своей безответной любви, она сильно разозлилась и на себя, (за то, что такая дура!), и на Каро, (нечего ходить по гостям, когда у тебя дома жена есть!)

Едва Каро переступил порог фойе, как навстречу вылетела Лика и резко остановилась. (Словно почувствовав его приближение, она спешила укрыться у Ульки, но не успела).

— Привет, малышка! — улыбнулся Каро.

— Я с тобой даже НЕ РАЗГОВАРИВАЮ! — мрачно фыркнула Лика и тут же убежала к подруге.

— Чего это она на тебя так? — удивился Макс.

— Похоже, есть за что! — усмехнулся Каро, всё больше склоняясь к мысли, что его подозрения верны.

Войдя в дом, он улучил свободную минутку и отозвал в сторонку Омара.

— У тебя сестра ведёт дневник? — спросил он, надеясь, что Лика, (как и большинство девчонок её возраста), ведёт тетрадку «с секретами».

— Ну-у-у… пишет что-то… А Вам зачем? — поинтересовался Омар.

— Так Восьмое марта скоро! А я не знаю, что подарить… — улыбнулся Каро. — Можешь мне принести её дневник? Хочу узнать, что ей нравится.

— Могу, — немного подумав, согласился Омар и подозрительно заметил: — А мне на двадцать третье февраля ничего не подарили!

— А что ты хочешь? — усмехнулся Каро, соглашаясь, что упрёк справедлив.

— Гитару… — вздохнул Омар. — Хочу на гитаре научиться играть, чтоб девчонки влюблялись. Только мама сказала, что это очень дорого… — вновь вздохнул он.

— Ладно, будет тебе гитара! — усмехнулся Каро. — Завтра же привезу. А дневник сейчас принеси — пока сестра не видит.

Обрадованный Омар быстро убежал в комнату, и уже через пять минут Каро держал в руках маленький блокнот в кожаном переплёте.

Времени было в обрез. Уединившись в ванной комнате, (чтобы никто не мог помешать), он закрыл дверь на защёлку и быстро пролистал блокнот. Найдя последнюю запись, Каро присел на краешек ванной и впился глазами в ровные ряды строчек:

«Умру я наверное…

Нет, точно умру! И что он всё ходит и ходит…? И смотрит. Пусть дома сидит — и на жену свою смотрит! Раз любит её больше жизни — вот пусть на неё и любуется! А к нам нечего ходить — не нужен он тут никому!

Нет, нужен — МНЕ нужен, я без него задыхаюсь… Вокруг так пусто… и больно… Он ведь не знает, что я его люблю…

Я для него маленькая… „Привет, малышка!“ — вот и всё… Что ещё можно сказать глупой дурочке, которая постоянно попадает в какие-то истории? Кому вообще нужна такая, как я? Кому нужна глупая девчонка с упрямым вредным характером, от которой одни неприятности? Он ведь не дурак, чтоб в меня влюбиться…

Он умный… добрый… и сильный… Он вообще очень хороший! Ему другая женщина нужна, не такая как я: красивая, добрая и мудрая… Чтоб не стыдно было! Наверно, она такая и есть…

Он любит её — ОЧЕНЬ… Он для неё вон какой красивый браслет купил! И камушки: синие-синие такие — как космос… Такой браслет только любимым дарят, тем, кто дорог и нужен! А я для него просто ребёнок…»

«Браслет…» — мысленно усмехнулся Каро. Вот почему она решила, что он женат. Кому же ещё как не любимой жене дарить такие красивые украшения? Эх, Лика, Лика… Если бы ты только знала, для кого он покупал этот браслет…

Остаток вечера Каро был молчалив и задумчив. Казалось бы, всё хорошо: он любит — и любим в ответ… Вот только груз, взваленный на его плечи, стал ещё тяжелее: он совершенно не знал, что ему делать дальше.

Рассказать Лике о своих чувствах? Малышка будет просто счастлива, но она никогда не умела притворяться. Окружающие быстро поймут, что происходит, и Ориф запретит Каро появляться на пороге дома, заперев Лику под замок. (Он ни за что не допустит романа между взрослым мужчиной и своей несовершеннолетней дочерью).

Разумеется, Каро мог посвататься. Но и в этом случае ему придётся прекратить все визиты, пока не будет сыграна свадьба. За себя он не переживал — он выдержит, а вот Лика… Мысль, что малышка будет скучать и плакать была просто невыносима. Кто знает, какие глупости она натворит? А терпением и послушанием Лика не отличалась…

Оставалось молчать: знать, что она любит, знать, что он нужен ей — и молчать! Молчать только потому, что это был единственный правильный вариант…

На следующее утро Каро быстро сгонял в магазин и купил несколько коробок шоколадного ассорти. Припарковав машину у подъезда Лики, он взял пакет и поднялся на второй этаж.

— Хозяева дома? — громко спросил он, позвонив в звонок и заходя в прихожую.

— Ого! А ты чего так рано? — удивился Ориф, выходя из комнаты навстречу гостю. — Случилось чего…?

— Поблагодарить зашёл, — улыбнулся Каро. — А то я на радостях даже спасибо за браслет не сказал! Дочке передашь? Тут и остальным бойцам по коробке, — показал он пакет с конфетами.

— Иди сам отдай, — махнул рукой Ориф. — Она на кухне сидит — дуется с утра на всех! Опять не с той ноги встала…

Пройдя на кухню, Каро увидел Лику: длинная ночная сорочка до пола из толстой фланелевой ткани, всклокоченные волосы, торчащие во все стороны и красные заплаканные глаза… Мрачная как туча, она сидела за столом и жевала бутерброд с маслом, запивая его крепким горячим чаем.

Стоя в дверях, Каро молча рассматривал любимое «чудо», которое всем своим видом показывало, что никого не замечает.

— Привет… — стараясь не рассмеяться вслух, слегка улыбнулся Каро.

— Здрась-те! — угрюмо фыркнула Лика, бросая на него короткий взгляд исподлобья, и вновь вернулась к бутербродам.

— Держи — это тебе! — положил он на стол коробку конфет.

— Не надо! — вновь фыркнула она, резко отодвинув конфеты подальше от себя.

— Надо-надо… — рассмеялся Каро, придвигая коробку обратно. — Я ведь так и не поблагодарил тебя за браслет! Если б не ты — пришлось бы другой подарок для матери покупать… — солгал он.

С минуту она молча продолжала жевать бутерброд, как вдруг до неё дошёл смысл сказанных слов.

— А Вы его что, для мамы своей купили, что ли…? — забыв про еду, недоверчиво посмотрела на него Лика.

— А для кого ещё? — усмехнулся Каро. — Жены у меня нет, невестой тоже пока не обзавёлся… — улыбнулся он.

— Почему…? — растерялась она, искренне не понимая, как у ТАКОГО мужчины не может быть девушки.

— Тебя ждёт! — рассмеялся вошедший на кухню Ориф. — Ему как раз такая неумеха нужна, которая даже причесаться не может!

Вспомнив, как она выглядит, Лика мгновенно залилась румянцем, выскочила из-за стола и исчезла в ванной.

— Дура… Вот дура! — донёсся спустя секунду крайне эмоциональный возглас, заставивший Каро с трудом подавить рвущийся наружу смех.

— Что: совесть проснулась? — «подливая масло в огонь», рассмеялся Ориф.

Лихорадочно приводя в порядок свою внешность, Лика от всей души ругала себя последними словами. (Да дядя Каро в жизни на неё не посмотрит, если она будет ходить перед ним в таком виде! Хороша, нечего сказать…)

Радуясь, что глупое недоразумение между ним и Ликой осталось позади, Каро быстренько распрощался с Орифом и со спокойной душой отправился по делам…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Восьмое Марта — женский праздник! И отпраздновать его Лика решила исключительно в женском обществе. Договорившись с подругами, живущими на Горке, девчонки собрались дружной компанией и устроили «девичник». Они приготовили разные салаты и закуски, а Натали, (пользуясь тем, что ей уже исполнилось восемнадцать), принесла из магазина внушительное количество вина под названием «Изабелла».

— Куда столько? — удивилась Лика.

— Это чтоб потом никуда не бегать… — рассмеялась Натали, уже зная по опыту, как не вовремя заканчивается спиртное.

Сев за стол, девчонки начали праздновать: сначала звучали тосты за любовь… потом опять за любовь — счастливую и вечную… потом снова за любовь — НАСТОЯЩУЮ… Довольно быстро девчонки пришли к выводу, что «все мужики — козлы», и вновь подняли бокалы: ЗА ЛЮБОВЬ…

Припарковавшись неподалёку от дома, куда зашла Лика, Каро молча курил и ждал. Его малышка совсем выросла: через два месяца ей исполнится пятнадцать лет — а там до шестнадцати рукой подать, (и до их свадьбы тоже…)

Ждать пришлось довольно долго. Макс уже начал потихоньку ворчать, как вдруг из подъезда выпорхнула знакомая фигурка в обтягивающей бёдра мини-юбке.

— Это чего такое?! — оторопел от увиденной картины Макс. — Да она ПЬЯНАЯ!

Каро молча смотрел, как Лика, модельной походкой на высоких шпильках, шагала по тротуару вдоль дома с амплитудой его ширины. Внезапно она остановилась, достала из сумки пачку сигарет и затуманенным взором оглянулась по сторонам. Увидев неподалёку группу парней, Лика отчаянно замахала руками, привлекая к себе внимание.

— Эй, мальчики! — закричала она. — Зажигалки не найдётся?

— Давай к нам, красавица! — дружно повернув головы, засвистели парни в ответ. — Иди к нам — повеселимся!

Лика согласно кивнула и направилась навстречу новому развлечению. Неожиданно дорогу перегородила какая-то большая машина.

— Вот урод! — громко возмутилась Лика, с силой пнув по колесу. — Научись ездить, козел!

Обогнув автомобиль, она продолжила свой путь к ожидавшим парням, как вдруг кто-то подошёл сзади и крепко схватил её за запястье.

— Эй, мужик! А ну, отпусти! — закричали пацаны. — Мы её первые нашли!

— Слюни подбери! — резко ответил Каро кричавшему и развернул Лику к себе лицом.

— Отпусти, придурок! — громко возмущалась она, пытаясь освободиться. — Пошёл ты… О-о-о, дядя Каро! — узнала-таки она его сквозь алкогольный туман и довольно сообщила: — А я — ПЬЯНАЯ!

— Вижу! — коротко бросил Каро, подхватывая Лику на руки, и быстро отнёс её в машину.

— Ой, Макс! Привет! — обрадовалась Лика, оказавшись на заднем сидении джипа. — А я так напилась… — весело рассмеялась она.

— Привет-привет! — усмехнулся Макс. — Ты только не буянь, ладно?

— Угу! — энергично кивнула Лика, и едва Каро успел сесть за руль, тут же обхватила его руками сзади. — Дядя Каро… — обняла она его за шею так, что у него аж дыхание перехватило. — Ты меня домой отвезёшь, да…? Отвези меня, пожалуйста… Куда-нибудь…

— Лик, не дури! — встрепенулся Макс, всерьёз опасаясь за друга. — Отпусти его! Вот, как отпустишь — так сразу и отвезёт.

— Не-е-ет… — лукаво улыбнулась она, покачав головой. — Пусть сначала отвезёт — а потом отпущу…

— Посиди с ней, — попросил Каро. — Мы так никуда не уедем.

— Иди сам! — наотрез отказался Макс, откровенно побаиваясь пьяной Лики. — Мне её не удержать.

Каро хотел кивнуть, но Лика продолжала душить его в своих объятьях.

— Ну, всё, всё — отпусти… — попросил он. — Я сейчас к тебе пересяду.

— Ура-а-а! — радостно запрыгала Лика, хлопая в ладоши.

Каро быстро пересел на заднее сидение, и она сразу же обхватила его руками, прижимаясь так, словно он был большим плюшевым медведем.

— Куда ехать-то? — спросил Макс, сев за руль. — Ей дома голову оторвут, если увидят.

— Давай к тёть-Фае! — решил Каро. — Там разберёмся…

Он уже понял, что путь будет нелёгким. Лика и так всегда была «без тормозов», а теперь у неё вообще «крышу снесло».

— Дядя Каро… — нежно мурлыкала она, прижимаясь к нему. — Ты такой классный! Такой классный, как… как… — не могла подобрать она слов и энергично помотала головой. — Да, не-е-е… ты вообще лучше всех! Точно: ты самый-самый-самый лучший! А хочешь, я тебе секрет расскажу…?

— Не надо, Лик… — попробовал он её успокоить.

— А я всё равно скажу! — решила она, и погрозила ему пальцем. — Только ты его потом забудь! А то мне так стыдно будет… — весело расхохоталась она. — Забудешь?

— Забуду… — тяжко вздохнув, пообещал Каро, хотя был на сто процентов уверен в обратном.

— Я тебя люблю! — громко объявила Лика на весь салон. — Сильно-сильно люблю! Вот так… — крепко обняла она его, так что у Каро даже кости затрещали.

— Это сколько же ты выпила, что тебя так понесло…? — вновь вздохнул он.

— Много! — довольно кивнула Лика и попыталась показать количество спиртного. — Много-много-много-много… И всё из-за тебя! — вдруг обвинила она его.

— А я-то тут при чём? — усмехнулся Каро.

— Потому что ты меня не любишь… — обиделась она на него и нахмурилась. — Всё! Не хочу больше с тобой разговаривать — я пошла!

Она попыталась на ходу открыть дверь, но Каро крепко обхватил её руками и прижал к себе.

— Пусти меня! — возмущалась Лика, пытаясь вырваться из его железной хватки. — Я тебя ненавижу! Я его тут: люблю, люблю — а он на меня даже не смотрит! — пожаловалась она ему на него же самого и вдруг всхлипнула: — Я для тебя некрасивая, да…?

— Красивая. ОЧЕНЬ красивая… — утешил её Каро.

— А почему тогда ты меня не любишь…? — вновь всхлипнула она, явно собираясь расплакаться.

— Люблю… — признался он, надеясь, что это хоть как-то её успокоит. Зря он это сказал!

— Тогда поцелуй меня! — неожиданно потребовала Лика. — Ну, поцелуй… Ну, пожалуйста… — жалобно попросила она его, и снова обиделась: — Тебе жалко, что ли…?

Каро не хотелось пользоваться тем, что Лика пьяна. Он быстро поцеловал её, на доли секунды прикасаясь к губам, но эта уловка не сработала.

— Так не честно! — бурно возмутилась Лика. — Это не поцелуй! Я по-настоящему хочу — как в кино!

— Ладно, будет тебе как в кино… — сдался Каро, понимая, что она не отстанет, и поцеловал так, как она просила.

…И как давным-давно хотелось ему самому. Он, (как во сне), почувствовал вкус влажных горячих губ, и безумная радость окатила Каро с головы до ног. Он буквально парил высоко-высоко над землёй, и даже стойкий привкус «Изабеллы» никак не мог омрачить его счастье…

— Всё…? — тихо спросил Каро, с трудом возвращаясь с небес на землю.

— Ещё хочу! — капризно потребовала Лика, и он без сопротивления выполнил её просьбу.

Вцепившись в руль, Макс старался не смотреть в зеркало заднего вида: Каро с Ликой целовались так, что казалось, ещё немного — и разгорится настоящий пожар. В конце концов, Макс не выдержал и решил напомнить другу о своём присутствии:

— Ну, хорош уже! Вы, вообще-то тут не одни!

— О-о-о, Макс! И ты здесь?! — удивилась Лика, успев забыть о его существовании.

— Здесь-здесь! — усмехнулся Макс. — Я уже давно здесь!

— Ну, и тьфу на тебя! — махнула она на него рукой и снова прижалась к Каро. — Дядь-Каро… Женись на мне, а…? — тихо попросила она его. — Ну, пожалуйста, женись…

— Тьфу! — в сердцах выругался Макс. — Опять — двадцать пять! Ты когда-нибудь угомонишься?

— Ну, дядя Каро… — продолжала уговаривать его Лика, не обращая на Макса никакого внимания. — Женись! Тебе жалко, что ли…?

— Женюсь… — едва сдерживая улыбку, пообещал Каро, крепко обнимая любимую малышку. — Вот будет тебе шестнадцать — сразу же и женюсь!

— Не-е-е… — покачала она головой. — Это долго — я сейчас хочу! Ты сейчас женись, а…?

— Сейчас не могу, — слегка улыбнулся Каро. — Тебя родители не отдадут.

— А мы никому не скажем! — довольно улыбнулась Лика. — Ну, женись! Я тебе ребёночков рожу… Ты хочешь ребёночков?

— Хочу, — вновь улыбнулся Каро.

— Тогда — женись! — потребовала она и закрыла глаза, (её явно клонило в сон). — Я тебя любить буду…

— Женюсь, маленькая моя, обязательно женюсь… — тихо прошептал на ушко Лике Каро, видя, что она начала засыпать. — И детки у нас будут… Надо только подождать… Ты потерпи немножечко, (совсем чуть-чуть!) Потерпи, малышка…

В машине было тепло, нежный голос шептал ей о своей любви — и Лика быстро заснула.

Приехав к тёть-Фае, Каро бережно взял её на руки и понёс в дом.

— О, Господи… — переполошилась Фаина, увидев Лику на руках у Каро. — Что случилось?

Она знала, чем занимались любимые «мальчишки», и в прежние годы ей не раз приходилось выхаживать раненых бойцов после очередной крупной разборки.

— Всё в порядке, тёть-Фай, — успокоил её Каро. — Она просто спит.

— Решила попробовать вкус взрослой жизни! — расхохотался Макс. — Завтра узнает последствия…

Проснувшись, Лика долго не могла понять, где она находится и что с ней происходит. Голова гудела так, словно была из чугуна, тело буквально разрывалось от боли, а во рту был такой вкус, словно кошки нагадили!

Она попыталась приподняться, но тут же поняла, что совершила ошибку: в глазах всё поплыло, и Лика обессилено рухнула на подушки, тихонько застонав от очередного приступа боли.

— А-а-а, проснулась! — заглянув в комнату, весело рассмеялся Макс.

В комнате тут же оказался Каро.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он, присаживаясь на край кровати.

— Пристрелите меня… — простонала Лика, умирая от жуткой ломоты во всём теле.

— Обойдёшься! — вновь расхохотался Макс. — Это тебе наука на будущее! Запомни: пить — вредно!

— Иди лучше воды принеси, — распорядился Каро, доставая упаковку антиалкогольных таблеток, и ободряюще улыбнулся Лике. — Потерпи, маленькая моя, сейчас лучше будет…

Выдавив из оболочки несколько капсул, он бережно приподнял Лику с подушек, стараясь действовать как можно мягче и аккуратнее.

— Выпей-ка вот это, — попросил он её. — Тебе сразу полегчает.

— Не хочу… — увернулась она от протянутой ладони с таблетками, и вновь застонала от жуткого приступа головной боли.

— Надо выпить лекарство… — мягко уговаривал Каро. — Давай: за папу… за маму…

— О-о-ой… они же меня убьют… — простонала Лика, вспомнив о родителях.

— Вот и пей таблетки, пока не убили! — расхохотался Макс, ставя на тумбочку стакан воды.

— Ну, давай, малышка, не вредничай… — продолжал уговаривать Каро, и Лика послушно открыла рот, принимая лекарство. — Вот умница моя… — похвалил он, поднося к её губам стакан с водой, чтобы было легче проглотить капсулы.

Как только с неприятной процедурой было закончено, он бережно уложил Лику обратно на подушки и заботливо укрыл одеялом.

— А теперь лежи и отдыхай! — улыбнулся Каро. — Через пару часиков будешь как новая! — пообещал он. — А о родителях не беспокойся: Макс сказал им вчера, что тёть-Фая просила тебя помочь ей по хозяйству, так что ты переночуешь у неё. Ты чего там наврал-то? — повернулся он к другу.

— Чего-чего… — хмыкнул Макс. — Сказал, что картошку надо перебрать. Весна уже — скоро посадка. Кстати: Ориф просил, если есть возможность, пару мешков подкинуть, а то у них уже заканчивается.

— Подкинем… — согласно кивнул Каро. — Давай сейчас отвезём, пока время есть. А ты — лежи! — вновь улыбнулся он Лике.

Прихватив Макса, Каро вышел из комнаты и плотно притворил за собой дверь, чтобы избавить Лику от излишнего шума.

Слушая, как монотонно тикают стрелки часов, она долго лежала в тишине, медленно приходя в себя. Молодой организм, снабжённый мощной подмогой в качестве антиалкогольных капсул, потихоньку брал верх, и Лика действительно почувствовала себя намного лучше.

Но только физически! По мере того, как проходило похмелье, к ней постепенно возвращалась ПАМЯТЬ — и это было весьма неприятное обстоятельство. «Дядя Каро, я тебя люблю!» — громким эхом звучали в голове слова, выкрикнутые на весь салон. — «Поцелуй меня! Тебе жалко, что ли?»

Воспоминания были настолько чёткими и ясными, что Лику мгновенно бросило в жар. Как уличная девка, она приставала к мужчине, заставляя его целовать себя и упрашивая жениться. А ведь он даже вида не подал! Возился с ней, как с маленьким ребёнком, уговаривал — и ни словом не обмолвился о её вчерашнем поведении. Что он теперь думает о ней? Какими глазами будет смотреть, когда придёт в гости к отцу…?

Это был такой стыд и срам, что Лика буквально горела огнём. Вскочив с кровати, она лихорадочно обернулась вокруг, соображая, что делать дальше. Бежать! Бежать, пока он не вернулся, и ей не пришлось посмотреть ему в глаза. Она просто не выдержит и умрёт на месте, если увидит в них хоть каплю брезгливости и презрения, которые заслужила.

Быстро приведя себя в порядок, Лика выскользнула из комнаты. Заверив гостеприимную тётю Фаю, что чувствует себя просто отлично, она торопливо покинула добрую женщину, твёрдо решив избегать любых встреч с Каро, который уже никогда не сможет полюбить такую непутёвую девку, как она…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Узнав, что Лика ушла, Каро очень расстроился. Как ни подтрунивал над ним Макс, ему было плевать на все шутки и хотелось только одного: быть рядом с любимой малышкой и заботиться о ней — просто быть РЯДОМ, держать её за руку и…

Вспоминая горячие поцелуи, Каро с трудом держал себя в руках. Эти воспоминания пьянили покрепче любого вина, и он готов был послать всё к чёрту — уже сегодня же заслать сватов, заплатив любой калым, какой потребует Ориф за свою дочь.

Ему было не важно, что ей всего лишь «почти пятнадцать», и что будут говорить люди; не важно, что ему будет грозить уголовная статья. Он готов был нарушить любой закон, лишь бы быть рядом с любимой малышкой и сделать всё, чтобы она была счастлива.

Прежде всего надо было поговорить с самойЛикой: надо было рассказать ей о своих чувствах, о том, как давно он её любит, и что только её хочет видеть своей женой. Вот почему, узнав, что она ушла, Каро очень огорчился — теперь придётся искать другой удобный случай для разговора, чтобы никто не смог им помешать.

Как назло, подходящий момент никак не наступал: приходя в гости к Орифу, Каро с огорчением узнавал, что Лика убежала наверх к Ульке, или она очень устала и уже легла спать. Проходила неделя… За ней другая… Каро не то чтобы поговорить — даже увидеть Лику не мог, (хотя бы мельком!) С каждым днём он становился всё задумчивее и мрачнее…

Макс быстро сообразил, что Лика нарочно избегает его друга. Решив выяснить причины, он специально подъехал пораньше, намереваясь застать неуловимую бестию дома. Увидев знакомый мерседес, стайка девчонок, гулявших у подъезда, тут же вспорхнула с лавочки, собираясь убежать.

— Стой! — быстро выскочив из машины, перехватил Лику за руку Макс. — Ишь ты, какая шустрая!

— Пусти! — попробовала освободиться она, нервно оглядываясь по сторонам в поисках Каро.

— Поговорим — отпущу… — заверил её Макс.

Убедившись, что он один, Лика тут же успокоилась и перестала вырываться.

— Пусти уже — не убегу… — проворчала она, желая побыстрее закончить неприятный разговор.

— Ты чего от Каро прячешься? — прямо в лоб спросил Макс.

— Ни от кого я не прячусь! — раздражённо фыркнула Лика. — Больно надо! Это вы к нам ходите — других дел нет…? — разозлилась она на Макса, лезущего не в своё дело, и её «понесло». — Достали уже! У вас своя жизнь — у меня своя! И нечего в неё лезть! А Каро твой пусть даже не появляется в нашем доме — я только рада буду! Понятно?! — выпалила она.

— Вполне… — раздался тихий спокойный голос за её спиной.

Увлечённая гневной тирадой, Лика даже не заметила, что к дому подъехал знакомый джип. Резко обернувшись, она увидела Каро и поняла, что он слышал последние фразы их разговора — он смотрел на неё таким взглядом, что мурашки по коже побежали. Резко побледнев, Лика испуганно бросилась домой, надеясь спрятаться от этого взгляда в своей комнате.

«Язык твой — враг твой…» — в который раз вспомнила она родительские слова и заплакала. Она снова выставила себя полной дурой, и теперь он точно будет уверен, что она сумасшедшая взбалмошная малолетка. Вот и всё…

С минуту Каро молча размышлял над словами Лики, после чего развернулся и направился к джипу.

— Ты куда? — переживая за друга, остановил его Макс.

— Домой, — спокойно ответил Каро. — Она не хочет меня видеть — зачем навязываться? — усмехнулся он.

На самом деле ему было совсем не весело.

Лика… Малышка, сладко пахнувшая ароматной ванилью и горьким шоколадом… Она больше не любила его, и он даже понимал, почему — она никогда не умела ждать и терпеть. Если Лика чего-то хотела, то должна была получить это как можно скорее — иначе она быстро охладевала, теряла всякий интерес и переключала внимание на другой объект. Её пылкие чувства к нему просто «перегорели» — вот и всё. Он сам виноват в том, что так произошло…

Вернувшись домой, Каро долго думал, после чего решительно прошёл в кабинет и сел за стол. Взяв в руки чистый лист бумаги, он начал писать: пусть она узнает всё, что он скрывал; пусть узнает, что он чувствовал, что сделал…

В этом письме было столько личного, столько любви, столько боли и признаний… Конечно, оно не могло ничего исправить, (возможно, станет ещё хуже), но это уже не имело никакого значения — он просто не мог больше молчать и хранить в себе то, что накопилось душе…

Рано утром, едва появился Макс, Каро спрятал письмо во внутренний карман куртки и вышел на улицу. (Друзья нарочно не стали завтракать дома, так как собирались к тёть-Фае, а уж она-то наверняка усадит их за стол). Убедившись, что волга Орифа отсутствует, (а значит, он уже уехал на работу), Каро быстро направился через двор к дому Лики, попросив Макса подогнать джип.

Не успел он войти в подъезд, как двери тамбура резко распахнулись — и в него со всей скорости врезалась Лика. (Проспав первый урок, она сильно торопилась, безнадёжно опаздывая в школу). Подняв голову, Лика недоумённо посмотрела на возникшее препятствие и, узнав, с кем столкнулась, испуганно отшатнулась назад.

Не дожидаясь, пока она сбежит, Каро инстинктивно схватил её за плечи и оттеснил в угол. Уперев руки в стену, он лишил Лику всякой возможности удрать, и задумался, что делать дальше. Мысли хаотично разбежались. Он забыл все слова и фразы, что хотел сказать, (забыл про лежащее в кармане письмо), и молча смотрел на неё, пытаясь собраться с мыслями. Низко опустив голову, Лика старательно избегала его взгляда и дрожала, как загнанный зверёк.

— Ты боишься меня что ли…? — тихо спросил Каро, глядя, как она дрожит.

— Нет, — не поднимая головы, коротко мотнула она копной чёрных волос и вновь замерла.

— А чего бегаешь от меня тогда? — грустно усмехнулся он.

Ответа не последовало. Она лишь задрожала ещё сильнее и ещё ниже опустила голову.

— Люблю я тебя… — признался Каро, не в силах скрывать свои чувства. — Давно уже люблю… Только о тебе и думаю целыми днями — ни о чём другом думать не могу! С ума схожу, как какой-то пацан… — с тоской вздохнул он.

Глупо конечно: наверное Лика должна была обрадоваться этим словам, (ведь она так мечтала услышать их от него), а вместо радости из глаз хлынули слёзы… Она попыталась остановить этот непрошенный поток влаги, но у неё ничего не получилось. Опустив голову ещё ниже, Лика изо всех сил старалась не разреветься вслух.

— Не мучай меня, пожалуйста… — тихо попросил Каро. — Скажи честно: я нужен тебе — или нет…?

В ответ Лика вдруг уткнулась носом ему в грудь — и разревелась в полный голос, не в силах сдержать хлеставшие через край эмоции…

Каро растерянно замолчал. Такая любимая и родная… Она дрожала в его руках, как пташка малая, пойманная в силки. «Когда я слышу его — меня трясёт так, будто у меня лихорадка… и мне вдруг хочется плакать…» — неожиданно вспомнил он строчки её письма.

— Любишь меня…? — с замиранием сердца, очень тихо, спросил Каро, осторожно обнимая её за плечи. — Ты не говори ничего — просто кивни, если да.

Она быстро-быстро закивала головой и ещё сильнее уткнулась носом ему в грудь, (словно дитя малое в поисках защиты). У Каро как гора с плеч свалилась!

— Малышка… — выдохнул он, крепко прижимая её к себе. — Что ж ты плачешь-то, маленькая моя…? Это ж хорошо! А замуж за меня пойдёшь…?

Она вновь кивнула и замерла, дрожа ещё сильнее, чем прежде.

— Значит так и будет! — улыбнулся Каро.

Нежно и бережно он прикоснулся губами к её губам, стараясь не спугнуть их своей страстью. Послышался стук упавшей на пол сумки с учебниками, Лика пошатнулась — и начала оседать вниз.

— Что ж ты у меня такая чувствительная… — дрожащим голосом прошептал Каро, крепко прижимая её к себе и не давая упасть. — Как же мы детей делать будем…? — слегка усмехнулся он.

— Кого…? — недоумённо переспросила она, пытаясь справиться с нахлынувшим головокружением.

— Потом объясню! — усмехнулся Каро и вновь прикоснулся губами к её губам.

Бережно и осторожно он целовал её губы, по каплям собирая своё долгожданное счастье, пока не почувствовал, как две хрупкие женские руки робко скользнули вверх и обняли его за шею. Забыв обо всём на свете, они целовались, как сумасшедшие, не замечая никого и ничего вокруг…

Неожиданно двери подъезда распахнулись.

— Вы совсем спятили?! — послышался изумлённо-насмешливый голос Макса. (Устав сидеть в машине, он пошёл проверить, куда запропастился его друг, и никак не ожидал увидеть того, что увидел).

Не отвлекаясь от Лики, Каро не глядя вытолкнул друга на улицу свободной рукой и вцепился в ручку двери, чтобы тот не смог вернуться обратно.

— Открой, дурак! — возмутился Макс, громко стуча в закрытую перед носом дверь. — У тебя совсем крыша поехала…? Здесь вообще-то люди ходят — вас и увидеть могут! Ну, хоть в машину пересядьте… — предложил он, мало надеясь, что его услышат.

Но Каро услышал.

— Он прав… — прошептал он, с трудом отрываясь от сладких желанных губ, и радостно улыбнулся: — Идём!

Подхватив упавшую на пол сумку с учебниками, Каро крепко взял Лику за руку и повёл к машине. Словно зачарованная, она послушно шла рядом, абсолютно не соображая, что происходит. Это было как мощный гипноз: мысли разлетелись… она совсем не понимала, кто она и где находится — она даже имени своего вспомнить не могла! Единственное, что она знала: рядом с ней был самый лучший мужчина на свете — и она хотела быть рядом с ним…

Легко подняв Лику на руки, Каро бережно опустил её на переднее сидение джипа и, быстро оббежав машину, сел за руль.

— Пристегнись… — весело улыбнулся он, склоняясь над Ликой, чтобы достать ремень безопасности — и вновь поцеловал.

— Началось… — тяжко вздохнул Макс, непривычно устроившись на заднем сидении. — Может, я поведу?

Каро только рукой на него махнул, продолжая целовать любимую малышку. Тонированные стёкла машины позволяли влюблённым не опасаться случайных взглядов окружающих, надёжно скрывая их тайну от чужих глаз. Что же касается Макса — они просто не обращали на него никакого внимания.

С трудом взяв себя в руки, Каро выпустил Лику из объятий и пристегнул её ремнём безопасности.

— Сейчас к тёть-Фае поедем, — улыбнулся он, заводя мотор, и резко рванул с места.

— Куда ты гонишь! — возмутился Макс, прекрасно понимая причины, по которым торопился его друг…

Не прошло и десяти минут, как они прибыли на место.

— Сиди! — вновь улыбнулся Лике Каро.

Он сам открыл дверь с её стороны, отстегнул ремень и, подхватив на руки, понёс в дом. Макс только диву давался, как они не навернулись! Каро всё время целовал свою малышку и совсем не смотрел на дорогу.

— Тёть-Фай, мы у тебя посидим? — спросил он, сделав небольшой перерыв, когда пожилая женщина вышла навстречу гостям.

— Сидите, кто ж вам не даёт? — улыбнулась она, радуясь за своего любимчика. — Сказал всё-таки?

— Сказал! — весело улыбнулся Каро и понёс смущённую Лику в дом.

Зайдя в прихожую, он наконец-то поставил её на ноги, но из рук так и не отпустил.

— Нам поработать немного надо… — прошептал он, нежно прижимая её к себе. — Ты отдохни пока: можешь телевизор посмотреть или ещё что… — предложил он, не в силах выпустить её из своих объятий. — Может, ты есть хочешь?

— Иди… — тихо прошептала она, прижимаясь к его груди. — Тебя Макс ждёт…

— Я скоро… — пообещал Каро, прикасаясь губами к её губам, и решительно вышел на улицу.

Сняв куртку и обувь, Лика взяла сумку с учебниками и прошла в комнату. Присев на диван, она включила телевизор, но… ничего не хотелось. Её как магнитом тянуло на улицу — туда, где сейчас был единственный и самый любимый мужчина на свете, чьи поцелуи сводили с ума и лишали рассудка…

Выключив телевизор, она вернулась в прихожую, надела на ноги стоптанные тапочки и выскользнула на крыльцо.

— Ты куда раздетая?! — ласково улыбнулся Каро, быстро снимая с себя куртку. — Ну-ка, надень! А то простудишься у меня…

Закутав Лику в свою курточку, он аккуратно застегнул замок и, слегка поцеловав её в нос, вновь вернулся к работе. Присев на крыльцо, она молча смотрела, как друзья перекидывают привезённый КамАЗом брус. Глядя, с какой лёгкостью Каро поднимает тяжёлые брёвна, она просто любовалась своим любимым мужчиной, радостно улыбаясь каждый раз, когда он бросал на неё свой взгляд.

— Иди в дом… — улучив минутку, подбежал к ней Каро и бережно поцеловал в лоб. — Замёрзла уже… Мы почти закончили.

Послушно кивнув, она подставила лицо для ещё одного поцелуя и поднялась с крыльца. Лика хотела расстегнуть замок и вернуть ему куртку, но он удержал.

— Не надо — мне не холодно! — покачал головой Каро и ласково улыбнулся: — Иди…

Вернувшись в дом, Лика сбросила с ног холодные тапочки и повесила куртку на крючок. Раздался тихий шелест — и к ногам упал белый конверт. Подняв письмо, Лика хотела было положить его обратно в карман куртки, как вдруг увидела надпись и замерла, не веря своим глазам: «Лике» было написано ровным знакомым почерком так же, как это было написано на всех письмах её тайного поклонника.

Как во сне она прошла в комнату и присела на диван. С минуту, Лика молча рассматривала конверт, после чего решительно вскрыла письмо и начала читать…

Привет, малышка…

Помнишь, ты как-то спросила: «кто я…?», а я ответил: «ещё не время…» Теперь я боюсь, что опоздал. Боюсь, что ты устала ждать, и я тебе больше не нужен. Прости, что так долго молчал — надо было рассказать тебе всё сразу, как только я понял, что ты наконец-то обратила на меня внимание. Я был так счастлив! Мне казалось, что будет лучше ещё немного подождать, но теперь я понимаю, что это была ошибка…

Возможно, сейчас ты небрежно поведёшь плечиками, забавно сморщишь свой симпатичный носик — и не станешь читать это письмо. Пожалуйста, дочитай его до конца — я больше не хочу ничего скрывать, хочу, чтобы ты знала ВСЮ правду! Какой бы она ни была…

Когда я переехал на новую квартиру, у меня была девушка, которую, (как я тогда думал), я любил и на которой собирался жениться. Мне и квартира-то была нужна для того, чтобы завести семью и детей — я ведь не знал, что в моей жизни появится такое маленькое чудо, как ТЫ…

А ты — именно ЧУДО! Я так и сказал Максу, когда впервые тебя увидел, правда, немножко по-другому: «надеюсь, мы больше не увидим это чудо…» Я часто думаю: как бы я жил, если бы это оказалось правдой…? Наверное, я бы женился и так никогда и не узнал, что такое настоящая любовь. Я ведь вовсю к свадьбе готовился: и заявление в ЗАГС подал, и ресторан заказал, (заплатил за всё сразу, сколько попросили), а тут — ТЫ…

Ты выскочила из арки, как чёрт из табакерки! И прямо под колёса моей машины. Я даже не сразу понял, что это было: ты на птицу была похожа — яркую такую, чудную. Не знаю, почему я так подумал, но мне кажется, именно тогда я в тебя и влюбился! Просто я понял это немного позже, а когда понял — решил, во что бы то ни стало, жениться на тебе. Чтобы только МОЯ была!

Я сразу приставил к тебе ребят, чтоб присматривали со стороны и гоняли всех, кто знакомиться подойдёт. Я ревновал тебя — безумно! Ревновал ко всем: к прохожим, которые на тебя смотрят, к солнышку, которое ласкает тебя своими лучами, к моим друзьям, которые заглядывались на твои короткие мини-юбки! И к Чёрному, которого ты тогда очень любила…

Это я сделал так, чтобы вы никогда не были вместе. Честно говоря, если бы Чёрный не ушёл в сторону — я бы его убил. (Так сильно я тебя ревновал!) Сейчас я рад, что мне не пришлось этого делать — хоть на одну вину меньше перед тобой…

Потом появился Авас. Я когда узнал, что он к тебе пристаёт — у меня вообще крышу сорвало. Я в те дни как в тумане ходил: ничего делать не мог, спать не мог, всё думал, как он к тебе ручонки свои тянет… И такая ярость меня брала! (А он свататься к тебе пошёл!) Я убил его. Просто увёз на карьер — и пристрелил. До сих пор не жалею, что избавился от этого дерьма…

Именно в тот день я решил сойтись поближе с твоим отцом, чтоб самому за тобой присматривать. Вы как раз в лес поехали — там мы с ним и «познакомились». Отец у тебя хороший, добрый — мы быстро с ним подружились, и я стал частым гостем в вашем доме. Только ты меня не замечала совсем.

Ты любила других: трамвайщик, Васька… Их тоже я от тебя убрал. Нет, их я не убивал: трамвайщика перевели на другой маршрут, (где ты не каталась), а с Васькой я хорошенько поговорил. Он понял, что я хотел сказать, и сам оставил тебя в покое…

Ты тогда так кричала! Я вдруг понял, что в жизни есть вещи пострашнее, чем видеть тебя с другим: у меня сердце разрывалось, глядя, как ты плачешь — тихо, молча, без звука… И ЭТО Я заставил тебя страдать. Я в те дни к зеркалу подойти не мог, лишь бы не смотреть на себя самого — так противно было…

И тогда я загадал: если простишь меня — пальцем никого больше не трону! И ребятам не дам. Полюбишь кого и замуж пойдёшь — слова не скажу! Отпущу. (Сам к венцу поведу и кольца буду держать!) Лишь бы не плакала никогда, и позволила остаться другом — самым верным и преданным другом, который будет заботиться о тебе, не требуя ничего взамен.

Поверь, мне ничего не надо: позволь только быть твоим Ангелом-Хранителем, видеть тебя, (хоть иногда!), слышать твой смех — и называть «малышка»…

Навеки только ТВОЙ Каро…

Прочитав письмо, Лика долго сидела молча, тщательно обдумывая то, что узнала. Значит, это ОН был тем самым «крутым покровителем», что с самого начала так бесцеремонно лез в её жизнь, отпугивая всех ухажёров. Это ОН сделал так, чтобы она никогда не была с Чёрным, которого очень любила. И это ОН был тем самым тайным поклонником, что писал ей все письма и дарил подарки…

Он всегда был рядом. Он был в курсе всего, что происходило в её жизни, (она сама частенько рассказывала ему все свои тайны, советуясь как поступить…)

«Как глупо…» — мысленно усмехнулась Лика над самой собой. Достав из сумки ручку, она быстро начала вносить в письмо свои поправки и замечания. Не успела она закончить, как за дверью послышались шаги, и Лика торопливо засунула конверт с письмом под подушку.

— Согрелась…? — проходя в комнату, ласково поинтересовался Каро и присел на диван.

— Угу… — задумчиво кивнула она и, не умея молчать, выпалила: — Это ты писал мне письма?

— Я… — смущённо улыбнулся Каро. — Как ты догадалась?

Она молча достала припрятанный под подушку конверт.

— Я прочитала! — забавно сморщив носик, честно призналась Лика.

— Это хорошо… — кивнул Каро. — Я всё равно хотел тебе всё рассказать. Ответишь…? — внутренне замерев, поинтересовался он, не сводя с её лица внимательного взгляда.

— Я уже написала… — небрежно повела Лика плечом. — Если хочешь, можешь посмотреть.

Каро осторожно открыл конверт и с тревогой взглянул на своё письмо. Ту часть, где он обещал самолично отвести её под венец с другим, она перечеркнула жирной красной пастой; к слову «малышка» приписала «моя», (так что получилось «малышка моя»), а в слове «Каро» изменила «а» на «о» и приписала две буквы — КОРОЛЬ…

Он понял, что она хотела сказать.

— Иди ко мне… — ласково позвал Каро, крепко обнимая и прижимая её к себе. — Ты не сердишься на меня?

— Нет… — покачала она головой и очень тихо призналась: — Мне хотелось, чтоб это был именно ТЫ…

— Как же я тебя люблю… — едва слышно выдохнул Каро.

Не выпуская из рук своё счастье, он прилёг на диван, и Лика удобно устроилась головой у него на плече. Они просто лежали молча, обнявшись, и слушали, как перестукиваются их сердца, тихо шепча друг другу признания в любви…

— Ты, правда, давно меня любишь? — спустя долгое время, задумчиво спросила Лика, прислушиваясь, как бьётся его сердце.

— Правда… — улыбнулся Каро, крепко прижимая её к себе. — С того лета, как вы новоселье отметили. Ты в Казахстан уехала — а меня такая тоска взяла… Домой приду, пистолет достану и смотрю на него, как дурак: сыграть с самим собой в «русскую рулетку» — или нет…? Застрелиться хотелось — до чёртиков! — грустно усмехнулся он. — Я уж думал, совсем с ума сойду, а потом ты вернулась — и всё завертелось… Сначала с Чёрным пришлось решать проблему — потом ты мои нервы на прочность проверяла: до сих пор помню, как твои пальчики по моей татуировке скользили… — прошептал Каро, нежно прикасаясь губами к виску Лики.

— Это когда такое было…? — задумчиво нахмурилась она.

— Да когда ты с подружками на Ису загорать ходила! — слегка усмехнулся Каро. — Ребят на понтоне помнишь…? Там все наши были. Игорёк вас потом на мотоцикле по домам развёз.

Лика смутно припомнила историю на понтоне: в памяти остался расплывчатый образ какого-то парня с татуировкой — и мгновенно изменившиеся лица мужчин, как только Улька назвала вслух её настоящее имя. «Кар…» — крикнул один из ребят и резко осекся. Только теперь Лика поняла, что парень вовсе не хотел стать всеобщим посмешищем, и это была простая оговорка.

— Что-то я не припомню, чтобы в той компании кого-нибудь звали «Каро…» — повернувшись на бок, укоризненно покачала она головой, лукаво поблёскивая глазами.

— Ты тоже взяла себе чужое имя! — весело улыбаясь, парировал Каро. — Я только позаимствовал твой приём.

— Ну-у-у… У меня были на то веские причины! — улыбнулась в ответ Лика. — А почему ТЫ ничего не сказал…? Ты мог уже тогда признаться, что я тебе нравлюсь.

— И ты согласилась бы встречаться со мной…? — испытующе посмотрел на неё Каро. — Если бы я тогда сказал правду — я стал бы твоим КОРОЛЁМ…?

— Не знаю… — покачав головой, слегка усмехнулась Лика. — Скорее всего, нет… — задумчиво провела она рукой по его плечу, медленно скользя по изгибам витой татуировки. (Так вот почему ей всегда казалось, что она уже видела её раньше!)

— Потому и не признался… — задыхаясь от нахлынувшей нежности, прошептал Каро, чувствуя, как по всему телу пробегает мелкая дрожь. — А в лесу, помнишь…? Ты на сосну залезла, на самую макушку… Я когда тебя с дерева снимал — чуть с ума не сошёл… Так бы и держал тебя на руках всю свою жизнь — ни за что бы не отпускал! — признался он. — А когда ты стрелять училась — всё поцеловать тебя хотел… Ни о чём другом думать не мог! Если бы одни были — точно поцеловал бы…

— А когда ты про девушку говорил, которую любишь… — вдруг вспомнила Лика. — Это про меня что ли было…?!

— Про тебя… — лукаво улыбнулся Каро. — Я же обещал, что на свадьбе ты будешь сидеть на самом почётном месте! А кто может быть важнее невесты с женихом?

— Какая я глупая… — тихо рассмеялась Лика над своей недогадливостью.

— Нет… — глядя на неё безумно нежным взглядом, покачал головой Каро. — Ты — самая замечательная девушка на свете! И я тебя очень сильно люблю…

Всё ещё боясь поверить, что это не сон, он прикоснулся губами к её губам, даря трепетный поцелуй, и душа зазвенела от радости, как тонкая натянутая струна. Лика почувствовала, как окружающий мир мгновенно растворился и исчез, уступая место изумительно синему, как распустившиеся васильки, бескрайнему пространству. Она словно парила посреди необъятного космоса, и душа захлёбывалась от невероятной радости и счастья…

— Вечером к родителям твоим пойду… — нежно целуя её губы, прошептал Каро. — Скажу, чтоб готовились сватов встречать…

— Нет! — испуганно встрепенулась Лика, мгновенно возвращаясь с небес на землю. — Не говори им ничего! — умоляюще заглянула она ему в глаза.

— Почему? — удивился Каро. — Ты не хочешь свадьбы?

— Они не поймут! — покачала головой Лика. — Скажут: я ещё маленькая, мне учиться надо — и всё такое… Они меня дома запрут! Мы даже увидеться не сможем… — прошептала она, и на глаза навернулись слёзы.

— Тише, малышка, тише… — крепко прижимая Лику к себе, ласково погладил её по голове Каро. — Если не хочешь — не пойду. Как скажешь — так и будет…

Ему очень не нравилось, что придётся встречаться с Ликой за спиной у её родителей. Каро не хотелось обманывать Орифа, считавшего его другом и доверявшего ему, как члену семьи, но он не мог сказать «нет» своей малышке, которую безумно любил. Он просто не находил в себе сил для отказа, когда она смотрела на него своими широко распахнутыми глазами.

Сидеть за одним столом с Орифом и встречаться тайком с его дочерью было немыслимо! Это значило только одно: Каро придётся прекратить все визиты в дом Лики и найти другое решение возникшей проблемы…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Это был такой замечательный день! Проснувшись утром, Лика оделась, навела макияж и отправилась в школу. Не успела она выйти из арки, как дорогу перегородил знакомый джип, и из машины вышел Каро.

— Садись! — легко подхватывая Лику на руки, распорядился он, и сам отнёс её в автомобиль.

В итоге Лике не пришлось трястись полчаса в переполненном народом трамвае. Она доехала до школы с комфортом, но что ещё важнее — рядом с ЛЮБИМЫМ… Сэкономленное на дороге время влюблённые провели вместе, и Лика буквально парила от счастья!

Пообещав встретиться вечером, Каро уехал по делам, а Лика отправилась на учёбу. Сидя на уроках, она рассеянно слушала учителей, выводя на листочке одну и ту же фразу: «мой Король…», «мой Король…», «мой Король…» — и два сплетённых друг с другом сердечка…

Вернувшись домой, Лика с нетерпением ждала конца дня и прихода гостей. Казалось, что этому ожиданию не будет конца, но вот приехал отец, а вслед за ним стали подтягиваться и его друзья. Каждый раз, когда звенел звонок в дверь, сердце Лики взволнованно замирало, надеясь услышать знакомый спокойный голос, но… Каро не было.

Совсем погрустнев, Лика легла на кровать и молча рассматривала стену с обоями. Она не понимала, почему его нет. Где он…? Чем он занимается…? А вдруг что-то случилось…? В голове были тысячи вопросов, а сердце буквально разрывалось на части от нахлынувшей тоски.

— Всем привет! — неожиданно донёсся из коридора весёлый задорный голос Макса.

Быстро вскочив с кровати, Лика подбежала к двери и замерла, чтобы перевести дыхание.

— Привет, Макс! — услышала она голос отца. — А Каро где потерял?

— Да у него там какая-то важная встреча запланирована… — раздался беззаботный ответ.

Ясный солнечный день мгновенно почернел. Лика поняла, что сегодня он так и не придёт, и испытала такое горькое разочарование, что слёзы ручьём хлынули из глаз.

— Я щас у тёть-Фаи был, — продолжал Макс. — Она просила, если можно, Лику прислать — ей там помощь нужна.

— Сейчас отправлю. Дочь! — донёсся голос отца. — Иди одевайся! Тебя Фаина ждёт.

— Не пойду! — обиженно выкрикнула она из-за дверей. (Ну, что за жизнь? Мало того, что она не увидится с любимым, так ещё и работать отсылают! Плохой день…)

— Я кому сказал, одевайся! — начал сердиться отец. — Ишь, моду взяла — спорить! Быстро собирайся — и марш к тёть-Фае!

Тяжко вздохнув, Лика начала собираться. Всё равно, так или иначе, её выставят за порог и отправят на эту «каторгу». Одевшись, она заскочила на минутку в зал, наградила Макса мрачным недовольным взглядом и, бросив отцу короткое «я пошла…», вышла из дома…

Лика медленно брела по дорожке в сторону магазина, ничуть не торопясь побыстрее попасть «в рабство» к Фаине. На душе были грусть и тоска, да и погодка была под стать настроению: откуда ни возьмись, наползли серые тучи, и зарядил мелкий моросящий дождь…

Набросив капюшон, Лика свернула за угол магазина и побрела дальше, угрюмо рассматривая грязь под ногами. По лицу градом катились слёзы… Ещё сегодня утром она была так счастлива! А теперь…

Не успела Лика пройти несколько шагов, как сильные мужские руки крепко обхватили её, прижимая к себе, а губы почувствовали нежный поцелуй.

— Малышка моя… — услышала она знакомый родной голос. — Как же я по тебе соскучился…

Это было так неожиданно, что Лика чуть в обморок не упала!

— Ты…?! — боясь поверить своим глазам, прошептала она сквозь слёзы и всхлипнула.

— Ты почему плачешь…? — встревожено посмотрел на неё Каро. — Пойдём в машину, а то промокнешь… — не давая ей опомниться, он бережно подхватил Лику на руки и отнёс в джип. — Теперь рассказывай: что случилось…?

— Ты… — изо всех сил пытаясь успокоиться, вновь всхлипнула Лика. — Я думала, мы уже не увидимся и…

— Малышка… — ласково улыбнувшись, привлёк её к себе Каро. — Я же обещал, что мы обязательно встретимся!

Горячие губы нежно и бережно прикоснулись к её губам, мгновенно погружая разум в гипнотический транс. Это было как сон: Лика совсем потеряла способность что-либо соображать, совершенно забыв, кто она, где она и зачем она здесь… Она знала только одно: сильные мужские руки крепко обнимали её, прижимая к себе, и ей хотелось навсегда остаться в кольце этих любимых рук. Она сходила с ума от ласкового голоса, пронзавшего насквозь, и нежных трепетных поцелуев…

Сердце Каро просто разрывалось от любви и нежности:

— Малышка моя… — дрожащим голосом шептал он, и с каждым поцелуем, его душа буквально захлёбывалась от безумной радости и дикого шального счастья.

Он никак не мог остановиться и с трудом держал себя в руках, чтобы не сорваться, переступая тонкую грань. Опьянённый любовью разум медленно отступал под натиском пылающей страсти, готовый в любой момент признать своё поражение. Неимоверным усилием воли Каро взял под контроль разбушевавшиеся чувства, не позволяя себе зайти дальше, чем это следует.

— Не отпускай меня… — тихо прошептала Лика, опасаясь, что он на самом деле исчезнет и растворится как сон.

— Ну, что ты, маленькая моя… — ласково улыбнулся Каро. — Не бойся — у нас ещё куча времени…

Он быстро привёз её к Фаине и на руках отнёс в дом. Задержавшись в прихожей, Каро сам снял с неё куртку и обувь и вновь подхватил на руки, перенося на диван.

Не в силах разжать сплетённые руки, влюблённые весь вечер провели крепко обнявшись: они дарили друг другу нежные поцелуи и подолгу лежали молча, глядя глаза в глаза. Когда в сердце поёт любовь — слова уже никому не нужны…

Ближе к одиннадцати подъехал Макс. Его появление напомнило о родителях, ожидавших Лику, и о том, что счастливое свидание подошло к концу. Как ни тяжело было расставаться, но Каро с Ликой понимали, что у них нет другого выхода. Всё, что им оставалось — это ждать следующего дня и новой встречи под покровом гостеприимного дома тёти Фаи. Это была единственная возможность побыть вместе вдали от чужих глаз…

Каждое утро, припарковав джип у выхода из арки, Каро дожидался Лику, чтобы подвезти её до школы. Он не случайно выбрал именно это место: скользнув под арку, Лика пропадала из поля зрения случайных прохожих, и никто не видел, как она садилась к нему в машину, (вошла девушка — и исчезла…)

По той же причине он никогда не подъезжал к самой школе. Влюблённые прекрасно понимали, что появление в школьном дворе автомобиля неизбежно привлечёт к себе внимание учеников и учителей, и вызовет ненужные пересуды и сплетни. Так что Лика сама настояла, чтобы Каро парковал машину возле универсама, расположенного в начале дорожки, ведущей к учебному заведению. Сложная архитектурная конструкция соединяла магазин с небольшой кулинарией, так что оба заведения оказывались как бы под одной крышей. Вынырнув из темноты глубокого арочного прохода, Лика вновь оказывалась в поле зрения людей — это создавало иллюзию, будто она приехала на трамвае, и позволяло влюблённым сохранить их тайну. А едва заканчивались уроки, Лика стрелой летела по дорожке обратно, где в глубине перекрытия её уже поджидала машина, и Каро отвозил любимую к Фаине.

Их встречи были не только свиданиями, полными романтических вздохов и признаний в любви. Каро стал для Лики всем: любимым мужчиной, заботливым другом, старшим братом, отцом… Он тщательно следил, чтобы их роман никак не отразился на учёбе любимой малышки, и не только проверял дневник с оценками, но и частенько помогал выполнять домашние задания.

— Как прошёл день? — усаживая Лику за стол, поинтересовался Каро и бережно, по-отечески поцеловал её в лоб.

Фаина уже вовсю хлопотала вокруг своих «голубков», раскладывая по тарелкам ароматное чахохбили.

— А, так себе… — небрежно махнула рукой Лика и поморщилась. — Три двойки сегодня влепили!

(Фаина только ахнула…)

— А чего так мало? — усмехнулся Каро. — У тебя же шесть уроков было, так? Где ещё три двойки? Недокомплект получается… — слегка улыбаясь, покачал он головой. — За что двойки-то?

— Физика, геометрия и физкультура… — мрачно сообщила Лика. — Физрук сам виноват, между прочим! — вдруг заявила она. — Мы на время бегали, а он говорит: «Чего вы еле тащитесь? Представьте, что за вами маньяк гонится…» У меня вообще столбняк наступил! Так хотелось развернуться и ударить кого-нибудь… — призналась она.

Каро хорошо понимал, почему слова физрука вызвали такую реакцию со стороны Лики. Она была слишком импульсивна и не умела убегать от опасности. Поддавшись эмоциям, она бросалась в самую гущу событий, совершенно теряя чувство самосохранения и не задумываясь о последствиях.

— А ты не слушай его больше, — посоветовал Каро. — Просто представь что-нибудь другое: что опаздываешь куда-нибудь или ещё что. Так быстрее пробежишь.

— Тогда я к тебе бежать буду! — подумав над его словами, решила Лика.

— Можно и ко мне… — улыбнулся Каро. — А с физикой у тебя что?

— Несправедливость… — тяжко вздохнула она. — Вообще ни за что двойку влепили! Физичка объясняла чего-то там, объясняла… А я всё равно ничего не понимаю, чего зря сидеть? Сижу тихонько на задней парте, никому не мешаю — ресницы подкрашиваю… А она заметила и давай на меня орать: «Арлеева! Как ты жить собираешься? У тебя лампочка перегорит — что ты с ней делать-то будешь?»

— А ты что? — стараясь не расхохотаться, поинтересовался Каро, нисколько не сомневаясь, что вряд ли Лика сумела смолчать.

— Что-что… — хмыкнула Лика. — Встала и говорю: «Соседа позову, чтобы заменил!» Все вокруг как засмеялись, а мне пару влепили за поведение… — вздохнула она. — А с геометрией вообще полный мрак — не понимаю я в ней ничего…

— Ладно, разберёмся с твоей геометрией, — успокоил её Каро. — И с физикой тоже. А про «соседа» я чтоб больше никогда не слышал! — улыбнулся он, притянув её к себе, и поцеловал в щеку. — Договорились?

Лика послушно кивнула и принялась за чахохбили.

Пообедав, влюблённая парочка перебралась на диван. Фаина только диву давалась, глядя с каким терпением Каро объяснял Лике элементарные законы физики, раз за разом повторяя одно и то же. Это был весьма нелёгкий труд, особенно если учесть, что Лика действительно не понимала, о чём речь.

— Вот смотри… — раскрыв тетрадь для лабораторных работ, объяснял Каро. — У тебя есть разные вещества. Нужно прописать их в таблицу, распределив по группам: твёрдые вещества, жидкости и газы. Это очень лёгкое задание! — улыбнулся он.

— Ну да… — скептически хмыкнула Лика. — Допустим, гелий и водород — это газы, (тут я не спорю). С металлами тоже почти понятно: железо, медь, никель — к твёрдым веществам. А ртуть я куда засуну?! Она вроде как металл — но ЖИДКАЯ! Получается, что ртуть — жидкость! А почему она тогда металл?

— Вот это вопрос! — расхохотался появившийся в дверях Макс. — Вы чего такое там разбираете?

— Вещества, — усмехнулся Каро.

— Ладно, ртуть! Зачем сюда засунули манную кашу и сливочное масло? — продолжала возмущаться Лика. — Я их куда вписать должна?

— В твёрдые вещества, — хмыкнул Макс, недоумевая, что здесь непонятного.

— А они не твёрдые! — возразила Лика. — Масло мягкое: ткни пальцем — и сам увидишь! После него след остаётся. А каша вообще по тарелке размазывается: ни то-ни сё…

— И к каким же веществам, по-твоему, они относятся? — улыбнулся Каро.

— Ни к каким: каша — вязкое вещество, масло — мягкое вещество… И всё!

— А шоколад? — улыбнулся Макс, протягивая Лике шоколадный батончик.

— Шоколад — ВКУСНОЕ вещество! — довольно заявила она, отправляя конфету в рот.

Друзья только расхохотались.

— Боюсь, Нобелевскую премию по физике вам не получить! — веселился Макс. — Как говорится: в данном случае наука и природа бессильны!

И это была чистая правда. Как ни пытался Каро объяснить Лике столь примитивное задание — переубедить её было просто невозможно. Он понимал, что она живёт в своём собственном мире, отличном от окружающего. В этом мире не было чётких граней и градаций: он был ярким, цветным, радужным, и воспринимала его Лика исключительно чувствами, а не разумом, (как ребёнок).

Попробуйте доказать ребёнку, что манная каша — твёрдое вещество, если она действительно размазывается по тарелке и стекает с ложки. Попробуйте доказать, что сливочное масло тоже твёрдое, когда она тут же тычет в него пальцем и гордо показывает на оставшуюся выемку — МЯГКОЕ! (Заявление Макса, что существует разная степень твёрдости, вызвало лишь глубоко сочувствующий жалостливый взгляд, как на сумасшедшего, и тихий вздох «теперь понятно, почему он балбес…»)

Увы, но с геометрией было ещё хуже. Едва Каро начал объяснять доказательства к теореме, как сразу понял, что говорит сам с собой: Лика смотрела на него самым честным и преданным взглядом, однако и дураку было понятно, что она не понимает ни слова из того, что он говорит.

— Подожди-ка… — засунув нос в дневник Лики, недоумённо нахмурился Макс. — У тебя же по геометрии твёрдая четвёрка за четверть! Ты чего нам голову морочишь? Что-то же ты должна знать!

— Не-а… — покачала головой Лика. — Просто у нас математичка очень добрая. Я по алгебре даже на уроки могу не ходить, только на контрольные — и всё на пятёрку сдам, а вот геометрия в мою бедную голову уже не влазит! Поэтому она и ставит мне четвёрки в обмен на мытьё окон в кабинете математики… — лукаво улыбнулась она.

— Вот это бартер! — расхохотался Макс. — С паршивой овцы, хоть шерсти клок — так получается?

— Сам ты баран! — тут же запустила в него Лика учебником по геометрии.

— Ну, я тебе щас! — хлопнув в ладоши, пообещал Макс, делая вид, что собирается дать сдачи.

Испуганно взвизгнув, Лика мгновенно вскочила с места и уткнулась носом Каро в грудь, ища защиты в его сильных надёжных руках.

— Война закончена… — улыбнулся Каро, крепко прижимая нашкодившую малышку к себе, дабы она почувствовала себя в полной безопасности. — Чудо ты моё… — нежно целуя её в губы, прошептал он, не обращая никакого внимания на присутствие Макса.

Она действительно была для него чудом. Каро не переставал удивляться тому, как по разному воспринимала Лика слегка схожие научные дисциплины: она на ОТЛИЧНО знала алгебру — и ничего не смыслила в геометрии и черчении, имея твёрдую пятёрку по химии — она совершенно не понимала элементарных законов физики. Каким таким образом она умудрялась легко запоминать одно — и совершенно не воспринимать другое, оставалось непостижимой тайной за семью печатями.

В итоге Каро взял черновик, набросал на нём ответы к лабораторным заданиям по физике, разобрал доказательства к теореме и просто попросил Лику переписать всё в тетрадь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— КАТАСТРОФА… — обхватив себя руками за голову, мрачно констатировала Лика.

— Что: приближается очередной конец света?! — расхохотался Макс.

— Хуже: завтра годовая контрольная по физике — а я НИЧЕГОШЕНЬКИ не знаю… — тяжко вздохнула она. — Физичка сказала, что если напишу на двойку — не получу школьный аттестат! Родители меня УБЬЮТ… — горестно покачала головой Лика.

— Не убьют! — усмехнулся Каро. — Не переживай, что-нибудь придумаем!

— Что…? Под парту ко мне залезешь…? — язвительно усмехнулась она.

— Боюсь, под партой меня не спрячешь! — улыбнулся Каро, привлекая Лику к себе. — Но я готов всю жизнь провести у твоих ног… — прошептал он, даря нежный поцелуй, заставляющий забыть обо всех неприятностях…

Как Каро не успокаивал Лику, уже с утра она находилась в самом мрачном расположении духа. Предстоящая контрольная по физике наводила на неё такой ужас, что Лика обреченно смирилась с мыслью о скорой кончине от карающей длани разгневанных родителей. Сидя за партой, она равнодушно ждала звонка на урок, с которого начнётся отсчёт последних минут её жизни.

Едва прозвенел звонок, учительница по физике раздала всем ученикам индивидуальные карточки с заданиями и листочки с печатью школы, строго предупредив, что за шпаргалку сразу поставит «неуд». Глядя на задания, Лика с горечью думала о том, что никакая шпаргалка ей уже не поможет: из всех прочитанных слов она понимала лишь «определите» и «обоснуйте свой ответ».

«Хорошее предложение!» — мрачно усмехнулась Лика, отстранённо рассматривая школьную печать. Тяжко вздохнув, она легла головой на парту, упираясь подбородком на руки.

— Арлеева! — тут же раздался строгий окрик. — Ты чего разлеглась?

— Я — ДУМАЮ… — продолжая рассматривать бланк с печатью, всё так же мрачно ответила Лика, чем вызвала среди учеников неудержимую волну смеха.

— Сомневаюсь, что тебе знаком этот мыслительный процесс! — покачала головой физичка, и по классу прокатился очередной смешок. — Если напишешь контрольную хотя бы на тройку — это будет чудо Господне! Учти: проверять работы будут в Районо!

— Рай… — мечтательно улыбнулась Лика, мысленно уже готовясь к неизбежной гибели. — Слово-то какое хорошее… Спасибо, что не в аду! Хотя… Мне теперь, что в Рай — что в ад…

— Арлеева! — прервала её красноречие учительница. — Ещё один звук — и можешь даже не пытаться мучить свою голову умными мыслями!

Скептически фыркнув, Лика погрузилась в размышления. В голову полезли самые различные мысли, но среди них явно не было ни одной, что давала ответы на контрольные задания по физике. Рассудив, что терять всё равно уже нечего, Лика взяла в руки ручку, придвинула поближе бланк с печатью, и начала писать ответ:

«Уважаемая Елена Владимировна! На все предложенные Вами вопросы, я с полной определённость могу дать лишь один-единственный ответ: моя бедная голова не в состоянии запомнить всю ту чушь, что Вы пытаетесь в неё запихнуть. Я не смею оспаривать важность физики как науки, но в моём образовании эта научная дисциплина не имеет никакого смысла и логики: я и так знаю, что нельзя совать пальцы в розетку, а если у меня перегорит лампочка — её с лёгкостью заменит мой любимый мужчина. Свойства предметов меня интересуют лишь в том случае, когда я хочу выяснить: мягкие они и пушистые, как шёрстка котёнка — или же шершавые и колючие, как кактус; тёплые, как ласковое солнышко — или холодные, как снежный иней…? Для этого совсем не обязательно учить различные законы, а достаточно просто провести по ним рукой. В любом случае, даже не осознавая элементарных основ своего существования, моё физическое тело прекрасно чувствует себя в нашем бренном мире! (Жаль, что этот процесс скоро прекратится!)

Надеюсь, мой ответ достаточно обоснован, чтобы Вы поняли всю бессмысленность каких-либо попыток повысить мой интеллектуальный уровень в области физики.

Благодарю Вас за кропотливый, но, (увы!), абсолютно безуспешный в направлении моего образования труд! Как говорят французы: ce la vie!»

Закончив писать, Лика отложила ручку в сторону и пробежалась глазами по своему сочинению. Пятёрку ей за это конечно не поставят, (четвёрку с тройкой — тоже!), так какая разница, за что получать «пару»…? Она уже хотелаподнять руку и сдать своё «творческое произведение», как неожиданно открылась дверь, и на пороге класса появилась сильно взволнованная завуч.

— Елена Владимировна! Срочно к директору! — крикнула она.

— Но я не могу — у меня годовая контрольная! — всплеснула руками учительница физики.

— Какая контрольная…?! — понизив голос, грозно прошипела завуч. — Там из милиции пришли, из отдела по делам несовершеннолетних! Ваш Митюшин опять что-то натворил! Ему КОЛОНИЯ грозит!

Тихо охнув, Елена Владимировна побелела как полотно: Митюшин — самый неуправляемый ученик в её классе! Именно из-за него она пережила кучу неприятностей и уже много раз пыталась отказаться от классного руководства. Но желающих заполучить класс с хулиганистым подростком не было: «Это Ваш крест…» — сочувственно вздыхали коллеги, находя тысячи причин, по которым они никак не могли взять руководство трудным классом на себя.

— Что Вы стоите?! Бегите быстрей! — поторопила физичку завуч. — А с этими пусть пока лаборант посидит! Я сейчас найду кого-нибудь и пришлю Вам на замену!

Крикнув прибирающегося в каморке с оборудованием лаборанта, Елена Владимировна быстро кивнула ему на класс, оставляя за главного, и вместе с завучем выбежала из кабинета.

Класс замер. Забыв о контрольной, все уставились на юного паренька в смешных круглых очках, который в одно мгновение из помощника преподавателя превратился в «грозного профессора», решающего чужие судьбы. Внимательно рассматривая заумного паренька, ученики приценивались к своему надзирателю.

— Вот «ботаник»! — тихо выругался кто-то из мальчишек на задней парте. — Сразу видно: ни за что не даст списать — всех физичке застучит!

— «Ботаник» я или нет — а «стучать» не люблю! — громко сказал лаборант, не менее внимательно обводя взглядом весь класс. — Значит так: хотите — списывайте, хотите — решайте задачи сами… А я лично очень хочу познакомиться с девушкой, которая собралась в ад… — улыбнулся он и направился прямо к Лике.

От удивления Лика растерялась. Она молча смотрела на приближающегося лаборанта, пытаясь понять, что ему от неё надо.

— Привет… — улыбнулся паренёк, слегка присаживаясь на уголок широкой парты.

Не обронив ни слова, Лика встретила «липучего приставалу» колючим настороженным взглядом, мучительно раздумывая: самой ему нагрубить — или пожаловаться Каро…? Да он же этому дураку одним махом шею свернёт!

— Чего смотришь? — усмехнулся лаборант. — Пиши давай! — протянул он ей чистый бланк с печатью. — У нас не больше десяти минут.

— Чего писать…? — вновь растерялась Лика.

— Чего скажу — то и пиши! — вновь улыбнулся паренёк, и пробежавшись глазами по карточке с заданиями, начал диктовать ответ.

Лика старательно писала под диктовку, даже не пытаясь вдумываться в смысл написанных слов. Иногда она останавливалась, и добрый лаборант терпеливо объяснял ей, как писать ту или иную формулу. В конце работы надо было начертить какой-то график: достав припрятанный за ухо карандаш, парень быстро выполнил задание, и передал готовую работу Лике.

— Вот и всё! — весело улыбнулся он, убирая карандаш обратно за ухо.

— Спасибо! — искренне поблагодарила Лика своего спасителя.

— Не за что! А это я возьму себе — на память, так сказать! — вновь улыбнулся паренёк, пряча в карман брюк творческое сочинение Лики на тему «Физика в моей жизни».

Не успел паренёк вернуться к преподавательскому столу, как в класс вошла запыхавшаяся учительница географии. Быстро оглядев ряды учеников строгим цепким взором, она перевела взгляд на лаборанта.

— Всё спокойно? — испытующе посмотрела она на него.

— Никто не списывал! — необычайно серьёзно, со всей ответственностью, ответил паренёк, и его умное лицо не позволяло ни на йоту усомниться в честности прозвучавшего ответа.

— Ну и хорошо! — облегчённо вздохнула географичка. — Можешь идти.

— Благодарю… — слегка склонил голову в лёгком поклоне лаборант, из-за чего ещё больше стал похож на «воспитанного профессорского сынка». — Был рад помочь. Всего доброго!

Лика молча проводила взглядом своего неожиданного спасителя. «Есть Бог на свете!» — думала она, мысленно изумляясь тому, как благополучно разрешилась её «глобальная» проблема…

Спокойно и неторопливо, лаборант вышел из здания школы, пересёк школьный двор и направился в сторону близлежащих домов. Возле одного из торцов серой девятиэтажки стоял ничем не примечательный «жигуль». Едва паренёк поравнялся с машиной, как дверцы открылись, и лаборант проворно нырнул в автомобиль.

— Ну как…? — развернулся к нему сидевший за рулём мужчина.

— Да всё нормально… — пожал плечами парнишка. — Задания лёгкие — там и решать-то было нечего!

— Это для тебя они лёгкие… — добродушно усмехнулся мужчина. — А моя сестрёнка и физика — вещи несовместимые!

— Это точно! — расхохотался сидевший рядом с ним друг. — Легче обезьяну научить работать, чем объяснить Лике основные законы физики! Только здоровье зря потратишь!

— Смешная у Вас сестра… — улыбнулся лаборант, вспоминая Лику. — Весь класс от страха трясётся — а она сидит и рассуждает, что лучше: рай — или ад…?

— Чего это её вдруг так занесло…?! — удивился «весельчак».

— Так физичка сказала, что работы в Районо проверять будут — вот она и ухватилась за эту идею. Говорит: «Рай… Слово-то какое хорошее — спасибо, что не в аду!» — рассмеялся лаборант. — Кстати, держите… — протянул он сидевшему за рулём мужчине исписанный Ликой бланк.

— Ну-ка, дай-ка взгляну! — перехватил бумагу его друг, и быстро пробежавшись глазами по строчкам, громко расхохотался. — Вот шайтан-баба! — восхищённо покачал он головой. — Даже я до такого не додумался бы!

— Хорошо ещё, что она это сдать не успела, — вновь улыбнулся парнишка. — Вовремя физичку из класса вызвали!

— Михей — парень толковый! Своё дело знает… — довольно улыбнулся смешливый парень, передавая бланк другу.

— Завуч сказала, что ему колония грозит… — озабоченно нахмурился лаборант.

— Врёт ваша завуч! — усмехнулся сидевший за рулём. — За разбитую витрину и украденную бутылку газировки много не дадут. Не переживай, я всё улажу! — пообещал он. — Будет ваш Михей и дальше за партой штаны протирать, да учителям на нервах играть!

— Что ж, тогда я пошёл… — улыбнулся лаборант.

— Спасибо за помощь! — поблагодарил его незнакомец. — Ты здорово нас выручил. Может надо чего…? Ты только скажи…

— Да зачем…? — смутился парнишка. — Я ж не ради выгоды — просто так помог. Чего девчонке зря мучиться…? Завалила б экзамен — вылетела б из школы со справкой. А так… Пусть радуется жизни… — вновь улыбнулся парнишка и вышел из машины.

Мужчины молча смотрели вслед удаляющейся фигуре.

— Хороший пацан! Да, Каро…? — задумчиво сказал Макс. — Побольше б таких!

— Хороший… — согласился Каро.

— Может, пристроим его куда-нибудь? — предложил Макс.

— Такие, как он, на криминал не пойдут… — покачал головой Каро. — Но ты прав — пристроить его на хорошее место не помешает! Свяжись-ка с деканатом: пусть возьмут к себе на физмат толкового лаборанта — стабильный оклад ему не помешает. Глядишь, через несколько лет, и пополнится наша страна ещё одним научным светилом! — улыбнулся он. — Ладно, давай закругляться! Надо машину на место вернуть, да Михея от ментовки отмазать. А мне уже через час Лику встречать!

— Да… Опоздаешь — такое наводнение начнётся, что вся Горка под воду уйдёт! — расхохотался Макс. — Гони лучше домой: с машиной и Михеем я сам всё улажу — а ты встречай свою ненаглядную…

Родители быстро заметили, что их дочь начала возвращаться из школы намного позже обычного. Ссылаясь на то, что гуляла с подругами, Лика заявлялась домой глубоким поздним вечером, а глаза сияли так, что только слепой мог не догадаться, что происходит.

Понимая, что их дочь уже выросла, Ориф с Хельгой сильно беспокоились, что не сегодня-завтра она приведёт в дом «жениха» и поставит родителей перед свершившимся фактом. Аккуратные расспросы и намёки ничего не давали: Лика лишь возмущённо фыркала в ответ и заявляла, что знает, как должна себя вести порядочная девушка.

Хорошенько всё обдумав, Ориф решил посмотреть, с какой-такой «подругой» проводит время его дочь. Вспомнив, что у Лики сегодня экзамен по физике, да «классный час», он подъехал к школе как раз к концу второго урока, и с удивлением узнал от одноклассниц дочери, что она уже успела уйти.

Медленно двигаясь вдоль окрестных домов, Ориф внимательно смотрел по сторонам, пока не заметил знакомую фигурку — она буквально летела по дорожке в сторону трамвайной остановки, словно и впрямь торопилась попасть домой. Посетовав на себя за излишнюю подозрительность, Ориф готов был уже посигналить, привлекая к себе внимание, и самому подвезти дочь до дома, как вдруг Лика резко остановилась:

Перекрыв дорогу, к ней подъехал мотоциклист. Не заглушая мотор, парень прилюдно притянул Лику к себе и поцеловал, не обращая внимания на прохожих. Спустя секунду она выскользнула из его объятий и легко, как пёрышко, вскочила на заднее сидение мотоцикла. Гулко взревел мотор — и влюблённая парочка мгновенно исчезла из вида, оставив ошеломлённого Орифа гадать, кем был ухажёр его дочери…

— Не замёрзла? — заботливо поинтересовался Каро, привычно подхватывая Лику на руки, и понёс её в дом.

— Что ты её всё на руках таскаешь? — расхохотался куривший на крыльце Макс. — Она у тебя так ходить разучится!

— Не разучится! — усмехнулся Каро, проходя через двор. — Ты бы лучше к Орифу съездил, разведал что к чему… А то он поди думает, что мы его совсем забыли: ни ты, ни я уж почти два месяца не появляемся.

— А кто тогда твою спину прикрывать будет? — хмыкнул Макс.

— А чего нас прикрывать? На мотоцикле нас и так никто не узнает — мало ли их по городу ездит…? Правда, малышка? — улыбнулся Каро, поставив Лику на ступеньки крыльца.

— Угу… — довольно кивнула она и попросила: — Давай покатаемся? Я люблю мотоциклы: летишь себе вперёд, летишь… — мечтательно вздохнула Лика.

— А уроки? — усмехнулся Каро.

— Нам ничего не задали! (Завтра же праздник!) — радостно пропела Лика. — Представляешь, как мне сегодня повезло: физичку к директору вызвали, (там в её классе какое-то ЧП с милицией случилось), и за нами лаборант присматривал, (чтобы мы не списывали). Такой хороший мальчишка! Он мне всю работу надиктовал, и график начертил!

— Мне тоже понравился ваш лаборант! — улыбнулся Каро. — Хороший парень — отзывчивый!

— В каком смысле…? — растерялась Лика. — Ты его знаешь…?

— Пришлось познакомиться… — расхохотался Макс.

— Ты у меня — явный «гуманитарий»! — улыбнулся Каро. — Теперь понятно, почему твоя «бедная голова не в состоянии запомнить всю ту чушь», что в неё «пытаются запихнуть». И я абсолютно согласен, что не смотря на неоспоримую «важность физики как науки», «не имеет никакого смысла и логики» заучивать «различные законы», когда рядом с женщиной «любимый мужчина»… — протянул он ей сложенный пополам белый листок.

Онемев от изумления, Лика во все глаза смотрела на красовавшуюся в углу бумаги школьную печать.

— Откуда он у тебя…? — с трудом обретая дар речи, выдохнула она, пробегая глазами по своему экспромту.

— «Сe la vie…» — вновь процитировал Каро. — Я не могу допустить, чтобы твоё «физическое тело прекратило процесс своего существования в нашем бренном мире»! — улыбнулся он. — Как твой «Ангел — Хранитель», я просто обязан сделать всё возможное, чтобы работники «Рая» не превратили твою жизнь в ад…

Не веря своим глазам, Елена Владимировна долго смотрела на присланные из Районо результаты контрольных работ: у Арлеевой стояла твёрдая ЧЕТВЁРКА, а ошибки были столь незначительны, что их смело можно было не принимать в расчёт.

— Арлеева… — изумлённо покачала головой учительница физики, переводя взгляд на Лику. — Не знаю, как тебе это удалось — но ты превзошла саму себя! Это же просто ЧУДО Господне!

— ЕСТЬ Бог на свете! — радостно улыбаясь, кивнула Лика. — Он послал мне ПОТРЯСАЮЩЕГО «Ангела — Хранителя»…

Наступила самая яркая и красочная пора весны. Май — время цветущих первоцветов и нежной листвы деревьев изумрудно-зелёного оттенка.

Вся страна отмечала День Победы. Собравшись семьями, люди шли на площадь, чтобы посмотреть на праздничный парад бронетехники, да полюбоваться на красочные выступления парашютистов, а вечером, когда стемнеет, городские власти обещали устроить в честь ветеранов грандиозный салют.

Ни парад, ни парашютисты Лику не интересовали. Сев на мотоцикл, она крепко обхватила Каро руками и прижалась щекой к его спине.

— Готова…? — заведя мотор, спросил Каро и аккуратно выехал со двора.

Выбравшись за город, мотоцикл набрал скорость. Лика до безумия любила быструю езду, приходя в дикий щенячий восторг от бешеной гонки, когда ветер хлестал по бокам, завывая в ушах. Каро и сам любил погонять, поэтому никогда не отказывал своей малышке в подобном удовольствии.

Единственное, из-за чего они иногда спорили — это шлем. Лика терпеть не могла любые головные уборы, (предпочитая разгуливать с распущенными волосами), а Каро просто не мог позволить себе рисковать безопасностью любимой девушки. Поэтому, не смотря на все уговоры Лики, он никогда не развивал максимальной скорости.

Прокатившись немного по трассе, Каро свернул в сторону леса. Выбрав подходящее место, он остановил мотоцикл и заглушил мотор. Спрыгнув на землю, Лика тут же начала бродить по залитой солнцем полянке в поисках цветов или ещё чего-нибудь интересного. Увы, но ей так и не удалось найти ничего подходящего.

— Давай вернёмся… — разочарованно предложила она, возвращаясь к мотоциклу.

Каро молча подхватил Лику на руки и посадил на сидение. Он смотрел на неё таким странным взглядом, что сердце затрепетало.

— Закрой глаза… — нежно целуя её в губы, прошептал он.

Замерев, Лика послушно выполнила его просьбу, гадая, что последует дальше.

— Всё — можешь посмотреть… — спустя минуту, услышала она нежный шёпот.

Открыв глаза, Лика увидела небольшую плоскую коробочку, обитую снаружи чем-то наподобие бархатной бумаги или ткани.

— Что это? — удивилась она.

— Открой… — всё так же тихо попросил Каро, а его взгляд пронзал так, что по телу волнами пробегала дрожь.

Взяв коробочку в руки, Лика осторожно открыла её и замерла, не зная, что сказать. Она увидела до безумия красивый комплект: колье, серьги, кольцо… и браслет — тот самый, с синими камушками, который она когда-то нашла на пороге фойе…

— Я покупал это для ТЕБЯ… — достав браслет, признался Каро и надел украшение ей на руку. — Хотел на Восьмое Марта подарить, но не получилось… Завтра у тебя День Рождения, (я знаю — заранее не поздравляют), но я вряд ли приду, поэтому хочу подарить это сейчас. Будь счастлива, маленькая моя! Я тебя люблю… — прошептал он, надевая ей на палец кольцо, и нежно поцеловал в губы.

Ошеломлённая, Лика долго сидела молча, не в силах подобрать слов.

— Я не могу это взять… — грустно покачала она головой, обретая дар речи.

— Почему…? — серьёзно посмотрел на неё Каро.

— Родители… — напомнила ему Лика, а в глазах застыли слёзы.

— Так может, расскажем им? — в очередной раз предложил Каро.

— Нет… — упрямо мотнула она головой. — Они всё равно не поймут. Если отец запрёт меня… — пытаясь сдержать слёзы, она замолчала и попыталась взять себя в руки. — Я без тебя дышать не смогу… — с трудом прошептала Лика, и в её голосе было столько боли, что у Каро душа перевернулась.

— Иди ко мне… — ласково позвал он, нежно прижимая её к себе. — Оставь хотя бы кольцо: оно не такое броское, чтобы его заметили.

— Не надо… — отказалась она. — Пусть оно хранится у тебя.

— Что же мне тебе подарить? — грустно усмехнулся он.

— Ничего… — прижимаясь к его груди, прошептала Лика. — Просто обещай, что мы всегда будем вместе.

— Не бойся — я тебя никогда не оставлю…

Это был самый грустный День Рождения в её жизни: встречая приходящих гостей, Лика благодарно улыбалась, принимая поздравления и подарки, а в глазах застыла невыносимая тоска…

Она знала, что Каро не придёт. Просто не придёт, потому что считает низостью и подлостью сидеть за одним столом с тем, кого он был вынужден обманывать. Он не раз говорил, что это неправильно: встречаться тайком, украдкой, за спиной у Орифа, доверявшего ему как другу, и предлагал Лике открыто признаться во всём родителям, но…

Она так боялась потерять своего Короля! Лика была абсолютно уверена, что как только родители узнают о её любви к Каро — они тут же сделают всё возможное, чтобы их разлучить.

Кто поверит в такую любовь? Кто поверит, что взрослый двадцативосьмилетний красавец-мужчина может на самом деле любить пятнадцатилетнюю соплюшку с вздорным характером? Кто поверит, что в свои пятнадцать Лика на самом деле испытывает глубокие, отнюдь не детские чувства к мужчине, что на много старше её и с которым у неё нет ничего общего?

Ответ был слишком очевиден: ни родители, ни окружающие не примут их любви, посчитав всё подростковой «блажью» и обычной игрой гормонов…

Собравшись за столом, многочисленные гости поднимали бокалы за здоровье именинницы, но Лика не участвовала в этом торжестве. Позвав подружек, она уединилась с ними в детской комнате. Включив музыку, девчонки веселились и танцевали, а она с ногами залезла на кровать и молча смотрела на подруг, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Прозвенел звонок в дверь, и вскоре послышался голос отца, зовущего Лику выйти на минуточку в коридор. Тяжко вздохнув, она поднялась с кровати и отправилась встречать очередного припозднившегося гостя.

— А вот и виновница торжества! — едва выйдя из комнаты, услышала Лика насмешливый голос Макса и буквально замерла, не смея поверить своим глазам — ОН…

Предоставив Максу нести поздравительную чушь, Каро молча стоял рядом с другом, и его взгляд был куда красноречивее любых слов. Лику будто оглушили: она не слышала шуток Макса, не слышала отца… Не в силах отвести глаз, она смотрела на самого желанного, ЛЮБИМОГО гостя — и его визит был лучшим подарком из всех, полученных за сегодняшний день.

— С Днём Рождения! — громко провозгласил Макс, вручая Лике красочный конвертик с деньгами. — Подарок купишь сама, какой понравится.

Не соображая, что делает, Лика машинально передала конверт отцу, не сводя взгляда с Каро.

— А теперь помолчи, — усмехнулся он, оттесняя Макса немного в сторону. — У меня тоже есть небольшой подарок, — взяв Лику за руку, Каро надел ей на палец кольцо.

Крупный сапфир изумительного синего оттенка… Потеряв дар речи, Лика молча смотрела на кольцо, что он подарил ей вчера вечером, и которое она никак не хотела брать…

— Я могу поцеловать именинницу в щечку? — глядя на Лику нежным задумчивым взглядом, неожиданно спросил он.

Она буквально вспыхнула от его слов и растерянно посмотрела на стоявшего рядом отца.

— Целуй… — благодушно разрешил он.

Слегка улыбнувшись, Каро буквально на секунду прикоснулся губами к её щеке.

— С Днём рождения, любимая… — услышала она едва различимый тихий шёпот и с трудом удержалась на ногах.

— Ну что стоишь? — рассмеялся Макс. — Беги — можешь похвастаться перед подружками!

Воспользовавшись его подсказкой, Лика мгновенно ретировалась обратно в комнату.

Мужчины прошли в зал и присели за стол.

— Больно дорогой подарок… — разливая коньяк, как бы между прочим, заметил Ориф, бросая на Каро многозначительный взгляд.

— Так ведь не маленькая уже, чтоб в куклы играть! — усмехнулся Каро.

— Не маленькая… — согласился Ориф, ожидая, что последует дальше.

Он видел, какими взглядами смотрели Каро и Лика друг на друга. Лицо дочери просто сияло от счастья! Совсем не так она встречала всех остальных гостей, да и подарок Каро говорил сам за себя…

— Сватов зашлю — отдашь? — внимательно посмотрел на него Каро.

— Вон оно как! — хмыкнул Ориф. — А у тебя, (СЛУЧАЙНО!), мотоцикла нет…? — задумчиво спросил он.

— Есть… — улыбнулся Каро, понимая, на что ему намекали.

Поглаживая усы, Ориф долго молчал, поглядывая на Каро и раздумывая над его предложением.

— Отдам! — в конце концов кивнул он и улыбнулся. — Кому другому отказал бы — а тебе отдам!

— Тогда как получит аттестат — жди сватов! — приговорил Каро.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, скрепляя заключённый договор.

Каро не стал рассказывать Лике о разговоре с её отцом. Малышка была слишком эмоциональной, и запросто могла на радостях завалить выпускные экзамены. Пусть сначала получит аттестат об окончании школы — а новость о предстоящей свадьбе станет своеобразным подарком к выпускному балу…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

День не задался с самого утра. Нет, поначалу всё было хорошо: проснулась Лика в самом прекрасном расположении духа, (выпускные экзамены были позади, впереди — тёплое солнечное лето рядом с любимым мужчиной), но…

— Сегодня сидишь дома! — «обрадовал» отец, едва Лика вышла из комнаты, направляясь в ванную.

— За что?! — тут же возмутилась она.

— Вечером придут очень важные гости — поможешь матери стол накрыть.

— Ну, па-а-ап… — капризно надув губки, попробовала Лика разжалобить отца, но на сей раз ей это не удалось.

— Дома, я сказал! — отрезал отец.

Понимая, что все уговоры бесполезны, Лика тяжко вздохнула и отправилась умываться.

Находясь в самом мрачном расположении духа, она весь день помогала матери на кухне и по хозяйству. К приходу гостей готовились столь тщательно, будто ожидали визита английской королевы! Наводя порядок в зале, Лика так и видела себя несчастной Золушкой, которую завалили работой, и (мысленно), от всей души желала, чтобы у «важных гостей» сломалась карета и передохли все лошади по дороге. Эти «гости» весь день ей испортили! Если бы не они, она сейчас была бы рядом с самым лучшим мужчиной на всём белом свете: смотрела в его глаза, слушала его голос…

— Чтоб вам пусто было! — шептала Лика себе под нос, с трудом сдерживая слёзы.

К вечеру все приготовления были закончены: зал был прибран, стол накрыт, и у Лики появилась крохотная надежда улизнуть. Увы, но все её планы были разбиты вдребезги!

— Марш в свою комнату — и носа не высовывать, пока не позовут! — скомандовал отец.

Он посмотрел на дочь таким взглядом, что Лика даже спорить не стала. Она задумчиво удалилась к себе и с ногами залезла на кровать. На глаза навернулись предательские слёзы. Братья и сестра давно на улице, (их чуть ли не силком отправили гулять, чтобы не путались под ногами), а ей — нельзя! Странно всё как-то… В душе появилось какое-то смутное чувство тревоги. Словно предчувствуя беду, сердце трепетно сжималось в комок и непонятно почему замирало от страха…

Раздался звонок в дверь, а вслед за ним бодрый голос отца, встречавшего гостей. На секунду Лике показалось, будто она услышала голос Каро, но… Нет, голос был чужой, совсем незнакомый. Судя по звукам, мужчины прошли в зал и прикрыли за собой дверь.

От скуки, не зная, чем заняться, Лика несколько раз переоделась, навела макияж и сделала маникюр…

— Наряжаешься? — хитро улыбнулся заглянувший в комнату Омар.

— Ты о чём? — нахмурилась Лика.

— Так тебя ж сватать пришли! — хмыкнул тот в ответ и поделился «страшным» секретом: — Тридцать тысяч дают. ДОЛЛАРОВ!

Услышав эти слова, Лика мрачно усмехнулась. Тридцать тысяч! «Ценник» остался прежним, только купюры поменялись…

— Кто? — коротко спросила она, раздумывая, что делать дальше.

— Не знаю… — мотнул головой Омар. — У подъезда тачки какие-то стоят. Говорят, крутой дядька приехал, чуть ли не мафиози — его весь город боится…

Их разговор был прерван внезапно появившейся матерью.

— А ты что здесь делаешь? — строго посмотрела она на Омара. — Марш на улицу! — (Омар тут же ретировался). — Идём — отец зовёт! — сказала Хельга, и Лика почувствовала, как внутри всё похолодело и замерло от страха и напряжения.

Как во сне, она медленно вошла в зал и остановилась. Всё вокруг было как в тумане: она не видела гостей, сидевших за столом, не различала лиц… Всё её внимание было приковано к отцу: пряча довольную улыбку в усы, он посмотрел на неё таким взглядом, что Лика сразу поняла — ПРОДАЛ.

— Ну что, дочь, хватит тебе на моей шее сидеть! — улыбнулся отец. — Я тебя пятнадцать лет кормил-поил, обувал-одевал, уму-разуму учил… Теперь у тебя другой хозяин будет — пусть он тебя всему учит! Человек он достойный, уважаемый, да к тому же не бедный — хороший калым за тебя даёт! Иди, целуй отца и благодари — в хорошие руки тебя отдаю!

Лика почувствовала себя так, будто ей вынесли смертный приговор. Кровь хлынула в голову, и жгучая волна ярости и обиды захлестнула её с головы до ног.

— А меня вы не забыли спросить?! — гордо вздёрнув подбородок, посмотрела она на отца. — Я не вещь, чтобы меня продавать! Пусть забирает свой калым — и катится к чертям подальше!

— А ну, прекрати! — строго прикрикнул на неё отец, сердито сдвинув брови. — Ишь, моду взяла — поперёк родительской воли идти! Дело решённое! А будешь упрямиться — силой приволоку! На кого покажу — за того и пойдёшь!

— Отдашь силой — ему же хуже будет! — угрожающе прошипела Лика и её «понесло». — Да я голая по улице пойду — с первым встречным в постель лягу! Я ему такие «рога» наставлю — весь город смеяться будет!

— Чем же тебе мой сын так не угодил? — раздался из-за стола незнакомый голос.

— Я его не люблю! — резко развернулась Лика к говорившему. — Ищите другую невесту для своего сына, если не хотите, чтоб я ему горло в брачную ночь перерезала! — выкрикнула она, задыхаясь от ярости. — Будете утром его по кусочкам собирать!

Внезапно она заметила сидевшего рядом с незнакомцем Каро и резко замолчала. Сильно побледнев, он смотрел на Лику горящим взглядом смертельно раненого зверя и никак не мог поверить тому, что она говорила.

— Слыхал я, что «шайтан-баба», а не девка, но чтоб такое… — неодобрительно покачал головой Каро — старший и взглянул на сына. — Идём! Ноги моей в этом доме не будет!

— Подожди! — выскочил из-за стола Каро и подбежал к Лике. — Малышка… Что ты такое говоришь?! — схватил он её за плечи, заглядывая в глаза. — Ты же любишь меня! Ты сама говорила, что хочешь быть со мной!

Лика почувствовала себя так, будто мир вокруг мгновенно рухнул и наступила тьма: в глазах резко потемнело, в висках гулким молоточком застучала кровь — а сердце разорвалось на тысячи маленьких кусочков… «Язык твой — враг твой!» — громким эхом звучали в голове когда-то сказанные отцом слова. И это была горькая правда: она только что, (собственными руками!), разрушила свадьбу, о которой мечтала все последние месяцы. Она САМА отвергла любимого мужчину, наговорив столько гадостей, что… Это была катастрофа вселенского масштаба! Увы, но исправить что-либо было уже невозможно…

— Лик… посмотри на меня, пожалуйста… — умолял Каро, пытаясь поймать осмысленный взгляд, но она смотрела на него и будто не видела. — Лик… Скажи, что ты меня любишь…

— Да что ты перед ней унижаешься! — в сердцах выругался Ориф. — Гордячка выискалась! Уже второй раз меня позорит!

— Лика… пожалуйста… — продолжал умолять Каро. — Ты будешь моей женой…?

— Нет… — покачав головой, словно издалека услышала она свой голос, вдруг ставший таким чужим и незнакомым, и буквально окаменела от своих собственных слов. — УХОДИ… — едва слышно выдохнула она, глядя на Каро широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Идём! — поднялся из-за стола Каро-старший и направился к выходу.

Сжав зубы, Каро с трудом разжал пальцы, отпуская Лику, и мрачный, как туча, направился вслед за отцом…

Мгла… Чёрная мгла обступила Лику со всех сторон плотным кольцом, сжимая в свои тиски. Откуда-то издалека доносилась ругань отца и сердитый голос матери… Лика ничего не слышала и не видела. Перед глазами стоял образ до безумия любимого мужчины, которого она отвергла. «Вот и всё…» — стучала в голове одна-единственная мысль, убивающая своим холодным равнодушием. — «Вот и всё …»

Не замечая никого и ничего вокруг, Лика, словно в тумане, на ощупь, вернулась в комнату и буквально сползла по двери на пол. По щекам потекли предательские слёзы. «Вот и ВСЁ…»

Несколько дней Лика совсем не выходила из комнаты. Она с утра до вечера лежала на кровати, уткнувшись в стену стеклянным бессмысленным взглядом и плакала…плакала… плакала…

— Ох, и дура ты, дочь… — присев на кровать, покачал головой Ориф. Он уже понял, что Лика совсем не собиралась отказывать Каро, (это вышло случайно, по недоразумению). — Хочешь, я с ним поговорю?

— Нет! — испуганно встрепенулась она. — Не говори ему ничего! Всё равно он на мне уже не женится… такой позор… — прошептала она и зарыдала ещё сильнее…

Хорошо понимая, что сама виновата в том, что произошло, Лика была безутешна. Окружающие, как могли, пытались её «разворошить»: каждый день заходила сочувствующая подруге Улька, рассказывала местные новости и всячески пыталась хоть чем-то помочь. Ей даже удалось уговорить Лику сходить-таки на выпускной бал, надеясь, что это её развеселит.

Затея с треском провалилась: взяв с собой Ульку, (в качестве моральной поддержки), Лика умудрилась напиться ещё до того, как ей выдали на руки аттестат об окончании школы. Построившись на торжественную заключительную линейку, выпускники гордо выходили на середину зала, получая грамоты и дипломы. Лика с трудом стояла на ногах, и подруги крепко поддерживали её сзади, чтобы она не упала.

— Почётной грамотой за успешное окончание школы и примерное поведение награждается Лика Арлеева! — торжественно объявила в микрофон директор школы.

Лика даже не расслышала своего имени.

— Иди, дура, это тебя! — прошипели подруги и подтолкнули её вперёд, предусмотрительно задав нужное направление в сторону администрации.

Пытаясь сохранить равновесие, Лика отправилась «по заданному адресу», и по рядам выпускников пролетел сдавленный смешок: «примерная» ученица явно путала прямое направление с извилистым, так что и дураку было понятно, что она «не в адеквате».

— Арлеева… — заметно побледнев, прошептала директор, вручая Лике заветный аттестат и озвученные почётные грамоты.

Лика равнодушно приняла протянутые документы и, не обращая внимания на смешки, вернулась на своё место. Ей было всё равно, что думают о ней окружающие, всё равно, что скажут люди. Душа будто бы умерла — она совсем ничего не чувствовала, кроме жгучей невыносимой боли и пронзительного чувства тоски…

Выпускной бал пролетел в хмельном угаре. Лика умудрилась влить в себя такое количество спиртного, что давно должна была упасть, как труп — но это не помогало. В голове постоянно крутились одни и те же мысли, роковые фразы, сказанные в порыве ярости и негодования, что одним махом разрушили всю её жизнь.

Ну, почему она даже не удосужилась узнать, кто именно к ней сватался?! Зачем она поторопилась с выводами? С чего она взяла, что к ней сватается «крутой дядька, которого весь город боится»? Вспоминая, какие слова она посылала в адрес ожидаемых гостей, готовясь к их приходу, Лика мрачно усмехалась сама над собой: «чтоб вам пусто было…» — вот и напророчила…

Глубоко за полночь, подруги отправились домой. Транспорта не было и Лика с Улькой пошли пешком, не смотря на то, что идти предстояло на другой конец района. Неожиданно дорогу перегородил джип.

— Садись! — услышала Лика над собой до боли знакомый голос.

— Обойдусь! — стараясь не глядеть на Каро, упрямо мотнула она головой.

— Садись, я сказал! — спокойно повторил он и, не дожидаясь, сам подхватил её на руки и отнёс в машину.

Подождав, пока Улька устроится на заднем сидении, Каро завёл мотор и повёз девчонок к дому. За всю дорогу он не обронил ни слова. Прислонившись головой к дверце машины, Лика закрыла глаза и погрузилась в себя. Она знала, что ей предстоит серьёзный разговор и мучительно раздумывала, что делать дальше. Улыбнуться ему, как ни в чём ни бывало, и сказать, что всё перепутала? Бред! Она и так выставила себя полной идиоткой — куда уж дальше?

Единственное, что приходило в голову — это продолжать лгать, что разлюбила, что её чувства к нему были не более чем увлечением. Так будет лучше, (во всяком случае, для него). Зачем ему сумасшедшая с неуравновешенным характером? Найдёт себе другую: и поумнее, и покрасивее…

Почувствовав, что машина остановилась, Лика поняла, что дорога подошла к концу, и настал «момент истины». Догадываясь, что она здесь лишняя, Улька быстро выпорхнула из джипа и умчалась домой. В салоне наступила звенящая тишина. Опасаясь взглянуть в лицо Каро, Лика молча уставилась в окно, разглядывая исписанную дверь своего подъезда.

— Объясни… — глухо сказал он, вцепившись в руль так, что аж костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Зачем? — грустно усмехнулась она. — Разве не понятно? Я тебя не люблю.

— Я не верю… — резко мотнул головой Каро. — Я НЕ ВЕРЮ!!! — не сдержавшись, крикнул он, с силой ударив по рулю.

Заметно вздрогнув, Лика быстро открыла дверцу машины и выпрыгнула на улицу. Каро мгновенно выскочил следом и побежал за ней.

— Прости! — крепко схватил он её, догнав у самых дверей подъезда. — ПРОСТИ! Я больше никогда не буду на тебя кричать! Пожалуйста, дай мне шанс! Не хочешь за меня замуж — не надо! Только не прогоняй! Дай мне возможность остаться твоим другом: просто другом — и всё! Большего я уже и не прошу…

От этих слов у Лики началась настоящая истерика.

— Ну, что ты всё время лезешь-то ко мне?! — закричала она, вырываясь из его объятий. — Зачем ты суёшь нос в мою жизнь?! Не нужен ты мне больше! Понимаешь? НЕ НУЖЕН! Уйди! Найди себе другую, не такую дуру, как я! ИСЧЕЗНИ из моей жизни! Мне на тебя СМОТРЕТЬ БОЛЬНО!

Захлёбываясь слезами, она вырвалась из его рук и убежала в подъезд. В ночной тишине было хорошо слышно звонкий стук каблучков, торопившихся скрыться за стенами родного дома. Подняв голову к звёздному небу, Каро буквально закричал от боли и бессилия что-либо изменить. Бросив машину, он словно пьяный, шатаясь, направился через двор к себе домой…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вот уже две недели Каро лежал на диване, равнодушно рассматривая одну и ту же точку на потолке.

— Может напьёмся? — предложил Макс.

— Не хочу… — отозвался Каро, продолжая рассматривать потолок.

Он вообще ничего не хотел: ни есть, ни спать, ни пить… Единственное, что его интересовало — это ответ на вопрос «почему?!» Почему Лика отказалась стать его женой? Почему она сказала, что больше не любит? Почему она его разлюбила? Почему…? Почему…? ПОЧЕМУ?!

— Пошли хоть в магазин сходим — у тебя в холодильнике уже таракан повесился! — вновь предложил Макс.

— Пусть висит… — всё так же равнодушно заметил Каро, не сводя взгляда с потолка.

— Так, хорош хандрить! — не выдержал Макс, уже устав смотреть, как угасает его друг. — А ну, подъём! Подъём, я сказал! — совсем по-армейски рявкнул он.

Каро даже не шелохнулся.

— Ты только представь… — присев на корточки, нарочито медленно, как опытный искуситель, начал уговаривать Макс. — Выходишь на улицу — а там Лика… Сидит себе с подружками у подъезда и хохочет над всякой ерундой. Увидит тебя, смутится, замолчит… щёчки покраснеют… глазки загорятся…

Макс знал, что делает — Каро ОЧЕНЬ хотел увидеть свою малышку. (Даже если она его уже не любит…)

— Мимо пойдём — кондитерской фабрикой на выгуле повеет… — продолжал расписывать Макс. — Шоколад… конфеты… ваниль…

Повернув голову, Каро внимательно посмотрел в лицо друга. Взгляд стал более осмысленным и не таким равнодушным.

— Идём! — решительно поднялся с дивана Каро и направился в ванную приводить себя в порядок.

Увы, но красочно разрисованная Максом картинка и не думала превращаться в реальность. По дороге в магазин Каро не удалось встретить Лику и увидеть любимые глаза. С горя он накупил целый пакет шоколадного и ванильного мороженного, пропустив мимо ушей шутливые намёки Макса, что смерть от приступа острой ангины — весьма оригинальный способ уйти из жизни.

Из магазина друзья возвращались настолько медленно, что их могла обогнать самая старая дряхлая черепаха. Но Лики всё равно нигде не было, лишь её младшие братья носились по двору как оголтелые, оглашая округу своим боевым криком. Завидев Каро, малыши тут же бросились к нему.

— Привет, бойцы! Как жизнь? — бодро поинтересовался Макс.

— Всё путём, — с серьёзным видом кивнули в ответ малыши.

— Мороженого хотите? — присев на корточки, улыбнулся Каро, раскрывая перед носом ребят заветный пакет.

— Ух, ты! — удивились мальчишки, увидев множество вафельных стаканчиков с начинкой белого и темного оттенка. — А можно по две?

— Конечно… — усмехнулся Каро, вручая каждому по стаканчику ванильного и шоколадного лакомства.

Не дожидаясь, пока мороженое начнёт таять, малыши тут же принялись поедать предложенное угощение.

— А вы чего к нам не заходите? — деловито поинтересовались они.

— Болею я… — грустно улыбнулся Каро. — Видать, простыл где-то.

— Это плохо… — сочувственно вздохнули братья. — Летом болеть неудобно — гулять не пускают.

— А чего старшей сестры нигде не видно? — поинтересовался Макс. — Тоже приболела — или отец за что наказал?

— Да не-е-е… она сама дома сидит, — покачал головой Никос.

— Ревёт она… — уплетая лакомство, уточнил Герц.

— А чего ревёт-то? — грустно усмехнулся Каро. (Неужто Лика до сих пор боится, что он её силой в жёны возьмёт?)

— Да к ней дядька какой-то сватался, а она не хочет за него замуж — вот и ревёт… — подтвердил его подозрения Никос.

На губах Каро вновь появилась грустная усмешка.

— Она Короля любит… — тяжко вздохнул Герц.

— КОГО она любит?! — решив, что ослышался, переспросил Макс.

— Короля… — уже хором вздохнули малыши. — Она за него замуж хочет.

— Только папа сказал, он её не возьмёт… — покачал головой Никос. — Зачем ему такая дура нужна?

Информация была столь запутана и противоречива, что Каро с Максом недоумённо переглянулись.

— Дядь-Каро, ты случайно не знаешь этого Короля? — неожиданно спросил Герц.

— Допустим, знаю… — усмехнулся Каро. — А тебе зачем?

— Поговорить с ним хотим! — хмуро ответил Никос.

— Так вы мне скажите — я ему передам, — улыбнулся Каро.

Переглянувшись друг с другом, малыши серьёзно обдумали его предложение и согласно кивнули.

— Ты скажи ему, чтоб не думал, что Лика дура… — попросил Никос.

— Она не дура! — покачал головой Герц, заступаясь за сестру.

— Пусть женится на ней, пока тот дядька не успел…

— А то чего она всё ревёт и ревёт… — перебивая друг друга, попросили малыши. — Передашь?

Братья с надеждой смотрели на Каро, переживая за судьбу сестры.

— Передам! — с трудом сдерживая улыбку, серьёзно пообещал он и протянул мальчишкам пакет с мороженым. — Держите-ка, это вам.

— А ты…? — растерялись мальчишки.

— Так я ж говорил: болею я! — весело улыбнулся Каро. — Мне нельзя!

— Только за раз всё не слопайте, а то ангину получите! — шутливо предупредил Макс. — Договорились?

— Договорились! — клятвенно пообещали малыши и, счастливые, помчались домой прятать подарок в холодильник.

Поднявшись на ноги, Каро крепко задумался и посмотрел на Макса.

— Ты чего-нибудь понимаешь?

— Не-а… — растерянно покачал головой Макс. — Скажу одно: не могла она тебя в одночасье разлюбить, вот так — ни с того, ни с сего. Она на тебя такими глазами смотрела, что вся братва завидовала! Да что братва! Я сам до смерти завидовал, что тебя так любят! Она кроме тебя и не видела никого — мне такие ещё не встречались… — усмехнулся он. — Встретил бы — давно б женился!

— Может отца испугалась? — задумался Каро.

— Может быть… — согласился Макс. — А может ещё что… Чёрт его знает!

— Ты, вот что: езжай к себе — мне подумать надо, — решил Каро.

— Угу… — согласно кивнул Макс и протянул другу пакет с продуктами. — Держи! Таракашку в холодильнике подкормишь, а то подох совсем! — улыбнулся он.

— Реанимируем! — улыбнулся в ответ Каро и отправился домой.

Разложив продукты по местам, Каро вышел на балкон и закурил сигарету. Он задумчиво смотрел на окна Лики, пытаясь в очередной раз понять, что произошло, а главное — что теперь делать дальше. Ему было невыносимо больно находиться вдали от своей малышки, но он терпел эту боль, ведь Лика сама попросила его исчезнуть из её жизни. Однако, судя по рассказам младших братьев, на самом деле она хотела совсем другого…

— Дурак! Ой, дурак… — покачав головой, ругал сам себя Каро.

Она же маленькая совсем, (всего пятнадцать), а он на неё такой груз взвалил! Ни словом ни обмолвился, что придёт её сватать, не предупредил, что отца приведёт, (чтоб не испугалась). И про калым ничего не рассказал, не объяснил, что это вовсе не купля-продажа, а древний обычай, чтобы жених сразу почувствовал, какой нелёгкой ценой ему даётся жена, и в будущем берёг своё сокровище пуще глаза!

Тщательно всё обдумав, Каро прошёл в кабинет и открыл сейф. Взяв спортивную сумку, он аккуратно переложил туда все купюры, что были в наличности, и отправился к отцу Лики…

Дойдя до заветной квартиры, Каро до упора нажал на звонок и замер в ожидании. Дверь открыл сам Ориф.

— А-а-а… пришёл… — устало выдохнул он и грустно улыбнулся. — А я уж сам думал к тебе на поклон идти: с утра до вечера воет, никак успокоиться не может.

Ориф и впрямь выглядел очень уставшим и измученным. Конечно, он переживал за свою неразумную дочь, которая умудрялась испортить жизнь не только себе, но и всем окружающим.

— Поговорим? — серьёзно посмотрел на него Каро.

— Поговорим… — согласно кивнул Ориф и проводил гостя в дом.

Пройдя в зал, Каро подождал, пока Ориф присядет в кресло и поставил на пустой журнальный столик тяжёлую спортивную сумку.

— Здесь триста тысяч, — коротко сказал он, показывая отцу Лики пухлые пачки американских банкнот. — Если мало — завтра ещё принесу, сколько скажешь. Только дочь мне отдай! Прямо СЕЙЧАС отдай — свадьбу потом сыграем.

— Да я бы и так отдал… — грустно усмехнулся Ориф. — Даром! Лишь бы не выла больше, а то уж сил никаких нет.

— Значит, договорились? — испытующе посмотрел на него Каро.

— Договорились! — кивнул Ориф, и мужчины крепко пожали друг другу руки.

— Вы чего это здесь удумали?! — вмешалась Хельга, слышавшая весь разговор. — Ей ещё и шестнадцати нет!

— А чего ждать? — посмотрел на неё Ориф. — Когда она опять в окно прыгать начнёт или ещё что удумает? И так из дома выйти не можем, ни на минуту одну не оставишь — кабы не учудила чего! Пусть забирает… — махнул он рукой. — Сам за ней и присматривать будет.

— Что люди про нас скажут… — покачала головой Хельга.

— А что, «люди»?! Что, «люди»?! — возмутился Ориф. — Пусть чешут языком, сколько влезет — всё лучше, чем дочь хоронить! — он поднялся с кресла и дружески похлопал Каро по плечу. — Иди… Сумеешь уговорить — забирай. С руками и ногами забирай! Только потом не жалуйся: сам это ярмо себе на шею повесил — самому и нести… — грустно пошутил он напоследок.

Закрыв глаза, Лика лежала на кровати, уткнувшись лицом в стену, и беззвучно плакала. Сил для вздохов и рыданий уже не осталось: слёзы просто катились из глаз, обильно смачивая не успевающую просыхать подушку. Медленно проводя рукой по стене, она сдирала ногтями и без того потрёпанные бумажные обои, и мысленно шептала: «мой Король…», «мой КОРОЛЬ…»

На месте обоев уже образовалась довольно приличная дырка, обнажившая пожелтевшую от времени штукатурку. Послышался звук приоткрывшейся двери, и Лика почувствовала, как на край кровати кто-то присел. Сейчас опять отец начнёт уговаривать её встать и хоть чего-нибудь поесть…

— Ты решила начать ремонт…? — услышала она вдруг тихий спокойный голос, и рука замерла на полпути, так и не доведя своё дело до конца.

Лика буквально окаменела, не в силах пошевелиться. Каро осторожно взял её за плечи и развернул к себе лицом.

— Не могу без тебя… — с тоской выдохнул он, глядя таким пронзительным взглядом, что она задрожала всем телом, как маленький загнанный зверёк. — Совсем НЕ МОГУ — хоть пулю в лоб пускай…

Не проронив ни слова, она смотрела в его глаза, и лишь только слёзы хлынули так обильно, что превратились в тоненькие прозрачные струйки, стекающие по вискам.

— Поцеловать тебя хочется — сил никаких нет… — грустно улыбнулся Каро, не в силах отвести взгляд. — Всего один поцелуй, (самый маленький!) Можно…?

Она не сказала «да». (Но и «нет» — тоже не сказала!)

— Закрой глаза… — тихо попросил Каро.

— Зачем? — почти беззвучно прошептала Лика.

— Чтоб «больно» не было… — усмехнулся он, и осторожно прикоснулся губами к её губам.

Каро почувствовал, как Лика напряглась, сжавшись в густой плотный комок, но спустя пару минут, сидевшая внутри неё пружина лопнула, распрямилась, и две хрупкие женские руки нерешительно скользнули ему на плечи. Он понял, что она сдалась: дальше будет и легче — и проще.

— Это не «маленький» поцелуй… — задумчиво заметила Лика, как только Каро сделал небольшой перерыв.

— Да…? — растерянно улыбнулся он, и в его глазах зажглись лукавые огоньки. — А мне ещё хочется…

И он тут же доказал, что это не просто слова. Его поцелуи были столь нежными и трепетными, что у Лики стремительно закружилась голова.

— Подожди… Я падаю… — едва слышно выдохнула она, пытаясь справиться с внезапно накатившим головокружением.

— Не бойся — я всегда поймаю… — нежно прошептал Каро, бережно прикасаясь губами к её лицу. — Пойдём домой…? — тихо позвал он.

— Меня родители не отпустят… — напомнила ему Лика.

— Уже! — коротко ответил Каро, продолжая щедро осыпать поцелуями глаза, лоб и щеки любимой малышки.

— Что «уже»…? — не поняла Лика.

— Уже отпустили! — лукаво улыбаясь, сообщил Каро, и встал с кровати. Подхватив Лику на руки, он решительно направился к дверям. — Жить у меня будем, а свадьбу потом сыграем, когда тебе шестнадцать исполнится.

— Какую свадьбу? — растерялась она.

— Как «какую»? Нашу, конечно! — улыбнулся Каро. — Я хорошо слышал, как ты согласилась стать моей женой: ты сказала «да».

— Когда сказала…? — ещё больше растерялась она.

— Да вот только что — когда мы целовались! — усмехнулся Каро и вышел в коридор.

— Пусти! — шёпотом возмущалась Лика. — Пусти меня! Я сама пойду… — пообещала она.

Каро тут же поставил её на ноги, и они вместе, держась за руки, вошли в зал. Увидев отца с матерью, Лика испуганно прижалась к Каро, и почувствовала, как сильная мужская рука крепко обхватила её за плечи.

— Уговорил всё-таки! — довольно улыбнулся Ориф и перевёл взгляд на Лику. — Ну что, дочь, вот тебе моё родительское слово: хочешь идти с ним — иди! Останешься — твоё дело, потом не вой! Мы с матерью тебе мешать или неволить не станем — решай сама.

Боясь поверить в то, что происходит, Лика вновь чуть не расплакалась.

— Папа… — не зная, что сказать, бросилась она к отцу на шею, и всхлипнула.

— Ну, всё, всё… — слегка похлопывая дочь по спине, смущённо пробормотал растроганный Ориф, (как-никак первый раз дочь замуж отдавал!) — Нечего лишнюю сырость разводить, и так все стены плесенью заросли! Иди уже, коль надумала. С Богом!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Это был сон: невероятный, сказочный — НЕРЕАЛЬНЫЙ… Пересекая двор, Лика чувствовала сильную мужскую ладонь, крепко державшую её за запястье, и никак не могла поверить в то, что отныне она всегда будет рядом с любимым мужчиной: будет просыпаться рядом с ним по утрам и засыпать на его плече…

Войдя в подъезд, Каро нажал кнопку лифта и ободряюще улыбнулся.

— Иди ко мне… — тихо позвал он, как только лифт начал подниматься наверх, и крепко обнял дрожавшую от волнения Лику, прижимая к себе. — Тише, маленькая моя, тише… — приговаривал Каро, ласково поглаживая её по голове, чтобы успокоить.

Впервые за всё время он порадовался тому, что у него собственная квартира, и он живёт отдельно от родителей, (иначе Лика так перепугалась бы, что ему действительно пришлось бы вести её силой). Доехав до восьмого этажа, лифт остановился и раскрыл двери.

— Подожди! — лукаво улыбнулся Каро, едва они вышли из кабинки. Легко подхватив Лику на руки, он начал подниматься по ступенькам наверх. — Хоть одну традицию соблюсти! — пояснил он в ответ на её растерянный взгляд и, сделав небольшую остановку, (чтобы открыть дверь квартиры), на руках внёс Лику в свой дом.

Первым делом Каро начал экскурсию по квартире, чтобы показать, где что лежит.

— Смотри: это прихожая. Первая дверь налево — зал. Тут у нас ерунда всякая: мягкая мебель, телевизор, видеомагнитофон… Если захочется почитать — можешь посмотреть литературу и выбрать, что тебе понравится… — указал он на стенку, все полки которой были заполнены книгами. — Так, теперь пойдём дальше…

Взяв Лику за руку, он вновь вернулся в прихожую и открыл следующую дверь.

— Это — тренажёрка. Не думаю, что тебе это особо интересно, но вдруг ты захочешь потренироваться: можешь подруг пригласить, чтоб не скучно было — заодно будет с кем поговорить… — улыбнулся он.

Глядя на тренажёры, Лика вспомнила, как в прошлом году ходила с подругами в клуб, пристроенный к её дому. Там был точно такой же тренажёрный зал — точь-в-точь! Заведующий клубом бесплатно пускал девчонок позаниматься, но только до тех пор, пока не появлялись рослые подтянутые ребята в майках. Как правило, они приходили в качалку в одно и то же время, часиков в шесть — семь вечера, так что девчонки могли вдоволь поупражняться до их прихода.

Правда, тренировались только подруги: Лика не отличалась особым усердием и занималась исключительно тем, что болтала без умолку, удобно устроившись на одном из свободных тренажёров. Так она и переходила с места на место, пока не появлялась группа накачанных парней.

— Клуб — твой…? — задумчиво спросила она, рассматривая домашний тренажёрный зал.

— Мой… — слегка улыбнулся Каро. — Должна же братва поддерживать себя в форме. Знаешь, что самое забавное? Ты никого из нас не узнавала. Ни ребят, ни меня, ни даже Макса не замечала: просто проходила мимо — и всё. А придёшь к вам в гости после «качалки»: «Привет, Макс! Здрась-те, дядя Олег! Здрась-те, дядя Каро…» — рассмеялся он. — Братва тренироваться от смеха не могла! Каждый раз гадали: узнаешь кого-нибудь — или нет?

— Как глупо… — невольно улыбнулась Лика.

Она и впрямь была очень невнимательна к окружающим, не замечая на улице ни знакомых, ни родных. Она всё время витала «где-то в облаках» и жила в своём, далёком от реальности мире. «Где я могу тебя встретить…?» — вспомнила она вдруг переписку с тайным поклонником. «Везде… Я ближе, чем ты думаешь — но не достаточно близко, как хотелось бы мне самому…» Он всегда был рядом, так близко, что протяни руку — и прикоснёшься… А она как слепая смотрела — и не видела…

Теперь было понятно, почему в отличие от других, Лика с подругами занимались бесплатно, и почему парни в майках смотрели на неё такими странными загадочными взглядами…

— Пойдём… — закрыв дверь в тренажёрку, позвал Каро и повёл Лику дальше.

Он показал кухню, напичканную непонятной техникой и двумя холодильниками, (как оказалось, один из них был морозильной камерой для хранения мяса). Показал ванную и душевую, кладовку с припасами от заботливой Фаины и мастерскую с аккуратно разложенным по полочкам инструментом…

Правую часть квартиры занимали личные апартаменты: кабинет в строгом аристократическом стиле, уютная комната для гостей и трогательная до глубины души «детская», терпеливо ожидавшая появления малыша. Глядя на маленькую кроватку из светлого дерева и разложенные по всему помещению игрушки, Лика представила, как эта комнатка наполнится звонким детским смехом — и чуть не расплакалась…

Заканчивалась экскурсия на пороге спальни с выходом на балкон: большой вместительный шкаф для одежды и белья, трельяж с высокими зеркалами и выдвижными полочками для мелочей, да широкая кровать, на которой можно было валяться хоть вдоль — хоть поперёк. Лика даже не знала, что бывают такие кровати и замерла на месте, не в силах отвести глаз от объёмных пуховых подушек и шелковистых покрывал, под которыми прятались тёплые одеяла.

— Тебе нравится наш дом…? — бережно обняв Лику за талию, привлек её к себе Каро и заглянул в глаза.

— Такой большой… — задумчиво протянула она и вдруг вздохнула: — Тут одной уборки на неделю хватит…

Услышав эти слова, Каро с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться вслух.

— Не переживай! — улыбнулся он. — Тебе не придётся заниматься уборкой — мы наймём домработницу.

— Кого? — недоумённо переспросила Лика, услышав незнакомое слово.

— Домработницу. Это такая женщина, которая будет приходить, когда нас нет дома, и наводить здесь порядок и чистоту… — слегка улыбаясь, объяснил Каро.

— Тогда тебе ещё и повара придётся нанять… — вновь вздохнула Лика. — Готовить я тоже не умею… — кисло улыбнувшись, призналась она.

— Значит, наймём и повара… — невозмутимо заметил Каро. — Надеюсь, приготовить бутерброд и вскипятить чайник нам с тобой ещё по силам? — лукаво улыбнулся он, и получив утвердительный кивок, весело рассмеялся. — Вот и хорошо! Пойдём, поужинаем…

Взяв Лику за руку, он привёл её на кухню и усадил за стол. Набрав воды, Каро включил электрический чайник и достал из холодильника сыр, копчёную колбасу и другие мясные деликатесы, любезно предложенные «особым клиентам», что называется «из-под прилавка». Обычные покупатели такого ассортимента продуктов и в глаза не видывали.

— Нарежь хлебушка… — ласково улыбнулся он, подавая Лике небольшую деревянную доску и булку хлеба.

Взяв нож, она начала нарезать хлеб, но куски получались очень толстыми — всё, что потоньше, тут же крошилось, разлетаясь по всему столу в разные стороны.

— Давай-ка поменяемся… — предложил Каро, ловко орудовавший ножом над мясными деликатесами. (Мясные ломтики были столь аккуратны и одинаковы — прямо как в ресторане!) — Я колбасу совсем резать не умею: такая ерунда получается — есть нечего! — весело улыбнулся он.

Быстро поменяв доски с продуктами местами, он столь же аккуратно нарезал хлеб, бросая озорной смеющийся взгляд в сторону Лики: высунув язык, она усердно разделывала мясо на кусочки, чьей толщине могли позавидовать все собаки и кошки в городе.

Пока Лика доставала кружки и блюдца, Каро успел нарезать остальные продукты и заварить чай.

— Сахар — или мёд…? — спросил он, доставая из шкафчика и то, и другое.

— Не знаю… — задумалась Лика.

— Тогда пусть будет мёд, — решил Каро, ставя на стол баночку с «майским» мёдом, доставленным прямо с пасеки. — Он полезнее.

Поздний ужин прошёл в тишине. Не в силах поверить, что всё происходит на самом деле, Лика молча пила горячий сладкий чай, глядя на невозмутимо сидящего напротив неё Каро. Он смотрел на неё нежным любящим взглядом и подбадривал лёгкой улыбкой, словно хотел сказать: «Не бойся, ты — ДОМА, и я никому тебя не отдам…»

Никогда в жизни Каро не был так счастлив, как сейчас! Всё, о чём он так долго мечтал — сбылось: любимая малышка была РЯДОМ, он заботился о ней — и ничто на свете больше не сможет их разлучить…

Когда ужин подошёл к концу, Каро убрал оставшиеся продукты в холодильник, а Лика начала собирать грязную посуду.

— Оставь, я помою. Я же говорил — кастрюли я и сам умею чистить! — весело улыбнулся Каро.

Лика тоже не смогла сдержать улыбки, вспомнив самое первое послание от «тайного поклонника». Она послушно опустила блюдца и чашки обратно на стол, как вдруг одна из чашек выскочила из рук и со звоном упала на пол. Тихо ахнув, Лика бросилась собирать осколки.

— Куда?! Даже не вздумай! — быстро перехватил её за руки Каро. — Вдруг порежешься…? Жена не для того нужна, чтобы «посуду мыть и квартиру прибирать»! — напомнил он ей когда-то сказанные слова.

— А для чего…? — лукаво улыбнулась она.

— Чтоб сердце радовалось — и на душе теплее было… — бережно привлёк её к себе Каро и с нежностью прикоснулся губами к её губам. — Чашку не жалей — это на счастье! Ты лучше в ванну сходи: полежи немного, погрейся… Тебе отдохнуть надо, а то вон глазки какие усталые — наплакались… А я пока всё приберу. Договорились?

— Угу… — послушно кивнула она.

Взяв Лику за руку, Каро отвёл её в ванную, принёс большое махровое полотенце и одну из своих футболок, чтоб она могла надеть её на ночь вместо пижамы.

— Завтра как выспишься — в магазин поедем, а то у меня весь гардероб — мужской… — сказал он, развешивая на крючках приготовленные вещи. — Что ж я за мужик такой, если моей любимой девушке надеть нечего? — усмехнулся он, досадуя в душе на свою оплошность. — Всё: теперь можешь греться и отдыхать…

Оставив Лику принимать ванну, он вернулся на кухню и взялся за уборку. Собрать осколки от чашки, было делом пары минут, а вот помыть посуду Каро не успел: из ванной донёсся резкий странный шум и оглушительный визг.

Каро тут же оказался на месте: распахнув дверь, он увидел хлеставший во все стороны фонтан холодной воды и насквозь промокшую Лику. Он тут же подхватил её на руки и понёс в спальню.

— Чудо ты моё… — ласково приговаривал Каро, быстро снимая с закоченевшей девушки прилипшую к телу мокрую одежду. — Маленькое мокрющее чудо…

В ванной продолжала хлестать вода, но Каро было на всё плевать: Лика не отличалась крепким здоровьем и запросто могла получить простуду. (Она тряслась так, что зуб на зуб не попадал!) Сняв мокрую одежду, Каро быстро натянул на Лику одну из своих футболок и уложил любимую малышку в постель.

— Лежи! — строго наказал он, закутав Лику во все одеяла, что нашлись в спальне, и только потом пошёл перекрывать воду.

Мощный фонтан уже успел залить весь пол ванной комнаты, и ледяная волна плавно перетекала через порог, растекаясь по коридору в сторону кухни и других комнат. Перекрыв все краны, Каро огляделся по сторонам, оценивая масштаб «катастрофы», как вдруг в ночной тишине квартиры раздался заливистый звук дверного звонка.

Как и ожидалось, на пороге стояли соседи снизу: опасливо поглядывая на «непростого соседа», они тщательно подбирали слова, пытаясь максимально корректно намекнуть на причинённый внезапным потопом ущерб их потолкам и имуществу. Слегка усмехнувшись, Каро молча достал бумажник, вручая пострадавшим деньги на ремонт и компенсацию за «моральный вред».

Быстро уладив бытовые разногласия с соседями, Каро закрыл дверь и вдруг весело расхохотался: не прошло и двух часов, как любимая малышка была в его доме — а вокруг царил настоящий погром! Посуда — разбита, импортный смеситель — сломан, пол и две квартиры снизу — затоплены, бумажник заметно похудел…

А Каро был безумно счастлив — наконец-то в стенах его тихого дома забурлила настоящая ЖИЗНЬ…

Стянув рубаху, Каро вооружился половой тряпкой с ведром и начал собирать воду, как вдруг послышалось шлёпанье босых ног, и на краю растёкшегося «озера» появилась Лика.

— Ты чего не спишь? — удивился он.

— Я помочь хотела… — кутаясь в одеяло, виновато пробормотала она.

— А ну, марш в постель! — шутливо нахмурился Каро. Подхватив Лику на руки, он вновь отнёс её в спальню и уложил в кровать. — Сказано лежать — значит лежи!

— Но…

— Никаких «но»! Я что, похож на дряхлого деда, который не в силах тряпку отжать? — усмехнулся Каро. — Ещё раз высунешься — поставлю в угол! — слегка улыбаясь, пообещал он.

Оставшись одна, Лика уставилась в потолок и задумалась. Это было так непривычно: она здорово накосячила, (дома ей давно оторвали бы голову за подобные «проделки»!), а он даже не рассердился на неё… Ухаживал за ней, как за маленьким ребёнком… От этого чувство вины стало ещё острее: очень хотелось извиниться и как-то исправить положение. Проворочавшись с боку на бок, Лика тяжко вздохнула и вновь поднялась с кровати.

Она осторожно, на цыпочках, вышла в коридор и оглянулась. Воды уже не было. Из приоткрытой двери ванной комнаты в коридор падал яркий свет, и доносились странные для подобной ситуации звуки: меняя смеситель, Каро тихонечко напевал себе под нос весёлую песенку из мультфильма про Кота Леопольда:

В небесах высоко ярко солнце светит,

До чего ж хорошо жить на белом свете!

Если вдруг грянет гром в середине лета –

Неприятность эту мы переживём!

Между прочим, ЭТО мы переживём…

Внезапно детская песня оборвалась, и Каро вышел в коридор.

— И что это такое…? — усмехнулся он, глядя на ворох одеял, из которых торчала взъерошенная голова Лики.

Тяжко вздохнув, она помолчала немного, переминаясь с ноги на ногу, и опустив голову, мрачно поинтересовалась:

— В какой угол вставать…?

Он вновь усмехнулся, отложил инструмент и, подхватив Лику на руки, усадил её на стоявшую в углу ванной комнаты стиральную машину.

— Вот твой угол! — улыбнулся Каро, поправляя сползавшее с плеч Лики одеяло. — Не слушаешься — будешь тут сидеть! Вот неслух на мою голову… — вновь улыбнулся он, и вдруг поцеловал её в губы.

Лика чуть в обморок не упала от неожиданности, получив такой странный «нагоняй» за своё поведение.

— Подожди немного — я почти закончил… — услышала она нежный шёпот, и вновь почувствовала прикосновение жарких горячих губ.

Прислонившись спиной к стене, Лика задумчиво смотрела, как Каро ставил на место новый смеситель. Он вообще не любил откладывать дела «на завтра»: жизнь полна неожиданностей, и неизвестно какие сюрпризы и проблемы может подкинуть новый день. Поэтому Каро предпочитал решать все вопросы сразу, по мере их поступления, и искренне не понимал тех, кто любил откладывать всё на «потом».

Это было очень мудрое решение. В случае с Ликой, можно было даже не сомневаться, что любимое «торнадо» ещё не раз устроит какую-нибудь «катастрофу», требующую незамедлительных действий для решения возникшей проблемы. И откладывать подобные вопросы в «копилку» было так же чревато, как создавать горный обвал…

Установив смеситель, Каро открыл краны и проверил сантехнику на прочность. Убедившись, что всё в порядке, он убрал инструмент по коробкам и сразу отнёс их в мастерскую.

— Сидишь…? — слегка усмехнулся он, вернувшись в ванную комнату.

— Угу… — послушно кивнула Лика.

— Пойдём спать… — улыбнулся Каро. — Поздно уже…

Словно маленького ребёнка, он подхватил Лику на руки, отнёс в спальню и, (в очередной раз за вечер), уложил в кровать.

— Спокойной ночи, малышка… — присев на край кровати, ласково прошептал Каро, бережно, по-отечески, прикасаясь губами к её лбу. — Пусть тебе приснится самый сказочный сон…

До Лики вдруг дошло, что он даже не собирался оставаться с ней в одной спальне: то, что Каро забрал её к себе, вовсе не означало, что они на самом деле будут жить как муж и жена — он ни за что не позволит себе переступить заветную черту, пока не будет сыграна свадьба.

При мысли, что ей придётся спать одной, Лика здорово перепугалась: не смотря на свой возраст, она панически боялась темноты, и как маленький ребёнок испуганно пряталась под одеялом, услышав сквозь сон странные ночные звуки. К тому же, она ещё не привыкла к новой для себя обстановке, не привыкла к новому дому и такой большой кровати.

— Не уходи! — переполошилась она, вцепившись ему в руку. — Пожалуйста…

— Ну что ты, малышка… — улыбнулся Каро. — Не бойся — я же рядом…

Не раздеваясь, он прилёг на край кровати поверх одеял, и Лика тут же удобно устроилась головой у него на плече.

— Спи, маленькая моя, спи… — тихо шептал Каро, крепко прижимая её к себе. Бессонные ночи за последние две недели и накопившаяся усталость не прошли даром: он и сам не заметил, как провалился в сон…

Лика долго не могла уснуть, прокручивая в голове события минувших дней. Только сейчас она начала осознавать, что произошло, и душа захлёбывалась от дикого пьянящего счастья — ОН РЯДОМ… Прислушиваясь к размеренному дыханию Каро, она задумчиво смотрела на его лицо, и сердце трепетно сжималось в комок от безумной любви и нежности.

Лика сама не знала, почему она вдруг так сильно привязалась к этому мужчине. Она сама не могла понять, в какой такой миг он ворвался в её душу и подчинил себе все её мысли и мечты. Почему-то только рядом с ним она чувствовала невероятное спокойствие и лёгкость, а на душе становилось безумно радостно и светло…

«Тебе в небо надо — пока своего лебедя не найдёшь…» — неожиданно вспомнила она слова Яши, и вдруг поняла, что он сказал правду. Она нашла своего лебедя и уже не сможет полюбить кого-то другого: самый умный и мудрый… самый добрый и нежный… самый спокойный и терпеливый… Он — ЛУЧШИЙ, (настоящий КОРОЛЬ!), и по сравнению с ним все остальные мужчины казались «немощными хилыми принцами».

Лика отчётливо понимала, что уже не сможет жить без своего Короля — она без него даже дышать не могла: мир вокруг превращался в кромешную чёрную мглу, а сердце захлёстывала такая тоска, что хотелось так же, как одинокий лебедь, подняться высоко-высоко в облака — и рухнуть камнем вниз…

Осторожно, опасаясь разбудить Каро, Лика укрыла его одним из одеял и робко прикоснулась губами к его щеке. «Спокойной ночи, мой Король…» — мысленно пожелала она ему и улыбнулась: — «мой Король… только МОЙ…»

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Проснулся Каро от невыносимой жары и духоты. Открыв глаза, он увидел гору лежащих на нём одеял и торчавшую из них копну волос, рассыпавшихся на его плече и груди. Забросив на него ногу и руку, Лика мирно спала, прижимаясь к нему так, словно он был большим плюшевым медведем. Эта картина вызвала в душе Каро щемящее чувство нежности. Слегка улыбнувшись, он осторожно высвободил плечо и поднялся с кровати. Поправив сползшие с Лики одеяла, Каро тихонечко вышел из комнаты и плотно притворил за собой дверь.

На часах было семь утра. Стараясь не шуметь, Каро приступил к выполнению ежедневного утреннего «ритуала»: ополоснуть лицо, выпить «гоголь-моголь» из куриных яиц, и — «пробежка» по тренажёрам. Однако не прошло и пятнадцати минут истязания мышц «железом», как на пороге тренажёрки появилась зевающая Лика.

— Ты чего так рано? — удивился Каро, быстро поднимаясь ей навстречу, и подошёл ближе. — Иди, досыпай… — ласково улыбнулся он, нежно прижимая её к себе, и бережно прикоснулся губами к её лбу.

— Не хочу… — мотнула она головой. — Я выспалась…

— Это что-то новенькое! — слегка усмехнулся Каро. — Ладно, тогда умывайся и будем завтракать. Договорились?

Она послушно кивнула и побрела в ванную. Переступив порог, Лика замерла, не веря своим глазам: её вчерашняя одежда, в которой она ушла из дома, была выстирана и уже сухая висела на батарее. «Что ж за хозяйка-то из тебя вырастет? Даже за своими вещами следить не умеешь!» — вспомнила она вдруг слова матери, пытавшейся приучить её к порядку. — «Ни квартиру прибрать, ни посуду помыть — ничего не умеешь! А стирать тебе кто — тоже муж будет?»

Никогда раньше Лика не чувствовала такого стыда, как сейчас: она перевернула вверх дном всю квартиру, устроила настоящее наводнение, заставив Каро посреди ночи заниматься починкой сантехники, а он еще и её вещи успел постирать! Ну и кто она после этого…?

Нахмурившись, Лика быстро переоделась, умылась и привела в порядок непослушные, торчавшие во все стороны, пряди волос. Погружённая в тяжёлые размышления, она вернулась в спальню и тщательно заправила кровать: должна же она сделать хоть что-то полезное!

Из кухни уже доносился аппетитный аромат жареной колбасы и яиц.

— Умылась…? — ласково улыбнулся Каро, успевший заварить чай и приготовить омлет с ветчиной. — Достань тарелки — всё уже готово.

Лика послушно достала из шкафчика посуду и присела за стол. Наблюдая за тем, как Каро раскладывал по тарелкам омлет, она вновь подумала о том, какая она никудышная хозяйка и жена.

— Ну, вот и наш завтрак… — вновь улыбнулся Каро, выставляя тарелки с омлетом на стол, и предупредил: — Аккуратно — ещё горячее.

Взяв вилку, Лика молча ковыряла кусочки яиц и ветчины, размышляя о том, как долго Каро сможет терпеть все её нелепые выходки и неумение вести хозяйство: зачем ему неумеха-жена, которая ни прибрать, ни приготовить толком не может…? Ответ был слишком очевиден: рано или поздно, ему надоест тащить на себе все заботы по дому, и он её попросту бросит…

— А почему глазки такие грустные? — серьёзно посмотрел на неё Каро. — Что-то случилось?

— Да, нет… — мотнула головой Лика.

— Иди-ка сюда… — позвал Каро. Взяв Лику за руку, он привлёк её к себе и усадил на колени, как маленького ребёнка. — Давай договоримся: ни ты, ни я не будем хранить друг от друга никаких секретов! Что бы там ни было, мы честно и открыто обсудим любую проблему или вопрос. Договорились?

Она немного помедлила и неохотно кивнула.

— Вот и хорошо! — улыбнулся Каро. — А теперь рассказывай.

— Чего…? — хмыкнула Лика.

— Почему глазки грустные! — усмехнулся Каро. — Я же вижу, что что-то не так.

— Я — «не так»… — тяжко вздохнула Лика. — От меня одни неприятности и проблемы: я ничего не умею и всё порчу… Зачем тебе такая жена…? Ты разлюбишь меня и…

— Стоп! — мягко прервал её Каро. — Скажи, пожалуйста, я похож на дурака?

— Нет… — покачала головой Лика, растерявшись от такого вопроса.

— Это уже хорошо… — слегка усмехнулся Каро. — Тогда послушай, что я скажу: я знаю тебя с тех самых пор, как ты поселилась в доме напротив. Я знаю всё, что ты любишь и не любишь — всё, что ты умеешь и не умеешь… Если я сказал, что хочу, чтобы ты стала моей женой — значит, так оно и есть! Мне не нужна «умелая хозяйка» по дому и мастерица на кухне, мне не нужна тихая послушная жена, сидящая на диване и штопающая мои носки и рубашки! Мне нужна ТЫ — маленькая сумасбродная вредина, которая постоянно задирается и шалит… — весело улыбнулся он, крепко обнимая её и прижимая к себе.

— У тебя плохой вкус… — слегка поморщила носик Лика. — Зачем тебе столько неприятностей?

— А я люблю трудные головоломки! — усмехнулся Каро. — А что касается вкуса… Посмотри на розы: цветок красивый, а стебель острыми шипами утыкан! Сорвёшь с куста — все руки в кровь раздерёшь! А если обращаться с ней бережно и аккуратно — тогда и не уколешься…

Он бережно прикоснулся губами к её губам, закрепляя свои слова нежным трепетным поцелуем.

— Надеюсь, мы закрыли эту тему? — спросил Каро, заглядывая Лике в глаза, и получив утвердительный кивок, довольно улыбнулся: — Тогда доедай омлет — и по магазинам! Будем твой гардероб обновлять…

Первым делом Каро повёз Лику на центральный рынок города. (Где ещё можно купить всё, что нужно, в одном месте?) На рынке был представлен самый широкий ассортимент товаров: от мясных и прочих сельскохозяйственных продуктов — до модных вещей и аксессуаров на все случаи жизни. Не смотря на то, что рынок только «просыпался», вдоль торговых рядов уже ходило множество покупателей, присматривающих товар.

— С чего начнём? — взяв Лику за руку, улыбнулся Каро, помогая ей выйти из машины.

— Не знаю… — небрежно пожала она плечами.

— Тогда прогуляемся немного — посмотрим, что у них тут есть… — решил Каро.

Войдя внутрь, они свернули направо и медленно пошли вдоль прилавков, благоухающих цветочным ароматом. Большие эмалированный ведра были туго заполнены свежими гвоздиками и хризантемами, но королевой этих торговых рядов была роза: белые и жёлтые, пурпурно-бордовые и нежно-розовые… Каких только цветов и оттенков здесь не было!

— Смотри: твои подружки стоят — вон сколько шипов под листочками прячется! — лукаво улыбнулся Каро, показывая на цветы. — Купить тебе букетик?

— Не-е… — поморщилась Лика. — Если честно — я розы вообще не люблю! Мне больше тюльпаны нравятся и…

Внезапно она споткнулась и, потеряв равновесие, чуть не рухнула на один из прилавков.

— Куда?! — мгновенно подхватил её Каро, не давая упасть, и весело улыбнулся: — Опять решила полетать?

Но Лика его не слышала: она почти уткнулась лицом в какой-то букет, и в нос ударила волна приторно-сладкого аромата… Замерев на месте, Лика забыла как дышать и была не в силах отвести взгляд от нежных бутонов с крошечными капельками росы по краям лепестков — ЧЁРНЫЕ розы… Мрачные и печальные, они горделиво возвышались среди других, и в их скорбном молчании было что-то величественное и торжественное…

— Малышка… — словно издалека донёсся голос Каро. — Ты меня слышишь…?

— А…? — рассеянно оглянулась на него Лика и восхищённо выдохнула: — Они ЧЁРНЫЕ!

— Ну, да… — улыбнулся Каро и вдруг вспомнил, что Лика весьма необычно реагирует именно на этот цвет. — Купить…? — внимательно посмотрел он на неё.

— Нет… — задумчиво покачала она головой и вздохнула: — Красивые, правда…? Вот только символ плохой: «чёрная роза — эмблема печали…» — процитировала она и грустно улыбнулась: — Пойдём…

Взявшись за руки, они продолжили свой путь вдоль торговых рядов. Искоса поглядывая на Лику, Каро тщательно анализировал все события, что так или иначе связывали её с чёрным цветом. Отбрасывая в сторону незначительные детали, можно было с уверенностью сказать, что сценарий данных происшествий был один и тот же: Лика внезапно сталкивалась с чем-то, (в буквальном смысле утыкаясь в это «нечто» своим носиком), и с первого взгляда влюблялась в то, с чем столкнулась, (при условии, что «предмет» столкновения был чёрного оттенка).

«Но откуда у неё эта странная привязанность?!» — недоумевал Каро. Ему очень хотелось узнать ответ на этот вопрос, ведь именно благодаря этому странному обстоятельству Лика обратила на него своё внимание. А что будет, если она вдруг столкнётся с кем-то другим, кто так же, как и он, любит носить чёрные рубашки? Потеряет ли он свою малышку — или нет…?

— Ты можешь ответить мне на один вопрос? — осторожно спросил Каро, надеясь докопаться до истины.

— Конечно, — улыбнулась Лика. — А что ты хочешь узнать?

— Тебе нравится всё чёрное: ты выбираешь предметы чёрных оттенков, животных с чёрным окрасом… Даже цветы: ты сказала, что терпеть не можешь розы — а этот чёрный букет тебе очень понравился… Почему именно чёрный цвет?

— Не знаю… — задумчиво пожала плечами Лика. — Так спокойнее… У меня такое странное чувство, что… Нет, не могу объяснить словами… — тряхнула она головой. — Это как будто рядом со мной кто-то есть: кто-то сильный… и очень добрый… Кто-то, кто не обидит… Глупо, да? — улыбнулась она.

— Да, нет… — улыбнулся в ответ Каро. — Просто необычно немного.

— А с животными ты не прав — они мне все нравятся! — лукаво улыбнулась Лика. — У меня и попугайчики волнистые были, (голубенькие такие), и цыплята жёлтенькие, и хомячки… Один рыженький был, (смешной такой!), а другой беленький… Мне его одноклассница подарила: у неё их много было, маленькие совсем, (только недавно родились). Говорит, кому надо хомячков? Я и взяла одного… Несу его домой на ладошке, а сама думаю: как родителям сказать? Ни за что не разрешат себе оставить! С подружкой у подъезда гуляем, хомячка на травку выпустили — а тут папа с работы идёт! Увидел хомячка — и смотрит на меня: опять ты притащила? Мы с подружкой наврали, что это её хомячок! — рассмеялась она.

— Как же ты его потом домой принесла? — улыбнулся Каро.

— Я его в карман спрятала. А потом в комнате у себя под кроватью бумажку ему подстелила и говорю: «Лежи тихо!» И спать легла! — вновь расхохоталась она. — Представляешь, какая глупая? Думала, что он меня послушает! А он ночью давай по комнате бегать… Мама проснулась, как увидела — так прямо на папу с испуга и запрыгнула с криком, (думала, что это мышь бегает). Такой переполох посреди ночи был!

— Ещё бы! — усмехнулся Каро. — А потом что?

— Он погиб… — вдруг резко помрачнела Лика, и на её глазах появились слёзы. — Его брат убил… Случайно… У меня в голове всё, как в тумане было… Помню только, как на руках его держала, да по ступенькам вниз к маме неслась, (она как раз с работы домой шла). А потом ничего не помню… Только могилка перед глазами стоит: маленькая такая, и сверху одуванчиками усыпана…

Услышав эти слова, Каро буквально окаменел и резко остановился.

— Хомячка Снежком звали…? — задумчиво спросил он.

— Да… — растерянно посмотрела на него Лика. — А ты откуда знаешь?

Это было невероятно! Малышка… Маленькая девочка с пронзительным взглядом, рыдающая над крохотным окровавленным тельцем погибшего друга… Вот почему, едва он увидел в досье фотографию Лики, его поразил её взгляд: он уже видел эти глаза раньше, видел эту боль, не отпускавшую его все эти годы своим отчаянным диким криком…

— Это я Снежка твоего хоронил… — признался Каро. — Ты тогда так кричала… До сих пор забыть не могу…

— Так не бывает… — покачав головой, прошептала пораженная Лика. — Ты…?!

— Жизнь любит преподносить сюрпризы! — грустно усмехнулся Каро.

«Все наши симпатии и антипатии, все наши вкусы и привычки закладываются в глубоком детстве…» — перебрав коньяка, назидательно учил братву Андрюха, под ворчание Макса «хватит полоскать всем мозги». А ведь действительно: казалось бы — случайная встреча… Но эта встреча удивительным образом переплела судьбы маленькой плачущей девочки и взрослого парня, оставив в душах обоих глубокий след.

«Сердца у людей разные, сынок, к каждому свой ключик подобрать нужно…» — наставляла его Фаина. — «У Лики тоже сердечко с секретом: поберёшь ключик — всю жизнь тебя любить будет…»

«А ларчик просто открывался…» — мысленно усмехнулся Каро над невероятным стечением обстоятельств, припоминая слова классика. Всё сразу встало на свои места: стало до смешного ясно и понятно, почему Лика так странно реагировала именно на чёрный цвет. Она не помнила, как выбежала на дорогу и очутилась под колёсами его автомобиля, не помнила самого Каро, но в подсознании осталась чёткая связь событий: внезапный удар судьбы — и сильные мужские руки, бережно прижимавшие безутешную душу к своей надёжной груди в чёрной рубашке…

«Так спокойнее: будто рядом кто-то сильный… и очень добрый… Кто-то, кто не обидит…» И этот «кто-то» — ОН. Именно ОН повлиял на образ «идеального мужа» и, (подсознательно), Лика выбирала только тех мужчин, что подходили под ЕГО описание: выше неё ростом, старше — и обязательно в чёрном…

— Иди ко мне… — обнял потрясённую Лику Каро, крепко сжимая в своих объятьях дрожавшую от волнения фигурку. — Не грусти, слышишь? Не плачь — я найду тебе такого же белого и пушистого хомячка! — пообещал он.

— Он всё равно не заменит Снежка… — грустно покачала головой Лика.

— Не заменит, — согласился Каро. — Но мы будем заботиться о нём и любить его в память о Снежке. Только не плачь… — нежно и бережно прикоснулся он губами к её губам.

— На нас все люди смотрят… — смущённо прошептала Лика.

— Пусть смотрят! — усмехнулся Каро. — Они просто завидуют! Пойдём — а то все красивые наряды расхватают… — вдруг весело улыбнулся он, быстро увлекая Лику в сторону торговых рядов с одеждой, чтобы отвлечь её от грустных воспоминаний.

Эта «военная хитрость» дала свой результат: уже через пять минут малышка перестала хмуриться и придирчиво рассматривала разложенные по прилавкам товары. С улыбкой наблюдая за тем, как она перебирает юбки и брюки, Каро размышлял о том, какие удивительные тайны могут скрываться в прошлом — и какие невероятные сюрпризы преподносит щедрая на «случайности» жизнь…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Переживая за друга, Макс с трудом дождался утра и поехал навестить Каро. Дома никого не было. Макс заглянул в кафе, встретился с ребятами… Они просидели до самого обеда — но Каро так и не появился. Гадая, что случилось с его другом, Макс снова отправился к нему домой.

Машина была у подъезда. Нетерпеливо нажав на звонок, Макс подождал немного, и вновь до упора надавил на кнопку.

— Ты чего переполох поднимаешь…? — открыв дверь, удивлённо посмотрел на него Каро. — Случилось чего…?

— А ты куда опять потерялся?! — по хозяйски заходя в дом, вопросом на вопрос ответил Макс и буквально замер на полуслове, увидев Лику: закатав джинсы до колен, она ползала на четвереньках и возила по полу коридора мокрой тряпкой.

— Привет, Макс! — весело улыбнулась она ему, и вновь вернулась к своему занятию.

Никогда в жизни Макс не испытывал подобного потрясения: Лика… (в доме Каро!) И она РАБОТАЕТ…. (Причём ДОБРОВОЛЬНО — и с РАДОСТЬЮ). Этот факт сильно выбил Макса из привычной жизненной колеи и заставил засомневаться в реальности происходящего.

— Это ЧЕГО такое…? — глядя на Лику, почему-то шёпотом спросил он у друга.

— Полы моем… — пожал плечами Каро. — А что?

— Ущипни меня… — всё так же шепотом попросил Макс, начиная подозревать, что он случайно заснул, и невероятная картина — не более чем странное видение. — Она же ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ уборку!

— Я предложил нанять домработницу… — вновь пожал плечами Каро. — Но она отказалась.

— Вот ещё! Чтобы по дому разгуливала другая ЖЕНЩИНА…?! — раздался возмущённый голос Лики. — Сама всё помою!!!

— Ревнует… — слегка улыбнулся Каро.

— Тогда понятно… — пытаясь оправиться от потрясения, растерянно кивнул Макс. — Ну, я пошёл…?

— А ты чего хотел-то? — посмотрел на него Каро.

— Да так… проведать зашёл… — чувствуя себя не в своей тарелке, сказал Макс. — Пойду я… Может к тёть-Фае съезжу…

— Я тоже хочу! — отжимая тряпку, крикнула Лика, которая очень соскучилась и по тёть-Фае, и по отъевшемуся на мясных харчах Лорду.

— Все вместе съездим! — решил Каро. — Посиди пока в зале подожди — мы скоро закончим…

Ожидая, пока Каро с Ликой закончат уборку, Макс сидел на диване и пытался осмыслить всё, что увидел: Лика хозяйничала в доме Каро… Значит он забрал её к себе…? Ага… это что ж получается — на носу шикарная свадьба…? Молодец, Каро — сумел-таки добиться своего! Макс был искренне рад, что запутанная история наконец-то завершилась счастливым концом…

Как только с уборкой было покончено, все сели по машинам и поехали к Фаине. Увидев счастливую парочку, пожилая женщина чуть не прослезилась от радости, и весь день хлопотала вокруг своих «голубков», уговаривая их остаться. Не желая огорчать добрую Фаину, Каро с Ликой решили задержаться на несколько дней. Разумеется, Макс тоже составил им кампанию…

Новость, что Каро появился у тёть-Фаи, удивительно быстро долетела до братвы, не видевшей своего лидера с того самого злополучного дня, как сорвалось его сватовство. Уже наутро, едва рассвело, в доме начали появляться первые «гости», а спустя пару часов в большой комнате собралась вся большая компания друзей. Расположившись за столом, ребята рассказывали Каро последние новости.

— Шакалы у нас завелись… — сообщил Лёха. — Ларёчники жалуются, что на них шушера какая-то наезжает.

— Да молодняк оборзевший повылазил! — выругался Олег. — Насмотрятся боевиков — и каждый думает, что он «Брюс Ли»!

— Витёк, возьми этот вопрос на себя! — приказал Каро, прислушиваясь «краем уха» к звукам из соседней комнаты, в которой спала Лика.

— Сделаем! — бодро отозвался Витёк.

Внезапно двери спальни распахнулись, и на пороге появилась зевающая Лика, плотно закутанная в одеяло, из-под которого торчал угол подушки.

— Я тебя потеряла… — отыскав взглядом Каро, сонно пожаловалась она, и тут же зашлепала босыми ногами в сторону дивана.

— Иди ко мне… — ласково улыбнулся он, привлекая её к себе, и нежно поцеловал Лику в губы. Не обращая внимания на удивлённые взгляды братвы, Каро плюхнул подушку себе на колени и подождал, пока любимое «чудо» устроится поудобнее. — Спи… — вновь улыбнулся он, ласково поглаживая её по голове. — Ещё рано…

Ребята просто онемели от этой картины! Потеряв дар речи, они молча смотрели на своего лидера, пытаясь сообразить, как вести себя в данной ситуации.

— Чего рты разинули? — первым пришёл в себя Макс. — Домашних кошек не видели?

Это замечание вызвало неудержимую волну смеха: Лика и впрямь была похожа на домашнюю кошечку, которая пришла подремать на коленях у своего хозяина.

— Этот котёнок с тебя самого шкуру сдерёт, если услышит! — пытаясь сдержать смех, улыбнулся Каро. — Всё — закрыли тему! Что там у нас дальше…?

Мужчины продолжили обсуждение новостей. Сначала вполголоса, (опасаясь разбудить спящую девушку), потом чуть громче… Спустя несколько минут, все забыли о присутствии Лики, которая спала так крепко, что и «пушкой не разбудишь»! Единственное, что мгновенно выводило её из сонного состояния — тихий шёпот «малышка» и ласковое прикосновение горячих губ…

Братва быстро привыкла к тому, что Каро с Ликой всё времябыли вместе, в буквальном смысле держась за руки. Поначалу ребята стеснялись открыто обсуждать в её присутствии некоторые специфичные детали их образа жизни, но вскоре всем стало ясно, что Лика их даже не слушала — она просто не обращала на них никакого внимания, как не обращают внимание на предметы интерьера.

Да и Каро становился каким-то рассеянным и немного нервным, если его любимая малышка исчезала из поля зрения больше, чем на несколько минут. Он всё время отвлекался, вслушиваясь в окружающее пространство, словно пытался по звукам определить, чем занимается Лика: оставшись одна, она обязательно попадала в какую-нибудь историю…

— Я пойду погуляю? — спросила Лика, глядя на Каро честным преданным взглядом, когда ребята, как обычно, устроили «утреннюю оперативку».

— Конечно… — улыбнулся он. — Если что-то понадобится — зови…

Послушно кивнув, Лика вышла на улицу и задумчиво оглянулась по сторонам. Фаина как раз работала на огороде, пропалывая капустные грядки от сорняков.

— Тёть-Фай… Тебе помочь? — подошла к ней Лика.

— Помоги, коль не шутишь… — улыбнулась Фаина. — А то вон как всё заросло!

Лика с воодушевлением взялась за дело. Работа была не сложная: сиди себе тихонечко на солнышке, грейся, да вырывай из земли всякую сорную траву… С корнем выдёргивая лебеду и прочую зелень, Лика бросала сорняки в ведро, чтобы потом отнести всё на компостную кучу в дальнем углу огорода. Попутно она собирала обломки веток и мелкие палочки, нападавшие со стоящих поблизости деревьев.

Увидев небольшую тёмно-коричневую палочку, лежавшую на земле в тени капустных листьев, Лика взяла её в руки, как вдруг «палочка» зашевелилась и начала извиваться. Мгновенно вскочив на ноги, Лика швырнула «палку» на землю, оглашая округу диким истошным визгом…

Рассеянно слушая отчёты братвы, Каро пытался представить, что сейчас делает Лика, и размышлял о том, чем они займутся, как только он разберётся с делами. Внезапно с огорода донёсся перепуганный женский крик. Каро мгновенно оказался на ногах: распахнув окно, он выпрыгнул на улицу, и спустя мгновение сжимал в своих объятьях дрожащую, как осиновый лист, худенькую фигурку. Уткнувшись носом ему в грудь, Лика громко разрыдалась.

— Всё… всё, маленькая моя… — шептал Каро, крепко прижимая её к себе. — Что случилось? — посмотрел он на тёть-Фаю.

— Да червяка испугалась! — махнула рукой Фаина и покачала головой: — Что ж у тебя за жена-то такая, что всего боится?! Как же она за хозяйством следить будет?

— А я её не для того брал, чтоб в земле ковырялась! — резко ответил Каро и, подхватив рыдающую Лику на руки, понёс её в дом.

Братва, наблюдавшая за всем из окна, покатывалась от хохота. Как только Каро появился в комнате, ребята тут же изобразили на лицах серьёзные сочувствующие выражения, но стоило ему уйти в спальню, как они вновь расхохотались.

— Всё… всё, маленькая моя… — утешал Лику Каро, не обращая внимания на доносившийся из-за стены смех друзей. — Не бойся: здесь тебя ни один червяк не тронет…

— Я… я думала… это палочка… — захлёбывалась слезами Лика. — А она… — и стены спальни вновь огласились громким воем обиженного ребёнка.

— А ты зачем туда полезла…? — ласково пожурил её Каро, крепко прижимая к себе. — На огороде не только червяки водятся, но и жуки всякие, и пауки… Вот и не ходи туда больше — нечего тебе там делать! Тёть-Фае нравится выращивать свои овощи — вот она ими и занимается. А тебе зачем? Всё, что надо, мы и на рынке купить можем.

Он долго утешал Лику, и постепенно она успокоилась.

— Значит так: сиди здесь и отдыхай! — распорядился Каро, бережно прикасаясь губами к её лбу. — Мы скоро закончим… — улыбнулся он и вышел из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь, раздался оглушительный мужской хохот, и на Каро посыпались шуточки братвы.

— А вот и наш рыцарь! — хохотал Макс. — Видали, как он в окно сиганул?! Ты бы ещё ствол прихватил, чтоб червячка замочить!

— Не, а вдруг это червяк-мутант? — вмешался Лёха. — Тут пистолет не поможет — надо было гранатами его закидать и на карьере похоронить…

Братва вновь дружно загоготала.

— Надо будет — и гранатами закидаю… — слегка усмехнулся Каро, ничуть не обижаясь на друзей.

Но Лика не разделяла его спокойствия и невозмутимости. Она прекрасно слышала все шуточки, отпущенные в адрес Каро, и буквально задохнулась от гнева. Никто не смеет смеяться над её Королём! НИКТО! Да эти дураки даже мизинца его не стоят! Она просто обязана доказать всем, что вовсе не такая плохая жена, как они думают…

Тщательно вытерев лицо от слёз, Лика привела себя в порядок и осторожно вышла из комнаты. В зале мгновенно наступила тишина, и все взоры обратились на неё.

— И куда…? — слегка улыбнулся Каро, увидев, что Лика вновь собралась выйти на улицу.

— Я на крылечке посижу…? — остановившись на пороге, спросила она, старательно делая вид, что не замечает всех остальных ребят.

— Иди… — вновь улыбнулся он, и Лика быстро выскользнула на улицу.

Едва она закрыла за собой дверь, за спиной вновь раздался оглушительный взрыв смеха.

— Ой, Каро, зря ты её отпустил! — веселился Макс. — Готовься: щас опять придётся в окно прыгать! Братва, боевая готовность номер один!

— Команда к отражению атаки кузнечиков готова! — покатывались от смеха ребята.

Закусив губу, Лика слушала насмешки мужчин, тщательно обдумывая план «мести». Ну, ничего… Она им ещё устроит! Будут знать, как смеяться над её Королём! Придумав «возмездие», Лика быстро направилась в огород.

— Тёть-Фай… — нерешительно позвала она. — Я помогу…?

— Так ты ж опять кричать будешь… — улыбнулась Фаина.

— Не буду! — упрямо мотнула головой Лика.

— Тогда помоги… — вновь улыбнулась Фаина. — Только перчатки надень — не так страшно будет…

Надев перчатки, Лика вновь принялась за прополку грядок от сорняков. Фаина была права: червяки и жуки казались страшными, только когда их касались голыми руками. В перчатках Лика чувствовала себя куда увереннее, и смело ковырялась в земле, складывая всю найденную «добычу» в маленькую баночку из-под майонеза.

— А ты зачем их собираешь? — удивилась Фаина.

— Так надо… — хитро улыбнулась Лика, готовясь к осуществлению своего коварного плана.

Закончив совещание, мужчины вышли на улицу и остановились в немом изумлении: присев на ступеньки крыльца, Лика держала на коленях пластиковую плошку, доверху наполненную дождевыми червями. Поковырявшись в копошащемся клубке, она выбрала червяка пожирнее и, проведя тщательный осмотр, отложила его в другую баночку.

— Берегись, Лик — смотри, как бы они тебя не покусали! — рассмеялся Макс, и его поддержала вся братва.

— Они не могут меня укусить — у них зубов нет, — не прерывая своего занятия, нарочито спокойно ответила Лика. — Земляные черви относятся к типу кольчатых червей, класс — поясковые черви, подотряд малощетинковых червей. Обитают в почве, передвигаясь в ней за счёт коротких щетинок на сегментах тела. Во время передвижения, дождевой червь расталкивает частицы почвы или заглатывает их: так что его питание состоит из органических отходов…

Глядя на растерянные лица ребят, Каро с трудом сдержал улыбку: Лика имела твёрдую пятёрку по биологии! (Она даже госэкзамены сдавала, выбрав именно этот предмет). К тому же, он хорошо знал свою малышку, и можно было не сомневаться, что она не случайно затеяла эту мини-лекцию — финальная часть обещала быть очень интересной!

— Дождевые черви играют важную роль в создании экологически чистого удобрения — биогумуса, — продолжала свою лекцию Лика. — Но ещё интереснее тот факт, что их можно использовать в качестве пищевых добавок: не смотря на свой внешний вид, такая еда даёт нашему организму полноценный белок!

— Ну уж нет! Я не собираюсь есть эту гадость! — рассмеялся Макс.

— Да…? — резко обернувшись, насмешливо посмотрела на него Лика, и в её глазах вспыхнули лукавые огоньки. — Но ведь пирожки с мясом сегодня уже ел: и ничего — не помер… — улыбнулась она.

Каро изо всех сил старался не расхохотаться вслух: услышав слова Лики, братва заметно побледнела — пирожки ели ВСЕ. Ребята буквально оцепенели, внимательно вглядываясь в лицо маленькой плутовки. Она смотрела на них таким честным взглядом, что было невозможно определить: подмешивала она что-нибудь в начинку — или нет…?

— Врёшь! — не выдержал первым Макс. — Пирожки тёть-Фая стряпала!

— А я мясо на фарш крутила… — «пропела» довольная произведенным эффектом Лика. — Да вы не бойтесь — всё прожарилось…

Братва вообще позеленела! Не сводя взгляда с Лики, ребята машинально потянулись руками к своим животам, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

— И ещё: у меня для вас есть одна небольшая просьба… — невинно улыбнулась Лика. — Когда будете «отражать атаку кузнечиков» — соберите для меня пару мешочков. Сушёный кузнечик тоже неплохой гарнир! — звонко расхохоталась она и, прихватив банки с червями, убежала на огород.

Сообразив, что Лика нарочно разыграла этот спектакль, братва облегчённо перевела дух.

— Ну и «орлы»! — покачав головой, улыбнулся Каро. — Им лапшу на уши вешают — а они за животы похватались!

— Тут не только за живот схватишься! — хмыкнул Лёха. — А ну, как и впрямь подмешает какую-нибудь гадость?

— И подмешает… — кивнул Макс, задумчиво глядя на Каро. — Я даже догадываюсь, за что…

Ребята тоже догадывались. Женщина — существо непредсказуемое, коварное и крайне опасное: особенно, когда мстит за ЛЮБИМОГО МУЖЧИНУ…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Братва разъехалась по делам. Каро прошёл на огород и отыскал глазами работающих женщин: в то время как Фаина подвязывала огурцы, Лика заворожено рассматривала ползающую по её ладони божью коровку.

— Тёть-Фай… — заходя в теплицу, тихонько позвал Каро и бережно обнял Фаину за плечи. — Ты прости меня…? За то, что накричал…

— Да я и не сержусь… — улыбнулась Фаина, ласково погладив его по руке. — Я же вижу: любишь ты её очень — вот и переживаешь… Хорошая жена у тебя будет, сынок — она ради тебя всему научится.

— Я знаю… — улыбнулся Каро. — Спасибо тебе, тёть-Фай… Ты у меня самая лучшая!

— Иди уже… — смутилась Фаина. — Мне с огурцами закончить надо, да картошку окучить…

— Картошку я беру на себя! — задорно улыбнулся Каро и, поцеловав Фаину в сухую морщинистую щеку, вышел из теплицы.

Присев на корточки, Лика по-прежнему рассматривала божью коровку и что-то говорила ей. Движимый любопытством, Каро подошёл поближе.

— Попроси, пожалуйста: пусть Боженька сделает так, чтобы мы никогда-никогда не расставались! Ладно…? — просила Лика. — Скажи, что я хочу, чтобы мы всегда были вместе… Передашь?

Божья коровка доползла до кончиков пальцев Лики, покрутилась немного, расправляя тонкие крылышки, и взлетела вверх.

— И чем это мы тут занимаемся? — слегка усмехнулся Каро. — Желания загадываем?

— Угу… — кивнула Лика, поднимаясь на ноги. — А ты веришь, что они сбудутся?

— Конечно! — улыбнулся он, крепко обнимая её и даря нежный поцелуй. — Обещаю: я тебя никогда не оставлю! А сейчас мне надо немного поработать…

Стянув рубашку через голову, Каро забросил её на ветку яблони, снял обувь, закатал штаны и взялся за грабли. Он проворно начал окучивать картошку, строго наказав Лике сидеть на скамеечке и греться на солнышке.

Разумеется, этот «неслух» и не думал выполнять его приказание! Вооружившись маленькой тяпкой, Лика старательно засыпала кусты картофеля землёй, стараясь не отставать от своего любимого мужчины…

— Труженица ты моя… — ласково прошептал Каро, нежно прижимая Лику к себе, когда с картофельными грядками всё было покончено. — Как пчёлка с утра работаешь… Аж вся перепачкалась! — улыбнулся он, стирая с её лица прилипшую грязь.

— Ты тоже весь чумазый! — расхохоталась Лика.

— И правда… — усмехнулся Каро, оглядывая себя. — Надо бы в баньку сходить, да хорошенько попариться. Ты была когда-нибудь в бане?

— Не-а… — покачала головой Лика.

— Тогда тем более баньку запарим! — решил Каро.

Наносив дров, он растопил баню и, взяв вёдра, отправился к стоящему во дворе колодцу набрать воды. Как привязанная, Лика всё время крутилась рядом. Едва Каро наполнил вёдра водой, она тут же схватилась за одно из них, чтобы донести его до бани.

— Поставь! — строго сказал Каро.

— Оно не тяжёлое! — хмыкнула Лика, непослушно поднимая ведро.

— ПОСТАВЬ! — жёстко повторил он.

Недовольно фыркнув, Лика опустила ведро на землю и сердито нахмурилась. Всю дорогу до бани она не проронила ни слова и угрюмо рассматривала землю под ногами, показывая всем своим видом, что обиделась.

Перелив воду в бак, Каро поставил вёдра на лавку и решительно привлёк Лику к себе.

— Ты знаешь, почему у тёть-Фаи детей нет? — тихо спросил он, глядя на неё пугающе серьёзным взглядом.

— Нет… — прошептала она и замерла в предчувствии чего-то страшного и непоправимого.

— Она в молодости продавщицей в магазине работала: грузчики напьются, а девчонки сами машины с продуктами разгружают — вот и надорвалась… Потом за дядю Ахмеда замуж вышла, с работы ушла… Они о ребёночке мечтали, да только выносить его Фаина уже не могла: одни выкидыши были. Дядя Ахмед берёг её, ничего делать не давал, а всё одно: с кровати утром встанет, пройдёт пару шагов — а по ногам вдруг кровь хлещет, и ребёночек крохотный на пуповине висит, над полом болтается…

Услышав эти слова, Лика сильно побледнела и испуганно уткнулась лицом Каро в грудь. Крепко зажмурившись, она изо всех сил пыталась сдержать навернувшиеся на глаза слёзы.

— По нашим законам, если жена не может родить мужу наследника, мужчина имеет право развестись или взять себе вторую жену, — тихо продолжал Каро. — На дядю Ахмеда вся родня наседала, чтоб он с Фаиной развёлся, а он никого не слушал — любил её до безумия! Переживал про себя сильно, что она украдкой по нерождённым деткам плачет, вот сердце и не выдержало… — вздохнул он. — Фаина с тех пор одна живёт: вместо своих деток, меня да сестёр на руках вынянчила, маме помогая…

Прижимаясь к груди Каро, Лика поняла, что он заботился о ней и их будущих детках — а она, глупая, ещё и обижалась на него за это!

— А пустые вёдра я могу носить? — подняв голову, робко спросила она. — До колодца…?

— «Женщина с пустым ведром»…? Плохая примета… — покачав головой, весело усмехнулся Каро. — Работать мужчины должны. А твоё дело — просто быть рядом! Чтоб душа радовалась…

К вечеру баня была жарко натоплена, и Каро повёл Лику купаться. Дойдя до предбанника, она внезапно остановилась и встала как вкопанная, явно не желая входить внутрь.

— Ты чего…? — удивился Каро и потянул её за руку. — Пойдём…

— Не пойду! — помотав головой, вдруг упёрлась Лика. — Я знаю, ЧТО случается в бане — я книжки читала! — шёпотом сказала она, глядя на него не на шутку перепуганным взглядом.

В народе ходило много «пикантных» рассказов про баню и про то, какие развлечения устраивались в парилках.

— И что же такого ты там вычитала? — усмехнулся Каро, недоумевая, где Лика могла нахвататься подобной литературы.

Как оказалось, она читала совсем не те книги, о которых он подозревал:

— Там БАННИК живёт… — привстав на цыпочки, испуганно прошептала она на ухо Каро. — Это как домовой, только чуточку по-другому: домовой — он за домом присматривает и хороших хозяев не обижает, а банник людей не очень любит — он их кипятком ошпарить может…

— Чудо ты моё! — рассмеялся Каро. — Не бойся: никто тебя кипятком не ошпарит. Иначе я эту баню по брёвнам разнесу! — нарочно громко сказал он в сторону парилки, обращаясь к древнему мифическому персонажу.

Немного подумав, Лика нерешительно зашла в предбанник. Она на самом деле никогда раньше не была в бане, и понятия не имела, что и как надо делать.

— Раздевайся: ты же не собираешься мыться в одежде? — слегка улыбнулся уже раздевшийся Каро и, не дожидаясь, сам стянул с трясущейся от страха Лики все вещи. — Пойдём, «чудо»! — усмехнулся он.

Крепко держась за руку Каро, Лика осторожно переступила порог парилки, боязливо озираясь по сторонам.

— Ну и кого ты здесь ищешь? — улыбнулся он. — Видишь: никого нет! А теперь садись на лавочку — и отдыхай…

Устроившись на соседней полке, Каро внимательно наблюдал за Ликой, переживая, чтоб малышка не перегрелась. (Температура в парилке была довольно высокой и, с непривычки, Лика вполне могла потерять сознание).

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он, глядя на раскрасневшуюся, как рак, Лику.

— Хорошо… — улыбнулась она. — А зачем метлу в ведре замочили? Она же мести не будет.

— Это не метла, а веник — он не для того, чтоб мусор собирать! — усмехнулся Каро. — Вот полежишь ещё немного — и я покажу, для чего его приготовили… — лукаво улыбнулся он.

Выждав положенное время, Каро достал из ведра распаренный веник и легонько, (даже не в пол силы), прошёлся берёзовыми ветками по телу Лики.

— Щекотно… — хохотала она, когда кончики веток задевали бока или пятки.

— Зато болеть не будешь! — улыбнулся Каро. — Всё: а теперь марш в мойку — будем с тебя грязь смывать!

Взяв Лику за руку, он вывел её из парилки, сам разбавил воду в тазах, (чтоб было не слишком горячо), сам намылил её с ног до головы…

— Пусти… — протестовала Лика. — Я уже не маленькая, чтоб меня купать!

— Молчи, а то мыло в рот попадёт… — добродушно усмехнулся Каро. — Теперь закрой глаза — и не дыши!

Лика послушно выполнила приказ: закрыв лицо руками, она задержала дыхание, и Каро опрокинул на неё сверху пару вёдер воды, чтобы смыть мыло и шампунь.

— Ну вот: теперь на человека похожа, а не на чучело-мяучело… — улыбнулся он, закутывая Лику в длинный махровый халат. — Беги в дом, «чудо»! Я скоро приду…

Выйдя из бани, Лика заметила припаркованный за забором белый мерседес.

— С лёгким паром! — услышала она весёлый беззаботный голос Макса, курившего на ступеньках крыльца. — А Каро где?

— Там остался… — мотнула она головой в сторону бани.

— Тогда и я схожу немного попарюсь! — выбросив сигарету, сбежал со ступенек крыльца Макс, и быстро исчез за дверьми бани.

Зайдя в дом, Лика переоделась в джинсы и пушистый белый свитер. Расчёсывая непослушные волосы, она прислушивалась к своим ощущениям: после бани было так легко дышать — будто тяжёлый груз с плеч сбросила!

У ворот, одна за другой, сигналили прибывшие машины, и вскоре к дому Фаины подъехала вся братва. Лика уже и не удивлялась тому, что им с Каро никак не удавалось побыть вдвоём: так уж оно получалось, что где был её Король — туда перебирались и все его друзья.

Поначалу Лике было неловко находиться среди такого количества мужчин, но она быстро привыкла. Ребята относились к ней как к младшей сестрёнке: бережно заботились о ней, как о «дочери полка», да подтрунивали иногда, когда она творила какую-нибудь шалость. Они были большой дружной семьёй, не совсем обычной, конечно, но очень крепкой и надёжной…

На славу попарившись в баньке, ребята выгрузили из машин привезённые продукты, (чтобы тёть-Фае не пришлось готовить еду для такой оравы гостей), накрыли стоящие под навесом на улице столы, и все дружно уселись ужинать.

— Слышь, Лик, а ты куда свой «белок» дела? — весело улыбнулся Макс. — На волю выпустила — или так в банке и сидят?

— Ой… Я же про них совсем забыла! — спохватилась Лика, только сейчас вспомнив про дождевых червей. — Надо их достать… — вскочила она из-за стола.

— Погоди… — перехватил её за руку Макс. — Подари мне эту баночку? — попросил он.

— А тебе зачем? — усмехнулся Каро. — На рыбалку собрался?

— Точняк! — кивнул Макс. — Видал, какие червяки жирные? Жалко ж такую наживку обратно в землю закапывать. Ну что, подаришь? — посмотрел он на Лику.

— А меня возьмёте? — спросила она, с надеждой заглядывая Каро в глаза. — Давай тоже на рыбалку съездим, а…? Ну, пожалуйста…

— Давай… — согласно кивнул Каро.

— С ночёвкой! — тут же загорелась очередной идеей Лика.

— Можно и с ночёвкой… — улыбнулся он. — Завтра как встанем с утра — так и поедем. А сейчас — спать!

Назначив дежурных мыть посуду, все разбрелись по комнатам, устраиваясь на ночлег.

Лёжа в постели, Каро прислушивался к сонному дыханию Лики и никак не мог уснуть. Внутри всё бурлило и кипело от страсти: каждой клеточкой он чувствовал тепло прижавшегося к нему горячего тела, и буквально сходил с ума от безудержного желания. В течение дня, занимаясь делами, он не чувствовал ничего подобного, (даже когда видел Лику обнажённой). Ни когда она устроила потоп в ванной, и ему пришлось её переодевать, ни когда они были в бане — он не испытывал ничего, кроме безграничной нежности и желания заботиться о ней. А по ночам неистовая волна страстей захлестывала его с головы до ног, лишая рассудка и сна…

Осторожно поднявшись с постели, Каро тихонечко вышел из комнаты, привычным маршрутом отправляясь на улицу — ледяной душ и изматывающая разминка быстро приводили мысли и голову в порядок, направив разбушевавшуюся внутри энергию на «пользу дела»…

Услышав тихий скрип входной двери, Макс мгновенно открыл глаза.

— Опять пошёл колодезной водой обливаться… — донёсся из-за стены приглушённый шёпот братвы.

— Вот дурак… У него в постели такая девчонка лежит — а он на улицу бегает, по турникам скачет…

— Это кто у нас такой говорливый?! — строго спросил Макс, стукнув, для убедительности, по стене кулаком. — Давно язык не отрезали?!

В ответ тут же раздался старательно изображаемый храп и громкое сопение мгновенно «уснувшей» братвы.

Поднявшись с постели, Макс натянул штаны и вышел на улицу. Закурив сигарету, он присел на ступеньки крыльца.

— Не надоело ещё дурака валять? — негромко спросил он, задумчиво наблюдая, как Каро подтягивается на турнике. — Над тобой уже вся братва смеётся.

— Пусть хохочут, тебе-то что? — продолжая подтягиваться, усмехнулся Каро.

— А я не могу спокойно смотреть, как мой брат голову в петлю суёт! — выругался Макс. — Ты ж себя под статью подставляешь! По городу уже слухи ползут, что ты малолетку купил… Мы не в лесу живём: любопытных глаз и ушей полно, только дай повод — мигом к ментам побегут и «напоют» всё, что знают! А те давно на нас зубы точат, да ухватить никак не могут — тут же вцепятся…

Подтянувшись ещё пару раз, Каро разжал руки и спрыгнул на землю.

— Ты что предлагаешь — обратно к Орифу её отвести? — усмехнулся он, подходя к крыльцу, и прикурил протянутую Максом сигарету. — Слухи всегда будут — пусть народ языками чешет, если больше заняться нечем!

— Чего тогда со свадьбой тянешь? — посмотрел на него Макс. — Сыграли б свадьбу — и дело с концом! Живите себе, как хотите.

— Свадьба… — вновь усмехнулся Каро, вспомнив про банника и домовых. — Маленькая она ещё, понимаешь? Она в сказки верит и чудеса… Ей надо, чтоб я рядом был — а больше ничего и не нужно.

— Не такая уж она и маленькая — пятнадцать лет стукнуло! — возразил Макс. — Наверняка понимает, что к чему…

— Вот именно, что ПЯТНАДЦАТЬ! — резко оборвал его Каро. — Я про Аваса хорошо помню — не хочу быть таким же, как эта мразь!

— Она сама тебя в пропасть толкает! Подставит под статью — и сообразить ничего не успеешь… — покачал головой Макс.

— Я не пацан, чтоб как наивный бычок послушно на бойню идти! — усмехнулся Каро. — Я умею держать себя в руках.

— Ну-ну… — скептически хмыкнул Макс. — Ты у нас мужик крепкий, я не спорю, но и ты не из железа сделан! Сорвешься, Каро: помяни моё слово — СОРВЁШЬСЯ…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рыбалка! Пока мужчины собирали рыболовные снасти и прочие вещи, необходимые для походной жизни, Лика активно путалась у всех под ногами.

— Уже всё…? — сгорая от нетерпения побыстрее тронуться в путь, с надеждой спрашивала она, заглядывая в лица ребят. — А теперь — всё…?

— Я тебя щас свяжу! — не выдержал Макс и обернулся к другу: — Каро! Пристегни её на поводок?! Или я за себя не ручаюсь… — «пригрозил» он.

— Ты зачем Макса с ума сводишь? — улыбнулся Каро, привлекая Лику к себе, и нежно поцеловал в губы. — Потерпи немного, скоро поедем.

На какое-то время Лика притихла. Присев на крылечко, она молча наблюдала, как мужчины грузили в багажники тугие рюкзаки, но вскоре опять начала лезть всем под руку:

— Теперь — всё, да…?

— А-а-а-а-а… — схватившись за голову, громко простонал Макс. Легко подхватив Лику на руки, он рывком посадил её на крышу своего мерседеса. — Угомонись!!!

— Каро-о-о… — тут же завопила она, призывая на помощь своего любимого мужчину. — Меня Макс обижает…

— А ты не лезь, куда не просят! — широко улыбнулся Макс, и едва увернулся от прилетевшей в ответ туфли. — Ну, всё — щас ты у меня получишь! — пообещал он.

— А-а-а… — испуганно закричала Лика. — Не тронь, дурак — а то хуже будет! — и она от всей души цапнула пытавшегося схватить её Макса за руку.

— КАРО!!! — взвыл «благим матом» на всю округу Макс, схватившись за палец. — Она меня укусила!

— Он первый начал! — возмущённо кричала Лика.

Побросав рюкзаки, братва повалилась от хохота. С невозмутимым спокойствием Каро снял Лику с крыши автомобиля и поставил на землю рядом с Максом.

— Значит так: сначала — ты! — едва сдерживая улыбку, посмотрел он на Лику. — Макса кусать нельзя! Договорились? — (тяжко вздохнув, Лика молча кивнула). — А ты сам виноват — не будешь трогать мою жену! — усмехнулся он, переводя взгляд на друга.

— Да она дикая! — возмущённо фыркнул Макс, потирая укушенный палец.

— Сам дурак! — тут же парировала Лика и быстро уткнулась носом Каро в грудь, в поисках защиты.

— А я такую жену и искал: чтоб только в мои руки давалась — а чужих к себе даже не подпускала… — весело улыбнулся Каро, крепко прижимая к себе нашкодившую малышку. (Покосившись на Макса, Лика скорчила торжествующую рожицу и показала ему язык). — Ну что, чудо моё, ты готова? Купальник-то взяла…?

Тихо охнув, Лика опрометью бросилась в дом за купальником. Это дало мужчинам время спокойно закончить сборы. Вскоре все расселись по машинам и тронулись в путь.

У ребят было своё излюбленное местечко для рыбалки: протекавшая к северо-востоку от города река дарила щедрый улов и была окружена обильными на грибы и ягоды лесами — за одну поездку можно было не только рыбки с раками наловить, но и хороших грибов насобирать. Правда, дорога туда отнимала довольно много времени, и на место привычной стоянки они прибыли только после полудня.

Солнце было в самом разгаре. Побросав одежду, мужчины с удовольствием окунулись в тёплую реку, оглашая тихий уголок дикой природы плеском воды и бодрыми вскриками. Слегка посмеиваясь, Каро с Максом искоса поглядывали на дурачившуюся как мальчишки братву, обустраивая место для будущего ночлега.

Присев на берегу, Лика задумчиво смотрела на веселившихся в воде мужчин. Она уже пожалела, что напросилась на рыбалку: жарища стояла ужасная, а надевать купальник ей вдруг расхотелось. (Она была единственной женщиной в этой большой мужской компании, и разгуливать перед толпой мужчин в бикини Лика просто постеснялась).

— Ты почему ещё не переоделась? — подсев поближе, бережно обнял её за плечи Каро. — Смотри, какая погода хорошая — загорай!

— Не хочу… — коротко мотнула головой Лика.

С минуту, Каро задумчиво переводил взгляд с Лики на братву, после чего решительно встал на ноги.

— Идём! — позвал он, увлекая её в сторону джипа. — Прокатимся немного — покажу тебе одно хорошее местечко…

Углубившись подальше в лес, Каро остановил машину на краю большой поляны и заглушил мотор.

— Приехали… — улыбнулся он. — Не знаю, как ты — а я люблю загорать в тишине!

Лика поняла, что он нарочно отвёз её подальше от всех, чтобы она могла погреться на солнышке, не стесняясь чужих взглядов. Пока она надевала купальник, Каро расстелил на траве одеяло, стянул с себя рубашку, и с удовольствием откинулся на спину, подставляя плечи и грудь под жаркие лучи солнца.

Спустя пару минут к нему присоединилась Лика. Её настроение заметно улучшилось, и ей явно хотелось пошалить.

— Три солдатика гуляли — и на кнопочку нажали… — лёжа на животе, шутливо напевала она детскую дразнилку, изображая пальцами руки марширующих по груди Каро солдат. — Пип! — быстро щёлкнула она его указательным пальцем по носу и звонко расхохоталась.

— Ах ты, проказница! — добродушно усмехнулся Каро. — Сначала она Макса покусала — а теперь и до меня решила добраться? — улыбнулся он.

«Да она дикая!» — вспомнила Лика слова Макса, и в её голове появилась очередная идея для игры: лукаво поблёскивая глазами, она начала подкрадываться к Каро.

— Я — дикая лесная кошка… — изображала она из себя опасную хищницу. — Боишься меня…?

— Вот ещё! — вновь усмехнулся Каро. — Я — тигр! Я кошек не боюсь.

— Фу, не люблю тигров! — капризно надула губки Лика. — Они рыжие! Давай ты будешь… — на секунду задумалась она и буквально просияла от озарения: — Барс! СЕРЕБРИСТЫЙ…

— Ирбис, что ли? Давай… — лениво согласился Каро.

— Р-р-р-р-р… — тихо зарычала Лика, старательно изображая лесную кошку, вышедшую на охоту. — Р-р-р-р-р…

Прижимаясь к земле, она медленно подкрадывалась к своей «добыче» и слегка «запрыгнула» Каро на грудь, торжествуя свой триумф. Крепко схватив Лику за плечи, он резко перекатился со спины на живот, подминая её под себя.

— Барс победил! — весело улыбнулся Каро.

— Тогда он должен получить в награду поцелуй! — лукаво улыбнулась в ответ Лика, и он почувствовал вкус влажных горячих губ, щедро дарящих свои сладкие поцелуи.

Неожиданно по его спине скользнули нежные ласковые пальчики, слегка прикасавшиеся к нему своими острыми коготками. Каро будто током ударило: в глазах резко помутилось, а всё тело пробила сладкая дрожь…

— Прекрати… — глухо прошептал он, пытаясь унять взыгравшую в душе страсть.

Очень медленно, ласковые кончики пальцев скользнули вверх по его спине, проводя острыми ноготками вдоль позвоночника, и направились в сторону шеи и плеч…

— Мой Барс… — безумно нежно промурлыкала Лика.

Горячие губы бережно прикасались к его губам, обжигая своим дыханием. В голове Каро будто что-то взорвалось: он не мог заставить себя оторваться от этих сладких манящих губ, а непослушные руки никак не хотели выпускать из своих объятий хрупкую фигурку, и только ещё крепче прижимали её к себе.

— Не дразни меня… — задыхаясь от страсти, умоляюще выдохнул он, изо всех сил пытаясь взять себя в руки и удержать под контролем разыгравшуюся в душе бурю чувств и желаний. — Я же живой человек — я не сдержусь…

— И не надо… — донёсся в ответ чарующе нежный шёпот.

Он буквально застонал от этой невыносимой сладкой муки: разум кричал, что надо немедленно остановиться и прекратить эту «игру», а душа разрывалась на части от безумного желания сдаться — и отдать себя во власть этих нежных ласковых рук и губ…

Краешком сознания, Каро вдруг вспомнил, что никогда прежде Лика не была с мужчиной, и ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку.

— Тебе будет больно… — прошептал он, отчаянно надеясь, что она испугается этой неизбежной боли, передумает — даст ему крохотный шанс остановиться на краю пропасти и не сорваться вниз. (Он просто не сможет обидеть свою малышку!)

— Я потерплю… — раздался в ответ тихий шёпот, вдребезги разбивающий все его надежды.

Каро понял, что уже не сможет вырваться из этого сладкого омута страстей: нежные губы и ласковые кончики пальцев, скользящие по его плечам, полностью подчиняли себе его волю и разум, лишая всякой надежды вернуть утраченный рассудок.

— Мой Король…

Эти слова, как магическое заклинание, окончательно лишили его способности мыслить и что-либо соображать: Каро с головой окунулся в водоворот страстей, отдавая себя во власть чувств и желаний…

Вернувшись к месту стоянки, Каро с Ликой были встречены бурными овациями братвы.

— О-о-о… А вот и наша пропажа нашлась! — обрадовались ребята. — Вы где потерялись? Мы уж на поиски собрались!

— Да так, прогулялись немного… — небрежно пожал плечами Каро и быстро переглянулся с Ликой. (Опустив взгляд, она с трудом удержала улыбку, вспоминая о том, что произошло на поляне). — Много поймали?

— На уху хватит! — весело улыбнулся Игорёк, кивнув в сторону лежащей на земле у костра кучи крупных окуней.

— Хороший улов! — оценил Каро и взглянул на Лику: — Пойдёшь рыбачить?

— Угу! — беззаботно кивнула она. — Только я не умею наживку цеплять — прицепишь мне червячка?

— А ты хлеба возьми, — посоветовал Каро. — На хлеб тоже неплохо ловится.

Оторвав кусок хлеба, Лика тут же убежала забрасывать спиннинг в реку. Присев на торчавший из земли у кромки воды камень, она замерла, не сводя взгляда с покачивающегося на волнах поплавка…

— Ну что, займёмся ухой? — взглянув на Каро, предложил Макс.

Мужчины вооружились ножами и принялись за разделку рыбы. Ловко сдирая с окуней чешую, Каро чувствовал бросаемые в его сторону внимательные взгляды Макса.

— Чего косишься? — усмехнулся он.

— У тебя глаза как у котяры, что сала нажрался! — хмыкнул в ответ Макс и кивнул в сторону Лики: — А она улыбается.

— Плохо, что ли? — пожал плечами Каро. — Настроение хорошее — вот и радуется.

— Нет, брат, она УЛЫБАЕТСЯ! — веско сказал Макс.

— И что?! — бросив рыбу на землю, серьёзно посмотрел на него Каро, догадавшись, на что намекал его друг.

— Не узнаю я тебя, Каро… — неодобрительно покачал головой Макс. — Носишься с ней, пылинки с неё сдуваешь… А она вертит тобой как хочет — верёвки из тебя вьёт! Под статью подвела… — вновь покачал он головой. — А ты ей всё позволяешь!

— Дурак ты… — усмехнулся Каро, поднимая брошенного окуня. — Люблю я её! Понял? И она меня крепко любит. Видать, правду говорят, что у каждого человека своя половинка души есть — я свою половинку уже нашёл… — радостно улыбнулся он.

— Ладно, закрыли тему! — вздохнул Макс. — За братву можешь не переживать — слова никому не скажут. Смотрите сами не спалитесь…

Лика грустно смотрела на неподвижный поплавок — не клюёт… Ребята, один за другим, вытаскивали из воды то окуня, то леща, а ей не везло! В тщетной надежде поймать хотя бы маленькую рыбёшку, она перешла пару раз с места на место, но удача явно была не на её стороне. Тяжко вздохнув, Лика собрала спиннинг и подошла к Каро.

— Не везёт… — мрачно сообщила она, присаживаясь к костру.

— Не расстраивайся… — лаково улыбнулся он, обнимая её за плечи. — Можно заняться чем-нибудь другим. Чего тебе хочется?

— А можешь научить меня водить машину? — оживилась Лика.

— Конечно… — вновь улыбнулся Каро.

— Ура-а-а! — радостно закричала она. — Макс! Можно мы возьмём твой мерседес?

— А почему сразу мой? — насторожился Макс.

— Он красивый… — улыбнулась Лика, пытаясь растопить сердце Макса льстивыми комплиментами. — Беленький такой… На чайку похож…

Макс крепко задумался. Доверить любимого мерина в руки Лики было чистым безумием: она была самым никудышным водителем, какого только можно было себе представить. Её попытка научиться вождению мотоцикла закончилась настоящей катастрофой — она разрушила всё, что попалось ей на пути!

Позволяя Лике творить всё, что вздумается, Каро доверил ей свой байк, но уже спустя пару минут сильно пожалел о своём решении: драгоценная малышка пронеслась по улице с такой скоростью, что разнесла в щепки заборы всех соседских домов! (Такое понятие, как «тормоз», вообще не откладывалось в её голове). Братва ДВА ДНЯ восстанавливала привычный уличный пейзаж, возводя соседям новые аккуратные заборчики…

— Ну, пожалуйста… — умоляюще смотрела на него Лика.

— Ладно… — скрепя сердце, согласился Макс. — Но только под твою ответственность! — строго предупредил он друга.

— Не переживай, я буду за ней приглядывать… — улыбнулся Каро, понимая, чем вызваны сомнения Макса.

— Я ничего не сломаю! — пообещала Лика и побежала к автомобилю.

Поначалу всё шло хорошо: сев за руль, Лика внимательно слушала инструкцию Каро, стараясь запомнить его указания. Но как только машина тронулась с места, она сразу начала юлить из стороны в сторону…

— Езжай прямо… — посоветовал Каро.

— Я пытаюсь… — жалобно ответила Лика, пытаясь приноровиться к машине.

— Держи руль — не крути его так!

— Он сам крутится… — вновь пожаловалась Лика. — Ой, смотри, какую рыбу Лёха поймал! — весело воскликнула она.

— Какую рыбу?!!! — оторопел Каро. — На дорогу смотри!

Макс с тревогой наблюдал за тем, как любимый мерс гнал вдоль берега, бросаясь из стороны в сторону.

— Ох, чует моё сердце… — прошептал он, глядя, как автомобиль лихо завернул в сторону деревьев.

Договорить Макс не успел: машину круто занесло — и она стрелой полетела к воде.

— Тормози! — закричал Каро.

— А-а-а-а-а… — бросив руль, завизжала Лика, закрывая руками лицо.

Быстро открыв дверь, Каро одним рывком вышвырнул Лику на улицу и едва успел выпрыгнуть сам, как автомобиль на полной скорости влетел в реку. Макс дар речи потерял, глядя, как любимый мерс, в считанные секунды, превратился в подводную лодку…

— Ты не ушиблась?! — подбежал к Лике до смерти перепуганный Каро, с тревогой ощупывая её руки и ноги на предмет переломов.

— УШИБЛАСЬ…?! — не веря своим ушам, посмотрел на него Макс. — УШИБЛАСЬ…?!!!

На весь берег раздался громкий отборный мат. (Лика тут же уткнулась носом Каро в грудь, словно пыталась спрятаться от неизбежного наказания, и он крепко обнял её, прижимая к себе). Но к удивлению всех присутствующих, ругался Макс вовсе не на Лику — а на самого себя: «Ведь знал же, такой-сякой … (типа „раздолбай“), кому в руки машину даёт!», «Где были мои мозги?!» и «Какого… (типа „лешего“) я повёлся на это разводилово, как последний … (типа баран)»…

Побросав удочки, братва столпилась на месте происшествия, пытаясь оценить масштаб катастрофы: затонувший мерс прочно лёг на песчаное дно реки, скрывшись от глаз под толщей воды.

— Нырять надо… — почесав затылок, задумчиво изрёк Витёк. — Пара метров точняк будет! Кто пойдёт?

— Я пойду! — слегка усмехнулся Каро, выпуская Лику из своих объятий. — Мой косяк — мне и нырять…

Подогнав джип, он достал из багажника трос и начал раздеваться. У кромки воды уже поджидал выпустивший пары Макс, (они всегда всё делали вместе).

— Я могу чем-нибудь помочь…? — осторожно спросила Лика, чувствуя свою вину.

— Прижать задницу — и ничего не трогать! — скидывая джинсы с футболкой, хмыкнул Макс. — Значит так: будет совать свой нос — свяжите её и заприте в палатке! — распорядился он, взглянув на ребят. — А то вообще без колёс нас оставит — придётся пешком домой ползти…

Тяжко вздохнув, Лика отошла в сторонку и присела на берег. Она молча смотрела, как друзья вошли в воду и нырнули. Время будто остановилось: обеспокоенно вглядываясь в поверхность реки, Лика с тревогой ожидала появления любимого мужчины, и уже была готова рвануть с места, как почувствовала дружеское пожатие на своём плече.

— Сиди… — ободряюще улыбнулся Лёха. — Каро — опытный пловец…

Словно подтверждая его слова, из воды показались два закадычных друга. Всплыв на поверхность, мужчины шумно вдохнули в себя воздух.

— Глубоко засел… — слегка отдышавшись, покачал головой Каро. — Одним джипом его не вытянешь — подгоняйте тачки…

Вызволяли несчастный мерседес из водного плена, что называется, «всем миром»: подогнав машины, мужчины соединили тросы замысловатым узлом, прицепили конец получившегося жгута к затонувшему автомобилю, и дружно, по команде Макса, нажали по газам. Спустя полчаса всеобщих мучений, на поверхности воды показалась белая крыша любимого «мерина» Макса.

— Вот он, мой родненький… — хлопотал вокруг него радостный Макс, как только колеса автомобиля оказались на берегу. — Да чтоб я, (ещё хоть раз!), дал тебя кому-нибудь в руки! — клялся он самому себе.

Открыв все двери, чтобы из машины стекла вода, Макс заглянул в салон и начал что-то доставать из него.

— Эй, Лик, держи — это твоё! — вдруг крикнул он Лике, бросая в её сторону какой-то предмет.

Она машинально схватила его руками, но почувствовав что-то скользкое, испуганно бросила на землю. Братва дружно расхохоталась: у ног Лики на земле билась небольшая щука.

— С уловом тебя! — весело расхохотался Макс. — В следующий раз джип бери — глядишь, и рыба крупнее будет! — задорно посмотрел он в сторону друга.

Подойдя ближе, Каро поднял щуренка с земли: случайно заплыв в открытое окно затонувшей машины, бедняга не смог выбраться обратно и застрял в салоне. Открывая рот, щуренок бился в конвульсиях, задыхаясь на воздухе.

— Маленький ещё… — рассматривая рыбёшку, слегка усмехнулся Каро и взглянул на Лику. — Выпустим…?

Она согласно кивнула. Подойдя к воде, они вместе выпустили глупого щурёнка в реку.

— По щучьему велению, по моему хотению… — улыбнулась Лика, вспоминая народную сказку. — Сделай так, чтобы мы всегда были вместе…

Оказавшись в привычной среде, рыбёшка проворно исчезла в глубине, плеснув на прощание своим маленьким серым хвостиком…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Расположившись вокруг костра тесным кружком, все с аппетитом набросились на горячую уху из свежевыловленной рыбы. В вечерних сумерках было хорошо слышно стрекот кузнечиков, да далёкое уханье совы, доносящееся из глубины леса, а на небе начали появляться первые звёзды.

Довольно быстро дружная компания опустошила весь котелок, и братва разбрелась кто куда: одни ребята отправились проверять расставленные на более крупную рыбу сети, другие разошлись по своим палаткам и завалились отдыхать… Лишь Каро с Ликой, да Макс остались сидеть у костра, задумчиво глядя на языки пламени.

Бережно обнимая за плечи прижавшуюся к нему бочком любимую малышку, Каро перебирал в памяти все события прошедшего дня. Воспоминания о горячих поцелуях и ласковых пальчиках, нежно скользивших по его плечам, будоражили кровь, заставляя душу замирать от счастья — и невыносимого чувства вины…

Ну, чем он лучше Аваса…? Как какой-то пацан не смог справиться с обычной игрой гормонов! А она ведь маленькая ещё — всего пятнадцать. Лика любила его, (в этом Каро даже не сомневался!), любила бурно и страстно, как ураган: такойуж у неё был характер — маленькое торнадо… Но она относилась ко всему по-детски несерьёзно: жила одним днём, совершенно не задумываясь о последствиях. Всю ответственность за их отношения нёс Каро, и теперь он сильно сомневался, что поступил правильно, поддавшись на её соблазнительные женские чары…

— О чём ты думаешь? — тихо спросила Лика, прижимаясь к его плечу.

— О тебе… — слегка улыбнулся Каро, бережно, по-отечески, поцеловав её в лоб.

Посмотрев на него внимательным задумчивым взглядом, она вдруг забралась к нему на колени и обвила руками за шею.

— Не вини себя… — покосившись на Макса, очень тихо зашептала она на ухо Каро. — Ты думаешь, я маленькая и ничего не понимаю…? А я ВСЁ понимаю: всё-всё-всё! Я знаю, чем вы занимаетесь: и ты, и Макс, и остальные ребята… Я знаю, что в любой момент тебя могут забрать и посадить в тюрьму, или найдётся какой-нибудь придурок, что захочет пустить тебе пулю в спину…

Каро почувствовал, как при этих словах она замерла и задрожала, как маленький загнанный зверёк…

— Я не хочу ждать… — справившись с волнением, тихо прошептала Лика и грустно усмехнулась: — Зачем…?! Зачем ждать свадьбы или завтрашнего дня, если он может никогда не наступить? Мы не знаем, каким будет это «завтра»: будем ли мы вместе — или нам придётся расстаться…

Каро вдруг почувствовал себя настоящим дураком: малышка была права — жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы тратить её на ожидание счастья, которое уже давно было у них в руках. Они любят друг друга — и больше ничто не имеет значения, кроме этой любви!

— Я не смогу без тебя жить… — чуть слышно прошептала Лика, едва прикасаясь губами к его щеке. — Я без тебя даже дышать не могу! Если я тебя потеряю… — её голос дрогнул, и она резко замолчала, пытаясь сдержать нахлынувшие слёзы.

— Ну что ты, малышка… — ласково улыбнулся Каро, прижимая её к себе. — Не надо думать о плохом — всё будет хорошо! Слышишь…? Я тебя никогда не оставлю! — бережно прикоснулся он губами к её губам, скрепляя свою клятву нежными поцелуями.

Хрупкие руки, обвивавшие Каро за шею, медленно скользнули по его затылку вверх, пропуская сквозь пальцы короткие чёрные волосы. От этой незамысловатой ласки по всему его телу пробежали мурашки, а внутри появилась знакомая сладкая дрожь. К чёрту все законы и общественные нормы морали! Отбросив прочь нелепые угрызения совести, Каро подхватил Лику на руки и понёс подальше от посторонних глаз…

Проводив взглядом целующуюся парочку, укрывшуюся в палатке, Макс мысленно вздохнул и покачал головой: эти двое сцепились душами так, что клещами не разорвать! Они любили друг друга до безумия и держались за руки мёртвой хваткой, ни на минуту не разжимая своих объятий…

Максу не нравилось то, что он видел — в глубине его души ворочалось нехорошее предчувствие: он хорошо помнил, как точно так же, пятилетним пацанёнком, каждый день крепко держал отца, не желая отпускать его на работу.

— Не уходи! Останься — давай поиграем… — со слезами на глазах, упрашивал он, вцепившись в рукав отцовской куртки.

— Что ты за мной бегаешь, будто я помирать собрался? — навсегда врезались в память шутливо брошенные отцом слова. — Вернусь домой — и поиграем…

С работы он уже не вернулся: пьяная шпана ударила его сзади по голове и обчистила карманы, в которых не было ничего, кроме мелочи…

В день похорон, Макс изо всех сил старался вести себя «как мужчина»: он мужественно поддерживал за руку осунувшуюся от горя мать, уступая место соседским тёткам, когда она вдруг падала в обморок. Она ни слезинки не проронила, лишь почернела вся, и глаза стали какими-то чужими, пустыми…

Вернувшись с кладбища, Макс тут же сбежал из дома, пропахшего валидолом и валерьянкой, и забрался на крышу стоявшего в конце улицы сарая. Укрывшись от всех, он тихо плакал и крепко поклялся самому себе, что обязательно найдёт тех гадов, что разрушили его жизнь.

Там его и нашёл Каро: не проронив ни слова, соседский мальчишка, с которым Макс частенько гонял в футбол, молча присел рядом и хмуро смотрел на серое небо. Так они и сидели, плечо к плечу, пока совсем не стемнело…

Макс выполнил своё обещание! Мальчишки… Они постоянно крутятся у всех под ногами, и зачастую взрослые не обращают на них никакого внимания, считая их глупыми и несмышлёными. Но у этих «несмышлёнышей» есть внимательные глаза и уши: они всё подмечают, запоминают — и умеют делать нужные выводы.

Гоп-стопников оказалось трое: помимо карманной мелочёвки, они сняли с отца Макса часы и нательный серебряный крестик, да сдуру попытались продать награбленное на рынке. Это их и спалило — часы были старые, ещё дедовские, и Макс наизусть знал каждую царапину на них, а крест он частенько рассматривал, сидя у отца на коленях.

Решив помочь другу, Каро тайно стянул у своего отца охотничью винтовку с патронами. Выследив обидчиков, малолетние мстители вышли на тропу войны, по очереди расстреляв всех троих на пороге их собственных домов. Те даже не поняли, за что были убиты…

Милиция сразу вычислила, кто был виновником преступлений: винтовка была легальной, и патроны вывели на отца Каро, а оставленные отпечатки пальцев и случайные свидетели, (нашлись-таки несколько старушек, страдающих бессонницей!), повергли сыщиков в шок. Если бы не крайне малолетний возраст преступников, у друзей были все шансы загреметь в колонию для несовершеннолетних.

Каро — старший быстро замял неприятный инцидент с участием своего сына. Сидя за столом на кухне, он долго смотрел на провинившихся мальчишек задумчивым цепким взглядом: понуро опустив головы, маленькие волчата пяти и семи лет изредка бросали в его сторону взгляд исподлобья, в котором не было ни капли раскаяния.

— Ты зачем ружьё без спроса взял?! — остановив взгляд на сыне, строго спросил Каро-старший. — Разве я не учил тебя, что стреляют только в зверьё?

— А мы в шакалов и стреляли! — подняв голову, смело возразил Каро. — Они папку его убили!

— А откуда ты знаешь, что это они? У тебя что, свидетели есть?! — усмехнулся Каро-старший.

— Они это… — громко шмыгнул носом Макс. — Я точно знаю… Часы папкины и крестик на толкучке продать хотели: часы дядька какой-то бородатый купил, а крест никто не взял — я его потом у прыщавого в кармане нашёл… — задрав рубаху, он показал спрятанный под майкой серебряный крестик на грязном шнурке.

— Вон оно как… — задумчиво протянул Каро-старший и неожиданно улыбнулся: — Толковый ты паренёк… — слегка потрепал он Макса по вихрастой голове. — А стрелять тебя кто научил?

— Никто… — вновь шмыгнул носом Макс. — Первый раз было.

— Так у тебя талант… — вновь улыбнулся Каро-старший. — А такие таланты в землю не зарывают…

С тех пор Макс стал полноценным членом семьи своего друга. Тётя Зухра и Фаина всё время старались накормить «сиротинушку» чем-нибудь вкусненьким, а Каро-старший воспитывал Макса наравне с собственным сыном, обучая всему, что должен знать и уметь настоящий мужчина. Мать Макса была только рада и благодарна соседям за проявленную заботу о её малыше, оставшемся без отцовской опеки…

С годами, Макс почти забыл, как выглядел его настоящий отец: в памяти остался лишь смутный образ весёлого, никогда не унывающего мужчины с добрым смеющимся взглядом, да терпкий запах табака от его одежды. Иногда, глядя на себя в зеркало, он смотрел на висевший на груди серебряный крест и вспоминал, как мать частенько приговаривала, что он вылитый отец: «И шабутной такой же…» — грустно улыбалась она, вспоминая погибшего мужа. — «Вырастешь — таким же, как он будешь! У твоего отца были золотые руки и сердце: любую вещь мог смастерить, да починить — никому в помощи не отказывал! Любили его за это…» — и она быстро отворачивалась в сторону, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы…

Мать всю жизнь бережно хранила вещи, сделанные руками отца. Замуж она так и не вышла: у неё было несколько попыток наладить личную жизнь, да только не срослось ничего. Поначалу сам Макс мешал матери найти своё женское счастье, воспринимая в штыки всех её ухажёров.

— Не нужен мне новый папка! — кричал он, выталкивая из дома незнакомого мужчину, едва тот ступал на порог. (Мать только вздыхала и извинялась за поведение своего маленького сына).

Только когда он стал подростком, Макс начал спокойнее относиться к вероятным женихам матери, но она уже и сама не хотела второго замужества.

— Не нужен нам никто, правда, сынок? — грустно улыбалась она, обнимая его за плечи, пока он уплетал горячий ужин. — Нам и вдвоём хорошо! Всё равно твоего отца никто не заменит…

Поцеловав сына в вихрастый затылок, она уходила с кухни в маленькую комнатушку и начинала перебирать старые фотографии. Так она и прожила всю свою жизнь: поднимая на ноги сына, да перебирая в памяти воспоминания о погибшем муже…

Незадолго до того, как Макса забрали в армию, мать начала часто болеть, а спустя год его службы, и вовсе слегла. Из армии она его так и не дождалась…

Встряхнув головой, чтобы прогнать болезненные воспоминания, Макс поднялся на ноги и отправился к реке проверять поставленные на раков ловушки. Жизнь продолжается! Как бы ни было больно, надо идти дальше, стойко выдерживая жестокие удары судьбы.

Есть Бог на свете! Максу очень хотелось верить, что где-то там, далеко-далеко, мать с отцом, (так же, как Каро с Ликой), крепко держат друг друга за руки и с улыбкой смотрят с высоты Небес на своего возмужавшего сына…

Ему не было стыдно за свою жизнь: люди, которых он отправлял на тот свет, были такими же шакалами, как и те, кто оборвал жизнь его отца. Среди них не было «чистеньких и беленьких», и Макс без сожаления сворачивал шеи попавшимся под руку гоп-стопникам, или оставлял дырку во лбу очередного громилы, приехавшего «на разборку».

Иногда ему приходилось применять оружие в интересах группировки, но у всех жертв было «рыльце в пушку», а «с клыков капала чужая кровь». Маленький пятилетний волчонок превратился в матёрого волка, и ему не оставалось ничего другого, как жить по законам приютившей его волчьей стаи…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тишина… Собрав гостинцы, Фаина уехала к родителям Каро, чтобы попить чайку и «посекретничать» с его матерью. Надавав братве кучу заданий, Каро с Максом разогнали ребят по делам, а сами взялись за починку теплицы: случайно залетевшая внутрь сорока побила несколько окон, пытаясь выбраться на волю. Вооружившись инструментом, друзья приступили к замене стекла…

Едва они успели закончить работу, как зарядил сильный дождь: крупные капли с размаха ударяли по земле, заставляя разлетаться пересохшую пыль… Спрятавшись в конуру, Лорд мирно дремал под монотонную дробь дождя, изредка подёргивая чутким к любому звуку ухом.

Окатившись колодезной водой, друзья смыли с себя липкую грязь и быстро заскочили в дом.

— Я по делам… — стянув с кухни пару поджаристых беляшей, бросил Макс и шустро исчез, торопясь на встречу к очередной доверчивой «птичке», попавшей в силки его чертовского обаяния.

Каро прошёл в комнату и поискал глазами Лику: лёжа на животе, она беззаботно болтала ногами, просматривая какую-то книгу.

— Что читаешь…? — улыбнулся он.

— «Войну и мир»… — улыбнулась в ответ Лика.

— Ого! Серьёзное произведение… — заметил Каро, присаживаясь на край дивана. — И как — нравится…?

— Не знаю… — задумчиво поморщилась Лика, слегка отодвигаясь в сторону, чтобы уступить ему побольше места. — Неправильно у них всё как-то: женятся без любви, если любят — то всех подряд… Я не могу понять, чего Наташа хотела больше: любви — или просто выйти замуж…? Какая-то она слишком влюбчивая!

— Не она одна… — ложась на диван, улыбнулся Каро. — Мы тоже не с первого раза нашли друг друга… — заметил он Лике. — Я собирался жениться на другой — а твоё сердце мечтало о Чёрном… Потом был Трамвайщик… Васька… Прежде чем люди найдут свою настоящую любовь, они совершают немало ошибок — такова жизнь!

— Хорошо, что ты не успел жениться! (И мне не дал выскочить замуж за Ваську!) — улыбнулась Лика. — Я — и Васька… — задумчиво повторила она. — Теперь даже вспомнить смешно! Как я могла быть такой глупой…?

— Ты просто очень доверчивая… — улыбнулся Каро. — Женщинам это простительно.

— А мужчинам…? — хитро улыбнулась Лика.

— Мужчина должен быть сильным! — слегка усмехнулся Каро. — Иначе его женщину уведёт какой-нибудь «любитель чужих сокровищ»! Ты же не доверишь свой кошелёк с деньгами посторонним людям? А женщина — главное богатство мужчины!

Подложив руку под голову, Каро молча смотрел на Лику задумчивым ласковым взглядом. Он никому не отдаст своё сокровище! Эта хрупкая девочка, что, (отложив книгу), нежно водила своим указательным пальчиком по его лицу, (обводя контуры профиля), стала для него дороже всего на свете…

Странное чувство любовь… Откуда она приходит…? В какой-такой миг она подчиняет себе сердца — и порабощает душу…? Почему, как только любовь прикасается к сердцу человека — он совершенно теряет волю и разум, ДОБРОВОЛЬНО отдавая себя во власть чужих прихотей и желаний…? Люди идут на любые безумства, лишь бы получить одобрительную улыбку и нежный взгляд любимого человека — даже жизнь, (не раздумывая!), кладётся на алтарь любви…

Каро на себе испытал всю силу и глубину власти этого всепоглощающего чувства: он всегда считал себя довольно разумным мужчиной, зрело смотрящим на окружающий мир, и НИКОГДА не принимал необдуманных решений. Но в случае с Ликой эта схема почему-то не работала — он делал ВСЁ, о чём просила любимая малышка!

Стоило Лике слегка пошевелить своим пальчиком, (указывая на желанный предмет), или просто сказать слово «хочу» — Каро сразу охватывало такое чувство, будто он обязан любой ценой исполнить её желание, (словно это был его священный долг!) Он даже не задумывался над тем, правильно ли его решение, не задумывался над причинами и последствиями своих поступков — ему даже не приходило в голову сказать веское и чёткое «нет».

Макс не раз указывал ему на эту слабость, открыто замечая своему другу, что Лика из него «верёвки вьёт», и такими темпами он быстро превратится в «подкаблучника». Но Каро не хотел ничего слушать — он был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на эту «мелочь» и бороться за эфемерную «свободу».

Да и сама Лика даже не подозревала, какая огромная власть над его душой была в её руках: словно маленький заблудившийся щенок она ходила за ним по пятам и смотрела преданным взглядом, как собака смотрит на своего хозяина в ожидании команды. Каро даже не сомневался: скажи он пресловутое «фас» — и эта хрупкая девочка уничтожит любого, кто посмел помешать его спокойствию!

Так откуда же приходит это странное чувство — ЛЮБОВЬ…? Почему оно ввергает людей в такую сильнейшую зависимость от любимой улыбки и взгляда…?

Очень медленно и нежно Лика скользила указательным пальцем по лицу Каро, очерчивая его профиль: высокий лоб, прятавшийся под короткой чёлкой… по-царски гордый нос… Как только подушечка пальца коснулась его губ — он тут же поцеловал шаловливый пальчик в благодарность за нехитрую ласку.

— Ты всё испортил… — недовольно скривила губы Лика.

— Прости… — виновато улыбнулся Каро. — Можешь начать свой рисунок с начала… — предложил он.

— Не двигайся! — потребовала она. — Замри…

Каро послушно замер. Закрыв глаза, он полностью погрузился в свои ощущения: лёгкие, почти невесомые прикосновения указательного пальчика Лики нежно скользнули по его лицу вниз, пробегая по лбу и носу, и задержались на губах… «Обрисовав» контур губ, Лика сменила «кисть» — указательный палец уступил место ласковым губам: очень бережно, словно прикасаясь к святыне, они дарили свои сладкие поцелуи, заставляя душу захлёбываться от безумного счастья…

— Мой Барс… — нежно промурлыкала Лика, проводя кончиками пальцев по его шее — и плавно скользнула вниз к сильным мускулистым плечам.

Каро уже знал, что значит это приглушённое мурлыкание — его игривая «кошечка» требовала особого внимания к своей персоне! (И ласки…) Подхватив Лику на руки, он понёс её в спальню, мысленно отмечая по дороге, что не мешало бы поставить замок на дверь, (дабы никто не мог случайно помешать их уединению. И любви…)

Каро угадал желание Лики, но немного ошибся в оценке её настроения.

— Сегодня Я буду хищница! — заявила она, лукаво поблёскивая глазами. — А ты — моя ДОБЫЧА…

Каро послушно позволил уложить себя на спину, откинувшись на подушки. Довольная своей затеей, Лика тут же залезла на него сверху, (благо, с утра она надела не юбку — а джинсы).

— Закрой глаза… — попросила она. — Только, чур, не подглядывать!

Всё также послушно Каро выполнил её просьбу, гадая, что последует дальше. Он почувствовал вкус влажных горячих губ — и сердце затрепетало в груди, пронзая душу щемящей нежностью. Руки сами потянулись обнять любимую девушку, за что он тут же получил строгий нагоняй:

— Не двигайся! — сделала ему замечание Лика и пригрозила: — Или я не буду играть!

Для неё это была только «игра»! Ей даже в голову не приходило, ЧТО чувствовал Каро: каждый раз, когда горячие губы очень нежно и трепетно прикасались к его губам — сердце подскакивало, сбивая ритм, словно хотело выпрыгнуть из груди. Он совершенно растворялся в этих ласковых поцелуях, а душа замирала от дикого восторга и ликования…

До безумия хотелось закричать, (громко, на всю вселенную), чтобы даже в самом далёком уголке мироздания было слышно, как он невероятно счастлив… Каро с трудом сдерживал этот радостный стон, опасаясь спугнуть своё безумное счастье…

Плавно скользнув вниз, горячие ласковые губы переключили своё внимание на его шею и мускулистые плечи… До Каро вдруг дошло КАКУЮ «игру» задумала Лика — и по всему его телу пробежала сильная дрожь.

— Нет! — резко поднимаясь, крепко схватил он её за плечи. (Руки предательски дрожали от волнения, а внутри всё заныло так сильно, что хоть волком вой!)

— Да… — чарующе нежно прошептала Лика, глядя таким умопомрачительным взглядом, что Каро затрясло ещё сильнее.

— НЕТ!!! — собрав в кулак всю свою силу воли, твёрдо повторил он.

— ДА!!! — даже не сомневаясь, что настоит на своём, Лика нежно обвила его руками за шею. — ДА…

Каро почувствовал, как тонкие пальчики ласково скользнули по затылку снизу вверх, перебирая короткие чёрные волосы — и всё тело пронзила гулкая звенящая дрожь… У него никогда не было сил сопротивляться этим колдовским чарам: голова отчаянно закружилась, все мысли мгновенно сбились в кучу, и он с трудом пытался сохранить хоть какие-то остатки разума.

— ДА…? — слегка прикасаясь губами к его губам, чарующим шёпотом спросила Лика и вновь ласково провела руками по коротким волосам, чтобы закрепить полученный эффект. — ДА… — констатируя свершившийся факт, обворожительно улыбнулась она, довольная своей победой, и мягко надавила ладонями на сильные плечи, заставляя Каро лечь обратно на подушки.

— Что же ты со мной делаешь…? — обречённо простонал он, послушно откидываясь на спину…

Очень медленно горячие губы скользили по его шее, плавно опускаясь на плечи и грудь… У Каро было много женщин, но ни с одной из них он никогда не чувствовал ничего подобного: каждое прикосновение нежных губ, каждый поцелуй, пронзали его тело, словно током — и душа разрывалась на части, захлёбываясь в пучинах безумного счастья. Он буквально УМИРАЛ от невыносимо сладкой и такой ЖЕЛАННОЙ муки: сердце превращалось в отбойный молоток — и вдруг замирало, резко останавливая свой ритм… Оно словно делало небольшую передышку, чтобы с новой силой забиться ещё быстрее и быстрее…

«Я ЛЮБИТЬ его буду… ЦЕЛОВАТЬ… Так целовать его буду — как никто в жизни ещё не целовал! Умирать от моих поцелуев будет — и пощады просить…» — мелькнули вдруг в голове Каро, давным-давно сказанные Ликой слова. Он вдруг понял, что на самом деле сейчас умрёт — душа и сердце были уже на пределе: ещё немного — и он просто не выдержит этой лавины нахлынувших чувств, а его сердце разорвётся на куски…

Резкая внезапная волна накрыла с такой силой, что каждая клеточка тела буквально взорвалась неистовым ликованием и восторгом — и Каро провалился в мягкую густую пелену…

Он медленно приходил в себя… В голове была бездонная пустота, а тело было совершенно обессилено, словно его выжали, как лимон. Каро чувствовал себя так, будто его на самом деле выпотрошили и растерзали на мелкие кусочки…

С трудом повернув голову, он открыл глаза и взглянул на Лику: повернувшись на бок, она лежала рядышком, глядя на него задумчивым и безумно нежным взглядом.

— Тебе было хорошо…? — очень тихо спросила Лика.

Он вдруг понял, зачем она затеяла эту «игру»: она просто хотела показать, как сильно любит его — и что она готова на всё, чтобы он был счастлив…

— Я думал, что уже умер… — слабо улыбнувшись, выдохнул Каро.

— Мужчины — очень странные существа… — задумчиво сказала Лика. — Вас так легко убить! Всего лишь несколько поцелуев — и вы целиком и полностью в нашей власти…

Каро не знал, что ответить на эти слова — малышка попала прямо в цель: секс — самое уязвимое место мужчин! Не удивительно, что в древности именно женщины частенько выполняли роль наёмных убийц: доведя мужчину до пика наслаждения, они в доли секунды превращались из страстных наложниц в хладнокровных киллеров, вонзающих в сердце жертвы остро отточенный кинжал…

— Как ты это делаешь…? — тихо спросил Каро. (Лике было всего пятнадцать, но её поцелуи сводили с ума не хуже, чем умелые ласки опытной куртизанки).

— Дело не во мне… — покачала головой Лика. — Дело в том, как вы, (мужчины), нас, (женщин), воспринимаете. Думаю, что причина в любви и желании: чем сильнее вы любите и желаете обладать нами — тем быстрее теряете контроль…

Каро с удивлением смотрел на любимую малышку, узнавая её совсем с другой стороны: наивная девочка была не так наивна, как он предполагал — она умела наблюдать за людьми и делать соответствующие выводы. Он хорошо понимал: предложи ему Лика пару минут назад бокал с ядом — он выпил бы его не раздумывая!

— Ты сможешь убить человека…? — потрясённый своим внезапным открытием, задумчиво спросил Каро. — Ты сможешь намеренно соблазнить мужчину, зная, что этот секс станет последним в его жизни…? Ты решишься на это…?

— Наверное, да… — размышляя над его вопросом, кивнула Лика. — Я думала об этом… (Когда Авас ко мне приставал). Мне даже не будет жалко… — слегка улыбнувшись, призналась она. — Мужчина САМ делает выбор, желая обладать моим телом — с какой стати я должна его пожалеть…? За свои ошибки надо ПЛАТИТЬ! Но он не заслужил такой сладкой смерти! — расхохоталась она и вдруг резко стала серьёзной:- Но я никогда не смогу убить ТЕБЯ…

Склонив голову, она вновь прикоснулась губами к его губам: очень бережно… трепетно и осторожно…

— Ты — мой КОРОЛЬ… Я без тебя даже дышать не смогу… — едва слышно выдохнула она. — Если ты умрёшь — я пойду ЗА ТОБОЙ…

Макс даже не подозревал, насколько верным было его тревожное предчувствие: беда уже стояла у порога и постучала в дверь так, что весь город вздрогнул…

Собравшись на тренировочной загородной базе, братва накрыла шикарный стол и расставила мангалы для шашлыка. Народу собралось — вся группировка! Повод был более чем основательный: Макс праздновал свой двадцать шестой день рождения, и отовсюду звучали тосты в честь именинника.

— Друзья! — привлекая к себе внимание, громко объявил Каро, вставая на ноги и поднимая вверх руку с бокалом коньяка. — Ещё совсем недавно мы видели Макса тощим вечно голодным пацаном, бегающим за каждой юбкой. Но время не стоит на месте: перед нами статный, возмужавший джигит, и девушки сами бегают за ним, надеясь прикормить…

Это замечание было встречено дружным хохотом всей братвы, поскольку Макс и впрямь слыл неисправимым ловеласом.

— Будем надеяться, — продолжил Каро, — что однажды он встретит такую женщину, которая сумеет не только накормить нашего друга, но и оценит по достоинству всю широту его души! За Макса — самого надёжного и верного товарища для всех нас! — провозгласил он, и со всех сторон послышались громкие одобрительные крики в честь именинника.

Улучив подходящую минутку, Лика поднялась из-за стола и отошла к костру. Каро немедленно двинулся следом, присоединяясь к своей малышке. Он привычным жестом прикурил сигарету и передал её Лике, после чего закурил сам. Неожиданно сзади подошёл Ориф, приглашённый на праздник со всеми домочадцами на правах члена семьи. Лика быстро опустила руку вниз, пряча сигарету.

— Чего косишься? — усмехнулся Ориф. — Я тебе не указ: у тебя теперь муж есть — пусть он и воспитывает.

— Он мне вообще ничего не запрещает! — лукаво поблёскивая глазами, улыбнулась Лика, смелее затягиваясь дымком.

— Ох, смотри, Каро… — покачал головой Ориф. — Разбалуешь ты её: сядет на шею и ножки свесит — уж я-то знаю, что говорю!

— Ничего, у меня шея крепкая! — усмехнулся Каро. — Выдержу. — Приподняв крышку здоровенной кастрюли, он проверил залитое маринадом мясо, и удовлетворительно кивнул. — Уже готово — пора шампура нанизывать. Лучок почистишь? — ласково улыбнулся он Лике.

— Угу… — послушно кивнула она.

Выбросив недокуренную сигарету в огонь, Лика взяла мешочек с репчатым луком и, присев у костра, начала очищать его от шелухи. На её губах блуждала легкая улыбка счастливой женщины, а глаза мягко светились от радости. Нанизывая мясо на шампуры, Ориф изредка поглядывал на дочь.

— Гляди-ка… — покачав головой, хмыкнул он. — Дома уже давно б истерику закатила, а тут сидит себе — и хоть бы хны! Быстро ты её перевоспитал! — уважительно заметил он Каро.

— Да я и не пытался! — усмехнулся Каро. — Она всегда такая была — просто никто не замечал.

— А ты, стало быть, заметил? — хитро улыбнулся в усы Ориф.

— А я заметил… — улыбнулся в ответ Каро. — Потому мне и досталась!

— Эх, знал бы — ещё раньше б её тебе отдал! — рассмеялся Ориф. — Сколько нервов себе сэкономил бы! Знаешь, когда она последний раз такая тихая и послушная была? Когда родилась, да титьку у мамки сосала. Напьётся молока — и дрыхнет. А как полгода исполнилось — так и пошла орать благим матом… Пятнадцать лет всем нервы мотала! — вновь рассмеялся он.

Каро тоже посмеялся. Услышав их смех, Лика встрепенулась, её взгляд встревожено взметнулся в сторону мужчин, но встретившись взглядом с Каро, она тут же успокоилась и улыбнулась. Отложив мясо в сторону, он тщательно ополоснул руки и быстро вытер их полотенцем. Подсев к Лике, Каро нежно обнял её за плечи и что-то тихонько зашептал, слегка прикасаясь губами к её щеке. Через пару минут он вновь вернулся к Орифу и принялся за шампура.

— Ты чего такого ей там наговорил? — поинтересовался Ориф, заметив, что глаза дочери засияли ещё ярче. — Совсем шелковой стала!

— Ничего… — небрежно пожал плечами Каро. — Женщины — как цветы: за ними ухаживать надо, заботиться — тогда и цвести будут. А иначе — завянут…

Разложив шампура с мясом над дымящимися углями, Каро вновь подсел к Лике. Обхватив колени, она молча сидела у костра и смотрела на огонь.

— Устала? — нежно обнимая её за плечи, ласково спросил Каро, бережно прикасаясь губами к её щеке.

— Нет… — слегка улыбнулась Лика, подставляя лицо.

— А почему глазки такие грустные? — всё так же ласково поинтересовался он.

— Не по себе как-то… — честно призналась Лика. — Всё так хорошо… СЛИШКОМ хорошо. Так не бывает. Говорят, жизнь, как зебра: белая полоса, а за ней — чёрная… — вздохнула она.

— Не бойся… — крепко прижал её к себе Каро. — Я же рядом!

Веселье продолжалось до глубокой полуночи. Ближе к двум часам ночи потух последний костер, и самые стойкие гуляки отправились спать. Не считая матери и младшей сестрёнки, Лика была единственной женщиной на празднике, и у них с Каро была отдельная, маленькая, но вполне уютная комнатка. Так же отдельно, в комнате побольше, расположились на ночлег Ориф с Хельгой и детьми. Братва заняла все оставшиеся помещения, и большинство ребят по-армейски спали прямо на полу, расстелив одеяла.

Прижимаясь к Каро, Лика прислушивалась к его дыханию, и почему-то никак не могла уснуть: на душе было как-то неспокойно и тревожно. Она и сама не могла объяснить свой страх. Что-то неизвестное подталкивало её изнутри, заставляя подняться и выйти на улицу. У неё было такое чувство, будто она забыла сделать что-то очень важное, что-то, что никак нельзя было отложить до завтра.

«Надо бы ворота проверить …» — мелькнула в голове довольно неожиданная мысль. — «Надо обязательно проверить ворота…» Конечно, это была сущая глупость. Ну, зачем проверять засов на воротах, когда весь дом полон сильных, хорошо обученных рукопашному бою, мужчин? Однако эта странная мысль назойливо лезла в голову, возбуждая в душе чувство тревоги и беспокойства.

Тихонечко, чтобы не разбудить Каро, Лика выскользнула из кровати, оделась, и осторожно, на цыпочках, вышла из комнаты. Выйдя на улицу, она оглянулась вокруг и улыбнулась: высокий, двухметровый чугунный забор из толстых кованых прутьев был воплощением мощи и надёжности. Заострённые наконечники были выкованы таким образом, что перелезть через эту преграду было очень и очень проблематично: смельчак непременно распорет себе не только одежду, но и брюхо.

Не смотря на царившую вокруг тьму, Лика бесстрашно направилась к воротам. Разумеется, они были на замке! Тяжёлый засов, опутанный толстой стальной цепью, с первого взгляда убивал всякую надежду проникнуть внутрь столь тщательно охраняемой крепости. Посмеявшись над своими глупыми опасениями, Лика хотела вернуться в дом, как вдруг заметила нечто странное: неподалёку было какое-то движение. Что-то непонятное медленно ползло по земле, явно направляясь в сторону базы. Присмотревшись внимательнее, она увидела несметное количество мотоциклов и машин: выключив фары, они осторожно, почти бесшумно, пробирались вперёд и подъезжали всё ближе и ближе…

Друзья не приходят по ночам и не выключают фары, чтобы их не заметили! Лика буквально задохнулась от волнения и опрометью бросилась в дом. Влетев в первую попавшуюся на пути комнату, она увидела спящего на полу, среди других ребят, Макса и буквально рухнула на колени.

— Макс! — потеряв от волнения голос, шепотом выдохнула она.

Он мгновенно открыл глаза и, увидев её побледневшее лицо, сразу понял, что случилось что-то серьёзное.

— Там… — задыхаясь, указала Лика в сторону улицы и замолчала, не в силах говорить дальше.

Быстро вскочив на ноги, Макс подошёл к окну и, слегка отодвинув занавеску в сторону, взглянул на улицу.

— Каро буди… — шёпотом сказал он, тут же оценив обстановку.

— Я уже видел, — раздался в ответ очень тихий спокойный голос.

Резко обернувшись, Лика увидела стоящего в дверях Каро: он уже был одет, а в руках блеснул холодным металлом пистолет. Проверив обойму, Каро заткнул оружие за пояс.

— Ребят собирай! — всё так же тихо приказал он Максу. — А я Орифа разбужу — надо детей спрятать.

Братва уже была на ногах: дружно поднимаясь от сна, ребята быстро натягивали штаны и молча доставали оружие.

Взяв Лику за руку, Каро направился в комнату к Орифу и Хельге. Разбудив главу семьи, он обрисовал ситуацию и предложил всем укрыться в погребе, который изначально был сконструирован по типу бункера: там было всё необходимое, что могло бы понадобиться для жизни нескольких человек в течение года, а то и больше. (Играя с законом, никогда не знаешь, что ждёт тебя в будущем, а просторный светлый бункер с кроватями и хорошими закусками куда лучше тюремной баланды и жестких нар!).

Подняв детей, Каро присел на корточки, заглядывая в сонные лица младших братьев Лики.

— Т-с-с-с… — приложил он палец к губам, показывая малышам, что сейчас не время шуметь и задавать вопросы. — Слушай сюда, бойцы: кино про партизан видели? — весело улыбаясь, таинственным шёпотом спросил он. — Так вот: сейчас поиграем в войнушку. Мы с дядей Максом немного пошумим, а вы все спуститесь в подвал и будете сидеть там тихо-тихо, как самые настоящие партизаны! Учтите: вы оба — за главных! Будете мать с отцом охранять и за старшими следить, чтобы они не шумели. Если раздастся хоть один звук — всё, мы проиграем! Ну что, приказ поняли? — вновь улыбнулся он.

— Есть, командир! — так же шёпотом, с готовностью отозвались малыши. — А что будет, если мы победим?

— Если победим — отвезу вас в город и выполню любое желание, что загадаете! — грустно усмехнулся Каро. — Идёт?

— Идёт! — радостно закивали малыши.

— Тогда за мной! — скомандовал Каро. — Только тихо!

Он провёл всю семью до погреба и открыл тяжёлый массивный люк. Лика увидела широкие бетонные ступени, ведущие вниз. Первым пошёл отец с большим фонарём, за ним — мать и братья с сестрой.

— Теперь ты… — посмотрел на Лику Каро.

— Нет… — решительно мотнула она головой.

Каро лишь грустно усмехнулся. Он знал, что она так ответит: судя по количеству мотоциклов и машин, нападающих было ОЧЕНЬ много — намного больше, чем вся группировка Каро. При таком раскладе было довольно глупо рассчитывать на победу. Он не испытывал иллюзий: братва будет биться изо всех сил, но мясорубка будет серьёзная, и если хоть кто-то из ребят останется жив — это будет чудо. Лика тоже прекрасно это понимала, и Каро хорошо знал — жить БЕЗ НЕГО она просто не собиралась…

— Держи! — протянул он ей свой пистолет. — Как стрелять, помнишь? — (она молча кивнула). — Хорошо. От меня ни на шаг! — строго предупредил он.

Закрыв погреб, Каро быстро расстелил сверху толстый пушистый ковер и, взяв Лику за руку, вернулся к Максу. Тот уже расставил по всему дому ребят, и братва была готова отразить удар. Встав по обе стороны от окон, мужчины внимательно следили за тем, что происходит на улице, подглядывая сквозь узкие щели между рамами и занавесками.

— Ну, что там…? — тихонечко поинтересовался Каро, выбирая из приготовленной Максом кучи подходящее оружие.

— Пока тихо… — шёпотом отозвался Макс. — Забор штурмуют — пара десятков уже кишки выпустили.

— Пусть виснут — на наши души меньше достанется! — усмехнулся Каро, затыкая за пояс гранаты, и подошёл к ближайшему окну. — Дай посмотрю.

Ему тут же уступили место. Отодвинув занавеску на пару миллиметров в сторону, Каро взглянул на улицу. Словно туча саранчи, налётчики так облепили забор, что со стороны он казался цельной монолитной стеной. Вот только стена эта была «живая»: в ночной темноте было хорошо видно отблески стволов и остро заточенных ножей.

— Надо же, сколько тараканья поналезло! — усмехнулся он.

— Вот суки! Решили сонными нас перерезать! — шёпотом выругался Макс и вдруг спохватился, что они не одни: — Ой, Лик, прости! (Я забыл, что ты здесь).

— Да ладно… — стоя за спиной Каро, так же шёпотом отмахнулась она. — Я и не такие слова говорить умею.

— Будем считать, что я этого не слышал! — невозмутимо заметил Каро, продолжая наблюдать за обстановкой на улице.

Лика мгновенно стала похожа на провинившегося нашкодившего щенка, который вот-вот сделает лужу в знак своего раскаяния.

Эта небольшая семейная сцена вызвала у братвы приступ истерического веселья: затыкая руками рты, ребята беззвучно покатились от хохота, не в силах сдержаться.

— Собрались! — едва слышно приказал Каро. — НАЧИНАЕТСЯ…

Все мгновенно стали серьёзными. Послышался тихий, почти неуловимый для человеческого слуха звук: ночные «гости» добрались до окон. Судя по всему, работали профессионалы — стёкла были сняты довольно быстро и практически бесшумно.

Отступив во мрак комнаты, Каро дождался, пока первый незваный «гость» проберётся внутрь и отточенным движением быстро свернул ему шею. Не проронив ни звука, он аккуратно передал обмякшее тело ребятам и принялся за следующего «визитёра». У других окон происходило то же самое.

Это было страшное зрелище! В ночной тишине был слышен тихий хруст ломающихся шейных позвонков и короткий булькающий звук очередного перерезанного горла. Обе стороны старались действовать максимально беззвучно: налётчики опасались перебудить хозяев дома, а Каро с Максом нарочно избрали такую тактику, дабы незваные гости считали, что их план удался — так братва могла выиграть время и сэкономить силы.

Уткнувшись спиной в стену, Лика изо всех сил пыталась сдержать охватившую её дрожь. Она с ужасом смотрела, как ребята передавали друг другу очередной труп и аккуратненько складывали тела в углу, сооружая жуткую поленницу, из которой торчали руки, ноги и мёртвые головы с застывшими взглядами.

Закрыв глаза, Лика попыталась отрешиться от этого кошмара, но у неё ничего не получилось. Она вдруг почувствовала сильный приступ тошноты и опрометью бросилась вон из комнаты.

— Куда…?! — сдавленно прошептал Каро, и выбранная им тактика тут же дала сбой.

Налётчики догадались, что хозяева уже не спят, и не таясь, усилили натиск. В комнату хлынул такой поток, что братва едва успевала отбиваться: к хрипам и бульканью добавились предсмертные вскрики, и вскоре ночная тишина взорвалась звуками оружейных перестрелок…

Выскочив в коридор, Лика буквально сползла по стене на пол, не в силах удержаться на ногах. Тошнота резко прошла, и на её место пришла такая слабость, что ей казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Всё вокруг превратилось в кромешный ад… Истошные вопли и выстрелы, доносившиеся со всех сторон, казались чудовищной постановкой нелепого кинофильма. Казалось, вот-вот раздастся голос кинорежиссёра, отдающего команду «Стоп! Снято!» — и это безумие наконец-то закончится…

Лика не знала, сколько времени она провела сидя у стены. Она вообще ничего не соображала: время будто остановилось, и всё вокруг было не более чем кошмарным сном. Как во сне, она поднялась на ноги и медленно побрела по коридору, сама не зная куда и зачем она идёт.

Неожиданно откуда-то сбоку выскочил молодой парень. С холодным равнодушием Лика выстрелила в незнакомца, и, перешагнув упавшее тело, пошатываясь, пошла дальше. «Тараканы…» — крутилось в голове. — «Тараканы…»

Дойдя до конца коридора, Лика открыла дверь и вышла в боковой пролёт, ведущий в левое крыло базы. Неожиданно кто-то спрыгнул на неё сверху, и она почувствовала у виска холод металла.

— Бросай оружие! — раздался грубый незнакомый голос.

Разжав руку, Лика услышала глухой стук упавшего на пол пистолета. Впереди открылась дверь, и на пороге показался мужчина в годах с хищным выражением лица. Судя по наличию за его спиной небольшой «свиты», это был главарь нападавших.

— Ну-ка, ну-ка… Кто у нас тут…? — довольно улыбаясь, подошёл он к Лике. — Надо же, какую «птичку» поймали — «королевская» подстилка! Молодцы, ребятки, молодцы… Оставьте-ка нас!

На лицах чужаков появились нагловатые ехидные улыбки, и они послушно вышли за дверь.

— Ну что, «поворкуем»…? — расплылся в масляной улыбочке незнакомец, внимательно рассматривая Лику оценивающим взглядом. — Такая маленькая птичка — и так высоко взлетела! — Ну, ничего… Мы тебе крылышки-то подрежем… — противно захихикал он.

Лика равнодушно смотрела на незнакомца, даже не осознавая тот факт, что в любой момент её могут «пустить по рукам» или убить. Она вообще ничего не чувствовала — словно робот.

Далеко за спиной раздался сильный взрыв, за ним второй… третий… Всё вокруг содрогнулось, и пол под ногами заходил ходуном.

— Вот и сдох твой Король! — ещё шире улыбнулся незнакомец.

Это замечание мгновенно вывело Лику из равнодушного оцепенения: нечто дикое и звериное гигантской волной захлестнуло её с головы до ног. Задыхаясь от ярости, она с размаха ударила врага по щеке, по-кошачьи сдирая с его лица кожу своими длинными «когтями». На щеке мужчины тут же проступили кровавые полосы от женских ногтей.

— Ах, ты, тварь! — взревел незнакомец, хватаясь за лицо, и молниеносно полоснул по левой руке Лики ножом. — Я тоже люблю попить чужой кровушки… — угрожающе прошипел он и склонил голову, намереваясь вонзиться зубами во вскрытую вену.

Внезапно раздался выстрел. Поначалу Лика решила, что стреляли в неё, и посмотрела вниз, ожидая увидеть расползавшееся на груди или животе мокрое красное пятно. (Она даже удивилась, что не чувствует боли).

Пятна не было. Зато «любитель кровушки» как-то замер, обмяк, и, взглянув на Лику остекленевшим взглядом, вдруг рухнул вниз. Глядя на упавшее тело, она подумала, что сама случайно нажала на курок, но вдруг вспомнила, что её пистолет давно валяется на полу. Лика с недоумением подняла голову, переводя взгляд на дверь, и замерла, не веря своим глазам — ОН! Уже через секунду сильные мужские руки крепко сжимали её в своих объятьях.

— Малышка… — выдохнул Каро, и она буквально задохнулась от счастья — ОН!!! ЖИВОЙ…

Внутри что-то «щёлкнуло», и Лика громко разрыдалась.

— Всё… всё, маленькая моя… — тихо шептал Каро, крепко прижимая её к себе. — Всё закончилось…

Подхватив Лику на руки, он вынес её на улицу и побежал к джипу. Посадив малышку в машину, Каро быстро перевязал кровоточащую рану, и кивком подозвал Макса.

— Как наши…? — хмуро спросил он.

— Слава Богу, обошлись «царапинами»! — устало улыбнулся Макс. — Не зря каждый день по семь шкур с них снимали.

— Ну и хорошо… — облегчённо вздохнул Каро, радуясь за друзей. — Орифа приведи. Только аккуратно, чтоб дети ничего не заметили, а то потом спать не смогут! Сразу за ограду выводи, через подвал.

Оставив братву расчищать место кровавой разборки, Каро с Максом расселись по машинам и направились в город. Макс повёз Орифа с семьёй домой, а Каро спешил показать Лику Андрюхе, (тот хоть и работал в психушке, но не раз выручал братву в случае серьёзных ранений).

Всю ночь город сотрясался от взрывов, гремевших на старых заброшенных карьерах. Потревоженные от сна обыватели громко возмущались, отпуская в адрес «работающих по ночам шахтёров» отборные ругательства и проклятия. И лишь немногие «посвящённые» догадывались, что именно могло скрываться за этими бесконечными взрывами, длившимися до самого утра. Всё затихло лишь на рассвете…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Когда Каро подъехал к психушке, Андрюха уже встречал его у ворот. Каро на руках, бегом, отнёс свою малышку в приёмный покой, и Андрюха тут же приступил к осмотру. Рана была серьёзной: удар ножа был нанесён вдоль по косой, и Лика потеряла довольно много крови. Бледная как тень, вполубредовом состоянии, она постоянно теряла сознание, изредка приходя в себя, и встревожено озиралась по сторонам в поисках своего Короля.

— Тише, маленькая моя… тише… — нежно прижимая её к себе, шептал Каро. — Я здесь, с тобой — рядом…

Осмотрев рану, Андрюха нахмурился и ненадолго выскочил в коридор.

— Операция нужна… — коротко сказал он, вернувшись. — Сейчас хирург прибежит — и начнём, (анестезиолог уже ждёт). А ты в vip-палату иди — тебе отдохнуть надо.

— Я её не оставлю! — твёрдо сказал Каро.

Андрюха на секунду задумался и кивнул.

— Гони в процедурку — переодевайся…

Когда Лика пришла в себя, она увидела до противного белый потолок и тусклый свет, проникающий в комнату откуда-то сбоку. Всё тело пробивала крупная дрожь, и она мёрзла так, что зубы стучали друг о дружку.

— Малышка… девочка моя… — словно издалека, услышала она знакомый родной голос. — Как же я тебя люблю…

Горячие губы нежно целовали её правую руку, согревая своим дыханием окоченевшие пальцы. Левую руку она почему-то совсем не чувствовала…

— Мой Король… — едва слышно позвала она, не в силах пошевелиться и повернуть голову.

Услышав этот беззвучный шёпот, Каро резко встрепенулся и вскочил на ноги.

— Малышка… — выдохнул он, бережно обнимая Лику и осыпая поцелуями её лицо.

— Как холодно… — всё так же тихо пожаловалась она, с трудом разлепляя непослушные губы, и обессилено закрыла глаза.

— Потерпи, маленькая моя… Скоро всё пройдёт — это наркоз… — ласково прошептал Каро, заботливо поправляя толстые пушистые одеяла. — Подожди секундочку…

Выглянув в коридор, он что-то крикнул, и спустя несколько минут медсестра принесла горячую чашку крепкого чая.

— Давай, маленькая моя, отпей немножко — это поможет согреться… — аккуратно приподняв Лику за плечи, всё так же ласково попросил Каро, поднося к её губам горячий напиток.

Она послушно сделала пару глотков и вновь закрыла глаза.

— Умница моя… — шептал Каро, бережно опуская Лику обратно на подушки и вновь подоткнул одеяла. — А теперь спи, малышка, спи… Так будет легче…

Каро ни на шаг не отходил от Лики. Всё время, пока длилась операция, он молча сидел рядом, нежно сжимая в ладонях свободную руку девушки. По тому, как он стиснул зубы и осунулся, Андрюха чувствовал напряжение друга и постоянно подбадривал его взглядом. Потом, когда Лику перевезли в vip-апартаменты, он буквально «прирос» к стулу, ожидая, пока малышка придёт в себя от общего наркоза.

Только теперь, когда она заснула обычным сном, он смог расслабиться и позволить себе немного передохнуть. Выйдя на балкон, (vip-крыло психиатрической клиники для того и было построено, чтобы уважаемые клиенты могли передохнуть от бытовой суеты не хуже, чем на именитых курортах), Каро закурил и крепко задумался.

Какая мразь посмела напасть на его группировку, да ещё на его же собственной базе…? Налётчики явно были не из местных, к тому же дрались из рук вон плохо: так… не бойцы, а «пушечное мясо», «мелочь желторотая», ничему не обученная! Натаскались железа в «качалках», и возомнили себя «крутизной»…

Да у них в городе даже шпана дралась куда лучше, чем эти приезжие! Будь они хоть чуток поопытнее, вряд ли ребятам удалось так легко отбиться — их запросто могли задавить перевесом в численности. А у этих «гостей» ни ума, ни опыта не оказалось: сами под нож подставлялись и лезли под меткие выстрелы…

Главный вопрос: кто за всем этим стоит? Кто подослал всю эту мразь? Знали ведь, на кого прут, потому и место и время было выбрано не случайно: видать надеялись, что братва перепьётся и будет лежать без задних ног, а им только и останется, что с ножичком по горлам пройтись! Зря они на это рассчитывали: Каро не держал у себя тех, кто любил увлекаться алкоголем — какой толк с лежачего бревна, если вдруг понадобится собрать все силы для атаки или отпора? Как в воду глядел — вот и настал «момент истины»…

Вернувшись в палату, Каро хотел позвонить домой и переговорить с отцом, но передумал: Лике нужна тишина и покой — пусть малышка отдыхает и набирается сил. А отец и так наверняка уже в курсе: мощные взрывы на заброшенных шахтах были слышны на весь город, и по сведениям, полученным от Андрюхи, по местным телеканалам уже промелькнули новости о выгоревшей дотла пригородной туристической базе.

Прибывшие на вызов пожарники и милиция сразу приступили к осмотру места происшествия и быстро определили, что причиной пожара стала «неисправность электропроводки». Представив, каким зрением надо обладать, чтобы «не заметить» оплавленные гильзы, заточки и ножи, да осколки гранат, разбросанные по всей округе, (не говоря уже о кишках, висящих на заборе), Каро только усмехнулся, услышав вынесенный вердикт. Так что можно было не сомневаться, что отец уже «в теме» и давным-давно поднял на уши всех, кого нужно.

Осторожно, опасаясь потревожить спящую Лику, Каро прилёг рядом с любимой малышкой и закрыл глаза. Спустя пару минут он провалился в сон, и заглянувший в палату Андрюха, намеревавшийся предложить другу распить бутылочку коньячка, (для снятия стресса и напряжения), лишь загадочно улыбнулся и удалился, тихонько притворив за собой дверь. Любовь — лучший лекарь и лучшая микстура от всех душевных и телесных недугов…

Проснулась Лика от боли. Боль… Дикая невыносимая боль огнём разъедала левую руку, отдаваясь в каждой клеточке её тела. Она попробовала привстать и с трудом сдержала стон, сорвавшийся с губ.

— Тише… Тише, маленькая моя… — мгновенно проснулся Каро. — Не вставай — сейчас приведу врача.

Он быстро вышел в коридор, и через пару минут вернулся вместе с Андрюхой.

— Доброе утро! — подходя к Лике улыбнулся Андрей.

— Сомневаюсь… — кисло улыбнулась она в ответ.

— Чувство юмора, пусть даже мрачное — признак выздоровления! — ещё шире улыбнулся он, присаживаясь на край кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно… — выдохнула Лика. — Всё горит…

— Это замечательно! — «успокоил» он. — Было бы куда хуже, если бы ты ничего не чувствовала. Так что у нас есть все шансы надеяться на то, что операция прошла успешно. Можешь пошевелить пальцами?

Лика попыталась сжать руку в кулак, но у неё ничего не получилось: боль стала ещё невыносимее, и из глаз тут же хлынули слёзы.

— Ну-ну-ну… Не плачь — всё хорошо! — утешил её Андрюха, заметив, что кончики пальцев слегка дрогнули. — Подлечим твою руку — будет как новенькая!

— Я хочу домой… — едва сдерживая слёзы, прошептала Лика, глядя на Каро.

— Это исключено! — возразил Андрюха, переводя взгляд на друга. — Ты сам видел, что рана очень сложная: надо пройти спецкурс реабилитации, чтобы восстановить подвижность повреждённых мышц, а в домашних условиях это довольно затруднительно.

— Но возможно…? — задумчиво посмотрел на него Каро.

— У тёть-Фаи — золотые руки! — понимающе улыбнулся Андрюха. — Она и не таких больных на ноги поднимала!

— Пиши, что надо делать, — решил Каро. — Дома и стены помогают…

Счастливые беззаботные дни сменились серыми унылыми буднями с бесконечными перевязками и процедурами. Лика никогда не была «бойцом»: она была «лягушкой» — той самой лягушкой, что попав в крынку с жирным молоком, безвольно складывала лапки и шла ко дну, вместо того, чтобы попытаться грести и «сбить кусочек масла». Вот и теперь она сразу смирилась с мыслью, что «жизнь — рухнула…»

Почти: рядом с ней всё время был Каро, одно присутствие которого заставляло стойко терпеть боль, когда тётя Фая обрабатывала рану. Почему-то было очень неловко стонать и плакать, показывая перед ним слабость своего характера.

— Держи… — как только с перевязкой было покончено, протянул ей Каро мягкий мячик из ваты. — Теперь надо потренироваться.

— Давай завтра… — попробовала отказаться Лика, жалея и без того «несчастную замученную» руку. — Сегодня — не хочу…

— Нет, малышка… — слегка улыбнувшись, мягко настаивал Каро. — Чем больше будем заниматься — тем быстрее заживёт твоя рука. Я помогу…

Вложив мячик в руку Лики, он осторожно и медленно согнул её пальцы, заставляя их сжаться в кулак. Это было БОЛЬНО. Лика судорожно вздохнула и с трудом сдержала навернувшиеся на глаза слёзы.

— Вот так… — ласково приговаривал Каро, помогая выполнять несложные, но весьма неприятные упражнения. — А теперь ещё раз…

Каро тщательно следил за тем, чтобы Лика двигала не только правой, но и левой рукой, заставляя её выполнять посильные для больной конечности движения. Заканчивалось это всегда одинаково: Лика послушно выполняла всё, что он говорил, а потом срывалась, кричала, что он издевается над ней и нарочно мучит, потому что нисколечко её не любит…

В ответ он смотрел на неё таким бесконечно любящим взглядом, что Лике становилось безумно стыдно за свои слова, и она рыдала, как маленькая, прося у него прощения.

— Ну, что ты, малышка… — ласково улыбнувшись, обнимал её Каро, бережно прижимая к себе. — Ты скоро поправишься, вот увидишь! У нас всё будет хорошо…

Каро было очень нелегко смотреть, как страдала Лика. Он видел все её слёзы, что она пыталась сдержать, слышал каждый стон и ненавидел сам себя за своё бессилие что-либо изменить. С самого начала Андрюха предложил мощные обезболивающие уколы, которые могли бы избавить Лику от любого дискомфорта, пока рука полностью не восстановится. Каро отказался от этого предложения: лекарство содержало наркотические вещества, и ему совсем не хотелось, чтобы Лика «подсела» на эту дрянь.

Так продолжалось изо дня в день. Назначенное Андрюхой лечение и уход заботливой Фаины постепенно делали своё дело: Лика уже совсем не чувствовала боли и более-менее свободно двигала рукой и пальцами. Иногда, во время дождя, она чувствовала, как сильно ноют вены на левой руке, но это было уже терпимо…

На улице моросил мелкий дождь… Прихватив Макса, Каро уехал к отцу, и Лика бесцельно слонялась по дому, пытаясь не обращать внимания на ноющую от непогоды руку.

Расположившись на диване, Игорёк, Лёха и Витёк, (после неприятного происшествия на базе, Каро тщательно следил за тем, чтобы дом всегда был под охраной), азартно играли в карты, оглашая комнату эмоциональными возгласами и комментариями в адрес друг друга.

— А я так! Так! И так! Учитесь, «студенты»! — торжествующе приговорил Лёха и сгрёб в кучу поставленный на кон выигрыш.

Остановившись возле ребят, Лика с интересом посмотрела на разложенные карты — она ещё никогда не видела подобного расклада.

— А во что вы играете? — спросила она, пытаясь понять, что это за игра.

— Бридж… — коротко ответил Игорёк, которому сегодня явно не везло.

Насупившись, он собрал карты и начал тщательно перетасовывать колоду.

— Это игра для аристократов! — весело заметил довольный выигрышем Лёха и насмешливо покосился в сторону ребят. — Простому люду в неё не везёт: у батраков и холопов интеллект не тот — не дотягивают до нужного уровня!

— Щас посмотрим, кто из нас холоп! — мрачно буркнул Игорёк, раскладывая карты.

Присев на пол, Лика молча наблюдала за игрой ребят, пытаясь понять правила.

— Да-а-а-а-а! — радостно заорал Витёк, переманив фортуну на свою сторону. — Ну и кто из нас аристократ?! Банк наш!

— Чёрт! — выругался Лёха. — Это просто случайность! Давайте ещё раз!

— А можно мне с вами? — попросила Лика. (Это было хоть какое-то развлечение, пока отсутствовал Каро).

— Нет проблем! — хмыкнул Лёха.

Ребята подробно обрисовали правила игры и разложили колоду на четверых. Играли на деньги: на этот случай у братвы был весьма внушительный мешочек копеечной мелочи, из которого и делались ставки. Сорвав «банк», победитель откладывал его отдельно, чтобы потом игроки могли сравнить свои выигрыши. В итоге мелочь отправлялась обратно в мешок, до следующего применения.

Ставить на кон настоящие деньги или ценности было строжайше запрещено! Это правило неукоснительно соблюдалось всеми, кто садился поразвлечься за «карточный стол» — в противном случае азартного игрока просто вышвыривали из группировки. (Эта суровая кара действовала похлеще любого другого наказания).

Говорят, что новичкам везёт. Наверное в этих словах была доля правды: едва Лика включилась в игру — удача твёрдо перешла на её сторону! Кто бы ни был партнёром Лики по игре — они срывали банк за банком!

— Да ты — фортовая! — потрясённо покачал головой Лёха.

— Слушай, а ты точно никогда раньше не играла в бридж? — подозрительно покосился на неё Игорёк.

— Не-а… — мотнув головой, расхохоталась Лика. — Я везучая — я всегда выигрываю!

— Тебя в казино надо взять — тогда мы его как липку обдерём! — засмеялись ребята.

— Это кто у нас тут по казино собрался разгуливать?! — раздался вдруг сурово-насмешливый голос Макса, а следом за ним на пороге комнаты появился Каро.

Лика мгновенно рванула с места и уткнулась носом в надёжную сильную грудь.

— ТЫ…

Он крепко прижал её к себе, чтобы показать, что тоже очень соскучился по своей малышке.

— Смотри, сколько денег я выиграла! — радостно показала Лика на внушительную кучу мелочи. — Представляешь, если б они были настоящими? Мы стали б миллионерами!

— Да мы и так, вроде, не бедные… — усмехнулся Каро, задумчиво поглядывая то на Лику, то на её выигрыш.

— Всё равно! — радовалась она и вдруг огорошила: — Давай съездим в казино? Поиграем немного — это же так весело!

— Обхохочешься! — хмыкнул Макс. — Тебя там до трусов разденут и голышом по миру пустят!

— А вот и нет! — пылко возразила Лика, увлечённая азартной идеей. — Я не маленькая девочка — и знаю, когда остановиться! Я умею держать себя в руках!

— Где-то я уже слышал эту фразу… — насмешливо протянул Макс, лукаво поглядывая на Каро.

— Ладно, — невозмутимо кивнул тот, пропустив намеки друга мимо ушей. — Хочешь в казино — значит поедем в казино.

Ребята просто дар речи потеряли, услышав его решение: Каро НИКОГДА не разрешал посещать подобные заведения — он был ярым противником азартных игр.

— Каро… — нахмурился Макс.

— Оставь! — резко прервал его Каро и весело усмехнулся: — Моя малышка достаточно взрослая и имеет право сама принимать решение где и как ей отдыхать!

Оставив ребят в полном недоумении, Каро взял Лику за руку и вышел из дома…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Каро молча вёл автомобиль по улицам города, изредка бросая на Лику серьёзный задумчивый взгляд: малышка… горячо любимое «маленькое торнадо»… Всё, что она делала, имело для неё только один смысл — должно быть ВЕСЕЛО! И Лика полностью отдавала этому смыслу всю себя: что бы она ни делала, она делала это весьма энергично, вкладывая всю душу — до последней капли. Она просто не умела останавливаться на полпути и всегда шла до конца, (чего бы это ни стоило).

Вот и сейчас, Лика буквально подпрыгивала на месте от возбуждения, не в силах дождаться, когда она окажется в казино. Живое воображение рисовало весьма красочную картину веселья и беззаботности, и казино представлялось похожим на шумную ярмарку с каруселями и воздушными шарами…

— Скоро…? — нетерпеливо вздохнула она.

— Потерпи… — ласково улыбнулся Каро. — Сначала покажу тебе кое-что, а потом — сразу в казино. Хорошо? (В ответ вновь раздался тяжкий горестный вздох).

Припарковавшись возле вокзала, Каро заглушил мотор и помог Лике выйти из машины.

— Пройдёмся немного… — предложил он, и уверенным шагом направился к небольшому рынку, примостившемуся поблизости от перрона с поездами.

Это был обычный «самостихийный» рынок, состоящий из маленьких торговых палаток и наспех сколоченных из подручного материала «прилавков». Повсюду были разложены самые разнообразные товары: на низеньких заборчиках висели поношенные вещи, на земле стояла домашняя утварь, а на расстеленных газетах блестели на солнце значки и медали…

— Шаурму будешь? — спросил Каро и, не дожидаясь ответа, остановился возле палатки с продавцом кавказской внешности.

Продавец тут же заулыбался, обменялся с Каро несколькими фразами, (из которых Лика ничего не поняла), закивал головой и вручил ему два весьма диковинных не то рулета, не то бутерброда…

— Это чего такое…? — с сомнением приняла Лика незнакомую еду.

— Шаурма… — улыбнулся Каро. — Не бойся, тут хорошее мясо — кошек здесь нет!

— Вах! Вах! — всполошился хозяин палатки. — Что ты такое говоришь, дарагой?! Всё натуральное — чистый барашек!

— Да я и не сомневаюсь… — вновь улыбнулся Каро, расплачиваясь с продавцом. — Сомневался бы — к кому другому свою жену привел. Так, Вахтанг? — хитро подмигнул он.

— Э-э-э… обижаешь, дарагой… — укоризненно покачал головой продавец, цокая языком. — Столько лет друг друга знаем — а ты мне деньги суешь! Забери сейчас же! Такой красивый девушка, ТВОЯ ЖЕНА — я угощаю! Что я, бедный, чтоб ты мне милостыню подавал?! Забери, а то обижусь!

— Ладно, Вахтанг, твоя взяла! — рассмеялся Каро, убирая деньги обратно в бумажник. — Не так уж часто я к тебе и заглядываю.

— А зачем стороной обходишь, почему не зайдёшь, не поговоришь? — вновь зацокал продавец, покачивая головой.

— Так, дела всё, дела! — усмехнулся Каро. — Сам знаешь, Вахтанг: стоит только расслабиться — сразу шакалы со всех сторон прут, того и гляди по кускам всё растащат.

— Шакалов стрелять надо! — серьёзно сказал Вахтанг, и судя по его взгляду, он был в курсе последних событий. — Шакал, он что? Трус! Чести не знает! В открытую нападать боится — со спины подкрадывается. Настоящий джигит так не поступает… — вновь покачал он головой.

— Пусть подкрадываются… — весело улыбнулся Каро. — Нашим волкам бояться нечего — у них зубы покрепче шакальих будут! Так за загривки оттаскают — ни одна шкура не уцелеет! Ладно, Вахтанг, спасибо тебе! Если помощь нужна — звони, ребята сразу подъедут, помогут если что.

Взяв Лику за руку, он повёл её в сторону привокзальной площади. Найдя свободную лавочку, Каро присел на скамью, и Лика тут же устроилась рядышком.

— Ну и зачем мы сюда приехали? Ты обещал отвезти меня в казино! — напомнила она ему.

— Мы обязательно там побываем! — кивнул Каро. — Только сначала я хочу познакомить тебя с теми, кто уже имел дело с подобными заведениями. Думаю, это будет небезынтересно… — задумчиво протянул он, оглядываясь по сторонам.

Привокзальная площадь была идеальной смотровой площадкой: сидя на лавочке, можно было спокойно наблюдать и за бурлящим от наплыва посетителей рынком, и за поджидающими клиентов таксистами, и за всеми людьми, чья судьба решила заглянуть на железнодорожный перрон. Отдыхающая на скамейке влюблённая парочка, решившая перекусить шаурмой, не привлекала к себе никакого внимания.

— Вон, смотри… — слегка кивнул Каро в сторону курившей у стены вокзала женщины.

— И что…? — беззаботно поинтересовалась Лика, уплетая шаурму.

Немолодая женщина выглядела довольно нелепо: короткая мини-юбка не по возрасту, обтягивающий «топик», из-под которого выглядывали бретельки лифчика, да слишком вычурный, вызывающе яркий макияж губ и глаз… Всё это производило впечатление чего-то дешёвого, поношенного и непривлекательного.

— Позволь представить: перед нами представительница древнейшей профессии, именуемой в народе проституцией… — буднично, будто речь шла о самых обычных вещах, сообщил Каро. — В недалёком прошлом эта «жрица любви» занимала пост директора продовольственного магазина. Зарплата — так себе, слишком не разбогатеешь, но эта должность имеет свои преимущества: дефицитный товар из-под прилавка, особо важные клиенты, и как следствие — весьма широкий «блат». Наша дама ворочала большими деньгами и ни в чём себе не отказывала, пока не пристрастилась к игорным автоматам.

— Это такие, где можно мягкую игрушечку вытащить? — оживилась Лика. — Я их на вокзале видела — там такие зайчики миленькие! И ещё мишки плюшевые!

— Вот именно! — кивнул Каро. — Но они не только с игрушками бывают: есть другие, где можно заработать неплохую сумму, (если повезёт, конечно). Но везение в этих случаях исключено — хороший мастер так настроит свой автомат, что у обычного посетителя шансы на выигрыш практически равны нулю! Наша дама начинала свой путь «на панель» с заурядных игровых автоматов, затем увлеклась «рулеткой», где и просаживала всю свою наличность, делая ставки. Довольно быстро её финансовые дела пришли в упадок: она влезла в долги, распродала все более-менее ценные вещи, но этого едва хватило, чтобы покрыть набежавшие по долгам проценты.

— Какие проценты…? Она брала деньги в банке? — предположила Лика.

— Нет, малышка… — улыбнулся Каро. — Банк не выдаёт ссуду на подобные развлечения. Наша дама занимала деньги у влиятельных людей, а в таких случаях действует неписанное правило: если должник не может расплатиться в установленный срок, то за каждый пропущенный по оплате день «набегает» определённый «процент» — весьма внушительная сумма! В народе это называется «поставить на счётчик». Скажу честно: я не знаю людей, которые смогли выкарабкаться из подобной ситуации.

— А она…? — вновь посмотрела на женщину Лика.

— Она… — задумчиво протянул Каро. — Её кредиторы поставили жёсткое условие: или она отрабатывает свой долг, обслуживая «клиентов» — или получит по почте посылку с мужем и детьми, которых аккуратно разрежут на кусочки и разложат «по полочкам». Она выбрала первое, но потеряла всё: жильё, работу, семью и друзей…

Лика резко побледнела и замерла, не в силах поверить его словам.

— Так не бывает… — покачала она головой, глядя на Каро широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Бывает! — грустно усмехнулся Каро. — И к сожалению, не только в кино… А вон ещё один интересный персонаж! — кивнул он в сторону трамвайной остановки.

Повернув голову, Лика увидела нетрезвого мужчину неопределённого возраста: покрытое небритой щетиной лицо, грязная ободранная одежда… Не обращая внимания на презрительные взгляды прохожих, он ковырялся в мусорных урнах, собирая пустые бутылки и поднимая с асфальта недокуренные «бычки» сигарет.

— Это Семёныч — большой любитель посидеть за карточным столом! Попал на группу шулеров — и проигрался в пух и прах… Карточный долг — долг чести: умри, но расплатись! А умирать Семёнычу, ой, как не хотелось! Вот он и выставил в качестве оплаты свою жену и дочь-подростка… — не скрывая презрения, процедил сквозь зубы Каро.

— ЧТО…?! — не веря своим ушам, Лика пристально вглядывалась в лицо Каро, надеясь, что ослышалась. — Он… продал свою семью…?!

— Да, малышка, ДА… — не сводя с неё взгляда, кивнул Каро. — Он привёл их к себе домой, они взяли его жену с дочерью и развлекались с ними всю ночь в спальне… А Семёныч тихо сидел на кухне, чтобы никому не мешать — даже телевизор погромче включил, чтобы соседи криков не слышали! — усмехнулся он. — Дочь Семёныча после того случая разговаривать перестала, (вообще никого не видела и не слышала — даже на мать не смотрела), а спустя несколько дней её в петле нашли, (повесилась), прямо в той самой спальне, где всё и произошло…

Лика почувствовала себя так, будто весь мир вокруг неё перевернулся с ног на голову. Аппетит резко пропал, и к горлу подкатил комок тошноты. Не доев шаурму, Лика выбросила её в стоявшую рядом с лавочкой урну.

— А жена…? — очень тихо спросила она у Каро, присаживаясь обратно на скамью.

— Жена с ума сошла… — вздохнул Каро. — Теперь у Андрюхи в отделении лежит, и шансов, что когда-нибудь придёт в себя — никаких… Зато Семёнычу — хоть бы что! Живёт себе потихоньку, собирает бычки… бутылочки, вон, тоже к рукам прибирает… Как наскребёт пару деньжат — сразу за карты! Я таких, как Семёныч, многих знаю: не только свою девушку или жену с дочерью — родную мать с отцом не пожалеют ради игры!

На Лике уже лица не было от всего, что она увидела и узнала. Перед глазами стояла красочно разрисованная живым воображением жуткая картина повесившейся девочки и обезумевшей от горя женщины…

— Скажи, разве так можно…? — прошептала она, с ужасом глядя на Каро. — Разве можно отдавать другим своих близких…? Они же любят! И доверяют…

— Нельзя… — согласился Каро. — К сожалению, есть нелюди, которые этого не понимают! Увы, но в этом мире не всё так гладко и чисто, как нам хотелось бы… Иногда, когда у игрока нет денег, играют на «желание» — самый опасный вид из всех ставок! Как правило, желание всегда связано с преступлением: что-то украсть, ограбить кого-то или даже убить. Но это никого из игроков не останавливает. Азарт — это как наркотик: всю душу себе подчиняет — ничем не вытравишь! Ну что, пойдём? Покажу тебе это «райское местечко», где ломаются души и судьбы…

Поднявшись на ноги, Каро протянул Лике руку, помогая подняться, и они направились к машине.

— Отвези меня домой… — тихо попросила Лика, угрюмо рассматривая землю под ногами.

— А как же казино? — слегка усмехнулся Каро. — Ты хотела повеселиться… — в свою очередь напомнил он ей.

— Не хочу… — мотнула она головой. — Настроения нет…

— Что ж, домой — так домой! — невозмутимо кивнул Каро.

Всю дорогу до дома Лика не проронила ни слова. Каро тоже молчал, предоставив любимой малышке переварить полученную информацию. Он понимал, что она живёт в своём мире, светлом и чистом, где полным-полно сказок и чудес, а все люди добрые и любят друг друга. Каро не хотел её разочаровывать, не хотел, чтобы она столкнулась с обратной стороной жизни — грязной и омерзительной до тошноты, но этот суровый урок был необходим: теперь Лика знала, к каким последствиям может привести «невинное» увлечение карточными играми и прогулки по казино…

Вернувшись к Фаине, заметно погрустневшая Лика вышла из машины и задумчиво направилась в дом.

— Как отдохнули? — весело улыбнулся куривший на ступеньках крыльца Макс.

Ничего не ответив, Лика молча прошла мимо и скрылась за дверью.

— Она чего такая хмурая…? — удивился Макс. — Проигралась что ли?

— Да мы даже не доехали… — доставая из кармана сигареты, присел рядом с другом Каро. — Прокатились немного — показал ей «Гастрономщицу». Молодая девка совсем, (всего на пять лет меня старше), а выглядит как старуха… Потом с Семёнычем «познакомил», рассказал немного, как он дошёл до жизни такой — вот и всё.

— Жёстко… — покачал головой Макс. — Она ж у тебя впечатлительная.

— Зато на всю жизнь… — невозмутимо заметил Каро. — Кстати, Вахтанг тебе привет передаёт! Держи… — протянул он другу небольшой свёрток.

— О-о-о… вот это подарок! — обрадовался Макс, доставая шаурму. — Ну, Вахтанг! Порадовал, так порадовал! Ни у кого такой вкусной шаурмы нет, как у него!

— Вахтанг любит своё дело! — кивнул Каро. — Всю душу в него вкладывает — потому и вкусно! Готовит так, будто дорогих гостей угощает — лучшее мясо берёт. Цены у него, конечно, повыше, чем у других, зато оно того стоит!

— Слушай, а ты почему отцу про Лику ничего не сказал? — уплетая шаурму, поинтересовался Макс. — Чего молчать-то? Сказал бы, что уже забрал её к себе — и дело с концом! Глядишь, свадьбу сварганили б, (дядь-Каро с документами помог бы, чтоб с законом проблем не было).

— Это не к спеху… — покачал головой Каро. — Нам сейчас о другом думать надо — как эту мразь найти, что на базу пробралась! Зря ребята всё зачистили — надо было хоть парочку трупов оставить, чтобы узнать, откуда родом эта шваль… — вздохнул он.

— Да мы их и так найдём! — отмахнулся Макс. — Дядь-Каро всех на уши поставил: вся братва «землю носом роет» — никуда не спрячутся! Кстати, Витёк говорил, что у того старика, что Лику поранил, на руке «перстни» разрисованы были, а на спине «купола» сияли… Похоже, ты завалил ОЧЕНЬ крупную «дичь»… — многозначительно заметил он.

— Нечего было из своей берлоги высовываться! — усмехнулся Каро. — Ладно: поживём — увидим, как там дальше сложится…

Поднявшись на ноги, Каро ушел в дом…

Весь день Лика была сама не своя. Она всё время молчала и, судя по всему, что-то обдумывала. Глядя на Каро, Лика частенько хмурилась, а перехватив его взгляд, тут же опускала глаза или отводила их в сторону. Каро совсем не хотелось, чтобы она грустила, но он понимал, что ей пришлось по-новому взглянуть на привычный мир, (и это было довольно трудно для девочки-подростка, которой лишь недавно исполнилось пятнадцать лет).

Макс всячески пытался развеселить приунывшую Лику, но все его попытки оказались впустую.

— Лик, улыбнись… — умоляюще попросил он, когда она вышла в огород подышать свежим воздухом. — Ты уже на квашеную капусту похожа!

В ответ он получил лишь долгий задумчивый взгляд.

— Можно тебя кое о чём спросить? — всё так же задумчиво поинтересовалась Лика.

— Конечно! — улыбнулся Макс, даже не подозревая КАКОЙ вопрос она ему задаст.

Оглянувшись по сторонам, Лика отыскала взглядом Каро: засучив рукава, он подвязывал ветви яблонь и груш, чтобы они не обломались под тяжестью будущего урожая. Фаина придирчиво наблюдала за его работой со стороны, подсказывая какую ветку надо ещё подтянуть, а какую ослабить.

— Это правда, что есть такие мужчины, что своих девушек другим в постель отдают? — убедившись, что их никто не слышит, тихо спросила Лика.

— Есть такие уроды… — кивнул Макс.

— А Каро…? — очень тихо и нерешительно спросила Лика. — ОН смог бы отдать свою девушку другим…?

Услышав вопрос, Макс резко перестал улыбаться. Он долго смотрел на Лику, обдумывая её слова, и на его скулах заиграли желваки.

— Ну, Лик, ты даёшь… — покачав головой, выдохнул Макс, пытаясь прийти в себя. — Задай этот вопрос кто-нибудь другой — я б его на месте задушил! Ты сама-то понимаешь, что сейчас ляпнула…? Да Каро убьёт любого, кто посмеет предложить ему подобную сделку! Мы с такими даже не церемонимся! А ты… — укоризненно посмотрел он на неё.

— А вдруг долг… БОЛЬШОЙ… Не обязательно карточный, жизнь — она всякая! — продолжала Лика. — Что тогда…?

— Каро НИКОГДА не берёт в долг! — усмехнулся Макс. — И другим не разрешает. Долг — это плата за то, чего у тебя уже нет: деньги быстро исчезают, а приобретённые на них вещи уходят на помойку. Есть у меня сосед, который взял ссуду в банке, (на машину). И месяца не прошло, как его на перекрестке сбоку протаранили! Машина — в хлам, (только на свалку увезти), сосед полгода по больничкам…Слава Богу, жив-здоров остался! А теперь что: ни машины, ни денег — а ссуду ещё три года выплачивать! Вот так-то… — назидательно закончил он.

— А если есть нечего, а дома дети голодные…? — посмотрела на него Лика.

— Если есть нечего — надо подработку искать! — зло бросил Макс. — Вагоны разгружать, машины в магазинах, на стройке пахать… На худой конец — дворы мести и подъезды мыть — работы полно! Только для этого надо руки иметь и нутро порядочное — а не гнильё! Знаешь, Лик, сколько я таких уродов повидал, что хотят всё и сразу…? Работать не умеют — за гордость свою цепляются, им красивую жизнь на блюдечке подавай! Только у этой «красивой» жизни своя изнанка имеется: халява быстро заканчивается, и начинаются суровые будни — вот тут-то они и ломаются! По любому пустяку истерить начинают, да виноватых вокруг себя искать, мол, «не я такой — а жизнь такая», всё на судьбу и правительство списывают. А если у тебя дома кран течёт, да обои со стен отваливаются — кто их тебе ремонтировать будет? Правительство? А может дядя с улицы? Оно им надо…? — насмешливо посмотрел он на Лику.

Представив подъезжающий к многоэтажному дому правительственный кортеж, из которого выходят важные дяденьки в строгих костюмчиках и начинают переклеивать обои в квартирах жильцов, она звонко расхохоталась.

— Вот видишь — тебе самой смешно! — весело улыбнулся Макс. — Так что не парься — и не засоряй свою голову глупыми мыслями! А что касается Каро: он слишком ДОЛГО ждал, чтобы вы были вместе — такое не забывается… Поверь мне: я хорошо знаю своего лучшего друга — он тебя никому не отдаст! Каро НИКОГДА тебя не бросит…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Подвязывая деревья, Каро встревожено наблюдал за Ликой и Максом со стороны. Он видел, как напрягся его друг, услышав слова Лики, как Макс долго что-то обдумывал, прежде, чем ответить… Впрочем, довольно скоро любимая малышка звонко расхохоталась — и это было как бальзам на душу после тяжёлого и весьма неприятного разговора на вокзале.

— О чём это вы тут секретничаете…? — закончив с подвязкой деревьев, поинтересовался Каро, бережно обнимая Лику сзади за талию.

— Да так… Привёл парочку примеров людской глупости и идиотизма! — хитро подмигнув Лике, весело улыбнулся Макс.

— Мне кажется, на сегодня примеров уже достаточно… — слегка усмехнулся Каро. — Давай прокатимся… — ласково улыбнувшись, предложил он, слегка прикасаясь губами к щеке Лики. — Развеемся немного.

— Давай… — послушно согласилась она, подставляя лицо для поцелуя.

Взяв Лику за руку, Каро вывел её с огорода во двор. Увидев стоявший у ворот мотоцикл, Лика сильно обрадовалась и проворно забралась на сидение: спустя пару минут взревел мотор — и счастливая парочка отправилась в романтическое путешествие.

Выехав за пределы города, Каро долго гнал по трассе, приводя Лику в неописуемый восторг. Но вот на обочине дороги замелькали низенькие, покосившиеся от времени, дома и сараи, мотоцикл свернул в сторону, и вскоре они остановились на окраине какой-то деревушки.

Вокруг уже смеркалось: на небе начали проступать первые звёзды, и сияющая луна потихоньку вступала в свои права. На окраине леса, примыкавшем к деревне, горели костры, и мелькали смутные силуэты людей: в ночной тишине были хорошо слышны мелодичные переборы гитары и приглушённый смех…

Заглушив мотор, Каро бросил мотоцикл на обочине расхлябанной дороги и, взяв Лику за руку, уверенным шагом направился в сторону горящих костров. Она вдруг почувствовала себя так, будто попала в другой мир:

Яркая полная луна… В сгустившихся сумерках тут и там мерцали мягким зеленоватым светом огоньки светлячков и порхали белые мотыльки, слетевшиеся на сладковато-приторный медовый аромат цветущих трав, от которого слегка кружилась голова… Мягкий мужской баритон задумчиво вторил мелодичным переборам гитары, и в этом голосе было столько страсти и искренности, что сердце сжималось в густой маленький комок и хотелось отчаянно плакать — и хохотать от безудержного шального счастья…

— Красиво поёшь, ромал! — подходя ближе, громко сказал Каро. — Душа плачет — на волю рвётся! Может найдёшь местечко у костра, чтоб отогрелась?

Песня резко оборвалась, и силуэты людей встревожено вскочили на ноги, всматриваясь в непрошенных гостей.

— Тагари! ТАГАРИ! — раздался истошный крик, и спустя мгновение Каро с Ликой были окружены скачущей от возбуждения детворой.

Глядя на маленьких вопящих цыганочек, облепивших Каро как стая саранчи, Лика ещё сильнее почувствовала всю нереальность происходящего: они истошно орали «Тагари!» и всячески пытались привлечь его внимание к себе.

— Цытеньте! — раздался строгий мужской голос, и из темноты показался крепкий жилистый мужчина лет сорока. — Кто так гостя встречает?! Налетели, как попрошайки на вокзале — семью позорите! — отчитывал он разом присмиревших девчат.

— Брось, Шуко, они же искренне! — рассмеялся Каро. — Рады гостям — вот и бегут навстречу. Врать ты их ещё не научил… — улыбнулся он, лукаво поблёскивая глазами.

— Врать не у меня — у твоего брата учиться надо! — довольно улыбаясь, невозмутимо парировал Шуко. — Кхамало такие сказки сочиняет — соловей заслушается!

— Аи! Чячо! Чячо! Твоя правда! — вновь расхохотался Каро и посмотрел на нетерпеливо топтавшихся на месте притихших девчат. — Ну, что красавицы, кому позолотить ручку на бусики? — усмехнулся он, доставая бумажник.

— Мне! Мне! — тут же протянулись навстречу маленькие ладошки, и Каро щедро одарил бойких девчушек купюрами.

— Бахт тукэ, Тагари! — зазвенело со всех сторон. — Бахт тукэ! — и радостные девчата стремительно растворились в темноте.

— Тагари — Тагари… — широко улыбаясь, покачал головой Шуко, крепко пожимая Каро за руку. — Зачем чайенгиро балуешь?! У них «бусиков» — что рыбы в море!

— Кто ж без гостинцев в гости приходит? — усмехнулся Каро, отвечая на приветствие. — А от леденцов только зубы ломаются! Зачем девчатам красоту портить?

— Мудрые слова, Тагари, мудрые… — вновь закивал головой Шуко, посматривая на Лику. — Красоту беречь надо — какая чиргенори с тобой стоит! Как звать тебя, кралица?

— Лика — невеста моя… — слегка улыбаясь, ответил за растерявшуюся от неожиданности Лику Каро. — Буду свадьбу играть — весь табор позову! Почётными гостями будете!

— Аи! Чячо! Какая ж свадьба без цыган? — рассмеялся Шуко. — Пойдёмте к костру…

Крепко взяв Лику за руку, Каро повёл её к сердцу отдыхавшего табора. Большой костёр, как домашний очаг, притянул к себе большую семью цыган, расположившихся вокруг огня. Неподалёку горели костры поменьше: разделившись на группы, молодые девчата и парни сидели «своим кружком». Перешёптываясь между собой, девчонки изредка поглядывали на ребят и звонко заливисто хохотали, слегка позвякивая браслетами и монисто.

— Тэ явэн бахталэ! — поприветствовал всех Каро. — Йавэн те састэ, чявалэ!

— Мишто йавьян, Тагари! — донеслось в ответ со всех сторон. — Сыр ту дживэса?

— Са авэла мишто!

Лика молча смотрела, как Каро разговаривает с цыганами, свободно общаясь с ними на их языке. От этого чувство нереальности происходящего усиливалось всё больше и больше.

— Тагари… — улыбнулась Каро самая старшая из всех цыганок, чьё лицо было покрыто множеством мелких морщинок. — Не забыл ещё дорогу к старой Рубине? Посиди со мной, сынок — и кралицу свою ко мне веди…

Им тут же уступили место рядом с пожилой женщиной, и Лика поняла, что к Рубине относились с большим почтением и уважением. Странно, но чувство неловкости и нереальности мгновенно исчезло: кто-то уже успел накинуть на плечи Лики теплую шаль, защищающую от ветра… кто-то всунул ей в руки кружку горячего чая… Чужие незнакомые люди приняли её как родную и отнеслись с теплом и заботой.

Рассказывая о своей жизни, Каро неспешно беседовал с Рубиной, отвечая на её вопросы, а она, (улыбаясь), слегка журила его, (точь-в-точь, как Фаина). Глядя на огонь, Лика медленно пила горячий обжигающий напиток и думала о том, как хорошо и легко было на душе.

Она вдруг вспомнила, как много лет назад, (когда Лика была совсем маленькой, и вся семья жила на Горке), она увидела во дворе двух цыганок. Остановив какую-то девушку, они долго расспрашивали её о чём-то, а Лика стояла и наблюдала за ними со стороны. Почему-то неудержимо тянуло подойти к этим женщинам — и уйти с ними.

Лика не могла пожаловаться на свою жизнь: у неё был дом, семья, но… Душа плакала и стонала от необъяснимого чувства тоски, умоляя оставить всё — и уйти прочь, в никуда… Она не решилась подойти к женщинам со своей просьбой, (цыганам и так приписывали похищения детей — зачем им лишние неприятности?), но странное чувство тоски не исчезло и иногда давало о себе знать…

— Не надо тебе никуда бежать… — сказала Рубина, и Лика с изумлением поняла, что она обращается к ней, а не к Каро.

— Откуда Вы знаете…? — растерялась она. — Вы что, умеете мысли читать?

— Зачем мне твои мысли? — усмехнулась Рубина. — Я душу вижу — в ней всё сказано. Душа на мир, как в окно, глазами смотрит: глаза у тебя, словно небо синее — а в синеве дорога отражается… Дорога тебя, как птицу в небо зовёт — вот и тоскует душа по лазурной синеве… Только не надо тебе никуда бежать: твой дом здесь — рядом с Тагари. Вы с ним одной веревочкой связаны — и на небе и на земле друг друга искать будете…

— А зачем искать…? — улыбнулась Лика. — Мы друг друга уже нашли!

— Это ты сейчас так думаешь… — взяв руку Лики, грустно улыбнулась Рубина, рассматривая её ладонь. — Запутанная у тебя судьба… Мужчины любить тебя будут, будут в сердце твоё стучать… Много горя мужчинам принесёшь: сердце у тебя каменное — никого в душу к себе не пустишь… Разобьются мужские мечты о твоё сердце — как морские корабли о подводные рифы разбиваются! Никого эти скалы не пожалеют… Через три года замуж выйдёшь: детки у тебя будут — два мальчика и девочка. Два раза рожать будешь — а деток будет трое. Роды сложные будут — умереть можешь. Тяжело тебе будет — будешь Бога просить, чтобы к себе забрал… Много плакать будешь… искать, что потеряла… Молись своему Богу, девочка, (крепко молись!), проси Его, чтобы помог, пожалел… Захочет Бог — даст тебе твоё счастье…

— Что ты такое говоришь, Рубина…?! — нахмурился Каро. — Зачем беду моей невесте кличешь…? Зачем слёзы пророчишь…?

— Что вижу — то и говорю! — строго отрезала старая цыганка. — Не я линии судьбы ей на ладонь нанесла — не мне и судить. Терпения в вас нет: хотите, чтобы всё побыстрее свершилось, а ждать не умеете! Потому и плачете потом…

— Уж что-что, а ждать я умею! — усмехнулся Каро. — И девочку свою никому в обиду не дам! Правда, малышка…? — ласково обнял он слегка приунывшую Лику, крепко прижимая её к себе. — Шуко! Спой чего-нибудь для души — а то моя невеста совсем загрустила!

— Зачем грустишь, красавица?! — весело улыбнулся Шуко. — Смотри какая ночь: звезды… луна… ветер… Э-э-э-э-эй, ромалы! — ударил он по гитарным струнам.

…И зазвенела музыка: необычная… диковинная… чудная… Никогда прежде Лика не слышала цыганских песен. Они были разные: грустные и печальные… плавные, как вода — и зажигательные, как фейерверк… Но все они удивительным образом задевали какие-то невидимые струны души, и хотелось то плакать — то плясать от счастья…

Подхватив Лику за руки, молодые цыганки увлекли её за собой, показывая, как правильно выполнять то или иное движение: взмах руки… покачивания плеч, от которых звенят монисто… Каро молча смотрел, как Лика лихо отплясывает вместе со всеми, словно всю жизнь прожила в таборе, и эта музыка была у неё в крови…

— Рубина… — не сводя глаз с Лики, тихо позвал Каро. — Ты ведь не всё ей сказала…?

Закурив трубку, Рубина ничего не ответила.

— Чего молчишь, Рубина…? — грустно усмехнулся Каро. — Скажи: чего мне опасаться? Какая беда ждёт мою девочку…?

Всё так же молча, Рубина взяла его руку и долго изучала линии на ладони Каро.

— Ничего не вижу! — заметно помрачнев, сердито буркнула она, отпуская его ладонь. — Старая я уже — глаза совсем слабые стали!

— Врёшь, Рубина! — вновь усмехнулся Каро. — Глаза утебя получше других видят! Говори, как есть… — грустно улыбнулся он.

— Ты сам меня попросил… — вздохнула Рубина. — Последний раз видимся с тобой, Тагари: дорога тебя ждёт — долгая и длинная… Оставишь ты нас скоро… и девочку свою одну оставишь… Она плакать по тебе будет — много слёз прольёт… И ждать тебя будет… Долго ждать придётся — целую жизнь…

— Дорога, говоришь…? — задумался Каро.

— Откажись от того, что затеял, Тагари! — твёрдо сказала Рубина, пронзая Каро горящим взглядом. — ОТКАЖИСЬ! Не будет от этого добра! Торопишься ты — и время своё торопишь! От этого только хуже будет: и тебе — и ей! Не тебя мужем назовёт — НЕ ТВОИ детки у неё будут! Не просто так сердце в камень превращается — для этого надо душу искалечить! А душа эта только к тебе тянется: ТЫ её слёзы, Тагари — только ТЫ…

— Странные слова говоришь, Рубина… — задумчиво протянул Каро. — Я свою девочку никому не отдам — НИ НА МИГ её не оставлю!

— Не передумаешь — дорога твоя смертью закончится… — отводя взгляд в сторону, с трудом выдохнула Рубина.

Услышав её слова, Каро словно окаменел. Он знал, как близко от него ходит смерть, (весь род его деятельности и не подразумевал ничего иного), но услышать подобное пророчество от Рубины было очень плохим предзнаменованием — она НИКОГДА не ошибалась! Всё, что говорила Рубина, сбывалось практически слово в слово…

— Что ж, спасибо за предупреждение! — серьёзно поблагодарил Каро старую цыганку и встряхнул головой. — Человек сам куёт свою судьбу! — весело усмехнулся он. — Обещаю — я буду осторожен!

— Это ты верно сказал — человек сам хозяин своей судьбы… — вздохнула Рубина. — Мне жаль, что ты не отменишь своего решения. Вот тебе мой последний совет, Тагари: НЕ ТОРОПИСЬ! Научись ждать, сынок — научись ЖДАТЬ…

Устав танцевать, Лика вернулась к Каро. Он заботливо набросил ей на плечи тёплую шаль и нежно привлёк к себе, прижимая к груди.

Цыгане тоже вернулись на свои места у костра. Слегка пощипывая гитарные струны, Шуко извлекал на свет безумно красивую мелодию, каждая нота которой пела о любви… Склонив голову на плечо Каро, незаметно для самой себя, Лика начала тихонько подпевать этой чарующей музыке, и вскоре в ночной тишине зазвенел её звонкий голосок:

Прилетела птица

И в моё окно

Крыльями стучится,

Бьётся о стекло…

Где найти дорогу

К той заветной дверце,

Где смогу немного

Я душой согреться…?

Словно ветер в клетке

Душа моя томится –

Вновь лечу по свету

Одинокой птицей…

Твои очи взглядом

Душу прожигают…

Ты со мною рядом –

И сердечко тает…

За тобою следом

Одинокой птицей

Мне лететь по свету,

Не боясь разбиться…

И душа, как птица

О твоё окно

Крыльями стучится –

Бьётся о стекло…

— Мишто… Мишто… — одобрительно закивали цыгане. — Багала сыр чиреклы!

Лика смущённо улыбнулась.

— Что это значит? — приподняв голову, шёпотом спросила она у Каро, встревожено глядя ему в глаза.

— Поёшь, как птица… — улыбнулся он. — Не бойся: им понравилось.

— А почему тебя все Тагари зовут? — ещё тише поинтересовалась Лика.

— На их языке это значит «царь»… — лукаво сверкнул глазами Каро. — Или «король».

— Тогда понятно… — улыбнулась Лика. — А «чиргенори» — это «королева»?

— Бери выше! — усмехнулся Каро. — Это «звёздочка»… — бережно прикоснулся он губами к губам Лики. — Ну что, «звёздочка» моя, устала…?

— Спать хочется… немного… — честно призналась она.

— Тогда домой, — решил Каро и поднялся на ноги. — Нам пора… — улыбнулся он гостеприимным хозяевам.

Табор вновь пришёл в движение: все так или иначе хотели лично пожелать Каро с Ликой доброго пути.

— ТАГАРИ! — неожиданно раздался среди всеобщей суматохи властный голос Рубины. — Мэ тут мангав, Тагари! — прошептала она со слезами на глазах. — МЭ ТУТ МАНГАВ…

— На дарпэ, Рубина… — улыбнулся Каро, бережно обнимая за руки старую цыганку. — Всё будет хорошо! Дава тукэ миро лав!

— Джян Дэвлэса!!! — благословила она их на прощание. — Идите с Богом…

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда Каро с Ликой вернулись к Фаине, все уже спали. Они тихонько, на цыпочках, прокрались в свою комнату и, (быстро раздевшись), тоже юркнули в кровать.

— Ты откуда такую грустную песню взяла? — шёпотом спросил Каро, как только Лика удобно устроилась у него на плече.

— Не знаю… — задумчиво ответила она. — Слова сами собой на ум пришли… А что?

— Ничего… Просто тоскливая очень… — хмыкнул Каро. — Словно чайка над морем кричит…

— Чайка… — ещё больше задумалась Лика. — Некоторые народы верят, что чайка — это душа тоскующей женщины. Она превратилась в чайку после смерти своего мужа, поэтому всегда плачет… Это очень больно — потерять того, кого любишь…

— Не думай об этом! — прошептал Каро, крепко прижимая Лику к себе. — Я не дам тебе плакать — я тебя НИКОГДА не оставлю!

И он скрепил свою клятву таким нежным поцелуем, что Лика тут же забыла все свои страхи и опасения…

Закрыв глаза, Каро крепко прижимал к себе любимую малышку, перебирая в памяти разговор с Рубиной. Он хорошо понимал, от чего она его отговаривала: Каро твёрдо решил найти и наказать тех, кто напал на его группировку. Он также понимал, что предстоящая «разборка» может оказаться последней в его жизни…

Но отменить данное самому себе слово не было ни сил — ни желания: эта мразь должна заплатить за пролитую кровь! И дело было вовсе не в пафосном «честь мундира» — плевал Каро на все слухи и домыслы о его группировке! Он не собирался защищать репутацию «сильнейших» и заниматься всей прочей ерундой — это была КРОВНАЯ МЕСТЬ: любой, кто посмеет обидеть членов его семьи, (а уж тем более мать его будущих детей!), должен понести наказание и искупить свою вину кровью! Так было заведено испокон веков — и нарушить древние традиции было немыслимо…

Неожиданно Каро почувствовал, что в комнате кто-то есть.

— А я ещё не хотел верить слухам… — услышал он вдруг голос отца и мгновенно открыл глаза.

Стоя у порога, отец молча смотрел на сына и спящую рядом с ним девушку серьёзным задумчивым взглядом. (Каро мысленно выругался, досадуя на самого себя, что так и не поставил в дверь замок: хотел ведь, но всё как-то руки не доходили).

— Одевайся! Разговор есть…

Сурово сдвинув брови, отец вышел из комнаты и, (судя по звукам), отправился на улицу. Осторожно высвободив плечо, Каро поднялся с постели и прикрыл Лику тёплым одеялом. Натянув штаны, он тихонько выскользнул из комнаты, на ходу набрасывая на плечи рубашку.

Отец ждал его на крыльце: присев на ступеньки, он молча курил, задумчиво рассматривая топтавшуюся за забором вокруг машины охрану.

— Ходишь, как кот… — буркнул Каро, присаживаясь рядом с отцом и доставая из кармана пачку сигарет.

— Надо было весь дом перебудить…? — усмехнулся Каро-старший. — Ты зачем девку забрал? Весь город жужжит, что ты малолетку купил и силой у себя держишь! Я, (дурак старый!), думал, совсем люди заврались — уже не знают к чему прицепиться! Тебя даже спрашивать не стал, думал, если что — сам всё расскажешь. А ты вон как к нам с матерью относишься — ни словом не обмолвился, что живёшь с этой голозадой… — вновь усмехнулся он.

— Отец! — нахмурился Каро. — Лика — моя жена, и я не позволю её оскорблять! (Даже тебе). Ты её совсем не знаешь!

— Да знаю я всё… — отмахнулся Каро-старший. — Одно слово: шайтан-баба! Дружок твой уже рассказал, как она его покусала… — тихо рассмеялся он. — И про расцарапанную рожу «расписного гостя» мне тоже поведали…

Только сейчас в ночной темноте Каро заметил, что рядом с охраной отца стоял Макс. Наверняка его друг первым услышал подъехавший автомобиль и вышел проверить что к чему. Но предупредить уже не успел — хватка у отца была железной!

— Любит она меня очень… — улыбнулся Каро. — И я её люблю!

— Кто ж вам мешает-то? — хмыкнул Каро-старший. — Любите! Только зачем так-то? Можно же и по-человечески, по-людски: сначала свадьба, а потом — делайте, что хотите!

— Нет у нас времени свадьбы ждать… — покачал головой Каро. — Сам знаешь — каждый день по краю ходим: вокруг столько грязи развелось — не успеваешь отряхиваться! А она без меня ЖИТЬ не будет! Либо руки на себя наложит — либо ещё что! А так… Может хоть ребёночек её на этом свете удержит… — грустно улыбнулся он.

— Рано ты себя хоронить собрался! — резко осадил его отец. — Зря я тебя, что ли, всему учил?!

— Так ведь шальная пуля мишень не выбирает… — усмехнулся Каро. — Особенно когда её тебе в спину пускают, из-под тишка… Тут уж никакая наука не поможет! — вновь усмехнулся он.

— Это верно… — кивнул Каро — старший. — Так ведь и пуля не сама по себе летит — её чья-то рука направляет… Надо бы эти руки с корнем поотрывать! Чтоб ни один курок нажать не смогли. Смекаешь…?

Повернув голову, Каро внимательно посмотрел отцу в глаза.

— И откуда же эти руки растут…? — спросил он, догадываясь, что отец получил какую-то важную информацию.

— Да, с Питера, сынок — с Питера… — улыбнулся отец. — Командировочку свою помнишь…? Всё ты тогда сделал правильно, да не всё — не того зверя жить оставил! «Гость» твой расписной — не кто иной, как Вампир. Та ещё сволочь! Полный беспредельщик — ничего не гнушался… — покачал он головой. — Столько кровушки у людей попил — вот крыша-то и поехала… Возомнил себя не поймёшь кем! Хотел вас всех как баранов под нож пустить. А корешок его закадычный, (Вепрь), тот похитрее оказался — сам лично к тебе не сунулся! Дал Вампирёнышу в помощь шпану бригадную — да и послал «на дело». Тем и отмазался.

— Как они на меня вышли…? — нахмурился Каро, обдумывая всё, что сказал отец.

— Армен, сука, сдал… — выдохнул Каро-старший. — Арсан его пару раз на какой-то дряни прижал, по-хорошему предупредил, чтоб с дурью завязывал — вот он и решил переметнуться. А Вампирёнышу что: чем больше безбашенных — тем лучше! Арсан, конечно, такого предательства не потерпел — Армена быстро нашли: сам верёвочку себе галстуком повязал… сам на табуреточку ножками встал — сам с табуреточки на пол спрыгнул… Но то, что он про тебя и Арсана Вампирёнышу уже успел напеть — этого никто не знал!

— Надо же… — хмыкнул Каро. — Никогда бы не подумал, что у Арсана такие крысы заведутся!

— Дурь кого хочешь сломает… — покачал головой Каро-старший. — Арсан теперь всех своих по больничкам бегать заставил — анализы сдавать! — тихонько рассмеялся он. — У кого что нашли — сразу в расход.

— Ну и правильно… — кивнул Каро. — Так надёжнее — некому будет «сор из избы выносить». Где Вепрь на дно залёг, не сказал?

— Сам на охоту пойдёшь? — серьёзно посмотрел на него отец.

— Сам! — твёрдо сказал Каро. — Вампир Лику «цапанул» — слишком много крови потеряла… Боялись, что может и саму руку потерять, да, (слава Богу!), всё обошлось. Теперь у меня к Вепрю личные счёты… — процедил он.

— Тогда решим так: набирай бойцов, а снаряжением для охоты займусь я. Как будешь готов — так и поедешь…

Обсудив, что именно и в каком количестве может понадобиться в наметившейся командировке, Каро-старший попрощался с сыном и сел в машину. Проводив отца, Каро отмахнулся от Макса, пообещав рассказать всё потом, и поспешил вернуться в дом.

За окном уже светало… Стараясь не разбудить спящую Лику, Каро осторожно нырнул в кровать. Тёплая, сонная Лика тут же беспокойно заворочалась и инстинктивно прижалась к нему, устраиваясь головой на его плече.

— Мой Король… — пробормотала она сквозь сон.

Как она только это делала…?! Откуда она брала все эти интонации, пронзающие душу с такой силой, что хотелось заплакать — и закричать от безудержного восторга…? Каждый раз, когда Каро слышал эти простые и, казалось бы, такие обычные слова, с ним творилось нечто невероятное: окружающий мир мгновенно отходил на второй план, и каждая клеточка его души кричала только об одном — любить эту девочку, заботиться о ней, защищать…

В такие моменты Каро совершенно забывал о себе, (он забывал обо всём на свете!) Жёсткий и решительный, всегда уверенный в себе, он вдруг превращался в мягкий расплавленный воск и совершенно терял не только разум, но и волю, (чётко осознавая, что у него нет даже желания сопротивляться её капризам). Наоборот: каждой клеточкой своего тела он чувствовал безудержное стремление сделать для неё как можно больше, и был готов на что угодно, лишь бы получить в ответ ласковую улыбку и одобрительный взгляд…

— Спи, маленькая моя, спи… — стараясь унять дрожь в голосе, ласково прошептал Каро, бережно обнимая спящую Лику. — Я с тобой, рядом…

— Поцелуй меня… — не открывая глаз, по-детски капризно попросила она.

Слегка улыбнувшись, Каро послушно выполнил её просьбу.

— Ещё… — сонно потребовала Лика.

Каро безропотно прикоснулся губами к её губам, даря нежный поцелуй.

— Спи, малышка… — прошептал он. — Ещё очень рано…

— Самый лучший сон — это ТЫ… — радостно улыбаясь, обвила Лика руками его за шею.

Привычным движением она запустила пальцы ему в волосы, медленно проводя руками по затылку снизу вверх. Каро почувствовал, как всё тело пробила сладкая дрожь, и буквально задохнулся от нежности.

— Мой Барс… — полусонно промурлыкала Лика, перебирая пальцами его волосы на затылке.

Каро не надо было повторять дважды: безвольно и безропотно он отдал всего себя во власть этих хрупких женских рук, даря взамен щедрые поцелуи. Ласковые прикосновения острых коготков, скользивших по его плечам, пронзали словно током, и нежные поцелуи становились всё жарче и горячее…

Говорят, что любовь — это когда задыхаются от нежности. Каро не задыхался — он УМИРАЛ от этой безудержной бесконечной волны восторга и ликования, накрывавшей его, как девятый вал. Это было что-то необъяснимое, невероятное… Что-то, что было сильнее, чем влечение, сильнее, чем желания — сильнее, чем все чувства и страсть…

После жаркой бури наступило затишье… Пытаясь прийти в себя, Каро медленно осыпал поцелуями любимые глаза, щеки и губы, чувствуя, как каждый поцелуй вызывает в душе звенящую дрожь… Повернувшись на бок, Лика откинула в сторону длинные волосы, приоткрывая шею и плечи. Губы Каро послушно скользнули вниз, повинуясь безмолвному желанию его малышки.

Счастливая и умиротворённая, Лика медленно поглаживала его руки, ласково прикасаясь острыми коготками. Внезапно Каро почувствовал, как пальцы рук обожгло горячее дыхание… У него чуть сердце не остановилось! Она ЦЕЛОВАЛА его руки так, будто прикасалась губами к великой святыне — робко… бережно… трепетно и осторожно…

— Ну, что ты, малышка… — дрожащим голосом выдохнул Каро, с трудом сдерживая нахлынувшие непонятно откуда слёзы на глазах.

— Спасибо… — тихо прошептала Лика, трепетно целуя его ладони.

— За что, маленькая моя…? — слабо прошептал Каро, сглотнув подступивший к горлу комок.

— За всё… — раздался очень тихий ответ. — За то, что ты ЕСТЬ…

От этих слов невыносимо захотелось кричать: громко, во весь голос — на всю Вселенную! Чтобы там, наверху, кто-то увидел всё это — и остановил безжалостное время! Чтобы те, кто вершит людские судьбы, увидели эту любовь, (нереальную, невероятную!), и дали возможность двум душам сохранить это чувство — и никогда не расставаться…

Да, он — не ангел! Но разве он хочет так много…? Просто быть рядом: каждый миг, каждую секунду, каждое мгновение этой скоротечной человеческой жизни! И если возможно — ВЕЧНОСТЬ…

Потихоньку дом просыпался… Вот послышались тихие осторожные шаги Фаины, направившейся на кухню готовить завтрак для своих любимых «мальчишек»… Вот Макс пошёл во двор покурить, и спросонья стукнулся лбом о верхушку дверного косяка, (поминая вполголоса недалёких в умственном развитии строителей, которым русским языком было сказано, что двери должны быть высокими, а не для гномов)… С улицы донеслись приветственные гудки подъезжающих машин…

— Поспишь ещё немного…? — ласково спросил Каро, нежно прикасаясь губами к губам Лики.

— Не хочу… — слегка мотнула она головой, отвечая на его поцелуи.

Внезапно дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась взъерошенная голова Макса.

— Ай!!! — пискнула Лика, мгновенно нырнув с головой под одеяло.

Не ожидавший застать целующуюся парочку, Макс просто остолбенел от неожиданности и потерял дар речи. (Он был абсолютно уверен, что Каро с Ликой ещё спят! Потому и не хотел поднимать шум стуком в дверь).

Одарив друга многозначительным красноречивым взглядом, (ну и денёк сегодня!), Каро выразительно постучал указательным пальцем по виску.

— Извини… — пожимая плечами, выдавил из себя Макс, и сообразив, что оконфузился не только перед другом, громко добавил: — ТЕ…

Каро почувствовал, как спрятавшаяся под одеялом Лика затряслась от смеха. Пытаясь сдержаться и не расхохотаться вслух, она уткнулась лицом Каро в грудь, и её веселье тут же передалось и ему самому.

— Уйди уже! — с трудом сдерживая улыбку, махнул рукой Каро, и Макс мгновенно исчез.

Отбросив одеяло, Лика расхохоталась в полный голос.

— Нас застукали… — хохотала она, лукаво поблёскивая глазами.

— Да он и так давно обо всём догадался… — улыбнулся Каро. — Ладно, давай вставать — поваляться в постели нам уже не дадут…

Приведя себя в порядок, Каро с Ликой вышли из комнаты. К тому времени Фаина уже успела приготовить нехитрый завтрак: салат из свежих овощей, бутерброды с копчёной колбасой и сыром, фрукты, горячий чай…

Не смотря на просторный дом, кухня не могла вместить за один раз такую ораву голодных мужиков, поэтому в зале давным-давно появился длинный стол. На время завтрака, обеда и ужина его переставляли поближе к дивану, а в течение дня стол стоял у стены, (под окном), чтобы не мешать движению в комнате.

Взявшись за руки, Каро с Ликой прошли к середине дивана и сели завтракать. Постоянно хлопала входная дверь — один за другим появлялись подъехавшие ребята, отличавшиеся с утра завидным аппетитом: Витёк… Лёха… Олег с Игорем… Андрей… Очередной скрип двери оповестил возвращение Макса: остановившись на пороге, он молча кивнул головой в сторону улицы, приглашая Каро поговорить.

— Я скоро вернусь… — прошептал Каро, бережно прикасаясь губами к щеке Лики, и вышел из комнаты.

Обсуждая последние новости, братва неторопливо уничтожала завтрак, не обращая на Лику никакого внимания. Она никогда никого не слушала: разломив бутерброд, Лика медленно отправляла в рот маленькие кусочки хлеба с колбасой, запивая всё горячим сладким чаем. В голове звучали отзвуки утреннего пробуждения…

— Каро уходит! — деловито сообщил всем появившийся Костян, присаживаясь за стол. — Уезжает куда-то… За него теперь Макс будет.

— Ну и хорошо! — откликнулся Игорёк. — Макс-то получше будет — с ним хоть повеселиться можно…

Заметив устремлённый на него горящий взгляд Лики, Игорь резко осёкся и замолчал. В комнате повисла неловкая пауза…

Лика почувствовала себя так, будто её ударили — будто само небо обрушилось на неё сверху и раздавило своей тяжестью: «Каро уходит… За него теперь Макс будет…» — гулким эхом стучало в висках. Тот, кого она любила больше всего на свете, скоро уедет — и никогда уже не вернётся… Он знал, что они расстанутся, ЗНАЛ — и ничего не сказал ей… Он её БРОСИЛ …

— Лик… Ты чего…? — не сводя с неё пристального взгляда, спросил Андрей, заметив, что она сильно побледнела.

Ничего не ответив, Лика быстро встала из-за стола и опрометью бросилась на улицу. Выскочив на крыльцо, она схватилась за перила и лихорадочно огляделась по сторонам: пустой двор… забор…припаркованные машины… покатый склон холма, ведущий в сторону леса…

Взгляд наткнулся на знакомую мужскую фигуру: на вершине холма, (стоя спиной к дому), Каро что-то объяснял Максу, а тот внимательно слушал его, слегка опустив голову и сосредоточенно сдвинув брови. Лика поняла, что Каро инструктирует Макса, отдавая последние распоряжения. Возможно именно сейчас он объясняет своему другу что и как сказать самой Лике, (после его отъезда, разумеется).

Мир вокруг взорвался на тысячи маленьких осколков — и в глазах наступила тьма… Она слишком сильно любила его, (бегала за ним, как собачонка на привязи!), ни на миг не отпуская его руки… Сколько раз Фаина журила её: «Дай ты ему по тебе соскучиться!» Она надоела ему своим постоянным присутствием и капризами, надоела своим обожанием и нелепыми выходками, которые заканчивались очередной катастрофой… Ему даже неловко сказать, что он её больше не любит…

Слёзы давно катились по щекам, но Лика ничего не замечала. Как была босиком, она бросилась через двор к воротам и выскочила за калитку. Не оглядываясь, Лика бросилась бежать, куда глаза глядят…

…Тьма обступила её… Сплошная кромешная тьма… Она слишком сильно любила своего Короля — и не хотела, чтобы он оправдывался перед ней, подбирая ненужные слова… Он обещал, что никогда её не оставит — а сам готовится к отъезду… Он ОБМАНУЛ её, БРОСИЛ… Зачем заставлять его унижаться, объясняя глупой дурочке, что она не вызывает в нём ничего, кроме отвращения и брезгливости? Она ему больше НЕ НУЖНА…

Лика стремительно неслась по улице, не глядя по сторонам. Она не знала: куда бежит, зачем, почему… В душе была бездонная пустота и до боли пронзительный холод… Внезапно кто-то схватил её за руки: Лика с трудом различила сквозь слёзы лицо какой-то пожилой женщины, совершенно не узнав Фаину, возвращавшуюся от соседки.

— Подожди! Куда ты бежишь, доченька…?! — попыталась удержать её Фаина. — Что стряслось?!

— Он обманул меня… — глядя невидящим взором, прошептала Лика сквозь слёзы. — Он ОБМАНУЛ… Он меня БРОСИЛ…

Тьма обступила со всех сторон… Она давила своей тяжестью, своей чернотой, заставляя бежать вперёд, в никуда, лишь бы избавиться от этой невыносимой боли, что засела в груди… Вырвавшись из рук Фаины, Лика вновь понеслась по дороге…

— КАРО-О-О!!! — оглушительно, на всю улицу, закричала Фаина, устремив взгляд на своего любимого «мальчика», занятого разговором с Максом. (Она вложила в этот крик все свои силы, всю боль и волнение за «двух голубков», что как лебеди не могли оторваться друг от друга).

Каро стремительно обернулся: прижав руку к сердцу, Фаина схватилась за соседский забор и обессилено сползала на землю… Он мгновенно рванул с места, и спустя пару секунд бережно поддерживал любимую тёть-Фаю, не давая упасть. С другой стороны уже суетился Макс, перепугавшийся не меньше, чем его друг.

— Что случилось, тёть-Фай?! — встревожено всматривался в её лицо Каро. — Тебе плохо?!

— Лика… — едва выдохнула она, слабо мотнув головой в сторону дороги. — Беги…

Резко повернув голову, Каро увидел худенькую фигурку, стремительно исчезающую в конце улицы… Оставив Фаину на попечение Макса, он бросился догонять Лику, пытаясь сообразить, что происходит…

Обезумев от горя, Лика летела, как стрела… Внезапно сильные мужские руки схватили её, заставляя остановиться, и резко развернули к себе лицом. Но она ничего не видела: вокруг была бездонная чернота — и ни единого лучика света… Лика поняла, что это тьма настигла её, сжимая в своих тисках, и ей никогда не вырваться из ледяных щупалец мрака…

— Малышка… маленькая моя… посмотри на меня… — умолял Каро, пытаясь поймать осмысленный взгляд, но его надежды были тщетны.

— Нет!!! Нет!!! — кричала Лика, вырываясь из его рук.

Она вдруг резко побледнела… попыталась сделать судорожный вздох… и начала задыхаться, как рыба, выброшенная на лёд… Любимые губы, которые ещё на рассвете дарили ему свои сладкие поцелуи, буквально на глазах приобретали синий оттенок…

Каро почувствовал, как внутри что-то взорвалось: душу пронзил такой ужас, что до безумия хотелось завыть — дико, по-звериному… И убить любого, кто подвернётся под руку… Он не мог потерять любимую малышку!

— Дыши! Маленькая моя, ДЫШИ… — крепко прижимая к себе Лику, отчаянно умолял Каро.

Она не столько услышала, сколько почувствовала эти сильные мужские руки, сжимающие её в своих объятьях, и горячие губы, лихорадочно осыпавшие поцелуями её виски, глаза, лоб… По телу Лики пробежала крупная дрожь, и она часто-часто задышала, (как загнанная лошадь), после чего громко и бурно разревелась…

Бережно подхватив Лику на руки, Каро понёс её домой. Только теперь, шагая по улице, он заметил устремлённые на него со всех соседских окон любопытные взгляды и вспомнил слова отца.

«Вот так и рождаются слухи…» — грустно усмехнулся Каро. Он даже не сомневался, что уже завтра полгорода будет знать о том, как группа здоровых мужиков силой удерживала в своём доме девчонку-малолетку. Наверняка ещё изнасилование приплетут и другие измывательства…

Толкнув плечом калитку, Каро вошёл во двор и был встречен взволнованной Фаиной.

— Всё хорошо, теть-Фай! — поспешил успокоить он её, неся Лику к крыльцу. — Ты только сама не переживай — побереги себя! Ладно…?

— Как скажешь, сынок, как скажешь… — закивала Фаина, торопливо отрывая двери в дом.

Не разуваясь, Каро направился сразу в комнату. Усадив Лику на кровать, он присел рядом и крепко обнял любимую малышку, прижимая к себе.

— Ну всё… всё, маленькая моя… Я здесь, рядом — с ТОБОЙ…

— Н-н-не… б-б-бросай… м-м-меня… — вцепившись в Каро мёртвой хваткой, в голос рыдала Лика. — Я… больше не буду… вредничать… И ломать… ничего не буду-у-у… Я… не буду… упрямиться — я буду послушной женой… Всё-всё-всё делать буду-у-у… что ты скажешь… Только… не бросай меня… Я без тебя ДЫШАТЬ не могу-у-у…

— Ну что ты, маленькая моя, что ты…? Как же я тебя брошу?! Я же тогда с ума сойду… — ласково поглаживая её по голове и спине, шептал Каро. — И я не хочу, чтобы ты меня слушалась — я хочу, чтобы ты капризничала, спорила со всеми… Покусала Макса или ещё кого-нибудь… Сломала все краны в доме — и разнесла все соседские заборы… Это жизнь, малышка — просто ЖИЗНЬ… Я тебя никогда не оставлю! Слышишь…? НИКОГДА-НИКОГДА!!!

Тихо скрипнула дверь, и на пороге показался Андрей.

— Может укольчик поставить…? — шёпотом предложил он. (Андрей всегда держал при себе медицинский чемоданчик с препаратами на все случаи жизни).

— Не надо… — мотнул головой Каро. — Сам разберусь…

Он долго успокаивал Лику, шепча ей на ушко, как сильно он её любит, и что только с ней хочет прожить всю свою жизнь. Постепенно Лика пришла в себя: громкие рыдания сменились надрывными всхлипами и судорожными вздохами. Её заметно знобило, и Каро бережно уложил любимую малышку в кровать.

— Лежи… — ласково улыбнулся он, укутывая её теплым одеялом. — Я принесу тебе горячего чаю…

Бережно, по-отечески, поцеловав Лику в лоб, Каро направился на кухню. Проходя через зал, он хмуро бросил взгляд на поникшую духом братву. Судя по виду, они уже получили отменный нагоняй от Макса, и стыдливо отводили глаза в сторону.

— Кто-нибудь объяснит мне, что произошло…? — тихо спросил Каро, и от его тона у ребят мурашки по спине поползли.

— Да языки надо кое-кому поотрезать! — резко выругался Макс. — Чтоб не болтали лишнего!

— А чё, мы…? Мы просто обсуждали твой отъезд… — начала оправдываться братва.

— Пошли вон… — процедил сквозь зубы Каро, и отправился заваривать чай…

Когда он вернулся, Лика уже спала, свернувшись калачиком. Каро прилёг рядышком и крепко обнял её, прижимая к себе. Такая любимая и родная… Она тихо сопела, иногда вздрагивая всем телом, будто заново переживала случившееся…

В доме стало непривычно тихо: получив жёсткий нагоняй, братва поспешно ретировалась. Макс ушёл на улицу покурить, а Фаина, (выпив успокоительное), прилегла отдохнуть…

«Если я тебя потеряю — я не смогу жить: я без тебя ДЫШАТЬ не могу…» — нежно прижимая к себе Лику, вспоминал Каро давний разговор. Он думал, что это просто слова — такое вот признание в любви, а оказалось… Перед глазами вновь пролетели страшные мгновения, когда он чуть не потерял свою малышку…

Какая дикая нелепость! Она услышала, что он уезжает — и сделала непостижимые для ума выводы! И перестала дышать… Почему она так легко поверила, что он её бросит…? Неужели он так плохо заботился о ней…? Неужели за всё это время она так и не поняла, что является для него не просто девушкой, не просто женой — а нечто большим…? Она стала не только частью его жизни — но и ДУШИ: забери эту часть — и внутри останется незаживающая кровоточащая рана…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Непривычная тишина надолго поселилась в доме Фаины. (Накосячившая братва боялась даже на порог ступать!)

— Лучше не приезжайте… — посоветовал ребятам Макс. — Зашибёт!

Каро ни на шаг не отходил от Лики. Он окружил любимую малышку такой заботой и опекой, какую редко встретишь даже у горячо любящих родителей. Он нянчился с ней, как с принцессой: потакал всем её просьбам и всеми силами старался угодить, а Лика ходила за ним по пятам, как собачонка на привязи…

Макс не вмешивался в их странные отношения и не острил по этому поводу, молча наблюдая со стороны, как сплетённый любовью узел затягивается всё сильнее и сильнее… Он частенько замечал, как Каро с Ликой общаются друг с другом без слов, (одними лишь взглядами), словно читают мысли друг друга. Взглянув друг на друга, они не сговариваясь шли в одну и ту же сторону… брались за одну и ту же работу… Наблюдать за этим было весьма необычно — и почему-то ОЧЕНЬ СТРАШНО…

Уложив Лику спать, Каро вышел на улицу и присел на ступеньки крыльца.

— Съезди к отцу… — попросил он Макса, закуривая сигарету. — Надо оружие забрать.

— А я уж надеялся, что ты передумал! — хмыкнул Макс. — Кто едет?

— Ты… я… — задумчиво ответил Каро. — Там посмотрим…

— А как же Лика? Ты поговорил с ней? — поинтересовался Макс.

— Зачем…? — пожал плечами Каро. — Она будет со мной.

Услышав ответ, Макс переменился в лице.

— Каро… — озабоченно хмурясь, неодобрительно покачал он головой. — Не стоит брать её на разборку — ты даже собраться не можешь, когда она поблизости! Ты становишься мягкотелым, как улитка — и пропускаешь элементарные удары! Хочешь, чтоб тебя замочили…?!

— Не начинай, Макс — я всё решил! — резко осадил его Каро. — Я не оставлю её одну!

Зная характер своего друга, Макс недовольно насупился и замолчал…

…Яркое ласковое солнышко пригревало с высоты, балуя своим теплом. Взявшись за руки, Лика с Каро с разгона влетели в кристально чистые воды реки, осыпая друг друга сверкающими на солнце искорками брызг. На душе было так легко и радостно, что Лика заливисто хохотала от счастья…

Внезапно поднялся сильный ветер. Чёрные тучи мгновенно заволокли голубое небо, и разразилась гроза. Чистые воды реки угрожающе потемнели — начался шторм…

Всё случилось так быстро, что Лика с Каро даже опомниться не успели. Крепко держа Лику за руку, Каро направился к берегу. Внезапно на них обрушилась гигантская волна: вышвырнув Каро на берег, она подхватила Лику и закружилась, затягивая её в мрачный водоворот…

Каро бросился на помощь, но разбушевавшиеся волны не давали ему войти в реку, отбрасывая обратно на берег. Лика изо всех сил пыталась выбраться из реки, но вода крепко держала свою пленницу, унося её всё дальше и дальше от берега…

— Мой Король!!! — захлёбываясь слезами, кричала Лика. — МОЙ КОРОЛЬ…

Дикий истошный крик вонзился в ночную тишину, переполошив весь дом.

— Тише, маленькая моя… тише… — крепко прижав Лику к себе, успокаивал её Каро. — Всё хорошо! Слышишь меня…? Всё хорошо…

В дверях появились проснувшиеся Фаина и Макс.

— Что случилось?! — встревожено спросила Фаина.

— Ничего, тёть-Фай… Просто плохой сон… — успокоил её Каро. — Не волнуйся…

Немного повздыхав, все вновь разошлись по своим местам. Дрожащая, как осиновый лист, Лика испуганно прижималась к Каро, не в силах сдержать бежавших по щекам слёз. «Мой Король… Мой Король…» — как заклинание повторяла она.

— Тише, малышка… тише… — шептал Каро. — Это всего лишь сон… Просто плохой сон — и всё… Расскажи, что тебе приснилось — и он никогда не сбудется.

— Мы купались… а потом гроза… СТРАШНАЯ… и шторм… — стуча зубами, пролепетала Лика. — Меня вода унесла — а ты остался на берегу… Я тебя потеряла… — вновь заплакала она.

— Ну что ты, маленькая моя… — ласково улыбнувшись, крепко прижал её к себе Каро. — Не бойся — я всегда буду рядом! Обещаю! А теперь спи, малышка, спи…

Ночной переполох только усилил тревожные ощущения Макса. Глядя на Лику, он задумчиво хмурился, сосредоточенно размышляя о чём-то, и в конце концов решил ещё раз поговорить с другом.

— Слышь, Каро… — улучив минутку, отозвал его в сторону Макс. — Давай отменим командировку? Или ребят пошлём. Только сам не езди никуда!

— С чего вдруг?! — хмыкнул Каро.

— Не нравится мне всё это… — честно признался Макс. — Посмотри на Лику: у неё чутьё какое-то есть — она опасность за версту чует! Вспомни базу: если б не она — ещё неизвестно, как всё повернулось бы! Это ЕЁ ни с того, ни с сего посреди ночи на улицу понесло!

Каро долго молчал, обдумывая слова друга.

— Нет, Макс… — покачав головой, вздохнул он. — С Вепрем кончать надо: оставим его жить — дадим ему шанс доделать то, что не получилось с первого раза. Что нам теперь: каждую минуту киллеров ждать? А подставлять вместо себя ребят я не могу: это МОЁ дело — и Я САМ должен довести его до конца…

Увы, но всё указывало на то, что Макс был прав: каждую ночь Лика кричала во сне и просыпалась вся в слезах — с завидным постоянством ей снился один и тот же кошмар… Обеспокоенный Каро съездил к Толяну и заказал серебряный кулон — маленького ангелочка с распростёртыми крыльями.

— Это — твой ангел-хранитель! — весело улыбнувшись, сказал он Лике, застегивая на её шее тоненькую серебристую цепочку. — Он будет охранять тебя и оберегать от всякого зла. Теперь ни один кошмар не посмеет тебе присниться!

С древних времён серебру приписывали власть отгонять нечистую силу. Наверное в этом была какая-то доля правды — Лика на самом деле стала спать спокойно…

Сидя на крылечке, Лика грелась под ласковыми лучиками солнца, подставляя своё лицо. Каро с Максом отрабатывали удары, да гоняли себя по турникам. Неожиданно к дому подъехало несколько машин, и показались знакомые лица ребят. Прекратив тренировку, Каро подошёл к Лике.

— Иди в дом… — ласково улыбнувшись, попросил он, нежно целуя её в щеку. — У меня с братвой серьёзный разговор будет…

Лика послушно кивнула и скрылась за дверью. Присев на ступеньки, Каро неторопливо закурил, глядя, как братва нерешительно проходит во двор. Подойдя ближе, ребята долго молчали, переминаясь с ноги на ногу.

Каро задумчиво смотрел на лица друзей. Никогда раньше у них не было столь серьёзных ссор, (они жили как одна дружная семья). Но история с Ликой сильно вывела Каро из себя, когда по глупости друзей он чуть не потерял свою любимую девочку. Судя по лицам, ребята тоже осознавали свою вину и смотрели на него, как провинившиеся мальчишки на директора школы.

— Держи… — шагнув вперёд, протянул Лёха остро отточенную финку.

— И зачем…? — усмехнулся Каро, принимая рукоятку ножа.

— Режь языки… — тяжко вздохнув, обречённо выдохнул Лёха, и братва поддержала его согласными горестными вздохами.

— Вот придурки! — с трудом сдерживая улыбку, покачал головой Каро, и не глядя запустил финкой в сторону сарая: послышался гулкий звенящий звук врезавшегося в дерево металла. — И кто у нас такой умный…?

— А что…? По-моему, хорошая была идея! — раздался насмешливый голос Макса, сидящего верхом на турнике. — Завялим их на солнышке и подвесим на веревочки — пусть носят на шее, как корова колокольчик! (Если ведут себя как бараны!)

— Я мог бы и не спрашивать… — слегка усмехнувшись, вновь покачал головой Каро, глядя на лица друзей. — Значит так: даю вам три дня, чтобы привести себя в форму — и выезжаем. Предстоит серьёзное дело — осечки мне не нужны. Выберете среди своих бойцов тех, кто побашковитее — поставите их «смотрящими». Будут сообща присматривать за делами, пока нас нет, (полномочия у всех будут одинаковые). Отчитываться будут ежедневно перед Андрюхой, (он с нами созвонится, если что).

Братва внимательно слушала указания, согласно кивая головами.

— Игорёк… — продолжал Каро. — Бери мотоцикл — и дуй в Питер: найдёшь хату, подготовишь всё к нашему приезду. (Заплатишь сразу за месяц вперёд). С местной братвой в контакт не вступай — не хочу, чтобы кто-то пронюхал о нашем визите, (даже Арсан). Чем меньше людей будет посвящено в это дело — тем лучше. И ещё: Лика едет со мной — эта тема НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ! Я всё сказал…

Братва разъехалась выполнять распоряжения Каро, но спустя короткое время все вновь собрались в доме Фаины. Переодевшись в спортивную форму, ребята дружно отправились в прилегающий к частному сектору лес.

Началась изматывающая тренировка. Макс гонял братву хуже, чем злобный сержант в армии: многокилометровые марш-броски по лесополосе — и рукопашный бой вместо привала… Снова марш-бросок в сторону дома — и борьба с применением холодного оружия. Так продолжалось до позднего вечера…

— Господи… Что же ты с ними сделал-то, ирод несчастный…?! — запричитала Фаина, увидев входящих во двор грязных, уставших ребят и довольного Макса, сияющего как медный таз на солнышке.

— Ничего, тёть-Фай: тяжело в учении — легко в бою! — задорно улыбнувшись, бодро отрапортовал Макс. — Это ещё Суворов сказал — а он знал, какой ценой даётся вкус победы!

— Иди уже, «победитель»! — махнула на него рукой Фаина. — Совсем мальчиков уморил! Давайте-ка скорей в баню, ребятки: банька тёплая… жаркая… Каро хорошо её натопил… — хлопотала она вокруг парней.

Ребята с благодарностью посмотрели на сидевшего на крыльце Каро, который знал, как хороша тёплая банька после изматывающих физических нагрузок.

— Чего смотрите…? — усмехнулся он. — Идите мойтесь — а то на чертей похожи!

Взяв у Фаины полотенца и чистую одежду, ребята перешучиваясь отправились в баню. Каро постарался на славу — банька была в самый раз! Радостно загудев, мужчины расположились в жаркой парилке.

— А-а-а… — расслабленно простонал Витёк, развалившись спиной на горячей лавке. — Лучше бы мне язык отрезали… — измученно выдохнул он.

— Макс совсем озверел… — поддержал его Костян. — Можно подумать, нас в спецназ готовят — государственный переворот провернуть!

— В АФРИКЕ!!! — захохотал на всю парилку Олег. — Будем по бегемотам скакать — и крокодилам морды бить!!!

Это предположение было встречено дружным смехом всей братвы. Мужчины смеялись так, что аж стены дрожали, а на глазах выступили слёзы.

— Дурак ты… — отсмеявшись, заметил Олегу Лёха. — Макс специально «гайки закручивает», чтобы нам шкуры сохранить! Ещё неизвестно как там в Питере всё попрёт…

— Это да… — тяжко вздохнул Витёк. — На базе вон какая мясорубка была… Там все бойцы были — а сейчас одни едем. Ещё и Лика с нами… — вновь вздохнул он.

— Зря Каро её с собой берёт! — неодобрительно покачал головой Костян. — Не место бабе на мужских разборках!

— Ты это Каро объясни! — хмыкнул Витёк. — Он же никого слушать не хочет! Носится с ней, как подорванный… На базе тогда, (помнишь?), только она ушла — Каро как с цепи сорвался! Даже по сторонам не смотрел — лез напролом как медведь… Запросто могли в бок подколоть!

— Если б не Макс — подкололи бы… — согласился с ними Лёха. — Он ведь ему спину прикрывал. А боец Макс отменный… — одобрительно заметил он.

— И что? — скептически хмыкнул Олег. — Макс тоже не Господь Бог — за всеми не уследишь! Подкрадётся какая-нибудь шваль — и хана! Лучше бы Лика дома сидела — тогда Каро не отвлекался бы! Нам всем только проще было бы этих гадов завалить…

Решив помочь Фаине по хозяйству, Лика взяла небольшое пластиковое ведёрко и пошла собирать смородину на варение. Пышные раскидистые кусты росли за торцом бани, выходящим на солнечную сторону, и были усыпаны сочными налитыми гроздями спелых ягод.

Присев на низенький стульчик, Лика поставила ведро на землю, и начала обдирать ягоды, аккуратно снимая грозди с куста. Потом, (уже дома), можно будет спокойно перебрать урожай, отделяя ягоды от листьев и веточек.

Занимаясь своим делом, она слышала, как ребята вернулись с тренировки, слышала топот ног в бане и позвякивание переставляемых вёдер с тазами… Не обращая внимания на постороннюю суету, Лика безмятежно собирала смородину, срывая веточку за веточкой, как вдруг её ухо уловило собственное имя.

«Ещё и Лика с нами…» — донёсся из парилки недовольный голос Витька. «Зря Каро её с собой берёт…» — поддержал его Костян. — «Не место бабе на мужских разборках…»

Забыв про ягоды, Лика замерла на месте, вся обратившись в слух. «Подкололи бы… если б не Макс…» — тяжело застучало в висках. — «Даже по сторонам не смотрит — лезет как медведь…», «Макс тоже не Господь Бог: подкрадётся какая-нибудь шваль — и хана…»

Закусив губу, Лика пыталась прийти в себя, лихорадочно обдумывая всё то, что услышала. В голове был полный хаос и сумбур… Она знала, что ребята говорили правду: стоило ей появиться — и Каро терял всякую осторожность. Она не раз видела, как он тренировался с Максом: едва Каро замечал её присутствие — он сразу же оказывался на земле…

Но Макс — ДРУГ, (он всегда останавливал руку с ножом, не доводя удар до конца). У тех, с кем Каро столкнётся в Питере, будут совсем другие цели…

На следующее утро, едва мужчины уселись за стол позавтракать, их ожидал странный сюрприз:

— Макс, погуляй со мной, пожалуйста…? — неожиданно попросила его Лика. — Хочу в лес сходить, за грибами.

— Давайте сходим… — пожал плечами Каро. — Отдохнём немного…

— Нет — я хочу одна! — удивив всех, отказалась Лика. — У тебя и так много дел — не хочу отвлекать. Мы ненадолго: только туда — и обратно! А вам заниматься надо… — преданно посмотрела она ему в глаза.

Каро задумчиво переводил взгляд с Макса на Лику, размышляя над необычным предложением.

— Хорошо… — ласково улыбнулся он. — Только действительно «недолго»! А то я начну тебя к нему ревновать… — покачав головой, шутливо пригрозил он.

— Я не в её вкусе! — хмыкнул Макс, отправляя в рот кусок жареной баранины. — На моём гербе короны не хватает!

Все весело посмеялись и продолжили завтрак…

Сев по машинам, Каро с ребятами поехали в город, (покачаться на тренажёрах), а Лика с Максом вооружились корзинами и неспеша отправились в лес.

— Ну и о чём ты хочешь со мной поговорить? — неожиданно спросил Макс.

— Как ты догадался? — удивилась Лика.

— Не я один! — рассмеялся Макс. — У тебя на лбу было написано, что ты хочешь обсудить какой-то секрет! Давай, выкладывай…

Лика долго шла молча, обдумывая всё, что хотела сказать.

— Только не думай, что я истеричка… Ладно…? Я понимаю, что со стороны, это выглядит именно так… — сбивчиво начала она. — Я ведь не специально всё это делаю — мне на самом деле очень больно, когда его нет: вокруг становится так темно… и дышать совсем нечем… Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось! Если я его потеряю, я… я НЕ СМОГУ жить… — выдохнула она.

— С чего ты взяла, что с ним может что-то случится? — задумчиво хмыкнул Макс.

— Я же не дурочка! — грустно усмехнулась Лика. (У Макса мурашки по спине пробежали от этой усмешки — она сделала это точь-в-точь как Каро!) — Я понимаю, что в Питере вам будет не до меня — я буду только мешать… Я не поеду с вами! — остановившись посреди дороги, твёрдо заявила она, глядя Максу в глаза. — Только пообещай, что он вернётся ко мне… ЖИВЫМ…

Она смотрела на него таким пронзительным взглядом, что Максу вновь стало не по себе.

— Обещай, что не оставишь его! — продолжала Лика. — ОБЕЩАЙ, что с ним ничего не случится!

— Обещаю!!! — поклялся Макс. — Я верну его тебе целым и невредимым!

— Тогда я спокойна… — улыбнулась Лика, и они вновь продолжили свою прогулку в лес…

Когда Каро с ребятами вернулись из качалки, их поджидала горячая ароматная грибница. Взяв Каро за руку, Лика утянула его на кухню, (подальше от всех), и усадила за стол. Спустя пару минут перед Каро появилась тарелка с картошкой и тушеными грибами, да круглая лепешка поджаристого хрустящего лаваша.

Присев напротив, Лика опёрлась руками о подбородок и молча смотрела, как он ест. На её губах блуждала лёгкая задумчивая улыбка.

— Что…? — ласково посмотрел на неё Каро.

— Я тебя ЛЮБЛЮ… — прошептала она, глядя на него умопомрачительным взглядом. — ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ сильно люблю… Ты ешь, а то всё остынет! Знаешь, я хочу тебе кое-что сказать… — нерешительно начала Лика. — Не надо думать, что я маленькая и слабая… Я сильная — я не буду плакать! Я потерплю. Ты с ребятами поезжай — а я буду ждать… Сколько надо будет — столько и подожду. Только возвращайся ко мне обязательно! Слышишь…?

— Значит, об этом ты хотела поговорить с Максом? — слегка усмехнулся Каро.

— Да… — просто сказала Лика. — Он обещал, что с тобой ничего не случится. Я верю ему… Поезжай без меня — так будет правильнее…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Три дня изнурительных тренировок пролетели, как один миг. Сборы были закончены…

С тяжёлым сердцем Каро отвёз Лику к её родителям. Переговорив с Орифом, он объяснил, что вынужден срочно уехать, и тот с радостью согласился приглядеть за своей дочерью, пока Каро не вернётся.

Тихо урча мотором, у подъезда стоял заведённый джип. Братва давно расположилась в просторном салоне, и ребята терпеливо ожидали своего лидера. Макс задумчиво барабанил пальцами по баранке руля…

— Мы так никогда не уедем! — покачав головой, проворчал он.

Они торчали на месте уже битых полчаса — а Каро никак не мог проститься с Ликой…

Стоя в дверях фойе, Каро изо всех сил обнимал любимую малышку, крепко прижимая её к себе дрожащими от волнения руками… Уткнувшись носом ему в грудь, Лика замерла, трепеща всем телом, как испуганная лань… В воздухе стояла звенящая тишина…

Вдыхая сладкий, приторный запах ванили и шоколада, Каро растворялся в безумно манящем аромате, не в силах пошевелиться. Он понимал, что машина с ребятами давно у подъезда, но никак не находил в себе сил, чтобы разжать руки и перешагнуть через порог. До безумия хотелось послать всё к чёрту и никуда не уезжать — остаться ЗДЕСЬ, рядом с маленькой вздорной девчонкой, чей звонкий голосок нежно называл его «мой Король…»

Пытаясь унять нахлынувшую дрожь, Лика слегка приподняла голову и молча смотрела на любимое лицо, стараясь запомнить каждую черточку, каждую морщинку… В душе была бездонная пустота и пронзительный ледяной холод, будто она видится с ним в последний раз…

— Мне пора… — глядя с безумной нежностью и любовью, едва слышно выдохнул Каро.

Очень медленно, словно пытаясь оттянуть миг разлуки, он прикоснулся губами к губам Лики, даря прощальный поцелуй. Они слились в едином трепетном дыхании, словно пытались навсегда запечатлеть в себе солоновато-сладкий вкус любимых губ…

С трудом разжав непослушные руки, Каро вымученно улыбнулся, а в глазах застыла невыносимая горечь… «Он не вернётся… он НЕ ВЕРНЁТСЯ…» — гулко застучало сердце в груди Лики, пронзая душу мучительной болью и диким животным ужасом… До безумия хотелось завыть: дико, по-звериному — на всё мироздание… И вцепиться в него мёртвой хваткой: чтобы остался ЗДЕСЬ, рядом с ней — просто РЯДОМ…

Стиснув зубы, Лика побледнела, как полотно, а по щекам хлынули горькие слёзы…

— Прости… — через силу улыбнувшись, прошептала она. — Я не хотела… Они сами бегут… Возвращайся ко мне… Слышишь…?! Мне ничего не нужно — только ВЕРНИСЬ!!!

— Я обязательно вернусь!!! — клятвенно пообещал Каро. — Верь мне — я тебя НИКОГДА не оставлю!!!

Чувствуя, как в душе расползается ледяной холод, он решительно перешагнул порог фойе и направился к лестнице.

— Подожди!!! — порывисто закричала Лика. Как была босиком, она выбежала в холодный подъезд, на ходу снимая с себя серебряную цепочку. — Возьми… Никогда не снимай его! Слышишь…? НИКОГДА-НИКОГДА! Он защитит тебя… Я ЗНАЮ… — шептала она, надевая трясущимися руками кулон с ангелом-хранителем на шею Каро.

— Не бойся… — успокоил он её, пряча кулон под рубашку. — Я вернусь — и мы всегда будем вместе!

— Я буду ждать… — глотая слёзы, прошептала Лика. — Я БУДУ ЖДАТЬ…

Подарив Лике последний, самый нежный и трепетный поцелуй, Каро решительно развернулся и быстро зашагал вниз по лестнице…

Макс уже весь извёлся.

— Они что там, прилипли друг к другу?! — ворчал он. — Витёк, поторопи его!

— Не стоит… — отозвался Лёха, увидев выходящего из подъезда Каро.

— Ну, наконец-то… — облегченно выдохнул Макс и резко осёкся: на лице друга застыла каменная маска, а глаза горели безумным лихорадочным огнем.

Сев в машину, Каро обессилено откинулся на спинку сидения.

— Поехали… — сквозь зубы выдавил он, и со стороны было заметно, с каким трудом ему даётся держать себя в руках, чтобы не выскочить обратно.

Макс тут же нажал по газам, и машина резко рванула с места. Выехав со двора, джип помчался по улицам города, пробираясь к областной трассе. Каро молча смотрел прямо перед собой, буквально на глазах мрачнея, как грозовая туча…

— Тормози!!! — внезапно приказал он.

До упора нажав на тормоза, Макс остановил автомобиль и недоумённо посмотрел на друга.

— Выходи! — коротко приказал Каро и, открыв дверь, выскочил из машины.

Решив, что Каро хочет сам сесть за руль, Макс пожал плечами и молча вылез из джипа.

— Слушай сюда! — крепко взяв друга за плечо, прерывисто сказал Каро, глядя ему в глаза. — Ты останешься с ней! (Не спорь!) Береги её! Слышишь…? Глаз с неё не спускай!

— Каро… — начал было Макс.

— Не спорь, я сказал! — резко оборвал его Каро. (Он с такой силой сжал пальцы, что у Макса плечо захрустело…) — Вот тебе ключи от квартиры: жить у меня будешь — и Лику туда заберешь! Макс, я тебя КАК БРАТА ПРОШУ — береги её для меня! Просто БЕРЕГИ… — умоляюще прошептал Каро, и в его глазах застыла невыносимая боль…

— Хорошо… — выдохнул Макс. — Можешь не сомневаться — я за ней пригляжу.

— Не давай ей плакать… — отпустив плечо друга, напоследок попросил Каро. — На изнанку вывернись — лишь бы улыбнулась! Сможешь…?

— Сделаем! — ободряюще улыбнулся Макс.

— Спасибо… — крепко обняв друга, благодарно похлопал его по спине Каро. — Как будем на месте — сразу позвоню!

Он сел за руль, и спустя пару минут джип вновь тронулся с места: с тяжёлым сердцем Макс проводил исчезающую вдали машину тревожным взглядом…

Не находя себе места, Лика бесцельно слонялась по квартире, переходя из комнаты в комнату. Раздался заливистый звонок в дверь… С холодным равнодушием, она вышла в фойе, чтобы впустить ожидавшего на пороге гостя. Увидев Макса, Лика смертельно побледнела и пошатнулась…

— Макс… миленький… ты же ОБЕЩАЛ… — прошептала она, сползая по стене на пол.

— Только не реви! — умоляюще попросил Макс. — Каро мне голову за тебя оторвёт! Он должен позвонить, так что пойдём к нему… — показал он ключи от квартиры. — Собирайся… А я пока с Орифом переговорю…

Каро гнал так, что ребята только глаза закрывали, лишь бы не смотреть на это безумие! Они искренне, (от всей души!), мысленно взывали к Небесам, отчаянно умоляя Господа Бога охранить их от беды… Никто не смел обронить даже звук — столь грозным и непреступным выглядел их лидер: на лице Каро застыла суровая каменная маска, а в глазах отражалась бездонная пустота…

С силой, до боли в костяшках пальцев, Каро сжимал баранку руля и гнал по трассе, выжимая из джипа максимальную скорость. Он безумно торопился: хотелось как можно быстрее прибыть на место и позвонить домой, чтобы поговорить с Ликой…

«Малышка… девочка моя…» — глядя на дорогу рассеянным взглядом, мысленно шептал Каро. — «Как ты там, без меня…? Плачешь, наверное… Не плачь, маленькая моя, не плачь — всё будет хорошо… Я скоро вернусь к тебе… ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ скоро! И мы всегда будем вместе…»

Уединившись в спальне, Лика лежала на кровати, закутавшись в рубашку любимого мужчины. «Мой Король…» — мысленно шептала она, уткнувшись лицом в чёрную ткань, и по щекам стекали горькие слёзы. — «Мой Король…»

Открыв дверь, Макс тихонечко прошёл в комнату и осторожно присел на краешек кровати.

— Лик… может поешь чего-нибудь…? — нерешительно спросил он.

Она молча покачала головой, отказываясь от его предложения, и лишь сильнее прижалась щекой к намокшему от слёз воротнику рубахи, хранившей запах Каро.

— Нет, так дело не пойдёт! — серьёзно сдвинув брови, решительно заявил Макс. — Давай-ка вставай, а то совсем раскиснешь!

Он потянул Лику за руку, заставляя её встать с постели, и потащил в ванную.

— Посмотри на себя! — отчитывал её Макс, поставив перед зеркалом. — На кого ты похожа?! Глаза — красные… нос распух… Будешь реветь — превратишься в распухшую надутую жабу! Вот Каро порадуется, когда вернётся!

— Он не вернётся… — всхлипнула Лика, глядя на своё отражение. — Он НЕ ВЕРНЁТСЯ… — зарыдала она ещё сильнее.

— Глупости! — отрезал Макс. — ВЕРНЁТСЯ! Ещё как вернётся! Как миленький… — приговаривал он, умывая Лике лицо. — А теперь вытирайся — и завтракать! Не хватало, чтоб ты от голода в обморок грохнулась! С кем Каро разговаривать будет, когда позвонит…? Судя по времени, они скоро будут на месте… — заметил он, взглянув на часы.

Тщательно вытерев лицо, Лика собрала волосы в «хвост», и под пристальным надзором Макса прошлёпала на кухню.

— Рубашку сними, пока не заляпала! — распорядился Макс, усаживая Лику за стол. (Вид чёрной рубахи, надетой поверх яркого летнего топика, производил на него удручающее впечатление, вызывая ассоциации с трауром).

— Не сниму! — вцепившись в ткань, набычилась Лика.

— Ну и тьфу на тебя! — выругался Макс. — Ходи как дурочка — пусть народ посмеётся!

Его попытка задеть Лику за женское самолюбие и гордыню не увенчалась успехом. (Она твёрдо решила не снимать с себя рубашку Каро, пока он не приедет обратно). Тяжко вздохнув, Макс молча выгрузил из холодильника нехитрый завтрак: нарезка из ветчины, да всегда любимый Ликой сыр.

Лика вяло жевала сооружённый из тоненьких ломтиков бутерброд, запивая его горячим, приторно-сладким чаем… Внезапно послышалась заливистая трель телефонного звонка. Выронив кружку, Лика опрометью выскочила из-за стола, (не обратив внимания на расползавшуюся на скатерти чайную лужицу), и стрелой помчалась в прихожую.

— Да…? — с замиранием сердца прошептала она, напряжённо вслушиваясь в тишину телефонной трубки.

— Малышка… девочка моя… Как же я рад тебя слышать… — донёсся до боли любимый голос.

Лика почувствовала, как всё тело пронзила сильная дрожь, в глазах резко потемнело — и голова отчаянно закружилась… Ноги мгновенно стали ватными, а сердце застучало так, что чуть не выпрыгивало из груди…

— Мой Король… — прошептала она, обессилено сползая по стене на пол. Из глаз, (ручьями), хлынули потоки слёз. — МОЙ КОРОЛЬ…

— Не плачь, маленькая моя, не плачь… — утешал Каро. — Как ты там…? Расскажи…

— Я соскучилась… — захлёбываясь слезами, прошептала в телефонную трубку Лика. — ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ СИЛЬНО соскучилась…

— Я тоже… Закрой глаза… — ласково попросил Каро. — Закрыла…? Смотри: я с тобой — РЯДОМ… Слышишь, как бьётся сердце в твоей груди…? Это МОЁ сердце бьётся для тебя — я отдал его тебе с первой минуты нашей встречи! Оно только твоё, маленькая моя — только ТВОЁ … Навсегда…

— А где же тогда моё сердце…? — слабо улыбнулась Лика.

— Оно со мной… — нежно прошептал Каро. — Оно всегда со мной — и это самое дорогое, что у меня есть! Я никому не отдам это маленькое сердечко, что тихо шепчет: «Я люблю тебя, мой Король…» Никому-никому! Обещаю: я буду беречь твоё сердечко, чтобы оно никогда не плакало от боли… А ты береги моё! Слушай, как оно стучит в твоей груди и тихо шепчет: «Малышка… девочка моя любимая… Я скоро вернусь, маленькая моя! И мы всегда будем вместе…»

— Я слышу… — вновь улыбнулась Лика.

— Вот и умница… — ласково похвалил её Каро. — Помни — я всегда с тобой! Даже если ты меня не видишь, знай — я всегда РЯДОМ: я смотрю на тебя… слышу твоё дыхание… любуюсь твоей улыбкой…

Прислонившись спиной к стене, Лика слушала чарующе нежный голос, и окружающий мир, растворяясь, медленно исчезал: каждой клеточкой своего тела она чувствовала сильные мужские руки, сжимающие её в своих крепких объятьях… Она буквально всей кожей ощущала горячие губы, ласкающие своей безграничной нежностью её глаза, щеки и лоб, даря живительное дыхание…

— Маленькая моя… Я тебя безумно ЛЮБЛЮ… — завораживающе шептал Каро. — Потерпи немного! Я скоро приеду — и мы забудем эту разлуку, как страшный сон! Хочешь, пойдём на рынок и купим тебе хомячка…? Мы возьмём самого беленького и назовём его Снежком… Пусть бегает по квартире и гуляет где хочет!

— Он тебе всю мебель перегрызёт! — тихо рассмеялась Лика.

— Пусть грызёт! — усмехнулся Каро. — Жалко, что ли…?! Будет повод купить новую…

От этой усмешки на душе Лики вдруг стало так тепло и спокойно, будто тишина после грозы…

— А чтоб Снежку не было скучно — найдём ему товарища… — продолжал Каро. — Как насчёт пернатого друга, который будет летать под потолком и теребить занавески на окнах…? Можем назвать его «Гоша»…

Лика вспомнила маленького волнистого попугайчика с голубыми пёрышками, которого однажды принесла домой от сестры Ульки. На дворе стояла зима: суровые морозы ударили так сильно, что даже машины отказывались заводиться, и через каждые десять метров глохли моторы. Боясь заморозить нового друга, Лика засунула его в свою теплую шерстяную рукавичку, положила её в шапку — да так и несла до дома через весь район: без шапки, с посиневшими от холода голыми руками…

Увидев эту картину, родители были в шоке… Но не выбрасывать же взъерошенную от неожиданного переезда птицу на мороз! К счастью, сестра Ульки, (замотанная по хозяйству и присмотром за полугодовалым малышом), отдала не только попугая, но и его клетку. Гоше быстро нашли местечко в зале, и он стал новым членом семьи.

Нрав у Гоши оказался весёлый: каждый раз, когда в зале за столом собирались гости, он выбирался из клетки, по очереди облетал всех присутствующих — и садился на бронзовую люстру с изогнутыми «подсвечниками». Обратив на себя внимание, Гоша громко чирикал, распевая песни, и ритмично перекачивался с лапки на лапку, вызывая восторженный смех и аплодисменты зрителей…

— Такого, как Гоша, уже не найти… — грустно улыбнулась Лика, вспоминая погибшего от непонятной болезни друга.

— Неправда… — мягко возразил Каро. — Какие хозяева — такие и питомцы! Гоша был умным и весёлым… Но ведь это ты научила его всем трюкам! Помнишь, как ты учила его целоваться…?

— Помню… — вновь улыбнулась Лика.

Ей нравилось играть с Гошей. Каждый раз, (заходя в зал), она вставала напротив клетки и звала его, слегка похлопывая ладонью по плечу: «Гошенька… Иди ко мне…? Иди, мой хороший… Ну…?» — ласково шептала она, не обращая внимания на отца и его друзей. Покосившись на Лику, попугай с минуту раздумывал над её предложением, после чего вылетал из клетки и устраивался на плече. «Поцелуй меня…» — подставляя лицо, улыбалась Лика, и Гоша быстро-быстро водил клювиком по её щеке, заставляя звонко смеяться от щекотки…

— Ты меня даже не замечала тогда… — вспоминал Каро. — Ты вообще никого из нас не видела… Я так завидовал этому попугаю! — тихонько рассмеялся он. — Смотрел на тебя — и мечтал, как ты улыбнёшься мне, позовёшь с собой… Как обниму тебя за плечи и прикоснусь губами к твоей щеке… Я так мечтал быть на месте Гоши! — смеясь, признался Каро.

— Ты лучше, чем Гоша… — тихо прошептала Лика. — Все мои поцелуи — ТВОИ… И не только поцелуи: моё сердце… душа… Всё, что у меня есть! Я — твоя, мой Король — только ТВОЯ…

Забыв о времени, Каро с Ликой долго разговаривали по телефону, шепча друг другу нежные признания в любви… Прошёл час… За ним — другой… На улице уже вечерело, когда их наконец-то разъединили, и Лика положила трубку. (Макс даже представить боялся, сколько денег пришлось выложить Каро за этот междугородний разговор!)

Сидя на полу в прихожей, Лика обхватила руками колени и замерла… Она долго сидела молча, размышляя о чём-то, после чего решительно встала на ноги и направилась в зал.

— Макс… — остановившись в дверях, позвала она. — Ты любишь Каро…? Как друг?

— Он мне как БРАТ! — поправляя её, хмыкнул Макс и озабоченно нахмурился: — А к чему такой вопрос?

— Уезжай, Макс! — решительно сказала Лика. — Мне не нужна нянька. Если ты действительно любишь его — УЕЗЖАЙ! Ты же знаешь, что никто, кроме тебя, не сможет помочь ему в трудную минуту — другого такого, как ТЫ, у него нет! Ты должен быть С НИМ — а не здесь…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Припарковав пошарпанную «копейку» в конце улицы, Каро внимательно следил за входом в «элитный» ресторан, изредка поглядывая на часы. Его ожидания оправдались: спустя несколько минут к ресторану подъехали две машины с тонированными стёклами.

Первой вылезла охрана: засунув руку под пиджак, накачанные парни встали у входа, озираясь по сторонам в поисках опасности.

— Дилетанты… — усмехнулся Каро. (И дураку было понятно, что под пиджаком спрятана кобура со стволом!) — Ещё бы «калаш» на себя повесили…

Убедившись, что всё чисто, охрана дала знак водителю, и из машины появился Вепрь — довольно хилый на вид мужчина щуплого телосложения, ничем не похожий на лесного кабана. Своё прозвище он получил исключительно за жестокий нрав: как подраненный кабан, в ярости, прёт напролом к охотнику, чтобы растерзать его — так и Вепрь шёл к намеченной цели, уничтожая всё на своём пути. Он всегда внимательно следил за своими «конкурентами», и при малейшем намёке на опасность решительно сметал их с лица земли. Каро знал: Вепрь не успокоится до тех пор, пока не уничтожит не только группировку «Короля» — но и всю его семью. (Для надёжности).

Как только Вепрь зашел в ресторан, Каро засёк время, и расположился поудобнее: откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету, медленно выпуская в окно сизоватый дым.

— Слышь, браток, зажигалки не найдётся? — раздался вдруг знакомый насмешливый голос.

Резко повернув голову, Каро увидел сияющую физиономию Макса.

— Свою надо иметь! — задумчиво рассматривая лицо друга, усмехнулся Каро. — Садись… — кивнул он на соседнее сидение.

Макс тут же воспользовался приглашением, шустро забираясь в салон машины.

— Вопрос первый: КАКОГО ЧЁРТА…?! — не сводя взгляда с дверей ресторана, подозрительно спокойно поинтересовался Каро.

— А что я мог сделать?! Она меня выгнала! — начал оправдываться Макс. — Честное слово! Так и заявила: «Ты должен быть с ним — а не здесь! Мне не нужна нянька — УЕЗЖАЙ!» Ты же знаешь: она никого, кроме тебя не слушается. (Упёртая, как сто чертей!) Что мне: драться с ней, что ли?! Она меня живьём загрызёт!

— Понятно… — усмехнулся Каро. — Ладно — закрыли тему. Вопрос второй: как ты меня нашёл?

— Обижаешь… — расплылся в улыбке довольный собой Макс. — Мы ж не первый год вместе! Где тусовался Арсан и прочие группировки я не забыл, (любимые маршруты Вепря — тоже!) Оставалось только подождать, когда ты наведаешься к блатному ресторанчику — лучшей точки для «бучи» нам не найти! Кстати: где ты откопал эту колымагу?

— «Напрокат» одолжил! — усмехнулся Каро.

— Логично… — одобрительно кивнул Макс. — Такое старье менты даже искать не станут. План есть?

— Есть у меня одна задумка… — заметив выходившего из ресторана Вепря, засек очередное время Каро. — Ещё пару деньков попасём — и на охоту…

Слежка за Вепрем казалась Каро мучительно долгой и тяжёлой. На самом деле причина была в нём самом: он безумно соскучился по Лике и хотел услышать хотя бы голос своей любимой малышки. Увы! Отправив Макса к другу, Лика вернулась в родительский дом, который к глубокому сожалению Каро был без телефонной связи. Он знал: Лика нарочно приняла непростое для себя решение, чтобы не отвлекать его от главной цели — остаться ЖИВЫМ. Но Каро ОЧЕНЬ тосковал…

Колеся по городу, Каро заметил стоявшие в огромной витрине стройные манекены в белоснежных платьях. «Люкс» — красовалось на вывеске свадебного салона, и он решительно припарковал машину неподалёку от входа.

— Ты чего…? — удивился Макс.

— Подожди здесь… — лукаво улыбнулся Каро и выскочил на улицу.

Он вприпрыжку поднялся по ступенькам крыльца и скрылся за дверью магазина. Мелодичный звон подвешенных колокольчиков предупредил продавцов о появлении нового посетителя.

— Добрый день! — приветливо улыбнулась девушка-консультант. — Чем я могу Вам помочь?

— Девушка… милая… — улыбнулся Каро, оглядываясь по сторонам. — Я буду безумно благодарен, если Вы подберёте САМОЕ КРАСИВОЕ платье для моей невесты!

— У нас все платья красивые! — улыбнулась консультант. — Они изготовлены по эскизам известных зарубежных дизайнеров. (Мы работаем только с состоятельными клиентами). Выбирайте: ваша невеста будет выглядеть настоящей принцессой!

Красовавшиеся на свадебных нарядах ценники с внушительными суммами в условных единицах подтверждали слова продавца.

— Нет, Вы меня не поняли… — слегка улыбнувшись, мягко возразил Каро. — Мне не надо платье для принцессы. Подберите мне ТАКОЙ наряд, который сможет украсить саму КОРОЛЕВУ! (Цена меня не интересует).

— Мне кажется, я понимаю, о чём Вы говорите… — задумчиво кивнула продавец. — Вам нужно что-то оригинальное, необычное по фасону и отделке… Давайте посмотрим эксклюзивную коллекцию из Италии… — предложила она.

Попросив Каро подождать на комфортабельном диванчике из белой кожи, девушка скрылась в глубине салона. Спустя несколько минут, она вывезла небольшой мобильный гардероб на колесиках с подвешенными за плечики роскошными нарядами.

— Прошу прощения, но эта коллекция поступила к нам только вчера, и мы не успели выложить её в выставочный зал… — извинилась она за сервис, расправляя воздушные ткани, чтобы показать платья во всей красе.

— Ничего страшного… — улыбнулся Каро, внимательно рассматривая шедевры дизайнерского искусства.

Свадебная коллекция оправдывала название элитной: дорогие ткани были отделаны речным жемчугом и натуральными камнями — платья были просто бесподобны! Любое из них могло украсить даже самую невзрачную девушку, превратив её из Золушки в сказочную принцессу.

Один наряд заметно отличался от других: воздушная туника в древнегреческом стиле была выполнена из белоснежной прозрачной ткани, расшитой крохотными сверкающими искорками горного хрусталя. Декольте туники было увито изящной лозой из нежных васильков: искусный ювелир вложил немало сил, вдыхая жизнь в завораживающие своим цветом сапфиры…

…«Космический синий…» — радостно улыбалась Лика, любуясь своим браслетом, и в очередной раз благодарила Каро за красивый подарок: — «Спасибо-спасибо-спасибо…» — шептала она, повиснув у него на шее и даря безумно сладкие поцелуи…

К платью прилагалась невесомая, как парящее облако, пелена в качестве фаты и изящная диадема с цветочным рисунком, повторяющим узор декольте.

— Очень красивая модель… — проследив за взглядом Каро, прокомментировала продавец. — К сожалению, это платье нельзя подогнать по размеру — оно подойдёт только девушке со стройной фигурой. Какой размер одежды у Вашей невесты?

— Сорок второй… — любуясь платьем, сказал Каро.

Взглянув на бирку, продавец удивлённо вскинула брови.

— А вы — счастливчик! — покачав головой, улыбнулась она. — Как раз сорок второй размер! Берёте?

— Разумеется! — улыбнулся Каро, доставая бумажник.

Перед глазами стоял образ любимой малышки: изумительная туника и комплект из сапфиров, что он подарил Лике на День Рождения, превратят её не в какую-то «принцессу» — а в самую настоящую греческую богиню, сошедшую с небес…

Сгорая от нетерпения как можно быстрее порадовать Лику красивым нарядом, Каро решил немедленно отправить платье с курьером.

— Костян… — едва зайдя в снятую на время операции в Питере хату, позвал он. — Собирай вещи и гони домой!

Услышав приказ, Костя изменился в лице и растерянно оглянулся на друзей.

— Почему я…? Ты решил отстранить меня от дела?

— Дурак! — слегка потрепал его по макушке Каро. — Я даю тебе самое ответственное поручение — отвезёшь Лике предсвадебный подарок! Учти: если не справишься — голову оторву! — шутливо пригрозил он.

— Чё за подарок? — оживились ребята, услышав о свадьбе.

Поставив громоздкую коробку на стол, Каро снял крышку, демонстрируя покупку друзьям.

— Ни фига себе! — присвистнула братва, рассматривая узор на платье и передавая из рук в руки диадему с сапфирами. — Да тут целое состояние!

— Теперь понял, ЧТО я тебе доверяю? — слегка усмехнувшись, посмотрел на Костю Каро. — От этого платья зависит моя ЖИЗНЬ — другого такого наряда для моей невесты уже не найти!

— Серьёзная посылочка… — обдумывая поручение, заметил Костян. — За такими камушками глаз да глаз нужен!

— Потому тебя и посылаю — не через почту же его отправлять! — вновь усмехнулся Каро. — Так что собирай вещи — и дуй на ближайший поезд! Передашь подарок Лике, (порадуешь её хоть немного). Скажешь, что скоро буду — к субботе уже вернусь. (Заодно и к Фаине заедешь — тоже, небось, вся извелась!) А мы тут сами справимся…

Остановив машину прямо напротив входа в ресторан, молоденький владелец старых потрёпанных жигулей включил «аварийку» и открыл капот. Почёсывая затылок, паренёк долго ковырялся в моторе, пытаясь понять причины, по которым тот заглох.

На дороге показалась пара машин с тонированными стёклами.

— Слышь, пацан…? Убирай своё барахло! — подъехав поближе, грубо посоветовали накачанные братки.

— Да я бы с радостью! — размазывая по лицу грязь, утёр выступивший на лбу пот владелец «копейки». — Не хочет заводиться, зараза! Может, поможете?

— Слышь, ты, козёл… — вылезли из машины недовольные братки. — Мы те щас так поможем — на инвалидной коляске будешь ездить!

Неожиданно раздался пронзительный визг сорванных тормозов, и вторая машина получила звучный «поцелуй» от влетевшей в багажник волги. Резко обернувшись, братки застыли в немом изумлении:

— Твою мать… — сильно пошатываясь, вывалился на улицу «убитый в хлам» гонщик. — Какая падла тут припарковалась…?!

— Ну, мужик, ты ПОПАЛ… — не веря своим глазам, покачала головой братва.

— Кто…?! Я…?! — заглушив спиртным инстинкт самосохранения, нарывался на очередные неприятности пьяный гуляка. — Это вы, козлятки, попали! Что вылупились? Гоните бабло!

— ЧЕГО…?! — оторопев от такой наглости, недоумённо уставилась на него братва, пытаясь прийти в себя.

— Глухие, что ли…? — захохотал на всю улицу пьяный лихач. — Бабки гоните! Или я вам все рога поотшибаю!

Вокруг машин начала собираться толпа любопытных зевак, собравшихся посмотреть на развернувшийся бесплатный балаган. Потеряв терпение, Вепрь открыл дверь и вылез на улицу.

— Чего стоите?! — заорал он на охрану. — Заткните этой падали пасть!

— Это какая сука там кукарекает?! — громко возмутился водитель волги. — Я тебе самому пасть порву, чтоб не вякал! Фуфло дырявое… — направился он в сторону обидчиков, но не сумел сохранить равновесие и шумно грохнулся прямо посреди дороги.

Услышав оскорбление, Вепрь судорожно передёрнул щекой, и его лицо налилось кровью…

— Мочи, гниду… — побагровев, как помидор, процедил он сквозь зубы, отдавая охране короткий приказ.

Разгневанные братки тут же набросились на зарвавшегося выпивоху, развалившегося на асфальте, как бревно.

Толпа зрителей взволнованно всколыхнулась:

— УБИВАЮТ!!! — раздался чей-то отчаянный крик. — Людей убивают!!!

— Мочи гопников! — заорал в ответ коренастый мужик, бросаясь на выручку беспомощному бедолаге. — Наших бьют!

Этот народный призыв нашел живой отклик в сердцах ещё нескольких человек. Вооружившись монтировкой, к ним присоединился и молоденький паренёк, чья потрёпанная «копейка» послужила причиной образовавшегося затора. Затаив дыхание, любопытные зрители во все глаза следили за развернувшейся как в крутом боевике кровавой дракой…

Два громких хлопка резко привели людей в чувство: услышав выстрелы, толпа бросилась врассыпную. Быстро обернувшись, охрана увидела лежащего на земле Вепря: на груди расползалось большое красное пятно, а во лбу зияло пулевое отверстие…

— Подстава… — начиная запоздало соображать, пробормотал один из братков.

Договорить он не успел: «чудом» протрезвевший водитель волги по рукоятку вогнал ему в живот острую финку и с силой крутанул руку, вспарывая внутренние органы…

— Я же сказал, что это ВЫ, козлятки, попали… — быстро полоснув отточенным лезвием по шее охранника, прошептал Макс и небрежно вытер кровь о валяющееся на земле тело. — Вот и отблеялись…

Запрыгнув в подъехавший автомобиль, ребята стремительно умчались с места преступления. Спустя несколько секунд, один за другим, раздались четыре оглушительных взрыва…

Прибывшие на поступивший сигнал милиция и пожарники застали лишь полыхающие огнём машины, да бездыханные тела Вепря с пулей во лбу и его охраны с перерезанным горлом. В элитном ресторане «только для своих» поджидал ещё один неприятный сюрприз: надышавшись какого-то галлюциногенного газа, все посетители и персонал были в невменяемом состоянии и не могли дать каких-либо внятных объяснений.

…Следователям так и не удалось найти хоть сколько-нибудь стоящих свидетелей этого криминального происшествия: поставив метку «глухарь», дело списали в архив…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Расположившись на берегу Невы, ребята с удовольствием барахтались в прохладной воде, смывая с себя грязь и чужую кровь. Пока Каро возился с угнанной машиной, Макс развёл костёр и побросал в огонь запятнанную одежду.

— Помоги-ка… — позвал друга Каро.

Слегка поднатужившись, они столкнули машину в воду, и она медленно погрузилась на дно…

— Прости, неведомый хозяин… — со скорбным выражением лица продекларировал Макс. — Твоя любимая «ласточка», верой и правдой служившая тебе долгие годы, погибла героической смертью, обретя вечный покой в глубине безмятежных вод великой Невы…

Этот короткий некролог вызвал у всех неудержимую волну смеха.

— Макс, тебе во МХАТ надо было поступать! — хохотал Лёха. — Или в Щукинское! Такой артист пропадает!

— Ты тоже хорош! — задорно улыбнувшись, похвалил Лёху Макс. — «Ребятки, у меня мотор заглох… Может, поможете…?» — передразнил он его. — А у самого на роже написано, что передрейфил до чёртиков!

— Слышь, Лёх…? Ты бы ещё штаны обмочил! (Для натуральности!) — веселился Олег, вспоминая разыгранный спектакль.

— Да они и так думали, что он обгадился! — поддержал его Витёк.

— Индюк думал — в суп попал! Вот мы им пёрышки и пообщипали! — расхохотался в ответ Лёха — Видали, какие у них морды были, когда Макс с них бабло начал трясти…?

Над рекой пронёсся звучный мужской хохот.

— Вепрь аж затрясся весь, когда ему на петуха намекнули! — закатывался от смеха Игорёк. — Я думал, он от злости копыта двинет!

— Он и так их отбросил! — хохотала братва. — Когда Каро ему башку просверлил: аккуратненько так — словно ювелир…

Снимая напряжение, ребята дурачились, как мальчишки.

— Заканчивайте… — добродушно усмехнулся Каро. — Пора ДОМОЙ…

Лика… Как же он СОСКУЧИЛСЯ по своей малышке! Каждую минуту, каждую секунду Каро думал о строптивой упрямой девочке с вздорным характером, и умирал от безграничной нежности и любви, томившейся в его душе…

Он вспоминал её голубые, как искорки льда, глаза… Вспоминал горячие губы, нежно шептавшие «мой Король»… Хрупкие руки, робко обнимавшие его за шею… и тонкие пальчики, ласково перебиравшие его волосы на затылке…

От этих воспоминаний по телу пробегала гулкая звенящая дрожь, а душа изнывала от безудержного желания поскорее увидеть любимую девочку — и раствориться в её объятьях…

«Мой Король…» — медленно выводила Лика на запотевшем стекле, рассеянным взглядом глядя в окно. Её мысли и чувства были далеко-далеко — там, где сейчас находился любимый мужчина.

Лика пыталась представить, что он делает, чем занимается…? Она старательно гнала прочь тревожные мысли о криминальных разборках, где звучат меткие выстрелы и пускают в ход остро отточенные ножи. Нет, её Король не может погибнуть в какой-то драке, не может покинуть её, оставив совершенно одну в этом огромном мире! Он сильный, умный, и к тому же, рядом с ним Макс: он всегда прикроет своего друга и не допустит беды.

— Всё будет хорошо… — рисуя под надписью пронзённое стрелой сердечко, прошептала Лика, и ей очень хотелось верить, что эти слова окажутся правдой. — Всё будет ХОРОШО…

Раздался короткий звонок в дверь, и с коридора послышался бодрый голос Костика, приветствовавшего отца. Резко встрепенувшись, Лика опрометью бросилась вон из комнаты, навстречу гостям.

— Я один… — мотнув головой, сразу же разочаровал её Костя. — Подарок тебе привёз. Вот, держи… — протянул он ей большую картонную коробку, завёрнутую в пакет. — Каро сказал, другого такого ни за что не найти.

— Что это…? — доставая коробку из пакета, спросила Лика.

— А ты посмотри! — хитро улыбнулся Костя. — Платье твоё свадебное. Ты у нас будешь самой красивой невестой в мире! — широко улыбнулся он. — Кстати, Каро сказал, что к выходным уже дома будет! Ладно, я пошёл — мне ещё к тёть-Фае надо заскочить… — попрощался Костя со всеми и быстро ушёл.

Зайдя в зал, Лика поставила коробку на журнальный столик и сняла крышку. По глазам тут же ударил яркий, ослепительно синий цвет камней, сверкавших на диадеме. Электрический свет с потолка только усилил количество сверкающих искр, отражаясь от граней сапфиров.

— Мой Король… — потрясённо прошептала Лика, и её лицо озарила радостная улыбка.

Сердце захлестнула неистовая волна нежности и теплоты: как же он заботился о ней! Он знал, что она любила этот невероятно красивый оттенок синего цвета, и нарочно выбрал именно такой наряд, к которому подойдут её серьги и браслет. Надевать с таким потрясающим платьем ещё и колье, будет уже перебор: изумительные васильки распустили свои бутоны, обвивая декольте нежной лозой…

— Ох, дочь, смотри… — покачал головой Ориф, рассматривая платье. — Надоест Каро терпеть твои выкрутасы — и останешься ни с чем! Такие щедрые мужики на дороге не валяются… — вновь покачал он головой. — Мигом к рукам приберут!

— Не приберут… — радостно улыбаясь, покачала в ответ головой Лика. — Он МОЙ Король — мы ВСЕГДА будем вместе!

— Твои слова — да Богу б в уши… — задумчиво хмыкнул отец. — Ну, что стоишь? Беги примеряй! Вижу же, что не терпится! — добродушно усмехнулся он.

Схватив коробку, Лика стремительно убежала переодеваться. Очень бережно и аккуратно, она надела на себя платье, и закрепила на волосах диадему. Взяв в руки фату, Лика вышла из комнаты и встала перед зеркалом трюмо.

— Красивая будет невеста… — одобрительно кивнул Ориф, разглядывая дочь. — Хороший вкус у моего зятя!

— А это тебе зачем? — заметив фату, насторожилась Хельга. — Даже не вздумай примерять! Надевать фату задолго до свадьбы — плохая примета! (Потом замуж не сможешь выйти).

— Глупости всё это! — забавно сморщив носик, хмыкнула Лика, набрасывая на себя невесомую пелену. — Не верю я в эти «бабушкины сказки»!

Зачарованно глядя в зеркало, она попыталась представить, как будет стоять рядом с любимым мужчиной в ЗАГСе, как он будет держать её за руку… Ей вдруг показалось, что за спиной и впрямь появилась высокая мужская фигура в чёрной рубашке: бережно обняв Лику за плечи, он радостно улыбнулся и слегка прикоснулся губами к её шее…

«Малышка… Девочка моя любимая…» — раздался в голове до боли знакомый голос. — «Как же я по тебе соскучился… Потерпи, маленькая моя — я скоро приеду! Ещё немного — и мы снова будем вместе: я ВСЕГДА буду рядом…»

Наваждение длилось лишь краткий миг, но душу захлестнула такая волна радости и счастья, что у Лики даже дыхание перехватило.

— Мой Король… — слегка улыбнувшись, прошептала она, снимая с себя фату. — Возвращайся скорее — я буду ждать…

Нетерпеливо посматривая на часы, Каро нервно подгонял собиравшуюся в дорогу братву.

— Живее! Что вы как черепахи?! — раздражённо бросил он друзьям.

— Успокойся: тише едешь — дальше будешь! — попробовал утихомирить пыл рвавшегося побыстрее тронуться в путь друга Макс.

— В темпе, я сказал! — поторопил всех Каро и сел за руль.

Побросав сумки в багажник, мужчины запрыгнули в машину и облегчённо перевели дух. Лишь Игорёк спокойно наблюдал за всей этой суматохой со стороны: в отличие от остальных, он возвращался домой на своём мотоцикле, и его эта «буря» благополучно миновала.

Включив зажигание, Каро завёл мотор: джип энергично затарахтел… и внезапно заглох.

— Чёрт! — раздражённо выругался Каро и повторил попытку завести машину.

Но видать всё в этот день было против того, чтобы он побыстрее отправился домой: не смотря на отсутствие каких-либо видимых неполадок, машина упорно не желала заводиться, словно нарочно оттягивая долгожданный отъезд.

Открыв капот, ребята дружно искали причину поломки. Достав сигареты, Каро нервно закурил, задумчиво посматривая на мотоцикл Игоря.

— Игорёк, я возьму твоего «коня»? — неожиданно спросил он.

Резко встрепенувшись, Макс устремил тревожный взгляд на лицо друга.

— Каро, не дури! — попробовал он его урезонить. — Ты гоняешь, как камикадзе! Щас всё починим и поедем!

— Вот и езжайте без меня! — поймав брошенные Игорем ключи от байка, улыбнулся Каро. — Пока вы заведётесь — я уже буду дома!

Сев на мотоцикл, Каро завёл мотор.

— Стой, дурак! — решительно перегородил ему дорогу Макс. — Я тебя никуда не пущу! Потерпи ты хоть немного! Скоро поедем…

— Уйди, Макс… — широко улыбнувшись, покачал головой Каро. — Лучше уйди! Я не могу ждать.

— Куда ты торопишься? (Да ещё в одиночку!) А если в дороге что-нибудь случится…? — упрямо стоял перед мотоциклом Макс. — На трассе любой подставы можно ожидать! Что я Лике скажу?! Я обещал, что привезу тебя целым и невредимым!

— Брось, Макс… Какие подставы…?! — усмехнулся Каро. — Что со мной может случиться? Реальная угроза уже позади…

Отодвинув друга рукой в сторону, Каро взглянул на ребят.

— Увидимся дома! — весело улыбаясь, попрощался он с друзьями. — Игорёк! Спасибо за байк — на свадьбе верну!

Надев шлем, Каро до упора нажал по газам, и мотоцикл стремительно рванул вперёд. Тяжко вздохнув, Макс проводил друга тревожным взглядом…

…Безмятежная река сверкала на солнце своей кристально чистой глубиной… Яркое ласковое солнышко ласкало лучами плечи и руки двух влюблённых, осыпающих друг друга каскадом искрящихся брызг…

— Малышка моя… — прошептал Каро, нежно прикасаясь губами к губам Лики. — Как я по тебе соскучился…

Горячие губы дарили своё дыхание — и душа замирала в этих сильных надёжных руках, дрожа от безумного безудержного счастья…

Внезапный сильный ветер в одно мгновение собрал над рекой мрачные чёрные тучи: всё вокруг содрогнулось от дикого грохота и небо озарилось всполохами сверкающих молний.

— Мой Король… — встревожено посмотрела на него Лика, хватаясь за его руку мёртвой хваткой.

— Малышка… — грустно улыбнулся Каро, и в глубине его глаз пролегла невыносимая горечь. — Прости…

Гигантская волна, подхватив, резко выбросила его на берег… Лика изо всех сил пыталась бежать вслед за ним, но река крепко держала свою пленницу, затягивая её в мрачный водоворот…

— Мой Король!!! — глядя на стоящего на берегу Каро, захлёбывалась слезами Лика. — МОЙ КОРОЛЬ…

Она резко проснулась и открыла глаза. По щекам, ручьями, бежали потоки слёз…

— Только бы с ним было всё хорошо! Только бы с ним ничего не случилось! — мысленно взывала она к Богу, отчаянно умоляя сберечь её Короля…

До упора нажав на газ, Каро гнал по трассе, всеми силами стремясь как можно быстрее попасть домой.

«Лика… Лика… ЛИКА…» — дрожа от нетерпения, звонко пела соскучившаяся по любимой малышке душа. Он скоро увидится с ней: увидит эти глаза… строптиво сморщенный носик… губы… Он крепко обнимет её, прижимая к себе — а она запустит ему в волосы свои нежные пальчики и ласково проведёт по затылку снизу вверх…

Внезапно на землю обрушился сильный ливень. Вода хлестала так, что казалось, она стоит сплошной белёсой стеной: видимость мгновенно упала почти до нуля, и Каро включил фары.

Не сбавляя скорости, он одним движением застегнул замок насквозь промокшей куртки, чтобызащититься от порывистого пронзительного ветра, и случайно задел вылезшую наружу цепочку. Она резко порвалась, и кулон скользнул вниз…

— Куда…?! — подставляя ладонь, быстро подхватил цепочку Каро и мельком взглянул на серебряного ангела-хранителя. — Покинуть меня собрался…? — улыбнулся он и покачал головой: — Не выйдет…

Ему бы остановиться и спокойно спрятать кулон под куртку, но Каро не хотел терять ни минуты: на полном ходу, он попытался расстегнуть наглухо заклинившую молнию кармана, чтобы положить в него порванную цепочку…

Внезапно раздался визжащий звук скользящих по мокрой трассе колёс, пытающихся притормозить: не справившись с управлением, со встречной полосы вылетел гружёный щебнем КамАЗ. Машину круто занесло — и она начала заваливаться, летя прямо на мотоцикл…

Резко свернув в сторону, Каро попытался уйти от опасного столкновения. Но скорость байка была слишком высока, чтобы завершить этот маневр: как в замедленной съёмке, Каро смотрел на переворачивающийся КамАЗ… на летящие в лужи куски серого щебня…

«Вот тебе мой последний совет, Тагари: НЕ ТОРОПИСЬ! Научись ждать, сынок — научись ЖДАТЬ…» — далёким эхом мелькнул в голове голос Рубины…

…Перед глазами появился образ горячо любимой малышки:

— Мой Король… — выдохнула она, пронзая душу до безумия нежным взглядом…

— ПРОСТИ… — с горечью прошептал Каро — и вокруг наступила тьма…

Спустя полтора часа, ребятам наконец-то удалось завести джип. Никто так и не понял, в чём была причина неполадок: машина словно передумала — и милостиво завела мотор. Запрыгнув в салон, ребята тут же тронулись в путь.

Едва они выехали на трассу — начался сильный дождь. Крупные капли с размаха ударяли по лобовому стеклу, отбивая суровый ритм.

— Ну и погодка! — покачав головой, хмыкнул Витёк. — Зря Каро сел на мотоцикл — наверняка промокнет.

— Зря… — согласно кивнул сидевший за рулём Макс. — Простудится — Лика мне всю плешь проест…

На душе у всех было как-то тревожно и неспокойно, словно над ними нависли тяжёлые грозовые тучи…

Дождь резко прекратился. Вода сделала свою работу, отмыв дорогу от пыли и грязи, и ливень уступил своё место яркому ослепительному солнышку. Опустив стёкла окон, ребята с наслаждением вдыхали свежий, наполненный тёплой влагой воздух, и их мрачные настроения постепенно отошли на задний план.

Внимательно следя за дорогой, Макс заметил образовавшуюся впереди пробку машин, и свернул на обочину.

— Витёк, сходи посмотри, что там произошло! — распорядился он, (слегка досадуя, что теперь им точно не догнать Каро), и заглушил мотор.

Витёк послушно выпрыгнул из машины и бегом направился к месту происшествия, вокруг которого столпились гаишники и врачи скорой помощи.

Судя по всему, на трассе произошло серьёзное ДТП: оцепив место аварии, дорожные инспекторы тщательно обследовали перевёрнутый посреди дороги КамАЗ с помятой кабиной и какую-то груду металла. (Издалека было сложно определить, какое средство передвижения столь печально закончило своё существование). Дежурившие неподалёку медики хмуро курили, и Витёк понял, что спасать им было уже некого.

Переговорив с парочкой томившихся в пробке водителей, Витёк неторопливо отправился назад, как вдруг под ногами что-то сверкнуло. Присев на корточки, он увидел валявшуюся на мокром асфальте серебряную цепочку с ангелом-хранителем. Быстро оглянувшись по сторонам, Витёк поднял находку с земли и побежал к друзьям…

Понимая, что образовавшаяся пробка надолго задержит их на месте, ребята вышли на улицу поразмять ноги. Прислонившись спиной к капоту машины, Макс закурил сигарету, терпеливо ожидая новостей.

— Что там…? — посмотрел он на вернувшегося Витька.

— Жесть! — поморщился тот, передёрнув плечом. — Со встречки КамАЗ вылетел и навернулся, как следует — всю дорогу щебнем закидал! Ещё и поцеловал кого-то напоследок: машина — в хлам! Менты катафалк ждут, чтобы трупы убрать. И рабочих: пока дорогу не расчистят — проезд не откроют.

— Понятно… — вздохнул Макс. (Можно было не сомневаться, что теперь им точно не догнать Каро, и Лика наверняка устроит Максу хорошую взбучку за то, что он не сдержал данное слово…)

— Кстати: я неплохую цацку нашёл… — улыбнулся Витёк, показывая друзьям серебряную цепочку, найденную на дороге. — Красивый кулон… Правда…?

Едва взглянув на находку, Макс резко переменился в лице и рывком оторвался от капота, бросая сигарету в сторону.

— Где ты его нашёл…?! — схватив Витька за грудки, сильно встряхнул он друга, впиваясь горящим лихорадочным взглядом ему в глаза.

— Да там… — не понимая, что такого особенного в этом кулоне, мотнул Витёк головой в сторону ДТП.

— КАРО… — смертельно побледнев, сдавленно прошептал Макс, и резко отшвырнув Витька в сторону, бросился бежать к месту аварии.

…Он узнал цепочку, заказанную Каро для Лики, когда её мучили кошмары. Братвы тогда не было с ними, и ребята просто были не в курсе этой истории…

Не замечая ничего вокруг, Макс летел напролом, раскидывая попадавшихся на пути людей. «КАРО…» — билась в голове одна-единственная мысль, и Макс отчаянно надеялся, что его опасения окажутся напрасными…

Догадавшись, что случилось нечто непоправимое, мужчины встревожено переглянулись и бросились вслед за Максом, чувствуя, как по позвоночнику ползёт ледяной мороз…

Макс нёсся как танк: разорвав оцепление, он разбросал гаишников в разные стороны — и резко остановился, рухнув на землю.

— КАРО-О-О!!! — упав на колени, отчаянно взвыл он, увидев на торчавшей из-под брезента руке хорошо знакомый браслет и кольцо… Макс со всей силы ударил кулаком в жёсткий асфальт, разбивая в кровь костяшки пальцев. — КАРО-О-О…

Его горестный крик разнёсся по округе, как вой обезумевшего от боли дикого зверя. Побросав сигареты, врачи скорой тут же бросились к Максу, пытаясь что-то объяснить, но он не хотел никого слушать.

— Что вы стоите…?! — кричал на них Макс. — СДЕЛАЙТЕ что-нибудь!!! Его ещё можно спасти!!! Слышите…?! Он ЖИВ!!! ЖИВ!!! КАРО-О-О…

Подбежавшие ребята растерянно смотрели на грязный брезент, прикрывавший погибшее тело, и груду металла у кабины КамАЗа: они с трудом узнали искорёженный мотоцикл Игоря и залитый кровью шлем….

Не желая верить в жёстокую правду, мужчины словно окаменели: их резко оглушило, в доли секунды вырвав из уютного привычного мира, и перенося в совершенно другую, чуждую сердцу и душе реальность. Время будто остановилось, и всё происходящее казалось кошмарным сном — Каро НЕ МОГ так нелепо погибнуть! Он НЕ МОГ разбиться — НЕ МОГ покинуть этот мир!!! Разум просто ОТКАЗЫВАЛСЯ верить, что их любимого друга больше НЕТ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Наступила долгожданная суббота. Все с нетерпением ждали возвращения Каро, не в силах смотреть на исхудавшую, осунувшуюся Лику. За последние дни, она почти ничего не ела и плохо спала, постоянно мучаясь кошмарами.

— Ну что ты себя изводишь…? — уговаривали её родители. — Приедет твой Король — вот увидишь! Зачем раньше времени убиваться…?

Но Лика никого не слушала. Она часами стояла у окна, глядя на дорогу, или просто лежала в кровати, обдирая ногтями и без того ободранные обои.

— Мой Король… — как завороженная шептала она, проводя рукой по стене, и узенькая полоска содранной бумаги тихо скользила вниз. — Мой Король…

Закрыв глаза, Лика прислушалась к биению своего сердца, и на её губах отразилась слабая улыбка. «Это МОЁ сердце бьётся в твоей груди…» — тихо шептал в голове чарующий голос. — «Береги его…»

Убаюканная любимым голосом, Лика незаметно для себя провалилась в тягучее забытье…

— Малышка… девочка моя… — нежно звал к себе ласковый голос.

— Мой Король… — обрадовалась Лика.

Сильные мужские руки крепко обнимали её, прижимая к груди, и душу захлёстывала такая волна неистового счастья, что казалось, она парит высоко-высоко в Небесах…

— Малышка… — бережно прикоснулся он губами к её губам и заглянул в глаза: его взгляд был полон безграничной любви и до боли пронзительной нежности… — Ты прости меня… — грустно улыбнулся Каро.

— За что…? — удивилась Лика, вглядываясь в его лицо: в глубине любимых глаз вдруг отразилась такая ядовитая горечь, что душу охватил невольный страх… — За ЧТО…?! — замирая от ужаса, с тревогой переспросила она.

— За ВСЁ… — вновь грустно улыбнулся Каро, и разжав руки, пошёл прочь…

Дикий истошный крик пронёсся по квартире, переполошив всю семью.

— НЕ-Е-ЕТ… — заходясь в истерике, кричала Лика, захлёбываясь в безудержном потоке слёз. — НЕ УХОДИ!!! НЕ УХОДИ…

— Да что ж ты, как полоумная… — прибежав к дочери, пытался привести Лику в чувство Ориф. — Проснись! — крепко встряхнул он её. — Это всего лишь сон! Слышишь…? Просто сон. Ничего с твоим Каро не случится! С минуты на минуту приедет — и «посадит» тебя себе «на шею»… — успокаивал он дочь. — Вот вернётся — и будет таскаться с тобой, как с писанной торбой: опять начнёт тебя баловать… пылинки сдувать…

Раздался короткий отрывистый звонок в дверь. Спустя доли секунды, звонок повторился.

— Вот видишь — вернулся! — улыбнулся Ориф.

Вскочив с кровати, Лика опрометью бросилась вон из комнаты навстречу любимому мужчине. Выбежав в коридор, она увидела входящего в дверь Макса и нетерпеливо устремила взгляд за его спину, надеясь отыскать взором высокую фигуру в чёрной рубашке…

Макс был один. Прикрыв дверь, он хмуро поздоровался с Орифом, и молча посмотрел Лике в лицо. Она будто с размаху ударилась о невидимую стену: в глазах Макса стояли слёзы — и ПУСТОТА…

Резко пошатнувшись, Лика обессилено прислонилась спиной к стене — она поняла, ЧТО значил этот взгляд…

— ПРОСТИ… — через силу выдавливая из себя слова, с горечью выдохнул Макс. — Я не смог сдержать своё обещание… — обречённо покачал он головой.

Мир вокруг взорвался на тысячи крошечных осколков: рассыпаясь на части, он стремительно закружился в мрачный водоворот, затягивающий в свои смертельные объятья. Острые раскалённые иглы с размаха вонзались в душу, разрывая её на куски — и всё вокруг превратилось в хаос…

Мысли перескакивали с одного на другое: они УБИЛИ его — они забрали жизнь её Короля… Он больше никогда не придёт — и она никогда не увидит его светлой улыбки, так похожей на солнышко… Она НИКОМУ не простит его смерти!

— Кто…? — резко побледнев, едва слышно прошептала Лика пересохшими губами, и буквально обезумела от ярости. — КТО…?!!! — вонзив в Макса лихорадочный взгляд, закричала она. — КТО ЭТО СДЕЛАЛ…?! Я их УНИЧТОЖУ!!! Я вырежу весь их род — до последнего младенца!!! Они будут УМИРАТЬ от боли, глядя, как убивают их детей — и проклянут тот день, когда подняли руку на моего КОРОЛЯ! Они заплатят за него своей кровью!!! КТО…?!!! — кричала она.

Услышав её слова, все просто оцепенели от ужаса — она МОГЛА это сделать! Древний кровавый обычай мести был у Лики в самих генах, и Макс знал — её не зря называли «шайтан-баба»: в ярости, она не остановится ни перед чем, пока не отомстит за смерть любимого мужчины. Словно дикий зверь, она будет бежать по следу, преследуя убийц её мужа — и не остановится до тех пор, пока не принесёт к нему на могилу их сердца. Последним ударом ножа она остановит биение своего собственного сердца, заставив его замолчать у ног любимого Короля…

— Нет, Лика, НЕТ!!! — схватив её за плечи, быстро зашептал Макс. — Его никто НЕ УБИВАЛ! Слышишь…?! В Питере всё прошло хорошо… (Я даже порадовался, что нам так легко удалось провернуть это дело!) Но Каро так торопился тебя увидеть… — с тоской выдохнул он.

— Ты лжёшь… — покачала головой Лика. — Ты ЛЖЁШЬ!

— Это правда… — с горечью выдохнул Макс. — Мы уже собирались домой, а Каро… Он не хотел никого слушать… — с трудом сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы, сглотнул он подступивший к горлу комок. — Каро РАЗБИЛСЯ … Просто разбился на мотоцикле…

Горькая правда, как раскалённое жало вонзалось в сердце, причиняя мучительную боль… Разорванный на частички мир, всей своей тяжестью обрушился на Лику, погребая её на дне холодной чёрной бездны…

Резкая боль внизу живота ударила с такой силой, что у Лики перехватило дыхание. Потянувшись руками к животу, она судорожно пыталась сделать хотя бы вдох и начала оседать на пол…

Подхватив Лику на руки, Макс бегом понёсся по ступенькам вниз и выбежал на улицу: у подъезда уже дежурила вызванная заранее бригада скорой. Передав девушку медикам, Макс с недоумением уставился на свои руки:

— Чёрт… — потрясённо выдохнул он, глядя, как по ладоням стекает алая кровь…

Включив сирену, автомобиль с медиками стремительно полетел по улицам города, чтобы доставить девушку в стационар. Сев по машинам, Ориф с Максом пристроились в хвост скорой и старались не отставать…

…Всю дорогу Макс не мог отделаться от назойливой мысли: правильно ли они поступают…? Каро с Ликой ДО БЕЗУМИЯ любили друг друга! Его друг ушёл в иной мир, и Макс даже не сомневался, что даже ТАМ он сильно скучает по своей «малышке», хочет увидеться с ней — и взять её за руку… Лика не сможет жить без своего Короля — она НИКОГДА не забудет того, кто стал для неё целым миром и озарил её жизнь невероятной радостью и любовью…

Так стоит ли удерживать их вдали друг от друга…? Стоит ли мешать встрече влюблённых душ, чьи сердца бились в унисон: их руки сплелись мёртвой хваткой — они НЕ ХОТЯТ отпускать друг друга…? И Каро и Лика были бы куда счастливее, если перешагнув порог земной жизни, смогут вместе идти по дорожкам Вечности…

Врачи изо всех сил бились за жизнь Лики. Они знали, почему эта девочка поступила к ним в стационар: весть о гибели лидера известной группировки быстро облетела все городские структуры, а не узнать лучшего друга Короля было просто невозможно — Макс был ОЧЕНЬ популярен, (особенно у женщин). (Таких людей нельзя не знать в лицо, и куда полезнее водить с ними дружбу, чем ссориться).

— Доктор, помогите! — хватая врача за руку, умолял Ориф. — Спасите мою дочь!

— Эта девочка — невеста моего брата! — вторил ему Макс. — Она без него с ума сойдёт — сделайте что-нибудь!

— Не волнуйтесь — мы сделаем всё возможное! — заверил его главврач и поспешил к трудной пациентке.

На фоне сильного нервного стресса у девушки открылось серьёзное маточное кровотечение, и её тут же подняли в гинекологию. Ультразвуковое обследование показало наличие ранней беременности, (не более пяти-шести недель), и перед врачами встала дилемма: спасать только пациентку — или попытаться сохранить жизнь и её будущему малышу…?

Времени на раздумья было крайне мало: кровотечение было достаточно интенсивным, и этот факт не оставил будущему младенцу никаких шансов.

— Готовьте операционную… — приказал главврач. — Боюсь, сохранить беременность мы уже не в силах…

Опытный хирург-гинеколог быстро выполнил привычную для своей специфики процедуру, удалив из организма пациентки отторгнувшийся в результате стресса эмбрион ребёнка. Уверенные, что всё самое худшее позади, медики облегчённо перевели дух.

— Остановка сердца! — как гром среди ясного неба, раздался голос молоденькой медсестры.

Забыв про усталость, врачи быстро приступили к реанимации.

— Есть пульс… — сообщила медсестра радостную новость, но тут же последовала очередная дурная весть: — Остановка дыхания…

— Твою мать… — выругались медики.

Они не могли позволить этой девочке уйти из жизни: дело было вовсе не в грозящей ссоре с крутыми братками или крупных деньгах за спасение этой пациентки — это была битва за ЖИЗНЬ. И самым противным было то, что бились они даже не со смертью — а с разумом пятнадцатилетней девчонки — подростка: она словно нашла у себя какую-то «кнопку» — и методично выключала своё тело, приказывая всем системам остановиться…

— Дыши, дура… ДЫШИ!!! — напряжённо шептали медики, подключая аппарат искусственного дыхания.

Убедившись, что дыхание нормализовалось, девушку быстро повезли в отделение реанимации…

Ориф с Максом нервно ходили по коридору у дверей интенсивной терапии. Вход в отделение реанимации был строжайше запрещён: даже надев халат и маски, посетители могли принести с собой вирус — и любая инфекция могла стать летальной для больных, которые и без того были на грани жизни и смерти.

Увидев появившегося в дверях врача, мужчины тут же бросились к нему с расспросами:

— Как она?! Она пришла в себя?!

— Состояние пациентки стабилизировалось… — устало сообщил главврач. — Сейчас она без сознания, но угрозы для жизни нет — это последствия общего наркоза. К сожалению, нам не удалось сохранить ребёнка… — вздохнул он.

— Какого ребёнка…? — хватаясь за сердце, осипшим голосом прошептал Ориф.

— У Вашей дочери было шесть недель беременности. Вы не знали об этом…? — удивлённо посмотрел на него врач. — Да-а-а… Современные детки не спешат ставить родителей в известность о своей личной жизни… — покачал он головой. — Нам пришлось прервать беременность, чтобы остановить кровотечение. Теперь остаётся только ждать: дальнейший прогноз благоприятный — организм молодой… сильный… Она выкарабкается! Время всё лечит…

Двери отделения интенсивной терапии бесшумно закрылись — и в коридоре наступила гробовая тишина.

— Это что получается: я потерял внука…? — пытаясь прийти в себя, посмотрел на Макса Ориф.

— Я покурю… — хмуро ответил Макс и отправился на улицу…

…Побросав одежду, мальчишки с разгона плюхнулись в тёплую воду реки, осыпая друг друга крупными брызгами.

— А-а-а-а-а-а-а!!! — задрав голову к небу, восторженно орал Макс, не в силах сдержать своих эмоций.

— Тише ты — а то всю рыбу распугаешь! — добродушно посмеивался над ним Каро.

— Мы ж не на рыбалку пришли! — хохотал в ответ Макс. — Давай проверим, кто дальше заплывёт? — предложил он другу, и на его лице появилась хитрая улыбка: — Спорим: я буду первым, кто выйдет на тот берег…?

— На тот берег, говоришь…? — вновь усмехнулся Каро, прикидывая взглядом расстояние. — А давай! — согласился он. — На что спор?

— На ящик сгущёнки! — ещё шире улыбнулся Макс, довольный своей затеей. — Только давай так: плывём туда — и обратно!

— Лады… — кивнул Каро. — На счёт «три». Согласен?

Отсчитав старт, мальчишки нырнули в воду и начали соревнование…

С грустной улыбкой Макс смотрел на тлеющую в руках сигарету, а во рту, (вместо табака), был приторно-сладкий вкус сгущенного молока, которое в тот же вечер ему принёс Каро. Макс понятия не имел, откуда он его взял, (это была большая редкость в советских магазинах), но Каро принёс целую коробку — как и обещал.

В отличие от Макса, Каро никогда не был любителем сладкого. У него вообще не было особых притязаний к еде, если не считать врождённого пристрастия к кавказской кухне. Макс знал: он нарочно поддался своему другу, стараясь плыть чуть-чуть медленнее, чем он мог на самом деле…

…Забравшись на крышу сарая, друзья открыли заветную коробку и вскрыли ножом пару консервных банок.

— Тебе какие девчонки больше нравятся? — уплетая ложкой сгущёнку, поинтересовался Макс.

— Мне…? — задумался Каро и слегка усмехнулся: — Не знаю…

— А чего тут не знать? — хмыкнул Макс, слизывая с пальцев капнувшее молоко. — Светленькие — или тёмные…? А может, рыжие…?

— Да мне без разницы… — глядя на друга, вновь усмехнулся Каро. — Главное, чтоб она настоящая была.

— А «настоящая» — это как…? — деловито уточнил Макс, принимаясь за следующую банку с лакомством.

— Ну… — задумался Каро, подбирая слова. — Чтобы самой собой была — искренней. Не изображала из себя никого, не гналась за понтами… (Не люблю, когда девчонки капризничают, как принцессы).

— А мне все девчонки нравятся… — развалившись на крыше, мечтательно улыбнулся объевшийся сгущёнкой Макс. — Принцессы они или нет — мне без разницы! Вот вырасту — заведу себе целый гарем!

— Гарем-то тебе куда? — рассмеялся Каро.

— «Женщина — как цветок!» — передразнивая отца Каро, процитировал Макс. — А цветов в букете должно быть МНОГО!!! — захохотал он, (добавляя от себя), и задумался. — Вот интересно: кто из нас первый женится? А давай так: если ты первым найдёшь себе невесту — я тебе на свадьбу самый лучший оркестр закажу! А если я — то ты мне музыку закажешь! По рукам…?

— По рукам… — согласился Каро…

Выбросив сигарету, Макс молча смотрел на тлеющий на земле окурок… Он заказал самый лучший оркестр для своего друга! Вот только играть музыкантам предстоит не свадебный — а ПОХОРОННЫЙ марш…

Что ж это за судьба у него такая…?! Всех потерял, кого любил: сначала отца… потом мать… а теперь вот КАРО…

Он был единственным человеком, чьё слово имело для Макса решающее значение: он любил Каро, как старшего брата — и очень уважал его мнение. Мысль, что его лучшего друга больше нет, казалась чудовищно дикой — и привыкнуть к ней было просто невозможно!

Макс постоянно ловил себя на том, что думает о Каро в реальном времени: сообщив родителям друга страшное известие, он чуть не закричал, (зовя Каро на помощь), когда его матери стало плохо… Приехав к Фаине, Макс с трудом удержался от вопроса «Каро не заезжал…?», запоздало вспомнив, что только что сам заказывал гроб для своего лучшего друга… Услышав, что Лика потеряла ребёнка, он мысленно вздохнул: «Господи… Каро же с ума сойдёт, когда узнает, что потерял сына…» — и только потом сообразил, что самого Каро УЖЕ НЕТ…

Внутри была такая пустота и боль, что хотелось напиться до чёртиков — ЗАБЫТЬСЯ мёртвым сном, лишь бы не чувствовать ничего!

Не возвращаясь к Орифу, (помочь ему и Лике он сейчас ничем не может), Макс сел в машину и погнал домой.

Пустая квартира встретила его гнетущей тишиной… Поставив на стол ящик водки, Макс достал стакан и откупорил бутылку…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Лика молча смотрела в белый потолок… «Каро РАЗБИЛСЯ … Просто разбился на мотоцикле…» — звучали в голове страшные слова…

Она так ждала встречи с ним! Глядя в окно, Лика мечтала, как выбежит навстречу… как сильные мужские руки крепко обнимут её, прижимая к себе… «У нас будет ребёночек…» — тихо шепнёт она ему на ушко и уткнётся носом в надёжную сильную грудь…

Он так и не узнал о своём сыне… Он никогда не увидит своего ребёнка… не возьмёт его на руки… Их сынок никогда не скажет ему «папа» и не залезет к нему на колени…

Она обязательно расскажет ему, каким замечательным человеком был его отец — САМЫМ ЛУЧШИМ из всех мужчин, живущих на земле! Их сын будет гордиться своим отцом — и будет во всём похож на её любимого Короля…

«Держись, малыш — ты должен быть СИЛЬНЫМ! Как твой отец…» — грустно подумала Лика и потянулась рукой к животу, (чтобы погладить). Пальцы наткнулись на холодную резиновую грелку, заполненную льдом… Не понимая, что происходит, Лика попыталась подняться, и не сумела сдержать стон, почувствовав резкую боль внизу живота.

— Лежи, милая, лежи… — тут же подошла к ней пожилая медсестра. — Нельзя тебе пока вставать.

— Живот болит… — слабо пожаловалась Лика, пытаясь сдержать нахлынувшую тошноту и головокружение.

— Конечно, болит… — сочувственно кивнула пожилая женщина. — Тебя ж, милая, вычистили всю — столько крови потеряла… — покачала она головой. — Врачи тебя с того света вытянули! Лежи, милая, лежи…

Лика почувствовала себя так, будто небо обрушилось с высоты вниз и придавило её своей тяжестью: безжалостная Судьба никак не желала оставить её в покое — она забирала ВСЁ… Ей было мало разрушить её жизнь, отняв самого любимого и дорого для сердца мужчину — она забрала даже ту крохотную частичку её Короля, что жила в генах их малыша…

— Мой ребёнок… — обречённо прошептала Лика, и по щекам покатились горькие слёзы…

— Что ты, милая, что ты… — поглаживая Лику по руке, успокаивала её медсестра. — Не переживай: у тебя ещё будут детки! Ты молодая, сильная — ты родишь ещё много детей! Не плачь, милая — не плачь…

Закрыв глаза, Лика молча, беззвучно плакала, не в силах терпеть жгучую боль, разъедающую душу. Как объяснить этим людям, что этот малыш был единственной ниточкой, связывающей её с этим холодным бездушным миром…?! Как объяснить, что никто и никогда не сможет заменить её КОРОЛЯ…?! Она НИКОГДА не пустит в своё сердце другого мужчину и не позволит чужим рукам прикоснуться к её душе…

Внезапно Лика успокоилась. Перед глазами стояла умиротворяющая сердце картина: держа за руку улыбающегося малыша, Каро смотрел на неё бесконечно любящим нежным взглядом и звал к себе. «Малышка… Я так соскучился…» — шептал до безумия любимый голос. — «Иди к нам…?»

В голове Лики созрел чёткий план: осторожно поднявшись с постели, она медленно побрела к дверям палаты.

— Ты куда?! — всполошилась медсестра.

— В туалет хочу… — солгала Лика.

— Нельзя тебе ходить! — пыталась уговорить её вернуться в постель пожилая женщина. — Тебе лежать надо!

— Не могу я лежать — тошнит уже! Сил никаких нет в потолок смотреть… — слабо улыбнулась Лика, пытаясь разжалобить пожилую женщину.

— Ладно… иди, пока врач не видит — его в приёмный покой вызвали… — сдалась медсестра, искренне сочувствуя этой девочке. — Давай помогу…

— Не надо… — вновь улыбнулась Лика. — Мне уже лучше — я сама дойду… — и под пристальным взглядом медсестры, она вышла из палаты.

Лика медленно шла по длинному узкому коридору, одну за другой открывая двери больничных палат. Залитые ярким электрическим светом, все они были пусты — пациентов не было! Очередное помещение оказалось процедурным кабинетом: стеклянные шкафчики с лекарствами, бинты, шприцы и… СКАЛЬПЕЛЬ! Взяв необходимый предмет, Лика продолжила свой путь…

Дойдя до конца коридора, она задумчиво остановилась перед последней дверью, но затем решительно вошла внутрь: в лицо ударил запах сырости и хлора, а из глубины доносился равномерный звук капающей из кранов воды…

В помещении было очень темно. Протянув руку, Лика включила свет, и на её лице отразилась слабая улыбка — ВАННАЯ. Закрыв дверь, она озабоченно нахмурилась, (щеколды НЕ БЫЛО), и оглянулась по сторонам. Заметив стоявшее в углу ведро со шваброй, Лика не долго думая достала «лентяйку» и просунула металлическую палку в ручку двери.

Убедившись, что запор достаточно прочный, Лика осторожно прошла по мокрому после уборки кафелю и залезла в старую чугунную ванну, покрытую ржавыми пятнами. Включив горячую воду, она без тени сомнений полоснула скальпелем по сгибу левой руки, вскрывая вены, и слегка удивилась, что совсем не чувствует боли.

Как заворожённая, Лика молча смотрела на струившуюся по руке кровь: падая в ванну, она быстро окрашивала горячую воду в розовый цвет, считавшийся символом счастья и радости.

— Мой Король… — улыбнулась Лика и закрыла глаза. — Мой Король…

Телефонный звонок настойчиво лез в голову.

— Да… — доползя до трубки, с трудом прохрипел Макс.

— Макс! Макс, к нам Лику привезли!!! — взрывая мозг, прокричал в ухо голос Андрюхи.

— Не ори… — пытаясь собраться с мыслями, поморщился от боли Макс. — Какую Лику…? Она во второй городской.

— Её к нам перевели — попытка суицида!

Макс мгновенно пришёл в себя.

— Чёрт… — простонал он. (Этого следовало ожидать!) — Я сейчас буду!

Ополоснув голову ледяной водой, Макс быстро оделся и поехал в психиатрическую клинику…

Лето клонилось к закату… В коридорах vip-отделения психиатрической больницы царили тишина и спокойствие…

Если не считать громкого спора Андрея с отцом Лики:

— Моя дочь не будет лежать в психушке! — сердито сказал Ориф.

— Да какая психушка?! У неё палата лучше, чем номер в пятизвёздочном отеле! — горячо возражал Андрей. — Пойми ты: НЕЛЬЗЯ её сейчас выписывать — она и так на грани безумия! Ей нужен уход специалистов!

— Знаю, я ваш уход — накачаете её транквилизаторами, пока в овощ не превратится! — стоял на своём Ориф. — Нечего из моей дочери наркоманку делать! Полежит немного дома — и отойдёт…

— «Отойдёт»…?! — схватился за голову Андрей. — Да она если и отойдёт, то только в иной мир! У неё ДЕПРЕССИЯ! Ты это понимаешь…?! Она совершенно потеряла смысл жизни! Хочешь, чтобы она опять вены резала…?!

— Я сказал — НЕТ! — не уступал Ориф.

Лёжа в кровати, Лика равнодушно рассматривала белый потолок, слушая спор мужчин. Ей было всё равно, к какому мнению они придут. Здесь — или дома…? Какая разница…? Ей не нужен этот холодный безжизненный мир, убивающий своей пустотой…

Внезапно все споры прекратились — и за дверью наступила тишина. Мужчины вполголоса, почти шёпотом, о чём-то совещались, но слов было уже не разобрать.

— Давай так… — спустя пару минут вздохнул Андрей, соглашаясь с собеседником. — Глядишь, поможет…

Тихо скрипнула дверь, и в палате появился Макс. Лика даже головы не повернула, игнорируя его присутствие.

— Лик… Лик, ты прости меня… — тихо сказал Макс, присаживая на край кровати, и осторожно взял её за руку. — Прости меня… Слышишь? Я тебе наврал: я всё-всё наврал — он жив… Слышишь меня? Каро — ЖИВ! У нас там не заладилось кое-что… Вот и пришлось сочинить эту историю, чтоб Каро менты не сцапали… Он отсидится, пока шум не утихнет — и вернётся…

— Клянись! — встрепенулась она, глядя на Макса лихорадочным горящим взглядом.

— Клянусь, Лик! Чем хочешь, клянусь! — продолжал он лгать, изо всех сил пытаясь выдержать её взгляд. — Не делай с собой ничего, слышишь? Что ж я Каро потом скажу…?

— Макс! Миленький! — бросилась к нему Лика, обнимая за шею перебинтованными руками, и разрыдалась. — Я к нему хочу…

— Нельзя, Лик, НЕЛЬЗЯ… — прошептал Макс, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. — Нельзя к нему сейчас — потом, когда время пройдёт… А то ведь так и ментов можно навести… — через силу улыбнулся он.

— А письмо…? — с надеждой посмотрела на него Лика. — Письмо можешь ему передать…?

— Письмо можно… — кивнул Макс и вздохнул. — Адрес я знаю…

Вернув дочь домой, Ориф с Хельгой глаз с Лики не спускали, опасаясь, что она опять что-нибудь «учудит». Но Лика поверила в бесхитростную ложь Макса и больше не собиралась покидать этот мир. Она бесцельно бродила по квартире, переходя из одной комнаты в другую: «Каро — жив…» — тихим шёпотом звучали в голове слова, сказанные лучшим, (и самым НАДЁЖНЫМ), другом. Он — ЖИВ…

Лика пыталась представить: где он…? Как он…? Чем занимается…? Думает ли о ней…? А может, он ранен и ему нужна помощь…? Нет, нельзя думать о плохом — Макс ни за что не оставил бы Каро без помощи и поддержки! Всё хорошо — надо только подождать. Пройдёт время — и он вернётся, (он обязательно вернётся!), и они снова будут вместе…

Мысли Лики плавно перетекли в будущее: её Король позвонит в дверь… она бросится к нему навстречу… Он обнимет её, (крепко-крепко!), и никогда уже не отпустит…

Подумав о предстоящей свадьбе, Лика мечтательно улыбнулась и решила вновь примерить свадебное платье. Воздушная туника окутала её словно облако, а невесомая фата превратила в сказочную зачарованную царевну…

Выйдя в коридор, Лика встала перед трюмо и взглянула на своё отражение: она представила, как будет стоять в церкви перед священником… как принесёт Богу клятву любви и верности своему Королю…

Перед поездкой Каро принял Крещение: он сам хотел, чтобы они с Ликой венчались в храме, дабы никогда не расставаться не только в этой жизни — но и в Вечности…

Внезапно с улицы донеслись громкие ритмичные звуки, отбивающие похоронный марш.

— Что это…? — с недоумением глядя на окаменевшие лица родителей, спросила Лика, заходя на кухню.

Увидев свадебный наряд, Ориф с Хельгой просто оцепенели: их дочь мечтала о свадьбе — а за окном провожали в последний путь её жениха…

— У нас во дворе кто-то умер…? — направилась Лика к окну, чтобы выглянуть на улицу.

— НЕ СМОТРИ! — резко приходя в себя, закричала Хельга, преграждая ей путь.

— Не смотри, дочка… — с непонятной жалостью попросил Ориф.

— Почему…? — нахмурилась Лика, начиная подозревать, что от неё что-то скрывают.

— Примета плохая! — быстро сообразила мать. — Нельзя в окно на чужие похороны смотреть — свои покойники в доме будут…

Услышав ответ, Лика в ужасе отшатнулась назад — только этого не хватало! Её Королю и так грозит опасность — не дай Бог беду на него накличет своим любопытством! Что если его и впрямь найдёт милиция, да пристрелит за сопротивление…?

— Ты полежи, доченька — отдохни… — ласково предложил Ориф, мягко разворачивая Лику к выходу из кухни. — Ты и так за последнее время натерпелась…

Повинуясь отцу, Лика вернулась в свою комнату, легла на кровать и закрыла глаза. Тихие скорбные звуки музыки, приглушённые закрытой дверью, ненавязчиво проникали в комнату, окутывая своей печалью. Грустные нотки больно прикасались к душе, заставляя сердце жалобно стонать от безысходной тоски. Скрипка плакала и рыдала, умоляя вернуться, не покидать этот мир — и развеять горестную пелену…

Музыка… Печальная, скорбная… Она влекла за собой, звала выйти на улицу — и разделить её тоску…

Повинуясь внутреннему зову, Лика встала с кровати и пошла на звуки музыки. Словно во сне, она вышла из комнаты в коридор, молча взглянула на кухню: вопреки собственному совету, отец с матерью наблюдали за похоронами из окна.

Не обронив ни звука, Лика медленно продолжила свой путь и тихонько выскользнула в фойе. Как в тумане она спустилась по ступенькам вниз и вышла из подъезда.

Весь двор был переполнен людьми: застывшие, словно высеченные из камня, фигуры мужчин с суровыми лицами… заплаканные глаза женщин и молоденьких девчонок… любопытные, не понимающие что происходит, взгляды детей помладше…

Лика медленно пошла сквозь толпу, направляясь к источнику мелодии, завораживающей своей скорбью… Раздался испуганный женский вскрик — и вдруг наступила абсолютная тишина… Оборачиваясь, люди с ужасом смотрели на приближающуюся к ним невесту: словно невесомое облако, она будто не шла — а парила над землёй, ища взглядом своего жениха. Нескольким женщинам стало плохо, и они упали в обморок…

Внезапно дорогу Лике преградил Макс: смертельно бледный, с невыносимо горестным взглядом, он молча смотрел на неё, не в силах произнести ни одного слова.

— Это меня хоронят… — с грустной улыбкой посмотрела на него Лика. — Я умерла…

Макс побледнел ещё сильнее…

— Так странно: я — УМЕРЛА… — прислушиваясь к звукам собственного голоса, задумчиво повторила Лика.

Почему-то совсем не было страшно или больно. На душе было удивительно тихо и спокойно, словно она давным-давно ожидала тот миг, когда уйдёт в иной мир. Ей не было жаль оставленных близких, (она о них даже не вспомнила), не было жаль прерванной короткой жизни и незаконченных дел — ТИШИНА…

— Я хочу посмотреть на себя… — глядя на Макса с лёгкой печалью, вновь грустно улыбнулась Лика. — Я красивая…?

— НЕ ХОДИ… — с трудом разжимая непослушные губы, выдохнул Макс, пытаясь удержать её на месте.

— Я хочу ПОСМОТРЕТЬ… — повторила она, отводя его руки в сторону, и направилась к стоящему в центре толпы гробу.

В воздухе царила звенящая тишина… Толпа замерла от ужаса, глядя на обезумевшую невесту: с грустной улыбкой на губах, она медленно подошла к гробу и остановилась. Лика задумчиво посмотрела на лежавшее в гробу тело, и на её лице отразилось недоумение. Она ожидала увидеть саму себя: юную и красивую — в ослепительно белоснежном платье…

Но это была не она — в гробу лежал мужчина: черные волосы… гордый аристократический профиль…

— МОЙ КОРОЛЬ… — радостно выдохнула Лика, и её лицо озарилось счастливой улыбкой. — Мой Король… — прошептала она, склоняясь над ним и бережно прикасаясь губами к его рукам.

От нахлынувшей радости по щекам побежали слёзы, но Лика ничего не замечала: она целовала холодные ледяные руки, пытаясь передать им своё тепло — отогреть их от долгой разлуки, сковавшей сердце, словно зимняя стужа… Безумная в своей любви, она шептала ему, как сильно соскучилась, как ждала его всё это время — и ВЕРИЛА, что он вернётся…

— Мой Король… — нежно шептала Лика, ласково проводя кончиками пальцев по его волосам и лицу. — Посмотри на меня… Посмотри на меня! ПОЖАЛУЙСТА…

Он не смотрел… Он почему-то не смотрел на неё — не хотел открывать своих лучистых, подобно звездному небу, глаз… Застывшие губы молчали, не обронив долгожданного слова «малышка»… Словно высеченный из камня, он безмолвно лежал на обитом бархатом ложе, и был похож на уснувшего полубога…

— Мой Король… — продолжала звать его Лика. — ПРОСНИСЬ…

Её взгляд на секунду скользнул вниз — и замер: ослепительно БЕЛАЯ рубашка торжественно, (будто по- праздничному), обтягивала сильные плечи, а воротник был строго застёгнут на все пуговицы…

— Мой Король… — обречённо простонала Лика, начиная с ужасом понимать, что значит эта режущая глаз белизна рубахи и застывшие фигуры людей вокруг: это НЕ ЕЁ сейчас хоронят — они хоронят ЕЁ КОРОЛЯ…

В глазах Лики всё поплыло: на белой рубашке вдруг стали проступать алые пятна, словно кто-то вонзил в его тело нож, нанося глубокие кровоточащие раны…

— МОЙ КОРОЛЬ… — дико закричала Лика… и потеряла сознание…

— Лика… Лика… Очнись! — настойчиво звал голос отца. — Открой глазки, дочка… Ну…?

Лика пришла в себя.

— Мой Король… — разрыдалась она. — Мой КОРОЛЬ…

— Что ты, дочка…? Что ты…? — утешал её отец. — Приди в себя! Тебе приснился кошмар.

— Кошмар…? — недоумённо огляделась Лика по сторонам и заметила Макса, стоящего в дверях. — Макс! Ты же был там… Ты БЫЛ — я видела! Его ПОХОРОНИЛИ… Без меня… Я хочу К НЕМУ — я должна быть рядом с ним!

Отталкивая руки отца, она попыталась подняться с кровати, чтобы вновь убежать к своему Королю.

— Куда ты, глупая…? — удерживал её отец. — Куда ты собралась? Никто твоего Короля не хоронил — это просто парнишка из соседнего дома! Если мне не веришь — вон, Макса спроси!

— Это не он, Лик… — покачав головой, подтвердил слова отца Макс. (И тяжко вздохнул…)

— Ты лжешь… — не поверила ему Лика. — Ты БЫЛ там… Ты тоже был на похоронах!

— Не был я ни на каких похоронах… — вновь покачал головой Макс. (И почему-то снова вздохнул…) — Я на почте был — письмо твоё отправлял, чтобы Каро его быстрей получил. А потом сразу сюда…

— Макс… миленький… — пытаясь сдержать поток слёз, умоляюще посмотрела на него Лика. — Поклянись, что ты не лжёшь… (Я же сама видела!)

— Клянусь, Лик! Чем хочешь, клянусь — тебе просто приснилось…

Лика внимательно смотрела в лицо Макса, надеясь отыскать хоть один намёк, что он не лжёт — и Макс твёрдо встретил этот испытующий взгляд.

— Ты, правда, был на почте…? — боясь поверить в хрупкую правду, спросила Лика.

— Конечно… — кивнул Макс, и на его губах отразилась грустная улыбка: — Можешь не сомневаться — уже сегодня Каро получит твоё письмо…

Открыв калитку оградки, Макс подошёл к усыпанной цветами и венками могиле и присел на свежевыструганную скамью.

— Привет, брат… — сдавленно прошептал он, глядя на фотографию лучшего друга. — Ты уж прости, что всё так получилось… Даже в последний путь не смог тебя проводить — с Ликой остался… Да ты и сам всё знаешь… — тяжко вздохнул он.

Дрожащими руками Макс достал из-за пазухи белый конверт…

— Вот… письмо тебе от неё принёс… — опустив голову, нервно теребил он тонкую бумагу. — Скучает она по тебе очень — ЖДЁТ… Ты наверно и сам в курсе — тебе сверху всё лучше нашего видно… — с трудом сглотнул он подступивший к горлу комок. — Сейчас почитаю тебе, брат — слушай…

Открыв конверт, Макс собрался с силами и начал читать вслух…

Здравствуй, мой Король…

Как ты там без меня…? Макс говорит, что у тебя всё хорошо: скоро всё наладится, (надо только подождать, пока пройдёт время…)

Я жду… Я жду тебя, мой Король… И думаю о тебе каждую минуту: и когда просыпаюсь… и днём… и когда ложусь спать…

Ты снишься мне, (каждую ночь!). Снится, будто мы парим посреди открытого космоса: вокруг звёзды, (такие яркие), большие — и ТЫ… Ты обнимаешь меня, (крепко-крепко!), а я уткнусь носом тебе в грудь и отчего-то, (глупая), всё время плачу… А ты обнимаешь меня и тихонько шепчешь: «Не плачь… Мы будем вместе — я обещаю тебе! Потерпи немного: я скоро вернусь — и заберу тебя с собой…»

Ты прости меня, но я не могу не плакать — мне плохо без тебя… ОЧЕНЬ… Так плохо, что даже сказать не могу… Внутри такая тоска, что кричать хочется: дико, по-звериному, (чтоб на всю вселенную было слышно!). Жизнь словно остановилась: всё вокруг кажется таким нереальным — как сон… Я будто сплю — и никак не могу проснуться…

Прости меня — я не хотела тебя расстраивать. Я лишь хотела сказать, что ЛЮБЛЮ тебя — очень-очень-очень СИЛЬНО люблю! И я буду ждать. Я всегда буду ЖДАТЬ тебя, мой Король: каждый день, каждый час, каждую ночь — КАЖДУЮ МИНУТУ… Только возвращайся скорее! Не бросай меня, пожалуйста — я без тебя ДЫШАТЬ НЕ МОГУ…

Макс с трудом дочитал письмо до конца. Убрав лист обратно в конверт, он подошёл к могиле и положил письмо на землю у портрета, (прижав его сверху камнем от ветра). Он не осмелился бросить в огонь это пронзительное признание в любви…

— Ты прости меня, брат… — глотая слёзы, прошептал Макс. (Каро молча смотрел на него с фото серьёзным понимающим взглядом, а в глубине его глаз пролегла грусть). — Не могу я сказать ей правду — она без тебя жить не будет…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Сидя на кухне, Лика медленно пила горячий обжигающий чай и смотрела в окно. Погода была пасмурная: тяжёлые серые тучи заволокли небо, погрузив улицы в полумрак и густой туман. Глядя в окно, Лика думала о том, каким холодным и неприветливым стал мир БЕЗ НЕГО…

Всё вокруг изменилось: гости перестали посещать их дом — и в нём поселилась непривычная тишина… На улицах тоже стало тихо: куда-то исчезли машины с тонированными стёклами, (которые прежде всегда толпились стайкой возле кафе), и за столиками сидели только обычные посетители… Ребята словно потерялись без своего лидера и разбрелись кто куда…

Макс тоже сильно изменился в отсутствие Каро: он частенько налегал на коньяк и бесцельно бродил по улицам… (Словно бездомный пёс, потерявший своего хозяина). Совершенно случайно Лика стала свидетелем удручающей картины: напившись до невозможности, Макс медленно брёл по трамвайным путям. Ехавший сзади трамвай громко трезвонил навсю округу, требуя уступить ему дорогу, но Макс только отмахивался от него рукой и громко посылал трамвай по всем известному фольклорному адресу. Так они и передвигались, как две улитки: впереди Макс — а сзади ползущий по рельсам вагон…

Ничего этого не было бы, если б только Каро был здесь. Он как магнит притягивал к себе окружающих: в его присутствии люди подтягивались, стараясь поддерживать приличную форму, и не позволяли себе расхлябанности и некрасивого поведения. Если б только он был ЗДЕСЬ…

— Омар! Одевайся — пойдёшь в магазин! — донёсся из зала голос отца.

— Давайте, я схожу… — взглянув на хлопотавшую у плиты мать, предложила Лика. — Хоть проветрюсь немного.

— Сходи… — разрешила Хельга.

Взяв деньги и сумку, Лика набросила на себя теплую ветровку и отправилась за продуктами. Не спеша прогуливаясь вдоль прилавков, она набрала полную корзину и встала в очередь к кассе.

Очередь была длинная: стоять предстояло долго, и люди коротали время за разговорами, обсуждая местные новости.

— Слава Тебе, Господи — избавились мы от бандюков! — активно делилась своим мнением с окружающими пожилая бабулька. — Раньше, куда ни взглянь — ходют тут… смотрят… Машины свои понаставят — и сидят, коньяк хлещут… Хорошему человеку пройти страшно! А теперь что…? Как главаря ихнего похоронили — так и разбежались все!

— Кого похоронили…?! — живо поинтересовалась другая пенсионерка.

— Как кого? — удивилась та. — Да чернявого этого, (нерусский такой). В аккурат в одном подъезде со мной жил — его ещё все Королём называли. Уж больше недели, как помер… — поведала словоохотливая бабулька.

— Да туда ему и дорога! — отозвалась какая-то грузная женщина, запихивая в корзину груду сосисок. — У нас на работе говорили, что Король этот — негодяй, каких поискать! Они на востоке гаремы себе разводят — так он и здесь свои порядки решил установить: забрал у родителей какую-то девчушку молоденькую — а отцу её целый чемодан денег заплатил! (Чтобы в милицию не жаловался). Уж как он над бедной девочкой со своими дружками измывался! Вот и покарал его Господь — пусть в аду теперь горит!

— Да брешут у вас на работе! — вступила в спор очередная «всезнайка». — У моей соседки сестра живёт через дом от его родственницы. Король с этой девочкой всё лето там жил — на руках её носил, как вазу фарфоровую! Уж чего она только не вытворяла… — покачала она головой. — Всё ей прощал!

— А я слыхала, что девчонка-то с ума сошла! — вновь перевела инициативу на себя зачинщица разговора. — Я-то на похоронах не была, (в саду картошку копала), а соседи рассказывали, что ТАКОГО страху насмотрелись! Девица эта в платье свадебное оделась — да так к гробу и вышла! (Совсем умом тронулась). Говорят, за руки его к себе тянула, чтобы встал, да звала: «мой Король… мой Король…»

Лика почувствовала себя так, будто ей резко перекрыли кислород: безжизненный вакуум окутал её своей пустотой и начал душить в смертельных объятьях… Выронив из рук корзину с продуктами, она опрометью бросилась к выходу на улицу.

— Куда это она…? — удивлённо посмотрели ей вслед пенсионерки и неодобрительно покачали головой: — Вот молодёжь…

На девятый день гибели Каро, братва не сговариваясь собралась в доме Фаины. Ребята молча пили горькую водку, заедая её куском чёрного хлеба. Настроение у всех было такое, что кусок в горло не лез, и спирт вставал поперёк желудка…

Поднявшись из-за стола, Макс молча вышел на улицу и присел на ступеньки крыльца. Достав сигареты, он долго не мог прикурить из-за дрожавших рук…

…Уходящее за горизонт солнце ярко озарило вечернее небо багровым цветом.

— Красиво… Правда…? — тихо спросил Каро.

— Красиво… — согласился Макс. — Жаль, отец этого уже не видит… — вздохнул он и признался: — Я скучаю по нему…

Каро молча обнял друга, положив руку ему на плечо.

— Как думаешь: он меня видит…? — глядя на темнеющее небо, тихо спросил Макс.

— Конечно! — уверенно ответил Каро. — Тёть-Фая говорит, что те, кто ушёл к Богу, смотрят на нас с высоты — и радуются, если у нас всё хорошо. Она говорит, что до тех пор, пока мы их помним — они живут в наших сердцах…

— Я помню… — прошептал Макс…

— Я — ПОМНЮ… — вторя своим воспоминаниям, прошептал Макс и сглотнул стоявший у горла комок.

Тихо скрипнула дверь, и на пороге показалась Фаина. Присев рядом с Максом, она устало прислонилась к его плечу и тяжко вздохнула…

— Ничего, тёть-Фай, ничего… — бережно, по сыновнему, приобнял её за плечи Макс. — Даст Бог — справимся…

На улице было пасмурно и сыро… Мрачное небо орошало землю холодным, едва заметным глазу, мелким моросящим дождём, похожим на влажную пыль. Вокруг было так тихо и печально, словно сама природа надела в этот скорбный для людей день траурный убор…

Забившись в конуру, Лорд тоскливо поскуливал, словно плакал от боли… По двору неторопливо бродили куры, разгребая лапками слипшиеся комья земли в поисках червячков. Глядя на них, Макс с тоской вспоминал те дни, когда вокруг звучал звонкий смех Лики, и он видел счастливые глаза своего друга…

…Каро никогда не изменял своим привычкам: проснувшись в семь утра, он вышел во двор, по-быстрому сполоснул лицо холодной водой и почистил зубы. Вернувшись в дом, Каро тихонько прошёл на кухню, открыл холодильник и достал с полки парочку куриных яиц.

— Не пей! — раздался сзади встревоженный голос Лики.

— Почему? — удивился Каро, с улыбкой глядя на своё сонное чудо. — Это полезный белок.

— Откуда ты знаешь, что он полезный…? — проворчала Лика, подходя ближе и подставляя лицо для поцелуя. — Может там сальмонеллёз…? Или ещё что… Не хочу, чтобы ты заболел! — нахмурилась она.

— И что ты предлагаешь? — лукаво улыбнулся Каро, бережно прикасаясь губами к её губам.

— Давай своих кур заведём, а…? — умоляюще посмотрела на него Лика. — Так ведь надёжнее будет… Правда…?

— А что…? Это мысль! — слегка усмехнувшись, согласился с ней Каро. — Давай-ка по-быстренькому одевайся: позавтракаешь — и поедем закупать твоих кур! — улыбнулся он.

Уже к обеду во дворе Фаины появилась дюжина чистеньких беленьких кур, с большими толстыми гребнями, ниспадающими набок. Покупку сразу показали ветеринару, который заверил Лику, что никакого сальмонеллёза и других заболеваний у птиц нет — Каро мог спокойно пить сырые яйца, не опасаясь за своё здоровье…

— Максимушка… — тихо позвала Фаина.

— Что, тёть-Фай…? — отвлекаясь от грустных, щемящих сердце воспоминаний, так же тихо отозвался Макс.

— Кур забей…? — едва сдерживая слёзы, попросила она. — Не могу я на них смотреть…

— Забью, тёть-Фай… — тяжко вздохнув, пообещал он. — Забью…

За забором послышался топот бегущих ног… Лика буквально влетела в распахнутую настежь калитку — и увидев тёть-Фаю резко остановилась, будто врезалась в невидимую стену: Фаина была в трауре, а в глазах застыла такая скорбь, что никакими словами не передать…

Лика всё поняла… Земля ушла у неё из-под ног, а душу пронзила такая боль, что она закричала: дико, невыносимо — БЕЗНАДЁЖНО… Мир вокруг разрывался на части: она буквально рухнула на землю, захлёбываясь от крика и этой невыносимой боли…

Тёть-Фая и Макс уже были рядом:

— Кричи… КРИЧИ, милая… — тихо шептала пожилая женщина, по-матерински заботливо прижимая Лику к себе. — Уж я-то знаю, как это больно…

Она до сих пор помнила тот день, когда потеряла любимого мужа, и как никто другой понимала, ЧТО сейчас чувствует эта девочка, потерявшая своего Короля.

Ребята гурьбой выбежали из дома на улицу и застыли: им всем было безумно больно смотреть, как убивалась Лика, было невыносимо больно и страшно видеть, как она страдала — и понимать, что они ничем не могли ей помочь… Бережно подняв Лику на руки, Макс занёс её в дом и отправил ребят за Орифом.

Тёть-Фая ни на шаг не отходила от Лики. Она всё время что-то шептала ей, шептала, шептала… Внезапно Лика успокоилась и замолчала. Страшное это было молчание: она смотрела перед собой невидящим взглядом — и совсем не реагировала на окружающих…

Довольно быстро приехал Ориф. Угрюмо поздоровавшись с мужиками, он подошёл к дочери, но она его даже не узнала. Безвольно и равнодушно Лика дала усадить себя в машину, не видя и не замечая ничего вокруг: отныне душа и разум этой девочки были далеко-далеко… Она больше не принадлежала этому миру…

Лика полностью погрузилась в себя: «мой Король… мой КОРОЛЬ…» — невыносимой тоской разрывало сердце и душу на мельчайшие крохотные частички… Она никого не видела… не слышала… не реагировала на прикосновения рук… Всегда живая и подвижная, она словно окаменела, превратившись в безжизненную ледяную статую…

— Дурёха ты… Зачем так убиваться? У тебя ещё всё впереди! — откуда-то издалека доносились чужие незнакомые голоса. — Знаешь, сколько ещё у тебя будет таких мужиков? Ты молодая… красивая… Ты ещё встретишь свою любовь! Вот увидишь, дочка — ты будешь счастлива…

Чужие незнакомые голоса с силой вонзались в мозг, причиняя своими словами мучительную боль. Она НИКОГДА не будет счастлива… В этом холодном бездушном мире уже НИКОГДА не найти такую родную, до боли любимую усмешку — и ласковую, как весеннее солнышко, улыбку… Она ПОТЕРЯЛА своё счастье…

Больше всего на свете хотелось закрыть глаза — и умереть… Уйти ТУДА, в другой мир — вслед ЗА НИМ… Идти рядом с ним по тропинкам мироздания, крепко держась за руки — и никогда не расставаться…

«Мой Король…» — захлёбываясь от горечи, стонало израненное сердце… — «мой КОРОЛЬ…» Он был единственным, рядом с кем она хотела прожить свою жизнь: просыпаться рядом с ним по утрам… готовить ему завтрак… Встречать его у порога в конце дня… растить детей… Она не раз видела в своих мечтах, как на склоне лет они вместе сидят на лавочке в парке, приглядывая за внуками… Ничего этого никогда НЕ БУДЕТ…

Какое может быть счастье, когда все надежды и мечты разбиты в прах…? Безжалостная судьба отняла у неё самое дорогое, что было в её короткой жизни, лишив тем самым всякого смысла жить… ОН был этим смыслом! Она смотрела на мир ЕГО глазами: любила только то, что нравилось ЕМУ — увлекалась только тем, чем нравилось заниматься её Королю… Она ДЫШАЛА им — и жила только ради НЕГО…

Люди даже не понимали, что такое возможно: отдать своё сердце, (раз и навсегда), одному-единственному — тому, кого никто и никогда уже не сможет заменить. Он ушёл из этого мира — и унёс её сердце с собой… Какими словами можно выразить ту боль, когда это сердце разорвалось на части…? Какими словами можно описать ту муку, когда душа разлетается на куски — и медленно умирает от безысходной тоски…? Никто и никогда уже не сможет изъять эту жгучую боль из её разбитого сердца…

…Обнимая друг друга так крепко, будто не виделись целую вечность, Каро с Ликой молчали, не в силах подобрать подходящих слов. Душа дрожала от ликования: он ЗДЕСЬ, рядом — он ВЕРНУЛСЯ…

— Не оставляй меня, пожалуйста… — уткнувшись лицом в надёжную сильную грудь, едва слышно прошептала Лика, задыхаясь от безумной нежности и любви. — Не оставляй меня одну — я этого больше не вынесу!

— Ну что ты, малышка… — ласково улыбнулся Каро. — Я тебя НИКОГДА не оставлю! Помнишь, я говорил тебе: моё сердце бьётся для ТЕБЯ… Слушай моё сердце — слушай, как оно стучит в твоей груди и тихо шепчет: «Малышка… девочка моя любимая… Мы всегда будем вместе!» Я с тобой, маленькая моя… ВСЕГДА… Даже если ты меня не видишь, я с тобой — РЯДОМ…

«Малышка… девочка моя…» — ласково шептал чарующий голос…

— Мой Король… — радостно улыбнулась Лика, и открыла глаза: сидя на краешке кровати, Каро смотрел на неё безумно нежным взглядом…

«Пора вставать, маленькая моя…» — ласково улыбнулся он. — «Пойдём умываться…?»

Лика согласно кивнула и послушно поднялась с постели.

— Не смотри на меня… — капризно попросила она, заходя в ванную комнату и становясь перед зеркалом. — Я ещё не накрашена.

«И не надо…» — медленно покачал головой Каро. — «Ты у меня очень красивая…» Его взгляд был полон пронзительной нежности и бесконечной любви, а в их глубине залегла ядовитая горечь…

— Ты грустишь…? — встревожено посмотрела на него Лика.

«Нет, маленькая моя, нет…» — вновь покачал головой Каро и улыбнулся. — «Всё хорошо… (Я же с тобой!)… Пойдём завтракать…»

В приподнятом настроении, порхая как бабочка, Лика прошла на кухню.

— Доброе утро! — приветливо улыбнулась она всем. — Что у нас сегодня на завтрак?

Не веря своим глазам, Ориф с Хельгой молча смотрели на радостное лицо своей дочери. Неужели Господь услышал их молитвы, и она наконец-то пришла в себя…?

Не дожидаясь ответа, Лика подошла к кухонному шкафчику.

— Чай будешь…? — спросила она, обращаясь к Каро, и достала две кружки.

«Нет…» — в очередной раз покачал он головой. — «Ты ешь, а я посижу с тобой…»

— Как скажешь… — послушно улыбнулась Лика, убирая одну кружку назад, и присела за стол.

Ориф с Хельгой молча переглянулись: их дочь окончательно СОШЛА С УМА… (Она разговаривала с Каро!) И судя по её поведению, ВИДЕЛА того, с кем говорит…

— Пойдём, погуляем…? — глядя в пустоту рядом с собой, предложила Лика и замерла, вслушиваясь в тишину…

«Давай побудем вдвоём…» — донёсся ласковый ответ, и лицо Лики озарилось счастливой улыбкой.

— Давай… — согласилась она. — Нам ведь никто не нужен. Правда…?

«Конечно, маленькая моя… Только ты — и я…» — прошептал любимый голос, и Лика почувствовала бережное прикосновение горячих губ…

Закрывшись у себя в комнате, она до поздней ночи сидела на кровати, беседуя сама с собой, а на её губах блуждала счастливая умиротворённая улыбка…

День проходил за днём… Общаясь с тенью Каро, Лика почти не выходила из комнаты, мало обращая внимание на окружающий мир. Иногда она заглядывала на кухню, чтобы перекусить, или подолгу лежала в ванне, нежась в пышной пене. Но даже в такие минуты из ванной комнаты доносился тихий голос, ведущий неторопливый разговор…

Ориф с Хельгой места себе не находили от отчаяния… Они совершенно измучились, переживая за обезумевшую дочь, и всеми силами искали пути к её выздоровлению. С тех пор, как погиб Каро, вся семья жила в сильнейшей тревоге и страхе за Лику — нервы Хельги просто не выдержали такого напряжения:

Занимаясь хозяйством, она со страхом вслушивалась в бормотание дочери, как вдруг внутри что-то щелкнуло — и сжатая до предела пружина резко распрямилась.

— Да ОТСТАНЬ ты от неё наконец! — подняв голову к небу, отчаянно закричала она, и по щекам хлынули слёзы. — Дай ты ей нормально пожить! Что ты её за собой тянешь?! Ушёл из этого мира — так УЙДИ!!! Уходи!! НЕ ПРИХОДИ к нам больше!!!

Сильно переполошившись, на её крик сбежались все домочадцы.

— Что случилось…? — удивлённо посмотрела на них Лика, появляясь в дверях.

— Это из-за тебя всё! — поддерживая плачущую мать, резко ответил Омар. — Да сдох твой Король! Понимаешь…?! Он уже СДОХ!!! Давным-давно в аду горит!!! — не помня себя от обиды за родителей, бросил он в лицо сестре страшные слова.

На какое-то мгновение Лика замерла, будто с разгона врезалась лицом в бетонную стену…судорожно вдохнула воздух…

— НЕ-Е-ЕТ!!! — пронёсся по квартире дикий истошный крик, и Лика в ярости швыряла в стороны всё, что попадало ей под руку. — НЕТ!!! Это не правда!!! Это не ОН!!! Господи — только не ОН!!! — взывала она, заходясь безудержным плачем.

Обезумев от горя, Лика крушила всё, до чего могла дотянуться, как вдруг резко успокоилась:

— Это не он… — глядя на всех невидящим взглядом, шептала она, качая головой. — Это НЕ ОН…

Вернувшись с дежурства, Андрей включил телевизор и присел на диван, чтобы прослушать выпуск новостей. Внезапно в дверь позвонили. Взглянув на часы, Андрей слегка подивился столь позднему визиту, и пошёл открывать дверь.

На пороге стоял Ориф. Озабоченно нахмурившись, Андрей молча посторонился, пропуская гостя в дом, и пожал протянутую руку.

— Всё так же…? — хмуро спросил он, справляясь о состоянии Лики.

— Ещё хуже… — измученно выдохнул Ориф. — Лежит целыми днями на кровати: никуда не выходит, ни с кем не разговаривает… Упрётся глазами в потолок — и молчит. Хоть кричи, хоть уговаривай — никакого толку!

— Ступор… — внимательно слушая, задумчиво кивнул Андрей. — Я говорил, что ей надо остаться в клинике — сама по себе она не выкарабкается! (Только время теряем).

— Да не поможет ей твоя клиника! — резко отмахнулся Ориф. (Сама мысль, что его дочь будет лежать в психиатрической больнице среди сумасшедших, вызывала у него ужас и отвращение). — Ей уже ничего не поможет! Разве только гипноз… — горько усмехнулся он… И задумался над своей мыслью: — У тебя случайно нет таких знакомых…?

— Есть… — раздумывая над словами Орифа, кивнул Андрей. — Я сам неплохо владею этим методом. Только в таком состоянии, как сейчас, Лику гипнозом не прошибёшь — надо сначала её из ступора вывести.

— Андрюх, я тебя Христом Богом прошу — ПОМОГИ… — отчаянно попросил Ориф. — Сделай хоть что-нибудь! Хоть все мозги ей наизнанку выверни! Лишь бы жила нормально — как все люди!

— Ладно… — задумчиво согласился Андрей. — Я попробую. Завтра же и заеду…

Отпросившись с работы пораньше, Андрей сразу направился к Орифу домой. Его повседневные визиты давно превратились в обыденность, а душевное здоровье Лики по-прежнему оставляло желать лучшего…

Быстро поздоровавшись с хозяином дома, Андрей направился в комнату Лики. Присев на край кровати, он долго молчал, не сводя с лица девушки внимательного изучающего взгляда. Больше всего ему не нравились её зрачки: они постоянно менялись в размерах, то увеличиваясь, то сужаясь до маленькой чёрной точки. Она словно присматривалась к тому внутреннему миру, в котором оказалась, раздумывая: остаться в нём навсегда — или уйти…?

Ступор — одна из самых сильных защитных реакций организма. Происходит как правило после сильнейших нервных потрясений и может длиться от нескольких минут до нескольких часов. В случае с Ликой счёт пошёл уже не на минуты, а дни…

Андрей не раз видел подобных людей у себя в отделении: сломленные горем, она уходили в себя, на долгие годы отрешаясь от внешнего мира. Мысль, что любимая девушка его друга станет одной из них, вызывала у Андрея омерзительное чувство бессилия и вины: он предпринял всё возможное, но ему никак не удавалось вывести Лику из оцепенения…

Взяв девушку за руки, Андрей согнул её пальцы в кулак, крепко прижимая их к основанию ладони, и в очередной раз начал мягко массировать жизненно-активные точки на лбу девушки.

Как выковырять её из этой скорлупы…? КАК…?! Андрей знал, что Лика слышит и видит всё, что происходит. Даже когда больной в коме — он СЛЫШИТ своих близких и выкарабкивается с того света!

…Но в этом мире не было того, кем Лика дорожила больше собственной жизни: она хотела быть рядом со своим Королём — а этот мир или иной, для неё было совсем не важно…

— Лика… — тихо позвал Андрей. — Посмотри на меня… ПОЖАЛУЙСТА… — попросил он.

Лика никак не отреагировала на его голос. Она по-прежнему смотрела куда-то вдаль перед собой — даже ни один мускул на лице не дрогнул.

— Лика… Ты меня слышишь…? — настойчиво продолжал Андрей. — Посмотри на меня — просто ПОСМОТРИ… Ты скучаешь по Каро…? Скажи мне: что ты чувствуешь…? Тебе одиноко…? Больно…?

Андрей говорил… говорил… говорил… Но все его слова будто проваливались в пустоту: Лика не видела, не слышала, не чувствовала… Она была похожа на безжизненную окаменевшую статую — и это была удручающая картина.

— Каро ЛЮБИЛ тебя… — тихо и медленно, чётко проговаривая каждое слово, продолжал Андрей. — Смотрел на тебя — и глаза от радости светились…(Будто две звёздочки на небе зажглись!) Малышкой тебя называл…

Лика не дрогнула, но по вискам потекли тоненькие ручейки слёз… Внезапно в голову Андрея пришла весьма неожиданная мысль:

— Тебе сейчас больно — ОЧЕНЬ больно… Ты думаешь, что Каро оставил тебя — но это не так! Его душа здесь, РЯДОМ С ТОБОЙ! Ты даже можешь увидеть его и поговорить — это называется спиритизм… — сказал он, напряжённо вглядываясь в лицо Лики. — Ты знаешь, что такое спиритический сеанс…? Ты встретишься с Каро: он возьмёт тебя за руку… расскажет, как сильно тебя любит…

— Мой Король… — резко поднимаясь, словно собралась куда-то бежать, прошептала Лика. — МОЙ КОРОЛЬ…

— Тихо-тихо-тихо-тихо… — быстро, скороговоркой заговорил Андрей, крепко хватая её за плечи. — Ну-ка, покажи мне свои глазки… Ты хочешь его увидеть…? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Да!!! — лихорадочно закивала Лика. — ДА!!!

— Замечательно… — слегка улыбнулся Андрей. — Тогда мы прямо сейчас поедем ко мне домой и проведём спиритический сеанс. Ты согласна…?

— Да!!! — снова закивала Лика. — Да…

Позвав Орифа, Андрей многозначительно кивнул, подавая знак, что у них появился крохотный лучик надежды. Они вместе помогли Лике подняться с постели, и повели её к выходу.

Спускаясь по лестнице, Андрей с тревогой наблюдал, как глаза Лики медленно потухли, и она вновь погрузилась в себя…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Взяв Лику под руки, мужчины вывели её на улицу и усадили в машину. Безвольно и равнодушно, (словно тряпичная кукла), она послушно выполняла все их указания.

Поднявшись домой, Андрей провёл Лику в зал и усадил в объёмное мягкое кресло.

— Ты посиди пока, а мне надо всё подготовить… — сказал он, ставя на стоявший неподалёку журнальный столик темно-красный, (почти бордовый), маятник из трёх металлических шариков.

Слегка стукнув пальцем по крайнему шарику, Андрей привёл маятник в движение и вышел из комнаты…

Тук… тук… Тук… тук… Откинувшись на спинку кресла, Лика молча смотрела на взлетающие вверх-вниз шарики, слушая их равномерный монотонный стук, похожий на сердечный ритм…

Внезапно окружающий мир начал расплываться, изменяя свои очертания: сначала из поля зрения исчезли дорогие предметы интерьера, медленно растворяясь в воздухе, будто их никогда и не было… Потом растворились стены и потолок… Лика будто парила посреди невесомого космического пространства…

— Привет… — раздался в голове тихий спокойный голос. — Поговоришь со мной…?

— Ты кто…? — задумчиво спросила Лика, рассматривая мерцающие просторы космоса.

— Друг… — так же тихо ответил голос. — Я хочу помочь тебе. Поговори со мной: как тебя зовут…?

— Лика… — ответила она, отчего-то доверяя своему незримому собеседнику.

— Лика… — повторил за ней голос. — Красивое имя — «ангел»… Расскажи мне о себе.

— Меня больше нет… — грустно улыбнулась Лика. — НИГДЕ… Я потеряла своего Короля — и УМЕРЛА… — задумчиво прошептала она. — Странно, правда…? Все думают, что я живая — а меня уже НЕТ…

— Расскажи мне о нём… — тихо попросил невидимый собеседник. — Кто он — твой Король…?

— Мой Король…? — задумчиво переспросила Лика, и её лицо озарилось радостной улыбкой. — Он — самый ЛУЧШИЙ: добрый… нежный… Он БЕЗУМНО красивый…

Рассказывая о своём Короле, Лика просто светилась от счастья. Она говорила много и долго, и с каждой минутой Андрей всё отчётливее понимал, что разорвать такую сильную связь просто НЕВОЗМОЖНО…

— А где сейчас твой Король? — осторожно спросил голос, как только Лика перестала говорить.

— Его больше НЕТ… — резко помрачнела она. — Как И МЕНЯ…

— Что с ним случилось…? — осторожно продолжал расспрашивать голос. — Ты знаешь, что произошло…?

— Он погиб… — с горечью выдохнула Лика. — Просто ПОГИБ — я его ПОТЕРЯЛА…

— Грустный сон… — неожиданно заявил голос.

— Сон…? — удивилась Лика и задумалась: — Почему — сон…?

— Как почему? — в свою очередь удивился голос. — Ты забыла…? Ты же сама сказала, что тебе приснился странный сон — и я попросил о нём рассказать! — мягко заверил он её.

— Приснился…? — продолжала сомневаться Лика.

— Конечно! — продолжал уверять её незримый собеседник. — Это только сон — ничего страшного в твоей жизни никогда НЕ БЫЛО… Ты слышишь меня…? НИЧЕГО! НИКОГДА! НЕ БЫЛО! — отчётливо повторил он.

С минуту Лика молча обдумывала сказанные слова.

— Если это только сон, то почему я чувствую всё так, будто это происходит на самом деле…? — продолжала сомневаться она.

— В этом нет ничего удивительного! — развеял её сомнения незримый собеседник. — Только подумай, как тебе повезло: люди веками живут на земле, надеясь отыскать свою «половинку» — а ты встретила его во сне. Ты познакомилась с ним ещё ДО того, как он встретится тебе в реальной жизни. Такие сны называются пророческими.

— Значит, всё это только БУДЕТ…? — размышляла над его словами Лика.

— Не всё… — мягко возразил голос. — Сбудется только то, что вы, (однажды), встретитесь — и ВСЕГДА будете вместе. Всё остальное ты можешь ЗАБЫТЬ… Не надо слишком внимательно вглядываться в БУДУЩЕЕ — какие-то детали могут измениться. Ты ведь НЕ ЗНАЕШЬ, как его зовут… какие у него друзья… Ничего этого ещё НЕ БЫЛО…

— Иногда мне кажется, что он — уже рядом… — задумчиво улыбнулась Лика. — Я чувствую, как он держит меня за руку… слышу его голос…

— В этом тоже нет ничего необычного: он любит тебя — и всей душой стремится К ТЕБЕ… — мягко и терпеливо объяснял голос. — Для любви нет непреодолимых препятствий и преград! Даже на расстоянии вы чувствуете друг друга так, словно вы — единое целое: если ты улыбаешься — он чувствует твою радость, если ты плачешь — ему тоже становится грустно… Это называется телепатией.

— Я не хочу, чтобы он грустил… — покачала головой Лика.

— Тогда улыбнись — и он почувствует твою радость! Помни: вы — две половинки одной души: вы ОБЯЗАТЕЛЬНО встретитесь! Потому что иначе — просто НЕ БЫВАЕТ! Ты согласна со мной…?

— Наверное, да… — задумчиво кивнула Лика.

— Тогда скажи это сама — произнеси эти слова вслух! — осторожно попросил голос.

— Мы не можем не встретиться — так НЕ БЫВАЕТ… — послушно повторила Лика.

— Вот и хорошо… — облегчённо вздохнул голос. — Всегда повторяй эти слова для себя: НЕ БЫЛО ничего! Ничего НЕ БЫЛО… И вы обязательно встретитесь в будущем — потому что иначе НЕ БЫВАЕТ…

Голос ушёл. Лика почувствовала, что осталась совершенно одна. Откуда-то появилась тихая мелодичная музыка: тоненький голосок скрипки то взлетал вверх — то стремительно обрывался вниз, словно одинокий лебедь, потерявший свою любовь, камнем падал с неба…

Лика почувствовала, как из глаз хлынули слёзы: тоненькие дорожки солёной воды бежали по щекам — а губы, как заклинание повторяли одни и те же слова: «Ничего не было… Ничего НЕ БЫЛО — так НЕ БЫВАЕТ…»

Вернувшись на кухню, Андрей присел на табурет и нервно закурил сигарету дрожащими руками.

— Ну как…? — с надеждой посмотрел на него Ориф, который всё это время сидел на стуле как «на иголках».

— Пока не знаю… — устало выдохнул Андрей. — Прости за сравнение, но она РЕАЛЬНО ПОМЕШАНА на Каро. Никогда ещё не встречал такую сильную страсть! Плюс подростковый максимализм… — задумчиво хмыкнул он. — Гремучий коктейль!

— Ты скажи: она будет жить, как нормальные люди — или нет…? — нетерпеливо перебил его Ориф.

— Сейчас увидим… — пожал плечами Андрей. — Если всё прошло удачно — она меня даже НЕ УЗНАЕТ…

Нежная и безумно красивая мелодия плакала по своей потерянной любви, и летела вслед за ней… Поднимаясь всё выше и выше, она стремительно неслась ввысь, к небесам — и в торжествующем ликовании прикоснулась рукой к ослепительным звёздам…

Внезапно всё стихло. Открыв глаза, Лика задумчиво огляделась по сторонам, слегка досадуя, что отец так долго беседует со своим знакомым. Что они там обсуждают…?!

Сладко потянувшись, Лика встала с кресла и вышла на балкон: слегка приподняв подбородок, она подставила лицо под ласковые лучи тёплого солнышка и блаженно зажмурилась.

«Мой Король…» — нежной мелодией звучало в голове. — «Мой КОРОЛЬ…» Интересно: кто он…? Где он живёт…? Чем он занимается…? Узнает ли она его, когда они впервые увидятся…? А он её…? Конечно, узнает! Так не бывает, чтобы две половинки не встретились и не узнали друг друга — ТАК НЕ БЫВАЕТ…

Погружённая в сладкие грёзы о встрече с БУДУЩИМ мужем, Лика совсем не заметила, как в комнате за её спиной появился отец и его друг. Увидев, что дочь вышла на балкон, Ориф сильно напрягся, (как-никак седьмой этаж!), но Андрей предостерегающе схватил его за плечо.

Лика вовсе не пыталась покончить с собой, спрыгнув с высоты: она нежилась под ласковыми лучами солнышка, как кошка греется на завалинке, мурлыча от удовольствия. «Так не бывает…» — услышали мужчины тихий шёпот, и Андрей ободряюще похлопал Орифа по плечу — всё удалось!

Услышав звук, Лика резко обернулась и улыбнулась отцу.

— Ещё долго…? — немного капризно посмотрела она на него, (совсем как раньше!), и слегка вздохнула: — Я домой хочу…

Быстро переглянувшись с Андреем, Ориф подошёл к дочери, пряча довольную улыбку в усы.

— Мы уже закончили… — кивнул он. — Поехали домой…

Вежливо и тактично, (как и подобает при общении с ПОСТОРОННИМИ людьми), Лика попрощалась с Андреем, и вприпрыжку побежала по лестнице вниз. (Ей так не терпелось поскорее увидеть подруг и погулять с ними на улице!)

Всю дорогу до дома она задумчиво смотрела в окно машины, пытаясь понять: а зачем вообще отец брал её с собой в гости к какому-то Андрею…? Почему он взял именно её — а не младших братьев, (как это обычно и было). Вообще этот визит был каким-то странным и непонятным…

Собравшись с духом, Андрей поднял руку и нажал на звонок.

— Зачем пришёл…? — удивился Макс и встревожился: — Что-то с Ликой?!

— Поговорить надо… — хмуро ответил Андрей.

Он долго молчал, собираясь с мыслями, после чего тяжко вздохнул и посмотрел на Макса виноватым взглядом.

— Вот: здесь всё — платье, украшения, деньги… — протянул он Максу огромную дорожную сумку. — Ориф просил передать и предупредить, чтобы ты к ним больше не приходил… — аккуратно подбирал слова Андрей. — Он не хочет, чтобы ты, (или кто-то из ребят), виделся с Ликой — мы для неё теперь чужие люди: я провёл сеанс гипнотерапии… В общем, мы для неё больше не существуем… — выдохнул он.

— Хочешь сказать, она никого из нас даже не узнает…? — пристально посмотрел на Андрюху Макс. — Ты СТЁР ЕЙ ПАМЯТЬ…?!

— Так Ориф попросил… — вымученно выдавил из себя Андрей.

Макс переменился в лице и на его скулах заиграли желваки.

— Разве вы — БОГИ…?! — гневно спросил он, глядя на Андрюху таким взглядом, что тот поёжился. — Кто дал вам право решать чужую СУДЬБУ?! КТО дал вам право решать, кого любить — а кого вычеркнуть из памяти?! Почему вы решили, что можете распоряжаться чужой жизнью?! КТО дал вам это право…?! — с горечью в голосе вопрошал Макс, сурово требуя ответа.

— Это не моё решение… — покачав головой, оправдывался Андрей.

— Но ты приложил к этому свою руку! — резко осадил его Макс. — Почему вы решили, что лучше самой Лики знаете, как и с кем она должна жить…?! Кто дал вам право решать за неё?! Она НИКОГДА не будет жить «как все»! Каро был для неё единственным смыслом жизни… Понимаешь…?! ЕДИНСТВЕННЫМ!!! Ни один твой хвалёный гипноз не вытравит эту любовь!

— Я сделал то, о чём меня попросили! — вздёрнув голову, резко ответил Андрей. — Если б не я — нашли б кого-нибудь другого! Тогда непонятно, чем всё могло закончиться — может, стало бы ещё хуже! А так… Я не смог стереть ей всю память… — признался он. — Да я и не пытался, (если честно). Просто убедил её в том, что вся эта история была обычным сном — и ничего более…

— Сном…? — грустно усмехнулся Макс.

— Ну да… — пожал плечами Андрей. — Это был единственный вариант провести гипнотерапию с наименьшим риском для её психики. Теперь Лика верит, что видела во сне своего БУДУЩЕГО мужа. Если когда-нибудь начнут всплывать реальные воспоминания — она примет их за «вещие» сны, приснившиеся в далёком прошлом. Она не забыла Каро: просто теперь она думает, что их встреча ещё ВПЕРЕДИ…

После тяжёлого разговора с Андреем у Макса душа была не на месте. Не зная, куда себя деть, он поехал к тёте Фае. Она была единственным человеком, рядом с которым можно было просто посидеть на крылечке и помолчать, вспоминая Каро.

Тёть-Фая встретила его грустной улыбкой и печальным взглядом.

— Как Лика? — сразу же поинтересовалась она.

— Лика… — вздохнул Макс, присаживаясь на крыльцо. — Нет больше нашей Лики, тёть Фай. Ориф её к Андрюхе возил, тот что-то и «нахимичил» с мозгами — не помнит она теперь ничего. Ни Каро, ни тебя, ни меня — НИЧЕГО не помнит…

— Вон оно как… — протянула тётя Фая и устало опустилась на ступеньку рядом с Максом. — Зачем же они так с ней? Нехорошо это.

— Ориф сказал, что так лучше будет: жить будет как все люди — выйдет замуж, детей заведёт… Только я думаю, не надо было так делать. Они ж с Каро любили друг друга, как сумасшедшие — и что теперь…?

— Правильно думаешь, — согласилась Фаина. — Разве ж можно у человека память отымать? Душа — она всё знает, её не обманешь! Такая любовь в ней большой след оставляет, его ничем не сотрёшь. Человек, (головой), может и не помнить ничего: может замуж выйти, детей завести — да только душа всё одно чувствует, что ДРУГОЙ рядом, НЕ ТОТ. Тяжко душе тогда на свете жить, ох, тяжко… И за что они с ней так…?

— Тёть-Фай, честное слово — мне самому тошно от этого! — вновь вздохнул Макс. — Да только что мы можем сделать? Поздно уже что-то менять.

— Не знаю, сынок, не знаю… — покачала головой Фаина. — Я тебе так скажу: если б кто со мной такое сотворил, когда Ахмеда моего не стало — ни за что не простила бы! Поначалу, конечно всякое было: и ревела, и молчала по нескольку дней, и мысли чёрные в голову приходили — думала даже руки на себя наложить, да, (Слава Богу!), отвёл грех в сторону. А потом утряслось всё, успокоилось: встанешь с утречка, помолишься Богу за душу моего Ахмеда, чтоб ему в Раю хорошо жилось — и на душе тихо так, спокойно… На могилку к нему когда приду: приберусь немного, присяду — и рассказываю, что у меня, да как… На душе опять тихо становится. А уж если во сне вдруг увижу, когда в гости ко мне придёт — совсем радостно, будто праздник! А Лике теперь что? Ни помолиться, ни к могилке сходить в трудную минуту… Куда ж она боль свою девать будет, если не помнит ничего? Боль-то эта никуда не исчезла, так, притаилась только до поры до времени… А когда вылазить начнёт, что она с ней делать будет, если не помнит ничего? Она нашего мальчика так любила, как лебёдушка лебедя своего, а они ей все крылья обрезали! Единственная радость у души была — память светлая, так и ту отняли! Зря они так с ней, зря… — покачала она головой. — Не выйдет из этого добра, сынок! Помяни моё слово — НЕ ВЫЙДЕТ…

…Сидя на крылечке, Макс задумчиво курил сигарету, как вдруг калитка отворилась, и во двор вошёл Каро.

— Каро, брат! — обрадовался Макс, вставая с крыльца и крепко обнимая друга. — Куда ты запропастился?

— Привет, Макс! — грустно улыбнулся Каро. — Я ненадолго. Присмотри за малышкой, пока меня не будет. Хорошо?

— А ты куда собрался? — удивился Макс.

— Потом, Макс, всё потом… — вновь грустно улыбнулся Каро. — Просто сделай, как я прошу: приглядывай за ней иногда, справляйся как она живёт, чем занимается — и помогай, чем сможешь, со стороны. Я тоже буду за ней присматривать, только она не всегда будет меня слышать. И ещё: расскажи ей всё, когда придёт время. Просто найди — и расскажи.

— Что рассказать-то? — не понял Макс.

— ВСЁ… — серьёзно посмотрел на него Каро. — Всё, что вспомнишь, расскажи — она должна знать. Ну, как — договорились?

— О чём разговор — конечно, договорились! — пообещал Макс. — А ты когда вернёшься?

— Не скоро, Макс, не скоро… — покачал головой Каро, а на губах застыла всё та же печальная улыбка. — Ты сам меня найдёшь, когда придёт время. Ну, всё, мне пора — меня малышка ждёт. Я её НИКОГДА не оставлю… — изумительным светом озарилось его лицо. — Прощай!

Крепко обняв друга, он вновь грустно улыбнулся и вышел со двора…

Макс резко проснулся. Он понял, что его лучший друг, с которым они всю жизнь были как братья, приходил попрощаться — и понял, что значили его слова.

— Я присмотрю за ней, брат… — прошептал он, а по щекам катились горькие слёзы. — Обещаю — я выполню твою просьбу…

P. S.

…Сидя с подружками за столиком в кафе, Лика по кусочкам отламывала чайной ложечкой застывшее мороженное, усыпанное шоколадной стружкой, и запивала его тёмно-красным вишнёвым соком. Девчонки оживлённо болтали, оглашая зал звонким весёлым смехом.

Внезапно к столику подошёл высокий русоволосый парень и по-хозяйски присел на свободный стул.

— Привет! — дружелюбно улыбнулся он Лике и сразу перешёл к делу: — Ты очень нравишься моему лучшему другу — не хочешь с ним познакомиться…?

Повернув голову, Лика увидела группу подтянутых молодых парней, сидящих за столиком в углу: искоса поглядывая в сторону девчонок, они с интересом наблюдали за своим приятелем, ожидая, к чему приведёт этот разговор.

Оглядев лица мужчин, Лика обратила внимание на высокого черноволосого парня: цепкий прожигающий взгляд выдавал скрытое внутри напряжение — он словно замер, ожидая её ответа.

— Что же он сам не подошёл…? Трусливый что ли…? — бросая на парня высокомерный насмешливый взгляд, громко спросила Лика. — Зачем вместо себя «шестёрок» подсылать?!

— Уж кого-кого, а моего брата трусом не назовёшь! — расхохотался сватавший друга паренёк, ничуть не обидевшись на слово «шестёрка». — Да и насчёт меня ты сильно ошибаешься: я — «джокер»! Меня никакой картой не осилить — кишка тонка! А моего друга и подавно: у него ТАКАЯ масть… — продолжая смеяться, покачал он головой. — Никому не по зубам!

— Хочешь сказать, такой «крутой»…?! — усмехнулась Лика, откровенно рассматривая парня оценивающим взглядом.

— Настоящий горный барс! — продолжал расхваливать друга задорный весельчак. — Мужик он не бедный, (бабла в кошельке хватает!), добрый, щедрый — жить будешь так, что все принцессы в мире обзавидуются! Что скажешь…?

— Передай своему другу, что он не в моём вкусе! — очаровательно улыбаясь, отчётливо громко, на весь зал, сказала Лика, не сводя с черноволосого парня насмешливого взгляда. — Мне больше БЛОНДИНЫ нравятся — пусть перекрасится сначала! — расхохоталась она.

— А если перекрашусь…?! Пойдёшь за меня замуж…? — неожиданно спросил тот, не обращая внимания на изумлённые лица друзей, и замер в ожидании её ответа.

— Нет!!! — покачав головой, вновь расхохоталась Лика, весьма довольная своей выдумкой.

Услышав её ответ, он слегка усмехнулся, (будто и не ждал ничего другого).

— Я подожду, пока ты передумаешь! — уверенно сказал он, глядя на Лику серьёзным взглядом.

— А если я не передумаю…? — лукаво улыбнулась она ему.

— Тогда я НИКОГДА не женюсь! — неожиданно заявил он.

С минуту они молча смотрели друг на друга, не замечая остальных посетителей кафе.

— У меня скверный характер… — забавно сморщив носик, очаровательно улыбнулась Лика. — Ты сбежишь сразу же после свадьбы!

— Я не боюсь змеиных укусов… — вновь усмехнулся парень и покачал головой: — Твои колючки меня не пугают! Обещаю: ты НИКОГДА не пожалеешь, что стала моей женой — я клянусь до самой смерти исполнять все твои желания!

— Боюсь, тебе не под силу мои желания! — снова рассмеялась она. — Возможно, ты хороший парень, и вполне потянешь на «благородного рыцаря», но мне не нужен «принц на белом коне» — я хочу КОРОЛЯ!

Странно, но эти слова ничуть не огорчили парня, а только обрадовали, (и весьма развеселили его друзей).

— Тогда ты просто обязана стать его женой! — расхохотался русоволосый паренёк. — Мой друг — настоящий КОРОЛЬ! Спроси любого в нашем городе — и все подтвердят, что это правда!

— Даже если это так — с чего ты взял, что можешь стать МОИМ Королём?! — не желая отступать, лукаво улыбнулась Лика, продолжая насмехаться над незадачливым «женихом». — Одного имени маловато! Ты готов доказать, что достоин этого титула…?

— Я сделаю всё, что ты скажешь! — поклялся он, глядя на Лику таким взглядом, что у неё мурашки по спине пробежали.

— Чтобы стать моим Королём — надо просто БЫТЬ им! — вновь улыбнулась Лика, весьма довольная своей выдумкой.

— Что ж, я БУДУ твоим Королём! — слегка усмехнувшись, серьёзно пообещал он, не сводя с неё задумчивого взгляда, и вдруг улыбнулся: — Мне нужна только ТЫ…

Сладко потягиваясь, Лика мечтательно улыбнулась, медленно пробуждаясь от сна.

— Мой Король… — не открывая глаз, промурлыкала она, не желая отпускать очаровательное сновидение.

Какой замечательный сон! Она вновь увидела своего будущего мужа, и сердце трепетало от радости, что он был рядом: нежный взгляд… ласковая улыбка…

Жаль, что она никак не может запомнить его лица: каждый раз, когда он приходил к ней во сне, Лика сразу же узнавала своего Короля — а проснувшись, не могла вспомнить ничего, кроме смутного образа высокого черноволосого мужчины в чёрной рубашке…

Странно, что её будущий муж будет черноволосым — ей всегда нравились исключительно блондины! С чего бы это вдруг её так «переклинило»…?

А переклинило Лику весьма серьёзно: она отчётливо понимала, что без ума влюбилась в этого мужчину, не смотря на то, что в реальной жизни они ещё даже не встретились. Она не знала кто он, где он живёт — но её сердце принадлежало только ЕМУ…

Лика никому не открывала свой секрет, опасаясь, что её сочтут сумасшедшей, но иногда у неё было такое чувство, будто он уже рядом: каждой клеточкой своего тела она чувствовала, что за спиной стоит высокая мужская фигура, а в голове звучал чарующе нежный голос. «Малышка моя…» — тихо шептал он, и сильные мужские руки бережно обнимали её за плечи…

Порой наваждение становилось настолько сильным, что она не только чувствовала — но и ВИДЕЛА своего Короля: словно уже сейчас, (до их настоящей встречи), его душа прилетала к ней, чтобы немножечко побыть рядом. Он смотрел на неё безумно нежным взглядом, полным бесконечной любви, и (почему-то), горечи…

«Мой Король…» — мысленно шептала ему Лика. — «Я тебя ЛЮБЛЮ…» Она откуда-то знала, что он на самом деле слышит её робкое признание: его лицо озарялось невероятным светом — и гигантская волна окутывала Лику своим теплом. «Мы будем вместе…» — не сводя с неё ласкового взгляда, обещал он. — «Надо только подождать: я скоро приду за тобой — и мы ВСЕГДАбудем вместе… Мы должны ждать, маленькая моя — просто ЖДАТЬ…»

Лика ждала… Она каждый день, каждый час, (каждую минуту!), ждала желанной встречи с самым лучшим мужчиной во всём мироздании, который ворвался в её жизнь вереницей невероятных сказочных снов. Эти нереальные сны сводили с ума: держась за руки, они гуляли по лесу или на бешеной скорости неслись по трассе на мотоцикле… Заглушив мотор, он молча взял её за руку и надел ей на палец кольцо с крупным камнем изумительно синего цвета…

«Королевский сапфир» — прочитала Лика значение сна в популярном соннике. — «Найти во сне кольцо с королевским сапфиром означает найти свою настоящую половинку — обрести истинную любовь…»

И Лика терпеливо ждала, когда две половинки встретятся, чтобы стать одним целым: она искренне верила, что однажды, (возможно в кафе — как ей и приснилось), он возьмёт её за руку — и уже никогда не выпустит из своих крепких объятий…

Втиснувшись в переполненный вагон, Макс встал в нескольких метрах позади Лики. Покачнувшись, трамвай тронулся с места, заставляя людей крепче вцепиться в поручни.

Встав на ящик с песком, Лика прислонилась спиной к кабинке водителя и рассеянно смотрела перед собой. На её лице блуждала лёгкая улыбка счастливой женщины. Глаза мягко светились от радости, а выражение было таким, словно она внимательно кого-то слушала…

«Малышка… девочка моя любимая…» — нежно шептал в голове Лики чарующий голос, а перед глазами стоял до боли любимый образ. — «Какая же ты у меня сегодня красивая! Я так рад видеть твою улыбку…»

«Мой Король…» — слегка улыбаясь, мысленно прошептала Лика. — «Я так соскучилась… Когда мы увидимся…?»

«Потерпи, маленькая моя, потерпи…» — донёсся тихий ответ. — «Мы скоро встретимся — и я заберу тебя с собой. Мы ВСЕГДА будем вместе…»

Глядя на Лику, Макс вдруг понял, что она действительно с кем-то разговаривает. «Ты меня любишь…?» — озабоченно хмурясь, прочитал он по её дрогнувшим губам. И лицо Лики вновь озарилось мягким светом, словно она услышала самый желанный ответ на свой вопрос. Точно так же когда-то светились её глаза, если Каро тихо шептал ей что-то на ушко…

Внезапно до Макса дошло, что в трамвае творится нечто весьма странное: переполненный вагон был набит, как селедка в банке — а вокруг Лики зияла пустота… Повиснув друг на дружке, наступая друг другу на ноги, люди терпеливо толклись на месте, (всем надо ехать!), а в диаметре полуметра от Лики не было ни одного человека — будто кто-то высокий и сильный встал перед ней, ограждая её своими руками от толкучки других людей…

«Я её НИКОГДА не оставлю…» — пронеслось вдруг в голове Макса, и он узнал знакомые интонации своего друга. По спине пробежал ледяной холод… Волосы на голове зашевелились от ужаса, вставая дыбом, а грудь сдавило так, что стало нечем дышать…

Грубо распихивая людей, Макс решительно протиснулся к выходу и пулей выскочил в открывшуюся дверь. Пытаясь отдышаться, он шумно вбирал в себя холодный осенний воздух, провожая взглядом уходящий трамвай.

«Приглядывай за ней… Она не всегда будет меня слышать…» — гулким эхом звучали в голове слова, сказанные когда-то его другом во сне. И Максу было крайне не по себе от этих мистических совпадений…

Макс держал данное Каро слово, осторожно наблюдая за Ликой со стороны: она успешно училась в училище… общалась с подружками… И абсолютно не замечала того, как сильно изменился с годами окружающий её мир.

Страна разваливалась на части, и на смену былым стабильным временам пришёл беспредел: повсюду царил откровенный рэкет, махровым цветом расцветали наркомания и бандитизм… Криминальные группировки не таясь устраивали кровавые разборки за передел собственности…

Отказавшись стать наркокурьером, Ориф нажил себе серьёзных врагов и начал частенько прикладывался к бутылке. (К сожалению Макса, он отверг предложение братвы уладить этот конфликт, и вообще разорвал всякую связь с бывшими друзьями). Вскоре к нему присоединилась и Хельга: довольно быстро финансовые дела семьи пришли в упадок, появились значительные долги — и закрутился «счётчик»…

В отчаянной попытке вылезти из долговой ямы, было продано всё золото и машина — но этого едва хватило, чтобы покрыть малую часть быстро растущих процентов. Стало понятно, что Орифу не простят отказа, и не дадут скинуть с себя ярмо — спасти семью можно было только уехав из города…

Чтобы расплатиться с долгами, на продажу выставили приватизированную квартиру, решив переехать жить в соседнюю область, (к родне Орифа). Но Лика упрямо отказалась покидать родной Тагир! Она не слышала никаких доводов и убеждений: ей почти восемнадцать лет — и она останется здесь! Махнув рукой на строптивую дочь, родители оформили сделку и стали готовиться к переезду.

Как только Лике исполнилось восемнадцать, ей выдали денег и благословили на самостоятельную жизнь. Спустя две недели вся семья села в поезд: стоя на перроне, Лика молча смотрела вслед уходящему составу, с грустью констатируя тот факт, что осталась совершенно одна…

Встряхнув головой, она отбросила прочь невесёлые мысли и улыбнулась — её место в Тагире! Где-то здесь, (РЯДОМ), живёт её Король — и они обязательно встретятся! Они не могут не встретиться: Тагир — «деревня» маленькая, и их пути обязательно пересекутся, сливаясь в единую жизнь. Потому что иначе просто НЕ БЫВАЕТ…

В конце августа 1993 года Макс с грустью наблюдал, как Лика встречается с взрослым мужчиной: двадцать восемь лет… чёрные волосы… чёрная рубашка, слегка расстёгнутая на груди…

«Меня обманывать не трудно — я сам обманываться рад!» — поминая классика, горько усмехнулся Макс, слушая рассказы друзей, как Лика щебетала подружкам, что рядом с ней «самый лучший мужчина во всём мироздании!» Она безумно любила своего будущего мужа и… называла его «мой КОРОЛЬ»…

Уже весной Лика праздновала статус замужней женщины: припарковавшись неподалёку от ЗАГСа, Макс молча смотрел, как счастливая невеста выбежала на улицу из Дворца бракосочетаний, (совершенно забыв народную традицию, что муж на руках должен вынести свою жену). Лика была абсолютно счастлива…

Эпилог. Я тебя НИКОГДА не оставлю…

Вся жизнь как тихая грустинка:

То боль сильна, то снова тише…

Все замерло, как на картинке:

Ты не со мной — и ты не слышишь…

Я говорю себе: «Не плачь!

Наступит день — ты все забудешь…»

Но не могу не вспоминать

Те сны — где ТЫ… Пусть так и будет:

Я буду думать о тебе,

Но не мечтать, (мечты — напрасны),

Не буду звать тебя во сне,

Бежать за призрачным, но — СЧАСТЬЕМ…

Я не нарушу твой покой,

Не потревожу единенье,

Ты не со мной, о, мой Король,

Но ты — мое предназначенье.

Мне предназначено Судьбой

Любить ТЕБЯ — и не иначе:

Нет у меня любви иной!

Есть сны, где ТЫ… (Безумство…) СЧАСТЬЕ…

…Возвращаясь домой с работы, я достаю из почтового ящика подброшенную кем-то газету и устало поднимаюсь по лестнице домой. Дом пуст: дети ушли в гости к свекрови, а муж уехал в сад.

Присев в уголок на кухне, я закидываю ноги на табурет и достаю из пачки сигарету. Я вдыхаю терпкий горьковатый дым и думаю. Думаю О НЁМ…

Я вспоминаю его улыбку… нежный взгляд… и такую до боли знакомую усмешку…

— Я сошла с ума… — горько вздыхаю я, признавая очевидный факт, и закуриваю следующую сигарету.

Так, надо отвлечься! Посмотрим, что тут нам подбросили… Ага, очередные предвыборные дебаты! И зачем это мне…?

Неожиданно мой взгляд натыкается на знакомое слово — «Тагир». Лучше бы я этого не читала! Известный бизнесмен решил вспомнить о «лихих девяностых» нашего города, «суровых мужчинах нерусской национальности с наколками по всему телу» и… влиятельном авторитете по кличке… «Король»…?!

Я всегда говорила, что курить и плакать одновременно просто нереально — но на этот раз моя «аксиома» дала сбой: слёзы хлынули из глаз таким мощным потоком, что уже через минуту это стало похоже на наводнение. Меня трясло так, будто начался конец света, но хуже всего было то, что я даже не понимала, ПОЧЕМУ это происходит!

Да мало ли на свете «королей»? Ну почему, каждый раз, когда я слышу это слово, я вздрагиваю и начинаю озираться по сторонам, (словно ищу кого-то), и реву так, будто только что овдовела? ПОЧЕМУ…?!!!

Телефонный звонок настойчиво прорывается сквозь мои рыдания.

— Привет, сестрёнка! — слышу я радостный голос Омара. — Чем занимаешься?

— Реву-у-у… — честно отвечаю я, продолжая рыдать.

— А что случилось? — забеспокоился брат.

— Не знаю-ю-ю… — завываю я и пытаюсь сбивчиво что-то объяснить: — Тут газета… а в ней… мужики какие-то… с наколками…

С минуту Омар пытается переварить полученную информацию, но её явно маловато, чтобы делать какие-то выводы.

— И чего…? — допытывается он.

— Не знаю-ю-ю… — взахлёб рыдаю я.

— Понятно! — хмыкает Омар. — А ты забыла, как гоняла на мотоцикле со своими друзьями в наколках?

— Да у меня в жизни не было таких друзей! — бурно возмущаюсь я, (мгновенно забыв, как рыдать). — У меня даже знакомых таких никогда не было!

— Ну конечно! — язвительно парирует Омар. — А Король твой тогда кто был — «ангелочек»? Да у тебя все друзья были в «картинах»! Это ты у нас ничего не помнишь, а у меня с памятью всё в порядке!

— Омар… — тихо прошу я его. — Расскажи мне о нём…

— А чего рассказывать? Я за вами не следил… — бурчит брат. — Ты как садилась с утра на мотоцикл — так и гоняла непонятно где, до позднего вечера! Я не знаю, чем вы там занимались!

— Ты его видел…? — спрашиваю я и замираю.

— Да я много кого видел! — отвечает Омар. — Что я, всех помнить должен? Ты по этому Королю вообще с ума сходила, и орала как ненормальная, когда он разбился. Тебя потому в психушку и положили.

— Я не лежала в психушке! — резко возражаю я. — Это был гастрит!

— Ой, кому ты рассказываешь! — язвит Омар. — Ты всю жизнь бешеная была, а потом вообще с катушек съехала. Забудь ты его уже!

— НЕ МОГУ… — качая я головой, признаюсь я: — Он снится мне, понимаешь? Он просто СНИТСЯ…

— И что? Так и будешь всю жизнь его оплакивать? Тебе о детях надо думать. Всё, мне бежать надо — потом перезвоню. Племянников от меня поцелуй! Пока…

Убрав телефон в сторону, я закуриваю очередную сигарету и грустно признаю тот факт, что я — дура! Мне почти сорок лет… У меня есть муж… работа… двое детей… Что ещё надо…?!

Я понимаю, что Омар прав: я давно должна выбросить всё из головы и жить так, как живут другие люди, но… Не получается. Просто НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ…

Когда он впервые приснился, мне было чуть более пятнадцати лет. Август уже подходил к концу, и я готовилась к учёбе в училище. И вдруг — сон…

…Мы словно парили посреди необъятного космического пространства… Едва увидев его, я сразу же бросилась к нему в объятья и уткнулась носом в надёжную сильную грудь, обтянутую чёрной рубашкой.

— Мой КОРОЛЬ… — шептала я, задыхаясь от безумного счастья, и душа звенела от радости, что он — РЯДОМ… — Мой Король …

— Малышка… — пронзая безумной нежностью, ласкал меня чарующий голос. — Не грусти, маленькая моя: я скоро вернусь — и заберу тебя с собой… Мы будем вместе — мы ОБЯЗАТЕЛЬНО будем вместе… ВСЕГДА…

Внезапно я проснулась, и с удивлением поняла, что давным-давно плачу…

Тот год прошёл как в тумане… Я часто видела во сне своего «будущего мужа», (а именно так мы относились друг к другу — мы оба знали, что собираемся пожениться), и с нетерпением ждала каждой ночи.

У меня появилась странная привычка: проснувшись как можно раньше, я приезжала в училище за час, а то и два до начала уроков — и подолгу сидела на скамье коридора, погружённого в темноту. В такие минуты мне казалось, что он сидит рядом со мной — и на душе становилось необычайно тихо и спокойно…

Это чувство частенько преследовало меня и при свете дня. Стоило мне хоть на минуту остаться одной — и я буквально всей кожей чувствовала присутствие высокого мужчины, который молча смотрел на меня до безумия нежным взглядом с лёгкой примесью горечи в уголках глаз…

Каждый раз, когда он приходил ко мне во сне, я пыталась рассмотреть его повнимательнее, но у меня ничего не получалось — я никак не могла запомнить его лицо! Всё, что оставалось в памяти — это высокий рост, чёрные волосы… И удивительная улыбка, похожая на солнышко: казалось, всё его лицо светится каким-то невероятным светом…

По глупости, я пыталась рассказать о своих необыкновенных снах подругам. Странная у них была реакция! Они почему-то сразу бледнели и им становилось явно не по себе. А едва я упоминала, что он обещал забрать меня с собой — они тут же просили ничего им больше не рассказывать, потому что испытывали такой ужас, что волосы становились дыбом!

Так прошёл год… Он почему-то перестал приходить ко мне во сне, и я с тоской вспоминала те краткие мгновения, когда он держал меня за руку — и мы молча смотрели друг другу в глаза…

Вскоре я поменяла подруг. Да и всё моё окружение резко поменялось: студенческая жизнь закружила меня вихрем, открывая передо мной совершенно другой, неведомый ранее мир… Я влюбилась в «местную знаменитость»: студент-старшекурсник был просто сногсшибательным блондином, чей очаровательный голос задумчиво разносился на переменках по просторным коридорам, вторя мелодичным переборам гитары. Вокруг него тут же собиралась толпа слушателей, и я тоже присаживалась на скамеечку неподалёку…

Примерно с месяц я «парила в облаках», погружённая в чувство беззаботной влюблённости, а потом внезапно упала с небес на землю: торопливо перебегая дорогу, я вдруг заметила краем глаза фигуру высокого черноволосого мужчины, стоявшего по ту сторону обочины. Он молча смотрел на меня с грустной улыбкой и до боли печальным взглядом…

Резко повернув голову, я во все глаза смотрела на то место, где, (как мне показалось), только что кто-то был — но мой взгляд натыкался на зияющую пустоту… Внезапная волна боли и ужаса захлестнула меня с головы до ног: МОЙ КОРОЛЬ!!! Как я могла забыть о нём…?! Как я могла забыть свои невероятные сны, променяв ЕГО на смазливого блондина…?

Душа застонала от невыносимого чувства вины и горечи, и почему-то казалось, что я совершила непоправимую ошибку. Было такое чувство, словно ОН знал, что я мечтала о другом парне, словно он видел все мои мысли и мечты…

Он пришёл ко мне во сне в ту же ночь. Мы долго разговаривали: я плакала и просила прощения, что забыла о нём — а он утешал меня, и уверял, что ничуть на меня не обижается.

— Не плачь, маленькая моя… не плачь… — приговаривал он, крепко прижимая меня к себе. — Всё будет хорошо, слышишь…? Такова жизнь, малышка! — грустно усмехнулся он. — Всё наладится… Я обязательно вернусь к тебе — и мы всегда будем вместе. Надо только ВЕРИТЬ…

Я верила. Я искренне ВЕРИЛА, что где-то по земле ходит тот самый мужчина из моих снов — и мы обязательно встретимся с ним в реальной жизни…

Так оно и случилось. (Во всяком случае, я была абсолютно убеждена, что мой новый знакомый и есть тот самый «будущий муж», которого я видела в своих снах). Сейчас я понимаю, что мои чувства к «Королю» наложили сильнейший отпечаток на моё отношение к мужчинам: в кого ткнёшь пальцем — за тем и побежит! Смешно… (до слёз…)

Частенько оглядываясь назад, я смотрю на свою прожитую жизнь и пытаюсь понять: когда это началось…? Когда я перестала верить, что мой муж — это ОН…?

Быть может, это случилось в тот день, когда я случайно, на самом дне семейного архива, нашла свои старые дневники, что вела совсем молоденькой девчонкой…? Я часто слышала, что перечитывая свои юношеские записи, люди невольно улыбаются над тем, какими наивными они были, и мне тоже захотелось взглянуть на себя, юную и неопытную, со стороны. Почему-то дневник открылся в том месте, где в глаза бросилась фраза: «**** сказал, что мой Король не погиб — ему пришлось спрятаться от ментов. Пройдёт время — и он вернётся…»

От этой, казалось бы, обычной фразы по всему телу пополз ледяной страх, словно я стояла на самом краешке скалистой пропасти и смотрела в чёрную бездну… Я знала: там, в темноте, притаилось что-то ужасное, и это «что-то» ждало меня, оно терпеливо ожидало, когда я шагну к нему навстречу — и полечу вниз…

Мне не хватило смелости перечитать свой дневник. Ничем не объяснимый ужас заставил меня тут же сжечь все блокноты: убегая от своего прошлого, я сжигала все мосты, надеясь сбежать от самой себя… Теперь я жалею о своём поступке…

Но возможно, что дневник был вовсе не при чём, и всё началось гораздо раньше: когда мы с мужем сажали семена перцев на рассаду…? Перебирая руками слипшуюся землю, я подняла тоненькую палочку, чтобы выбросить её в мусор — а она вдруг начала извиваться, обхватывая мои пальцы… От неожиданности я испуганно закричала — и заплакала… Вскочив на ноги, муж начал орать, не скупясь на ругань…

Это был ШОК: я никак не могла поверить, что мой Король может вести себя подобным образом — это было просто НЕВОЗМОЖНО. Я почему-то твёрдо знала, что он НИКОГДА не стал бы ругать меня за то, что я испугалась…

Конечно, я простила его за эту слабость, (я не могла его не простить, ведь вся моя жизнь была зациклена только на нём: любить его, заботиться о нём — это был единственный смысл моей жизни…)

В нашей семейной жизни было много «несостыковок»: бытовые проблемы приводили мужа в раздражение… он часто ворчал, сетуя на жизнь… а каждый раз, когда я залезала к нему на плечо, ожидая утешения и просто ласковых слов — он слегка морщился, жалуясь, что затекает рука, и он очень устал… Смешно, но самым болезненным было, что он НИКОГДА не называл меня «малышка»…

Спустя три года нашей совместной жизни, умерла моя мама… Я искала защиты и поддержки любимого мужчины — а он оставил меня… ОДНУ… (На дворе стоял сентябрь, надо было выкапывать картошку — и муж уехал собирать урожай…)

В тот день я отчётливо поняла, что совсем не нужна моему Королю: мне было так больно, что хотелось уйти из этого холодного бездушного мира, лишь бы не думать о том, что он меня больше НЕ ЛЮБИТ…

От суицида меня спас ребёнок: четырехмесячный малыш громко кричал, требуя к себе внимания — и я не могла позволить себе быть слабой и проливать слёзы…

Оглядываясь назад, я с горечью понимаю, что муж мало интересовался тем, что творилось у меня на душе, проявляя удивительную невозмутимость: год за годом эти маленькие «шероховатости» семейной жизни, эти крошечные «несостыковки» летели в мою душу, словно тяжёлые острые камни. Особенно больно они ранили моё сердце, когда я шептала мужу «мой Король…» — а он почему-то обижался, и на пустом месте, из-за какого-то пустяка, между нами возникала ссора… «Не ОН…» — тихо шептало моё сердце, закрываясь на тысячи замков, чтобы не позволить прикоснуться к душе чужим рукам. — «Не ОН…»

Сколько раз моё сердце захлопывало дверь, запираясь на засов…? Сколько раз оно открывалось нараспашку, потому что просто не могло жить без моего Короля — оно БИЛОСЬ ради него: ради его усмешки, ради его счастливой улыбки, так похожей на солнышко…

И он действительно был рядом. Он всегда был РЯДОМ: каждый раз, когда мне было мучительно больно и плохо, каждый раз, когда моя жизнь казалась совершенно невыносимой, он приходил ко мне во сне — и эти встречи были ЕДИНСТВЕННЫМ, что заставляло меня жить дальше. Мне достаточно было одного лишь его взгляда — и этот взгляд заставлял меня по-другому посмотреть на мою жизнь, он давал мне силы бороться с трудностями и жить дальше. Просто ЖИТЬ…

С тех пор, как я впервые увидела его в своих снах, прошло уже больше двадцати лет. Но время не лечит — оно НЕ ЛЕЧИТ! С каждым днём становится всё больнее и больнее: я отчётливо понимаю, что эта боль, засевшая в моём сердце, эти слёзы, от которых захлёбывается душа, останутся во мне навсегда.

Что бы я ни делала, чем бы я ни занималась, я вдруг ловлю себя на мысли, что всё это не имеет никакого значения: вся моя жизнь — сплошная череда нелепых иллюзий и ошибок, а мир вокруг меня — чужой и холодный…

С каждым годом я всё сильнее чувствую ту пустоту, что окружает меня со всех сторон, и даже свет ласкового солнца не может согреть мою душу. Я давно забыла, что такое радость и разучилась улыбаться: ОН — моё солнце, моя радость и тепло моей души…

Так кто же ты, мой Король…? Мой муж, чьё истинное лицо скрывается за усталой маской, которую надела на него нелёгкая жизнь…? Парень, разбившийся на мотоцикле, чья безымянная душа, (забытая и покинутая всеми, кто когда-то смеялся и радовался рядом с ней, клятвенно называя себя твоим другом), взывает ко мне из снов…? Лукавый демон, заманивающий в свои сети — или мой добрый Ангел — Хранитель…?

Быть может, ты — всего лишь сон…? Странный необычный СОН, растянувшийся на всю мою жизнь…? Мою НЕПРОЖИТУЮ жизнь! Потому что в настоящем мире тебя НЕТ…

Каждый раз, поднимая глаза к распахнутому над головой небу, я думаю об одном и том же: кто же ты, мой Король…? КТО…?!

И почему я без тебя ДЫШАТЬ НЕ МОГУ…?

P. S. Последние несколько лет он перестал сниться мне во сне. Почти: я чувствую, что рядом со мной кто-то есть, чувствую, как он берёт меня за руку, и ласковый голос тихо зовёт к себе: «Малышка… девочка моя, любимая… Я с тобой, родная моя — РЯДОМ… Мы скоро будем вместе — уже ОЧЕНЬ скоро… Ты только посмотри на меня, пожалуйста — просто ПОСМОТРИ…»

Я пытаюсь посмотреть на того, кто со мной говорит — и внезапно просыпаюсь… А по вискам бегут непрошеные и непонятные слёзы…

Оглавление

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

ЧАСТЬ 1 Ангел — хранитель

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Часть 2. Тайный поклонник…

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Часть 3. Мой Король или Я без тебя дышать не могу…

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Эпилог. Я тебя НИКОГДА не оставлю…