Она любила его, а он, ясное дело, любил родину.
Такое бывает, и даже довольно часто.
Кроме родины, Глеб любил ещё свою карьеру — истово и с огоньком занимался ею, оглаживал и похлопывал со всех сторон, как норовистую лошадь. Карьера гарцевала, помахивала гривой, хорошо кушала, нагуливала бока, отливала глянцем и росла не по дням, а по часам, грех жаловаться.
Ещё он любил музыку — джаз, разумеется, — и маму, которая издалека руководила своим мальчиком во всех вопросах, включая любовь, карьеру и джаз.
А Груня любила его с самого первого курса — скоро десятилетний юбилей грянет.