КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Мы спросим за всё! (Трилогия) [Александр Петрович Бочков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Алекс Бочков

Мы спросим за все !

Пограничный рубеж

Книга первая

Аннотация

Когда то, на пороге своей зрелости, Михаил Евченко способствовал убийству человека. Женщины… Тогда он, под давлением обстоятельств, посчитал это правильным… Прошли годы, пришло время переосмыслить сделанное, или искупить вину, хотя никакой вины он за собой не признавал, несмотря на столько прожитых лет, столько времени на переоценку духовных ценностей… Ему не предлагали варианты искупления - просто довольствовались его негласным согласием признания своего проступка. И отправили искупать тот проступок, который полностью изменил две его жизни: и прошлую и новую – теперь уже настоящую для него реальность…

Как слово наше отзовется.

И дело ?

Знать не дано нам.

Увы…

От автора

В Советском Союзе не только в деревнях но и в небольших городах не удивлялись слову "домовой" : многие его видели и многие терпели его мелкие пакости. С "лешим" было сложнее: видели его немногие, но с его пакостями в лесах сталкивались… Так что не удивительно, что не только в …древних муромских лесах всяка нечисть бродит тучей и в прохожих селит страх…, но и в белорусских лесах вполне возможна встреча героев моих книг серии " Лучшие из худших " и новой серии " Мы спросим за все ! " и с русалкой и с водяным и с лешим… К слову сказать – мне довелось своими глазами увидеть в отрочестве ведьму в обличье животного, а в юности – настоящее привидение… И это не для "красного словца" или привлечения внимания к книгам, а реальный факт. Впрочем: кто хочет – верьте; кто не хочет – флаг вам в руки, барабан на шею и вперёд – в туннель, навстречу поезду ! Ибо сказано не мною: Есть многое на свете друг Горацио – что и не снилось нашим мудрецам… Великий Шекспир сказал – как то так…

…Наболевшее – от души !

Уже достало, до самых печёнок, высокомерие, чванство и тупость большинства авторов, историков, ведущих телепередач и сериалов, комментаторов всяких мастей. Я их называю кабинетными или диванными теоретиками или само пиарщиками, особенно авторов книг… Такие авторы, набивая себе цену, своему герою и, естественно книге, вовсю поливают грязью предыдущих попаданцев: вот они, мол и перепевают Высоцкого, и толкаясь локтями, рвутся к Сталину, и учат его "жизни", и поучают таких великих военачальников как Жуков - как надо воевать… Вот они какие нехорошие ! А вот мой герой !... И пишут, в лучшем случае, свое видение прошлого, совершенно не соответствующее реальности или явную ахинею. Ошибка их – видение прошлого через призму настоящего: как они воспитаны; в каких условиях и среде обитания они выросли и жили; каким образом жизни воспитаны и какими средствами образования – подобно этому и оценивают прошлое ! Нет в них понимания того, что было в прошлом, потому как нет элементарного – логического мышления: умения, вытравленного из нашего образования, после Октябрьского переворота, группой лиц определённой национальности. Вот два наиболее ярких примера от этих кабинетных умников, каких, увы – тысячи и тысячи…

В одном из военных сериалов Жуков приезжает на легковой машине прямо к окопам, занимаемым курсантами Подольского артиллерийского училища и с ходу набрасывается на них: почему в неуставной форме, в немецких шинелях, фуфайках, пальто ?! Уже нонсенс: на "Эмке" – к окопам… Бойкий курсант докладывает: интендантом училища не выдана зимняя форма… Жуков оборачивается и гневно говорит начальнику училища – Чтобы сегодня же выдали зимнее обмундирование иначе интендант сам окажется на фронте ! Вот так ! Все довольны и умиляются Жуковым ! Ну понятно: как говорили певцы и в Советском Союзе и позднее – Пипл тупой - он все схавает… Но для военного консультанта фильма – в немалых, думаю, чинах и постановщика - такое недопустимо, если он не такой же кабинетник. А уж для Жукова – тем более ! Накинулся на совершенно невиновного интенданта ! Почему невиновного ? Тот выдает форму согласно общего приказа верховного командования: … перейти на летнюю… зимнюю форму одежды… И именно Жуков должен или подписать такой приказ, или отдать его на подпись наркому обороны ! ДОЛЖЕН ! Он должен был знать, еще со службы в царской армии, выражение: … слуга царю, отец солдатам… А зачем это Жукову ?! Ему надо посидеть, с умным видом над картой, "обдумывая" варианты, подсунутые ему разработчиками с очень сложной задачей: выбрать из нескольких вариантов правильный… Прямо ЕГЭ какое то ! Но он же выше таких вот мелочей для простых солдат, младших и средних командиров, хотя это – его прямая и главная обязанность ! Так у него же стратегии глобального масштаба ! Как сказал один из великих о таких вот "проколах" : … Это не просто преступление – это намного хуже: это - ОШИБКА ! А дальше, после такого вот отношения со стороны Жукова со товарищи, отправляются по железным дорогам эшелоны с техникой и солдатами и безнаказанно уничтожаются авиацией противника потому что на них нет средств ПВО; уничтожаются на марше колонны техники и солдат; захватываются мосты и переправы… В нашей обширной военной промышленности не находится места для производства зенитных орудий ! Производили их ! – выкрикнет какой-нибудь очередной кабинетный умник или историк ! А где же тогда они ? Почему их не оказалось там, где они были жизненно важны?! Да много чего делается безнаказанно противником в 1941 году ! По "проколам" таких вот "умников" ! И как тут не поучить зарвавшегося чинушу от военных, умеющего только орать, расстреливать и заваливать трупами атакующих бойцов вражеские позиции приказом – ВЗЯТЬ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО, или НИ ПЯДИ РОДНОЙ ЗЕМЛИ ВРАГУ ! Ведь это ему, Жукову, принадлежит одна из его тупых, многочисленных фраз - афоризмов: … Выполнишь задачу до вечера – награжу; не выполнишь – расстреляю ! А чем и как её выполнять – его не волнует: выполнить и немедленно доложить ! Потому что ему надо показать свою значимость товарищу Сталину ! Жизненно важно и необходимо !!! И уж тем более невдомёк подобным кабинетным "писателям", что попаданец не учит того же Сталина и не дает ему советы – он делится с ним имеющимися у него точными сведениями о там, ЧТО БЫЛО И КАК БЫЛО, потому что он – ЭТО Т О Ч Н О З Н А Е Т !

Теперь второй пример на книге Р. Марченко "Гадюкинский мост"… И вроде бы тема интересная и предисловие интригующее и высказывания капитана английской армии в англо-бурской войне, ставшего в последствии генерал-майором, создателем бронетанковых войск Англии, министром авиации, профессором Оксфорда, продвигаемых автором в разряд бессмертных… – для пипла, который все схавает, но уже после второго повторения ситуации становится скучно читать тому, кто хоть немного разбирается в военном деле даже теоретически, хотя, стараниями вот таких вот кабинетников и обучения, навязанного нам западом, таких разбирающихся становится все меньше и меньше… Автор не понимает, в силу своей не компетенции: командир парашютно-десантного взвода России, лейтенант, попавший в период осени 1941 года со своим взводом и бронетехникой, не является той величиной, которая может остановить немецкое наступление в данной точке, хотя, с его ресурсами, сделать это действительно не сложно - по одной простой причине ! Он – не боец: он теоретик, какими и являлись большинство многозвездных командиров, не говоря уже о комиссарах Красной Армии ! Да к тому же и слабенький теоретик, видимо наплевательски относившийся к учёбе в училище, как и его визави – многие курсанты училищ 1930х - 1940х годов: самоволки, девочки, выпивка… Потому то его и уничтожают немцы раз за разом, пока он не наберёт необходимый багаж практических знаний ! Вот только в реальной войне нет кнопки Geme over – Игра снова: немцы прорвались к мосту, захватили его и их техника и солдаты хлынули к очередной цели, защищаемой такими вот теоретиками-командирами из местных или таких же, по вине авторов, горе-попаданцев… Что касается высказывания-сомнения вышеозначенного капитана, а в последствии генерала, министра, профессора: чем больше таких будет у наших противников – тем легче будет нам их побеждать в будущих сражениях и битвах ! Что же касается авторов и довольно маститых или известных читателям …

Понимаю, что надо писать книги, чтобы зарабатывать деньги и писать то, что пользуется спросом, НО ! Встретил как то великовозрастных "детей" – лет по двадцать пять-тридцать… И один выговаривает другому: Ты – лузер по жизни ! Второй обижается: Почему я лузер ? Первый отвечает с превосходством: Мы вместе начали играть: я уже эльф 80го уровня, а ты всего лишь 58го… И с гордостью так говорит про себя и с пренебрежением про приятеля. О чём я ? Умный поймет, а дураку это не надо…

А что касается попаданцев… Мой герой, так же как и остальные и петь песни будет и давать рекомендации будет и учить таких "полководцев" как Жуков и осаживать комиссаров разных уровней, и "призывать" к порядку особистов всех уровней, и "героев" вроде Судоплатова… Потому что ЗНАЕТ и имеет МОРАЛЬНОЕ ПРАВО на это, зная сколько было принесено такими вот "героями войны" бесполезных жертв их некомпетентности, тупости, чванству и уверенности в своей непогрешимости ! И потому что знает – ДЕЛАТЬ НАДО ТОЛЬКО ТАК ! Непогрешим только Господь Бог и… товарищ Сталин… Во многом… И - довольно часто…

Алекс Бочков

Пограничный рубеж

Книга первая

Пролог

Высоко в синем небе, слегка выцветшем под жаркими лучами июньского среднеазиатского солнца, медленно плыли белые, пушистые - словно кудрявые барашки, редкие облака: всем своим прозрачным видом показывая - спасительного дождя, даже дождичка захудалого ждать от них бесполезно… Немолодой мужчина, лежавший на поролоново-резиновом коврике под скудной тенью невысокого деревца, лениво перевалился на бок и протянул руку к литровой пластиковой бутылке с водой. Одна – уже пустая, лежала рядом… Сделав несколько глотков, мужчина снова отвалился на спину и бездумно уставился в небо. Ничего делать не хотелось, только лежать и отрешённо внимать звукам и запахам окружающей природы. Лёгкий ветерок, обдувавший вершину невысокой горы, на которой расположился мужчина, принёс с собой вкус подсохшей травы и горький аромат полыни; запах разогретых солнечными лучам камней и живительный вкус воздуха, не испорченного городскими запахами и отходами… Мужчина наведался сюда два года назад, после того, как умерла-исчезла его жена… Сначала он вырывался сюда раз в неделю, потом все реже и реже… Последний раз он был здесь три месяца назад. И вот сегодня вновь приехал к подножью невысокой, но крутой горы; набрал свежей, холодной воды в роднике; взял на местном рынке несколько, только что испечённых лепёшек; сочных персиков, винограда и ушёл вверх, на вершину, по извивающейся узкой, незаметной тропке. На вершине свернул направо и пройдя по хребту с полкилометра, дошёл до крохотной, в три деревца рощицы: это было его излюбленное место – ещё с молодости…

Только здесь ему удавалось отвлечься от тягостных дум, обрушившихся на него два года тому назад. Обрушившихся, как гром среди ясного неба и вошедших в его жизнь прочно, как необходимость дышать… Тупая, ноющая боль разлуки с любимым человеком то отступала, как морская волна от берега, то накатывалась с неумолимостью тяжелогружёного поезда, сминая все попытки сопротивления. И тогда оставалось либо "нырять" с головой в бутылку, либо ехать сюда… Он предпочитал ехать сюда, хоть и не всегда мог, или хотел… Почему; в чем причина таких накатов ? Ни разобраться, ни понять не мог, как не старался, хотя был не глуп – далеко не глуп… Вот и сейчас, лёжа и глядя в бездонную выцветшую высь неба, лениво размышлял, не стараясь любой ценой найти ответ – в чем же причина ?

А может быть в грехах твоих ? – раздался в голове негромкий голос. О…о…о… Вот уже и голоса в башке зазвучали… Тихо шифером шурша – крыша едет не спеша… Так и в дурку загреметь можно… -зашевелилась ленивая мысль. Своя мысль… Голос продолжил – уже с насмешкой:

Ну если ты так хочешь обставить дело – то флаг тебе в руки…

Барабан на шею и вперёд – в туннель, навстречу электричке… -насмешливо продолжил мужчина. О каких грехах ты мне говоришь ? Грешки были – не отрицаю: ну а кто из нас безгрешен ? А вот насчёт грехов – это ты приятель загнул, переборщил… Голос насмешливо фыркнул:

Ой ли ? Так уж и не было ? А тот – который ты вместе с твоей женой…

То не грех был, а малое зло во спасение ! – резко сел мужчина – если бы все можно было вернуть назад – я бы сделал то же самое !

Ну пусть не грех… - согласился голос – но проступок ведь был… А в жизни за все надо платить: или в этой или в другой жизни, но искупить вину все равно придётся ! Мужчина сжал зубы и выдохнул раздражённо:

За грех свой платить не собираюсь ! Не было его ! А вот за проступок – готов заплатить ! Или искупить… Потянулась невыносимо долгое молчание… Наконец, после тягучей, изматывающей нервы паузы, в голове вновь возник, с еле сдержанной радостью, довольный голос:

Ты сказал - я тебя услышал... И замолк – навсегда… Мужчина устало откинулся на спину. И вроде разговор был коротким и не содержательным вовсе, но устал так, словно вагон картошки разгрузил. Но вот что странно – боль разлуки и горечь расставания не просто отступили, они ушли. Ушли совсем - очистив душу и сердце… Полежал ещё немного, поднялся; скрутил коврик, собрал остатки еды; закинул тощий рюкзачок за спину. И побрёл обратной дорогой, придерживая одной рукой сумку-портфель на ремне через плечо – вниз, к трассе… Спуск был легче, чем подъём, но и опаснее вдвойне: крутой спуск, нагретые солнцем камни, расслабленность и усталость – того и гляди подвернётся или соскользнёт нога… Монолитный камень, выступающий из земли, в виде ступеньки, на который наступал мужчина при подъёме, внезапно резко наклонился; нога соскользнула ! Мужчина взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но вторая нога подломилась и он, рухнув на крутой склон, покатился вниз ! Перед самым падением на склон то ли увидел; то ли ему показалось, что на склоне соседней горы стоит кто то, смутно знакомый и внимательно смотрит на него ! Тело мужчины, нелепо кувыркаясь, подскакивая на буграх и камнях, катилось вниз по склону, все больше теряя очертания нормального тела, превращаясь в бесформенный куль окровавленной одежды. Наконец подскочив в воздух на добрых полтора метра рухнуло на камни и врезалась в заросли дикого боярышника ! Тело хотело пробить преграду, чтобы продолжать катиться вниз, но колючий кустарник оказался упрямее: вцепился с обезображенное, переломанное тело и не захотел отпускать…

Буду здесь умирать и никто не поможет: сюда поднимаются очень редко, так что и месяц можно пролежать… Нет – столько я не выживу… - возникла горькая мысль. И, на грани затухания сознания, мелькнула совсем уж дурная мысль: жаль, что взял с собой новенький ноутбук – другому достанется эта иноземная игрушка… Хотя – не так уж и жалко: после стольких ударов он наверняка превратился в груду покорёженного металла и разбитого пластика… Легким ветерком прошелестело: нашёл о чем жалеть… Прошло несколько секунд и тело мужчины стало таять на глазах, растворяясь в жарком мареве горного воздуха, как призрачный мираж…

Глава первая

Вот – новый поворот…

Я с детства рос приличным мальчиком… Или как там – в известной песне: спокойным… серьёзным… разумным – не помню уже… Подходит любое, кроме – примерным: уж кем-кем, а положительным примером для других, по крайней мере явным, я в детстве не был. И в отрочестве… И в юности… Хотя и хулиганистым – тоже… Обычный мальчишка, а потом и подросток своих лет… Со своими тараканами в голове и прибабахами – как сейчас принято говорить в молодёжной среде. Или было принято ещё недавно… Сколько себя помню – всегда был страстным книголюбом. Как говорила бабушка – с горшка… Дед суровый мужчина пристрастил меня к чтению с малого детства. Жаль – рано ушёл из жизни… Офицер НКВД – Великую Отечественную войну встретил на украинско-румынской границе начальником погранзаставы. Отступал, дрался с фашистами, попал в госпиталь по ранению… Снова дрался с врагом, командуя ротой а потом и батальоном… Снова ранение… Затем СМЕРШ… После третьего ранения признан ограниченно годным к службе и направлен на узловую станцию в Среднюю Азию. Там и дослужил до пенсии; понянчил внука – меня и ушёл из жизни, оставив мне страстную любовь к книгам… После него осталось три больших фанерных коробки из под чая, под крышку заполненных книгами. Как только я чуть подрос – стал тайно (коробки были заколочены гвоздями) читать все, что в них было: Джек Лондон и Мопассан; Майн Рид и Жуль Верн; Фенимор Купер и Эмиль Золя; Диккенс и Бальзак… Вот такая мешанина по тематике… Затем родители переехали в небольшой горняцкий городок, где и прошли мои отрочество и юность…

С отрочества у меня проявилось несколько способностей… Начав заниматься каким либо видом спорта быстро достигал в нем солидных спортивных результатов: первый взрослый по плаванию; кандидат в мастера спорта по бегу на длинные дистанции; первый взрослый разряд по боксу; кандидат в мастера спорта по велоспорту; семь прыжков с парашютом… Неплохо играл в футбол и баскетбол, защищая честь школы на городских соревнованиях… Но - никаким видом спорта не увлекался очень серьёзно… Рано привык к крови: и к своей и к чужой… Отец после работы увлекался охотой и рыбалкой и я довольно рано начал стрелять из ружья по разной дичи а потом и по животным… Были подранки и их было жалко: отпустить – либо умрут, либо их съедят… Приходилось добивать… Ножом… И резать, чтобы распотрошить, или снять шкуру…

Ещё одной способностью был хороший музыкальный слух и очень хороший – в отрочестве, голос. Правда с занятиями спортом он огрубел и слегка просел, но все равно – был приятен на слух… К тому же довольно быстро осваивал музыкальные инструменты… Мечтой матери был сын – пианист… Купили пианино, но у меня не пошло: я как то не представлял себя во фраке и за пианино на концертах – все таки я был довольно подвижным, озорным и в меру хулиганистым… В общем – отказался на отрез, да и отец поддержал – не надо насиловать пацана… Пианино перешло по наследству к моей младшей – четвёртому ребёнку в семье, сестрёнке, за что она была очень "благодарна" мне… А я освоил баян – чисто мужской инструмент… С возрастом – пришёл черед гитары…

Закончив десятилетку, к удивлению многих, не стал поступать в физкультурный институт, хотя для меня двери в него были - с моими спортивными результатами, "распахнуты настежь", а уехал в крупный областной город в другую республику и сдал документы в институт машиностроения на факультет станкостроения. И поступил ! Четыре года учёбы прошло у меня не как у большинства студентов – согласно песенке: от сессии до сессии живут студенты весело… Да, были и вечеринки и гулянки, но на первом месте стояла учёба ! Занятия спортом в институте не бросал, добавив к ним новомодное, тогда, каратэ. Съездив в столицу на соревнования, у одного букинистического магазина купил у книжного "жучка" аж за 25 рублей – пятую часть приличной месячной зарплаты, довольно толстую книгу на болгарском языке – " Каратэ"… Пришлось докупать и болгарско-русский словарь… А в институте учил английский – язык потенциального противника… И довольно успешно…

Закончил институт не с красным дипломом, хотя мог получить и его: не хотелось выделяться… Но: получил право выбрать место распределения… И снова удивил всех – попросил направление в небольшой районный заводик… Получил, под недоумевающие взгляды преподавателей… Получил и… - попал в армию ! Да не просто в армию, а в Афганистан… По дурости попал; мальчишескому хвастовству – как мне казалось… Лишь позже узнал про такой термин – "медовая ловушка"… Ловля мужчины на "живца" – на женщину… Метод всех спецслужб мира…

Получил повестку в военкомат сразу же после вручения диплома и распределения. Не то, чтобы я не хотел отдать долг Родине, но возраст у меня был уже далеко за призывной и на месте – на работе, я мог бы принести намного больше пользы за то же время, что и в армии… Но – пошёл смело: документы на завод я уже сдал; характеристики у меня блестящие; специалистов на заводе катастрофически не хватает, так что руководство не позволит меня забрать в армию ! Но – шёл 1980й год и наши войска уже воевали в Афганистане… В военкомате дежурный посмотрев мою повестку направил в кабинет, объяснив - где он находится. Кабинет находился в самом конце коридора и без цифры на двери. А в кабинете… Это была фея, нимфа, богиня ! Одним словом – красота неописуемая, хотя – описать то конечно можно… Если простенько – умопомрачительная блондинка с наивно хлопающими длинными ресницами… И я поплыл… Сразу включил на полную мощность своё обаяние. И она его приняла ! Какой она была внимательной, понимающей, наивно-доверчивой ! А я старался, обольщал, рассказывая про свои положительные качества и свои спортивные достижения ! Она охал, ахала, прижимала испуганно такие миленькие пальчики к розовым губкам ! И между делом невинно-робко спрашивала, переспрашивала… А я – лопух, заливался соловьём ! По окончании беседы предложил встретится после работы. Неземное божество с вселенской грустью и неприкрытой горечью ответило что она – только за, но её противное начальство отсылает её завтра в командировку в районный военкомат и вернётся она только через три дня… А вот на четвёртый – она с удовольствием снова увидит меня ! Увидела – через два года… Но я на неё был не в обиде: служба "за речкой" многое мне дала для устройства в жизни. Очень многое…

Выйдя из кабинета, я полетел как на крыльях, к дежурному и не заметил его усмешки… Мне было предложено – новой повесткой, прийти завтра: для окончательного уточнения. Вот чем я люблю армию – простую вещь могут так обозвать, что никакой разведчик не догадается ! Я и пришёл… Завтра… Для уточнения… Смутные подозрения у меня возникли, когда пехотный капитан начал читать в деле "интимные моменты" из моей спортивной и околоспортивной жизни: разряды по видам спорта; количество прыжков с парашютом… И окончательно добил, попросив показать ему что-нибудь из приёмов каратэ… Мне бы – дураку, догадаться, а я и рад: показал капитану пару приёмов в замедленном движении… Капитан восхитился ! Попросил показать защиту от удара кулаком сбоку… Показал – мне не жалко ! Капитан предложил показать защиту в реальном действии: он бьёт – я блокирую… Согласился – дурачина… Летящий ко мне кулак я ещё увидел и даже руку поднять в блок успел. Вроде… Очнулся сидящим на полу и мотающим головой. Весёлый капитан бросил комиссии – Годится… Куда годится я узнал уже летя в самолёте… В Афганистан…

Больше полутора лет службы в спецподразделении ГРУ дали многое, особенно последнее ранение и чудесное спасение: как говорят в определённых кругах – кавалерия вовремя появилась и-за холмов. На вертолётах… Три месяца в госпитале, залечивал разорванную осколком коленную чашечку и восстанавливал последствия контузии: возвращая способность говорить и нормально ходить… Если бы не мои занятия спортом – плохо бы мне пришлось. А тут и срок службы подошёл к концу. Правда, уговаривали меня продолжить службу, получив офицерские погоны лейтенанта после переподготовки, но я отказался – зачем я тогда заканчивал институт. Вернулся в город, откуда был призван и пришёл на завод, где так и лежали мои документы… Был принят на работу, естественно… Зашёл в военкомат – на свидание с феей… Все так же обольстительна – только повзрослела и слегка пополнела, на мой взгляд… Узнала меня сразу. Извинилась: не стала извиняться, а именно извинилась – работа такая… Извинил, конечно… Со свиданием тоже ничего не вышло: я замужем и мужу изменять не собираюсь, хотя он – скотина такая, меня не любит… так, как мне бы хотелось… Это, конечно, был тонкий намёк, но я, умудрённый опытом: теоретическим пока – его понял, но не принял…

На заводе начал работать – несмотря на огромный багаж знаний: и теоретический и практический, рядовым рабочим бригады наладчиков. Дамы – побоку, хотя и не совсем, а основное внимание – пополнению багажа знаний и умений… Через полгода работы – администрация предложила место бригадира. При живом бригадире… Отказался, заслужив очередную долю уважения… Через год меня, с разрешения замдиректора стали "ангажировать" соседние предприятия на предмет ремонта и настройки своих станков: уж больно ловко и качественно это у меня получалось… А потом меня направили на курсы повышения – в Киев…

Курсы двухнедельные: утром лекции; после обеда – практические занятия на предприятиях… Но поскольку курсы – рутина, то все после обеда занимались своими делами. Кроме меня. Столица Украины, мощные заводы и сильный станочный парк: есть где развернуться пытливому и предприимчивому уму… Я из Средней Азии: у нас особый подход к людям… Полуметровая мирзачульская дыня, в народе именуемая "торпеда", преподнесённая начальнику курсов его несказанно обрадовала, как и удивила моя просьба: разрешить посещать для увеличения объёма практических навыков подведомственные предприятия. Пошёл навстречу ! С коллегами по курсам поступил так же уважительно: выставил на общий стол – в день приезда и день отъезда приличные объёмы еды и спиртного ! А в процессе учёбы – приглашал к себе интересных мне коллег на рюмочку…, посидеть душевно вечерком, после беготни по городу… А ещё приглашал преподавателей – не всех, конечно – в ресторан: отметить выпуск… меня, так сказать… Результат приличных затрат – связи… Уже тогда я понял простой закон "проклятых капиталистов" : чтобы что то получить – надо сначала вложить… И я вкладывал, не жалея средств…

Вернулся домой, на завод; привёз подарки и заму, пославшему меня на курсы и бухгалтеру, принявшему у меня перерасход командировочных… И был удивлён реакцией с их стороны… Вызнал потом, что я единственный, за всю историю командировок – кроме снабженца, который привёз подарки руководству. Бесплатно… Стоит ли говорить, что на следующие курсы повышения – в Минск, поехал снова я… А там – все по старой схеме: мелкие подарки из Средней Азии и внимание к тем, кто внимателен ко мне. Ареал знакомств расширился, появилось узнавание. Настолько, что получил несколько перспективных предложений… По приезду вручил, как обычно подарки и… огорчил зам директора заявлением. Об уходе. По собственному желанию… Зам – волчара ещё тот, поинтересовался причиной. Не стал скрывать: зовут… и предлагают… А я тут живу в общежитии, хоть и один в комнате… Зам директора предложил зайти завтра за заявлением, но в известность о нем никого не ставить… Отработал день, как обычно, утром зашёл. Зам директора протянул мне моё заявление с прикреплённым скрепкой бланком. Пригляделся…

- Может ты передумаешь увольняться и заберёшь заявление – прищурился хитро зам директора. Я и пошёл навстречу просьбе доброго человека: забрал заявление вместе с ордером на двухкомнатную квартиру. Зам мне ещё объяснил: эта квартира – без обязательств… Ну там… отработать на заводе пять лет – например… Я это оценил. Моя популярность, как специалиста-наладчика высокого класса стала давать свои результаты: меня стали вызывать для ремонта и наладки не только по области но и по республике… А после третьей командировки на курсы повышения в Москву – и по заводам Советского Союза… Была у меня одна фишка, которую я применял, но осторожно. Нормы и расценки… Можно сделать одно, но добавить ещё что то: определить, специально меня не проверяя – невозможно… А когда часть из добавленного получает заказчик – так и вовсе невозможно ! И главное – это не воровство, а оплата труда. По факту. Только факт устанавливаю я… А начальство подписывает акты приёмки. И рекламаций, то бишь жалоб на качество выполненной работы у меня не было. Никогда… Начальству моему такие мои командировки – бальзам на душу ! Мало того, что почёт, уважение и известность но и голая прибыль ! Так уж получалось, что необходимые дефицитные запчасти и сырье нужно было – в те времена, выбивать, доставать… А с моими командировками у него наступил коммунизм: куда не поедут за дефицитом снабженцы – везде им зелёная улица и полные кошёлки дефицита ! Если я, конечно, предварительно позвоню на завод или фабрику… Снабженцы, естественно, ехали не с пустыми руками: кто я такой, чтобы меня слушались замы директоров предприятий ? Но кое что я в этой системе все таки значил – имел, так сказать, немалый вес…

Вот и сейчас: лечу в очередную командировку – в Киев… Загруженный – как верблюд ! У меня, уже давно так: туда везу одно – оттуда другое ! Но – только подарки или для себя что – по мелочи… В нашем аэропорту у меня везде блат: от милиции до кассирш… Улететь в любую точку СССР – не проблема, только заранее подсуетиться. Меня, возвращающегося из командировки, встречал у трапа сержант на служебной машине. Заказ начальника милиции аэропорта – расчёт строго по чекам из магазина; затем очередь дам из касс и на завод: оттуда уже стоит у здания аэропорта "Волга" зам директора… С директором я виделся всего несколько раз – не того я полёта птица, да мне это знакомство и не нужно. Но заказы – через зама: получал регулярно… Прилетел в Киев. Меня – как дома, никто не встречает… Хотя: попроси я – и приедут, и встретят. Но – не стоит злоупотреблять: лучше внезапно самому появиться…

В этот раз вызвал меня "Киевский" зам по поводу несерьёзному: у дочки день рождения, а ей очень нравятся мирзачульские дыни: сладкие, пахучие – не то что эти: сахарные или медовые, которые нужно есть или с сахаром или с медом… Вот и попросила отца – хочу на праздничный стол дыню, персики, дамский пальчик – виноград… Я и привёз… На день рождения дочери не пошёл, хоть и был приглашён – с дальним прицелом, видимо… И был направлен в Житомир – на дочернее предприятие: проверить, подтянуть там что, подкрутить… И поехал… Вот на железнодорожном вокзале в Житомире меня уже встречали – даже без гостинцев… Но я же из Средней Азии ! Потому не все презентовал заму, не все… Вручил дары солнечной республики очередному провинциальному заму. Тот обалдел ! Он то думал, что я проверяющий из центра. Даже когда узнал, а потом и увидел мою работу – всё равно относился, как проверяющему. Из Центра…

Разместить меня хотели в городе, но я попросил поселить за городом: работа у меня не нормированная; приходить мне к началу смены не обязательно… Так что, по моей просьбе, поселили меня на турбазе "Лесной берег"… Одного… Была у этой турбазы одна изюминка: она была включена в так называемое "Золотое кольцо": цепь городов, в которых туристы, заполучившие путёвку, находились по три дня на город, для осмотра достопримечательностей. Погостили три дня и приезжали в другой город. Там три дня и в третий… И так – всю путёвку… Это какой же подарок для особей мужского пола на турбазе: каждые три дня – новый заезд ! Девушек, молодых женщин, дам, многие из которых совмещали приятное с полезным… И приятным были отнюдь не осмотры достопримечательностей города и окрестностей ! Мне об этой турбазе рассказал сосед, с которым мы жили на курсах повышения в Минске. Ах как он закатывал глаза ! Тем более турбаза была от города недалеко: 15 минут езды на троллейбусе !

Первые дни командировки были мне ещё в радость а потом… И хотя на работе я больше руководил и давал указания – мне все же и самому пришлось повозиться в трёх сложных случаях, но уставал, уставал... И сделать было нужно как следует: со знаком качества – своим, естественно. А за вечером приходила ночь. И не только она… На пятый день такого "праздника души и тела" я не выдержал – не пошёл ни на танцы ни на интеллектуальные посиделки дам в зале развлечений, хотя очередной заезд завтра утром отбывал в новый город… Не пошёл, хотя меня усиленно зазывала очередная пассия -отказался, сославшись на физическое истощение ! Дама посмотрела подозрительно, но сцены устраивать не стала: все одно завтра она будет уже в новом месте… Я же решил побродить по лесу вокруг турбазы, подышать ароматом хвои; поплавать на речке: сплавать на другой берег по землянику, а то с этими дамами - все бегом да бегом: да почаще, да поглубже…

Надел темно-синий спортивный костюм "Адидас" с белой надписью СССР на спине и нашитым гербом СССР на левой груди (купленный за сумасшедшие деньги с столице нашей Родины), сланцы на ноги, полотенце в пакет и отправился в столовую – пораньше, чтобы не сталкиваться с прекрасным полом: а вдруг не выдержит душа поэта и кто-нибудь меня да соблазнит ? Или я соблазнюсь… Поужинал, вышел из корпуса и пошёл вдоль речки к выходу их лесопарка. На танцплощадке уже музыканты готовят инструменты; кучкуются страстные любители танцев и женских тел, каким и я был недавно… Прошёл одну гребную базу, вторую… Наконец дорожка пошла вдоль берега… Выбрал одну из раскидистых плакучих ив, густыми ветками густо спадающими сверху вниз и образующими вокруг ствола подобие шатра и растущую прямо на срезе земли и воды… Нагнулся, поднырнул под ветки… И точно – шатёр, или юрта бедного кочевника… Меня снаружи не видно и мною с трудом просматривается все, что за пределами этого "шатра". Самое то ! Разделся; аккуратно сложил спортивный костюм; сланцы, коричневую панаму, белое полотенце – под костюм, чтобы не демаскировали захоронку. Сверху набросал опавшей листвы и мелких веток – на всякий случай… Шагнул в воду: шаг, другой… Вода – просто чудо ! Хоть и коричневая от мелких водорослей, но тёплая – как парное молоко… Лёг в воду, прислушался: рядом ни шагов ни разговоров; выплыл из под спадающих в воду, словно волосы с опущенной головки красавицы многочисленных причудливо переплетённых ветром веток… Курс взял – на противоположный берег, где по сведениям обсуживающего персонала и грибы растут и земляника… Грибы мне без надобности а вот земляники покушать… Её на турбазе продают старушки по вечерам, но то старушки, а то я сам соберу – своё оно всегда слаще !

Ширина разлившейся в этом месте речки Тетерев – метров 200. Без труда - как никак первый взрослый по плаванию, доплыл брассом до берега, выбрал удобное место, чтобы выйти… Небольшое течение немного снесло меня, но это не беда – пройдусь потом немного по берегу… Подплывая к камышам спугнул пару уток с выводком – рванулись гурьбой в камыши… Жизнь течёт своим чередом… Прошёлся по песчаному бережку вглубь опушки негустого леска. Шёл осторожно: ещё не хватало ногу поранить; о сучок распороть или даже занозу какую загнать – все же это не асфальт и не глинистая тропинка… Верно говорили: то там, то тут замечал шляпки грибов… Правда все больше поганки… А вот и красные капельки ягод среди зелёной листвы, то тут то там сверкающие под лучами солнца, нахально просочившегося сквозь густую завесу деревьев… Присел и аккуратно, чтобы зря на топтать кустики земляники, стал срывать ягоды и отправлять в рот… Лесная земляника – ягода мелкая: самые крупные экземпляры в диаметре – не больше полутора сантиметров… Гиганты – по два сантиметра – уже большая редкость…

Выбрал все на этой полянке – встал и пошёл искать другую. Долго не искал – наткнулся почти сразу… Ягод на полянках было немного, но самих полянок – предостаточно ! Постепенно наелся, но глаза завидущие, а руки загребущие ! Все в рот и в рот – чтобы другим не досталось ! Наконец чувствую: ещё немного и я обратно не доплыву ! Прошёлся, с трудом нагибаясь, по "последней" полянке; набрал в ладонь "самые, самые"… и побрёл к берегу… На бережку прилёг на песок, высыпав на травку собранную землянику, да и задремал… А чего не задремать – жизнь прекрасна: работа закончена; деньги получены; купейный билет до Киева на вечерний поезд – имеется ! А завтра утречком схожу на местный "блошиный" рынок – на таких рынках иногда можно купить такое !

Мою "нирвану" грубо прервал грохот музыкальных колонок: лабухи на танцплощадке вдарили первый хит любителям потрясти телесами… Уже осторожно, крадучись, наползали предвестницы ночи – серые сумерки… Пора и мне обратно… - возникла ленивая мысль – а может ещё и на танцплощадку загляну или на культурные посиделки дам бальзаковского возраста… Чего – не накушался ещё ? Как землянички ? – иронично поинтересовался скептик в моей голове. О ! Кстати – о земляничке… Перевалился на бок, потянулся к ягодам… Вот так и женщины… - подключился циник – пока доплывёшь, да обсохнешь, да замёрзнешь – глядишь и желание появится. Ладно – война план покажет: пока доплыть надо, да обсохнуть… "Доклевал" остатки земляники; поднялся, вошёл в воду… Водичка приняла меня как родного: ласково обтекла со всех сторон, обогрела, обласкала мягко нежно, заботливо… Поплыл, не спеша, ленивым брассом – лишь бы продвигаться вперёд и не потонуть: нежась в теплом, набегающем потоке… Далёкий, сначала, берег неумолимо приближался: все ближе и ближе… Вот и ряд плакучих ив, прорезанный небольшими прогалами открытого песчаного берега… Слабое течение отнесло меня к группе из четырёх ив у самой воды, выстроившихся в ряд. Подплываю ко второй иве в ряду: плыть к прогалине-открытому кусочку берега налево, огибая иву – лень напрягаться… Проплыть вправо, огибая две ивы, стоящие друг за другом – можно, но потом возвращаться по берегу целых десять метров ?! Раздвинул ветки, вплыл-вполз (коленки уже задевали за дно) под ивовый шатёр и не вылазя из воды, положив ладони под подбородок, остался нежиться – полностью погруженный в воду. Уже вечер; воздух похолодел и наверняка обожжёт холодком распарившуюся в воде кожу… Полежу ещё немного, покайфую: дамы от меня никуда не убегут – они охотятся на мужчин и после закрытия танцплощадки. Те, кому не повезло на танцплощадке и в комнате развлечений…

У той прогалины, между ивами – выше по течению, к которой мне было лень плыть, услышал негромкий говор. Таинственный, странный… Не поднимаясь из воды, как крокодил, у которого только глаза из воды торчат, переместился к границе "шатра" из веток… Осторожно, не вынимая руки их воды, отвёл немного ветки в сторону… Между мной и странным "разговором" – две стенки из ивовых веток, но уже проглядывается три мужских силуэта и маленький… Ребёнок что ли ? Только он какой то толстый и приземистый… Пригляделся – не видно ничего ! Просунул руку дальше и так же осторожно - чуть-чуть раздвинул ближнюю ивовую "стенку". Стало видно немного лучше, хотя сгущающиеся сумерки уже играли свою гнусную роль – скрывали, размывали силуэты… Но увиденного мне хватило: три мужских силуэта и что то вроде мешка на песчаной прогалине… Властный голос одного из этой тройки резко приказал:

- Ну, чего стоим ?! Давайте – займитесь делом !

Один из трёх силуэтов повернулся к стоящему чуть сзади:

- Владыка ! А нас не поймают ?! Стало ясно – кто здесь главный…

- Не бойтесь – я все проверил и держу под контролем – нет в радиусе 500 метров никого ! Давайте быстрее: делайте то, что должны ! Я похолодел: "этот" может сканировать местность и вычленять живые объекты, находящиеся в радиусе 500 метров. А я ещё ближе - и десяти метров нет ! Паника нахлынула, словно водопад ! Старший повёл головой вправо-влево. Не думать ! Не смотреть ! Расфокусировал взгляд; представил себя тем селезнем, которого я спугнул, подплывая к тому берегу: Я СЕЛЕЗЕНЬ, услышавший голоса и поплывший подальше от этой опасности ! "Старший" успокоился… Его подручные быстро сели на берег, сноровисто сняли сапоги, задрали брючины выше колен и подхватив мешок, в котором что то слабо шевельнулось, вошли в воду, волоча за собой мешок. Мне ПОКАЗАЛОСЬ, или в мешке действительно что то ШЕВЕЛЬНУЛОСЬ ?! У меня уже шея затекла от разворота головы влево, а поворачиваться телом, даже в воде – упаси Создатель ! Подручные толкнули мешок, погрузившийся в воду по самую, перехваченную верёвкой горловину, от берега и быстренько вылезли из воды… Старший присел на корточки; вытянул вперёд руку и… Мешок поплыл поперёк реки на середину, все дальше и дальше от берега ! Ах ты шея моя шея ! Ну почему ты не можешь повернуть любопытную голову на 180 градусов назад !

"Владыка" опустил руку, встал… Бросил небрежно своим служкам:

- Все – уходим ! Нечего нам здесь больше делать ! Тем более – по дорожке идёт какая то парочка… Ищет укромное местечко – добавил едко. Троица прошла по тропинке немного вперёд, к танцплощадке и свернула на другую тропинку, идущую от берега, через лесопарк к автомобильной дороге, проходящей от берега реки метрах в трехстах… А я лежал в воде, как крокодил – по самые ноздри ! Мимо меня прошла и упомянутая парочка, щебеча что то беззаботно-фривольное, как и полагается флиртующим перед финальной близостью. Или Обломом, для кого-нибудь … Это уж кому как повезёт… Мне бы их проблемы !

И чего страдаем ? Не поленился бы; вылез сразу - и шёл бы сейчас на танцплощадку дамочек кадрить ! – проворчал скептик.

Да ты вообще молчи – сухарь ! – возмутился "мужчина" – такое приключение когда ещё будет ? И, кстати – а что там шевелилось в мешке ? Любопытство сгубило кошку: отполз назад, не вылезая из воды (на всякий случай); развернулся и так же осторожно, не делая резких движений, подполз к краю ивового "шатра". Раздвинул ветки, пригляделся… В серой пелене сумерек, на поверхности воды, с трудом разглядел горловину мешка, дефилирующего по речной глади вниз по течению… Метров в пятидесяти от берега и метрах в пятидесяти по течению… Догнать – раз плюнуть ! Посижу ещё немного в водичке – на всякий случай: триста метров до автомобильной дороги идти пару минут и уехать отсюда – ещё секунд тридцать… Пара минут уже прошла. Дам ещё минуту – на всякий пожарный… Мешок уже стал теряться в опускающейся темноте: метров сто до него, да и сумерки скрадывают расстояние – пожалуй пора плыть… Выскользнул бесшумно из под ивовых веток и потихонечку, брассом, без брызг и плюх поплыл в предполагаемом направлении таинственного мешка… Отплыл от берега и поплыл экономным, "спецназовским" кролем: не плюхая ладонями по воде, а вводя ладонь пальцами в воду од острым углом – без брызг и шума ! Проплыл метров пятьдесят; остановился, огляделся… Вон онмешочек: метров 50 - 60 до него… И, почему то – он отдалился от берега… Или мне это просто кажется ?

Снова кроль, но уже не опуская головы в воду, а удерживая взглядом горловину мешка, как самонаводящаяся торпеда удерживает атакуемый корабль в прицеле… Догнал, схватился за горловину, потянул к берегу… А мешок то не маленький – так просто его не утянешь ! Лег на бок и придерживая одной рукой, второй стал подгребать под себя: это то же что и плавание на спине, но только на боку и одной рукой… И скорость соответствующая… Ну да мне же торопиться некуда – вся ночь впереди ! Главное – не "засветиться" ! Или, все таки есть куда торопиться ?! Е С Т Ь ! Неслышный до этого шум коснулся моих ушей и мне сразу же стало жарко ! И как же я мог такое забыть, И Д И О Т ?!

До Великой Отечественной войны – по местной истории, речка Тетерев была не широкой и не глубокой – обычная речушка Украины, каких на её поверхности превеликое множество… Потом местные поставили на ней мини электростанцию: перегородили речку тридцатиметровой стеной-плотиной из камня – благо камень этот ломали рядом со строящейся плотиной… В ста метрах от плотины, на правом берегу возвышалась небольшая – метров двести-триста в высоту каменная гора… Ломай куски, тащи всего сто метров и укладывай в ряд ! Делов то… Вот и выстроили. А внизу, под плотиной – электростанцию и жёлоб с верху до самой станции… Во время войны немцы взорвали и жёлоб и электростанцию – до основания… Только обломки и остатки кирпичных стен, торчали из воды, перекатывающейся через плотину, как остатки гнилых зубов… А плотину не тронули: видимо боялись, что их самих затопит при отступлении… Наши, видимо посчитав нецелесообразным её восстановление, оставили все, как есть… Со временем вода постачивала острые грани камней и остатков кирпичных стен, но масса воды, падающая со всего среза плотины, особенно с середины плотины, с грохотом и шумом разбивалась внизу о камни и обломки… И к этому срезу плотины нас и нёс поток воды со все увеличивающейся скоростью ! Нас – меня и мешок…

Поднял голову: до плотины – метров двести и шум падающей воды стал слышен уже отчётливо… А до берега – метров 50… Заработал сильнее и рукой и ногами ! Берег стал приближаться. Но как же медленно ! А плотина – все ближе и ближе ! 30 метров до берега, а до плотины – 150 !... Двадцать метров до берега – я работаю изо всех сил ! А до плотины – 100 метров ! Мелькнула шальная дурная мысль: что будет раньше: я доплыву до берега или вода сбросит меня вниз – на острые зубья камней ?! Двадцать метров до берега: вот он – рукой подать ! А до среза плотины, через который перекатывается огромная масса воды – всего пятьдесят метров и тянет нас к срезу неумолимо и быстро ! Ещё пять метров пройдено, но уже не шум – грохот падающей воды бьет по ушам ! До среза – тридцать метров: течение слегка уменьшилось – я подплываю к берегу, а у него течение всегда медленнее… А мне это уже не поможет: до берега – десять метров, а срез наплывает с неумолимостью тяжёлого гружёного железнодорожного состава: и тормоза работают, но попробуй останови сразу такую махину ! А ты лежишь на рельсах, барахтаешься, пытаясь отползти и… - не можешь: НЕ УСПЕВАЕШЬ ! Уже десять на десять: девять на пять метров ! И пять – до среза плотины ! А до берега – всего восемь метров ! Но это все равно что 100, 200… Никакой разницы ! Смерть, ухмыляясь, выглядывает из-за среза, призывно маня скрюченным пальцем: иди ко мне мой мальчик !

Но нет ! Рано ещё мальчику к тебе !! Я ещё побарахтаюсь !!! Уж не знаю, зачем, почти над самым срезом плотины: от берега до берега, натянули стальной трос толщиной сантиметра четыре - пять… Может – последняя надежда утопающего ?! Вот за него я и ухватился той рукой, которой грёб ! Течение тут же развернуло тело ногами к тридцатиметровой пропасти ! Показалось или нет, но пятки мои, казалось, свесились над пропастью ! А мешок течение, хотя уже и не очень сильное, стало вырывать из уставшей руки… Нет – так не пойдёт ! – казалось, закричал я ! Не для того я корячился, рисковал, чтобы вот так – почти что спасённый, бросил свою добычу, из-за которой рисковал жизнью ! Из последних сил подтянул к себе злополучный мешок; обхватил его ногами, переплетя лодыжки в "замок". Освободившейся рукой ухватился за трос. Сразу стало и дышать легче и жить веселее ! А может просто показалось ?! Да неважно ! Перебирая руками по тросу, потащил своё многострадальное тело и злополучный мешок к берегу… Прикольная должно быть картинка со стороны: раскорячившийся мужик в плавках, висящий под тросом на руках; сжимающий ногами непонятно что, стремящееся уплыть за кромку водопада и словно жук, пытающийся доползти, перебирая руками трос, до берега… И ему это удаётся ! Медленно – сантиметр за сантиметром он с истинно мужским упрямством (женщина тут непременно добавит другой эпитет – ослиным…) ползёт к берегу… Спина черканула, заелозила по песку, но я продолжал ползти: и ноги и мешок были ещё в воде ! Наконец пятая точка плотно упёрлась в песок. Все ! Можно отпустить руки ! Отпустил и рухнул на спину, продолжая сжимать ногами мешок. Жгли, смоченные кровью, исколотые стальными заусеницами троса ладони, капая стекающей кровью на песок… Ну -если он не оправдает затраченных на него усилий !!!

Ладно – хватит валяться… Так и жизнь мимо пройдёт… Сел, кряхтя как столетний дед. Потянулся руками, прижавшись лицом к мешку – расцепить сведённые мёртвой хваткой ноги. С трудом: руки ещё дрожат после такого заплыва, расцепил лодыжки… Миллионы острых иголочек впились нестерпимой болью в стопы и голени ! Я закричал от окатившей меня боли ! Посидел немного, мелко дрожа, расслабляя мышцы, пытаясь подвигать хотя бы пальцами ног. Подвигал. Боль отступила, притупилась; пальцы стали шевелиться… Не уверен, что смогу сейчас встать и пойти, не говоря уже о беге… Претензии мои, к загадочному мешку, подскочили ещё на несколько пунктов. Ощупал руками мешок: что то в нем очень знакомое – неприятно похолодело в груди. Накрыл ладонями верёвку, обмотанную вокруг горловины, ища узел: по рукам плеснуло, словно раскалённым металлом ! Да твою же в бога душу мать ! Ладони окатило новой болью, словно их крутым кипятком ошпарили ! Отдёрнул, инстинктивно от верёвки, развернул ладонями к себе, ожидая увидеть покрытую волдырями кожу: в серебристом свете полной луны, вступившей в свои права хозяйки ночи, увидел чистые ладони, без кровавых потёков и многочисленных ссадин от заусениц троса… Все страньше и страньше… Боль в ладонях утихла – потянул руки к верёвке: надо же её развязать, в конце концов… Нащупал узел: он намок в воде, разбух… Развязать пальцами не удавалось никак – вода слепила узел в один сплошной комок: разве что все ногти обломать, расковыривая ! Наклонился, потянулся зубами к узлу, захватил…

В голове взорвался комок адской боли, словно у стоматолога бормашинка зацепила обнажённый нерв ! Да чтоб тебя черти в аду так пытали ! Голова дёрнулась назад на рефлексе: опасно – отстраниться ! Боль тут же смыло, словно набежавшей волной. Ну гадский мешок ! С трудом удержался, чтобы не пнуть его, спихнув таким макаром в воду. НЕТ ! Не для того я корячился, жизнью рисковал, чтобы вот так просто – взять и отправить его в последнее плавание ! Потерплю ещё немного ! И чего он ещё мне такого приготовил ? Присмотрелся: дёрнувшаяся назад голова развязала узел: как только зубы не вырвало ! Зацепил пальцами узел – дальше пошло легче: развязал узел, за ним второй, подсунул палец под верёвку; размотал, отбросил на землю… Распустил горловину мешка, развёл в стороны. Мешок, с тихим шелестом опал вниз…

Мать моя женщина ! Вот чего то подобного я и ожидал, но увиденное, в лунном свете, было жутко: на поверхности воды свободно плавал мешок, а в нем, в ужасной позе, на 15-20 сантиметров в воде сидело, скрючившись, прижавши колени к груди и опустив голову с длинными волосами НЕЧТО ! Любопытной Варваре на базаре нос оторвали – говорят: может мне не оторвут руки за моё любопытство ?! Потянулся к нечто; положил левую ладонь на затылок; пальцами правой отвёл волосы там, где должно быть лицо, в сторону… Две ладони плотно прижаты к лицу… Просунув пальцы между ладонями, попытался развести их в стороны… Проклятое любопытство ! Голова под моими руками дрогнула, сгорбленная фигура стала распрямляться, голова, с прижатыми ладонями – подниматься !

Чемпион по Иайдо – мгновенному выхватыванию меча, умер бы от зависти, увидев мою реакцию ! Вот я сижу – вытянув ноги, ступнями в воде, с мешком между ног и в то же мгновение – уже в метре от мешка; на коленях; сидя на пятках ! Куда боль девалась, неуверенность в своём умении ходить ! Спина чуть сгорблена; руки на бёдрах: готовность к отражению атаки сидя на коленях – классика айкидо и джиу-джитцу ! Я её знаю и умею применить к нападающему ! Хотя – не хотелось бы такого развития событий. Да мало ли чего мне не хотелось ?! Передо мной сидела на заднице; в воде; в плавающем вокруг неё мешке утопленница ! Живая или ожившая – вот в чем вопрос ? Прям как из Шекспира – мелькнуло в голове. "Утопленница" распрямилась, оторвала руки от лица… Мокрые волосы, спадавшие на лицо, слегка разошлись, но по прежнему скрывали то, что мне нестерпимо хотелось увидеть: лицо – живое или мертвое… Дама – мокрое платье соблазнительно обтянуло привлекающие любого мужчину своим видом холмики на груди, подняла медленно руки и, раздвинув волосы у лица, развело руки в стороны привычным жестом. Я затаил дыхание – ну же, ну?!... Голова дёрнулась назад, откидывая изящным движением копну волос за спину. СУХИХ ВОЛОС ! Раскрылись веки и на меня непонимающе уставилась пара глаз. Живых глаз, таинственно поблёскивающих в лунном свете !

Фух ! Отпустило… Не придётся воевать с нечистью… И хотя мне пришлось в детстве увидеть живого оборотня – ведьму в образе свиньи, а в отрочестве – в том же городке: реального призрака, столкновения с умертвием хотелось бы избежать… Вроде как избежал… И все же: столько времени пробыть под водой: да любой бы давно уже нахлебался этой коричневой водицы и умер ! А ЭТА – живая… Так что рано расслабляться ! Продолжая сидеть на коленях, пристально наблюдал за "утопленницей", готовый к любому развитию событий. Дама тоже молча смотрела на меня… Игра в переглядушки стала уже утомлять, но я держался…

- Спасибо тебе Спаситель… - раздался наконец хриплый голос… Дама прокашлялась и голос стал уже приличным – Я так тебе благодарна… За всю жизнь не расплачусь за моё спасение. Ты сам не понимаешь – что ты сделал. Спас ты меня от смерти лютой ! Эмоций и экспрессии много, а вот конкретики… Поэтому подождём с вопросами… Хотя – невежливо как то: дама ждёт, томиться, изнемогает в предвкушении вопросов а я ?... Пригляделся – а ничего так мордашка, да и всё остальное, вроде, соответствует… Надо бы поддержать разговор, а то как то не культурно…

- И как ты докатилась до жизни такой ? – брякнул я, внезапно для самого себя. Ну молодец, ну Дон Жуан ! Не нашёл ничего лучшего, что ли, кроме такой откровенной банальности ?!

- Понимаешь… - произнесла незнакомка – Я ВЕДЬМА… Буднично так сказала, словно… я учительница или там… я продавец… Однако… Изобразил на своём лице обычное любопытство, словно ведьмы для меня – привычное дело. Посмотрел заинтересованно – мол давай, продолжай…

- Я ведьма… - зажурчал чарующий голосок… Подполз поближе: водопад внизу под плотиной грохочет прилично, приходится напрягаться, чтобы услышать то, что говорит эта ведьма. Ведьмочка… Очень очаровательная ведьмочка… Хотя – может это таинственный лунный свет виноват…

- Я ведьма молодая: ещё ни разу не прошла инициацию перерождения… - продолжила она – самая лучшая на много сотен километров вокруг… А это уже показатель мне – не развешивай уши, не расслабляйся ! Хотя – а что я могу ей противопоставить ? Мои единоборства ? Ну… - не знаю…

- Мы, ведьмы, ужас как любим делать людям всякие пакости, вплоть до смерти… - журчал её голосок – запугивает что ли ? Так я, вроде как её спаситель – сама сказала, я её за язык не тянул… - А силу мы берём на шабашах… Нет – с людей, при наших пакостях мы тоже тянем силу, но основной источник – это шабаш. Ты же, наверное замечал – после… близости женщина пышет здоровьем, весела, радостна, бодра… Ну ещё бы – мужик трудится в поте лица, а она получает удовольствие ! Но об этом – не будем: кто её знает – как она на такое отреагирует…

- Наши, местечковые шабаши бывают раз в месяц… продолжала она – крупные – раз в три месяца… Главные – раз в полгода, но туда допускают не всех – только тех, у кого уже есть перерождение или второй уровень… Его, обычно - получают после перерождения… Есть ещё самый главный шабаш – служба Сиятельному: это раз в год, но на него допускаются только с третьим перерождением или с пятым уровнем… У меня только третий… - скромно поведала она… Оп… па ! Не перерождённая и уже имеющая аж третий уровень ?! Что то тут не вяжется… Совсем…

- Вот на крупном шабаше я и познакомилась с моим убийцей… -горестно закончила очаровательная ведьмочка. Потянулась длинная пауза…

- Слушай… А чего это ты сидишь в воде ? – только и нашёлся я – давай помогу тебе выбраться на берег… Всё же здесь посуше. А то ещё простудишься… Что за чушь я несу: ведьма и простудишься… Тем не менее встал, вошёл в воду, обошёл… Нагнулся, подхватил руками под мышки; пальцы нечаянно легли на груди… Нечаянно ли ?... Обдало привычным мужским чувством… Поднял, поставил на ноги: не тяжёлая и не высокая – под метр семьдесят… Ведьмочка шагнула на берег; второй ногой, зацепив мешок, выбросила его на песок. Шагая следом за ней, вышел из воды и я… Стал отпускать – дама подогнула ноги и села на, пока ещё, тёплый песок… Обошёл, сел спереди – я весь внимание…

- Спасибо… - услышал я сквозь грохот водопада. Надо бы уйти отсюда подальше, чтобы не напрягаться, разговаривая. Надо – но не сейчас: пусть придёт в себя, выговорится… Хотя у них выговориться – это может быть надолго… Ну да мне торопиться некуда – у меня вся ночь впереди: мне не привыкать… Даже если дверь в корпус закроют – есть у меня тайный ход !

- Так значит ты с Владыкой познакомилась на крупном шабаше ? – светским тоном поинтересовался я. Ведьмочка вздрогнула:

- А ты откуда знаешь – как его зовут ? – мгновенно подобравшись, дама подозрительно уставившись на меня. Тоже мне – бином Ньютона…

- Услышал, как его служки называли… - небрежно ответил в ответ… Ведьмочка обмякла… Подождём, не будем торопить – сама все скажет…

- Это не я с ним познакомилась… после некоторой задержки начала она – это он обратил на меня своё внимание… Вот чем угодно поклянусь: есть в её фразе какая то недосказанность – какая то тайна, что ли ? Только сейчас её "пытать" на этот предмет бесполезно, а может и вредно. Для здоровья… Моего здоровья… Так что – обожду пока – не горит…

- Обратил на меня своё внимание… - словно эхо повторила она… - И никого ко мне не подпускал, даже высших… прошептала она… - Этот шабаш я надолго запомнила, да ещё и гордилась, видя чужую зависть: заполучила высшего; получила от него столько силы ! Правда и попользовал он меня ! Иногда было даже неприятно, но – я знала: за все надо платить ! А такую мелочь – за то, что я получила ?! Какая же я была дура… Глупая, наивная дура ! И вот – результат… - ведьма опустила голову… Кое что стало понятно, но многое ещё было в тумане. А узнать и понять – необходимо. Мне. Раз уж столкнулся с нечистью ! Если у них свои разборки, а я, случайно, в них влез – может прилететь от обиженного "кавалера" – могущественного, как она говорит - очень даже неслабо !

- Сначала все было хорошо, было прекрасно ! – подняла голову ведьмочка: блеснули в лунном свете глаза: то ли слезы, то ли злость… - Он давал мне свою силу, учил меня кое каким заклинаниям; делился знаниями, вывел меня на второй уровень… Я была на вершине блаженства ! А уж когда он взял меня на крупный шабаш! Да ещё и намекнул: может взять и на главный – в качестве гостьи, как и на крупный шабаш… Восторгу моему не было предела ! Ах ! Какая же всё таки я дура ! – всхлипнула она… Понимаю: сам видел не раз, как разбиваются девичьи мечты о рифы реальности жизни ! Но, на то она и реальность, а не розовые сопли Голливуда ! Мечтать, конечно можно, но не окунаться в них с головой…

- Он меня взял на главный шабаш… Я обрадовалась, как дура – сама не своя была ! Я – на главном шабаше ! Он только улыбался мне покровительственно… А самое страшное началось на этом шабаше: он, оказывается, привёл меня туда для своих друзей и покровителей ! И они меня имели как хотели ! И сколько хотели ! И несколькими сразу ! Я то думала, что я у него одна буду, раз он ко мне никого не подпускает ! Размечталась, дурочка ! Ему нужно было всего лишь угодить своим друзьям и своим покровителям ! Эх, дурочка наивная… В том то и состоит закон жизни: за подарки, особенно за кредиты, заёмы, ссуды надо платить, расплачиваться. В С Е Г Д А ! Сколько я видел таких вот: считающих себя центром вселенной и искренне уверенных, что мир вертится вокруг них –таких исключительных, единственных, неповторимых… А в реальности…

- Они, правда, дали мне силы и подняли уровень до третьего – понравилась я им ! А этот гад смотрел и радовался тому, что его дружки остались довольны ! Так мне и сказал: они будут довольны – мне будет хорошо, тебе будет хорошо… Помолчала немного, всхлипнула – вроде как по уходящему светлому чувству и продолжила:

- Но главное не это ! ЭТО ещё можно было перенести, привыкнуть… Вот она – бабская философия: ради комфорта, славы, денег можно и потерпеть, поиграть на публику: главное – результат !

- Главное… - голос её окреп, появилась злость, жестокость – главное я в том свальном грехе вспомнила ГЛАВНОЕ ! Глаза её зло сверкнули – Я об этом тебе потом расскажу. Может быть… Ладно – не будем настаивать…

- А скажи мне… Кстати: два вопроса можно ? Ведьма кивнула…

- Первый вопрос нескромный – ты живая или… "Утопленница" звонко рассмеялась, глядя на мою смущённую физиономию…

- Живая я, живая – можешь потрогать и не только потрогать… -лукаво стрельнула в меня глазками так, что я сразу понял – живая… -Ну а второй вопрос можешь не задавать – давай я его угадаю… Зовут меня Мария… Третьего, закономерного вопроса – сколько мне лет не потерплю !

- Женщине столько лет, насколько она выглядит… - закончил я. Ведьмочка довольно кивнула – правильно речёте сударь… Ну вот – девушка, вроде ожила – теперь можно и плавненько перейти к главному - Маша: а кто он – этот Владыка ? – задал я первый, наводящий вопрос. Мария нахмурилась, с неудовольствием глядя на меня. Ничего – не сахарная, не растаешь и расскажешь мне все, что меня интересует…

- Он – ведьмак. Третьего перерождения. Шестой уровень. Сильный – очень сильный ! Меня спеленал так, что я и не трепыхнулась ! И наказание назначил – скотина ! Утопить меня в реке, но чтобы я не умерла до конца… Потом меня разобьёт и поломает об камни ! Потом я ещё пару дней полежу где-нибудь под корягой… А потом меня – мёртвую для всех, похоронят заживо ! И мне оттуда не выбраться, пока кто-нибудь не разроет могилу и не откроет гроб ! Но и после этого – я буду лишь нежитью: тем, что от меня останется в гробу ! М…да… Сурово он с ней ! И ведь есть, наверное, за что.

- А ведьмак – это кто: светлый или тёмный ? – спросил я.

- Ведьма – женского рода; ведьмак – мужского… В Европе таких как мы называли колдунья и… - начала обьяснять она, но я перебил:

…И колдун… Значит он тёмный… - протянул задумчиво я. Это плохо… Со светлым ещё можно как то договориться… А вот с темным… Вон он как со своей подружкой ! Хотя – ну не верю я, что у них там все было замечательно, а она – вся такая белая и пушистая ! Наверняка выкинула что то такое – чисто женское, отчего он так рассвирепел…

- А почему он с тобой так – жестоко, не по мужски… Если конечно тебе неприятно, или не хочется вспоминать, то не отвечай.

- Да что там – дело уже прошлое. А ты мой Спаситель – чего от тебя скрывать ? И мне выговориться надо… В общем – после того шабаша он ко мне изменил отношение… Я для него стала вещью… И вёл он себя со мной – как с проституткой: вызывал, когда ему приспичит; пользовал, как хотел и отсылал обратно… Давал, правда силу… -словно расплачивался за услугу… А мне это – как плевок в лицо ! Это так со МНОЙ ?! Вот я и решила с ним расстаться ! И сказала ему об этом ! А он рассмеялся мне в лицо и сказал, что я – его вещь и ею останусь ! Ух как я взбесилась ! И крикнула ему прямо в лицо, что меня тошнит от его ласки, его тела, его запаха ! И что я никогда не получала от него удовольствия ! И член у него маленький и вялый ! – бросала она мне в лицо слова, что я даже поёжился непроизвольно. И такое она кричала Е М У... В ЛИЦО ! Теперь ясно, почему он взбеленился: ну какой МУЖЧИНА такое спокойно стерпит ! Ладно – это их дела: меня не касаются... А касается меня вот что:

- Ну и что ты намерена делать дальше прекрасная ведьмочка ?

Глава вторая

Шаг на лезвие бритвы…

Ведьма невозмутимо, с женской уверенностью в своей правоте, произнесла, глядя мне в глаза:

- Ты мужчина. Ты мой спаситель… Моя жизнь теперь в твоих руках... Только тебе решать – что дальше делать… Оставить мне жизнь или убить. Нет – ну какова ! – восхитился я. Вот так - легко и просто переложила всю ответственность за свои промахи и ляпы на меня. Теперь я, что бы не случилось – крайний ! А она – либо вся в белом; либо невинно пострадавшая из-за тупости или нерешительности мужчины…

- Поясни пожалуйста… - я вкрадчиво поинтересовался подробностями.

- Поскольку ты меня спас, то ты прочно связал мою и твою судьбу в один узел. И теперь как ты решишь – так и будет: жить мне, или умереть…

- Хорошо. Решу… Только давай уйдём отсюда: и водопад здесь шумит и холодком от воды тянет… Тут у меня недалеко моя одежда спрятана. Оденусь; уйдём подальше – в лес и все решим. Ведьма отрицательно покачала головой, поджала упрямо губы:

- Нет. Нам нельзя отсюда уходить, пока ты не примешь решения…

- Это я уже слышал… - перебил её я – ты мне подробности обрисуй !

- Подробности… - задумалась на несколько секунд ведьмочка… - А подробности таковы: у тебя есть три варианта твоих действий мой спаситель. Первый: ты бросаешь меня здесь, уходишь и забываешь, что здесь произошло... Мне домой возвращаться нельзя – ты сам понимаешь почему… Да уж не дурак: и книжки читал и кино смотрел… Кивнул…

- Ну – дома у меня нет ничего такого, без чего бы я не смогла прожить дальше… Значит я подамся в бега – уеду куда-нибудь подальше… Через два дня ведьмак начнёт интересоваться: нашли меня или нет ? Когда не найдут через три – четыре дня – начнёт искать сам. От того места, где меня бросили в воду… И найдёт место, где меня вытащили из воды… Предвосхищая мой закономерный вопрос продолжила:

- На мешке есть его метка… Значит я жива. Значит меня надо найти. И он меня найдёт – на мне тоже есть его метка… А когда он меня найдёт – я скажу – как мне удалось спастись… Нет – ты не думай ! – воскликнула она возмущённо – я тебя не выдам ! Он просто покопается в моих мозгах… А после того, как он убьёт меня – он придёт к тебе ! Писец котёнку ! Мне стало неуютно. Совсем неуютно ! Что я могу сделать против его магии ? Это только в книжках хорошие парни валят плохих магов. В жизни – не в книге ! Хотя… А не берет ли она меня на понт ?! Ну зачем я этому ведьмаку ? Могу что то кому то рассказать ? Кому ? Милиции ? Оттуда – прямой путь в сумасшедший дом… КГБ ? Там, конечно, отнесутся ответственнее, но где доказательства ? Тот же хрен, только вид сбоку… Так что – никуда я не пойду и болтать об этом не буду – не в моих интересах ! Но - кто их ведьмаков знает: как у них там с логикой ?! И потом: жить и каждую минуту ждать что за тобой придут ! Это что за жизнь будет ?!

- А как он меня найдёт – через два дня я буду уже далеко отсюда…

- По метке найдёт – уверенно ответила она – ты же, когда верёвку развязывал – что то почувствовал ? Увидев гримасу на моем лице, утвердительно добавила – Почувствовал. Это – его метка. На тебе…

- С этим понятно… - хрипло ответил я – давай дальше…

- Вариант второй: ты сажаешь меня в мешок; завязываешь верёвку и отправляешь меня в воду. Как – думаю ты видел: вытянешь руку и мешок поплывёт поперёк течения до того места, до какого захочешь. Опустил руку – и меня понесёт течением через порог. И сбросит на камни ! – закончила она безжалостно. М…да ! Умеют они убеждать – если мы поддаёмся !

- Но это же убийство ! Я на такое никогда не пойду ! В первом варианте – может и обойдётся, а в этом – брать грех на душу… Ни за что !

- Тогда есть третий вариант… промолчав начала она – но он - самый трудный. Тебе нужно будет решить: кого из двоих послать на смерть ! Хрен редьки не слаще ! Но как профессионально загоняет в угол – уважаю ! И сделать надо и сам выберешь себе будущую судьбинушку и будущие душевные страдания. Сам, а не под нажимом женщины ! И, красиво со стороны: спас – отвечай за спасённую. Мы в ответе за тех, кого приручили… Или спасли… Если, конечно, мужчины. А я – мужчина !

- Нужно посадить в мешок кого то, вместо меня… - продолжала, между тем, ведьмочка. Что то подобное я и предполагал… Но – попробуем потрепыхаться, побарахтаться, а не сразу лапки кверху…

- Не выйдет третий вариант… - задумчиво сказал, глядя сквозь "утопленницу" – не "вытанцовывается" ситуация… Местную сажать в мешок нельзя: и хватятся её пропажу быстро и искать её будут с милицией… Значит будет сигнал ведьмаку. А когда найдут тело – он быстро определит, что это не ты. И начнёт искать… Приезжую – тем более: её ещё быстрее хватятся… Ведьма уважительно посмотрела на меня и кивнула, соглашаясь с моими выводами. Но то, что она сказала после – это нокаут !

- Ты прав во всем мой спаситель, кроме одного – есть такая женщина ! Шах и мат ! Недолго музыка играла; недолго фраер танцевал…

- Это – Галка – "давалка". Слышал о местной знаменитости ? Да уж… Не только слышал: после заселения в столовой ко мне подсел массовик затейник и ознакомил с перечнем разрешённого и не очень… И поведал о этой самой Галке: тихая алкоголичка; отдастся за стакан "бормотухи", а за бутылку – согласная на все ! Не ругается, не скандалит… Терпеливо сносит насмешки, оскорбления, унижения… Лишь бы налили… И условие только одно: стакан до… этого, самого… Ни администрация, ни милиция ничего сделать не могут: она не ругается, не пристаёт, не хулиганит. И даже работает где то в городе – уборщицей… на полставки… На что живёт – непонятно… Но – не ворует… А вечером я с ней столкнулся на аллейке: невидно, но опрятно одетая женщина, с венком местных цветов на голове, шла задумчиво мне навстречу, опустив глаза и теребя букетик в руках… Почти подойдя ко мне подняла взгляд. Мне словно по сердцу полоснули ржавым ножом: взгляд печальный, робкий, доверчивый и на все согласный ! И ещё – боль… Боль и страдание… И все – в мимолётном взгляде ! Я даже споткнулся на ровном месте ! Она робко улыбнулась и замедлила шаги… Я уже было остановился, но… прошёл мимо – больно стара она для меня…

- Видел я её – процедил сквозь зубы – уж её то с тобой точно не спутаешь ! Ведьма никак не среагировала на мою агрессию:

- Ты думаешь – можно взять любую ? Думаешь я надеюсь на то, что её лицо разобьёт об камни до неузнаваемости ? Напрасно – ты меня ещё не знаешь: я лучшая… - спокойно продолжила она. – Мне нужна подходящая по возрасту, а ей – 24 года: как раз подходит.

- Сколько ? – обалдел от услышанного – да ей 45-50 ! Если не больше…

- Ей 24 года… - терпеливо продолжала обьяснять ведьмочка. – Первый стакан она выпила в 13 лет. Тогда же и потеряла девственность… С того момента и понеслось… Никому не отказывала – характер у неё такой… Но – за стакан бормотухи или портвейна, чтобы сразу ударило по мозгам. Так что стаж у неё – больше 11ти лет. И того и другого. Я не вру – поверь… Печень у неё вся пропитая; почки вот-вот откажут… А ты видел её глаза и боль в них ?! Я выматерился в голос ! Ну почему все так несправедливо !

- Если ты выберешь её – ты сделаешь ей подарок: прекратишь её мучения… Или выбирай меня. Или любой из вариантов… БЛ…ДЬ ! Ну за что мне это ? Что я такого сделал, что со мной так жестоко ! Я смотрел в глаза ведьме; она смотрела в глаза мне. Долго… невыносимо долго !

- Поверь – так будет лучше для всех… - не выдержала первой давящего молчания Мария. – Ты меня спас и спасёшь ещё раз. За это я всю твою жизнь буду рядом с тобой, буду делать все, чтобы у тебя не было проблем в жизни. Не захочешь, чтобы я была рядом – я буду около... Всегда. Всю твою жизнь… - тихо сказала она. Теперь твой ход – МУЖЧИНА. А Я… Я сидел и бездумно глядел через плотину на лежащий в низине и сверкающий электрическими огнями ночной Житомир… В голове и душе было пусто, как перед боем – там, в горах. Там было все просто: или ты, или тебя… Как, впрочем и здесь… Состояние – как перед прыжком с парашютом: ты стоишь перед раскрытой дверью, за которой ревёт воздух, упираясь тугими струями тебе в грудь: Тебе туда нельзя ! Там смерть ! А ты должен сделать выбор: шагнуть вперёд, или отступить назад ! …Перед каждым в его жизни встаёт такой выбор: перед кем то чаще; перед кем то реже…И счастлив, или несчастлив тот – трудно определить, кому не пришлось выбирать. Ни разу… медленно перевёл взгляд на ведьму – та напряглась. Выдохнул зло сквозь зубы: З О В И… Взгляд ведьмы застекленел, подёрнулся поволокой отрешения…

Сколько мы просидели вот так – в напряжённом ожидании ? Наконец по тропинке, ведущей к нам, сквозь шум падающей воды послышались неуверенные шаги. Повернул голову: к нам подходила она – Галка-давалка. Я невольно поднялся ей навстречу.

- Здравствуйте… - негромко произнесла она – вы позвали – я пришла…

- Скажи мне – сколько тебе лет ? – не ответил я на приветствие.

- Двадцать четыре, вроде бы минуло… - равнодушно ответила она – правда выгляжу я старше. И усмехнулась горько – Намного старше…

- А как у тебя со здоровьем ? – не унимался я.

- Ответить честно, или как ? – наклонила она голову набок – если честно – то неважно, совсем неважно… Но вы не переживайте – я сделаю все, чтобы вы остались довольны ! Только: выпивку – вперёд ! Из-за моей спины неслышной тенью появилась Мария:

- Вот – держи свою выпивку – протянула она бутылку в 0,7 литра.

- О… Моё любимое – портвейн три семёрки… - обрадовалась женщина. Сорвала с горлышка пробку; не спеша, мелкими глотками выпила полбутылки; стёрла тыльной стороной ладони красные капли с губ:

- Я готова… Что надо делать ?

- Просто стой на месте… - сказала ведьмочка.

- Тогда я допью остаток – спокойно сказала женщина - чтобы не пропало… Приложилась к горлышку, допила, не отрываясь. Шагнула к воде, размахнулась и швырнула пустую бутылку далеко в реку:

- Теперь и умирать не страшно ! – бодро воскликнула она…

По моим щекам покатились слезы. Женщина подошла ко мне; провела пальцами по мокрым щекам, стирая солёную влагу:

- Не надо плакать… Вы же мужчина… Знаете: все, что не делается – все делается к лучшему… Значит ЕМУ так угодно… И ещё я вам вот что хочу сказать – она улыбнулась искренней, открытой улыбкой ребёнка – я на вас нисколечко не сержусь, за то, что вы тогда захотели остановиться, а потом пошли дальше… НУ ЗА ЧТО МНЕ ЭТО – ЗА КАКИЕ ГРЕХИ ?!

- Иди сюда… - позвала Галину Мария. Та пошла к ней, обдав меня винным ароматом. Женщина стала лицом к ведьме, спиной ко мне. Жидкие кудряшки волос стали распрямляться; волосы стали густеть, принимая форму и цвет идентичные ведьминым. Несколько секунд и густая копна волос разметалась по спине… Стала меняться фигура: чуть-чуть вытянулась, стала стройнее, изящнее… Затем наступил черед платья… Я стоял ошарашенный - я видел колдовство. Настоящее колдовство ! Ведьма взяла свою копию за руку и потянула к воде. Бросила в воду мешок:

- Расправь и становись в него – последовала команда. Копия послушно нагнулась, расправила мешок и поставила в него сначала одну ногу; затем вторую… Мешок погрузился в воду, а ступни, по щиколотку, скрылись под водой… Ведьмочка присела у мешка; захватила края двумя руками и подняла мокрую дерюгу мешка вверх. "Копия" обернулась ко мне; губы ее зашевелились: Не переживай ты так… Ты все решил правильно… - услышал я беззвучный шёпот или мне просто показалось… Г А Д С Т В О !

- Садись в мешок; прижми колени к груди; закрой рот и нос ладонями и наклони голову к коленям и замри ! И не думай ни о чем – ты ничего не почувствуешь… – расслышал я чёткий приказ ведьмы. Фигура женщины, словно марионетка, послушно села в мешок, завозилась в нем, замерла. Ведьмочка собрала горловину мешка в пучок; ухватилась за самый конец…

- Теперь твоя очередь - услышал я, "долгожданное"… Обмотай и завяжи верёвку – как было. Только меня не задень ею… На негнущихся ногах сделал несколько шагов к мешку… Поднял с земли верёвку, шагнул в воду… Обмотал горловину мешка – так как было; завязал на два узла…

- Теперь столкни мешок в воду и направь вдоль плотины – последовало новое указание. Как автомат шагнул на шаг от берега – глубина по колено… Течение, хоть и не сильное, ощутимо надавило на ноги, стараясь сдвинуть меня с места. Нагнулся, схватил мешок двумя руками и с силой рванул его на себя ! Мешок плюхнулся в воду; я крутнул его вокруг себя; придержал одной рукой, а другую вытянул вдоль плотины. Плыви ! - приказал я и отпустил мешок… И он поплыл. Поперёк течения – туда, где вода неслась с самой быстрой скоростью. 30, 50, 70 метров ! Рука моя безвольно упала и течение, подхватив мешок понесло его к краю плотины. Мгновенье и он, перевалив через срез, полетел вниз в брызгах воды и пены… И вновь: мне показалось, что я услышал крик… Женский крик, полный ужаса и отчаяния ! Показалось мне, или я на самом деле услышал ? Уже не важно… Важно другое. Я – убийца. Или пособник убийства – какая разница !

- Выходи – простынешь… - раздалось за спиной… Развернулся в ярости: ведьма стояла на берегу и смотрела мне в глаза: прямо, честно, открыто !

- Постарайся понять… - ровным, лишённым эмоций голосом продолжила она – мы поступили правильно. Так было лучше для всех. И для тебя и для меня и для неё… Успокойся и постарайся понять все, что случилось правильно. Так правильно и так надо !

ЭТО – ЗЛО ВО СПАСЕНИЕ ! СПАСЕНИЕ НАС ВСЕХ !!!

Да все я понимаю – не мальчик. На войне часто жертвуют малым, чтобы сохранить большое. Но это – на войне ! А сейчас – не война ! И мы не воевали – мы спасали свои шкуры ! Я заметил, что я это не думаю – я это кричу ! Кричу в лицо той, из-за которой заварилась эта каша ! А она молча смотрит мне в глаза. Смотрит и… молчит… Меня словно молнией шарахнуло: что это я разоряюсь – мужчина сраный ! Что я на неё кричу ?! Совесть свою заглушить пытаюсь ?! Так ведь она предлагала варианты и я сам выбрал этот ! А теперь крайнюю нашёл, словно дерьмо помоечное ! Резко заткнулся. Вдохнул глубоко – выдохнул… Несколько раз подряд…

- Извини меня… Сорвался… Вышел из воды, подошёл к девушке, провёл пальцами по щеке, заглянул пристально в глаза:

- Это было так неожиданно; страшно и жутко… Она потёрлась щекой о мою руку, подняла голову, посмотрела доверчиво:

- Пойдём к тебе в гостиницу… – негромко произнесла Мария…

К спальному корпусу шли молча… Достал, по пути, свою одежду, оделся. Танцы уже закончились, но у танцплощадки ещё кучковался народ… Поднялись по ступенькам, вошли в вестибюль. Окинул ведьмочку взглядом: при свете она выглядела потрясающе красивой: такой же спортивный костюм "Адидас", как у меня, только белый с красными буквами СССР на спине и гербом на груди; темно-каштановые волосы, густой волной спадающие ниже плеч; стройная фигура, в которой все на месте и соответствующих габаритов и размеров…И она совсем не похожа на ту молодую женщину, которую я вытащил из воды… Совсем другая… До меня дошло: маскируется, чтобы у местного персонала не было ее внешнего вида в памяти – если что… На ходу, заметив моё внимание, Мария повернула ко мне лицо, изобразив вопрос. Красива, даже очень – продолжил я анализ: не той броской, или кукольной красотой, а какой то хищной – ведьминой ! А может мне просто показалось. В ответ Мария улыбнулась: приветливо, искренне, доброжелательно… Без всяких заманивающих женских штучек. Прошли мимо дежурной. Поднялись на второй этаж – ко мне в номер. Номер люкс: две комнаты; телевизор; холодильник с продуктами; кровать в спальне и диван в гостиной… Надо будет сходить к дежурной; угостить шоколадкой, чтобы не стучала в номер после 11ти, выпроваживая мою гостью…

Зашли в номер… Прошёл в гостиную; плюхнулся устало в кресло. Ведьмочка элегантно присела в другое – с другой стороны журнального столика; откинулась назад. Не глядя на неё спросил:

- У меня есть один вопрос. Пока… Что будем делать: поедим, помоемся и мой вопрос; помоемся, поедим и вопрос или…

- Давай начнём с самого лёгкого – с вопроса – перебила меня Мария.

- Мы сделали так, что тебе больше не грозит смерть от руки ведьмака. Теперь ты свободна и можешь делать все, что тебе захочется. Правда – здесь тебе жить будет нельзя: придётся уезжать и как можно дальше. Но и там ты должна будешь вести себя тише воды – ниже травы…

- Насчет уехать – ты прав… А почему там – далеко, мне нужно будет таиться ? Поясни свою мысль пожалуйста… - услышал вопрос сбоку.

- Там, куда ты уедешь наверняка есть своя местная нечисть. Тебе нужна будет сила для колдовства, значит придётся посещать местный шабаш… Рано или поздно слух о новой ведьме растечётся по округе и дойдёт до высших… А в их кругу – до этого ведьмака… И если он захочет взглянуть или где то ваши дорожки пересекутся – он тебя узнает, как бы ты не маскировалась. Узнает и вновь накажет… Но меня рядом не окажется…

- Ты умный… Ты очень умный… - задумчиво произнесла ведьмочка – и я рада: честно, искренне, что мой спаситель – ты. Поэтому я сказала тебе там – на берегу, что буду с тобой… Но это – было там и… просто слова… А сейчас и здесь я скажу тебе то, что я решила -окончательно и бесповоротно, а тебе останется только выбрать: я могу стать твоей женой; я могу стать твоей гражданской женой; я могу стать твоей женщиной или подругой; я могу стать для тебя совершенно чужой – живущей рядом, но не попадающей тебе на глаза ! В любом случае я буду о тебе заботиться, помогать, поддерживать и уберегать от разных опасностей и проблем. До конца твоей жизни ! Я заинтересованно повернулся к ведьме:

- А конец моей жизни определишь ты ? – вкрадчиво поинтересовался я.

- Нет – конец твоей жизни определят те, кому на это дано право… -ответила она спокойно, без всякой рисовки. Однако вон оно как ?!

- Ну что ж… - я встал; поднялась из своего кресла и Мария – еда в холодильнике; полотенце в ванной; кровать – в твоём распоряжении. Не стесняйся… А мне надо подумать. Крепко подумать ! Достал из холодильника две плитки шоколада; отломил пол палки копчёной колбасы; кусок сыра… И не прощаясь вышел из номера. Отдал дежурной плитку шоколада, спустился вниз, вышел из корпуса. Народ хоть и утихомирился, но весёлые, пьяненькие возгласы и смех ещё раздавались то тут, то там… Обошёл здание, вышел к небольшому пляжу, присел в сторонке, оперевшись о сосну и стал бездумно глядеть на лунную дорожку, серебристым мостиком проложившим путь от нашего берега до противоположного… Сидел: то откусывал колбасу; то сыр; то бросал в рот дольки шоколада… Сходил, попил и снова: колбаса, сыр, шоколад… И не заметил – как провалился в темноту… Заснул… Без сновидений…

Разбудила меня утренняя свежесть и сырой туман, потянувший холодком от остывшей за ночь воды… Открыл глаза: где я ? Что со мной ? Может все происшедшее – всего лишь сон ? Вряд ли: рядом со мной, в тусклом свете, падающем из окна комнаты, в которой, по моему, спать не ложились с вечера, обёртка от шоколада, шкурки от колбасы, кусочки сыра… Глянул на часы - скоро рассвет ! Я же на рынок собирался ! Опоздаю – скупят самое, самое… Вот сейчас и проверю – мелькнула мысль… Залез в приоткрытое окно мужского душа на первом этаже; прокрался мимо спящей дежурной; с волнением повернул ручку двери своего номера. Темно; тихо… Вошёл в гостиную, глянул в спальню – кровать застелена… Не успел вздохнуть с облегчением: присниться же такое, как услышал сонный голос:

- Не стесняйся – включи свет… Чего ты в потьмах увидишь… Невольно вздрогнул – увы, не приснилось…

- Ты спи, рано ещё… - буркнул раздражённо…

- Я не стала без твоего разрешения занимать твою кровать… -донеслось от дивана… Как же она там ? – удивился я – там же ничего нет ? Включил свет: ведьмочка свернулась калачиком на диване, подложив под голову свёрнутое полотенце. Оно же мокрое ! Так и простыть не долго ! Надо проявить элементарное гостеприимство… Подошёл к щурящейся от яркого света женщине, наклонился, молча расстегнул замок олимпийки:

- Приподнимись… - бросил коротко. Снял олимпийку, футболку, штаны… под футболкой ничего, а внизу – узкие модные кружевные трусики. Хороша, чертовка, точнее ведьмочка ! Руки сами потянулись к женскому телу…

А по наглым, хамским рукам получить не желаете ?! – рявкнул сам себе. Ведьмочка закрыла глаза, отдалась вся на милость мужчины… Подхватил на руки, понёс в спальню… Эквилибристически, ногой, отбросил в сторону одеяло, положил готовую на все даму на кровать. Накрыл одеялом:

- Ты бы ещё на коврике в прихожей легла… - проворчал недовольно… - Спи, как белый человек, а не как бедная родственница… Я в город поеду – на базар… Заодно и покушать прикуплю… Если задержусь – не стесняйся: бери из холодильника все, что понравится… Ведьмочка распахнула глаза от удивления: не для того мужчина несёт женщину в спальню на руках, чтобы сообщить ей, что он едет, видите ли, на базар… А мне как то все равно на ее недоумение ! Достал из шкафа небольшую спортивную сумку, сложил в неё, повернувшись к ведьме спиной, паспорт; все деньги; билет; отмеченную командировку… За спиной прозвучалонасмешливое:

- Ты возвращаться то сюда собираешься ? А то ведь я буду тебя ждать, как верная жена, до тех пор, пока ты не появишься… Хоть тысячу лет !

- Я столько не проживу… - буркнул недовольно: вот же глазастая – через спину видит… - Приеду я – раз ты меня ждать готова, как верная жена…

Вышел на автостраду, поднял руку. Возле меня остановился старенький Газ-53. Водитель – жизнерадостный дядька лет пятидесяти, перегнувшись через сидевшую на пассажирском месте дородную тётку, спросил:

- Тебе куда хлопчик ? Ну ничего себе – я, оказывается хлопчик …

- Да мне на рынок диду… - отшутился я…

- Так сидай у кузов, бо в кабине месту немае: жинка моя еде… -развеселился дядька, подмигнув и скосив глаза на женщину. Та поджала губы, но ничего не сказала: или привыкла или в доме патриархат…

- Только ты там присмотри место поспокойнее… - уже на русском добавил водитель и снова весело подмигнул. Ой не просто так эти подмигивания – чует моя печень… И точно: только залез на подножку сзади кузова, машина тронулась и я уже на ходу, подтянувшись за борт поднялся над кузовом. Картина Репина – "Приплыли": кузов разделён пополам высокой перегородкой: в ближней ко мне части – с десяток полугодовалых поросят и годовалых подсвинков… Привлечённые новым действующим лицом они повскакивали и посеменили ко мне, шатаясь на выбоинах шоссе. А мне куда деваться: так и ехать на подножке до самого рынка ? А сколько ехать ? Пока свинюшки не подбежали к краю борта, перелез и метнулся к перегородке – уж больно целенаправленно они ко мне устремились. А свиньи едят человечину за милую душу ! – промелькнула в голове паническая мысль… Зигзагами – машину пошатывало и бросало по сторонам на выбоинах и бугорках шоссе, метнулся к мощной перегородке и одним махом перелетел через неё. Едрит твою за ногу ! Во второй половине на брезенте лежало с полтора-два десятка кур, со связанными лапами и привязанных одна к другой длинной верёвкой. И на одну из них я чуть не наступил ногой ! Фух ! Пронесло… А то пришлось бы платить за смертоубийство… За перегородкой услышал обиженное хрюканье: то ли игрушка от них убежала, то ли еда… Доехал до рынка, вылез из кузова…

- Спасибо уважаемый – выручил… - протянул трёшку водителю. Тот взял, посмотрел на меня улыбаясь:

- Рубля бы хватило… - ухмыльнулся он, но трёшку не вернул. Ну и ладно – не забирать же её обратно с обменом на рубль – не солидно…

- Что такое деньги за тот комфорт, с которым доехал: с ветерком и с приятными попутчиками ! – ухмыльнулся в ответ. Водитель расхохотался:

- Не сожрали тебя ?! А то я к ним без палки боюсь заходить ! Только жинку мою боятся, или уважают – ведьма, одним словом ! Я вздрогнул…

- Да вы его не слушайте – болтуна старого – у самого язык без костей: метёт как ведьмино помело ! – бросила в сердцах подошедшая женщина. И куда я попал ?! Поулыбался, пожал дядьке руку и вошёл в ворота базара… Прошёлся по рядам; бросил мельком взгляд на мужичка, игравшего что то грустно-печальное… Ничего интересного не нашёл – так, по мелочи… Значит делать здесь больше нечего: продавцы – кому надо, давно уже здесь и новых не предвидится, так что незачем зря туфли стаптывать, да круги нарезать… На базарчик за продуктами в дорогу и на турбазу… Возвращаясь пригляделся к игроку: одёжка помятая, многостиранная; сам мелкий, в возрасте; на руках и лице шрамы и места с обожжённой кожей: горел что ли ? По возрасту – аккурат под военные действия Великой Отечественной подходит… И носок левой ноги как то странно отставлен… Афганская наука дала результаты: мгновенно окинул взглядом певца, выделяя мелкие детали… Сидит на стуле; рядом, на тряпочке – закрытый футляр от баяна. А сам баян… Вот это да ! Вельтмейстер, да ещё и довоенный, судя по надписи ! Трофей, видимо: вон как бережно игрок к футляру относится – тряпочку подстелил… Может продаст ?

- Разлука ты, разлука – чужая сторона… Никто меня не любит – лишь мать – сыра земля… - выводил хрипловатым голосом мужичок, уже в явном подпитии. С утра… Глянул в кепку, на земле: несколько медяшек – пятачков, трояков, двушек: беленьких десять копеек, пятнадцать и одна двадцатка… М…да… - не густо… Ну – с таким то репертуаром… И, видимо он тут уже примелькался, привычен, а менять репертуар – не собирается… До и зачем ? На стакан вина там точно есть; к обеду – концу базара, ещё на стакашек накидают – вот и день не зря прожит… Вон, ещё пятачок бросила проходящая мимо тётка… Попробую познакомиться – может уболтаю на продажу этого раритета: не деньгами так вином – в пересчёте на бутылки…

- Доброе утро… - присел напротив певца, когда он закончил свою грустную "народную балладу". – Что то не много тебе накидали…

- Да куркули проклятые эти селяне ! – возмутился "певец" – поёшь для них, поёшь, а они мимо пройдут и даже медяка не бросят – жадины !

- А что ж репертуар не поменяешь ? Спел бы им там – "Мурку" что ли ? Они бы и послушали и денежку бы не пожалели !

- Я не для того на фронте кровь проливал да в танке горел, чтобы эту сволочную бандитскую песню распевать ! Пусть её в ресторанах поют ! – вскинулся он, воинственно уставившись на меня. Вон оно как ! Уважаю !

- А баян у тебя знатный ! – переключился я на другую тему – от греха подальше: вон как фронтовик вскинулся на обычную "Мурку" ! Не понимал я, что они – фронтовики, гниль и пакость нутром чуют ! И поколение наше не понимало: ну что такого в этой "Мурке" – удалая, лихая песня. Душевная.

Взгляд у фронтовика потеплел, подёрнулся дымкой воспоминания:

- Трофей ! – с гордостью сказал он – в Кёнигсберге добыл ! Он со мной и по госпиталям прошёл ! Нет – не продаст – понял я, но нисколько не огорчился – уважаю таких: принципиальных ! А если помочь ?

- Слушай… Дай мне его… Сыграю пару песен – глядишь новенькому побольше набросают… - предложил ветерану. Тот скривился:

- Эти куркули ?! А ты играть то умеешь ? – подозрительно уставился он на меня.

- "Во поле берёзонька стояла" в музыкальной школе научили – ухмыльнулся я. Мужичок с сомнением покачал головой, но встал, снял ремни с плеч и протянул мне баян. Взял аккуратно, прихватив меха, чтобы не растянулись. Фронтовик показал на стул:

- Садись… - а сам принёс себе деревянный ящик – тару…

- Споем ? – спросил у владельца баяна.

- Это смотря что ? – настороженно сказал фронтовик.

- Тебе понравится – успокоил его я.

Попробовал, пробежался по клавишам, кнопкам басов, сыграл пару гамм. Нормально – пальцы помнят. Да и как не помнить: вечерами, на турбазе, в комнате развлечений для туристок на баяне играл и на пианино: для души, а не для женщин… Женщины после прикладывались, или прилегались… Мужичок посмотрел с уважением: он так, видимо, играть не умел. Сыграл задорный проигрыш и понеслось от души…

- На поле танки грохотали; солдаты шли в последний бой…

А молодого командира несли с пробитой головой… - спел я вроде и бодро, но и проникновенно и повторил припев…

- По танку вдарила болванка – прощай родимый экипаж – запел снова…

Четыре тела возле танка – дополнят утренний пейзаж… закончил второй куплет и повторил припев. Начал третий:

- Машина пламенем объята – вот-вот рванёт боекомплект !

А жить так хочется – ребята, но вылезать уж мочи нет ! – второй раз припев подхватил и танкист…

- Нас извлекут из под обломков, поднимут на руки каркас…

И залпы башенных орудий в последний путь проводят нас… Танкист пропел припев, покачивая головой. Понимаю – каркас весит несколько тонн…

- И полетят уведомленья родных и близких известить…

Что сын их больше не вернётся… И не приедет погостить… - спел припев. Фронтовик подхватил, глядя вдаль повлажневшими глазами…

- В углу заплачет мать-старушка. Слезу рукой смахнёт отец…

И молодая не узнает – какой танкиста был конец… - вокруг нас стали собираться притихшие слушатели: женщины, мужчины, девушки…

- И будет карточка пылиться – на полке пожелтевших книг…

В танкистской форме – при погонах. И ей он больше не жених… -закончил я куплет и возвысил голос в последнем припеве ! Баян повёл мелодию не печально – залихватски, но вот веселиться никого не тянуло… проиграл подряд – друг за другом два куплета, добавив в последнем проигрыши и вставки. Стихла мелодия – слушатели стояли молча…

- Если понравилось – помогите ветерану войны на рюмочку чаю; на кружечку пива, да малую рыбку к кружечке… - с улыбкой обратился с слушателям. Дородная тётка, уперев руки в бока воскликнула:

- Что то не похож ты на ветерана милок…

- Так я не для себя стараюсь… Вот он, ветеран – имеется в наличии… Не жалейте: граждане-товарищи ! А я вам ещё спою… В шапку полетели медяки и никель… Нормально полетели. Вот тебе и вторая профессия: уволят – пойду в бродячие певцы ! Хотя милиция быстро прищучит… А пока – деньга заплачена – дадим людям песню. Только вот какую ? Тук, тук, тук… - тревожно, словно удары сердца, зазвучала мелодия…

Хрустальная ваза, кайма золотая. Разбитая вдребезг, застывшая кровь.

И в комнате муж: что случилось - не знает. Стоял не дыша и нахмуривши бровь… - запел я тревожно – мрачно оглядывая слушателей…

Прошёлся он взглядом по шкафу пустому. В НКВД позвонил, закурил у окна… - продолжил тревожное повествование…

Потом ни себе, ни майору седому. Не мог объяснить – где родная… жена…

Его увезли, а квартиру закрыли. Согласно законам – ещё до войны…

Её не нашли, а его посадили… На двадцать годков – за УБИЙСТВО жены !

Шёл тридцать восьмой – смерть гуляла по зонам… Его ж, горемыку – прошла стороной… - пел уставившись вдаль, поверх голов…

И вот наконец, вышел он из вагона. И брёл по аллеям осенним домой…

Звоночек залился и сердце схватило… - с надрывом запел очередной куплет – невольно склонилась к двери голова…

Но двери открыла, но двери открыла. Седого майора, больная вдова…

Он вышел из дома и в город далёкий. Уехал в надежде там встретить весну… - пел я заинтригованным слушателям…

И как то однажды - он брёл одинокий. И вдруг постаревшую… встретил… ЖЕНУ ! - бросил, словно плюнул, в молчавшую толпу… Кто то вздрогнул…

Та встреча была холодна как могила… – пропел безжизненно…

Она лишь сказала – Прости - я ушла… - падали равнодушно слова…

А вазочку жалко – её я разбила – с поистине женским сожалением о разбитой вещи, поведал слушателям – поранила руку, в дорогу спеша…

От жизни с тобой – я к другому сбежала. Боялась скандала – вздохнул по-женски - ведь ты не поймёшь… - сообщил версию исчезновения жены…

Но вдруг она вскрикнула и застонала… В руке хладнокровной сверкнул острый нож ! – бросил в лицо слушателям жёсткий конец куплета. Кто то из женщин охнул; кто то испуганно прижал пальцы к губам…

Он вновь позвонил, сообщил что случилось… Он верил что смерть – справедливый виток… - продолжил я свою песню-рассказ…

Но снова над ним небо клеткой накрылось. И чёрный опять подкатил воронок… - выкрикнул с надрывом я…

Ведь я же за это… уже расплатился ! За это убийство - сполна отсидел ! – кричал я в лицо потрясённым слушателям…

На совещанье суд удалился… - опустив голову, негромко продолжил я – и приговор вынес: убийце - расстрел… Поднял голову, посмотрел в глаза:

На совещанье суд удалился и приговор вынес… - замолчал на несколько секунд и закончил в абсолютной тишине:

У Б И Й Ц Е – Р А С С Т Р Е Л !

Кто то всхлипнул… У девушки, стоящей напротив меня: красивой деревенской красотой – явной украинки слезы на глазах; губы дрожат:

- Но так же нельзя с ней было… - срывающимся на плач голосом выдохнула она, глядя не меня – словно это я так сделал…

- А двадцать лет в лагерях отсидеть ?! Ни за что ! Это можно ?! – бросил зло стоящий немолодой мужчина со стальными фиксами вместо зубов. Сбоку от меня появился, словно из воздуха, немолодой старший сержант:

- Не надо больше таких песен петь… пожалуйста… - негромко попросил он и добавил, словно извиняясь – не положено… В общественных местах…

- Что вы к нему пристали – дядька Михась ! – гневно крикнула девушка – оставьте его в покое ! – Правильно ! – подхватили стоящие – пусть ещё споёт… Ну а мне зачем с милицией спорить – себе дороже… Кивнул сержанту, соглашаясь. Думал закончить импровизированный концерт, но где же плата за песню ? Сержант отошёл в сторону, а я кивнул на кепку:

- Вы слушать слушайте, а в кепку то бросать не забывайте. И пиво и рыба нынче дороги, а в ресторане – тем более ! А ветеран – имеет право на ресторан ! – скаламбурил, улыбнувшись широко, открыто… Раздались смешки, подначки, ехидные замечания, но в кепку полетели монетки и даже рубли… Вот это уже другой коленкор ! Развернул меха, полилась песня:

Как же встретишь меня ты, любимая. Если вдруг – у людей на виду…

Из сражений, огня и из дыма я. Обожжённый к тебе подойду… - запел душевно, обратившись к полной пожилой черноволосой украинке, с укоризной поглядывающей на ветерана – танкиста: то ли сестра; то ли жена… Она встрепенулась – значит жена…

Запорошенный пылью дорожною - я приду на себя не похож…

Как ты думы развеешь тревожные. Как тогда ты меня назовёшь…

Может встретишь как друга желанного. Боль разлуки, любви не тая…

Чтоб развеялись думы не званные. Тихо скажешь – Ты радость моя… У жены танкиста – на глазах навернулись слезы… Глядя с нежностью на женщину, продолжил задушевно новый куплет:

Я хочу, чтобы ты меня встретила. Как и раньше, но только без слез…

Седины чтоб моей не заметила. И ожогов, что с фронта принёс… Краем взгляда увидел – и танкист "поплыл": губы задрожали…

Как и прежде в кругу моя милая. Обниму я твой девичий стан ! – зазвучал громче мой голос и веселее заиграл баян…

И мелодию танго любимого. Нам сыграет красавец баян ! – повторил припев и заиграл проигрыш куплета без песни: над базаром, слушателями полилась мелодия: чистая, добрая, светлая… Закончил играть куплет, повторил ещё раз, закончив словами:

И мелодию танго любимого. Нам сыграет красавец баян…

Молоденькая украиночка восторженно захлопала в ладоши. Толпа вокруг нас – приличная, подхватила… В кепку полетели мелочь и рубли… О… ! Знакомые лица… Увидел несколько женщин из группы, которая сегодня уезжает в обед с турбазы в другой город… Правильно: рынок – это тоже местная достопримечательность… Украиночка шагнула, глядя мне в глаза, наклонилась, приоткрывая "прелести" в вырезе блузки-вышиванки и бросила в кепку зелёную "трешку" – три рубля ! Что ж ты делаешь – девонька ?! Это же приличные деньги: проезд на автобусе 5 копеек, а булка хлеба – 16… В толпе кто то сдавленно охнул: кто то выдохнул – Ничего себе… Отвлечённый открывшемся видом – ну что поделаешь если мы, мужчины - сплошь любители прекрасного, не заметил, как в кепку упала красная десятка – "червонец". Это кто у нас такой богатый и щедрый ?! Отвёл от приоткрывшихся "прелестей" глаза: и эта здесь… На меня насмешливо глядела ведьма… Украиночка сразу же почувствовала соперницу, фыркнула, окинув её с ног до головы вызывающим взглядом. И завистливым: ведьмочке она явно проигрывала… Надо прекратить эту дуэль – ещё подерутся тут… Думал закончить импровизированный концерт, но тут кепку стали накрывать рубли, трёшки, даже синенькая пятёрка мелькнула. Надо отблагодарить за такую щедрость…

Растянул меха; сочным – насколько мог, голосом запел задушевно:

Вечер тихой песнею над рекой плывёт. Дальними зарницами светится завод… - полилась знакомая всем песня "Рябина кудрявая"…

Где то поезд катится точками огня. Где то под рябинушкой парни ждут меня… - самозабвенно выводил я голосом, помогая себе обольщать слушателей словами и музыкой…

Ой рябина кудрявая - белые цветы. Ой рябина, рябинушка что взгрустнула ты… - чистым, звонким голосом подхватила Мария, а за ней и украиночка органично включилась в хор…

Лишь гудки певучие смолкнут над водой. Я иду к рябинушке тропкою крутой… Треплет под кудрявою ветер без конца…

Слева – кудри токаря – посмотрел на украиночку – справа – кузнеца… -перевёл взгляд на ведьму.

Второй припев подхватили уже многие женщины: пели хором – кто как может, но безголосых не было…

Кто из них желаннее, руку жать кому ? – лукаво посмотрел на обеих… Сердцем растревоженным так и не пойму… Оба парня смелые, оба хороши… Милая рябинушка сердцу подскажи… пропел я последний куплет и импровизированный женский хор подхватил припев: Ой рябина кудрявая – оба хороши… Милая рябинушка сердцу подскажи… Вот веселье началось после этого хорового пения: все весёлые, радостные; все о чем то говорят… Снова набросали… Думаю танкист столько за год не собирал ! Вот и ладно – помог ветерану. И ещё помогу ! Снял ремни баяна с плеч; передал танкисту, раскрыл молнию на сумке. Сунул туда руку, вытащил пачку пятирублевок в банковской упаковке. Надорвал "контрольку"; вытащил половину, положил сверху на деньги в кепке… Шум мгновенно затих: на горке денег лежало полпачки синеньких пятирублевок: моя месячная зарплата или две обычных ! Я бы всю положил, но у меня же ведьма… Повернулся к ошарашенному ветерану, поклонился:

- Прими от меня – не побрезгуй, в знак благодарности за то, что дрался с врагами до конца ! Не струсил, не побежал, не сдался в плен и не прятался за чужие спины – как некоторые твари ! Поклон тебе и таким, как ты о нас всех – за то, что мы сейчас живы и счастливы. Правда – каждый по своему, но это уже мелочи… И снова поклонился… Танкист с трудом поднялся: на глазах слезы, губы трясутся:

- Да мы… Да я… Мы просто делали то, что должны были сделать… -пробормотал он, еле сдерживаясь… Слушатели одобрительно зашумели… Повернулся к ним, улыбнулся, развёл руками в сожалении:

- Концерт закончен уважаемые слушатели – меня время поджимает… Извините, если что не так… Повернулся к танкисту и негромко произнёс:

- Купи новый протез или закажи… Да одёжку прикупи получше – негоже, когда такой уважаемый человек ходит мятый, неухоженный и… пьяный… Фронтовиков позорит… И вроде я, молодой, не вправе давать такие советы ветерану, но все же… Протянул танкисту руку на прощанье:

- Дай бог – ещё свидимся… Меня Михаилом назвали – в честь деда…

- Николай. Евченко – старший сержант запаса, водитель-механик танка Т-34. Имею награды… – крепко пожал руку фронтовик. Постой ка, постой…

- Скажи: а Михаил Евченко – мой дед: он тоже из этих краёв – тебе случаем не родственник будет ? Лицо танкиста закаменело:

- А ты что про него знаешь ? Вот так встреча: похоже здесь семейные тайны ? Вон как насторожился, даже оскалился – словно пёс на врага !

- В НКВД он служил… - начал я – в пограничных войсках… Войну встретил первым – начальником пагранзаставы на Украине. Отступал, как все, дрался с врагом не жалея себя: три ранения… Последнее – перед самым концом войны… Списан ограничено и отправлен дослуживать на узловую станцию в Среднюю Азию – в охрану. Закончил войну капитаном: бабушка потом рассказывала – характер у него был не простой: резал правду-матку в глаза любому начальнику, оттого и чинами не вышел…

- Мишка это… Брательник мой старший… Когда он в НКВД пошёл служить – батя не одобрил: отрезанный ломоть, сказал он… А Мишка то вон оно как – пограничник оказывается. Так ты, значит – наш сродственник выходит ?! Все – никуда тебя не отпущу ! - схватил меня за рукав, отмахнувшись от жены, протянувшей ему кепку с сложенными в ней стопкой деньгами… Женщина подключилась к просьбе мужа:

- Да вы уж и вправду давайте к нам в гости… - начала она – куда же вы ? Вон как встретились ! Идёмте к нам: посидите, поговорите…

- Да я и рад бы… - начал оправдываться я – но уезжаю я сегодня… А не уеду – с билетами сами знаете как ! Лето… А мне ещё и поездом ехать и самолётом лететь… И человек я – на государственной службе… - добавил зачем то, негромко… Ну нет у меня настроения разговоры сегодня говорить. СОВСЕМ Н Е Т !

- Ладно… - согласился танкист – погоди тогда… Подошёл к баяну, сиротливо стоящему на стуле, уложил в футляр, протянул мне…

- Бери, владей ! Дарю ! – протянул мне баян. Я помотал головой, даже руки назад убрал – подальше от такого соблазна:

- Купленный бы взял – не задумываясь. А трофейный – не возьму ! Не по чести это ! Это у тебя память – на всю жизнь ! Не возьму ! Танкист поставил футляр на землю, незаметно – для него, вздохнул с облегчением:

- Тогда так ! Ты с жинкой сходи на базар за продуктами: она тебе покажет у кого брать. И не плати ни за что – я сам заплачу ! А я пока адрес свой напишу: как будешь в наших краях – заходи. Песни с тобой попоём, за жизнь поговорим… – ухмыльнулся он, представив будущие посиделки.

Глава третья

Махнём не глядя…

Оглянулся по сторонам – где моя ведьмочка ? Не вижу… Ну и ладно… Прошлись по рядам: кое кто видел и слышал моё выступление; кое кто слышал… В общем – набрали большую корзину всякой вкуснятины: и сало разных видов: и солёное и копчёное и ветчину… Колбас домашних тоже несколько кругов… Сыр козий… Рыбки солёной и копчёной… Мясо и кур копчёных… Вот обьемся мясного ! Сметану всучили – до завтра, сказали, не пропадёт…Ну и фрукты-овощи, само собой… Тепло распрощался с, уже дядей и его женой: та всплакнула, как у женщин водится… Распрощался и направился к выходу с рынка. Сбоку пристроилась, незаметно, ведьмочка:

- Давай, муж любвеобильный, кошёлку: не мужское дело здесь продукты таскать. Здесь этим женщины занимаются… - и ухватилась за ручку. Я не отдал – возразил властно:

- А я считаю – мужское… Ну… - или вместе… Так и понесли – вдвоём…

- А чего это я "любвеобильный"… - спросил, чтобы не молчать.

- Ну как ты на эту молодку засмотрелся – аж накинуться был готов !

- Скажешь тоже… - смутился я – накинуться ! При людях…

- А не было бы людей – накинулся бы ? – продолжала дразнить меня ведьмочка, загадочно улыбаясь…

- Только по обоюдному согласию… - не согласился я – и потом: я бережливый страшно, а при накидывании нужно все тряпки на даме рвать ! А я страшно не люблю лишних трат ! Мария иронично усмехнулась:

- Видела, как не любишь: около триста рублей отдал и рука не дрогнула !

- А мне для такого не жалко ! – посуровел я. К тому же – родственник оказался… Мария виновато посмотрела в глаза на ходу:

- Ты меня прости – я пошутила… Я никогда не полезу к тебе с упрёками… Как ты решишь – так и будет ! Но и отвечать за сделанное придётся тоже тебе… – мило улыбнулась она. Ну – это, как обычно… Вышли с рынка: впереди – предстоит трудная и долгая дорога домой… А пока – на турбазу… Недалеко от ворот стояли разные авто: легковушки: "Москвичи", "Жигули", "Запорожцы"; грузовики… От одного из них отделился водитель:

- Эй, артист ! – замахал он рукой, привлекая внимание. О… -знакомый водитель, который меня сюда привёз… Подошли, я ещё раз поздоровался за руку. Он окинул изучающим взглядом Марию:

- Жинка или так – подруга ? - поинтересовался он.

- Пока подруга, но если в жены предложит – отказываться не стану – ответила ведьмочка. Дальше видно будет… – подумал про себя…

- Это ты верно решила – согласился водитель – и поёт он хорошо: сам видел и мужчина видный, и вкус у него на женский пол хороший. Не ошиблась ты девонька… - добавил он. – А ты никак уже обратно ? – повернулся ко мне. Кивнул головой, соглашаясь:

- Да. Рынок обошёл; продуктов накупил; людям приятное сделал – песни попел… Пора и честь знать, обратно возвращаться…

- Если хочешь – отвезу тебя назад… - предложил водитель…

- Это на сдачу с трёшки ? – пошутил я.

- Больно пел ты душевно, а я песни люблю… - пояснил свой порыв водитель – все равно, пока жена расторгуется – мне здесь стоять без дела. Тут сзади раздался женский гомон… Обернулся – группа туристок выходила из ворот: почти у все в руках были свёртки, пакеты, сумки… Не зря сьездили на рынок – отметил по привычке. Увидев меня, несколько женщин направились ко мне. Одна из них – бывшая "пассия"…

- Мишенька – ты на турбазу ? – пропела она ласково – а у нас тут автобус… Поехали с нами… - и окинула небрежным взглядом ведьму. Мария равнодушно скользнула по ней взглядом и повернулась ко мне:

- Я была неправа насчёт любвеобильности ? Я нахмурился: ещё никто, а уже упрёки… Мария прижалась, встала на цыпочки:

- Извини: это не для тебя – это для неё – прошептала на ухо… Хитрая…

- Спасибо – нас мой приятель подбросит – отказался я…

Доехали, как и я утром – с ветерком: дама в кабине, а я – в кузове… Проводил Марию до номера и уехал в город: прикупить ведьмочке женские вещи и причиндалы разные: расчёски там, зеркальца… Я в женских шмотках разбираюсь: не зря столько лет мотаюсь по Союзу и привожу домой заказанное – так что не промахнусь… Хотя – Мария отнеслась равнодушно к выбору фасона: просто привези женские вещи и все… Понимаю – колдовство… Очень удобная штука ! Привёз, сходили на обед, ведьмочка отправила меня погулять – колдовать будет… Вернулся часа через два: поезд только вечером – времени навалом… У неё чемоданчик, привезённый мною, уже упакован. Посидели, поговорили ни о чем и поехали на вокзал: за трояк турбазовский водитель подвёз нас на площадь, перед заездом в автопарк… Мария попросила у меня денег, узнав цену билета – в два раза больше. Дал, сомневаясь: и в три раза дороже бывает не достать, а давать больше – подозрительно… Ушла… Пришла и показала: купейный билет, правда не в мой вагон… Что то неприятно кольнуло: такая красавица и не со мной, а в другом купе ! Кольнуло и уловил мгновенный интерес Марии к моей реакции. Проверяет значит, или приручает ?! Ладно. Не буду делать вид, что мне все равно, тем более, что мне – не все равно…Минут через пять подогнали состав на перрон. Разошлись по вагонам: нечего лишний раз светиться !

Поезд тронулся, а через десять минут в приоткрытую дверь купе: супруга попутчика оставила её приоткрытой, заглянула ведьмочка:

- О, Миша ! - воскликнула она – а я думала: показалось мне или нет, что это ты вошёл в этот вагон… Дальше она стала рассказывать, что мы коллеги, но из разных цехов… В результате, одинокий командировочный из нашего купе, галантно поменялся местом с дамой… И покатили в Киев. Рано утром были на месте… Там – повторение с приобретением билета: даю деньги и через несколько минут – Мария счастливая обладательница купейного билета. И в мой вагон ! Колдовство, однако ! Время раннее: сдали нехитрый багаж в камеру хранения; позавтракали не спеша в приличном привокзальном кафе и разошлись по своим делам, как сказала ведьмочка… Встречу назначили на Крещатике, у водопадов. В двенадцать часов… Если кто не подойдет – ждать час, после этого – ещё через два часа – на всякий случай ! Или – на вокзале, перед отправлением… Мне это "на всякий случай" не очень понравилось, но кто я такой, чтобы выражать своё неудовольствие: спас; купил шмотки; довёз до Киева. Джентльмен… К чему слова благодарности, а тем более благодарности на деле. Или теле… Мужчина. Джентльмен. Этим все сказано… Ну и ладно, ну и пусть !

Зашёл на завод, отметил командировку, нанёс визит заму… Ему уже отрапортовали о быстроте и качестве работы. Посетовал, что не остался на день рождения дочери… Она, мол, интересовалась… Быстро развенчал его обман: кто я такой, чтобы мною интересовалась такая светская львица, да ещё из столицы Украины – как будто вокруг неё не вьётся столько всяких ! Вот именно – вьётся столько, а ему нужен такой надёжный, как я ! А должности – это пустяк с моим умом и умением и его связями ! Расстались по-доброму. Дальше – прошвырнулся по городу, далеко не заглядывая, чтобы не опоздать к встрече. Чем ближе к сроку, тем больше свербит: придёт или не придёт ? Минут через десять ожидания пришла. Словно камень с души спал… - не обманула, не бросила ! Что это ? Может опять эти её колдовские штучки ? Глянул искоса – на губах играет лёгкая загадочная улыбка… Ой не к добру это – ой не к добру…

- Пойдём, пообедаем… Я тут знаю одно хорошее кафе… -предложил ведьмочке. Она без жеманства и претензий – а почему не ресторан, согласилась. Перешли Крещатик, спустились вниз… Здесь три кафе на выбор… В том, которое я выбрал – ресторанная наценка, так что народу было не много… Несмотря на наценку днём – самообслуживание… Усадил Марию за столик, а сам направился на раздачу. Взял пару салатиков; копчёной колбаски; две порции пельменей со сметаной и две порции вареников с картошкой: что не доест моя мадам – доем я… Принёс; Мария встала, помогла расставить тарелки, чай, компот… Сели за стол: смотрю – молния на моей сумке расстёгнута. Ведьмочка поймала мой взгляд:

- Ты когда будешь в сумку заглядывать – не удивляйся… И чему это я не должен удивляться ? Заглянул тут же – небрежно, между прочим. Да ! Есть с чего удивляться: в сумке, поверх моих бумаг лежало пять пачек красных "червонцев" – десятирублёвок… Пять тысяч рублей !

- Это компенсация за траты на меня и на будущие расходы… -пояснила Мария. Однако – щедрая компенсация ! Хотя – мне придётся ехать с ней домой поездом: паспорта то у неё нет… И дома решать вопрос и с паспортом и с легализацией… И все же – многовато: я столько в руках не держал никогда, не смотря на приличные заработки…

- Очень кстати… - небрежно, как мне показалось, заметил негромко – у меня билет на самолёт, но я поеду с тобой поездом: у тебя же нет паспорта и вообще – с тобой всегда рядом должен быть мужчина и этим мужчиной: если уж ты решила связать со мной свою жизнь – буду я.

- Спасибо тебе мой повелитель… - глаза её смеялись, но голос был искренен и уважителен – что ты ради меня отказался от возможности быть дома через несколько часов. Это большая жертва с твоей стороны, но я не могу её принять – мы полетим с тобою вместе. Рядом ! Даже так ?! Посмотрим… Откуда деньги – спрашивать не стал: захочет – скажет сама, а не захочет: к чему мне слушать вранье и терять к ней уважение… Пообедали, прошлись по Крещатику до Бессарабского рынка; свернули у универмага направо: есть там – на неширокой улочке продмаг с кондитерским отделом… Дошли; я заказал у заведующей шесть Киевских тортов – гордость и достопримечательность Киева, как и Рижский бальзам Литвы… Отдал сразу деньги, чтобы не продали до вечера… А потом… мы устроили шопинг для ведьмочки и дам в моем городе: кассирш, бухгалтерии, жён директора и зама…Сьездили даже на другой берег Днепра – в Дарницу… Набрали не много: Киев – не Москва и особого дефицита здесь не встретишь… Но кое что, все таки – приобрели… Перед самым закрытием продуктовых магазинов забрали торты; зашли в центральный гастроном и закупились продуктами на дорогу: колбаской, сыром, ветчиной, осетриной… Купили две бутылки вина: красное "Медвежья кровь" и белое – "Монастырская изба": дорога дальняя – больше суток и с попутчиками придётся налаживать отношения… Приехали на вокзал; сдали всё это в камеру хранения и… - поехали в кино…

После кино вернулись на вокзал; посидели ещё немного в кафе за чашечкой кофе с пирожными, а тут и состав подали… По перрону к вагонам потекла река пассажиров с отличительным признаком – коробками с тортом "Киевский". С каштанами… Как и мы: кто сколько… В вагоне – привычно Мария поменялась местами… С соседями повезло: пожилая супружеская пара ехала в Москву на свадьбу к сыну… На осторожное прощупывание: кто и откуда, супруг бросил туманно – госслужащий… Ну и я так же представился – специалист по промышленному оборудованию… Поужинали, после отправления – на скорую руку и на боковую: мужчины, как водится – наверх, а дамы – внизу… Утром меня деликатно разбудила Мария – пора вставать: все встали; ждут только тебя… Пришлось подниматься, хотя я бы ещё поспал пару часиков… Позавтракали и понеслось: выходили с ведьмочкой на каждой остановке к местным аборигенам и пейзанам: грибочки маринованные; пирожки жареные; фрукты-овощи; картошечка жареная в масле… И все несли, несли в купе… И все ели, ели, ели… Иногда выходили с Марией в проход; вставали у окна и молча смотрели на проплывающие мимо деревни и посёлки… Иногда перебрасывались ничего не значащими фразами… Ловил на себе мимолётные взгляды ведьмочки: ну ты когда определишься в поведении…

Рано утром прибыли в Москву… Вещи в багаж; на метро и от Киевской через Белорусскую доехали до Динамо. А там – пару остановок на маршрутке до аэровокзала… Мария взяла у меня деньги и ушла к начальнику аэровокзала. За билетом. И вернулась с заветной бумажкой ! Чудеса и фантастика, если бы не одно но… На каждый рейс у правительства, министерства, партийной номенклатуры; спецслужб была бронь по несколько мест… Если за два часа до вылета для всех и час для партийных билеты не выкупались – они пускались в свободную продажу… Но они выкупались – почти все, вот так, как с Марией, только по блату… Ну хорошо – одна проблема решена, осталась главная – паспорт: без него на рейс не пустят. Видимо ведьмочка будет внушать дежурным, что паспорт у неё имеется: покажет что-нибудь подобное – например обложку для паспорта… Надеюсь что это пройдёт… Неожиданно Мария уведомила меня что она будет занята до обеда, как в Киеве…

- Надо мне сделать весомый вклад в семейную копилку… -улыбнулась она – а то мой повелитель будет зарабатывать деньги, а мне будет стыдно их тратить… - усмехнулась лукаво… Ну что я мог сказать на это – только наметил место и время встречи: Красная площадь…Разбежались… Я пошёл по специализированным – для меня, магазинам: книжным, спортивным, инструментальным, винным, продуктовым (разным сладостям)… А тряпочный марафон отложил на послеобеда: присутствие моей дамы сердца (надеюсь что все же будет так) жизненно необходимо для дальнейшей совместной семейной жизни… Благо и деньги имеются… И вновь – помотался по городу по нужным мне магазинам, в том числе и новому магазину "Спорт" на Красной Пресне… Отстоял две очереди по полчаса, но стал счастливым обладателем аж четырёх спортивных костюмов: двух темно-красных с белым и двух темно-синих с белым: отличительная особенность – импортная лавсановая ткань, герб СССР на груди и крупная белая надпись СССР на спине… Не хуже чем мой импортный "Адидас", закупленный для тренерского состава сборных СССР !

На встречу опоздал теперь уже я – все таки Москва – это не Киев: расстояния другие… Но, все равно успел – ведьмочки ещё не было… Появилась она минут через десять: и чувство гордости успел испытать, хоть и незаслуженное но и чувство ревности – тоже незаслуженное: многие мужчины поворачивались ей вослед ! И было от чего: ведьмы – они умеют себя подать ! И женщины – "ведьмы" – тоже, особенно в молодости ! Это потом остаётся только ведьма и мегера – когда уходит прекрасная, обольстительная молодость а остаётся лишь зависть. К молодым и красивым и жгущая сердце память – как мужчины смотрели тебе во след… Всколыхнулась волна мужской гордости, когда ведьмочка подошла ко мне, целомудренно прижалась на несколько секунд:

- Извини – опоздала… Но эта Москва, она такая… большая… -наивно поведала мне она. Я даже рассмеялся. Счастливо… Мария посмотрела на меня доверчиво-удивлённым взглядом, пробирающим до самой селезёнки. Умеет же – ведьма ! Пояснил причину смеха:

- Да я сам на пять минут опоздал, хотя планировал приехать за пять минут до срока. На всякий случай. Москва – она такая… Большая… и запутанная… - повторил с ведьминой интонацией. Теперь уже засмеялась Мария… Счастливая, беззаботная пара – сказал бы кто то со стороны… Ага… Ладно – время обеда: пригласил даму в ресторан гостиницы Москва – что совсем рядом: надеюсь с ведьмой меня туда пустят… Пустили: швейцар приветливо распахнул дверь, хотя должен был попросить предьявить карточку проживающего: на солидных мы явно не тянули… Пообедали; дальше все повторилось, как и в Киеве, только Мария положила мне в сумку весь целлофановый пакет…

- Взнос в семейную копилку… - прошептала она не громко… Выйдя, поинтересовался – думаю уже имею право:

- Откуда дровишки ? – глянул вопросительно…

– Из лесу вестимо… - с улыбкой ответила она, проявив знание русской литературы. Ну какие просвещённые ведьмы пошли нынче…

- Пойдём - посидим где-нибудь в укромном местечке… - предложила она. Ушли налево, к "Ленинке", в узкую улочку, зашли во дворик, присели на скамейку… Тихо, спокойно, патриархально: даже не верится, что в паре кварталов от сюда кипит и бурлит людское море страстей !

- Дай мне, пожалуйста, твой паспорт и мой пакет, только без денег… Прямо в сумке выложил из пакета пачки десятирублёвок… Однако – десять пачек – десять тысяч ! А ведь нам лететь на самолёте и проходить паспортный контроль ! А могут и попросить багаж показать ! Это из разряда невозможного, но все же ! И куда девать такую уйму денег, а главное – как обьяснить их нахождение – если что ? Буду думать… Мария достала из пакета конверт; вынула из него обычную записную книжку. Положила рядом мой паспорт. Оп-па ! Так они по размеру точь в точь ! Достала из конверта черно-белую фотографию, вложила в записную книжку…

- У тебя есть сестрёнка моего возраста, или кто ещё – по памяти, но не из твоего города ? – спросила ведьмочка. Подумал – назвал имя – фамилию сестрёнки моего подчинённого из далёкого Свердловска. Мария накрыла ладонями записную книжку и мой паспорт; уставилась вдаль; глаза её застекленели… Никаких спецэффектов: убрала ладони – на скамейке лежало два паспорта. Взял оба, просмотрел: один в один ! Свой убрал в карман, а Марии – теперь уже Татьяны Левиной, отдал ей.

- Надо ещё переписать билет на новую фамилию – напомнила она

- Приедем в аэровокзал – перепишем: все равно самолёт у нас вылетает поздно ночью – почти под утро… - успокоил я… - Ну какие планы: очередной шопинг или по музеям и театрам ? – прищурился хитро.

- И хотелось бы по музеям и театрам, но – нельзя ! – вдруг стала серьёзной Мария – в таких местах наиболее вероятна встреча с моими… - замялась она – коллегами… А я сейчас закрыться как положено не могу ! Остаётся… - грустно вздохнула она, стрельнув лукаво из под очаровательных ресниц – самое трудное и утомительное – марафон по магазинам… И мы встали со скамейки…

Беготня по магазинам – она и в Африке беготня… Правда пришлось зайти в четыре сберкассы: в одной положили на сберкнижки по тысяче рублей, а в трёх – по тысяче, но уже на предьявителя… Итог – восемь тысяч пристроено… В аэровокзале в три чемодана: два моих и один – поменьше, Марии, положили по пачке, завернув в тряпки… Чемоданы упаковали в бумагу и перевязали бечёвкой – не залезут… Сдали чемоданы в багаж; спокойно и буднично прошли регистрацию; тут же сели в автобус "Икарус" и нас подвезли прямо к трапу самолёта… Ну а там - ведьмочка "уговорила" женщину рядом со мной, поменяться местами… В нашем аэропорту меня уже встречала у трапа дежурная милицейская машина. Загрузили чемоданы и подвезли прямо к отделению. А там меня встречал сам капитан - начальник милиции аэропорта…

Вручил ему польские духи и болгарскую кофточку для супруги; игровую приставку "Денди" для сына; красочную книгу "Русские сказки" для дочери. С чеками из магазина… Напоследок… - протянул пакет капитану…

- С трудом достал ! – со значением произнёс, передавая… Капитан отлепил клапан целлофанового пакета, достал красный с белым спортивный костюм и замер, как соляной столп Лота… Придя в себя, не замечая присутствия дамы в кабинете, разделся до трусов и надел на себя костюм. Гордо развернулся ко мне ! Заметив взгляд Марии, извинился:

- Ну как ? – горделиво подбоченясь, произнёс он…

- Вам очень идёт – не покривила душой ведьмочка. Капитан расцвел от такой похвалы и посмотрел на меня. А что – мне не трудно похвалить, тем более ему, как ни странно – идёт ! Хотя – почему как ни странно ? Капитан – азиат, а у них всегда было одеяние ярких красочных тонов… Начальник поднял трубку и бросил в неё властно – Зайди ! В кабинет вошел его заместитель, да так и застыл с раскрытым ртом ! Да – хорош в этом костюме капитан – очень хорош !

- Ну что там с рейсом – все в порядке ? – небрежно спросил начальник. Зам долго мямлил, приходил в себя…

- Ну вы и выглядите в этом костюме таксыр ! – наконец пришёл он в себя – вылитый принц ! Капитан надулся, как индюк ! А я думал – кого он мне напоминает ? Принца из кинофильмов ! Один в один ! Зам перевёл взгляд на меня; глаза его зажглись алчным огнем…

- И даже не думай ! – показал ему кулак капитан – мигом вылетишь с работы ! Вот так – не мудрствуя лукаво: знай свой шесток ! Утешил расстроенного зама – вынул из сумки блок контрабандного Кемела с верблюдом. Капитан требовательно взглянул на меня:

- Очень трудно достать… Контрабанда… Достался по случаю один блок… Пачка – пять рублей. Для нас – дёшево: у нас десять и поискать…

- Сколько с меня за него ? – спросил капитан. Положил чек из магазина:

- Вот… сто двадцать рублей и пять за доставку… Начальник открыл сейф, достал пачку пятёрок в банковской упаковке и протянул мне…

- Это много… - произнёс я: вскрыл сбоку контрольку; вытащил – на взгляд, чуть больше половины, остальное положил на стол…

- Бери все ! – потребовал капитан – за такой костюм и тысячи не жалко ! А у тебя ещё есть ? – насторожено спросил он. Понимаю – эксклюзива хочет… Есть у меня ещё один такой – красный, для зам директора, но его я придержу пока: и так есть, что ему презентовать – за деньги, естественно…

- Есть ещё один – синего цвета: себе взял, подмой рост…

- Покажи ! – загорелся капитан.

- И зачем, товарищ капитан ? – возмутился я – он где то в чемодане – распаковывать надо… Да и не продам я его – себе взял ! Они даже в Москве – страшный дефицит: только опытную партию изготовили ! Дальше – направились к дамам из касс, а то они меня уже заждались: уже в кабинет к капитану заглядывают с вопросом – ну скоро я освобожусь ?! Раздал – за деньги, по чекам магазина, естественно, "подарки" из Украины и столицы и на выход – там меня уже водитель замовской "Волги" ожидает с нетерпением… Одарил его сладостями для детишек – доволен ! Домой ! Доехали до моего дома; поднялись в квартиру. Водителя пригласил с собой: и не след ему в машине меня ждать – не начальник какой, да и чемодан поможет наверх занести: совмещение приятного с полезным…

Познакомил ведьмочку с квартирой; попили кофе с зефиром и я отбыл на завод: подарки мелкие раздавать бесплатно а крупные – строго по чекам магазина… А полученные мною за это слова благодарности – бесплатны, но после будут весьма ощутимо весомы и полновесны, как рубли… Сдал отчёт о командировке; прошёлся до моей бригады; сообщил о том, что завтра проставлюсь с приездом и поехал домой – время как раз к обеду… Дома – встречают, на стол накрывают, как и положено в приличной семье: муж пришёл ! Глава семьи. Хозяин. Кормилец ! Хотя – насчёт кормильца… Пачки "червонцев" лежат в секретере; рядом – сберкнижки с очень приличными деньгами на счетах, если в сумме… Пообедали: чинно, благородно… И вывел я свою будущую пассию на прогулку-экскурсию по родному городу… Город наш хоть и областной, но крупный, вот только с достопримечательностями напряг – отсутствуют напрочь ! Ну там – музей краевой имеется; старый и новый город присутствует, так же как и Новый и старый базары… В старом базаре – разные мелкие частные мастерские, изготавливающие всякую всячину для сельского хозяйства вроде хомутов для лошадей… Вот и все достопримечательности… Ну не считать же достопримечательностью местную тюрьму – крытку… До Владимирского или Екатеринбургского централа ей, конечно, далеко, но известность – в особых кругах, она имеет… К ней я свою благоверную, конечно не повёз: чего там смотреть – стены высокие и все, а по городу покрутились; по базарам походили; по магазинам – с нашим ширпотребом прошлись… И домой… Поужинали романтично – при свечах, с рубиновым вином в хрустальных фужерах… А потом я узнал что такое Ш А Б А Ш !!!

Я парю в нирване… Молочно-серая субстанция нежно облегает меня, потерявшего все ощущения кроме блаженства: не чувствую ни рук, ни ног, ни тела – только блаженное ощущение парения… Нет ничего кроме моего Я… Мысли лениво шевелятся не пойми в чем, или где… Издалека до моего сознания доносится ангельский голосок: Мой повелитель… Мой повелитель… Это мне что ли ? Ах как приятно ! Но суровая проза жизни и здесь беззастенчиво врывается в мягкую, податливую нирвану:

- Мой повелитель… Вставайте… Завтрак на столе. Вставайте – ангельский голосок обретает твёрдость – на работу опоздаете ! С трудом: так и хочется, как у Гоголя Вию, крикнуть – поднимите мне веки, разлепляю ресницы и открываю глаза. Надо мной склонилось участливое лицо Марии:

- Уйди ведьма ! – с трудом прошептали губы – я болен, я без сил ! Выжат досуха ! Три дня больничных; постельный режим не сходя с кровати ! Ведьмочка заулыбалась, плотоядно-завлекательно облизнув губки:

- Три дня постельного режима, не сходя с кровати ?! Как это мне нравится ! И женская ручка шаловливо нырнула под простыню ! В ужасе, шарахнувшись в сторону, пополз от дамочки на противоположную сторону двухспальной кровати. Мария звонко рассмеялась:

- А говоришь сил нет ?! Вставай симулянт ! Вас ждёт завод, любимая работа и благодарные подчинённые. Особенно подчинённые !

- А ты откуда знаешь про подчинённых ? – с трудом поднял голову.

- Так отметить приезд – дело святое, традиция: везде одинаково…

С трудом слез с кровати, распрямился – словно столетний старикан: ноги дрожат; в мышцах полный расслабон – словно желе какое то. Потащился в ванную, нежно придерживаемый заботливой ведьмочкой…

- А в туалет вы меня тоже так же поведёте ? – съехидничал я.

- И поведу, и трусы сниму, и усажу… А дальше уж ты сам… - не осталась в долгу мадам… Языкастая – надо с ней осторожнее. А то мало ли что ?! За умыванием и прочем вроде разошёлся, но сил как не было так и нет. Закину на завтрак в топку калории – глядишь и восстановлю кое что…

- Я так долго не протяну… - позавтракав, за чашечкой кофе, признался своей пассии. Та посмотрела на меня с сожалением:

- М… да… Слабоваты вы на это дело – мой повелитель ! – укоризненно произнесла она и тут же исправилась – но ночью то, ночью ! Ну прям орёл ! Ураган ! Накинулись, продыху не давали ! Совсем замучили своими домоганиями ! Почувствовал, как сникшие от первых слов плечи непроизвольно разворачиваются; грудь выпячивается; на губах появляется самодовольная улыбка – да, мы такие !

- Но вот в плане выносливости… - опустила меня, воспарившего, на грешную землю – слабовато… И добавила твёрдо – Будем тренировать ! По телу, уже почти восстановившему своё нормальное состояние, прокатилась невольная дрожь ! Мария улыбнулась открыто, светло:

- Да ты не переживай так – мой господин… Это – как на обычном шабаше… Я набралась энергии и сил – теперь и колдовать по-крупному могу… Теперь такое же – через месяц… Ну а "местечковый шабаш" – раз в неделю… Ещё разок – другой – тренировка… Ну пару раз – подготовка к тренировке… - засмеялась она, увидев мою вытянувшуюся физиономию. И сделала удивлённое лицо, округлив глаза – Тебе не понравилось ?

- Конечно понравилось ! Ещё как понравилось ! – с жаром воскликнул я – но вот утром… Мария выслушала и решительно заявила:

- Значит – будем тренировать выносливость ! – и звонко рассмеялась…

В обеденный перерыв вся бригада наладчиков на обед не пошла: моя простава… Рыбка красная, котлетки домашние; помидорчики-огурчики; грибочки маринованные украинские; сало украинское, рыбка вяленая… Стол – полная чаша… Пригласил и начальника цеха: возглавить пьянку ! Хотя – какая пьянка: по 150 на человека и пива по литру… Душевно сидим: я отвечаю на вопросы, но с рассказами не лезу, чтобы не сочли за хвастовство… Вот тут меня и нашёл товарищ капитан…

- Так… - раздалось зловещее и в дверном проходе нарисовалась фигура в милицейской форме – пьянствуем, значит, на рабочем месте ! Мужики – помоложе – повскакивали и начальник цеха тоже; я и ветераны труда остались на месте, только голову повернули на голос. Ба ! Начальник милиции аэропорта пожаловали… И как он меня нашёл ? Хотя – милиция…

- Имеем право в перерыв… Мы не на рабочем месте… - это ветераны…

- Все в порядке… Это ко мне… - успокоил слабонервных… Подошёл, поздоровался. Посмотрел вопросительно – зачем пожаловал… Капитан взял меня под руку, отвёл подальше от открытой двери и горячо зашептал:

- Ты извини, но очень надо ! Как брата прошу… - приложил он ладонь к левой груди – продай спортивный костюм ! – выпалил, уставившись на меня. Конечно – можно бы и отказать, но иметь в должниках начальника милиции аэропорта ?! А здесь – чует моё сердце и кое что повыше намечается… Надо поставить в зависимое положение, дожать…

- Да ты что ! Как это продать ?! Я же себе купил ! А я в чём ходить буду ? Мне тоже надо – для престижа ! Капитан умоляюще глядел мне в глаза:

- Ты же ездишь ? Ты себе ещё достанешь… А мне очень надо ! Продай !! Любые деньги дам !!! Видно сильно прижало мужика… А чем, интересно ? Оказывается, не удержался капитан – восточный человек: это у них в крови, пошёл на вечернюю тренировку в зал для офицеров милиции… Ну и вызвал фурор своим костюмом: у кого то восхищение а у многих – зависть ! А в это время – на беду или на радость, зашёл, с внезапной проверкой занятий личного состава, начальник областного управления… Ну и увидел костюм… Ну и позавидовал, естественно: у меня нет, а у какого то там капитана есть, хотя виду не подал… А капитан возьми да и ляпни ему – не при всех, естественно: я, мол вам ещё лучше могу подогнать ! Генерал ничего не сказал, лишь посмотрел. Внимательно так посмотрел… Многообещающе… Так что – кровь из носу, а костюм нужен. Капитану… Для генерала… А мне – нужно выручить капитана… Как брата… А что делать ? Вернулся в к бригаде – меня не ждите… и поехал домой. С капитаном… Поднялись в квартиру – Марии нет: видимо куда то пошла… Достал пакет с спортивным костюмом, отдал капитану. У того – глаза горят: доволен !

- Думаю генералу понравится: цвет строгий, консервативный – то, что надо ! Капитан сунул руку в карман кителя, вынул две пачки пятёрок:

- Спасибо ! – искренне воскликнул он. Взял одну пачку, засунул ему обратно в карман. Он было дёрнулся к нему, но я остановил:

- Я не какой то барыга-спекулянт ! И так много дал… - показал на сиротливо лежавшую на столе пачку – пятьсот рублей…

- Спасибо… - горячо поблагодарил капитан – на присвоение очередного звания я тебя обязательно приглашу !

- И на новую должность в областном управлении тоже… - подмигнул я. Капитан раскрыл рот от удивления, затем покраснел…

- Дело житейское… - успокоил его, но похлопывать по плечу не стал: субординация есть субординация. И не настолько мы близко знакомы…

Вот так и началась моя жизнь после возвращения из этой памятной командировки. Благоверная моя огорчила меня на следующий день сообщением, что оно отъедет на три-четыре дня по делам, но обязательно вернётся ! А я чтобы набирался сил для тренировки… Пытать её: что, да как, да куда… не стал: сама скажет если надо, а не надо – чтобы не врала… За время её отсутствия решил вопрос с её трудоустройством: ученик наладчика… В институте, в котором учился, решил вопрос краткосрочных курсов – оказывается есть при институте такие… Правда они называются курсы повышения, но можно прослушать и факультатив… Мария приехала довольная и выложила на стол документы – подлинные: паспорт; свидетельство о рождении; аттестат о десятилетнем образовании; трудовую книжку… Профессия – нормировщица машиностроительного завода… Все документы оформлены как надо: уволена… выписана… И в паспорте - её фотография… И имя – Мария… Ведьма – что ещё сказать…

И потекли трудовые и семейные будни, перемежающиеся командировками (совместными – больше всякой всячины привести можно) и разного рода "тренировками" и ударными ночами – Ш А Б А Ш А М И… Капитана, как я и предрекал, повысили до майора и перевели в областное управление… Его зам – по протекции капитана, занял его место… Встретив меня с очередной командировки попытался, было, навязать своё видение отношений, но был жёстко поставлен на место: я связей с майором не потерял: как стал начальником милиции аэропорта – так и перестанешь им быть. Мягко так, ненавязчиво сказал. Он понял, проникся…

Подали с Марией заявление в загс, расписались, устроили свадьбу… Не шикарную, но все нужные люди на ней присутствовали… Остались довольны… Семейная жизнь покатилась по накатанной колее, взбодряемая очередным Шабашем… И в промежутках как то у нас все шло мирно, без ругани, криков, ссор… То я уступлю в чем то, то Маша… Правда – чаще всего она… Но и я не наглел: понимал где надо стоять на своём, а где и уступить немного; согласиться… В командировки мы теперь ездили вдвоём: Мария быстро освоила эту сложную профессию, но возиться с ключами, отвёртками; болтиками-гаечками не любила: а на что мне мужчина тогда – кроме постели ? – ехидничала она… Через два года совместной жизни предложила мне моя благоверная съездить в отпуск за границу – в Чехословакию…

- Да ты что ?! – удивился я – за границу, да ещё летом, да по профсоюзной путёвке ?! Не того полёта мы с тобой птицы ! Жена была категорична: ты не против поездки ? Не против… Тогда готовься… А мне что готовиться: я, как пионер – всегда готов ? И мы поехали: из облсофпрофа выделили две путёвки, именных, на завод… Нам персонально… Чудеса ! Хотя… - ведьма: она и в Африке ведьма !

В Прагу вылетали из Москвы в составе делегации ВС профсоюзов, как передовики производства… Делегация большая – 45 человек. Как сказал один остряк: 40+1+4=41 и расшифровал негромко: один руководитель; сорок передовиков и четыре куратора КГБ… По прилёту в Прагу нас разделили на четыре группы. Вот откуда он это знал – если сам не кгбэшник… Две недели были очень насыщенными: музеи, театры, достопримечательности и, конечно – посещения заводов и фабрик, разрешённых к посещению. В театры мы с Машей не ходили – по её просьбе: возможен нежелательный контакт… Она сказывалась больной, ну а я – как любящий муж – при ней… Сначала это вызывало подозрения, но после двух отказов, которые мы просидели в гостинице, остальные воспринимались уже проще. Ну а когда мы на одном из небольших заводов починили станок с ЧПУ (числовым программным управлением), то градус уважения к нам со стороны руководства значительно повысился. Цель же нашей поездки в Чехию – набраться моей ведьмочке настоящей темной силы ! Гуляя днём по узким улочкам; заходя в мрачные соборы, где даже я ощущал давящее на психику нечто тяжёлое, тёмное, жуткое… Как то спросил у Маришки: как ты можешь заходить в эти соборы, костёлы – они же освящены святой католической церковью ?

- Это не наша, православная церковь, наполненная светлой силой… Это места, где из прихожан выкачивали силу. Тёмную силу, опустошая душу… Прихожане наполняли её и вновь у них эту силу выкачивали…

- А кто её выкачивал ? – жадно спросил я.

- Откуда я знаю кто… - пожала плечами ведьмочка – а то, что выкачивают – слышала от этого… - поморщилась она…

Вот так – походя по разным "злачным" для ведьмы местам, за все время нахождения Мария набрала силы столько, что её хватит, по её словам – не на одну пятилетку ! Вот и ладно; вот и хорошо… Вернулись домой с прибытком: Мария провела, по прилёту, в Москве – без меня, очередную экспроприацию, но уже не только рублей но и американских долларов, которые я разглядывал как диковинку… В тот же вечер на Плешке – пятачке, где толкутся фарцовщики, провели операцию по обмену рублей на доллары ! Страшновато было: валюта – это уже не милиция - это КГБ… Но: обошлось – с помощью Марии: она и проверила и "убедила" фарцовщика меня не кидать и прикрыла от КГБэшника… Я заметил краем глаза, как в нашу сторону двинулись двое, но ушли в сторону – Машенька увела… И зачем нам только нужен был этот обмен ?

Медленно, еле заметно, в жизнь каждого советского человека ядовитой змеёй вползала перестройка… Жизнь все ухудшалась и ухудшалась и не скажу что естественно: явно кем то этот развал был спланирован и воплощён в жизнь – ну не могут различные товары пропадать так внезапно, дружно, одновременно и везде… У нас командировки закончились: ну кому, в период спада производства по всей стране, нужны ковши для тракторов, скреперов, грейдеров… На заводе начались сокращения… Зам директора нас, пока, не трогал за счёт старых заслуг, но его милость не безгранична… И я сделал "ход конём"… Слетав в столицу за свой счёт, на деньги с экспроприации закупили по дешёвке, на одном из подмосковных заводов, целый вагон их продукции, которую они не могли сбыть: ригельные замки повышенной сложности и большого размера… На складах их скопилось много, а покупать не спешили – товар специфический… А тут я с наличкой ! Прилетев домой "озадачил" идеей зам директора: создаём ООО "Защита" ! Железные двери трёх видов: обычные; покрытые плёнкой; покрытые деревом… Он – хозяин; я и жена – снабженцы, консультанты и создатели фирмы. Фирмы по производству железных дверей – криминал начал потихоньку набирать силу… Зам быстро врубился в идею, решил вопрос с директором. А мы – остались при деле и поездках… Рублёвые счета на сберкнижках вовремя закрыли, обменяв на доллары. Для нас, как говорил товарищ Сталин, жить стало интереснее; жить стало веселее, чего не скажешь о подавляющем большинстве советских людей, скатывающихся в пропасть безработицы и нищеты... Что было бы со мной – без моей ведьмочки ? Скатился бы так же, как многие рабочие и служащие моего завода ? Вряд ли – не тот я человек, чтобы ручки сложить и слезы лить: на кусок хлеба с маслом и с куском колбасы заработал бы точно ! Ну а сейчас – мне пришлось вспомнить моё боевое прошлое; восстановить боевые навыки… Все это нужно было не столько для самообороны, сколько для продолжения экспроприаций уже совместно с моей ведьмочкой: ей понадобилась грубая мужская сила, или она просто решила пристроить меня к своему делу, щадя мою мужскую гордость и самолюбие… Скорее второе… Но я не комплексовал уже после первой совместной операции… Будучи страстным книголюбом, открыл для себя писателя Бушкова романом "Стервятник" – превращение затюканного советского инженера в грабителя. Прочитал; дал прочитать Марии. Она прочитала и понеслось…

Вылетали в Москву по своим снабженческим делам с официальными командировочными удостоверениями… А там – сделав дела, проводили экс… Я и не знал, но Мария периодически "заставляла" сотрудника РУБОПа, сидящего на базе данных о бандгруппах, мошенниках, кидалах, вымогателях поставлять ей обновлённые данные. Так что мы знали почти обо всем, что твориться в столице. И обо всех… Бандиты и братки уже почти и не прятались, да к тому же "мозговое прощупывание", как говорила Мария давало ей всю информацию, в том числе когда; куда; кто повезёт "заработанное" нечестным трудом бабло… Нам нужно было только его забрать… И то, что я увидел первый раз меня конкретно потрясло ! Потом, конечно, привык, но вот в первый раз…

Взять надо было выручку уличных напёрсточников, сданную в общак банды… Подьехали к улице, на которой расположена обычная четырёхэтажка. План был простой: я нейтрализую водителя; Мария -трёх боевиков… Я выбрасываю водителя и на машине братков уезжаю, прихватив и деньги и Машу… Машина – модная в то время BMW: широкая – два братка и Маша вполне уместятся на заднем сиденье, вместе с коробкой денег. Я так думал… Все, в общем, прошло так, как и планировалось, но вот как прошло ! Маша повела меня, взяв под ручку, в арку-проезд во двор - BMW бандитов как раз заехал в начало арки и… остановился возле нас ! Я нагнулся; прихватил левой рукой водилу за подбородок, а крестовидной отвёрткой ударил в ухо. Длинное жало отвёртки вошло по самую рукоять ! Рванул дверцу на себя, успев увидеть, как Мария мазнула ладошкой по щеке братка, сидевшего впереди; выкинул труп на асфальт проезда; запрыгнул на его место и покатил из проезда на улицу. Свернул направо и не торопясь поехал прямо, кося глазами на застывшего братка. Сзади, на стриженную макушку легла Машина рука и браток вдруг стал оплывать вниз словно сухой песок ! Несколько секунд и на коврике только кучка сухого, серого, непонятного вещества. Я, с растерянности, нажал на тормоз ! Взвизгнули покрышки; меня мотануло вперёд, больно насадив на рулевое колесо; сзади стукнулась о переднее сиденье Мария и ругнувшись – не матом, зашипела, как рассерженная кошка:

- Ты чё делаешь ! Не тормози ! Обернулся – пары охранников сзади тоже не было… На пол смотреть не стал, встретившись с яростно пылающим багровым пламенем взглядом мой Ведьмы – завёл мотор и поехал дальше… Отьехали к неприметному скверику: Маша за это время переложила деньги в спортивную сумку. Вышли…

- Отпечатки… - начал было я, но ведьмочка только мотнула головой – уходим… Несколько кварталов прошли в молчании, а когда мимо нас промчалась пожарная со ревущей сиреной Маша негромко бросила:

- Вот и нет отпечатков… Покружим ещё немного по улицам; сядем на частника и все… - дело сделано…

- А как с тем, что нас могли видеть – хотя бы когда мы выходили из машины, или когда от неё уходили ?

- А почему, ты думаешь, мы кружим по таким тихим улочкам, а я перевожу тебя с одной стороны улицы на другую ? А я заметил: как только кто то идёт нам навстречу – Маша тянет меня на другую сторону…

- Так мы невидимы ?! – обалдел я.

- Можно и так сказать… - согласилась ведьмочка – а насчёт этих… -вижу хочешь спросить, но фасон держишь: Я забрала у них всю силу – ВСЮ, без остатка… После этого от человека остаётся только кучка шлака… Вот таким было моё первое "боевое" крещение…

Остановили частника – далеко от "места преступления"; доехали до станции метро "Сокол" и разделились: Маша нагрузила на спину, как рюкзак, спортивную сумку замком вверх, а я разложил по карманам брюк, рубашки, куртки деньги для покупки долларов – на двести долларов в каждом кармане… Можно было менять и больше; можно менять у барыг, но это след… Когда-нибудь – он всплывёт… А так: да – долго; да – хлопотно, но зато – надёжно: никто не свяжет покупающего по сто – двести долларов с грабителями. Ни мозгов, ни ума, ни возможностей засечь не хватит… И пошли мы от "Сокола" в сторону Красной площади по длинному, длинному проспекту: я – от обменника к обменнику, а ведьмочка – неся сумку и страхуя меня в невидимости, с постепенно облегчающейся сумкой… Пройдя с десяток километров, сумка облегчилась на две трети, а ноги у моей благоверной гудели и ныли. И у меня, впрочем тоже… Вот так и развлекаясь: я – сгоняя адреналин, а Маша – получая тёмную силу… Чтобы не засветиться – гастролировали: раз – Москва; раз – Ленинград; Одесса; Ростов; Екатеринбург; Новосибирск… Даже во Владивостоке побывали… После того, как двери наловчились делать разные конкуренты, подкинул шефу новую идею: печки-буржуйки… И они тоже пошли на ура… Потом ещё одну идею; потом ещё… Мозг и снабженец за одну зарплату… Не роптал: у нас с Машенькой стало много времени, который мы посвящали досугу – Шабаш я не считаю… Стали ездить за границу как туристы, благо с финансами проблем не было… Побывали почти во всей Европе: Венгрия, Болгария нас не интересовали… А вот Румыния и Польша… Мария расстаралась – "помогла мне в освоении разговорной речи европейских языков: начали с английского; за ним немецкий, испанский, итальянский, французский… Были и в Финляндии, но нам там не понравилось… В Америку только не летали: у меня желания не было: враги, развалившие СССР - чего я там забыл ? А Мария не настаивала… Опять таки, чтобы не светиться, вылетали из разных городов и даже из Киева и Минска: когда есть деньги многие проблемы снимаются быстро… Денег куча, но не шиковали, старались быть незаметными, не выпячивались и не понтовались, как многие скороспелые богачи: в Москве обычная двухкомнатная квартира на "Соколе"; во дворе гараж с белой "Жигули" третьей модели… Дома – то же, только "Жигули" шестёрка. Жили насыщенной жизнью и вдруг: все рухнуло за два дня !

Глава четвёртая

В чужое тело, как в своё…

Ещё ночью был очередной Шабаш, на котором мы выложились друг для друга по полной; заснули, обнявшись счастливые, а утром… Утром моя ненаглядная встала какой то не такой – вроде как растерянной. Я сначала не придал этому значения, а потом насторожился:

- Что случилась моя ненаглядная ? – не врубился я сначала – может чем обидел ? Недоработал ? Давай повторим ещё раз – укажи на ошибки… Машенька игривого тона не приняла, улыбнулась извиняюще:

- Да нет, мой повелитель… - выдавила она из себя – все было очень здорово… Я получила то, что всегда от тебя получала…

- Может тебе этого мало ? Тогда что случилось ? – всерьёз озаботился я – может ты заболела ? Маша покачала головой… - Ты беременна ! – воскликнул я. Она улыбнулась бледной, вымученной улыбкой:

- Ах если бы ! Но ты же знаешь – у ведьм не может быть детей… Да ты не переживай мой господин – это хандра накатила, скоро пройдёт… Не прошла: ни в обед; ни вечером… А утром Машенька не поднялась с постели… Лежала бледная, чуть не просвечивающая насквозь. Я заметался по квартире, не зная что делать ! Моя ненаглядная подозвала меня; усадила рядом; взяла за руку, заглянула в глаза – в самую душу:

- Ты прости меня мой любимый… - с нежностью прошептала она…

- Да за что прощать то ?! Ты не блажи давай – скажи что делать надо ! – закричал я в сердцах… Машенька с трудом подняла руку, провела по щеке:

- Я тебя прошу – очень прошу: не перебивай ! Времени у меня осталось мало, а сказать нужно так много ! Скажи, что ты простишь меня за все, что я тебе сейчас скажу – мне так уходить будет легче…

- Прощаю тебя… За все прощаю ! – сквозь зубы выдавил из себя, стараясь не завыть в голос от бессилия: моя женщина уходит от меня куда то, а я ничего не могу сделать… Н И Ч Е Г О !

- Я ведь обманывала тебя… свистящий шёпот пронзал до самого сердца – не хотела: так получалось… Сначала обманывала, притворяясь, что люблю тебя, а сама искала возможности уйти обратно в свой мир… Потом обманывала тебя, уезжая одна на несколько дней: тогда, в Москве, я зашла в картотеку и нашла четырёх молодых женщин, похожих на меня, взяла их адреса… Первая – я привезла её документы… Я убила её ради документов и забрала её силу, оставив вместо неё только пепел, который я развеяла… Потом я ещё два раза ездила – уже к другим… - шептала она… Помолчала, собралась с силами и продолжила тихим голосом:

- Я не только силу у них брала, но и здоровье, молодость… Я их так подбирала, что они были моложе друг друга… Этот… он проклял меня так, что я потеряла своё долголетие и возможность инициироваться… Я стала стареть и стареть очень быстро… Эти женщины… они помогали мне… После каждой я, какое то время, не старела, но… сроки старения с каждым разом сокращались… В последний раз… убийство не дало ни силы, ни омоложения… Я убила её зря… Прости… Я смотрел на мою любовь и слезы текли по щекам: какое мне дело до всех этих женщин…

- Помнишь – та: Галка-давалка… Я обещала что она ничего не почувствует… Я обманула и её и тебя – я сняла с неё оцепенение: в астрал должен был вылететь крик – мой крик ! Крик страха и ужаса ! Прости меня за это… Маришка облизала сухие губы – я метнулся на кухню за водой !

- Я заставила тебя завязать узел; послать мешок поперёк течения… Я разбудила в тебе силу Ведьмака, хотя ты ей и не умеешь пользоваться. Никто тебя этому не учил… И я не знаю – как она в тебе отзовётся… А теперь главное: Моя фамилия Парфенова, звать Антонина, но по документам я – Макарова. Тонька-пулеметчица… Попала в плен в 1942 году; в Локотской республике, под немцами была палачом: расстреляла из пулемёта больше полутора тысяч пленных, партизан, женщин, детей… Глаза мои расширились от изумления ! Маша увидела и крикнула:

- Но это была не я ! Я в это время лежала в избушке в лесу ! Замолкла, облизывая губы… Приложил к ним бокал с водой…

- Я не Макарова… Бургомистр Локотской республики Каминский – это он -ведьмак ! Он уложил меня в лесную избушку, спрятал её ото всех, а моё сознание вложил в голову этой Парфёновой, как будто это я. И я в это верила ! Я только перед моим утоплением узнала правду – он сам мне её рассказал… А тогда: я убивала из пулемёта людей; я трахалась с кем попало и как попало, а он получал удовольствие от моих страданий и её чувств ! А когда ему хотелось – он приходил в лесную избушку и я выполняла все его прихоти ! Когда Красная Армия подошла к Локотской республике он вынул моё сознание из этой сволочи, вложил в меня и оставил меня там – в избушке, в коме ! Когда закончилась война – пришёл и внушил мне, что я получила свой дар от своей бабушки, которая умерла в войну… Вот только не было никакой бабушки – это он дал мне свою силу и стал за мной наблюдать. А потом… потом я стала его игрушкой…

- Я давно хотела тебе рассказать, но боялась что ты меня бросишь… Ведь ты у меня… она опять с трудом провела пальцами по моей щеке, стирая слезы – патриот своей Родины… Я решилась… Решилась рассказать все и… И уйти… Мне страшно ! Я боюсь, что не смогу выдержать и в высший момент наслаждения ты увидишь меня в моем истинном обличье – облике старухи… Я не хочу этого, боюсь – поэтому я ухожу… Вчера в обед… - она помолчала, собираясь с силами – мы поссорились, даже поругались… Вернее – я ругалась и кричала, что не хочу больше с тобой жить и уезжаю в Москву ! Вечером я села в поезд и уехала отсюда… Я развелась с тобой – ты сейчас свободен… - чуть заметно улыбнулась она… Как, зачем – я не понимал сказанного…

- Поезд уже далеко и мне все труднее удерживать мой фантом в нормальном состоянии, поэтому я слабею… По приезду в Москву я уеду в Сибирь… Там живёт четвёртый мой двойник… Я выпью её силу; развею её, а потом убью себя: без тебя я дальше жить уже не смогу… А к тебе не будет никаких претензий и подозрений: и проводник и попутчики подтвердят что я доехала до Москвы; в кассе будет отметка, что я купила билет в Сибирь… А там – потерялась: сейчас многие теряются, исчезают бесследно… Живи мой любимый; погрусти обо мне немножко и забудь свою беспутную ведьму… Ты простил меня мой любимый ?

- Простил… - выдохнул с трудом через комок в горле…

- Дай мне свою руку на прощанье… - попросила моя любимая ведьмочка. Взял её всегда ласковые и нежные ладошки в свои…

- Прости меня в последний раз мой любимый за мой последний обман – иначе я не смогу уйти в другой мир … - напряглась она… Меня накрыло темнотой; тело выгнуло от невероятной боли; швырнуло куда то… Очнулся на полу; рядом – опрокинутый стул… С трудом сел, помотал головой, сгоняя пелену с глаз… Моей любимой не было. Кровать была пуста…

С этого дня начались мои страдания… Как русский человек начал было глушить горе в бутылке, но после дня пьянки в одиночестве понял – это не моё… Забыться в работе – так у меня только начальственные функции и работать руками – не тянет… Продолжал ездить в командировки как снабженец и генератор идей: и идеи привозил и все, что нужно для бизнеса, но вот удовольствия от этого – не было… Грабить грабителей ? А как на них выйти; как стопорнуть: без моей ведьмочки я обычный боевик и не из самых лучших… И возраст – не молодой уже… Попробовал раз – стопорнул сборщика дани на одном из вокзалов, когда он садился в тачку к двум своим корефанам… Получилось… Но получилось грязно, кроваво, сумбурно -навар мизерный и уходить пришлось поездом: сначала электричкой до ближайшего к Москве города, а там – на подсадку… В общем – без ведьминой поддержки – головная боль, а не удовольствие… Вот и "подсел" на книги; сериалы в DVD и игры, благо появились ноутбуки с хорошей оперативной памятью и приличным разрешением. Очень скоро бродилки, "Сталкер" охота, миры фэнтези и космоса приелись, а вот на войны я запал… Да так запал ! На компе у меня все, что можно собрать про Великую Отечественную: все сражения, бои; места расположения и формирования дивизий, полков, батальонов… Я разбирал удачи и неудачи Красной Армии: причины и следствия. Выводы перекидывал в ноутбук… Только так мне удавалось, просидев до двух – трёх часов ночи, засыпать на несколько часов… Сменил квартиру, кровать, мебель, обстановку – все, что хотя бы как то напоминало мне о Н Е Й… И все равно: боль потери не уходила - она лишь накатывала и отступала на время, как морской прибой.

Вскоре для игроков стали появляться игры-симуляторы с боевыми действиями времён той ушедшей войны: реальное – насколько это возможно, участие в танке в бою; в самолёте; на корабле и подводной лодке: на поле боя пехотинцем, разведчиком, пулемётчиком или артиллеристом… И очень тщательно прорисованные детали: за что дёргать, на что нажимать… Играл не только в нашей технике: я изучал и "осваивал" и немецкую и английскую и американскую – не говоря уже о французской, итальянской, польской, румынской, чешской… Прошёл, после страшной разлуки год, второй… Игры совершенствовались; я переходил на новую игру: более "навороченную" и осваивал, осваивал, осваивал… Языки разговорные я, благодаря моей ведьмочке, знал хорошо, но вот грамматика и написание ? Деньги есть – начал платить репетиторам за занятия со мной… Помогало забыться ненадолго, но – всего лишь не надолго… Как то выехал за город в горы: доехал до чайханы перед развилкой; ушёл по тропинке вверх на гору, затем по хребту – направо до нескольких невысоких деревьев… Побыл, подышал чистым воздухом. Понравилось: голова немного очистилась. Решил приезжать сюда – как совсем припрёт… Не всегда получалось, правда… Вот в такой приезд и восхождение со мной и случилась неприятность: камень под моей ногой – ведь твёрдым был, как монолит, когда поднимался, подвернулся; нога соскользнула; вторая почему то подвернулась в коленке и я покатился вниз, по крутому склону, подпрыгивая на кочках и камнях как мячик ! И, в начале полёта, то ли мне показалось, то ли на самом деле – на хребте горы, опускающейся вниз, рядом с моей метрах в ста, увидел пристально наблюдающего за мной, а скорее за моим полётом мужчину – смутно мне знакомого… Пока летел вниз по склону, ощутил много ударов по многострадальному телу: и вспышки боли и треск костей… Последнее, что впечаталось в память: удар ноутбука об камень; удар головой о ноутбук; вспышка в голове и поглотившая меня темнота…

В себя пришел от толчка в спину: сознание рывком пробудилось, чего не сказать о теле… Хотя и оно, после нескольких секунд стало оживать, прорастать участками ощущений: ощутил давящую тяжесть на спину и голову; вывернутую шею, уложившую лицо щекой на что то холодное и колючее; раскинутые руки и ноги, с чем то тяжелым, давящим на кожу и кости… Вернулся слух: сначала что то отдалённое, похожее на гул; гул перешел в голосовой шум, когда речь не понятна, но понятно – это чья то речь… Наконец и речь стала различима… Не наша речь – не русская… Шарики в голове с трудом зашевелились, задвигались в нужном направлении, подгоняемые выработанным в армии инстинктом сохранения: разобраться в окружающей обстановке и устранить опасность для организма… А речь… Речь стала узнаваема: резкая, лающая немецкая… Скользнуло в сознании: немцы ? Они что – поднимаются по той же тропинке, что и я ? И за каким хреном, спрашивается, понесло их на эту гору ? Хотя… Не важно за каким – лишь бы помогли ! Новый толчок в спину и жалящий, словно укус осы, укол в спину. Вкололи, что ли, какое то лекарство ?! Да на здоровье – лишь бы пошло на здоровье ! А что они там лопочут по не нашему ? Напрягся, прислушался…

- Что, Вилли… - насмешливо произнес густой бас – коммунистов добиваешь ? И что так неудобно то ? Наклоняешься в окоп…

- Я воспитываю в себе арийский дух ! – дерзко ответил юношеский басок.

Густой бас издевательски расхохотался:

- Так чего ж так сложно то Вилли ? Ты вон пройдись по полю: сколько этих большевиков лежит ?! Знай себе коли ! Может и раненого какого то найдешь… А для воспитания арийского духа мало ударить мертвого штыком – надо ему ухо отрезать или голову ! А лучше распороть ему – еще живому, живот и вытащить из груди рукой его большевицкое сердце ! Послышался утробный звук, а густой бас громко расхохотался…

- Шульке… - раздался негромкий голос, наполненный властности – прекрати свои шутки. Вон до чего новобранца довел… А то ведь придется вместо него оружие русских к машине таскать… Об-она… Это что же у нас такое: немцы, новобранцы, оружие русских… Память услужливо включила мне быстрый просмотр содержания моей головы. Моей ли ?

1920й год…Отгремел праздник Первого мая и к командиру батальона Красной Армии, прибывшему в город Баку, обратился с просьбой светловолосый русский паренёк:

- Товарищ командир ! Возьмите меня к себе – в солдаты, а то ведь пропаду я здесь ни за грош ! Вы же наш – русский, а мы всегда помогали друг другу ! Возьмите меня – не пожалеете ! Комбат взял и ни разу не пожалел, кроме одного: пришлось пойти на должностное преступление – приписать беспризорнику один год до восемнадцати ! Ну да война все спишет ! 17 мая Волжско-Каспийская флотилия вышла из Баку в иранский город Энзели, куда деникинцы угнали несколько русских пароходов. Ну как угнали: надо же им было на чем то покинуть Баку до прихода Красной Армии ? Вот и покинули – на пароходах…Вот на кораблях Каспийской флотилии и взяла курс на Иран целая дивизия, в составе которой был и батальон, с молодым солдатом… Иранцы и англичане не захотели отдавать пароходы – пришлось забрать силой ! А тут и дженгалийцы – местная интеллигенция, недовольное англичанами духовенство и купцы подсуетились: заняли столицу остана Гилял (область по нашему) город Решт и провозгласили Гилялскую Советскую республику ! Год и четыре месяца находились советские войска в этой республике, после чего вывели все войска, заключив договор с правительством Ирана, оставив на растерзание поверивших им гилялцев. Последним отбыл и батальон, в котором бывший беспризорник уже занимал место командира отделения: молодой, да ранний ! Жизненный опят бродяжничества; практическая сметка; повышенная способность к выживанию; умение видеть и слушать окружающих; прорезавшиеся способности к языкам быстро позволили получить уважение у более взрослых бойцов и заработать авторитет, позволяющий командовать более старшими красноармейцами…

После возвращения в Баку батальон перебросили в Среднюю Азию – там у молодой Советской республики появились свои интересы… Комбат решил принять участие в судьбе молодого парня и уговорил комполка отправить его на учебу – на курсы младших командиров. Но на перспективного парня уже положили глаз и партийцы и чекисты… Чекисты оказались проворнее и парень угодил на пятимесячные курсы нарождающейся пограничной службы – подготовка на должность зам начальника заставы… Закончил середнячком, но за право забрать его к себе разразилась настоящая схватка между несколькими начальниками застав: уж больно был грамотен, коммуникабелен, сведущ в военном деле новоиспечённый зам начальника, да не теоретически… И прекрасное знание местного языка, плюс знание местных обычаев, мало отличающихся от иранских… Итог – командир взвода летучего отряда пограничной службы по борьбе с врагами революции ! Пожарник, одним словом: где загорелось – туда и посылали ! К середине 1922 года – командир эскадрона орденоносец: за уничтожение его эскадроном в составе 120 сабель правой руки Энвер паши и его отряда в тысячу сабель и получил орден боевого Красного знамени ! Так, может быть начальство бы приписало себе удачную операцию, но триста пленных, связанных веревками в длинные ряды и вошедшие в город под охраной кавалеристов; огромные трофеи; "подарки" начальству и малые потери – всего пятеро убитых, против 600 у врага; личное уничтожение главаря отряда в сабельной схватке и преподнесенная лично Главному начальнику дорогая сабля сыграли свою решающую роль: орден боевого Красного знамени засверкал на груди молодого краскома… За этим последовали удачные походы по уничтожению банд Джунаид Хана… И везде и всюду – успешное выполнение поставленных задач с малыми потерями и все возрастающим уважением своих бойцов и младших командиров: лучшее оружие – кавалерийские карабины а не винтовки Мосина: переизбыток – по мнению начальства, пулеметов; лучшая кормежка и одежда с обувкой; наличные деньги, выделяемые, порой – из кармана командира ! А как они туда попадали ? Это уже детали, которыми не очень то и интересовались… А всего то и нужно было – подарки, подарки, подарки… А они были: трофеи с блестяще проведенных операций. В 1924 году – направление в Высшую пограничную школу при ОГПУ… Выпущен через два года в звании старший лейтенант погранвойск и начальник заставы в Средней Азии, с которой начался его неторопливый но уверенный рост вверх по служебной лестнице…

Вызов в Москву для командировки в Испанию воспринял без радости: как чувствовал… И в Погрануправлении не хотели отпускать, стараясь всеми правдами и неправдами оставить у себя такой ценный кадр… Но последовал грозный приказ из Москвы и уже капитан пограничной службы отправился в Испанию, чтобы вернуться оттуда аж в звании арестованного за превышении должностных полномочий: дал в морду комиссару, пославшему на убой так тщательно подготовленную капитаном команду диверсантов – бросил спецов в лобовую атаку на пулеметы, прикрывая этой атакой свою некомпетентность… И положил больше половины ! Хорошо за пограничника вступились высокие чины, импонирующие ему – за все те же подарки, подарки… В Москве, рассмотрев обстоятельства дела и рекомендации, оставили в погранвойсках, понизив до лейтенанта… Могли бы и посадить… А Среднеазиатский округ с удовольствием забрал его себе… И все, вроде бы, стало зарастать мхом забвения, хотя запись в личном деле никуда не делась; и все документы на присвоение звания старший лейтенант уже отправлены с гарантией присвоения, но тут новая напасть: лейтенант был переброшен на запад страны – в Белоруссию, на должность начальника заставы на присоединенных к Белоруссии западных землях… Правда – присвоили старшего лейтенанта…

Служба на новом месте ничем не отличалась от прежней: та же граница; те же нарушители; те же контрабандисты… И те же подарки: и в плоть его и в кровь прочно въелась наука Ирана – восток знает что и как надо делать… В 1940м году получил звание капитана и предложение перейти в погрануправление. Отказался: подальше от начальства, поближе к трофеям… В близлежащей деревеньке появилась у молодого начальника заставы пассия – молоденькая красивая белорусочка… Правда родители не одобряли эти отношения, но в открытую не возражали – не того уровня кавалер, чтобы впрямую отказать… Как то незаметно, исподволь, подкрался к военным июнь 41го. Уже за неделю капитан знал точно, что вскоре начнется война, а за три дня до начала – когда именно ! В Управлении он намекнул, был выслушан, но не воспринят в серьез… А может и воспринят, но: начальству виднее… А капитан… Везде у него блат; везде знакомства, благодаря трофеям… Свои бойцы - преданы беззаветно; с особистом и политруком – отношения нейтральные: им с трофеев тоже кое что перепадало… Был не так давно упертый политрук – службист (мечтал выслужиться и уйти на повышение), да подстрелил его кто то, когда он ушел с заставы вечером к любовнице. Убийцу так и не нашли… Новый политрук оказался вменяемым, хотя и стучал своим, так же, как и особист… Но - только о том, что знал, а знал он немного… Так же, как и особист…

class="book">С каждого задержания или уничтожения капитан, участвующий лично, делал захоронки: оружие – немецкие автоматы, пулеметы, продукты длительного хранения, обмундирование… Понемногу, помалу, но – с миру по нитке – вот и взвод экипирован ! Но этого было мало – ничтожно мало ! И узнав точную дату нападения; видя отсутствие активности командования капитан идет на авантюру: выписывает на всю заставу продовольствие, обмундирование и боеприпасы на весь следующий месяц – июль, с заменой винтовок Мосина на карабины СВТ и автоматы ППШ. По закону – вроде бы ничего, нарушающего закон: ну захотел начальник заставы получить все заранее – что в этом такого криминального ? Главное – чтобы со склада выдали… Начальник погранотряда только усмехнулся горько, прочитав рапорт–ходатайство и подписал, раздражённо произнеся:

- Я то подпишу, вот только выдадут ли тебе это все со склада… Хотя: именно тебе то выдадут… – буркнул недовольно… Все полученное имущество особо доверенные бойцы вывезли в субботу ночью в заранее подготовленный схрон: все, что находилось на заставе, за исключением НЗ питания и дополнительного запаса боеприпасов и пулеметов… Для встречи немцев было оборудовано, опять таки ночью, три линии обороны: на берегу пограничной реки Буг, разделяющей два государства; на самой заставе и в лесу, за заставой. Огневые точки, ходы сообщения, укрытия… Это потом, в прессе появится сообщение о этой заставе, как самой результативной из всех застав: продержалась в обороне 16 часов; уничтожила 4 немецких танка; три бронетранспортера; четыре артиллерийских орудия и до 150ти немецко-фашистских захватчика ! Но капитан этого не знал… Не знал, но готовился дорого обменять свою жизнь и жизнь своих подчиненных на жизнь и мощь немецкой армии… Очень дорого ! И обменял… С лихвой !

Голоса и дружеская перебранка постепенно отдалялись… Так… Значит я не на горе… А где ? судя по разговору, воспоминаниям я сейчас на заставе – на второй линии обороны или еще дальше – на третьей… Остался ли кто в живых ? Хотелось бы, чтобы побольше, но вокруг, как мне кажется – одни убитые… И на мне кто то лежит сверху. Повезло: спас меня от вражеского штыка, хотя второй раз вроде и меня этот щенок слегка зацепил… Выждал еще минут пять, приводя мышцы в рабочее состояние специальным изометрическим упражнением. Вроде все тихо: если бы кто то был рядом – наверное уже как-нибудь себя обнаружил…Хватит лежать – надо делом заниматься ! Значит – ввяжемся в бой по моему плану, а война дальнейшее развитие сюжета покажет: потом все обдумаю…Попробовал скинуть с себя тяжесть – не получается: умом я силен и ловок, а вот мышцы, почему то так не считают – дрожат от напряжения а усилие мизерное… Попробовать вылезти ужом из под тяжести ? Тот же хрен, только вид сбоку – не хватает сил ! Может -если полежу часик-другой, они и восстановятся, но за час многое может произойти и не в мою пользу… А если так… Крутнулся в ту сторону, с которой меньше давит… И выскользнул ! Но на лицо мне упало что то холодное и тяжелое ! Мотнул головой, отталкивая тяжесть – она соскользнула набок, прильнув к щеке, как дама прижимается к своему кавалеру… Разлепил глаза; отогнул голову в сторону до хруста в шее – к моей щеке приникло мёртвое, залитое засохшей кровью лицо моего первого взводного: то ли он прикрыл меня собой от взрыва, толи взрыв бросил его на меня… В любом случае – спасибо тебе взводный, что уберег меня от немецкого штыка ! Как червяк, с трудом вытащил тело из под тяжелого мертвого тела; сел, облокотившись на стену окопа… Сердце бешено бухало в груди, подступая к горлу: вот-вот выскочит; мышцы как кисель… Надо собраться ! А пока суть да дело – осмотреться: голоса так же переругиваются вдалеке: видимо этот участок они уже осмотрели… Посмотрел направо-налево: оплывшие, обвалившиеся от взрывов окопы; несколько мертвых тел моих бойцов… А что со мной ? Пробежался по себе мысленно ощущая каждый участок своего тела: вроде все в порядке, только голова справа болит… Поднес руку к виску: уже засохший, слипшийся колтун из волос и крови. Потрогал, надавил: больно, но терпимо… И кровь не течёт… Взгляд наткнулся на каску рядом: бок распорот осколком снаряда, засевшем в металле каски… Вот оно как – и тебе каска спасибо и низкий поклон от меня – выручила, спасла !

А что это давит мне на правое бедро ? Провел рукой – кобура пистолета. Застегнутая… Расстегнул, достал пистолет, поднес к глазам: знакомая машинка – ТТ (Тульский-Токарев – 8 патронов в магазине). Нажал на кнопку выброса – на подставленную ладонь выскользнул магазин, сверкнули матовым хищным высверком патроны… Сколько их ? Посмотрел – полна коробочка ! Значит еще повоюем ! Прочитал одного автора, написавшего серию книг про майора-попаданца : если бы каждый боец и командир Красной армии в начале войны 1941го года выстрелил бы по врагу два раза и попал, то немцы в Вермахте просто кончились бы ! А у меня восемь патронов ! Только бы руки не подвели… Так – вроде бы силенок прибавилось… перевалился на колени; упираясь в дно окопа стал ворочаться, стараясь подняться на ноги… Забавно, наверное, выглядят мои потуги со стороны… Да… - было бы смешно, если бы не было так грустно… -сказал кто то… Ну и пусть смешно – лишь бы помогло ! Встал на ноги, согнутый в пояснице, повернул голову набок, выгнул в шее и осторожно, по миллиметру стал поднимать её над бруствером окопа… Если поднимать голову как обычно, то сначала высунется макушка, потом голова, а потом уже дойдет очередь до глаз. А в таком положении – горизонтальном, да еще и отогнутом назад, чтобы ухо не торчало, глаз практически выходит первым для наблюдения. Целиться с такого положения очень сложно и здоровому, но мне же только обстановку срисовать ! Высунул медленно – по миллиметру, левый глаз, срисовал обстановку на поле боя…

Двое гансов, постарше возрастом, навешивали на молодого гансика винтовки, а в руки всунули пулемет Дегтярёва и отправили по дороге за поворот лесного мыска из кустов и молодых деревьев. И тут дедовщина ! Опустился на дно окопа… Все ясно: я в третьей линии окопов. За спиной у меня начинается лес, так что если незаметно вылезти и поползти, то сразу же окажешься в лесу… А там: ноги в руки и ищи ветра в поле ! Стоп ! Какие ноги ? В какие руки ? Какой ветер в поле ?! А немцев кто уничтожать будет – Пушкин ? Ладно – хватит критики: осознал, понял, проникся – больше не буду… Итак: гансик скоро вернется. В ножи взять старших не получится – до них метров 35-40… И ножей у меня нет… Зато есть ТТ ! И восемь патронов ! До немцев – 40 метров: это для меня не расстояние. А сколько их всего в трофейной команде ? Ну-ка вспоминай голова – накормлю… В голове четко, словно на экране ноутбука, возникла страничка: трофейная команда – полуотделение, реже отделение. По количеству: 7-8 или 14-15 солдат с командиром и водитель… А сколько здесь ? Если ходят тройками и не слышно шума и гама – то может полуотделение ? Меня бы очень устроило 7-8 солдат. Будем надеяться на лучшее, но быть готовым к худшему…

Машина трофейщиков стоит за этим зеленым мыском из кустарника и молодых деревьев, стоящих рядом: сюда она проехать не может – ей мешает траншея окопа… Значит в машине есть водитель: он сбором трофеев не занимается – у немцев четкое разделение труда… А где тогда еще одна тройка ? Во втором ряде окопов ? Так это совсем рядом с поворотом ! Ну – будем поглядеть, куда кривая вывезет ! У ног стоявших "старшаков" приличная горка оружия. А поскольку оно мое, то барахла там быть не может: там должны быть и "Светки" – СВТ и автоматы ППШ… Вот только как в них с патронами: подхватишь что-нибудь для боя, а патронов то нема ! В моем случае все решает скорость ! А спринтер из меня сейчас как скакун из осла… Значит – только трусцой и только меткость ! Посмотрел на руки – не трясутся; наливаются силой: вроде приходят в норму… Попробуем… Вытянул вперед руку с ТТ, подхватив ее снизу второй: не трясется; не ходит ходуном, но как то надо стабилизировать выстрелы ! А сделаем ка мы вот так – подумал я…

- Вилли ! – заорал громко бас так, что я, поневоле, вздрогнул – ты совсем не тренируешь свой арийский дух ! Ты что плетешься еле-еле… Или твой арийский дух настолько слаб ?! Так давай я его начну тренировать ?! – разразился жизнерадостным хохотом шутник… Они оба смотрят на парня, значит стоят ко мне спиной, а мелкий смотрит на них, значит не сразу заметит меня. Это мой шанс ! А пока – ждем…

- Хватит ко мне цепляться Шульке, а то я подам рапорт унтер фельдфебелю о твоем оскорблении арийского духа… - ответил наконец мелкий "гансик"… Не подаст… понял я: просто это у них что то вроде пикировки. А солдатик, видать, уже дошел до старших и мне пора начинать. Глубоко вдохнул, выдохнул и стал медленно распрямлять ноги…

Молодой солдат краем глаза заметил, как за спиной его старших товарищей по работе над срезом окопа поднялась что то нелепо безобразное – с трудом узнаваемое человеческое лицо с вытянутыми перед собой руками, держащими что то, напоминающее пистолет… ПИСТОЛЕТ ! Кисти опустились на бруствер; конец ствола расцвел желтым цветком раз, другой… До ушей долетел грохот выстрела, второго, третьего ! ТРЕТЬЕГО ! Грохот выстрела ворвался в уши с сильным ударом в грудь и страшной болью ! Меня убили ! – закричало в ужасе угасающее сознание…

Я медленно распрямил ноги; поднялся над срезом окопа, уложил кисти обеих рук с пистолетом на землю – чем не опора ! Увидел расширяющиеся глаза солдатика и нажал на курок: один, второй… До мишеней – сорок метров: я с такого расстояния не промахиваюсь ! Пули швырнули стоящих ко мне спиной на землю, а солдатик стоял и смотрел на меня. С ужасом ! И я нажал на курок третий раз… Выбрался из окопа и потрусил к куче оружия… Наклонился над убитыми, прикоснулся пальцами к шее – добивать не требуется. Это хорошо – с патронами у меня проблемы ! В куче оружия увидел знакомый силуэт – ТТ ! Наклонился, подхватил. Выщелкнул обойму, заглянул в магазин: вглубь уходил ряд патронов… Штук шесть есть как минимум. Живем ! Сунул пистолет в кобуру и потрусил к кустам на повороте, держа в обеих руках свой ТТ… Из-за кустов выскочили трое немцев с оружием в руках: один автоматчик и двое солдат с винтовками. Они не ждали нашей встречи, а я ее просто жаждал ! Остановка и первая пуля ударила автоматчика прямо в сердце ! Второго, вскидывающего винтовку – туда же. А третий – шустрый оказался – метнулся назад, за кусты, крича на бегу во все горло:

- Нападение ! Нападение ! Готлиб – разворачивай машину ! Я свернул в лесок, стремясь "прорезать" его наискосок и выскочить к машине. На бегу выщелкнул обойму из своего пистолета; сунул ее в карман кителя; выдернул второй ТТ; выщелкнул обойму и вставил в свой, откинув ставший ненужным, второй пистолет в сторону. Вставил обойму: а вот и опушка… Взревел двигатель грузовика и крытый "Опель" стал разворачиваться в мою сторону. А в кабине, кроме водителя еще и пассажир ! Припал к осине, поднял двумя руками пистолет… Разворачивающийся грузовик вьезжал открытым окном водителя в мой прицел… Повел стволом… Голова водителя закрыла голову пассажира – пора… Выстрел ! Водителя мотануло вправо, но сжатые на баранке руки привычно вернули его, уже мертвого, в обычное положение, для того, чтобы свалиться лицом на рулевое колесо… Второго тоже достало – мотнуло к стенке кабины, а потом, от толчка на кочке, кинуло головой на переднюю панель… Где то невдалеке грохнул выстрел и рядом свистнула пуля ! Шагнул из подлеска: вот он гад, желающий моей смерти – рвет затвор винтовки ! Не выйдет – я еще пожить хочу ! А вот тебе, пожалуй, уже хватит: вскинутые руки поймали фигуру в прицел ТТ и палец нажал на спуск ! Бежавший немец подогнулся в коленях и рухнул вниз, уткнувшись лицом в землю. Готов…

Побрел к машине, не теряя из виду "шустрого"… Дошёл до остановившейся, заглохшей машины; рывком распахнул дверь, уйдя с линии возможного выстрела… Не будет выстрела – водитель мертв. Второй, уронивший голову на торпедку, тоже – с такой дырой в голове не живут ! Рывком сдернул водителя из кабины на землю, придержав за воротник. Об-ана ! Да сегодня день подарков просто ! На ремне у водителя висит кобура. Наклонился, раскрыл: "Вальтер"… У простого шофера ? Хотя мне какая разница ! ТТ в кобуру; "Вальтер", проверив наличие патронов - в руку и по дорожке к моим первым покойникам: надо проверить – что там и как… Проверил: покойники на месте; горка оружия никуда не делась… Надо разобраться по быстрому: что мне здесь надо, а что можно оставить… Присел, сортируя наше оружие: это мне; это оставить; это мне…

- Товарищ капитан ! - раздалось радостное со стороны леса. Припал на колено и развернулся в сторону крика, выцеливая источник крика.

- Это я, товарищ капитан – Мезин ! – раздался вновь уже знакомый голос. Махнул пистолетом, подзывая:

- Давай быстро ко мне ! Из лесочка, согнувшись, устремились ко мне три серо-зеленые тени: один с автоматом и двое с винтовками СВТ. Подбежали – мои бойцы: Лучший снайпер Пётр Мезин; второй номер Вотинцев Алексей и старший второго отделения сержант Рощин Сергей.

- А мы глядим – вы немцев постреляли из ТТ и побежали за поворот ! – радостно зачастил Рощин – хотели вам помочь, да нечем: у нас всего три патрона к СВТ: два у Мезина и один у Вотинцева… А у меня – пустой диск… Мы же хотели дождаться, пока эти уедут, ну и поискать патронов, да своих похоронить – если удастся… - виновато закончил он…

- Давай сержант – найди диск с патронами и за мной – в охранение… Вы двое – возьмите по паре обойм и тоже за мной ! Я оружие брать не стал – пошел налегке; за мной пристроилась тройка моих бойцов. Уже моих… Дошел до поворота, повернулся к Рощину:

- Сержант – прочеши подлесок до конца – не хочу чтобы по нам кто то стал стрелять… Сержант бросил – Слушаюсь товарищ капитан… и бесшумно исчез в подлеске: если там кто то спрятался – он их найдет и либо сам уничтожит, либо вернется и доложит… Подождем, благо подлесок длиной метров в 120… Через пару минут с конца подлеска выглянул Рощин и спокойно направился к нам. Значит и нам можно выходить… Вышли, направились к машине… Заглянул в кузов: при развороте оружие перемешалось, но видно было, что немцы отбирали в первую очередь неповрежденное и новое – что нам и нужно… Подошел сержант, возбужденно сверкая глазами – нашёл, наверное, что то:

- Товарищ капитан… Там – под кустами их ранцы и термосы, наверное с горячей едой… - сообщил он приятную, для нас, новость… Это, конечно приятно, но сейчас главное:

- Кроме вас еще кто то остался в живых ? – спросил у парней…

- Не знаем, товарищ капитан… - ответил немногословный Мезин – после последнего обстрела мы с Лёхой отошли в лес: патроны кончились… Там и встретили Рощина… Поговорили, решили: подождать, пока немцы уйдут и патроны поискать, да к нашим выбираться… Мы уже поняли – если сразу не подошли на выручку – уже не подойдут… И наших похоронить по человечески – если получится… Да и вас найти… Ну и выдал снайпер: он столько много никогда не говорил – долгие засады не располагают к болтовне. Остальные парни покивали, соглашаясь…

Здесь живых нет… - ответил я – если и были раненые, их добили штыками… На моей спине лежал мертвый первый взводный – Петров, так его молодой немец дважды ударил штыком, даже до меня достало… Он то и привел меня в сознание… А мне каска жизнь спасла: осколок ударил, чуть пробил каску и контузил до потери памяти… А очнулся от удара штыком… Ну да это все лирика… - продолжил я – сейчас давайте вы, трое несите сюда то, что я отобрал собранного немцами оружия. Возьмем с собой… Бойцы убежали к оружию, а я направился к фрицевской "захоронке"… На глаза попала двадцатилитровая канистра. Открыл, понюхал – то, что надо ! Во всю заработали мозги жителя 21го века ! Потащил ее к машине - силенок еще маловато… Выдернул с кабины пассажира: брюки залило кровью, а вот китель чистый – разве что несколько капель крови попало от водителя… Трофейщики всегда были неряхами, но не до такой же степени ! Полил водой пятна; как мог отстирал; бросил китель сушиться на траву… Погода нам подыграла: жарко, душно – немцы разделись до пояса; их кителя лежали в кузове грузовика. Пробитые пулями майки ? Придумаем что-нибудь… Подошли бойцы, обвешанные оружием, как новогодние ёлки… Сложили все это в кузов. Глаза горят голодным блеском, но молчат…

- Есть там еще что-нибудь стоящее ? – спросил на всякий случай. Парни помотали головой. Тогда дам новую вводную:

- Сходите туда; снимите с немцев брюки и сапоги… Дальше двинемся под видом немцев… На грузовике поедем… Не тащить же нам гору оружия на себе, когда транспорт имеется – улыбнулся криво… Парни молча пошли обратно… Это хорошо, что вопросы не задают – мне легче будет. Вернулись; оттащили трупы убитых мной, переоделись и сели обедать: как раз время подошло… После перетрясли все солдатские ранцы; выбросили ненужное и заполнили необходимым… Обрасти за сутки еще не успели, но бритвенные приборы промыли тщательно водой – на всякий случай ! А что – сейчас не до брезгливости: жизни надо сохранить… К своим выбраться уже не получится – немцы ушли далеко. И не к чему это: вставать под командование этих идиотов, особенно политруков и комиссаров – нет уж, увольте ! Мы уж сами, как-нибудь ! Отправил снайперскую пару наполнить опустевшую канистру с водой: если колодец не уцелел, то набрать из родника. Ушли снайперы за водой, а вернулись с прибытком: привели еще четверых моих бойцов. Они думали так же: подождать, когда немцы уйдут, а потом разжиться патронами – оружие свое они сохранили… Что особенно удачно: один из бойцов – Коршунов Дмитрий, на гражданке научился водить грузовик, но только в отряде признался и только мне – хотел попасть в пограничники, а не в шофера – потому и скрыл свое умение… Я сам хотел сесть за баранку, но теперь я – начальник, а за баранку сядет Коршунов: я его подучу… Накормили бедолаг; приодели в немецкое… А мой отряд то прирастает бойцами: уже, считай полуотделение есть ! Так: рассиживаться некогда – не дай бог настоящее начальство нагрянет ! Хотя: судя по продуктам им выдали на целый день… Ну да бережёного бог бережёт !

Подучил Коршунова вождению – потратил почти полчаса. Парень способный – схватывал на лету: много времени потратил на вождение… Ну всё – мы готовы выступать. Курс – на Брест ! К моей захоронке мы вернемся – позднее, а пока – выбраться из расположения бывшей погранзаставы на оперативный простор. А дальше: пока обедали, я вызывал карты и картинки; схемы и отчёты по первым дням войны в Белоруссии. И вот что меня заинтересовало: немцы движутся к Минску и колонны машин и техники идут следом за ними… Никакой жандармерии по пути их движения нет – пока… Значит мы можем спокойно двигаться вперед среди этих колонн… Первая остановка – месторасположение 22ой танковой дивизии, которая должна была прийти нам на выручку. Но – не пришла… Убыла в спешном порядке по приказу тупоголового командования 4й армии, где и сгинула. Вся… А где стояла дивизия – там и склады расположены… Их расположение у меня есть – благодаря ноутбуку… Крепко я, видимо приложился об него головой, что все сведения из него прочно сидят у меня в голове. Бесценная голова с бесценными сведениями !

Наконец выехали из разрушенной заставы: за рулем ефрейтор Коршунов; пассажиром унтер фельдфебель – я; рядовые в количестве шести человек – в закрытом брезентом кузове. Оружие у всех немецкое, но автоматы ППШ – под рукой… Надеюсь – жандармы "гаишники" к нам не прицепятся… Остальное оружие связано веревками, чтобы не гремело и разложено кучками на брезенте – для любопытных глаз. Разработал и довел – пока обедали, до подчиненных систему оповещающих знаков: один стук – внимание; два удара – готовность к атаке; три стука – атака ! Кроме этого можно было крикнуть в кузов через открывающееся сзади кабины окошко. Это не заводское – скорее самоделка, но нам очень подходит…

Не спеша катим на машине – не пешком… Солнышко припекает, птички летают по небу, день прекрасный: ни взрывов тебе, ни дымов пожарищ… Словно и нет никакой войны, а как бы мирный день и мы едем на грузовике на стрельбище… Только вот грузовик у нас не тот и форма на нас не та… Что то меня не туда понесло: отвлёк меня мирный вид за окном… А что это там вдали ? А это она, война во всей ее красе ! кинул взгляд вдаль; в стороны; в зеркало заднего вида и повернул голову к окошку:

- Впереди колонна пленных ! Обгоним – будем освобождать ! Все к заднему борту – смотрим с интересом, без злости ! Автоматы держать внизу, за бортом ! Трое – левая сторона; двое – правая ! По моей команде - "Огонь !" уничтожаем конвоиров ! Смотрите меня не подстрелите… - добавил, чтобы бойцы слегка расслабились от моей шутки… Обогнали колонну пленных: вроде мелькнули в них знакомые лица…

Обогнавшая колонну пленных машина трофейщиков вдруг затормозила, остановилась… Из за поднятого над задним бортом брезента высунулись любопытные физиономии солдат, хмуро разглядывающих подходящую колонну… Из кабины вылез унтер фельдфебель и обойдя грузовик поднял руку, положив вторую на рукоятку пистолета, торчащую из расстегнутой кобуры. Старший конвоя, шедший впереди, насторожился, но увидев, кто перед ним и как фельдфебель смотрит на пленных: с брезгливостью, интересом и… страхом: вон руку на пистолет положил – боится; расслабился. Фельдфебель шагнул вперед и крикнул: Halt ! (Стой !)…

Я шагнул вперед и крикнул по немецки - Стой ! Колонна остановилась, но такой же фельдфебель, ухмыляясь, шел ко мне…

- Никогда не видел живых большевиков… - сказал я приближающемуся немцу – их надо всех расстреливать на месте… И крикнул по-русски, выдергивая пистолет из кобуры - Огонь ! Сзади ударили в пять стволов автоматы; я расстрелял всю обойму – как в тире. Старшего, подошедшего ко мне убил ударом рукоятки пистолета в висок – только кости хрустнули ! Секунд пять огневого контакта и всё – девять фашистов мертвы… Вот так надо воевать ! – вспыхнула во мне эйфория победы. Рано радуемся… - остудил меня реалист – это не победа – это избиение неготовых к отпору… Прав ты, прав… -согласился я и повернувшись к машине крикнул:

Все ! Оставили автоматы и с карабинами вниз ! Рассыпались вокруг колонны как охрана ! Шагнул к остолбеневшим от мгновенного побоища пленным: грязным, уставшим, израненным…

- Пограничные войска НКВД СССР ! Внимание колонне ! Самые сильные по двое ! Взяли по немцу и в лесок ! Сняли с них форму и сапоги ! Чего стоим ?! Команды не слышали ! – рявкнул грозно ! Команда для военного – великая сила: из колонны вышло по два человека на фрица и поволокли их к ближайшему от дороги подлеску… Прошелся вдоль колонны: ага – не показалось… Держась друг дружки, в середине колонны стояло шестеро моих бойцов, сильно избитых, оборванных, но не сломленных…

- Товарищ капитан… - начал один из них, но я прервал бесцеремонно:

- И как же это вы, голуби мои, в плену оказались – а ? Начавший говорить побледнел, глядя мне в глаза; остальные опустили головы:

- У нас патроны кончились и мы пошли к Бресту, к нашим… А по дороге попали в засаду… Их было очень много товарищ капитан… -говорил мой боец виновато – они нас толпой задавили… Ладно – потом разберемся: вдумчиво, с каждым… А в колонне, смотрю – одни пограничники: с двух застав, что были расположены справа и слева от моей заставы…

- Все быстро в кузов ! Потом разберемся ! Кто не захочет с нами – уходите в лес – показал рукой в другую сторону от мародерствующих сейчас в подлеске бойцов: в спину стрелять не буду… Несколько бойцов потрусили к подлеску, оглядываясь на ходу… Баба с возу – кобыле легче… Из леска вышли и быстрым шагом поспешили к нам бойцы с немецкой формой в руках. Залезшие в кузов бойцы помогли товарищам Мои снайперы закрыли задний борт, быстро залезли в кузов.

- Рощин ! – скомандовал я. Над бортом возникла фигура сержанта:

- Проследи, чтобы наиболее здоровые и похожие на немцев надели на себя немецкую форму. И подкормите там бойцов, чем есть…

- Слушаюсь товарищ капитан ! – бросил сержант ладонь к пилотке и смутился – форма то не своя… Ухмыльнулся поощрительно и пошел к кабине: придется, по ходу, менять планы… До Бреста – всего ничего: километров 8-10. Но нам туда сейчас нельзя – надо хотя бы ночь отлежаться, до завтра… Накормить бойцов; одеть, обуть; подлечить маленько… Напрягают только ушедшие пленные, хотя… Что за машина они не видели; куда направляемся не знают… Сами они, я думаю – к немцам не побегут, а если их поймают… Ну… уж ночь то в нашем распоряжении есть. Вот только трофейщики заявят о уничтожении солдат и пропаже машины ! Но её будут искать дальше, к фронту а не здесь… Так что есть смысл и задержаться здесь… И задержимся: у моего схрона и у складов 22ой танковой дивизии – если их не сожгут… У нас – не успели: все досталось немцам… А здесь – мы попользуемся: постараемся выбрать что сможем ! На первой же проселочной дороге свернули сначала направо, а потом и на юго-восток, возвращаясь к схрону возле моей заставы… Людей в этом районе не было: единственный хутор бойцы погранзаставы уничтожили до последнего человека, включая женщин. Преследуя банду, прорвавшуюся через "мой" участок границы, бойцы вышли на этот хутор, где банда остановилась залечить раны и была принята – как родные… А вот "нас" так не приняли: встретили огнем из винтовок, автоматов и пулеметов… "Я" не стал атаковать в лоб, с криками "Ура", а приказал методично отстреливать оборонявшихся из снайперских винтовок, а когда бойцы подошли на расстояние броска гранаты – забросать обороняющихся оборонительными гранатами Ф-1. В домах от обороняющихся осталось одно мясо… Зато у "меня" ни одного убитого ! "Меня" конечно поругали и выговор влепили, но люди стались живы… А это было главным ! Тут и было взято большинство тех трофеев, которые лежат сейчас в схроне…

По уже незаметной колее, по которой четыре дня назад сюда со складов Бреста был вывезен на трех машинах месячный запас продовольствия, патронов и обмундирование, покатили к схрону. Не доезжая километр свернули в небольшой распадок – вроде оврага. Машина полностью скрылась из вида, только высокий тент кузова слегка возвышался. Назначил Рощина моим заместителем и озадачил: выставить секреты в круговое охранение; ослабевшие пусть отдыхают а остальным нарезать метровых веток и кустарника и "засадить" все это в виде маскировки вокруг оврага. Боец всегда должен быть чем то занят, иначе ему может в голову прийти всякая хрень ! Так что пусть трудятся ! А мы пойдем к схрону…

Глава пятая

А дорога пыльною лентою вьётся…

Взял с собой восемь наиболее сметливых бойцов, из которых в будущем буду делать командиров и четырёх своих из примкнувших ко мне на заставе… Туда дошли за десять минут… Там – аккуратно раскрыли схрон: достали все, что можем унести и загрузившись как мулы, побрели назад… Добирались больше получаса: аж с четырьмя перекурами ! Больше всех тащил я – как пример: по ящику с патронами в каждой руке и тридцатикилограммовый рюкзак на спине. Я даже не садился – просто приваливался спиной к дереву, потому что знал: сяду – сил, чтобы встать уже не найду… Дошли, с грехом пополам… Разгрузились и я приступил к лечению, используя мои "будущие" навыки… Всех свободных, после легкого перекуса, отправил в протекавший рядом небольшой ручеек на помывку… Заодно форму немецкую простирнули и на кустах развесили… Затем еще раз перекусили… Всухомятку, но только в ужин можно будет готовить горячее, когда начнет смеркаться: сумерки скроют дым от костра, а еще светлое время суток не позволит увидеть с неба отблески костра сквозь крону деревьев. На войне одно из главных правил гласит: чем лучше маскируешься – тем дольше живешь ! После ужина еще раз сходили к схрону в том же составе: мне ни к чему, чтобы его расположение знали все, кому не лень… Рано утром, пока назначенный повар кашеварил – сходили еще раз. Заодно и тщательно замаскировали…

Выехали, как только позавтракали. В кузове сидела уже не масса народу а бойцы-пограничники, в силу маскировки переодетые в немецкую форму. Не все: тем, кому не досталось, были одеты в советскую, но сидели в самом конце кузова, в полумраке с накинутыми плащ палатками. Маскировка не бог весть какая, но на первый случай пойдет… Местность вокруг хорошо знал и капитан и я: он из своей практики работы, а я из карт района и области этого времени. Вообще очень удачно так складывается: память капитана присоединяется к моей, но не навязывает ей своего старшинства… Поэтому не плутали, а по лесным и проселочным дорогам выехали к той неприметной лесной дороге, которая вела к нужному мне складу – продовольствия и боеприпасов… Лишь бы его на сожгли…

Не сожгли… Несколько длинных деревянных бараков компактно расположились под кронами деревьев, обнесенные по периметру колючей проволокой. Ворота; часовой в будке: деревянные грибки по углам, под которыми видны фигуры часовых – мирная пастораль, в общем… Но признаки нервозности наблюдаются: часовые насторожены, зыркают глазами по сторонам… И все же – разболтанность и безалаберность, а то и беспомощность видна невооружённым взглядом – прямо "вкусный" подарок для диверсантов… Приходи и бери… Вот такую картину видел я, наблюдая из кустов местное благолепие. А посмотрим – как тут службу несут ? Вышел, с тремя своими бойцами, по дороге из-за поворота и направился к воротам… Службу несли по уставу: Стой – стрелять буду…; после представления: я в своей пограничной форме, новая команда: Старший ко мне, остальные на месте… Подошел, еще раз представился, предъявил удостоверение: начальник погранзаставы…. Капитан Марченко Михаил Степанович – Брестский погранотряд. У часового хоть и винтовка в руках, но ведет себя… Я бы уже несколько раз его убил бы…

- Товарищ капитан… - осторожно поинтересовался боец, после того, как позвонил начальнику караула – а что там такое ? - мотнул головой в сторону дороги. – Вспышки какие то, вроде как взрывы…

- Война это боец… - ответил буднично…

- Как война ? С кем ?! – всполошился не на шутку красноармеец.

- А ты сам как думаешь ? – спросил, заполняя паузу молчания…

- Неужели немец ? Так нам же товарищи политработники говорили, что у нас с ними мир и дружба и они на нас не нападут – у нас договор…

- Прекратить разговоры на посту часовой ! – осадил его подошедший начкар – службу не знаешь ? Часовой вытянулся. – Вы кто такой ? – перевёл свой взгляд на меня, небрежно козырнув. Понимаю – элита армии… Да еще и снабжение, к которому все ходят с поклоном… Не к нему лично, но он, вроде как при теле… С пограничником ты не имел дела !

- Смирно ! – скомандовал я. – Почему не представились по форме и небрежно приветствуете старшего по званию ?! Заелись тут на казенных харчах ! – наехал на старшину нач. караула. – Почему один часовой на посту вместо двух ?! – продолжал давить я…

- Там такое твориться, а вы здесь мух сонных не ловите ! Ты знаешь – что с такой охраной могло быть ? – рявкнул я лицо начкару. Рванул из рук бойца винтовку; подбил прикладом ноги бойца под щиколотки; наступил на упавшего ногой и уткнул штык винтовки в горло мигом побледневшего старшины – Ты покойник старшина и все на этом складе тоже ! Дошло ?! Старшина, чуть отстранив голову, мелко закивал… Мои бойцы так и стояли за моей спиной, не принимая участия в развернувшемся шоу…

- Вставай боец – простынешь… - бросил, не поворачиваясь – и винтовку крепче держи в руках: винтовка – это твоя жизнь… - сунул, не глядя, оружие в руки вставшему, растерянному бойцу…

- Веди к тому, кто у вас тут главный – приказал начальнику караула, а бойцам приказал, полуобернувшись – ждите и языком не болтайте… Начкар вытянулся: битие определяет сознание:

- Идемте товарищ капитан – почтительно произнес он. Это другое дело… Зашли в одну из деревянных изб – обитель интенданта, наверное. Точно – за столом сидел интендант, в военной иерархии – лейтенант. Значит будем строить – для начала. Представился. Интендант встал с ленцой, но представился. Не совсем пропащий экземпляр… Коротко, но жестко и властно обрисовал ситуацию: танковая дивизия ушла с места расположения и разбита под Кобриным. Идет третий день войны с Германией. Немцы на подступах к Барановичам…Они вскоре и сюда пожалуют – за трофеями !

- Нам ничего об этом не известно ! – испугался интендант – у нас нет связи с дивизией ! Что же делать товарищ капитан ? М…да… Страна непуганых идиотов ! Или сплошных пофигистов ? Или все в этом времени намного сложнее, чем казалось нам там – в далеком будущем ?!

- Старшина… - повернулся к начкару – передай моим бойцам – пусть подадут сигнал… Они знают… И не пугайтесь там – часть из моих бойцов одета в немецкую форму… Маскировка. Глаза старшины округлились…

- Выполнять приказ – рявкнул я – бегом ! Старшина метнулся из комнаты.

- А откуда вы знаете про успехи немцев и наши временные неудачи ? – подозрительно уставился на меня интендант. Наконец то разродился ! И как загнул то про временные неудачи – из образованных, видимо…

- Мы захватили немецкую машину трофейщиков. В ней – радиостанция… А радисты во всех армиях болтливы и хвастливы. Вы немецким владеете ? Интендант кивнул. Брови мои приподнялись в удивлении: со знанием немецкого и в интендантах ? Лейтенант заметил:

Я в школе учил немецкий и соседка у меня была немка – из самой Германии… Антифашистка… Вот она меня и учила… У нас ведь с Германией мирный договор… Был… Вон откуда ноги растут ! Логическая цепочка легко прослеживается: дружба с Германией; знание немецкого языка; служба в интендантах; командировка в Германию; повышение… Но об этом потом – может быть… А сейчас:

Можете посидеть, послушать… В свободное от службы время… А пока… - видел я у вас в расположении полуторку… Лейтенант скривился:

- Приехали за продуктами… Этот – сломался и до сих пор починиться не может. И промолчав немного, добавил презрительно – Дармоед !

Вот оно как ! Возьмем на заметку… Последнее время там – дома, пришел к выводу, после многих размышлений: любое событие, действие, поступок имеют в себе два противоположных значения ! Это как айсберг: свержу все блестит, сверкает, переливается под лучами света, видимое для всех, а подводная часть скрывает такое, что бывает страшно даже представить ! И всегда: верх и низ с разными знаками и окрасом. Под водой, как правило всегда темное… Вот и здесь: водитель застрял на складе – сломалась машина… Он ее ремонтирует, но как – никто не поймет: не специалисты… Кормить его надо, но в наряд и в охрану не пошлешь – чужое ведомство… Вот и получается – дармоед… Это вид сверху. А снизу – совсем другое: машина сломалась, потому что детали изношены… А запчасти – у интенданта и он их не выдает: нужно просить, упрашивать, выменивать… А будь у него нужные запчасти – разве бы стояла машина ! Значит не дармоед он, а жертва халатности или жадности того же интенданта… Вот такая картинка вырисовывается ! И снова – интенданту эти запчасти не с неба падают – ему тоже приходится выпрашивать, выменивать у вышестоящих интендантов ! А тем – более высоких ! И это снова верхушка айсберга. А подводная часть снова темна: Все, кто распределяет страстно желают, чтобы их просили, умоляли, или обменивали с пользой для них… Ничтожные людишки, стремящиеся получить уважение, почтение не за дела свои, а за ресурсы ! Чужие ресурсы, им не принадлежащие ! Так что к интенданту я быстренько пригляжусь и к шоферу тоже: кто же из них больше прав ?! Того и возьму к себе – если захочет. Надо обрастать людьми и чем скорее, тем лучше. Время не ждет !

Вышел во двор. Подьехал грузовик, из кузова попрыгали бойцы. Охрана склада насторожилась, крепче сжали в руках винтовки. Наивные: будь мы немцами вы бы давно лежали мертвые, или стояли с поднятыми вверх руками – какие из вас вояки я уже видел. Хотя – может командир виноват ?

- Не боись пехота… - выкрикнул весело кто то из бойцов – пограничник охрану не обидит… Остальные беззлобно засмеялись…

- Вы бы немцев лучше обидели бы… - бросил в ответ охранник. Пограничник метнулся к красноармейцу, схватил его за гимнастерку и закричал яростно в лицо:

- А где были ваши танки, когда мы под обстрелом с немцами дрались, когда ребята наши гибли ? Где – я тебя спрашиваю ?! Бледный боец только рот разевал молча – словно рыба на льду…

- Отставить боец ! резко бросил я "трясуну" – каждый выполнял свой долг: мы защищали границу – они защищают склады своей дивизии…

- Они не защищают – они охраняют – бросил пограничник зло в ответ…

- Ты будешь со мной спорить боец ? – спросил негромко. Парень зло сверкнул глазами; что то пробурчал себе под нос, но пререкаться прекратил. Так: вот и появился первый кандидат на отчисление из моего подразделения. Куда отчисление ? А мне это уже не важно… Парень не с моей заставы: на каждой есть один такой или несколько – я сам двоих таких сменял на исполнительных и молчаливых. Гонору у таких много и в бою они будут драться до последнего, но мне такие не нужны: один из лучших тренеров по футболу, раннего СССР (в 1956м году наша сборная стала Олимпийскими чемпионами) сказал: Порядок бьет класс ! Быстрота и скорость; смелость и ярость нужны одиночке. Мне же, для выполнения задуманного, нужна идеальная боевая машина, полностью подчиненная мне, а не гладиаторы-личности вроде Спартака… В группе, в первую очередь царит точное выполнение задуманного, а не героизм. Парень вроде почувствовал или заметил во мне что то и буркнул не глядя:

- Извините товарищ капитан. За павших товарищей обидно… О… Да ты еще и демагог к тому же ! За себя тебе обидно: по тебе немец стрелял; тебя немец в плен взял, а этот здесь тащит службу не напрягаясь… Знакомо… Подошел к шоферу, делающему вид, что он очень сильно занят ремонтом:

- Скажи мне боец, только честно: даже если тебе удастся починить твою "коломбину" – как далеко она уедет ? Шофер вздохнул:

- Вам как сказать товарищ капитан: честно или как вам хочется ? Смело…

- Как есть – так и говори… Лучше правда сейчас, чем на дороге…

- Если и поедет – то недалеко: пять-восемь километров. Потом снова чинить. Понятно… Значит надо что то делать… По моим сведениям немцы сюда пожалуют только завтра… А утром ли – вечером: этого в сведениях нет. Присел на подножку, задумался: продовольствия здесь осталось несколько десятков тонн и патронов тоже - жалко отдавать немцам. И жечь тоже… Достал карту, изъятую у немецких трофейщиков. Так… Мы – здесь. Что имеем ? От Бреста на юг идет грунтовая дорога вдоль границы к городку Страдечь а на юго-восток к Малорите уходит вполне приличная шоссейная дорога местного значения. Из Польши в Брест сплошным потоком идут колонны с бензином, патронами, снарядами, продовольствием… Дорога на Страдечь второстепенная, а вот на Малориту – туда если что и уходит, то в небольшом количестве: группа армии Юг снабжается по другой дороге. А здесь есть возможность разжиться техникой… Мы как раз между этими двумя дорогами… Надо только немного смелости, куража и бесстрашия: немец еще непуганый… Но это завтра, а сегодня – проинспектируем остальные склады: мне нужно, в первую очередь, горючее – снаряды и обмундирование танкистов мне ни к чему… И Малорита мне больше нравится: на ней больше шансов зацепить небольшую колонну. Ездил капитан по этой дороге: есть там одно очень интересное для меня место ! Сегодня же сгоняю туда, осмотрюсь: одно дело память капитана, совсем другое - свой "не замыленый" взгляд…

После обеда, распределив пленных на группы по шесть человек плюс командир группы; обьяснив Рощину, которого назначил моим заместителем, какие занятия по боевой подготовке нужно провести в мое отсутствие, экипировался, "как на войну": автомат, пистолет; нож; гранаты и патроны и "волчьим шагом" – бег чередуется быстрым шагом, понесся к предполагаемому месту засады. Вышел на него довольно точно, немного поплутав… Осмотрелся – хорошее место для перехвата: небольшая долина между двумя лесными массивами и вроде как бы в низинке… Дорога выходит из леса; ныряет вниз в низину; дальше идет в ней метров 500-700 и поднимается полого вверх, к очередной опушке. Войдя в лес поворачивает по дуге вправо… Очень удобно: машины, едущие по лощине не видят того, что делается сразу же за поворотом, после подьема. И поворот: не крутой, но скорость упадет существенно… Все – будем делать засаду здесь ! За час, с небольшим, пока я здесь все облазил, прошли всего три колонны: танки с грузовиками солдат; колонна из десяти автомашин в сопровождении легкого танка и двух "Ганомагов" и легковушка в сопровождении танка, машины с солдатами и "Ганомага"… И еще я успел приметить одну особенность: как только грузовик спустится в лощину, из кузова не видно, что делается вверху – на дороге, с которой спустился грузовик. А вот с дороги хорошо видно – что есть в кузове, или кто и сколько. Это для меня очень важно !

Возвращаясь обратно что то потянуло меня, как магнит, отклониться к северу от уже знакомого маршрута… Ну раз тянет… Я хоть и не любопытный, но раз тянет – это не спроста… Ушел влево и усилил бдительность. Вот ! Издалека услышал негромкий гомон нескольких переговаривающихся людей. Посмотрим что там такое, что меня так сюда тянуло со страшной силой ! Удвоил внимание: ага – вон он, голубчик, под елкой спрятался ! Если бы в лоб вышел – не заметил бы, а чуть сбоку: из под веток, склонившихся до самой земли, чуть-чуть выглядывают задники армейских ботинок, да еще и двигающихся – время от времени… Немного не рассчитали с ростом, а так – вполне на уровне… Обошел по дуге, пригибаясь прошелся на голос, а потом вообще пополз… Аккуратно глянул сквозь невысокий кустарник. Типичная для начала войны картина: витязь на распутье… Две группы сидят возле костерка, на котором что то жарится на палочках – грибы вроде бы и спорят о чем то… Прислушался и услышал:

- Да куда идти то, сержант ? – напористо давил пожилой боец – ты канонаду слышишь ? Вот и я не слышу. А что это значит ? Что наши уже далеко отсюда… И не наступают они, а отступают !

- Ну – это временно ! Соберутся с силами и погонят немцевдо самого Берлина ! – убежденно ответил молодой парень с сержантскими кубарями.

- Так а я о чем говорю ? – гнул свое пожилой – надо притаиться сейчас; дождаться наших… А пока – можно оружия и патронов накопить…

- Это же нарушение присяги ! – разгорячился сержант…

- Да какое нарушение ?! – не на шутку разозлился пожилой, обводя взглядом сидящих рядом с ним соседей – Дождаться и ударить немцам в спину, когда они отступать будут. Или захватить какого нибудь ихнего командира ! Вот и польза от нас будет ! А так – видел сколько немцев вперед идет ? Попадем к ним и пропадем ни за грош !

- Да знаю я – зачем ты хочешь здесь остаться ! – воскликнул возмущенно сержант – вдовушка у тебя здесь в селе ! При живой жене и детях, между прочим ! А еще советский человек, красноармеец ! Позор ! Пожилой вкочил:

- А ты меня не позорь, щенок ! Молоко на губах еще не обсохло меня позорить ! А даже если и так ! Это мое дело, а не твое ! Хочешь идти туда… - махнул рукой на восток – иди ! А других не принуждай ! У них своя голова на плечах имеется ! Без сопляков разберутся – что делать ! Сержант вскочил, сжав кулаки. Еще подерутся – горячие русские парни !

- Он правильно говорит сержант ! – негромко бросил я выходя из-за дерева – все сами должны решить: кто, куда и с кем…Сидящие вскочили – появившийся из-за дерева военный с капитанской шпалой, вооруженный автоматом, который он небрежно придерживал правой рукой; пистолет на поясе; нож в ножнах и гранаты за поясом…

- Он прав сержант: сейчас каждый должен сам выбрать – что делать. Но и отвечать тоже будет сам – по закону ! Правда и семье тоже достанется: одно дело – пропавший без вести, а другое дело – сдавшийся в плен или дезертир: тут уже и семья пострадает… - сказал, подходя к стоящим…

- А вы кто, товарищ капитан ? – спросил сержант. Кое кто из стоящих подтянулся, оправил под ремнем гимнастерку; кое кто хмыкнул…

- Давно не ели ? – поинтересовался добродушно…

- Да как перехватили утром, так почитай и не ели… - ответил кто то.

- Ну – это не долго, чтобы такое расстройство зрения произошло – хмыкнул, укоризненно взглянув на сержанта. Тот покраснел, подтянулся:

- Сержант Мочалов с группой бойцов ! – отрапортовал он, козырнув…

- Вот это другое дело… - кивнул я – ты, сержант, пошли кого-нибудь вытащить ваш секрет из под елки: пусть тоже посидит, послушает… Мочалов кивнул молодому бойцу; тот вскочил и убежал. Еще один, без напоминания убежал в другую сторону. Присел на пенек возле костра; махнул рукой напротив – присаживайтесь… Прибежали бойцы…

- Наши отступают… пока… Как долго будут отступать – не знаю, но в наступление, пока не пойдут – это точно… - начал негромко…

- А я что говорил ! – воскликнул пожилой – затаиться надо и ждать…

- Ждать – оно конечно можно… - задумчиво протянул я – но вот придет время, когда надо будет все равно решать – с кем ты: с Советской властью или против ? А Советская власть спросит и строго спросит: а почему ты отсиживался у вдовушки под горячим бочком, когда твои товарищи с врагом дрались ?! Или они тебе уже не товарищи ? – обвел взглядом притихших слушателей. Почти у каждого на лице отпечаталась гамма чувств, только пожилой сидел спокойно – это давно уже для себя все решил. Ну и ладно…

- Значит так: воду в ступе толочь не будем. Сделаем так: кто хочет дальше драться с врагом, напавшим на нашу Родину – встает и идет со мной ! Ну а кто хочет погодить… - пусть остается… И годит… -усмехнулся иронично, обведя взглядом притихших бойцов – но пусть учтет: к нему придут. И спросят. По всей строгости. Может быть его боевые товарищи ! Посидите, подумайте – я не тороплю… Сержант вскочил:

- Да чего тут думать – мы все пойдем ! – обвел сидящих взглядом.

- Сядь сержант и не мельтеши, иначе и тебе тоже придется остаться. Ведь ты, сейчас, берёшь на себя ответственность за всех ! А ну как кто то дезертирует ? Спрос то будет с тебя ! А спрос сейчас простой: пуля в затылок, или в лоб – кому как нравится ! Вот тут до сержанта дошло: взбледнул слегка, сел на сухое дерево: пограничники – они же входят в войска НКВД, а про эту организацию не знает только дурачок… Посидели, помолчали – думаю времени для принятия решения достаточно…

- Ну что бойцы: кто хочет драться с врагом – встали и за мной. Остальные – куда кривая вывезет… Поднялся сержант; четверо молодых бойцов, все время украдкой на него посматривающих и пара бойцов в возрасте… Шестеро, вместе с пожилым – остались сидеть. Ну да бог им судья и мы – возможно тоже, от имени Советской власти ! Вот он простой и реальный жизненный закон военного времени: ТОТ, КТО НЕ С НАМИ – ТОТ ПРОТИВ НАС ! Только так и никак иначе ! Бойцы подхватили винтовки Мосина; сержант – СВТ; закинули за плечи тощие вещмешки…

- Счастливо оставаться честной компании… - прищурился, как в прицел - я надеюсь – еще свидимся ! – прозвучало довольно угрожающе… Еще двое вскочили и подошли к молодым. Ну и ладушки. Махнул рукой – за мной ! Отошли от оставшихся метров 500-600… Я вдруг четко прочувствовал: никто из оставшихся даже не поднялся с бревна – так и остались сидеть… Подарок от моей суженой, или ?... – мелькнуло в голове. То-то меня тогда так приложило – словно хорошим разрядом тока шибануло ! Ну если так, то я только рад ! И… побольше таких плюшек: по моему разумению во мне не только "ведьмин подарок", но еще и от ведьмака какой то подгон должен быть, хотя и непреднамеренный. А мне, вообще то без разницы: какой и от кого – лишь бы работал и помогал выжить и немцев уничтожать ! Остановился: бойцы подошли, окружили:

- Идем на один из складов – там мною формируется подразделение по борьбе с немецкими захватчиками… - начал чуть пафосно. Вообще я заметил – это не пафосно – это вроде как должно так ! Понимаю: иудеи обманом перетянули малограмотных и несведущих на свою сторону именно этим пафосом: коротким, ёмким, ясным, понятным ! Что было самым главным, но что купились все: фабрики – рабочим; земля – крестьянам ! Это для пролетариата и крестьянства. Вся власть советам ! Это для служащих и интеллигенции: входи в Советы и получишь власть, которой ты не имел… А то, что все это – сплошной обман, все это они узнали позже. И расплатились – за доверие лозунгам, словам, иудеям !

Даваться вам будет много, но и спрашиваться будет много ! И оценивать вас будут не по словам – по делам ! Подумайте – еще не поздно вернуться к оставшимся – мотнул головой назад. Никто не ушел. И это радует ! Обратно возвращались намного дольше: и шли а не бежали и устали бойцы за эти два длинных тяжелых дня… Наконец пришли… Пятеро молодых, вместе с сержантом – бывает же такое, оказались с одного города – Брянска. Правда из разных районов, но: одно слово – земляки ! Тут и забылись пацанские уличные драки стенка на стенку и улица на улицу; забылись мелочные обиды: армия стала превыше всего ! Армейский лозунг: сам погибай, а товарища выручай ! – вбивали за время службы накрепко ! И снова убеждаюсь – не лозунг это был, а житейская суть: сегодня ты выручишь одного, а завтра другой выручит тебя !

Подошли к складу перед ужином: вновь прибывшим хватило времени и перекусить слегка и водные процедуры принять на речке… Брянскую пятерку разбивать не стал – пусть пока побудут вместе, а дальше – будет видно… Рощин отчитался о проделанной работе. После ужина – увел пять семёрок, которые у нас образовались еще глубже в лес, к неглубокому, но длинному оврагу – пострелять… Там и определил: кто снайпер; кто автоматчик, а кому и пулемет можно доверить. Определил и назначил командиров семёрок… Вновь напряг пограничник-демагог: не захотел идти под командование обычного красноармейца. Если бы не его "закидоны" – я бы его назначил, а так: решил проверить на "вшивость"… Она сразу же наружу и вылезла ! Начал проявлять недовольство: как это так – его, пограничника под командование простой пехоты ! А у меня из пяти пятерок – две из пехоты: что теперь – следить за тем, чтобы они не сцепились между собой из-за этого придурка ?! Вон уже пехотинцы поглядывают недовольно на пограничников: чего это они стали людьми второго сорта ?! Хотел сразу же погнать возмутителя спокойствия, но решил оставить до завтра – появилась у меня одна идейка… Отстрелялись, поужинали еще раз… Бойцы повеселели: и отношение к ним со стороны командира совсем другое, чем в своих отделениях и взводах и еда намного лучше и обмундирование получили новое… Интендант со "скрипом" выдал новые комплекты на всех, но – под расписку, только после того, как я вежливо напомнил ему: завтра мы уйдем, а его оставим со своими здесь и пусть сами разбираются с немцами. Вот после этого интендант и сломался… Перед сном полчасика посидел с бойцами, начав аккуратную промывку мозгов: особо "острые" вопросы оставил на завтрашний вечер, а простенькие – разьяснил. Рассказал пару анекдотов; случаев из жизни…

Рано утром – еще за темно поднял бойцов, уходящих на операцию. На недовольное ворчание погранца-демагога внимание обращать не стал, как не стал обращать внимание на удивленные взгляды бойцов моей заставы, ухмыльнувшись про себя: скоро расставлю все точки над Ё… Выехали на грузовике: благодать – не надо ноги стаптывать по лесным тропинкам и оврагам: полчаса и мы на месте. А на небе еще звездочки видны… Озадачил бойцов и командиров: каждому нарезал свой участок задач. Пару бойцов посмышлёнее отправил на противоположную сторону лощины к выходу дороги из леса с конкретным заданием: спрятаться и наблюдать – если в колонне три-четыре машины и в кузове немного: четыре-шесть солдат, то дать отмашку белым куском ткани… Машину загнал задом в лес и приказал бойцам нарубить немецкими штыками и парой топоров веток; обложить машину так, чтобы ее не было видно с дороги. Лично проверил огневые позиции пятерок; еще раз обьяснил что и как делаем… "Демагогу", при остальных, поднес кулак к носу и ласково сообщил:

- Если ты – сукин потрох, испортишь мне операцию, сделав что то не так, как я сказал, то я лично нарежу из тебя ремней. С живого ! Погранец побледнел, проникся ! Но вот нутром чую – не надолго хватит накачки… Потянулось время ожидания. Буду надеяться на старую пословицу – новичкам везет… И точно: первая же колонна получила отмашку ! И я тже дал отмашку водителю в грузовике. Взревел мотор; автомобиль, разбрасывая ветки, выкатился из леса на дорогу. Операция началась !

Выехавшая пораньше из Бреста колонна из четырех автомашин выехала из леса и покатилась вниз – в лощину… Первым неторопливо и уверенно двигался "Ганомаг". За пулеметом пристроился пулеметчик, остальные пятеро солдат с унтер фельдфебелем сидели на сиденьях и зевая, разгоняли остатки сна… За "Ганомагом" следовал легковой кюбельваген "Рекорд" с водителем и капитаном на заднем сидении. Капитан дремал, прислонившись лбом к переднему сиденью… Следующий за командирской машиной грузовой "Опель" вез четырех солдат в кузове и ефрейтора в кабине… Четвертый грузовик – тоже "Опель" – вез шестерых солдат в кузове и одного пожилого – в кабине. Солдаты в кузове дремали, насколько это было возможно: где то идут боевые действия, уже есть потери убитыми и ранеными а они катят себе по России в другой город на этих ужасных русских дорогах… Зато не воюют… На их век войны хватит. Поэтому даже если кто то и увидел что то белое, мелькнувшее на фоне леса, то шума поднимать не стал – вдруг да показалось спросоня… А зря не стал…

Поднимаясь в небольшую горку, к мрачно распахнувшему свои обьятья новому лесному массиву, колонна сбросила скорость… Выехав из лощины и вписавшись в поворот направо водитель "Ганомага" и пулеметчик увидели странную картину, после которой пулеметчик крикнул, не оборачиваясь – Внимание !, а водитель толкнул локтем сидевшего рядом унтер офицера… Над кузовом поднялись головы немецких солдат, державших одной рукой винтовки, а другой рукой – борт "Ганомага". Глянули и сели назад: на дороге такой же "Опель", как в их колонне, стоял почти поперек дороги; гармошка капота поднята; в моторе копается водитель, а к ним от него идет унтер фельдфебель с поднятой вверх рукой, означающей лишь одно. Когда "Ганомаг подьехал достаточно близко, унтер фельтфебель крикнул – Хальт ! (Стой !) Броневик остановился, немец подошел к головному "Ганомагу" злой, но нашел в себе силы улыбнуться уставившемуся на него равному ему по званию…

- Кто старший колонны камрад ? – улыбнувшись спросил подошедший.

- А что случилось ? – настороженно поинтересовался старший машины.

- Да мой идиот, как всегда, всю ночь проиграл в карты со штабными… - бросил раздраженно унтер фельдфебель – и хоть бы раз с выигрыша поставил бутылку ! – чертыхнулся он. – Так он еще и заснул за рулем ! Чуть в кювет не сьехали из-за него ! – продолжал возмущаться подошедший – хорошо я руль выкрутил влево и на тормоз успел нажать ! Видишь как нас развернуло ?! – бросил он со злостью, развернувшись назад, испепеляя взглядом шофера, отчего тот весь сжался…

- Вот свечи и залило… - продолжил подошедший. Старший машины с трудом сдерживал смех: нельзя давать повод для смеха подчиненных над старшими по званию, даже если это – трофейщики… - А у этого идиота даже запасных свечей не оказалось ! Наверное тоже проиграл ! – с досадой хлопнул себя по бедрам расстроенный немец. Тут уж старший машины не выдержал, расхохотался; засмеялись и солдаты в кузове "Ганомага"…

- Вам смешно… Вы вот уедете, а мне еще сколько тут торчать из-за этого придурка ?! Давно бы уже отправил в боевую часть… - негромко поведал он старшему - да он брат моей жены: вот и терплю разгильдяя… Кто у вас старший ? Может разрешит дать запасной комплект свеч ? А при случае я в долгу не останусь… – напористо закончил свою речь бедолага. Старший машины показал на легковой автомобиль и унтер фельдфебель направился к кюбельвагену, сопровождаемый ленивым взглядом старшего из "Ганомага"… В кузове солдаты негромко обсуждали услышанное, даже пулеметчик, оставив пулемет, повернулся к сидящим, вставляя свои едкие комментарии… А унтерофицер-проситель подошел к командирской машине и наклонился к переднему окну…

Я наклонился к переднему окну, краем взгляда фиксируя: старший с "Ганомага" лениво глазел на меня, скорее по привычке, чем по подозрительности – чего там я выпрошу и что мне ответит начальство… Наивный, хоть и прослуживший довольно много… Ну да чего от него ждать: это же не боец батальона спецназначения "Бранденбург" ! Вот тот бы озаботился: я наклонился, полностью скрывая свои руки за кузовом легковушки. А что я делаю этими руками ? Правая рука выдернула из кобуры "Вальтер", а левая – немецкую гранату "колотушку" из подсумка для гранат. На ней надета осколочная "рубашка" для усиления поражения и хитрое приспособление: колпачок со шнуром откручен; шнур от запала привязан к дну подсумка. Очень удобно: рванул резко гранату, одновременно чиркая тёрочным механизмом и поджигая запал ! Упал на левое колено, для устойчивости и выкинул правую руку с пистолетом в сторону бронетранспортера. Старший только и успел удивиться, как 9 миллиметровая пуля ударила его в голову и тут же вторая прилетела пулеметчику в лицо ! Левая рука запустила, по пологой дуге гранату, отсчитывающую последние секунды, в кузов "Ганомага ! А там – бойцы сидят вплотную и открытое пространство между кабиной и кузовом на уровне спин и голов впереди сидящих ! Бойня ! Но мне туда пока рано: ствол дернулся к кабине и влепил пулю растерявшемуся водителю, а затем, вытягивающаяся в сторону офицера рука, впечатала ему в горло ствол пистолета ! А вокруг – захлопали выстрелы винтовок и застрочили короткими очередями автоматы ! Но первыми – выстрелили снайперы: спереди, с расстояния в 100 метров пара моих снайперов выстрелила в открытые смотровые окошки "Ганомага", успокаивая водителя и сопровождающего, а снайперы справа от дороги ударили по водителям через открытое окно ! Снайперы слева – по сопровождающим ! Из первого грузовика выпрыгнули, как зайцы, четыре немца и тут же полегли под автоматными очередями ! Из второй машины выпрыгнули трое, но даже упасть на дорогу не успели, как словили по нескольку пуль ! Я же рванулся к "Ганомагу", вскочил сзади на подножку и расстрелял остатки обоймы в того, кто шевелился или был подозрительно чист – без крови… Навалился на борт; быстро поменял пустую обойму на полную и окинул поле боя сзади меня… В машине заходится кашлем немецкий капитан, прижав руки к горлу – как будто это поможет ! Метнулся к задней дверце, выволок немца; выдернул у него пистолет и ударил по затылку кулаком – немчик рухнул без звука на землю… А к машине уже набегали из леса мои бойцы: грамотно, не подставляясь под огонь… Крикнул бойцу, показав на офицера:

- Прими немца и обыщи ! – и метнулся ко второй машине, пригнувшись до самой земли. На бегу заглянул в кузов первой машины: вон почему они рванули из нее, как угорелые – у самой кабины стояли в ряд восемь бочек с бензином. Одно попадание; одна искра и хана тому, кто в кузове – сгорит заживо ! Добежал до кабины второго грузовика и прикрываясь ею и железной рамой крикнул громко по-немецки: вдруг кто то остался в кузове:

- Если есть кто в кузове – немедленно сдавайтесь ! Выбрасывайте оружие и выпрыгивайте с поднятыми рукам ! Иначе забросаем гранатами ! Через несколько секунд из кабины закричали:

- Не стреляйте – мы сдаемся ! И на землю полетели карабины "Маузер", а за ними выпрыгнули трое немцев. Целые – это хорошо… Окинул поле боя: сработали вроде чисто – никто даже не выстрелил в ответ…

- По двое ! – приказал подошедшим командирам пятёрок - взяли по немцу и отнесли в лес так, чтобы их не увидели с дороги… Винтовки прихватите и там бросьте ! Оставить себе только автоматы и пистолеты ! И снимите с убитых целые гимнастерки, брюки и сапоги ! Увидел пятерку брянских, махнул, подзывая к себе старшего:

- Трупы из бронетранспортера в лес. Винтовки тоже. Снять целые гимнастерки, брюки, сапоги… Возьми себе еще кого-нибудь в подмогу ! И закричал громко, подгоняя "тормозящих" после боя бойцов:

- Быстрее, быстрее ! Шевелитесь, а то немцы могут нагрянуть ! бойцы задвигались быстрее, убирая тела с дороги. От крайнего грузовика раздалась автоматная очередь – стреляли из нашего ППД. Метнулся к грузовику. Вот что то такое я и ожидал: около распростершихся на земле пленных – уже мертвых пленных, стоял этот самый погранец ! Один из лежащих пошевелился и пограничник влепил в него очередь прямо поперек груди ! Я подскочил к погранцу и крикнул:

- Ты чего наделал – идиот ! Тот вскинул на меня бешенные глаза:

- Я этих гадов везде убивать буду за моих павших товарищей !

- Ты их в бою убивай, а не безоружных, да еще и без моего приказа !

- Да пошел ты со своими приказами ! – зло бросил он мне в лицо ! Ясно. Шагнул к нарушителю: пальцы правой руки, сложенные в "пальцы-копье" вонзились ему в солнечное сплетение ! Он раскрыл рот, пытаясь вдохнуть и согнулся. Левой рванул с шеи, через голову, ремень автомата; правой пальцами подхватил-ударил под челюсть, заставляя распрямиться и правой ладонью ударил в челюсть, посылая его в нокаут !

- Товарищ капитан – что вы делаете ?! Так же нельзя ! Он же наш, советский, а вы его за каких то немцев бьете ! Так советский командир со своими бойцами не поступает ! – подбежал ко мне сбоку защитник пострадавшего – наверное его сослуживец. Еще один минус из отряда !

- Я приказал оттаскивать немцев в лес ! Почему не выполняем ?! Шагнул к немолодому бойцу-пограничнику, протянул руку – Сдать автомат ! Сдернул с шеи оторопевшего от неожиданности бойца и ткнул пальцем в раскинувшее руки тело "возмутителя спокойствия" :

- Оттащи тело на обочину… - товарищ подхватил сослуживца и потащил к обочине. О… а вот и мои наблюдатели с той стороны дороги прибежали. Окинул взглядом поле боя: все чисто, только кровь впитывается в землю. Ну это не страшно – вряд ли кто то из проезжающих остановится, чтобы выяснить – что здесь произошло… Крутнул, по привычке пальцем вверху:

- Все по машинам ! Бойцы разбежались по грузовикам, игнорируя "Ганомаг": там крови в кузове много ! Значит я его поведу. Повернулся к пожилому пограничнику, ткнул пальцем в распростершееся а обочине тело:

- Он хотел уничтожать немцев – пусть уничтожает ! Там – показал на лес с трупами - есть оружие и патроны ! Ну а ты – будешь ему помогать, как сочувствующий ! Жаль, что ты выбрал не того командира, но что сделано – то сделано ! И побежал к бронетранспортеру. Водитель "нашего" "Опеля", стоявшего на дороге, подбежал ко мне, протягивая метлу, связанную из грубых веток и несколько кусков ткани. Глянул на легковушку: за рулем боец, сказавший вечером, что легковым автомобилем он управлять умеет; короткий стальной трос соединяет авто с "Ганомагом"… Закинул метлу в кузов и сам полез туда, держа ткань в руках. Пролез на место водителя; тщательно стер кровь с сиденья; подстелил под задницу чистую ткань и завел мотор. Выехал вперед и покатил, приноравливаясь к управлению, по дороге… А за мной потянулись остальные машины. Поехали родные…

От места засады по дороге на Малориту на протяжении 10 километров есть пять съездов на проселочные дороги… Моя задача: если кто то станет искать нас – затруднить им поиск. Два съезда по дороге налево – в нашу сторону и три – направо, к границе. Съезд на право пропустил, так же как и налево, о вот на втором съезде налево – съехал с дороги, проехал метров пятьдесят и остановился. До леса – метров 50-60. Вылез из кабины и махнул рукой в сторону леса. Грузовики проехали мимо меня и скрылись в чаще. А мне – заметать следы… В буквальном смысле слова… Вытащил из кузова метлу и отправился к съезду нашей колонны с дороги… Стал, нажимая посильнее, заметать следы съезда с обочины и дальше по дороге, пятясь задом к своему транспорту. И почувствовал, остро почувствовал взгляд в спину, да не один… А ну ка – подарок ! "Подарок" выдал – метрах в тридцати от меня два человеческих тела, а на опушке – еще группа людей. Уставших, голодных, напуганных… Двое – не агрессивны ко мне, скорее заинтересованы. Свои ? Попробуем – поможем ! Чтобы легче работалось – стал насвистывать всем известную "Ведь от тайги до британских морей…". Угадал: из кустов, невдалеке, раздался неуверенный голос:

- Товарищ военный – вы русский ? Упал на колено, сдергивая с плеча автомат, направил ствол в сторону прозвучавшего голоса:

- А ну – кто там прячется ?! Выходи с поднятыми руками и без оружия !

- Да у нас все равно патронов нет ! – раздался более уверенный голос.

- Тогда оружие в левую руку и ко мне – посмотрю кто вы такие ?

- А вы кто – наши ? – спросил первый, "неуверенный"…

- Мы то наши, а вот вы чьи ? – продолжил я разговор, встав и закинув на плечо автомат – давайте выходите: хватит в прятки играть. Вы же мужчины. Из-за кустов поднялись две фигуры в красноармейской форме, с винтовками в левой руке и пошли ко мне. СВТ – не для обычных бойцов… Увидев на мне немецкую форму, остановились, напряглись...

- Подходите, не бойтесь – мы с задания… А вы чьи ? – спросил бойцов.

- 75я стрелковая дивизия… - промедлив, ответил один из бойцов.

- Вы дальше сами, или с нами ? – задал вопрос очередным "потеряшкам".

- Если вы нас с собой возьмете… - несмело ответил "застенчивый". Я поднял с земли метлу, протянул второму – крестьянского вида:

- Знаешь что надо делать ? – тот взял метлу, кивнул:

- Следы замести… Дело нехитрое… Это мы можем…

- Ты… - ткнул пальцем в "скромного" – возьми у напарника винтовку и залазь в кузов, да аккуратнее там: кровь на полу еще не успела подсохнуть. Сядь на сидение и не высовывайся. Ты… - ткнул пальцем во второго – возьми метлу и заметай следы как следует ! А я тебя "посторожу" с пулеметом – на всякий случай… "Деревенский" набычился:

- Зачем меня сторожить ? Бросил, не оборачиваясь назад:

- Для проезжающих немцев: русский пленный что то делает под охраной немца. Залез в кузов, развернул пулемет в сторону дороги – Давай, заметай побыстрее, но не халтурь – времени у нас мало !

- Василь – делай что тебе говорят ! – поднялся с сиденья "скромный". Однако – вот у нас кто скрытый лидер… Пока Василь заметал дорогу, скупо поведал "лидеру": возвращаемся с задания по захвату немецкого автотранспорта. Дальше на нём проследуем на восток – к нашим… Надо же было как то выяснить про группу в лесу. А может – эти сами по себе ? Оказалось – нет, не сами… Молодой глянул на меня и решился:

- А вы нас с собой возьмете ? У вас же в машинах места хватит… Правда у нас много раненых, но они почти все ходячие – быстро поправился он. Василь замёл уже почти до нас. Окликнул, махнул рукой – давай к нам. Залез в кабину, не обращая внимания на кровь сел рядом с сослуживцем.

- Заеду в лес – сбегаете, приведете остальных… - сказал, усаживаясь за руль "Ганомага". Подьехал к стоящей колонне; парни выскочили из кузова и убежали в лес. Подошел Рощин:

- Что там, товарищ капитан ?

- "Потеряшки"… - вздохнув, ответил я - 75ая стрелковая дивизия. У нас вроде бы есть кто то оттуда ? Брянские, кажется ? Позови их… Подошла "брянская" пятерка… Подозвал старшего – сержанта:

- Сейчас подойдут бойцы… Говорят из 75ой стрелковой… Посмотрите – может кого узнаете… Мочалов молча кивнул. Из леса к нам стали выходить бойцы: кто цел; кто перевязан; кому помогают идти… А вот и "обуза" несут три самодельные носилки с тяжелоранеными… У меня есть кое что для оказания первой помощи – посмотрю чем можно помочь. Мочалов качнулся ко мне, сообщая негромко:

– Вот этих знаю хорошо – с нашего полка, но другого батальона. Оба хорошие стрелки, но… - тут голос его наполнился скрытой гордостью – похуже меня: на соревнованиях по стрельбе из винтовки проиграли и мне и моим друзьям… "Скромный" увидел сержанта – махнул приветственно рукой. Мочалов кивнул в ответ: пока их статус мною не определен – проявление излишнего дружелюбия – чревато…

- Рощин – вновь прибывших размести по машинам. Пусть наши окажут медицинскую помощь… Мочалов – возьми своих и на выход из леса в наблюдение. Если кто то остановится у съезда к нам – тут же доклад !

- Товарищ командир ! – раздался звонкий девичий голос из подходившей группы – я могу оказать помощь, только мне нужны медикаменты… А вот и медицина появилась – и кто у нас тут ?

- Вы кто ? – повернулся к подошедшей, чумазой женщине в форме со знаками различия военфельдшера.

- Военфельдшер Татьяна Борисова – представилась она.

- Давайте посмотрим тяжелых военфельдшер… Подошли к лежащим на земле раненым, Борисова стала обьяснять:

- Ранен в бедро – самостоятельно передвигаться не может… Ранен в грудь на вылет – очень слаб… Ранен в живот – пуля в теле… Этот – не жилец… - понял я: провести хирургическую операцию я не смогу, хотя и знаком с такой теоретически: ни условий, ни инструментов, ни лекарств. Посмотрел на Борисову – она ответила расстроенным взглядом. Достал из принесенной мне медицинской сумки санинструктора металлическую коробку, открыл крышку, достал три заправленных шприца:

- Это антибиотик… Вколите им пока – потом посмотрим, что делать…

Глава шестая

Эх, дороги – пыль да туман…

Поколесив по лесным дорогам подьехали к ответвлению на склад. Остановились. Вылез из "Ганомага", обозначил себя, как и договорился с старшиной охраны склада. Тут же, из кустов, в глубине леса, выскочил старшина и замахал руками. Махнул, подзывая к себе…

- Товарищ капитан… - начал докладывать старшина – на складе немцы ! Мы все сделали так, как вы приказали ! Значит – не повезло… - подумал усмехнувшись – не успели уехать до приезда немцев. Хотя… - это даже и лучше ! Хуже было бы – столкнись мы с ними на дороге. Вот тогда – с моим воинством – было бы точно крышка ! А так – мы еще повоюем ! Подозвал складского водителя: человек бывалый – должно получиться… Водитель залез в кабину "Ганомага", я за ним… Пока бойцы переодевались в немецкую форму – ту, которая оказалась целой, без крови и пулевых пробоин, я решил поучить водилу ездить на бронетранспортере – я же поеду в командирском кюбельвагене как командир. Положил руки водителю на плечи и стал обьяснять как управлять машиной. Внезапно водитель обернулся ко мне ошарашенный:

- Товарищ капитан ! Я только что увидел, понял и почувствовал – как надо управлять этим зверем ! – восторженно воскликнул он. Еще один подарок о ведьмака ? Или от моей Марии ? Спасибо за подгон ! И вообще: все, что мне будет приходить – от Марии и точка ! "Ганомаг" сначала осторожно, а потом все быстрее покатил по дороге. Проехали метров триста, развернулись, вернулись обратно. Нормально… Теперь второе… Пересадил бойца в кюбельвагене на пассажирское сиденье; сам сел на водительское. Память услужливо подсказала в картинке: что и как надо делать при управлении, а мышечная память подсказала – как управлять легковой машиной – любой… Повернулся к бойцу:

- Смотри и учись ! Повезешь меня к немцам ! Так же осторожно тронулся, проехал так же – метров триста и развернулся. Посадил бойца на место водителя, сам сел сзади, положил руки на плечи. Обратно вернулись с новым водителем. Немецкого кюбельвагена "Рекорд" 1938 года выпуска… "Мой" водитель переоделся в немецкую форму а я – в форму капитана тыловой службы: по нашему интендант, снабженец…Собрал командиров пятерок – у меня их вышло три – больше не было немецкой формы и две пары снайперов: двое моих и двое брянских. Напросились и пара "потеряшек" – сказали: не подведут ! Придал их брянским – на подстраховку. Будет одна пара с одной стороны склада, а другие – с другой. Нарезал всем задачи, распределил сектора, озадачил главным – нам нужны машины и мундиры: чем больше, тем лучше. Но огонь по врагу – на поражение ! Пусть лучше машина, чем боец ! Но и машина нужна… Новая колонна втянулась в лесную дорогу, ведущую на склад… Впереди – "Ганомаг" с настороженным пулеметчиком ; за ним – легковой кюбельваген с офицером; за ним – грузовой "Опель" с отделением солдат и сюрпризом. Три километра проехали нормальным ходом; еще километр проехали на самом малом. Остановились и выпустили две тройки снайперов по разные стороны склада. Немцев впереди не было, по крайней мере в пределах моих ощущений, а они у меня дотягивались до полукилометра… Есть, конечно, скрытый пулеметный расчет перед складом – не может не быть, с немецким орднунгом. Обнаружим – обезвредим… Выждали немного – все тихо: значит снайперы добрались до места без проблем, обойдя секрет по большой дуге. Пора и нам трогаться. Покатили так же, не спеша… А вот и секрет: Трое, замаскировались в кустах: пулеметчик; второй номер и автоматчик. Умно… Проехали метров двести, остановились не глуша моторы. Махнул рукой в заднее окно: из кузова "Опеля" спрыгнула пятерка Рощина в нашей форме, сержант подбежал ко мне. Показал рукой:

- Двести – метров; слева; от дороги в 5-8 метрах в естественной яме замаскированный секрет немцев: пулеметчик, автоматчик, второй номер… Подкрадетесь, обнаружите секрет и ждете. Как услышите стрельбу – секрет уничтожьте ! Пулемет нам нужен… Рощин козырнул и побежал к своим, а мы – поехали дальше: в пасть к врагу… Две машины с солдатами – это два с половиной отделения. Два: для захвата и полуотделение – трофейщики и их командир. И нас столько же, но на нашей стороне - неожиданность ! Верю – все получится ! Вот так я заводил себя на подьезде к складу, занятому немцами. У ворот – уже оборудованная огневая точка с тремя солдатами. "Ганомаг" остановился, проехав ворота; грузовик встал сзади него. Моя машина встала перед "Ганомагом". Вылез из машины, окинул надменным взглядом вокруг. Вот немчура: не успели заехать, а уже обжили территорию – под грибками стоят часовые; из трубы кухни вьется дымок… Из наших продуктов жратву себе готовят ! Ну хамы – за такое наказывают !

Все действующие лица замерли на своих местах: "местные" немцы не подходят к моим, а мои – не смотрят на "местных". Ко мне не спеша, с достоинством подошел пехотный лейтенант; козырнул небрежно-четко: мы, мол солдаты, а вы – так: недоразумение и стоять в такой вот горделивой позе – просто хамство… А мне и надо такое: у меня левая рука расстегнула кобуру и придерживает клапан, а правая – согнута у пояса: готова рвануться к пистолету в кобуре. И сам я напряжен. Даже излишне… - Лейтенант Циммерман господин капитан – представился вояка – здесь с задачей захватить русские склады. Склады захвачены. Потерь нет; русских тоже нет… - добавил он иронично, но с чувством такта: мол расслабься…

- Капитан Мольтке. Инспектор штаба снабжения. Отличная работа лейтенант – сказал я искренне (надеюсь) – я укажу это в рапорте… И шагнув к лейтенанту, протянул руку. Тот, улыбнувшись, протянул свою для рукопожатия. Солдаты лейтенанта расслабились, как и лейтенант. Зря… Сжав правой рукой руку лейтенанта, ударил выдвинутой костяшкой среднего пальца левой руки в висок. Кость хрустнула и лейтенант упал на землю уже мертвым. Левая рванулась к клапану кобуры, задирая его а правая выхватила "Вальтер". Восемь патронов в магазине; еще один я загнал в ствол – девять… Открыл огонь, как в тире. Бах… бах… бах… негромко начал мой пистолет. Ду… ду… ду… -застрекотал пулемет МG-34 с "Ганомага". В общий фон вплелись автоматные очереди и хлесткие винтовочные выстрелы снайперов… 10-15 секунд и все ! Мне даже не понадобилась вторая обойма, хотя я и заменил пустую… Правда повар захлопнул дверь в кухню; в окне интенданта мелькнул силуэт, да возле двери дощатого туалета стояла прислонённой чья то винтовка. Вот и весь бой: даже обидно как то. Хотелось схватки, перестрелки, взрыва гранат !

Очнись убивец ! Какая схватка; какие гранаты ?! Немцы мертвы – твои люди целы и даже не ранены. Разве это не достойная победа ?! Засовестили. Согласен с критикой. Занесло не туда. Исправлюсь…

- Рассыпались ! - закричал бойцам – немцы в кухне, здании и туалете ! Пятерки, стоящие ближе всех к названым объектам, рванулись к ним. - В здание не входить – выкурим гранатами ! Подбежал к интендантской:

- Все, кто в здании ! Сдавайтесь, иначе забросаем гранатами ! Я гарантирую вам жизнь… Услышав родную речь, да еще с гарантиями, немцы закричали вразнобой – Сдаемся ! Даже со склада раздались крики ! Вот и ладненько ! Раскрывались двери, с ужасом глядя на валяющиеся трупы, немцы выходили парализованные ужасом, высоко вытягивая руки…

- Прибрались тут по-быстрому – приказал не глядя. Бойцы засуетились, подгоняемые командирами, пока еще с недоверием глядя на дело рук своих – неужели это сделали мы ?! Ткнул пальцем в шофера за рулем: он так и не вылез из машины, растерявшись, хотя между сиденьями стоял автомат:

- Езжай до наших – пусть подьезжают сюда. И моих прихвати по дороге ! У меня даже и не возникло мысли, что мои не справятся с пулеметным расчетом… Прошёлся по двору склада: 16 убитых; семь пленных; три убитых в засаде… Два пулемета, два грузовика. Хорошо повоевали ! Все чаще стали раздаваться говор, смех – бойцов потихоньку отпускало после боя… И меня отпустило: из 19 убитых – девять моих; из семерых пленных – мой лейтенант… Пока есть кураж – надо заглянуть еще на один склад – оружейный… Форма танкистов нам ни к чему, хотя… - будут ведь у нас и танкисты… Прихватим с десяток-полтора комплектов. Но это будет уже третий склад… Чуть отдохнули, перекусили тем, что немец приготовил и уехали к оружейному складу – в немецкой форме, на всякий случай… Лейтенант, после недолгого убеждения рассказал, что задание ему дали одному и только на этот склад. Так и вышло: подьехали, разглядели наших бойцов, жмущихся к заграждению из бревен, выложенных у ворот и пошли к воротам: я только переоделся в свою форму. Взяли с собой в вояж интенданта: это очень облегчило переговоры на обеих складах… Немцы все таки отправили два грузовика к оружейному складу. Мы их и встретили: в немецкой форме, грузящими танковые пулеметы и патроны к ним, в кузова грузовиков. Правда здесь пострелять пришлось побольше и раненые появились: не все солдаты успели вылезти из грузовиков – лейтенант что то заподозрил… Кроме меня же никто по-немецки говорить не может. Хотя – когда в спешке… Тот "скромный" – Климов Виктор, довольно сносно говорил по-немецки… У него, оказывается на гражданке была молодая соседка по дому и по школе – немка. На год его старше… Он в нее влюбился, а она – шутя, поставила условие: будет свободно говорить по-немецки – ответит ему взаимностью ! Он взял да и выучил ! А она – ответила взаимностью, да как ответила - по полной ! Хотя – когда он отмылся и отъелся – такому можно было и без немецкого ответить…

Но хорошо то, что хорошо кончается: трое раненых: двое несерьезно – царапина, о третьему пуля пробила бок навылет, прошла краем и ребра не задела. Перетянули, остановили кровь – жить будет… Из двух машин у одной повредили мотор, но и она пошла в дело: сняли все, что могло понадобиться для ремонта остальных. Как говорят – с трофеями и славою вернулись мы домой. А там – неприятность, хотя и ожидаемая: умер раненый в живот. Что поделаешь – война… Похоронили в лесу, недалеко от склада; воткнули крест с прикрепленной табличкой: кто… когда… Пока мы были на операции, оставшиеся тщательно упаковали в машины все, что мы забираем: оружие, продовольствие, форму красноармейскую и танкистов; медикаменты: в одном из первых захваченных нами грузовиков был полный кузов медикаментов – видимо для госпиталя… Здесь конечно хорошо, но немцы могут прислать сюда мотоциклистов-разведчиков: почему от трофейщиков нет сведений. И запрут нас здесь, как хомяков в клетке: и добра полна хата, но выхода из этой хаты нет ! Так что – пообедали, приготовили еще и ужин в дорогу: армейские термоса оказались на складе и расселись по машинам. Оглядел свое воинство на колесах: шесть грузовиков; кюбельваген и "Ганомаг" – все заполненные в перегруз; 45 бойцов и младших командиров для боя и диверсий. Бронетранспортер впереди, за ним моя машина, за мной – грузовики… На "Ганомаге" за старшего – ефрейтор Климов, "скромник". Всего в моем подразделении на момент выезда – 46 бойцов и командиров; 8 "стариков" не пригодных к активным атакующим действиям; три интенданта; один военфельдшер; восемь шоферов. Итого – 66 душ. Все машины загружены в перегруз – жалко оставлять продукты и патроны немцам ! Но – думаю это не надолго, да и поедем мы потихоньку. Подошел к командирскому кубельвагену; крутнул в воздухе пальцами и скомандовал – Вперед, за мной !

Пока ехали от склада до развилки, мне нужно было решить задачу огромной важности – для меня лично. 25е июня – четвертый день войны… Немцы подошли к Барановичам, а до них от нас – 130 километров и немцы продолжают рваться вперед – к Минску. Ехать на соединение с частями отступающей Красной Армии – самоубийство ! Или немцы выловят, или наши – как шпиона… Или бросят прикрывать отступление… Все одно: хрен редьки не слаще ! Конечно – можно организовать оборону, грамотно отступать, только вот кто мне такое позволит ? Сейчас комиссары разных уровней, спасая свои шкуры, бросают в прикрытие все, что можно, не жалея: лишь бы штабы вывести из под удара и их драгоценные шкуры в том числе ! Не все, конечно, но многие, многие ! И попасть под этот каток – увольте ! Дальнейшие мои действия продуманы на несколько шагов вперед, но одна мысль, словно заноза под ногтем не дает мне покоя: Брестская крепость… Моя колонна легко может пройти обходными лесными дорогами и крепость, и Брест стороной. Но там же гибнут наши ! А сегодня – решительный день: сегодня две основные группы пойдут на прорыв – последний, решительный ! И – потеряв большую часть атакующих, вернутся обратно – в развалины… И мне нужно решить – пока не доехал до фатальной развилки: направо свернуть, обходя Брест, или налево – к Брестской крепости ? Цена вопроса – честь, совесть, достоинство ! Замер перед развилкой, как перед прыжком в ледяную воду: и не хочется и страшно, но надо прыгать… И "прыгнул" -свернул налево…

Колонна двигалась медленно: пешеход, конечно не обгонит, но если побежит… Все машины загружены под завязку: даже моя легковушка заполнена сзади обмундированием: брюки, гимнастерка, майка, трусы... Только маленький просвет имеется, чтобы посмотреть назад в окошко… Места эти мне знакомы по картам, фотографиям, схемам, а капитану – визуально: он здесь в округе все ножками облазил со своими бойцами. И в погоне за контрабандистами, и в погоне за диверсантами, и в ознакомительных целях… И все это – у меня в голове… До выезда из леса к стенам Брестской крепости осталось – по карте: 4-5 километров. Где то тут должен быть "потайной ход". А вот и он: весьма приметная сосенка, причудливо искривленная. А за ней – ответвление, почти незаметное и не широкое: телега здесь проезжала, а вот грузовик ?! Это как труба: только вперед или назад ! Свернул и медленно поехал, петляя между деревьями. Еле заметная колея, после нашего проезда, станет, конечно, очень заметной, но кто из немцев сунется сейчас в такую глушь ? Лес, вокруг становился все чаще: деревья по обеим сторонам стояли как солдаты в плотном оцеплении на параде… Если бы я не знал, что впереди точно есть выход – ни за что бы не поехал ! То-то, наверное, думают следующие за мной – куда же он нас ведет – Сусанин новоявленный ! Так проехали около часа… А вот и то, что нам нужно: слева появилась, в разрыве лесных стволов небольшая, но длинная лощина. Сюда мы и загоним нашу колонну. Здесь же я и увижу: так ли были самоотверженны, патриотичны наши предки, или это выдумки пропагандистов ?! Разьехались под деревья; натянули маскировочные сети над машинами. Чуть в глубине леса – определил место для приема пищи и политинформации. До ужина – далеко, так что посмотрим, пощупаем предков на наличие или отсутствие…

- Товарищи бойцы ! – обратился я к замершему передо мной строю – здесь у нас будет привал. Либо на час – полтора, либо до завтрашнего утра. Дело вот в чём: там… - показал рукой в сторону севера – сражается из последних сил гарнизон Брестской крепости… Сражается на пределе своих возможностей ! Нет воды; нет продуктов; заканчиваются патроны… Немцы не дают им выйти из крепости ! Хотя -выход у них всетаки есть: или сдаться, или умереть… Сдаваться они не будут. Помощи от Красной Армии тоже не будет: немцы уже подошли к Барановичам… Кто то охнул; кто то выматерился… - А до Барановичей отсюда – 180 километров…

- Я хочу помочь нашим в крепости… – продолжил я после недолгой паузы – Я хочу и Я смогу помочь – я уверен ! Но мне нужны добровольцы – 20 человек. Не скрою – будет трудно и возможно, обратно вернуться не все, хотя я сделаю все возможное, чтобы сохранить моих бойцов. Вам надо решить сейчас – кто вызовется добровольцем ? Помолчал с пару минут:

- Добровольцы – шаг вперед ! Нестройно качнувшись: кто раньше, кто позже, весь строй шагнул вперед ! Даже "старики" ! Вот это да ! Я такого не ожидал, честно говоря… Тогда надо провести отсев…

- Кто принимал участите в боестолкновениях – шаг вперед ! Шагнули почти все, даже интенданты. Ну эти то куда ? Отправил их назад, не смотря на возмущение. Новый отсев:

- Кто убил лично хоть одного врага ? И снова "старички" шагнули вперед. А вместе с ними и военфельдшер…

- Борисова – а ты кого и когда убила ? – спросил строго.

- Моя обязанность, товарищ капитан – раненые. А убивать будете вы – дерзко ответила военфельдшер. Так – Такое надо пресекать в зародыше !

- Встаньте назад в строй военфельдшер – это приказ ! Из остальных выбрал два отделения, стараясь не разрушать уже сформированные полуотделения по семь человек: пулеметчик с помощником; два автоматчика; два снайпера и командир полуотделения… Четыре полуотделения: для задуманного мною хватит за глаза. Подошли старички, солидно, без криков обьяснили – их надо брать: у них большой военный опыт. Оглядел прищурившись и спросил:

- Ножом спящего зарезать сможете ? Кое кто из отобранных мною побледнел, а "старички" ответили – так дурное дело не хитрое… Выслушал и решил взять и их – пригодятся… Есть у меня одна задумка: надо только ее в реальности проверить, хотя дома у меня получалось… С настроя проверить меня сбил молодой интендант – тот, с которым меня первым свела судьба – начальник склада, с которого мы выгребли все продукты длительного хранения. Подошёл, обратился официально – Возьмите меня ! Не стал отшивать, поинтересовался – Зачем ?

- Я немецкий язык знаю и умею говорить по-немецки… Проверил, поговорил… Не так, чтобы очень, но в темноте, да еще пробурчав невнятно – сойдет за немца… Взял в группу – может пригодиться. Озадачил своего зама Рощина на предмет занятости оставшихся бойцов, а сам повел отобранную группу в лес – подальше от любопытных глаз. Там дал задание: воткнуть нож в землю наклонившись; присев; разными хватами… Затем – отработать то же на живом человеке, но без ножа… Сам отошел подальше от любопытных глаз отрабатывать задумку…

Дома я однажды довел мою ведьмочку до истерики с криками, метаниями подушек, разбиванием тарелок, но – своего добился: вытащил из памяти моей подруги жизни все о отведении глаз и уходе в невидимость. Она обьяснила, а позднее я и сам с изумлением узнал, что отведение глаз во всю используют спецы из службы наружного наблюдения. Но – только спецы ! В двух словах: отведение взгляда – это способность слиться с окружающим миром, ничем себя из него не выделяя. А невидимость: ею они пользоваться не могут – способность закрыть всего себя от взглядов из окружающего мира. Технология "стелс"… Наука обьясняет и то и другое и теоретически обьясняет – как это нужно сделать, но вот ни у кого не получается ! А с магией – запросто: Мария показывала… Вот сейчас я и попробую… Слился с природой, "отключил" голову: хожу мимо тренирующихся и хоть бы кто голову поднял ! Они меня не видят ! А если в невидимость ? Ушел… Машу рукой у бойца перед глазами, а он не замечает моей руки, только среагировал на поднятый ею ветерок перед носом ! Получилось ! Ну – теперь повоюем ! Покажем гансам кузькину мать !

Осталось проверить еще одно… Выстроил всю команду. Отобрал пятерых бойцов; поставил против строя. Команда для строя – Кругом ! Оба стоя развернулись. Взял крайнего из отобранных бойцов за локоть и отвел в сторону. Снова команда – Кругом ! Повел бойца посередине – никто на нас внимания не обращает ! Продолжил… Шестеро – друг за другом или четверо – если держать за руки или плечи ближних ко мне. Прекрасно – будут мне партнеры по работе !

Поужинали горячим из термосов и я ушёл на разведку. В ручье набрал под крышку воды в 10ти литровый армейский термос, а в вещмешке за спиной лежит 20 плиток шоколада и патроны к винтовкам . Еще светло, как днем – лето же, а я иду у немцев на виду. В невидимости… Иду и примечаю все, что понадобится ночью: где и какие посты; где пулеметные точки; где размещение солдат… И снаружи крепости и внутри. И где сидят наши: подвалы пекарни; подвалы саперного батальона и подвалы Восточного форта… Часа два ходил, высматривал, вынюхивал, выслушивал… Решил зайти в пекарню к бойцам разведроты. Там их чуть больше двадцати человек – начну с них – этих легче вечером сдернуть с места… Прошёл осторожно по обломкам, мимо лежащего с винтовкой бойца; присел; придавил коленом спину и закрыл ладонью рот, чтобы не закричал сдуру:

- Тихо боец, тихо… Я свой… Мне надо к командиру. Если кричать не будешь – отпущу. Если не будешь – помотай головой. Тот с трудом помотал – я чуть ослабил хватку. Я за спиной – вышел из невидимости, чуть сместился в сторону, снимая вещмешок с плеча. Боец пристально следил за мной, а я развязал горловину; достал пачку – 40 патронов и бросил ему. Тот поймал. Достал шоколад; развернул; отломил три полоски, протянул ему. Тот обтер руку об гимнастерку и взял шоколад. Открыл крышку термоса, набрал в кружку грамм сто, протянул бойцу – Пей не торопясь… Какой не торопясь – провалилось сразу ! Парень жадными глазами глядел на полный термос чистой холодной воды ! Налил еще сто грамм. Эти уже он выпил растягивая. Закрыл термос, завязал вещмешок:

Позови кого-нибудь, кто меня отведет к командиру… Боец крикнул негромко в развалины, оттуда вышел такой же уставший, грязный но не сломленный боец. Процедура выдачи воды и шоколада повторилась… Прошли по развалинам, вышли в подвальную комнату: душно, дымно, пахнет не духами… Раненые лежат на подстеленных под них тряпках… А я про раненых и не подумал совсем…

- Капитан Мартынов – НКВД – представился коротко…

- Я тебя знаю… - ответил угрюмый лейтенант – ты начальник заставы… С чем пришел ? – процедил, глядя на мою чистую форму – сдаваться предлагать ? Я подзавис сначала, а потом дошло:

- Ты сначала представься – лейтенант… - надавил я. Субординация есть субординация: лейтенант оправил грязную гимнастерку под ремнем:

- Лейтенант Молодцов. Командир роты разведки. Бывшей роты разведки… - добавил он, горестно вздохнув…

- Вот тут вода – по двести грамм на человека – показал на термос, чтобы сгладить неприятную минуту. – Это – шоколад – по две полоски каждому… Тут – выложил на пол бумажные пачки с патронами – четыреста штук винтовочных патронов… На всех… Теперь дальше: наши в Восточном форте и казарме саперного батальона. Я здесь с разведкой, так что зашел к тому, кого меньше всех – к вам… Ночью я вас, со своими бойцами, отсюда выведу. И остальных тоже… Сначала вас к саперам; потом всех – к форту, а оттуда – за пределы крепости. Будьте готовы к выдвижению в 12.00. Подкинем вам еще патронов, оружия, продуктов. А дальше вы уже сами…

- А не к немцам ты нас выведешь ? – подозрительно уставился лейтенант

- Ты бойцов напои, шоколад раздай лейтенант… А пока будешь это делать – думай… Мне еще к остальным зайти надо… правда воды я для них не захватил – не унес бы. Вечером напоим немного и покормим… А с вами… - обернулся к стоящим у стены мрачным бойцам - я еще встречусь. Продержитесь до ночи. А сейчас подходи за шоколадом. Хоть и немного, но пока что есть… Бойцы подходили, брали шоколад, выпивали по полкружки воды… Мало… Очень мало… Но придется потерпеть еще немного…

- Мы часам к двенадцати появимся… Пока немцев зачистим, пока дозоры уберем… Будьте готовы к маршу. Да – просьба огромная: проверьте, чтобы ничего не гремело и не стучало – не должны немцы услышать шум.

Так же зашел к саперам. Там – полковой комиссар Фомин и капитан Зубачёв командуют обороной. Бойцов там побольше – около двухсот. История повторилась: подозрительность комиссара и наезд – кто такой, откуда, как… Меня признал лейтенант Виноградов… А Фомин так и смотрит волком – как будто я враг народа, или денег у него занял и не отдал, хотя и узнал меня ! Я ведь с ним и в мирной жизни не любезничал: пустой, ненужный начальник, от которого для меня никакого толку. Рявкнул на него, чтобы других в чувство привести, а то они ему в рот заглядывают:

- Ночью вы собираетесь пойти на прорыв. Прорыв отменить ! Я с бойцами выведу вас отсюда. Я уже был в разведроте в пекарне у Молодцова. Сначала мы вытащим их к вам; потом вас – к Восточному форту, а оттуда – всех за пределы крепости… Там накормим, дадим еду, оружие, патроны. Дальше – вы сами… Мы зайдем за вами в час…

- Выведешь ты нас всех прямо под пулеметы немцев ! – злобно выкрикнул комиссар. Остальные угрюмо молчали…

- Ты можешь никуда не идти, Фомин… - равнодушно ответил я.

- Ты как разговариваешь со старшим по званию ?! – вызверился он. Понимаю – все на нервах, но мозги то нужно все равно иметь !

- Ты, Фомин – никто и звать тебя никак ! Я – капитан. Он… – показал пальцем на капитана Зубачёва – капитан. Он… – перевел палец на Виноградова – лейтенант… А ты – обычный красноармеец ! – ткнул пальцем в его красноармейскую гимнастерку, которую он надел на себя, после того, как местные призывники, сочувствующие немцам, стали отстреливать командиров. Обезопасил себя – так сказать… - И командир обороны не ты, а капитан Зубачёв. А ты лишь при нем находишься ! И судьбу двухсот человек не тебе решать – понял ?! Вот тут все очнулись – с начальством так никто не разговаривает, если не выше их званием !

- Мы придем в час. Принесем воды и шоколада – подкрепиться. Кто захочет отсюда уйти, чтобы дальше бить врага – проверьте, чтобы при ходьбе у вас ничего не гремело и не звенело. Все ! Мы придем, а дальше решайте сами – тащить вас на аркане я не буду ! Развернулся и вышел…

В восточном форте у командира 44го стрелкового полка майора Гаврилова все прошло на удивление просто: поговорили, наметили время… Вот что значит кадровый военный и командир… Вернулся к своей группе, сосредоточенной на опушке леса уже к десяти часам. У них все готово: 12 термосов с водой; у каждого по двадцать плиток шоколада и по десять пачек патронов. Я, вообще то, планирую выйти без боя, но все же… В десять уже начало темнеть, но дождемся одиннадцати – пусть охрана угомонится… 45ю дивизию, которой поручили взять крепость с хода и которой это не удалось, отправили вперед, в наступление, оставив в кольце осады по батальону от каждого полка. Три батальона. Напротив каждого из выходов разместили по роте… Еще по взводу разместили внутри крепости напротив мостов из цитадели… Остальных расставили по периметру крепости, вылавливать отдельных бойцов и командиров, сумевших перебраться через реку и крепостные стены… Я наметил выход из Кобринских ворот – рядом с Восточным фортом. Сначала – уничтожим ножами спящих в палатках немцев. Потом – бодрствующую охрану у ворот… Затем то же самое – напротив мостов через реку Муховец… Такое проделать можно, но людей должно быть много и нужно бесшумное оружие – убирать часовых издалека. А у нас его нет, но есть кое что другое…

Чем больше разговаривал с Машей о колдовстве, а потом и размышлял об этом, тем больше приходил к выводу: никаким колдовством здесь не пахнет ! Это они – мистики: ведьмы и колдуны напустили тумана ! Вот, к примеру, ночное зрение – "как у кошки"… Это всего лишь способность организма, оставленная нам от предков, или подаренная нам создателем и встречается она – пусть и не часто, у некоторых людей. Ученые даже описали эту особенность у человека. Серия книг и длинный сериал "Слепой" Воронина – именно об этом… Определение кого либо в определенном радиусе, даже если человек спрятался – всего лишь радиолокатор или тепловое наведение, имеющееся у военных. Та же телепатия… Все же просто: приемник и передатчик ! Считывание мыслей и внушение – из той же оперы ! Ну и какое тут колдовство ? Всего лишь способность включать те возможности человека, которые есть у каждого, но мало кто умеет их включать… Вот телепортация – переброс на расстояние – это уже что то похожее, но и здесь ученые подвели теоретическую базу: это реально, возможно, но – лишь в теории (может быть пока…) А создание чего то из ничего – пример героя Бушкова Сварога – "Рыцарь из ниоткуда": это хоть и имеет научное обьяснение, но вот к колдовству имеет явное отношение ! У меня же: или в связи с переносом; или подарок Марии; или остаток колдовства ведьмака – не так уж и важно, открылись возможности управлять своим организмом – включать несколько способностей ! Ночное зрение; способность к невидимости (создание вокруг себя прилегающей оболочки, окружающей меня и заставляющий "обтекать" взгляд смотрящего на меня); "видение" людей, находящихся то меня на расстоянии до 500 метров – не важно скрыты они или нет; сильно повышенная регенерация заживление и восстановления; увеличение силы, скорости, быстроты, выносливости; "замедление" времени, дающее возможность видеть движения вокруг меня в замедленном действии… Нет – время я замедлять не могу, но могу ускорить свои реакции настолько, что движения остальных кажутся замедленными ! Главное – чтобы мышцы и связки выдержали ! Скорее всего – это защитная реакция моего сознания для сохранения меня любимого, но никак не колдовство. Вот если бы телепортация и создание чего то из ничего ! Да к тому же еще и боевое воздействие на врага, вроде огненных файерболов, заморозки, разверзшейся под ногами земли, заплетания ног корнями и еще много всякого разного. Вот если бы было такое колдовство ! Только уверен – не будет такого…

Было и еще одно, во что не верилось; не хотелось верить, но оно было: сплошь и рядом ! Выстроенная иудеями система поощрения и наказания, направленная на то, чтобы блага получали только они и их подпевалы-прихлебатели, наносила страшный вред всему, к чему Иудейская философия прикасалась ! Когда я – в нашем времени, читал что танкисты отказывались пересаживаться на новейшие танки Т-34 и КВ-1; пехотинцы отказывались от винтовок СВТ; летчики – от новых самолетов Як, Пе, Ту, Ил; радисты и командиры отказываются от новых радиостанций… и множеству подобных примеров, я не понимал тогда и возмущался: как же так – почему отказываются ? Здесь – понял: на складах и пунктах приемки есть новинки, но они не востребуются ! А все оказалось просто, как апельсин ! Всем хочется получить очередное звание, должность, награду, премию. Это дают только за "беспорочную" службу или высокое личное достижение ! Любой прокол, промашка и прощай награда ! Вот чтобы не было прокола, промашки – ну ее нафиг новую технику: она сломается, а отвечать придется не конструктору, допустившему недоработки в серию, а тому – кто сломал ! А кому такое нужно ! Вот и пылилось на складах то, чего катастрофически не хватало в войсках, но то, что в этих войсках работать не могло ! Причина – иудейская философия: лишь бы мне было хорошо, а как другим: меня это не касается ! Да к тому же с захватом иудеев всех "хлебных" и "влиятельных" мест и личным примером – как "надо жить" ! А у нас эти идиоты – "кабинетные" писатели, ведущие, журналисты взахлеб кричат – коммунисты, большевики во всем виноваты ! Коммунисты и большевики – это те, кто вышел из народа и кто старается для народа, а не для себя и для своих соплеменников. Павел Корчагин из книги Островского "Как закалялась сталь". Эти уроды наверняка такое не смотрели, или видели, но кривились – пропаганда… А такие были и было их много, но они не лезли в первые ряды и к кормушкам, а просто делали то, что должны…

На складах танковой дивизии выгреб несколько ящиков фонариков. Новая странность: у немцев такие есть чуть ли не у каждого солдата, а у нас – не каждый командир взвода имел в личном пользовании фонарик… А о трехцветном я вообще молчу, хотя сделать такой – пара пустяков… Выбрал танковые рации и установил на все наши машины. Барахло – откровенно говоря, но связь, хоть какая появилась ! Почему не установить на все танки ? Конечно - платы, на которых собираются радиодетали – это вообще горестный плач Ярославны ! Ведь можно сделать нормальные ? Можно, но не делают… Технологии не позволяют – писали у нас очередные идиоты-разоблачители гадкого СССР. Посмотрел я здесь: всего то ничего был, но успел увидеть и услышать… И сделать выводы…

Если все "выгорит" – отдам все пулеметы Дегтярева защитникам, а сам вооружусь немецкими MG, грузовиками "Опель", "Ганомагами" и танками Т-III и T-IV… Ведь еще в 1939м году закупили у немцев образцы… Так скопируй, хотя бы ! И снова – станочный парк не позволяет создавать ! Зла на таких вот тупиц-разоблачителей не хватает. Хотя – понимаю: за что им заплатили деньги – то и пишут, говорят… Понимаю, но не принимаю !

Начали с палаточного городка немцев, поставленного недалеко от выхода из крепости… Я протащил с собой в невидимости четверых бойцов, дав каждому из них возможность лично уничтожить часового – "повязать" кровью… Подошли тихо; боец выпрыгнул из ниоткуда; удары ножом и опускание тела на землю… Пошли к следующему… Довел группу до ближайшей палатки и привел еще шестерых… И за новой группой. У меня в деле будет пять полуотделений – 35 бойцов и интендант… Перевел всех, а дальше пошла работа: вхожу в палатку, предварительно убедившись, что все спят – просмотрев ауру каждого немца в палатке; на тумбочку у входа ложу фонарик рефлектором наверх с синим светофильтром и силой света на минимуме… Слабый синий свет отражаясь от брезентового верха палатки еле освещает проход между кроватями и спящие тела врагов. А большего и не надо ! Первыми умрут "неудобные" – лежащие на боку. За ними – остальные ! Я – контролирую… Закончили – я выхожу и веду другую группу в следующую палатку. А бойцы в палатке зачищают все, что нам нужно… А на очереди третья… Вот так прошлись по всем палаткам, зачистив последними палатку радистов. В ней оставил интенданта и полуотделение для охраны. "Пробежался" вдоль охранной цепочки секретов, уничтожая всех на расстоянии 350-400 метров, чтобы никто не увидел и не услышал выхода такой огромной массы людей…

Много раз за время нашей первой операции сказал – мысленно конечно, большое спасибо немцам – отъявленным аккуратистам… По тропинкам и дорожкам, по которым они ходят, убраны все камни, обломки кирпичей, веток… Даже в крепости: на лестнице с первого на второй этаж, где расположился секрет немцев, убраны все обломки, чтобы не запнуться и ногу не подвернуть ! А нам – чтобы лишний раз не шуметь… К секретам ходил вдвоем с особо слабыми на кровь – пусть привыкают… Закончив с палаточным городком двинулись к воротам крепости. Перед ним – два секрета из пулемета и двух автоматчиков. Тут уже навалились вшестером: второй пост рядом – как бы не потревожить шумом. Не потревожили – придавили телами и взяли в ножи. А потом – и второй ! И подошли без шума – спасибо немцам… Были и сложности: темно, под ногами ничего не видно – моим бойцам… Мне приходилось вести их по замысловатым траекториям… Прошли ворота и я стал водить бойцов со мной на уничтожение секретов около ворот – чтобы не заметили нашего перемещения по крепости. А дальше – проще: подвел четырех бойцов к секрету на территории крепости, блокирующем выход из прачечной; навалились все группой в шесть человек и все – можно вести новую группу к следующему посту. Так все и получилось: Вперед со мной в опасные секреты шли "убивцы" их старших и мои бойцы… Затем к менее опасным – удаленным, где можно и пошуметь слегка, вел остальных: каждый должен был убить немца и не одного ! Жестоко ? Жестоко, но это – война… И у нас будет именно такая война – без потерь с нашей стороны ! Ну, по крайней мере – без серьезных потерь…

Начали операцию на смене караулов: встретили вернувшихся, уставших и расслабившихся в предвкушении скорого отдыха охранников и ударили в ножи. А потом пошли по палаткам… Ноги приказал обмотать солдатскими обмотками… Закончили – подтянулись остальные. Заменили молодежь на свежих: пусть пока эти отойдут… И к воротам к секретам… Там все делали быстро: подошли, ударили, унесли к дороге пулеметы и патроны – подберем при отходе… От ворот – к секретам у мостов… Как и положено у диверсантов: тихо подошли, тихо уничтожили… Еще бы и уйти тихо… Как и обещал – первыми пришли к разведроте. Те уже готовы. Вышли из подвала и крадучись направились к казарме саперов. Там нас встретили ожидавшие с нетерпением бойцы и командиры… Раздали шоколад и воду. Пока бойцы принимали пищу: если это можно так назвать – мы зачистили посты и засады у форта. Цепочкой направились в Восточный форт. Там людей побольше: пока они ели и пили – остатки разведроты ушли к воротам; за ними – командование обороны и их люди… А за ними уже и люди Гаврилова. Всем было приказано строго-настрого: к речке попить не бросаться; огонь не открывать – работать штыками, если что ни в коем случае не кричать Ура ! Уйдем тихо – иначе нам уйти не дадут – зажмут с двух сторон ! Пока часть группы выводила бойцов я и мои бойцы – работали в ножи дальше по краям выхода, чтобы никто не поднял тревоги. Не подняли… Одно плохо – рука бойцов колоть устала: мы все в крови – вражеской конечно, но так, что хоть выжимай… Вывели мы около шестисот бойцов и командиров… Бойцы, хоть и сами повоевавшие, с невольным восхищением глядели на наши засыхающие от крови гимнастерки. Удостоился даже похвалы самого полкового комиссара Фомина:

- Я до самого конца не верил, что вы нас не обманете ! И руку протянул – как бы извиняясь… А мы люди не гордые, но с чувством достоинства:

- Людям надо верить Фомин ! – не удержался я и добавил – и воспитывать так, чтобы им можно было доверять ! Комиссар скривился, но промолчал – не время сейчас для дебатов да и не время… Такая толпа, как стадо слонов, вытоптала тропинку, указывая – куда ушли вырвавшиеся из крепости. Ну да это уже не наша забота: мы свое выполнили и перевыполнили с лихвой ! Вывели всех на опушку леса: там передали оружие: пулеметы Дегтярева ручные и станковые; патроны, гранаты… По банке малой тушенки на четверых с сухарём – для начала. Потом по банке сгущенки с двумя сухарями. И все это запивать водой – из ручья. Вода чистая – не то, что в нашем времени… Мои, оставшиеся бойцы только успевали приносить термос за термосом… А пока бойцы насыщались – выдал командирам карты, нарисованные от руки, с примерным маршрутом. Огорчил, сообщив, что немцы уже у Барановичей. Показал на мешки с продуктами и ящики с патронами: забирайте – это вам. Отдал две трети от того, что мы везли. Ну да ничего – мы еще наберем: на наш век складов хватит… Тем более мы не с одним убытком: восемнадцать пулеметов MG-34; двадцать автоматов МП-40, патроны, пистолеты; две полевые рации… Не зря сходили: и товарищей своих из погибели вывели и мои обкатались в сложной операции. И трофеями разжились …

Подошел командир остатков разведроты: с ним вышло 23 человека:

- Товарищ капитан ! А вы что дальше делать будете ? Усмехнулся:

- Тебе ручку с бумагой дать, или так запомнишь ? Лейтенант не обиделся:

- Да я не поэтому… Возьмите нас к себе. Нам с вами интереснее будет, чем с этими… – мотнул он головой назад на группу командиров. Хотелось бы, но вон как поглядывает на нас Фомин – он и так готов меня сожрать…

- А что скажет твое начальство на это ? – спросил у лейтенанта. Скрипнули в тишине зубы, яростно сверкнули на миг глаза:

- А мое начальство все там осталось – в крепости ! – выдохнул он.

- Ты не обижайся лейтенант – но как бы не приписали вам дезертирство эти… - начальнички… Майора Гаврилова я не имею в виду…

- Война все расставит на свои места… - философски ответил лейтенант. Эх… Знал бы ты – как она будет расставлять вот такими комиссарами…

- Возьму, но с условием – подчинение беспрекословное ! Начнешь рот открывать не по делу – вылетишь из подразделения. Парень улыбнулся:

- С вами не поспоришь ! Вы командуете – мы подчиняемся ! Хлопнул по плечу, указал подбородком на стоящих командиров:

- Иди, обрадуй начальство… Лейтенант ушел. Раздался гневный голос Фомина – опять строить начал ! Ну что за сущность такая сволочная: ведь сам то – никто: попка-попугай: что скажут, то и передает остальным… Ни ума, ни мнения своего, ни умения военного – ничего нет, а туда же – командовать ! Накомандовались такие – дальше некуда !

Фомин быстро направился ко мне. Аж отсюда чувствовалось возмущение:

- Вы что себе позволяете ! – выкрикнул он. Ожил начальничек…

- Значит так – Фомин… Если я еще раз услышу твой возмущенный голос – сводная группа уйдет без тебя. А ты останешься со мной – осуществлять руководство и надзор. А потом погибнешь – в бою. Героически… Ты понял меня комиссар ?! Вижу – понял… Все – свободен ! И помни – я не шучу !

500 с лишним человек уходили в нарождающиеся сумерки и туман, поднимающийся от остывшей за ночь земли: нагруженные патронами, гранатами, оружием, продовольствием, термосами с водой – грязные, измученные, уставшие но не сломленные. Уходили на восток. Уходили в рассвет, в неизвестность… А нам надо к себе – на полянку, отдохнуть, выспаться. У нас впереди – Береза-Картузсская: склады 205ой мотострелковой дивизии. Я знаю – где они и я знаю, что они еще целы – до завтра. Так что сегодня – кровь из носу, но нам надо быть на месте. А то ведь растащат всё ! Поспали до обеда – нас никто не тревожил… У меня есть заместитель: службу несет исправно; подчинение полное – никто не пытается его строить…Завтрак нам оставили – мы его и сьели в обед. Особенно рады было разведчики. Хотя – присмотрелся я к ним: одно слово "разведчики"… Мои им форы 100 очков дадут ! Но все парни крепкие – этого не отнять. А есть материал – есть с чего лепить бойца. Всё же 22 бойца. Ну – поживем – увидим…

Выехали после обеда: надо дать немцам успокоиться. И хотя у меня полный портфель всяких бумаг: накладные, командировочные предписания; направления, бланки приказов – нечего лезть на рожон. Смастерил пару бумаг и покатили к Березе-Картузсской, вернее к складам перед станцией. Ехать то: всего ничего – 120 километров. Проехали по узкой тропинке – колее еще несколько километров и выехали уже за крепостью. Жаль дороги дальше нет – к Бресту течет река Муховец и мост через нее – у самого города… И железнодорожный и автомобильный. Выехали с проселочной дороги и встали перед главной. Ждем "кармана" – промежутка между двумя группами автомашин. Вот нарисовался необходимый просвет и мы неторопливо выехали на шоссе. А тут и газку прибавить можно ! Разрушенную, сгоревшую технику с дороги на обочины стаскивают наши пленные. У водителя аж зубы заскрипели от злости:

- Улыбаться не надо, но и рожу зверскую строить не надо, иначе сгорим из-за тебя ! – спокойно отреагировал я. А водитель отреагировал правильно на мои слова. У меня самого кулаки сжимаются, но в голове одна мысль мечется: как бы кто не сорвался ! Не сорвались – проехали мост без проблем: у моста стояли жандармы-"гаишники", но мы же шли в колонне… 30 километров в час… Четыре часа и мы у цели: не доезжая десяти километров до станции свернули на проселочную дорогу направо. Заехали глубоко в лес; свернули с дороги в глубь; нашли место для стоянки… До темноты еще уйма времени, но надо поспешить. Расставили секреты; взял с собой полуотделение "своих" и мы нырнули в лес, пробежаться до месторасположения складов – желательно их оприходовать уже сегодня, а завтра – встретить посланных туда немцев. Как то мне неловко за такой маленький конвой – всего один "Ганомаг"… И еще от пары – тройки грузовиков я бы не отказался. А бумаги я какие угодно нарисую: у меня в голове, как на экране – любая фамилия, любая должность и любая подпись… Рисуй – не хочу, тем более разных бланков – целый портфель…

Глава седьмая

Тяжело в учении…

Кругаля мы дали знатного, но выяснили все, что нужно: на складе горючего – 4 десятитонные цистерны. Одна – сухая. Во второй – если четверть есть, то хорошо. В третьей – на стук половина… И последняя, самая дальняя цистерна – полным полнехонька ! 16-18 тонн… Надо дать немцам её захватить: если пошлют бензовоз – просто отлично, ну а если машины с бочками – тоже сойдет… Склад с оружием вообще полон и брошен – заходи, бери что хочешь ! Пока мои бойцы охраняли дальние и средние подступы – не дай бог немцы заявятся раньше и застукают нас за осмотром: они же не заедут сюда, как на свой склад – сначала пустят разведку и возможно пешую. И возьмут нас тепленькими: куда мы денемся из огражденной территории, да еще и под огнем автоматов ! Паранойя ? Пусть будет, но лучше подуть на воду, чем обжечься ! Просмотрел: штабеля винтовок и горка пулеметов ДП ручные; "Максимы", которые нам сейчас и даром не нужны. Избаловали нас трофеи ! А вот автоматы ППД, пистолеты, наганы, патроны мы заберем ! И стоящие наособицу батальонные 82х мм минометы с запасом мин обязательно прихватим – тяжело в деревне без миномета ! Пока это все пусть тут лежит: завтра дождемся гостей и тогда уже попросим них автотранспорт. На продуктовом складе кто то похозяйничал, но так – слегка: нам осталось очень много – увезти бы все… Вернулись на базу усталые, но довольные. На базе занятия идут по распорядку. Разведчики включились в подготовку: тяжеловато им пока, ну да их никто и не нагружает по полной – пока…

С разведчиками нас – бойцов, уже 10 полуотделений: 75 бойцов-штурмовиков. Присоединил и интенданта: зачем мне аж три сразу ! Отделение у разведчиков… Отделение у стариков: часть к ним пришла от разведчиков и бывших пленных. Отделение из моих пограничников. Отделение из пленных пограничников. Отделение "потеряшек". Итого – 5 отделений; 5 командиров отделения; командир взвода и его зам; мой зам Рощин; восемь шоферов; два моих снайпера и два моих личных бойца. Три отделения – взвод и на него свой командир – Молодцов Олег – бывший интендант: и язык знает и командовать обучен – заканчивал пехотное училище, а "ушел" в интенданты из-за женщины – жены зам полка по тылу. Старички – отдельная команда… Были еще "потеряшки" – отделение бойцов 75ой стрелковой дивизии, но их и бойцами назвать трудно – так: пушечное мясо… Итого – 94 человек, включая военфельдшера. Немало за четыре дня нахождения в этом мире… Вот только качество… Подготовка бойцов и командиров явно не на высоте. Время уходит, как вода в песок, а сделать нужно ой как много ! Сегодняшняя бескровная операция получилась только благодаря моему "не колдовству"; расслабленности немцев и моему умению, хотя и информационному… Дальше надеяться на подобное – глупо и преступно ! Значит - покой мне только снится !

Разместились мы на продуктовом складе – мне это как то ближе по духу ! А что – с питанием мы проживем, а вот без него – будет серьезная напряга. Я же отдал почти все вышедшим из Бреста, разве что оставил себе кое какой дефицит, вроде шоколада, сгущенки, соленого сала… В здание склада поместили военфельдшера и раненых, а себе поставили палатки за сзади складов, за пределами огражденной территории: вдруг немец внезапно нагрянет, а мы за забором, пусть и из проволоки ?! А палатки в лесу: снять их можно быстро и убрать с глаз долой ! Расставил караул и скрытные дозоры на дороге и по сторонам, если вдруг кто то вздумает зайти сбоку. Дозоры друг за другом: в 300 метрах от склада и в 200х. Если один прошляпит – увидит второй: бойцов у меня хватает на всё ! Предосторожности были напрасны, но необходимы: стоит только расслабиться и неприятности повалят косяком ! Поэтому – ну их нафиг эти неприятности: без них жизнь как то интереснее и веселее… Утром отправил к складам с горючим и боеприпасами по полуотделению "потеряшек" с рацией: у нас их две и одному моему бойцу… Настроили частоты в рациях с радиоприемником в трофейном "Опеле" – машины мы отогнали еще дальше в лес – за палатки… А "Ганомаг"… Уж больно он заметные и узнаваемые следы оставляет своими гусеницами на дороге ! Отогнал его от склада по дороге метров 400 и съехал на нем в лес. Заехал как можно глубже в чащу. Выйду, когда понадобится, задом. Дорожки от гусениц разровняли, как смогли; засыпали листьями, хвоей, ветками, а на следах, уходящих в лес, воткнули два срезанных кустарника. Хорошо воткнули, глубоко: может еще и приживутся на новом месте, корни пустят… Пригляделся – с дороги увидать следы гусениц в лес просто нереально. Что мне и нужно. Все – ждем гостей !

Гости появились после обеда. Ну конечно: война войной, а обед по расписанию, особенно у немцев ! Да нам же и лучше: после обеда страстное желание прилечь, а не следы на дороге разглядывать ! Прибежал дозорный: едет колонна, скорее всего сюда: один "Ганомаг" и два грузовика… Что получается: в грузовиках по 20 солдат, да в "Ганомаге" восемь… Пятьдесят, не считая шоферов. Это по максимуму ! Многовато для склада то ! Хотя – если с ними команда трофейщиков и её начальство… Тогда минус 15 человек, но и трофейщиков со счетов скидывать не следует – они тоже знают с какой стороны винтовку держать ! Впрочем приедут – увидим: чего заранее гадать…

Работать решили сильным огнем сразу с пяти сторон: пулеметами и автоматами перед складами и за складами так, чтобы не попасть друг в друга… Пулеметчики за складами прикрыты от противоположного огня стенами склада – сам проверял. Мои снайперы за складами справа и слева от здания – у каждого своя сторона от склада. Перед складами никого ставить не стал: наверняка немцы пошлют разведку посмотреть, что со складами, а может быть и обойти их вокруг... Пусть обходят – разрешим, а потом выдвинемся скрытно на свои, заранее намеченные позиции. Огонь со всех позиций и со всех стволов – по моему сигналу: пистолетным выстрелам… Особо указал: по машинам не стрелять – они нам нужны целыми, даже не прострелянными: для лучшей конспирации на дорогах…

Все на позициях; каждый знает что делать… Но немцы то – немцы ! Блицкриг – наше все ! Ни какой разведки: первым с дороги на большой скорости к воротам перед складом подлетел "Ганомаг"; за ним с дороги вырулили в разные стороны два тентованных грузовика и встали по бокам бронетранспортера, не доезжая до него метров 15-20. Из кузовов посыпались, как горох на землю солдаты с винтовками и грамотно, быстро, четко побежали двойками к "Ганомагу": первый подбежал к переднему колесу и встал на колено, а второй укрылся – стоя, у заднего… С другой стороны – такая же картина… Пулеметчик в кузове "Ганомага пригнулся к прицелу и хищно водил стволом в стороны, выцеливая врага. Солдаты в кузове бронетранспортера, словно еж колючки, выставили винтовки в стороны с двух бортов… Спрыгнувшая пара с грузовика как то быстро плюхнулась на землю и установила на сошки пулемет MG-34, направив его на склад… Выскочившие солдаты укрылись за двумя грузовиками… Из кабины одного выскочил пехотный лейтенант, а из второй – фельдфебель и так же быстро и ловко притаились за передними крыльями грузовика, вытащив из кобуры пистолет… Готовы к атаке на противника… А противника нет ! Одна створка ворот приоткрыта; во дворе перед складом никого нет… Со склада никто не выбегает в панике; дверь в здание интенданта распахнута настежь; одна створка дверей на склад тоже приоткрыта. Противника нет. Противник сбежал !

Резкий короткий свисток лейтенанта и двое солдат с автоматами, пригнувшись побежали к приоткрытой половинке дверей склада. Подбежали к разным сторонам и приникли к стенке… Кивнули друг другу и оба выскочили перед раскрытой дверью, держа автоматы у бедра, готовые срезать очередью любого, кого увидят. Постояли и скользнули в склад… Еще одна пара так же заскочила в дом интенданта… Вскоре обе группы вышли на свет божий (из склада позднее) и крикнули:

- Господин лейтенант – никого нет… Лейтенант, не убирая пистолета в кобуру, настороженно направился к складу. За ним, от другого грузовика, так же осторожно потянулся фельдфебель…

- Все осмотрели ? – спросил лейтенант. Солдаты ответили – Все ! Лейтенант подозвал жестом двоих и кивнул в сторону двери. Те молча скользнули внутрь, а офицеры отошли к "Ганомагу". Потянулась томительная пауза… Наконец саперы – это были именно они, вышли и доложили: Все чисто господин лейтенант… Тогда в склад зашел фельдфебель… Солдаты расслабились, но оставались на своих местах. Из склада вышел трофейщик и направился к лейтенанту. Тот поднес к губам свисток и коротко свистнул два раза. Солдаты расслабились и стали разбиваться на кучки. Кто то закурил… Кто то направился к деревянной будке без привычных букв М и Ж… Из кузова "Ганомага" солдаты спрыгнули на землю – размять ноги, затекшие от долгого сидения в узком кузове… Сидящие в кабине подняли броневые заслонки, увеличивая видимость… Пулеметчик и помощник встали с земли; развернули пулемет стволом к дороге и остались возле него… Вот что мне в немцах нравится: все выполняется по команде ! Нет команды Разойтись… и пулеметчики стоят у пулемета, не отходят… Наши бы уже давно травили байки друг с другом ! Пулеметчик в "Ганомаге" тоже скучает; головой вращает туда-сюда, слушая солдатский треп, но своего места не покидает – не было команды от командира. И у меня будет так же – мамой клянусь !

- Ну все, фельдфебель… - с еле уловимой ноткой превосходства небрежно бросил лейтенант – дело сделано, склад ваш. Оставлю вам отделение для охраны – надеюсь этого хватит…

- Вполне, господин лейтенант… - солидно, но в то же время уважительно ответил трофейщик – мы сейчас быстро загрузим машину и вы уедете в эту трудно произносимую деревню… Лейтенант рассмеялся… - А пока мои люди будут грузить наш грузовик вы можете выбрать со склада что то, чем можно поощрить доблестных солдат вермахта ! Пока еще командование поощрит отличившихся… -коварство явно выпирало из сказанного фельдфебелем с простодушным видом. Но лейтенант купился на такую простую наживку, да так, что заглотил ее целиком – судя по довольному виду тылового вояки, имевшего на лейтенанта свои виды…

- Вы думаете это можно сделать ? – задумчиво произнес лейтенант… А не прост этот "сапог" – ой не прост… Фельдфебель разлился в уважении и восхищение и лейтенантом и его солдатами и видя, что его речи достигли цели перешел к главному, ради чего он, собственно и старался…

- Вы сопроводите нашу машину с грузом и передадите мою просьбу – прислать сюда четыре-пять грузовиков, чтобы побыстрее вывезти отсюда все продовольствие… А заодно… - хитро прищурившись, посмотрел на лейтенанта – напишите рапорт о том, что этот склад МЫ захватили в бою с превосходящими силами большевиков… У лейтенанта челюсть поползла вниз ! Да ! Куда ему изощряться в хитрости и лукавстве с тыловиками, собаку съевшими на разных аферах и обманах !

- И вам и мне не помешает участие в боевых действиях, приведших к победе германского оружия над большевицкими ордами… В рапорте можно указать силы противника – 200 человек…

- Солдат и командиров… - машинально поправил лейтенант и качнул головой – 200 – это слишком неправдоподобно ! 100 будет достаточно…

- Пускай будет 100… - великодушно согласился "аферист" – трупы я обеспечу: тут невдалеке лежит несколько десятков – привезем… На Железный крест это не потянет… - деловито продолжил он - но на благодарность командование и знак "Участие в атаке" вполне хватит ! – скромно потупив глаза закончил коварный соблазнитель…

Ну жук, ну хитрован ! – невольно восхитился я, слушая двух офицеров Вермахта, негромко затевающих аферу недалеко от меня. Эта "сладкая парочка: стояла возле ступенек, ведущих в открытую створку двери склада, а я стоял в этой самой раскрытой створке – совсем недалеко от них… Субстанция в голове, именуемая в народе мозги, в это время тщательно просчитывала ситуацию ! С одной стороны хорошо: уедет "Ганомаг" с двумя грузовиками, но вернётся четыре-пять и целые ! А в бою, сейчас, вполне могут повредить какой-нибудь из них: у меня бойцы ещё те снайперы ! Но с другой стороны – не хочется отпускать "Ганомаг": когда такой нам еще подвернется ?! А еще они заберут со склада три тонны самого-самого ! – завопил хомяк в моей голове… И солдаты с офицером выберут самый лучший дефицит ! – присоединилась жаба. Ну как с ними не согласиться: не отдадим врагу ни грамма продовольствия – самим пригодится !

Расставив бойцов и командиров на позиции, повторив последовательность действий командирам групп, с жестким приказом – По машинам не стрелять ! – ушел в невидимость и побежал через ворота в склад. В складе, при входе слева стоит стол со стулом – для кладовщика, отпускающего продукты по накладным, подписанным интендантом. Стол обычный, но я приказал оббить его по трем сторонам дюймовыми досками: получился схрон, в который можно укрыться, если вдруг в слад бросят гранату… Немецкую… Стоя в раскрытой створке двери я, как в театре – кресла только не хватало, наблюдал механизм действий и довольно успешных и слаженных – тут ничего не скажешь, хоть и враг… Услышал и увидел сцену "соблазнения" "невинного" лейтенанта Вермахта "развратным" тыловиком – трофейщиком… И принял решение…

Скользнув к офицерам, стоящих друг против друга, развел руки в стороны ("Вальтер" в правой руке) и подведя к головам, с о всей возможной силой толкнул их лбы навстречу друг другу ! Треск удара еще не успел разлететься по сторонам, а я уже открыл огонь по первой цели – треугольнику: водитель бронетранспортера; сидящий рядом солдат; пулеметчик… 30 метров – не расстояние ! И перенос огня на вторую важную цель – пулеметный расчет ! Оставшимися патронами отстрелял по стоящим справа и слева от бронетранспортера солдатам. Нагнулся к лежащим у моих ног офицерам… Удар рукояткой пистолета в висок лейтенанта и ребром левой по сонной артерии фельдфебеля, плюща артерию и разрывая на части шейные позвонки ! Не распрямляясь, метнулся в раскрытые створки дверей… Вовремя ! В проходе засвистели пули: увидел кто то вспышки пламени на срезе дула пистолета и открыл по нимогонь, не заморачиваясь чертовщиной: вспышки есть, а человека нет ! Прислонился к стене из бревен, бросив на стол расстрелянный пистолет и выдергивая из-за пояса второй. В проеме что то мелькнуло; раздался стук по деревянному полу… Я метнулся, "складываясь" под стол, раскрывая по шире рот. В закрытом помещении гулко рванула граната, за ней вторая ! Осколки с визгом разлетелись по сторонам, с тупым стуком впиваясь в ненадежную защиту из 3х сантиметровых досок… Хорошо что у немцев нет нашей Ф-1 ! И кто же это у них такой шустрый то, а ?!

На территории склада ударили пулеметы MG – наши, конечно; короткими очередями их поддержали автоматы ППД… Защелкали самозарядные винтовки СВТ, выбивая одиночные цели… В ответ послышались нестройные хлопки немецких винтовок "Маузер", уменьшающихся с каждой секундой… Пули в склад не летели – пора и мне включиться в разгром, а то так и просижу под столом – словно трус какой то ! Вылез, выглянул дверь… На земле валяются тела мертвых и раненых немцев… У "Ганомага" только труппы – я озаботился, а вот под грузовиками за колесами укрылось приличное количество солдат: и защита какая-никакая и поняли, видимо, что по машинам не будут стрелять… Вы хитрые, или умные ? Да неважно ! Это вас с боков, из леса не видно, а мне спереди вы все как на ладони ! Лег на пол – на всякий случай и открыл огонь из пистолета ! Девять патронов – девять трупов. Больше под грузовиками не оказалось. Даже один патрон остался… Оттолкнул "Вальтер" в сторону, выдернул из кобуры последний – третий. Осмотрелся, прислушался: немцы не стреляют; с нашей стороны стрельба тоже стихла – нет целей… Поднес ко рту немецкий свисток…

Длинная резкая трель свистка пронзила настороженную тишину… Условная команда – прекратить стрельбу. Я еще раз внимательно оглядел поле боя: кое где стонут "подранки", да дергаются смертельно раненые… Эти нам не страшны, а вот подранки… Встал в полный рост – сверху виднее и стал всаживать пулю за пулей в подозрительные тела. Девять выстрелов и смена обоймы…Смущал меня кузов "Ганомага": вроде бы все оттуда выпрыгнули, но – как говорят: в семье не без урода… Мог кто-нибудь улечься на освободившиеся сиденья: или ветеран какой-нибудь, или какой-нибудь "сачок"… У немцев с этим строго, но все же… А сейчас услышит русский говор да и начнет швыряться гранатами – погибать с честью ! Обошёл бронетранспортер с той стороны, где наших нет: не хватало еще словить пулю от своего же ! Борт высоко – не заглянешь… Осторожно встал ногой на ступеньку и начал медленно подниматься: в кузове действительно был один солдат и он был страшно напуган ! В таком состоянии он мог сделать что угодно ! Поднял голову над срезом кузова – сидит на полу; вертит головой в разные стороны, вместе со стволом винтовки, а справа, у бедра – четыре "колотушки" – наступательные немецкие гранаты, да еще с надетыми на них осколочными рубашками ! Вот был бы "подарок" нашим, зайди они сюда ! Поднялась рука с пистолетом… Выстрел ! Пуля в голову толкнула немца на правый бок… Готов. Спрыгнул и порысил к складу. Уже оттуда раздались два коротких свистка. За ними снова два коротких – Быстро преодолеваем открытое место и забегаем на территорию склада ! От леса к складу рванулись бойцы с винтовками и автоматами на перевес: заскочили на территорию. А тут и я вышел из здания склада, но аккуратно – некоторые слабонервные чуть не открыли огонь по собственному командиру ! На первый раз, конечно прощу – но только на первый раз !

Раздал приказы: трупы убрать в сторону; раненых добить тем, кто в ночном рейде на Брест не участвовал; оружие собрать; машины начать загружать продуктами. За старшего оставил Молодцова и придал ему отделение "старичков". Уже на выходе со склада меня перехватил радист: немцы пожаловали к складу с горючим… До него, по прямой – четыре километра… Мы и рванули е нему волчьей рысью: легкий бег – шаг – легкий бег… Тяжело было пулеметчикам: MG-34 весит 12 килограмм… Выделил двух бойцов на переноску: пулеметчик должен быть свеж к началу боя ! Добирались около часа: перед складом пришлось пустить впереди, кроме авангарда еще и разведку веером… Прибыли, вышли на заранее намеченные позиции вокруг базы ГСМ (горюче-смазочных материалов) по принципу американских городов: линии огня пересекались как улицы – перпендикулярно друг другу. Пулеметы и снайперы – сзади цистерн; автоматчики и снайперы – сбоку: простреливать проходы между цистернами, чтобы никто за ними не спрятался… И жесткий приказ – ни в коем случае не стрелять с цистерны ! Иначе сгорим вместе с немцами ! Вы то сгорите – хрен с вами, а вот если сгорят грузовики и топливо… И улыбнулся после этого добро так, ласково… Но всех проняло по полной ! На складе тем временем расслабон у личного состава, но службу назначенные часовые тащат исправно… Наблюдатель сообщил: прибыло два грузовика. Буквально перед нами уехали, оставив охранение… А куда ? Если знают месторасположение склада с оружием и боеприпасами, то туда: откуда то они узнали про расположение этих складов… Или кто то сдал или нашли в документах: я склоняюсь к первому…

Склад с боеприпасами тут рядом – километра три по прямой – надо вернуться на пару километров и отвернуть на юг на километр. Оставил на командовании Рощина, а сам, забрав два отделения побежал на оружейный склад. Это нам до него три километра, а на машине – целых пятнадцать: нужно уехать к мосту, который пересекает набольшую – метра четыре-пять речушку и вернуться обратно. Тот еще круг ! Если поторопимся – успеем. Успели, но чуть не влетели в засаду: часть из разбитых и рассеянных бойцов и командира – старшины, который и сумел собрать отряд в 20 бойцов, прибыла на склад вооружений и укрепилась в нем, наметив отдохнуть до утра, а завтра двинуться в путь на восток, вооружившись до зубов. Вооружения – правда, хоть одним местом ешь, а вот с едой – напряга… Её нет. Совсем нет ! Разведка вовремя засекла схроны с бойцами на складе и доложила. Вот только полномасштабного боя с убитыми и ранеными мне не хватает для полного счастья ! Времени на рассусоливания и дипломатические экивоки не было катастрофически, поэтому взял шестерых бойцов в "связку" и потащил в невидимости на склад. Прошли мимо пулеметного гнезда; в ворота и на склад… А там – у старшины на виду и возникли из воздуха ! Тут же взял инициативу в свои руки и приказал старшине – выводим бойцов со склада – срочно ! Если бы не "чудо" – пришлось бы долго убеждать, а так – выскочили, забрав пулеметы. Успели: боец подбежал и доложил – немцы пустили пешую разведку… Отошли в лес… А дальше – все по задуманному сценарию: окружили полукольцом и уничтожили всех… Вот только я сглупил – разрешил старшине с бойцами поучаствовать… Не смотря на запрет палить по грузовикам бойцы оторвались от души, с истинно русским размахом – отомстили немцам за страх и гибель товарищей ! Разнесли в дребезги мотор, кабину и кузов одного грузовика и пару баллонов второго ! Молодцы – ничего не скажешь ! Старшина смущенно оправдывался, когда я его подначил: мотострелки – надежда Красной Армии: меткие, смелые, бесстрашные ! Вот и нагадил их по заслугам: заставил в темпе разбирать грузовик на запчасти и менять разорванные пулями баллоны на запасные… Выставил охранение впереди на дороге, а всем свободным – грузить то, что нам надо… А нашлось немало: крупнокалиберные пулеметы ДШК 12,5 мм; 120мм минометы с минами; винтовки СВТ; автоматы ППД; пистолеты ТТ; ручные пулеметы ПД; гранаты, патроны, взрывчатка… В одну машину – не поместится никак ! Сделал запрос на склад горючего. Пока мы тут воевали, они дождались аж шести грузовиков. Правда с бочками под топливо и моторное масло: автоцистерн, я читал, у немцев катастрофически не хватало… Да нам и такое сойдет. Правда сюда придется перегнать целых два грузовика ! Если бы не эти "меткие" мотострелки ! А что делать ?

Взял с собой четверых самых выносливых и рванул бегом на склад с горючим. Добежали – налегке, за полчаса и уже через час вьезжали, в немецкой форме, на склад боеприпасов. Правда капитан в кабине грузовика смотрится как то экстравагантно, но ничего: встречная колонна прошла мимо и не остановилась… Погрузка машин пошла в прежнем, ускоренном темпе: от группы, выехавшей на продсклад известий нет – как бы подкрепление не выслали ! Выслали ! Эти ехали уже осторожнее и разведку выслали – как полагается. А пока ждали разведку – мы и навалились на два взвода с трёх сторон. Два грузовика и "Ганомаг"… Как ни старались – бронетранспортер – на запчасти, а и двух грузовиков собрали один… Вот сейчас пора уносить ноги, иначе – прищемят хвост и начнут рубить до самого горла ! К моменту окончательной загрузки, просматривая ауры мотострелков заметил несколько отличных от других. Эти мне уже знакомы – по тем, оставшимся в лесу, из бойцов 75 дивизии. Не горят они жаждой отмщения, а желают отойти в сторону, но молчат – пока… А мне такое ни к чему… Обговорю со старшиной и сержантом…

Подозвал старшину, сержанта и этих троих:

- Что бойцы – не хочется воевать с немцами ? – ошарашил их в лоб… Старшина и сержант вскинулись на мой вопрос.

- Да что вы такое говорите товарищ командир ! – фальшиво возмущенно воскликнул один, а другие его нестройно поддержали…

- Давайте начистоту бойцы ! – не стал я плести кружева – у меня времени нет: немцы вот-вот могут снова нагрянуть… Я – капитан НКВД… Вот тут мужики сильно побледнели – знают что это такое, особенно на вновь присоединенных территориях… Не буду пугать – не вижу черноты в ауре:

- Вы воевать не хотите ! – вскинул руку, прерывая оправдание. – Я вас понимаю: вы все родом отсюда, но гнили в вас нет – я вижу… Поэтому сделаем так: вы уходите с оружием домой. Теперь уже остановил старшину с сержантом – сержант аж вскочил в праведном гневе !

- У меня подразделение добровольное и я не хочу, чтобы по дороге вы подвели и меня и всех нас. Но запомните одно: война скоро все равно придет к вам и тогда вам надо будет выбирать с кем вы: с немцами или с советским народом ! А за предательство советский народ и правительство спросят. Строго спросят – говорю вам как сотрудник НКВД !

- Да мы же не отказываемся… - начал один из троицы…

- Вы уйдете ! – сказал, как отрезал я. – Вас не будут стрелять в спину – я гарантирую ! Вы даже можете забрать с убитых немцев продукты и что вам понравится. Но за это – одна просьба… - обратился я к троице… - Сделаем все, что вы скажете товарищ капитан ! – пылко воскликнул самый доверчивый. На него из подлобья с укором глянул второй. Вот так и ловятся особистами, комиссарами "несознательные" граждане и бойцы…

- Вы же местные – все здесь знаете… - задумчиво начал я…

- Да мы не отсюда – перебил меня третий – мы с под Ружан и Слонима…

- Ну – это не так уж и далеко… - возразил я – так вот какая просьба – не попадайтесь немцам день два, пока мы не уйдем далеко…

- Да мы совсем не собираемся попадаться… - возразил нетерпеливый…

- А если, все таки попадетесь – не говорите про нас… Договорились ?

- Договорились товарищ капитан… - нестройно ответила троица. Отпустил, приказав осмотреть убитых немцев и собрать все продукты…

- Вы что делаете товарищ капитан ! – взвился возмущенно сержант, когда "уклонисты" отошли в сторону – да их надо к стенке и по законам военного времени… ! Старшина промолчал, но было видно, что он согласен.

- Об этом попозже поговорим, а пока – постройте личный состав ! Прошелся перед строем, вглядываясь в ауры бойцов.

- Товарищи бойцы и командиры ! Сейчас немцы наступают, а Красная Армия отступает. С боями… Немцы сейчас уже подошли к Барановичам ! По строю прокатился негромкий гул…

- Да – под Барановичами. И они не остановятся… Долго не остановятся… - жестко бросил я в строй замерших бойцов – если не помочь Красной Армии их остановить. На счету сейчас – каждый боец и командир ! НО ! У всех вас сегодня, сейчас есть выбор: или помочь Красной Армии и советскому народу, или уйти в сторону ! Трое из вас сделали свой выбор – они уходят в сторону: домой ! Это их выбор и они несут за него ответственность. Уходящие – три шага вперед ! Трое вышли вперед… Строй загудел: кто возмущенно; кто удивленно…

- Я отпускаю их домой… Новый гул голосов… - Если кто то из вас хочет уйти в сторону - сейчас самое время ! Позже – это будет предательство ! А сейчас – можете выйти из строя; забрать с собой оружие и продукты, что собрали с немцев. Слово командира – вам ничего не будет. По крайней мере – с моей стороны ! Ну а дальше – усмехнулся – как карты лягут… Кто не хочет воевать – выйдите из строя ! Вышло еще двое… Ладно…

- Сядьте в сторонке… Как только мы уедем – можете идти на все четыре стороны… Уклонисты отошли, опустив головы, а я отдал команду – Мои бойцы - по машинам ! Бойцы в немецкой форме залезли в машины. Подозвал к себе Мочалова; старшину и сержанта мотострелка:

- Сержант. Назначаешься командиром отделения из 14 бойцов. Старшина – тебе должность подберу позднее. Сейчас выходите с моими бойцами на нашу базу. Старший группы – сержант Мочалов. Выполнять все его команды – как мои: беспрекословно ! Сержант ! – повернулся к Мочалову – по ходу движения бойцов не гони: устали они… Но и не задерживайся ! Да… - в случае неповиновения, спора, пререкания – разрешаю стрельбу на уничтожение ! В голову или в сердце ! Ясно ? Мочалов закаменел лицом, вытянулся:

– Так точно – ясно товарищ капитан ! Вот и славно… Мы, конечно, приедем раньше, чем они доберутся, но сразу же загрузимся и в путь ! Надо уносить ноги, пока не оторвали голову… За полчаса, без проблем, перегнали три грузовика, а через час подошли уставшие бойцы. Четыре машины с горючим уже стояли на продуктовом складе, готовые к выезду. Теперь бы уйти без проблем… Не ушли… Наблюдатели за километр до склада сообщили – к нам едет "ревизор" ! С проверкой, которая его вряд ли обрадует… Хорошо освободившийся от погрузки Рощин вывел на точку вероятного перехвата полуотделение, да и я ссадил с машин всех своих – в засаду. Там сейчас отделение, но у "ревизора" – два грузовика с солдатами и "Ганомаг" ! И внезапность тут не прокатит ! Только внезапное нападение ! С отделением разведчиков метнулся к засаде вдоль дороги; за мной – отделение "стариков". Уже на подходе услышал раскаты пулеметных очередей; треск автоматов и хлопки винтовочных выстрелов. Рассредоточились вдоль левой стороны дороги; пошли на полусогнутых, поползли… Все машины остановлены; пулемет с "Ганомага" молчит; но еще два лупят в лес, прижимая наших к земле… Наши преимущество в численности сократили, но как сократить преимущество в мастерстве ?! Рощину приказал – внезапным огнём отвлечь немцев от наших, а там и "старички" ударят с правой стороны дороги, почти в тыл немцам ! Приказал, а сам рванул в лес, уходя в невидимость. Наверняка немцы обойдут с фланга ! А я их должен встретить ! У меня два "Вальтера"; автомат МП-40 и шесть рожков с патронами. Хватит ! Побежал кругом, не забегая далеко – лишь бы шальная пуля не зацепила ! Обошлось… А вот и гости незваные – крадутся кустами, впадинами пригнувшись. Настороженные, опасные… Пропустил, восстанавливая дыхание. Их восемь. У меня патронов девять. И я не мажу ! Огонь ! Хорошо что в спины – дольше будут оборачиваться ! Успел свалить троих, как по дереву, за которым я спрятался хлестанули пули. И тут же – стукнуло что то об землю справа ! Граната ! Простому смертному был бы уже конец, но не мне: шагнул из за ствола осины, влево, уходя из сектора поражения осколков – я же невидим ! В пистолете еще шесть патронов, а гансы не спешат себя обнаруживать ! Да я и так их вижу – вон их ауры сверкают из-за кустов, деревьев. Умело укрылись – чувствуется выучка и боевая практика… тем более вам нельзя ходить по нашей земле ! Прикинул – троих смогу поразить, а дальше – снова игра в прятки ! Осторожно шагнул в сторону, уходя от измочаленного осколками гранаты дерева, заходя несколько сбоку… До нового укрытия – один шаг в бок… Пора ! "Вальтер" взорвался серией выстрелов, словно автомат ! С 15 метров 9ти миллиметровая пуля "Вальтера" легко пробивает стальную немецкую каску. Четыре трупа ! И за ствол ! И слушать ! Тихо… То ли гранат нет, то ли наверняка хочет, то ли… Похолодел и рванулся к ближайшему толстому дереву – в 8ми метрах от меня. Чуткий слух уловил один стук и сразу же второй ! Секунда, вторая и я почти за деревом ! Близкий взрыв подтолкнул в спину; за гимнастерку что то рвануло в сторону, по спине словно прошлись огненным прутом ! Ах ты ж гад ! Выскочил со стороны взрыва – отсюда меня точно не ждут и всадил две оставшиеся пули в светящуюся ауру человеческого тела за кустом.

- Конец тебе сволочь ! - заорал я во все горло ! Что это со мной ! Адреналин в крови подхватил меня и понес туда, где грохочут выстрелы. Но умно понес – не под пули своих бойцов. Обойму из "Вальтера" в карман а полную – в магазин. На бегу ! Подскочил к толстому дереву на обочине дороги – унять дыхание и найти цели. Вот они – залегли под колесами грузовиков и "Ганомага" ! Присел… Мозги работают, вспоминают тактику боя: ляжешь – бросят гранату и увернуться не успеешь, а в приседе – среагируешь ! Поднял пистолет, выцеливая, выбирая с кого бы начать ? От меня до немцев – метров 50-60. Далековато, но достижимо… Тело вдруг само сместилось чуть влево, прикрываясь сосной… От кого ? Подсознание ответило, переведя тело в прикрытие: "старички могут открыть огонь с правой стороны от дороги и ты будешь на линии огня… Спасибо тебе подсознание за заботу о моем теле ! – бросил благодарность в голову. Одно тело защищаем – какие между нами счеты ! – ответило подсознание…

Вот она цель – пулеметчик ! Лупит, гад, по нашим очередями ! И когда ленты менять успевает ?! С него и начну ! В хор пулеметных, автоматных, винтовочных выстрелов незаметно вплелись и пистолетные выстрелы: уронил голову, дернувшись пулеметчик – пуля ударила в затылок под срез каски… Получил пулю повернувший ко мне голову второй номер… Нашим сразу стало полегче… Выпустил всю обойму и тут же спрятался за дерево, от греха подальше – с правой стороны дороги в спины немцам ударили два пулемета, автоматы, винтовки… Вокруг ствола засвистели пули – все таки я оказался на линии огня ! Из под колес грузовика в лес метнулись две фигурки в мышиной форме… Успел разглядеть – офицеры… И я рванулся изо всех сил от сосны через дорогу – авось успею проскочить ?! Успел, только за спиной свистнуло несколько раз – кто то увидел, как немцы метнулись в лес… Ну это моя добыча ! Заодно и офицерские мундиры сохранятся… Где они, голубчики ? А вон удирают со всех ног ! Понесся к ним, обегая кусты и деревья, стараясь не шуметь. Но как в лесу без шума, да еще на бегу ?! Правда услышать что то сложно: кровь в ушах бухает как колокол ! Взмах рукояткой пистолета и бегущий последним обер фельдфебель покатился по земле с проломленным затылком, а моя жертва – лейтенант резко затормозила, развернувшись вскинула пистолет. А сзади никого нет, но какая то сила ударила по руке, выбивая оружие, а другая вонзилась в живот, вызвав адскую боль и страстное желание вдохнуть хоть немного воздуха… Лейтенант всхлипнул, согнулся; колени его подогнулись и он рухнул в траву, согнувшись калачиком. Отбегался заяц !

Прислушался: выстрелы почти стихли, так – постреливают изредка… Пора мне к своим, а то какой я командир: мои воюют, а я как лось на гоне за соперником по лесу гоняюсь… А я руководить должен ! А как тут руководить необученными ? Рванул за волосы лейтенанта, растягивая сжавшиеся легкие: в горло немца с хрипом пошел воздух… В безумных от боли глазах проступало осознание его положения… Поднял с земли пистолет, засунул за пояс – в хозяйстве пригодится… Толкнул приходящего в себя немца:

- Пойдем фриц – с дружка твоего форму заберем и пойдем в плен сдаваться… По дороге расскажешь – кто ты и чем занимаешься… И не вздумай снова бежать: прострелю руки и ноги и оставлю я лесу. И будут тебя живого есть неделю муравьи, мыши, ежики разные… Глаза лейтенанта стали как монеты; в зрачках забился ужас – представил себе, как это будет ! Положил его возле фельдфебеля; быстро раздел того; скатал форму; затянул ремнями и кинул вставшему лейтенанту, а заодно и на снятые сапоги показал – бери и пойдем. На поле боя изредка щелкали пистолетные и винтовочные выстрелы – добивали пленных… На мое появление среагировали как положено – подбежали командиры отделений с докладом… Сам виноват – знаю, но наносить самому себе урон по авторитету… Бросил раздраженно командиру, начавшему бой:

- Что это за засада такая ?! Немцы обходят с левого фланга; их командир с фельдфебелем убегают в лес; пулеметчик лупит по вам как оглашенный ! А я, вместо того, чтобы руководить боем, уничтожаю группу немцев на фланге, убиваю пулеметчика и его помощника; отстреливаю немцев из пистолета и ношусь по лесу за сбежавшим офицерами ! Ни какого уважения к капитанскому званию ! – закончил грозно. И ту же вопрос:

- А что у нас с техникой ? Подошедший командир "старичков" вздохнул:

- С техникой у нас товарищ командир полный швах ! Разнесли в клочья и в дребезги ! И не пойму: то ли хвастает, то ли сожалеет…

- Ладно – соберите оружие, которое нам нужно; снимите целую форму и пошлите кого-нибудь за нашими – пусть подъезжают сюда… Что там у нас с потерями ? - задал вертевшийся на языке главный вопрос.

- Потери уточняются, но вроде бы убитых нет… - неуверенно произнес командир засадного отделения – и серьезно раненых тоже… Убитых действительно не было, но тяжело раненых – двое и еще серьезно раненых – пятеро… Тяжелые: одному в грудь, второму пуля попала в плечо сверху, войдя в тело… Этот точно уже не жилец, хотя еще дышит и в сознании – стонет от боли… Наклонился, нажал на пару точек, уменьшая боль… Вряд ли доживет до приезда фельдшера… Словно услышав меня боец задергался, захрипел и затих…Стоящие молча сняли пилотки… Еще и воевать не начали, а уже такие потери – вздохнул я про себя… Пока подъехала увеличившаяся на семь грузовиков и "Ганомаг" колонна, похоронили у дороги погибшего, воткнув в изголовье доску от заднего борта грузовика с короткой надписью: фамилия, имя, дата смерти… Сказал короткую речь, без этих, всяких пафосных слов и выражений. Коротко, ёмко: твоя смерть не напрасна, немцы еще пожалеют, что пришли к нам с войной… Военфельдшер кинулась к раненым: помогла чем смогла… Уложили тяжелых в кузова, поближе к кабине, как и в первый раз, благо машин хватало… Увидела мою пробитую и располосанную гимнастерку на спине, накинулась как наседка на цыплят: заохала, закудахтала… Оборвал, может быть резко – не до этого сейчас: ничего не болит и даже не чешется ! Скинул изодранную и пропитавшуюся кровью гимнастерку, чтобы надеть немецкую, так Борисова лично проверила – провела ладошкой по спине. Да так нежно провела… Чистая спина – я под ладошкой шрамов не ощутил…

Пока меня обследовали, бойцы быстро загрузили в кузова запчасти, снятые с раздолбанных грузовиков и бронетранспортера. Прошёлся, уже в форме гауптмана вдоль колонны: 14 грузовиков, загруженных так, что рессоры просели; пара "Ганомагов": по одному спереди и сзади колонны и мое личное авто вторым по счету в колонне - как и положено начальству… И мое указание выполнили: нарисовали другие номера на машинах… С такой колонной можно проехать везде ! И мы поехали: спокойно, не спеша. Следующая остановка – после Ивацевичей развилка дороги на Лесную и Семежево: место дислокации 143й стрелковой дивизии… По моим данным из интернета и разных источников, боеприпасы со склада выбрали подчистую; с топливным складом произошла накладка: отправленная туда группа попала под налёт Юнкерсов около склада и видела, как склад загорелся. Отправленная к продовольственному складу колонна грузовиков была полностью уничтожена налетевшими Юнкерсами и Мессершмитами. Главное – уничтожена группа, которая должна была поджечь этот склад… Так что нам туда – к продуктовому складу: хотя места у нас в грузовиках нет совсем – немцам не отдадим, а как хохол в анекдоте: если не зъим, то понадкусываю... Думаю нам найдется, кого подкормить…

Мелькнула, правда, у меня шальная мысль: А ВДРУГ ?! Если уйти вниз, на юго-восток от этих складов; пересечь реку Ясельду и выехать к южному берегу озера Споровское, то как раз можно добраться до основной базы героя одного сериала про попаданцев: "Лучшие из худших" – майора Громова… Добраться до него: именно отсюда начал он свое легендарное шествие, набирая себе единомышленников в борьбе с фашистами. Добраться и влиться в его подразделение Спецназа ! И сразу все тревоги, заботы, хлопоты отойдут на второй план: он командует, а я выполняю. И ответственность меньше за принятые решения – есть кому думать и решать… Да к тому же у него там весело ! Леший, Джинн, Василина… И дам разных хватает с избытком ! Мелькнула мысль и пропала – это же фантазия автора… Жаль, конечно – до его базы всего то 25-30 километров… - полтора-два часа неспешной езды. А может все таки сделать круг: время у нас еще есть ? Переборол себя – когда размещусь в намеченном мною месте – вот тогда и смотаюсь к Громову в гости, обязательно смотаюсь: для бешенной собаки сто верст не круг, а от моей базы до его – всего то 60 километров… Быстро обернусь туда-сюда …

Вот так за тяжкими раздумьями: ехать - не ехать дотелепались до шоссейной дороги Брест – Барановичи… Нагло вклинились в появившийся просвет между колоннами и покатили на северо-восток – к Ивацевичам… До них – 35-40 километров… Проехали насквозь Берёзу-Картузскую… Доехали до Ивацевичей за полтора часа, наблюдая унылое зрелище: стоящие на обочине разбитые и целые на вид танки и грузовики; перевернутые и раскуроченные обломки разной техники и… колонны пленных, бредущих с опущенными головами по обочине дороги в сторону Бреста… Среди красноармейских гимнастерок мелькали командирские гимнастерки… Френчей я, правда, не видел… Ну – такого ранга командиров и политработников и сопровождали отдельно и возили, а не гнали пешком… Кое где у нашей техники суетились пленные – снимали запчасти или наоборот – восстанавливали то, что можно восстановить… Проехали и Ивацевичи… Покатили дальше: как в наше время пелось - А дорога серою лентою вьется… Только тут более уместно другое: А дорога мрачною лентою вьется… Что делать: мы едем и бессильно смотрим на все это ! Я сижу с равнодушным лицом, а внутри все клокочет от гнева ! Как бы мои орлы так не сорвались с катушек от такого зрелища ?! Надеюсь стерпят – дальше злее будут ! Проехали еще 30 километров и вот от – съезд с дороги направо. Наконец то ! "Ганомаг" свернул с шоссе, за ним съехала вся колонна. На грунтовой дороге скорость упала до 10 километров: машины у нас хоть и не казенные, но сломаются – замучишься искать новые ! Вон – расколошматили последнюю колонну: бронетранспортер и два грузовика ! А как они бы нам пригодились, особенно "Ганомаг" ! А теперь ищи – где его позаимствовать, да еще и целенький ?! А они нам нужны – под зенитки…

Как и школы в Советском Союзе строились по одному проекту, так и размещение складов в дивизиях располагалось по одной схеме почти везде. Ну а чего придумывать что то новое, когда общее работает нормально. Вот и здесь тоже: расположение, удаление друг от друга было примерно одинаковым… Направили свои колесные стопы к складу ГСМ: проверить – все ли там сгорело, или что то осталось для хозяйства. Надо брать первыми, а то хозяйственные немцы любой детали найдут применение ! Подъехали с шиком, не скрываясь… Точно – пожарище: торчат в небо сгоревшие остовы деревянного домика; стоят обгоревшие десятитонные цистерны – четыре штуки… Последняя – которая с краю, вроде как и не обгоревшая: на фоне своих чумазых товарок она выглядит настоящей чистюлей ! А схожу ка я познакомлюсь с этой прелестницей – вдруг да что то обломится ?! Пошел аккуратно по черное, обугленной от пожара земле. Подошел, стал знакомиться – постучал трепетно, страстно желая получить ответ от красавицы:

- Вы разрешите вас поиметь ? И красавица ответила густым басом:

- Да пожалуйста ! Я вся ваша – до самого горлышка ! Какая щедрость ! Какая безотказность ! Я чуть в пляс не пустился от такого подарка ! А потом огорчился: ну проехали мы километров 80… Ну сожгли литров по 30 на машину… На всё про всё ушло полтонны… А куда девать еще девять с половиной ? У нас то все бочки полны – полнёхоньки… Ладно – оставим пока как есть: следы свои я замету; если вдруг немцы подъедут, то увидят следы своих же машин, разворачивающихся обратно. Авось не сунутся по грязи… Но наблюдателей я сюда поставлю. А там, глядишь и тарой с транспортом разживемся. Топливо – это наше все ! Еды и патронов у них хватает, а вот с топливом у них напряженка !

Поехали на склад. Подьехали аккуратно, после того, как наша разведка все вокруг разнюхала – нет ли вокруг какой пакости ? Нет – ворота хоть и не на замке, но прикрыты. Склад закрыт на замок. Проверил лично на предмет минирования – ничего… Вскрыли, зашел внутрь… Вывезли, конечно, примерно с треть запаса, но снова бальзам на сердце: продукты длительного питания почти все на месте – видимо очень уж прижимистый интендант здесь обитал ! Выдавал обычные продукты для готовки, а консервы,. банки, сало, колбасы, сыр – приберег. Для нас, наверное ! Ну так спасибо тебе неизвестный интендант – от всей нашей компании спасибо ! И снова вопрос – а куда это все грузить ? Машины и так загружены под завязку ! Хотя – место найдется: ссажу бойцов с машин – вот и появится место для продуктов. А бойцы и командиры не переломятся и поймут правильно. Да и тренировка – марш-бросок им не помешает ! Хотя – топать километров 15ть, да через лес, напрямую ! А по дороге – и все 25-30 выйдет… И потом: как нашим, в нашей форме идти маршем по дороге ? Не поймут немцы такого авангардизма !

Место для моей базы я выбрал в очень интересном месте… Если глядеть на карте, то изгиб реки Щара в точности повторяет силуэт женской груди второго размера ! Вот там – где "сосок": река резко поворачивает с юго-запада на юг, а потом так же поднимается на северо-запад, из самого конца "соска" на юг уходит небольшая речушка – километра четыре, впадающая в озеро Выгоновское… Именно в этом "соске" я и решил разместить мою базу. С одной стороны это глупо: вправо – река; влево – река; вниз – река… Верх-направо – болота… Подход сюда только с северо-запада ! Ну и немец будет думать так же: ну какой дурак сам себя загонит в эту ловушку ?! А я уж постараюсь сделать несколько путей отхода – в случае нападения ! Надеюсь – месяца два-три нас здесь не обнаружат, а дальше и не надо: к зиме придется выходить к нашим, но к этому времени нужно будет обрасти "мясом" - даже не "мясом" а "мускулами". Умными "мускулами" ! М О И М И М У С К У Л А М И ! И место это нам поможет в этом ! В этих некоторых местах местные даже немцев не видели во время войны ! Топи, болота, буераки и глушь – что здесь можно поиметь с местного населения ? И полицая в такие места не совались: лес густой – стрельнут из-за ёлок и ищи стрелка по болотам… Скорее утопнешь, чем найдешь… При наступлении немцы эти места обошли стороной – наступали по дорогам… Так что если не сглупим и рассчитаем все правильно – и до весны можем просидеть…

Собрал всех, кто не способен результативно – в данное время, сражаться с немцами и повел их лесными тропами к месту нашей будущей базы. С собой: кроме оружия и еды на один закусь – пилы и лопаты – расчищать дорогу к базе для наших грузовиков. На складе остались бойцы, способные уничтожить разведгруппу немцев. Но – надеюсь до этого не дойдет. Через четыре часа – с двумя отдыхами, были на месте. Нарезал старшим групп задание и побежал обратно… Полтора часа и я с моим бойцом на продуктовом складе. Там идет интенсивная загрузка освободившегося места в грузовиках… Пустого места появилось много: как никак шесть отделений ссадил с грузовиков. А это 84 бойца и командира ! Загруженная колонна, тяжело переваливаясь на буграх и кочках неторопливо покатила со склада к месту входа в лес, в котором будет наша база.

Дома у себя – да здравствует Google, получил с интернета снимки с космоса, на все интересующие меня районы Советского Союза… Подробные карты-схемы. За деньги, естественно… А уж карт боевых действий 1941- 45х годов у меня скопилось – тысячи ! Вот и здесь – в свободные минуты отдыха, закрыв глаза, просматривал карты, фотографии этого района, чтобы найти и место подходящее и подъезд к нему и чтобы любопытный глаз не засёк направление колонны… Колонна движется, ведомая мною, а бойцы, на месте базы, уже расчищают проезд для машин – выкапывают из земли невысокие деревья. С корнями ! Правда корни длинные, так что делают отрезки в метре от ствола… Зачем ? А чтобы потом посадить их обратно ! Прошла колонна и нет дороги ! Маскировка… Доехали до места – нас встретили… Через пару часов подойдет еще два отделения: чего там делать целым четырём – два хватит за глаза ! Сгрузили продукты с шести машин и я уехал на них на продсклад – загружаться по новой… До темноты успеем сделать еще одну ходку… Так и вышло: подъехали, когда уже смеркалось… На базе уже палатки стоят; машины с оружием разгружены на брезент: за ночь с ним ничего не случится – накроем сверху брезентом – у нас его много… Поужинали, сгрузили бочки с горючим и всем спать: завтра рано вставать… Утром все грузовики, с двумя отделениями, ушли на продсклад. Вопрос теперь встал по таре для топлива… Но там – на складе ГСМ я видел с десяток-полтора обгорелых бочек: может можно будет туда залить бензин: они ведь горели сверху, а не внутри… В баки машин залили бензин с бочек – нужно как можно больше пустой тары… "Ганомаги" и кюбельваген, которые останутся на базе, тоже залили под пробку. Глядишь – и наберем тары. А может и немцы чем то помогут – подкинут бочек на бедность ?

Глава восьмая

Вьются под нами ленты дорог …

Выехали с базы рано утром по уже накатанной грузовиками и "Ганомагами" колее. Двум отделениям, ночевавшим около склада привез горячий завтрак. Парни с удовольствием набросились на еду – молодые организмы… Вижу – бойцам очень нравится такое отношение к ним со стороны командира. Пока она принимали пищу – приехавшие со мной два отделения загружали остатками продуктов кузова грузовиков. Загрузили и грузовики уехали, в сопровождении одного отделения в немецкой форме на базу… Склад, практически пуст – осталось топливо… Выехали к складу ГСМ: три отделения; в каждом по два пулемета, автоматчики, снайперы… На складах стрелковой и мотопехотной дивизий нашлись и снайперские прицелы ПСО-1 и снайперские винтовки СВТ… На складах было все ! А вот в частях… Как будто умышленно снижали боевую мощь Красной Армии ! У меня еще там – дома, появились подозрения, что "не все ладно в Датском королевстве…", а тут увидел воочию – явный саботаж и предательство интересов СССР !

Ранее утро, чудесный воздух: им можно не дышать, а глотать, словно бодрящий напиток ! На лицах бойцов, правда, эйфории не видно – он им привычен, не то что мне. Подъехали к сгоревшему складу: мы первые, так что все достанется нам ! За 300 метров до склада выставил дозор – засаду. Бойцы быстро надпилили и надрубили ствол высокой сосны, росшей у обочины: только надави посильнее и она надломится у самых корней… На складе направил грузовики в обход склада с обеих сторон: одни – с пустыми бочками и ручными насосами подъехали со стороны леса к обгоревшей, но полной цистерне, а другие – к куче пустых бочек… Два взвода – самых боевых, готовят засаду, на всякий случай, а второй – ударно трудится на благо будущего Спецназа… Одни качают бензин ручными помпами в бочки, стоящие в грузовиках; другие – с противоположной стороны склада очищают и ставят пустые бочки в кузова грузовиков, подъехавших к бочкам с другой стороны… Зачем объезжать склад ? Это легче, чем потом отмывать машины от копоти и сажи, покрывшей слоем землю склада ГСМ… А загрязнять базу и ручей, протекающий около базы – "зеленые" защитники планеты съедят живьем, хотя их здесь, ещё нет. Но есть простое правило: не гадь там – где живешь ! Еле ощутимо вздрогнула под ногами земля: бойцы свалили сосну так, что она закрыла кроной половину дороги: если понадобится – бойцы толпой подхватят верхушку и ствол и за несколько секунд перекинут верхушку дальше – перекрыв всю дорогу. Немцам придется остановиться, чтобы убрать с дороги препятствие. Или повернуть назад… Нас устроит любой вариант. Думаю – без меня на заливке справятся – бойцы работают не за страх – за совесть: знают - для себя стараются !

Побежал вдоль дороги к месту засады: впереди, перед засадой – еще четыре бойца спрятались у извилистой дороги, просматривая ее вперед, насколько можно, друг у друга на виду… Увидит первый колонну – махнет сзади стоящему и побежит к нему перелеском. Тот – следующему… Пока колонна доберется до места засады – все четверо будут уже на позиции… Так и вышло: подбегают сразу четверо, хотя отмашку последний уже дал… Первый доложил, восстанавливая дыхание:

- Два грузовика – по виду наши и с ними – какая то странная машина на колесах с пушкой – я такой у нас не видел… Политрук, или умник-командир бы сказал – Ты многого не видел боец…, но я не умник, я реалист ! У немцев "что то" на колесах, да еще с пушкой – это, скорее всего, бронеавтомобиль "Бюссинг". Опасная штука – намного опаснее "Ганомага" ! Вот только какая серия ? Повезло – это был Sd.Kfz.231 6ran – шестиколесный броневик ! С ними бороться без пушек очень сложно: закрываются изнутри; выковырять из него немцев – как черепаху из панциря: можно, но очень уж сложно, не повредив при этом внутренностей… А нам нужен целый броневик. Шестерка в этом случае удобнее… Приказал по бронеавтомобилю не стрелять ни в коем случае ! Снайперы – отстреливают водителей грузовиков; командиров; пехотинцев в укрытиях; пулеметчиков… Автоматчики – пехоту немцев… Начало открытия огня – по моим пистолетным выстрелам - не раньше ! Снайперы и пулеметчики расположены по обочинам дороги – в 200х метрах позади намеченной цели – колонны немцев: снайперы на деревьях, а пулеметчики в подлеске – чуть сбоку: они будут простреливать всю площадь дороги вдоль. Поперек – пулеметы и автоматчики вдоль дороги. На 20-25 немцев – моих 30 бойцов. Должны справиться без потерь… Главная цель – "Бюссинг": самый опасный и самый желанный трофей. Это – моя работа…

Выкатившаяся из-за поворота колонна сбавила ход, а не доезжая до лежащего наискосок дороги дерева с раскидистой кроной и вовсе замерла. Рановато встала – я рассчитывал, что они ближе подойдут. Что ж – снайперов на открытые окна грузовиков хватит: их надо то всего два – на двух шоферов… Ушел в невидимость и рванулся из подлеска к замершему бронеавтомобилю. Только бы не опустили бронезаслонки на смотровых окнах – молил я про себя ! Не опустили ! Расстояние в 30 метров я пролетел как пуля и запрыгнул спиной на капот "Бюссинга" !

Если бы это был танк или танкетка, то они могли бы проехать по кроне дерева, сминая ветки и тонкий ствол в труху, расчищая дорогу колесному транспорту, но здесь стояли колесники, способные распороть покрышки об сучья и торчащие ветки. Вот и стоял бронеавтомобиль с экипажем, решая: что делать, заодно внимательно осматривая окрестности впереди и по опушкам с боков дороги… И это было то, что мне надо !

ТТ в левой руке… Заваливаясь спиной на капот "Бюссинга", поймал взглядом напряженное лицо водителя и выстрелил прямо в голову и вторую пулю – вверх, в тело сидящего за пулеметом ! Прокатился спиной по капоту и вот оно – второе окно командира бронеавтомобиля. Выстрел в голову и в снова: наискосок-вверх – два выстрела в тело наводчика пушки… С гарантией ! Сгибая колени столкнул себя с капота назад – на дорогу, по пути выстрелив еще раз в тело пулеметчика – на всякий случай ! Ноги стукнулись об землю, а тело, согнувшееся в животе вперед, уже летело к обочине, влекомое быстро бегущими ногами ! Вовремя ! Из кузовов грузовиков, подгоняемые свистком офицера, выскакивали солдаты Вермахта… Застрекотали пулеметы сзади колонны - их я боялся больше всего: свинцовая метла сметает вдоль дороги всякий мусор, не разбирая где свой, а где чужой ! А я не мусор и я свой ! За спиной просвистели обиженно 9мм немецкие пули – жертва ускользнула ! Вот и спасительная опушка ! Обернулся на мгновение: Слаженный огонь пулеметов, автоматов и снайперских винтовок с трёх сторон: с боку, сзади и два снайпера спереди – с деревьев, выкашивали немцев не хуже газонокосилки – только мертвые и раненые тела безжизненно валились на дорогу, или катались по земле, крича от боли… Но немцы – это немцы ! Несколько бойцов упали в кюветы по бокам дороги; несколько заползли под колеса грузовиков и отвечали на яростный огонь редкими винтовочными и автоматными выстрелами… С дальней обочины пара быстрых, словно тени, фигур рванулись к подлеску, виляя из стороны в сторону. Одна споткнулась на бегу, но удержалась и продолжала свой рваный бег… Вторая – похоже офицер – добежала до леса раньше и скрылась за невысокими деревцами. Уйдет же ! Я все так же – в невидимости, на колене за деревом. Мне бы только дорогу перебежать… Огонь стал стихать: живых немцев почти не осталось: с флангов пулеметы уже не стреляли – не было целей… Проскочу ! Еще от леса набрал такую скорость, что сам удивился: передо мной мелькнула морда бронетранспортера и вот уже противоположная сторона леса. Влетел в неё и сбросил скорость – так и в "красный коридор" заскочить недолго ! Заскочить то легко – на эмоциях, а из него, обычно, выходит уже труп, или сильно истощенное тело, не способное к восстановлению ! А то нам совсем не нужно ! На бегу посмотрел – где наш беглец ? Вон – метрах уже в 80-100 тепловой контур изредка мелькает в просветы стволов… Догоню – не уйдет ! Второй совсем рядом – метров 20ть всего – даже обычным зрением видно – бежит тяжело, на боку кровавое пятно… Это далеко не убежит, но вреда поисковикам может подкинуть – мама не горюй ! Свалится где-нибудь за кустом и откроет огонь по идущим ! Пару тройку сможет забрать с собой в Вальхаллу. Встал, выцелил на секунду появившуюся в просвете спину и нажал на курок. Сухо щелкнул ударник; грохнул выстрел ! Тело бегуна толкнуло вперед и закрутило по земле, собирая на себя опавшие листья и ветки… Второй, услышавший грохот пистолета ТТ, припустил еще быстрее ! Да куда еще быстрее то ?! Хотя – жить захочешь – и не так выложишься ! Но он же так далеко убежит !

class="book">Рванулся вдогон: догнал быстро и подсек его заднюю ногу своей. Нога зацепилась за вторую и лейтенант кубарем покатился по земле, но пистолет не бросил ! Воин… Подняться я ему уже не дал – с пистолетом… Уже в видимости, вырвал из руки "Парабеллум"; развернул на живот; нанес "расслабляющий" удар по почке. Тело немца выгнуло дугой от боли ! Руки за спину" веревку на кисти и вокруг шеи. Всё ! Рывком поднял пленного и толкнул в сторону дороги: недалеко отбежали – Пошёл ! Вышли на дорогу – там бойцы под руководством командиров оттаскивают убитых в лес; раздевают догола – нам все пригодится; собирают оружие… Вышли из леса – в нашу сторону мгновенно развернулись стволы автоматов: как бы не подстрелили сгоряча ! Рявкнул наигранно-раздраженно:

- Командира не подстрелите – ухари ! Заставили старшего по званию носиться по лесу, как мальчишку ! – проворчал недовольно… И обозначил главенство – Не стоим – шевелимся быстрее ! Толкнул немца к ближайшему бойцу – отведи его в лес, к нашим и охраняй ! Сам побежал в лес: видел я там мельком то, что нам надо… Вот оно: тонкое деревце: и рубить жалко - вырасти может в громадную сосну, но надо ! Сгубил верхушку – метра полтора. Из неё – кусок в 35-40сантиметров: с одного конца – от ствола отсек в нескольких сантиметрах отходящую ветку – получился крючок, которым можно зацепить и потянуть на себя. С другого конца – раздвоенная на конце рогулька – можно упереться и толкнуть… Дверь в кабину водителя "Бюссинга надо открыть – изнутри ! Если длины руки , засунутой в смотровое окно не хватит дотянуться до ручки – использую это ноу-хау ! Использовал: узковато смотровое окно оказалось для моей руки – тут детское скорее всего подошло бы. Но не дотянулось бы… А приспособой – запросто ! Зацепил крючком; потянул на себя – дверца и открылась ! Вытянул, осторожно водителя, предварительно влепив еще по одной пуле четырем сидящим в бронеавтомобиле, по пуле – на всякий случай ! Затем – командира с другой стороны кабины… А потом уже и тела тех, кто в орудийной башне… Сюрпризов от них не оказалось… Нам достались два наших грузовика "ЗиС-5" – явно после ремонта… На таких долго не поездишь… Но пока – сойдет. Обрадовали полтора десятка пустых бочек в кузове одного из них: вроде как компенсация за неважный подгон авто техники… Хотя – "Бюссинг" – это вещь ! И как его сюда послали вояки послали ?! Он же только в фронтовых частях ! Мне бы таких побольше ! На лето – он явно лучше, чем "Ганомаг" – нет гусениц, оставляющих отчетливые следы и рвущие почву под собой: такой след очень тяжело маскировать, хотя есть у меня задумка – есть !

Заполнили "подаренные нам немцами бочки; заполнили отскобленные от копоти и горелой краски валявшиеся на базе пустые бочки; заполнили до отказа все имеющиеся у немцев канистры и топливные баки автомашин… И все равно – больше полутонны, по моим прикидкам, еще осталось в цистерне. Жалко оставлять, а что делать; куда наливать ? Одно утешает: место уничтожения колонны мы зачистили от крови и следов; сосну оставили лежать на дороге, да еще чуть подвинули, вообще перекрыв дорогу; обломанный пенёк дерева измочалили ломом и топором, словно это излом, а не распил… На территории склада на копоти и саже никаких следов: может немцы и не полезут проверять – что там в цистернах, видя что все вокруг обгорело… Ну по крайней мере с недельку – две… А мы за это время какой то бензин и потратим на наши нужды… Уехал с надеждой и верой – наш бензин останется нашим… Итог боя меня и обрадовал и огорчил одновременно: бронетранспортер "Бюссинг" – вроде нашего БТРа – это супер трофей ! Бензина вывезли больше девяти тонн. Два грузовика, пусть и советских, но все же… А в убытке – один убитый и трое легко раненых… Если по легкораненым претензии по неподготовленности, то по раненому – что сказать ? Пулеметчик: пуля попала прямо в лицо – нашелся у немцев классный стрелок, или просто так не повезло –шальная пуля, выпущенная просто в ту сторону… Да какая разница – бойца то уже нет ! Погрузили тело убитого в кузов к бойцам; перевязали раненых и поехали на базу… После нашего приезда дорогу на базу, начиная со съезда, замаскировали: посадили поперек колеи несколько кустов кустарника; по дороге вкопали штук пять невысоких деревьев, чередующихся с группами кустарников; засыпали следы листьями и сухими ветками, а на съезде с дороги в лес лопатами перекопали следы гусениц "Ганомага" и разровняли, засыпав листьями и бросив поперёк небольшое сухое деревце… Все – несколько дней и дорога на баз исчезнет совсем…

Вернувшись на базу проверил как выполнено мое задание: расставить палатки; оборудовать места для отдыха; места для приема пищи; отхожие места… Похоронили на особом месте, отведенном под кладбище погибшего бойца – первого, в длинном списке потерь, которые нам еще предстоят впереди, но с этим ничего не поделаешь – война она такая ! Выстроил весь наличный состав подразделения: и тех, кто будет еще принимать участие в операциях и сугубо нестроевых: ремонтников, медицину, поваров… Выстроил и обратился с речью:

- Товарищи бойцы и командиры. Сегодня нами проведена очередная успешная операция по уничтожению немецко-фашистских захватчиков, вторгшихся в нашу Родину ! Многие политработники и командиры обрадовались бы этому успеху и похвалили бы тех, кто принимал в ней участие: на 30 убитых немцев всего лишь один наш убитый… Они бы долго говорили вам, как это здорово, замечательно, прекрасно ! А я вот что вам всем скажу… Каждый погибший в бою, наносит вред не только нашему подразделению, лишая его одного подготовленного бойца; не только Красной Армии, лишившейся одного воина; не только советскому народу, лишившемуся одного защитника, но и вашим родным и близким, лишившимся сына, брата, мужа, кормильца ! Поэтому запомните: в тренировках и учебе не жалейте себя, не старайтесь выполнить задание наполовину, или даже чуть-чуть себя пожалеть. Это чуть-чуть может привести к гибели не только вас, но и ваших товарищей ! Великий русский полководец Суворов, не проигравший ни одного сражения, наводивший своим именем ужас на неприятеля сказал: Тяжело в учении – легко в бою ! Я скажу по другому, но так, чтобы было понятно всем:

ПУСТЬ ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ – ЗАТО ОСТАНЕШЬСЯ ЖИВ В БОЮ !

Время, время ! Оно неумолимо ! Отсчитывает секунды, минуты, часы… Оно уходит, а вместе с ним уходят вперёд и немцы: все дальше и дальше ! А бойцов и командиров, которые встанут на пути этой отточенной в столкновениях с врагом и выдрессированной на полигонах военной машины - все меньше и меньше… Где то там, далеко, спешно формируются роты, полки, дивизии, которые бездумно, безжалостно бросаются в огненную топку войны безграмотными командирами и комиссарами высшего эшелона, чтобы хоть как то пригасить яростный, неудержимый напор немецкой армии; замаскировать этими жертвами свою тупость, неграмотность, преступную халатность и беспечность ! Они почти все сгорят в огне первого года войны, но дадут возможность другим – пришедшим им на смену, сначала остановить чудовищную машину Вермахта, а потом и погнать ее с родной земли: обильно поливая её своей кровью по вине тех же самых военачальников – кому удалось остаться у руля военной машины Красной Армии… Оно уходит и для нас и для меня: за как можно короткий срок нужно сделать максимально много ! Надо сделать ! Короткое, емкое слово ! Н А Д О ! Кто поймет это и примет – останется в подразделении, которое я, не мудрствуя лукаво, решил назвать коротко и ёмко – как в нашем времени называют наиболее подготовленные и смертельно опасные для врага части - Спецназ СССР !

И на будущих непобедимых воинов Спецназа обрушился ад ! Прочитал я у одного известного писателя-фантаста выражение в его книге – давильный пресс. Вот такой пресс – пятидневку я и устроил своим бойцам ! Утро начиналось в шесть с пятикилометрового кросса… Завтрак и стрелковая подготовка… Обед и десятикилометровый кросс… Ужин и рукопашный бой… Перед сном – политинформация, точнее, промывка мозгов. Прием пищи – пять раз в день… Стрельба – до боли в плече и дрожи в руках… Да не просто стрельба – а в движении, в кувырке, в прыжке… И разными видами оружия ! Было бы очень весело, если бы не было так больно ! А синяки, шишки, ссадины в рукопашных схватках ?! Для "отдыха" давал бойцам и командирам водить по трассе грузовики, мотоциклы и "Ганомаг"… Настоящие мужские развлечения ! Шестой день – ППД (помывочно-постирочные полдня), а вечером – стрельбы… Каждый день лучшее отделение выводил на "охоту"… Десять километров "волчьего" шага: бег-быстрый шаг и мы на какой-нибудь не очень оживленной трассе. Ждем… Пока ждем – бойцы наслаждаются отдыхом… А на базе в это время продолжается тренировочная неделя плюс работы по хозяйству… Приведенные пленные отдыхали сутки и включались в подготовку: сначала в щадящем режиме, а потом нагрузка нарастала и нарастала…

Я не давил на бойцов – убеждал личным примером, хотя мне было легче, чем им в несколько раз… Но они то этого не знали… Каждый командир отделения и командир отделения вел записи по каждому из своих бойцов и вечером, перед отбоем докладывал мне о каждом отклонении, нарушении, замечании… А я сводил это все в таблицу и делал выводы – далеко идущие выводы ! После недели подготовки начал тасовать бойцов, переставляя их в разные группы, составляя их по принципу: самые лучшие, лучшие, середнячки, слабаки, халтурщики… Через неделю у меня уже был готов тот самый, далеко идущий вывод: я выводил из состава своего подразделения почти одно полуотделение – пять человек, тем более что общее количество возросло на сорок пять бойцов и младших командиров – "потеряшек" и освобожденных их плена… Увел это "полуотделение", вместе с основным отделением, вооруженное только винтовками, с запасом еды на неделю, на пятнадцать километров от лагеря – лесными тропами и оставил, показав направление на восток. Отчисленные сначала не поняли что происходит, а когда до них дошло – было уже поздно…

- Бойцы ! Я говорил вам – не халтурьте, не жалейте себя в подготовке ! Вы – именно вы не прислушались к сказанному. А я не хочу терять из-за вашей лени и разгильдяйства лучших бойцов. Поэтому: вон в том направлении – фронт и Красная Армия. Далеко, но если захотите – дойдете… А мы продолжим бить врага здесь… Патроны к вашим винтовкам вы найдете вон там… - показал рукой в сторону – там вещмешок с патронами. На первое время – вам хватит. В том, что вы оказались сейчас сами по себе – полностью ваша вина ! Уходим ! – повернувшись к оставшемуся отделению скомандовал я и махнув рукой своим растерянным бойцам побежал в лес. Отделение рванулось за мной. За спиной послышались крики оставшихся отчисленных, но для меня они были уже не моими - отрезанным ломтем: они сами выбрали свой путь ! Пробежались несколько километров и остановились у дороги, по которой должны были вести пленных в сборный пункт военнопленных 9й армии. В такие пункты, сводили захваченных пленных по десятку- двум… Отсюда – в дулаги, где их накапливалось до нескольких сотен, а оттуда – в штатлаги: постоянные лагеря, где их уже скапливалось до несколько десятков тысяч… Вот на одной такой линии пешей доставки к дулагу мы и засели в засаду… Видел опешившие, растерянные лица бойцов, обращенные ко мне с немым вопросом, но только бросил сухо:

- У нас задача – расстрелять конвоиров и освободить колонну пленных. На все ваши вопросы, которые вы очень хотите мне сейчас задать, отвечу позже - вечером. На все, касающиеся сегодняшнего инцидента… – ввернул мудреное словечко для отвлечения возмущения. С ближайшего холма в бинокль рассматривал дорогу, выходящую из леса и ныряющую в неширокую низинку – вполне достаточную, чтобы конвоиры не видели, что делается на дороге впереди. А впереди их ждала засада… В 200х метрах от выхода из низины я нашел несколько удобных мест для лёжек снайперов: несколько кустов; яма в рост лежачего человека; бугорок, скрывающий за собой лежащего снайпера… Еще в паре мест на землю было свалено несколько сухих разлапистых веток, принесенных из леса. Каждую из этих лежек облюбовал себе определённый снайпер: примерился, приловчился, приспособил их под себя. Пока эти лежки были пусты: снайперы, как и автоматчики ждали моей команды… Вот из леса появилась колонна военнопленных. Разглядел внимательно в бинокль и тяжело вздохнув опустил… Пропускаем…Очередной вопрос заработал на вечер… Через час – новая колонна вышла из леса. Человек 40-45. Пропускаем… Чувствую – бойцы уже на взводе: как бы не сорвались в атаку на конвоиров, тем более из на эту колонну всего десять… Третья колонна… А вот это – то, что надо и по количеству подходит – человек 50 будет. И брать надо: время к полудню, а у немцев – время обеда наступает. А обед – это святое ! Пропустим – придется ждать несколько часов… Берем ! Отдал команду – по местам, когда колонна пленных спустилась в низину. Снайперы разбежались по своим местам; автоматчики остались в подлеске по бокам дороги для рывка к колонне на добивание раненых фашистов. Сам ушел в невидимость; вышел на середину дороги со своей снайперской винтовкой СВТ-40 на десять метров сзади последнего снайпера и стал ждать выхода колонны из низины…

Появилась голова колонны, за ней, словно длинная змея стало выползать и тело… Пленные по трое в ряд угрюмо брели по дороге – навстречу неизвестности… Конвоиры шли по обочинам, настороженно глядя на пленных русских, сжимая в руках винтовки. Трое с одной стороны; трое с другой и двое сзади. Наши – по бокам, а задних срежут автоматчики. Голова колонны дошла до валявшейся на обочине сухой ветки… Пора – дальше немцы могут разглядеть снайперов в засадах. Вскинутая винтовка сухо хлестанула по ушам выстрелом и правый немец откинулся назад, вскинув руки с винтовкой. Загрохотали винтовки снайперов и загудел длинной очередью автомат. Немцы повалились как мешки с мукой: роняя винтовки, раскидывая руки; заваливаясь на спины… Пять секунд огня: я успел выстрелить только два раза. И всё. Пленные освобождены ! С обеих сторон из подлеска к ним метнулись мои бойцы: пленные шарахнулись из стороны в сторону, настолько это было неожиданно и страшно ! Еще секунды назад они устало брели навстречу судьбе и вдруг – стрельба и мертвые конвоиры на дороге… - Вы что ? Вы зачем ?! – раздался истерический выкрик. Кричал молодой, испуганный парень – почти мальчик. Резко вышел из невидимости, пока возникла небольшая неразбериха:

- Все, кто хочет драться с немцами – бегом направо в лес ! – отвел руку в сторону, показывая куда бежать. – Кто хочет остаться или сам уйти – налево, куда потащили немцев ! У них возьмете и оружие и еду в ранцах… Несколько человек побежали туда, куда мои бойцы поволокли убитых немцев. Основная группа побежала направо, где их ждали несколько моих бойцов. Показали – давайте за нами и пошли в глубину леса, подальше от дороги… На проезжей части остался лишь один боец – тот самый, который кричал: Вы что… Вы зачем…

- А ты что стоишь ?! - рявкнул я – или туда беги, или с нами ! А то останешься один на дороге… Ошалелый паренёк жалобно попросил:

- Можно с вами товарищ командир ?! Чертыхнулся про себя – достался же подарок на мою голову… Махнул рукой – давай за мной. И не спеша побежал за виднеющимся в глубине леса хвостом колонны. Сзади раздался громкий топот – паренёк бежал следом за мной, тяжело дыша. Это не надолго: и отдалившись от дороги метров на 500-600 сделаем привал – накормим, напоим пленных и дадим им немного отдохнуть. А дальше – через лес, к спрятанным возле другой лесной дороги грузовикам: главное правило выживания на занятой врагом территории – не гадь там, где живёшь ! Проедемся – не пройдемся, на базу тут рядом – километров двадцать… Перекусили, попили водички, отдохнули и вперед – надо пройти по лесу 4-5 километров. Тяжело, но надо… По ходу движения двигаясь вдоль колонны туда-сюда, проводил первое, зрительное знакомство с моими, возможно, будущими подчиненными. И на ауру смотрел – это обязательно ! В принципе с колонной я определился правильно – ни черноты, ни гнили в освобожденных я не видел. Ну а дальше – посмотрим !

С трудом, за два часа, преодолели лесной массив и вышли к двум грузовым "Опелям"… Загрузили бывших пленных в два грузовика на пол кузовов и "охраняемые" полуотделением моих бойцов в немецкой форме, отправились на базу кружным путем – на всякий случай… Пленные сначала заволновались было, увидев немцев, выбегающих к ним из леса, но доброе слово – матерное конечно, успокоило – не могут немцы так изъясняться… Час неспешной езды по лесным дорогам и мы на месте: в пяти километрах от базы в глухом лесу, по которому с трудом, петляя как заяц среди деревьев, расчищен пятачок, на котором размещается временная стоянка на 2-3 грузовика. Таких стоянок вокруг базы – четыре: в целях маскировки… И пленные – если что, не смогут сказать где находится база и уж тем более привести сюда немцев, если вдруг снова попадут в плен и выезжать каждый раз с базы на автомашинах, прокладывая утоптанную дорогу, ведущую на базу не надо… Мы должны быть мобильны, но – невидимы !

В кузовах, на ходу, подкормили слегка голодных и изнеможённых пленных – бывших пленных… Новый марш бросок – для моих бойцов это отдых от напряженных тренировок ! Ну и ладно – заслужили: вернулись без потерь с 24мя красноармейцами, сержантами и двумя старшинами плюс один малахольный пугливый боец-первогодок, кричавший с испуга – Вы что… Но сильный и безо всякой черноты в ауре. Перевоспитаю… Добрались: с двумя остановками – сдали, размякли бойцы: никто над душой с винтовкой не стоит и пристрелить за остановку не грозится… Пленных сразу в баню на помывку; старую форму в сторону стопочками: потом сами постирают – может она им еще понадобится… После бани – новая форма; небольшой перекус – пусть желудок привыкнет… После этого – отвели чистых, слегка сытых бойцов в палатки для "неопределённых" лиц: пару дней поживут, а потом – определяться: кому куда… У меня свобода выбора: выбирай что душа пожелает, но уж если выбрал – будь любезен соответствовать своему выбору ! Иначе – отчисление без права возврата…

Прошёлся по базе и окрестностям: семь отделений – два взвода и отдельное пока… - все тренируются по намеченным мною программам, последовательности и методике, соответствующей круговой тренировке в спорте… Одно отделение – на стрелковом полигоне, постоянно улучшающемся под нужды моего подразделения; второе – на марш броске 10 километров с полной выкладкой; третье – рукопашный бой и применение в нем подручных средств; четвертое – на обучении вождения двух автомобилей ЗиС; Опель; Ганомаг; двух мотоциклов с коляской и двух – без коляски по 5ти километровой трассе – отделение и отделение в ожидании замены отрабатывает захват подобных машин: полуотделение захватывает, а полуотделение защищает; пятое отделение – постройка деревянных мостиков через небольшие речки-ручейки в лесу: выходы из замаскированных стоянок в лесу на лесные дороги; шестое – участие в операции по освобождению пленных или захвату колонны… Вот из новых освобожденных будет еще три полуотделения – если захотят остаться… Каждое отделение работает на своем месте по полтора часа, а затем перемещается на другую точку подготовки – вроде как по кругу. Для бойцов самое лучшее – это выход на операцию. Самая нелюбимая – сужу по внешнему виду – постройка и укладка мостиков: работа с утра и до обеда, но нужно уложить мостик в отведенное время. Не успел до обеда – трудишься дальше – без обеда… Закончим с мостиками – будем строить паромные переправы на другой берег через обе реки, в промежутке между которыми находится наша база: между Щарой и Мышанкой. Мне совсем не улыбается быть запертым в этой природной ловушке, да еще с такой сильной матчастью: автомобилями, бронетранспортерами, а к ним еще, вскоре, добавятся и танки ! Правда "водоплаваюшие" – Т-40Э, но очень в хозяйстве нужные. Еще несколько дней и пойдем забирать, пока немцы не прикарманили себе – те ещё собиральщики чужого добра ! К обеду вернулось "строительное" отделение: командир доложил о завершении укладки мостика – можно принимать работу, но я не стал: у меня все на доверии, но проверю позже – обязательно ! Остальные отделения успели по разу поменять места тренировок. Количество отделений растет: надо подумать о введении новых дополнительных точек подготовки…

После обеда – часовой отдых, заполненный освоением имеющегося у нас оружия: винтовок, автоматов, пулеметов, пистолетов – как наших так и немецких и вновь тренировки по кругу, как в одном анекдоте: сегодня у нас банный день: выходя из бани первый взвод меняется своим бельем со вторым взводом… Круговая тренировка продолжается ! По два занятия до ужина… А кто то идет на строительство нового мостика… После ужина – час отдыха, заполненный изучением немецкого языка и общая тренировка для всех взводов – атака на окопы противника ! Грамотная атака. Ночью ! Час повторов и наконец – время политинформации: промывания мозгов – политработников у меня нет и не будет – всё делаю сам. Уверен – сегодня будет жаркая но полезная тема для разговора, а может быть и две ! Давно жду момента, когда же могу начать вводить в незрелые умы своих бойцов и командиров то, что они видят, но не понимают или боятся понимать !

Явка на политинформацию строго добровольная, но повторять отдельно тем, кто не присутствовал я не буду: не пришёл; не услышал; не понял – твои проблемы ! За прокол или проступок отвечай по всей строгости ! Оправдание: я не слышал; не присутствовал; не понял не принимаются ! Собрались за столами почти все: прокатился слух – будет важный разговор… Бойцы и командиры настороженно смотрят на меня, а некоторые – например молодой командир взвода сержант Молчанов – так и с явной неприязнью… Ну-ну… Посмотрим что будет дальше. Окинул всех спокойным, уверенным взглядом, понимающе улыбнулся:

- Ну, товарищи бойцы и командиры – задавайте вопрос… Поднялся Ибрагимов - старший сержант, командир отделения из бойцов 205й мотострелковой дивизии. Кашлянул смущенно:

- Вот вы товарищ капитан отправили пять человек на восток, на соединение с Красной Армией… Отчислили… Патронов у них мало; еды мало, а идти им долго. И все по территории, занятой немцами… Как они дойдут ? Опять попадут в плен… Можно было бы их наказать, но как то по другому… Вскочил Мочалов: молодой, горячий, кровь играет, мозгов нет !

- А я прямо скажу: вы отправили этих бойцов на явную смерть ! А это наши люди, советские ! А вы с ними – как какой то капиталистический командир ! – выпалил в горячах парень и замер, растерявшись: сказать такое командиру подразделения – это же как минимум такое же отчисление или в худшем случае – расстрел перед строем ! Над столовой нависла гнетущая тишина: все опустили головы, прятали глаза, не желая сталкиваться со мной взглядами. Да… Глубоко пустила корни иудейская философия. Ну что ж: пришел доктор – будем удалять. С корнем !

- Вот значит какой вопрос… - протянул я задумчиво… - каверзный вопрос, но отвечать надо… Пробежался взглядом по уже с надеждой глядящим на меня бойцам и командирам – может гроза и не разразиться…

- Каждый вечер командиры отделений сдают мне свои записи-наблюдения по нарушителям, лентяям, халтурщикам, сачкам… А я делаю из них выводы. Вот я и сделал вывод. И сообщаю всем – это не последняя группа, которую я отчисляю из моего подразделения Спецназа ! Думаю – не последняя… Это к сведению… По рядам сидящих словно ледяной ветер пронесся: поежились, поморщились, напряглись сидящие. Продолжим…

- Вам их, наверное жалко… Вон как сержант Мочалов отреагировал: бурно, бесстрашно, обвиняюще ! Может я не прав ? Приведу пример, а потом уж вы сами скажете – прав я или нет… Представьте себе – вы работаете на заводе, выпускающем легковые автомобили: те же "Эмки"… Все работаете в одном цеху; все друг друга знаете; всё видите… И как они ленятся, как халтурят; как получают замечания от мастера за некачественную работу… Видите, но молчите: вы же в одном цехе работаете, в одной столовой кушаете; вместе пиво пьете; на футбол ходите; в домино играете… Они вам – свои ребята. Ну ленятся немного, но ведь получают только за то, что сделали. А мастер – может он придирается к ним… Так что вы против них ничего не имеете – они же наши, советские ! – усмехнувшись посмотрел на сразу же опустившего голову Мочалова…

- А теперь идем дальше… За вашу хорошую работу руководство завода премировало вас этими самыми Эмками, сделанными в вашем цеху. Получили вы их и каждый из вас поехал на этой машине: один на дачу; второй – к родственникам; третий – покататься по городу… И все – с семьями, женами, детьми, родителями… А кто то – холостой: просто покататься по городу, себя показать. И вот едет первый на дачу, а у машины раскрутились гайки на переднем колесе, которые закручивали эти, ваши "друзья"… Колесо соскочило, машину занесло и бросило под колеса ехавшего навстречу грузовика. Он таранил место, где сидели ваши родители… Они погибли. Оба… А вы остались живы – только ссадины…

- Второй повез жену с детьми на дачу… Ехал вниз со спуска и перед мостом отказали тормоза: не затянули ваши "друзья" тормозной шланг и он соскочил… Машина пробила перила и сорвалась с моста в реку. Вы смогли выплыть, а вот жена с детьми – нет: утонули… Еще один, поехавший к родственникам чудом остался цел, а вот родные сгорели в машине: шланг от горючего был слабо закреплен, соскочил и бензин пролился на горячий мотор… Ну а тот, что поехал покататься, не смог повернуть в сторону и врезался в переходящих через дорогу младших школьников: руль был не закреплен и при усилии выскочил из пазов… Он раздавил насмерть трех-четырех ребятишек. Эксперты проверили машины и выяснили причину – халтура при сборке. Ну а кто собирал – выяснить очень просто. И как вы после этого к ним отнесетесь ? Как к своим ребятам; как к советским парням – своим товарищам ? Все сидели, опустив головы, а я надавил:

- Давай, Мочалов – как самый активный обвинитель - скажи нам: как ты отнесёшься к тем, из-за чьей халатности, лени, разгильдяйства погибли твои родители или братья – сестры, если ты их, конечно, любишь ? Встань, ответь мне: четко, громко, ясно ! Будешь их по прежнему считать своими, советскими ? Сержант встал: бледный, со стиснутыми зубами, яростно сверкнули в полутьме ночи зрачки глаз. Выдохнул из себя зло:

- Я их своими руками убью, а потом хоть в тюрьму, хоть на расстрел ! Виноват товарищ капитан – не подумал. Простите дурака !

- Сядь ! – приказал я. – Это ещё не конец… А вот вам пример из нашего с вами времени… Наше отделение ушло на захват колонны. Захватило удачно, без потерь – как всегда. Но то ли дозорные сигнал не подали, то ли его не увидели – не суть важно, только из-за поворота выехала рота немцев, да не просто вояк, а подготовленных, войной наученных ! Полоснул головной Ганомаг из пулемета по нашим. Никого не ранил, не убил – разве что задел слегка… Что остается отделению ? Правильно – уходить в лес и убегать от погони: рота на отделение – это много. Очень много ! Так вот: эти лентяи, очень быстро "сдохли", устали - они же на марш бросках сачковали… Что делать командиру: бойцы устали, задерживают отделение; немцы настигли – на "пятки наступают" ! Оставить заслон, а остальным уходить ? А кого оставить ? Этих лентяев ? Так это просто отдать их немцам: они задыхаются, стрелять из-за этого не могут метко. Немцы их быстро либо захватят либо уничтожат ! Оставить других ? Так эти сдохшие снова быстро устанут ! И что тогда – новый заслон оставлять на уничтожение ?! Ради кого ? Лентяев и халтурщиков ?! Значит оставаться всем и постараться дать немцам так, чтобы они отстали ! Значит оборона. Поставит командир таких на фланг: пока немцы пошлют своих в обход – эти успеют прийти в себя… Но они же и на стрельбище халтурили и в рукопашной подготовке сачковали: ни стрелять метко не могут, ни драться ! Такой фланговый заслон немцы сомнут быстро и ударят с фланга по основной группе ! И вся группа погибнет ! Ну ты то, Мочалов, может и уйдешь от немцев, может еще кто то, но отделение поляжет там ! По вине этих "наших, советских" ! А виноват в этом будешь ты – командир ! И как ты после этого бойцам будешь в глаза смотреть ?! Как Мочалов ! – рявкнул я и добавил тише – а ведь из пяти отчисленных трое из твоего отделения… Бледный как мел сержант стоял навытяжку; губы тряслись; кулаки сжаты; зубы скрежещут в повисшей паузе, натянут как струна, готовая лопнуть…

- Что мне сделать товарищ капитан ? – раздался в тишине скрежет, с трудом похожий на голос – застрелиться ? Я готов ! Только прикажите ! Какой хитрый – так легко уйти от наказания за свой проступок ?! Типичная черта интеллигента. Смелого, но – интеллигента: пусть другие исправляют мою ошибку, а я уйду в сторону. Пусть совсем уйду, но уйду ! Ну уж нет…

- Пользуясь случаем скажу: такое отчисление не единственное – будут еще отчисления: по делам воздастся каждому ! – что то меня не церковное потянуло… - Вам дается многое, но и спрашиваться будет много ! Кого такое не устраивает – можете уходить сами, добровольно ! Получите немного еды, винтовку, патроны и вперед – на соединение с ушедшими на восток частями Красной Армии ! А кто остается – напомню пословицу: Взялся за гуж – не говори что не дюж ! И ты у меня сержант – первый кандидат в следующую команду на отчисление ! Или можешь уйти добровольно… ЗАПОМНТЕ ! Я никого у себя не держу ! Подумайте до отбоя… Тот кто захочет уйти – подойдите ко мне, скажите: разойдемся как интеллигентные супруги: без криков, ругани, скандалов, упреков… Добавлю к сказанному: командира можно упрекать и критиковать открыто, если ты сам имеешь на это право своей правильностью поступков, действий, рассуждений ! – говорил я сидящим доступным и понятным для большинства языком. – А если этого нет, как у Мочалова – сначала исправьте себя, а потом уже и другим указывайте ! Иначе получится так: В чужом глазу соринку заметил, а в своем – и бревна не увидел ! Говорю всем - Станьте примером для себя и для других ! А по тебе сержант… Если не захочешь уйти сам… - будешь переведен с должности командира отделения на должность рядового члена группы…

- Я не уйду товарищ капитан ! – твердо ответил Мочалов.

- Ну – думаю с этим вопросом разобрались ? Вопросы по нему есть ?

- Нет… Нет вопросов… Все понятно… - раздались возгласы сидящих… Решительно встал командир отделения Ибрагимов, бывший со мной на освобождении пленных сегодня:

- У меня, как у задавшего вопрос, вопросов по этому нет. Все понятно ! А можно еще вопрос по другому событию ? – настороженно спросил он. Вновь повисла напряженная тишина. Вот же хитрый татарин ! Или он действительно хочет разобраться, или умело направляет разговор в нужное для меня русло ? Уж не бывший ли он помощник политрука ? Хотя – мне это не важно – главное к нему, как к командиру отделения претензий нет… И я даже знаю – какой будет следующий вопрос. Ладно – поиграем…

- Я уже сказал Ибрагимов – можно задавать любой вопрос: с моей стороны не будет никаких наказаний, замечаний, выводов – отвечу на любой, если это конечно – не военная тайна… - усмехнулся насмешливо.

- Товарищ капитан… - начал Ибрагимов – мы, сидя в засаде, пропустили две колонны с пленными и только третью освободили… Почему мы не начали с первой ? Почему пропустили две ? Угадал с вопросом… Глянул на часы: если и задержимся с отбоем, то не надолго…

- Вопрос правильный, интересный и нужный… В первую очередь для командиров отделений а в дальнейшем и для командиров взводов – у нас их скоро станет три и все будут ходить на освобождение пленных… Дело в том, что во время войны в армии, а особенно в таких подразделениях, как наше, действуют другие законы, отличные от законов мирного времени… Может кому то из вас они покажутся жестокими, бесчеловечными, не советскими… - усмехнулся я – но они есть и будут в МОЕМ подразделении ! – выделил голосом принадлежность подразделения: пусть привыкают – тут вам не там ! В этом подразделении многое будет не так как в армии !

- Итак о законах войны, на примере этого освобождения пленных… Первая колонна – подавляющее количество бойцов шли смирившись со своей участью пленных… А может и даже были довольны в душе: война для меня закончилась; я живой и не раненый а дальше – выживу: главное руки, ноги целы. А о том, что немцы захватывают все новые и новые земли; что защитников становится все меньше такие не думали – главное я цел ! Может кто то думает что я ошибаюсь: они так не думали ! Тогда смотрите: в колонне больше тридцати пленных. Конвоиров – восемь… Главную опасность представляет командир – автоматчик. У остальных – винтовки. Получается: на одного немца – три, четыре человека. Пробежать пять-шесть метров до любого немца – это на один выстрел винтовки – второй никто не успеет сделать, если кинуться всем разом ! Вот только с пяти метров не промахнуться ! И никто из пленных не знает – кто умрет ! И никто не хочет умереть – все хотят жить, иначе бы в плен не сдавались ! Есть такая песня – "Костер" называется… Я как-нибудь вам её спою… - сказал негромко и продолжил основную нить разговора:

- Поэтому я эту колонну пропустил: мне не нужны те, кто не способен отдать жизнь за Родину, своих товарищей, своих близких… Это обуза: они будут ходить в атаки, как все; драться, как все; и сдаваться в плен – как все. В МОЕМ подразделении таким не место ! Передохнул, собираясь с мыслью:

- Вторая колонна – почти сплошь выходцы из Средней Азии и Кавказа… Вы, наверное не знаете, но еще в царской России существовало такое: богатая семья платила бедной или писарю, чтобы в армию забрали бедного – нужен был не кто то именно, а просто призывник. Так вот в республиках Средней Азии и частично на Кавказе отправляли в армию этих самых бедных из далеких кишлаков и аулов. А что они могли ? Они даже русского языка не понимали ! И что с такими делать ? Их, сначала, надо обучить русскому языку ! Да и не образованы они совсем – чего уж скрывать… И сколько понадобится времени на их обучение русскому языку ? Ведь команды в бою кратки и исполнение их должно быть мгновенно ! А есть у на с время на их обучение ? НЕТ ! Я вообще не понимаю – зачем их, таких, призывают в армию… Так что у нас они превратятся просто в обузу, дармоедов – хоть и поневоле, конечно. А мне такого не надо: у нас все, что мы имеем и потребляем не с неба падает и не со складов поступает – мы все это берем сам и часто – с боем ! Вот поэтому и были пропущены эти две колонны ! Жестоко это ? Да – жестоко ! Но по другому – нельзя: суровые законы войны диктуют свои правила ! Главное при этом – остаться человеком, а не бездушным циником. И подобное не обсуждается – оно принимается к действию ! Глянул на часы, огорченно покачал головой:

- Задержались мы с разговорами – в личное время залезли… Отбой как обычно – командирам проследить исполнение и ко мне – с докладами…

Разъяснил бойцам и командирам "политику партии на данном этапе" и ушел к себе – пусть думают, решают… А мне нужно решать другое: и не хочу, но подразделение все равно обрастает "лишними" людьми, теряя мобильность управляемость. А вскоре, когда возрастет количество взводов, возрастет и число освобождаемых пленных, а среди них находятся и такие вот "непротивленцы": драться они будут, но "капнут", предадут при подходящем случае… А таких впереди будет: вагон и маленькая тележка… Надо думать, решать – как с ними быть: они же не лентяи и халтурщики – таких не отчислишь из подразделения: не за что… За думами не заметил, как потянулись командиры с докладами… Принял, отметил у себя в графиках… А тут и время отбоя подошло: никто из бойцов и командиров не пришёл с уведомлением о желании уйти в "свободное плавание"… А что – это идея ! Не устраивающих меня можно отселять – по крестьянскому принципу: снабдить оружием и продовольствием; выделить территорию и нарезать задачи. И пусть "варятся в собственном соку" ! Получится – помогать при случае, а не выйдет у них ничего – война диктует свои законы: или придерживаешься иудейской философии – каждый за себя, или следуешь человеческому принципу: один за всех и все за одного ! Все малые народности исповедуют именно этот принцип и народы Кавказа не исключение – иначе просто не выжить ! Это идет издалека – от предков и проверено временем. Тот, кто его забывает – исчезают как личности…

Ждал до самого отбоя и утром – до построения – никто не пришёл отпрашиваться в "свободное плавание". Ну значит будем продолжать…Количество отделений подошло к девяти – почти три взвода, а это уже рота ! Правда качество подготовки… Но намного выше – тут есть чему гордиться, чем в том же НКВД, не говоря уже об Красной Армии ! И это за две недели ! Вот этого я и не понимал последнее время там – дома: почему такой низкий уровень готовности и у бойцов и у командиров – от младших до старших ? Репрессии отмел сразу, хотя… Были они по отношению к активным командирам, были ! Но не со стороны Советской власти, а наоборот – вопреки ей ! Есть такое выражение – рубить сук на котором сидишь… И как понять такое: Сталин хочет завоевать весь мир, но активно уничтожает грамотных командиров, которые и должны этот мир завоевать ! Уничтожает ученых, которые могут разработать ему новые виды вооружений – лучшие в мире ! Он что – идиот ?! Или вот еще: Советский Союз в окружении враждебных государств. Один – против всех, как сейчас Россия там – у нас ! И Сталин уничтожает всех, кто может помочь ему в обороне от этой сволочи ! Всплыла перед глазами такая картинка: сидит Сталин на ветке; внизу, на земле стоит свора голодных волков и смотрит вверх, на обед, завтрак – а может и ужин: когда он свалится вниз… А Сталин без устали пилит пилой ветку, на которой сидит ! Ну не идиоты ли эти тупоголовые дегенераты, именующие себя правозащитниками, историками, ведущими, комментаторами, журналистами ?! Идиоты – по другому и не скажешь… Напрочь мозги растеряли ! А были ли они ?

А я, кажется, знаю – в чём причина… И, наверняка, мне зададут вопрос про эти самые репрессии. И я знаю – что ответить… Вот за такими размышлениями и не заметил, как Морфей накрыл меня своим мягким одеялом… Проснулся как обычно – за полчаса до общего подъема: командир должен подавать подчиненным пример, иначе он хреновый командир ! Общее построение и отделения уходят на утреннюю пробежку – 5 километров по размеченным вокруг базы трассам. Затем водные процедуры и завтрак… Я же, с очередным отделением, ушел на особую операцию – дальний поход и обкатку группы в боевых условиях. Сегодня – на колонну… Прошли вдоль реки Щара вверх по течению десять километров; переплыли на другой берег на заранее собранном и спрятанном в лесу плоту: переплыли через Щару в два захода, по одному полуотделению и еще двадцать километров на восток – к железнодорожной ветке и автомобильной дороге Барановичи – Лунинец, в сторону городка Ганцевичи. Попытаем счастья на новом месте: ареал охотничьих угодий надо расширять, чтобы не повторяться ! Вообще то ареал и так широк до невозможности – в разные стороны мы можем делать плечи-пробеги на автомашинах хоть по двести километров за операцию ! И местное ГАИ – фельджандармерия, нам не помеха: у меня есть шапка – невидимка: все необходимые документы, тщательно собираемые со всех пленных. Я в одной стороне унтер фельдфебель; во второй – лейтенант; в третьей – старший лейтенант, ну а в особо часто используемой – Брест – Барановичи – капитан, с подчищенной и исправленной фамилией… И номера на машинах сопровождения постоянно сменяются: не хватало еще ездить на числящихся в угоне ! Только на "чистых" машинах !

Если все удастся, то заложим парк грузовиков на левой стороне реки Щары – выше по течению: в нескольких километрах от места нашей переправы. Места тут глухие, хотя есть в двадцати километрах от Ганцевичей деревня Хотыничи и дорога туда ведет… Несмотря на глушь дороги, хотя и лесные, все таки кое где имеются, что нам на руку – не все же нам пешком топать, да "волчьим" шагом бегать – транспорт на что ? Вот для этого и учат бойцы и командиры для начала расхожие, наиболее употребляемые фразы на немецком языке. Для начала… А в подразделении постепенно формируется – как мною и задумано, разделение функций по мастерству: диверсионно-разведывательное; ударно – штурмовое подразделение; штурмовое подразделение. Отдельно мое личное – диверсионное. Чем выше статус – тем выше доверие но и спрос. И я заметил – уже началась драчка за то, чтобы подняться выше по статусу: выкладываются, себя не жалея ! Вот такое диверсионно-разведывательное, имеющее костяк моих пограничников, я и взял сегодня с собой на открытие наших новых "охотничьих" угодий.

Глава девятая

Мы выбираем – нас выбирают…

Вышли к дорогам в десяти километрах от Ганцевичей и залегли наблюдать. До городка далеко – стрельбы не услышат и помощь срочно не пошлют… Да и трасса не особенно оживленная – связывает север и юг Брестской области. Но ходит по дорогам транспорт и поезда тоже. Не часто, что нам и нужно ! А вот и первая добыча ! Как говорили древние: не умножай сущности без меры: возьмем грузовик; остановим колонну на "живца", как под Брестом – никто о таком способе остановки не рассказал – мертвые не имеют способности болтать, да их еще и найти надо ! Наблюдатель дальше по дороге махнул белой тряпкой – одна машина… И тут же – махнул два раза – сзади никого нет. Вот и славненько: начнем с водителя… Бойцы в "лохматках" – маскировочных накидках, пошитых с маскировочных сетей и пришитых ленточек залегли возле дороги, а двое снайперов – в ста метрах от дороги. Их цель – водитель. На противоположной стороне чуть наискосок – автоматчики на всякий случай.

У немцев много разнообразных грузовиков – со всей Европы собрали ! Есть даже американские "Форды" ! Форд, в свое время поставил в Германии свой завод по производству грузовиков, на которых сейчас и гоняют "крутые" немецкие парни. И мы тоже будем гонять – чем мы хуже ?! Вот одинокий грузовик появился в поле нашего зрения. Глянул на рессоры: просевшие; идет тяжеловато, значит загружен хорошо и в нем солдат немного. Это как раз для нас… Пора – хлопнуло два выстрела и водитель в кабине упал головой на сигнал клаксона, а сопровождающий ? Тоже уткнулся в приборную панель… Молодцы снайперы ! Пистолет в правой руке и я рванулся на перехват неторопливо едущемугрузовику, замедляющему свой бег. На бегу заметил: кто то высунулся из кузова и тут же словил пулю снайпера, повиснув животом на заднем борту… Успел во время: подбежал к дороге, а тут и грузовик подъезжает. Пробежался рядом чуток и вскочил на подножку, на бегу перехватив пистолет левой рукой. Правой уцепился за сиденье внутри кабины и рукояткой Вальтера столкнул голову водителя с руля – клаксон гудит как оглашенный – на всю округу слышно ! Водитель завалился направо и нога соскользнула с газа: грузовик сразу стал останавливаться. Сзади у кузова хлопнул пистолетный выстрел и раздался суматошный немецкий крик – Сдаемся ! Хорошо, что сдаются !

Подбежал командир отделения:

- Товарищ капитан ! Довольный, улыбается во все 33 зуба голливудской улыбкой – Захвачены двое пленных ! Что с ними делать ? Понимаю его – у самого адреналин хлещет через край:

- Пленных в лес, вместе с трупами ! Он нам ни к чему ! Сторожить их некому – у нас каждый боец на счету ! Что там наблюдатели ? – продолжил я, вытаскивая водителя и кабины. Подбежавшие бойцы подхватили труп, а из-за радиатора еще двое поволокли сопровождающего к опушке леса – следом за водилой. Комод (командир отделения) крутнул головой вправо-влево, посмотрел на стоящего рядом командира группы:

- Наблюдатели сигналов не подают, товарищ капитан ! – отрапортовал он

- Бойцы на позициях ? – спросил я для порядка.

- На позициях товарищ командир ! – радость комода била через край. Я его понимаю: захват прошел без единой потери и даже без царапины…

- Рано радуемся сержант – это пока цветочки. Ягодки катят где то там – мотнул головой в стороны. Радость сержанта слегка поуменьшилась…

- Проверь всех, пока еще есть время: чувствую ухватим мы сегодня жирный кусок – как бы не подавиться ! Комод сорвался с места…

Быстро навели нужный антураж на дороге… Эх – бревна поперек дороги не хватает ! Да у нас и инструментов с собой нет – не подумал я, расслабился, а бойцы и командиры еще не дошли до той кондиции, чтобы командиру подсказать очевидный промах. Вернёмся домой – вставлю всем пистон по самые гланды – будут у меня знать как клювом щёлкать !Впрочем – и так сойдет: так же стоит наискосок на дороге грузовик; так же подняты капоты с обеих сторон; так же возится с головой шофер – только задница вверх торчит и так же нервно расхаживает по дороге пожилой старший лейтенант службы снабжения Брестского управления… Дежавю какое то… Надеюсь все получится: раз получилось один раз – почему бы не быть второму…Отмашка со стороны Барановичей. Что у нас там ? Ого ! Шесть единиц ! И пропустить не удастся – иначе придется бросать стоящий грузовик и возвращаться назад пустыми. И раскрывать свои методы работы. Очень бы этого не хотелось ! Несколько секунд размышлял… А… - где наша не пропадала ! Первый я возьму на себя, а на остальные – по четыре бойца на машину и я еще помогу. Только бы не регулярная часть… В случае чего – просто возьму свечи и отпущу колонну. Я даже повеселел от такой мысли… Хлопнул в ладоши, в душе кураж – МЫ ИХ АТАКУЕМ !

Первым выкатился из-за поворота знакомый силуэт… Сердце заныло: то ли от страха, то ли от радости – бронеавтомобиль "Бюссинг" Sd.Kfz.321 8ran – восьмиколесный, наподобие нашего БРТ-80. За ним – что то несуразно объемное… Подъехали поближе – узнал по картинкам из интернета: походно-полевой госпиталь-автобус на базе трёхмостового удлинённого грузовика той же фирмы Бюссинг – НАГ. Вот это нам повезло ! Если звезды сойдутся и карты лягут как надо, то эта колонна – полевой госпиталь со всеми причиндалами: в автобусе – операционная; в одном грузовике – остальное оборудование; в третьем и четвертом - всякие нужные лекарства и препараты… Ну а в последнем – охрана. Справимся ! Довольная улыбка непроизвольно осветила мое лицо – такой куш подвалил…

Как и прежде – встал на середине дороги, уперев руки в бок: кобура расстегнута; за поясом на пояснице – второй Вальтер… Все повторилось как и раньше: Бюссинг остановился метрах в двадцати от меня; пушечный ствол целился выше меня, а вот пулеметный – смотрел прямо мне в грудь. Страшновато стало на миг, но я взмахнул сердито рукой; отшагнул влево с линии огня и прокричал на немецком что то вроде… - себе в задницу наведи свой пулемет ! Несколько секунд ничего не происходило, наконец откинулась крышка люка наводчика пушки и из недр броневика высунулся наводчик. Увидел погоны; радости поубавилось; отдал честь и спросил:

- Что случилось господин старший лейтенант ? С легкой небрежностью отдал честь скотина – где то на грани, привычка обращения фронтовика к тыловой крысе… А я опять начал театр одного актера… Открылась башня пулеметчика и по уже пояс высунулся пулеметчик. Совсем они страх потеряли ! А я тыкал большим пальцем назад за спину и возмущенно продолжал рассказ. Немцы еле сдерживали смех и улыбки и сочувственно кивали, а в броневике, я видел хохотали во всю ! А мне только это и надо !

- Парни ! Спросите командира – может он разрешит выделить комплект свеч ? А я выделю вам кое что из своих запасов – закруглился я. Какой ход ! Я сам себя зауважал: оба опустили головы вниз, спрашивая и ловя ответ командира; командир наверняка отвлекся на башнёров; водитель повернулся к командиру: все это я видел как на ладони и в открытые смотровые окна. Пора ! Правая рука скользнула с пояса за спину и ладонь удобно легла на рукоять Вальтера. Рывок из-за пояса и ствол уже глядит в смотровое окно водителя. Выстрел, второй и третий по башнерам и четвертых – в смотровое окно командира за секунду до того, как оно закрылось ! Грохот выстрелов заметался между деревьями: снайперы отработали по водителям стоящих грузовиков – не мишень а сказка ! Я метнулся влево – контролировать всех, кто выскочит с пассажирских сидений грузовиков, по ходу движения выхватывая второй Вальтер из кобуры. И когда "пассажиры" посыпались из кабин как горох я был готов: выстрел за выстрелом валил испуганных немцев на грунтовое полотно дороги. Как в тире ! С огромным удовольствием я всаживал пулю в лицо, голову, затылок растерявшихся немцев. МНЕ НРАВИЛОСЬ УБИВАТЬ ! С каждым попаданием в меня будто бы вливался глоток крепкого бодрящего кофе, так любимого мною в той жизни ! Что это за хрень ?! Обойма закончилась, а левая рука уже готова вставить новую, тяжёлую обойму, несущую в себе восемь чьих то смертей… Еще не упала на землю выскользнувшая из рукоятки пустая обойма, а на её месте уже со щелчком вошла новая ! Но стрелять мне было не в кого – разве что добивать раненых… Стрельба прекратилась – совсем ! Мы что – всех убили ?! От леса метнулись к грузовикам фигурки в маскировочном камуфляже. У последней машины раздался грохот разорвавшейся гранаты, а затем – пистолетные выстрелы… Все правильно – гранату в кузов и добить всех, кто остался в живых. Пробежал к кабине госпитального автобуса, глянул на бегу на тела на дороге – правки не требуется ! Скользнул настороженно к задней двери автобуса; взялся за ручку, повернул и уйдя в невидимость неторопливо открыл. В неторопливости был свой резон: если кто есть внутри – он с испугу может начать стрелять, так: открылась дверь, но в проеме никого нет… В кого стрелять ?! Заглянул внутрь… Опять угадал: в глубине операционной стояла молодая женщина в военной форме и целилась в проем из пистолета, держа двумя руками Вальтер, как и у меня. Уверенно так держала. Почувствовал – выстрелит не задумываясь.

Заскочил в автобус и метнулся в сторону, уходя с линии выстрела. Удар в живот сложил валькирию пополам – не до сантиментов: она может выстрелить в стоящий за автобусом грузовик и попасть в окно. А где я лобовое стекло возьму ?! Выдернул пистолет из руки и дама с всхлипами опустилась на пол, свернувшись калачиком. Не до сантиментов – на откинутой полке у стенки сидели ещё трое: одна девушка и двое мужчин. Самый старший немец – тоже врач в военном мундире майора, видимо начальник, сидел и невозмутимо смотрел как корчится на полу его подчиненная – наверное подчиненная. А может он просто ошалел от увиденного ?! Отшагнул назад к выходу; "возник" в проеме двери:

- Никому не двигаться ! – рявкнул по-немецки очень убедительно: немецкие "пиджаки" вздрогнули все, как один – оружие на пол и медленно. Стреляю без предупреждения ! Все "пиджаки" – гражданские, одевшие военную форму, тут же полезли в кобуры за пистолетами: неуклюже, но медленно ! - Ты ! – вновь рявкнул я, ткнув пальцем в девушку – собери все пистолеты и дай мне ! Шнелль, мать твою за ногу ! Девушка вскочила, стала суетливо собирать оружие… Оно выпадало у нее из рук, немка вновь поднимала его, с ужасом косясь на страшного русского и его пистолет ! Подошла, протянула все это хозяйство ко мне. Протянул руку, погладил фройлен по щеке (не удержался), ухмыльнулся:

- Гут ! Хорошая девочка ! – улыбнулся хищно. Девушка робко, но уже обещающе улыбнулась мне в ответ. Как быстро они улавливают момент ! Расслабился (с этими женщинами это так просто) – словно плетью обжог полный ненависти и злобы взгляд дамочки, лежавшей на полу и уже распрямившейся – вот что значит медик и, я думаю, военный медик.

- Встать ! – властно приказал даме, глядевшей на меня с ненавистью и… презрением. Да пошел ты !... – прошептали ее губы по-немецки аналог нашего русского. Вот как ! Бунтуем ?! Характер тевтонский показываем ! А мы свой характер покажем – русский ! Шагнул к немочке, схватил пятерней за волосы и рванул их вверх ! Боль – она для всех боль ! Немочка взлетела за моей пятернёй аж к потолку, взвизгнув от боли ! Разжал пальцы, приблизил лицо к ее лицу, сделав страшную физиономию:

- Я говорю – ты выполняешь. Мгновенно ! Иначе узнаешь – что такое настоящая боль ! И "вдавил" в сознание шипяще – Долгая, мучительная… Поняла ?! Дама закивала… - Сесть на пол ! – рявкнул команду. Немочка плюхнулась на пол, не отрывая от меня взгляда. – Встать ! С трудом поднялась: страх не способствует координации движения. Вот так ! Великий "мучитель" собак Академик Павлов, вырабатывающий условный рефлекс у собак меня бы похвалил ! А что ? Нам до базы сколько добираться ? И терпеть по дороге её закидоны ? А так: раз и послушна… Со спины – подошел командир отделения: а "увидел" его подход, раздался его голос:

- Что делать с мертвыми немцами товарищ капитан ?

- Тела в последнюю машину. Надеюсь она на ходу ? – бросил не глядя.

- Не проверял, товарищ капитан. Виноват…

- Ты еще здесь ? – рявкнул обернувшись. Комод исчез. Рассовал пистолеты за ремень – Сидеть здесь, наружу не выходить ! Выскочил, захлопнул дверь. Жестом подозвал бойца:

- Внутри четверо. Охранять, не выпускать. Выдернул из чехла на поясе тридцатисантиметровую палку-приспособу для открывания двери Бюссинга, побежал открывать дверь. Засунул руку в смотровое окно; открыл дверь, вытащил из кабины водителя. Подбежавшие бойцы подхватили его и поволокли к последней машине…

- Сержант ! – позвал командира отделения – отзывай наблюдателя с Барановичей. Второго подхватим по ходу. Все – в машины; троих в автобус – охранять пленных. Комод начал отдавать команды, бойцы разбежались по местам: кто за руль грузовика; кто за руль автобуса; кто то сел за руль Бюссинга, рядом с трупом командира – нет времени его вытаскивать. Покрутил пальцем – уходим ! Сам залез на место наводчика: и высоко и меня видно… Подбежал наблюдатель к последней машине. Махнул рукой вперед и крикнул вниз: Поехали ! Свернули направо в лес на ближайшем съезде. Отъехали немного: надо подождать бойцов, разравнивающих "граблями" следы колёс на съезде и еще метров на пятьдесят. Муторно, долго, но надо: чувствую аукнется еще нам эта добыча. Пока бойцы маскировали следы, залез в автобус. Подошел к "дерзкой" немке. Ого – пришла в себя, снова глазами сверкает.

- Встать – приказал негромко. Немочка встала, дерзко глядя мне в глаза:

- Вам это так просто не пройдет ! – заявила она гневно – вы еще сильно пожалеете о содеянном ! Посмотрел ей равнодушно в глаза:

- Может быть… Только ты этого не увидишь: мертвые не могут ни видеть, ни слышать, ни радоваться. Спесь с дамочки слетела почти сразу…

- Фамилия, звание, род службы ? – спросил подчёркнуто небрежно.

- Грета Мюллер. Старший лейтенант медицинской службы. Следую с полевым госпиталем в район боевых действий ! – отчеканила она.

- А Генриху Мюллеру вы случайно не родственница ? – Что то знакомое мелькнуло в облике этой симпатичной дамочки. Вот только не это…

- Я родная дочь Шефа Гестапо Великой Германии группенфюрера СС, начальника четвертого управления РСХА Генриха Мюллера ! – вскинув подбородок, отчеканила упрямая дочь одного из самых значимых людей Германии…

Вот это я попал ! Хорошо если это просто … А если любимая дочь и отец в ней души не чает ? Да он всю Белоруссию к верху дном перевернет и на уши поставит ! И что же мне теперь делать ?! Видимо, заметив что то на моем лице, Грета "пошла в атаку", используя мою растерянность:

- Довезите нас до этого… Ганцевича… - с трудом выговорила она – и там сдайтесь в плен… Я прослежу, чтобы вас строго не наказывали. И зачастила, видя что упускает момент:

- Я смогу вас защитить ! Если надо будет – позвоню отцу ! Наивная… Кто же нам простит столько убитых немцев: ведь придется рассказать обо всех наших операциях и захватах. Да одна Брестская крепость чего стоит !

- М… да… предложение интересное… Вот только боюсь – обманете… Что вам до каких то варварских русских… Спасетесь и ладно…

- Что вы такое говорите ?! – возмутилась немка – я дам вам свое слово !

- Да – слово: это серьезно ! Я думаю… обвел взглядом притихших, настороженных и доверчиво мне улыбающихся медиков… Ну ! Давай же, соглашайся ! – молили их глаза ! Наивные немецкие медики…

- Я думаю есть более лучший способ решения этой проблемы ! Доверчивость вмиг сменилась настороженностью: чего такого придумал этот ужасный русский ? Улыбнулся им доброй широкой улыбкой – медики заулыбались мне в ответ… Улыбайтесь, улыбайтесь…

- Я думаю сделать вот что… Помолчал, нагнетая загадочности и волнения… - Я выведу вас к дороге и… - новая волнующая пауза с моим задумчивым видом – и… расстреляю вас там всех ! – выдал эффектную концовку. – Документы оставлю при вас. Кто-нибудь из проезжающих вас найдет и определит по документам – кто вы такие… -добросовестно описывал ошалевшим немцам будущее – их будущее.

- Конечно… - продолжил я с улыбкой глядя в еще не верящие в мои слова глаза – нас будут искать, чтобы отомстить, но это – поверьте, не так легко будет сделать ! Поищут, поищут и перестанут – других забот полно ! И, выдернув из-за пояса Вальтер, щелкнул предохранителем, чуть надавив голосом, глядя в застывшие от ужаса лица:

- Ну… И чего сидим ? Махнул стволом в сторону раскрытой двери – Давайте на выход. И не старайтесь убежать: я хорошо стреляю – не промахнусь… И пожалейте моих бойцов – тащить вас до дороги… Лучше сами дойдите… Посмотрел на самую молодую в их команде:

- Чего сидишь маленькая ? – поднял вопросительно брови – пошла на выход ! Немочка сжалась, казалось прилипла спиной к стене автобуса, покрытой пластиком; яростно замотала головой:

- Нет ! Не надо ! Я не хочу ! – со всхлипами залепетала она, все сильнее вжимаясь в упругий пластик – не убивайте меня… Я сделаю все, что вы скажете – только не убивайте ! Понимаю – и не пожила еще…

- Ладно… оставайся тут… - милостиво бросил я надежду сердешной. Не обращая внимание на бурные изъявления благодарности повернулся к капитану – Чего сидим ? вставай и на выход ! Немец заблажил:

- Господин майор – не убивайте меня. Пожалуйста ! Я же вам ничего не сделал ! Я не солдат – я медик… Я не хочу умирать ! Не убивайте – я буду делать все, что вы прикажете ! "Пиджак" – что с такого взять… Следующий – посмотрел на самого старшего – полковника мед службы:

- А вы не желаете прогуляться до дороги господин майор ? Щекотливый момент: этот пожилой господин мог и согласиться, а у меня на него уже были виды и значительные – такие врачи на дороге не валяются ! Х…м… Однако могут и валяться… Но тот оправдал мои надежды:

- Я, конечно уже стар; пожил на этом свете, но знаете – как то не тороплюсь туда – к господу богу… И потом: мне хочется увидеть своими глазами чем все это… - повел он рукой по сторонам – закончится… Я ухмыльнулся цинично на его желание:

- Ну если хотите – увидите ! Только вам это не понравится ! Ваша великая Германия будет разгромлена; мы придем к вам; захватим Берлин и покажем немцам – кто в Европе хозяин ! И это не хвастовство – это факт ! Майор внимательно посмотрел на меня и вздохнул по стариковски:

- Наши войска стремительно рвутся к Москве. Ваши, извините – отступают а где то и бегут… Вермахт захватывает много пленных: многие из них сдаются в плен добровольно. Нами захвачен Минск… Но глядя на вас и ваши действия я, тем не менее, склонен вам верить… С этим ясно… Резко, пугающе развернулся к Грете Мюллер:

- Не что ж фрау… - начал сурово…

- Фройлен… - поправила по привычке дочь главы всесильного Гестапо…

- Те более ! – жестко произнес я – вы причина всех бед. Оставлю ваш труп на дороге и многие проблемы снимутся сами… Из всех только вы представляете для Великой Германии ощутимую потерю. А так – месть со стороны вашего папочки как-нибудь переживем. Пойдемте – итак много времени потеряли с этими разговорами. Пойдемте ! – рыкнул я сурово. Грета сжалась, вздрогнула, замотала головой…

- Что стоим фройлен ? Не слышу ?! – продолжал давить на психику…

- Не надо… Я не хочу… - прошептала она…

- Я вас не слышу старший лейтенант ?! Вы в армии или где ! – рявкнул не хуже заправского фельдфебеля. Грета вздрогнула, вытянулась, глянула мне в глаза, но тут же опустила свои привычным женским движением – в них она увидела только холодную безжалостность убийцы !

- Не надо меня расстреливать… - произнесла она негромко – я буду выполнять все ваши приказы ! И вскинув голову выпалила упрямо – но если будет возможность – я обязательно сбегу ! Ясное дело – надо показать коллегам что ты не сломлена, а просто уступила в следствие непредвиденных обстоятельств ! Знакомый женский трюк !

- Конечно сбегайте ! – ухмыльнулся я – а в лесу вас сожрут волки-людоеды: их сейчас много в лесах развелось – война и трупы ! Шагнул к ней и наклонил свое лицо к ее лицу:

Они будут есть вас живую лейтенант ! – свистящим шёпотом текли слова в уши несчастной фройлен и остальных троих – вы будете кричать, а они будут отрывать от вашего роскошного тела один кусок за другим, до самых костей ! – безжалостно закончил я. Бледная немочка пошатнулась – как бы в обморок не рухнула, бедняжка. Обвел всех плотоядным взглядом:

- Я даже подойду, погляжу… Меня и моих бойцов они боятся, а вот вас… Вижу прониклись и впечатлились по самое немогу ! Вот и славно… Прибежал командир отделения Коршунов и доложил о готовности к движению. Оставил "теплую" компанию под охраной часовых и вышел. Колонна из Буссинга и шести грузовиков двинулась к заранее оборудованной стоянке у левого берега реки Щара. Двадцать километров по лесным дорогам, дорожкам, тропинкам, редколесью… Наконец прибыли. На небе собираются тучки, хотя начало июля, по моей памяти, будет в Белоруссии жарким. Но этот дождик нам ка раз в тему – скроет все следы ! И пора, пора готовить переправы здесь, через речку Мышанку и в двух местах через Щару около базы – все необходимые мостики через ручьи уже закончены… Вот только где взять столько пустых бочек для паромов ? Хорошо бы саперный взвод ограбить или лучше роту, на предмет средств переправы, да только где их тут взять – они все с передовыми частями… Доставляют им, конечно, эти самые средства: надувные лодки, быстро сборные понтоны, металлические лодки… Всё больше вагонами. Но как угадать – в каком эшелоне их будут вести… И когда ? А нам надо сейчас !

Все бумажные мешки, картонные коробки сложили в автобус; не особо ценное, в том числе и оружие, оставили в кузовах грузовиков, а трупы немцев сбросили в неглубоких овраг метрах в трёхстах – пусть лесная живность подкормится – может не полезет пока в грузовики ? Да и сложно будет там до еды дотянуться: вся она в ящиках и фанерных коробках. Загрузил всех по максимуму, кроме дозорных, да и те будут меняться: до базы нужно дойти засветло, желательно к ужину… Бойцы переправились через реку вплавь – оружие на плоту… С нашей стороны их переправу прикрывали пулеметчики и снайперы – на всякий случай. А все, что понесем на базу – переправили в три приема: гоняли туда-сюда плот при помощи двух веревок с разных сторон плота и грубой мужской силы. Последними переправили пленную четверку, опасливо озирающуюся по сторонам в страхе встречи с волками-людоедами и остатки уносимого… На последнем плоту – я, пулеметчики и снайперы… Загрузились как мулы, даже пленных припахали к этому делу: самой мелкой немочке вручил для переноски ящик с натуральным кофе, и двинулись в путь… Десять километров с грузом и немецкой немощью прошли за четыре часа: самых легконогих сразу же отправил вперед: разгрузитесь и снова назад – помочь… И все равно – тянулись как улитки, особенно на последних километрах. Конечно: они там, в своих Берлинах, не привыкли к таким переходам – все больше на авто катались… Но – добрались наконец то…

Начальник департамента по охране порядка на территории бывшей Брестской области с раздражением глядел на тонкую стопку листов, лежащих перед ним. В этот раз его исполнительный адъютант явно перестарался ! Ведь просил же его подготовить отчет о происшествиях на подведомственной ему территории… Ну и подготовил бы общие данные, так нет же – педант и добросовестный исполнитель, еще не до конца понимающий специфику службы ! Расписал все по графам, датам, районам. И такой отчет не спрячешь в стол ! Если уж быть откровенным – отчет и в правду был хорош, но совершенно не годился для подачи наверх по инстанции… Из него выходило он, генерал, просто игнорировал эти данные и саботировал свои прямые обязанности – поддержание порядка ! Генерал еще раз взял в руки доклад. Начальник департамента не был дураком и быстро пробежав глазами цифры и факты взял в руки карандаш. Получалась определённая закономерность: через день пропадала колонна с пленными – 20-30 человек… Немного, но уже в течение двух недель… И так же – через день пропадали небольшие колонны: 2-4 автомашины, даже с охраной. Груз был разным, но он всегда был в этих грузовиках ! А вот места пропаж – были разными и не попадали под последовательность ! А отсюда легко делается простой вывод: в его районе объявился центр, который координирует действия мелких банд большевиков в разных районах. Уже вторую неделю ! А он не предпринимает никаких мер к его нахождению и уничтожению ! Генералу стало дурно: лоб вспотел, по спине пробежал предательский холодок; ноги и руки стали ватными – он представил что с ним будет, если этот отчет попадет а гестапо ! Мысли лихорадочно заметались в его голове… В Берлин – нужно срочно лететь в Берлин ! Его приятель, протолкнувший его на это место и уже получивший от него кое какие подарки, посоветует как быть. Генерал протянул руку к звонку, но дверь распахнулась и в кабинет влетел без стука взволнованный адъютант: глаза ошеломленно бегают по сторонам, лицо красное:

- Вы что – забыли службу ? Врываетесь ко мне без вызова ?! -разъярился генерал. Адъютант заполошно уставился на начальника:

- Господин генерал – у нас серьёзное происшествие ! – выдохнул наконец он - пропала вышедшая из Барановичей в Ганцевичи колонна из шести автомашин: полевой передвижной госпиталь; медикаменты и охрана – бронетранспортер Бюссинг и отделение солдат – закончил он сумбурный доклад. Да – это уже серьезная пропажа ! Но все же…

- Разве это повод врываться вот так в мой кабинет для доклада ?! И что значит пропал… Уничтожен ? Разграблен ? – спросил он уже спокойнее.

- Это не так важно экселенц… - совсем уж фамильярно возразил адъютант – в этом полевом госпитале находилась дочь группенфюрера СС Генриха Мюллера ! – выдохнул главное адъютант. У генерала все закружилось перед глазами… Это конец… мелькнула в голове мысль… С трудом взяв себя в руки генерал приказал:

- Свяжись с аэродромом. Закажи мне самолет в Берлин. Для доклада. Уже на пороге его остановил, прозвучавший как то очень резко в обрушившейся тишине, телефонный звонок. Адъютант повернул голову… Генерал махнул рукой – иди… Дверь за лейтенантом закрылась и генерал, резко выдохнув, подняв трубку поднес ее к уху…

- Четвёртое управление РСХА. С вами будет говорить группенфюрер СС Генрих Мюллер ! – раздалось в трубке властное. Чёртовы адъютанты…

- Генерал… - раздался в трубке сухой голос шефа Гестапо – вы в курсе о чрезвычайном происшествии в вашем районе ? Генерал нервно сглотнул:

- В курсе господин группенфюрер. Я уже отдал приказ разобраться в происшедшем и принять меры. Сам я вылетаю сегодня в Берлин с подробным докладом моему начальству… - выдохнул он в трубку.

- Позвоните мне, когда прибудете в Берлин… - услыхал от в трубке. Хотел было ответить что непременно позвонит, но в трубке загудели гудки отбоя. Генерал с силой потер виски взялся за трубку телефона – отдавать команды, о которых он доложил шефу Гестапо. Вызвал адъютанта:

- Что у нас с самолетом и что с подробным докладом о происшествии ?

- Самолет будет готов к вылету через три часа, а подробностей пока нет господин генерал – деловым тоном ответил адъютант.

- Свяжитесь с поисковыми командами по радио. Мне нужны точные сведения о происшедшем ! – приказал генерал. Ни через полчаса, ни через час никаких новых данных не поступило: колонна из медицинского автобуса, бронетранспортера, отделения охраны на грузовике и трёх грузовиков сопровождения полевого госпиталя с грузом медикаментов и аппаратуры для нужд госпиталя, словно провалилась в мрачные белорусские болота. А через час вылетал самолет в Берлин… Генерал выехал на аэродром и до самого отлета ждал новых сведений по пропаже этой злосчастной колонны, но так и не дождался… Увы… Однако Берлин всё расставил на свои места: начальник-приятель заверил, что его не сдадут СС, по крайней мере за такое прегрешение… Отчет был отредактирован поднаторевшим в кабинетных игрищах приятелем так, что потерял всю свою остроту, превратив халатность и бездействие в безобидные прегрешения. А встреча с всесильным шефом Гестапо хоть и попортила нервы, но дала полезную компенсацию: в его распоряжение направлялся спецбатальон 6й горно-стрелковой дивизии СС "Норд" – егеря, каждый член которого охотник или житель сельской местности…. Он проведет свое расследование и примет необходимые меры, лишь формально подчиняясь генералу. Ему же следует максимально оказывать всяческую помощь командиру батальона.

- Всяческую – вы поняли меня генерал – ВСЯЧЕСКУЮ ПОМОЩЬ ! – уперся ему в переносицу холодный, равнодушный взгляд шефа Гестапо…

На базе разместил немок в палатке военфельдшера, предварительно проведя с ней разъяснительную беседу. Борисова прониклась, но от городилась от немок куском брезента. Ну и ладно: чем бы не тешились, лишь бы не дрались… Думаю – в дальнейшем подружатся: русское сердце отзывчивое, доброе… Немцев – в отдельную десятиместную, благо палаток пока еще хватало… Перед расселением довёл до них важную информацию:

- Сообщаю вам жизненно важные для вас сведения: всем бойцам и командирам отдан приказ: в случае вашего выхода за периметр базы открывать огонь на поражение без предупреждения и разъяснения о том, что вы вышли за периметр базы. Всем всё понятно ? Кто ответил – понятно; кто просто кивнул; Грета Мюллер промолчала, но все приняли эту важную для них информацию к сведению. Замечательно ! Оставил их на сутки без контроля – негласного конечно: пусть слегка попривыкнут. Сходил на очередное задание и, перед "погружением с головой" в разработку грандиозной – впервые, операции, решил слегка поднять себе настроение. Вызвал к себе в землянку – единственную на весь отряд, Грету Мюллер…

- Грета… - показав даме на табурет и дождавшись, пока она усядется на жесткое сиденье начал вести интересную мне тему – ты знаешь, что мы, варвары, страсть как мечтаем подержать в своих объятьях настоящее арийское тело и испытать на себе любовь настоящей арийки ?! Грета насторожилась: начало такого разговора не обещало ничего хорошего.

- А если придется взять это тело силой, ощущая как под твоими руками бьется в бессильной ярости сопротивления истинная арийка – так это вообще мечта всей жизни ! Немка напряглась: вечер, а возможно и ночь обещала быть весьма неприятной ! Вскинула горделиво голову:

- Вы можете взять моё тело, но вам не взять мою душу !

-Так тело твое я могу взять ! – обрадованно воскликнул я – ты разрешаешь ?! Медичка зависла: она вроде бы и не разрешала, но ведь сама сказала - … можете взять мое тело… А я, с серьезным видом, посмеиваясь про себя – глядя на бурю страстей, бушевавших на лице девушки, продолжал нажим на женскую психику:

- Я, как только увидел тебя – сразу тебя захотел ! И сейчас с трудом сдерживаю себя, чтобы не наброситься ! Грете Мюллер стало дурно: он уже

и наброситься готов… Мозг медика лихорадочно искал выход…

- У нас, Грета, есть поговорка: Стерпится, слюбится… Станешь моей любовницей, потом привыкнешь, а потом и полюбишь ! – напористо продолжал убеждать даму арийского происхождения. – Ты в моем подразделении будешь долго; я тебя никому не отдам, так что у тебя будет время сменить свою классовую ненависть на женскую любовь ! – закончил пылко, с полубезумным выражением влюбленного на лице, уже во всю хохоча в душе, глядя на растерянную физиономию Греты…

- Никогда ! Никогда этого не будет – слышите вы ! Никогда я не стану вашей любовницей и уж тем более вас не полюблю ! – гневно выпалила она мне в лицо ! Ах как она хороша в гневе, чертовка ! Ах как прекрасна !

- Значит никогда - моя милая Грета ? – печально вздохнул я.

- Я вам не милая и уж тем более не ваша ! – гневно выпалила она мне в лицо ! Завелась не на шутку… Добавим дровишек в костёр !

- А может быть все же будешь – а, Грета ? Ты подумай хорошенько: любовь командира подразделения многого стоит ! Тем более что до победы – нашей победы, домой ты не вернёшься ! А когда вернёшься – у тебя ничего не будет: все ваше имущество станет общим… А вот тут я сам испугался – заигрался, не просчитал женскую психологию буржуазной дамы. Тут же дал задний ход, уходя от предложенного мною:

- Ну раз не хочешь – надавлю на свои чувства к тебе милая Грета; вырву их с корнем из своего сердца… Выражение гнева, презрения, возмущения на лице сменялась на вполне удовлетворённое, довольное и вновь уже на растерянное: как это надавлю… как это вырву – я же уже почти согласилась… А я, хохоча в душе, с облегчением – чуть не попал в ловушку своей глупости, состроил скорбную физиономию и вздохнул горько:

- Ну что ж – насильно мил не будешь… А насиловать такую прелесть и красоту… - нет, не могу ! Мотнул головой, как бы отгоняя чувства, сомнения, страдания прочь – Ладно – живи, как считаешь нужным. Одна… Увижу с кем то – убью ! Тебя ! Я ужасно ревнивый ! Но в память о моей любви: ушедшей любви, вырванной из моего несчастного сердца твоей безжалостной рукой… - видя, что проникшаяся моими страстными речами дама готова сдать свои позиции победителю, торопливо продолжил:

- Сбежать ты отсюда не сможешь: на десятки километров вокруг – непроходимые леса и болота. И волки-людоеды ! Так что если не погибнешь – тебя обязательно поймают и я прикажу отдать тебя моим солдатам. До конца твоего нахождения здесь: сегодня ночью в одной палатке; завтра в другой; послезавтра – в третей ! А днем – будешь обслуживать тех, кто будет на базе… Раз ты отказалась от меня одного – почувствуй тела многих славянских варваров ! Вот так ! Так что – по моему: тебе лучше сразу застрелиться ! И зло посмотрел ей в глаза:

- Ты вырвала любовь из моего сердца и в нем теперь лёд и холод ! Нет чувств – одна ненависть к женскому полу и равнодушие ! И к тебе равнодушие но… и капелька сострадания… Поэтому… - выдернул резко из кобуры Вальтер и толкнул его по столу к Грете – Лучше застрелись сама ! Ошалевшая от такого напора и молниеносного калейдоскопа страстей, в которых она бы с удовольствием сыграла главную роль, но увы… разозлённая таким неожиданным финалом, схватила пистолет; проверила есть ли патроны в магазине, загнала патронник и вскинула пистолет, прицелившись в меня. Усмехнулся криво:

Как там – у Шекспира: так не достанься же никому ?! Хочешь застрелить меня ? Стреляй ! Пусть я лучше муру от твоей руки, чем буду жить и страдать от отказа из твоих прекрасных губ. Стреляй ! – рявкнул яростно ! Рука Греты дрогнула, глаза зажмурились, пальцы с испуга нажали на курок ! Сухо щелкнул ударник, но выстрела не последовало – осечка… Дама недоуменно открыла глаза и с облегчением вздохнула – появилась возможность вставить пять копеек в мой монолог о любви… Потянулся, вырвал из рук пистолет; с досадой отбросил в угол:

- Значит так… Значит буду страдать… Страдать, когда увижу тебя; страдать когда услышу твой голос… Но в сердце я тебя к себе уже больше не пущу, раз ты так захотела ! Резко встал из-за стола, не обращая внимания на попытки медички что то сказать:

– Все, иди Грета – не рви мне сердце на части !

- Господин капитан… - начала немка – вы не даете мне слова сказать ! Ещё чего не хватало ! Вышел из-за стола, подошел, подхватил под локоток, развернул, не смотря на сопротивление и поволок к двери:

- Все, хватит рвать мое бедное сердце ! Хватит играть моими искренними чувствами ! Я получил твой безжалостный отказ и принял окончательное решение: Забудь обо всем, что я здесь говорил ! И я забуду о своих чувствах к тебе ! Сказал и вытолкал Грету за дверь: от греха подальше ! Вздохнул с облегчением: поиграл, что называется с женщиной в её игры на её поле и чуть не спалился: Женщина любит ушами и что она услышала ?! А еще эта демонстрация с пистолетом ?! Ну я что – дурак что ли – давать врагу пистолет с боевыми патронами. Сварил патроны; проверил неоднократно; потом только дал ей возможность в меня выстрелить...

Утром поднял первую – боеспособную роту и два отделения из новичков на час раньше: нам предстояла сложная работа… Выдвинулись к переправе через Щару напротив берега, где ждала нас захваченная ранее медицинская колонна. По доходя до переправы разослал по отделению в разные стороны с задачей: срубить в разных местах по три высоких сосны; отрубить верхушку; замаскировать срубленные пеньки и разбросать по сторонам отрубленные ветки – для маскировки мест срубов. Срубленные стволы и верхушки принести к переправе; пообедать и снова в лес – срубить и принести по два ствола… четырнадцать бойцов и командир – вполне хватит на переноску ствола и верхушки: десять бойцов на ствол и четыре на верхушку… Отделение новичков вязало большой плот в три слоя, для переправы автобуса, броневика и грузовиков на наш берег. Пока стволы не подвезли, одно отделение переплыло на противоположный берег и вытащило из автобуса, грузовиков, Бюссинга лишний вес – груз, который был внутри и в кабине автобуса и в кузовах. Перенесла всё это к берегу. Второе отделение переправляла его на маленьком плоту… А тут и стволы стали подносить… Связало отделение плот; снова на другой берег – притолкать автомашины…Часть толкала, а часть грузила на пару плотов груз с автомашин и переправляла на наш берег. А тут и второй раз стволы поднесли. Расширили плот… Третий поднос стволов и двойной плот, способный выдержать на воде Опель готов, но Буссинг весит как два Опеля – 8 тонн. Нужен третий слой… После обеда на рубку ушли два отделения новичков а три отделения занялись переправой грузовых автомобилей… Переправили, а тут и стволы поднесли… Навязали сверху третий слой переправили автобус и бронеавтомобиль… Разобрали плот; оставили малый плот, который легко унести в лес; унесли стволы в овраг неподалеку; сложили и замаскировали. Постарались замаскировать все ммиром следы своего пребывания на берегу и замаскировали сам выход на берег: по камышам нарезали тростника; воткнули его густым рядом по берегу и вкопали за ним несколько деревьев – нет здесь удобного берега и никогда не было… По крайней мере так будут думать те, кто пойдет вдоль берега… Грузовики отогнали на подготовленную площадку с которой, зная куда и как ехать, можно – с большим трудом, выехать на лесную дорогу – просеку…

Как там говорили: счастливые и довольные они вернулись домой… Довольные – не думаю, но счастливые точно: вернулись на базу к горячему ужину и мягкой постели… Дам трудягам отдых до обеда, а после – снова загружу по полной программе: есть у меня задумка – пора выходить на арену: себя показать во всей красе. Но сначала – потренироваться… Весь следующий день шла отработка слаженности совместных действий. Напомнил: тяжело в учении – останешься жив в бою ! После ужина озадачил немецкую медицину: у нас никто даром хлеб с колбасой не ест: возможно завтра им придется поработать по своему профилю ! Особого протеста не было, но недовольство на мордах лица присутствовало, особенно у Греты. Что ж – напомним, что тут вам – не там ! Взял четверых бойцов для охраны и повел четвёрку медиков в лес – к болоту. Неприглядное зрелище: смрадный запах; серо-бурая вода с плавающими и всплывающими со дна ошмётками чего то смутно напоминающего человеческие отходы… Подвел всех четверых к самому краю:

- Вот Грета Мюллер явно не хочет завтра помогать моим раненым. Понимаю – национальная гордость, арийская солидарность; нежелание помогать врагу… Только зачем нам тогда дармоед в подразделении: еду нам приходится добывать самим. Для себя. А тут еще и этот бесполезный рот… Поэтому… Схватил немку за плечи и с силой швырнул в болото ! Вскрик; всплеск и захлебнувшийся крик; распахнутые в ужасе глаза; судорожно бьющие по мутной, грязной, пенной воде руки в надежде обрести опору и постепенно погружающееся в воду, под собственным весом, тело немецкой арийки… И ужас в глазах и душах стоящих. У всех, включая и моих бойцов ! То, что доктор прописал ! Хладнокровно выждал, пока плечи Греты не скрылись под бурой жидкостью и шагнув назад взял прислоненную к стволу дерева длинную палку с раздвоенным концом…

- Держи ! – крикнул громко, ткнув конец почти под нос девушки. Она вцепилась в него двумя руками ! – Так ты будешь помогать завтра ? Захлебываясь Грета просипела что то вроде: Конечно… или Согласная я… Подтянул её к берегу; схватил за руки и вытянул из болота. Поставил на ноги: ноги немки её не держали, подгибались, роняя свою хозяйку на берег – в грязь. – Стоять ! – гаркнул я строго. Ноги сразу стали послушными…

- Идите за мной ! – бросил властно и не оборачиваясь пошел к базе. За спиной услышал топот и негромкий боязливый шёпот… Вернувшись на базу посмотрел на молоденькую немочку:

- Инга – отведи её в баню… Проследи, чтобы она как следует вымылась. Об исполнении доложишь мне лично. Выполняй ! Вы – повернулся к бледным немцам – к себе в палатку. И пошёл по своим делам… Зачем я так поступал с Гретой Мюллер ? Так было надо: женщины вообще любят и выбирают сильных, грубых, мачо и понтовщиков с рисовщиками ! Им важен внешний антураж – это идет из глубины веков ! Наглый и хамовитый имеет явное преимущество перед скромным и застенчивым. Основание – больше возможностей пробиться в жизни – за счет других, но это уже даму нисколько не волнует… На войне и в военных конфликтах женщины выбирают старших командиров не по любви а из расчета, впрочем как и в обычной жизни. Сейчас… Им не нужны чувства – им нужны удобства… Вот и Грета – порождение буржуазного мира, до которого советским жителям еще предстоит дожить, быстро сложила 2+2… И согласна была, слегка поломавшись, уступить победителю ! А мне это надо ?

После обеда впервые на освобождение пленных вышли двумя группами. Доверил группу своему заму – Рощину, все время находившемуся рядом со мной и учившемуся на практике (теорию я ему преподносил и до и после операции) как надо воевать без потерь. Сегодня – выпустил в самостоятельный поход: чтобы узнать – надо дать возможность… Ушли после обеда, ломая нами же предложенный стереотип: нападения происходят только до обеда… А сегодня: до обеда нападений не было, значит – пронесло… Сегодня немцы убедятся в ошибочности своих выводов. Рощина я отправил поближе к нашей базе, а сам уехал подальше – аж на Берёза Картуззскую ветку доставки пленных… Наблюдая, по размещению в засаде, за колоннами увидел подтверждение своим выводам: количество пленных в колонне увеличилось в два-три раза, так же как и число конвоиров. Колонну в 50-60 пленных конвоировало не десять солдат а двадцать два… Для нас, впрочем – это было не существенно: два пулемёта по обочинам дороги смели охранников в несколько секунд. Я начал с середины дороги; снайперы подхватили по краям. Выскочившие автоматчики добили раненых. В голову… Я не зря снова выбирал колонну – "отказников" набралось всего пятеро из шестидесяти двух… Снова в лес; подкормить пленных и марш бросок через лес, похожий по скорости на ползущую улитку… Но – ушли чисто, без хвоста, хотя я ожидал чего то такого. Видимо ещё не раскачались, хотя, вроде бы уже должны…

В кабинет к генералу вошел, постучав, адъютант:

- Господин генерал. К вам офицер СС в полевой форме… - доложил он…

В кабинет вошел штурмбанфюрер СС. Подошел, сухо представился:

- Штурмбанфюрер Генрих Боле. Командир спец батальона егерей. Направлен к вам по личному приказу группенфюрера СС Генриха Миллера с особым указанием. Вы должны обеспечить мне максимальную поддержку в моих действиях… - буднично произнес он. Надо – обеспечим – подумал генерал… Майор получил все необходимые сведения и озадачил генерала: Завтра после обеда в Барановичи прибывает мой батальон и эшелон с техникой и обеспечением. Мне нужно размещение моих людей ирабочие для разгрузки техники и груза. Надо - выделим – ответил генерал…

Мы слегка подзадержались: когда взвод и пятьдесят семь бывших пленных – бойцов и младших командиров вошли на территорию базы, ужин уже закончился. Посмотрел на бойцов и изнеможенных бедолаг:

- Ну вот… На ужин опоздали… Придется до утра ходить голодными…

- А может вы прикажете нас покормить… - раздался из толпы чей то мальчишечий голос – вы же командир, вас послушают. Повернулся к с трудом скрывавшему улыбку бойцу:

- Сбегай на кухню, узнай: может что то осталось ? Нам бы бойцов измученных покормить, а мы и до утра потерпеть можем… Боец убежал, а я начал отдавать команды: помывка, смена обмундирования а потом, может быть, и ужин… Прибежал посланный на кухню боец:

- Товарищ капитан. Еды осталось только либо на нас, либо на пленных ! – сдерживая рвущуюся на губы улыбку отрапортовал он.

- Отдадим свою пайку бойцам – решил я – а мы до утра подождем…

- Товарищ командир ! Давайте на всех разделим, а то как то не по-советски получается: мы поедим, а вы останетесь голодными ! Однако ! Надо поглядеть на это чудо: или он шибко идейный – такие мне ни к чему, либо очень правильный – а из такого можно сделать строителя коммунизма. Настоящего строителя, не то что эти перевёртыши !

Глава десятая

Охота на охотника…

Рощин вернулся раньше нас… сорок два освобожденных бойца и младших командира, даже два лейтенанта. Я был искренне рад: и не стольким пленным, а тому, что взвод вернулся без потерь – спланированная и безукоризненно выполненная операция позволила уничтожить конвой, превышающий обычный в два раза, за несколько секунд. Ну или десятков секунд, если уж быть очень предвзятым. Что ж – первый блин не комом и это радует. Очень радует ! Почти сто бойцов и сержантов в "копилку" подразделения ! Если так дальше пойдет то и до дивизии вскоре дорастем… Мечты, мечты… Ах как хотелось бы… Но увы и ах ! Уже сейчас у меня встает вопрос о "непригодных"… Пока не остро: для всех, на начальном этапе находится работа, но все же… Уже сейчас я бы "отселил" – без ущерба для подразделения, человек 15-20, не считая "пополнения" из сегодняшних пленных… Ну ладно: как сказала героиня одного фильма в варианте перевода одного юмориста:

Да ну их на хрен эти проблемы ! Ещё сегодня бы я о них не думала ! Подумаю завтра… - может быть… А может послезавтра… А может они сами рассосутся… как-нибудь… А я над этой хренью лобик буду морщить ! Вот и я – все дела отложу ради завтра ! Завтра – большой смотр; БОЛЬШАЯ ПРОВЕРКА ! Первая серьёзная операция ! Не мудрствуя лукаво разделил свое воинство на четыре группы: бойцы – это те, кто не раз обкатаны в боевых столкновениях с немцами; стажеры – те, кто уже побывали в схватке с врагом, но еще не закончили процесс обучения; новички – те, кто еще не участвовали в боевых действиях и находятся в стадии обучения и рекруты – только начавшие обучение или только поступившие в подразделение… Сегодняшние пленные завтра отдохнут, а после обеда – после нашего возвращения, пройдут отсев и включатся в подготовку. Завтра – рано утром, выход готовому взводу бойцов – 47 душ и взвод стажёров – на подхват…Цель – железнодорожный эшелон… С продовольствием у нас, слава моей информативности, проблем нет – пока… С оружием и патронами – тоже… Снаряды для 20мм пушек Бюссингов – только в боекомплекте броневиков… Серьезного вооружения, увы – нет… Форму донашиваем с убитых немцев… Новому поступлению из пленных придется уже выдавать немецкую форму для повседневной носки: нашу нужно поберечь для выхода к своим, хотя это будет не скоро – через три-четыре месяца: нужно "обрасти" мускулами и мозгами… По дороге к нашим, думаю, еще не раз "пощиплем" немецкие склады, но предполагать надо худшее. Поэтому сегодня – на эшелон… Грузовой – может повезёт ! Рассматривая много раз карту Брестской области я наткнулся на интересное место ! И так крутил и эдак и решил: лучшего места нет…Вернее даже комплекса мест…

В десяти километрах от Барановичей железная дорога Брест-Барановичи пересекает небольшую речку – Мышанку. По однопролётному мосту, перекинутому через эту речку. Через два километра – разьезд, да не простой, а разводящий ! С севера, со Слонима подходит железнодорожная второстепенная ветка, соединяясь с основной магистралью Брест-Барановичи-Минск… И на каждом входе на этот разъезд, а их три, стоит семафор, разрешающий или запрещающий движение. И стрелочник… Было в Советском союзе такое выражение: Найти стрелочника…, то есть виновного в каком то происшествии… Так вот этот стрелочник и дублировал, с красным флажком запрет проезда, регулируя таким образом очередность… Очень хорошее место: до Барановичей 8 километров…

Наблюдатель, сидевший в трёх километрах от моста, внимательно вглядывался в бинокль вдаль, на изгиб железнодорожной ветки: от его внимательности и команды зависел успех всей операции – объяснил ему товарищ капитан. И он очень не хотел его подвести… Вот вдалеке, на изгиб ветки выехал из-за поворота железнодорожный состав. Рука сама потянулась к тумблеру включения рации, но задержалась и опустилась: из-за поворота выходил длинный пассажирский состав, в которых сейчас перевозят немецких солдат. Пропускаем… В окнах проходящего мимо него состава в бинокль он видел довольные улыбающиеся лица немцев, а в последнем – офицерском: лица немецких командиров о чём то мирно беседующих. Злоба забилась отчаянным набатом в голове: как у себя дома раскатывают по нашей земле сволочи ! И почему товарищ капитан приказал пропускать таких ?! Он бы приказал ударить по этому поезду из всех стволов, а потом пойти в атаку и добить всех, кто останется в живых. Как они добивали наших бойцов и командиров ! Воспоминания обрушились на него как водопад ! Наблюдатель затряс головой, отгоняя ужасные воспоминания… Медленно потянулось время… Дым, поднимающийся над лесом сказал наблюдателю – на подходе очередной поезд ! И вновь: одна рука подняла бинокль, а вторая легла не тумблер включения... Несколько секунд и тумблер негромко щёлкнул: пошло питание, стали нагреваться лампы передатчика… Железнодорожный состав прошел мимо наблюдателя и он, в очередной раз, восхитился своим командиром: если все это будет нашим ! Рука поднесла к губам микрофон… В эфир полетело на немецком: Внимание ! Двадцать два… После третьего повтора услышал: Внимание ! Одиннадцать… Парень вздохнул свободно – он свое дело сделал ! Он и трое помощников быстро собрали рацию и направились к мосту, находящемуся в трех километрах от них…

Грузовой состав сбрасывая скорость до положенных десяти километров подъехал к мосту; неторопливо пересёк его и начал набирать скорость: до города Барановичи – конечной цели, оставалось десять километров… Как только конец состава скрылся из вида, по расчету, сидевшему в обставленным мешками с песком пулемётному гнезду; расчету 37мм зенитного орудия из леса ударили снайпера. Густо ударили – в несколько десятков стволов ! Под градом пуль пулемётом MG и автоматов выбегающие из караулки немцы подали мертвыми на землю и щебень насыпи… Несколько секунд сплошного свинцового ливня и от леса, по полотну железной дороги, побежали к мосту фигуры в немецкой форме… Кто то бросился освобождать мертвых немцев от патронов и автоматов; кто то побежал, с грузом под мост… Через минуту, ломая кустарник подлеска, в двухстах метрах от моста на дорогу выбрался Бюссинг и покатил прямо к зенитному орудию, стоящему на 4х колесной платформе. Неумело, но старательно, опустился ствол, торчащий в небо; орудие приведено в походное положение и прицепленное к Бюссингу покатило по дороге от моста… Следом за ним побежали бойцы: они свое дело сделали – осталось погрузиться на грузовики и благополучно добраться до базы. Словно подгоняя их в спины рвануло в районе моста: взрыв подбросил пролет с опоры вверх-в сторону и обрушил его в воду. По этому мосту теперь полсуток будет невозможно проехать…

На разъезде повторилась та же картина: мгновенное уничтожение пулеметного расчета; отдыхающих на солнышке солдат… Я, в домике стрелочника, просто сломал ударами ладони, шеи и фельдфебелю и стрелочнику, мирно попивавшим в это время чай…

Машинист паровоза, поляк, дернул тяжелую рукоять управления, переключая положение рычага с положения "движение вперед" на положение "нейтраль" и стал неторопливо крутить тормозное колесо… В чем дело ? – насторожился фельдфебель, контролирующий в кабине работу паровозной бригады. Перекинул автомат со спины на бок. Запрещающий знак господин фельдфебель – показал рукой в окно машинист и добавил – вон и стрелочник держит в руке красный флажок, запрещающий движение. Видимо будем пропускать состав, движущийся с боковой ветки… Настороженный немец окинул пространство впереди тормозящего паровоза и расслабился; закинул автомат за спину. Перед ним раскинулась вопиющая картина разгильдяйства тыловой части: в пулеметном гнезде сверкали на солнце три каски, а их обладатели – голые по пояс, с увлечением смотрели на то, как на небольшой полянке шестеро солдат, раздетые по полю, сбились в кучу, пиная мяч ! На скамеечке у будки стрелочника к стенке прислонился, вытянув ноги без сапог, такой же младший офицер, как и он. Лениво повернул голову, кинул взгляд на остановившийся паровоз и отвернулся, закрыв глаза… Разгильдяи ! – ругнулся негромко фельдфебель – тыловые крысы ! Хотя – автомат у старшего поста был прислонен к стенке в пределах досягаемости руки… Это было последнее, что успел увидеть, оценить фельдфебель: в следующий миг его голову пронзила пуля, выпущенная из русской винтовки СВТ-40. Еще одна пуля ударила в висок машиниста…

Помощнику машиниста – молодому парню, тоже поляку, повезло: он качнулся и пуля только сорвала клок волос на затылке… Парень рухнул на железный пол паровоза и сжался в комок. Партизаны ! – мелькнула страшная мысль и он стал молиться, поминая всех своих католических богов, чтобы они сохранили ему жизнь… Сквозь шипение пара он слышал треск автоматов и пулеметов; гулкие хлопки винтовок. И молился, молился ! По ступенькам лестницы застучали сапоги:

- Не стреляйте ! – исступлённо закричал он – здесь нет никого кроме меня ! Не стреляйте ! Я помощник машиниста ! С другой стороны кабины в распахнувшуюся дверь ворвался… немец ! Глаза помощника стали как плошки ! Рот раскрывался и закрывался, не зная что вымолвить…

- Что, курва – немцам служишь ! – крикнул "немец" – а ну: встал подлюка ! Бледный, как смерть, поляк вскочил, продолжая бормотать: я простой помощник машиниста – не расстреливайте меня… Я прошел, в тужурке стрелочника, мимо паровоза и отошел к дороге, чтобы увидеть весь состав. Мама родная ! Да уже увидев то, что было в составе на платформах, я потерял интерес к тому – что там в вагонах… На десяти четырёхосных и шести двухосных открытых платформах стояли впритык – друг к другу 6 Ганомагов; шесть Бюссингов, их которых четыре – восьмиколёсные; 27 грузовиков; три машины радио перехвата… Одна двадцати тонная цистерна с бензином; две платформы с 37мм зенитными орудиями на колёсной платформе… И еще шесть вагонов с неизвестно чем ! Похоже – это имущество как минимум батальона…

Бойцы быстро отнесли трупы немцев в лес и принялись за разгрузку техники с платформ. Как ? при лома и конкретной матери… Вернее – многих ломов… Отогнали состав на сто метров назад, отцепили платформу с зениткой… Паровоз проехал вперёд на тридцать метров – отцепили выгоны… Проехал еще на тридцать метров – отцепили всю сцепку с техникой… У платформ с зенитками, краев сцепок с автотранспортом сдернули с полотна по одному рельсу. Приложили к краям платформ по 3-4 шпалы с двух сторон – под колеса съезжающей с платформы техники. Съезжает грузовик; проезжает вперед и отъезжает в сторону через освобожденное от рельса полотно. И тут же становится под погрузку из шести вагонов. Подбежал боец посыльный:

- Товарищ капитан ! По рации сигнал : Внимание - четыре-четыре… Отослал обратно с ответом – действуем по плану… А сам поспешил на выход из разъезда с жёлтым флажком. На входном семафоре уже стоит предупреждающий знак – снизить ход… И я с желтым флажком, предупреждая – снизить ход до минимума – 5 километров ! Когда паровоз докатился до меня машинист, помощник и сопровождающий были уже мертвы, а мне осталось лишь залезть по отвесной лесенке в кабину и остановить состав. Это я умею: катался в детстве с отцом на паровозе – ничего сложного… Ещё одна добыча случайно подвернулась: ну не бросать же её – унести бы ещё и это добро… Бойцы добили редкие очаги сопротивления и рванули к составу, зачищая раненых немцев. Стали открывать опломбированные вагоны и вагоны - двери которых были закручены проволокой… Четыре вагона с пленными бойцами и младшими командирами и вагон со средним и старшим командным составом… Головняк, однако ! Чует моя душа – скоро меня начнут строить по полной ! Но это не сегодня, думаю… В остальных вагонах – бочки с соленым салом, топлёным маслом, колбасами, различными соленьями, ящиками с марочным коньяком, папиросами, сигаретами, шоколадом и шоколадными конфетами, печеньем… И на десерт – полвагона советских денег в мешках и ящиках… Ну а в двух – советская армейская форма рядового и командного состава со всеми прибамбасами. И бланки документов. Чистые.

Усталые, изнеможенные бойцы повалились на землю, кроме тех, кто отошел походкой стариков в сторону – отлить… Командиры, более бодрые, собрались в группу, с удивлением наблюдая: немцы носятся в мыле; в темпе перегружают тюки, коробки, ящики, бочки в кузова немецких же грузовиков. И при этом ругаются – негромко, по-русски… Сюр какой то ! Подошёл к толпе пленных командиров:

-Так ! Все, дружно кинулись на перегрузку формы из вагона в кузова двух грузовиков, плотно уминая ее при этом, чтобы больше поместилось. Боец ! – тормознул пробегавшего – отведи грузчиков к вагонам с формой ! Пусть старший по погрузке расставит их где надо ! Боец развернулся к пленным.

- Чего стоим ? – уперся взглядом в командиров – бегом на погрузку ! Довольно лощёный, не смотря на плен командир-пехотинец с двумя шпалами – майор, возмущенно выпалил:

- Вы что, капитан – в своем уме ! Мы уставшие, раненые ! Мы – командиры ! Вам что – своих подчинённых не хватает ?! Забылись тут !

- Я кому сказал – на погрузку бегом ! – злобно гаркнул я. Ноль эмоций ! – По законам военного времени за саботаж и неподчинение расстрел на месте ! Приговор приводится в исполнение немедленно ! Рука выхватила из кобуры Вальтер ! Майор раскрыл рот, пытаясь что то сказать, но 9ти миллиметровая пуля ударила ему в лоб, отбросив на стоящих сзади ! Кого то обрызгало кровью, кого то – мозгами !

- На погрузку ! – рявкнул я. Итальянский мафиози дон Карлеоне сказал: Доброе слово и пистолет убеждают лучше, чем просто доброе слово… Все рванули за рванувшим, от командира подальше, бойцом. Кроме стоящего, с жёстким взглядом полковника и сидящего на земле полкового комиссара. Посмотрел в глаза упрямому полковнику.

- Не круто берёшь капитан ? – усмехнулся он.

- В самый раз – ответил я и показал стволом на землю и вагон – ты куда: туда, или сюда ? Полкан ухмыльнулся и кивнул на землю:

- Туда… Ещё погожу маленько… Тем более от своего…

Колонны грузовиков под охраной Ганномагов и Бюссингов разъезжались по разным местам своих стоянок, чтобы в последствии груз и пленные оказались в одном месте на базе подразделения Спецназа СССР. А на разъезде взлетали в воздух и горели пустые вагоны и платформы…

- Господин штурманфюрер ! – торопливо вошел, в выделенный посланцу Мюллера кабинет, адъютант – у нас неприятности… Генрих Боле поднял голову от документов и карт, которые изучал уже несколько часов:

Что за неприятности Курт ? - Наш эшелон с техникой разграблен ! Штурмбанфюрер встал, оперевшись руками об стол: - Как разграблен ?

- Полностью, господин штурмбанфюрер ! – вытянулся адъютант – вагоны сгорели, техника с платформ исчезла. Вся ! Боле побагровел – это позор ! И хоть он не виноват в исчезновении эшелона, но он командир и значит отвечает за все ! А без того, что было в вагонах эффективность его солдат снизится втрое ! И все равно – придется просить необходимое снаряжение.

- Ты у меня умоешься кровью мерзавец ! – прошипел эсэсовец, рванув внезапно ставший тесным воротник – и ты и твои люди. Клянусь матерью ! Я не знал о клятве штурмбанфюрера, но после осмотра трофеев понял, как нам повезло: мы забрали из эшелона технику, снаряжение, питание и обеспечение примерно батальона егерей, видимо посланных на нашу поимку ! Своим дерзким рейдом мы их притормозили, но – только слегка !

Охота началась и скоро станет ясно: кто ОХОТНИК, а кто ЖЕРТВА !

Первыми в баню отправил командиров… Не потому, что они командиры, а потому что их меньше – 42 человека. После приговора стали на удивление тихие, только глазами зыркают… Бойцов с сержантами и лейтенантами побольше – 212 человек. С четырёх вагонов… Их мои бойцы покормили слегка, а после командиров стали заводить партиями в баню. Особо не давали разговеться, а то болезных, выносить пришлось бы… В вагонах, кстати, было новое обмундирование, но ни командирам ни бойцам я его не дал – нефига ! Ни к чему им в новом, к линии фронта пробираться – если что. И старое, но чистое – с армейских складов, сойдет… Меня даже, каюсь – злая радость окатила приятной волной, когда увидел, как некоторые командиры морщатся, одевая старую форму. Одному, особо брезгливому, не выдержал – заметил:

- Если не нравится – одевай свою старую… Промолчал, глядя в землю… Повысил голос, чтобы всем было слышно:

- После ужина пойдете стирать свою старую форму – вам покажут где… Может она вам ещё пригодится… Снова зыркнул кое кто, но промолчали… После помывки раскидал бойцов и командиров по палаткам – по двадцать человек на палатку. Командирам – две… "Резкий" полковник и полковой комиссар попросили матрацы и постелили их возле палаток: брезгуют, наверное с коллективом… Впрочем – это их дело… Ужинали они отдельно у себя в "лагере для временных лиц", как я его назвал про себя. На обеде предупредил всех: выход за периметр ограждения зоны размещения запрещён. По нарушителю будет открыт огонь без предупреждения: пересек линию зоны размещения: колышки, с натянутой на них веревкой – огонь на поражение ! И снова промолчали, только полковник сверкнул глазами. После постирушек, когда многие уже пришли в себя собрал всех, усадил на траву и начал свое сообщение-уведомление:

- Во первых поясню по строгости размещения… Объект секретный и шататься по нему без разрешения – нарушение режима секретности. Второе – если одного, непонятливого пристрелят – остальным сразу станет ясно – здесь шутки не шутят… Третье – вы отдыхаете завтра целый день и думаете, решаете, выбираете… Целый день… Что и из чего ? Я предлагаю всем, кого мы освобождаем из плена, выбор. Вы можете остаться в моем подразделении и дальше бить врага уже в нем. Как мы бьем врага – вы уже увидели и узнали на себе. Условия службы: командиры получают под командование группу – шесть человек. Показывают себя – получают отделение. И так далее – растут вместе со своим подразделением. Командир несёт персональную ответственность за каждого бойца. До того момента, пока группа или отделение не будет готово вести боевые действия по новой тактике – группа к боевым действиям не допускается – продолжает готовиться дальше ! Вот тут сидящие загудели, заговорили между собой, особенно бойцы… Я продолжил:

- Лентяев, сачков, обманщиков и очковтирателей у меня нет. Если за неделю о бойце или командире складывается плохое мнение – он выводится из подразделения. Закон у меня прост: кто не работает – тот не ест ! Это касается всех и командиров подразделений тоже. Как выводится – скажу позже… Все: и командиры разных уровней и бойцы подчиняются мне беспрекословно. Мои приказы могут обсуждаться перед выходом на операцию – про подготовке к ней. Разобрались, уточнили – выполнение ! Мне, как командиру все могут задавать любые вопросы – я отвечу на них, если они будут не слишком мудреные или заумные. Такие вопросы можно задавать вечером на беседах, или в группе при разборе чего либо… Питание в моем подразделении пятиразовое и калорийное ! Снова шум и гомон… - И так будет всегда !

- А если вдруг отступление или нехватка какая то ? – выкрикнул кто то бойкий из группы бойцов. Усмехнулся на это:

- А немцы на что ? И жадные интенданты ? Положено – вынь да положь ! С оружием и боеприпасами то же самое…

- И как долго такое будет ? – выкрикнул тот же голос…

- Пока командиром моего подразделения буду Я ! – ответил серьёзно. – Добавлю вот ещё что: мне нужны будут все боевые специальности, в том числе и летчики и танкисты и артиллеристы… Зачем – узнают если останутся… А теперь второе…

- Любой из вас может даже не говорить спасибо за освобождение и послезавтра покинуть это месторасположение. Каждый получил скромный паек на три дня; винтовку и двадцать патронов к ней. И вперед, на восток – на соединение с Частями Красной Армии… Правда она далеко – уже под Могилевом и Витебском… - тут кто то ахнул; кто то выругался...

- Это достоверная информация ? - спросил полковой комиссар… Вообще он мне нравится: умный взгляд; выдержанные манеры; лаконичный разговор; понимание… Жаль, конечно, будет расставаться, но…

- Об этом говорят немецкие радисты… - ответил я – и немецкое радио… Не буду же я им говорить о том, что у меня на каждую, или почти каждую дату есть местонахождение не только дивизий, но и полков…

- Так вот… Вывозим желающих на машинах, чтобы в случае вашего плена вы не могли ничего о нас рассказать и отпускаем. На волю… -пошутил я… Кстати – у меня условие: политработники и особисты – не оперативники – уходят с группой не зависимо от выбора ! Комиссар вскинул на меня удивлённый взгляд.

- И еще… Не все, изъявившие желание остаться будут оставлены. Кого то я не посчитаю нужным взять в мое подразделение.

- Вот вы, товарищ капитан… Или не товарищ… - выделил голосом полковник – постоянно подчёркиваете… Мое подразделение… Так это воинское подразделение или частная лавочка ? Интересный вопрос – вон как загудело "обчество"… Улыбнулся добродушно…

- Очнулся я в окопе третьей линии на моей заставе… На мне лежал труп моего взводного. Мёртвого… Откопался; застрелил из ТТ восемь трофейщиков… Ко мне вышли сначала трое моих бойцов, а потом еще трое: ждали, пока немцы уедут, чтобы похоронить своих товарищей и поискать патроны к винтовкам и автоматам… Покушали, что немцы оставили и поехали на их автомашине… По дороге напали на колонну пленных пограничников. Освободили… Помогли выбраться из Брестской крепости осажденному гарнизону… Оттуда к нам присоединились разведчики… Стали нападать на колонны с пленными и освобождать их. И захватывать колонны грузовиков… Всем этим командовал я. Значит подразделение – моё ! Дисциплина – армейская, но без армейских излишеств: передо мной не тянутся – выполняют мои приказы… Так что – армейское подразделение с командиром во главе. И решения принимаю только я. Ни полковник, ни генерал мне не указ ! – усмехнувшись посмотрел на "высокое начальство"… - Для меня начальство – жизнь моих бойцов ! Встал – на такой сильной концовке и надо заканчивать разговор. Думайте товарищи бойцы и командиры – вам никто не будет мешать… Да – вот ещё что ! Чем раньше вы решите остаться в моем подразделении, те раньше начнёте подготовку к победе над врагом и сохранению своей жизни в этой войне. Все мы смертны, но кто то проживет подольше и я, как командир, постараюсь, чтобы это были мои бойцы ! Обвел взглядом сидящих:

- Последнее и, думаю, самое главное… Я ни кого не уговариваю, но считаю своим долгом предупредить: каждый должен сам сделать выбор своего дальнейшего пути – САМ, а не по подсказке или убеждению ! Потому что последствия вашего выбора лягут только на вас ! Отдыхайте. Думайте.

- Товарищ капитан – задержитесь на несколько минут… - обратился ко мне полковой комиссар – у меня к вам есть несколько вопросов…

- Мне незачем задерживаться и отвечать на Ваши вопросы – Вы уходите послезавтра. И это не обсуждается ! – отрезал я и вышел из расположения.

Пользуясь мудрым девизом – "Доверяй, но проверяй…", оставил пригляд за территорией фильтр пункта и не зря ! От скрытого наблюдателя не утаились многократные перемещения полкового комиссара и полковника по палаткам комсостава, а потом и рядовых бойцов с сержантами. И подключение к агитации еще нескольких политработников. К утру окончательного определения позиции пленных и выхода колонны из базы ожидал последствий агитации, но не настолько успешной: из 42х командиров приняли решение остаться 20, а из 212 бойцов и сержантов – 48 ! И это при том, что все видели отношение к бойцами и командирам в моем подразделении… И видели и почувствовали условия проживания ! Да – умелая агитация – это сила ! А умелые, умные агитаторы – это страшные враги ! Вот такие вот умелые агитаторы и смогли обмануть многих в разваливающейся Царской России и молодой Советской республике ! Иудеи, имеющие многотысячелетний опыт обмана и агитации – в свою, естественно, пользу ! Это они бросили м массы гениальный по простоте и доступности лозунг – "Землю крестьянам, фабрики рабочим !" А когда крестьяне и в меньшей мере рабочие поняли обман – уже был создан карательный орган, уничтожавший прозревших и вырывавший таких из привычной среды обитания, словно сорняк с огородных грядок !

Мне, правда, простительно: ну не мог я предположить что бойцы и сержанты – бог с ними, с командирами – пойдут на поводу у полкового комиссара… Вот она – реальная действительность, а не те сопли и выдумки, которыми нас пичкали в нашем времени… Ну что ж – я был готов, хотя и не к такому, но – готов ! Выстроил в 6.30 пленных – чистых, сытых, отдохнувших, слегка перекусивших… Предложил: уходящие направо; остающиеся – налево ! И офигел, увидев результат ! Поймал усмешку комиссара – знай наших ! Что ж – вы сами выбрали свой путь и я его уважаю… Подошел к оставшимся, прошёлся, посмотрел ауры… Отправил четырёх человек к уходящим, не смотря на возмущение и убеждение – они решили остаться в подразделении. Думаю не сами – "казачки засланные" или "спящие агенты" комиссара – у полковника на это мозгов не хватит…

- Оставшиеся у нас – к моим командирам: вам все объяснят, а я – займусь уходящими… Вам – уходящие… - оглядел взглядом огромную массу обманутых, убеждённых… - вы еще не совсем здоровы и полны сил, а кормить и держать вас на базе дальше – непозволительная трата продуктов, сил поваров и нашего времени… Поэтому: вы сейчас выходите и идете за проводником… Порядок следования: 50 минут идёте, 10 минут отдыхаете… Отставшие – отдыхают меньше… Идете до обеда – сколько успеете… На обед получите то, что вам положено. На обед и отдых – час. И идете дальше… На месте ужина проводник вас оставит… Там же – каждому будет вручён немецкий солдатский ранец с набором еды на два дня и кружкой, немецкая винтовка Маузер 98 и двадцать патронов к ней… Дальше – уже сами… Направление движения проводник вам покажет… За свою безопасность не беспокойтесь: проводник проведёт вас там, где немцев нет… Да – вот еще что: вижу – в числе уходящих имеются лётчики… Предлагаю вам остаться: уж вы то точно доберётесь до наших быстрее и безболезненнее. Четверо лётчиков из шести – лейтенанты и капитан, после недолгих переговоров отошли в сторону. Повернулся к уходящим, показал на проводника:

- Всё. Следуйте за ним… Комиссар вышел вперёд:

- Мы никуда не пойдем, пока нам не выдадут оружие, патроны и продовольствие ! Вот оно как ?! Это совсем меняет дело !

- Товарищ комиссар ! Я просил каждого решать за себя, а не пользоваться формулировкой – Мы… Вижу вы не поняли… Вы идете за проводником или нет ? Комиссар гордо вскинул голову:

– Я остаюсь, пока всех не обеспечат необходимым, как и все остальные ! А вот тут тебя чуйка подвела комиссар ! ТТ словно сам прыгнул в руку из кобуры; дуло ствола мгновенно нашло цель. Грохот выстрела и полковой комиссар не картинно – взаправду завалился уже трупом на землю. Все, в том числе и оставшиеся в шоке ! За спиной лязгнули затворы автоматов:

- Кто ещё не понял, что мы не обязаны вас обеспечивать, кормить, поить… Мы и так дали вам столько, что вы должны благодарить нас по гроб жизни – мы дали вам свободу ! А еще еду в дорогу, оружие… А нам за это – ещё и условия ?! Кто хочет остаться здесь навсегда – останется; остальные, за проводником – марш ! Проводник ! Веди группу вперёд и никого не ждать ! – рявкнул злобно ! Сволочь – он РЕШИЛ ! Только я здесь решаю – что делать, потому как всё и все здесь – благодаря мне ! Толпа уходящих, толкаясь, стала выстраиваться в уходящую колонну. На прощанье меня обжёг ненавидящий взгляд полковника. Да плевать !

Длинная людская "гусеница", причудливо извиваясь продвигалась вперед, послушная воле и выбору направления проводника. Она не знала, что впереди неё шло отделение разведдозора; сзади шёл я с отделением охраны, а по бокам, словно раскинутые крылья, среди леса скользили диверсионно-разведывательные отделения: так было мною задумано… Отставшие, потерявшиеся, собирались в группу и безжалостно гнались вперёд – к месту обеда: к тем нехитрым пайкам, оставленным им невидимыми раздатчиками… До обеда пройдено 19 километров с пятью стоянками… Первый, неожиданный сюрприз ожидал "возвращенцев" на обеде: три сухаря; маленький кусочек сала; одна средняя варёная картофелина и кусочек сахара. Кружка… Вода – рядом, в ручье… У проводника – своя пайка: колбаса, сыр, та же картофелина, хлеб, полплитки шоколада. И горячий чай в полулитровом термосе… На попытку полковника усовестить проводника тот ответил громко:

- Остались бы – ели бы как я, а так – как решил командир… Ровно через час колонна выступила в дальнейший путь… Подошла к реке; по веревке, натянутой от берега к берегу переправилась и пошла, отдохнув десять минут, дальше… Наконец, уставшие "возвращенцы", пройдя 12 километров; перейдя железную дорогу Барановичи-Ганцевичи и углубившись в лес на 3 километра, вышли на полянку, где каждому проходящему выдавалась в руки винтовка и солдатский ранец. Любопытные заглянули внутрь: стандартный набор: по три сухаря, картофелине, куску сахара на завтрак, обед и ужин. И кусочек сала на обед. На два дня…

- Спички и патроны получите утром… - сообщил проводник потерянным бойцам, сержантам и командирам, наконец то понявшим – во что их втравил комиссар: ныне покойный… - Командир просил передать: у немцев много всего – если вам надо: сходите и возьмите, как это сделали мы ! И неслышно скользнул в темень леса, оставил растерянных людей наедине со своими мыслями и созданными ими же трудностями. Самим себе… Проводник переночевал вместе с моими бойцами, а утром вышел к "возвращенцам"… Показал место в лесу – небольшой овраг, в котором лежали на земле ранцы, набитые патронами к немецким винтовкам и показал направление, в котором нужно было двигаться – к реке Лань, оставляя справа деревню Локтыши, а за ней дальше – к переправе через реку Морочь… И вернулся обратно к нам. А наблюдатели, незаметно приглядывающие за толпой, бывшей когда то бойцами и командирами, докладывали: командиры погасили стихийный митинг…; повели колонну в указанном направлении… Моя разведка идущая впереди колонны доложила: на пересечении лесных дорог, при подходе к реке Лань, колонна столкнётся с немецким стационарным постом… Не столкнулись, обошли стороной – полковник не дурак оказался. Но дурак – в плане разведки: видел их один из гансов этого поста. И доложил командиру, а тот – дальше – по команде… На пути движения к реке Морочь, немцы, подтянувшие подкрепление из деревни Семежево, расположенной возле шоссейной дороги – взвод с тремя пулемётами, подготовили засаду. Предупредить о ней – бессмысленно… Немцы знают о колонне; знают куда она движется – на восток. И перехватят ее в любом случае… Но мне важно – чтобы перехватили как можно позднее… Трава, после прохождения колонны, не смотря на маскировку за ними моих бойцов, поднимется и скроет следы колонны через три-четыре дня…

Два отделения – крылья, атаковали с флангов не ожидающих нападения засадников, а разведывательное отделение – с тыла, обойдя засаду по дуге… Получилось удачно: взвод был пехотным и о противодиверсионных действиях понятия не имел. А мои бойцы – в маскировочных халатах…Колонна, услышав впереди звуки короткого боя, свернула вправо, огибая место боя, но полковник послал таки туда отделение на разведку. Бойцы, наткнувшись на мертвых немцев пошарили у них в ранцах и запаслись немудрёной едой, наевшись сами… Мои ничего брать, кроме пулеметов, на стали, так что "возвращенцы" прихватили ещё и патроны к винтовкам… Ну и пусть – вскоре эти патроны им пригодятся – я думаю… и как в воду глядел: при подходе к реке Морочь колонну ждала засада – уже целая рота, следующая на фронт, но остановленная для уничтожения русских, расправившихся с их камрадами несколько часов назад… "Возвращенцы" остановились на привал и поужинали немного веселее, даже командный состав выпил немного… Жизнь показалась не такой уж и сучьей, как виделась ещё недавно… Наивные: безжалостная рука судьбы уже занесла над колонной свой карающий меч, не знающий жалости…

Разведка, вернувшаяся уже затемно, доложила о засаде… Рота, готовая к боевым действиям в засаде – это серьёзная сила - очень серьёзная ! На и не стоит пытаться – даже внезапно, из засады, напасть на неё… Потери, даже если мы победим – будут ужасными ! А ради чего ? Или кого ? Тех, кто не захотел остаться и вместе с нами драться с врагом ? Кто поверил комиссарской пропаганде и вранью ? И не факт, что они сумеют после этого дойти до линии фронта – их сто процентов перехватят по дороге ! Тогда зачем наши жертвы ?! Можно, конечно, выйти к ним; поговорить с ними, попытаться убедить… Но там ещё остался полковник… Так что мне придётся принять решение: жестокое, но единственно верное… Утром разбудил бойцов и огласил свое видение событий и огласил приказ: что бы не происходило – не вмешиваться ни в коем случае ! Только наблюдать – ЧТО БЫ НЕ ПРОИСХОДИЛО ! Выстрелившего без приказа – расстреляю лично ! Объяснил причину… Надавил на сознание: я не желаю отдавать жизнь своих бойцов за тех, кто не захотел драться с нами – плечо к плечу, с ненавистным врагом ! Дошло – прониклись серьёзностью сказанного.

Отправил два отделения в тыл к засаде, оставив у себя два отделения. "Возвращенцы", после неплохого ужина выступать не торопились, так что мои бойцы успели разместиться и замаскироваться на выбранных позициях. Немцы тоже не предпринимали никаких атакующих действий: зачем идти в атаку, нести неоправданные потери, когда эти русские дикари сами выйдут к ней. И вышли ! Полковник даже не выслал вперед нормальный дозор ! Колонна втянулась в небольшую холмистую впадину между деревьями, как с противоположных возвышенностей ударили пулемёты ! Колонна распалась на группки, повалилась на землю, ища укрытия там, где находилась… Наиболее опытные – кому повезло, добежали до бугорков и кочек и, залегши за них, открыли по лесу, впереди себя, ответный огонь… К огню пулемётов и винтовок добавились негромкие хлопки разрывов ротных 50мм немецких миномётов: калибр небольшой, но на открытой местности вреда может причинить много ! И причинял ! Поднёс к губам микрофон ранцевой немецкой радиостанции КВ – Torn.Fu.g, взятой нами из вагона спец батальона егерей в качестве трофея и приказал командирам отделений :

- Команду снайперам ! Аккуратно, не обнаруживая себя, не торопясь – отстреливать пулемётчиков, гранатомётчиков и метких стрелков. Не выдавая себя ! Грохот выстрелов; трескотня пулеметов скрывали редкие выстрелы снайперских СВТ. Редких выстрелов, но метких ! На поле боя немцы медленно и методично уничтожали "возвращенцев" – одного за другим… А мои бойцы молчали… Посмотрел украдкой: стиснули зубы, видя, как погибают наши под немецким огнём но выполняли приказ – не стреляли… Вскоре огонь ослаб, а затем и вовсе прекратился…

- Командирам отделений ! Подсчитать урон, нанесённый снайперами и доложить ! Через пару минут пошли доклады… А неплохо мои порезвились – 38-40 немцев уничтожено или серьёзно ранено ! Неплохо проредили фрицев – полегче будет провести вторую часть моего плана… Фигурки немецких солдат, тем временем, перебежками выкатились из-за деревьев и пригибаясь, побежали к месту уничтожения колонны. То там, то тут раздавались одиночные выстрелы; сверкали на солнце взмахи штыков – немцы добивали раненых… А мои бойцы терпели ! Чувствую – проклинали меня, но сдерживались – не стреляли… И ладно… И хорошо… Вот - то в одном месте, то в другом стали подниматься фигуры наших, а кого то поднимали ударами сапог и прикладов и сгоняли в центр впадины…

- Первое отделение – атаковать по команде автомашины противника, но постарайтесь сохранить транспорт ! Второе отделение – атаковать по команде пулемётные расчёты и миномётчиков ! Третье отделение и четвёртое - по команде открыть огонь на уничтожение. Всем ! Пленных не брать ! Посмотрел на поле предстоящей бойни: вроде всех согнали в кучу – немцы подтянулись к пленным… Стоят хмурые, не шутят: уже знают о потерях, да еще если кто то из колонны хоть несколько немцев убил, то вообще хорошо. Пригляделся: немцы стоят кучками – по отделениям, наверное: на вскидку – не больше сотни… Многовато, вообще то, но что делать – придётся работать… Приказал в микрофон, прицеливаясь:

Из всех стволов – огонь ! Смертельный град пуль обрушился на расслабившихся немцев ! Несколько секунд растерянности и больше половины уже уничтожено ! А по залёгшим фашистам продолжают бить автоматы, пулемёты; собирают свою кровавую добычу снайпера ! С противоположной стороны леса в тыл, по залегшим остаткам роты, ударили свои пулемёты. Огонь. Огонь! Огонь !! Огонь на уничтожение !!! Вся злость, злоба на командира выплёскивалась сейчас, в пули, обрушившиеся на залегших немцев ! Минута, вторая… Огонь ослаб и вскоре затих: как и несколько минут назад, уже фигуры в камуфляже и маскировочных накидках выскользнули из леса и устремились на поле двойной бойни – добивать раненых… Мы опять победили. Малой кровью…

Подошёл к угрюмо стоявшей толпе – уже дважды пленных, пересчитывая на ходу… М… да…, дела - из 84х ушедших осталось 21 человек… Ба… А полковник то – уцелел… Вон как зыркает глазами из под опущенных ресниц, да нахмуренных бровей ! Ну что ж – пусть позыркает, посверкает…

- Ну что – товарищи дважды пленные… - не удержался от сарказма – послушались отцов-командиров и политработников ? А ведь я вам предлагал остаться… Эх… Сколько народу зазря полегло. И вот так – почти везде ! Тупые да амбициозные льют людскую кровушку как водицу ради своего, личного блага… Полковник – выйди… - бросил в толпу… Толпа заволновалась, заколыхалась – вытолкнула из себя, словно чужеродный предмет, вызываемого. Окинул взглядом дурака, или… карьериста…

- За преступное командование, приведшее к невозвратным потерям, не соответствующим имеющимся событиям ты приговариваешься к высшей мере социальной защиты – расстрелу ! Полковник выпрямился:

- Я готов понести наказание по всей строгости законов военного времени. Об одном прошу – не дайте сгинуть предателем !

- А вот этого я тебе не обещаю: из за тебя погибло 63 бойца и командира… - бросил жёстко в ответ, нажимая на курок.

– Капитан – выхватил из толпы старшего командира – пошли бойцов по полю: пусть собирают патроны и еду в ранцах – путь вам предстоит ещё долгий…

- Товарищ капитан ! – вышел вперёд намеченный мною к командованию командир – возьмите нас к себе: мы будем выполнять все ваши приказы ! И добавил – Беспрекословно ! Иначе мы все погибнем !

- Возьмите нас… Мы будем все выполнять… Иначе пропадем… -раздались выкрики из толпы… И что мне делать ? Надо отвечать… Все замолчали… Обвел медленно взглядом лица пленных: в глазах надежда…

- Нет ! – как гром среди ясного неба ударил по нервам пленных мой голос – не возьму ! Я предлагал вам на базе остаться – вы не захотели… Да – сейчас вы поняли, когда прижало, но… - когда прижало ! Так что всё, что с вами будет – это ваш выбор. И вы несете за него ответственность. Сами ! Развернулся и пошел от группы "бывших" пленных, не в силах глядеть им в глаза; не в силах видеть отчаяния и тоски… Может я – крокодил ? Тот тоже ест свою жертву и плачет… - Чушь какая лезет тебе в голову – раздался в голове голос прагматика – они получают то, чего сами заслужили… А насчёт крокодила ? Так это в тебе тёмная сущность ведьмака старается… Просто не давай ей взять в себе верх и всё – дело будет на мази… Логично. И навыки, им данные – хотя и невольно, надо развивать. И Мария мне что то передала ! Я же получаю с каждого убитого мною тёмную силу: словно с противотанковой ракетой, управляемой по проводам, от меня тянется к жертве тоненькая чёрная нить, следом за пулей, и по ней же возвращается в меня жизненная сила убитого. А нить – вроде как скручивается обратно – до следующего раза… А меня "колбасит" от этой силы: хочется что то делать постоянно ! Как мужики говорят: или нажраться до поросячьего визгу или по бабам ! А у меня: или убить кого то, или по бабам, но её тоже убить – после этого, самого… Вот она, значит, в чём причина ! Правильно говорят: одна голова хорошо, а две лучше ! А две в одной голове – ещё лучше !

- Их у тебя в твоей пустой и бестолковой голове не две, а намного больше, так что ты не забывай об этом ! – проворчал скептик, а оптимист добавил – И вместе мы – сила, с которой не справиться никому ! Да – за такое бы следовало бы выпить !

– Так ты же не пьешь… - сьехидничал – ворчун… - Ага… - засмеялся юморист – с мелкой посуды ! Из дальней кромки леса выехали один за другим восемь тентованных армейских грузовика. Может дать им один ? – мелькнула мысль… - И далеко они на нём уедут ? – возразил скептик. – Пусть лучше ножками топают – вклинился ворчун. В лесуони целее будут – добавил прагматик – в крайнем случае смогут хоть разбежаться в стороны ! Ну да – с такими аргументами и не поспоришь. А может просто жалко машины ? Да ну – ерунда: чего её жалеть ? Их у нас уже как грязи… Командиры отделений повыскакивали из кабин и ко мне с докладом. Убитых нет; тяжело раненых нет; средних ранений, не опасных для жизни – трое… У меня – немного больше – пятеро. Удачная операция: если бы не оставляемые на верную гибель бывшие пленные – можно было бы танцевать от радости: уничтожена штатная рота Вермахта !

- Этих… - кивнул улыбающийся командир одного из взводов – грузить в машины ? Я ответил - радостная улыбка сползла с лиц, как перчатка с руки:

- Грузите трофеи в грузовики и сажайте наших. Эти… - кивок на пленных, разбредшихся по ложбине – пойдут дальше – своим ходом… Один из командиров открыл было рот, но от вопроса воздержался…

- Всё объясню позднее… - буркнул хмуро и добавил – оставьте им сумки с медикаментами… Командиры разбежались по отделениям… Мерзко как и гадостно ! Но что делать ?! Это как с ребёнком понимающему родителю: бьёт сына или дочь не потому, что получает от этого удовольствие, а потому что знает: по другому уже не доходит – только через боль и страх повторного наказания… Это последнее перед тем, как махнуть на непонятливое чадо рукой. Так и тут – для моих… А на неразумных "возвращенцев" я уже "махнул рукой"… Загрузились в машины и поехали на запад – подальше от места трагедии; такие разыгрывались на громадной территории нашей многострадальной Родины десятками и сотнями. Каждый день… Спину жгли взгляды оставшихся – разные это были взгляды…

Проехали реку Лань по мосту, у деревни Локтыши без проблем: колонна армейских грузовиков следует по своим делам – кто их будет проверять ? И зачем ? Это потом, когда узнают о уничтожении целой роты, хватятся… Выехали на шоссейку, на которой остановили медицинскую колонну и покатили на север - к Барановичам. Доехали до ответвления на запад – к Щаре, где у нас имеется замаскированная переправа. Замаскировали, насколько возможно, следы колёс грузовиков, особенно у самого съезда… Если и найдут – перед Щарой лесная дорога раздваивается вдоль берега. Пустил пару старых грузовиков вверх по течению и там приказал оставить в лесу, тщательно замаскировав - пусть там ищут следы. А мы здесь переправимся и так же замаскируем берега… Переправились, отогнали грузовики подальше в лес на подготовленную стоянку и расположились лагерем: до базы 20 километров, а мы голодные – какой день без горячего; отдохнуть перед броском на базу нужно и водителей двух грузовиков дождаться надо… Набрали сухого хвороста; запалили несколько костерков, чтобы дыма было поменьше; приготовили кашу и чай… А тут и водители подоспели. Перекусили. Сейчас – начну самое главное…

Глава одиннадцатая

Тут вам – не там… тарарам…

Обвёл взглядом притихших слушателей, вздохнул тяжело:

- Ну… давайте ваши вопросы… - начал устало – но учтите: спрашивайте только то, чего сами не можете понять… Но перед вопросом – постарайтесь сами ответить на свой вопрос – не выглядите как тот молодой, который после сильно извинялся… Смотрю – запал задавать вопросы пропал – сидят, думают… Вот же блин ! А пока сюда добирались – подумать не могли ? Тормоза ! Потом понял – я не прав ! Они тут так живут ! Значит – будем создавать людей новой формации. Мыслящей ! Хлопнул в ладоши:

- Не будем терять зря время, но на будущее запомните две вещи… Первое – прежде чем сказать, спросить, высказаться – сначала подумайте ! Второе – вы – будущие командиры: численность нашего подразделения будет увеличиваться и должны уметь мыслить быстро, рассудительно, здраво, правильно ! От этого зависит жизнь ваших подчинённых ! А теперь разъясню то, что по вашему – сделано мною неправильно, не по-советски…

- Мало кто из вас знает, что я поставил наблюдателей за поведением пленных на нашей базе на всё время их нахождения. И полковой комиссар и полковник развили бурную агитацию за то, чтобы не оставаться у нас: сначала они разговаривали с командирами, а потом командиры стали агитировать бойцов и сержантов… Почему они это делали ? Комиссар, полковник, старшие командиры просто не захотели трудится: сержантская должность – это адский труд ! За всем нужно следить, везде успевать, и все показывать личным примером ! А что могут показать политработники ? Ничего ! Потому что они ничего не умеют и не понимают в армейском деле ! И старшие командиры и особенно политработники – давно уже оторванные от боеспособной Красной Армии люди ! Именно люди, а не военные ! Вы все видели, как полковник вывел колонну прямо под огонь немецких пулемётов ! А ведь мог пустить разведдозор – но не пустил… У меня же в подразделении уважение и подчинение будет заслуживать тот, кто докажет умение и покажет знания личным примером – Только так и не иначе !

- Почему позволил расстреливать колонну а не вмешался ? Против колонны в засаде находилась штатная рота, следующая на фронт. Подготовленная рота ! Вступи мы с ней в бой до начала открытия ими огня или даже после него – у нас были бы огромные потери, а помочь бывшим пленным мы все равно бы не смогли – они лежали на открытом пространстве… Мы, может быть и победили бы – но какой ценой ?! А сколько нам до базы добираться ? Пока оставшиеся донесли тяжело раненых – многие бы скончались ! А ради чего, или ради кого ? Ради тех, кто сам не захотел у нас остаться ! А если не захотел – сам выбрал свою судьбу ! Кто то может сказать – их обманули ! Ну а ваши жизни тут причём ? Почему они не подошли ко мне, не спросили… Не захотели или забоялись ? Так зачем нам отдавать за таких свои жизни ?! А так – мы уничтожили целую роту подготовленных солдат, следующих на фронт… А скольких они могли убить и ранить там – на фронте ? А теперь не убьют и не ранят !

- Почему не взял оставшихся с собой, хотя они согласны были подчиняться ? А зачем ? Они сами выбрали свой путь – мы их на него не толкали… А теперь представьте: их смог на базе уговорить хороший болтун… И они поддались, согласились… А завтра им встретится ещё один такой же болтун ! И они снова поддадутся агитации и бросят, или предадут нас в трудный момент ! Вам это нужно ? Мне – нет ! Мне нужно единое, целое, крепкое, неразрушимое подразделение ! И тому, кому нужно то же самое, что и мне – по пути со мной… Ну а кому не нужно – как тем, кто погиб из-за глупости комиссара, полковника и своей собственной – пусть идут своей дорогой… Только вот какая мелочь: мы – живы и победители, а они – мертвы и сгинули в памяти – как без вести пропавшие…

- Вот еще что… Постарайтесь меня понять, как командира… Трава поднимается и прячет следы за три-четыре дня… Колонна в восемьдесят человек вытоптала тропу так, что она и за четыре дня не скроет следы множества ног ! Поэтому мы как могли, маскировали их прохождение но… Для того, чтобы спрятать эти следы нужно время. Поэтому я повел вас за ними. Поэтому я приказал уничтожить небольшую засаду у них на пути. Поэтому я не стал атаковать роту немцев. Я тянул время ! И отправил оставшихся дальше именно поэтому: немцы найдут место бойни; увидят трупы и наших и немцев и поймут – оставшиеся ушли и уехали… Тех, кто уехал уже не найти, а вот тех, кто ушел – можно догнать. И бросятся в погоню ! И непременно догонят ! Но на это уйдёт время… А земля, природа, время скроют их следы. Следы – ведущие к нашей базе ! Я ответил на вопросы, которые вы мне хотели задать ? Опущенные головы – никто не хочет смотреть мне в глаза… Стыдно, что сами до такого не додумались…

- Я объяснил свои действия, из-за которых некоторые из вас стали меня ненавидеть ?! Головы опустились ещё ниже – от стыда за ошибку…

- Последнее… Есть такое действие в армии – разведка боем… И вроде бы правильное, но: можно пустить в атаку взвод и потерять половину, а можно пустить в такую атаку роту и потерять тоже половину ! Но разница в половинах будет очень большая ! А можно не пускать бойцов в такую атаку, а внимательно наблюдать, слушать и… посылать разведку… Но – хорошую разведку ! Такую, какую я готовлю из вас… Мои бойцы НИКОГДА не побегут в атаку на пулемёты – мы будем воевать по другому ! Пусть умирают немцы, а мы будем живы и будем их уничтожать ! Всегда ! Везде ! Смотрю – головы поднялись, глаза загорелись, на лицах – решимость ! Вот это другое дело ! Вот такая промывка мозгов и будет дальше – как можно чаще !

Мы возвращались на базу… С очередными трофеями и уже радостным настроением. Раненых несли на самодельных носилках, чтобы лишний раз не бередить рану… Все в порядке – раненые не в счёт: война… В бою – опять же в засаде, бойцы показали себя очень хорошо ! Нужен следующий шаг – более серьёзный враг. И я знаю – кто это ! Тот батальон, технику которого мы присвоили себе. И он нас ищет… И он нас найдет. И нам нужно быть к этому готовым ! Или они нас – или мы их: третьего не дано ! По возвращении медики: и Борисова и немцы активно включились в процесс лечения раненых… Я, после боя, наложением рук, слегка приостановил воспаление и заражение, но только на базе раненые получили профессиональную помощь и лечение. А я, распираемый полученной от убитых силой, решил найти ей применение – поэкспериментировать и, возможно, активировать спящие во мне возможности…

Для сбора информации отправил по разным точкам нашего выхода из леса в Большой мир" по наиболее подготовленному отделению из состава первой роты – пусть полежат в засаде, отдохнут от боёв и настроятся на новые… На базе все идёт своим чередом; моего особого вмешательства не требуется – можно и на себя, любимого, потратить командирское время. Ушел в лес, к протоке, уходящей в Выгоновское озеро, нашёл большую поляну для экспериментов. Пока шел – думал: а чего такого могут ведьмаки – из боевого применения ?! Всякие там плетения и заклинания, как у магов и героев РПГ игр отмёл сразу: в бою счёт идет на доли секунд ! Опоздал и тебе конец ! Там некогда плести плетения и заклинания ! Пришёл на место – буду проверять… Провозился пару часов, а результат – нулевой… Не выходит у меня раскрывать почву под ногами; вызывать огонь из под земли; обрушивать с неба камни, лед; ледяные сосульки… Но кое что получилось: ставить туманную завесу; небольшой дождик с неба; маленький местный смерч; резкое похолодание… Неплохо, конечно, но – не то… А если ? Как же я мог забыть ?! Сосредоточился, представил и махнул рукой… Из полусжатой ладони выскользнул тусклый шарик, переливающийся сполохами пламени и полетел к цели – небольшому бугорку. Вонзилась в него и бугор разлетелся в стороны, словно от разрыва снаряда ! И всё это без пламени и грохота ! А вот это уже плюшка и вкусненькая !!! А если побольше шарик ? Огненный шар, толщиной с кулак ударил в толстый ствол сосны; срезал её как лучом лазера и полетел дальше, срезая на своем пути все, что попадалось… Четыре дерева срезал ! Я рванулся в сторону со всей возможной скоростью: пока любовался работой шара, не заметил, как срезанное дерево стало падать на меня ! Вовремя успел увернуться: за моей спиной с грохотом и треском густая крона обрушилась на то место, на котором я стоял ! Повезло: чуть зазевался бы и пришлось проверять на себе свое искусство полевого врачевателя… А может так было задумано ? Да ладно – уже не важно… А важно другое: что у нас с дальностью поражения ? Вышел к берегу протоки; просканировал вокруг на предмет присутствия нежелательных личностей, могущих увидеть моё безобразие… Не наблюдается. Вот и хорошо… Проверил: с километр мой шарик летит и попадает туда, куда целюсь… Так это же здорово ! Самолёты, правда, заразы, летают повыше – намного выше, ну да лиха беда начало: глядишь и повысим дальность тренировками ! Вернулся довольный – не зря сходил ! После обеда – контроль на базе за всем, что происходит и делается: ни в коем случае не пускать на самотёк… Бойцы и командиры смотрят на меня как то странно – или это мне просто кажется. Показывал, подправлял, делал замечания… Все идет по плану, но больно уж медленно… Эх, Громов, Громов – как мне не хватает твоих возможностей ! Нет – я тоже кое что могу: передаю свои умения и знания наложением рук, но как мало и как медленно ! И организм нужно подготовить к возрастающим нагрузкам и мозги… Идет прирост, но медленно, медленно ! Закончилась третья неделя войны, началась четвёртая, а у меня… Уже три роты – с оставшимися, но сырые !... Только одна и боеспособна более-менее, хотя и не так, как бы мне хотелось… А драчка впереди, я чувствую, предстоит серьёзная: спец батальон егерей – это не маршевая рота Вермахта…

- Господин штурмбанфюрер ! – в кабинет вошел адъютант – прибыл эшелон с имуществом и транспортом для батальона. На станции приступили к разгрузке… Эсэсовец кивнул отрешённо: он до сих пор был под впечатлением выволочки из Берлина и выводов из переданной ему информации. А выводы были однозначны: он попал ! Попал, как кур в ощип… - как говорят эти восточные варвары… Никаких следов пропавшей медицинской колонны; никакой систематизации нападений; никаких предположительных мест базирования отрядов НКВД, а не местных бандитов ! Да – именно НКВД: в этом штурмбанфюрер был уверенна сто процентов – у местных на такое мозгов не хватит ! А НКВД – это серьёзно, что бы там кабинетные крысы не говорили там, у себя в Берлине ! И никаких зацепок ! А тут ещё эта история с уничтожением сначала взвода, а потом и роты солдат, устроивших засаду на русских ! Идиоты, крысы тыловые ! – бушевал эсэсовец, когда ему доставили информацию по этому делу ! Сами захотели отличиться… Отличились… Догнали группу русских, уничтожили… Всех ! Они, видите ли – пылали праведным гневом ! Идиоты ! Потом, правда хватились – допросили одного раненого, которого нашли позднее… Он то и сказал – перед смертью, что их освободили из плена – два раза бойцы какого то капитана, на базе которого они находились два дня… Больше из него не смогли вытянуть ничего – умер… И ведь не сообщили сразу – сами пошли обратно, по следам ! Но какие из них следопыты ? На поляне, где уничтожили роту и потерялись ! Пока доложили по команде; пока довели информацию до него; пока его люди добрались до места; пока…; пока… Смогли, еще, с большим трудом, смогли отследить путь группы до железной дороги и всё ! Обшарили, конечно, все в округе, но результатов – ноль… А Берлин требует отчётов каждый вечер… И там очень недовольны результатами ! Пока, правда, выводов не делают, но… Надо… Надо отправить к тому месту, в котором вышли к дороге следы русских, да тщательнее осмотреть противоположную сторону… Ну и что, что она ведёт к реке, через которую там невозможно переправиться – только по мосту, а мостов в том районе нет. Могли бросить машины на берегу и переправиться вплавь на другой берег: Видел он её проезжая из Барановичей в Ляховичи: неширокая – метров 20-30ть… А сейчас не зима - лето… Вошёл взволнованный адъютант:

- Господин штурмбанфюрер ! Доклад поисковой группы: на левом берегу реки… - он заглянул в бумажный лист – Щары… обнаружены два грузовика из хозяйства уничтоженной роты… Эсэсовец довольно хлопнул ладонью по столу – ВОТ ! Вот он след ! Значит он прав: значит где то там, на берегу могут стоять и остальные грузовики роты и автобус с броневиком медиков !

- Приказ командиру первой роты ! После получения и обеспечения роты всем необходимым выехать в район прохода русской колонны через железную дорогу и шоссе и начать широкомасштабные поиски автомашин на левом берегу реки. Исполняйте ! Они там ! – забилось радостно сердце немца – если только для их переправы не построен временный мост. Но даже если его и разобрали – останутся следы ! Значит тогда – на другой берег и искать, искать следы этих неуловимых русских из НКВД !

Сегодня второй день безделья: на наблюдении отделения второй роты – заслужили "отдых" ударным трудом на полигоне, стрельбище, площадке рукопашного боя… На операции не выходим: чую – надвигается что то серьёзное, при котором лучшие силы нужно держать под рукой ! Нервный стук в дверь и заскочил радист базы:

- Товарищ капитан ! Отделение с правого берега Щары докладывает: немцы нашли два оставленных около реки грузовика и передали по рации сообщение о том, что ими найдены два грузовика. Им приказали выйти к дороге и ждать приезда основной группы… Вот значит как… Подъедут; прочешут берег; ничего не найдут и полезут на наш… Можно их встретить на нашем берегу, но это не вариант… А если… Можно попробовать… Первая рота в полном составе вышла волчьим шагом в район переправы. Сразу же после получения радиограммы приказал: Подняться скрытно вверх по течению на километр; переправиться на другой берег; выйти к шоссе и наблюдать… О прибытии колонны немцев сообщить сразу по прибытии… Выставить боковой дозор от возможного контакта с группой, обнаружившей грузовики. В огневой контакт не вступать; от боя уклоняться ! И у меня и у немцев по отделению, но пока мои бойцы против немцев что школьники против студентов: вроде взрослые, но силёнок пока -маловато…

Три часа и мы у переправы. Сигнала от группы наблюдения пока не поступало – значит "гости" пока не подъехали… Отдых перед переправой: разгорячённые маршем тела – прекрасная возможность для простуды ! Пока сидел, в раздумье: где же находится поисковое отделение немцев ? Совсем не улыбается держать у себя сзади 16 хорошо подготовленных егерей. Как бы узнать – где они расположились ? Задумался – крепко задумался… Пришёл в себя – вишу над своим телом, прислонившемуся к дереву. И наблюдаю свой задумчивый вид… А если ? Огляделся: чёрных сгустков – неприкаянных душ, мечущихся по астралу в поисках свободного тела, рядом не наблюдаю, значит можно, закрыв душу, посмотреть – где там немцы ? Перелетел через реку и влетел в лес, под сень деревьев. Вот грузовики, а вот и незаметные, но не с воздуха, следы, уходящие в глубь. Туда ! Скользя между стволами достиг подлеска у шоссейной дороги. А вот и "потеряшки" ! Удобно так пристроились – чувствуется подготовка: и со стороны дороги и со стороны леса небольшие прогалины – так просто к ним не подойдёшь ! Три солдата в дозоре со стороны леса развёрнуты веером: прикрывают фронт и фланги… В явной видимости друг у друга… По составу: командир взвода; радист, помощник – таскает аккумулятор; Пулемётчик со вторым номером и 10 солдат. Серьёзная сила… Ладно – я знаю где они, а это уже большой плюс в их устранении ! Пора обратно…

Переправились там же, где и отделение наблюдения. Между нами и отделением егерей – километр… Не много: выстрелы они услышат и не мало: пока от них добежишь до наших – бой может уже и закончиться. И не в нашу пользу… Перекинул на противоположную сторону дороги в подлесок – 200 метров от дороги – не меньше, группу снайперов и четыре пулемёта. Хватит для удара в спину ! Остальные растянулись вдоль дороги, создавая большую плотность огня на метр засады. Сколько там будет машин с немцами ? Взвод или рота ? Или три или восемь ? Да ещё броневики сопровождения – не меньше одного: это же предусмотрительные егеря ! А что с поисковиками ? Когда им сообщат о подъезде к ним: при самом подъезде или заранее ? Должны заранее – иначе они не успеют выйти к дороге… Рискну… Метнулся из тела ввысь – в небо. На километр поднялся… Посмотрел направо-налево: на трассе, в пределах видимости, движения транспорта в нашу сторону не наблюдается. И с другой стороны тоже… Значит минут пятнадцать у нас есть. Подозвал к себе Рощина:

- Сержант. Отсюда… - показал рукой – прикопать и замаскировать через каждые 25 метров на обочине наши гостинцы – противотанковые мины с дистанционным подрывом - восемь штук. Исполнять. Бегом ! Рощин поднял вверх руки с растопыренными пальцами, махнул рукой и побежал к дороге. Из подлеска к дороге устремились группы – числом восемь: сапёр; три копателя и охрана… Новый приказ комроты и цепочка растянулась на целых двести метров… Подбежали; в три лопатки вгрызлись в твердую землю обочины… Через десять минут всё было готово: место вскопа засыпано землёй с обочины; привода приема сигнала присыпаны землёй, листьями, ветками. Подарки готовы – гости дорогие ! Новый взлет – движения пока не видно. Подождём – мы терпеливые… Новый взлет – едут наконец ! Сказал Рощину – он будет командовать операцией, а я метнулся в подлесок, уйдя в невидимость, к поисковому взводу ! Пробежать километр по лесу, да не шуметь – мне хватило семи минут… А дальше – быстрый шаг и тихий, скользящий… Поисковики приняли сообщение от основной группы и сидя на корточках за кустами ждали её появления… Один егерь, присев на колено, следил за лесом, спиной к товарищам. Выучка - что говорить… С него и начну… Подошёл – "на цыпочках", приглушив его внимание и слух и резанул ножом по венам и гортани. Тут же – поворот к сидящим с пистолетом в левой руке и огонь на поражение ! А правая выхватила из кобуры второй пистолет ! Секундная растерянность дала мне фору: когда оставшиеся егеря прыгнули в стороны, направляя стволы автоматов в мою сторону – их было уже немного. И куда стрелять ? Человека нет – только вспышки пламени в воздухе – это было последнее, что они увидели, перед тем, как умереть ! Двое успели дать по короткой очереди: одна прошла в стороне, а от второй я смог уклониться. Кадочников подсказал как… Сбросил магазины с пистолетов на землю; всадил новые… Огляделся – правка не требуется. И рванул в невидимости к основному месту действия. А вот и колонна появилась – длинная… Она едет – я бегу: навстречу ей. Перешёл на шаг – пора бы уже ! Словно услышав – сбоку от идущего впереди шестиколёсного Бьюссинга вспучилась земля и ударной волной шеститонную машину закружило на дороге. Но не перевернуло ! Взрывы по дороге, рядом с которыми проходили грузовики, швыряли их, подбрасывая на землю; переворачивали, корёжили ! Те – кто оказался всего лишь рядом со взрывом – тоже получили свою порцию подарков ! С моей стороны леса, отдалённой от дороги на 50 метров, дружно ударили автоматы и пулемёты, прошивая тенты кузовов; снайперы прошивали пулями водителей через открытые окна; в разные стороны летели щепки пробитых пулями бортов… Эх ! – мелькнула шальная, жадная мысль – сколько добра пропадает ! За "созерцанием" битвы поздно заметил: Бюссинг не перевернулся, не вышел полностью из строя – его кабина с 20мм пушкой разворачивалась в сторону моих бойцов ! Сволочь ! Гад ! У нас же нет ни пушек ни гранатомётов ! А противотанковое ружье – бандуру весом в 16 килограмм я не взял – тащить в такую даль ! Правая руку согнулась в ладони; вспыхнул огненный шар размером с яблоко… Метров 600-700… Бросок и "снаряд" беззвучно, не оставляя за собой дымного следа, рванулся к броневику ! Стрелок так и не успел открыть огонь – к счастью: сгусток пламени вонзился в кабину. Взрыв разнес броневик на куски, плеснуло в разные стороны веером горящего бензина ! Грохот; разлетающиеся в разные стороны обломки того, что еще недавно было броневиком ! Ближайшую машину выкинуло взрывом за обочину – в сторону леса ! Грохот выстрелов на несколько секунд замолк…

В кабинет командира егерей заскочил растерянный адъютант:

- Господин штурмбанфюрер ! Только что сообщили: в десяти километрах от городка Ганцевичи замечена разгромленная колонна грузовиков и много трупов солдат ! Эсэсовец поднял на адъютанта равнодушный взгляд…

- На машинах номера первой роты… - растерянно закончил адъютант…

- Причём здесь наши грузовики ? – не понял эсэсовец. – Первая рота ? – не веря, переспросил он. Адъютант только кивнул в ответ. Но как же так ? - растерялся командир батальона. Как их могли уничтожить ? Засада ?! – догадался он – только так можно застать врасплох целую роту ! Это они ! – сверкнула молнией радостная мысль – это те, кто захватил медиков ! И они, опьянённые победами, допустили ошибку. Смертельную для них ошибку ! Они сейчас уходят на место стоянки, а мы – пойдем по их следам ! Пусть даже они уедут на грузовиках – мы все равно их найдём. А у них в плену – Грета Мюллер ! И я её освобожу ! И остальных медиков тоже…

- Связь с аэродромом ! – скомандовал адъютанту - и поднять по тревоге на выезд вторую роту ! В колонне сопровождения… -задумался на несколько секунд – четыре Бюссинга и два Ганомага !

У начальника аэродрома к вылету готовы три Юнкерса Ю-87 и дав звена Мессершмитов… Истребители ему ни к чему, а вот бомбардировщики могут понадобиться… Обговорил связь и вышел из кабинета. Уселся в головной Бюссинг на место командира: приказал всем настроить рации на частоту летчиков: предусмотрительность не покинула эсэсовца, не смотря на распиравшую его эйфорию – благодаря таким вот качествам он и командовал спец батальоном, по рангу равному пехотному полку. Уточнил подошедшим командирам взводов задачи; объяснил возможные варианты событий и рота быстрым маршем двинулась к разгромленной первой роте.

После короткой паузы, вызванной мощным взрывом, новый шквал огня вновь обрушился на колонну ! Несколько секунд и к грузовикам побежали от опушки леса мои бойцы… Грамотно побежали: группа отделения бежит – вторая её прикрывает. Затем бежит задняя вперед а передняя прикрывает. Подбежали и по гранате в кузов ! После взрыва – тут же заскакивают в кузов и добивают живых и раненых – сколько раз отрабатывали такое на базе ! Из кабин выволакивают тела шоферов и командиров: одних на одну сторону дороги, других – на другую… И пошёл сбор трофеев ! Пулемёты – все в лес – потом разберёмся; автоматы, пистолеты, патроны… Ну и пошарить в ранцах… Часы, естественно – снимать ! Сбор трофеем подходил к концу, когда я, в очередной раз "взлетев в небо" заметил в 5-6 километрах от нас колонну из четырёх грузовиков и Ганомага, двигающихся со стороны Ганцевичей. Через три минуты они будут здесь ! Свистнул в офицерский свисток, привлекая внимание:

- Всем в лес ! Немедленно ! Бойцы понеслись к лесу… Не прошло и минуты, как о нашем присутствии на дороге напоминали только качающиеся ветки кустарника, но и они вскоре замерли… Колонна выкатилась из-за поворота и сбавила скорость… Подкатила медленно; остановилась… Пулемёт Ганомага хищно водил стволом туда-сюда; из головной машины выскочил сопровождающий и подбежал к первому грузовику егерей. Заглянул, зачем то в кабину и побежал обратно. Пробегая мимо Ганомага что то крикнул в закрытую броне заслонку водителя…

- Товарищ командир ! – азартно зашептал на ухо Рощин – прикажите атаковать – уйдут же ! А мы их за несколько секунд уничтожим ! Ага ! Вошёл во вкус парень ! Нравится вот так вот побеждать ! Осадим слегка…

- Отставить атаковать ! Ты головой думай сержант, а не хотелкой ! Отпускаем колонну ! Передай еще раз – без команды не стрелять ! Рощин негромко продублировал мой приказ направо и налево… И вздохнул горько. Не обращая внимания на вздохи спросил:

- Что там с группой с базы ? Рощин с обидой в голосе ответил:

- Они уже у нашей замаскированной переправы… Это хорошо…

- Пусть радист передаст – подняться на километр вверх: переправиться и ждать наших. Пошли к ним отделение – на всякий случай… И пусть никуда не лезут без провожатых ! А нашим скажи – пусть поторопятся ! Сержант убежал, а колонна медленно проехав мимо разгромленных грузовиков и объехав трупы на дороге, набирая скорость устремилась к Барановичам…

- Товарищ командир – а почему мы не атаковали: они же были у нас как на ладони… - продолжая обижаться, спросил подошедший Рощин…

- Если ещё раз обидишься на мою команду – переведу в отделение простым бойцом ! – спокойно ответил я. – Если ты не согласен с моим мнением, то будь любезен просить – почему так, а не строить из себя обиженную девицу ! – жестко закончил отповедь. И продолжил дальше – уже спокойнее, раскладывая ситуацию будущему командиру батальона:

- Рессоры у грузовиков сильно просели – раз… Двигались они неспешно, но не переваливаясь с боку на бок – значит центр тяжести расположен низко – это два. Вывод: в кузовах что то тяжёлое и не объёмное… Это могут быть ящики со снарядами крупного калибра; тяжёлые запчасти к чему либо, или бочки с бензином… Бензин бы нам пригодился, а вот остальное ? Третье – в Ганомаге есть рация. Значит сообщат о разгромленной колонне… Пока информация пройдёт по инстанциям; пока дойдёт до комбата егерей – пройдёт как минимум полчаса… Ещё полчаса – на сборы и час на дорогу сюда – два часа минимум ! Или три… Мы будем ждать четыре. Немцы ещё не пуганые – не додумаются что мы, после "страшного" боя с егерями и огромными потерями – а как иначе, останемся для второй засады ! Но они будут готовы к отражению, в отличие от первой колонны. Так наша задача – не дать им вылезти из кузовов и укрепиться… Я думаю с ними прибудет пара-тройка Бюссингов и столько же Ганомагов для огневой поддержки. А у нас – ни пушек ни противотанковых ружей… И ещё… Возможно комбат свяжется с лётчиками, если уже не связался: в случае нападения отбомбить ту сторону леса, в которой будет засада ! А у нас против самолётов ничего нет. Думаю – будет именно так… И что думаешь делать ты – как командир роты, уже разгромившей одну колонну ? Сержант задумался, посмотрел мне в глаза и сказал твёрдо:

- Как командир роты я бы скомандовал отступление товарищ капитан !

- Разумно сержант, но я думаю командир егерей думает так же, как и ты. А вот смотри – что будет дальше… Егеря приезжают, высаживаются и… пускают поисковые команды по нашим следам… Спецов там хватает, так что пойдут они по нашим следам как по бульвару: даже попытки замаскировать следы вряд ли помогут. И будут идти по нашим следам, пока не настигнут ! А если уж совсем умно – пойдут за нами группа за группой: уничтожим одну – за нами пойдёт вторая ! И будут наводить на нас остальных по рации. И загонят, как волков, в засаду !

- Так что же делать товарищ капитан – засада ? Так нас же с самолётов раздолбают ! А потом все равно пойдут по нашему следу !

- Что Рощин – страшно умирать ?! - весело ухмыльнулся я.

- Не то, чтобы страшно – просто пожить ещё хочется… - ответил сержант.

- Поживешь ещё сержант, поживёшь – улыбнулся весело – только делать надо то, что я скажу и так, как скажу !

- Так это мы завсегда товарищ капитан ! – улыбнулся в ответ Рощин.

Вскоре подошла группа с базы – два отделения… Доставили ещё противотанковых мин и противопехотных. Расставили почти также: на обочине; через 20 метров, но по обе стороны дороги… А в кювете, в районе взрыва – по ряду в шесть противопехотных мин: мало ли в какую сторону кинуться с грузовиков егеря ! Минирование начали за 200 метров до хвоста разгромленной колонны: чует мое сердце – остановятся, не доезжая и вышлют пешую разведку сначала… Вот за сколько остановятся – вопрос ? Устанавливали мины споро – вдруг в мои расчёты вкралась ошибка и немцы прибудут раньше ? Не прибыли – еще и ждать пришлось ! Уже когда моё терпение заканчивалось – подумывал уже о том, чтобы дать команду на отступление, "взлетев" в очередной раз, заметил колонну, двигающуюся в нашу сторону – осторожно двигающуюся ! Метнулся и завис над ней: восемь грузовиков; четыре Бюссинга и два Ганомага… Переборщил ты командир с броневиками – явно переборщил… - укорил командира егерей, ведущего колонну. Ну что имеем – с тем и будем бороться ! Одно утешало: интервал между машинами был не более двадцати метров… Ещё бы с остановкой угадать !... – размечтался я… Вернулся в свое тело:

- Приближается колонна, которую мы ждем… - сообщил командиру роты Рощину – передай по цепочке: начало открытия огня – взрывы мин ! Из-за близкого теперь поворота: мы придвинулись к нему на 200 метров, показался головной броневик… Бюссинг… 20мм пушка в башне – очень грозное оружие для того, у кого нет ничего такого, что могло бы поразить броню этого Бюссинга. И Ганомага. Но с тем легче – у него пулемёт сверху, открытый, на турели… Есть только бронещитки спереди…

За первым бронеавтомобилем выкатился второй Бюссинг; за ним появились грузовики, с закрытыми тентами кузовами… Первый броневик стал сбрасывать скорость; за ним – остальные… Броневики разъехались по краям дороги и нацелили стволы орудий и пулемётов в разные стороны: два орудия вправо – два орудия влево… То же и с пулемётами Ганомагов… Отлично ! Половина огневой мощности колонны выключена из дела ! Передний Бюссинг ещё больше сбросил скорость и теперь тащился со скоростью беременной черепахи… Ну это нам на руку. А броневик медленно но верно подъезжал к первой противотанковой мине… Ну… ну… - ещё немножко… Бюссинг доехал до намеченной мною линии и встал. За ним встала вся колонна. Сейчас из кузовов запрыгают егеря – понял я и нажал на кнопку радиовзрывателя ! Взрывы противотанковых мин стали рваться по обе стороны дороги, корёжа, разрывая, подбрасывая, переворачивая грузовики и валя на бок Бюссинги. Не все… Первый броневик две мины взрывной волной подкинули и уложили на бок: такая же участь постигла и последний… Второй Бюссинг взрывная волна толкнула передком в обочину… А третьему, похоже, досталось меньше всех: ствол пушки выплюнул смертоносную очередь по опушке леса ! Сгусток в руку ! Бросок ! Красная смерть вонзилась в кабину стрелка. Грохот разрыва и разлетающиеся куски того, что ещё недавно было отличным броневиком. Как же я так опростоволосился: не среагировал вовремя на третий броневик ? А на поле боя егеря довольно сноровисто, под ураганным огнём, выпрыгивали из кузовов и падали кто под колёса машин; кто в воронки от мин, а кто и на обочину дороги… Стали рваться противопехотные мины, калеча и раня стремящихся укрыться в глубине обочины. Заработали пулемёты и снайперы, замаскированные впереди, с левой стороны дороги, у разбитой колонны, уничтожая тех, кто спрятался под машинами, в воронках и уцелел на обочинах… Один из Ганомагов стал разворачиваться на дороге, собираясь уйти из этой бойни. Врёшь – не уйдёшь ! Огненный шарик метнулся с руки прямо к кабину водителя ! Вспышка и ко мне, по черной тонкой нити прилетело восхитительное чувство наслаждения от убитых мною немцев ! Снова стало меня распирать, как воздушный шар ! А может её можно как то ужать; сжать; сплющить в маленький комочек, который, когда надо развернётся во всю свою мощь ! Или будет выдавать энергию, пока на выдаст всю, до конца ! Отстранённо глядя на поле боя – там и смотреть то было не на что: внезапность нападения и огневая мощь – это не убиваемый аргумент в споре – кто станет победителем ! Бой фактически закончился – добивали остатки самых упёртых… Еще несколько десятков секунд и над дорогой повисла зловещая тишина, прерываемая треском горелого металла; редкими стонами недобитых раненых и дымом от пламени горящего бензина, вытекающего из пробитых баков… Щёлкнуло ещё несколько выстрелов и мои бойцы побежали к разгромленной колонне. Грамотно побежали – прикрывая друг друга…

Мой зевок обошёлся дорого: два убитых и трое раненых… Одному автоматчику снаряд разорвал голову прямым попаданием а пулемётчику разворотил все внутренности, пойдя прямо под кадык. Одному из раненых посекло осколками руку и плечо; второму бедро; третьему – оцарапало осколками спину. Ещё четверо раненых с пулевыми ранениями средней тяжести… Приседал возле каждого; ложил руки на рану и снимал боль; возможное воспаление и заражение… Полностью вылечивать пока не спешил: ещё неизвестно как оно всё повернётся, а ярлык всесильного лекаря мне ни к чему: итак уже возникли вопросы – уверен, по взрывам броневиков: ка они взорвались и почему ? И какое к этому имеет отношение командир ? Сейчас соберём трофеи и домой: третья рота, если она ещё осталась – сегодня уже не появится, а завтра мы утречком снова наведаемся сюда. Хотя – чует мое сердце – в третий раз порезвиться нам так не дадут: нагонят сюда солдат и танков… Ёшкин кот – я же совсем забыл ! Вскочил на ноги:

- Всем у лес ! Отбежать от дороги на полкилометра ! До моей команды не возвращаться ! Бегом я сказал ! Бойцы и сержанты бросили все, кроме своего оружия и рванули в лес - подальше от дороги ! Чуть не забыл в эйфории победы – дырявая башка ! От Барановичей до сюда – 40 километров. 10 минут лёта Юнкерсам или 7-8 минут Мессершмитам. Если командир егерей успел сообщить о нападении – надо ждать гостинцев с воздуха ! Скорее всего – Юнкерсов: у них бомб больше ! А для того, чтобы пробомбить полосу леса у дороги им и в пике заходить не надо: лети себе, да сбрасывай бомбы ! Встанут в ряд и пожалуйте – ковровая бомбардировка, едрит её за ногу ! Ушёл в невидимость и встал на дороге так, чтобы уткнувшийся в кювет Ганомаг прикрывал меня от осколков, если вдруг Юнкерсы прилетят. И точно – прилетели сволочи ! Минуты через три из-за дальней кромки леса вынырнули крохотные точки… Одна… две… три… Три "лаптёжника". Нам вполне хватит, да ещё и останется, если что то останется после их гостинцев… "Штуки", как я и предполагал, выстроились в ряд и неторопливо стали наплывать на опушу с права от дороги. 1500-1600 метров высота… - подсказал мне внутренний голос. Гипотенуза – 1800 метров и величина уменьшается с каждой секундой… Ответим взаимностью: вы нам подарки, а мы вам ! Огненный шар размером с яблоко устремился к дальнему от меня самолёту – прямо, словно по ниточке ! Я впился глазами в бомбовой отсек – есть контакт ! Я не видел как сгусток вонзился в брюхо "штуке", но грохот с небес; разлетевшийся на куски бомбардировщик и огромный клубок пламени на месте самолета показал – прицел был верным !

- А теперь ваша очередь номер два ! – со злобной яростью выдохнул я. Для повышения уровня практических знаний засадил сгусток пламени в бензобак. Ай как красиво горят летящие вниз обломки Юнкерса… Третий врубился, что тут вам не там, но поздно допетрил: Огненный сгусток влетел в хвостовую часть самолёта, развернувшись перед ударом в подобие зонтика: вспыхнувший хвост отвалился от корпуса и полетел вниз, кружась как лист с дерева. А за ним, обгоняя, словно наперегонки, устремился к земле корпус с пилотами… И обогнал таки свой хвост ! Грохот взрыва от падения третьего самолета на месте меня уже не застал: я ранул, выдернув Вальтер из кобуры, к тому месту в лесу, куда несло попутным ветром белые купола парашютов… И один и второй лётчик зацепились куполами за кроны деревьев и повисли над землёй. Одному повезло: он проскочил почти до самой земли – полтора метра для прыжка вниз не расстояние. Я вовремя успел: лётчик уже расстёгивал замки крепления… Спрыгнул и очутился в моих объятьях – весьма недружественных ! Получил пару расслабляющих ударов – для профилактики; расстался с оружием и связанный побрёл впереди меня – к своему камраду… А вот ему не повезло: и повис высоко и при падении, вероятно, приложился об дерево частями организма: висел на стропах, словно Пьеро на гвоздике у директора кукольного театра Карабаса-Барабаса… Без памяти висел… Думал пристрелить его, да парашют оставлять на дереве жалко: шёлк для дам отличнейшая вещь ! Потянулся нитью своего сознания к разуму своего зама – Рощина: оказывается я и такое умею ! И снова – никакой магии: если бы здесь – в этом времени был Майор Громов со своим подразделением он бы, наверняка презентовал мне несколько индивидуальных носимых раций – что ему, жалко что ли ? Что то он всё чаще западает мне в сознание: не знак ли это, что мне нужно навестить место обитания Громова и его команды – героя сериала книг "Лучшие из худших", из места, совсем рядом со мной – всего то 60 километров на запад… Навещу, конечно – вот только с делами текущими разгребусь… А пока – "повел Рощина ко мне, как по ниточке. Вскоре за деревьями замелькали фигуры в камуфляже и маскхалатах… Ошалевший зам подскочил ко мне, распахнув глаза на пол лица:

- Товарищ командир ! – начал он возбуждённо и шёпотом – вы знаете: мне кто то нашептал в голову – веди бойцов – приказ командира ! И вопросительно уставился на меня. Ухмыльнулся многозначительно:

- Сержант ! Если голос шепчет – приказ командира, значит надо выполнять ! Но вот растрезвонивать об этом на каждом углу, да и вообще – говорить кому либо – не надо… НЕ НАДО ! – нажал голосом. Рощин кивнул с пониманием, но в восхищении мотнул головой…

- И чего это ты сержант мотаешь головой как лошадь ?

- Я, товарищ капитан и при службе в погранзаставе понял как мне повезло служить под вашим началом, ну а сейчас – тем более ! – восхищённо выпалил мой зам. Мелкий подхалимаж, а может -искреннее выражение чувств. Примем как в искреннее – тем более есть основания… Бойцы, как мураши полезли на деревья; аккуратно сняли парашюты; штурмана сняли менее аккуратно, но – живого… Подошёл к лежащему без движения немцу; положил ему руки на виски… Снял информацию по специализации, моторике выполнения движений и умению применения знаний и навыков на практике. Всё – он больше мне не нужен… У лётчика я всё это снял ещё до прихода бойцов. Вот тут – похоже на магию: в жизни такое, пока что – человечеству не подвластно. Пока не подвластно… Бойцы отправились на продолжение мародёрства – пардон: сбора трофеев… Дело нужное и дело важное: никто не даст нам подкрепленья и обеспеченья – ни бог, ни царь и не герой ! Насчёт бога – тут, конечно, сомнения, а во всём остальном – что мы найдем, тем себя и обеспечим ! Так что всё в хозяйстве пригодится: и часы, и ножи, и бритвы и… Да много пригодится в хозяйстве рачительного хозяина ! Сегодня одно, а завтра другое… Грузовики все рабочие, на ходу, но вот кровью залиты и кузова и кабины ! А кузова и тенты ? Кузова все как решето; тенты в многочисленных пробоинах ! И куда грузить многочисленные трофеи ? Даже покорёженные пулями пулемёты надо забирать: соберём из двух, или трёх один – и то хлеб ! Настелили на пол и сиденья гимнастерок и кителей – потом выбросим за ненадобностью ! Загрузились и длинная колонна покатила к реке Щара: выгрузить добытое непосильным трудом; замыть уже засохнувшую кровь врагов; вновь загрузиться и доставить всё это богатство по назначению – на базу…

Вернулись на шоссе; поднялись вверх, по дороге к Ляховичам; внаглую прокатились по центральной улице и поехали дальше – к Барановичам… Проехав развилку на Тимковичи, переправились по мосту через Щару и через несколько километров свернули налево – в лес… А затем, забирая всё южнее, направились вдоль реки к болотам. Доехали, с грехом пополам, до какой то заимки по, скорее не дороге, а так – направлению… Тут и решили оставить машины: дальше всё равно дороги нет. Нагрузились, как ишаки и разнымигруппами по разным тропкам – чтобы следов не топтать, побрели на базу. Дошли и порадовались – наконец то мы дома. С победой ! Бойцам и командирам – сутки отдыха, а мне ? А мне отдыха не положено – после войны отдохну: дел – немерено и все нужно успеть сделать !

Взял вторую и третью – учебную, роты и ушёл с ними, к уже разведанному разъезду около Барановичей. Один раз мы там уже похулиганили; похулиганим еще… Ну и что, что немцы сделали выводы после нападения: "засеяли" минами предполье перед разъездом и на сто метров по бокам, с обеих сторон противопехотными минами ? Ну и что что удвоили охрану моста ? Ну и что что на этих объектах торчат в небо штыри радиостанций, для связи с Барановичами ? Разве нас это остановит ? Правильно сказал товарищ Сталин: Нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики ! А я еще возьму на себя смелость, добавлю к словам Генсека – …с умом взятые ! Раскинул, как и в первый раз, наблюдателей по трём железнодорожным веткам – направлениям группы наблюдателей. Второй группе задача: атаковать мост; уничтожить охрану и взорвать мост к такой то матери ! И без потерь: огневой мощности в роте вполне достаточно для выполнения такой задачи, главное – сбить мачты радиостанций ! Учебной роте и задача учебная – захватить разъезд; уничтожить охрану эшелона; перегрузить добро на спущенные с платформ автомобили… Ничего в захвате менять не стал: сработало один раз, сработает и второй: увеличение числа охраны значения в данном случае не имеет: что такое взвод охраны против удара роты, да ещё из засады – ВНЕЗАПНО ?!

Принял доклады от командиров и наблюдателей – как всегда короткие и ёмкие и на частоте егерей: радиус связи от 2х километров до 10-12ти… Остальные радиостанции поймать частоту просто не в состоянии – хоть открытым текстом говори ! Но скрытность – залог успеха операции ! Все на позициях; сосредоточились, ждем… Ну, наблюдатель – не подведи ! И он не подвёл – снова преподнес нам очередной подарок судьбы. Зашипела рация у меня за спиной, раздался взволнованный голос радиста:

- Товарищ капитан ! Код наблюдателя – Земля 99 ! Вот это да ! Этот код означает: автотранспорт; бронетехника; вагоны с чем то, наверняка важным… Азартно потёр руки:

- Общий код в эфир – 000 ! Нули полетели в эфир и маховик военной машины разгоняясь, сделал первый оборот: рота у моста приготовилась к атаке, а рота у разъезда открыла огонь по охране, отдыхающим после смены – в первую очередь сшибая мачту радиостанции. Загрохотали выстрелы винтовок; застрекотали очередями пулемёты; а с двух сторон железнодорожного плотна, с расстояния в двести метров: там уже заканчивались минные поля, понеслись по рельсам штурмовые отделения в немецкой полевой форме ! Ко времени моего подбегания к разъезду, с немцами было уже покончено, за исключением пары очагов сопротивления, который и загасили общими силами ! Я пробежался за отделением со стороны моста и сразу же подбежал к будке стрелочника: дверь закрыта; окна застеклены и смотрят как раз в направлении прибытия эшелона: разбить их – вызвать подозрение у охраны эшелона, нарушением немецкого порядка… А в будке – пара фигур по аурам: стрелочник, наверное и старший охраны разъезда. И что прикажете делать ? А заставить их выйти, что же ещё ! Отправил бойцов подальше от домика и "запустил" в него ужасом ! Распахнулись со стуком двери; мешая друг другу из домика вырвались двое с выпученными от ужаса глазами и с одной только мыслью – подальше от этого места ! Тут то я их и принял: пришлось валить их насмерть – такова была сила страха ! Ну и ладно: вот только форма на мужичке была маловата для меня мелковат оказался стрелочник… Я же, надел форму на себя заранее…

А дальше – дежавю: я вновь стою в форме железнодорожника с флажком в руке, только теперь это – флажок с жёлтым цветом: разрешён проезд на малом ходу – не выше 5 километров в час… Как только котёл паровоза поравнялся со мной ударили выстрелы снайперов; подхватили пулемёты и затарахтели автоматы… 200метров для немецкого автомата – предел прицельной стрельбы, но наш ППШ имеет прицельную дальность 400 метров. А от опушки леса до эшелона – не больше двухсот метров… Ко мне подкатывает лесенка подъема в кабину паровоза – взлетаю по ней в кабину, как акробат -циркач ! Рванул дверь и ушел в сторону – на случай если кто то сунет мне в лицо ствол или что-нибудь железное ! Или захочет угостить автоматной очередью в упор, от которой трудно увернуться – очень трудно ! Никто не пожелал отправить меня на тот свет: охранник в кабине валяется на полу – мертвый, а машинист и помощник – присели за железную стенку кабины, как будто она спасёт от 9мм пули немецкого MG-34 ! Ну и пусть пока так посидят… Остановил эшелон, а навстречу ему, с двух сторон, по рельсам уже подбегают мои бойцы ! И началась экспроприация экспроприаторов ! Дружная и быстрая ! А в вагонах и на платформах ! Грузовики, Бюссинги, Ганомаги, танки Т- II и танки Т- III – знаменитые рабочие лошадки Вермахта на всём протяжении войны… В вагонах – запчасти к немецким грузовикам, патроны и снаряды 20мм; 37мм; 50мм… И стандартные армейские пайки для солдат ! Подарок небес ! Выгнав их сторожки стрелочника хозяина и начальника охраны стою и любуюсь слаженной работой моих подчинённых. С удовольствием наблюдаю – даже наслаждаюсь зрелищем !

- Товарищ капитан ! – грубо оборвал приятное созерцание посланник радиста – Эшелон из Барановичей ! С составе вагоны, броневики, грузовики и шесть пассажирских вагонов с немцами ! Ну что за напасть ?! Не могли, что ли, попозже проехать или пораньше ! Хотя попозже – вряд ли: мост то уже взорван. Снова. И уже оба пролёта обрушены в воду: сапёры учли прошлую ошибку – взрывчатки, в этот раз, не пожалели… Ну раз добыча сама идет к нам в руки – не будем же мы отказываться ? Взвода, по команде, бросили разгрузку и понеслись занимать позиции на входе в разъезд, благо пулеметы с пулемётчиками уже там – на позициях: на всякий случай и во избежание... Бойцы сноровисто рассредоточились вдоль дороги в подлеске, найдя места для скрытного открытия огня и одновременно укрытия… А я ?... А нужно ли мне выходить с флажком к поезду ? Оглянулся назад: думаю не нужно – издалека видно, что на разъезде шла разгрузка, причём варварским способом, а значит эшелон остановлен и захвачен противником ! Так что я лучше постреляю ! Вот только стрелку переведу на встречную со стоящим эшелоном ! Машинист – если он опытный, издалека заметит и сам начнёт тормозить… Что нам и надо ! Повернулся, бросил ротному приказ для командиров отделений – По кабине паровоза не стрелять ни в коем случае ! Ведь мне его штурмовать ! Ушёл в невидимость и с пистолетом в руке побежал навстречу паровозу…

Из под колёс паровоза вырвались струи белого пара – машинист стал тормозить состав… Тяжело паровозу, как и трамваю – они только по рельсам и могут ездить ! И никуда не свернуть ! Вот и этот, заметив впереди что то неладное, только и смог, что тормозить, чтобы остановившись – покатить назад. Но надо ещё остановиться ! Взлетел по лесенке; ворвался в кабину паровоза. Выстрел в сопровождающего; удар рукояткой в висок помощнику и коленом в пах – машинисту… Связал обеих, а самого потряхивает: а ну как какой-нибудь непонятливый засадит пол обоймы по кабине ?! Стенки ведь не спасут ! Обошлось вроде: выскочил из кабины, "по морскому" – только держась за поручни вертикально расположенной лестницы, слетел вниз. Паровоз стоит; вокруг пальба… Упал в обочину насыпи – от греха подальше: в меня со стороны леса не попадут – я прикрыт землёй канавы вдоль насыпи, а мне видно всех, кто будет выпрыгивать из вагонов… Постреляю ворогов – сколько смогу !

Глава двенадцатая

И пусть боятся каждого куста…

Командир третьей роты спец батальона егерей дивизии СС "Норд" ехал обратно в Фатерлянд со смешанным чувством: в один день русскими бандитами были уничтожены две роты егерей, вместе с командиром батальона… Были уничтожены все – ни кого не осталось в живых ! И, вроде как его – оставшегося командира роты долг – отомстить за павших товарищей. Отомстить так, чтобы эти сволочи своим детям рассказывали, как жестоко немецкие солдаты мстят за неповиновение ! Да – долг. Но с другой стороны: комроты горячо возблагодарил господа, что не его, а командира второй роты взял комбат на разбор обстоятельств гибели первой роты ! Иначе бы не он сейчас ехал домой в Фатерлянд…

- Ничего ! – злобно прищурившись процедил он сквозь зубы он – я ещё вернусь сюда, с новым батальоном и тогда мы увидим – на чьей улице будет праздник ?! Это была его последняя мысль: две 9 миллиметровые немецкие пули, попавшие прямо в лицо, разорвали мышцы и навсегда стёрли злобную гримасу ротного, превратив его лицо в бесформенную, искорёженную маску смерти… Огненный шквал, несущий в себе сотни пуль в секунду, обрушился на пассажирские вагоны, зенитные расчёты и охрану на тормозных площадках, не давай ни малейшего шанса на выживание в этом смертельном аду… Разлетались оконные стекла; со скрежетом рвалось и скрежетало под ударами пуль железо вагонов; с тупыми звуками пули входили в тела немецких солдат, разрывая кожу, мышцы на выходе… С криками, стонами, проклятьями валились на пол немцы, стараясь отыскать безопасный уголок, где бы можно было укрыться от безжалостной хозяйки косы, одним махом отправляющей в небытие сразу десятки ещё недавно живых, здоровых и довольных жизнью мужчин… Вот так закончилась бесславная одиссея спец батальона егерей…

Мне так и не пришлось пострелять: из пассажирских вагонов никто не выпрыгивал – разве что вываливались на землю, чтобы проползти метр-два и затихнуть. А кто то и не успевал вывалиться – так и повисал на оконной раме головой вниз… И успокаивался - навсегда… Постепенно стихла стрельба и вновь – к эшелону, прикрывая друг друга, побежали штурмовые отделения, прикрывая друг друга. По науке – как положено ! А дальше – пассажирские вагоны: боец врывался в вагон и кидал гранату в открытое купе плацкарты… Взрыв и два шага к новому купе: глаза шарят по верхним полкам, а руки готовят к броску вторую гранату ! Бойся ! – раздаётся выкрик и грохочет взрыв гранаты… Пустой ! – новый выкрик и вперед выбегает новый боец с гранатами. Нам гранат не жалко – у немцев их много ! В вагоне офицеров – купейные отсеки, полностью перекрытые дверями от прохода… Если дверь закрыта – граната под дверь и взрыв срывает дверь с ползунков ! И снова – граната внутрь ! Второй номер следит за верхними полками и движением, угрожающим гранатомётчику. А третий номер, идущий сзади - зачищает купе… Наглухо ! Бойцы потом рассказывали: некоторые немцы умудрялись залазить в багажные ящики нижних полок ! Зря старались – это их не спасло…Зачистка была тотальной ! Финита ля комедия ! Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал… Нет, ну почему так ? На бочку мёда обязательно несколько ложек дёгтя ! Наверное чтобы жизнь раем не казалась… Мне подкинули целых две ! В одном товарном вагоне вновь оказались пленные среднего командного состава; в двух – рядовые и сержанты, а в третьем – пленные дамского пола ! Вот как нам жилось без них хорошо и нате вам – радуйтесь ! Хотя – кто то, наверняка обрадуется ! Открыл этот вагон лично и лично принял и спустил женщин на землю. Тридцать два раза ! М…да… Плен и для мужика не сахар, а уж для них то… Не скажу, что понимаю – каково им, но представляю точно: с воображением у меня в порядке… А дальше – как обычно: женщины в слёзы; командиры – в амбиции; бойцы и сержанты повалились на траву или побежали в кустики… Хотя в кустики побежали все и дамы тоже… И тут же припахал их по работе – нечего бездельничать ! Дамы и бойцы с сержантами отнеслись к приказу разгружать с пониманием: младшие вообще привычны выполнять все безоговорочно; женщин научили выполнять приказы, а вот командиры… Пришлось, как и в первый раз, пристрелить одного борзого полковника, решившего, что он главнее капитана – то есть меня: строить меня попытался ! Не вышло…

В эшелоне – два вагона с пшеницей – в мешках ! 60 тонн ! Вот это королевский подарок ! У нас уже заканчивалась мука и я стал задумываться – как решить эту проблему ? А мне помогли её решить ! Дамочкам поручил сортировать трофеи с пассажирских вагонов: раскладывать по кучкам, предварительно тщательно стерев с них кровь и остальное… Кто то морщился; кто то бледнел, но работали молча – без звука… Командиров - 46 человек – поставил на разгрузку и погрузку мешков м пшеницей. Часть младшего состава – совсем уж доходяг, оставил сидеть и лежать, а остальных припахал на разгрузке двух вагонов с деликатесами. Запах одуряющий; у грузчиков – слюна до пола… Поставил одного бойца – тот резал колбасу и сало мелкими кусочками и выдавал каждому по ходу разгрузки с наказом – жевать ! Какое там – глотали на жуя ! Понимаю, но: видя такое нарушение боец переставал подкармливать. И сразу зажевали !

По первому эшелону: сначала скатили грузовики; за ними – броневики… Каким чудом не переломились под катками спускавшихся с платформ танков деревянные шпалы – не знаю, но спустились… В двух грузовиках стояли, полностью занимая пространство кузовов 56 пустых бочек под бензин. А в хвосте состава – 20 тонная цистерна с бензином… И пошла работа: с двух точек слива заливали бочки; закатывали их в кузова грузовиков, а с некоторых, откаченных в сторону заливали топливные баки танков и грузовиков: в грузовики – больше 100 литров; в танки – в три раза больше… Танков нам досталась полная рота с командирским Т-II; взводом – четырьмя танками Т-III, четырьмя T-II и четырьмя чешскими Т-35. Четыре Бюссинга; шесть Ганомагов… Прямо Новый Год какой то ! И с встречного эшелона, доставлявшего остатки спец батальона егерей домой, тоже достались и Бюссинги и Ганомаги и грузовики… И спец оборудование…

Погрузка прошла быстро: шутка ли: моих две роты; 56 и 58 бойцов и сержантов в двух вагонах; 45 командиров – один выбыл по причине скудоумия и 36 женщин, помогающих – по мелочи…Закончили погрузку; выстроил командиров; разделил строй на две части; развёл в стороны:

- Кто из вас хочет служить у немцев ? – резко задал вопрос негромким голосом. Все стали возмущаться заданному вопросу, но вокруг голов шести командиров заклубилась тёмная дымка. Это всё на инстинкте: укололи палец иголкой или прислонили случайно к горячему – тут же отдёргиваете ! Так и здесь: если бы я в разговоре спросил – ответили бы обдуманно, а здесь – на инстинкте: заклубилась тьма вокруг головы и рассеялась. Но я заметил у кого. Приказал бойцам отвести этих шестерых к вагону. Они заволновались, но я успокоил – их расстреливать не будут… Со второй группы "желающих" оказалось четверо… Из 114 бойцов и сержантов-старшин "желающих оказалось восемнадцать. Думаю: если бы спросил кто не хочет воевать за Советскую власть – оказалось бы намного больше, но тут другое: хочешь-не хочешь, а воевать придется, а вопрос был предельно ясен – служить немцам ! Их тоже отвели к вагону. Добавил охраны к стоявшим – мало ли что… Женщины… Да кто же захочет служить немцам после такого ?! Но, для чистоты "эксперимента", решил спросить и их. Хорошо, что разделил 32 представительницы слабого пола на две группы ! На вопрос в одной группе вспыхнули тьмой и тут же погасли клубы вокруг головы у восьмерых ! Засверкали, выражая ЖЕЛАНИЕ служить ! Но инстинкт выживания тысячелетий сработал чётко: не зная чего хочу мог и не заметить этой вспышки у всех желающих ! Во второй группе поменьше – пять… И что характерно – не самые красивые: серединка - на половинку… Пока их отводили: под слезы, плач, выкрики подумал – почему ? И понял – принцип гарема: делай всё, что скажут и получишь счастье – ни тебе войны, смертей, страданий… А остальное – так это привычно женской натуре, особенно того времени: можно ещё и Домострой вспомнить… Ну что ж – вы сделали свой выбор: ставки вами сделаны – ставок больше нет и отыграть обратно уже не получится ! Объяснил: вы остаётесь тут до прихода немцев – запертые в вагоне. А дальше – служите им на здоровье ! Бойцы и сержанты молча залезли в вагон; командиры – покочевряжились, повозмущались: ждали какой-нибудь пакости… Женщин пришлось заталкивать силком ! И снова: крики, визги, слёзы, плач… Чую -вечером опять будут вопросы. Со скрипом прокатилась по желобам дверь. Всё – Рубикон пройден. Выдернул пистолет из кобуры и пристрелил стоящих невдалеке машинистов паровоза и помощника машиниста. Молча – без слов ! Две колонны уже ушли: с ранеными и женщинами – по короткому маршруту: вдоль реки Мышанки почти до самой базы – всего то четыре километра пешком. Вторая колонна – спустилась по дорог к развилке на деревню Остров; отвернула влево и проехав через Мышанку оставила грузовики в шести километрах от базы. Дальше – пешком… Ну а мы… Приказал колонне отъехать от разъезда на полкилометра и ждать меня. Взял из "хранилища" один "кирпичик силы"… В ладонях заклубилось пламя… Один бросок и все предатели в вагоне умрут мгновенно, вспыхнув как порох ! Даже ничего не почувствуют ! – накручивал я себя – поделом им за предательство ! Которого они не совершили… - осторожно возразил мне "дерьмократ"… Ого ! У меня, оказывается и такой имеется ! У тебя, как в Греции – всё есть… - сообщил мне циник… Стиснул зубы, поиграл желваками и… метнул сгустки в вагон ! Ничего не вспыхнуло; ничего не взорвалось, но изменники понесли наказание – достойное их ! И мои руки чисты от крови – пусть и предателей, но советских людей… Зато с каким удовольствием я разорвал в клочья оба паровоза и пустую цистерну ! Подбежал под настороженные взгляды моих бойцов и командиров и испуганные – пленных – бывших пленных… Наш маршрут – накрывающий. Траки танков размолотили следы предыдущих колонн и теперь ни за что не поймёшь куда они поехали, а мы… - мы повернули к Барановичам ! Не доезжая три километра получили по рации сообщение: в нашу сторону движется колонна с броневиками и лёгкими танкам, высланная обеспокоенным начальством. Ох как захотелось ударить по ним из засады ! Справились бы на раз ! Но – нельзя… Пусть закатают своими следами наши… Свернули на лесную дорогу; выехали на шоссе Барановичи-Ганцевичи; не доезжая реки Щары свернули направо, покатив к болотам вдоль берега реки… Наша стоянка – самая дальняя от базы – десять километров. Ничего: домой путь всегда короче, чем из дома…

Дома, для пленных, стандартная процедура: помывка, экипировка в ношенное и растянутый по времени ужин – чтобы не случился завороток кишок… Любой совершает ошибки – даже я… -приговаривал я в той, прежней жизни – главное вовремя её увидеть или исправить… Так и здесь: бойцов разместил отдельно от комсостава – во избежание допущенной ошибки… А в остальном – по прежнему: предложение выбора – или у меня в подразделение или свободны как ветер: живёте и действуете самостоятельно… Сутки на раздумье и принятие решения. Нежелающих не буду отпускать на соединение с частями Красной Армии – это дорога смерти. Уведу подальше от своей базы; дам необходимый минимум; дальше – сами: не маленькие. Понимаю – будут несогласные, но иначе никак. Что захотели – то и получили, хотя захотели, конечно – не этого…

Дамы мои – Борисова с Мюллер, увидев "пополнение", прекратили свои "тихие тайные баталии" и объединились, не смотря на классовую и национальную рознь в сражение за влияние на командира. Парочка стала – прям не разлей вода, хотя ещё вчера шипели друг на друга как кошки… Вот что конкуренция проклятая с людьми делает ! А Инга… Самая молодая, весёлая смешливая девушка, носилась по базе, смешно коверкая слова училась великому и могучему русскому языку, стараясь всем угодить… И сердца русских бойцов и командиров смягчались, оттаивали… Кто то даже пытался неуклюже подкатываться познакомиться… Одно такое "подкатывание" я застал совершенно случайно… Молодой парень – сержант, заигрывал с остановившейся немочкой. А тут я появился ! Парень побледнел; немочка сжалась, словно в ожидании удара ! Я прошёл мимо, а назавтра этот сержант ушел с группой командиров и бойцов на "соединение" с Красной Армией, где и сгинул при обстреле колонны немцами из засады. Не надо путать личное с государственным ! Ты здесь не на международном фестивале и она – не из дружественной страны ! Остальные сделали выводы: улыбались, разговаривали и только… А теперь мне новая головная боль: у меня уже пять рот мужчин и одна Борисова, никого к себе не подпускающая ! А тут – сразу 19 дам разного возраста, но преимущественно молодые. Беда на мою голову…

Весь вечер, до двух ночи просидел за намётками, планами, прожектами… Я нутром чувствовал: кольцо вокруг нас неумолимо сжимается – медленно но верно… У немцев следователи в жандармерии и в СД не дураки, хотя и особо одарённых тоже нет – в центральный аппарат забирают… Но могли, да что там могли – командировали ассов из Центрального аппарата для определения местонахождения банды русских, похитивших дочь самого Папаши Мюллера ! И они копают – я уверен, не за страх, а за совесть, уважение и репутацию ! И накопают – к гадалке не ходи ! Топтать нам земли Брестской области максимум полтора месяца – не более ! Амеры и наши – там, говорят: жопой чувствую, а я так – сердцем, печёнкой, спинным мозгом… Отсюда – их этих вот ощущений и разные прожекты… А ещё надо товарищу Сталину весточку послать… А ещё – на базу Громова сходить…

Утром колонна из восьми грузовиков; двух Бюссингов, легкового автомобиля Кубельваген выехала из леса на шоссе Барановичи-Ивацевичи-Берёза Картузская, районе развилки на Барановичи и Слуцк и не спеша покатила на запад – к станции Берёза Картузская. Это была цель майора инженерных войск, откинувшегося на заднем сиденье назад и задумчиво смотревшим вперёд, на уже привычные пейзажи, проплывавшие перед автомобилем. Вообще то впереди маячил уродливый зад шестиколёсного Бюссинга, идущего головной машиной, но пейзажей хватало и по сторонам… Дело, которое наметил на сегодня майор, наверняка встряхнёт это сонное болото, именуемое тылом немецкой армии. Объехали Ивацевичи лесной дорогой, оставив слева; доехали до Берёзы и тоже объехали ее, оставив слева… Проехали несколько километров и повернули назад, вьехав в Берёзу Картузскую с запада, в числе нескольких колонн. Нас никто не остановил: ну кто будет проверять документы у колонны, номера машин которых приписаны к штабу снабжения Вермахта в Бресте ! Поговаривали, что он скоро переедет в Минск, но… Колонна подъехала к воротам Ремонтных мастерских паровозного депо станции и Кубельваген, ехавший первым, нетерпеливо посигналил длинным гудком. Ворота распахнулись и автомобиль заехал внутрь. Майор вышел из машины, сунул под нос подошедшему пожилому капитану танковых войск грозную бумагу и не отвечая на возражения лишь пожал плечами и скомандовал – Шнелль ! Затем, словно снизойдя до ремонтника, устало объяснил тому причину столь внезапного перебазирования:

- Генерал решил построить себе имение возле озера Чёрное… Живописные там места – сам бы поселился после войны, но не по чину… Помолчав добавил – Пока не по чину… Так вот… - продолжил он – там, у озера нужны работы с металлом… Не заметив поморщившегося от такого не профессионализма ремонтника продолжил:

- К генералу должен вскоре приехать его друг и начальник из Берлина… К этому времени всё должно быть готово… Вы там будете, как на курорте ! Сами не захочете уезжать… Охота, рыбалка, местные селянки…

Оставив лейтенанта, подгонявшего ремонтников; несколько танкистов, укатил с колонной в нужном ему направлении. А нужен ему был склад собранного и восстановленного оружия Красной Армии. Там он предъявил ту же бумагу. Солдаты, выскочившие из кузова одного из грузовиков, шли за майором и забирали все, на что он указывал пальцем. Забирали и уносили в кузова грузовиков. Рядом с майором шёл начальник склада с писарем, который и записывал все, что забирал майор. Наконец майор успокоился, подписал накладные, позвал за собой начальника склада. Вручил ему бутылку русского коньяка, банку икры и отбыл. Дальше, по своим делам... А за грузовиками бодро поскакали на рытвинах четыре противотанковых пушки калибром 45мм 1941го года выпуска и четыре 76мм пушки ЗиС-3 ! (Когда я увидел эти пушки, выпущенные экспериментальной серией в незначительном количестве и пока ещё не оцененные немцами – сразу же решил забрать, чего бы мне это не стоило !) Снаряды к ним были загружены в кузова грузовиков… Майор вернулся в ремонтные мастерские и застал там готовый к отправке автобус ремонтников; четыре крытые ремонтные технички; грузовой кран и три загруженные запчастями и различным металлом грузовика, стоявших на территории рембазы… Капитан ремонтник спросил, показав рукой на шестерых русских, одетых в старое, изношенное обмундирование, стоявших в отдалении. Майор лишь махнул барственно рукой и русские быстро загрузились в автобус. Капитан вновь спросил, показав рукой на четыре танка Т-34-76. Майор что то весело ответил и оба офицера рассмеялись… Если бы кто то стоял ближе, он бы услышал короткий диалог между капитаном и майором:

- Господин майор ! А зачем генералу русские танки ?

- Наверное чтобы лосей загонять в своем новом имении. Или медведей… - ухмыльнулся майор в ответ – у начальства свои причуды и нам нужно их выполнять… Тогда всем будет хорошо: и начальству и нам… Пойдемте капитан: у меня есть прекрасный русский коньяк ! Скажу вам по секрету – французский коньяк не идёт ни в какое сравнение с русским. Идемте: сядем в машину, попробуете. Надеюсь без нас колонна не уйдет ? – засмеялся майор. Капитан подхватил: служба с таким начальником, которым тот себя представил по грозной бумаге, обещала быть приятной. А что ещё надо ?! Колонна двинулась со станции: впереди Бюссинг; за ним Кюбельваген; за ним все остальные… А замыкали колонну четыре грозных русских танка с нарисованными на боках крестами… Но это было ещё не все, что наметил на сегодня неугомонный майор: вскоре Бюссинг уткнулся носом в закрытые деревянные ворота, перевитые колючей проволокой. Майор вышел из машины, подошёл к воротам. За ними уже собралась приличная толпа: и начальство и зрители, набежавшие на бесплатное представление. Ворота открылись и наружу вышел начальник транзитного лагеря для военнопленных – дулага. Майор отдал честь, представился и приобняв за плечи опешившего начальника лагеря повел его к своему авто. Водитель выскочил, открыл багажник и встал смирно. В багажнике стоял деревянный ящик с ячейками, в которых расположились полулитровые бутылки. Майор показал на них; раскрыл бумажный пакет, в котором начальник увидел две палки колбасы, головку сыра и полукилограммовую банку черной икры, о которой он только слышал. Начальник лагеря махнул рукой адъютанту. Тот подбежал, забрал пакет, а пакет с четырьмя бутылками забрал сам начальник… Правы были восточные мудрецы: армия может захватить город через месяц осады; ишак с мешком золота откроет ворота на следующий день… Ворота дулага распахнулись; внутрь вьехал Бюссинг, направивший свою 20мм пушку на скопление пленных, сидящих, лежащих, стоящих за колючей проволокой… Охранники закричали, забегали, пинками поднимая тех, кто не выполнил команду… Наконец пленные выстроились в жалкое подобие строя… Майор пошел вдоль строя, благоухая коньячными парами, а начальник лагеря, успевший уже опрокинуть пару рюмок с майором, шел рядом, в сопровождении нескольких настороженных автоматчиков. А майор, казалось не замечал погасших взглядов, уставших, злых, подобострастных… Шел и тыкал пальцами в тех, кого он считал нужным забрать с собой… Отобрал 180 пленных…

- А как вы их погоните до места назначения… - спросил начальник лагеря, которого с непривычки, да ещё на солнышке слегка развезло – у вас есть охрана ? Может вам дать моих ? – великодушно предложил он…

- Мы их повезём в кузовах. Стоя… - рассмеялся майор – думаю эти восточные варвары потерпят пару часов стоя…

- Пленных – в грузовиках ? – удивился начальник лагеря – и вам не жалко тратить на них бензин ? – искренне возмутился он.

- Лучше потратить бензин, чем поиметь неудовольствие начальства, за задержку в работе, которую они должны выполнить… Бензин можно списать, а вот неудовольствие начальства – вряд ли… - рассмеялся он…

Пленных загрузили в кузова шести грузовиков: плотно, по тридцать человек в кузов. Стоя. Лишь на двух откидных сиденьях с двух сторон кузова, на выходе, разместились два охранника…

- А они не сбегут ? – побеспокоился начальник лагеря.

- От своего счастья ? – расхохотался майор – да к тому же у меня два броневика… А даже если и сбегут – еще к вам приеду: пленных всем хватит… Начальник дулага подхватил шутку майора лающим хмельным смехом, ещё не зная, что его ждет впереди…

В грузовиках, тем временем охранники, повернувшись к стоящим пленным негромко произнесли, не меняя на лице скучающего выражения:

- Всем внимание ! Не дёргаться и не изображать изумление на морде лица ! – донеслось до изумлённых пленных на чистейшем русском языке. – Спецназ НКВД проводит операцию по вашему освобождению из плена ! Так что на конвоиров не кидаться и оружие не отбирать ! Мы за него несем ответственность. Все возникшие вопросы – позднее… Через полчаса каждый получит по куску колбасы, ломтю хлеба и кусочку сахара… Доктор просил предупредить: откусывать понемногу и разжёвывать – иначе кишки свернутся… Через полчаса остановка и попьёте сладкого чаю. Через час – остановка и ещё один перекус – уже посущественнее. Так что живем – славяне ! Еда и питье у нас здесь, в кузове… И показал глазами на пару вещмешков и армейских термосов под сиденьями…

Майор, в это время, подписал необходимые бумаги: орднунг, мать его так – порядок по нашему и колонна двинулась в путь… Отъехали от лагеря; охранники раздали каждому пленному то, что обещали: колбасу, хлеб, сахар… Через полчаса – короткая – на две минуты остановка, чтобы попить… Через час – в кузова грузовиков подбежавшие бойцы закинули по два рюкзака с продуктами. Запили обычной водой из ручья – чай готовить негде… Громадная колонна прошла через Ивацевичи, оставляя "след"; свернула на трассу Остров-Семежево; проехала мосты через реки Мышанка и Щара; железнодорожный переезд через железнодорожную ветку Барановичи-Ганцевичи и свернула на юг, по лесной дороге в сторону Ганцевичей. Короткая остановка: охрана выпускает пленных размять ноги, посидеть немного, пока бойцы маскируют следы съезда колонны с трассы и 500 метров дороги после съезда… К пленным подошёл майор; махнул рукой на неуклюжие попытки подняться:

- Сидите, сидите… Как вам уже сказали мои бойцы – это операция Спецназа НКВД по освобождению пленных их лагеря. Махнул рукой, предупреждая вопросы, которые хотели задать наиболее рьяные пленные:

- Почему вас ? Вы, на мой взгляд – самые подготовленные, самые сильные и, уж извините – самые умные, образованные. То, что мне надо. Остальных – освободим позже, если они этого захотят… Пленные загомонили, как гуси на пруду… Майор поднял руку – наступила тишина.

- Прямо сейчас вам нужно будет решить для себя один важный вопрос: вы можете встать и уйти прямо сейчас куда захотите… Стрелять вам в спину никто не будет – слово командира Спецназа ! Снова гомон… - А можете остаться в моём подразделении и под моим командованием сражаться с врагом. Здесь. Пока… Предупреждаю сразу: будет трудно – очень трудно: соответствующая подготовка; железная дисциплина и полное подчинение моим приказам; начало службы – максимум командиром отделения… Но ! Зато огромный шанс дожить до победы, а она будет не скоро – ой как не скоро: немцы уже захватили Витебск, Оршу, рвутся к Смоленску ! Ропот прокатился по рядам пленных !

- Это не пропаганда и не запугивание вас с целью принудить служить в моем подразделении – это реальный факт. Так что пока вы будете заняты очередным приемом пищи – решайте ! Если со мной – то обратной дороги уже не будет: нельзя будет сказать – я не хочу, я передумал… Вы станете носителями государственной тайны и выход будет только один. Думаю вы понимаете какой… Поднялся рослый светловолосый капитан-пехотинец:

- А точно, что любой может сейчас уйти, товарищ… – не знаю вашего звания ? – дерзко спросил капитан. Я развёл руками:

- К чему повторяться… Я своё слово держу… Капитан бросил в ответ:

- Тогда я пошёл… - и неторопливо двинулся с поляны, под взглядами сидящих пленных - разными взглядами: презрительными, равнодушными, заинтересованными, недоумевающими… Скрылся за кустами, мелькнул спиной в отдалении. Я окинул насмешливым взглядом сидящих:

- Поторопился капитан… Надо было бы ему воспользоваться нашей добротой – покушать на халяву ! А потом и уходить… Если кто ещё надумал – не стесняйтесь – говорите: мы вас накормим на дорожку: всё же свои, советские… Пленные заулыбались, заговорили что то весёлое меж собой…

- А я передумал уходить, не пообедав… - раздался голос капитана из-за кустов и сам капитан вышел к повернувшимся на голос. – Вы извините, товарищ… - выдержал паузу капитан, надеясь услышать моё звание – я и не думал уходить, просто решил проверить… для себя и для остальных желающих уйти… - тут он презрительно скривился – так ли верны ваши слова… Спровоцировать значит решил кое кого; подыграть мне… Спасибо, конечно, но я об этом не просил… Махнул рукой в сторону пленных:

- Присаживайся, перекуси… перед дорогой… Ты сказал слово - …я пошел… - я его услышал. А слово надо держать – иначе ты, словно горский мужчина: захотел слово дал; захотел – забрал… Так что после перекуса желающие служить в моём подразделении поедут дальше, а ты и кто то ещё, кто не захочет – останутся здесь… Мы даже дадим вам немного еды и по винтовке с патронами. Каждому… Одна просьба: если попадётесь немцам ничего не рассказывайте, кроме как – спрыгнул из кузова и сбежал… Повернулся к стоящим бойцам – раздайте еду…

Поели и поехали дальше, вернее обратно – к железной дороге… Капитана я всё таки взял с собой, после многочисленных извинений, и заверений в страстном желании служить под моим командованием… Подъехали к железной дороге; вложили между рельсами, поперёк, заранее отмерянные деревянные плахи высотой с рельс; проехали по ним через рельсы; углубились в лес, замаскировав следы и выехали к мету переправы медицинской колонны… Собрали плот в три слоя из брёвен, хранившихся невдалеке; переправили грузовики, броневики и рем машины. Пока переправляли – срубили ещё брёвен на два слоя – Т-34 весит порядочно ! Помучились изрядно, но переправились… И обезопасились по принципу: подальше положишь – поближе возьмёшь ! Ну кому из немцев, даже умных, может прийти в голову такой дурной способ доставки транспорта до базы: можно же было свернуть в лес сразу после моста через Мышанку ! Так что нет нас здесь, таких дерзких: мы где то там – в районе расстрела пехотного взвода ! Там нас и будут искать ! А пока будут искать – ещё покуролесим !

На базу добрались уже к вечеру: пленные еле ноги волочили… На виду у "делавших свой выбор" бывшие пленные посетили баньку, оделись во всё новое… Сунувшихся было к пленным любопытных "выборщиков" отогнала охрана с суровой отповедью: вы думаете, решаете – вот и решайте, а в чужие дела не лезьте: вы – люди на этой базе без статуса ! После бани поздний ужин; затем разбивка по отделениям, специализациям и отдых – в заранее подготовленных палатках на грубо изготовленных, но кроватях. И на простынях… Вот так, сразу, у меня появилось целых три роты рекрутов: бойцов и командиров стоящих на самой первой ступеньке подготовки в длинной цепочке уровней званий и статуса Спецназа… А теперь с этими…

- Ну что – господа предатели, или… всё же товарищи предатели ?

- Виноваты, товарищ капитан… - ответил за всех пожилой воентехник…

- И что мне с вами делать ? – поинтересовался дружелюбно я…

- Не скажу за всех – скажу за себя… Я в плену многое понял… -твердо глядя мне в глаза начал говорить воентехник. – Хоть нам и немцы попались неплохие и условия были нормальными, но всё равно – я же против наших работал ! Так что готов ответить по всей строгости закона или искупить кровью ! … Да, я тоже готов искупить… …Готов искупить кровью… - начали повторять оставшиеся… А вот про …ответить по всей строгости… не сказал никто ! Ещё один – тоже в годах, вдруг выдохнул в сердцах:

- Да страшно было умирать товарищ капитан… Жить хотелось… А сейчас вот думаю – лучше б я умер… Как в глаза людям смотреть ? А как вашим бойцам, если вы мне жизнь сохраните ?! Уж лучше застрелиться ! Дайте наган с одним патроном, да отведите подальше, чтобы самому руки не пачкать ! Только домой не сообщайте – пусть уж буду без вести пропавшим. Ладно: прегрешение конечно, но они мне нужны; раскаялись; готовы искупить… Как там – рассказ про Туполева: вызывает его Сталин и говорит:

- Товарищ Туполев. Красной Армии очень нужен бомбардировщик ! Партия дает вам шесть месяцев на разработку и создание нового бомбардировщика ! Туполев возмутился:

- На разработку и создание подобного бомбардировщика в Америке уходит до трёх лет товарищ Сталин ! Сталин прищурился:

- А вы у нас кто товарищ Туполев – американец ? – спросил Сталин. Всё ! Через четыре с половиной месяца был выпущен опытный образец бомбардировщика Ту-2 ! Вот и с этими ремонтниками, добровольно работавшими на немцев – искупят ударным трудом на благо Спецназа.

- Значит так. О вашем ударном труде на благо Германии – помалкивайте. Для очень уж настойчивых говорите: попали в плен, вынуждены были работать – подай, принеси, пошёл вон… Вину свою искупите ударным трудом ! Тогда я забуду о том, при каких обстоятельствах вы попали ко мне. И награды вас не обойдут – моё слово. Над немцами вы теперь командиры. Но и отвечаете за них и их работу тоже вы...

- Да мы… Да вы только скажите… Да ночи спать не будем… -посыпались горячие заверения. Отпустил технарей и направился к медикам – к Грете… Хороша чертовка, но что скажут на это мои подчинённые и потом… Да и не сказать, что меня тянет к ней, как магнитом, но всё же – столько времени без женщины… А ещё мои ведьмаческие наклонности и пороки… Вызвал немку из палатки – та сразу расцвела, зарумянилась: вечер, командир вызывает её одну – что то такое предстоит, может что романтическое ? – было написано у неё на лице… Придётся огорчить девушку…

- Грета… Сегодня мы привезли несколько ваших соотечественников на базу – ремонтники… Ты бы проведала земляков, поговорила с ними, рассказала бы про порядки, про поведение на территории…

- Про волков-людоедов рассказать ? - лукаво глянула на меня медичка – очаровательная медичка.

- Ну… и о них тоже… - смутился я. Грета вытянулась, руки по швам:

- Слушаюсь экселенц ! - негромко воскликнула она. Хорошо, что не закричала, а негромко произнесла…

- Грета – я не генерал а капитан… - начал я…

- Для меня вы – мой генерал ! – воскликнула немочка, придвигаясь ближе. Опасно приближаясь… Прийти сюда уже не показалось мне такой уж разумной идеей. А поиграть с женщиной во флирт, с непредсказуемым концом… Хотя для неё то он, естественно, был предсказуемым ! И ведь лезет вперёд, как штурмовая самоходка Штуг ! И продавливает и ломает мою оборону ! А мне, как советскому солдату, надо устоять !

Еле избавился от напористого старшего лейтенанта медицинской службы Вермахта ! Точнее – просто сбежал, но уверен: меня ещё подловят на узкой тропинке, да в тёмном местечке по всем правилам женского искусства ! С облегчением зашел к себе в землянку; сел продумать и просчитать завтрашние операции: и первую и вторую. А дальше: если притаиться, "залечь на дно" на несколько дней, то спецы сразу поймут: по крупному в этом районе работает один отряд – который они и ищут ! ОДИН ! Что сужает круг поиска… Так что – операции в разных концах Брестской области с максимальным разлётом мест проведения – людей у меня уже хватает ! Правда с транспортом… Теперь, думаю, будут проверять каждую колонну… Ладно – наблюдатели посмотрят что и как – доложат… Спать – завтра трудный день ! А когда у тебя был лёгкий ? – спросил циник...

Утром зашёл к командирам за решением – хватит определяться… Ну что за неисправимая скотина человек ! И чем выше он поднимается, тем скотинестее становится ! Еще позавчера были такие тихие, смирные – большинство, а сегодня ! Отоспались, отъелись, отдохнули ! Для того, чтобы терзать меня на предмет: а что нам будет, если останемся; а что нам будет, если не захотим оставаться ? Смотрел, слушал и закипал, словно чайник – в душе… Наконец мне надоел этот балаган. Хлопнул по бедру:

Так ! Кто хочет остаться у меня в подразделении – налево ! – показал рукой для убедительности – кто не хочет – направо ! Колеблющиеся автоматически уходят направо. На счёт пять движение прекращается ! И не удивился: вместе с колеблющимися на правой стороне оказалось двадцать два человека. На левой – 14… Правда колеблющиеся попытались выпытать условия нахождения в подразделении. А вот хрен вам по вашим отъевшимся мордам ! Лучше меньше да лучше – сказал кто то ! Выбравших мое командование увели: получать оружие, форму, распределение по отделениям. Ну а оставшиеся… Старшим у них определился майор – по замашкам штабной… Ну и ладно – мне с ним в бой не идти… У бойцов и сержантов – отказалось 26 человек из 96ти. Уже приличный отряд собрался – 46ть бойцов и командиров ! Добавил к ним шестерых особ женского пола: уж больно они себя вульгарно, да разболтанно и беспринципно повели, практически сразу же ! Мне только бардака в подразделении не хватало ! Дамы, конечно в отказ – Не хотим… хотим… будем делать всё… Особенно меня это – будем делать всё ! напрягло ! И ведь БУДУТ делать всё, лишь бы им было хорошо ! Голову могу дать на отсечение ! А на хрена мне это ?!

Отдал приказ – подошли бойцы с полупустыми вещмешками. У моих бойцов – чуть побольше – им ещё обратно идти. Вместе со мной, если по пути ничего интересного не попадётся… А цель наша – мой схрон у моей заставы… Далековато, конечно – почти 200 километров, но этих нужно отделить как можно дальше: если вдруг попадут к немцам, то ничего особенного о подразделении сказать не смогут – так, общее. Обо мне расскажут ? Ну и пусть рассказывают – я к немцам попадать не собираюсь. Вот только как быть: пешком идтидня четыре, если не больше с этим "табором". На машинах не проедешь: везде уже – к гадалке не ходи, патрули стоят… А уводить их надо – не нужен мне этот разброд ! Крутил-вертел; думал-гадал… И наметил маршрут: спускаемся на грузовиках лесными дорогами на юг, обогнув озеро Выгоновское; мимо деревни Выгоноши, вдоль реки к Деревне Мотоль… Там придётся переправляться через мост: либо получится проехать, либо придётся брать его боем…Дальше к деревне Бездеж и через цепь холмов Загорье к городу Антополю. Не заезжая в него дальше – к городу Кобрину… Почти вплотную к нему река Муховец впадает в Днепровско-Бугский канал: все, дальше дороге грузовикам нет – через реку и канал на них не переправишься, разве что перелететь ! Да вот беда: немецкие грузовики не оборудованы крыльями – впрочем как и наши… Так что дальше – пешком.. Ну да не беда – 36 километров, это не 185ть… - за день доберёмся… Так и поехали: лесными дорогами, объезжая деревни…И через Мотоль проехали без проблем: на мосту никого не было – повезло… Переночевали у реки, оставили машины и утром, переплыв реку (с дамами пришлось повозиться), потопали на запад – теми же лесными дорогами… Может кто нас и видел из местных – не знаю, но я никого в радиусе полукилометра не почувствовал, не "увидел"… После обеда дошли – головой колонны… Отставших мои бойцы доводили группами. Показал майору схрон с оружием и склад с продовольствием – располагайтесь, заселяйтесь. Что себе построите, в том и будете жить… Тот скривился – продовольствия было не так уж и много: мы же его и ополовинили, отступая на восток; а места для жилья – вообще никакого… Ну да дареному коню в зубы не смотрят: что дают, то и бери… Мы же забрали четыре пулемёта MG c патронами, не смотря на возражения майора - уже командира партизанского отряда… И волчьим шагом рванули обратно: как бы без нас наши грузовики не скомуниздили ?! С местных станется – присвоят без зазрения совести, как компенсацию за оккупацию ! Переплыли реку уже в темноте и аккуратно подошли к нашему имуществу: все вроде на месте; никаких засад – я бы их "увидел". Тем не менее – ушли на километр в сторону и переночевали, а утром – вдоль реки Муховец к автомобильной трассе Кобрин – Берёза Картузская. И вдоль неё, вдоль неё… Доехали до левого рукава реки Ясельда, а на том берегу, невдалеке – склады 205й стрелковой дивизии, где мы изрядно затарились всем, что нам было нужно… А что там сейчас ? А ещё от этого места – 20 километров до базы майора Громова – того самого: героя книжного сериала "Лучшие из худших"… А может он действительно там ?! Чем черт не шутит, когда бог спит ?! Или дремлет… Ведь не побываешь – не узнаешь ! Быстрым шагом за три с половиной часа можно добраться, а волчьим и за три запросто ! решено – проверим ! И взвод побежал за мной. Навстречу чему ? Кому ?

Три часа – особо не напрягаясь и мы на месте… То ли автор был на этом месте; то ли во сне увидел, но всё было именно так, как в книгах. Только базы не было… Ни базы, ни людей… Оглянулся; оббежал вокруг, пока бойцы отдыхали – нет никого ! А может Леший ворожит ?

- Леший… - позвал негромко… Никого… - Леший ! - крикнул в голос !

- Чего разорался ! – возник из воздуха мужичок. Ну вылитый Леший -точь в точь как в книге ! Я даже растерялся – значит в книге всё правда !

- Ты кто такой и чего тебе здесь надо ? – раздражённо рявкнул Леший.

- Да друга твоего ищу – майора Громова… - ответил радостно я – мы с ним земляки, вот решил поговорить с ним о делах общих…

- Не знаю никакого майора… - начал заводиться старичок. – Забирай своих людей, пока я добрый и проваливай отсюда ! И дорогу сюда забудь – иначе живыми вы отсюда не уйдёте…

- Погоди, погоди… - растерялся я – как же так: место это есть; ты здесь есть; такой же неприветливый, как и в книге – с начала… Всё есть, а майора Громова нет ? Ты пойми – начал убеждать упрямца – я из того же времени, что и он ! Я здесь для того, чтобы уничтожать немцев ! Ты передай ему весточку обо мне – я подожду ! Зрачки Лешего зажглись зловещим багровым огнем; лицо из неприветливого стало злобным:

- Я дал тебе шанс уйти живым – ты его не использовал ! Отправлю тебя к русалкам ! Они будут любить тебя, а я их ! И все будут довольны, даже ты – злобно захохотал Хозяин леса ! И я понял – точно отправит ! И ещё понял – Громова здесь нет ! А Леший вытянул к нам скрюченные, словно сухие ветки, пальцы… Загудел угрожающе ветер; зашелестела скорбно листва; задвигались деревья; полезли из земли извивающиеся корни; задрожала земля под ногами ! Сгубит ведь грозу немцев вот так, ни за грош и даже не поморщится урод ! Нельзя ему позволить этого ! Рванул из "хранилища" кирпич силы и метнул его в Лешего, разворачивая в чёрную ловчую сеть… Она упала на старичка, ставшего в два раза выше и здоровее; накрыла и облепила с головы до ног, сжимаясь сама и сдавливая Лешего, прижимая руки к телу ! И ветер стих и корни исчезли… Дедок напрягся – а вдруг разорвёт сеть ?! Метнул ещё один кирпич силы: новая сеть накрыла Лешего… Старик почернел от натуги, но две сети медленно, но верно, стали сжимать его, уменьшая в размерах ! А в меня потекла рекой бурлящая чёрная сила ! Я чуть не закричал от восторга – только потрясённые лица моих бойцов удержали меня от этого…

- Всё, всё ! – закричал натужно Леший – понял я, понял… Виноват… Довольно… Отпусти… А ведь прощения не попросил – Хозяин леса… Ослабил давление сети, но не снял: мало ли что… Не разглядел я тебя ведьмак… - проскрипел Леший – твоя взяла… Освободи… - произнес негромко… Ладно – освобожу: мне же с ним контакт налаживать… Потянул сети на себя: они послушно свернулись в кирпич и улеглись в стопку таких же, число которых заметно прибавилось… Леший встряхнулся, шагнул в сторону, слегка раздвинул руки в стороны… Это он чего ?

- Не ожидал я такого, вот и не разглядел я тебя… - повторил раздражённо Хозяин леса – вот ты и подловил меня – продолжил он зло. – Но это сегодня… А завтра – может быть уже по другому… И я ему поверил. Но с чего он такой агрессивный ?! Взглянул "истинным зрением", как пишут авторы-фентезийщики и обмер – мама моя ! По всей поляне из земли то тут, то там вырывались, словно фонтаны, чёрные струи силы, поднимаясь, подобно дыму вверх и рассеиваясь в кронах деревьев. Десятки струй-фонтанов ! А Леший то отшагнул как раз промеж двух таких струй и всунув в них руки тянул в себя силу ! Вот значит что ! Я тоже шагнул в сторону, и накрыл ладонью небольшую струю. И заулыбался: в меня, словно поток холодной воды в горло полилась сила… Чёрная сила !

- Не замай ! Это моё ! – оскалился Леший ! Да… не пить мне с Лешим водки; не петь песен… Убрал руку, сглаживая конфликт – у меня её много…

- Откуда эта чёрная сила ? – спросил доброжелательно.

- Не знаю я… - буркнул Леший – мне знать без надобности… Одно знаю – моё это ! Ну ещё Василина приходит – разрешаю… -проскрипел он. Значит и ведьма есть – и наверняка в союзницах… Нет – ничего мне не светит…

- Ладно Хозяин леса – разойдёмся полюбовно… - не стал наращивать напряжение в отношениях – но мне можно будет прийти, подкормиться ? – спросил, почти уверенный в ответе…

- Ты у себя кормись ! – окрысился Леший ! – А сейчас уходи ! Придёшь ещё – встретим тебя все ! И пощады никто просить не будет ! М…да… Облом полнейший и пробел у меня в дипломатии личностных отношений…

Уходил я в расстроенных чувствах: ну все по книге и Леший есть и Ведьма имеется где то рядом и Водяной с русалками… А майора Громова - нет ! А я уже размечтался, как мы с ним вдвоем всех на уши поставим ! Придётся одному поднатужиться… Злость на Лешего клокотала в груди, требуя выхода ! Вот же жмот ! Застолбил полянку, как свою собственность ! И будет – я уверен драться за неё, собственник проклятый ! Неправильный он… Нет чтобы как тот: подружиться; водочку покушать в пропорцию; песни душевные попеть; на женщин друг другу пожаловаться… Сволочь он !

Вернулись к грузовикам. Что то не тянет меня на них ехать дальше; тормозит что то… Чуйка наверное… Отправил разведку на склады, а на продуктовый пошёл вместе с бойцам… Склады пусты; немцы здесь были: ещё заметны следы их пребывания… Ну всё правильно: зачем они им сейчас ? Армия идет вперёд, и как ненасытный зверь сжирает всё, что ей поставляется. Какие тут запасы, да ещё в такой глуши… А вот нам, как место отдыха – при непогоде, здесь вполне можно использовать… Или просто ночь переночевать при дальней ходке… Оставлю ка я грузовики на том берегу, невдалеке… Глядишь пригодятся ещё для какой операции… А мы себе ещё раздобудем: и голова есть и руки и меткий глаз… Дело к вечеру: переночевали на складе, выставив часовых. Помня пословицу: кто рано встаёт… поднял бойцов ещё затемно и в утреннем сумраку нарождающегося дня рванули к интересующему меня мосту.

В четырёх километрах от Берёзы Картузской через средний рукав реки Ясельда переброшен мост. Двухпролётный, хотя река здесь и не широкая. Парный пост – по обе стороны моста. Пулемётные гнёзда, обложенные мешками с песком; парные патрули на мосту; выносной пост жандармерии чуть впереди пулемётного гнезда и мотоцикл с коляской и пулемётчиком в ней с другой стороны дороги. Солидно обставилась немчура: на сраной козе к ним так просто не подъедешь !

Мы отмахали 12 километров и теперь бойцы отдыхают и готовят себя к атаке на мост, а я, как всегда – в трудах и заботах… Вышел, в невидимости, на дорогу; прошёлся до поста; на "цыпочках" прошёл мимо и прогулялся до противоположного берега. Заодно и обочины осмотрел… Заминировали гады – не верят в боевой дух, мужество и умение германских солдат ! Ну и ладно, ну и пусть: мы же не идиоты на минные поля лезть – у меня комиссаров нет, посылающих бойцов вперёд без разведки ! У меня разведка – всему голова ! Особенно моя ! Высмотрел что надо и обратно… Ни мне, ни моим бойцам этот мост нафиг не сдался, но нам нужны грузовики: у меня взвод под рукой, а это 47 военных, не считая меня. И что нам – до самой базы на своих двоих ?! Нет уж – увольте ! Опушка леса – стой стороны моста поближе, чем здесь, поэтому я начну здесь, о два взвода – на той стороне… Мне одного взвода поддержки хватит…

Вернулся с разведки – бойцы уже отдохнули.

- К героическим подвигам готовы ? – спросил строго. Бойцы заулыбались:

– С таким командиром всегда готовы – бодро ответили они, а один даже руку поднял на уровень головы в пионерском приветствии ! Шутники… Собрал всех в полукруг перед собой и "нарезал каждому отделению по задаче. Переспросил – уяснили ? Теперь ответ уже был скупым – Так точно. Шутки закончились… План прост до изумления: два отделения переправляются через реку выше и ниже моста. Скрытно подбираются и после того, как я атакую пост, начав с пулемётчиков, огнём из пулемётов, винтовок и автоматов уничтожают охрану на мосту и в пулемётных гнёздах. Одно отделение располагается напротив пулемётного гнезда, а второе – дальше по дороге, для флангового огня по охране и отдыхающей смене в деревянном домике-сторожке. Оно же и бежит захватывать свою половину моста по дороге, чтобы на мины не напороться ! У меня – только пост, так что мое отделение просто атакует свою сторону моста, добивая раненых и вбрасывая их с моста в воду… Если немцы запрутся в сторожке – бросить в трубу одну нашу наступательную гранату Ф-1… Две бросать не надо – ответил любознательному бойцу: дверь вырвет нахрен, а нам внешний антураж нужно сохранить… Бойцы сделали умные лица: наверняка не знают про антураж, но выглядеть дураками ? Сказал командир: одну, значит одну – чего тут непонятного то…

Дальше всё прошло ка по писаному: выждал полтора часа, да ещё полчаса выбирал "окно" между идущими колоннами, чтобы на пять минут к мосту никто не подъезжал. Вышел на дорогу с двумя пистолетами в руках; подошёл вплотную и открыл огонь ! Немцы повалились словно кегли ! Ещё патроны не закончились, а на нашей стороне моста одни мертвяки… И та сторона не оплошала: завалили всех, правда времени потратили больше, чем я, но я – это же Я ! Пулемётной очередью сбили антенну с крыши сторожки – значит в Берёзе не скоро узнают или догадаются о нападении… Тем более – получилось так, что мы атаковали в начале часа, так что времени у нас как минимум 50 минут до проверки связи, а она точно будет – немецкий орднунг – порядок по нашему !

Гранату все таки в трубу бросить пришлось… Быстро освободили немцев, убитых в голову от формы, часов, личных вещей и покидали в реку – пусть поплавают… Заняли посты – нам и переодеваться не надо: немецкая форма нам как родная стала от частого употребления… Пропустили несколько колонн, проверив документы – время терпит: то колонна с большим начальством при пушках и пулемётах; то вояки проехали, крича обидные слова из кузовов. Я не выдержал – ответил любезно… Посмеялись беззлобно… И вот наконец то она – колонна из Берёзы Картузской – почти под окончание времени: восемь грузовиков; Бюссинг впереди и Ганомаг сзади… Лейтенант в Бюсинге – наглая штабная морда, сквозь зубы бросил высокомерно – По личному указанию генерала ! А я ему так лениво – в духе наших зажравшихся гаишников – Папирен… то есть – Документы… - без …битте… Ох как он сверкнул гневными очами ! А я Вальтер из кобуры вытащил… Это сигнал, а что там подумал лейтенант – не знаю, но сразу же заткнулся ! А ребятки мои уже стоят напротив боковых окон грузовиков. И руки на рукоятках пистолетов ! В другое бы время это насторожило, но у нас же сейчас операция там… Невод…, Перехват…, Тайфун…, Ураган… Так что шоферюги сидят притихшие, как мышь под веником: они то к генеральскому каравану ни какого отношения не имеют… Вот я и всадил этому лейтенанту пулю в его напыщенную глупую башку ! А водителя пристрелил боец с другой стороны Бюссинга. Он же и крикнул Фойер – Огонь ! Я вскочил на подножку и выстрелил в башню стрелка – в пулемётчика и артиллериста, пока они не закрыли бронещитки… Пулемётчика с Ганомага срезал снайпер, а по сидящим внутри кузова прошелся огненной метлой пулемётчик из леса – почти в упор ! И добавил грануту боец – чтоб наверняка ! И прижался к броне – из последнего грузовика запрыгали на землю солдаты. Бойцы открыли огонь из пистолетов, разбежавшись в стороны и рассредоточившись по науке – не забыли в горячке боя: первый стоит; второй на колене, третий лежит и снова так же ! Каждый знал свой манёвр ! И пулемётчик прошёлся очередями по трём уровням: сидящий – спина; сидящий – поясница; лежащий… Их немного было – всего десять, но повозились, уничтожая всех – даже гранаты пришлось бросить в кузов ! А вот боец у Ганомага не уберёгся – словил две пули: в грудь и бедро… В бедро ещё ладно, а вот в грудь… Я подбежал к нему, а он уже кровавые пузыри ртом выдувает и хрипит страшно ! Присел, наложил ладони на раны… Кирпич силы на излечение ! Через несколько секунд боец открыл недоумённо глаза, а мне в ладонь ткнулся кусок металла из бедра – в груди было сквозное ранение…

- Всё, боец – жить будешь: не знаю – долго ли, счастливо ли, но будешь точно. А если будешь готов к войне – то и до свадьбы доживёшь…

Глава тринадцатая

Лети с приветом – вернись…

Постаскивали мёртвых водителей и сопровождающих в кузов последнего грузовика; покидали как мешки с картошкой и рванули на другой конец моста. Загрузились и помчались в сторону Ивацевичей – контрольное время проверки связи уже вышло ! Так что могут и из Ивацевичей заслон на дороге поставить ! Но в глубь они не полезут, а со стороны Берёзы не смогут – мост от взрыва обрушился с двух сторон ! Так что ищите нас в глухих белорусских лесах ! И пусть вам не сопутствует удача !

Успели ! Свернули в лес и помчались на всех парах к деревне Белозёрск, в которой у Генерала наметилось имение. Въехали; с хода расстреляли, не церемонясь и немцев в деревне и подвернувшихся под руку полицаев; разграбили имение, накостыляв интенданту-белорусу, грудью вставшему на защиту хозяйского имущества. Я его, конечно понимаю: приедет генерал а имущества нет ! С кого спрос будет ? Так не служи немцу и не будет персонального спроса, а раз уж пошёл в холуи так терпи… Прибарахлились по полной и покатили к мосту, выше озера Чёрное. Там вообще никакой охраны – глушь дремучая… Оттуда – мимо Ивацевичей; проскользнули вдоль берега реки Щары мимо деревни Волька, а там уж и рукой подать до базы – 20 километров. Десять проехали, а десять пешком, загруженные как ишаки карабахские ! Взяли, правда, самое необходимое: пришлю сюда роту новичков после обеда – будет это им вместо марш броска ! Трофеев натрофеили – устанешь перечислять и пальцы загибать ! Удачно сходили за "хлебушком" ! Раненый наш вне опасности, но полежит несколько дней, отдохнёт – заслужил… Немцы, заполучив наконец работу, засуетились организованно, проявили свой медицинский талант…

Сегодня вечером, после небольшого перерыва, вызванного военной необходимостью, очередной вечер вопросов и ответов. Моих ответов… Бойцы и командиры, а их стало намного больше, заполнили всю поляну, рассевшись вплотную друг к другу: ряд за рядом. Ну что – начнём…

- Товарищ капитан. Скажите: почему вы заперли в вагоне бойцов, командиров и женщин и что вы сделали с теми, кого заперли в вагоне ? Вы их взорвали ? – поднявшись из средних рядов, задал вопрос немолодой старшина. Спокойный, немногословный – становой хребет армии…

- А ты хорошо подумал старшина, прежде чем задать этот вопрос ? Сам на него ответа не нашёл ? – спросил я. Старшина покачал головой…

- Что ж… Ответ и прост и сложен: кому и как его рассматривать… Первое: я закрытых в вагоне не взрывал, хоть и очень хотел. Взорвал я два паровоза. Ты же был там и слышал два взрыва – верно ? Кивок в ответ…

- Говорят так: Если бог хочет наказать человека – он отбирает у него разум… (Я представил себе картину: открывают немцы двери а в вагоне… особи мужского и женского пола с чистым, как у младенца сознанием и памятью – врождённые инстинкты присутствуют, а всего остального нет и в помине… Что немцы с ними сделают: сразу расстреляют или в больницу или лабораторию отправят – мне совсем не интересно…)

- Они потеряли разум в трудной боевой обстановке, потому и были заключены мною в вагон… Вижу – многие из вас не поняли о чём идёт речь… Объясню. Предатель в отряде, подразделении, конечно страшное дело, но его можно вычислить, определить, выявить… Страшнее его предатель, который ещё не знает, что он хочет предать… Но самый страшный – предатель, который ещё не знает, что он предаст !

- А разве такие есть товарищ капитан ? – спросил старшина – а если есть, то как их определить и выявить ?

- В том то и дело, что выявить их и определить очень сложно, особенно последнего… Если с первым ещё есть варианты, то со вторым – почти нет. ПОЧТИ… Первый будет идти к предательству или медленно и долго, или быстро – как получится… Второй будет воевать с тобой рядом; может вынести тебя из под огня; поделиться с тобой последним куском хлеба, но если придет время выбирать: ты или он, он не задумываясь тебя предаст !

- Но это же страшно, товарищ капитан ! По вашему получается – никому нельзя верить ! А как же твой боевой товарищ ?! – ужаснулся старшина…

- Вот потому то я и провожу отбор в подразделение. Потому то запер этих будущих предателей в вагоне… Потому и отпустил в первый раз группу бойцов и командиров, а позавчера увёл с базы очередную группу к своему схрону с оружием и продуктами: захотят – будут воевать, а не захотят…

- А можете сказать или показать хотя бы один способ, как определять кто рядом с тобой ? – ожил немного потрясённый старшина…

- Чтобы вся база словно сошла с ума ? – засмеялся я – но… можно один, тем более его будут знать… Вот ты же выпиваешь старшина ? Ну там – по праздникам: водочку, пиво, вино… Выпиваешь ? Ответь честно…

- Да какой мужик не выпивает – слегка… Только больной, или…

- Ну ладно – бог с нею, с выпивкой… Это я так спросил… И быстро, резко, с напором жестко спросил – Пиво будешь ?! Кадык старшины дёрнулся в непроизвольном, глотательном движении… Сидящие рядом наверное это увидели. Помолчал, выдерживая длинную паузу…

- И что, товарищ капитан ? – недоумённо спросил старшина…

- Очень ты пиво уважаешь старшина… - ухмыльнулся я – я резко спросил тебя, а у тебя кадык дёрнулся, сглатывая. Непроизвольно… Смекаешь – о чём я ? Старшина задумался на несколько секунд, потом его брови полезли вверх на лоб от изумления… Несколько раз раскрыл-закрыл рот:

- Вот так просто, товарищ капитан ?! – растерялся он…

- Ну… если бы ты не узнал – было бы совсем не просто ! – засмеялся я… Сидящие загомонили, задёргались, засмеялись: пошли по рядам резкие вопросы-ловушки… Пусть – хоть такое развлечение, чтобы снять стресс… Пока, а дальше я что-нибудь придумаю: нельзя бойцов все время держать в напряжении: стальная пружина и та лопается или растягивается… А я, заканчивая посиделки, продолжил полит просвещение и перековку:

Для всех сидящих и слушающих меня… Тому, кто всё делает правильно – опасаться нечего… Есть мои требования и требования командиров – их выполнять беспрекословно ! Я уже сказал – повторю: из подразделения будут выводиться те, кому служба здесь не по душе… Как, куда – решаю я. Одно могу сказать своим бойцам – приложу все усилия к тому, чтобы каждый из вас дожил до победы ! Но и вы должны стараться и верить в меня – иначе ничего не выйдет ! И последнее… Не смотря на моё обещание – идёт война и будут и раненые и убитые… И, кроме меня – в ваших руках ваша жизнь и ваша смерть ! Ну а кому не повезёт – значит такова судьба… Подготовленный боец и командир имеет больше шансов… Новых вопросов ждать не стал – закончил посиделки. Завтра – снова на операцию и не менее важную. Цель – аэродром под Барановичами…

Уже середина июля, а я ещё, по закону жанра, не вышел на самого Сталина… И даже не послал ему весточку… Непорядок получается. Надо исправлять… Вот только как ? Как достучаться; дозвониться до Вождя ? Думал-думал и придумал ! Вернее – до меня придумали… Самолёт ! У меня на базе уже истомились несколько лётчиков из бывших пленных: когда мы будем бить немцев – вы же вон как их бьёте – только перья летят ! И мы тоже хотим ! Нет самолётов – дайте нам автоматы или винтовки ! Объяснил неразумным: микроскопом гвозди не забивают – разве что нет молотка… Объяснил, но начал работу в нужном направлении: просиживал вечера, вместо того, чтобы с Гретой гулять под луной (шутка, естественно), объясняя по рисункам устройство и размещение приборов и ручек управления, с рычагами вместе… На вопрос: зачем – разяснил. Летуны очень возбудились и с утроенной энергией взялись за обучение. И вот они, на мой взгляд – готовы. Теоретически… Значит – вперёд, с богом ! Да как иначе – теория без практики мертва – не я сказал: умнейшие головы…

Аэродром расположен северо-западнее Барановичей. Не близко, но и не далеко, но выстрелы из города не услышат, если только не начнём садить из тяжёлых орудий ! А мы даже и не намечаем… Всё больше вживаюсь в умудрённого опытом спецназовца - эдакого пса войны… Сделаем всё тихо: тихо придем; тихо уйдём… - если получится… Должно получиться… Надо ! Выехали на грузовиках с двумя Бюссингами: шесть машин и два броневика. Два взвода, думаю хватит, хотя охраны, на аэродроме, будет намного больше. Выехали перед самыми сумерками привычной дорогой к дважды захваченному разъезду – вдоль речки Мышанки – всего то 60 километров: три часа неспешного хода по лесным дорогам… Разъезд обогнули, оставив слева; переехали железку привычным способом – по уложенным поперёк кускам шпал и, углубясь в чащу, доехали до цели… Встали в лесу, уйдя с дороги и разведка скрытно ушла к аэродрому. Посмотреть – что там и как… Вернулись, доложили… Всё, как в интернете: аэродром транзитный, не основной; до линии фронта далеко; базирования основных частей нет – тишь да благодать в общем… Но службу немцы несут исправно, хотя и с ленцой. В укрытиях; под маскировочными навесами несколько самолётов: пара Ю-87 (было больше, но я ссадил с небес тройку); два звена "худых" – 4 мессершмитта; один Хорьх – вроде нашего У-2 и транспортник: на нём, видимо летает начальство по делам или в Берлин. То, что надо ! Пернатые вокруг меня уже приплясывают от нетерпения: так им хочется хвалёную немецкую технику попробовать "на зубок" ! Попробуете парни, попробуете !

Раскрыл, при тусклом свете фонарика схему аэродрома; нарезал задачи группам захвата. План прост – с моими возможностями ! Я захожу на территорию, уничтожаю часовых со стороны леса; группы захвата просачиваются на аэродром и уничтожают всех, до кого дотянутся ! До кого не смогут – уничтожу я… Просто и со вкусом. Только бы стрельбу не поднять ! Пара-тройка выстрелов не в счёт: может часовому что померещилось ? Мин немцы вокруг аэродрома не ставили – по интернету, но всё же я пополз, а не пошел прогулочным шагом… Зря – мин не было. Ни одной, но я всё же взял с собой и четверых сапёров: пусть проверят проход для групп – на всякий случай… Выполз на полосу, встал, отряхнулся… Не как днём светло, но вот так, без невидимости, я бы идти не рискнул. Прошёл мимо меня часовой: оставлю его на потом: сначала – пулемётные расчёты числом пять: четыре по сторонам и пятый на крыше здания… Основательно подошли гансы к обороне, по науке… А ещё у нас имеются четыре 37мм зенитные пушки. В стороне от пулемётных гнёзд, но линию огня, при случае, не перекрывают… Да тут мне работы одному до утра ! Надо шевелиться ! Смена прошла совсем недавно, но аэродромная братия, которая на дежурстве, уже улеглась отдыхать – кто не бодрствует ! Начал по кругу – с зенитчиков: из четырёх расчётов бодрствует два – они и умрут первыми: их за брустверами не видно… Извозился: весь в крови, хотя и оберегался от фонтанов и струй… Хранилище пополнилось несколькими кирпичиками силы. Вроде всё… От дверей здания лётного состава помигал фонариком: через несколько минут ко мне устремились со стороны леса несколько групп… Показал рукой направления. Разбежались. Скоро начнут работать… А мне – радиорубку…Через полчаса никого, кроме дежурных техников в живых не осталось… А они мне нужны – не я же буду самолёты заправлять, если вдруг баки окажутся пустыми… Часть бойцов подкатила к выезду зенитки, уже в походном положении – возьму с собой: чего добру пропадать… Негромко порыкивая моторами к зданию подкатили наши грузовики: у лётчиков всегда снабжение было на высоте… Каламбур, однако ! Что то меня потряхивает… Или волнение, или радость того, что всё прошло как надо, или запасец кровь разгоняет… В закрытом здании обнаружилось восемь наших техников: помогали немцам в обслуживании и ремонте. Проверил по аурам: гнили нет и темноты нет, но и особой радости от освобождения тоже нет – уже привыкли: пусть и в неволе, но и еда есть и кров, а с этим освобождением непонятно что дальше… Вообще технари к плену относились спокойнее: они работяги, их расстреливать не будут… Ладно: пусть помогут а дальше – утро вечера мудренее…

Пока шли загрузка трофеев и подготовка самолётов посматривал на маленький Хорьх – может его к себе перегнать ? Ну перегоню я его ночью: сумею, не разобьюсь в темноте… А дальше что? Нет – не нужен мне этот геморой – кроме него забот полон рот ! Наконец самолёты заправлены под завязку; лётчики готовы к вылету; машины: мои и две трофейные загружены аж с горкой – можно отправлять… Два пилота в транспортник; туда же и техников – специалистами разбрасываться не след; пара Юнкерсов и пара "худых" – лётчики закончились – группа прорыва к вылету готова… Залез в транспортник: восемь техников; двое моих "сопровождающих" – из ненадёжных, хотя они об этом не знают…. Зашёл к лётчикам, отдал пакет с торчащим из уголка бикфордовым шнуром – взорвать при опасности ! Всё уже переговорено не раз, но повторили: частоту наших лётчиков; номер полка на аэродроме прибытия; фамилию командира и особиста; как действовать с особистом и что говорить по доставке пакета в Москву… Всё – летите соколы. Долетите живыми пожалуйста ! Обнялись на прощание… Грузовики и Бюссинги, с группами на броне уже укатили неспешным ходом к железной дороге, а мы, оставшиеся, провожали весточку на Большую землю… Один за одним заводились моторы самолётов; прогревались и взлетали, чтобы сбиться в походный ордер и устремиться к линии фронта… Что ждёт их – не знаю… Как примут ? Прессовать их будут – это точно ! Но вот поверят ли ? Должны поверить и им и бумагам. Хотя – проверять будут ! Всё – птички улетели, а нам топать и топать, хотя: пара групп на Бюссингах сгрузят трофеи и отправят их нам на встречу. Всё ж не пешком топать…

Из 60ти километров прошли двадцать, остальное проехали на приехавших за нами грузовиках… Хорьх и пару истребителей сломали, ка смогли; бензин из цистерн разлили по земле. Все, что модно было сломать – сломали. Безжалостно ! А что – мы же варвары – нам полагается так делать ! Крушить, ломать, уничтожать ! Поджигать и взрывать не стал: пусть немцы побудут до утра в неведении, а мы за это время уже далеко уйдем ! И пусть ярятся, ищут… Вряд ли что найдут, даже с собаками… Есть, способы против собачек. Им очень не понравятся !

Деликатесы и изыски с лётного снабжения отложили в отдельный склад. Хотя – и наши деликатесы тоже лежали в отдельном складе. Всем объявил: кто как работает – тот так и ест; кто что выдает на гора – тот за то и получает соответственно. Рекрутам – сытная, но простая пища. Новичкам – без особых изысков. Стажёрам – деликатесы прилагаются после операций. Основному составу – очень многое из деликатесов. Так что для всех есть пищевой стимул: хочешь – выдай результат ! Окрылило многих ! По форме, размещению, удобствам разного рода – то же самое: ещё один стимул !

Бойцам, участвующим в операции дал день отдыха – заслужили. Остальным – по распорядку… Теперь пару дней нужно бы выждать: шум после аэродрома поднимется страшный – думаю до Берлина слух дойдёт ! Не будем дразнить гусей без меры – они и так уже шипят, как змеи ! Но и без диверсий и нападений тоже нельзя – иначе дадим следакам ниточку… Есть у меня на примете пара-тройка мест, где мы ещё не отметились – надо и там пошустрить, подёргать за усы ленивого тылового немецкого тигра ! Но это завтра. Всё завтра… Сейчас – спать, а то сгорю, как мотылёк…

Утром, как всегда, проснулся раньше всех: надо всё ещё раз проверить, прежде чем начинать операции… "Взлетел", осмотрел сверху базу, отметил насколько упущений в маскировке – это потом… Метнулся к месту проведения операции: сначала к одному, потом ко второму, затем к третьему… Осмотрел и мета будущих переправ через реки: подъезды, охрану, схему обороны… Эти мелочи могут сыграть решающую роль в операции, оставив нас или со щитом, или на щите… Всё – возвращаюсь… По лагерю сыграли подъём… Нет – не звучал сигнал горна; не ревела сирена – ещё чего не хватало !, просто в одно и то же время командиры скомандовали в "своих" палатках – подъём ! В армии это делают дневальные, а у меня – командиры: надо быть поближе к народу и народ ответит тебе тем же…Построение, доведение задач до личного состава и вперёд – утренняя пробежка 5 километров. Для всех ! Но по разным тропам. После завтрака, с решительным видом, зашла Борисова:

- Товарищ капитан ! – вытянулась она – я, как медработник, требую взять меня с собой на операцию ! – голос Борисовой звенел от решительности и напряжения. Посмотрел грустно на девушку – ну сколько раз уже я объяснял ей – нечего ей там делать… Бесполезно… Придётся так:

- Подойдите ко мне товарищ медработник… Встал, взял крепко за запястье, приказал – не дёргайся ! Выхватил из ножен нож; увидел как в глазах Борисовой заметался страх и полоснул ножом по её предплечью – там, где были мышцы… Сильно полоснул: нож рассёк мышцы на пол сантиметра ! Хлынула кровь на пол ! Обезумевшая от страха и боль Татьяна рванула руку, но куда там: вырвать ее из моих тисков ?! Отпустил нож их руки: с тупым всхлипом нож воткнулся в пол; с лезаия потекла на пол кровь… Накрыл рану ладонью; сквозь пальцы на пол закапала кровь… Закрыл глаза, задвигал губами. Через несколько секунд открыл глаза, увидел расширенные глаза Борисовой, глядевшие на меня и кивнул на предплечье… Она перевела взгляд – я убрал ладонь: на месте пореза краснел тонкий шрамик, исчезающий на глазах… Борисова вскинула на меня взгляд: поднес ко рту свои окровавленные пальцы, демонстративно облизал… Показал глазами на её предплечье:

- Ты так можешь ? Татьяна замотала головой. – Ну и зачем ты мне тогда там нужна ? Принеси ведро с водой и затри здесь свою кровь… Развернул мадам; хлопнул по упругой попе – вперёд ! Борисова дошла до двери, взялась за ручку, повернула голову и… показала язык ! Ну и ладно !...

После обеда первая рота – бойцы, ушла со мной, на восток, к переправе через Ясельду – два километра пёхом, а после переправы – ещё восемь до грузовиков… Цель моей группы – городок Пружаны, расположенный на автомобильной трассе Брест – Слоним, идущей параллельно главной трассе Брест – Кобрин – Барановичи… Вернее – ремонтные мастерские 30й танковой дивизии, оставленные нашей армией в подарок немцам. Там они, по моим сведениям развернули серьёзное производство по восстановлению подбитой немецкой техники и брошенной нашей по принципу из трёх битых – собрать одну целую… Остальное – в Германию и Чехию: на переплавку… Интенсивность восстановления, в последнее время, несколько спала: фронт ушёл далеко вперёд, образовав там, впереди, подобные ремонтные мастерские, но и этом ещё работы хватало… А через несколько часов из базы вышел уже вторая рота – уже тоже бойцов, с командиром Рощиным. Их цель – Ганцевичи: городок на железной дороге Барановичи – Лунинец… Атака на них должна начаться завтра – на рассвете… Первым начнёт Рощин, отвлекая внимание…

Дошли до стоянки грузовиков; загрузились… Десять грузовиков; два Бюссинга; два переделанных Ганомага – Sd.Kfz.251… Вообще изобретатели, учёные, конструкторы, любящие свое дело – не от мира сего… Им не так важны последствия их изобретения, как сам процесс и его результат. Показал моим технарям, а с ними немцам, самоходную 37мм зенитную установку на Ганомаге 1943го года выпуска – чертежи нарисовал по памяти. Они загорелись – сделаем ! И сделали ! Может до немцев и дошло – после окончания работы – для чего это смертоносное оружие, но виду они не показали… Осталось только обкатать в боевых условиях. Вот я и взял две готовые самоходки. Покатили по уже знакомому маршруту – до моста через реку Ясельда в деревне Мотоль… та так и не было серьёзного поста – так: несколько местных полицаев. Проехали не останавливаясь, тем более они и не горели желанием останавливать – не суй свой нос в чужой понос и останешься живым… По холмистому Загородью доехали до трассы Кобрин – Барановичи; пересекли ей в промежутке между колоннами немецкой техники и устремились дальше на север – к Пружанам… Остановились, заночевали в лесу. Утром, с первыми лучами солнца, в бой !

Начинала – по времени, рота Рощина… Она, хоть на немного, отвлечёт внимание на себя… Ей и делать ничего особенно не нужно, разве что разграбить какой эшелон, если он, в то время, окажется на станции… А чтобы он не ушёл – взорвут стрелки на выезде со станции… Ну а основную работу предстоит сделать нам. На обратном марше Рощину авиации боятся нечего – на аэродроме Барановичей пока пусто, а вот нам ! Тут аж три аэродрома рядом: в Бресте, Кобрине, Куплине… Правда Куплин совсем рядом с Пружанами… Ну там мне и взвода хватит: быстро зачистим – аэродром маленький, скорее аэродром подскока… Заберём трофеи и к Пружанам ! Так и вышло: несколько часовых по периметру; постое взлётное поле и пара Ю-87х с экипажами: видимо перегон, или для нас начали запасать авиацию… Забрали, всё что можно; бойцы побежали к северной стороне Пружан вместе со мной, а три грузовика и два с бочками с бензином покатили в заранее согласованную стоянку – нас дожидаться… Основная нагрузка – на мне: посты на въезде… Городок небольшой, но всё же расстояние между постами вокруг городка приличное. Зачистил посты с трёх сторон: с запада - от Литовска; северо-запада – от Гайновки; с северо-востока – от Ружан. Я подходил; убирал часовых, а подбегающее отделение доделывало остальное… А я убегал к другому посту, где меня уже ждало новое отделение… С четвёртой стороны – со стороны Берёзы на линию огня выдвинутся пара Ганомагов с 37мм зенитными пушками, как только кто то попытается отойти из города в направлении Берёзы… Две пушки и одно отделение – вполне достаточно для того, чтобы остановить. Ну а мы постараемся не дать немцам возможности отступить…

По рации поступило кодированное сообщение от Рощина – городок захвачен ! Значит и нам пора начинать… Атака с трёх направлений ! В полумраке скользят, пригнувшись – от здания к зданию стремительные фигуры. Пока – без выстрелов убираются спящие солдаты Вермахта. Вскрики перед смертью; хрипы и предсмертные судороги – не в счёт. В расположение танковой части 30й дивизии – нашей основной цели ворвались внезапно; без выстрелов и без потерь: технари и немногочисленная охрана – за исключением часовых, мирно почивала: тыловой город, что может случиться… Изначально в городке стоял батальон охраны. Затем роту перекинули в Берёзу; роту – в Ивацевичи… Чего боятся – глубокий тыл ! А нам такое – на руку… Полчаса стремительного броска по зданиям и городок наш. Без стрельбы, всё же, не обошлось: ну не могу же я разорваться на несколько частей: быть везде, где нужно ?! И бойцам полезно – им надо набираться опыта… А ничего так не заставляет учиться, как смерть товарища ! Глупая смерть…

В ремонтных мастерских нам достались трофеи… Кому как, а по мне так наши хлопоты того стоили: рота восстановленных Т-34-76 – 10 машин; взвод КВ-1 – четыре машины – все с немецкими крестами на башнях; шесть "Захаров" – ЗиС-5; восемь грузовиков Опель Блиц; шесть восьмиколёсных Бюссингов и восемь Ганомагов ! И танки: рабочая лошадка Вермахта – шесть танков T-II; рота (9 штук)Т-III и взвод (4 штуки)Т-IV… Все чистенькие, в новой покраске – видимо уже готовые к отправке – ждали только эшелона под погрузку… Это мы удачно зашли ! И бензин в цистерне. Солярка нашлась в полупустой цистерне, видимо доставшейся немцам от наших танкистов, так же как и снаряды к пушкам и патроны к пулемётам. Заправили танки, а оставшуюся солярку залили в бочки… Грузовики выехали в городок, где во всю свирепствовала мародёрка ! Только немцев, естественно… А выдернутые нами из тёплых постелей добровольные помощники немецкого оккупационного режима были согнаны в один из складов и заперты. Туда же запихнули и пленных немцев. Тесновато, конечно, но ничего – потерпят немного… Все шло в быстром темпе – на этом городке наша задача не заканчивалась: от Пружан, в 36ти километрах, привольно раскинулась Берёза Картузская – наша следующая цель !

С началом перестрелок в городке Бюссинг расстрелял из пушки пост и пулемётное гнездо на выезде из Пружан и одну легковушку – Опель Капитан с каким то майором внутри – по погону разобрались… Гружённая колонна, ограбив до нитки гарнизон Пружан, направилась к Берёзе. Катили быстро: хотя и захватили узел связи и перерезали провода, но всякое может быть и встретят нас на въезде в станцию не цветами, а огнём противотанковых 37мм пушек Pak-36… Полтора часа ходу и мы подъезжаем к станции. На въезде – всё спокойно, только жандарм-гаишник замахал жезлом: папирен давай на проверку… А если у нас их нет ?! – забурлил в крови адреналин. Огонь пулемёта с впереди идущего Бюсинга перечеркнул жалкие потуги фельджандарма показать свою власть, а идущий следом Т-III оставил жирную точку, или кляксу от поста ! за рёвом моторов выстрелы из пулемёта были не слышны совсем… И рота ворвалась в город ! Ни о каком активном сопротивлении и речи не было, а очаги гасились безжалостно – выстрелами из танковых пушек ! В обычной атаке, да при активной обороне, немцы бы пожгли в городе танки, но тут ! Техника, растекаясь по улицам безостановочно стреляла по любой подозрительной цели: бойцы из Ганомагов расстреливали стрелков из пулемёта и автоматов… Прорвались к станции… Паровоз, пытавшийся увезти со станции эшелон на Барановичи Наш Т-34 разнёс вдребезги прямым попаданием осколочно-фугасного снаряда в тендер: пар в котле, разворотил тендер, а взрыв сорвал с платформы кабину машиниста ! С направления на Брест у путей встал Т-III, напраив пушку – мелкую, но злую, на паровоз, собирающийся увести эшелон со станции. Под колёса паровоза устремился поток пара – машинист затормозил сдвинувшуюся было с места громадину… Снова, как и в Пружанах – экспроприация имущества Вермахта: у них его много – пока, а у нас голодных ртов всё прибавляется и прибавляется ! В Берёзе – филиал лагеря для пленных, именуемый сборным пунктом 9й армии – основной переведён, с уходом немцев вперёд, в Барановичи. А там – 1200 изнеможённых, брошенных умирать от голода бойцов и младших командиров… Подъехавший к воротам Т-III просто расстрелял из пушки охрану на вышках и за пулемётами. Ганомаг поддержал огнём из пулемёта, а выскочившее из грузовика отделение добило из автоматов остальных… И снова обращение к пленным: кто хочет драться с немцами – ко мне в часть ! Кто хочет уйти – идите, только получите еды на дорогу, да немецкие винтовки… Можете снять с немцев всё, что приглянется… Ко мне согласилось пойти 750 человек; остальные разошлись, остались сидеть безучастно на земле, или лежать… Я их оставил… Жестоко ? Жестоко. А что делать? Возиться с ними до полного выздоровления ? Да их здесь не меньше сотни – безучастных ко всему ! А тех, кто тянулся к нам из последних сил и шептал иссохшимися, потрескавшимися губами – Братцы – не бросайте… -забирали с собой. Таких – вылечим ! Такие нам нужны !

На станции – загрузка имущества в грузовики: и свои и с Пружан и захваченных здесь… В ремонтных мастерских, по сравнению с Пружанами, улов мизерный: три Т-34-76; два Бюссинга; три Ганомага; Четыре ЗиС-5 и три Опеля; два танка Т-III и три T-II… И за то спасибо: на чём нам пленных вывозить ? А трофеи ? На станции застали три пятитонных заправщика, заправлявшихся из цистерны с немецким синтетическим бензином. Прихватили и свои машины заправили… Бойцы бегали, как наскипидаренные, а командиры подгоняли: Быстрее, Быстрее ! Время сейчас работало против нас ! Пленных и приспешников,как и в Пружанах, загнали в пустое депо для локомотивов. Поменьше оказалось: многие из немцев, оказавшие сопротивление, были убиты, и многих, попрятавшихся изменников Родины просто не было времени искать… Потом найдём – в другой раз ! Захваченных на станции и в паровозах машинистов и помощников расстрелял лично: пришлось сменить несколько обойм в пистолете. Бойцы и командиры, бывшие рядом, от вопросов воздержались – здесь, но на базе, думаю – вопросы зададут !

Длинная колонна бронетехники и грузовиков выползла из Берёзы и направилась в сторону Ивацевичей… Первый мост через средний рукав Ясельды прошли, лишь на несколько минут задержавшись: проехав мост бойцы с Ганомагов расстреляли пулемётные гнёзда и часовых; собрали трофеи – пулемёты; подцепили к задним крюкам две 37мм зенитные пушки и покатили дальше. Мост через правый рукав Ясельды прошли не останавливаясь: ради пары пулемётов не стоило устраивать войнушку… пройдя мост часть колонны – грузовики с трофеями, свернули на лесную дорогу, где их уже поджидал взвод из третьей роты, занявший позицию ожидания ещё с утра: нужно тщательно уничтожить следы съезда с дороги и следы проезда на целый километр – нельзя давать немецким ищейкам ниточек-тропинок к расположению нашей базы ! А колонна, слегка уменьшившаяся в размере, катила дальше… Я, на переделанным под зенитную самоходку Ганомаге, ушёл в конец колонны: если и ждать визитёров с воздуха – то только с запада – с Кобрина… "Взлетел" вверх, огляделся – пока пусто, значит катим дальше…

При подходе к Ивацевичам поднялся, метнулся к окраине станции. О…! О нас уже знают ! От станции спешно уходил в сторону Барановичей эшелон, а на окраине немцы выстраивали оборонительный рубеж ! Пулемётные гнёзда; четыре зенитные пушки малого калибра. Разумно, смело, но бессмысленно… "Срисовал" позиции; расположение пулемётов и пушек; ориентиры… Спустился, по рации передал командирам взвода танков Т-IV и Т-34: пушки 75 и 76мм – это не 37 и 20мм ! На остриё атаки выдвинул Т-IV: если и подобьют ненароком – бросить не жалко: у немцев этого добра хватает, а вот Т-34 поберегу… Новый "взлет"… Ну наконец то: вдали, со стороны границы наплывали, пока ещё в виде маленьких точек, три самолёта… Увеличил зрение – здравствуйте уродцы: три Ю-87 летели над дорогой… Остановил Ганомаг на конце проплешины-поляны между двумя лесными опушками. Ганомаг, одиноко стоящий на дороге, вряд ли насторожит лётчиков: мало ли что случилось с техникой на дороге…

Уселся на сиденье наводчика: обойма из пяти снарядов уже в приемнике; на стволе пушки висит маскировочная сетка… Поймал в прицел выплывших из-за кромки дальнего леса тихоходных уродцев: высота 1654 метра; удаление по директрисе огня – 2657 метров – подсказал мне внутренний дальномер, работающий намного эффективнее современного ПУАЗО – прибора управления зенитным огнём… Вообще любой зенитчик со стажем сможет, на глазок определить расстояние до цели, с погрешностью в 100-300 метров. Но именно эта погрешность и дает промашку, а самолёту всё равно на каком расстоянии от него пролетит снаряд малокалиберной пушки: в полуметре или в пятидесяти метрах ! Маскировочная сетка поверх ствола не мешала мне держать силуэты в прицеле, но сбивала с толку лётчиков: они, по прежнему, шли в небе над дорогой, не обращая на наш Ганомаг внимания. А может быть они уже были в предвкушении: впереди "жирная" добыча, с которой они могут поступить по Шекспиру: если не нам, так не достанься же никому ! Наивные Гитлеровские соколы…

Приказ и заряжающий с помощником скинули сеть со ствола ! 2000 метров до цели ! Нога вдавила педаль; пушка мгновенно "выплюнула" в ведущего порцию смертельной стали: пять снарядов, удерживаемые моим взглядом, словно в какой то трубе, устремились к самолету… Вспышки разрывов по корпусу, крыльям, кабине ! Вспыхнуло пламя на крыле и самолёт сорвался в пике, уходя по дуге в сторону ! Рука подкрутила колесо наводки и вот уже в прицеле второй юнкерс. Огонь ! Попадание и он клюнув носом устремился вниз… Только бы не в нас ! Упадет рядом – в лесу… Третий понял, что дело запахло керосином ! Нырок вниз с уходом вправо – противозенитный манёвр ! Глупенький – мы же ещё не закончили ! На пути самолёта встали пять 37мм снарядов, летящих в пределах метра ! Вспышки взрывов и один огромный взрыв ! Из него вываливались горящие обломки того, что ещё несколько секунд было грозой и ужасом наземных войск Красной Армии ! А я уже соскочил с сиденья и метнулся к заднему борту – к пулемёту MG-34 на вертлюге, выцеливая спускающихся на парашютах летчиков… Еле успел: очередь прошлась по пилоту, аж тело задёргалось, за несколько секунд до того, как тело вошло в макушки деревьев. Новая цель; за ней последняя – третья: остальные погибли в самолетах и при взрыве… А нечего ! Мы вас сюда не звали !! Пришли – получите !!!

Взлетел вверх и к полю боя… Взвод "немцев" неторопливо шёл вперёд, подавляя огнём пулемётные гнёзда и солдат противника… Т-34, сдерживаясь, катили чуть сзади, с коротких остановок посылая снаряд за снарядом ! Все вроде целы, значит зенитки успели обезвредить ! За танками – Бюссинги прошивают своими очередями из 20мм пушек окопы немцев… Навис над немецкими окопами – сидят, болезные, на дне окопов и не высовываются: зенитки разворочены; раскурочены; разорваны взрывами. То же и с пулемётными гнёздами: 76мм осколочно-фугасные снаряды разнесли в клочья не подготовленные позиции пулемётчиков. Наиболее трусливые уже пробираются в тыл – отступают, проще говоря… Вошел в себя и послал приказ по рации: огонь прекратить – отступить… Колонне – следовать дальше. Такни в – арьергард, замыкающие ! Стальные монстры, злобно порыкивая моторами, нехотя покатились назад, посылая снаряду туда, до куда ещё не успели дотянуться… Пусть постреляют: в бою, даже таком – это не то что на стрельбище…

После Ивацевичей ещё одна колонна колёсной техники свернула в лес… И снова там её встречал взвод для маскировки следов… А гусеничная техника, оставляя приметный след, подходила к мосту Через реку Щара… Снова взлёт – Там нас ждут ! Снова – героическая оборона… Пара зениток; пара пулемётов с двух сторон реки… Вся охрана моста – на той стороне… Т-34 – вперёд ! Месторасположение целей; ориентиры ! Танки выползали из леса, хотя пушки немцев нацелены на дорогу и открывали огонь ! Ну не такие уж мы и тупые, хоть и варвары ! Вся рота, разведённая по обе стороны дороги, ведомая впереди идущими бойцами, проводящими танки через деревья, выкатывалась с опушки ведя огонь по пушкам, пулемётам… Ответный огонь, вспыхнувший вначале, быстро угас: только винтовки немцев огрызались, не принося никакого ущерба стальным чудовищам… По команде – из леса, на скорости, вырвались по дороге немецкие "троечки": 37мм пушки – грозное оружие против 9мм винтовок ! За ними в бой – если это можно назвать боем, вступили Бюссинги, поливая скупыми очередями отчаянных стрелков… А за ними пошла колонна… На развилке, за Щарой, колонна свернула на трассу на Семежево-Слуцк, уводя своими гусеничными следами будущих ищеек в сторону села Семежево… На мосту через Мышанку, не останавливаясь, расстреляли пост охраны и после него последняя колонна автомобилей ушла в по лесной дороге в сторону базы… Следы тщательно уничтожил очередной взвод…

Мост через исток Щары прошли так же – не останавливаясь: время, время сейчас наш соперник ! Промчались через железнодорожный переезд, уничтожив стрелочника на переезде: не кому будет рассказать немцам какой длины была колонна и какие танки автомобили в ней были ! А один из танков ещё и проехался по будке стрелочника… За железной дорогой несколько танков; Ганомагов свернули на право; тщательно замаскировали следы; перехали через железную дорогу по плахам-шпалам, уложенным поперёк рельс, внутри… И покатили вниз, на юг: между реками Щара и Бобрик, вдоль берега Шары до озера Выгоновское… А основная часть бронетехники развернулась и поехала обратно… Не доезжая до моста через исток Щары прошла обратно по мосту, подхватив взвод, оставленный для зачистки уцелевшей охраны: пока бронетехника каталась туда-сюда, взвод просочился к месту обороны; дождался пока из леса выйдут уцелевшие охранники и уничтожил их всех – разом ! Под опоры моста заложили взрывчатку и взорвали мост, чтобы ещё больше запутать ищеек ! Свернули налево и между Щарой и Мышанкой, лавируя между болот, по разведанной лесной дороге, переходящей в лесную тропу, покатили к базе. Оставили технику в десяти километрах от базы, а дальше уже – пешочком.

На базе – запланированный аврал: немцам, наконец то, представилась возможность показать свое умение: больше 120 раненых и больных из лагеря; у моих несколько раненых и у Рощина, без меня – пара десятков: из них восемь сложных… Я сразу же к ним: вмешался, подправил, помог, но так – незаметно: пусть слава искусных лекарей достанется не мне - я не буду в претензии… Раненые к нашему приезду уже осмотрены и обихожены; пленные вымыты, одеты, накормлены и размещены в 20ти местных палатках… Кроватей нет – поспать придётся на брезенте: шутка ли – шестьсот с лишним человек ! Посидел немного в землянке; принял доклады и пошёл "знакомиться" с пленными: и не хочется – устал сильно, но надо ! В результате знакомства разбил пленных на четыре группы: важные; нужные; подойдут; ненужные… Да – были такие и немало – больше ста человек ! Туповатые, ленивые; дремучие, хитромудрые, хитрозадые, подхалимистые… В подразделении абсолютно не нужные ! Разделил на группы и разместил в разных местах: важные сразу же было отправлены по отделениям с обеспечением койкоместа, оружия; экипировки, соответствующего питания… Нужные – в отдельное размещение с нормальным ужином, экипировкой… Подойдут – отдельно: с экипировкой решу завтра и питание тоже завтра… Ненужные – отдельно от всех; вдалеке… На ночь – охрана вокруг, чтобы никто никуда не делся… Утром "ненужных" накормили; вывели с базы и не спеша повели вдоль реки Щара на север; переправили через реку; усадили в грузовики и повезли на восток – к железной дороге… перевалили через неё и повезли дальше – к селу Локтыши, что на реке Цна. Не доезжая восьми километров углубились в лес, но присмотренную мною полянку; сгрузили пленных; сгрузили продовольствие, боеприпасы, палатки, инструмент, оружие, чтобы они не чувствовали себя брошенными… Сказал короткую речь: Родина в опасности и каждый должен ей помочь – уничтожить как можно больше немцев ! Несколько дней у них есть, чтобы отдохнуть, отъесться, набраться сил… А потом – в бой ! Как они будут воевать – их дело, но мы будем за ними присматривать… Будут воевать достойно – будем помогать, ну а нет – тогда пусть судьба решит их участь… Пленные, конечно не обрадовались какому известию, но что они могли сделать… Оставил им и карту окресностей, чтобы они могли ориентироваться на местности… Жестоко – да, жестоко ! Но как иначе ? Это закон выживания подразделения, победы !

523 бойца, сержанта и лейтенанта, способные встать в стой, на следующее утро приступили к подготовке: каждый по мете своих сил и возможностей… И ещё 120 раненых, истощённых и больных в походно-полевом госпитале… Из них, правда, 23 придётся отсеить, отделить. Что поделаешь – война диктует свои законы: жизнь целого подразделения важнее жизни одного человека… Так же и со страной: ради жизни страны можно, а при необходимости и нужно пожертвовать жизнью одного или нескольких, тем более ненужных этой стране… Жестокая, страшная истина, с которой не согласиться ни один человек – тем более обыватель ! Но выход здесь один – быть нужным стране ! Именно сейчас – в этот трудный час… Задумался: а может быть я чудовище ? Отделил и послал, фактически на смерть, ненужных мне бойцов и командиров, которых и существенно проредил засадный взвод немцев… А когда они попросились обратно – те, что остались живы – бросил их на произвол судьбы… Увел и бросил следующую группу в сторону Бреста, оставив им незначительную часть продовольствия и боеприпасов… И сегодня… Отпустил нежелающих сражаться… Оставил часть бойцов и командиров в лагере, понимая – что будет с оставшимися, да и с теми, кого поймают… Планирую отделить раненых, после выздоровления… Отделить очередную группу не вписавшихся в мою систему подготовки и моего взгляда на необходимое поведение и ведение войны и отправить их в… свободное плавание…

Да какое ты чудовище… - возразил реалист, а циник добавил – ты просто реалист до мозга костей – обыкновенная машина. Машина войны… Она работает, но отторгает от себя всё слабое, отработанное, неприемлимое: выработанная, бракованная деталь ломается и машина требует замены на новую. Подходит ей деталь – машина работает; не подходит – машина останавливается и вновь требует замены… Непригодной детали на нужную.

Правда при поломке может пострадать и соседняя деталь… -ехидно добавил я… Ну это зависит от водителя или хозяина машины – возразил реалист… А вообще то, как это не цинично звучит… -подхватил эстафету циник – война – это всего лишь система отбора необходимого материала, из которого выковывается нужная деталь… Либо этот отбор проходит естественно, либо насильственно… -закончил неожиданно циник во мне…

Ты хотел сказать естественно ? – поправил его реалист…

Нет – я сказал то, что сказал ! Насильственно ! Война заставляет обычного человека становиться человеком войны и когда количество переходит в качество, выдаётся необходимый результат – победа…

И ради этого гробится, уничтожается такая огромная масса народа ? – искренне растерялся реалист… А так и есть – сколько "попутных" жертв !

Ну зачем же гробится и уничтожается… - усмехнулся циник – сколько идёт отходов из руды при плавке; брака при создании детали не специалистом ? Какой процент от общего на выходе ? Вот то-то же…

Но ведь это же люди, а не руда ? – возмутился вклинившийся оптимист.

Так с ними и должны работать специалисты, как работает наш командир: этих сюда; этих – сюда; этих – в свободное плавание… Не он же набирал их в призыв в военкомате ! А там… - я почти увидел кивок циника – специалистов "на местах" нет ! Там ставленники определённой группы… индивидуумов… - цинично оскалился он. Им не важна судьба "отходов" – им важна полученная прибыль от "детали" ! А прибыль, как известно, увеличивается с уменьшением расходов ! Чем меньше забот об отработанном материале, тем выше прибыль для него лично ! Вот так !

М…да… С этим не поспоришь… Для власть имущих – во время войны, условия существования были намного, намного лучше чем для простого народа… Дети эвакуированных – не простых смертных, естественно, ходили в "свои" детские сады и "свои" школы; работали на "своих" – денежных или физически незатратных местах… В армии та же картина, плюс ППЖ – походно-полевые жёны, скрашивающие "тяготы" "суровой" мужской жизни… И в тылу та же картина: "особые" могли "привлечь" женщину продуктами, шмотками, ресторанами, в то время когда простой народ отдавал свои сбережения, ценности в фонд фронта на постройку танков, самолётов… Уверен – и в этот фонд ныряли "шаловливые" ручки иудеев или их приспешников… Иначе откуда у распорядителей фондов и находящихся при них, драгоценности, картины, старинные раритеты ? Та же арестованная Русланова с мужем генералом… Это они попали под жернова подковёрной игры "олимпийцев", а сколько таких благополучно дожили до старости, оставив наследникам и связи и богатство ? То-то замелькали после перестройки такие знакомые фамилии - для интересующихся…

Так что не надо мне про чудовище – согласился я с циником: создается, наиболее оптимальным способом подразделение, которое уже сейчас решает задачи, непосильные руководству Красной Армии. Эх – если бы ещё и руководство армией привести в надлежащее качество ?!

Ну ты размечтался парень… - развеселился циник – товарищу Сталину не удалось, а тебе то как удастся ? – хохотнул он и внезапно замолк…

Не боги горшки обжигают ! – возразил я. Ага… И Москва не сразу строилась… - задумчиво подхватил циник – хотя - есть место для мысли…

Вот именно. Вот именно ! - многозначительно хмыкнул я – …НЕ СРАЗУ ! НО – С Т Р О И Л А С Ь ! ВОТ И МЫ БУДЕМ СТРОИТЬ ! ВСЁ И ВСЕХ !

Лаврентий Павлович Берия аккуратно прикрыл за собой дверь; сделал несколько шагов к длинному столу, примыкавшему к столу Хозяина и замер, придерживая рукой пухлую папку с разными бумагами: на все случаи жизни, как сказал бы какой-нибудь циник-острослов… Сталин, не глядя, показал рукой на ближайший к его столу стул – присаживайся… Берия сел и уставился преданными глазами на что то читающего Хозяина: другого взгляда он себе позволить не мог. Наконец Сталин поднял голову:

- Ну… Чем порадуешь Лаврентий ? Какие приятные новости в твоём ведомстве ? Или тебе нечего мне сказать ? – прозвучал сухо вопрос… Берия напрягся: что имеет ввиду Верховный ? Какие именно результаты ? Неясно, но нужно угадать – похоже у Вождя неважное настроение…

- Стараемся товарищ Сталин – встал он – работаем…

- Какие новости с немецкого тыла ? – не стал томить его Сталин.

- Ведётся интенсивная подготовка товарищ Сталин. Диверсионные группы забрасываются, порученные им задания выполняются…

- И как выполняются порученные им задания ? – в голосе Вождя прорезались нотки ехидства. Берия понял – о чем будет идти речь…

- Не очень выполняются товарищ Сталин – вздохнул он – нет необходимой подготовки; нет снаряжения; нет нужных людей на местах; нет помощи от местных партийных товарищей… И тут же поправился – необходимой помощи… И я думаю – это временное явление…

- Временное… - пока немцы Москву не возьмут ? В воздухе повисла зловещая, казалось ощутимая на ощупь пауза…

- Нет, конечно… - сглотнув, выдавил из себя Берия – с каждым днём обстановка в этом деле все лучше и лучше… Сталин усмехнулся:

- Да ты садись Лаврентий, садись… В ногах правды нет – говорят русские… А что у тебя по людям, прилетевшим из-за линии фронта ?! – вонзил в наркома хищный взгляд Хозяин… Вот оно что ! - испугался Берия – уже доложили ! Опередили сволочи ! И кто же это мог быть ?!

- Два дня тому назад… - начал он ровным голосом – на аэродром истребительной авиации село пять немецких самолётов, перелетевших линию фронта: один транспортный; два бомбардировщика и два истребителя… Замолчал, ожидая вопроса… Сталин кивнул – продолжай…

- Самолёты пилотировали наши летчики – бывшие пленные… В транспортнике – восемь воентехников, освобождённых из плена на аэродроме… Самолёты вылетели с аэродрома Барановичей Белорусской ССР, временно находящейся под оккупацией Германии… Аэродром захватила группа бойцов и командиров под командованием капитана пограничных войск… Тут Берия приободрился – всё же из его ведомства командир. Сталин еле заметно усмехнулся на это…

- Лётчики были освобождены из плена этой же группой…

- Как фамилия этого капитана и сколько у него бойцов в отряде ? – задал вопрос Вождь. Нарком позволил себе пожать плечами:

- Никто из них не знает товарищ Сталин… Техников освободили прямо на аэродроме, а лётчики… По их словам они были размещены на окраине базы и ни с кем не контактировали, кроме командира – остальным было запрещено с ними разговаривать… К ним приходил только разносчик еды и капитан. Капитан же и обьяснял им и показывал как надо управлять самолётами: истребителями и бомбардировщиками. Показывал по рисункам расположения в кабине пилота… Сталин удивлённо поднял бровь

- Показывал и обьяснял по картинкам или рисункам ? – уточнил он.

- По рисункам товарищ Сталин – карандашным, но очень точным…

- Их хорошо спрашивали ? Они ничего не утаили; не скрыли ?

- Хорошо, товарищ Сталин – ответил нарком – ничего не утаили…

- Пусть их переведут в хорошее помещение, окажут медицинскую помощь, хорошо кормят и обеспечат папиросами. Пусть поменяют следователей и те попросят… - ты понял товарищ Берия – попросят вспомнить и рассказать мельчайшие подробности. Не торопясь…

- Всё будет сделано товарищ Сталин – встал и вытянулся нарком…

- Ты садись, садись Лаврентий – незачем тянуться… Помолчал… -Это всё ? Берия раскрыл папку; протянул Хозяину несколько листов… Сталин взял протянутые ему листы, стал читать. Один, второй третий… Лицо его начало краснеть, наливаться яростью; глаза сузились, скрипнули зубы…

Глава четырнадцатая

Пора - в путь дорогу…

- Это привезли они ? – подняв от листов тяжёлый взгляд спросил Сталин. – А почему ты мне докладываешь об этом только сейчас ? На Берию в упор смотрели тигриные глаза свирепого хищника. Нарком съёжился:

- Пока лётчики долетели до Москвы; пока их допросили; пока проверили документы на отсутствие ядов… - залепетал он…

- Ты это читал ? – тряхнул листами Вождь. Берия кивнул. – Кто ещё – спросил Сталин ?

- Только специалисты по ядам ! Но они были изолированы до вашего распоряжения ! – выпалил Берия. Сталин успокоился…

- Такие сведения нужно докладывать сразу, а не ждать окончания проверки… - буркнул раздражённо Вождь и добавил – СРАЗУ !

- Виноват товарищ Верховный главнокомандующий ! – вскочил нарком.

- Ещё как виноват Лаврентий ! Если эта не липа, то ты подвёл несколько командиров Красной Армии… И меня, как Верховного подвёл ! Можно было бы что то предпринять… - добавил задумчиво он…

- Если только это не дезинформация или чья то игра – товарищ Сталин – несмело высказал свое мнение нарком. Сталин внимательно посмотрел:

- У вас есть основания так говорить товарищ Берия ? Наркома словно ледяной водой окатили ! Прокашлялся, беря спасительную паузу:

- Очень уж все ловко и гладко получается товарищ Сталин ! – выпалил он. – И рисунки кабин самолётов и захват аэродрома и безопасный полёт: все они долетели до нашего аэродрома без происшествий ! И позывные назвали правильно и частоту радиопередачи и фамилии командира полка, начальника штаба и начальника особого отдела ! И фамилию командира дивизии, начштаба и особиста… - добавил Берия. Сталин заинтересованно посмотрел на докладчика, хмыкнул удивлённо:

- И фамилии правильно назвали ? – Правильно товарищ Сталин !

- Ты вот что, Лаврентий – узнай мне всё про этого капитана. Узнай и доложи. Вы меня поняли товарищ нарком ? Берия не успел ответить, как открылась дверь; вошёл секретарь Сталина Поскрёбышев и молча протянул Вождю лист бумаги. Тот прочитал, поднял взгляд на Берию:

- По донесению разведУпра сегодня были разгромлены три гарнизона в городах Пружаны, Берёза Картузская, Ганцевичи… Гарнизоны уничтожены; составы, находящиеся на станциях разграблены… С ремонтной базы в Пружанах и Берёзе уведены в направлении Слуцка несколько единиц грузовых автомобилей и танков… Освобождены пленные из дулага… Это твой капитан Лаврентий ! Только пограничники на такое способны – добавил он. – Найдите мне его товарищ Берия и доставьте в Москву ! И не затягивай с этим Лаврентий – очень тебя прошу – сказал душевно Вождь. Берия только сглотнул и просипел на это – Слушаюсь товарищ Сталин !

От брошенного в воду камня расходятся по воде круги… Чем больше камень, тем дальше расходятся круги… Мы бросили достаточно большой камень, чтобы нами заинтересовались. Заинтересовались и… подмяли под себя, заставляя выполнять такие задания, после которых в живых останутся немногие… Там – в верхах такие выдумщики ! Мастера на халяву, да на чужом горбу в рай въехать ! Только тут им не там ! И надо, надо как можно чаще собирать подчинённых: и рядовой состав, и особенно командиров и промывать, промывать мозги, направляя в нужное мне русло мышления ! Иначе окажусь я в трудный момент без поддержки своего подразделения. Хотя и не скоро, но выходить к Красной Армии придётся !

Из последнего пополнения, считая раненых, которые выздоравливают; отобранных в танкисты, артиллеристы, водители, связисты, сапёры, штатные медики, повара… у меня вышло 9 взводов, или три роты рекрутов. Это уже целый батальон ! Да у меня уже батальон бойцов, да три роты уже стажёров, переведённых мною из новичков… Это уже целый полк с усилением из броневиков, танков и зенитных установок, которые мои умельцы наловчились стряпать, как повариха пирожки… Насчёт пирожков я может и погорячился, но уже четыре самоходки – целый взвод, уже есть… Вот только с подготовкой – полный завал ! Я читал многих, но чтобы такое увидеть самому ?! Про грамотность молчу – командиры тупые ! Нет – это я в порыве…, но уровень подготовленности ниже плинтуса ! Или, может быть я с высоты своей грамотности сужу ? Да какая разница: …ура ! …в атаку ! – вот самые распространённые команды в бою ! А я не майор Громов из серии "Лучшие из худших" – я не могу наложением руки на голову передать своё умение… Кое что, конечно могу, но всё, что я даю, должно лечь на имеющуюся подготовку. А она – никакая, у командиров. А уж у бойцов… Но что толку слёзы лить и волоса рвать в разных местах, включая голову ? Будем учить, да интенсивно: времечко утекает. Стремительно утекает…

Снова сутки отдыха участникам операции, а стажёров уже нужно выводить на обкатку. А их – три роты… Есть интересная тема, но боюсь они её не потянут – сырые они ещё для неё. Пока – обкатка… Три роты рекрутов разместил треугольником вокруг базы: каждая рота "варится в своем соку" и излишние знакомства не приветствуются. На каждой основной роте, по мере подготовки будет прирастать "мясо" – новые подготовленные до уровня – боец – роты, общим количеством до батальона… Не мудрствуя лукаво, передрал схему подразделения Громова: диверсионная группа; штурмовая, ударная… Ну и личная гвардия – без неё, в моих планах – никак ! Чует моя печень: придут и приедут меня арестовывать и, думаю – не раз ! Значит – должно быть прикрытие…

Вывел сразу три роты стажёров на железку: одна будет чистить остановленный из Бреста эшелон; вторая, если повезёт – эшелон в Брест; а третья займётся мостом отсекающим следующий эшелон из Бреста: сразу два подряд, а в случае удачи три эшелона нам не осилить. Где столько машин для груза взять ? Хотя – надо, надо нам груза и как можно больше: подразделение растёт как на дрожжах ! Место выбрал подходящее – сразу за мостом через реку Шара… Очень удобно: в трёх километрах шоссейная дорога на Барановичи; по дороге восемь километров до развилки на тот же Слуцк, куда мы – для немцев, увели бронетехнику… И грузовики можно вывести к месту акции незаметно – аж с двух мест базирования, а это 12 машин… Выдвинулись к месту акции: рота к мосту; рота после моста и рота перед местом акции. Механизм захвата простой: перед паровозом – за двести метров, подрываются рельсы… Машинист видит такое безобразие и тормозит… Пока паровоз не остановится – огонь из всех стволов, а их в роте немало ! Одних только пулемётов 18 стволов ! Вполне хватит подавить любое сопротивление ! А Бюссинг расстреляет из пушки паровоз, если он – с помощью машиниста, задумает поехать назад… Ну и в подавлении сопротивления поможет, если понадобится… То же и у моста… А вот зенитки надо поберечь, в отличие от зенитчиков…

Наблюдатель за 5 километров до моста докладывал по составу и структуре подходящего эшелона. Пару "вкусных" пришлось пропустить: один шёл навстречу идущему из Барановичей, а второй – вовремя "взлетел" в небо – два звена Юнкерсов шли над железкой, используя её как "путеводную нить"… Наконец "наш"… Прошёл мост, а следом за ним на мост обрушилась рота, уже стажёров… У нас – всё как по писаному: взрыв; торможение; огонь из всех стволов, не жалея патронов ! И штурм-захват броском из леса вдоль железки… Восемь грузовиков; четыре Бюссинга; вагоны с обмундированием, продовольствием, оружием, снарядами… И традиционная цистерна с бензином… Мураши ринулись терзать гиганта ! Распахивались двери вагонов; подъезжали под погрузку наши грузовики; съезжали с платформ уже, тоже, наши грузовики. И тоже – под погрузку ! О…! И третей роте повезло: из Барановичей в нашу сторону идет эшелон !

Поступил доклад с моста: мост захвачен, минируется… Потери при операции: один убитый и четверо ранены…

- Да как же так, мать вашу за ногу ? – заорал я в микрофон. Гримаса войны и моя вина: немец, казавшийся мёртвым, бросил гранату под ноги бойцам… Надо было учить делать обязательный контроль !

- Да у него вся спина была пулями пробита ! – оправдывался командир роты, зная мой крутой нрав… Такие потери… И там, где я их не ждал… Сам виноват: не предупредил командиров – контроль по каждому убитому ! Приказал срочно привезти раненых ко мне на Бюссинге ! Привезли… Ну – кроме убитого – осколочные ранения: незначительные – по одному, два, но форма смягчила удары, а кое где и предохранила от осколка. Подлечил, вытащив осколки… Доклад с встречного эшелона: встретили; потерь нет; приступаем к изъятью трофеев. Ну – тут и без меня управятся, а я гляну одним глазком – что там у нас ? Очередной геморрой ? Оказалось – так…

Два вагона с комсоставом; два вагона с бойцами и сержантами, которых должны были выгрузить в Берёзе и вагон с женским полом: военными – 36 особ… Двери открыли; дамы убедились что мы – советские и посыпались из вагона… Слёзы, крики, всхлипы, объятья… Мужчины скромнее проявляли радость… Тоже вылезли из вагонов и стали оглядываться, особенно комсостав. Надо их быстро застроить и обратно – к первому эшелону: чует моё сердце – я там нужнее ! Начал с комсостава: бойцы словом, матом, прикладами построили их в подобие двух шеренг; я обьявил – Все на разгрузку – погрузку. И бегом ! Как всегда – нашёлся умник майор, которого поддержало несколько старшаков: от капитана, до полковника. Глянул назад, дёрнул подбородком: одна группа личного отделения (обрастаю своим НКВД) рванулась к шеренге; выдернула смутьянов из опешившего строя, подтащила ко мне.

- Закиньте их в вагон и дверь закройте ! – приказал властно. Командиры полетели – в буквальном смысле в раскрытую дверь вагона. Последний – шестой, влетел и дверь закрылась, лязгнул язычок запора.

- Ещё желающие есть ? – обратился к строю – нет ? Тогда чего стоим – на погрузку десятками ! Крикнул командиру отделения у ближайшего вагона

– Принимай подкрепление ! Бойцов убеждать было не надо… Чувствую – время заканчивается: подошёл к испуганно глядящим на меня женщинам:

- Я отлучусь ненадолго, потом решу с вами… Посидите, подождите… Если кто захочет помочь – не возражаю… Запрыгнул на Бюссинг и обратно. Вроде всё в порядке… "Взлетел" в верх: мать моя женщина ! Километрах в трёх на бреющем, над лесом, на эшелон заходили одна за другой две пары мессершмиттов, а за ними – невдалеке, выстраивались п походный ордер (друг за другом) на высоте полутора километров две тройки бомбардировщиков Ю-87 ! А у нас зениток нету ! "Нырнул" в себя…

- Воздух ! – истошно крикнул кто то, заметив вынырнувшие из-за вершин стремительные хищные тени… Народ стал разбегаться ! А я стою на броневике как Ленин в Петрограде на митинге ! А мне так удобно ! Вскинул две руки вперёд, словно защищаясь от огненного потока свинца, который вот-вот должен вырваться из пулемётов. НАТЕ ! ПОЛУЧИТЕ !!! Два кирпича чёрной силы, почти не видные в дневном свете, огненными шарами желто-белого цвета сорвались с ладоней и устремились к первой паре, уже заходившей для атаки. Две ослепительные вспышки, одна за другой, расцвели пышным георгинам на месте истребителей ! Обломки, вылетевшие из клубка пламени, по инерции полетели вперёд и пропахали землю за сто метров до последнего вагона, а я уже ловил в "прицел" вторую пару стервятников… Новый посыл ! И снова – в небе похоронный салют по ассам Люфтваффе ! А на подлёте – бомбардировщики…

Это были, скорее всего, перегонщики – лётчики получали и перегоняли самолёты на фронт из Германии. Как они узнали о захвате ? Видимо кто то сообщил - успел… "Штуки" – бомбардировщики, не видели избиения двух пар истребителей и подлетели к эшелону не ожидая подлянки. А она их ждала и страстно желала заполучить в свои жаркие обьятья. И заполучила ! Один за другим в небе, под восторженный крик моих бойцов, вспухали взрывы: один, второй, третий… Вскоре взрываться было некому… Наклонился к кабине и негромко бросил в смотровое окно водителя:

- Вы там не умерли с перепуга ? В окошке появилось лицо водителя:

- А кто это их так товарищ капитан ? – восторженно выкрикнул башнёр…

- Наши - кто же ещё ? – ответил я – я же не оставлю своих без прикрытия. Спрыгнул на землю с капота Бюссинга и закричал:

- И чего стоим, кого ждём ? Помощи от немцев ?... Так не будет её – некоторое время ! Продолжаем разгрузку-погрузку и быстро, быстро ! Разгрузка-погрузка возобновилась с новой силой, а я вздохнул облегчённо – успел всё таки, иначе разнесли бы здесь немцы всё в пух и прах ! Так – тут и без меня справятся, а мне нужно вернуться к пленным: там их, считая комсостав – не менее двухсот человек и дам, к тому же три десятка… Опять придётся проводить отбор и оставлять борзых, тупых и хитрых ! А куда мне их девать ? Отселять в новый отряд – пустая трата ресурсов: проедят, прогадят, а потом попадут по глупому к немцам – воевать то не умеют… Поехал… Издалека увидел – стоят кое кто кучкам: задавили чинами моих бойцов, сволочи ! Подъехал, спрыгнул с Ганомага, мои бойцы за мной :

- И чего стоим, когда другие работают ? – поинтересовался вежливо.

- Устали… - ответил капитан – мы, всё же не с курорта… Остальные ответом даже не осчастливили… Подозвал ближайшего сержанта:

- Почему на работают ? Сержант глянул на меня виновато:

- Они же командиры. Как я их заставлю ? Не бить же их – за них другие вступятся, а время уходит… Уж лучше мы сами… Неправ он, но ладно…

- Так – товарищи отдыхающие… - обратился к стоящей группе – помогать вы не хотите, а у нас лозунг простой: кто не работает – тот не ест ! Так что и мы тогда, в ваших услугах не нуждаемся… Надеюсь сил в вагон залезть хватит ? Кивнул одному из своих – открой дверь… До стоящих дошло: наглость не прошла – не их сейчас раздача… Послышались возгласы:

- Да вы что !... Вы же советский командир… Мы же не можем – у нас сил нет… и что то подобное… Не стал слушать – вытащил их кобуры ТТ:

- До трёх считать не буду – начну с самого дерзкого… - предупредил всех и повернулся к ухарю-капитану. Тот встал в вызывающую позу – дурачок…

- Раз… - произнёс равнодушно и выстрелил капитану в лоб. Тело откинуло назад и опрокинуло на спину, а ко мне скользнула по чёрной нитке порция силы. – Следующий ты… - ствол переместился на ближайшего, к лежащему капитану, майора. Тот побледнел, произнёс заикаясь:

- Ну так же нельзя… Пуля возразила ему – оказывается можно… Остальные тут же полезли в вагон к тем, кто там уже сидел. Восемь человек. В конце концов и у немцев жить можно, чем умирать вот так – по глупому – наверняка подумал кто то из них... Наверное можно жить, но не вам… Дальше – стандартный вопрос разведённым по группам командирам и бойцам: хотите служить у немцев ? Ещё полтора десятка штабных, службистов, но не командиров, трусов и слизняков-предателей полезли в вагон - чернота человека не лжёт ! А за ними – со слезами, соплями, воплями – полезло и восемь женщин… Из бойцов – всего десять; ещё два десятка я решил отпустить в "свободное плавание" – ну не стремятся они защищать Родину, а просто хотят выжить… Что ж – это их выбор…В моё подразделение влилось 70 командиров от лейтенанта до майора; 92 бойца и сержанта и 28 женщин. Многовато что то командиров выходит…

От разграбленного эшелона уходила колонна загруженной техники… Я уезжал последним. Обернулся: со стороны вагона с пленными ко мне метнулась длинная чёрная хвостатая комета. Настигла, захлестнула, закружила вокруг, укладываясь во мне в кирпичики силы ! А в вагоне, на деревянном полу, остались кучки серого вещества… Такие же кучки остались в сарае и на складе в Пружанах и Берёзе, куда заперли пленных немцев и их приспешников. Остались, наполнив меня кирпичиками силы… А дальше – очередной отход огромной колонны с добычей, разделённой для удобства маскировки на мелкие колонны и отправленных по разным дорогам к стоянкам возле нашей базы. А оттуда – на себе: ножками…

Очень серьёзный минус подарка ведьмака или Марии – я не умею перемещаться в пространстве… Ну ты наглец ! – воскликнул реалист… Да ты господа бога должен благодарить и утром и в обед и вечером, что он позволил одарить тебя теми способностями, которые ты имеешь, а ты ещё и недовольный ?!! – воскликнул оскорблённо оптимист…

Каюсь – виноват… Занесло на повороте… Но я же это не взаправду – шутя… - повинился я – просто мне не дают покоя способности майора Громова из "Лучшие из худших"… Да дался тебе этот майор ! – осадил меня и реалист: у него своя жизнь – у тебя своя ! Вот и живи с тем, что имеешь ! Что сказать – с этим не поспоришь – будем жить и воевать… Потрудиться придётся – ну да мне к этому не привыкать: не какой то там интеллигентик ! Предвосхищая события наведался в Барановичи, пролетев в астрале 60 километров. "Сожрал" аж три кирпичика силы туда и обратно, но оно того стоило: крутясь по городу заметил много грузовиков, броневиков и бронетранспортёров с эмблемой дивизии "Норд" – в город прибыл новый батальон егерей по нашу душу! С техникой, всем оборудованием и экипировкой… И теперь они готовы к нападению и настороже ! Думаю всегда ! Значит - их вскоре надо ждать в гости – к нам, в леса… И гости не заставили себя долго ждать: это не вежливо, в конце концов…

Вообще то это странное чувство: ты можешь быть везде, если имеешь запас силы: проникать сквозь землю в подвалы и укрытия; проходить сквозь стены; взлетать в небо; оказаться на борту или в кабине самолёта, танка… Вот только ни казать что то; ни услышать; ни сделать что то не в состоянии – прямо как Патрик Свейзи в фильме "Привидение". Только читать… Занятно вначале, а потом раздражает своей беспомощностью ! И что главное: ты не можешь, к примеру, пролететь в астрале до Барановичей, а там войти в своё тело. Где вышел, там и войдёшь – если тело не перевезут поближе… А если везут в безсознании - так какой в перевозке смысл ? Но раз предупреждён – значит готов к неприятностям ! Строго настрого запретил кому либо выходить, при пешем передвижении, на открытые места. И как в воду глядел – угадал с тактикой егерей. Ну – почти угадал…

Для ускорения процесса подготовки ввёл новшество: бойцы и стажёры перестали по утрам бегать зарядку… Вместо этого, повзводно, бойцы уходили к местам выходов и входов из леса, по которым автомобили с трофеями едут к нашей базе – для наблюдения и перехвата, если повезёт, чего-нибудь нужного нам: автомобилей с грузами и без них; колонн пленных; продуктов, вывозимых немцами из деревень и сёл… Особо важным для меня стало продовольствие – сколько не добывали с эшелонов и машин, всё равно создать стратегический запас не удавалось… Или понемногу – по двадцать-тридцать или вот так – сразу 160, но пополнение добавлялось и добавлялось ! Уже под ружьём стояло 11 рот и хотя подготовленными к реальным боевым действиям можно считать только 7 – бойцов и стажёров, но кормить то надо всех ! В том числе и вспомогательный персонал ! Голова пухнет от этих проблем ! Вот хорошо командиру в армии: отдал приказ подчинённому – найти и обеспечить и всё: пусть у подчинённого голова болит… А ты с него спрашивай – по всей строгости ! Вот только это и есть одна из причин разгрома Красной Армии в 1941 и 1942 годах и высокие цифры потерь там, где их могло быть намного, намного меньше ! Прочитал как то в одном претендующем на популярность военном журнале о 1943 годе – соревнование фронтов… Это же надо было политработникам до такого додуматься ?! А автор статьи пишет об этом с гордостью: вот мол как наши предки воевали ! Идиоты ! Не командиры, конечно, хотя хватало и таких, которые ради висюлек – а иначе именно их награды и не назовёшь, клали в землю роты, батальоны, полки… Или дивизии – как тот же "горячо любимый солдатами" военначальник Жуков… Так что приходится думать самому – отец солдатам, понимаешь ли…

Сначала, для адаптации к боевым условиям взвод состоял из двух отделений бойцов и командира из бойцов и отделения стажёров, а позднее – когда стажёры попривыкли – два отделения стажёров и отделение бойцов. И командир взвода – из стажёров. Вот тут то и я заметил в Барановичах егерей и наблюдатели из взводов заметили нездоровое шевеление на дорогах и наблюдателей, спрятавшихся на отдалении от выходов из леса, но тем не ставших менее опасными. А поскольку у нас были одинаковые рации для связи, то настроиться на частоту егерей было не трудно… И пошла информация: хоть и закодированная, но уже сам факт возросшего на порядок обмена сообщениями говорил о многом ! Нас обкладывают, как волков ! И хотя батальон, для здешних лесов просто смешно, но в нём – 3 роты – 9 взводов – 27 отделений, которые могут одновременно стать поисковыми группами… А если ещё отделение разделится на двое ?! И мысли такой не допускаю – иначе совсем дело швах выходит ! Операции взводам не отменял: пусть выходят на добычу трофеев, но каждый раз в новых местах ! И новая тактика: выскочили внезапно, набедокурили, прихватили добро и шмыг в лес, пока помощь не подоспела ! Пока это должно запутать "мозг" егерей, а дальше – поглядим по обстоятельствам… А сами – подготовим контр операцию, а то обнаглели егерята, не получая отпора ! Думают – разгром их камрадов – случайность ? И флаг им нацистский в руки – пусть себе думают – пока…

Сегодня произошло два события: наблюдатели взводов сообщили – три поисковых группы егерей численностью в отделение каждая вошли в лес… Прошли немного – по четыре - пять километров, но это уже тревожный сигнал: точки стоянок автотранспорта от базы расположены в шести – десяти километрах. Правда в отдалённости от дороги, но всех следов же не скроешь ?! И наткнуться на них – всего лишь дело времени… Благо – группы вошли в лес по дороге и вдоль неё. Так что пора контрмеру – пора ! Второе событие: прибежал радист с листком донесения от взвода: СС. 222-17. К34-3. Код 000. Расшифровка проста для знающего: Сверх срочно. 222ому – то естьмне от 17го взвода. Квадрат 34, сектор 3 (верхний правый угол квадрата).. Код 000 – требуется присутствие командира. Ну раз требуется – прибудем… До квадрата – 18 километров и до сектора ещё два… Я и личный взвод выбежали почти сразу. Волчьим шагом… Через два часа был на месте. Обозначились для охраны периметра и прошли внутрь – к проблеме, расположившейся на поляне. Встретил меня командир отделения бойцов: не от сейчас командует взводом, но он контролирует…

На поляне расположилось отделение стажёров с командиром взвода, сидящим молча и четверо незнакомцев в маскировочных накидках и шлёмах на головах, вроде лётных, с поднятыми вверх "ушами", неприязненно зыркавших друг на друга… Правда один из них – командир по видимому, излучал спокойствие и уверенность. Уверенность ВЛАСТИ. Ну-ну… Посмотрим – что ты за гусь с востока… По мою душу – думается…

- Старший лейтенант Глав Упра НКВД Миронов – встав со ствола поваленного дерева, шагнул ко мне нквдэшник, угадавший во мне командира – а вы кто ? Представьтесь ! Посмотрел на него, как на идиота:

- У вас там – в Глав Упре все такие идиоты или только ты такой ?

- Что ?! – расширились от растерянности, а потом и ярости глаза лейтенанта – Смирно ! Отвечать, когда тебя майор спрашивает !

- Слышь ты ! – небрежно бросил я ему – ты здесь не майор. Ты здесь никто и звать тебя никак ! И номер твой последний ! Повернулся к вскочившему командиру взвода, держа краем глаз разъярённого "майора":

- Доклад о происшедшем комвзвода… Сержант – из стажёров, зачастил:

- Товарищ капитан ! Во время нашего наблюдения за объектами, перемещающимися по трассе (заметил удивлённо лезущие вверх брови нквдэшника – поднатаскал я своих в грамотности) услышал перестрелку с применением автоматического оружия. По звуку – с нашими автоматами… Во как ! Поскольку наших в этом квадрате быть не должно – выдвинул разведгруппу на предмет получения данных – что происходит… - докладывал бойко сержант. – А там – немцы зажали кого то в овраге и уже добивали, как я полагаю. Принял решение вмешаться и помочь: всё же не чужие – свои, советские ! Обошли немцев с тыла и уничтожили !

- Потери немцев ? – спросил я. Сержант позволил себе гордо улыбнуться:

- До взвода пехоты ! Неплохо для стажёров ! Глянул на командира отделения бойцов, тот кивнул подтверждающе…

- Наши потери ? – это меня волновало намного больше, чем потери немцев и трофеи, вместе взятые…

- Убитых нет ! Тяжелораненых нет ! Ранений средней тяжести – двое. Лёгких ранений – не более шести-восьми. Все, кроме средней тяжести до базы доберутся самостоятельно ! – закончил доклад комвзвода. Неплохо…

- А у этих что ? Комвзвода огорчённо вздохнул:

- Четверо двухсотых и двое средних – сами двигаться не могут…

- Что с трофеями ? Сержант махнул небрежно рукой:

- Так – мелочь товарищ капитан… Три пулемёта; три автомата; девять пистолетов; три грузовика и один Ганомаг… - не удержался, закончив тоном бывалого вояки – ну и патронов там… Форму с убитых пригодную сняли, особенно с лейтенанта: снайпер его первым в голову убрал… И вот ещё что товарищ капитан… - замялся сержант – там у офицера часы были хорошие: старинные видимо, так я их для вас прибрал… - но осёкся, глянув на старшего лейтенанта НКВД. Не подал виду, что заметил его заминку:

- Раненых в грузовики и на базу обычным способом: отделение через отделение – ясно сержант ? Тот вытянулся. – И раненых этих… -ткнул пальцем в сидящих – прихватите. Свои же, советские… -повторил сержанта - Выполнять ! Сержант сорвался с места, свиснув и покрутив над головой пальцем – уже ставший привычным жест, перенятый у меня: снимаемся, уходим… Повернулся к комоду – командиру отделения бойцов, глядевшего на меня с обречённостью незаслуженно наказанного:

- Ты со своими – в Ганомаг и на точку Д. Привычным макаром…

- Нам, ветеранам, как всегда – самое "сладкое"… - проворчал он.

- Так на то вы и ветераны ! – ухмыльнулся в ответ и прищурился – а может откажетесь ? – спросил с затаённой надеждой в голосе…

- Может мы и дураки, товарищ капитан, но не настолько же, чтобы отказаться от красной икры, копчёной колбасы и шоколада ! – возразил комод, явно играя на публику – четырёх, жадно прислушивающихся спасённых, во главе со старшим лейтенантом. А вот это он зря – переборщил с информацией ! Заметив мою гримасу, резко построжал:

- Разрешите отбыть к пункту назначения товарищ капитан ? Получив кивок, так же крутнул пальцем над головой. Я же, довернулся к своей группе – думаю в спину стрелять спасённые не будут: я уже предположил – кто это может быть, и крутнув пальцем бросил не глядя:

- Всё – уходим ! И, словно вспомнив о вскочивших на ноги "спасённых", обернулся назад, поймал растерянный взгляд нквдэшника:

- Пошарьте у немцев в ранцах – можете найти еду или что ещё нужное. Да… - голос мой стал жёстким – за нами и по нашим следам идти не надо: мои, в таком случае, сначала стреляют – без предупреждения, а потом разбираются – кого это они подстрелили… Это – для вашей же безопасности… Развернулся и пошёл посередине своей группы. А дальше – тактика схлопывания: ближние ко мне разворачиваются и держат сектора направо и налево впереди меня. Весь ряд справа и слева перемещается на освободившееся место. Следующая пара разворачивается и "держит сектора сбоку-впереди. Следующая пара – сбоку… И так – пока последняя пара не закончит наблюдать за тылом отступающей группы, а затем бежит в голову группы – в авангардный дозор… Вот тут меня и настиг крик:

- Товарищ капитан ! Поднял ладонь – группа прекратила движение, не меняя построения… - Товарищ капитан ! – подбежал нквдэшник – подождите ! Прошу прощения за резкость !

- Это не резкость лейтенант – это грубость и хамство уверенного в своей власти ! Только тут вам не там ! – закончил на оборачиваясь…

- Извините товарищ капитан – нервы ! Четверых моих положили ! И двое ранены… Их вылечат ? спросил он, но как то не так, как переживающий за своих командир, а как просто интересующийся. Или не просто… Догадка переросла в уверенность – ну… - рожай уже ! Не день же нам так стоять ?!

- Товарищ капитан… - понизил голос старший лейтенант – мне кажется – я выполнил задание… Капитан… пограничник… командир отряда, который с лёгкостью уничтожает роту немецких солдат, не потеряв при этом ни одного бойца ! Вы тот, кого мне было приказано разыскать ! Думаю – не только мне… И я вас нашёл ! Отойдемте – у меня для вас… - тут он замялся, видимо понимая, что слово – приказ – тут будет неуместно… - сообщение из центра… - и вздохнул облегчённо…

- Ну… - во первых: потери выше обычных – восемь раненых для такой операции – это много… Во вторых – для моего взвода – это рядовая операция… В третьих – это… показал пальцем на моих – мои особо доверенные бойцы и таиться от них я не буду…

"Майор" вздохнул, окинул взглядом группу, понизил голос до шёпота:

- Вам… - снова замялся… - необходимо прибыть в Москву, в Управление НКВД для… получения дальнейших инструкций: связи, заданий… Плавали, знаем – особенно я: закидывают комиссара и особиста, которые и надзирают и указывают что делать, не считаясь от обстоятельствами ! К примеру – взорвать железнодорожный мост ! Дело, конечно, нужное и важное – спору нет, но вот как и чем ? А им нет до этого дела: взорвать и доложить о выполнении ! Жить и командовать хочешь – исполняй ! Откажешься – в расход ! Положишь людей без толку – пойдёт отписка комиссара: пытались, старались, но командир – бестолочь: только людей положил без толку, а результата не добился… Он и виновен ! Он – стрелочник ! А комиссар тут не при чём – он же не специалист войны ! А мне так совсем нет резона совать голову в этот гадюшник !

- И как же мне прибыть в Управление ? – без насмешки спросил я…

- У меня есть связь ! – обрадовался нквдэшник – за нами прилетит самолёт ! За моей спиной негромко засмеялся командир группы.

- По какому поводу смех ? – не оборачиваясь поинтересовался негромко.

- Сядете в самолёт здесь, а выйдете где-нибудь в Минске или Бресте – связанный… - прервав смешок ответил комод. Упёр взгляд в "майора":

- Слышал лейтенант… Так что передай в Центр: в связи со сложной военной обстановкой отбыть в их распоряжение не имею возможности. Про отсутствие желания тоже можешь сообщить, но – не советую: земля - она круглая и встретиться мы с тобой очень даже сможем, а уж если я захочу… И ещё… - помедлил, для лучшего усвоения – передай: незачем меня искать - пусть поберегут людей и ресурсы для другого дела… А раненых… - вылечим и отправим к вам, обратно. Видя, что нквдэшник открывает рот:

- Это всё, товарищ старший лейтенант Глав Упра НКВД СССР ! – поставил официально точку в затянувшемся разговоре.

Не прекратят и не успокоятся, если Сталин не даст отбой – думал я на бегу – не выполнить приказ Самого, да ещё во время войны ! А может не надо было так круто ?! Ну слетал бы, пообщался там…

Ага… Пообщался бы ты там… и с кем интересно ? Думаешь тебя бы к САМОМУ сразу повезли ? Или, хотя бы к Берии ? Держи карман шире ! Про судьбы лётчиков тебе ничего неизвестно ? А как их встретили – не догадываешься ?! – включился в мой монолог циник…

Да уж не цветами и визжащими от восторга женщинами, конечно… -буркнул я в ответ – мысленно, конечно…

Хотя… - насчёт визжащих женщин… - это я, наверное угадал… - не унялся мой критик – они наверняка могли присутствовать – в соседней камере… Насчёт соседней я не уверен, а в остальном – согласен полностью: потрошили бы по полной программе –проклял бы такое попаданство ! Так что правильно сделал, что отказался: тут оно как то поспокойнее… И мечтательница Грета рядышком… - подколол циник…

Некогда мне по бабам… - ответил беззлобно – на дела времени не хватает – какие уж там бабы ?! Так одно другому не помеха, а даже совсем наоборот – подспорье реальное ! – не согласился мой оппонент…

Приказал наблюдателям за наблюдателями остаться до ночи и выяснить – как меняются наблюдатели на позициях и меняются ли вообще ? Меняются, но не все сразу… Понятно – как у нас в армии: через день – на ремень… А может и трое суток наблюдение, иначе где столько бензина на привоз-увоз наберёшь ? Немцы, может быть и сунулись бы в лес, но не батальоном: куда идти, куда податься… А мои наружу не вылазят, разве что в неудобных для наблюдения местах… А с "добычей" возвращаются каждый раз в разных местах, создавая видимость разных отрядов… Вот только почерк у всех одинаков: атака; уничтожение; отход ! И быстро ! Но ! Раз сунулись в лес несколько групп – значит пойдут дальше и пойдёт больше ! А по местам потерь этих групп и определят – где мы… Разведка боем: что у нас, что у немцев, когда нужно – людей не жалели: война ! Права пословица: сколько верёвочке не виться, а конец все равно будет. Шепчут нам сверху: засиделись вы товарищи, страх потеряли – разбойничаете на дорогах, аж спасу от вас нет ! Пора приструнить… Значит – надо сделать первый шаг нам, а то получится, как с "Непобедимой" Красной Армией – только пух и перья полетят в разные стороны ! От нас ! Правда после этой акции за нас возьмутся всерьёз: снимут с марша полк или даже дивизию ! А что ? мы тут уже столько нанесли ущерба Великой Германии – куда там любой советской дивизии ! А может и корпусу !

Ты губу то закатай обратно ! Больше корпуса ! Скромней надо быть и народ к тебе потянется ! - осадил меня ехидно циник. Насчёт корпуса… - это я погорячился. Пока… А насчёт скромности – тут мой визави неправ: именно к нескромному мне и тянется народ, а распробовав службу – другой уже не желает: в другом месте и с другим командиром… Ладно… - один-один – согласился циник. Но стремись к большему: урону как от корпуса ! Так это смотря о каком корпусе речь: вон танковые корпуса Цхалтевича и Крейцера: кто то из псевдопатриотов скажет – поклёп на героев войны ! А какие же они герои ? Это те, кто умирал, сгорал в танках, выполняя их непрофессиональные, а временами и тупые приказы – вот они – ГЕРОИ ! А эти – пыль под ногами истории… Так бездарно загубить несколько сотен танков с экипажами, которые страна растила, кормила, воспитывала ! Что то меня опять на злость пробило: ну не могу я видеть и в бессильной ярости сжимать кулаки – немецкий каток подминает под себя всё новые и новые судьбы ! И движется все дальше и дальше ! И мне; нам – моим бойцам, нужно этому помешать ! Помешать и остаться в живых !

Пока возвращался – успокоился: злость – плохой советчик: мне нужна ясная, трезвая голова, способная всё ещё раз продумать, просчитать. Я – полководец. Со многими – там, у себя, в разговорах спрашивал: что есть полководец и что есть военначальник ? Умные, которых меньше – сразу говорили: если знаешь – скажи, мы сравним со своим пониманием… А болтуны и "знатоки" начинали либо трещать без умолку, либо излагать книжные истины, написанные такими же "знатоками"… Я сам, только здесь, получил подтверждение тому, к чему пришёл там – сугубо теоретически…

Вернулись – наши уже на месте… Раненых приняли, оказали помощь, прооперировали… Будут жить… Медики потрудились на славу: вон как устало выглядит попавшаяся мне навстречу Грета… Хотя – женщина: увидела в несколько секунд преобразилась неузнаваемо: румянец на щёчках заиграл; глазки засверкали; губки налились вишнёвым цветом… Постояли, поболтали, пофлиртовали немного: она – атакующая сторона; я – естественно защищающаяся… А немочка то давит, и давит, словно немецкая троечка или четвёрка. А я – словно тот красноармеец против танка ! Но я пока держусь – не сдаюсь и рук не распускаю… Тьфу ты с этой Гретой – рук не поднимаю для позорного или почётного плена…

Не наших раненых приказал отселить в малую палатку и ухаживать за ними поставил молодую немочку Ингу, застращав до дрожи: скажешь лишнее слово – утоплю в болоте ! По моему – не так уж она и испугалась, хотя дрожала и тряслась натурально: Станиславский бы поверил ! Двое суток бойцы, по моему приказу, не предпринимали ничего – только наблюдали… И немцы осмелели: поисковые группы егерей всё в большем количестве уходили в леса по дорогам, по которым мы хотя бы раз увозили трофеи… Время сбора информации закончилось; время разведки местности заканчивается: немцам нужна лишь тоненькая ниточка, зацепка и они нанесут свой, ставший уже коронным, молниеносный удар ! А я ? А я – как дедушка Ленин: сегодня ещё рано, а завтра будет уже поздно ! Жду… Наконец, собрав воедино всю информацию; свои личные наблюдения с полётов в различные кабинеты; увидев планы и приказы решил – П О Р А ! Завтра, утром командование операцией выводит из мест расположения весь батальон и все 27 отделений – поисковых групп входят одновременно в лес, поддерживаемые на дорогах, Бюссингами и Ганомагами. По всей дуге от Берёзы Картузской и дальше к Ивацевичам, Острову, Ляховичам, Ганцевичам ! А в Берёзе, Ивацевичах и Ганцевичах – стоит наготове – только команду дай, по батальону солдат маршевого полка, снятого с отправки на фронт ! И это всё на нас, бедолаг… А всё наши шалости… Непредсказуемые ! Для немцев. Пусть они и останутся такими же… Ведь мы уже не те – прежние мальчики для битья. Завтра они в этом убедятся !

Время ! Я тянул его до последнего, обкатывая, притирая друг к другу имеющихся у меня бойцов и командиров. Благодаря жёсткому отбору балласта у меня не было. Совсем ! Ещё вчера вывез с базы очередную группу недовольных, неспособных, хитрых, ленивых… И женщин в том числе… Тех, кто привык передком решать свои проблемы в армии: легла, раздвинула ноги, после поговорила, выторговала себе какие то льготы – волочковы, мать их за ногу и об пень ! Ну и пусть решают свои проблемы вдали от моих, не соблазняя доступным, жарким телом… Думаю – на месте поймут – что они потеряли и приобрели взамен: от отряда, вывезенного к Бресту – к моей захоронке, осталось меньше половины ! Бойцы разбежались, видя отношение к ним командиров: ищите и добывайте себе продукты, но с нами делитесь обязательно ! А не то !!! Вор и остались одни командиры ! Доедают остатки и ругаются – кто из них главнее и кому достанется последний кусок хлеба и последняя банка тушёнки ! Слов я не слышал, но смысл уловил… И к власти пришли строевики – они и подраться не дураки, в отличие от штабных и физически более крепкие. Так что скоро штабные пойдут продукты и самогон добывать… И тоже начнут разбегаться… А дальше что ? Будут искать местных, которые партизаны ?

А у меня – пять рот бойцов; три роты стажёров; две роты новичков -эти с последнего эшелона; две роты рекрутов – набранная из освобождённых в последние несколько дней пленных: даже как пушечное мясо не годятся… Боепригодны только бойцы и стажёры, ну ещё разве новички на неопасных направлениях, хотя где они – на войне неопасные направления ? Но – придётся задействовать новичков – слишком уж велика дуга охвата, подготовленная немцами для нас. И слишком грандиозна моя операция ! Десять рот – два, с хвостиком, батальона… Спасибо запасам 205й механизированной дивизии и спец батальону егерей – снабдили связью ! Хотя… уже на уровне отделений раций не хватает… Надо пополнять – позаимствовать у нового батальона егерей. Надо – позаимствуем !

Рано утром на всём протяжении от левого рукава реки Ясельды, что перед станцией Берёза, до Люсино, что южнее Ганцевичей – 180ти километровом участке где раньше, где позже, к началу лесных дорог, уходящих в глубь лесов, болот и топей, останавливались небольшие колонны, а то и просто грузовики… Из кузовов грузовиков и Ганомагов выпрыгивали солдаты, разминали затёкшие от долгой тряской – ох уж эти варварские русские дороги, езды ноги, спины, плечи… Командиры группы, машин сопровождения, командир операции собирались вокруг карты, разложенной на капоте, уточнить в последний раз детали операции. Собирались, разминались и… умирали ! Шквал огня накрывал стоящих; плотность была такова, что никто даже не успел укрыться под колёсами или шмыгнуть в кусты – огонь велся полукругом – с трёх сторон, лишая егерей мизерной надежды на спасение, не говоря уже об отражении нападения. Тридцать секунд – не более и из кустов выскакивали фигуры в камуфляже, с развевающимися от бега ленточками материи. Грамотно: одни броском вперёд – задние прикрывают; достигли лежащих неподвижно, катающихся от боль по земле, стонущих и хрипящих от боли и предсмертных судорог солдат. Щёлкали одиночные – контрольные выстрелы: смерть и ранения товарищей быстро учат премудростям войны ! В эфир полетели доклады: дорога №… зачищена; дорога №… зачищена… Где то обошлось; где то были легко раненые, а где то и убитые: егеря успели оказать короткое сопротивление, открыв огонь в ответ ! А пуля – она ведь дура: разит не видя куда и в кого – попала и ладно… И всё же – всё же… Только трое убитых; пятеро тяжёлых; восемь средней тяжести… Я был на самом трудном направлении – Берёза… Именно у нас было двое убитых – снайпера не смогли поразить башенного стрелка Бюссинга, убив водителя и сопровождающего. Башнёр захлопнул бронезаслонку и открыл огонь из 20мм пушки по лесу ! А там – кто не спрятался – он не виноват… Я крикнул:

- Не стрелять ! - и метнулся к броневику зигзагом. Очередь, способная разорвать меня в клочья, просвистела мимо; я прыгнул в стиле прыгунов в высоту, на спину на капот, перед открытым окном водителя и, всунув внутрь ствол ТТ, расстрелял вверх – в башню всю обойму: по секторам ! Живым, после этого, никто не остаётся ! А потом сбросив обойму, вогнал новую и отработал контрольные по уже мертвым телам – на всякий случай ! А потом метнулся у раненым: двоим было уже не помочь, а ещё четверым оказал необходимую помощь и отправил на грузовике на базу – время дорого – не до маскировки, а если всё срастётся – немцам будет долго не до поисков ! А обратно – резервное отделение из рекрутов – только из командиров. Таких у меня было всего два и вот уже – первое входит в операцию… -не подготовленным ! Но – надо – поставлю его во взвод с отделениями бойцов – пусть присмотрят, подучат, проконтролируют… А на базе – ещё одно – резерв, блин, главного командования… Последний камушек на весы победы… Авось и не пригодится… Всем сердцем надеюсь !

Первая фаза операции – за нами… Не мудрено: если бы не этот ловкий башнёр ! По взводу на отделение, хоть и егерей: бешенный огонь с трёх сторон из шести пулемётов; 18 автоматов; шести снайперов. И это на семнадцать егерей, водителей, командиров, стоящих на открытом месте… Вот и положили грозных егерей… Теперь у нас – техника, связь… Скоро, думаю, начальство запросит результаты, ты, не дождавшись докладов. Нам надо успеть ударить раньше – вторая фаза операции. Если всё сложится удачно… Расчёт у меня на обычное человеческое сознание: охрану в тылу несут хоть и солдаты, но не с таким боевым мышлением, как воевавшие или егеря… Охрана на въезде видела и знала – из города уехали егеря уничтожать русских бандитов в лесу. И если грузовик с ними возвращается – чего опасаться и уж к чему звонить начальству ?! Тем более – в городе стоит пехотный батальон без усиления бронетехники… Но и батальон не весь под ружьем – в крайнем случае рота, готовая по приказу загрузиться и выехать на подмогу… Но она сидит не в машинах, на низком старте, а в казарме… На этом и строился мой расчёт, неоднократно проверенный ! И покатили в Берёзу; Ивацевичи; Ганцевичи, Люсино грузовики егерей с броневиками сопровождения. А за ними – на отдалении, чтобы не услышали и не заметили – ударные группы на Ганомагах и Бюссингах ! С новыми Ганомагами – с 37мм зенитками в кузове ! Цели для каждой группы расписаны; связь – у всех есть со всеми и с командиром операции – со мной ! Подъезжает не спеша такая колонна к посту и с ходу открывает огонь из пистолетов – они тихие, их меньше слышно… Несколько секунд; зачистка, а из укрытия уже мчатся к посту, на всех парах, ударные группы !

Группы врывались в городок или станцию; не задерживаясь растекались к намеченным целям: казарме батальона; казарме роты охраны; штабу и городскому управлению; управлению безопасности; станции железной дороги… Бюссинги и Ганомаги открывали огонь из пушек и пулемётов; выскочившие из грузовиков бойцы поливали окна, двери из автоматов ! Щёлкали снайперские винтовки, уничтожая наиболее шустрых, подвижных, ловких ! На станции бойцы врывались в здания управления и расстреливали всех, кто оказывал сопротивление. Остальных сгоняли в склад… Часовые на путях, возле эшелонов безжалостно расстреливались снайперами и автоматчиками ! Грохот выстрелов, гром пушечных разрывов, треск автоматов и пулемётов; рёв моторов; русский мат и выкрики… На станции "ловчей дуги" ворвался ад, именуемый ударная группа Спецназа !

Глава шестнадцатая

Уходя – гасите всех ! Позже разберёмся…

Из трёх батальонов; одной роты и одного взвода – моего личного, задействованных в операции, комбату-3 – лейтенанту Молодцову, нацеленному на Ивацевичи – выделил батальон и роту… У него – в батальоне рота стажеров, рота новичков, плюс две роты бойцов. Ивацевичи – станция проходящая и если бы не батальон пехоты… Моему заму – старшему сержанту Рощину (теперь уже старшине: присвоил сам – имею право) – комбату-2, досталась станция Ганцевичи: станция на второстепенной железке от Барановичей до Луниненца, но, опять же – батальон пехоты… У него – три роты – бойцы и рота поддержки из стажёров: наиболее подготовленные к боям. У меня – рота стажёров; рота новичков и мой личный взвод из двух отделений… Ударная поддержка – танки T-III: по роте – четыре штуки, у каждого. Плюс – по четыре Ганомага с зенитными 37мм орудиями в кузовах… По восемь Бюссингов – это так, для поддержки штанов… Ганомаги в каждом взводе – это само собой…

Моя ударная группа ворвалась в Берёзу; тихо, не привлекая внимания растеклась по улицам, подкрадываясь – на "цыпочках", к нужным объектам… Снайпера спрыгивали с Ганомагов и бегом врывались в дома и строения, господствующие над станцией, на удалении 600-800 метров, для уничтожения зенитных расчётов, расположенных на входе и выходе железнодорожных веток со станции и на станцию… Зенитка, особенно 37мм – это гарантированное уничтожение даже танка T-III, не говоря уже о Бюссинге… Приоритетные цели: казарма батальона; казарма охранной роты; управление безопасности; комендатура и муниципалитет… Я, со своим взводом, рванул к казарме батальона… Тревогу в городе ещё не сыграли, но суета и нервозность уже началась ! Выскочив к казарме, после остановки Ганомага послал, с двух рук, по зданию казармы два кирпичика силы ! Черные сгустки метнулись беззвучно к углам здания и оно, вдруг, обрушилось с грохотом вниз – крыша, стены словно потеряли свою жёсткость… Взметнулась вверх и в стороны клубами пыль; из неё выплеснулось желто багровое пламя ! Оглушительный грохот разнёсся по окрестностям ! Вторя ему, в разных концах города застрекотали пулемёты и автоматы ! В их какофонию вплелись злобные очереди 20мм пушек Бюссингов и солидные – на их фоне, выстрелы 37мм пушек танков и самоходных зенитных орудий ! Медленное, неспешное течение времени, словно подхлёстнутый скакун, рвануло вперёд ! Взревели моторы, посыпались из грузовиков бойцы в немецкой форме, но с белой повязкой на левой руке: все правши держат оружие левой рукой, наиболее видной для всех, а на ней – опознавательная повязка: я свой !

Из огня, дыма и пыли вырвался чёрный смерч и стремительно понёсся ко мне ! Закружил вокруг, втягиваясь в меня, укладываясь в кирпичики силы в хранилище… Оставил взвод на зачистку и контроль за оружейной и хранилищем батальона: там оружие, боеприпасы ! И на территории шатается немало немцев из техподдержки: автотранспорт, снабжение, складские… Думаю – полтора отделения на них хватит. Сам – на своём командирском Ганомаге рванул в центр… Там – ударные группы уже раздолбали здания комендатуры, безопасности, муниципалитета: окна зияли обугленными, в чёрных разводах, провалами (у группы имелись карты целей с указанием окон в здании – где сидят высокие начальники)… Сопротивления никакого – так, для порядка хлестанёт по окнам очередь пулемёта или пройдётся пушечная очередь Бюссинга… И что у нас тут ? Взглянул на ситуацию в астрале: все, выжившие и способные обороняться, укрылись в подвале, забаррикадировавшись… Хотят подороже жизнь отдать при штурме ? Наивные ! Вытянул руку: из-за закрытых дверей вырвались клубки черной силы и окутали меня. Идите скорей к папочке ! Укладывайтесь, мои милые в кирпичики ! Меня распирало от вливающейся силы: хотелось петь, кричать, танцевать, разнести всю эту станцию по кирпичику ! А вот на это – стоп ! Она нам ещё нужна ! Чернота, вылетевшая из подвала комендатуры и управления безопасности вошла в меня, оставив в запертых подвалах кучки серого вещества… В муниципалитете – мои бойцы уже наводят шорох: вдоль стены, упёршись руками, спиной к бойцам стоят сотрудники… Вошёл, скомандовал: Повернулись все ! Нестройно, стоящие лицом к стене развернулись: страх; ужас; растерянность; непонимание… И ненависть у некоторых – ауры метались вокруг голов…

Пошёл вдоль уставившегося на меня строя…

- Этот… эта… этот… этот… - бросал резко, не глядя назад. За спиной бойцы выдергивали из строя указанных. Заметались истошные крики:

- Не надо… за что… пожалуйста… отпустите… А вот и ожидаемое:

– Будьте вы прокляты ! Нет – мы не будем прокляты: мы не предатели ! А проклятье таких как вы – что грязью на выкрашенную стену – легко смоем !

- Всех этих – в подвал ! – бросил через плечо. Прошелся вдоль поредевшего строя, заглядывая каждому и каждой в глаза:

- Вы все – предатели ! И не надо мне говорить, что мы вас бросили, или вам надо дальше жить и кормить детей ! Это – отговорка ! У таких как вы – нет Родины ! У таких, как вы Родина там, где вам предложат жить лучше ! А Родина… - её нужно строить, создавать, каждому, чтобы ВСЕМ ! было хорошо, а не только вам ! Подумайте над этим. И ещё – запомните ! Ми можем прийти в любое время ! И спросить – а что вы сделали для своей Родины ?! И наградить ! Или наказать !! Помните об этом !!! Отпустить их ! Я выходил из здания муниципалитета, а за мной тянулась чёрная полоса, втягивающаяся в меня, как обратные кадры вспыхнувшего пламени…

Радист в Ганомаге протянул мне листок с докладами за время моего отсутствия: всё идет по графику; захвачено всё, что планировалось: захваченные грузовики направлены на городской продовольственный склад; с вещевого склада уже вывозится к посту из города форма и мужская и женская гражданская одежда… На нефтебазе во всю идет заливка в бензовозы-трёхтонники Зис -5 остатков дизельного топлива для наших танков Т-34 и КВ и в шеститонники Опели – бензина. Заливаются и 200 литровые бочки установленные в кузова грузовиков. Нормально. А что у нас на станции ? А на станции: подарок от немецкой армии – два состава "заблудившейся" техники для танкового полка дивизии СС "Дас Рейх" ! Всё новьё, всё "с иголочки" – только с завода ! Ах – не дойдёт до получателя ! какая жалость ! Вот бы ещё снять всё это богатство с платформ и вагонов ! Подвели пожилого седоватого машиниста с молодым помощником. Оба смотрят волком – не наши, значит ? Разбираться не стал – давайте других ! А этих – в общую кучу предателей, пускай и вынужденных – позже разберусь кто есть кто ! А вот эта пара подойдёт – и страх в глазах присутствует, но и уважение к себе, в ауре, имеется…

- Задача для вас проста – коротко бросал слова машинисту и помощнику – отвести состав за входную стрелку и сдать под разгрузку на специальную платформу. Затем – отвести и подвести второй… Сделаете – останетесь живы. Отказываетесь или что напортачите – сами понимаете…

- Только вы нас тогда с собой возьмите – нам потом житья не будет… - произнёс машинист. С собой ? для чего ? Хотя – пусть будет в подразделении паровозная бригада – все одно пригодится…

- Сам справишься или тебе помощник нужен ? – кивнул на молодого парня, стоящего рядом. Машинист напрягся, глаза быстро забегали с меня на помощника и обратно, пытаясь угадать правильный ответ:

- А что ? – наконец решился он задать мне вопрос…

– Если сам справишься – можешь послать его за своей семьёй: ей здесь без кормильца оставаться не желательно…

- Пусть только пары разведёт и может бежать с сообщением…

- А можно и мне своих забрать товарищ капитан ? – робко спросил парень. Да ладно: уж как-нибудь. Найдём место – без работы не останутся.

- Сделай что надо и бегом ! Если вдруг что – от бойцов с белой повязкой на левой руке не убегай. Скажи – капитан приказал пропустить… И понеслась: состав выдвинулся за пределы станции; стрелочник, из освобождённых, перевёл входную и вторую стрелки и состав сдал назад к специальной – высокой (в уровень платформы и прилегающей почти к вагону) платформе. Зашевелились, разворачиваясь на месте танки T-IV с новыми, длинными стволами и T-III с новыми – 50мм стволами – видимо, как и "Тигры" в 1942 году, экспериментальные машины, направленные на фронт проверить надёжность и пригодность их в боевых условиях. Ай спасибо отправителям ! Скатывались грузовики и бензовозы; Бюссинги и Ганомаги… Сгружались 37мм и 50мм противотанковые пушки, входящие в противотанковую систему обороны полка… Из вагонов выгружались патроны и снаряды… Командиры подгоняли бойцов и водителей – Давайте быстрее ! Я отдал приказ командирам групп – освободившиеся – на станцию ! Подошедшие отделения заменяли уставших: те выезжали на патрулирование, добивая оставшиеся очаги сопротивления и сводя пленных немцев в закрытые помещения: мне будет нужна чёрная сила !

"Взлетал" вверх, осматривая окрестности: с Бреста помощь будет идти слишком долго; с Пружан она не придёт вообще – там сидят и думают: как бы самим отбиться… Остаётся воздух… В Барановичах перегонные машины рано утром улетели к линии фронта и обратно уже не вернуться, а вот новая партия с Бреста или из Польши ?... Вполне возможно… Эти могут прилететь на разборку, если в Брест сообщили о нападении… В один из таких взлётов заметил точки на горизонте – как раз со стороны Бреста. Летят… Ну что ж – встретим гостей не званных по нашему – по русски: с размахом ! Первыми, как всегда – бросив сопровождение (а кого бояться на своей территории в глубоком тылу…), пожаловали истребители: штаффель, по нашему, равный эскадрильи – четыре пары, восемь мессершмиттов, стелясь над лесом; парами, уступами неслись к станции… Быстрые и вёрткие, гады ! Успеть бы – никогда со столькими не имел дело !

Не стремайся капитан ! – хохотнул во мне циник – все когда то бывает в первый раз ! И трудно и больно и страшно ! – издевался гадёныш, зная что ответки не будет – а потом привыкаешь – и даже нравиться начинает !

Да тебе то откуда знать – теоретик внутричерепной ! – не удержался я…

Как там в песне вашей пелось: я это ты – ты это я ! – сфальшивил он…

Уймись хамло – не до тебя сейчас ! – прервал дискуссию: истребители стремительно приближались: скорость под 600 километров… До дальней кромки верхушек деревьев, из-за которых вынырнет крылатая смерть, два километра – должен успеть, иначе тут начнётся черт знает что !

- На прекращать погрузку ни на минуту ! – крикнул командирам – передайте по цепочке дальше ! Те насторожились, но разгрузка-погрузка не остановилась – продолжалась в том же дьявольски быстром темпе ! А вот и они, долгожданные ! – Воздух ! – заорал кто то панически, но зарявкали, закричали во всю глотку командиры – Продолжаем разгрузку !

Я стою в кузове Ганомага; руки вскинуты ладонями навстречу вестникам смерти с крестами на узких крыльях ! Н А Т Е ! П О Л У Ч И Т Е !!!

Два по полкирпичика силы сорвались с ладоней и устремились к первой паре стервятников… По целому кирпичику – много: не зачем устраивать салюты в нашу честь – мы люди скромные. Вспышка пламени, за ней вторая и обломки истребителей дождём осыпаются на землю, а мне некогда любоваться – новая пара выскочила из-за верхушек ! Над ней, сбоку-сверху – ещё одна пара… Новый посыл и ещё одна пара разлетается на куски ! Третья пара вильнула в сторону. Нет уж любезные – шоу только началось ! Пара черных сгустков устремляется к мессершмттам, загибая траекторию движения, словно заправские "Стрелы" или "Иглы" ! Взрыв ! Взрыв ! Последнюю пару обезумевших стервятников сгустки силы поразили уже на вираже… И что у нас там – дальше ? А дальше у нас ещё один штаффель ! Четыре тройки бомбардировщиков, только на этот раз - двухмоторные Хейнкели… Вот они, идущие на высоте двух километров, видели "избиение" "худых" во всей красе ! Крайние тройки стали забирать влево и вправо с набором высоты, а две: ведущая и последняя – так и шли на нас, но медленно, задрав тупые носы, набирали высоту…

- Идите к папочке ! – процедил сквозь зубы. Боковые тройки удалялись от станции всё дальше и дальше, расходясь в стороны… Если это не манёвр, то разумное решение – вы останетесь живы… - Но я за вами слежу ! – выдохнул негромко. А что же "камикадзе" ? Так и прут на нас, с набором высоты ! Дураки ? Хотя… Нет - я бы так не сказал… Тыловая станция, захваченная врагом… В ней – из противовоздушной обороны - родные зенитки: 20 и 37мм. Крупнокалиберную артиллерию забрали на борьбу с русскими монстрами КВ и Т-34. А у 37мм зениток потолок поражения – 3000 метров, не говоря уже о 2000 метров 20мм зенитных орудий ! Поднимись на 4000 тысячи и работай по этим варварским русским без помех ! А с этими трусами, отвернувшими в сторону трибунал, по прилёту, разберётся ! Так чего бояться: вперёд и выше ! И палец на Сброс !

Высота 4500 метров; удаление четыре километра; директриса огня – шесть с половиной тысяч. Далековато… Подлетайте милые – не томите… Три километра до нас. Два… Пора ! Теперь уже целые кирпичики – машины то двухмоторные, унеслись в небо к ведущей тройке. Дождался попадания и новая двоечка пошла ввысь ! А там уже поняли: тут вам не там ! Поздно поняли: тяжёлые бомбардировщики ещё только начали отворот, как вспыхнули ослепительным пламенем, падая обломками ещё две машины… И заключительный аккорд: руки в небеса; на лице – дьявольский оскал; последний посыл – прямо в подставленные на развороте серые брюхи бомбовозов ! Вспышки, осыпающиеся с неба огненным дождём обломки – чем не кара небесная ! И влетающие в меня чёрные сгустки силы: экипаж самолёта то пять человек… Опустил руки, гляжу – а бойцы мои не работают: уставились на меня кто с каким чувством в распахнутых глазах…

- Цирк закончился ! А работа ещё нет ! Очнулись, продолжили ! – выкрикнул я и людской муравейник тут же пришёл в движение, словно после стоп включили плей... Вызвал к себе командиров взводов, работающих на станции. Подлетели, как на крыльях: в глазах – восторг и восхищение; в движении – готовность горы сровнять по приказу командира !

- Проведите воспитательную работу с подчинёнными – не болтать об увиденном ! Узнаю, что не послушали вас – накажу и вас и болтунов ! Умчались исполнять ! Отогнали пустые платформы одного состава, подогнали второй: вагоны почти разгружены, а вот на платформах техника стоит, дожидается разгрузки… Не будем разочаровывать танки и броневики: техника, она вроде как живая – говорят танкисты и водители: как ты к ней, так и она… Взлетел вверх: на выезде из Берёзы на север – в сторону Пружан на фланге от дороги приказал батарее 45 мм пушек занять позицию для отражения возможного подкрепления со стороны Пружан. Как они там – не надо ли помочь ? Тягачами у пушек были Ганомаги СЗУ – зенитные установки, но я шепнул зенитчикам: вмешаетесь, если пушкари не будут справляться… Вижу – колонна из Пружан подходит к месту засады. Да чтоб тебя ! – выругался зло: пушки стоят на виду, только ветками прикрыты; по бокам безо всяких окопов лежит на земле отделение охраны с винтовками, пулемётами… Ни укрытия ничего: снарядные ящики лежат открытыми у станины пушки, а командир – прилёг на землю и наблюдает за подходящей колонной. Вот же тварь ! И пушки три в ряд. А где четвёртая ? А она в сарайчике – метрах в двухстах от этой позиции и на сто метров ближе к колонне. Да они же смертники при такой расстановке ! Послал бойца на Бюссинге – приказ отрыть огонь всем из всех стволов, подавив сразу противника. Боец немного опоздал: T-III поджёг сарай и уничтожил пушечный расчёт. Боец подбежал к пушкам и крикнул:

- Чего возитесь ?! Командир недоволен ! Давайте быстрее заканчивайте ! Капитан пушкарей повернулся на бок, сверкнул глазами; подносчик чуть распрямился, обернулся на крик и… словил пулю в голову… Снаряд выпал из рук – заряжающий успел его подхватить ! А подхватывать подносчика было некому – Ганомаги, Бюссинги и пара лёгких танков уже разворачивались в атакующий порядок. За спиной пушкарей загрохотали очереди в пять снарядов – в дело вступила Зенитная Установка…

Из города одна за другой уходили тяжело загруженные колонны колёсной техники. Бронетехнику, бронетранспортёры с тягачами пустим последними: столько машин разнесут в бугры и ямы любую дорогу и замаскировать её после будет очень трудно ! Значит – надо, как всегда, увести след в сторону от нашей базы: у нас, после этой операции, останется максимум неделя – после за нас возьмутся серьёзно. Очень серьёзно ! И нам придётся уходить – в другое место: вновь обустраиваться, набирать новые ресурсы… Жаль уходить: здесь мы прижились; здесь каждая тропка знакома… Но что делать – надо двигаться на восток – на соединение с Красной Армией… Если гора не идет к Магомеду… Пардон: если Красная Армия уходит всё дальше от нас – нам придётся идти за ней для жаркой, запоминающейся обеим встречи. Ну прямо как в той песне: как же встретишь меня ты любимая ? Если я, у людей на виду. Из сражений, огня и из дыма я – опалённый к тебе подойду… Не ласково нас встретят – я думаю, ну да мне плевать: пока идёт война – такие как мы будут нужны ! А потом ? Как там, у майора Громова в "Лучшие из худших" изречение любимой героини: Я не буду думать об этом сегодня – я подумаю об этом завтра… Так и я тоже…

Операция закончена. Трофеев – горы и ряды… Дулаг под Берёзой почистили основательно: вытащили около семисот бойцов и командиров, даже несколько десятков равнодушных, которых я смогу вернуть в нормальное состояние за день – два прихватили. Отпустил около двухсот и оставил в лагере около трёхсот: что поделаешь – такова жизнь… Пленные – почти все в ужасном состоянии: откармливать придется дня три-четыре, прежде чем начать что то с них требовать. А требовать придётся и даже раньше, чем через четыре дня: нет у нас времени на долгую реабилитацию. Для моих трудоголиков работы – от зари до зари… Но вот потери: у меня двое убитых; у Молодцова – четверо; у Рощина – шестеро… Из расчёта пушки в сарае уцелело двое – двое убиты. И ещё один заряжающий… Другой бы радовался: четверть, а то и треть потерь при такой операции – нормально даже для хорошего командира, не говоря уже о тех, кто ложил по половине личного состава для выполнения поставленной им задачи ! Убитыми ! А ещё раненые. Но для меня, на фоне бескровных побед – потери огромные ! Может потом смирюсь ? Вряд ли: если командир смиряется с потерями – он уже не командир, а так… одно название… А сколько у нас в Красной Армии таких ?! А сколько ещё добавится на смену выбывшим по разным причинам ? У них будет с кого брать пример – дурной пример ! С того же Жукова, к примеру – результат любой ценой ! Буду с такими субъектами бороться: кардинально – есть у мысли на этот счёт…

Капитана-артиллериста за плохое командование, неправильный выбор позиции, растерянность и трусость в бою расстрелял перед строем. Лично ! Распустил бойцов и командиров по местам расположения и вызвал к себе двух комбатов: комбата – 2 Рощина и комбата - 3 Молодцова…

- Ну что, товарищи комбаты ?! – надеюсь голос мой не прозвучал зловеще – что скажете по своим потерям ? Оба комбата вскочили:

- Виноваты товарищ капитан – произнёс лейтенант Молодцов…

- Готов понести самое суровое наказание – вплоть до расстрела – хмуро ответил старшина Рощин и виновато поглядел на меня: подвел вас…

- Готовы понести, значит… - прозвучал в звенящей тишине вопрос…

- Я готов товарищкапитан ! – вытянулся бледный Рощин.

- Только не расстреливайте товарищ капитан – кровью искуплю ! – Молодцов умоляюще смотрел мне в глаза. Интеллигенция…

- Значит так ! – встал я. Комбаты вытянулись, не отводя от меня упрямых, честных взглядов. Выдержал паузу, чтобы прониклись:

- Построите свои батальоны. Отдельно. Повинитесь: не смогли, не углядели, плохо готовили… Спросите – доверяют ли они вам – как командирам ? Если доверяют – останетесь готовить батальоны дальше. Я помогу… Не доверяют – не взыщите: рядовыми бойцами в рекруты ! Оба чуть ли не синхронно вздрогнули. Это ещё не всё…

- Если останетесь на должности – разбор с командирами рот, взводов и отделений – в чём и в ком причина ? Отчёты о разборе – мне на стол ! И рапорта на виновных ! Всё – свободны ! Парни развернулись и вышли… Останутся – уверен: я бы не стал ставить недостойных ! По Рощину вообще понятно – батальон в Ганцевичах не удалось застать врасплох – оттого и такие потери, не смотря на огневую мощь танковой самоходной поддержки. Но воспитательный процесс должен быть и он должен быть непрерывным !

Пора определиться ещё с одной проблемой, именуемой Грета Мюллер… Вызвал старшего лейтенанта к себе в землянку – девушка вошла и вытянулась в струнку у входа: уже вся база знала – у командира плохое настроение из-за серьёзных потерь – лучше на глаза не попадаться: мало ли что ему придет в его голову ! А его лучше не злить – вон он как с самолётами то ! Пошла гулять байка, не смотря на предупреждение: на каждый роток не накинешь платок: солдатский телеграф…

- Проходи Грета, присаживайся… - доброжелательно предложил я.

- Я лучше стоя приму ваш гнев мой генерал ! – подобралась медичка… Вздохнул скорбно – сколько уже говорю этой упрямице: ну не генерал я - капитан – бесполезно.

- Грета. Я принял решение: я отпускаю вас всех к вашим… В ближайшее время я найду возможность переправить вас к своим… Девушка пошатнулась, вытянулась ещё сильнее, глаза сверкнули в полутьме:

- Хорошо, что я не села мой генерал – иначе бы упала на пол с табурета – прозвучал хрипло голос Греты – умеете вы преподносить сюрпризы ! Но и я тоже умею ! – голос её зазвенел как струна. Вы – мой генерал виноваты в том, что приручили меня к себе: никому такого не удавалось, даже отцу ! А раз приручили – несите теперь за меня ответственность – тяжкий крест ! Я никуда не уйду – останусь тут – с вами и разделю с вами свою судьбу ! Ну ни фига себе – сказал я себе ! Вот это гримаса жизни, выверт судьбы…

- Грета… Ты не понимаешь… - начал я, но Мюллер прервала меня:

- Я приняла решение и от своего не отступлюсь ! Поднял ладони:

- Грета. Я уважаю твоё решение, но хочу кое что объяснить… Надеюсь – ты меня выслушаешь ? Девушка только кивнула в ответ…

- Я открою тебе свою тайну. Ты очень красива, привлекательна, обольстительна… Грета слушала с каменным лицом, словно это не о ней.

– Ты мне нравишься, даже очень, но… Я любил одну женщину и потерял её… Она ушла – ради меня… И я надеюсь её найти… И ещё: я – однолюб: пока я держу в своём сердце одну – я не могу завязывать отношения, даже лёгкие, фривольные – с другой… Так что – сама понимаешь…

- Вот за это я вас и люблю… - голос её предательски дрогнул – и останусь с вами… Но не думайте – я не буду молиться богу, чтобы вы её не нашли – я не такая ! Чему быть – того не миновать ! Но я вас не оставлю – это мое последнее слово. И не пытайтесь меня в этом переубедить !

Хорошо – не буду… Оставайся… Радостная улыбка осветила каменное лицо девушки она качнулась ко мне, но сдержалась:

- Благодарю вас, мой генерал, за такой щедрый подарок ! – воскликнула она – и в тайне надеюсь на ещё много подарков. В тайне ! – уточнила Грета.

- Тогда позови сюда Ингу – обрадую её… Грета усмехнулась:

- Боюсь, мой генерал вы её огорчите… Она тоже откажется… Вскинул в удивлении брови, глаза стали изумлёнными:

- Ну а она то почему ? Что – успела найти себе здесь кого то ?

- Вас, мой генерал. Она безумно в вас влюблена и вы её даже палкой отсюда не выгоните ! Вот тут я растерялся:

- Ну то, что не выгоню – это понятно, но почему палкой: она же меня боится – до дрожи: я это вижу каждый раз, как с ней встречаюсь…

- А она у нас любительница Маркиза де Сада ! – улыбнулась тонко Грета. Этого мне только в моём подразделении не хватало ! Хотя – если она тихая, да только в мечтах – не так уж и страшно…

- Ну ты всё же скажи её – пусть ко мне зайдёт – скажу, обрадую…

Инга наотрез отказалась покидать базу, а когда я стал к ней подходить – задышала, глаза подёрнулись знакомой поволокой… Отошёл от греха подальше – на фиг, на фиг… Мэтр от медицины тоже отказался покидать базу: напомнил мне мои слова про гибель Третьего Рейха и свои слова о том, что он хочет увидеть – чем всё это закончится. И добавил:

- Я, честно, не люблю Адольфа Гитлера и его политику в настоящий момент, хотя: было время – симпатизировал ему… Немногословный анестезиолог - капитан ответил на моё предложение так: - Я бы ушёл к своим, но без своих коллег и особенно без фройлен Мюллер… Я слышал как умеет допрашивать гестапо… Да к тому же нас здесь не обижают и даже уважают – по своему. Я останусь у вас…

Ладно – высококлассные врачи полевой хирургии нам по любому пригодятся и я теперь знаю, что подлости от них ждать не придётся. Пусть остаются – не обидим… Тем более они понимают: Каждому – по труду !

Оставив после очередного совещания Берию Сталин спросил:

- Ну что там – в Белоруссии товарищ Берия ? Нарком раскрыл папку:

- С большой долей вероятности этот капитан – Михаил Степанович Марченко: капитан пограничных войск НКВД; начальник заставы №… Белорусского военного округа. В ряды Красной Армии вступил добровольцем в 1920 году в Баку. Оттуда же отправился пароходами в Гилярскую республику. По возвращении поступил в высшую школу погранвойск. В 1922 году получил орден Боевого Красного Знамени за разгром банды. В звании старшего лейтенанта направлен в Испанию. Вернулся оттуда в звании лейтенанта под следственного. Сталин вопросительно поднял бровь…

- Дал в морду одному комиссару за то, что тот отдал приказ, погубивший половину его взвода. По многочисленным ходатайствам, в том числе и испанских товарищей оставлен в звании лейтенанта и отправлен по месту службы в Среднюю Азию. Оттуда переведён начальником погранзаставы в Белоруссию. Дослужился до капитана. Отзывы – положительные. По словам очевидца, со слов которого и составлен портрет-рисунок властный умный, требовательный командир. Бойцы беспрекословно выполняют его приказы. Подготовлены очень хорошо: пехотный взвод – 45 человек, зажавший группу и успевший уничтожить половину группы уничтожили в течение одной-двух минут. Сталин вновь поднял удивлённо бровь…

- В Москву лететь отказался, мотивируя это недоверием к нашему представителю – как возможной немецкой ловушке – бесстрастно продолжал Берия. Двоих раненых забрал с собой. Обещал вернуть при первой возможности – живыми. Ни месторасположения базы, ни состав отряда наш человек не знает – этот капитан его к себе не пригласил: бросил остатки группы, из четырёх человек, на месте боя – собирать трофеи, как он сказал. Сам же уехал на захваченных у немцах грузовиках - закончил доклад нарком… Сталин зашагал по кабинету, задумчиво глядя перед собой. Остановился, повернулся к Берии:

- Что ты думаешь по этому капитану Лаврентий ?

- Недостаточно данных товарищ Сталин, но старшие товарищи по службе в Средней Азии отзываются о нём как об очень хорошем командире, внимательному к своим подчинённым. И очень сведущем в местных национальных обычаях. И ещё – очень умном и хитром, легко приспосабливающемуся к любому начальству…

- Вот даже как… - задумчиво протянул Сталин – как то не связывается с властным и бездушным человеком, способным бросить своих же после боя в таком малом количестве на территории занятой немцами… И всё же… Интересный человек… Я хочу его видеть товарищ нарком – спокойно закончил Хозяин. Берия смущённо кашлянул:

- Он не хочет сюда прилетать… Или боится… Как его доставить – арестовывать же его ? Боюсь его бойцы нам этого не позволят…

- А ты его убеди Лаврентий. Сам. Или пошли того, кто сможет его убедить. Вы меня поняли товарищ нарком внутренних дел ?

- Так точно ! Понял товарищ Сталин ! Приложу все силы товарищ Сталин ! – вытянулся в струнку Берия, что у него совсем не получалось… Вождь усмехнулся, примирительно кивнул головой:

- Приложи Лаврентий, приложи, но привези мне этого упрямца…

Три дня мы отдыхали… ну как отдыхали: отделения вели наблюдение; на базе шла напряжённая, обычная подготовка: все как всегда… Пленные, распределённые по отделениям, начали втягиваться в обучающий процесс: хорошая еда; немецкие витамины, свежий воздух способствовали быстрому восстановлению сил и здоровья. Пока же – больше теория, но и стрельбище и слаженность в атаке и обороне подключались не только в теории. А я готовил ещё одну группу на отселение с базы – насобиралась… И что делать: пример прошлых "отселенцев" никак не способствовал пониманию того что хорошо, а что плохо – для них… Двадцать восемь человек – среди них четыре женщины. Две "наехали" на Грету, а когда та дала отпор – стали терроризировать Ингу – фашистка ! И у них нашлись сторонники ! Немцы наши, значит, наших бойцов спасают, а эти – ничего не сделавшие, на них наезжают ! И мужики, видимо надеющиеся на что то, взяли их сторону ! Этих двоих и их троих дружков поместили в специально отрытую ими же трёхметровой глубины яму. Всех пятерых. И ведро поставили – одно на всех ! Я своих не позволю обижать… Загрузил "отселенцев" в два грузовика; отвёз на пару километров и усадил на землю – кучкой. Вот тогда то я и увидал, как человек отдаёт свою силу: он словно оплывает вниз кучкой серого сыпучего вещества… И поделом им – тратить ещё на них продукты, вещи, имущество… Самим пригодится !

Через три дня движение на дорогах восстановилось, но в длинных колоннах… Поезда покатили по рельсам, а в небе проплывала вдоль железной дороги высотный разведчик – "рама": "Фокке-Вульф 189". Я присматривался из под кустов: шесть километров: смогу я ссадить с такой высоты эту птичку или нет ? Аж ладони зачесались ! Обожду с проверкой… Вылетая в астрал попутешествовал по городам и станциям: и в Берёзе и в Ивацевичах и В Ганцевичах накапливалась и бронетехника и живая сила противника. На аэродроме в Барановичах стояли аж два штафеля пикирующих бомбардировщиков Ю-87 -"штук"… Это по нашу душу… Новый удар по разгромленным ранее станциям невозможен: посты на въезде укреплены; стоят танки в капонирах и зенитные пушки в специально отрытых укрытиях – без полноценного боя станции не взять ! И зачем брать: потеряем людей, технику, возьмём и что дальше ? Отступать ? Или, как некоторые "полководцы": возьмём город, село, деревню к дню Октябрьской революции или дню рождения Ленина или Сталина ! Мне такое не надо ! Пусть пока немцы стоят в нерешительности: и нам не мешают и на фронте не воюют… И на хорошо – время работает на нас и немцам тоже – курорт для их солдат, да и только ! Правда мы им совсем уж расслабляться не даём: то тут, то там – плечо расстояния от Берёзы до Люсиново вон какое длинное: всегда найдется место для подвига ! Пусть и малого, но курочка по зёрнышку клюёт… И мы тоже – понемногу сносим в наши закрома…

База сворачиваем… Потихоньку-полегоньку, но я отчётливо понимаю – надо уходить: уже не одна "рама" в воздуха кружится: заприметят что с воздуха, а уж если на снимках что то увидят – прилетят бомбить. А там и до беды недолго ! Посбиваю я бомбёры – вот вам и место базы: бросят солдат и бронетехнику, да с воздуха будут корректировать огонь артиллерии ! Артиллерии ? Так я же её нигде не видел ! Значит ждут её прибытие ?! А это совсем плохо: снаряды силой не посбиваешь ! Так... Самолётами её не доставят. По дорогам своим ходом ? Не рискнут, да и далеко: от Бреста только до Берёзы 100 километров… А дальше ? Значит –поездом ! И с Кобрина на Берёзу и с Кобрина на Ганцевичи через Пинск-Лунинец ! А мы там даже и не отметились ни одного раза ! Непорядок… Пусть пока немчики готовятся нас прижать со стороны севера, а мы пойдем на юг и ударим там, где нас не ждут ! И сделаем финт ушами: якобы уйдём на юг – или на Украину или на Гомель ! Через Речицу ! Тем более туда идёт дорога с Пинска ! Но сначала нам надо навестить аэродром в Барановичах: и себя обезопасить и очередной привет товарищу Сталину послать. С поправившимися на свежем воздухе нквдешниками…

По старой, "протоптанной дорожке" ночью – "на ощупь" и "на цыпочках" вышли к аэродрому около Барановичей. А там – всё до боль знакомо: разве что охраны добавилось… И чего мудрить – старая, проверенная схема: я, в невидимости, уничтожаю охрану на одном из направлений; мой взвод, следующий за мной, "растекается по территории и подчищает за мной… А затем: ваше слово – товарищи грузчики ! То бишь бойцы подразделения… В этот раз у меня летунов набралось аж на целый штаффель – на 12ть самолётов… "Штуками" Сталина не удивишь – удивим двухмоторными Хенкелями ! Ну и в сопровождение – пару звеньев "худых" – мессеров… Для одной своей задумки – с дальним прицелом, придержал у себя четверых лётчиков высшей квалификации: они рвались туда – на фронт, но после моего разъяснения остались. Щекотливый момент: если бы не остались – пришлось бы их ликвидировать: о моих дальних планах не должен знать никто ! Транспортник в этот раз я отправлять не стал: два звена бомбардировщиков - шесть машин и четыре истребителя сопровождения. В бомбардировщиках один пилот: поднять и посадить машину… На рации – пара нквдешников и четыре командира из отчисленных, но вполне нормальных, просто претит им служить под сержантами и лейтенантами. Ну и пёрышко им в одно место, для лёгкости полёта… Отправил самолёты и вздохнул свободно: думаю дойдёт очередная посылка и Главнокомандующий не будет сильно гневаться ?!

В очередной раз чеша затылок на предмет: какую бы ещё пакость придумать гансам, вдруг с досадой хлопнул себя по лбу. Сильно так хлопнул – аж в глазах потемнело ! И я ещё считаю себя умником, да горжусь собой: где то там – в глубине души, а простейшей "подлянки" для немчиков, лежащей у меня под носом – и не заметил. В упор не заметил ! Я могу забирать у человека силу, превращая его в серый пепел. Так чего мне стоит превратить весь экипаж самолёта в тот же пепел и пусть себе летит родимый вперёд, на автопилоте – пока бензина хватит ! Ай да я ! Ай да сукин сын ! Да я так !... От такой перспективы возбудился так, что куда там простому сексу ! Да и непростому тоже ! Решил проверить. И как пыльным мешком по голове – О Б Л О М ! Именно так ! Расстройства начались с того, что дальность воздействия посылаемой мною силы ограничена – 6000 метров ! Шесть километров ! И всё ! А дальше огорчения повалили косяком… Пару часов старался превратить пилотов "рамы" в пепел – бесполезно ! Проверил на земле: за те же шесть километров выбрал экипаж танка, приданного блокпосту на усиление. И что ? Если я посылал в запертое помещение полкирпичика силы, а оттуда ко мне вырывался целый тайфун, то здесь – в боевой обстановке с боевым настроем вояки: будь то лётчик, танкист, артиллерист, пехотинец для его превращения в пепел нужно было потратить целый кирпичик силы ! А отдачи – хрен да маленько !

Нет – можно было, к примеру уничтожить водителя танка: вряд ли кто из экипажа мог его заменить, но танк при этом превращался в огневой ДОТ. Уничтожь ещё и наводчика пушки – на его место, наверняка сядет заряжающий ! А на каждого – по кирпичику силы, когда половинкой можно разнести танк на куски ! А как восполнять силу ? Нужны пленные и в состоянии сильного страха ! И в одном, тесном, закрытом помещении ! И сбивать на высоте самолёты не так то просто: кирпичик силы, разносящий тот же бомбардировщик на 2х-3х-4х километровой высоте, на шести тысячах метров по эффективности равняется снаряду максимум 50го калибра: попав в кабину, конечно там все разнесет и всех поубивает, а попав мотор – гарантированно его испортит, но и только ! Даже крыла может не оторвать ! А пуляться двумя кирпичиками силы по одному самолёту – непозволительная роскошь ! Так что не всё коту масленица – скромней надо губу свою раскатывать на подарок нечистой силы !!! Буду по старинке и правильно: меньшими затратами – лучший результат…

Немцы не делают пока сложных телодвижений в нашу сторону ну и я не наглею: мои бойцы пощипывают понемножку: то колонну пленных отобьют; то какой-нибудь небольшой караван с малой охраной… На железку не лезут: над ней всё время кружит "рама" странными кругами… Что то это мне напоминает, но вот что ? Не стал особо вникать – и без этого дел по горло ! Сегодня отправил роту новичков из последней большой группы пленных, освобождённой из дулага под Берёзой с простым заданием: взорвать рельсы перед паровозом; уничтожить охрану эшелона и погрузить в грузовики то, что нам интересно… Придал отделение бойцов снайперов; два Ганомага СЗУ – самоходные зенитные установки (все называют их самодельными…). Простое задание: сколько раз мы проводили такую операцию… И вдруг ! Радист прибежал очумелый:

- Товарищ капитан ! Командир роты новичков доложил: половина роты выведена из строя – убита или ранена ! Из десяти грузовиков – шесть выведены из строя и к движению непригодны ! Вскочил: как так ?! Задавать вопросы, уточнять – время терять ! Бросил радисту:

- Пусть отойдут и ждут меня ! Раненых на базу ! Тяжёлых – оставить ! И метнулся с отделением напрямик, огибая лишь болото и овраги… Меньше часа и мы на месте ! Командир подбежал ко мне, но я отмахнулся, присев к первому раненому – пока не до тебя ! Руки на рану и силу на излечение ! Одного подлечил, второго, третьего… Подъехал грузовик за ранеными: загрузили, отправили… Повернулся к белому как смерть командиру:

- Докладывай… - постарался, чтобы голос был ровным… Командир роты сбиваясь, запинаясь докладывал, а я – в душе, хотя верующий наверняка назовёт это грехом, радовался… Радовался тому, что послал сюда роту новичков, а не бойцов… Новичкам ещё три недели тренироваться до уровня бойцов, а если бы не их месте оказались бойцы ?! Потеря половины роты самых боеспособных бойцов ! Грех этому радоваться, но командир меня поймёт… Теперь я понял, почему свербило по кругам "рамы" в небе. Два разведчика выписывали в небе гигантские вытянутые восьмёрки, соприкасающиеся своими оконечностями. Так они покрывали наблюдением почти всю территорию от Берёзы до Барановичей ! И как только мои бойцы начали разгружать остановленный эшелон – из Берёзы по ним ударили 155мм пушки ! Максимальная длина полёта снаряда – 20 километров, а на 18 километров уже можно было стрелять прицельно ! А с самолёта – корректировать огонь, не подлетая на расстояние поражения зенитным орудием ! От места засады до Берёзы – 16 километров… Команда корректировщика и батарея 155мм пушек накрыла место разгрузки ! И ничего, что два вагона разлетелись вдребезги от прямого попадания снаряда; ничего что сотню метров рельс искорёжило – погибли мои бойцы; искорёжены грузовики ! Я отомщу ! Я страшно отомщу !

Вернулся на базу – меня всего трясёт ! От меня все шарахаются, как от чумного – не дай бог попасть под горячую руку ! А ту ещё крик в госпитале ! Вошёл в палатку, а там ! Стоит красная Грета; бледная Инга и немцы-медики жмутся к брезентовой стенке палатки… А на столе боец кричит:

- Суки немецкие ! Твари ! Ненавижу ! Всех вас надо к стенке ! Не дам себя трогать немецкой сволочи ! А сам в кровавых повязках…

- Чего кричим боец ? почему шумим в госпитале ? – спросил негромко.

- Да как же немцам позволили нас лечить ? – закричал раненый боец. Вижу – больно ему, он на "нервах" – как у нас говорят, но всё же… Смотрю ещё несколько бойцов поглядывают зло – от немцев же пострадали !

- Лечить им позволил я. А ты, значит, моё решение считаешь неправильным ? Уж не знаю – как я выглядел, но в палатке воцарилась тишина. – Они в нашем подразделении уже вылечили несколько раненых; сейчас лечат; дальше будут лечить… Они приносят пользу подразделению. А что ты сделал для подразделения, чтобы голос подавать ? Что ?!!! – не выдержал я. Повернулся к своим, стоящим за спиной:

- Вынесите этого… - ткнул пальцем в бойца – на воздух ! Поставьте ему лежак с той стороны, где не ходят эти… - ткнул пальцем в медиков – эти врачи. Повернулся к бойцу – Тебя будут лечить русские врачи. А как поправишься – отправлю из подразделения с лентяями и трусами !

- Товарищ капитан… - начал было боец, но я посмотрел на остальных:

- Есть ещё недовольные моим решением ? Желающие – на воздух !

Посмотрел на карту у себя в землянке… Нет – всё же немцы – молодцы в военных действиях ! Их бы усилия, да в нужное русло ! Нашли простое решение вопроса – временное, конечно, но нашли ! У моста через Муховец поставили укреплённый пункт и батарею орудий. В Берёзе по батарее на входе и выходе. В Ивацевичах – то же самое. У моста через Щару – такой же укреплённый пункт. И в станции Лесная стоит батарея ! И средства усиления ! Эти батареи перекрывают всю железную дорогу от Кобрина до Барановичей ! Вот так просто ! И бить они могут в глубь леса на двадцать километров ! А в небе висят корректировщики – по снаряду им в мотор ! И что делать ? Атаковать ? А нас там уже ждут… Мне тоже сверху видно всё: окопы полного профиля; противотанковые пушки – мелкие, правда: 37мм, но для нас хватит ! Через соседнюю – севернее, дорогу: Кобрин-Пружаны-Ружаны-Слоним, до которой мы не дотягиваемся, подвозят и подвозят усиление – даже танки пригнали ! Стоят в вырытых местными землекопами капонирах – только башни со стволами торчат ! И копят силы для карательной операции… Это сейчас они "добрые" – не идут с огнём и мечом, не разбирая – кто прав а кто виноват: не достали их ещё, как в конце года и ли в следующем ! Поэтому и ищут место нашего базирования, чтобы ударить наверняка ! И местных во всю пристегнули к розыскам: вознаграждение объявили ! Пришлось разослать "охотничьи команды" во все концы: поймали такого поисковика – ищет что то; подозрителен - расстрел на месте ! И хочется отмстить, но погожу… Надо новичков и больных поднять ! Потому и тяну время – насколько можно… но конец уже близок: день Х уже назначен ! И увы – не мной: сам умудрился прочитать подписанный документ. Жить нам спокойно осталось четыре дня…

Ну что ж – за четыре дня можно многое успеть ! Новички – перейдут в стажёры; рекруты – в новички… Больные, надеюсь – поправятся настолько, чтобы самостоятельно передвигаться, хотя бы в пределах базы… А нам ?! А нам надо прожить эти дни красиво – так, чтобы долго помнили ! Уже нас обозвали Призраки леса ! Романтично ! И грозно ! Вот и будем достойны !

Пехотный батальон следовал к станции Берёза аж из самой Франции ! Солдаты – через унтеров и фельдфебелей узнали – не на фронт, а на подавление сопротивления оставшейся в окружении небольшой но умелой русской части… Молодым было весело, а старики ворчали: хлопот будет много, а денег и почестей… Это не город взять на штык ! За уничтожение окруженцев крестов не дают и землями не награждают… Вот так – за разговорами, приближались к месту разгрузки. По словам всезнающих фельдфебелей, осталось ехать всего полчаса…

Первый пассажирский вагон вдруг вскинул переднюю часть, словно норовистый скакун встаёт на дыбы ! В полу разверзлась дыра, в которую ворвался огонь, свистящие стальные осколки, нестерпимый жар ! Второй вагон сорвался со сцепки и полез, словно кобель на суку, на опущенный зад первого вагона ! Третий – от взрыва прямо под центром, подлетел в воздух и переворачиваясь, рухнул на землю… Взрывы стокилограммовых авиационных бомб рвали металл вагонов, людскую плоть словно картон ! Вспышки пламени, свист осколков… Мало кому из "французов" удалось выжить в этом аду ! А лес, тянувшийся вокруг дороги молча смотрел на уничтоженный батальон и довольно перешёптывался кронами деревьев…

Длинная колона бронетехники, грузовиков, броневиков и тягачей с огромными пушками выехала из Барановичей рано утром. 70 километров – столько нужно было пройти колонне по негостеприимной белорусской земле, где в лесах скрывались эти безжалостные неуловимые Призраки леса ! Но эта колонна им не по зубам: четыре танка T-III; шесть Бюссингов; Ганомаги – нападать на такую колонну – чистое самоубийство ! Так думали солдаты, трясясь в кузовах грузовиков и Ганомагов. Доберёмся до цели без происшествий – успокаивали они себя. Больше половины пути уже пройдено: до места дислокации – Ивацевичей всего ничего: рукой подать ! Снаряд до башни головного танка долетел раньше звука выстрела крупнокалиберной пушки. Взрыв снаряда вырвал башню с поворотного круга и перекосил набок ! Опушка леса – метрах в четырёхстах, расцвела орудийными вспышками – снаряд за снарядом рвал железо и сталь грузовиков, танков, броневиков ! Вспыхнул от прямого попадания бензовоз – праздничным салютам взметнулось вверх желтое пламя, обрушившееся на землю, технику, разбегающихся солдат потоками горящего бензина ! Ударили пулемёты, прошивая такую тонкую защиту, как брезент кузовов… И на полу, за деревянным укрытием бортов тоже не было спасения: что такое деревянная доска для доброй немецкой пули калибра 7,92 миллиметров. Огонь пушек, пулемётов смолк так же внезапно, как и начался, а на раздолбанной взрывами дороге догорали, кричали, корчились от боль те – кому не повезло умереть сразу ! И лишь немногие счастливчики выползали из воронок, кювета, кустов, обводя безумным взглядом картину побоища…

Машинист паровоза тянущего двадцатичетырёхвагонный состав с танками, броневиками, бронетранспортёрами, увидел цифру на столбике, стоявшем возле железнодорожного полотна и, вздохнув с облегченьем, вознес благодарственную молитву Деве Заступнице: до Ганцевичей – восемь километров: считай прибыли… Работа уже не казалась ему такой простой и доходной, как началась с приходом немцев… Рассказы, слухи – один страшнее другого росли и ширились по ближним веткам железной дороги: то одна, то другая паровозная бригада больше не выходила в рейс – исчезала убитой или расстрелянной этими страшными партизанами… Сильный удар в задний буфер паровоза швырнул машиниста прямо на рычаги управления, больно ударив по рёбрам и разбив в кровь лицо. Он оттолкнулся от вдавившихся в тело железяк и выпрямился. Вроде цел… - мелькнула радостная мысль… Повезло ! Сквозь текущие с рассечённого лба струйки крови увидел: ему – повезло, а вот помощнику… В нос ударило горелым мясом: во время удара помощник открыл дверь топки, чтобы заглянуть: надо ли подбросить угля или хватит до станции… Увидел: удар швырнул его прямо головой в топку – по самый зад ! За паровозом, на переднюю платформу, лишившуюся передней оси, вырванной попаданием 76мм снаряда Т-34, налезали следующие за ней платформы с техникой… А снаряды рвались на платформах, куроча, разрывая технику Вермахта, так необходимую для проведения карательной операции против Призраков леса ! Взрыв вагона со снарядами, следующего последним, вырыл огромную воронку на месте железнодорожного полотна и швырнул пару платформ далеко в сторону – вместе с содержимым ! "Раме" – проплывавшей в это время над приближающимся эшелоном, не повезло ещё раньше: за несколько секунд до начала обстрела кирпичик силы, влетевший в кабину пилотов искорёжил и уничтожил всё, что в ней было – в том числе и лётчиков ! А пара наблюдателей в фюзеляже с ужасом глядели друг на друга, чувствуя как самолет стремительно несётся к земле !

Мы уходили… Уходили, оставляя привычную нам базу… Уходили, покидая гостеприимную, щедрую на укрытия белорусскую землю… Мы уходили не потому, что испугались разгрома: мы могли многое ещё натворить на горе фашистам ! Мы уходили потому, что так было нужно ! Потому что мы нужны были там – на востоке ! Потому что нас ждали там: не знали о нас, но ждали ! Ждали нас, ждала – я надеюсь и меня ! Ждала меня, не подозревая даже о том, что она ждёт… Меня ждёт !

Декабрь 2017год

Конец первой книги

Продолжение следует…

Алекс Бочков

Мы спросим за все ! - 2

Путь на восток

Книга вторая

Аннотация

Подразделение Николая Евченко, попавшего в тело капитана погранвойск Николая Марченко в самом начале войны, ушло из Белорусских лесов на восток. Ушло не спасаясь от гнева немцев, которым оно сумело изрядно насолить, а в связи с необходимостью… Их ждут там, где части Красной Армии не справляются с напором Германской военной машины, откатываясь всё дальше назад: огрызаясь, нанося болезненные контрудары, но – отступая… Ждут те, кому надоело отступать потому, что армией руководят неумехи, карьеристы и бездари ! Не все, но для немцев таких много и не надо: всего лишь одного – на месте прорыва ! И Николай Евченко хочет это изменить ! Своим примером; своим подразделением, разросшимся до полноценной дивизии… А ещё он верит, что и его ждут там – на востоке, даже не подозревая, что ждут именно его – человека из будущего, обретшего не объяснимые, для простых смертных, способности ведьмака…

Алекс Бочков

Путь на восток

…Но не забыть нам никогда

К своим ведущую дорогу…

И этот бой – среди полей

Короткий, как клинок кинжала

Когда кого то из парней

Слепая смерть к себе забрала…

Голубые береты. Память…

От автора

Так уж вышло – с детства приучен, а потом и самому понравилось читать. А сейчас – читаю, в свободное время, для повышения словарного запаса, обновления тем для осмысления прошедших событий… И чем больше читаю, тем больше… нет – не поражаюсь: устал поражаться – скорее уж удивляюсь: ну как можно быть такими "близорукими", непонятливыми, некомпетентными, нелогичными и ещё многими, многими не… Очередной опус…" Своих не сдаём…" Мелодраматичные и душещипательные – для жвачных, розовые сопли опускаю: кому то это нравится… Но вот рассуждения, осмысления, понимание допущенных ошибок старших командиров РККА Белорусского военного округа Павлова, Хицкилевича, появившихся у них благодаря нашему попаданцу, автоматически повторяющему им – что особенно заметно понимающим, выдержки из Устава РККА, благодаря которым и начинается победоносное поражение войск Вермахта - убивает своей тупостью ! В реальности город Белосток окружён уже 25го июня, а у автора там тишь и благодать: немцев почему то нет. Вообще близко нет ! А сцена с диверсантами, расписанная так, что поневоле скупая мужская слеза вытечет из глаз, а уж у женщины – так вызовет целый водопад: как нехорошие диверсанты, обязательно прибалты, насиловали и резали всех, кто проходил и проезжал мимо – и гражданских и военных… Насиловали, понятное дело женщин – не мужчин, хотя не удивлюсь и такому в очередном опусе какого-нибудь "продвинутого" автора …

Автор здесь перепутал, для красоты изложения и закрученности сюжета, айзацкоманды СС и диверсионные группы. Почему такое возмущает ? Ведь эти опусы – по другому не назовёшь, читают десятки тысяч и у них формируется отсутствие правильного понимания реалий того – военного времени, а эти самые реалии ой как нам всем могут вскоре понадобиться ! Не хотелось бы, но… А со страниц книг, газет, интернета и экранов телевизоров прямо льётся поток таких вот несуразностей и ещё чего покруче ! В одной из книг – напечатанных, между прочим приличным тиражом, пара наших – вполне себе нормальных мужчин, ни разу не крутых спецназовцев, вырезают вдвоём целый танковый батальон - ножами, правда ночью: переходя от палатки к палатке… Каково ! Бойтесь враги: уж если простые мужички такое вытворяют, то что с вами сделает спецназ !

А называется это просто и незамысловато – шапкозакидательство ! Царская Россия испытала на себе этот эффект: русско-японская война 1905 года; после перестроечная Россия – вход в Грозный под новый 1995 год; современная Россия – обстрел миномётами и атакой беспилотниками базы в Сирии… А ведь это шапкозакидательство формируется именно так: везде, понемногу, но часто… Пора бы задуматься над этим и читателям и, главное - писателям…

Начал свое недовольство с поведения красных командиров Хицкилевича и Павлова – их понимания причин поражения и выхода из создавшегося положения при помощи советов попаданца из нашего времени. Да не могло у них наступить осмысления и "прозрения" ! Так же, как не могло наступить прозрения у сотен высших командиров РККА, приведших армию к чудовищному поражению 1941го года – хоть приставь к каждому по такому "умному и напористому" попаданцу, как у многих авторов. Почему ? Да потому, что иудейская – не еврейская, а именно иудейская философия, навязанная народам бывшей Российской империи, совершившими Октябрьский переворот, в дальнейшем именуемый Октябрьской революцией, иудеями, пришедшими к власти – за 13 лет существования не только пустила корни, но и дала обширные всходы ! Эта самая философия, прививаемая ими различными способами - главным образом насильственными, вырастила в руководстве и среде старших и средних командиров не полководцев и даже не военначальников – военных чиновников ! Такие не могли поменять свои взгляды, переосмыслить свое поведение – только по приказу вышестоящего начальства ! А авторы их облагораживают, так же как и думают за Сталина при решении им стратегических вопросов…

Может скажу кощунственное, но отстоять Москву, остановить немцев и отбросить их от столицы; совершить небывалый подвиг смогли не простые бойцы и младшие командиры, а те полководцы, которые появились после жестоких кровопролитных месяцев страшного 1941 года ! Если кто то думает, что я начну перечислять громкие, хорошо известные фамилии – ошибаются ! Эти полководцы – малоизвестные или совсем безвестные командиры взводов, рот, батальонов – в редком случае полков ! Именно они смогли, после того – ОГРОМНОЕ СПАСИБО ВЕРМАХТУ "ВЕЛИКОЙ" ГЕРМАНИИ, как немцы выбили, пленили, приняли к себе этих военчиновников и предателей, из тех самых военных, считающих себя Командирами ! Сколько там сдалось и попало в плен ? Больше сотни только генералов разных уровней ! А сколько погибло по глупости, тупости, трусости и самомнению? А сколько десятков сотен, если добавить сюда полковников и подполковников ? Вот после этой чистки и смогли вздохнуть, да действовать посвободнее, поинициативнее эти самые полководцы, собирая вокруг себя, направляя, вдохновляя на подвиги бойцов и сержантов ! Правда – получилось как всегда несправедливо: тех, кто мог стать настоящими полководцами, командиров служащих по принципу …отец солдатам… те же немцы повыбили намного, НАМНОГО больше ! Кто то помнит пословицу: стадо львов, под руководством барана всегда проиграет стаду баранов под руководством льва ! Не подумайте – ни в коей мере, что под баранами я подразумевал наших бойцов и младших командиров ! Хотя – и в этом тоже есть доля истины… То "пушечное мясо", которое гнали на войну военкоматы: безграмотное, не умеющее говорить и даже понимать простые команды – зачем оно было нужно на фронте ? Чтобы уменьшить боезапас немецкой армии ? А ведь везде – во всех городах и республиках Союза было достаточное количество военнообязанных, которые могли быть достойными бойцами и младшими командирами. Только их родственники ну никак не видели их на фронте, а тем более в окопах ! Хотя – если при штабах да складах или в агитбригадах да в полит органах… Жаль, что места вычищенных немцами тупиц, неумех, считающих себя великими полководцами, занимались такими же военчиновниками и дальше: и чем ближе к победе – тем таких становилось всё больше и больше ! Не верите ?

Русская семёрка "выдала" как то статью одного такого вот кабинетного "умника": Как 55 морпехов Николаев взяли… Наткнулся на такое – и не поверил: ну не могут, даже морпехи – взять город Николаев таким числом ?! Открыл сайт, начал читать статью… Точно: заголовок – замануха ! Не город морпехи захватили, а элеватор…

Для тех, кто не в курсе – элеватор, это место где перерабатывают зерно в муку и хранят эти зерно и муку. И находятся такие элеваторы – на окраине города. Ну – с этим понятно… Дальше автор, банально передравший статью из военного журнала или газеты того – военного времени, повествует о мужестве и героизме морских пехотинцев, оттянувших на себя целый полк немцев ! Ну тупость и идиотизм, для тех, кто хоть немного понимает, о чём идёт речь… Достаточно представить себе длину периметра такого элеватора – 300-500 метров. А в полку полторы тысячи человек, да пулемёты, миномёты, орудия ! О танках – хотя бы парочке я вообще молчу… Но главное то не в этом ! По разработке штабных "знатоков" в операции, согласно приказа сверху, должны были участвовать 122 бойца и командира. И такие были отобраны и были отправлены принимать участие в операции. А до конечной точки – элеватора города Николаев, добралось 55 морпехов ! Думаете – прорывались с боем, теряя по дороге убитых и раненых товарищей ?! Ага – как же: добрались без одного выстрела, тихо, как и было задумано… А почему же только всего 55 ?... Плавсредств для перемещения по реке не нашлось ! Из тех, подручных, что нашлось, что то дошло с десантниками, а что то затонуло, перевернулось по дороге, похоронив в воде так необходимых в атаке бойцов, боеприпасы… Каково планирование ?! А нормальное, обычное планирование штабных умников, подхваченное такими же умниками-командирами: Выполнить и доложить ! Вот об этом бы и надо было написать ! Да поярче, покрасочнее, чтобы читатели знали: кто на этой войне кровь проливал, не жалея себя, а кто прятался за их спинами, тёплые, безопасные сиденья под задницей сохраняя ! Ну так автору же не это заказали и денежку пообещали заплатить – не за это ! Вот он и не акцентировал на этом внимание ! А подчеркнул мужество и героизм – причём переписанный из агит статьи… Таких агит статей военного времени, тупо переписываемых современными "журналистами", описывающих то, чего не могло быть в действительности – по крайней мере так, как описано – очень и очень много ! И Русская семёрка идет по таким статьям впереди всех ! А может я к другим сайтам не присматривался ?... Так вот я считаю – в отличие от многих, даже маститых авторов: не надо в книгах розовых соплей и описания псевдогеройства и псевдопатриотизма наших предков: слова разят не хуже пистолета – сказал один из поэтов, а надо ярко, красочно, доходчиво рассказывать о том что было на самом деле, или могло быть – в реальности ! Пусть и плохое… Но только не так, как это делают проплаченные "писатели" типа Резуна-брехуна, который Суворов; Солонина, который Марк; Бешанова – который вообще не пойми кто… Только реалии военной и фронтовой жизни, пусть и слегка приукрашенные. Но – только слегка…

Уделю немного внимания комментариям и "комментаторам"… О профессиональных троллях ничего говорить не буду – они зарабатывают себе на хлебушек – как умеют… А вот о тех, кто кроет авторов матом, да бессвязным: читаю таких и мне смешно, а вот авторов таких комментов -… откровенно жалко… Это в голопузом детстве мы, детвора, считали: говорить матом, ругаться (не ругать – могло прилететь так, что мама не горюй) – это круто, по мужски, по взрослому ! Чуток подрос и понял: мат – что бы там не говорили маститые авторитеты – это скудность ума ! Не может человек выразить свою мысль связно и достойно – переходит на мат: и вроде бы так более понятно, но – это язык быдла. Раньше – в СССР, мат был там, где уровень интеллекта и воспитания был крайне низок. Сейчас – это вновь признак крутости и… тупости… Деградации личности и нации… Но в комментариях таких "комментаторов" не только убогость, но и личные комплексы и фобии лезут на свет из всех щелей ! Проще говоря: у кого что болит, тот о том и говорит… А ещё, прямо таки чувствуется, ощущается неприкрытая зависть и злоба: зависть к тому, что вот кто то может; написал, а он – не в состоянии… Я, по своей работе как с таким "умниками" сталкивался – сразу спрашивал: а что ты сделал сам, лично ? Предъяви результат ! И всё сразу становилось ясно: на такого незачем тратить свое внимание время и нервы…

Другая крайность и тоже из-за убогости, недостатка образования и скудности мышления… Есть бумажные книги; появились электронные, а сейчас уже – говорилки… Последние я не приветствую, но может быть – тоже сделаю… Наверное… Дело в том, что авторы – хорошие авторы пишут так, чтобы читатель мог, читая, представлять себе действие сюжета так, как он себе хочет: и героя и героиню такими, какими бы хотелось; поведение и обстановку вокруг – такими, каким они видятся читателю ! Как это здорово, когда читатель живет мыслями, действиями, поступками, мотивами героев, представляя себя на их месте ! Например на концерте читатель может видеть и переживать песню глазами и ушами зрителя, исполнителя, и героя романа: видеть лица слушателей – разве это не наслаждение ! Про любовные сцены я, из скромности, умолчу… Но, для этого нужно воображение и культура – тогда комментатор показывает на шероховатости изложения, языка написания или скудность сюжета, помогая автору писать ещё лучше. А комменты типа: убейся об стену… полная херня… нечитаемо… очень плохо… - показывают скудность ума комментатора – я уже не говорю о банальном мате…

Флибуста в этом идёт впереди планеты всей ! И главное: когда я, начинающий автор, пытался выложить туда свои первые книги, то получил незамысловатый "совет": книга – говно, не пиши больше, а сейчас на её сайте шесть моих книг: наверно взяли с других сайтов библиотек, чтобы дать "пищу" для своих "читателей"… Так что пожелание тем, кто так "комментирует" – не напрягайте свои подушечки пальцев, печатая чушь: каждой книге – свой читатель…

Последнее. Непонятно с чего – видимо многие "комментаторы" смотрят в книгу, а видят фигу. Я очень хорошо отношусь к Сталину и считаю его если не самым лучшим правителем на всей Земле за весь период разумного человечества, то ужв тройке лучших – без вопросов! Но вот что скажу хулителям-"всезнакам" Сталина: люди такого уровня не совершают ошибок, как пишут многие кабинетные писаки и доморощенные ведущие – они совершают проступки и не всегда по собственному желанию. Хотя… есть ошибка и у Сталина, такая же, как и у Гитлера: они оба считали, что они умнее и хитрее иудеев ! Не тех, которых потом стали называть евреями, а тех, кто является сейчас теневыми хозяевами мира ! Призрачными теневыми хозяевами: их власть легко устранить и единственный, кто может это сделать – это Россия ! Не Китай, хотя и он ведёт борьбу с Америкой: Китай уже приучили, бросив ей косточку – позволив ввести юань в число мировых расчётных валют. А вот с Россией ничего сделать не могут – пока… И "ошибки" президента России, которыми дерьмократы всех уже достали – это не ошибки, а проступки и не всегда личные: мы многого не видим и не знаем. Так что читатели – не сотворяйте себе кумира: все мы грешны… Я, к примеру, пожимал руку, ещё в СССР, Генеральному секретарю ЦК партии нашей республики, но не скажу, что после этого месяц я не мыл руку, которую он пожимал. И неделю тоже…

Что касается Лаврентия Берии… Один "умник" назвал его лучшим кризисным менеджером времён Второй Мировой войны; другой, видимо желая получить гранд для издания книги, назвал его лучшим менеджером 20го века… За ним, лучшим военным кризисным менеджером кто то назвал Жукова… Так вот: если уж называть лучшего кризисного менеджера, так это Сталин. А Берия – исполнитель, второе лицо и уж точно не самый лучший ! Те, кто его так назвал, не видят и не понимают, или лукавят: Берия пользовался полной поддержкой Сталина в государственных делах, которые тот ему поручал, а это очень много стоит ! А кроме этого у Берии был мощнейший рычаг влияния: как поощрения, так и наказания – НКВД и НКГБ. И конечно: тут не убавить и не прибавить – он работал на износ, не жалея ни себя, ни подчинённых !

Для тех, кто не понял о чём я – поясню: два молодых человека начинают одинаковый бизнес – продажа машин, к примеру… У одного: папа чиновник высокого ранга; мама – серьёзная должность в академии МВД; один дядя – высокий чин в налоговой; брат матери – неслабый банкир с серьёзными финансами… А второй ?… Он умён, грамотен, оборотлив, коммуникабелен… И кто, по вашему, станет вскоре монополистом в этом виде бизнеса ? Вот то-то и оно… Так и с Берия: если он такой лучший, то что же тогда он совершил, после смерти Сталина, столько ошибок, которые привели его к гибели ? Амнистия 1953 года; желание объединить Германию, да не под нашим контролем – отдать врагу то, что получено немалой кровью наших солдат и офицеров… И неумелое маневрирование в структуре власти, позволившее подняться на вершину Никите Хрущёву…

Герои моих романов "Лучшие из худших" и "Мы спросим за все !" стараются предотвратить многомиллионную гибель советских граждан; неосознанное предательство казаков и детей раскулаченных: как считают нужным и как умеют, а заодно готовят почву для того, чтобы в послевоенном Советском Союзе все жили по принципу социализма: от каждого по способности - каждому по труду, а не по иудейской философии: хапай как можешь и сколько можешь – только не попадайся ! И в наше время этот лозунг актуален, иначе – получим, не дай бог, конечно, вторую финскую или ещё хуже – начало 1941 года.

Возможно – моему герою удастся убедить, показать, объяснить, то, что скрывают или не показывают другие... Уж как получится…

Глава первая

Хлопнуть дверью уходя – это обязательно…

Завтра утром – день Х… Немцы начнут очистку белорусских лесов от нас – Призраков Леса: страшных русских варваров, от которых не спасает никто и ничто ! Примерный район поисков хоть и велик, но уже сужен до возможного предела на карте ответственного за наведение порядка на подконтрольной ему территории…

Завтра спецбатальон егерей – уже новый, присланный взамен исчезнувшего в белорусских лесах и горящий праведным гневом – покарать русских бандитов, войдет поисковыми группами-отделениями, на всём протяжении от Берёзы до Ганцевичей. А подпирать их, быть готовыми тут же прийти на выручку, будут три батальона пехоты, раскиданные побатальонно в Берёзу, Ивацевичи, Ганцевичи… И дальнобойная артиллерия: по двум взводам – 8ми 150 мм орудиям на каждой станции. Мало 8 орудий ? Да как сказать: в минуту каждое выпускает 8-10 снарядов… Да помножить на восемь… 65-70 снарядов в минуту ! Это уже реально много, учитывая калибр: разлёт осколков – не меньше 100 метров. В радиусе ! Правда в лесу этот разлёт намного меньше, но тем не менее… И ещё три Хеншеля HS-126 – самолёта разведчика, повиснувших над местом проведения операции ! Серьезный подход – впрочем как и все, что делается немцами…

Очень хотелось отомстить немцам за половину уничтоженной роты новобранцев, да и егерей уничтожить, чтобы они другим "жить" не мешали… Очень хотелось, но… Что мы поимеем ? Потери в людях и технике – бесспорно: эти егеря уже предупреждены, да и подпирающие их батальоны – не мальчики для битья… А ещё артиллерия и стоящие на аэродромах Барановичей и Бреста – лично проверял, готовые к вылету штаффели бомбардировщиков… И повисшие на хвосте наших отступающих колонн на восток немцы – свежие силы, подтянутые или снятые с эшелонов… Прям как Красная Армия, отступающая от границы и попадающая из одного котла в другой ! А что в прибытке ? Дважды разграбленные нами станции ? Да они ещё "мясом" обрасти не успели ! Нет – такой компот мне не нужен ! Вот поэтому вчера, после обеда, ушли с базы в дальний рейд две роты с важным, "правительственным" заданием… Очень важным для меня ! А два моих комбата, поручив замам подготовку, засели каждый у себя в палатке, разрабатывая; уточняя; сверяя свои намётки с моими - пути, которые должны пройти их батальоны. Сначала, когда узнали, что им предстоит – ужаснулись, но молодость берёт своё: втянулись в разработку, поверили и в свои силы и в мудрость командира ! А я их подгонял, да поругивал – для профилактики, само собой…

Мои механики – мастера на все руки, трудились, не покладая рук – в буквальном смысле: в две бригады, сменяясь только на еду и сон… Стонали, матерились, но я сказал – надо мужики ! В дороге отоспитесь, обещаю ! И они справились: все имеющиеся у меня зенитные орудия были установлены в кузова Ганомагов и танков Т-II – все 36 орудий ! Теперь есть чем прикрыть наши колонны на марше…

Целый дивизион самоходок ЗСУ – зенитных самоходных орудий, по моей классификации: взвод, рота, дивизион… Следующим идёт полк, но до него нам далеко, хотя – всё зависит от наличия Ганомагов, малых танков, зенитных орудий 37мм. Наберём, думаю – с божьей помощью и нашими успешными действиями !

Многострадальный аэродром Барановичи ! Дважды захваченный; дважды разграбленный… Но быстро восстановленный немцами – он же перегонная точка для транзита истребителей и бомбардировщиков на фронт… Во втором захвате я, как серьёзный шахматист, думающий на много ходов вперёд, дал немцам обманку: после захвата аэродрома, при свете прожекторов, минёры разминировали проход в самой дальней от въезда стороне, удобной для подъезда грузовиков и с той стороны, на поле, заехало несколько грузовиков. И выехало, прилично наследив… Так что немцы остались уверены: враг проник со стороны леса, разминировав полосу сначала для нападающих, а потом и для грузовиков… И, естественно – обнесли периметр двумя рядами проволоки со стороны леса; вырубили лес на 200 метров и поставили там дополнительные пулемётные точки и запустили парные патрули… Мышь не проскочит ! А уж лесные бандиты – тем более ! Что ж – пусть надежды питают аэродромную обслугу и охрану: нам же лучше !

Сегодня – в вечерних сумерках снимаемся с базы: всё готово, упаковано, привязано… В небе, безостановочно кружит Хеншель – самолёт-разведчик, выискивая следы обитания этих дьявольски хитрых и неуловимых Призраков Леса… Не будем давать им повода для радости… Уходили в ночь тремя колоннами, собрав всю бронетехнику и грузовики – ни ржавой гайки врагу ! В лагере оставил 32 бойца, командира и дам лёгкого или ленивого поведения, снабдив их самым необходимым и посоветовав – идите на юг и там оборудуйте себе лагерь… И воюйте с немцами… Они, конечно, могли сдаться и всё рассказать немцам ? Да на здоровье ! База была поделена на сектора и проход из сектора в сектор был запрещён без моего письменного разрешения ! Что они могут сказать – тем более они на базе были всего то несколько дней… Самый сложный и длинный маршрут у Молодцова – станция "крест" Лунинец: с запада железнодорожная ветка с Бреста; с севера – из Барановичей; с юга из Украины и уходит на восток – к Гомелю… И главное – не пуганная, нетронутая ещё никем ! Для нас себя блюла красотуля ! Вот и отдал её Молодцову – парень смелый, решительный – думаю справится, не посрамит советский Спецназ и его командира ! А я помогу… Нет – "свечку держать не буду" и советы давать тоже: всему, что надо научил, растолковал, показал… Теперь – пусть сам…

Рощину – снова Ганцевичи… На его недовольное ворчание пояснил:

- Ты старшина, уже там был. Каждый закоулок и тропку знаешь. Кого, как не тебя посылать ? И чего ворчишь – проникнись ! Самое важное и ответственное тебе доверяю – добавил я, чтобы он осознал – основной караван с техниками, медиками, запчастями и прочими важными приблудами ! У тебя – самый короткий и безопасный маршрут. Мы его прикрываем с двух сторон, беря огонь на себя… Ибо я взял себе самое трудное – областной город Барановичи… Ну и вооружение у каждой группы – вполне достаточное для решительного марша по тылам немцев: у Молодцова пять рот; 18 танков разных марок; 20 самоходок Ганомаг с 37мм зенитными пушками – 5 взводов. У Рощина поменьше: четыре роты; 16 танков и 12 ЗСУ на базе танков Т-II. И по роте охраны колонны из новичков у каждого… У меня состав послабее, не смотря на то, что цель у нас серьёзная – областной город: три роты и моя личная; десять танков и четыре самоходки ЗСУ. Так я сам, как атомная бомба ! Даже ещё страшнее. Думаю – справимся… Должны. Обязаны !

Рощин и Молодцов ушли одной колонной; переправились через реку Щара в двух местах, чтобы не мешать друг другу и разошлись: Рощин на восток, а Молодцов – на юг… Моя колонна, дойдя до железки, разделилась на три части: первая, самая маленькая – ушла со мной к станции Лесная, где немцы расположили штатлаг – постоянный лагерь для пленных и в нем, по моим подсчётам – более полутора тысяч пленных. Я с собой взял двенадцать пустых грузовиков; Молодцову – досталось десять, а Рощину – шесть … Им обеим строго настрого приказал: с собой брать только тех пленных, которые изъявят желание идти с нами до конца ! Сомневающихся, хитрых, шибко умных или берущих на горло – оставлять безо всякой жалости ! За излишнюю жалость и попустительство спрошу строго ! Ни к чему нам проблемы с пленными – у самих проблем будет выше крыши ! Полпути мои проехали; половину – последнюю, прошли пешком, оставив машины: шум мотора ночью далеко слышен… Взяли и спящих охранников и отдыхающую перед заменой смену довольно быстро: там, где крепко спали – работали ножами мои бойцы, а туда, где сон был тревожным – заходил я… Затем так же тихо сняли часовых на земле, а я поднявшись по ступенькам на вышки – снял охрану там… Моей роты в два отделения вполне хватило на взвод охраны лагеря. А на станции взвод расправился со спящим взводом. Правда без стрельбы не обошлось, но всё закончилось быстро и малой кровью у наших: двое легкораненых. Они ещё и нагоняй от меня получат при разборе их действий ! Первая часть операции завкршилась…

Прожектора, работающие от генератора освещали темную массу пленных, зашевелившуюся при звуках далёких выстрелов…

- Товарищи красноармейцы и командиры ! – громко начал я – Спецназ СССР провел операцию по освобождению пленных. Те, кто проснулся и услышал меня – разбудите тех, кто спит… Говорю один раз, повторять не буду… Движение в яме усилилось, тёмная масса заколыхалась, зашепталась, загудела…

- Я предлагаю вам всем три возможности на выбор ! – продолжил я, увидев, что масса внизу пришла в относительное спокойствие.

– Первое. Желающие остаться в лагере – остаются внизу… Второе. Желающие уйти – могут уйти туда, куда захотят. Но только после тех, кто уйдёт с нами… Третье. Кто хочет драться с немцами, кто хочет отомстить им за вероломное нападение на нашу мирную страну -выходит и идёт с нами ! Но ! – сделал упор на внимание – беспрекословное выполнение приказов командиров, под чьим начальством вам придётся служить. Нарушения будут сурово наказываться ! И ещё: хитрым, ленивым, трусливым и хитромудрым – лучше остаться в лагере… Начнём с третьих: кто хочет служить Родине в моем подразделении – выходите…

- А что значит выполнять беспрекословно ? – раздался вопрос из темноты… - И в каком роду войск служить ? – прозвучал второй…

- Задавший первый вопрос пусть остаётся в яме: нам сомневающиеся не нужны ! По второму вопросу: нужны все специальности, даже гражданские – и им найдётся дело ! Итак – кто хочет послужить Родине – выходите… Потянулся тоненький людской ручеёк… Бойцы отводили выходивших из ямы; вручали по маленькому куску хлеба с кусочком сахара и наливали в кружку воды… Остановил молодого парня в изношенной гимнастёрке:

- Я же сказал – задавшему первый вопрос оставаться в яме ! – Я узнал его по ауре, вспыхнувшей время вопроса…

- Да я просто спросил… - смутился парень.

- А я тебе просто ответил… - и оттолкнул его в сторону…

- Товарищ командир ! Ну не оставляйте меня здесь ! Я же не со зла – без злого умысла спросил ! – заканючил парень. Глянул – по ауре он из хитромудрых: увидел, видимо, поднимаясь, что кормят и поят – вот и решил прибиться – а дальше видно будет…

- Или ты идёшь вниз, или останешься тут лежать – мёртвый !

- Да провалитесь вы со своим освобождением ! – зло выпалил парень. Я хищно оскалился, потянулся к кобуре. Хитрован метнулся вниз – в яму: подальше от грозившей опасности. Ручеёк замер…

- Не хочу иметь у себя таких вот хитрованов… - пояснил добродушно – сначала он задаёт вопросы, а потом оказывается он не так понял… Ручеёк вновь потёк из ямы наружу… Бойцы отсортировывали самых слабых, помогали забраться в кузова прибывших грузовиков, уминая в кузов как можно больше стоячих, благо ехать совсем ничего – не более получаса… Уминали и отправляли к основной группе. Первая партия ушла; пока сформировалась, поела вторая партия – подошли грузовики… Взвод, чистивший станцию, ушёл своим ходом – вернувшиеся грузовики их подберут на обратном пути… Раненые уехали первой ходкой. Мы ушли последними. За нами стали вылезать из ямы оставшиеся. Что они будут делать дальше – их проблемы…

Прошли половину дороги и нас подхватили вернувшиеся за нами грузовики. Доехали до остановившейся в лесу колонны. Подошёл к сидящим на траве и, уже неспешно кушающим пленным – бывшим пленным. Кто то начал подниматься, но я показал жестом – сидите…

- Товарищи бойцы и командиры. У меня к вам просьба… Мы тут отлучимся ненадолго – повоюем немножко и вернёмся… А вы пока посидите тут – нас подождите… - добродушно пошутил я.

– И вот ещё что… Если вдруг кто то передумал – просьба не уходить тайком в темноту – вы нам можете сорвать операцию ! Вернёмся: кто передумал – может остаться: никаких мер к отказнику приниматься не будет… Осталась колонна; рота бойцов; полроты охраны и 1200 пленных. Бывших пленных. А нас ждал аэродром. Не ждал конечно, но куда ж он от нас денется ! И вновь: я вхожу в ворота аэродрома; уничтожаю по одному охрану у шлагбаума и в будке с рацией; возвращаюсь к пулемётчикам в окопе… Неслышными тенями ко мне подбегают бойцы моего личного взвода – лучшие из лучших ! Занимают позиции, а я иду внутрь. И неслышно подходя к часовым, работаю ножом. Опускаю тело и – к следующему: быстро, но не торопясь… За мной крадутся мои бойцы: если получится – они убирают часовых: внутри периметра часовые не в пример беспечнее… Дежурные зенитчики, пулемётчики… Вскоре охранный периметр зачищен и наступает очередь радиста и дежурной смены внутри здания, а затем – спящей охраны… Готово – сигнал нашему радисту – аэродром готов к приему гостей… По дороге – единственному не заминированному участку бегут бойцы одной роты, второй… начинается привычная суета: разгрузка-погрузка…

И подготовка самолётов к перегону: Барановичи – за линия фронта: наш подарок товарищу Сталину, чтоб не забывал нас ! Грузовиков на аэродроме не хватает под трофеи – придётся тем, кто посильнее и поздоровее, пройтись пешком до Барановичей, а там уже – я думаю, грузовиков найдётся достаточно, хотя… - трофеи с города и железки, прикидываю, возьмём очень приличные ! Впрочем что загадывать – война трофеи покажет… А уж мы постараемся не упустить…

Взлетают бомбардировщики и истребители, уходя на малых оборотах от города в сторону станции Лесная, чтобы там развернуться и пройти стороной от Барановичей: ни к чему там, раньше времени, знать что аэродром, в какой уже раз, вновь разгромлен… А на поле по хвостам и фюзеляжам прокатывается Т-34 с немецким крестом на броне – ничего не оставим фашистам ! А вот маленький одномоторный моноплан Хорьх я решил, всё таки, забрать себе – есть у меня на него виды ! Летчику дал полётную карту и точку, где он должен пересечься с колонной Рощина… А пока – сядет на одну неприметную полянку в лесу, с которой так же легко и взлетит… Всё – тут мы уже управились: нас ждёт спящий областной город. Пора поторопиться – скоро рассвет ! На своём кюбельвагене, с Бюссингом, грузовиком сопровождения с моим отделением, неспешно двинулись к спящему городу… На въезде остановились на посту; я вышел из машины: майор интендантской службы – тыловик, но очень влиятельный тыловик с кучей знакомых - с таким надо повежливее… Подошёл к проверяющему; обернулся к солдатам, глядящим на меня из пулемётного гнезда: какое-никакое развлечение после стольких часов бдения на посту… Вытянул руку в их сторону: с ладони сорвалось полкирпичика силы и накрыло пулемётный расчёт ! Из солдатской формы зевак, с тихим шорохом посыпался серый порошок; форма осела на дно пулемётного гнезда… Проверяющий ещё не успел удивиться, как осел, поддерживаемый мною на землю… А из кабины кюбельвагена рванулся к будке поста мой водитель – в ней спал старший смены…

Отмашка и от лесной кромки отделились направляющиеся в нашу сторону Бюссинги и грузовики с бойцами… Дальше – по проверенному сценарию: чего придумывать новое, когда старое хорошо работает ! Машины растекались по спящим улицам к намеченным целям, словно ручейки в половодье растекаются по земле… Встречающиеся патрули нейтрализовали просто: останавливались рядом; спрашивали что то конкретное, а когда солдаты объясняли – вырубали… По разному: кого насмерть, а кого – на время: уж как получится – приказ на этот счёт был простой: пленные нам не нужны…

Основные цели: казарма охранного батальона; грузовая станция; склады, административные здания… Я направился к казармам батальона: начало операции по готовности снайперов, поэтому все экипажи имели подробные карты целей и, переговариваясь по настроенной частоте, сверяли свои действия со снайперами… Мне синхронность не нужна: кюбельваген выкатился из проулка к казарме; я вышел из машины и метнул в сторону казармы сначала одну, а потом и вторую пару кирпичиков силы ! Расход огромен, а вот восполнение ? Заклубившаяся вокруг меня тёмная сила вылетевшая из казармы и с поста при входе улеглась во мне в виде кирпичиков – всего лишь двух… Убыточное мероприятие, но что делать ? Бойцы, тем временем, рванулись к оружейке, где дремал дежурный и в саму казарму: мало ли что ? В казарме – тишина: мёртвая тишина ! На кроватях, под простынями – серый порошок в форме человеческого тела… Бойцы, уже привыкшие к такому, пробежались вдоль кроватей, взмахивая простынями и развеивая серую субстанцию по казарме. Всё – дело сделано; поставить охрану к оружейке, просмотреть её на предмет трофеев, нужных нам: загрузить в грузовики… Остальное ? Без дела валяться не будет ! То там, то здесь вспыхивали выстрелы, звучали короткие очереди... Забухали зенитки Ганомагов ЗСУ; застрекотали пулемёты и автоматы; "залаяли очередями" пушки Бюссингов – пошла зачистка города ! А я, в это время, уже выезжал из города: тот же кюбельваген; два Бюссинга и грузовик с отделением моих бойцов… В десяти километрах от города на северо-запад расположен штатлаг: постоянный лагерь для пленных – Колдышево – три с половиной тысячи человек… Подъехали к воротам и не мудрствуя расстреляли и охрану и отдыхающих из пушек Бюссингов. Бойцы, выскочившие из грузовика, добили остальных ! Дальше – уже привычная схема: выстроил всех находящихся за колючей проволокой в несколько шеренг и озвучил своё предложение:

- Товарищи бойцы и командиры ! Подразделение специального назначения провело операцию по освобождению города от немецких захватчиков и освободило всех пленных. Я предлагаю тем, кто хочет драться с врагом и отомстить за поруганную часть, разорённые города и сёла, за вероломное нападение и проявленную жестокость – продолжить службу в моём подразделении… Мне нужны танкисты, артиллеристы, пулемётчики, летчики, водители, смелые и отважные бойцы и грамотные командиры… перечислял я перечень нужных мне специальностей. Из шеренги раздался возглас:

- А лётчики вам зачем ? Усмехнулся добродушно:

- Задающих вопросы я отношу к колеблющимся, сомневающимся -такие мне не нужны ! Лучше меньше, но лучше – сказал товарищ Сталин ! Выполнение приказов командиров в моём подразделение – беспрекословное ! Одно лишь могу сказать – выбравший службу у меня – не пожалеет ! Мне нужны только добровольцы ! Поэтому подумайте пару минут – больше дать не могу: вы и так на ногах еле держитесь… Кто решит – два шага вперёд ! Да – вот ещё что: я могу и не взять добровольца, если он мне не подходит… Принимайте решение – время пошло: две минуты. По истечении времени – можно уже не выходить… Специально, не торопясь, отогнул манжет маскировочного рукава – дал время осмыслить предложение… Наконец выкрикнул: Время пошло ! Из шеренги начали выходить добровольцы: сначала осторожно, по одному, а затем уже по несколько человек, проталкиваясь вперёд из задних рядов.

– Минута ! – выкрикнул я. Ручейки выходящих стали наполняться всё новыми и новыми добровольцами. – Осталось тридцать секунд ! Выходить стало ещё больше ! Проследил взглядом за секундной стрелкой, поднял глаза на выходящих, вскинул ладонь:

- Всё ! Время вышло ! Но бойцы всё продолжали выходить… Наконец вышел последний… Пошёл вдоль шеренги, задавая вопросы и отправляя кого то назад, в общий строй…

- Ну почему вы нас не берёте ?! – восклицали недовольно политруки, невоенные специальности, штабные…

- Не подходите… - отвечал коротко… Отобранных мною будущих спецназовцев мои бойцы отводили к импровизированным столам, на которых бойцы уже резали хлеб, открывали термоса с горячим сладким чаем; докладывали на хлеб полоски шоколада. Пленные подходили и дрожащими от волнения и истощения руками, брали еду…

- А нам товарищ командир ?! - выкрикнул кто то…

- Вам сейчас раздадут по ломтю хлеба и куску сахара. Воду попьёте из бачков… А в городе вас накормят… До города дойдёте сами – тут всего десять километров… Если кто то отстанет и уйдёт – претензии к нему будут предъявляться потом… В городе вас встретят, накормят, разместят и определят по месту службы… У меня всё. Бойцы пошли по строю, раздавая по куску хлебе и кусочку сахара: больше нельзя при долгом голодании… Отобранные – около тысячи человек, грузились на подъехавшие 12 грузовиков – по 50 человек в кузов: плечо к плечу ! Ну да ехать недолго… В городе, в двух лагерях для пленных – было то же самое: предложение, отбор… Из всех отобранных и в Барановичах и в Лесной, набралось больше трёх тысяч человек…

Дополнил свою роту до трёх взводов; дополнил полуроту новичков до полной роты… Из оставшихся 3 тысяч половина ушла в будущие танкисты, зенитчики, артиллеристы, шофера, лётчики, пулемётчики… Как не раз случалось: явление ставшее не парадоксом, а уже закономерностью - в ремонтном парке 36й танковой дивизии, уже бывшем, в с городке Несвиж, было оставлено с началом войны 4 танка КВ-1 и… восемь танковых моторов к этим самым КВ – мирно лежавшим на складе, вместе с трансмиссией, торсионами… В штате танковой дивизии КВ не было, а вот танки и моторы к ним, да ещё в двойном количестве – были… Странны дела твои… Красная Армия… После захвата города отправил туда ударную группу и экипажи танков – всего то 40 километров. "Увидел", заглянув из любопытства: КВ почти готовы к эксплуатации, а 8 танков Т-34 в ремонтной мастерской стоят, готовые к отправке на фронт: садись, заводи мотор и вперёд ! Ну как упустить такое ?! Надо наложить лапу, а то наложат другие…

Из шести с половиной тысяч пленных, освобождённых из трёх лагерей, три тысячи изъявили желание служить у меня и увидели – не прогадали ! По оставшимся трём с половиной тысячам: из командиров организовал группу, а по военному – старший командный состав бригады по количеству бойцов и младших командиров. В неё вошли те, инициативные, но не подошедшие мне по разным причинам… Создал и отдал на откуп им все последующие действия с этой бригадой: сами организовывайте полки, батальоны, роты, взвода… Всех накормили завтраком мои повара и тех, из пленных, которые попросились ко мне и нежелающих, а дальше – вы уже сами, сами…

На грузовой станции прихватили три эшелона, следовавшие на фронт: техника, продовольствие, боеприпасы… Именно для этого я отправил две роты за день раньше: одна захватила и уничтожила железнодорожный и автомобильный мост через исток реки Щара после Барановичей для нас, а вторая сделала то же самое с мостами через реку Цна, после Лунинеца – для Молодцова…

Вот и задержали немцы, на время ремонта, три эшелона в Барановичах и два в Лунинеце – подарок Молодцову… Ему там тоже придётся решать сходную проблему с пленными: там два лагеря с нашими пленными бойцами… Справится ли с напором старших командиров ? Те любят на халяву подгребать под себя то, что им не принадлежит – беря горлом, званиями и беспардонным хамством…

- Да вы не волнуйтесь товарищ капитан… - заверил меня Молодцов – справлюсь ! Я за время службы столько натерпелся от таких – злости на тысячу хватит ! И у меня же сила за плечами…

Надеюсь справится… Эти вот тоже – ещё и не сделали толком ничего, а уже требуют: продовольствие дай; оружие дай; грузовики дай… Только дай и слышу ! Пришлось осадить резко: пуля в лоб самому борзому капитану поставила их на место. Пока поставила… Ну а завтра – поставит окончательно. Дальше – только сами. И командуйте, как хотите и кем хотите …

В ремонтных мастерских мои умельцы – отдохнули немного, впряглись по новой, припахав ещё и местных умельцев, кого я допустил до секретов: на них у меня тоже далёкие планы – заберу с собой, вместе с семьями… В вагонах обнаружилась приличная партия противотанковых пушек 37 и 50мм. Я и озадачил умельцев – поставьте пушки на танки T-II, убрав оттуда 20мм пушки… И придумывать ничего не надо: немцы придумали такие самоходки, но только позднее – в 43 и 44 годах. А у меня в памяти – все чертежи и размеры ! Вот и трудятся ударными темпами. Сколько успеют до завтрашнего обеда собрать – не знаю, но все пятидесятки заберу с собой: они большая редкость в противотанковой артиллерии немцев ! Тем более что и снаряды к ним в вагоне прилагаются в достаточном количестве… Метался, как очумелый: туда-сюда ! Да ещё и своих в Ганцевичах и Лунинице надо "проведать" ! Осматривать вокруг – не подкрадывается ли опасность оттуда – откуда не ждали ? Мне то всё видно, а вот им ?

Прорвалось таки у меня ещё одно свойство: из астрала, с своего "эфирного" тела смог, как в том фильме "Привидение" с Патриком Свейзи, входить в мысленный контакт и кое что – по мелочи, делать в физическом плане ! Ну… - поднять автомат, или даже пистолет не получалось, а вот нажать на курок… Только энергии это умение жрало – мама родная ! Но дело нужное – это без вопросов… Вот и сейчас: увидел далеко на горизонте, со стороны сопредельной Украины, приближающуюся точку… Метнулся к ней – Ю-87… Скорее всего – разведчик… А если ? Влетел в кабину. Вот чем мне такое нравится: за бортом ветер ревёт, холод, а мне нипочём – ничего не ощущаю ! Влез в голову пилоту и "надавил" – вниз, в пике ! А когда самолёт ушёл в глубокое пике – "сунул" пальцы под шейные артерии и рванул в стороны: стёкла кабины забрызгали фонтаны крови из разорванных артерий ! Пилот забился в агонии; ткнулся головой в штурвал. И мне пора… Вылетел из кабины, проследил, как "штука" врезалась в землю. Ай да я ! Ай да сукин сын ! Эйфория захлестнула меня, но циник – гад такой, весь кайф обломал: Ты на расход силы посмотри… Глянул и чуть об землю не грохнулся – три кирпичика силы ! Ни хрена себе !!! Там их по крупицам собираешь, а тут раз и получи фашист гранату !

Радист с железнодорожного управления Барановичей рано утром радировал в обе стороны железки – мост восстановлен, движение возобновлено… А мост, действительно, был восстановлен… До обеда на станцию пришло три эшелона со стороны Бреста и два – со стороны Минска. После обеда движение прекратилось: немцы слали запросы, требовали к микрофону руководство… А где я его возьму: постреляли его в суматохе штурма – моя недоработка… А впрочем – нам и этих хватит за глаза ! Один эшелон, правда, был пассажирским с солдатами и офицерами, следующими на фронт. Не доехали: при подходе к перрону вокзала пулемёты и пушки Бюссингов расстреляли все вагоны – ни кому не удалось спастись ! Состав отогнали на запасные пути, а выживших: сдавшихся в плен и раненых вывезли в пустое помещение. Ясно для чего… А что делать – как восполнять потраченную силу ?

Для экспресс подготовки водителей выделил на учёбу четыре грузовика, четыре Бюссинга, два Ганомага и четыре танка T-III: даже если и раздолбают в процессе учёбы – все равно оставлю их создающейся бригаде… Странная картина со стороны: группа обучающихся сидит, лежит, ожидая своей очереди и… жуёт… То один, то другой подходит к столу, заваленному едой: нарезанные кусочками колбаса и сало; вскрытые банки с тушёнкой и рыбой; конфеты и шоколад; сыр и масло; хлеб, галеты, пряники, печенье… И чай в термосах… Ешь – что душа пожелает ! И желудок… И они ели – после стольких дней, а у кого то и недель вынужденного голодания… На стрельбищах то же самое ! На тактике и слаживании групп и отделений больше теории – слабы пока, но и практика присутствует. И всё это – при постоянном поглощении пищи – и калории нужны бойцам и вес: дохлым да бессильным многому не научишься…

А на разгрузке трудились бойцы и стажёры; новички несли патрульную службу и совершенствовали умения: устал бегать и стрелять – отдохни на патрулировании… По городу слонялись бывшие пленные: командование будущей бригады пока делило портфели власти и полномочий, не особенно и заморачиваясь рядовым составом. А чего заморачиваться: после освобождения накормили; через час ещё раз… в сухомятку, правда, но ведь накормили ! И в обед накормили – уже горячим… Для этого я привлёк работников столовых города, оплатив им, естественно, их труд. Продуктами… И ужин попросил обеспечить. Они с радостью согласились… В городе было спокойно: несколько человек из пленных, попавшихся на грабеже, вымогательстве, попытке изнасилования были расстреляны на месте – достаточно было заявления пострадавших… Вот и слонялись бедолаги без дела: глядели жадными взглядами издалека на обильно заставленные столы новичков; глядели заинтересованными взглядами на разгрузку вагонов и процесс обучения… Сначала сунулись, было к обучающимся и разгружающим с вопросами, но охрана отогнала, дав паре настырных прикладами: охраняемая территория куда вход посторонним запрещён ! И вот что характерно: ни один – что боец, что командир, не подошел к разгрузке и не предложил свою помощь ! А зачем напрягаться – всё и так получают, как в регулярной армии...

После обеда отправил колонну грузовиков с продуктами и батальон из пленных в Несвиж – пусть там продолжают подготовку… А после ужина ко мне заявилась верхушка комсостава будущей бригады с требованиями: Обеспечить… Оружием, транспортом, бронетехникой, формой и, конечно, продуктами… Долго разводить разговоры не стал: у меня много дел – завтра получите все, что нужно. И выпроводил гостей, намеревавшихся дружно посидеть; обмыть и закрепить знакомство… Обиделись… А мне как то фиолетово ! А вот утро преподнесло бригаде и комсоставу сюрприз. Неприятный – на завтраке никому не выдали хлеба: не было его в столовых ! Начальство ко мне с возмущением ! Да не просто пришло – усиленным составом: кроме командира, начштаба, комиссара и особиста заявились командиры полков с начштабами, комиссарами меньшего ранга, особистами, политработниками, ну и командиры батальонов. Целая толпа. Вошли, не спросив разрешения, расселись, как у себя дома - хорошо комната большая. И всё же комбатам места за столом не хватило, как и стульев. Подпёрли стенки спинами – по обе стороны открытой двери. Усмехнулся про себя - пора. Пора расставить точки над Ё.

- Встать… - произнёс негромко но властно… Комбриг со товарищи, недоуменно переглянувшись, уставились на меня. Продолжим…

- ВСТАТЬ ! – рявкнул во всю глотку ! Сидящие подлетели со стульев: армия и плен выработали условный рефлекс – прозвучала команда, выполняй немедленно ! Иначе прилетит так, что очень сильно пожалеешь… Комбаты "отлипли" от стенки и вытянулись смирно.

- Я вам разрешал входить ? Я вам разрешал садиться ? - продолжал давить на стоявших. – Тут вам не там ! – добавил армейский сленг… Посмотрел на стоящих у стены с открытым дверным проемом:

- Вы кто ? – бросил властно стоящим.

– Комбат один…; комбат два… - посыпались нервные ответы. Резко повернулся к комбригу:

- Ты бы ещё ротных сюда привел, для полного комплекта – скривился я… Пришедший в себя "комбриг" буркнул недовольно:

- Надо будет – и ротных приведём ! Вот оно значит как ?!

За моей спиной стояли два автоматчика. Ещё двое – за спиной по углам. И двое – по разные стороны комнаты – ровно по середине комнаты. Кивнул стоящему за открытой дверью сержанту – зайди… В комнату зашли четверо автоматчиков с немецкими МП-40. Развернулись к комбатам – стволы автоматов смотрели на них…

- Так… Выходим на улицу… - сказал сержант стоявшим у стены комбатам – выходим и без глупостей: если что – стреляем без предупреждения ! Направленные стволы – это очень убедительно ! Комбаты вышли – гонору у стоящих поубавилось. Махнул рукой:

- Раз уж вошли и расселись - излагайте… С чем пожаловали ?

- Нам на завтраке не дали хлеба ! – начал возмущённо комбриг.

- А почему его вам должны давать ? – пресёк я его словесный поток – и почему вы решили, что вас вообще должны кормить ? Тут не только он – и остальные подзависли – откровенно растерялись…

- Что вы сделали такого, чтобы вас кормили ? Что вы сделали такого, чтобы вас и дальше кормили ? – задал вроде простой вопрос.

- Мы бойцы и командиры Красной Армии… - начал комиссар…

- Вы не бойцы и командиры, вы – бывшие пленные и пока что – просто сброд ! – оборвал попытавшегося разглагольствовать политработника – ваши подчинённые болтаются по городу без дела и ищут себе приключения. Вы знаете, что уже четверых их ваших мои бойцы расстреляли за воровство, грабёж и домогательство ?

- Мы ещё не успели полностью разобраться в ситуации… - пошёл на попятую комбриг - и надеемся в этом на вашу помощь… Ага – как же !

- Значит так. Не будем тянуть кота за глупости… Мы передадим вам четыре броневика Бюссинг; четыре танка T-III, четыре грузовика; восемь противотанковых 37мм немецких пушек; винтовки Мосина и Маузера и патроны к ним; пулемёты Максим и Дегтярёва. Из продовольствия: крупы и пшено; горох и макароны; сахар и масло и пол вагона тушёнки и два вагона пшеницы. Из пшеницы намелете муки – вот вам и хлеб… При разумном расходовании этого хватит на месяц… Ну а дальше – у немцев продовольствия много.

- И это всё ?! – возмутился начштаба ещё не созданной бригады – вы же сгрузили с эшелонов намного больше наименований продуктов !

- Нехорошо поступаете товарищи… - подключился комиссар – не по товарищески. Всё лучшее забрали себе, а нам остатки ! Нехорошо !

- Да вы охренели совсем ! – не выдержав, взорвался я. – Мы всё это добыли; мы всё это сгрузили, а вам подавай ! А морда у вас не треснет от такого хамства ?! Я видел – ваши наблюдали за разгрузкой и ни одна сволочь не подошла и не предложила помочь ! И после этого вы ещё имеете наглость нас укорять ?! Вздохнул воздуха; выдохнул…

- Значит так. Вот вам карта расположения складов с теми продуктами, о которых я говорил. Оружие и боеприпасы получите завтра, так же, как и бронетехнику… - толкнул комбату лист бумаги.

– В обед и дальше - кормите себя сами. С поварами тоже договаривайтесь сами… С тушёнкой – раз пошёл такой разговор… Я её вам не дам – всё равно сами сожрёте. На обед, ужин и завтрак её выдадут поварам на общий котёл ! Лица сидящих вытянулись…

- Завтра после обеда Спецназ отбывает из города – закончил я свой спич – дальше вы сами… Вот тут сидящих пробрало не по детски !

- Как завтра ? – заикаясь переспросил побледневший комиссар – а как же мы ? Сидящие уставились на меня чуть ли не с ужасом. Понимаю: боеспособное подразделение, которое легко расправилось с батальоном охраны города уходит. А они остаются – на занятой врагом территории ! А Красная Армия где то там – далеко, отступает… Глядел на это сборище и бойцов стало жалко… Хотя – им же предлагалось…

- В комендатуре сохранился мощный радиопередатчик. Свяжитесь с линией фронта или штабом фронта и доложите: захвачен город Барановичи. Ждем указаний. Просим оказать поддержку. Что город освободили мы, так же, как и вас – можете не говорить: мы в претензии не будем… Радисты у вас, я надеюсь, найдутся ? Частоту для связи я дам – дерзайте… А у нас много других забот и дел. Всё – свободны ! И мне пора на выход: свербит что то в душе – хотел разобраться, да эти припёрлись. Вышел во двор, крутнул в голове последние сообщения. Вот ! С аэродрома передали: сели три двойки мессершмиттов – перегон, но лётчики – лётчики молодые ! Да они ещё и покружили сначала над аэродромом. Пустили, молодняк вперёд ! Значит знают уже и надо ждать гостей с запада ! "Взлетел" вверх…

- Заводи мотор ! - закричал водителю моего Бюссинга на бегу… Взрыкнул мотор броневика, а за ним и грузовика, в который стало быстро запрыгивать дежурное отделение моей роты.

- К выходу из города давай – я скажу куда ! - захлопнув двери кабины бросил водителю. Броневик рванул со двора, поднимая пыль ! У нас есть восемь-десять минут – должны успеть ! Взлетев, увидел вдали точки, двигающиеся к нам. Много точек ! Выскочили на окраину – впереди никого – успели ! Броневик затормозил, я выскочил из тесной кабины. Подлетел грузовик с охраной. Махнул командиру:

- Рассыпаться по периметру ! Любого, кого заметите – тащите сюда ! Запрыгнул на капот Бюссинга – отсюда получше видно… Вот они: вдали, из-за крон далёких деревьев, выплывали железные птицы, несущие смерть под крыльями. Нам несущие… Четыре с половиной тысячи метров… Высоковато…Пересчитал силуэты – двенадцать ! Что ж – скрипнул в ярости зубами – сейчас посмотрим чья правда правдивее ! Злоба заклокотала во мне словно огненная лава в жерле вулкана, готовая вот-вот взметнуться к небесам огненным смерчем ! Уймись ! – рявкнул реалист – голова должна быть холодной. И трезвой к тому же ! – не преминул вставить свои три копейки циник – а вообще то он дело говорит: поменьше силы в бросок, но поточнее, поточнее !

- Что бы я без вас делал, помощнички… - процедил сквозь зубы… Но успокоился: верно – четвертью в кабину: для пилота Ю-87 хватит ! Раскинув крылья с чёрными крестами, на окраину наплывал штаффель бомбардировщиков… Пора – они уже почти над нами – 5 километров до цели ! С ладоней сорвались по две четвертинки силы и устремились ввысь. Вспышка с первой кабине; вспышка во второй ! Бомбардировщики завалились на крыло и понеслись, завывая, словно оплакивая свою гибель, к земле – справа от нас раздался взрыв, взлетела веером к небу земля ! За ним второй ! А в небе уже вспыхивали новые и новые вспышки в кабинах пилотов. Четыре, шесть… Крайние и последние "штуки", видя такое безжалостное избиение, стали отворачивать в стороны. Напрасно ! От четвертинок силы, словно от зенитной ракеты "Игла-2" уйти было невозможно ! Опустил устало руки… Рядом возник командир отделения:

- Ну вы дали товарищ капитан ! Я, грешным делом думал – прорвутся к городу ! И тут же переключился – 3а время уничтожения вражеских самолётов посторонних лиц по периметру не наблюдалось ! Кивнул устало – доклад принят и полез в кабину Бюссинга…

Пообедав мы уходили из города… Я ощущал провожавшую нас атмосферу, повисшую в городе: равнодушие, разочарование, отчаяние, злость, злоба и ненависть ! Умом понимаю: как всегда худшее достанется невиновным, которых намного больше, чем виноватых в том, что так происходит, но… Всем им был предложен выбор. Ну – почти всем: хитромудрых, ленивых, приспособленцев и "великих" я отметал сразу ! Так не захотели же ! А ведь не зря сказано каким то умным человеком:

Каждый выбирает по себе. Женщину, религию, дорогу…

Дьяволу служить или пророку. Каждый выбирает по себе…

Вот только кто дьявол, а кто пророк – это тот ещё вопрос вопросов !

Глава вторая

Иногда они возвращаются…

До Несвижа катили неторопливо – километров 20 в час – за два часа добрались… Во первых – грузовики загружены "по самую маковку"; восьмитонные тягачи SdKfz-8 буксируют восемь 150 мм гаубиц, а танки T-III буксируют 12 105 мм гаубиц. Забрал с эшелонов, а в Барановичах пушки оставлять не стал – чувствую этим"командирам" и танки не понадобятся… А нам – пригодятся в хозяйстве ! Приехали, часик отдохнули от дороги и снова в путь. Впереди – 60 километров до деревни Гресск, что в двадцати километрах от города Слуцк. Слуцк -конечная цель нашей совместной операции… Деревню перед ним надо взять без звука; переночевать там и к рассвету выдвинуться к Слуцку по дороге, идущей с севера на юг – 20 километров. С запада к нему подойдёт Рощин, а с юга – Молодцов… Связался с ними по рации и сверху "посмотрел" – у них всё в порядке. Ну – в относительном: есть и раненые и убитые – всё же это война, а не пешая прогулка по сельской местности… Хотя – убитых только восемь: пятеро у Молодцова и трое у Рощина. Так у лейтенанта и станция в два раза больше ! И всё же видел – переживает страшно ! Хотел поддержать, но передумал – рановато ещё показывать свои возможности. Вон – об уничтожении самолётов уже небылицы ходят, хотя и недалёкие от истины: мол знается наш командир с нечистой силой, вот она ему и помогает !

Рощин, обогнув станцию Тимковичи далеко стороной, остановился к Слуцку ближе всех – в 10 километрах. Дальше всех – Молодцов: для остановки на ночёвку выбрал деревню Любань – в 40 километрах от Слуцка. Ему – выходить раньше всех – два часа по ночной дороге ! Все мы оставили на местах стоянки то, что в бою не пригодится: противотанковые пушки; гаубицы с тягачами; грузовики с грузом… На охрану – новички, как обычно, хотя ожившие от плена, они рвались в бой со страшной силой ! Ещё навоюются, успеют, а пока – охрана… В предрассветных сумерках наши диверсанты, подползя к окопчикам пулемётчиков и к часовым, броском вперёд уничтожили дремлющую охрану на въезде в город – с трёх сторон…

По команде в Слуцк, "на цыпочках", стали просачиваться с трёх сторон ударные группы. За ними осторожно стала входить в город лёгкая бронетехника: Бюссинги, Ганомаги СЗУ… Группы, с моей стороны, растекались по намеченным целям, а я со своей ротой, четырьмя Бюссингами и двумя Ганомагам СЗУ – зенитными установками калибра 37мм, захватив с хода первый же мост через реку Случь, протекающую через город, рванул к последней не перекрытой дороге из города на восток - к Старым Дорогам… Блокировали её наглухо – как пробка в шампанское ! Как всегда: где то что то не срослось и сначала загремели отдельные выстрелы; затем очереди и потом и знатная пальба… Надеюсь что это наши так отрываются ! Так и вышло: везде, где замечалось малейшее сопротивление – открывался огонь не жалея патронов ! И снарядов… Минут через десять из города в нашу сторону покатился, сначала редкий, а затем всё нарастающий поток немецких "беженцев"… Мы встали удобно, для нас – за поворотом и выезжающие сразу же влетали в наши объятья ! Те – кто поумнее, сдавались сразу ! Остальных пришлось убеждать силой оружия. Немецкого, но в руках восточного варвара. Особенно были убедительны выстрелы из 37мм зенитного орудия. В упор !

Полчаса и поток беженцев иссяк… Чуть раньше затихла стрельба в городе. Наконец из-за поворота вылетел Бюссинг: из него выскочил командир моего второго взвода и замахал рукой. Получив ответную отмашку подъехал, доложил лично, хотя мог бы и по рации – пижон !

- Товарищ командир ! Силами трех групп и… - скромно потупился – вашей роты город захвачен ! Сопротивления нет, вылавливаются остатки немцев ! Командиры групп ждут вас в комендатуре !

Молодцы ! – похвалил его я – ну а за личный доклад, а не по рации – тебе и награда: отведёшь пленных своим взводом в город к комендатуре… Комвзвода вытянулся, кинул ладонь к пилотке:

- Сделаем в лучшем виде товарищ капитан ! – и улыбнулся – мол оценил вашу награду... Хлопнул по плечу – выполняй победитель… Бюссинг катит по захваченному городу; я гляжу из смотрового окна командирского броневика… Увиденное радует глаз, греет душу и обнадёживает личную жабу: трофеи будут отменные ! Заехали на станцию – там уже идёт разгрузка полным ходом ! В депо повезли зенитки – значит скоро там заработают мои Левши-умельцы…

Посмотрел их работу в городе, на отдыхе - противотанковую самоходку с 50мм пушкой: не хуже "сучки" – СУ-76 получилась, да ещё и с башней поворачивающейся ! И крышу можно закрыть броневыми листами от осколков… Здесь – до утра, что-нибудь ещё успеют собрать. Подъехал к комендатуре – из здания высыпали командиры батальонов: Рощин и Молодцов. Доложились по городу: раненых 28 человек – все средние и лёгкие. Один убитый. У Молодцова… Парень стоит аж черный от горя… Эх, лейтенант, лейтенант… - знал бы ты сколько я оставил умирать там – в Барановичах… Обнял обеих, похлопал по спине, начал с Молодцова:

- То что переживаешь за бойцов – это хорошо; это по-нашему ! Но страдать вот так – не нужно: здесь и сейчас война идет, а не учебные манёвры ! А на войне, знаешь – убивают: пуля, она ведь дура…

- Молодцов улыбнулся вымучено, выдавил из себя с трудом:

- Я понимаю товарищ капитан… Но мне кажется: их смерти – моя недоработка ! Я что то не доделал; чему то не научил; где то в чём то сплоховал… - прошептал виновато… Надо поддержать, ободрить…

- Виноват говоришь ? Так чего ты здесь тогда стоишь ?! Бегом к своим – исправляй ошибки ! Лейтенант дернулся, но я его окрикнул:

- Ты головой то думай комбат ! Куда побежал – у тебя же машина есть ! Так всех бойцов своих испугаешь ! Молодцов улыбнулся, козырнул и отбыл – на личном Бюссинге, какой у нас у всех троих – командирский. Обернулся к Рощину – теперь его очередь:

- Ну а ты чем порадуешь ? Комбат 2 доложился… Ну что ж – неплохо: и продовольствием мои комбаты разжились на своих станциях и бронетехникой и боеприпасами и всяким нужным барахлом… Рощин привел роту из бывших пленных – отбирал как и я, а Молодцов – аж два батальона: в Лунинице расположены два лагеря для пленных. Один в городе, для разных работ, а второй – штатлаг - за городом… Пленные оттуда совсем плохи: худые, тощие, слабые, но когда с ними разговаривал - обижались: почему их не взяли немцев бить ?! Смех – но разве что сквозь слёзы…

В город втянулись остатки колонн, стоявшие в местах ночного отдыха… Я не командую – только наблюдаю; лишь даю иногда указания… Зашёл в госпиталь – О…о…о… - знакомые лица ! Грета, командующая в перевязочной увидела меня, улыбнулась, но я сурово ткнул пальцем в рядового немолодого бойца:

- А этот что тут делает ? Вынести его на улицу – он не желает находится рядом с немецкими врачами ! Боец, опять перебинтованный, с кровавыми разводами на бинтах вскочил, хоть и с трудом:

- Товарищ капитан ! Ну я же уже повинился ! И меня простили ! А вы вспоминаете… И набрался смелости – Кто старое помянет – тому глаз долой ! И смотрит – как среагирую на такую дерзость. Среагирую…

- А чего же не продолжаешь дальше: А кто забудет – тому оба !

- И всё то вы знаете товарищ капитан ! – улыбнулся боец – с вами лучше не спорить и не пререкаться ! Усмехнулся в ответ:

- Вот это ты в точку: не спорить и не пререкаться ! Товарищи медики – повернулся к немцам, "незамечающим" нашего диалога – у вас есть претензии к этому бойцу ? Первой среагировала Инга:

- Никак нет товарищ капитан ! – выкрикнула она, продолжая бинтовать своего раненого. Мэтр лишь скупо обронил – Конфликт исчерпан… Анестезиолог буркнул коротко – Нет претензий. Грета ответила так, что мне стало неловко за себя, как и многим раненым:

- Он извинился товарищ командир… У нас нет к нему претензий…

- Ну раз так – тогда ладно… произнёс скороговоркой и покинул перевязочную под призывно-обволакивающий взгляд Греты – от греха подальше… Нафиг-нафиг это шевеление в штанах…

Этот боец пришёл ко мне тогда, после перевязки; извинялся, клялся всякими клятвами, что понял, осознал – только оставьте в группе !

- Ты оскорбил своими словами честных медиков, хоть и немцев ! Они стараются не за страх а за совесть, а ты из фашистами обозвал ! А у нас – в Советском Союзе разве немцев нет ? Или они не служат в Красной Армии ? А на заводах и фабриках разве не работают немцы, которые являются гражданами Советского Союза ?! А ты значит столкнуть хочешь лбам советских людей; вызвать друг к другу подозрительность и ненависть ! У меня в подразделении национализм разводишь ! Они хоть и бывшие враги, но хорошего сделали для всех очень много. А ты их фашистами обзываешь !

Боец рухнул на колени:

- Не хотел я ! Не думал ничего такого ! Больно было – пулю получил от фашистов – вот и вырвалось ! Христом Богом прошу… - вырвалось у него непроизвольно… Деревенский значит…

- Встань… Иди – извинись… Извинят тебя все – останешься. Хоть один не извинит – будешь отчислен ! Боец вскочил:

- Виноват… извинюсь… вымолю прощение… - бормотал он.

- Извиняйся, но достоинства советского воина не теряй, как здесь… -озадачил я его… Боец выскочил, а я вспомнил…

В июне 1942го года Илья Эренбург, которого единоплеменники распиарили как потрясающего писателя, драматурга и прочее, прочее прочее… написал в газете "Правда" гневную заметку – "Убей немца !" И политорганы тут же подхватили этот идеологическую статью-призыв ! Везде: в военных малотиражках, боевых листках, в беседах и речах тупые политработники – а по другому их назвать нельзя, как заводные попугаи повторяли и повторяли – мусолили эту статью, да ещё и со своими комментариями, не понимая – какую большую свинью ! : да что там свинью – какой непоправимый вред нанёс Советскому Союзу своей статьёй этот иудей ! Вообще – я заметил: к чему бы не прикасались иудеи – они всё оборачивают себе на пользу а другим во вред ! Уж не знаю: то ли из-за тупости, то ли из-за хитрости иудейской он слегка – совсем незаметно, перепутал слова… Тот, кто помнит мультфильм "В стране невыученных уроков", вспомнит момент, когда на классной доске двоечнику дали мел и сказали поставить запятую во фразе:

К А З Н И Т Ь Н Е Л Ь З Я П О М И Л О В А Т Ь !

От места где будет поставлена запятая – зависела его жизнь ! Вот и в своей статье: вместо УБЕЙ ФАШИСТА ! он написал УБЕЙ НЕМЦА ! И эта статья ой как аукнулась Советскому Союзу, когда наши войска пересекли границу Германии: вот они – немцы: убивай, насилуй ! Нам же комиссары и политработники все уши прожужжали – Убей немца ! Так вот он немец: фермер… служащий… рабочий… старик… И женщины и дети – тоже немцы ! А ограбить таких – так это вроде как честь им оказать: ведь не убили же – а только забрали кое что ! До сих пор нам эта статья аукается: только ленивый не проходится по поведению наших солдат в то время в Германии ! А ведь всего лишь слово поменял – тварь ! Вот и вышло: они – белые и пушистые, да ещё и пострадавшие, а остальные – советские: русские, украинцы, белорусы, татары, азиаты: грабители, насильники, звери, убийцы !

И Германию иудеи заставили выплачивать возмещение аж восьми миллионам якобы пострадавшим, хотя позднее – их же исследователь, еврей, подсчитал – не более восьмисот тысяч ! Много это, конечно, но не восемь же миллионов ! Советских евреев в этом списке – не было. Меня аж в лице, видимо, перекорёжило, что водитель отшатнулся:

- Что – такое товарищ командир ?! – раздался взволнованный голос водителя. Пришёл в себя – Всё нормально… Остались после захвата в городе, встретили ещё три эшелона с востока - из Осиповичей и Бобруйска и один из Тимковичей… О том, что в городе "красные", отправляющие стороны так и не догадались – в обе стороны полетели телеграммы о том, что партизаны взорвали мост и железнодорожное полотно и проезд временно прекращён, но будет вскоре восстановлен… С Тимковичей эшелон с пшеницей, мясом, салом, местными овощами и фруктами… Нам, вообще то и то, что уже имеем, грузить некуда, а тут ещё и немцы могут сверх захваченного подкинуть – по незнанию. И не оставишь же халяву – жаба задушит…

Отправили после обеда колонны с трофеями на место нового размещения. Туда же отправил и бывших пленных из штатлага Лесной - три батальона рекрутов с назначенными им моими командирами: лейтенантом Грибовым; сержантом Ибрагимовым; сержантом Мочаловым, выросших до комбата по цепочке должностей: командир отделения – командир взвода – командир роты… Ну и звания присвоил – своей властью, хотя и не имел на это право. Но это сейчас не имею, а завтра… На каждую вышестоящую должность командир переходил с частью своих бойцов: группа – отделение – взвод – рота… Так что есть кому и дисциплину держать и пример показывать рекрутам и новичкам. Придал им ещё и два батальона рекрутов из двух лагерей, расположенных в городе и рядом… Две с половиной тысячи пленных – из них желание драться с врагом изъявило чуть больше полутора тысяч… Два батальона пехоты – остальные рассосались по другим специальностям. Остальные остались в лагере – пока… Я их понимаю: ужасы и тяготы войны не для всех, а многих просто сломали морально, но как тогда с ними быть при нашем уходе ? Оставить в лагере немцам, чтобы они работали против Красной Армии и советского народа ? Отпустить на все четыре стороны ? И далеко они уйдут ? Вопрос вопросов ! А решать его надо… И я его обязательно решу !

Особое внимание – третьему лагерю военнопленных. ХА ОФЛАГ (362 штатлаг) – стационарный лагерь для пленных командиров РККА… На данный момент в наличии чуть больше 1800 человек. Для работ не привлекаются – пока: эпизодически идёт пропаганда, склоняющая к сотрудничеству их с новой властью…

Сначала разобрался с лагерными документами – потом приступил к визуальному отбору. Как и во всех лагерях: внутренняя администрация: командиры бараков, командиры отрядов; группы поддержания порядка в лагере… - из числа военнопленных. Итог разборов: 1450 командиров выразили желание служить в Спецназе на моих условиях; 248 – пособники немецкой администрации; остальные – болото, страстно желающие слиться (в экстазе) с частями Красной Армии – видимо та, довоенная служба им более приятна, чем желание отдать долг Родине в трудное, для страны, время. Переписал фамилии, накормил и отпустил – после ухода моего подразделения из города, снабдив винтовками, патронами, стандартным набором продуктов на неделю. Содержанию набора не особо обрадовались, но тут уж – извините: разносолы и деликатесы – для тех, кто согласились служить в Спецназе. С пособниками – по закону военного времени: новые кирпичики силы улеглись в моё хранилище, ужавшись в размерах вдвое – освобождали место для нового поступления. И оно не заставило себя ждать: в двух обычных лагерях всё повторилось точно так же. Остаетесь – сами решайте свою судьбу…

Новая база расположилась очень удобно: среди болот; в густом лесу… Правда в пятнадцати километрах на восток железнодорожная станция Руденск; в двадцати километрах на запад – автомобильная дорога Слуцк – Минск, а в 18 километрах на юг – автомобильная дорога на Марьину горку… Не разгуляешься, в общем. Это не наша прежняя база ! Но и нам здесь не два месяца куковать и даже не месяц: если удержимся невидимками дней пятнадцать-двадцать – это будет просто замечательно ! С немцами же нужно будет продолжать воевать, а тут такие концы: в одном чихнёшь – в другом: Будьте здоровы – скажут… Так что думать придётся. Крепко думать…

Скребут кошки на душе, ох скребут… Что там – в Барановичах ? Если бы не эти "командиры" – я бы и не переживал: договорились бы полюбовно: что мне – немецкого добра жалко ? А они как себя повели – вместо помощи, ну даже предложения помощи – дай… должен… И бойцы им под стать: такие же осторожные, да расчётливые… Не все, конечно: некоторые просто растерялись. А мне в подразделении такие не нужны. Но по человечески мне их жаль… Проверю ка – что там ?... А там было плохо… Нет, пока что не совсем чтобы очень, но скоро – это точно. Немцы обложили их со всех сторон: со стороны Бреста – батальон пехоты с несколькими броневиками. Правда два из них уже выведены из строя… Со стороны Минска – тоже батальон: оба охватили город полукругом со своей стороны… С севера перекрыли периметр две роты егерей – серьезная заявка на победу ! С юга – растянулась рота егерей, но хитро: села в засады, себя не обозначая – мол никого здесь нет – проходите на здоровье… А в самом городе командования я не нашёл, как не метался по всему городу…

Осталось пять комбатов – шестой тоже куда то исчез… а с ними исчезло и больше полутора тысяч бойцов с младшими командирами. Так что на пять комбатов теперь – три батальона. Вот такие пироги с котятами ! Хочешь-не хочешь, а придётся идти, снова выручать… А что с лагерем в Лесной ? - мелькнула запоздалая мысль. Метнулся туда – полна коробочка ! Лагерь снова полон, как прежде: видимо сдавшихся здесь "приземлили" до выяснения… Тогда тем более надо сюда вернуться: полторы тысячи перебежчиков – это же сколько выйдет кубиков Черной силы для пополнения моего хранилища ?!

Лейтенанта Соломина – того самого интенданта, залетевшего в интенданты после адьюльтера с женой старшего по званию, я таскал с собой, готовя к принятию особого батальона: его я собрал из самых лучших пленных из Лесной и Барановичей, вышедших за два дня на уровень новичков. Слабы они, пока что, но пройдет немного времени и они выйдут на уровень… Те два батальона из пленных, оставшихся из Лесной и Барановичей тоже нашли своих командиров – я поставил на эти должности, как Сталин, в своё время, преданных мне младших командиров: Ибрагимова и Мочалова, а на сборную "солянку пленных, приведённых Мочаловым и Рощиным – лейтенанта Грибова: у него практического опыта больше. Но – учитывая ошибку Сталина: нужны не только преданные, но и умные, компетентные… Если ум есть – компетентность я обеспечу, подключив и свои знания и своё умение !

Выступили вечером тремя батальонами и одной моей ротой: батальон Соломина оставил прикрывать Слуцк до нашего возвращения. Обошли по дуге Несвиж; подойдя к Барановичам разделились: Рощин остался сзади батальона немцев с востока города; Молодцов обошёл город с севера и встал сзади западного батальона. Мой батальон встал позади двух рот егерей с севера, а моя рота – сзади роты егерей с юга. Атака – по моей команде ! Ударить ночью; в спину, внезапно и беспощадно – в нашем стиле – Спецназа ! Ну а я – я потружусь уж не зная за скольких ! Выложусь, как всегда – не за чины и награды воюю – за восстановление справедливости…

Верховный главнокомандующий вызвал к себе Берию:

- Ну – товарищ нарком: какие новости из Белоруссии ?

Берия развёл беспомощно рукам, изобразив смущение:

- После короткого контакта с моим сотрудником этот капитан больше на контакт не выходил. - Хотя… - тут нарком раскрыл папку – он снова отправил группу самолетов с посланием для вас. Шагнул вперёд и положил на стол Сталина несколько скрепленных скрепкой листов. Тот взял их, внимательно прочитал, поднял глаза на Берию:

- Надеюсь не затягивал с этим Лаврентий ?

- Никак нет товарищ Сталин ! – вытянулся нарком – получили, тут же переписали, скопировали и к вам. Сталин задумчиво зашагал по кабинету, размышляя о чём то своём. Остановился:

- А капитана ты так ко мне и не доставил Лаврентий… - негромко произнёс Хозяин – может ты устал ? Может тебе надо отдохнуть – а Лаврентий ? – заботливо произнёс Сталин. Берия почувствовал, как по спине потёк предательский ручеёк; в ногах появилась слабость.

- Никак нет товарищ Сталин – не устал ! – выдохнул он с трудом – готов выполнить любой Ваш приказ товарищ Сталин !

- И как же ты готов выполнить любой приказ, раз мой просто приказ до сих пор не выполнил ?! – иронично поддел его Вождь.

- Выполню товарищ Сталин ! Разрешите самому отбыть за этим капитаном ? Верховный изумлённо приподнял бровь:

- У вас что: нет надёжных и исполнительных людей товарищ Берия ? Или вы разучились руководить своими подчинёнными ? Берия почувствовал: ещё немного и он рухнет мёртвым прямо здесь ! Сталин, видя его состояние сжалился, указал рукой на стул:

- Ты садись, садись товарищ нарком… У Берии всё поплыло перед глазами – больно зловеще прозвучала фраза в тишине кабинета…

- Сядь я сказал ! – раздалась команда и Берия плюхнулся на стул.

- На – выпей… - Сталин всунул ему в руку стакан с водой. Зубы предательски застучали о стенку стакана; вода, выплёскиваясь, капала крупными каплями на рубашку, пиджак, брюки…

- Ты всё таки постарайся Лаврентий – доставь ко мне этого капитана… - сказал Хозяин, зайдя за спину наркому и надавил на плечо, когда тот попытался подняться – и не сам доставь, а человека пошли: надёжного, исполнительного…

Деблокирование окружённого немцами со всех сторон города Барановичи, я начал с восточного батальона – зоны действия Рощина. Передний край, состоящий из опорных пунктов, пулемётных точек, укрытий для солдат… Второй ряд – палатки со сменными отделениями. Третий ряд – основной состав батальона, отдыхающий для бодрствования днём. И секреты за основным составом, охраняющие тыл батальона. Немногочисленные: ну кто нападёт на батальон, да ещё с тыла ? Только безумцы… Значит – мы такие. И я – первый среди них ! В ночной темноте мне всё хорошо видно: где и кто… Ударные группы расположились по периметру, а я заскользил неслышным призраком меж деревьев. Призраки Леса – иногда они возвращаются ! Часовые умирали мгновенно, даже если и что то слышали. Прошёлся по охраняемому ряду: всё – дорога к палаткам основного ряда свободна… К каждой палатке подходило отделение. Рассредоточились по обе стороны входа у всех палаток. Я прошёлся; "успокоил" тех, кто ворочался, не спал – "спите жители славного города: в Барановичах всё спокойно…" И они спали… По отмашке – все отделения просочились внутрь, проходя по проходу до противоположной стенки палатки. Фонарик с синим светом и в ножи ! Если где и был шум, то его скрадывали стенки палатки и общее нападение. А я уже мчался по лесу неслышной тенью к следующим двум ротам егерей. Темп и ещё раз темп – но не в ущерб…

Тут тоже все было так же – а чего изобретать велосипед ! И так же – остались только часовые в окопах да бдящие пулемётчики. Пусть побдят ещё немного… Третий рубеж кольца – батальон с запада – сфера действия Молодцова. И тут всё повторилось: заднее охранение, задний ряд… и нацеленные на молниеносную атаку бойцы батальона Молодцова. К своим я уже не успевал – скоро рассвет ! Но метнулся; словно молния, пронёсся через лес. Уже светает… с ходу включился в атаку часовых, посылая ментальный сигнал командиру своей роты: для первого взвода дорога свободна; для второго; для третьего… Когда я возвращался – бойцы уже стояли у входов палаток. Хотел дать отмашку, но заметил неладное…

В одной из палаток проснулся егерь и стал тихонько поднимать остальных. Это плохо, очень плохо – это шум ! Упал на землю, и вполз, отгибая внизу полог палатки. Вполз, успокаивая и встал. Двое из десяти уже с автоматами, остальные будят спящих и тоже тянутся к оружию. Но не видят ничего ! А я вижу ! Скользнул по проходу к возмутителю спокойствия, сидящему с автоматом в руках. Нажал рычаг сброса магазина и полоснул егеря по горлу широким махом ! И метнулся к следующему ! Время замедлило бег; движения егерей медленные и плавные… А я быстр и силён: вырываю оружие, способное выстрелить и режу, колю ! Перепрыгиваю через кровати и продолжаю свой яростный танец смерти ! А за мной в темноте мчится тёмная сила, вылетающая из уже трупов ! Десяток секунд и я выхожу из палатки: весь в крови; адреналин бурлит в крови как гейзер ! Атака ! Бойцы бесшумно устремляются в палатки. Отхожу назад к радисту:

- Передай общий сигнал – АТАКА ! Нет бойцы не рванулись вперёд к яростной сшибке с врагом – поползли ужами к бодрствующим солдатам и пулемётчикам. Я контролировал у своих, готовый погасить любого, даже ценой кирпичика силы. Тихо… Ещё тихо… Пока ещё тихо… Загремели редкие выстрелы и вот тут то бойцы рванулись вперёд ! Мир взорвался яростными очередями – нашими очередями ! Окопы расцвели бутонами огненно-красных цветов от разрывов гранат – наших гранат ! Канонада прокатилась по всему периметру окружения города ! Вспыхнула, прокатилась и затихла – дело сделано… Пошли доклады: Противник уничтожен… противник уничтожен… противник уничтожен… Ко мне подбежал командир роты: Противник уничтожен ! А на той стороне, из окопов, уже поднимались любопытные головы – что это там у немцев случилось ? Случилось бойцы, случилось… Но пусть пока посидят в неведении – мне нужно ещё в одно место…

Подкатил с взводом и двумя Бюссингами к штатлагу в Лесной: так и есть – сидят голубчики под охраной. Не заморачиваясь тактикой выпустил вперёд Бюссинги и они покосили из 20мм пушек всё, что смогли, а остальное закончил взвод, выскочивший из грузовика… Подошёл к воротам: пленные вскочили – грохот выстрелов не услышит только глухой, и уставились на меня в тревожном ожидании. На штатлаг медленно опускался ужас; скользкой змеёй вползая в разум; ледяными пальцами сжимая сердца… За моей спиной стояла четвёрка охраны: молчаливо, без тени чувств на лице взиравшая на тысячи пленных, бывших когда то гражданами СССР; ставшими пленными; освобождёнными из плена и ушедшими в плен добровольно. Не оборачиваясь назад, бросил через плечо:

- По машинам… Уходим… Толпа пленных качнулась вперёд – к воротам… Вытянул вперёд ладони: тот кто не с нами – тот против нас ! Два кирпичика силы сорвались с ладоней и врезались в толпу ! Чёрный вихрь рванулся ко мне; захлестнул меня с ног до головы ! Солнечный свет погас, закрытый чёрной пеленой, а когда сила улеглась во мне "под завязку" – увидел только серые холмики с лежащей на них военной формой… Метнул туда пол кирпичика силы: серая субстанция разлетелась по земле; перемешалась с брюками и гимнастёрками и рассыпалась по земле неровными слоями… Вот и нет больше предателей – вздохнул я про себя: хоть так послужат общему делу… Вошли в город. Нас встречали настороженные взгляды и горожан и бойцов. Хотя – на лицах горожан виделось вроде как облегчение… Подошли комбаты, доложились по форме и замерли в ожидании…

- А где ваше начальство ? – спросил я доброжелательно.

- Сбежало начальство ! – зло выдохнул один из комбатов – обобрало город; забрало грузовики, загрузило продукты и укатило почти сразу же после вас – сволочи ! А нам сказало – мы за подмогой ! Ну что то такое я и предполагал… Но вот так – сразу бросить столько бойцов и уехать в неизвестность ? Не похоже это на инстинкт самосохранения…

- Связались они по рации с кем то… - разъяснил для меня ситуацию второй комбат - а после этого и укатили… Видимо услышали, стандартное: Сообщение приняли: держитесь; поможем… и поняли, что никакой помощи не будет и "спасение утопающего – дело рук самого утопающего…" Ладно – осаду мы сняли; продовольствия привезли: хоть и не много, но получше, чем оставили, хотя – разносолов нет и "вкусняшек" тоже. Разве что тушёнка да масло топлёное… Я смотрю на комбатов они на меня с затаённой надеждой –выручай: мы же свои, советские ! Ну и что мне с ними делать ?

- Ну и что мне с вами делать ? – вопрос далеко не риторический…

- Товарищ капитан – возьмите нас к себе – начал первый комбат, который у них, похоже за комполка остался – мы готовы служить под вашим командованием ! Да… мы готовы… - подтвердили остальные… Если они думали, что меня обрадовали, то они ошиблись: согласие, полученное под давлением не является добровольным и действительным: его можно в любую минуту разорвать, а уж при выходе к регулярным частям Красной Армии – тем более ! А это мне надо ? А это будет – обязательно будет !

- Вам предлагалась служба в моём подразделении…

- Да мы вас не так поняли… Вы не объяснили подробно… Мы не знали кто вы такие… - раздались нестройные возгласы.

- Вам предлагалось – вы не захотели. А я дважды предложения не делаю ! И ещё: находясь в городе вы могли подойти, поговорить, попроситься… Вы этого не сделали. Значит не хотели в нормальных условиях, а захотели – когда прижало… Вы получите оружие взятое у немцев; вы получите немного продовольствия, которое мы вам привезли. Забирайте продовольствие двух батальонов и трёх рот, которые мы разгромили и уходите в леса… Несколько машин для перевозки продуктов до леса мы вам оставим - продолжил я, а дальше – вы сами… Я с вами проведу беседу, объясню тонкости и нюансы партизанской жизни и борьбы с немцами… Скоро сюда начнут забрасывать отряды диверсантов НКВД – они наверняка на вас выйдут. Может жизнь у вас ещё и наладится…

Ну а что я мог сказать ? У меня в рекрутах и новичках – первом этапе обучения, шесть батальонов ! Кроме них – три батальона командирского состава, обучающихся по особой – офицерской программе ! Пусть я отчислю один батальон ленивых, хитрых, неприспособленных к войне, но и в этом случае останется пять. И это тех, кто сам захотел служить в моём подразделении, а не нужда заставила ! А эти ? Подведут в трудную минуту, а она наступит в тот момент, когда мы пересечём окопы нашей доблестной Красной Армии с её особистами и комиссарами и политработниками ! Целая куча дармоедов и бездельников захочет прибрать к рукам готовое подразделение, да ещё и в рай на нём въехать ! И зачем им тогда я ? Ну и что мне делать: ситуация – чемодан без ручки: и нести будет тяжело и проблемы создаст в будущем и бросить жалко – свои всё же.

- Значит так – решил я – служить начнёте с командира отделения. И это не обсуждается. И глянул на ауру комбатов: у главного, его зама и ещё одного – никакой реакции: принимают как должное, а вот у двух – майора и капитана – ярко выраженное недовольство и возмущение, но вида не показывают… А если бы я не имел способности видеть это ?!

- По тебе… - показал пальцем на старшего, хотя это и не прилично – и тебе; тебе… - перевёл палец на ещё двоих – вопросов нет – пока… А вы – ткнул в "возмущенцев" – отпадаете сразу и сами знаете почему. Или сказать ? Майор промолчал, а капитан не выдержал:

- А почему я отпадаю ? Чем я вам не подхожу ?! – повысил голос, показывая свое недовольство и возмущение…

- Вы оба решили, про себя, меня обмануть: то ли договорились, то ли сами по себе решили – мне без разницы, главное что решили обмануть. Как обмануть ? – увидев недоумение у старшего комбата – тоже майора, пояснил – пристроиться, соглашаясь на мои условия: пока мы на занятой врагом территории будем подчиняться, а как выйдем к нашим – там и отделиться, обратившись к командованию той части, в которую мы выйдем. Ну а для их заинтересованности в вас – рассказать обо всём, что увидите и узнаете в моём подразделении. Майор – тот видимо опытный волчара: дёрнулся, но промолчал, а вот капитан прокололся, завозмущался суетливо:

- Да всё не так… Да откуда вы это взяли… Да в мыслях этого не было… Но по поведению было видно – было в мыслях, было ! С этими всё ясно. Теперь по трём оставшимся:

- Я так понимаю – ты у них за старшего… - повернулся к комбату.

- Да – ответил он – майор Мазуров… - общим решением выбран командиром оставшихся бойцов и командиров.

- Сколько людей под твоим началом ?

- Вчера было чуть больше 1200 бойцов и командиров, а сегодня – ещё не считали. Дезертируют… - хотел добавить что то, но сдержался.

- Думаю сегодня ещё меньше – бросил я в ответ. – Значит так: вы втроём отберёте из всей массы тех, с кем бы вы пошли в разведку… На хмурых лицах командиров появились скупые улыбки.

- Главный критерий отбора в мое подразделение – добровольное согласие. Сомневающихся – в сторону. Ну – это вам знакомо… Второй – важность специальности. Если специальность скромная – пусть остаются в отобранной группе. И предупредите особо: тот, кто захочет обмануть – как эти… - кивнул в сторону двоих командиров, как то оказавшихся стоящими отдельно – будут наказаны… Теперь приказ тебе майор: мы уходим – по делам… - ухмыльнулся хищно…

- А можно нам с вами ? Мы делом докажем наши слова !

- У тебя есть проверенное, сработанное подразделение ? Майор опустил глаза, понимая – чушь спорол не подумав…

- Собери все трофеи: оружие, патроны, продовольствие, в том числе и из личных сидоров немцев. И в общую кучу. И пусть твои младшие командиры проконтролируют сбор, но не вмешиваются в то, что кто то что то прикарманит себе – просто возьмут этих "хомяков" на заметку…

- Сделаем товарищ капитан ! – бодро ответил старший.

А вернёмся – поговорим… Да, вот ещё что… Если процент непригодных в отобранных тобой будет недопустимо высок, то я возьму к себе приглянувшихся, а тебя оставлю здесь, так же, как и твоих помощников. Процент определяю я – предвосхитил вопрос…

Так – с этим разобрались слава богу: дальше видно будет. Сейчас на очереди – небольшой эшелон, вышедший из Берёзы: паровоз и десять вагонов. Батарея 105мм гаубиц – 4 пушки; обслуга; два Бюссинга и два Ганомага для охраны; два грузовика; обеспечение и снаряды к пушкам; восьмитонные тягачи… Молодцы немцы: зачем гонять технику по грунтовке, когда рядом есть железная дорога ?! Это не наши тупоголовые генералы и маршалы ! Те, как безмозглые макаки реагировали только на дословное выполнение приказа с наградой !

Командующий танковой армии Ротмистров под Курском в 1943 году: послал, для переброски с фланга на фланг, танковую армию своим ходом за 200 километров ! Об этом даже в знаменитой киноэпопее "Освобождение" показано ! Хотя Сталин предлагал отправить эшелонами… Но Ротмистров решил: своим ходом – так быстрее ! И проплаченные историки запели ему дифирамбы – он, де, успел перебросить танки к началу наступления немцев ! Молодец ! Стратег ! А то, что 20 процентов (а кто называет цифры и 30 процентов) танков встало по дороге сломавшись – так это мелочь, на которую не стоит обращать внимание ! Не стоит, если не перевести проценты в реальное число ! А в танковой армии – свыше тысячи танков ! То-то Верховный бушевал, узнав про технические потери ! Так это ещё не все потери: сколько ещё встанет через 10, 20, 30 километров из-за износа на этом марше ?! Ну так это будет уже позже, и к этому "танковому броску" уже не будет иметь отношения. На высоком уровне… Вот они причины: одна, вторая, третья… Но это – всего лишь ветки раскидистого дерева, выращенного на территории Советского Союза, а сам ствол и особенно его корни ?! И чьи они ?

Взлетел, огляделся: эшелон разгружается; моя рота ждёт в кустиках: зачем самим корячиться, когда грузчики-разгрузчики имеются ? Это первая часть Марлезонского балета… Вторая часть подходит скрытно к Ивацевичам: места здесь все до боли знакомые… А третья – спешит к Берёзе изо всех сил: время работает против нас ! И мне пора в путь: хотя батальоны, спешащие к Ивацевичам и Берёзе имеют Ганомаги ЗСУ, но мне будет спокойнее, если на пути воздушных стервятников встану я… Если это будут Ю-87, то пусть парни поупражняются, а я подстрахую, а если Хейнкели с высотой в 4-5 километров ? Для ЗСУ это недоступная высота… Тут – только мне все карты в руки…

Бюссинг рванул из города в сопровождении грузовика с отделением охраны… Я, автоматически – уже без специального контроля, сканировал местность в радиусе 500 метров на предмет наличия посторонних в виде засады на дороге, просчитывая, вертя в голове и так и эдак, различные варианты моих дальнейших действий. Дорога до Ивацевичей чистая – мои прошли, так что – педаль в пол и 60 км ! 80 километров проехали быстро: в раздумьях и не заметил как подкатили к изготовившемуся к атаке батальону. Обозначились, чтобы свои не подстрелили; обогнули станцию по лесной дороге и дальше – к Берёзе Картузсской ! Ещё 36 километров… Вот мы и на месте… Батальон уже рассредоточился; приготовился к атаке… Оборона станций уже не та: грозные Призраки Леса покинули здешние места, уйдя на восток – зачем держать здесь столько бездельников, когда на фронте солдат не хватает ? Туда их – туда… На фронт !

А нам такое отношение к делу – бальзам на душу ! Меньше сопротивление, меньше потерь, быстрее захватим станции и трофеи: идут, идут эшелоны из Бреста на восток ! И стоят в ожидании возвращения Барановичей в лоно Вермахта: и в Ивацевичах стоят и в Берёзе… Нас, наверное, дожидаются ! Мы что – мы не против ! Вон у нас сколько голодных ртов прибавилось и ещё просятся ! И всех одень, обуй, накорми, крышей над головой обеспечь, как и оружием с боеприпасами ! А на дворе уже не лето: осень незаметно подкрадывается – заканчивается август… Солнышка меньше – дождей больше… И по утрам уже прохладно – ощутимо прохладно ! Так что возьмём всё, а что не возьмём – понадкусываем ! Уничтожим, значит !

Все готовы. По команде из подлесков к станциям рванулись Бюссинги и грузовики с бойцами ! Зенитные Ганомаги пяти снарядными очередями из 37мм орудий напрочь сносили укрепления; разваливали в хлам пулемётные гнёзда ! Свою лепту в огневой шквал вносили и Бюссинги, с коротких остановок всаживая в просто подозрительные места очереди из 20мм пушек ! Вперёд – на станцию, пока там не очухались ! А снайпера, просочившиеся к станции через "огороды", начали отстрел зенитных расчётов… Немцы засуетились, забегали по станции, как тараканы при включенном внезапно свете ! Поздно гансы пить боржоми, когда почка отвалилась ! Штурмовые группы, выпрыгивая из кузовов, устремились вперёд – грамотно, прикрывая огнём друг друга, сужая замкнутый периметр – от окраин к центру ! Ну – они там и без меня справятся – не в первый раз, а мне пора на западную часть станции – чую скоро гости небесные пожалуют ! Стою, жду… Башнёр принимает сообщения и дублирует их мне голосом. Я киваю, если принял, а если нет – терпеливо повторяет снова: командир "общается с духами" – не надо отвлекать… А я метался по станции, осматривая картину боя; подправляя по ходу рисунок: …вы туда… вы сюда… вы сделайте то… вы сделайте это, передавая указания через радиста… И вглядывался в горизонт на западе: успели немцы передать о нападении или нет ? На станции уже всё "устаканилось": сопротивление подавлено; пленные согнаны пустое помещение; на станции эшелоны готовятся к отправке… А зачем нам разгружать здесь и грузить на машины; гнать их к Барановичам, когда можно банально загнать туда целые эшелоны и разгрузить там: и с Берёзы и с Ивацевичей ! На что нам железная дорога дана во временное пользование ? Вот и используем её по назначению ! Подадим эшелоны прямо к удобному месту разгрузки ! Там и чудеса смекалки проявлять не надо: пандусы и спец перроны для разгрузки боевой техники в наличии и грузовики могут подъехать почти вплотную к вагонам…

Успел, успел кто то "стукнуть" в эфир о нападении: на пределе моего зрения задрожали на горизонте маленькие точки… Ну что ж друзья – коль наш черед, да поможет нам тёмная сила ! А как её использовать – скоро увидим… Точки увеличивались в размерах: то, чего я и опасался: двухмоторные бомбардировщики – Хейнкели. Полный штаффель – четыре тройки. Идут высоко – 5 тысяч метров. Наши зенитки здесь бессильны ! Но у нас есть супер зенитка ! Бомбардировщики, уверенные в своей неуязвимости величественно наплывали на стоящую внизу букашку: высота 5000 метров; удаление 2000 метров; директриса 6000 метров… Подпущу ещё немного ! 1500 метров до меня… Пора, а то скоро сбрасывать бомбы начнут ! Что там у нас по конструкции ? Перед глазами услужливо появился самолет и расположение составных частей. А мне нужно только одно: где там бомбочки лежат ? Эйфория и азарт нахлынули, захлестнули меня с головой ! По четверти силы в ладони ! Первая пара – пошла ! Держу взглядом бомболюки – огненная вспышка взорвалась в небесах ! Идущие следом самолёты влетели в огонь, уже перекорёженные ударной волной, а я повторил бросок… ВСПЫШКА… ВСПЫШКА . ВСПЫШКА !... Праздничные фейерверки в честь нашей победы, расцветали высоко в небе потрясающими оранжево-красными георгинами. Всё ! Выдохнул сквозь зубы воздух, успокаивая разбушевавшиеся чувства. А что это за моей спиной так полыхает ? Обернулся: десятки пар глаз смотрят на меня с восторгом, обожанием, благоверным страхом, граничащим с ужасом !

- Чтоб об этом – никому ! – гаркнул грозно, обведя свое воинство суровым взглядом. Бойцы закивали головами, как болванчики…

Переехав через рельсы на железнодорожном переезде, направились к штатлагу около станции. Там уже всё закончилось: с вышек капает на землю кровь расстрелянных часовых; там, где их застала смерть, в разных позах валяются трупы охранников; многострадальная казарма охраны вновь раскурочена 37 и 20мм снарядами… У ворот лагеря стоят пленные и настороженно смотрят на бойцов, вставших цепью перед воротами… Автоматы на плечах, но руки касаются цевья: вскинуть автомат и полоснуть очередью могут за пару-тройку секунд… Напряжённая тишина висит над пленными и бойцами: пленные, видимо, пытались поговорить, но – в ответ тишина. Вылез из кабины Бюссинга, направился к воротам. Бойцы расступились, разойдясь в стороны: они знают что я сейчас скажу…

- Товарищи пленные… Толпа колыхнулась, заволновалась…

- Товарищи бывшие пленные. Ну вот другое дело – этого я и добивался – есть контакт. – Спецназ СССР провёл успешную операцию по захвату станции Берёза; уничтожению гарнизона станции и вот… -вашему освобождению… - закончил первую часть речи…

- А почему нас не освобождают ? – выкрикнул кто то из толпы… Медленно обвёл всех стоящих внимательным взглядом. Что такое ? Среди стоящих я не увидел аур трусости, хитрости, предательства… Невероятно ! Хотя… Тех, кто хочет выжить любой ценой и согласен работать на немцев уже забрали отсюда: рабочие руки, да ещё добровольные, в городе всегда в потребности. Ладно – продолжим…

Глава третья

Дом, милый дом…

- Прежде решим один вопрос… Вам даётся выбор: первое – кто хочет остаться в лагере и служить немцам – пусть отойдут к дальней стене: слово командира что им ничего за это не будет.

- Нет здесь таких ! – выкрикнул молодой парень лет двадцати пяти. Не из политруков ли ? Нет – у тех аура другая…

- Тогда тот, кто не хочет сражаться с немцами, а хочет уйти сам куда то – отойдите к дальней стенке…

- И таких здесь не имеется ! – опять этот энергичный ответчик…

- У меня принято каждому отвечать за себя ! – упёр взгляд в глаза крикуна – а отвечает за других тот, кому я дал такое право !

class="book">- Виноват товарищ капитан ! – изобразил стойку неугомонный - но к чему зря время терять: не здесь таких – все об этом знают ! Надо обозначить свое отношение к этому умнику:

- А вот это мне решать, а не тебе лейтенант – обрезал его я. У того глаза стали удивлёнными – откуда я узнал, что он лейтенант: знаков различия на нём не было, а без них как определить ?...

- Тогда простой выбор: тот, кто хочет бить врагов в моём подразделении остаётся у ворот, а те, кто хочет это делать не в моём подразделении – сами: отходят к дальней стенке… Тот, кто готов драться вместе с моими бойцами, став одним из них – уедет со мной. Те, кто останется – забирают оружие немцев; продукты; все, что понадобится из ранцев и уходят в лес… Мы сами по себе – они сами по себе… Не спешите – подумайте. Пару минут…

- А как драться с немцами товарищ капитан ? Опять этот неугомонный. Но вижу – тема для многих интересная…

- Драться ?... – задумался я – драться с удовольствием ! – ухмыльнулся в лицо лейтенанту. – А для того, чтобы так драться – придётся этому научиться. И это будет нелегко, а очень даже трудно ! Но возможность выжить после этого в войне сильно возрастёт ! Тот, кого я возьму, а возьму я не всех, кто захочет… - продолжил я, глядя в глаза лейтенанту – попадает в группу рекрутов. Пройдя один курс подготовки переходит в разряд новичков… В боевых действиях участвуют только стажёры и бойцы – следующие группы… Демонстративно глянув на часы повернулся и отошёл к броневику. Бюссинг стоял на маленьком взгорке, так что я видел, как тоненькие цепочки потянулись к дальней стенка Выждал две минуты, подошёл к воротам, окинул взглядом тех, кто не ушёл – остался, отмечая тех, кого я не возьму, не смотря на их согласие и желание… Подошел к воротам, в смущении сдвинул пилотку на лоб:

- Совсем забыл сказать: командиры у меня, не взирая на звание, начинают только с командира отделения – это в лучшем случае. А некоторым и отделения не даю – служат как рядовые… И наоборот: у меня два сержанта на ого-го каких должностях ! В общем: кто что делает и умеет, тот за то и получает. И никак иначе ! И ещё ! – взгляд мой стал жёстким – не все, кто попадет – останутся: ленивые, хитрые, трусливые и хитрожопые у меня не задерживаются !

- Ну это всё не про меня ! – воскликнул неугомонный лейтенант. Оставить его, что ли, здесь – мелькнула в голове ленивая мысль: как пример для остальных… Лейтенант, видимо что то почувствовал:

- Виноват товарищ капитан ! Это наверное от волнения – как перед экзаменами… А так я смирный… - вокруг негромко рассмеялись…

- Ну что ж – товарищи бойцы и командиры… Раз с распределением разобрались – прошу на выход по одному тех, кто идёт служить ко мне: теперь я буду проводить отбор… Пленные выходили через открытую створку ворот; я проводил селекцию – отбор… Кого то останавливал, спрашивая специальность; кого то из остановленных заворачивал обратно; кого то заворачивал, ничего не спрашивая… Подъехал грузовик с сопровождением – Бюссингом: не всё ещё спокойно на дороге… Так что лучше перебдеть, чем недобдеть – лучше прослыть живым перестраховщиком чем мёртвым героем-пофигистом…

В полевой кухне, готовящей для охраны, каша уже готова, осталось только подогреть: угли ещё не потухли, пока мы штурмовали лагерь и вели разговоры… Вышедшие пленные разделились на две группы: наши и "не наши"… На столы с грузовика сгружались тарелки с ложками, взятые из столовых, хлеб, сахар, колбаса, масло… Колбаса и масло – для своих… Кружек, даже с теми, что привезли не хватало, поэтому глянув на ауры – нет ли больных, ставили большие чашки с чаем и рядом кружки: зачерпнул сладкого чая, выпил – дай выпить другому… Антисанитарно ? А как напоить сразу полтысячи человек ?

Лёгкий перекус и наши 512 человек, отправились на станцию, о оставшиеся – около шестидесяти человек, начали потрошить всё, что осталось в лагере, в том числе и мёртвых немцев… Вот так – суровая проза войны: сам по себе – сам себя и обеспечивай ! На станции всё идет уже привычным ходом, правда разгрузки эшелонов не наблюдается, но они уже стоят готовые к отправке. Во всех учреждениях, работающих на немцев – работники под охраной. Пленные немцы – заперты в пустой склад… Подъезжал к одному немецкому учреждению; проводил разделение: пришедшие служить добровольно; по принуждению или обстоятельствам… "Добровольцев" выводили и, иногда под плачь, уводили в ближайшее пустое место: склад, здание, подвал… Сами виноваты…

В управе – вроде нашего горисполкома, наткнулся на шум, крики, оскорбления в адрес моих бойцов, стоящих угрюмо, но выполняющих приказ: никого не выпускать ! Появление нового лица, да ещё и начальника, было встречено новой волной "народного" гнева ! На меня обрушился поток упрёков, претензий, оскорблений ! И стандартное – Мы вас кормили, дармоедов, а вы нас бросили под немцев ! Стоял молча, смотрел скучающе, слушал…

Крики стали стихать: что надрываться, если это не действует… Видя, что крики результата не дают бабы – они и кричали, попёрли на меня и бойцов с целью – прорвать линию обороны… Пора и нам перейти к активным действиям. Рявкнул так, что все вздрогнули:

- ТИХО ! В таких случаях важно СЛОВО ! Крикни я – Молчать ! и на меня тут же набросились бы – А ты нам рот не затыкай ! А так – все тут же замолкли, глядя настороженно…

Упёрся взглядом в самую крикливую: ага – доброволец ! Чует вину и хочет выскочить отсюда под шумок, а там ищи ветра в поле ! Громче всех – Держи вора ! – кричит именно вор, стараясь увести погоню и внимание по ложному следу ! Вот с тебя, голубушка и начнём "разбор полётов" вашей "тёплой" компании !

- Ты когда меня кормила и чем – я что то запамятовал ? Баба растерялась… - А может ты кого то из моих бойцов кормила - так покажи пальцем, не стесняйся !

- Я про всех вас дармоедов… - начала скандалистка…

- А не надо про всех ! Ты НАС оскорбляешь – так отвечай НАМ за свои оскорбления ! И видя раскрывающийся рот бросил резко:

– Мы у тебя что то брали или ты нам что то давала ? Нет ? Тогда нечего об этом орать ! Баба задохнулась, покраснела от гнева – ей не дают выплеснуть "праведны" гнев !

- А может это я или мои бойцы заставили тебя лечь в постель с немцем, которого ты по ночам ублажаешь – а ? Вот тут у неё рот так и остался открытым… А меня уже понесло – не выдержал…

- Я ещё могу понять бабу, которая легла под мужика, чтобы он ее ублажил. Могу понять ! Но у тебя с немцем случка другая – ты его ублажаешь: за еду и место хлебное здесь – на работе. Сука ты продажная ! Вырвал из кобуры ТТ и влепил ей пулю в лоб ! Бабу откинуло пулей назад, на кого то из стоявших сзади; кто то взвизгнул, кто то вскрикнул: стоящие рванулись в стороны – подальше от трупа. А я уже искал бешенным взглядом новую цель !

- Ты – такая же, как и она ! – ствол повернулся к румяной дородной молодухе. Та вскрикнула, закрылась руками – Нет, не надо !

- А когда с немцем в постели кувыркалась – тоже кричала - Не надо ? Курва дешёвая ! Грохнул новый выстрел. Глаза перебегали с одной женщины на другую… Есть – есть ещё подобные ауры: спят с немцами, но тусклые… Ну: не я – бог им судья и советская власть, когда сюда придёт ! Ужас липкий, ощутимый, обволок каждого и каждую в этой комнате… Я смотрел на них и… понимал… Всё понимал… Но не принимал ! НЕ МОГ ПРИНЯТЬ ТО, ЧТО ЧУЖДО ! Потому что понимал: лишь узкая грань отделяет их от нелюдей: быдла, жвачных !

Передо мной стояли не враги – нет ! Передо мной стояли ОБЫВАТЕЛИ… И не в том, оскорбительном понятии, которое прилепило к ним партийное руководство и "дерьмократы, а становой хребет всех государств: большая часть его населения… Именно она кормит, поит, обувает и одевает "активную, сознательную" часть любого государства: политиков, "хозяев жизни", военных, чиновников, богему, интеллигентов… И ей абсолютно всё равно – кто у власти… Лишь бы была мирная жизнь; работа и зарплата, с которой можно было купить бабе цветы, детям мороженное а себе пивка под зомбоящик, или на посиделки с приятелями или девицами…

А кто там рулит ? Да какая разница: лишь бы меня не трогали… Эти вот самые обыватели встречали немцев не цветами, но встречали: равнодушно, молчаливо… И начинали работать – так же, как и прежде на Советы, не понимая того, что они помогают им уничтожать и Советскую власть (да бог с ней, если уж на то пошло), но и уничтожать страну. Свою страну ! Они не понимали, что в Советском Союзе они работали для своих, а свои работали для них – даже правительство, за исключением иудеев ! Они были своими для своих ! А у немцев они никогда бы не стали своим, как бы не старались – у немцев есть свои СВОИ, для которых они и воюют ! Вот так и у нас – в моем времени, всё эти олигархи, воротилы, ворьё и чинуши не понимают: они там – за бугром никому не нужны: ни они, ни их дети – нужны лишь их деньги, которые легко отнять: так, как когда то давно, отнимали у бесправных иудеев… Уже проскальзывает в инете информация: Англия может заморозить счета; Америка может заморозить счета… И не могут понять все эти "хозяева жизни" – они лишь "кабанчики", которых "отращивают" западники, помещая их капиталы к себе в банки и предприятия. Ничего не меняется в подлунном мире: все уже было…

- Этого… Эту… Эту… Этого… Эту… - показывал стволом в мгновенно побелевшие и посеревшие лица – увести… Бойцы подхватывали обмякших, визжащих, дёргающихся мужчин и женщин и выволакивали на улицу; кидали в кузов грузовика… Словно те же фашисты ! – мелькнула мысль, но я её отогнал: тот кто не с нами – тот против нас ! Прав был Сталин – жесток, но прав: перед врагом должна быть выжженная земля и за ним – тоже. Пусть тогда повоюет ! Но и с теми, кто возмущался разорёнными сёлами и деревнями тоже согласен, НО ! Всех жителей нужно было забирать с собой ! А готова была к такому Советская власть, подмятая под власть иудеев: негласную, конечно ? Готова – но только для своих ! И не всем евреям там нашлось место… К тому же Советская власть – это не один только Сталин ! Это В С Е ! Все и каждый ! И армия. В С Я !

Посмотрел на оставшихся. Страшно посмотрел ! Находящиеся в комнате, даже мои бойцы, поёжились, кого то затрясло…

- А вы запомните и другим передайте – Советская власть вернётся ! Вернётся и всем раздаст по заслугам: кому перед ней, а кому – перед немцами ! И без всяких скидок на жизненные причины ! Эшелоны и колонны грузовиков с трофеями – теми, что не уместились в вагоны и на платформы, уходили на восток – к Барановичам… Позади осталась разграбленная до нитки – немецкого имущества, естественно, станция Берёза с развеянным по полу серым порошком и раскинутой в беспорядке одеждой в закрытых помещениях…

Не осталось на станции и пленных, добровольно трудившихся на благо Великой Германии… Исключение сделал для ремонтников: оружейников, ремонтников авто и броне техники, хороших токарей и слесарей… Они не по желанию работали: вынуждены… Будут у меня работать… В Ивацевичах провёл такую же чистку – пусть помнят: и немцы и пособники. Как вспомнят – так вздрогнут, а как вздрогнут – так мороз по коже прокатится ! Призраки Леса: жестокие и безжалостные. К врагам ! В Ивацевичах – уже на выезде, меня настигло донесение из Барановичей: Товарищ капитан – у нас гости ! Вами интересуются !

Начальник Особой группы майор НКВД Судоплатов находился в очень скверном настроении… Мало того, что вокруг ревел воздух; ревел впереди мотор самолёта; вибрировали вокруг переборки, Теснота в кабине стрелка-радиста не располагала к комфорту, так и задание было такое, на которое он безжалостно посылал младших подчинённых: уйти, чтобы не вернуться… А теперь вот такое же получил и он сам ! Не знал он, как и многое восточную пословицу: стрела, пущенная тобою, обогнёт земной шар и воткнётся тебе в спину… Хотя – аналог этой восточной мудрости он наверняка знал: как аукнется – так и откликнется… И вторую: сколько верёвочке не виться, а конец всё равно будет… А может ну его – это задание: приземлимся на запасной точке; доложу, что город в руках у немцев и задание невыполнимо ! А если он не захвачен немцами ? Тогда его не спасут от жестокого наказания даже его друзья-приятели евреи и родственники жены – тоже еврейки… И те, кто его двигал наверх: молодого, смышленого паренька, да ещё и украинца, благодаря жене – тоже не спасут: они даже своих легко сдают, лишь бы самим остаться в тени и власти… Нет – надо выполнять задание… Может пронесёт… Берия оторвал его от хотя и хлопотной, но безопасной работы в Наркомате – подготовке десятков групп диверсантов, забрасываемых в тыл: если хоть пара из десятка выполнит задание – уже хорошо ! Остальные погибнут, попадут в плен, не имея должной подготовки – война, что тут поделаешь… А ведь можно было поделать – готовить подольше…

В машине, по дороге на аэродром, Берия проинструктировал: долететь до Барановичей; найти капитана пограничника Марченко и уговорить его улететь в Москву ! Самому – остаться в отряде, а при необходимости – перебраться в "свой" отряд, откуда его вывезут самолётом. То, что вывезут – Судоплатов не сомневался: сомневался только в том, что город ещё в руках бывших пленных и есть ли среди них этот Марченко ? А если есть – удастся ли его уговорить ?

Первый вариант операции предполагал посадку на аэродром возле Барановичей, а в случае невозможности – сесть на поле на окраине города, вполне пригодном для посадки штурмовика Ил–2… Вот и летит он – уже на втором самолёте: транспортником до полка штурмовиков Ил-2, а оттуда уже на штурмовике, с подвешенными топливными баками вместо бомб, вылетел в группе Илов на штурмовку, где его самолёт ушёл от основной группы, прикрывающей своими действиями прорыв штурмовика в глубь занятой территории… На аэродроме, при пролёте над ним было подозрительно пусто, а вот в городе и он и пилот отчётливо разглядели в разных местах наших бойцов. Значит… И Судоплатов дал команду садиться на окраину. Сели нормально…

Что ещё за напасть приключилась в Барановичах в моё отсутствие, что там так срочно понадобился я собственной персоной ? Расспрашивать радиста не стал: раз не сообщает причину – значит не считает нужным откровенничать в эфире. И правильно делает ! Но: предупреждён – значит вооружён ! Не помчался, сломя голову, а подъехал в составе своего "своего" батальона с личной ротой "за спиной"… При въезде в город меня встретил старший "комбат": подошёл, козырнул… Я ответил, протянул руку для приветствия:

- Товарищ капитан. Докладываю вам, как старшему по должности… -доложился мне майор. Вам, значит ? Хорошо - принимается – и я тоже не стану фамильярничать… Поднял вопросительно брови:

- Слушаю вас товарищ майор… Комбат криво усмехнулся:

- Давайте не будем разводить официоз – оставим всё как прежде: мне так привычнее… Я, в общем то не возражаю против этого, но…

- Но вы же майор, а я капитан ?... Майор ухмыльнулся:

- По уму, так я – бывший пленный, а вы – командир подразделения !

- Ладно… - хватит играть в дипломатию и интеллигентность, не присущую нам – армейским. Что у вас стряслось товарищ майор ?

- У нас… - даже не знаю как это обозвать… - скривился майор – в общем приземлился самолёт оттуда – из-за линии фронта с целым майором НКГБ. По вашу душу. Очень хочет вас увидеть !

Сказал и вопросительно уставился на меня… А я что – среагирую…

- И за каким хреном я ему понадобился ? – изобразил задумчивость – а… понял… Я товарищу Сталину послал несколько раз подарки: немецкие самолёты: захваченные на аэродроме истребители и бомбардировщики. Наверное майор привёз благодарность…

- Да не похоже на благодарность – товарищ капитан… - не принял мой тон комбат – этот быстро разобрался в ситуации, подмял всех под себя, кроме ваших, конечно. Ваши его послали – у нас свой командир ! Вот как ! Не прошли, значит даром мои ежевечерние посиделки с разъяснениями "почем деньги за рыбу"…

- Ну а вы что же – тоже легли под московского гостя ? – съязвил я.

- Мы, товарищ капитан выполнили ваше указание: отобрали лучших и желающих ! Набралось четыре полных роты. Сомневающихся мы не учитывали. Распределили их по двум участкам обороны: на восток и на запад. Правда – нас осталось только двое: я и капитан Сергеев…

- А третий ? – Он ушёл на сторону прилетевшего майора…

- Ну что ж: каждый выбирает по себе – женщину, религию, дорогу… -задумчиво произнёс я… Майор встрепенулся:

- Правильные слова… Никогда раньше их не слыхал…

- Ты многого ещё не слыхал майор… Но услышишь – если выберешь правильную дорогу: для себя правильную… Комбат подтянулся:

- Я уже выбрал товарищ капитан. Я хочу воевать так же, как вы !

- Раз хочешь – научим: не вопрос. Но учти – соскакивать по дороге – не просто дурная манера – смертельная ! У меня правило, как в царской России: если уж женился – то навсегда будь верен ! Майора проняло: ему стало ясно: выбор – дорога в один конец ! И всё же: война, по его мнению, будет длинная и с этим капитаном легче не просто остаться в живых, а ещё и орденов и чинов получить. Или пулю. Лучше надеяться, всё же – на лучшее… С лёгкой улыбкой глядел на душевные метания майора, хотя они и были недолгими:

- Я с вами товарищ командир ! – негромко, но уверено произнёс он. Что ж – ты сделал свой выбор, а я постараюсь тебя не разочаровать… Пока мы беседовали – батальон втягивался в город. По команде, на грузовую станцию стали заходить эшелоны с трофейным имуществом. Заходить и становиться под погрузку… Можно было бы отогнать их в Слуцк, но тогда это был бы жирный след, ведущий к нам…

Второй батальон вышел на западную сторону города, становясь в оборону, а третий – на восточную… Прошедшие через город колонны грузовиков, загруженные трофейным добром, ушли в направлении Несвижа и дальше, на нашу новую базу. Наш Новый Дом. Выбравшие мою сторону комбаты, правда всего с двумя ротами вместо трёх, отвели своих бойцов на грузовую станцию: хочешь кататься – люби и саночки возить: хочешь кушать – заработай еду… Я проехал по городу и свернул к грузовой станции: мне там спокойнее. А на станции – "дым коромыслом": рычат съезжающие с платформ грузовики и броневики; рычат моторами танки; бойцы комбатов в поте лица перегружают из вагонов в кузова грузовиков честно отнятое у противника… Тут же танки, броневики заполняются под завязку снарядами, патронами, топливом, сухпайками. Прибежал с проходной дежурный боец:

- Товарищ капитан – там вас требуют ! – доложил он.

- Кто меня требует и зачем ? – поинтересовался я. Не уж то сам московский гость ? Высокого же я мнения о себе. Это всего лишь посыльный... Приказал пропустить: чего там для меня такого ? Оказалось: устный приказ – прибыть в штаб обороны города. О как ! Бойцу так же устно просил передать тому, кто его послал: я занят и к обороне города не имею никакого отношения. И отправил обратно… И что дальше майор ? А дальше начальство снизошло до нас сирых – само пожаловало. Правда его на станцию не пустили, не смотря на представительную свиту: с нацеленной на тебя 20мм пушкой броневика марки Бюссинг как то не поспоришь. И бойцы охраны не рогатками вооружены… Теперь уже мой боец прибежал. Приказал пропустить и привести ко мне московского гостя. Одного. Привели – кипящего как чайник, но особо вида не подающего. Ого – кто к нам пожаловал – сам Судоплатов ! Не пожалел человечка, в случае неудачи, товарищ Берия. Посмотрим и послушаем гостя. Пиита и восторженного дрожания в коленках от его вида у меня не было: многое почитал я о нём и многое было не в его пользу. Одна связь с иудеями чего стоила ! Хотя – тогда это было за правило: не можешь сам подчинить человека – используй для этого женщину… У многих влиятельных военных, политиков, партийцев, артистов, режиссёров… да многих "нужных" людей жёнами были еврейки. И не сказать что они были красавицами писаными: там было другое… У Молотова, Тухачевского, Ворошилова, Поскрёбышева… Если начать разбираться – толстой книги не хватит перечислять… А это – между прочим, ночные кукушки, которые ночью прочищают мозги получше пылесоса ! И у гарного украинського хлопца Судоплатова – жена тоже еврейка, да ещё и старше него на несколько лет - прям как жена Якова Сталина !

- Я вас слушаю… - повернулся к подошедшему. Тот вспыхнул:

- Почему не явились в штаб обороны после приказа ? Поднял бровь:

- А вы кто такой будете ? – спросил приторно вежливо…

- Начальник Особой группы Главного Управления НКГБ СССР майор Судоплатов ! – чеканно представился он.

- Документы предъявите ? – равнодушно протянул руку. Майор опешил, потом вытащил из кармана шёлковую ленточку и молча протянул её мне. Я удивлённо посмотрел на неё:

- Вы что – меня не поняли ? Я сказал: предъявите документы, а не это… Судоплатов растерялся, но быстро пришёл в себя – чувствуется школа выживания в кабинетных подковёрных играх…

- На задания документы не берутся… – насмешливо произнёс он – здесь есть номер, по которому можно удостоверить мою личность.

- Видел я уже такую ленточку… - равнодушно бросил в ответ – и послал я её обладателя… - куда ему захочется… Есть документ – будем говорить; нет документа – разговор окончен товарищ…

- Я прилетел сюда по приказу товарища Берии. Вы ему подчиняетесь, хоть и не напрямую. Он приказал – Вам прибыть в Москву. Срочно ! Самолётом ! Посмотрел на умника, протянул руку:

- Приказ… Увидел непонимание в глазах Судоплатова. – Приказ покажите – подписанный товарищем Берия. Ах и его у вас нет ? Тогда извините, но у меня много дел, а вы меня задерживаете. Проводите товарища и больше ко мне не пускайте – повернулся к бойцам с проходной, приведшим московского визитёра ко мне…

- Капитан ! – взорвался Судоплатов – вы что себе позволяете ! Но я уже развернулся и уходил: его предложение было мне не интересно – меня больше интересовало сколько танков T-III и T-IV прибавится в моей танковой группе; сколько T-II пойдёт на противотанковые самоходки, а T-I – на тягачи; сколько Ганомагов пойдёт на зенитные самоходки; сколько продуктов на питание и сколько обмундирования: мои бойцы уже давно носят немецкую форму с советскими знаками различия ! А что делать – где взять столько советского обмундирования ? Только командиры носят советскую форму – как знак отличия от рядовых бойцов… Да и то не все – только отличившиеся в реальных боевых операциях…

Ближе к фронту мы, конечно сменим обмундирование: я даже знаю где мы сможем взять столько необходимого, но пока – зачем заморачиваться ?! Форма нормальная, всех устраивает, подмышками не жмёт и ноги не натирает – а что ещё надо бойцу… После ужина батальон с западной стороны города сменил уставших пленных – бывших пленных: ожидать в ближайшее время нападения со стороны Бреста маловероятно – им бы после нашего разгрома оправиться… Разгрузка продолжалась: ночью надо отправить ещё колонны, пока немцы спят… А завтра, после обеда – покинуть город: нам здесь делать нечего, а оставаться в обороне - смертельно опасно… Поэтому перегрузка трофеев продолжилась до глубокой ночи. Осталось немного – утром перегрузим оставшееся… После того, как я освободился – ко мне вновь пришёл Судоплатов…

Судоплатов… Сделавший себе рекламу и распиаренный родственниками и тем, кому это выгодно как диверсант №1; как гениальный разведчик и потрясающий руководитель он – на самом деле, таковым не был. Никогда – в отличие от того же, именно диверсанта №1 – Старинова, дослужившего всего лишь до подполковника… Добросовестный исполнитель; среднего уровня руководитель и массового уровня диверсант – лишь на начальном этапе своей карьеры. В общем – середнячок… Расписанная и расхваленная операция по внедрению и подрыву руководителя украинских националистов – это, конечно сильно ! Но и всё… Было ещё несколько неясных, смутных эпизодов, но именно смутных… Операция по ликвидации Троцкого – бездарно спланированная и фактически проваленная: это скажет любой профессиональный разведчик любого времени… Не смотря на результат – смерть Троцкого, за который он и его друг-приятель Эйтингон получили ордена… Первое покушение: группа боевиков ворвалась на виллу Троцкого и открыла там огонь – по кому, непонятно ? А Троцкий ? Остался жив, спрятавшись под кровать… Ну не смешно ли: подготовленная и нацеленная на уничтожение группа не выполнила своего задания ! А для чего она тогда туда приходила ? Это уровень подготовки операции… Второе покушение – это вообще песня: непрофессиональный убийца, наспех обученный азам; сам подобравший себе орудие убийства, даже ударил всего один раз, вместо того, чтобы сделать "хотя бы контрольный выстрел", то есть ударить ещё раз ! И Троцкий ещё прожил после такого устранения несколько суток… Ну а дальше ! Дальше исполнителя арестовали: у него легко могли получить, а при необходимости и выбить показания – откуда "ноги растут" у этого убийства. И получили, думаю…

Это конкретный провал – международный скандал как минимум: ведь Троцкий – какой то там родственник Рокфеллера… А что же руководители ? Судоплатов ждал результата в Москве – с ним всё понятно… А непосредственный руководитель операций – Эйтингон ? Он руководил операциями сначала из Парижа, а потом из Америки – из Нью Йорка… Каково ?! Правда позднее, видимо заметив такой ляп, стали писать, что он, де, перебрался для руководства в Мексику… Ну а последний ляпус – он ждал в авто убийцу, после "исполнения приговора", чтобы умчать его в дальние дали… А убийцу поймали, дали десять лет, которые он отсидел от звонка до звонка… Не удивительно, что с русской разведкой серьёзные люди после этого не желали иметь дел и приходилось маскироваться под англичан и платить за информацию, естественно английскими деньгами. И обманывать информаторов… Так что для меня он – не супердиверсант и не тот человек, о котором я буду говорить с восторгом или робеть в его присутствии… Скажем так: он делает своё дело – я своё и лезть ему в свои дела я не позволю !

Судоплатов начал мягко – с уговоров… Я его долго не слушал:

- Послушай майор ! Лицо Судоплатова дёрнулось: какой то капитан так с ним разговаривает ! Но сдержался. А мне – без разницы:

- Не надо меня уговаривать, убеждать, пугать… То, что ты мне предлагаешь – мне не нужно ! И если ты думаешь, что вы там одни умные, а остальные дураки – то ты ошибаешься ! Майор растерялся: а это то тут причём ?! А я решил закосить под то, что ему понятно…

- Я тебе сейчас кое что расскажу… Я, с группой моих бойцов вывел остатки гарнизона Брестской крепости за немецкое оцепление, уничтожив охрану у одних ворот. И что ты думаешь – это кто то, как то оценил ? Наверняка до наших кто то добрался ? Думаю – в их числе был комиссар Фомин. Майор задумался, вспоминая, потом кивнул…

- Так вот: рупь за сто даю – он в докладной написал, что под его руководством бойцы вышли из крепости с боем ! А про меня – ничего… Он получил что то там – за то, чего не сделал, а я - фигу ! Дальше… Я, с моими бойцами, захватил этот город и освободил пленных. Накормил, обеспечил оружием, грузовиками, танками, броневиками… Когда моё подразделение ушло из города… - брови Судоплатова полезли вверх – оставшееся командование бойцов в размере полной бригады: то, что ты здесь увидел – это остатки этой бригады; по радиостанции вышло на какое то там руководство и наверняка сообщило, что оно руководило освобождением города, укреплением обороны и отпором врагу ! А про меня – снова ни звука !

- А знаешь – что будет после моего отлёта ? – давил на майора вербально и не вербально. - Ты доложишь в центр о количестве бойцов, под твоим командованием и получишь приказ: освободить Минск ! Брови майора взлетели под самую чёлку от изумления !

- Думаешь не будет такого приказа ? Будет ! И самое смешное, что я, а при везении и ты, сможем отбить у немцев Минск ! А дальше ты несколько дней держишь оборону, а потом уходишь в леса… Тебя вытаскивают на Большую землю героем, а я в Москве, в сотый раз, буду объяснять дознавателям: что я делал столько времени на занятой врагом территории и почему приписываю себе чужие заслуги ? Я, по твоему – такой дурак ?! Не…ет ! – покачал пальцем перед носом ошалевшего майора – я не дурак… Я тоже хочу наград, званий… Для того и тужусь как проклятый и отдавать своё никому не намерен. Ясно тебе – майор ! Какой спич ! Какая экспрессия ! Я чуть сам не поверил !

- Вот только эти умники, считавшие меня рабочей лошадкой, которая вывезет их к наградам и чинам – ошиблись ! И ты ошибаешься майор ! Товарищ Сталин намного раньше их рапортов и докладов получил точные сведения: кто что сделал ! Самолёты они быстро летают ! Так что завтра ты сядешь в штурмовик – бензин я тебе найду и полетишь в Москву ! И повезёшь доклад товарищу Сталину ! Отдашь, естественно, товарищу Берии, а когда тебя вызовет Сам, для доклада, скажешь прямо то, что я тебе сейчас сказал: я стараюсь, а поощрения со стороны руководства не вижу ! Так и скажи – не стесняйся, но после того, как САМ прочитает доклад… Но если ты, вдруг захочешь остаться здесь – твоё дело: моё подразделение, после обеда, покидает город…

- Как покидает ? Почему ?! – изумился Судоплатов.

- На грузовиках, броневиках, танках… А ты что думал – мы здесь будем до последнего бойца стоять ? Ради чего ? Мы товарищу Сталину живые нужны ! У меня совсем другие задачи, чем вот так, тут бесславно умирать… Немцам мы сильно напакостили: съезди на машине по Минскому направлению – километров пять путей забиты взорванными паровозами и вагонами… А завтра столько же будет на Брестском направлении… Про пять я конечно преувеличил…

- Уничтожено за время существования моего подразделения больше полка вражеских солдат… Сбито и уничтожено до полка авиации… Захвачено и уничтожено до полка танков и полка броневиков ! А грузовиков и того больше ! Ты эти циферки, при докладе тоже сообщи товарищу Сталину – не забудь ! Хотя – и я напишу в докладной. Вот так и дальше я со своим подразделением будем действовать – не то, что ты – Паша: десяток групп посылаешь, а только две из них выполняют задание – остальные погибают за просто так !

Майор дёрнулся, как от пощёчины ! А я продолжал бросать ему в лицо фразы: жёстко, словно гвозди вбивая – напор, напор: нельзя дать очухаться, реально оценить ситуацию, сделать правильный выбор, а не тот, который ему сейчас навязываю я:

- Что Паша – не ожидал ?! А мы тут не в лесу живём и не дурака валяем: и кое что знаем и кое что понимаем ! … Думаю хватит накачки, а то его ещё кондратий хватит, а мне за это отвечать…

- Вылетите в сумерках, перед рассветом – властно закруглил разговор… - Так и быть – не посплю ради тебя, стервеца – цени Судоплатов ! Бензин в самолёт заправят и в подвесные баки тоже: хватит долететь до линии фронта, ещё и останется… Пилоту дам полётную карту – и не заблудитесь и пролетите тихо – без обстрела с земли, даже через линию фронта… Ну а там уж ты сам… Доберёшься майор ? Судоплатов кивнул чисто автоматически, ошарашенный полученной информацией. Проводил майора до охраны, почти под ручку, говоря по дороге совсем незначительное – как девушке…

Утром самолёт с майором, моим пакетом улетел в предрассветные сумерки. Судоплатов так и не вышел из полученного транса. Да… Это тебе не ваш, вялотекущий век – это эра информационного потока ! Штурмовик уже растаял серебристой точкой в накатывающем на город рассвете, а я всё думал: не слишком ли я с ним так – фамильярно и беспардонно ? По моему – нет: в той, прежней жизни я много всякого начальства повидал, вплоть до министра ! Кто то – люди как люди, а кто то – дубы дубами ! Но судьба, или кто то ещё распорядились так: кто то дурной – на верху, а умный пашет на этого дурака…

Как и планировал выехали из города после обеда… В сторону Минска – взорванные паровозы и вагоны; в сторону Бреста – та же картина… В городе остались растерянные бойцы и командиры, переметнувшиеся к Судоплатову: мол НКГБ найдёт управу на этого капитана ! Где оно – это НКГБ; где я, а где теперь они… Попытались было поговорить, разобраться – не стал слушать: каждый выбирает по себе… Вот пусть теперь и выбирают одно из многих… В плен сдадутся – повезло: мы второй раз возвращаться не будем – наш путь лежит на восток ! С остановками. По требованию… Или необходимости. Через четыре часа, попетляв по просёлочным и объездным дорогам, подъехали к нашей новой базе – Нашему Дому. На время… Все, даже с оставленного моими бойцами Слуцка уже здесь. Отправленные ранее потрудились на славу: за образец взята прежняя база. Ничего не менял – всё старое проверено временем…

В центре – госпиталь, склады, моя землянка, палатки медиков… Дальше – по кругу – батальоны, разделённые на роты. Это – рекруты, новички… Дальше – в таком же порядке – батальоны стажёров и бойцов. Между ними вкрапления зенитчиков, артиллеристов, танкистов Отдельно – ремонтники, водители, оружейники… Повара с походными кухнями – в каждом батальоне и роте… Ничего не стал ни убирать, ни добавлять: работало там – будет работать и здесь. Всё как прежде, только бойцов, ремонтников, водителей и техников прибавилось. На поверку – 11 батальонов. И три батальона командиров-курсантов: кузница кадров, как сказал бы поэтично настроенный интеллигент. Сумасшедшая цифра ! Столько народу, на небольшом пятачке?! А ещё, как и прежде – трассы для автомобилей, броневиков, танков… Стрельбища для бойцов – одного уже мало… И стрельбище для танков, зениток, Бюссингов. Его я сместил к западу на три километра – как раз на повороте танковой трассы обратно на базу… С востока от нас, в 15 километрах – посёлок Рудинск, а на запад – на таком же расстоянии автомобильная дорога. Из Рудинска могут услышать танковые выстрелы, а по дороге – разве что остановившаяся и заглушившая мотор машина, а таких дураков у немцев не водится: они белорусские дороги проезжают не останавливаясь. Да и останавливаться там незачем – лес и болота: даже деревень нет… И тем не менее: перед каждыми стрельбами "взмывал" в верх, отслеживая – нет ли угрозы разоблачения…

Лётчикам, освобождённым от плена и "вывшим на луну" от безделья, предложил, кроме ежедневных стрельб из всего стреляющего и рукопашного боя вперемешку с марш бросками – чтобы жиром не заплывали, наконец то то, что им нужно… Мои умельцы соорудили два двухметровых колеса-обода из труб – вроде велосипедных и в них – два сиденья для человека – друг против друга, отделённые осью посередине. Одно такое колесо поставили на оси вертикально, а другое – горизонтально: вертикальная и горизонтальная центрифуги…

Лётчики садятся в неё; завязывают глаза и пара их товарищей начинают их раскручивать ! Кто в парках катался на таких аттракционах, помнят – незабываемые ощущения, когда небо и земля меняются местами или земля под ногами начинает бешено вращаться – сама по себе, стоит только на неё ступить после такое карусели ! Так и норовит, проказница, швырнуть тебя на землю под радостный смех бездельников, не испытавших на себе это "счастье" ! После раскрутки по минуте в одну и другую сторону – пожалуйте на второй тренажёр: труба, а на ней сиденье с прикреплённой к нему турелью с пулемётом.

Сиденье свободно наклоняется вправо-влево на 45 градусов, вместе с пулемётом ! Садишься и ведёшь огонь по мишени в трёхстах метрах от тебя: ровно; наклон влево до упора; ровно; наклон вправо до упора; ровно ! Наклоны регулируешь сгибанием одной из ног ! А мишень – зараза такая стремиться ускользнуть из прицела – мотается туда-сюда ! После горизонтальной центрифуги снова – стрельба, вертикальная центрифуга, стрельба, раскручивание центрифуг с братьями по полётам и… одна минута отдыха ! Затем – второй круг !

На первой презентации моего подарка пернатым я присутствовал лично: смеха было море – лётчики смеялись друг над другом ! Я тоже посмеялся и ушёл, а им стало не до смеха: на табуреточке сел боец из выздоравливающих с секундомером в руках и тетрадкой, куда он заносил результаты в разграфлённый листок: сколько потрачено времени на посадку; сколько на высадку из тренажёров; сколько раз попал в мишень с разного положения в серии из пяти очередей ! Всё фиксируется внимательным наблюдателем – не договоришься… А я перед уходом предупредил: к наблюдателю не подходить и тем более не лезть с вопросами. К непонятливым будут приняты меры ! Вот так: контроль везде и за всеми на занятиях; у меня накапливались списки бойцов и командиров с выполнениями нормативов. Выявлялись ленивые, тупые, хитрые… Злобные выявлялись в схватках, в отношениях к товарищам, в их поступках: мелочных, скрытных, серьёзных… Фиксировалось и систематизировалось мною…

Вот в таких вот игрищах и заботах прошла неделя… Все занимались "любимым" делом; дозоры шастали по округе по нескольким кругам вокруг лагеря замечая а при необходимости и собирая случайных, любопытных и доставляя на базу. А там я их уже "расспрашивал"… Немецких товарищей загрузил, чтобы жизнь раем не казалась, преподавательской работой – обучением немецкому языку… И тут, в изучении языка, тоже – тетрадочка и отметки о успехах…

Через неделю появились результаты: лучшие отбирались в элиту: разведывательно-диверсионные группы; за ними – ударные группы. Дальше шли штурмовые группы. Те, кто не дотягивали до нормативов, но старались изо всех сил – в охранные группы. Дальше – непригодные для Спецназа – по разным параметрам и причинам. И "отбросы: тупые, ленивые, хитрые, злобные, хитромудрые… Две роты непригодных для меня бойцов и командиров я решил передать "местным" товарищам-партизанам из НКВД, вместе с оружием и продовольствием: думаю они будут очень рады такому "подарку" с моей стороны… Мыслимое ли дело: нежданно-негаданно такой подгон в бойцах, оружии, продуктах !

Судоплатов дал мне позывные, коды, частоты нескольких отрядов с тайной надеждой, что я всё таки передумаю, и попрошусь в Москву ! Наивный ты майор ! Я, в отличие от тебя точно знаю – зачем я там нужен ! И меня не устраивает то, что мне уготовлено ! То, что нужно – я и отсюда делаю: к товарищу Сталину, пусть и нерегулярно, но уходят и военные и гражданские сведения: и тактические и стратегические планы немецкого командования; и сведения по старшим командирам РККА; и сведения о месторождениях полезных ископаемых, так необходимых сейчас Советскому Союзу: карты, схемы, в том числе и о нефтеносных месторождениях; и ошибках в вооружении РККА…

Через неделю стажёры перешли в разряд бойцов; новички – в стажёры, а рекруты – в новички… Пора обкатывать, проверять – чему научились за эту неделю… Три группы численностью в роту: одна на разъезд перед Барановичами; вторая – перед Слуцком; третья – перед Ганцевичами. В роте взвод бойцов; взвод стажёров; взвод новичков… И по роте "подарков на отсев" в двух группах: у меня и у Рощина, отправленного куда ? Правильно – в знакомые до боли Ганцевичи…

Задача группам – эшелоны с продовольствием. Как определить ? Если на платформах не стоит техника – значит оно самое ! Ну или что-нибудь похожее… Роты вышли в промежуточные точки встречи с отрядами НКВД – "партизанами"… Я, предварительно, договорившись о месте встречи, проконтролировал "сверху" и место встречи и тех, кто туда придёт. И связался с Рощиным - все в порядке: придут свои… Ко мне на встречу – вот так судьба, пришёл тот самый лейтенант, группу которого мы спасли от немцев… Обрадовался, конечно, увидев меня и ошалел от "подарка" – и оружие и продукты и боеприпасы (в том числе и взрывчатка) и 143 подготовленных бойца и командира ! Правда переданные не лучились счастьем при этом, но служба есть служба и решение, а тем более мой приказ не обсуждается !

Молодцову на разъезде после Барановичей – очень "хлебное" место, повезло больше всех: почти весь состав – продовольствие и медикаменты… Бойцы загрузили десяток грузовиков и отправили их в лес, где их разгрузили бойцы. Новички, в это время, подхватили разгруженные коробки, мешки и понесли туда же – недалеко, 3 километра. Стажёры продолжали разгружать… Прибыли грузовики с воинами; стажёры загрузили их и ушли вслед за ними… Грузовики вернулись с новичками, а бойцы ушли вслед за грузовиками: двадцать вагонов, да по 16 - 20 тонн в каждом. Таскать – не перетаскать ! Рощину "досталось" обмундирование, патроны и снаряды к мелким пушкам 20 и 37мм; немного местного продовольствия: картошка, пшеница, яблоки, копчёное сало, мясо…

Мне "повезло" меньше всех: палатки, тенты для грузовых машин; маскировочные сети и навесы; спальные мешки, рулоны брезента; сапоги советские - видно с какого то склада "скомуниздили" - барыги… И ещё – четыре вагона с пленными, отправленными, видимо, на работы в Слуцк: два с мужчинами и один с женщинами… Опять головная боль – женщины… Вернулись без потерь – даже раненых нет. Отработанная система не даёт сбоя: взрыв перед паровозом; тот тормозит, сбивая с ног охрану, а когда они приходят в себя – по ним ведётся огонь из всех стволов, совместно с 20мм пушками пары Бюссингов и пары Ганомагов СЗУ: зенитное прикрытие - на всякий случай… А пока – пусть постреляют по движущейся мишени – попрактикуются в реальной ситуации. Зенитки с платформ поснимали и закрепили сзади за грузовиками: на базе у мастеров на все руки уже затишье – не зениток для работы ! Бойцов и командиров – на батальон наберётся, но сколько отсеется ? На весь рейд ушло два дня. Вернувшись на базу, высылал к месту складирования продуктов и обмундирования Молодцова и Рощина грузовики с ротой "отбросов". И я с ними – на своём Бюссинге. После загрузки грузовиков рота "осталась пеплом" на этом месте. Это мой крест – мне его и нести…

Глава четвёртая

Вы не ждали нас…

На одной из лесных глухих лесных дорог "отбросы" выгрузились; построились в колонну по 15 – для получения задания. Я встал перед ними; вытянул ладони… Фигуры стали оплывать; гимнастёрки и кителя опустилась на брюки и сапоги; застучали по земле автоматы, винтовки, пистолеты, ножи, гранаты… Упали часы, пилотки… И всё это в тишине – мёртвой тишине: птицы перестали чирикать и свистеть; лес, казалось замер и съёжился. Жуть ! Махнулбойцам моей роты, ещё не видевших подобного… Медленно, словно зомби бойцы подошли, не отрывая взглядов от кучек одежды. Потом посмотрели на меня: со страхом, с ужасом и… восхищением ! Читал в глазах – какой у нас командир…

- Вы знаете – какими они были… И что мне с ними делать ? Отпустить на все четыре стороны – они примкнут к немцам и мало того, что начнут злобствовать, но и про нас расскажут… Расскажут ВСЁ ! А этого я не могу допустить – никак не могу ! И о том, что вы видели – молчок ! Предупреждать не буду – вы у меня понятливые ! Бойцы закивали головами – понятливые, конечно ! Отдал приказ – собрать все, что с "этих" осталось и сам подал пример – стал собирать, тщательно вытряхивая их вещей и оружия серый пепел. Человека… Вернее того, что ещё несколько секунд назад было ЧЕЛОВЕКОМ…

Загрузили всё в грузовики; доехали до "временного" склада; загрузили оставленные продукты и домой. На всё ушло три дня. На следующие три дня – новый вывоз стажёров и новичков на такую же обкатку, но уже в другие места… Я постарался сделать так, чтобы немцам, ищущим наше месторасположение казалось: мы не ушли – мы затаились где то рядом с Барановичами – пусть ищут там… А на следующей неделе – навестим аэродром Барановичей: там мы всегда брали богатые трофеи ! И летчиков – неумех, надо отправить за линию фронта с новыми подарками и сведениями для товарища Сталина, а то он наверное обиделся за отказ приехать в Москву… И хотя "приглашение" исходило от Берии, нетрудно было догадаться – кто заказчик… Вот и отправлю "подарочек" – а лётчики, прошедшие отбор мне понадобятся ! Есть у меня для них предложение…

В "походе на эшелон" прикрепил к Рощину и Молодцову по капитану из пленных, а мне "достался майор Мазуров – тот самый "старший" комбат из оставленных в Барановичах своими командирами на командование… Вместе сидели, разбирали проведение операции. Доверил новичкам командование – под контролем более опытных, конечно. Все трое получили под командование отделение и за неделю подняли его – грамотно подняли, на уровень взвода. Добавил им ещё по два отделения из тех, чьи командиры с подготовкой не справились… А тут – решил проверить на роте… Проверку прошли – замечаний не было, кроме, разве что – излишней нервозности… После успешно проведённой операции потрясённый майор не ходил – как на крыльях летал от переполнявших его чувств, но не приставал с расспросами, комментариями, вопросами, хотя видел по глазам – очень хотелось ! Но – сдерживался – не лейтенант юный.

НО ! – чувствую: мы ещё поговорим по душам ! А что – я не против: у меня на него виды ! Для начала – роту в самостоятельное командование на такой же эшелон, только уже сам. Всё сам – без контроля. Зримого… И капитану Старостину – его бывшему подчинённому тоже роту в подчинение. И тоже на эшелон. Самостоятельно. Но тоже – под незримым контролем: терять бойцов из-за растерянности командира в сложной ситуации – не дело… А я присмотрю, подскажу. По рации, разумеется…

Загостились мы тут: уже и в наших местах стали рыскать непонятно кто… Ну – для меня то понятно кто – нас ищут ! Да к тому же нам уже пора: осень наступает; холода не за горами, а нам ещё идти и идти до наших – далеко они уже отступили, почти до самого Брянска, куда мне нужно. Очень нужно ! Так что завтра – в воскресенье – заключительный аккорд на этой земле… Ну – или предпоследний: я пока ещё в раздумьях… Пока – хапнем по эшелону с техникой: нам ещё и танков и броневиков и грузовиков в хозяйстве не помешает… Хочу замахнуться на заманчивую цель, о которой говорил Судоплатову – на Минск ! У меня уже бойцов вполне хватит, чтобы его захватить ! А дальше ? Прочитал у одного писателя про попаданца: напали на Минск; отвоевали; освободили пленных из лагерей, а их вокруг Минска целых девять с несколькими сотнями тысяч бойцов и командиров. А дальше – встали в оборону до полного уничтожения. Их уничтожения ! Пленные – бледные тени, а их – в бой ! Помощи от Красной Армии и Сталина – никакой: самим бы разрулить непростую ситуацию там - у себя ! Понимал умом, что так надо, но вот чувства… Они кричали – ТАК НЕЛЬЗЯ ! А умирать в лагерях просто так – можно ?! так и у меня ведь будет такая же ситуация, только когда мне нужно будет их него уходить не потяну же я за собой такую толпу ослабленных мужчин ?! И что мне в этом случае делать ? Хотя: сначала надо освободить…

Из одиннадцати батальонов осталось… одиннадцать: один батальон ушёл в минуса: две роты "коллегам из НКВД и одна в расход, но один батальон командиров, проявивших себя в учёбе разошёлся по доверенным им отделениям. Два пока совершенствуются – правда уже меньше двух: там тоже проходит естественный и "искусственный" отбор… Пленные с последнего захвата, численностью больше роты, как то незаметно рассосались по специальностям: танкисты, артиллеристы, снайпера, сапёры, пулемётчики, водители… Очень удачный вышел рейд ! Чистых бойцов – рекрутов осталось чуть больше взвода… Пока они отъедались, а остальные специалисты – отъедаясь приступили к серьёзной подготовке по специализации… А все бойцы -рвались в бой с фашистами !

- Чего ждём товарищ капитан – обижались они на отсутствие для них боевых действий: надо дать немцам решительный бой !

- Решительный и последний ? – спрашивал иронично… Они засмущались, но самые бойкие тут же выкрутились:

- С таким командиром мы до фашистского логова дойдем целыми и невредимыми: ну разве что поранят разок - другой… Так ведь шрамы украшают мужчину ! Баламуты ! Хотя их правда: застоялись они, давно уже не мылили холку захватчикам по настоящему; пора, пора им напомнить: нас так просто не взять – усеете вы своими трупами дорогу к столице нашей родины - Москве ! Но что же выбрать: атака сразу на несколько эшелонов всколыхнёт застоялое болото немецкого тыла и немцы бросят все силы на наше обнаружение и уничтожение: итак уже недалеко от базы шастают подозрительные личности…

Пока, правда удаётся отводить от нашего района подозрение, перемещая трупы поисковиков или уничтожая их в другом месте, но долго этот обман работать не может ! А если затаиться – выиграем ещё неделю подготовки личного состава. Но и эшелоны нам нужны как воздух: если, всё таки атаковать Минск для освобождения пленных, то нам понадобятся и танки и Ганомаги ЗСУ и тягачи для пушек и сами пушки ! Только внезапная атака с применением артиллерии и танков позволит взять город малой кровью – иначе придётся заплатить очень дорогую цену – для Спецназа ! Это тупицы-военчиновники не задумываясь бросили бы все силы Спецназа на освобождение Минска – пусть и не надолго, ради того, чтобы показать Сталину какие они молодцы, но я то не они ! Не для того я собирал, отбирал, создавал, обучал это подразделение, чтобы погубить, пусть даже его часть ! Понимаю: освобождение пленных – это святая обязанность советского воина, если он может это сделать НО ! Поменять жизнь даже десяти тысяч пленных на тысячу жизней моих бойцов… Нет – этот размен не для меня ! Что могут сделать в дальнейшем эти освобождённые пленные ? Как они будут воевать с врагом ? Неизвестно. А как будут воевать мои бойцы, сохрани я им жизнь – мне, например, известно точно ! И всё же – соберу ка я совещание комбатов, да послушаю их мнение перед принятием решения… Я не предполагал, чем обернётся для меня желание послушать мнение моих подчинённых – комбатов !

- Товарищи комбаты… - обвёл взглядом приглашённых ко мне в землянку, сразу ставшую тесной от присутствия 11 особ мужского и одной особы женского пола – и… прекрасная представительница нашей медицины… - повернулся к Грете Мюллер, ставшей как то незаметно для всех, кроме меня – главой мед службы Спецназа.

– Я собрал вас, чтобы помочь мне решить довольно сложный вопрос… Внимание присутствующих обострилось – разговор пойдет о чём то очень серьёзном: командир пуступорожней болтовни не поощряет и сам говорит только по делу…

- Передо мной встал сложный вопрос: нужно выбрать один из трёх вариантов действий… Первый. Не встревая в серьезные операции оставшуюся у нас неделю нахождения на базе… Тут комбаты пришли в движение: начали переглядываться, заёрзали на сиденьях в нетерпении – почему неделю… что дальше…

- И в оставшуюся неделю подтянуть подготовку в подразделениях, устранив, по возможности, имеющиеся недостатки… Второй вариант. Провести широкомасштабную операцию сразу в 8-10 местах одновременно ! Тут вновь возникло шевеление и прокатился одобрительный гул мужских голосов:

- Давно уже пора товарищ командир… У нас вполне достаточно сил и умения выступить всем сразу… Оглядел – очень внимательно "разбушевавшихся" вояк – разговоры тут же прекратились…

- Третий вариант. Рядом с нами – столица Белоруссии – город Минск. Вокруг него и самом городе – девять лагерей для военнопленных ! Около двухсот тысяч пленных !... Это уже не эшелоны трофеить: это – Ц Е Л Ь ! В землянке повисла тишина… Комбаты замерли, "переваривая" выданную мной последнюю информацию. Это… Это же… ЭТО ГРАНДИОЗНО ! – проступало на их лицах. Эх… - вздохнул про себя – мне бы, милые мои, ваши проблемы ! Сказал командир – и вперёд с верой в нашу победу и командирскую мудрость ! А как быть самому командиру ? Кто даст ему эту самую веру ?!

- Да чего тут думать товарищ капитан ! – вскочил всегда выдержанный Молодцов – какие могут быть варианты ?! Минск ! Если мы можем его захватить – надо атаковать ! Ведь там каждый день гибнут наши советские люди ! Товарищ Ленин сказал – промедление смерти подобно ! Их смерти ! О как загнул тихоня ! Не замечал раньше за тобой подобной экспрессии ! А она не всегда на пользу…

- Тут есть некоторые моменты… - осторожно начал я…

- Да какие такие моменты ! – взорвался Молодцов – я уверен – мы сможем захватить город и освободить пленных. Вы же сами сказали – около ДВУХСОТ ТЫСЯЧ ! – выкрикнул он. Магия больших чисел… - и тебя она накрыла… - огорчился, глядя на одобрительные взгляды комбатов, кроме настороженного взгляда Мазурова – битого волка…

- Я же говорю, комбат – есть в этом варианте моменты, которые…

- Да вы что – товарищ капитан ?! Я вас не узнаю ! Всегда такой решительный, а здесь, где требуется сделать всё для освобождения наших товарищей, попавших в плен… Вы что – струсили ?! А вот это уже перебор комбат… Лица сидящих сразу посмурнели: сказать такое командиру ?! Но Молодцов не успокоился:

- Мы должны, как можно быстрее, выступить на Минск !

- А может быть нам поменяться местами товарищ лейтенант ? – вкрадчиво спросил я – вы на мое место, а я – на ваше ?

- Каждый должен быть на своём месте ! – выпалил он – вы соответствовали должности командира подразделения. До этого момента ! А я – я на своем месте и буду беспрекословно выполнять ваши команды. По захвату столицы Белоруссии – городу Минску !

Ну это уже не в какие ворота не лезет ! Что это с ним ? Глянул на ауру: какие то красные всплохи над головой – никогда такого раньше не встречал ! А это что ?! От меня к его голове тянутся тоненькие чёрные ниточки: такие тонкие, что не приглядись я, из-за такой ситуации – и не заметил бы их… К нему от меня идёт тёмная сила ? Но как ? Почему ?! Начал тут же разбираться и…Кое что, для меня, стало проясняться… Молодцов, каким то образом, подключился к моей тёмной силе, а она – не от примерных и светлых людей… Вот и ударила ему в голову, как хмельное вино или чистый кислород… Хотя: это не хмель – это то тёмное, что сидит в нас где то глубоко, под множеством замков за множеством дверей… Но это я знаю и теперь уже понимаю мотив такого поведения комбата, а другие ? Объяснять им то, чего они знать не должны ? Раскрывать то, что является самой секретной тайной ?! Надо что то делать: находящиеся в комнате уже заражены ядом сладких патриотических речей новоявленного "политработника" – вон как грамотно обставил необходимость освобождения пленных из лагерей. Надо "отвечать"…

- Ты садись товарищ лейтенант… - бросил негромко в звенящую от напряжения тишину – ты не в суде и не на командирском собрании… СЯДЬ ! – рявкнул грозно, сбивая с остальных дурман очаровавших их сладких словес. Молодцов послушно плюхнулся на скамейку…

- С памятью у тебя плохо стало товарищ комбат… А это для командира твоего уровня не просто плохо – преступно ! Забыл ты, а я вот помню, как ты переживал за каждого погибшего бойца и говорил:

- Это моя недоработка, мой просчёт ! Молодцов стал бледнеть: до него стал доходить весь трагизм положения, вызванный его неумеренной болтовнёй и абсолютно неверным упрёком-оскорблением командира… А я ещё поспособствовал пониманию: отрезал все нити, тянущиеся от него ко мне и перегоняющие ему мою тёмную силу, потратив на это немного своей тёмной силы. Просто пережёг нити…

- Сейчас ты так ярко и красочно призвал к немедленному штурму Минска, что все сидящие тут комбаты готовы было тебя поддержать ! А ты подумал – чего будет стоить нам этот захват и победа ? Минск охраняет охранный полк… Ещё в городе есть рота местной полиции… Кроме неё – взвод спецподразделения "Штурмовы звяз": что то вроде нашего спецназа, кое в чём посильнее чем егеря ! А ещё рейхскоммисариат, управление безопасности, всякие службы… Они тоже не прачки и белошвейки – оружие имеют и стрелять умеют… А ещё – "гости столицы", приехавшие в неё по делам или на отдых… Ярость бурлила во мне, требуя выхода и жертвы…

- И совсем уж будет труба-дело, если в момент штурма на перроне или станции окажется проходящий воинский эшелон с пехотой ! Скольких бойцов и командиров мы положим на подступах к городу и в уличных боях ?! 20 процентов – 30; 40 ? А сколько будет раненых ?! -почти кричал в опущенные затылки моих подчинённых. Нет – так нельзя. Взял себя в руки ! Успокоился, голос зазвучал ровно:

- Товарищ начальник медслужбы – повернулся к Грете – вы готовы принять и оказать необходимую помощь тысяче раненых ? Мюллер вскочила, голос её звенел от гнева и возмущения:

- Никак нет товарищ капитан ! Медикаменты мы имеем, а вот специалистов на тысячу больных не хватит. И на пятьсот тоже ! Максимум – двести, триста… - вытянулась она. Махнул рукой – садись.

- Значит ещё умрёт 300-500 человек… А ведь это ещё не всё… У полка по штату – рота лёгких танков T-I и T-II; рота броневиков Бюссинг, а это – 25-30 бронированных машин ! И дивизион – 16-20 противотанковых пушек… Да ещё зенитки на станции и возле штабов… И все они будут бить на нашим наступающим бойцам и командирам ! Я вижу – лёгкие победы, спланированные твоим трусом-командиром вскружили тебе голову, а ты хочешь вскружить остальным ?! Или уже вскружил ?! – обвёл яростным взглядом сидящих комбатов, уткнувших взгляды в пол землянки, страшащихся встретиться со мной взглядом ! Молодцова трясло; губы дрожали, стараясь что то вымолвить…

- Что притихли, как мыши под веником ! Вставайте, говорите что поддерживаете товарища комбата ! Не бойтесь – ни расстреливать ни бить не буду. Даже в лягушку не превращу ! Вот тут по сидящим словно ледяная волна прокатилась – корёжить стало всех, кроме Греты…

- Не слышу ответа на мой вопрос товарищи комбаты ?! Тяжело, с трудом поднялся майор Мазуров; выдохнул не поднимая глаз:

- Виноват товарищ командир ! Поддался на красивые слова ! Сколько раз обжигался и вот опять – поверил не подумав… Готов понести любое наказание ! – подняв глаза твердо выпалил майор. Остальные тоже стали подниматься, бормотать слова извинения, оправдания, покаяния, готовности понести любое наказание…

- Сели все… - бросил устало… - Из-за того, что такое у нас впервые – всем устный выговор. Но это в первый и последний раз ! Повторится – спрошу по всей строгости. Невольный вздох прокатился по присевшим на скамейки. – Всем, кроме комбата Молодцова. Бывшего комбата !

Белый как простыня лейтенант уже не пытался сказать – только смотрел на меня жалобно… Жалко мне тебя Молодцов – не виноват ты, но и виноват тоже. А значит – придётся отвечать. И другим наука впредь будет… Каждый должен знать свой манёвр. И уровень…

- Вы, товарищ лейтенант отстраняетесь от командования батальоном. Выводитесь из состава подразделения Спецназа. За ваши заслуги перед подразделением вы останетесь на территории базы, без права свободного прохода по ней. Возле вас всегда будет сопровождающий… При первой же возможности: пересечении линии фронта или… взятии города Минска вы будете переданы командованию Красной Армии. Пусть оно решит вашу дальнейшую судьбу. Думаю вам найдут достойную должность – о вашем проступке я сообщать не буду…

Обвёл обвиняющим взглядом сидящих:

- Хотел с вами посоветоваться – как сделать лучше, а вы… - махнул огорчённо рукой и бросил раздражённо – все свободны… Комбаты уходили из землянки: с горестными мыслями, тяжестью на сердце, виною в душе и злостью: на себя, на Молодцова… Вышли все. Ко мне подошла Грета, положила руку на плечо:

- Не переживайте так мой генерал… Они не со зла – просто, по-моему, они ещё не отошли от плена. Вот и захотели облегчить страдания таких же, как они… - тихо промолвила она.

Погладил её руку – выражая благодарность за поддержку…

- Что бы я делал без тебя Гретхен… - сказал устало...

- Я буду рядом с вами мой генерал: хотите вы этого или не хотите… Будете уделять мне внимание – я буду только рада. Не будете – буду жить мечтой о том, что когда-нибудь вы всё же осчастливите меня… Прижал девушку к себе, погладил по волосам – Я постараюсь Грета…

После ухода главы медслужбы в дверь робко постучали. На пороге возник комбат Молодцов – бывший комбат…

- Товарищ капитан – извините меня ! Я сам не понимаю – как я мог такое вам наговорить ?! У меня и в мыслях никогда такого не было !

- Так ведь не зря пословица говорит: Что у трезвого на уме – то у пьяного на языке… - подначил потерянного комбата. – А у тебя, значит вырвалось то, о чем ты думал… Иначе бы сидел и слушал, да говорил, когда спросят… Молодцов выдавил из себя, всхлипнув:

- Да я не пьяный был… И на уме у меня такого не было… Это само, против моей воли говорилось ! Я понимаю, что говорю неправду, а остановиться не могу… Поверьте, товарищ командир !

- Против своей воли говоришь ? – прищурясь посмотрел на бедолагу. Тот отчаянно закивал. Жаль парня, да и нужен он мне. Но воспитательный момент должен быть обязательно – иначе не поймут !

- Пойдём за мной… - пройдя мимо него, вышел из командирской землянки и направился к медикам в госпиталь. Зашёл в палатку, поздоровался, шагнул к середине. За моей спиной шумно дышал несчастный Молодцов… Пострадавший на работе…

Грета, Инга, мэтр – все в палатке повернулись ко мне: с чем пожаловал к ним такой редкий "высокий" гость…

- Товарищ старший лейтенант медицинской службы – обратился к Грете Мюллер, подчёркивая официальность моих слов – примите больного. Диагноз: сильнейшее нервное истощение на почве черезмерных физических, умственных и психических нагрузок ! У Греты поползла вверх от изумления бровь, но – медик: быстро совладала с собою. Заметил злобный взгляд Инги, направленный на Молодцова – уже, небось, Грета "поделилась" с подругой о том, как отнеслись комбаты к её любимому мужчине… Даже страшно стало за Молодцова: влюблённая женщина в гневе способна на многое !

- Курс лечения – ускоренный ! Витамины, питание, глюкозу, покой и положительные эмоции. Ответственный за лечение… Окинул взглядом всех медиков: и наших и немцев…

- Инга – тебе поручаю больного, как самой ответственной из всех здесь находящихся. По губам девушки зазмеилась хищная улыбка:

- В целях скорейшего выздоровления я ещё буду делать больному клизму. Три раза в день ! – выпалила она злорадно ! Гляжу – Грета сжала губы, чтобы не расхохотаться, но уголки губ предательски дрожали… Сделал удивлённое лицо:

- А при чём здесь клизма ? У него же помутнение рассудка !

- А чтобы вымыть из головы больного всякую гадость, которую он подцепил непонятно где ! – хищно прищурившись, словно примеряясь, посмотрела многозначительно за мою спину. Шагнул к Инге. Она сделала испуганный шажок назад, глядя на меня влюблёнными глазами, ждущая: вот сейчас произойдёт чудо и её возлюбленный осчастливит её, доставив неземное наслаждение…

- Я не пойму доктор – как клизма в задницу поможет голове ! – оскалился злобной яростной ухмылкой. Инга отшагнула, закатывая глаза, ещё дальше назад; упёрлась спиной в тугую стенку палатки. Пальцы забегали по натянутому брезенту, тщетно стараясь найти опору… А я уже рядом с ней; навис над девушкой, как волк над хрупкой козочкой ! Глаза Инги затянуло знакомой поволокой; дыхание участилось, губы зашептали что то бессвязное; тело забили чуть заметные спазмы; коленки задрожали, стали подгибаться…

- Я выполню все, что вы прикажете мой командир… прошептала она на грани обморока. Отшатнулся – ещё грохнется в присутствии всех, или кинется на меня в порыве страсти ! Вот конфуз будет ! Шагнул ещё дальше назад, разрывая дистанцию… Инга довольно быстро пришла в себя: довольная, счастливая, улыбающаяся, выпалила задорно:

- Вылечим вашего больного товарищ капитан ! И посмотрела за спину – Все усилия приложим – не сомневайтесь – прозвучало зловеще… Не повезло парню – вздохнул я и подумал про себя: вот женщины – как мало им надо для счастья… Кто бы меня так осчастливил… Подумал и заметил пристальный, изучающий и очень уж внимательно-заинтересованный взгляд Греты Мюллер… Так – надо валить отсюда – пока чего беспутного не вышло…

- Оставляю вам больного. Срок лечения – двое суток. Чтоб через двое суток был как огурчик !

- Будет как огурчик товарищ капитан ! – заверила Грета, а Инга добавила – Как маринованный огурчик ! и засмеялась. Зловеще так…

Среди командного состава прокатилось: Молодцов временно тронулся рассудком, потому и наговорил командиру чёрти чего… Лежит теперь в больничке, страдает: процедуры там ещё те – врагу не пожелаешь ! И задница, по слухам – как барабан: распухла от уколов ! И ещё кое от чего… И лежит и спит на животе – бедняга ! Это Инга свирепствует ! А ведь какая добрая и ласковая была со всеми… -говорили одни… А нечего было языком, словно помелом чушь всякую нести. Вот и страдает – за дело ! – возражали другие…

Через два дня вновь собрал у себя командный состав. Когда все расселись, открылась дверь и в землянку робко скользнул бледноватый Молодцов…

- Разрешите присутствовать товарищ командир ? – спросил он. Посмотрел, прищурившись, словно оценивая, кивнул:

- Разрешаю… - ответил и махнул рукой – присаживайся…

- Я лучше постою… Так лучше слышно – ответил он, покраснев… По землянке прокатился беззлобный смех, дружеские подначки…

- Поскольку толку от вас в советах нет… - начал я и сразу же стало тихо – я посоветовался сам с собой и решил…

- И правильно товарищ командир… - подхватил Мазуров – вы обдумываете, ставите задачу, а тут мы может что и присоветуем…

- Верно… Правильно… Так и надо делать… - понеслись возгласы…

- Ясное дело – вам бы только от лишней работы увильнуть – проворчал я – а командир за вас отдувайся ! Пошли отговорки – да не так всё – мы готовы, вы только прикажите ! Вы у нас голова – вам и думать, а мы у вас – ноги и руки: куда направите, туда и пойдём…

Попикировались немного для приличия и я начал доводить до командного состава разработанную мной многоходовую и широко разветвленную операцию… Комбаты внимательно слушали. Выслушали. Раскинул на столе карту; показал на ней цели каждого; дал каждому из стопки личную карту места, в котором придётся действовать. Разобрали, рассмотрели…

- У кого есть какие вопросы ? Вопросов не оказалось: всё было просчитано до мелочей. Мелочи тоже были учтены все. Ну – или все…

11 батальонов уходят. На базе остаются: батальон новичков под командованием лейтенанта Рубцова – того любопытного лейтенанта из лагеря. В нормальной обстановке – балагур, душа-парень, но в меру… 1 рота командиров и 1 рота рекрутов. И командиры и рекруты – на отчисление, но они об этом и не догадываются. И не зачем будоражить раньше времени – может ещё кто одумается, хотя вряд ли… На базе остаются все танки: и наши и… тоже "наши" – нужно беречь и моторесурс и ходовую и гусеницы – им ещё путь дальний предстоит…

В этот раз я решил провести генеральную репетицию перед финальным аккордом нашего выступления на территории Бароновичской области… Батальон Рощина с батальоном краскомов – красных командиров, освобождённых из лагеря для командиров в Слуцке (нечего им даром хлеб есть – пусть покажут чему научились) атакуют Слуцк. Мазуров и его однополчанин Старостин – Барановичи. Молодцов – станцию Снов на жел. дороге Минск-Барановичи. Климов – жел. дорогу Барановичи-Лида.

Грибов – станцию Ляховичи около Барановичей на жел.дор.ветке Барановичи-Ганцевичи. Соломин атакует станцию Тимковичи недалеко от Слуцка; Кулик – посёлок Несвиж: бывшее месторасположение 36 танковой дивизии, в котором мы разжились и танками КВ и Т-34. Рябушкин атакует станцию Новая Мышь на жел.дор.ветке Барановичи-Слоним. Ну а я – аэродром Барановичей и лагерь пленных в станции Лесная: мне он уже до "боли" знаком… Проверю всех комбатов в реальной боевой обстановке. Вроде не должны "капнуть", но всё же… тем более каждой роте каждого батальона приданы по два Бюссинга и два Ганомага СЗУ. Хорошая огневая поддержка: 20 и 37мм пушки… А я помогу – как умею, а умею я сейчас очень многое. Главное – связь ! Вышли ночью: к чему нам лишние любопытные глаза, даже ночью…

Под утро все доложились: вышли на рубежи, готовы к атаке ! Приказал – начинайте по вашей готовности. Это значит: на железнодорожной ветке батальон разделяется на три роты: одна налево, другая направо – ждут своего эшелона с разных сторон. Третья рота делится на взвода: один налево к первой роте; второй направо ко второй – в боковое охранение, пока рота стоит на разгрузке. Третий взвод – в резерве командира… Наблюдатели сидят высоко на ветках деревьев и по дымам от паровозных труб определяют – когда подойдёт "удобная" пара эшелонов… Или очень "вкусный" эшелон: грузовики, броневики, танки T-II, T-III, T-IV… Хорошо бы сразу парочку, но и один тоже неплохо… на так хочется сразу два: вот и ждут до последнего срока, отпущенного на операцию…

Моя рота и рота стажёров взяли станцию тихо, как обычно, а за ней и лагерь… У нас новинка сезона – глушители под пистолеты "Люгер", которые у всех диверсантов и ударных групп; под автомат МП-40 и винтовки СВТ и "Маузер": 15,20 и 30 сантиметров. Вот они то и делали сейчас "погоду": выстрелы из снайперских винтовок с 200м не слышны совсем; с автомата – с 50-75метров, а с пистолета – с 20-30метров… Часовые падали на землю, только шумом от падения предупреждая своих камрадов – если они находились рядом. Но залп не давал шансов никому ! Лагерь снова полон пленных. Не удивительно: трёхкилометровый затор на дороге из паровозов, вагонов нужно разобрать быстро, чтобы пустить поезда… Вот и перебросили из лагерей под Минском пленных на завалы перед Барановичами и после них. Работа не останавливалась ни днём ни ночью: под лучами солнца и под слепящим светом прожекторов… Кормёжка скудная, а работа адская: не выдержавших, присевших, упавших поднимали прикладами и сапогами, а не желающих или не сумевших – стреляли тут же ! Пленные оттаскивали трупы от дороги, а утром, при свете солнца – сбрасывали в яму, вырытую у кромки леса…

Я это увидел, когда "вылетел" на разведку. Собрал командиров а тут мне подарочек… И хотелось, плюнув на всё, отправить пару батальонов в места восстановления, но тогда сорвалась бы операция. Нужно было чем то жертвовать. И я пожертвовал – пленными… Сейчас, в тусклом свете автомобильных фар они представляли собой жуткое зрелище, особенно когда я выкрикнул:

- Спецназ СССР провёл операцию по вашему освобождению ! Встаём и строимся в колонну по четыре… Словно зомби: худые, страшные – бойцы вставали и медленно брели к месту, где более выносливые уже занимали первую шеренгу… А кто то уже не вставал… Повернулся к своим:

- Проверить всех ! Живых – вынести из лагеря и накормить. Бойцы размытыми тенями скользнули в чудовищное чрево лагеря… "Аромат" запахов щекотал ноздри так, что желудок непроизвольно стремился вывернуть всё, что принял перед выходом на операцию. Я справлялся – кое кто из моих бойцов – нет. Наконец пленные построились…

- Садитесь там, где стоите… - махнул рукой на землю. Не май месяц – сентябрь, но пролежавшим ночь на земле полчаса сидения уже ничего не сделают. Бойцы пошли вдоль первого ряда, ложа в протянутые грязные, израненные ладони по две полоски шоколада и давая выпить по полкружки сладкого чая…

Прошли по всей колонне; пошли по второму разу; кусочек сахара и кусок хлеба… Вроде доходяги стали оживать… Грузовиков у каждого батальона было по десять, у Рощина двенадцать а у Мазурова – шестнадцать. Загрузили раненых – больше четырёхсот покатили неспешно от станции к аэродрому. Около аэродрома сгрузили; машины отправили за следующими, а сами приступили к главному – захвату аэродрома…

Аэродром… Неприступная, многострадальная крепость, которую Призраки Леса берут раз за разом… Вот и сейчас: за двести метров до КПП – раньше нельзя – мины по обочине дороги, на прямую и освещённую прожектором дорогу из леса вышли семеро бойцов. Странно как то вышли: первый держал за руку второго; тот третьего; тот четвёртого… Словно слепцы, идущие за зрячим… Это могло быть смешным, если бы это можно было увидеть… Вереница бойцов неслышно шла к будке охранников, а они ничего не видели… Одно из развившихся у меня свойств: я могу вести за собой в невидимости шестерых бойцов… Дошли до часовых: задние бойцы – на уровне пулемётного гнезда, а я – рядом с часовыми… Рывок и часовые и дремавшие пулемётчики умерли… Посмотрел на будку: старший бдит, но как то не активно… Накажем: открыл неторопливо дверь и всадил пулю в растерянное лицо фельдфебеля. Довёл группу, в невидимости, до ближайших часовых на территории; оставил разбираться, а сам припустил за второй группой… Новая проводка и ещё одна группа начала бесшумную охоту на часовых. А снайпера из леса уже убрали наиболее неудобных… Полчаса неспешной работы и бойцы ужами проскальзывают в казарму для отдыхающих экипажей: им завтра с утра гнать самолёты дальше. Ну… - этим уже ничего не перегнать… Сигнал фонариком и через несколько минут на территорию аэродрома въезжают пустые грузовики… Ну ? Что нам приготовили в этот раз ?

Не обрадовали… То ли немцы умнее стали, то ли "товара" не завезли – маловато трофеев: даже как то обидно такое видеть после прежнего изобилия… Ну ладно – мы не гордые и то, что есть пойдёт за милую душу… Механики, которым сохранили жизнь, быстро подготовили к полёту все имеющиеся самолёты – 12 двухмоторных истребителей-бомбардировщиков Ме-110. Хороший подарок Родине, если по дороге не подобьют… Да не должны: я лично "пролетел" вероятный маршрут полёта – если не перепутают и не заплутают – проблем быть не должно… Тем более – у всех у них одинаковые полётные карты… Отправили не прошедших жёсткий тренинг и поехали в город: Мазуров доложил, что город взят, почти без потерь…

Пошли доклады и от остальных: Всё в порядке… Задание выполнено… Возвращаемся на базу… И нам пора – отвезти ослабленных пленных; перевезти трофеи; перегнать любезно предоставленные с двух эшелонов танки, грузовики, броневики, загруженные под самую крышу… На танках и Бюссингах, как на азиатских машинах – мешки, тюки, бочки лежат горой… Славно сходили. Огорчает только два убитых у Мазурова и три у Рощина – все из командирского батальона… И раненых много, но в пределах допустимого. Допустимого мной: не может быть войны без потерь – это не со школьниками в пейнтбол играть ! Немцы хоть и не так хороши, как о них писали в моём времени, но… хороши…

Я уходил, со своей ротой, последними, прикрывая идущих впереди от возможного налёта с воздуха. Вовремя заметил разведчик – "раму". "Метнулся" к нему; грубо ворвался в сознание пилота и приказал – пикировать вниз ! А перепрыгнув в голову ошарашенного штурмана – пристрелить пилота ! А из фюзеляжа поднял наблюдателя и тот пристрелил обеих "предателей" ! А потом понял – самолёт падает ! Думаю – разобраться в ситуации пилот и штурман не успели и не доложили по команде – нам по дороге никто мешать не будет. Так и вышло: до базы мы добрались последними – уже под вечер. Хорошо, что пленные, перекусив несколько раз, ожили, задвигались…

Вновь – больше двух тысяч бойцов и младших командиров и чуть меньше пятисот – командиров… Их надо откормить, особенно бойцов с разбора завалов. А время ? Его у нас нет ! Вряд ли после такой громадной встряски немцы останутся такими же пассивными ! Сколько у нас времени ? Два дня ? Три ? Неделя ? Четыре дня – вот сколько нам дали немцы: через четыре дня поисковые группы вторглись в окружающее нашу базу пространство… Несколько групп проходили стороной, но две выходили точно на нас ! Пора рвать когти, а то нам их отстригут – по самые локти ! И бомбами и снарядами ! 15 километров до Рудненска – тяжёлые гаубицы вполне достанут и Минский аэродром рядом совсем: считай под боком ! Ударят – и убежать не успеем ! Группы мы сегодня уничтожим. Все ! Но это уже не поможет: район, где они пропали известен, остальное – дело техники… После обеда собираем всё добро на грузовики; ночуем, а утром – раненько: Дранг нах норд ! Выступаем на север… На Минск ! Отдал приказ на молниеносное уничтожение всех поисковых групп в округе и направился к себе в землянку: надо было "полетать", "побродить" по присутственным местам, высмотреть – откуда нам грозит основная беда и решить – как на ней реагировать…

Спустился задумавшись по ступенькам и отпрянул назад, чуть не шлёпнувшись на зад: у двери зашевелился чёрный свёрток ! Уже отшагивая, вытянул руку в сторону жуткого предмета.

- Не убивай ведьмак ! – проскрипело от свёртка… Что за хрень ?

- Ты кто ? И что ты тут делаешь ? Как попал или попало не спрашивал: раз оказалось у моей двери, значит не так всё просто.

- Помоги мне ведьмак… Ты можешь мне помочь… - жалобно проскрипел, или прохрипел свёрток… Да кто же это такой ?!

- Последний раз спрашиваю – кто ты ? Что тебе надо я уже понял…

- Я ведьма… Подруга Лешего… Хозяина Счастливой поляны… Об-анна ! Ведьма ? Подруга ?... Подруга Лешего ?! Что ж это за подруга такая ?!! Мозг лихорадочно просчитывал варианты: Леший – тот самый, с другим не знаком… Про ведьму он говорил… Но это… эта… На ведьму совсем не похожа… Глянул на неё колдовским взглядом – все то же самое – значит не маскируется… Ладно – не стоять же так до вечера: у меня ещё дел по горло ! Прошёл мимо неё, раскрыл дверь:

- Проходи. И рассказывай всё ! Что, где, когда, как, с кем… Только сначала покажись – перестань кутаться в это тряпьё… Я должен и видеть всё и знать – иначе ни чем не смогу помочь…

- Это не тряпьё – это моя кожа… - проскрипело со всхлипом Оно. Это Кожа ?! Её кожа ??? "Свёрток" вздохнул и отвёл в стороны "кожу"… Мама родная ! Туловище обычной женщины, сплющенное, словно ударом сверху; одна рука нормальная, а другая – ладонь торчит прямо из плеча ! Ног, по колено нет: то, что торчит из туловища раскинуто в стороны, словно в шпагате ! Половина головы словно срезана гигантским ножом наискосок; остальная половина – обожжена до черноты ! Клока волос, которые чудом торчат на обгоревшем чёрном черепе то тут, то там – скручены и сваляны в бесформенные комки ! И один глаз на половине лица смотрит на меня жалобно и с надеждой !

- Рассказывай… - сглотнув и толкнув назад подступивший к горлу желудок, с огромным трудом выдавил из себя…

Леший рассказал своей подруге о том, что к нему приходил ведьмак: молодой, глупый, слабый, но с очень большим потенциалом, если раскроет в себе все способности, которым его одарил непонятно кто… Такого сочетания, как у этого ведьмака, он не видел ни у кого… И испугался ! Сильно испугался – до дрожи в коленках… И повёл себя с пришельцем глупо – стал грубить, пугать, угрожать ! А этот пришелец разыскивал здесь какого то майора… Только Леший ему не поверил, особенно когда этот чужак увидел, как из под земли струится тёмная сила… Он УВИДЕЛ ! Никто, кроме Лешего её не видел, а он увидел и даже завёл руку в струю. И она его приняла ! Да как приняла ! Обвилась вокруг кисти и стала вползать в руку, словно в нору ! Сама и с радостью ! Это ужаснуло Лешего – пришёл ХОЗЯИН Счастливой поляны, который об этом не знает ! Но узнает – дай срок ! И тогда Леший уже не будет её хозяином ! И он прогнал – угрозами страшного пришельца ! Прогнал, а потом со всё возрастающим ужасом ждал его пришествия – уже как ХОЗЯИНА ! И страшился наказания за свою дерзость ! Что бы он сделал с чужаком – Леший знал, а вот что ХОЗЯИН сделает с Лешим ?... Страхи один ужаснее другого возникали у него в голове ! И он обо всём рассказал своей подруге… Та успокоила: раз не проявил сразу свою силу – можно договориться. Или повиниться: повинную голову меч не берёт ! Леший вроде успокоился, но тут пришла КАРА ! КАРА ВЕДЬМАКА !

С небес обрушились громы, огромные глыбы, которые рвали на части всё, к чему прикасались: деревья, землю, траву… И Лешего с ведьмой тоже рвали на части ! И не успевали они собрать себя во едино, как с неба вновь сыпались грозные послания ВЕДЬМАКА ! В конце концов Леший устал бороться… Как можно бороться с тем, что намного сильнее тебя ! Когда камни перестали рвать всё на части, а на поляну упала огромная железная птица и разнесла в щепы деревья, части тела её друга; закупоривая наглухо отверстия, через которые вытекала чёрная сила, Голова Лешего выплюнула из себя остатки своей силы на подругу и прошептала – это не ХОЗЯИН… бросив в сознание ведьмы образ и ауру пришельца – успокоилась навсегда, превратившись в горстку серого пепла. А ведьма, кое как собрав свои останки, поползла навстречу еле заметному огоньку ауры ХОЗЯИНА… Добралась… И просит меня проявить милость – помочь… Очень просит… Ну а я что – помогу, конечно, раз дама просит. Хоть и такая…Сдёрнул с кровати одеяло; положил на него ведьму; собрал углы в один; закинул узел на спину и вышел из землянки. Часовому из моей роты приказал:

- Командира отделения ко мне – в госпиталь. Подошёл, неторопливо, к госпитальной палатке – ко мне подбежал командир отделения:

- Четыре бойца пусть установят четырёхместную палатку… - показал рукой где – внутрь кровать, тумбочку, матрац, подушку, одеяло… Вокруг – в двух метрах от стенок – часовые: четверо. Приказ: никого, кроме меня и Греты Мюллер не подпускать ! В случае неподчинения приказу – огонь на поражение ! В случае скрытного проникновения – огонь без предупреждения ! Двух бойцов в госпитальную палатку ко мне. За выполнение приказа отвечаешь лично ! Командир отделения кивнул и убежал выполнять приказ… Зашёл в предбанник госпитальной палатки: ко мне сразу повернулись лица находящихся там, став из вопросительных заинтересованными…

- Мюллер – за мной ! Остальным – в операционную не входить и не подходить – это приказ ! Охрана стреляет без предупреждения ! Вошедшим в палатку бойцам приказал:

- К операционной никого не подпускать ! Зашёл в операционную, за мной зашла Грета… Положил свёрток на операционный стол, отпустил углы… За спиной охнув вскрикнула Грета. Не оборачиваясь бросил:

- Не вздумай падать в обморок – ты мне будешь нужна !

- Я постараюсь… - выдавила она из себя через силу…

Положил ведьму на стол, убрав из под неё одеяло; поставил медичку напротив и приступил к тому, о чём просили – к помощи… Силу в пальцы правой руки ! Пальцы, словно лазерные ножи стали легко срезать с ведьмы чёрную кожу… Бросил в ведьму немного силы – уснуть и ничего не чувствовать !

Срезал кожу; начал рассекать мышцы, вытягивая кости, вошедшие внутрь тела, ставя их на место. Пальцы на место среза; силу в пальцы – мышцы мгновенно срастаются… Время идёт; тело постепенно, кусок за куском, приобретает первоначальный вид, на столе "вырастает" полноценная женская фигура... Почти всё – осталась голова и лицо… Сначала голова: вошёл в подсознание ведьмы, отвечающее за её строение: вот она голова ! Из срезанного, непонятно чем, остатка, стали расти кости, сразу же покрывающиеся растущими мышцами. Жуткое зрелище ! Бросил быстрый взгляд на Грету: стоит аж зелёная, но держится – молодец ! Закончил с черепом и внутренностями черепной коробки… Теперь лицо. Снова нырнул в подсознание… Искажённые муками боли мышцы расслабились, пришли в свое привычное состояние. Сила начала лепить женское лицо. Готово… Глянул в себя и ужаснулся ! Четыре кирпичика силы как корова языком слизнула ! Ох и дорого же мне обходится помощь непонятно кому ! Ладно – что сделано, обратно не вернёшь… Или можно ? Да ну её – эту меркантильную мысль, хотя истраченной силы очень жаль: она мне не на халяву достаётся !

А теперь – последний штрих: раз пошла такая пьянка – режь последний огурец - полкирпичика силы бросил в тело ведьмы. Оно дёрнулось, как от удара током; конвульсии и судороги пробежали по телу, словно морская зыбь. Тело расслабилось, ведьма вдохнула, задышала, открыла непонимающие глаза…

Глава пятая

Обрастаем мясом, словно…

Дама распахнула карие глаза; похлопала ресницами, приходя в себя; обежала глазами потолок операционной, стены, уже не зелёную, но бледную Грету; остановилась на мне…

- Хозяин… - вопросительно протянула она…

- Не хозяин – товарищ командир… - пояснил вежливо. Ведьма кивнула соглашаясь; медленно села; оглядела себя.

- Грудь маленькая… – вдруг капризно произнесла она. Я чуть дара речи не лишился: ребёнок первым словом произносит: мама, папа… А эта ? Вместо благодарности – сразу претензии ! Грудь у ней, видите ли, маленькая ! Нормальная грудь – третий размер…

- Нормальная грудь – третий номер… - примирительно произнёс я…

- Про номер не знаю – но грудь нужно больше ! – сварливовозразила возрождённая к нормальному виду мадам.

Радость от сделанного камнепадом покатилась вниз. Вот же не благодарная ! Вместо спасибо – наглый наезд !

- Что – вымя, как у коровы хочешь ? – не выдержал я.

- Ну вымя – это многовато, но грудь нужна побольше этой ! – потребовала она. Ах так ! Во мне забурлила ярость на это создание:

- Ты – тварь неблагодарная ! Забыла какой ты ко мне приползла ?! Вместо спасибо – претензии в таком виде ! Значит так ! Сейчас мы тебя перенесём в палатку. Там придёшь в себя. Силы я в тебя вложил – сделаешь себе грудь – какую хочешь и утром – вон из лагеря ! Лично прослежу ! И не дай бог вернёшься – в пепел превращу ! Подошёл к раскрывшей с испуганным видом ведьме, толкнул её в грудь на стол – спи ! Поднёс носилки, стоящие у стены, развернул, поставил на пол:

- Грета ! Помоги снять эту дуру и положить на носилки. Отнесём её в палатку рядом… Увидев раскрывающийся рот пресёк поползновение:

- Никому не рассказывай о том, что здесь видела и слышала ! Ты меня поняла ? Мюллер кивнула. – Вот и хорошо, вот и славно. Подняли, перенесли, положили… Накрыл тело одеялом, бинтом предварительно связав руки и ноги: вдруг во время переноса вывалится из под одеяла рука или нога ? Секретность прежде всего ! Перенесли с Гретой носилки из госпитальной в поставленную, под удивлённые и заинтересованные взгляды медиков и медичек. Ко мне с вопросами лезть поостерегутся, но Грету, чую, допекут расспросами. Ну – ей это на пользу: пусть проявит стойкость арийского духа ! А если что – я вмешаюсь: каждый должен знать только то, что он должен знать – и только ! Цезарю – цезарево, а легионеру – соответственно.

Глянул на небо – очень оно мне не понравилось ! Вызвал к себе местных бойцов из деревенских… Они подтвердили мои опасения: будет дождь: скоро и надолго. На сколько – не скажут, но три-четыре дня – точно. У меня бравурные гимны заиграли в душе – передышка, чтобы ещё немного привести своё вновь появившееся воинство в более-менее приличный вид. Пусть хоть три-четыре дня: там ещё день на раскачку немцев и подвоз из Минска дальнобойной артиллерии. И нам хорошо: лесные дороги подсохнут…

Четверо суток лил дождь: то затяжной с тугими струями воды, водопадом льющегося с небес, то мелким, моросящим, занудным, прерывающимся непродолжительными паузами ожидания – что нам сейчас подкинет природа ? Она и не скупилась – подкидывала… Для подготовки – самое то: надо готовить бойцов и к дождям и к снегу: уже сейчас надо искать и находить нежные варианты экипировки, проживания, профилактики заболеваний…

Поставили в каждой роте дополнительные палатки-сушилки для вещей: по 20сантиметровой трубе со спиралью, нагреваемой от генератора и вентилятором, снятым с танка перед ней – гнать из трубы горячий воздух для сушки мокрого обмундирования… К подготовке тоже подошёл с выдумкой: в глубоких промоинах на танковой трассе, вырытых гусеницами танков и броневиков, специально "застревал" грузовик, Бюссинг, Ганомаг и отделение, оказавшееся рядом чисто "случайно", вытягивало технику из промоины, заполненной холодной водой… Четверо толкают сзади, по колено в воде; двое упираются в поперечные бруски борта; двое толкают кабину; шестеро – длинную толстую жердь, привязанную к переднему бамперу, а командир отделения тянет, как бурлак, длинную верёвку впереди своих бойцов, командуя при этом ! Какими словами ? Лучше промолчу…

Стрельбища накрыты брезентом – стрелки в сухом месте, а самые "мазилы" – бегают под дождём, меняя разбитые пулями в щепы мишени на новые… Танкистам, самоходчикам карт-бланш в стрельбе: дождь гасит шум выстрелов и они лупят по дальним целям на длинном – около двух километров, болоте… С ходу, с короткой остановки с места… По трассам, заполненным водой и размытой глиной натужно ревя пробираются грузовики, танки, Бюссинги, Ганомаги… Без фанатизма, конечно и сжигания сцеплений, коробок передач и фрикционов, но тем не менее – в обстановке, приближенной к реальной. В лесу, где глины, грязи нет и в помине, а только листья, мелкие ветки, хвоя – бойцы отрабатывают слаженность действий в атаке и обороне. А как иначе – нас впереди ждут не Сочи и не пески Средней Азии – Русь-матушка ! И без тепличных условий…

Каждый вечер – на ужине наркомовские 100 грамм… Для профилактики ! Водка за ночь выходит из организма, да и сколько её – этой водки… Медики свирепствуют во всю, особенно Инга: вошла девочка во вкус власти – бойцы боятся её как огня ! Приходит тихая такая и смотрит и вглядывается… А потом вердикт: этот…, этот…, этот… со мной… На лечение, значит… А лечение – это не в койке лежать: много разной работы находится больным ! А свои, за эти дни уйдут вперёд в мастерстве… И ты можешь оказаться последним, негодным для Спецназа ! А что такое последний знают все бойцы ! Уже не через неделю, а через три дня уезжает с базы грузовик и "ненужными" и сопровождением из моей роты. И я, конечно… А возвращается грузовик пустым, но с туго набитыми мешками в кузове… Что там – понятно: форма тех, кто оказался "ненужным"… И никому их не жаль – дрянь оказались людишки: с таким в разведку не пойдёшь…

Из двух тысяч двухсот пятидесяти пленных созданы три батальона рекрутов. Больше семисот пятидесяти освобождённых из плена ушли в танкисты, артиллеристы, зенитчики, снайперы, сапёры, ремонтники, пулемётчики и… лётчики… Восемь дней – вполне хватило для того, чтобы рекруты перешли в разряд новичков. Батальон краскомов остался в таком же составе: рота лучших ушла на командование тремя батальонами рекрутов, а рота отстающих подтянулась до нужного уровня. Не все, правда – но тут уж ничего не поделаешь…

По вечерам – посиделки с политпросвещением и промыванием мозгов личному составу: заходил в 20 местную палатку – туда сразу же набивалось ещё 30-40 бойцов и командиров. Вечер вопросов и ответов: отвечает, разумеется командир… А вопросы ? Вопросы любые, без опасности быть наказанными за "нескромный" вопрос… Два-три вопроса и меня ждёт новая палатка со слушателями. И новыми каверзными вопросами… А для меня они – в радость: открыть глаза бойцами и командирам – что может быть важнее. И нужнее !

- Товарищ командир…(так ко мне обращаются уже почти все)-поднялся с места пожилой боец – вы сказали, что можно задавать любой вопрос ? Я кивнул подтверждая…

- Я вот заметил: это было не один раз… Вы всегда расстреливаете машинистов и помощников паровозов ? Почему ? Они же не враги… Даже если и водят составы, так по принуждению…

- Глазастый… - произнёс я с непонятной интонацией: то ли похвалил, то ли поругал… Боец напрягся, побледнел:

- Вы же сами сказали – можно задавать любой вопрос…

- А сам ты не пытался ответить на вопрос ? – посмотрел на бойца.

- У меня всегда получается – не виноватые они… - ответил он…

- Хорошо… Тогда вопрос всем: кто приносит больше вреда нашему народу: машинист с помощником или предатель полицай ? Тут я так расставил акценты, что больший вред – естественно полицай. И ответы, почти в большинстве – полицай ! Меньшинство промолчало: умные – командир не станет зря что то делать – значит так надо…

- Значит полицай, говорите… - задумчиво протянул я… - А машинист возит по железки военные грузы для фронта…

- Так его, наверняка заставили… Ему же семью надо кормить… -зазвучали ответы-подсказки почему машинист не виноват… Вздохнул тяжело, обвёл всех укоризненно-сочувствующим взглядом.

Бойцы притихли – что то сейчас будет…

- Давайте посчитаем… Немцы поставили условие машинисту: будешь перевозить грузы – будешь получать деньги. Откажешься – расстреляем и тебя и твою семью… Или другое: будешь работать – будет чем кормить семью. Откажешься – семья умрет с голода. Так ? Бойцы загалдели, как грачи на ветках – Так… Верно… Продолжим…

- Сколько человек в семье машиниста, включая деда с бабкой – человек восемь-десять… Ну пусть пятнадцать… Столько же и у помощника… Итого – двадцать пять-тридцать человек… - начал подсчёт. – Запомните эту цифру: она ляжет на одну сторону весов…

- За смену бригада делает два рейса: туда и обратно… Туда: техника, боеприпасы, продовольствие, обмундирование, лекарства… Оттуда – то, что награблено, отнято, собрано в виде трофеев… Ну… ладно, обратно мы ничего считать не будем, хотя и надо бы. Пусть будет только военный груз и только туда…

- В эшелоне двадцать вагонов. Вагоны по 16 и 32 тонны. Средний вес – 24 тонны на вагон. 20 вагонов – 480 тонн за поездку. 30 дней в месяце. Пусть десять – на отдых: итого 20 дней на 480 тонн – 9 тысяч 600 тонн. За месяц… Обвёл пристальным взглядом слушателей – в глазах непонимание: причём здесь какие то подсчёты ? Но в чьих то глазах заметил проблески понимания. Но только проблески – не более. Значит продолжим развивать мысль:

- Артиллерийские снаряды у пушкам весят от 2 килограмм до 45ти. Средний вес снаряда, наиболее используемого выходит 12-15 килограмм. Считая цинки с патронами, гранатами, взрывчаткой… Разделим вес перевозимого груза машиниста на эти 12 килограмм. Я ещё не говорю про авиационные бомбы… Что мы получаем ? Не дождавшись подсказки продолжил:

- Получаем восемьсот тысяч снарядов. Разделим это пополам – в эшелоне не только снаряды но и техника. Получаем 400 тысяч снарядов. Разделим пополам: кроме техники везут продовольствие. 200 тысяч снарядов. Разделим пополам – обмундирование – 100 тысяч. Разделим ещё пополам: запчасти, медикаменты и прочее – 50 тысяч снарядов. У немцев считается, что в цель попадает один снаряд из десяти. Делим 50 тысяч на десять. Получаем ПЯТЬ ТЫСЯЧ ПОПАДАНИЙ ! А это – ПЯТЬ ТЫСЯЧ УБИТЫХ И РАНЕНЫХ СОВЕТСКИХ БОЙЦОВ И КОМАНДИРОВ ! П Я Т Ь Т Ы С Я Ч ! И это всего лишь за месяц ! А сколько уже идёт война ? Два с половиной месяца. А это – ДВЕНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ БОЙЦОВ И КОМАНДИРОВ ! Больше полноценной дивизии ! И это только один машинист с помощником ! А сколько у этих двенадцати тысяч останется вдов и сирот ? Вот вам цена работы паровозной бригады ! ЗА МЕСЯЦ ! Последние слова я уже не говорил – рычал в лица остолбеневших слушателей ! Успокойся ! – приказал мне реалист – они этого не знали.

Но подумать же можно было, посчитать ?! – ярился я. Впрочем да – надо успокоиться: если уж в нашем времени не могут о таком подумать или не хотят, или не умеют – то чего ждать от этих ? Только учить…

- А теперь скажите мне… - выдохнув сквозь зубы воздух спросил у сидящих – что лучше: оставить в живых 25-30 родственников паровозной бригады и убить и ранить 12 тысяч бойцов и командиров, которые пытаются остановить немцев; или погибнуть этим 25-30, но оставить в живых 12 тысяч тех, кто борется сейчас на фронте против немцев не жалей сил и своих жизней ? Подумайте и решите сами – ЧТО ВАЖНЕЕ ?! М… да… Это шок – по другому не назовёшь ! Ошарашенные, потрясённые, растерянные лица…

- Лично я предпочитаю уничтожить паровозную бригаду – они остались под немцами, хотя могли или эвакуироваться, или уйти в партизаны, но предпочли работать на немцев. Тем хуже для них и их родственников ! Хотя… подумал я про себя – они ведь такие же обыватели, как и в нашем времени – всё равно на кого работать, лишь бы мне и моим было хорошо, а остальное – трава не расти… А ведь это иудеи вбросили в сознание пословицы-поговорки: После меня хоть потоп…; Своя рубашка ближе к телу; Моя хата с краю – ничего не знаю… Даже до китайцев добрались: обезьянка закрыла глаза, сжала губы, закрыла руками уши: Ничего не вижу, ничего не слышу; ничего никому не скажу – только отстаньте от меня… Вон те же чехи: работали на оккупантов – надевали чёрные рубашки в знак протеста, но работали: качественно, добросовестно, даже изобретали и выпускали для немцев новые орудия: самоходки "Хетцер" – самые лучшие в мире на то время… Все обыватели на оккупированных территориях работали не на немцев – на себя, но при этом помогали им громить и уничтожать наши войска… Своя рубашка… - а там хоть трава не расти… В мирное время они не страшны, а вот в военное !

А вот и дождь закончился: тяжёлые свинцовые тучи, нависшие над головой улетучились, сменившись хмурым серым небом с просветами синих полос… Ну – сегодняшний день у нас ещё есть, хотя в Минске уже началось шевеление… Да… - это не фронт, где надо наступать при любой погоде, пока противник не закрепился, зубами вцепившись в землю, зарывшись в неё по самую макушку – тут тыл… День раньше – день позже особой роли не играет: Барановичи вновь у немцев; железка работает, пропуская по себе несколько эшелонов в день… Спасибо им – они нам ещё один день подарили: пусть хоть немного подсохнут дороги. А уж мы их отблагодарим ! Со всем старанием !

Зашёл в палатку к ведьме, занёс гражданскую одёжку. Она как увидела – кинулась в ноги, обхватила, зарыдала в голос… Только я уже давно на женские слёзы не реагирую – знаю им подлинную цену. Вот и сейчас: глядя, как рыдает в ногах раскошная женщина, не испытывал ни жалости, ни сострадания – это лишь очередное женское притворство – уловка для мягкотелых мужчин, чтобы облапошить, обдурить и получить то, что нужно…

- Вот тебе одежда: одевайся и я выведу тебя за территорию базы… Дальше ты сама: делай что хочешь и как хочешь…

- Не губи Хозяин ! Не гони меня прочь – я буду делать всё, что ты скажешь ! Рабой твоей буду, любую прихоть исполнять ! Только не гони меня от себя. Я же пропаду в этом мире ! Посмотрел равнодушно:

- Захочешь – не пропадёшь… А пропадёшь – значит судьба такая… Глядел на рыдающую ведьму и вспоминал Марию… Эта, вместо того, чтобы стремиться расти в уровнях и знаниях пристроилась к Лешему: ублажала его со всем старанием, а он, разомлевший, разрешал ей попастись на полянке с тёмной силой… Вот так – без особых усилий получала то, что должна была собирать "в поте лица"… Хорошо устроилась ! Хотя… В моём времени таких "ведьм" уже видимо-невидимо ! И зовут они себя гордо – Стервы ! Припадут к одному и сосут с него как пылесосы ! Высосут то, что могут – и к другому ! Ну а те, кто не стервы, смотрят и думают: а чего я не так живу: по правде, по чести, по совести… И не имею того, что имеют они ! А может я не правильно живу, а они правильно ?! И… - становится стервой…

Кроме того – есть у меня ещё одна причина… Подставит она меня в будущем под удар – если рядом будет: как те, от которых я освобождаюсь ! Подлость и предательство – вот их стезя, так же как и её ! Служить тому кто больше даст ! Не нужна мне она рядом – не нужна ! И толку от неё не будет никакого: ничего она не умеет, разве что глаза одному отвести, да какую мелкую пакость сотворить… А оставлю её – она большую пакость сотворит. Мне ! Так что – на фиг !

Отшагнул назад, разжимая её руки, бросил властно:

- Зря плачешь – я всё решил. Уйдёшь и не будешь возле нас крутиться… Замечу – в пепел превращу ! И не пропадёшь ты в первое время: я тебе столько силы дал, сколько ты за всю свою жизнь не собирала… Уйдёшь на нашу старую базу – там моя землянка. Перезимуешь, а дальше – как получится. Захочешь жить – выживешь ! Ну а не захочешь – значит судьба тебе такая…

- Хозяин… завела снова ведьма старую песню – не гони меня ! Научи меня – лучшей помощницей тебе буду ! Я аж вздрогнул внутри себя ! Ага ! Научу тебя на свою голову, а там и лишусь её ! С твоей помощью ! Вижу же – ненависть в тебе клокочет, как вулкан, а по скудоумию своему ты его утаить от меня не можешь… А уж я знаю женщин: если какой втемяшится – всю жизнь помнить будет и ждать когда случай представится. И ударит – без всякой жалости ! Прервал стенания, взял за руку, ушёл в невидимость… Прошагали по лесу километра два: отпустил руку; сам вышел из невидимости:

- Запомни хорошенько что я скажу... – упёрся взглядом её глаза так, что она затряслась, как лист на ветру – ты мне должна. Жизнь свою должна ! И если ты при встрече захочешь отблагодарить меня неблагодарностью – Я тебя убивать не буду ! – зашипел ей в лицо.

– Верну тебя в то тело, в которым ты приползла ко мне ! Ведьма посерела от страха, съёжилась, стала некрасивой – истинной ведьмой!

- А потом вложу в тебя силу: столько, что ты так просто не умрёшь, а долго будешь мучиться ! Ты поняла меня ?! Ведьма только затрясла головой часто-часто: сказать ничего не могла – горло спазмом свело от страха… Вернулся на базу: до обеда всё по расписанию, а после – вновь сборы в дорогу – мы уже здесь своё время выбрали – с лихвой ! И нужны мы и там и здесь – в Минске…

К вечеру всё было готово к уходу из нашего нового Дома. А что делать ? Оставаться здесь и трепать немцам нервы наскоками ? Вести с ними боевые действия до последнего бойца ? Не такие задачи поставил я перед собой ! Сейчас и здесь – захватить Минск ! И завтра мы сделаем это ! 11 батальонов бойцов и батальон стажёров – достаточная сила. Из трёх батальонов рекрутов все, больше чем за неделю, перешли в разряд новичков. Самые лучшие – в первый батальон; послабее – во второй. Третий батальон и самая слабая рота командиров – на отсев… Нет – не на уничтожение: за время подготовки у них выявились недостатки, которые нежелательны в подразделении Спецназа и уж тем более нежелательны мне лично.

Мне они не подходят, а желающие ими покомандовать скоро найдутся, стоит только взять Минск. Ой, чую - будут мне перед дальней дорогой пустые хлопоты, да ещё какие – к гадалке не ходи ! Но это будет завтра, а сегодня: первый батальон новичков и батальон красных командиров в качестве поддержки, а при случае и основной ударной силы, уходят к городу Рудненску. По моим предположениям завтра туда подойдёт два взвода тяжёлых орудий – 150мм пушек-гаубиц. По нашу душу… И с утра, после их подхода и разворачивания в боевое положение - по предполагаемому месту нашего нахождения пройдутся "ковровым бомбометанием" бомбардировщики Ме-110. Выглядеть это будет так: бомбардировщики во фронт и сброс бомб вниз на всю ширину ! Разворот и новый заход – от края разбомблённого леса… А сверху – над ними – FB-189 "рама", высматривающая в разбомблённом лесу признаки движения. И что бы мы делали – застань эти гады нас врасплох ?!

Задача двух батальонов вполне простая и легко выполнимая – для двух то батальонов: захватить да развёртывания батареи; уничтожить пушкарей и охрану; уничтожить взвод охраны городка и взвод полицаев. И выпотрошить его до основания, не трогая местных жителей, кроме явных предателей ! Их – по законам военного времени. В обход болот, для их поддержки пошли два Бюссинга и два Ганомага СЗУ; восемь пустых грузовиков для батальонов: для трофеев есть грузовики в городке… Полтора километра до городка броневики придётся катить бойцам, так же как и выкатывать на скрытые позиции. Вот где пригодились последние тренировки под дождём по вытаскиванию техники из луж и грязи ! Плюс добавил им отделение снайперов для ликвидации водителей Бюссингов или Ганомагов – что там будет в охране орудий. По броневикам установка: желательно захватить целыми, но если что пойдёт не так – бойцы важнее !

А основной группе – 15 километров до трассы Слуцк-Минск и на север: 40 километров до Самохваловичей. Оттуда часть уйдёт на восток, огибая Минск с востока, а часть – на северо-запад, огибая его с запада. Обе группы переходят через железнодорожное полотно уже отработанным способом – через рельсы, не куроча их колёсами и гусеницами танков. Крупные танки: Т-34 и КВ-1 остались на консервации в двух километрах от базы – надо беречь моторесурс… После нашего нападения на Минск немцы вряд ли что то будут искать в этих местах. Но я всё равно буду приглядывать… Перед Минском мои тыловые части останутся под охраной второго батальона новичков. Третий батальон – который на отсев вместе с ротой краскомов – пойдут в наступление: бой он может поменять моё мнение кое о ком… К наступлению рассвета все батальоны были на позициях…

Я, используя свои возможности, трудился в поте лица: шестерых за руки и к посту на въезде в город. Дальше – бегом ко второму въезду… Мой район действий – юг и юго-запад. Именно здесь подходит к Минску железнодорожная ветка из Барановичей, где разделяясь на окраине, одна уходит на грузовую станцию на южной оконечности города, а вторая – на север к Молодечно. Жел. дорога из Минска на Осиповичи – тоже на мне. Железку на Борисов перехватит Молодцов… К лагерям пленных вокруг Минска: Масюковщина, Тростенец вышли по роте из батальона комсостава плюс снайперы. Проведённые мною группы растекались вдоль железной дороги и по окрестностям в направлении грузовой станции. В остальных местах работали снайперы с глушителями. Несколько выстрелов и дорога к посту открыта: туда устремляются диверсионные группы. Проверка и они двигаются дальше, а за ними следом – ударные группы… Штурмовые – ждут своей очереди на танках и броневиках – как десант. Моя рота с приданной ей ротой краскомов давно уже окружила аэродром и ждёт меня или команды на атаку. Здесь нет минных полей, но аэродром побольше чем в Барановичах и охраны, соответственно больше…

Пробежался по постам; помог в трудных местах – пора и основным делом заняться ! Побежал напрямик – через город… На ногах мягкие сапоги с подошвой без подковок – меня при беге совсем не слышно. Долго бежать, но время, пока, позволяет. "прихватывал", по дороге, пешие патрули: пара ударов ножом и оттащить тела в укромное место: сразу не найдут, а потом уже будет не нужно… Пока бежал до казарм охранного батальона в городе, со всех сторон в город потекли ручейки штурмовых групп. Тороплюсь: в любой момент может раздастся стрельба и город начнёт подниматься по тревоге !

А вывести из строя батальон – это многого стоит ! А вот и казармы… Замедлил бег; перешёл на шаг, отдышался. Ладони вперёд; силу в ладони ! Два кирпича силы полетели в спящую казарму ! Замечательно: ни грохота, ни грома; ни звука вообще – тишина, лишь в комнатах с тихим шорохом осыпается с постелей на пол серый порошок… Всё – пора в другое место – казармы СС. Успел – в городе по прежнему тишина: город спит и не знает о том, что творится на окраинах… А если кто из местных и увидел что то – спрячется в хате и будет ждать чем всё закончится…

Казармы СС большие; выглядят получше, но людей в них поменьше – большая часть на охране лагерей в городе: городском штатлаге 352 в парке Челюскинцев; лагере на территории сельхоз выставки; лагере на заводе им. Октябрьской революции, Минском гетто… 9 лагерей в Минске и окрестностях – больше 200 тысяч человек: из них больше пятидесяти тысяч – местные гражданские ! Кинул кирпичик силы в казарму – получил в обратку такой же кирпичик: хорошо что при своих остался… О… ! Началось ! Сначала услышал в отдалении выстрел; затем выстрел поближе; затем скупая очередь… Это уже штурмовые группы: у диверсов и ударников – оружие сплошь с глушителями – как и у меня. Загудели в отдалении моторы – это в город ворвались танки T-III с десантом и Ганомаги с Бюссингами. А мне – надо бы где то спрятаться, а то попадёт шальная пуля и ахнуть не успеешь ! Заскочил в подъезд двухэтажного дома: тишина – никто не рвётся из квартир на улицу: посмотреть что там; помочь… Хотя – посмотреть оно конечно, а вот помочь ? Чем они могут помочь ? Тут я не прав…

Очереди; грохот пушечных выстрелов; рёв моторов… Мои наводят шороху ! "Взлетел" вверх: уже светло; всё видно, как на ладони ! Ну что – справляются и грамотно справляются: где сопротивление – подзывают танк: у немцев такому демаршу нечего противопоставить ! Так… По улице пробежала одна группа; за ней вторая - штурмовая… Проехал Бюссинг… "Позвал" своего командира отделения охраны: вскоре к дому подрулил мой Бюссинг. "Окинул" взглядом окрестности: враждебности не замечаю – выбежал из подъезда, нырнул в распахнутую дверь… Обернулся назад:

- Что там по докладам ? Радист – на месте пулемётчика, начал перечислять: захвачено то…, захвачено это…Батальоны сжали кольцо до минимума: сопротивление только в центре, куда все сразу подоспеть не сумели. Ну – значит моя очередь… Рванули к центру. Один очаг сопротивления. Открыл дверцу; не вылазя из кабины метнул кирпичик силы. Оборона замолкла и штурмовые группы, прикрывая друг друга побежали к зданию. А нам дальше, к следующему объекту… На всё про всё ушёл час активного боя. И час тихого проникновения и уничтожения часовых, патрульных, охраны… Выстрелы слышались всё реже; активность немцев сошла на нет. Я тут не нужен - надо ехать к городскому лагерю штатлага 352 – стандартная процедура… Узнал по рации: "обоз" уже въехал в город и начал готовить чай, резать хлеб, колбасу; распаковывать коробки с шоколадом… Приказал двигаться с продуктами к городскому отделению штатлага – самому крупному…

У ворот уже стоит толпа: смотрят настороженно, но с надеждой. Вышел из броневика, подошёл к воротам:

- Товарищи военнопленные и гражданские лица. Город освобождён подразделением Спецназа СССР ! - закричал громко, привлекая внимание. - Все вы будете сейчас освобождены ! Только одна просьба – выполнять всё, что я скажу ! Набрал воздуха побольше в грудь – отвык уже кричать: все больше команды шёпотом или в микрофон…

- Первыми выходят из ворот гражданские - те, у кого есть в городе или окрестностях родные или родственники. И не толкайтесь – можете идти куда хотите. У кого родственников в городе нет – не спешите уходить: накормим, напоим, а там уж и решите что вам делать… Военнослужащим будет два предложения, даже три: но это позже. А сейчас – выходят гражданские… Бойцы открыли ворота и в проем ворот сначала осторожно, озираясь, стали выходить мужчины в гражданской одежде… Выходили не веря: неужели свобода ?! Наконец поток местных иссяк. За это время к лагерю подъехало два грузовика; к кузову прицеплена походная немецкая кухня на 100 человек с 1м, 2м и 3им – три котла сразу. Сейчас в каждом из них был горячий сладкий чай… Запах хлеба, колбасы ударил по ноздрям пленных…

- Сейчас выходят гражданские, у которых в городе нет родственников. Каждый получит по куску хлеба и кусочку сахара с чаем. После того, как я разберусь с военными – получат хлеб с колбасой. Выходим и идём к грузовику…

- А что будет с военными товарищ капитан ? – спросил вышедший из ворот мужчина явно призывного возраста. Военные, стоящие у ворот насторожились. А чего это он его задаёт ? Отвечу – мне не трудно…

- Им будет предложено – на выбор, хотя они и давали присягу Родину защищать: пойти куда захотят; остаться служить в Красной Армии или пойти служить ко мне – в Спецназ…

- А что это такое - спецназ ? – выкрикнул кто то из толпы у ворот…

- Я объясню, только гражданских накормим… - ответил, глядя на стоящих у ворот и глотающих слюну пленных – бывших пленных. Подозвал своего бойца, шепнул негромко:

- Смотрю всем не хватит… Пусть ещё подвезут… Боец убежал к броневику, а я обратился к бойцам, благо гражданских у выхода осталось совсем немного…

- Товарищи бойцы и командиры ! Понимаю, как вам досталось, поэтому предлагаю каждому выбор: любой может уйти из лагеря куда захочет – это раз. В городе будут создаваться подразделения Красной Армии для защиты города – любой может пойти туда – это два. И третье – пойти служить ко мне – в подразделение Спецназа: подразделение специального назначения. Но того, кто захочет служить у меня предупреждаю сразу: будет тяжело и трудно, но – многие, кто не будет халтурить – доживут до победы. Нашей Победы !

- Ещё: ушлым, хитрым, ленивым идти ко мне не советую – чревато… И последнее: не всех, кто захочет я возьму к себе – тех, кто мне будет нужен. А нужны мне всякие специальности, даже лётчики, лётные техники, оружейники. И танкисты…

- А танкисты вам зачем ? – выкрикнул тот же голос.

- А на танки, конечно… - ответил на вопрос

Ко мне притиснулся, через стоящих бойцов, немолодой военный в потёртой солдатской гимнастёрке:

- Я не знаю – какие у вас полномочия товарищ капитан, но отпускать бойцов и командиров никуда не надо… – негромко но весомо произнёс он. О… А вот и начальство проявилось… Расставим приоритеты:

- Товарищи бойцы и командиры… Тут вот мне говорят – не надо отпускать желающих уйти. А я думаю – пусть уходят все, кто захочет ! Правда есть одна загвоздка: Советская власть вернётся: рано или поздно но вернётся и тогда – придётся держать ответ тем, кто дал присягу и её нарушил. Но я вас задерживать не буду…

- Товарищи бойцы и командиры !... – закричал военный, но я его перебил грубо и безо всякого уважения:

- Ты сначала освободи людей из плена; накорми; размести, а потом агитируй и приказывай ! А пока это сделал я. Так что заткнись, иначе выведу тебя из лагеря и пристрелю где-нибудь – чтобы не мешал мне ! Ты меня хорошо понял - агитатор ?

"Начальник" сверкнул глазами но промолчал… Хлебну я ещё с этими умниками горя… И это не там – в Барановичах с бригадой в 3500 человек: здесь будет поболее – тысяч сто–сто пятьдесят… Надо заранее застолбить себе участок поближе к окраине: эти наверняка придут нас "раскулачивать"… А если ещё пришлют кого из Центра, да с полномочиями… Это будет тот ещё геморрой…

Да – так и получилось: в каждом лагере находились и любопытные и начальники, пытающиеся сразу, из ничего, получить себе дивиденды ! Разъяснял резко, а порой и грубо, чтобы на будущее знали: на мне где сядешь – там и слезешь. Хотя – вряд ли даже сядешь… Народ стал разбредаться по городу, но мои патрули – как и в Барановичах – стояли на страже закона. Где добрым словом; где недобрым, а где вообще зуботычинами ! А самых ретивых – успокаивали пулей: я приказал – никаких послаблений, если не хотите умереть в расцвете сил: пленные сейчас озлоблены: подкормились чуток; силёнка появилась – вот они теперь и считают что все им должны ! Не все конечно – единицы, но они могут увлечь за собой многих ! В обед подкормил всех пленных горячим – жидким супчиком. Ещё ужином покормлю и всё – дальше пусть отцы-командиры думают… После обеда дождался – пришла делегация и с места в галоп: дай нам продовольствие – оружие они уже забрали сами из сараев Политехнического института, куда немцы свезли всё трофейное оружие с мест боёв и со складов.

Я со складов забрал только форму – моим она вскоре понадобится – может быть… Сейчас у нас – добротная немецкая форма, но выкрашенная в маскировочный летний камуфляж. Для начала осени ещё пойдет, а ближе к зиме – цвет надо будет менять. А потом и на чисто зимний, белый менять придётся. Так что надо готовиться уже сейчас… После ужина, организованного и моим поварами и работниками многочисленных столовых города, ко мне, на территорию грузовой станции, заявилась "просители"… Выслушал требования пришедшего начальства и заявил:

- Вот здесь… - положил перед близь сидящим "начальником" листок бумаги со списком складов с продуктами и перечнем находящегося в них – мои бойцы завтра передадут вам в пользование. Этого хватит, чтобы кормить освобождённых пленных две-три недели. А дальше – будете думать… То, что я посчитал нужным вам дать – я дал. Остальное – возьмите сами – у немцев ! Листок прошёлся по рядам до, как видимо, самого главного начальника и сидящего рядом с ним того самого военного: сейчас он сидел уже в приличной форме полкового комиссара: чистый, побритый.

Комиссар наклонился, прочитал список, переглянулся, пошептался с "начальником" и встал с возмущённым видом на лице:

- Товарищ капитан ! Вы ведёте себя возмутительно ! В то время, когда освобождённые бойцы и командира голодают – вы забрали себе продовольствие; держите у себя оружие, так необходимое для обороны города; не отдаёте для формирования сил обороны военную технику ! В городе сформирован Совет обороны: вы обязаны передать командованию всё, что имеете и присвоили себе без разрешения Совета обороны – оно само определит куда, кому и где больше понадобится и оружие и продовольствие. В том числе и ваше !

Вот оно даже как ! И моё, значит тоже ? Уточним – может я не понял:

- И моё тоже, говорите ? – переспросил удивлённо и продолжил:

- Это что же – как в той поговорке: жену отдай дяде, а сам иди к бляди ?! Вы, значит будете распоряжаться тем, что я и мои бойцы добыли в бою у немцев ценой жизней своих товарищей !

- Я довожу до вашего сведения: передайте все Совету обороны города и переходите со своим подразделением под его командование, иначе вы будете арестованы и осуждены за ваше самоуправство – если не сказать больше, по законам военного времени ! – жестко закончил своё выступление полковой комиссар, властно глядя на меня. Я даже растерялся на несколько секунд: это они говорят мне ? МНЕ ?! ЭТО они говорят МНЕ ! Ярость заклокотала во мне; взметнулась к голове, застилая разум кровавым безумием:

- УБЕЙ ! УБЕЙ ИХ ВСЕХ ! – заревела она в голове разъярённым зверем ! Да что же мне ВСЕХ таких убивать ?!

Уймись ! – рыкнул в ответ на кровожадное требование – на всех таких патронов не хватит ! Я их лучше на немцев потрачу !

А скольких он в землю положит – не думаешь ! – не унималась ярость. Её правда, но уж слишком я легко стал распоряжаться чужими судьбами ! Понимаю – это во мне от ведьмака, но всё же… "Придержу коней", но вот попугать… - попугаю: посмотрю, каков они на испуг… Опираясь руками на стол медленно поднялся, подавшись вперёд к сидящим, напрягшимся от моего движения. Есть от чего: лицо перекошено яростью; глаза "мечут молнии"; рука потянулась к кобуре…

- Это вы меня собираетесь арестовать ?! Это вы меня собираетесь судить ! Уже забыли – кто вас из плена освободил ? Забыли – кто город от немцев отбил ! Ещё и суток не прошло, а вы уже воспряли духом, как птица Феникс из пепла ?! Совет создали, командовать начали…

- Что – как должности меж собой поделили так на командирские пайки потянуло ?! – продолжал рычать я. - А что вы сделали для освобождённых из плена бойцов ? Может вы их накормили, одели, разместили; по взводам, ротам, батальонам распределили ?! – преодолевая вновь подымающуюся из глубин клокотавшую в груди ярость, с трудом выдавливал из себя слова, чтобы не сорваться…

- Дайте нам все, что вы единолично себе присвоили; перейдите в наше подчинение – остальное мы сделаем без ваших указаний ! – побледневший комиссар отчаянно трусил, но старался твёрдо смотреть в глаза: сейчас решалась не моя судьба – их ! Или они меня "сломают" и дальше будут командовать, как раньше, или останутся ни с чем… Потянул из кобуры ТТ: вот тут многие из сидящих побледнели – что сейчас произойдёт: один пострадает за "общество" или достанется всем ? Опустил руку с пистолетом на стол, хотя очень хотелось разрядить его в эти вмиг посеревшие лица – кроме одного…

- Дать вам ? – уже спокойнее, но так же зло спросил я – а кто вы такие ? Вы предатели ! Товарищ Сталин прямо сказал: У Красной Армии нет пленных – есть предатели ! Вам ещё предстоит объяснить органам дознания – как вы попали в плен, и как себя в нём вели ! Да – слово сказанное во время – великая сила – сидящие словно уменьшились, сжались, ка по волшебству !

- Хотите получить продовольствие – пожалуйста ! Идите и возьмите его у немцев, как это сделал я с моими бойцами ! Хотите получить оружие и бронетехнику ? Нет проблем – у немцев её много: идите и возьмите ! А ещё вам нужно будет защитить свои жалкие жизни: вы думаете что моё подразделение будет вас всё время оборонять от немцев, пока вы тут будете создавать и формировать роты, полки… Раз вы Совет обороны – занимайте позиции вокруг города и готовьтесь оборонять его от немцев – завтра они сюда непременно пожалуют ! Покажите пример грамотного руководства, а при случае и в атаку бойцов поднимите ! Или вы в городе рассчитываете отсидеться ?

- Если надо будет – и в атаку поднимем… - хмуро бросил в ответ неулыбчивый майор в поношенной форме. Так – уже лучше. Сунул ТТ в кобуру – пугалочки закончились; кто есть кто прояснилось – будем работать дальше… Упёр взгляд в сидящего майора:

- Фамилия. Звание, должность до плена ? Майор поднялся; одёрнул, по привычке линялую гимнастёрку; смело взглянул в глаза:

- Недвигин. Майор. Командир полка ! – с вызовом произнёс он.

- Так. Совет Обороны. Займитесь делом – время работает против вас ! – мне стало ясно с кем работать, а кого выгнать, чтобы не отрывали меня от имеющихся неотложных дел.

- Завтра мы вас уже кормить не будем: склады с продовольствием, которое необходимо на первое время я вам указал – отдам приказ, охрана передаст его вашим представителям. Оружие получите завтра, после формирования подразделений. Послезавтра – примете у моих переднюю линию обороны. Из того, что имеет моё подразделение, получите только то, что я посчитаю нужным дать; столько, сколько почитаю нужным и когда посчитаю нужным ! Всё – свободны ! Пришедшие остались сидеть – не для того они приходили, чтобы вот так встать и уйти ни с чем. Поможем товарищам командирам…

- Чего сидим ? Встать ! – рявкнул я. Сила армейской привычки и выучка плена: сидящие повскакивали с мест.

– Я сказал – свободны ! Или вам нужно особое приглашение ? Так могу вызвать бойцов – они вас "проводят" до ворот: стыда потом не оберётесь: такое начальство выгнали взашей, как нищебродов каких то… Подействовало: потянулись, недовольные, к дверям…

- Недвигин – останься: разговор есть… Майор замер у двери… Показал рукой на стул, поближе ко мне. Он сел, не чинясь…

- Что сделано тобой после освобождения из плена ? – задал доброжелательно вопрос. Майор расправил плечи:

- Из освобождённых бойцов и командиров мною сформировано подразделение численностью больше батальона. Нужны продукты для питания, обмундирование, оружие… И прийти в себя – отдохнуть немного… Мы вместе сидели в одном лагере – вот и пригодилось… Я его вспомнил: из лагеря пленных в местечке Дрозды. Он на захотел пойти ко мне, хотя по всем параметрам ауры подходил, но – насильно мил не будешь и я не имею привычки агитировать…

- На Свислочи мои бойцы поставили палатки-бани для желающих служить под моим командованием… – глядя не майора насмешливо произнёс я. Майор на миг опустил глаза – вспомнил моё предложение.

- Отведёшь туда своих бойцов – я распоряжусь. Пока дойдут – вода в котлах нагреется… Пусть помоются – после бани получат обмундирование. Не новое, но думаю – не будете в претензии ? Майор покачал головой. А мне что – для хороших людей не жалко…

- Пока твои бойцы будут мыться группами – выдели самых сильных для получения продуктов из вот этого склада… - показал на карте – машины я дам. И вот ещё что… Часть бойцов и командиров направь к политехническому институту – там в сараях лежит наше оружие. Пусть выберут себе самое лучшее и столько – сколько нужно.

- Я сам туда пойду ! Усмехнулся - разумно: в таком деле нужен командирский пригляд: если есть возможность выбирать…

- Поедешь, а не пойдёшь… - поправил ухмыльнувшись – на личном авто: выделю тебе от щедрот трофейную Эмку… Он скупо улыбнулся:

- К себе заманиваешь ? Я ведь помню твоё предложение… Возомнил ты, майор о себе невесть что – опущу на грешную землю:

- И не думаю – служи под началом этих… - кивнул в сторону двери. Он скривился, но промолчал. Добавим – и жалеть не будем:

- У меня и без тебя двенадцать тысяч желающих. Мои уже просмотрели всех, отобрали того, кто мне подходит. Две тысячи ушли в отсев, хотя они об этом не знают. Нам не подходят, а вот тебе – в самый раз. Так что бери оружия с учетом этих двух тысяч – отдаю их под твоё командование, вместе с командирами. К ним ещё добавлю тебе батальон, прошедший у меня подготовку в течение десяти дней – спихивал ему отчисленный у меня батальон новичков и роту краскомов: они не те, которых я выводил из базы на "утилизацию" – просто не подходят по многим параметрам и не имеют перспектив.

- И не думай, что подсовываю тебе барахло: они по уровню подготовки получше многих бойцов РККА будут. Так что цени майор ! И не думай, что даю тебе это всё за красивые глаза – есть у меня на тебя планы. Какие – узнаешь попозже. Только этим… – молчок…

Глава шестая

Как вы меня достали…

Ну вот, вздохнул с облегчением после ухода майора: свой "балласт" сплавил; батальон своих командиров расформировал, направив во вновь созданные из добровольцев 12 батальонов – четыре тысячи из десяти ушло в танкисты, артиллеристы, водители, пулемётчики, ремонтники… Вспомнил первую половину сегодняшнего дня: изъявивших желание служить у меня рекрутов обследовали врачи; распределяли по отделениям, взводам командиры; кормили, организовали помывку в походных банях; одели в ношенное, но крепкое ещё обмундирование… Сразу же начался отсев, а я, проходя мимо строя бывших пленных: чистых, накормленных, уже похожих на нормальных бойцов, сам отсеивал непригодных по ауре и внешнему виду, переводя их в отдельные взвода…

Затем сведение оставшихся в роты и батальоны. И еда, еда, еда… Специалисты: танкисты, водители, зенитчики – разошлись по своим подразделениям. И начали обучение: много теории и немного практики – для начала… А завтра – нагрузки уже возрастут на порядок ! Пока мы будем здесь – дней десять, вся эта "масса" должна будет перейти из разряда рекрутов в новички – все 12 батальонов ! Хотя, думаю – к уходу из Минска один, если не два батальона отсеются: и хитрованов мне не надо будет "утилизировать" – пусть ими занимается Совет обороны: у них будет то же самое, только "вид сбоку"…

Зато все живы останутся: надолго ли – не знаю, но это уже будет не моя головная боль… Как то не по себе становится, когда вынужден "утилизировать" этот человеческий "мусор"… Ох как взвились бы многие там – у нас, узнав о моих высказываниях: я уже не говорю о уничтожении советских граждан ! А эти граждане – у немцев, станут служить верой и правдой, отдаляя день победы; уничтожая партизан, мирных жителей и бойцов и командиров Красной Армии ! Это ведь только кажется: многие власовцы; казаки; формирования других национальностей не воевали с Красной Армией и вроде как не виноваты… Виноваты. Ещё как виноваты ! Они поддерживали порядок в Европе, а в это время немцы, которые этот порядок должны были бы поддерживать – воевали с нашими на фронте ! Каждыйпредатель в немецком тылу – это солдат на фронте ! Нет предателя в тылу – нет солдата на фронте. Просто, как апельсин ! Но дерьмократам этого не понять: у них в мозгу и в глазах – "дерьмократические" ценности… Так что не надо страдать и мучиться: принцип в военное время прост и незамысловат: Кто не с нами – тот против нас ! Прав был Сталин !

Ночью, с западного участка обороны города тихо снялся мой батальон и ушёл в ночь… Место назначения – посёлок Мир, что расположен в 52х километрах от Барановичей... Узнав, что Минск захвачен Красной Армией, немцы оттянули свои немногочисленные гарнизоны со станций между Барановичами и Минском в посёлок Мир, оставив нам "чистую" железную дорогу до станции Столбцы… Высланные дозоры обнаружили и уничтожили наблюдателей возле станции Столбцы, дав нам возможность перебросить людей и технику аж на 100 километров. Вроде и немного, но это время… Бойцы и техника начала перебрасываться с наступлением темноты: уже не июнь месяц – темнеет рано. Ушедший раньше батальон занял посёлок многократно отработанным способом: убирается диверс. группами охранение по периметру станции: в ход идут и ножи и пистолеты с глушителями. Снайперы, не смотря на ночь тоже активно работают и тоже с глушителями… Чисто, без стрельбы и потерь конечно же не обошлось – это не компьютерные игры ! А моя рота, вместе со мной, минуя уже захваченный посёлок, вдоль железной дороги добралась со станции Снов, которую и взяли, практически с ходу, удлинив плечо железки от Минска ещё на 40 километров. И пошли из Минска эшелоны с батальонами. Скорость, быстрота, внезапность ! Немцы не ждут от нас такой наглости: они в курсе, что из себя представляет воинство из освобождённых пленных: ярости и желания отомстить много, а вот здоровья – кот наплакал… Составы подходили, разгружались и уходили дальше, освобождая место подходящим из Минска.

Танки я на операцию не взял: тяжёлые, медлительные и ревут громко – выдадут нас раньше времени. Да и моторесурс надо поберечь – в дальнейшем нам он ой как понадобится ! А вот Бюссинги, ну и Ганомаги СЗУ – это другое дело. Особенно нужны будут нам в Барановичах самоходные зенитки. Очередь из пяти 37мм снарядов кого угодно убедит в бессмысленности сопротивления обычным огнестрельным оружием. А кого не убедит – придется убеждать мне…

В Барановичах расположилась моторизованная дивизия для броска этим утром в сторону Минска. И нам надо их опередить – воевать так, как воюют в этом времени мне совсем не улыбается: потери будут ой какие и от самолётов и от артиллерии. Если с самолётами я ещё справлюсь, то "ловить" в воздухе снаряды я не умею… Значит – только по нашему, по Спецназовски ! Обходными дорогами, а там, где не получится – мосты, например, уничтожая охранения, два батальона двинулись к Ивацевичам, а третий батальон ушёл ещё дальше – к Берёзе Картуззской, в "девичестве" именуемой Бронная Гора. Там, в Берёзе, помнится мне был лагерь для военнопленных… Есть ли там кто ? В Ивацевичах же остались тыловые части дивизии, которые не смогли перебросить эшелонами в Барановичи: и так станция забита пустыми эшелонами, после разгрузки…

Отправленные мною две роты диверсантов подорвали по километру железки в направлениях от Барановичей на юг к Ганцевичам и на север к Лиде, заперев, таким образом, эшелоны с военными грузами, идущие из Бреста. Как бы немцы не прочухали, что это очередная западня для эшелонов… Авось не догадаются, хотя после подрыва железнодорожного полотна группы отступили, дождались ремонтников с охраной и ударив из всех стволов положили всех и на северном и на южном направлении. Пока ещё немчики найдут ремонтников, да починят железку – мы уже, если всё сложится как надо – захватим Барановичи ! И два эшелона на выездах из города…

Ну и что, что там стоит дивизия из двух полков пехоты и танкового полка: как сказал товарищ Сталин: нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики ! Насчёт большевиков не знаю, а мы возьмём – с божьей помощью: удача улыбается смелым !

Ещё четыре батальона стянуты на товарную станцию и готовы к погрузке в теплушки: грузовые вагоны, но без нар для отдыха лёжа – ехать им до станции Снов – перед Барановичами – они будут брать город и уничтожать в нём дивизию. Хотя: дивизия эта только сформированная; третьей волны; не полным составом, да к тому же один батальон переброшен в посёлок Мир – его уже нет…

Я сам, порой удивляюсь: как всё ловко и складно у нас получается ! Нет – с увеличением целей и потери растут: не очень много, но есть, есть убитые… А потом, подумав понимаю: ну не воюют здесь так, как мы ! И подготовки нет такой, как у моих бойцов и в атаки мы не ходим, и под артиллерийским обстрелом не сидим, и бомбёжки не пересиживаем кто где ! Ночью, когда все спят, негромкий хлопок или нож снимает одного часового, второго… Тем более – мои знают где кто находится ! Разведка: это наше всё, а мне – "сверху видно всё"… И знать об этом немцам не обязательно ! А дальше просто: спящие – это не схватившиеся в смертельной рукопашной схватке !

Вот и с Барановичами будет так же: не ожидают немцы от нас такой наглости они - на охранение в посёлке Мир надеются… А утром им выступать на Минск – так чего боятся ?! Хотя – охрана периметра города несётся в штатном режиме, но без "огонька"… - только отстоять до смены. У нас же – мои умения и если я смогу "выключить" из "игры" пехотные полки – дальше уже будет попроще: танкисты хоть и гоношистый народ, но против моих не потянут однозначно. Да и спят они – сил перед завтрашним боем набираются… Вот и пусть спят… Взяв за руку шестерых из моей роты; "провёл" их мимо пулемётного гнезда так, что трое прыгнули на пулемётчиков; трое на часовых у поста, а я взял на себя старшего группы. Моя группа ушла влево, забирая в тыл, к другому посту, а я двинулся вправо… Новый пост, но тут я один. Зато невидим… Сначала умерли, похрипев перерезанным горлом часовые, а за ними сразу же – сидящие в засаде пулемётчики ! Они что то услышали, даже повернулись назад посмотреть что там. Да так и умерли, не утолив своего любопытства – я двигался очень быстро и наносил удары мгновенно, с нечеловеческой скоростью ! Пробежался к своим; "провёл", в невидимости, ещё одну группу и ушёл с ней дальше вправо. Довёл до поста, оставил разбираться с дозором а сам двинул дальше – к новому охранению… Пока мы так "развлекались", бойцам ударных и штурмовых групп тоже нашлась работа…

За три километра до окраины остановились Бюссинги, катившие на самом малом газу. За ними встали грузовики с бойцами… И где то том – сзади, остановились Ганомаги ЗСУ. Бойцы впряглись и покатили Бюссинги к окраина до самой кромки леса – пригодились тренировки под дождём ! Мною был отдан строжайший приказ: ни в коем случае не беспокоить охранение, чтобы они не подняли тревогу и не открыли огонь ! Не можете убрать без шума – ждите начала атаки с шумом ! Думаю – не много будет оставлено таких бдительных вокруг всего города – ночь, бесшумное оружие, неожиданность нам в помощь !

Моя рота "пробила" коридор для входа групп и броневиков в город, а я побежал к центру: туда, где отдыхали в зданиях батальоны пехотных полков. На ногах – специальные мягкие сапожки: мне ногами никого не бить, в отличие от моих бойцов, а двигаться мне нужно много и бесшумно… Вот и бежал, неспешно и около заборов – так эхо от шагов в ночи звучит тише… Вот, наконец и первая казарма… Остановился, перевёл дух… По кубику силы в ладони… Бросок: сила распылилась тёмным облаком и понеслась к казарме. Прошла через бодрствующих часовых: с негромким стуком на асфальт упали винтовки; опали брюки, гимнастёрки, пилотки… Вокруг тишина; никто не видит, что здесь происходит – немцы очень не любят любопытных местных, особенно по ночам. Облако прошло сквозь стены здания, а через несколько секунд вылетело обратно и устремилось ко мне. Что там у нас получается ? Я в минусах: бросил два кубика силы, а вернул только один. Ладно: пока их у меня ещё много – можно и потратиться. Побежал ко второй казарме. Затем добрался и до третьей… Пол дела сделано: из второго полка один батальон мы уничтожили в посёлке Мир; второй сейчас, втихомолку добивают по периметру охраны города – остался всего один… Но далековато, хотя – по дороге казармы охранной роты гестапо: уж они точно ничего не охраняют, кроме своих объектов, но у них есть и Бюссинги в охране и Ганомаги. Надо наведаться, обезопасить своих – все равно по дороге. К последнему батальону несся уже сломя голову: уже давно идёт операция, а выстрелов ещё не слышно. Хорошо, конечно, но у меня же ещё последний батальон не окучен !

Успел: добежал – город не маленький, метнул силу; получил взамен половину… Всё – дело сделано – главной силы, которая могла бы оказать активное сопротивление нет. Потянулся в ментальной связи к Молодцову: у меня именно с ним получился очень чёткий контакт.

Что там с танкистами ? – поинтересовался мысленно. Молодцов ответил через несколько секунд:

Как и приказали: взяли все дома и хаты, где ночуют танкисты под контроль. Ждём атаки спецназа с шумом, чтобы выполнить задачу.

Атака по первым выстрелам… - напомнил ещё раз.

Я помню товарищ командир – раздалось в голове слегка раздражённое от комбата. Улыбнулся: дерзит… Понимаю – под руку нельзя влезать, но напомнить не помешает: на то я и командир… Мелочной опеки быть не должно, но постоянный контроль за действиями своих подчинённых – обязателен !

Пока тихо – побежал к дому, где разместился командир дивизии. Прихвачу его для отчёта – остальные меня не интересуют. Почти добежал, как по натянутым словно струны нервам хлестанул где то, уже в городе первый выстрел – немецкий ! Я припустил быстрее – концы в Барановичах ох какие длинные ! Бегу; жду… Новый выстрел, ещё один… Дальний конец города взорвался взрывами – это пошло уничтожение танкистов ! Красться в закрытые дома; шариться в темноте с возможностью в любую секунду нарваться на пулю ? Нафиг-нафиг ! Мне мои люди дороги ! Всё одно танкисты повыгоняли хозяев на улицу – советских в домах нет, ну а кто там оказался – сам виноват ! Или не повезло… Так что приказал – забросать гранатами из сеней и через окна… С хозяевами потом разберёмся: поможем чем можем…

Подождал немножко возле выхода: вспыхнул свет в окне, затем во втором… Встрепенулась пара часовых у входа. Из двери выскочил солдат – побежал к стоящему тут же легковому автомобилю "Опель капитан" – водитель, значит… Достал из кобуры Люгер (они у всех диверсантов – на ствол легко нарезается резьба под глушитель); навинтил глушитель. Наконец выбежал адъютант, а за ним к услужливо раскрытой дверце быстро направился и сам комдив в полевой форме, но при параде. Берём ! Захлопал Люгер; зазвенели гильзы по асфальту двора… Последним умер водитель… Генерал рванул из расстёгнутой кобуры Вальтер, но я легко отобрал его у него, врезав кулаком под дых ! Комдив согнулся от боли а я добавил кулаком по затылку. Генерал рухнул на колени… С треском распахнулась дверь парадного; на крыльцо вылетел денщик с пистолетом в руке. Да там и умер: 9мм пуля Люгера ударила точно в лоб… Достал две верёвки; присел и крепко связал руки и ноги генерала.

В разных концах города взревели моторы Бюссингов. Ганомаги СЗУ рванули с тех мест в лесу, где они стояли: толкать колёсный Бюссинг не в пример легче чем полугусеничный Ганомаг. Вот и ждали они своего часа – когда начнётся веселье в городе. А сейчас спешат изо всех сил на подмогу… Застрекотали в разных местах пулемёты MG-34: и не поймёшь – наши это или немцы ?

Прислушался – где сильнее всего канонада ? Вроде у бывшего местного дворца съездов, или как он сейчас называется, грохочет так, словно там ведёт бой по крайней мере рота против роты. Значит мне туда… Подхватил генерала на спину. Тяжёлый чёрт ! Будет потом с гордостью рассказывать, как у самого командира Призраков Леса на спине катался ! Побежал в ту сторону. Точно – мои лупят азартно из всех стволов по зданию, только каменные брызги стёкла да деревяшки рам летят по сторонам ! А оттуда жиденький такой огонь в ответ… Ну и правильно делают: сейчас ЗСУшки подойдут, да вдарят из 37мм пушек – совсем радостно будет ! Хотя: немцы там сейчас в панике, так что расход не должен превысить приход. Метнул кирпичик силы облаком – огонь с той стороны мгновенно прекратился, а ко мне вернулся такой же кирпичик. Так жить можно… А мои то не унимаются: даже не заметили что ответный огонь стих. Вышел из невидимости, свалил на брусчатку генерала, перевёл дух:

- Развлекаетесь ?! Хватит уже зря патроны жечь ! – крикнул сердито – не на тренировке ! Они уже давно не стреляют, а вы всё угомониться не можете – как дети малые ! Грохот выстрелов прекратился.

- Товарищ командир ? – спросил кто то из командиров…

- Нет – Дед Мороз, борода из ваты ! - буркнул в наступившей тишине – идите, трофеи соберите… И смотрите там – могут быть недобитки !

Потянулся в ментале к командиру моей роты – они должны были блокировать аэродром, но не атаковать до моего приезда:

Что там у вас ? – Как вы приказали – блокировали; не даём выйти из зданий… - раздалось уже привычное в голове. Значит надо ехать туда. Где там мой Бюссинг ? Через двадцать минут, ведомый как по ниточке, подкатил броневик. Вызвал броневик охраны лётчиков, которых я прихватил с собой – хватит уже на халяву усиленную пайку потреблять – пора отрабатывать народный хлебушек с маслом… Подкатил грузовик с лётчиками; броневик охраны и зенитный Ганомаг для поддержки. Пока немцы не прочухались – летуны успеют освоить самолёты и слетать один раз на бомбёжку Бреста и Кобрина…

Передал Генерала бойцам; забрал с собой отделение бойцов в грузовике и покатили к многострадальному, сколько уже раз взятому нами аэродрому. Въехали по дороге прямо в аэродром: моя рота держит все выходы под контролем – из оружия у аэродромных только личное, даже пулемёты все на улице. Открыл дверцу, прокричал на немецком – Сдавайтесь ! Молчат… Приказал СЗУшке долбануть очередью по дверям. Раздался грохот пяти снарядной очереди; дверь частью разлетелась по сторонам, частью влетела внутрь… Очень это впечатлило немчуру: через несколько десятков секунд после очереди из дыма, валившего из разваленного снарядами дверного проёма высунулась рука, замахала очумело белой тряпкой: настолько неожиданным был переход от мирного сна к внезапного пробуждения под грохот орудийных разрывов и стрекотания пулемётных очередей !

- Не стреляйте ! Мы сдаёмся ! – завопили испуганно-истерично… Вот и ладненько, вот и славненько… Снова мы захватили аэродром: Легко и без потерь… Жаль что трофеи теперь нам достаются маленькие… Техников запрягли за работу – готовить к вылету бомбардировщики с полной бомбовой нагрузкой, а лётчиков – осваивать эти самолёты: теорию они уже освоили; умение пилотирования, перенятое мною у немецких пилотов получили – сейчас практика: взлёт и посадка пустого самолёта; затем загруженного и облёт города а затем – путь на запад ! Будет день; светло – все ориентиры как на ладони: лети себе по полётной карте на бомбёжку цели ! Сначала взлетел один самолёт, за ним второй… Процесс пошёл, как говорил в нашем времени Меченый ! А мне надо заниматься остальными делами: теперь тут и без меня справятся, а как выполнят задание – доложат…

Всё – угроза с запада, по крайней мере на несколько дней, устранена… Трофеи, особенно военные – потрясают воображение ! На путях стоит состав сплошь заставленный техникой ремонтной танковой роты; несколько разных тягачей; подъёмных кранов, тяжёлых полугусеничных грузовиков; электрогенераторы; агрегаты для газовой и электрической резки и сварки, разные станки ! И вот теперь это богатство для ремонта в походных условиях у меня есть ! Это ли не повод для радости ?! А штабной автобус VOMAG командира дивизии ?! Да это просто мечта какая то ! Будет у меня теперь личный домик ! Я уже не говорю о том, чем по штату была укомплектована дивизия: танковый полк с более чем 140 танков: T-II – 45; T-III – 72; T-IV – 24 штуки и один командирский танк. Но особая радость – 4 штурмовых орудия Stug III: с коротким, словно обрубком, 76мм орудием – приземистое, с мощной противоснарядной лобовой бронёй так ещё и целый взвод ! Не зря же её прозвали Гадюка ! И пусть у неё малая дальность хода и слабая проходимость: пока есть железные дороги, тяжёлые грузовики и тяжёлые тягачи Бюссинг, а они у меня уже по немногу собираются – буду держать эти самоходки у себя. Дальше – жизнь покажет ! Отказаться и передать другим – всегда успею…

С Берёзы, кроме трофеев, прислали полторы тысячи пленных, изъявивших желание драться с немцами… Четыреста из них – нами были ранее освобождены, но дезертировали из Барановичей и вновь попали в плен… Ну и что с ними делать ? С одной стороны – как к ним отнеслись их командиры, так они отнеслись к службе. Только не зря говорят: предавший однажды – предаст и дважды ! А причина ? Причина найдётся ! С другой стороны: знают, кто освободил, но всё равно захотели встать в строй Части Красной Армии… Или это такой тактический ход ?

Из Минска прошли эшелоны с бойцами майора Недвигина: может оставить их ему и не брать грех на душу ? Так они и его могут предать, дезертировав снова… Проверил всех четыреста, задав нужные вопросы: большая часть попросилась, чтобы не остаться в лагере и вновь уйти в "свободное плавание"… Почти триста человек ! Ну ничему жизнь таких не учит ! Придётся мне их "утилизировать", как бы не хотелось: ну не подкладывать же свинью майору – я ему бойцов, а они от него в бега… Хорош подарочек, да ещё и немцам расскажут ! Так что из этих четырёхсот ему пойдёт чуть больше ста и из оставшихся тысячи ста ещё четыреста: семьсот человек я забираю себе – двести в специалисты и пятьсот – в бойцы…

Прибыл Недвигин. Передал ему новичков, технику, оружие продовольствие – без излишеств; нарезал задачи… Мои спецы стали обучать его бойцов, танкистов, артиллеристов, зенитчиков как пользоваться трофейным оружием. Оставлю здесь, на всякий случай батальон с усилением бронетехники – остальное – в Минск: у меня далеко идущие планы – нечего сидеть и ждать у моря погоды: за нас никто немца не разгромит, а помочь своим там – на востоке – наш святой долг ! Вот и буде его исполнять со всем усердием ! Тем более зовут меня обратно в столицу Белоруссии – опять к нам гости ! Надо ехать, смотреть – кого нам послал в этот раз Верховный ! Надо то надо, но бросить здесь всё и лететь в Минск сломя голову, потому что кто то там приехал – не в моих правилах ! Тем более – лётчики доложили о готовности… Отправил по маршруту: курс на запад. Первая цель – аэродром базирования эскадрильи истребителей сопровождения в Кобрине. Затем пролёт в Польшу; разворот и бомбёжка мостов через пограничную, уже в прошлом, реку Буг что расположены перед Брестом. И вернуться обратно. Желательно всем ! Так что буду ждать: вдруг им понадобиться моя помощь?! Может будут раненые, а может не всех истребителей нейтрализуют…

А пока, чтобы не терять времени: ну не верю я, что немцы проглотят такую плюху по их гордости, даже от Призраков Леса - подготовлюсь ка я к возможным неожиданностям… Выдвинул, в какой уже раз, свой дивизион – 36 Ганомогов ЗСУ, на западную окраину Барановичей. Время есть – самоходные зенитки замаскировали как следует. Ждём… Вернулся с задания штаффель бомбардировщиков Юнкерс 88. Вернулись без потерь, довольные ! Доложились:

- Товарищ командир ! Ваше задание выполнено ! Аэродром с немецкими истребителями разгромили: истребители сожгли; взлётную полосу разрушили ! (Не удивительно, учитывая данные им полётные карты со схемами аэродрома: в какую сторону и в скольких метрах от ВПП замаскированы истребители…) Согласно дальнейшего задания при нанесении бомбового удара по мостам через Буг визуально наблюдались попадания в два моста из трёх ! Принял доклад, поблагодарил за службу, но предупредил – результат проверю лично ! Дело к вечеру, но я вынужден задержаться: ещё не хватало немцам нас застать в пути ! У меня, конечно, зенитных установок много, но зенитчики у меня, пока ещё, не на высоте, а тем более стрельба по движущейся цели, да ещё в движении ! Такое мы ещё "не проходили"… Значит надо ждать… Надо – не спокойно что то на душе…

Дождался… Уже почти перед закатом, "взлетев", в очередной раз, заметил вдалеке точки. Много точек ! Вот оно: в животе похолодело, как перед чем то страшным ! Выхода нет – придётся применить только что придуманную наработку… Дожидаясь немецкой авиации уехал на западную окраину города – поближе к зениткам. Тут и мелькнула мысль: а если бомбёров будет много ? Решил попробовать: приметил километрах в двух от нашей позиции небольшой лесок. Расфокусировал зрение; выбрал четыре приметных дерева метрах в 40-50друг от друга… По десятой части силы вытянул в ладонь; разделил силу пополам и метнул в деревья сразу четыре сгустка ! Расфокусированный взгляд легко удерживал несущиеся к стоящим деревьям сгустки силы. Попадание, попадание, попадание… Все четыре поразили цели ! Верхняя крона одного дерева завалилась на бок и рухнула на землю. Остальные… - остались стоять ! Неужели промах ?! Нет: второе дерево нехотя повалилось назад; за ним так же неторопливо третья крона рухнула вперёд… А четвёртая ? Ещё несколько утомительных секунд и крона со стволом, словно делая одолжение, медленно завалилась на бок… Уф… Сработало… Теперь можно и вздохнуть свободнее. Правда 2 километра – это не 5 и не 6 километров и деревья не мчатся со скоростью 300-400 километров…

Точки неумолимо приближались, увеличиваясь в размерах… "Взлетел" в верх: Мамочка моя ! К нам приближались два штаффеля, один за другим – 24 двухмоторных бомбардировщика Хейнкель-111, а за ними, чуть пониже – ещё двенадцать одномоторных бомбардировщика Ю-87… Высота – 5000 метров – классика для бомбардировщиков. Мы, конечно, взяли из "закромов" дивизии батарею 88мм зенитных орудий, именуемых немцами "Ахт-Ахт", но я их отправил в Минск: толку с них здесь никакого: мои зенитчики не только не стреляли с таких ни разу, но и увидели их в первый раз. Так что надежда теперь одна – на меня. Холодный пот потёк по спине – а вдруг я не справлюсь, не успею – они же такого здесь натворят !

Вот они – выплывают из за крон того самого леска, в котором я срубил четыре деревца… Бойцы охранения в растерянности обернулись ко мне: что делать командир ?! На самом деле они ещё не долетели до этого леска, но кажется, что они уже вот, рядом – подлетают ! Сунул руку в кабину Бюссинга; вытащил микрофон:

- Зенитчики ! По передним двум штаффелям огонь открывать только в случае прорыва ! Ваша цель – третья эскадрилья – всего то 12 штук Ю-87. Думаю с этим то вы справитесь ! Сам шучу, а лицо, чувствую, стянуло, словно резиновой маской. Нет – так нельзя ! Взял себя в руки, успокоился – один раз живём ! И к тому же – первые бомбы – наши… А мёртвые – сраму не иймут ! Вроде помогло… Залез на капот Бюссинга, жду. Потряхивает слегка, как от слабого электрического тока, но пошёл, пошёл кураж; забурлил адреналин. В чём сила брат ? – спросил герой одного фильма и сам же ответил – сила в правде ! А здесь и сейчас – НАША ПРАВДА ! Мы на своей земле, а они пришлые. А дома и стены помогают ! Надеюсь и мне помогут ! Высоко в небе к нам приближалась первая эскадрилья: четыре звена по три самолёта… Шесть тысяч метров до самолётов – пора, иначе не успею ! Вскинул руки в сторону наплывающих бомбардировщиков: в ладонях по кирпичику силы… Пополам ! Пошли, родимые – не подведите ! Четыре сгустка силы рванулись навстречу "Несущим смерть" !

Как медленно тянется время: пять секунд, десять, пятнадцать… А первая линия машин всё ближе и ближе – уже почти над нами ! Четыре ослепительные вспышки в надвигающихся сумерках ! В четырёх ведущих самолётах троек рвануло после попадания сгустка силы в бомболюк две с половиной тонны бомб; сотни литров горючего… Взрывная волна буквально разметала по сторонам, в мелкие клочья, бомбардировщики ведущих четырёх звеньев !

Ударная взрывная волна, осколки и обломки самолётов, не хуже зенитной шрапнели ударили по ведомым, идущим чуть сзади ! Взрывная волна крушила прочные стёкла кабин; сдирала до шпангоутов обшивку фюзеляжей; отрывала крылья и хвостовые оперения ! А довершали дело разлетевшиеся куски самолёта ведущего, пробивая насквозь то, что ещё уцелело ! Зрелище – только любоваться, но за первой волной идёт вторая ! Новый посыл и ещё четыре "подарка от Спецназа" устремились к своим жертвам ! Сколько нужно времени второму штаффелю, чтобы понять что произошло с первым ? Лётчики всегда быстро находили правильное решение – иначе тугодумы не выживали ! Гостинцы ещё летели к ведущим второй волны, а самолёты уже начали противозенитный манёвр, расходясь в стороны и забирая вверх… Но четырёх я по прежнему уверенно держал в "прицеле" ! Новые взрывы ! Уже не так результативно: из двенадцати бомбардировщиков, после моей атаки, в воздухе осталось четыре, но они ОТВОРАЧИВАЛИ В СТОРОНЫ ! Не уйдут - Д О Б Ь Ю Гадов ! Правда всех зрением охватить не удалось: пошла пара половинок силы, а когда они нашли свои жертвы; вдогон последним двум бомбёрам устремились ещё две половинки силы ! В С Ё !

Загрохотали Ганомаги ЗСУ: на высоте 2000 метров медленно, по сравнению с Хейнкелями, приближались "штуки" – 12 Ю-87… Ну это для нас семечки ! Накатила жуткая эйфория: руки взлетают вверх; по половинке силы в ладонь и четвертинке на самолёт ! Четыре взрыва в небе; я выцеливаю следующую четвёрку, а юнкерсы загораются, взрываются, валятся, "кружась осенними листьями", вниз… Сбил ещё четыре юнкерса и с удивлением заметил: самолёты закончились ! В небе расходились, истаивая, дымы от взрывов; опускались вниз белые купола парашютов уцелевших лётчиков… Вернулся звук: в уши ворвался восторженный рёв моих бойцов – Ура ! Качать командира ! Меня бесцеремонно сорвали с капота и начали подбрасывать вверх ! - Только на землю не уроните ироды ! – вроде как кричал я… Наконец безумие закончилось, все успокоились и меня поставили на ноги, глядя восхищёнными, обожающими глазами !

- А зенитчиков чего же не качаете ? – упрекнул бойцов.

- Да их слишком много – устанем всех качать ! – выкрикнул кто то шутливо – а вот руки за сбитые самолёты мы им пожмём обязательно ! – добавил кто то.

– Вот только разберёмся сначала кто что сбил ! – добавил я. Всей толпой: какая тут субординация – пошли поздравлять зенитчиков. Поздравили… По их подсчётам они сбили шесть юнкерсов. Да я не в претензии: может мои гостинцы настигли кого то, когда он уже был подбит ?! Так ли это важно – главное: мы не пропустили ни одного ! Вернулся к своему Бюссингу – возле него мнётся мой командир отделения… Поднял вопросительно брови – Чего там ?

- Товарищ командир… начал нерешительно он – вы только не подумайте чего, но я тут снял я пилотов лётные куртки… Вот… - вам принёс две – как раз ваш размер ! А то уже зима скоро и вообще – вы совсем на себя не обращаете внимание, а вы же наш командир ! Примерьте, не побрезгуйте… Если подойдут – отдам в стирку: будут как новенькие ! Комод протянул мне летную куртку с белым мехом внутри; широким меховым воротником; с металлической застёжкой молнией темно-коричневого цвета… А чего – и примерю ! И носить буду: мы давно уже носим не со складов и не советское, так что… Одел. Как по мне сшита. Беру ! Командир отделения, видя что угодил, обрадовался, а я присел на бампер Бюссинга; облокотился спиной о капот и расслабился – накатил отходняк… Ноги затряслись мелкой дрожью; в руках предательская слабость; тело – как холодец…

- Что с вами товарищ командир ?! – крикнул комод.

- А что не так ? – с трудом ворочая языком спросил я.

- Да вы весь белый ! Может вам доктора вызвать ?

- Не надо доктора… - возразил вяло – ты иди, займись делом. Отбери лучший экипаж Хейнкеля из пленных, остальные не нужны… А я посижу, отойду немного… Командир ушел к группе пленных…

На бампере немецкого броневика, откинувшись на капот сидел немолодой, усталый мужчина. Обычная пилотка с красной звездой; кожаная лётная немецкая куртка, застёгнутая наполовину; натруженные ладони и отрешённый пустой взгляд, глядящий вдаль. В никуда… Вот же я дурак ! – поругал себя – я же чуть не сжёг себя сегодня ! Надо в себя забрасывать, перед такой схваткой, хотя бы полкирпичика силы, а то с выбросом и напряжением организм расходует личную силу ! Добавил в себя частями, чтобы в глаза не бросалось, по десятой части, четверть силы – чувствую достаточно. И самочувствие нормальное и "цвет лица" вернулся… Всё: дело сделано – можно бы ехать домой, но мы не в мирной жизни, а на немецкой территории. Так что переночуем и завтра поедем домой в Минск ! На поезде поедем, как белые люди – в штабном генеральском вагоне ! Утром, тепло распростившись с Неулыбиным и его бойцами, отбыли в Минск. Четыре с половиной часа и мы на месте. Дорога прошла без эксцессов, даже поспал немного…

В грузовой станции – "оплоте" Спецназа в городе, меня встретил, оставленный на хозяйстве Мазуров и с ходу огорошил: утром прилетел транспортник с сопровождением – два истребителя, с большим начальством: аж целый генерал-лейтенант ! Пристяжи, то есть свиты не много, но все в больших чинах – полковники, подполковники… Дивизионный комиссар. Майор из НКВД. Пришлось ему, бедняге, ехать их встречать и обеспечивать транспортом до города: бойцы на аэродроме отказались подчиняться командам пришлых, заявив – у нас свой командир есть… Это порадовало, а вот поведение Мазурова…

- Майор – вопрос: к кому прилетели высокие чины: к нам с проверкой или в штаб обороны ? Мазуров понял, но возмутился:

- Вам легко спрашивать, а мне их принимать пришлось и гнев начальственный гасить ! Вот, кстати – Вам бумага ! – вытащил из кармана кителя сложенный вчетверо лист бумаги и со скрытым злорадством протянул мне – приказано вручить лично, как только приедешь ! Приказывают сразу же, по прибытии, явиться в штаб Обороны города ! – ухмыльнувшись выпалил он. Удивлённо посмотрел на Мазурова: и с чего это такая реакция ? С чего такая радость во взоре: предвкушает как командира будут строить по стойке смирно ?! Очень странно… Взял лист, развернул. Точно – приказ… Явиться в штаб. Срочно. И подпись: генерал-лейтенант………… Ладно: такого чина послать без всякого повода – это уже не моветон, это нарушение субординации. Тут к нам подбежала Грета Мюллер; козырнула, отдышалась, выпалила возбуждённо:

- С приездом товарищ командир ! Как съездили ? А сама радостная !

- Нормально съездили товарищ старший лейтенант, только скучно было без вас ! – улыбнулся в ответ – но с другой стороны: всё внимание делу и помощь высокопрофессиональных медиков почти не понадобилась – некогда было отвлекаться на красивых девушек !

- Ой, скажете тоже товарищ командир ! – засмущалась кокетливо Грета – хорошо, что вы вернулись живыми… почти все… - улыбка её поблекла… - Вы свободны товарищ командир ? – я кое что хочу вам показать прямо сейчас. Это важно ! Я кивнул согласно.

– Тогда идёмте… Грета пошла к складам, а я направился за ней, стараясь не смотреть на упругие покачивания ягодиц. Получалось с трудом… И вроде не старается меня соблазнить ? А может наоборот – старается ?! Эх – доля наша мужская, доля тяжкая…

- Товарищ командир ! – крикнул в спину Мазуров - Вам же передали приказ: явиться срочно в штаб Обороны, как только прибудете !

- Грета – подожди минутку… - улыбнулся остановившейся и обернувшейся медичке. Резко развернулся к майору:

- Ты что, майор – учить меня будешь что мне делать ?! – рыкнул в сердцах раздражённо ! Мазуров взбледнул слегка, растерялся:

- Да я… я только… - забормотал он. Что то тут не то – нюхом чую ! Странное поведение майора, оставленного мной на командовании…

- Иди займись своими делами ! Командир на базе, твои полномочия закончились. Не дожидаясь ответа развернулся и пошёл рядом с Мюллер туда, куда она показывала. Подошли к четырёхосному крытому вагону, с двумя часовыми из моей роты у закрытых на замок вагонных дверей. Закрытых на замок ? Два часовых ?! Грета достала из кармана ключ; отдала часовому; тот открыл висячий замок, вынул из ушек и раскрыл одну дверь вагона. Главный медик подошла к коробкам, плотно заставленным в вагоне до самого потолка и хлопнула по одной из них, с надписью на боку на немецком и латыни:

– Вот, товарищ командир ! – выпалила с гордостью. Подошёл, прочитал первое название на латыни, но я понял. Вот это да ! Передо мной стоял полностью забитый – под самый потолок, вагон с коробками, заполненными упаковками с таблетками первитина ! Его в немецкой армии называют стимулятором и дают танкистам, лётчикам, водителям, пехоте… Снижает усталость; повышает выносливость; убирает потребность в сне и еде… А по сути – легкий наркотик, как и фенамин в Красной Армии во время войны и после неё… Вот это подарок судьбы, так подарок ! Поблагодарил девушку и пошёл к себе, благо штабной автобус уже сняли с платформы и поставили возле моей штабной комнаты. Надо съездить в штаб: не дело вот так, не "познакомившись", игнорировать большое начальство…

К штабу Обороны города подъехали "с помпой": мой Бюссинг; Бюссинг сопровождения; Ганомаг СЗУ и обычный Ганомаг с 10 бойцами в кузове; два отделения бойцов моей роты на двух автомобилях… Хотел ещё танк Т-III прихватить, но решил – это перебор. Сильная охрана – это нормально, для устрашения, а танк ?... Подъехали; бойцы выскочили из кузовов на землю; двое заняли позиции по обе стороны дверей; Бюссинги и Ганомаги нацелили пушки и пулемёты на здание и в стороны для "отражения возможной угрозы"; часть бойцов заняла позиции у броневиков, а большая часть пошла за мной в здание, занимая позиции в коридорах и у входа в приемную.

Это не паранойя – это разумное предостережение тем, кому взбредёт в голову поиграть со мной игру: кто их нас круче ! Четверо осталось в приёмной, а основная четвёрка зашла за мной в кабинет совета Обороны, рассредоточившись у меня за спиной так, чтобы видеть всех находящихся в комнате. Автоматы МП-40 у парней висели на плече стволом вниз, но правая рука поддерживала спусковую скобу автомата, готовая в любую секунду подкинуть автомат в положение для огня по противнику… Сидевшие за столом и слушающие одного из докладчиков, стоящих у большой карты, повернули головы на шум. Пожилой генерал-лейтенант, оторвав взгляд от говорившего повернул голову ко мне. О… - и этот здесь: за столом, среди разных военных и гражданских, сидел и майор НКВД Судоплатов. Я кивнул ему; он кивнул мне в ответ… От генерала и сидящего рядом с ним дивизионного комиссара, не ускользнуло наше кивание друг другу…

- Капитан Марченко. Пограничные войска НКВД СССР – доложил я и устало козырнул генералу. Замолчал, равнодушно ожидая реакции. И она последовала незамедлительно ! Генерал начал наливаться багрянцем начальственного гнева:

- Это что такое ? Это что за вид ?! Это что за люди ?! – начал заводиться он. – Это что за доклад ?! – генерал встал, опираясь руками на стол. Я равнодушно ждал окончания генеральского гнева…

- А ну ка вывел отсюда этих… - махнул рукой на молчаливо стоящих бойцов – вышел сам; привел себя в надлежащий вид; вошел как положено и доложился ! – рявкнуло на последок высокое начальство. Ах да… - я же, в делах и заботах, забыл снять немецкую лётную куртку и заявился в повседневной рабочей форме – я же с операции вернулся, а не с парада ! И шёл я не к начальству, а решать какие то вопросы к их пользе, а не к моей ! По мне бы – так мне и нет нужды к ним ездить – даже по приглашению, не говоря уже про приказ ! Конечно: такой внешний вид – это нарушение уставной формы одежды, но к чему так вот сразу ? На место, в стойло поставить думает ?

- Товарищ генерал-лейтенант… - начал я терпеливо – я недавно вернулся с операции, которую провело моё подразделение… Вчера оно разгромило моторизированную дивизию вермахта в составе двух пехотных полков и одного танкового, находившуюся в Барановичах. У стоящего генерала челюсть стала медленно опускаться вниз…

- Эта дивизия должна была завтра после обеда атаковать город Минск с целью его освобождения и уничтожения сил его обороняющих. А поскольку обороняют город мои батальоны, я и решил опередить немцев. И опередил. Дивизия полностью разгромлена; в Барановичах стоит в обороне Батальон майора Недвигина, усиленный моими четырьмя батальонами, так что в ближайшую неделю удара немцев с запада можно не опасаться… Я очень устал за это время и не имею желания пререкаться и спорить с вами по поводу формы или способа доклада. Я сейчас повернусь и уйду, а когда я вам в следующий раз понадоблюсь – приезжайте ко мне: я к вам больше не приеду ни по просьбе, ни по приказу… Я всё объяснил товарищ генерал ? – спросил я, умышленно опустив приставку лейтенант к генералу… Не ради того, чтобы позлить – расставить для всех приоритеты…

Генерал – опытный видимо волчара, отреагировал соответственно:

- Это не дает вам права капитан вести себя подобным образом ! Ладно… - сменив гнев на милость продолжил он уже спокойно – впредь являйтесь по форме. О проведённой операции доложите позже, а сейчас доложите что вы имеете из вооружения, продовольствия, транспорта, медикаментов; сколько бойцов в вашем подразделении и что вы можете передать совету Обороны города прямо сейчас ! Ай молодец, ай умница ! Всё расскажи и скажи – что можешь передать прямо сейчас ? А что потом… - мы сами решим что забрать ! Типичная штабистская и начальственная черта: вы добывайте, а мы будем распределять ! Огорчу я тебя начальник – очень огорчу… Заметил насмешливый взгляд Судоплатова: это тебе капитан не с пленными разговаривать, да и не со мной – это посланник Ставки ! А по фиг !

- А я вам и не собираюсь ничего докладывать по операции уничтожения дивизии и очередном освобождении города Барановичи. Товарищу Сталину – уже доложено, а вы… Вас сюда направили город оборонять ? Вот и обороняйте ! Лицо генерала побагровело о гнева, а я продолжал равнодушно, заметив как с лица Судоплатова исчезла ехидная усмешка. А ты что думал майор – я вот так сдамся ?!

- Что касается сведений о моем подразделении и его ресурсах – то это не ваша компетенция товарищ генерал-лейтенант. И передавать вам я ничего не буду: ни сейчас, ни позже ! Вам надо: на востоке станция Борисово… На севере – станция Молодечно… Идите и возьмите все, что есть там у немцев – как это делали мы ! На юг идти не советую: в Ганцевичах мы были уже несколько раз, так что там поживиться, думаю – будет особенно нечем… Чтобы предотвратить ещё вопросы скажу сразу: всё, что имеет спецподразделение "ГРОМ" под моим командованием, мы получили не от Управления по снабжению, а отобрали у немецких захватчиков в результате многих успешных операций, чего и вам желаю ! А то, что есть у нас – нам самим будет нужно ! Да, вот ещё что ! – обвёл насмешливым взглядом притихших за столом военных и гражданских:

- Пользуясь случаем, ставлю в известность совет Обороны города: завтра, после обеда я снимаю свои батальоны с охраны периметра города. Они мне понадобятся для дела… – закончил холодно… Вот тут всех проняло по настоящему: боеспособные батальоны оставят позиции, а кто же тогда город будет оборонять ? И до генерала вмиг дошло то, что я сказал: ситуация хреновая получается !

- Я вас не отпускаю с оборонительных рубежей ! - выкрикнул он.

- А меня как то мало волнует что вы желаете ! – раздражение прорвалось наружу – у вас есть ваши подчинённые – вот ими и командуйте. А я уж как-нибудь без ваших команд и приказов обойдусь ! Обходился раньше – уверен и сейчас не пропаду ! – бросил в лицо багровому генералу, судорожно разевающему рот, как рыба.

- И вообще… Как вы меня все уже достали – дармоеды ! – не удержался я – всё вам дай, дай ! Хоть бы кто сказал – на… Развернулся и направился к двери. По ушам ударил крик:

- Куда капитан ?! Я тебя не отпускал ! Не оборачиваясь бросил негромко – чисто для успокоения своих нервов:

- Да пошёл ты – отпускальщик хренов ! Уже дошёл до двери, когда услышал за спиной чуть насмешливый голос Судоплатова:

- Товарищ капитан пограничных войск – задержитесь на пару минут !

Глава седьмая

Спасибо этому дому…

Ну раз такие люди просят – почему бы не уважить ? Обернулся… Судоплатов, уже вставший из-за стола, обратился к генералу:

- Товарищ генерал-лейтенант – разрешите… - и, не дождавшись разрешения, поднял с пола портфель; поставил его на стул; достал из его недр обычную серую папку с белыми тесёмками… Всё внимание переместилось на него. Неторопливо, явно рисуясь, (ну ничто человеческое нам не чуждо) раскрыл папку, достал лист бумаги:

- Приказом по Наркомату Внутренних Дел СССР капитану пограничных войск НКВД СССР Марченко Михаилу Степановичу присваивается звание майор НКГБ СССР. Подпись лично товарища Сталина – торжественно выдохнул он.

Обкладывают, ай обкладывают. Как волка флажками… Был никто, а вот уже и целый майор НКГБ – по армейской табели о рангах аж полковник. Что то здесь не так ! Ну майор НКВД – это понятно, но майор НКГБ – это явный перебор. Хотя… Подпись самого Сталина… Личные войска готовит себе Верховный Главнокомандующий ?! Что то там посланец товарища Берии ещё говорит…

- Подразделение майора Марченко входит в структуру НКВД-НКГБ и подчиняется лично товарищу Сталину… - уведомил сидящих майор.

Вот теперь всё понятно – как я и думал, но мы ещё побарахтаемся…

- Ошибочка вышла товарищ майор… - вкрадчиво начал я, после объяснения Судоплатова – моё подразделение напрямую подчиняется только…, а не НКВД-НКГБ… - и многозначительно замолчал. Ай да я, ай да умница ! И от подчинения Берии отказался и своего начальника прямо не назвал. А уж кто что додумает – так тут я не виноват… Судоплатов сбился – не ожидал такое услышать, но тут же сам додумал – как я и предполагал ! Кивнул, соглашаясь; достал картонную коробочку – видимо фурнитура к званию и посмотрел на меня. А я что – я подошёл; отдал честь и сказал полагающееся:

- Служу трудовому народу ! Майор пожал руку, протянул коробочку. Взял, собрался уходить…

- Это ещё не всё товарищ майор– остановил он меня. Достал из папки лист бумаги поплотнее… Ай – мне сейчас станет плохо !

- Постановлением Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик… - торжественно начал он – майору НКВД СССР Марченко за создание специального подразделения; за умелое командование; за уничтожение немецко-фашистских захватчиков; за освобождение городов Барановичи и Минска присвоить звание Герой Советского Союза с вручением медали золотой Звезды Героя СССР и Ордена Ленина ! Подпись – лично товарищ Сталин ! Тут и меня проняло не по детски ! Непроизвольно вытянулся, хрипло выкрикнул от полноты переполнивших меня чувств, вроде даже патриотических, кинув лихо ладонь к виску:

- Служу трудовому народу ! Спасибо за награду, оказанное доверие партии, правительству. И лично товарищу Сталину ! Я не подведу; не осрамлю высокое звание, которым меня наградила Родина и товарищ Сталин ! И ведь выпалил на автомате: я – человек 21го века ! Судоплатов достал из портфеля сафьяновые коробочки; лист гербовой бумаги; книжечку на орден Ленина и малиновую книжечку-удостоверение Героя СССР. Подошёл, взял, волнуясь; ещё раз отдал честь, развернулся и пошёл к выходу. Пока шёл позабыл всё на свете. Когда дошёл до двери – немного пришёл в себя, остановился, развернулся к ошеломлённым военным:

- Товарищ генерал-лейтенант. Если я понадоблюсь – я у себя. Милости прошу. По оружию, боеприпасам, продовольствию и прочему – только полностью сформированным подразделениям с отработанной инфраструктурой ! И вышел, оставив их гадать: что это я сказал ? Выйдя в коридор повернулся к бойцам:

- Вы ничего не слышали и ничего не видели ! Я по прежнему капитан и товарищ командир ! Если кто узнает об этом – кивнул на коробочки в моей руке – отчислю из Спецназа: жестоко отчислю ! Ни к чему мне сейчас эта праздничная мишура…

- Ну почему товарищ командир – вы же это заслужили ! – воскликнул комод. Обернулся к командиру отделения:

- Я что – всё это один сделал ?! Я что всех немцев один побеждал ?! Вот когда утвердят списки всех награждённых, которые я передам с очередным самолётом товарищу Сталину – вот тогда и я надену майора и звезду Героя ! А пока – всё по прежнему. И не возражать ! – оборвал поползновение к дискуссии на эту тему ! И радостно мне было, но вот словно туча какая то на меня надвигалась, а какая ? Чувствовал – надвигается что то нехорошее, тёмное, а что – не понимал и от этого раздражение во мне все закипало и ширилось… Быстро загрузились в машины и помчались на товарную станцию – головную базу Спецназа в городе – словно на пожар ! Доехали; я ушел к себе в штабной автобус – разобраться в себе… Закрыл за собой дверь; "взлетел" над товарной станцией, осматривая всё вокруг. Все вроде в порядке; причин для беспокойства нет… Понёсся по местам расположения батальонов и прикреплённых к ним батальонам рекрутов. И тут вроде всё в порядке. Есть правда вопросы к оставленному мной на хозяйстве Мазурову, но это так – в рабочем порядке, хотя… - очень уж он превысил свои полномочия…

Вернулся в себя; уселся за разработку очередной операции, принципиально отличающуюся от проведённых ранее… Вскоре нам предстоит столкнуться с врагом лоб в лоб, а здесь нужна новая тактика: и в обороне и в наступлении и нужно эту тактику обкатать здесь – где нам нет ещё жёсткого противодействия. Опробовать; обкатать; устранить возникшие недостатки и недоработки… С головой ушёл в работу. Сколько времени прошло – не знаю, только пришёл в себя от нервного стука в дверь штабного салона !

- Товарищ командир ! Вас срочно зовут к воротам ! Там такое !!! Провёл, по привычке ладонями по поясу и бёдрам: ножи, пистолеты на месте. Сорвал, на ходу, со стены МП-40; отомкнул магазин, проверил – полон; вставил обратно, закинул на плечо. Готов к неожиданностям ! Вышел и быстрым шагом направился к воротам, у которых уже стоял в полной боевой готовности дежурный взвод охраны. Прошёл мимо; мне открыли калитку в железных воротах. Шагнул за них и словно споткнулся: Лист дубовый сорвался с ясеня – ну не хрена себе охренасина… Вся улица перед воротами была заполнена толпой военных – бывших пленных ! Повернулся, отдал негромко приказ.

Ворота распахнулись; из них выкатились два Бюссинга и один танк – троечка… Разьехались треугольником: по бокам, за пулемётными гнёздами, Бюссинги, а сзади – T-III. Перед броневиками в цепь выстроились бойцы охраны с автоматами наперевес. Ворота закрылись… Немцы, в своё время, сделали перед воротами что то вроде блокпоста: по пулемётному гнезду из мешков с песком по обе стороны ворот и вкопанные в землю куски рельсов, обвитые колючей проволокой с проездом посередине для двух машин. Проезд перекрывался деревянной конструкцией, обмотанной такой же колючей проволокой. Вот возле этого заслона и волновалось людское море… Обвёл взглядом лица: злые, раздражённые, решительные. И с чем пожаловали – догадаться не сложно… Вот оно – предостережение сверху ! И кто виновник всего этого – подсознание мне услужливо подсказало ! Ну: с виновником – это потом, а сейчас – надо разгрести возникшую проблему. Прошёл к Бюссингу; залез на бампер, глянул сверху. М… да…: До самого конца недлинной, но широкой улицы колыхалось людское море. Очень агрессивное море, способное смести в один момент всё на своём пути ! Тысяч восемь-десять прикинул я…

Я не боялся этой толпы: чувствовал, что могу уничтожить всех ! Но это же наши, советские ! И как всегда – обманутые теми, кто за их счёт стремятся поправить своё благосостояние. Сколько таких появилось в молодой Советской республике после Октябрьского переворота, именуемого немного позже Октябрьской революцией; взлелеянных, взращённых иудеями на базе их иудейской философии ! Эти атаки на пулемёты без должной, по уставу РККА подготовки; это наплевательское отношение к своим подчинённым, являющимся для таких лишь ступенькой для подъема на следующую высоту ! Я могу, но они тут при чём ?! Окинул взглядом первые ряды: да уж…

- Чем обязан вашему приходу сюда товарищи бывшие пленные ?

- Дайте нам продукты, оружие, одежду ! – выкрикнул очень активный мужичок из толпы, с замашками политработника. Ну конечно – именно они умеют красиво и убеждённо говорить. Только говорить…

- Вы пришли не по адресу… Ваши продукты, одежда и оружие у ваших командиров – совета Обороны города. Идите к ним и требуйте у них: Спецназ всё, что имеет взял сам. У немцев ! Вот и вы тоже – идите и возьмите всё, что вам хочется у немцев. Силой оружия – как мы ! Оружия у совета Обороны для этого хватит… Организуйтесь в взвода, роты, батальоны; выступайте из города под руководством назначенных вам командиров; нападайте на немцев; разгромите их и забирайте у них всё – что найдете ! Мы не придём к вам с просьбой или требованием – поделитесь с нами тем, что вы захватили…

- Товарищи ! – активный мужичок аж выскочил от усердия из толпы и повернулся к мрачным бойцам и командирам – они… - махнул рукой в нашу сторону – забрали себе всё, что было в городе и не отдают ! А мы ходим в лохмотьях, голодаем из-за них ! Пусть они отдадут нам то, что забрали ! А потом мы пойдём, разобьём немцев и захватим у них трофеи ! И не будем жалеть то, что захватим – не то, что эти жадины… Толпа одобрительно загудела. Понятное дело: идти отбирать у немцев – это не то, что прийти и отобрать у своих…

- А кто освободил город ? – выкрикнул я – кто освободил из плена вас ?! Кто отнял у немцев то, что они захватили ? Может быть вы ? – начал медленно закипать . - Мы отдали совету Обороны города всё, что необходимо для того, чтобы жить, работать, служить. А деликатесы всякие забрали себе – имеем право ! Я уже сказал… - закричал еле сдерживаясь – хотите хорошо кушать – идите и возьмите у немцев ! А мы всё, что имеем – добывали не для вас: мы всё добывали в боях. Для себя ! – раздражение злость прорвалась сквозь сдержанность.

- Вот их истинное лицо товарищи ! – выкрикнул политрук – как буржуи – только мне, а на остальных им наплевать ! А мы не для того революцию делали, чтобы среди нас были такие собственники ! У нас всё просто: не понимают – разъясним; не хотят – убедим. Силой пролетарского сознания ! – яростно жестикулируя выкрикнул он. Вот оно как ! Это можно… Выдернул из кобуры ТТ. В шуме и гвалте выстрел из пистолета услышали только передние ряды. Пуля ударила в колено агитатору за светлое настоящее за чужой счёт и он с воем от дикой боли рухнул на грязный асфальт, корчась и завывая от боли.

- Можно и убедить. Силой ! – выкрикнул я. На несколько секунд в первых рядах воцарилась тишина. Стали затихать и следующие ряды.

- В своих стреляешь гад ! – выскочил из первых рядов разъярённый военный – давить надо таких как ты ! Новый выстрел и военный загнулся от пули в живот. Застонал и рухнул головой в асфальт. Толпа передних рядов замерла; а до следующих рядов стало доходить, что не все нормально в "Датском королевстве"…

- Идите к своим командирам ! – в ярости заорал я – здесь вы ничего не получите, кроме своей смерти ! Даю вам одну минуту ! Через минуту любой, кто останется на улице – будет уничтожен ! Это моё слово – слово командира Спецназа ! Отогнул манжет куртки, демонстративно глянул на часы – Время пошло !

Задние ряды заволновались, закрутились водоворотом, уходя назад с этой негостеприимной улицы. Кто то там пытался их удержать, но людские водовороты бурлили и утекали с улицы. Внимательно держа под контролем улицу, контролировал толпу: не захочет ли кто выстрелить в меня ? Такой вариант не исключался, но я сканировал ауры и не видел желающего стрелять в меня. И снайперы над забором грузовой станции тоже обшаривали в прицелы волнующуюся толпу… Минута заканчивалась, а с улицы ушло не больше половины. Повернулся назад:

- Завести моторы ! – рявкнул водителям. Взрыкнули двигатели Бюссингов; взревел за спиной мотор танка…

- Минута прошла ! – выкрикнул я со всех сил, глянув на часы – но я не зверь - даю вам ещё одну минуту ! Потом не обижайтесь ! И демонстративно уставился на часы:

– Прошло двадцать секунд… Прошло тридцать секунд… Толпа ускорила движение, хлынула, побежала к повороту с этой улицы: Спецназ, среди бывших пленных, имел определённую репутацию…

- Осталось двадцать секунд ! – выкрикнул яростно с каким то не человеческим предвкушением ! Большая часть, не успевшая уйти в первую минуту, понеслась со всех ног с улицы. Только самые упёртые, заведённые, доведённые до исступления остались - волновались у перегороженного прохода. И было их много – не меньше тысячи. Эти – не уйдут, доведённые до состояния, когда смерть уже не страшна – главное цель; такие в любую секунду могут броситься вперёд, сметая своими телами заграждения из колючей проволоки. Этого никак нельзя допустить: последствия могут быть самыми ужасными – для моих бойцов ! Значит – только одно ! Руки вниз, ладонями к толпе: по кирпичику силы в каждую ладонь ! Вам была дана возможность уйти. Вы не захотели ! Что ж: кто не спрятался – я не виноват !

Тёмные сгустки силы сорвались с ладоней и распылившись в воздухе в виде облака поперёк всей улицы, накатились на стоящую у заграждения безумную толпу ! Первыми попали под её воздействие лежащие на асфальте двое раненых… Одежда с них опала на грязный асфальт, высыпав из под неё серый порошок, а затем стали опадать передние ряды. В мёртвой тишине ! Те, кто увидел, что творится впереди, пришли в себя, развернулись, пытаясь вырваться из толпы, но задние ряды, ещё ничего не зная – сдерживали их порыв… Толпа закружила, забурлила, опадая передними рядами и неумолимо сокращалась к задним рядам ! Наконец и задние ряды начали что то понимать: развернулись, припустили к спасительному повороту. Поздно – ваше время истекло ! Вы сделали свой выбор !

Облака силы настигали бегущих, обнимали из чёрно пеленой и неслись дальше, оставляя за собой опавшую одежду и серый пепел… Несколько десятков любопытных – из тех, кто ушёл из толпы в данные им две минуты, но задержался посмотреть – а что будет дальше, увидели этот ужас и припустили от летящего на них, но невидимого ими облака. Облако сгустилось в чёрные тени, метнувшиеся серыми гончими к своей добыче: любопытной Варваре на базаре нос оторвали, а тут больше чем любопытство – тут тайна и мне болтливые свидетели не нужны ! Не ушёл никто ! Тьма собралась в тугой комок и метнулась ко мне ! Вонзилась в меня, сворачиваясь во мне в кирпичики и укладываясь в хранилище ! Я с трудом удержал себя от того, чтобы не закричать от восторга ! С трудом – за моей спиной мои бойцы…

Обернулся… Потрясённые, ошарашенные лица, выпученные от ужаса; широко распахнутые глаза, распахнутые в немом крике рты… Нашёл глазами остолбеневшего командира взвода:

- Возьми грузовики; собери в кузова все тряпки; вывези за город; облей как следует бензином и сожги, чтобы следов не осталось. Исполнять ! Комвзвода пришёл в себя, начал отдавать команды. Распахнулись железные ворота станции; выехали грузовики и бойцы взвода стали забрасывать в кузова тряпье, вытряхивая из него то, что ещё несколько минут назад было людьми. Живыми людьми… Выехал грузовик с бочками и колонна покатила по притихшим, как то сразу, городским улицам… Кинул четвертинку силы вдоль улицы: словно воздушный вихрь пронёсся по улице, взметнул с асфальта серый пепел и развеял его над прилегающими к станции улицами. Вот и всё… - с горечью вздохнул я: и страшно и жестоко, но что поделаешь – война… Можно было бы по другому – сделал бы. Только нельзя было по другому ! Спустился, словно старый дед с бампера Бюссинга, хотя сила во мне бурлила неимоверная ! Пошёл, не глядя в открытые ворота. Бросил командиру взвода, сменившего уехавший взвод:

- Через час все командиры батальонов и их начальники штаба, кроме комбатов рекрутов – ко мне в штабной автобус…

Через час в чреве штабного автобуса было тесно от набившихся в него комбатов и их начштаба – 12 батальонов; 24 командира… Расселись кто где успел. Сидя за столом обвёл собравшихся тяжёлым взглядом. Комбаты тут же насторожились: что сейчас выкинет их непредсказуемый командир ?

- Вы уже, наверное в курсе… Для тех, кто не в курсе: к воротам станции подошло около десяти тысяч бывших пленных с требованиями – дать им оружие, продукты, одежду…

- И что, товарищ командир ? – не выдержал Молодцов…

- Я отказал им и сказал, что те, кто не покинут улицу будут уничтожены… Повисла гнетущая тишина: никто не решался спросить, зная мой крутой нрав в таких вопросах…

- Большая часть меня правильно поняла и ушла. Но больше тысячи осталось. Пришлось, как я им и сказал – уничтожить оставшихся… Кто то из сидящих охнул; кто то негромко выматерился…

- Как говорят в народе: мой грех; мой крест – мне его и нести… Только есть среди нас те, по чьей вине я принял на себя эту тяжкую ношу… Комбаты украдкой переглянулись – кто бы это мог быть ?

Никому из живущих рядом с военной частью не придёт в голову идти к воротам военной части и требовать чтобы им дали то, что принадлежит этой части. Они знают: часовые их не подпустят к охраняемому объекту ! Они могут лишь послать своих представителей, которые будут просить, но не требовать… По другому может быть только в том случае, когда командование части будет само давать жителям то, что они попросят раз, другой; одно, другое… Вот тогда окрестные жители могут и с требованием прийти: дайте нам то-то и то-то… Замолчал, устало глядя поверх голов командиров…

- Скажи мне Мазуров – кто разрешил тебе пускать в наши бани бывших пленных ? – задал вопрос не глядя на майора. От внезапного вопроса, в ситуации, когда нервы натянуты как струны: потяни ещё немного и струна лопнет, Мазуров вздрогнул, но ответил уверенно:

- А что здесь такого ? Ко мне подошли командиры, представились: их взвода, роты не имеют возможности помыться, а у нас бани простаивают… Попросили разрешить помыться. А мне что – жалко что ли ? Они же наши, советские – такие же военные, как мы. Что – для своих жалеть ? Это не правильно ! Вот я и разрешил. Кивнул головой задумчиво, проверяя по ауре реакцию на сказанное: кто то был с ним согласен; кто то был удивлён моим вопросом…

- А скажи мне майор: кто тебе разрешил отдавать этим помывшимся тренировочную форму твоих бойцов ? – задал следующий вопрос. Мазуров напрягся: чуйка его показала куда ветер дует; что скрывается за моими, вроде бы невинными вопросами…

- А что тут такого ? – вклинился в наш диалог капитан Старостин – бывший подчинённый Мазурова ещё до плена – я тоже отдал тренировочную форму: она вся изорвана, заштопана; на ней живого места нет ! Её всё равно менять надо было в ближайшее время. Так бы выбросили или на тряпки пустили, а так – доброе дело сделали: своим помогли ! – резко ответил капитан. Равнодушно посмотрел на него:

- Разве твоя фамилия Мазуров ? Или я тебя просил ? Старостин на миг стушевался, но ответил довольно резко:

- Я высказал свою точку зрения. Она полностью совпадает с мнением майора Мазурова. Или нам уже запрещено высказывать свою точку зрения ? Вон оно как ?! Где то я что то упустил…

- Я не слышу вашего ответа майор… Мазуров набычился:

- Комбат Старостин всё верно сказал: я помог нашим – отдал им ненужное нам тряпьё. Я считаю, что мы должны отдать всю тренировочную форму всех наших батальонов, как износившуюся, в штаб Обороны, а бойцам выдать взамен новую, пока есть время… И снова я отследил реакцию – кто то согласен, а у кого то нет по сказанному возражений. Красиво говорит Мазуров, правильно…

- Последний вопрос майор к тебе и тем, кого это касается… Кто вам разрешил посылать полевые кухни батальонов за пределы расположения, для того, чтобы на них готовили для бывших пленных ? Вот тут глазки забегали ещё у двух комбатов; ещё двое комбатов уже давно сидели с опущенными глазами. Мазуров, к которому я обратился, смело посмотрел мне в глаза:

- С кухнями, как и с банями: если мы можем помочь – так почему не помочь ? На режим питания батальона это не отражалось… Капитан Старостин так же дерзко смотрел на меня, готовый в любую минуту поддержать друга. Запустил я воспитательную работу с комбатами… За боями и атаками; погоне за трофеями упустил главное – постоянный контроль за своими командирами…

- У меня вопросов нет, кроме вас двоих… - посмотрел на двух комбатов, сидевших с опущенными глазами. Встал комбат – старшина Рябушкин, оправил под ремнём форму, вытянулся:

- Так ведь от вас не было приказа отдавать форму и давать полевые кухни – ответил старшина. Лейтенант Прохоров – ещё один комбат из тех, кто оставался в городе, поднявшийся вместе с ним только кивнул.

- Садитесь… - бросил стоящим комбатам. После того, как они сели, продолжил неторопливо, словно вдавливая в их сознание слова:

- Спецназ – это закрытое подразделение, вход в который запрещён любому постороннему – разве что товарищу Сталину разрешено. Пока так было – ни кому не приходило в голову прийти к воротам расположения и что то просить, не говоря уже о том, чтобы требовать ! Я сказал совету Обороны города и это наверняка узнали все остальные: хотите получить что то сверх того, что мы дали вам – идите и отберите это у немцев, как это сделали мы ! А халявы – не будет ! И всем всё было ясно… А тут командир батальона пускает в бани мыться непонятно кого. И пускает за просто так… А ведь насосы качают воду; нагревается вода; работают генераторы и расходуется топливо ! Зачем, почему, для чего ? Добреньким захотел показаться товарищ майор ?! За чужой счёт ?! То же самое и с формой: вот я какой не жадный ! И приятель твой тебя поддержал. По полевым кухням: тратилось топливо, чтобы отвозить и привозить кухни обратно; повара уставали, вместо того, чтобы отдыхать… А ведь только я решаю: кому что дать; у кого что забрать… А главное: всё имущество Спецназа принадлежит мне. Если кто то не понял – повторю: ВСЁ ИМУЩЕСТВО СПЕЦНАЗА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ ! - выдохнул жёстко и властно .

- В Красной Армии имущество взвода, роты, батальона, полка, дивизии принадлежит его хозяину – Государству и советскому народу ! А командиры всех уровней – только ответственные за выданное им государственное имущество ! Но это в Красной Армии: им это всё выдало Управление снабжения. Нам – Спецназу, никто ничего не выдавал ! Спецназ сам это всё взял ! Спецназ – это государство, а я – тот, кто создал это государство и кто несёт ответственность за это государство ! Я планирую операции; участвую в них; отбираю людей в подразделения… Если бы не было меня – не было бы и Спецназа и вас бы не было, как командиров Спецназа ! Вы все бы сидели в немецком плену ! Поэтому только я могу распоряжаться имуществом и только я могу отменять мои же приказы ! Я выстроил отношения с бывшими пленными и советом Обороны, а ты Мазуров всё это разом похерил !

Майор вздрогнул, лицо пошло алыми пятнами…

- Ты дал повод этим бездельникам думать: раз Спецназ дает форму просто так; раз позволяет мыться просто так; раз даёт свои кухни для готовки – значит может дать и больше ! Надо просто надавить посильнее ! Ну не будут же они стрелять по своим ?! Значит дадут что-нибудь. Это для начала… Потом можно будет ещё раз прийти, но потребовать уже больше ! И так до бесконечности: важен первый шаг ! Ты своими куриными мозгами не понял даже такой простой вещи: из ста пятидесяти тысяч освобождённых нами пленных, в городе сейчас осталось не более шестидесяти-семидесяти тысяч !

- А где остальные ? – прорычал злобно - остальные – разбежались ! А вот если бы я был таким добреньким, как ты и накормил, одел, вооружил тысяч двадцать ?! Они и сыты и обуты-одеты и оружие есть… И ушли бы они из города, а у нас не было бы продуктов, оружия, формы на двадцать тысяч. А сейчас она у нас есть – мы вон вооружили батальон Неулыбина, да ещё людей ему дали ! У этого командира – не убегут ! И как только совет Обороны сформирует подразделение – Спецназ ему поможет, но не на халяву: Неулыбин встал в оборону Барановичей ! Ты даже этого не понял майор… – устало закончил я…

- Товарищ командир… тяжело поднялся Мазуров – виноват… Простите – искуплю свою вину любой ценой !

- И снова ты ничего не понял майор… Из за твоих действий, действий твоего друга; действия двух комбатов, пошедших у тебя на поводу и, выходит, не имеющих своих мозгов, мне пришлось уничтожить больше тысячи. Наших. Советских. Обманутых… Пришлось – иначе бы они смяли охрану и ворвались на станцию ! А там – бог его знает как бы повернулись события… И ты хочешь, чтобы я тебя за это простил ? Мазуров побелел как мел…

- Вы, трое… - скользнул взглядом по Старостину и двоим комбатам, посылавшим свои полевые кухни в расположения проживания бывших пленных – В С Т А Т Ь ! Два комбата вскочили; Старостин медленно поднялся, выражая своей позой недовольство…

- Вы все четверо, вместе с вашими начштаба, отстраняетесь от командованием батальоном. Вы выводитесь из состава Спецназа. Сдадите форму Спецназа; получите старую советскую форму и будете выведены за ворота. Вам дадут винтовку; пятьдесят патронов и обычной еды на неделю… Для Спецназа вы больше не существуете ! Все ваши личные вещи, в том числе и те, что на вас – сдадите охране базы – отчеканил жёстко.

- Какими вы вышли из лагеря – такими и уйдёте с базы - продолжил выдержав паузу. - А тебя майор – я так просто отпустить не могу: на тебе слишком много висит – и знаний и вины… Поэтому – всё по справедливости ! Ладонь вытянулась в сторону Мазурова и он растёкся, обрушился на пол серым пеплом – только форма опала на пол, да кобура с пистолетом громыхнула об пол… Старостин неверяще смотрел на то, что осталось от его друга. Резко повернулся ко мне: лицо перекосила злобная, яростная гримаса:

- Ты… ТЫ ! Ты убил моего друга ! Рука его рванула из кобуры ТТ. Попыталась выдернуть, да так и замерла с полувытащенным из кобуры пистолетом. Я встал, подошёл к нему; положил ладонь на лоб; пустил в голову немного тёмной силы, стирая все знания, полученные после освобождения из плена. Точно так же прошёлся вдоль ряда комбатов и их начштабов. Вернулся, сел за стол. Отчисленные ожили, завертели головами по сторонам. Вызвал командира личной охраны, сказал, что надо делать. Отчисленных увели мои бойцы…

- Все свободны. О том, что стало здесь с майором рассказывать не надо. Никому ! Иначе можете оказаться на его месте ! А над тем, что произошло здесь и произошло благодаря действиям отчисленных – подумайте. До завтра. Завтра я устрою чистку в рядах Спецназа – запустил я что то воспитательный момент среди командного состава. Придётся исправлять… Все свободны. До завтра… Командиры, не глядя друг на друга быстро и, видимо с облегчением, покинули штабной автобус. Я устало откинулся на спинку стула. Накатила апатия и тоска: жуткая, выворачивающая наизнанку душу… Захотелось бросить всё к чёртовой матери и уехать куда-нибудь подальше – в глушь ! На берег лесного озерка или речки… Чтобы только я и природа. Накатило, но стало понемногу отпускать. Вот только сейчас я понял – как тяжело и невыносимо трудно порой было Сталину ! Как сжигались миллионы нервных клеток после таких вот собраний; как отнимали они месяца и годы, отпущенные ему сверху ! И ведь не навредить хотели Мазуров и компания – помочь нашим; проявляли искреннее сочувствие. А что в результате ? Вот так и Сталин, думаю, видел действия своих сподвижников – вполне искренние, но видел и последствия таких действий; их инициативности…

Не один раз читал "умные мысли" наших кабинетных теоретиков, утверждавших, что наших командиров лишали инициативности, а вот немецкие командиры имели свободу действий и действовали разнообразно, инициативно, самостоятельно – потому и побеждали ! Идиоты ! Первое место, где инициатива наказуемо – это армия ! Не может в армии быть инициативных действий – всё только по приказу ! К тому же эти диванные теоретики не знают, да и не видят разницы между инициативностью и усилением боеспособности ! Командир любого уровня должен делать всё для улучшения боеспособности но – только с разрешения или ведома вышестоящего начальства ! Это аксиома, не требующая доказательств ! Иначе непременно получится инициативность, которая и выдала конечный результат: гибель тысячи бывших пленных и уничтожение Мазурова… В опусе Резуна-брехуна, взявшего гордый псевдоним Суворов есть такая сцена: по тревоге нужно вывести танки из части. У ворот образовался затор. Молодой командир взвода проявил инициативность: танком снёс забор и вывел свой взвод на позицию вовремя ! Получил благодарность от проверяющего и взыскание от командира части. Вот он какой молодец ! А в части были ещё одни ворота, но открывались очень редко; замок ржавел под дождями и снегом а ключ от них был неизвестно у кого. Так что выехать через них по тревоге не представлялось возможным… Так вот если бы этот командир взвода взял на себя уход за замком на воротах; один ключ дежурному; один ключ с боксы на видное место и один ключ постоянно в кармане кителя или танковой формы, чтобы любой мог открыть эти ворота – вот это был бы молодец. Вот это была бы не инициативность, а повышение боеспособности не только его взвода, но даже роты ! А если в армии каждый начнёт творить то, что он считает правильным со своего шестка ? Что будет твориться в армии ?! Так ведь таким как Резун-брехун этого не понять ! И остальным, потому как они либо вообще не служили, либо тупо "отслужили"… А что касается немецких командиров… Не было у них ни какой инициативности, свободы выбора, самостоятельности ! Был набор отработанных схем действий, проверенных на учениях и в боевых действиях. Недаром, столкнувшись с упорным сопротивлением они просто терялись ! А за самостоятельность и инициативность того же Гудериана и Манштейна отстраняли от командования !

Не один и не два раза читал у наших умников: прямо перед началом войны один из старших командиров КОВО решил проявить инициативу и выдвинуть дивизии в предполье. Берия узнал и доложил Сталину. Тот дал нагоняй командиру и приказал отозвать дивизии на место. Вот какой нехороший Берия и какой гад Сталин ! Они во всём виноваты ! Если бы не они… И не вдомёк, почему то, этим убогим, что в 1940 году конгресс США принял закон, разрешающий военную помощь по ленд-лизу странам пострадавшим от агрессии. Так вот выдвижение дивизий к границам – это прямая агрессия, позволяющая Гитлеру заявить на весь мир: русские двинули дивизии к нашим границам и нам ничего не оставалось, как ударить первыми – опередить их !

Статус агрессора с себя он бы не снял, но вот статус жертвы агрессии СССР потерял бы наверняка ! Вот чем могла обернуться инициативность командира, искренне желающего уберечь страну от опасности, а на деле подложившему огромную свинью своей стране !

Помотал головой, отгоняя апатию, раздражение и желание всё бросить: куда я денусь с подводной лодки ! Запрягся – терпи но тащи ! А завтра… Завтра я им устрою 37ой год ! Утром, отложив намеченную операцию на день, отправился с инспекцией по батальонам… В каждом батальоне бойцы и рекруты выстраивались буквой Г и я доводил до их сведения что делали отстранённые командиры в моё отсутствие и за что были отстранены от командования и выведены из Спецназа. И задавал вопрос – Кто не согласен с моим решением ? Никто, конечно не выражал несогласие, но ауры, ауры ! Они говорили красноречивее любых слов ! Я выводил из строя – не за руку, конечно, этих несогласных и моя охрана отводила их в сторону… Больше всего таких "несогласных" было в батальонах Мазурова и Старостина. Оно и понятно… "Возмущенцев" со всех 12 батальонов собрался целый батальон ! Ещё хуже было у рекрутов – бывших пленных, освобождённых в Минске и захотевших служить в Спецназе – три батальона из 12ти ! Плюс к ним ещё присоединились "отчисленные" за лень, профнепригодность, хитрозадость… Четыре батальона. Много ! Но что делать: лучше сейчас почистить, чем потом расхлёбывать…

Отчисленный батальон бойцов разместил на месте батальона Мазурова. Рядом с ним – отчисленные батальоны рекрутов… Питание у них сразу же поменялось – стало обычным питанием безо всяких изысков. Тренировочная форма осталась, а всё остальное – забрали. Забрали автоматы, выдав взамен немецкие винтовки Маузер. Передавать их совету Обороны не стал – пусть свои формируют, но как их использовать для пользы дела – придумал.

Вскоре нам предстоит схлестнуться с немцами в открытую – лицом к лицу и к этом у надо подготовиться уже сейчас, пока есть такая возможность. А она есть ! Отложенная на день операция. Завтра, на рассвете, Спецназ пятью батальонами атакует Узловую станцию Молодечно, расположенную на северной железнодорожной ветке Белоруссии – снабжающую войска, наступающие на Ленинград ! Там и три лагеря для военнопленных есть… Оттуда пополню немного потери у рекрутов. До станции по дороге – 80 километров: два часа неспешной езды на поезде. Три роты диверсантов уже там: по команде перекроют выход эшелонов со станции на север; восток и обратно на запад – если что… Три батальона нанесут удары с севера; запада и востока, а два батальона, один из которых штрафной, сборный – атакой в лоб на станцию с юга – со стороны Минска. Опробуем новую тактику атакующего боя. Заодно и штрафники пусть повоюют напоследок…

Едва начало смеркаться – эшелоны покатили на север – к объекту атаки: станции Молодечно… Прибывали на место; разгружались не доезжая несколько километров; становились в походные колонны и уходили к намеченным для каждого батальона позициям для атаки… Моя рота прибыла в первом эшелоне, за нами остальные. Тут уже всё по взрослому: и броневики, и самоходки, и танки T-III и T-IV. Первым начал, естественно, я: по шесть своих головорезов, в невидимости, проводил через окраины на станцию. Дальше они растекались к намеченным целям: противотанковой батарее; пулемётным дотам; зенитным орудиям на станции; квартирам высших чинов вермахта, гестапо, полиции… Мне, как обычно – крупные цели: казармы отдыха охранного полка и роты СС. Три лагеря военнопленных захватят диверсанты, после того, как подорвут железнодорожные пути вокруг станции. К семи утра – началу штурма, мои бойцы свои задачи выполнили, как и я. Дело осталось за моими батальонами…

В семь утра – время Ч, батальоны с трёх сторон: запада, востока, севера начали тихую инфильтрацию – проникновение на станцию с трёх сторон… На главном направлении – южном, в атаку на станцию, первой волной, пошёл ударный батальон Молодцова. Второй волной пойдёт штрафной батальон – сборный, из несогласных с моей политикой ! В нём должно быть потерь побольше, чем в ударном Молодцова: им предстоит зачистка территории от остатков и немецких недобитков, а впоследствии – этот батальон будет оставлен для охраны станции Молодечно, как и три батальона рекрутов, так же не согласных со мной – в глубине своей души...

В семь часов, по команде, из глубины леса, взревев моторами, выкатились танки и направились к станции. Прошли по взгорку; спустились в низинку и атаковали станцию. Следом за ними, прикрываясь бронёй, пошли в атаку бойцы Молодцова… Первая волна атакующих двигалась к станции: танки, с коротких остановок, обстреливали отмеченные мною цели – пулемётные доты и гнёзда; места расположения противотанковых и артиллерийских орудий; укрытия и укрепления пехоты… Вышедшие из леса, следом за танками, самоходки Ганомаг СЗУ начали обстрел по целям, данным танкам, а так же по местам возможной угрозы атакующим ! Здесь же я решил проверить в боевой обстановке новую самоходку – 105 мм орудие, поставленное в башню, на платформу танка T-II… За время нашего нахождения в Минске мои умельцы, с мастеровыми железнодорожных мастерских, сумели сделать две таких установки и трудились над созданием ещё двух… Самоходки ударили по целям; танки били по намеченным целям; мои диверсанты потрудились, уничтожая орудийные расчёты и тем не менее…

Первая цепь танков, за счёт внезапности, прошла взгорок почти без потерь: только одна "тройка осталась на взгорке, дымя мотором… Сзади, за башней остался лежать труп мёртвого бойца, свесившего голову вниз с моторного отсека, да убитый мехвод, которого экипаж оставил в танке, эвакуируясь: мертвому уже не поможешь, а танк вспыхнуть мог в любую минуту ! Танкисты вылезли; увидели что повреждения незначительны; вытащили из чрева танка механика-водителя и понесли его в тыл – для них операция закончилась… Третья рота, шедшая за двумя первыми, выскочила на взгорок. Командир роты, с подпалинами слева на бушлате и оспинами ожогов на левой стороне лица, повернулся назад к бойцам и крикнул:

- Чего тянемся, как беременные обезьяны ?! Вперёд, желудки ! И махнув рукой вперёд, побежал мимо подбитого танка к спуску в ложбинку… По танку T-IV ударила противотанковая болванка, вспыхнувшая в месте удара, разлетевшимися в стороны искрами, вроде бенгальского огня и с визгом отлетевшая в сторону рикошетом -повезло ! Танк клюнул башней вперёд; остановился на несколько секунд; зло послал в ответ снаряд из куцего 75мм ствола в обидчика и фыркнув сизым выхлопом, дёрнулся вперёд, лязгая гусеницами. На окраине станции мелькнули несколько немецких танков: я специально не стал уничтожать роту лёгких танков – пусть танкисты учатся драться в боевой обстановке, а не в тепличных условиях ! Огнём наших танков и артиллерии вражеские танки были быстро уничтожены; пулемётные точки подавлены; противотанковые орудия расстреляны… Немцы, без огневой поддержки, стали откатываться назад – на станцию, не зная, что они уже в кольце окружения, из которого нет выхода ! Самых упёртых добивали бойцы, поддерживаемые яростным огнём пушек и пулемётов. Первая волна наступавших проскочила с ходу линию обороны и вошла на окраину станции: следующий за ними штрафной батальон займётся зачисткой, а им – вперёд, к основной цели – грузовой станции Молодечно, на путях которой стояли эшелоны, ждавшие своей очереди на отправку. Дождались: четыре эшелона, стоявшие на путях были захвачены довольно быстро, не смотря на яростное сопротивление часовых: как охраны станции, так и охраны каждого эшелона… Так же быстро были захвачены и выведенные со станции на восток, запад и север эшелоны, упёршиеся, после выхода со станции, в разрушенное полотно железной дороги. После времени Ч прошло полчаса и ошеломлённые внезапным, дерзким натиском моих бойцов, немцы прекратили сопротивление. Правда ещё час штрафники вылавливали активных вояк, гестаповцев, полицейских… Главное: дело сделано; трофеи захвачены; отрезана вторая железнодорожная ветка снабжения Вермахта по Белоруссии, "питающая" северное крыло немцев - группы Запад, нацеленной на захват города Ленинграда… Последними были захвачены три лагеря военнопленных: два на станции и один недалеко от неё. Три с половиной тысячи пленных…

Очередное предложение; отбор согласившихся служить в Спецназе; въезд на станцию эшелона с продовольствием для пленных и полевых бань; обмундирование для бойцов, согласных служить в Спецназе – об остальных пусть заботится совет Обороны: у меня кроме них своих дел по горло ! Хотя – подкормил бедолаг: всё же не чужие они нам – свои, советские… Не хотят служить у меня – дело хозяйское: скоро хлебнут лиха полной мерой, но это будет уже песня из другой оперы… Этим же эшелоном бывшие пленные, а теперь рекруты Спецназа отправлены в Минск – в приемлемые условия проживания и подготовки на место трёх батальонов рекрутов, отчисленных из Спецназа. А эти три батальона уже катили в эшелонах на захваченную станцию Молодечно. Итог операции: один подбитый танк T-III, восемь убитых и три десятка раненых… Раненые тоже были переправлены в наш госпиталь в Минске, где над их выздоровлением стали колдовать наши медики… Я тоже, раздав приказы и указания, уехал в Минск. На станции остался дивизион самоходных зенитных Ганомагов: сегодня немцы вряд ли будут бомбить станцию, а завтра…

Завтра, решив насущные вопросы Спецназа, вновь выеду на станцию для физического убеждения асов Геринга: не надо соваться к Спецназу – останетесь живы. Не поймёте – вам же будет хуже… Думаю – прилетят птенцы Геринга: не могут они так просто отдать вторую транспортную ветку непонятно кому… Итак уже почти неделю прерван бесперебойный подвоз армии Вермахта всего необходимого для нормального функционирования ! Не стерпят такой плюхи фрицы – полезут возвращать свое, кровью захваченное, обратно взад..

Две тысячи освобождённых пленных прибыло в Минск: полторы тысячи уйдёт в рекруты, восполнив непредвиденную потерю, а пятьсот пойдет в специалисты; трофеи добавились: танки, пушки, броневики, грузовики… К ним нужны спецы… За оставшиеся четыре – семь дней нужно успеть слепить" из них специалистов. Не супер-пупер, но хотя бы что то приемлемое для начала, а дальше – война научит. И Я тоже. По приезду доложили: приходили, спрашивали; просили уведомить когда появлюсь. Уведомлю – мне это ничего не стоит… Уведомил… Первым меня навестил Судоплатов…

- Скажи майор… - начал он фамильярно, после рукопожатия: всё же он работник Главного Управления, а я – незнамо кто – что у вас тут произошло вчера ? Какой любопытный – прямо как в передаче "Хочу всё знать" ! Узнаешь – то, что тебе положено…

- Ты о чём Паша ? – ответил ему на его фамильярность. Майор поморщился, но улыбнулся дружелюбно, примирительно:

- Понял, осознал… А вопрос простой: в городе как вымерло… Бойцы и командиры РККА стороной стали обходить расположение твоих батальонов… Вот мне и стало интересно – что же у вас с ними произошло, а ? Добродушно ухмыльнулся в ответ:

- Есть мудрое пожелание товарищ майор: Не суй свой нос в чужой понос ! Без носа можешь остаться. А то и без головы ! Глаза мои отстранённо-холодно-равнодушно заглянули Судоплатову прямо в душу – он непроизвольно передёрнул плечами…

- Да мне это по положению знать положено… - примирительно произнёс он. Давай – чеши мне по ушам про то, что тебе положено: а то я не знаю за чем ты сюда отправлен !

- Ты мне вот что скажи Судоплатов – когда самолёт полетит обратно: мне надо кое какие материалы передать туда – товарищу Сталину ?

- Когда надо, тогда и отправим ! Только не потерять бы его в пути…

- Ну ты, товарищ майор, когда надумаешь – сообщи заранее, а то я могу быть в отъезде в не Минска – как вчера… Операцию провел Спецназ – захватили узловую станцию Молодечно… Глаза у майора на несколько секунд застыли: представлял себе карту Белоруссии. Затем челюсть медленно поползла вниз:

- Так это же вторая ветка снабжения немецких войск ! – выдохнул он. Я кивнул, подтверждая и добавил весомо:

- Товарищу Сталину я уже отчёт о захвате станции послал, а то ведь знаешь как у нас: кто первым сообщил, тот и герой ! А мне моего Героя надо отрабатывать ! Судоплатов закивал, соглашаясь…

Глава восьмая

Мелочи жизни, казённые хлопоты…

Вторым, за сегодняшний день, меня "осчастливил" своим визитом начальник совета Обороны города. Целый генерал-лейтенант РККА пожаловал к майору, хоть и НКВД… Сначала было как то неловко, но потом понял: я создал спецподразделение; я громлю немцев; захватываю трофеи и освобождаю города а он… - всего лишь откомандированный сюда для руководства и пока особых результатов этого руководства я не вижу, или не замечаю… Генерал тоже был потрясён: вчера мы ещё были в городе, а сегодня уже заняли узловую станцию ! Как вам такое удаётся ? – допытывался большой начальник.

- Главное в нашем деле разведка товарищ генерал… - вещал я тоном умудрённого опытом полководца – точные сведения о враге – это всё ! Вы думаете я вчера решил и сразу в бой ? У меня, как только мои бойцы освободили Минск, разведывательные группы ушли для добычи точных сведений о местах будущих атак. Ну и подготовка бойцов и командиров соответствующая ! Сказал, ведь правду, но дальше продолжать не стал: бесполезно это – генерал руководитель, а не полководец… Пока генерал пил приготовленное мною кофе, я узнал причину его прихода: советом Обороны началось активное формирование подразделений – уже сформирован полк и совет надеется на мою помощь в экипировке и вооружении. Я уведомил его, что через два дня Спецназ уйдет изМолодечно, но оставит там полк из бойцов Спецназа. Не самых лучших, но всё же… И совету необходимо перебросить туда как можно скорее ещё один полк: двум полкам будет легче держать оборону станции. А я помогу и с вооружением и с обмундированием и с продовольствием. Вот прямо сегодня и помогу, а завтра, после обеда – нужно будет отправить полк в Молодечно. А на месте, после разгрузки и расположения на позициях полк получат и артиллерию и танки… Мне для дела не жалко… Разошлись довольные друг другом. Пока провожал начальство до ворот, посоветовал: в вагоно-ремонтном депо нужно сделать несколько бронепоездов, тем более для этого там всё есть.

А чего нет – я дам: мы же одно дело делаем ! Это для бездельников и дармоедов я злой и жадный, а для дела мне не жалко ! Но если меня вдруг обманут ! Тут я замолчал, идя рядом с генералом, представляя ему самому домыслить что будет с тем, кто меня обманет. Генерал даже поёжился… На том и расстались довольные друг другом. Я прямо сейчас отдам приказ интендантам: пусть выдадут то, что укажу – без излишеств, конечно. До самого вечера на станцию приходили эшелоны с трофеями. И шла интенсивная разгрузка захваченного добра.

Разгружались бойцами – рекруты из ранних и вновь привезённые, грызли гранит науки побеждать… Для бойцов это смена деятельности вроде отдыха от войны: кидай себе мешки; перетаскивай коробки и не думай о том, что в любую минуту может возникнуть, словно из ниоткуда враг и полоснуть по тебе очередью из пулемёта или автомата, а то ещё хуже – настигнет винтовочная пуля… Так что бойцы трудились "с огоньком"… Они, ещё не знали, что через два дня уйдут в новую операцию: болтун, даже невольный – источник информации для врага. Поэтому: меньше знаешь – крепче спишь ! К вечеру разгрузка трофеев закончилась, а ещё до ужина ко мне прибыли командир вновь сформированного полка с представителями Совета Обороны. Представителей я на станцию не пустил, а командиру, получив от него список личного состава, интенданты выдали, после моего разрешения, всё, что я подчеркнул в списке. Бойцы, прибывшие с командиром, загрузили добро на грузовики и машины вывезли "гуманитарную помощь Спецназа" со станции в место расположения полка. Там всё добро сгрузили и грузовики вернулись обратно на базу. Я своё обещание выполнил – дело теперь за ком. полка… Если обманет -ботинки врозь и нам не по пути… Рано утром, ещё затемно, эшелон с продовольствием, оставленным штрафникам для обороны станции и моей ротой вместе со мной, выехал на север - в Молодечно…

По утру – ехать то всего 80 километров, прибыли на узловую станцию. Бойцы охраны станции разгрузили продовольствие а я попал в "цепкие руки" командира подразделения охраны станции. Командир – капитан РККА в прошлом, а у меня – командир первой роты бойцов батальона Мазурова, неглупый мужчина: дурак бы такую должность у меня не получил – вцепился в меня словно клещ ! Оно понятно: подразделение "отцеплено" от Спецназа; начальство у него теперь будет – Совет Обороны, а это конкретная жопа…

- Товарищ командир ! Ну за что вы нас сюда ?! Я понимаю: приказы в армии, а тем более у вас не обсуждают, но за что вы так с нами ?! Ведь мы же… хотя скажу за себя – и душой и телом предан Спецназу ! И вам, конечно ! Капитан выдал на лицо негодующе-обиженную мину…

- Насчёт Спецназа не скажу: в жёсткой схватке с немцами ты не был, но вот насчёт меня… Ведь признайся честно – ты был не согласен с моим решением. Давай начистоту ! Капитан на миг смутился: всего лишь на миг – другой бы этого и не заметил, но сверкающая аура над головой сказала лучше всяких слов. А я умею читать ауру любого и любых оттенков, так что обманывать меня – бессмысленно…

- Да я не был против вашего решения товарищ командир ! – горячо начал убеждать меня капитан – поймите - не недовольство было у меня в душе: я просто не понял всех причин вашего решения – очень уж коротко вы всё объяснили ! И всё решили очень быстро. Если бы у меня было немного времени - я бы думал совсем по другому !

- В том то и дело капитан: либо ты веришь своему командиру безоговорочно – а у меня в Спецназе только так, либо служишь в другом месте… И тебе грех жалиться: командир, считай полка в капитанском звании, а ещё тебе сегодня придёт пополнение – целый полк ! Правда у него есть командир, но командующим группы будешь ты ! Так что я не вижу поводов для расстройства. Какая карьера !

- Да не надо мне такой карьеры товарищ командир ! Вы меня поставьте хоть на взвод; хоть на роту… Да хоть на отделение – я делом докажу свою преданность Спецназу и вам лично ! Смотрел на горячо убеждавшего меня капитана и думал: а может и правда: аура показала несогласье, но он чего то не понял. А после короткого промежутка времени разобрался, проанализировал… Говорят же: оступился человек – дай ему шанс исправиться ! Может быть. Может я и не прав… Но для меня: либо веришь; либо нет. Сомнения – в пользу неверия ! В это время, да ещё и во время, когда вокруг одни враги – сомневающиеся опасны даже больше, чем прямо несогласные ! От этих знаешь чего ждать, а от сомневающихся ? Могут предать в самую ответственную минуту ! Так что: нафиг-нафиг…

- Ты, капитан прыгал хоть раз с парашютом ? - прервал его монолог. Он удивлённо уставился на меня: при чём здесь прыжки ?

- Не прыгал товарищ командир… - настороженно ответил он…

- Когда ты стоишь на краю открытой двери, ты можешь или прыгнуть вниз, или отшагнуть назад. Но если ты прыгнул – обратно уже не вернёшься ! Вот так и здесь: верну тебя обратно – другие станут проситься: если вернули его, значит верните и нас ! Не верну – обидятся… А верну – значит я принял неверное решение ! У остальных может появиться повод засомневаться в моих решениях. Так что: что упало, то пропало ! Не сомневался бы – остался бы в батальоне. Так что закончим этот бесполезный разговор. Сам виноват…

Утром над станцией повисла "рама" FB-189. Покружила, разнюхала всё, что хотела… А за ней пожаловали гости – одномоторные бомбардировщики Ю-87 "штука". Понятно почему: точность попадания – очень высокая, а для узловой станции – сверх важная: зачем немцам лишние восстановительные работы ? А так: налетели; разбомбили… Потом прилетели ещё раз и ещё раз и ещё… А потом подошли батальон или полк и добили то, что осталось после бомбёжек и артобстрелов… 12 юнкерсов, идущих тройками, атаковали станцию с высоты два километра. Вернее хотели атаковать… Выдвинутый на окраину станции дивизион самоходных Ганомагов – 36 орудий, ударили по самолётам на подлёте… Пять снарядов по цели и быстрая перезарядка ! Юнкерс – это не мессершмитт: у него скорость около 300 километров – зенитчики вполне успевали прицелится… Я стоял рядом на подстраховке. Не понадобился: три орудия на один самолёт вначале уничтожения, а дальше – 4, 5, 6, 7, 8 орудий на оставшиеся машины ! Зенитчики отрывались во всю: приказа экономить снаряды не было ! Пусть учатся: чтобы метко стрелять – надо много стрелять !

По прибытии, чтобы моя рота нюх не теряла, отправил её за 16 километров на станцию Вилейка: немцы оттуда роту охраны не отвели, наоборот, думаю – хотели увеличить гарнизон, да не успели: мои захватили станцию раньше… И не особенно важной она была, но вот с северной ветки, через Вильнюс, можно было слать эшелоны, минуя Молодечно… А сейчас – ещё больше сотни километров по железке нужно проехать, прежде чем свернуть на перерезанную Спецназом железнодорожную ветку. А это лишняя нагрузка на северную ветку – меньше эшелонов, меньше грузов для солдат доблестной Германии ! Я по немецким сводкам - они выходили и раньше и точнее, чем советские, видел: сдвиг по времени уже произошёл – на западном направлении – на целых десять дней ! Вроде и не много, но уже есть результат. А с захватом Минска и Молодечно задержка во времени будет только расти: при наступлении темп определяется снабжением: нет техники, топлива, боеприпасов, продовольствия, медикаментов, самолётов – какое тут наступление ! Осталась ещё южная ветка западного направления: Брест – Гомель… Заманчивая ветка: Молодцов уже раз захватывал на ней узловую станцию Лунинец ! Но больно далеко она от Минска: подкрепления, если что - не будет…

Перебросил батальон из прибывшего после обеда полка от совета Обороны в Вилейку; оставил Ганомаги ЗСУ – на всякий случай и отбыл в Минск: не мальчики – справятся, а зенитчики, случись что – помогут… А у меня в Минске дела: по радио доложились: Недвигина в Барановичах плотно обложили ! А я, вроде как в ответе за него. Надо помочь "крестничку"… К ужину вернулся обратно в Минск.

Как только мы освободили Минск, я стал, по вечерам – по часу, полтора, уделять время реализации моей "хитрой" задумки. Сначала дело сдвинулось со скрипом, но потом, разогнавшись, покатило, как по наезженной колее. Медленно, неспешно, по двигалось вперёд. Упорно и неумолимо ! Одним вечером пригласил с собой Грету. Она поехала радостная, но недоумённая – зачем и куда пригласил её любимый мужчина ? Ожидала одного, а получила другое: шок ! После того, как я вернул ее на базу до утра не могла заснуть – утром сама мне об этом сказала ! И по лицу было видно, хоть и не очень: всё же молодость и уход за собой… Вот и сегодня – уделил час своей задумке, а потом отбыл из Минска с очередным эшелоном – на помощь Неулыбину…

Немцы вновь захватили станцию Мир и снова встали там – целым батальоном. Так же: две роты лицом к Минску и одна – к Барановичам. Зарылись в землю по всем правилам фортификационного искусства: окопы, блиндажи, доты для пулемётов; рота танков T-III T-IV; противотанковые пушки… Замаскировались. Всё по взрослому… Вот только стереотипы военного мышления, наработанные в процессе учений, военных действий, теоретических разработок и изысканий пасуют перед более передовыми и необычными способами ведения боевых действий ! Воздушная разведка будущего: беспилотники и дроны; космическая разведка со спутников и электронная разведка… У немцев её нет, а у меня она работает в полный рост ! "Пролетел" над расположением обороняющихся рот; завис в интересующих меня местах; заглянул в блиндажи и доты; рассмотрел замаскированные позиции танков и артиллерии; расположение секретов. И нанёс это всё – по памяти, на карту будущих военных действий ! Теперь ни я, ни мои бойцы на засаду не нарвутся; пост обнаружат; угрозу уничтожат раньше чем она "покажет зубы"… Так и получилось…

Наступила осень… Дожди, пока ещё редкие, непродолжительные, уже начали размягчать землю, создавая препятствия продвижению боевой технике… А ещё немцы… Они не дураки, поэтому выслали в нашу сторону по железке диверсионные группы для разрушения железной дороги – затруднить подвоз техники и нанести вред. А я, для повышения уровня боеготовности бойцов и обучения новичков выслал на боевые дежурства несколько меняющихся, как вахтовики, взводов. Одни отслеживают движения у самой станции Мир; другие патрулируют железку, третьи, словно мелким бреднем, проходят по лесополосе вдоль железной дороги… Ну и что, что осень; ну и что, что дождь ?! Война идёт ! Вернулся с рейда – прогрейся в парилке, водочки выпей для профилактики… И на тренировки ! Устал на тренировках – милости просим в новый рейд… Так что несколько групп немцев, высланных для диверсий, исчезли бесследно в густых, негостеприимных белорусских лесах. И командиры поняли: посылать группы – ослаблять оборону. Пусть лучше несут воинскую службу…

Всё как по учебнику: подъехали эшелоны; разгрузились и бойцы Спецназа двинулись к станции Мир. Первыми пошли Бюссинги с диверсионной разведкой; за ними грузовики с бойцами; следом более тяжёлые гусеничные Ганомаги ЗСУ начали размалывать землю… Танки брать на эту операцию не стал – не тот уровень сопротивления. Дожидаться утра не стал – нам ещё Барановичи деблокировать. Со своей ротой выдвинулся к переднему краю обороны станции. А вот и первый секрет: пулемётный расчёт и трое солдат с винтовками. Шестеро бойцов, которых я подвёл к засаде спрыгнули в окоп на дежуривших немцев и уничтожили за несколько секунд. Пошли дальше… Новый пост и новый прыжок в окопы… Моросил мелкий дождь, что нам было на руку: подкрадывались, снимали солдат в засадах и секретах; за нами шли другие группы моей роты, расчищая бесшумной стрельбой коридор для проникновения на станцию. В расчищенный коридор стали втягиваться бойцы батальона, который я бросил на захват станции. Уже не с наружи – с передовых постов шло уничтожение, а изнутри наружу – откуда немцы меньше всего ждали нападения. Моей задачей теперь было: уничтожение командования и радиста: пусть командование дивизии как можно дольше остаётся в счастливом неведении относительно моих планов…

Захват станции; зачистка и в неё стали один за другим втягиваться эшелоны с батальонами, бронетехникой, транспортом… Заходили и следовали дальше – к Барановичам: ну зачем нам грязь месить, когда можно с относительным комфортом подъехать ? Мы и подъехали… И снова: зачистка; коридор для прохода внутрь полка для моих бойцов и беспощадное уничтожение – пленных не брать: самим есть нечего ! А ещё и делиться приходится – пусть и для дела…

Со стороны Ивацевичей и Берёзы – наступают два полка; бронетехника, артиллерия. Так что трём моим батальонам, которые пошли в тыл этих двух полков, да ещё в лесной темноте – пришлось несладко. Ну так воинская служба в Спецназе – это не синекура какая: моим бойцам много даётся, но много и спрашивается !

За нашей спиной остался батальон, расправляющийся в ночной тишине с остатками полка: я приложил руку к сокращению численности – уничтожил спящих в палатках… И повёл шестерых бойцов через весь город к западному выходу – в невидимости. Батальоны, обошедшие полки со стороны Ивацевичей, вышли на отведённые для каждого позиции и приготовились к атаке: ночной, тихой, кровавой. Моя рота быстрым маршем, считай бегом, обогнула город и вышла к расположению штаба дивизии. Вышла и затаилась… А мы, как нож сквозь масло, прошли сквозь город; прошли мимо бодрствующих солдат вермахта – их время ещё не пришло и вышли к тыловой охране полков. Здесь тоже работал стереотип: какая может быть опасность из своего тыла ? А она вот она – крадётся в ночи безжалостным кровавым зверем ! Нам - та же работа: грязная, не имеющая ничего общего с благородным искусством войны. Но для нас – более важная ! А здесь была половина присказки про спецназ: впереди нас всё разбегается, а позади нас всё горит и лежит мёртвое… Разбегаться пока не разбегается; гореть не горит – это демаскировка, а вот то, что всё лежит мёртвое – это про нас ! Пробили коридор одному батальону и ушли назад, по дуге – нужен коридор для второго … С бронетехникой и артиллерий третий батальон справится сам… А пока ещё не наступил хмурый дождливый рассвет – скорее к своим: они там уже наверное извертелись все, да глаза все проглядели, нас ожидаючи: когда же, наконец, покажется командир – замерзать от дождя уже начали. Дела бы скорее начать – хоть согреемся адреналинчиком !

Хлопки выстрелов с глушителями гасит дождь… Проделал коридор в охране периметра штаба дивизии; моя рота осторожно втянулась внутрь периметра. И занялась привычным и рутинным делом – уничтожением захватчиков. Под корень, без всякой жалости… Уничтожили штаб и охрану. Карты и бумаги мне не нужны, а вот комдив с начштаба пригодятся для отчёта – ведь не поверят на слово. Мне ! Подозвал радиста, попросил вызвать Недвигина…

- Майор – ты что, спишь что ли ? – весело поинтересовался я, услышав злой, уставший, хриплый со сна голос командующего обороной города – так и царство небесное проспишь !

- Я атеист – в царства небесные не верю… - буркнул раздражённо майор и наконец осознал – кто с ним разговаривает…

- Ну… - колхоз дело добровольное, только у меня к тебе просьба… Отдай, прямо сейчас приказ на передовой западного направления: по окопам противника не стрелять ни в коем случае, но если немцы побегут на них – встретить со всем почтением. Понял меня ?!

- Ясно товарищ командир ! – уже бодро ответил Недвигин… - Понял вас хорошо ! Сейчас же отдам приказ ! И отключился…

После зачистки двух полков батальоны загрузились на грузовики и метнулись к Ивацевичам: там тыловые части дивизии, не участвующие в штурме города. Бедные Ивацевичи ! Нам ещё, наверное долго будет икаться: Снова на станцию заходят красные ! – с горечью подумают местные жители. Освободили бы раз и с концом ! А то придут-уйдут, а нам перед немцами отдуваться ! Ну так кто вас заставляет здесь оставаться ? Хотя догадываюсь: хозяйство, дом-хата… Ну тогда терпите: ну не планировал я занимать Ивацевичи, да жаба проклятая, вместе с хомяком меня прижали: грех оставлять такие трофеи !

По завершении операции уже не ужаснулся: расход тёмной силы – треть от накопленного. Это не много – это невероятно много ! Но это лучше, чем смерть моих бойцов ! И всё же – было некоторое восполнение: не все немцы были убиты: были и сдавшиеся в плен; были и сдавшиеся полицаи; были и раненые. Были и предатели, добровольно работавшие на фашистов… В общем – кое что вернул. Поговорил с Недвигиным: у него потери достаточно высокие – не критичные, но высокие. Он с горечью произнёс, глядя мне в глаза:

- Спасибо вам товарищ командир, что вы есть… Но что будет, когда вас отсюда отзовут – вмести с вашими людьми ? Я об этом и подумать боюсь… Ну что я мог ему на это сказать – что максимум через неделю мы отсюда уйдём ? Просто положил ладонь на плечо:

- Война майор, будь она неладна проклятая… И криво усмехнувшись добавил: - И хотел бы в рай, да грехи не пускают: мог бы остаться, но… - где то мы нужнее… Недвигин только вздохнул тяжело в ответ. И снова, в очередной раз: путь домой – из Барановичей в Минск. И снова – закатываются в город, один за другим, эшелоны с трофеями… Есть смена деятельности уставшим от войны бойцам. Трофеи уже не удивляют: столько было всего, что "удивлялка" притомилась и встречает очередные трофеи уже меланхолично… И снова – доклад по радио Сталину; сдача Судоплатову очередного командира дивизии с начштаба. Майор решил отправить самолёт. Отправил с очередным "штрафником" из командиров, не устраивающих меня, последние сведения о стратегии и тактике немецкого командования с учётом временной задержки; письменные отчёты о последних операциях.

Отдельным списком отправил представления на награждения и утверждения присвоенных званий моим командирам: думаю в такой мелочи мне не откажут. "Пролетел"; просмотрел безопасный маршрут и выдал лётчику транспортника полётную карту с ориентирами. Долетит – не маленький. Экипаж, пока находился в Минске, упросил меня разрешить им слетать на бомбёжку. А мне что – жалко ? Показал, объяснил, дал полетать на Ме-110. И разрешил слетать на бомбёжку: доложат они об этом по прилёту, не доложат – не моё дело. Улетели. Через несколько часов Судоплатов получил подтверждение – долетели благополучно… Что ж - будем ждать результатов по действиям моих бойцов: пара генералов и полковник подтвердят мои рапорты…

Дело мной проделано великое; остался последний штрих для завершения моего здесь пребывания – узловая станция Осиповичи и, ну очень "сладкая", но очень зубастая цель – Бобруйск ! Правда последний – из разряда: может быть, а может и нет ! И в самом Минске у меня есть ещё кое какие дела… В частности – установка 105 и 155мм пушек на шасси танков T-II. Немцы такое сделали в 1943-44 годах, а мы что – рыжие ?! Да наши мастера при помощи лома, кувалды и какой то там матери космические корабли строили ! Что нам какая то самоходка ?! Пусть не раз плюнуть, но по чертежам – сделают ! И моя тайная страстишка меня тоже держит в городе, отрывая по вечерам по часу-полтора… И ведь получается, не смотря на то, что я вначале сомневался: получится – не получится…

После отправки Сталину рапортов, сведений и наградных спать лёг уставший, но с чистой совестью: день прожит не зря… Проснулся рано утром: по крыше барабанит мелкий дождик; за окном серая хмарь… Встряхнуться что ли ? А заодно и проверю – что у меня получилось ! Посмотрел на часы: подъём уже был, а до завтрака ещё времени много. Встал, задумался: а что скажут бойцы, которые увидят это "непотребство" – блажит командир ? Ну и что – имею право ! Поставил стул прямо напротив двери; установил на него немецкий приемник с проигрывателем; достал из шкафа металлическую коробку; открыл крышку, достал грампластинку; поставил её на диск проигрывателя… Выглянул в окошко: капли дождя взбивают воду в лужах на асфальте; серое небо надвинулось казалось на самые крыши пакгаузов. А там же ещё и холодно ! – подсказал мне циник – зачем тебе это ? Тоска-кручина заела – ответил ему. Эх – нет во дворе спортивного городка с боксёрскими грушами, макиварами, кирпичами для ломки руками и ногами. Да ладно – и так сойдёт… Достал из угла малую сапёрную лопатку; расстегнул чехол; вытащил, положил черенком в дверь. Стащил с себя майку: придётся покувыркаться по грязному асфальту – к чему имущество пачкать, если без этого можно обойтись…

Давай ! Распахнул дверь: во дворе нет суеты, праздношатающихся – и дождь на дворе и без дела у меня бойцы не слоняются. На вышках у ворот и вдоль стены под навесом часовые… Правда недалеко от меня медицинский автобус, где спят три мои медички… Пластинка уже крутится на диске – осталось только поставить на неё звукосниматель. Регулятор звука на полную; пьезо на пластинку и несколько шагов из тёплого чрева моего штабного автобуса на холод, под дождь... Из динамиков "Грюндика" вырвался аккорд на гитаре: удар вверх-вниз; ещё один такой же аккорд. Забил ритмично, жестко барабан, нагоняя адреналин в кровь. Она тут же отозвалась: давай – жги ! Из моего времени ворвался во двор грузовой станции Hard Rock: Gotthand. Hush… Боевой транс ! Ноги повели тело в боевой танец; тело начало двигаться вместе с ногами, уклоняясь от ударов; отклоняясь; выгибаясь… Руки заработали словно копья, сабли, молоты, кувалды ! Музыка подхватила меня, понесла в бой со множеством врагов сразу ! Я нападал; уклонялся; сгибался и садился в глубокие стойки чуть не до земли, кувыркался вперёд и назад по грязным лужам… И бил, бил, бил… Руками, ногами, локтями, коленями ! Выкрики-оглушения в такт песне ! Песня на английском, но мне не важно – меня вёл ритм песни…

Закончился первый куплет – я прыгнул вперёд; перекатился по луже; очутившись перед раскрытой дверью сдёрнул с порога сапёрную лопатку. Второй куплет ! Теперь уже лопатка повела сольную партию смерти, а рука и ноги – только помогали ! Тычок; подсекание; рубящий удар; секущий удар; отрубающий ! И по всем уровням: верхнему, среднему, нижнему ! Удары по струнам и ритмичный грохот барабана выдавали ритм; вели тело в боевом трансе; наполняли кровь адреналином ! Конец второго куплета с припевом; дальше лишь барабан и гитара гремели на дворе станции. Правая рука на выходе из секущего удара справа-налево резко распрямилась вправо и сапёрная лопатка со свистом полетела к деревянному борту грузовика метрах в двадцати. Удар: лезвие вонзилось на треть; кузов вздрогнул от мощного удара, а я уже бежал по кругу, разгоняясь, выходя к задней части штабного салона. Ноги зачастили и я… побежал по вертикальной стенке автобуса наискосок: снизу по дуге вверх ! Ноги семенили всё быстрее, удерживая разогнавшееся тело на мокрой от дождя вертикальной стенке штабного автобуса…

Я уже почти у самого верха; тело бежит почти горизонтально асфальту… Сцепка со скользким металлом все хуже - земля-матушка тянет меня к себе ! Начал на бегу спуск: чувствую – ещё шаг-два и сорвусь ! А проигрыш то заканчивается ! Кувырок вниз; приземлился на ноги; сделал пару шагов, гася инерцию падения и скорости. Зазвучал третий куплет; руки выдернули из ножен на поясе и бедре штурмовые десантные ножи ! Струны грохочут аккордом; барабан стучит по мозгам и нервам будоражащим ритмом; клинки со свистом и гулом рассекают падающую с неба воду ! Удары, тычки, подрезы; рассечения ! Ноги бросают тело то в нижний уровень, то в средний, то в верхний ! Тело гнётся и сгибается, казалось, под немыслимыми углами ! Но всё когда то заканчивается ! Закончилась и эта песня на английском, с заводным, сумасшедшим ритмом. Последний – финальный аккорд: я рухнул в лужу на одно колено; клинки, лязгнув, упёрлись в асфальт под мутной водой ! Спина согнулась, голова бессильно повисла – бобик сдох !!!

Замолк, растворился в пелене дождя последний аккорд из распахнутой двери штабного автобуса… Командир рухнул на одно колено в лужу, в которой он закончил свой удивительно красивый, невероятный и страшный бой. Лезвия ножей утонули в луже; спина командира выгнулась; голова опустилась вниз… По голой спине хлестал дождь, смывая в лужу мутными струйками грязь, прилипшую к спине после перекатов… С волос тоже стекали мутные дорожки, падая в грязную воду огромной лужи и растворяясь в ней однотонной массой. Спина командира парила: от тела поднимался вверх белесый пар, словно от кипящего чайника… По луже зашлёпали десантные ботинки; остановились около мужского тела; женская рука коснулась спины…

- Мой Зигфрид ! Мой генерал ! – услышал я сквозь шум падающих струю восторженный голос Греты Мюллер – Ты был великолепен ! Хочешь – я отдамся тебе прямо здесь – в этой луже !

Давай ! Соглашайся ! – завопил во мне гадина-циник – когда ещё тебе предложат такое ?! Я начал распрямляться, поднимаясь на ногах

Русо Спецназо – облико морале ! – выдал я в ответ наглецу… Оборвав дискуссию посмотрел на восторженную девушку – главное не обидеть сейчас её чувства, но ситуацию надо разрулить…

- Грета, милая… Ты же медик и должна помнить о том, что такое гигиена. Заниматься Этим в грязной луже ?! Да, к тому же, мокро, холодно – так и заболеть недолго ! А ты нужна моим бойцам, как никогда: что они без тебя будут делать ? Пропадут ! А как я буду страдать и винить себя в твоей болезни ?! – произнёс расстроенно…

- Простите меня мой генерал ! – вытянулась Мюллер – поддалась минутному порыву страсти ! Вы были великолепны и я не сдержалась ! Идёмте скорее к вам – снимете мокрое; я разотру вас полотенцем: если вы сляжете с простудой – это будет просто ужасно: вам ведь нужно ещё так много сделать ! И потянула меня к раскрытой двери…

Я, как воспитанный мужчина пропустил даму вперёд; поставил на место приемник, убрав с пластинки звукосниматель; закрыл дверь…

- Снимайте скорее брюки… - жарко зашептала Грета.

- Я боюсь за свою девственность ! – жалобно ответил я – ты накинешься на меня, а у меня не хватит сил отказать тебе… Грета звонко рассмеялась; обдала меня откровенным взглядом и вздохнула:

- Не буду я покушаться на вашу девственность мой генерал, хотя и очень хочется ! Но мы на войне – соберу всю волю в кулак и потерплю ! – с сожалением произнесла она – не бойтесь, снимайте брюки – я их сама постираю: нет ничего приятнее для женщины как стирать вещи любимого мужчины… - пафосно произнесла она…

- Разве что постирать самого мужчину – глубокомысленно заметил я. Грета заинтересовано посмотрела на меня, задумалась… Я, тем временем, снял мокрые грязные брюки, положил на стул. Грета достала из шкафчика полотенце и с хищным видом направилась ко мне. Начала растирать грудь и спину полотенцем, словно по случайности соскакивая ладошкой в закрытые для "посещения" трусами причинные места. Дерзкая ладошка была решительно отловлена и ее наглое поползновение мягко, но решительно пресекалось, на что старший медик подразделения Спецназа только огорчённо вздыхала, но поползновения не прекращала: а вдруг ?…

В дверь решительно постучали. Я метнулся к сухим штанам:

- Одну минуту ! Быстро натянул, пробежался пальцами по пуговицам, проверяя всё ли в порядке – Войдите… - разрешил… Распахнулась дверь и в салон автобуса, словно, ураган ворвалась Инга, возбуждённо сверкая глазами:

- Товарищ командир ! Я всё видела ! Вы были великолепны ! Я вас просто обожаю ! – зачастила возбуждённо она. – О…о… о ! Я постираю ваши брюки – они просто ужасно запачкались ! Подбежала к мокрым брюкам; схватила их; прижала к груди и выскочила из салона, не забыв плотно прикрыть дверь. Глянул на Грету, не выдержал – расхохотался: очень уж уморительным было выражение её лица…

Маленькой девочке дали большую шоколадку в красивой обертке… Она с вожделением начала развёртывать её, представляя себе как она будет её есть ! Развернула, поднесла ко рту а тут… У неё выхватили эту сладость, когда во рту уже был вкус этой прелести. ОБИДНО !!!

- Ну Инга ! Ну мелочь пузатая ! (набралась уже всяких словечек) Я тебе покажу как у старших добычу отбирать ! – прошипела Грета мстительно. Я залюбовался исподтишка, чтобы не заметила – до чего же хороша чертовка ! А я обычный мужчина… - мелькнуло в голове.

- Да ладно тебе, моя прелесть… - прижав рассерженную фурию к себе великодушно произнёс я, переборов искушение – пусть ребёнок потешится… Грета прижалась плотнее. Поцеловал, целомудренно, в щёчку, отстранился - от греха подальше. Услышал огорчённый вздох…

Начал, постепенно, опустошать закрома… Перед завтраком пожаловал в "гости" генерал-лейтенант. Предложил позавтракать – чем бог послал… Бог (повар батальона) послал с двумя дежурными – обычно я питаюсь со всеми в столовой, пельмени со сметаной; котлету с картофельным пюре; салат из помидор с огурцами; колбаску копчёную и кусочки баночной ветчины… Под это дело предложил по рюмочке коньяка для лучшего пищеварения… Генерал не возражал…

- Хорошо живёте… - проворчал он, перемалывая зубами котлету…

- Общий завтрак для всех в этом батальоне без разделения на бойцов и командиров – равнодушно ответил я.

- Вот я и говорю… - повторил он, накалывая на вилку кусок ветчины – у вас даже овощи свежие есть… - ткнул вилкой в салат

- Мы поставили на базаре палатку для обмена продуктов с селянами на то, что им нужно. Цену обмена они назначают сами…

- И что идет на обмен от вас ? – спросил генерал, не переставая есть

- Соль, мыло, спички, керосин, топоры, пилы, гвозди, немецкие сапоги, винтовки, патроны к ним… Они нам продукты…

- Балуете вы их ! – буркнул генерал – они и так должны отдавать излишки – помогать Красной Армии, а не выменивать их.

- Это не они, а вы должны им – жёстко ответил я так, что генерал чуть не подавился ! – Они вас кормили, одевали… Вы зарплаты получали огромные; пайки командирские; жён на курорты отправляли а детей в пионерские лагеря… - голос мой наливался яростью.

- А как потребовалось их защитить – так вы побежали как зайцы до самой Москвы ! Генерал вскинулся было, но осел под моим взглядом.

- Была на Руси такая поговорка: Мёртвые сраму не иймут ! Даже те, кто ни одного немца не убили, но погибли – отдали свой долг Родине ! А те, кто до сих пор драпают сейчас… Вот они должны, но вряд ли захотят отдать долг Родине – жизнь для них дороже ! И добавил уже обычным тоном, погасив гнев – Навидался таких… Генерал пошёл багровыми пятнами, но промолчал, глядя на сидящего напротив него майора. Видел он уже однажды такой взгляд – равнодушный взгляд убийцы, готового по приказу или собственному разумению лишить, без сожаления, жизни любого…

Пришёл он однажды в гости к своему давнему приятелю. Тот открыл дверь, поздоровался и махнул рукой – проходи… Сам прошёл в зал, а на пороге зала возникла странная собака: низкая, кривоногая, с подрезанными ушами. Тело её, казалось, свито только из мускулов и жил… Но не это напугало генерала: напугало до ужаса, до дрожи в коленях – взгляд ! Равнодушный взгляд убийцы, готовый, по приказу хозяина молча броситься рвать чужака на куски ! Пёс стоял на пороге и глядел на гостя… Сзади него возник хозяин, усмехнулся:

- Подарок. Из Англии привезли ещё щенком… И показав рукой на генерала бросил – Свой ! Пёс, переваливаясь подошёл к генералу, понюхал и повернулся к хозяину…

- Это свой ! – строго произнёс хозяин и пёс молча процокал мимо него; подошёл к подстилке на полу и с шумом упал на неё. – Проходи, не бойся… - ухмыльнулся хозяин – теперь он тебя не тронет, хотя знает, что ты его боишься. Моё слово для него закон ! Вот и сейчас – сидящий напротив него командир напоминал того пса: холодный, равнодушный – убьёт и не поморщится… Но всё же возразил:

- Я не драпал – я отступал со своей дивизией. Я лишь равнодушно пожал плечами: мне нет никакого дела до того, что он делал. И как… Продолжили завтрак: я, сглаживая неловкость, поинтересовался как дела. Генерал воспрянул – ещё четыре полка собрали - дело за мной !

- Мы готовы заменить твоих бойцов на восточной и западных окраинах города – с гордостью сообщил он. Я кивнул, принимая новость, но решил посоветовать:

- Нужно отправить один полк в Барановичи: там немцы слегка потрепали Недвигина… Не критично, но подкрепление ему не помешает.

Генерал кивнул, соглашаясь со мной а я продолжил:

- Ещё один полк нужно отправить в Молодечно… Там сил пока хватает, но он там лишним не будет – нужно будет отправить батальон в Вилейку, что в десяти километрах от Молодечно. Объяснил генералу зачем я её захватил – какова её стратегическая ценность...

- Можете прямо сейчас послать бойцов в бани на берегу реки – там палаток хватит на целый полк. Глянул в окно – дождь, вроде прекратился: на грузовиках им подвезут обмундирование – пусть переоденутся в чистое. У генерала загорелись глаза:

- Такое же, как у вас ? – с надеждой спросил он. Я ухмыльнулся:

- Такое как у нас надо заслужить ! Чистая форма, хоть и б/у… Потом маршем сюда: погрузят в вагоны боеприпасы и продовольствие, а мои загрузят грузовики; 37мм, 105мм и 155мм пушки на платформы. Винтовки Маузер, патроны и пулемёты получат после погрузки в вагоны. Заодно – отправлю с ними инструкторов: пока будут ехать они покажут как обращаться с оружием. Так отправим один полк в Барановичи, а следом за ними – в Молодечно… Я туда скатаюсь – есть там у меня незавершённые дела, а здесь мой помощник выдаст всё, что надо ещё двум полкам: баня, новая форма, оружие и боеприпасы по месту расположения и продовольствие на неделю…Проводил генерала; отдал команду по рации топить бани; интендантам – готовить к выдаче оружие, боеприпасы, продовольствие… Отдал приказ командиру моей роты: взять грузовики и забрать из батальонов новичков указанных в списке пофамильно. Это отчисленные. Таких набралось целых два батальона – я перекину их Недвигину…

Первая группа эшелонов пошла в Барановичи. Вид у отчисленных был не радостный: успели уже почувствовать что такое Спецназ. Пока что только по еде и форме… Так сами виноваты: думали, что райская жизнь будет бесконечна ? Так война идёт – понимать надо ! И лентяям, бездельникам, тугодумам и хитрованам места в Спецназе нет ! Связался по рации с Недвигиным – эшелоны встретят; примут; отправят назад. А мне, с моей ротой охраны – путь в Молодечно. Для меня – целый эшелон: и Бюссинги со мной следуют и Ганомаги СЗУ грузовики и даже взвод T-III – на всякий случай… Мой эшелон ушёл первым, остальные последовали за нами. Добрались без проблем: погода нелётная; вдоль железки дежурят мои поисковые отделения: для них тренировка а для нас – спокойная дорога… По приезду снова попал под пресс командира обороны станции – отчисленного капитана Клещёва. Ну точно соответствует своей фамилии: вцепился – не отдерёшь ! Он уже, оказывается, просмотрел всех отчисленных; со всеми переговорил. И ручается за целый батальон – пока ещё не собранный, но стоит мне только приказать… И все они будут преданы Спецназу и лично мне. И выполнят любой мой приказ ! Понимаю… В общем то мне это выгодно: отчислив два батальона – 900 человек, получаю батальон почти готовых бойцов, многие из которых уже поучаствовали в схватках с немцами, а это многого стоит ! Ладно – проверю их ещё раз. Позднее. А пока – надо проверить то, за чем я сюда приехал. Отъехал на своём Бюссинге на тихую улочку… "Взлетел" вверх и направился на север: после захвата станции Молодечно эшелоны пошли по северной дороге через Вильно-Воропаево-Полоцк с переходом на узловой станции Воропаево на узловую станцию Крупевщина, что стоит на линии Молодечно-Крупевщина-Полоцк. На ней северная ветка разгружается и составы переходят на отрезанную нами в Молодечно железнодорожную ветку, что не есть гуд для нас и очень гуд для немцев. Непорядок однако…

У станции Крупевщизна – по моему разумению, можно сгрузить груз с платформ и ещё направить по дороге на тупиковую станцию Лепель – всего то 70 километров… А оттуда – железкой до станции Орша и дальше, на Смоленск. Я бы поступил так. А немцы ? "Завис" на станцией Лепель и кажется угадал: грузят с грузовиков ящики, коробки, мешки в вагоны. А что у нас на Крупевщизне ? Разгружают… И грузовики по дороге… А ещё есть на этой "дороге жизни" небольшая речка Ушача – приток Дисны. Речка небольшая и мостик через неё не очень велик, но берега топкие и восстановить его будет непросто. А у меня эскадрилья бомбардировщиков Ме-110 простаивает без дела – лётчики жиром заплывают: скоро в кабины залезть не смогут ! И погода, вроде налаживается… А от Молодечно до Крупевщизны по железке 100 километров – два часа хода без остановки. Хомяк, продолжая мою мысль так радостно стал тереть ладонями в предвкушении, что дым между ладоней пошёл ! И жаба заквакала радостно своим противным жабьим голосом. Да куда вам столько ?! Запас карман не трёт ! – дружно возразили они ! Ну… - против этого, естественно, не поспоришь – особенно с ними…

Прикинул: для захвата станции Крупевщизна нужно будет не более двух батальонов. Добавлю третий – из "раскаявшихся": посмотрю какие они в деле. Отцепили паровоз и я на нём с ветерком, да на высокой скорости помчался в Минск: зуд; свербит в одном месте – так хочется сделать немцам очередную пакость, а себе – естественно, приятное ! Ещё с Молодечно радировал летунам: к моему приезду быть готовыми к вылету на бомбёжку ! В Минске сел в дежурный Бюссинг и на аэродром. Собрал экипажи бомбардировщиков; ознакомил с заданием и полётной картой, ориентирами… Командирам звеньев положил руки на плечи – вроде как дружески, рассматривая карту, и постарался передать реальную картинку, какой я её видел. На изумлённые взгляды мазнул пальцем по губам – тихо ! А задача проста: разбомбить колонны по всей трассе и мостик через речку Ушача.

Повеселевшие командиры начали растолковывать задание ведомым, а я уже ставил задачу эскадрильи сопровождения: восемь Ме-109 F. Раз их нам подарили немцы – грех не воспользоваться таким подарком. Им задача – пройтись частым гребнем по тому, что останется после бомбёжки их старшего брата – Ме-110… После выполнения задания – в этом я не сомневался, немцы грузовики на трассу не пустят, пока не восстановят мост. Значит этот груз будет скапливаться на станции Крупевщизна. А заодно и грузовики… И если утречком нагрянуть на станцию, да ещё не дать возможность пожаловаться в Вильно на творимый этими русскими варварами форменный беспредел, то можно очень много поиметь, пока они там спохватятся. О Ч Е Н Ь М Н О Г О ! Мой хомячок завизжал от избытка чувств и упав на виртуальную землю стал по ней кататься !

Отправил на задание летунов и уехал готовить к погрузке два батальона и технику: Бюссинги и Ганомаги СЗУ. Танки, если надумаю, возьму в Молодечно, хотя операция то бесшумная – в лучших традициях Спецназа ! Взял батальон Молодцова и капитана Кравченко – наиболее боеспособные. Рощина оставил на хозяйстве – замом. На недовольное ворчание ответил добродушно погрозив пальцем:

- Я тебе доверяю, но смотри – не "наломай дров" дров, как Мазуров ! Ворчание Рощина как волной смыло:

– Я вас не подведу ! – судорожно сглотнув, ответил он.

Вернулись лётчики. Довольные ! Командир эскадрильи; командиры звеньев докладывают, а у самих глаза блестят от восторга:

- Раздолбали там всё, товарищ командир ! По дороге одни остовы от сгоревших машин остались ! Мост разнесли в дребезги ! Жаль только, что он маленький – восстановят быстро…

- Не устали Сталинские соколы ? – спросил я, окинув взглядом лётчиков. Они вопросительно посмотрели на меня…

- Надо бы ещё станцию Лепель навестить – куда грузовики шли. Там много целей найдётся для настоящих боевых лётчиков…

- Когда вылетать товарищ командир ? – сразу же спросил командир эскадрильи. Промедлил чуток с ответом:

- Сегодня – по готовности. Лётчики загомонили весело – соскучились по небу, да по возможности немцам насолить. Засиделись они: погода нелётная. Можно, конечно взлететь и даже приземлиться, но как найти в этой серой хмари цель ? И как вернуться домой ? И как сесть ?

- Да мы, товарищ командир, как пионеры – всегда готовы ! – выкрикнул кто то. Командир эскадрильи посмотрел на крикуна сурово, вытянулся; убрав улыбки с лица многих весельчаков:

- По готовности самолётов готовы вылететь на выполнение задания !

- Не забудьте про зенитки на станции… - напомнил я командиру… Тот напрягся, прорабатывая, пока ещё в уме, траектории захода Ме-110 на станцию для бомбёжки и подавления зениток. Самолётов у нас мало и взять их негде – разве что у немцев ?

Вот теперь можно и наземную операцию проводить: станцию Лепель мои соколы разбомбят – сомнений нет; мост через речку разбомбили – сутки уйдут на восстановление… Значит немцы не пошлют грузовики с грузом – им же придётся стоять возле моста, а это какая заметная цель. И неподвижная ! После таких потерь от бомбёжки терять ещё и грузовики и груз ? Нет – немцы не дураки. Оставят груз и грузовики на станции – под защитой зенитных орудий. Пока дорога не готова к проходу транспорта и груз и транспорт постоят на станции. На этом мы их и подловим ! На немецком орднунге…

Глава девятая

Дела наши скорбные…

Сразу же по прибытии отправил на станцию Молодечно два батальона. Они уже там и одну ударную роту из батальона Молодцова, отправил вдоль железки прочесать железную дорогу, ведущую от Вилейки к станции Крупевщизна. Прошла; прихватила "за жабры" мелкую станцию, даже разъезд – доложила. К ней двинулся состав с батальоном и состав с техникой, за ним третий, четвёртый, пятый… А рота, тем временем, движется к следующемуразъезду. Зачистила, доложила, дождалась смены и отдыхать. Вторая рота пошла дорогу торить для наших бойцов. Так и двигались: неторопливо, уверенно, без ляпов, промашек и небрежностей. Немец не должен ничего знать… К вечеру прошли 90 километров – остановились за десять километров до станции. Разгрузились; вышли на позиции перед станцией. Отдых ! Утро вечера мудренее и к тому же: Кто рано встаёт – тому бог даёт ! А мы, по любому, встанем раньше немцев…

Поезда, при такой загруженности железнодорожной ветки идут даже ночью, но под утро интенсивность спала. За час до атаки на станцию Крупевщизна взвод снял, в пяти километрах от станции, с полотна железной дороги по два рельса с каждой стороны и сложил их поперёк пустого пространства. Хватило бы и пары штук, но это – для надёжности: паровоз не самолёт – пролететь над пустым местом не сможет ! Рации на паровозах нет, а стрельбу на станции не услышат – деревья гасят… Так что взвод захватит состав; уничтожит охрану и заберёт трофеи – после того, как мы захватим узловую станцию…

Захват прошёл в духе классической операции: я "пробил" коридор в нескольких местах; уничтожил спящую смену; захватил узел связи и всех связистов, вместе с начальством. Не побрезговал и начальником станции – нужен он будет мне для подтверждения спокойствия на станции. Батальоны просочились на станцию; рассредоточились и понеслось веселье ! Тихое, но с бурлящим в крови адреналином ! Тишина держалась долго, но всё же прелесть раннего хмурого утра была грубо нарушена винтовочной стрельбой. Наверное у кого то из немцев нервы не выдержали – вот и стрельнул с винтовки. И тут же – без всякой команды, группы, отделения, взвода рванулись каждый к своей цели, поливая всё, что шевелится, смертоносным свинцом. А где нужно – добавляя очереди из 20 и 37мм пушек. Всё закончилось быстро, к моему удовлетворению и потери маленькие и в основном у "штрафников: убитых всего трое, хотя раненых много – около сорока ! Но ещё тяжёлых пятеро: после моей помощи волноваться за их жизнь уже не надо. И пошли эшелоны, не разгружаясь, к нам – в Молодечно. А оттуда уже спешили пустые – на станции, в пакгаузах и складах нашлось для нас много интересного и нужного.

На станции продолжался форменный немецкий орднунг – порядок по ихнему. Заходит на станцию эшелон с северной железнодорожной ветки из Воропаево; уничтожается охрана и паровозная бригада: у меня в каждом отделении есть умелец, управляющий всем, что движется – зачем нам дублёры. И катит состав на юго-запад – к новым хозяевам. Связисты и начальство отвечают на звонки так, как положено. Ещё бы им не отвечать как надо: у них на глазах я с местного гестаповца лично снял с тела кожу, подняв её, как майку вверх, над головой. Можно было бы поручить это кому-нибудь из моих, но вдруг что пойдёт не так ? А я сразу убедил сидящих в комнате в серьёзности наших намерений: скажете что не так – так же сдерём кожу. С живого ! Впечатлило – даже разъяснять долго не пришлось. Правда несколько человек в обморок грохнулись, словно кисейные барышни, но ничего, очухались… Жестоко ? Может быть, но мне нужно будет оставить в Минске, Барановичах, Молодечно, а может и в Бобруйске и оружие и продовольствие и боеприпасы. А централизованного снабжения нет – только от меня зависит сколько оставшиеся здесь продержатся. Так что сопли и гуманизм – в сторону !

Механизм обогащения за чужой счёт работает как часы. Правда возникли две проблемы: со стороны Полоцка уже запрашивают: к ним давно уже должны прийти эшелоны, следующие через станцию, а их, почему то нет… Ответили: в 30 километрах от Крупевщизны партизаны взорвали железнодорожный мост через южный приток реки Дисна. Идут восстановительные работы. Из Полоцка обещали прислать ремонтников в помощь. Ну что же – встретим… И встретили. У них оказывается имелась рация. Значит – будут докладывать о ходе работ. А не захотят – заставим: дурное дело не хитрое. Вторая проблема – это эшелон с солдатами, едущими на фронт. Хорошо, всё же, что я имею возможность "слетать и заглянуть" – а кто это к нам едет ? Первый эшелон остановили на станции и расстреляли из пушек и пулемётов. При той плотности огня, которую создали мои бойцы и артиллеристы – огонь на поражение не больше минуты. После расстрела поехал состав дальше, пятная рельсы вытекающей из вагона кровью. Стоны и крики раненых быстро смолкли – тёмная сила собрала очередной кубик в моё хранилище силы. Вывезли его и остановили в нескольких километрах от станции. Взорвём уходя… Эшелоны уходили и уходили к Молодечно, а я уже стал пугаться своей наглости: ну не может же всё это пройти вот так безнаказанно !

В небе над станцией появился одномоторный моноплан-разведчик Шторх-"Аист" – лёгкий самолётик. Явился с проверкой, значит. В нём три места, но летают, как правило двое. "Метнулся" к нему; усыпил наблюдателя и влез в голову пилоту – сажай самолёт ! Тот и посадил – прямо на площади возле станции: улица, подходящая к станции ровная и длинная – вполне хватило для посадки. Бойцы быстро выдернули обеих из кабины. Вот у меня уже и два Шторха имеется. Только что с ними делать: забрать бы с собой, но как ? Пока суть да дело, прикинул – что будут делать немцы, если предположат, что станция захвачена ? Будут бомбить ? Это вряд ли. Значит что то другое. А что ? Батальоны у меня в бездействии: два ударных отправил назад – в Молодечно, оставив только "штрафников". Им делать нечего – грузы сами идут куда надо, без разгрузки. Мост, через реку действительно взорван, так что с той стороны нам ничего не грозит, а вот со стороны Вильно-Воропаево… Вот и рассредоточил батальон вдоль железной дороги, начиная с четырёх километров от станции. Растянул его на целый километр, не снижая ударной мощи. И не ошибся: четвёртый по счёту эшелон с солдатами начал останавливаться за пять километров до станции. Ну понятно: высадить батальон; дойти до станции и выяснить – что там творится ? Только не дадим мы вам высадиться из вагонов – ищи вас потом по лесам ! В ход пошла тёмная сила: два кубика силы разошлись тёмным облаком, видным только мне и накрыли вагоны и паровоз. Стало тихо – как на кладбище… Приказал бойцам: войти в вагоны; собрать всё обмундирование и оружие, а серый порошок вымести из вагонов ! Благо веток с листьями на деревьях, для веников, ещё хватает… На вопросы – зачем веники ответил: зайдёте, узнаете !

Бойцы выходили из вагонов тихие, бледные, хотя от чего бледнеть то ? От серого порошка ? Пусть привыкают. Загрузились в вагоны и двинулись на станцию. После этого эшелона понял – халява для нас закончилась: не пришлют немцы больше нам подарков. Пора сматывать удочки и рвать когти. А тут и сумерки подкрались как то незаметно. На станции всё готово к подрыву. Всё, да так, что долго этот путь будет для немцев закрыт. Последний эшелон уходил в ночь а над нами кружили четыре пары моих истребителей сопровождения: мало ли что взбредёт в голову разобиженным немцам…

В Минске фурор, шок – среди своих, конечно,: все пути забиты трофейными эшелонами. Где и как столько смогли нахапать, да ещё вместе с вагонами ! Бойцы, вернувшиеся с операции ворчат беззлобно – опять нам разгружать… Предложил: не хотите разгружать – вперёд на передовую, немцев караулить. До тех пор, пока мы отсюда не уйдем. А за вас другие повоюют… Бойцы рванулись к вагонам как своему, родному: пример отчисленных за лень, пререкательство, недовольство и хитрозадость был очень уж свеж у каждого в памяти… И покатилась дальше жизнь, как движение на дороге: берём себе то, что нам нужно, разгружая эшелоны и отдаём совету Обороны то, что нам не нужно… ну или почти не нужно… Совет с приездом генерала зашевелился, заработал: по городу ночью ходят патрули; работает милиция; открылись кое какие магазины; два полка заменили мои батальоны по охране периметра города… На улицах поддерживается относительная чистота и порядок. Заработал в полном объёме городской рынок. Война войной, а селяне всё активней потянулись в город. Особым вниманием на рынке пользуются палатки Спецназа, меняющие имеющиеся у него вещи: мыло, соль, спички, керосин, пилы, топоры, винтовки, патроны на продукты. Торговля-обмен идёт бойко: селяне сами устанавливают цену… Слишком жадных поворачиваем обратно: по таким ценам ищите товар для обмена дальше – за углом… В этом обмене мы вне конкуренции. Мы идем на такой "грабёж" -сколько в Спецназе бойцов и командиров: 12 батальонов бойцов; 8 батальонов уже новичков плюс танкисты, артиллеристы, водители… А ещё ремонтники, механики, моя рота и батальон снайперов; медики, лётчики… И всех надо кормить и хорошо кормить ! И вкусно ! Вот и приходится крутиться, вертеться…

Всё таки капиталистический строй имеет одно неоспоримое достоинство: за деньги можно почти все купить, достать, решить… Вопрос, правда в том – как эти большие деньги заработать не воруя ? За два года, после ухода Марии, возможности капитализма дали мне то, сто при социализме я бы не смог получить – как бы не старался. Но взял у меня этот капитализм много – имею в виду деньги. А они у меня были и много ! И тратил я их не задумываясь о завтрашнем дне и не считая… В одной из поездок в столицу, чтобы как то убежать от гнетущей тоски, выехал в областной городок в музей оружия Великой Отечественной войны. Походил, заинтересовался… Спросил у работника музея: подтянутого, по виду, бывшего военного:

- А подержать их в руках можно ? Сотрудник окинул меня взглядом.

- Можно не только подержать, но и пострелять… - негромко сообщил он мне, немного подумав – только не здесь – в другом месте…

- Если вам интересно – возьмите телефоны, позвоните. В любое время… Вам скажут куда приехать. У нас имеется стрельбище – там и подержите и постреляете… Всё законно; всё официально разрешено.

- А если из чего более крупного ? – не удержался я.

- Можно и крупное, но это уже в другом месте… - улыбнулся сотрудник – фирма наша, только филиал… Вот так я стал осваивать оружие наших предков, как наше, так и немецкое: пистолеты, автоматы, пулемёты… Потом плавно перешёл на миномёты, пушки разного калибра, зенитные установки… А там очередь дошла и до грузовиков, броневиков, танков… Осваивал всё это урывками, приезжая в Москву на четыре-семь дней. Попробовал всё: не только старое оружие, но и современное. Даже с иностранного немного пострелял. А дальше… Там уже потребовалось десятидневное присутствие в столице – курс молодого бойца по знакомству и овладению навыками управления, стрельбы на танках. С самолётами – та же история: минимум теории и максимум учебных полётов в спарке – учебном самолёте. Первый курс – взлёт, полёт по коробочке и посадка. Второй курс – самостоятельные полёты. Третий – элементы высшего пилотажа… На эти курсы брали не всех, в отличие от танковых, но меня взяли. А управление боевым вертолётом Ми-24 и стрельбы с него – это вообще песня ! Мне позвонили; назначили день сбора – месяц ждал с момента заявки до звонка ! Прилетел; нас всего шесть человек повезли на минивене в городок со смешным названием и там мы прошли такой же курс "молодого бойца" – десять дней. Из шести человек на второй курс приехало двое… И везде – плати, плати, плати… И чем серьёзнее оружие – тем выше сумма оплаты ! Я же, как серьёзный клиент, имел у фирмы 10% скидку. Но я в то время денег не считал – лишь бы забыться хотя бы на время; не видеть во сне свою любимую женщину… Ну а стратегию и тактику боёв как на земле так и в воздухе я оттачивал уже в компьютерных играх. Оказалось – всё это мне пригодилось. Здесь… И передавал я свои знания не жалея… Вот и сегодня: устав от проблем и забот, решил немного развеяться – поехал на аэродром. К моему приезду бригада механиков – и русские и немцы из лояльных пленных, подготовили к вылету Ме-109 F – "худой". Вообще энтузиасты своего дела работают, не обращая внимание на строй и власть – лишь бы заниматься любимым делом ! С немцами особенно: наши быстро научили их и пить водку и материться ! Но работать хуже они от этого не стали. А вот наши… Правда после того, как отправил трёх самых ярых нарушителей в пехоту в Барановичи, дисциплина стала в пределах нормы…

Взлетел осторожно – в первый раз, после длительного перерыва; прошёл по коробочке над аэродромом и чуть привыкнув, начал вспоминать… Сначала фигуры попроще, а потом и посложнее. Машина слушается лётчика – не то, что во многих наших самолётах ! Сел аккуратно, хотя был выжат, как лимон: форма вся мокрая, хоть выжимай, но посадке – предельное внимание ! Из-за узкой колеи – малого расстояния между колёсами и у опытных лётчиков случались казусы ! Но – сел без происшествий. Вылез, поблагодарил механиков за отличную работу. Те сияют – командир то у нас - а ?! Не только на земле мастер своего дела но и в воздухе силён !

Лётчики окружили: А как это товарищ командир,… а как то… Не стал выёживаться: это мои бойцы и они должны знать и уметь всё, что могу и знаю я ! Поделился – провёл, как у нас там говорили мастер-класс. Надо бы почаще приезжать, да где время на это найти… А ведь ещё стоит и манит меня Ме-110 – двухмоторный истребитель-бомбардировщик… На таком я не летал – не было в наличии, а вот на Пе-2 – не лучшей его копии полетать получилось. Думаю и на этом смогу. Надо бы попробовать как-нибудь полетать…

Время нахождения в Минске приходит к концу – пора выступать к той точке, которую я для себя наметил. Задержался я тут на лишнюю неделю и пошла уже вторая. Причина задержки – я сам, вернее дела моего Спецназа: на западном направлении отставание от реальной истории уже достигло 15 дней. Но юго-западном поменьше, но там войска искусственно придерживают, перенацеливая свои удары на другие направления. Но Киев – уже окружили… Так что мне уже пора выступать ! Долгими вечерами просчитывал различные варианты продвижения на восток. Основное требование к движению по вражеской территории: быстрота и незаметность ! Вот только как это сделать – вопрос вопросов ! Но решить эту головоломку надо и я её решил – как мне кажется ! Правда смотрю и дух захватывает ! Смело, нагло, невероятно ! Можно выбрать любой – не ошибёшься… Были у меня сомнения насчёт Бобруйска, но когда я позаглядывал в "потаённые" места этого города решил однозначно – надо его захватить ! Во первых там есть лагерь для среднего командного состава, а во вторых на аэродроме Бобруйска, входившем в обеспечение частей 13ой бомбардировочной авиадивизии каким то образом остались при отступлении 12 штурмовиков Ил-2, только перегнанных на этот аэродром. Как, почему они там остались целыми – знает только война. Немецкие лётчики, занявшие аэродром, в охотку летали на них, осваивая нашу технику, да видимо не признали её необходимой для люфтваффе. Оно и понятно: рассчитанный на пилота и стрелка-радиста самолёт летал только с одним пилотом…

Оставлять такое у немцев: и командиров и самолёты – преступно ! Значит – надо брать город, не смотря на то, что все склады, казармы, штаб находятся именно в крепости – подобии Брестской ! А сколько немцы с ней провозились и сколько солдат и командиров потеряли ! Мы себе такого позволить не можем ! И всё же – будем захватывать ! Мы уже готовы – осталось дождаться просвета между дождями: по воспоминаниям и информации вскоре будет окно в три-четыре дня… И надо не забыть – у меня же под Слуцком оставлены на хранение в лесу 4 танка КВ-1 с четырьмя запасными моторам и 17 танков Т-34М. Тридцатьчетвёрки я заберу с собой, а вот КВ-1…

А… – отдам Недвигину ! Они – скорее оборонительные машины, чем наступательные при моём принципе – скорость, блицкриг ! Да и качество у них слабовато. Медлительны; пушки калибра 76 мм. А снимать их с железнодорожной платформы – это вообще что то ! Пусть поработают на охране города. А если что – уж своим ходом до Минска дойдут, тем более к ним я отдаю и четыре мотора… Но это – пока в перспективе, а вот сейчас проведу кое что существенное.

Хорошо, что родился я и вырос в стране с самым лучшим обучением и преподаванием. Благодаря ему я знаю что такое условные рефлексы и безусловные. Условные: это приобретённые, как у собачек академика Павлова. Будем прививать немцам условный рефлекс, на конце которого, как в логической цепочке будет нужный мне результат ! С захватом Барановичей и Минска немецкие самолёты стали летать в промежутке между ними и Молодечно, дотягивая до Борисова или аэродромов под Оршей. С захватом нами станции Молодечно, транзитным самолётам пришлось бы делать огромный крюк на север – почти под Вильно. А это такой расход горючего ! Вот и стали они летать так же, как и летали: между Минском и Молодечно. Ну не знали они, что командир Спецназа из страны с самым лучшим в мире образованием и данные ему знания применит в деле !

Транзитники следовали два-три раза в неделю… А лётчики у меня, как кони – застоялись без работы. Так что "высмотрев", издалека, очередной штаффель бомбардировщиков приказал: догнать и уничтожить ! Пока 9 немецких бомбовозов долетели до линии Минск – Молодечно 10 мессеров поднялись в воздух; поднялись на полкилометра выше и зайдя в хвост, обрушились сверху на бомбардировщики ! Те не ожидали от "своих" такой подлянки – успели перекинуться с моими парой фраз типа: Вы откуда ? А те им коротко – Перегон, как и вы… И полетели горящие немецкие машины вниз, устилая многочисленными обломками, мертвыми телами немецких лётчиков многострадальную белорусскую землю. Это был первый шаг в получении условного рефлекса – за ним последовал второй ! И не менее эффективный и доходчивый !

Бомбёрам стали давать сопровождение – тоже Ме-109. Так на "прививку" к условному рефлексу вылетело две моих эскадрильи: и Ме-109 и Ме-110 ! Мои "худые" сковали боем немецких "худых", а Ме-110 – они намного манёвреннее и быстрее бомбовозов, начали уничтожать бомбардировщики. Немецкие ассы на "худых", после четырёх сбитых, развернулись и понеслись на форсаже назад. Мои догнали пару "подранков" и добили: у моих может мастерство и пониже, но куража и бесшабашности – явный перебор. Потому то и сбили двоих "сталинских соколов", а Спецназ потерял две машины. А восполнить потери нечем: у нас осталось 8 Ме-109ых. Лётчики остались живы – спустились на парашютах. А в район боя уже спешили пара мобильных разведгрупп, охраняющих железную дорогу. Лётчики получили втык, естественно…

С одной стороны хорошо, что остались живы и… с другой тоже: пусть поработают техниками, пока не найдём им рабочих "лошадок"… Это второй шаг в получении условного рефлекса. Третьим шагом стало то, что мои эскадрильи попеременно вылетали на охоту за группами грузовиков; поездами и "транзитниками". Но по схеме: вылет после завтрака; вылет перед обедом и вылет после обеда. Последнее барражирование в воздухе до пяти часов вечера. После – законный отдых ! Перегонщики самолётов стали лететь южнее Минска и после 17.00. А там до сумерек – всего час. Значит приземлялись в Витебске и отдыхали до утра. Тем более в Витебск была переброшена полная эскадрилья "худых" – 10 машин. Всё – я получил то, что мне надо !

Пару раз моим летунам приходилось срочно вылететь на помощь в Барановичи или Молодечно: я приказал начальникам станции и города посадить на самые высокие точки по несколько наблюдателей за небом. Как только заметили вдалеке точки – тут же сигнал на аэродром и истребители или скоростные бомбардировщики – кто в это время находился на аэродроме, поднимались в воздух на перехват гостей. И перехватывали ! Раздолбали "посланцев" в Барановичах раз; раздолбали в Молодечно два… Пары таких налётов, из которых возвращались единицы хватило, чтобы выработать у гансов новый условный рефлекс: не стоит туда лезть – там смертельно опасно ! Я тоже принимал посильное участие в доведении до сознания ассов Геринга – не всё скоту масленица: можно и шкуру потерять вместе с самолётом ! Мои зенитчики тоже поспособствовали приобретению условного рефлекса у немецких лётчиков. Налёты прекратились, так же, как и попытки освободить Минск: к чему бросать в бой войска, так необходимые на фронте, когда полная блокада и надёжнее и эффективнее: кончатся продукты и боеприпасы и можно брать этих варваров голыми руками.

Образно говоря: немцы как то очень неохотно идут в рукопашные схватки, предпочитая стрельбу их разных видов оружия по движущимся целям… Вот только мы им их, почему то – не предоставляем. Ну да немцы народ терпеливый – подождут сколько нужно, хотя фюрер постоянно даёт своим генералам нагоняй: почему эти русские ещё в Минске, на что генералы напоминают ему потери при взятии Бреста… Время неумолимо приближалось к дню "Ч", когда нам нужно будет покинуть Минск: я по два раза за день "вылетал" в необходимую мне точку; ждал нужного мне разворота событий…

В один из утренних часов, вернувшись из "полёта", в который уже раз рассматривая будущий план действий моего подразделения был потревожен стуком в дверь. Открыл дверь, вопросительно посмотрел на бойца охраны. Тот замявшись сказал:

- Там к вам просятся… Говорят очень важный разговор… Интересно: это что то новенькое в поведении членов совета Обороны города… Но я ошибся – это были не они: после разрешения пройти ко мне, в дверь робко, но целеустремлённо, просочился пожилой, благообразный старик весьма примечательной наружности. Вот только их мне не хватало ! Представитель потерянного Израильского колена, непонятно каким образом из соей родины попавший в эти благословенные места присел на стул и со вселенской грустью в карих глазах неспешно повел свою, только ему понятную нить разговора. С трудом пробиваясь сквозь его стенания и особые обороты речи я, вроде, уловил суть: Мол плохо жить на свете негритёнку Пете: бьёт его по роже пионер Серёжа... Кто этот пострадавший я понял сразу, а вот что ему от меня нужно – никак не доходило. Пришлось прервать стенания пожилого еврея грубо и не корректно – вопросом в лоб, а то он ещё бы долго плёл свои словеса, вешая мне, как простаку, "лапшу на уши:

- Уважаемый: вы зачем ко мне пришли ? Если пожаловаться на свою судьбу-злодейку, так вы ошиблись; это не по адресу – это вам надо в совет Обороны: он решает вопросы гражданского населения…

- Нам помочь можете только ВЫ… - печальные, пронизанные вековой мудростью глаза глядели на меня и грустно и требовательно: помоги нам – сирым и убогим; гонимым и презираемым всеми на протяжении столетий: ведь ты же великодушен, гостеприимен и снисходителен к бедным и несчастным, а мы именно такие. ПОМОГИ !

Ага ! Я щас расплачусь; растекусь в умилении и напрягу все силы для помощи вам ! Не на того вы нарвались любезный ! Видимо прочитав ответ в моих глазах седой еврей зашёл с других карт:

- Вы же советский командир… Вы должны защищать советских людей ! М…да… Неудачный заход, хотя и в духе этого времени.

- А что же вы любезный не эвакуировались на восток: вы же точно знали когда немцы нападут на Советский Союз ? Проситель только моргнул глазами – многовековую выучку держать удары не растеряешь и не пропьёшь ! Улыбнулся грустно, ответил доверительно:

- Что сейчас говорить о прошедшем… Сейчас надо думать даже не о настоящем – о будущем ! Ну, естественно: когда вы думали о прошедшем и настоящем – вы думали только о будущем и готовили только будущее. ДЛЯ СЕБЯ ! ТОЛЬКО ДЛЯ СЕБЯ !!!

Жаль, но не повезло вам со мной… Но поиграем в кошки-мышки…

- И что же у вас за просьба такая ? Почему именно ко мне ?

- Вы же скоро уйдёте из города… - взгляд еврея стал пронзительным – а эти, без вас, долго не продержатся… И в город снова придут немцы. И станут нас расстреливать только за то, что мы евреи… Уголок моих губ чуть дрогнул: не знаешь ты, представитель презираемого всеми народа, что приказ на ваше уничтожение – советских евреев, отдали ваши же соплеменники из Франции, Англии, США ! Нет – не простые евреи, а иудеи-банкиры и промышленники: зачем им хитромудрые советские евреи, принявшие беззаконие и воровство за норму жизни ! От таких в этих странах не так давно избавились, а тут вы – многочисленное племя ! Не надо ! Вот и подвели Адольфа намёками да советами: уничтожать неполноценных и вредных его режиму: цыган, евреев, комиссаров ! Тем более что евреи и комиссары – это почти синонимы и чем выше, тем синониместее ! И Мехлис его вершина ! Но это знаю только я…

- А мы здесь при чём ? – выдержав ментальный напор, бросил грубо. Еврей не обиделся. Они привыкли не обижаться, но помнить… Помнить только зло, обращённое к ним, но не добро, ибо добро гоя (недочеловека) не считается чем то хорошим, требующим адекватного ответа – это само собой разумеющимся. Вот и сейчас: ни один мускул не дрогнул на лице; ничего не мелькнуло в мудрых, печальных коричневых зрачках еврея, сидящего напротив меня.

- Вы должны помочь нам: вывезти с собой за линию фронта тех, кому здесь грозит только смерть ! – пафосно произнёс он. Что ж – он не далёк от истины… Только чем они лучше остальных ? Что они сделали для страны; для народа такого – чего не сделали остальные ? Почему спасать нужно именно их ? Спасение утопающего – дело рук самого утопающего, учитывая то, что они творили и в царской России и в Советском Союзе. Вы жили для себя – так и спасайте себя сами !

- И скольких мы должны вывести за линию фронта ? – спросил я.

- Две с половиной – три тысячи человек – спокойно ответил иудей. Да – иудей: забота о избранных в первую очередь ! Я был шокирован, не смотря на все мои знания военной истории ! Одно дело – знать теоретически, а другое дело: вот так, прямо столкнуться с фактом ! Хотя… В 1945 году в Варшаве восстали поляки и… евреи Варшавского гетто. Наши, к стати, поддерживали и поляков – Армию Людову и евреев Варшавского гетто продовольствием и оружием…

Когда я об этом прочитал, то удивился: в декабре 1941 года Гитлер издал приказ о помещении всех евреев в концлагеря и гетто, а в июне 1942 года Гиммлер издал приказ о физическом уничтожении евреев… И эти приказы были не прихотью кровожадных немецких вождей, а всего лишь напоминанием иудеям Англии и США: взялись помогать мне, так помогайте мне – я делаю за вас вашу работу ! А вы ещё и русским помогаете ! Не знал бедолага Адольф классику: Ничего личного – это всего лишь бизнес ! Вот и показал иудеям: будете помогать дальше – будем уничтожать ваш род: до самого конца ! Но ему простительно: он не имел нужного образования, чтобы понять – иудеи уже в 1922 году нарушили свой главный закон: никогда не предпринимать вредных действий против своих; наоборот: не помогший своему станет изгоем в собственном народе ! А американские иудеи его нарушили и причина проста – деньги. ОГРОМНЫЕ ДЕНЬГИ ! Утекающие из молодой Советской республики в Швецию, Францию, Англию, США ! И не к ним лично, а к родственникам евреев, пришедших к власти в Советской республике !

Обидно, понимаешь: твои предки горбатились веками: по копеечке собирали отнятое обманом и хитростью у несведущих; терпели унижения; хитромудрыми путями пробивались наверх к богатству и власти, а тут всякая мелочь, получившая из бывшей царской России десятки тонн золота; пригоршни драгоценных камней; огромное количество бесценных произведений искусств в миг стали вровень с ними – мучениками и трудягами ! Не по понятиям это ! Мочить их надо выскочек ! И стали мочить, но культурно: так, чтобы их богатство стало богатством достойных представителей иудейского народа… Во только как смогли евреи остаться в живых в Варшаве аж до 1945го года ? И по какому принципу и кто решал: кому поехать в концлагерь а кому остаться в гетто, когда немцы в дела гетто не совались ? Совсем !

Справившись с растерянностью, спросил просителя:

- И как вы себе это представляете ? Иудей начал спокойно:

- У вас 20 батальонов пехоты в наличии, кроме танков и броневиков.

Они и это подсчитали – удивился я, хотя… - это не так уж и трудно: каждый батальон имел своё расположение в городе, так же как и танковые и самоходные батальоны…

- В каждый батальон возьмёте по 120-150 человек – это будет не так уж и много – всего лишь 8-10 грузовых машин… - иудей говорил это просительной интонацией, но уже решённым тоном – в общем потоке движущегося батальона это и заметно не будет… Как чешет по военному, словно отслужил не один десяток лет ! И, спохватившись, добавил, убеждая меня в том, что нам это будет необременительно:

- Хлопот и трудностей они вам не доставят, наоборот: будут вам помогать, делать в пути то, что вы им скажете…

- Я не вижу в вашем предложении нашего интереса любезный… -решил поиграть по его правилам. Иудея это не смутило…

Только не заиграйся, как Сталин… - предупредил меня реалист – тот тоже посчитал себя умнее иудеев…

Не боись ! Тот, кто знает – не попадёт ! – успокоил себя я, но держаться решил предельно настороженно. Вижу - иудей расслабился: игра пошла по его правилам, выверенным тысячелетиями…

- В группе, которую вы выведете есть родственники очень влиятельных людей ! – пафосно произнёс он – и они не забудут оказанной вами услуге ! Ага – нашёл дурака. Плавали – знаем…

- А если они такие нужные и важные – пусть тогда эти самые родственники организуют вывоз самолётами. Аэродром у нас есть… -бесхитростно посмотрел в глаза седому еврею. – Или это бедные родственники, а ? – теперь мои глаза смотрели жёстко. Иудей начал что то "вкручивать" мне, но я его бесцеремонно оборвал:

- Не интересует ! С подобными предложениями – к совету Обороны.

- А что нужно вам ? – подался ко мне иудей – вам лично ? Даже так ?

- Лично мне ? – задумался не надолго… - Лично мне нужно эскадрилью Як-1 – 12 штук; эскадрилью бомбардировщиков Пе-2 – 12 штук; эскадрилью штурмовиков Ил-2 – 12 штук… И батальон танков Т-34… - 50 штук… Хотя: с батальоном танков я погорячился слегка – хватит и роты. Но и от батальона не откажусь. Дадут мне это влиятельные родственники тех, за кого вы просите ? Если дадут, то учтите: утром деньги – в обед стулья ! А наоборот нельзя !

Еврей растерялся: так с ним, да по его же правилам ! Но быстро пришёл в себя, улыбнулся добро, понимающе:

- Они постараются дать вам то, что вы просите… Ого ! Уже прошу !

- Вы видимо Ильфа и Петрова не читали… - пора закругляться: хватит время зря тратить – я же ясно сказал: сначала техника а потом сопровождение за линию фронта. Встал, давая понять – время:

- Мой ответ – нет ! Вы не можете дать нам то, что нам нужно – мы не дадим вам то, что нужно вам. Ничего личного: интересы моих людей для меня превыше всего. Не надеюсь, что мы с вами ещё увидимся !

День прошёл в подготовительных хлопотах к последней, на время нашего нахождения на территории Минска, операции – захвату города Борисова по ветке Минск-Орша, расположенного в 86 километрах от Минска. Нужен был мне этот город в моих будущих планах…

Каждый батальон подразделялся на три роты: диверсионную; ударную-штурмовую; штурмовую. И готовились они, в главном, именно на эти задачи: первая рота – разведка и диверсии, незаметный захват позиций врага; вторая рота – атаки и захват переднего края противника; третья рота – зачистка… Но – не смотря на разделение функций в подготовке, все три роты умели делать всё ! Но каждая в своем деле – чуть лучше… Во взводе и отделении – то же самое…И уже две ночи подряд первые роты восьми батальонов уходили в ночь в леса, вокруг Минска с весьма простой задачей: передвигаться в ночном лесу, хотя бы не как днём, но быстро и без травм… Это было нужно для захвата Борисова и для дальнейшего продвижения наших колонн по нашей земле, занятой немцами и выхода к нашим передовым частям. А уж там – будем себя преподносить так, чтобы от нас шарахались, как от чумных: связываться с такими себе дороже ! а как это делать – я, думаю, знаю ! Потому то и в каждый утренний сбор командиров батальонов для постановки задач проводил с ними пропагандистскую накачку, применяя и методы внушения. А как иначе – они моя опора в отражении атак особистов, комиссаров и штабистов разных уровней и мастей. Я доводил до них: единственный ваш командир – я ! И товарищ Сталин ! Остальных, не взирая на чины и звания – посылайте… ко мне ! А нет меня на территории части – пусть ждут ! То же доводил и до командиров рот, взводов, отделений. И до бойцов, беседуя с ним на полит занятиях: проводились они у нас после ужина… И условие было: на тот вопрос, на который не сможет ответить командир – отвечу я. Вот и приходил на политзанятия в взвода: беседовать с отделением не продуктивно; и отвечал на вопросы… Основной темой было поведение после перехода линии фронта. Объяснял: бойцов и командиров на передовой катастрофически не хватает, а тут выходит целые две дивизии подготовленных бойцов ! Если уступим нажиму, сломаемся – отберут технику, продовольствие; раздергают и бросят исправлять их ошибки: затыкать дыры в обороне… Бойцы и командиры смурнели лицом; хмурились, кривились непроизвольно: все прошли плен и на своей шкуре испытали что такое – затыкать дыры ! Тем более – формально повод у них есть: мы не регулярная часть, а сборная из бывших пленных – значит подлежим проверке ! А сколько будут проверять две дивизии ? Так что посылать всех и воевать с немцами так, как умеем, а я – как командир, добьюсь признания нас, как регулярной части… Иначе – расформирование ! Вот перед такими посиделками мне и сообщили с проходной – ко мне рвётся майор НКВД Судоплатов. И я даже знаю – зачем !

Провели ко мне майора; тот поздоровался за руку и сразу же взял "быка за рога" – без всяких там разных подходов. Несерьёзно это…

- Товарищ майор ! Мною получена радиограмма из Ставки. Вам. За подписью САМОГО ! – произнёс он с почтением в голосе. Посмотрим…

- Что там за радиограмма, да ещё и мне ? – бросил неприязненно – пришёл, понимаешь, от дел оторвал… Читай уж, раз пришёл… Судоплатов ошарашенно уставился на меня – такое непочтение к радиограмме. Из Ставки. За подписью Самого. Но – справился с растерянностью; достал из папки лист бумаги и с напором и какой то торжественностью и скрытым ехидством начал читать:

- Майору Марченко… Приложите все усилия для вывода на нашу территорию лиц, перечисленных майором Судоплатовым. Подпись – Иванов. Протянул мне лист. Я прочитал его, повертел по всякому…

- Это что товарищ майор ? Спросил я у посланника Ставки, показав ему глазами на лист бумаги. Тот сначала не понял, а потом пояснил:

- Это лист с расшифрованным текстом радиограммы… Я вздохнул тяжело и поглядел на майора с сожалением – как на слабоумного:

- Это, Паша, филькина грамота ! Возьми её… - сунул ему лист в руки – и не расстраивай меня своей тупостью, принимая меня за идиота. Хочешь – я тебе прямо здесь напишу несколько таких "радиограмм" ? И даже зашифрую при тебе, а потом расшифрую ?! Хочешь ?

- Но это настоящая радиограмма из Ставки ! – воскликнул ошарашенный моим спичем Судоплатов… Я покачал головой:

Не буду с тобой спорить… Может это и настоящая радиограмма, но мне то что ? Я имею свою цель и задачу. Товарищу Сталину я только докладываю о результатах: связь у нас односторонняя ! Поэтому я делаю только то, что считаю нужным. А Я НЕ СЧИТАЮ НУЖНЫМ выводить толпу гражданских, да ещё таких… за линию фронта ! Это во первых. Во вторых. Ты мог договориться с ЭТИМИ… и подкинуть в Ставку мысль о необходимости выведения своих "друзей". Ведь они твои друзья – не так ли товарищ майор ?!

- Я не понимаю о чём ты говоришь, но то, что ты говоришь – оскорбительно ! Я доложу в Ставку о твоих разговорах и действиях ! – возмутился Судоплатов. Я гнусно ухмыльнулся в ответ:

- Конечно, Паша – докладывай ! Доказывай свою верность своим "друзьям" и покровителям ! Ведь это они спасли тебя и твоего дружка Эйтингона: за бездарно проведённую ликвидацию Троцкого я бы вас – в лучшем случае – отправил в лагеря, а в худшем – расстрелял бы, предварительно хорошо допросив. А вам ордена дали. А ты – Паша, или искренне дружишь с ними, что не удивительно: жена у тебя еврейка, а ночная кукушка всегда дневную перекукует, или… направит в нужную сторону ! То-то ты своего приятеля из лагеря выдернул, мотивируя тем, что он хороший специалист. Вот только я не помню за ним каких либо выдающихся действий… А помнишь, как ты спас своего приятеля, когда он соблазнил и обрюхатил свою сотрудницу, а когда узнал о её беременности – ты отправил его в длительную командировку, подальше из столицы. А сотрудница эта, чтобы избежать позора – застрелилась ! Майор побледнел как снег:

- Откуда… Откуда ты это знаешь… - хрипло выдавил он из себя…

- От верблюда Паша… Глаза Судоплатова затуманились – "ушёл в себя", просчитывая видимо возможного фигуранта утечки…

- Да не напрягайся ты так: не знаешь ты его и вычислить не сможешь… - "успокоил" я его – не забивай голову а помни: вы все у нас под контролем. Ну… не все, но многие ! Поздно, правда мы нащупали цепочку, ох поздно, да и не одна она, я так думаю ! Идите, товарищ майор и больше не отвлекайте меня подобной ерундой. И передайте ЭТИМ… : спасение утопающего – их личное дело ! Майор развернулся, как зомби и побрёл к ворота в сопровождении бойца охраны. А я пошёл на очередную политбеседу – промывание и настрой мозгов…

Вернувшись с беседы, зашёл в штабной отсек автобуса и "взлетев" вверх, устремился в сторону Борисова: проверить – не поменялось ли что в охране города за этот день ? Не поменялось… Все посты; секреты; расположения пулемётных гнёзд при въездах по прежнему на прежних местах. И что радует: немцы выкатили из ремонтных мастерских роту танков Т-34 и раскидали поротно на въезды в город с севера, запада и юга. Танкисты в танках не ночуют, но расположены рядом – нам же меньше проблем… И ещё четыре танку стоят на грузовом дворе, готовые к погрузке на платформы. Все 16 штук – после капитального ремонта, да ещё: я посмотрел – с немецкими вентиляторами для очистки воздуха в танке. Мои умельцы, кстати, тоже поставили в наши тридцатьчетвёрки немецкие вентиляторы… Пусть немцы эту ночь ещё поспят спокойно, а послезавтра вечером к Борисову уйдёт эшелон с тремя диверсионными ротами. В этой операции я решил задействовать и бойцов совета Обороны, а то они скоро маяться от безделья начнут…

Немцы оставили станцию Колодичи в 17 километрах от Минска и более крупную станцию Смолевичи в 39ти километрах от Минска тоже, сосредоточив силы только в городе Борисов и на подступах к нему. Так что 47 километров в сторону Борисова можно проехать с "ветерком", а дальше – 40 километров ускоренным темпом по ночному лесу: 8 километров идёт один батальон; следующие 8 – их сменит второй батальон, а последние 8 – третий. Это будет для них очередной тренировкой. Оставшиеся до Борисова 6 километров вперёд пойдет моя рота и я, зачищая засады, посты, дозоры. Ну а батальоны – пойдут за ней в классический обхват с флангов… А бойцов и командиров совета Обороны задействую позже – при захвате города Орша. Вот для того, чтобы скоординировать действия, пригласил к себе генерал-лейтенанта, выслав за ним свою машину. Посмотрим как он среагирует на моё приглашение ? Если приедет – пойдёт первый вариант; если не приедет – ограничусь вторым вариантом. Приехал…

Вот чем он мне импонирует: не стал заморачиваться субординацией, а после крепкого рукопожатия бросил слегка ворчливо:

- Зачем звал ? Заставил, понимаешь ли оторваться от дел и поехать к младшему по званию, словно девка на свидание… Я улыбнулся:

- То, что я вам сейчас скажу, даже если вы и откажетесь, должно остаться здесь, иначе… сами понимаете…

- Напугал ежа голой задницей… - буркнул генерал, но насторожился.

- Это не пугалочки… Если то, что я вам скажу, узнает кто то другой – вы поставите под угрозу срыва серьёзную операцию. И тогда не только вы ответите за утечку информации, но и все ваши родственники ! Серьёзно ответите: лет эдак на десять-пятнадцать ! Вот тут генерала проняло "по взрослому" – понял, что шутки закончились…

- Я тебя внимательно слушаю – глядя в глаза произнёс он. Я начал объяснять ему действия и способ, отведённый вверенных ему войск в операции по захвату Орши. Чем больше я ему рассказывал о будущей операции, тем удивлённее и растеряннее становилось его лицо:

- И ты уверен в успехе этой операции ? – спросил он растерянно.

- Я всё тщательно продумал и просчитал. До этого момента проколов не было. Не будет и в этой операции. Основную работу сделают мои бойцы, а вашим достанется второстепенная роль и зачистка города после захвата. Но и повоевать придётся… Так что вам нужно будет, не привлекая особого внимания, подобрать к послезавтрашнему вечеру полк с грамотным командиром и ещё один полк для удержания города в течение двух-трёх суток после захвата. Я, конечно, кривил душой, не раскрывая всего плана моей операции и истинной роли его полков в этой многоходовой комбинации. Но что делать: на войне как на войне – есть основные войска, а есть вспомогательные. Полки генерала – вспомогательные. Они будут отвлекать немцев от моих действий. А двух суток нам с лихвой хватит ! Суть операции проста и незамысловата: после захвата города Борисова город Орша захватывают мои батальоны. Полк генерала обходит город с юга и атакуют его с востока – со стороны Смоленска. Затем, пока мы захватываем, рассматриваем трофеи на предмет что взять себе, а что отдать – зачищает город от немцев. И стоит в городе минимум двое суток, а лучше – трое.

Думаю – уйти раньше у них не получится: у меня столько всего, что брать ещё просто некуда ! Ну разве что ещё чуть-чуть… А остальное оставим им. И этого будет очень много: город большой; станция узловая – в ней сходятся железнодорожные пути с шести направлений. Одно, правда второстепенное, одно с нашей стороны, но и четыре направления не шутка ! Будет чем поживиться ! Так что пока загрузят, пока отправят в Минск – как раз и уйдут минимум двое суток ! Этим они прикроют нас. Немцы подумают, что мы ударим в направлении на Смоленск: ведь там ещё дерутся в окружении наши части и в лагерях находится огромное количество пленных. Пусть так и думают: для этого мне и понадобился этот удар. А мы пойдём - другим путём !

Глава десятая

Тяжела ты, доля горькая, командирская…

Сегодня в ночь уходят два батальона на юг – в сторону нашей базы под Минском: привести в боевую готовность оставленной в лесу бронетехники и выйтик утру на рубеж атаки для захвата Слуцка. Рота из этих батальонов захватит станцию Тимковичи, что в 70 километрах на запад от Слуцка. Там и продовольствием поживимся и вагонами и вооружением – что достанется от стоящего там небольшого гарнизона. А главное – оттуда отправлю Недвигину в Барановичи подарок – 4 танка КВ-1 и моторы к ним на грузовике. Заодно подкину продовольствия и патронов со снарядами: он стоит на переднем крае обороны, а боеприпасов много не бывает… Одновременно с этими батальонами уйдут из города ещё десять батальонов, но уже в эшелонах – первые два для захвата узловой станции Осиповичи, что расположена на железнодорожной ветке идущей на юг – к Гомелю. До станции Верейцы бойцы доедут с комфортом, а дальше уже – ножками до Осиповичей: всего то 10 километров… Два батальона захватят Осиповичи; там два батальона по железке отправятся на северо-восток к Могилеву. Четыре батальона, обойдя спящую и ничего не ожидающую станцию Осиповичи, уйдут по железке к главной, на этот момент цели – городу Бобруйск, чтобы атаковать его утром – в то же время когда и Осиповичи. Чтобы немцы раньше времени не заняли жесткую оборону города. Если займут – с планами на огромные трофеи придётся распрощаться: в городе – на его южной окраине расположена крепость вроде Брестской и выкуривать оттуда немцев – дохлый номер: у меня вся операция, хотя бы в начальный период, расписана буквально по часам и минутам. Расхождение по времени в разных метах нападения – неудача, влекущая за собой непредсказуемые, опасные для нас последствия при продвижении по занятой территории.

Суть операции как всегда проста, незамысловата, дерзка до невозможности, именно поэтому имеет все шансы на успех. Мы уходим из Минска. Уходим по двум направлениям: На восток – в сторону Борисова и Орши. Захватив эти станции, как всегда, занимаемся мародёркой. С нами – полк Совета Обороны Минска. Он остаётся в городе Орша: захочет – останется передним форпостом обороны а нет – отойдёт через день обратно в Минск. Немцы, узнав о захвате Орши, наверняка предположат наступление на Смоленск ! А моя первая группа, в десять батальонов - разделившись на две группы, одной атакует с севера город Могилев, а большая группа уйдёт по железной дороге на город Кричев… Вторая группа - в 10 батальонов и мою роту, ударит на юг захватывая, одновременно, станцию Осиповичи и город Бобруйск ! Из Осиповичей два свободных батальона по железной дороге уйдут на северо-восток к Могилеву. Дальше, не снижая темпа, свободные батальоны ударят из Бобруйска по узловой станции Жлобин ! Ну а дальше – прямая дорога на Гомель ! И все батальоны будут передвигаться исключительно по железной дороге ! Третья группа в два батальона, на машинах с поддержкой бронетехники: танков, ЗСУ Ганомаг, Бюссингов, захватив по дороге, идущей от Минска к Могилеву город Березина – выходят к Могилеву для одновременной атаки на город с трёх сторон. Это первая часть моей многоходовой операции. Дальше последует вторая…

На следующее утро началась неспешная подготовка к предстоящей операции. Мы уходили из Минска – теперь уже надолго… Всё необходимое уже давно загружено в вагоны, осталось погрузиться только личному составу. Эшелоны стоят побатальонно: эшелон на личный состав; эшелон на технику; эшелон на бронетехнику; эшелон на продовольствие и боеприпасы для боя. Остальное – в тыловом эшелоне… Бойцы проводят штатную тренировку: выход на операцию из города в предзакатных сумерках – до станции Верейцы 97 километров: три часа езды. Немцев на железке нет и гадостей они нам не затевают: отправленные заранее разведывательные роты прочесали местность вдоль дороги. Тактика продвижения моего подразделения и разведгрупп с использованием железной дороги проста и напоминает игру чехарда. Один становится, наклонившись вперёд буквой Г и уперев руки в колени. Второй перепрыгивает через него и шагнув вперёд становится так же. Третий – после второго; четвёртый после третьего… Получается длинная цепочка. Так и у меня: первые два-три батальона штурмуют станцию, город, село, а последующие батальоны, обойдя атакующих, устремляются к следующему объекту нападения. Третья группа, минуя вторую устремляется с третьему объекту.

Первая группа, зачистившая и "обобравшая" свой объект катит в вагонах ко второму; проезжает его и едет к третьему. Тот уже захвачен, поэтому первая группа, минуя его устремляется по железной дороге к следующему – её объекту захвата. Вот так, красиво, на бумаге, выглядит мой план. Поглядим – как жизнь и немцы его оценят и какие выставят оценки… Главное – не задерживаться в захваченных сёлах, станциях, городах больше необходимого времени. На этом этапе операции. Правда есть большая сложность в выведении к Могилеву сразу трёх ударных групп для одновременной атаки со всех сторон. Ну да не боги горшки обжигают – подождут отставших, тем более что все атаки начинаются рано утром, а сейчас, когда светать стало позднее – перед рассветом, чтобы застать немцев "тёпленькими" – сонными…

Мы уходим, но на товарной станции и в тупиках оставляем больше десяти "пустых" эшелонов – грузись и езжай на все четыре стороны (вернее куда я позову сейчас, а дальше уж как захочется). Съездил сам к генерал-лейтенанту; обговорил ещё раз с ним все нюансы; оставил ему рацию с фиксированной частотой и контрольные время вызовов. Напомнил – не болтать: его полномочий вполне хватит, чтобы никому ничего не объяснять а просто приказывать. И посылать любопытных – ко мне ! И как стимул – трофеи с захватов. Убедил и впечатлил… Первая группа уходит сегодня после обеда на Осиповичи и Бобруйск, а вторая группа – в ночь на Борисов. Вот и наступило послеобеденное время: батальоны, один за другим уезжали из города. Уезжали в неизвестность, но к известной всем цели: перейти откатывающуюся на восток линию фронта. И знали поставленную задачу – перейти с наименьшими потерями в людях и технике ! Мы уходим, оставляя после себя пустые помещения; оставляем гарнизоны в Барановичах; Молодечно; Минске; надеюсь в Осиповичах… Знаю – им без нас станет трудно – очень трудно ! Тяжело уходить… Но – так надо ! Там – на востоке, Мы нужны больше, чем здесь. ОЧЕНЬ НУЖНЫ !

Перед выездом из города получил радиограмму: Слуцк, Тимковичи захвачены; коробочки отправлены эшелоном, ждём дальнейших приказов. А дальше им – захват по железке станции Старые дороги и подъехать к, уже захваченным Осиповичам и влиться в длинную череду эшелонов, взамен ушедших на Могилев, вывозя из захваченных города и станции всё, что необходимо нам или оставшимся в Минске и Барановичах: продовольствие, оружие, боеприпасы, вагоны и платформы и, конечно уголь. Да – именно уголь является для нас сейчас стратегическим сырьём: не будет угля – не на чем будет работать паровозам; встанут эшелоны с техникой, людьми, обеспечением. И мы застрянем, замедлим движение…

К эшелонам ударной группы присоединился эшелон с 17тью танками Т-34, оставленными в лагере под Минском, вместе с КВ… А первая группа увезёт из Минска 24 танка Т-34 – наскребли по сусекам и никому их не отдали ! И ещё добавим: и в Борисове и в Орше и в Бобруйске есть эти танки: немцы их восстанавливали для себя, а мы воспользуемся ! Уже подъезжая к Верейцам получил от Недвигина скупое сообщение: коробочки и остальное получил; огромное спасибо; удачи вам ребята ! Ну что ж – и людям доброе дело сделали и искреннюю благодарность в ответ получили. А это уже не мало !

В головных эшелонах моя рота со всем снаряжением и штурмовой батальон, который будет прокладывать дорогу остальным батальонам при штурме Бобруйска. Пока разгружались – на землю упала спасительная темнота… Загрузились в грузовики, Ганомаги, на Бюссинги и покатили к Бобруйску лесными дорогами. После последнего дождя прошло три дня, так что земля немного подсохла и грязи на дорогах почти не было. Подъезжая к Осиповичам на малом ходу; "на цыпочках и дыша через раз", обогнули станцию стороной и устремились к Бобруйску… За десять километров до города вперёд ушли три взвода первой разведроты: справа от железной дороги; слева и по самой железной дороге: Я не исключал какой-нибудь подлянки от фрицев в виде мин на дорогах. Но – обошлось: не пуганые ещё гансы, ох не пуганные ! Ну да нам же лучше – потерь будет меньше…

По ночному лесу неслышно скользят серые, размытые камуфляжем тени… Не слышно хруста веток под ногами; ругани и мата, когда отклонённая впереди идущим ветка смачно хлещет по лицу сзади идущего: тени скользят неслышно и почти незаметно, словно тени, миражи, призраки. ПРИЗРАКИ ЛЕСА… Так нас называли немцы там, в Берёзе, Ганцевичах, Ивацевичах… И вздохнули гансы спокойно, узнав, что Призраки Леса ушли на восток, захватив Барановичи и Минск – не будет теперь у них беспокойных ночей: а вдруг прямо сейчас к ним подкрадываются эти неуловимые призраки, от которых нет спасения нигде и никому ! В Осиповичах и Бобруйске слышали, конечно о Призраках Леса, но это где то там – далеко… А Призраки уже здесь и они идут к вам ! Идут неслышно и неумолимо…

Разведроты вышли на конечные точки – опушки лесов с северо-запада, запада и юго-запада Бобруйска. Неудобное для нас расположение: лесные массивы, по которым можно незаметно подкрасться и подвести бронетехнику, заканчиваются за 6-8 километров до города. Разве что невысокие холмы дадут возможность подобраться ещё на пару-тройку километров. Что делать – придётся работать с тем, что имеем… Эшелоны подтянулись к небольшому разъезду ещё в лесном массиве и стали сгружать бронетехнику: через него проходит просёлочная дорога с юга на север, по которой очень удобно выводить технику на позиции атаки на город. И снова: ехать на малом ходу до последней возможности, а дальше – впрягаться бурлаками и тащить Бюссинги и Ганомаги СЗУ как можно ближе к городу. Центральному батальону проще: небольшие языки невзрачного леска подходят к пригороду почти на километр, а вот северному и южному батальону, охватывающему город с двух сторон – придётся попотеть… А моей роте – помокнуть: им предстоит форсировать реку Березина и захватить переправы через неё, не давая немцам возможности отхода из города… Чем позже немцы узнают о захвате, тем больше пришлют нам всякого разного, нужного нам или бойцам совета Обороны Минска: с юга через Бобруйск и Осиповичи на Могилев и дальше на Смоленск идут эшелоны один за другим. И обратно тоже идут, хоть и с меньшей интенсивностью. И там для нас тоже есть немало интересного и нужного. Ценности и деньги, например. И продукты питания высокой ценности: икра; колбасы, масло; сало; красная и осетровая копчёная рыба, шоколад, коньяк…

Батальоны вышли на позиции уже под утро… В Осиповичах давно готовы – ждут только команды к началу. А у нас – работаю я и мой разведвзвод из трёх отделений: "пробили" проход в системе охраны городских окраин и уничтожив посты и секреты на юге два отделения начали зачистку вправо и влево, расширяя поход, а я понёсся к центральному батальону, а после – к северному… За моими бойцами в проход втягиваются первые разведвзвода первых разведрот батальона, а мы движемся к главным целям, имеющим радиостанции: управлении ж/дороги на станции; комендатуры; городского управления СС… Ну а мне – отдыхающие в кроватях бойцы, командиры охранного полка, роты полицаев и батальона управления СС. Зачистка идёт стандартно: тёмная сила фронтом облака накрывает казармы и здания, возвращая мне намного меньше потраченного, но это уже – издержки: ничего не поделаешь. Позднее доберу крохи… Захват Управления железной дорогой на станции бойцы проводят без меня, так же, как и захват городского управления СС: на станции дилетанты, а в управлении СС – гордецы: кто посмеет атаковать само СС ?!

Я мечусь по городу и в своем теле и в астрале: контакт с командирами взводов в моей роте установлен прочный и я, при необходимости смело залазаю к ним в сознание, подсказывая и корректируя. То же самое делаю и с командирами батальонов и их рот: мне сверху видно все и заглянуть я могу куда угодно ! И притормозить, или удержать от каких-либо действий я тоже могу. И, главное – немцев.

"Подвожу" к двери, ведущей в комендатуру, группу – в невидимости, естественно… Приказ часовому замереть и мы проскальзываем мимо него внутрь. Пусть он пока постоит – уберём позже: сейчас каждый боец на счету. Во дворе вторая группа отделения чистит всех, кто не спит, а один из бойцов "стережёт" часового. В руках у него, как и у остальных, в том числе и тех, кто со мной в здании – короткие мощные пружинные арбалеты (очень удобные: вставил стрелу: упёр стрелу в пол или стенку; навалился всем корпусом и стрела с еле слышным щелчком встала на боевой взвод ): щелчок выстрела арбалета никого не насторожит, разве что заставит чуть напрячься: что это за звук такой ? А потом для него будет уже поздно беспокоиться… В здании почти никого нет, только ночные дежурные, но они нам, пока, не нужны. Нам нужна комната радиосвязи. У дверей – часовой: немецкий порядок. Он нам не помеха: от моей "цепочки" отделяется боец, возникнув перед немцем из воздуха; одна рука на рот; вторая, с ножом – в печень и сердце. С проворотом ! Подхватывает обмякшее тело и усаживает его на пол, прислонив к стене: устал бедняга на посту, сморило – вот и присел на минутку… Непорядок, конечно, но…

Сканирую обстановку в комнате: один радист сидит за радиостанцией и бдит, а второй спит на диванчике рядом. Больше никого нет – не аврал же, в самом деле, а посменное дежурство. Рывок дверь на себя и в комнату заскакивают два бойца ! Радист даже не успевает повернуться, как получает удар ножом под лопатку ! Второго, сонного, отключают так же: они нам не нужны – они всего лишь придаток к рации, а вот начальство нам пригодится. Группа зачищает здание: негромко хлопают спускаемые пружины арбалетов; чавкают, входя в человеческие тела металлические стрелы… Идёт привычная, для нас, работа спецназа. Выходя, убираем часового: теперь нам нужно захватить городское начальство. И начальство СС тоже… Снова в "цепочку" за мной и бег к расположению этого самого начальства. Причём оно нам и не особенно нужно: подурить стандартным, в любой армии, ответом голову запрашивающего вроде вышел на объект немного можно, а потом всё равно догадаются… Так что не особо заморачивались – как получится: живым или мёртвым – без разницы ! А в городе шла своя, неслышная и невидимая врагу работа спецназа: бойцы растекались по городу, уничтожая немцев группу за группой. Вот зачищены танкисты роты танков Т-34, поставленных для обороны западной части города; вот зачищены посты при входах в крепость; падают, сражённые вылетающими из темноты стелами, часовые у складов и охранных помещений… И пока – не слышно ни одного выстрела… Раз все идёт по плану и гладко – к часовым СС, охраняющим три лагеря военнопленных подкрадываются бойцы, но уже с более дальнобойными составными арбалетами, со стальными луками в навершье: 100 метров для такого лука – не предел… Хлопают тетивы арбалетов; обвисают и падают на землю и доски наблюдательных вышек часовые. А серые тени уже скользят к баракам для спящей охраны и обслуживающего персонала лагеря. Убить всех !

Очень удачно прошла операция – ни одного выстрела, словно нам ворожит кто то сверху ! Мосты: и железнодорожный и автомобильный и временный захвачены одновременной атакой с двух сторон: радиосвязь – великая вещь в работе спецназа ! Не зря мокли в холодных водах Березины мои бойцы… Основные объекты у нас: теперь зачистка, но даже если и начнётся стрельба – уже не важно… А мне – к воротам лагерей с стандартными, уже, вопросами и стандартным отбором к себе в подразделение… правда сейчас отбор, как это на жаль, будет намного жёстче: не могу я тянуть с собой "через пол страны" лишних: тех, кого потом придётся отчислять… А что делать с остальными – теми кто истощён голодом и мучениями до предела ? Кто тяжело болен?! Кто упал духом и потерял в плену веру – во все ?!! Что делать с ними, как мне быть – они же наши, советские !!! Не знаю – пока не знаю, но до ухода из города, на юг – на Жлобин должен знать ! И должен что то сделать: в лагерях около тридцати тысяч пленных ! А командиров и политработников в спецлагере – не меньше пятнадцати тысяч ! За весь период с 1941й по 1944й год в них погибнет свыше 44х тысяч человек ! Из такого же лагеря в Луцке, уже почти заполненного, мои бойцы освободили три с половиной тысячи; тысячу приняли в спецназ на обучение; тысячу отпустили на "вольные хлеба"; полторы тысячи отправили на грузовиках в Минск: куда нам девать грузовики Газ-АА ? А "минчанам" пригодятся, тем более к посланным бойцам прилагается и вооружение и обмундирование и продовольствие… Будет время у пленных прийти в себя. Я и здесь так же сделаю. Но что делать с теми, кто ничего не захочет ? Вот вопрос ?

Я уже не стремлюсь сделать всё сам и не занимаюсь мелочной опекой: мои командиры доказали своё право на самостоятельные действия, но… по плану и под моим ненавязчивым контролем. А я – работаю по крупным целям и веду постоянный контроль за всем, что происходит не поле боя или месте проведения операции. И пока у нас всё получается ! Труднее с первой группой: они далеко и метаться туда-сюда не получается – слишком уж большое расстояние между нами ! Поэтому в той группе – лучшие из лучших моих командиров !

Вот и сегодня: пока добирались до Бобруйска, я "вылетел" в астрал и понёсся к Борисову. Покрутился там, проверил – ничего не изменилось в расстановке в обороне ? Всё по прежнему… Вернулся к эшелону, в котором находился Молодцов – уже "условно" капитан и командир первой группы. Он сидел над картой города и окрестностей. Всё в норме; всё без изменений – раздалось в его голове. Молодцов улыбнулся: командир бдит; контролирует ситуацию ! Кивнул – принято. Я понёсся к своей группе – подъезжали…

Мои командиры достаточно умело руководили захватом. Я, в случае изменения расположения объектов атаки, "подсказывал" – остальное делали они сами… Сами захватили мосты; захватили высокое начальство; станцию; аэродром… Сами уничтожили охрану четырёх лагерей военнопленных. Доклады следовали один за другим и не могли не радовать – вырастала, выковывалась из серой массы моя гордость – бойцы и командиры Спецназа СССР ! Оставив отделение в комендатуре, покатил на захваченный аэродром. На аэродроме – "уборка" территории: бойцы стаскивают в грузовики труппы убитых солдат охраны и зенитчиков… Вылез из кабины, пошёл на край аэродрома – к свалке разломанных и сгоревших самолётов. Всё точно – вот они ! Прошёл, провёл рукой, словно не веря своим глазам по крыльям и стойкам шасси, осознавая – теперь это моё ! Десять истребителей FW-190 – последняя перегонная партия для ассов Геринга. Увы – истребители-штурмовики не долетели до пункта назначения… В сторонке, как бедные родственники стоят рядком четыре красавца-штурмовика Ил-2 и двенадцать Пе-2 - пикирующих бомбардировщиков… Ну как пикирующих – под углом в 30-40 градусов… До "Штуки" им, конечно, далеко: та, сваливаясь на крыло идёт вниз почти вертикально, но "пешки" и не с горизонтального полёта бомбят… Главное – все эти машины абсолютно пригодны для эксплуатации – садись и лети ! Немцы – хозяева рачительные: не сейчас, так чуть позже захотят их использовать, как наши пушки Зис-2; Зис-3; УСВ и танки Т-34 и Т-40. Пока они ещё только Т-34 иногда применяют, но захваченные танки и самолёты ремонтируют во всю ! Тем более делают они это не сами, а пленные техники. Мне уже доложили: Захвачено 26 танков Т-34 – машины полностью пригодны к эксплуатации и ждут свои экипажи ! Из Борисова тоже получен доклад: захвачено 16 танков Т-34, пригодных к эксплуатации. Столько, сколько я там и обнаружил. А на противоположной стороне аэродрома, под маскировочными сетями стояло 24 бомбардировщика Ю-88. Во время моего "посещения" аэродрома столько здесь не было. Видимо в это время большая часть самолётов была на бомбёжке…

Только уезжая с аэродрома я понял, почему здесь так много Пе-2: аэродром в Бобруйске был предназначен, в мирное время, для размещения бомбардировочной авиации 13 авиадивизии, а немцы разместили тут свой бомбардировочный авиаполк. 24 самолёта Ю-88 – это две эскадрильи: нехватка ещё одной – вполне приемлемые боевые потери… А "пешки" – Пе-2, немцы, видимо, собрали сюда отовсюду, чтобы восполнить потери своих самолётов в этом полку, как делали с танками Т-34. Ну что можно сказать на это: огромное гансам спасибо за такой подарок ! Вот только смогу ли я найти для них лётчиков: по три на каждый Пе-2 и пять на Ю-88 ? Жалко будет взрывать такую смертоносную красоту, если для них не найдётся экипажей !

Теперь у нас одна головная больна сегодняшний день – пленные ! Капитан Кравченко, захвативший Слуцк везёт в эшелонах две тысячи желающих послужить Родине в спецназе: тысяча командиров; пятьсот рядовых и сержантов и пятьсот техников, сапёров, шоферов, танкистов, артиллеристов и… лётчиков… В Борисове – 5 лагерей – около двадцати тысяч пленных и там мои командиры сегодня тоже проведут жёсткий отбор в наше подразделение ! Ладно – хватит любоваться на свою собственность – ещё будет время. Сейчас – к лагерю военнопленных для командиров РККА. Охрана там уничтожена, но пленные пытались выйти из лагеря. Пришлось бойцам дать очередь поверх голов из пулемёта – слова не действовали. А вот очередь вразумила сразу ! Теперь стоят, ждут. Правда не все – кто то уже не может встать: или болен или истощён настолько, что не может встать… Подъехал к лагерю для командиров – начинать надо с него. Вылез из кабины Бюссинга; залез на капот, оглядел море людских голов, придвинувшихся к колючей проволоке и настороженно глядящих на меня. Оно и понятно: если пришли свои, то почему не выпускают – читалось во взглядах многих. Но люди стояли молча: фашистский лагерь быстро отучил задавать ненужные вопросы, да и нужные, впрочем, тоже. Выдержал небольшую паузу для большего внимания:

- Товарищи военнопленные… Уже бывшие военнопленные ! – закричал я: пленных много – не менее десяти тысяч – внимательно выслушайте то, что я вам сейчас скажу. От этого зависит ваше будущее. Город освобождён специальным подразделением НКВД СССР. По людскому морю голов прокатилось, словно лёгкая рябь волн по реке, движение от края до края: что такое НКВД знал каждый…

- Я вам предлагаю выбор и каждый должен его сделать. Первый: тому, кому уже всё равно, что будет с ним и со страной, в которой он родился и вырос – можно будет остаться в лагере и дождаться прихода немцев: мы в городе надолго не задержимся…

- Второй: тем, кому не хочется воевать ни за немцев ни за советский народ, придётся остаться временно в лагере, пока мы не уйдём из города. После можно будет идти, куда захочется…

- Третий: у кого есть родственники или знакомые в городе или близлежащих посёлках и сёлах будет отпущен сегодня вечером. Предупреждаю: тот, кто захочет нас обмануть – будет расстрелян прямо тут ! А определить враньё мы усеем !

- Четвёртый: тот, кто хочет драться с фашистами в рядах Красной Армии и отомстить им за позор и унижение – будут выпущены сегодня после обеда… - тут я увидел, как многие непроизвольно сглотнули при слове обед – помоются в бане, получат обмундирование и будут отправлены эшелонами в Осиповичи и дальше – в Минск, где будут сформированы батальоны и полки. Оружие получите там. В этом случае так же предупреждаю – за обман ответ один – расстрел тут же.

- Пятый – последний: тому, кто не боится трудностей, предлагаю вступить в моё особое подразделение – Спецназ СССР. Но – предупреждаю сразу: во первых будет трудно, даже очень трудно, но зато будет намного больше шансов дожить до нашей победы…

- А она будет – эта победа ? – выкрикнул кто то из толпы.

- Конечно будет ! – уверенно бросил я в толпу – мы освободили Барановичи; освободили Минск – а это вам не село или деревня… - по толпе вновь прокатилась рябь движения… А вот сейчас освободили Борисов, Слуцк, Осиповичи и Бобруйск…

- И надолго освободили ? – не унимался любопытный…

- Пока – в зависимости от планов командования, а вас вот – в зависимости от ваших планов… - добавил, усмехнувшись. – Так что можем мы бить немцев и крепко бить – было бы желание !

- Ага ! – уже осмелев, выкрикнул кто то другой – бить винтовкой и пулемётом танк или самолёт ! Ухмыльнулся в ответ:

- Ну… - если умеючи, то пулемётом можно и самолёт свалить…Вот танк – это конечно… Только у меня таких проблем нет: есть чем и самолёт и танк уничтожить. И не один… Мне, в моё подразделение нужны почти все военные специальности: снайперы, пулемётчики, артиллеристы, водители, танкисты, механики, лётчики истребителей и бомбардировщиков. Только штабные и политработники не нужны…

- А почему политработники и штабные не нужны ? – это уже солидный, начальственный, не смотря на плен, голос…

- Так ведь мы воюем с фашистами, а не занимаемся с ними пропагандой. И планов невыполнимых не строим как в штабах… -развел с простодушным видом руками – потому они мне и не нужны… И второе: если вступили в мое подразделение, то служить до самого конца войны ! Хотя: ленивых, нерадивых, хитромудрых буду отчислять – в Красную Армию… Вы подумайте – час… А сейчас – вынесете к воротам раненых: мои медики окажут им первую помощь. Да… - час не только на раздумье но и, при принятии решения вернуться в Красную Армию, создать из желающих отделения, взводы. И выбрать командиров. У меня же все – не зависимо от звания, будут рядовыми бойцами, пока будут проходить обучение. А дальше – зависит от вас…

Уехал к второму лагерю, потом к третьему и четвёртому. В каждом говорил примерно одно и то же – разве что вопросов было где меньше, где больше. Так и час прошёл с хвостиком… Бойцы, за это время, подготовили грузовики и бани в городе затопили. Пока первая партия до бани дойдёт – пройдёт ещё час – прогреется… Подъехал к воротам лагеря для командиров, откуда я начал свой "вояж" по лагерям. Вижу – уже есть подвижки: не море голов, а островки – сделали выбор…

- Ну что, товарищи командиры – начнём с тех, кто готов служить в моём подразделении… Выходим по одному; получаем немного еды и идём в баню. После неё переодеваемся и по специальностям. Дальше с вами будут работать мои командиры и инструкторы. Ещё раз предупреждаю беспрекословное подчинение ! У меня умеют поощрять но и наказывать тоже ! Желающие – на выход. Штабные и политработники: кто захочет – в Красную Армию !

- А у вас Красная Армия вроде чего то плохого – ссылки что ли ? – выкрикнул чей то раздражённый голос. Из этих, видимо…

- Отвечу для понимающих. Вы слышали выстрелы утром ? Это было похоже на полномасштабный бой при штурме города ? Это была зачистка города от прятавшихся немцев. При захвате города не было ни одного убитого ! Раненые были – чуть больше десятка… А 26 июня этот город сдали немцам без боя… Вот вам и разница… Начавшие служить увидят ещё много разницы межу нами…

Раненые, которых вынесли из лагеря, лежали у ворот на сложенном несколько слоёв брезенте: им тоже надо было сделать свой выбор. Открыли ворота – потёк наружу ручеёк выходящих по одному. Я стоял у выхода, глядя на ауры выходящих. Остановил одного:

- Я же сказал – штабные в Красную Армию ! Мужчина начал было что то говорить, но я толкнул его обратно и выкрикнул:

- Я же сказал – не обманывать ! За повторный случай прощения не будет ! Человек через десять остановил ещё одного:

- Я же сказал – служить в спецназе до конца, а не вырваться из лагеря, а потом дезертировать ! К стенке этого ! Стоящие рядом бойцы подхватили упирающегося военного и потащили к стенке барака. Он что то кричал, что он хочет служить, что это ошибка, но раздалась скупая очередь из МП-40 и крик оборвался… А я увидел, как из ниточки желающих служить у меня стали выходить по одному – двое… Выходящим давали в руки по куску хлеба и куску сахара. Дальше – у походной кухни в одну кружку, наливали сладкий чай и давали ещё по маленькому куску колбасы. Ещё пара "умных" решила испытать судьбу. Судьба решила просто и незамысловато: врёшь – будешь наказан… Ещё человек тридцать я вернул обратно – они мне не подходили… Вышедших мои командиры строили по специальностям и уводили взводами в баню. Наконец мелькание лиц закончилось. По моему мысленному подсчёту – на меньше трёх тысяч. В другое время я бы радовался, а сейчас… Хотя – время у нас ещё есть немного: поглядим.

Подошёл к стоящим у ворот – эти, видимо, в Красную Армию…

- Сейчас мимо ворот проходят те, кто решил драться с фашистами в Красной Армии Каждый получит по куску хлеба, сахара и кружке чая. За ними то же самое получат остальные. Обедать красноармейцы будут уже в столовой, после бани… А мне пора в другие лагеря…

Мои умельцы, прикатившие в город одними из первых, уже начали "курочить" 37мм зенитки и ставить их на Ганомаги и ходовую базу танков Т-II, создавая СЗУ – самоходные зенитные установки. То же самое сейчас делают и в Борисове и в Осиповичах: дорога предстоит дальняя – аж до самого Брянска и очень нужно прикрытие от бомбардировщиков и истребителей-охотников ! А кроме этого скорострельные 20 мм зенитные пушки "Боффорс", снятые с лафетов устанавливаются на станки, с которых можно вести огонь по самолётам, прикрепив их в любом месте: к кузову грузовика, к крыше вагона; к танку… Нам нужна любая защита от стервятников воздуха !

Из тридцати тысяч пленных с четырёх лагерей ко мне попросилось больше шести тысяч… Треть ушла по специальностям; почти треть ушла в снайперы, пулемётчики, сапёры… Остальные – больше двух тысяч – в рекруты и сразу же приступили к тренировкам – опыт у моих командиров уже был. Лётчиков увезли на аэродром: до обеда они отдыхали, да кушали, а после обеда на аэродром, разгребя дела и спихнув большую часть на командиров батальонов, на что они только страдальчески закатывали глаза, прикатил и я. Довелось мне там – в нашем времени, полететь на "фоккере". Тяжеловат он против "мессера", но вооружение ! А здесь завёл в комнату лучшего из немецких лётчиков-перегонщиков FW-190, волею случая попавших к нам в плен; положил руки на голову; "выпотрошил" из его сознания всё, что относится к пилотированию самолёта… Хорошо немец был в состоянии сна, иначе бы он удивился: чего это русского командира так ломает и крутит, словно он исполняет пляску "святого Витта" ! А у меня, действительно многие мышцы дёргались непроизвольно: мышцы сами реагировали на зрительные образы пилотирования в моей голове. Зато и навыки восстановил и смогу передать своим летунам умение управления таким самолётом !

Но – для начала, попрактикуюсь сам. На аэродроме, как и раньше, провёл селекцию технического персонала: кто с нами; кому всё равно, а кто против нас. И среди немцев провёл и среди наших – пленных техников. Отделил, так сказать, зёрна от плевел… Сел в истребитель и взлетел, на виду у ошеломлённых пленных лётчиков. Покружил немного; пару незамысловатых фигур пилотажа выполнил. Понял – сумею сделать все, что у меня в голове. Теперь – очередь за лётчиками: надеюсь что уже моими лётчиками… Начал с обучения пилотов на истребитель – до бомбардировщика очередь дойдёт чуть позже… Для начала: посидеть в кабине, освоится. Затем погазовать, прокатиться по взлётке… Затем подняться в воздух и пролететь по коробочке. И сесть – естественно ! Но это – по готовности. Психологической. А умение пилотирования я вложил им в голову, передав через мои руки то, что имел сам. Самолётов таких у меня всего десять и просто жалко потерять хоть один при обучении пилотированию. Показал, проследил и ушёл к Илам и Пешкам. Там неторопливая подготовка к полёту: пилоты-пленные летали именно на таких. Не стал дожидаться вылетов, только предупредил – не геройствовать: здоровья нужного пока ещё нет…

В городе работа кипит во всю: рекруты начали осваивать технику теоретически, а кто то – у кого здоровье позволяет и практически. Батальон, проявивший себя при захвате города хуже всех временно "расформирован" и направлен, вместо отдыха, командирами-инструкторами к рекрутам в группы и отделения: о взводах говорить ещё рано… Второй батальон – сзади, разумеется, направлен на сортировку и загрузку нужного нам в эшелоны. Остальное будут грузить освобождённые, пожелавшие служить в РККА: еду надо отрабатывать – даром у нас, только за амбаром ! Везде командиры-инструкторы негромко сообщают мне, как были поражены пленные едой, которую им давали. А как же: сначала – пряник, ну а потом уже… Рекруты с какой то, хотя вполне понятной яростью, набросились на обучение ! Но командиры их остудили слегка: пока не пройдёте полный курс тренировок: рекрут, стажёр, боец о бое с фашистами и думать не смейте ! И командиру глупых вопросов по этому поводу не задавайте. И просто глупых – тоже… В общем – настраивали на рабочий лад…

Притихший город встретил нас настороженно: чего ждать от этих освободителей и надолго ли они пришли: немцы ведь постоянно вели активную пропаганду, почти не обманывая – взято то-то и то-то; захвачено столько то и столько то; уничтожено столько то… А тут – как снег на голову эти… И как себя вести: уйдут освободители; придут немцы и что делать ? Но мне, до их опаски, честно говоря – дела не было: ведь мы, действительно уйдём – завтра… Вот разве что город почистим от всякой гнили – на наш взгляд ! Вот вопрос о гнили – не такой уж он и простой… Тут ведь и по уму и по совести и по человечности оценивать надо, но более всего – по закону ! В моём времени всякие дерьмократы; кабинетные философы; толерасты и идиоты-интеллигенты дошли до того, что Зою Космодемьянскую и ей подобных считают виноватыми в терроризме против своих же – советских… Сталина считают чудовищем за приказ не оставлять врагу ничего: взрывать, уничтожать постройки, урожай, фабрики, заводы, которые не смогли эвакуировать ! Местные жители, видите ли, при этом страдают ! Да: страдают – это факт ! Но все эти рассуждения всего лишь возможность заработать себе на этом политический капитал – и всё ! Этим правозащитникам нет никакого дела до этих самых жителей. Только личная выгода ! Это по совести… По уму ссылка идёт на Красную Армию: они отдавали всё, чтобы армия была сильной и смогла защитить этих людей А она не защитила – бежала, отступала, бросив этих жителей на произвол судьбы ! Да – бросила – это факт ! Но что мешало этим жителям эвакуироваться на восток, как многим ? Не было разрешения на эвакуацию – говорят учёные идиоты. А когда армия отступает – никаких разрешений не надо… Сами остались – сами и несите ответственность за все ! А за сотрудничество с врагом надо отвечать – без скидок на обстоятельства !

В лихие девяностые одни закладывали квартиры, чтобы занять деньги; поехать за товаром; привести и продать; рассчитаться с долгом и заработать на жизнь, а другие становились бандитами – отнимая деньги, товары, жизнь ! В фильме "Бумер" герой-бандит говорит: Не мы такие – время такое… Враньё ! Не время делает людей, а люди делают время ! А что касается поджогов и уничтожения тех же домов в деревнях и сёлах… Пусть эти писаки, идиоты интеллигенты с потугой на интеллигентных людей походят всю ночь по улице хотя бы в десятиградусный мороз, да легко одетыми ! Может тогда они поймут своим скудным умишком – врага надо уничтожать любой ценой и любыми средствами ! Хотя вряд ли – очутятся в тепле; отогреются; услышат обещание заплатить за то, чтобы облить грязью тех, кто понимает – и будут писать и говорить то, за что уплачено. Потому как они по другому не умеют. Они ничего не умеют – только говорить… Так что заблуждающихся оставим до лучших времён – возвращения Советской власти, а "добровольцев" – по закону военного времени !

Через пару часов после освобождения лётчиков из плена часть в вагоне, прицепленном к паровозу, с двумя платформами СЗУ Ганомаг, отправилась прямиком в Минск – на "стажировку" и обучение к моим лётчикам, а часть – стала осваивать – пока теоретически, стоявшие на аэродроме бомбардировщики, тем более что между Пе-2 и Ю-88 разница небольшая. Следом за ним - по готовности, в Осиповичи и Минск пошли эшелоны с бывшими пленными, разделёнными на отделения. Вот подарок я подкинул генералу: столько штабных и политработников: где им должности найти ?! Утешением, разве что будет то, что они одеты; оружие и продовольствие идёт следом. А бесплатным бонусом – лёгкие танки; противотанковые 37мм пушки; пушки и гаубицы большого калибра. И разные пулемёты: "Максим" и "Дегтярёв" конечно MG-34. И грузовики – ГаЗ-АА… Раненых, пожелавших служить в РККА после выздоровления тоже отправил эшелоном в Минск - после оказания необходимой медицинской помощи. А к вечеру из Бобруйска вышло пять батальонов, ещё не участвовавшие в операции: два к Могилеву; один – на полпути, к небольшому городку Быхов: для захвата аэродрома с неполным полком пикирующих бомбардировщиков Ю-87 "Штука" и один – к городу Рогачёв, что стоит на железнодорожной ветке Могилев-Гомель: аккурат посередине этой самой дороги. Тем более что из Бобруйска идёт автомобильная дорога прямо до Рогачёва… Ценного в Рогачёве то, что в 16ти километров на северо-восток в местечке Серебрянка расположен аэродром бывшей 13й бомбардировочной авиации а ныне – аэродром истребителей Ме-109 в количестве 20 штук. Там же – на окраине, как бедные родственники, жмутся друг к другу и мокнут под дождями 6 штурмовиков Ил-2, абсолютно пригодных у применению. Надо их "прихватизировать" – пока немцы не поняли что к чему и не перебросили в другое место… А первая группа озаботится захватом аэродрома около города Орша с истребителями Ме-109. Их там осталось одна эскадрилья из трёх – но зато самая лучшая: старички-ассы ! 10 самолётов, пять звеньев !

Полк передислоцировался поближе к фронту, а "старички" выбили себе у начальства один день отдыха: завтра должны перелететь на новый аэродром. Эх… - не успеют ! Правда они об этом ещё не знают… И не надо, а то ещё улетят с испугу и нам не достанется такой дефицит – десять истребителей мессершмитт… Я обратил на это особое внимание командира первой группы капитана Молодцова: смотри не упусти ! Клятвенно обещал ! Молодец – растёт на глазах !

Уходя в голове колонны на Могилев дал задание батальонам, штурмовавшим город: чтобы лучше отдохнуть – сменить род занятий… Проехаться на четырёх грузовиках повзводно по окрестным сёлам и деревням с простым заданием - сменять имеющиеся у нас товары повышенного спроса, а проще говоря дефицита на то, чего у селян вполне, не смотря на войну ещё хватает – продовольствие… И упаси бог от любого насилия: цену обмена пусть они сами назначают – не обеднеем, но славу о себе оставим добрую… Дал наказ и уехал на операцию со спокойной душой. Все у меня уже привыкшие выполнять мои указания и приказы от и до - без всякой самодеятельности… Вернусь – добавится у нас продовольствия и уменьшится всякого барахла, которое мои командиры сносят в наши закрома – важное и нужное по их разумению. Я не особо сопротивляюсь: пока есть прямая ветка Осиповичи - Тимковичи для Недвигина и ветка для Минска – всегда могу отправить излишки остающимся в окружении…

В кабинете Сталин, после решения с Берией интересующих его вопросов поинтересовался, словно невзначай:

- А как там наш майор Марченко ? Ничего ещё не натворил ? Берия подобрался – Хозяин ничего не спрашивает просто так !

- Майор Марченко покинул Минск со своим подразделением товарищ Сталин – ответил он и добавил – и не выполнил вашей просьбы забрать с собой указанных ему лиц… - добавил чуть тише… Вождь поднял удивлённо бровь:

- Не взял, говоришь, не смотря на мою просьбу ? Берия кивнул…

- А почему не взял ? Что докладывает твой человек ?

- Судоплатов доложил, что Марченко сказал… - глаза Лаврентия Павловича блеснули за стёклами пенсне – что он не видит необходимости забирать их из города: не захотели эвакуироваться вовремя – пусть теперь выбираются сами… Вот тут Сталин удивился по настоящему: какой то майор смеет рассуждать, а не выполнять приказ ! Пристально посмотрев на наркома спросил вкрадчиво:

- Это, вроде бы ваш человек товарищ нарком ? Берия вскочил:

- Я разберусь с этим майором и накажу его. Строго накажу ! – добавил он зло. Вождь усмехнулся в усы на реплику наркома:

- Разберись Лаврентий, разберись… А вот наказывать не надо. Пока не надо… А куда, кстати, он увёл свое подразделение ? И какова его численность – ты мне об этом не докладывал ? Берия чертыхнулся про себя: вот же свалился на его голову откуда то этот капитан: и воюет хорошо и польза от него огромная, но беспокойств и нервотрёпки… Сталин, словно прочитав его мысли бросил насмешливо:

- Нам бы сейчас побольше таких беспокойных… Берия уловил привычным пониманием искушённого в интригах главное – пока…

- По сообщению моего человека у него не менее десяти батальонов, соответствующих примерно трём полкам или одной дивизии… Укомплектованы немецкими танками, броневиками, артиллерий – в том числе и зенитной. На аэродроме находятся восемнадцать истребителей, в том числе двенадцать двухмоторных. Было двадцать два, но два были потеряны – видимо в боях… Глаза Вождя расширились от изумления; неверяще уставились на Берию:

- Твой человек тебя не обманывает Лаврентий ? – спросил Сталин.

- Ему нет нужды делать это товарищ Сталин: он с майором Марченко, как бы сказать – не дружен, хотя парень Судоплатов компанейский… Да только чем то он не приглянулся майору ! Наверное потому что имеет в друзьях очень много евреев…

- А что – это такое страшное преступление – иметь в друзьях много евреев ? – развеселился Верховный. Берия выругался про себя – опять сказал не подумав, а Хозяин зацепился за слово…

- Даже так ? – усмехнулся Сталин не дождавшись ответа на свой, явно провокационный вопрос… - Ну и куда же, интересно, пошёл Марченко ? – заинтересованно спросил Сталин, махнув рукой на стул. Берия сел, повернувшись к стоящему возле стола Хозяину:

- По сообщению Судоплатова его подразделение разделилось: одна группа направилась по железной дороге на восток – на Борисов, а вторая: на юг - на Осиповичи… Сталин подошёл к карте:

- Интересно… Интересно… - задумчиво протянул он – а хватит ли ему сил на эти два города… А если хватит, то тогда… И зачем он разделил своих бойцов на двое ? Одним мощным ударом онимогли бы натворить немало дел, а так разгромят их немцы по одиночке… -раздражённо произнёс Верховный и пробурчал себе под нос – жаль: он мог бы ещё принести много неприятных сюрпризов немцам…

А в ставке Гитлера фюрер орал на тыловых генералов:

- Как ? Как такое могло произойти ?! Как вы могли допустить такое !

- Мой фюрер !... – оправдывались потерявшие от страха голову тыловики – нам не хватает сил, чтобы справиться с этими русскими варварами ! Гитлер в изумлении уставился на наглецов:

- Я дал вам целую дивизию, чтобы вы покончили с этими Призраками Леса ! Так вы же потом сняли с марша ещё одну дивизию ! Чинуши молчали, повинно опустив головы…

- Что ? – выкрикнул фюрер – где они ? Где мои солдаты ?

- Мой фюрер… - с натугой прохрипел, наконец один из генералов – они… эти Призраки их… разгромили… - выдохнул он через силу… Фюрер бесновался, орал на бледных, трясущихся от страха тыловиков минут десять. Потом, внезапно замолчав, продолжил уже спокойно:

- Я дам вам полицейскую дивизию СС. Соберите добровольцев из прибалтийских жителей. Соберите всех, но чтобы я при следующей встрече не слышал больше о том, что эти города по прежнему захвачены русскими. Иначе… – об отставке можете не мечтать !

Глава одиннадцатая

И штурмом брали города…

В ночь перед штурмом Могилева, как и в моей группе, один батальон из первой группы выехал из Орши по железной дороге в сторону города. К утру должны были подойти и выйти на позиции к западу от города, два батальона, выехавших из Минска своим ходом через город Березина… Его два батальона захватили если не играючи, то и без особого напряжения: стандартная тактика нападения в предрассветные часы – в самое трудное время для охраны. Да и немцы не ждали от нас – в который раз, такой наглости ! Это им – сверхчеловекам можно наносить внезапные удары; молниеносные захваты, а этим восточным недочеловекам не хватит ума. Оказывается хватило ! Один из батальонов, шедших со мной обошёл город с востока, не давая немцам отступить к своим…

Диверсионным группам этого батальона была поставлена главная задача – захватить мосты через Днепр, а батальону наступать от них на город. Наступать как обычно: по возможности тихо, но уж если со стрельбой – стремительно и безжалостно ! И снова – тактический ход: чем меньше немцы знают о нашей тактике, тем сложнее им нам противостоять. До сих пор наша тактика работала без сбоев. Для моей роты наступило привычное ей действо – "пробивать" дорогу батальонам в обороне, спешно возводимой немцами, когда они убедились, что город захвачен русскими (пресловутая система ниппель – в Оршу эшелоны уходят, а оттуда – нет), непонятно как оказавшимися так далеко от Минска. А что русские будут штурмовать город и фашистов сомнения не было: по слухам Оршу захватили не просто русские варвары, а страшные, неуловимые и безжалостные Призраки Леса, как окрестили их сами немцы… Особенно пугала их безжалостность: мало кто мог похвастаться тем, что уцелел после стремительного захвата этими Призраками станции или города. И сведения о них были нулевые – ничего кроме панического бегства "впереди паровоза" – лишь бы не догнал и не задавил ! Редкие счастливчики были, как правило, из тех, кто оказался на самых окраинах и по тихому – без стрельбы и криков "Тревога !" и "Русские варвары !" нырял в близлежащие кусты или канавы и со всех ног или локтей с коленями улепётывал подальше, моля своих богов о том, чтобы его не заметили ! Их, правда, ждали штрафные роты, но это были пустяки: это непонятное было где то том – за горизонтом, а реальная смерть была совсем рядом: скалилась в лицо своим чудовищным беззубым оскалом и заглядывала холодным провалом пустых глазниц в глаза, словно спрашивая – не пора ли уже тебе, или ещё хочешь пожить немного ? Ответ был только один – пожить ещё !

Молодцов, выполняя разработанный мной и многократно обсуждённый с ним – как командиром группы и командирами батальонов, входивших в состав группы, план штурма и захвата города - четко выполнял мою задумку. Отклонения и импровизации в плане допускались, но только в случае форс-мажорных ситуаций, а у нас таких никогда не было. Пока не было и надеюсь не будет. Очень надеюсь… Читал, неоднократно: план операции выполняется до первого выстрела, а дальше – куда кривая вывезет ! Исключительный дилетантизм, граничащий с идиотизмом ! Этим, кстати, и страдало большинство генералов и маршалов во время войны, и не только в её начале ! Неспособность, присущая глупости и некомпетентности и породила это выражение, которое и повторялось многими в своё оправдание ! На деле успех операции зависит не от мучительных сидений над картой военных действий в попытке угадать действия противника, а в умении навязать ему свою тактику боя, загоняя его в то узкое русло действий, где любое его действие неминуемо ведёт к поражению ! В умелом планировании учитываются и прорабатываются все – даже невероятные варианты и создаются меры противодействия этим вариантам. Одним из простейших является - в войсках вероятного противника, отход подразделения с места боя или операции по принципу: вернуться должны все ! Единственным неучтённым фактором может быть так называемый вариант "сумасшедшая бабуля" - не предсказуемые, с точки зрения профессионалов, нелогичные действия непрофессионала. Но и они тоже довольно легко просчитываются – непрофессиональной логикой. Нужно только уметь ! И такое умение у меня было – умение человека из будущего: обладающего не только знаниями и теоретическим опытом поколений, но и реальной практикой. Пусть и не большой, но в сочетании с огромным объёмом информации – это адская смесь, разрушающая абсолютно всё ! Вот и здесь: город окружили кольцом шесть батальонов и, используя мои "разведданные", стала аккуратно но решительно вгрызаться в наспех подготовленную оборону врага. Тихо, неслышно, невидимо – но смертоносно !

Разведвзвода батальонов – наиболее подготовленные к диверсиям и проникновениям, разбитые на отделения и группы по семь человек, заскользили извиваясь как змеи, к передовым укреплениям противника. Абсолютно неотличимые от местности – пройдёшь в пяти метрах и не подумаешь, что под этим холмиком находится хладнокровный истребитель немецких захватчиков: несколько сухих веточек; опавшие листья и пучки пожухлой травы; буро-коричневые разводы осенней земли, смоченной недавно прошедшим дождём; плавные, незаметные для глаза движения – это и есть диверсант, несущий смерть даже настороженным часовым. Группы разделялись на тройки и ползли к своим целям… Снимали выставленные мины, а при невозможности – клали на них лоскуты с красной материей: ночью она не видна, а наступающим, при свете, очень даже заметна…

Тройка диверсантов обогнула стороной бодрствующего часового и подползла к нему на расстояние выстрела – арбалетного выстрела. Негромко хлопнула пружина в арбалете о резиновый предохранитель; часовой даже не успел среагировать на незнакомый звук, как удар двух стальных стрел кинул его грудью на деревянный бруствер. Бойцы метнулись к оседающему часовому, мгновенно оказавшись в траншее. Двое присели, вытаскивая стрелы из головы и груди, а один, нахлобучив каску, встал словно часовой на посту. Вот так происходили уничтожения бодрствующих часовых по всей линии проникновения на территорию противника, ударных групп батальона.

К землянке, в которой отдыхали свободные от дежурств немцы, подходила уже вся свободная группа – пять бойцов. Дожидались вышедшего на воздух отлить или по хозяйски распахивали дверь – свои пришли… Один боец, скользнув по низу в землянку, уходил в сторону и, высоко подняв над головой фонарик с синим светофильтром, включал его, освещая спящих. Четверо: один стоя, один в приседе, выцеливали – в темноту, предполагаемые цели. Тут надо вновь сказать спасибо немцам: орднунг – порядок – превыше всего ! У всех; везде – немцы ещё не заразились русской безалаберностью: во всех землянках, палатках, временных укрытиях размещение производились строго по уставу. Зайди в одну и будешь знать, что так же будет в любой другой ! Так и здесь: стволы арбалетов были направлены в предполагаемые лежанки солдат. Четыре выстрела – четыре трупа, а пятого, при необходимости, снимал командир в фонариком. А если у кого то промах – и такое возможно, пара, а то и все четверо врывались внутрь уже с ножами. Дальше: вытащить стрелы; зарядить арбалеты и дальше – к новой цели…

Ударные группы, просачиваясь вслед за разведгруппами, уходили вглубь обороны – к землянкам командиров взводов, рот. За ними втягивались штурмовики. На их долю самое сложное – доты и землянки с десятком солдат Но и там своя тактика отработана… А разведгруппы уходили дальше – к расположениям артиллерийских, миномётных батарей: если не уничтожить обслугу, так вывести из строя орудие. Но так, чтобы потом им можно было пользоваться снова: снять что-нибудь важное, без чего орудие – просто кусок металла. Ударные группы цель себе получали посерьёзнее: экипажи танков; броневиков; бдящих на боевом посту зенитчиков. Штурмовики проводили за диверсами и ударниками капитальную зачистку… А разведгруппы неслышно и невидимо шли дальше в город. Задача – предотвратить выход в эфир с целью сообщить коллегам по оружию, что на город напали русские ! Пулемётчики брали на прицел тянущиеся в тёмное небо приёмопередающие антенны: в случае чего щедрая очередь может легко перерубить мачту антенны со всем её содержимым – а большего и не надо: передача невозможна !

Ударные группы шли за диверсантами, отклоняясь к заданным для них в городе целям: комендатуре; зданию управления СС; штабам батальона или полка; управлению железнодорожной станции. Кто то блокировал отдыхающих в казармах солдат вермахта до подхода штурмовиков. А за всей этой массой втягивалась в город, на малом ходу, колёсная техника: броневики Бюссинги. Самоходки Ганомаг и танки ждали своего часа: больно они шумят своими гусеницами…

Оршу взяли с малыми потерями: шестеро убитых и больше двух десятков раненых разной тяжести. Не много – очень мало для такой операции, но… - для нас – это много ! Раненые то встанут в строй скоро, а вот убитые ? Чтобы стать бойцом надо пройти тренировочный путь: рекрут, новичок, стажёр. И на каждое звание – по неделе подготовки ! А где их взять: группировка вступает в активную стадию боестолкновений – свободных о боя дней, думаю, будет не более двух-трёх ! И нужны будут все наличные силы ! Отослать в тыл рекрутов нельзя – тут же растащат ! Видимо придётся, всё же, держать их в тылу – своём тылу и каждый раз слышать просьбы и требования – пустите нас в бой ! Мы оправдаем; мы не подведём ! Кто то в такое не поверит, а зря – других я к себе просто не беру: служите в Красной Армии…

По итогам первого этапа подсчитал потери убитыми: шестеро в Орше и двое умерли от ран; двое убитых у меня в Бобруйске… Что нам преподнесёт Могилев ? Уж я там постараюсь чтобы потерь был минимум ! В идеале совсем без убитых, но это вряд ли – город большой. Да к тому же Днепр под боком. Войдём в город; "обесточим" передатчики; "уберу" спящие резервы и к мостам: планировавшуюся через Днепр переправу разведгрупп на десантных резиновых лодках (у нас и такие имеются в наличии) посчитал неэффективной: лодок мало; Днепр широкий; переброска бойцов – "в час по чайной ложке" ! Лучше уж я пошустрю на ближнем к городу конце моста; перейду на дальний конец и устрою там варфаломеевскую ночь, а потом - за мной, займут мост штурмовики, скрывающиеся невдалеке… В конце концов и мне тоже надо свою форму поддерживать, а то с этой умственной и хозяйственной работой совсем боевую хватку потеряю… Танковые группы по роте – 12 немецких "троек", будут продвигаться со стороны Орши и Осиповичей: доставлены по железной дороге почти к самому городу – не зачем зря жечь моторесурс по дорогам, когда можно подъехать по железной дороге… Знаю: танки в городе – врагу потеха, но немцы об этом пока не знают и тактики борьбы с ними в городе у них нет, в отличие от меня. А я им её не скажу…

Как всегда – прошли сквозь часовых, словно раскалённый нож сквозь теплое масло: работали пружинными арбалетами и ножами… У диверсионных групп теперь три бесшумных оружия сразу: пружинный арбалет для ближнего боя; арбалет-лук для среднего. И Вальтеры с глушителем для огневой мощи по множеству целей ! Ну и у снайперов – СВТ с глушителем… Этого вполне хватит. У ударных групп – пружинники; Вальтеры и МП-40. У штурмовиков то же самое… Протащил через линию обороны свой взвод; он разбился на территории немцев на отделения и группы и ушёл по своим целям. В прореху пошла разведрота батальона; за ней – ударная рота. Последними пошли штурмовики: штурмовать пока нечего, а вот точек зачистки – вагон и маленькая тележка, то есть – много ! Но всё же и первые роты проредили вражеские точки прилично. Единственное что не чистили – пулемётные доты: тут штурмовики мастера… Я ушёл в невидимость и понёсся к расположению казарм с мирно спящими солдатами и эсэсовцами. Подбежал; отдышался и ударил фронтом чёрной силы по зданию ! Тёмное облако растянулось в ширину и высоту и накатилось на казарму. Несколько секунд и пошёл откат: облако выскочило из здания и стремительно сжимаясь понеслось ко мне. Несколько мгновений и вернувшаяся ко мне сила улеглась в кирпичик силы. Расход – один к двум, а где и к трём: в минуса, конечно. А что делать ? Может позже верну немного: не зря же я приказал – если немцы сдаются – брать в плен. Чем озадачил командиров: раньше приказ был другой – пленных не брать ! Как обычно: после длительной напряжённой тишины ночная тишина нарушилась сначала выстрелом; затем двумя; скупой очередью а потом и заполошными выстрелами из винтовок, пистолетов и даже автоматов. Вот что радовало – не было слышно пулемётных очередей… У моих – пулемёты с глушителями (самое то для городского боя), а вражеским пулемётчикам не дают стрелять снайпера – уничтожают сразу, как обнаружат. А обнаружить их просто: у командиров все возможные цели нанесены на карты. Ну и бойцы тоже не зевают. Застучали 20мм пушки Бюссингов; заухали 50мм пушки танков T-III, ломая сопротивление тех, кто сумел укрыться до уничтожения… А я уже шустрил на железнодорожном мосту, спасая жизни штурмовиков, которые должны были бы штурмовать этот мост – не будь меня…

Прошёл, в невидимости, до дальнего от моста парного поста на железке. Обхват рта ближнего солдата; два мощных удара, пробивающих шинель: в почку и сердце. С проворотом ножа в ране – для надёжности и рывок ко второму. Ладонь на рот, гася крик и удары ножом. Оба готовы – валятся кулями на насыпь, а я уже несусь к пулемётному гнезду. Время стремительно понеслось для окружающих, а для меня оно замедлило свой бег ! прыжок в пулемётное гнездо, вминая телом автоматчика и удары ножом в шею и сердце пулемётчика. Второй номер подождёт – он без оружия в руках, а пока вытащит пистолет из кобуры… Он умирает последним. Я выхожу из ускорения – энергию организм жрёт как пылесос ! Зенитный расчёт – это уже семечки: уж они то точно ждут не диверсантов а самолёты противника. А тут возникаю я. Невидимый, естессно… Работаю ножом без ускорения: личного оружия у зенитчиков нет, кроме командира, а карабины… - составлены в аккуратную пирамиду. До них ещё дотянуться нужно. А командир – с пистолетом. Он и умирает первым…

Трушу неспешно, восстанавливаясь, к часовому на мосту; прохожу мимо него неслышно, вводя его – на всякий случай, в лёгкий транс на несколько секунд. Когда он придёт в себя – задумался о чём то…, я уже буду на другой стороне… там всё повторяется, с точностью до наоборот: зенитчики; пулемётчики; часовые дальнего поста… Возникаю в свете прожектора и машу рукой условный знак. Из леса, размытыми тенями друг за другом: сапёры расчистили только узкую полоску в минном поле вдоль опушки леса. Выбегают на насыпь и рассыпаются по заранее оговорённым целям. А они ещё остались: отдыхающая смена охраны и отдыхающие расчёты зенитных орудий: ни к чему бдеть всем, да ещё и ночью – по тревоге выскочат; займут места согласно штатного расписания. А пока – спать… Я "проникаю" в тело дежурного радиста: тот встаёт, выходит из комнаты – очень приспичило облегчится. Там и умирает, а у меня уходит ещё частичка силы… Ну и пусть – лишь бы бойцы были живы. А Сила… - восполним – есть у меня намётки на этот счёт ! Всё – здесь я своё дело сделал – меня ждёт новый мост и новые враги. И расслабляться нельзя: вариант "сумасшедшей бабули", то есть непредсказуемые; нелогичные действия кого либо могут перечеркнуть и успех операции и мою жизнь !

К утру, как обычно – город был захвачен. Поднимался столбами кое где в небо чёрный, жирный, вонючий дым: то догорали и обугливались в пламени пожара те, кто решил: от Лесных Призраков можно спрятаться за толстыми стенами ! Наивные немецкие юноши и мужчины ! Шквальный автоматный; пулемётный и пушечный огонь не давал высунуться в окно, заставляя трясущееся тело искать убежище от смертоносного металла, а в это время штурмовики по "мёртвой" зоне обстрела подбегали к окнам и швыряли туда бутылки с самодельным напалмом, что не хуже настоящего ! А дальше вспыхнувший в комнатах огонь делал своё жуткое огненное дело ! Выскакивающие из окон и дверей живые огненные факелы пристреливали – из жалости. А как вы хотели гансы – почувствуйте на своей шкуре каково было бойцам и командирам дотов, которых вы выкуривали огнём из огнемётов ! Не зря говорят на востоке: Стрела, пущенная тобой, обогнёт земной шар и воткнётся тебе в спину ! Вот она стрела – уже обогнула и уже воткнулась ! Не всем, пока, но остальное – дело времени. Близкого времени… Лучше умрите сами !

Лагерей для военнопленных в Могилеве четыре. Это странно: в Орше, которая ближе к Смоленскому котлу – один, а здесь четыре… Заморачиваться на этот счёт не стал – распределение в лагерях пошло по отработанной схеме: остающиеся; желающие податься куда глаза глядят – подальше от войны; имеющие родственников поблизости или в городе; желающие служить в Красной Армии и последние – желающие служить у меня… Вторую категорию не понимаю: война всё равно придёт к ним или в образе немецкого солдата или в образе советского, а худшее – представителя НКВД. Ну да бог им судья, а может и я: решу чуть позднее. В четырёх лагерях – около 25 тысяч наших пленных. Думаю было бы больше, но нашлись желающие поработать на немцев: не за страх, так за еду. Или по зову сердца… Многие; многие обижены на Советскую власть и никто ведь им не объяснит, что это не советская власть виновата в их мучениях и потерях, а свора иудеев, совершивших переворот; прорвавшихся к власти и сделавших всё, чтобы эту власть удержать ! А помощниками у них – отбросы общества или обманутые идеалисты, искренне верящие в лозунги, которыми иудеи и перетянули на свою сторону большую часть жителей царской России. А Сталин ? А что Сталин… Короля делает его свита… Есть у Андерсена сказка в тему – Голый король…Там портной из воздуха сшил королю, якобы, шикарный наряд. И стал убеждать его как этот наряд красив ! А король, чтобы не показаться идиотом – придворные во всю хвалили его "наряд", притворился, что этот наряд ему нравится. И вышел в нём в народ… Там тоже поддержали придворных, не желая выглядеть дураками. И только мальчик неразумный выкрикнул: А король то голый ! Так и со Сталиным: свита из иудеев создала вокруг него видимость. Мираж, в который поверил Вождь. Он же не султан Гаруд ибн Рашид, переодевающийся простолюдином и гуляющий вечером по городу и слушающий отзывы о своём правлении. Сталин – даже если бы и захотел – не смог бы это сделать. Физически ! Да и Москва… Столица всегда была прибежищем всякого рода богемы – в просторечии дармоедов и бездельников. Они хоть и поругивали Сталина, но всегда становились на его сторону. А остальная часть ? Да провались она пропадом – лишь бы мне было хорошо ! Вот такие и давили рабочих; крестьян; интеллигенцию; военных: чем больше выдавлю из них, тем больше достанется мне ! А я… А я постараюсь стать тем мальчиком, который крикнул: А король то голый ! Только мне такое кричать – лучше застрелиться ! Я лучше шепну это на ушко Вождю, или скажу ему это. Наедине. Может он поймёт ? Хотя думаю – и сейчас понимает…

А с "отказниками", "нежеланцами" и особенно "идейными" надо что то делать: оставлять их немцам дальше – плодить пособников… Пока они останутся в лагерях под присмотром, а дальше… - решу… А в праве ли ты решать их судьбу ? – возник у меня в голове вопрос гуманиста… А оставлять будущих полицаев; карателей; добровольных помощников Великого рейха я в праве ? Каждый добавленный на сторону Германии – это минус со стороны СССР ! Причём очень важный минус, когда счёт идёт на десятки; сотни, а где то и тысячи жизней ! Думаю я вправе ! Так что заткнись со своим гуманизмом ! Надо выиграть войну. Любой ценой ! Но не такой как у Жукова ! И вновь потянулись эшелоны в Оршу и Осиповичи. В Оршу – для Минска, а в Осиповичи – для Недвигина в Барановичи. С желающими послужить Родине и с продовольствием; оружием; боеприпасами; техникой… Ну прямо Америка какая: ленд-лиз, мать его за ногу, только полностью бесплатный а не как у американцев – за деньги… И ведь никакой благодарности от них не дождёшься !

- Ты что творишь товарищ майор ! - раздался в динамике рации голос генерал-лейтенанта при очередном сеансе связи. Я даже подзавис на несколько секунд от растерянности…

- Добро творю товарищ генерал ! – нашёлся наконец.

- Да в гробу, в белых тапках видал я твое добро ! - не унимался генерал. Крутнул в мозгу – что такого не так ? Дошло – ухмыльнулся…

- Не вижу поводов для претензий товарищ генерал ! – возмутился – надеюсь искренне – эшелоны к вам шлю регулярно: с оружием, продовольствием; боеприпасами; техникой; людьми…

- За это тебе, конечно спасибо… - подобрел генерал, но снова закипел, ка чайник – а на хрена ты мне прислал столько политработников ? Они только жрут, да требуют должностей по их профилю ! А где я им столько должностей найду ?!

- И за такую мелочь вы мне выволочку устраиваете ? Сами что ли такую мелочь решить не можете ?! Вот обижусь на вас и перестану посылать эшелоны – особенно с едой !

- Да ты и так нас деликатесами не балуешь… - проворчал генерал…

- Так пойдите и возьмите чего ваша душа пожелает ! – возмутился я – что вам мешает это сделать, как нам…

- Умный, да ?! – хмыкнул на той стороне связи генерал – немцы мешают, да то, что у меня командирами и штабистами называется…

- Экий вы непатриотичный товарищ генерал ! – откровенно прикалывался я – не верите вы в возможности ваших подчинённых. А может быть у вас таланта нет разбудить в них эти дремлющие силы ?

- Невозможно собрать урожай там, где выросла только сорная трава – выдал глубокую мысль генерал. – И ты мне зубы не заговаривай – у меня другая напасть ! Что мне делать с этими дармоедами ?

- Да ну – товарищ генерал ! Вот ни в жизнь не поверю, что вам не пришла в голову мысль собрать их всех в один коммунистический батальон и отправить к Недвигину в Барановичи. А он их пристроит на передовую, тем более что там скоро станет жарко – очень жарко ! Вот пусть и покажут, что они не только на словах герои но и в бою тоже ! А несогласных – по закону военного времени ! Просто вы решили посоветоваться со мной, как с ветераном военных действий. Успешных действий ! И услышали подтверждение правильности ваших мыслей…

- Г…м…х… - промычал генерал и продолжил бодро – я так и намеревался сделать, те более что комиссара у меня теперь нет…

- А что такое ? – выразил я обеспокоенность – никак едой подавился, или водка не в то горло залилась ? Генерал заухал – засмеялся:

- Если бы… Он, как вы ушли, положил глаз на твои самолёты – очень уж они ему приглянулись, бесхозные… Ну и поехал на аэродром… -генерал замолк, талантливо выдерживая паузу… Подыграем…

- И что же там – товарищ генерал ? Ну не томите вы ?! Говорите !

- Не вышло у него распропагандировать твоих… Видимо неубедительный он был. Сунулся было нахрапом, беря на горло и звание, часовой на въезде строго по уставу: Стой – стрелять буду ! Ну выстрелил – в комиссара. Правда при этом сначала в воздух. А этот идиот не поверил… Вот и остался я без политработника – когда ещё замену пришлют… - подпустил слезу в голос генерал, но я ему, почему то, не поверил – очень уж радостные нотки проскальзывали…

- Вы там на чужое добро рот не разевайте ! – ответил я тем, чего от меня и ждали, а то пошлю к вам пару батальонов – они разъяснят неразумным кто в доме хозяин ! – рявкнул я в микрофон.

- Ой как нам стало страшно… - ответил весело генерал – присылай: я пошлю ещё кой кого их распропагандировать. А если серьёзно – за имущество не опасайся. За совет спасибо. Успокоил старика, так и поступлю: прямо сейчас уберу эту головную боль. Представляю себе…

Я шёл мимо шеренги военнопленных, которых выпустили за ворота по моему приказу: у них были родственники либо в городе; либо рядом с городом. Шёл и тыкал пальцем: этого… этого… этого… бойцы выдёргивали их из строя и заталкивали обратно в лагерь – за колючую проволоку. Крики и мольбы не помогали, а особо упёртых убеждали приклады автоматов и удары сапогами пониже спины. Врут, пытаясь выбраться из-за колючки. Ауры показывали абсолютно точно. Вдруг меня как током ударило – я остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Нет – не на преграду – на взгляд: пустой, равнодушный, безучастный. Стоящий в строю молодой – не старше двадцати лет парень смотрел вперёд, словно в никуда: взгляд его не выражал ничего – абсолютно ничего ! Я, даже, кажется, вздрогнул: память услужливо выдала из своих глубин нечто подобное, с чем не мне – Марченко: тогда ещё командиру мобильного погранотряда пришлось столкнуться вплотную ! Видимо не радостной была та встреча, если даже я вздрогнул, наткнувшись на этот взгляд. Тонтон-макут… подсказала память…

То ли манчжуры; то ли китайцы; то ли монголы придумали изуверский способ получить идеального раба. Затягивали туго на голове пленника широкую полоску мокрой кожи и распинали на земле, привязывая руки и ноги к вбитым в землю колышкам, или привязывали крепко к врытому в землю столбу. И оставляли на солнце. Палящее солнце высушивало мокрую кожу и она стягивалась на голове словно железный обруч, вызывая невыносимую боль ! Пленник кричал нечеловечески от чудовищной боли в голове, но никто к нему не подходил до самого вечера. Многие умирали от такой пытки, а кто выживал – навсегда теряли рассудок, становясь тупыми, послушными, беспрекословными исполнителями любых команд ! Они даже ели и пили по приказу ! Вот разве облегчались без приказа, но в любом месте, где их застала нужда. И взгляд у них был именно такой – отсутствующий и равнодушно-безразличный… С одним таким и пришлось сойтись Марченко в рукопашной схватке в полях Средней Азии. И воспоминания о той схватке были такими, что память не хотела выдавать их моему сознанию. Ну и не надо…

- У тебя есть родственники в городе ? – справившись с волнением сухо спросил я у стоящего неподвижно парня

- Нет… – равнодушно ответил он.

- А в окрестностях города ?- спросил, уже зная ответ.

- Нет… – услышал лаконичный, бездушный ответ.

- А ты сам откуда ? – решил выяснить всё до конца.

- С Поволжья…- последовал безликий ответ.

- А домой хочешь ? – попытался растормошить его я.

- Мне всё равно… Да – такого ничем не пробьёшь…

- А почему вышел, если у тебя нет рядом родственников ?

- Все пошли и я пошёл… - м..да… - тот ещё ответ.

- А почему не пошёл воевать в Красную Армию ?

- Мне не нравится убивать… Однако задал он мне задачку…

- Так что же мне с тобой делать ? задумчиво протянул я.

- Делайте что хотите… - безразлично ответил молодой боец. Отправил его обратно в лагерь – парень молча повернулся и ушёл в глубь территории лагеря, провожаемый недоумёнными взглядами охраны. А ведь он не один такой в этом лагере: приходилось сталкиваться с такими в других лагерях – и не с одним десятком. И это – идеальная машина убийства: палач, не задумывающийся ни о чём !

Доложили с Быхова: город захвачен; аэродром захвачен; в особых трофеях – 26 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 "Штука"… Полк пикировщиков намеревались вскоре перенести поближе к линии фронта, да вот не успели… Им на горе, а нам на радость ! Загрузил в мини эшелон из шести вагонов свою роту; освобождённых в Могилеве лётчиков и рванул в Быхов: он совсем рядом – в 50 километрах. Приехали и сразу на аэродром. Там я "попросил" лучшего немецкого лётчика и стрелка-радиста поделиться умениями и навыками со мной, а я уже поделился с лётчиками и напутствовал по отечески: дерзайте, осваивайте новую технику привычным макаром: посидели, привыкли; подёргали-подвигали всякие рычаги; завели мотор – заглушили; порулили по взлётному полю; взлетели низенько - приземлились… В Быхове мне делать больше нечего: пленных немцев и врагов народа, собранных в пустое помещение склада, превратил в серый порошок, вернув себе часть потраченной силы и отбыл в Могилев, приказав собрать форму и обувь с "исчезнувших" наименее действенному подразделению батальона. Всё просто: кнут и пряник… Так же поступил с пленными, не желавшими воевать с немцами, а желавших чтобы их оставили в покое, а так же с активными предателями в Могилеве и Орше. В Могилеве вообще восстановил потраченную во время операции силу. Не зачем оставлять немцам такой материал для карательных действий и добровольной помощи – пусть сами горбатятся… Лучших бойцов и командиров из пленных – пожелавших драться с немцами, отправил через Осиповичи на Луцк и дальше – в Тимковичи. Пусть оттуда Недвигин заберёт себе пополнение: скоро там станет жарко – очень жарко, и мне бы не хотелось, чтобы гибли за просто так хорошие командиры и их бойцы. Даже расщедрился – выделил из своих запасов батарею 88мм немецких зенитных орудий "ахт-ахт" с расчётом из бывших пленных зенитчиков. Им, для стрельбы из неё особых умений не надо: наша 76мм зенитка – почти что копия немецкой – только калибром поменьше… Разберутся – не маленькие. Тем более что и снарядов я им отправил прилично. Для низколетящих целей у них есть 37мм зенитки, а для высотных – эти "ахт-ахт". Если не собьют, так помешают прицельно отбомбиться. Хоть такая польза…

Немецкие тыловики, вернулись из ставки фюрера довольные -пронесло мимо начальственного гнева; строившие по дороге планы уничтожения этих упрямых недочеловеков, прилетев к себе впали в прострацию… Какое освобождение; какое уничтожение ?! За время их отсутствия русские вышли из Минска и захватили Борисов; Оршу; Могилев; Бобруйск, перерезав таким образом и южную ветку снабжения вермахта. А это уже пахло не просто неприятностями – военным трибуналом, скорым на расправу ! И главное – как они это сделали ?! Но перед растерявшимися до невозможности тыловиками вставал более грозный – как девятый вал в море вопрос: а что предпримут дальше эти варвары ? И что предпринять им ?! Тут одной полицейской дивизией не обойдёшься. Вон как развернулись, словно имперский орёл раскинули крылья своих частей… И это всё эти проклятые Призраки Леса: без них тут точно не обошлось ! Придётся вновь ехать на поклон к армейским салдафонам – договариваться… Тем более что это их прямо касается: доставка всего, что необходимо армии резко сократилась: не способны оставшиеся русские железные дороги, не смотря на их улучшение немцами, пропустить через себя такое количество эшелонов. Технически не способны…

Совместный "мозговой штурм", после преподнесённых воякам подарков и умеренного возлияния горячительных напитков, не повлиявших, между прочим, на умственную деятельность, ничего конкретного не принёс – в первом рассмотрении… Но кое какие намётки уверенными вояками были, всё же, сделаны. Они выдвинули предположение, что русские предпримут массированный удар от Орши на Смоленск, как наиболее вероятный. Оно и понятно: до Смоленска – рукой подать: столько же как от Борисова до Орши: боеприпасов у них теперь хватает: в Орше было складировано немало трофейного оружия, в том числе пушек и даже танков… А вокруг Смоленска и дальше на восток ещё хватает по лесам разрозненных русских групп из разгромленных и окружённых армий, не желавших сдаваться в плен… Вот только здесь уже прифронтовая территория с боевыми частями, а не тыловым охранением – иронизировали подвыпившие – в меру, вояки. Тыловики только согласно кивали головами, кипя в душе негодованием, хотя понимали: с ЭТИМИ… - могут справиться только военные. Да и пусть справляются – лишь бы уничтожили этих упрямых русских, мешающих их "специфической" деятельности… А вот зачем русские сунулись на юг – на Бобруйск ? Растянуть свои коммуникации на такую длину ? Это же не фронт – это немецкий тыл ! Как их удерживать ? Генералы имели возможность видеть русских пленных и знали примерную численность освобождённых, да и тыловики сообщили, но пленные – это не регулярная армия ! А снабжение ? Ну еду они ещё могут отобрать у своих "колхозников", хотя немецкие снабженцы уже прошлись по запасам этих "колхозников" под видом налога, а боеприпасы ? А техника; а бронетехника ? А топливо ? При таких перемещениях его нужно много… И что они могут сделать против бомбёжек с воздуха ? Использовать немецкие зенитные орудия ? Эти дикари ?! Ха-ха-ха ! Вот только суровая проза жизни вставала перед ними во всей своей красе: наступление на восток никто не отменял и как совместить наступление и уничтожение вырывающихся из глубокого окружения (а как же – только вырывающаяся из окружения плохо управляемая многочисленная группа русских, а не войсковое подразделение…) русских варваров. Да смогут ли они вырваться в этом месте ? – задал вопрос один из наиболее трезвых вояк: тут всё таки располагаются 46й и 47и мехкорпуса; 8й и 9й армейские корпуса… За Могилевым – 24й мехкорпус и 7й армейский… Они сотрут в порошок любую войсковую группировку русских, что делали уже не раз – что говорить о этом сброде из бывших пленных – рассуждали генералы. Так что вы там у себя наводите порядок железной рукой, а мы тут их встретим как полагается – заверили они тыловиков. Ну и… не заметим незначительной задержки поступающих подкреплений, тем более у вас имеется приказ фюрера – навести порядок. Но нас не забывайте ! С тем и отбыли тыловики: ну хоть какая то помощь в виде изымаемых – на время войсковых подразделений, следующих на фронт. Думается их командиры не будут против – после серьёзных потерь на фронт уже так не рвутся, как в начале компании: русские показали, что они умеют драться: немногие, но немцам хватало и этого… Ну а тыловики найдут способы убедить командиров остаться подольше, чтобы уничтожить всю эту большевицкую заразу под корень. Остальное доделают прибалты и эти… - из славян, ненавидящих большевиков…

Я, конечно не знал о этом совещании: так далеко я не "залетал": мне что поближе да посущественнее. Ближняя разведка, тем более я не планировал задерживаться ударным частям в любом захваченном городе больше двух суток, чтобы не терять темп наступления. В промежутке свободные батальоны наносили отвлекающие, дезориентирующие удары в, казалось бы невероятных направлениях. Например удар со стороны Рогачёва на Довск. Вроде и нужное направление: город стоит на автомобильной "магистрали" Могилев-Гомель и от него идёт такая же "магистраль" до Кричева – вотчины наступающего на Рославль 24го мехкорпуса и 7го армейского… В результате того, что немецкие части из захваченных станций, деревень и городов уничтожались полностью: редким счастливчикам удалось уклониться от встречи старухи с косой, все железнодорожные пути были в безопасности. Додуматься, чтобы послать диверсионные группы на подрыв рельс и проходящих поездов – ни ума ни людей не хватало: специалисты такого уровня были остро необходимы впереди наступающих частей Вермахта. Так что катались эшелоны по железке туда-сюда свободно… Было, правда, пара наглых поползновений бомбардировок этих эшелонов: привыкла немчура безнаказанно бомбить поезда, а тут нате вам подарок: с платформ ударила по налетающим самолётам целая батарея зениток – четыре ствола ! И зенитные пулеметы на крышах вагонов… Да ещё эшелон остановился ! Вроде бы бомби с удовольствием, да не тут то было: поезд стоит; зенитки ведут огонь без колебаний платформы при езде и непонятных упреждений придвижении – всё понятно и привычно: наводи и открывай огонь ! И стреляли – очень метко ! Ничего не подозревающие халявщики, в большинстве своем, осознавали свою ошибку уже перед смертью, врезаясь в эту негостеприимную землю. А спасшиеся жили не намного дольше погибших: охранные группы, с эшелона, как правило находили "счастливчика". Вот таким образом быстро отбили желание поохотится – жизнь она дороже благодарностей и железных крестов…

Сегодня в ночь те, кому приказано выступать – уйдут в ночь из Бобруйска и Могилева… Из Бобруйска – на город Жлобин и Гомель, а из Могилева – на Город Рогачёв и через него – на Жлобин…И всё по железной дороге. Жлобин хоть и небольшой, но его железнодорожная станция – узловая замыкает на себе четыре направления: Могилев -Калинковичи и Бобруйск – Гомель… И играет во второй части моего многоступенчатого плана главную роль ! Вокруг Жлобина уже сосредоточились два батальона: они должны захватить станцию ещё до полуночи, чтобы по ней беспрепятственно прошли эшелоны с батальонами, которые будут штурмовать Гомель ещё до восхода солнца. Для двух батальонов это посильная задача несмотря на то, что в городе расположился для его охраны – подсуетилась немчура, успела, целый мотопехотный полк ! Главная задача – дать пройти беспрепятственно эшелонам на Гомель, а зачистка – после этого. Ночной бой – самый страшный: в темное возможно всякое и всё, вплоть до перестрелки между своими… Мои бойцы, правда ещё в Минске отрабатывали ночной бой на заброшенных окраинах города, но то тренировки а то – реальный бой на выживание: тот кто лучше подготовлен – выживет. Ну и воинская удача: кому то она улыбнётся, а кому то нет ! Она – дама капризная… Но эшелоны на Гомель – это не всё ! Два батальона, штурмовавшие Могилев, в эшелонах должны проследовать через станцию ДО прохода батальонов а Гомель – им до Калинковичей дальше: хоть и не намного – на полтора часа, но всё же дальше. Одно хорошо: батальоны на Калинковичи не везут с собой танки… А для Гомеля – полный набор: танки T-III, Бюссинги… Зенитные Ганомаги СЗУ стоят батарей в каждом эшелоне, так что с охраны неба над эшелонами – в сухопутный бой ! Но два "лишних" взвода всё таки останутся охранять эшелоны. На всякий случай… Если же что то не срастётся: кто то не успеет – атака на объект перенесётся на другое утро… Почему так ? Цели для атаки: Калинковичи и Гомель расположены на южной железнодорожной ветке снабжения Вермахта по Белоруссии. Южнее – уже Украина… Железнодорожные ветки Жлобин; Калинковичи; Гомель представляют собой на карте почти равнобедренный треугольник с вершиной в Жлобине. А между Калинковичами и Гомелем – две станции: Василевичи и Речица. А сколько может оказаться на них и между ними эшелонов после захвата Калинковичей и Гомеля, учитывая что между станциями атаки 125 километров ! Вот то-то и оно ! И никуда немцы не денутся с заблокированного участка дороги. А после захвата Жлобина ещё пара батальонов будет переброшена через него в Калинковичи: поставить заслон против нападения – хотя там и нападать то некому, с запада -со стороны Луненца… Хотя: сейчас нет, а может на подходе какой-нибудь полк из резерва, двигающийся на фронт. А хуже того – дивизия.. Но… - не будем о грустном: убежать с Калинковичей всегда можно успеть, разрушив за собой всё, что можно, как по приказу Сталина: уничтожать всё, чтобы не досталось врагу ! Водокачки; железную дорогу; мосты; инфраструктуру…

Я, со своей ротой, разросшейся до четырёх взводов, как всегда в первых рядах ! Работа сегодня, впрочем, как и всегда - ювелирная: уничтожить как можно больше немцев, не дав выстрелами поднять тревогу раньше времени и захватить без единого выстрела железнодорожный мост через Днепр… Главное – мост ! Пробили коридоры успешно – впрочем как всегда; мои бойцы растеклись по северному пригороду, а я побежал по ночному городу к казармам: сейчас это главное ! Чёрной силы не жалел, но и не транжирил понапрасну… Одна казарма; вторая; третья ! Остальное – сами, а мне – к мосту ! Добежал не запыхавшись; остановился перед часовыми и пулемётными гнёздами… Силу в ладони и НА ! Сила сорвалась с ладоней и понеслась вдоль моста, обваливая серым порошком бодрствующих на постах часовых ! Где то загремело железо о рельсы и металл; где то стукнуло о землю… Неважно – никто не услышит и не поднимет тревогу: вместо солдат и командиров остались только груды одежды; амуниция; оружие и серый порошок… Правки не требуется ! Побежал обратно: надо предотвратить выход в эфир радистов о нападении на город ! Добежал до комендатуры: бойцов пока ещё нет – значит буду работать сам… Снова силу в ладонь; бросок в сторону комендатуры ! Чёрная сила устремилась к зданию, разделяясь на части, словно разделяющиеся самонаводящиеся боеголовки ! И каждая нашла свою цель ! Цель уничтожена – я побежал дальше…

Ещё гремели выстрелы в разных концах города, а в ночной эфир уже полетело сообщение – Чисто ! Два эшелона со стороны Рогачёва через несколько минут вошли, один за другим на станцию и не останавливаясь покатили в ночи дальше – на Калинковичи. А за ними – на станцию заходили эшелоны с батальонами и техникой на Гомель… И снова: подхватив мою роту в первый эшелон: в тесноте да не в обиде, мы устремляемся на юг – к новой цели… Проехались по мосту через Днепр: на нём уже стоят охраной наши бойцы. На станции Колыч (ну как станция – скорее разъезд) эшелон сбавил ход до малого; из вагона выскочил взвод в немецкой форме во главе с фельдфебелем… Другим эшелонам можно было следовать мимо на обычной скорости: разъезд был наш… Так же поступили и на следующей такой же станции – Салтановке. А вот на Буде-Кошелевской и Уваровичах – почти перед самым Гомелем, пришлось пожертвовать по взводу: на этих станциях имелся хоть и маленький, но гарнизончик. Думаю справятся с ними – не маленькие… У батальонов, следующихна Калинковичи другая напасть: после Жлобина два моста через притоки Днепра… Там действовали по другому: эшелон, следующий ночью – не такая уж редкость. Паровоз сбросил скорость перед мостом до пяти километров в час и бойцы, по команде, когда паровоз вышел с моста просто ударили из всех стволов по охране и закидали их для верности гранатами из последнего вагона. После такого шквала огня не осталось никого живого, но эшелон остановился и бойцы провели зачистку: оставляй за собой только трупы ! На станции Домантовичи – недалеко от Калинковичей, пришлось высадить взвод, как и в Уваровичах…

Рассвело… Я устало сгорбившись сидел на бампере Бюссинга, подложив под зад войлочную подстилку, которую запасливый шофёр – а у меня других не было, когда по рации сообщили – Калинковичи захвачены ! Оттуда батальон срочно ушёл по железке на восток – на станцию Василевичи, а из Гомеля – по железке на запад, к крупной станции Речица… От неё на юг – вдоль реки Березина по грунтовой дороге, с высокой скоростью – как на ралли Париж-Дакар, две роты с поддержкой Бюссингов метнулись к деревням Бронное – в 10ти километрах от Речицы и к деревне Холмечь, что в 45ти километрах. У этих деревень были расположены аэродромы с обслугой. Немцы сделали в Бронном базу снабжения, благо находилась она прямо возле грунтовой дороги Калинковичи-Гомель, а в более приспособленном для самолётов аэродроме в Холмече – полк бомбардировщиков Хейнкель-111. 25 бомбардировщиков ! И этот аэродром нужно срочно захватить, пока они не стали нам сыпать бомбы на голову !

Вскоре поступили сообщения и от командиров четырёх батальонов – город наш ! А значит и трофеи тоже ! Теперь подождём подходящие с запада эшелоны и оприходуем их…Можно вздохнуть спокойно – у нас получилось ! Уже в который раз… Посидел ещё немного, наконец то ощущая свежесть наступившего утра. Правда к ней примешивались легкий запах сгоревшего пороха; ощущался запах пожарищ; дымок выхлопных труб танков, самоходок и броневиков щекотал ноздри… Это ничего – это запах победы ! Ещё постреливали пулемётные очереди; взрыкивали пушечные очереди Бюссингов и изредка бухали танковые пушки – всё уже закончилось – можно было расслабиться. Мне… Подходил комроты; докладывал о взятой станции; захваченных складах и сдавшихся в плен. Докладывал негромко и отходил в сторону – командир думает ! Посидел, бездумно глядя в даль; вздохнул и поднялся на ноги: в Гомеле четыре лагеря военнопленных с сорока тысячами военнопленных… И всем нужно уделить внимание – особенно тем, кто захочет служить у меня… Вздохнул; повернулся к терпеливо ждущему водителю:

- Поехали к лагерю военнопленных. Я покажу куда…

Глава двенадцатая

Батальоны рвутся на восток…

Завершив первый этап операции отправил в ставку радиограмму на имя Иванова – псевдонима Сталина в целях конспирации:

Специальным подразделением освобождены города Осиповичи; Борисов; Слуцк; Бобруйск. Через два дня в ставку ушла вторая радиограмма, только с другими названиями городов: Быхов; Рогачёв; Орша; Могилев. А теперь надо отправлять третью радиограмму… Связь у меня со ставкой была односторонняя. Ну как односторонняя: я сразу же решил – если начну диалог – буду получать указания или приказы, что, в общем то одно, и то же… А так: отправил: получил по рации подтверждение и указания, но отвечать не стал – не слышал я их. Отключился от связи… Вот так я и построил наши взаимоотношения: посылается радиограмма в ставку; получается подтверждение; оттуда приходит просьба; указание или даже приказ – с моей стороны следует их игнорирование… В последний сеанс связи уже не советовали и не указывали: просто отбили ответ: сообщение приняли… Вот и славно… Радист передал очередное сообщение в ставку Верховного главнокомандующего. Знаю, что до Сталина с ним ознакомится много народу – ну и пусть: пора уже "народу" знать своих героев. Пока и не в лицо…

Специальным подразделением освобождены города Калинковичи; Жлобин: Гомель. Перекрыта южная ветка снабжения немецкой армии по линии Брест – Гомель. Командируйте Оршу, Могилев, Гомель компетентных командующих частями Красной Армии, сформированных из военнопленных. Отдалённость совета обороны резко снижает эффективность управления группировками в указанных городах. Группировки имеют вооружение; продовольствие; обмундирование; боеприпасы. Физически истощены. Командир особого подразделения НКГБ СССР. После подтверждения о принятии радиограммы получил ожидаемое, хотя и глупое указание – приказ: ну точно в ставке сидят идиоты – как ещё назвать тех, кто приказывает ударить всеми силами в сторону Смоленска – в тыл 4й танковой группе…

- Сообщение получили. Приказываем удерживать Гомель до самой последней возможности. Приказываем собрать все силы и ударить в направлении Смоленска с целью оказания помощи окружённым войскам. Радист передал мне радиограмму с невозмутимым видом. Я прочитал; презрительно хмыкнул, вызвав лёгкую улыбку радиста, впрочем – тут же пропавшую и пробурчал негромко:

- Ну точно идиоты… И за что нам такая напасть ? Ладно – ответь:

- Выполнить указание не имеем возможности – Орша и Могилев переданы под юрисдикцию совета Обороны. Переадресуйте указание им. Радист посмотрел просительно:

- А как пишется эта… дикция ? Написал ему на листке и добавил:

- Подтверждение можешь не получать… Радист кивнул в ответ…

Ишь какие умные: собрать; наступать… А чего же сами не собрали; не наступали – стратеги хреновы ! Только котлы для немцев устраивать умеете: это у вас хорошо получается: Минский котёл; Смоленский; Киевский – дальше будет Вяземский, если не почешутся ! А есть ещё несколько помельче… А ведь я предупреждал ставку и о Смоленском и о Киевском. И о будущем Вяземском и Брянском тоже предупредил ! И что ? Проследил я по немецким сообщениям: прорвали немцы оборону под Рославлем: не в тех местах, где в нашем времени – в другом, но результаты то: почти один в один ! А это уже клиника ! Правда число пленных в Киевском и Смоленском котлах почти в половину меньше, но всё же ! И эти идиоты мне ещё приказывают: собрать… и ударить… Со злостью поджог шифровку; просил на землю; дождался пока сгорит полностью и растёр пепел подошвой: секретность, не смотря ни на что, есть секретность…

Хоть как то на улучшение настроения повлияло сообщение: Бронное и Холмечь захвачены. Захвачены база снабжения и аэродром с 25 бомбардировщиками Хейнкель-111. Ну теперь можно вздохнуть свободно: бомбёжек отсюда не будет, а издалека – справимся ! И 25 бомбардировщиков нелишние. Правда где на них нормальных лётчиков найти ? Будем учить – а что делать ?! Пилотов бомбардировщиков захватили: "попрошу поделиться со мной знаниями и пилота и штурмана и даже стрелка. Сам опробую – взлечу и посажу самолёт, но прежде посижу рядом с пилотом и посмотрю как это делается в реальности а не в мозгу и в мышцах. Затем посажу рядом с собой нашего пилота… Пусть потрачу на это пол дня или даже целый день, не беда – в Гомеле и без меня нормально справляются…

Зарядил осенний дождь… То с небес падали потоки воды; то просто лилось неторопливое мокрое нечто; то словно через мелкое сито сыпал мелкий, но противный дождичек… Для подготовки рекрутов – самое то: водители и шофера учились преодолевать водные преграды и растёкшиеся в густую грязь дороги. Вновь, как и в лагере под Минском для рекрутов проводились тренировки по преодолению водно-грязевых препятствий грузовиками и броневиками с помощью живой силы. Новые методы быстро распространялись по отделениям и взводам. Занятий хватало для всех: дневная тренировка в поле, лесу и на стрельбище; вечерняя – рукопашка и помощь водилам. Рекруты выматывались до полного немогу ! Любые роптания, не говоря уже о возмущении являлись поводом для отчисления в находившиеся в этом же городе части РККА. По данным - в моей группировке уже набралась целая дивизия рекрутов с полным обеспечением необходимой техникой и вооружением ! Но таких было немного: более жёсткий отбор при приёме и условия жизни, питания, отношения и обеспечения. И бойцы и младшие командиры быстро поняли: за такое надо держаться всем чем только можно: руками; ногами; зубами…

Отправил из Калинковичей батальон, чтобы жиром не заплыл, захватить небольшой городок Мозырь, что в 25 километрах… Дороги уже развезло, так что проехать на машинах – проблема. Немцы нас и не ждали… Ну как не ждали: оборону кое какую выстроили, конечно, всё таки русские, взявшиеся непонятно как в этих местах совсем рядом, но что можно сделать за день, даже при немецком орднунге ?! А моим бойцам двойной стимул: и повоевать – немцев разгромить и уничтожить и быстрее в тепло да сухое место попасть. Взяли гансов тёпленькими но – по науке: без потерь груза 200, то есть убитых. И раненых было немного. Особо опасных – погрузили в вагон с печками и прямым ходом в Калинковичи, где окончания операции дожидалась группа медиков во главе с Гретой. Сама попросилась – служебный долг… А я ? Я проводил разведку "облётами" путей прохождения обеих моих групп, для будущего третьего, заключительного этапа моей многоходовой комбинации; вечерами – в свободное для бойцов время, вёл политико-воспитательную работу – отвечая на ставшие уже провокационными вопросы, моих подчинённых. А им это было нужно: с утра – марш броски по лесу; скрытое перемещение и маскировка; стрельбы и рукопашка в боевых природных условиях. На обед – 100 грамм для профилактики простудного заболевания. После обеда – атаки на конвои транспорта и их защита: вытаскивание из грязи и доставка до нужной точки с использованием нескольких человеческих сил… А по другому нельзя: нужно отсеять зёрна от плевел…

Перед ужином мокрых; грязных; заляпанных грязью так, что чистого места не найдётся бойцов ждали стационарные и походные бани: не долгое – не более 10-15 минут, но эффективное прогревание в парилках и профилактические горячие отвары из собранных летом; высушенных и спрессованных в брикеты листов ромашки, чебреца, малины; ягод шиповника и земляники… Бани работали без перерыва: ещё одевалось одно отделение, а другое уже стояло под горячим душем, смывая с себя накопившуюся грязь. Грязное обмундирование складывалось в личный мешок с надписью и отвозился в стирку. После ужина бойцы развешивали выстиранное обмундирование в тех же парилках бань, чтобы утром подготовить себе смену на вечер…

На ужин – снова 100 грамм водки и личное время: чистка оружия; личная гигиена; мелкий ремонт обмундирования. И конечно – посиделки с вопросами командиру. За вечер успевал обойти три роты батальона. Не много, конечно, но при беседах – в обязательном порядке – присутствовали командиры остальных батальонов: они потом доведут мои мысли до командиров своих рот, а те, в свою очередь – до командиров взводов и отделений… Так что все будут знать о чем говорил командир и что отвечал на вопросы. Это необходимо и для того, чтобы вопросы не повторялись, отнимая у меня такое драгоценное, в наших условиях, время…

Поскрёбышев вошёл в кабинет и молча положил перед сидящим за столом Сталиным радиограмму. Тот поднял вопросительно взгляд:

- От майора Марченко… - лаконично пояснил секретарь. Верховный взял лист бумаги и пробежался по нему взглядом. Положил на стол и стал читать второй раз, уже внимательнее короткое сообщение. Не много, но содержательно. И есть "пища" для размышлений…

- Командируйте компетентных командующих… - проворчал себе под нос Вождь и добавил – уже раздражённо – где ж их взять – этих компетентных ?! Прочитал в третий раз: раздражение только увеличилось: по сути этот майор просто проигнорировал указание ставки, а значит – его указание ! Но как изящно: этого не отнять – переадресовал ответственность на совет Обороны Минской армейской группировки. А на самом деле – натворил делов, а дальше – самоустранился ! Куда то увёл своих бойцов из Минска. Хотя куда – понятно: освобождать Оршу и Могилев, да ещё несколько городов… Хотя – Осиповичи и Бобруйск же в другом направлении, как ему помнится ? Вождь встал; подошёл к карте: да – если Орша и Могилев расположены в восточном направлении, то Осиповичи и Бобруйск – в южном. И зачем его туда понесло ?! Хотя зачем – понятно: перекрыть ветку снабжения немцев, наступающих на западном фронте, через Осиповичи... Но как он умудрился сделать это всего с тремя полками -если верить донесению человека Берии ? Тут вон тот же Жуков армию требовал, чтобы устранить Ельнинский выступ и продвинуться на 15 километров. А от Минска до Орши – больше двух сотен. Да и от Минска до Бобруйска больше 150ти километров ! И ведь похоже не врёт – чуть ли не приказывает направить хороших командующих, как будто их у меня в приемной тьма-тьмущая бездельем мается ! Вот ведь говнюк: сидел бы себе в Минске, да немцев уничтожал бы помаленьку ! Итак, с перекрытием главной ветки снабжения, наступление немцев слегка притормозилось – это стало видно из сводок: они меньше стали продвигаться за день и дольше готовились к прорыву нашей обороны ! И тем не менее – прорывали её, не смотря на предупреждения – странные, но точные, надо признать, этого таинственного капитана пограничных войск, правда теперь уже майора НКГБ – так решил он – верховный главнокомандующий ! Такого командира, да ещё и с такими подчинёнными захочет подмять под себя любой, а у него на этого майора есть виды. Если, конечно, не погибнет там: очень уж он рисковый ! Когда – через два дня ему принесли новую шифрограмму Сталин прочитал её и не удивился… Ну как: не удивился тому, что этот неугомонный майор пошёл дальше и освободил Гомель, перерезав немцам южный путь снабжения ! Сталин даже потёр ладонями от возбуждения, посмотрев на карту: три нитки снабжения: южная; центральная и северная сейчас в наших руках. Осталась только самая северная – через Вильно, но туда это майор наверное не пойдёт ! Молодец майор: словно гигантским ножом щедро полоснул по оккупированной немцами территории с севера на юг ! И что он ещё надумал ? Надо бы послать ему толкового представителя ставки, чтобы быть в курсе его замыслов. Да направлять и контролировать…

Я не знал о мыслях и размышлениях Вождя, но предполагал нечто подобное. Вот потому то и готовил своих к встрече с реальностью – жестокой реальностью после пересечения нами линии фронта, когда мы окажемся в "горячих объятиях" тех начальников, в чьё расположение мы выйдем… Вот на одной из посиделок я и решил осветить эту тему, благо и вопрос мне задали подходящий…

Товарищ командир… - начал, замявшись, один из сержантов – вот у нас, в отличие от Красной Армии нет ни комиссаров и политработников, ни особистов, ни комсомольских и коммунистических ячеек… Я, конечно, не имею ничего против этого, но почему их у нас нет ? Никаких ! Это ваше личное решение или это решение вашего руководства ? Интересный вопрос и, что особенно важно – очень своевременный: ещё несколько дней и я бы сам его поднял – время очень уж поджимает ! А я должен быть уверен в тех, с кем перейду линию фронта: или они пойдут со мной или мне придётся лечь под высокое начальство и мне ещё очень повезёт если оно окажется адекватным. А если попадётся самодур или тупица ? Хотя или такой или такой обязательно присутствует в каждом полку, не говоря уже о дивизии или корпусе. А уж о штабе армии и говорить нечего… Усмехнулся, поглядев на сержанта, чем ввёл его в ещё большее смущение. Но сержант глаза не отвёл. Уважаю…

– Ну вы же сами говорите – можно задавать любой вопрос... – вконец растерялся сержант от моей усмешки и пронзительного взгляда…

- А ты бы хотел, чтобы они у нас были ? – ехидно поинтересовался я.

- Да нет - ответил уже уверенно сержант – без них как то спокойнее. И не давит никто понапрасну, кроме командира…

- Ну вот ты и ответил на свой вопрос… - уже серьёзно сказал я – но только на малую его часть, а он то намного серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Я сейчас объясню почему… Сидящие насторожились: командир своё время так просто растрачивать не будет…

- Объясню в чём серьёзность момента: вы должны это знать… По законам военного времени все, кто вышел – даже с боем и оружием в руках с оккупированной территории, должен пройти проверку особым отделом. Ну а те, кто находился в плену даже незначительное время – тем более… А бывших военнопленных в моём подразделении – подавляющее большинство. Значит – все они должны пройти проверку в обязательном порядке ! А что такое пройти проверку у особистов – вы, я думаю себе представляете… Лица слушателей посмурнели: они явно представили себе такую проверку – с ними лично !

- По долгу службы у особиста все, кто вышел из-за линии фронта, а уж бывшие пленные так поголовно – предатели и немецкие шпионы ! Так что допрашивать всех будут жёстко ! Смотрю – слушателям стало совсем грустно, а задавший вопрос и не рад, что задал…

- А теперь представьте себе: сколько нужно особистов и сколько нужно времени, чтобы проверить всех ! Да к тому же всех надо разоружить; куда то поместить; охранять и… кормить… Ну с кормёжкой кое какой ещё можно решить, а вот с охраной, размещением и количеством особистов ? А ведь немцы не будут ждать, когда вас всех допросят и определят степень вины… На слушателей было больно глядеть - здоровенные мужики, не боящиеся драться с немцами даже в рукопашную, сидели раздавленные моими словами. Но что делать – надо проводить воспитательную политику, иначе так и будет !

- И попадёте вы снова в плен, только второго такого как я для вас уже не найдётся… А чтобы вы не попали снова в плен – особисты поступят просто: нет человека – нет проблемы ! Тем более на службе вы нигде не стоите, так что и не жаль вас таких – поголовных предателей или подозреваемых в предательстве ! Вот такая картинка вырисовывается милые мои ! М… да… - не переборщить бы ?! Но что делать – я ещё не всё сказал, а на многих уже "лица нет"…

Но даже если и случится чудо – вам поверят, то всё равно: отберут трофейное оружие; бронетехнику и раскидают вас по разным частям – заткнуть дыры, которые появились в обороне благодаря ошибкам и безграмотности командиров высокого ранга… На месте получите винтовку и немного патронов – может несколько гранат… И приказ -стойте насмерть, пока не получите другой – отступить… жалеть вас никто не будет – вы же неучтённые: вы вроде бы есть, но вас как бы и нет – вас могут даже и не спешить включить в списки… Вот такая безрадостная для вас вырисовывается картина… Ну всё – пожалуй хватит давить на психику – пора переходить к позитиву…

- А как же вы – товарищ командир ? – спросил несмело кто то…

- А что я ? – удивился, надеюсь искренне – я командовал достойно. Под моим командованием освобождались деревни; станции; города… Мне даже звание повысили… Да и в плену я не был… Так что ко мне никаких репрессий применять не будут. Дадут под командование какой-нибудь батальон или даже полк… Но мне это не надо и я такого не хочу. Я останусь командиром нашей группировки – причём ВСЕЙ ! Только вы при этом должны вести себя правильно: так, чтобы и жизни свои сохранить и наши батальоны с бронетехникой и тыловым обеспечением: с ними и воевать легче и шансов побеждать больше. Да и в живых остаться тоже: зенитка против самолёта всяко лучше чем винтовка, а противотанковая пушка против танка – лучше чем граната ! Бойцы оживились; загомонили вразнобой:

- Да… Конечно… Да вы только скажите товарищ командир… Да мы всё сделаем как скажете ! А вот теперь – накачка на нужный результат:

- Было в старину у донских казаков правило: с Дона выдачи нет ! Так же будет и у нас: никто не сможет вас допрашивать или даже спрашивать без моего письменного разрешения ! И попадать на территорию, которую мы занимаем без моего разрешения не сможет никто, сколько бы шпал или звёздочек у него на петлицах не было ! Особенно это касается особистов: прокуроров и политработников !

Устав караульной службы недвусмысленно говорит: подходит посторонний к охраняемому объекту - часовой требует: стой - стрелять буду ! Если подходивший останавливается и называет себя – часовой вызывает начальника караула; тот докладывает мне; я принимаю решение пропустить или нет, а в случае необходимости встречаю лично. Ну а нет меня на базе или в зоне работы радиостанции… -широко ухмыльнулся – командира нет – зайдите позже, или ждите… А не выполнит подходивший указание часового – открывать огонь на поражение – кем бы он на был: полковник, генерал, комиссар… Я за всё отвечу ! Для вас есть только один командир – это я. И товарищ Сталин ! Но и с товарищем Сталиным: пропустить только его одного, но мне доложить о нем ! Только так и никак иначе ! Перевёл дух…

- Мы вместе – сила, против которой никто не посмеет идти – кишка тонка ! И приказывать нам никто не сможет. Захотят, конечно и постараются нас подмять под себя и не раз, но только в единстве наша сила ! Только так – вместе мы сможем сохранить наше подразделение и драться так, как мы привыкли и как научены, а не бежать толпой на немецкие пулемёты с криком Ура ! Мы сделаем лучше; с меньшими потерями и с лучшим результатом ! Ну вот – другое дело: передо мной сидели мои бойцы, которые привыкли уничтожать немцев, а не испуганное стадо баранов, из которого особист может выдернуть кого хочет и сколько хочет ! И партийцам такие не по зубам ! Но об этом попозже – я ещё подтолкну разговор к этому !

После такого разговора его тема разлетелась по батальонам со скоростью лесного пожара, чему способствовали командиры батальонов, даже выдернутые ради такого из Калинковичей, Бобруйска и других городов, захваченных моей группировкой. Они потеряли время в дороге, но ночное – даже выспались по дороге ! Я им повторил то, что говорил в беседе и указал – выходите в народ, как и я и беседуйте; разъясняйте главную политику руководства Спецназа: приказывать им может только я и их непосредственный командир. Остальных посылать на… - ко мне посылать с претензиями ! А если кто вытащит наган или пистолет – стрелять в ответ на поражение ! Пусть труп потом доказывает что он не хотел стрелять, а хотел просто попугать… Направленное оружие – это угроза жизни, а мы решаем угрозу жизни просто – уничтожаем того, кто угрожает ! Такие меры быстро научат других понять очевидное: с нами лучше вести себя вежливо и культурно. Ну а непонятливые… - долго не проживут… Командиру второй группировки, растянутой по линии Борисов-Орша-Могилев отправил со спец курьером на коротком – в три вагона поезде: две платформы с СЗУ Ганомаг и вагоном с курьером и охраной с документом, содержащим запись моего разговора и необходимыми комментариями. А так же, предвидя будущие столкновения и разъяснения по отношению к лицам представляющим партию Вкп,б… НО ! Эти разъяснения – нужно доводить сначала до командиров, а потом и до младших чинов и рядовых бойцов после разъяснений по отношениям к командирами РККА и Особых отделов. А мне беседа на тему "партия и вооружённые силы Спецназа" ещё предстоят. Но не думаю, что они вызовут какие-нибудь трудности или волнения: я специально не позволял создавать в подразделениях Спецназа комсомольские и партийные ячейки. Комсомолец или коммунист – делом докажи, что на тебя должны ровняться беспартийные и не только брать пример, но и стать таким же как ты, чтобы с гордостью нести это звание: комсомолец и коммунист ! А полит воспитание и полит беседу и командир любого ранга может провести: зачем плодить двойников-дармоедов, только и умеющих чесать языком !

Мне доложили и в Гомеле я увидел: Сталин нашёл командиров для группировок в Орше; Могилеве; Барановичах и Гомеле и прислал их транспортными самолётами Ли-2 с "сопровождающими лицами". И первое, что они сделали, прилетев – "наехали" на командиров моих батальонов, стараясь подгрести под себя ту технику, продовольствие и людей, которые они имели ! Неудивительно – получить такое на халяву: с остальными же ещё надо работать и работать ! Правда как наехали, так и отъехали ! Молодцову, бедолаге, пришлось пристрелить шибко наглого комиссара, выхватившего наган из кобуры и резвого особиста, который явно не хотел пугать оружием, а вовсе даже наоборот – пристрелить капитана ! И не важно, что он защищал дивизионного комиссара: направил оружие на командира Спецназа – отвечай своей жизнью ! Впечатлило ! Всех ! А "разобиженный" Молодцов передал прибывшему командующему только винтовки; патроны и немного пулемётов – Максим и ручной Дегтярёва, которые нашлись на складах хранения у немцев. Остальное, как и большую часть продовольствия – придержал. Мол – доложу командиру, как вы тут себя повели: что прикажет сделать – то и выполню ! Капитан Кравченко в Могилеве просто послал прибывшего командующего далеко и надолго после его наглого наезда, заявив в лицо ошарашенному генерал-майору:

- Раз вы так нагло себя ведёте – связывайтесь с моим командиром и сам решайте с ним вопрос передачи вам того, что он наметил вам отдать ! Прикажет – отдам; не прикажет – хрен вы что получите !

Вот так. Было бы смешно, если бы не было так грустно… Генералы, естественно, нажаловались в ставку. Они думали – здесь для них мёдом намазано и встретят их, как при мирной жизни проверяющих: хлебом-разносолами и горячительным, да ещё и уважительным подхалимажем ! А тут – работы немеряно ! А рядом – такое богатство ! А им не дают это богатство: не вами оно собрано и не для вас !

Ставка пыталась связаться со мной несколько раз на определённой для неё частоте, но безрезультатно – радист "трубку не брал: абонент вне доступа или временно не доступен"… А я понял – "пора уже рубить концы"… Красная Армия большая; я не карательные органы – всех дураков; службистов и фанатиков не перестреляю да и не дадут, так что нужно убирать объекты для зависти и желания отобрать. Истребители Ме-109 и Ме-110 после двух удачных вылазок, сильно потрепавших транзитные бомбардировщики, следующие на фронт, перебросил в Бобруйск. Тамошний "прилетевший" командующий оказался наиболее адекватным: "наехал" аккуратно и получив "отлуп" – так же мягко отъехал, не портя отношений. Ну и мы к нему со всей душой ! А вот мне пришлось выдержать наезд по жёстче. Один из прилетевших командующих был для Гомеля. Мои связались со мной: что делать: бушует как ураган, требует срочно доставить его в Гомель. Раз требует – доставьте… на их самолёте. А для солидности – пусть с ним летит сопровождение – три пары FW-190. Пусть лётчики во время сопровождения потренируются: одна пара сопровождает а две – устраивают бой между собой ! Проигравшая пара – на сопровождение. И снова бой… По прилёту к нам в Холмечь отчитаются – кто сколько раз победил… И у себя, в Бобруйске, оставшиеся две пары пусть поработают в воздухе, благо погода пока позволяет… Истребители Ме-109 из Орши перевёл в Быхов – как прикрытие бомбардировщиков.

По прилёту командующий обороной "развил" ну очень кипучую деятельность: сразу же приказал, через посыльного, прибыть мне в уже созданный мной штаб Обороны города ! Ответил вежливо: я занят и вместо него решать его проблемы не буду… А если я ему нужен – пусть приезжает, предварительно выяснив – когда у меня будет свободное время… Командующий, получив такой ответ очень возбудился: до него, видимо, не дошла информация из Орши, что с нами нужно разговаривать вежливо. Бросил трубку, предварительно рявкнув: Я сейчас приеду – разберёмся ! Разобраться – это мы можем… Правда у укреплённого пункта товарной станции (а где ещё хранить трофеи – поближе к вагонам…) пыл его, видимо поубавился: и охрана, не пропустившая его без моего разрешения; и два Бюссинга у въезда; и охрана у моего штабного автобуса показали ему – тут тебе не там… И всё же не удержался от наезда: ну привычка у них такая:

- Ты что себе позволяешь майор ? – из уважения к званию "майор НКГБ" тон его был не сильно раздражённый – я направлен сюда командовать обороной города ! И ты подчиняешься мне ! Я пожал плечами и произнёс равнодушно, глядя ему в глаза:

- Вам товарищ генерал-майор поручили руководить обороной – руководите… Я вам не мешаю – занимайтесь тем, для чего сюда прилетели… А моё подразделение – у него другие задачи… И вот что: хорошо, что вы приехали ко мне. Отобранные из пленных желающие служить в Красной Армии вымыты; одеты в добротное обмундирование – правда немецкое, но уж чем богаты… Из них сформированы отделения, взводы; роты… Батальоны формируйте сами… Командиров на взвода и роты выбрали сами пленные, но вы можете назначит на своё усмотрение. Всех бойцов и командиров – около двадцати тысяч – две полноценные дивизии… У генерала брови взлетели "под небеса": две дивизии ?!

- Именно так товарищ генерал. Питанием все они обеспечены на неделю: дальше – уже ваша забота…

- Отдай нам всё продовольствие, а себе возьмёшь оттуда сколько нужно ! – властно заявил командующий.

- А морда у вас не треснет от такой наглости ? – бросил равнодушно. Жестом остановил набравшего в грудь воздуха генерала:

- Я ещё не закончил… Сегодня до обеда представите количество созданных батальонов с численным составом. Получите вооружение со трофейных складов временного хранения: винтовки Мосина; пулемёты Максим и Дегтярёва; патроны… Кому не хватит – выдадим немецкие винтовки Маузер с патронами. Получите также противотанковые 45мм пушки – все, что есть на складах. Со снарядами… И завтра до ужина смените моих бойцов охраняющих периметр города. Хотя бывшие пленные и ослаблены – пока мы в городе, немцы не нападут ! А у нас свои дела… Если завтра до ужина ваши бойцы не придут – мои покинут свои позиции…

- Это как это покинут ?! Вы что себе позволяете ! – вскочил прибывший с генералом довольно упитанный военный со знаками различия дивизионного комиссара – да мы вас за такое к стенке поставим по закону военного времени ! – выкрикнул он. Посмотрел на него, как на диковинку, склонив голову к плечу:

- А вы, собственно, кто будете уважаемый ? Комиссар дёрнулся было от слова уважаемый, но приосанился, даже стал выше ростом:

- Член военного совета ставки Верховного главнокомандования, направленный непосредственно к вам. И как член военного совета… -я грубо прервал его возвышенный монолог, должный внушить к нему уважение – такого нужно сразу "ставить на место":

- Военная должность ? – спросил резко… Комиссар сбился с пафоса:

- Дивизионный комиссар ! – ответил с гордостью.

- Я не спрашиваю вас о звании… - бросил резко – я спрашиваю о военной должности: командир полка; дивизии; начальник штаба… "Член" растерялся. Я вздохнул и бросил небрежно:

- Всё ясно. Значит дармоед ! Комиссар побагровел, открыл рот…

- Не надо оправданий – мне всё ясно. Вас ко мне прислали по ошибке – я эту ошибку исправлю. Вы останетесь у командующего Обороны города: мне вы абсолютно бесполезны ! И не надо мне возражать ! – заметив, что "член" хочет что то сказать – это вопрос решённый ! А сообщить в ставку о своих победах я и сам могу…

- Я сообщу об этом в ставку ! – наконец то озвучил свои мысли "член" военного совета ставки – и пока не получу приказа об отзыве – буду находиться в вашем расположении в вашем штабе.

- Да сообщайте сколько угодно… - милостиво согласился - я не возражаю. О штабе… Штаб у меня здесь; здесь я и сплю, так что вас я сюда не пущу… Относительно нахождения в моём расположении… На территории у меня посторонние не ходят. Охрана выведет вас за пределы охраняемой территории. Вежливо, а будете сопротивляться – просто выкинут ! Зачем мне нужен балласт-дармоед ? У меня своим бойцам еды не хватает… И какая польза от вас ? Что вы можете ? Командовать ? Кем или чем ? У вас нет военной специальности, значит командовать пехотой… А как – посылать её в атаку: с криками "Ура" на пулемёты ? Мы так не воюем ! У меня при захвате этого города погибло два бойца. Правда ранений получило около двадцати, но все будут жить и скоро встанут в строй ! А сколько у вас погибнет при захвате такого города из полка ? Хотя нет – полка вам будет мало… Так сколько процентов личного состава: сорок; пятьдесят; семьдесят… Повернулся к генералу, с изумлением уставившемуся на меня:

- И не вздумайте решить, что я с вами шучу товарищ генерал ! – развернулся к опешившему генералу. - Вам поручили оборону – с вас и спросят ! – жёстко и безапелляционно закончил свой спич. И ещё – между нами… - продолжил уже доброжелательно, даже доверительно – как между старыми знакомцами - с нами не надо ссориться – с нами нужно дружить... Тогда мы вам ещё чего-нибудь подкинем: например зениток, пушек и гаубиц. А может быть грузовиков, броневиков и танков… Но за это уже нужно очень дружить с нами дружить!

Из Минска, эшелонами, ушли два последние батальона, оборвав, окончательно, последнюю нить, связывающую нас с Белорусской столицей, да и с Белоруссией тоже: пора уходить и из Орши; и из Могилева; и из Бобруйска с Гомелем. Время нашего пребывания здесь закончилось… Здесь мы родились; здесь росли и мужали; здесь проверяли себя на прочность ! Здесь мы обросли и массой и мускулами и силой: количеством бойцов; качеством подготовки и уровнем вооружения ! Всё здесь, уже до боли знакомое и даже родное. Но главные дела будут там, под Москвой. А здесь: здесь мы сделали то, что надо и значит – пора уходить. Уходить – на восток…

Если батальоны эшелонами, даже с транспортом и бронетехникой передвигались более-менее компактно, то тыловое обеспечение занимало огромные площади на станциях: эшелоны, которые не было необходимости разгружать – подходи; открывай дверь и бери что надо; грузовики на платформах тоже были забиты под завязку – на станционных путях, как говорят – яблоку негде было упасть ! И, главное – всё это было нужно. Нужно нам там – за линией фронта ! С тем обеспечением мы долго не протянем, даже если и будем что то получать… Так что вагоны и платформы только прибавлялись. А тут ещё и вагоны для дивизии рекрутов с из обеспечением; боеприпасами; оружием и бронетехникой с зенитными установками… Это пушки им пока не нужны, а зенитные орудия – в первую очередь. И растянулись наши эшелоны, ка цыганский табор в движении – от Осиповичей до Гомеля; от Могилева до Гомеля… У Молодцова эшелонов хоть и поменьше чем у меня из-за меньшего количества рекрутов, но в Кричеве, куда он направит своих бойцов это количество резко увеличится: в Кричеве 3 лагеря военнопленных и не менее 25 тысяч пленных в них ! И сколько из них изъявят желание служить в моём Спецназе ?! И у меня тоже пополнения из пленных прибавится: на пути моей группы до узловой станции Унеча, где пересекутся пути моих двух групп – три станции: Добруш; Злынка; Новозыбков. А там и гарнизоны, хоть и маленькие и пленные для разных работ имеются. Как говорится: с миру по нитке – так и эшелон наберётся…

Дождь лить перестал, но мелкая морось с неба продолжает сыпаться… Под ней быстро намокают бушлаты и куртки; холод проникает под мокрую одежду, которая не согревает, если не двигаешься… Динамо – сила в движении ! – вспомнился мне лозунг прошлых, вернее будущих лет. А в нашем случае: в движении жизнь ! Пока стоим в городе – есть возможность отогреться в парилках, а когда начнём движение на восток – к станции Унеча ? Чем и как будем согреваться ? Спиртным: как принято – не наш метод. Разве чуть-чуть.

Нам – в отличие от группы Молодцова придётся поработать ножками: и грязь помесить и помокнуть изрядно – между станциями по 15-20 километров, разве что от Новозыбково до Унечи 55 километров… А земля, по которой мы будем двигаться встретит нас лужами и грязью; лесной сыростью и водопадами с оставшихся на деревьях листьев. Зато, когда в такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит и немец нас не будет ждать, да службу рьяно нести – что нам только на руку ! А здоровье ? – а медики на что и куча лекарств, которыми забиты вагоны ? Да и некогда нам болеть – немца громить надо !

Сегодня утром мне доложили Молодцов и Кравченко: согласно моего плана и новой стратегической доктрины (о как умею мики в баки забивать) ночью Кравченко, выступивший из Могилева, захватил промежуточную станцию Чаусы, расположенную как раз посередине пути от Могилева до Кричева, не используя ни бронетехнику, ни грузовики, ни броневики: грязи на дорогах хватало, а мелкий противный дождь глушил звуки, так почему не подъехать эшелоном поближе ? Батальону удалось подъехать по железке чуть ли не к самой станции… Ну а дальше – по отработанной схеме, тем более немцы попрятались по избам и сараям: у них же походных парилок нет ! Кравченко и атаковал Кричев: группе Молодцова по железке ехать дольше и у них тоже по дороге станция Горки: примерно на таком же расстоянии… Так что батальоны Молодцова въезжали в захваченный город как "белые люди" не вылезая из вагонов своих эшелонов… Нахождение в городе – одни сутки: за это время нужно собрать трофеи на станции и в окрестностях; отправить излишки эшелонами в Оршу и Могилев; обработать огромное количество пленных: произвести отбор в РККА и в Спецназ и подлечить больных перед отправкой в те же города… Лишняя задержка смерти подобна: до Рославля, в котором обосновалась наступающая 4я танковая группа Вермахта – меньше 90 километров ! А немцы не дураки: два плюс два сумеют сложить и перебросить по железной дороге часть войск для ликвидации угрозы в их непосредственном тылу. Это не где то там глубоко в тылу – это в их непосредственной зоне действий !

Вечером батальоны моей группы входят из города. Направление – на станцию Унеча. Строго на восток. Между нами – четыре станции: Добруш; Злынка; Новозыбков, Клинцы. Их нужно проскочить используя тот же приём – "чехарда". Проскочить так, чтобы к утру атакующие станцию Унеча батальоны стояли на позициях атаки ! И батальоны рванулись вперёд, словно стадо носорогов, сметая на своём пути любые препятствия ! НО – с минимальными потерями: подъезжали эшелоном; высаживали диверсионные группы, которые исчезали в темени леса; сгружали транспортные Ганомаги с задними гусеницами вместо колёс; усаживались туда целым отделением и вперёд – навстречу станции. А диверс. группы уже "шустрили" на позициях охраны. Десант с Ганомагов окружал станцию; уничтожал охрану и подавал сигнал: путь свободен ! Новый батальон уходил вперёд с этой станции, а уставшие и промокшие до нитки бойцы стряхивали; счищали с себя и Ганомагов грязь; залазили в свои вагоны, в которых дежурные уже раскочегарили до красна две печки-буржуйки; переодевались в сухое, а промокшее и грязное развешивали по многочисленным гвоздикам, а как подсохло – счищали прилипшую высохшую грязь… А до этого – горячий отвар из листьев и ягод. И солдатские байки: кого; сколько и как… Многим не нравилось вспоминать, но с ними сидел командир отделения, который записывал в блокнот наиболее интересные и важные с точки зрения дальнейшего применения приёмы и способы. Записанное относил командиру взвода; тот – командиру роты, ну а тот – комбату. Интересные приемы и способы тут же спускались вниз – ком рот; ком взводов; ком отделений. И комбаты перебрасывались такой информацией между собой. Принцип, введённый мною прост: хочешь победить врага – совершенствуйся ! Не будешь совершенствоваться ты – будет совершенствоваться он. И побеждать – тебя ! Не даром немцы прошли путь от границы до Москвы за пять месяцев, а наши генералы – за ТРИ года ! Очень уж привыкли воевать по старинке, а многие так и не отучились: Ура, в атаку ! В лоб – на пулемёты; противотанковые орудия, да с жидкой поддержкой арт огнём или вообще без него… Про самолёты вообще молчу – часто даже отбомбиться толком не могли… А всё оттого, что не было заложено это умение до войны. Умышленно не заложено; обманно; преступно ! Предательски ! И заговор маршалов – это только верхушка айсберга ! Главное так и осталось скрыто. Иудеями…

Проскочили, можно сказать, не заметив станцию Добруш; за ней – Злынку… К Новозыбкову подошли уже за полночь. Время ещё есть – я решил запустить своих, да и самому размяться… Стратегия не менялась, только к транспортным Ганомагам добавились ещё ЗСУ Ганомаги с 37мм зенитными пушками. В них, к зенитчикам залезли под брезентовую крышу ещё несколько бойцов. Новозыбков – станция побольше остальных – от неё на юг уходит железнодорожная ветка до города Новгород-Северский и гарнизон станции побольше… Вот и мы бросили на штурм целых две роты ! И я со своим отделением… Взяли быстро и почти без стрельбы: моя "разведка с воздуха"; моё отделение "поураганило" и я "посвирепствовал", в придачу к моим бойцам...

И покатили, после взятия Новозыбкова к последней преграде перед главной целю этой ночи – станции Клинцы. Клинцы – это уже не станция – это уже небольшой городок. Но нам очень важно, чтобы по "железке", через неё, беспрепятственно прошли эшелоны с бойцами и техникой и чтобы служба и охрана Клинцев не подняла тревогу в эфире. Здесь пришлось выложиться максимально: сроки поджимали -рассвет скоро ! Главной моей целью – после казарм, были радиостанции: комендатуры; управления безопасности СС; железнодорожной станции. Я даже не старался уничтожить радистов – просто щедро бросал чёрную силу в здания, а кто там находился в это время ?... Наши, советские, там быть не могли, а "не наши"… Могли быть и "засланные" – наши под прикрытием, но тогда им просто не повезло… В городке ещё шла зачистка, а эшелоны уже рванулись к главной цели – станции Унеча – вершине сегодняшней операции !

Унеча – станция узловая. С севера к ней подходит железная дорога из Кричева. С запада – из Гомеля. На восток уходит "железка" к Брянску через Почеп, а на юг – к Хутор Михайловскому через Погар. Южнее – основное расположение 2ой танковой группы Гудериана и оттуда она, через четыре дня, атакует 13ю армию и прорвав её оборону, устремится к городу Орёл, который и захватит с ходу безо всякого сопротивления наших частей ! Потому что их там просто не будет ! А запасов топлива, которое там складировали и не удосужились охранять, хватит группе Гудериана, чтобы дойти до Москвы ! Вот такие у нас "умники" в генштабе; ставке; генералитете… Шапошников… Написал книгу, принятую на ура – "Генштаб – мозг армии". Вот так: просто, но весомо – мозг ! И ведь эту чушь; более того – опасную чушь возвели в ранг святости: мозг армии и никак не меньше ! Больше – можно ! А у меня, после прочтениятакого опуса, возник простой вопрос: а над чем же тогда с таким умным видом думают на фотографиях такие крутые "перцы" как Жуков и ему подобные ? "Мозг" то уже всё продумал ! Знай только команды отдавай ! До первого выстрела, а дальше всё покатится по непредсказуемой дорожке. Умниками из штабов непредсказуемой ! А как они её могут предсказать, когда они и передовой то не видели, не говоря о том, чтобы участвовать в боевых действиях ! Но ведь за что то им надо получать ордена и всяческие блага ! А за рутинный труд орденов не дают. И этим военчиновникам тоже надо получать ордена и блага. А за что, если они следуют разработанному "мозгом" плану ? Короче – как в басне дедушки Крылова: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку… А дело делает рядовой ваня; с сержантом петей и взводным мишей, да ротным колей… Из тех, кто выживет после выполнения таких "гениальных" планов и не менее "гениального" командования ! То-то мне пришлось столкнуться с подобным ещё в Минске и после него: Отдай жену дяде, а сам иди к бляди ! Ты собрал; научил; подготовил, а мы используем – пока ничего не останется, а после – как Жуков, будем просить: дайте резервы; танки; пушки, самолёты – свои кончились… Как то кончились неожиданно – сами не заметили как… Меня, в своё время, очень удивило (не буду говорить возмутило) самоуверенное выражение Жукова Сталину, приведённое им в своих мемуарах: могу командовать дивизией; армией; фронтом… Как ты можешь командовать армией, не говоря уже о фронте – болезный, когда ты и дивизией то по настоящему никогда не командовал ! Хотя… Бросать вперёд на врага без подготовки и пехоту и танки, как было на Халхин - Голе – не считаясь с потерями: тогда да – так можно командовать хоть чем ! А ведь был он у Сталина в каждой бочке затычка. Но не по причине воинского таланта, а по причине банальной и простой, как две копейки: беспрекословного выполнения приказа ХОЗЯИНА. Выполнить – ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ !

- Товарищ командир… - осторожно прервал мои грустные размышления радист – вас вызывает Молодцов…

- Товарищ командир ! Мои передовые батальоны подъезжают к Унече и готовы перекрыть северное и южное направление атаки ! Молодец ! Успел таки ! А я уже заволновался: моей группой, до рассвета, мы не успевали перекрыть станцию со всех сторон…

- Рад тебя слышать истребитель комиссаров ! – бросил я в ответ.

- Да он сам виноват, товарищ командир. Выдернул наган с таким видом, будто готов меня пристрелить ! Ну я и выстрелил – на опережение ! Всё по уставу – как вы говорили…

- Ты не переживай капитан – всё ты сделал правильно ! Теперь будут знать – наставлять оружие на бойца или командира Спецназа – не просто опасно, а смертельно опасно ! – успокоил его я. – Не дрейфь – пока я командир – любой может чувствовать себя спокойно, чтобы и дальше громить немцев… Комиссаров много, а Молодцов один такой !

- Скажете тоже – товарищ командир… - засмущался Молодцов так, что чёрная трубка у меня в руках порозовела… Или мне это просто показалось ? Ладно – эмоции на потом; сначала дело…

- Занимай позиции с севера и с востока. Диверс. группы пускай по твоей готовности, а штурм станции – по первым выстрелам ! Танки, я думаю – будут не лишними, но только не Т-34…

- Принято товарищ командир ! – ответил капитан и отключился. А я хмыкнув, скривился на миг – не всё так просто и радужно, как ему представил: ещё придётся схлестнуться с Мехлисом, а уж с Берией – так без всякого сомнения ! И армейские особисты на нас затаят если не злобу, так неприязнь точно ! Да плевать – всё равно нам когда то придётся схлестнуться с ними: а часом раньше – часом позже… Но это будет потом, а сейчас – штурм станции Унеча…

Глава тринадцатая

Все дороги ведут…

Унеча… КЛЮЧЕВАЯ станция в моей многоходовой операции ! Именно так – с большой буквы ! Много – слишком много зависит от этой станции в моём плане… От станции и умения ею правильно распорядиться ! На восток от неё уходит железная дорога к станции Почеп, расположенной недалеко от реки Судость, а на юго-восток – "железка" к станции Погар, что так же находится недалеко от реки Судость, но несколько ближе – в 6 километрах… И лежат через эти реки железнодорожные и автомобильные мосты, которые вчера - к вечеру, захватили немцы, отбросив защищающие их части на пару километров от берега реки, создав, таким образом, плацдармы на левом берегу - для охраны захваченных мостов. Деревянные автомобильные мосты подожгли, а вот с железнодорожными ничего сделать не успели: немцы, как всегда, стремительным броском захватили мосты, а у наших… - не оказалось взрывчатки: не озаботилось высокое начальство, переложив заботу на подчинённых…

А нам нужно туда: к этим станциям; мостам через реку и дальше: от Почепа к Брянску, а от Погара – к хутору Михайловский и дальше – к… Брянску, но уже с юга на север. Зачем нам такие зигзаги ? А куда девать больше трёх сотен эшелонов: паровозов, вагонов, открытых платформ ? Оставить немцам ?! Ага – как же: не дождутся ! Поэтому и был выбран такой путь и конечная цель операции: не только перейти через линию фронта, но и "презентовать" нашим вот такой "скромный" подарок от героического Спецназа ! Думаю Сталин впечатлится… И, не доверяя радио главный секрет операции, отправил через линию фронта, нагло изъяв у командующего Гомельским советом Обороны транспортник Ли-2. Им, "ставочникам", с посыльным, отправил мои очередные "соображения" о действиях немецких войск – в частности 4й и 2ой танковых групп против западного и Брянского фронтов с настоятельной просьбой: прислать в Брянск представителя ставки для приёма и беспрепятственного отправления выведенного с захваченной территории передвижного железнодорожного транспорта: паровозов и пустых вагонов и железнодорожных платформ для нужд РККА и народного хозяйства страны. И прибавил маленькую просьбу: присвоить перечисленным мною командирам звания от младшего лейтенанта до капитана с перечнем их боевых подвигов…

Когда бесцеремонные серые сумерки – предвестники утра, сначала осторожно, а затем всё настойчивее начали сталкивать вольготно раскинувшуюся на необъятном ложе, именуемом земля, черноволосую и чернокожую ночь, освобождая место для новой персоны – осеннего дня, батальоны приступили к захвату станции… У меня, проведшего, как обычно, свои группы вдоль двух железнодорожных полотен с запада и севера, было три задачи: устранить любую радио связь с близлежащими станциями и частями; уничтожить отдыхающие немецкие части и "разобраться" с пленными в трёх лагерях. Два – пересыльные, а третий – в самой станции, скорее казарма для согласившихся добровольно работать на немцев на самой станции и её ближайших окрестностях. Ну с этими всё ясно – подлежат переводу в порошкообразное состояние, не смотря на то, что кто то согласился, может быть, временно послужить немцам до дальнейшего побега… Этих оставлять немцам нельзя – пусть немчики сами поработают, или насильно заставят трудиться местное население: может тогда у них пропадёт доброжелательное отношение к немцам. Оно и так пропадёт, но нужно чтобы пораньше ! И в остальных лагерях будет задаваться только два вопроса: кто желает служить в Красной Армии и кто желает служить в Спецназе ! Третьего не дано: в данной ситуации кто не с нами – тот против нас и послужит увеличению Чёрной силы !

Вчера, после обеда, с аэродромов – со слегка подсохшей земли, поднялись с Быхова и с Холмеча эскадрильи бомбардировщиков: Ю-87; пошли на север, к ближайшему полку немецких бомбардировщиков, налетая на их аэродром с запада, а Не-111 – на юг, с той же целью: пресечь вылет вражеских самолётов для бомбёжек моих эшелонов ! Ни к чему мне, хоть мои эшелоны и прикрыты зенитками, попытки бомбёжек: а вдруг прорвутся и разбомбят эшелон или "железку" – весь график движения полетит насмарку ! Доложили: отбомбились просто чудо: их не ждали и приняли за своих, а выданные им места расположения зениток; склада с горючим; склада с боеприпасами; расположения замаскированных самолётов, разведанные мной, очень помогли при бомбёжке ! Бомбардировщики Ю-88 с аэродрома Бобруйска атаковали станцию Рославль, на которой немцы грузились в эшелоны для возврата себе города Кричева. И тоже успешно отбомбились ! Сегодня – с утречка, по "холодку", им новое и последнее боевое задание: Ю-87 с Быхова отбомбиться по южному крылу 56й пехотной дивизии немцев; Ю-88 – сделать то же самое по северному крылу 29й мотопехотной дивизии, а Не-111 – ударить всеми тремя эскадрильями по 17й танковой дивизии, расположенной на станции Ямполь – крайней в длинном ряду танковых дивизий на северном крыле: чем меньше будет у 2й танковой группы Гудериана танков – тем мне будет легче – нечего будет бросить на мои части у мостов…

На станции ещё только разворачивались боевые действия по уничтожению противника, а два взвода уже захватили лагеря пленных, расположенные возле станции и начали фильтрацию пленных: "мальчики направо-девочки налево", а нежелающие воевать – остаются в лагере дожидаться прихода немцев… 15 тысяч пленных… Из них три тысячи – "добровольцы" на службе у немцев. Живут хоть и под охраной, но намного лучше, чем в лагере, хотя – и работают не жалея себя: немцы зря кормить не будут. Эти умерли первыми: в городе то тут, то там вспыхивала ружейно-пулемётная стрельба и дураку нетрудно было догадаться – не всё спокойно в "немецком королевстве"… Отсюда – паника среди проснувшихся "отщепенцев" – а вдруг это Красная Армия атакует город: придётся отвечать за добровольное сотрудничество ! И полкубика силы, брошенное мною на казарму, вернулось мне двумя кирпичиками ! Может кто и погиб безвинно, но, по моему мнению - среди добровольцев безвинных нет… Четыре тысячи не пожелало воевать – "накушались" досыта "прелестей" войны… Извините, но: кто не с нами – тот против нас ! Они так ничего и не ощутили: вот они были и вот их уже нет. Мой грех – мне и нести эту тяжесть по жизни ! Из восьми тысяч оставшихся шесть тысяч: я так понимаю, сделали выбор в пользу спецназа, глядя на моих бойцов. Чистить их придётся, но уже на нашей территории: я не проверял всех – не было времени, но правило: политработников и штабных к себе не брать, командиры соблюдали неукоснительно !

Батальоны, не участвующие в штурме станции, разошлись вправо и влево от железной дороги и, словно широким неводом, охватили дальние подступы, включающие в себя различные склады. Охватили и стали сжимать кольцо окружения, захватывая один склад за другим; одно хранилище оружия и боеприпасов, горючего, продовольствия и прочих нужных нам предметов, так необходимых на этой войне… А первые эшелоны уже разошлись по своим направлениям: на Почеп и на Погар… Первым шёл батальон с техникой: грузовиками, Бюссингами, Ганомагами. За ним – эшелон с бойцами: так меньше подозрений: ну перебрасывают на передовую очередной батальон – пусть себе едет куда нужно… А нам было очень нужно доехать до мостов через Судость не поднимая шума: нам же ещё плацдарм на правом берегу зачищать от немцев…

На второстепенное направление – для меня, хотя первостепенное по значению: Унеча-Почеп-Брянск поставил Молодцова – ему с начальством "воевать" не впервой ! Капитан состроил жалостливую рожу лица, но увидев мою непоколебимость только вздохнул горько. Цель у него и простая и сложная. Простая по тому, что Почеп и мост стоит выше по течению реки и заметно меньше, чем у Погара, да к тому же на стыке двух немецких дивизий: 56ой пехотной и 1й кавалерийской, но – на территории 1й кавалерийской. Там обмануть немцев будет проще… А у Погара и мост пошире и, хотя такой же стык между моторизованной дивизией из состава 47го мехкорпуса и 29й моторизованной, но мост на территории моторизированной дивизии, хотя, думаю и там не будет особых проблем: стереотипы – страшная вещь, особенно для обороняющихся и громадный плюс для атакующих, то есть для нас ! Там даже моя помощь не понадобится, хотя я и ехал со своими бойцами в первом эшелоне – где техника батальона. За километр до моста, когда эшелон стал сбрасывать скорость до положенных 10 километров, ушёл в невидимость и спрыгнув на насыпь побежал на север. Туда, где должна быть моя ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ, ради которой – чего уж скрывать и была намечена, продумана и осуществлена вся эта многоходовая и многодневная операция и по длине и по времени: от Бреста до Почепа…

Я бежал вдоль отрытых окопов, превращённых обстрелами немецких орудий в лунную поверхность: приходилось оббегать воронки от разрывов, раскинувшие свои внутрености то перед окопами, то за ними. Некоторые снаряды и бомбы, попавшие в окоп, разворотили траншею; осыпали бруствер с обоих сторон… То тут, то там лежали в разных позах мёртвые бойцы и младшие командиры: кто целые, а кто и порубанные осколками: Лежали уткнувшись лицами в землю, словно пытаясь в последний миг вдохнуть запах родной земли; лежали уставившись невидящими глазами в серое, хмурое небо… С болью на лице; со спокойствием и с недоумением: как же так – почему я ??? Много, очень много непогребённых тел… Да кто их будет погребать ? Трофейщики пройдутся; соберут оружие… Ну – может пригонят пленных, похоронят в одной могиле… Многие воронки были огромных размеров – явно бомбили с самолётов… И ничего не мешало им отбомбиться точно по цели ! В голове у меня звучал грозный гул; глаза застилала пелена ярости; в глубине тела Чёрная сила заклокотала, требую выхода наружу – УБИТЬ ! УБИТЬ ВСЕХ !! Сквозь пелену накатившего безумия донёсся мужской гогот…

ВОТ ОН ! ВОТ ОН ВРАГ !! УБИТЬ, УНИЧТОЖИТЬ, ИСПЕПЕЛИТЬ !!!

Побежал медленнее и перешёл на шаг, гася в себе ярость. Группа немцев, невидной наружности – явно трофейщики, стояли на краю окопа, с оплывшими от взрыва стенками и торчащими в разные стороны щепами досок, которыми укрепляли стенки и тыкали пальцами в окоп, весело выкрикивая, перебивая друг друга:

- Эй… Русский фрау… Ком цу мир… Иди к нам… Давай, давай… А вот это, пожалуй – то что мне надо ! Подошёл сзади: в окопе, сидела на корточках девушка или молодая женщина в военной форме с медицинской сумкой на боку; серо-белой повязкой с красным крестом на левой руке и треугольниками военфельдшера на петлицах: грязные волосы, щедро пересыпанные землёй; пороховые и грязные разводы сажи на лице; чёрные тени под глазами; грязные руки с чёрной каймой под ногтями… Так сразу и не определишь возраст… Но лицо ! И глаза !

О Н А ! ЭТО ОНА – МОЯ М А Р И Я !!!

Привалилась правым плечом к деревянному брустверу окопа; опёрлась дрожащей левой рукой о противоположный, отстраняясь подальше от стоящих на краю окопа и гогочущих во всё горло немцев… Грязная замызганная гимнастёрка, пропитанная, как и юбка бурыми пятнами с разводами грязи. Юбка задралась на коленке выше допустимого, обнажив колено в тёмном чулке… Увидев жадные взгляды, одёрнула юбку, почти прикрыв коленку с разодранным чулком, продолжая со страхом смотреть на солдат…

- Ком… - крикнул особо "озабоченный" ганс. Девушка в страхе покачала головой, словно это могло что то изменить…

- Ком ! – грозно выкрикнул немец – Шнелль ! Давай – давай ! Бистро ! И передёрнул затвор винтовки. Лязгнул металл; сверкнула кувыркаясь вылетевшая гильза; в зрачках санитарки плеснулся ужас…

Мария Романова – уроженка Брянской области, города Локоть: комсомолка; спортсменка (обладательница значка "Ворошиловский стрелок" и знака ГТО – готов к труду и обороне), 19 лет отроду, пришла в военкомат в самом начале войны. Её не брали в армию, но она была очень настойчива и её, в конце концов, призвали. НО ! На свою беду она успела закончить медицинское училище, да к тому же и мать ее была в городе довольно известным врачом… Вот и призвали её не в ряды Красной Армии снайпером, как ей мечталось, а медсестрой в полевой полковой госпиталь. Там главврач заметил подготовленную медсестру и Мария быстро получила – звание за званием, должность ассистента хирурга при сложных операциях и звание военфельдшера. Там же она столкнулась с первой неприятностью, которую ей принесла её красота: командир полка воспылал к ней страстной и пылкой любовью и не привыкший к отказу очень удивился, когда ему прямо и доходчиво сказали – отвали на пол штанины ! Нет – Мария сказала вполне интеллигентно и вежливо, но смысл был именно такой. А когда он не понял и попытался переубедить упрямицу – получил звучную оплеуху при всех, да ещё коленом в промежность и ушёл сгорбившись и изрыгая проклятья ! Мстить не посмел, но приказом "сослал" строптивицу набраться ума в пехотную роту на должность простой медсестры. И уже во втором бою Мария попала под бомбёжку, находясь на переднем крае в окопах. Первый бой она запомнила плохо: металась по траншее на призывные крики и стоны раненых… Второй бой перенесла уже легче – вполне соображала что делала, только пригибалась от свистящих над окопами пуль, да вздрагивала от близких разрывов снарядов. Потом её позвали в землянку комроты, где были размещены раненые – комроты ранило в голову осколком снаряда. Она прибежала; перебинтовала ему голову и тут свет померк в её глазах: в окопе, прямо перед дверью в землянку, взорвалась бомба с пикирующего бомбардировщика. Теряя сознание от оглушительного взрыва, она услышала, как в землянке засвистели осколки, рикошетя от чего то металлического; как в развороченную взрывом дверь кто то швырнул кучу земли. Услышала чавкающие, уже знакомые звуки вхождения металла в тело и… отключилась…

Очнулась она в темноте и гнетуще тишине… Проморгавшись и вытряхнув землю, с некогда роскошных каштановых волос, висящих сейчас жалкими грязными сосульками, заметила тоненькие мутные лучики света, проникающие в землянку сверху, через накаты брёвен в крыше. Встала, пошатываясь; огляделась… Кручилась голова; в висках гулко бухала кровь; ноги еле держали… Присела – почти рухнула на пол и поползла к лежащим на полу раненым. Из шести раненых в живых осталось двое: пожилой старшина, сразу же взявший над ней шефство по прибытии в роту и молодой лейтенант – командир роты… Старшина был плох – многочисленные осколки разорвали ему живот – как он ещё жил - было непонятно ! Но он ещё жил и Мария, покопавшись в сумке, достала бинт и перевязала его взамен грязного, пропитавшегося кровью. Большего она не могла сделать: в землянке даже не было воды, чтобы обмыть края раны…

Затем она поползла к комроты. Тот был в стабильно тяжёлом состоянии: лежал без сознания; тяжело дышал и временами тело его сотрясали судороги… Романова стряхнула с лица; головы влетевшую в землянку землю и стала разматывать бинт с уже засохшей на марле кровью. Несколько слоёв присохли к ране… Смачивать было не чем, даже слюной – во рту уже давно было сухо, как в пересохшем колодце. Маша взялась за края бинта, обрезанные ножницами и рванула что было сил ! Бинты оторвались от кожи, вместе с прилипшей к ране сукровицей. Лейтенант даже не дёрнулся… Но из раны – насколько она могла разглядеть в полутьме, потекла кровь. Мария наклонилась, понюхала рану: рана не пахла нагноением: кровь текла алая и не густая… Быстро и умело – не смотря на дрожащие руки, наложила повязку и наконец то, прислонившись к столу, откинула голову к холодной древесине, стараясь хоть немного отдохнуть и унять дрожь в руках и ногах. Посидела немного осматриваясь и поползла к двери. Подползла; толкнула рукой, открывая. Дверь не шевельнулась. Встала на колени и навалилась всем телом. Тот же результат… Встала на ноги и с маху – даже ощутила мышцами боль от удара, стукнулась в дверь: раз, два, три… Кроме всё возрастающей боли в ушибленных местах результат был без изменений – дверь не сдвинулась ни на миллиметр… Романовой стало страшно: она читала в книжках про замурованных заживо и если бы не тоненькие лучики – наверное сошла бы с ума от страха ! А так… Она даже сообразила не кричать и не звать на помощь: если их не отрыли после бомбёжки, значит рядом никого нет – кроме немцев, которые могут собирать пленных…

Взгляд военфельдшера в отчаянии бегал по землянке комроты, стараясь найти выход – как ей выбраться наружу ?! Скользя, в очередной раз взглядом в тусклом мутном полумраке, заметила в углу, возле дверного косяка МСЛ – малую сапёрную лопатку - привычное орудие рядового бойца. По телу прокатилась приятная волна – вот оно, спасение ! Выросшая в деревне у бабки, Мария не гнушалась любой, даже самой чёрной работы: у бабушки не забалуешь ! Только глянет искоса, как ножом полоснёт и вмиг пропадает желание лениться и баловать ! Вытащила лопатку из брезентового чехла и вонзила ее в земляную стенку слева от дверного косяка… Секунды складывались в минуты; минуты – в десятки минут… Тоннель в земле, словно какая то нора, становился всё длиннее и длиннее с каждым ударом лопатки в податливую землю. Иногда Романова выползала из норы, выгребая за собой отрытую землю и вновь залазила на четвереньках во вырытый проход. Хотелось бросить всё; упасть на пол и заплакать навзрыд, но Мария только упрямо цедила сквозь зубы:

- Я сильная… Я справлюсь… Я смогу ! – и втыкала в ненавистную землю штык лопаты, наваливаясь на черенок всем телом; отламывая от упругой глины кусок за куском… Правда куски становились всё меньше, а усилий приходилось прилагать всё больше, но Романова только яростно шипела – Я сильная ! Я справлюсь ! Прокопав с метр повернула вправо и наконец, в один из совсем уж слабых ударов штык лопатки, по черенок, выскочил наружу, обвалив приличны шмат глины ! Мария с испугом дёрнула лопатку на себя: по привыкшим к темноте глазам полоснул нестерпимо яркий свет, заставив её крепко зажмуриться ! А уши, тем временем, настороженно ловили любые звуки: что донесётся сквозь пробитую лопаткой щель ?! Радужные зайчики перестали скакать в зажмуренных глазах; нестерпимая резь прошла, а уши так и не уловили с той стороны никаких звуков, словно всё там вымерло, или… - там все умерли…

Романова, после небольшого перерыва: силёнок поднакопить -собралась с духом и аккуратно стала расширять узкую щель… Наконец отверстие было полностью отрыто и Мария выползла наружу, бросив лопатку в прорытом туннеле. Села на холодную землю и прислонилась спиной к не ошкуренным доскам траншеи. И только сейчас почувствовала – как она устала. Захотелось закрыть глаза забыться, уснуть, но холодный расчётливый голос в голове не дал ей этого сделать – выдернул из нахлынувшего, тупого равнодушия :

Вставай, а то простудишься ! И оглядись по сторонам – что и как… Военфельдшер с трудом поднялась на дрожащих ногах; распрямила спину и подняла голову на срезом траншеи. И замерла, наткнувшись на удивлённый, а потом и радостный взгляд. Взгляд немецкого солдата, стоящего от неё метрах в тридцати, с радостным вожделением глядящего на свой будущий трофей ! Солдат что то крикнул ещё нескольким таким же, стоящим в разных местах разгромленных окопов; сдёрнул с плеча винтовку и зашагал к ней…

- Немцы… - еле слышно прошептали сухие губы и ноги отказались удерживать тело: Романова кулем рухнула на мёрзлую, истоптанную солдатскими ботинками землю ! Рухнула и прижалась плечом к доскам, словно пытаясь продавить их своим телом и уйти глубоко в землю… Чудес не бывает – через минуту на краю траншеи возник немец с винтовкой на изготовку; за ним ещё несколько, а затем они начали гоготать; кричать что то по-немецки и на ломанном русском. Предлагали её вылезти… Мария только мотала головой и шептала, как в детстве, когда снилось или виделось что то страшное:

- Уйди морок, сгинь – оставь меня в покое ! Но немцы никуда не исчезали: тот, который увидел её – передёрнул затвор винтовки и крикнул уже не весело – зло – Ком ! Шнелль ! И добавил по-русски:

- Давай- давай ! Ну вот и смерть моя пришла… - подумала Романова.

– Господи, если ты есть – помоги мне: спаси и сохрани… Мария уже хотела закрыть глаза, как злого немца вдруг выгнуло дугой; у стоящего рядом с ним из шеи, справа, хлестнула, на стоящего рядом солдата алая струя, а у обрызганного кровью уже слева такая же струя ударила в голову оседающего немца ! Ещё у одного вдруг, поперёк горла появился широкий разрез. Солдат захрипел и схватился за горло, оседая на бруствер… Последний, повернувшийся к своим камрадам, уже раскрыл рот, чтобы закричать, но тоже захрипел… В горле, меж ключицами, появилась дыра, в которую солдат со свистом втягивал воздух. На губах выдувались розовые пузыри – это выдыхаемый воздух перемешивался с кровью, лопаясь в углах губ негромким треском. Военфельдшер с ужасом глядела, как ещё секунды назад пятеро здоровых немецких солдат были живы, а сейчас они уже валяются убитыми: кое кто из них уже мёртв, а кто то станет таким через несколько минут – признаки смерти е были хорошо знакомы… Об землю, рядом с ней, что то стукнулось; из ниоткуда возник военный в странной одежде; сунул нож в ножны; улыбнулся и сказал:

- Ну здравствуй Машенька ! Наконец то мы свиделись ! – и протянул ей руку, добавив – вставай Машенька – я за тобой…

Я улыбнулся потрясённой медсестре своей лучшей - фирменной, обезоруживающей улыбкой и произнёс ласково – насколько мог:

- Ну здравствуй Машенька ! Наконец то мы свиделись ! Протянул ей руку и добавил душевно, стараясь привести девушку в себя:

- Вставай Машенька – я за тобой… Медсестра смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами и только качала головой из стороны в сторону… Да – сильно её потрясло убийство солдат…

- Я командир Красной Армии… Шёл мимо, вижу немцы хотят обидеть красивую девушку… Решил заступиться… А может мне уйти и оставить тебя с немцами: сюда уже бегут несколько солдат… Девушка отчаянно замотала головой. Протянул руку:

- Тогда бери меня за руку и не отпускай ! Пока ты со мной – можешь ничего не бояться ! Медсестра перевернулась, встав на колени:

- У меня там раненый командир ! – просипела она, повернув ко мне голову и заползла в дыру возле засыпанной землёй двери в землянку. Через минуту появилась её ноги; ягодицы, прикрытые грязной юбкой; спина и руки, вытягивающие за плечи молодого парня в военной форме. Повернула ко мне побагровевшее лицо:

- Помогите мне его вытащить ! Сердце кольнула глухая ревность ! Девушка, видимо, что то прочитала в моих глазах и выпалила:

- Вы не подумайте чего такого ! Просто он мой командир и хороший человек… Я наклонился к парню, скрывая своё смущение: кто я такой для неё ? Никто ! Она обо мне ничего не знает. Да я ещё не родился !!! Бросил взгляд на петлицы – лейтенант. Комроты или заместитель… Потом разберёмся – надо уходить: кто то из немцев видел как попадали его камрады и побежал за подмогой. И вот они уже бегут сюда настороженные – с винтовками наперевес, готовые стрелять во всё, что шевельнётся ! Положил парню ладонь на лоб; пустил немного силы, чтобы не умер, пока буду его тащить; ушёл в невидимость; взвалил его себе на плечо. Присел; схватил руку санитарки; вздёрнул её на ноги, дав тоже немного силы и потащил за собой по траншее…

- Вы можете отводить глаза ! – восторженно воскликнула девушка за моей спиной. Повернул на ходу голову, хотя она всё равно меня не видит и прошипел негромко, но зло:

- Не болтай зря, чтобы нас не услышали немцы ! Старайся не шуметь и не дышать как паровоз ! Ну вот, ожила – поджала губы и пошла за мной, сверкая серыми глазищами ! Когда немцы подошли к своим убитым камрадам – мы уже были в пятидесяти метрах от них… Вот очередной взрыв бомбы, попавшей в траншею, обвалил края и я потащил девушку наверх по земле, уже почти слежавшейся. Поднялись на верх и направились к лесу, росшему от окопов…

- Там остались наши следы… - раздалось негромкое у меня за спиной. Процедил, не оборачиваясь:

- Это неважно… Девушка за спиной фыркнула:

- Вы зря злитесь: я же сказала – между нами ничего не было ! Он мой командир и я выполняла свой долг ! Совсем уже пришла в себя – дерзить начала… Ничего не сказал, продолжая тащить её по направлению к железной дороге. Во уже и рельсы мелькнули сквозь пожелтевшую листву. Сделаем привал, отдохнём, да и парня подлечить надо: мало ли что она говорит ! Главное – я её нашёл и спас от будущих проблем… А дальше – жизнь покажет… Вышел из невидимости и, стараясь не смотреть на Марию, опустил парня на траву. Положил снова руку на лоб; пустил в рану Чёрную силу… Рана, под повязкой стала затягиваться, выбросив наружу всякую гадость, бывшую в ране. Пустил ещё немного силы, подлечивая лейтенанта: пусть дальше идёт своими ногами: много чести таскать на себе непонятно кого… Парень открыл глаза, сел, увидел медсестру:

- Машенька – что со мной случилось ? – прошептал он ласково. Мария нахмурилась, метнув мне в спину быстрый взгляд:

- Вы были ранены в голову товарищ лейтенант… Вот товарищ командир вытащил вас из окопа под самым носом у немцев, убив сразу пятерых. Ножом ! – восхищённо ответила она.

- А потом тащил вас на себе несколько километров ! – добавила строго. Х…м… Ну, несколько километров – это она, конечно, слегка преврала. Хотя – для усталого организма может и показаться…

- А потом он вас вылечил… – добавила строго – а мне приказал сменить вам повязку. Артистка… погорелого театра ! Ведь играет – играет на публику в виде одного зрителя – меня… Вот только зачем ? Ладно – поживём, увидим. Не оборачиваясь – я и так вижу что происходит за моей спиной, "оглядел" окрестности: в радиусе полукилометра никого нет, а эти – трофейщики, там оказались совсем случайно, да и осталось их там всего пятеро. Ладно – пусть живут: они сами испугаются, когда поймут, что вокруг происходит… А за спиной… Машенька подсела к лейтенанту сбоку и смотав с головы грязные, кровавые бинты, насколько можно, просто сняла остатки с головы…

- Ух ты ! – восхищённо воскликнула она за моей спиной – и бинт не надо тратить ! Экономная значит… - с теплотой подумал я про себя, вспомнив прежнюю Марию – она всегда была экономной. Не жадной или прижимистой, а именно такой, какая мне нравилась – экономной…

- Машенька – а где наши все ? – спрашивает лейтенант.

- Я вас сколько раз просила товарищ лейтенант называть меня по званию, должности или фамилии. Или не помните ? – последовал резкая отповедь. Надеюсь это искренне, а не женское коварство…

– А наши ? – голос у неё дрогнул – наших много поубивало: пока шли окопами многих видела мёртвыми… Но может кто и остался в живых…

- А что вы там делали – в этих окопах ? – спросил я, ни к кому не обращаясь… И не повернулся даже…

- А вы кто по званию будете товарищ командир ? – спросил оживший комроты – и как оказались в этом месте ? – прозвучал новый вопрос с подозрительной ноткой. Любопытный ты лейтенант или бдительный ?

- Вас товарищ командир от смерти спас, а вы ему, вместо спасибо, вопросы странные задаете ! – заступилась за меня военфельдшер.

- А бдительность никогда не лишняя товарищ Романова (вот какая здесь у неё фамилия) – ответил уязвлённый комроты – а спасибо я товарищу командиру скажу. И добавил с намёком – Позже…

- Ты прав лейтенант… - ответил я повернувшись – бдительность нужна: мы не на лесной прогулке, а на войне… Только вот бдительность твоя – не правильная… Я вооружён, а ты нет; я здоров, а ты без сил… И ты у меня ещё документы потребуй ! Мария прыснула, но тут же приняла серьёзный вид…

- В твоём положении, лейтенант нужно "плыть по течению" и выжидать нужный момент. Это называется воинской смекалкою… Хотя… Спишем твоё поведение на последствия ранения. Но про то, что я сказал – не забудь. Звание у меня – майор… А как я здесь оказался ? Да вот за ней пришёл ! – выскочило непроизвольно. У Романовой расширились глаза, но я поднял ладонь, останавливая, готовые сорваться с губ Марии вопросы – женщине только да волю – замучает своими вопросами до смерти :

- Об этом – потом… Когда-нибудь… Может быть – закончил строго. – А теперь за мной ! Давай я тебя лейтенант поддержу, а то тебе пока ещё трудно идти самому. Закинул его руку мне на плечи и подхватив за талию повел к железнодорожной насыпи. Пока дошли – из-за кромки леса почти неслышно выкатился паровоз с вагонами…

Боец, находящийся в будке машиниста, помотал головой, словно отгонял наваждение: впереди, на железнодорожном полотне, стояло трое военных и один из них поднял руку, останавливая эшелон… Пригляделся – тот, который поднял руку, был очень похож на их командира. Сорвал трубку телефона рации и доложил старшему:

- На железной дороге, впереди, стоят трое военных. Один поднял руку – останавливает эшелон. Похож на нашего командира… Получив ответ приказал машинисту – Тормози состав…

Паровоз остановился, не доехав до нас десяток метров. Из окошка машиниста высунулся боец, готовый, в случае опасности юркнуть за защиту железной кабины. Спросил удивлённо:

- Товарищ командир ?! А вы как здесь оказались?

- Ты ещё спроси меня что я здесь делаю… - раздражённо бросил я.

- Виноват, товарищ командир… - ответил боец… А ко мне уже подбегал командир батальона:

- Товарищ командир – следуем согласно приказа… - вытянулся он.

- Рация у тебя далеко ? – устало поинтересовался я: сильнейшее напряжение последних часов – встречу я Марию или нет; вырву её из лап фашистов или не успею… давило на психику не хуже бетонной плиты ! И вот когда всё обошлось; когда она со мной, а я со своими бойцами – накатил отходняк. Закрыл глаза на несколько секунд, слушая ответ комбата – У меня в вагоне… Пойдёмте со мной… Тряхнул головой, отгоняя слабость – не время расслабляться: ничего ещё не закончилось – всё только начинается…

- Капитан… - открыл глаза – отдай приказ бойцам: разместить у себя раненого лейтенанта и военфельдшера. Приставь к ним бойца: из вагона никуда не выпускать ! Особенно военфельдшера !

- Товарищ майор ! – вскинулась Романова – я могу оказывать медицинскую помощь раненым !

- За её жизнь капитан – отвечаешь головой ! Будет рваться из вагона – разрешаю связать и дальше везти связанной до моего прихода !

- Да вы что ? Да как вы смеете ?! Да я на вас рапорт подам !!! Комбат не сдержал улыбки, но тут же принял серьёзный вид:

- Разрешите выполнять ! Повернулся к заму – Слышал приказ ?! Выполнять ! Я проведу командира к рации и лично проверю ! Мария ещё что то кричала мне во след, а я уже забыл про неё – на время: нужно было решать насущные вопросы…

Связался по рации с Молодцовым. Тот доложил: мост захватили: штаб кавалерийской дивизии в Почепе разгромили; плацдарм зачищаем от немцев. На контакт с командованием батальона с той стороны фронта пока не вышел – вопрос нескольких десятков минут… Капитан Мартынов – ещё один мой "выдвиженец", делом доказавший право на руководство второй моей группой; в данный момент командующий группой, атакующей Погар и мост через реку, доложил то же самое: штаб моторизованной дивизии в Погаре разгромлен; мост захвачен; плацдарм зачищен… К этому радостному сообщению добавились донесения о захваченных батальонами, развёрнутыми от Унечи в цепь-невод вдоль двух железных дорог трофеев; выгребающих по пути всё базы снабжения на постепенно расширяющейся территории; пленении командира дивизии с начштаба и командира полка, расположенного на плацдарме правого берега… Ждёт меня, чтобы выйти на контакт с той стороной, как и было условлено… Связался через моего радиста со стационарной рацией, находящегося в Унече, с Кравченко, оставленном в Кричеве на "зачистке" хвостов после себя и сдерживании немцев – если они возжелают вернуть себе город раньше времени. Капитан доложил: уничтожен из засады моторизованный батальон авангарда, выехавший эшелонами, как и мы, из Рославля. Остальные остановились – в "раздумье"… Пока они думали, бойцы Марченко уничтожили спешащий на выручку батальон с севера – из Мстиславля… Отомстить русским за захват Кричева не получилось: сами полегли почти все. В такой же засаде… Вот такие, греющие душу донесения получил за то время, пока двигался эшелон. А наш эшелон уже подходил к Погару…

К железнодорожному мосту через реку Судость приближался, сбрасывая скорость, воинский эшелон с техникой… Охранники уже могли разглядеть стоящие на платформах танки T-IV с коротким 75мм орудием и T-III с довольно редким длинноствольным 50мм орудием; Бюссингами и Ганомагами новой конструкции – с зенитными пушками. Танкисты копошились у некоторых машин, провод профилактический осмотр или ремонт; несколько экипажей Бюссингов и Ганомагов стояли возле своих машин. Военная проза: все как везде… Эшелон вкатился на мост со скоростью 5 километров в час – ниже обычных 10 километров… Ну и что – так даже лучше: танкисты и экипажи броневиков оторвались от скучного дела и стали отпускать охранникам беззлобные армейские подколки. Охрана не осталась в долгу – в ответ тоже полетели колкости… И никто не придал значения тому, что эшелон остановился ! Зато у охраны расширились глаза от изумления, когда из-за бортов вагонов вскинулись военные в автоматами с необычными набалдажниками на стволах. Захлопали негромкие выстрелы; залязгали затворы автоматов ! К непривычной для военного уха какофонии звуков добавились и негромкое глухое стрекотание пулемётов MG-34, перехлестнувших очередями сторожку старшего охраны и казарму с отдыхающими после ночной смены солдатами… Уничтожение ротозеев и любителей острот закончилось очень быстро: никто даже не дёрнулся ! Бойцы посыпались с платформ, рассыпаясь по месту боя… Снов захлопали, теперь уже одиночные выстрелы: был приказ: пленных и раненых не брать и за своей спиной оставлять только труппы… Несколько десятков секунд и бойцы стали возвращаться на свои платформы. Командир штурмовой группы крутнул рукой и запрыгнул на платформу. Состав тронулся…

Вот так были захвачены оба моста… Со штабом было иначе: колонна танков, броневиков и грузовиков с солдатами открыто выехала из леса и покатила к посту на въезде в станцию. Остановилась на несколько секунд – чтобы уничтожить охрану и покатила дальше – вглубь станции, к штабу. Никто не насторожился: прибыло пополнение и усиление – чего тут странного ? Офицер, вылезший из легковушки, одёрнул мундир и направился в штаб. С ним пошёл его заместитель… Как только они шагнули на крыльцо по часовым ударили из арбалетов бойцы из грузовиков и к штабу рванулось несколько бойцов со странными пистолетами… А на станции уже во всю шёл отстрел из арбалетов; автоматов и Вальтеров всех, кто попадал в поле зрения атакующих. Захват был стремительным и беспощадным ! Дальше, от Почепа на север, а от Погара на юг, на расстояние 5 километров разошлись прибывшие и разгрузившиеся с эшелонов батальоны. Они должны были обеспечить безопасное передвижение по железной дороге. Их цель не только пехотные подразделения на этой территории, но главное – батареи пушек и гаубиц, способных вести загоризонтный огонь по проходящим эшелонам… Вот здесь уже в ход пошли и танки Т-34 с красными звёздами на бортах… Остальное расстояние от Почепа до Погара – порядка 60ти километров зачистят идущие цепью батальоны. Хотя: 60 километров – это сильно сказано ! Немцы захватывают деревни, узловые дороги и ставят там опорные точки обороны, если – как здесь, становятся в оборону. Узел обороны и всё. А лесные дороги – без контроля. Ну да сейчас лесные дороги – это ещё тот геморой: проехать можно разве что на танке или Ганомаге. Вот мои батальоны и двигались на танках и транспортных Ганомагах, возникая возле таких опорных пунктов и стремительным броском, уничтожая из пушек пулемёты, захватывали немцев, не ожидавших Русских в такой глуши, да ещё и с тыла... И катили дальше – к очередной цели: всё ближе и ближе к реке Судость, разделявшей линию фронта. Быстро, неумолимо, безжалостно уничтожая врага !

Время ! Нас отчаянно подгоняло время ! Растянувшиеся по обеим дорогам на десятки километров эшелоны с тыловым снабжением; мастерами с семьями; продовольствием и боеприпасами; цистернами с горючим и вагонами с стажёрами и "добровольцами" в Красную Армию были очень уязвимы на марше, да и на стоянках тоже… и это не смотря на мощную противовоздушную оборону: на некоторых эшелонах стояло по два взвода – 8 ЗСУ Ганомаг и пулемётные установки на крышах из крупнокалиберных пулемётов, снятых с немецких самолётов. И всё равно: стоит только одной бомбе попасть в железнодорожное полотно… Я уже не говорю про попадание в сам эшелон, особенно в вагон со снарядами или в цистерну с горючим… Поэтому только темп может нас спасти ! Кравченко доложил в конце донесения: отправил эшелоны с рекрутами в Унечу и сам оставил Кричев, не дожидаясь решительного штурма немцев… То же самое и с Гомелем: оттуда ушли последними эшелонами батальоны охранявшие аэродром в Холмиче и склады в Гомеле… Ушли, так же отправив вперёд эшелоны с рекрутами… А их у нас – целая дивизия по количеству ! И транспортное и бронетанковое обеспечение, не говоря уже о продовольствии и боеприпасах… Оружие и форму спецназа они уже получили. Не получили пока только разрешения идти в бой, хотя рвались в бой, отчаянно, убеждая своих командиров – мы готовы !

Пустые эшелоны стояли на захваченном у немцев пятачке один за другим. Уже длинная колонна собралась. Батальон, с которым я приехал, разгружаться не стал – не было здесь в нём необходимости. Он мне понадобится там – за линией фронта. Передний край уже полностью очистили от немцев и я, загрузившись в Бюссинг, на котором предусмотрительно закрасили немецкие кресты выехал за нашим танком Т-34 с красным флагом на башне, вдоль железнодорожной насыпи к нашим позициям. Подъехали; я вылез из броневика и смело отправился к комбату, настороженно ожидавшему меня в окопе. Пустил в умы окружающих доброжелательное отношение к себе; объяснил комбату суть вещей… А в это время мои бойцы разгребали завалы на "железке": к подрыву её подготовили, но не взорвали и большое им за это спасибо ! Пустые эшелоны покатили дальше – к хутору Михайловский, где повернут на север и поднимутся до Брянска, уже с юга. Всё легче будет железной дороге, по которой Молодцов будет отправлять пустые эшелоны в Брянск. А в Брянске должен будет находится представитель ставки, на которого мы и спихнём заботу о сотнях эшелонов. Пусть трудится: - его за этим и отправили. И пусть отвечает за порученное ему дело. Своей головой ! Хотя – чтотолку с такой головы: одни сплошные убытки… Главное – доложу Сталину о том, что вывел для страны столько подвижного состава ! И о подвигах моих подчинённых доложу – пусть награждает ! А вот о численном составе и желании подчиняться его генералам и маршалам – погожу. Надолго погожу, а желательно – насовсем…

Все в трудах и заботах: пора и мне потрудиться, а то я как то расслабился, "заполучив" Романову. Хотя чует моё сердце – хлебну я с её характером лиха: претензий, "разборок", выяснения отношений… Но это будет потом, а сейчас – дело ! Путь мой лежит в город Трубачёвск, где расположился штаб 3й армии. Город не близко – в 55 километрах от линии фронта и пока я со своей ротой и двумя батальонами добирался туда по грунтовой дороге, успел определиться по карте города – в каких районах мы разместимся. Нужно расположиться так, чтобы по нашему расположению не шарахались всякие любопытные. Да к тому же, нужно место стажёров тренировать подальше от любопытных глаз. Правда тут – это не там – в Минске: тут в городе свое партийное начальство. Тронь такое и тут же заголосят в полную глотку, да ещё и "старшим братьям" наябедничают – подрывают авторитет партии ! А это чревато серьёзными последствиями… Потому то со мной и идёт такое сопровождение. А зачем такое большое ? Так в город со мной войдёт один батальон ("по одёжке" встречают, а иначе – никакого уважения), а второй, обойдя город стороной, уйдёт дальше в глубь, на заранее "выбранное" мною место под обустройство полевого аэродрома для моей личной авиации. Одного для них, конечно, будет мало, но где один, там и второй подготовят: и люди и средства для этого есть – не что задействованы дополнительные эшелоны ?!

В город входили солидно: впереди рота танков Т-34 с красными звёздами на бортах – для солидности; за ними Бюссинги и ЗСУ Ганомаги. И конечно немецкие Опели Блиц – грузовики с бойцами. И тоже – со звёздами… На посту перед въездом в город нас встретили испуганные красноармейцы – думали немцы… Задержались на несколько секунд – успокоить и покатили в центр – прямиком к штабу. Там о нас уже знали: комендантская рота перегородила улицу, спрятавшимися бойцами и даже пулемётами ! Пустил в их сознание: всё в порядке – свои… Танки въехали на площадь перед штабом, развернувшись в разные стороны; Бюссинги, как бы невзначай, нацелили стволы своих 20мм пушек на окна штаба, за которыми мелькали испуганные лица штабистов… Из кузовов посыпались бойцы в маскировочном камуфляже; в пилотках со звёздочками; быстро разбежались по сторонам, грамотно заняв позиции вокруг входа в штаб. Разбегайся мелочь пузатая – старшаки приехали порядок наводить ! Вылез из броневика и направился ко входу. За моей спиной привычно пристроились два отделения моей роты: одно пойдёт со мной, а второе перекроет первый этаж от нежданных желающих мне помешать, при моём трудном разговоре с высоким начальством…

Поднялись по лестнице на второй этаж; открыл дверь в приёмную. Сидевший за столом адъютант вскочил было, но мой боец скользнул к нему мимо меня и толкнул его ладонью в лоб, усаживая на место:

- Сядь и сиди тихо ! Иначе пожалеешь !

Открыл, без стука дверь в кабинет к командарму, оставив дверь открытой. За мной проскользнуло четверо бойцов. Знакомая картина: За столом, перед картой, сидит немолодой генерал-майор; рядом стоит дивизионный комиссар… Оба вскинули на меня взгляды: генерал – настороженный, а комиссар – испуганный. Кинул ладонь к виску:

Командир подразделения Спецназа СССР "ГрОМ". После выполнения задания вернулись с оккупированной территории, перейдя линию фронта через мосты у Почепа и Погара - в зоне ответственности вашей армии… Генерал тяжело поднялся:

- Мне кое что доложили оттуда, но я ничего не понял: какой спецназ, в чьём подчинении ? Стоящий рядом комиссар взвизгнул:

- Что вы себе позволяете ? Почему врываетесь без доклада ?! Кто вы по званию ?!! Испуг прошёл голос стал наливаться властностью ! Повернул голову к бойцу за спиной:

- Выведи отсюда этого дармоеда – он мне мешает… Боец скользнул к побледневшему комиссару; жёстко взял его за локоть и властно произнёс – Слышал – пошли… И комиссар безропотно пошёл рядом… Подошёл к стоящему генералу; положил перед ним карту города…

Мое подразделение займет этот и этот районы… - ткнул пальцем в карту – а вы отдайте приказ, чтобы ваши покинули этот район до 12.00. По истечении срока мои бойцы займут помещения и то, что в них имеется ! Машины для вывоза имущества я дам. Бойцов для загрузки тоже. Машины потом заберу… Предупредите своих: пусть не вздумают лезть на нашу территорию: мои бойцы сначала стреляют, а потом спрашивают кто такие. Лицо генерала стал наливаться гневом…

- Ах да – совсем забыл ! Достал удостоверение и развернул у командующего перед глазами. Генерал сразу сдулся…

- Теперь о главном. На карту города легла карта Брянской области. Генерал сразу же подобрался – может этот не совсем безнадёжен ?

- Через три дня, по планам немецкого командования, 4я танковая группа Гепнера прорвет нашу оборону примерно здесь и здесь… -ткнул пальцем севернее и южнее Брянска – к началу пятого дня возьмут в кольцо 50ю армию. Но это вас не касается. А вот через четыре дня 2я танковая группа Гудериана прорвёт нашу оборону в районе хутора Михайловский. Большая часть сил к третьему дню наступления возьмёт город Орёл, а меньшая, перед Орлом, повернёт на северо-запад, окружая вашу 3ю и 13ю армии. Через шесть дней, начиная с этого дня ваша армия, так же как и 13я будут окружены. Так что вам нужно уже продумать – как вам быть и что делать ! Командующего 13й армией предупредит мой подчинённый…

- Откуда вы это знаете ? - неверяще выдавил из себя командарм.

- Я вам передам командира и начштаба немецкой моторизованной дивизии, захваченного в Погаре и документы, которые там были. Ознакомитесь… Комдива и начштаба 1й кавалерийской дивизии, захваченных в Почепе мой подчинённый передаст командарму 50ой. В штаб фронта сведения передадите сами, хотя товарищ Сталин уже в курсе этих данных. И вот ещё что товарищ командарм… С нами надо дружить. К вашей большой выгоде. Надеюсь вы меня поняли…

Вернулся, со своей ротой назад, к мосту. Уж очень мне кажется, что немцы прочухавшись, так всё это не оставят ! И растянувшиеся на десятки километров эшелоны тоже не захотят терять. А для этого что надо ? Всего лишь разбомбить мост до подхода танков и пехоты с юга – из 2ой танковой группы. Им всё равно ещё четыре дня делать нечего. Так что надо мне быть там – хотя бы первые несколько налётов… Подъехал в расположение, а там Романова круги нарезает в сопровождении двух охранников. Увидела меня, побежала.

- Товарищ майор ! Вы не имеете права со мной поступать ! Идёт война и я должна помогать раненым, а не сидеть взаперти ! Я военфельдшер, а не ваша личная вещь ! Сколько экспрессии: раскраснелась, разрумянилась; глаза сверкают ! Чудо как хороша ! Усмехнулся, вызвав яростный вдох для продолжения отповеди, но властным жестом прервал продолжение – позднее полюбуюсь:

- Пойдёмте в мой штаб товарищ военфельдшер… – равнодушно бросил разгневанной валькирии. И пошёл к своему автобусу… Открыл дверь в штабной салон; пропустил туда подошедшую девушку. Плотно закрыл за ней дверь, повернулся:

- Ну что, товарищ военфельдшер Мария Романова – поговорим ?

- Давайте поговорим… - настороженно ответила Мария…

Глава четырнадцатая

Как ты встретишь меня моя …

В кабинете у Сталина шло очередное совещание с военными… У карты, бодро водя указкой, маршал Шапошников сухо-скорбным тоном докладывал об очередных неудачах Красной Армии. Вождь давно заметил манеру доклада не только у военных, но и у гражданских: смягчать и сглаживать провалы и ошибки и выделять достижения. Чем незначительнее они, там ярче, объёмнее стараются преподнести результат, стремятся выпятить итоги. У кого то это получалось явно, топорно; у кого то просто мастерски, изящно, но присутствовало почти у всех. Проще было запомнить у кого этого не было. Не было этого у наркома среднего машиностроения Малышева, отвечающего за выпуск танков и самоходок, но на него уже начали поступать жалобы и докладные… И он сам давал повод к недовольству, заявляя, что без увеличения станочного парка, резко повысить выпуск продукции без брака – невозможно… А вот другие – в том числе и директор Ленинградского Кировского завода, выпускающего танки КВ и самоходки, Зальцман утверждал обратное: не только можно выпускать больше, но и нужно ! И Сталин подумывал о замене Малышева… Обвёл взглядом сидящих генералов и маршалов: насупленный Жуков, которому Вождь, последнее время, не давал никаких поручений; Глядящий на вождя преданными глазами Василевский… Остальные старались не встречаться с Хозяином взглядами, старательно делая вид, что изучают свои записи. Прислушался… Речь Шапошникова звучала оптимистично: остановили наступление… приостановили… задержали на таких то рубежах… Вот оно… Главнокомандующий знал истинную причину этих "задержек" – отсутствие полноценного снабжения немецких войск. А причина этих задержек – неведомый и непонятный ему капитан Марченко, хотя теперь уже майор…

Неслышно вошёл Поскрёбышев; положил перед Сталиным лист бумаги. Шапошников замолчал; остальные посмотрели на Вождя заинтересованно. Сталин прочитал короткое донесение; удивлённо поднял брови и ткнув пальцем в цифру, посмотрел на секретаря. Тот нагнулся к уху Хозяина и прошептал еле слышно:

- Всё правильно – я перепроверил… Сталин кивнул, отпуская секретаря и задумчиво уставился в окно. В кабинете повисла тишина…

…- Ну что, товарищ военфельдшер Романова – поговорим ? – повернулся я к стоящей у порога и осматривавшей мою "берлогу" девушке. Мария оторвалась от изучения штабного салона:

- Давайте поговорим… - настороженно произнесла она.

- Да ты проходи, присаживайся где понравится, а то грохнешься в обморок и что мне тогда делать ? Я ведь медицинского образования не имею… - пошутил усмехнувшись. Романова вскинула подбородок:

- Я в обморок не упаду товарищ майор – я девушка сильная ! – дерзко парировала она мою шутку, но прошла внутрь и присела на стул. М… да… Намучаюсь я с ней, если что… Мадама видимо поняла, что переборщила с гонором и пошла на попятную:

- Вы не подумайте чего плохого товарищ майор. Просто столько всего произошло за последнее время – просто ужас какой то ! А так я девушка смирная и послушная… - улыбнулась лукаво, но тут же поставила ограничение, чтобы не возникло каких-нибудь ненужных и неслужебных мыслей – в разумных пределах, естественно… Покивал, насмешливо глядя в глаза – знаем мы твою послушность… Мария взгляд не отвела – смотрела строго, но настороженно, как и положено красивой девушке, знающей свою цену… Но не знающей мою…

- Слушай внимательно и не перебивай… - начал я – возникшие вопросы задашь, как закончу… Дело в том, что ты – моя жена ! Брови Романовой взлетели в верх в немом вопросе, которого не последовало: раскрыла рот, но сдержалась – уже неплохо…

- Вернее так: ты была моей женой. Не здесь – в другом месте и в другом времени… Мы прожили с тобой недолгую, но счастливую жизнь. Но ты от меня ушла… И вот почему… Я начал рассказывать, невидяще глядя перед собой, переживая снова те далёкие, роковые, счастливые и трагические события моей жизни – той, которая осталась где то там – сам не понимаю где. С самого начала – моего заплыва… Слова, словно холодные капли, негромко, размеренно падали в тишину штабного салона. Я рассказывал и… - жил теми воспоминаниями. Уж не знаю – что было с моим лицом, но когда я закончил, первое, что я услышал сквозь отчуждение – Бедненький… Тряхнул головой, отгоняя воспоминания: ещё не хватало, чтобы меня жалели ! А то получится – как у Пушкина: она его за муки полюбила, а он её за состраданье к ним… Или не у Пушкина – без разницы. Жёстко посмотрел в глаза Марии, стирая всякое сострадание и жалость:

- Только всё, что я тебе рассказал – относится к той Марии – моей ! А ты – лишь её копия; подобие, дубликат… Ты не обижайся… - заметив как нахмурилась Романова, сгладил свои слова – но ты жила здесь, ничего обо мне не зная. Своей жизнью. У тебя могли быть, или есть знакомые, друзья, мужчины. Мария открыла рот, собираясь что то гневно возразить, но я властно прервал её поползновение к этому:

- У тебя своя жизнь и я в неё вмешиваться не буду ! Только предупреждаю сразу: если у тебя появится здесь мужчина – отчислю из Спецназа ! Хотя… - покачал головой – совсем плохой стал: ты же ещё не служишь в моём подразделении и я даже не спросил: хочешь ли ты служить в Спецназе или продолжишь служить в Красной Армии ? Замолчал: вроде бы всё сказал, что хотел. Романова посмотрела вопросительно, дождалась разрешающего кивка, потом спросила:

- Можно мне задавать вопросы ? Ну точно – та ещё язва… Кивнул.

- Вот оно как… - задумчиво, по старушечьи, протянула Романова, глядя в окно. - А вы знаете… - продолжила она – я ведь знаю этого Каминского… Хорошо знаю. Оп-па ! Полезли скелеты из шкафов… Посмотрел вопросительно… Мария вздохнула:

- Я ведь родом отсюда – из Брянской области. Город Локоть… Небольшой, но всё таки город. И все друг друга знают… Так вот Каминский жил и работал в нашем городе. Он даже посватался ко мне, но отец отказал, да и я была против замужества. За него…

- А почему ? – не удержался я от вопроса…

- А может я вас ждала ?! – сверкнула на мгновенье ослепительная улыбка на лице девушки, но тут же пропала…

- А потом отца убили… - глухо выдавила она из себя. – Милиция сказала – ограбление… Даже знали – кто… Были у нас заезжие на временной работе, а после убийства исчезли… А потом бабушка – мама отца стала хворать, а моя мама запретила мне ездить к бабушке в деревню… - негромко говорила Романова, будто сама с собой…

- А почему запретила ? Не стоило, конечно, ворошить прошлое, но тут не тот случай. Мария подняла голову. На щеках – полоски слёз…

- Мама честно сказала: папина бабушка ведьма, а раз она захворала, то скоро может умереть… А умереть она не может – не передав кому то свой дар. Или проклятье – добавила она еле слышно. Я вздрогнул, вспомнив прощание с Марией: той Марией – моей…

- А мама не хотела мне такой судьбы… - добавила Мария в гнетущей тишине… Прекрасно понимаю её мать – какой может быть дальнейшая судьба её дочери ! Может кому то и хочется такую судьбу ? Да та же Мария, пока её не окунули в речку, была без ума от своей жизни !

- У меня к вам будет просьба товарищ майор… - на меня требовательно уставились серые глазища – помогите мне встретиться с бабушкой ! М… да… - заявочка ! И отказать нельзя…

- Ты хорошо подумала ? Уверена в том, что хочешь сделать ?

- Я не хочу быть игрушкой в руках этого гада ! Сейчас я понимаю, что это он убил отца, или сделал так, чтобы его убили. Я хочу отомстить ! Вы мне поможете это сделать ? Вы же тоже что то умеете – правда ?!!! Прячусь от пронзительного взгляда, опустив голову.

- Ладно… - вздохнув тяжело поднялся – дело это не скорое… Я так понимаю – ты у нас остаёшься, хотя бы временно…

- Почему же временно ?! – зазвенел в салоне звонкий девичий голос – если не прогоните – хоть до самой смерти. С вами вместе… Снова вздохнул тяжко, ответил, стараясь не встретиться с взглядом Марии:

- Помирать нам пока рановато. Не знаю как ты, а я желаю прожить долгую жизнь. И счастливую… - добавил негромко…

- Со мной ! – уточнила Романова. Пожал плечами – мол поглядим…

- Пойдём, познакомлю тебя с местом службы. Ну и с персоналом и твоим начальством… - вздохнул в третий раз.

- У вас могут возникнуть проблемы с руководством или персоналом. Женским… - елейным голоском проворковала Мария. Ну точно язва !

- У меня – не возникнут, а вот у тебя могут…

- За меня не беспокойтесь товарищ майор – лишь бы у вас было хорошо, а я со своими проблемами справлюсь – не впервой !

- Тогда так ! – решил я – пока поработаешь в полевом госпитале, что у нас здесь расположен. Идём – я тебя представлю. А дальше – представлю тебя твоему начальнику: капитану медицинской службы Грете Мюллер. Военфельдшер вскинулась:

- Она немка ? Впился взглядом в её глаза и ответил жёстко:

- Она – капитан медицинской службы Спецназа СССР, в котором я – командир ! Романова показано-виновато потупилась:

- Виновата товарищ майор. Больше такое не повториться !

- Ко мне все обращаются товарищ командир… - смягчился и я.

- Понятно, товарищ командир ! – вытянувшись сверкнула улыбкой военфельдшер. Ох и намучаюсь я с ней, бедный, несчастный – пожалел я себя. Но совсем не расстроился от этого …

Собрался было выйти из автобуса, да хлопнул себя ладонью по лбу:

- Совсем старый стал, не замечаю очевидное…

- Да какой же вы старый товарищ май… ой, извините – ещё не привыкла, товарищ командир. Вы ещё очень даже ничего ! – заулыбалась она – а что такое? – тут же обеспокоилась она.

- Да какой тебе госпиталь в такой грязной гимнастёрке и юбке ?! Она критически оглядела себя:

- И то верно, а что делать товарищ командир ?

- Что делать, что делать… - проворчал я – сейчас решим. Включил рацию; щёлкнул переключателем:

- Комбат… Поищи там у своих чистый комбинезон, гимнастёрку, майку… Трусы не надо… За моей спиной хихикнули…

- Чистый, значит неодёванный ни разу – ты понял ? Размер ? 46-48; рост 4й… И ботинки 39-40… Да знаю я, что у тебя таких маленьких нет, но ты поспрашивай… И ко мне в штабной автобус. Оглядел Марию:

- Помыться бы тебе не мешало… Ну это мы сейчас. Горячей воды нет, так что помоешь лицо, шею, руки… Остальное – потом…

- Конечно товарищ командир: неделю не мыла… остальное… - ещё несколько дней потерплю… - смиренно произнесла Романова.

- Ну… - тут тебе не там, поэтому вечером уже помоешься, а не через несколько дней – брюзгливо уточнил я…

- Какой вы заботливый товарищ командир ! – восхитилась, отфыркиваясь и взвизгивая, Мария, когда я поливал ей из чайника в подставленные ладошки (а где ещё держать питьевую воду в штабном салоне автобуса) достаточно тёплую воду – всё же в автобусе стояла.

- Вот так бы и мыла всю жизнь, может быть и не только то, что мою – если вместе с вами… - подколола она меня – только не холодной водой… - закончила жалобно поглядывая на меня…

- Ты не очень то мечтай и вредничай – наслаждайся: когда ещё тебе сам командир польет… Мария распрямилась, вскинула горделиво голову, тряхнула, по привычке, сосульками волос. Я рассмеялся… Она нахмурилась, а потом до неё дошло - рассмеялась звонко: так, что проходившие мимо бойцы поневоле повернули головы.

Комбат принёс чистое обмундирование и с сожалением произнёс, глядя на чистую девушку, в грязной форме и со спутанными волосами:

- Вот только ботинок 40го размера не нашлось – только 41й.

- Ничего… С двумя портянками походит пока… А там и обмундирование подвезут… Пойдёмте в госпиталь стажёр…

От моста уезжать не спешил… Если я всё правильно рассчитал, то немцы первым делом разбомбят мост. А со станции Ямполь, где расквартированы 17ая и 18ая танковые дивизии, сюда уже, я уверен, отправили танковый батальон и батальон мотопехоты. Но пока они дойдут… А переправиться мои уже не смогут, так что приходи и бери – тёпленькими… Так что пока ждём самолётов, я, пожалуй "слетаю" на разведку, да выберу подходящее место для засады: пехота нам без надобности, а вот танками, броневиками и грузовиками разбрасываться не стоит – в хозяйстве всё пригодится ! "Взлетел" повыше, огляделся – с того направления, откуда могут прилететь бомбардировщики ничего пока не видно, так что можно "покрутиться" вдоль дороги, ведущей к мосту. Покрутился, нашёл удобное место, зафиксировал в памяти. Немцам до нас 120-125 километров – за сегодня не успеют, даже если будут ехать ночью, а вот утром мы уже будем готовы их встретить. Батальона и моей роты вполне хватит…

…Недвигин, меланхолично пережёвывая кашу с тушёнкой, вспоминал с сожалением то утро, когда он дал маху – не захотел пойти в Спецназ. Вздохнул – чего уж там: теперь надо думать – как уцелеть тут… Хотел отступить в Минск, так оттуда посыпались грозные команды: удерживать до конца; стоять насмерть; драться до последнего… Не один раз мелькала злая мысль: сидят там – трусы, да боятся, что с моим отходом немец к ним подойдёт, да город возьмёт штурмом… А немцы, видимо поняв, что из Минска ушёл Спецназ, навалились на группу Недвигина всерьёз, да по науке ! Сначала прилетели бомбардировщики… Ну ссадили его зенитчики три самолёта из 12ти… Так оставшиеся раздолбали почти все зенитки: из 16ти осталось 4… Потом начали обстреливать из орудий. Издалека… Он отправил разведчиков, чтобы уничтожили орудия, а те вернулись ни с чем: очень сильная охрана. Только сами бы погибли без пользы… У другого командира их бы под трибунал бы отдали, а он нет: Марченко научил его беречь бойцов. Они ему ещё пригодятся… А Командир ушёл из Минска… И, вроде бы ушёл из Бобруйска: то-то он не может с ним связаться… Так бы хоть совета попросил: что дальше делать…Посмотрел с надеждой в угол землянки: на деревянном табурете сиротливо стояла рация. Стояла и молчала: уже третий день. Недвигин посмотрел на часы – подарок Командира: через час начнут обстрел, а потом насядут ! И самолёты прилетят бомбить… Как он не берёг свои КВ, но немцы умудрились вывести из строя два из четырёх: в один прямое попадание двухсот килограммовой бомбы, сорвавшее башню и разворотившее всё нутро… От танкистов только обгорелые да кровавые ошмётки остались… Второму сбили гусеницу и передний каток, а пока стоял без движения – заклинили снарядами башню… Приказал экипажу покинуть танк… Те чуть не плакали от досады и злости, но Недвигин был неумолим ! И не зря: новый обстрел и снаряд гаубицы попал точно в моторный отсек – хорошие у немцев корректировщики артиллерийского огня – не чета нашим. Хотя… - имей наши такие рации и возможность обучения – ещё бы посмотрели…

Вдруг рация, "умершая", казалось бы навсегда, ожила: заморгал рубиновый огонёк вызова; затренькал звуковой сигнал… Недвигин рванулся к рации и резко сорвал трубку, словно боясь, что не он успеет и невероятный вызов прекратится…

- Недвигин у аппарата… - хрипло выдохнул он в трубку…

- Товарищ майор. Командир приказал оказать вам поддержку бомбометанием. Можете указать цели и ориентиры ? Командир сказал – места расположения батарей; танков; скопления пехоты… И укажите – где передовые позиции немцев, чтобы мы по своим не отбомбились…- по той карте, что вам оставил командир… И это он предусмотрел – мелькнула радостная мысль в голове майора. А я дурак – не поверил ему тогда… В голове зазвучал победный марш: мы ещё вам покажем вам фашисты кузькину мать !

- Будут ! Будут вам парни ориентиры ! – радостно закричал в трубку Недвигин – можете связаться со мной через десять минут ?

- Принято… - ответил весёлый голос в трубке – связь через десять минут. А мы пока моторы прогреем.. – рассмеялся собеседник. Недвигин выскочил из комнаты, рявкнул вскочившему с табурета радисту, находившемуся в сенях:

– Командира разведчиков ко мне - бегом ! И комбатов ! Радист нагнулся к полевой рации, передавая приказ майора. Передняя линия обороны пришла в движение: к штабу Недвигина бегом бежали ком роты разведки и комбаты. Ну – сегодня мы покажем немчуре, что умеют русские при поддержке авиации – улыбался во весь рот майор. Покажем вам и кузькину мать и где раки зимуют !… Через десять минут передал вышедшим на связь лётчикам координаты целей; уточнил у них важный для него момент: бомбардировщики отработают по целям один раз, а штурмовики по окопам противника – два раза…

- Командир указал особо: вместе со второй атакой на окопы поднимайте в атаку пехоту. Можете собрать хорошие трофеи ! Только без криков "Ура !" И тут он всё просчитал, хотя и сам майор не такой уж дурак: комбатам отдан приказ атаковать немцев вместе с началом второго налёта штурмовой авиации на вражеские окопы, а разведке, с приданной им ротой – бегом к батареям ! А откуда у него штурмовики ? Хотя – у такого командира всегда найдётся лишний туз в рукаве !

Через полчаса – за двадцать минут до немецкого наступления, как раз с началом обстрела, в небе за спинами обороняющихся загудели еле слышно моторы. Ровным строем, звеньями, на вражеские окопы наплывали бомбардировщики. Еле заметные точки отделились из под брюха самолёта и полетели вниз – на головы скопившейся пехоты; на начавшую обстрел артиллерию; на готовые к атаке танки… Комья земли, от взрывов, взлетали выше верхушек деревьев – рвались 200 и 500 килограммовые бомбы ! Ротные погнали по окопам команду:

– Рота - приготовиться к атаке !

Бомбовозы улетели, с разворотом, обратно, а сзади вновь загудели моторы – намного громче ! По всей длине вражеских окопов взметнулись султаны разрывов: позиции врага дружно обрабатывали 50 килограммовыми бомбами пикирующие бомбардировщики Ме-110 и Пе-2 – по две эскадрильи от "каждого представителя"… Самолёты пронеслись, сбросив свой смертоносный груз и зашли на второй заход: теперь по врагу работали пушки и пулемёты ! Перед началом второго обстрела в небо взметнулась красная ракета – Атака ! Пикировщики ещё только открыли ураганный огонь, а цепи красноармейцев уже выплеснулись из окопов и побежали вперёд с одной единственной целью – успеть ! Успеть добежать раньше чем по ним хлестанут безжалостные очереди пулемётов и пули из винтовок и автоматов начнут рвать беззащитные тела ! Добежали… Успели. Почти успели…

В нескольких уцелевших дотах запульсировали злые огоньки у срезов пулемётных стволов, но их почти сразу же погасли несколько артиллерийских выстрелов и град свинца из пулемётов напротив. Бойцы ворвались в окопы, но яростной схватки не получилось: оглушённые, потрясённые налётом авиации немцы сдавались ! А туда, где вспыхивали яростные схватки, бежали на подмогу свободные бойцы… И стреляли; кололи штыками, били прикладами… Уничтожали сопротивлявшихся фашистов безжалостно, беспощадно ! Мстили за страх, появившийся с уходом из Минска Спецназа – теперь нас снова задавят, разобьют, возьмут в плен… Окрылённые победой, бежали бойцы вперёд, подстёгиваемые командами взводных и ротных:

- Вперёд, вперёд - пока враг не очухался ! Разгром был полный: дивизия, атаковавшая группу Недвигина была частью уничтожена, а частью рассеяна ! Трофеи были собраны знатные и группировка получила время для передышки. Пусть и не надолго, но всё же получила. А что дальше ? Недвигин старался об этом не думать…

В это же утро лётчики, заправившись и пополнив боезапас, атаковали двумя группами по две эскадрильи, 167ю пехотную дивизию, расположенную севернее 56ой пехотной дивизии, от которой остался всего один полк - мои бойцы хорошо постарались рано утром и бомбардировщики помогли; а также остатки 29й пехотной дивизии, стоявшей в обороне южнее моста у Погара, перемешивая с землёй то, что осталось после атаки на её северный край моих бойцов и налёта бомбардировщиков утром… Надо было так отбомбиться: некому будет идти занимать место разгромленных и рассеянных по лесам 1й кавалерийской и моторизированной дивизий… К тому же - у такой интенсивной работы бомбардировщиков была и другая причина – ресурсы… Мы сколько смогли, столько и увезли топлива, бомб и патронов со снарядами. Но забрать всё ?! И уж тем более оставить немцам ?!!! А взрывать всё это добро вот так, зазря - как то не солидно для нас… Так пусть всё оставленное послужит Спецназу и его единомышленникам ! Было рассчитано, ещё до нашего ухода, необходимое количество топлива, боеприпасов, которые будут запущены в дело: куда и сколько раз ! И понеслось !

А теперь я ждал ответку – ну не может её не быть ! И будет она для моста через Судость у Погара с юга, а у Почепа – с севера… Причём с юга намного больше сильная: там ещё мы не экспроприировали себе немецкую авиацию – не дотянулись… Мы ждали… И дождались. В очередной раз "взлетев", заметил на юге точки, пересчитал: двенадцать. Эскадрилья – пожадничали немцы, или решили – нам хватит… Что ж – тем хуже для вас… Зенитные орудия к бою !

Идут высоко – 4 километра… ЗСУ Ганомаги тут бесполезны. НО у нас имеется калибр побольше – 88мм зенитки Flak-18/36 немецкого производства. Собирал я их по штукам с разных мест и вот теперь имею приличное количество и не только здесь и у Почепа: во многих эшелонах, особенно стратегически важных, на платформах стоит по четыре орудия, кроме 37мм зенитных самоходок Ганомаг… Так что здесь у них сейчас проверка на профпригодность. Думаю у Почепа будет то же самое, хотя там будет полегче: там стоит пять батарей – 20 орудий, а здесь – двенадцать. И я, как дополнительная единица… Батареи вынесены на юг на целый километр от моста – во избежание, так сказать… Дальность прицельной стрельбы 88мм зениток "ахт-ахт" – до восьми километров, но нам хватит и шести с половиной: высота 4 км; удаление по прямой – два километра, вот и выходит шесть с половиной километров. Цели крупные – Ю-88 – пикирующие бомбардировщики. Не поскупились… Пожалуй можно и начинать…

Отдал приказ – Огонь ! Без этих всяких… по вражеским агрессорам, вероломно вторгшимся на нашу мирную советскую Родину беспощадный огонь ! Оставим это политработникам… - которых у меня нет и, надеюсь, не будет ! В небе расцвели султанчики разрывов, подбираясь к летящим самолётам. Пора и мне поработать во славу Родины и Спецназа ! Четвертинка силы выпорхнула у меня из раскрытой ладони и устремилась к ведущему бомбовозу. Пролетела долгие секунды и в бомбовом отсеке разделилась. На количество бомб. Две тонны – бомбовая нагрузка Ю-88 взорвались одновременно ! В разные стороны разлетелись обломки фюзеляжа и крыльев; моторы; осколки бомб и моторов. Рванул оглушительной силы взрыв и вспыхнул огромный клубок жаркого пламени – загорелось разлетающееся горючее… Отброшенным влево мотором напрочь снесло кабину пилотов, вместе со стрелком. Бомбардировщик рыскнул влево и завалившись, понёсся к земле. Правому ведомому повезло больше: кусок крыла врезался в мотор и вырвал его, вместе с оторвавшимся крылом. Самолёт наклонился влево, перевернулся и кувыркаясь, словно лист с дерева, стал падать вниз… С почином вас товарищ командир ! Но не останавливайтесь на достигнутом ! Зенитчики, тем временем палили в небо не зря: одна машина, с загоревшимся двигателем планировала к земле. Проверил куда упадёт. Вроде далеко в тылу и вдали от дорог. Значит правки не надо… Ещё одна, потеряв управление, устремилась круто вниз: то ли взрывом срезало хвостовое оперение, то ли убило экипаж. Да какая разница – важен результат ! А кто это у нас там скромненько крадётся замыкающим ? Ещё одна троечка – моя новая цель ? А получи фашист гранату ! Результат такой же – три уничтоженных самолёта ! Слитный строй бомбардировщиков распался: до гансов дошло, что их просто истребляют. И по одному и группами ! Надо смазывать пятки салом и рвать когти, пока их не оторвали по самые гланды ! Самолёты начали отворачивать и разворачиваться назад. Куда ?!!! Мы ещё не попрощались !!! Десятая часть силы метнулась вверх: на пилота и штурмана хватит… Сила ударила в головы немцев, расколов их как арбуз и откинув назад. Руки, сжимающие штурвал, последним судорожным движением рванули его на себя… Бомбардировщик резко задрал нос кверху и стал забираться вверх, уходя в круговое движение – мёртвую петлю ! Но это же не истребитель ! Уже в самой высшей точке тяжёлая туша сорвалась и рухнув на спину, понеслась вниз – к себе в тыл… А зенитчики ссадили ещё один самолёт. Осталось всего два: один уже повернул и удирал к себе со всех ног, а вот на втором сошлись прицелы всех зенитчиков. Ну - этот долго не протянет… И точно: вспыхнул мотор, самолёт вильнул вправо и устремился, с воем, к земле. Туда тебе и дорога ! А мне – последний. Далеко успел удрать, но от меня – не сбежишь ! Щедро метнул четвертинку: в небе вспыхнул огненный салют. Нашей победе !

Зазуммерила рация, вызывая командира. Подошёл, взял трубку и присел на подножку: ноги тряслись, как и в первый раз…

- Командир слушает – ответил бодро, отгоняя усталость.

- Товарищ командир ! – раздался бодрый голос командира объединённой группы зенитчиков – враг, пытавшийся прорваться к мосту уничтожен ! Молчу, жду – что же дальше… Старшой, не слыша моей реакции замялся. Но говорить то что то надо, раз начал…

Силами сводной группы зенитного подразделения уничтожено… -старший замялся, ожидая наводящего вопроса… Ну, старшой, продолжай… Посмотрим – насколько постирается ваша скромность ? Старший наконец решился, выпалил бодро, хоть и настороженно:

- Уничтожено шесть самолётов противника… Ну это ещё ничего, это ещё по божески, хотя счёт – по моему: 8-4. В мою пользу…

- Это предварительные данные… - добавил несмело старший, не услышав моей реакции на его доклад. Успокою, вселю уверенность…

- Всем отличившимся – моя благодарность и призовая порция вечером. И список мне, для подачи рапорта на награждение… Надо поощрять отличившихся… Придумывать ничего нового не стал, банально содрал с книг серии "Лучшие из худших"… А что: майора Громова здесь нет, значит и претензии в плагиате предъявлять мне некому ! А по мне: меньше своей "бестолковкой" работать. Зачем изобретать велосипед, когда его автор серии уже изобрёл. Честь ему и хвала за это. И огромное спасибо за информацию, также как и остальным адекватным авторам, выдавшим реальную инфу..

После обеда доложили из Почепа: немцы предприняли налёт на мост силами 12 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 "штука"… Лучше не нашлось – поскромничали… Хотя… - при их меткости, хватало эскадрильи за глаза ! Не учли только одного – с кем они связались… А тут вам – не там ! Это не бойцов беспомощных по окопам гонять ! Да ещё на малой высоте зашли, чтобы наверняка, с одного захода ! А для малых высот у меня 37мм ЗСУ Ганомаг – как грязи ! Вот и встретила этих зазнаек смертоносная стена огня. Только обломки полетели в разные стороны ! И вернулось обратно только четыре машины из 12ти.

Можно вздохнуть с облегчением: один день мы у немцев отыграли. Думаю они второй раз сегодня не сунутся, особенно с юга: очень уж неприятно понимать, что второй налёт может закончится тем же. Ну а нам – нужно озаботиться встречей наземных гостей: проверил я - с юга, где белокурые танкисты Гудериана уже застоялись в ожидание Дранг нах Остен – наступления на восток, уже катят к нам, по грунтовым размокшим дорогам, жаждущие быстрых побед танковый батальон и мотопехотный полк со всеми прилагающимися ему причиндалами и приблудами: грузовиками с бензином; запасом боеприпасов и продовольствия. Очень нужным нам в нашем хозяйстве. Выбрал подходящее местечко в 15ти километрах от моста: и далеко от места боестолкновения, так что будут расслаблены хоть немного, и нам недалеко тащить трофеи… А место для засады идеальное: извилистая дорога в длинной лощине среди леса и довольно крутой поворот. Вот после него и встретим авангард группы: роту танков Т-III; Бюссинги и Ганомаги с 10 пехотинцами на борту. И конечно – грузовики с солдатами… А про разведдозор из мотоциклистов и пары Ганомагов с Бюссингом я и не говорю – это вообще мелочь – их уничтожение я поручу лучшей роте из стажёров – пора им уже "понюхать пороху"…

Ещё шла зачистка штабов немецких дивизий у Почепе и Погара; ещё гремели редкие ответные выстрелы защищающихся немцев у складов и баз снабжения, а уже послал в ставку радиограмму:

Подразделением "ГрОМ" Спецназа СССР захвачены мосты через реку Судость в районах Почепа и Погара. Уничтожены плацдармы немецких войск на правом берегу реки. Разгромлены и рассеяны кав. и мотор. Дивизии Вермахта в промежутке между Почепом и Погаром. Командиры дивизий с начштаба будут отправлены эшелоном. Представитель ставки должен быть готов к приёму порожних эшелонов для отправки их вглубь территории СССР. 2695.

Односторонняя связь была проста и трудно перехвачиваема: четыре цифры в конце радиограммы означали следующую частоту связи, определить которую без кода было невозможно, тем более цифры частоты менялись через каждые два сеанса. Каждые четыре часа - с 8.00 до 24.00 связисты ставки ждали от нас сообщения. И их ожидания не бывали напрасными. Вот и сейчас: на стол руководству легли очень интересные сведения. Интересные и заманчивые… И ставка не замедлила с принятием очередного - "потрясающего" по своей бездарности "гениального" решения. В штаб 3й армии вылетел Жуков. Ну это понятно: перед 3й армией практически открылась возможность наступать аж на три стороны света: на запад; на север и на юг. Немцев впереди, на расстоянии 70 километров можно сказать что нет – две дивизии почти полностью уничтожены; тылы очень хорошо зачищены и обескровлены в смысле продовольствия; топлива; вооружения; техники и бронетехники… Наступай – не хочу ! Километров 20-30 вперёд можно пройти почти без боестолкновений с противником, хотя – нужно отдать немцам должное, с севера и юга 2я и 4ая танковые группы отправили, вдоль линии фронта, по моторизованной дивизии "затыкать" образовавшуюся брешь. И не пёхом, как у нас, а на транспорте – ценят немцы каждый час: знают, чем чревато промедление ! Потому, видимо и возник в ставке у штабистов "гениальный" план: ударить тем, что имеется, да ещё и мои группы подключить и наступать, громя врага ! Только вот чем наступать – как всегда просчитали только на бумаге и по карте. А по ней то наступать очень легко: знай рисуй себе стрелочки разными карандашами, да цифирьки записывай на карту. И не устанешь даже… Вот только моим мнением забыли поинтересоваться. А зачем этим "стратегам" мнение какого то там майора, хоть даже и из НКГБ ? Тут такой подарок можно преподнести Вождю от своего, разумеется, имени: смотрите какую мы разработали операцию ! Ну а если не получится – так это исполнители виноваты, а у нас всё точно и выверено – смотрите какие красивые стрелочки и какие продуманные перспективы…

Вот и не вынесла "душа поэта" – уговорил, наверное, Жуков Хозяина, что уж здесь то он себя покажет ! А то в Ельненской операции он свою репутацию, и так подмоченную и Украинским руководством и Ленинградским опустил ещё ниже Так что с этим понятно и мне понятно, что от него ждать. Но, сюда же, вылетел и Мехлис, выпросив у Вождя разрешение разобраться с вопросом политического руководства в спецназе. А заодно – и провести расследование "убийства" высокого чина политуправления каким то капитаном ! Сталин не возражал… Имел он такую привычку: сталкивать лбами разных руководителей и смотреть что из этого получится… Ну – по законам дикой природы всё правильно: выживает сильнейший и он же занимает место возле Хозяина, уже готовый драться не на жизнь а на смерть за своё место и своё благополучие, а так же за благосклонность Вождя ! А о интересах дела, страны и тем более народа – как то забывается. Тактически поведение Сталина правильное, а вот стратегическое ? Оно ему ещё аукнется потом – ой как аукнется !

Уже под вечер – немцы вряд ли прилетят бомбить, хотя эшелоны продолжают идти один за другим, забрал Романову и покатил с охранением в Трубачёвск по уже сильно раздолбанной проселочной дороге. И это ещё при том, что танки и ЗСУ Ганомаги шли по отдельной дороге… В городе завёз Марию в Главный госпиталь и представил начальнице и медперсоналу. И сбежал, поручив новенькую – Грете: Мария же сказала что сама решит личные вопросы… Вот пусть и решает, а у меня – дела ! Грета только и успела у меня "на бегу" спросить, самое для неё главное:

- Эта та самая, из-за которой вы к себе никого не подпускаете ? Ответил честно, ни капельки не соврав:

- И та и не та… - и добавил главное – после поясню… А пока: обуть-одеть; определить место проживания; накормить и проверить на профпригодность ! Ну за её профпригодность я не сомневался: успел "всунуть" в её прелестную головку достаточно знаний из опыта военно-полевой хирургии Великой Отечественной войны, обобщенное уже в мирное время. А насчёт… после поясню…, так и поясню. ПОСЛЕ !

Молодцов, прибывший в Брянск в первом эшелоне с полностью укомплектованным батальоном: танки Т-34; Грузовики Опель-Блиц; тягачи для 105 и 155мм пушек на тягачах из немецких танков T-I и зенитных 88мм орудий на тягачах из танков T-II; 37мм СУ Ганомаг; автозаправщиков с полными цистернами топлива, ну и конечно батальоном укомплектованных, по самое не хочу, бойцов в особой форме, но с советскими знаками различия на петлицах. Но с пистолетами Вальтер в кобурах; штурмовыми ножами на поясе и с автоматами МП-40 на плечах. Красавцы, одним словом ! Выгрузились, чуть не доезжая до вокзала; "спустили" технику с платформ и походным маршем покатили по городу к штабу 50й армии. Подъехали; рассредоточились по периметру и Молодцов, через часового потребовал к себе Представителя ставки. Наглец ! Хотя… Не он нам нужен, а мы ему ! Начались "танцы с бубнами": "член" потребовал, через вестового, чтобы командир поднялся в здание к нему в кабинет – он там, видишь ли, решает важные вопросы стратегического значения… Ну как "танцы" начались, так и закончились: капитан послал беднягу вестового передать – если в течение пяти минут представитель не подойдёт к броневику командира – он уезжает, а прибывающие эшелоны машинисты будут бросать у вокзала, и пусть он тогда сам их отправляет – куда и как хочет… "Член" вылетел, как миленький; вместе с прихлебателями, яростно рванул было к броневичку, да по дороге слегка остыл, когда увидел ВСЮ технику и бойцов на площади. НО: начал, как водится – с крутого наезда ! Подошёл, весь такой грозный и гневный, к открытой двери броневика. Молодцов вылез из кабины; выпрямился и козырнул лихо, но небрежно. Хотел было представиться, да "член" не дал – заорал:

- Ты что себе позволяешь мерзавец ! Под трибунал захотел ?! Он бы ещё долго разорялся, но Молодцов спросил со скукой:

- Ты сюда зачем вышел ?! "Член" остолбенел, а капитан продолжил:

- Еслипоорать – так иди в здание штаба и там ори… Там горло не простудишь. А если по делу – так слушай меня и не перебивай. Откроешь ещё раз рот – я повернусь и уеду, а с тебя товарищ Сталин спросит. Строго спросит – по законам военного времени ! Высмотрел в толпе военных вестового и бросил ему властно, махнув рукой:

- Подойди сюда ! Когда тот подошёл, поманил к себе и сказал на ухо:

- Бегом к командарму и передай: я прошу его прийти ко мне – это в его интересах. Понял ? Вестовой кивнул и убежал, а капитан повернулся к представителю ставки:

- Давай пока с тобой разберёмся… Быстро обрисовал ему ситуацию: эшелоны будут подходить один за другим. В них – паровозные бригады, которые будут отгонять эшелоны в глубь страны. У многих с собой семьи. Обеспечить всех документами для эвакуации. Всё остальное у них есть. И не дай бог хоть одна семья паровозной бригады останется в городе по его вине – приедет командир и тогда…

Что будет тогда он не сказал, но "члену", почему то, стало очень неуютно… И он смирил свою гордыню… Смирил, как делал это много раз, когда собеседник был ему не "по зубам"… Выслушал, кивая, инструкции, которые ему передавал капитан (даже не командир подразделения Спецназа !) от имени своего командира… А тут подошёл командующий армией. Не в пример представителю он влёт оценил мощь и выучку подразделения, подчинённого капитану; осмыслил поступившие ему сведения начальника разведки и слухи, дошедшие до него об этом самом Спецназе и решил – не демонстрировать свое превосходство в звании и должности: за свою жизнь он повидал много гордецов. И где теперь они ? И лишний раз убедился: вот этот напыщенный индюк, присланный из ставки – все мозги проел, пока находился в штабе, а сейчас стоит и молча слушает, что ему говорит капитан. И не кривит рожу, как с ним…

Молодцов увидел подходящего генерал-лейтенанта; вытянулся; козырнул, представился бодро:

- Капитан Спецназа СССР. Имею к вам пакет с информацией от командира подразделения Спецназа СССР. Приказано передать: информация предназначена для вас лично ! И достав из кабины броневика пакет, передал его командарму. Тот вопросительно посмотрел на капитана. Молодцов правильно понял взгляд:

- Информация секретная, но вы можете распоряжаться ей по вашему усмотрению… - ответил официально капитан.

- Что там за информация генерал ? – повернулся к нему представитель ставки – дайте мне… Командующий ответил сухо:

- Я ознакомлюсь и сообщу вам, если посчитаю нужным… "Член" дёрнулся, как от пощёчины: ЕГО оскорбляют уже второй раз !

- Немедленно доложите мне, а лучше дайте пакет мне ! – взвизгнул он и протянул руку. Генерал-лейтенант, словно не заметил жеста:

- У нас в штабе имеется свой представитель ставки. Вот он вам и расскажет, всё, что посчитает нужным… – отчеканил он.

Как же ему надоели все эти напыщенные индюки, мнящие себя истиной в последней инстанции, а на самом деле – лишь жалкие неумехи... Молодцов, с удовольствием наблюдавший за смелым поступком генерала, вскинул руку к виску; свистнул, привлекая внимание бойцов; крутнул над головой пальцем и повернувшись, залез в Бюссинг. Бронированная дверь захлопнулась; бойцы оттянулись; прикрывая друг друга запрыгнули в грузовики; взревели моторы танков и самоходок и "кортеж" представителя Спецназа, обдав стоящих сизым выхлопом двигателей, покинул площадь перед штабом… Чтобы остановиться у здания главпочтамта… там в ход пошло традиционное: Молодцов показывал моё удостоверение не разворачивая и раздавал презенты: Цензору писем: пистолет "Вальтер" и бутылку коньяка; начальнику почты; немецкие часы и бутылку коньяка; сортировщицам – по шоколадке. За быструю расфасовку и отправку 12 крафтовых бумажных мешков, в которых хоронят немецких солдат. Сейчас в них были письма. Моих бойцов… Стажёры напишут позднее – когда получат статус бойца… В коротких солдатских треугольниках:

Здравствуйте мои милые… дорогие… любимые… У меня всё хорошо. Жив, здоров, чего и вам желаю. Бью фашистских гадов, так что ошмётки от них летят в разные стороны… Люблю, целую, обнимаю вас… Ваш отец… муж… брат… сын… И полетели добрыми, радостными вестями, во все необъятные уголки нашей Родины, кроме временно оккупированных территорий серые треугольники писем…

Добрался до расположенных у моста двух батальонов уже за полночь. Мои встали перед мостом "табором", поставив вокруг охранение и не входя в контакт с комбатом и ком полка 282й стрелковой дивизии, занявшей своими бойцами освобождённый плацдарм, хотя те настойчиво пытались "навести мосты". Часовые на КПП просто не пускали в расположение посторонних – приказ командира ! Да и сами комбаты не горели желанием общаться – впереди сложный бой малым количеством против двигающихся к ним немецких колонн с пехотой и бронетехникой И надо не просто разгромить их, а с минимальными потерями ! Задал командир задачку ! Впрочем – как всегда: думайте, решайте, а потом – вместе уточним детали и примем готовый план к действию – чтобы не было осечек…

56я пехотная дивизия Вермахта отправила к мосту у Почепа потрёпанный пехотный батальон и роту танков: взвод T-III – 4 танка; T-II – 4 и T-38(t) – 6 танков. Всё, что наскребли "по сусекам"… Южане расщедрились: почти целый батальон солдат на Ганомагах и грузовиках и полную роту танков: 8 T-III и 6 T-II. Нам встречать этих южан. Пока ехал к мосту, "метнулся" к "северянам" – они встали на постой посреди леса: и днём то по лесной дороге езда это ещё тот цирк с эквилибристикой, а уж ночью – вообще жуть ! А вот белокурые бестии, видимо, с рельефом русских дорог не вполне знакомы: продолжили движение и, как следствие – застряли в одной из ям на дороге, оказавшейся изрядным бочажком, наполненным водой пополам с вязкой грязью. Нормальная русская дорога… Гордые гансы помучались; и тоже остановились на ночлег. Нам же лучше… В ночь ушла разведка на транспортном Ганомаге и по лесу – пешая с обеих сторон дороги – на всякий случай… Тем более Ганомаг по дороге двигался не быстрее скользившей вдоль обочине по относительно сухому покрову леса пешей разведки. Опасные и трудные участки, промеренные палкой, а при необходимости и ногами, отмечались на карте дороги. Вышла разведка к намеченному мною месту засады и бегом назад – доставить сведения о рельефе дороги и опасных для продвижения местах: нам застревать нельзя ! Под утро, перед рассветом – нам двигаться всего то 15 километров, батальон на транспортных Ганомагах; рота T-III – 12 танков; две роты зенитных самоходок; специально отобранная в оставленных батальонах рота снайперов и лучшая рота стажёров ушла к месту засады. Дошли, когда только стало светать; свернули в лес; располагаясь равномерно вдоль места засады… Бойцы замаскировали следы гусеничных траков, разровняв на дороге и обочине грязь и комья вывороченной земли; насыпали по обочине веток и опавших листьев. Командиры прошлись вдоль обочины, тщательно подправляя работу подчинённых и заодно маскируя и свои следы. Немцы ничего не должны заметить и уж тем более – заподозрить !

Танки и самоходки, заехавшие в лес кормой там, где такое было возможно, замаскировали воткнутыми перед ними спиленными деревьями и срезанным кустарником: бойцов в батальоне много… Снайпера выбрали себе позиции: лес в этом месте отступал от дороги в небольшом распадке на 100-120 метров. Автоматчики выбрали позиции поближе – в 60-70 метрах от дороги: и осколки не долетят и точность стрельбы из автомата будет достаточно плотной… Готовы; ждём наглецов, решивших что им на нашей земле всё можно !

Появился традиционный дозор мотоциклистов с транспортным Ганомагом: десять солдат; стоящий пулемётчик у передней турели. Водители старались объезжать промоины и лужи по обочинам, а остальные – крутили головами по сторонам на предмет опасности… Но лес угрюмо нахмурившись мокрыми ветками молчал, с неприязнью наблюдая за чужаками. А тем до хмурого леса дела нет: не пропустить, не проглядеть бы настоящего врага ! Пропустили: залёгшего в камуфляже спецназовца с десяти метров не отличишь от местности, а танки и самоходки замаскированы на совесть – сам проверял ! Разведдозор проехал мимо: дальше – к своей неминуемой смерти… Из леса показались головные машины колонны – танки: в случае чего они первыми внезапно выйдут на позицию огня и атакуют русских, пока к ним подтянется пехота на Ганомагах. И пойдут в атаку, поддерживаемые солдатами с Ганомагов…

Классика немецкой военной тактики. Которая мне, лично, очень импонирует: не надо работать по танкам, растянутым по всей колонне… Потому что мой девиз: Бережливость во всём ! Зачем уничтожать то, что через несколько минут станет нашим ? Попорченное слегка… Ну может и достаточно сильно подпорченное… Но ведь всегда можно собрать из двух испорченных одно. Или из трёх… Так что будем работать аккуратно. Тем более что разведдозор уже скрылся за поворотом: там его примет рота стажёров и делом докажет – мы готовы к боям с сильным противником ! Головной танк танковой роты поравнялся со мной и повёл за собой остальные дальше – к повороту. Бойцы и командиры замерли в ожидании: нервы гудят как натянутые струны; уши сосредоточились только на одном звуке – команде ОГОНЬ ! И я бросил радисту негромко:

- Передай команду по общему каналу – ПО ПРОТИВНИКУ - ОГОНЬ !

Глава пятнадцатая

Любо братцы любо; любо братцы жить…

Вдоль всей колонны первыми ударили снайперы ! Боковое бронирование кабин Бюссингов, Ганомагов - не говоря уже о дверях грузовиков, пулю из Мосинки, да со стальным сердечником, не держит, что нам и нужно: снайпера ударили по главным целям колонны – водителям ! Пули пробивали стёкла грузовиков и стенки дверей – для надёжности; прошибали броню Броневиков, отправляя в фрицевскую Валгаллу водителей, наводчиков орудий, командиров машин и подразделений… Две, три пули впивались в броню, не оставляя сидящим внутри никаких шансов ! Короткие очереди пулемётов МG-34, бившие в одну точку на выбранной машине, сводили шансы сидящих за бронёй вообще к нулю… А по выпрыгивающим из кабин солдатам: тем, кто уцелел после длинных пулемётных очередей вдоль всего борта, автоматчики открыли злой и точный огонь… И всё это – в тишине: звуки лязгающих затворов и негромкое кашлянье глушителей забивалось рёвом машин грузовиков, броневиков, танков, сбившихся на дороге в длинную, бесформенную кучу…

Я, с частотой пулемёта, начал метать в танки – после команды "огонь" по десятой части кирпичика силы: расстояние – плевком можно достать, зачем тратить излишки ! Сгусток силы, вонзившись в броню и пролетев сквозь неё как пуля сквозь бумагу, разлетался в танке по адресатом – досталось каждому члену экипажа. Поровну… Водитель останавливал танк; откидывались люки; экипаж выпрыгивал из танка, словно из горящего (а именно это они и представляли себе – с моей "помощью"); отбегали на несколько метров и падали на мокрую обочину, накрывая головы ладонями. И так лежали до конца боя, пока мои бойцы их не подняли… Огненный шквал свинца и стали выкашивал ничего не понимающих, кроме одного, что они попали в засаду, немцев. А я уже бежал, за спинами снайперов к середина колонны – может там понадобится моя помощь ? Помогал, остановившись на несколько секунд и бежал к концу колонны…

Несколько минут огня и всё затихло. Размытыми тенями рванулись от кромки леса к разгромленной колонне штурмовые группы для зачистки. Рванулись грамотно, прикрывая друг друга… А за колонной внимательно наблюдали безжалостные глаза моих бойцов: любое движение тут же пресекалось шквалом огня ! Штурмовые группы накатывались на разгромленную колонну, подобно волнам – одна за другой. Раздавались отрывистые команды на немецком: Бросай оружие… и Сдавайся… Непонятливых навсегда успокаивали пули и разрывы гранат: пусть "эфка" – оборонительная граната Ф-1, разнесёт кузов в клочья, чем погибнет мой боец ! Батальон сопровождения был уничтожен полностью, даже самым ловким, успевшим выпрыгнуть и рвануться в лес, добежать до него не удалось – снайперы знали свое дело на пять с плюсом ! Плюс три пулемётные точки, тщательно замаскированные на противоположной от засады стороне впереди колонны: пропустили танки и вынырнув из укрытий, отстреливали, скупыми очередями вдоль дороги, умников, рассчитывающих скрыться от сурового и справедливого возмездия… Немногочисленных пленных и раненых согнали в одну кучу и я бросил в них сгусток Чёрной силы – обратно мне вернулось втрое… Бойцы и взятые с собой на операцию механики, просидевшие всю операцию далеко, от даже шальных пуль, занялись мародёркой: каждый своей… Бойцы собирали оружие и боеприпасы; снимали с безнадёжно испорченных броневиков пулемёты и малокалиберные пушки; снимали с убитых хорошие сапоги… Ну а часы, портсигары, ножи, ложки и прочую необходимую мелочь – так это само собой. Когда ещё нас поставят на обеспечение, да и каким оно будет ? Так что мы лучше сами о себе побеспокоимся…

Подлечил троих тяжелораненых до состояния средней тяжести – доедут до моста без проблем; загрузил двоих самых слабых на броню в специальные носилки, сделанные именно для вывоза раненых на танках и крепящихся в корме и покатил сверху – на танке, как на коне, к мосту… Танк, словно дикий мустанг, взлетал на бугры и проваливался в ямы, наполненные водой и грязью, разбрасывая их в стороны. Ехали быстро, но плавно. Выскочили к переезду у моста, командир крикнул, появившись в откинутом люке:

- Товарищ командир ! Я связался с командиром засады у Почепа. У второй засады авангард разведки подходит к месту засады ! Что делать ? А что тут можно сделать: до Почепа от нас 60 километров…

- Ответь – действовать по плану и обстоятельствам… Спрыгнул с брони, помог подбежавшим санитарам снять раненых. Через полчаса комбат доложил: колонна разгромлена, но потери большие: четверо убиты; шестеро тяжело ранены: сама природа была против нас на нашей земле ! Если в нашей засаде, чтобы отстреливать водителей, мы расположились на левой стороне дороги – солнечной, то вторая засада заняла место в теневой стороне леса: солнце вставало у них за спиной и его лучи не смогли полностью просочиться сквозь уже пожухлую листву и разогнать лесные сумерки. А когда бойцы открыли огонь, то дымки выстрелов и еле заметные вспышки пламени из глушителей – невидные на свету - в сумерках отчётливо показывали место бойцов. А кроме этого – меня с ними не было, а танки и броневики были… И хотя засада была внезапной; у бойцов были противотанковые польские ружья, но кто то успел повернуть броневик или танк носом к нападающим, прежде чем умер. А лобовую броню танка ни пулемётом ни винтовкой не прошибёшь. И противотанковым ружьём тоже – только снарядом из танковой пушки да из 50мм противотанковой пушки. Так что схватка была более кровопролитной, чем у нас… И невосполнимые потери. У нас таких не было совсем…

Из места засады тяжелораненых отправили на броне танков: в засаду были взяты специально изготовленные носилки, крепящиеся к задней части. Всем танкам здесь делать нечего – пусть поработают эвакуаторами. А от моста, где им окажут серьёзную медицинскую помощь мои светила: Грета с "компанией" – в стационарный госпиталь в Трубачёвске. Раненые с первой засады, думаю – будут уже приняты и обихожены… Очередные операции Спецназа завершены успешно, хотя и с невосполнимыми потерями. Но что делать – это война… К утру все раненые получили необходимую помощь, в которой я, вернувшийся в Трубачёвск, принял самое активное участие. А эшелоны, не смотря на ночное время, продолжали стучать колёсами на стыках рельс, пересекая оба наших моста. Проезжали мосты, разгружались… Техника; продовольствие, боеприпасы, запчасти, нужное вооружение катило к местам постоянной – на несколько дней, дислокации. Стажёры в грузовиках – проследовали в Трубачёвск: обе группы размером в дивизии, где и разместились в отведённых им местах… Всё необходимое для обслуживания моих самолётов отправлялось, под охраной, на уже созданные два аэродрома за Трубачёвском. И все самолёты, которые нам удалось собрать с захваченных аэродромов: 38 Ме-109; 10 Fw-190; 12 Ме110; 26 Ю-87; 24 Ю-88; 36 Пе-2; 6 Ар-2; 25 Хе-111 и 18 Ил-2 уже перелетели на новые аэродромы. С полным боезапасом, не оставив на своих аэродромах ничего ! Танки Т-34 в количестве 220 машин и 130 лёгких танков Т-40, почти не участвовавших в операциях, отправлены туда же – под Трубачёвск: пусть экипажи, пока есть возможность, совершенствуют свои боевые навыки… Часть орудий: 105 и 150мм немецкие пушки и гаубицы, кроме необходимых для обороны мостов батарей, тоже увезены тягачами в Трубачёвск. Представляю – какой там сейчас парк вооружения: такой жирный кусок – мечта любого командующего !

Вот нюхом чую – ой сколько найдётся желающих на такой жирный кусок ! И если всё будет хорошо – думаю к завтрашнему вечеру вывоз всего, что было приобретено "непосильным трудом"; накопленного ценой наших усилий будет успешно завершён, то он увеличится, как минимум вдвое ! И тогда моя операция будет считаться законченной. А пока, как в той сказке про Мальчиша-кибальчиша: нам бы только день простоять, да ночь продержаться ! И простоим и продержимся – мы же Спецназ; мы же страшные и непобедимые Призраки Леса ! А теперь, соединившись, да подтянув до уровня бойцов имеющихся стажёров - и вовсе станем грозной силой, способной на многое. ОЧЕНЬ МНОГОЕ !

Капитан Кравченко – уже в Унече: прибыл из Кричева с последними эшелонами, оставив от станции бесформенную груду развалин и перекорёженного металла. Восстанавливать её придётся не меньше месяца, хотя: можно проложить среди всего этого хаоса пару железнодорожных "ниток" – туда и сюда и сообщение готово ! Капитан Молодцов с частью моей группировки встал в оборону – позади 260й стрелковой дивизии, защищая, если потребуется, мост через Судость. А Почеп обороняют части 260й стрелковой дивизии. Думаю не надолго – придётся его оставить: с севера спешно подтягивается заткнуть образовавшуюся брешь выделенная из резерва 112я пехотная дивизия вермахта, усиленная танковым батальоном, снятым с ударного кулака под Рославлем. Мост под Погаром прикрывает 282я стрелковая дивизия, в тылу которой разместилась вторая часть моей группировки с капитаном Мартыновым, освобождённым из Барановичского лагеря, как и капитан Кравченко. Он прикроет здесь оборону через мост, если понадобится. А Погар тоже придётся отдать немцам: с юга из 2й танковой группы Гудериан выделил на затычку образовавшейся, с его стороны бреши, 262ю пехотную дивизию из резерва и тоже – с батальоном танков. Да пусть радуются, что сумели малой кровью затянуть образовавшуюся брешь ! Командарм 3й армии отдаст приказ на отход за реку – если не дурак. А штабных "стервятников", прилетевших сделать себе репутацию на солдатских смертях, встречу я. Да так встречу, что заикаться и вздрагивать будут только при одном воспоминании о приезде сюда за "наградами"… А "стервятники" то уже прилетели: мне доложили, что меня вызвали в штаб 3й армии грозным приказом самого генерала армии Жукова ! То-то я чувствую последнее время какой то дискомфорт: то ли в дрожь бросает, то ли в туалет тянет – никак не пойму ?! А может это отходняк после операции ?

К обеду вернулся в Трубачёвск. Со мной взвод охраны, с неизменным командиром всё расширяющейся личной роты охраны, укомплектованной самым лучшим – лейтенантом Рощиным, выросшим из сержантов. Должность комроты его вполне устраивает, но вот роту он усиливает всем самым лучшим: и людьми и вооружением. Ну прям как Коржаков при Ельцине ! Правда наверх не рвётся и не интригует: молодой, но понятливый – ему хватила разговора по душам, в котором я ему объяснил: пока твой потолок – рота…, а позднее – батальон. "Увидел" – его рота и место возле меня, устраивает: со мной такого адреналина хапаешь – никакого секса не надо ! Хотя – он молодой, ему надо… Вон как возле Инги увивается, выбрав свободную минутку. А та на него ноль внимания… Ну не сводником же мне быть ?!

Прикатили, не успел помыться в бане, как беспокоят: на КПП опять посыльный из штаба с срочным пакетом под личную роспись ! Ну… -если под роспись, да ещё под личную ! Не буду задерживать курьера – он личность подневольная… Приказал – пусть проводят ко мне: я пока хоть вытрусь да оденусь… Принял пакет; расписался. Вестовой не уходит – ждёт… Гляну вопросительно – чего ещё ?

- Приказано получить ответ после прочтения депеши… Вон оно как… Вскрыл пакет; прочитал; хмыкнул:

– Передай на словах – скоро буду… Курьер "очень удивился", но отдал честь и ушёл в сопровождении охраны. А я присел на табурет в предбаннике – думу думать: что сказать и как себя вести с Высоким гостем. А… - что думать: на месте, в штабе сориентируюсь, тем более и повод для посещения штаба есть: Кравченко доложил, что на подходе к мосту у Погара уже должны быть три эшелона, по 22 вагона в каждом, с желающими послужить Родине в Красной Армии – 2640 человек… Как подумал о них, так губы сами собой расплылись в ухмылке: ох и порадуется командарм моему подарочку – "дармоедов" в этих эшелонах хватает ! Пусть повоюют в окопах – я подскажу генералу как их использовать для пользы дела. Главное, чтобы не вмешалось в процесс создания из них особых взводов и распределения их по обычным батальонам. А то ведь так и не проявят себя…

К штабу подъехал как всегда – с "помпой", но без излишнего шума: с танком Т-34 и T-III; парой Бюссингов; и парой ЗСУ Ганомаг и двумя отделениями " личной гвардии", но тихонько – без рёва моторов и зычных криков команд: большие люди, может быть, думы серьёзные думают, а тут я со своим цирком. Несерьёзно как то… Не постучав в дверь кабинета командующего – ну не интимом же он там занимается: адъютант бы предупредил, а остальное – суета сует… И точно: знакомая до боли картина – где то я её уже видел и не раз: над картой склонились двое; сзади почтительно стоят военные рангом пониже, а через стол, напротив – командарм, имеющий бледный вид…

Вот ведь гады – так и до инфаркта можно командарма, нормального кстати, довести ! Сидящие за картой повернули голову на скрип двери. О… ! Явление "Христа народу" ! Сам Мехлис, собственной персоной, сюда припёрся ! Козырнул, бросил небрежно в пространство:

- Майор Спецназа СССР майор Марченко… Подошёл к торцу приставного стола и обратился к повернувшемуся ко мне генералу:

- Товарищ генерал-лейтенант… Я к вам вот зачем зашёл: подойдите к карте… Повернул голову; из-за спины шагнул Рощин…

- Убери гражданского от стола – он нам мешает… – показал глазами на чернявого человечка. Рощин взялся за спинку стула и потащил стул от стола… Противно заскрипело дерево о дерево; стул, с ошалевшим главным комиссаром, отъехал от стола. Мехлис стал подниматься:

- Да ты что себе… - возмущённо начал он, но лейтенант надавил ему на голову, возвращая снова его седалище на стул и буркнул:

- Сиди тихо и рот не раскрывай, пока командир не разрешит ! К Рощину шагнул капитан НКВД, ложа руку на кобуру с пистолетом, но на его пути возник мой боец. Встал и небрежно бросил, глядя в глаза:

- Не надо этого делать – это опасно для жизни. Для твоей… В это же время в комнате отчётливо лязгнули затворы двух автоматов моих бойцов… Я встал на освобождённое место; буркнув:

– Разрешите… - выдернул карту из под рук Жукова и подтянул к себе… Жуков просто рот раскрыл от такой наглости…

- Вот смотрите сюда товарищ командарм - акцентировал внимание опешившего генерала – что у нас получается… Генерал-лейтенант пришёл в себя: шагнул ко мне и наклонился к карте…

- С севера к Почепу спешит заткнуть брешь между Почепом и Погаром 112я пехотная дивизия с батальоном танков, да не игрушечных T-I и T-II, а с тройками… Они будут у Почепа завтра к вечеру… С юга к Погару спешит 262я пехотная дивизия и тоже с неигрушечным танковым батальоном. Эти уж точно будут к вечеру. Правда, когда наткнутся на разгромленные нами батальоны вот здесь и здесь… - палец ткнул в две точки на карте - и непригодные к эксплуатации остатки бронетехники: мои механики сейчас снимают с них всё, что может мне пригодиться – думаю продвижение притормозят, хотя и сейчас идут не быстро: с боевым пешим охранением по краям дороги быстро не пойдёшь… Командующий оторвал от карты растерянный взгляд:

- Вы разгромили два батальона ? Я ухмыльнулся в ответ:

- Вместе с сопровождением: ротой танков и ротой бронемашин сопровождения. Один батальон у Погара; один у Почепа… Так вот… -продолжил я – прикажите отвести батальоны охраны в Почепе и Погаре за реку, к мостам. Эти два населённых пункта придётся сдать – пусть немцы без боя затянут брешь между двумя этими станциями: там около 60 километров. Пусть растянутся - не будем им в этом мешать товарищ командующий… Глаза генерала растерянно заметались вправо-влево. Слева скрипнул резко отодвигаемый стул…

- Это как это сдать ?! Кто вам позволил ? Да кто ты такой, чтобы тут распоряжаться ! Лицо вскочившего Жукова наливалось багровой яростью, глаза, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц !

- Жуков… - я повернулся к генералу армии, словно только сейчас заметил – а ты чего здесь делаешь ? Тебе сейчас нужно быть в Спас-Деменске или на худой конец в Хутор-Михайловком, в штабе 13й армии, а ты, почему то - здесь ошиваешься… Или ставка Верховного главнокомандующего не получила моей последней радиограммы ? Так ведь они радировали подтверждение… Или тебя с ней не ознакомили -а ? – продолжал издеваться над будущим "лучшим полководцем" всех времён и народов. Хотя – может быть уже и нет… Жуков раскрывал рот, как рыба: лицо пошло белыми пятнами… Так ведь и окочурится, а мне за него отвечать ! Нет – пришёл в себя; справился; заорал на весь кабинет, аж слюни брызгами полетели в разные стороны:

- Да как ты смеешь ?! Ты… ! Такое… !! Мне… !!! Вот-вот польётся отборный мат, на который, говорят, Жуков был великий мастак ! А мне хочется это слушать ? Я и сам не люблю сквернословить и другим не позволяю, потому что считаю: мат – это скудоумие интеллекта, хотя некоторые писаки и комментаторы разных мастей, даже у Пушкина, вроде бы, нашли матерные стихи… Нет, конечно иногда можно выдать что-нибудь такое при случае, но чтобы слова были связкой между матом ?! А потом мы удивляемся: почему у нас анекдоты про тупых военных ! Потому что и в жизни таких хватает, глядя на такие вот примеры ! Отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

- Георгий ! Ты лучше своё красноречие прибереги для товарища Сталина. Ты ему лучше в красках расскажи, как ты тут пытался подправить за счёт других свою подпорченную репутацию, а тебе – такому великому полководцу – не дали ! Можешь даже пожаловаться: я там хотел сотворить немцам такое, а меня не послушали – негодяи !

- Ты… Ты… ! – перешёл на личность Жуков – ты кем себя возомнил ! Получил погоны майора и думаешь можешь делать всё, что захочешь ! И оскорблять безнаказанно таких как я ?!! Я здесь для такого говна как ты и бог и царь и последняя инстт… танция ! – запнулся он в гневе, с ненавистью бросая мне в лицо оскорбления…

- А кто ты такой Георгий ? – вкрадчиво перебил я его так, что он застыл с открытым ртом. А во мне забурлила ярость, вскипая и поднимаясь наверх: вот-вот прорвётся наружу ! Но я уже не старался себя сдерживать – меня понесло ! С трудом сдерживаясь продолжил:

- Так кто ты – Жуков, чтобы бросаться такими словами ? Победитель японцев ? Так оперативный план разработал не ты. И руководил из рук вон плохо. Только и мог бросать в бой – "с колёс", как танковую бригаду, бойцов и технику на убой, ради победы – любой ценой ! И победой той особо хвалиться и незачем: наше превосходство там было в два, а где то и в три раза больше. Во всём !

- Может похвастаешь своими достижениями на Украине в первые дни войны ? Так кроме бездарно загубленных там мехкорпусов, тебе похвастаться не чем. Да к тому же, сразу после твоего отъезда, немцы прорвали фронт в нескольких местах ! Вот все твои результаты…

- Ах да… Ленинград… Вот там да – там ты себя проявил во всей красе ! Уложил в землю около трёхсот тысяч бойцов, командиров и добровольцев и, вроде как, остановил немца… А сколько ты положил в землю лучших представителей преподавательского, профессорского состава – цвет и гордость советской науки; мастеров высшего разряда, аспирантов, студентов, вступивших добровольцами в ДНО – дивизии народного ополчения ? Тысячу… Пять… Десять тысяч ?! Ты ж своими куриными мозгами не смог понять, что хорошие преподаватели как и хорошие командиры вырастают не сразу, а таланты – те вообще редкость ! А ты их в окопы, как пушечное мясо ! Или может бойцов в городе не было ? Были и ты об этом знал ! Так вот их надо было на фронт, а добровольцев – учить, хотя бы ещё несколько недель ! Герой ! Говно ты, а не генерал армии… - бросил презрительно в лицо побагровевшему представителю ставки…

- Правда товарищ Сталин не знает, видимо, что за неделю до твоей победной реляции Гитлер приказал приостановить наступление, а через день потребовал перебросить две танковые и две пехотные дивизии от Ленинграда на Киевское направление ! – шипел я в лицо "герою", еле сдерживаясь; нависая над сжавшимся генералом армии.

- Нет – ну как я мог забыть ?! Ельненская операция ! Верх полководческого гения ! Жуков вздрогнул – видимо не один я ему это напоминал. – Почти месяц – ты слышишь меня, гений хренов ! – сорвался, не выдержав – ты проводил свою сраную операцию… И каков результат ?! 78 тысяч погибших и умерших; десятки сожжённых и раскуроченных танков; десятки выпущенных вагонов снарядов тогда, когда остальные части считали их десятками, а где то и единицами ! И авиация тебя поддерживала с воздуха, как нигде ! И ради чего всё это Жуков ?! Ради 25 километров и занятия Ельни ? Очень здорово ты выглядишь на фоне немецких успехов ! Так может ты хотя бы окружил немцев и разбил ? Да нет, Жорик ! Немцы, сначала, отвели тыловые части, а потом отошли сами. Хотя – надо признать: потрепали их прилично… Только это не твой полководческий гений, а те 78 тысяч погибших и те, которым повезло остаться в живых - как и под Ленинградом… Хотя о каких 78и тысячах я говорю ? Ты же доложил товарищу Сталину о 3х тысячах погибших; 13 тысячах умерших от ранений и тысяче с лишним пропавших без вести. 17 тысяч… Хорошее соотношение: 78 и 17 тысяч, а – сраный товарищ генерал армии ? – хрипло выдохнул я. Жуков уже не красный от гнева, а белый то ли от страха, то ли от позора, выдавил из себя с натугой:

- Откуда… Откуда такие сведения ?… Это всё ложь ! Это не правда ! – вскочив, выкрикнул он. Понимаю: лучшая защита – это нападение ! Сбоку, возившийся под рукой Рощина Мехлис, наконец то вырвался и вскочив, вытянулся во весь свой маленький рост.

- Негодяй ! Сволочь !... - заорал он, мешая русские ругательства с еврейским – позорить своим грязным языком нашу партию и Красную Армию ! Я с изумлением уставился на чернявого человечка – а партия то тут при чём ?! Хотя… - у кого что болит, тот о том и говорит ! Вот главный комиссар и выдал о оскорблённой партии…

- Мехлис – ты о чём вообще ? При чём тут партия ? – перебил я его вопли – на твоём месте я бы вырвал волосы на голове; посыпал бы голову пеплом; ушел со своей должности и стонал бы где-нибудь в уголочке: О зохен вей ! О бедный я несчастный ! Куда глядели мои глаза ?! Это ведь твои политработники поработали так, что у немцев сейчас больше полутора миллионов пленных. Это они отвечали за морально-стойкий и политически-грамотно выдержанный облик советского красноармейца и командира – а Мехлис ? Хотя нет – не хочу я оказаться на твоём месте ! Это надо же: превратил политуправление в сборище дармоедов ! Главный комиссар страны замер на мгновенье; как то странно всхлипнул:

- Да ты… Да ты сволочь ! Троцкистская гадина ! – выкрикнул он в исступлении. – Я таких сам, лично, в Гражданскую расстреливал ! А сейчас тебя расстреляю ! – рука его лапнула кобуру, откинула клапан и выдернула наган. Я смотрел на него и… - улыбался…

- СВОЛОЧЬ ! – с ненавистью выдохнул он – щас ты у меня здесь сдохнешь. Сдохнешь как шелудивая собака ! Я продолжал смотреть на него – с улыбкой, поощрительно: ну давай; давай - стреляй…

Тишина обрушилась на кабинет; воздух, казалось, стал вязким и густым, словно мёд. Выдернутый из кобуры наган медленно поднимался в руке чернявого человечка, вообразившего себя вершителем человеческих судеб… Целившийся в меня ствол поднялся до уровня моего бедра и пополз выше… Вот он уже целится мне в пах, а теперь – в живот. Казалось бы вот она – цель, но ствол упрямо ползёт вверх… На секунду замер против моего сердца и… медленно пополз выше… В глазах Мехлиса мелькнуло непонимание, затем растерянность… А ствол продолжал жить своей жизнью и подниматься всё выше – к моей улыбке на безмятежном лице. Лицо Мехлиса побагровело; на лбу и висках вздулись извилистые уродливые синие вены… Крупные капли пота покатились по лбу, вискам, щекам, переваливаясь через чёрно-синие вздутия вен ! В зрачках заметался ужас; из раскрывшегося рта вырвалось нечленораздельное мычание, в перемешку со стоном: Аааа.. и поеее… Наверное он хочет сказать: Не надо… и Пожалей… - отстранённо подумал в моей голове кто то чужой… А ствол уже смотрел в потолок и продолжал свое страшное, в непредсказуемости, неумолимое движение. Наконец отверстие, выпускающее смерть, замерло напротив раскрытого рта и двинулось внутрь. Маленький Хозяин одной из самых могущественных организаций Советского Союза перестал вести бессмысленную борьбу со своим оружием и покорно закрыл глаза, подчиняясь неумолимому року: фатуму, судьбе. Я, не прекращая улыбаться, моргнул и палец, лежавший на спусковом крючке, судорожно дёрнулся, выпуская в ствол свинцовую смерть…

В абсолютной тишине комнаты, словно гром, прогремел выстрел ! Пуля пробила череп и вылетела из затылка, увлекая за собой осколки костей; кровавые ошмётки и куски серой слизи… Тело главного комиссара, словно разом лишённое внутренней поддержки, мешком рухнуло на пол. Наган, в безвольно откинутой руке, грохнул рукояткой об пол, извещая свидетелей произошедшей трагедии: мой хозяин М Ё Р Т В… Я резко развернулся к "приближённым" Жукова и Мехлиса, застывшим каменными изваяниями – выводя их из ступора от увиденной ими трагедии(к ступору – каюсь, приложил личное участие), которая станет для многих из них их личной трагедией:

- Да что ж вы за подчинённые такие ! – крикнул в оживающие лица – у вас на глазах ваш начальник в себя стреляет, а никто из вас не бросился к нему, чтобы удержать от самоубийства ! САМОУБИЙСТВО ! Нужное слово было произнесено; прозвучало громко и отчётливо. И стало истиной в последней инстанции. Для всех находящихся здесь !

- Так ! – начал командовать я – вы – подчинённые: подхватили самоубийцу и вынесли из кабинета ! А дальше – сами решайте, что делать ! Если вдруг я понадоблюсь для дачи показаний – найдёте меня в моём расположении… Или дождётесь, когда я там появлюсь. Ну чего стоите – как бараны ! - прикрикнул на заторможенных политработников – давайте уносите: нам с командующим работать надо – немец не поймёт наших трагедий ! Тело, наконец то вынесли из кабинета…

- А ты, товарищ Жуков – чего расселся ? Давай выходи: моя информация не для посторонних ушей ! Генерал армии медленно поднялся, словно столетний дед; взглянул на меня полубезумными глазами и вышел из кабинета, по старчески шаркая ногами…

- А теперь, товарищ командарм – давайте займёмся с вами делом…

Вернулся к себе в расположение, а возле штабного автобуса уже собрались мои комбаты и командиры объединённых групп: курят, байки травят; косточки, наверное, кому то перемывают… Надеюсь не мне ? Увидели меня, собрались, подтянулись…

- Что там интересного было товарищ командир ? - на правах зама поинтересовался Молодцов. Я пожал плечами:

- Да ничего особенного – рутина, рабочие моменты… Вот разве что товарищ Мехлис, непонятно каким ветром сюда занесённый – застрелился из своего нагана в кабинете командующего… - произнёс равнодушно… Комбаты, как по команде глянули на напрягшегося Молодцова, а потом на меня и в их глазах засветилось возросшее уважение к своему командиру… Открыл дверь в "штаб"; жестом "загнал" подчинённых туда. Расселись…

- Товарищи командиры ! Я решил: хватит нам уже мародёрничать – скоро добытые, в честном бою, трофеи девать будет некуда !

- Ну… - было бы добро, а куда, или кому отдавать найдётся точно – возразил обычно немногословный Мартынов. Кивнул, соглашаясь:

- Поэтому мы проведём операцию по уничтожению противника и его техники – чтобы знал, с кем дело имеет ! Ну и прихватим у него немножко: нельзя вот так – сразу отказываться от своих привычек: удача нас не поймёт. Командиры заулыбались, посыпались шуточки…

- Один батальон порезвится в тылу противника; остальным, у моста – прикрывать его выход с той стороны. Прикрывающие комбаты подтягивают к реке – незаметно, 105мм пушки; Бюссинги; ЗСУ Ганомаги и пулемётные расчёты… Если пулемётчики сами пройдут через лес, то Бюссингам, Ганомагам и пушкам нужно подготовить проход к опушке леса. Скрытно ! Ночью они должны выдвинуться на позиции. Расстояние между пушками, Ганомагами и Бюссингами – чтобы снаряд, взорвавшийся между ними никого не задел. Но нужно сделать так, чтобы ни один снаряд не прилетел с той стороны !

- А кто пойдёт на ту сторону порезвиться ? – с затаённой надеждой произнёс кто то из командиров. Я с горечью вздохнул:

- Вот всегда подозревал, что вы лентяи, а сейчас убедился: нет, чтобы спросить – кому где готовить позиции, так нет – всё полегче себе хотите выбрать ! Командиры заулыбались – шутит командир…

- Да мы что… Мы же просто так поинтересовались…

Покой мне только снится… Отправил командиров заниматься делом; отдал приказ заму по тыловому обеспечению: подготовить к транспортировке грузовик с продуктами для госпиталя и грузовик с медикаментами – это очень приличный "подарок" ! Для госпиталя 282й стрелковой дивизии, стоящей на обороне моста у Погара… Нет – излишней филантропией я не страдал и раздавать имущество Спецназа направо и налево не собирался. Но там, где стоят в поддержке красноармейцев мои бойцы: в 282ой дивизии у Погара и в 260ой у Почепа – помогу… Прибывшие последними эшелонами желающие послужить в Красной Армии направлены в эти же дивизии: 2640 человек в 260ю и 2450 – в 282ю. И оружие им было выдано – ещё там, в Кричеве, когда разместились в вагонах. И госпиталям помогу: бойцы удерживали плацдармы и не их вина, что отдали немцам мосты… Раздался требовательный стук в двери. Ну кто там не даёт мне и минуты покоя ?! Распахнул двери… Ну конечно – сладкая парочка ! Грета, проверив Марию, сделала ей своей заместительницей. А ко мне – по любым вопросам, ходят только вместе: стерегут, наверное друг друга… Хмуро поздоровался… Грета, не обращая внимания на неласковый приём, спросила:

- Мне сообщили, что вы приказали грузить в грузовик медикаменты… Я хотел уже было возмутиться подобной наглостью: я что – уже не распоряжаюсь имуществом Спецназа ?! Но Грета меня опередила, мягко, ласково, вкрадчиво – настоящая умная женщина:

- Вы, я так понимаю, отправляете всё это в госпиталь ? И тоже едете туда ? Я чуть не открыл рот от изумления – как она догадалась ? А тут и Мария влезла со своим комментарием:

- Мы вас одного в госпиталь не отпустим ! А то привезёте оттуда ещё кого-нибудь ! А нам и среди своих проблем хватает ! Я покраснел:

- Так вы со мной хотите поехать ? Я не возражаю… Идите перекусите, да тронемся, чтобы засветло добраться… Я и сам хотел их взять с собой: пусть посмотрят раненых – может кому помогут, а кого то заберём с собой: всё же у нас условия лечения намного лучше. Дамы поедут в кабинах грузовиков; я – в своём Бюссинге. А в кузов транспортного Ганомага положат, на всякий случай, несколько специальных носилок для транспортировки на бронетехнике и кое что – что ещё - я попросил подготовить кладовщика. По секрету от всех… Глянул, перед выходом из автобуса в зеркало – м… да… Я старый солдат и не знаю слов любви… Нет – слова то я знаю, но выгляжу, прямо сказать, как огурчик - маринованный… С этой войной – нет времени ни на отдых; ни на любовь; ни на себя любимого… А может я уже старый брюзга стал… Эх – где мои 18 лет ? Ну, или хотя бы 28 ?!

К дивизионному госпиталю, расположенному в деревне, в здании школы – приличном, между прочим, подъехали уже в сумерках: раненые как раз поужинали… Подъехали скромно, без привычных понтов: Мой Бюссинг впереди; за ним два грузовика с продуктами и медикаментами; грузовик с моей охраной и транспортный Ганомаг с носилками. Пулемётчик сидел в кабине, на месте командира: зачем парню морозится на холодном ветру при езде… Часовых на подъезде я "успокоил" – свои, а перед входом в само здание, куда мы подкатили почти неслышно, часового тормознули мои бойцы: мол не надо бежать, докладывать – командир сам доложится…Бойцы быстро заняли периметр охраны, а я, с медиками, направился в здание…

Бойцы поужинали, прошли мед процедуры и теперь у них свободное время… Слышу – в зале играет баян и соловьём заливается молодой мужской голос. И поёт хорошо и играет… Что то из казачьего репертуара… Ах да… - для остановки наступающих немцев, расширяющих плацдарм за мостом, пехоте придали кавалерийский полк. Вот, наверное, кто то из раненых казаков и музицирует…

- О… Какие гости к нам ! - прервал игру молодой симпатичный… - ну точно казак ! Откуда вы – красавицы ?! Решили навестить доблестных казаков, получивших ранения в схватке с фашистами ? Что вы хмуритесь – хотите я вам спою ! – продолжал балагурить молодой казак, пожирая глазами моих медиков. И было – было на что посмотреть ! А вот принадлежность и звание определить – сложно: на девушках лётные куртки, но не высотников, как у меня, а щеголеватые – кожаные… И знаки отличия – под ними, как и у меня. А куртки – застёгнуты… Так что похожи они, скорее всего – на актрис !

- Если нам понадобится… - сухо и уже без акцента ответила Грета – нам командир споёт… Мария вопросительно глянула на начальницу…

- О-о-о… - радостно воскликнул молодой казачок – ваш командир ещё и поёт ? Пусть он и нам что-нибудь споёт ! Душевно просим !От всего обчества ! – иронизировал он. Ну наглец ! Ведь знает, что играет хорошо и поёт не хуже, так ещё и меня подставляет: ну не тяну я на певца с таким уставшим видом… Грета повернулась ко мне:

- А что, товарищ командир ? Спойте пару песен, раз обчество просит… – передразнила она парня, на что он ей ослепительно улыбнулся, тряхнув завитым чубом – уж на пару то песен у вас сил хватит… А в кабину, если что – мы вас загрузим – без всякой помощи… Ну казачок то ладно: увидел молодых да красивых, вот хвост и распушил, но Грета то, Грета… Посмотрел укоризненно – эх ты… Проигнорировала… От стены "отлепилась" русоволосая девушка с тугой косой через плечо, внимательно на меня глядевшая и попросила:

- И правда, товарищ командир – спойте что-нибудь… А то наш певун уже по десятому разу одни и те же песни поёт и всё про казаков, как будто других песен нет вообще… Парень нахмурился, но возражать не рискнул: видно в авторитете эта серьёзная медсестра…

- Ну раз обчество просит… - передразнил Грету (и откуда только узнала, что так говорили в старой России) – спою пару песен, только не ругайте: я в певцы не напрашивался… – пошутил топорно… Сел на подставленный табурет; накинул ремни баяна… Понажимал на клавиши справа и на басовые кнопки слева, растягивая меха – прислушиваясь к звуку, наклонив на бок голову. Получалось как то коряво… Казачок с трудом скрывал радость – он так и останется самым лучшим… Ладно. Заиграл, проигрыш, помогая себе голосом:

Най, най най най на-на; най на, на, на, на…

Под ольхой задремал казачок молоденький, прислонил голову к доброму седлу… - запел, глядя на пожилых перевязанных казаков…

Не буди казака командир на отдыхе – он во сне видит дом, мамку да ветлу. Повторил последнюю строчку и запел припев…

А на окне – наличники: гуляй да пой станишники…

Черны глаза – в окошке том: гуляй да пой - казачий Дон ! Казаки во все глаза глядели на меня: песня старая, да поётся на новый лад…

Он во сне видит Дон, да лампасы дедовы. Да братьёв-баловней, оседлавших тын ! – запел второй куплет… Заметил: из коридора стали подтягиваться новые слушатели и зрители… Повернулся к парню:

И сестрицу свою – девку дюже вредную ! От которой мальцом удирал в кусты ! Казачок покраснел – видно детство вспомнил. Повторил припев; некоторые казаки подхватили. Смотрю – подобрались казачки, как при появлении высокого начальства. Скосил глаза – стоят в проходе двое в кавалерийских шинелях и в кубанках на голове – видимо подошедшие и мои бойцы рядом. Повернулся к ним:

Не буди командир порученца верного. Он от смерти тебя спас в лихом бою ! – зрачки одного из командиров дрогнули – расширились…

Да ещё сотню раз сбережёт, наверное ! Ах не буди командир – ты судьбу свою ! Запел припев и в этот раз его подхватили уже многие…

Полыхнули кусты иван-чаем розовым. Дон степями течёт, древний словно мир… - запел третий куплет внимательным слушателям…

Задремал под ольхой казачок на отдыхе. Не буди своего брата командир… А теперь вздрогнул молодой казачок-певец… Спели припев вместе: и казачок и остальные раненые казаки. Закончилась песня; похлопали восторженно девушки-санитарки: одобрительно загомонили мужики. О… А вот в проходе появилась моложавая капитан медицинской службы – начальник госпиталя. Капитан-кавалерист подошёл к ней, наклонился, что то говоря – та покачала отстранённо головой, рассматривая меня. Капитан раздражённо скривился, бросив на меня "выразительный" взгляд. А его сопровождающий – так просто "полоснул" по мне злым взглядом, словно рубанул шашкой со всего плеча, да ещё с оттягом ! А я что ? Обещал спеть две – получите… Пальцы забегали по клавишам, наяривая весёлую мелодию…

Как за Доном, за рекой – под высоким дубом – запел голосом, точно копирующим голос молодого "наглеца". У "наглеца" "отвисла челюсть" !

Расставалася казачка с парнем черночубым… - кивнул на казачка…

Ой-да, ой-да, да ой-да… запел припев, повторяя …ой-да второй раз:

Расставалася казачка с парнем черночубым…

Расставалася казачка в поле у Ростова… - запел второй куплет

Обнимала на ветру конника лихова… Казачок подхватил со мной припев; его поддержали старшие казаки: отчаянно, бесшабашно ! Баян выдал залихватский проигрыш, а я негромко прокашлялся…

Далеко друг милый едешь – куда уезжаешь ?! – запел, заголосил девичьим голосом, перестроив голосовые связки…

На кого, лихой казак – меня спокидаешь… Припев голосил расстроенным голосом разбитной молодки… Кашлянул и запел третий куплет мужским голосом – на который успел перестроиться:

Ты не лей казачка слёзы на зелёну траву… - запел снова мужским голосом, но уже таким, который получился при быстрой перестройке…

Еду в армию служить – защищать державу !

Ой да, ой да-да, ой да… - дружно грянули казаки припев…

- Ну товарищ командир ! Ну вы даёте ! – восхищённо выпалил казачок – даже моим голосом спели ! А уж как бабьим то !

- Что то я всё о казаках, да казаках… - перебил я его, видя поскучневшие лица – видимо простой пехоты – кровь наверное родная заиграла… Казачок тут же забросал меня вопросами:

- А вы что – тоже из казаков ? А из чьих будете ?…

Заиграл, не ответив на вопросы, спокойную мелодию под вальс…

Я уходил тогда в поход – в далёкие края… Рукой взмахнула у ворот моя любимая… - посмотрел на строгую девушку-медсестру. Она подалась вперёд… Повторил припев: Рукой взмахнула у ворот…

Второй стрелковый, храбрый взвод – теперь семья моя…

Привет, поклон тебе он шлёт – любимая моя… - пел, не глядя на пехотинцев, оживившихся при этой песне – и про них поют…

Чтоб все мечты мои сбылись – в походах и боях… - запел, глядя в даль – с лёгкой улыбкой на губах…

Из далека мне улыбнись – моя любимая… Бойцы несмело, в разнобой, подхватили, улыбаясь припев… И казаки тоже…

В кармане маленьком моем – есть карточка твоя… - новый куплет…

Так значит мы всегда вдвоём – моя любимая… - задушевно запели все: и казаки и бойцы. По залу поплыла мелодия вальса… Проиграл куплет и закончил песню припевом, растягивая последние, главные слова: Мояя… любиииммммааааяяяяяяя… Девушки восторженно захлопали; захлопали и бойцы… Снял ремни баяна с плеч со словами:

- Ну вот… спел… даже больше, чем две… Пусть теперь ваш певец поёт… Все загомонили недовольно, а строгая девушка с косой шагнула вперёд, не спуская с меня пронзительного взгляда и попросила:

- Спойте ещё товарищ командир ! Вряд ли мы такое ещё услышим…

- Ну… - если такая очаровательная девушка просит – какой мужчина может ей отказать – правда Олеся ? Девушка вздрогнула, а я, накинув ремни на плечи, произнёс тоном конферансье, но проникновенно:

- Эта песня исполняется для простой девушки из местечка Прилуки, что – в Белорусском Полесье - возле самой границы с Польшей…

Жила в белорусском Полесье кудесница леса – Олеся..

Считала года по кукушке. Встречала меня на опушке… -повернувшись, пропел девушке. Она охнула, закрыла рот ладонью…

Олеся, Олеся, Олеся… Так птицы кричат. Так птицы кричат…

Так птицы кричат в поднебесье. Олеся, Олеся, Олеся…

Останься со мною Олеся… - пропел глядя ей в глаза и закончил утверждая: Как сказка, как чудо, ка песня… Отвернулся, чтобы не смущать. Тревожно зазвучали басы левой стороны баяна…

Боясь, что вернутся морозы… Заплачут в апреле берёзы…

Олеся к ветвям прикоснётся… Росою слеза обернётся… С надрывом в голосе запел припев, не смотря на девушку… Заметил, как с её именем в припеве несколько молодых парней машинально двигают губами – видимо шепчут её имя… Наконец – третий куплет:

И ночью и днём повсеместно - страданья снимает Олеся… - запел, снова глядя девушке прямо в глаза. В нашем времени такие слова звучали бы фривольно и двусмысленно, но здесь – в госпитале – они говорили только об одном – бескорыстной помощи раненым…

Живёт в ожидании счастья… А с ним нелегко повстречаться ! – спел-выкрикнул ожесточённо последние слова. Мир взорвался на куски ! Небо рухнуло на землю, накрыв меня с Олесей прозрачным хрустальным куполом ! Остались только я и ОНА ! Стоим друг против друга и я пою – пою ТОЛЬКО ЕЙ ! Вся сила вербального и невербального воздействия вливалась в мои слова для неё - ОЛЕСИ :

ОЛЕСЯ ! ОЛЕСЯ ! ОЛЕСЯ ! Так птицы кричат… - слова яркими радужными лентами скользили к девушке, страстно обвивали её…

Так птицы кричат в поднебесье: ОЛЕСЯ ! ОЛЕСЯ ! ОЛЕСЯ ! С нежностью, словно хрупкий цветок, протягивал я девушке слетающее с губ СЛОВО – ЕЁ ИМЯ ! Олеся подалась ко мне: шаг, второй…

Останься со мною ОЛЕСЯ… КАК СКАЗКА, КАК ЧУДО, КАК ПЕСНЯ… - с невероятной нежностью прошептал, утонув в бездонном колодце карих глаз ! И разорвал контакт – не в силах выдержать поток обожания, нежности, любви девушки из Полесья… Проигрыш и… последний припев: пою его опустошённый; с грустью, лёгкой горечью и несбыточной мечтой: такой близкой и… такой далёкой…

Останься со мною Олеся… Как сказка, как чудо, как песня… Отзвучал последний аккорд; звуки растаяли в тишине зала. Поднял голову: по слезам девушки текут слёзы; губы что то шепчут… Ну я выдал, однако – сам такого от себя не ожидал !

Да это не ты выдал… - поправил меня в голове реалист – эта девушка – последняя любовь капитана… Настоящая любовь: встречались, гуляли; даже целовались – несколько раз… А потом навалилось: прорывы и переходы через его участок границы польских банд; контрабандистов; белогвардейских диверсантов – схватки, погони, перестрелки… Не было времени не только на любовь и сон – на работу с личным составом времени не хватало… Но всё же верилось: вот-вот ещё немного; вот ещё раз покажем, что на этом участке всех преходящих ждёт только плен или смерть и уж тогда… А ТОГДА ПРИШЛА ВОЙНА ! И пришёл последний, смертельный бой…

- Товарищ капитан ! – выкрикнула она с надрывом – почему вы не приходили ?! Я вас так ждала !! Я ТАК ЖДАЛА !!! Ответил скорбно:

- Война Олеся… Война, будь она проклята… Олеся подошла ко мне:

- Спасибо вам товарищ капитан ! За всё спасибо ! – всхлипнула девушка. Наклонилась ко мне, обхватила руками шею; неумело ткнулась, влажными от слёз губами в небритую щёку и выбежала в коридор – только каблуки простучали… Вздохнул огорчённо, проводив глазами выскочившую в коридор девушку, пробормотал покаянно:

- Ну вот… Довёл девушку до слёз… И отчаянно рванул меха баяна !

Глава шестнадцатая

С нашим командиром не приходится тужить…

А народу заметно прибавилось: добавились санитарки и обслуга постарше: прачки, поварихи… Раненые уже толпились в коридоре… Принесли даже неходячих, усаживая из на табуретах… Пальцы забегали по клавишам, выдавая длинный проигрыш; в тех местах, где бухал большой барабан – его заменял мой голос… Запел:

У главврача сегодня день рожденья. Ей сегодня 35 лет…

Я несу в подарок поздравленья и красивый розовый букет…

А помнишь день рожденье в 6м классе и тебе 13 лет… - повернулся к главврачу, раскрывшей глаза от изумления:

Вот тогда на зависть всем ребятам я принёс свой розовый букет !

Розовые розы – Тоне Москалёвой; Тоне Москалёвой - однокласснице моей ! – пел, обращаясь к слушателям… и повернулся к Тоне:

Розовые розы – я дарю ей снова: в память наших школьных; в память наших школьных дней ! – пропел, улыбаясь. Длинный проигрыш

Знаю Тоня – мы уже не дети: у тебя друзья свои… - кивок в сторону кавалериста – капитан мед службы раздражённо дёрнула плечом…

Только годы лучшие на свете – дарит память нам двоим…

У Тони Москалёвой день рожденья – ей сегодня тридцать пять лет – пропел "непонятливым" слушателям: кто не понял кому эта песня…

Я принёс в подарок поздравленья и красивый розовый букет ! – пропел, глядя в глаза своей бывшей однокласснице ! Та стояла растерянная, прикусив, по привычке, в минуту сильного волнения, верхнюю губу… По подбородку: капля по капле, медленно стекала тоненькая полоска крови. Так ведь и гимнастёрку запачкает – мелькнула отстранённая мысль, а я продолжал – пропел припев… Закончил, встал, снял ремни баяна, поставил на табурет. Чуть повернул голову: из коридора ко мне подошёл мой боец и протянул обрезанный крафтовый бумажный мешок, туго замотанный снизу верёвкой… Размотал верёвку, сунул внутрь бумажного "пакета" правую рук; левой расправил снизу "пакет" и взявшись за верхушку, на манер фокусника, потянул вверх… Октябрь месяц… Средняя полоса России… По залу поплыл потрясающий аромат летних роз, перебивая тяжёлый запах хлорки, лекарств, тяжёлого мужского пота. В руке у меня – большой букет розовых роз ! А что: Мария там – у водопада, сотворила из ничего бутылку портвейна, а я чем хуже ? Обвёл взглядом превратившихся в застывшие изваяния слушателей:

У вашего главврача сегодня день рожденья ! Говорят женщине столько лет – на сколько она выглядит… Я дарю ей 25 роз: по розе на один год ! Пошёл к Тоне – она шагнула навстречу. В её глазах слёзы; на подбородке – кровь из прокушенной губы… Протянул букет роз…

- Но как же… - прошептала она в мёртвой тишине прозвучавшие громом слова – ты же сгорел… умер… - поправилась она…

- Жив, как видишь… - усмехнулся я – потом расскажу… может быть… Ну… - с днём рождения… - и наклонившись к уху добавил – Мамми… Москалёва вздрогнула: тогда, в детстве, она прочитала Марка Твена про жизнь чернокожих рабов и рабынь и возмущалась: как так можно поступать с женщинами – жестоко и несправедливо. И всё возмущалась о судьбе чернокожей рабыни-служанки откликающейся на имя Мамми… А я её дразнил этим именем. Иногда…

- Подожди… Достал платок из нагрудного кармина – не первой свежести, конечно, но для меня это не важно. И медик этого не заметила – не отстранилась… Провёл платком по влажным ресницам; перевернул и стёр с припухшей губы кровь, прикасаясь к губе пальцами. Пустил немного тёмной силы для быстрого заживления: ну вот и всё – словно ничего и не было – только лёгкое покраснение…

- Ну вот – ещё одну довёл до слёз своим пением ! – возмутился я.

- Да это от радости… - попыталась объяснить Москалёва…

- Всё равно ! - не согласился из вредности (или с дальним расчётом) не буду больше петь ! Да к тому же обещался спеть две, а уже сколько… Развернулся… В спину ударил твердый командный голос:

- Я, как именинница – товарищ капитан, имею право попросить вас, а если понадобится… - глав врач негромко топнула ногой – то и потребовать – спойте ещё ! Неужели вы откажете имениннице ?!

- Правда – товарищ капитан ! – попросила пришедшая на своё место – я и не заметил когда, Олеся Бортко – любовь капитана – спойте ещё… Ну пожалуйста – товарищ капитан… – жалобно произнесла девушка, глядя на меня влюблёнными глазами.

– Правда товарищ капитан – спойте… просим вас… - попросили, чуть ли не хором слушатели, особенно дамы разных возрастов. Усмехнулся про себя: песен хотите дамочки – будут вам песни ! Пальцы привычно легли на клавиши и басы… Зазвучала медленная, хороводная мелодия, под которую девушки далёкого прошлого, одетые в длинные, до пола платья и сарафаны, перебирая медленными шажками, плавно, словно плыли над поверхностью пола, двигались друг за другом, ведя замысловатый хоровод. Для всех, в этот раз, запела – в моём лице, женским голосом, солистка группы "Балаган Лимитед"… Первый куплет – имениннице, как и просила…

Провожал ты меня до тенистого сада. Вдруг взяла тебя нервная дрожь… - запел ей про случай из нашей, такой далёкой, юности…

Ты скажи, ты скажи – чё те надо, чё те надо – может дам, может дам что ты хошь… - глаза Тони затуманились – видимо вспомнила… Повторил припев – она усмехнулась в ответ. Повернулся к Олесе:

Мы гуляли с тобой – я ревела, ох ревела… Подарил ты мне серебряную брошь… За брошь не скажу, но что то подарил и Олеся всплакнула тогда – кто их женщин поймёт, почему – было…

Ты скажи, ты скажи – чё те надо, чё те надо – может дам, может дам чё ты хошь… пропел припев, который с середины подхватила медсестра, а повтор уже пела уверенно, призывно улыбаясь… Повернулся к начальнице госпиталя: вижу – поджала губы…

Не смотри на меня – ой не надо, не надо… И коленки мои – не тревожь… - пропел слегка раздражённо; подмигнул…

Ты мне прямо скажи – чё те надо, чё те надо – может дам; может дам чё ты хошь… - закончил строго. Капитан показала язык – как в детстве, когда я её доводил… Теперь – очередь Олеси…

Проводил ты меня до отцовской калитки – не прошла твоя нервная дрожь… улыбаешься в предвкушении ? А теперь девочка – сюрприз…

Вот тогда я поняла – чё те надо, чо те надо. Замолкла музыка и я замолчал на пару секунд, нагнетая, интригуя замерших слушателей.

Но не дам но не дам чё ты хошь… - закончил неожиданно для всех куплет. Чуть не расхохотался, увидев растерянное, огорчённое личико девушки: ну чистый ребёнок, которому дали большую шоколадку, а когда он намерился откусить – отобрали… Чуть на плачет, особенно после второго повторения припева… Повернулся к Москалёвой:

Вот тогда я поняла – чё те надо, чё те надо… Снова пауза – кое у кого появились ухмылки и улыбки, а капитан застыла – что дальше ?

Я конечно же дам, что ты хошь. Ой что я хошь ! – пропел радостно уже своим голосом. И повторил второй раз припев. Начальник мед службы улыбнулась, довольная концовкой… Ещё не вечер…

Повернулся к Олесе и пропел строго – не улыбаясь:

Вот тогда я поняла – чё те надо, чё те надо. Снова пауза – заинтересованная тишина в комнате и полный надежды взгляд.

И я тоже тебе дам – чё ты хошь ! Ой чё я хошь ! – запел снова своим обрадованным голосом. Второй припев пропели вместе… Песня закончилась; все загомонили разом, обсуждая необычную песню…

Товарищ капитан ! – начала разбитная санитарка – а вот меня вам не надо уговаривать: такому представительному военному я бы и без уговоров дала то, что он захочет ! Почувствовал, как за моей спиной завихрились всплохи недовольства: И Грета и Мария, стоявшие за моей спиной, очень негативно восприняли подобное заявление, да и Тоня с Олесей не обрадовались… Опасная ситуация ! Пальцы стремительно забегали по клавишам, выдавая искромётную, зажигательную плясовую, от которой – не на словах, а на деле захотелось пуститься в пляс: ноги девушек сами стали стараться выбить каблуками дробь плясовой, (каюсь – помог немножко…) так, что они с трудом удерживали себя от того, чтобы пуститься в пляс ! И снова девичий голос, глядя на санитарку – "без комплексов":

Вот и праздник подоспел. У меня – ну всё ладом… Ой девчата – мой созрел. У меня под каблуком… Санитарка улыбнулась, довольная…

Ой как я его люблю ! И клянуся так любить ! Но условие одно – если бросит пить ! Тут уж вскинулись мужчины, типа – да я лучше холостым останусь, чем приму такое условие ! А я кинул кличь женскому полу:

Ну что девчата – по маленькой и будем чуть-чуть пьяненьки. И пусть на нас глазеют мужики… Тут уж оживились местные дамы…

Ну что девчата – по маленькой и будем чуть-чуть пьяненьки и мы на них набросим поводки ! Давай ! – выкрикнул я и в середину зала, словно вытолкнутая могучим толчком, выскочила та самая – разбитная санитарка ! За ней скользнула Олеся; за ней с взвизгами (ну так уж у них принято – у женщин) оторвались от стены остальные девушки и женщины… Застучали задорно об пол каблуки сапог; руки раскидывались в плясовой; девушки наскакивали на друг друга и отскакивали, словно бойцовые петухи; кружились право-влево, подхватив друг друга под локотки ! Веселуха ! Я наяривал, от души, плясовую. Разгорячённые, разрумяненные лица; выкрики; светлые улыбки… Девушки плясали, радуясь нежданному празднику, как снег на голову, внезапно пришедший сегодня к ним. А я глядел на них и повторял проигрыш за проигрышем: пусть они хоть на несколько минут забудут, что в мире идёт война, а здесь, рядом с ними горечь, боль и смерть ! Пусть хоть немного побудут теми – довоенными беззаботными созданиями оттуда – из довоенных, пусть и трудных, но мирных дней ! Вижу – подустали с непривычки: пусть немного отдохнут, отдышатся…

На коленки я к нему – прыгну, нежно обниму – Мм-уу ! – запел и послал поцелуй чмокнув губами, обращаясь к главврачу. Москалёва улыбнулась, шевельнув в ответ губами…

Всё мне нравится – всё так. Госпитальный наш бардак !

Ой как я его люблю ! – закатил глаза, выражая степень любви – и клянуся так любить ! Но условие одно – если бросит пить ! Дальше последовал припев и снова: Давай девчонки ! Тут от стенки и скамеек отлипли и женщины – тоже пустились в пляс ! Пляшите, "оттягивайтесь" спасительницы ! Это специально для вас. Всех !

Закончил проигрыш; оборвав финальным аккордом песню. Встал; снял баян. Скосил взгляд за плечо: ко мне подошёл, с картонной коробкой в руках, боец. Раскрыл; достал из коробки бутылку шампанского; подмигнул; ухмыльнулся широко и жизнерадостно:

- Ну что девчата – по маленькой и будем чуть-чуть пьяненьки ? И пусть на вас глазеют мужики ! Открыл, правда без пробки в потолок, но с шипением бутылку и, подойдя к главврачу, как к старшей, сунул в руку – чтобы не отказалась, хрустальный бокал и шоколадную конфету, достав их из той же коробки; налил полный бокал – грамм 150 и пошёл дальше – по кругу… Доставал; наливал… Закончилась одна бутылка – открыл вторую… Наконец вех обнёс; налил. Достал ещё бокал, налил:

- Это певице ! – пояснил женским голосом, сняв некоторое напряжение: всё же алкоголь; да ещё на рабочем месте; да ещё в присутствии начальства; да ещё и в присутствии стольких мужчин !

- За вас – милые девушки и женщины ! За ваши добрые сердца и ласковые руки ! За вас – красавицы ! Ну – за такой тост нельзя не выпить ! Выпили… Боец обошёл дам; те с осторожностью положили в коробку хрустальные фужеры. Глазки заблестели…

- Эх… - с притворной скорбью вздохнул кто то из раненых – нас бы кто так поздравил ? Можно и без такого длинного и красивого тоста… Кто бы поздравил – говоришь ? Это можно; это мы могём !

- Подъём ! Боевая тревога ! – рявкнул властно, с "капелькой" воздействия ! Раненые задёргались; повскакивали с мест; заозирались в поисках оружия под рукой ! Даже неходячие задёргались… А я, быстро накинув ремни на плечи, вдарил бодрую мелодию с ухмылкой на губах ! С неслышным ворчанием и поминанием меня всеми доступными словами – губы шевелились у каждого второго – раненые рассаживались по своим местам. Выбрал "жертву" – тощего, худого, похожего на тощих, синих цыплят конца Советского Союза, уныло лежавших на прилавках магазинов: как его, такого, вообще в армию призвали – запел жалостливо юношеским, дрожащим голосом:

Забрали – куда то: прямо из военкомата. Увезли в дали - и винтовку в руки дали – пропел, вызвав добродушные усмешки раненых…

Ты прости, мама – что я рос такой нескладный ! Но я служить должен… - тут я трижды ударил по клавишам; шмыгнув три раза в такт музыке носом и выдал жалобно – так же, как все… Слушатели и слушательницы, глядя на нескладного мальчишку с перебинтованной грудью, беззлобно улыбались, а я запел припев уже бодро:

Паровоз умчится – прямо на границу ! Так что: аты-баты – мы стране защита ! Второй куплет запел уже нормальным голосом:

Родные не знали - что парня в армию забрали. Но я в письме первом – напишу всенепременно ! Ты прости мама – что я был таким прямым !

Но я служить должен… - снова три удара по клавишам и уде уверенное – так де – как все ! Припев подхватили уже многие… А дальше – пошёл разговорный рэп, как у Бернеса - но намного круче !

Паровоз умчится – прямо на границу. Будут провожать папы, мамы, официальные лица… Девушка придет, скажет, всплакнёт – Куда ж ты милок ?! – вскрикнул я девичьим голоском, поглядев на казачка…

А я буду служить в пограничных войсках… - перевёл взгляд на "цыплёнка" – я буду служить в пехотных войсках ! – добавил юношеским голосом, с вызовом окинув слушателей. И слушательниц…

Я вернусь домой в медалях, в орденах... Я буду ходить в фуражке; в сапогах; в сапогах – так же как все ! - выкрикнул последние слова, вызвав новый прилив дружеских улыбок и новое смущение парня. Припев пели уже почти все мужчины, даже казаки – зацепило, видимо.

Ну а когда, мамка… - пропел уже уверенно, солидно – вернусь с войны домой в деревню. Ты встречай сына – настоящего мужчину ! Ты поверь мама – я не зря такой упрямый ! Ведь я служить буду – три удара по клавишам сопровождалось моим громким : ДА; ДА; ДА ! – ТАК ЖЕ – КАК ВСЕ ! - выкрикнул фальцетом, вместе со мной в боевом задоре паренёк; пустил голосом – от волнения "петуха" и смутился, вызвав откровенные улыбки, веселье окружающих… Закончил песню; стал снимать ремни баяна с плеч, говоря ворчливо:

- Ну хватит, пожалуй. Распелся тут, понимаешь. Пора и дело делать.

- Товарищ командир… Ну спойте ещё пожалуйста… Хоть одну ещё…

- Ещё одну ? Ещё одну, пожалуй можно… Жарко – запарился я в своей куртке, а снять не удосужился… Расстегнул до конца молнию, откинул полы куртки: одну песню выдержу… Заиграл быстро, но тревожно, отрешаясь от реальности, уходя полностью туда – в песню…

Как на дикий берег – выгнали казаки. Выгнали казаки попастися лошадей… запел старинную казацкую песню, но на новый лад…

И покрылось поле; и покрылся берег. Сотнями порубанных, пострелянных людей ! Передо глазами встал этот самый берег…

Любо братцы любо ! Любо братцы жить ! С нашим командиром не приходится тужить ! – пропел самозабвенно, отчаянно !

А первая пуля; а первая пуля… А первая пуля – ранила коня… А вторая пуля; а вторая пуля – а вторая пуля, дура – ранила меня ! -выдохнул последнее слово куплета. На плечи легли две ладошки:

Любо братцы, любо ! Любо братцы жить ! – подхватили за моей спиной две валькирии – с нашим командиром не приходится тужить !

Пусть жена узнает – заплачет, зарыдает ! – пел самозабвенно, полностью отдавшись песне; помогая себе и голосом и телодвижениями: сводил и разводил плечи; встряхивал головой; покачивался из стороны в сторону, растягивая при этом меха баяна…

Выйдет за товарища – забудет про меня ! Жалко только волюшки – во широком полюшке ! Солнышка на небе, да буланого коня !

Любо братцы любо ! Любо братцы жить ! - заревел за моей спиной Рощин, присоединившись к девушкам, да ещё пара голосов моих бойцов зазвучала из коридора. А раненые не подпевают – даже казаки – мелькнуло отстранённо. Пальцы отчаянно пробежались вниз по ряду и поднялись вверх, выражая бурю моих чувств ! Я никого не видел; никого не слышал: я не пел – я жил этой песней ! Рванул меха баяна !

Кудри мои русые; космы мои светлые – вороньё да волки по бурьянам разнесут ! – выкрикнул в исступлении ! – Жалко только детушкек: мальчиков да девушек. Солнышка на небе да буланого коня ! – пел-кричал я. Припев подхватили – так же яростно, все мои…

Любо братцы любо ! Любо братцы жить ! С нашим командиром не приходится тужить ! Выкрикивали они вместе со мной. А больше никто не подпевал. Странно… Замолк; стряхнул пелену с глаз… На меня уставились все слушатели зала: кто с изумлением; кто с любопытством; кто с настороженностью а кто с ненавистью и злобой ! Чего это они ? - не сразу понял я. А… Во время моего, слишком "эмоционального" пения, куртка распахнулась, а там… Орден Красного Знамени; орден Ленина, а над ними – звезда Героя Советского Союза ! Но не это – думаю, смутило многих – петлицы майора госбезопасности. Кровавая гебня – как приучали нас говорить в нашем времени… Усмехнулся иронично – мол понимаю ваши чувства…

- Как просили – эта последняя. Пора и делом заняться. Стал снимать ремни с плеч, ни на кого не глядя. Обидно ! Я их – многих понимаю, но вот так – плюнуть в душу тому, кто для них старался ?! Да что уж там !

В тишине зала раздался напряжённый голос капитана мед службы:

- Товарищ майор государственной безопасности ! – вытянулась в струнку Москалёва – вот вы спели про Олесю… Для меня спели песню… Я так понимаю – это ваши песни ? Я кивнул: а что сказать – не мои ? А чьи тогда ? Пусть уж будут мои…

- А про вас у вас есть песня ? Ишь как хитро завернула !

- Есть конечно – как не быть… - "признался" я – и не одна имеется…

- Спойте нам товарищ майор… - попросила капитан мед службы…

- Так ведь "Любо братцы, любо" была последняя – вы же сами говорили… - подначил её я. Шагнула от стенки Олеся:

- Ну пожалуйста – товарищ майор – спойте. Последнюю ! Ну ладно…

Негромко, еле слышно, зазвучала мелодия проигрыша. Затем на неё наложился мой - чуть громче её, скорбный голос:

Нету у меня никого – кроме родины матушки… Да, да-да-да, да-да-да… подтверждая это, пропел мой, уже густой тревожный мужской голос… Рванул меха баяна и взорвался криком:

Да ! Да нету у меня никого, кроме ветра дружка… И снова негромко:

Ох да помолись за меня, сиротинушку, батюшка… И снова в голос:

Ты помолись за меня, помолись за меня… Да-да-да, да-да-да… -зазвучал тревожный голос… Запел припев в полный голос:

Сирота россейская – поднимись ты жизни назло ! Дед погиб в империалистическую – повезло… - добавил негромко… А дальше – запел в полный голос второй куплет:

Нет у меня ничего, кроме чести и совести ! Нет у меня ничего – кроме старых обид ! – пел, глядя в глаза казаков. Кто то смотрел прямо и честно, а кто то прятал взгляд, опуская глаза вниз…

Ох да пошто горевать – всё наверно устроится… - растянул я со страданием и неверием в голосе последнее слово…

Да и поверить хочу – да душа не велит ! и тут же запел припев:

Сирота советская – поднимись ты жизни назло ! Семью сожгли в Гражданскую… И закончил скорбно -… Повезло… Негромкий проигрыш и негромкое начало третьего куплета:

Нету у меня ничёго – да и нечего маяться… Нету у меня никого – да и некому кланяться… Ох да горюшко-кручина – по дорожкам катится… - пропел тихо, скорбно, с горечью в голосе, но: рванул меха !

Да и не тот я боец, чтобы душу рвать ! – закричал в лицо ошеломлённым слушателям и "добил" припевом:

Встань страна советская ! Поднимись – советский народ !

Пусть сейчас мы пятимся… СКОРО ПОЙДЁМ ПРЕРЁД ! – бросил в лицо застывшим слушателям ! Молча снял ремни с плеч; поставил баян на табурет и пошёл к Москалёвой. Зрителям – ни ответа ни привета… Подошёл к потрясённому главврачу и бросил сухо:

- Товарищ капитан. Обеспечьте выздоравливающих на разгрузку подарков госпиталю от Спецназа СССР: продуктов и медикаментов… Москалёва вскинулась; спросила агрессивно (узнаю вредину):

- А что: ваши бойцы не могут разгрузить машины ? Усмехнулся:

- Это не вы нам, а мы вам подарки привезли. Потому каждый должен делать своё дело: мы – погрузили; привезли… Вам – разгрузить и занести на склад. Тоня раскрыла рот, но наткнулась на мою ухмылку:

- Каким ты был грубияном – таким и остался… - ответила дерзко ! Я ухмыльнулся ещё сильнее. Нашёл глазами моих медичек:

- Капитан – там у нас надписи на немецком – переведи, а то дадут бойцу вместо стрептоцида слабительное, а мы будем виноваты ! – вернул Москалёвой в ответ подколку. Уголок губ Греты чуть дрогнул:

- Принято товарищ командир ! – ответила она официально…

- Военфельдшер. Проследи за приемом продуктов и медикаментов. Расписки о приёме не надо…

- Принято товарищ командир ! – вытянулась Романова. Я добавил:

- Потом пройдите по палатам, посмотрите тяжёлых: может надо кого то забрать к себе… Повернулся к "пышущей" негодованием Москалёвой и спросил главное:

- Палата смертников есть ? Капитан сразу "сдулась", сникла…

- Есть… - прошептала она… Повернул голову в зал:

- Олеся – подойди сюда ! Девушка подбежала; вытянулась:

- Медсестра Олеся Бортко товарищ майор государственной безопасности ! – доложилась, глядя в глаза влюблённо- жалостливым взглядом… Во только этого мне не хватало !

- Проводите меня в палату "смертников"… - приказал сухо… И пошёл следом за девушкой. Не оборачиваясь…

Угловая комната-класс… в комнате – три занятых кровати…

- Диагноз каждого ! – не поворачиваясь бросил властно.

- Танкист. Ожёг кожного покрова 70 процентов. Мы ничего не можем сделать. Почему он ещё жив – не понятно…

- Артиллерист. Множественное проникающее осколочное ранение груди и живота. Сделали операцию; зашили кишки; почистили; удалили осколки, какие смогли… Внутреннее воспаление – сепсис… мы ничего не можем сделать… Не жилец… - тихо сказала медсестра.

- Рядовой. Осколочно-проникающее ранение головы. Раздроблена височная кость; срезана осколком теменная. Состояние – кома. Мы ничего не можем сделать… - в третий раз призналась она в бессилье…

- Два тазика с тёплой водой; полотенца или чистые тряпки для обтирания больного. Быстро ! Пусть тебе помогут !

- Я сейчас, товарищ майор ! Я быстро ! – выкрикнула девушка уже на бегу, распахивая дверь ! Подошёл к двери, посмотрел на бойца:

- Принеси сюда коробку с бинтами с разгружаемой машины. Скажешь военфельдшеру – приказ командира ! Пусть тебе кто-нибудь поможет принести коробку с моего сиденья…

Боец выдохнул – Принято ! – и побежал к выходу, а я подошёл к безнадёжным. Начну, пожалуй, с артиллериста – остальные подождут… Пришла Олеся с той самой, разбитной медсестрой… Два тазика с горячей водой; под мышками несколько чистых тряпок – видимо от простыней. Поблагодарил кивком и выпроводил санитарку. Подошёл к двери – боец вопросительно посмотрел на меня…

- Никого сюда не впускать, даже наших врачей ! Боец кивнул…

Взял у Олеси ножницы; разрезал бинты с боку… Наложил руку на место раны; подержал и резко рванул отрезанные бинты на себя. Да… Буро-фиолетовый вздувшийся рубец через весь живот; чёрное пятно вокруг него – размером с большую суповую тарелку… Стащили, с Олесей артиллериста на пол; повернул его на бок; присел за его спиной и положил ладонь на скользкий липкий шрам… Пустил в тело немного Чёрной силы. Шрам, под ладонью зашевелился, словно живой; из под ладони потекла по телу, на расстеленную тряпку буро-чёрно-жёлто-зелёная слизь… В нос шибанула отвратительная вонь – кадык непроизвольно дёрнулся; желудок сократился, выталкивая наружу содержимое. Удержал порыв, конечно… Негромкий стук об тряпку; второй, третий – из раны выпадали не вытащенные осколки… Наконец, даже чистая струйка красной крови прекратила течь: выдохнул сквозь зубы - вроде закончил… Перевернул раненого на спину; с трудом поднялся: ноги затекли от долгого сидения… Глаза Олеси – как большие блюдца. Сполоснул руки в тазике:

- Олеся: я посажу раненого – ты обмой рану и перебинтуй… - сказал громко, выводя девушку из ступора… Она метнулась за бинтами…

Пока она его обмывала – успел съесть шоколадку. Показал её девушке – она отрицательно замотала головой… А я, видимо, к вони уже привык… Положили раненого на кровать; перешли к рядовому с ранением в голову: тут всё было просто: наложил ладони на место раны; снял прилипшие бинты; обхватил рану ладонями и пустил внутрь силу… Дальше – она сама всё сделала: убрала последствия ранения; восстановила черепную кость – даже и ту, что отсекло осколком… Снова шоколад, даже Олеся съела несколько кусочков: открыл окно; проветрил немного комнату: застудить "пациентов" не побоялся: всё равно их отсюда вынесут… А танкиста мы заберём с собой… С ним пришлось повозиться дольше всех: Бинты прилипли почти ко всему телу и восстанавливать пришлось большую площадь кожного покрова… Но справился – а как иначе ?! И снова – шоколад…

Можно было бы, конечно, подпитывать уходящие силы за счёт Чёрной силы, но при регулярной подпитке появляется – уже убедился, зависимость, как от наркотика ! А мне это надо ? Олеся смотрела на меня, после моих операций – как на божество: с восхищением; обожанием и… страхом… Сказал строго и пустил внушение:

- Обо всём, что здесь видела – никому ! Иначе… Бортко отчаянно замотала головой; сделала пальцами жест по губам:

- Не сомневайтесь товарищ майор – я могила ! Вот и ладушки…

Вышел в коридор: невдалеке стоят три грации и Рощин: Романова; Мюллер; Москалёва… Все быстро подошли ко мне…

- Вас долго не было… - начала первой неугомонная Москалёва…

- Рядового и артиллериста – перенесите в палату. Бинты снять через три дня. Танкиста мы забираем к себе… Посмотрел на Грету…

- По медикаментам – всё, что непонятно перевела… Осмотрели тяжёлых: надо забрать пятерых – здесь они умрут завтра-послезавтра.

- Они не вынесут перевозки – умрут по дороге ! – воскликнула Тоня.

- Лейтенант ! Рощин вышел из-за спин девушек – пусть бойцы вынесут в коридор раненых, которых покажет наш капитан. На наших носилках. Москалёва раскрыла было рот, но я её резко оборвал:

- Это не обсуждается ! "Мадам" поджала губы, но промолчала…

Пока загружали раненых в кузов я к каждому прикоснулся, вливая немного Чёрной силы, чтобы они легко перенесли дорогу: пульс, там, проверил; на лоб ладонь положил с умным видом; веки приоткрыл пальцами… На выходе из госпиталя заметил двух стоящих кавалеристов – из начальства и несколько пожилых казаков – из раненых. Увидев меня, мазнули по мне откровенно неприязненными взглядами, а зам капитана – так неприкрыто злобным, не скрываясь: ну это понятно – дальше фронта не сошлют, а предъявить мне ему нечего. Ошибаешься дружок – ой как ты ошибаешься !.

- Капитан – подойди ко мне на пару слов ! Капитан нехотя подошёл ко мне, остановился в стойке "вольно" – даже не представился… Узнал я его: он – командир кавалерийского полка, перешёл на сторону немцев почти со всем полком и со знаменем полка. Несогласные остались на месте расположения – свои же уничтожили ! .

- Я знаю, капитан, что ты хочешь перейти к немцам… Он напрягся, насторожился, готовя себя к любой неожиданности. Продолжим…

- Знаю причину и знаю – кто тебя к этому подвёл… Но это – твоё личное дело. Только запомни – тебя за предательство всё равно достанут – как и твоих родных ! Первыми придётся ответить им, тем более что мы немцев победим ! Капитан иронично усмехнулся:

- Победите ? Как же – вон уже сколько российской земли отдали !

- Победим, капитан – победим ! Тяжело, трудно – но победим ! С твоей помощью – чуть раньше; с твоим предательством – чуть позже… Но как тебе быть – тебе решать: колхоз – дело добровольное… Кавалерист вздрогнул, как от удара плетью: видно мелькнуло в памяти то далёкое, недоброе воспоминание…

- Но если ты потянешь за собой весь полк, вернее остатки полка – то я тебя достану – где бы ты ни был ! И умирать ты будешь страшно !

- Я смерти не боюсь ! – презрительно бросил капитан. Я оскалился:

- Ты же казак, капитан и слышал казацкие байки. Тогда должен был и слышать – что такое "страшная" смерть ! Вот тут его проняло !

- Запомни всё, что я тебе сказал. ВСЁ запомни. И ещё: я слов на ветер не бросаю: будет тебе знамение свыше. Скоро… Поймёшь – хорошо… А не поймёшь – к страшной смерти не приготовишься. И вот ещё что: приедь ко мне – я тебе многое объясню. И не тяни !

Уже у самого броневика подбежала запыхавшаяся Олеся:

- Товарищ майор ! Вы к нам ещё приедете ? – дрожащим, от явной надежды, голосом спросила она. Не стал её обнадёживать:

- Не знаю Олеся… Война – сама видишь ! – развёл руками, сожалея.

- Да будь она проклята – разлучница ! – в сердцах выкрикнула Олеся. Краем глаза заметил внимательные взгляды моих медичек…

Вернулись в Трубачёвск за полночь. При въезде в расположение подбежал начальник караула с докладом:

- Товарищ командир ! У нас в каптёрке сидит посыльный от командарма 3й армии с пакетом. Уже в который раз приезжает ! А в последний раз попросил остаться, вас дождаться ! Жалко – промёрзнет на холоде… А мы его разоружили; наручники на руки надели, да часового приставили… Да он и не против: всё не на холоде сидеть…

- Ну раз часового приставили – тогда ладно… - кивнул устало. Подошёл к грузовику с ранеными; хлопнул по брезенту.

- Что товарищ командир ? – высунулась Грета…

- Пусть ранеными займутся другие. Ты умойся и спать. Подъем - в 3.30. Выезжаем в 4.00 Это приказ ! Высунулась Романова:

- Я тоже с вами товарищ командир ! – бросила она непререкаемо.

- Да куда же мы без тебя то ?! – нашёл в себе силы пошутить…

- Смейтесь, смейтесь товарищ командир… - процедила Мария…

Прочитал в штабном салоне записку командарма:

По имеющимся у меня сведениям вы намерены провести какую то операцию… Разрешите поприсутствовать и поучиться вашему стилю ведения боевых действий, если это не нарушает ваши планы. Знания такого рода никогда не бывают лишними…

Ну что ж: раз к нам с уважением – то и мы не "лыком шиты"… Написал здесь же, на листе: Будьте у КПП в 3.50. Выезд в 4.00…

Отправил бойца с ответом; сполоснул лицо в умывальнике и раздевшись до трусов и майки: в салоне тепло – работает печка от генератора, рухнул без сил на походный диван-кровать. И уснул в ласковых объятиях Морфея… В 3.30 меня грубо вырвал из сладкого сна – уж не помню с кем в главной роли, неугомонный Рощин. Быстро умылся, побрился и в госпиталь: как там привезённые раненые – не нужна ли помощь ? Помощь оказалась не нужна, разве что танкисту, замотанному в бинты,как египетская мумия, немного помог с заживлением кожи на обгорелых участках – подтолкнул Чёрной силой более быстрое восстановление. Для начала сойдёт…

В 3.50 был у ворот КПП. За ними уже дисциплинировано – в стороне, стоял наш бронеавтомобиль БА-20 и крытый ЗиС-5: с охраной, видимо. Командарм вылез и броневика; подошёл – не чинясь; первым протянул руку… Поздоровались, расселись по машинам и покатили к мосту: впереди мой Бюссинг; за ним – транспортный Ганомаг с отделением моих бойцов; санитарный автобус; командарм с охраной; отделение моей роты в Ганомаге и 37мм самоходная зенитная установка –СЗУ прикрывала тыл колонны… Добрались, как и рассчитывал – за два часа, не смотря на темноту: дорога наезжена – никуда не свернёшь и не заблудишься…В 6.00 мы на НП – наблюдательном пункте комбата, прикрывающего мост с правой стороны реки Судость. Минут пять поговорили ни о чём с командармом: и он боялся спросить не то, что ему не положено знать и я не был расположен к разговору. А потом мы с комбатом только посматривали на часы. Наконец я сказал – Пора…

В то же время раздался зуммер рации. Радист крикнул – На подходе. С нашей стороны в сторону немецких позиций полетели по высокой дуге осветительные ракеты… Повиснув в воздухе на парашютах, они бледным светом высветили немецкие окопы и верхушки деревьев у кромки леса… Из глубины нашей обороны в сереющем рассветном небе скользнули размытые сумерками огромные тени и передовая немцев расцвела бело жёлтыми вспышками разрывов и султанами взлетающей в воздух земли; обломков брёвен… Из леса по немецким окопам ударили, под шумок, пушки Бюссингов; СЗУ Ганомагов и танков. К ним добавился сухой стрёкот пулемётов MG-34. Султаны взрывов, словно по цепочке, потянулись вглубь немецкой обороны…

- Пикировщики работают… - бросил, не оборачиваясь к командарму.

Скоротечный налёт закончился быстро. И наши "стрелки", по заранее отмеченным мною целям, замолкли тоже. Но не надолго… По ушам ударил, леденящий кровь, вой сирены, наводящий ужас на пехоту – с небес, сваливаясь на крыло, неслись к земле штурмовики Ю-87… Бомбы, уже солидные – похоже "сотки" - в 100 килограмм; точно находили свои цели ! Как и с пикировщиками, разрывы бомб прокатились вглубь – с обеих сторон железнодорожного полотна, уничтожая живую силу противника и бронетехнику… К "веселью" подключились 150мм пушки стреляющие из-за леса, но удивительно точно: артиллерийские наводчики работали на пять с плюсом ! Ракеты уже не взлетали: и рассвело чуток и огни пожарищ достаточно подсвечивали цели… Вот в глубине леса взмыл к небу огненный протуберанец, закручиваясь бело жёлтым клубком…

- Похоже склад с горючим рванул – заметил буднично комбат…

Новое затишье, только разрывы снарядов 150 мм пушек, да треск пожарищ нарушают тишину. Вижу - командарм жадно шарит взглядом по берегу и мосту… Обернулся ко мне. Я ткнул пальцем в небо… Почти неслышный гул моторов, нарушил тишину. И с неба полетели посыпались бомбы, словно снежинки зимой: друг за другом… Теперь султаны разрывов взметались выше верхушек деревьев ! Новый смертоносный вал прокатился по расположению немецкой дивизии ! Рвались уже весьма солидные "небесные гостинцы" – авиабомбы в 200 килограмм ! Передовую и расположение немцев затянуло сизым дымом разрывов и чёрным дымом пожарищ. А пушки танков, Ганомагов и гаубиц продолжали посылать снаряд за снарядом…

Из клубов дыма, словно корабль-призрак "Летучий голландец" из морской пучины – неслышно вынырнул… паровоз, тянущий за собой длинный состав с вагонами ! У командарма челюсть точно просела вниз на несколько сантиметров ! А паровоз уже заскочил в металлическую арку моста и стал утаскивать туда за собой длинную цепочку вагонов: крытых и платформ… Над стенками платформ , словно игривые светлячки, вспыхивали и гасли вспышки скупых пулемётных очередей. По кому они стреляли и куда попадали – видно не было, но я приказал комбату Кравченко довести до бойцов: "кашу маслом не испортишь" – патронов не жалеть. Стрелять во всё подозрительное ! Пусть будет меньше патронов – чем больше убитых и раненых ! Состав прошёл на нашу сторону благополучно…

Командарм не выдержал; обернулся ко мне; спросил нетерпеливо:

- А когда атака ? Мы переглянулись с комбатом и облегчённо рассмеялись… Командарм нахмурился – не над ним ли смеются ? Я махнул рукой и сдерживая смех – это нервное, пояснил:

- А атака уже была… Батальон, в тылу у немцев, напал на два дивизиона немецких орудий. Обслугу уничтожил; орудия погрузил на платформы; снаряды в вагоны… И благополучно всё это вывез… Два дивизиона: 24 орудия со снарядами – очень удачная операция…

- Впрочем – как всегда, товарищ командир ! – добавил комбат… Командарм только удивлённо покачал в ответ головой…

Вернулись назад – в Трубачёвск: мы к себе, а командарм к себе… На КПП к моему Бюссингу подбежал начальник охраны:

- Товарищ командир ! Вам срочная радиограмма из Ставки Верховного Главнокомандующего ! Передана нарочным из штаба 3й армии ! – доложил он взволнованно. Чего там опять ? Взял пакет; разорвал неспешно; достал лист бумаги. Прочитал строчки радиограммы и сердце на миг остановилось:

Командиру подразделения Спецназа СССР майору Марченко. Приказываем ! Срочно прибыть в Москву, в ставку Верховного главнокомандующего ! Самолёт за вами в Брянск выслан ! Командование сдать предъявившему полномочия представителю ставки, прибывшему с самолётом !

Нарком обороны маршал Тимошенко.

Начальник Генерального штаба Шапошников.

Ну вот и всё… Вот он – Момент Истины ! Вы сажали огород – а мы будем собирать урожай. Думаете – вы меня так просто взяли, уроды ?!

А ВОТ ХРЕН ВАМ ПО ВСЕЙ МОРДЕ !!!

Конец второй книги

Продолжение следует…

Алекс Бочков

Мы спросим за все ! - 3

Ни кем не победимая !

Книга третья

Аннотация

Подразделение Спецназа, созданное Николаем Евченко, попавшем в тело капитана пограничных войск НКВД Николая Марченко, выходит их лесов Белоруссии, натворив там немало славных дел. Выходит к своим, через линию фронта. Выходит с шумом и славой… А первое знакомство с Верховным главнокомандующим приводит к предсказуемому столкновению взглядов двух сторон: настоящего и будущего. И кто окажется прав – тот, у кого больше прав ? Или всё же тот, кто прав ?! Это вопрос вопросов !

Впереди победы советского народа, вот только какой ценой ?

Алекс Бочков

Ни кем не победимая !

Посмотри на моих бойцов

Будет мир помнить их в лицо…

Вот застыл батальон в строю

Снова лучших бойцов узнаю !

"От героев былых времён"…

От автора

Из-за того, что, что я не выложил в интернет последнюю, четвёртую книгу серии "Лучшие из худших" и не предполагаю, в ближайшее время, выкладывать четвёртую книгу серии "Мы спросим за всё !" -хочу кое что разъяснить моим читателям. Это то, что я хотел высказать в… "от автора" в последних, заключительных книгах серии; этим я и делюсь с тобой, заинтересованный читатель… Ну а тролли… - пусть тоже прочитают и поприкалываются – что ж с ними поделать: уж если родился уродом или тупым – это надолго. А может навсегда…

Первую свою книгу серии "лучшие из худших" – "Предложение наблюдателя", я начал писать из-за постоянного возмущения, возникающего при прочтении как документальной литературы о Великой Отечественной войне, так и от беллетристики про попаданцев… Тупостью; не компетентностью, узостью мышления и отсутствием умения логически мыслить, а не только выстраивать логическую цепочку рассуждений. Потом пришло понимание: есть заказные книги, или востребованные некоторыми индивидуумами, готовыми за это заплатить автору и книги конъектурные. А качество или содержание неважно… А так же немаловажна близость к телу издателя или к телу того, кто порекомендует издателю. А так же – книги: "жвачка для мозгов" – почитал и забыл…Правда от понимания того, что читателя, особенно неискушённого, пичкают заведомо ложными сведениями или же уводящими в сторону от настоящих фактов или информации, было не легче… Вот и решил написать – так, ка было на самом деле в войне, а не так, как нам это преподносят… Написать в виде документальной книги ? А многие ли их читают ? А вот фантастику и фентези читают намного больше читателей. Значит – в фантастическое произведение о попаданце включать некоторое количество правдивой и нужной для размышления информации. Глядишь и заставит моя книга задуматься; критически оценить то, чем нас пичкают с экранов телевизоров, потока радио и страниц книг. А главное – показать кто виноват в том поганом и мерзком, что мы сейчас имеем ! Правда многие этого, поганого не видят или стараются не замечать: так жить и приспосабливаться к этой жизни проще. И выживать… А кому то и жить… А кому то и неплохо жить…

Первая книга серии "Лучшие из худших" – не фонтан: полностью согласен… Сыровата; не отредактирована и стиль изложения несколько коряв, но извиняет то, что главным было не приятное времяпровождение с книгой, а содержание необходимой для осмысления информации. Кстати: после отзывов я книгу отредактировал. Ну а дальше – во второй, третьей книге и в новой серии "Мы спросим за всё !" качество изложения, стиль и содержание становилось лучше. По крайней мере непредвзятые читатели это заметили, как и некоторые недоработки и ляпы. О чем мне и сказали – указав на них…

Главная тема всех книг – иудейская философия жизни. Повторюсь, как и в книгах: иудеи для меня – это те, кто маму родную продадут, если будет выгодно ! И продавали ! Так называемые мной "неправильные" иудеи (читайте в книгах кто это) нарушили в начале 20х годов 19го столетия – в 20м-21м годах главный закон иудеев – не делать ничего плохого своим соплеменникам ! Начали давить своих – за огромные прибыли ! А кто натравил Гитлера на местных иудеев ? Причина – заставить иудеев поехать в Палестину для воссоздания иудейского государства – всего лишь прикрытие для недалёких обывателей… Прибыли и ещё раз прибыли – вот главное, ради которого иудеи- банкиры не пожалеют никого ! И вторая мировая война была развязана именно ими, а не "бесноватым фюрером", как это представляют многие проплаченные писатели и политологи и кабинетные и диванные "писатели и историки". Вот эти мысли я хочу довести до сознания тех, кто хочет разобраться, понять, но не имеет возможности получить необходимую информацию. Хотя… -информация эта в интернете есть, но её надо искать, скурпулёзно просеивая огромные массы разнообразных сведений: как за, так и против какой либо теории или версии. А упёртые, туповатые, слабо информированные писаки, политологи, комментаторы и прочая, прочая выплёскивают на читателя умело или неумело огромное количество ложной информации и искажённых данных ! Вот вам, читатели, несколько примеров, показывающих, как при помощи нехитрой манипуляции с текстом можно получить нужный кому то результат, а не реальный факт…

"Писатели, историки" и прочие выдёргивают из предложения отдельную, нужную фразу и выдают её читателю, искажая суть всего предложения… Сталин, в одной из своих речей сказал: мы должны раз и навсегда покончить с кулачеством – уничтожить его как класс ! А ушлые писаки преподносят читателям фразу, убрав всего пару последних слов – как класс… Лишённое, всего двух слов, предложение показывает Сталина как злобного монстра, кровавого палача ! И невдомёк наивному читателю, да и многим искушённым тоже, что кулак – по сути, тот же капиталист или фабрикант, использующий наёмный труд батраков и единолично определяющий кому и сколько платить. Нужен такой Советской власти ? А обычным селянам ? Рано или поздно он и до свободных крестьян доберётся со своими безграничными аппетитами…

Или вот ещё… В краевые, губернские, волостные комитеты из ЦК была направлена директива: начать непримиримую борьбу с казачеством, путём устранения, вплоть до физического, верхушки казачества: старшин, атаманов, казачьих выборных… Умники убрали главное – устранение правящей верхушки казачества и получили нужное - прямое искоренение казачества ! Да к тому же, на местах, подсуетились товарищи определённой национальности, очень не любящие казаков за пренебрежительное или даже презрительное к ним отношение… И понеслось то, что в последствии принято называть расказачиванием !

Глупо утверждать, что иудейская философия жизни появилась с возникновением иудеев. Но именно они являлись её разносчиками, распространителями и незаметными её навязывателями тем, кого они считали недочеловеками – гоями. А гоями были все, кроме них самих, называющих себя богоизбранным народом. Что такое вообще иудейская философия ? Говоря простым языком; коротко и понятно – М Н Е ! Всё вокруг должно подчиняться этому простому правилу: всё должно идти только мне и делаться только для меня. Навязывая эту философию, иудеи добивались главного – люди стали забывать главный закон Творца для мужчины: закон сохранения рода, а для женщины – закон сохранения вида. Иудейская философия разобщала монолитный народ на группы, а группы на единицы, которыми было легко управлять и которых было легко обманывать. Октябрьский переворот, позднее названный Октябрьской революцией, был задуман иудеями Англии, Франции, Америки; совершён на их деньги и с их поддержкой и во главе этого переворота стояли иудеи. Но они были в тени – как всегда, выдвинув вперёд только двоих – тех, кем можно было бы пожертвовать при неудаче: иудеем на четверть Лениным и чистокровным иудеем Троцким. А когда стало ясно: переворот удался и его нужно поддержать – во власть кинулись сотни, тысячи иудеев ! Именно иудеев, а не евреев ! И понесли в неокрепшие, слабообразованные умы рабочих и крестьян зло, именуемое иудейской философией для гоев… Вспомните лозунг иудеев, пришедших к власти: Земля крестьянам, фабрики рабочим ! Мир Хижинам, война Дворцам ! Простой и понятный лозунг для самого малограмотного ! И эти малограмотные клюнули ! И помогли горстке иудеев удержаться у власти. Что было дальше – знаете… По тому же принципу, кстати, строились финансовые пирамиды после развала СССР: единицы обогатились, а сотни тысяч потеряли всё, что имели… Посмотрите вокруг: всё плохое пришло к нам с запада, который прочно оккупировали иудеи, повязав жителей своей философией для гоев. И всех нас так же вяжут этой философией и довольно успешно ! Люди уже не замечают, как изменились – в худшую сторону !

Разгром Красной Армии в 1941 году – это следствие не только проникновения иудейской философии в умы командного состава не иудеев; не только тщательный отбор путём репрессий, организованных, кстати, не Сталиным, а созданной в советской республике, ещё при Ленине, иудейской Системой нужных командиров, но и активное вредительство с целью сбросить власть Сталина, крепко (как смог) прижавшего иудеев Системы. Как вариант – сдать Советский Союз Гитлеру, договорившись с ним о тридцати серебряниках для Иуду – платы за предательство для своих. Судьба гоев их не волновала совсем ! Мрачная картина ? Прямое оскорбление всех евреев ?! Вовсе нет ! Иудеев тогда, как и сейчас в России – невероятно мало относительно остального населения, но у них власть ! А власть эта дана им теми, кого эти иудеи обирают. НО ! Привлекая, за малую часть от доходов, людей, заражённых иудейской философией: маму родную продадут за деньги. И такое сейчас можно наблюдать сплошь и рядом !

В своё время я долго не мог понять: на разведку и поддержку дружественных партий в капиталистических странах тратились огромные суммы ! так неужели нельзя было с помощью тех, кому они выдавались, приобретать новейшие технологии, информацию, оборудование и технику, чтобы выйти на мировой уровень развития ? Сейчас это называется промышленный шпионаж – он был и раньше… Так почему у нас всё отсталое, худшее, проигрывающее Западу ? Начал собирать информацию и картинка стала вырисовываться. Окончательно пришло понимание после прочтения книги Наумова – еврея: Евреи в войнах 20 века. Очень занимательная и познавательная в смысле навязывания нам – не евреям, мысли, что если и не евреи разгромили немцев, то они были чуть ли не главной силой, это сделавшей ! Ну – что: кукушка хвалит петуха за то что "платит" он кукушке при прочтении понятно, но вот авторам, которые хотят обмануть читателей, никак не удается сделать так, чтобы их враньё принималось за правду: приходится враньё чередовать с правдой. Это, кстати говоря – элементарные приёмы полит технологии. Так вот в каждой книге брехуна, обманщика, враля типа Суворова, Солонина, Бешанова и других – авторы порой выдают такую правду, что если понимали – выдали бы только под пыткой. Или за большие деньги… Пройдусь по содержанию этой книги. Это очень интересно и как раз по теме иудейской философии…

Автор, не скрывая, показывает: подавляющее большинство властных; денежных и законоисполняющих мест занимали в Советском Союзе – до войны, евреи. И в подавляющем случае – места замов, с которых и спросить то не за что – они исполняли приказ начальника ! А реальная власть – как раз таки, была у них. Но себя они не обижали, так же как и тех, кто их поддерживал. Например за создание танка КВ-1 и КВ-2 его конструктор Котин получил заслуженные награды, но возле него образовалась кучка евреев, которые тоже урвали себе кусочек славы и премий. А директор заводе и вовсе получил Орден и звание Героя соц труда. За что ? За умелое руководство… Так ведь это его прямая обязанность ! Ванников – зам наркома вооружений, выживший туповатого и недалёкого Кулика… Получил звание Героя соц труда. За что ? За исполнение своих прямых обязанностей ? Коганович – нарком путей сообщения… Получил звание Героя соц труда. За то, что в первые месяцы войны на железной дороге царил форменный бардак ! Лавочкин – авиаконструктор… Дважды Герой соц труда. 1943 и 1956й. Получил Гос премии СССР в 41,43,46,48 годах. Ну тут – по официальной информации вроде всё ясно, хотя... По гос премиям: 41 год – за самолёт ЛаГГ. Правда в сообществе с Горбуновым и Григорьевым и летчики называли этот самолёт "лакированный гроб" -ну ладно… 1943 – за создание истребителя Ла -5. Правда он удивительно похож на немецкий фокке вульф 190, закупленный у немцев ещё до войны и почти в точности копирует И- 185 Поликарпова, чертежи которого, кстати, из КБ Поликарпова изъяли – ну ладно… 1946 – за усовершенствование истребителя Ла-5 : Ла-7; Ла-9; Ла-11. Тут, правда всё чисто – без всяких ну… А вот первого Героя соц труда за самолёт Ла-5, явно не им разработанный – перебор. Ну ладно… А вот дальше… Дальше конструкторское бюро Лавочкина не выдало ни одного самолёта. НИ ОДНОГО ! А за что тогда Гос премия в 1948 году и звание Героя соц труда в 1956 году ? Да ещё член-корреспондент АН СССР в 1958 году ?!

А вот ещё интересная информация из этой же книги: в центральном командовании находилось 17 евреев; в командовании фронтами – 42; в командовании армиями – 52. Впечатляют цифры ? особенно – в командовании фронтами, если учитывать, что в самые сложные времена у нас было не более 5-6 воюющих фронтов. Это по 8 человек на уровне командования фронтами ! А вот ещё оттуда же: на 1 января 1945 года в составе Красной Армии находилось 201 тысяча 529 генералов, офицеров, младших чинов и рядовых. Правда в армии США евреев сражалось 600 тысяч ! Сравните и оцените…

А вот эти строчки их той же книги, открыли мне глаза и обьяснили: почему СССР был позади развитых кап. Стран:

Среди руководителей предприятий, производивших технику и боеприпасы; ведавших транспортом, конструкторов, евреи занимали едва ли не ведущее место. Вот поэтому у нас был бардак в промышленности; выпускалась на фронт бракованная техника и почти всё было худшего качества чем у других стран ! Потому что у руля, у кульманов; у военных стояли евреи ! Скажу сразу НЕ ВСЕ, ДАЛЕКО НЕ ВСЕ ! Были и талантливые конструкторы и хорошие руководители и грамотные военные. Б Ы Л И ! Миль – конструктор вертолётов… Но их было очень мало на фоне тех иудеев, кто привык жить за чужой счёт !

Много, ещё очень много могу тебе сказать, заинтересованный читатель, но… А пока – по содержанию… Песни… Тот, кто никогда не играл и не пел – так, чтобы его слушали – не поймёт чувств того, кто играл и пел, или играет и поёт… Но – для всех читателей, недовольных обилием песен в книгах… Во первых: герой поет не просто про войну – он поёт или по определённой теме или определённому человеку… Второе: это мы сейчас избалованы телефонами, плеерами, мини проигрывателями и ноутбуками. А в то время, в глубине белорусских лесов, развлечений не было. Кроме песен и… политинформации… В третьих – есть недовольные, что в текстах песен есть вставки: переживания, пояснения, описание действий… Так ведь это не мешает, а делает песню более насыщенной. Это нужно всего лишь почувствовать - применить к себе лично ! Недаром многим женщинам так нравятся женские любовные романы ! Ну а сами песни… Они или классика своего времени, или шедевры или очень задушевные… Жаль, что пока я не имею возможности, да и не хочу – честно говоря, делать из своих книг аудиокниги: всё же книга перед глазами – это не голос, пусть даже и проникновенно, читающий текст. Потому – незнакомые песни можно скачать в интернете, да и слушать, читая описание концерта. И сопереживать вместе с героями книги…

Ещё одно – по грустному, как мне показалось замечанию одного из читателей: Я думал, что мой дед воевал, а оказывается воевал и побеждал вот такой спецназ… Скажу, хотя могу кого то и обидеть… Есть два выражения: прошёл всю войну и… воевал всю войну. Между ними – большая разница ! В своих книгах мой герой указывает на это Сталину, а я поясню… Всю войну прошли штабные – особенно в дивизиях и выше; писари и повара оттуда же; связисты и интенданты – да много всяких, кто не принимал участия в боевых действиях и прямых столкновениях с врагом ! И лично я не могу поставить знак равенства между бойцами и тыловыми, хотя и находившимися в боевых частях. Как и со множеством политработников… Печально, но таковы реалии войны…

Хочу поделиться с моими читателями своим открытием… Многие знают выражение: ВСЁ ГЕНИАЛЬНОЕ ПРОСТО ! Обыватель согласиться: раз сказали, значит правильно… Грамотный человек не поверит: не может быть простым гениальное ! А вот умный человек… Он тоже не поверит, но задумается: раз так сказано – значит в этом что то есть ?! И начнут искать… Я искал и, мне кажется, нашёл ! Тот, кто выдал эту фразу был поистине гениален ! Для лучшего запоминания он выдал – Всё гениальное просто ! Кому то этого хватит, а кому не хватит – дойдёт своим умом… Мне кажется, что полностью это выражение должно звучать так: Всё гениальное просто для того, кто не только имеет необходимую информацию для понимания простоты гениальности, но главное – умеет ею пользоваться; оперировать. Сложно ? Да совсем нет ! Никто не сможет нормально ездить на автомашине, прочитай он инструкцию по вождению хоть сто раз. Только практика вождения – опыт ! Для того, чтобы правильно оценивать информацию, мало её прочитать – нужно её правильно оценить ! А оценивать нужно по реальности фактов. Например: Резун-брехун, который Суворов, написал в своём опусе, что по обочинам железной дороги, в первые дни войны, возле советско немецкой, а если быть точным – польской границы, из разбомблённого вагона вывалились сотни разговорников на русско-немецком и русско-польском языках. Для красноармейцев. Которые должны были напасть на немецкую армию… Первыми ! А вот обработка этого факта: Геббельсу позарез были нужны хоть какие-нибудь факты, выставляющие СССР в качестве агрессора. И как же его сотрудники прошли мимо этих разговорников ? Как немцы там – в июне 41го их не заметили, а Резун-брехун, из нашего времени, увидал ?! И совсем уж такой мелкий факт: зачем немцам бомбить вагоны с будущими трофеями, которые они захватят в этот же день ? Вот так вот просто определяется и ложь и правда…

Знаю, что мои книги не напечатают… Вот если бы рядом с моим героем был мудрый еврей-военный и мой герой вместе с ним планировал операции, ловя каждое мудрое слово – может быть и напечатали. А если бы у героя была в любовницах еврейка – наверное напечатали… Ну а если еврейка – жена, воюющая рядом с мужем бок о бок – напечатали бы точно. А так… Но я не унываю: я делаю главное – даю читателю информацию для размышления. Это как круги по воде от брошенного камня: круги разойдутся, а информация в голове останется. Глядишь и пригодится…

Ну и на "сладкое"… после написания девяти книг я думаю – уже могу позволить себе критический анализ произведений некоторых авторов… И вот, по моему, - супер произведение, далеко опередившее остальные по количеству ляпов то ли из-за тупости, то ли ленивости автора. Не информированность веди тоже проявление ленивости: загляни в справочник или интернет и всё – нет в книге ляпов ! Однако пишут…

Произведение "Партизан" – автор Мишин. Выпущено издательством с тиражом не менее пяти тысяч экземпляров – в руках не держал… Предыдущие его книги как то не выделялись обилием ляпов – разве что типичной для многих авторов слабой информированностью по теме книги. Но эта ! Такое впечатление, что либо автор туп – раз написал такое, либо это написал за него кто то. Либо предыдущие книги автор писал под чью то диктовку. Итак… Первый серьёзный ляп: герой, оказавшийся в белорусских лесах, вместе с освобождёнными пленными, составившими команду, подрывает эшелон, ведомый ОДНИМ паровозом. Перевозившим танковый ПОЛК ! Автору было, видимо лень узнать, что в танковом полку танков от 80 до 120 штук ! И как они поместятся на 20 – 25 платформ, которые и может утянуть один паровоз…И ведь что характерно: позднее герой подрывает ещё такой же эшелон с танками, да при этом ещё и объясняет присутствие только танков на платформах… Но тянут состав два паровоза и расположен на платформах танковый батальон. Что вполне возможно… А вот вернуться назад и исправить… А зачем – читатель и так схавает… Следующий ляп: автор, видимо прочитав мои книги – "Лучшие из худших", решил меня переплюнуть, как заказной автор Солонин, который Марк, старается переплюнуть по вранью Резуна, который Суворов… Герой опуса – книгой это назвать язык не поворачивается, освобождая пленных (вот только где и как не пишет), собирает в одном месте расположения больше 12 тысяч ! Правда не пишет: а как и чем они питаются; что и откуда пьют и где моются ? Автор выше таких мелочей…

Правда герой отдаёт право командовать полковнику, освобождённому из плена. Мужественный поступок, но глупый ! Но это прерогатива автора… Дальше – больше: у этой массы, именуемой автором, почему то, корпусом, накапливается около 280 танков. Где он их взял; откуда они появились; какой марки или модели – да ну зачем читателя утомлять нудными подробностями ?! Эму экшн давай. И автор даёт ! Вся это масса – а автор не утомляет читателя тем, что она представляет: роты, батальоны, полки… Автор скромно именует массу, несколькими разделёнными колоннами, которые движутся из Белоруссии на помощь обороняющимся советским войскам под Смоленском. Таков приказ Ставки ! На колонны – по дороге, несколько раз нападают бомбардировщики: по 30-40 штук ! Болезный не знает, что даже штаффель – эскадрилья бомбардировщиков в 9-12 машин разнесёт ВСЮ колонну в пух и прах ! Но колонны упрямо идут к Смоленску ! Для уменьшения длины колонн они движутся параллельными лесными дорогами и когда одна из колонн попадает в засаду – идущая рядом бросается ей на выручку ! И помогает разгромить засадников ! Автор перепутал, видимо парк Сокольники или Измайлово, где аллеи идут стройными рядами и рядом друг с другом… И в лесу он, бедняга не был, иначе бы знал, что просёлочные дороги отстоят друг от друга не меньше чем на 5 километров. А пока бойцы – техника по лесу пройти не может, доберутся до соседей (если сами не потеряются в лесном массиве) за полтора-два часа – от колонны, попавшей в засаду ничего не останется ! Дальше больше ! При подходе к Смоленску полковник получает новый приказ Ставки: повернуть на юг и, догнав 2ую танковую группу Гудериана, разгромить её или помешать окружению Киевской группировки ! Это 12ю тысячами непонятно кого догнать далеко ушедшую танковую группу ? Хотя… -идиоты в ставке и не такое могли учудить…

Дальше – любимая классика: герой попадает в лапы злобного НКВД… Ну и, как водится – допросы с пристрастием ! Не выдержав, герой убивает следователя и помощника; вырывается в коридор и ворвавшись в камеру, в которой содержат его бойцов, с которыми он и попал в застенки, видит страшную картину: два охранника расстреляли из револьверов двух его раненых бойцов ! Читатель трепещет -раненых ! Прямо в камере ! Супер экшн ! Но автор не останавливается ! Герой со товарищи, переодевшись в форму НКВДешников, благополучно выходят из внутренней тюрьмы на свободу ! Избитые; в синяках, кровоподтёках, скособоченные от боли гордо прошествуют мимо охраны, даже не предъявляя удостоверений ! ВЫ думаете это всё ? Ошибаетесь ! У автора есть ещё много чем взбудоражить читателя ! Герой со товарищи – без документов, без денег, разьезжает по Союзу, собирая в компактную группу родственников всех его бойцов ! Идиот даже не подозревает, что в первую очередь разыскиваемых ждут именно у родственников – об этом во всех детективах пишут. Хотя… автор же не читатель - автор писатель ! Волею случая – читай автора, герой с боевыми товарищами (родственники куда то подевались) натыкаются на грузовик, который перевозит золото с приисков. А на грузовик нападают бандиты ! Герои ждут – пока охрана и бандиты перемочат друг друга; добивают оставшихся в живых и уезжают. На грузовике. И куда вы думаете ? Ни за что не догадаетесь ! К железной дороге, где останавливают ПУСТОЙ эшелон, следующий на Дальний восток в портовый город, для перевозки оттуда грузов по ленд лизу из Америки… Это в то время, когда катастрофическая нехватка подвижного состава, эшелон идёт пустой ?! Экшн – ляп продолжается ! Герои загружают на платформу – в чистом поле (как ?) грузовик с 2 тоннами золота; в пустой пассажирский вагон родственников и благополучно проследуют где то из района Новосибирска до портового города Дальнего востока! И никто им не мешает, а кто мешает – того просто уничтожают ! Лихо – не правда ли ?! Но это цветочки – ягодки впереди ! Прибыв в портовый город как то сгружают грузовик; выгружаются сами и герой – за малую толику золотишка, договаривается с крановщиком, чтобы тот загрузил на советское судно, уплывающее в Америку их грузовик. С ЗОЛОТОМ ! А капитан, за большее вознаграждение в золоте, разрешил им проехать на его пароходе до самой Америки ! Вот каких идиотов растит подсунутое нам ЕГЭ ! Идиот автор не знает, что просто попасть в порт во время войны уже проблема, а гражданским, да ещё без сопроводительных документов ! Он меряет то время – а эта ошибка наблюдается у многих авторов, по меркам нашего времени ! Это у нас рассыпное золотишко – не очень серьёзная проблема, а в то время – десятка строгого режима, да ещё всё нутро вынут: где взял ?! Так что попасть на советский пароход, да ещё всем табором… А на пароходе ещё и особист имеется во время рейса… Не буду утомлять читателя продолжением ляпов, которых у автора дальше ещё немеряно – закончу, а то желания читать мою книгу не останется… А если серьёзно: пишу вот такие рецензии в надежде что авторы следующих книг не будут допускать подобных ляпов и читатель получит истинное удовольствие от чтения книг, как и таких авторов как Круз, Конторович, Рус, Дравин, Михайлов, Васильев, Негатин… и многих других серьёзных авторов ! Надеюсь, моих тоже…

Алекс Бочков

Ни кем не победимая !

Глава первая

Мы не звали вас, а вы припёрлися…

Ещё раз прочитал спец сообщение и возродился к жизни, как птица Феникс. ДА ! Я ещё побарахтаюсь; я ещё повоюю назло вам всем ! Основанием для "возрождения" были подписи: нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Шапошников… А кто они для меня ? Авторитеты ? Да ни за что ! Знаю я – как покомандовал Тимошенко в начале войны… А его прием дел от Ворошилова ? Полгода дела принимал ! Наверно очень вдумчиво вникал в каждую мелочь ! То-то после него Красная Армия осталась в таком же "разболтанном" состоянии… А Шапошников ? Увидел его фотографию ещё там – в моём времени: теория основателя судебной физиогномистики Ломброзо во все красе ! А его знаменитая работа "Штаб – мозг армии" вообще что-то… Явный "слив" для работников штабов, чтобы им почувствовать себя очень значимыми ! Хотя – если быть объективным – туда, всё таки брали боевых командиров с реальным опытом, пока всякая шалупонь, не желающая "тянуть" трудную воинскую лямку, поняла – да это же райское место ! И вот эти военчиновники мне приказывают ?! Пусть приказывают другим ! А представитель… ? Да бог с ним… Как прилетел – так и улетит, если успеет. Хотя… - такие всегда успевали… Вот когда товарищ Сталин прикажет – или попросит: вот тогда придётся лететь… Но и в этом случае я ещё побарахтаюсь… На том успокоился и пошёл дела делать, а не ждать. Представителя. Провёл остаток дня и вечер в трудах и заботах, а тревога в сердце, всё так и не давала мне покоя. И так прокручивал разговор и так; обдумывал разные варианты поведения, а потом плюнул на всё: а… -как будет, так и будет ! Тем более новая проблема взяла за горло !

- А вот нам вы таких песен не пели товарищ командир… - приторно-скорбным тоном упрекнула меня Романова, когда я зашёл – в очередной раз, проверить раненых и поработать над лицом танкиста. Грета стояла рядом и просто смотрела – даже не укоризненно…

- А ты кто у нас по гороскопу ? – спросил я у Марии.

- По какому ещё гороскопу ? – удивилась Романова. Всё понятно…

- Месяц рождения какой ? - терпеливо задал новый вопрос.

- 30 июля… - До Марии, наконец то, начало доходить…

- Ну а вы что скажете относительно вашего гороскопа фройлен ?

- 1го августа мой генерал… - скорбно ответила Грета…

- Ну и как, скажите на милость, я смог спеть на ваш день рождения ? Теперь уже только на следующий год… - развёл руками в сожалении… Романова – вот же неугомонная, воскликнула возмущённо:

- Мы не согласны столько ждать ! Грета, благоразумно промолчала.

- Ну а вы что на это скажете моя прелесть ? Капитан вскинула на меня удивлённый взгляд ! А мне что: мне главное вбить клин в эту дружную парочку… Шутка, конечно, но атаку по одиночке я ещё выдержу, а вот дружный натиск с покушением на мою непокобелимость вряд ли: уж если что женщине втемяшится в её прелестную головку…

- Как вам будет угодно мой генерал… - присела в книксене, потупив скромно глазки Грета, предварительно подарив мне такой взгляд !

- Предательница ! – выпалила, обидевшись, Романова…

- Не переживайте так товарищ военфельдшер: какие ваши годы – я вам ещё спою и не один раз…

- Ловим вас на слове товарищ командир ! – воскликнула Романова.

- На нашем командире где сядешь – там и слезешь… - остудила её горячую радость практичная немка, "повидавшая жизнь"…

- А мы не будем с него слезать ! – со смехом возразила Мария, но посмотрела так, что я бочком-бочком выскользнул из госпиталя – от греха подальше… Но успел услышать насмешливое в спину:

- Ну куда же вы товарищ командир ! У нас к вам ещё много вопросов.

И всё таки ночь я спал неспокойно: откинутая в сторону проблема с вызовом не давала спокойно уснуть. Заснул только под утро и встал, естественно не выспавшийся и злой. На себя, конечно. Ну – попадись ты мне под горячую руку представитель ставки ! И попался ! Утром пробежался с бойцами моей роты до полигона; погонял Рощина "со товарищи", да и сам прошёл полосу пару раз, чтобы форму не терять. Завтрак и на механический завод. Ну… заводом его можно назвать с натяжкой… Но всё же – это было место для работы моих мастеров…

Как только моё подразделение вошло в город – я сразу же "оккупировал" этот завод. Всех: и рабочих и служащих "уволил", выдав двадцатидневную зарплату. Деньгами. Выходное пособие… Возмущённому директору объяснил – военная необходимость. Он убежал жаловаться в горком партии. Оттуда приехал какой то инструктор. Был послан. По адресу не поехал – поехал к шефу. Жаловаться… Приехал секретарь горкома. Попытался "качать права", но мгновенно заткнулся, увидев под носом длинный ствол парабеллума ! Я ему тоже объяснил – мера временная: военная необходимость. Через 20 дней – милости прошу на прежнее место… Секретарь уехал, пригрозив пожаловаться в Брянск и самому товарищу Сталину. Я оставил угрозу без ответа… Из всех мастеров завода оставил 42 человека для беседы и выгодного предложения: сказал откровенно, что Красная Армия не располагает достаточными силами для удержания города и город вскоре будет сдан немцам… Им предлагается работа на заводе, пока мы будем находится в городе и в последующем – эвакуация и безопасность для них и их семей… Шестеро обещали подумать – остальные согласились. Шестерым пожал на прощанье руку, а Чёрная сила выжгла в сознании мои слова о том, что город придётся сдать врагу. Они ушли подумать, не подозревая, что для них, с их отказом, возвращение на завод уже невозможно. Остальные сразу же влились в трудовой процесс…

И закипела на заводе работа со страшной силой ! "Утомлённые" бездельем, за время вынужденного "переселения" из Минска в Трубачёвск мастера, накинулись на работу, как изголодавшийся моряк на портовую путану. Вновь принятые начали работать на подхвате, но лиха беда начало: кто как себя покажет, тот такое место и займёт. Или останется в городе – если окажется некудышным мастером… Завод продолжал выпускать самоходки, но начал и дорабатывать автоматы ППШ: крепили под железную ствольную коробку деревянное цевьё, чтобы можно было держать автомат не обжигая пальцы о металл и подгоняли приемную коробку под диск с патронами так, чтобы он не шатался там как пьяный… Но главное собиралось в отгороженном от любопытных взглядов: реактивный миномёт ! Прототип уже был в Красной Армии и успел отметится под Оршей, напугав воем снарядов и огненными полосами по небу и немцев и наших бойцов ! А немцев ещё и побить прилично ! Мои головастики и Кулибины "выдавали на гора" уже шедевр – подобие "Града"… Реактивный миномёт в точности копировал БМ-14-16 образца 1954 года, только реактивные снаряды были калибра 122мм. 16 стволов в два ряда; установка крепится на танковое шасси танка Т- III вместо башни, как в БМ-8-24; в стволах направляющие "канавки" для вращения снаряда и повышения точности. Правда у нас не было станков для нарезки направляющих дорожек в стволе, поэтому пришлось разрезать каждый ствол пополам – вдоль и крепить П-образные направляющие внутри, а потом ствол соединять. Халтура, конечно – но высококачественная халтура ручной сборки – вроде Роллс-Ройсов для богатеньких "Буратин"… В Минске была собрана одна установка; опробована; пристреляна: прошла, так сказать, полевые испытания и была принята мною на вооружение. Осталось только успеть собрать столько – сколько сумеем до ухода их города. Пока собирали сразу четыре машины и процесс завершался. Должны успеть собрать до ухода из города ещё, как минимум, четыре…

Проверил командирским глазом как идут работы; попробовал дать ЦУ – ценные указания, но был послан… - а шёл бы ты товарищ командир заниматься своими делами ! Я и пошёл – я человек простой. Метнулся к стажёрам; проверил как у них идёт подготовка – вроде нормально. И к себе – в автобус. Планы строить – на будущее… Перед самым обедом мой рабочий настрой грубо нарушил Рощин: постучав, вошёл решительно и с порога заинтриговал:

- Товарищ командир. Там вас на КПП какие то пришлые домогаются !

- Кто такие и почему домогаются ? – не понял я…

- Да генерал какой то со свитой… - безмятежно ответил лейтенант. Под ложечкой засосало; сердечко ёкнуло; по телу пробежал холодок…

По твою душу пожаловали ! – ухмыльнулся гадливо циник…

А чего ты ждал ? Думал не приедет – потеряется в пути ? – произнёс реалист и добавил – подождал тебя, подождал – да и сам нагрянул…

- Ну и чего ему надо ? – спросил Рощина, надеюсь спокойным тоном.

- До вас рвётся ! Требовал пропустить ! Грозился ! Ругался нехорошими словами ! А ругаться нехорошо – правда товарищ командир ? – заглядывая в глаза, глумился командир моей личной роты…

- Да, товарищ комроты – ругаться нехорошо. Ругаться – это последнее, перед тем как дать в морду ! Рощин гнусно ухмыльнулся:

- Так ведь в морду давать генералу приказа не было: мы просто объяснили пришлым товарищам, что ругаться у нас нехорошо, а уж нас ругать – тем более ! Впечатлились, особенно бойцы сопровождения в грузовике ! У нас ведь как: граница на замке, нарушитель не пройдёт ! М…да… Бойцы в грузовике - это совсем плохо…

- Раз так сильно рвутся – пропусти… Генерала с пришлыми сопровождающими… А бойцы пусть останутся за КПП…

- Что – так серьёзно товарищ командир ? – насторожился Рощин.

- Ну… - если меня генерал бить начнёт – ты уж выручай тогда…

- Бойцы охраны уже стоят возле автобуса товарищ командир ! Мы вас в обиду не дадим – так и знайте !

- Спасибо – благодетели… Что бы я без вас делал ? – пошутил я.

Через несколько минут, после стука в дверь штабного автобуса, дверь распахнулась и в салон вошёл генерал лейтенант. Настоящий генерал ! По виду. Прошел ко мне; по дороге оглядел хозяйским взглядом салон автобуса. Протянул руку первым; представился…

- Хорошо у тебя служба поставлена… - прогудел он – на въезде нас остановили по всем правилам ! Хвалю ! Значит мне будет меньше хлопот с дисциплиной… И автобус у тебя неплохой… - хорошо устроился майор… - добавил он спокойно, уверенно. Достал из портфеля запечатанный пакет; протянул со словами:

- Верховный главнокомандующий приказал передать тебе лично ! Надорвал пакет, ознакомился с содержанием… Всёожидаемо: Приказываем… передать группировку… прибыть в… В голове вдруг стало кристально чисто, а в мыслях – абсолютно ясно: или грудь в крестах – или голова в кустах ! По другому – не приемлемо. Для меня ! Прошёл, сел на свое место; генералу обыденно, но с почтением показал рукой на стул за приставным столом для карт и командиров:

- Присаживайтесь товарищ генерал лейтенант… В ногах правды нет, да и устали вы, наверное с дороги то ? Мы как: сначала чаи погоняем, а потом о деле, или наоборот ? Генерал усмехнулся:

- Я тебя понимаю майор: ты создал боевое подразделение; всего добился сам; навёл порядок и дисциплину; добился результатов ! А тут приехал не пойми кто и забирает твоё детище ! Но ты на меня зла не держи: я получил приказ и я его выполняю ! А приказы, как ты знаешь – не обсуждаются ! Прямо сказал, честно, искренне… Ну и я тогда так же… Откинулся на спинку стула, ответил искренне:

- Да какое зло, товарищ генерал. Вы ведь тоже человек служивый – подневольный. Вам приказали – вы выполняете… Это, конечно лучше, чем принять – к примеру, раздолбанный корпус, дивизию или, там… -раздёрганную армию, с корпусами и дивизиями только по названиям, а не по состоянию… - улыбнулся широко, открыто. Генерал кивнул…

- Только я своего подразделения ни вам, ни кому другому передавать не буду: не вижу я среди нашего генералитета командира лучше чем я, а значит – нет другого, достойного на это место…

- Товарищ Сталин предупреждал меня, что ты можешь отказаться…

Посмотрел пристально в глаза генералу и требовательно спросил:

- А что бы вы сделали на моём месте ? Поднял вверх большой палец, привлекая его внимание к важности моего вопроса:

- Только честно ! Здесь никого нет и сказанное не выйдет за стены этого автобуса ! Генерал задумался на несколько секунд:

- Я бы выполнил приказ товарища Сталина ! – твёрдо, без пафоса и рисовки произнёс он. Я задумчиво покивал головой…

- Про Генералиссимуса Александра Васильевича Суворова, не проигравшего ни одного сражения, кто то из великих поэтов сказал: …Слуга царю – отец солдатам ! Вы, товарищ генерал, ответили как "слуга царю": честный, преданный, готовый выполнить приказ товарища Сталина… Не обижайтесь на слово слуга… - это образное выражение… Генерал криво усмехнулся. Я продолжил – что мне его обиды…

- Я же предпочитаю быть …"отцом солдатам"… А что касается приказа нашего главнокомандующего ?... – выдержал паузу – так товарищ Сталин не сделал ошибки, подписав такой приказ, а был введён в заблуждение незнанием реалий обстановки на месте событий и отсутствием полноценной информации отсюда – с театра военных действий. Пройдёт время и результат всё расставит по своим местам…

- Я тебя понимаю майор, но у меня приказ и я его выполню – чего бы это мне не стоило ! – жестко бросил генерал лейтенант…

- Понимаю… - ухмыльнулся я – армейский принцип: не можешь – научим; не хочешь – заставим ! Генерал уставился мне в глаза:

- Вот видишь майор – ты всё понимаешь ! Выполняй приказ – не доводи до греха ! Вот оно даже как ! Ну… - раз пошла такая пьянка ! Встал из-за стола, прошёл мимо генерала к двери, бросив на ходу:

- Идёмте – я вам кое что покажу… И не надо доставать пистолет: я тебя тогда просто убью – мама пискнуть не успеешь ! – закончил зло ! Подошёл, распахнул дверь; обернулся к вставшему генералу и, не замечая руки, державшей уже рукоятку полу вытащенного из кобуры пистолета ТТ, поманил пальцем к двери… Генерал, застигнутый на "недозволенном", сунул пистолет в кобуру и не застёгивая её подошёл к открытой двери… Картина достойная баталиста: трое НКВДешников стоят на коленях; руки сцеплены на затылках; кобуры пусты . В затылки упираются стволы немецких автоматов МП-40. Сильно упираются, пригибая головы книзу… Ещё один лежит изломанной куклой на грязном асфальте, раскинув руки, кобура расстёгнута, пуста… Рядом стоит ухмыляющийся Рощин… Вышел из салона, шагнул влево: не стоять же соблазнительно к генералу спиной – кто знает что у него на уме …

- Что тут у вас ? – спросил буднично. Рощин подтянулся:

- Да вот… - показал рукой на лежащего – беспокойный какой то попался; дёрганный… Другие приказа послушались, а он начал руками, ногами махать… Пришлось успокоить его. Слегка…

- Не сильно ты его ? - спросил я участливо – не убил случаем ?

- Да нет, товарищ командир – живой. Полежит немного – оклемается. А если бы и убил – не велика потеря: как он к нам – так и мы к нему…

- Ну - здесь ты не прав… - я продолжал играть на публику – генерала – всё же он не немец какой, а наш – советский…

- Наши, советские с немцами воюют, а эти – с нами приехали воевать ! – зло выпалил Рощин. И, главное, искренне…

- Ты не прав лейтенант ! – жёстко прекратил театр двух актёров – у них приказ. Ты вот что… - продолжил уже нормальным тоном – вызови сюда врача… Генерал, в двери, еле заметно дёрнулся, а вот аура – полыхнула ! К чему бы такая реакция на слово "врач" ? Определимся…

- Пусть Инга придёт… Только присмотри, чтобы он чего с ней не сделал в горячах ! Рощин вспыхнул, оскалился:

- Да если он её только пальцем коснётся – я его на части разорву !

- Разрывать не надо, а вот проследить – проследи – бросил властно. Повернулся к застывшему изваянием в дверном проёме генералу:

- А мы пока продолжим разговор о делах наших скорбных… Прошёл мимо опешившего генерала; сел на своё место, дождался "посланца"…

- И этим вы меня собирались заставить ?! – ухмыльнулся криво – или пристрелили вы "при сопротивлении приказу"…

- Ты что – майор – ничего не понимаешь ?! – хрипло пробасил генерал – ты же против Системы пошёл – против товарища Сталина ! Чуть подался вперёд, произнёс негромко, глядя в глаза генерала:

- Я вас уважаю – товарищ генерал лейтенант – не то что предыдущих генералов. И поэтому кое что вам скажу. Не для всех ушей… Система и товарищ Сталин – это не одно и тоже ! У генерала глаза на лоб полезли от изумления, а я пояснил то, что озвучил:

- Не всегда товарищ Сталин делает то, что хочет система, но вот система ВСЕГДА добивается от товарища Сталина того, что она хочет. Не мытьём – так катаньем ! Ты меня понял – генерал ?!

Откинулся назад, на спинку и продолжил уже нормальным тоном:

- А что касается приказа… В свете назревающих на днях событий я считаю передачу командования моей группировкой – ошибочным решением ! Генерал ожил, упёрся в меня требовательным взглядом:

- О каких назревающих событиях ты говоришь? Я искренне удивился

- Так вас не поставили в известность ? Хлопнул ладонями по столу:

- Нет – я подозревал, что в ставке сборище идиотов, но не до такой же степени ! Отправить командовать человека моим подразделением, не поставив его в известность – с чем ему придётся столкнуться сразу же по приезду ! Ну члены ставки, ну куски конского дерьма ! Моё мнение о них упало ниже некуда ! – замотал головой в изумлении…

- И товарищ Сталин тоже идиот ? – резко спросил генерал лейтенант

- Да при чём здесь товарищ Сталин ? – отмахнулся я – я же тебе сказал про два "лагеря" – Товарищ Сталин и система ! Вот система и подтолкнула Товарища Сталина принять, как ему кажется, единственно правильное решение ! С И С Т Е М А ! Тебя ведь не поставили в известность, что завтра немцы прорвут оборону на Западном фронте и через несколько дней окружат в новом котле под Вязьмой пять армий: 16ю,19ю, 20ю, 24ю и 32ю… А здесь – на Брянском фронте, послезавтра немцы прорвут фронт и окружат под Брянском 50ю армию, а здесь – под Трубачёвском и хутором Михайловский – сразу две армии: 3ю и 13ю… А ты, генерал, между прочим – в третьей армии ! Вот тут до генерала дошло ! Изменилось личико, поплыло, ошарашенное..

- И что ты будешь делать в подобной ситуации генерал ?! – добивал я "посланца" – тупо выполнять приказы ставки, уничтожая созданное таким трудом подразделение, не потерпевшее в боях ни одного поражения ?! А ? Что ?! Не слышу !!! Да ты просто превратишь его в ещё одно из многих отступающих частей ! Такое же раздёрганное, разбитое, деморализованное ! А вот хрен вам всем по вашим жирным наглым мордам !!! – взорвался я, с трудом удерживая в себе разбушевавшегося ЗВЕРЯ ! Генерал расширившимися от ужаса глазами потрясённо смотрел на меня. Вздохнул, успокоился, загнал ЗВЕРЯ на место…

- Ты со специальными методами стратегии и тактики спецназа знаком ? – спросил я успокоившись. Генерал мотнул отрицательно.

- Я так и думал… - протянул спокойно. – Вот за вашу прямоту и честность я с вами разговариваю, а не вышвырнул вас за ворота КПП. Значит так… - задумался на несколько секунд…

- У вас есть два варианта товарищ генерал… Первый. Пока наступление не началось – вылететь в Москву и доложить о моём отказе. Дальше – ставке будет не до меня… Второй. Остаться в Брянске и помочь командарму 50 вывести армию из окружения, приняв командование над какой-нибудь дивизией или корпусом. В качестве кого: наблюдателя, советника, командира… - не важно… Но в ставку доложить о невыполнении задания, порученного вам…

- А если я останусь в твоём подразделении ? – "забросил удочку" старый "лис войны"… Ухмыльнулся – я тебя понял и раскусил…

- А зачем вы мне здесь нужны: такой мужественный, красивый и представительный ? Авторитет подрывать, да хитрости примечать ? – пошутил я. – И в 3ей армии не стоит оставаться: всё равно я с ней контактов при выходе из окружения поддерживать не буду: мне нужна свобода действий, а не оковы на ногах ! Всё, товарищ генерал – у меня со временем туго ! Я и так на вас истратил лимит своего свободного времени… Вас сейчас проводят в столовую. Пообедаете и свободны как ветер ! Летите – куда хотите ! Даже завидую вам ! – усмехнулся доброжелательно… Генерал подхватил вроде шутливо:

- Так может тогда передадите мне ваше подразделение, а сами будете свободны – как ветер и полетите…

- Ага ! – хмыкнул – полечу… - куда прикажут ! И где здесь свобода ?

Рощин проводил пятерых пришельцев до приземистого здания столовой и без всякого пиита, показав на двери, буркнул:

- Столовая… Там сами разберётесь… Там, кстати – для всех самообслуживание: сами получаете еду; сами убираете за собой… И повернувшись, ушёл недовольный: видимо не понравилось ему, как "успокоенный" им капитан смотрел на "его" Ингу… Капитан вошёл в дверь первым; за ним генерал и остальные… Столовая не поражала интерьером: классический зал с множеством столов на четверых: раздаточные сквозные полки, разделённые на секции, со стоящими за ними раздатчиками… На вошедших никто не среагировал "как положено по уставу": никто не вставал, отдавая честь – только глянули и продолжали неторопливо есть: звёзды в петлицах; кубари и шпала НКВДшников никак не впечатлила сидевших за столами бойцов…

Среди стоящих в недлинной очереди, которая быстро продвигалась, были военные разных званий и специализаций. Капитан – старший сопровождения, повернулся к генералу:

- Посмотрим, товарищ генерал лейтенант чем здесь кормят ? – сказал он весело, заинтересованно и… излишне громко… На его слова кое кто повернулся, но большинство просто не обратило внимания… "Пришельцы" двинулись к "раздатке"… Первое откровение было в самом начале раздачи: плакат над столом с подносами: Подносы возвращать на место. Капитан хмыкнул; взял поднос и пошёл дальше. Остальные последовали за ним… Первый стол раздачи: аккуратно порезанный белый хлеб; булочки, ватрушки… Следующий стол удивил больше: различные овощные салаты числом в пять: помидоры; огурцы; свекла; морковь с сахаром, овощное ассорти… На следующем – тарелки с нарезанными колбасами, сыром, мясом, салом… Лицо капитана-"шутника" стало вытягиваться от изумления… Дальше следовал стол со вторыми блюдами: короткий; с раздатчиком за ним и листом с перечнем вторых блюд и гарниров… Котлеты, отбивные, бифштекс и эскалоп; куриные ножки и макароны по-флотски… И пельмени: с маслом, сметаной, поджаренные… И различные гарниры… Капитан недоверчиво спросил хмурого раздатчика:

- И что боец – у вас есть всё, что здесь написано ?

- Всё есть… - ответил хмуро раздатчик и добавил раздражённо – говорите, что вам дать – не задерживайте очередь !

- Трофим – ты бы повежливей обслуживал клиентов из органов ! – раздался насмешливый молодой голос за спиной гостей… Боец повернулся к сказавшему и буркнул недовольно:

- Ох я дождусь, когда ты сюда попадёшь ! Вот тогда уж я пошучу !

- Это тебе придётся долго ждать товарищ боец ! – засмеялся молодой сержант – и борода вырастет и поседеть успеет…

- Товарищ сержант… - раздался голос из очереди – не отвлекайте раздатчика разговорами… У себя в отделении наговоритесь… Гости выбрали второе; поставили на поднос тарелки с первым блюдом; из напитков выбрали кто чай, кто кофе, кто напиток… Мимо последнего раздаточного стола, на котором ничего не было, кроме листа с перечнем, кто то проходил, а кто то говорил что то раздатчику и тот ставил на раздаточный стол то, что просили. Один из молодых бойцов, за два человека перед ними "сделал заказ" и получил сразу три маленькие тарелки. Глазастый капитан разглядел и негромко присвистнул от изумления: простому сержанту поставили "розочку" с красной икрой; тарелочку с несколькими кусками красной рыбы; тарелочку с половинкой плитки шоколада и стаканом чего то непонятного… Когда он подошёл к столу, то прочитал сверху: Продукты ПЭЦ. И перечень, включающий и то, что взял сержант… На вопрос – что такое ПЭЦ, такой же хмурый раздатчик бросил раздражённо – Это не для вас ! Тут уж капитан НКВД не выдержал, сорвался – повысил голос:

- Я у тебя вежливо спросил боец – что такое ПЭЦ ? Ответь старшему по званию ! Раздатчик слегка смутился, и ответил. Злорадно…

- ПЭЦ – повышенная энергетическая ценность. Но это не для вас: только для диверсов, ударников, штурмовиков и медиков ! И добавил: -Проходите, не задерживайте очередь… "Гости" поставили всё, что выбрали на стол; один из сопровождающих подсел за другой столик…

- Товарищ генерал лейтенант… - начал он, попробовав второе – это у них не показуха для нас ? У нас в управлении так не кормят ! Да ещё и бесплатно ! У них тут что – коммунизм ?!

- Да… - усмехнулся генерал – в отдельно взятой части… Видимо это у них место образцовой службы, а значит и обслуживания…

- Вы не правы, товарищ генерал ! – воскликнул сидящий за соседним столом сержант, набравший продукты ПЭЦ – у нас так везде кормят: разве что на переднем крае выбор поменьше. Но не хуже ! Генерал на отповедь не ответил и хлопнул негромко ладонью, когда капитан хотел поставить наглеца, посмевшего вешаться в их разговор… Дальше ели молча… Генерал, сделав паузу "в приеме пищи", спросил:

- Ты как себя чувствуешь капитан ? Медицинскую помощь тебе оказали ? – прервал, наконец, молчание генерал.

- Нормально себя чувствую товарищ генерал лейтенант и мед помощь оказали вполне профессионально… Хотя она мне и не нужна была: и не так, бывало, получал на тренировках ! – ответил капитан -хотя ласковые женские руки при оказании помощи – самое лучшее лекарство ! – мечтательно прищурился капитан…

- Наверное красивая попалась доктор ? – подзадорил его генерал и начал азартно, но аккуратно расспрашивать о враче: цвет волос; телосложение; рост; цвет глаз… После нескольких ответов генерал явно охладел к дальнейшим расспросам и "закрыл тему", не дав капитану задать появившийся у него вопрос о интересе к врачу… Несколько минут "гости" молча поглощали пищу – только ложки мелькали…

Наконец старший группы не выдержал столь длительной паузы:

- Что будем делать товарищ генерал лейтенант ? – негромко спросил капитан, наклонившись к начальству – так и уедем, не выполнив приказа ? Не знаю как вас, а меня у нас не поймут…

- И что ты предлагаешь капитан ? – раздражённо спросил генерал.

- Вы начальник – вам и решать… - философски ответил капитан. – Силового варианта не получилось – очень уж они здесь агрессивные ! А сам командир, добровольно такое место так просто не отдаст ! Я бы точно не отдал ! Тут только крайний вариант: нет человека – нет проблемы ! Генерал посмотрел на капитана:

- И у вас есть способ решения проблемы таким путём ? Капитан покачал головой, но ответил осторожно, промедлив:

- Можно запросить управление… Сказал и замолк: возле их стола стоял тот самый молодой сержант, взявший продукты ПЭЦ, внимательно осматривавший говоривших. И взгляд его очень не понравился ни генералу, ни капитану: пристальный, изучающий, колючий – словно сквозь прицел глядит на врага…

- Так вы, значит, сидите у нас, пользуетесь нашим гостеприимством, а сами обсуждаете – как убить нашего командира ? – громко рявкнул парень. На его реплику повернулись сразу несколько голов, а ближайшие бойцы и сержанты стали вставать из-за столов…

- Едите нашу еду, а сами решаете – послать запрос в Управление, или самим решить – где и когда уничтожить нашего командира ! – распаляясь, выкрикнул сержант ! Дело стало принимать серьёзный оборот: к столу стали подтягиваться воины с решительными намерениями. Мы даже встать не успеем, как массой задавят… -тоскливо подумал капитан, в очередной раз проклиная себя за свой болтливый язык ! Он попытался сгладить ситуацию - дружелюбно улыбнулся бойцу:

- Да ты не так всё понял ! И вовсе не о вашем командире мы говорили ! – начал капитан сбивать агрессивность подходящих… А генералу вдруг вспомнилась фраза из какой то книги: сейчас нас будут бить и возможно ногами… Ну капитан ! Ну идиот !

- А ну ка все расселись по своим местам ! – раздался властный рык. От входной двери к столику гостей шёл лейтенант Рощин.

- Вязьмин – ты что здесь шумишь ? Сержант отшагнул; вытянулся:

- Да вот, товарищ лейтенант – пришлые обсуждают: как им убить нашего командира ! Командир моей личной роты напрягся:

- Кто обсуждает ? Покажи конкретно ! Вязьмин ткнул пальцем в генерала и капитана. Рощин резко развернулся к сидящим:

- Я думал ты, капитан, хапнул своего и успокоился… А ты вон, значит что замыслил ! Ладно ! Доложу командиру – он решит - что с вами делать ! Лично я бы здесь вас и похоронил. Всех ! Война всё спишет ! – рявкнул со злобой Рощин. Генералу стало страшно: и он и капитан и все остальные могут просто исчезнуть из-за этого безмозглого болтливого идиота… Тем более завтра наступление немцев и полное окружение… А в котлах дивизии бесследно пропадают, не то что люди…

Генерал "со товарищи" уехал из нашего расположения целый и невредимый, но изрядно перепуганный ! Хотя и старался держаться посланцем ставки… Я их выпустил, не смотря на злость Рощина, провожающего "гостей" очень уж многозначительным взглядом. А я был спокоен: рассуждать они могут, но приказ был – отправить меня в Москву, и заменить генералом, а не убивать… Да и с расположения части они бы не вышли живыми – если что. Разве что выполнили бы приказ – любой ценой ! Но такого им не давали… Хотя: поберечься не мешает: помрёт командир, а заместитель тут, как тут ! К тому же – не настолько я разозлил Сталина, чтобы он отдал приказ на устранение. Но чувствую – всё ещё впереди – дайте только срок ! Вот какому выводу я пришёл, прокрутив в уме несколько вариантов…

В дверь штабного салона постучали… После разрешения войти на пороге, закрыв дверь, вытянулся молодой сержант из моей роты:

- Командир первой группы первого отделения второго взвода специальной роты сержант Вязьмин ! – представился он…

- Ну проходи, сержант, присаживайся… - радушно улыбнулся я – с чем пришёл потревожить командира, важные планы обдумывающего…Вязьмин улыбнулся уверенно – мол шутку оценил:

- Товарищ командир – это я услышал о чём говорят гости и поднял шум ! Я хотел задержать их и помять как следует, пока подойдёт товарищ лейтенант, чтобы они не могли ничего вам сделать… Вон оно что… Интересно – чего же хочет этот "юноша" ? Аура парня была чиста и спокойна: не врёт; не притворяется; не обманывает; никаких постыдных целей не преследует… Странно… Чтобы вот так – через голову своего командира отделения, взвода ? И ком. роты Рощина ?!

- Я сказал лейтенанту высказать бдительному бойцу благодарность. Если он тебе её не высказал – выражу лично… Набрал воздуха в грудь, чтобы высказать бдительному бойцу свою благодарность…

- Товарищ лейтенант высказал мне вашу благодарность… - спокойно прервал меня сержант… Какого чёрта ?! Только я так могу себя вести со всеми ! Ещё один попаданец ?! Вот это будет фокус !

- Я к вам пришёл, товарищ командир – по другому вопросу… - прямо по Станиславскому стал выдерживать паузу Вязьмин, но увидел: это не театр и его сейчас просто выгонят ! И хорошо – если из автобуса !

- Я слышал, товарищ командир, как генерал расспрашивал капитана про доктора… И так профессионально расспрашивал: вроде как чисто по мужски, но вопросы задавал точные… Рост; цвет волос; телосложение; цвет глаз; манеру разговора… Но к концу расспроса он уже спрашивал просто так – нехотя… Оп – па ! Засланный казачок ?!

- И какой же твой вывод сержант ? – спросил, а сам внимательно просматривал его ауру. И снова – чистота: никакой гнили.

- Генерал кого то искал из нашего медперсонала – из докторов, но услышав, что эта не та – потерял к ней интерес… Как ладно говорит !

- А почему ты не сообщил об этом своему командиру ?

- Мне кажется, что эта информация выше компетентности моего командира товарищ командир – спокойно ответил Вязьмин. Ну всё – он меня достал своей учёностью и компетентностью ! Если это попаданец, то я его расколю и заставлю признаться !

- А скажи мне – товарищ Вязьмин: не слишком ли ты компетентен, умён и информирован для простого сержанта – а ? Вязмин улыбнулся – чуть напряжённо и вздохнул – как перед прыжком в воду:

- Я думаю вам я могу сказать: вы меня поймёте…Моя фамилия не Вязьмин… И снова театральная пауза… Оценим, но "аплодировать" пока не будем: нужная реплика ещё не произнесена…

- Моя фамилия не Вязьмин… Я сын графа Вяземского… Стоп, стоп… - отмотайте назад и замените фразу – я не её жду ! Мне про попаданца давайте ! Вязьмин, видя что я никак не реагирую, зачастил, "исповедался"… История, в общем то, типичная для времён гражданской войны – и не такие крутые "сюжеты" закручивала жизнь…

Граф Вяземский влюбился в молодую, красивую дочь управителя своего дворца… Сердце девушки не устояло и случилось то, чем всё это и должно было закончится. Граф, как порядочный мужчина собирался жениться, но тут грянула революция… Граф "удалился" за границу, а возлюбленная осталась: заболела так, что ни о какой поездке не было и речи – живой бы остаться ! Выздоровела, а графа уже нет… Правда оставил, как настоящий мужчина, на содержание будущего дитяти, горсть золотых монет и драгоценностей маленькую кучку… Как для кого, а для девушки – приличное состояние. А тут подоспела экспроприация экспроприаторов ! Отец, от греха подальше, отправил дочь к своему младшему брату, имеющему 20 фаэтонов для извоза пассажиров. Но и там она не задержалась – и туда докатилась экспроприация… Дядя "передал" её дальнему родственнику, работающему у него извозчиком – в приложение к трём пролёткам… А у бедного родственника, в это же самое время пропала дочь с младшим сыном: поехали втроём в деревню за продуктами, да и сгинули. Складно вышло…

Вот и появилась в не богатой семье извозчика "вернувшаяся" дочь… Отец и дядя проработали легенду "внедрения" дочери и племянницы, с заменой фамилии. Девушка, к этому времени, уже была на сносях… Для полной достоверности, "папа" сменил район проживания, уехав в другой конец города – подальше от соседских глаз… А там и сроки подошли… Родился мальчик… Мальчишка рос здоровым, бойким, смышлёным: гены - что ещё скажешь… Благодаря умелому "финансовому" маневрированию между отцом и дядей; малой доле спрятанного богатства, маме с сыном удалось легко пережить и голод и разруху Гражданской войны… Сын рос, а мама полностью отдалась его воспитанию… А когда он слегка подрос – пошла работать в Наркомат среднего машиностроения… Благодаря начитанности, грамотности и отзывчивости, быстро приобрела авторитет и у сослуживцев и у начальства. Но наверх не лезла и карьеры не делала, наоборот: уступала более настойчивым ! Благодаря этому безболезненно пережила 37-39 годы… Получила несколько выгодных предложений выйти замуж (граф бы не стал ухаживать за дурнушкой), но осталась верна своей единственной любви – сыну – боялась пустить чужого в свой "круг" – время такое…

Парень вырос рослым, красивым, сильным, но несколько нелюдимым: друзей не имел – так, приятелей разве… В первые дни войны, подхваченный патриотизмом и энтузиазмом приятелей, пошёл в военкомат добровольцем со студенческой скамьи. Добровольцев отправили в Минск, а там – один бой, плен, лагерь и освобождение Спецназом. На призыв командира послужить с Спецназе сразу же согласился - хуже не будет… И не прогадал… За время его рассказа ауры показывала – не врёт и не кривит душой. Когда же коснулись его прихода ко мне, то аура подтвердила, как и его слова – поступок мотивируется заботой о интересах Спецназа; ореоле таинственности вокруг темы о враче, а здоровый карьеризм присутствует, но более:

- Согласитесь, товарищ командир: глупо не использовать шанс показать себя там, где это возможно – никого не подсиживая. Хотя для меня главное: а зачем этот генерал расспрашивал капитана ? Искал какую то женщину врача, или конкретно кого то из нашего Спецназа ? Интересное умозаключение. Не каждый может заметить такое…

- А скажи мне сержант: если я прикажу тебе убить кого-нибудь из наших руководителей партии или правительства - выполнишь приказ ?

- Выполню – товарищ командир ! Кроме товарища Сталина ! – решительно ответил Вязьмин. Вот даже как !

- А почему кроме товарища Сталина ? Сержант задумался.

- Я его уважаю. Наверное потому что он – настоящий правитель ! Вот только окружение у него… - ответил после недолгого молчания. Однако… Годков ему 23-24, а соображает как умудрённый опытом…

Значит так Вязьмин. Пойдёшь к Рощину, скажешь ему, что я тебя забираю – на сегодня. Потом возьмёшь дежурную "Эмку" и поедешь в город – сфотографируешься. За срочность заплатишь, когда поедешь забирать фото. Сегодня заберёшь. Вязьмин кивнул.

- Фото принесёшь мне. Деньги возьмёшь у меня. Всё – иди… Вязьмин встал, отдал честь и повернувшись, пошёл к двери. Он уже взялся за ручку двери, когда в спину "прилетели" мои слова:

- Подумай хорошенько сержант ! Иногда придётся делать грязную работу, как и мне… Если ты передумаешь и не придёшь – я пойму. На твоей службе это не отразится – слово командира ! Вязьмин выслушал, обернулся ко мне и твёрдо ответил - Я не передумаю !

Задумка создать что то вроде особого отдела в самом спецназе у меня появилась ещё в Минске, да вот всё руки не доходили до реализации. А тут "нарисовался", вроде бы подходящий человек. Насколько подходящий – посмотрю… За обдумыванием структуры, функций, полномочий и маскировки меня застал зуммер рации:

- Товарищ Командир ! К вам тут рвётся командир кавалерийского полка… - доложили с КПП. Принесла нелёгкая !

- Пропустите ко мне с сопровождением… - вздохнув, приказал я…

…Командир кавалерийского полка уже полчаса сидел в избе, отведённой им под свой штаб и тупо смотрел в окно. В голове, словно заезженная пластинка, крутилось два вопроса: Как… и Почему… Сегодня утром к нему ворвался возбуждённый вестовой с безумными от ужаса глазами и с порога выкрикнул непонятную фразу:

– Они все умерли ! Позднее командиру удалось – из бессвязных выкриков и невнятного бормотания выяснить: утром не поднялись 25 казаков из его полка ! Врач, осмотревший их, выдал диагноз: умерли во сне. Сердце не выдержало… У 25и здоровых мужиков сразу ?! Капитан отправил посыльного в госпиталь: трое из выздоравливающих так же не проснулись рано утром, в том числе и его племянник – голосистый певец, развлекающий медсестёр и развлекающийся с ними сам… Самое страшное было в том, что все они было командирами разных уровней и его сторонниками. Но особо горько было осознавать что его дядька – самый любимый человек после погибшего в гражданскую отца: если так можно сказать казаку о казаке; его наставник и "духовный лидер" – тоже мёртв ! Кто это сделал – капитану было абсолютно ясно, но вот как он это сделал ?! В расположение его полка и мышь не проскользнёт: казаки службу несли исправно. Но почему именно они ? Почему столько ? И как он узнал о его желании уйти к немцам?!

Впрочем… если хорошенько подумать… - проскочила, наконец в абсолютно "пустой" голове здравая мысль – капитан, с их смертью, лишился разом всех своих сторонников, способных направить настроение и желание казаков в нужное русло ! Поговорить; объяснить; убедить; доказать… И сплотить всех казаков – ну или большинство, под одной идеей – уйти к немцам, чтобы отомстить советам за поруганную честь; за убитых и умерших родных и близких ! За унижения и оскорбления ! И вернуть – с их помощью, исконно казачьи земли, луга, станицы ! А с немцами… А с немцами разобраться после… Главное сейчас – отомстить ! А теперь всё придётся начинать заново. Если только это будет возможно – всё снова начать заново…

Хватит сидеть сиднем ! – раздался в голове голос "дядьки" – действовать надо ! Надо посчитаться с тем, кто такое сотворил ! Если уж не получится выполнить задуманное – так хотя бы умереть с пользой ! Иди и сделай то, что должен сделать ! Правильно ! Капитан вскочил; крикнул вестового потребовал коня. Лихо взлетел в седло и помчался к обидчику. Он знал – где его найти…

…В ставку Вермахта группы "Центр" пожаловал высокий гость… Настолько высокий и страшный, что ставку залихорадило… И хотя он прибыл не по служебной надобности – как он сам выразился, но каждый знал, что в любую минуту всё может измениться с точностью до наоборот… Группенфюрер СС; великий и ужасный Генрих Мюллер – вот кто внёс волнение смуту в хорошо отлаженный механизм штабной работы. И хотя сфера деятельности группенфюрера – внутренняя безопасность Рейха, под это определение мог попасть любой ! Однако скоро интерес Мюллера проявился: Брянский фронт ! Получив необходимые разъяснения и заверения, что командование 2ой армии и 2ой танковой группы окажут высокому гостю всю необходимую помощь, группенфюрер вылетел в Рославль. Там – в штабе второй армии, проведя несколько часов в выяснении и уточнении Генрих Мюллер вылетел в Шостку – штаб 2ой танковой группы… С Гейнцом Гудерианом Мюллеру пришлось немного "повоевать", но – в конце концов, группенфюрер добился своего: и выяснил ближайшие планы 2ой панцергруппы и вытребовал у Гудериана 17ю танковую дивизию… Гудериан отдал её, скрепя сердце, но и с некоторым облегчением: дивизия и так была далека от полной комплектации, а два налёта русской авиации, да ещё и на немецких самолётах, да с ужасающей точностью ополовинили и бронетанковый парк и численный состав дивизии… Конечно – она могла бы помочь в наступлении, но хорошо, что о её истинном состоянии прибывший гость не знал: иначе он бы потребовал полноценную танковую дивизию ! А зачем она ему ? Хитрый Генрих не сказал ничего, кроме как – поддержать запланированное наступление на город Трубачёвск, что на той стороне реки Судость… Но это не его сфера ответственности и вскоре Гейнц, отбросив лишние мысли, сосредоточился на главном: прорыве фронта русских и стремительном наступлении в сторону Севска, Дмитровск-Орловского и Орла. А группенфюрер, не чинясь, покатил по разбитой прошедшими ранее танками и грузовиками грунтовой дороге к расположению 262ой пехотной дивизии вермахта, вставшей, до поры до времени, в оборону у моста через Судость, что возле местечка Погар, где разместился штаб этой дивизии. 130 километров по тому, что в этой дикой, варварской стране называется дорогой, вывернули из уже немолодого шефа гестапо всю душу, но показать свою слабость ? Ни за что ! В штаб вошёл хоть бледноватый и осунувшийся, но уверенный в себе шеф гестапо. Поздоровавшись за руку с командиром дивизии и кивнув начальнику штаба Генрих Мюллер негромко, но властно спросил:

- Мне хотелось бы знать: когда и как вы начнёте наступать на Трубачёвск, учитывая приданную вам 17ю танковую дивизию…

Глава вторая

Я в ответе за тех, кто со мной…

Дверь в салон с треском распахнулась и на пороге возник командир кавалерийского полка ! Глянул на него недовольно и буркнул:

- Ты поосторожнее с дверью – не своё, так что нечего ломать… И добавил брюзгливо, окинув его раздражённым взглядом:

- И дверь закрой – не у себя в хате: выстудишь ! – Капитан обалдело уставился на меня ! А я что – я сбивал агрессивный настрой – только и всего… Однако, быстро придя в себя, комполка захлопнул дверь, рванулся к моему столу и навис надо мной:

- Ты за что их всех убил сволочь ! – полыхнул яростно глазами капитан. Приподнял удивлённо бровь, процедил вальяжно:

- Хамство – на первый раз прощаю. А теперь коротко и без эмоций: кого я там убил ? Кавалерист вновь слегка "завис". Очнулся, скрипнул зубами и белыми от ярости губами прошипел мне в лицо:

- Ты убил сегодня ночью 28 моих бойцов и командиров ! За что ?! Я бы ответил за что, но играть свою партию надо до конца:

- Я не знаю о чём ты, но если это сделал я, то как ? И снова – очередное зависание: теперь уже от растерянности… И снова наезд !

- Вот ты мне сейчас всё и расскажешь ! Ага – щас ! Всё брошу и начну рассказывать, захлёбываясь слюной ! Ты мне так, а я тебе так:

- Я тебя понял капитан, хоть и с трудом… Но ведь это ты убил своих людей – ТЫ ! – выдохнул прямо в красное от гнева лицо !

- Я же тебе сказал: приедешь ко мне – я тебе многое объясню… И ещё я тебе сказал – тебе будет знак… Что ж ты не поспешил – а, капитан ? Вот и подставил своих людей под старуху с косой ! А теперь меня в чём то пытаешься обвинить ! Комполка в ярости рванул из кобуры наган, да так и застыл, с оружием в кобуре. Я повёл головой:

- Не надо, капитан… Сам виноват – сам и неси свой тяжкий груз – за погибших по своей вине станишников… В капитане словно что то надорвалось: комполка рухнул на стол; стукнул по полу выпавший из обмякшей руки наган… Поднял на меня полные боли глаза:

- Ну зачем ты так ? Поговорили бы – я бы всё понял… - прошептал он горько… Ага – понял бы ты… Вот сейчас – поймёшь: сила силу ломит ! Когда не можешь никак ответить – поневоле прислушиваешься. А поймёшь ты или нет – это уже совсем другое дело… Главное – я своё дело сделал: лишил тебя поддержки в "оболванивании" станишников.

- Ты вот что капитан… Сейчас ты просто не в состоянии понять то, что я тебе хотел сказать, поэтому приедешь ко мне через два дня: надеюсь к этому времени ты будешь в состоянии трезво мыслить: тогда я тебе и скажу то, что хотел… Иди капитан – у меня много дел ! Комполка тяжело поднялся, медленно дошёл до двери; полуобернулся – вроде как что то спросить, но махнул, в отчаянии, рукой…

У меня, действительно много дел и главное, хотя и не нужно мне – нужно скататься к командарму 13й армии: всё же мы одна армия и одна страна. И оба мы – СОВЕТСКИЕ ! Путь не близкий – 70 километров, но нужно успеть смотаться туда и обратно до ужина: своих дел по самую макушку и за меня их никто не будет делать ! Перекусил в столовой и выехал в Севск, куда командующий перенёс свой штаб. Добрались без происшествий за два часа: мой солидный кортеж: два танка Т-40; два Бюссинга, два СЗУ Ганомаг и три отделения в трёх грузовиках выглядели для всех более чем убедительно ! При въезде в Севск связался с командующим, обозначил себя… Командарм 13 встретил меня на крыльце; не чинясь поздоровался и поинтересовался – с любопытством глядя на меня, как на диковинку:

- С чем пожаловал к нам сирым столь высокий гость ?

- С инспекцией, конечно ! – не остался в долгу – давайте пройдём к вам: у меня мало времени, так что не до пустых разговоров… Командарм сделал официальное лицо; показал рукой на дверь -Проходи… Зашли в кабинет, я сразу же "взял быка за рога" :

- Капитан Мартынов передал вам пакет. Что вами сделано по моей информации ? Командарм неожиданно зло отреагировал:

- А что можно было сделать ? Доложил в штаб фронта… Оттуда приказ: панике и слухам не поддаваться, но быть готовым нанести упреждающий контр удар с целью срыва наступления, если такое последует ! Я изумлённо посмотрел на него – командарм отчаянно махнул рукой ! Я покачал удивлённо головой, вырвалось невольно:

- Ну надо же какие идиоты… - а ещё фронтом командуют… Хотя… -читал я про командующего Брянским фронтом Ерёменко: тот ещё был "полководец"… И не смотря на это, до конца войны занимал разные командные посты и даже в чинах поднялся до маршала… Чудны дела твои Система ! Хотя и вполне объяснимы…

- Не то слово… - согласился командарм – но что делать прикажешь: приказ есть приказ, а невыполнение сам знаешь чем грозит !

- Тем более что у ком фронта всегда командарм виноват… - добавил я и не удержался – впрочем как у командарма – комдив и так далее…

- Это ты брось ! – нахмурился командарм – я свою вину на комдивов никогда не сваливал ! – жёстко парировал он мой "наезд".

- Ладно – не будем о грустном… - примирительно сказал я – давайте о приятном: что вы намерены и что вы сможете предпринять ?

- А что мы можем ? – вздохнул командарм – драться и умирать… И отступать только по приказу… Вот было бы с чем драться… -вопросительно посмотрел он на меня. Я вздохнул: понятно – раскулачивать будут, под видом гуманитарной помощи. От Спецназа…

- Дело не в том – чем драться, а в том, что делать, когда окажетесь в окружении… - ответил на его невысказанную просьбу о помощи.

- Окружении ? – брови командарма полезли вверх. Да… - такой вариант от не рассматривал – вообще: так же, как и ком фронта, хотя я и дал и командарму и в ставку раскладку и по времени прорыва и по силам, которые немцы бросят в прорыв. Хотя – кое какие дивизии прорыва мы сильно потрепали, а от двух так и ничего не осталось…

Вот сколько раз, читая гневные, обличительные слова в статьях и книгах, обвиняющих Сталина в неумелом руководстве, не изумлялся и не негодовал – устал уже это делать, а просто не понимал этих "диванных и кабинетных" обличителей, пока не понял простую, в общем то вещь: читать нужно всё, что касается вопроса, а не только то, что тебе подходит ! И собирать информацию из разных источников ! Вот, к примеру здесь и сейчас, но с точки зрения моего прошлого…

Немцы второй танковой группы: 47й танковый, или его ещё называют, механизированный корпус: 2 танковые и одна моторизованная дивизия. 24й механизированный или танковый корпус: две танковые и одна моторизованная дивизия. И в резерве 35й армейский корпус из двух пехотных дивизий… Итого: 4 танковые; две моторизованные дивизии в прорыве и две пехотные в арьергарде наступления. Против них в 13й армии: 6 стрелковых дивизий; 2 кавалерийские дивизии и 4 танковые бригады… Каково соотношение сил, да ещё в обороне ! А что в результате ? Немцы прошли сквозь эту оборону – как нож проходитсквозь масло ! А находящиеся в ставке, как и тот же Сталин – видят у себя, на картах не истинные данные, а дивизии и бригады ! И, соответственно этим данным и отдают приказы ! Ну Сталину то простительно – он же не военный и сути вещей не понимает так, как надо, а опирается на цифры и факты: против 6 стрелковых и 2 кавалерийских дивизий и 4х танковых бригад – 4 танковые и две моторизованные. О каком численном превосходстве может быть речь при наступлении немцев ?! Вот и шлют военные умники из ставки – типа Жукова и Шапошникова, да с Василевским и Ватутиным – нанести контрудар с целью если не разгромить, так хотя бы остановить продвижение врага ! А ведь все эти военные умники: они же военные и не просто должны – они обязаны быть в курсе и численности и боеспособности частей !

Но штаб – это же "мозг" армии – он выше разных там мелочей: ему стратегический размах подавай ! А расплачиваться за тупость этих многозвёздных военчиновников приходилось множеству подчинённых – уже там, на местах: рядовым: сержантам, лейтенантам и капитанам с майорами… Ну и кому то из полковников с генералами – кому не повезло… Вот только для шушеры из генштаба и ставки – это простое пушечное мясо и разменные фигуры, а то и просто неудобные… Всё это пролетело у меня в голове не задерживаясь: уже не один раз я прокручивал будущие события здесь – на Брянщине, через призму моих интересов и возможностей… Развернул карту на столе – командарм заинтересованно придвинулся; рассмотрел быстро и внимательно расположения частей; даты у городов; стрелки направлений наступления немцев и выматерился в голос… Смачно – от души !

- Вот именно ! – мотнул я головой, соглашаясь с ним…

- Откуда дровишки ? – процедил сквозь зубы командарм…

- От немцев, вестимо… - не удержался от иронии я – будет так, или почти так… Так что вам надо будет подготовиться к грамотному отступлению и к полноценному выводу армии из окружения. Тогда ваша голова останется на плечах… А выходить вам нужно будет вот так и сюда… - показал я командарму направление отступления.

- И выходить надо будет тогда, когда прокатится первый, основной вал немецких танков, а уж с пехотой, думаю, вы справитесь… Но это не значит, что надо прямо сейчас взять вещи в охапку и драпать по указанному направлению: в аккурат попадёте под немецкие танки !

- Да я не дурак – понимаю что к чему… - ответил командарм и хитро прищурился – а чем нам поможет грозный Спецназ ?

- Кто бы чем помог бедному Спецназу… - отпарировал со вздохом я – могу лишь дать ценный совет… Командарм вздохнул:

- Ну… - я рассчитывал на большее…Понимаю, но я не снабженец…

- Послезавтра утром немцы атакуют ваши войска. Поэтому ещё сегодня – в крайнем случае завтра утром нужно отправить в Орёл пробивную группу, которая сможет получить там всё, что только можно; погрузить это в эшелоны и отправить по "железке" из Орла через Поныри и Курск во Льгов. И чем скорее – тем лучше ! Особенно это касается топлива ! Иначе – придётся бросать бронетехнику и различную мех технику. А так – ещё побарахтаетесь…

- А вы что ? – задал закономерный вопрос командарм.

- А мы, товарищ комдив 13ть пойдём другим путём: у нас – свои задачи… - ответил я туманно – как и полагается в таком случае…

Приехал обратно и сразу же попал "в объятья" сержанта Вязьмина, дожидавшегося меня у дверей штабного автобуса… Повысил его до старшего сержанта; выдал ему удостоверение, с вклеенной туда фотографией и озадачил: отбираешь и создаёшь из бойцов и командиров три отделения по две группы в каждом. Физические кондиции: все должны быть – в первую очередь умные. И… -неприметные… Остальное – подтянем… Отбирать тщательно, вдумчиво – это главное. Задачи буду ставить после формирования хотя бы одного отделения…

Утро принесло ожидаемое: немцы прорвали фронт 3й танковой группой в районе Духовщины и 4й танковой группой в районе Рославля и устремились двумя клиньями к Вязьме, окружая 16ю, 19ю, 20ю, 24ю и 32ю армии в будущий гигантский котёл ! А я ведь предупреждал ! Значит и завтра немцы прорвут оборону 13й армии в районе Шостки и Глухова… выходит и мне нужно озабочиваться завтрашним днём… И снова – не смотря на то, что все механизмы вроде отлажены и работают без моего начальственного присутствия, возникающих проблем, за которыми нужен командирский пригляд – вагон и маленькая тележка… Кстати: о вагонах… В 30 километрах о Почепа, на станции Выгоничи я оставил, для служебного пользования прямо на рельсах – 29 эшелонов с паровозами, а на южной ветке – после Погара, на станции Белая Берёзка – тоже 40 пустых эшелонов. А чтобы местные аборигены не растащили казённое имущество, которое нам, надеюсь, ещё послужит – разместил там по два батальона стажёров. Нужно, перед наступлением 2й танковой группы Гудериана, перегнать с Белой Берёзки, через Хутор Михайловский, 20 эшелонов и батальон стажёров к Навле – немцы туда не скоро дойдут… Отдал приказ – перегоняйте ! А там – только приказ получить ! Батальон загрузился в эшелоны – техника батальонов так и стояла на платформах не разгруженная и длинная цепь эшелонов отправилась в не близкий путь…

К утру, когда немцы прорвали оборону 13й армии, командир батальона стажёров доложил: Прибыли на место. Разместились. Приступили к плановым тренировкам. Ждём дальнейших указаний. Прибыли – вот и славно… Пусть готовятся – скоро у них боевое крещение !

И, хотя немцы, я думаю – уже знают нашу тактику перемещения по железной дороге, но думаю – мы ещё сможем её использовать. Правда в несколько ином варианте и с большими потерями среди бойцов: работа из засад по движущимся колоннам здесь не подходит: здесь двигаться будем мы. А эшелоны… Они для гражданских, оборудования и имущества с продуктами… Дороги развезло: начался сезон дождей и проходимость упадёт не только у немцев, но и у нас… Так что если сумеем использовать "железку" – многие вопросы снабжения у нас, в дальнейшем, снимутся. Иначе всё придётся тащить с собой, а кое где и на себе ! Потому что по выходу из окружения, кто то их "умников", всё правильно аргументировав Сталину, постарается наложить свои загребущие лапы на моё подразделение, чтобы хотя бы некоторое время понежиться в лучах чужой славы. Моей славы ! Да бог с ней, с этой славой – по большому счёту: не ради чинов и наград воюю, в конце то концов ! Как там – у нас пелось, ещё при Союзе:

Стремись к великой цели. А слава тебя найдёт !

Обидно будет, что весь мой труд и моих же бойцов, отобранных и подготовленных по самым современным методикам моего времени какой то "умник" бросит на алтарь своей славы и даже не поморщится ! И ничего удивительного: военначальники, типа Жукова, всегда руководили откуда то издалека, чтобы не дай бог ничего не случилось ! Зато при победе – они тут, как тут: Это мы ! Это благодаря нам ! НЕ ДАМ !

Второй день "ожидания" каких либо неожиданностей не принёс: немцы прорвали оборону 13й армии и устремились на восток – к Орлу ! И к вечеру третьего дня – там, у нас, они возьмут город – почти без единого выстрела ! И море горючего для танков и автомобилей ! А на южной части расположения 50й армии 167я пехотная дивизия начала методично теснить нашу 290 стрелковую дивизию к Брянску… И уж совсем неожиданно 56 пехотная дивизия немцев навалилась на 280 стрелковую дивизию с целью прорвать оборону и выйти к станции Выгоничи, где у нас стояли на путях 29 пустых эшелонов… Лакомая добыча: и когда они успели их заметить ? Глазастые какие ! Молодцов двинул в поддержку 280й четыре батальона, как и было обговорено – на именно такой невероятный случай, по моей команде. Значит и мне туда надо: как-никак первое прямое боестолкновение с противником ! Без меня там ну никак не обойдутся, иначе будут большие потери – в первый раз… Странно только: мы же 56 пехотную немцев сильно потрепали и авиация наша по ним хорошо прошлась ! Видимо подкинули им из резерва силёнок. А я и не в курсе её усиления...

А это – серьёзное упущение с вашей стороны товарищ певец и донжуан – ехидно заметил мне в моей многострадальной головушке циник. Склонил повинно голову: виноват, каюсь, больше не повторится. Циник только хмыкнул как то подозрительно ! А это ещё что ?! Ну конечно – ещё одно моё упущение: 262 пехотная дивизия вермахта, что как мышь под веником затаилась у Погара. Окопались, сидят тихо и не рыпаются ! Попытались несколько раз прощупать нашу оборону на свою голову – и получили по полной программе: и танки и пушки и авиацию ! Немецкие разведчики возжелали получить языка… После бесследной и бесшумной пропажи трёх разведгрупп, разведка к нам ползать зареклась… А чтобы пушки нас не беспокоили: один раз отбомбились рано утром Ю-87, а когда, в замен разбомблённых орудий привезли новые – два взвода диверсов уничтожили ночью всех пушкарей, а потом и пушки, обложив их снарядами и подложив к ним взрывчатку с часовым механизмом от обычного будильника… Вот из-за этого затишья я и упустил "мониторинг" по этой дивизии. И как оказалось – зря: не мышкой под веником оказалась притаившаяся дивизия, а кошкой, изготовившейся к прыжку на ничего не подозревающую жертву. И снова – всё по отработанной заранее схеме. И моё разгильдяйство могло нам дорого обойтись !

Когда я "метнулся" в расположение 262ой, то с огорчением "увидел", что в ней, кроме обычной для пехоты бронетехники, стоят готовые к бою танки, да не мелочь какая то, а "двойки", "тройки", "четвёрки" ! И уж совсем меня добило и вогнало в меланхолию присутствие в штабе высокого чина СС и нездоровая суета. Преднаступательная суета ! Я, понимаешь ли – на лаврах победителя почивал: круче нас только поросячьи хвосты ! А нам готовили удар исподтишка – как это принято у немцев ! Хорошо ещё – "потолкавшись" среди высших чинов, выяснил: наступать они будут, но не завтра и не послезавтра, а через три дня… Во первых – чтобы нас не спугнуть; во вторых – чтобы 2я танковая группа завершила полное окружение 3й и 13ой армий и мы не смогли бы вырваться из этого котла… Как не смогут уже вырваться 4ре армии из Вяземского котла. Немцы там кольцо ещё не замкнули, но уже близки к этому. Брянск, в нашем времени, возьмут 6го, а Вязьму на день позже – 7го… А завтра 56 пехотная дивизия немцев "прорвёт" оборону 280ой стрелковой дивизии 3й армии и двинется к нашим эшелонам, стоящим на станции Выгоничи. Я то это знал – по нашему времени, но не предполагал от немцев такой наглости по отношению к нам – Призракам Леса ! Что ж – встретим достойно и покажем гансам кто мы такие ! Так покажем, что оставшиеся в живых с дрожью и страхом будут вспоминать об этом трагическом дне ! Мы это умеем !

Сильно потрёпанные многочисленными атаками, накатываемыми на них одна за другой, бойцы и командиры 280ой стрелковой атаки отбили, хоть и с трудом… Им ещё повезло, если можно было так сказать: им на головы не сыпались с небес бомбы; не пикировали с леденящим душу воем немецкие "штуки", с поразительной точностью укладывающие бомбы туда, куда целились – авиация нужна была в других местах, на более важных направлениях. Но и здесь был не курорт: регулярные обстрелы из дальнобойных гаубиц перед атакой; плотный пулемётный огонь, прикрывающий атаки немецких солдат; бронированные Бюссинги и Ганомаги, идущие в атаку вместе с пехотой ! И на "сладкое" – лёгкие танки T-II и чешские t-35… И всё таки они выстояли ! И теперь, только темнота опустилась на израненное разрывами снарядов и изрытое солдатскими окопами тело земли-матушки, части стали потихоньку, незаметно отходить, оставляя позиции… Лошадями оттягивали назад немногие уцелевшие орудия, в подводах вывозили раненых, нехитрое имущество и оставшиеся немногочисленные боеприпасы… В лесу: в нескольких километрах от передовой – о чудо ! – садились в ждавшие их и непонятно откуда появившиеся грузовики и неспешно, насколько позволяла дорога, размытая дождями – переваливаясь на ухабах и рытвинах медленно уезжали в тыл. Таков был приказ командарма 3й армии – отступить… Последними уходили с позиций, уже под утро, оставленные отделения, изредка беспокоящие немцев пулемётным огнём и пускающие осветительные ракеты, откуда то у них появившиеся… Утром, после очередного артобстрела русских позиций, немцы привычно атаковали русские окопы и… никого там не обнаружили ! И ни сколько этому не огорчились, так же, как и командование дивизией: русские отступили к станции, чтобы там оборонять оставленные зачем то пустые эшелоны – таков был вывод командира дивизии. И был он абсолютно… -неверным…

Есть такое понятие – комплексность… Кабинетным теоретикам и ведущим; книжным историкам и обвинителям Сталина, советского строя и Советского государства, как лучшего из государственных мировых систем, это понятие либо незнакомо совсем, либо знакомо по-наслышке… Но вот что удивительно: примеров комплексности вокруг – море, а увидеть их эти "горе"… и "псевдо"… не могут – воспитание и образование не то… Немецкие командиры у них, видите ли, инициативны, самостоятельны в принятии решений. Ага – как же ! Командование 56 пехотной дивизии, не обнаружившей противника на рубеже обороны, поступило стандартно – бросилось вдогонку, как писалось у нас, чтобы на плечах противника ворваться в намеченный для захвата объект ! Но сделало это грамотно, стандартно: один полк был направлен по следам отступившей дивизии, а второй готовился выступить следом – если понадобится помощь или полк выйдет на оперативный простор… Вот и двигался пехотный полк, получивший львиную долю транспортных средств, чтобы обрушиться на отступающего врага – как снег на голову: внезапно, с колёс; с марша ! Приём не нов: ещё Жуков применил его на Халхин-Голе. Только разница в том, что немцы всё делали комплексно: разведка; атака с ходу; подтягивание резервов и артиллерии для поддержки и только после этого – полномасштабная атака ! И немцы никогда не контратаковали наступающие войска – по крайней мере в начале войны – в отличие от наших "полководцев" ! Они атаковали расслабившиеся, после успешной атаки части, понесшие огромные потери… А Жуков и ему подобные бросали в атаки – без всякой подготовки и поддержки, войска в атаки по принципу: не умением возьмём, так числом ! А закончится число – будем просить из резерва ! Не зря же у Жукова, в его "Воспоминаниях…" он то и дело просит у Сталина: дайте армии; дайте танки ! А здесь: я всё это "увидел" с воздуха и "услышал" из уст командира наступающей дивизии, все стандартно; неоднократно проверено ! Впереди наступающего полка – отделение разведки: четыре мотоциклиста; Ганомаг с десятком солдат за бронёй и с пулемётом MG-34 над кабиной… За ним – в отдалении, развед взвод - тут всё уже серьёзно: Бюссинг с 20мм скорострельной пушкой; за ним Ганомаг с 10 солдатами; второй Бюссинг; вновь Ганомаг и грузовик с отделением – вполне достаточная сила для того, чтобы завязать бой и сковать силы противника до подхода батальона. А батальон следует за развед взводом… В его рядах – два взвода противотанковых орудий: и хотя у русской дивизии танков нет, да и калибр орудий маловат – 37мм, но огневую поддержку по пулемётным точкам и снайперам они могут оказать весьма существенную ! За батальоном следует дивизион 105 мм орудий: в случае необходимости они быстро развернуться и поддержат наступающих огнём своих орудий. За первым батальоном следует второй, с батареей тяжёлых 150мм орудий – группа поддержки. И замыкает всё это воинство третий батальон и службы поддержки. Вот таков порядок наступления немецких полков и дивизий. И нет ничего удивительного, что немцы сбивают наши наспех собранные заслоны; прорывают наши плохо укреплённые позиции ! И сейчас, здесь, именно так двигался вперёд – наступал первый пехотный, да вернее уж, моторизованный полк. Наступал, не зная что его ждёт впереди… А впереди его ждали Призраки Леса !

Развед дозор выкатился из леса и замер: перед ним простиралась огромная проплешина между лесным массивом… Длинной километра три-четыре; с изрезанными по овалу зигзагами лесных языков из подлеска или кустарника; выползающих из леса редких кустарников и втянутых в лес, словно пустые провалы глазниц, прогалов… Дорога вилась, по чистой от деревьев местности, только по ей одной известной причине, зигзагам. Разведчики внимательно осмотрели как окраины леса, так и местность по обе стороны дороги. Ничего не вызвало их беспокойства и дозор покатил дальше… Проехал через пустошь и остановился возле въезда в очередной лесной массив. Через несколько минут из леса выехал развед взвод. Короткий обмен по радиосвязи и дозор нырнул по дороге в глубь леса, а развед взвод, обшарив настороженными взглядами огромное пустое пространство, покатил через пустошь; пересёк её и скрылся в лесу за развед дозором. Прошло немного времени и из леса показалась колонна танков вперемешку с грузовиками с пехотой. Вся рота – 16 лёгких танков T-II и чешские t(35)… Танки замерли на минуту, а потом лязгая гусеницами и разбрызгивая воду в лужах, вперемешку с грязью, неторопливо двинулись через огромную проплешину… А следом за ними выкатывались крытые грузовики с солдатами; Ганомаги с прицепленными к ним противотанковыми орудиями и тягачи с 105 орудиями и расчётами. Колонна, выписывая зигзаги по дороге, неторопливо подходила к противоположной стороне леса… Ничего не предрекало предстоящего разгрома…

Два батальона Спецназа растянулись вдоль левой стороны дороги и открытой местности между двумя лесными массивами. И у нас тоже привычная, отработанная, проверенная временем и боями схема: засада с левой стороны – со стороны водителей ! Уничтожь водителя и любая техника встанет, создав на дороге сутолоку и хаос ! Два взвода моей роты перекрыли дорогу перед двигающейся колонной, замаскировавшись, по обе стороны, растянувшись дугой и поставив пулемёты по всей длине. Ещё один взвод взял на себя уничтожение развед дозора и развед взвода, причём разведвзвод – первый на очереди ! Бесшумное оружие при их уничтожении не дало возможности полку понять, что он попал в засаду, устроенную им Призраками Леса !

Я залёг на самом дальнем краю правого крыла моего взвода, чтобы видеть и контролировать всю картину боя. Ну а уничтожение второго и третьего батальонов, двигавшихся по лесной дороге – это уже дело Молодцова: ему такие дела уже не в диковинку – привычная мужская работа по очистке нашей земли от всяких жадных до чужого добра захватчиков. Уверен – он справится ! И польские противотанковые ружья ему в помощь ! А так же крупнокалиберные 12,7 мм пулемёты ДШК, пробивающие и 20мм броню – если ударить в упор ! А моя цель, по прежнему – танки и броневики. И сколько не ныли зенитчики на своих СЗУ Ганомаг, замаскированные по опушкам так, что и вблизи то их не сразу увидишь: Дайте нам тоже пострелять товарищ командир ! – ответил им загадочно и непонятно – как и положено умному командиру:

- Экономика должна быть экономной ! И добавил – Впрочем: если увидите, что нашим грозит опасность – мочите без жалости ! Зря я это сказал: теперь у них есть отмазка – угрожала опасность и всё тут ! Пришлось разъяснить политику "нашей партии на данном этапе":

- Поймите – "горячие русские парни" (хотя среди них были и не только русские): никто нам ничего не дал и не даст – что захватим, то и наше ! А что уничтожим, по дурости – останется тут ! Вроде бы поняли, осознали, но в горячке боя могут и забыть…

Широкий мах рукой, словно сеятель разбрасывает зерно в пашню и команда радисту – О Г О Н Ь ! Вся левая сторона дороги – по маршруту следования полка взорвалась ружейным и пулемётным огнём ! Вот только немцы его не услышали: трудно услышать пулемёт с глушителем с расстояния в триста-четыреста метров, да ещё сидя в ревущем от натуги грузовике ! Танки – один за другим стали останавливаться и из распахнувшихся люков, словно тараканы, из щелей, полезли танкисты ! Отбегали, падали на мокрую и грязную землю и накрывали головы ладонями… То же самое происходило и с Бюссингами: я торопился – а вдруг зенитчикам что то там покажется и прощай добротная немецкая техника ! Всё шло как по маслу, но всё хорошее когда то кончается: оставшиеся живыми, в кузовах грузовиков и Ганомагов солдаты, стали выпрыгивать на землю, стараясь найти хоть какое-нибудь укрытие от летящей к ним непонятно откуда неумолимой смерти… Заработала, судя еле заметным вспышкам и моя рота по обеим сторонам дороги: выпрыгивающие и старающиеся укрыться за колёсами грузовиков немецкие солдаты, порой долетали до земли уже мёртвыми… Как обычно – при таком бое, вот он враг был, а теперь его уже нет ! Снайпера добивали оставшихся в живых; пулемёты накрывали свинцом любое шевеление… От леса отделились фигурки в маскировочной форме и грамотно, перекатами – прикрывая друг друга, устремились к разгромленной колонне. Скупые автоматные очереди ставили закономерную точку в жизни наглого, глупого, жадного или обманутого захватчика. А нам по барабану: сидел бы дома – остался бы жив ! А так – даже извиняться, а уж тем более каяться не будем !

За весь бой ни разу не прострекотала очередь из Бюссинга или скупая солидная очередь из зенитной самоходки… Ну и слава выучке бойцов Спецназа – больше трофеев достанется… Доложил командир дальнего батальона, уничтоживший третий, последний батальон: Операция завершилась успешно; бойцы развернули грузовики, Ганомаги и Бюссинги; очистили дорогу, столкнув на обочину неработающую технику и готовы к маршу. Мне осталось только сказать – Вперёд ! Батальон, разгромивший, самый большой по численности и вооружению, тоже развернул работающую технику, да к тому же замаскированные Бюссинги и самоходки Ганомаги выкатились из леса, готовые принять на свою броню бойцов спецназа. Загрузились и направились к расположению оставшегося полка и тыловых служб дивизии. Я, уйдя в невидимость, понёсся по лесу, вдоль дороги – так было намного быстрее, чем в колонне. На бегу: тело само неслось, перепрыгивая через поваленные деревья; оббегая непролазные заросли, я, "взлетев", помчался к месту будущего боя. Нужно было завершить начатое, так успешно, спецназом – полный разгром 56й пехотной дивизии… И для этого у нас всё готово ! Даже испугаться, гансы, не успеете !

Место, где мы встретили передовой полк, располагалось почти посередине между позициями 280й дивизии и станцией Выгоничи… И вот сейчас нас разделяло с оставшимися на позициях дивизии немцами меньше 15 километров. Немецкое командование не утруждает себя мелочной опекой и излишним своих подчинённых: приказ отдан и по выполнении нужно доложить. О выполнении, или… о невыполнении ! И если ходу полку от места разгрома до станции 15 километров, так и ждать начальство будет отчёта через час-полтора – как минимум. А мы за это время уж точно успеем добраться и подкрасться на расстояние броска… Это с фронта… А на флангах, ещё ночью, незаметно и неслышно, в стороны разошлись два батальона: настолько, чтобы разведка немцев не смогла их обнаружить ! Не обнаружила она и наблюдателей, расположившихся в прямой видимости. Каждая группа наблюдения, вокруг дивизии, имела свою радиостанцию и хотя радиус их действия не превышал 10 километров, расставленные ещё и вдоль дороги наблюдатели с рациями - вполне успешно связывали всех, задействованных в операции, снабжая, так необходимыми для понимания реальной обстановки, сведениями. Пока – по их наблюдениям, нездорового ажиотажа по дивизии не наблюдалось. И я, зависший над расположением дивизии, ничего не замечал. Ну и слава богу !

Команда на окружение и уничтожение остатков дивизии была отдана и спецназ медленно стягивал кольцо окружения вокруг ничего не подозревавшей жертвы… Итак не радостная погода: серое, свинцовое небо надвинулось на землю; пошёл мелкий, моросящий дождь, навевающий ещё большее уныние на часовых. Смена часовых прошла совсем недавно, так что пропажи кого либо хватятся не сразу. Наконец окружение – насколько оно было возможно, завершилось и требовалась только одна команда – Атака ! Бюссинги подтянуты вручную на столько, что выскочить на линию огня – дело нескольких секунд ! Самоходкам добираться намного дальше: звук моторов может насторожить расслабившегося противника… Нервы бойцов, укрытых маскировочными накидками и маскхалатами от нежелательных и любопытных взоров, натянуты, как гитарные струны: казалось тронь их и они зазвучат – басовито и яростно ! Нужна команда, которая пошлёт бойцов навстречу врагу; навстречу шквальному огню обороняющихся и навстречу старухе с косой, решавшей: чью нить жизни безжалостно отрезать, а чью сохранить – до следующих атак ! Команда нужна и она прозвучала, но несколько необычная !

На берегу небольшого лесного озерка когда то была построена охотничья избушка, позднее приспособленная лесничим под свои интересы. Бывал он в ней нечасто и поддерживать её нормальное состояние не стремился: так – бывал несколько раз в году… Тропинка, по которой к избушке с трудом можно было проехать на телеге, была еле заметна на фоне готовящегося к зимней спячке леса, сбрасывающего последние листья с раскидистых ветвей. Мне довольно долго пришлось "покружить", чтобы определить как добраться к этому озерку. Вся его ценность была в том, что на поверхности озера не росли деревья и небо над ним было свободно от ветвей…Вот сюда, ещё вчера – до наступления сумерек, с трудом протиснувшись сквозь деревья выкатились шесть Ганомагов со странной конструкцией в кузове. Ночь боевые расчёты провели в избушке: в тесноте, да не на холоде, а утром – начали свои колдовские действия… Командиры получали от радистов сообщения; что то записывали и отмечали на картах; подсчитывали в блокнотах. Наконец отдали приказ расчётам и бойцы начали снимать со странных конструкций тяжёлый, намокший за ночь брезент. Другие, отведя от четырёх углов бортов Ганомага Г-образные конструкции и подставив под них массивные круглые металлические пластины, упёрли в них концы Г- образных конструкций. Несколько оборотов специальными ручками и борта Ганомагов слегка поднялись над землёй и прочно укрепились на Г-образных конструкциях-распорках. Реактивные миномёты образца 1954го года, калибром 122мм были готова к открытию огня по противнику ! Командиры наводили 20 ствольные станины миномётов на цели по многократно просчитанным расчётам. Осталось только получить приказ на открытие огня.

Командир батареи, взяв трубку радиотелефона отдал четкий приказ:

- Первая машина пристрелочный – ОГОНЬ ! из одного из отверстий вырвался сноп огня, мгновенно высушив влажную землю и вытолкнул из ствола вращающийся остроносый цилиндр, устремившийся в небо !

- Вторая машина – пристрелочный – Огонь ! – раздалась через пять секунд новая команда и новая смертоносная 122 миллиметровая стрела со второй машины, устремилась в направлении ничего не подозревавших немцев 56ой пехотной дивизии, а за ней – с интервалом в 5 секунд выстрелили третья и четвёртая машины… Пока они стреляли, наводчик первой сделал поправку по сообщению радио наводчика. Ещё по одной пристрелочной ракете, с рёвом и грохотом отправили все машины, а потом открыли беглый огонь, делая поправки на команды наводчиков. Одни снаряды разрываясь, разбрасывали в стороны на 50-70 метров железные 10мм шарики, разлетающиеся с визгом и поражающие всё, что встретят на своем пути ! Другие снаряды, разорвавшись, разбрасывали на десятки метров куски бело-жёлтого пламени, от которого загоралось то, что, казалось и не должно было гореть. И ад обрушился с небес на растерявшихся фашистов !

С первыми залпами по фашистам открыли огонь снайперы и пулемёты. Немцы, метавшиеся под ударами реактивных снарядов как зайцы, падали на землю не понимая – откуда к ним приходит смерть ?! И не мудрено: сквозь разрывы 122мм снарядов повышенной мощности сложно расслышать лязг затворов и негромкое стрекотание пулемётов с глушителем, как и снайперских винтовок, тоже снабжённых глушителями. Батальоны на флангах тоже добавили немцам "огонька" ! Диверс группы рванулись к заранее намеченным целям: штабному автобусу командира дивизии; арт дивизиону 150мм орудий-гаубиц; к автопарку и складам ГСМ; продовольствия и боеприпасов. По ним ракеты не били – их главной целью была живая сила противника…

Я метался над полем боя, словно метеор, врываясь в головы командиров – подсказывая реальную угрозу, которую мне с воздуха было прекрасно видно ! А моё тело продолжало бежать по лесу к месту схватки: реальный я никак на поле битвы не успевал – больно уж слаженно, сноровисто и безошибочно действовали мои бойцы ! Из леса, по лесной дороге вырвался Бюссинг; рыскнул влево и вперёд и остановившись повёл огонь из пушки короткими очередями. Пулемётчик тоже не отставал… Второй Бюссинг, выскочивший из леса принял вправо и тоже открыл огонь короткими, но точными очередями ! О за их кормами уже проскакивали и разворачивались в изломанную шеренгу всё новые броневики… Сквозь разрывы снарядов прорвалось басовитое рычание моторов: из леса выкатывались самоходные зенитные установки на Ганомагах с зенитками, переведёнными в положение стрельбы по наземным целям. В общую канонаду убийственного огня вплелись пяти снарядные очереди самоходок ! А после окончания разрывов реактивных снарядов из леса, с трёх сторон, на ошеломлённых, потрясённых, обезумевших фашистов рванулись бойцы спецназа. Добить остатки разгромленной дивизии !

Когда я подбежал – всё уже было кончено… Подскочил, выйдя из невидимости, к радисту; переключился на общий канал:

- Говорит командир ! Кому нужна срочная медицинская помощь ? Тут же посыпались выкрики с названием батальона, роты, взвода, отделения… Я рванул к ближайшему тяжело раненому…

Тяжелораненые и средней тяжести – их было многовато – по моим меркам, лежали рядком недалеко от мёртвых: грузить сподручнее. Пробегал взглядом и тех и других; подбегал к тяжёлому; плюхался на колени, а дальше – по обстоятельствам: кому пульс щупал; кому ладонь на лоб ложил, а кому и на рану… Пускал в тело немного Чёрной силы, чтобы улучшить общее состояние до приезда медиков… Внезапно взгляд зацепился за мёртвое тело бойца – лицо накрыто пилоткой, лежавшее неподалеку от раненых. Обернулся к санитару:

- Что с ним ? Боец –санитар ответил негромко:

- Убит – товарищ командир… Две пули в грудь… Присел, положил ладони на раны. Его ещё можно спасти ! ЧЁРНАЯ СИЛА ! От мощного притока силы тело бойца вздрогнуло, глаза раскрылись. Жив ты боец, ЖИВ ! незаметно смахнул ладонями две пули, вылезшие из раны… Санитар рухнул на колени рядом с раненым, выкрикнул растерянно:

- Как же так ?! Я же не мог ошибиться ! Он же был мёртв !!!

- Не ори дурак ! Сильный подзатыльник стоящего рядом командира взвода швырнул санитара на землю ! - Жив он – видишь !

- Отставить сержант… - устало пробормотал я и приобняв санитара за плечи посадил на мокрую землю. Наклонился к уху:

- Не вини себя боец. На этой войне и не такие чудеса встречаются !

Шёл – от раненого с раненому; помогал; поддерживал силы; "воскрешал из мёртвых"… Мёртвому, у которого остановилось сердце от болевого шока, запустил его – с силой саданув кулаком в грудную клетку в районе сердца: синяк будет знатный, но главное – будет жить. Наконец раненые закончились… Без сил опустился прямо на холодную, мокрую землю. Привалился спиной к колесу грузовика: посижу чуток; отдохну немножко и встану… - подумал уплывающим от усталости сознанием. Кто то поднял меня за плечи и опустил:

- Посидите на кителе товарищ командир… - раздался издалека, словно сквозь вату, голос Рощина – может вас в кабину посадить… Я, вроде бы ответил ему, что ничего: немного посижу и встану… И уплыл, потеряв сознание… Очнулся от холодной ладошки, касающейся лба. Открыл, с трудом глаза; помотал головой – зрение пришло в норму: мутный силуэт собрался в озабоченное лицо Греты:

- Что с вами товарищ командир ? Рядом кто то рухнул на колени.

- Что с вами товарищ командир ?! - ударил по ушам заполошный возглас Романовой. Помотал головой, как усталая лошадь:

- Да в порядке всё со мной – выдохнул хрипло – устал сильно… А вы давайте к раненым – нечего здесь посиделки устраивать ! Кто транспортабелен – грузите и на станцию. И санитаров посадите: если что – они остановят машину по дороге и вас дождутся…Мои прекрасные медички вскочили на ноги, подарив мне на прощанье очень многозначительные взгляды и поспешили с санитарами к раненым. Ну и ладно; ну и пусть – переживу, как-нибудь… Как там в песне пелось:

Жила бы страна родная ! И нету других забот ! Так и тут: потом будем обидами считаться, сейчас главное – раненые…

- Товарищ командир… - присел рядом Рощин – тут наши подогнали для вас генеральский автобус. Давайте вы туда пройдёте и приляжете. А что – дельное предложение, только вот как я встану: сил во мне нет совсем, руки и ноги как резиновые, а мышцы - как кисель… Зацепил из хранилища чуток силы – только для того, чтобы подняться; кряхтя, как столетний дед выпрямился и побрёл, поддерживаемый Лейтенантом к автобусу. Рощин распахнул дверь; я, как самонаводящаяся торпеда, на автомате дошёл до дивана. Плюхнулся; достал из нагрудного кармана сложенную вдвое плитку шоколада; развернул обёртку и стал запихивать шоколад в рот… Откусывал большие куски, глотал, почти не пережёвывая… Вдруг меня повело в сторону; тело рухнуло на диван и на пол, с лёгким шелестом, упала из руки обёртка шоколада…

Я сижу в лодке… Серые сумерки незаметно опускаются на землю; река неторопливо несёт свои прозрачные воды; покачивается на волнах лодка в которой я сижу… Где то там – по краям, стоит только повернуть голову или скосить взгляд, проплывают мимо берега. Но я не могу повернуть голову, или скосить взгляд: всё моё внимание забирает себе – без остатка, прекрасная незнакомка, сидящая напротив… Русые волосы падают локонами на плечи; светлое платье с игривыми цветочками обтягивает стройную фигурку, подчёркивая те места, которыми всегда любят наслаждаться мужчины – или поглядывать украдкой, а то и подглядывать… Широкополая кокетливая шляпа скрывает лицо, но ещё больше его скрывает кокетливая черная вуаль. Я гляжу, не отрываясь: стараюсь отгадать – кто ты, прекрасная незнакомка ? А она загадочно молчит и чуть улыбается, дразня… Ну кто же ты ? Нетерпеливо пытаюсь подняться с сиденья и дотянуться до неё, но чьи то сильные руки давят мне на плечи, заставляя опуститься на скамью ! А незнакомка продолжает улыбаться. Что за чертовщина ?!

Резко открыл глаза, приходя в себя… Над головой незнакомый потолок, который покачивается в такт движению. Движению ?!

- Проснулись товарищ командир ? – раздался рядом заботливый голос Рощина. Повернул голову – точно он. Осмотрелся: так это я в генеральском автобусе и куда то еду, покачиваясь на лесной дороге…

- И куда мы едем ? – хрипло выдохнул я.

- На станцию… - лаконично ответил Рощин и решил пояснить – вы заснули и мы решили вас не будить…

- А что с трофеями ? - с трудом протолкнул с хрипом слова в горле.

- Да нормально всё товарищ командир – не первый раз замужем ! Парни знают своё дело ! Лейтенант поднялся, налил в стакан воды из бачка и протянул мне со словами:

- Вы лучше попейте, а то вы даже говорить нормально не можете… Выпил полстакана – полегчало. "Пробежался" по себе: слабость ещё есть, но жить уже можно. Опять я залез в "красный коридор"… Сначала бег 15 километров, да с большой скоростью вместе с "метаниями" над полем боя; ну и лечение раненых… Но не умер же – и ладно…

- А сколько я проспал ? – поинтересовался: неужели так быстро всё обобрали ? Рощин ухмыльнулся:

- Почти четыре часа товарищ командир ! Однако ! Или я спал, или лежал в "отключке"… Ладно: отдохнул, пора и делами заняться. Осторожно сел – вроде бы ничего… Рощин протянул развёрнутую плитку шоколада. Съел. Ну что – жить можно. А раз можно – значит будем жить ! Назло врагам Советской власти !

- Место засады мы уже давно проехали, значит скоро подъедем к станции… - жизнерадостно заметил Рощин и смутившись спросил:

- А этот Вязьмин вам зачем понадобился ? В голосе прозвучали ревнивые нотки. Конкурента опасаешься ? Зря. Меня надо опасаться !

- Помнишь я говорил: каждый солдат должен знать свой манёвр ! Так вот ты знаешь свой, а он будет знать свой. Вопросы есть ?

- Никак нет товарищ командир ! – вскочил лейтенант – вопросов нет ! Вот и славно… Каждый будет делать своё дело и лишь мне придётся делать сразу много дел. Но видно у меня судьба такая… Автобус дёрнулся, как вагон на сцепке и остановился. Я распахнул дверь…

Глава третья

Хочу и надо – за что награда…

На станции меня уже встречали: к автобусу спешил капитан Молодцов, руководивший засадой на пустоши; три комбата, разгромившие остатки дивизии; два комбата стажёров и командир батареи реактивных миномётов. К моим командирам пристроился и комдив 280й дивизии, вернее её остатков… Сначала, как водится, доклады комбатов, участвующих в операции: количество немцев, уничтоженных в ходе операции; количество уничтоженной бронетехники; количество трофеев… Ну и, под конец доклада – о скорбном: количество наших потерь – убитых и раненых… О убитых при разгроме остатков дивизии: больших, чем в лощине, я в курсе – сам там был, а вот потери Молодцова в засаде меня неприятно удивили: когда я убегал на помощь второй группе, разгром полка был уже практически завершён. И три убитых ?! Молодцов правильно понял мой недоумённый взгляд, ответил смущённо:

- Все убитые – при зачистке колонны… Недоглядело прикрытие; не среагировало на броски гранаты и автоматную очередь…

- Мало, значит их дрючили ! – процедил сквозь зубы – и ты, капитан, в ответе за эти смерти ! Молодцов побледнел, вытянулся:

- Готов понести любое наказание товарищ командир !

- Что толку с твоей готовности капитан ? Разве этим вернёшь погибших бойцов ? А ведь они верили, что их прикроют, когда шли на зачистку ! Молодцов молчал, только желваки "играли" на скулах…

- Всех прикрывающих на участках потерь – в новички ! ВСЕХ ! – рявкнул я со злостью так, что все, поневоле, втянули головы в плечи. – И перевести их на обычный паёк новичков – заелись, обленились !

- Ну а ты, капитан – Молодцов напрягся, даже дышать перестал - с получением ордена, которым тебя наградили, повременишь ! Парень с трудом удержал на лице равнодушное выражение, задавив рвущуюся наружу радостную улыбку – пронесло ! Что там орден – командир доверяет: оставил на прежней должности ! Посмотрел на командира батареи ракетных миномётов: тот раскрыл рот, намереваясь доложить, но я пресёк его попытку: ни к чему разглагольствовать о нашем секрете

- Каков процент попадания по наблюдениям корректировщиков ?

- 60-65 процентов товарищ командир – "сдулся" комбат ракетчиков…

- Значит почти половина снарядов – бесполезная трата ?!

- Мы изыскали возможность увеличить процент попаданий ! – выпалил комбат, уверенно глядя в глаза.

- Доложишь потом – отдельно… – поддержал командира ракетчиков. Вперёд решительно шагнул командир стажёров:

- Товарищ командир ! Разрешите вопрос ? – отчаянно выпалил он. Кивнул, понимая – что это будет за вопрос. И не ошибся…

- Товарищ командир ! – голос молодого комбата зазвенел от напряжения – мои бойцы готовы громить немецких захватчиков, а вы нас не взяли на операцию ! Вы что нам не доверяете ?! Молодой; горячий, но пока ещё глупый. Ну разве можно к командиру с таким вопросом, да ещё в таком тоне, да ещё после такого разноса ?

- По первых комбат… Ты зря назвал своих подчинённых бойцами: они стажёры и я их не переводил в разряд бойцов. Во вторых… О доверии и недоверии… Только я решаю: когда, кому что делать ! Если я не привлекаю вас – значит не считаю нужным ! Это понятно ?

- Никак нет – товарищ командир ! И я и мои… подчинённые считаем, что мы готовы драться не хуже бойцов, а может быть даже и лучше ! – выпалил комбат отчаянно ! У Молодцова и комбатов-ветеранов удивлённо поднялись брови – вот это заявка молодого, да дерзкого !

- Комбат – ты меня что – плохо слышишь ? Тогда обратись к медикам: может они тебе помогут… Лейтенант "залился краской" – покраснел как спелый помидор; открыл было рот…

- И прекращай эту бесполезную дискуссию – я всё сказал ! -раздражённо закрыл неприятную тему. Повернулся к комдиву… Тот шагнул вперёд и сказал добродушно улыбаясь:

- Спасибо вам товарищ майор, что помогли транспортом и накормили мои бойцов… Если это возможно: мне хотелось бы знать о дальнейших ваших планах – может мы сможем вам чем то помочь ? Да что за день сегодня такой – день удивлялок что ли ?

- У вас, товарищ комдив – своё начальство имеется: что оно вам прикажет – то и будете исполнять ! – не сдержался я. Хотя… - может он искренне хотел нам помочь ?! А чем он нам может помочь ?

- Вы, товарищ полковник… - добродушно продолжил я, стараясь смягчить свою резкость – лучше пришлите ко мне своих комбатов…

- А зачем они вам понадобились ? – подозрительно спросил комдив.

- Мои бойцы поснимали с убитых немцев сапоги разных размеров. Выбирали хорошие… Пусть комбаты озадачат своих завхозов на предмет их получения для ваших бойцов… По лицу комдива проскользнула тень различных гримас: от недоумения до брезгливости. Ах вот ты значит какой – лось сохатый ?! Ну тогда можно с тобой не церемонится ! Глянул на его сапоги: ишь ты – тебе хорошо, а как остальным будет тебе, значит, неважно ? Ну так получи от всей души !

- Значит брезгуем товарищ комдив ? Не желаем иметь отношения к мародёрству ?! – распалялся я. – А сколько там у нас километров от передовой до станции ? Почти тридцать. И вашим бойцам и командирам пришлось бы всё это расстояние пройти по грязи, воде, да сучкам с ветками ! И во что у них превратились бы их ботинки и сапоги, если бы не наши машины ? А во что они превратятся, когда им придётся выходить из окружения ?! Да не тридцать километров, а все триста ! – выдохнул я ему в лицо последнюю фразу ! Хотя – насчёт триста я загнул, но около двухсот прошагать придётся – аккурат до Тулы… Комдив взбледнул с лица:

- Какого окружения ? – произнёс полковник, заикаясь…

- Выше командование доведёт до вашего сведения всё, что посчитает нужным ! – отрезал жёстко – так что отдайте приказ комдивам – пусть направят комбатов ко мне: думаю с ними мы столкуемся ! А вы, вроде бы как не в курсе – закончил презрительно… Ну что за день сегодня – одни расстройства ! Но "подарки" на сегодня ещё не закончились: хотя день и прошёл, вроде бы без происшествий, но вечером – полыхнуло ! В семи, из одиннадцати батальонов стажёров, начались кучкования, перерастающие в стихийные митинги ! И слова говорились правильные и устремления были верные: мы давно готовы драться с немцами, а вместо этого сидим и поедаем всякие вкусности – совершенно не заслужено ! А в это время другие там – гибнут, сражаясь, отстаивая нашу землю от захватчиков ! Пусть командир пошлёт нас в бой и увидит как мы умеем бить врага ! А кое кто из умников – а вот это уже явно лишнее, требовал, чтобы командир послал наше подразделение на выручку окружённым в котле под Вязьмой. Да у нас столько техники ! Да мы этих фашистов в клочья разорвём; как кутят расшвыряем ! Пусть командир приказывает ! Я всё это "видел и слышал" "потолкавшись" среди "митингующих". То ли какие флюиды злостные стали носиться среди стажёров, то ли излишняя самоуверенность командиров…

Оно и понятно: что они из себя представляли до спецназа и кем стали после двухнедельной подготовки. Небо и земля ! Вот только сдержанности и веры в своего командира за эти две недели не приобрели – к сожалению… А без неё – никуда ! И завтра мне придётся – ПРИДЁТСЯ ставить их всех на место ! Но… - это завтра… Закрылся у себя в автобусе; тренькаю бездумно на гитаре: завтра придётся применить в деле пословицу: Бей своих, чтобы чужие боялись ! Вот каким боком оборачивается пословица в реальности ! А эти щелкопёры, да болтуны балаганные там – что они знают о этом времени ? Что попытались понять; прочувствовать ?! Ноу комментц… -как говорят англичане. Ни хрена они не пытались: им это не надо ! А нужны им деньги и чем больше им заплатят за их словоблудие – тем лучше ! На себя, любимого; на ненасытную семью; на любовницу… В дверь негромко постучали… Я же сказал часовому – я занят ! – полыхнуло в черепушке. Робкий стук повторился… Раздражённо кинул на диван гитару: струны её укоризненно звякнули, распахнул дверь !

- Товарищ командир… - виновато произнёс Рощин – там с вами командарм пообщаться хочет ! Собирается приехать…

- Передай ему – завтра. Всё завтра ! И не беспокой меня – Чапай думу будет думать ! – раздражённо бросил ему фразу из кинофильма, известного каждому мальчишке этого времени. Сказал и закрыл дверь.

Утром проснулся в пресквернейшем настроении. А откуда емувзяться – хорошему, или просто нормальному ? Как не крути, а придётся сегодня проводить очередную репрессию ! А оттого, что проводить её придётся против преданных и Советскому Союзу и Спецназу людей, ещё больше удручало и накрывало волной раздражения. Раздражения против себя: опять не доглядел, не предотвратил ! Особые отделы ввести, что ли ? Сам же против них ! Полежал ещё минут десять: и так крутил и эдак – выход только один. И мне его воплощать в жизнь со всей беспощадностью ! Сразу после завтрака сел в Бюссинг; взял два отделения из своей роты и направился с "инспекцией" по "мятежным" батальонам… Речь, перед выстроенным батальонам отрепетировал – слова слетали с языка, как живые ! Речь… Вопрос… И отбор из молчаливой, настороженной глыбы батальона "мятежников"… Повседневное оружие – пистолеты, у них не отбирались; комбаты с замами загружали отобранных в "свои" грузовики; загружались туда же сами. Командирам рот приказывал: дальнейшие занятия – по расписанию. И колонна катила к следующему батальону… В нём всё повторялось – один в один: короткая речь… вопрос… отбор… загрузка в грузовик или грузовики…

Объехал все "мятежные" батальоны в Трубачёвске и вот уже колонна из 14 грузовиков; медицинского автобуса; четырёх самоходных зениток Ганомаг и одного танка T-III – для буксировки из грязи, если застрянет, устремилась к главному очагу "скверны" – батальонам стажёров в станции Выгоничи. При подъезде к станции радировал комбатам – построить батальоны для инспекции личного состава ! При въезде в расположение почувствовал, как дрогнули ауры стажёров выстроившихся батальонов ! И не удивительно: целая колонна грузовиков для перевозки бойцов; четыре СЗУ Ганомаг; Бюссинг и танк "троечка" ! Чуть ли не у каждого ёкнуло сердечко, да неприятно засосало "под ложечкой"… Чёрная эмонация страха понеслась ко мне, стремительно прессуясь во мне в кирпичики силы ! Так вот откуда можно брать силу, если потрачусь – скривились губы в нехорошей усмешке… С подъехавших грузовиков посыпались на землю стажёры; бегом направились к стоящим батальонам и стали выстраиваться побатальонно: комбат с замом и "мятежная гвардия" за ними. Где в одну шеренгу по десять, где по две, а где и по три… Стажёры двух батальонов успокоились – эманация силы от них очень быстро прекратилась; поток Чёрной силы превратился в ручеёк и исчез, а вот от вновь прибывших он, наоборот – потёк ко мне, всё увеличиваясь… Прошёл мимо неподвижно стоящих; встал напротив двух батальонов – как раз посередине, чтобы им было слышно то, что я и скажу…

- Товарищи стажёры ! – начал повторять уже приевшуюся речь – в батальонах стажёров – не всех, но многих, произошло неприятное происшествие. Замер, выдерживая долгую, утомительную паузу…

- Стажёры перестали ВЕРИТЬ МНЕ – СВОЕМУ КОМАНДИРУ ! – выкрикнул резко ! – Перестали верить и решили, что сами могут определять – что и как им делать; как поступать и как действовать дальше. А главное: они решили, что вправе УКАЗЫВАТЬ МНЕ !

- УКАЗЫВАТЬ МНЕ – ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ !

- Те, кто стоят справа от вас – самые активные представители, высказывающие своё недовольство и своё несогласие с моими действиями и моими решениями. Я проверил все батальоны стажёров – остались только ваши два ! Сейчас я требую – те, кто недоволен моими решениями; кто считает мои решения неправильными или неверными; те, кто считает что я ошибаюсь или не понимаю чего то – выйти их строя и встать за своими комбатами, ка это сделали стажёры справа от вас. Комбаты батальонов – сместиться вправо и построить за собой вышедших из строя ! И не вздумайте меня обманывать !

Ошарашенные комбаты и тот самый дерзкий молодой лейтенант, что встретил меня, возвратившегося с операции по разгрому 56 пехотной дивизии вермахта, растеряно переглянулись со своими замами и… начали выполнять приказ: сместились вправо… За ними стали выходить их сторонники – один за другим. Особого страха у них не было: они рвались в бой, а не пытались от него увильнуть ! Много – очень много вышло из строя из двух батальонов – не менее роты самых активных, а если считать всех – то и побольше батальона ! Прошёлся вдоль батальонов; "вытащил" из батальонов ещё около двух десятков. Сместился к "мятежникам" – теперь финальное действие: жестокое, но необходимое в воспитательных действиях ! Как там говорила пара немецких друзей большевиков: Карл Маркс и Фридрих Энгельс – иудеи по национальности, хотя может только Маркс:

БИТИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ СОЗНАНИЕ ! А в Советской армии говорили несколько другое: Не доходит через голову – дойдёт через руки и ноги ! Мне же сейчас нужно – довести до сознания через голову !

- Вы все – в той или иной мере, считаете, что я не прав в своих решениях и своей оценку вашей подготовке. Вы считаете, что я неправ в том, что не направляю наше подразделение на помощь нашим бойцам, дерущимся сейчас с врагом; истекающим кровью, но не сдающим захватчикам нашей земли ! Я не направляю наше подразделение на помощь оказавшимся в окружении, хотя в нашем подразделении имеется грозная сила: и танки и пушки и зенитные орудия… И с такой силой мы с лёгкостью разорвём в клочья любого врага, как недавно разорвали в клочья две дивизии у Почепа и Погара и одну дивизию неподалеку от станции Выгоничи ! Да ! Вы правы ! Спецназ разорвал в клочья и уничтожил не одну дивизию ! Но это сделали не вы – ЭТО СДЕЛАЛ СПЕЦНАЗ ! – выкрикнул исступлённо.

- А вы, "мятежники" – усмехнулся криво… Вас я ещё не считаю готовыми к сражению с немцами и не хочу ваших бесполезных и бессмысленных смертей. И я сейчас докажу вам, что вы не готовы к смертельной схватке ! – я уже не кричал, но громко бросал слова в настороженные лица "мятежников"… "Дерзкий" комбат шагнул вперёд:

- Мы не мятежники товарищ командир ! – выкрикнул он – мы верим вам и готовы беспрекословно подчиняться ! Но мы считаем, что вы не правы в оценке нашей подготовки ! И ещё мы считаем, что мы не должны бездействовать, когда наши братья по оружию гибнут под напором немецких захватчиков. Тем более что нам есть чем ударить по фашистским захватчикам ! – яростно выкрикнул он. "Мятежники" глухо заворчали, неподвижные, до его речи, шеренги заколебались… Сильно сказал лейтенант-комбат. Сильно и красиво ! Но бездоказательно…

И что мне с ними делать ? Ведь по сути – они правы ! Они хотят драться с врагом – дай им такую возможность ! Они хотят сражаться и умереть ? Это их выбор ! Они хотят помочь своим товарищам, оказавшимся в трудном положении – это долг каждого гражданина Советского Союза ! Их этому учили ! И правильно учили ! А я им, получается – препятствую ! Так кто же из нас прав: там, за горизонтом открытой видимости; на просторах Советского Союза сражаются, гибнут; умирают; попадают в плен сотни тысяч советских людей разных национальностей ! Сражаются и умирают ! А я – командир, уже легендарного Спецназа, стою на месте и ничего не предпринимаю ! Так кто же из нас прав: я – или они ?! Я прав, потому что Я – КОМАНДИР ! А раз я прав – значит мне принимать суровое, но единственно правильное решение ! Обвёл взглядом галдящих "мятежников":

- Значит готовы подчиняться беспрекословно, а сами ставите мне условия ! Да вы не просто мятежники – вы ещё и анархисты ! – ухмыльнулся весело. Подействовало – стажёры слегка расслабились…

- Да мы не мятежники и анархисты ! – возбуждённо выкрикнул лейтенант – мы стажёры, которые побыстрее хотим стать бойцами ! Мы готовы стать бойцами – проверьте нас в деле и мы докажем вам это делом ! Ряды "мятежников" загудели подтверждающим гулом… Вот ! Слово сказано, а слово – не воробей: вылетело – обратно в глотку не засунешь ! Усмехнулся насмешливо, оглядел поспешное "воинство":

- Готовы, говорите ? Что ж – вот сейчас и проверим – как вы готовы ! В реальной обстановке, а не на стрельбище и не полосе препятствий ! В бою, да будет вам известно – стреляют. В вас ! Так кто из вас готов доказать делом, а не словами, что он уже готов сразиться с врагом ? Выйти из строя – два шага вперёд ! Шагнул вперед лейтенант-комбат; из других "батальонов" шагнули по одному, двое… Эх, ребята, ребята – что же с вами делает ваша юношеская самоуверенность ?!

- Скажи – лейтенант: а есть у тебя среди твоих единомышленников тот, кто тоже считает, что он готов ? За твоей спиной их много, а вышел ты один ? Пару себе можешь подобрать ? Только учти – это должен быть доброволец, а не сагитированный тобой ! Лейтенанту очень не понравилось то, что я сказал, а особенно – каким тоном я это сказал. Парень повернулся строю, стоящему за его спиной и задорно выкрикнул в настороженные лица – до многих уже стало доходить: ох затеял что то такое командир и это не чаепитие с пряниками…

Лейтенант нахмурился – не спешили, почему то выйти из строя, его единомышленники, которые ещё недавно поддерживали его во всём. Но вот вышел из строя такой же молодой стажёр – сержант: значит, как минимум – ком взвода… Лейтенант повеселел. Зря ты это затеял – лейтенант. И парня зря сагитировал… Выдернул из кобуры пистолет:

- Все знают – что это такое ? "Батальоны мятежников" ответили молчанием – у каждого на поясе висело личное оружие…

- Вы сказали, или подумали – вы готовы к настоящей схватке. Вот сейчас и проверим. Начнём проверку с вас стажёры… – ткнул пальцем в лейтенанта с сержантом.

- Условия проверки очень просты… Вы становитесь против меня на расстоянии 30 метров. По моей команде: "Оружие к бою !" -выхватываете пистолеты. По команде "Огонь !" открываете огонь. По МНЕ ! Ваша задача – ранить меня или убить. Ранили или убили – новый командир Спецназа капитан Молодцов переводит всех стажёров в категорию бойцов и не предпринимает никаких мер наказания к вам, или тем – кто будет после вас ! Ты меня слышал капитан ? -повернулся к Молодцову. Тот побледнел, но ответил громко:

- Товарищ командир ! И добавил тише – Слышал… Выполню…

- Товарищ командир ! – выкрикнул лейтенант – это неправильно ! Это не проверка ! Я отказываюсь в вас стрелять !...

- Удивительное качество – перебивать старших по званию… Как я этого не заметил, когда доверил тебе командование батальоном – перебил лейтенанта – а ведь я ещё не закончил… После шестого выстрела по мне с вашей стороны – я открываю огонь ! И стреляю – два раза ! Кто будет убит – будет мёртв, а кто ранен – попадёт в госпиталь ! Но я сомневаюсь, что кто то останется жив – я не промахиваюсь ! У меня в магазине – 8 патронов: хватит на четыре пары… Потом я сменю магазин – у меня их четыре запасных ! Этого хвати на 20 пар. А когда у меня закончатся патроны – я попрошу одолжить мне ещё несколько магазинов ! Кстати, лейтенант и все остальные: отказ от стрельбы по мне я не приму – в случае отказа я просто пристрелю болтуна, который не отвечает за свои слова о готовности драться в боевых условиях ! А домой и в военкомат будет отправлено сообщение, что такой то был расстрелян как провокатор и дезорганизатор… Вот теперь до лейтенанта дошло, что детские игры и юношеские пылкие речи закончились – наступила суровая проза жизни – безжалостная проза войны. Парень побледнел, да и остальные выглядели не лучше…

Завершая свою промывку мозгов, повернулся к застывши стажёрам двух батальонов, окинул их суровым, жёстким взглядом:

- А всем остальным стажёрам будет урок – если я, конечно, останусь живым: слово командира – закон для подчинённого ! Начнём ! Развернулся к лейтенанту и сержанту; подошёл; буркнул – Разойдитесь на пять метров…; развернулся и зашагал вперёд, отсчитывая в слух шаги: Пять… пятнадцать…двадцать пять… Остановился на счёте тридцать; развернулся, опустил руки…

- Повторяю для первой пары: "Оружие к бою !" – оружие из кобуры ! "Огонь !" – открывать огонь на поражение ! Можно перемещаться вправо и влево; вперёд и назад; любыми способами: шагами, прыжками, кувырками, уклоняться… Я тоже не буду стоять на месте… Кто не будет стрелять – просто получит пулю в лоб ! Постарайтесь попасть – доказать, что вы готовы к настоящему бою – без дураков !

Выкрикнул – "Оружие к бою !" Сержант выхватил пистолет; присел и выставил его в мою сторону, а вот лейтенант… Словно во сне – медленно потянул пистолет из кобуры, словно не веря, что это не сон; что всё это явь… Жаль, лейтенант, но ты сам выбрал себе смерть !

- Огонь ! Сержант выстрелил; присел, уходя вправо; снова выстрел; перекат влево – выстрел ! Время замедлило свой бег: стальные пули, словно серебристые рыбки воду, вспенивая вокруг себя воздух, устремились ко мне – на разных уровнях… Три сержанта и одна лейтенанта… Пули плыли вереницей – одна за другой, по разным уровням… "Доплыли" до меня… Одну пропустил мимо – отклонившись; от второй уклонился шагнув в сторону; третью пропустил над головой, присев… Четвёртый выстрел; пятый… Рука рванула "Вальтер" из открытой кобуры. Шестой выстрел сделал так и не пришедший в себя лейтенант. Палец дважды нажал на спусковой крючок и "вальтер" послал две пули точно в цель: лейтенанту пуля попала в лоб и выбросила из затылка обломки костей; ошмётки серого вещества вперемешку с кровавыми брызгами ! Лейтенант а отшвырнуло назад… Сержанту – дравшемуся до последнего, пуля угодила туда, куда и целился – в левую половину груди – как раз возле сердца. Сержанта крутнуло; он упал на бок, но всё же пытался перевернуться в мою сторону с пистолетом в руке. Уважаю. Ты будешь жить и если не уйдёшь из Спецназа – быть ребе комбатом ! Подошёл к лежавшим на мокрой, стылой земле: на лейтенанта даже не взглянул – там всё ясно; присел к пытающемуся что то сказать мне сержанту; положил ладонь на рану; спрятал выскользнувшую из раны пулю между пальцев:

- Доктора ! – крикнул, повернув голову к "своим"… От медицинского автобуса сорвались две ладные фигурки, затянутые в камуфляж. Романова полоснула по мне – на бегу, уничтожающим взглядом…Раненого унесли; мои бойцы, ошалевшие от увиденного, оттащили в сторону труп лейтенанта…

- Следующая пара, считающая что она готова драться с врагами ! Ткнул пальцем в стоящих ближе всех ко мне пару стажёров… Пять пар. Те, кто подчиняясь бездумному порыву лейтенанта, вышли показать свою готовность – встали на огневой рубеж… Кто то был убит, а кто то – как сержант, понравившийся мне жаждой победить – остались живы. Ранение не в счёт – я помогу с их лечением: к началу "великого похода" они уже будут стоять у меня в строю. Или не у меня…

- Ну что… - когда вышедших пар не осталось, воскликнул я обратившись к застывшим как гранитные памятники, "мятежным батальонам", по одной – двум шеренгам в каждой – продолжим… Прошу выйти тех – кто по прежнему не согласен с решениями командира и считает себя готовым к боевым действиям – обратился к стоящим на вытяжку стажёрам и "поедающих" меня преданными глазами парней. Никто не шелохнулся; не шагнул вперёд…

- Что – нет больше желающих что то доказать командиру ?

- Нет товарищ командир ! – во всё горло рявкнули, почти как на смотре и даже кажется дружно "мятежники". Пожал плечами:

- Ну раз нет желающих… Всем приезжим – по машинам ! Комбатам и замам – по приезду сдать полномочия и занять места рядовых бойцов в своем батальоне ! За отсутствие управления в своём батальоне; отсутствие авторитета и неумение вести разъяснительную работу ! Стажёрам на месте – продолжить подготовку согласно штатного расписания ! Прибывшим в свои батальоны разрешается рассказать всё, что увидели и услышали… Да – вот ещё что… Любой из находящихся здесь может обратиться к своему командиру с просьбой перевести его в ряды доблестной Красной Армии. Просьба будет удовлетворена…

Вернулись в Трубачёвск. У моего "штаба" меня перехватила Грета Мюллер. Одна… Прихватила за локоток и требовательно спросила:

- Ну и зачем вам было так рисковать товарищ командир ?!

- Греточка, милая – так было нужно… Капитан только вздохнула. Вот за что она мне нравится, кроме её красоты – относится с пониманием к моим словам. Сказал мужчина – надо и всё – все вопросы побоку…

"Прошёлся" по своему хозяйству при помощи радиосвязи: даже на машине я бы за день всё не объехал – оброс хозяйством Спецназ ! На механическом заводе работа уже несколько дней идёт в три смены, причём в третью смену стараются попасть многие: двойной оклад за сделку в ночную смену – деньгами и продуктами. Расчёт продуктами – сразу после смены. И у ворот народ кучкуется – а вдруг да кто то ещё будет нужен на работу… И мои Кулибины привлекают спецов и подсобников, не считаясь с финансированием, как будто у меня личный печатный станок где то работает ! Имеется, конечно запас, но он же не бездонный ! По прибытии Молодцова в Брянск он, кроме писем всего личного состава, отправил телеграфным переводом семье каждого бойца и командира перевод на 1000 рублей. По меркам мирного времени – сумма приличная, да и на начало войны тоже не маленькая ! С моей подачи, Молодцов лично отвёз огромные деньги переводов в банк города и в беседе с директором банка сказал открыто: Отправьте деньги в Москву в течение двух-трёх дней – потом будет поздно ! В этом был наш интерес: захватят город, а в тылу могут и не выплатить перевод – мол город захвачен немцами, могла получиться путаница ! А так – переводы и деньги уйдут в столицу до захвата города… И семьи получат пусть и небольшую, но всё таки, помощь…

Вчера немцы захватили Орёл, хотя я предупреждал ! Такое впечатление, что генералы и маршалы умышленно саботируют мои предупреждения ! А что же товарищ Сталин ? А я не знаю – чего он не поставит их по стойке смирно и не заставит воевать как надо ! Хотя… -а они умеют воевать как надо ? Ведь Орёл на совести комфронта Ерёменко, а ему за это ничего не было… Может у Сталина генералов не хватает ?! Да ну – глупость: чтоб генералов и не хватало ?! Вот талантливых – это да ! И не подпускают этих талантливых к кормушке, именуемо высший генералитет ! У нас – там, мелькала информация о том, что как только Жуков стал начальником Генштаба – посадили Рокоссовского, который писал в характеристике Жукова – когда тот был в его подчинении: к штабной работе непригоден ! И талантливого Ефремова Жуков загнал в западню и там бросил без поддержки… И Петровского отправили в самоубийственный рейд с "билетом" в один конец… Почистить бы этот гадюшник, да когда я до него доберусь, да и доберусь ли ? "Подстрелят" на взлёте, как утку ! Хотя – я им не утка, а – по кране мере, сокол ! Так что придётся их клевать – доля такая !

Съездил, не чинясь, к командарму 3й армии… Он, по моему предложению, отправил в город Карачев, что на железнодорожной ветке Брянск-Орёл, 287ю пехотную дивизию для его обороны. Вот только надолго её хватит ? Хотя… Я уже изменил ход событий: 56я пехотная дивизия вермахта не будет штурмовать Брянск с юга; 17я танковая дивизия не пойдёт на Брянск с востока; 18я танковая не будет штурмовать Карачев… Хотя… Моторизованный полк "Гроссдочланд", стоявший в резерве южнее основного наступления на Орёл, по моим предположениям, будет наступать на Карачев, а это не намного слабее танковой дивизии – примерно как мотопехотная бригада… И всё же – три дивизии мы уже исключили из общей картины наступления. А то ли ещё будет ! Командарм поделился со мной своими опасениями, а я поделился с ним своими соображениями, показав ему полную карту окружения с датами и местами расположения и направления наступления немецких дивизий. Генерал посмотрел и витиевато выругался. Смягчил его отвратительное настроение: презентовав ему генерала - командира 56й дивизии. Командарм сначала очень удивился, а потом возмутился:

- Ну и на хрен он мне сдался ? Что мне с ним делать, скажи ?

- Берите товарищ командарм – пока даю ! В хозяйстве пригодится ! Поговорили о том – о сём и я уехал к себе – дел не в проворот… Послезавтра утром 262я пехотная дивизия при поддержке 17й танковой дивизии атакует наши позиции, переправившись через реку Судость у Погара. И нам надо их достойно встретить. Или не встретить… Есть у меня на этот счёт одна мыслишка шальная…

Планов у меня громадье, но всё упирается во время, которого, как обычно – не хватает ! И всё же… После обеда собрал комбатов и ком рот своей группы для постановки задач на предстоящую операцию. Перед этим тщательно перетасовал список комбатов; ком рот; ком взводов: кому что поручить. Кто то должен был уйти со своими бойцами "за речку" сегодня, а кто то – завтра… И было бы это не принципиально, если бы не одно НО… С ним, как сапёр с миной – ошибиться нельзя… Но вроде утряс список кому когда. На постановке задач у некоторых командиров возник естественный вопрос – даже не удивились грандиозности намечаемо операции… А вопрос был недоумённый – у тех, кто постарше и с оттенком обиды – у молодых…

- Товарищ командир ! – а почему я должен передать командование батальоном своему заму ? Чем я провинился ?! Вы мне что – больше не доверяете ?! – с обидой отреагировал на указание передать командование батальоном своему заму капитан Соломин – бывший интендант, пострадавший из-за своей любвиобильности.

- Капитан – это не обсуждается ! – бросил я резко.

- Все, значит на операцию, а я что буду делать ? – не успокоился он.

- Будешь возмущаться – отправлю в штаб 3й армии опытом делиться. Или может тебя туда насовсем отправить ?

- Не надо меня никуда отправлять – мне и здесь хорошо… -пробурчал Соломин, но снова открыл рот для возражения.

- Ещё одно слово Соломин – и пойдёшь на кухню котлы чистить ! Обстановка в салоне сразу стала сугубо деловой: вопросы по теме; повышенное внимание… И только потом до них дошло…

- Товарищ командир ! – вскочил Соломин – ну можно я хоть рядовым бойцом пойду ! Ну не могу я такое пропустить ! Тут и остальные оставленные начали осторожно возмущаться… Хлопнул ладонью по столу – сразу же воцарилась тишина:

- Чего разгалделись, как вороны на ветках ? У стажёров научились ?! Тяжёлое обвинение – никому не захотелось под него попадать: пошедшая уже по третьему кругу байка о том – как командир стажёров уму-разуму учил, даже у меня вызвала содрогание: неужели я такой маньяк ?! Судя по разговорам – тот ещё беспредельщик !

- Уходящим, сегодня ночью, подготовить все, для успешной переправы через реку и успешного выполнения задания. Ком роты и комвзводов – не забудьте получить у радистов усилители к рациям: они покажут, как ими пользоваться. Всё: работаем – не сидим: за линией фронта насидитесь ! Командиры дружно рванули на выход. Грета Мюллер вышла последней, послав мне с порога воздушный поцелуй. Поймал рукой и спрятал в карман кителя…

- Так надёжнее сохранится… - пояснил красавице.

- Я, вообще то поцелуй вам послала мой генерал, а не печеньку или конфетку… - укорила она меня, а у самой глаза – хитрые-хитрые…

- Да он для меня слаще всех конфет ! И шоколадов – может быть… Грета покачала головой и с неохотой вышла. Как я её понимаю ! Молодая девушка – или женщина: ей так охота пофлиртовать; искупаться в волнах мужского обожания ! А вместо этого – война: боль, кровь, мучения, смерти… Но что поделать ? Разве что дать ей этого обожания или чего-нибудь подобного – она ведь это заслужила !

И снова – как белка в колесе: одно, другое, третье… Проконтролировать подготовку к выходу; "навестить" стажёров; смотаться на завод… Там меня обрадовали – готова к эксплуатации вторая батарея реактивных миномётов и работа не прекращается ни на минуту – как на поточном конвейере ! Пара дней и будет готова третья батарея… Вот это новость ! Вот это радость !

Зашёл в госпиталь проведать раненых – Мария по прежнему сверкает яростными глазищами… Ну и пусть себе сверкает – раз ей так хочется. Ей же хуже – мне на её возмущение ещё время тратить… Вернулся к себе, "взлетел", "огляделся"… На полигонах водители и шофера совершенствуют вождение, благо погодка подбросила им проблем и трудностей: утром выпал первый снежок: робкий – как я с Гретой… Выпал и растаял под вновь посыпавшейся с неба противной изморосью. Дождичка бы нам к вечеру, хотя и изморось замоет до утра следы переправы… Метнулся к летунам – там "могила"… Только на бреющем можно с трудом разглядеть, под густыми маскировочными сетями, очень смутные очертания чего то не природного. Всё правильно: лётчики отрабатывают ночью ночные полёты; взлёт и посадку, да ориентирование на местности, если погода позволяет… Наснимали в городе обычной сетки-рабицы и скрепив, уложили одну полосу… А нам, пока – больше и не надо… Вернулся и к реке Судость: проверить ещё раз: не появилось ли чего нового в местах переправы – всё таки четыре батальона должны переправиться за ночь… "Огляделся" – вроде бы всё по старому… Но я ещё к ночи раз осмотрюсь… Вернулся к себе в штабной автобус прилёг и задумался… Крепко задумался…

Мне до сих пор не давала покоя информация Вязьмина: "посланец" ставки расспрашивал о женщине-докторе… И не о любой, а о конкретной, с определёнными приметами. Ну, немцы – это понятно: влиятельный отец ищет дочь… А этим то что надо ?! В свои игры захотели поиграть – сволочи ?! "Выпотрошил" я этого посланца – он даже и не заметил: просто подошёл генерал к окну; задумался о просьбе, которую его попросили выполнить, да и воспроизвёл всё в уме – в образах и словах. И кто его попросил о мелочной услуге ?! Начальник Генштаба Шапошников ! Неужели скурвился ? Да нет – слабо верится, хотя и допустимо – как версия… Но – скорее всего его использовали втёмную. Проскользнуло же в воспоминаниях "моего преемника": знакомые попросили узнать: очень беспокоятся – до сих пор не имеют сведений о том, где находится их через чур патриотичная дочь… Хорошая легенда… Вот только фамилий заботливых родителей посланец не знает – это нужно маршала "потрошить". Можно было бы, но надо ли – прямо сейчас ? Это "лететь" в Москву; искать его там, а потом обратно... А я заметил – чем дальше, тем расход силы больше ! Физика – она и в магии физика: законы творца едины для всех ! Ну узнаю я кто "заказал" мою докторшу и что дальше ? Искать заказчиков ? А кто здесь будет контролировать заброс за линию фронта ? Эти поиски ведь не на час или два… А сколько силы этот поиск сожрёт ! Придёт время – найду и узнаю: тем более нам всё равно скоро придётся отступать на восток – опять на соединение с Красной Армией…

Можно было бы и здесь, как и в Минске побарахтаться, но у меня другие планы. Так что отложим, пока, проблему с доктором до лучших времён – моё от меня не убежит, я надеюсь… Сейчас всё внимание – на предстоящую операцию – от её успеха многое зависит ! "Диванные" размышления прервал резкий, требовательный стук в дверь, так что я – поневоле сменил позу: сел, насторожившись и крикнул – Не заперто ! Дверь решительно распахнулась; на пороге встала… Романова ! Если бы можно было – я бы воскликнул – Как ты прекрасна в гневе ! Вижу – нельзя… Мария захлопнула дверь; стремительно подскочила ко мне:

- Зачем ? Зачем ты поступил так там – в батальоне стажёров ?! – прошипела она разъярённо мне в лицо ! Вот это да ! Выяснять – о чём она – скатиться в обычную мелочную склоку, подобия семейной. А мне это надо ? И кто она такая, чтобы устраивать мне сцену ? И кому устраивать – мне ?! Улыбнулся – добродушно так: как смог:

- А мы что уже - с тобой на ты ? И с каких это пор; и на каком таком основании ? Напомни мне – если я что то забыл. Или что – то пропустил… Краска бросилась в лицо Романовой; глаза расширились; рот стал беззвучно раскрываться и закрываться – как у рыбы, вытащенной из воды… Убьет ведь ! Кинется сейчас и убьёт – если я ей это позволю… Разъярённая фурия нависла надо мной:

- Ты !... Вы !... Да как ты смеешь !... Мне !... Со мной !... – вырывалось у неё между вздохами ! Страшна ты в гневе мать – ох страшна!

Нет – не убьёт она тебя товарищ командир – с сожалением произнёс циник в голове – и даже не попытается этого сделать…

А жаль… - вздохнул реалист – за такое можно было бы…

Да ладно вам – уймитесь, обличители хреновы… - осадил я "своих" оппонентов – девочка просто возомнила о себе невесть знает что: бывшая любимая жена, а я – её бывший муж… Да к тому же, видимо, вокруг неё парни табунами вились – вот и привыкла к обожанию и ухаживанию, да исполнению своих желаний и капризов ! А слова из библии – при венчании в церкви: Да убоится жена мужа своего !... ей явно не знакомы. Вот и решила "построить" будущего супруга по законам нового времени, где… Муж – голова, а Жена – шея: куда шея повернёт, куда голова и посмотрит ! Только как то она всё это коряво, топорно проделывает. Может для мужчин этого времени это норма, но я то не из этого времени. Так что даже разбираться не буду – что она хотела сказать своей решительной фразой ? Тут вам не здесь товарищ военфельдшер, а война идёт – понимать надо ! У меня в операции восемь тысяч человек задействовано будет, а я должен сейчас выслушивать одну мадам, возомнившую о себе невесть что !

Отмахнулся от проблемы по принципу: будет время на неё – тогда и буду разбираться ! Хотя – припомнилось мне, что вот такое упущение ситуации майора Громова из серии книг "Лучшие из худших" обернулось серьёзной трагедией для героя. Но у меня красть нечего – всё моё ношу в себе…Так что – первым делом самолёты ! Романова вылетела из салона, как пуля из нагана – даже дверь не закрыла за собой. И чего это её так "припекло" ? Ладно. Разберемся. Позднее…Сел в свой командирский Бюссинг, заскочил на механический завод, посмотреть – как продвигается "госзаказ особого рода" и рванул, в одиночестве, к мосту через Судость: там сегодня начнётся первый этап операции по уничтожению 262й пехотной дивизии и 17й танковой дивизии – да кучи… Покатил один, не смотря на возражения Рощина. А зачем мне охрана – я сам и обнаружение и уничтожение. Получше других !

С наступлением темноты то в одном, то в другом месте реки, тянущейся водоразделом вдоль наших и немецких позиций, от нашего берега стремительно и бесшумно рванулись немецкие десантные надувные лодки с семью бойцами на борту. Лодки пересекали реку прямо под нацеленными на них стволами немецких пулемётов. Вот только и пулемётчики и солдаты стремительных силуэтов лодок, пересекающих реку не видели, так же как и не слышали редких всплесков весел: погрузившись в нирвану воспоминаний о счастливых мгновениях прошлого, или мечтах о не менее счастливых мгновеньях ещё не наступившего будущего, они никогда и никому ни под каким секретом не рассказали бы о том, что пребывали в отключенном от реальности – словно какие-нибудь наркоманы, состоянии. Не было ничего этого: они несли службу как предписано уставом ! Смена часовых и вновь "наркотический дурман" погрузил солдат в восхитительный мир их грёз ! А лодки, словно челноки текстильных станков, сновали туда-суда, перевозя бойцов батальонов на вражеский берег… Лодки врезались в стены камыша и осоки; бойцы соскальзывали в воду и, раздвигая камыш и осоку, выходили на берег. А последние распрямляли за собой согнутые стебли и примятую траву. К утру переправившиеся батальоны, растёкшиеся тоненькими ручейками по лесу - чтобы не оставлять следов, уже выходили к местам их временного расположения до начала операции. Выходили, тщательно маскировались – враг был совсем рядом…

Командиры всех батальонов получили приказ: откомандировать, согласно списков, переданных вместе с приказом, бойцов и командиров в город Трубачёвск с крайним временем прибытия указанных в списке не позднее 17.00. И потянулись от батальонов грузовики; транспортные Ганомаги к городу, а из города в батальоны и в авиационный полк – грузовики и транспортные Ганомаги со связистами; упакованной аппаратурой и солидной охраной из стажёров. Подъехал такой кортеж, в восемь часов вечера и к госпиталю 282й пехотной дивизии, где ещё недавно "отметился" командир Спецназа. И где о нём помнили и ждали. Очень ждали некоторые особы женского пола…

Прибывшие в город направлялись в столовые, а оттуда – в здание Трубачёвского драматического театра, уже трое суток бывшего под плотной – мышь не проскочит, охраной бойцов моей роты. Обстановка секретности – повыше чем при охране государственного объекта ! Утром, после завтрака, к воротам театра подъезжал автобус с задёрнутыми шторками; открывалась дверь; высовывался один и тот же боец; открывались ворота и автобус въезжал внутрь двора. Подъезжал к крыльцу; из него выходило шестеро человек и быстро заходили в вестибюль здания. У двери вставало двое часовых… В обед приезжал грузовик с судками из кухни и двумя бойцами – сменой часовых. Сменщики заносили еду в вестибюль и выходили наружу. К ужину приезжал тот же грузовик – уже с ужином. Дожидался; забирал пустые судки из под первого, второго и третьего и пустую посуду. В десять вечера шестеро мужчин выходили из вестибюля; садились в подогнанный автобус и уезжали. Чтобы снова приехать утром…

…Вестибюль драматического театра, как в довоенные времена во время аншлага, наполнялся мужчинами и редкими вкраплениями девушек и молодых женщин, с недоумением и непониманием переглядывающихся; с интересом рассматривавших стены с портретами и наклеенными, когда то, афишами спектаклей, сыгранных в этом театре. Каждому и каждой, при входе в вестибюль, выдавали картонку с номером: ряд и место… Двери в зал были закрыты; у каждой двери стоял часовой. Наконец Рощин – заведующий всем этим "балаганом", дал команду и часовые распахнули двери: проходите гости дорогие и рассаживайтесь согласно указанным вам на картонках местам…

Посланник ставки, прибывший мне на замену: всё же в мастерстве интриг умельцев подковёрной борьбы и воздействия на подчинённых в высших эшелонах власти хватает, приехал на базу с неубиваемым аргументом воздействия на своих будущих подчинённых, насильственно лишённых своего командира - большой картонной коробкой, которую (всё же нормальным оказался командиром, а не последней сволочью) и передал мне, прощаясь со мной у КПП. А я решил, что пришло время использовать то, что лежало в этой коробке.

Алые, тяжёлые бархатные портьеры занавеса, на мгновение раскрылись, выпуская из своих объятий командира Спецназа, шагнувшего вперёд, к установленному на сцене микрофону. Одет он был привычно – в камуфляж, но на груди ордена и звезда Героя Советского союза. Сотни глаз впились в лицо их командира с немым вопросом: Что будет… и Зачем их здесь собрали… Догадывались, конечно, но…

- Товарищи бойцы и командиры; кулибины и левши Спецназа. По залу прокатился добродушный смешок и беззлобные комментарии. Дождался, пока смешки и подначки утихнут и продолжил:

- Товарищи гражданские, своим самоотверженным трудом повышающие силу и мощь Спецназа ! Товарищи приглашённые – не обошёл я вниманием и приглашённых командармов третьей и тринадцатой армий, с которыми у нас сложились нормальные отношения… Выдержал паузу, нагнетая ажиотаж и нетерпение и продолжил торжественно:

- Я собрал вас здесь – лучших из лучших, для того, чтобы объявить вам: здесь и сейчас вы будете награждены орденами и медалями, согласно представлений, отправленных мной в Москву на утверждение ! По залу прокатился радостный гул; сидящие с жадностью уставились на меня: чем их наградит Родина в лице их командира ?!

- По настоящему, конечно, нужно бы вас пригласить в Москву, да наградить в торжественной обстановке, но где мы – а где Москва ?! Хотя… Если кто то желает – может встать и выйти из зала: его награда будет вручена ему в Москве – когда получится… Есть желающие – выходите. По залу прокатились смешки и раздались бодрые выкрики:

- Да нам здесь сподручнее… Зачем ждать… Нас и здесь устраивает !

- Ну раз вас устраивает – ухмыльнулся я – тогда приступим !

Глава четвёртая

Песни у людей разные. А моя одна…

Окинул взглядом сидевших: в первом ряду – орденоносцы, награждённые орденами, да не по одному, хотя они об этом пока ещё не знают… За ними – орденоносцы в порядке убывания значимости награды. За ними – награждённые медалями " За отвагу" и за "Боевые заслуги"… За ними, так сказать - "передовики производства" Спецназа… И последними – приглашённые из числа работающих на механическом заводе. Да не просто работающих, а лучших из лучших ! Я, как и майор Громов из серии книг "Лучших из худших" – ну вот импонирует он мне своими мыслями и поведением, решил: боевые награды – только отличившимся в боевых действиях ! А то ведь как получилось после войны: и мужчины и, чего уж греха таить, женщины – ни разу не участвующих в боевых столкновениях, с гордостью носили боевые награды, совершенно ими не заслуженные… Быть на войне и участвовать в боевых действиях, да ещё проявить мужество и героизм – это разные вещи !

Штабисты, снабженцы, медики, адъютанты, порученцы разного рода, ни разу не участвовавших в боевых действиях, носили боевые награды. И считали это вполне нормальным ! Особо о медиках: их самоотверженный труд спас от смерти миллионы бойцов и командиров и труд их обязательно должен поощряться наградами – но не боевыми ! Исключение – медсёстры и медфельдшеры на поле боя ! А про штабных я вообще промолчу ! А с ними и о генералах и маршалах, не только без зазрения совести получавших награды, но так же без зазрения совести и раздававших их гражданским – как например Жуков певице Руслановой ! Да один ли только Жуков так отличился, особенно в конце войны ?! Тому же Ерёменко – в настоящем и в нашем прошлом, просравшему наступление на своём участке фронта; отдавшему врагу без боя город Орёл с колоссальными запасами топлива; обещавшему Сталину разгромить "подлеца" Гудериана, присвоили звание маршала и наградили в 1944 году высшей наградой – званием героя Советского Союза… А кого то, за невыполнение приказа – расстреливали…

Начал вызывать на сцену награждённых. Первыми – награждённых медалями. Хотя медаль и поскромнее ордена – их обладатель не меньший герой, чем орденоносец ! Ну, может меньше повезло, или было меньше возможностей… Награждённый выходил, волнуясь, на сцену под пристальными взорами сотен глаз; я вручал ему коробочку с наградой и солдатскую или сержантскую книжку Спецназа -(напечатали в Минской типографии). Офицерам – удостоверение личности командира Спецназа… Получили медали "За боевые заслуги" Инга и Грета: участвовали в боевых операциях с риском для жизни… А вот Романова получила медаль "За отвагу" – за спасение командира РККА. И не важно, что их обеих спас я – она полезла за раненым лейтенантом, не смотря на то, что к нам уже направились трофейщики… Наградил её так же радушно, как и остальных, но взглядами встречаться не стал, хотя она и старалась… Постепенно дошли и до первых рядов – орденоносцев. А некоторые поднимались и дважды… Каждому награждённому вручались и завёрнутые в бумагу воинские знаки отличия: сержант, лейтенант, капитан… Их они, я думаю, прикрепят у себя, а вот ордена и медали – ведь не удержаться и прикрепят здесь. И правильно сделают ! Передовики производства: мои кулибины, левши и прочие мастера получили и медали и ордена – гражданские… Так же и связисты: участвующие в боевых операциях на поле боя – боевые ордена и медали, а в тылу – трудовые, не смотря на службу а Спецназе. Тыл с фронтом сравнивать, при всём напряжении сил и одних и других – просто кощунство ! Так же как сравнивать самоотверженный многочасовой труд у станков и столов сборки с ночными бдениями у телефона – а вдруг Сам позвонит ? Может кому то такое покажется несправедливым, но пока я командир в Спецназе – будет только так ! Командармы 3й и 13й армий, вижу, этого моего "авангардизма" не понимают. Ну и бог с ним – главное я так считаю и точка !

Объявил, что каждый награждённый имеет право на получение определённой суммы, соответствующей ордену или медали… Наконец – почти два часа шло награждение, поток награждаемых иссяк. А после награждения что ? Правильно – праздничный концерт ! Вот только он у меня будет не столько праздничным, сколько психологически воздействующим на умы и сознание и, надеюсь – не только моих бойцов…

…В кабинете Сталина - на вытяжку, не дыша, стоял генерал-лейтенант, посланный на Брянский фронт с определённым заданием и вернувшийся ни с чем. Стоял и ждал. Решения о своей дальнейшей участи… Сталин, не обращая внимания на генерала, что то писал на листе бумаги. Наконец закончил, поднял голову:

- Скажите мне товарищ генерал-лейтенант – почему вы стоите здесь, а не командуете подразделением Спецназа на Брянском фронте ? -задал главнокомандующий негромко вопрос.

- Командир Спецназа майор Марченко отказался передать мне командование подразделением, не смотря на приказ, подписанный лично вами ! – выпалил с трудом генерал. Сталин чуть наклонил набок голову, вроде как получше рассматривая генерала.

- И вы ничего не сделали для того, чтобы убедить майора Марченко выполнить приказ Верховного главнокомандующего ? Генерал не понял: то ли Сталин серьёзно хочет узнать, или просто издевается ? Тем не менее – кашлянув, ответил уже твёрже:

- Я не имел такой возможности – товарищ Сталин ! Грузовик с бойцами комендантской роты на территорию части не пустили, а сотрудников НКВД, приданных мне – разоружили. А старшего группы -нейтрализовали так, что он потерял сознание… Бровь Вождя удивлённо приподнялась… А "посланец" закончил решительно:

- Майор Марченко сказал, что не видит среди генералитета человека, способного его заменить – тем более в такой сложной военной обстановке. И я считаю – он абсолютно прав – я бы не смог так эффективно командовать как он ! – выдохнул генерал… Сталин помолчал…

- Идите… - бросил он негромко и потянулся к папке, лежавшей слева: разговор окончен. Генерал развернулся на негнущихся ногах и осторожно открыв дверь, вышел в приемную. Вышел навстречу неизвестности… Через несколько минут в кабинет неслышно вошёл Поскрёбышев и молча положил перед Хозяином лист бумаги. Сталин вопросительно посмотрел на Поскрёбышева.

- Радиограмма от майора Марченко… - лаконично пояснил Поскрёбышев. Сталин взял лист с радиограммой и углубился в чтение: чем его удивит – в этот раз, мятежный майор ? Снова удивил и не один раз – наглец ! Ещё и требует, хоть и завуалированно: подключите к общей радиосети передачу из Трубачёвска. А что это за передача ?! Ладно – этопозже, а сейчас… Отпустил секретаря; достал из папки лист бумаги с "шапкой" сверху – Спецназ СССР и дописал в следующей строке: 56я пехотная дивизия… Поднял трубку и сказал негромко:

- Соедините меня с командующим 3й армии Брянского фронта… После долгого соединения Вождь поздоровался и спросил:

- Командир 56ой пехотной дивизии у вас товарищ командарм ?

- У меня товарищ Иванов ! – бодро ответил командарм З и осторожно поинтересовался – а что мне с ним делать ? Сталин "подзавис": его спрашивают – что делать с пленным генералом ? В Москву отправлять, конечно ! Пауза затянулась; первым "включился" командарм:

- У меня нет средств доставки товарищ Иванов… - растерянно произнёс командарм З – разве что майора Марченко попросить…

- У него что – есть средство доставки ? – искренне удивился Сталин.

- У него всё есть… - завистливо выдохнул командарм – но он не даст… Он мне сказал, когда отдавал его после того, как разгромил его дивизию – не вижу ценности в этом генерале… Вот даже как – возмутился про себя Вождь – не видит он ценности ! Мальчишка ! Совсем он там страх потерял – неприкасаемым себя возомнил !

- Передайте ему – пусть отправит командира дивизии в Москву. Срочно ! Это приказ ! И Сталин раздражённо бросил на рычаг трубку… Посидел, успокоился… Глянул на список уничтоженных – так и написано было в радиограмме: Уничтоженных а не разгромленных… Сталин уже давно начал замечать: по сводкам немецких солдат; танков и самолётов уничтожено столько, что Вермахту просто некем и не на чем наступать… А немец всё прёт и прёт, как отвязанный и конца его наступлению не предвидится – он всё ближе и ближе к Москве ! А у этого майора – уничтожение ! Сталин давал команду проверить – не проявлялись ли в боевых действиях, сразу после "уничтожения", дивизии с названными номерами ? Не проявлялись и Сталин был склонен верить радиограммам этого Марченко. Вот только почему он не желает предстать пред его светлые – вернее коричневые очи ? Усмешка непроизвольно наползла на губы, топорща густые усы – боится ?! А раз боится – значит есть что скрывать ! Ну да ладно: не буду его пока заставлять – пусть повоюет. Пока… А потом… -увидеться мне с ним просто необходимо. Он прямо загадка какая то, а я загадок не люблю. Неразгаданная загадка влечёт за собой серьёзные непредсказуемые последствия ! А что там ещё с его просьбой ? Вождь перечитал донесение и вызвав Поскрёбышева отдал распоряжение...

Бархатный занавес разошёлся в стороны и сидящие в зале герои войны и труда увидели на сцене… настоящий музыкальный оркестр – правда небольшой… Барабанщик; баянист; гитарист; контрабасист; трубач и пианист… По залу прокатился оживлённый шумок: многие такого представительного оркестра в жизни не видели – особенно деревенские… Командир подошёл к микрофону на длинной стойке; шевельнул пальцами и оркестр заиграл негромко…

- С чего начинается Родина ? – спросил командир и запел…

С чего начинается Родина ? С заветной скамьи у ворот…

С той самой берёзки что во поле. Под ветром склоняясь растёт…

А может она начинается с той песни, что пела нам мать ?

С того, что в любых испытаниях. У нас ни кому не отнять…

- С чего начинается Родина ? – снова спросил я у сидящих… Спел второй куплет, третий… Получилось намного лучше чем у Бернеса с его "рэпом" без голоса… Закончил песню; привлёк внимание к теме и вздохнув запел вторую песню…

Эх, дороги – пыль да туман… Холода, тревоги. Да степной бурьян.

Знать не можешь доли своей. Может крылья сложишь.

Посреди степей…

А дорога дальше мчится. Пылится, клубится…

А вокруг земля дымиться. Родная земля… Чувствую в зале нарастает напряжение: слишком многим знакома эта тема. Запел с горечью, болью и отчаянием второй куплет:

Выстрел грянет – ворон кружит…

Твой дружок в бурьяне. Неживой лежит. Пропел припев, запел третий с нежностью и грустью:

Край сосновый, солнце встаёт. У крыльца родного мать сыночка ждёт… И бескрайними путями: степями, лесами…

Всё глядят вослед за нами – родные глаза… - прошептал негромко…

Снег ли, ветер. Запомним друзья…

Нам дороги эти. Позабыть нельзя… В зале тишина – никто не шелохнётся, не переговаривается. Усилим давление, подключим ментальное воздействие на психику – так и задуманы были песни по порядку. Зазвенели струны гитары; заиграли трагично музыканты…

И как же мне не вспоминать… начал я негромко и скорбно новую песню – бойцов своих погибших лица.

Да – это страшно умирать. Когда так хочешь возвратиться !

Но ты шагнул, приказ приняв. Ты верен долгу и присяге…

И навсегда тот страшный бой. Застыл в твоём последнем шаге !

Посмотрите ребята, посмотрите девчата – память лица оставила в нас… - запел припев, окидывая моих бойцов.

Это воины наши – те, которым за двадцать…

ЭТО ТЕ, КТО ПРОСЛАВИЛ СПЕЦНАЗ !

Хоть время – лучший лекарь ран. Тускнеют краски понемногу…

Но не забыть моим бойцам. К своим ведущую дорогу.

И этот бой среди полей. Короткий – как клинок кинжала !

Когда кого то из парней. Слепая смерть к себе забрала…

Посмотрите ребята, посмотрите девчата – память лица оставила в нас… – пел я проникновенно второй куплет, подключая – слегка, ментальное воздействие на сидящих в зале:

Это парни, которым. Будет вечно по двадцать…

ЭТО ТЕ, КТО ПРОСЛАВИЛ СПЕЦНАЗ !

Музыка заиграла совсем негромко…

Взгляните в лица матерей. Печаль свою им не излить… - говорил скорбно, добавляя зрительные образы матерей, ждущих своих детей…

Их сыновей и дочерей. Никем уже не заменить… запел я со скорбью в голосе: чисто, искренне переживая вместе с сидящими в зале…

Посмотрите ребята, посмотрите девчата – память лица оставила в нас… Это девушки наши – с разных подразделений.

ЭТО ТЕ, КТО ПРОСЛАВИЛ СПЕЦНАЗ !

Смолк последний аккорд, я сказал негромко в микрофон:

- Последний куплет посвящается Марине Соловьёвой, погибшей в бою у станции Почеп… Не увидел – почувствовал, как вздрогнул в зале сержант – командир отделения, по чьей вине погибла санинструктор…

…Молодой сержант – командир отделения ударного взвода, не должен был брать девушку в первые ряды наступающих, но любовь и жалостливый взгляд сделали своё чёрное дело: санинструктор шла сразу же за первой группой отделения. Ночь; немцы спят; бойцы уничтожают из арбалетов часовых и спящих в избах и сараях… Всё идёт просто замечательно ! И командир расслабился: не послал проверить старый развалившийся сарай с провалившейся крышей – ну кто будет в таком ночевать, да ещё и осенью ?! Ночевали, оказывается… В спину прошедшим бойцам ударила автоматная очередь – двое упали, как подкошенные ! Девушка рванулась к ним; к сараю молнией метнулись бойцы, но пули из винтовок, выпущенные из сарая проснувшимися немцами почти в упор, ударили её сзади – в шею и в сердце. Бойцам я ещё успел помочь, а вот ей уже не смог: оба ранения были смертельны… Поднялся с колен, посмотрел на бледного как простыня, командира. - Ну как же ты так – а ?… - только и смог сказать…

Парень рухнул на колени, прохрипел страшно:

- Товарищ командир ! Не отчисляйте меня из Спецназа – лучше прямо сейчас застрелите ! Заклинаю вас всеми святыми ! Я ведь там в первом же бою погибну – буду драться, пока меня не убьют, а здесь, в спецназе, я долго смогу мстить фашистам, убившим Марину !

- Это не немцы её убили – это ты её под пули подставил… -процедил негромко сквозь зубы. - После операции сдашь командование своему заместителю. Будешь служить в своём отделении рядовым. Но если по твоей вине погибнет ещё хоть один боец… И встань – не в церкви милость у бога выпрашиваешь, да грехи вымаливаешь… Парень тяжело поднялся, с трудом выдавил из себя трясущимися губами:

- Спасибо товарищ командир ! Я вас не подведу ! Клянусь вам ! Я ничего не ответил: никакая клятва не вернёт санинструктора…

Полыхнуло алой аурой в зале: ещё до этого случая послал на него представление на Красную Звезду. И он получил её из моих рук, как не отнекивался при вручении – Не достоин товарищ командир… Затем спел песню, что пел в госпитале – Любимая моя… - расслабил слушателей… И снова – зазвучала жёсткая ритмичная музыка:

Знаю дома ты грустишь – я ушёл служить…

По другому ты прости – не умею жить.

Пусть препятствий полоса – наша жизнь…

Об одном тебя прошу – ты меня дождись… - запел новую песню…

Вы ждите – ждите нас девчата !

Лучшая награда для нас всех, когда ты…

Письма шлёшь - в ответ он сквозь дожди косые…

Шлёт слова простые – Я СЛУЖУ ОТЧИЗНЕ ! – выдохнул я в микрофон. Немного не в рифму, но музыка заиграла громче и я добавил:

Я СЛУЖУ НАРОДУ ! Музыка зазвучала ещё яростнее; я выкрикнул:

Я СЛУЖУ В СПЕЦНАЗЕ ! Зал непроизвольно всколыхнулся…

Вот бы мне тебя обнять, взять твою ладонь…

Только снова командир мне кричит – Огонь ! – запел дальше…

Знаю мы с тобой одни видим сны…

А до конца войны ещё как до луны… - закончил второй куплет и пропел во втором припеве – Я служу Отчизне ! Бурный, яростный проигрыш и повторение припева: самозабвенное, гордое, яростное окончание: выбросил вперёд сжатый кулак:

Я СЛУЖУ В СПЕЦНАЗЕ ! В зале многие подхватили выкрик ! И снова пригасим слегка эмоции – рановато… Лёгкое, даже легкомысленное начало новой песни в стиле джаза расслабило, сбило эмоции…

А на войне, как на войне. А нам трудней того вдвойне…

Когда зайдет за соснами рассвет.

Мы не прощаемся ни с кем. Чужие слёзы нам зачем…

Уходим в ночь, уходим в дождь, уходим в снег… - запел задорно, залихватски подмигнув залу и запел припев:

Батальонная разведка – мы без дел скучаем редко…

Что ни день, то снова поиск, снова бой…

Ты сестричка в медсанбате – посмотрел на Ингу – не тревожься бога ради. Мы до свадьбы доживём ещё с тобой !

А если так случится вдруг – тебя навек покинет друг – запел Грете

Не осуждай его – война тому виной…

Тебе наш ротный старшина отдаст медали, ордена…

А на разведке заработанные мной. Пропел припев; спел третий куплет, а припев пропел уже Романовой: хотя она со мной и в ссоре, но обижать её невниманием – неправильно: только она знает что у неё на уме ! А вдруг – я, по своей грубой мужиковатости не понял её ?! А после этой песни спел - Как ты встретишь меня моя милая… Снова градус напряжения поднялся немного – добавим ещё ! Спел: Как ты встретишь меня моя милая… Песня со смыслом: как встретят бойца или командира после войны: или с радостью или скажут – место уже занято кем то. И не так обидно будет, если своим братом – фронтовиком, а если крысой тыловой, просидевшей всю войну в тылу на хлебной должности секретаря; мелкого начальника или какого-нибудь чинуши… Сейчас не до этого, а вот позднее… Начну закладывать "противоядие" уже сейчас… Зазвучала бодрая, даже немного легкомысленная мелодия проигрыша – никак не подходящая под тему концерта:

Ранним солнечным утречком. Провожала она…

Своего ненаглядного. Своего паренька…

Ты служи ненаглядный мой. Обо мне не тужи…

Если что то случится вдруг – обо всём напиши. Тадам ! Резко ударил по струнам гитарист ! Я запел второй куплет:

Не проходит и годика. Парень весточку шлёт…

Перебило мне ноженьки. Обожгло всё лицо…

Коли любишь по прежнему. И горит огонёк…

Приезжай, забери меня – пишет ей паренёк. Снова удары по струнам

Но ответила девушка – Что любви больше нет.

Что любовь уж потеряна – вот такой был ответ…

Ковыляй потихонечку. А меня ты забудь… - запел женским голосом, чтобы сидящие полностью ощутили женское коварство и бездушие.

Зарастут твои ноженьки – проживёшь как-нибудь… Тадам ! – удар по струнам и музыка зазвучала тише…

Ранним солнечным утречком. Возвращался домой… Негромко -почти фоном заиграла гитара и еле слышно выбивал дробь барабан…

Скорым курьерским поездом. Паренёк молодой… Музыка зазвучала громче; я мотнул отчаянно головой:

С голубыми петлицами. С папиросой в зубах.

Шёл походкою бодрою. На обеих ногах ! Снова удары по струнам…

И с улыбкой и радостью. Парня встретила мать – пропел улыбаясь.

Прибежала та девушка. И хотела обнять…

Расскажи ненаглядный мой – сколько бед повидал – пропел девичий, заинтересованный голос…

А боец оттолкнул её. И с усмешкой сказал:

Ковыляй потихонечку – а меня ты забудь…

Заросли мои ноженьки – проживу как-нибудь.

Ковыляй потихонечку – а меня ты забудь…

Затянулися шрамы все – проживу как-нибудь… Мотнул отчаянно головой и выкрикнул отчаянно – горько, с болью в сердце:

ПРОЖИВУ КАК НИБУДЬ !

В зале – мёртвая тишина… Подавляющее большинство приглашённых сюда – мужчины. Они прекрасно поняли – кому и для чего я спел эту песню. Но… Концерт ведь ещё не закончен ! Здесь нет конферансье; нет шуток и объявления песен и исполнителей. Есть только песни… Песни по теме направлению воздействия на слушателей, которые выбрал я. И расставил в нужном порядке. Сейчас - черёд следующей в моём списке. Зазвучал негромкий перебор струн… Закрыл глаза, перевоплощаясь; вошёл в образ, который хотел донести до сидящих в зале и запел грустно, голосом певицы группы "Белый день":

Засыпай, засыпай мой сынок дорогой. Я спою тебе песню красивую.

Про меня, про отца, да про нашу любовь. Несчастливую… Скорбно повторил последнюю строчку куплета и запел, чуть громче, припев:

Засыпай. Я тебе покачаю кроватку. Засыпай - я тебя никому не отдам

Как похож ты на нашего папку. Я хочу, чтобы он увидал… - выдохнула "певица" с тоской… Музыка стала громче; громче зазвучал голос:

Как же трудно сынок быть женою бойца. Он уходит и нежно прощается

А ты ждёшь, что беда обойдёт стороной. Испугается…

Засыпай - я тебе покачаю кроватку.

Ты не плачь – я тебя никому не отдам…

Как же сильно похож ты на папку.

Я хочу чтобы он увидал ! – вонзился в зал выкрик "певицы"…

Он ушёл воевать – я тебя родила. Только горе руками не отвести…

И отец, твой отец – извещенье пришло. Пропал без вести… Тут в зале – я почувствовал, вспыхнул ураган эмоций ! Моя тёмная сущность как пылесосом потянула всё это в себя ! Да мне это не надо – я вам это всё верну. Сполна ! Ведь почти все в зале – из бывших пленных, пропавших без вести ! И они знают, чувствуют о чём поётся в песне… Зазвучала музыка куплета – я молчал, опустив голову. Время припева… Поднял голову – чувствую по щекам сами катятся слёзы…

ТЫ ВЕРНИСЬ ! – запел, закричал я отчаянии, бросая слова песни в ошеломлённый, потрясённый зал…

Я ведь сына качаю в кроватке. Ты вернись ! Я тебя никому не отдам !

Как похож он на нашего папку. Я хочу, чтобы ты увидал…

Как похож он на нашего папку…

Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УВИДАЛ ! – выкрикнул в исступлении ! Замолкла музыка; закончилась песня. Я, с трудом, выкарабкивался из образа. Вышел, открыл глаза… В зале, у сидящих – блестят глаза; у кого то слёзы на щеках… Стиснутые зубы; губы как нитки – бескровные, дрожащие. Да я сам, наверное, не лучше выгляжу… Шевельнул пальцами, подавая знак музыкантам. Ноль ! Послал мысленный посыл ! Ударил барабан; тревожно запела труба; подключились гитара и баян.

Пришла война – в рассвете дня. Пустился гнев на землю божий -начал жёстко выговаривать новую песню, пуская в зал, для остроты ощущения, те эмоции, что получил от песни "певицы"…

И встал боец. Взял автомат. И прошептал – Помилуй боже…

Жене сказал – Ты жди и слёз не лей. Прости за всё и жди,

ЖДИ… ЖДИ… ЖДИ… ЖДИ ! – бросал слова в зал, словно камни…

Ты только жди, ты жди меня родная ! – запел, добавляя в голос силу звука и ярость – всё время жди и я к тебе вернусь !

Со злой войны – где все мы умираем. За отчий дом и за святую Русь

За детский смех и за горбушку хлеба. За сыновей родных и дочерей

Проси ЕГО – чтоб нас хранило небо. Чтоб мы домой вернулись поскорей… Нервы сидящих в зале обнажены до предела; каждое слово – словно капли воды на раскалённую поверхность…

Ушёл боец – судьба в набат. Она всё ждёт и просит небо…

Он обещал. Он не умрёт. Хоть не легка его дорога…

Ведь он сказал - Ты слёз не лей, прости за всё и жди ! Ещё яростнее, отчаянее, искренне – вкладывая душу и Силу в каждое слово попел припев. Жёсткий грохот барабанов; рваные аккорды гитары и тяжёлые басы контрабаса хлестали по обнажённым нервам. Музыканты закончили играть, затих последний аккорд и я выдохнул в микрофон:

ПРОСИ СИЛЬНЕЙ… ЧТОБ НАС ХРАНИЛО НЕБО…

Зал, как бочка с порохом: брось спичку – рванёт ! Новый жест и новый посыл музыкантам – они тоже под впечатлением… Грохот барабана и голос певца Боярского – в моём лице, начал бросать слова в зал:

Роты в атаку ! Роты за мной ! Первая влево – вправо второй !

Третья прямо – перекатом вперёд ! Тот кто не струсит – встретит восход ! – оскалившись в яростном гневе рявкал я слова команды в зал.

Нас прикрывает с флангов броня. Призраки Леса – делай как я !

Дрогнул противник – катится вспять. Взяты окопы…

НАСМЕРТЬ СТОЯТЬ !

Ударные группы – Спецназа душа. Мы ходим в атаки – преграды круша ! Где мы – там победа – не выдержит враг ! – запел отчаянно.

За нами Отчизна – а впереди враг ! – закончил сурово припев…

Смерти не раз смотрели в лицо. Фрицы насели – взяли в кольцо.

Справа свечой полыхнул БТ-7. Почеп в развалинах – мрачен и сер…

Раненый батя – наш командир. Текстом открытым вышел в эфир:

Первый – второму ! – глянул я на Молодцова – слушай меня !

Я ВЫЗЫВАЮ ОГОНЬ НА СЕБЯ !

Запел – заревел припев. В зале подхватили меня – не дружно, правда, но так же отчаянно – яростно ! Последний куплет…

Слева на фланге – смолк пулемёт. Первый второму – время не ждёт ! – выкрикнул я в лицо вжавшемуся в кресло Молодцову…

Что же ты медлишь ?! Батя комбат ! Пушки накроют нужный квадрат !

Рвутся снаряды – стонет земля ! Смерть ходит рядом: сталью визжа ! – раскачиваясь хрипел в микрофон, бросая жуткие слова в зал.

Выжить иль сгинуть – уж как суждено ! Третьего просто – нам не дано ! Вскочил с места, с горящими безумием глазами Молодцов; за ним Рощин… Взлетали, словно подброшенные бойцы и командиры…

Ударные группы – Спецназа душа ! – ревел вместе со мной весь зал.

Мы ходим в атаки – преграды круша !

Где мы – там победа – не выдержит враг !

За нами Отчизна… Выдержал паузу и бросил в зал:

ИНАЧЕ НИКАК !

Смотрю в зал: яростные, безумные лица; горящие глаза ! Сжатые до хруста кулаки; грудь ходуном ! Крикни – в атаку на пулемёты: рванут не задумываясь ! То, что мне и нужно… Снова шагнул к микрофону:

- Ну что ж бойцы. Делу время – потехе час… Немец здесь не пуганный – не знает ещё кто такие Призраки Леса ! Не знает ещё, что перед нами всё дрожит, а позади нас рыдает от ужаса… Покажем немцам кто мы такие ! П О К А Ж Е М ! – заревел зал.

- Концерт закончен – займёмся делом – бросил я в зал и сделал посыл сидящему на рубильнике – отключить передачу из зала…

Именно к этому концерту, на самом высоком здании города, была смонтирована металлическая вышка с мощным передатчиком: пусть побольше людей услышат этот концерт. Не знаю – дал ли Сталин указание подключить нашу передачу к общей сети по СССР, но основное – все мои подразделения, даже те – за речкой, слышали этот концерт-накачку ! Не зря же тащили с собой усилители и динамики. Отойдут от немцев подальше и послушают. И остальные армейские – кому повезло наткнуться на нашу волну (хотя передача шла на общей, для всех, частоте) услышат. Услышат её и в госпитале 282й дивизии, куда я специально отправил связистов-звукотехников – понятно почему…

К госпиталю связисты приехали уде затемно – после ужина. Раненые оживились: после странных смертей среди казаков, в госпитале настроение у раненых было не очень… Немцы начали новое наступление на Западном фронте; На Брянском фронте прорвали оборону на севере и юге… Захватили город Орёл, что глубоко в тылу и прорывались к Брянску…Так что оснований для беспокойства был вагон и маленькая тележка… А тут – подьехали специалисты из Спецназа с аппаратурой. Сначала думали – кино будут показывать. Оказалось - просто передача концерта награждённых бойцов и командиров Спецназа из Трубачёвска… Ну и это хлеб: всё ж какое-никакое развлечение… Раненые помнили – ещё по недавнему выступлению командира Спецназа – хороший был концерт. Ждали такого же – не дождались. Получили совсем другое… Когда закончились последние слова и техники стали собирать аппаратуру к Москалёвой подошла Олеся Бортко…

- Товарищ начальник госпиталя ! – официально обратилась она к капитану – разрешите отбыть со связистами в расположение Спецназа !

- Зачем Олеся ? – растерялась Москалёва.

- Ну как же вы не понимаете ! – воскликнула Олеся – они же уходят сражаться с немцами ! Он же прощался со всеми своими песнями ! А раз они уходят сражаться – им нужны будут санинструкторы. А я хороший санинструктор – вы сами говорили ! – запальчиво воскликнула она.

- Олеся… - мягко, как ребёнку начала негромко обьяснять капитан, подойдя вплотную к взволнованной девушке – я всё понимаю… Я бы и сама туда сбежала, но ты же видела – какие там волчицы ! Они тебя к нему и близко не попустят ! Кровь прилила к щекам Олеси:

- Да я туда не за этим хочу уйти ! Им нужна будет медицинская помощь и я им в этом помогу – как сумею ! Тем более у них там медсестра погибла… Отпустите, а то я сбегу ! И дезертирство мне не присудят – ОН всё уладит ! Я там буду нужнее ! – выпалила девушка. Москалёва только махнула рукой – поступай как знаешь… Бортко порывисто обняла начальника госпиталя; чмокнула в щёку в знак благодарности и убежала к связистам; стала им что то втолковывать строго. Те отнекивались, мотали головой, но Олеся, как ураган – налетела, не остановишь ! Закончила препирательства – метнулась к себе в комнату - видимо за одеждой и нехитрыми пожитками… Капитан растерянно застыла, не зная, что делать дальше. Женщина в сложной ситуации…

Со скамейки поднялся пожилой боец, с рукой на перевязи:

- Доктор… Выписывайте меня – я уже вполне здоров… Надо мне в свою часть, а то вокруг такое начинается – лучше быть возле своих…

- И меня тоже выписывайте товарищ капитан… - начали подниматься раненые – а то окажемся непонятно где и непонятно с кем… Вот тут начальник госпиталя быстро пришла в себя:

- Я сама решу кого когда выписывать ! – строго сказала она и добавила уже спокойно – я всё понимаю – не маленькая…

…- Товарищ командир ! – обратился ко мне капитан Соломин – а мне как быть – мои же… - и покосился на стоящих у сцены командармов.

- На выходе тебе скажут что делать. И не тяни, а то транспорт уйдёт без тебя… - бросил я капитану батальона, который ещё вчера переправился через речку. Соломин ухмыльнулся:

- Да у меня всё моё с собой товарищ командир ! – воскликнул он.

- И оружие с экипировкой тоже ? – ухмыльнулся я в ответ. Соломина как ветром сдуло – рванул к выходу: а вдруг и правда ждать не будут… Я поискал взглядом; нашёл "неразлучную" тройку и крикнул Грете:

- Капитан – задержись. Ты мне нужна. Спрыгнул со сцены и подошёл к девушкам. Все трое заинтересованно смотрели на меня.

- Товарищ капитан. Вы едете со мной. Форма одежды – для выхода на боевую операцию. У Греты изумлённо поднялась бровь…

- Личное оружие; автомат; нож… Камуфляж и каску. Медикаменты брать не надо – всё, что надо, будет в медицинском автобусе. В нём же и поедут остальные. А вам… – повернулся к Инге и Марии – к приезду на передовую быть готовыми принять раненых.

- Капитан – бегом выполнять приказ – у тебя есть полчаса ! Рощин – дай ей бойца – пусть проводит к нашему транспорту…

- Я тоже поеду с вами ! – выпалила стоящая рядом Романова, как само собой разумеющееся. Посмотрел ей в глаза:

- Ты поедешь в автобусе… Мария вызывающе вскинула подбородок:

- Я поеду с вами ! – дерзко возразила она. А ведь рядом стоят два командующих армиями. Да и остальные – те, кто не спешат на выход, слышат такое ! Непорядок… Посмотрел девушке в глаза:

- Вы что – военфельдшер – русский язык разучились понимать ? Или у вас со слухом стало плохо ? Ну это мы быстро исправим… - бросил сухо. Романова фыркнула вызывающе; крутнулась на месте и стремительно пошла к выходу. А это уже не непорядок – это вызов !

- Стоять ! - ударила в спину дерзкому военфельдшеру команда с посылом ! Девушка замерла. – Кругом ! – последовала новая команда…

- Ко мне – шагом марш ! – услышала Романова, после поворота кругом. Подошла ко мне – не строевым шагом, конечно – продолжая держать фасон: вот мол я какая независимая !

- Дерзим значит… Неподчинение показываем – без причины… -процедил негромко – что ж – вам же хуже… Мария уже, видимо, поняла, что заигралась в независимость: по глазам видел – трусила; отчаянно трусила, но марку продолжала держать ! А я по глазам читать не умею.

- Значит так – сказал спокойно и протянул руку – сдать личное оружие. Глаза Марии растерянно забегали по сторонам, ища выход из положения, в которое она сама себя загнала…

- Сдать оружие ! – жёстко приказал я и взяв из рук девушки пистолет, который она, испуганно, протянула мне стволом вперёд, чуть повернул голову влево - Рощин…

- Слушаю товарищ командир - возник сбоку мой начальник охраны…

- Поместить военфельдшера Романову под домашний арест в мой автобус. Поставить часового. Утром, до завтрака сопроводить в место проживания для сбора личных вещей. Покормить и отправить на грузовике в штаб 3й армии. Передать с рук в руки лично командующему 3й армии. Вы найдёте у вас место такому специалисту ? - повернулся к растерявшемуся командарму З - она действительно хороший специалист. Просто ей, видимо – у нас не нравится…

- Товарищ командир… - "проблеяла" испуганно Романова…

- Если командарма не окажется на месте – дождаться – продолжил я, повернувшись к Рощину – обязательно ! Если военфельдшер сбежит или не будет передана с рук в руки – ты, капитан, уйдёшь в Красную Армию вместо неё. Приказ понятен Рощин ? – спросил равнодушно…

- Так точно товарищ командир – понятен ! – вытянулся обалдевший Рощин. Вот и славно. Я обошёл Романову и обернулся к командармам:

- Идёмте товарищи командармы – есть несколько моментов, которые нужно обсудить перед моим отъездом. И мы направились к выходу.

- Товарищ командир ! – заметался по залу заполошный девичий крик – Товарищ командир ! Простите ! Пожалуйста !... Но я не остановился. Прочитал у кого то из умных, или великих – не помню уже у кого: Когда у человека есть цель – ему, обычно, не до чувств окружающих… Абсолютно точно сказано, но с одной поправкой – если эта цель серьёзная или колоссальная. А иначе – просто удовлетворение своего Эго…

- Ну ты суров ! – бросил то ли восхищённо, то ли укоризненно командарм 13, а командарм 3 просто был в прострации: то ли радоваться ему такому "подарку", то ли горевать… Вышли в вестибюль; я потянул командармов в уголок, где стоял – на отшибе, небольшой столик.

Подошли, я достал из кармана кителя свёрнутую карту, развернул. Три командирских головы склонилось над картой. Командарм 13 восхищённо цокнул языком, разглядев карту получше:

- И где ты такие берёшь ?! Мне бы такую карту…

- Смотрите… - не обратил я замечания на подначку – 167я пехотная вермахта уже подошла вплотную к Брянску. Думаю завтра они его возьмут, тем более что всё руководство Брянск уже покинуло… 31я пехотная дивизия обошла Брянск с севера. С юга должна была обойти 56я пехотная, но мы её "остановили" – ухмыльнулся я…

- Ваша 297я Карачев ещё держит ? – спросил я у командарма 3. Тот кивнул и добавил с горечью – Больно уж им там тяжко. Просят разрешения отступить… И посмотрел на меня…

- Вы им передайте – пусть продержатся до обеда – успокоил его. – Да. Кстати – часть 29ой моторизованной дивизии вермахта уже дошла до города Локоть, а 18я танковая на подходе к Брянску с юго-востока. Так что поздравляю вас: мы с вами, товарищи командармы – в очередном котле – почти как под Вязьмой ! – ухмыльнулся весело…

- Не вижу повода для веселья… - вздрогнув, нахмурился, услышав такое, командарм 13й армии. Я повернулся к нему:

- Вас на юге сдерживает, пока – 293я пехотная дивизия. Но это пока. Думаю скоро к ней подтянут с Южного фронта ещё одну дивизию… Так что сейчас – самое время пойти на прорыв ! – подначил его.

- Ага… - пробурчал командарм 13 – нужно только получить разрешение комфронта на отступление и дело в шляпе, а о этого… -скривился он как от лимона – приказа не дождёшься – только вперёд ! Кивнул, соглашаясь – от "разгромщика" подлеца Гудериана другого ничего и не дождёшься – только надувание щёк и красивые, громкие словеса…

- Тогда держите оборону, а через пару деньков встретимся и решим – что делать. Оставаться здесь дальше – просто нецелесообразно…

Грета Мюллер ушла с Рощиным к месту нашей с ней переправы, а я пробежался на северный фланг моей группировки, сосредоточенной на левом берегу Судости – шести батальонам и просто пошёл, в невидимости, по берегу – вниз по течению. Ночь – на загляденье: только с девушкой под ручку гулять ! На небе – несколько слоёв облаков – словно ватных одеял друг на друге; темень – глаза выколешь; морозец лезет под куртку; по дороге лужи и ямы с водой; грязь скользкая так и норовит обрушить тело в липкое месиво… Лепота, одним словом ! А я иду; лужи и ямы обхожу; на тот берег морок насылаю: покайфуйте дорогие солдаты вермахта перед смертью ! И они кайфуют – каждый о своём… А через реку скользит тёмная резиновая десантная лодка с группой в семь бойцов – это идёт к немцам избавление от фронтовых мучений. Убрали часовых в секрете; сигнал на наш берег и заскользили, словно челноки ткацких станков десантные лодки туда-сюда. Бойцы собираются в ударные подразделения – у каждого свои задачи и неслышными тенями – не нашуметь… - выдвигаются к месту штурма, попутно уничтожая часовых, любопытных и страдающих бессонницей… Четыре ударных батальона переправились через реку и ещё два остались на нашем берегу ждать время "Ч" – время атаки с нашего берега – в лоб, на немецкие укреплённые позиции через минные поля…

В это же время; точно так же – только без моей помощи, четыре ударных батальона и один батальон стажёров выходят на ударные позиции – то есть в тыл элитному полку Гросс Дойчланд – Великая Германия. И я, почему то, верю – этот рассвет Великая Германия не переживёт. Исчезнет - вместе со своим штандартом ! Если всё сложится… - тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо – пошлём товарищу Сталину самолёт с подарками, а то ради одного генерала самолёт гонять, даже по приказу Верховного – это просто моветон какой то !

- Скромней надо быть – товарищ Сталин, а то вынь вам, да положь генерала ! А горючка для самолёта не казённая: трудом и потом получена… А даже если и зальёте на обратную дорогу – кто нам компенсирует транспортные расходы: запчасти; износ моторов; работы по ремонту… Пушкин ? Нет – такой компот нам не нужен товарищ Сталин… – недовольно бормотал я себе под нос, обходя очередную лужу…

Прошёлся по всему фронту переправы; вернулся к своим и на лодке – за командира на руле, поплыл на тот берег. Плыли не быстро: у нас и Грета не гребёт и Рощин с пулемётом в руках окрестности обозревает – как будто он что то видит в этой кромешной тьме… А я вижу и рулю куда надо. Подплыли на чистую отмель; вылезли, ног не замочив – только налепив на ботинки по паре килограмм грязи… Ну да грязь – можно и очистить, когда в лес войдём. Вошли и пошли-побежали по лесу за мной… Я выбирал такой путь, чтобы бежавшие за мной не натыкались на ветки и сучья не получали по лицу… Двигаться нам вроде и недалеко, но ночной лес – это не городской парк с фонарями и асфальтовыми дорожками ! Но я шибко группу не гнал - успеем. К тому же с нами дама… И хотя медикам у меня поблажки в физ. подготовке маленькие, но всё равно: медик – это не боец… Успели, конечно… Добрались; отдышались… Оставил Грету с радистом и бойцом охраны, а сам – уже привычно взяв одну группу, направился к часовым, охранявшим штаб танковой дивизии. Очень он удобно расположен -рядышком со штабом 262й пехотной дивизии. Время для атаки ещё раннее: командование вчера ударно потрудилось. Сейчас отдыхают…

У штаба не в лесу: работают генераторы; лампочки светят в пол накала; часовые бдят в полглаза. Одна группа прошла; вторая; третья; четвёртая. Всё – можно работать. Защёлкали еле слышно пружинные арбалеты; в лесу совсем неслышно открыли огонь снайперы. По всему фронту операции по уничтожению 262й пехотной и 17й танковой дивизий началось: где чуть раньше – где чуть позже, истребление живой силы противника. Заработали Призраки Леса – Спецназ СССР !

Глава пятая

Что написано на роду…

Начал я со своими группами со штаба танковой дивизии и его командования… Стальные стрелки пружинных арбалетов с негромким стуком пробивали шинели часовых и крепкие кости их арийских черепов. По два стальных стержня – в сердце и в голову, не выдерживал никто: молча валились на промёрзшую, размытую дождями и моросью землю… А мои бойцы уже подбегали – "на цыпочках" к двери, ведущей в помещение штаба. Дверь не закрыта, так же как и у командира дивизии: кого опасаться в самой её середине ? В здании в ход шли пистолеты с длинными глушителями: и смертоносных гостинцев больше и большая длина глушителя на меткость и быстроту выстрела роли не играет. А я, в это время, уже был на пути к штабу пехотной дивизии… Там всё повторялось в точности так же: к чему изобретать велосипед ? Радисты в штабах были одной из приоритетных целей: ни к чему немцам знать о нападении на их дивизии. Командира дивизии брали мои бойцы, а я скользнул в комнату, в которой расположился высокий чин из СС – группенфюрер Генрих Мюллер с двумя офицерами сопровождения и денщиком-адъютантом. Сытно лязгнул затвор пистолета, выплёвывая пустые гильзы, со стуком покатившиеся по полу; вздрогнули несколько раз в агонии офицеры и в моей руке уже удобно расположился "Вальтер" группенфюрера. Эсэсовец проснулся; сунул руку под подушку и… обмяк… - ноздри уловили привычный запах пороха и давно забытый свежей крови. Смутно различимая в темноте фигура произнесла негромко и как то буднично:

- Вставай Генрих… Тут кое кто хочет с тобой поговорить…

… Радиопередача из какого то далёкого Трубачёвска, передающая концерт закончилась… Концерт, в целом Сталину понравился, хотя некоторые моменты и заставили его нахмурится. А в целом… - он не пожалел, что принял решение подключить этот концерт к всесоюзному вещанию. Особенно эта: Роты в атаку, роты за мной ! В конце песни так захотелось, как в молодости: выхватить маузер; вскочить на коня и мчаться на врага, паля из него во все стороны ! И не важно, что он не участвовал в конных атаках и сшибках – вот захотелось и всё ! Нажал на кнопку вызова – вошёл Поскрёбышев…

- Ну как тебе… - спросил Сталин. Секретарь ответил взволнованно, дрогнувшим голосом – что с ним редко случалось:

- Так и захотелось бросить всё и пойти в атаку, особенно после этой: Роты в атаку; роты за мной ! Сталин понимающе ухмыльнулся:

- Ну а что там у нас с генералом от Марченко ?

- Пока нет никаких сведений… - пожал он плечами…

- Значит игнорирует мои приказы – негодяй ! – буркнул Вождь. Поскрёбышев благоразумно промолчал – к чему ему чужие проблемы ?

Дверь в комнату, в которой на стуле сидел одетый по форме группенфюрер открылась и в еле угадываемом, в темноте, дверном проёме возник силуэт и кажется пленник догадался - кто это. Фигура шагнула в комнату; протянула руку вправо и долго шарила по стене. Эсесовец даже заулыбался, хотя его улыбка в темноте была невидна. Ему так и хотелось сказать что-нибудь приличествующее моменту, но он сдержался. Наконец под потолком вспыхнула тусклая лампочка; группенфюрер открыл закрытые глаза, поднялся со стула:

- Ну здравствуй, блудная дочь… - с теплотой в голосе сказал он.

- Я тоже рада тебя видеть живым и здоровым папа – со сдержанной радостью произнесла девушка в камуфляже, похожем на форму горных егерей и парашютистов. Отец окинул придирчивым взглядом дочь:

- Тебе идёт эта форма Гретхен… - добродушно произнёс он – хотя… - тебе пошла бы любая форма – с гордостью закончил он. И действительно: ладно подогнанная под фигуру форма; пистолет в кобуре с открытой рукоятью; нож на поясе… Прямо Валькирия – залюбовался отец. Грета смутилась, на миг, под его откровенно любящим взглядом, но тут же взяла себя в руки, спросила заинтересованно:

- А как там мама ? – отдавая дань уважения приличиям: дочь с матерью были не особенно дружны… Дочь, всю свою жизнь, тянулась к отцу, а мать, видимо, ревновала её… Глупо, конечно, но так было…

- Жива, здорова… - ответил группенфюрер – правда сильно переживает, до сих пор, твой внезапный отъезд на фронт и пропажу…

- Так ведь война идёт отец… - почти равнодушно ответила Грета. – Да… - надеюсь ты не станешь ей рассказывать, когда вернёшься а Германию, о том, что ты меня видел живой и здоровой…

- Когда вернусь ?… - тут же уловил суть Генрих Мюллер.

- Да – когда вернёшься… - ответила Грета – будет странно, если моя мать после твоего возвращения перестанет волноваться и успокоится.

- Ты будешь учить своего отца азам его работы ? – добродушно усмехнулся группенфюрер. Грета улыбнулась и пожала плечами:

- Не учить, а подсказать: я уже вполне взрослая, чтобы это делать…

- И кто ты сейчас у этих русских ? – с ноткой ревности спросил отец.

- Начальник управления медицинской службы корпуса Спецназа СССР, называемого вами Призраками Леса – капитан медицинской службы ! - вытянулась и лихо щёлкнула каблуками Грета Мюллер.

- Выросла, значит в чине… - буркнул отец, чтобы скрыть, как он вздрогнул при словах "Призраки Леса", но увидев – как дрогнули уголки губ у дочери, добавил – это те самые Призраки ?…

- Да, отец – это те самые Призраки Леса, которые так показали себя в Белоруссии ! – с гордостью ответила Грета. Отец поморщился:

- А тот, кто меня пленил – он кто ?

- Это наш командир Спецназа ! – с нежностью ответила девушка.

- Ты его любишь ? – тут же последовал новый быстрый вопрос.

- Люблю – не скрываясь ответила Грета – но безответно. Пока безответно – твёрдо добавила она.

- У него есть другая ? – тут же последовал новый вопрос.

- Есть… - грустно ответила дочь – Служба… Как и у тебя, впрочем… - добавила она невесело, но тут же возмутилась:

- Господин группенфюрер – вы не у себя на работе и не в том положении, чтобы задавать мне вопросы ! И такие вопросы !!! Отец ухмыльнулся, шагнул к дочери; распахнул объятья:

- Ты не меняешься девочка ! Истинная дочь своего отца ! Грета шагнула навстречу; прижалась к отцу; обняла, но не удержалась:

- В пистолете нет патронов отец, так что и не пытайся… -прошептала она ему на ухо. Мюллер отстранился и расхохотался от души:

- Гретхен – ты невыносима ! И как только твой командир тебя терпит. Дочь только улыбнулась загадочно…

- Значит ты ради него предала Великую Германию ? – сурово спросил отец, став одно мгновение группенфюрером СС…

- Нет – я не предавала нашей Германии ! – высокомерно ответила девушка – я её защищаю ! Когда русские победят – я, надеюсь, займу высокий пост в министерстве здравоохранения новой Германии ! Генрих Мюллер удивился – искренне удивился !

- Наши танки и солдаты скоро подойдут к Москве ! – воскликнул он – какая победа русских ?! Дочь ехидно прищурилась - как в детстве:

- Но ты то в плену. У русских. И две немецкие дивизии – их уже нет ! А сколько их не стало, пока мы были в Белоруссии?! Очень скоро -поверь мне, Вермахт будет остановлен, а потом… Так что русские победят – у меня в этом нет ни каких сомнений: я многое здесь увидела ! Вот так, пикируясь, отец и дочь сидели в комнате, а за окнами, плотно закрытыми светомаскировочными шторами, серый хмурый рассвет прокладывал путь среди чёрной ночи такому же хмурому дню…

А я метался по полям брани: отделения, взвода не атаковали живую силу противника на передовой - кроме танкистов, стоящих во втором эшелоне атаки: бойцы уничтожали вспомогательные войска и службы -артиллеристов, водителей, связистов, снабженцев…Подбежав к тяжелораненому пускал в него немного Чёрной силы – чтобы продержался до госпиталя… Пока сидел возле него – взмывал в астрал и смотрел – кому помочь поблизости… Примечал и нёсся к нему… Не всем я, конечно, успевал помочь: не всем, но многим ! Теперь нужно было доставить раненых в полевой госпиталь, а между ним и нами были передовые позиции немцев и река Судость…

Дальний гул перешёл в страшный грохот; серое небо перечеркнула стремительная бело-жёлтая полоска и за передним краем окопов – там, где выстроились в ряд палаткиспящих солдат, раздался грохот и к небу взметнулось ослепительное белое пламя ! Новый прочерк; за ним ещё один и ещё ! Заработали реактивные миномёты "Град", как их стали называть – с моей лёгкой руки. А что: назвал – обчеству понравилось ! Вообще: местные кадра страсть как падки на громкие, броские названия и лозунги ! Иудеи приучили за столько то лет незримого правления ! Самый первый и грандиозный по масштабам лозунг-обман: Землю крестьянам, фабрики рабочим ! Броско, ярко, захватывающе ! Вот и потянулись малограмотные жители Российской империи на эту обманку – как бабочка на яркий свет ! А когда поняли, что только крылья обожгли – было уже поздно: подавление крестьянских восстаний; Гулаг, раскулачивание… Но я назвал и название прижилось…

Заколыхались, задвигались стволы невысоких деревьев в подлеске; высунули из леса длинноствольные 37мм орудия СЗУ "Ганомаг" и открыли огонь по дотам и пулемётным точкам противника. Стали выкатываться из-за бугров и Бюссинги, включая в общую какофонию смерти свои очереди 20мм снарядов. Ударили из-за леса дальнобойные 150мм пушки-гаубицы; выкатывались на прямую наводку и тут же открывали огонь 105 мм пушки – бившие прямой наводкой по передовым укреплениям. Солидно засвистели; захлопали в подлеске 120мм возимые миномёты, посылая навесом – на головы немцам свои смертоносные гостинцы ! Прямо как у меня – в песне: Рвутся снаряды, стонет земля. Смерть ходит рядом – сталью визжа ! Только здесь она не ходила рядом – она собирала свою обильную жатву с помощью артиллерийских наводчиков ! Ошалевшие, перепуганные, растерянные солдаты выбегали из палаток – кто успевал и падали, поражённые 10мм железными шариками, разбрасываемыми взрывами 122мм реактивных снарядов ! Железо рвало человеческие тела, пробивало в них огромные дыры. Эти умирали сразу. Не повезло тем, кто попал под разрыв снаряда с напалмом: огненные капли мгновенно прожигали ткань кителей и шинелей и сжигали кожу, мясо – до костей ! Стоны, крики, плачь и вой покатился по расположению пехотной дивизии…

Из-за пригорка выползла нелепая конструкция: немецкий танк "тройка" с широкими прямоугольными платформами, приставленными с боков. Медленно, переваливаясь на буграх четыре танка сползали к серо-стальной воде реки Судость. За каждым бежало три группы по семь бойцов, неся резиновую десантную лодку. Подбежали к берегу: танк вкатился в воду и замер на несколько секунд, а один боец накинул на крюк верёвку; второй с маза вонзил в илистую землю штырь с железной "тарелкой", насаженной на него. Ещё один боец кувалдой стукнул несколько раз по штырю, загоняя его глубоко в землю. Последний выхватил из лодки катушку с верёвкой и насадил её на штырь, до самой "тарелки"… Двое бойцов столкнули лодку в воду и запрыгнув, проползли к носу. Остальные протолкнули всю лодку на воду и заскочив в стылую осеннюю воду по колено, просто завалились в неё, стаскивая с ног резиновые "сапоги" и сручивая их – пригодятся остальным. Танк, удерживаемый на ходу понтонами, прикреплёнными к нему с боков тремя огромными болтами, взревел и… поплыл к другому берегу, сносимый несильным течением реки. А за ним, на привязи, плыли три десантные лодки с группой в каждой – полтора отделения, а с взводом танков – шесть отделений – два взвода десанта…

Танки выползли на берег, на броню запрыгнули шестеро бойцов и завращали огромными ключами гайки… Понтоны – под собственной тяжестью, стали опускаться к земле. Несколько оборотов и понтоны рухнули на землю. Группа вскочила на танк: пулемётчик пристегнувшись ремнём поставил пулемёт сошками на крышу; по бойцу присело справа и слева от башни, пристегнувшись к ней. Остальные, пристегнувшись, уселись за башней, держа каждый свой сектор. Командир стукнул прикладом о металл и танк покатил вперёд. Две группы побежали за танком строго по следам гусениц. Вот что то сверкнуло под гусеницей; негромко ухнуло, утонув в рёве танкового двигателя - взорвалась противопехотная мина. Гусеницу тряхнуло, но что ей противопехотка ?! Стальная махина продолжала неумолимо двигаться дальше, поливая огнём своих пулемётов окопы противника. Свою лепту вносил и десант на броне: пулемётчики и автоматчики: ППШ, которыми были теперь вооружены штурмовики, в атаке были предпочтительнее МП-40: и дальность больше и патронов почти вдвое…

А на нашем берегу из-за пригорка выскакивали трое бойцов и держа перед собой подобие невысокого щита, бежали к вбитым штырям. Падали на землю, с маха вонзая стальные щиты в неподатливую поверхность перед собой и накинув в прорезь щита верёвку, крутили ручкой катушку, подтягивая к себе лодку с той стороны. Как только лодка подплывала – из-за бугров выскакивали группы и неслись со всех ног к лодкам. Грузились; хватали короткие вёсла и гребли со всех сил, но дружно – к противоположному берегу. А за ними раскручивалась катушка. Скорость – это наше всё ! Быстрее ! Быстрее !! Быстрее !!!

Новые взвода танков на понтонах выползали из-за бугров в сопровождении ударных групп; за ними входили в воду плавающие Т-40, прицепившие к себе десантные лодки, а артиллерия во все стволы гвоздила по любым подозрительным местам ! Наблюдатели в бинокли обшаривали оборону противника, мгновенно указывая каждый своим координаты цели. То тут – то там взлетали в воздух султаны земляных комьев, куски человеческих тел, обломки брёвен и досок… По железнодорожному мосту поползли танки с десантом на броне – взвод за взводом, расходясь направо и налево, сползая с железнодорожной насыпи после моста, давя своими гусеницами противопехотные мины… А за ними, по следам танковых траков - не отступая в сторону ни на сантиметр, бежали ударные группы. Как только передовые танки подошли к окопам на 100 метров – прекратился огонь 150 мм пушек, а когда расстояние сократилось до 70 метров – замолкли миномёты… Бойцы, бежавшие за танками, рассыпались веером с боков, держа на прицеле линию окопов: бежали не быстро, так что запыхаться не успели и могли, остановившись, поразить любую цель, что и делали с удивительной точностью. Немцы, позабыв о любом сопротивлении, выскакивали из окопов и бежали в тыл, надеясь спастись. Наивные немецкие парни: отпустив бегущих метров на двадцать – чтобы сидящие в окопе не видели гибель камрада, короткие очереди безжалостно перечёркивали серые шинели. А впереди, оставшихся в живых, уже поджидали, подтянувшиеся после разгрома тыловых подразделений, диверсионные разведгруппы… Приказ командира был прост – пленных не брать… Смельчаков и отчаянных уничтожали влетающими в окопы наступательными гранатами РГД-40. А запрятавшихся в блиндажах и дотах - оборонительными гранатами Ф-1. Впрочем – это уже была работа для стажёров, которых я не торопился бросать в бой: пусть понюхают пороху…

Дверь в комнату, в которой мирно беседовали отец и дочь распахнулась; на пороге возник военный в камуфляже – командир Спецназа…

- Капитан – выйди… - негромко произнёс я. Грета поднялась со стула и вышла в коридор, плотно закрыв дверь.

- После общения с отцом у тебя не появилось желания вернуться в родной Фатерланд ? – спросил спокойно у Греты – отпущу вместе с отцом безо всяких обязательств и вербовки. Грета вскинула подбородок:

- Вас, товарищ командир… - процедила она ледяным тоном -спасает от пощёчины только моё уважение к вам ! Вот даже как !

- А вот это вы зря – товарищ капитан медицинской службы… Или бывший капитан медицинской службы ? – прищурился я.

- Капитан медицинской службы ! – вызывающе, дерзко, высокомерно бросила мне в ответ горделивая немочка. Хороша чертовка ! Румянец разукрасил щёчки; глаза блестят неземным восхитительным блеском ! Валькирия – как есть Валькирия. Невольно залюбовался, но…

- Видимо поведение военфельдшера Романовой вас ничему не научило фройлен капитан… - произнёс негромко, глядя в глаза Грете. Она тут же растеряла свой гонор, спесь и арийское высокомерие.

- Мой генерал… - прошептала она виновато – простите, зарвалась. Но и вы тоже хороши – так меня оскорбить ! Вот она женщина – во всей красе: ну ни в чём она не виновата – виноваты другие ! Повёл подбородком, показав часовому у двери – иди, погуляй…

- Девочка моя… - ласково начал я. Грета вздрогнула: ещё недавно её так же называл отец, которого она уважала. И любила, как только дочь может любить своего отца… Я не подал виду, что заметил:

- Постарайся понять на будущее, если хочешь быть возле меня: мне не нужна любовница; мне не нужна женщина для удовлетворения своих физиологических потребностей. Мне не нужна подруга… Мне нужна спутница жизни, которая меня понимает и разделяет мои мысли и устремления ! И конечно же – включает в себя всё вышеперечисленные качества ! А я постараюсь ей дать то, что смогу. Но дело у меня – на первом месте… Это понятно ? Грета шагнула ко мне, прижалась…

- Простите своего глупого капитана мой генерал… Я постараюсь быть достойной тебя – как бы ты ко мне ни относился… - прошептала она. И тут она оставляет за собой последнее слово, мол: постараюсь, но всё зависит от твоего отношения ко мне… Глупый этого, конечно, не поймёт, но я же не глупый ! Ладно – всё потом…

- Давай – иди к раненым… Капитан вскинула на меня глаза:

- Ты его отпустишь ? Или отправишь в Москву ?

- А это как он сам захочет… - не стал вдаваться в подробности – иди.

Грета ушла, а я зашёл в комнату. Эсэсовец встал:

- Будете меня вербовать или отправите в Москву ? Н… да… - яблоко от яблони… Прошёл; присел на стул; махнул рукой – садись…

- Лично мне вы не нужны. Совсем… Хотя… Могу навести с вами личные контакты; могу сдать в Москву – пусть они работают с вами… Могу просто отпустить: доберётесь до своих – хорошо…

- А что я должен буду делать при моём с вами контакте ? - опытный лис желал расставить все точки над i. Почал плечами:

- Я же сказал: лично мне вы не интересны… Если к вам кто то и обратиться от моего имени с моим словом, так это будет не в ущерб вам.

- Можно вопрос личного характера ? – спросил группенфюрер – у моей дочери к вам серьёзные намерения. А у вас ? Я усмехнулся:

- Странно слышать от вас такой вопрос: что может быть во время войны между дочерью шефа всесильного гестапо и командиром Спецназа ? Внебрачные отношения – это ещё допустимо, а вот официальные отношения… Да меня моё руководство просто не поймёт ! А что касается её дальнейшей судьбы ?... Пока я жив – ей ничего не угрожает. Да думаю даже если меня и не станет – ей, как вашей дочери, ничего не будет угрожать. Если, конечно, вы от неё не откажетесь… Ладно – что воду зря в ступе толочь – давайте определимся: В Москву; Просто отпустить; Отпустить с последующими контактами…

- Давайте уж с последующими контактами… - вздохнув ответил группенфюрер. Я внимательно посмотрел ему в глаза и на его ауру:

- Вас никто не видел и не увидит – часовой не в счёт. Посидите здесь несколько часов… В туалет, уж простите – придётся ходить в ведро: его вам принесут… Еду и воду… - сам понимаете – странно будет выглядеть офицер СС, вышедший из леса: бодрый и полный сил… Через некоторое время – надо его высчитать, мои бойцы, переодетые в немецкую форму, выведут вас лесом, к железнодорожной ветке в 25 километрах от города Стародуб. Там, у моста уже стоит ваша охрана. Вместе с вами выведут ещё троих: вашего адъютанта; начштаба 262й пехотной и фельдфебеля из охраны - для обеспечения вашего алиби: вы успели выскочить из этой "мясорубки" в штабе, вместе начштаба и адъютантом, а фельдфебель, выросший в лесной местности, вывел вас их этого ада… Они обеспечат вам алиби – не сомневайтесь – увидев его недоверчивый взгляд - усмехнулся я – даже при допросе четвёртой степени… Я сейчас всё организую и больше мы не увидимся, так что – прощайте. Хотя – усмехнулся я – скорее всего - до свидания, может и не скорого… Да… - вое ещё что: последний штрих… - выхватил пистолет с глушителем и выстрелил отцу Грет в голову. Пуля крутнула группенфюрера и он рухнул на пол. Под головой стало растекаться пятно крови. Наклонился; положил руку на голову – кровь перестала идти… Рванул сорочку – пуговицы полетели в разные стороны. С треском разорвал её на полосы и обмотал голову: ранение по касательной, но контузия – в обычном случае гарантирована. И рана страшная на вид: вся половина головы залита кровью ! Пустил немного силы, чтобы оживить и привести в чувство. Генрих Мюллер застонал:

- Больно как… Увидел моё ухмыляющееся лицо – а по другому было нельзя ? – простонал он. Я ухмыльнулся ещё шире:

- Нельзя, дорогой тесть… Это вам война, а не игра в песочнице…

- Русский варвар… - проворчал группенфюрер – я тебе это ещё припомню ! И добавил, простонав – Зять, твою мать… - на мою голову !

Так… Ещё одна проблема решена… Раненых начали эвакуировать к железнодорожной ветке: диверсионная группа прорвалась к заминированному полотну и предотвратила взрыв – теперь можно пустить к нам эшелон с прикрытием бортов железнодорожных платформ: борта пули не пробьют, а пушек и миномётов у немцев уже нет. Да и не до эшелона им – самим бы спастись ! А нам – так эшелон для раненых в самый раз ! Погрузили и повезли за мост – в полевой госпиталь. А оттуда – в Трубачёвск, только поддержу их немного силой – на дорожку…

По всему театру военных действий идёт зачистка и сбор трофеев, но мне это не интересно – потом доложат… Урожай настолько богатый – я думаю, что приказал тщательно отобрать лучшие винтовки "маузер-98", а остальные – сбросить с моста в реку: ну не оставлять же немцам и не возить с собой ?! У нас и так много чего имеется ! Зашёл в полевой госпиталь, а там !!! Увидело меня это чудо, но не бросило перевязку, а только стрельнуло таким счастливым взглядом, что непечатные слова сами собой застряли в горле… Закончила – подошла.

- Здравия желаю товарищ майор государственной безопасности ! – вытянулась Олеся Бортко. А глаза сияют неземной радостью !

- Ты как здесь… - только и смог спросить… А тут Грета косится…

- Перевелась вам товарищ майор ! – бодро отрапортовала Олеся, но смутилась и продолжила виновато – ушла из госпиталя к вам: я здесь буду нужнее… И товарищ капитан меня отпустила. Перевод вы сами оформите – ведь правда же ?! Боже мой – ещё одна "хозяйка" на мою голову ! Только Москалёвой, до кучи, не хватает ! И за что мне такое – несчастному ?! А Мюллер то посматривает ехидно так: получите себе ещё одну головную боль мой генерал – прочитал в её глазах… Ладно – справлюсь ! У меня ведь просто: чуть чего – вылетаешь без всяких-яких ! И прошлые заслуги не помогут, а уж постельные – тем более ! Стоп, стоп – что то меня не в ту степь повело: какие, на хрен, постельные заслуги – тут на дела насущные времени не хватает !

На выходе меня перехватил Рощин:

- Ваше приказание выполнено товарищ командир – военфельдшер Романова передана командующему с рук в руки. Я недоверчиво посмотрел на командира моей личной роты. Он напрягся: - Да точно выполнили ! Мне они врать не будут, а тем более вам ! И продолжил, замявшись, сделав печальное лицо:

- Только это… Романова вернулась. Стоит у КПП…

- И что ? – уставился в его хитрые глаза. Он опустил глаза:

- Ну… Вы б её простили, а ? Мы же обратно её возвращаться не будем – что ей так и куковать у ворот ?!

- У неё теперь новое место службы – 3я армия: пусть туда возвращается – бросил я равнодушно…

- Жестокий вы ! – выпалил отчаянно Рощин – это у вас от переизбытка женского внимания !

- А ты, у нас, получается – добрый: от недостатка этого самого внимания ? - бросил раздражённо и увидев, как сжимаются у Рощина зубы и ходят по скулам желваки от обиды, добавил жёстко:

- Говорю один раз капитан ! Никогда не путай личное и дело ! И второе: не лезь в мои дела ! Из Спецназа за такое не выгоню, а переведу в госпиталь – начальником охраны. Вот тогда будет тебе внимания – выше крыши ! Рощин побледнел:

- Виноват товарищ командир – я просто хотел как лучше. Вам.

- Свои личные вопросы я всегда решаю сам. Это ясно ?!

- Так точно, товарищ командир – ясно ! – вытянулся комроты.

- Надеюсь у нас это последний разговор – закончил я, но подумав добавил – пусть поместят Романову – до моего возвращения в мой автобус под арест. Выходить – только в туалет и на приём пищи. Ясно ?

- Всё ясно товарищ командир ! – бодро ответил пришедший в себя Рощин – я прямо сейчас передам ваш приказ на базу ! Эх – дела мои сердешные ! И хорошо, что сейчас осень, а не весна…

Захваченные нами грузовики и транспортные Бюссинги, словно мураши, потащили по грязи просёлочных дорог в Трубачёвск, захваченное честным трудом добро. Танки двойки из 17й танковой шли своим ходом. На переделку в двух ствольные зенитные установки…

Захватили мы в танковой дивизии среди всего прочего диковинку: четырёх ствольные 20мм зенитные установки, вроде будущей "Шилки". Целую батарею – 4 штуки ! Уродина ещё та ! Нам она нафиг не сдалась – снарядов на неё не напасёшься, а вот если разделить стволы попарно, то может выйти очень даже недурственная двух ствольная зенитная установка типа "Метла". Два ствола – это вам не один, но и не четыре ! Накидал на коленке схему двух ствольной установки и отправил с трофеями. Думаю – мои кулибины с левшами разберутся. А что не поймут – так радиосвязь для чего у нас существует ?!

В пустующие эшелоны, стоящие в отдалении - после моста, погрузились пять батальонов с командиром группировки капитаном Мартыновым и покатили себе неспешно на юг – в зону ответственности 13й армии. После прорыва сильно потрёпанные 298я и 121 стрелковые дивизии при остатках 141й танковой бригады закрепились севернее станции Хутор Михайловский – вышибли их оттуда немцы одним мощным ударом и остановились в противостоянии: немцы не наступают – уже бойцам хорошо ! А солдаты 293й пехотной дивизии вермахта вытянули оборону в линию с одной целью – не дать русским выйти из котла до прихода подкрепления… Точно так же раздёрганная пополам 29я моторизованная дивизия закрепилась в обороне: один полк против остатков двух советских дивизий на западе – южнее Почепа, а второй полк, ушедший с 18й танковой, захватил город Локоть и встал там в оборону тоже в линию – отрезая выход 3й армии на восток. Я смотрел на карту перед прибытием сюда и офуевал: в 3й армии – 7 стрелковых и одна кавалерийская дивизии; в 13й – 7 стрелковых дивизии и две танковые бригады. И это всё против 7 пехотных и двух танковых дивизий ! И не смогли устоять – оказались в окружении и с боями прорывались к своим, теряя технику, людей, вооружение ! А когда очутился здесь – понял: дивизии – это лишь жалкое подобие грозных названий… Вот в это подобие дивизий – 121ю и 298ю следовали по железке шесть моих батальонов с очень ответственным заданием. Настолько ответственным, что на платформах, зачехлённые следовали с ними две батареи реактивных миномётов "Град". Цель эта – вернуть обратно станцию, по которой уже пошли на запад первые эшелоны с трофеями их Орла – с горючим и продовольствием. А кроме этого – мне нужна это железнодорожная ветка, потому как именно по ней я собираюсь возвращаться обратно, завершив успешно свою операцию ! Шесть моих батальонов, вместе со мной – или я вместе с ними, оставив всё ненужное – возьмём в трофеях, покатили, разделившись пополам, по просёлочным дорогам. Наша цель проста: три батальона, вместе со мной, атакуют - прямо с хода, стоящий в обороне полк 29й моторизованной дивизии. Из моторизованности в полку осталось четыре Бюссинга и восемь Ганомагов да четыре чешских t(38), что являются неплохими машинами. Остальное – ушло в поход с 18й танковой и, я так думаю – осело в Городе Локоть и его окрестностях… Моя группа, конечно – не будет атаковать полк с криками Ура ! И бей немецких гадов ! Атаковать будем с хода, но по науке. Моей науке…

Вторая группа обойдёт место побоища – а другого я не планирую и внезапным броском захватит город Новгород-Северский. Он стоит в стороне от стратегических трасс и маршрутов и гарнизон в нём – охранная рота да взвод полицаев… А чего больше – городок провинциальный; сопротивления при захвате не оказал; жители настроены мирно, хотя немцам и не рады – за исключением немногих… К вечеру его и должны захватить… А захватят просто – я не сомневаюсь: техника немецкая; форма тоже похожа; говорить "приезжие" будут исключительно на немецком – обычная передислокация. Главное – чтобы о его захвате не узнали в Шостке -городке южнее Новгорода-Северского на 40 километров. Эти сорок группировка пройдёт ночью. А к этому времени и мы – даст бог, подтянемся. С трофеями… Главная задача этой дерзкой – до сумасшествия: а у Спецназа других не бывает – город Конотоп, что в 110 километрах от Шостки – по железной дороге ! И не так сам город, как аэродром возле него. В РККА такой называют САП, или САД – смешанная авиадивизия или авиаполк. На этом аэродроме почти то же самое: по три штаффеля – эскадрильи истребителей FW-190 и Me-109 и три эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков: эскадрилья Ю-87; эскадрилья Ю-88 и эскадрилья Не -111… Истребителей – 24 самолёта; бомбардировщиков – 32. У меня самолётов хватает, но ! Запас карман не трёт, а главное: запчасти; бензин и… авиабомбы ! И вывезти всё это богатство можно только по железной дороге ! А пилоты уже выехали из своего аэродрома и направляются в мою группировку в 13й армии. Надеюсь – армия нам поможет. А не поможет – сами справимся, тем более что Молодцов доложил коротко: Великой Германии больше нет ! Порадовал – что и говорить ! И потери небольшие. Небольшие… Стал уже привыкать к потерям – опасный синдром !

Для нас осталась опасной только 18я танковая дивизия, продвигающаяся с боями к городу Брянску. Но там – на севере у меня есть Молодцов – справится, тем более что следующая его цель – 18я танковая дивизия. Но не сразу и не один – командарм 3 подмогнёт – ему эта помощь потом зачтётся и мы победой поделимся – мы насчёт этого не жадные… У нас же всё получилось просто изумительно: капитан Соломин захватил Новгород почти без выстрелов – так постреляли слегка для острастки, да когда полицаев вылавливали. И у меня тоже всё в ёлочку: идёт себе мимо расположения 29й моторизованной немецкая часть маршем – ну пусть себе идёт: мало ли что взбрело в голову высшему командованию… И вдруг – танки поворачивают; пушки изрыгают снаряды; хлещут по расположению скорострельные пушки и пулемёты… Танкисты 29й молодцы – заскакивают быстро в танки и… начинают давить и уничтожать своих ! Так же, как и Бюссинги - расстреливать своих из пушек и пулемётов. Растерянность, переходящая в панику ! А тут в атаку пошёл приблизившийся на танках и в Ганомагах Спецназ ! Не просто разгром – полное уничтожение ! А танкисты и экипажи Бюссингов, после охватившего их безумия – сдались, повылазив из всех щелей танков и броневиков… Мародёрка и вперёд ! Тут уже я старался с ранеными -вылечивал полностью: на счету здесь каждый боец – подкрепления взять негде !

Соединились в Новгороде-Северском с Соломиным; отдохнули до ночи и "разбежались" в ночи в разные стороны: я ушёл на Шостку, а он – на станцию Ямполь, что в 20 километрах от Хутора Михайловского. Все трое: я, Мартынов и Соломин подгадали время – на рассвете, как обычно и атаковали захватили намеченные объекты. К ночи к Мартынову подтянулись два последних резервных батальона стажёров. Вовремя: комдивы отказались принимать участие в операции, сочтя её слишком авантюрной; не имея приказа своего начальства и, ссылаясь на недостаток бойцов и их сильную усталость… Капитан не обиделся – нам больше достанется ! И атаковал станцию шестью батальонами, оставив стажёров в резерве. И захватил, как бывало уже не раз ! И трофеи – в виде эшелонов, стоящих на путях ! Своими действиями он разрезал оборону 293й дивизии надвое: на восточную и западную… А тут с запада по остаткам дивизии ударил Соломин, выполняя мой приказ – очистить железную дорогу и подготовить её к маршу наших эшелонов через станцию Ямполь к Конотопу. Натиск и быстрота ! На флаге Спецназа, любовно расшитом мастерицами из гражданских семей моих мастеров вышито три девиза – один над другим:

НИ КТО – КРОМЕ НАС ! Ниже: СИЛА В ЕДИНСТВЕ ! И последняя: ХРАБРОСТЬ, НАТИСК, БЫСТРОТА ! Вот им мы и следуем в своих дерзких операциях. И всё у нас отлично получается !

Ночью Мартынов вывел две батареи "Градов" на правый фланг своего наступления, поставив машины за спиной бойцов 121й стрелковой дивизии – напротив левого, самого сильного крыла 293й дивизии вермахта. Здесь трофеи были не нужны: что взять с пехотной дивизии после того, что взяли на станции в эшелонах – слёзы… Поэтому и "Грады" и 150мм орудия заработали по приказу Мартынова на полное уничтожение. Захватив станцию и опасаясь атаки с двух сторон, капитан приказал открыть огонь ! После свиста и грохота над головами бойцов 121й дивизии некоторые слабонервные выскочили из окопов и рванули в тыл ! А уж немцам досталось – мама не балуй ! А после того, как огнём причесали немецкие окопы – на них обрушились, через головы застывших в окопах красноармейцев батальоны стажёров, наконец то дорвавшихся до настоящего дела ! А тут и с запада рвущиеся вперёд, вдоль железки, батальоны Соломина ударили по западной части 293й дивизии, уничтожая её полностью !

После боя и захвата станции комдивы нанесли визит Мартынову и поясняли свою позицию: если бы мы знали, что у вас такая сила – мы бы, конечно – присоединились к вам… На что Мартынов, ещё не отошедший от горячки боя ответил хитрованам:

- Да мы, товарищи комдивы, не в претензии – нам больше достанется ! Когда те услышали такое – стали давить на жалость и солидарность. Ну тут Мартынов расставил всех по своим местам:

- Кто как воевал – тот то и получит ! Мы захватывали – мы и получим, а вы… Вы смотрели – как мы громим немцев – вот и получайте удовольствие от зрелища разгрома немецкой дивизии ! Соломин вообще одёрнул разошедшегося командира группы:

- Слышь – Цицерон: кончай болтовнёй заниматься – командир подкрепление ждёт ! Грузи два батальона и отправляй за моими, философ. И разберись тут с трофеями, пока мы там за тебя воевать будем ! – выпалил он и тут же отскочил – от греха подальше, потому как Мартынов вспыхнул, словно свечка !

- Давай, давай – шевелись Кутузов ! – добавил ехидно. Два батальона Соломина, плюс два батальона Мартынова погрузились в эшелоны и помчались на запад, к небольшой станции Воронеж и дальше – к станции Кролевец – до которой успели дойти мои четыре батальона. А оттуда до Конотопа – рукой подать: всего то 50 километров, которые Спецназ шёл уступами, как и привык: отработавшие на захвате станции, посёлка или укрепления бойцы уходили назад на отдых, а вперёд выходили отдохнувшие. Уставали; сильно уставали бойцы и командиры: бой за боем, но держались. У каждого в подсумке, рядом с медикаментами лежала пластинка с десятью таблетками первитина – сильного стимулятора, я пока не давал приказа на его применение – ещё неизвестно чем нас встретит Конотоп с аэродромом…

К вечеру мы были уже в пределах досягаемости города, но атаковать с хода – глупость ! И пусть о нас уже знали – тактику менять не будем, разве что атакуем аэродром не на рассвете, а раньше, благо что немцы не знают ни нашей численности ни нашего вооружения… Два батальона обошли город с юга по широкой дуге, выходя к намеченной цели и беря её в кольцо. Странно, но самолёты никуда не улетели ! Так и стояли, прикрытые маскировочными сетями… Аэродром ощетинился зенитками в разные стороны; прожектора слепили, до рези, глаза… Вокруг аэродрома – полоса отчуждения в полкилометра: голая поверхность, на которой, я думаю немало сюрпризов, хотя на самом аэродроме деревьев хватает. Из пулемётных гнёзд, по периметру, внимательно следят за обстановкой головы в касках. Готовность номер один ! Ну и пусть ждут – всё равно мы ударим внезапно !

"Взлетел" над аэродромом; огляделся; сунул нос в каждую дырку и каждую огневую точку; "прогулялся" внутри помещений… Есть о чём подумать и над чем поработать. Только недолго: расположение стандартное; особых сюрпризов нет, а на минные поля мы не полезем -дураков нет. Нас ждут снаружи – а мы ударим изнутри ! Как привыкли ! Начал заводить по дороге по группе… Провёл; довёл в намеченное место и оставил – пока. Провел следующую… Те, кому можно – начали убирать дальних часовых и зенитчиков: у них переносных раций нет, как и стационарных – не кому спросить как у них дела, а смена была совсем недавно… Провёл всю роту и они, как болезнь: медленно и неотвратимо уничтожали охрану. И я, естественно – в самых трудных местах… На въезде вся охрана, в том числе и пулемётчики давно уже были на мушке у снайперов, так же как и многие недоступные моим группам огневые точки. Снайпера и ударные группы ждали сигнала. А сигнал – выстрелы на территории аэродрома: все мои бойцы были с бесшумными пружинными арбалетами и с бесшумными пистолетами. А за спиной – МП-40 с глушителем… Тишина не бывает вечной: когда почти половина дела была сделана, раздался выстрел, за ним второй… Надрывно завыла сирена… Из караульного помещения стали выскакивать солдаты и падать на землю с криками, стонами и проклятьями на землю - заработали пулемёты с глушителями…

За рёвом сирены никто не расслышал, ка невдалеке рыкнули моторы и по дороге к аэродрому устремились Бюссинги. Ещё через несколько минут, ломая небольшие деревья – из подлеска стали выползать немецкие "тройки" Пушки били не часто, но очень точно, а вот пулемёты поливали короткими очередями всё, что им казалось подозрительным. Но аккуратно – в сторону самолётов летели, разве что, шальные пули… Особенно трудно было моим бойцам: как только началась стрельба, каждый укрылся там, где было наименее опасно. И не беда, что там могли оказаться немцы; что такое для моего бойца 6-8 солдат, пусть даже и с оружием ! Разве что кому то совсем не повезёт ! Но тут уж ничего не поделаешь – значит судьба у него такая… Я, при начале обстрела, "занырнул", вместе с тремя бойцами в склад хранения авиабомб. Ну как склад: вырытая в земле яма; поверх настил из брёвен; к двери вниз идут ступеньки. Нормальное укрытие от пуль и осколков – разве что какой с неба упадёт, так то на излёте: пробивной силы не имеет… Так и сидели в этой яме со ступеньками до конца атаки. Если мимо пробегал ошалевший немец – пропускали: от Спецназа не убежишь… Если какой то шалый заскакивал к нам – встречали по братски: теснились, складывая труп к самой двери… Атакующие были строго-настрого предупреждены: гранаты в помещения, как привыкли – не бросать, а вежливо поинтересоваться: нет ли кого в помещении и не желает ли он сдаться доблестным советским бойцам ? Впрочем – про доблестных бойцов можно не говорить… Иначе – за уничтожение своих, спрятавшихся от пуль, можно схлопотать очень серьёзно. А за уничтожение обслуживающего персонала – все их работы выполнять самому. И бегом ! Но это не значит – можно расслабиться за вежливостью. Потому то и сидели мы, как мыши под веником, не высовываясь – полоснут очередью на движение и потом доказывай апостолам что ты не верблюд… Дождались и своих вежливых людей в форме. Опознались и вылезли из склада – мы своё дело сделали – нам не зазорно и передохнуть от делов ратных…

Управились с обороной, на удивление быстро: большую часть часовых уничтожили мои бойцы; многих "причесали" пулемётчики… Ну и снайпера были выше всяких похвал – впрочем, как всегда. Обслуживающий персонал аэродрома быстро припахали на работах и подготовке к вылетам. Как ? Да очень просто: хочешь жить – работай; не хочешь – расстреляем… Глядя на наши уставшие и злые лица поверили сразу – без доказательств. И начали пахать. На себя, а не на Великую Германию… Чтобы увести как можно больше горючего, подвешивали дополнительные топливные баки и загружали в бомболюки ёмкости с горючим. Для бомб и запчастей и грузовик подойдёт, а вот для топлива – цистерна нужна, или – на крайний случай, бочки для горючего…

Город тоже захватили без особого труда: из батальона охраны, расположенного в городе, роту забрали на оборону аэродрома. А две роты, даже с полицаями и вспомогательными службами, которые не горели желанием умирать за великого фюрера – не так уж и много для двух батальонов при поддержке бронетехники. Сообщение о захвате города русскими, конечно, успели отправить (ну не озаботился я созданием глушилок – руки или мозги не дошли), но у нас до утра ещё много времени ! И потом: подкрепление или ударная сила, способная нас выбить, дойдёт до города не раньше вечера, а то и завтрашнего утра. А нам задерживаться на столько – смерти подобно ! Потому то я и приказал "откушать" таблеток первитина. Нам бы, как в той сказке: день простоять, да ночь продержаться ! Эту ночь и следующий день. В пути… На аэродроме для мародёрки и батальона хватит, так что второй отправил в город с "наказом" – грузите всё, на что глаз "ляжет" ! Трудились как мураши: отправляли эшелоны с трофеями; отправляли, усиленные мощной охраной, транспортные конвои с той же мародёркой: дойдёт эшелон до наших; разгрузится и к нам – на какой-нибудь из промежуточных станций подхватит и конвой и охрану промежуточной станции. До обеда уложились… Наиболее уставших грузили в вагоны в лёжку: их сейчас и сопливый пацан обидеть может и отправляли по железке, с обязательным присутствием дежурных, присматривающих за печками, чтобы в вагоне было хоть какое то тепло. Перед уходом с аэродрома предложили желающим техникам и оружейникам отправиться с нами, обещая достойную жизнь и поддержку после победы. Нашей победы. Желающие нашлись. Немного… Приказал остальных расстрелять – сразу нашлись ещё желающие. Много… Из числа пленных, освобождённых по дороге, набралось больше пяти батальонов. Тут я уже не стал растекаться мыслью по древу: где хотите служить ? Основной критерий: хочешь – не хочешь… Кто хочет – с нами, а кто не хочет – на небесах объясните свою позицию… Кстати: по приезду пришлось принудительно отсеивать из числа привезённых: пройдясь по фронтовым дорогам войны, бойцы и командиры увидели огромную разницу между РККА и Спецназом. Особенно политработники и штабисты ! Но… - им не повезло… А у меня появилось, наверное, ещё три батальона рекрутов и около 500 человек ушли в танкисты, артиллеристы, шоферы, техники и … повара. А как без них ?!

Вернулись победителями – как всегда… Пообщался – накоротке с разобиженными, дважды, комдивами: первый раз их обидел Мартынов, отказавшийся поделиться – по-братски, трофеями, а второй раз – командарм 13, узнавший, что его "орлы" не поддержали атаку Спецназа на станцию Хутор Михайловский и не приняли участие в разгроме 293й пехотной дивизии…

- Уж не знаю – что им сказал их командующий… - со смехом докладывал мне капитан – но вид они имели очень бледный !

- Грешно, капитан, смеяться над убогими и ущербными… - скорбно заметил я. Рощин, стоящий рядом, заржал как конь, но тут же виновато замолчал и добавил таким же тоном:

– Грешно, Мартынов – грешно… И оба капитана, переглянувшись – заржали в две глотки ! А я же не просто командир, а ещё и дальновидный – выделил обиженным комбатам кое что из трофеев Мартынова по принципу: на вам боже – что нам негоже… Кое что из оружия; вооружения; продуктов и авто транспорта: трофейного, но примитивного – вроде нашей Газ-АА… И они остались довольны и мы не в накладе: мало ли как жизнь повернётся ! А Мартынова я похвалил за его правильное решение: трофеи раздавать может только командир ! Сутки моя группировка стояла на станции – отдыхала от дел боевых и отходила от первитина. За это время получил донесение от Молодцова – он ухитрился, таки, разбить наголову 18ю танковую дивизию ! Правда покурочил их технику изрядно "Градами"; 50мм противотанковыми самоходками и 150мм пушкам-гаубицами. Да и бог с ними с раздолбанными танками, броневиками и автомашинами – главное что уничтожил ! Полководец растёт ! А с покуроченной техники мы всё равно что то нужное себе поснимаем – там найдётся много интересного для нас…

Загостились мы тут, на Брянщине… Хорошо в гостях: ни забот ни хлопот… Особых… Всё налажено; работа на заводе идёт ударными темпами, но без брака и халтуры; стажёры уже получили право -поучаствовав в боевых операциях, стать бойцами… Но ! Пора, пора мне возвращаться в родные пенаты. К заботам и хлопотам; к проблемам и их решениям. К моим бойцам и командирам. К смертоносному оружию, появляющемуся у Спецназа благодаря моим технарям. К Грете, Инге, Олесе. И к сидящей под домашним арестом Романовой...

Глава шестая

И что положено кому – пусть каждый совершит…

Вернувшись в Трубачёвск, под любым предлогом старался оттянуть встречу с дерзкой и своенравной однофамилицей, а может быть и дальней родственницей ушедших в небытие русских царей… Но как верёвочке не виться, а конец всё равно будет, так и у меня: открыл я дверь в автобус и вошёл внутрь. Мария вскочила, раскрыла рот, готовая обрушить на меня гору убедительных доводов и аргументов.

- Говорить мне ничего не надо, так же как и объяснять что то: я прекрасно знаю всё, что ты можешь мне сказать… Не будем терять твоё и моё время. Считай что ты мне всё сказала и я это всё услышал… А теперь можешь отправляться обратно – на своё новое место службы…- сказал я устало и присел на диван, обойдя своенравную гордячку. На глаза Романовой навернулись слёзы – вовсе не так она представляла нашу встречу. Я тоже, но воспитательный процесс должен быть непрерывным, иначе сам не заметишь как окажешься под каблуком, да ещё и радоваться будешь этому. Сначала…

- Товарищ командир… - со слезами начала Романова…

- Мария… - дам девушке надежду – ты зря стараешься: я давно уже не верю ни в женские слёзы; ни в женские слова… Я верю в дела ! А ты делом показала там – в зале, да ещё при командирах, своё отношение ко мне. Что они подумали ? Что я сплю с тобой и поэтому позволяю тебе разговаривать со мной таким тоном… Ладно бы было что – не так было бы обидно, а то нет ничего, а гонора – на десятерых любовниц !

- Товарищ командир – подобралась Мария – позвольте мне сказать !

- А зачем ? – равнодушно возразил я – я ведь уже сказал – ты меня плохо слушала: я не верю слезам и словам. Женским. Хотя… Ладно… -слушай внимательно – говорю один раз – повторения не будет. Романова встрепенулась, подалась ко мне, показывая высшую заинтересованность в том, что я ей скажу. Ах, как это всё знакомо…

- У меня есть дело – Спецназ и я уже не мальчик, поэтому я не поменяю своё дело ни на какую девушку или женщину ! Это раз…

- Под моим командованием только батальонов 21, не считая вспомогательных: танкистов, артиллеристов, лётчиков, гражданских… И я не хочу, чтобы их жизнь зависела от капризов даже самой лучшей девушки мира. Она испортит настроение мне, а я, сгоряча и в расстройстве чувств, что то сделаю не так при проведении операции. Это два…

- Идёт война и всё моё внимание – победам и сохранению жизней моих бойцов и командиров, а не удовлетворению капризов имеющихся у меня женщин. Даже бывших моими жёнами в прошлом. Это три…

- И последнее. Мне нужна спутница жизни, которая меня понимает и принимает таким, какой я есть, а не подруга по жизни. Подруге предложит кто то больше и она уйдёт к другому не задумываясь ! Да – вот ещё что. Сядь со мною рядом. Мария тут же подсела ко мне. Взял со стола листок; сине-красный карандаш и нарисовал цветной рисунок.

- Это… - показал я ей рисунок – по восточной философии символ гармонии в мире. Кроме этого – это символ гармонии в отношениях мужчины и женщины, особенно в семейных. Белое - это Ян: мужское начало, а красное – это Инь: женское…А круг – это гармония отношений. Видишь: там, где мужского больше всего – женского почти нет и наоборот. Это значит, что каждый занимается своим делом и не лезет в дела другого, особенно если он или она в них не разбирается. Он главный в своём, а она – в своём Но в середине этого круга их ширина равна – они это делают вместе: воспитание детей; планирование совместной жизни - это и есть гармония семьи и отношений мужчины и женщины. Но главный в семье – мужчина, по причине огромного житейского опыта – тысячелетий ! А хочешь сама командовать в круге или семье – докажи делом, что ты можешь это делать лучше мужчины ! ДЕЛОМ ! И командуй ! Не можешь – делай то, что ты можешь лучше мужчины. Но делай, а не языком чеши, как привыкли многие женщины ! Вздохнул, отложил рисунок, посмотрел Марии в глаза:

- Я тебе всё сказал. Все твои поступки будут оцениваться не с точки зрения красоты, твоей болтологии, а с точки зрения твоих дел. Подумай - хорошо подумай ! Второго шанса у тебя не будет – мы не в гражданской жизни. Согласна – оставайся. Не согласна – уходи: уговаривать не буду… Романова открыла было рот, чтобы что то сказать, но я властным жестом остановил её поползновение:

- Не надо слов. Иди и подумай. Я не дурак: судить буду: поняла ты или нет - по твоим делам. Всё – иди: я очень устал… Мария вышла, а я прикрыл глаза и без сил повалился на диван, сняв только ботинки: я действительно чертовски устал за этот рейд – как никогда. Уже засыпая, похвалил себя: вроде бы ещё она проблема разрешена…

Вроде только прилёг, а меня уже тормошит за плечо чья то рука… Явно не женская – нежности не хватает. С трудом разлепил глаза – Рощин… Будит командира, гад ! А я только прилёг !

- Рощин – гад ты вредный ! Я же только прилёг ! Вы что здесь -совсем без меня ничего сделать на можете… - простонал я. Капитан только гнусно ухмыльнулся в ответ:

- Ах извините товарищ командир… Только дела наши скорбные вынудили меня побеспокоить ваше командирство Да если бы ни они – я бы ни за что ! Ни в жисть не позволил бы себе такой наглости ! Это ещё что за чертовщина ? Я почти проснулся от такого хамства.

- Товарищ командир… - продолжил Рощин уже нормально – там до вас опять домогаются. Настойчиво ! Товарищи командармы… Первый раз прислали бойца - я отказал в визите… Вот же гадёныш: пообтёрся возле меня; слов разных умных нахватался – на драной козе уже не подъедешь ! Он продолжал, не обращая внимания на мои эмоции:

- А сейчас сами пожаловали: хватит, говорят, вашемукомандиру спать – не на курорте ! Я, в "справедливом гневе", уставился на моего ком роты: это кто такое – они ? Мне ?! Рощин улыбнулся примиряюще:

- Да я бы, товарищ командир вас бы и не разбудил, да проспали вы уже шесть часов. А может у них и вправду что серьёзное – с чего бы им так к вам рваться то ?! Шесть часов ?! И правда: вроде за окнами уже явно не день – только что заметил, чуток отойдя ото сна…

- Смерти вы моей желаете, кровопийцы, чтобы жить без меня счастливо ! – простонал я в жалости к самому себе…

- Не говорите так товарищ командир ! – вдруг зло возразил Рощин – даже в шутку не говорите ! Не провоцируйте костлявую на поступок…

- Хорошо капитан… - покладисто согласился я – замечание приму к сведению и учту… Давай - приглашай товарищей командармов…

Командармы ввалились в автобус – еле успел сполоснуть лицо тёплой водой из умывальника и сразу озадачили традиционными для русского человека вопросами: Что делать и Как быть ? "Кто виноват" спрашивать не стали, но виновник возникшей ситуации для них был яснее ясного – о чём говорили их откровенные взгляды. Оно и понятно: комфронта Ерёменко, оказавшийся из-за своих "гениальных" действий в дерьме по самую маковку, в настоящий момент воспрял и возродился к действиям – как легендарная птица Феникс ! Ещё бы: в Брянской области на Брянском фронте, как в Бермудском треугольнике, одна за другой, стали исчезать, причём бесследно, немецкие дивизии. И какие дивизии ! Ладно бы пехота – с ней всё понятно, но танковые дивизии -целых две !!! А элитный полк Великая Германия – по величине и значимости не уступающий любой танковой бригаде ?! И это на его фронте ! Было с чего воскреснуть и воспарить ! Победоносные доклады: …На вверенном мне Брянском фронте силами моих дивизий были уничтожены и рассеяны… Главное в этом деле – доложить раньше времени, а там уже: слово какого то там майора против слова комфронта не пляшет ! Можно, конечно, добавить… при участии…, но и только. "Гениальный полководец" не знал, что я напрямую докладываю ставке о каждой своей победе, иначе бы вёл себя поскромнее …

Ну а сейчас - эта "гениальность" развила кипучую деятельность, чтобы закрепить свой неожиданный успех ! Показавший себя неумелым командующим на должности зам командующего Западного фронта под Смоленском он, тем не менее, был назначен командующим Брянским фронтом с присвоением очередного звания – генерал-полковник. И вот этот "велеречивый стратег" увидел прекрасную возможность для взлёта на новую ступеньку в армейской иерархии ! Полетели грозные приказы командарму 3 и командарму 13, от которых они, мягко говоря, обалдели ! Командарму 3 – ударить всеми силами на север и освободить от немецких захватчиков город Брянск, который оставила 50я армия, пока я резвился в немецких тылах на вражеской территории. А командарму 13 – ударить на юг – в сторону группы генерала Ермакова и скоординировав с ним свои действия, перерезать снабжение 2ой танковой группе Гудериана, заключив её в кольцо окружения ! Блестящий ход, гениальный – без дураков ! Он вполне реален: Гудериан далеко – остановлен, временно, под Мценском; тылы растянуты; обернуться назад и помочь разгромленным частям, удерживающим коридор не в силах по времени. Да и коридора, как такового нет в помине: разгромленные дивизии командарма 13 и генерала Ермакова напоминают скорее всего ошмётки, а не полноценные силы, способные на такое действие. Без снабжения; без техники; без танков и артиллерии – не говоря уже о снарядах ! Они, конечно злы на немцев, но не все – упаднические настроения из-за бездарных действий генералов и маршалов; из-за сотен километров тяжелейших отступлений, у кого угодно отобьют позитивное настроение разгромить врага. Разве что злоба, словно тугая пружина сжимается где то там – внутри, готовая в какой то момент вырваться; распрямиться, безжалостно ломая и уничтожая всё на своём пути. И не важно что – лишь бы сломать !

Так что сейчас, такое, просто не возможно – физически ! Но приказ получен и его надо выполнять, иначе… Им и думать не хотелось о том – что последует за этим… иначе… Вот и прибыли – посоветоваться, а точнее – я отчётливо понял, по их завуалированно-агрессивному настроению – подвигнуть меня на выполнение этих приказов. В виде добровольного помощника. Насели на меня сразу оба, даже не спрашивая моего мнения, а главное – моего согласия, считая мою им помощь решённой ! Я смотрел на них; слушал их увлечённое объяснение предстоящей операции по "очередному" разгрому немецко-фашистских захватчиков и с грустью созерцал их старание. Наконец командарм 3 – наиболее вменяемый из них двоих, заметил равнодушное выражение на моём лице и спросил в паузе, повисшей в воздухе:

- Что то не так товарищ майор ? Так вы не стесняйтесь -подключайтесь к обсуждению. Две головы хорошо, а три – лучше ! – хохотнул он. Я не среагировал и на прямое приглашение к обсуждению.

- Да всё так и всё верно товарищи командиры, за исключением одной мелочи: я в ваших действиях участия принимать не буду: через четыре – максимум шесть дней Спецназ уйдет из города. Совсем уйдёт… - пояснил я, чтобы всё им стало абсолютно ясно.

- Как уйдёт ? – растерянно спросил командарм 3…

- Куда уйдёт ? – недоумённо воскликнул командарм 13…

- Как уйдёт ? – любезно начал пояснять я – как обычно: загрузится и отбудет в нужном направлении. Куда уйдёт ? Этого я говорить не буду – сведения не для разглашения… - закончил я.

- Так ты что… - неверяще уставился на меня командарм 13 -отказываешься драться с врагом ? Драпаешь, значит – как только жареным запахло ?! А за тебя пусть другие воюют ! – наливаясь гневом встал со стула командарм 13. Навалившись на кулаки, упертые в стол, он, подавшись вперёд, навис надо мной.

- Сядь на место и следи за тем, что ты говоришь… - равнодушно процедил я – иначе тебя просто выкинут с базы по моему приказу ! Яростно раздувая ноздри; катая желваки за скулами разъярённый генерал всё таки сел на стул, буравя меня испепеляющим взглядом. Да плевать мне на его злость с высокой колокольни Будет он ещё меня упрекать ! Мне то, в отличие от него – кристально ясны его мотивы !

- Только из уважения к твоему боевому прошлому генерал, я тебе отвечу на твой демарш. Я здесь пару недель и за это время моё подразделение полностью разгромило семь дивизий и один отдельный полк Вермахта. Мелочи в виде батальонов я не считаю… А что сделала твоя армия командарм за это время ? Удар-нокаут: кровь раскрасила красным лицо генерала, сделав его похожим на буряк ! Рот раскрылся, как у рыбы, желая что то сказать, но сказать то нечего !

- А я скажу тебе – что сделала твоя армия ! – не стал я щадить самолюбие генерала – нечего бросаться словами ! – Она позволила противнику пройти через свою оборону и выйти на оперативный простор ! А сама отступила к северу, позволив противнику свободно передвигаться куда ему вздумается и как ему вздумается… Я не заостряю внимания на том – как ему это удалось: мне это не интересно – я лишь констатирую факт ! – добил я оппонента, а потом сам устыдился этого: это вроде как десятикласснику наехать на первоклашку…

- А что касается твоего плана – то он хорош, не спорю. Вот и осуществляй его. Своими силами… Тем более я тебе в этом помог, совершенно не требуя себе ничего взамен. Вот только кажется мне, что в своём донесении комфронта ты сильно преувеличил роль своих дивизий в разгроме 293й дивизии, так же, как и своё командование этим разгромом. Генерал непроизвольно вздрогнул и смутился.

– Я прав ? – посмотрел я в глаза командарму 13. Тот буркнул:

- Я всё изложил как есть… Усмехнулся на это иронично:

- И когда же вы, идиоты поймёте – время, когда вы на чужом горбу в рай въезжали, закончилось ! Пора своим умом дело делать. Если он, конечно, у вас имеется ! Генерал вскинулся было, на идиота, но промолчал, а я решил поставить точку в разговоре с ним:

- Помогать я тебе не буду, но совет тебе дам. Дельный совет… Пока немцы не подтянули новую дивизию – а это будет через несколько дней – перебрось всю свою армию по тому маршруту, который ты наметил в своей операции. Не перекрывай 40 километровый проход между тобой и группой Ермакова, а пройдись по немецким тылам, пока немцев там не много – к Рыльску или Льгову. И армию спасёшь и себя героем покажешь ! А иначе получается что ты, командарм, видимо такой же – как и комфронта… Ты же его протеже ?... Вот только вы не в курсе, что я сразу же, как проведу операцию – докладываю товарищу Сталину о её результате. Вы ещё ничего не знаете, а ему уже всё известно. Так что своими победными реляциями вы только усугубляете его отношение к вам… О как загнул – сам не ожидал такого !

- Поэтому с тобой наш разговор закончен. Идите товарищ командарм – вас проводят до КПП. Генерал поднялся, неверяще глядя на меня: чтобы с ним, командармом вот так какой то майор ?! А я уже повернулся к командарму 3. Командарм 13 вышел из автобуса, а генерал вздохнул примирительно, покачав головой:

- Зря ты так с ним майор. Он и мужик не плохой и командарм нормальный… Я равнодушно пожал на это плечами:

- Да мне как то всё равно: какой он мужик – мне с ним детей не крестить… А вот насчёт того: какой он нормальный командарм – это ещё вопрос… Командарм 3 – развёл руками:

- А что он мог сделать с такими дивизиями, которые у него были ? Я уверен – он сделал всё, что мог… – возразил генерал. Я отмахнулся рукой, прекращая бессмысленную полемику по этому вопросу:

- Закрыли эту тему… Не мне и не здесь решать: что он сделал, а что не сделал из того, что мог сделать. Генерал посмотрел удивлённо…

- Ну что здесь не понятного: хватит пережёвывать одно и то же. Займёмся теперь вами. Командарм поёжился от такого начала…

- С Брянском… Тут всё не так просто, как кажется… Нет – отбить его у немцев не такая сложная задача… Брови командарма 3 полезли вверх от изумления, а я продолжал – не обращая внимания:

- Тут сложность в другом… Во первых – бой в городе. Потери при этом будут огромные: немцы, видимо, научились у нас – как надо обороняться в городе. Они – в отличие от наших тугодумов генералов с полковниками – быстро учатся ! Генерал скривился, но промолчал… Значит с таким можно взаимодействовать – какое то время…

- Чтобы вам всё стало понятно – объясню мотивы своих поступков. Командарм 13 – протеже комфронта. А яблоко от яблони недалеко падает: комфронта приближает и продвигает командиров – близких ему по духу и лояльных ему. Заметили вы или нет, но все трудности операции, которую хотел провести командарм, полностью ложатся на плечи моих бойцов и командиров. А вот сливки с успеха – а он непременно был бы – снимет этот генерал ! Ничего, по сути не сделав. Точная копия своего командира – командующего фронтом. Да и тот свою руку к славе приложит. И существенно приложит ! Мол под его чутким руководством… с его одобрения… при его непосредственном участии в разработке… и тому подобная хрень. А я такого выверта позволить этим прилипалам к чужой славе позволить не могу ! Вижу – вы не согласны и даже понимаю – почему не согласны со мной. Командарм посмотрел вопросительно – и что же я такое, интересно, понимаю ?

- Вы, наверняка, думаете: какие счёты; какая слава – Родина в опасности ! Надо врага разбить, а потом славой считаться… Ошибаетесь ! Ерёменко показал себя на должности зам командующего Западным фронтом, мягко говоря, неважно. Но, почему то, был назначен командующим Брянским фронтом с присвоением очередного звания – генерал-полковник. За какие такие заслуги ? Их у него не было и нет ! Тогда за что ? А вот за такие вот операции, в которых безвестные командиры делают дело; громят врага, жизней своих не жалеют – а славу получают прилипалы и бездари ! Но это ещё ладно: эти же бездари губят дело. Порой же, а быть может и часто – губят и настоящих командиров и будущих полководцев, очищая вокруг себя место талантливых командиров, чтобы они – даже случайно, не составили им конкуренцию. А вы, своей терпимостью, позволяете таким оставаться на вершинах воинской власти. Ерёменко дал возможность немцам за три дня марша захватить Орёл с огромными запасами горючего и продовольствия, предназначенных для нужд Красной Армии. И это сошло ему с рук. А танкисты; трактористы, водители и лётчики по всему Брянскому фронту, будут вынуждены бросать и уничтожать так нужную сейчас Красной Армии технику. Из-за отсутствия горючего… Потому что один мудак со множеством звезд, приблизивший к себе мудака со звёздами поменьше и поставивший его на опасное направление, занимает не своё место. Они то останутся живы, а вот бойцы и командиры без поддержки танков, орудий, самолётов ?! А они – по мнению этих говённых "звездюков" – пушечное мясо; кровавые ступеньки, по которым это дерьмо понимается к вершинам власти и благополучия ! – зло выплеснул я своё раздражение и злость в лицо растерянному командарму. Стоп; стоп ! Чего это я так разошёлся ? Чего я так ярюсь ?!

А причина, в общем то на поверхности: я не отошёл от усталости последней операции… Мои бойцы сейчас лежат в лёжку после приёмов первитина и ещё день будут отходить, а я его не принимал -подпитался, немного, Чёрной силой. А после неё тоже отходняк дай боже… Но главное – я израсходовал половину своих запасов. ПОЛОВИНУ ВСЕХ СВОИХ ЗАПАСОВ ЧЁРНОЙ СИЛЫ ! Иначе бы последняя операция так удачно, с малыми потерями, не прошла ! Одни только постоянные метания в астрале между своими, Молодцовскими и Мартыновскими командирами чего стоили: разведать, предупредить… А восполнения силы почти не было: в целях сохранения и личного состава и времени я отдал приказ – пленных не брать ! Разве что сами сдадутся… А от таких – какая Чёрная сила ? А от захваченных полицаев – так, мелочь… И как её восполнять – ума не приложу ?! Разве что устроить геноцид местным жителям перед уходом ?! Шучу, конечно…

Всё это пронеслось в мозгу со скоростью гоночной машины Формула – 1, пока ошеломлённый генерал приходил в себя…

- Вот поэтому я и не собираюсь помогать этому дерьму: пусть получат то, что заработали своим трудом. А простые бойцы и командиры ? А сколько их погибло и попало в плен по вине таких вот сволочей ? А сколько ещё попадёт ? Всем мы помочь не в состоянии, а вот убрать такого гада с командного места – этому я готов поспособствовать всей душой. И постараюсь – со всей своей пролетарской сознательностью ! Опять меня в патетику занесло, хотя… - этим многие здесь грешили…

- А с вами мы поступим таким образом… - продолжил я и разложил командарму по полочкам как ему нужно будет действовать и что отвечать комфронта на его идиотские приказы. А пришлёт "карателей" – пусть сообщит мне. Я приеду и всё улажу… Выпроводил генерала; прилёг на диван. Только прикрыл глаза – стук в дверь… Кряхтя, как столетний дед, поднялся, сел, принял начальственный вид. Романова пришла… Посмотрел вопросительно – с чем пожаловали…

- Товарищ командир… - начала смиренно она – разрешите поменять штатный, на выходе на операцию, для медперсонала, МП-40 на ППШ ?

- И зачем тебе это нужно Мария ? – растерялся на миг – медикам в бою участвовать не приходится… Мария нахмурилась:

- Товарищ командир: разве я много прошу ? – поджала губы…

- Да нет, конечно – не много, но ППШ тяжелее, а с запасными дисками тем более… - попытался я внять разумным доводам – а МП-40 компактнее, удобнее и легче. И магазины – в разгрузке удобнее… -Куда там ! Не про того сказал русский поэт Некрасов: Мужик что бык: втемяшится ему какая блажь – колом её от тудова не вышибешь ! Хотя… - в его время такой оголтелой эмансипации не было, иначе бы он точно написал это не о мужике, а… Но - не будем о грустном…

- Я сильная, товарищ командир – я справлюсь ! – выпалила Романова. Ну раз сильная; раз справишься… Потакать женщине в мелочах – главный принцип взаимоотношений. В незначительных мелочах…

- Хорошо. Скажи на складе – я разрешил. И скажи - пусть тебе подберут автомат получше… (хотя у нас нет получше-похуже).

- А за это не беспокойтесь товарищ командир: и без вашего указания МНЕ подберут "конфетку"… - не удержалась от колкости Мария. Язва. Видимо я ещё, с усталости плохо владею мышцами лица - Романова вновь сменила тон на просительный, даже подалась ко мне:

- И ещё одна маленькая просьбочка товарищ командир… -хрипловатым, я бы даже, развращённый нашим временем, сказал – зазывно-сексуальным тоном прошептала томно соблазнительница – вы сами научите меня из него метко стрелять… Вот с этого и надо было начинать прелестница ! А то… я сильная… я смогу… Ухмылка, поневоле, прорезалась на моем усталом лице и Романова заканючила:

- Ну правда, товарищ командир – у вас это получится лучше и быстрее… - вырвалось у неё непроизвольно. Моя ухмылка стала ещё больше. Мария поняла – глупость сморозила, но не отступать же:

- Научите – товарищ командир ? – просительно произнесла она.

- Побыстрее ? – невинно поинтересовался я.

- Как можно лучше ! – поставила она окончательную точку… Согласился – куда ж я денусь и довольная тем, что выиграла у мужчины маленькую схватку, будущая "ведьма" – ох не хотелось бы: женщины и без "этих" знаний мало чем в жизни им уступают, Романова довольной сытой кошкой выскользнула в дверь, пока страшный и ужасный командир не очухался и не придумал для неё какой-нибудь "гадости"…

Прилёг снова на диван – какое блаженство; полежал немного, переваривая информацию, которой со мной поделился командарм 3 перед уходом, прикидывая чем мне эти сведения могут грозить… В двух словах: приехавшие с "моим сменщиком-генералом" чекисты, развернули бурную разведывательную деятельность по сбору информации о моём подразделении перед своим отъездом обратно в Москву. А то, что доложил ему его порученец – приглядывающий за гостями, заинтересовало и меня: один из "гостей" остался в городе и постарается заслать в моё подразделение своих людей из числа местных чекистов… Прям шпионский роман какой то – усмехнулся я, но оценил сведения обьективно: до настоящего момента моё подразделение было полностью закрытым для проникновения извне и даже привлечение мастеров и из семей ничего не меняло: доступ посторонним на территорию части был запрещён, а вспомогательные подразделения напрямую доступа в боевую часть не имели… Так что – разве только добровольцы…

За период нахождения в Брянской области были отсеяны из стажёров; из бойцов и погибли в боях общим количеством почти батальон. Таким образом вместо 11 батальонов бойцов и 11 батальонов стажёров у меня осталось 21 батальон: шесть полков и три батальона, или две дивизии и неполный полк… А мне бы хотелось – три дивизии: полный корпус… А где взять столько пленных – мы не на оккупированной территории. Прихватили чуть больше четырёх батальонов пленных в последнем "вояже" в Конотоп за самолётами, из них отсеется в Красную Армию не меньше батальона… Вот и пришлось брать добровольцев из городских – тем более у них перед глазами живой пример армии и спецназа: одежда; выправка; поведение; внешний вид. Я их не проверял, но в свете полученной информации не удивлюсь "засланному казачку", а то и нескольким – незнакомым друг с другом… Надо проверить это направление – упустил я его из-за стольких операций, следующих одна за другой. А ещё генералов нужно отправить товарищу Сталину. Да не просто отправить, а с помпой ! Чтобы запомнили – кто такой Спецназ ! И это тоже надо обдумать. Хорошо, что сейчас не весна, а то бы мысли были заняты не тем… А ведь нужно ещё в госпиталь заглянуть: как там Оксана – не заклевали её мои орлицы ? Оксану дамы-медикусы не заклевали, наоборот: в отсутствие серьёзной работы: аврал с ранеными последних операций уже схлынул и я вложил свою посильную лепту в их выздоровление, дамы сидели у главврача в кабинете и "распивали чаи"… Увидели меня; дружно попытались втянуть в свою женскую компанию, но я не поддался – пошёл навещать раненых, оставив женский медперсонал за приятным времяпровождением. Проходя мимо бывшей "курительной комнаты", увидел "гениальное" творение и улыбнулся приятным воспоминаниям…

Ещё в Минске – как только мы "вылезли" из леса, Грета Мюллер -тогда ещё не заглядывающаяся на меня, но уже назначенная глав врачом импровизированного госпиталя, "отколола" хохму, которая после стала ужасом мужского контингента Спецназа…То ли правильно уловив специфику моего подразделения, то ли знакомая с ней ещё до плена, главврач нарисовала – весьма талантливо, картину, которую и вывесила рядом с курительной комнатой, специально созданной для курящих раненых, находящихся в госпитале. На картине, условно разделённой на три части, в первой – левой, нарисован бравый боец, обвешанный оружием с ног до головы; надписью "Спецназ" на спине, держащим между пальцами сигарету на отлёте… Перед ним – косяк с распахнутой дверью, куда этот боец жизнерадостно смотрит. За дверью – вторая часть картины: так же обвешанный оружием боец с надписью на спине, так же держащий сигарету между пальцами, так же смотрящий в открытую перед ним следующую дверь… Но боец какой то… вроде как усохший ; слегка сгорбленный и уже не такой жизнерадостный. А за открытой дверью: жизнерадостный боец с левой стороны машет, почему то платочком, уходящему по дороге вдаль сгорбленному бойцу в башмаках и обмотках; солдатской шинели с тощим рюкзаком на одном плече и с винтовкой на втором… Я, когда увидел это произведение искусства – правда, без дураков: ярко, красочно и реалистично нарисованное красками, долго стоял, любуясь. Но поразило меня не это – надпись под картиной: Курение убивает не так быстро, как пуля, но зато быстро позволяет распроститься со службой в Спецназе ! Однако: умно и доходчиво…

- Кто это нарисовал ? – спросил я у подошедшей ко мне Грете.

- Я – товарищ командир… - сухо ответила главврач.

- А почему такая третья часть картины ? – поинтересовался я…

- Вашим бойцам, как мне кажется, приходится преодолевать большие расстояния. Наверное и бегом… - сухо, с некоторым высокомерием чистокровной арийки плебсу, стала объяснять Мюллер -поэтому курильщики будут и уставать и запыхиваться быстрее, а значит ради них придётся останавливаться… Таким образом они могут подвести остальных в трудную минуту… - закончила она, не глядя на меня. Однако ! Для почти гражданской, да ещё и девушки – это сильно !

- Идёмте к вам в кабинет – отстранённо бросил я не поворачиваясь к Грете и направился туда, уверенный, что главврач идёт за мною следом. Зашёл в кабинет; закрыл за девушкой дверь.

- У злостных курильщиков могут быть шумы в лёгких… - начал я. Грета заинтересованно посмотрела на меня. – Разрешаю, не в ущерб лечению раненых, проводить медосмотр, на предмет выявления шумов в лёгких. Обнаруженных – на лечение. И первое предупреждение… С обнаруженными шумами после повторного лечения – подавать списки на отчисление ! Мне. Я доволен вами товарищ главврач ! А это вам награда – от меня ! Притянул к себе ничего не ожидающую девушку и впился губами в её губы. И пустил в сознание блаженство от поцелуя. Моего поцелуя ! Оторвался; отстранил от себя "поплывшую" от избытка эмоций немку и вышел из комнаты. Вот так: строго, по мужски – наградил за службу и ушёл заниматься войной !

- То ли награда так на Грету подействовала, то ли немецкая пунктуальность и склонность к порядку, но через пару дней выездная комиссия начала выезжать в батальоны… А уже через день ко мне потянулись комбаты с жалобами: приезжают врачи; находят какие то шумы и хрипы и отправляют бойцов и командиров на лечение в госпиталь ! И картину страшную вывешивают на стенку автобуса ! А у них связки боевых троек из-за этих проверок разваливаются, а то и командиры отделений и взводов выбывают из-за какой то ерунды…

- А ты сам то куришь ? – добродушно интересовался я.

- Курю, ну и что ? – не "врубались в тему" непонятливые…

- А тебя медики проверяли ? – участливо спрашивал я комбата… Тут до него кое что начинало доходить… Особо "трудным" объяснял то, что мне говорила главврач, но уже применительно боевым действиям… Потом укоризненно качал головой:

- Да… - а с заботой о здоровье комбатов медики что то упустили… Непорядок. Надо напомнить, что комбаты тоже люди и тоже бойцы… В дальнейшем, когда меня доставали всякие мелочи, накапливалось раздражение, а то и злость – я, уйдя в невидимость, навещал такое специальное медицинское обследование…

Здоровенные мужики заискивающе заглядывали в глаза медикам; лебезили перед ними, стараясь вызвать к себе расположение:

- Доктор – у меня всё в порядке ? – приторно-уважительным тоном спрашивали они – я могу продолжать подготовку ? И вздрагивали от простого вопроса – Вы курите ? Начинали юлить, изворачиваться, как уж на раскалённой сковородке… А дамы с серьёзным, озабоченным видом – а может и вправду озабоченные здоровьем бойцов, на подхалимаж и подлизывание не поддавались. Бойцы и командиры бледнели, когда медички начинали открывать свои тетрадки, а уж когда спрашивали фамилию и задумывались какой значок поставить после неё: галочку или косой крест, так и вовсе стояли не дыша. И никакие мольбы после косого креста – на лечение, не принимались и не трогали суровые, но справедливые сердца моих медиков ! И шли бедолаги, против чьих фамилий ставились крестики, в госпиталь – на лечение. Бодрые, полные сил – на лечение ! А командиры срочно перестраивали боевые тройки – операции никто не отменял. Выйдя из госпиталя после лечения, они в свои тройки уже не попадали – место было занято. Хорошо, если находилось место в отделении, а то курильщики попадали в отдельные группы и отделения. До следующей проверки. А там и до перевода в нестроевые или отчисление было недалеко…

Командира полка истребительной авиации, расположенного восточнее Мценска, задержавшегося, почему то, без всякой причины в штабе полка, срочно вызвал к рации взволнованный радист:

- Товарищ майор ! Там вас вызывают ! И по вашему позывному и по фамилии ! Требуют срочно выйти на связь ! Майор взял у радиста трубку радиосвязи; послушал вызывающего; обозначил себя…

- Товарищ майор ! – услышал он властный голос: такой, что командир полка вытянулся и затаил дыхание – Через пять минут на ваш аэродром приземлится два транспортных самолёта. Немецких. Прикажите своим по ним не стрелять ! По приземлении всё узнаете ! Вы меня поняли – не стрелять, иначе будут крупные неприятности. У вас !

Слова – словами, но приказы неизвестно от кого… И на аэродроме началась привычная, для отражения атаки с воздуха, суета. Все наличные силы противовоздушной обороны в количестве 4х счетверённых станковых пулемётов "Максим" и четырёх 37мм зенитных орудия срочно разбегаясь по своим местам, готовились к отражению возможной атаки… Через четыре минуты "с хвостиком", из-за кромки леса неслышными тенями вынырнули два угловатых самолёта и сразу же, на бреющем, стали заходить на посадку один за другим… Уверенно заходить на посадку. Сели – друг за другом и покатили по замёрзшей за ночь грунтовке… прямо к зданию штаба. Подкатили, да так хитро, что больше половины средств ПВО теперь не могли их поразить - здания надёжно прикрывали самолёты от пуль и снарядов зениток. Взрыкнув, напоследок, двигатели заглохли; двери транспортников Ju 52/3m (4 члена экипажа и 18 бойцов на борту) распахнулись и из них сноровисто запрыгали на землю фигуры в маскировочном летнем камуфляже. Выпрыгивали; ныряли под брюхо самолёта и падали на стылую землю, выставляя вперёд стволы немецких пулемётов и автоматов ППШ. Несколько секунд и прибывшие заняли круговую оборону, грозно ощетинившись стволами во все стороны ! Стрелки, в верхних люках фюзеляжей, навели стволы пулемётов на расчёты зениток, в свою очередь целящихся в самолёты. Последним из раскрытой двери уверенно выпрыгнул военный в коричневой лётной куртке и расправив плечи, закричал в сторону притихшего штаба:

- Эй, пернатые ! Вы что там – спите ещё ? Так уже не утро – день на дворе ! Командир полка и особист ! Попрошу ко мне для знакомства ! Лейтенант – особист полка, вышел на крыльцо и закричал, срывающимся от волнения голосом – такое с ним было впервые:

- Всем прибывшим сдать оружие и выстроиться перед самолётами в шеренгу по одному ! По не подчинившимся будет открыт огонь на уничтожение ! Никто из лежащих на земле и укрывшихся за колёсами транспортников не шелохнулся. Командир этой странной команды рявкнул так, что у особиста "душа ушла в пятки":

- Вы что – не слышали ?! Командир полка, особист – ко мне ! И представителя ставки прихватите ! Или в лагеря захотели ! И военный шагнул вперёд. Майор вышел из-за спины лейтенанта и начал медленно спускаться по ступенькам с крыльца…

- Вы куда – товарищ майор ! – выкрикнул лейтенант…

Неприятное это, скажу я вам, ощущение – стоять под стволами нацеленных в тебя стволов винтовок, пулемётов и пушек… Ну – мне то легче: меня от пулемётов и зениток, хотя бы условно, прикрывают пузатые корпуса транспортников, а вот лежащие на земле бойцы глядят прямо смерти в глаза ! Я, конечно, обезопасил их от пулемётов и зениток: наводчики взяли прицелы выше самолётов и застыли: пришлось пожертвовать частичкой Чёрной силы – а куда деваться: только боя и штурма аэродрома мне здесь не хватало ! Вот и "заставил" выйти командира полка, а за ним и особист следом потянулся…

- Командир подразделения Спецназа СССР майор Марченко -козырнул подошедшему ком полка.

- Командир истребительного авиационного полка майор Зимин.

Протянул руку – майор протянул в ответ свою. Поздоровались…

- А где представитель ставки Верховного ? – спросил я.

- Какой представитель ? – искренне удивился майор.

- Предъявите ваши документы ! – прорезался подошедший особист.

- Не мельтеши лейтенант – не до тебя сейчас ! – отмахнулся я от него и, повернувшись к раскрытой, двери крикнул:

- Свяжи меня ко штабом дивизии ! Через минуту из двери высунулся радист и протянул мне трубку радиотелефона:

- Штаб САДа товарищ командир ! Я мотнул головой майору:

- Подойдём – может и тебе какое-нибудь указание дадут… Взял трубку из рук радиста и бросил в неё властно:

- Товарищ комдив ?! Майор НКГБ Марченко. Дайте трубку представителю ставки. Как нет ? А где его носит ?! Он чем там у вас занимается ?! Обеспечьте присутствие у телефона. У вас пять минут ! Протянув трубку радисту воскликнул возмущённо:

- Посылают хрен знает кого. Крысы штабные ! Повернулся к комполка и особисту, уже по другому смотревшим на меня: майор, да ещё НКГБ – это вам не пехотный Ванька в звании майора.

- Товарищ майор. У меня к тебе две маленьких просьбы. Дай команду – пусть прикроют маскировочными сетями наших птичек, а то мы с собой не взяли. Рассчитывали как: прилетели; сдали под роспись подарок товарищу Сталину и улетели… А тут видишь как получается. Майор повернулся; подозвал начштаба. Тот передал команду дальше – зам по тылу. Тот – ещё кому то… Вот она – бюрократия во всей её красоте. Ну хоть прикроют от жадных глаз – и на том спасибо…

- И ещё одна: не в службу, а в дружбу… Выручи: залей по 150 литров в баки, а я тебе в течение недели 500 верну. И подарок лично для тебя.

- Да у нас самих с горючкой туго… - протянул комполка, но затем решился – расписку дашь ? – спросил негромко. Я кивнул – дам, конечно: горючее, да ещё в боевой части, на строгом учёте, чтобы не могли халтурить с вылетами – мол не на чём вылетать на боевые задания…

- Что же они там тянут ? – недовольно проворчал я, глянув на часы. Хотя… Представитель ставки – это не хрен с бугра, которого можно пинками гнать к телефону. - В ставку позвонить, что ли ? – буркнул зло… Пусть они этого представителя пропесочат как следует…

- Товарищ командир – штаб дивизии ! – высунулся радист, протягивая трубку. Взял её из рук расторопного связиста, приложил к уху:

- Ты – обезьяна с ушами ! Ты где должен быть – хрен моржовый ?! Ты что – не понимаешь, что подвергаешь опасности целый авиаполк ! У тебя 30 минут, чтобы быть здесь, иначе я позвоню в ставку и по прибытии в Москву с тебя на Лубянке кожу с живого сдерут тварь ! – заорал, в остервенении в трубку, услышав вальяжно-начальственный голос представителя ставки.

- Вот же скотина ! – выдохнул со злостью – невместно ему здесь находится среди боевых командиров: в штабе дивизии и уютнее и безопаснее ! И ведь занимают же важные должности подобные уроды ! - рявкнул в горячах. Майор только скупо хмыкнул. Понимаю: кто он, а кто представитель ставки, наверняка в чинах не ниже полковника…

- Рощин ! От лежащих, в готовности к отражению атаки, или к самой атаке, отделилась фигура с пулемётом и подбежала ко мне.

- Подними бойцов, а то они замёрзли уже. И пусть согреются. Да… -и подаркам тоже налей по соточке, а то окочурятся при открытых то дверях… Рощин козырнул; махнул рукой и свистнул: бойцы вскочили, но продолжали внимательно держать периметр…

- Хочешь посмотреть на подарок товарищу Сталину майор ? – небрежно бросил я – такого ты за всю войну не увидишь…

- А мне можно – товарищ майор государственной безопасности ? – по мальчишески, с неуёмным любопытством, попросил особист.

- В штабе у вас стулья найдутся ? А то, действительно – околеют на морозе наши подарки ! – забеспокоился я. – Рощин – выводи… Капитан нырнул в салон транспортника и оттуда, один за другим, стали спускаться немецкие генералы в шинелях с фуражками на головах. Замёрзли, бедолаги… - подумалось отстранённо – и коньяк, в малых дозах, слабо помог… Скорей бы сдать их да обратно – домой… Завели в помещение штаба, в котором сразу стало тесно. Ещё бы: семь генералов и четыре полковника: и пехота и танкисты и лётчики… У летуна с особистом глаза разбегаются: столько высших чинов, да наших, а не немецких, они видели только на больших смотрах, если ещё в них участвовали. А тут столько, да ещё и немцев…

У дверей штаба встали двое моих бойцов и на крыльце тоже, а то я знаю этих любопытных – потянется цепочка любопытных – как в мавзолей к Ленину… Наконец в комнату, где промёрзшие генералы приняли на грудь по 150 для согрева, ну и я, с майором и особистом – за воинское братство – заглянул боец…

- Товарищ командир ! Там наш По-2 приземлился…

- Ну вот – дождались наконец… - пробурчал недовольно, но глянув на часы усмехнулся – уложился в норматив: шкурку свою жалко…

Майор рассмеялся, а особист подхихикнул – разобрало парня с 200 грамм хорошего коньяка…

- Пропустите того, кто прилетел… - разрешил бойцу. Тот кивнул и исчез. Раскрылась дверь и в комнату скользнул… Ну: я так и думал – раскрасневшийся на ледяном ветре полковник. Надо сразу "построить" его, а то начнёт ещё права "качать" ! Не успел…

- Это кто здесь такой грозный ?! – завопил он с порога. А ведь он боится… - заметил я панически-визгливые нотки в голосе. Встал резко.

- Ты где болтаешься – хрен моржовый ! – рявкнул, вкладывая властность в начальственный рык. - Ты почему не здесь, а в дивизии ?! Тебя зачем сюда послали – баб штабных щупать, да водку жрать – крыса тыловая ! – разошёлся не на шутку. Полковник, встретив такой "ласковый приём, вроде как стал даже ниже ростом… А я не унимался:

- Обезьяна с ушами ! Ты же целый авиаполк под удар поставил ! А вдруг немцы налёт на него устроят или десант высадят ?! Тебе что было приказано ? Забрать подарок и улететь в Москву ! А ты на чём этот подарок… - повёл рукой, показывая сидящих генералов – вывозить будешь – хотя бы до штаба дивизии ? На По-2 - идиота кусок ?! - взорвался я, заметив ироничные ухмылки сидящих генералов и полковников. Смотрю – да…: переборщил я "в гневе" - комполка и особист напряглись насчёт десанта, а штабного забила мелкая дрожь… Надо выправлять положение: не век же мне куковать с этим придурком московским, да и про десант… Немцы вряд ли догадаются о том, что сюда доставили пленных генералов, но исключать такую возможность нельзя… Значит опять надо всё делать самому, но так, чтобы этому слизняку – по прилёту, не упала на грудь орден, или хотя бы медаль - за героическое выполнение задания Верховного главнокомандующего…

Глава седьмая

Подарки это хорошо, подарки это здорово…

Крутнувшись на каблуках, вышел из штаба – за мной потянулись и представитель ставки, ком полка и лейтенант-особист. Ещё бы не потянуться – я же их "попросил" об этом. Мысленно… Подошёл к открытой двери самолёта, бросил резко радисту: Свяжись со ставкой !

- Есть связь товарищ командир ! – радист протянул мне трубку.

- Майор Марченко на связи. Свяжите меня с Первым.

- Товарищ Иванов ! – быстро связали: видимо было на этот счёт особое указание – майор Марченко ! Дальше скупо, но объёмно доложил о разгильдяйстве представителя; о возникшей сложности…

- Я отправлю к вам свой самолёт с подарком. Комполка прикроет его по маршруту следования. Только просьба: сразу же после передачи заправить мой самолёт и отправить его обратно. Сразу же ! – подчеркнул я. В трубке несколько секунд тянулась пауза, а потом…

- Не надо нам указывать - что нам делать, товарищ майор ! – раздался недовольный голос Вождя. Понимаю: лётчики – это информация, а бойцы – это много информации. Значит их будут спрашивать - вдумчиво спрашивать ! А мне это надо ? Вижу, как напрягся пилот, выглядывающий из кабины и сам радист… Отдавать своих на "расспросы" ?! Ну уж нет ! Потому и обострил, слегка, ситуацию: получу подтверждение, что их не тронут – отправлю, а не получу…

- Я вас понял товарищ Иванов ! – бодро бросил в трубку – конец связи ! И мотнул радисту подбородком – отключайся. Тот, облегчённо вздохнув, переключил тумблер. Конец связи… Повернулся к совсем никакому полковнику, подошёл, хлопнул по плечу, улыбнулся:

- Везёт тебе сегодня полковник ! Никак ворожит тебе кто то там – на верху – ухмыльнулся я. Представитель ответил вымученной улыбкой…

- Звони в штаб дивизии – пусть твой борт пулей летит сюда ! Он хоть заправлен ? Полковник снова вымученно улыбнулся – Наверное… Тут даже особист скривился, не говоря уже о комполка…

- Пойдёмте ! – махнул рукой и устремился в штаб – время дорого ! Полковник отзвонился: быстро пришёл в себя, прокашлявшись и уже уверенным тоном отдал суровый приказ – срочно оправить в полк Ли-2 ! Повернулся ко мне и, наткнувшись на мой пристальный взгляд, вновь растерял свой начальственный вид. Я протянул ему лист бумаги:

- Пиши приёмо-передаточную ведомость:

Я, ФИО, звание, должность принял от командира Спецназа СССР майора Марченко под свою ответственность:

Командир 56й пехотной дивизии………. – один человек;

Командир 262й пехотной дивизии………. – один человек;

Командир 293й пехотной дивизии………. – один человек;

Начальник штаба 293й пехотной дивизии………. – один человек;

Командир особого полка "Великая Германия"……… - один человек;

Командир 17й танковой дивизии……… - один человек;

Начальник штаба 17й танковой дивизии…….. – один человек;

Командир 18й танковой дивизии……… - один человек;

Командир 29й моторизованный дивизии………. – один человек;

Командир смешанной авиадивизии………. – один человек…

Итого: генералов – 8 человек; полковников – 2 человека.

Принял – представитель ставки полковник……… Личная печать у тебя есть ? Полковник помотал головой – нету…

- Товарищ комполка – поставьте вашу подпись, как присутствующий при передаче и поставьте свою печать… Закончил бюрократию:

Лейтенант ! – повернулся к особисту – выдели людей для охраны при перелёте в штаб дивизии. Майор – повернулся к комполка -обеспечьте прикрытие транспортника ! После соответствующего приказа со стороны представителя ставки. Письменного, естественно… Ну а мы убываем: мы своё дело сделали ! Полковник незаметно вздохнул, с облегчением… Поманил за собой комполка. Вышли на крыльцо:

- Вскорости жди мой должок майор: я добро помню – как и зло… Запомни фразу " командир просил передать – возвращает долг с подарком. Значит – это от меня… Ну бывай ! Пожал руку; моё воинство загрузилось в транспортники и мы отбыли. Домой… Ещё одно дело сделано: пусть и не так, как мне хотелось, но – сделано…

Вернулся, зашёл к танкистам: на собранные по всему маршруту следования моей группы 130 танков – уродцев Т-40 вместо пулемёта Дегтярёва или ДШК танкисты с механиками заканчивали устанавливать авиационные 20мм пушки ШКАС, тоже собранные на аэродромах и у трофейщиков. Слабенький танк, что говорить: одно преимущество – плавающий… Как огневая передвижная точка поддержка пехоты, переправляющейся через реку – нужная вещь. Но защита у него слабая – противопулевая. Хотя есть кое какие намётки: был в Советской Армии плавающий танк ПТ-76. И неплохой, между прочим…

Проинспектировал танкистов-плывунов и к рекрутам. У них уже идут тренировки, не смотря на изнеможённый вид: кормёжка нормальная – от пуза, так что пусть втягиваются в тяготы службы в Спецназе – может кто откажется до нашего ухода… Прошёлся по трём батальонам; каждого внимательно оглядел и задал несколько вопросов добровольцам, сведённым в отдельный взвод. И, конечно, выцепил "засланцев": аж целых пять ! Видимо от разных кураторов. Но мне проводить расследование ? Зачем ? Просто отправил их всех обратно в город…

Вернулся к себе – в автобус, думаю – прилягу, подумаю о вечном… Ага – как же: прямо как в песне советских времён " Ни минуты покоя"… Сообщение от командарма 3: 31я пехотная дивизия вышла из Брянска и направилась к Карачеву, где сгинул полк "Великая Германия", а 167я пехотная обрушилась всей своей мощью на части 280й стрелковой, охраняющие основную дорогу Брянск – Трубачёвск. Ну – это и предсказуемо и ожидаемо… Если звёзды будут благосклонны, то поступим с ней так же, как и с 56й пехотной, которая держала против неё оборону выше Почепа и которую разгромили мы сМолодцовым. Сейчас пусть он сделает это сам: танков у неё кот наплакал – чуть больше роты, а грузовики, Ганомаги и Бюссинги он прекрасно знает как нейтрализовать ! Так что если передовая группа сунется по дороге на Трубачёвск, то "карманов" – пустошей между лесными массивами по дороге, вполне достаточно для засад… А немцы не знают как была уничтожена 56я пехотная дивизия. Думаю и про уничтожение 167й они узнают только по тому, что с ней нет связи… Жаль, что так быстро отправил генералов: мог бы ещё одного прибавить. А так таскай его за собой…

И ведь полезли немцы в капкан – как миленькие полезли ! А у нас говорили: имеют возможность творчески подходить к выполнению заданий; нестандартно; без жёсткой привязки к приказам… Да именно привязка, но не к приказам а к шаблонам ! Отступили ночью остатки 280й в направлении Трубачёвска – надо догнать и на плечах ворваться в город ! Welkome to the Trubachevsk ! Примем со всем нашим русским радушием ! И приняли ! И "Грады" поработали, и 105 и 150 мм пушки-гаубицы внесли свою лепту. И танкисты порезвились – после того, как бойцы уничтожили расчёты противотанковых орудий… Очень многое из трофеев пошло на запчасти, хотя рабочих "троечек" жаль: это во мне жирная жаба, вместе с толстым хомяком поёт душещипательный романс в два голоса. Да мне их девать уже некуда и экипажей на них нет ! Впрочем – из вновь набранных может и наскребём, с грехом пополам… Грузовики тоже подверглись ожесточённой ревизии: только двух марок и ЗиС-5 в дополнение, хотя думаю – но это не скоро, у меня их будет подавляющее большинство – если Студебеккер не заменит…

По утру "взлетел" в небо; нарезал круги по окрестностям… К Шостке идёт поездами моторизованная дивизия, снятая с южного фронта. К Унече, а значит и к Погару, скоро подтянется венгерская пехотная дивизия… С Вяземским котлом немцы почти покончили – от Рославля у Унече – думаю для Почепа, направляется пехотная дивизия… И 31ю пехотную дивизию, отжавшую, совместно с 131й пехотной от Брянска на восток 50ю армию, командование повернуло назад – к Брянску. В связи с непонятной пропажей 167й пехотной дивизии, наступавшей от Брянска на Трубачёвск… В общем – писец подкрадывается; петля затягивается вокруг горла. Пока ещё, правда – только ласкает да щекочет слегка горлышко, но моргнуть не успеешь как перекроет кислород ! Мне то не страшно – мы уже приловчились бить и регулярные части, пока они действуют по шаблонам, но долго это продолжаться не будет. Думаю – уже сейчас в штабе группы "Центр" готовят для нас какую-нибудь пакость.

Да – в штабе группы "Центр" умудрённые сединами и воинским опытом генералы разных уровней думали – как бы половчее, да с меньшими потерями, выдернуть эту непонятно откуда взявшуюся занозу на их многострадальные шеи или… задницы… Гитлер рвал и метал на совещаниях: сроки и темп наступления срываются; пропадают бесследно целые дивизии, а генералы с фельдмаршалами не чешутся ! А командование группировки остро завидовали командованию групп "Юг" и "Север": ну почему этот Спецназ возник у нас, а не у них ! А эти подлецы делали скорбные лица и сочувственно переживали за их неудачи. Мерзавцы ! Чтоб он к вам перебрался – мы бы тогда тоже посочувствовали… А пока – надо что то делать ?! Авиацией их не возьмёшь: Геринг отказывается посылать своих "птенцов" на убой, говоря генералам в открытую, при Гитлере: Вы там разберитесь с этим Спецназом: почему мои лётчики улетают на бомбёжки и не возвращаются ! И воздушные разведчики тоже ! Вы что – хотите так весь воздушный флот потерять ? Не позволю ! И Гитлер – как это не странно – его поддерживает. Да и командование прекрасно понимает: львиная доля успеха сухопутных дивизий, армий и групп только благодаря поддержке авиации… Но ведь делать что то надо ? А что делать – пока никак не ясно…

Ещё два – три дня и надо уходить из котла – потом будет поздно. Навалятся со всех сторон и там – в собачей свалке задавят. Количеством ! И сноровкой. Тут уже не проведёшь успешную операцию, как сейчас: пока будем громить одну, остальные тупо забросают снарядами, а на всех у меня бойцов не хватит. Две дивизии по три полка – 18 батальонов. Ещё три свободны. И ещё три рекрутов, а значит – никаких… И пока они превратятся в боевую единицу – полк из трёх батальонов, пройдёт минимум ещё две недели. А их у нас нет ! Только два-три дня. И пока они у меня есть – надо выполнить обещание, данное сгоряча Романовой. Хотя: если всё "ляжет в ёлочку" – у меня будет сильная поддержка ! Вот только её характер ? А… Посмотрим…

Утром – после доклада Молодцова о разгроме 167й пехотной дивизии вермахта отдал приказ свободным батальонам – следовать в сторону Брянска: будем освобождать город. Скоро. Командарму 3 предложил присоединиться. Радости в голосе не услышал и сразу же положил трубку: раз ты так, то и мы к тебе тем же местом… А пока сегодня будет идти передислокация: я поставил на эту операцию Мартынова – пусть Молодцов с командой отдохнёт, смотаюсь я с Романовой на деревню к бабушке. Её бабушке… Заодно и на живую здешнюю ведьму посмотрю. Сказано – сделано: пошёл за Романовой…

Сталин в ярости, словно загнанный в клетку дикий зверь, метался по кабинету. Мальчишка, мерзавец, негодяй, сволочь… Русские ругательства перемежались грузинскими, но ! Велик и могуч русский язык и Верховный вновь и вновь продолжал ругаться по русски. Дважды его палец ложился на кнопку звонка; трижды рука срывала телефонную трубку ! Да как он посмел ! Со мной ! Наконец, немного успокоившись, Сталин обрёл способность мыслить здраво. Он понял, что на ряд сложных заседаний; несколько неутешительных новостей с фронта и отчаянно-трусливое поведение военных наложился и этот разговор – вернее его окончание. А ведь он молодец – заботится о своих, даже на конфликт со мной идёт ради них – усмехнулся добродушно Верховный, но тут же взорвался: Но разговор то зачем прерывать – у меня же было к нему ещё несколько вопросов ! Вот, потому то и прервал – чтобы не отвечать на то, на что отвечать не хотелось, а врать он, похоже – не любит… - раздалось у него в голове. Или просто подумалось… Ладно – махнул рукой Вождь – посмотрим на его подарок, а потом решим… Вечером, во время очередного совещания зашёл Поскрёбышев и молча положил перед Сталиным лист бумаги и стопку удостоверений с немецкими гербами на обложке. Верховный главнокомандующий начал читать и довольная улыбка сама по себе раздвинула его губы. Сидящие за столом генералы и маршалы исподволь, украдкой, пытались разглядеть – что это там ? Наконец Ворошилов не выдержал:

- Что это Иосиф Виссарионович ? – вытянув шею, пытаясь разглядеть то, что лежало в стопке на столе.

- Это подарок от Спецназа и его командира майора Марченко товарищу Сталину: 8 генералов и 2 полковника, доставленных только что в Москву – командиров и начальников штабов разгромленных его подразделением 7ми танковых, моторизованных, пехотных, авиационных дивизий и особого полка "Великая Германия" ! – хвастливо, как мальчишка, выпалил Верховный главнокомандующий – а это – их документы. А генералы, которых он прислал - сидят внизу…

- И где это он так отличился ? – ревниво, с нотками ярой злобы, спросил Ворошилов – я о таких успехах не слышал ! Сидящие поддержали его одобрительным гулом. Сталин ухмыльнулся:

- А о Минске ты слышал товарищ Ворошилов ? А о Орше, Бобруйске, Барановичах, Могилёве, Гомеле… Это в Белоруссии - товарищ Ворошилов. Это тот самый – тогда ещё капитан Марченко… А сейчас товарищ старший майор доложил МНЕ – как Верховному главнокомандующему, о своих успехах на Брянском фронте ! И подтверждение прислал. А остальные о этих успехах услышат - когда придёт время !

Я, в это время, поднял трубку радиотелефона, вызвал Грету Мюллер. Данное поручение – чёрт бы побрал эти женские заморочки, нужно будет отдавать, учитывая сложившиеся взаимоотношения…

- Товарищ капитан – начал официально – передайте военфельдшеру Романовой, чтобы она завтра в 5.00 прибыла в столовую в полной боевой выкладке как для военной операции. "Тревожный чемоданчик медика" – полный набор. Вы меня поняли ? Грета промолчала несколько секунд, ответила - Поняла товарищ командир и осторожно спросила:

- Только одна Романова товарищ командир ?

- Грета – девочка моя… - ответил я мягко – только Романова. А ты отдыхай – побудь на хозяйстве… Капитан немного осмелела:

- Я бы тоже могла оказаться полезной: может быть даже больше чем военфельдшер… Ну не говорить же ей, что мы едем к её бабушке…

- Конец связи товарищ капитан медицинско службы…

С пяти до полшестого не торопясь позавтракали; загрузили продуктов из расчёта на день и простых продуктов-подарков для бабушки и отбыли по "холодку" да по темноте. Я – командир-штурман головного транспортного Ганомага, в котором сидит диверс группа в семь бойцов с командиром; Рощин и Романова – больше нам не надо: не на войну или разборку едем. А в качестве поддержки и престижа – СЗУ Ганомаг. И хотя немцы уже обосновались в городе Локоть, где были приняты с распростёртыми объятиями, деревенька, в которой живёт бабушка Марии, лежит к западу о города – в 30 километрах… А тридцать километров на Брянщине, да в распутицу – это всё равно как триста: ни какой немец не полезет в такую глушь и такую даль ради нескольких курочек или даже свинюшки – есть деревеньки намного ближе… А наша дорога: вдоль реки Десна до деревни Ралдугино; затем, переправившись на другую сторону Десны – к станции Кокоревка. Ну и от неё ещё 15 километров на восток. 60 километров… Покатили колонной из двух Ганомагов, не смотря на ночь, довольно быстро: километров 30 в час.

А что: я эту трассу "пролетел" днём; ориентиры и повороты отметил; сейчас сижу ведущим - штурманом… А самоходке нужно только следить за нашими стоп сигналами: где загорелись – значит внимание… А немецкие лётчики над Брянщиной не то что ночью – днём не летают: отучили их накрепко появляться в небе, особенно в районе расположения Спецназа – то есть над центральной частью Брянщины… Проехали по мосту через Десну – никакой охраны. Через станцию Кокоревка – та же картина: ни охраны, ни немцев. По этой железнодорожной ветке: хутор Михайловский – Навля – Брянск у них просто солдат не хватило: мы повыбили у них многих. Хотя: лежащая выше Кокоревки Навля уже занята немцами из той части 293й дивизии, которая заняла Локоть. А чего не занять, если сами отдают: как, к примеру, Орёл. Дают – бери… Вот они и взяли. Хотя – для нас это лучше: они свои и так немногочисленные силы распылили на два города… Правда есть здесь одна непонятка – и для местных, в смысле советских, и для наших горе историков и кабинетных теоретиков вкупе с посконными дерьмократами… Печально известная и малознакомая широким массам Локотская республика, созданная перед самым приходом немцев местными жителями и просуществовавшая до самого отступления немцев в 1943 году… Добровольно созданная и служившая немцам верой и правдой, так же, как и казачьи полки и многие "предатели" "своей" Родины…

В деревню въехали уже засветло. Небольшая деревенька – домов на 12-15 замерла, не зная чего ожидать от приезда не званных гостей: на Руси не званный гость всегда, почему то – хуже татарина. Это, скорее всего из далёкой старины поговорка – о монголо-татарском иге, хотя татарами тогда и не пахло, как названием ! Но вот укоренилось, а татары обижаются: это почему мы – самые худшие гости, если не званные… Так что подкатили к рубленному дому – тут уже "рулила" Романова; остановились, но моторы не глушили. Подождали… Наконец из дома на крыльцо вышла старушка. Романова сунулась в водительское отделение: Можно товарищ командир ? Конечно можно – мы за этим и ехали в такую даль, да такую глушь… Мария выскочила через заднюю дверь Ганомага, предупредительно распахнутую Рощиным и побежала к калитке невзрачного домика...

- Бабуля ! – радостно закричала она. Бабушка - божий одуванчик, шагнула с крыльца, радостно раскинула руки:

- Машутка ! Ты ли это ?! – воскликнула она… Мария распахнула калитку и побежала к хате по каменной дорожке…

- Бабулька ! – радостно воскликнула она; подхватила её на руки и закружила. Довольная женщина захлопала её по плечам:

- Пусти, оглашенная – уронишь ! – заголосила она довольная вниманием. Ну всё: встреча родственников состоялась; стороны признали друг друга; радость и взаимопонимание обозначились – можно и нам выходить… Открыл дверь; вылез; обошёл спереди капот Ганомага и привалился спиной к тёплому борту. Старушка – божий одуванчик, глянула на меня через плечо Марии; полоснула по мне пронзительным взглядом так, что вокруг меня закрутился небольшой чёрный смерч. Тёмная сила ! Берём – хоть какое то пополнение, да ещё на халяву…

- Так вот, значит, кого ты в полюбовники взяла… - громко сказала она. Мария засмеялась смущённо:

- Это не полюбовник бабушка – это мой командир…

- Да мне то хоть не ври – горе луковое… - укорила её бабушка.

- Ну правда ! – обиделась девушка – я же говорю тебе – мой командир ! И наклонившись к уху что то прошептала. И засмеялась… А мне стало даже как то не удобно: словно на смотрины приехал… Старушка отстранилась от внучки и строго спросила:

- Ну и с чем пожаловали – гости не званные… Мария обиделась:

- Ты, как будто, мне и не рада бабушка ! Так мы тогда уедем, раз ты так нас встречаешь ! – выпалила в горячах… Непорядок. Опять Романова со своим гонором ! Надо выправлять ситуацию: зачем мы в такую даль пёрлись: чтобы повернуться и уехать из-за девичьей обиды ?!

- Так – милые дамы ! – оторвался от капота и выпрямился во весь свой командирский рост – вы давайте ка в хату, да там о своём, о девичьем поговорите… А то вся деревня уже сбежалась посмотреть, да послушать ваши разборки ! Старушка изумлённо оглянулась: это где и кто собрался: никто ещё, пока даже носа не высунул, хотя в близлежащих домах занавески на окнах уже отодвинулись…

- Ты смотри… - заворчала божий одуванчик – он ещё и командует ! Пойдём внучка с глаз людских долой в избу – покалякаем о делах наших девичьих… - ехидно закончила она и повела Марию в дом. Какая то негостеприимная бабушка ! Я даже расхотел отдавать ей подарки, с таким трудом отнятые у немцев. Каков привет, таков и ответ !

Ну вот: стали появляться, выползать из своих убежищ местные аборигены… Выходили мужики; выглядывали из калиток бабы; перешёптывалась за кольями невысоких заборов, задорно сверкая глазами, ребятня… Сельская пастораль… Вот только убожество проглядывало почти в каждом доме. Или мне это просто показалось ?

Бойцы, сидящие в транспортном Ганомаге вылезли наружу, только пулемётчик облокотился на приклад пулемёта так, чтобы в любую секунду полоснуть очередью по объекту угрозы. И бойцы, вроде бы стоящие расслабленно, незаметно контролировали периметр вокруг двух Ганомагов. Ко мне неспешно подошёл дедок лет под семьдесят:

- Закурить не найдётся товарищ командир ? – спросил он, вызвав у меня невольную улыбку: именно таким вопросом в городах, вечером, начиналось знакомство с местной "шантрапой"…

- А вы что предпочитаете уважаемый ? – поинтересовался я: папироски наши или сигаретки нерусские ? Табачка, извиняюсь, нет…

- Ну раз табачка нет – тогда, пожалуй – папироску нашу позвольте… - усмехнулся понятливо дедок. Протянул ему раскрытую пачку " Казбека". Абориген взял папироску заскорузлыми пальцами и произнёс:

- Слыхал – сам товарищ Сталин такие курит…

- Ну и ты не побрезгуй, уважаемый… - подколол его я. Он понимающе усмехнулся; прикурил от допотопной зажигалки и выпустил дым:

- Да нам за честь такие покурить… Слабоваты они, однако, но товарищу Сталину надо здоровья побольше, чтобы о нас всех заботиться… То ли сыронизировал, то ли на полном серьёзе сказал. Так цепляясь языками, повели два мужика неспешную беседу. Тут и остальные жители подтянулись… Окружили, стали расспрашивать, вопросы задавать разные, но всё о войне – о проклятой ! Говорил так – как есть: ничего не скрывал, но заверил: победа будет за нами, только с делами внутренними разберёмся и погоним немца обратно на запад…

- Опять врагов, что ли, искать будите ? - хмуро бросил бородатый абориген и добавил устало – не надоело ещё… Я хмыкнул:

- А чего их, врагов то искать: они прямо на виду – не прячутся ! Только глаза всем застили своей ложью, да запугали страхами разными. Да только поговорка есть на это: Волков боятся – в лес не ходить ! А вот ещё одна: Глаза боятся, а руки делают ! Выдюжим, переможем врага внутреннего и одолеем врага внешнего.

- Твои бы слова да богу в уши… - проворчал ещё один селянин…

- Так ведь бог не Яшка – видит кому тяжко… - ответил я ему. Все вокруг заулыбались и к скупому, неспешному мужскому разговору подключились женщины. Градус общения тут же подскочил вверх: вопросы полетели со всех сторон – только успевай крутиться, отвечая…

А тут Мария подтянулась: часть бабских вопросов переключилась на неё… Так: пресс конференцию пора заканчивать, а то мы отсюда до вечера не уедем… У Марии ведь задача номер один была увезти с собой бабушку, вот только подозревал я, что она не поедет. Посмотрел: Мария чуть-чуть повела головой – не хочет… Ушёл в хату, оставив Марию и бойцов продолжать беседу. Зашёл: хозяйка сидит в "красном" углу, только икон не наблюдается. Присел за стол: разговор, судя по хмурому лицу бабульки, будет трудным…

- Значит внучка моя к тебе прислонилась ? – проскрипела она ворчливо. Пожал плечами; посмотрел в пронзительные глаза:

- Я её к себе не звал и не заманивал ничем. Она в любое время может уйти. Да не от меня… - увидев ухмылку, решил пояснить – со службы, на которой она находится. А насчёт полюбовницы… - мне не полюбовница нужна, а спутница по жизни… Пока из Марии спутница никакая… Женщина закивала головой, но спросила неожиданно:

- А ты, ведьмак, почему пустой ? На что силу то свою истратил ?

- На немцев… - буркнул я – да на то, чтобы их побольше уничтожить, а своих бойцов поменьше положить ! Брови старушки взметнулись:

- И ведь не врёшь, вижу… - задумчиво протянула она…

- У тебя какое перерождение, уважаемая… - задал встречный вопрос. Старушка нахмурилась:

- Шестое, последнее… - со вздохом ответила она и продолжила – знаю, о чём хочешь сказать… Вот и мать её – царство небесное, тоже не хотела её ко мне отпускать: знала, откуда то, что зажилась я на этом свете и пришло время знания, да умение своё кому то передавать. Да не просто кому то, а той, кто примет эти знания. Мария бы приняла и хочет она – я вижу, но несдержанная она, взбаламошная ! Сгубит она себя ни за понюх табаку ! Хотя… - если возле тебя, да под твоим приглядом… Хочу тебя спросить ведьмак… - она впилась в меня нечеловеческим взглядом, но я поломал ход разговора:

- А что там про мать её ? Почему – царство небесное ? Бабушка нахмурилась; постарела сразу на десяток лет:

- Не знаю я точно, но повесили её немцы, когда в город вошли… Никого не повесили, кроме неё. Чую только - по навету чьему то это было сделано, а вот по чьему – понять не могу: не вижу… Оп-па ! Уж не влюблённый ли, да отверженный мужчинка тут подсуетился, отмстил ? Он ведь, как раз с немцами в городе власть приобретать стал: сначала помощник бургомистра, а потом и Хозяин всей Локотской республики ! И моя Мария про него рассказывала…

- Ты что то знаешь ведьмак ?! – нетерпеливо выпалила ведьма, глядя мне в глаза. Пора, хоть и на недолго поставить её на место.

- Если хочешь моего расположения – обращайся ко мне товарищ командир… Поняла ? – жёстко спросил я. Старушка покладисто кивнула.

- Тогда слушай… Когда я закончил рассказ о себе, она зло стукнула сухоньким кулачком по столу и выматерилась витиевато:

- Так вот откуда ноги растут ! И тут же пригорюнилась:

- Тогда внучке нельзя мой дар передавать – сожрёт он её ! И ты не поможешь – ты же пустой совсем, а набирать силушки надо ото зла ! А ты зло делаешь только врагам, а с людишек местных горе собирать не хочешь – правильный ты ! Хотя: наоборот – неправильный… Ну… -подумав немного протянула она – с Силой я тебе помогу, а вот как с Машкой быть ? Да – товарищ командир: ты на мой вопрос так и не ответил ? Я вопросительно поднял брови – ты ж вопроса на задавала…

- Вижу я в тебе и силу ведьмака, но её немного и силу ведьмы. Но ведьмина сила только ведьме и передаётся ! А у тебя она есть ?!

- Ты чем слушала старая ?! – пошёл я на обострение, а то женщине только дай почувствовать твою слабину. Старушка подняла руки:

- Ты уж прости старую… – зажилась я на этом свете, совсем никакая стала – заблажила она слёзно, но тут же продолжила серьёзно -прослушала, видимо, товарищ командир. Значит поступим мы так: тут, неподалёку есть одно место… Там ты силушкой подпитаешься, а как вернёшься - тогда я ТЕБЕ передам своё умение, а ты уж моей внучке будешь передавать столько, сколько посчитаешь нужным. А я ей начальное сейчас передам, чтобы она смогла от тебя брать, да дальше расти. Верю я тебе, почему то, ведьмак, хотя вы нас всегда за прислугу в любовных играх держали… - скривилась она.

А оно мне нужно ? – подумал я – мне бы со своим разобраться… А она подсунет мне чего-нибудь такое и ищи потом виноватого !

- Опасаешься – товарищ командир ? – хихикнула ведьма – и правильно опасаешься ! Да только не сделаю я тебе гадости или пакости – ради внучки своей не сделаю… Верю я тебе: отпустить от себя - отпустишь, но не предашь и не бросишь на поругание своим… Нет их у тебя ! – довольно бросила она мне в лицо. Вот такая она – женская вера.

- А Машке ничего про мать не говори… - устало прошептала она – девка она горячая: рванёт в город этому гаду мстить – не удержишь !

- Да мы всё равно через три - четыре дня там будем… - возразил я.

- Вот пусть там и узнает, что немцы её мать повесили ! Ты слышишь – немцы ! – бросила она мне в лицо и добавила тихо – тем более что доказательств участия в организации убийства её матери этим поляком никаких нет. Как и с моим сыном… - прошептала она.

Бабушка Марии помогла: рассказала, что неподалеку от села есть место, которое местные обходят стороной – Чёрная пядь… До неё идёт через лес старая лесная дорога – и не дорога, а скорее колея, которая не исчезает, не смотря на то, что по ней никто давно не ездит. И не ходят – боятся: многие смельчаки, ушедшие туда, не возвращаются… А моим лихим хлопцам, да ещё с таким командиром – прямая дорога туда. Там я и решу свои вопросы по Чёрной силе: есть там землянка – мне надо туда. И Марию нужно будет взять с собой в эту землянку. Она ей сейчас кое что передаст из умений – самую малость. А когда вернёмся – как бабушка и сказала: её умения мне, а Марии от меня – на моё усмотрение… Вот с таким напутствием мы и отправились на Ганомагах к странному, таинственному и пугающему месту…

Чем дальше мы углублялись в лес, тем неуютнее становилось мне. Покосился на водителя – тот спокоен, как обычно… Повернулся назад: бойцы сидят привычно расслабленно, готовые к любой команде и к любому действию. Тут же встретился с вопросительным взглядом Рощина. Показал жестом: внимание - готовность номер ноль. Он кивнул и отдал голосовую команду. В кузове ничего не произошло, только кое кто из бойцов слегка поёрзал, принимая удобную позу… Нет – ну не нравится мне здесь ! Вот только понять бы – что конкретно ?! Чуйка вопит – опасность, а какая – молчит, как партизан на допросе… И чем ближе мы приближаемся к нашей цели, тем невыносимее это чувство. Дошло уже до того, что руки сами тянутся к ручке двери; ноги напряжены для рывка из кабины, а перед глазами вспыхивает багровым цветом надпись: О П А С Н О С Т Ь ! С Т Р А Ш А Н А Я О П А С Н О С Т Ь !!!

- Впереди – засада ! По команде – покинуть машину ! Рощин -Романова на тебе ! Дальше – по обстоятельствам ! – процедил негромко назад, не поворачивая головы.

Послал команду самоходке: впереди засада, действовать по обстановке… Ганомаг выкатился из леса и встал, по моему приказу. Впереди открылась эта самая Чёрная плешь: не широкая, но вытянутая в длину на целый километр… Посередине – как раз напротив нас, невысокий взгорок, скорее бугорок метров 100 в длину. Редкие кустарники; несколько группок деревьев… Дорога, по который мы приехали, сворачивает перед взгорком и уходит влево, огибая вытянутый бугорок не понятно зачем: переехать его можно даже на телеге без особого труда. Природная идиллия и сельская пастораль… Вот только нервы натянуты, как перетянутые струны: дотронься и они лопнут ! Чуйка взревела корабельной сиреной - С М Е Р Т Ь !

- Все из машины ! – рявкнул дурным голосом ! Вовремя: впереди, на взгорке, вспыхнуло пламя орудийного выстрела: кто хоть раз его увидел – ни с чем не спутает ! Ещё грохот выстрела не долетел до ушей, а я выкинул вперёд кубик силы перед своим Ганомагом ! Он развернулся в плоский щит, повёрнутый под 70 градусов к удару летящего к нам снаряда… Снаряд, ударившись в щит, стоящий под крутым углом, с визгом отрикошетил вверх. И в это время пасторальная картинка в одно мгновение поменялась: словно кто то гигантской рукой сдёрнул с взгорка огромное невидимое покрывало, скрывавшее его настоящую суть ! Прямо напротив нас – метрах в 70ти, стояло два немецких танка: "четвёрка" и "тройка" – "четвёрка" и засадила в нас в упор из своего 75мм орудия – огрызка. А тройка, видимо – ждала своей очереди !

Слева от нас взревел дурным басом мотор; скакнула вперёд самоходка, ломая кустарники и молодые деревья – выходя на позицию открытия огня ! Не успеют ! – мелькнула мысль. Новый кубик силы вылетел с ладони, когда я уже выпрыгнул из кабины: метнулся к "четвёрке", разворачиваясь в облако. Я невольно открыл рот: кубик силы на танк – да он разнесёт его на кусочки – как бы осколками не посекло !

- Ложись ! – крикнул я и метнул второй кубик силы щитом перед ЗСУ Ганомаг: ствол "тройки" расцвёл жёлтым цветком выстрела ! Щит сработал как надо: 37мм снаряд "тройки" улетел в небеса, а самоходка – в ответ, выплюнула злую очередь из таких же 37мм снарядов. Но -очередь ! Готовый в любую секунду рухнуть на землю я с изумлением увидел, как облако Чёрной силы вонзилось в "четвёрку" и… только несколько дымков потянулись из моторного отделения, да ленивые лоскутки пламени заполоскались в двух местах. И несколько дымков потянулись из башни. И это всё ? От кубика Силы ?! На удивление не было времени: от пяти снарядов самоходки "тройка", как ей и положено от попадания очереди, рванула знатно: в башне глухо бухнуло; башню своротило на бок и из нутра полетели в разные стороны, как салют в небе, осколки, искры, куски пламени; повалил дым !

- Вперёд ! – рявкнул я и рванул к взгорку, к землянке, прямо напротив меня: кто бы там не был – наше спасение в скорости. В скорости атаки ! Иначе – каюк ! Прорваться к землянке ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ! Потери не важны; важна цель – ПРОРВАТЬСЯ В ЗЕМЛЯНКУ ! А до неё – рукой подать – каких-нибудь двадцать пять – тридцать шагов !

Понёсся вперёд, ругая себя всякими не хорошими словам: как фраер ушастый бегу в атаку, неизвестно на кого, совсем без ничего: в кобуре один пистолет – автомат, видишь ли мне не по чину, придурку ! Пять шагов ! Подсознание, без моего участия, бесстрастно фиксирует картину развернувшегося боя: боевая двойка, ушедшая на левый край, грамотно – перекатом: прикрывая огнём автоматов друг друга, атакует кого то на левом конце взгорка – за слабо горящими танками… Вторая двойка: рядом с нами – рванулась, прикрывая друг друга, к пулемётному гнезду справа от танков. Один боец припал на колено, а второй – на бегу, выхватил гранату Ф-1 и швырнул в пулемётчиков. И тут же – его прорезала по груди пулемётная очередь ! Парень взмахнул руками и рухнув на землю, упал на бок, схватив правой рукой ногу под коленкой, словно помогая себе снова встать и бежать в вперёд – в атаку ! На врага ! Ещё одна пара рванулась на такую же пулемётную точку, что расположилась справа от меня: там – всё в порядке: боец успел бросить гранату и они, с напарником, в два ствола гасили в пулемётном гнезде раненых и ошалевших от разрыва гранаты гансов… Пулемётчик с нашего Ганомага бил куда то скупыми, но точными очередями. Самоходка, за моей спиной разразилась очередной злобной очередью и земля на правом крае взгорка полетела а разные стороны, вместе с ветками кустарников, травой и частями человеческих тел ! А я, за это время, пробежал ещё такие длинные пять шагов…

- Взять живыми ! – перекрывая грохот боя, взвилась над полем боя команда на немецком: от горевших танков ко мне бежал немецкий офицер с автоматом в руках. Знакомое лицо, гордый, надменный польский профиль ! – мелькнуло в сознании… Будущий бургомистр Локотской республики и командир карательного подразделения СС Каминский… - услужливо подсказало мне подсознание… Тот самый – из моего того, ушедшего в невозврат, прошлого ?! Землянка, к который я уже пробежал такие трудные 10 шагов, вдруг подёрнулась рябью и… исчезла, оставив вместо себя промёрзшую землю, покрытую пожухлой травой. Снова М О Р О К НАВЁЛ ! Ну держись гад !

Кинул руку к кобуре за пистолетом, но словно по волшебству – влево от меня: метрах в двадцати возникла, из ниоткуда, землянка выходом ко мне… Из землянки – словно чёртики из табакерки, выскочило трое фрицев и рвануло ко мне. Мне стало как то сразу не до Каминского. Пока… Пистолет, словно живой, прыгнул в руку из открытой кобуры – так мне показалось ! Выстрел, второй, третий… Немцы валятся, как куклы, словно в тире… Последний, не добежав метров пять, словно споткнувшись, валится на землю и кувырком катится по ней. Но скорость стрельбы ? Я же так медленно не стреляю ! Рука с неимоверно тяжёлым пистолетом сама опустилась вниз… А Каминский, в это время, уже почти подбегал к землянке ! Не дать ему туда заскочить !!! Вскинул, потяжелевшую руку с пистолетом; трижды нажал на курок: пули просвистели там, где ещё мгновение был поляк. Промазал ! Надо по другому ! А Каминский, как с вышки "солдатиком", прыгнул вниз - ко входу в землянку… И снова я промахнулся: взятое опережение не помогло – пули ударили, выбивая щепки, в брёвна настила крыши у него над головой. Со злости, выпустил последние две пули в распахнутый, тёмный зев землянки. Пули, чиркнув по земле, ушли в глубь и… кажется, во что то попали ?! Ах если бы так !

Из кустов – напротив меня, ударило сразу несколько автоматных очередей. В упор: восемь метров для автомата – не расстояние ! Я увидел, как ко мне стремительно несутся: не плывут, словно рыбки в воде, а именно несутся, пули, выпущенных из автоматов очередей. Тело, голова с трудом стали уклоняться от пуль, а руки привычно выщелкнули пустой магазин и загнали в рукоятку пистолета полный и открыли ответный огонь по вспышкам выстрелов на дульном срезе автомата. Мне удалось уклониться от смертоносного свинца, летевшего мне навстречу. Почти удалось… одна из последних пуль летела мне почти в середину лба ! С огромным трудом: чувствовал как почти что рвутся мышцы шеи от чудовищной нагрузки, сумел отклонить голову так, что остриё коснулось крайней точки лба. Ещё одно усилие: шея чуть повернула голову влево и пуля, готовая пробить твёрдую лобную кость, только пропахала большую длинную борозду по всей правой стороне головы, сдирая кожу вместе с волосами разрывая капилляры и сосуды. Кровь потекла по виску, щеке, затекла в ухо… От удара меня бросило на землю; шлёпнулся на зад совсем не по-спецназовски…

- Товарищ командир ! – пронзил звуки боя девичий выкрик. Ко мне, с левой стороны – чтобы удобнее было бинтовать, подскочила Романова; рухнула на колени, разрывая зубами упаковку бинта и заголосила привычным речитативом любой санитарки:

- Потерпи миленький, всё будет хорошо… Сейчас я тебя перевяжу !

Её руки начали привычно быстро бинтовать рану, наматывая один слой за другим. Рука с потяжелевшим пистолетом упала на землю, но кисть привычно изогнулась, чтобы в ствол ничего не попало…

- Не уходите товарищ командир ! Потерпите ! – испуганно закричала Мария. А мне что то реально поплохело: в глазах стало темнеть; сознание стало куда то удаляться, звуки боя слышны всё тише и глуше…

Держись командир – не теряй сознание ! – хлестанул по угасающему сознанию чей то голос в голове – бой ещё не закончился; дело ещё не сделано ! Рывком выдернул себя из надвигающейся пустоты. Во время ! Сквозь мутную пелену настраивающегося зрения увидел, как из кустов, где притаилась засада, ко мне метнулся немец с автоматом наперевес…Рука с трудом подняла неподъёмный пистолет от земли. Выстрел, второй… Бегущий немец зацепился ногой о валяющуюся здесь, непонятно с каких времён колючую проволоку и рухнул головой вперёд. Мёртвый… С головы сорвалась каска и покатилась к моим ногам. Романова, не прекращая медицинской речёвки, повернула голову в сторону рухнувшего, лицом в осеннюю траву, ганса.

Вовремя ты очухался командир – хохотнул в голове мой "спаситель". И снова – рука не в силах держать тяжеленный пистолет – падает вниз. Не вовремя ! Снова треск кустов и из них вываливается молодой солдатик с выпученными то ли от страха; то ли от ужаса глазами ! Да мне то какая разница: ствол автомата смотрит мне в лицо; палец – я почти физически чувствую – давит на спусковой крючок ! А я не успеваю – НЕ УСПЕВАЮ ЧТО ТО СДЕЛАТЬ ! Вот она какая бывает – СМЕРТЬ ! – промелькнула в голове паническая мысль…

- Умри сука ! – заорал над головой Рощин и длинная – в полрожка очередь ППШ ударила молодого немчика в грудь ! Мёртвое тело остановилось под ударом двух десятков пуль, а ноги ещё продолжали ещё свой бег, подгибаясь… Левая рука отпустила автомат, развернувшись ладонью кверху, лицо стало изумлённо – непонимающим, словно спрашивая удивлённо у всего окружающего мира:

Как же это так ? Почему ??? Почему со мной ?!! Правая рука немчика, подчиняясь последнему приказу угасающего мозга, нажала на курок задирающегося вверх автомата, а длинная очередь – до последнего патрона, судорожно сжатого пальца, задрала ствол круто в небеса ! Ну и я, когда сумел – внёс свою лепту – влепил ему две пули в лоб !

Рощин припал на колено, не отнимая приклад автомата от плеча и крикнул растерянной Романовой, глядя на меня:

- Что с ним ? Да не молчи ты курица ! Он жив ?! Нашёл кого спрашивать: Мария как повернулась к немчику, так и застыла – даже бинтовать рану перестала ! Это страшно. Это реально страшно заглядывать в лицо своей смерти ! Её саму надо из транса выводить…

- Не ори Рощин – жив твой командир, так что не дождётесь ! Или враги наши не дождутся… - заметив, как нахмурился капитан, поправился я. – И спасибо тебе Сергей – выручил…

- Да я всегда – товарищ командир ! – на закопчённом пороховой гарью лице моего комроты прорезалась радостная улыбка… А бой, тем временем, терял остроту, стихал…

- Дай автомат ! – приказал Романовой. Она было раскрыла рот, но осеклась и молча, ловко сняла автомат с шеи. Отстегнул диск; проверил наполнение; выщелкнул пару патронов, которые закинул в нагрудный карман… Выдернул у неё из под ремня наступательную гранату РГН–40, поднялся и приказав Рощину – За мной ! – потрусил к раскрытому входу землянки. Перед землянкой лежит мой боец. Припал на колено, пощупал пульс – мёртв… Глянул в себя: у меня остался один кирпичик силы ! И он мне может очень понадобиться – там ! Но мой боец умрёт ! Нахрен ! Пустил последний кубик по руке в бойца… Он медленно, нехотя, словно густой мёд по деревянной ложке, стёк по моей руке, прижатой к ранам на груди, в тело бойца. Мышцы зашевелились, "сшиваясь" краями ран; выбрасывали наружу всякую гадость. Боец открыл глаза, взгляд стал осмысленным, уставился на меня:

- Товарищ командир – я же умер ! Я знаю ! А вы меня выдернули с того света ! Да я для Вас… Да я Вам жизнью обязан ! Всю оставшуюся жизнь я ваш должник ! Отмахнулся, придерживая лежавшего:

- Родине ты обязан ! И Спецназу ! Вот им и отдавай долги… И не слушая его, обернулся и махнул Романовой – Займись раненым… Подбежал к землянке; обежал её слева, показав капитану: ты – справа. Присел за срезом крыши и прошептал Рощину: Эфку внутрь… Капитан сорвал с пояса Ф-1 и швырнул её вглубь землянки ! Крышу встряхнуло; несколько осколков с визгом вылетели наружу. И я, тут же швырнул туда РГН-40, а как только свистнули осколки – спрыгнул вниз и ворвался в землянку, охватывая взглядом её всю. Землянка была пуста, а заднюю стенку (как и говорила старая ведьма) закрывал натянутый на стенку старый выцветший кусок брезента. Полоснул по нему, выписывая гигантскую букву Z: строчка вдоль стены на уровне груди – для стоящего; наискосок справа налево – для сидящего на корточках и по над полом – для лежащего. Никто за брезентом не зашевелился; никто не вывалился из под него. Скользнул, вдоль стенки к простреленному брезенту; осторожно отогнул край. Ну точно – по середине стенки сверкал серебряным переливом портал. Куда ? Дальше…

- Что там – товарищ командир ? – дисциплинированно крикнул от входа Рощин. Вот что значит служба…

- Да нет здесь никого ! - буркнул я в ответ, выходя из землянки. Рощин понятливо промолчал: надо – командир скажет сам, а раз не говорит – значит не надо надоедать глупыми вопросами – не женщины…

Глава восьмая

Вас не учили в детстве – чужое брать грешно…

Бой закончился. Бойцы, привычно, занимались сбором трофеев… Гордый поляк всё спланировал правильно, но не учёл одного: возможности применения в бою Чёрной силы. Если бы не она – лежали бы мы сейчас все рядком, ну или кто где – в зависимости от "натюрморта боя"… Но бойцы свято уверены: командир всё сделал правильно и мы победили ! Ну и пусть остаются в этой уверенности, а я постараюсь их в этом не переубеждать. Подошёл к ещё одному раненому из двойки, которая попала под автоматный очереди по нашей группе: одному пулей слегка зацепило по касательной руку – это не рана, а смех один, а второй словил две пули. Одна пробила грудь на вылет, ничего не задев, а вторая разворотила плечевую сумку. В полевых условиях при таком ранении сразу отнимают руку – во избежание гангрены… А мы побарахтаемся… Романова принесла мой возимый "стратегический запас" – коробку с 20ю плитками шоколада. И я начал его есть ! Как хлеб… Смолотил, давясь пять плиток и присел слегка отдохнуть и принять доклад по бою… А что – классно мы повоевали !

В засаде против нас стояло два танка; два пулемётных гнезда с пятью солдатами и три секрета с пятью солдатами в каждом, растянутые по всей длине взгорка. Невысокие деревца были только в середине, поэтому крайние "секреты" были все на виду… А к чему им маскироваться: полог невидимости, который накинул на взгорок Каминский, укрывал их лучше любой маскировки ! Левый секрет уничтожила одна двойка; правый – самоходка, после того, как расстреляла танк T-III. Пулемётные гнёзда справа и слева от нас – ещё две двойки… Всего по нашу душу гордый поляк привёл двадцать солдат, капралов, фельдфебелей и унтеров, а в живых не осталось никого: последних двоих из правого секрета, рванувших назад – к лесу, срезал пулемётчик с Ганомага. Ну и ещё девять танкистов до "кучи"…

Подошёл к раненому в грудь и плечо, уже перевязанному Романовой; присел рядом; встал на колени… Приступим, благословясь… Довольно часто, у меня, здесь стали проскакивать такие вот выражения … благословясь; … ради бога; … с божьей помощью… Нет – я не стал убеждённым верующим, но на войне всегда так: хочется защиты от кого то более сильного, чем командир, генерал, или сам товарищ Сталин. Вот и выскакивают сами собой. Или не сами собой ?

Положил руки на плечо и грудь. Моя сила – на удивление, потекла в бойца нормально – как вода вливается в сосуд. Пошёл процесс восстановления… С раной в груди закончил довольно быстро: мне не вылечить надо бойца, а подлечить, чтобы он до госпиталя доехать смог без проблем. А вот плечо… Прервался: в глазах потемнело; сознание стало снова "уплывать". И снова, давясь, стал жевать и проглатывать шоколад: да не кусками, а разжёвывая, да запивая – больше отдохну… Наконец принялся за второй курс лечения… Подлечил и вновь заправка глюкозой. Сам не заметил, ка закончился шоколад. Зато раненые транспортабельны; у меня силёнки появились выполнить то, за чем мы сюда приехали. Подозвал Рощина и начал официально:

- Товарищ капитан. Я сейчас с Романовой уйду в землянку. Никого туда не подпускать: ни своих н чужих. И самому не соваться ! Чревато - весьма ! Посмотрел на часы и продолжил, вздохнув:

- Если до 17.00 мы не появимся – уезжайте на базу: раненным нужна профессиональная мед помощь. Ясно товарищ капитан ?! Рощин сначала удивлённо похлопал глазами; потом до него дошло…

- Я никуда не поеду товарищ командир и бойцы не поедут – набычился он – будем вас ждать столько – сколько надо ! А раненые – отправлю на базу: доедут как миленькие. Еды нам хватит и у немцев собрали трофеями… - решительно закончил он и добавил – где это видано – бросать командира ! Словно теплом окатило: приятно, всё таки, что так к тебе относятся, но видно придётся огорчить…

- Мы можем совсем от туда не выйти… - мягко возразил я – а поэтому передашь комбатам – Командиром корпуса назначаю Молодцова; его заместителем – Мартынова. Всеми силами отбрыкиваться от начальника со стороны; политработников и особистов – просто не пускать на территорию ! Сам соберёшь себе батальон – диверсионно-ударный: самый лучший из всех ! Вязьмина возьмёшь к себе он объяснит тебе поставленные мною ему задачи. Связь со ставкой только по радио и выполнять только приказы товарища Сталина. И только боевые, а по назначению своего командира – отказываться ! Мягко…

- Не надо нам другого командира ! – упрямо выпалил Рощин мне в лицо – вы там делайте свои дела и возвращайтесь, а мы вас здесь подождём ! И хрен кого туда пустим – хоть целую дивизию ! – выпалил яростно он. Увидев моё удивлённо выражение пояснил:

- Вызову – вашим именем, авиацию и поддержку танками, самоходками и бойцами. Сюда ехать то пару часов ! Уж столько то мы продержимся ! – уверенно закончил Рощин. М… да… Дела, однако…

- Ладно… - смутился я от такого – мы постараемся вернуться…

class="book">- Вы не постарайтесь, товарищ командир… - поправил меня мой подчинённый – а сделайте всё, чтобы вернуться ! И добавил уверенно:

- Я знаю – у вас получится ! А мы вас здесь подождём… Хмыкнул…

- Тогда технику замаскируйте и сами на виду не торчите ! – буркнул я: последнее слово всегда должно оставаться за командиром !

- Романова… - позвал Марию, а когда она подбежала с 1000ей вопросов в глазах бросил коротко – пойдём со мной ! Спустились по ступенькам в землянку; подошёл к брезентовому пологу, осторожно отвёл рукой: всё в порядке – портал никуда не исчез; из него не повалила всякая всячина… Махнул рукой Романовой – проходи и добавил:

- Дамы проходят первыми… Если с вами там что то случится: ну там похитят или убьют – мы, мужчины за вас отомстим ! Мария, после таких слов слегка взбледнула и растерянно переводила взгляд с мерцающего в полумраке прямоугольника. Не выдержал, повысил голос:

- И чего стоим ? Кого ждём ?! Давай решайся: или вперёд, или назад… Романова вздохнула; просительно заглянула мне в глаза и не найдя в них нужного ответа шагнула в портал. Я тут же, даже падающий на место полог брезента не успел хлопнуть меня по спине, шагнул в серебристое марево, оказавшись на той стороне раньше Марии, да ещё и с автоматом наизготовку, готовым полоснуть по любой мишени в пределах видимости. А вот Романову, тяжёлый брезентовый полог, по видимому, всё таки подстегнул по какой то части тела: она вылетела из портала, сделав вперёд лишний шаг, чтобы удержать равновесие…

Перед нами уходил вперёд невысокий, в рост человека, не длинный коридор, освещённый тусклым багровым светом. Кирпичные стены и потолок; пол из каменной брусчатки… Метрах в десяти от нас он раздваивался наподобие буквы Y. Нам нужно налево… Дошёл до развилки; показал рукой – налево. Мария скользнула мимо меня в красный полумрак левого коридора, а я, осторожно, двинулся в правый, изгибающийся дугой вправо. Несколько шагов вдоль правой стены и рывок к левой, припав на колено: впереди – метрах в 30ти, в багровом полумраке чётко вырисовывался ещё один прямоугольник портала с силуэтом человеческой фигуры на его фоне… Палец нажал на курок; автомат привычно затрясся в руках и по ушам больно ударил грохот автоматной очереди ! Хорошо рот открыл ! Жадные до добычи пули рванулись к человеческой фигуре, но она – на удивление, быстро шмыгнула в проём портала. Очень быстро ! Я скорее почувствовал, чем увидел: одна или две пули всё таки ужалили гордое польское тело… А может просто показалось то, чего я хотел… Главное: опасности – с этой стороны можно не ждать. Пока не ждать… Вернулся назад; завернул в левое ответвление, а там Романова дурью мается, дверь толкает…

Старая ведьма рассказала мне: На Чёрной пяди издавна – она ещё была сопливой девчонкой-прислужницей у своей бабки, собирался ведьмин шабаш. Ведьмы, колдуны и ведьмаки собирались ото всюду: На взгорке (прямо там, где догорала "четвёрка") из под земли шёл мощный выброс Чёрной силы. Вот вокруг него и устраивались пляски и свальный грех, дающий возможность вобрать в себя столько Чёрной силы, сколько отмерено хранилищем в человеке. Но потом кто то из высших ведьмаков сделал подземный ход к потоку силы; вырыл и сделал вокруг потока подземный храм, установив в нём алтарь для развлечения высших: круглый камень, на котором высшие пользовали молодую ведьму-девственницу… Её кровь, попавшая на жертвенный камень, давала высшим ведьмакам такое наслаждение, которое они не могли получить в обычной случке… Ну и ведьм туда допускали: всё таки одной, хоть и юной ведьмочки, на всех ведьмаков было мало…

Подошёл: массивная дверь из старого, потемневшего от времени дерева; две железных полосы поперёк – для прочности… Массивная деревянная ручка в виде изогнутого мужского члена с двумя причиндалами снизу. Усмехнулся – достойный места антураж… Романова увидела мой взгляд на ручку; мою усмешку; пригляделась; отскочила от двери, как ошпаренная и густо покраснела – хоть спички поджигай. Не стал добивать женское самолюбие комментарием – толкнул дверь внутрь… На удивление, она неспешно, но легко открылась. Шагнул на порог, настороженно водя стволом автомата; окинул одним взглядом всё комнату… Круглая – метров 12-15 в диаметре; посередине белый круг метров двух; из середины вырывается и уходит вверх, теряясь во мраке, столб Чёрной силы диаметром в полметра… Видимо там – у потолка, сила растекается в разные стороны, потому что чёрная дымка, струясь, скатывается вниз – в каменный пол и дальше, в землю… Круговорот воды в природе – мелькнуло определение из географии…

Махнул рукой Романовой, стоящей на пороге и пожирающей взглядом это чудо – Заходи… Та – ноль внимания: глаза горят как фары !

- Романова… Заходи и дверь за собой плотно закрой – не выдержал я. Не отрывая глаз от белеющего в центре круга, Мария шагнула вперёд; потом спохватилась, закрыла дверь и уставилась на меня…

- Раздевайся… - сказал будничным тоном… Уж не знаю – кто и где её тренировал команде " Отбой ! ", но разделась она очень быстро – я даже восхитился этому умению ! Все бы команды так выполняла ! Теперь моя очередь… Мне некуда спешить: обошёл круг так, чтобы стоять напротив двери; не спеша разделся до трусов, автомат положил на жертвенный камень стволом в дверь… Стоя босиком, уже не удивился, что камни пола тёплые – с комфортом проводили досуг высшие…

- Подойди ко мне ! – властно, что вовсе мне не присуще в подобной ситуации, приказал Романовой. Та послушно подошла ко мне. Развернул её; подхватил за талию и усадил попкой на белоснежный круг… Присел, подхватил девушку под коленки и раздвинул, выпрямляясь. Во мне забурлила дикая, безудержная ярость самца перед случкой: сунулся вперёд – преграда… Долой ! Толчок вперёд ! Капли крови упали на жертвенный камень: алое на белом ! Между нашими телами зазмеилась разлапистая серебристая молния; соединяя нас воедино; откинувшаяся назад голова Марии попала в поток Чёрной силы, которая окутала нас непроницаемым чёрным покрывалом и на нас рухнуло Безумие ! Я рычал, как дикий зверь; рвал на себя неподатливое тело, уже молодой женщины… Мария визжала; извивалась, стонала, кричала ! Вытянув руки, хватала меня за руки и предплечья, пытаясь притянуть к себе, и не сумев – сама подавалась ко мне… Ногти, непонятно откуда появившиеся на пальцах, впивались в кожу, прорезая в руках, плечах, спине глубокие канавки, тут же заполнявшиеся кровью. Кровь летела брызгами в стороны; падала на белоснежную поверхность жертвенного камня; ветвистая молния наслаждения пронзала наши тела, выгибая их дугой ! Мы взлетали всё выше и выше в черное беззвёздное небо… Взрыв ! Потрясающее; ни с чем не сравнимое чувство наслаждения разорвало нас на мелкие кусочки и разнесло далеко-далеко ! А потом… Словно осветительная ракета на парашюте, а стал медленно опускаться вниз, собираясь в одно целое… Открыл глаза…

На жертвенном камне, раскинулось в томной неге молодое женское тело. Медленно опустил руки и ноги Марии скользнули, с локтей, вниз. Глянул в себя: тело заполнено Чёрной силой под завязку: в два раза больше, чем в самые лучшие дни наполнения, а кубики силы сжаты ещё в два раза ! Четырёхкратное увеличение !!!

Что то незнакомое, вновь шевельнулось во мне… Отшагнул на зад; натянул трусы. Мария открыла глаза; через несколько секунд пришло узнавание и понимание: что, где, когда, как… Потянулась, как кошка; сверкнула в багровом полумраке глазищами, протянула томно:

- Я столько раз слышала от девчонок как это хорошо, но не думала, что это так прекрасно ! Я в восторге ! И прошептала хрипло:

- Я ещё хочу… Иди ко мне мой любимый… Что то неприятно резануло меня… Нет – это не был фальшивый призыв кокетки, проститутки…

- Вставай, одевайся… - сухо произнёс я. Романова удивлённо захлопала ресницами; на лице появилось выражение непонимания…

- Ну чего лежишь – бросил я уже раздражённо – вставай, одевайся -мы сюда не за этим пришли ! Лицо Марии на секунду перекосила гримаса раздражения и злости, но тут же исчезла. Она села, не глядя на меня; соскользнула с изумительно белого камня и направилась к своей одежде. Надела трусики; подняла бюстгальтер и подошла ко мне. Не глядя на меня развернулась и приложив женскую штучку к груди произнесла ровным, бесцветным голосом:

- Помоги пожалуйста. Застегни… Что же я творю ? – мелькнула в голове запоздалая здравая мысль. Это же не я. Это же не моё ! Застегнул петельки-крючочки и наклонился к уху:

- Не расстраивайся Мария… Будет у нас ещё такое. И не раз будет. Но сейчас нам пора… Дело – в первую очередь… Романова ничего не ответила, но по напряжённой спине я понял: мои слова не приняты. Ну и пусть – теперь подумал уже я. Хочет – пусть обижается ! Ну не объяснять же ей долго и упорно, что это не я так себя по хамски повёл после того, что между нами было ! Знаю я эти объяснялки: чем дольше и упорнее объясняешь – тем виноватее становишься и тем большую цену платишь за примирение ! Объясню позже: поймёт – хорошо, а не поймёт – значит так написано на роду…

Оделась; повернулась ко мне: лицо равнодушное – как у манекена, но меня то не обманешь: аура каким огнём пылает, просто жуть ! Ладно – всё потом… Показал рукой – встань справа от двери: если вдруг при открытии случится какая пакость: ну там кто то резанёт очередью из коридора, или бросит гранату внутрь – откинутая к стене дверь убережёт её и от шальных пуль и от осколков. А я, думаю, сумею уберечься. Подошёл к двери слева; рывком распахнул её и присев на колено направил автомат в проём, обшаривая правую сторону тоннеля, откуда мы пришли. Нет – там всё чисто…

- Останешься здесь… Ждёшь меня, никуда не выходишь… Если зайду не я – стреляй не раздумывая – пистолет у тебя есть. Поняла ? Мария стояла, молча глядя в пол. Ну вот – начались бабские заскоки…

- Поняла – я спрашиваю ?! – не удержавшись, рявкнул я. Романова вздрогнула, закивала не глядя на меня… Нет – нельзя женщинам на войну: они своими закидонами кого угодно до истерики доведут ! Вышел, плотно притворив, дверь. Постоял, прислушиваясь к чувствам и ощущениям – вроде впереди все спокойно… Дошёл до развилки; повернул направо. Подошёл к мерцающему прямоугольнику прохода. Автомат прижал к правому боку – только ствол торчит чуть впереди живота: если кто вдруг атакует, то ствол автомата увести в сторону не сможет, не говоря уже про то, чтобы вырвать из рук. А там посмотрим… Шагнул левой вперёд – носок ботинка наткнулся на что то упруго-неподатливое… Труп поляка, что ли ? Надо посмотреть…

Будь что будет: сунул лицо в серебристое марево портала. Голова свободно прошла и упёрлась лбом во что то упругое и невидимое… Мгновенно окину взглядом всё, на что хватило обзора – 180 градусов… За невидимой преградой – лес… Лето… Передо мной – пара деревьев; между ними два сломанных пенька… Поляна, с травой и папоротниками по колено, а за ней, метрах в пятидесяти – домик с пристройками по бокам... Крыльцо выходит прямо на меня. Дверь и окна закрыты; занавески за окнах – даже на чердаке, плотно занавешены… Попробовал надавить лбом сильнее: преграда чуть прогнулась, но стала давить на меня сильнее, возвращая в прежнее положение. Она что же меня не пускает ? Меня не пускает ?! Собрался ломануть со всей силы, но почувствовал – сзади ко мне кто то подходит ! Отпрянул от преграды, уходя вправо и крутнувшись волчком, направил автомат на подходившего, готовый полоснуть щедрой очередью от бедра. Твою мать ! Романова, с испуганными – на пол лица глазами отпрянула назад !

- Что там, Коленька ? – проблеяла испуганно она. Да чтоб тебя подбросило и шмякнуло об землю ! – взорвался я про себя и тут же засёк новую несуразность – Коленька… Ну конечно – после такой бурной… - даже не знаю как назвать то, что произошло – называть меня товарищ командир как то не комильфо… Но я что ей сказал ! – разъярился я.

- Ты, курица безмозглая ! Я что тебе сказал делать ? Я где тебе сказал быть ?! Ты что – своим скудным умишком не способна понять: если оттуда полоснут очередью – я успею отпрыгнуть в сторону, а тебя прошьёт несколькими пулями ! – зашипел я в лицо отпрянувшей от меня Романовой… Шагнул к ней, наливаясь злобой:

- Я останусь жив, а вот тебя убьют и я всю оставшуюся жизнь буду винить себя в том, что не смог уберечь тебя ?! Или мне надо броситься под пули, спасая тебя и героически умереть?! А кто тебя отсюда выведет ? Или ты, в своем бабском тупом самомнении думаешь что портал тебя отсюда выпустит без меня ? Да ты тут и сдохнешь у моего трупа от голода и жажды – дура бестолковая ! А кто без меня командовать Спецназом будет ? Я для чего столько сил и страданий перенёс, чтобы из какой то клушки всё похерить на хрен ! – не удержавшись сорвался на крик… Романова побледнела, губы затряслись…

- Да я… Я просто… Коленька… Увидев, как моё лицо перекосила злобная гримаса, тут же поправилась:

- Я, товарищ командир… Мне там одной стало страшно ! Ну женщины, ну порожденье крокодилов ! Многотысячелетний опыт выживания научил их в мгновенье ока находить правильное решение проблемы – иначе им просто не выжить в жестоком мире ! Во и здесь: мне страшно… На жалость давит ! да не хрена ей не страшно: решила, что после близости, да ещё такой – я у неё уже ручной, на поводке… Всё можно, всё дозволено ! А чего не дозволено – можно выпросить… Злость вдруг куда то улетучилась: их не переделаешь… Они не могут понять – идёт война, а на ней нет места сантиментам и слюнявости… Любви, обожанию, да и простой физиологии – есть, а вот слюнявости и стремлению подчинить себе мужчину – нет ! Успокоился. Резко.

- Значит так Романова… - голос мой был сух и равнодушен – выйдем из подземелья; вернёмся в деревню – останешься со своей бабушкой… Что с тобой после будет: убьют тебя; изнасилуют; сделают немецкой подстилкой – мне уже будет всё равно. Главное: я буду знать что не я буду виноват в том, что с тобой случится. Пошли… Шагнул мимо неё к выходу, да не тут то было: Романова рухнула на колени, обхватила мои ноги, заголосила "во всю ивановскую":

- Товарищ командир ! Не надо ! Прошу вас ! Простите меня ! Попытался шагнуть, разорвать объятия – куда там: вцепилась как клещ !

- Хватит… - устало произнёс я – ещё и недели не прошло с твоей выходки в доме культуры… Ты тогда тоже клялась что больше не будешь ! Видно сущность у тебя такая – бабская ! Не место тебе ни в Спецназе, ни рядом со мной… Живи, Романова – как можешь… Не хочешь в деревне оставаться – останешься в Трубачёвске. Не хочешь в Трубачёвске – останешься в Локоте… - бросил устало и осёкся: там же мать её расстреляли немцы по наводке Каминского… Ей там оставаться никак нельзя: немцы узнают и не простят разгрома на Чёрной пяди.

- Или за линию фронта выйдешь вместе с нами… - добавил сухо…

- Товарищ командир – поверьте ! В последний раз ! – рыдала Мария так, что и у камня вызовет жалость её страдание. Вот только я – не камень: насмотрелся на женские слёзы, да наслушался – особенно там, у себя – в последнее время… Но и бросить её – а зачем тогда проводил инициацию ? Были у меня на её будущие способности задумки…

- Встань… Романова продолжала сжимать ноги с нечеловеческой силою. Ну да: Чёрная сила влилась в неё из источника…

- Встань не скули ! – вновь не удержался я. Мария вскочила; слёзы и рыдания мгновенно прекратились, только редкие всхлипы нарушали тишину подземелья… Положил руки ей на плечи, заглянул в глаза:

- Запомни… Крепко запомни… - свистящий шёпот проникал девушке глубоко в подсознание… А что делать: без ментального внушения и настроя на боевое отношение к реальности она вскоре опять чего-нибудь отчебучит и опять будет неприятная для нас обоих сцена. Лучше уж так, а потом жизнь всё поставит на свои места. Или не поставит.

- Или ты поймёшь, что идёт война и места сюсюканью и нагибанию мужчины под себя нет, особенно со мной, или я с тобой расстанусь без сожаления… Романова согласно закивала головой…

- И отношение теперь к тебе не как Марии, а как к рядовому бойцу: что заслужишь – то и получишь ! Мария вздрогнула, но снова закивала. И вновь я чуть не ухмыльнулся: отпустило уже и представил себе ход её мыслей: гроза миновала… надо со всем соглашаться… А время пройдёт – том видно будет… Нет, голубушка – время не лечит, и не стирает проступок в моём сознании. И тебе придётся взрослеть, а я уж приложу все силы для того, чтобы ты меня больше не огорчала…Не мытьём, так катанием… Не доходит через сознание – дойдёт через подсознание ! А теперь последний, завершающий штрих:

- Я тебе там… - кивнул на коридор – обещал, что у нас такое ещё будет… И будет – когда ты это заслужишь. А пока будешь заслуживать – я снимаю с себя "обет безбрачия". Ты поняла о чём я ? Вот тут её проняло по настоящему: Мария подняла на меня умоляющий взгляд, но увидела лишь "каменную" физиономию Командира Спецназа. Горько вздохнула; пара слезинок прокатилась по щекам и она обречённо кивнула, принимая мои условия. Бытие определяет сознание…

Вышли из землянки – к нам устремился обрадованный Рощин:

- Ну что там – товарищ командир ? – жадно воскликнул он.

- Ушёл гад ! – бросил зло – не успели догнать, а там – дальше, соваться не стали – мало ли что… Но я его серьёзно подстрелил: видел на полу лужи крови… - сообщил я Рощину. А кровь… Кровь на камнях перед порталом была. Немного, правда – как при ранении средней тяжести или невозможности её долго перевязать…

Вернулись в деревню; я зашёл в избу к старой ведьме, как и обещал. Она посмотрела на меня пронзительно и заявила ворчливо:

- Ты мою внучку не обижай ! Желания пререкаться не было. Совсем.

- А забери ка ты свою внучку… И воспитывай её так, как захочешь ! – процедил раздражённо: будет ещё всякая ведьма меня жизни учить ! Да что это такое ?! Глянул в себя: ба… - да это во мне гордый ведьмак свою головку поднимает и гонор показывает ! Шибанул его, астральным кулаком так, что макушка с плечами сравнялась и рыкнул грозно: - Ещё одна такая выходка без спроса – я с тобой такое сделаю !!! Что именно – говорить не стал (сам не знал), но напугать – напугал: пусть себе сам саму страшную кару придумывает. А я запомню… Бабулька, после моего предложения вмиг превратилась в божий одуванчик:

- Да я просто… - смутилась она – всё таки внучка – родная кровь…

- Вот и я – просто: всё таки в Спецназе служит. Под моим началом. И уходить из него не хочет… - не остался в долгу. Бабулька только укоризненно покачала головой; подошла ко мне; взяла за руки и сверкнув, на миг ставшими нечеловеческими зрачками, прошептала зловеще:

- Отдаю тебе ведьмак свою силу: всю, до донышка. Бери и пользуйся ей по своему усмотрению ! И тут же, отшагнула назад, отпустив мои руки. Разорвала контакт и насмешливо уставилась на меня…

Ох что тут началось ! По мне, словно рябь от помех, прокатилась жуткая волна боли, ломая и корёжа весь мой организм, от макушки до пяток ! Рвало, выкручивало, плющило не только мышцы, кости, но и всё органы разом ! Даже мужские принадлежности попали под эту "мясорубку" ! Ну они то здесь при чём ?! Чужая злая воля громадной седой океанской волной налетела на меня; ударила со страшной силой, словно в одинокую скалу на берегу моря… Ударила, ломая сопротивление, стремясь смять, исковеркать и сделать их моего нечто что то свое – непривычное мне. Ага – щас ! Я тебе не лох педальный ! Меня так просто не возьмёшь ! – выкрикнул я этой грозной силе сквозь лавину боли, обрушившуюся на моё многострадальное сознание, которому и так особь женского пола уже потрепала нервы !

А ну брысь на место – серость болотная ! – рявкнул я на громадную волну, продолжающую давить на моё многострадальное сознание. Или подсознание ? Я кому сказал ! - рыкнул грозно ! И волна сломалась: съёжилась, уменьшилась в размерах и улеглась у моих ног огромной лохматой кавказской овчаркой… Подняла лобастую голову и посмотрела мне в глаза. Присел; положил руку на загривок; слегка сжал:

- В этом доме я хозяин. Я главный. Я вожак. Понятно ?! Овчарка заскулила, признавая моё главенство. Отпустил загривок; потрепал лобастую голову. Овчарка лизнула мою руку шершавым языком. Вот и славно; вот и договорились… "Вернулся" в хату: в глазах проступило изображение старой ведьмы, с жадным интересом наблюдающей – чем же закончится передача мне ведьминой сущности. И ведь не предупредила – кошёлка старая ! Сунула в меня – несмышлёныша, сущность ведьмы шестого перерождения ! Это какая же мощь и знаний и умений ?! И всё это сразу же - мне ! Как только устоять смог – не обабился с таким "подарочком" ! Ладно – проехали: ну не казнить же её за типично женскую выходку: если можешь подчинить мужчину – подчини его обязательно ! Глупо обижаться на дождь, ветер, холод и женщину – просто прими меры к противодействию. Прокашлялся… Ухмыльнулся, увидев явное разочарование во взгляде "божьего одуванчика":

- Вас с собою не зову: пустое это и не нужно мне такое соседство – своих змеюг хватает… Благодарю за подарок, хоть и даренный не от души… - бросил на прощание и подойдя к двери обернулся:

- Да… Внучке расскажите как погибла её мама. Обязательно расскажите. Сами… Вышел на крыльцо; увидел Романову, напряжённо глядящую на бабушкин дом: что том ещё такого затевается против неё, да без её согласия… Подойдя буркнул равнодушно:

- Иди… Бабушка зовёт… Что там было; о чём говорили бабушка с внучкой, только вышла Мария сама не своя: бледная, напряжённая, как струна ! Губы плотно сжаты; в глазах боль, пополам с ненавистью… Подошла ко мне; вытянулась и звенящим от напряжения голосом попросила – нет, скорее потребовала, буравя потемневшими глазами:

- Товарищ командир ! Прошу вас перевести меня из госпиталя в ваше личное подразделение. Научите меня убивать ! Буду уничтожать фашистов своими руками ! И добавила просительно, всхлипнув, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы – Ну пожалуйста, товарищ командир… Показал глазами на кузов Ганомага, из которого выглядывали стволы автоматов, отслеживающие обстановку по периметру:

- Я тебе соболезную в твоём горе Мария… – прошептал негромко. Мария не выдержала, бросилась на грудь, разрыдалась в голос… Я прижал девушку к себе, молча гладил по волосам. Наконец она успокоилась… Аккуратно отстранил её; произнёс командным голосом:

- Займите своё место в Ганомаге Романова. На базе дам ответ…

Мария подошла к задней части Ганомага; открылась бронированная дверца; сильные мужские руки втянули девушку в кузов. Я сел на командирское место рядом с водителем и наша маленькая колонна покатила…в Чёрную пядь. У меня же половина объёма хранилища после ведьминого "подарка" высвободилась ! А где его беспроблемно пополнить ? Выехали на Чёрную пядь – землянки не наблюдается… Пошёл туда, где она должна быть; подумал: где же вход в землянку ? А он вот он – появился прямо передо мною. Спустился; дошёл до комнаты с жертвенным камнем; сунул руки в поток Чёрной силы. По пальцам, по рукам, в моё хранилище заструился поток силы, укладываясь в хранилище аккуратными кирпичиками. Наполнился до отказа; вышел из землянки и домой… По приезду на базу поставил Рощина в известность: военфельдшер Романова включается в моё подразделение стажёром. Готовить её буду я сам и её место в подразделении определю сам.

Пока ехали до Трубачёвска – успел обдумать ситуацию и найти место Романовой в моей личной роте. Нет – не хотел я её отчислять из Спецназа и после первого взбрыка и после второго прокола: были у меня на неё планы, чисто деловые, рабочие… А наезды… Ну так железо тоже так закаливают: горячее – холодное – горячее… Так появляется сталь ! Или железо уходит в брак… Ну а личные отношения ? А это уже как карта ляжет, да куда кривая вывезет ! Но я буду стараться, чтобы вывезла туда – куда надо. Только – первым делом самолёты, ну а девушки ? А девушки потом… Чтобы одно другому не мешало. А уж если удастся совместить – отбрыкиваться не буду. Обратно так же – за два часа добрались – как раз к обеду успели… Все занялись своими делами, а я вызвал к себе Грету. По делу, естественно…

Капитан медицинской службы всего Спецназа вошла в автобус; закрыла дверь; доложилась и вопросительно посмотрела на меня:

- Мой генерал – зачем я вам понадобилась ? Залюбовался: всё таки Мария уступает Грете в красоте – сильно уступает… Правда для неё это не страшно: чёрная сила в её хранилище при соответствующем умении сотворит из неё такую красавицу ! Ах… какую красавицу ! Да плюс ещё эти их ведьмины штучки для обольщения…

Подошёл, закрыл дверь на защёлку. Бровь греты изумлённо поднялась вверх… Подхватил за талию, повёл к дивану. Заглянул в глаза, оценивая: можно ли сделать то, что хочу – или повременить… Прочитал понимание, неверие и… согласие… И закружилось…Нет – здесь не было разрывание в порыве страсти нижнего белья и отрывания с "мясом" непослушных пуговиц; яростного накидывания и сумасшедшего, безумного секса. Наоборот – ласка и нежность. Бесконечная нежность. Когда она улеглась, как тополиный пух с ветвей, Грета, прижавшись ко мне осторожно спросила, на поднимая на меня глаз:

- Мой генерал… Она что: так тебя сильно разозлила ?

- Нет – девочка моя… - я нежно провёл ладонью по белокурым волосам, а потом пальцами по ложбинке позвоночника, заставив мою женщину выгнуться от удовольствия как кошку – просто до того момента, пока я её искал, я считал не в праве быть с другой: это вроде как предательство… А когда нашёл; присмотрелся – увидел, что она несколько не та, которая мне нужна… Правда думаю: эти взбрыки -временные: скоро она поумнеет и станет меняться в лучшую сторону. А пока: для всех, кто возле меня будет общее правило: что ты даёшь мне – то ты получаешь от меня. Ты, сначала осталась у нас под давлением обстоятельств, но потом не захотела уходить, хотя я и разрешал… А недавно у тебя была ещё одна возможность: уйти в Германию вместе с отцом ! Но ты не ушла – ты осталась. И я так думаю: в первую очередь из-за меня… А это – знаешь ли – ПОСТУПОК ! А любой ПОСТУПОК не должен оставаться без поощрения…

- Так это поощрение… - разочарованно протянула Грета Мюллер…

- Это моё отношение к тебе за то, что ты для меня делаешь… -поправил я её – лично ты – для меня ! Ты даришь мне радость своим существованием и своим отношением ко мне – я отвечаю тебе тем же !

- И как часто и как долго такое будет длиться ? Нет – ну что же это такое: нет в женщине совершенства ! Живи, радуйся, так нет: надо всё уточнить; по датам разнести; по чувствам разложить…

- А вот пока ты будешь относиться ко мне так, как относишься – я буду относиться к тебе так, как отношусь. Надеюсь, выяснять отношения между собой не будете ? Иначе ведь пострадаете обе… Грета только прижалась ко мне сильнее… Моё колено настойчиво проникло между её ног и они послушно разошлись в стороны…

Когда Грета уже подошла к двери я сказал ей в спину:

- Да… Зачем же я тебя к себе вызвал ? Совсем с тобой память потерял… Грета повернулась, улыбнулась лукаво:

- А разве не за этим… Я, в ответ хлопнул себя по лбу:

- Вспомнил ! Товарищ капитан медицинской службы ! – перешёл на деловой тон. Грета подобралась; игривость исчезла с лица и позы…

- Прямо сейчас – по приходу в госпиталь начинайте подготовку к срочной эвакуации госпиталя ! Завтра утром, после завтрака, госпиталь и подсобные службы должны выехать в составе охраняемой колонны к станции Выгоничи, где сразу же по приезду загрузиться в эшелон и отбыть через Брянск в сторону Карачева и далее в город Орёл. Мы оставляем Трубачёвск и уходим на восток… Грета ничего не сказала; не выразила удивления или не понимания: приказ командира получен – его надо исполнить ! Вопросы – ни к чему: за время пребывания в Спецназе она поняла простую истину: быть готовой ко всему !

- Романову я забираю к себе в свою роту… - продолжил я – Вебер отправится к Соломину в полевой госпиталь; Бортко – к Мартынову; Борисова – к Молодцову… Ты – на хозяйстве и в центральном госпитале для тяжёлых раненых, которых у нас будет достаточно…

- Принято товарищ командир – козырнула Грета и, открыв дверь, грациозно выскользнула из салона штабного автобуса. Выглянул, подозвал бойца, стоящего в десяти метрах от автобуса:

- Меня не беспокоить. Только в крайнем случае через вызов по рации ! Боец кивнул и отошёл н своё прежнее место…

Интересная вырисовывается картина: интересная и любопытная… В нашем времени Брянский котёл в это время уже давно захлопнулся; раздёрганные дивизии 3й и 13й армий с трудом вырвались из котла, потеряв, как обычно, технику и вооружение, а у нас здесь – тишь да гладь… Котла нет, а вот длинный карман, врезавшийся в немецкую территорию присутствует. С одной стороны под нашим контролем громадная территория, удерживаемая – будем говорить откровенно, с помощью Спецназа, а с другой стороны подвоза 3й и 13й армиям продовольствия, боеприпасов, вооружения и всего остального не наблюдается за отсутствием средств подвоза – железных дорог… Брянск под немцами, значит подвоза с той стороны не предвидится. Орёл под немцами – значит и с востока ждать армейцам нечего ! Станцию Хутор Михайловский мы освободили, но Дмитриев- Льговский под немцами – значит и с юга подвоза не будет ! Вот такая петрушка получается: две армии есть, а боеспособность теряется с каждым днём ! Хорошо они ещё не воюют с немцами – мы взяли на себя эту нелёгкую миссию… А что: если с умом; умением; сноровкой, как мы, подойти к этому делу, так очень даже недурственно получается. Потери, правда безвозвратные слегка возросли, но так – не существенно. А трофеи – так просто рекой текут в наши закрома ! Завод работает на износ; люди пашут в три смены – 24 часа в сутки гудят станки; вспыхивает сварка; стучат молотки и визжат пилы. Кормёжка рабочих и немногочисленного техсостава – как на убой и зарплата соответствующая… Так что призрак голода или нехватки чего либо нам не грозит, а вот армейцам ? Я с ними продовольствием не делюсь, хотя и жалко их, но мои бойцы мне дороже ! За всё время нахождения здесь ни одна сволочь: что местная; что из ставки Верховного; что из ставки штаба фронта не сказала – НА…: только ДАЙ ! Думал выйду, легализую группировку Спецназа; поставлю на довольствие… Размечтался… Ставка Верховного – выше таких мелочей, а штабу фронта головная боль с нашей легализацией, а значит и снабжением – как нож острый. Я их понимаю – самим не хватает… Но ведь и совесть надо иметь: мы же за них их работу делаем ! А может они свою совесть на звёзды в петлицах поменяли ?

Вот так сидел и думал: с одной стороны у нас тишь, значит можно продолжать клепать на заводе бронетехнику, самоходки, ракетные установки… Уже пятую батарею начали собирать ! И рекруты из нового набора уже перешли в новички… И, что для меня удивительно – повалили к нам – в Спецназ, добровольцы не только из города, но и из окрестных деревень ! Мои раненые – которые на выздоровлении, мотаются по окрестным сёлам и предлагают менять продукты на дефицит. И селяне меняют ! Особенно после разъяснения: немцы придут (нам всё равно придётся оставить Брянщину) и заберут у вас продналог продуктами – бесплатно ! А что останется – вам на прокорм… А так: сменяете часть на то, что вам нужно; спрячете подальше в лес то, на что будете жить до весны, а немцам покажете пустые амбары – всё выгребла Советская власть ! Тем более что скоро по сёлам поедут другие военные – армейские. Эти не будут менять: они просто заберут для нужд фронта. Почесали затылки мужики; бабы подключились – и потекли ручейки продуктов к нам в хранилища. А с ними и добровольцы – и не только молодёжь… У нас уже два батальона из местных, причём один – чисто из городских. И командира я им подобрал из этого же города: вырос он здесь; отсюда в армию ушёл… А потом училище; фронт; плен… Старший лейтенант Машков – бывший командир роты, а сейчас – командир батальона " Трубачёвск"… И ещё одно греет душу: закончено формирование танкового полка со всем усилением: полностью состоящего их немецких танков T-III и T-VI.

Жаль только что пушки на "четвёрках" короткие – в 24 калибра, но поставить на них длинные наши ЗиС-2 или какие другие в наших условиях просто невозможно ! Единственное – добавили на все танки полка резерва командира Спецназа дополнительные листы бронирования. Но и этого за глаза хватит для противоборства с немецкими танками… Вот и сижу – думаю: уходить, или ещё побыть немного… Хотя: кажется мне, что здесь мы уже все резервы выбрали. А вот в Орле… Там и заводов пара и население уже хлебнуло лиха под немцами, да и селян вокруг – менять, не переменять ! Надо; надо уходить в Орёл, пока немцы там все запасы, приготовленные для военных не сьели, а топливо не сожгли в бесплодных, пока, атаках на прорыв обороны, перекрывающий доступ к городу Мценску. А они там продержатся максимум ещё пару суток… Так что: цигель, цигель – ай люлю ! Вот на таком окончательном решении моих раздумий ударил по нервам зуммер рации. И кому это я так срочно понадобился ? Командарму 3й армии…

Снял трубку: командарм был официален и сух, что для наших отношений было неестественно… Попросил – срочно приехать к нему в штаб. Ну раз командарм просит – почему бы не уважить ? Приехал – с отделением автоматчиков, на Бюссинге, с ЗСУ Ганомаг и танком " троечкой"… С "помпой" приехал – разве что без скоморохов с дудками и плясками… И сразу – в штаб. На входе стояли какие то "левые" бойцы из охраны, но я прошёл мимо – Рощин побеспокоится о тылах… В приемной тоже отиралась – возле бледного адъютанта, тройка каких то личностей – уже из младших командиров… Подходя к двери кабинета командарма услышал позади стук падавших тел и сдавленные выдохи моих бойцов. Открыл дверь и шагнул за порог… Ну что ж: что то подобное я и ожидал. Командарм стоит возле своего стула осунувшийся, мрачный; кобура расстёгнута и пуста… На стуле, у приставного стола, вальяжно развалясь, лицо еврейской национальности с любопытством смотрит на меня. Дивизионный комиссар… На противоположной стороне приставного стола сидит ещё один занимательный тип – для меня: с таким я ещё не встречался – военный прокурор в немалых чинах. Ну: этот на подхвате – подай, принеси, поставь подпись… Правда за спиной комиссара стоял ещё особист в немалом чине майора НКВД…

- Так вот ты какой – гусь залётный… - насмешливо протянул, усмехаясь, дивизионный комиссар – это в твоем присутствии, значит, покончил с собой товарищ Мехлис ? Очень мне интересно узнать: как это всё происходило и кто тому виной ? Может ты ? Сдай оружие – ты арестован ! Поедешь со мной, вместе с этим… - небрежно кивнул в сторону командарма, с интересом и надеждой наблюдавшего за ходом событий. И только тут заметил вошедшего Рощина с бойцами…

- А вы что здесь делаете ?! – заорал комиссар, подавшись вперёд – командира своего защищаете ? Против партии и народа пошли ?! В лагерях сгною ! В штрафбате сдохнете !! Пошли вон отсюда !!!

- Так в лагерях сгноишь или в штрафбате смерть заставишь принять – крыса тыловая ? Уточни – будь любезен ? – усмехнулся я и не став дожидаться ответа шагнул с правой ноги к возбуждённому "властителю человеческих тел", не обращая внимания на напрягшегося особиста. Левая рука отвесила мощную затрещину, а левая нога, следуя за разворотом туловища, носком десантного ботинка ударила особиста, потянувшегося к кобуре, в предплечье, парализуя на время его руку. Чернявый комиссар отлетел к стенке, только пятки юфтевых сапог сверкнули, засучил ногами, отползая, от страшного меня, пока не упёрся в стенку… Я шагнул к нему, а за моей спиной Рощин метнулся к упавшему на пол особисту. В глазах дивизионного комиссара, с ужасом смотревшего на меня, заплескалось тысячелетиями выработанное понимание: сейчас его будут бить – сильно, больно и, возможно – ногами. А что: такие вот чины привыкли заезжать в морду лица нижестоящим, зная, что им в ответ ничего не будет, а если и осмелятся дать ответку – остальная жизнь будет очень недолгой, или горче горькой редьки… А вот пускай сейчас на своей морде почувствует – как это оно ! Хотя именно про таких говорят: ссы в глаза – что божья роса… Они готовы всё вытерпеть, но случится их верх – всё припомнят, а для этого все силы и ещё чуть-чуть приложат, чтобы подняться наверх…

Сквозь сиплое хрипение особиста, прижатого к полу Рощиным, прозвучал негромкий, леденящий душу приказ:

- Встать ! Комиссара словно невидимая пружина подбросила вверх: ноги задёргались, находя опору; взметнули тело вверх !

- Оружие из кобуры на стол. Бегом ! Человечек метнулся к столу, на ходу вытаскивая наган из кобуры; с громким стуком положил – почти бросил наган на стол; отшагнул на шаг. Думал – попытается выстрелить в меня. Куда там: жизнь для такого приспособленца – дороже чести: а как отомстить безопасно за оскорбление, если тебя убьют ? Это не для таких поговорка: Мёртвые сраму не иймут ! Положил; развернулся и вытянулся, поедая меня преданно-подобострастным взглядом…

- И ты вызвал меня из-за такой мелочи – повернулся я к командарму – сам, что ли не мог справиться ? Тот набычился, сверкнул глазами:

- Меня арестовали… Оружие забрали… - мрачно возразил он…

- А что твой особист ? – поинтересовался невинно.

- Так его ещё раньше арестовали - пояснил командарм.

- Как у вас тут всё запущено… - вздохнул я – опять мне разгребать… Ладно – всё равно хотел к тебе заехать по делу, так что не зря, считай, приехал… Послезавтра утром моя ударная группа атакует и освободит от немцев город Брянск. Брови командарма удивлённо поднялись.

- Твоя 280 дивизия тоже задействована в операции. Позвони сейчас комдиву и прикажи: пусть он беспрекословно выполняет все приказы командира ударной группы ! А этого… - я кивнул головой на стоящего навытяжку комиссара – вместе с его прихлебателями, поставим впереди первой атакующей цепи бойцов: пусть лично покажут бойцам пример мужества и героизма ! А то говорят в окопах: эти сволочи там, в тылу совсем зажрались ! Вот пусть и поведут бойцов в атаку за Родину, за Сталина ! Смуглый политработник посерел, как долго ношенное и много раз стираное бельё; губы заплясали неизвестный танец; руки вдруг стали жить своей, отдельной жизнью…

- Товарищи… Товарищи… - жалобно начал он – но так же нельзя… Меня ждут с докладом о положении дел в штабе фронта… Товарищи ! – голос комиссара налился силой, надеждой, уверенностью – я сейчас же вылечу обратно и доведу до сведения командующего фронтом, что его приказ будет вами выполнен ! А задержка… Задержка выполнения произошла по… Техническим причинам ! – радостно выпалил он.

- Ты ему веришь ? – спросил я у командарма. Тот благоразумно промолчал… - Вот и я ему тоже не верю – сказал я и повернулся к дивизионному комиссару, глядящему на меня с неприкрытой надеждой:

- Улетишь… Доложишь… - если останешься жив после штурма города… Если кто то из вас струсит – пристрелят на месте: по законам военного времени ! Убьют – отправим тела с докладом о выполнении приказа и сопроводительной запиской: сами изъявили желание участвовать в штурме в первых рядах. Глядишь – медаль дадут. Или даже орден – посмертно… - со злорадством закончил я, глядя, как вроде бы восстановившее свой первозданный цвет лицо снова сереет… Повернулся к командарму, с трудом оторвав взгляд от приятного зрелища:

Всех прибывших – за исключением особиста, под арест, до завтрашнего утра… Особист, разоружённый и отпущенный стоящим рядом с ним Рощиным, прохрипел с натугой:

- Я тоже могу встать в первый ряд ! Не обращая на его слова внимания, нетерпеливо приказал командарму:

- Давай, звони комдиву ! Некогда мне здесь с вами разговоры разговаривать… А этих – под замок ! Мои приедут – заберут !

Глава девятая

Она мне даже не жена…

От командарма направился с инспекцией в батальоны уже новичков… Подошёл к каждому; передал половинную часть мнений и навыков стажёров, куда перешло большинство новичков. Причём если три батальона рекрутов перешло в разряд новичков, а теперь уже и стажёров по привычной схеме: после окончания курса каждый переводился в новую группу и отделение согласно показанного результата – лучшие, нормальные, средние, получавшие и новых командиров по такой же схеме, то батальон " Трубачёвск" выделялся… Туда шло пополнение каждый день: и сегодня будет и завтра… Поэтому там уровень у обучающихся разный, хотя при переходе в новую категорию отделения, взвода, роты так же делятся на три категории… И потери от убытия: кто то не хочет дальше такой напряжённой службы-учёбы; у кого то прорезается гнильца, которую он сам от себя скрывал где то глубоко; кто то не может стать по окончании учёбы бойцом высокого уровня, а переводить такого в службы обеспечения – значит обмануть его надежды ! Вот и приходится отчислять командиру, объясняя подробно, почему и за что… Надо, понятное дело, но каково узнать рекруту после тройки напряжённых тренировок, что он Спецназу не подходит ! Это же позор какой: его выбрали, взяли, а он не оправдал надежд ! А как это всё объяснить родным и близким ?! Да и мне от этого несладко: отбор жёсткий; после трёхдневной подготовки часть отсеяли, а у меня на несколько минут испортилось настроение и краски окружающего мира как то потускнели… И ещё: полоснула по телу резкая боль, словно оторвали кусок мяса вживую ! Видимо сроднился я со своим детищем и Спецназ стал мною, а я – Спецназом: все его проблемы, беды я воспринимаю ка свои личные. Хорошо это, или плохо – не знаю… Одно знаю – так правильно; так надо. А хорошо ли это, плохо ли – бой покажет…

Приехал на основную базу затемно, а там меня уже дожидаются командиры моих ударных групп: Молодцов, Мартынов, Соломин. У Молодцова шесть батальонов – два полка и направление удара послезавтра на север – на Брянск. Мартынову наступать двумя полками в направлении на восток – на Севск, Димитров-Льговский. Соломину с двумя полками – на следующий день после взятия Брянска наступать на Орёл от Карачева. И обеим: Соломину и Мартынову по привычной схеме – по железнымдорогам. Молодцову, после взятия Брянска, разгромить 131ю пехотную дивизию, которую, обеспокоенное исчезновением 31й пехотной, командование 2ой армии Вермахта решило оттянуть обратно в Брянск, чтобы решить возникшие непонятки с исчезновением дивизий в Брянском регионе, словно в Бермудском треугольнике, хотя не знаю: известен ли такой в это время… А по завершении разгрома и сбора трофеев проследовать на эшелонах в Карачев, где осталась 297я стрелковая дивизия 3й армии и далее – в Орёл, на смену бойцам Мартынова, проделавших трудный путь от Хутора Михайловский до Орла. Ну а мне, со своею ротой, всё больше напоминающей батальон и лучшим из трёх оставшихся в резерве посредственных батальонов бойцов, ещё не вышедших на высокий уровень готовности - навестить Локоть с окопавшимся там полком 29й моторизированной дивизии вермахта и его жителями – с хлебом и солью встретивших "освободителей" и уже создающих, под их покровительством, хоть и мало известную, но оставившую о себе печальную память у знающих людей, Локотскую республику… Навестить и наказать !

Посидели над картами, покумекали как сделать немцам побольше гадостей, при наименьших потерях и командиры отбыли на свои места дислокации: мне их в мелочах контролировать уже не надо, а в крупном я, естественно, проконтролирую и помогу – чем смогу. А смогу я сейчас – очень много ! Лёг спать: ну очень непростой сегодня выдался день – весьма богатый на события, да такие, что и не захочешь таких каждый день ! Хорошего желательно – помаленьку. Прилёг, но уснуть не могу: ворочаюсь с боку на бок, а сон не идёт. Тревожит что то: мелкое вроде что то, как заноза в пальце – пока не пошевелишь, вроде и не чувствуешь, но зудит и тянет где то… Сел – думал пойму. Нет… Встал, походил; водички попил… Ничего на ум не идёт, а мои "помогальщики" молчат – заразы ! Видят же как я мучаюсь – и молчат: то ли сами не знают, то ли цену себе набивают… В конце концов плюнул я на это дело: утро вечера мудренее ! С тем лёг и уснул…

Проснулся от резкого стука в дверь. Что там ещё: вроде не стреляют; отблесков пожара за окном не видно; наводнения в Трубачёвске физически быть не может ! И чего меня беспокоят ? Взял со стола "командирские" часы со светящимися стрелками – время всего начало третьего ! Я же только-только лёг спать !!! Подошёл к двери, резко дёрнул защёлку; толкнул от себя… В салон шагнул возбуждённый Рощин.

- Капитан ! Ты чего – вообще страх потерял ?! Время два часа ночи ! Ты чего командира беспокоишь ?! На кухню отправлю ! Рощин, сверкая глазами шагнул ко мне и возбуждённо выдохнул:

- Я вам шас скажу, а там уж вы сами решайте: на кухню или ещё куда. Я сам только что допёр – во сне, как Менделеев ! Представляете ! – азартно бросил он мне в лицо азартно. Рощин… Во сне… Это что то необычное ! Чего он там увидел такого ?! Прошёл к умывальнику, поплескал водичку на лицо; потёр виски, наливающиеся болью.

- Ну, садись, рассказывай – Менделеев… - устало произнёс я.

- Мы с вами были недавно в батальоне " Трубачёвск"… - начал он азартно – вот там я и увидел: прямо скажу мельком, лицо одного парня… Но так – с боку, а в основном – сзади. Почему обратил внимание ? – посмотрел он на меня и не дождавшись вопроса продолжил:

- Во первых он шёл на выход с сопровождающим, значит, скорее всего желающий вступить в Спецназ, но получивший от ворот-поворот… Во вторых: парень вроде видный, здоровый, светловолосый и не еврей: ну помните – вы предупредили всех комбатов, что евреев к нам в Спецназ не брать ни при каких обстоятельствах ! Тут я кивнул, подтверждая, но выразил удивление на лице: а это то тут причём ? Ободрённый вниманием Рощин возбуждённо продолжил:

- Тогда почему его не взяли ? Я и спросил у Машкова: чего мол, такого парня не принял ? И знаете что он мне ответил ? Подыграю…

- И чего он тебе сказал ? – спросил заинтересованно.

- Не взял – потому что он – еврей ! – выпалил восторженно капитан.

- Это как: светловолосый и еврей ? Ты ещё скажи – и глаза голубые !

- А вы откуда знаете ? – удивился Рощин. Откуда, откуда: брякнул наугад, а попал в десятку ! – Ты продолжай, говори…

- Комбат же наш из Трубачёвска и всех знает: бабка у этого еврея приняла христианство и вышла замуж за русского. Богатого русского ! Тот потом разорился и их сын взял в жёны такую же… А имена и фамилии у них русские. И фамилия и имя у этого парня русские – Мухин Михаил Семёнович ! Рощин остановился, сглотнул. Я встал, принёс с плитки чайник о остывшим чаем, налил в бокал. Рощин отпил, благодарно кивнул. Идиллия, блин: не командир с подчинённым а друзья – товарищи ! Рощин, видимо тоже почувствовал это:

- Спасибо товарищ командир – облегчённо выдохнул он и продолжил – а вчера мы с вами были в батальоне стажёров и вот там я и увидел снова этого парня… Не узнал, конечно сначала, но мучился весь вечер, ворочался, уснуть не мог, а как уснул – так мне всё это и приснилось ! Подозрительно это: в одном месте его не приняли, так он в другое поперся, а там его приняли: сам видел, как он мускулатуру качал – видимо только второй или третий день у нас… Вот оно что ! Вот она отчего тревога и беспокойство ! И правда – подозрительно. Хотя - может он просто настырный ? Или домой возвращаться не охота - засмеют… А я… Расслабился, нюх потерял ? Насчёт расслабился – может быть, но нюх ? Просто я доверил это дело комбатам и к рекрутам не подходил: вот когда они перейдут в новички – вот тут я им стану помогать и на ауру их буду внимательно смотреть. И увижу – всё, что надо !

Спать уже не хочется – какой после этого сон… Прикинули, прибросили разные варианты, мотивы и побуждения этого еврея. Говорил, в основном капитан – я слушал и крутил в голове свои варианты. Наши посиделки прервала резкая трель вызова радиостанции. Кому ещё не спится в эту ночь ? Ну только не новые напасти ?!

- Товарищ командир ! – раздался в трубке истеричный крик старшей медсестры из хозяйства Греты Мюллер – Грета Мюллер пропала ! Вы слышите товарищ командир – товарищ капитан пропала ! Её нигде не могут найти ! Вышла из автобуса и пропала ! Вот так – фамилию в открытом эфире. Меня словно мешком по голове шандарахнуло: как пропала ? Там же, на станции, целый батальон охраны !

- А ну дай мне сюда комбата ! – рявкнул я в трубку, сбивая женскую истерику – живо ! Дрожащий, даже панический голос комбата доложил – нет, скорее сообщил, что капитана медицинской службы в пределах видимости не обнаружено. Розыски, после заявления старшей санитарки медицинской службы о том, что капитан, вышедшая по естественной надобности, долгое время не возвращается в медицинский автобус, ни к чему не привели… И добавил главное, на десерт:

- Один из секретов в количестве трёх бойцов – при перекличке не вышел на связь. Он весь был обнаружен связанными и привязанным к деревьям так, что у них не имелось никакой возможности отвязаться сами. И добавил чуть слышно:

- И часовой возле автобуса медиков тоже был обездвижен… М… да… Не ожидал я подобной прыти, хотя… это был один из трёх самых слабых батальонов, оставленных в резерве. Самый слабый…

- Капитан – обратился к Рощину – двоих часовых к моему автобусу. И никого не пускать – слышишь – НИКОГО ! Рощин вскочил:

- Я сам встану в охрану товарищ командир !

- Ты иди, отдыхай – возможно ты мне скоро понадобишься ! – процедил я сквозь зубы и добавил – зря они так. Кровью умоются суки ! Рощин не стал расспрашивать что и как – не в том настроении командир ! Выскочил из автобуса, а я начал действовать: дверь на замок и защёлку; сесть на стул; закрыть глаза; сосредоточиться – в астрал !…

Двоих "своих" женщин я "пометил" особой меткой после… ну… этого. И сейчас, "взлетев" в астрале вверх, напрягся изо всех сил, стараясь разглядеть там – вдали, метку Греты. Несколько минут напряжённой настройки своих чувств и я увидел там – вдали, на самом краю горизонта слабую искорку. Это она – Грета ! Жива ! Это главное, а остальное – остальное мы узнаем и тому, кто это сделал – не поздоровится. Очень не поздоровится ! Успокоился и "полетел" на огонёк, как мотылёк на свет – не спеша, но уверенно держа курс на медленно разрастающийся вдали светлячок. Торопиться мне некуда и силу зря тратить ни к чему: Грету похитили и не для того, чтобы выпытать наши секреты. И не немцы, хотя и такую вероятность исключать не стоит… Ничего: "прилечу", а там узнаю кто это сделал и зачем…

Пока приближался – заметил: светлячок, увеличиваясь в размерах, смещался вправо – на восток… А там у нас кто ? Наши… Хотя… и немцы тоже – в Орле… Ничего – немного осталось… Светлячок остановился, а затем… - стал двигаться на восток со скоростью, намного превышающей предыдущую. Настолько, что на машине такую скорость, да ещё по ночному лесу не развить. Самолёт ! Её вывозят на самолёте ! Однако неслабое обеспечение операции. Хотя мне – всё равно на чём… "Подлетел" к тому месту, на котором остановился "светлячок", покружил по лесу… Вот они: шесть фигур, перекусывающих стандартным сухпайком – все в егерьском камуфляже; с автоматами МП-40… Едят молча. Пригляделся: лица европейские: поди разбери кто – немцы, наши… А ждать некогда – самолёт улетает всё дальше… Вогнал старшего, по моему мнению, в "столбняк", когда он опустил ложку в банку с тушёнкой; коснулся лба, оставляя метку, как у девушек и "отпустил" – он ничего не заметил… А теперь – вперёд, за самолётом ! Метнулся на скорости, но вскоре сбросил: цель удалялась неторопливо. Не транспортник – понял я, скорее всего или "Шторх" или "По-2"… Догоню – узнаю что за самолёт, хотя для меня это не существенно… Но жаба с хомяком хотели "Шторх" – зачем им "По-2"…

Оказался "По-2"… Значит наши "отличились… Ничего – разберёмся. Пристроился сбоку: вот она – моя красавица, спеленатая, как куколка по рукам и ногам. На лице очки закрывают глаза; на голове лётный шлем; голова мотается в такт мотаниям лёгкого самолётика над ночным лесом. А лётчик то неплох: ведёт самолёт почти на верхушками деревьев ! Вроде и маскироваться не от кого – ночь, но у него даже приборы не светятся: или отключены ил накрыты чем то… Ну – это мне без разницы ! "Навис" над пилотской кабиной и приказал: прежний приказ отменяется – поворот на 180 градусов ! Самолёт существенно тряхнуло – я даже испугался: новый приказ вступил в противоречие со старым, но мой победил: где старое начальство, а где я… Развернул; продублировал приказ и особые тонкости: сесть в городе Трубачёвск на центральную улицу на подсвеченную посадочную полосу ! И помчался – на всех парах в город – готовиться к приему самолёта…

Технических сложностей никаких: в конце улицы, выходящей на площадь поставил Ганомаг с дополнительной фарой у кабины… Фары высвечивали улицу метров на 100- 150, а мощная дополнительная фара-прожектор добавляла ещё сотню метров. Достаточно для "По-2". Пока самолёт был далеко – вел его как по радионаведению, а когда стал подлетать – включились фары Ганомага… Самолёт пролетел над улицей; пилот, принуждаемый и ведомый мной, сделал круг и точно вышел на начало улицы, теряющейся в темноте. И посадил самолёт. Я, с двумя бойцами, подошёл; махнул пилоту – глуши свою тарантайку… Заглушил. Бойцы вытащили связанную Грету, до сих пор находящуюся в "отключке" – видимо снотворное вкололи… Пилот, увидев меня заволновался, но я его "успокоил" – всё в порядке… Пилота посадили в Эмку и увезли; Грету уложили во вторую и повезли ко мне в автобус, а самолёт Ганомаг отбуксировал к нам на базу. Рота – в окрестностях, обеспечивала секретность проводимой операции. Кое что, конечно утром просочится – в виде слухов, но это будет потом. А сейчас меня интересуют ответы на несколько вопросов. Хотя илот на них ответов может и не знать… Так и вышло: пилот дал описание начальника, который его инструктировал, но ни фамилии, ни звания не знал. Предполагал, что высокий чин то ли из НКВД, то ли из политуправления… И ещё: он был евреем… Опять еврейский след ! Я даже пожалел, что тогда – после визита генерала, не "слетал" в Москву – разобраться с таинственным "заказчиком" маршалу Шапошникову… Ну да ещё не всё потеряно: у меня есть ещё один конец из этого змеиного клубочка…

В автобусе положил руку на лоб Грете; убрал из тела и мозга снотворное… Капитан медленно открыла глаза, постепенно приходя в себя. Проморгалась, сфокусировала взгляд на мне:

- Вы меня освободили, мой генерал ? Вырвали из грязных лап гнусных злодеев ?! – прошептала она вроде как даже кокетливо и томно…

- Ну – гнусных злодеев… - это понятно… - "прикололся" я для её быстрой адаптации: ну не любят женщины, когда над ними "прикалываются", не говоря уже о том – когда "стебаются"… - а вот почему грязных то – я никак в толк не возьму ?

- Так от них вонючим потом пахло ! – возмутилась дама немецких кровей ! Эстетка, едрит её за ногу !

- Так от мужчин на задании и должно пахнуть потом. Ну не духами же ? От меня, кстати – на задании, тоже пахнет потом…

- Вы командир – а они грязные злодеи ! – оскорблённо выпалила Грета. Отошла, значит; пришла в себя… Это уже хорошо…

С утра, ещё затемно, зарядил мелкий, противный моросящий дождь. Если так и пойдёт, то дороги развезёт до невозможности; планы по времени придётся менять: для моего воинства, хоть и небольшого – батальон и рота в полбатальона (и чего Рощин жадничает: всё набирает и набирает бойцов) пройти по бездорожью, да по кривым лесным дорогам 75 - 80 километров, да ещё и успеть по времени дойти, подготовиться к штурму – задача не из простых А технику надо беречь: нам её никто не заменит, да и не починит – по крайней мере пока… Хорошо, что отправил Мюллер с госпиталем: пока размоет дороги, она уже будет на месте… Молодцову до Брянска – рукой подать; Мартынов наступать будет, используя отработанную тактику подъезда: подвёз группу на поезде, высадил и подвози следующую, пока эта "шуршит" по разведке или "расчистке" пути впереди будущего эшелона с бойцами… Одному мне – как всегда, самое трудное ! – пожалел я себя… А что делать: сам себя не пожалеешь – никто не пожалеет. Нет – "жалельщицы" найдутся и много, но лучше уж самому себя пожалеть, чем им отдаться… Последствия, наверняка будут несоизмеримы с той жалостью, что получу. Так что - нафиг-нафиг ! На том и прекратил бесполезное саможаление… Да… Надо ещё не забыть забрать у командарма 3 проверяющих для передачи их в пехоту, зачищающую город… "280я дивизия наступать на город не будет – займётся зачисткой после Спецназа, иначе её потери при штурме будут запредельными ! Но - поставить их в группы повышенного риска: те, которые будут подавлять сопротивляющиеся очаги немцев – вот это вполне можно устроить. А вздумают трусить или саботировать приказы – пристрелить и весь разговор ! По закону военного времени – как они сами делают !

Что то ты стал больно кровожадный и безжалостный… -ухмыльнулся в голове циник – раньше ты таким не был…

Взрослеем понемногу… - "отмазался" я – да и безжалостен я только к чужим, да врагам Советской власти: явным и скрытым ! А ведь ещё придётся "решать" кадровые вопросы высшего командного состава…

Ой высоко ты замахнулся – голубь ты наш сизокрылый… -продолжил "прикалываться" циник – смотри, как бы крылышки не опалить, да штаны не порвать – так широко шагая. Оставишь нас сиротами…

Не боись – квартиранты ! – весело возразил я, успокаивая оппонентов – да, стал жёще, безжалостнее. Видно сущность ведьмачья потихонечку меня к рукам прибирает. Но не переживайте – всё под контролем ! Отступить – можем, а отдать насовсем хоть пядь родной земли – это уже вам фигушки, зловредная ведьмачья сущность !

Только на это и уповаем – хозяин ты наш и господин… - раздалось в голове несколько ироничных голосов – и верим в тебя, беззаветно и безоглядно ! Шутники, блин ! Лучше бы почаще советами помогали…

Шизанулся мужик на своей службе… - подумали бы многие, услышав подобный разговор с самим собой. Только нет здесь ничего "шизанутого" – просто голоса эти у меня в голове: сознание, подсознание, глубинное сознание, надсознание… И каждое норовит высказать своё мнение по любому вопросу. А мне – выслушать и принять окончательное решение, за которое буду нести ответственность я и только я ! Да, как то не кстати это похищение: у меня штурм Брянска утром, а ночью – подготовка к нему. И Романову надо натаскать на реальные убийства немцев и не в виде мишеней, а вживую… Это только кажется, что убить человека легко. В первый раз… Потом то, конечно – будет полегче. А тут ещё это похищение. И непонятно чья группа в лесах, уверенно двигающаяся в сторону Трубачёвска. Забрезжили у меня кое какие догадки, но то догадки, а мне нужно знать точно – кто ?! Проследил "меточку" на командире группы – идут к городу: видно "лёжка" у них будет здесь. И мне их надо взять живыми, да раньше того, как на них выйдет по рации их куратор здесь ! Они же наверняка доложились, что дело сделали и груз отправили… А самолёт то до места назначения – города Мценск, не долетел… А если до местных чекистов: а они в "деле" – я не сомневаюсь, дойдут слухи о ночном самолёте – завернут группу захвата в сторону Мценска ! Далеко, конечно, но "для бешенной собаки 100 вёрст не крюк !"

И накроется медным тазом возможность узнать – кто им отдал приказ на похищение капитана медицинской службы Греты Мюллер ! А мне нужна хотя бы одна фамилия. И командир группы её знает ! И назовёт ! Дело за малым: в огромном лесу взять живыми группу волкодавов-диверсантов НКВД. Да нам такое – что на асфальт сморкнуться ! Шутка, конечно, но с моими возможностями – это вполне реально… А значит – вперёд и прочь сомнения… Полчаса ушло на кое какие подготовительные мероприятия; Час – на тренировку Романовой по уничтожению себе подобных из пистолета с глушителем; пружинного арбалета; убийства ножом… Всё это на манекенах, но с передачей моих личных навыков и ощущений. Но это – не боевые действия: в них, бывало, самый отчаянный храбрец и непревзойдённый умелец может стать полнейшим неумехой и подвести своих товарищей ! Нужна практика и она у Марии будет. Уже завтра, при прокладке "коридора" для бойцов, атакующих Брянск. А уж я постараюсь сделать из неё бойца…

Наконец, отдав необходимые распоряжения, отбыл в транспортном Ганомаге – на другой технике можно просто застрять на лесных дорогах. Группа в шесть бойцов; командир отделения; Рощин, я и… Грета Мюллер… Появилась у меня задумка, а вот получится ли – жизнь покажет. Покатили на север – на перехват группы, двигающейся к городу. По ходу движения, несколько раз "взлетал" и двигался навстречу группе, присматривая место возможной засады. Наконец нашёл, с большей долей вероятности: небольшая полянка между крутым оврагом с одной стороны и серьёзным таким длинным буреломом-завалом из нескольких деревьев с другой. Идеальное место – бурелом обходить долго, а проскочить можно одним броском. Тут и остановились… Ганомаг оставили в полукилометре от засады: ещё не хватало, чтобы диверсанты учуяли в лесу, в котором на многие километры не должно быть присутствия никакой техники запах бензина… Пока диверсанты не подошли – бойцы разошлись по выбранным позициям, но маскироваться не спешили: земля мёрзлая, а здоровье не казённое… Грета подсела ко мне; прижалась и зашептала таинственно-смущённо на ухо:

- Товарищ командир… Я, анализируя случившееся, заметила кое что странное… Может быть это глупости, но вы должны об этом знать… Я никогда не хожу по ночам в туалет: однажды ночью я пошла в туалет и увидела привидение. И очень сильно испугалась ! После этого я ночью – никуда ! Я, конечно, повзрослела и детские страхи исчезли, а привычка осталась. Я и пить на ночь стараюсь поменьше… А в эту ночь мне очень сильно захотелось… Я поднялась, дошла до кабинки в автобусе, но она была занята и я побежала во двор…

- А кем она была занята ? – спросил я. Грета задумалась…

- Я точно не уверена, но постель новой медсестры – между прочим очень способной девушки, была пуста. Там она была или где ещё – я так и не успела проверить… - с сожалением закончила она рассказ.

- А имя у этого таланта имеется. С фамилией и отчеством ?

- Мухина София Семёновна… - недоумённо ответила она и промолчав несколько секунд протянула недоверчиво - вы думаете мой генерал ? – вопросительно уставилась на меня. Хлопнула себя по лбу чисто по-русски (обрусачивается немочка):

- А ведь точно ! – воскликнула, отстранившись и глядя мне в глаза. Приложил палец к губам – Грета понятливо кивнула и зашептала:

- Мочегонное ! Она подсыпала мне в чай мочегонное ! Какая же она гадина ! А ведь какая тихая, послушная, работящая ! В глаза заглядывала, благодарила за учёбу. Тихушница !

- Иудейки, когда это нужно – всегда такие… - пояснил я…

- Что ?! – взмыла с бревна сидящая со мной Мюллер – иудейка ?!! А я её за плечи обнимала, когда объясняла или успокаивала !

- М… да… Нашла ты себе подругу по душе товарищ капитан ! -ухмыльнулся я. Грета ощетинилась, зашипела, как драная кошка перед дракой на помойке. Глаза засверкали – разве что волосы дыбом не встали. На голове… Капитан раскрыла рот, чтобы сказать мне какую-нибудь гадость, но я прервал её властным жестом:

- Сядь ! Чего разоралась: не на пикнике или загородной прогулке ! А меня извини – пошутил неудачно. Не знал я, что у тебя такое особое отношение к иудеям, проживавшим у вас – в Германии… Грета тут же успокоилась, присела рядом со мной и начала уже спокойным тоном:

- Да при чём здесь я ? У нас их всех недолюбливают, или относятся к ним равнодушно… У нас, немцев – память хорошая. Мы хорошо помним и Версальский договор и Веймарскую республику ! И ту роль, которую во всех наших бедах сыграли эти… Наши сёстры, матери, дочери шли на панель, чтобы заработать денег на еду, а эти гады скупали за доллары всё, до чего могли дотянуться ! За что их любить ? Я смотрел на раскрасневшуюся, прекрасную в праведном гневе немку. А ведь так и было ! Мало того, что в эти самые годы премьер министром Веймарской республики на протяжении нескольких лет был иудей, так и курс немецкой марки к одному доллару был один триллион марок за один доллар ! Вот и скупали иудеи за доллары, присланные из Америки родственниками акции заводов, фабрик, аптеки, банки, различные учреждения, приносящие стабильную прибыль ! Да нет, по моему, во всём мире ни одной нации или народности, которая бы посотрудничав тесно с евреями, относилась бы к ним хотя бы с симпатией. Я не говорю про рядовых иудеев и евреев: такие и свою выгоду имели, но и ко всем окружающим относились с уважением. А судят – увы, по плохим ! Хотел было всё это объяснить Грете, но оставил на потом – если такая тема возникнет, потому как к нам уже приближалась диверсионная группа. Сказал только негромко:

- А её брат проявил невероятную настойчивость в том, чтобы его приняли к нам – в Спецназ. И это неспроста… Ладно – потом закончим… - и приказал – внимание – по местам. Группа на подходе…

Разобрались по местам, замаскировались и стали ждать… Ждали не долго. Наконец – дождались: первыми на дальней стороне прохода бесшумно – насколько это возможно, появилась двойка диверсантов в маскировочной форме. Осмотрелись – внимательно осмотрелись и броском пересекли пространство между оврагом и буреломом. Перебежали и рухнули на землю, прячась за небольшими бугорками, выставив вперёд стволы автоматов. Несколько минут полежали; потом один из них взмахнул рукой и ещё пара перебежала прогалину, а за ней – последняя двойка, с радистом – на спине топорщился горб в серо-зелёном вещмешке… Как только вся группа переместилась на нашу сторону, я громко крикнул, высунувшись в невидимости из-за дерева:

- Всем лечь на землю ! Руки на голову ! Вы окружены Спецназом СССР ! Предлагаю сдаться ! В случае сопротивления будет открыт огонь на поражение ! Получите единственное предупреждение ! Длинное предупреждение пришлось прерывать несколько раз: сначала последняя двойка рухнула на землю, "ввинчиваясь" в землю за кочками, причём радист успел до падения сорвать со спины рацию ! В мою сторону ударило разом пара автоматов, а потом справа и слева от меня, спрятавшегося за толстым стволом, с характерным стуком упало две гранаты ! Отлично работают диверсы – не хуже моих ребят ! Чёрное облако силы окутало меня, гася разлетающиеся с визгом осколки от двух гранат. Ещё дымящиеся, они попадали вокруг меня, как осенние листья. А если бы я не имел такой защиты ? Хм… – тогда бы я и не думал бы сейчас, а лежал мёртвый или стонал от множественных ран… Ну так если бы бабушка была дедушкой, то у неё был бы… Если бы у меня не было бы защиты – я бы так не подставлялся ! А теперь наш ход диверсанты ! Крикнул, хотя я должен быть мертв:

- Пулемётчики: предупредительный – огонь ! Рощин дал щедрую очередь над головами лежащих на открытом пространстве диверсантов, а второй пулемётчик сбоку, прочертил пулями полосу сразу же за лежащими последними командиром и радистом, показывая: назад дороги нет ! Диверсанты притихли: они же открыты – как на ладони…

- Это было предупреждение ! – вновь закричал я, осматривая поле "боя". Я в невидимости, но в любой момент могу спрятаться за ствол дерева. После моего крика ничего не произошло. Уже хорошо…

- Что вы хотите ? Если вы спецназ – дайте нам спокойно уйти: у вас своё задание, у нас своё… - крикнул командир группы. Есть контакт !

- Сдайте оружие… Мне надо задать вам один вопрос и кое что вам сказать, а после – идите куда хотите ! – потребовал я.

- Мы ответим на ваш вопрос и послушаем вас, но оружие не отдадим… - возразил командир. Разумно, но не им диктовать условия…

- Вы захватили нашего капитана медицинской службы ! Если бы не это – мы бы вас и не останавливали по пути к вашей смерти, но раз вы так поступили, то условия здесь диктуем мы ! Или вы сдаете оружие – на время, или мы вас уничтожаем прямо здесь. Всех !

- А как же вопрос ? – раздался другой весёлый голос – кому вы тогда его зададите ? Веселишься ? Ну веселись, веселись… Пока…

- А мне ответ на вопрос не так уж и нужен – сам додумаюсь. Или докопаюсь… Минута вам, парни: потом – извините… Время пошло…

- Хорошо… раздался через несколько десятков секунд голос командира – мы согласны на ваши условия, но если обманете…

- Знаю, знаю… - ухмыльнулся я, наблюдая за лежащими за кочками и бугорками диверсантами – на том свете достанете… Встаём на колени; выкладываем перед собой всё оружие: автоматы, гранаты, ножи, ремни с кобурой и хитро спрятанные пистолетики... Отползаем на три метра и садимся на пяточки не отрывая колен от земли. Не сочтите это за унижение – это обычная мера предосторожности с таким как вы… - польстил я диверсантам. Мелочь – а приятно слышать это тем, кто вынужден выполнять наши требования, как бы это не оскорбляло их профессиональную гордость... И моим бойцам спокойнее… Диверсанты нехотя разоружились. Но не все полностью… Когда они отползли на положенные три метра, я снова обозначил себя голосом, не появляясь из-за дерева: я хоть и защищён магией, пофигизмом не страдаю:

- Ай, яй, яй… Как нехорошо… Мы к вам со всею душой, а вы, как малые дети – нас обманываете… Командир диверсов, окинул взглядом своих бойцов и выкрикнул раздражённо:

- Кончай глумиться, выходи… Понимаю – надо "держать лицо"…

- Ты скажи своему чернявенькому – пусть он пистолетик и гранату сложит в общую кучу. И ползком туда-сюда – раз он такой умный !

- "Голем" – мать твою за ногу ! Нашёл время для гонора ! Живо выложил всё, что сказали ! – рявкнул зло командир диверсантов. Чернявенький "весельчак" молча подполз, выложил "Вальтер" ППК из внутреннего кармана бушлата; достал гранату - из необъятных штанов и положив их на кучу оружия, показательно послушно отполз на своё место. Странное погоняло, или позывной. И симтоматичный, на что то намекающий… Ладно, не важно. А вот сейчас можно и поговорить…

Вышел из-за дерева; дёрнул пальцы вверх, подавая команду – выйти "из тени"… Бойцы, похожие на леших в своих маск. Накидках, поднялись со своих мест, разобрали каждый своего диверсанта для контроля. Пулемётчик с боку переместился чуть назад и лежал за пулемётом, готовый любого срезать короткой очередью ! Все диверсанты на мушке; любое движение контролируется, а любой резкий чих может привести к открытию огня. На поражение… И командир и остальные правильно оценили своё положение, даже расслабились, сидя на пятках, хотя выпрыгнуть в стойку или уйти кувырком в сторону тренированному бойцу – раз плюнуть: моими такое отработано на раз !

- Спецназ СССР – произнёс я и уточнил – "Лесные призраки"… В глазах командира мелькнуло уважение – слышали, значит… А вот чернявенький вздрогнул от чего то. Глянул на ауру – а там целый тайфун эмоций ! Любопытно – отчего бы такой ураган ? Командир ответил:

- Осназ СССР. Выполняли особое задание – и добавил – может отойдём, побеседуем, как свои: всё же из одного ведомства… И бойцов моих перестанете держать в таком унизительном положении…

- Погодим немножко с беседой… - туманно ответил я, а пока – во избежание, так сказать… Глянул на снайпера и мотнул головой. Тот закинул, через голову, винтовку на спину и пошёл собирать оружие от кучки к кучке. Набрал; отнёс за кусты; вернулся за новым "сбором"… А мои бойцы продолжали контролировать сидящих. Снайпер отнёс последнюю "порцию" и остался там – за кустами. Думаю – воображение подсказало диверсантам: присел где-нибудь и винтовку направил на сидящих… А я приступил ко второй части моей думки о диверсантах…

- Пока мы вас не взяли – было у меня к вам два вопроса… Сейчас у меня остался один, но я вот думаю: а стоит ли вам его задавать ?

- А вы задайте ! – выкрикнул чернявый – как говорит товарищ Сталин: Попытка не пытка… Командир неодобрительно посмотрел на весельчака, а я "подлил масла в огонь" :

- Хреновенький вы какой то осназ, если подчинённые рот открывают без разрешения командира… Боец хотел что то возразить, но командир рыкнул на него свирепо:

- "Голем" – заткнись ! Дома я с тобой поговорю ! Чернявенький только еле заметно улыбнулся. Весело ему, а аура по прежнему бушует !

- Насчёт дома – это ты командир поторопился с обещанием… -небрежно возразил я. Диверсанты тут же напряглись…

- Это почему же ? – бросил командир и добавил - а как же насчёт вопроса ? Неужто своих убьёте ? Правда ведь всплывёт всё равно…

- Во первых вы нам не свои ! – безжалостно сказал, словно плюнул я – вы похитили нашего военврача и отправили его куда то самолётом… Мимолётная растерянность мелькнула на лице командира, да и остальные бойцы серьёзно озаботились: на подобное любая "контора" реагирует очень болезненно. А я продолжал давить:

- Вы живы и здоровы пока только потому, что не убили часовых, а обездвижили, иначе бы с вас сейчас с живых сдирали шкуру и вы бы ответили не на один вопрос, а на сто один ! Какие вы после этого свои и о чем мне с тобой говорить командир ? О погоде ? О Москве ?

- И потом: мне как то неловко разговаривать с… покойниками… -небрежно продолжил я. – Нет: мы вас убивать не будем – мы вас отпустим… Вас убьют свои… Вы же в город идёте – на явку местных НКВДешников ? Вот там вас и убьют. Отравят, скорее всего… -закончил я равнодушно. Диверсантов пробрало "не по детски"…

- Командир… - обернулся к сидевшему за спинами бойцов командиру один из диверсантов – мне очень не понравился взгляд одного из местных, когда он прочитал пакет, который ты ему передал… Но командир – он и в Брянских лесах командир:

- И за что же нас отравят ? Просвети, если не трудно ? Отвечу: раз спрашивают – мне не трудно… Обернулся к лесу за моей спиной:

- Товарищ капитан медицинской службы… Будь ласка – появись перед страждущими получить ответ на вопрос… Через несколько секунд кусты раздвинулись и ко мне подошла Грета Мюллер… У командира диверсантов глаза полезли на лоб, но он командир – в себя пришёл быстро, чего не скажешь о подчинённых – изумлены были до неприличия и даже не могли этого скрыть…

- Первое – товарищи из осназа. Задание вы не выполнили: самолёт с пленницей не долетел до места назначения. Более того: он сел на улице города Трубачёвска. Правда ночью, но гул мотора ваши коллеги могли и услышать. А вы ведь доложились, что груз отправлен…

- Второе. Самолёт должен был совершить посадку в городе Орёл – во второй танковой группировке Гудериана и пленница должна была быть передана немцам. Вот такая конечная цель вашей операции… Бойцы ошалели ещё сильнее – переглядываясь друг с другом.

- Третье – передохнув, продолжил я – о этой операции товарищ Берия, я полагаю – не знает. Совсем не знает, а значит она проводится незаконно: с ведома одного из его замов. И Лаврентий Палыч будет очень огорчён, когда о ней узнает. Очень огорчён ! – нажал голосом. Вот тут диверсам стало совсем ай яй яй. Представили себе воочию…

- Так что после проведения незаконной операции вы – нежелательные свидетели, которых нужно убрать. А уж при невыполнении задания – тем более… Так что вы – покойники – товарищи из осназа. И единственный вопрос вам задавать даже как то не хочется: зачем на покойников вешать ещё и ответственность за разглашение секретных сведений ? Хотя это всего лишь сведения о том – кто вас приговорил к смерти за его личные интересы… Так что – поживите ещё: немного до Трубачёвска или подольше – до перехода линии фронта… Повернул голову; мотнул головой. Из-за кустов вышел снайпер с охапкой ремней с кобурами. Подошёл к сидящим впереди диверсантам, оставив между им и сидящими три метра и положил всё это хозяйство на землю…

- Оружие своё возьмёте, пройдя по нашим следам метров через сто… Ну а пистолеты – забирайте сейчас: неуютно военному в лесу без пистолета… - ухмыльнулся я – разбирайте – где чьё… И счастливо оставаться… Диверсанты с трудом поднялись на ноги: всё же они не восточные люди, умеющие долго сидеть в таком положении – подходили; разбирали свои ремни с пистолетами; опоясывались…

- А вопрос, на прощание, задать не хочешь ? – криво улыбнулся командир. Я покачал головой и пожал плечами:

- А зачем ? Я примерно знаю ответ на вопрос, да мне и не к спеху. Придёт время – узнаю… Я не любопытный – я любознательный… -ответил командиру, явно напрашивающемуся на решение возникшей у него и его группы проблемы жизни и смерти. Не буду спешить – ещё не все "актёры" сыграли свои роли… И точно ! "Голем" рванул из расстёгнутой кобуры ТТ и мгновенно вскинув руку, выцеливая меня, крикнул:

- Умри сука позорная ! – заорал остервенело, нажимая на курок. Гулко хлопнул выстрел в осенней тишине; секундная задержка; чернявый рвёт на себя затвор и снова жмёт на курок ! Пистолетная обойма прогрохотала из ствола, как автоматная очередь ! А я стоял живой ! И мои бойцы по нему не стреляли ! Посмотрел сочувственно на оторопелого "Голема", переводящего безумный взгляд с пистолета на меня:

- Что – не получается ? – усмехнулся участливо, глядя в ошалевшие глаза диверсанта – а теперь моя очередь… Дикий, нечеловеческий крик взорвал звенящую тишину, накрывшую полянку с бойцами, после грохота пистолетных выстрелов. Ужас и страшная боль отчаянным криком забилась среди ветвей обнажённых деревьев: взметнулась к небу; заметалась нечеловеческим криком, срывая с голых ветвей последние, ещё не опавшие листья, заставляя трястись листья кустарников. Все взгляды обратились на кричащего. "Голем" страшно кричал, широко разверзнув рот, а из под штанов комбинезона высыпались на ботинки серые струйки порошка… Такие же струйки словно бы стекали с пальцев бойца, уменьшая сами пальцы на одну фалангу, вторую… Крик метался по поляне; у ботинок брюки складывались в складки, а сам "Голем" словно уходил в землю: медленно но неотвратимо… Рукава комбинезона повисли тряпками, а из них продолжался сыпаться серый порошок… Наконец боец "погрузился в землю по пояс и сердце не выдержало – истошный крик прервался, но лицо ещё жило; губы двигались, а выпученные глаза, готовые вылезти из глазниц от нечеловеческого напряжения, метались по сторонам, словно пытаясь охватить перед уходом в тот мир всю прелесть этого – пусть и не такого любезного мира… Последние ручейки серого порошка растеклись вокруг комбинезона, лежащего на мёрзлой земле; шлём, с головы, постояв в неустойчивом равновесии, завалился на бок, открывая горку порошка.

Да… - жуткое зрелище ! Мои бойцы хоть и привычные ко многому, но такое, да вблизи – видели впервые ! Грета же вцепилась в мое предплечье нечеловеческой хваткой, да так, что мне пришлось не на шутку напрячь бицепс: порвёт мышцы ошалевшая немка ! А про диверсантов и говорить нечего… В повисшей тишине прозвучало:

- Вот так Спецназ расправляется с предателями ! Обернулся к своим бойцам – Всё – уходим… Бойцы стали пятиться назад – в лес…

- Подождите, товарищ командир ! Раз такое дело… - шагнул ко мне командир диверсантов – я готов рассказать вам всё. И будь – что будет… - прошептал он обречённо. Я шагнул ему на встречу…

Отправил группу диверсантов к дороге Трубачёвск – Брянск с указанием, после того, как они – от безысходности, попросились ко мне в Спецназ, выйти на дорогу; остановить любую колонну и попросить подвести до расположения, сказав: приказ Командира. Со мной свяжутся – я подтвержу. В группировке обратиться к командиру группы – он найдёт им место. Покажут себя – будет разговор за дальше… Сами сели в Ганомаг и рванули в группировку к Молодцову. Мне надо "обкатать" Романову до состояния бойца Спецназа. Практически обкатать… И сделаю я это сегодня перед рассветом: возьму её с собой…

По дороге Трубачёвск – Брянск, по направлению к пропускному посту на въезде в город неторопливо идёт небольшая вереница бойцов: один ведёт за собой шестерых… Бойцы держатся друг за друга одной рукой – вторая лежит на открытой кобуре с пистолетом с очень длинным, толстым дулом. Бойцы видят друг друга, но сидящие в пулемётном гнезде пулемётчик, его помощник и два солдата их не видит, поэтому негромко переговариваются, не прекращая смотреть на пустынную дорогу, еле угадываемую в ночной темноте… Ветер, враг или помощник спецназа, на этот раз был на стороне красных: гнал по небу серые свинцовые тучи, готовые вот-во разразиться или дождём или того хуже – снегом. Лунный свет, прорывающийся в прорехах мрачных туч не позволял увидать на дороге мелкие камни, но вот лужу или мелкую яму было видно и "водитель" вереницы бойцов внимательно следил за маршрутом продвижения, обходя лужи, ямы, крупные камни на дороге. Цепочка дошла до пулемётного гнезда; первые трое прошли его, но остановились и развернувшись к вражеской засаде подняли длинные пистолеты с острыми металлическими штырями в стволах…

Я ещё до выхода распределил – кому кто достанется при уничтожении пулемётного расчёта при въезде в город. Романова первой стреляет в пулемётчика; я её страхую, а бойцы добивают остальных… Подошли, подняли стволы пружинных арбалетов со стальными стрелками в стволах. "Огонь !" – бросил я ментальный приказ в голову моего нового бойца. Романова чётко, как на тренировке спустила курок; негромко хлопнула пружина; за ней захлопали остальные. Немцы повалились на дощатый пол своего укрытия: кто то умер сразу, а кто то ещё несколько секунд сучил ногами. Затихли. Один из бойцов спустился в укрытие; выдернул стрелки; обтёр их о шинели: оставлять стрелки в теле – это сколько их тогда надо с собой таскать ?! А я с Романовой в невидимости устремился к часовому, стоящему у зенитной 37мм пушки, ствол которой смотрел из-за бруствера прямо на дорогу. Метров с десяти Мария прицелилась и выстрелила. Стальная стрелка швырнула солдата на глиняный бруствер вокруг пушки и он умер тихо и без звука. Вышел из невидимости, махнул бойцам: нас ждал небольшой барак с орудийным расчётом и сменой часовых внутри. Над трубой поднимался в небо тонкий столб дыма – барак отапливался, значит спят немцы в относительном комфорте… Здесь я показал Романовой – стой в стороне, а привычным для на с способом зачистил с двумя бойцами всех спящих в бараке: шестерых зенитчиков, четырёх сменных солдат; второго пулемётного расчёта и разводящего… Прислушался, кивнул бойцу у двери. Тот рванул дверь на себя; я ворвался в барак; за мной заскочили двое бойцов по разные стороны от меня и мы открыли огонь из "Вальтеров" с глушителями. Я стрелял по лежащим, а бойцы проводили контроль в голову. Всё – проход расчищен, но мы разошлись по сторонам: тройка ушла влево – к очередному пулемётному расчёту, а мы четверо – к пулемётному расчёту влево. Там повторилось то же самое – только зенитной пушки не было…

После первого выстрела Романова вздрогнула – получила отдачу, Чёрную силу, от умирающего солдата. После второго на губах зазмеилась зловещая ухмылка, а после третьего девочка "поплыла": наслаждение от полученной силы сравнимо, особенно в первый раз, с сексуальным наслаждением. Увидел, хлопнул ладонью по щеке, прошипел:

- Ты зачем сюда вышла ? Кайф ловить, или немцев уничтожать ? Если кайф ловить – иди сядь под ёлочкой и наслаждайся ! Мария испуганно замотала головой:

- Извините, товарищ командир – само как то накатило, аж невмоготу стало ! Ну тут я сам виноват – не сообразил… Выдернул из её "хранилища половину силы, которая у неё была: голодный боец злее воюет ! Романова передёрнулась – так ей стало неуютно с половиной силы…

- Полученную силу складывай в своё хранилище, а не пускай в мозги на удовольствие ! Поняла ? Мария послушно закивала… Прошли ещё раз группой в семь человек, а следующими были уже две группы, следующие друг за другом в невидимости: я вёл шестерых, а Мария – троих – как я не бился, но больше трёх у неё тащить в невидимости не получалось, хотя я приложил все свои силы и умения. Но и это нам большое подспорье ! Прошли нормально; мои отработали; две мои группы по три бойца начали продвигаться в город, а я проконтролировал тройку Романовой. Всё у неё получилось. Новая проводка и снова – всё в ажуре ! Прошлись до новой группы в три бойца. Притянул к себе Романову и прошептал её на ухо:

- Запомни очень хорошо то, что я тебе скажу !Твоя задача на сегодня – проводка бойцов и их подстраховка в невидимости. Но ! Запомни главное, как бы это цинично не звучало: нового бойца я смогу взять из стажёров, а вот новую ведьму взять неоткуда. И добавил нежно - Береги себя ! Глаза девушки сверкнули во тьме, она прошептала:

- Принято – товарищ командир ! Есть проводить бойцов; страховать их и беречь себя ! Да вы не волнуйтесь – у меня на вас большие планы – не удержалась Мария от женской подколки. Хлопнул её по плечу и задержался на несколько секунд: Романова впервые уводила самостоятельно группу бойцов навстречу врагу. Правда в невидимости…

Глава десятая

Для вас война закончилась Гейнц…

Брянск мы освободили довольно легко – примерно так, как захватывали станции в Белоруссии. Всё по шаблону – впрочем как и немцы… Только у нас, кроме наработанных шаблонов есть и импровизации, а вот у немцев – этого нет: у них – орднунг, порядок, по ихнему. Раз пошла наступать дивизия, значит она или прорвёт оборону, или её проломит – третьего не дано. А чтобы она вот так, просто, исчезла: такого просто не может быть ! Поэтому в городе хоть и был армейский порядок с блокпостами на всех крупных въездах в город и секретах на второстепенных, но были и тропки и даже дорожки, на которых секретов не было… К тому же дивизия ушла из города, а в нём остались только вспомогательные части да батальон охраны и то, только из-за станции, на которой уже начали накапливаться эшелоны со снабжением для 2й танковой группы Гудериана. А 112я пехотная дивизия вермахта, которую вернули с наступления на Болхов, повернула с севера на юг, а не пошла на Брянск, нацелившись на Карачев, занятый 297й стрелковой дивизией 3й армии и отрезающей немецкий Брянск от немецкого Орла… А это не есть гут и это надо исправить ! Не сладко придётся бойцам и командирам, тем более что Соломин из Карачева ушёл, разделив свою группу надвое: один полк ушёл "отвоёвывать" "мятежный" город Локоть, а второй – "подбираться" к Орлу с северо-запада… А может ещё и передумают, узнав, что Брянск снова захвачен этими упёртыми русскими варварами… Пожуём – увидим что получится… Но, по любому: Брянск, перед нами лежал, почти что беззащитный. Для трёх полков Молодцова; неполной 280ой дивизии и моей роты…

В этот раз всё было полегче, чем "работать" "тягачом" одному: всё таки девять бойцов вместо шести – это ощутимо, хотя Романова, помня о моей просьбе – что позначимее чем приказ, осторожничала… Да и практики у неё было маловато. А что делать – времени на "реверансы" у меня не было, да и бой этот был проверочным для Марии: сможет ли она стать и ведьмой и помощницей мне, или просто ведьмой… Бой покажет… И он показал – становится: тяжело, "со скрипом", по получается из неё помощница – пока только в делах Спецназа ! Но – лиха беда начало ! А начала она неплохо: проводки "чистые"; контроль за обстановкой полный; подстраховка – по полной… Правда: женщина есть женщина – уверовала в свою исключительность и чуть не поплатилась.

Группа как раз работала по пулемётному расчёту, когда моей помощнице вздумалось одной – без подстраховки, проверить: а не затерялся ли в избушке для караула какой-нибудь немчура, подстрелив которого Мария получит хоть капельку Тёмной силы. И, размечтавшись, не заметила, как потеряла контроль над невидимостью ! Направилась прогулочным шагом к двери караулки. А дверь возьми, да и откройся ! А на пороге возник заспанный начальник караула – решил подремать, пока подчинённые бдят на посту. Дремал, да вдруг захотел выйти, проверить – как несут службу подчинённые… А перед ним: чудо-юдо в маскировочном прикиде ! Но унтер офицер не зря имел такое звание: быстро сообразил и рванул из расстёгнутой кобуры (опыт и знания у немцев вдалбливают надёжно и надолго) пистолет. А Романова – растерялась ! И не было бы у меня помощницы и подруги, если бы не я !

Что побудило унтер офицера встать и выйти на "свежий воздух" ? Может чувство долга – проверить как несут службу его подчинённые; может естественная надобность, а может кто свыше предупредил об опасности: унтер раскрыл дверь, вышел на порог и увидел в ночном полумраке фигуру в камуфляжной форме парашютиста или егеря, спокойно направляющуюся к нему. В руке, опушенной вниз, незнакомец держал длинный пистолет с толстым дулом. Откуда здесь егеря ? – мелькнула мысль в голове, а рука уже сама рванулась к расстёгнутой кобуре с пистолетом ! За подобное нарушение можно было схлопотать наказание, но что такое взыскание, когда вовремя выхваченный пистолет может сохранить жизнь ?! Даже смешно сравнивать… Тут – кто быстрее ! Рука рванула из кобуры парабеллум, но сердце вдруг сжало холодной ледяной рукою. Сжало грубо, безжалостно ! Унтер всхрапнул от невыносимой ледяной иглы, пронзившей мозг и сминающей его сердце в обычный комок мяса. Сердечные мышцы, бесперебойно и неустанно гоняющие кровь по венам и артериям вот уже третий десяток, лопались как гнилые нитки ! Он попытался крикнуть, но вместо этого в угасающем сознании мелькнула последняя мысль: так вот она какая – моя смерть… По телу прокатилась предсмертная дрожь и мёртвое тело плавно опало на порог. А незнакомец замер столбом…

Романова остолбенела, когда дверь караулки открылась и на порог вышел пожилой немец. Он рванул из кобуры пистолет, а она… Она застыла, не в силах двинуть ни рукой ни ногой: ноги мгновенно стали ватными, а руки неподъёмными… Мамочка моя ! – только и смогла воскликнуть про себя Мария, не в силах что либо предпринять – сейчас меня убьют !!! А немец… Немец вдруг как то вытянулся; вздрогнул; на лице, в ночном полумраке, отчётливо проявилась белая маска мучительной смерти… Глаза полезли из глазниц наружу; по телу прокатилась судорога и унтер офицер беззвучно опустился на порог, превратившись в бесформенную тёмную массу.

Живо внутрь ! – в голове, по застывшему в беспомощности сознанию, ударил злобный рык командира – зачисть всех спящих, пока они не проснулись ! Романова, подстёгнутая приказом – откуда сноровка взялась, метнулась в темноту караулки, вскидывая "Вальтер" с глушителем… В помещении защёлкали глухие выстрелы; залязгал затвор пистолета, выбрасывая на деревянный пол звенящие при падении гильзы, но девушка ничего этого не слышала: глаза находили цель; руки наводили пистолет, а стыд за малодушие и страх; ненависть и злость на немца заставляли палец раз за разом жать на курок ! Восемь пуль нашли свою цель; восемь гильз простучало по полу, а Романова, выщелкнув пустую обойму, вогнала новую и снова открыла огонь по дёргавшимся на кроватях, или уже лежавшим неподвижно телам! Снова в холостую щёлкнул курок и третья обойма заняла место в пистолете… Так она весь боезапас сожжёт и не заметит !

Всё, уймись ! - услышала она в голове недовольный голос командира – так на тебя никаких патронов не напасёшься…

- Второй раз были контрольные… - виновато пробормотала Мария и добавила – сами же говорили: за собой оставлять только трупы… Умные все пошли, грамотные – слово поперёк не скажи…

- Ну а одеяла то зачем попортила ? Дырок в каждом сколько ? Сама штопать будешь… - не нашёлся я что другое сказать…

- Раз вы сказали – заштопаю… с трудом выговаривая слова, согласилась Романова, не отлипая от стенки. Её заколотила крупная дрожь, да такая, что казалось – караулка от дрожи развалится, как от землетрясения… Выдернул из неё четыре кусочка Чёрные силы из шести, которые она получила от шести убитых немцев. Полегчало, но дрожь, нет-нет и прокатывалась по её телу. Ничего – привыкнет, если не подсядет на удовольствие, как наркоман на наркотик…

- Спасибо вам товарищ командир… - прошептала Мария – и за то, что убрали лишку; и за то, что не дали погибнуть бесславно; и за то, что присматриваете за мной… - прошептала она…

- Делать мне больше нечего, как за тобой присматривать… -пробурчал я недовольно. Скупая улыбка осветила бледное лицо Романовой:

- Присматривать – не подсматривать товарищ командир… -пошутила Романова. Ожила, значит - ёрничает… Это хорошо…

- И за каким хреном ты, СТАЖЁР – выделил я слово – полезла одна в караулку, да ещё и невидимость сняла ? – зловеще осведомился я.

- Ой ! – искренне изумилась Мария. – Я её не снимала…

- Ну да ? – подыграл я – она сама – негодница такая, снялась…

- Ну я правда, не виновата… - искренне огорчилась Мария…

- Если невидимость снялась – значит ты не доглядела. Значит виновата ! И в том, что нарушила приказ: проводить, контролировать и страховать – тоже виновата ! Придётся снять тебя с "проводки". Не оправдала ты моих надежд – закончил сурово…

- Товарищ командир ! – чуть не в голос вскрикнула непослушница – больше не повториться – клянусь ! Ладно… - поверим…

В сёлах у больших рек и в казачьих станицах тренеров по плаванию отродясь не было, поэтому учили плавать просто и незамысловато: на берегу показывали, как надо дышать; что делать руками и ногами; отплывали на лодке от берега и… бросали "ученика" в воду. Захочешь жить – выплывешь ! Правда багор, с крюком на конце был всегда на готове: утонуть не давали – вытаскивали уходящего на дно в лодку. Отдышался, пришёл в себя – пожалуйте за борт продолжать обучение… Так и я: пустить в самостоятельное "плавание" пустил, но "присматривать" - "присматривал", тем более мы были почти рядом…

После окончания "проводки" возле Романовой обосновался радист и направлял военфельдшера, получив вызов по рации, туда, где была нужно высококвалифицированная помощь: тут уж я постарался во всю, передав Марии все мои умения по лечению тяжелых раненых. Ну и подкидывал ей, по мере убывания, Чёрной силы для лечения, чтобы она – не дай бог, не выжгла себя изнутри… А когда и для меня целей не стало – подключился и я… Командир отделения шлёт вызов по рации на наш с Марией общий канал, а мы решаем – кому ближе. Крайний случай – я в астрале перекидываю раненому часть силы для начала заживления, а потом уже кто то из нас "является" раненому вживую. Вот так я, по вызову, подбежал к группе "разжалованных" мною "разбиральщиков" из штаба фронта: ранило тяжело майора особиста и… - военного прокурора, что для меня было удивительно: мужик не праздновал труса, а шел с особистом и его людьми в каждую зачистку. Наравне со всеми стрелял, кидал гранаты; в кого то попадал… А ранили их из-за комиссара с его помощником: сбоку, из проулка выскочило трое немцев, а комиссар, увидев их, упал на землю, бросив винтовку, а его помощник – бросился за угол развороченного здания. Ну а немцы открыли первыми огонь по особисту и прокурору, выходящим из зачищенного здания к двум своим подчинённым: ещё трое спускались по лестнице за выходящими из здания. Вот им и досталась автоматная очередь на двоих и пуля из винтовки. Немцев, конечно, сразу же срезали мои бойцы, незаметно сопровождавшие, а скорее "контролирующие" действия своих "поднадзорных"… Ну и командир группы послал сигнал по рации – двое тяжёлых… А я, на удачу, оказался рядом…

Подбежал, помог и, по "горячим следам", провёл дознание. Сфотографировали на цветную плёнку: был у группы и фотоаппарат – на всякий случай, лежащего в прострации от страха на земле комиссара и бледного старшего политрука, бросившего своего начальника и струсившего – не открывшего огонь по врагу… Провели расследование: прокурор привёз с собой дознавателя с помощником для комдива 3, а он, оказывается здесь пригодился ! Прокурору и особисту, пришедшим в себя благодаря мне, подсунули на подпись протокол и том, что комиссар и старший политрук допустили преступную трусость, что повлекло за собой тяжёлые ранения старших командиров и опозорили своим поступком высокое звание политработника ! Приговор – расстрел на месте в условиях боевых действий и за отсутствием возможности вывоза виноватых в штаб фронта. Приговор привести в исполнение на месте ! Старший политрук умолял его простить, обещал искупить вину кровью, а комиссар, узнав приговор и поняв, что пощады не будет, завизжал, заплакал, стал ползать на коленях, рыдая взахлёб и умолял нас его не расстреливать, мешая русские слова с еврейскими. Напрасно… Помощник дознавателя и мои бойцы привели приговор в исполнение и зафиксировали на плёнку всё: и слёзы и ползание на коленях и перекошенную от страха рожу и смерть после залпа… Достанется мне за такое самоуправство, не смотря на то, что все бумажные формальности были соблюдены. Но - это будет потом, а пока: каждый получил то, что заслужил – одни – пулю в бою, а другой – позорную смерть ! И хотелось бы, чтобы об этом узнало как можно больше ! Думаю узнают: сарафанное, а в нашем случае военное "радио" – слухи, работает не хуже женского: одна сказала другой, что слышала от третьей, что… И чем шире разлетится информация – тем лучше…

Соломин доложился: полк 29й моторизованной, с обеспечением, разгромлен; город Локоть освобождён…

- Только вот жители города встретили нас не радостно… -недоумённо сообщил мне Соломин. Ему непонятно, а по мне - так всё кристально ясно: всё таки послезнание и высокая информированность реальными фактами – это великая сила ! Главное богатство – знания…

Навля, Локоть, Комаричи – городки, входящие во владения одного из великих князей дома Романовых… Естественно князю кто то умный подсказал – сам бы он до этого не додумался: создать на своей вотчине что то вроде современного социалистического капитализма. Понизить налоги; сделать льготные послабления; создать сносные условия труда разного рода мастеровым и крестьянам; не давать возможности иудеям захватить монополию на приобретение ряда продуктов и вино-водочного производства… Доходы с одного человека уменьшатся, но общий доход – увеличится, пусть на немного, но всё же ! Эдакая Москва времён развитого социализма: в столице по округам избирались члены Политбюро и, естественно, для своих избирателей, да ещё за государственный счёт эти "члены" и создавали изобилие и продуктов и промтоваров. Не за сделанное москвичами, а по праву проживания ! Вот так и в этом районе: с подачи великого князя была построена даже железная дорога Брянск – Навля – Локоть – Комаричи - Димитров-Орловский… Естественно, когда пришли представители иудеев, совершивших в России переворот, позднее названный Великой Октябрьской революцией с целью всё отнять и поделить, местные возмутились: а за каким это хреном мы, заработавшие это своим горбом, должны отдавать вам ? Чтобы получить не то, что мы имеем, а то – что вы соизволите нам дать ! Несогласные мы ! Не согласны – убедили ! Вот и затаили местные обиду: помнили как жили при царе-батюшке, да при светлом князе и как стали жить при большевиках… Правда одного они не хотели увидеть и понять – так же как и москвичи: соседние с княжескими деревни – только разделительную границу перейти, жили намного хуже и не потому, что ленивые ! Просто на всю Россию светлых князей не наберёшься ! Как и в Москве и области, начинающейся прямо за МКАДом – Московской кольцевой автомобильной дорогой, где кончалась Москва с членами Политбюро и начиналась глубинка с желающими попасть в эти члены и потому выжимающих со своих земляков все соки для выполнения планов. Даже в голодные, перестроечные годы из провинции в Москву свозили со всех районов и областей продукты и промтовары для коренных жителей – москвичей… Объясню всё это Соломину как-нибудь: если будет время и желание…

Молодцов высвободившиеся силы пустил по железной дороге в сторону Карачева, чтобы дальше последовать к нашей главной цели -Орлу ! Мартынов, с юго-запада, стремительным броском захватил Севск и Дмитров-Орловский и готов был двинуть подтянувшиеся части на Орёл – диверсионные группы уже ушли в нашей цели, торя безопасные пути для нашего воинства. Как маленькие ручейки в половодье, используя незаметные впадинки и ложбинки, растекаются по огромной площади, так и диверсионные и ударные группы направлялись к Орлу, обходя его со всех сторон, заключая в кольцо окружения, из которого не будет выхода ! Пока ещё они таились в лесных чащах, но в нужное время каждое подразделение со своей позиции нанесёт молниеносный, неотразимый удар по врагу. Главное – успеть; не дать ему наладить грамотную эшелонированную оборону… Время сейчас работало против нас ! И хотя Гудериан в Своей "ставке" – в Орле, получит сведения о захвате Дмитрова-Орловского только к обеду, но и тогда он – если успеет, сможет создать нам трудности: немцы мастера переброса подкреплений в места возможных прорывов и опасных для них мест – это они уже не раз доказывали с блеском. По моим прикидкам Гудериан не будет снимать с наступления ни 3ю ни 4ю танковые дивизии, да и пехотную дивизии из под Мценска он снимать не будет, но оставить 3ю танковую без поддержки пехотной дивизии, охватывающей Мценск с севера, он вполне может, отозвав её в Орёл для обороны города, ну и себя – любимого… Мой "полёт" в астрале, предпринятый после обеда, подтвердил мои опасения: пехотная дивизия оставила 3ю танковую, остановившую наступление и организованно отправилась к Орлу. Ох уж этот немецкий орднунг ! Как она не к месту для немцев и как важна для нас: дивизия сможет войти в город только через сутки – после обеда, когда, я надеюсь, город будет уже в наших руках ! А засады встретят подходящую к городу дивизию на ближних подступах и на разных дорогах: нет по пути следования железных дорог и множества просёлочных, а те, что есть – утонули в грязи и воде из-за осенней распутицы…

У нас же – с точностью до наоборот: большая часть передвигалась по железной дороге. Гусеничная техника передвигалась по разбитым, размазанным в густую жижу просёлочным и грунтовым дорогам, а колёсная техника – по лесным, неразбитым гусеничными траками незаметным дорогам, скорее напоминающими широкие лесные тропинки. Следующие, вместе с головным сапёрным дозором, бойцы спиливали мешающее движению дерево; обкапывали размякшую от дождей землю вокруг пня; подрезали корни и вытаскивали пень из ямы… яму засыпали мелкими кускам веток вперемешку с землёй, а по верху укладывали крест на крест толстые ветки. Сверху насыпали землю и пускал танк или тягач. Яма утрамбовывалась окончательно и теперь по ней могли свободно проходить грузовики… Даже с учётом потраченного на выкорчёвку времени общее время прохождения по дороге получалось намного меньше, чем поездка по "каше", выматывающая силы и бойцов и водителей. И где то там – от города Локоть, куда направилась после Брянска моя личная рота, по численности превышающая уже две, прокладывалась только для неё – по крайней мере первого прохода такая вот лесная дорога-тропинка. Нам к началу штурма, даже раньше – опаздывать из-за задержек в дороге было никак нельзя !

Городок Локоть… Место рождения и проживания в детстве, отрочестве и юности Марии Романовой – новоиспечённой ведьме первого в СССР подразделения Спецназ. Место работы родителей; трагической гибели отца от рук неизвестных грабителей, а теперь вот и гибели ей матери от рук немецких захватчиков по наущению – теперь у меня лично в этом нет сомнений, ведьмака шестого уровня поляка в далёком прошлом – Каминского; в будущем губернатора Локотской республики и командира карательного подразделения СС. Но не в этой реальности… И меня терзают нехорошие сомнения, что в нашей реальности этот упырь появился благодаря именно мне ! не зря же так тесно переплелись судьбы Каминского, Романовой и мои. А это накладывает на меня вину в содеянном – хоть и невольно содеяно, но факт остаётся фактом. Я напортачил – мне и это всё и исправлять ! Вот только кто бы ещё подсказал – как это сделать ? Хотя – брезжит что то там – в тумане… Но – это вопрос не настоящего времени. Главное сейчас – это победа ! Победа малой кровью на чужой территории… И эта победа начинается здесь: здесь куётся могучий и непобедимый Спецназ, который уже вводит в дрожь немецких солдат и недалёк тот день, когда о нём узнают и союзники. И вздрогнут от предчувствия, что и им, возможно, придётся испытать на себе гнев и могущества Спецназа СССР !

Из Брянска до Локоть рота прокатилась по железной дороге в двух эшелонах: бойцы; бронетехника и зенитная артиллерия; грузовики сопровождения… Прибыли как раз к обеду: пообедали; бойцы прошлись по адресам ярых сторонников немцев, собирая весь этот человеческий мусор в одну кучку. Для меня не важно по каким причинам ты предал свою РОДИНУ : предательству нет объяснения, как нет и, как пишут многие "интеллигенты от пера" полутонов и четвертей. Или да – или нет ! Тех, кто так думает, иудеи и их прихлебатели назвали идеалистами и вбросили в умы обывателей понятие, подхваченное или ущербными на голову "писателями", или проплаченными писаками: иной идеалист столько трупов положит ради достижения своей цели, что и не снилось многим злостным тиранам ! А ведь те, кто устанавливал в Европе законы и беспрекословное им подчинение – мы видим сейчас их результаты - законопослушание и в Америке и в Европе: герцоги, князья, графы, представители банковских и промышленных семей – были самые настоящие идеалисты ! Я сказал – так, значит будет только так, и не иначе ! И репрессии при этом были и не самые кровавые ! А вот самые кровавые были совершены строго по расчёту ставленниками иудеев, которым чужой – "человеческий материал", было нисколько не жаль: гоев на их век хватит с избытком ! Все революции и в Европе и в Америке и в России и даже в Азии – дело рук иудеев, получивших с этих революций огромные барыши ! Конечно нужно перевести стрелки; указать другого виновника, а то очередного погрома не избежать ! И хорошо если одного – местечкового ! А то может получиться как в Испании в 1492 году король Фердинанд II издал декрет о выселении их Испании в трёхмесячный срок всех иудеев. В С Е Х ! Потому то Испания оставалась такой слаборазвитой, по сравнению с той же Францией, у которой перед второй мировой войной иудей был премьер министром, не говоря уже о банковских домах… Вот и в городке Локоть: иудеев не наблюдается; евреи присутствуют, но назвать их рассадником иудейской философии глупо и, тем не менее – она здесь существует и здравствует ещё с царских времён… Как же так ? Да просто: я и моё; человек человеку волк; что твоё – то моё; что моё – то не трожь… и подобное этому – основа иудейской философии, навязываемой остальным нациям с испокон веков, а уж если нация имеет богатства любого рода – то на неё идёт массированная атака до тех пор, пока она не потеряет эти богатства ! Ну а если проще: семена одного куста чертополоха, выброшенные из бутона – разлетаются по сторонам; рождают новые бутоны, которые разбрасывают новые семена… И так до того момента пока вся земля будет усеяна сорняком-чертополохом или пока его не выкорчуют и не уничтожат. Весь ! Точка зрения локотцев на Советскую власть и немецкую – это их личное дело, но вот отвечать им придётся по законам той страны, в которой им придётся дальше жить… Хотят они этого – или не хотят…

После прибытия в Локоть Романова, с группой бойцов, ушла – с моего разрешения, наведаться в свою квартиру. Отпустил… Вот только дров бы не наломала с горяча ! Пока выслушивал доклады – Мария вернулась. Спокойная, с виду, но внутри – как натянутая струна…

- Ну что там – дома ? – спросил нейтрально…

- Уже заселились… - равнодушно ответила девушка, но тут же взорвалась – ну как они могли ?! Ведь всего несколько дней прошло ! Что им – мало было других, пустых квартир ?

- Есть у некоторых сущностей такая черта: хватай, что плохо лежит, а потом разберёшься – прав ты или не прав… - пояснил я.

- Вот именно товарищ командир… - горько согласилась Романова – сущности… А ведь соседями были – в гости друг к другу ходили. Гады ! – прошипела она. – Ненавижу - твари !

- Ну ты их там не поубивала всех, я надеюсь ? – спросил иронично. Мария посмотрела на меня и ответила спокойно:

- А вы знаете – хотела ! Но потом подумала – зачем ? Посмотрела на их испуганные физиономии; послушала их жалкий лепет в оправдание и поняла: если человек сам не захочет измениться – его можно заставить только под страхом чего то… Но не станет страха и он снова вернётся в прежнее состояние ! Таких – только убивать ! Но не за такую мелочь ! Вот – показала она на чемоданчик – забрала свои вещи; мамины – как память и сказала заселившимся в нашу квартиру – живите, как можете… Замолчала… Обнял за плечи – Мария прильнула ко мне, не поднимая рук с чемоданом и узелком с вещами. Усмехнулся:

- Взрослеем, значит… Сложи вещи в Ганомаг – скоро уезжаем…

- Товарищ командир… - отстранилась Романова – а тот, кто приказ отдал повесить маму жив ? Качнул утверждающе головой:

- Жив… Бойцы его случайно прихватили живым… Мария вымучено улыбнулась, посмотрев на меня:

- Знаю я это случайно… Вы такой… А я с вами так… - всхлипнула она… Утёрла набежавшие на глаза слёзы ладошкой и попросила:

- Отдайте мне его товарищ командир !

- Забирай… - согласился я – но если чересчур задержишься – ждать не будем… Сама будешь добираться… - Спасибо – товарищ командир ! – радостно воскликнула девушка – я постараюсь не задерживаться. Но вы, всё же подождите меня ! - попросила жалобно – а то как я одна без вас товарищ командир ? Пропаду ! И посмотрела таким искренне жалостливым взглядом, что мне осталось только ответить:

– Подождём, но ты не задерживайся… Вон, кстати – их ведут… Мария резко развернулась, уставилась в упор на подходящего коменданта города и начальника городской полиции – один отдал приказ; второй вешал… Лично – пояснил я. Делай с ними всё, что душа пожелает…Комендант аж споткнулся от взгляда Романовой, а начальник полиции уже давно, видимо, был в прострации: вот он голова в городской власти, а вот бац – и он уже никто, с перспективой смертника… Мотнул головой командиру группы, бросив коротко – Сопровождай… Романова залезла в Ганомаг; туда же загрузили убийц её матери. Последними залезли бойцы сопровождения и Ганомаг, взревев мотором, рассекая осенние лужи и грязь, покатил. На городскую площадь. К виселицам, наверное – уже пустым… Видимо – не надолго… Позже – командир группы доложил: Военфельдшер сама накидывала на шею убийцам верёвочную петлю и сама натягивала верёвку, поднимая тело вверх. Зацепляла за крюк и вздёргивала второго. Закрепляла верёвку и опускала первого. Затем опускала второго и вздёргивала первого, как только тот приходил в сознание. Чередовала воздействие, в общем…

- И откуда у неё столько сил взялось ? – удивлялся командир группы – я бы, наверное, столько раз бы не смог поднять, а она – запросто ! А потом оставила их висеть. Обеих… Только смотрела – как они умирали. А потом повернулась ко мне и сказала спокойно – да так, что мне стало страшно, аж мурашки по всему телу пробежали:

- Поехали – не стоит товарища командира задерживать…

Командующего 2ой танковой группой Гейнца Гудериана с обеда не покидало ощущение чего то непонятного, тревожного… Как раз после вкусного обеда адъютант доложил о пропаже связи с Дмитровом-Орловским. Быстроногий Гейнц среагировал мгновенно – отдал приказ пехотной дивизии, сопровождающей 3ю танковую дивизию, немедленно повернуть назад и быстрым маршем прибыть в город Орёл. Переговорив с командиром дивизии узнал: дивизия прибудет в город не ранее 12.00. Он, конечно постарается пораньше, но эти чёртовы русские дороги и эта чёртова непролазная грязь ! Город не был готов к обороне и Гудериан отдал приказ о немедленному сооружению по западной части города дзотов и траншей полного профиля и всему остальному, что соответствует обороне. Что для немцев было вполне осуществимо: подготовленные отступившими русскими позиции нужно было только слегка улучшить. И кое где добавить необходимое… Может он и перестраховывается, но устав – в подобных случаях, однозначен: лучше перестраховаться, чем недооценить противника ! А с недооценкой противника и ему и другим уже случалось столкнуться. И не раз… Проинспектировав вечером подготовленные позиции (для нагуливания аппетита, как он сам с собой пошутил), остался доволен: пулемётные точки закрыты сверху брёвнами; траншеи в полный рост – постарались военнопленные; батареи 37 и 50мм противотанковых орудий размещены по флангам и скрыты от любопытных глаз надёжно; батареи 105 и 150 мм орудий-гаубиц готовы накрыть навесным огнём наступающие цепи русских и их танки… Перед окопами и в танкоопасных направления установлены противотанковые и противопехотные мины. Всё точно, выверено – с немецким педантизмом. Если всё обойдётся… - усмехнулся про себя командующий – это будет очередными учениями и наверняка пойдёт на пользу солдатам, хотя они и не очень довольны этим. А когда солдат вообще был доволен работой, заданной ему командиром ? И всё же, имея авантюристическую жилку, командующий 2й танковой группой, Гейнц Гудериан лёг спать с затаённой надеждой – почти как в русской пословице: Бог не выдаст – свинья не съест, или чисто по-немецки: Мы делаем доброе дело – значит Бог на нашей стороне…

А на участках Брянского фронта дела складывались не ахти: с уходом батальонов Спецназа у мостов через Судость у Почепа и Погара 260я и 282я пехотные дивизии 3й армии остались один на один с выходящими на рубеж атаки немецкими дивизиями, так же, как и 121я, 298я и 143я пехотные дивизии 13ой армии, перекрывшие железную дорогу и дороги на Орёл по обе стороны справа и слева… Таков был очередной суровый приказ командующего Брянским фронтом. Почти успели перекрыть отведённый им участок обороны, словно им ворожил кто то там - наверху: с южного фронта через Конотоп, по восстановленной железной дороге немецкое командование перебросило венгерскую пехотную дивизию, усиленную батальоном лёгких танков T-II T-38(t). Венгры не очень рвались в бой за немецкие интересы, поэтому пока развернули дивизию – прошло целых два дня, так необходимых нашим войскам… А вот 3й армии не повезло: к Почепу подошла пехотная дивизия, высвободившаяся после разгрома наших войск в Вяземском котле; к Брянску спешила 112я пехотная дивизия вермахта, а к Погару была переброшен аж из Франции Французский легион, по численному составу - 14 тысяч, схожий с немецкой пехотной дивизией. В него – во Франции, набирали добровольцев со всей Европы: французов, испанцев, итальянцев, голландцев, бельгийцев…

Русские из белоэмигрантов, изъявившие желание воевать с комиссарами тоже присутствовали… Этот сброд, спешивший успеть к разделу "жирного русского пирога", в виде земель, обещанным отважным и героическим победителям, одурманенный немецкой пропагандой о беспомощной русской армии, командование Легиона прямо с колёс – у Жукова наверное научились, бросило своих солдат после небольшой артиллерийской подготовки (благо русские не отвечали на обстрел) в бой – на преодоление реки и захватывание плацдарма на левом берегу, а может и стремительную атаку в глубь обороняемой территории. И было очень огорчено и расстроено, кода трёхпролётный мост через Судость взлетел в воздух у них на глазах ! Именно взлетел: огромной разрушительной силы взрыв буквально подкинул железнодорожные пролёты вверх, разрывая их на части; перекручивая и куроча; превращая высокие каменные опоры в жалкие обломки, скрывшиеся под водой. А лихой десант на надувных резиновых и алюминиевых шлюпках даже не дошёл до обороняемого русскими берега, так же как и не вернулся обратно: семь десант был уничтожен пулемётным и ружейным огнём, причём уши немецких военных советников услышали знакомые звуки выстрелов винтовок "Маузер" и пулемётов MG-34… То же самое произошло у моста через реку в районе Почепа… Но потом радость бойцов исчезла как дым: и те и другие повели подготовку к новому штурму по всем правилам военной науки: артиллерийский обстрел; миномётный обстрел; осторожный налёт пикирующих бомбардировщиков Ю-87… А когда пикировщики не получили должного отпора, то тогда уж они взялись за обороняющихся всерьёз ! И потекли, пока ещё тонкие, ручейки раненых в дивизионные госпиталя. И в госпиталь 282й дивизии, где начальником госпиталя была капитан Москалёва…Группа бомбардировщиков Хейнкель – 111, позабыв про уничтожение воздушных наглецов, посмевших совершить налёт на Трубачёвск, решила обрушить на город свой смертоносный груз. Просчиталась: их 12 самолётов на аэродром вернулось только четыре, да и то один еле дотянул – таким плотным и убийственным был заградительный огонь зенитной артиллерии, которую я оставил для охраны города. И уж совсем незаметным – на фоне этих драматических событий было отчисление из группы новичков молодого добровольца без объяснения причин и отчисление из центрального госпиталя недавно принятой молодой, исполнительной и очень способной медсестры… Без объяснения причин отчисления: главврач Грета Мюллер даже не пожелала с ней говорить, девушка была посажена в грузовик, следовавший из Брянска в Трубачёвск; довезена до самого дома и, буквально сдана с рук на руки родителям. А через день, её труп был обнаружен недалеко от дома: избитый и изнасилованный… Короткое расследование пришло к выводу – это дело рук дезертиров из частей Красной Армии… Правда её брат - отчисленный из Спецназа, говорил, что он знает кто убил его сестру и он спросит с них за её смерть… Знает, потому что и он сам и его сестра были "направлены" в Спецназ для выполнения специального задания. Как шпионы-диверсанты…Сказал, не подумав, одному, другому в порыве душевной боли, горя, ярости и… исчез – навсегда… НКВД умеет прятать концы (свидетелей): в воду или в землю…

Чтобы как то облегчить надвигающуюся на 3ю и 13ю армии катастрофу, приказал своей бомбардировочной авиации, находящейся в бездействии – кроме ночных учебных вылетов с выходом на условную цель и реальным бомбометанием муляжей по условным целям, нанести рано утром бомбовые удары по расположению вольготно чувствующих себя дивизий на всех четырёх направлениях. Ох и намотался же я; ох и потратил силы на "полёты" в астрале – вместо самолётов-разведчиков ! Тут я "облетел" позиции; наметил выходы самолётов на цель; определил ориентиры для точного бомбометания по штабам, складам с горючим, боеприпасами; компактному расположению солдат… В общем: прилетай и бомби… И рано утром – в предрассветной мгле Хейнкели, Юнкерсы-87 и Юнкерсы-88 поднялись в воздух и направились к венгерской дивизии; Французскому легиону; немецкой дивизии и 112 дивизии, остановившейся на ночь на марше. Ещё солнце не встало из-за горизонта, а бомбардировщики обрушили на спящего врага всю свою бомбовую мощь – все двадцать стокилограммовых бомб. И многие из них нашли свою цель ! А когда через десять минут после поразительно точной бомбёжки сброд Французского легиона и солдаты 112й пехотной дивизии немного пришли в себя – на них обрушились вынырнувшие из-за верхушек деревьев штурмовики Ил-2, добивающие снарядами РС то, что уцелело после бомбёжки… Брянску и 282й дивизии, в госпитале которого командовала моя школьная подруга, в ближайшее время опасность прорыва не грозила. Я так думал…

Поздним вечером, когда начальник госпиталя 282ой стрелковой дивизии капитан медицинской службы Антонина Москалёва вытянула, гудевшие от многочасового стояния у операционного стола, ноги – в дверь её кабинета решительно постучали. Кого ещё там принесло на ночь глядя ? – недовольно подумала она, но крикнула – Войдите… На пороге возник капитан- кавалерист. До появления в госпитале майора Марченко Москалёва ещё терпимо относилась к ухаживаниям командира кавалерийского полка: лихой казак; видный мужчина; командир с перспективой повышения по службе - как он ей говорил… В общем – дело для женщины сплошь житейское и перспективное. Но с появлением её друга детства и отрочества всё вдруг изменилось ! Отбросив меркантильные интересы: майор госбезопасности; командир подразделения Спецназа, да и мужчина хоть куда – за плохого бы его сослуживицы и её коллеги бы так не держались (хотя женщина и отсутствие меркантильности – это нонсенс), интерес к кавалеристу пропал начисто и тон общения сменился с любезного на отстранённый.

- Здравствуй Антонина… - поздоровался с порога капитан…

- С чем пожаловали товарищ комполка ? – устало произнесла Москалёва, мельком глянув на вошедшего. Капитан криво усмехнулся:

- Что то ты меня не ласково встречаешь Антонина ?

- А разве я вас когда то встречала ласково ? Приветливо – было, но и только… Напридумывали себе чёрте чего – буркнула капитан…

- Изменилась ты Тоня после появления этого… - неприязненно возразил кавалерист, но продолжил ровно – я к тебе вот за чем приехал… после того, как спецназ ушёл от моста, который мы вместе обороняли – наша дивизия осталась одна против немецкой дивизии… Мои казачки взяли пленного. Выяснилось – против нас Французский легион, численностью в полноценную дивизию, собранный из добровольцев со всей Европы. Всякое отребье, одним словом. Они попытались с ходу прорвать нашу оборону, но получили по мордам ! И начали прорыв по серьёзному: артиллерийские обстрелы; миномётные; бомбёжки с воздуха… И попытки переправиться на наш берег и прорвать оборону. С каждой такой попыткой, наши силы уменьшались на глазах. Ну ты сама видишь по раненым… Я думаю мы сможем продержаться ещё день – может быть два… Помощи ждать неоткуда – спецназ ушел из города, бросив всех на произвол судьбы ! Так что ты собери свои вещи, чтобы не тратить время, когда мои бойцы приедут за тобой. Будешь вмести с нами прорываться к нашим – на восток… Москалёва растерялась:

- Как прорываться ? Куда ? А как же раненые, мои подчинённые ? Комполка терпеливо, как ребёнку, начал объяснять:

- При выходе из окружения главное – мобильность… Мой полк – на конях; двуколках, грузовиках будет передвигаться быстро. А для твоих подчинённых, а тем более раненых у нас нет места – своё имущество надо вывозить: боеприпасы, продовольствие, горючее… За него с меня будет спрос, как и за моих бойцов. Да и земляки они мои… Хотя – своих раненых мы заберём с собой. А ты за ними в пути присмотришь…

- Я своих не брошу ! – возразила начальник госпиталя…

- Да ты пойми – глупая ! – в тона комполка прорезалось раздражение – от передовой до госпиталя пару часов пешком. Прорвутся эти… легионеры и такое здесь устроят ! Раненых пристрелят, а вас всех изнасилуют, а потом убьют, или будут возить с собой для утех – кто выживет ! Ты этого для себя хочешь ? – раздражение кавалериста выплеснулось наружу. – Пойми ты: твой майор где то там и про тебя уже забыл, а я здесь и о тебе помню и забочусь ! Главврач повернулась к стоящему комполка и медленно, раздельно начала:

- Я… Никуда… С… Тобой… Не… Поеду… И продолжила презрительно глядя на капитана кавалериста, почерневшего лицом:

- Вот значит как ты заговорил сейчас ! Пока Спецназ оборонял позиции, а вы стояли за их спиной – всё было хорошо. А как вам самим нужно обороняться – так сразу трудности увидели ! А это война -товарищ капитан и на ней убивают и ранят, чтоб вы знали ! И потом – не такая я уж и глупая и не осведомлённая: в городе остался батальон Спецназа и три учебных батальона ! И штаб нашей армии… А насчёт "моего" командира Спецназа – криво улыбнулась Москалёва – так он не где то там, а воюет с немцами и успешно воюет – в отличие от вас, товарищ комполка, который собирается драпать, как только станет тяжело ! Ну так драпайте один и один держите ответ за свою трусость ! Я вам в этом не помощник ! Капитан побагровел, открыл рот, для того, чтобы что то возразить, но тут в дверь раздался требовательный стук и в приоткрытую , без разрешения, дверь, просунулась голова молодого военного в форме Спецназа СССР; пробежалась взглядом по разгорячённым неприятным разговором капитанам и осведомилась:

- Я не помешал ? Если это семейная ссора, то я подожду, пока закончите. Мне, в общем то не к спеху, но вы не затягивайте – у меня бойцы в машинах мёрзнут ! Тут и Москалёва побагровела, вскочила:

- Какая семейная ссора ? Какие бойцы ?! Вы кто такой ?!! Дверь раскрылась; за порог шагнул молодой лейтенант в камуфляжной форме: прикрыл дверь, чтобы комната не выстуживалась; козырнул небрежно:

- Командир первой роты 19го батальона Колодяжный. Прислан к вам по приказу Командира Спецназа для охраны от возможного нападения на госпиталь солдат Французского легиона. И ещё – товарищ капитан: Командир приказал перевезти ваш госпиталь на 10 километров восточнее – подальше от передовой. В деревне уже освобождено под размещение здание сельсовета. Прикажите собрать всё, что сейчас не нужно – мои бойцы загрузят и перевезут это всё в новое помещение, а рано утром – эвакуируем раненых и медперсонал…

- Да что же это такое ! – воскликнула в сердцах капитан мед службы – какие то посторонние приезжают, требуют, приказывают, а я должна всё это выполнять ?! Лейтенант стал серьёзным, подтянулся:

- У меня есть приказ Командира и он будет выполнен – хотите вы этого или нет, даже если вас придётся конвоировать. Даже связанной… - улыбнулся он – но лучше, конечно – до этого не доводить… Так вы закончили и мы можем приступить к эвакуации ? А то бойцы в машинах мёрзнут… Начальник госпиталя сверкнула глазами:

- Выйдите – лейтенант ! И пусть ваши бойцы побегают вокруг машин – если они замёрзли ! Согреются ! Лейтенант расцвёл улыбкой, лихо отдал честь и выпалил восхищённо, окинув взглядом Москалёву:

- Вот это темперамент ! И добавил – Но приказ нужно выполнить… Когда за ним закрылась дверь – Москалёва повернулась к комполка:

- Ну что – товарищ капитан ? – ехидно обратилась она к кавалеристу – Забыл… где то там… ушли и бросили… Запомните - я вас после вашего предложения знать не желаю и больше здесь не появляйтесь ! Только по служебной необходимости ! И благодарите бога, что я не из тех, кто по всякому поводу и без повода пишет анонимки и донесения в особый отдел и НКВД. Но учтите ! – ткнула в его сторону пальцем – если что, то я не побрезгую – напишу о вашем предложении… А в это время Спецназ готовился к своей очередной операции…

При освобождении Брянска прошла "проверку боем" группа осназа. И, с добавленными им в группу снайпером и пулемётчиком показала себя очень даже неплохо… До моих бойцов-диверсантов или даже бойцов ударных групп им было, конечно, далеко, но только по тому, что мои бойцы имели специальную подготовку. Потому и были использованыбойцы осназа во втором эшелоне с подстраховкой моих бойцов там, где огневой контакт с противником уже не мог бы нанести вреда, нарушив безмолвие операции. Но они сработали чисто, без шума. Значит им можно будет поручить при штурме Орла особое задание, чтобы реабилитироваться за, пусть и непреднамеренное, но предательство – нападение и похищение капитана мед.службы Спецназа. И не важно, что они выполняли приказ вышестоящего начальства: виноваты и точка, иногда поставленная пулей ! А в этой операции дело, как я выяснил, обстояло таким образом…

Зам Берии Фриновский – не еврей по национальности, разработал – без ведома Лаврентия Палыча и запустил в работу операцию по изъятию дочери главы Гестапо Генриха Мюллера его дочери и доставку её командованию 2й танковой группы в город Орёл. Из ведомства Судоплатова, с его разрешения, была взята одна из лучших групп осназа. Для контроля за её действиями в группу был включён чей то родственник из аппарата НКВД молодой еврей. Инструкции и выпуск на операцию осуществлял зам Судоплатова – капитан Эйтингон – тоже еврей ! В целом – частная операция евреев под прикрытием НКВД. Грету Мюллер диверсанты выкрали благодаря внедрённой в её госпиталь ещё одной еврейке – санитарке Мухиной. Она подсыпала начальнице в чай мочегонного и Грете пришлось ночью выйти в туалет. По выходу из него её схватили, вкололи снотворное и на носилках бегом понесли к самолёту По-2, который ждал их в условленном месте. Группа загрузила спящую Мюллер во второе сиденье; привязала и, отправив самолёт, доложила о выполнении задания. А дальше – я подозреваю, должна была исчезнуть… Армии к окружении; при выходе всякое могло случиться. Жалко, конечно, такой группы, но – война, ничего не поделаешь… Вот только зачем евреям Советского Союза возвращать дочь начальнику Гестапо Германии ? Возможно для обмена на кого то из своих ? Благородно, конечно, но без учёта моего мнения по этому вопросу. Такие вот детали, а частности я позднее выясню ! А пока – реабилитирую и сохраню группу осназа, для дачи показаний против "частников" из НКВД. В качестве реабилитации – захват начальника штаба 2й танковой группы. А Гудериана я сам возьму – с моими бойцами…

Первыми, как всегда, начала работать моя рота и Я с Романовой. Кинул в "хранилище" Марии сразу два кирпичика силы – девушка откинувшись, прислонилась к сосне и закатила глаза… Хлестанул ладонью по щекам: раз, два. Мария открыла глаза, подёрнутые поволокой наслаждения… А что делать: мы расходимся в разные стороны и пересечёмся не скоро. А вдруг она исчерпает свою силу в самый нужный момент ?! И погибнет: сама и те, кто с ней будет !

- Что – кайфуешь боец ?! – зло выдохнул ей в лицо – ладно -продолжай, наслаждайся ! Без тебя обойдёмся ! А как закончишь – сядь где-нибудь под ёлочкой и не отсвечивай. А когда всё закончится -вернёшься в госпиталь: проверку на профпригодность ты не прошла ! Романова вмиг "протрезвела"; помотала головой и прошептала:

- Не надо госпиталя – я уже в порядке… Честное слово – товарищ командир ! Правда я ещё не привыкла к таким "подаркам", но постараюсь привыкнуть как можно быстрее. Я выполню задание !

На том и разошлись – как в песне: Дан приказ – ему на запад. Ей – в другую сторону… Я повел проводки направо от железнодорожной ветки Кричев – Орёл, а она налево: ей меньшая сторона окружения… Соломин повёл два полка в обхват города слева; Мартынов – справа; Молодцов, возглавив один полк, пошёл в засаду на пехотную дивизию, спешащую к городу… За него я не волновался – это не первая его операция по уничтожению вражеских колонн из засады. Бронетехнику, жалко, пожгут… К трём часам окружение города было закончено. Ну а дальше была "азбука", проверенная во многих операциях по захвату дремлющих беспокойным сном городов. Уничтожение спящих бойцов вермахта; уничтожение мною дежурных радистов на своих постах – во избежание ранней утечки информации о том, что город захвачен русскими. Ну и конечно – захват начальника штаба; документов; шифровальной машинки "Энигма" и самого командующего -Гудериана…

Гейнц Гудериан лёг спать с неутихающим беспокойством в груди… Сердце, почему то билось чаще; мысли непривычно путались… Но, всё же, удалось заснуть с позитивной мыслью: завтра прибудет пехотная дивизия, а там мы посмотрим – чья возьмёт верх ! Проснулся Гейнц от лёгкого прикосновения к плечу. Открыл глаза: у его изголовья сидела на корточках человеческая фигура в тёмном и осторожно тормошила его за плечо. Незнакомец увидел, что Гудериан открыл глаза и произнесла ласково, как мутер в детстве будила его рано поутру:

- Вставайте Гудериан. Для вас война уже закончилась Гейнц…

Глава одиннадцатая

Москва. Как много в этом…

Захват командующего 2й танковой группой прошёл буднично: пришли; уничтожили сначала охрану, а потом и адъютанта с денщиком… И как ей не быть будничной, когда рот часового, стоявшего в неудобном для уничтожения из пружинного арбалета, перехватывает невидимая рука, а под лопатку, не смотря на надетую шинель и китель, вонзается с нечеловеческой силой нож ?! А остальных пронзают стальные стрелки – несколько штук сразу. Часовые умирают, ещё не упав на землю… Точно так же был захвачен и начальник штаба, только подводку к часовому сделала Романова, а уничтожил его Рощин. А захват проводила группа осназа: надо же парням проявить себя для последующего торга за их жизни… Потом был захват штаба с его документами и шифровальной машинкой "Энигма" и начальником шифровального отдела в придаче к ней. А с город я с Марией вошли с противоположных сторон города: она – со стороны железной дороги Карачев – Орёл, а я со стороны "железки" со стороны Мценск – Орёл. С группами сопровождения, разумеется… Я вёл шестерых, а Романова – трёх. Из-за того, что я более опытен, я и "прошёл вокруг замкнутого Спецназом кольца вокруг города расстояние почти в два раза больше. Но это так – к слову: сам же приказал Марии – не спешить ! И поставил её заместителем командира группы. Любой, которую она проводит и контролирует. И если она сказала – Замереть ! – все замирают; если сказала - Падать ! – упадут туда – где стояли, даже в лужу с водой – так приучены ! Иначе в реальном бою просто не выжить ! Грузовую станцию бойцы взяли с ходу: железнодорожные пути пусты – откуда взяться эшелонам, в отрезанном русскими от снабжения, городе… И захватили город, на удивление, бесшумно: только когда штурмовые группы начали зачистку – то там, то тут на несколько минут вспыхивала интенсивная стрельба: это уничтожались солдаты и офицеры вермахта, решившие погеройствовать… И вот что удивительно: офицеры СС и Гестапо сдавались, если видели что дело обороны безнадёжно. А потом пытались "качать права", требуя для себя прав военнопленных, согласно какой то там Гаагской конвенции… Я о такой и не слыхал даже !

Город мы захватили, зачистку провели; пленных солдат и офицеров; активных предателей из местных загнали в лагерь, в котором в ужасных условиях содержались советские пленные – пусть на своей шкуре испытают все прелести "гуманного обращения с военнопленными ! Понимаю – не все немцы сволочи и садисты, но тут так: вы пришли к нам сами и не в гости – мы вас не звали ! Всё, что вы творили на нашей земле – это творили солдаты и офицеры Великой Германии, откуда вы родом и которой вы служите… так что – будьте любезны отвечать за свою Германию ! Есть в уголовном кодексе любой страны статья о наказании за не предотвращение преступления: знал о преступлении и не предотвратил, например сообщением о нём – получи срок ! Вот так и для пленных немцев: вроде и не виноваты, но -В И Н О В А Т Ы ! И ответите – ударным трудом по восстановлению разрушенного… А у Спецназа – новая задача: пока боевые части не очухались и не предприняли меры противодействия нам – хорошим – нанести по ним удар со всей мощью нашего пролетарского гнева ! О как я умею !

Шутки-шутками, а задача очень серьёзная. Это не тыловиков, да полицейские части в тылу гонять ! Это псы войны, уверенные в себе и имеющие за плечами и хорошую теоретическую и приличную боевую подготовку ! А нам нужно их уничтожить – малой кровью. И мы это сделаем ! Хотя сила огромная: 3я и 4я танковые дивизии, выведенные на острие атаки и две пехотные… Вернее – уже одна: ту, которая спешит к городу я уже списал со счетов – Молодцов промашки не даст ! Но вместе с 4й танковой к Мценску стремится прорваться и 16я моторизированная дивизия… И, не смотря на что, что у обеих дивизий имеются существенные потери – противники они серьёзные до нельзя и отнестись к ним нужно серьёзно. А раз надо – отнесёмся !

Относительно потерь… Читал я там – у себя о обороне Мценска и Тулы… И удивил один факт, расписанный нашими кабинетными историками и здешними корреспондентами и пропагандистами. Вообще местная четвёртая власть и органы политуправления, занимающиеся пропагандой – это что то ! Подача материала – на уровне каменного века и, вроде бы, как для неадертальцев… Хотя подавляющее количество местных умом и сообразительностью не отличаются, но всё же: так беззастенчиво врать ?! Это как же надо не уважать читателей ?!! Хотя в нашем времени – не лучше, только промывка мозгов идёт с учётом современных технологий и возросшего уровня знаний… Так вот по потерям… При обороне Мценска журналисты и политработники расхвалили лейтенанта танкиста из 4ой танковой бригады полковника Катукова за организацию танковых засад, из которых он уничтожил 19 немецких танков. Правда независимый историк называет только 7 уничтоженных лейтенантом вражеских танков, но не в этом суть. Сдаётся мне – командование разрешило организовывать засады просо потому, что танков в бригадах и дивизиях для лихих, "кавалерийских" атак в лоб – на противотанковые пушки и замаскированные немецкие танки – просто не стало ! Вот и пришлось, вынужденно, истреблять вражеские танки из засад… А как можно думать иначе ? Четыре месяца прошло с начала войны и только сейчас какой то лейтенант додумался до засад. А о чём думали до этого капитаны, майоры, полковники ? Я не говорю уже о генералах ?! Штаны просиживали, да репу чесали ? Нет – я не умаляю достоинства, мужества и героизма простых лейтенантов, сержантов… Честь и м и слава ! А что же тогда старшему командному составу за его безмозглость ? Ч Т О ? Но я, надеюсь, ещё увижусь с этим лейтенантом Лавриненко. И с полковником Катуковым тоже…

В двух временных лагерях для советских военнопленных набралось коло четырёх тысяч человек. Как всегда – бросил кличь: К то хочет послужить Родине в Спецназе – выходите… Вышло немного от общего количества – около полутора тысяч, да ещё мастеровых около двухсот… Из желающих отобрал тысячу триста – на три батальона, а дальше – по накатанной колее: лёгкий перекус; баня; новое обмундирование и начало подготовки с азов – с рекрутов… Когда пленные увидели чем и как кормят "добровольцев" – желающих появилось очень много, но я сказал – как отрезал: Вам предлагалось – вы не захотели… А теперь посидите взаперти ещё пару деньков – пока не приедет командующий 3й армией. Он будет с вами разбираться и пристраивать к делу… Впрочем – можете идти куда хотите, но если вас задержит патруль – посадят в местную тюрьму, а если поймают на мародёрстве или грабеже – расстрел на месте ! Перестали шуметь – призадумались…

А в Трубачёвске, тем временем, завод продолжал работать в три смены, не смотря на уход Спецназа из города. Чуть ли не каждый час на приёмную площадку выкатывались самоходные 105мм орудия; 50мм противотанковые пушки; 37мм зенитные установки; 122 мм реактивные установки "Град"; восстановленные T-III и T-IV… для трёх сформированных батальонов теперь уже новичков из добровольцев Брянской области и города Трубачёвск. А в городе, кроме трёх батальонов новичков осталось два из трёх самых слабых батальонов бойцов – последних по результатам боевой подготовки… Последний – в котором произошёл инцидент с Гретой Мюллер, расформировал. Одну роту отчислил и передал в 282ю стрелковую дивизию, разумеется без приобретённых у нас навыков и умений; вторую роту перевёл в новички с понижением в правах, а третью раскидал по батальонам, проводившим операции и понёсшим потери… Да и два оставшихся батальона перетасовал таким образом, что в первом собрал самых лучших, а во втором – что осталось. И с командирами так же. И первую роту из первого батальона приказал отправить на охрану госпиталя 282ой пехотной дивизии и моста через Судость – как-никак там моя детская любовь начальница… Остальным приказал быть в полной боевой готовности оказать помощь первой роте в кратчайший срок. Непорядок, конечно – использование спецназа в личных целях, но мне, думаю – простят. Есть у меня подозрения, что не зря я это сделал – ох не зря… И я буду за ней внимательно приглядывать…

Город Орёл… По населению, размерам и инфраструктуре – намного больше Трубачёвска. И механический завод здесь больше и ещё парочку заводиков можно будет перепрофилировать под военные нужды. Рабочих рук, не смотря на спешную эвакуацию, хватает. В бега ведь, бросив свои прямые обязанности, подалось большое начальство – с которым мне ещё придётся схлестнуться в жаркой борьбе за главенство в городе – после того, как оно в него вернётся, освобождённый… А пока – вызвал по рации моего начальника производственного объединения по Спецназу вместе с помощниками – транспортным самолётом: поездом или автомобилями очень долго. По прибытии отдал в его распоряжение роту своих головорезов для "экспроприации" нужных мне заводов и мастерских в пользу Спецназа и налаживания на них производства нужной мне продукции. Тот с жаром приступил к работе: была у него такая жилка – организаторская: прямо горел на работе ! Организовал, налаживал, запускал новое. А вот рутины не любил. Вот и ладно – задача как раз по нему… А Спецназ готовился к самой масштабной, за всё время своего существования, операции. Две танковые и одна моторизованная дивизии – это вам не кот чихнул !

Поступило сообщение от Молодцова. Порадовал – дивизия, в результате удачно проведённой операции уничтожена, а незначительная часть – рассеяна по лесу. Командир дивизии ранен при захвате в руку - боевой оказался генерал, а его начальник штаба сдался без боя… В переводе на русский язык – немногим удалось убежать в лес и скрыться от преследования. А их настойчиво и не преследовали: куда они денутся среди бескрайних Брянских лесов ? Начнут мародёрничать – либо местные с ними сами разберутся, либо нам сообщат о творимых ими безобразиях. Тогда мы уже мы с ними разберёмся… А до 3й танковой они и бегом добежать не успеют – мы около неё окажемся раньше. А даже если и добегут и пожалуются ? Части Молодцова, после отдыха двинулись в сторону Болхова: там части 50й армии остановили, на некоторое время, продвижение немецких танков и пехоты. А мы их разгромим и приберём к рукам – вместе со всем имуществом…

Мартынов и Соломин двинули свои части эшелонами и своим -гусеничным ходом к Мценску – туда, где 4я танковая и 16я моторизованная дивизии пытались прорвать оборону 1го гвардейского корпуса, состоящего из 4й и 11й танковых бригад; остатков 5го воздушно-десантного корпуса и 6й гвардейской стрелковой дивизии… Передвижение по основной шоссейной дороге я отмёл сразу – непролазная грязь и разбитая в дрызг колея… По просёлочным, да лесным… И пусть длиннее путь и даже дольше – всё равно получается удобнее и не затратнее… По захвату города подсчитал трофеи и загрустил: от имеющихся до прихода немцев запасов по продовольствию осталась меньше половины - горазды же немцы жрать ! А по топливу – и того меньше… А я то губу раскатал ! Хотя: хватит и сухопутчикам и лётчикам – на какое то время, а там – будем думать… Вон: Молодцов не всю технику пожёг – кое что захватил. И в ремонте кое что восстановят: выехала уже туда бригада трофейщиков-ремонтников – мне же надо будет укомплектовывать три батальона рекрутов из пленных, освобождённых в Орле… Хотя – как обычно – из трёх Брянских батальонов и трёх Орловских хорошо если получится четыре полноценных батальона бойцов. Хотя – думаю и с Орловщины, со временем, придут в Спецназ добровольцы, оценив преимущества службы в нём, а не в доблестной Красной Армии. Ну да чего загадывать – время покажет, а мы поспособствуем. А пока: нас не ждут три немецкие дивизии… Пусть и потрёпанные, но всё таки это сила. Хотя меня они волнуют совсем с другой стороны: это же сколько можно взять трофеев, если подойти к этому вопросу рачительно – по хозяйски ? А раз можно – значит нужно ! Будем подходить – тихо, осторожно, незаметно, чтобы не спугнуть. Наши будущие трофеи…

На 3ю танковую дивизию, лишившуюся пехоты и потому приостановившую атаки на город Болхов, а временно их только имитирующих, отправил Молодцова с его двумя полками с наказом – не спешить: сначала мы разберёмся с 4ой танковой и 16ой моторизованными дивизиями, а потом – если у танкистов 3й танковой не возникнет форс-мажора в виде отступления – подъедем с моей ротой и тогда… Тогда не получилось: Молодцов атаковал танкистов сразу же по подходу – на рассвете: очень уж они показались ему без меры суетящимися. Но - обошлось без нас: тихо подкрались с тыла – откуда не ждали; уничтожили охрану и секреты часть спящих вырезали, а часть перебили из бесшумных пистолетов и арбалетов… То-то утром командование полка, а потом дивизии, входивших в состав 50й армии удивилось: завтрак давно прошёл, а немцы и не атакуют и не стреляют из пушек… Ждали, а дождались приглашения на рандеву со Спецназом СССР. Не поверили, конечно, с начала, но потом отрядили того, кого не жалко – ротных. Те посмотрели; вернулись, доложили. И снова командование не поверило, а самим проверить – кишка оказалось тонка: страшно ! Молодцов тогда плюнул; передал уже комбату, рискнувшему перейти нейтралку, записку с просьбой передать её командующему и напомнить ему: от того, с кем он встречался в Брянске. Собрал все нужные нам трофеи и отбыл в направлении Орла: у Мценска и без него справятся… Разработанная мною операция прошла как по нотам: убитых нет; тяжело раненых нет; средней тяжести – присутствуют… Но у него хорошая мед. служба и прекрасный набор лекарств и хирургических инструментов… Запросил причину начала без моего присутствия. Молодцов ответил: вечером в дивизии началось подозрительное шевеление. Он подумал: а не смыться ли решили фрицы, пользуясь удобным моментом ? Вот и начал без меня, тем более все места расположения засад; пулемётных точек и расположения живой силы противника были известны, а вечерние перемещения незначительны и отслежены разведчиками. Растёт Молодцов – на глазах растёт: уже не боится принимать самостоятельные решения. Как ему кажется… Я, по прежнему контролировал его решения и действия, как и действия Мартынова и Соломина и в любой момент мог остановить неверные приказы… Но знать им об этом не нужно – пусть мужают, растут как командиры – это очень важно !

Наша операция против танковой и моторизованной дивизий прошла так же успешно, правда раненых было немного больше… Во первых – если с танкистами всё прошло гладко, то пехоту пришлось "выкуривать" из землянок и пулемётных дотов. А во вторых – разброс позиций ! Один танковый батальон и батальон пехоты пытался прорваться севернее Мценска, где оборону держала 6я гвардейская стрелковая дивизия; один танковый батальон и полк пехоты пытался прорваться через позиции 11й танковой бригады; танковый батальон и полк немецких солдат безуспешно, пока, атаковал позиции 4й танковой бригады и остатков 5го воздушно-десантного корпуса, защищавших подступы к городу и его южным окраинам, и ещё один батальон танков и полк пехоты стоял в резерве, готовые рвануться в прорыв, который может появиться в любой из трёх точек наступления немецких танковых батальонов при поддержке пехоты… Так что пришлось "разрываться на части", чтобы успеть помочь с проводкой по всем трём расположениям противника. А начали мы, конечно – с резерва, оттянутого назад. Сначала танкисты; потом артиллерия… потом мы с Марией разделились: я ушёл на север, а она – на юг немецких позиций: на севере концентрация танков и пехотинцев была намного больше, чем на юге – местность располагала к более широкому применению танков в атаках…

Справились… Наваливались массой на объекты уничтожения -благо бойцов для этого хватало: мгновенная атака с применением всех орудий бесшумного уничтожения: ножи, арбалеты, пистолеты, автоматы, винтовки… И навыки и умения мгновенного уничтожения, отточенные многоразовыми тренировками в особо сложных условиях: тяжело в учении – легко в бою. Старая аксиома, но действует замечательно ! Вперёд, как всегда, шла моя рота; за ней ударные группы, а за ними штурмовые группы и группы зачистки… Пленных – при тихом продвижении вперёд не брали: возни с ними много, а толку потом – мизер. Так что уничтожались все, кто попадался по дороге при продвижении вперёд, чтобы никто не поднял сзади тревогу и не ударил в спину. Мы, с Романовой, начали проводку групп на флангах; закончили и оба подтянулись в центр: там и основная группа. Атакующая город Мценск и не меньшая по количеству резервная группа. Начали оба с резервной, а как закончили проводку и "пробили" коридор к передовой группе – начали чистить передовые окопы и укрепления. И всё это – в тишине ! Моего умения и переданного мною Романовой хватило для того, чтобы определять неспящих и способных поднять тревогу и устранять эту досадную помеху… А дальше в дело шли ударные группы.

Можно легко и уверенно действовать – даже кураж какой то появился: по крайней мере я видел каким охотничьим блеском сверкают в ночи глаза Марии. Да что глаза – глазищи ! И охотничий и мстительный и возбуждённый – ей ведь от убитого кое что из Чёрной силы перепадало и взбадривала её не хуже лёгкого наркотика, а уж от нескольких – так и вовсе не меньше удовольствия после "жаркой" постели !

А уверенность мне давали пленённые командиры дивизий и начальники их штабов. Неплохая соберётся коллекция в подарок Верховному главнокомандующему ! И возможность для торга и вдумчивого разговора, к тому же. А встретиться с ним придётся: это уже просто невежливо – не отвечать на приглашения вождя, хоть и завуалированные… Но это будет позже, а сейчас – работа. Работа грязная; неблагодарная с точки зрения дерьмократов и обывателей ! Ну зачем убивать – можно же договориться: пусть и с какими то уступками, но договориться к взаимному удовлетворению сторон. И не понять этим тупым существам, что договориться с врагом нельзя – только путём уступок. Ему. С нашей стороны. А дерьмократы… Они лягут под любого – лишь бы им сохранили видимость этой самой дерьмократии для них. И если враг заставит всех есть говно, то им подавай говно от врага, а не от своего соотечественника – лишь бы выделиться на фоне других ! И что самоё ужасное: всегда и во все времена враг уничтожал интеллигентную элиту, а такие вот интеллигенты и жили и здравствовали – как тараканы. И неплохо жили, между прочим ! Богема – мать её перетак !

Комбрига 4й танковой бригады полковника Катукова разбудил на рассвете адъютант-порученец…

- Товарищ комбриг… - тряс он осторожно за плечо не желающего просыпаться от постоянного недосыпа полковника – проснитесь… Наконец Катуков с трудом разлепил налитые свинцовой тяжестью неподъёмные веки и сипло выдохнул:

- Дай воды попить. И умыться… И прокашлявшись бросил возмущённо – И какого лешего ты меня разбудил ? – и добавил поглядев в закрашенное тёмными предрассветными сумерками оконце землянки – так рано ? Немцы атаковали ? Так вроде боя не слышно... Адъютант, привыкший к подобным выкрутасам начальника, терпеливо ответил:

- Комбат два позвонил: что то странное творится на передовой у немцев… Вам надо самому приехать и посмотреть…

- Самому, самому… - проворчал раздражённо комбриг – ну ничего сами без меня не могут сделать !

- Так вы же начальство… - возразил порученец – вам и принимать решение в сложной обстановке…

- Умный, да ? – буркнул полковник. Адъютант счёл нужным не ответить на сказанное: да от него и не требовалось ответа – всё равно любой ответ показывал его на с лучшей стороны. Потому и промолчал…

- Ну что тут у тебя ? – недовольно спросил Катуков у комбата Гусева. Тот, такой же не выспавшийся, как и начальник, буркнул:

- Вы бы ещё попозже приехали товарищ полковник… и добавил ехидно – вы не через соседний батальон ко мне добирались ?

- Ты ещё поговори у меня…- бросил начальственно комбриг и добавил – умник… Одни умники кругом – один я дурак-дураком…

- Какой вы самокритичный сегодня с утра товарищ комбриг ! -продолжил зубоскалить капитан, но наткнувшись на мрачный взгляд полковника сражу же стал серьёзным; вытянулся…

- Докладываю – товарищ комбриг ! На передовой противника было замечено непонятное шевеление… Мною – при тщательном рассмотрении немецких передовых позиций были рассмотрены непонятные лица в странной форме, перемещающиеся по немецким окопам в разные стороны… Катуков скривился, словно лимон съел:

- Хватит ! – резко выдохнул он – давай по существу !

- По существу, товарищ полковник, я сам не пойму: по немецким окопам шастают – как у себя дома, какие то военные и, похоже, занимаются уничтожением этих самых немцев. Но криков и выстрелов мы не слышали… И хотя до вражеских окопов метров четыреста – уж выстрел бы мы услышали в любом случае. А там всё тихо… Я было подумал – там наши, но откуда им там взяться, да и ловко так наши не умеют. Разве что… - комбат задумчиво посмотрел на комбрига. Тот не сразу понял – о чём подумал капитан Гусев, но когда понял – только махнул рукой на такое предположение;

- Да не может этого быть ! Где они, а где мы… И потом – ну не верю я в то, что про них говорят. Байки это и пропаганда… - добавил тихо.

Дверь в землянку комбата распахнулась; внутрь шагнул военный в камуфляже; за ним второй, цепко окинувший находящихся в землянке внимательным, настороженным взглядом; третий, закрывший за собой дверь. В землянке сразу стало тесно. Комбриг и комбат напряглись: комбриг положил руку на кобуру, а комбат потянулся к автомату…

- Командир Спецназа СССР майор Марченко… - кинув руку к виску устало произнёс военный, вошедший первым. Комбриг с комбатом переглянулись и полковник – как старший по званию спросил:

- Это тот самый спецназ ? Я усмехнулся, подтверждая догадку:

- Спецназ СССР – один в Советском Союзе ! Я к вам зачем заглянул на огонёк ? Моё подразделение сегодня утром полностью разгромило 4ю танковую и 16ю моторизованную дивизии. Так что перед вами противника сейчас нет. Никакого…Имейте это в виду…

- И много трофеев взяли ? Влез "вперёд батьки в пекло", то бишь вперёд начальства, комбат. Катуков поморщился: одно дело лёгкое панибратство (они давно знакомы) наедине, а другое – при посторонних: субординация в войсках – великая сила !

- А остальные подразделения немцев ? – задал он немаловажный для себя вопрос. Повернулся к комбригу, игнорируя комбата:

- Немцы полностью разгромлены и против 5й стрелковой дивизии и против 5го воздушно-десантного корпуса, вернее его остатков… А что касается трофеев – товарищ комбат… - так всё, что взяли – всё наше.

- И с собратьями по оружию не поделитесь ? – с затаённой надеждой спросил комбат. Катуков тоже посмотрел заинтересованно…

- По средам бедным, ленивым и беспомощным милостыню не подаю – впрочем как и по остальным дням недели – остудил командир мечты танкистов. Комбат оскорбился, да и полковник тоже нахмурился.

- Да к тому же – помочь то я могу, но толку от этого для вас ? -опередил я законное возмущение моими словами. Ну подарю я вам 10 автомашин… Приедет высокое начальство и, в зависимости от того какое оно, получится так: если нормальное – спросят откуда и заберут половину… Если ненормальное: и спрашивать не будут – заберут шесть штук. Так зачем вам давать десять, когда заберут половину ? Значит надо дать пять. Но то же начальство заберёт у вас половину – две или три… Комбат вскинулся возмущённо:

- Да я их так спрячу – во век не найдут ! Покачал головой:

- А им и не надо будет искать – сам отдашь… Найдутся добрые люди – доложат, или заложат. Комбат посмурнел…

- Значит остаётся две машины… Но и из них злобное начальство может забрать половину… - ухмыльнулся я – так стоит ли вообще что то давать ? – широко улыбнулся. За моей спиной хохотнул удачной шутке Рощин. Но ни комбат ни комбриг шутку юмора не поддержали… Оно и понятно: им доходчиво – с точки зрения командира спецназа отказали в материальной поддержке, подведя под это железный аргумент. И ведь не оспоришь: такое в Красной Армии сплошь и рядом…

- Впрочем… - "смилостивился" я – мои бойцы заберут себе всё, что нас интересует – остальное благородно уступаем вам…

- Ага… - мрачно буркнул комбат, "обломившийся" в своих мечтах о получении части трофеев на халяву – нате вам боже – что нам не гоже… Катуков промолчал, но было видно – согласен с комбатом.

- Ну не скажи комбат… - возразил я – в солдатских ранцах; в солдатских и офицерских землянках можно много всякого полезного добра отыскать. Оставим вам и все винтовки. Патроны, увы – самим нужны…

- Ну конечно ! – возмущённо вскинулся комбат – после твоих разве что то толковое останется ? Я покачал головой:

- Мои бойцы – без приказа, не имеют привычки лазить по чужим ранцам и личному имуществу врага. Не имеют такой привычки – вредно для службы, знаешь ли… - остудил его искреннее возмущение.

- Хотя… - подумав несколько секунд, обратился к Катукову – листок бумаги есть ? Полковник глянул на комбата; тот достал из планшетки помятый листок бумаги и карандаш.

- Пиши… - добродушно бросил я – выдать подателю сего десять трофейных автомашин марки "Рено" и "Форд" со всеми принадлежностями. Написал ? Давай подпишу. И не потеряй бумагу, смотри… - подначил комбата. Комбриг непроизвольно потёр руки. Комбат заметил этот жест и тяжело вздохнул – отнимают, как и предсказал спецназовец. Я, глянув на него, развёл руками – я же говорил…

- А с топливом для танков и грузовиков поможете ? - решил "ковать железо, пока оно горячо" комбриг.

- Не больше одной заправки ! – сразу обозначил рамки "гуманитарной помощи нуждающимся" – мне ещё трофеи гнать в освобождённый нами Орёл ! Комбриг вскинул на меня удивлённые глаза:

- Вы освободили Орёл ? – изумился комбриг.

- Так же, как и Брянск… - дополнил я. Брови Катукова полезли вверх на сосем уже запредельную высоту – Так же как ранее Барановичи; Минск; Бобруйск; Оршу; Могилёв; Гомель… - добил я его и поставил жирную точку – ну и ещё десятка три городков помельче… Комбриг застыл изумлённо, а комбат помотал восхищённо головой:

- И как вам такое удалось ? Сделал скромное лицо:

- Мы рано встаём… А кто рано встаёт – тому бог дает…

- Жаль, что я атеист… - ухмыльнулся комбат, а то бы тоже…

- Так ведь как оно… - не остался я в долгу – колхоз – дело добровольное: каждому своё… Оба командира нахмурились. Да и я тоже построжал – хватил лясы зря точить – делом надо заниматься. Пригласил командиров прогуляться со мной до бывшего расположения немецких частей. Во время расположился: за дверями послышался невнятный людской гомон. Вышли и наткнулись на "картину маслом": порученец комбрига двумя охранниками сидят на земле; один мой боец их фиксирует стволом автомата ППШ; два моих бойца выставили стволы автоматов в разные стороны и орут на выглядывающих из-за бруствера младших командиров и бойцов:

- Не лезте сюда ! Командир разговаривает с вашими ! Кто сунется – получит очередь ! А танкисты кричат в ответ:

- Опустите автоматы и сдавайтесь, а то гранатами закидаем ! Вовремя мы появились. Комбат разогнал возбуждённых танкистов и мы направились к расположению моих бойцов, ведущих планомерную, целенаправленную мародёрку захваченного имущества. Озадачил интенданта на предмет выдачи из трофейного имущества 10 автомашин перечисленных марок и горючего в указанном мною объёме. Вот тут то меня и настигло неприятное известие. Очень неприятное !

Ко мне, неторопливо шествующему (ну ничто человеческое нам не чуждо) с комбатом и комбригом, жадно глазеющим по сторонам не столько с завистью – сколько с любопытством: когда ещё они увидят такое зрелище как захваченная практически безо всяких повреждений целая танковая дивизия, да в придачу ещё и моторизованная до кучи, лихо подлетел мой Бюссинг. Распахнулась дверь со стороны командирского сиденья; из кабины выскочила Романова. Подбежала ко мне, наспех козырнула присутствующим командирам и выпалила:

- Товарищ командир ! Там вам срочное сообщение по рации от командира роты, охраняющей госпиталь 282ой стрелковой дивизии ! Что ещё за напасть ? Чего там может быть срочного ? Подошёл к Бюссингу; взял трубку мощной рации, протянутую мне водителем, стал слушать донесение. Чем дальше слушал, тем становился мрачнее…

- Комбат в курсе ? – бросил хмуро в трубку.

- Сначала его поставил в известность, а потом вас – как приказано. Комбат отправил ко мне подкрепление, но оно пока не подошло. Мои бойцы устраивают засаду на дороге на подступах к госпиталю – далеко в глубь я лезть не рискнул…

- Остановишь французиков с малыми потерями – быть тебе комбатом и капитаном ! – произнёс властно.

- Не ради чинов и наград воюем товарищ командир ! – выпалил, уже привычную фразу, командир роты – сделаем всё возможное ! Поблагодарил комроты и бросил водителю резко:

- С 026 соедини… Дождался соединения и отдал в трубку приказ:

- Майор… У Погара через реку прорвались солдаты Французского легиона и направляются по дороге к Трубачёвску. Поднимай эскадрилью штурмовиков для штурмовки колонны и эскадрилью "лаптёжников" для уничтожения наведённой немцами переправы через реку. Координаты переправы тебе сообщат наблюдатели, а заодно и подкорректируют наведение на цель, а колонну на дороге не пропустите – она там одна такая. Давай, майор – не подведи ! Соединился с комроты:

- Что доложили наблюдатели: почему немцы прорвали оборону ?

- По их мнению кавалерийский полк оставил позиции. По приказу или нет – они не знают: у них приказ себя не обнаруживать…

- Вот же тварь поганая ! – вызверился я – ну сука – я тебе покажу, как своих предавать ! – прошипел зло. Оглянулся: Мария смотрит на меня всего лишь с испугом – привыкла уже к моим злобным выходкам, а вот танкистов проняло серьёзно – побледнели оба. Пояснил ситуацию:

- Французский легион у Почепа переправился через реку и прорвал нашу оборону. Движется в сторону Трубачёвска. Ну да у меня там крепкий заслон – два батальона бойцов. Хватит для уничтожения прорыва – они у меня бойцы что надо ! Уточнять, что это самые слабые батальоны не стал – зачем портить имидж Спецназа. Подумал и приказал по рации комбату Грибову, оставленному в Брянске на должности коменданта, отправить роту с бронетехникой и взводом "Градов" в поддержку батальонам в Трубачёвске. Думаю – после штурмовки колонны и уничтожения переправы сил у прорвавшихся останется немного – имеющихся в городе сил будет вполне достаточно для уничтожения отрезанных от основных сил прорвавшихся "французов". Ну а командир полка кавалеристов… Найду и накажу. Жестоко накажу ! Поговорил ещё немного с командованием танкистов; озадачил тем, чтобы они продвигались к городу Орлу – территория от немцев свободна и отдал для передачи командованию 1го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанту Лелюшенко пакета, в котором указывал о необходимости выдвижения всех наличных сил в район города Орёл – для создания фронта по обороне города и недопустимости немцев за его пределы. Уведомил ставку – в лице товарища Сталина о очередных успехах – пока другие не присвоили себе победу; предупредил танкистов о недопустимости братания и хождения в гости: мои бойцы сначала стреляют, а потом спрашивают кто такие и чего им нужно в расположении Спецназа. Мёртвые, конечно не отвечают, но охрана этим сильно не расстраивается. Предупреждению вняли и я покатил со своей ротой в Орёл: здесь и без меня мои интенданты справятся…

Командир кавалерийского полка, вернее его остатков, сделал привал своему воинству, отступающему от передовой всю ночь… Прошли мимо деревни, в которой был расположен госпиталь до эвакуации, но за своими ранеными, находящимися в новом расположении заходить не стали. С этой дуры, влюблённой, как кошка в командира спецназа, ещё станет позвонить в Трубачёвск и доложить о том, что кавалеристы отступают… И вроде бы все правильно сделал – думалось капитану, но вот грызло его понимание неправильности поступка, даже больше – гнусности сделанного: бросил своих однополчан, в буквальном смысле предав их: оставил позиции, дав возможность немцам беспрепятственно переправиться через реку и навести временную переправу, через которую начали переправляться грузовики, бронемашины и лёгкие танки T-II b T-38(t)… Одно было оправдание у комполка – сохранить жизни станишников и одно одна надежда – окружение всё спишет…

Проснулся, позавтракал, глядя на хмурые лица своих подчинённых: всем было ясно, что оставление позиций без приказа – это воинское преступление. И многие понимали – что будет с оставшимися подразделениями, держащими оборону справа и слева от них… Понимали, но понимали и то, что с уходом Спецназа не война, а курорт для них закончились: и артиллерия и миномёты и бомбардировки медленно но верно уменьшали численный состав и так невеликого воинства, оставшегося от кадрового кавалерийского полка. Кого то увозили в госпиталь, а кого то, кому не повезло – принимала мать сыра земля… И с каждым днём положение становилось всё хуже и хуже… А что их ждёт впереди, когда они выйдут к регулярным частям Красной Армии ? То, что они в Трубачёвск заходить не будут – было ясно даже самому глупому. Утешало одно – они подчинились приказу своего командира… Потому и были из взгляды мрачны, а у кого то и неприязнены… Ах как жалел сейчас комполка, что нет с ним его единомышленников, уничтоженных каким то образом этим майором госбезопасности ! Они уже бы разъяснили подчинённым, что командир прав в своем решении…Настроение, и так испорченное постоянными недосыпами, обстрелами, бомбёжками стало ещё хуже, хотя казалось бы – куда уж ! Поднялся из-за стола и отправился за близлежащие кусты справить естественные надобности. Кое кто проводил его неприязненными взглядами, но большая часть просто не обратила внимание на уход командира, занятая своими нелёгкими, безрадостными мыслями. И не сразу среагировали на крик из-за кустов – куда ушёл капитан: дикий, нечеловеческий крик не человека -животного, полный ужаса и боли: крика, заставляющего сжиматься от ужаса мышцы до спазм; биться,, словно сумасшедшее, сердце; терять над собой контроль !

Повскакивали, повставали, поднялись со своих мест и метнулись, побежали, пошли на крик за кусты – туда, куда ушел командир. Прорвались, продрались, просочились через кусты и встали, ошеломлённые увиденным: дико кричал их командир, стоя на одном месте. Вроде бы не было повода капитану так кричать, но когда сознание охватило то, что увидели глаза – и всем стало жутко до невозможности: командир словно погружался ногами в землю ! Кавалерийские бриджи сморщивались под коленками; наползали на щегольские сапоги; из-за голенищ высыпался серый порошок… Непрерывный дикий крик, полный ужаса и боли, прерывался на секунду хриплым, со свистом вздохом, чтобы снова взлетать к небесам и рвать на куски казаков, неотрывно смотревших на этот кошмар… С каждой секундой тело капитана погружалось всё больше в землю: вот колени смяли голенища сапог; вот они стали исчезать в ворохе смятой одежды, ещё недавно бывшей командирскими бриджами… Вот ноги совсем погрузились в землю, а за ними стали погружаться бёдра несчастного. А крик всё взлетал к небесам; рвался из широко распахнутого рта, всё чаще прерываясь стонами и всхлипами. Руки, раскинутые широко в стороны, яростно скребли мёрзлую землю, словно пытались вытащить тело из под земли… Глаза на перекошенном о боли лице – кроваво красные, вылазили из глазниц от нечеловеческого напряжения ! Тело погрузилось в землю уже по грудь, когда на поляну и остолбеневших от ужаса казаков внезапно обрушилась тишина ! Голова комполка по прежнему разевала рот, но уже не в силах была кричать – лёгкие полностью исчезли под землёй ! Наконец и руки, раскинутые по сторонам бессильно опали и просыпались из рукавов серым порошком… Сначала в ворохе одежды потерялся подбородок; за ним – обвисшие складки губ; за ними нос… Только багрово-красные глаза, навыкате, ещё жили, глядя на мир угасающим взором. Но и они исчезли в ворохе одежды… Кавалерийская папаха, лихо заломленная на бок, постояла несколько секунд и свалилась на бок. Офицерский ремень с тяжёлым пистолетом ТТ в кобуре, примял, в последнем движении лежащую на земле военную форму – всё, что осталось от командира кавалерийского полка. Звенящая, невыносимо жуткая тишина повисла над поляной…

- Собаке – собачья смерть ! прогремел над поляной оглушительный после тишины голос. – Недостоин жизни предавший своих боевых товарищей ! На месте исчезновения капитана завертелся серый смерч; разметал по всей поляне военную форму; закружил серый порошок и бросил его в лица стоявших в оцепенении казаков…

- Так будет с каждым, кто предаст своих боевых товарищей ! -ударил по ушам громкий властный голос. И исчез, оставив на поляне растерянных казаков, в один миг лишившихся и командира и ответчика перед высоким начальством. А что придётся отвечать за покинутые без приказа окопы – понимал каждый. Понимал и содрогался !

А в это время солдаты Французского легиона, переправившиеся на десантных лодках через реку и получивших в своё распоряжение Грузовики, бронемашины и лёгкие танки – катили, длинной колонной, по разбитой лесной дороге по направлению к Трубачёвску… Переправа и занятие вражеского берега прошла без единого выстрела, что очень обрадовало легионеров и вселило в них уверенность: этипроклятые русские, наконец то, испугались и побежали на восток… Тем лучше для них – легионеров: ходили по вагонам – среди солдат и младших чинов, во время следования на фронт, смутные слухи о пропадающих на этом участке фронта целых дивизиях ! А тут такая удача: повоевали немного и без потерь переправились через полноводную реку – даже сапог не замочив ! Конечно – кое кто из легионеров погиб, но это, наверняка, были неудачники, которым просто не повезло на этой войне… А вот им – повезло, хотя бы в этой операции и, возможно – будет везти и дальше… А вскоре и войне конец… Так думали многие, покачиваясь на ухабах и рытвинах, пока на них с небес не обрушилась крылатая смерть ! И тогда живые позавидовали мёртвым ! С неба обрушивались воющие, свистящие огненные полосы, разрывающиеся сотнями разлетающихся осколков и чугунных шариков; расплёскивающие в разные стороны горючую жидкость, прожигающую мясо до костей и наносившую страшные раны ! Рёв штурмовиков Ил-2 – звено за звеном заходящих на новую атаку; грохот разрывов и страшные крики обожжённых: всё это смешалось в чудовищную какофонию – зловещую музыку смерти ! А стоны раненых и крики о помощи просто тонули в ней…

Бомбардировщики Ju-87 нанесли волновой удар по просочившимся на правый берег Судости. Первая группа, вынырнув из-за леса, обрушилась на переправу, разметав её в клочья, а вторая – просыпалась бомбовым подарком от "русских варваров" на головы "просвещённых" легионеров. Проутюжила скопление солдат и техники, переправленной на противоположный берег, не жалея незахваченных трофеев. Развёрнутый в цепь батальон бойцов, прибывший из Трубачёвска, зачистил место разгрома колонны и долго гнал уцелевших и не желающих сдаваться к реке, переплыть которую – из-за отсутствия переправы, хилому европейскому организму было не под силу. И последнюю, жирную точку в этом прорыве поставили реактивные установки "Град", нанёсшие массированный и очень точный удар по позициям Французского легиона, надолго уничтожив желание наступать дальше… А я… А я направился на Орловский аэродром…

При захвате города нам достались в награду за стремительность и профессиональное мастерство выделенный командующему 2й танковой группой пассажирский самолёт Ju-52/3m, вмещающий 18 пассажиров; три разгонных легких одномоторных "Шторха", используемых для штабных нужд и группа – 10 истребителей сопровождения Me-109 F. Подумал: сколько не оттягивай, перед смертью не надышишься. Надо лететь в Москву и предстать пред грозны очи Верховного главнокомандующего: хочу я этого или нет ! А если это надо сделать – то почему не сейчас ? И подарочек для грозного Вождя имеется. Лечу… Заранее связался со ставкой, выделив особо – лично для товарища Сталина: Прошу предоставить на Тушинский аэродром к 10.00 штабной автобус с сопровождающим для проезда через город Москва в Кремль. Вот так вот: лаконично, загадочно и… нагловато. Или смело… А смелость, как известно – города берёт ! Мне же надо всего лишь в Кремль.

Трёхмоторный Ю-52 (4 члена экипажа), стелясь, на бреющем полёте, летел в Москву, обходя участки с противовоздушной обороной. И вообще – обходя, по возможности, места, в которых могли увидеть низколетящий самолёт и суметь быстро сообщить куда следует… Учитывая медлительность прохода информации и такую же медлительность в принятии решений, а так же их реализации – возможность добраться до конечного пункта назначения у нас была 100 процентная. Так и получилось: подлетели к Москве; пролетели на бреющем, распугивая и восхищая местное население; попетляли по над Москвой-рекой; "вынырнули" прямо у аэродрома Тушино с первого захода приземлились на взлётную полосу. Подрулили к зданию диспетчерской и заглушили мотор. Открылась дверь; лётчик опустил трап и я спустился на московскую землю. Потянулся, разминая мышцы, затёкшие после длительного перелёта, быстро окинув внимательным взглядом окрестности. А там наблюдалось нездоровое шевеление и лёгкая паника: на внутренний аэродром сел непонятно откуда взявшийся самолёт. Хорошо закрасили чёрные немецкие кресты и нарисовали красные звёзды. К самолёту бежала, полная служебного рвения охрана; вылет перекрывали грузовиком – пускачём двигателей… Не стал "выёживаться" и устраивать шоу: и так мы прилетели на полчаса позже мною же указанного срока – автобус нас уже должен ждать… "Разрулил" ситуацию – а на что мне Чёрная сила и мои необычные возможности. Подали автобус: в сопровождении целый майор НКВД. Быстро застроил его, чтобы ни вопросов лишних не задавал и не командовал мною и моими людьми. Майор дёрнулся было, но тут же сник – куда ему со мной тягаться ! Обозначил водителю маршрут движения, быстро выехав из ворот аэродрома и потерявшись в узких улочках предместья Москвы. Мелькнула у меня мысль, а майор её подтвердил своими поползновениями на старшинство – сначала нас повезут не в Кремль. А мне это надо ? У меня дома немцев "неокученных" вагон и маленькая тележка ! Да и мои подчинённые волнуются: как тут я; не забижают ли ? А я тут буду прохлаждаться; разговоры с Берией разговаривать… Некогда мне ! Проехали по улице Горького; по Красной площади… При въезде на неё майор показал удостоверение, а я ускорил пропуск автобуса: у майора никаких особых грозных бумаг не было… То же произошло при въезде в Спасские ворота: некогда мне задерживаться – "погоня" следует по пятам: нужно скорее предстать пред ясны очи Верховного ! Вот он, знакомый по снимкам и кинокадрам, подъезд. Пожалте внутрь херы генералы. Пожаловали: неспешно, солидно, но – зыркая по сторонам: вот же она Москва; вот же он Кремль, в который они стремились ! Мои бойцы остались в автобусе, за исключением одного – с шифровальной машинкой "Энигма".В вестибюле "приказал" дежурному вызвать старшего смены; обеспечить присутствующих стульями: десятерых немецких генералов и полковников и на моего бойца. Позвонил – по внутреннему телефону в приёмную к Поскрёбышеву и уведомил пафосно: Командир Спецназа СССР майор госбезопасности Марченко прибыл с личным докладом к Верховному главнокомандующему. Просит срочно принять: дома дети не кормлены; корова не доена – мужской догляд за всем нужен ! И сопровождающий нужен к кабинету товарища Сталина… Невозмутимый Поскрёбышев – видно по ответной реакции, слегка подзавис, но быстро справился с растерянностью и бросил в трубку:

- Я сообщу товарищу Сталину. Сопровождающий сейчас будет… -добавил он, через несколько десятков секунд ожидания… Ну – мы люди не гордые: топать ногами и устраивать истерику по поводу ожидания не будем – подождём… Через несколько минут по лестнице спустился молодой мужчина в полувоенном кителе; окинул заинтересованным взглядом обилие немецких генералов; скользнул равнодушно по лицам моих бойцов и уверено, вальяжно шагнул ко мне. Молодой, да ранний влёт определил кто из присутствующих – майор госбезопасности: мой боец на майора явно не тянул…

- Майор Марченко ? – спросил он с лёгким налётом высокомерия, свойственного "понаехавшим" москвичам, скользнув по мне чуть более заинтересованным взглядом, но тут же изобразив свою значимость…

- Командир Спецназа СССР майор госбезопасности Марченко -резко поставил на место "холуя". – Ты давай – озадачь дежурного на предмет разрешения моего прохода к товарищу Сталину. Ну чего завис – делай то, что тебе поручили ! – подстегнул "большого человека власти". Тот зыркнул на меня, но отдал старшему смены пропуск; я снял и оставил своим бойцам шинель и пистолет. Подвергся визуальному и тактильному осмотру: оглядели и ощупали, но не так как у нас – не совсем профессионально. Ну да – нравы тут, пока ещё патриархальные – кто такие профессиональные террористы пока не знают. Пропустили и мы стали подниматься по лестнице наверх. К товарищу Сталину… Вошёл в приемную; подождал, пока из кабинета выйдет группа военных и повинуясь словам Поскрёбышева – проходите – открыл дверь…

Ну что сказать ? Сталин разочаровал… С первого взгляда Нам, избалованным детям 21го столетия прекрасно знаком и Корел Драв, и Фотошоп и их творения. В реальности он был не таким, как на портретах. Приглядевшись понял: не во внешности дело – в харизме и ауре. Мощнейшей ауре власти выработанной десятилетиями упорной борьбы за власть ! А её у него было даже с избытком. И ум, проглядывающийся в слегка прищуренных от постоянного дыма курительной трубки глазах. Острый ум и жёсткая властность и непоколебимая уверенность в своей правоте. Но это надо было разглядеть. Я разглядел… Сталин поднял голову; не чинясь встал; вышел из-за стола. Я подошёл к ВОЖДЮ. Верховный протянул руку и пожав мою иронично произнёс:

- Ну здравствуйте товарищ Марченко. Долго же вы добирались до своего Верховного главнокомандующего…

Глава двенадцатая

Сколько верёвочке не виться…

Мощная волна подчинения накрыла меня "с головой" ! Если бы не мои способности – наверняка бы тянулся изо всех сил, выражая свое безграничное уважение и почтение к ХОЗЯИНУ, а увидев его поощрительную улыбку – разве что хвостом не завилял, за неимением такового… Только читал я где то, или слышал – не сотвори себе кумира. Потому и принял его как величайшего правителя из всех известных в обозримом прошлом – но и я не пальцем деланный ! Пожал руку; улыбнулся приветственно в ответ, но не более. Если Верховный и удивился этому, то вида не подал: показал рукой с дымящейся трубкой - признаком хорошего настроения, на стул и сел сам:

- Присаживайтесь товарищ Марченко – разговор у нас будет долгий. Ну это ещё как посмотреть – подумал я про себя, но отказываться не стал – невежливо. Сел; повернувшись к вождю и сделал "умное" лицо – я весь внимание… Верховный хмыкнул; усмехнулся своим мыслям:

- Мы получили вашу последнюю телефонограмму о разгроме вашим подразделением спецназа четырёх немецких дивизий… - произнёс от и замолчал. В кабинете повисла гнетущая пауза – но не для меня.

- Но вы сомневаетесь в её достоверности товарищ Сталин ? -произнёс я и тут же продолжил – так там, внизу - в вестибюле сидят четверо полковников – начальников штабов; четверо генералов – командующих дивизиями; один начальник шифровального отдела штаба 2й танковой группы; один начальник штаба и командующий 2ой танковой группы – генерал полковник Гейнц Гудериан – "Быстроногий Гейнц", как его в шутку называют кто с завистью, а кто и с гордостью.

- Нет товарищ Марченко… - повёл головой Сталин – мы не сомневаемся в ваших словах. Нам только непонятно: почему Красная Армия терпит одно поражение за другим, а Спецназ громит одну дивизию за другой ! Почему Красная Армия оставляет города, а Спецназ их освобождает ? Я изобразил скромность и застенчивость – как смог:

- Наверное потому что это Спецназ, а не Красная Армия… - ответил скромно. Вождь погрозил мне черенком трубки – вроде как шутя, но я понял – любая шутка может обернуться серьёзными неприятностями:

- Я сам люблю пошутить товарищ Марченко, но нам сейчас не до шуток… Надо менять тактику: недалёкий службист Вождя не устроит.

- Вы забыли одну тонкость товарищ Верховный главнокомандующий… - ответил я обычным тоном – мой Спецназ

- И чем же Ваш спецназ... – выделил эти слова Сталин, прищурившись – так отличается от Красной Армии ?

- Подготовкой товарищ Сталин – ответил я – той, которая должна быть в Красной Армии и которой там, к великому сожалению, нет.

- Объясните – что вы имеете в виду товарищ Марченко ? – впился в меня пронзительным взглядом Верховный. Ну что ж: ты этого хотел, к этому шёл – вот и пришёл этот момент: или грудь в крестах, или голова в кустах ! Кресты, в общем то – боевые награды, уже имеются и ещё будут прибавляться а вот как насчёт головы – которая в кустах ?

А голова у меня одна и другой не появится. Это ордена могут отобрать; воинского звания лишить: обидно, страшно – но не критично. И без них можно жить… А вот если лишат головы ?... И всё же -постараюсь и голову сохранить и награды со званиями. Решился…

- Сама система подготовки и Красной Армии и в Красной Армии в корне неправильна и, я бы даже сказал – порочна. Во первых – тупая, абсолютная муштра на полное подчинение приказам начальника. Любого начальника по принципу: Я начальник – ты дурак; ты начальник – я дурак… Она пронизывает всю структуру руководства начиная со средних командиров и до самого наркома обороны… Вот – начал на свою голову – доброжелательность и хорошее настроение Сталина стало стремительно испаряться. То ли ещё будет ! Живым бы ещё выбраться из этого кабинета – считай удачно "сходил за хлебушком" !

- Поясню – товарищ Сталин… Большинство высоких – я уже не говорю высших должностей занимают те, кому я бы не доверил и батальоном командовать – не говоря уже о полке. Многие занимают должности, к которым они органически не пригодны !

- А кто именно ? – резко бросил Сталин. Я усмехнулся:

- Устану перечислять до вечера товарищ Сталин…

- Вы бросили серьёзное обвинение в адрес руководства Красной Армии товарищ Марченко и должны его подтвердить фактами – резко выдохнул Сталин, прервав фразу: а то, мол, иначе…

- Раз нужны факты – пожалуйста… Генерал армии Жуков. Это ведь он вам сказал – находясь на должности начальника Генштаба: если я вас не устраиваю на этой должности – отправьте меня на фронт. Могу командовать корпусом, армией, фронтом… Было такое ?

- Продолжайте товарищ Марченко… - заинтересованно произнёс Верховный. Мы продолжим – мы не гордые…

- А как он вообще попал на эту должность ? Ведь его командир Рокоссовский написал в его характеристике – абсолютно непригоден к штабной деятельности ! А вы его на должность начальника Генштаба… Дальше… Как он может командовать корпусом, армией, фронтом -если он ими никогда не командовал по серьёзному. Те несколько месяцев – в течение которых он занимал должности – явно недостаточно для умелого руководства ! А главное: какие результаты его руководства на непродолжительно занимаемых должностях ? А никаких: пересидел время и на другую должность… Перевёл дыхание – по лезвию иду…

- Что он сделал на должности начальника Генштаба ? Ничего… Что он сделал, поехав в первые дни войны в штаб Юго-западного фронта ? Поспособствовал уничтожению четырёх полноценных армейских корпусов… А сразу же после его отъезда немцы прорвали нашу оборону в нескольких местах… Командировка в Ленинград… Единственное его достижение – не дал местному руководству сдать город немцам, как это сделали многие генералы… А по специальности ? Загубил, напрасно, несколько сот тысяч человек, а задачу – не дать окружить город, так и не выполнил… И яростно оборонял город и остановил немцев через три недели после того, как Гитлер снял с Ленинградского фронта две танковые и две пехотные дивизии для окружения Киевской группировки и приказал прекратить наступление на Ленинград… Его успешное наступление и освобождение Ельни ? А вы знаете во что нам встала эта "успешная" операция ? Сколько было уничтожено танков; сколько погибло и было ранено бойцов и младших командиров ? Сколько было выпущено снарядов и сброшено бомб ? И ради чего ? Ради освобождения 15 километров и одного мелкого города ? Ради личных амбиций это было сделано товарищ Сталин ! – выпалил я в горячах. У Сталина желваки заходили по скулам; глаза потемнели; веки прищурились – явный признак нарождающегося гнева. А… - плевать !

- И как такой человек может командовать крупным подразделением ? Или вот ещё один – Мерецков… Просрал – иначе не скажешь, начало финской военной компании. Сколько людей погибло по его прямой вине; сколько техники загублено ?!! А что в результате ? Золотая звезда Героя Советского Союза. За что ??? А маршальское звание, присвоенное Кулику… Этому то за что ? Павлова вот, с Климовских расстреляли… За дело, конечно. А почему не расстреляли комиссара Фоминых ? Верховный побагровел; глаза "метали молнии"; с тонких – в нитку губ, готовы были сорваться, в лучшем случае – грубые слова.

- А вот комиссары – это уже вторая причина катастрофической неготовности Красной Армии… - может пора остановиться: яд в малых дозах – лекарство, а в больших… Порциями нужно выдавать правду…

- Я ответил на ваш вопрос товарищ Верховный главнокомандующий или нет ? Верховный медленно выдохнул воздух сквозь зубы:

- Вы сказали о второй причине, но не назвали её… - с трудом сдерживая себя, произнёс он. Я выдержал небольшую паузу…

- Их намного больше двух товарищ Сталин, но назову – пока, вторую. Вторая причина – комиссары и политработники… Это очень серьёзная причина и я не уверен, что мне о ней надо говорить...

- Говорите, раз уж начали – чего там… - скривился Вождь. Ладно…

В армии, флоте, авиации, войсках НКВД и разного рода вспомогательных войсках, по моим скромным подсчётам, политработников всех рангов находится больше трёх полноценных стрелковых дивизий в общей численности. Вдумайтесь – больше трёх дивизий ! А если к ним присоединить и вспомогательных сотрудников вроде шоферов, машинисток, типографских работников – то больше четырёх ! А если учесть, что расходы на них идут не как на бойцов, а в несколько раз больше – то получается, что на деньги, уходящие на их содержание, можно содержать от восьми до десяти дивизий. С оружием, боеприпасами, автотранспортом и прочими причиндалами. Вместо четырёх дивизий дармоедов – десять полноценных стрелковых дивизий ! Сталин услышал, осознал услышанное. Карие глаза потемнели; лицо, в мелких крапинках оспин стало наливаться кровью. Уперевшись руками в стол он начал подниматься, со злостью глядя на меня:

- Да как ты… Как ты… - он в ярости выплюнул какое то грузинское ругательство – какое право ты имеешь так говорить о политработниках и комиссарах, доказавших своими славными делами право ими гордиться ! Кто ты вообще такой, чтобы о них так судить ! Думаешь если получил звание майор НКГБ; звезду героя, то тебе всё позволено ?! – сорвался на крик Верховный. Я встал, отдавая дань уважения Сталину.

- Я, товарищ Сталин, уважаю вас, как одного из величайших правителей со времён Александра Македонского ! Думал найти у вас понимание; терпение выслушать моё личное мнение, а получил то, что я наблюдаю уже давно – в разных штабах и у разного рода начальников. Очень жаль, что я ошибся – хоть и редко, но такое бывает. Что касается звезды Героя Советского Союза… Отколол её от гимнастёрки, положил, наклонившись, на стол перед Сталиным:

- Раз недостоин носить – заберите обратно. Что касается звания… Срывать здесь петлицы… Сделаю это у себя в подразделении -простым капитаном повоюю… Жаль, что мы с вами не нашли общий язык – очень жаль… Поеду ка я к себе – с немцами воевать: там мне будет спокойнее, чем здесь… И вот ещё что… Не надо мне посылать командиров на моё подразделение: как они приедут – так и уедут. Это моё подразделение: я его создал; я его вооружил; я его обмундировал; я его кормлю и только я им буду командовать ! Или тот, кому я его передам. Добровольно ! Счастливо оставаться товарищ Верховный главнокомандующий ! Козырнул; резко развернулся и пошёл к двери… Почти дошёл, когда услышал властное:

- Вернитесь обратно товарищ старший майор: успеете ещё повоевать – у меня к вам имеется ещё много вопросов !

Ранним утром – солнце ещё не окрасило верхушки, наполовину потерявших листву, деревьев, багровым цветом - майор Недвигин, командир, когда то стрелковой бригады, насчитывающей больше трёх с половиной тысяч бойцов и командиров, а сейчас около полутора тысяч – сидел в землянке за столом и мрачно смотрел на деревянную дверь. Его взгляд не обещал ничего хорошего кому бы не было, заглянувшему у нему "на огонёк" без дела – просто так. А повод для мрачности и отвратительного настроения был самых прозаичный. Заканчивались боеприпасы; все танки и зенитные орудия были уничтожены; количество бойцов уменьшалось с каждой немецкой атакой; с каждым артобстрелом; с каждой бомбёжкой. О продовольствии он вообще старался не думать… Несколько раз Недвигин обращался в штаб обороны с ходатайством – разрешить отойти остаткам бригады к Минску, но командующий обороной только приказывал – Удерживать город во что бы то не стало ! Держаться до последнего ! Вот только бы знать – когда наступит это – последнее ? Когда умрёт последний боец ?!!

Что майор такой мрачный ? – раздался в голове знакомый голос. Недвигин вскочил; помотал головой по сторонам: может показалось ?

Что мотаешь головой, как усталая лошадь ? Не хочешь отвечать ?

- Товарищ майор ? – громко воскликнул Недвигин. Дверь в землянку распахнулась и на пороге возник порученец:

- Вызывали товарищ майор ? – спросил лейтенант осторожно… Недвигин только махнул в ответ рукой – уходи и рявкнул:

- Свободен ! И дверь за собой плотно прикрой !

Ты бы не кричал, а разговаривал со мной, как бы про себя. Я тебя услышу – не переживай… - раздалось в голове насмешливое… Так что у тебя стряслось товарищ комбриг ? – спросил голос уже серьёзно.

- Да плохо всё товарищ майор… - ответил, вздохнув, Недвигин и добавил про себя – совсем плохо…

Полная жопа ? – поинтересовался командир Спецназа.

Она самая… - ответил снова про себя – уже привычно, комбриг…

Оттянуться к Минску не разрешают; подкреплений и боеприпасов не дают – только обещают… А о продовольствии я уже и не заикаюсь. Чем они там думают ? Чем воевать с фашистами ?! – взорвался он.

Потянулась томительная пауза, которую Недвигин боялся нарушить. Наконец уверенный голос майора НКГБ снова раздался в голове:

Значит так… Бери бумагу, карандаш… Пиши…

Командующему штабом обороны.

Довожу до вашего сведения, что, командир стрелковой бригады майор Недвигин получил от своего непосредственного начальника – Командира Спецназа СССР майора НКГБ Марченко приказ о передислокации вверенного мне подразделения в другое место дислокации. В связи с полученным приказом информирую вас о том, что моя бригада покидает город Барановичи до 25го октября сего года.

Пиши фамилию; звание; должность, дату. Ставь подпись… Когда документ был готов командир Спецназа добавил:

Напиши второй экземпляр; поставь печать на обеих и отправь один в Минск. Пусть отвезут паровозом с одной пустой открытой платформой.

А почему с одной, да ещё пустой и открытой ? – спросил Недвигин.

В тылу у вас есть одна или две группы диверсантов. Подрывать паровоз с пустой платформой они не будут – будут ждать эшелон… А машину или курьера на мотоцикле наверняка перехватят. Так что не жалей паровоза – он тебе больше не понадобится. Завтра день продержитесь ? Недвигин кивнул, но спохватился:

Надо будет – продержимся… - жёстко выдохнул он.

Тогда так – голос командира Спецназа стал сух и требователен:

Прямо сейчас отправляй взвод разведки с радистом в направлении Тимковичей. Там стоит пустой эшелон с паровозом. К нему нужны дрова и вода в тендер… Пустишь вперёд, к Слуцку, эшелон с бойцами. В Слуцке охранная рота и полицейская рота. Подъедете потихоньку, выгрузитесь и атакуете – ну я тебе рассказывал как мы это делаем. Недвигин понятливо закивал, но смутился – его же не видят…

Возьмёшь город – долго не задерживайся: помарадёрничаешь и по железке на Осиповичи – там ещё стоят наши: тоже обороняются из последних сил… Заберёшь их и в Бобруйск по "железке". Доберёшься туда – я скажу что дальше делать… Сразу поставь себя старшим ! Скажи – это приказ командира Спецназа СССР: при соединении с моим подразделением они получат подтверждение моего приказа. Кто не подчинится – с собой не бери и ничего не объясняй: пусть выбираются сами – как хотят ! Голос промолчал немного и неожиданно спросил:

Да – вот ещё вопрос… Ты всё будешь делать, как я скажу, или будешь решать свои вопросы сам ? Недвигин аж вздрогнул:

- Конечно сделаю всё, что вы прикажете ! – воскликнул майор.

Не кричи… - буркнул голос – слушай дальше… Через два часа на твой аэродром сядут два моих транспортника. Будь готов их встретить. Они привезут топливо себе на обратную дорогу и тебе медикаменты, боеприпасы на первое время и немного продовольствия. Нужны будут бойцы быстро их разгрузить и залить в баки топливо с бочек вёдрами: ручными насосами будут долго возиться. Продумай – как это можно сделать как можно быстрее: немцы могут обстрелять аэродром…

Не достанут они до аэродрома товарищ майор – сказал Недвигин.

Как заправят – грузи тяжелораненых: в салон поместится 20-22 тяжёлых… - выслушав майора, закончил Командир Спецназа…

Понял вас товарищ майор ! – зачем то встал комбриг Недвигин…

… - Какой вы, однако, обидчивый, товарищ Марченко… -насмешливо произнёс, совладавший с собой Сталин – сразу уходить… Я вернулся к "своему" стулу; сел на него, не спрашивая разрешения: в трепание нервов собеседнику можно ведь и вдвоём играть…

- При чём здесь обидчивость товарищ Сталин ? – миролюбиво начал я, видя как Вождь снова начинает "закипать": зрачки потемнели; желваки на скулах начали свой замысловатый танец…

- Я прилетел сюда с надеждой, что меня здесь радушно встретят; порадуются вместе со мной успехам моего подразделения; заинтересуются способами и методами успешного противодействия врагу, а что я увидел ? Такое же потребительское; неприкрытое хамство и эгоистическое отношение вместо благодарности ?! Ну точь в точь как у ваших тупых генералов ! И что мне – сидеть и выслушивать всё это не заслуженное оскорбление ? Я лучше к себе полечу – делом заниматься… Мой спич принёс свои результаты: градус сдерживаемой ярости поднялся ещё на несколько единиц. Только не довести до критической !

- Вы сказали у вас есть ко мне вопросы товарищ Сталин ? Я вас внимательно слушаю… Вождь Подался вперёд; впился глазами:

- Кто вы такой ? Ожидаемый вопрос… Надеюсь ответ удовлетворит:

- Да я и сам теперь не знаю товарищ Сталин ? Был капитаном – стал майором НКГБ… Вроде назвали новое звание – старший майор, но не заслужено унизили, попрекнув орденами так, что решил их вернуть – чтобы не было повода для упрёков. Может и звание майора вернуть ? Так это пожалуйста: выйду отсюда; прилечу к себе и надену снова капитанские петлицы… - произнёс, простодушно глядя в глаза Сталину.

- А вы уверены в том, что выйдите отсюда ? – криво усмехнулся Вождь. Равнодушно посмотрел в глаза Сталину:

- Уверен. Вы же не дурак, в отличие от вашего окружения ? И пусть вы говорили, что незаменимых у нас нет: я - тот самый незаменимый. На данное время. Можно, конечно, меня арестовать… Но тогда моё подразделение через неделю-две; ну пусть через месяц превратиться в одно из многих разгромленных и деморализованных дивизий и полков. Вместо мобильного ударного подразделения, способного одним ударом смахивать с шахматной доски военных действий целые дивизии ! В такой критический для Советского Союза момент ? Оно вам нужно ? – вопросительно посмотрел на вождя. Сталин промолчал.

- А относительно меня ? Соберите моих сослуживцев по Белорусскому погрануправлению; по Туркестанскому… Мы много о чём вспомним на этой непредвиденной встрече сослуживцев…

- Скажите мне товарищ старший майор… И наденьте обратно ордена: раскидали мне тут по столу боевые награды, словно игрушки ! – изобразил новое возмущение Вождь. Кивнул согласно и прицепил все ордена и звезду Героя Советского Союза на свои места.

- Скажите – какова численность вашего спецназа ? – спросил Сталин. – Нет – я конечно верю вашим докладам и подтверждениям, но больно уж невероятные результаты показывает ваш Спецназ !

- Особый отбор. Особая методика подготовки. Особое отношение к бойцам и командирам. Отсутствие политработников и особистов. Высокое материальное обеспечение бойцов и сотрудников всем: транспортом; бронетехникой; артиллерией; продовольствием; вооружением; зенитным прикрытием и обмундированием. И поддержкой авиации с воздуха… Брови Верховного взлетели вверх:

- Авиации ? У вас есть авиация ? – не поверил он.

- Полк истребителей Ме-109 и FW-190; полк Пе-2 и Ме-110; полк пикирующих бомбардировщиков Ю-87; полк бомбардировщиков Ю-88 и He-111; две эскадрильи Ил-2 и ещё так кое какая мелочь… У Сталина глаза стали как блюдца; он неверяще повёл головой:

- Откуда они у вас ? – С немецких аэродромов – ответил я.

- Что касается численного состава… Двадцать батальонов сведены в три ударные группы по шесть батальонов – два полка. Каждая группа имеет два танковых батальона из танков Т-34; T-III и T-IV. Кроме этого – бронемашины "Бюссинг" и броневики "Ганомаг" в каждом батальоне по штатному расписанию. Все батальоны имеют необходимый автотранспорт; самоходные артиллерийские установки и самоходные зенитные установки. И ещё… - перегнувшись через стол к Сталину доверительно прошептал – реактивные 16ти ствольные 122мм миномёты ! Опешивший Верховный в изумлении смотрел на меня…

- С таким воинством и боевой техникой грех не побеждать – верно товарищ Сталин ? Сталин заторможено кивнул в ответ и пробормотал:

- Да – такой группой и таким вооружением можно побеждать… А каковы у вас потери ? – пришёл в себя Верховный.

- Большие товарищ Сталин – вздохнул я – при освобождении Брянска у Спецназа погибло четверо бойцов, а при освобождении Орла – восемь… Раненых было намного больше, но практически все они скоро встанут снова в строй – у нах хорошие врачи и оборудование…

- Так мало ? – не поверил мне Сталин…

- Это много товарищ Верховный ! Раньше у нас таких потерь не было: два-три максимум, а то и вовсе ранеными обходились…

- Так что же надо сделать тогда остальным командирам, чтобы и у них потерь было меньше, а побед больше ? – спросил Сталин.

- В первую очередь для побед нужно сделать главное ВАМ ! Вождь насторожился: не с проста у меня такой тон и такой возглас.

- И что же нужно сделать мне ? – иронично спросил Сталин…

- ВАМ НУЖНО ПОБЕДИТЬ СИСТЕМУ !

Недвигин до рези в глазах всматривался в противоположный берег реки Березина, что разделяла русские и немецкие позиции на две непримиримые стороны… Потрёпанная, но не сломленная бригада майора ушла из Барановичей как стемнело. Арьергард, оставленный в окопах и изредка постреливающий в сторону немецких позиций, ушёл за полночь, когда немцы угомонились… Чтобы догнать бригаду, Недвигин не пожалел оставить для них один грузовик недалеко от города. Станцию Тимковичи захватили затемно и оставив малую часть особо уставших, рванули эшелоном в Слуцк. Подъехали – в духе спецназа; разгрузились и яростной атакой захватили город. Хоть и взяли немцев и полицаев сонными, но всё же две роты – это довольно много. Были и убитые и раненые… Пока мародёрничали – прикатил эшелон с грузовиками, оставленными в Тимковичах. И снова: часть на грузовиках; лучшие в эшелон… Добрались до окраины станции Осиповичи ночью, а на рассвете ударили в тыл немцам с запада и юга. Немцев, окруживших станцию было не много: наученные горьким опытом Брестской крепости гансы не спешили идти в атаку и громить русских. Зачем ? У них скоро кончится продовольствие; патроны… Главное – не выпустить их из окружения… Выжидали, выжидали и дождались: стремительная атака озверевших от постоянных атак и длительных переходов недвигинцев смела хилое сопротивление фашистов, как мощный поток воды смывает всякий мусор в русле обмелевшего ручья. Радостная встреча со своими; не менее радостная мародёрка разгромленного батальона противника и короткий отдых. И снова – дорога; стук колёс и ухабы, рытвины и ямы грунтовок. Путь на Бобруйск ! К Недвигину присоединились бойцы молодого майора, оставленного на оборону Могилёва и ушедшего оттуда после того, как немцы снова взяли Оршу и перерезали дорогу Могилёв-Орша, захватив город Быхов В Осиповичах стояла пара эшелонов, готовых к движению, но куда двигаться: немцы "перерезали" железнодорожные ветки и от Бобруйска и от Минска. А тут пришёл майор и предложил выход, из уже казалось бы, безвыходного положения. А что назначил себя старшим, так пускай – лишь бы выполнил то, что обещал. И Недвигин выполнил ! Так же – пустил вперёд своих – они на фоне остальных смотрелись как соколы на фоне воробьёв… Прорыв обороны Бобруйска и вот уже сводное воинство под три тысячи штыков вошло в Бобруйск. Но – радости поначалу не вызвало: в городе голод; нехватка патронов; мрачное настроение… Комбриг сам съездил к командующему обороной города немолодому полковнику и предложил объединить силы под его, Недвигина, командованием для прорыва к нашим – на восток. Полковник, после недолгого раздумья отказался, попросив посодействовать в прорыве и продвижении его бойцов на восток самостоятельно. Майор настаивать не стал: отдал на "откуп" полковнику прорыв через железнодорожный мост, а сам решил прорываться через автомобильный мост на ту сторону Березины – на оперативный простор… Поэтому он сейчас вглядывался в противоположный берег, стараясь уловить момент для атаки и с жадным нетерпением ждал в голове голос. Голос Командира Спецназа: он обещал помочь с прорывом через реку и даже объяснил - что надо делать…

… - Что ещё за систему ? – недоумённо спросил Сталин…

- Больше двух тысяч лет тому назад существовало такое государство – Иудея… После того, как его завоевали римляне, жители Иудеи дважды поднимали мятеж против римского правления. Иосиф Флавий, правда, назвал их Иудейскими войнами… Но это не столь важно - важно другое: для римлян это был один из мятежей, которые регулярно вспыхивали по всей громадной территории Римской империи. И если первый мятеж римляне подавили, можно сказать , без особой жестокости, то второй они подавляли очень жёстко, чтобы надолго отбить у жителей охоту бунтовать ! И богатые жители Иудеи не нашли ничего лучшего, как бежать из страны в разные стороны, бросив свою родину и своих бедных соотечественников на произвол судьбы. Разбежались кто куда: кто в Европу; кто на северное побережье Чёрного моря; кто в Индию; кто в Азию… В тех местах, куда они бежали, очень скоро иудеи приобрели репутацию хитрых, лживых, искусных обманщиков и безжалостных ростовщиков, не ведающих ни жалости к своим жертвам; ни сострадания ! И не удивительно: по их религии они были богоизбранным народом, а остальные – гоями, то есть недочеловеками… А с такими можно было поступать как захочется. Вот так народилась Система ! Шли десятилетия, столетия: Система росла и совершенствовалась: связи между различными родами крепли. Так Система взрослела; набиралась опыта в искусстве бескровного обмана. Тихие, незаметные, всегда готовые услужить, иудеи-банкиры и ростовщики на деле были абсолютно безжалостными… Видя, что Сталин не понимает – к чему это я – перешёл к главному, ради чего и начал разговор…

- Но об истории взросления и превращения хилой, боязливой Системы в международного монстра как-нибудь в другой раз. Сейчас – о главном ! Впервые атаку на Российскую империю иудейская Система предприняла в 1904-1905 годах. К этому времени у иудейских банкиров и промышленников Франции, Англии и Америки появились свободные деньги, а деньги – согласно Карлу Марксу, должны работать – делать деньги, а не лежать мёртвым грузом. Значит их нужно во что то вложить или дать кому то взаймы ! Вложить можно было в Российскую империю, но была серьёзная проблема: иудеев в России только терпели и развернуться бы там им не дали: ни царь; ни дворяне… Значит нужно было сделать так, как они уже делали не раз и успешно – революция ! Иудеи профинансировали и провели революцию в Нидерландах; затем в Англии; затем во Франции. И цель везде была одна: свергнуть власть королей и дворянства и дать дорогу и власть деньгам и банкирам ! Поэтому Японии Англией, Америкой и Францией был дан огромный кредит на закупку самых современных кораблей и вооружения. Для войны с Российской империей ! А чтобы помочь уничтожению царского правительства было решено совершить в стране революцию… Она была оплачена деньгами иудеев; организована иудеями, хотя – как всегда, прикрытием послужила, якобы, денежная помощь Японии…

- Глупости ты говоришь ! – раздражённо выдохнул Сталин – я, можно сказать очевидец того времени и знаю о нём больше чем ты. Не было никаких иудеев ! Чушь это сплошная ! При чём здесь евреи ? Всё было совсем не так ! Я с жалостью посмотрел на Вождя:

- Вы в одном, незначительном, правы – но неправы в главном ! Евреи действительно не при чём. Так я и говорю не о евреях, а о иудеях, хотя - иудей было общепризнанное название этого народа в Европе, так же, впрочем, как и жид… Есть даже книга – Вечный Жид, написанная иудеем. Я же вкладываю в понятие иудей человека еврейской национальности, посвятившего свою жизнь обиранию, обману и тихому вымогательству денег у не иудеев. Это ростовщики, менялы, банкиры, ну и некоторого рода промышленники, которые – по Марксу, пойдут ради прибыли на любое преступление или подтолкнут на него другого, главную прибыль получив сами. Российская империя была огромным сырьевым ресурсом и местом сбыта огромного количества товаров. Потому то и нацелились иудеи на Россию, что все остальные рынки сбыта уже были поделены ! Они же подтолкнули к войне и Германию ! Вспомните ка – кто создал; возглавлял; а главное -финансировал организацию эсеров ? А кто финансировал партию большевиков, после выхода Ленина из партии социал-демократов и создания собственной партии – большевиков ? Только не надо мне говорить, что партия существовала на пожертвования; взносы и поступления от экспроприации ! Вы почему вышли из социал-демократов ? Деньги с эксов вы отдали для покупки материи для флагов и транспарантов, а увидели эту материю на жёнах и подругах руководителей ячейки ! Вспомнили ?

Сталин побагровел; рот судорожно открывался, пытаясь что то сказать, но не мог ! Как бы его инфаркт не схватил – спохватился запоздало. Но нет – справился… Упёрся руками в стол; встал:

- Ты… Да как ты смеешь !... Да кто ты такой, чтобы нас судить ?! – яростно выкрикнул Вождь, глядя мне в глаза. Распалившись, Сталин, бросал мне в лицо ругательства и оскорбления: русские вперемешку с грузинскими . А я продолжал сидеть и безмятежно глядеть ему в глаза, распаляя этим его злость ещё сильнее: сильные животные не выносят прямого взгляда в упор, считая это прямым вызовом ! А человек, говорят – то же животное, только умное. Наконец, поймав паузу между ругательством и оскорблением, сказал негромко:

- Может хватит уже ? Время уходит, а я ещё не сказал главного !

На НП, вместе с Недвигиным всматривались в противоположный берег молодой майор – "защитник" Могилёва и комендант станции Осиповичи – пехотный капитан. Недвигин застыл на несколько секунд; повернулся к радисту; протянул руку; взял протянутую трубку:

- Берег видишь лейтенант ? Как только увидишь и услышишь взрывы – в атаку без приказа ! – приказал властно и добавил негромко – не подведи, лейтенант… Мембрана телефона продребезжала в ответ:

- Не волнуйтесь товарищ майор - сделаем как приказали !

- Передай комбату один… - бросил Недвигин радисту – готовность ноль. Атака через пять минут после диверсионной группы…

- Наконец то появились… - облегчённо выдохнул майор через несколько минут, всматриваясь в даль – я уже и не верил…

- Это не по нашу душу бомбёры? – тревожно спросил майор Кононюк - командир группы бойцов - защитников Могилёва.

- По нашу ! – улыбка впервые прорезала хмурое лицо Недвигина – подарок Спецназа ! Появившиеся на линии горизонта точки, вынырнувшие из-за верхушек деревьев, бесшумно наплывали на спящие немецкие позиции. Невысоко идут… - заметил Недвигин. Головная машина вдруг свалилась на крыло и понеслась вниз. От крыльев отделились тёмные точки и увеличивая скорость устремились к земле. Султаны взрывов взметнулись вверх; грохот разрывов донёсся до наблюдательного пункта. Командиры довольно переглянулись… Все двенадцать бомбардировщиков Ю-87 отбомбились по первому заходу и выйдя из пике зашли на второй. И вот тут то по нервам ударил жуткий вой сирены – "фирменный" отличительный знак "штуки"…

Неподалеку от начала автомобильного моста, словно из под земли, выскочили и побежали к мосту фигурки бойцов. Десять отчаянных парней рванулись к мосту, забежали на него и понеслись на другую сторону… Обжигал горло леденящий воздух; сердце молотило словно сумасшедшее, гоня разгорячённую кровь по венам; в голове бухало, словно в громадный, треснутый колокол, а в сознании билась одна лишь мысль: добежать ! Добежать до врага живым и схлестнуться в яростной схватке; забрать с собой хотя бы парочку; хотя бы одного врага на тот свет ! А глаза видят; а тело чувствует направленные на бегущих раструбы двух немецких пулемётов, готовых вонзить в беззащитное бегущее тело десятки пуль… Добежать навстречу смерти. ДОБЕЖАТЬ !

Диверсионная группа словно ураган пронеслась по мосту и разделилась надвое. Хоти и верили бойцы командиру, но только сейчас убедились в его правоте. Бегите через мост; поворачивайте пулеметы и зенитные пушки в сторону врага – прикрывайте атаку нашего батальона. На робкий вопрос – а как же немцы за пулемётами, комбриг ответил – это не ваша забота… Сейчас бойцы видели эту заботу: мёртвые тела дежурящих пулемётных команд в пулемётных гнёздах. Со стороны двух зенитных 37мм орудий, чьи стволы тоже были направлены на автомобильный мост, ударило несколько заполошных, неприцельных выстрелов: это часовые у зениток, спрятавшиеся от бомбёжки, увидели набегающих русских и выстрелили на бегу – кто в воздух, а кто и в нападающих… А через пять минут, за пробежавшими диверсантами по деревянному настилу моста загрохотали сапоги и ботинки атакующего батальона… А пикирующие бомбардировщики уже искали себе цели дальше от моста, потому атакующим не грозило попасть под "дружественную" бомбёжку самолётов Спецназа…

Цели для каждой роты; взвода; отделения были определены заранее, поэтому людская лавина растекалась по немецким позициямочень целеустремлённо. Затрещали автоматные очереди атакующих; заухали ручные гранаты, закидываемые во все подозрительные места: командир сказал в напутственном слове – патронов и гранат не жалеть: жизнь дороже ! А слово командира – закон ! То тут, то там вспыхивали отчаянный рукопашные схватки, быстро заканчивающиеся победой наступающих: спросонья, да после бомбёжки не так то просто прийти в себя… Следом за атакующим батальоном Недвигина пошёл его второй батальон, а за ним и третий. За ними пришла очередь бойцов Кононюка. Если при обсуждении плана Кононюк было начал возражать против того, что его бойцы пойдут последними, то сейчас он скромно молчал: четко разделённые штурмовые группы Недвигина было не сравнить с бойцами Кононюка, беспорядочной толпой бежавших по мосту на тот берег: им досталась функция зачистки территории: знакомство со спецназом принесло бойцам Недвигина свои плоды…

… - Может хватит уже ? Время уходит, а я ещё не сказал главного ! резко рыкнул я, глядя в глаза Сталину – что вы здесь истерику закатили, словно институтка из Смольного при виде пьяного матроса ! Вождь застыл, ошеломлённо глядя на меня: с ним никто так не разговаривал – давно уже не разговаривал ! А тут… С НИМ ! И кто ?

- Я продолжу – с вашего позволения ? - вежливо обратился я к Верховному, не соизволив, правда, встать после того, как Сталин вскочил, как ужаленный в одно место. Не так это всего лишь эмоции…

- Военный переворот в России осуществили иудеи и на деньги иудеев, а байка про немецкие деньги – это всего лишь ловкое прикрытие ! Немцев обманули так же, как и Японию: втянули в войну; заставили раскошелиться и понести колоссальные убытки, а выиграл при этом кто ? Банкиры Ротшильды и прочие в Англии, Франции и Америке… А революцию ?... Революцию, как всегда, иудеи сделали чужими руками… Вспомните: в первом Совнаркоме большевиков иудеев было всего четверо из пятнадцати: Ленин, Троцкий, Луначарский, Авилов, а когда стало ясно, что Октябрьский переворот, который в последствии было велено именовать Октябрьской революцией, удался – во власть, словно тараканы из щелей, полезли иудеи всех мастей, благо черту оседлости отменили и ценз на присутствие в правительственных местах тоже. Полезли; устроились и потащили за собой кучу родственников и знакомых… Лаврентий Палыч, кстати – тоже привёз с собой из Грузии довольно много своих соотечественников и расставил их на ключевых местах. Я понимаю: эти не предадут, но и служат они не Советскому Союзу и советскому народу, а лично Лаврентии Берия. Даже не вам, а ему и тому будет очень печальный для вас случай…

Сталин рухнул на стул, приводя нервы в порядок и слова о печальном, для него инциденте не прошли мимо его ушей. Тогда продолжим:

Вот так появилась Система в СССР. Появилась, а дальше стала в нём развиваться и быстро – в отсутствие противодействия превратилась в монстра – явного монстра ! О деталях говорить не буду – не о том сейчас речь: будет интересно – расскажу вам за чашкой чая или стаканом вина, а сейчас о другом… В 21-23м годах иудейские банкиры получили громадные суммы из Советской республики в золоте, драгоценностях, произведениях искусств – плата за содействие в получении власти на одной шестой части суши земного шара ! Получили; стали вкладывать в экономику своей страны и в ней начался бурный рост. Но денег было слишком много и их нужно было куда то вложить, чтобы получить прибыль. И решили вложить в советскую Россию. Так в Советской республике появился НЭП – новая экономическая политика, против которой – кстати, вы были против… Сталин, вроде как пришедший в себя – мрачнел всё больше и больше – он ведь был очевидцем.

- Вам, думаю известно, что за период НЭПа из казны было украде-но всякого рода мошенниками преимущественно иудейского происхождения треть имеющегося на то время золотого запаса. Как – могу рассказать – потом… Сейчас лишь напомню фрау из книги Ильфа и Петрова "Золотой телёнок"… исчезали целые эшелоны с продовольствием, дефицитными промтоварами… Вот тут Система развернулась ! И опять таки: подставляя, при необходимости под удар других. Зиц председатель… – их тех же авторов… Но тут – на их беду, к власти тихо и незаметно пришёл "деревенский неуч" – как вас называли эти потерявшие мозги и чувство самосохранения напыщенные ублюдки. А когда они поняли – что попали, было уже поздно: вы стали закручивать гайки ! И полетели иудейские головы. Но вот беда: полетели, в основном головы тех ЕВРЕЕВ, которые поддерживали СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ – власть народную, а не иудейскую ! Ну а кто попадал под каток "перестройки", вроде Ягоды – так ящерица, пойманная за хвост, отбрасывает от тела свой хвост в лапах врага, но зато остаётся в живых ! прозевала вас Система, а ведь Ленин – на четверть иудей, предупреждал соратников по национальности – не доверяйте грузину…

- Когда Система поняла, что этот раунд она проиграла… - продолжил я, выпив воды из графина (воду пришлось наливать самому) – она сменила тактику… Она сделала из вас свою марионетку…

- Что ?! Я – марионетка ?!! – снова вскочил импульсивный Вождь…

Полчаса штурма и бойцы трёх командиров, словно море разлились по левому берегу реки вправо и влево, очищая, одновременно территорию и перед собой. Все трофеи, особенно продовольствие и патроны в каждой группе, складывалось для учёта и дальнейшего распределения на всех на весь период следования на восток – к своим… Авторитет Недвигина, до этого момента подвергаемый сомнению, теперь поднялся достаточно высоко – он получил помощь от спецназа ! А кто такой и что такое спецназ никому из бойцов объяснять не было нужды: именно он освободил их из немецкого плена… И, наверное каждый не один раз пожалел, что не принял предложение продолжить службу в нем. Где он сейчас и где они ?! И какая у этого спецназа сила, если они вот так – просто, выслали на помощь им, бедолагам бомбардировщики, да ещё какие ! После того, как они отбомбились по вражеским позициям - сопротивление немцев было на удивление слабым. Может их поразило то, что их бомбили их собственные самолёты ?

А вот защитникам Бобруйска так не повезло… Вообще то железнодорожный мост имеет перед автомобильным огромное преимущество – он из железа. И перила и пролёты и перемычки… И пули, попадая в них отскакивают, уберегая бегущих по мосту. Не всех, но многих… И лежать между рельсами, вжавшись в деревянное покрытие безопаснее, чем просто на деревянном покрытии автомобильного моста… Поначалу всё развивалось прекрасно: и налетевшие бомбардировщики He-111 отбомбились довольно точно, уничтожив зенитные орудия по сторонам моста и пулемётные точки повредили… И кустарный бронепоезд, созданный в депо на скорую руку проехал по мосту и даже выехал паровозом и одним вагоном на дорожное покрытие, но тут удача отвернулась от бобруйчан. Рельсы после моста были сняты и паровоз встал, заслонив собой весь проход по мосту, оставив только узкое пространство около перил… Оттого и атака на окопы немцев оказалась совсем несерьёзной. А потом и немцы, очухавшись от внезапной бомбёжки смогли остановить и положить огнём винтовок и пулемётов прорвавшихся бойцов и пресечь новую атаку через мост… Если бы пустить раньше бронепоезда пехоту… - с тоской думал полковник. Да что уже теперь… Надо прорываться – а как ? Паровоз немцы остановили намертво, влепив в тендер и кабину очереди из 37мм зенитки, уцелевшей после бомбёжки. И если бы не бойцы Недвигина, обошедшие фрицев с тыла и навалившиеся на них с нечеловеческой яростью – так бы и остались защитники Бобруйска в смертельном кольце осады…

А на аэродром Бобруйска, во время налёта бомбардировщиков, село два транспортных самолёта Спецназа. Бочек с горючим в салонах не было: расстояние позволяло обернуться туда-сюда на одной заправке, разве что залили в баки по одной бочке – на всякий случай… А привезли лётчики персонально Недвигину медикаменты; патроны; продукты немецкого производства. Бойцы, оставленной майором роты выздоравливающих, быстро – как смогли, перегрузили это богатство в оставшиеся у Недвигина грузовики. А тут и тяжелораненых начали подвозить… Загрузили настолько, насколько удалось вместить и транспортники взлетев, взяли курс на Трубачёвск, который, пока еще, оставался под контролем Спецназа и роты охраны штаба 3й армии…

Объединённая группа трёх командиров: из Барановичей, Осиповичей и Могилёва, насчитывающая около трёх с половиной тысяч бойцов, включая раненых, поделив по братски подарок Спецназа – большую часть забрав себе; переправив на левый берег грузовики, двинулась на Рогачёв, лежавший в 50 километрах от Бобруйска – строго на восток: туда, куда было нужно идти Недвигину по указу Командира Спецназа. Он пообещал майору посильную помощь: информацией и снабжением.

…- Что ?! Я – марионетка ?!! – снова вскочил импульсивный Вождь…

- Увы, товарищ Сталин, но это так… - развёл я руками - И вы и ваш противник Гитлер всего лишь марионетки, исполняющие желания Системы. Но если Гитлер управляется прямым воздействием, то вы управляетесь непрямым воздействием. Сталин вновь взорвался:

- Каким ещё, к чертям собачьим, непрямым воздействием ?!!

- Прямое воздействие: Гитлеру просто указывают в той или иной форме что нужно делать и как – в стратегическом плане и он это выполняет: может по своему, но выполняет. А непрямое воздействие в случае с вами – вас подводят; направляют; подталкивают к нужному Системе решению. Пример: вышли вы по тропинке к развилке на три стороны. Одна тропинка начинается, извините, длинным рвом с вонючими нечистотами. Вторая – таким же длинным рвом с острыми кольями на дне. А третья – с грязными лужами, рытвинами, колдобинами и жидкой грязью. По третьей тропинке можно пройти – разве что запачкаться… По второй – тоже можно пройти, но если упадёшь – то мучительный конец… А по первой… Можно, конечно наплевать на плавающее дерьмо и вонь, но вот какова глубина этого рва ? Если с головой – то его не пройти… Вот так система управляет вами, ненавязчиво указывая в какую сторону идти и что делать: лучше пройти по грязи - можешь запачкаться, но зато безопасно…

- Я тебя понял товарищ Марченко… - сказал Вождь уже спокойным тоном – но где действительные примеры, а не про это… - говно…

- Да сколько угодно… - пожал я плечами – они у вас, буквально под носом ! Просто вы их видите, но не замечаете… Начнём с вашего окружения: вы, когда то, подобрали себе ближний круг преданных вам людей, чтобы иметь большинство в Политбюро. Вы победили, утвердились как единоличный Вождь, а вас продолжают окружать те же люди – в большем случае недалёкие. К примеру Ворошилов; Хрущёв; Микоян, Маленков… Нужно их менять, а на кого ? Система заранее; задолго – когда поняла, что проиграла открытую схватку с вами, начала уничтожать или осаживать способных и талантливых, а двигать наверх бездарностей. Вы читали характеристику командира Жукова - Рокоссовского на своего, в свое время, подчинённого ? Там он прямо написал: к штабной работе непригоден ! И что ? Жуков -начальник Генштаба, а Рокоссовский в тюрьме… И я не удивлюсь, если он попал туда с помощью Жукова – вольной и невольной… А афера с платным образованием ? Когда я объяснил Сталину её суть и конечный результат – Верховный только покачал изумлённо головой…

Глава тринадцатая

Какая встреча… Какая встреча !

Вернулся к себе в Спецназ со щитом, вернее с приятным приложением к весьма сложному разговору с Верховным главнокомандующим. Убедить его – не убедил, но серьёзные сомнения в его сознании посеял. Что мне и было нужно: вода камень точит…

Вернулся, после "душевной встряски" в Орёл и, ещё до прибытия на аэродром, меня встретил уже привычный и традиционный для русского человека вопрос: Что делать и Как дальше жить… То, что жить, по возможности счастливо – это понятно, но вот как ? А шаг за шагом ! "Прихватизировал" заводы в Брянске и Орле – пусть работают на Спецназ ! С освобождением этих городов, в них вернулось прежнее руководство. И военные коменданты. И сразу же попытались нагнуть под себя, используя высокие лозунги, а когда не подействовало – прямые угрозы. Хорошо хоть не додумались силу применить, хотя и намекали – правда осторожно: сила то реальная у меня ! Заводы, очищенные от всякого "мусора", которого хватает на любом предприятии и в любой конторе, с небывалым энтузиазмом накинулись на работу. Энтузиазм подогревался двойной зарплатой: деньгами и продуктами и всё это из фондов Спецназа. С деньгами просто: с захватом города были обнаружены мешки с советской наличностью – не успели отправить. И золотые побрякушки из спецхранилища, предназначенные для розничной продажи: кольца, цепочки, колечки с камушками, разнообразные перстни. Их немцы тоже не успели отправить, но складировали уже под надёжную охрану. А вот с продуктами… Пожрала немчура, словно саранча: от запасов, в том числе и военных, осталось не больше половины… На городские запасы я лапу накладывать не стал – это народное, но всякие деликатесы оттуда изъял безжалостно ! И что меня удивило: городское и партийное руководство города, прекрасно осведомлённое об этих вкусностях, пришло требовать вернуть его в зад ! Они, видимо, без икры, сыра, колбас и коньяков продуктивно работать уже не могут ! Перебьются – слуги народа: слуги должны и питаться соответственно… Очень они обиделись на такое к ним отношение и непонимание текущего момента. А я лучше своих бойцов и командиров подкормлю – всё больше пользы… И снова: по деревням и сёлам поехали мои представители с немудрёнными товарами на обмен – такую громадину кормить надо ! И каждый день ! И три раза в день ! Хоть бы Верховный главнокомандующий решил поставить на учет и воинское довольствие подразделение в том численном и структурном виде, который я представил. Три пехотные дивизии(с учётом стажёров); танковая дивизия; авиационная дивизия и два артиллерийских полка: самоходный и обычный. И вспомогательные службы числом тоже в дивизию… Итого: туда-сюда семь дивизий… Сталин только усмехнулся иронично, услышав число и примерную численность: семь дивизий по 12 тысяч человек, но сказал, что утверждение и постановка на учёт будут произведены сегодня же – он даст указание. Основание – успешные операции Спецназа. Подождём, посмотрим. Всё таки это довольно хлопотно – обеспечивать Спецназ ВСЕМ… Пусть и государство, которое он защищает, озаботится: накормит, оденет, обеспечит необходимым. Пусть и в ограниченном количестве, но у нас оно бездарно не пропадёт…

Привёз из Москвы огромную коробку с очередными наградами и наборами знаков отличия на петлицы, головные уборы и рукава… Отдал Верховному образцы солдатских и командирских книжек Спецназа – пусть утвердят, как действующий документ. У меня их после Минска имеется достаточное количество. Бойцы и командиры – все получили удостоверения и солдатские книжки. Обрадовались: значит они не чёрт знает кто, а государственное формирование. С этим и воевать легче. И воевали - любо дорого было получать отчёты, да я сам, благодаря своей способности перемещаться в астрале, всё это видел. Значит придётся организовывать очередной концерт для награждённых. Благо и повод есть… Но это в ближайшей перспективе, а пока – что делать дальше; чем ещё напакостить вражинам ? Собрал у себя всех командиров ударных групп и всех командиров батальонов. А что: транспортников у меня четыре, а ударных групп у меня всего три. А в транспортник вполне поместятся и командир группы и его комбаты. И истребителям какое-никакое развлечение, а то они, несчастные, застоялись без работы: несколько попыток немецких ассов наткнулись на такой жёсткий отпор, что на аэродромы вернулись единицы: и истребителей и бомбардировщиков. И притихли – на время, пока ищут способы реального противодействия. Долго будут искать: все их выдумки и тактические разработки за всю войну, так же, как и наши придумки, моим лётчикам уже известны, проработаны в воздухе и приняты на вооружение… Помниться мне, как немцы оповещали своих лётчиков: В воздухе Покрышкин или… В воздухе Кожедуб… Для моих вполне достаточно предупреждения: В воздухе лётчики Спецназа. А славой – пусть померяются: лишний стимул для боя не помешает, главное чтобы не было во вред. А вот за этим буду следить – внимательно ! За всеми – не только за лётчиками ! Читал, как на крови солдатской делали себе имя и славу, да ордена во всю грудь зарабатывали – такие как Жуков…

Командиры прибыли с аэродрома в автобусах; на базе я сам их встретил; отправил в столовую, предварительно озадачив заданием, чтобы не только челюстями работали, но ещё и головой попробовали. После обеда собрал в специально подобранной комнате: в моём автобусе все не помещались, да ещё с комфортом… Расселись, глядя настороженно на меня: что задумал их хитромудрый командир ? А я не спешил – рассматривал сидящих. Да… - заматерели, повзрослели на несколько лет за эти несколько месяцев… смотрят уверенно, не тушуются под моим взглядом, как раньше, чувствуют в себе новые способности, приобретённые за время успешных операций и… моей помощи, о которой они не знают – не могут знать, но догадываются… В глазах уверенность и готовность выполнить любой приказ командира и пойти за ним туда, куда прикажет – безо всяких колебаний !

- Ну что, товарищи командиры – проведём, так сказать, малое заседание Генштаба… Сидящие улыбнулись. – Предлагаю поделиться своими соображениями по поводу возможных операций Спецназа, даже самых фантастических. Тем более что вам настоящих штабных в фантастике разработке операций никак не превзойти ! Тут уж и смешки с комментариями не заставили себя ждать…

- Только одна просьба… - продолжил я, гася веселье – чтобы ваши предложения подкреплялись хоть какими-нибудь серьёзными доводами… Начнём, как и принято – с самых младших: с комбатов…

- А давайте, товарищ командир, ударим в спину 4й танковой группе и уничтожим её так же, как и 2ю танковую ! – выпалил самый молодой комбат: и по возрасту и по сроку службы на должности. Командиры групп иронично переглянулись между собой; кто то пренебрежительно хмыкнул, а кто и протянул многозначительно – М… да…

- А что ? – задорно бросил комбат – я думаю у нас может получиться, если ещё присоединим к нам 3ю армию…

- Стратег… - иронично протянул Соломин. Я укоризненно посмотрел на него. Он смутился, прикрыл рот ладонью – всё: молчу, молчу… Комбаты вносили свои предложения, аргументировали. Я слушал… Дошла очередь до командиров ударных групп.

Соломин предложил наскоком ударить по южным дивизиям 2й армии: они разрознены; танковой поддержки почти не имеют – по одной мы их легко разгромим !

Мартынов предложил ударить по 4му румынскому стрелковому корпусу, который разгромил 13ю армию и заставили её отступить на юг к Льгову, открыв им прямую дорогу к Орлу – как немцам…

- Я думаю… - протянул задумчиво Молодцов – что можно попытаться ударить от Брянска на север… Сильных частей там немного, так что можно постараться освободить наших пленных, попавших в окружение под Вязьмой. И улыбнулся, увидев мой кивок – угадал !

- Я вот тут подумал… - начал я и командиры сразу стали серьёзными: шутки закончились, командир будет ставить задачу – надо бы, действительно, нашим помочь… А то как то не по товарищески получается: у нас тут всё хорошо, а у них там – плохо совсем… Поэтому…

- Молодцов. Твоя задача – Вязьма и лагеря пленных вокруг неё. Ну и всё, что там у немцев плохо лежит. До неё – 300 километров… Продумай предварительный план и ко мне – обмозгуем что и как… Учти: твоё направление самое сложное ! Молодцов кивнул, сделав запись в записной книжке. Обстоятельно подходит к делу…

- Мартынов. Твоя задача – Смоленск и лагеря пленных вокруг него. Ну и мародёрка – куда мы без неё ! До него – 320 километров. Мартынов задумчиво кивнул головой, уже погружаясь в осмысление задачи.

- Соломин. Парень подобрался, как перед прыжком. – Твоя задача: от Погара, через станцию Унеча, выйти к городу Кричев. Оттуда в занятый Мартыновым Рославль и домой – в Брянск. Физиономия капитана из напряжённо-азартной стала скучно-разочарованной…

- Вижу – огорчён ? Зря. К Кричеву сейчас пробивается сводная группа комбрига Недвигина аж из самих Барановичей и на хвосте у неё будет сидеть приличная свора. Да и в самом Кричеве ему устроят "пышный" приём ! А у него больше трёх тысяч. Бойцов ! И большая часть – я думаю, вольётся в наш Спецназ ! Уяснил сложность задачи ?

- Виноват, товарищ командир ! – вскочил Соломин – не подумал…

- А командир ударной группы, в отличие от "зелёного" комбата, сначала должен думать, а потом говорить… - съехидничал Мартынов…

До Вязьмы – 300 километров; до Смоленска – 320; до Кричева – 280… Не такое уж пугающее расстояние, как кажется: "Быстроногий" Гейнц Гудериан 250 километров от Ямполя до Орла "пробежал" за двое суток – по шоссейным и грунтовым дорогам. А у нас – железнодорожные ! Прямые направления, только Соломину приходится делать крюк… Правда нам будет посложнее: в городах и станциях, по пути, будут стоять гарнизоны. Вот только их численность совсем незначительна для моих бойцов и вряд ли будет препятствием для успешного продвижения. Да к тому же – на станциях наверняка будут трофейные эшелоны. Уж в Смоленске и в Вязьме точно ! А перед началом – прав Мартынов: нужно будет уничтожить румын у Севска и Хутора Михайловский - к едреней Фене ! Трофеев с них взять можно немного – немцы их не балуют, а вот подгадить, ударив в отсутствие основной группы они могут. А нам это нужно ? При лучшем рассмотрении румын оказалось больше пехотной дивизии – аж целый 4ый армейский корпус, вернее то, что от него осталось за четыре месяца боёв… Из двух дивизий и одной танковой бригады осталось чуть меньше полутора дивизий (две половинчатых) и один танковый полк. Сила, конечно, но "покрутившись" среди командного состава услышал и увидел безрадостную картину: румыны боялись. Боялись Спецназа ! Исчезнувшая без следа 2я танковая группа – это не две куцые румынские дивизии ! Ну что ж - такое настроение нам только на руку…

Началась подготовка к первой операции – разгрому двух румынских дивизий и освобождение Севска и Хутора Михайловский – узловой станции, связывающей четыре направления. Нам, пока, интересно одно – на Конотоп… К Дмитрову-Орловскому – нашей передовой, стали выдвигаться два полка Соломина, чтобы обойти румын с юга. Мартынов подтянул свою группу для удара в центр, а Молодцов увез своих на север, через Брянск и вниз до станции Суземка – обойти румынский корпус с севера… Много бойцов на две неполные дивизии ? Может быть, но тут не в будущих орденах и медалях дело – отработка взаимодействия большой группы войск – вот главная причина. Опыт ! Я же, пока, нахожусь в Орле – решаю насущные вопросы: мелкие, но важные… Отмахнуться от них сейчас, значит рвать и метать позже…

Сегодня всю ночь шел снег. Нормальный такой, настоящий – не тот, первоходок, растаявший буквально за день. Снег выпал надолго – наверное уже до весны… В городе – оживление: поднялось настроение у жителей: снег, сначала, всегда поднимает настроение. Немногочисленная детвора стала лепить снежных баб; кидаться снежками; кататься на санках по накатанным горкам. Им весело, а мне не очень: хоть я и ждал её, но как всегда – немного не хватило времени… Причина расстройства – маскировочные халаты и костюмы. Из белого полотна… Заготавливали его, конечно, последнее время, даже белые простыни у жителей выменивали и у немцев собирали где только могли, но всё равно – не хватало… Женщины из обслуги пробовали отбеливать домотканые полотна – получалось не очень: на ослепительно белом снегу они выделялись грязно-серыми пятнами, а это не есть гут… И Трубачёвск я не хотел оставлять по той же самой причине: со всех трофеев в город свозились бочки с белой краской, которой рисовались номера на бортах вражеской техники. Немного здесь; чуть больше там – вот и набралось на целый эшелон, если не больше. А у меня ещё авиация есть… Можно, конечно, передоверить проблему заму по тылу, но если он не справится – что тогда – расстрелять его ? А толку от этого ? Вот и крутился, как белка в колесе ! Да разве эта проблема одна ?

В Орёл приехал вновь назначенный, вместо раненого Ерёменко, командующий. То ли военный попался адекватный, то ли наслушался обо мне всякого, то ли в ставке Верховного что сказали, но командующий – не чинясь, приехал ко мне на базу. Поговорили; обсудили насущные проблемы… Попробовал отжать, пользуясь положением, часть трофейного имущества – не вышло. Не обиделся, или виду не подал – мне всё равно. Обрисовал ему реальную ситуацию на вверенном ему фронте. Предложил совместные операции по разгрому немцев, румын, Французского легиона… Плавали, знаем: побеждаем мы, а успех приписывается дяде… Мы сами – с усами… Так ему и сказал : Вы решайте свои задачи своими силами, а свои мы будем решать сами. Какие ? А вот это вас не касается: это вне вашей компетенции… И снова - никаких претензий и возмущения. Ну… - так можно жить и сосуществовать… Посмотрим что будет дальше…

Есть и радостные новости. "Мои" заводики продолжают исправно выдавать "на гора" требуемую Спецназом продукцию. И тут, конечно, не обошлось без наезда партийного руководства, "пожаловавшего" в город: почему только вам – Родине тоже нужно ! Я и ответил в том же духе: у Родины заводов много – путь она остальных снабжает. А нас мы сами снабжаем – пока… Так что – не облизывайтесь… Тем более – один из заводов сориентировал на выпуск только одного наименования продукции – ЗУ-23-2… Зенитная двухствольная установка. В Союзе она выпускалась калибром в 23мм, но у меня скопилось много 20мм немецких зениток, созданных на базе шведского Эрлиикона. Держал – на всякий случай и вот пригодились… Чертежи ЗУшки у меня в памяти – за вечер нарисовал; отдал чертёжнику. Тот, вместе с "головастиком" из инженеров, начертил, расставил цифры, а затем коллектив в ударные сроки, выполнил остальную разработку и привязку к теперешним станкам и материалам. И начался выпуск двухствольных "мётел" стального ливня. Сначала испытательный модель; затем опытный образец, а вот с сегодняшнего дня – сборка первого образца для боевых действий. Очень нужная в хозяйстве вещь !

Из трёх батальонов стажёров в бойцы перевёл два – сборных, а один оставил доучиваться… Батальон Трубачёвск почти не "чистил" – перевёл, разве что с десяток бойцов в самый слабый батальон, оставшийся стажёрами. Новоявленных бойцов – на охрану объектов и дальнейшие тренировки – на место двух, оставшихся бесхозными, батальонов. Батальон "Трубачёвск" отправил в Орёл, а то близость дома несколько расхолаживала стажёров, а уж молодых бойцов – тем более… "Бесхозникам" нашёл дело по их "плечам": хватит им уже прохлаждаться – пора себя показать, а то закиснут. Благо и опыт боевых действий у одного из них имеется – уничтожение прорвавшегося десанта легионеров на левый берег Судости… Их проверим на Французском легионе: сколько их там осталось – после неудачного прорыва и уничтожения десанта ? Не так уж и много… Должны бойцы справиться… А я, с моей "личной" ротой, насчитывающей уже две роты – серьёзно им помогу…

Очередной сбор командования в ставке Гитлера начался буднично, как, впрочем и у Сталина в кабинете: командующий объединённых сил докладывал фюреру и собравшимся обстановку на театре военных действий, умело выделяя голосом победные действия вермахта и затеняя временные неудачи. Но в кабинете чувствовалась напряжённая, нервозная обстановка: как в комнате, наполненной газом – чиркни спичкой и всё взорвётся ! Но Гитлер был спокоен и собран; слушал внимательно и вопросы задавал по существу. Но вот, наконец, прозвучал вопрос, который все с нетерпением ждали – аж "ждалка" устала…

- Скажите Гальдер – а как у нас обстоят дела с 2ой танковой группой Гудериана ? Вроде их там русские слегка прижали ? – спросил фюрер у Командующего будничным голосом. Гальдер вздохнул:

- Мой фюрер… Боюсь новости о 2ой танковой группе неутешительные: её просто нет… Гитлер вскинул резко голову:

- Что это значит – просто нет ? Вы понимаете о чём говорите ? -негромко спросил Фюрер и от этого тона командующему стало страшно.

- Город Орёл захвачен русскими… - промямлил, сквозь силу, Гальдер – от Гудериана нет никаких известий. Две танковые и три пехотные дивизии не выходят на связь – они словно растворились в воздухе ! Воздушная разведка доложила: место дислокации дивизий найдено там, где они были расположены, но самих дивизий не наблюдается ! Более того: русские начали переброску своих войск из под Мценска в Орёл, а это значит, что линия фронта передвинулась от Мценска на запад – не могли же они пройти через наши дивизии ! Никакой армии в мире такое не по силам ! – почти выкрикнул он. Гитлер спокойно смотрел на вспотевшего и бледного от напряжения командующего Вермахта. Не кричал; не бегал по кабинету, брызжа слюной и выкрикивая что то нечленораздельное – просто стоял и смотрел: даже как то отстранённо. Наконец, перестав созерцать, уже, сереющего командующего спросил негромко, но таким тоном, что у присутствующих "волосы встали дыбом" и "мороз пробежал по коже" – и от тона и от самого вопроса:

- Как же это произошло Гальдер ? И кто в этом виноват ? Командующий вцепился побелевшими пальцами в стол: находящийся на грани обморока, он уже не вполне понимал даже сам вопрос…

- А что нам скажет начальник армейской разведки ? – Гитлер повернулся к адмиралу Канарису. Адмирал стойко выдержал взгляд фюрера, в глазах которого нарождалось очередное безумие…

- Я хотел бы доложить вам о этом приватно – с присутствием рейхс министра Гиммлера – сухо ответил глава военной разведки.

- Говорите адмирал – нечего делать тайну на пустом месте ! – резко возразил фюрер.

Адмирал лишь пожал плечами: мол – как хотите… Открыл папку; достал оттуда машинописный лист бумаги; кашлянул…

- Подразделение, которое доставляет столько неприятностей нашим военным – называется Спецназ СССР. У наших военных получило прозвище – Призраки леса… - начал адмирал сухим, равнодушным тоном уставшего лектора. – Впервые успешно проявило себя в лесах Белоруссии. Благодаря неумелым действиям местных охранных войск по его уничтожению, быстро обросла солдатами и офицерами, освобождёнными из плена. Оружием обеспечивалась с захваченных эшелонов и наших разгромленных подразделений… Набрав сил и не встречая должного сопротивления и противодействия со стороны военной администрации, стали захватывать станции на железной дороге Брест-Минск, откуда пополнялись и пленными и оружием. Этот Спецназ освободил город Барановичи; Минск; Бобруйск; Оршу; Могилёв; Гомель… - скучным голосом монотонно перечислял адмирал заслуги русского спецназа. Гитлер внимательно слушал столь полный доклад о грозном и таинственном противнике его доблестных солдат.

- Из Минска это подразделение по железным дорогам добралось до Брянска, где и находилось до некоторого времени… В состав спецназа входят 20 батальонов, сведённые в три ударные группы по три полка. Общая численность, вместе с вспомогательными частями – по нашим данным – около пяти пехотных дивизий – возможно больше… Штаб подразделения до некоторого времени находился в городе Трубачёвск. После ухода всех батальонов на восток – как я понимаю на захват города Орла и уничтожение наших дивизий, штаб в Трубачёвск не возвращался. Видимо он расположился в городе Орёл… Гитлер со всё возрастающим интересом слушал скупой доклад адмирала…

- Бойцы спецназа вооружены немецкими и русскими автоматами и только немецкими пулемётами. Ездят на немецких грузовиках. Из бронетехники – русские и немецкие танки и немецкие бронеавтомобили. Имеют на вооружении немецкую артиллерию калибра 105 и 150мм. Есть у них и своя авиационная поддержка – немецкие истребители и бомбардировщики и русские бомбардировщики и штурмовики Ил-2…

- Откуда всё это у них ? – ошеломлённо выдохнул Гитлер.

- Щедрые подарки наших военных – трофеи со станций, эшелонов, городов, аэродромов, складов разгромленных армейских дивизий… Кроме этого хотел бы доложить ещё вот о чём… - адмирал, наконец то, посмотрел в глаза фюреру – хотя может быть это и не важно… В это время в кабинет к Гальдеру неслышно скользнул офицер связи.

- Что там у вас Гальдер ? – сварливо спросил Гитлер, видя что командующий вновь бледнеет на глазах. Гальдер оторвал взгляд от листа донесения и убитым тоном проскрипел пересохшим горлом:

- Из только что поступившего сообщения можно сделать вывод – 4го армейского румынского корпуса больше нет. Он не выходит на связь…

- Вы !!! – сорвался на крик Гитлер – вы сборище идиотов и бездарей ! Почему вы без меня не можете решить маленькую проблемку, превращая её в большую ? Вам славу подавай ?! Захват столицы Москвы ?!! А кто воевать будет ? Кто будет решать насущные проблемы, из-за которых захват Москвы может стать невозможным ? Снова я ?!!

- Мой фюрер. Вы не смеете нас оскорблять ! – возмутился фон Бок.

- Что ? Вас кто то оскорбил мой любезный фон Бок ? Или мне показалось ? – ядовито-приторно поинтересовался Гитлер и продолжил:

- Вы считаете себя боевым генералом ? Тогда сдайте дела заместителю; возьмите две… - нет, три резервные дивизии: одну танковую и две пехотные и уничтожьте этот спецназ ! Что… Не слышу вашего ответа фон Бок ? – приставив ладонь к уху, изобразил внимание фюрер.

- Я уничтожу эту досадную помеху мой фюрер – вытянулся фон Бок.

- Вы слышали ?! Вы все слышали ?!! – выкрикнул Гитлер в исступлении – я отдал фон Боку три дивизии, так необходимые нам в наступлении, чтобы он убрал большую проблему, пока она не стала неустранимой. Поэтому подкреплений не просите ! А воюйте лучше. Как фон Бок.

- А теперь давайте обсудим серьёзно создавшуюся на фронтах ситуацию… - совершенно спокойным голосом продолжил Гитлер и недоумённо повернулся к фон Боку – Вы ещё здесь ?

- Мой фюрер… - начал Канарис – я бы хотел закончить свой доклад.

- А вы разве его не закончили ? – искренне удивился Гитлер…

- Ещё один момент мой фюрер… Я должен доложить… В подразделении спецназа СССР на должности начальника медицинской службы находится капитан спецназа: по военному званию – подполковник Грета Мюллер. И, видя недоумение в глазах Гитлера, пояснил:

- Это пропавшая несколько месяцев назад в Белоруссии дочь группенфюрера Генриха Мюллера – шефа Гестапо. Тишина обрушилась на кабинет: генералы застыли каменными истуканами, только у рейхсминистра имперской безопасности Генриха Гиммлера зло блеснули очки.

- Позовите Группенфюрера ! – приказал Гитлер адъютанту.

- Скажите нам Генрих – как ваша дочь оказалась начальником медицинской службы нашего заклятого врага ? – вкрадчиво поинтересовался фюрер. Генрих Мюллер равнодушно почал плечами:

- Как моя дочь стала лейтенантом медицинской службы Германии могу рассказать… А вот как – Спецназа ? Я туда доступа не имею и это не мой профиль. Адмиралу виднее, но он меня, почему то, в известность не поставил. Наверное для вас эти данные берёг. Скажу то, что знаю: моя дочь самостоятельно призвалась на Восточный фронт в полевой госпиталь хирургом. И пропала четыре месяца назад. В Белоруссии. Я, конечно, предпринимал попытки её найти и вызволить из плена, если она туда попала, но вы же знаете, мой фюрер – это не моя сфера деятельности, а адмирал только обещал сообщить, если что то узнает… По своим немногочисленным каналам я узнал, что в спецназе, базирующемся в Трубачёвске в госпитале работают несколько немцев: в том числе и женщины. И я вылетел в фронтовые войска, которые должны были наступать на Трубачёвск. Но русские нас опередили – ударили первыми. Мне, с несколькими офицерами вермахта, удалось ускользнуть от русских в лесу в суматохе, а потом мы вышли к немецким постам у города Стародуб. Я доложил об этом своему начальнику и прошёл надлежащую проверку. Если надо – я готов пройти её снова. А где моя дочь и что с ней точно – я узнал только что от вас. Гитлер задумчиво прошёлся по кабинету; остановился напротив Мюллера:

- К вам, как к гражданину Великой Германии и руководителю Гестапо претензий нет группенфюрер… Так что идите, работайте спокойно. И добавил, в спину уходящему Генриху Мюллеру:

- А когда мы задержим вашу дочь – мы дадим вам возможность с ней обстоятельно поговорить… А теперь господа… - повернулся фюрер к генералам – продолжим наше обсуждение положения на фронтах…

Ударные группы спецназа вышли на намеченные для каждой позиции. Я вылетел из Орла на трёхместном "Шторхе", а Романова давно уже была с одной моей ротой в группе Соломина. Бойцы вытоптали посадочную полосу на недлинной возвышенности, почти не покрытой снегом. Вытоптали и выровняли. Самолётик приземлился; высадил меня и улетел обратно в Орёл: ему здесь делать было нечего… А я поехал в штаб к Мартынову. Проверил разработанный им план утренней атаки на передовые части 4го румынского корпуса; сделал незначительные замечания и направился в свою роту. Мне с ними, в который раз, придётся начинать операцию – "пробивать" дорожки атакующим ударным группам. В очередной раз нужно было сделать всё тихо и незаметно. Но как ? Румыны, обеспокоенные разгромом танковой группы Гудериана, встали у Севска в глухую оборону. А это значит: перед своими позициями они выставили довольно плотные минные поля. Ну как выставили ? Земля промёрзшая и закопать мину – большая сложность, поэтому просто ставили её на землю; крепили и засыпали снегом. А снег сверху разравнивали. Пробежался по поверхности ветерок; выпал редкий снежок – вот и скрыты все следы затаившейся смертельной опасности ! И хотя были у меня перерисованные с румынских карт схемы минных полей, но попробуй сориентируйся точно ночью, да и в торопях, пока не запущена в небо очередная "люстра" – осветительная ракета ! Интервал то меж ними – 10-15 минут. А до румынских окопов – 400 метров. И снег, в некоторых ложбинах по колено ! Вот и думай голова, если хочешь тело целым иметь. И голову тоже…

Но были, были, разнесённые по флангам, прямо против пулемётных дотов, не заминированные полоски земли шириной метров в 8-10… То ли оставили их для своих разведгрупп; то ли понадеялись на огневую мощь сразу двух пулемётных точек – неизвестно, но я сам проверял, "заставив" командира роты, ответственного на этом участке, просмотреть свою карту и обсудить минирование со специалистом-сапёром. Два прохода, разнесённые по флангам… И движение к ним от наших окопов не по прямой, а по извилистой закорючке: несколько глубоких ложбин, в которых ухнуть в снег можно по пояс. А нам нужна скорость !

Проверил всё ещё раз; метнулся в астрале к Романовой. Вместе с ней – её глазами просмотрел её коридоры проводки, которые сам же и наметил; чуток подкорректировал… Тяжело будет девочке: хотя она уже может "тянуть" четырёх бойцов за раз, но перевести нужно будет не менее взвода – 40 бойцов в одном месте и столько же в другом. И всё в невидимости ! Я ей, конечно, подкинул ещё силы; проконтролировал "приход" от неё, да и в астрале я смогу ей немного передать – мелкими порциями, но все же хоть что то ! Мне, в этом отношении легче – я веду уже восемь бойцов… И мне тоже надо провести взвод; за ним пойдут ударные группы…

Румыны из четырёх уцелевших полков двух дивизий, два выставили по длинной передовой; за одним из основных – на главном направлении, которое "обслуживаю" я, расположен танковый полк из двух батальонов: лёгкий и танков T-II и Т-35(t) и средний из T-III и T-38(t)(с более толстой бронёй) и последний полк резерва в городе Севск. Ну и вспомогательные службы: два дивизиона 105мм пушек-гаубиц и один дивизион 150мм гаубиц, охранные части автобатов и охрана складов... Ими займётся Молодцов… Основная нагрузка ляжет на группу Мартынова. Потому то я и нахожусь здесь… Если по передовым частям, "необработанным" бойцами моей роты, ударят перед наступлением и артиллерия и "Грады" – а чего жалеть пехоту; то нам предстоит филигранная работа: и танки нам нужны и бронемашины и Ганомаги. Тут их главное расположение: и на острие атаки и на острие обороны. Ну и пулемёты в дотах тоже нужны: чем вооружать пленных Вязьмы и Смоленска, которые захотят у нас служить ? Запасы в Трубачёвске заканчиваются…

По кодовому слову, переданному по рации первыми начали ударные отделения, разведённые по краям передового румынского полка. По два бойца на блиндаж, в котором спят уставшие румыны. Один с автоматом – напротив двери, а второй – на крыше у печной трубы. С нашей позиции взлетела над лесом белая ракета и все гранатомётчики разом кинули в трубы по оборонительной гранате Ф-1, а за ней – по второй. Взрывами накрыло, практически целую роту с каждого края… Кинули и тут же бойцы с самого дальнего края оттянулись туда, откуда началось "расползание" бойцов по передовой. Через минуту на проснувшиеся окопы остальных рот обрушился шквал прицельного огня (артнаводчики постарались)150мм снарядов, легко, словно соломинки, разбрасывающие в стороны накаты крыш блиндажей. Румыны не немцы – трёхслойное накрытие из брёвен поленились сделать, а сейчас расплачиваются ! В потом – на развороченные взрывами блиндажи, обрушились реактивные снаряды "Градов", начинённые напалмом ! Горело всё: и брёвна и тряпьё, в которое кутались замёрзшие вояки и одежа и кожа, а мясо обугливалось, распространяя вокруг приторный запах… Обезумевшие, ошалевшие от разрывов румыны не видели, как из леса выкатились русские танки и покатились к их позициям. На броне сидели бойцы десанта, а по следам в снегу бежали за танками фигурки в белых маск. халатах…. Триста метров, двести… Обстрел мгновенно прекратился – и тогда, сквозь треск пламени, стоны и крики раненых, уцелевшие услышали рёв танковых моторов. Те, кто нашёл в себе силы подняться над бруствером окопа с оружием в руках –тут же падал сражённый пулей: винтовочной, автоматной, пулемётной… Танки накатили на окопы;, а перед ними в окопы ворвались безжалостные русские, уничтожая всех, кто хотя бы шелохнулся ! В нескольких местах вспыхивали и тут же заканчивалисьскоротечные схватки: гремели выстрелы; звучал русский мат и отчаянные крики; сверкала сталь ножей… Атаку русского спецназа могли бы сдержать многочисленные пулемётные доты, но они молчали: я, пробежавшись пдоль нашей передовой, бросил в каждый по частичке силы. И пушкари по этим дотам не стреляли. А в тылу, во всю "резвился" полк Молодцова. Второй его полк зачищал станцию Хутор Михайловский…

Ударные группы, наведя шороху в румынских окопах, запрыгнули на танки и рванулись к городу Севск, где с оставшимся там резервным полком, "разбирался" полк Соломина, а в окопы заскочили штурмовые группы тотальной зачистки… Через два часа, после начала операции, 4го румынского стрелкового корпуса не стало. Совсем не стало. А жалкие кучки уцелевших румын – это уже не бойцы… Передам их командарму 13 - пусть у него голова болит. А пока мои бойцы стали собирать трофеи, а румын припахали разгребать завалы и пепелища… Нашлись бойцы, говорящие по-румынски и сказали: работаете -получаете еду. Не работаете – бросим здесь умирать…

Убитых у нас не было. К тяжёлым я, если находился близко, прибегал, а если был далеко – "прилетал" в астрале и "закидывал" в тело частичку силы – лишь бы дожил до моего физического присутствия ! Раненых свозили в полевой госпиталь, развёрнутый прямо внутри расположения румынских войск – бывшего расположения. В дело вступали медики, ну и я помогал, если была необходимость… Между делом и к Молодцову "летал" – тоже помогал, вкладывая силу на выздоровление. Освободился, отдышался – доложил Сталину о разгроме румынского корпуса. Чувствую – не удивил… И не удивительно – после таких то успехов. Спросил – Вам командир корпуса с начштаба нужен ? Вождь ответил коротко – Присылай… И обрадовал – выслали нам в Мценск десять эшелонов со всем тем, что я запросил. Снаряды к танкам Т-34; патроны к автоматам ППШ и авиационным пулемётам и пушкам. Авиабомбы патроны к снайперским винтовкам. Зимнее обмундирование и продовольствие.

– По нормам НКВД… - подчеркнул Сталин. И главное - моё подразделение получило официальный статус: Мобильный корпус Спецназа СССР, находящийся в личном подчинении Верховного главнокомандующего ! Вот за это – огромное спасибо ! На радостях порекомендовал Сталину дать указание командующему фронтом поставить на участок обороны дивизии 13й армии – они здесь прежде стояли и им этот участок знаком…

- Мы рассмотрим ваше предложение… - ответил иронично Верховный, а я так и увидел, как он усмехнулся в свои прокуренные усы..

Связался по радио с командующим фронтом и "обрадовал" своей победой над румынами; разговором с Верховным своим советом насчёт занятия прежнего места обороны 13й армией. По голосу слышу – моё сообщение командующего фронтом не обрадовало: 13я армия дважды ставала свои позиции. Сдаст в третий раз – спросят с него… После моего сообщения поинтересовался: не пришли ли в Мценск мои эшелоны ? И заминка командующего перед ответом – Никакие эшелоны для тебя не приходили – насторожила. Очень насторожила: захапают себе и доказывай потом, что это моё ! А нету, скажут – раздали всё по дивизиям, полкам и батальонам. Надо – иди и забери… Вот так – на взводе и приехал в Трубачёвск на свою базу. Только заехал внутрь, как меня сразу же огорошил старший охраны:

- Вас женщина молодая дожидается в караулке товарищ командир. Давно уже ждёт – два дня ! Сказала – у неё к вам срочное дело. Мы её у себя в караульном помещении оставили – идти ей некуда, а внутрь базы пускать незнакомую личность без вашего разрешения не положено… И кто это может быть ? Вроде мои женщины все при деле… Распахнул дверь и замер на пороге – вот это встреча…

На стуле, в комнате охраны, разморённая теплом раскалённой печки и укутанная двумя бушлатами – ноги и грудь, спала, прислонившись головой к деревянной стенке шкафа ведьма. Да – та самая, из Белоруссии, которой размер груди показался маленьким. Как она здесь оказалась ? Я же запретил ей – под знаком смерти, появляться мне на глаза ? Что же её заставила пойти на такой рискованный шаг ?! Захлопнул дверь, чтобы не выстуживать комнату – ведьма проснулась, подняла голову. Увидела меня – испуганно вскочила:

- Не убивайте меня господин ! Выслушайте ! – выкрикнула с ужасом. Угрюмо окинул её взглядом. М… да… Тот ещё видок: драная шубейка; старый изношенный платок; спутанные космы волос; неестественная бледность и изнеможённый вид… И дикий страх в глазах…

- Пойдём со мной… - буркнул неприязненно – там всё объяснишь… Зашли в автобус; включил печку; снял куртку и шапку; сел за стол. Показал рукой на табурет, бросил холодно, немногословно:

- Рассказывай… Ведьма сверкнула коричневыми зрачками; заспешила, затараторила, опасаясь что ей не дадут высказаться:

- Господин… Я всё сделала, как ты сказал: ушла на прежнее место, но долго там жить не смогла. Меня тянуло к тебе, как я ни сопротивлялась этому чувству, как не боялась, что ты меня убьёшь ! Я не могла сопротивляться этому Зову – это было выше моих сил ! И я пошла обратно – к тому месту, где ты возвратил мне жизнь. Пока шла – пыталась разобраться в себе… Мне кажется меня влекла к тебе твоя сила, которой ты так щедро поделился со мной ! Я пришла, а вас там уже не было. И я пошла по твоим следам: твоя сила во мне, как магнитом тянула меня в нужном направлении. Но ты уходил всё дальше и дальше на восток. И я пошла за тобой… Ты меня пойми и прости господин: я не хотела нарушить твоё приказание, но Зов твоей силы – выше меня ! Оставь меня при себе: рабой твоей бессловесной буду; все твои указания и прихоти выполнять буду с радостью ! Только прошу – не гони !!!

Сознание ещё переваривало полученную информацию, а подсознание уже дало ответ – бери ! У тебя – три ударных группы: будет по одному "проводнику" на группу ! Бери – хуже не будет ! А если что не так – всегда можешь выгнать, как выгоняешь ленивых, хитрых или непригодных спецназу бойцов и командиров… Ведьма с надеждой смотрела на меня. Изобразил глубокую задумчивость и яростное борение самого с собой ! Наконец, обречённо вздохнув, "принял решение":

- Значит так. Прихотей мне не надо… Указания мои и приказы выполняются сразу же и без всяких оговорок. Это понятно ? Ведьма зачастила обрадованно – Конечно ! С радостью ! Продолжим дальше…

- В случае невыполнения – выгоняю безо всяких разговоров ! Придёшь ещё раз – не посмотрю на слёзы и мольбы, уничтожу на месте ! Это понятно ? Ведьма робко улыбнулась, отчаянно закивала…

- У меня для всех правило одно: каждый получает то, что он заслужил и сделал ! Постельные утехи в счёт не идут ! Это понятно ?!

- Понятно господин… - уверенно подтвердила будущий боец…

- Ко мне все обращаются – товарищ командир… И последнее… У меня здесь есть девушки и женщины, которые ко мне очень хорошо относятся. И я к ним тоже… Так вот – чтобы я не видел; не слышал и даже не замечал малейших признаков борьбы за право находиться рядом со мной ! Кому, что, сколько – определяю только я ! Запомнила ?

- Я всё запомнила гос… - ведьма поперхнулась, сбилась – товарищ командир ! – закончила она четко, как настоящий боец. Когда успела обучиться воинским премудростям ?

- Не раз всё запомнила – пойдём знакомиться с коллективом и своим местом жительства… - проворчал я уже добродушно…

- Кстати… А как тебя звать-величать красавица ? Ведьма зарделась, потупилась смущённо. А что – я же сам создавал её с "нуля"…

- Зовите меня Дарьей товарищ командир… - ответила ведьма – а фамилия моя… - пусть будет Устинова…

Дошли до госпиталя: думаю Романова там – делится впечатлениями своих первых боёв. Точно: сидят кумушки: Мария, Грета, Инга, Татьяна и языками чешут… Повернулись на звук открываемой двери, вскочили, уставились заинтересованно на вошедшую…

- Романова… - нашёл глазами настороженный взгляд бойца моей личной роты – пойдёшь с новенькой на склад, пусть ей выдадут весь комплект обмундирования бойца моей личной роты. Скажешь – приказ командира. Потом – вместе с ней в баню… Там введёшь её в курс дела. Оттуда – в столовую, а потом покажешь ей её койку. В общем -возьмёшь над ней плотное шефство. Я думаю вам будет о чём меж собой поговорить… - усмехнулся загадочно, глядя на растерявшуюся Романову: надо моим ведьмам находить общий язык…

- Дария – знакомься по быстрому с девочками и в баню. После обеда мы с тобой прокатимся в одно очень интересное место…

- А можно мне с вами товарищ командир ? – перебила меня Романова, но тут же осеклась под моим взглядом и залепетала – ну если мне, конечно, можно… Показал укоризненно головой – Мария смутилась ещё сильнее, занервничала… А что – пусть едет: мимо её бабушки будем проезжать – погостит у неё, пока я свои вопросы буду решать…

- Ждите обе – после обеда я за вами зайду…

Съезжу на ту полянку – в землянку, на встречу с Чёрной силой… Мне без надобности, а вот моему "будущему бойцу" может быть полезно. Всё равно пока мне делать нечего: группы возвращаются на свои места дислокации; стратегические указания командирам розданы, а на местах они сами справятся – на то они и командиры. Сегодня, до вечера, особых неприятностей – вроде воздушного налёта, ждать не предполагается, а Рощину я дал задание после обеда разработать операцию зачистки Трубачёвска от нежелательных элементов. Приеду – займёмся ! Есть у меня уверенность, что утекают отсюда к немцам сведения разного характера. Вот и перетрясём город. Если не выцепим резидента – выцепим подручного, а дальше уже дело техники…

Въехали в деревню; предложил Марии остаться у бабушки, но она упёрлась: мягко, но настойчиво – поеду с вами… Ну – сама напросилась… Доехали до полянки; вылезли направились на пригорок. Вход в землянку открылся так же неожиданно: вот ничего не было, кроме промёрзшей земли, а вот появилась спуск в землянку… Вошли; прошли через портал; прошли по коридору… У двери остановились… Открыл дверь, заглянул: ничего не изменилось: столб Чёрной силы поднимается вверх и клубясь стекает по стенам в пол…

- Дарья – идёшь со мной… - сказал ведьме, у которой ноздри затрепетали в предвкушении; глаза заблестели; сама, словно заискрилась… - Мария – ждёшь меня здесь. В зал не входить. Будешь нужно – позову… Романова нехорошо прищурилась, но молча кивнула. Зашёл в зал следом за Дарьей, плотно закрыл дверь, стараясь не встречаться взглядом с Романовой: говорил же тебе – оставайся с бабушкой…

Устинова поплыла, словно нанюхавшаяся "кокса": разболтанная походка; глуповатая блаженная улыбка… Подвёл её к кругу; расстегнул пуговицы на штанах; усадил на круг… Подхватил ладонью затылок; наклонился, уложил на спину – голова исчезла в потоке силы. Начал "инициацию"… Скромно как то – без "огонька". Ну и зачем я тогда сюда приехал ? Отпустил в себе зверя – дело пошло активнее, "веселее". Зарычал, "разошёлся"; налился силой ! Дарья застонала; задёргалась, завизжала ! Сколько времени прошло не знаю, но у всего есть свой конец. Закончилась "случка" и у нас. Отстранился, наклонился просунул руку под шею и посадил Устинову. Придержал – иначе она бы завалилась снова на спину. Наконец она пришла в себя:

- Мой господин… Это было так прекрасно… - томным голосом пролепетала она, но заметив моё недовольство поправилась – виновата товарищ командир… И задала извечный второй женский вопрос:

- Вам было хорошо со мной ? Прервал традиционную сцену "нагибания" мужчины под себя такими вот вопросами:

- Давай не будем вдаваться в подробности. И учти – это тебе аванс, а не награда за сделанное… Дарья, на удивление, быстро всё поняла – не обиделась, а приняла случившееся как данность. Встала, оделась, но не удержалась: подошла, приподнялась на цыпочки, прильнула, на несколько секунд, губами к моим губам и прошептала:

- Теперь я точно знаю – для чего нужно жить и выполнять приказы ! Вышли из залы: разъярённая Романова полоснула по мне убийственным взглядом. На меня это как то не подействовало…

Устинова, благоразумно скользнула в сторону, потупив глаза…

Глава четырнадцатая

Здравствуй Вязьма и Смоленск, что – вы нас не ждали …

- Пойдём со мной… - негромко сказал, глядя Марии в глаза.

- Я не пойду ! – дерзко выпалила она. – Не хочу !!! – бросила презрительно. Видимо я не слишком глубоко загнал своего зверя – он рванулся во мне наружу, разъярённый таким ответом "обычной самки"…

- Не хочешь ? – зарычал я. Рванулся к Романовой: та даже отшатнуться не успела, как я ухватил её за воротник и навис над ней:

- Характер показываешь ?! – в бешенстве рыкнул я – я тебе покажу не хочу ! Рванул её на себя, сбил с ног, развернулся и потащил в зал. Мария визжала, извивалась, брыкалась, била – по-бабски, руками меня по ногам, но я тащил её к кругу, не обращая ни на неё внимания…

- Не хочешь… Я тебя научу Родину любить ! – вырвалось у меня непроизвольно ! Рванул её вверх: воротник затрещал, но выдержал. Плюхнул её задом на жертвенный камень и надавил свободной рукой на грудь, укладывая на спину. Романова изогнулась, дёрнулась зубами к моей руке, державшей воротник и придерживающий её голову, чтобы не ударилась затылком. Ах мы это не ценим ?! Еле успел отдёрнуть руку, отпустив воротник - зубы клацнули в нескольких миллиметрах ! Несильная, но хлёсткая пощёчина по одной щеке и по второй и Романова безвольно откинулась на спину. Прежде чем её голова исчезла в чёрном потоке – увидел на губах презрительную улыбку: Ты можешь взять моё тело, но ты не властен над моею душой ! А и хрен с ней, с душой !

Всё когда то кончается – закончился и этот ураганный секс…Наклонился; подхватил под голову "растёкшуюся" по алтарю Романову и посадил. Отшагнул, отвернулся – мало ли что взбредёт...

- Одевайся… - сказал негромко. Прислушался к бормотанию сзади…

- Изверг… - донеслось негромкое… Наверное это не про меня…

- Садист… - спишем это на последствия стресса…

- Скотина… Ну уж это ни в какие рамки не лезет !

- Что ? Что ты сказала ?! – развернулся резко. Романова стояла одетая и полосовала меня жарким взглядом. Усмехнулась иронично:

- Какой ты у меня добрый и ласковый… - словно мёдом напоила…

- Да – я такой ! – выпятил, дурачась, вперёд грудь…

- Сам себя не похвалишь… - начала Романова…

- От вас точно не дождёшься ! – закончил я за неё… Мария вдруг звонко рассмеялась счастливым смехом и подойдя ко мне прижалась:

- А знаешь… - мне вот так понравилось… Может ещё повторим ? О женщины ! Как вы непостоянны в своих желаниях, стремленьях, мыслях ! Кто другой давно бы с вами свихнулся – или попал под каблук !

- Всё зависит от твоего поведения… - пробурчал я, будто бы обиженный на неё. Мария вновь весело рассмеялась, обожгла взглядом:

- Тогда я буду вести себя очень плохо… - кокетливо прошептала она.

- Тогда ты вообще ничего не получишь ! – мстительно ответил я… Вывел умиротворённую деву в коридор и вернулся в залу. Разделся; запрыгнул на жертвенный камень и шагнул в Чёрный поток…

- Дайте мне силу ! Дайте мне способности ! – попросил я – не для себя прошу – для важного дела…

- Дай нам жертвы и души жертв… - прошипел голос в голове…

- Будут вам и души; будут вам и жертвы – война ещё не скоро закончится ! – великодушно пообещал я. И Чёрный поток поглотил меня !

Вышел из залы – дамочки, недалеко от двери, о чём то мирно щебечут… Увидали меня – захихикали. Ну да чем бы ведьмы не тешились – лишь бы делу помогали ! Вышли мы из землянки довольные, весёлые. Повернулся ко входу; закрыл дверь; запечатал её силой с цифровым паролем: год встречи с Марией; день моего рождения; месяц встречи; год ухода Марии; месяц моего рождения… Просто, но и сложно: не зная дат, можно долго подбирать варианты, а компьютеров здесь нет…

Пять дней… Пять дней я отвёл на усиленную подготовку к предстоящей операции. И это будет операция – не чета предыдущим: Это будет ОПЕРАЦИЯ с большой буквы ! Впервые мы будем наступать на позиции, расположенные возле регулярных частей вермахта, а это не кот чихнул ! Наплевал на маскировку: с аэродромов поднимались наши бомбардировщики и атаковали позиции, охраняемые моими зенитчиками. Выпускали на 200метровых верёвках специальные конуса-мишени, а зенитчики палили по ним из всех стволов – не жалея снарядов… То же самое делали и специальные команды на поездах. А командиры, кроме наведения на цель ещё и фиксировали попадания…

Танкисты и броневики изгалялись на полигонах в мастерстве поражения целей с коротких остановок и с хода. Артиллеристы – в быстром развёртывании и нанесении точных ударов с наведением артнаводчиков по рациям. Бойцы – раз за разом штурмовали полосы препятствия, "вражеские" окопы, захватывали здания. И стреляли, стреляли ! Хомяк рыдал, а жаба стонала, подсчитывая потраченные боеприпасы, но я их утешал: так надо – девочки и мальчики ! Боеприпасов мы ещё много натрофеим, а вот подготовленных бойцов хрен где возьмём ! И нужны, очень нужны нам будут кроме удачи, дерзости и нахальства и боевые умения и слаженность. Иначе потери будут - как в Красной Армии…

Вернувшись к вечеру, с "инициации" – раскинул после ужина ловчую сеть вокруг города и стал стягивать колечко к центру. Задумка стала выполняться легче: в облаве участвовало сразу трое "видящих": передал моим ведьмочкам все оттенки аур всех назначений, характеров и уловок. Проверки шли медленно, не спеша и улов не заставил себя ждать: выловили одну "мелкую рыбёшку"; она показала на вторую – крупнее… К утру – почистили город, как смогли: даже в штабе 3й армии выцепили шестерых: двух скрытых врагов и четверых потенциальных, из которых трое уже готовы были пойти на контакт с вражеской разведкой, работавшей, кстати – под прикрытием: якобы партийный контроль. Закончили под утро, а уже через несколько часов метнулись в Орёл: на следующее утро у моей роты новая операция…

Пришли… Пришли мои эшелоны в Мценск. Их отогнали на запасные пути, но разгрузить их "хозяева" Мценска не смогли: вагоны охраняли бойцы НКВД и приказ у них был однозначный – передать всё имущество в вагонах представителю Спецназа ! И они его не отдавали – пока: и командующий фронта и его комиссар развили бурную деятельность по "прихватизации" чужого имущества под девизом – Нам оно нужнее ! А мне командующий говорил – ничего не пришло. Нехорошо… Ну да мы люди простые: как они к нам – так и мы к ним… По излюбленной тактике Спецназа в спящий, после военных ужасов Мценск, осторожно, "на цыпочках", вошли две мои роты и ударный батальон, позаимствованный мною у Молодцова. Вошли в своей излюбленной манере: незаметно, быстро, дерзко ! Отличие было лишь в том, что часовых у вещевых и продовольственных складов не убивали, а нейтрализовали: тупая арбалетная стрела, прилетевшая из темноты в лоб – лишала сознания, а в живот – возможности крикнуть… После бесшумного захвата грузовой станции я подошёл к командирам охраны эшелонов; представился; предъявил документы и принял груз под свою ответственность. НКВДэшники довольны – могут возвращаться назад… А в это время въехавшие в город грузовики загружались моими бойцами в захваченных складах фронтового назначения. А город мирно спал…

Выходка, прямо сказать ребяческая… Ну и пусть ! Бойцы опустошали склады питания командного состава, наполненные деликатесами разного рода. А зачем они этому "командному" составу ? По штату положено ? По разнарядке ? А за что им такое счастье ? А моим бойцам и командирам – положено по делам ! Так же и с командирской формой. Ну зачем штабным и политработникам белые меховые полушубки и тёплое бельё ? Они же в тепле, да комфорте штаны просиживают – большинство, по крайней мере. И командармам с комдивами они тоже не к чему – за какие заслуги ? А нам – за реальные дела… Грузовики загружались и уходили из города потихонечку, через неприметный выезд из города, которых в любом городе найдётся не сколько. Вот и мы такой использовали. Выезжали грузовики и выстроившись в небольшие колонны под охраной бронетехники и самоходных зенитных установок походным маршем шли по замёрзшим дорогам в Орёл… А за мной, по окончании "операции", прилетел лёгкий "Шторх". Разбудил, конечно, улицу, на которую сел, да и окрестные тоже, но это не беда – сел самолётик на окраину, а в центре по прежнему начальство спало. Ну и сладких вам снов – обманщики и эгоисты… А мои эшелоны ушли со станции ещё затемно: мои паровозные бригады, привезённые вместе с батальоном, раскочегарили огонь в топках и по тихому выехали из города. А куда и зачем – начальство умное; начальство знает…

Полчаса лёту и мы в Орле, а там уже бойцы батальона "Трубачёвск" встречают эшелоны и берут их под свою охрану. Малая часть осталась в Орле, а большую перенаправили дальше – в Брянск: поближе к Трубачёвску… А тут и с Мценска начались заполошные звонки – меня разыскивают ! А меня пока нет нигде – я в воздухе: лечу в Трубачёвск – что то у меня неспокойно на душе… Ещё только начался новый день, а я уже в Трубачёвске. Водитель моего личного Бюссинга, открыв изнутри пассажирскую дверцу "обрадовал" с ходу:

- Товарищ командир ! Тут вас постоянно штаб фронта вызывает. Командующий… Я взял трубку узнать что надо – наорал ! Злой, как чёрт !

- И даже не сказал зачем я ему нужен ? – зевнул я – не выспался…

- Пусть срочно позвонит – как появится ! – проорал… Наверное чем то был очень расстроен… - хитро улыбнулся водитель…

- Ну раз нужно… Да ещё срочно… Позвоню… - когда время будет… А сейчас давай в город на южную сторону: что то у меня предчувствия недобрые… Водитель рванул с места и Бюссинг понёсся в город…

Выдернул трубку из зажима; щёлкнул тумблером:

- Всем средствам ПВО города. Внимание ! Воздушное нападение на город с юга или юго-запада ! Всем свободным расчётам СЗУ срочно прибыть в южную часть города и рассредоточиться произвольно. Переключил тумблер на Рощина…

- Капитан – готовь поисковые команды и выдвигай в южную часть города сзади зенитных установок. Сам с радистом – ко мне. Я буду на водонапорной башне… Шевелись – у нас мало времени… Вцепился руками в поручень на приборной доске; тело застыло, а я вылетел в астрал и стал подниматься вверх. Сколько не вглядывался вдаль -ничего не видел. Неужели ошибся ? Тогда почему тянет отчётливым холодком с юго-запада ? Помчался в ту сторону. Километров через пятьдесят увидел вдали точки – много точек ! Не ошибся, значит… Понёсся назад; нырнул в себя – мы уже подъехали к водонапорной башне, сиротливо стоящей на окраине города. Снова сорвал трубку:

- Майор ! – рявкнул в трубку – поднимай в воздух две эскадрильи ! С юго-запада на город идёт не менее трёх штаффелей немецких бомбардировщиков. И ещё прикрытие у них имеется. Они в 100 километрах от города. Точка вашего пересечения – 10-15 километров до южной стороны города. Предупреди всех – под зенитки не попадите ! Ну вот – вроде всё: дежурные зенитки и так на рубежах; за 10-15 минут подтянутся и развернуться остальные. И лётчикам 15ти минут достаточно – аэродром от Трубачёвска недалеко. Решила, значит, немчура нас на прочность проверить ?! Ну что ж – померяемся силами – кто кого ! Поднялся на верхний этаж башни; по лесенке вылез на крышу и сел: ни к чему делать из себя прекрасную мишень для снайпера. Его, конечно, в округе нет, но лучше поберечься сейчас, чем горько сожалеть потом… А минут через пять на крышу выбрался Рощин. Присел рядом:

- Налёт, товарищ командир ? Я молча кивнул и ткнул пальцем вдаль – я уже видел малюсенькие точки на горизонте…

- Ничего не вижу товарищ командир… - выдохнул озадаченно капитан. Ну понятно: моё зрение на порядок выше его. Посидели молча – Рощин внимательно вглядывался вдаль. Наконец встрепенулся:

- Вон они товарищ командир ! – выкрикнул, указывая вдаль и повернулся ко мне – а с востока летит ещё одна группа !

- Это наши им наперерез… Махнул рукой, подзывая радиста:

- Зенитчики внимание ! Наши вылетели на перехват. По истребителям не стрелять ! На всякий случай: у наших на крыльях звёзды… - решил слегка разрядить напряжение. Сбоку хрюкнул Рощин… Глянул раздражённо – капитан вмиг стал серьёзным, но не смог без подколки:

- Правильное предупреждение товарищ командир ! А то ведь они от страха глаза зажмурят и будут палить в белый свет – как в копеечку !

- Если они зажмурят глаза – ты свои широко раскроешь. Навсегда ! – буркнул недовольно. Шутки шутить здесь задумал !

- Работай с радистом и раскидывай группы по направлениям приземления парашютистов. Дашь команду на поиск, когда последний бомбовоз повернёт назад – иначе они могут под бомбами оказаться ! Басовито жужжа, рассерженной стаей шмелей, к городу приближалась армада бомбардировщиков. Над ними, юркими осами, вился рой стремительных силуэтов истребителей прикрытия. А с востока налетал другой рой – истребителей уничтожения. Одинаковые силуэты; одинаковые машины; только у нападавших на крыльях отливали красным звёзды, в отличие от крестов, да коконы винтов, словно нос пьяницы, полыхал красным цветом… Нападающие стремительно приближались, разбитые на боевые двойки Приближались с одной целью – не дать врагу бомбить город, в котором находился Спецназ. И мирные жители. Истребители прикрытия метнулись навстречу нападавшим, стремясь занять господствующее – более высокое положение, для лучшей атаки. Но и нападавшие полезли вверх… Первая эскадрилья русских лётчиков ринулась в атаку на прикрытие, а вторая, идущая следом, словно стая гончих псов на оленя – кинулась тремя парами на плывущую снизу армаду бомбардировщиков И два роя юрких машин, столкнувшись в бескрайнем, но ставшим вдруг, таким тесном, небе, разделились: большая часть закружила в небе смертельный хоровод, в котором неудачникам выпадало одно – полёт к распахнувшей для них свои щедрые, но стылые объятия, земле… Вот один самолётик, полого снижаясь, потянул к земле, выпуская за собой дымный шлейф; вот другой, вспыхнув пламенем, круто устремился вниз…

То один, то другой истребитель нападавших, прорвавшись к краю армады бомбардировщиков, неумолимо приближавшихся к городу, стремительно атаковал бомбёр, стараясь уйти от огненных трассеров, которыми ощетинилась воздушная армада, не подпуская к себе нахальную мелочь. И, не смотря на плотный заградительный огонь, один бомбардировщик задымил мотором и стал снижаться с разворотом над полем грандиозной воздушной битвы... Над верхушками деревьев взметнулись султаны мёрзлой земли: немецкие пилоты сбрасывали бомбы, стремясь облегчить тяжёлую тушу подбитого самолёта… Ещё один, идущий с краю, вспыхнул огненным факелом и понёсся к лесу, разбрасывая по сторонам огненные всплохи пожара… Но немецкая армада, выстроенная треугольником, острый угол которого был направлен на город, неумолимо приближалась к своей цели !

В воздухе заполоскались белые купола парашютов… Рощин, за моей спиной, начал отдавать короткие резкие команды, ориентируя каждую группу на свой квадрат поиска приземлившихся лётчиков. Но команды на поиск не давал – косился на меня. А я молчал: ясно же, что фашисты, поняв, что прорваться к городу не получится – будут бомбить то, что окажется у них под брюхом самолёта. А там будут бойцы МОЕЙ роты… Ещё один Хейнкель-111 мои лётчики "вырвали" из плотного строя воздушной армады, но этого было мало – слишком мало для того, чтобы фашистские стервятники повернули назад ! Да если они и повернут, всё равно не вернуться на свой аэродром – мы им этого не позволим ! Пусть их слишком много: три штаффеля – по три звена в каждом, а в каждом звене по три самолёта: 27 бомбардировщиков – всё равно мы их всех остановим и загоним в нашу землю !!!

До ведущего первой тройки первой эскадрильи – три километра. Мне можно уже начинать… Но не буду жадничать – пусть зенитчики тоже покажут своё мастерство. Два с половиной… Пожалуй уже пора ! Метнул в бомболюк ведущего десятую часть Силы – для детонации бомб этого хватит за глаза… На месте бомбардировщика вспух жёлтый цветок огромных размеров ! Взрыв разметал обломки самолёта вместе с кусками тел пилотов на многие десятки метров вокруг: всё таки больше двух тонн бомб взорвались разом ! Правый самолёт тройки взрывная волна подкинула вверх, как пушинку и перевернула вверх брюхом; левому повезло меньше – осколками посекло крыло; кабину пилотов и левый двигатель… Хейнкель завалился на левый бок и стремительно понёсся к земле… А правый ведомый так и не смог возвратиться в обычное положение – из самолёта посыпались вниз фигурки лётчиков и стрелка…Очередь за следующей тройкой…

Зенитчики самоходных 37мм орудий открыли огонь… Плотность огня – невероятная, убийственная ! Почти вся самоходные зенитки встали на рубеж защиты города ! Огненные росчерки снарядов потянулись к воздушным убийцам ! То один; то другой бомбардировщик загорался; вспыхивал то одним, то двумя моторами; терял управление, а то и взрывался в воздухе: не один я попадал в бомболюк ! А я нацелился на ведущего правого штаффеля… Чёрная сила понеслась к самолёту; вонзилась в бомболюк и… Взрыв; разлетающиеся обломки ! Здесь успех был не полный – к земле понеслось только два Хейнкеля: третий уцелел… Ну да ему недолго радоваться… Немцы никак не ожидали такого отпора и уж совсем не ожидали такого убийственного огня: вниз полетели сбрасываемые в спешке бомбы: бомбардировщики начали противозенитные манёвры, что в плотном строю, да ещё под таким огнём выполнить очень сложно. И два немецких стервятника столкнулись в воздухе, зацепив крыльями друг друга…

К веселью подключились и дальнобойные 88мм зенитки из города – последнего рубежа обороны. В воздухе – то там, то здесь стали вспухать серые шапки разрывов шрапнельных снарядов… И они тоже записывали на свой счёт сбитые фашистские самолёты… В стройных рядах воздушной армады началась паника: пилоты стремились любой ценой вырваться из объятий смертельного огня, несущегося к ним с с земли. Но не тут то было ! Хейнкели падали вниз один за одним, а я внимательно следил за местом уничтожения ассов люфтваффе: ни один бомбардировщик не должен вернуться на базу ! И машину, пилотам которой удалось – как им казалось, вырваться из этого воздушного ада, настигал кусочек Силы – вполне достаточный, чтобы они умерли !

- Посылай группы ! – крикнул я не оборачиваясь. За спиной послышались резкие команды Рощина группам – Вперёд по ориентирам !...

Молодой, но вполне опытный лейтенант истребительной авиации Спецназа – а неопытных у них, как и у бомбардировщиков не было, видно исчерпал сегодня лимит своей удачи… Или что то сделал не так, как было нужно – неважно… Его самолёт уже догорал где то на земле, а он спускался вниз, болтаясь под куполом парашюта. И матерился: отчаянно, зло ! На кого ? да на все: и на себя и на проклятых стрелков бомбардировщиков, хлестанувших по его самолёту длинной очередью, а может быть даже и несколькими сразу… Он уже один раз потерял в бою свой самолёт ещё там – в Белоруссии и хорошо запомнил укоризненный взгляд, тогда ещё командира эскадрильи. И долго – пока у них не появились новые машины, провожал жадным взглядом улетавших на задание друзей… А сейчас он вновь опростоволосился – во второй раз ! Так ведь и в отчислить могут за профнепригодность ! А если оставят – жди, когда появится новая машина ! Это же не И-16; ЛаГГ или Миг – это Ме-109 последней модели ! А они есть только у немцев: что – прикажете у них просить ?! Хотя их командир может попросить и так попросить, что ему не откажут !!! Но настроение было пакостным вот и честил всех… И госпожу Удачу зацепил ненароком… Впрочем про неё вырвалось случайно и тут же молодой пилот извинился, как долго извинялся перед врачихами медкомиссии, приехавшим к ним с проверкой… Тогда он тоже ляпнул что то такое, от чего лицо симпатичной девушки-врача, но немки, стало каменно-неприступным. И последующим отстранением от управления самолётом согласно диагноза: легковозбудимая нервная система, чреватая абсистентным психозом… Что это такое он так и не узнал, но больно мерзко звучало ! Уж как он тогда извинялся… Так и сейчас: искренне извинился и тут же заметил слева от себя - метрах в четырёхстах ещё один купол парашюта: чуть выше него и явно не наш… Парень тут же воскликнул искренне:

- Спасибо тебе – госпожа Удача ! Вернусь живым – выпью за тебя ! Приземлился на снежное поле раньше лётчика-немца и быстро скинув лямки парашюта рванул по снежному полю к месту приземления немца. Тот ещё в воздухе понял кровожадные намерения русского, но увы – госпожа Удача снов улыбнулась русскому – видимо за горячее извинение. Или может за обещание выпить за неё… Сильный удар о мёрзлую землю чуть не вышиб из немца дух, но приложился он о землю сильно, да ещё и ногу подвернул… Пока поднялся, пришёл в себя от сильной боли в лодыжке и в боку – сумасшедший русский был уже в ста метрах от него. Пилот похромал к лесу, в нелепой надежде уйти, или, хотя бы – спрятаться за дерево, а там уже видно будет кому повезёт ! Не удалось: грохнул выстрел и пуля взрыхлила снег впереди пилота. Пришлось оборачиваться и падать в снег ! Пробежка по глубокому снегу вместе с сильной болью сыграла свою гнусную роль: грудь и руки ходили ходуном; в глазах двоилось и троилось, поэтому целях три выстрела улетели непонятно куда… А русский пёр на него, словно был бессмертным ! А потом русский стал стрелять, да так метко, словно и не пробежал по снегу эти полкилометра ! Пули ложились рядом, когда пилот начинал поднимать голову, чтобы взять этого сумасшедшего русского на прицел. В конце концов немец решился – сдаюсь… Сдамся – ещё поживу, а так – пристрелят меня, или сдохну в лесу от голода или холода. А убью русского лётчика – мне точно не жить…

Лейтенант был уже в двадцати метрах от лежащего в снегу врага и двигался медленно, экономя силы и дыхание – готовый в любую секунду уклониться, отпрыгнуть в сторону: этот немец нужен ему живым ! Может тогда зачтётся захват немца за потерю самолёта… И когда немец закричал что то и начал подниматься с вытянутыми вверх руками, лейтенант вздохнул с облегчением. Подошёл; подобрал в снегу пистолет фашиста и махнул рукой в сторону видневшейся в нескольких километрах дороги в город. Хоть и далеко, но они дойдут… И пошёл за медленно хромающим немцем, не спуская с его спины внимательного взгляда: мало ли какую пакость может выкинуть его пленник…А когда вдалеке показался транспортный Ганомаг – вздохнул облегчённо…

Командующий группы армий "Центр" Феодор фон Бок вновь прилетел в Германию и сидел сейчас в кресле, в кабинете фюрера, а тот устроился напротив и заинтересованно смотрел на командующего. Генерал-фельдмаршал, "скрипя сердцем", признал за собой часть вины за сложившее положение на участке Брянского фронта, но основную вину свалил на Гудериана. Тот, мол, опытный генерал и сам должен был решить возникшую проблему, да вот видимо заигрался…

- Вы что то можете предложить конкретное фон Бок, или так и будите винить уже пленного Гудериана ? – резко прервал его Гитлер… Фон Бок слегка поморщился – очень уж ему, потомку знатного рода не по душе была такая фамильярность, но вина за ним была и пришлось наступить на горло своей гордости. Генерал вскинул подбородок:

- У меня есть соображения мой фюрер, но мне понадобится не три, а пять дивизий и две из них танковых ! Судя по сведениям, представленным нам Абвером, у противника – три подготовленных дивизии, полностью укомплектованных и хорошо подготовленных – в отличие от регулярных частей Красной Армии – не удержавшись, презрительно скривился генерал – фельдмаршал. Гитлер слегка подался вперёд…

- Разгромить весь Брянский фронт пятью дивизиями, включая и те, уже три дивизии и Французский легион, вряд ли удастся, как не удалось это сделать Гудериану. Для его разгрома нужно остановить наступление на Москву, но мы же не будем этого делать ? Гитлер возмущённо мотнул головой – о такой глупости даже и говорить не стоит…

- Значит нужно выманить этот спецназ из-за линии фронта; окружить и одновременным ударом со всех сторон уничтожить ! Главное – не давать ему громить наши дивизии по одиночке ! Увы, мой фюрер, это у него очень хорошо получается… Для быстрого и полного уничтожения нужно будет и содействие авиации. Нужно будет много бомбардировщиков ! Думаю у этого спецназа не найдётся столько истребителей, чтобы помешать бомбёжке этих дивизий с воздуха…

- Что конкретно вы предлагаете фон Бок ? – нетерпеливо прервал его Адольф Гитлер. Фон Бок встал и направился к столу с картами; фюрер последовал за ним. Найдя нужную, генерал показал Гитлеру:

- У этого спецназа наверняка закружилась голова от успехов. И ставка Верховного командования наверняка прикажет ему совершить какую-нибудь крупную операцию, чтобы задержать наше наступление ! Фюрер задумчиво кивнул: он именно так бы и поступил… Поднял на генерал-фельдмаршала заинтересованный взгляд…

- У его командира есть только одна достойная цель – Вязьма ! -пафосно воскликнул фон Бок так, что Гитлер невольно вздрогнул.

- Там у нас много пленных, которых он любит освобождать, а так же основная железнодорожная магистраль, по которой снабжается моя группа армий, наступающая на Москву. Так что он убивает одним выстрелом сразу двух зайцев – как говорят русские: освобождает пленных и перерезает нам снабжение – как в Минске… Фюрер поморщился: те действия русских принесли очень много неприятных недель германской военной машине на центральном направлении ! Из-за них и так не выполняющиеся сроки наступления были окончательно задержаны, а тут ещё и эта проклятая русская осень с её разбитыми дорогами ! Хорошо, что совсем недавно наступила зима и дороги стали подмерзать… Хотя… - появилась новая напасть, которую так просто не решить – ужасные русские морозы с не менее ужасным снегом…

- Я уже отдал приказ: осторожно и незаметно перемещать пленных и собранное трофейное оружие в Смоленск… - продолжал генерал.

- В Орше размещается пехотная дивизия; в Смоленске –танковая, под видом переправляющихся на восточный фронт; в Рославле -моторизованная дивизия; в Кричеве – пехотная. В Унече – танковая, а в Новозыбкове – моторизованная дивизии… - закончил фон Бок…

- Объясните мне – зачем они там нужны ? - нетерпеливо спросил фюрер. Генерал-фельдмаршал позволил себе иронично усмехнуться:

- Мост через реку Судость, что расположен возле посёлка Почепа, охраняет обычная стрелковая дивизия, да к тому же неполного состава… В городе Брянске тоже расположена дивизия неполного состава. И части этого спецназа… Как только спецназ двинется в сторону Вязьмы по железной дороге и вдоль неё по шоссейным дорогам – авиация должно будет совершать налёты на колонны и эшелоны. Зимой в лесу не так то просто спрятаться… - усмехнулся Фон Бок.

- Пока этот спецназ дойдёт до Вязьмы – от него должно остаться не больше двух дивизий: птенцам Геринга придётся очень постараться ! А дальше из Смоленска танковая дивизия по железной дороге будет переброшена в Рославль. Пока она будет разгружаться – моторизованная дивизия быстрым маршем отправится на восток, отрезая этот спецназ от возвращения назад в Брянск. К ней присоединится Танковая дивизия. Две полноценные дивизии сразу спецназу разгромить не удастся ! Гитлер нетерпеливо дёрнулся – продолжайте…

- Из Унечи танковая дивизия, подождав моторизованную дивизию из Новозыбкова одним махом уничтожат охраняющую мост стрелковую дивизию и, прихватив с собой пехотную дивизию у моста, форсированным маршем двинется к Брянску. Не вступая в бой – оставит город пехотной дивизии, начнёт подниматься на север по маршруту Спецназа, отрезав ему отступление на юг, к городу. Совместно с моторизованной и танковой дивизией из Рославля эти четыре дивизии окружат спецназ с юго-запада и с юга. А в Смоленск войдёт из Орши пехотная дивизия… Так что ему ничего останется, ка оказаться в очередном котле, или уходить на север или на восток. Ну а пока будут уходить – авиация их ещё потреплет ! А при выходе к своим их встретят наши регулярные части, даже если при этом придётся немного приостановить наступление. Но с этим спецназом будет покончено. Навсегда ! Гитлер чуть поморщился при словах… немного приостановить наступление…, но восхищённо улыбнулся и похлопал фон Бока по плечу:

- Я всегда верил в то, что вы фон Бок – мой самый лучший генерал ! – патетически воскликнул фюрер. Генерал-фельдмаршал польщённо улыбнулся – а кому, скажите будет неприятна похвала ?

- Выделенные вам дивизии уже на пути к вам. Жду от вас победного доклада генерал-фельдмаршал ! – пафосно воскликнул фюрер. Вот так решилась судьба спецназа, а мы, сам того не зная, засовывали в этот капкан не то что руку – залазили в него полностью, с головой ! Правда командующий группы армий "Центр" не предполагал нашего нападения на Смоленск, но силы, собранные для нашего уничтожения были огромны ! Одного не учёл фон Бок – меня и моих ведьм !

Не зная о готовящейся нам грандиозной подлянке я сам, того не зная, "помогал" немцам. Из пяти дней, отведённых моим бойцам на отдых – прошло уже почти два дня, как произошёл этот налёт немецких бомбардировщиков на город. Удачный, надо сказать, налёт. Для нас ! Теперь трофейные команды лазили по местам падений самолётов и снимали все, что могло пригодиться нам в хозяйстве. А снимать пришлось много: 27 бомбардировщиков Хейнкель-111 нашли своё последнее пристанище на Брянской земле; 12 истребителей Ме-109… Были потери и у нас: уничтожено шесть истребителей М-109 и два серьёзно повреждены – с трудом дотянули до аэродрома… И погибло трое лётчиков – троим удалось катапультироваться, да один ещё и пилота-истребителя в плен взял ! Большие потери для нас – очень большие !

После допроса пленных лётчиков, выяснилась одна очень любопытная и даже, я бы сказал, интригующая деталь ! И я стал её думать !

Мобильность… Это свойство быстро снятья с места и так же быстро переместиться в другое без потерь, присущих обычному перемещению. В моёмслучае: мобильное подразделение всегда; в любую минуту способно сняться с места и переместиться туда, куда его направит приказ командира. Девиз мобильного подразделения – Всё моё ношу с собой ! В таком подразделении каждый на своём месте максимально функционален: нет тупых и безмозглых начальников; нет ненужных согласований и множественных подписей-разрешений. Каждый – винтик; звено; часть огромного механизма, работающего чётко, точно – без сбоев ! Не зря Сталин говорил, что человек – это винтик в системе государственной машины… Но подобное высказывание вызывало острое недовольство гнилой интеллигенции, которое они стремились вбросить в массы ! Ну как же так: они – личности, индивидуальности; единственные и неповторимые и вдруг – винтики ?! Обидно и оскорбительно ! И многие из обывателей, подхватывали эту обиду – мы не винтики, мы свободные люди ! И никто: информация и пропаганда была захвачена иудеями, не объяснял этим обманутым – государства, как и любой механизм силён своим единством ! Никто им не объяснил, что самый страшный враг всего человечества – иудеи, выжил; не ассимилировался; не растворился в огромной массе других народов именно по тому, что любой ценой стремился быть не столько обособленным от остальных, сколько единым, неразрывным по сути, не смотря на разбросанность по расстояниям ! И делающим всё, чтобы у других народов и наций этой неразрывности не было. РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАВСТВУЙ ! Вот именно по такой системе – единство, неразрывность, мобильность я создавал свой Спецназ. И сейчас – пришедшая мне на ум комбинация была бы просто фантастикой, если бы не эта мобильность…

После обеда в воздух поднялись все шесть моих лёгких самолёта Физилер Fi 156 "Шторх" с тремя человеками на борту: лётчика и два бойца с "причиндалами". 200 километров лёта и они у цели… Задание просто и незамысловато: подготовить ВПП – посадочную полосу для наших транспортников. Из допросов лётчиков выяснилось следующее: налёт произведён с аэродрома под Конотопом – тем самым, который мы уже "брали на штык"… На аэродроме остался в наличии один штаффель бомбардировщиков из четырёх; с вернувшимся с прикрытия потрёпанным штаффелем истребителей на аэродроме осталось две эскадрильи истребителей М-109… И траур… Траур по не вернувшимся с боевого вылете камрадам ! Вот тут их и можно взять. Тёпленькими…

В 15ти километрах от аэродрома тогда – в мирное время, в лесо-степной полосе располагались летние лагеря стрелковой дивизии. То ли комдив придерживался принципа: боец всегда должен быть чем то занят; то ли комиссар проявил политическую инициативу, но дорога к соседнему колхозу была ;вылизана и выглажена": ровная; без ям и колдобин – ну прямо широкий и чистый путь к светлому будущему… Лагерей, с переводом дивизии в другое место не стало; колхоз захирел без поддержки военных, а дорога осталась ! Широкая; ровная; и длинная – больше тысячи метров почти идеальной поверхности для посадочной полосы ! Вот туда то и вылетели три группы бойцов с лопатами, кирками, ломами. Веники им нарежут пилоты… Бойцы разделились на три пары и начали "зачистку с двух сторон ВПП и середины. Один долбит выступы и бугорки ломом; второй – "подрезает" острые зубцы лопатой; третий плющит выступы кувалдой. Четвёртый – сметает ледяной мусор с "взлётки" в стороны… Пилоты тоже не бездельничают: охраняют работающих, выдвинувшись вперёд с пулемётами и автоматами по лбе стороны "взлётки", способные начать бой на уничтожение.

У меня четыре транспортника Ли-2… Это 28 десантников и пять членов экипажа: пилот, штурман и три пулемётчика… Один я "махнул не глядя" у командующего обороны Минска; второй забрал у борзого командующего обороны Гомеля; третий позаимствовал в Бобруйске – бывший гражданский самолёт "Аэрофлота", видимо взятый в виде трофея с началом войны в Берлине… Четвёртый – угнал у командующего Брянским фронтом: я ему "Шторх" взамен отдам. А что: бензина жрёт мало; сесть может где угодно; и два места – на командующего и его начштаба. А остальная шалупонь пусть делом занимается ! Кроме Ли-2 у меня имеется ещё и три командирских машины для высшего немецкого генералитета – Ju-52/3m: 18 десантников и пять членов экипажа… Если у всех экипажей убрать пулемётчиков – можно добавить ещё по три бойца… На круг выходит 208 бойцов десанта – одна рота; один взвод и одно отделение… И ещё восемь бойцов, которые останутся на месте "восстановления" посадочной полосы… Хотя… взвод "уйдёт" на лётчиков, которые "отгонят" к нам Хейнкели и Мессершмитты и мою группу: я, Мария, Дарья и Рощин с группой бойцов… Прикинул так; прибросил эдак – всё получится на 100 процентов !

Зашевелились, проснувшись, жаба с хомяком…

Хозяин… - начал первым хомяк – тут вполне можно захапать намного больше ! На что это он намекает ?

Ну что ты такой трудный… - подключилась жаба – совсем жиром заплыл – своей выгоды в упор не видишь ?! М… да… - женщина в своём репертуаре… Хомяк – мужчина интеллигент, сгладил резкую отповедь:

Нет – правда… - можно же захватить город и много с него поиметь !

А вывозить вы всё это как будете ? Самолётами ?! Да нам на это неделя понадобится ! И десятки тонн бензина ! Золотыми будут трофеи !

Нет – ты на него посмотри ! – прямо почувствовал, как возмущённо всплеснула руками жаба – и это командир Спецназа ! Хомяк благоразумно промолчал… А что поделать, если прорезалась у дам такая особенность – говорить не думая о последствиях… Ну им то – на протяжении веков было проще: за несдержанный язык переведут в "утешительницы" рангом пониже и всё. Но и там можно жить… А мужику сразу башку с плеч или кожу в лохмотья ! Вот и брякают что попало…

Хозяин… - вкрадчиво начал хомяк – есть же железная дорога… Ведь один раз уже вывозили добро… Путь разведанный, проверенный…

Легко им говорить, сидя в тепле и безопасности – как штабным, планирующим "гениальные" операции… А то, что на месте возникают всякие, неучтённые им накладки – так на то и командиры нужны, чтобы эти накладки исправлять, или… отвечать за промахи штабных… Мы же шли в Конотоп целой воинской группой, оставляя за собой на захваченных станциях маленькие гарнизоны для охраны железной дороги, тут мне предлагают вывозить добро из Конотопа. И город захватить одним батальоном ! Хотя… батальоном его захватить можно…

Нет – вы на него только посмотрите ?! Совсем не хочет думать – за него другие должны напрягаться ! А он может это делать только в отхожем месте ! – возмутилась жаба. Да так возмутилась, что стало понятно выражение тинэйджеров будущего – Мозг вынесла !

Ты или толком говори, или заткнись ! – вспылил я – критикантка хренова. Заблокирую тебя и будешь сама с собой возмущаться ! – не выдержал я. - Достала ! Не знаю – как я это сделаю, но сделаю точно !

Да я что… Я только помочь хотела… Ну была несколько не сдержана… - виновато произнесла возмутительница спокойствия. Виновато то виновато, а ехидные нотки в голосе остались, я чувствую…

Дело говорите, а не воду лейте ! – рявкнул возмущённо.

Да тут просто всё повелитель… - ну и ехидна же… - Туда 200 км; столько же обратно… На все про всё, вместе с погрузкой и заправкой – два часа… Если начать с десяти вечера – до утра можно сделать три – четыре ходки, причём вторую посадку можно сделать уже на захваченный аэродром… - высказала, наконец то, связную мысль "советчица".

А 15 километров по ночному лесу и штурм аэродрома – это как ? – вкрадчиво поинтересовался я.

"Советчица" "пожала" плечами, отмахнувшись от вопроса:

Пусть пошевеливаются – спецназ они, или кто ? Ах как знакомо: Решай возникшую из-за меня проблему – ты мужик или кто ?

В крайнем случае – сажать на аэродром третий десант… - небрежно бросила жаба – а там уже просто: с четырьмя высадками будет два батальона. С таким силами и ты справишься… Вот ведь ехидна !

А дальше… - поспешил загладить колкость "дамы" хомяк – и вовсе просто… Ограбить и пустить эшелоны на восток как немецкие… И приказ из Конотопа - пропускать дальше, отправить по станциям… А что… начал осмысливать в голове идею – может и выгореть…

Ну наконец то… - вздохнула "советчица" – как с тобой трудно…

Начал крутить информацию: прикидывать, считать… Выходило: при некоторой доле везения и огромном нахальстве вместе с наглостью – должно получиться ! Вызвал к себе двух комбатов и позвонил командиру вспомогательной эскадрильи – готовь к вылету транспортники…

Первая группа десанта была полностью из бойцов и меня с моими ведьмами… Группа бойцов, подготовившая посадочную полосу, ушла в лес, протоптав для нас самый короткий и безопасный для продвижения путь: срезала ветки; убрала сучья, раскидала в сторону снег… И Вышла на позиции первого броска… Нам осталось только "ручейком" пробежаться по подготовленному пути марш-броском в 15 километров. Пробежались; отдышались, отдохнули и принялись за работу – время поджимало… Вперёд пошли "проводники": я; Мария; Дарья…

К моменту высадки на подготовленную ВПП второй группы десанта первая группа только приступила к началу атаки на аэродром… Трое "проводников" успешно провели по одной группе на территорию Аэродрома и вернулись за второй. После "инициации" в храме Чёрной силы у моих ведьм произошли приятные подвижки: Романова стала проводить шестерых бойцов за раз; Устинова – совершенно неожиданно для меня, сразу начала проводить шестерых ! Ну и я улучшился – двенадцать бойцов… Ни туда – ни сюда: группы за раз, без командиров, но лиха беда начало… Девушки продолжали проводку групп, а я перешёл к проводке бойцов в деревню - на территорию проживания лётчиков и обслуживающего персонала. Лётчики нам были не нужны, поэтому избы, в которых они ночевали пронзили облака Чёрной силы, так же, как и караульное помещение со спящими солдатами охраны… Ведьмам достались помещения отдыха зенитчиков… Ну и караульные помещения постов при въезде тоже были уничтожены Чёрной силой.

На аэродроме, под огромной маскировочной сетью раскинул крылья командный самолёт Ju-52/3m… Я как увидел его – радостно потёр руки – какой трофей ! Хомяк тоже радостно попискивал. Одна лишь жаба высокомерно хранила горделивое молчание. Ну и пусть её ! А мы возьмём в плен какого-нибудь высокого чина и люфтваффе, который имел неосторожность задержаться: вот странность – на этом аэродроме ! Позднее выяснилось: генерал, один из заместителей командующего группы прилетел с проверкой причин таких страшных потерь за один день: 27 бомбардировщиков и 14 истребителей ! Прилетел; выслушал рапорт своего бывшего однополчанина и друга по училищу и решил остаться в полку на символических похоронах погибших – поддержать, так сказать остальных лётчиков. И не поехал в город, оставшись поговорить с командиром полка в военных, так сказать, условиях…

Аэродром взяли чисто… Стреляли, конечно: из пружинных арбалетов; пистолетов и винтовок с глушителем… И опробовали новинку вооружения – плечевой арбалет ! По результатам применения признан пригодным для проведения бесшумных операций. От пружинного, это чудо технической мысли отличался существенно: 150 метров, по сравнению с 50ю метрами пружинного арбалета. Чуть дольше взводилась тетива и менее удобен при стрельбе из укрытия, но дальность ! В этот раз не церемонились: любое опасное скопление противника ликвидировалось Чёрной силой ! В живых оставляли лишь техников и обслуживающий персонал из русских пленных – с ними позже разберёмся…

Вторая группа, после высадки, ушла своим ходом к городу… До Конотопа от посадки – 25 километров. Далековато, конечно, но что делать ? Ближе и места подходящего нет и гул моторов ночью далеко разносится… От аэродрома до Конотопа 12 километров, но и то я приказал, по возможности, садиться на малой мощности тяги, чтобы не ревели моторы… Не хватало ещё нам побеспокоить охрану в городе. Дождались третьей группы: транспортники садились прямо на аэродромную полосу и сразу две группы ушли в ночь… А на немногочисленных грузовиках уехал я; Мария; Дарья и первые группы проводки. Пока мы будем готовить "дороги" – ударные группы как раз подтянутся. И вторая группа тоже. Благо каждая группа имеет рацию для связи…

Дальше всё прошло как по писанному: почти бескровный захват города и станции; нейтрализация средств связи; захват четырёх полных эшелонов на станции и формирование ещё двух и собранных пустых вагонов… За полдня, в течение которого со станции в направлении станции Ямполь эшелоны отправлялись один за другим, на станцию прибыло ещё четыре эшелона… Один – с батальоном солдат, впустили на станцию и уничтожили Чёрной силой. Вычистили "пыль"; сгребли одёжку и барахло в два вагона, а в остальные 18ть загрузили трофеи… А Мартынов – стремительным броском через ночь, по территории, захваченной ранее румынским корпусом, а сейчас – бесхозной, выдвинулся к станции Ямполь встречать приобретённое непосильным трудом ! Встретил и перепроводил на территорию контролируемую Спецназом СССР. Для дальнейшего потрошения и распределения…

Спецназ, воодушевлённый почти бескровной успешной операцией – меньше десятка раненых средней и лёгкой тяжести не в счёт, был готов к новым свершениям и победам. Ждал только команды – ВПЕРЁД ! И я такую команду отдал: как и было запланировано – три группы двинулись по намеченным для них маршрутам. Соломин ударил двумя группами от Почепа и Погара по железным дорогам, форсируя реку Судость в направлении к Унече; Мартынов, сметя стоящую перед ним дивизию прикрытия, рванул по железке к Рославлю, а Молодцов из того же Брянска, вместе с Мартыновым разметавший поставленную заслоном пехотную дивизию, устремился к узловой станции Бахмутово… Спецназ пошёл в атаку, не зная того, что сам лезет в ловушку, подготовленную ему командующим группы "Центр" Феодором фон Бок…

Глава пятнадцатая

Кто то теряет –кто то находит…

Сходили мы за трофеями удачно… Лётчики перегнали 12 бомбардировщиков Хейнкель-111; 18 истребителей М-109 и кучу запчастей к ним; командный самолёт Ju-52/3m; штабной Fi-156 "Шторх"… Авиабомбы и продовольствие для лётчиков; зимнее обмундирование и боеприпасы; горючее в бочках и обслуживающую технику… Десять эшелонов со всяким нужным добром… Пленных выдернули больше двухсот человек… Эшелоны дошли до станции Ямполь без проблем: пустили по железке информацию, что эшелоны следуют в Шостку, находящуюся в 12 километрах от центральной ветки. Прошло. И покатились эшелоны на северо-восток… Но вот беда: налетели с рассветом на Шостку русские пикирующие бомбардировщики Пе-2 и разгромили в драбадан всю станцию ! Особенно досталось подъездным путям, о чём немецкое начальство станции тут же сообщило начальству Конотопа. Из Конотопа ответили: информацию приняли; меры принимаются… И всё – никто не чухнулся: почему это эшелоны проходят мимо Шостки ? А значит так надо… И всё бы хорошо, но радостное настроение у меня испорчено. Кем ? Не трудно догадаться – Романовой, конечно… И почему она такая безмозглая и бездумная – одни понты и гонор ? Вроде учу её, учу; объясняю, объясняю… Бесполезно, видимо. Как об стенку горох…

Зачистили город от ярых сторонников немецкого порядка – согнали их в один из освободившихся складов-пакгаузов, вытянувшихся на станции вдоль железной дороги. Списки в управе есть с адресами -ходи и собирай: прям как в 37 году и в песнях – пришли под утро… Там же нашлись и списки и адреса паровозных бригад. Выдернули всех, как морковку из грядки и поставили пред светлы очи командира. А я разговоры разводить не стал – спросил в лоб:

- Красная Армия и советский народ борется с фашистскими захватчиками, а вы им помогаете – горючее, боеприпасы, технику, продовольствие подвозите… В общем ставлю вас перед выбором: или вы работаете на благо советского народа или вы работаете на благо немцев… Кто захочет нам помочь – перегнать эшелоны на восток, пусть соберёт необходимые вещи; заберёт семью и едет с нами. Ни голодным; ни бесхозным не останется – моё слово ! Ну а кто захочет дальше немцам служить… - замолчал многозначительно… Вперёд шагнул пожилой машинист с колючим взглядом из-под лохматых бровей. Окинул меня тяжёлым взглядом:

- И куда нам отседа уезжать ? У нас здесь дома, хозяйство… Да и порядка у немцев поболее, чем у вас… К тому же – уважение: никто в морду кулаком не тычет; матами не кроет и глупые приказы не отдаёт… Вижу по глазам стоящих – согласны они, но высказаться воздерживаются. Пока… А машинист то не прост: и не отказывается и не соглашается – цену набивает. Понятное дело – кто составы поведёт ? Хотя с другой стороны – под расстрельную статью себя подводит… А ведь есть у него причина так себя вести – есть ! Но мне без разницы…

- А сын твой что на это скажет ? – равнодушно спросил у машиниста. Рядом с отцом встал сын – кочегар:

- Я с батей согласный… – пробасил он. Кивнул понимающе и бросил негромко стоящим рядом со мной бойцам из моей роты:

- Увести обоих. В пакгауз… Бойцы шагнули к отцу с сыном. Бугай поднял кулаки, пробасил грозно:

- Не подходи – зашибу ! Наивный… Тычок стволом в живот; удар прикладом в подбородок, распрямляя согнувшегося богатыря; тычок в горло и удар прикладом по печени. Бедолага упал на колени… Остальные глухо загудели. Спокойно окинул всех равнодушным взглядом:

- Ему было сказано – идти в пакгауз… А он – зашибу ! Вот и получил. Повернулся к машинисту, пытающемуся поднять сына:

- Если ты решил поторговаться, то зря – мы Родиной не торгуем ! Здесь и сейчас всё просто: либо ты с нами; либо ты против нас ! Третьего не будет… Ты выбрал – против нас, так что не взыщи…

- Тогда сами составы ведите ! – выдохнул зло пожилой машинист.

- А вот за это – не радуйся: есть у нас паровозные бригады. Просто я хочу поглядеть: кто здесь за кого ? Уведите этих… - бросил устало… Машинист пошёл сам, а его сына вздёрнули на ноги и заломив руки потащили к машине. Из толпы ко мне метнулась женщина:

- Да что ж вы делаете – сволочи ! Мало вы над нами при советской власти измывались, так и сейчас продолжаете ! – выкрикнула она. – Люди – да что же это делается ?! – истерично взвизгнула она.

- А ничего такого… - ответил негромко, вглядываясь в её лицо – и вот кажется мне - вы при советской власти не бедствовали и не очень уж вас эта самая власть обижала – а ? Сказал, а перед глазами, как в компьютере, пробежали лица увиденных сегодня за день.

- А не у вас ли любезная, ещё один сын в полиции служит ? -спросил у замершей женщины – теперь понятна ваша любовь к немцам… Повернулся к бойцам и приказал зло:

– Эту тоже в пакгауз: вся семейка будет в сборе… Ещё одна бригада отказалась и была отправлена в барак. Из раскрытых ворот выскочил дородный мужчина и рванулся ко мне. Бойцы перехватили…

- Товарищ ! Товарищ командир ! Я не виноват – меня немцы заставили ! – заверещал он высоким голосом. Его впихнули обратно, но оттуда уже рвались две симпатичные девахи:

- Товарищ командир ! А нас за что ? мы же у немцев не служили ! – закричали они в голос, перемешивая выкрики с рыданиями. Душераздирающая сцена ! Очень сильно действует на неподготовленных.

- А ублажать немецких офицеров, да ещё по собственному желанию – это по вашему что ? – рявкнул я зло. – Убрать !

Остальные четыре паровозные бригады, увидев такое, согласились с моим предложением. Одну из бригад отпустил насовсем - мне в Спецназе служащие из под палки не нужны… Остальных отправил домой собирать пожитки. Если кто захочет сбежать – искать не будем…

Повернулся назад – спину словно обжигающим воздухом обдаёт. Ну конечно – Романова так и сверкает своими глазищами – дыру во мне прожжёт своим испепеляющим взглядом !

- Романова… - позвал негромко. Та в два шага приблизилась ко мне. Вижу – еле сдерживает себя, чтобы не сказать очередную гадость…

- Я тебе дам немного силы – пустишь её в пакгауз, чтобы уничтожить предателей Родины… - начал, глядя ей в глаза. Она сначала опешила, а потом взорвалась возмущённо – хорошо ещё, что не заорала:

- Уничтожить тех, кто в бараке ?! Всех ?! Вы что – господь бог, чтобы решать: кому жить, а кому умереть?!! – выпалила гневно. Из глубин подсознания начала подниматься слепая, чёрная ярость !

- Господь бог, говоришь ? - зашипел зло – предателей жалеешь ?

- А эти две девушки – они тоже, по вашему предатели ? – не осталась в долгу она – они то как предали Родину ?

- Они спали с немецкими офицерами. Добровольно… - еле сдерживая себя ответил я – да к тому же они обе беременны… У Марии глаза стали как блюдца; она аж задохнулась от возмущения:

- И вы … их… в таком положении… - негодующе выпалила она !

- Вот ещё и за это они и будут уничтожены !

- Да вы… Да вы !... Да вы не человек ! – яростно выдохнула она. Вот значит как ! Ярость толкнула меня к Романовой; я навис над девушкой:

- Хорошо, товарищ боец… Я тебе сейчас кое что объясню… – напоследок… - зашипел я, в мгновенно помертвевшее от страха лицо.

- Когда наши придут в этот город – этих шалав заберёт НКВД, как пособниц врага: живших с врагом; ублажавшим его и родившим от него дитя… И отправят в лагеря – лет на десять. А там эти прошмандовки будут на самой низшей ступени – самые презираемые. А поедут они туда вместе с малым дитя – фашистским выблядком ! И жизнь там для обоих, где и так трудно и не сахар, будет очень тяжела. ОЧЕНЬ ! И, если этому дитя – я уже не говорю о матери, удастся выжить, то его ещё лет десять буду дразнить, называть фашистом; презирать и унижать ! И нормальной жизни у такого не будет: ни на нормальную работу не возьмут; ни в техникум поступить не удастся – в личном деле будет соответствующая отметка… И вот такой парень или девушка в будущем будет люто ненавидеть советскую власть и предаст и продаст её при первом же возможном случае, как это делают сейчас дети врагов народа, кулаков, репрессированных… И никто им не объяснит, а даже если и объяснит – их не будут слушать, что не советская власть виновата в их лишениях, а их матери и отцы ! ВОТ КТО ВИНОВАТ ! И хотя Сталин сказал, что сын за отца не в ответе, но тем, кто пострадал от фашистов – это пустой звук в отношении тех, кто сотрудничал с врагом - фашистами ! И вот ещё что… У вот такой же как ты девушки – подруги командира такого же подразделения… - с трудом контролируемая ярость высветила мне, как на экране фрагмент из книги серии "Лучшие из худших" – пьяные полицаи прибили её бабушку гвоздями к забору. Живую ! А ведь этих сволочей тоже ублажали такие вот твари !

- А если твою бабушку так же приколотят живую к забору ? Ты тоже будешь жалеть такую мразь ? – бросал в лицо бледной, как снег, Романовой слова, словно плевал в лицо !

- Я… Товарищ командир… Простите… Не подумала… - слова с трудом выдавливались из трясущихся губ. Я наклонился ниже:

- Но это не главное ! Главное… - вспомнил наше будущее – что там, в будущем, из десяти молодых женщин и девушек славянок - из-за одной такой шалавы, остальных выходцы из Кавказа, Средней Азии и ещё с разных мест, остальных девять будут считать блядями и шалавами ! Романову колотила крупная дрожь; рот раскрывался и закрывался, стараясь что то произнести, но ничего не поучалось – кроме нечленораздельной речи и бессвязных всхлипов… Но я уже не мог сдержаться: злоба поперла из меня наружу:

- Но и это не главное ! Главное то, что из девяти оставшихся кое кто задумается: зачем выходить замуж за нормального парня; зачем иметь семью и рожать детей ? Зачем, когда можно вот так – наплевав на гордость, достоинство и честь лечь под кого угодно и жить за это припеваючи ! И кто то – да не одна, начнут дальше жить так же !!!

Успокойся… - настойчиво зазвучал в моей голове жёсткий голос разума – она просто не понимает всего: молодая, дура… Поймёт…

- Зато, после вот таких казней в каждом городе, где был Спецназ… -продолжил я успокаиваясь и отстраняя от неё своё лицо – каждая шалава и прошмандовка десять раз подумает, прежде чем пожелает удовлетворить свои потребности с врагом ! Мёртвой секс не нужен ! А кто привык думать только своим передком – потом пожалеет о своей безмозглости. Сильно и много раз пожалеет, но будет уже поздно ! Скривился, посмотрел на Романову с брезгливостью и жалостью:

- Разочаровала ты меня Романова – сильно разочаровала…

- Я… Товарищ командир… - что попыталась сказать сквозь всхлипывания девушка, но я её безжалостно прервал:

- Ты же медик и знаешь, что при заражении – гангрене, лучше отрезать часть тела, сохранив остальное, чем дать умереть всему телу – через некоторое время. Так и сейчас – во время войны: кто не с нами – тот против нас ! Да и в мирное время – то же самое: идёт такая же война – только невидимая… - закончил я уже негромко, спокойно. Повернул голову влево; бросил резко:

- Устинова… - рядом у плеча, возникла Дарья.

- Ты тоже страдаешь жалостью и всепрощением к врагам ?

- Никак нет товарищ командир ! – чётко, по военному, ответила Устинова – я прекрасно понимаю причины поступков этих любительниц хорошей жизни и степень их вины. Наверно потому что я сама такая… -добавила она негромко…

- Предателей, собранных в пакгаузе уничтожишь Чёрной силой ?

- Уничтожу – товарищ командир ! – прищурясь, ответила ведьма.

- Тогда приступай, только без театральных эффектов – бросил я. Из груди Устиновой вылетел комок Чёрной силы и метнулся пакгаузу, разворачиваясь в облако. Оно пронзило стены и… вылетело из здания обратно – уже намного больше… Вернулось обратно к ведьме и втянулось в неё всё, без остатка. Устинова закрыла глаза; дёрнулась… По губам – не миг скользнула довольная, злая улыбка. И исчезла… Я пустил в пакгауз свою силу: она разметала по сторонам серую пыль и перемешала одежду. Теперь трудно будет понять – куда девались люди.

Отправил Рощина с оставшимися бойцами на аэродром: нам в этом городе больше делать нечего… Четверть из захваченного продовольствия бойцы развезли по семьям, у которых отцы воевали на фронте: мешок муки; по паре кило сахара и нескольких пачек соли; паре десяток коробок спичек; по паре вёдер картошки… Хоть какая то помощь от Спецназа: не всё же нам свирепствовать… Верно говорится: хороших людей больше, но плохие лучше организованы. А мы хорошим помогли немножко, а плохих проредили – как сорняки на грядке…

Улетели с аэродрома под завязку загруженные транспортники; остался один трофейный "Шторх" командира полка, возле которого лежал на куске брезента боец, охранявший самолёт. Залез в кабину на пилотское место; за мной залез боец, а за ним мой личный водитель, всегда и везде находившийся у меня за спиной: и водитель и радист и телохранитель – в общем, доверенное лицо. Самолёт взревел мотором и с короткого разбега взмыл в воздух. Стелясь над верхушками деревьев машина направилась к Трубачёвску… Из-за маленькой скорости мы прилетели на аэродром, когда транспортники уже все разгрузились. Меня встретил Рощин с группой охраны. Загрузились в машины и покатили в город, в главную базу Спецназа.

Дело сделано; первые эшелоны уже начали приходить на станцию Ямполь и переправляться в Хутор Михайловский. А завтра – всё полученное будет распределено по местам… Рейд прошёл удачно, без невозвратных потерь, а остальных я подниму на ноги уже завтра. А послезавтра – начало новой, уже грандиозной операции. Вот только нет той радости и куража от успеха – наоборот: паскудное настроение… Рощин было сунулся с утешением:

- Да не расстраивайтесь вы так товарищ командир. Все бабы дуры, так что с них взять ? И чего на них злиться… - но я так зыркнул на него, что он сразу же заткнулся и больше с утешениями не лез… Зашёл в автобус; устроил "планёрку" с командирами по рации: у кого что и как ? Ответ ожидаемый: всё в порядке; Спецназ функционирует в штатном режиме… Отдал приказ – докладывать, если что… Достал бутылку коньяка: как говорил герой одного фильма – после такого или по бабам или водка. Или всё вместе и много ! К бабам нельзя – там Романова, наверняка страдает, а добрые души её утешают, да меня поругивают – в пропорцию… Водка… Как то уж приземлённо. Только коньяк.

На столе нехитрый натюрморт: Бутылка коньяка; рюмка; развёрнутая плитка шоколада… И в придачу – мрачный тип… Махнул сотку – лучше не стало. Махнул вторую… Вроде стало не так гадко, но всё равно: понимал – "наехал" на девчонку, не знающую, что всем нам принесёт подобная терпимость и всепрощение в будущем. А с другой стороны: она что – в первый таз сталкивается с подобным предательством ? Или пропускала мимо ушей всё, что я говорил и ей и бойцам… А она ведь при этих беседах присутствовала ! Или материнские инстинкты взыграли ?! Тогда пусть идёт в гражданскую жизнь и рожает детей; живёт с мужем счастливо или несчастливо. А в Спецназе такой делать нечего ! Вот так: успокаивая и заводя себя, "приговорил" третью стопочку, а за ней и четвёртую… Достал из чехла гитару и заиграл, перебором что то грустное, печальное. И даже – что то запел такое негромко. Самоистязание с самокопанием прервал громкий стук в дверь. Поднял, "слегка" затуманенные глаза: на пороге стоит Грета Мюллер…

- Это кто же вас обидел до такого состояния ? – участливо спросила она – неужели эта соплюшка ? А я то думала: наш командир – из стали высших сплавов ! А он то оказывается у нас – человек и ничего человеческое ему не чуждо. А это у нас что такое ? – вроде как только заметила у меня на столе "натюрморт"…

- Выпьешь со мной Греточка ? – спросил я. Она помотала отрицательно головой. Я посмотрел на неё и кивнул согласно:

- Тогда и я тоже не буду… Мюллер подошла ко мне; прижалась к плечу упругой грудью и зашептала томно, с придыханием, от которого у меня возникло некоторое томление и "стойкость духа":

- Товарищ командир… Ну разве вы эгоист какой то – сами себе поёте и сами себя слушаете, а там ваши подчинённые истомились уже по вашим песням ! Берите гитару, пойдёмте к нам – там у вас будут очень благодарные слушатели ! Я помотал головой:

- Не пойду ! Там… - добавил раздражённо – Романова…

- Да далась вам эта Романова ! – воскликнула Грета – там и без неё есть кому вас послушать и кто ждёт вашего прихода с нетерпением ! Да к тому же у нас гостья… - закончила она. Я снова мотнул головой:

- Без баяна петь не буду ! – капризно заявил, сдавая позиции…

- Будет вам баян. С баянистом… - заверила меня Грета – я прямо сейчас пошлю за ним бойца охраны…

- А он тебя послушает ? – удивился я – у него же командир есть…

- Вы для всех командир ! – торжественно произнесла она – вы подтвердите мою просьбу ! – снова прижалась она ко мне. Разводят… Ох – разводят меня, как последнего лоха на примитивные женские уловки. Я поддаюсь – а чего не поддаться ? Сидеть и страдать в одиночестве ?

Зашли в небольшой вестибюльчик перед женскими спальнями: женщинам у нас, не смотря что Спецназ – привилегированные условия.

- Товарищ командир – давайте здесь посиделки устроим, а то народу набежит, а мы в свои спальни кого попало не пускаем ! – предложила Грета. А я что – я уже на всё согласный: уболтала меня красавица…

- А кого пускаете ? – набычился я. Капитан мягко улыбнулась:

- Только вас и… кое кого из женского коллектива… Грета метнулась к стулу, принесла его и поставила передо мной:

- Вы пока гитару настройте, а я девчонок предупрежу, что у нас гость желанный ! Сказали и побежала в спальни – предупреждать…

- Да что её настаивать… - пробурчал недовольно, скрывая удовлетворение таким подходом ко мне – гостю желанному…

- Разводят тебя, как лоха последнего… - ехидно заметил циник.

- Ну и пусть потешатся… - великодушно согласился я.

Из спальни старшего командного женского состава стали быстро выходить мои подчинённые, прихорашиваясь на ходу – завершая последний штрих своей неотразимости. И каждая несла с собой стул… Поздоровались со мной – каждая в присущей ей манере. Чинно расселись напротив меня; ладошки положили на колени; все внимание… Ну прям образцовые девочки, даже Романова, с припухшими глазами. От слёз, наверное. Оп – па… А вот и гостья -начальник госпиталя 282ой стрелковой дивизии Антонина Москалёва собственной персоной. Все молча, в ожидании, уставились на меня…

- А где баян ? – капризно протянул я, обращаясь к Грете: хмель не успел выветрится из головы за то небольшое время, пока шли от меня к их апартаментам. Грета улыбнулась примиряюще:

- Сейчас будет… И правда: открылась вторая дверь тамбура-входа и в вестибюль просочился баянист из нашего музыкального коллектива вместе с женой – певицей и молоденькой дочерью.

- Вы разрешите нам поприсутствовать товарищ командир ? Я только махнул рукой и показал на баян и стул рядом со мной – ставь сюда…Настроение у меня слегка улучшилось, но только слегка – вот и решил поделится со слушателями тем, что у меня на душе…

Пока раздумывал – с чего бы начать импровизированный концерт – в вестибюль зашёл Рощин; жестами попросил разрешения присутствовать. Махнул рукой – проходи, садись… А садиться то некуда. Сергей подошел к Инге, склонился, что то прошептал на ухо. Инга поднялась с недовольным видом; принесла из своей комнаты табурет и поставила его неподалёку от сидевших девушек, а не рядом с собой. Так… - а вот и первая жертва эмоционального воздействия… Струны зазвенели под гитарный перебор и я запел, задушевно, глядя на моего командира:

Над рекой у леса рос кудрявый клён. В белую берёзу бы тот клён влюблён…

И когда над речкой ветер затихал. Он своей берёзе песню напевал… перевёл взгляд на Ингу:

Белая берёза – я тебя люблю. Протяни мне ветку свою тонкую…

Без любви без ласки пропадаю я. Белая берёза – ты любовь моя…

А она игриво шелестит листвой… - запел я второй куплет.

У меня есть милый – ветер полевой… И от слов от этих бедный клён смолкал… - посмотрел на Рощина

Ну и что ж что ветер и опять шептал… Запел припев с тоской в голосе, жалобно глядя в глаза Инге, словно молил её не внимании к своему командиру, а к себе… Гитара зазвучала громче, тревожнее:

Но однажды это ветер услыхал. Страшной чёрной тучей он на клён напал…

И в борьбе неравной пал кудрявый клён. Только было слышно через слабый стон… Мучительно застонал-запел припев, вонзив в замершую Ингу молящий взгляд:

Белая берёза – я тебя люблю ! Ну протяни мне ветку свою тонкую !

Без любви без ласки пропадаю я ! Белая берёза… - ты любовь моя… выдохнул горестно… У Инги слёзы текут из глаз, да и у остальных глаза поблёскивают подозрительно. Инга совсем по детски вытерла слёзы кулачками, посмотрела на меня укоризненно и поджав губы покачала головой, опустив глаза.

Ну не получилось первое воздействие. Ладно – тоска у меня никуда не делась, значит продолжим в том же духе. Отложил гитару и взял в руки баян. Накинул ремни на плечи и запел девичьим голосом:

Что стоишь качаясь тонкая рябина. Головой склонилась до самого тына… - запел грустно…

А через дорогу, за рекой широко. Так же одиноко дуб стоит высокий… - повёл дальше свой рассказ

Как бы мне рябине к дубу перебраться. Я б тогда не стала гнуться и качаться… - подключился ко мне звонкий, чистый сочный голос, пробирающий до самой глубины души. Это Устинова подключилась, включив на полную ведьмины возможности… Третий куплет дал ей возможность петь одной…

Тонкими ветвями я б к нему прижалась. И с его листвою день и ночь шепталась… пела она мне, включив всё своё колдовское обаяние. Но я то не прост – меня ведьмиными ухватками не возьмёшь !

Но нельзя рябине к дубу перебраться… - запел я с ней дуэтом

Знать судьба такая – век одной качаться… - глянул мельком на Москалёву: умная и это поймёт, а дуре разъясняй – не разъясняй… Закончилась песня; затихли последние звуки – в комнате тишина… Да – неплохо у нас Устиновой получилось – все в расстроенных чувствах… Только Дарья сидит расслаблена, а в уголках губ затаилась загадочная улыбка: прямо как у Моны Лизы – Джоконды… Пожалуй можно теперь и эту песню спеть… Пальцы начали неторопливо перебирать клавиши:

Бежит река – в тумане тает. Бежит она меня дразня… - по комнате разлился чистый, слегка грустный женский голос…

Ах кавалеров мне – вполне хватает. Но нет любви хорошей у меня… - пропел я глядя на Москалёву. Щёки её покрылись красными пятнами.

Танцую я фокстроты, вальсы. Пою в кругу я у плетня…- перевёл взгляд на притихшую Ингу…

Я не хочу чтоб кто то догадался. Что нет любви хорошей у меня… Девушка растерянно хлопала ресницами – видимо что то не поняла…

Стоит берёза у опушки. Грустит одна – на склона дня… Я расскажу берёзе – как подружке. Что нет любви хорошей у меня… -пропел я следующий куплет Олесе… И, наконец, последний – главный, куплет:

Все парни спят и спят девчата. Уже в селе нет ни огня – запел я, повернувшись к бледной Романовой.

Ах я сама, наверно – виновата. Что нет любви хорошей у меня… -пропел я, глядя ей в глаза и пропел, прошептал последнюю строчку… Вот так – всем сестрам раздал по серьгам. И, как у нас говорилось: сделал гадость – сердцу радость – тоска стала отпускать…

Внезапно в голове возник мягкий, обволакивающий, томный голос:

Товарищ командир – спойте, для меня – что-нибудь такое, восточное, но чтобы не совсем заунывное… Дарья меня просит – значит она может говорить со мной мысленно ! Вот это нежданчик ! У меня с Романовой такого контакта нет, а тут такие открываются возможности…

Да кто такая Романова и кто такая я… - вновь "возникла" Устинова.

Ты не больно то зазнавайся Устинова ! – осадил её я – а то вот не буду петь для тебя восточную песню с танцевальными мотивами !

Виновата, товарищ командир ! Осознала ! Больше такое не повторится ! – прозвучал в голове насмешливый голос Устиновой. Ведьмы… Отложил баян – взял в руки гитару. Чуть не вырвалось: По заявке ведьмы Устиновой исполняется эта песня… Гитара повела ритм танго с восточным уклоном. И запела, естественно, женщина…

Я с тоской смотрю на бархан. Вглубь песков ушёл караван…

Злой самум заносит следы. Но всегда и везде помни ты !

Я буду ждать тебя. Возле пальм, у трёх дорог… - запела, с надрывом, "женщина" в моём не самом плохом исполнении…

Знаю я – вернёшься ты, как бы не был путь далёк…

Не стану верить я. Ни в судьбу, ни в грозный рок…

Всё равно дождусь тебя. Возле пальм, у трёх дорог…

Если вдруг собьёшься с пути. На звезду Инан погляди… волнующе запела "певица" второй куплет…

Это наш с тобой талисман. Он спасёт от песков караван !

Я буду ждать тебя. Возле пальм, у трёх дорог… - подхватила припев Устинова, с волнующей восточной страстностью, так что меня снова пробрало до самого...- того самого… И не только меня…

Снова белый лотос зацвел. Что ж твой караван не пришёл?! -гитара выдавала резкий, короткий, ударный ритм.

И хотя надежд больше нет. Всё равно – даже тысячу лет ! - отчаянно выкрикнул я и Дарья подхватила припев, пристально глядя мне в глаза ! Спели, пошёл проигрыш… Дарья легко, словно птица, взметнулась и поплыла по свободной площади вестибюля под ритмичную музыку, совмещающую в себе восточные напевы и аргентинское танго… Фантастическая картина, от которой у любого мужчины захватывало дух: перед нами, в военной форме танцевала молодая, потрясающе красивая женщина ! В резкие движения танго вплетались гибкие, плавные движения восточных танцовщиц-одалисок ! Дарья то резко двигалась, то плавно, завлекающе извивалась всем телом. Руки, словно гибкие виноградные лозы извивались, плетя странные, фантастические узоры: манили к себе; отталкивали; взмывали к небу, вытягивая оттуда невидимые нити. Нити любви, страсти, похоти…Устинова, видимо, вложила в этот танец всё своё умение и колдовские возможности. Если бы я не был ведьмаком, я бы и не заметил, что несмотря на движения по вестибюлю, Дарья танцевала только для меня. Повторил проигрыш длч ушедшей в танец Устиновой. Надо заканчивать, а то и я не выдержу – брошу играть, поддавшись колдовству ведьминого танца. Заключительные аккорды; финальный удар по струнам и… Дарья неуловимо мягким движением – даже я позавидовал немного, упала передо мной и распростёрлась ниц… Тёмно каштановые волосы разметались по плечам и полу; в позе женщины была рабская покорность и вызывающее согласие выполнить любой каприз хозяина - владыки !

В зале абсолютная, завораживающая тишина. Вот шумно сглотнул Рощин; заскрипел под кем то стул… Надо исправлять ситуацию ! Поднялся; нагнулся, поднял одной рукой с пола не очень то и сопротивляющуюся Устинову; спросил участливо:

- Подскользнулась ?… Дарья понимающе подыграла:

- Сомлела товарищ командир… Ноги не выдержали…

Именно в этом месте и именно так ? – иронично, мысленно, спросил я глядевшую мне в глаза Дарью.

Так уж получилось товарищ командир… - ответила мне Устинова – вы уж не гневайтесь на меня неуклюжую… А на губах – та же улыбка…

Сел на стул; отложил гитару, взял баян. Надо как то сгладить эту, уж больно вызывающую выходку Дарьи. Полилась задушевная мелодия…

Часто сижу я и думаю – как мне тебя называть ?

Скромную тихую милую – как мне тебя величать ? – запел я, обращаясь к Тоне Москалёвой и повторил ей последнюю строчку:

Скромную, тихую, милую… Как мне тебя величать… По залу поплыла задушевная мелодия проигрыша, вызывающая внутреннюю теплоту

Я назову тебя реченькой – только ты дальше теки

Я назову тебя звёздочкой - только ты дольше свети… - запел второй куплет уже Инге, вызвав её смущение и румянец на щёчках

Я… Назову тебя звёздочкой. Только ты дольше свети… И снова плывёт по залузадушевная мелодия проигрыша…

Я назову тебя зоренькой. Только ты раньше вставай.

Я назову тебя солнышком, только везде успевай – запел теперь уже Грете Мюллер…

Я… Назову тебя солнышком… Только везде успевай… - нежно пропел, глядя девушке в глаза. Грета ответила пленительной улыбкой

Я назову тебя радугой только ты ярче гори

Я назову тебя радостью – только ты дальше иди – повернулся я к Устиновой. На губах у неё заиграла таинственная, загадочная улыбка

Я… Назову тебя радостью… Только ты дальше иди… Последний проигрыш и закончилась песня… Я с трудом удерживал себя не встретится с молящим, тоскливым взглядом Романовой…

Снова поменял инструмент – взял гитару, соответственно песне. Думаю это будет последняя… Зазвучали струны под негромкий перебор.

Оглянуться я не в праве – вспомнить прошлые года… - начал спокойно, негромко – задумчиво перебирая струны…

Что нашёл и что оставил. Что запомнил я…

Время мчится, будто всадник – на горячем коне…

Но сегодня мой избранник. Отшумевший в прошлом праздник…

Вспоминается… Мне… - выдохнул последнее слово, опустив голову… Небольшая пауза и…

Это ярмарки краски. Разноцветные маски… - яростно запел я, подняв голову и моё пение подхватили звуки рвущиеся со струн:

Деревянные качели. Расписные карусели…

Звуки шарманки. Гаданье цыганки. Медовый пряник…

Да воздушный шарик… - весело пропел я припев и повторил его снова. Девушки нестройно подхватили его хлопками в ладоши… Снова запел медленно, негромко, с лёгкой грустью:

Мчится всадник прямо в осень. Не замедлит свой бег…

Кто то скажет, кто то спросит – как прожил ты свой век ?

Я стараюсь, поспеваю. Но нахлынет печаль – пел-говорил я грустно.

Где то шарик мой летает. И медовый пряник тает… Ах как жаль.

Ах… Как… Жаль… - печально закончил я второй куплет. Пауза… Вскинул голову и отчаянно запел припев ! Мне подхватили звонкие голоса, среди которых, безусловно, выделялся голос Устиновой:

Это ярмарки краски. Разноцветные маски. Деревянные качели. Расписные карусели. Звуки шарманки. Гаданье цыганки.

Медовый пряник. Да воздушный шарик… И снова – зазвучал третий медленный куплет под перебор струн:

Оглянуться мы не вправе, вспомнить прошлое свое.

Что нашли и что оставили. Что запомнили – ВСЁ !

Бьют копыта звонко в землю. Отбивая счёт годам…

Но сегодня наш избранник - отгремевший в прошлом праздник.

Вспоминается… Всем… Н…а…м… - протянул последнее слово. Топнул ногой; вскинул голову и залихватски запел первую строчку, а вторую подхватили и гитара и звонкие голоса девушек.

Вскочила со стула Инга; метнулась на середину вестибюля и продолжая петь, начала плясать что то немецкое, задорное. Руки в бока; топнула в пол пятка, стукнул носок… Руки в стороны: каблучки выбивают дробь… На половине припева запыхалась петь и плясать; замолчала и полностью отдалась танцу. Закрыла глаза и плясала самозабвенно: вращения вправо-влево; прыжки и перескоки вправо-влево… А я повторил ещё раз припев, только уже без слов – одна музыка… Вижу – девочка устала. Закончил припев эффектным ударом по струнам. Музыка замолкла, оборвалась; Инга замерла. Отрыла непонимающе глаза – в награду ей послышались аплодисменты… Она смутилась; автоматически сделала книксен; смутилась ещё больше и убежала, плюхнулась на стул. А вот Дарье никто не хлопал… -шевельнулась во мне недобрая мысль. Ну и ладно; ну и пусть – она, как я вижу – совсем не в обиде…Закончим ? Все веселы: и у меня раздражение из-за выходки Романовой исчезло, но что то не даёт мне радоваться: что то гложет, держит в напряжении - не отпускает радоваться, как остальные… Спою ка я ещё одну – под настроение. Снова негромко зазвенели гитарные струны: зазвучал мой голос:

Я каждый день хожу одной дорогой. И каждый день – в глазах её печаль…

Стоит она с протянутой рукою. Стоит она, укутанная в шаль.

Стоит она – без родины без флага. В платочке сером – с песней на устах..

Как проклинал судьбу свою бродяга. И как с сумой тащился на плечах – негромко пел я, глядя куда то в даль, словно вспоминая…

Так пой же, пой мне песню эту… Вот так и я, судьбу свою браня…

Брожу один по белу свету. Без друга, без жены, да без коня… -закончил я припев и начал второй куплет:

Навис туман над высохшей рекою. Белеет церковь – где то, на краю…

И нищенке, с протянутой рукою. Монетки я с гербами подаю…

Возьмёт она – глаза её слепые. Рука дрожит, крестя меня во след…

И в этом есть, наверно вся Россия. И ещё будет сотню тысяч лет !

Так пой же пой мне песню эту… - пел я со печалью и тоской.

Вот так и я – судьбу свою кляня… Брожу один по белу свету…

Без друга… Без любви… Да без коня - закончил скорбно, невесело. Тряхнул головой, улыбнулся – Инга аж дёрнулась от моей улыбки…

- Не обращайте внимание: это так – личное, да и всё уже в прошлом… - улыбнулся уже по настоящему добро, совладав с собой.

- Ну всё – концерт окончен. Мне ещё поработать надо да и вам нелишне подумать – не упустили ли вы чего ? Встал; надел чехол на гитару и вышел из женской обители…

- Товарищ майор… - разрешите обратиться ? – окликнули меня со спины. Антонина Москалёва… Будет проситься к нам ? Угадал…

- Слушаю… - ответил нейтрально. По скользнувшей по лицу недовольной гримасе капитан ждала не такого ответа. И всё же, справившись с собой: не она мне нужна, а я ей, спросила негромко:

- Ты не рад меня видеть ? И что мне ей ответить: правду, как есть или солгать – как ей хочется услышать ?

- Извини, но у меня сейчас нет желания вести светские разговоры… -ответил ей так, как посчитал нужным. Может быть это отобьёт у неё желание, с которым она приехала сюда… Да… - видимо школа жизни у неё была ещё та – справилась и с этим закамуфлированным показом к ней равнодушного отношения. Теперь уже ровным тоном попросила:

- Товарищ майор – возьмите меня к себе в ваше подразделение… Вот как завернула: возьмите к себе, но в ваше подразделение…

- Тоня… Зачем тебе это нужно ? Ты у себя – начальник госпиталя, а здесь ты будешь в лучшем случае рядовым врачом…

- Ты знаешь… голос её дрогнул – во первых я поняла, как я хочу быть рядом с тобой ! А во вторых… Мне стало ужасно страшно, когда эти… из французского легиона прорвали нашу оборону ! И если бы не твои бойцы… А у тебя такого не будет – я уверена ! Согласен…

- Относительно – быть со мною рядом… Во первых – это надо заслужить. Во вторых – у тебя не та специализация, чтобы находиться со мной рядом в боевых операциях…

- Ах Миша… Ты прекрасно понимаешь о чём я говорю… А вот уже и фамильярность пошла в ход; намёки на детские отношения…

- Так насчёт этого тебе ещё сложнее ! Чтобы быть возле меня рядом – это нужно заслужить делом, а не прошлыми воспоминаниями. А я сейчас – человек войны и полезность любого человека оцениваю с точки зрения пользы в военных операциях. А что можешь дать мне ты для успеха и победы в бою ? Потянулась неловкая пауза…

- И всё равно ! – упрямо тряхнула головой Москалёва – возьми меня к себе. А дальше… - она немного помолчала – жизнь покажет…

- Хорошо… - согласился я – завтра после завтрака выедешь с моим конвоем к себе в дивизию, а потом в госпиталь. Заберёшь свои вещи и сюда. Грета найдёт тебе место. Командиру дивизии отвезёшь приказ командарма о переводе тебя в Спецназ – я утром его возьму у командующего и передам тебе... А что – мне хороший врач не помешает…

- Только зашёл к себе в автобус, как раздался стук в дверь. Романова… Встала на пороге в позе бедной родственницы – просительницы.

- Товарищ командир… - затянула привычную песню…

- Романова – я тебя разве вызывал ? – прервал готовую начаться тягомотине с выяснением отношений, плачем и стенаниями.

- Ты плохо поняла то, что я тебе сказал ? Или думаешь: пришла. поплакалась и всё – всё стало как прежде ?! Я тебе ясно сказал – ты меня разочаровала ! Слова – я всё поняла были ? Больше такого не повториться – были ? И что ?! Вместо того, чтобы выполнить то, то я сказал, а потом выяснить и поговорить – ты устроила истерику перед моими бойцами и перед гражданскими ! И только после моего объяснения до тебя дошло… И дошло ли ? Так что иди и делом доказывай то, что ты всё поняла… - понятно ? Свободна !

- Товарищ командир… - всхлипнула Романова…

- Пошла вон отсюда ! – рявкнул я свирепо ! Романова выскочила из автобуса, даже дверь на закрыла за собой. Встал, закрыл… Злости, как таковой не было – был воспитательный процесс… Поживём, увидим: или она сломается и угаснет как боец или будет из кожи вон лезть, чтобы доказать свою нужность и право быть со мною рядом в спутницах жизни… Сколько мужчин вот так ошибались в жизни, выбрав и поставив рядом с собой спутницу жизни не по тому, что она достойна там быть, а потому что она похожа на достойную…Хотя… В нашем времени уже говорят: не мужчина выбирает женщину, а женщина выбирает и ставит рядом с собой мужчину ! Бред эмансипированной женщины ! Сколько раз в таких разговорах я там доказывал, что это – чушь… Если женщина не хочет мужчина, а он её хочет – он получит своё. А если он не хочет женщину, а она его хочет – что она получит с его вялым отростком ? После такого аргумента у женщин только рты возмущённо раскрывались. Беззвучно, или с оскорблением в адрес "импотента"…

Позавтракал и скатался к командарму 3 – Якову Крейцеру. Коротко изложил свою просьбу – подпиши приказ о переводе. В силу своих национальных особенностей он начал торговаться, впрочем вяло: знал с кем ведёт торговлю. Огорошил, но не перешёл на факты:

- Могу дать два полушубка. Новых. Командирских. Белых…

- Это тех, что ты забрал на фронтовых складах ? – хохотнул командарм – так это наши полушубки…

- Дам ещё немного медикаментов в тот госпиталь, из которого забираю врача. ЗАБИРАЮ… - ПОДЧЕРКНУЛ СКУПО… Крейцер вздохнул; ещё раз окинул меня взглядом и молча протянул подписанный приказ. Вышел из штаба; тоже молча отдал приказ Москалёвой…

- Довезти в штаб 282й дивизии; оттуда в госпиталь и обратно. И постарайся привести мне врача живой и здоровой – напутствовал командира конвоя в одну самоходную зенитку; бронеавтомобиль Бюссинг, грузовик с медикаментами и транспортный Ганомаг с семью бойцами…

Одну проблему разрулил, но почему же так муторно на душе ? Из-за Романовой ? Так это не проблема, а воспитательный процесс. Тогда что же ? Говорили – флюиды носятся в воздухе… Может они и навеяли мне эту дискомфортность и даже некоторую тревожность ? Вернулся к себе, приказал бойцу около моего автобуса – никого ко мне не пускать, даже Рощина, пока сам не выйду – командир думать будет ! Зашёл в салон, закрыл на запор дверь; сел на стул и… - вылетел в астрал…

Метнулся к мосту через Свидость у Погара… Там всё как прежде: Французский легион зарылся в землю по самую макушку и о наступлении не думает – только оборона… У моста через реку около Почепа – та же картина… Может что у Брянска – так мне бы доложили – мой батальон стоит в городе и ведёт активную разведку… Проблемы в Орле ? Тоже бы доложили. Тогда что ?

Понёсся вдоль железки к узловой станции Унеча. Чуйка недовольно заворчала… Подлетел, огляделся… Оп… па ! Вот те нате – гости в хате ! А вот это сюрприз и сюрприз весьма неприятный !

Глава шестнадцатая

А помирать нам – рановато…

На улицах станции какое то нездоровое шевеление. Ну как шевеление: слишком много военного народу шастает туда-сюда, не смотря на раннее утро. "Опустился" на землю; прошёлся быстренько по улицам и вышел к вагоноремонтному депо. А там… Стройными рядами стоят немецкие танки ! Да не какие то там чешки да двоечки – солидные тройки и четвёрки. И зачем они здесь ? "Подошёл" к часовому, попросил "поделиться" информацией. …. Танковая дивизия невнятно пробурчал он, но мне хватило… А ведь Соломин должен был взять эту станцию налегке. А тут такая засада ! Поднялся в воздух и увидел то, на что не обратил сразу внимание: на подъездных путях и в тупиках стояли составы с вагонами и платформами. Пустые…Значит сюда переброшена танковая дивизия и замаскирована… Зачем ? Надо проверить Кричев, что севернее по железке… А если "слетать" на станцию Новозыбков, что по железке западнее Уничи ? Понёсся туда…

Станция меня сразу "обрадовала"… Знал, на что обращать внимание и… Стоящие на запасных путях пустые эшелоны… На станции разместилась моторизованная дивизия. Тоже замаскированная… Однако утро полно неожиданных сюрпризов… Поднялся повыше; взял пеленг на Кричев. Вскоре вдалеке показался город с узловой станцией. И там меня ждал неприятный нежданчик – скрытая танковая дивизия… Настроение с каждой станцией падало вниз. И куда теперь ? Или направо на Рославль или налево на Оршу ? Перетянула, естественно, левая сторона. Орша… И почему я не удивлён: в городе размещена пехотная дивизия… И что характерно: все, увиденные мною дивизии находились – или мне так показалось, в готовности очень быстро сорваться с места ! Ну что – теперь на Смоленск ? Город встретил меня уже привычным видом – находящейся в готовой к обороне пехотной дивизией. Такой же серьёзной, как и в Унече. Уже не удивляюсь и ни о чём не думаю – направляюсь в Рославль.

В Рославле – я бы удивился, если бы там ничего не было, расположилась моторизованная дивизия… А недалеко от города появился полевой аэродром с полком штурмовиков Ju-87 "штука". Три эскадрильи – 36 самолётов… И это всё стоит и чего то ждёт в то время, когда там, в наступлении так нужны эти части ! Так: на юг в наш Брянск, а оттуда к себе в Трубачёвск. На месте буду думать что и как …

Вернулся, пришёл в себя. Неплохая прогулочка получилась… И расход силы ощутимый. Но и дело сделано большое: фотографическая память, даже без моего участия, нанесла на "карту" позиции охраны станций и городов… А главное – информация о скрытых дивизиях. А если бы полезли туда не зная истинного положения ? Или я бы засёк что-нибудь уже после начала движения ? Мне даже нехорошо стало от мысли что могло произойти ! Ладно – долой панику: будем думать. Связался с аэродромом и приказал отправить за командирами групп "Шторхи" с сопровождением пары истребителей – на всякий случай. И сел думать. Нанес на бумагу расположение дивизий. Прикинул и так; и эдак и вот что у меня вышло. Это засада. Засада на моё подразделение ! Немцы, видимо решили – и правильно, в общем: только не учли моей наглости, что мы атакуем Вязьму. Пехотную дивизию, стоящую в обороне у Брянска, видимо списали. Спецназ прорывает её оборону и идёт на север – на Вязьму. Вернее едет. По железной дороге… Так вот зачем нужен полк пикирующих бомбардировщиков ! Они проредят составы, насколько смогут… А из Унечи танковая дивизия при поддержке моторизованной, форсирует реку и броском займёт Брянск, отрезая нас от своей основной базы – Трубачевска. Моторизованная и танковая дивизии маршем из Кричева и Рославля отрежут нас от Брянска. Думаю к ней после Брянска подтянется какая-нибудь дивизия, пока вторая будет захватывать Трубачёвск. И нам останется только один путь – на восток, а там – кадровые дивизии. А захотим на запад, на Смоленск – милости просим в пасть двум пехотным дивизиям ! Сильно ! И кто это такой умный стратег ? Ну да возьмём их всех за жабры – узнаем !

Хотел сегодня, перед завтрашним наступлением, снова провести вечер с награждением и концертом, да видимо не судьба – не до концерта сейчас – появились новые вводные, которые нужно вписать в ранее разработанный план. И мне надо будет метнуться в храм силы, чтобы пополнить запас Чёрной силы под самую завязку: где ещё можно будет разжиться такой халявой ?! А расходы, с этой засадой – будут огромные ! Начал писать на листке – кому сколько дать батарей "Градов". Их пока изготовили 20 машин – пять батарей. К каждой – по пять боекомплектов – 90 снарядов на транспортную машину – больше не поместится: нужно соблюдать технику безопасности – это не мешки с картошкой. Так же пробежался, с учётом изменения обстановки по танкам, противотанковым самоходкам и самоходным гаубицам 105мм: стоит ли брать много бронетехники, когда немцы сами нам предлагают аж две танковые дивизии – 280 танков, не считая командирских…

Колонна сопровождения "особо важной персоны" – капитана мед службы без особых проблем добралась до штаба дивизии. Комдив, узнав, что капитан переводится в Спецназ – разбушевался ! Кричал, ругался, грозил пристрелить, чтобы не досталась никому. Но увидев письменный приказ командарма – притих и скрипя зубами выдал необходимые документы. Москалёва, выйдя из штаба облегчённо вздохнула: основное позади… Теперь в госпиталь; забрать свои вещи; попрощаться и назад. Отъехали от штаба километров десять и вдруг в кабине раздался выкрик из динамика рации – "Воздух !" Наученная горьким опытом капитан схватилась за ручку двери, чтобы выпрыгнуть из кабины и броситься подальше от машин, но водитель продолжал невозмутимо наблюдать за идущей впереди бронемашиной. Она встала; остановился и водитель; приподнялся на ногах, заглядывая вперёд через верх стекла. Поднялась и Москалёва: прямо на них, навстречу неслись два истребителя, быстро увеличиваясь в объёме. Впереди стоящая бронемашина Бюссинг загрохотала длинной очередью, а за ней сзади грузовика бабахнула короткая громкая очередь. От летящего впереди мессершмитта полетели в разные стороны обломки; он резко вильнул в сторону и пронёсся мимо колонны. Второй – ведущий истребитель, испуганно рванул влево, круто заложив вираж ! И всё ?! - удивилась Москалёва, даже не успев испугаться. Села, развернувшись и глядя в боковое окно – что там с подбитым истребителем: взрыва она не слышала… Лежит, голубчик; задрав хвост и дымя мотором… Выскочила из кабины: может надо будет поехать, оказать медицинскую помощь ? Какую помощь ! – завопил рассудок – он нас хотел расстрелять и расстрелял бы, как многие машины, а ты ему помощь оказать?!!

В головном Бюссинге, первым открывшим огонь по самолёту, откинулась крышка люка; появился командир колонны и махнул Москалёвой назад. Рядом рыкнул транспортный Ганомаг; открылась задняя дверца. Сильные руки втянули её в накрытую брезентом кабину и Ганомаг устремился к сбитому истребителю… Осторожно продвигаясь к перевёрнутому истребителю по заснеженной равнине: Ганомаг мог легко клюнуть носом в занесённую снегом яму или овражек, машина подъехала к дымящемуся истребителю. Из кузова выскочил боец и подбежал к кабине пилота. Осмотрел её и крикнул что то командиру. К бойцу побежал ещё один с коротким ломиком в руках. Взломали фонарь самолёта, но лётчик оттуда не выпал: перекорёженные борта истребителя плотно обхватили тело, словно жаркие объятья девушки, не желающей отпускать своего любимого… Боец с трудом дотянулся, сквозь копоть, масло и кровь, к раздавленной груди пилота и вытянул из кармана документы. Оба бойца подбежали к Ганомагу.

- Товарищ командир… - произнёс боец с мокрыми, от замерзающей на морозе крови, документами в руках – извлечь мёртвого лётчика не имеется возможности… Заклинило его. Если извлекать – провозимся чёрт знает сколько ! Командир взял протянутые ему документы и на несколько секунд задумался…

- Лётчик точно мёртв ? - спросил он у бойца.

- Конечно, товарищ командир ! – убеждённо выпалил боец – после такой мясорубки никто не выживет ! И крови в кабине с ведро ! Из кузова высунулась капитан медслужбы Москалёва:

- Давайте я посмотрю – предложила она. Командир группы посмотрел на неё и принял решение.

- Поехали к своим ! – приказал он – и так задерживаем движение ! Это не наш лётчик – немец, так что мучиться с его извлечением и терять время, стоя на морозе… Надо выполнять приказ – доставить военврача в госпиталь и вернуться обратно, а не заниматься тем, что должны делать трофейщики. Документы у нас – это главное. Ганомаг лихо развернулся и быстро покатил назад по проложенной колее. Командир группы отдал документы командиру колонны и с чувством выполненного долга залез в кабину, где было немного теплее, чем на "улице". Лейтенант хотел тоже нырнуть в тёплое нутро Бюссинга, но что то не давало ему сделать то – удерживало от отдачи команды -Колонне – движение ! Прошла минута, вторая, третья… Мороз стал замораживать намокшие от крови кончики пальцев, но командир колонны чего то ждал, сняв с головы шлём… Из кузова Ганомага выглянул командир группы сопровождения и крикнул лейтенанту в спину:

- Чего стоим товарищ лейтенант ? Лейтенант только отмахнулся, продолжая всматриваться и вслушиваться в зимнюю тишину… Наконец, когда он уже был готов махнуть рукой на чуйку и нырнуть, в уже выстуженное нутро Бюссинга, до ушей донёсся еле слышное комариное зудение. Комары зимой ?! Командир прижал ларинги – микрофоны в шлёме для отдачи приказов, рукой и крикнул:

- Воздух слева на десять часов ! Башенка Бюссинга заскользила влево, а за не дёрнулась и начала поворачиваться башня ЗСУ.Из-за верхушек деревьев, впереди стоящей колонны вынырнул стремительный силуэт мессершмитта. Идеальный профиль для наводчика !

Пилот ведомого истребителя всё рассчитал верно. Увидев падение ведущего и уйдя от огня противника за кромку леса, он решил отомстить за падение или смерть своего напарника. Вообще то такое не типично у немецких лётчиков, в отличие от русских, но ведомого связывала с ведущим искренняя дружба ! И он просчитал: пусть русские провозятся со сбитым самолётом, но потом они всё равно двинуться дальше. А дальше дорога идёт среди леса, в котором укрыться от атаки с воздуха зимой невозможно. И пусть русские разбегутся по лесу – он настигнет их сзади и пройдётся по их машинам из всех пушек и пулемётов; вернётся и добавит ещё ! Русские дорого заплатят ему за его погибшего друга ! И всё было бы так, если бы ети чёртовы русские сделали всё так, как положено ! Боковым зрением лётчик увидел неподвижно стоящую на прежнем месте колонну и огненные трассеры, тянущиеся к его самолёту. Это было последнее, что он успел увидеть: он уже рванул на себя ручку управления и надавил на педали, но истребитель среагировать не успел: 20мм снаряды Бюссинга прошили самолёт от носа до кормы, а 37мм очередь самоходной зенитки поставила жирную точку в жизни мессера и его хозяина: самолёт вспух оранжевым клубом огня и полетел вперёд и вниз, оставляя дымный след, словно какая то комета ! Несколько секунд; удар огненного комка об землю; летящие в разные стороны обломки ! Командир колонны радостно ухмыльнулся и скомандовал: Колонне – движение…

Но боец, доставший документы у немецкого асса люфтваффе ошибся: пилот, искорёженный, изломанный, потерявший много крови из рваных ран не умер – он был ещё жив… Мозг пилота, уберегая сознание от дикой боли во многих ранах, просто ввёл тело в кому, чтобы оно не сигнализировало мозгу: Мне очень больно; мне нестерпимо больно ! И сейчас тело, зажатое среди искорёженных бортов самолёта медленно остывало на морозе, теряя остатки чувствительности. Веки, с которых стекли кровавые ручейки, медленно раскрылись и в замерзающем сознании отпечаталось последнее видение русского леса, почему то перевёрнутое вверх ногами. Почему перевёрнутое ? – удивилось замерзающее сознание. Удивилось и умерло. Замёрзло…

В моём штабном автобусе было тесно, о набившихся в него командиров и двух дам. Дамы, естественно, сидели, так же как и командиры групп, а вот командиры взводов мой роты стояли – всем не хватало и стульев и места. Ну… - стоять им предстояло недолго… Ознакомил присутствующих с возникшими трудностями. Реакция ожидаемая: Молодцова это не коснулось совсем; Мартынов несколько выпал из реальности, "уйдя в себя", решая как он будет разбираться с возникшими трудностями. Соломин слегка нахмурился, обдумывая сложившуюся ситуацию. Рощин безмятежно глядел на реакцию командиров групп: ему командир поставит задачу и он сделает всё, чтобы её решить !

- Значит так… - прервал я затянувшееся молчание – возникшие сложности нисколько не касаются группировки Молодцова, наступающей на Вязьму, так что у тебя капитан – всё остаётся по плану, только выступление у вас будет на день позже и двумя полками вместо трёх – группа Соломина должна сначала занять Унечу. А вы обратите на себя внимание тех, кто решил нам устроить засаду. Пусть он думает, что Спецназ сам лезет в ловушку ! Двум полкам будет быстрее добраться до Вязьмы. Один полк, вместе с полком Соломина, будет прорывать оборону у Почепа. Оказав помощь соломинским, он вернётся в Брянск и будет догонять твои два полка по расчищенной тобой железной дороге… Молодцов кивнул, соглашаясь. Я добавил:

- Тебе придаётся проводник Романова и взвод поддержки. Возьми карты местности и отправляйся работать по ним с проводником и командиром взвода сопровождения. Да ! – заметив, как Молодцов встаёт, повысил голос – проводникам особое напоминание: ваша главная задача – не дать послать в эфир сообщение о нападении Спецназа. В любой операции !!! Это – приоритетная задача !!! Связистов и всех, кто будет находиться в момент нападения в штабе – уничтожать дистанционно ! Романова – это понятно ? Мария вскочила:

- Так точно товарищ командир – понятно ! – выпалила она.

- Устинова – тебе ясно ? Дарья встала и ответила лаконично:

- Ясно товарищ командир. Я кивнул – хорошо, что вам ясно…

- Молодцов с проводником и группой поддержки – идите в свободную комнату, займитесь делом. Тройка встала и вышла.

- Мартынов… Ты работаешь по своему направлению, но включаешь в расклад сил моторизованную дивизию в Рославле. Тебе тоже нужно будет начать атаку на день позже. В проводники тебе придаётся Устинова и два взвода сопровождения…

- Товарищ командир… - замялся Мартынов – а можно мне тогда Романову вместо Устиновой ? Я удивлённо посмотрел на капитана:

- И чем же тебя не устраивает Устинова ? - спросил удивлённо. Мартынов замялся, но набравшись смелости – выдохнул:

- Я её боюсь. Она ведьма ! Оп-па ! А вот это новость ! И откуда дровишки, любопытно ?! Глянул на Дарью – она сидела потупив глазки.

- И с чего это ты взял, что она ведьма ? – спросил я, надеюсь небрежно – вроде я за ней ничего такого не замечал. Но даже если и ведьма – а кто из женщин не ведьмы, только в разных возрастах - у нас есть дело и она будет его выполнять в первую очередь ! Это потом она может превратить тебя в лягушку или в кролика – если твои действия ей не понравятся. Но это будет уже после операции… - пошутил я, но заметил, как резко побледнел после моих слов Мартынов.

- Впрочем - (сейчас не время копаться в его шкафу) я прикажу ей, чтобы она, без моего разрешения, ничего не предпринимала ! Устинова – ты слышала, что я сказал ? – повернулся я к Дарье.

- Слышала – товарищ командир… - загадочно улыбнулась она…

Отправил новую тройку, выдав им карты местности с расположением мест охраны и первоочерёдных целей, уточнять детали операции, а сам повернулся к Соломину. Парень сидел спокойно, ожидая моих слов. Абсолютная уверенность в своём командире, читалась в его взгляде. Мне бы такую уверенность…

- У нас с тобой, капитан – самая трудная часть операции. А ты ещё ныл – обделили тебя в направлении удара…

- Виноват товарищ командир ! – вскочил Соломин – но я же тогда признал свою неправоту ! И выпалил, глядя на меня жадным взглядом:

- Ну и как мы будем громить этих гадов ? Святая простота…

- У нас тоже всё по плану, но нам придётся очень сильно напрячься !

- Раз надо – напряжёмся товарищ командир ! – выдохнул Соломин…

- Рощин… - обратился я к капитану – ну а нам придётся потрудиться намного больше, чем остальным ! Сергей ухмыльнулся:

- Нам не привыкать товарищ командир ! Раз надо – сделаем !

Следом за командирами групп пришла очередь постановки задач командиру моей сводной авиационной группы, прилетевшему в Трубачёвск на "Шторхе, как и командиры групп. С ним я посидел подольше: в связи с появившимися трудностями пришлось кардинально менять участие авиации в предстоящей многоходовой операции.

Операция должна была начаться в ночь с 16го на 17е октября. 20го, ночью, в Смоленске немцы расстреляют больше пяти тысяч военнопленных – наиболее активных бойцов и командиров. Я не могу допустить этого: наверняка из тех, кто останется, жив благодаря нам, многие пойдут служить к нам в Спецназ… Да, к тому же, каждый день в Смоленске и в Вязьме умирает от ран, голода, холода и зверств фашистов по 1000 – 1200 человек в каждом лагере военнопленных: в 184 дулаге возле Дорогобужа и Вязьмы и 126 лагере военнопленных в Смоленске, Печорске и станции Красный бор… Минус две – две с половиной тысяче военнопленных каждый день промедления !

Основную опасность для нас представляла авиация противника. Хотя ПВО у нас была на высоком уровне что в войсках, что в эшелонах – всё равно: даже не попала бомба в эшелон – попала на рельсы и всё ! Пока восстановят "железку" – время и темп наступления будет потерян. А темп наступления – это наше главное оружие !!! А наш главный "задумщик" разместил полк пикирующих бомбардировщиков Ju-87 "штука" в Рославле, а полк бомбардировщиков Ju-88 – в Быхово: недалеко от Могилёва. Они и должны были создать угрозу нашему перемещению по железной дороге, срывая темп передвижения и уничтожая личный состав и бронетехнику на марше к Вязьме… И если аэродром "штук" возьмёт на себя Мартынов, то аэродром в Быхово слишком далеко, чтобы бойцы Спецназа до него дотянулись. А значит – это угроза всей операции. Серьёзная угроза ! И её надо устранять ! Вот только как это сделать ? Подумал, подумал, да и позвонил на аэродром – приказал готовить к вылету все семь "Шторхов"…

Да – именно так ! Я решил захватить аэродром в Быхово. Силами четырнадцати бойцов; Рощина и моими ! Бред ? Чушь ? Глупость ? Именно так бы я и сказал, услышав подобное ! Ну… или просто покрутил у виска – если бы относился к говорившему с уважением. Да. Если бы ! Если бы не было в этой операции меня с моими новыми способностями ! А вот их то я и проверю при уничтожении Французского легиона и пехотной дивизии, вставшей в глухую оборону у Почепа…

Глухая оборона у немцев – это глухая оборона ! Врытые в землю деревянные укрытия – ДОТы, с перекрытиями крыш, которые и прямым попаданием 105мм снаряда не развалишь; фланговый разнос отсекающих пулемётов; капитальной постройки блиндажи… А ещё противопехотные мины перед окопами и противотанковые на танкоопасных направлениях… Простреливаемое дальнобойной артиллерией предполье перед немецкими окопами и отличная связь… Сиди себе в блиндажах; пережидай артналёт или бомбёжку. Закончился – милости просим на свежий воздух – немного пострелять в этих диких унтерменьшенов-русских… С удобных позиций: и пол ногами, и стенки окопа застланы и перекрыты деревянными досками… Непростая задачка…

В это время темнеет рано: в семь часов уже настоящая темнота… Полк Спецназа изготовился к атаке на позиции "французов" у Погара и на позиции немцев у Почепа. Ждут только команды – В атаку ! И они рванутся в атаку на врага, сметая с пути всё живое – превращая его в мёртвое ! Но не так, как в Красной Армии – с криками – Ура ! и … За Родину !... За Сталина ! Тихо. Грамотно. Умно… Это в привычном нам стиле. Но не сегодня. Сегодня мне даже бойцы моей роты не нужны… Ушёл в невидимость и направился ко входу на железнодорожный мост. Мост заминирован с двух сторон: и нашими и "французами". И у каждого возле взрывателя дежурит боец или солдат с младшим командиром, который и должен отдать приказ на подрыв моста ! При входе на мост даже противопехотные мины не установлены – зачем ?

Поднял обе руки: в сторону противника понеслись облака Чёрной силы. Словно ракеты самонаведения они нащупывали тёплые человеческие тела и впивались в них с жадностью алкаша в кружку пива ! Несколько секунд и… - дорога вперёд свободна. Не спеша пошёл вперёд. Дошёл до выхода с моста и, оставаясь на рельсах, повернулся влево. Вновь поднялись руки и в сторону окопов, блиндажей, дотов и других укреплений понеслось облако Чёрной силы, расширяясь по фронту обороны. Пронзало укрытия, оставляя после себя груды одежды; оружие; личные вещи и серый порошок… С каждым таким уничтоженным блиндажом облако Черной силы росло, впитывая в себя ту тёмную силу, которая высвободилась после смерти солдат и офицеров… Километр. Пока я могу контролировать уничтожение врага только на километр – дальше Чёрная сила начинает рассеиваться… Всё – предел ! Чёрная сила огромным облаком понеслась назад, ко мне – в хранилище. Вонзилась в меня; сложилась в кирпичики… Набрал воздуха в грудь и медленно выдохнул, справляясь с притоком такого количества Чёрной силы за раз. И как она только во мне поместилась ?! Медленно развернулся направо и… - в другую сторону устремилось облако…

Ни к чему мне устраивать войнушку с применением бойцов: Силы в избытке; времени нехватка; мёртвые и раненые бойцы мне сейчас не нужны ! А заодно – проверить: сможет ли 15 бойцов вместе со мной, захватить аэродром ? Убедился – сможет ! Не теряя темпа… По тёмному мосту побежали белые фигурки: их цель сейчас – тыловые службы. Вот теперь, когда им не мешают противопехотные мины в снегу – пусть оттачивают своё мастерство: каждый знает что ему делать !

Начал зачистку радистов и дежурных по штабу: мне удалось до них дотянуться – в эфир не полетит тревожное сообщение о вероломном нападении Спецназа на отдыхающих после "трудного" дня обороны, наёмников Французского легиона. Значит мы можем спокойно катить в вагонах к главной нашей цели – узловой станции Унеча. Бойцы покатили, а я, в это время, провёл точно такую же операцию уничтожения у моста через Судость – что возле посёлка Почеп: штабной самолётик "Шторх" быстро перебросил меня от моста возле Погара к мосту возле Почепа. А там меня уже ждали с нетерпением бойцы полка Молодцова и Дарья Устинова. Идеальная машина смерти: молчаливая, не рассуждающая, выполняющая приказ командира без всяких истерик и возмущения… Впрочем – не удивительно: ведьма третьего перерождения за свою долгую, тройную жизнь повидала и испытала многое, чтобы не как Романова, бездумно возмущаться в начале и потом лить слёзы в конце. И опять же умения у неё больше: она легко приняла мою установку на умение сжимать, поступающую к ней силу, в кирпичики, увеличив свой объём Черной силы в два раза. А её загадочная улыбка бросала в дрожь бойцов и младших командиров, а старших в оторопь, заставляя мгновенно выполнять её приказы ! Те же самые действия на мосту, но уже с помощью Дарьи и уже полк Молодцова захватывает и уничтожает немецкую дивизию. Возвращаюсь назад, к Погару вместе с Устиновой; оставляю самолёт лётчику, пусть ждёт моей команды на вылет в Унечу, а сам с Дарьей еду в вагоне с командирами и бойцами второго полка Соломина. К Унече, где, уехавший ранее полк, окружает спящую станцию с западной стороны. Полк Молодцова подъедет к Унече, когда она уже будет захвачена и проследует через неё к Новозыбкову… А мы захлопнем ловушку с восточной. Без меня не начнут… Прилёг на деревянные нары, укрылся одеялом и задремал. Устинова легла на соседнюю полку. В вагоне вощарилась мёртвая тишина…

Ну здравствуй Унеча ! Полюбилась ты нам и мы опять пришли к тебе с приветом ! А танковая дивизия ? Так она не главное в нашей встрече. Но раз она тут оказалась – грех отказываться от такого подарка. Вообще то охотник на нас допустил ошибку: нужно было в Унече разместить моторизованную дивизию, а в Новозыбкове – танковую. Я так считаю и за такой подарок наше вам данке шон, герр охотник. Танкисты – они элита сухопутных сил и поэтому спать в одной хате с недочеловеками считают ниже своего достоинства. Значит по любой хате можно бить Чёрной силой, не опасаясь задеть своих. Так мы и делали с Устиновой: караулы на входах в станцию уничтожали издалека и в невидимости. Затем проводка бойцов и рывок на станцию в "гости" к командиру дивизии, штабным и радистам - остальные мне не интересны… Ещё на станции шла зачистка полным ходом, а через неё уже проследовали эшелоны к Новозыбкову с третьим полком и полком Молодцова… И мы с Устиновой с ними направились туда же: вместе быстрее…

Моторизованная дивизия – это сложнее: они не такие снобы – могут и с местными переночевать в одной хате. Потому пришлось работать аккуратнее – по площадям, так сказать: ауры "победителей" сильно отличались от местных. Та же схема, только я не захотел вводить на станцию своих бойцов: так – проредил, вместе с Дарьей, как смог, спящую немчуру, пока ходил за комдивом, штабными и радистами. Эти комдивы, штабные, радисты сыграют свою роль в том, чтобы штаб группы "Центр" как можно дольше был в неведении о том, что их дивизий в засаде уже нет. А бойцы остались вокруг станции ждать сигнала. Думаю его даже тугоухий услышит ! Захватили кого надо; пошли резвиться на станцию. Поглядываю на часы: не пора ли покинуть её, от греха подальше ? По моему – пора. Вышли к бойцам в аккурат за четыре минуты до того, как к Новозыбкову, в серых сумерках рассвета, еле слышные, пожаловали "штуки" – 24 пикирующих бомбардировщика… А комдив, с остальными спящими пленными, "складирован" в пустой сторожке мастера-обходчика пути: что ему осматривать ночью ?...

Атака переворотом на крыло и на станцию обрушился душераздирающий рёв сирен пикирующих бомбардировщиков Ju-87 ! Вскочили, заметались по улицам и переулкам те, кому повезло не столкнуться с Чёрной тихой смертью во время нашего рейда по спящему городу ! Снайперы – с окраины, начали отстрел мечущихся под разрывами бомб, фрицев по всему периметру окраины станции. А бойцы – ждать команды на штурм. Ju-87 отбомбились знатно – от души: зенитки не стреляют: серый порошок ни рук, ни ног не имеет, не говоря уже о глазах. Я "взлетел" вверх, корректируя, через командира группы штурмовиков, атаки на наземные обьекты. Вроде всё – славно поработали ! "Шепнул" командиру – Закончили, спасибо ! Командир дал голосовую команду своим. А я – своим и ударные группы рванулись с окраины к центру ! Ещё в дыму и пламени метались очумевшие от бомбёжки немцы, а мои бойцы, в белых маскхалатах, уже расстреливали – грамотно передвигаясь, всех, кого увидели в прицеле винтовки, пистолета, автомата… Жаль, конечно, что бомбёжка слегка уменьшила наши трофеи, но не слишком: пилоты получили точные карты целей. Так что разве что какая дурная бомба что то натворила…

В Унече закончилась зачистка; эшелоны с трофеями покатили на восток, а оттуда на станцию поехали "безлошадные" танкисты и экипажи Бюссингов: зачем перегонять то, что мы забрали у немцев ? Пусть стоит у нас – целее будет. Экипажи высаживались из вагонов; шли к замаскированной технике и знакомились с тем, на чём им придётся воевать. Дождался конца зачистки на станции; помог раненым встать на ноги и, на вызванном "Шторхе", вылетел, вместе с Устиновой в Унечу. Там приземлились; осмотрели раненых; помогли и вылетели в очень значимую для меня деревеньку, возле которой находился подземный храм Чёрной силы. Я, в операциях, её не жалел – щедро делясь с Устиновой: теперь надо восполнить израсходованное ! Прилетели; сели на подготовленную моими бойцами, несущими в деревне службу, площадку и на Ганомаге рванули в лес – к той самой полянке, с невидимой простому смертному, землянке. Спустились, набрались силы "под самое горлышко". Дарья получила от меня дополнительную награду… Получили что надо и обратно – в Брянск – возвратить Устинову в ударную группу Мартынова. Дальше – я вылетел в Унечу…

Командующий группы "Центр" генерал-фельдмаршал фон Бок смотрел в окно, на серое, низко опустившееся небо и хмурился. Поводов для недовольства хватало: метеорологи обрадовали – ожидается потепление; проливные дожди, а значит таяние уже приличного покрова снега. А это – распутица; непролазная грязь на этих чёртовых русских дорогах и, как следствие: снижение темпа продвижения вперёд – к Москве… И этот русский спецназ… Сидит у себя в Брянске, словно мышь под веником и не спешит в расставленную ему ловушку ! А дивизии, так необходимые на фронте – простаивают ! Хотя – немного отдыха им не помешает: после операции заменят уставшие от постоянных боёв обескровленные наступлением дивизии Вермахта… И была ещё одна причина, терзавшая его с утра, но что это за причина - командующему было непонятно. И это раздражало ещё сильнее. Радиоперекличка затаившихся дивизий ничего не дала – у них всё тихо…

Я тоже знал, что морозные дни во второй половине октября сменятся затяжными дождями… И это было ещё одной причиной начать операцию именно в эти сроки. И ещё одна, немаловажная: сводная группа Недвигина, удачно отбиваясь от "севших на хвост" преследователей (я помогал Недвигину информацией о засадах и дорогах, по которым можно было эти засады обойти), Обойдя с севера Пропойск и войдя с рассветом в село Чериков, приблизилась к конечной точке своего пути – городку-станции Кричев. 25 километров отделяло группу Недвигина от города и 17 километров – от пехотного батальона, устроившего засаду на постоянно ускользающую от немцев приличную группу русских солдат… Уставшие и измученные, они должны были попасть в хитроумно поставленную засаду: Должно же когда то закончится везение у этих русских варваров – думал командир батальона – и тем, кто уничтожит эту группу, буду я ! И все шло именно к этому…

Распутица – это ещё как посмотреть… Для нас это тоже большая беда – снижается мобильность и скорость ! А, кроме этого – авиация не летает в дождь и снег… Нелётная погода – это для нас хорошо: не будут бомбить эшелоны. Но и наша авиация зависнет на аэродромах ! А пока она не замерла под дождём и снегом: рискнём – проведём рискованную; безумную по своей дерзости, акцию ! Как только стемнело – из Унечи поднялись в воздух все наши разведчики "Шторхи" – все семь машин. В головной машине – я, Устинова, Рощин. В остальных – по два бойца… 12самых лучших моих бойцов. Вооружение – на один короткий бой не хватит. Да мы и не воевать летим – захватывать аэродром ! Приземлились на грунтовую дорогу в пяти километрах от аэродрома. Лётчики остались охранять самолёты, а мы порысили волчьим шагом к нашей цели. За час добрались и огляделись а потом…

Немцы стали исчезать. Очень быстро: вот он стоит часовой, а вот его уже нет ! Работать в две руки намного быстрее: я иду с одной стороны, а Дарья с другой… Бойцы ждут в подлеске у пропускного пункта в аэродром: некогда устраивать войнушку с аккуратным проникновением, чтобы не заметили и не подняли тревогу – время поджимает ! "Позвал" Рощина и показал глазами на домик дежурной смены техников. Тот взял пятерых бойцов и скользнул в тёплое нутро здания, любезно открытое нам техником, вышедшим по нужде… Пока мы с Устиновой "переводили дух", всю смену надёжно спеленали и уложив на пол рядом, ещё и связали всех вместе – для надёжности… Я снял ауру техников" поделился с Дарьей: в городе она нам понадобится… И группа побежала к городу – за техниками… При вьезде в город так же уничтожили, превратив в пыль дежурную группу охраны и пошли, в невидимости, двумя группами по городу, щедро сея по сторонам Чёрную смерть. По ауре определяли спящих лётчиков и… - облачко силы пронзало дом или хату… Простите нас хозяева, если вы оказались в доме: некогда бить точечными ударами – пошёл лёгкий снежок, который может перейти в настоящий снегопад и тогда… - вся операция коту под хвост ! Заскочили в штаб лётного полка; в комендатуру; в управление имперской безопасности, пока бойцы, вместе с Рощиным гнали техников, выдернутых из тёплых постелей. Рации разбиты; передатчики уничтожены; телефонная связь тоже. А город продолжал спать…

Прибежали на аэродром, а там уже во всю идёт мародёрка: складывается в тюки всё, что нам нужно: одежда; продукты; запчасти, топливо в 200 литровых бочках – очень уж капризные ети немецкие машины на топливо… Снежок пошёл сильнее, вызывая у меня серьёзные опасения. Но в воздухе уже загудели негромко моторы и на взлётную полосу стали приземляться транспортники: все восемь самолётов Ли-2 и Ju-52/3m. А за ними на аэродром перелетели и "Шторхи"… Началась быстрая погрузка экспроприированного в самолёты: уж очень мне не нравился этот снег ! Мой нос, как у хорошей собаки, чуял – дело к оттепели, дождям… Прилетевшие с транспортниках лётчики в погрузке не участвовали: их дело увести с аэродрома знакомые им Хейнкели -111 с полной бомбовой загрузкой и заливкой топлива по максимуму…

С задачей минимум мы справились, а вот выполнению задачи максимум помешал всё усиливающийся снег… Я ведь как раскатывал губу: утречком бомбовозы поднимутся с аэродрома и отбомбятся по Орше – по пехотной дивизии. Увы – не всё коту масленица… Ну и ладно – и так сойдёт ! Ушли с аэродрома в ночь транспортники; за ними – Хейнкели, а за ними поднялись в воздух и мы. Операция прошла тихо и бескровно – для нас. Настроение – прекрасное: богатые трофеи и немецкие техники – те, которые согласились. А другим – не повезло… С трудом сели в Унече: с небес падал уже не лёгкий, пушистый снехок, а тяжёлые мокрые хлопья. Оставили самолётики в Унече, вместе с пилотами, кроме одного – он повёз Устинову в группу Мартынова. Пилот надёжный – доставит мою ведьму в целости и сохранности. А моя группа – села в отправляющийся на север – к Кричеву, эшелон и покатила по уже безопасной и зачищенной от немцев железной дороге…

До деревни Чериков, в корой Недвигин наметил остановиться на ночь, чтобы дать передохнуть бойцам, подходили уже заполночь, да ещё, на марше, пошёл сначала легкий снежок, перешедший в тяжёлые мокрые хлопья. Вернувшиеся разведчики доложили, что видели в дали, темноте, силуэты хат на околице и Недвигин приказал развернуть авангард колонны в атакующую цепь. Уставшие, голодные, промёрзшие, бойцы, словно лунатики молча выполнили команду комбрига. Один из пожилых бойцов, носящий красноармейскую будёновку, остановился и между его рук вспыхнул тусклый огонёк – боец закурил самокрутку… Идущий сзади него Недвигин хотел сделать ему замечание, но сдержался: не зачем понапрасну дёргать уставших бойцов, тем более командир Спецназа сказал – немцев в деревне нет. И всё же Недвигин осторожничал: лучше перебдеть, чем недобдеть ! Сзади послышался негромкий рокот танковых моторов: два танка Т-34-76, которые удалось сменять у командира обороны Бобруйска на четыре грузовика, тянули на последних каплях соляры. Придётся их бросить в деревне… - с горечью подумал комбриг. А что желать ? Это грузовики с ранеными можно толкать и тащить, а как тащить танк ?!

В деревню вошли тихо, хотя собаки, оставшиеся в живых после нескольких визитов немцев, всё равно переполошились. Мокрые, грязные, смертельно уставшие бойцы заходили в хаты, просили разрешения погреться и поспать и не дослушав валились на деревянные полы; на прелую солому в сараях – лишь бы упасть и забыться... Падали и тут же засыпали, чтобы проснуться через четыре часа – на рассвете. До Кричева оставался последний бросок – 25 километров… Едва только забрежжил рассвет, командиров, больше похожие на зомби – живых мертвецов, начали будить бойцов. Кого то не добудились – бедолаги тихо отошли во сне… Остальные с трудом, матеря на чём свет стоит и Гитлера и Сталина и своих командиров, всё же с трудом поднимались. Недвигин, постаревший на десяток лет от усталости и постоянного напряжения; лихорадочно блестя глазами и постоянно облизывая воспалённые, кровоточащие губы, ходил по домам и просил накормить бойцов, клятвенно обещая – до вечера он лично привезёт втрое продуктов ! Кто то доставал из тайника нехитрую снедь, а кто то отмалчивался, или виновато разводил руками – мол самим есть нечего…

- Ну хоть кипятком напоите… – просил селян Недвигин… Через час сводный отряд комбрига Недвигина вышел из села Чериков, оставив в селе свою ударную мощь - два танка: кончилась солярка, чтобы через 17 километров угодить в засаду, устроенную командиром немецкого пехотного батальона. Точно угодить, если бы не Командир Спецназа…

За 8 километров до Кричева, между двумя лесными массивами, раскинулась огромная пустошь. Один её край отстоял от дороги, проходящей через неё, метрах в двухстах, а второй – уходил далеко на север. Вот на её восточной стороне и решил устроить командир пехотного батальона засаду на выходящих из окружения русских. Ну и что, что их много: количество не есть качество – в этом он уже не раз убеждался. Вот только он не знал, что это правило – в этот раз, сыграет против него… С западной, противоположной стороны пустоши, на обочине дороги, выходящей из леса, появилось несколько русских солдат. Комбат, в очередной раз стряхнув с бинокля капли от противного моросящего дождя, пришедшего на смену мокрому снегу, закончившемуся под утро, презрительно скривился: в бинокль было отчётливо видно, в каком ужасном состоянии были эти русские. Бойцы огляделись по сторонам и скрылись из вида, направившись по подлеску, вдоль правой стороны пустоши к противоположной стороне, где дорога, проходящая по открытому пространству пустоши, снова ныряет в спасительный лес… Гауптман приказал: Всем, шести пулемётным расчётам с прикрытием, укрывшимся в засаде, на левой стороне пустоши, отойти в лес двести метров и пропустить разведку русских. Солдат, расположившихся по обе стороны дороги, он тоже приказал отвести на двести метров назад – пусть русские убедятся, что здесь нет никакой опасности. Ну а дальше: или они подадут сигнал и будут уничтожены, а за время прохода колонны засадники успеют подтянуться, или разведчики вернутся назад, а засады займут своё прежнее место. Одно только было приказано солдатам – не наступать на снежные "языки", то там, то тут лежавшие в распадках и низинках… Получилось так, как и задумал командир батальона: разведчики обошли проплешину по кромке леса; покрутились по входу дороги в лес и пошли обратно: связи у них с основной группой не было. Гауптман, лежавший в укрытии, недалеко от дороги, презрительно усмехнулся: да… - это не доблестный вермахт… Это была его последняя мысль: еле слышно тренькнуло что то за его спиной и арбалетный болт, пронзив затылочную кость, отправил немца к праотцам…

Для того, чтобы понять – надо испытать. На себе… Теперь я понимаю ощущение могущества, когда по твоему приказу с мест срываются батальоны, полки и дивизии и следуют туда, куда ты прикажешь и делают то, что ты прикажешь ! Совсем недавно получивший статус бойцов, батальон "Трубачёвск" выехал эшелоном из Орла в Хутор Михайловский, а на его место из этого Хутора прибыл такой же новоиспечённый батальон из добровольцев Брянщины. А "Трубачёвску" пришло время показать себя в боевых действиях. Разгрузившись неподалеку от Кричева, он был отправлен мною на помощь группе Недвигина – уничтожить пехотный батальон, устроивший засаду. И батальон отлично справился с полученным заданием, тем более что ему "противостоял" – стоя к нему спиной, обычный пехотный батальон…

- Эй, славяне… - закричал вышедший из леса, со стороны засады, боец – давайте сюда кого нибудь из командиров ! И не бойтесь немцев ! – весело продолжил кричать он – мы их всех уничтожили ! Разведчики, пережившие несколько страшных минут, пока шли в пасть врагу и возвращались обратно, ожидая в каждую секунду выстрелов, предупреждённые Недвигиным, уже по дороге, направились к противоположной стороне леса. Дошли – навстречу им вышли спецназовцы…

- Э… - как вам досталось… - сочувственно произнёс один из спецназовцев – нате ка вам – подкрепитесь… - и протянул разведчикам плитку шоколада и фляжку с чем то. То же сделали и другие спецназовцы. Недвигинцы не стали ждать особого приглашения – жадно захрустели шоколадом и сделали по паре крупных глотков их фляжек. По телу стало разливаться приятное тепло… Осмотрелись – дело есть дело и замахали руками – путь чист… Из леса выехали грузовики с ранеными и поехали через пустошь: и тут Недвигин – командир до мозга костей, пустил вперёд раненых. Если там враг – бойцы могут попробовать их отбить и атаковать врага, а если в засаду попадут бойцы ?! Комбат "Трубачёвска" встретил Недвигина; представился и доложился по рации о успешной операции. Из Кричева, уже занятого Спецназом, к месту встречи, по уже начинающей раскисать дороге, покатили грузовики на помощь изнеможённым длительным переходом и постоянными стычками с немцами бойцам и командирам, наконец то вышедшим к своим ! А дальше: баня; чистая, хоть немецкая форма на первое время; еда и тёплые вагоны, увозящие вышедших в тыл – в Брянск, где им придётся определиться где продолжить службу: в Спецназе или в Красной Армии… А один из полков, захвативший Кричев, побатальонно, уже мчался, сквозь пелену дождя, по направлению к Орше: пришлось изменить слегка план операции: раз самолёты не могут разбомбить в Орше пехотную дивизию – это должны сделать мы ! Нельзя оставлять у себя за спиной такую силу ! И полк, а за ним и второй, мчались – именно мчались, выжимая из паровозов всю мощь, к не ожидавшей о Спецназа такой подлянки, пехотной дивизии…

Кричев, с расположившейся в нём танковой дивизией, как и Унечу, взяли без проблем… Я провёл, уничтожив посты по окраине, группы моей роты в город; носился по городу, уничтожая спящих немецких солдат, так же, как и стоящих в карауле, а проникающие в город бойцы спецназ продолжали начатое мной… Погодка – как на заказ: моросит мелкий дождь; холодно и сыро. В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит ! А нам – самое то: внимание часовых ослаблено до нуля. А бойцы ? Выполнят задание – согреются ! А пока – во фляжках коньяк с хитрыми добавками – отваром из разных трав…Моя основная цель – радиостанции; телефонная связь и командир дивизии…

До Орши – 150 километров; несколько мелких станций и станция Горки – за 50 километров до Орши. И надо сделать так, чтобы в городе не прочухали, что к ним подкрадывается северный пушистый зверь ПИСЕЦ, в виде Спецназа. И плохая погода нам в помощь ! Ночью, как и мы, группа Мартынова захватила Рославль, а группа Молодцова – узловую станцию Бахмутово, расположенную почти на полпути к Вязьме. Молодцов идёт на север, не особо скрываясь – отвлекая внимание на себя… Нам нужно добраться к Орше и окружить её "подковой" с юга уже к вечеру: от Орши до Смоленска 160 километров по железке, да три крупные станции по дороге, на захват которых нужно время ! А группа Мартынова, так же, как и мы направляется сейчас к Смоленску. Натиск и Быстрота ! И ещё немного Нахальства ! Вот наши козыри ! Оршу я, с бойцами моей роты атаковали часов в девять – когда в городе затихло всякое движение и так не большое по причине дождя. Начали, как обычно: вывел, в невидимости к охранным точкам при въезде в город десять бойцов, предварительно уничтожив всех; вернулся и провел ещё одну группу, пока первая уничтожала посты поблизости… А дальше – в брешь хлынули, осторожно, бойцы спецназа. Мои группы пошли налево по окраине, а я – направо, уничтожая секреты и выводя моих бойцов на окраину для продвижения внутрь города. А за ними шли бойцы ударных групп… Дальше – как обычно: связь, засыпающие солдаты и офицеры; командующий дивизией… Мы торопились, но не спешили: спешка тут может быть весьма чревата нехорошими последствиями… Штурмовые группы ещё зачищали город, а эшелоны с ударными группами уже направлялись по железной дороге к Смоленску, уничтожая по дороге мелкие гарнизоны станций… Пока ещё рано, но при штурме Смоленска бойцам нужно будет принять первитин: всё же они не железные – захват идёт за захватом и силы бойцов и командиров и выносливость не безграничны !

Смоленск… Почти два месяца Красная Армия сдерживала здесь вермахт, но отступила, оставив многочисленные трофеи и армии в окружении. А сейчас в Смоленске и окрестностях: в Дорогобуже, в дулаге 184 – около 40 тысяч наших пленных; на ж/д станции "Красный бор" больше 10 тысяч; в самом Смоленске в помещениях военных складов и в Нарвских казармах – до 30 тысяч… А ещё в Смоленске размещён штаб группы армий "Центр", во главе с генерал фельдмаршалом Феодором фон Бок; штаб 2го воздушного флота под командованием генерал-майора Кессельринга… Лакомый кусочек…

Наша погода нам ворожит: эшелоны прошли к подступам Смоленска незаметно, укрытые серой пеленой дождя… Из вагонов молча, выпрыгивали бойцы и командиры и исчезали, за пеленою мелкого, но изматывающего своей монотонностью дождя, в хмуром и мрачном лесу, направляясь к намеченным для взводов и рот целям. "Вылетел" к направлению, которое охватила группа Мартынова: там всё в порядке: эшелоны подвозят батальон за батальоном; Устинова уже начала проводку групп, действуя так же жёстко, как и я: лучший немец – мёртвый ! Пленные нам ни к чему – их же кормить придётся… А в городе и окрестностях – до 80 тысяч пленных. А ещё гражданское население – их же тоже нужно будет кормить ! Так что мне придётся поделиться продовольствием… На несколько секунд замер, восхитившись грандиозностью содеянного Спецназом: из Унечи, Кричева, Рославля катят на юг, в Брянск, эшелоны с трофеями, а навстречу им – пустые: за новыми трофеями. Всё: восхищаться будем после, а сейчас – работа !

В Смоленск Спецназ "входил" с двух направлений: с запада - со стороны Орши и с юга - со стороны Рославля. Периодически "связывался" с Устиновой – как идут дела и где она находится ? Её основной задачей после проводки был захват в собственной постели командующего 2м воздушным флотом Кессельринга, моей же задачей – захват командующего группой армий "Центр" фон Бока. Захватили – с нашими то возможностями… Смоленск, потревоженный, под утро, скупыми выстрелами и очередями, особо не забеспокоился – война… стреляют… И только под утро, с изумлением понял – в городе советские войска !

Утром, как положено, на товарную станцию Смоленск, начали прибывать эшелоны с Минского направления: гигантскую военную машину вермахта, ведущую наступление на Москву по плану "Тайфун", нужно и топливом было кормить, снабжать боеприпасами – очень уж прожорливым военным молохом оказалась армия, ведущая наступление ! А на аэродром Смоленска, преодолевая дождь и страх разбиться при полёте или посадке, приземлялись штабные самолёты. "Шторхи" доставили командующих 3й и 4й танковых групп генерал полковника фон Гота и генерал полковника Геппнера и командующих 4й и 9й армий – генерал фельдмаршала фон Клюге и генерал полковника Штрауса, вызванных грозным приказом командующего группой армий "Центр". Приземлились с трудом; вздохнули облегчённо и… попали в руки русского Спецназа ! Изумление сменилось растерянностью, но немецкие вояки приняли случившееся с достоинством и истинно арийской гордостью !

"Отзвонился" в ставку товарищу Сталину по новой частоте радиосвязи. Доложил коротко – теперь уже можно: Смоленск освобождён – направьте туда командующего обороной… Значение сообщения было оценено Сталиным мгновенно: Встречайте командующего обороной ! Ага – всё брошу и с трепетом побегу встречать, как любимую бабушку ! Только цветов нарву… И без этого дел по горло: сбор трофеев для себя и складирование для будущего командующего; фильтрация пленных на предмет определения места дальнейшей службы; поддержка порядка в очищенном от немцев городе и наказание предателей…

Командующего, конечно встретили… Рощин, буркнув что то недовольно, уехал на аэродром, где мои бойцы наводили порядок среди техников и аэродромной обслуги – в том числе и наших пленных… Командующего доставили с аэродрома с шиком – на личном авто фон Бока. Увидел командующего и замер – старый знакомец по Минску… Генерал лейтенант подошёл; поздоровался; усмехнулся:

- Ну что – командующий корпусом Спецназа ? Продолжим наше тесное сотрудничество, так удачно начатое в Минске ?

- А чего не продолжить с хорошим человеком… – ответил я…

Началась рутинная работа: отобранные с Спецназ военнопленные отмывались в поставленных походных банях; перекусывали; одевались в чистое немецкое бельё и форму без знаков отличия… Отдыхали до следующего дня и разбитые на отделения и группы приступали к тренировкам – кто как может… Раненых и тяжёлых их пленных мы с Дарьей подлечили и отправили в Брянск – в наш головной госпиталь. Наладили работу; дождались перерыва в льющейся с небес влаге и вылетели в Москву на Ли – 2. Я, Устинова и куча генералов с фельдмаршалами. Устинову взял с собой не зря: она лично захватила командующего 2го воздушного флота генерал фельдмаршала Кессельринга. А по делам и награда. Приземлились в Тушино и поехали на выделенном нам автобусе в Кремль. На доклад к товарищу Сталину…

Эпилог

Мы возвращались с Устиновой – новоиспечённым лейтенантом НКГБ за Кессельринга, от товарища Сталина, после доклада о очередной, успешно проведённой Спецназом операции – одних только командующих армиями четыре, не считая девяти командиров разгромленных одна за другой дивизий. И командующего группой армий "Центр"… Негромко переговаривались, посмеивались – отпускало после встречи с Верховным. Но больше, наверное меня – Дарья же, видимо и не ощутила той вязкой атмосферы разговора в кабинете, а может и ощутила, но рядом же командир – он знает что делает… Коридоры Кремля так же пустынны, разве что шмыгнёт, или прошествует мимо кто из чиновничьей или военной братии. Внезапно нас окликнул холёный мужчина в полувоенной форме, весьма нелюбимой всеми национальности, вышедший из кабинета впереди нас:

- Товарищи ! Товарищ Сталин попросил меня передать вам необходимые вам для ваших дальнейших действий, нужные вам документы. И открыв дверь, показал приглашающе рукой:

- Прошу вас сюда… Мы зашли; партийный чиновник за нами. Обычный кабинет. Сзади захлопнулась дверь и раздалось насмешливое:

- Так вот ты какой – ведьмак Марченко… Я то думал ты – ого го, а ты оказывается так – мелочь, босота подзаборная… Я резко развернулся: у закрытой двери стоял преобразившийся партиец, презрительно смотревший на нас, как солдат на вошь…

- Ну что ведьмак – пришла пора умирать... – ухмыльнулся он. Это он мне ? Да я его сейчас ! Умом, сознанием я знал, что надо сделать; команды пошли, но… И мышцы и центр складирования Чёрной силы бездействовали ! Чиновник скривился презрительно:

- Что – мелкий поц ? Не получается ? Думал ты самый сильный ? Да ты мизинца моего не стоишь ! И посмотрел на Устинову:

- Ну а ты – кукла ? Умрёшь вместе со своим хозяином, или… Дарья вышла из-за моего плеча; состроила виноватую физиономию:

- Простите, товарищ командир… Я всегда выбирала сторону сильного ! Ведьмак – а это наверняка был он, невольно приосанился. Да… чего то такого я и ожидал от Устиновой – даже не обиделся: ещё там – под минском я не хотел её брать из-за вероятности предательства… Эх – мне бы пистолет, а лучше два: тогда бы я ему показал !

Да чего бы ты ему показал ? – раздался в голове голос циника – если ты рукой пошевелить не можешь !

Устинова подошла к чуть напрягшемуся ведьмаку, упала на колени:

- Великий ! – воскликнула она трепетно – возьми меня к себе ! Рабой твоей вечной буду ! Ведьмак подобрел, расслабился.

- Я могу тебе доставить такое удовольствие, которое тебе не доставлял никто ! Дарья поднялась с колен и продолжила томно:

- Я могу слиться с твоей аурой и ты ощутишь не только своё, но и моё наслаждение ! Тем более этот… - махнула пренебрежительно в мою сторону – моими способностями не пользовался. Дурак… Шагнула в сторону, к правому его плечу и слегка прижалась к ведьмаку:

- Смотри… Видишь как моя аура входит в твою… - зашептала она, обхватывая ведьмака левой рукой. Тот чуть скосил глаза на ведьму… Молниеносный рывок тела и зубы Устиновой впились в шею ведьмака ! Тот громко, испуганно – по человечьи закричал и отшвырнул своей силой Дарью в сторону. Ведьма взлетела в воздух и ударилась поясницей о верхнюю кромку огромного железного сейфа ! Сквозь крик ведьмака прорвался хруст сломавшихся костей: тело Устиновой обмякло на крышке сейфа; голова со сломанными позвонками свесилась набок; ягодицы и ноги безвольно повисли вниз, постепенно стаскивая, раздавленное чудовищной силы ударом, тело на пол. Сука ! Колдовские оковы ослабли и я вскинул руки ! Два кирпичика силы метнулись к телу потерявшему на мгновенья контроль надо мной ведьмака и вонзились в живот – в место сосредоточения Чёрной силы. Вонзились и разлетелись ярким фейерверком – сработала поставленная ведьмаком защита. На ! Получи ещё ! Я бил и бил кирпичиками в одно и то же место, уменьшая защиту и не давая ведьмаку предпринять что то против меня. Защита уменьшалась, утоньшалась, но я вдруг понял – моего запаса силы не хватит, чтобы пробить защиту ! Она кончится и тогда…

Пальцы левой руки метнули кирпичик в лоб ведьмака – туда, где у человека расположен третий глаз… Защита там была совсем мизерной – всё было стянуто к центру сосредоточения силы. И у меня получилось ! Кирпичик пробил защиту, а второй, следом за ним – вонзился в мозг ! Ведьмак закричал: яростно, страшно и… испуганно ! А я продолжал бить в две цели: живот и голову, шагая отяжелевшими, словно свинцовыми, ногами к кричащему и корчащемуся ведьмаку. Ш А Г ! В Т О Р О Й !! Т Р Е Т И Й !!! Правая рука, перестав бить силой в живот, вонзилась рукой – копьём в грудь, разрывая межрёберные мышцы и ломая ребра ! Пальцы разжались; вновь сомкнулись и я рванул руку назад ! Между пальцами билось, словно живое – сердце ведьмака ! Какое то мгновение и моя рука с сердцем у моего рта !

- Нет !!! – закричал ведьмак – не делай этого !!! Мои зубы впились в трепещущее, бьющееся в руке сердце; вырвали кусок и он скользнул по горлу в желудок ! Взрыв в желудке; в тело и хранилище хлынула сила ведьмака; в мозг – знания и умения ! На какое то время в глазах потемнело; потерял сознание ! Как долго я был без сознания ? В глазах начало проясняться; в теле – необычайная мощь ! Огляделся. У моих ног – бесформенной грудой лежала одежда ведьмака. Нагнулся; вытащил из кармана удостоверение; не раскрывая сунул себе в карман – после разберёмся ! А Дарья ? Такой же бесформенной грудой, у железного шкафа, лежало тело Устиновой. Дарьи… Дарьюшки… Шагнул к нему, присел, положил руку на голову. Тело уже мертво. А мозг ? Откинул с лица волосы – неужели умерла ? Веки ведьмы дрогнули; с трудом приоткрылись. Раздалось невнятное хрипение. Наклонился…

- Простите меня товарищ командир… - заскрежетало в горле у Устиновой – за то, что я так говорила… Вы меня поймёте… Нужно было его отвлечь… - затихал в комнате скрежет… Нет ! Ты не умрёшь !!!

- Ничего Дарьюшка… - зашептал горячечно я – потерпи… Сейчас я тебя вылечу – будешь как прежняя. Будешь лучше прежней ! наложил руки на голову и на грудь – там где сердце. Силу в тело ! Мало ? на ещё ! Кидал и кидал кирпичики силы в тело спасшей меня ведьмы – всё отдам, лишь бы она осталась жить ! Наконец сердце Устиновой забилось: сначала один удар; за ним другой, третий… Тело её зашевелилось под моими руками, возвращая его в прежнее состояние…

- Я выживу, товарищ командир, не сомневайтесь – не доставлю я моим соперницам такой радости… - прошептала Дарья – вы же мне не дадите пропасть – верно ?… И добавила негромко слышно:

- Уж очень мне интересно: кто же хозяин у этого мелкого поца ?

Конец третьей книги

Продолжение следует…