ловушкой космических кораблей.
– Принято, мистер Спок, – отозвался капитан. – Планеты обитаемые?
Капитан Джеймс Т. Кирк увидел, как темная, с остроконечными ушами голова вулканца склонилась над сканерами и решил воспользоваться моментом, чтобы пройти путь от турболифта до своего командирского кресла как можно скорее, избежав внимательного взгляда старшего помощника.
Вряд ли нашлась бы та мелочь, которую Спок не знал о своем командире, он знал о нем решительно все, но сейчас Кирк не хотел обращать на себя внимание. И, прежде всего потому, что ему самому надо разобраться в чертовщине, которая стала происходить с ним. Поэтому для всех других, в том числе, и для первого помощника, он просто устал.
Такое объяснение выглядело весьма правдоподобно: несколько сломанных ребер, несколько едва заживших ран и тяжелых ушибов, постоянное недосыпание сказались на внешнем виде капитана. И хотя Спока внешним видом не обмануть, Кирк пока не хотел пускать его в свой внутренний мир. Слишком все было сложно и необъяснимо.
Ни с того ни с сего его стали мучить кошмары. Одно и то же видение преследовало его ночь за ночью. И весь ужас заключался в том, что Кирк не мог вспомнить приснившееся – просто страшный сон без какого-то определенного содержания. Потом выпали две-три спокойные ночи, а сегодняшней ночью…
Кирку то ли приснилось, то ли привиделось, что он оказался в каком-то месте, где он был не один и где никогда не сможет быть один. Кто-то находился рядом с ним и этот кто-то знал о нем буквально все: знал, кем Кирк был когда-то, кем стал сейчас и кем хотел, но не смог стать. Этот кто-то составлял с ним единое целое: одна плоть, одно знание – ничего нельзя утаить от другого и нечего ему противопоставить. В том же самом месте присутствовали и другие, много других, и каждый все знал об остальных и был единым целым чего-то Единого, в то же самое время оставаясь самим собой. И Кирк знал, что все вместе они представляют собой новую форму жизни, которая борется за свое существование, – и как всякой другой форме, им надо победить, чтобы жить и процветать, в противном случае все они погибнут.
Усевшись в кресло пульта управления, готовый приступить к командованию кораблем, капитан вдруг почувствовал, что впадает в странное состояние: на него раз за разом наплывала волна страха и такого жуткого одиночества, какого он никогда в своей жизни не испытывал, а сейчас, находясь на привычном рабочем месте, окруженный своими друзьями и помощниками, и не мог испытывать. Тем не менее, чувство одиночества, близкое к ужасу, не покидало его. Оно было слишком реальным и слишком необъяснимым, чтобы признаться в нем даже самому себе. Да и в чем признаваться – в страхе или в наваждении?
Но едва вулканец повернулся к нему, Кирк понял, что он мог обманывать кого угодно, только не Спока. Спок видел его насквозь и темные глаза старшего офицера красноречиво говорили о том, что капитан преподнес ему столько сюрпризов за последнее время, что не удивит и еще одним.
– Четвертая планета системы, без всякого сомнения, обитаемая. Класса – не ниже «М», но очень опасная. На ее орбите большой искусственный спутник. Виден и очень маленький, напоминающий корабль, пилотируемый одним человеком.
– Здесь, в этой глуши, корабль с одним пилотом? – удивился Кирк. Если это так, то у пилота корабля больше смелости, чем ума.
– Это как раз та самая крайность, которую люди проявляют чаще и охотнее всего, – со значением произнес Спок.
– Тогда вулканцы расшибают свои упрямые лбы, исходя из соображения логики и здравого смысла?
– Вне всякого сомнения, капитан, – охотно согласился вулканец, Кирк подавил усмешку и почувствовал, что добрую половину усталости, а заодно и следов кошмарного наваждения, как рукой сняло, чего, несомненно, и добивался Спок.
– Капитан, – вмешалась в словесную разминку Ухура, оператор пункта связи. Кирк уловил тревожные нотки в ее голосе и немедленно повернулся к ней. Лицо Ухуры, как всегда, было красивым своей классически строгой красотой, но сердитым.
– Посол Гейлбрейс требует для себя канал экстренной связи. Как он объяснил, он хочет связаться с Советом Федерации, чтобы выразить свое недовольство и нашей задержкой в пути, и вашим поведением.
– Доведите до сведения посла, что он сможет воспользоваться каналом связи, как только мы выйдем из сектора, где эта связь невозможна. И заодно напомните ему, что мы находимся в зоне исчезновения космических кораблей, что и препятствует нашему полету, если он этого не знает.
– Да, сэр, – Ухура повернулась было назад, к пульту связи, но передумала и неожиданно спросила:
– Сэр, могу я сделать замечание личного характера?
– Делай.
– Сэр, экипаж не понимает посла Гейлбрейса и его людей. Некоторые из его свиты пытались прямо-таки принудить наших людей присоединиться к их «Единству» и слово «нет» не признают за ответ. Члены экипажа встревожены и задают вопросы, примерно, такого рода: «Неужели это „новые люди“? И нас хотят сделать
