Бегущий за шпионом [Евгений Ельчин] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Глава 1

Каждое утро ученики г-на Варгаса давали клятву верности флагу. Они стояли за своими столами, положив руки на свои сердца и взглянув на флаг, и они сказали одним голосом: я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и Республике, за которую он выступает, единой нации неделимой со свободой и справедливостью для всех.

Среди них был мальчик по имени Джейк МакКоли, и он тоже стоял за своим столом, глядя на флаг и прижимая ладонь к своему сердцу. Его ладонь всегда была немного потной, потому что в классе было жарко даже утром со всеми тенями.

Джейк МакКоули гордился тем, что он американец. Он гордился флагом и гордился свободой, и он гордился справедливостью для всех, но когда он клялся в верности, он делал вид, что произносит слова, как другие. Вместо этого он шептал про себя свое тайное обещание. Это произошло так: я обещаю спасти моего отца от русских и отвезти его домой, чтобы мои папа и мама и я могли быть обычной семьей, как мы должны быть в Америке.

* * *

Все это произошло очень давно, в 1953 году, когда на войне в Корее сражались отцы друзей Джейка из класса мистера Варгаса. Вы можете послушать об этой войне по радио, а затем поговорить об этом в школе со своими друзьями. И Джейк сделал, но его сердце не было в этом.

Вот почему.

Его отец все еще не вернулся со старой войны, большой, с нацистами. Эта война закончилась миллион лет назад, или, по крайней мере, для Джейка это было похоже на миллион лет. Ему только что исполнилось двенадцать в декабре.

Почему его отец не вернулся с той войны, было объяснено в письме, которое мать Джейка хранила в ящике возле своей кровати. Письмо было из ВВС США, и в нем говорилось, что отец Джейка отправился в МВД, что означало пропасть в бою. Без вести, конечно, не означает, что отца Джейка убили. Это только означало, что военно-воздушные силы не знали, где он был.

Однажды Джейк услышал в радиоэфире американские солдаты, которые были заключены в тюрьму русскими и вынуждены работать в шахтах за Полярным кругом. GI означал оцинкованное железо, из которого делали некоторые вещи из армии, но Джейк считал, что американских солдат называли солдатами, потому что они были такими же прочными, как железо. Его отец, несомненно, был крепок, как железо, и он, несомненно, мог выжить, работая на российских шахтах, пока его не спасет кто-нибудь.

Джейк написал письмо радиостанции, спрашивая их, кто может помочь ему спасти его отца. Когда никто не ответил на его письмо, Джейк знал, что даже если его мама проверила его на орфографию, он не мог рассчитывать на помощь радиостанции. Он не мог рассчитывать ни на кого и должен был бы спасти своего отца сам. У него даже был план того, как он это сделает.

«Класс, у меня есть вдохновляющие новости», - сказал г-н Варгас, когда все сели после клятвы верности. «Как все мы знаем, наши храбрые войска сражаются с коммунистами в Корее, но у нас также есть коммунисты здесь, в Америке. Г-н Хирш, наш директор, предложил, чтобы раз в неделю отец одного из учеников посещал каждую классную комнату, чтобы поделиться своим методом борьбы с угрозой коммунизма. Сегодня отец Дуэйна майор Армбрустер…

«Что такое коммунизм, мистер Варгас?» - сказала Труди Ламарре из первого ряда.

Джейк толкнул локтем своего настольного приятеля, Дуэйна Армбрустера, чей отец должен был навестить их сегодня, и заглянул ему в ухо, подражая Труди: «Что такое коммунизм, мистер Варгас?» Дуэйн не ответил, и Джейк покачал головой, добавляя свой собственный голос: «Кто она шутит?»

«Кто может сказать нам, что такое коммунизм, дети?» - сказал мистер Варгас.

Рука Джейка взлетела в воздух. «Спросите меня, сэр! Спроси меня! Я знаю!"

«Давай, МакКоли».

Джейк вскочил на ноги и, наполняя воздух легкими криками, понял, что не знает ответа. С коммунизмом все было в порядке - это было все, что вы слышали по радио, видели в фильмах или читали в комиксах, - но он не знал, как это объяснить. Он посмотрел на Дуэйна, надеясь на помощь, но Дуэйн специально отводил взгляд.

«Это русские, сэр, - сказал Джейк. «Они приготовили это».

"Готовили что?"

«Коммунизм, сэр»

Он чувствовал, как горят уши, и знал, что они краснеют. Коммунистический флаг был красным, а также красным был большой кусок правого полушария на карте мира, висящий рядом с доской. Красным на карте была Россия, где его отец был заперт в шахтах.

«То, что делают русские, сэр, так это, - сказал Джейк. «Если, например, они поймают американский солдат, они отправят его на поиски урана в сверхсекретные шахты за Полярным кругом. Русским нужен уран для изготовления атомных бомб, чтобы они могли сбросить их на нас, сэр ».

Он чувствовал, как все смотрят на него, ожидая, что он скажет дальше. Он хотел сказать им, что в этот самый момент его отец копал уран в одной из этих шахт, бьется о вечной мерзлоте с киркой в руках, в то время как российский охранник целил его из пулемета, но насмешливые глаза его одноклассники остановили его.

Он пожал плечами и сказал: «Я слышал это по радио, сэр».

«Хорошо». Мистер Варгас вздохнул. «Мы не можем доверять всему, что слышим по радио, МакКоли, не так ли?»

«Мы не можем?» - удивился Джейк.

Мистер Варгас быстро взглянул на него, и Джейк мог поклясться, что учитель испугался.

«Хорошая попытка, МакКоули», - сказал мистер Варгас, как будто он извинялся за что-то. "Вы можете сесть сейчас."

Джейк опустился на стул и снова толкнул Дуэйна. «Не ожидай, что я спасу твою задницу, когда твоя очередь, приятель».

Дуэйн не оглянулся на него и не ответил, и Джейк краем глаза посмотрел на него, смущенный странным поведением Дуэйна.

«Ну, Труди, - сказал мистер Варгас, - возможно, я могу объяснить». Он подошел ближе к столу Труди Ламарра, прочистил горло и тихо сказал: «Теоретически, Труди, коммунизм - это общество, в котором все разделяют; нет частной собственности.

Рука Джейка снова поднялась.

«Что теперь, МакКоули?»

«Вы можете говорить немного громче, сэр?»

Мистер Варгас кивнул и продолжил тем же тихим голосом. «Дома, фермы и фабрики принадлежат всем в равной степени. Никто не владеет ничем, но в то же время каждый владеет всем ».

Джейк наклонился к Дуэйну. «Какого черта он шепчет?»

«Таким образом, Труди, - тихо продолжил мистер Варгас, - люди могут работать на себя, а не на кого-то другого, понимаете?»

«Нет, сэр, - сказала Труди Ламарр. "Я не вижу. Если бы у меня не было чего-то, я бы работал на это, но если бы у меня уже было все, зачем мне работать? »

«Ты будешь отрабатывать свою фанни, несмотря ни на что!» - закричал Джейк, и, когда в классе дрогнул смех, он оглянулся вокруг, улыбаясь.

«МакКоли!» - сказал мистер Варгас.

"Какая? У нее никогда не было минуса, - запротестовал Джейк. У Труди Ламарре были красивые рыжие волосы и глаза, которые заставляли его заикаться: глубокие темно-карие глаза. Джейк презирал ее.

«Хотел бы я, чтобы ты работал немного усерднее, МакКоли».

Мистер Варгас нервно бросил взгляд на дверь, словно опасаясь, что кто-то может ворваться в любой момент. «Ну, понимаешь, Труди, идея коммунизма… И это только идея, понимаешь? Идея в том, что каждый работает на общее благо, и каждому платят за его вклад, но только столько, сколько нужно, не больше и не меньше, понимаете? Все равны.

«А почему это плохо?» - сказала Труди Ламарр.

Потом раздался стук в дверь. То, что произошло потом, было настолько удивительным, что никто в классе даже не вспомнил, чтобы смеяться. Вместо того, чтобы ответить на дверь, мистер Варгас бросился к своему столу и сел, затем передумал, вскочил и бросился к двери, затем снова передумал, повернулся к доске, схватил кусок мела и начал писать: Сегодняшняя тема: угроза коммунизма.

Когда дверь открылась, и директор сунул голову внутрь, мистер Варгас отвел взгляд от доски и, явно притворно удивившись, сказал ему: «Ах, мистер Хирш. Мы не слышали, как ты стучал. Встаньте, дети. Майор Армбрустер здесь.

Не секрет, что Джейк высоко ценил отца Дуэйна. Майор Армбрустер был похож на настоящего американского героя, и каждый раз, когда Джейк представлял своего собственного отца, он всегда был похож на майора - высокого, широкоплечего и с квадратной челюстью.

«Это твой папа!» - взволнованно прошептал Джейк Дуэйну, когда майор Армбрустер, одетый в синее платье военно-воздушных сил, отжатый и накрахмаленный до совершенства, бодро шагнул в классную комнату и, протянув правую руку для рукопожатия, направился прямо к мистеру Варгасу.

«Вы можете сесть, дети», - сказал мистер Варгас, морщась от боли от могучего рукопожатия майора Армбрустера.

Студенты приземлились на свои места.

Майор осмотрел классную комнату, сосредоточился на столе, которым его сын делился с Джейком, и улыбнулся в их сторону. У него была красивая улыбка, а зубы были ровными и белыми. Все повернулись и уставились на Дуэйна. Дуэйн покраснел, не сводя глаз с крышки стола перед ним.

«Вы как раз вовремя, майор», - сказал мистер Варгас. «У Труди здесь был вопрос о коммунизме. Не могли бы вы объяснить детям, что это на самом деле значит?

«Сама причина, по которой я здесь, сэр», - сказал майор Армбрустер голосом, таким же четким, как его платье военно-воздушных сил. «Позвольте мне показать вам, юная леди, в чем суть коммунизма».

Майор щелкнул мелом и начал писать квадратными заглавными буквами, каждая буква точно соответствовала высоте и ширине той, которая была перед ней. Джейк следил за каждым движением майора и, слушая, как мел стучит по шиферу, шептал себе слово за словом, что писал майор: «Коммунизм - равнозначен разрушению американского пути жизни».

Майор Армбрустер осмотрел классную комнату, чтобы убедиться, что у каждого был шанс прочитать то, что он написал, а затем одним решительным махом стереть американский образ жизни. «Коммунизм - это разрушение», - объявил он, вычеркнул строку под словами, бросил мел и пошел к карте мира рядом с доской.

«Вот Россия», - сказал он и сунул палец в большой кусок красного. «Видишь, как он распространяется во всех направлениях? Коммунистические боссы в Москве планируют захватить весь мир. Если мы позволим русским добиться успеха, они принесут свой коммунизм в Америку - ужасное, беспощадное разрушение нашего образа жизни ».

«Что они будут делать, сэр?» Нервно сказала Труди Ламарре.

«Рад, что вы спросили, юная леди», - сказал майор. «Что мы ценим больше всего в Америке? Свобода. Истина. Справедливость для всех. Мы не боимся думать и говорить как угодно, правильно? Первое, что сделают русские, они заберут это. Следуй за мной?"

«Все ли следуют за отцом Дуэйна?» - спросил мистер Варгас.

«Свобода слова, говорите?» - продолжал майор Армбрустер, хотя на этот раз Труди Ламарр не сказала ни слова. «Я гарантирую, что вы хотели бы, чтобы у вас никогда не было этого. Будут происходить такие шпионажи, слежка и прослушивание телефонных разговоров, что, если вы осмелитесь шепнуть хоть одно слово против коммунистов, вас арестуют, посадят в тюрьму, убьют! »

«Убита?» Ахнула Труди Ламарре.

«Извините, майор», - осторожно сказал мистер Варгас. «Что может сделать каждый из нас, чтобы предотвратить такую ужасную вещь? Вы лично, сэр. Чем ты занимаешься? Дети хотели бы знать. Хорошо, дети?

Майор Армбрустер сверкнул своей красивой улыбкой в сторону Дуэйна. «Почему бы не спросить Армбрустер младший? Встань, сынок, и расскажи своим одноклассникам, что твой папа делает в ВВС США.

Все в одном движении, весь класс снова повернулся, чтобы взглянуть на Дуэйна, и он снова не двигался. Джейк наклонился вперед и повернул шею, чтобы посмотреть в лицо Дуэйн. Что с ним было сегодня? Дуэйн не знал, как ему повезло? Если бы отец Джейка стоял там, чтобы все могли видеть, Джейк был бы так счастлив и горд, но Дуэйн даже не мог смотреть на своего отца.

«Дуэйн?» Подсказал мистер Варгас. «Хотели бы вы рассказать нам о вкладе вашего отца в борьбу с угрозой коммунизма?»

Нетерпеливый, Джейк пнул ногу Дуэйна под столом. «Вставай, приятель, вставай».

Лицо Дуэйна вспыхнуло красными пятнами. Он пошевелился, поднялся на ноги и, неуклюже, сутулый и немного пухлый, встал, не говоря ни слова.

«Скажи что-нибудь, приятель», прошептал Джейк, но Дуэйн, который отговаривал Джейка за ухо, хвастаясь своим отцом, когда он был один с Джейком, был ошарашен главным подарком.

Джейк заметил, что красивая улыбка майора исчезла, а лицо мистера Варгаса сморщилось, словно он был готов плакать, а глаза его одноклассников сияли, словно они собирались рассмеяться, и хотя он обещал не спасать задницу Дуэйна, когда настала его очередь, Джейк ударил кулаком в воздух и закричал: «Спросите меня, сэр! Я знаю!"

«Хорошо, Дуэйн», - сказал мистер Варгас. «Вы можете сесть.»

Дуэйн упал на стул, и, прежде чем мистер Варгас успел возразить, Джейк вскочил на ноги. «Майор Армбрустер ВВС США является главой службы безопасности на нашей базе ВВС». Он выбил те самые слова, которыми Дуэйн хвастался своим отцом в то утро. «Его миссия - защитить американское ноу-хау от русских шпионов».

«Ну что, МакКоли, русские шпионы?» - скептически улыбнулся мистер Варгас. "В нашем городе?"

«Это не шутка, сэр», - отрезал майор, прищурившись к мистеру Варгасу. «У нас есть конкретные доказательства того, что коммунистические агенты проникли в нашу авиацию».

Мистер Варгас сглотнул что-то в горле и сказал: «А теперь они?»

"Да сэр. А также армия и флот. Не говоря уже о нашем правительстве, развлечениях, прессе, молодежных группах и школах ».

«Школы?» - спросил мистер Варгас, став белее мела.

Майор Армбрустер сурово посмотрел на него. «Коммунисты везде».

А затем прозвенел звонок для перемены, и вдруг класс взорвался от смеха, визга и царапанья стульев. Дети, забыв об угрозе коммунизма, бросились к двери мимо своего учителя с белым лицом и мимо майора с каменными лицами и вылились в коридор, счастливые и дикие.

Никто не мог победить Джейка на скорости. Стол его и Дуэйна стоял у окна в задней части комнаты, чуть ли не самый дальний от двери, но Джейк всегда был первым, кто вылетел в коридор при звуке звонка.

Не в этот раз. На этот раз он остался позади, наблюдая, как майор Армбрустер пожимает руку мистеру Варгасу, затем хлопает его по плечу и выходит из двери, которую улыбающийся директор открыл.

Когда дверь за майором закрылась, мистер Варгас сказал: «Фу», повернулся к доске и вытер ее, стараясь не стереть «КОММУНИЗМ = УНИЧТОЖЕНИЕ» в устойчивых столицах майора. Затем мистер Варгас вернулся к своему столу, вытащил стул, сел и начал писать в своей книге.

Джейк был единственным, кто остался в классе, кроме мистера Варгаса, и он тихо сидел, слушая, как ручка его учителя слегка царапает в тишине. Вскоре ему стало скучно, и, наклонившись к окну возле стола, отодвинул ставни в сторону.

Окно выходило на парковку школы, где в этот самый момент майор Армбрустер повернулся от директора к своей машине. Его автомобиль был красив: совершенно новый Cadillac синего цвета с хромированной отделкой, сверкающей на солнце. Майор опустился на место водителя и закрыл дверь. Директор поднялся на носки, махнув рукой после кратковременного мигания стоп-сигналов, когда «Кадиллак» вышел из машины.

«Что ты хочешь, МакКоули?» - раздался голос мистера Варгаса.

Джейк опустил ставни и развернулся. "Какая?"

Мистер Варгас закрыл бухгалтерскую книгу, положил ее в портфель и закрыл портфель. "Это о вашей домашней работе?"

"Нет, сэр."

Мистер Варгас встал, снял шляпу с крючка на стене и надел ее на голову. «О чем это тогда?»

Джейк моргнул. «Коммунизм, сэр»

Мистер Варгас шел к двери, но слово «коммунизм» остановило его. «Как насчет этого?» - осторожно сказал он.

"Что ж. Это то, что вы сказали о папах, сэр.

«Что я сказал, МакКоули?»

«Вы сказали, что папы будут приходить каждую неделю, как папа Дуэйна сегодня? Разговор о борьбе с угрозой коммунизма? Как они это делают? Это то, что вы сказали, сэр.

"Все в порядке. Я сказал это. Что в этом плохого?"

«Хорошо, сэр. Мне было просто интересно. Может ли моя мама прийти?

"Твоя мама?"

"Да сэр. Расскажите всем, как она борется с этим? Я имею в виду коммунизм.

Мистер Варгас снял шляпу и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он казался облегченным. «Прости, Джейк. Я должен был включить матерей. Конечно. Он посмотрел на шляпу в руке и улыбнулся глупой улыбкой, которая совсем не нравилась Джейку. «Особенно твоя мать, МакКоли. Она всегда была образцом для подражания в нашем сообществе. Выдающийся гражданин, твоя мать. Когда он посмотрел на лицо Джейка, его глупая улыбка мгновенно исчезла. «Я скажу тебе что, МакКоли. Я напишу твоей матери записку, приглашая ее в наш класс. Это было бы хорошо?

Мистер Варгас повесил шляпу на крючок, положил портфель на пол рядом со столом и сел, чтобы написать записку.

Внезапно Джейк не захотел, чтобы мистер Варгас написал своей матери. Почему он так говорил о ней? И почему он так улыбался? Он видел маму Джейка только один раз, когда они с Джейком столкнулись с ним у бакалейщика. Мистер Варгас говорил с ней две минуты, если что. Откуда он знал, что она порядочный гражданин и образец для подражания? Он ничего не знал о ней.

Мистер Варгас отложил ручку в сторону и сложил записку. «Мне не нужно напоминать вам, МакКоли, что ваша мать принесла много жертв за вас. Например, никогда не вступал в повторный брак. Он протянул записку Джейку. «Ты лучше позаботься о ней, МакКоли. В конце концов, вы единственный мужчина в семье, так как ваш отец был убит на войне.

Джейк почувствовал, как его сердце подпрыгнуло. «Откуда ты знаешь, что моего отца убили?»

«Что?» - с удивлением сказал мистер Варгас. "Я думал-"

«Мой папа - МВД», - прервал его Джейк. «Отсутствует в действии».

«Прости, Джейк. Отсутствует в действии. Конечно. Пожалуйста, отнеси это своей маме.

Мистер Варгас начал подниматься, держа в руках записку, но Джейк уже поворачивался и уже бежал к двери. "Нет, сэр. Моя мама слишком занята, чтобы прийти.

По дороге домой Джейк свободно сидел на своем велосипеде, колени подпрыгивали вверх и вниз, руки глубоко в задних карманах джинсов, неуклонно катились вдоль, не глядя ни влево, ни вправо, а прямо вперед. Рядом с ним Дуэйн крутился внезапными рывками, время от времени замедляясь, а затем снова догоняя.

Небо было покрыто туманными облаками дневного света, но на западе солнце начало неуклонно скользить за горами, отбрасывая тени мальчиков на двухполосную асфальтобетонную поверхность, которая простиралась перед ними одной прямой и бесконечной линией.

«О чем ты говорил с Варгасом?» Спросил Дуэйн, и когда Джейк не ответил, Дуэйн догнал его, сплетаясь рядом с велосипедом Джейка. «Черт, Джейк, что тебя ест, приятель? Это твой родстер, верно?

Он наклонился над блестящими прутьями последней марки Schwinn Phantom в двухцветной отделке с хромированными крыльями, недавним подарком своего отца, и изучил потрепанный древний родстер Джейка. «Услышь этот писк, приятель? Это твоя цепь. Ссылки должны быть ржавыми ».

Джейк не удосужился взглянуть на скрип цепи между ногами. Конечно цепь была проржавела. Он унаследовал этот доисторический родстер от своего отца, который проехал на нем миллион миль еще до рождения Джейка.

«Ржавая цепь может привести к серьезной проблеме, Джейк», - заявил Дуэйн, как будто читая руководство по велосипеду. «Вы можете пораниться. На твоем месте-"

Ревущий грохот утопил его совет. Переднее колесо идеального Шуинна Дуэйна качнулось, и Джейк повернул, чтобы Дуан не врезался в него. Гигантская тень распространилась на мальчиков, утопая в лучах заходящего солнца.

«Суперфортресс!» - крикнул Дуэйн над ревом. «B-29!»

Огромный бомбардировщик проходил над ними так низко, что Джейку казалось, что, если он встанет на педали и вытянет руку, он сможет коснуться его затемненного живота. Балансируя на месте, он наблюдал, как B-29 складывает свои серебристые закрылки после взлета.

«Я когда-нибудь рассказывал вам о B-29?» - крикнул Дуэйн. «Что сделали русские?»

Он, конечно, несколько раз, но, зная, что Дуэйн расскажет это снова, Джейк не ответил, наблюдая, как B-29 пробивает горный хребет, и, сверкая на солнце, тает за мерцающей дымкой уходящего дня.

«Мой папа сказал, что русские завладели парой наших B-29 во время войны с нацистами, - продолжил Дуэйн, когда они снова ехали, - и разобрали их по частям и построили свои собственные бомбардировщики точно так же! Точно, бутон! Называется реверс-инжиниринг. Но они дали другое имя, конечно, TU-4 или что-то еще, поэтому мы не знали бы, что они украли у нас. Комми, верно? Всегда изменяю.

Джейк кивнул, какое-то время молча крутил педали, а затем сказал: «А как насчет парней, которые летали на этих B-29? Что с ними случилось?"

«Вы имеете в виду команды?» Дуэйн пожал плечами. «Мой папа не сказал. Могу поспорить, что коммунисты застрелили их всех.

Не замечая этого, Джейк стал крутить педали сильнее, словно пытаясь преодолеть ужасный страх, что его отец мог оказаться на одном из тех B-29, сбитых русскими. Странно, он знал звание отца Дуэйна и его положение в военно-воздушных силах, но не его собственного отца. Он всегда думал, что он пилот B-29. Если не пилот, то хотя бы стрелок.

«Ты идешь на парад в пятницу?» - крикнул ему Дуэйн, стараясь не отставать. «Американский легион, помнишь? Я буду кататься на поплавке с моим отцом. Вы знаете, что такое поплавок? B-29! Да сэр! Как тот, который мы только что видели. Superfortress! Папа отвез меня в AFB - на базу ВВС? Чтобы увидеть, как они строят поплавок в специальном ангаре. Потому что это огромно, приятель! Humongous!»

Джейк наступил на педали, но Дуэйн успел не отставать, взволнованно разговаривая. «Но слушай, приятель, это просто парадный ход, верно? Не так уж и важно. Мой папа начнет учить меня летать на базе настоящих самолетов. Никому не говорите, но мой папа сказал, что мы будем испытывать сверхсекретный бомбардировщик. Он хочет, чтобы я знал, как управлять им в случае чрезвычайной ситуации ».

Джейк украл взгляд на Дуэйна. Мой папа это. Мой папа это. Почему он не хвастался им в классе? Проглотил язык перед всеми. Не мог даже смотреть своему отцу в глаза. Дуэйн боялся его? Боюсь? Ты можешь бояться своего собственного отца? Джейк не знал.

Ребята жили в пригороде, который рассекал пустыню по сетке недавно проложенных улиц. Дома растянулись к юго-западу, но на его восточной границе изгородь, не имеющая начала и конца, не позволяла пригороду распространяться. За забором лежала огромная пустая куча сухой грязи и кактусов. За партией началась база военно-воздушных сил, где служил каждый взрослый мужчина по соседству с мальчиками.

«Позже, приятель», крикнул Дуэйн, свернув на подметенную подъездную дорожку трехэтажного дома, самого большого дома на их улице. "Увидимся утром."

На лужайке перед домом майор Армбрустер, в своем полном военно-воздушном костюме, поливал траву. Краем глаза Джейк наблюдал, как Дуэйн утка под струей воды из шланга, исчез за синим Кадиллаком, припаркованным на дороге, и снова появился рядом с крыльцом. Американский флаг, вздымающийся на одном из столбов, на мгновение заслонил Дуэйна, и когда флаг очистил обзор, это был просто фантом Швинна, опирающийся на подставку. Дуэйн, должно быть, вошел в дом. Джейк оглянулся на майора Армбрустера, увидел, что он смотрит в его сторону, и быстро отвернулся, стыдно быть пойманным за шпионажем.

Джейку было больно чувствовать зависть к Дуэйну. Не о Дуэйне, а о том, что у него есть американский герой для отца. Но Джейк знал, что даже это не было правдой. Правда была в том, что быть американским героем не имело ничего общего с его завистью. Джейк завидовал Дуэйну за то, что у него просто папа.

Джейк свернул на следующую дорогу. Минуя мескитовое дерево, он схватился за ржавую цепь, свисающую с ветки дерева, и вытащил себя на вершину качели. Родстер отскочил от изогнутого бетона, столкнулся со стеной дома и упал на бок. Повернувшись на качелях, Джейк нахмурился, увидев ушибленного довоенного Шеви своей матери. То, как ее автомобиль был припаркован, выглядело так, словно она очень спешила попасть в дом. Дверь гаража была поднята, но «Шевроле» не прошел внутрь, наклонился на полпути, на полпути, дверь водителя распахнулась. Ее обувь лежала на боку под сцеплением. В пяти футах пятка ее другой туфли была направлена вверх от коричневой травы. Входная дверь дома была закрыта не полностью, а на пороге лежал на ее боку кошелек его матери. Пролитые ключи, монеты,

Прижимая сумку своей матери к груди, Джейк вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Шторы на окнах, оттянутые, чтобы держать дом в прохладе, защищали от угасающего дневного света, и темный коридор внезапно показался ему зловещим.

«Мама?» С тревогой спросил Джейк. "Где ты?"

Его мать не ответила, но шум воды на кухне успокоил его. Джейк пробежал по коридору. Вода текла в раковину из открытого крана, но его матери не было на кухне. Джейк с подозрением посмотрел на два стакана, блестящие на прилавке Formica. У одного был ярко помечен ободок губной помады его матери, но кто пил из второго стакана? Немногие посетители приходили к ним домой, и, кроме того, его мать не любила оставлять кран открытым, парковать свой «шеви» на лужайке или бегать без обуви.

Настенный телефон, висевший у дверного проема кухни, пронзительно ухнул. Вздрогнув, Джейк обернулся и встал, уставившись на него. Телефон продолжал звонить. Джейк поднял трубку и прижал ее к уху.

"Здравствуйте?"

За слабым потрескиванием проводов кто-то хрипел на другом конце линии.

"Кто это?"

«Дай мне Шубина».

"Кто?"

«Шубин.»

«Неправильный номер, сэр. Здесь никого нет ...

Нажмите. Линия оборвалась. Джейк пожал плечами и положил трубку. Снова зазвонил телефон. Джейк смахнул трубку и прижал ее к уху.

"Да?"

Хрипит на другом конце.

«Послушайте, сэр, - сказал Джейк, - я говорил вам…»

Нажмите. Хриплый парень повесил трубку. Джейк посмотрел на трубку и осторожно положил ее обратно в колыбель, ожидая, что телефон зазвонит снова. Это не так.

С огнестрельным выстрелом на чердаке треснула половая доска. Сердце Джейка испуганно подпрыгнуло, и он позволил сумке своей матери упасть на пол. Подняв лицо к потолку, он слушал приглушенные голоса наверху. Что она там делала? С кем она была?

* * *

До рождения Джейка его отец построил себе кабинет на чердаке, маленькой уютной комнате с квадратным окном, прорезанным через скатную черепичную крышу. Его мать держалась оттуда подальше и никогда не упоминала об этом, как будто исследование было секретом. Когда Джейк был маленьким, он не знал, что он существует, но теперь, когда его матери не было дома, он часто поднимался по скрипучей лестнице, чтобы быть с вещами, которые оставил его отец - его куртка ВВС и его книги, его навигационные карты и его медный настольный календарь повернулся ко дню, когда он пошел на войну. За день до первого дня рождения Джейка.

Он услышал что-то тяжелое, потащенное по полу на чердаке, выброшенное из кухни и через коридор к лестнице, но на полпути вверх по ступенькам он увидел, как дверь на чердаке распахнулась и остановилась при звуке голоса его матери: «Легко делает это, мистер. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

«Мне не больно, ангел», - ответил хриплый голос.

Она была там с мужчиной!

Джейк встал, боясь пошевелиться, и когда он услышал смех своей матери, тошнота заставила его живот сжаться.

«Это факт?» Сказал ее голос. «Давайте так держать».

Мать Джейка, миссис МакКоули, босая, смеялась, ее волосы были в беспорядке, вышла из кабинета отца, таща большой сундук. Направляясь к дверному проему, она вытянула левую ногу за собой, ища пальцами ног первый шаг под тесной посадкой. Когда ее нога нашла ступеньку, она начала поворачиваться. Сундук повернулся, и человек, которого Джейк никогда раньше не видел, оказался с другим концом.

«Зачем ты хранил весь этот хлам?» - хрипло усмехнулся мужчина.

Миссис МакКоли посмотрела через плечо на лестницу и, увидев стоящего там Джейка, уронила конец сундука. Это удивило человека. Сундук выскользнул из его рук и рухнул на площадку. "Что за черт?"

«Привет, дорогая», сказала мать Джейка.

Мужчина посмотрел мимо нее в сторону Джейка. Единственное, что Джейк мог сказать наверняка о незнакомце, стоящем в тусклом свете приземления, это то, что он носил очки. Два сияющих полумесяца сверкали по обе стороны от его носа.

«Это Джейк?» - хрипло сказал мужчина.

Миссис МакКоли посмотрела на мужчину так, словно ожидала, что он продолжит, но он больше ничего не сказал.

«Что в багажнике?» - спросил Джейк.

«Вещи твоего отца, Джейк. Я объясню."

«Он высокий», сказал мужчина и посмотрел на миссис МакКоли.

«Ему двенадцать. Почему бы вам не пожать друг другу руки?

Человек на мгновение заколебался, обошел сундук и шагнул в наклонный свет, проникающий сквозь планки ставеного окна. Миссис МакКоли прижала бедра к перилам, чтобы он прошел мимо, и коротко улыбнулась Джейку. Мужчина, зажатый между миссис МакКоли и стеной, стараясь не задеть ее, остановился на шаг выше Джейка и протянул руку.

Джейк посмотрел на узкую, пухлую руку, длинные запачканные табаком пальцы, сломанные ногти, а затем и за ним, на лицо за парой грязных очков с пачкой грязной ленты вокруг моста своей оправы и одной расщепленной линзой. Он не мог видеть глаза, погруженные глубоко в тени за сверкающими линзами. Нос у мужчины был немного согнут в одну сторону, вероятно, сломан, а пепельно-серая кожа его лица была так глубоко выровнена, что Джейк вспомнил о шрамах. Лицо было худым, слишком тонким, и его бесцветные волосы тоже были тонкими, сквозь которые виднелся пепельно-серый скальп.

«Пожмите друг другу руки, дорогая», - сказала миссис МакКоли. "Чего вы боитесь?"

"Я не напуган."

Этот слабый мужчина казался настолько незначительным в слабом свете лестницы, что Джейк не удивился бы, если бы внезапно исчез, оставив позади запах несвежего табака и немытой одежды. Джейк не стал бы возражать, если бы он исчез, но незнакомец стоял там, протягивая руку, и когда Джейк взял ее, мощная хватка этого человека была шоком.

«Шубин», - сказал мужчина хриплым голосом.

Шубин? Где Джейк слышал это имя?

«Но ты можешь называть меня Виктором, если хочешь».

«Какое это имя?»

«Виктор Шубин? Да ведь это русское имя.

«Ты русский?»

«Мои мама и папа были. Думаю, это делает меня одним.

Джейк вспомнил хриплый голос по телефону. Шубин? Телефонный звонок был для него!

"Мама? Могу я поговорить с тобой наедине?

Джейк вырвал руку из хватки мужчины и убежал вниз. Когда миссис Макколи пришла на кухню после Джейка, он закрыл дверь и прошептал: «Кто этот парень, мама?»

Миссис МакКоли прошла мимо него к раковине и выключила воду. «Он сказал тебе, Джейк», сказала она. «Пока вы можете обращаться к нему как к мистеру Шубину».

«Что ты имеешь в виду сейчас?»

«Пока он остается с нами».

"Оставаться с нами?"

Миссис МакКоли собрала стаканы с водой и положила их в раковину. «Я сдаю в аренду кабинет твоего отца на чердаке, Джейк», - сказала она небрежным тоном, как будто это едва стоило упоминать. «Это будет комната господина Шубина».

«Что?» Джейк удивленно уставился на нее. «Как ты мог сделать это, мама? Он сказал, что вещи папы были мусором!

«Ты знаешь, нам нужны деньги, Джейк. Пенсии ВВС вашего отца и моей зарплаты недостаточно для покрытия наших расходов. Мы должны снять комнату. »

«Да, но зачем ему?»

«Мой начальник, мистер Гувер, очень рекомендовал его».

«Ваш босс, мистер Гувер? Парень, который делает жалюзи? Откуда он его вообще знает?

«Он помогает русским беженцам с конца войны, Джейк. Вы знаете, как ужасна была эта война с русскими. Тем, кто выбрал свободу, нужен еще один шанс ».

«Но, мама, если он русский, почему он так хорошо говорит по-американски?»

«Английский, Джейк, а не американский. И это так хорошо, не так хорошо. Полагаю, он изучил это немного сложнее, чем вы в школе.

«У нас не может быть русского, мама! Папа Дуэйна сказал сегодня, что, если русские придут, будут происходить такие шпионажи, слежка и прослушивание, что если вы осмелитесь шепнуть хоть одно слово против коммунистов, вы будете арестованы, заключены в тюрьму и убиты! »

«Не будь смешным, Джейк. Господин Шубин не коммунист ».

Полы в коридоре скрипели, и голова Джейка качнулась в направлении двери. "Это кто?"

Дверь распахнулась, и русский высунул голову. Сожалею. Я не хотел прерывать.

Джейк быстро повернулся к нему спиной и прошептал матери: «Не коммунист, мама? Почему он слоняется вокруг?

Миссис МакКоли развела руки, чтобы остановить Джейка, но он был слишком быстр для нее. К тому времени, как за ним захлопнулась экранная дверь, Джейк уже прыгнул через изгородь, пересекая линию собственности на задний двор Армбрустеров.

Горсть гравия разбрызгивалась на окне второго этажа Дуэйна, и когда окно оставалось закрытым, Джейк подхватил еще одну горсть и разбил ее тоже. На этот раз камешки упали на оконную раму и отскочили назад. Джейк пригнулся, готовясь к стене. Он украдкой подкрался к задней части дома, надеясь проскользнуть через кухонную дверь, чтобы люди Дуэйна не заметили его. Он делал это раньше.

Миссис Армбрустер была на кухне.

«За что ты там стоишь, ягненок?» - спросила она, улыбаясь Джейку через дверь экрана. «Заходи, ягненок, заходи».

Джейк вошел в ослепительный свет сверкающей кухни миссис Армбрустер, мгновенно почувствовав сонливость от сладкого запаха ее приготовления и гудения ее удобных приборов.

«Ребята находятся в комнате с телевизором», - сказала миссис Армбрустер и помешала что-то пузырящееся в хромированной кастрюле. Облако пара поднялось, скрывая ее здоровенную форму. Она вышла из облака к Frigidaire, открыла его и достала запеканку. «Идите прямо, ягненок. Они смотрят фильм. Ее просторное бедро ударило в дверь Фригидера, и она закрылась с мягким и приятным стуком.

«Спасибо, мэм», пробормотал Джейк и, понимая, что она следит за ним, медленно вышел из кухни. В тот момент, когда он исчез из ее поля зрения, он бросился бежать. Он пронесся по идеально отполированным полам прекрасно обставленных комнат, прошел сквозь радужный свет, отражающийся от хрустальной люстры, и скользнул к остановке перед дверью, за которой играла музыка, той, которую они использовали в фильмы, когда что-то плохое должно было случиться.

«МакКоли?» Сказал майор Армбрустер с дивана, когда Джейк открыл дверь. «Садись, сынок. Это только началось.

Джейк умирал, чтобы рассказать Дуэйну о русских, но он не смел ослушаться майора. Он вошел и утонул в противоположном конце дивана от того места, где сидел Дуэйн. Майор сидел посередине. Перед ними двадцатидюймовый телевизор Philco, первый телевизор на их улице, сиял от полированной консоли.

Майор сидел прямо, положив локти на колени. Джейк небрежно наклонился за его спиной, пытаясь привлечь внимание Дуэйна, быстро подмигивая и кивая в сторону двери. Дуэйн заметил, но он не сводил глаз с телевизора. Когда Джейк удвоил свои усилия, майор с тревогой посмотрел на него. - С тобой все в порядке, сынок?

«Да, сэр», сказал Джейк. "Простите, сэр."

Он смотрел на экран телевизора, но не мог сосредоточиться на фильме, думая о русских у себя дома. Кроме того, фильм был запутанным. Дрожащая музыка продолжала играть, но на экране все выглядело совершенно нормально. Люди едут где-то на поезде, читают газеты. Обычные американцы по дороге на работу. Звук совсем не сочетался с картинкой.

«О чем это все?» - спросил озадаченно Джейк.

«Один из них - русский шпион», - сказал майор Армбрустер.

«О, да?» Спросил Джейк, мгновенно заинтересованный. "Который из?"

«Мы еще не знаем».

«Это тот, кто в шляпе», сказал Дуэйн. «Тот, который сзади читает газету».

«Ты далеко, младший», - сказал майор Армбрустер.

В тот момент, когда он это сказал, фильм приблизился, чтобы показать, на кого указал парень Дуэйн. С шляпой, надетой так низко, что под краем был виден только кончик носа, парень выглядел довольно подозрительно. Джейк снова подумал о русских. Как его мама могла впустить этого человека на чердак отца? Собирался ли он спать там тоже?

«Следи за этим, пап», сказал Дуэйн. «Он сидит на мертвой капле».

«На что?» Сказал майор.

Дуэйн закатил глаза, расстроенный тем, что ему всегда приходилось объяснять шпионские вещи своему отцу. Дуэйн много знал о шпионах из комиксов.

«Именно здесь один шпион оставляет что-то секретное для другого шпиона, чтобы его можно было разглядеть, чтобы их никогда не видели вместе. Называется мертвой каплей.

Майор повернулся к Джейку, ухмыляясь. «Вы когда-нибудь слышали о такой вещи, МакКоли? Мертвая капля?

"Да сэр. Это в комиксах.

Майор покачал головой. «Комиксы», повторил он и снова повернулся к экрану телевизора.

Парень в шляпе, которую Дуэйн назвал шпионом, все еще читал газету, но его левая рука подкралась к его колену, соскребла что-то из-под скамьи, на которой он сидел, и снова поднялась, сложив кулак. Фильм показал его руку очень близко в тот момент, когда он открыл кулак. Крошечный черный пленочный картридж с двумя камерами лежал на его ладони.

Дуэйн повернулся к своему отцу с превосходной ухмылкой на лице. Джейк, ухватившись за возможность поймать его взгляд, нырнул за спину майора, яростно покачал головой в сторону двери. Дуэйн нахмурился и отвернулся.

«Я всегда говорю, что вы можете чему-то научиться, смотря телевизор», - сказал майор Армбрустер. «Это образовательный».

«Да, сэр», согласился Джейк. «Лучше, чем ходить в школу».

Майор Армбрустер проворчал и, повернувшись к Джейку, хлопнул его по плечу. «Лучше, чем ходить в школу?» - повторил он, смеясь. "Ты бунт, МакКоли."

Рад, что майору понравилась его шутка, Джейк тоже смеялся, но смеялся он слишком сильно. Дуэйн повернулся к ним, с тревогой глядя на Джейка и его отца, смеющихся вместе. Заметив это и мгновенно стыдясь того, что подыгрывал майору, Джейк поднес кулак к губам, делая вид, что кашляет.

Тем временем в фильме шпион пробирался по коридорам и прятался в тени и подслушивал телефонные разговоры, но Джейку было трудно обращать внимание. Этот русский, этот г-н Шубин, с его потрескавшимися очками и его пухлой рукой с желтыми кончиками пальцев, парил перед его глазами, и вскоре русский шпион в фильме и русский, которого его мама привела к себе домой, запутались в уме Джейка ,

«Младший?» - услышал он голос майора Армбрустера. «Стреляй на кухню и скажи маме, что нам понадобится ледяная кока-кола. Принеси немного орехов и тому подобное.

Джейк вскочил с нетерпением. «Я тоже пойду, сэр!» - крикнул он, надеясь остаться наедине с Дуэйном, чтобы он мог рассказать ему о русских.

«Садись, сынок», - сказал майор Армбрустер. «Младший уйдет».

«Да, сэр». Джейк сел, наблюдая, как Дуэйн вылезает из комнаты, не сводя глаз с телевизора, пока за ним не закрылась дверь.

В фильме снова взволнована музыка. Шпион скользил по улице, поглядывая из-под шляпы, чтобы убедиться, что за ним следят. Рядом с Джейком на полу с белым ковровым покрытием бок о бок были высажены армейские оксфорды майора. Два маленьких синих квадрата, отражающие экран телевизора, мерцали в круглых пальцах лакированной кожи. Внутри каждого квадрата был четко виден крошечный перевернутый шпион. Наблюдать за отражениями в обуви майора было гораздо интереснее, чем наблюдать за экраном, потому что шпионы, казалось, участвовали в соревнованиях, и Джейку показалось, что тот, кто слева, немного хитрее, чем тот, что справа.

«МакКоли? Не возражаете, если я вас кое о чем спрошу? Майор скрестил ноги, и оба шпиона исчезли.

"Нет, сэр."

«Я думал об этом утре. О младшем, стоящем перед одноклассниками.

"Да сэр?"

«Я буду откровенен с вами, МакКоули, меня это беспокоит. Он всегда так в школе? Тихо, как?»

"Нет, сэр. Он говорит, как и все остальные.

Сияющие зеленые глаза майора Армбрустера сгорели на лице Джейка, и он мог сказать, что майор скептически относился к его ответу.

«Дуэйн очень умен, сэр», - заверил его Джейк. «У него хорошие оценки».

Зеленые глаза майора скользнули по лицу Джейка, и он откинулся назад, мрачно вглядываясь в телевизор. «О, МакКоули, МакКоули, я беспокоюсь не о его оценках».

«Что же тогда, сэр? Я не понимаю.

"Как ты мог? Ты загружен персонажем, МакКоли. У тебя есть дух, сын; вы идете за вещами, но младший ...

Дверь открылась, и вошла миссис Армбрустер с двумя стаканами кока-колы и маленькими тарелками на блестящем подносе. Дуэйн проскользнул позади нее, но завис в дверях, его взгляд метнулся взад-вперед между Джейком и майором, явно пытаясь угадать, о чем они говорили, пока его не было.

«Что ты здесь делаешь, Милдред?» - раздраженно огрызнулся майор. «Я сказал ему принести это».

«Он пролил бы это, дорогая», - сказала миссис Армбрустер.

«Где третья кока-кола?» - спросил майор, глядя на два стакана на подносе.

«Я не хочу ничего», сказал Дуэйн и откинулся на свое место.

Миссис Армбрустер держала поднос перед Джейком. «Спасибо, мэм.» Он взял один из стаканов.

Майор отмахнулся от подноса. «Я не хочу пить».

«Я положу его на столик, ребята, - сказала миссис Армбрустер. «Может быть, ты передумаешь, или Джейк захочет другого. Ужин приближается.

Она вышла из комнаты и осторожно закрыла за собой дверь. Они вернулись к просмотру фильма, но Джейк, торопливо пробираясь сквозь соломинку, только притворялся, что смотрит его. Разговор с майором смутил его. Джейку следовало подумать о более разумных ответах на его вопросы. Он должен был заставить майора чувствовать себя хорошо о Дуэйне. Но что там было плохо? Там не было ничего плохого с Дуэйном. Он был лучшим другом Джейка с детского сада, и он читал больше комиксов, чем кто-либо во всей их школе, и если этот тупой шпион по телевидению не был пойман очень скоро, и этот фильм еще не закончен, чтобы он мог рассказать Дуэйну о русских в своем доме Джейк собирался взорваться. Его терпение, которого всегда было мало, быстро истощалось.

«Следи за ним сейчас, папа», сказал Дуэйн. «Он собирается сфотографировать совершенно секретный материал».

Джейк взглянул на майора, ожидая, что он скажет, что Дуэйн снова ошибся,но майор промолчал. Джейк снова посмотрел на экран, где шпион пробирался в какой-то офис. Джейк не мог сказать, что это за кабинет, потому что у него не было достаточно времени, чтобы разобрать слова на двери из матового стекла.

Войдя и выйдя из тени, шпион приблизился к массивной стальной коробке. Это был сейф, похожий на тот, что был в Национальном банке долины в центре города. Фильм показал закрытие круглого кодового замка, когда рука шпиона в черной перчатке повернула его по часовой стрелке, а затем против часовой стрелки, пока дверь сейфа не распахнулась. Сейф был пуст внутри, за исключением одной картонной папки. Папка была похожа на папки, которые мистер Варгас использовал в своем классе для специальных проектов, но когда шпион вынул папку из сейфа, дрожащая музыка поднялась на несколько ступеней.

- Сказал тебе, - самодовольно сказал Дуэйн. "Совершенно секретно."

И, конечно же, когда шпион установил папку под светящимся кругом настольной лампы, вы могли прочитать надпись «Совершенно секретно» с отметкой в правом верхнем углу.

Майор посмотрел на телевизор с таким мрачным выражением лица, что Джейк почувствовал себя виноватым, что не смог защитить Дуэйна лучше, и пообещал себе, что скажет майору что-то действительно хорошее о Дуэйне при первой же возможности.

Когда он повернулся к экрану, шпион наклонился над папкой, и настольная лампа осветила его лицо снизу. Линия пота из бисера блестела над его верхней губой, а на его подбородочном подбородке каждый крошечный волос отбрасывал восходящую тень.

«У него есть минокс», сказал Дуэйн.

«У него есть что?» - сказал майор.

«Минокс - шпионская камера, папа», - сказал Дуэйн, закатывая глаза.

Шпион в фильме поднес крошечную камеру к глазу и продолжал щелкать по сверхсекретной папке, быстро переворачивая страницы и поглядывая через плечо на дверь.

«Боже, Дуэйн, ты действительно мог бы рассказать о шпионах», сказал Джейк, глядя на майора Армбрустера. «Не правда ли, сэр? Дуэйн много знает о шпионах?

Джейк ожидал, что майор согласится с ним, или, по крайней мере, улыбнется, или кивнет, или сделает что-то, что покажет, что он чувствует себя лучше с Дуэйном, потому что он так много знал о шпионах, но вместо этого майор сказал, поднимаясь с дивана, «Это очень глупо, парни. Мы не допускаем таких вещей ».

«Это фильм, папа, - сказал Дуэйн.

«Нет необходимости говорить мне это, младший», - отрезал майор Армбрустер. «Я должен знать разницу».

В тот момент, когда дверь закрылась после майора Армбрустера, Джейк подбежал к Дуэйну и вдохнул ему в ухо: «Ты умрешь, когда я скажу тебе!»

«Не закрывайте вид, хорошо? Разве ты не видишь, что я смотрю фильм?

«Забудь о фильме, приятель! Моя мама взяла съемщика.

"Так?"

"Так? Ты свихнулся? Она сняла старую комнату отца наверху. Он русский.

«Кто русский?»

«Парень, которого приняла мама. Он из России!»

Глаза Дуэйна устремились мимо Джейка к двери. «Придержи свой голос, дурак. Он слышит тебя, он взорвется. Он уже хочет забрать меня из школы.

"Почему?"

«Он говорит, что Варгас - коммунист».

«О да», удивленно сказал Джейк. «То, как он говорил о коммунизме сегодня, вероятно, так и есть».

«Ему повезло, что мой папа его не слышал», - прошептал Дуэйн. «Но то, что он сказал о радио, делает его подозрительным».

"Радио? Что он сказал о радио?

«Черт возьми, МакКоли! Где ты был? Он сказал, что мы не должны доверять тому, что они говорят по радио ». Он на цыпочках подошел к двери, выглянул и прошептал через плечо:« Не могу говорить здесь. Пойдем в спину.

Воздух на улице казался прохладным и влажным. Вечер приближался. Подкрадываясь к стене, мальчики крались вокруг огромного дома Армбрустеров, ныряли под низко висящую бугенвиллею, темно-пурпурного в угасающем свете, и обвивались вокруг травянистого холма, ниже которого было убежище от радиоактивных осадков, которое стоило больше, чем весь дом Джейка. , После того, как Джейку разрешили посетить убежище в прошлом году - глубокий цементный бункер, оборудованный удобными кроватями и снабженный едой и водой, - он всегда чувствовал себя неловко при виде двери с заклепками из стали. В любой день русские могут сбросить атомную бомбу в своем городе, но в отличие от богатых оружейников, Джейку и его матери негде было спрятаться от радиоактивных осадков.

Позади укрытия Дуэйн резко повернул налево к бассейну в форме почки, где остановился и резко обернулся, Джейк чуть не упал в воду.

- Твоя мама приняла русского? - прошептала Дуэйн. «Почему она так поступает?»

Джейк пожал плечами. Бесполезно объяснять проблемы с деньгами Дуэйну; он бы никогда этого не понял. «Это не ее вина», - сказал он. «Ее босс заставил ее сделать это. Парень по имени Гувер. Он занимается делами на окнах.

«Оконные шторы? Кого они шутят, приятель? Но это сомнительное дело, все в порядке. Крышка для логова шпионов, если вы хотите узнать мое мнение. Угадай, почему этот русский переехал в твой дом?

Джейк с тревогой посмотрел на него, уже зная ответ. Их окрестности находились на краю базы ВВС, где проходили испытания секретных самолетов. «Почему?» - все равно сказал он.

«Потому что мы живем рядом с базой ВВС, ты, дурак».

"Ну и что?"

Дуэйн широко раскрыл глаза. "Ну и что? Вы хотите, чтобы у моего отца были проблемы?

"Твой папа? Русский не имеет к нему никакого отношения.

- Ты не обращаешь внимания, приятель. Дуэйн посмотрел на дом, просматривая окна второго этажа, затем снова повернулся к Джейку. «Мой папа проверен на все секретные вещи. У него совершенно секретные файлы повсюду. Что делать, если ваш русский пробирается, чтобы сфотографировать их? С миноксом? Как в этом фильме только сейчас? У кого тогда будут проблемы?

Джейк почувствовал внезапную дрожь, проходящую через его тело, и он обнял себя. Было определенно прохладнее. «Он сделает это?» - спросил он.

"Конечно, он будет."

«Что, если у него нет минокса?»

«Это то, что вы должны узнать. Вы уже просмотрели его вещи?

"Какие вещи?"

«Его чемодан. Первое, что вы делаете, это заглядываете в подкладку. Это, вероятно, имеет ложное дно. Он должен скрывать свой набор инструментов.

«Какой набор инструментов?»

Дуэйн закатил глаза. «Ты как мой папа, МакКоли. Я больше не буду давать вам мои шпионские комиксы; Вы ничему не учитесь ». И, наклонившись к Джейку, он быстро произнес:« Коротковолновое радио. Невидимые чернила. У него есть зонт? Осторожно, когда вы открываете его. Стреляет пулями. У него тоже должен быть яд. Проверьте каблуки его обуви на наличие секретных отсеков. Ищите фотографическое оборудование. Камеры, фильм, все в таком духе. Давай, приятель, используй свой мозг.

Каждое слово, которое прошептал Дуэйн, поразило его, как будто это была какая-то вина Джейка, что его мать поняла на этом русском. Что если он действительно был шпионом?

С резким щелчком включился свет в бассейне, поразив Джейка. Дуэйн тяжело наклонился к нему, прижимая Джейка к краю бассейна. Лицо Дуэйна, освещенное снизу подводным светом, выглядело жутким, а его глаза, сияющие как у отца, сияли ярче, чем обычно. Джейк глубоко вздохнул и отстранился от него. «Я не могу просмотреть его вещи».

"Почему нет?"

«Моя мама убьет меня».

«Забудь о своей маме! Это ваша обязанность бороться с коммунистами ».

«Он может быть коммунистом, но он не шпион».

«Все коммунисты - шпионы, МакКоли. Мой папа говорит, что ты можешь быть с кем-то годами и никогда не догадываться, что он шпион, но я всегда могу сказать им! Всегда! Мой папа говорит, что я действительно хорош в…

Внезапно Дуэйн остановился и прищурился на Джейка. «О чем он говорил с тобой, пока меня не было? Он говорил обо мне?

«Кто?» Сказал Джейк, делая вид, что не понимает.

«Давай, приятель», сказал Дуэйн. «Что мой отец сказал обо мне, пока меня не было?»

«Что он сказал?» Джейк пожал плечами. «Я не помню». Он вздрогнул под пристальным взглядом Дуэйна и отвернулся, чтобы посмотреть в светящийся бассейн. Черная внутренняя труба лениво поворачивалась в воде, стуча о плитки.

«Ты не должен говорить мне», - услышал он голос Дуэйна рядом с собой. "Я знаю. Он бы предпочел, чтобы ты был его сыном.

"ЧТО?"

Когда Джейк обернулся, чтобы сказать, что майор никогда не захочет ничего подобного, его нога скользнула по мокрой плитке. Падая, он протянул руку к Дуэйну, чтобы успокоиться, но Дуэйн сделал быстрый шаг назад, и живот Джейка плюхнулся в бассейн. Вода вошла в его рот и до носа. Когда он упал, его глаза были открыты, и подводный свет смутил его. Вместо того, чтобы подняться на поверхность, он нырнул на дно и разбил пальцы о синий бетон.

Было темно, когда Джейк отпечатал мокрые следы на ступеньках, ведущих к заднему крыльцу его дома. Дверь не была закрыта до конца, и свет на кухне привлек сетку ночных жуков к сетке дверцы экрана. Джейк обхватил ладонями огромную мохнатую моль, когда голос его матери поднялся с кухни.

«Ему тяжело расти без отца, и мне тоже тяжело. Я делал это один слишком долго.

Джейк застыл, чувствуя, как крылья мотылька пульсируют под влажными ладонями его рук.

«Он хороший мальчик, очень хороший мальчик, и он имеет в виду хорошо, но ему всегда удается попасть в беду. Его учитель мистер Варгас позвонил на днях и пожаловался. Он сказал, что Джейк слишком импульсивен. Он сказал, что Джейк получает эти опрометчивые идеи, и он не может остановить себя, он должен осуществить их. Должно быть, все эти комиксы он читает. Кстати, шпионские комиксы.

Джейк раскрыл руки, и мотылек взлетел и ударился о его щеку. Он ударил по нему.

«И как он ездит на этом старом велосипеде?» - спросила его мать. «Он весь в синяках. Он просто безрассудный.

Стул скрипел.

«Ты слишком много делаешь», - голос Шубина пронзил экран. «Ребенку одиннадцать».

«Ему двенадцать».

"Правильно. Ему двенадцать Мальчики такие.

«Может быть, в России они есть, но не здесь. Я перепробовал все. Я ставил часы в каждой комнате, делал для него таблицу, когда ему нужно встать, пойти в школу, поесть, выполнить свои обязанности, каждую мелочь, и все же он все забывает. Он всегда спешит, и он всегда опаздывает. Он не совсем ...

"Какая?"

«Я не знаю», сказала миссис МакКоли. «Он другой».

Его мать и Шубин подняли глаза, когда Джейк открыл дверь. Они сидели за столом, обед был накрыт, и они ели его, по крайней мере, Шубин, но когда он увидел Джейка, его заряженная вилка остановилась на полпути ко рту.

«Что случилось, дорогая?» - спросила миссис МакКоли. «Вы все мокрые.»

Прежде чем он успел ответить, экранная дверь отскочила назад и ударила Джейка сзади. Он не смотрел прямо на Шубина, но заметил, как русская левая рука взлетает, чтобы прикрыть рот. Он смеялся над ним?

«Вы, должно быть, играли с Дуэйном», - сказала миссис МакКоли, улыбаясь. «Ну, все в порядке. Почему бы тебе не пойти и переодеться в сухую одежду, дорогая, и вернуться, пока мясной рулет еще теплый?

Мясной рулет его матери нигде не был рядом с кулинарией миссис Армбрустер, но это было лучшее, что она знала, как приготовить, и теперь она отдала его русским. Джейк потерял дар речи, потрясенный ее предательством.

«Я должен был сказать тебе это раньше, дорогая», - сказала миссис МакКоли. «Отныне мистер Шубин будет делиться всей нашей едой». Она обменялась взглядами с Шубиным, затем снова посмотрела на Джейка. «Пожалуйста, не стой просто так, Джейк. Иди в свою комнату и переоденься, как я сказал.

Джейк не двигался. Звук холодного и размеренного голоса его матери, голос, который она использовала, когда она раздражалась с ним, всегда вызывал беспокойство у Джейка, но ее разговор с ним таким голосом перед русским чувствовал себя даже больше как предательство, чем кормление его Джейка. любимое блюдо.

«В чем дело, Джейк?» Спросила миссис МакКоли. "Вы не слышали меня?"

Умышленно Джейк смотрел только на свою мать, а не на русского, но краем глаза он поймал Шубина, делая быстрый и срочный жест, двигая левой рукой из стороны в сторону, как будто стирая что-то с доски, или возможно, пытаясь стереть гнев миссис МакКоули.

Грязная рубашка и джинсы Джейка прилипли к его коже, его высокие ботинки казались слякотными внутри, ему было холодно, и все, чего он действительно хотел, это переодеться в сухую одежду и откусить мясной рулет своей мамы, но, наблюдая за тем, как этот человек следит за ним, он сделал это. невозможно. Джейку сначала нужно было что-то сказать ему, что-то умное и что-то оскорбительное, но ему ничего не пришло в голову, и он остался на месте, не говоря ни слова.

«Ты немедленно прекратишь это глупое поведение, Джейкоб МакКоули!» - сказала его мать. «Иди в свою комнату и переоденься».

«Я не хочу мешать, мэм». Шубин положил вилку на тарелку и начал подниматься. «Думаю, мне лучше…»

- Садись! - крикнула миссис МакКоли и ударила по столу так сильно, что тарелки вскочили.

Шубин опустился на свое место и снова выхватил вилку.

«Я бы хотел, чтобы вы присутствовали на этом, мистер Шубин», - сказала миссис МакКоли.

То, как она это сказала, сбивало с толку. Джейк знал, что его мать злилась на него, но что-то в ее голосе говорило, что она тоже зла на Шубина.

В последовавшей зияющей тишине тарелки в шкафу начали греметь, сначала тихо звякнув, а затем яростно стуча друг о друга. Нож для масла соскользнул с края стойки и лязгнул на пол. Потолочный светильник включал и выключал и снова включал и выключал. Грохочущий гром грохотал по стенам кухни, когда какая-то огромная вещь ревела над крышей их дома.

«Что это было?» - спросил Шубин.

«Не отвечай ему, мама!» Джейк бросился через кухню к двери в прихожую. «Он пытается нас обмануть!»

«О чем ты говоришь?» - спросила миссис МакКоли, взглянув на Шубина.

«Он знает, о чем я говорю!» Джейк выбежал и захлопнул за собой дверь, но сразу же открыл ее и сунул голову обратно. «И угадай, что, мама? Я не отличается Я американец! Он тот, кто отличается, хорошо? Он иностранец! Так что перестань ему рассказывать! »И затем он захлопнул дверь навсегда.

Согласно диаграмме его матери, списку правил, с которыми согласился Джейк, нацарапав свою подпись в правом нижнем углу, он должен был спать, но было уже за полночь, и он уже не спал. Он лежал в темноте, направляя свой фонарик Eveready на модель Супер-крепости B-29, подвешенную к потолку на леске. Медленно вращаясь в луче света, самолет выглядел настоящим.

Джейк поднимал фонарик, пока тень бомбардировщика не коснулась большой карты, прикрепленной к стене. Однажды свернутая в Атласе Великого Мира его отца, выцветшая карта распадалась на складках. Пунктирная линия, которую Джейк нарисовал на карте, шла с запада на восток, из Северной Америки в Европу. Отбросив одеяло в сторону, Джейк встал на кровать и, балансируя на пружинах матраса, пропустил луч света мимо бомбардировщика модели так, чтобы его тень пересекала пунктирную линию.

«Заходите, Дельта Альфа Дельта Один», - прошептал он. «С земли в двадцать четыреста часов. Заметано. Конец связи."

Он летел на востоке из Аризоны в сторону Западной Вирджинии, а затем покинул побережье к северу от залива Делавэр. Чтобы растянуть топливо, он замедлился над океаном, но в девяноста милях от ирландского побережья его крыльевые танки были сухими. Он потерял видимость и начал дрейфовать в сторону, но прорвался сквозь густой туман над Лондоном в чистое и чистое небо. Пересекая Ла-Манш, у него были проблемы с двигателем. За пределами Берлина он врезался в холодный фронт. Погода за железным занавесом всегда была ужасной. Войдя в российское воздушное пространство, он поднял груз льда на оба крыла и погрузился во тьму.

«Называя Дельта Альфа Дельта Один», - прошептал он, моргая от тени своего модельного бомбардировщика на красной части карты. «Входите. Входите. Дельта Альфа Дельта Один? Где ты?"

Каждый раз, когда Джейк заходил в российское воздушное пространство, его охватила слабая болезнь. Он знал, что каждое утро в школе во время клятвы верности, пока шептал свое тайное обещание спасти своего отца, он лгал самому себе. Он не мог спасти его. Он был всего лишь мальчиком, играющим в игру с игрушечной тенью на старой выцветшей карте. Чтобы спасти своего отца, ему придется лететь на настоящем B-29 до самого Полярного круга, где сверхсекретные урановые рудники были окружены сторожевыми башнями и колючей проволокой, по которой проходил электрический ток. Как он мог это сделать, если он никогда даже не был в кабине Суперфортресса, не говоря уже о том, как научиться летать на реальных вещах?

Он услышал шаги в коридоре, затем поднялся по лестнице на чердак.

Русская!

Он выключил фонарик и упал на свои зашифрованные простыни. Дверь со скрипом открылась, скрипнула и закрылась. Шубин вошел в кабинет отца. Его шаги были такими громкими, что казалось, что он был в комнате с Джейком. С каждым его шагом весь дом содрогался, заставляя модель-бомбардировщика слегка дрожать на леске. Джейк тоже вздрогнул. Вдохнув холодный воздух, через открытое окно в комнату доносился тошнотворно-сладкий запах. Джейк шлепнул простыни рядом с ним в поисках одеяла. Должно быть, он упал с кровати. Он перевернулся на бок, схватил одеяло с пола и, откатившись назад, увидел темную фигуру за открытым окном.

Мужчина стоял на дороге.

Джейк застыл с кровати и вцепился в одеяло. Луны еще не было, а большая голова и наклонные плечи человека, все, что Джейк видел о нем над подоконником, были черными на фоне темноты ночи. Воздух наполнился хором сверчков. Сердце Джейка стучало в его грудь. Голова мужчины слегка пошевелилась, как будто смотря на Джейка, и что-то мелькнуло в его нижней части, сверкая блестящим желтым, как будто мужчина улыбнулся Джейку с зубами из чистого золота.

Затем дверная ручка скрипнула, медленно поворачиваясь. Дверь со скрипом открылась. Джейк накинул на себя одеяло, прячась. Он закричал, когда кто-то коснулся его.

"Мед! Что случилось? Его мать стянула с головы одеяло и обняла его. - Ты дрожишь. Он почувствовал ее сухую прохладную руку на своем влажном лбу. "Я знал это, ты теплый."

Внезапно, как будто луна ожидала, что его мать спасет его, комната стала светлее. Луч лунного света упал в открытое окно, превратившись у ее ног в наклонный квадрат. Над изгибом локтя его матери Джейк мог видеть открытое окно. Там, где человек с золотыми зубами стоял минуту назад, густой комок нежно покачивался над залитой лунным светом дорогой.

"О милая. Почему ты никогда не слушаешь меня? Я сказал тебе переодеться в твою мокрую одежду. Вы могли бы заболеть воспалением легких. Держа Джейка близко, его мать оглядела комнату. «Лучше держи окно закрытым».

«Не ходи туда, мама!» - закричал он и попытался поймать ее за руку, но она уже была у окна. Оконное стекло повернулось, и по стеклу промелькнуло отражение пустой дороги. Человек исчез.

«Там,» сказала миссис МакКоли, а затем она закрыла окно.

Обувь Шубина стучала по комнате наверху.

«Почему он топает как слон?» - спросила она. «Он будет держать тебя всю ночь.»

Она немного помедлила, уставившись в потолок, затем вернулась, села на кровать рядом с ним и подняла что-то с пола. «Я разогрел мясной рулет. Вы, должно быть, голодаете. Край тарелки с обедом блестел у нее на коленях. «Позвольте мне накормить вас», - сказала она. «Скажи мне, если трудно глотать».

Джейк откинулся от приближающейся вилки. «Я не болею, мама. И я не голоден. Это просто…"

"Только что?"

Он кивнул в сторону окна. «Кто-то стоял там сейчас».

Миссис МакКоли посмотрела через плечо на окно, затем повернулась и посмотрела на него. «Кто-то стоял на нашей дороге?»

Джейк кивнул.

"Кто?"

"Я не знаю. Какой-то парень с золотыми зубами.

«Золотые зубы?»

Она поставила тарелку на пол, вернулась к окну, открыла его и выглянула, повернув голову во все стороны. Затем она посмотрела на него через плечо. «Вы хотите, чтобы я рассказал мистеру Шубину?»

«Нет!»

Она вернулась, забыв снова закрыть окно, и села на край кровати. «Вы уверены, что видели кого-то там?»

Джейк посмотрел мимо нее на освещенную лунным светом каркасную рамку у окна. "Я не знаю. Может быть. Возможно, нет."

Его мать улыбнулась, или он думал, что она улыбнулась; она была просто фигура на фоне лунного света. Она взяла его руки в свои и сжала их между ладонями, которые были прохладными, мягкими и приятными.

«Вы пришли ко мне в комнату однажды среди ночи, - сказала она, - просто стояли там, дыша, уставившись на меня в темноте. У меня чуть не случилась сердечная недостаточность.

"О, да? Сколько мне было лет?

«Четыре, я думаю. Четыре с половиной.

"Что я сказал?"

«Вы сказали, что за вашим окном ждал самолет. Вы собирались лететь в Россию, чтобы разыскать своего отца, и вы хотели, чтобы я поехал вместе с ним ».

Он пытался, но не мог вспомнить, наблюдая за ее сном, и почувствовал острую боль сожаления, но все прошло быстро. Неважно, как это было тогда, потому что теперь она была рядом с ним, заставляя его чувствовать себя в безопасности. Он хотел рассказать ей о своем игрушечном самолете, своей настенной карте и о своем плане спасти папу, но вдруг она отпустила его руки и отошла от него. Он наблюдал, как ее профиль запечатлелся на фоне лунного света, все еще рядом с ним и все же как-то далеко. Ее тонкие, нервные пальцы что-то делали в темноте, и хотя Джейк видел только слабый блеск ее обручального кольца, он знал, что она делает. Она всегда крутила свое обручальное кольцо, когда что-то расстраивалась.

«Что случилось, мама?»

"Ничего детка."

«Это не ничего, мама. Это что-то. Скажи-ка."

Она молчала.

«Это тот русский, верно?» И, поспешно говоря, прежде чем она смогла его перебить, он продолжил: «Я видел фильм в доме Дуэйна? Об этом русском шпионе. Он лгал всем, и он шпионил за всеми, и, знаешь, что еще он сделал, мам? Он ворвался в чей-то офис и сфотографировал с помощью шпионской камеры какой-то совершенно секретный материал. И угадай что, мама? Он выглядел так же, как этот русский наверху, клянусь, как бы его ни звали, Шубина или что-то в этом роде ».

Мать резко повернулась к нему. Ее глаза блестели так сильно в темноте, что Джейк больше не чувствовал себя в безопасности. Он испугался.

«Пойдем завтра в полицию, мама! Пойдемте в ФБР! Давай сдадим его, мама! Вы думаете, что когда мы были на кухне, он не знал, что над нашим домом летит B-29? Он сделал, мама, он сделал! Он знает, что мы живем рядом с базой ВВС. Вот почему он хочет жить с нами. Мы должны избавиться от него.

«Нет, Джейк!» - воскликнула она. "Послушай меня-"

Внезапно доски на чердаке перестали скрипеть, как будто их русский арендатор остановился, чтобы услышать, что миссис МакКоли собиралась сказать своему сыну.

Она на мгновение вгляделась в потолок, затем наклонилась к нему. «Шубин не коммунистический шпион, Джейк, - прошептала она, - но для нас было бы безопаснее, если бы ты не…»

«Если я не то, что?»

«Если вы никому не говорите о нем. Ни Дуэйну, ни кому-либо в школе.

«Почему?» - спросил он озадаченно. «Почему это будет безопаснее для нас?»

Она наклонилась еще ближе, и он почувствовал, как ее губы коснулись его уха. «Вы знаете, как люди относятся к русским в эти дни. Никто не любит их.

Модель B-29 была первой вещью, которую Джейк увидел, когда он утром открыл глаза, и пока он наблюдал, как она медленно вращается, крутя и раскручивая леску, прикрепившую ее к потолку, он удивился, почему он чувствовал себя таким несчастным, но когда тень бомбардировщика скользнула по карте, висящей на стене, он вспомнил: русский по имени Шубин переехал на чердак отца.

Воображение Шубина, спящего в аккуратной старой армейской кроватке его отца, заставило Джейка заболеть животом. Он внимательно прислушивался к звукам с чердака, но шум утренних птиц снаружи был слишком громким. Джейк поднялся с кровати и, натягивая свои еще влажные джинсы, увидел отражение дороги в открытом оконном стекле. Прошлой ночью на подъездной дорожке он увидел человека, стоящего под каркасным деревом. Человек с золотыми зубами.

Джейк помедлил, затем осторожно подошел к окну. Когда он выглянул наружу, маленький жемчужный голубь, летящий из кормушки, поразил его, и он быстро вернулся в комнату. Оттуда Джейк наблюдал за кормушкой, блестящей желтой коробкой в форме миниатюрного дома, раскачивающейся от ветки карри, именно там, где он представлял себе золотые зубы человека, мелькающие на нем в темноте.

Джейк снова начал дышать. Как он мог принять дерево хакберри за человека, а кормушку за рот, полный золотых зубов? Конечно, это была вина Шубина. Его присутствие на чердаке вызвало у Джейка ужасное подозрение.

Он закрыл окно, надежно закрыл его и посмотрел на часы на комоде. Он опоздал. Его мать ушла на работу до того, как пришло его время вставать, и он либо забыл установить будильник прошлой ночью, либо успел заснуть, чтобы позвонить сегодня утром. Он закончил одеваться в спешке и был на полпути от входной двери, когда поразительная мысль остановила его холодно. Его мать сказала, что для них будет безопаснее, если он никому не расскажет о Шубине. Что она имела в виду под безопаснее? В какой опасности они были?

Он оставил входную дверь открытой и вернулся в дом. Он тихо пересек коридор к лестнице и встал, глядя на дверь на чердак отца. Дверь была закрыта. Он ждал, не зная, чего он ждет, и через некоторое время подкрался к лестнице и прижал ухо к двери. Он ожидал услышать храп Шубина, но услышал молчание. Он слушал минуту, затем отодвинулся от двери. Пытаясь быть как можно тише, он шагнул вниз. Когда его нога приземлилась на лестницу, дверь за ним медленно со скрипом открылась.

Джейк замер, положив руку на перила, затем осторожно посмотрел через плечо на открытую дверь. Утренний свет проникал в комнату из квадратного окна над кроватью отца. Кроватка стояла аккуратно, как будто Шубин не спал в ней прошлой ночью. Джейк отступил на лестничную площадку, подошел к дверному проему и заглянул в пустую комнату.

Все замечательные вещи его отца были заменены на тоскливые вещи русских. На полке, где раньше стояли учебники истории его отца, сложена пачка болезненно-серых носков и тошнотворно-серые боксеры, а вместо его куртки военно-воздушных сил с стены стянулся уродливый шерстяной плащ с жирными локтями. Красивый стеклянный шар его отца со светом внутри исчез, и латунный календарь также исчез. Вместо этого, русские лица - кусок мыла, зубная щетка, расческа, безопасная бритва - лежали рядом на полотенце, расстеленном у подножья кроватки.

Джейк подошел ближе, с отвращением разглядывая безопасную бритву. Крошечные черные волосы, прилипшие к его ржавому краю, напомнили ему щетинный подбородок русского шпиона в фильме, который он видел в доме Дуэйна. Немедленно подташнив, он отвел взгляд и увидел, как за дверью упал чемодан. Голос Дуэйна, задыхаясь и взволнованный, прозвучал в его голове: Первое, что вы делаете, это заглядываете в подкладку. Это, вероятно, имеет ложное дно.

Нет, Джейк не собирался шпионить. Оставь слежку за коммунистами. Он отступил к двери, но прежде чем он понял, что делает, он опустился на колени над чемоданом и расстегнул замок. Его руки дрожали от волнения. Разве не было бы удивительно, если бы он мог выставить Шубина русским шпионом? Джейк видел его имя в газетах, на первой полосе, в сенсационных новостях, и он думал о Дуэйне, умирающем от зависти, и он думал о том, как майор Армбрустер пожимает ему руку, и он думал о своей маме, просящей прощения за то, что он принял шпионов, а также за некоторых По этой причине он даже подумал о Труди Ламарре, рыжей из своего класса.

Он распахнул крышку. Чемодан был пуст. Он почувствовал сквозь подкладку, постучал сверху и снизу и постучал по бокам. На всякий случай он дернул за ручку. Ничего.

Он покинул чердак, побежал на кухню и вернулся с ножом для масла. Он попытался сделать аккуратный разрез на подкладке чемодана, достаточно широкий, чтобы сжать его руку, но нож был тупым, и когда он толкнул лезвие, подкладка разорвалась вдоль нижнего края. Он попытался поднять подкладку, но натянул слишком сильно, и все оторвалось. Между кожей и подкладкой не было ничего. Он перевернул чемодан и разрезал подкладку на внутренней стороне крышки. Он больше не был осторожен, грубо рубя ткань. Когда он оторвал остальную часть подкладки, под ней тоже ничего не было.

Он встал и встал с ножом в руке, уставившись на изуродованный чемодан. Затем он поднял голову и оглядел комнату. Затем он удивил себя, хватая каждый шов вещей Шубина и запихивая их обратно в чемодан, откуда они пришли.

Джейк ворвался на кухню с выпуклым чемоданом под мышкой, бросил нож для масла в раковину, толкнул дверцу экрана, перепрыгнул через перила заднего крыльца и, опустившись на колени, сунул чемодан под крыльцо в темноту и слабая долина.

Громкий треск, а затем еще один, ближе, с улицы под домом. Кто-то должен починить его глушитель, промелькнувший в голове Джейка. Он бросился туда, где его родстер прислонился к стене, бросил одну ногу через перекладину, встал на педали и полетел по дороге, спускаясь к улице. Сильно крутя педали, чтобы набрать скорость, он откинулся назад и дернул за решетку. Переднее колесо ушло от земли. Стреляя на улицу в идеальном коляске, он услышал, как рядом с ним трещал другой громкий глушитель, и скорее почувствовал, чем увидел коричневый пикап Форда, мчащийся к нему слева. Зеркало со стороны пассажира трясло спицами бортового колеса его мотоцикла. Велосипед развернулся, швырнул Джейка на землю и упал на него сверху.

«Форд» остановился, переключил передачи и, извергнув клубы дыма, помчался назад. Джейк сел на бордюр возле своего велосипеда, нахмурившись в темном пятне, цветущем ниже джинсовой ткани его левого колена. Грузовик остановился рядом с ним, и тяжелый мужчина сорвался с руля к окну со стороны пассажира. Его лицо, раздутое и покрасневшее, висело над краем двери. Пара бисерных глаз, утонувших за пухлыми складками, с любопытством смотрела на Джейка.

Джейк не был уверен, но ему казалось, что за запахом бензина и резинового дыма он почувствовал дуновение этого тошнотворно-сладкого запаха, который он пах вчера вечером на глотке полуночного воздуха. Он ждал, что мужчина что-то скажет, а когда он этого не сделал, Джейк сказал, чтобы быть вежливым: «Все в порядке, сэр. Я в порядке."

Мужчина кивнул, скривив свою толстую верхнюю губу в ужасной усмешке. Его зубы были покрыты золотом.

Что-то случилось в яме желудка Джейка. Ледяная рука схватилась за его внутренности, и пока человек отскочил назад за руль, и пока двигатель скулил, и пока колеса вращались на месте, ледяная рука крепко держалась за внутренности Джейка. Грузовик выпустил взрыв искр из глушителя и заскрипел за углом и скрылся из виду.

Джейк тихо сидел на бордюре, возможно, дольше, чем когда-либо раньше, не двигаясь. Нет, это был не куст кустов с желтой кормушкой, которую он видел за окном прошлой ночью. Он видел этого человека. Тот самый человек.

Джейк осторожно встал, осторожно поднял свой велосипед и осторожно пошел по улице к дому Армбрустеров. Он должен рассказать Дуэйн все. О том, что Джейк сделал с чемоданом, и о человеке с золотыми зубами, и о том, как его мать говорит ему держать Шубина в секрете. Дуэйн знал бы, что делать. Он был умным. Конечно, из-за Дуэйна Джейк нырнул в бассейн, но Джейк не собирался злиться на него, единственного человека, которому Джейк мог доверять.

Он оставил свой велосипед у обочины перед домом Армбрустеров, поднялся по гравийной дорожке, поднялся по ступенькам переднего крыльца и позвонил в дверь. Внезапный порыв ветра из пустыни, американский флаг слева от него упал на столб.

«Что вы хотите?» Спросила миссис Армбрустер, открывая дверь.

Ее голос звучал так резко, что поначалу Джейк не узнал ее. "Кто? Я? - удивленно сказал он. «Я хочу Дуэйн.»

«Уходи». Она захлопнула дверь.

В изумлении Джейк уставился на дверь, хлопнув ее в нескольких дюймах от своего носа. Он снова позвонил в звонок и, на всякий случай, немного отступил.

«Что?» Сказала миссис Армбрустер, открывая дверь.

«Это я, мэм, Джейк МакКоли. Ты меня не узнаешь?

Она не ответила.

"Где Дуэйн?"

«Что вы хотите с ним?»

«Что я хочу, мэм? Мы всегда ездим в школу вместе. Ты знаешь что."

«Он уже ушел».

Джейк молча стоял, уставившись на миссис Армбрустер. Она начала закрывать дверь, но остановилась, хмурясь на что-то на земле. Он проследил за ее взглядом. Из-под свернутой ноги его джинсов на резиновый коврик под его ногами пробивалась красная полоса. Его колено кровоточило.

"Извините, мэм." Джейк смазывал объединенную кровь словом "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ" подошвой своего кроссовка. Когда он снова посмотрел на миссис Армбрустер, выражение ее лица было другим.

«Подождите здесь, ягненок», сказала она своим обычным голосом. «Я получу лейкопластырь».

«Спасибо, мэм», сказал Джейк. «Но я уже опоздал. Я лучше пойду.

Он отвернулся и подошел к бордюру, где стоял его велосипед, опираясь на подставку.

«Джейкоб?» - позвала миссис Армбрустер.

Он обернулся.

«Правда ли, что твоя мать впустила коммуниста в твой дом?»

Джейк подумал об этом. Он действительно не знал. Он сел на свой велосипед, повернул на улицу и повернул на велосипеде, чувствуя, что миссис Армбрустер наблюдает за ним, пока он не свернет за угол.

Было уже поздно, и на асфальте на асфальте должны были мерцать легковые и грузовые автомобили, но дорога была пуста. Джейк никогда раньше не ездил в школу без Дуэйна. Жуткая пустота, окружавшая его, породила ноющее чувство, что плохие вещи, которые начали происходить после прибытия Шубина, были только началом худших вещей, которые еще предстояли.

Наконец его проехал городской автобус, усердно пытаясь подняться в гору. Водитель высунулся из окна и посмотрел на Джейка без выражения. Ряд пустых окон гремел мимо. В низком рычании шестерен автобус поднялся по склону, а затем исчез из поля зрения. Джейк сощурился вдаль, ожидая, пока впереди не появится автобус, когда его ухватил звук другого транспортного средства сзади. Он не обернулся, ожидая, что автомобиль пройдет мимо него. Это не так. Джейк слушал устойчивый гул двигателя за спиной. Вскоре он был убежден, что человек с золотыми зубами, который чуть не довез его до дома Джейка, теперь следовал за ним в его грузовике. Джейк никогда не мог опередить грузовик на своем родстере, но он запаниковал и бросился вперед. Как ни странно, грузовик не пытался его догнать или отрезать. Джейку потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости и взглянуть через плечо. Когда он это сделал, он увидел позади себя не грузовик с золотыми зубами, а двухдверный «Бьюик» черного цвета - не одну из последних моделей.

Джейк вздохнул с облегчением, замедлился и снова посмотрел через плечо. Он не мог разглядеть водителя за залитым солнцем ветровым стеклом, но то, как «Бьюик» бездельничал на расстоянии около ста ярдов позади него, вызвало у Джейка мгновенное подозрение. Неистовое чувство, что худшие вещи еще впереди, сразу же вернулось к нему. Бьюик преследовал его специально. Чтобы проверить это, Джейк замедлился, какое-то время катался в ленивых полукругах, затем быстро оглянулся через плечо. Разрыв между его байком и «Бьюиком» остался прежним, около ста ярдов. Джейк встал на педали, наклонился над решеткой и быстро потянул, но между ними остались те же сотни ярдов.

Теперь, когда он находился под наблюдением, он пытался показать тому, кто водит «Бьюик», что он не боится, что за ним последуют. Он переключился на одну устойчивую скорость, быструю, но не слишком быструю, надеясь, что, если он сможет только перестать смотреть через плечо, Бьюик может как-то исчезнуть, но он продолжал смотреть, и Бьюик продолжал следовать за ним в ста ярдах позади.

Затем Джейк увидел, как тот же городской автобус изогнулся в дымке мерцающей жары. Он поднялся над наклонным асфальтом и исчез из виду. Он снова поднялся, ближе. К тому времени автобус добрался до конца очереди и снова проезжал обратно в центр города. Водитель не спешил, и автобусу понадобилось много времени, чтобы проехать Джейка в противоположном направлении. К тому времени, когда они были рядом, у Джейка был план.

Водитель автобуса посмотрел на него, скучно и отвел взгляд. Проезжая мимо автобуса, Джейк резко повернул в облако выхлопных газов, разворачивающееся позади него. Его заднее колесо соскользнуло на повороте; мотоцикл поймал рыбу и наклонился близко к земле. Джейк повернул штанги вправо, ударил ногой по асфальту левой ногой и поднялся на уровень. Он не дождался, чтобы увидеть, будет ли «Бьюик» совершать разворот, но помчался к правой стороне автобуса, чтобы оградить себя от посторонних глаз. Если бы он мог оставаться закрытым до тех пор, пока автобус не остановится в центре города, у него не будет проблем с потерей Бьюика там.

Джейк мог ехать быстро - эта часть была легкой - но ему некуда было ехать. Автобус толпил его к канаве справа от него. Кроме того, моторный дым был настолько ядовитым, что все на глазах Джейка залилось слезами: автобус, асфальтобетон и канавы расплывались вместе. Перепрыгивая через осыпающийся край асфальтобетона, мотоцикл раскатывался, как бронка, и Джейк ехал, чтобы избежать сидения.

Скорость никогда не подводила его, и эта поездка была настолько безумной и быстрой, что вскоре сердце Джейка забилось не страхом, а радостью. Он заставил свой родстер перепрыгнуть через широкую трещину в бетоне, и в течение одного захватывающего и захватывающего дух момента он парил в воздухе. Лицо Джейка озарилось улыбкой.

При приземлении ржавая цепь его велосипеда сломалась надвое, и в то время как ноги Джейка зациклились на свободных и бесполезных педалях, он потерял контроль над велосипедом и упал в сторону движущегося автобуса. Его плечо врезалось в сальные заклепки, и он начал сползать вниз. Бессильный, он увидел заднюю шину автобуса: черную, огромную, крутящуюся, дымящуюся, разбрасываемую гальку, становящуюся все больше и больше, быстро приближающуюся. Если он ударит сейчас в асфальтобетон, эта чудовищная шина сделает из него блин. Он бросил решетку, повернул к автобусу и оттолкнул обеими руками от почерневшей боковины. В головокружительной вспышке он увидел, как его родстер подпрыгивает в зияющей канаве, он увидел, как автобус наклонился прочь, он увидел, как падает осыпающийся асфальт, а затем солнце ударило его глаза, ослепив его.

Следующее, что он знал, он сидел в канаве, кашлял пылью. В дюжине футов его велосипед лежал на боку, колеса вращались. Джейк стер грязь с глаз, поднялся на край канавы и осторожно выглянул наружу. Автобус грохотал вдалеке. Бьюика нигде не было видно.

«Заходите, Дельта Альфа Дельта Один», - сказал Джейк. "Миссия выполнена. Конец связи."

Он хотел, чтобы Дельта Альфа Дельта Один, которая, конечно же, стояла за его отца, могла видеть его в этот момент. Как умно он опередил этого Бьюика, как быстро он был, как смел. Когда Джейк гордился чем-то, что он сделал, он часто видел себя как бы на некотором расстоянии, как будто он смотрел на себя глазами отца.

«Дельта Альфа Дельта Один», повторил он и почувствовал, как что-то застряло у него за щекой. Его язык переместил предмет на переднюю часть рта, и он выплюнул его. Зуб лежал на его ладони. Он сунул палец в рот, нашел отверстие и осторожно ткнул в него. Края отверстия были острыми и немного болели, а когда он вынул палец, оно было кровавым. Он выплюнул кровь, вытер губы и сунул зуб в карман джинсов.

К тому времени, когда Джейк нашел запасную булавку в своей грязной седельной сумке, отремонтировал цепь, выровнял колеса и вытащил родстер из канавы, черный двухдверный «Бьюик» с работающим двигателем ждал его в ста ярдах вниз по дороге. ,

Первым, что увидел Джейк, когда он свернул на парковку школы, был призрак Шуинна Дуэйна, аккуратно уложенный внутри велосипедной стойки. Позади Джейка «Бьюик», который следовал за ним, когда он ехал от рва, пока он не прибыл в школу, остановился и остановился на холостом ходу через улицу. Заставив себя не торопиться, он посадил свой велосипед в стойку рядом с Призраком Дуэна, неспешно прогуливался по дорожке к входной двери школы, перепрыгнул через несколько бетонных ступеней, открыл дверь, и только когда он проскользнул в в коридоре он позволил себе заглянуть через плечо.

Бьюик исчез.

Джейк запрыгнул в коридор, холодный и темный после яркого солнца на улице. Коридор был усеян металлическими шкафчиками. Большинство шкафчиков были закрыты, но некоторые двери распахнулись, и Джейк захлопнул двери кулаком, когда бежал. Каждый раз, когда он ударил кого-то, по коридору прокатился глухой стук. Линолеум был только что натерт воском, и Джейк, повернувшись на одной ноге, свернул за угол, затем снова побежал, перепрыгивая через ведро с водой, оставленное дворником.

Он остановился у двери в класс мистера Варгаса, чтобы отдышаться, и сунул палец в отверстие, оставленное зубом, который теперь находился в его кармане. Дыра все еще немного болела, но не так сильно, и крови больше не было. Он стряхнул пыль с передней части рубашки и коленей джинсов, глубоко вздохнул и как можно тише проскользнул в класс.

Жалюзи были плотно закрыты, а потолочные светильники выключены. В классе было темно. Он не мог видеть своих одноклассников, но в удушающем воздухе комнаты он чувствовал жар их тел и их общее дыхание. Пока он ждал, пока его глаза привыкнут к темноте, что-то начало греметь в задней части центрального прохода, и мерцающий луч, тонко сияющий из кинопроектора, рассек темноту и осветил яркий белый квадрат справа от него.

«Как мило с вашей стороны появиться, МакКоули», - голос мистера Варгаса поднялся из темноты. "Иди садись."

Окунувшись в луч света, Джейк спустился по проходу, взглянув влево и вправо на своих одноклассников. К его удивлению, никто не смотрел на него, и никто не приветствовал его, когда он проходил. Все смотрели на экран. Он оглянулся через плечо, обеспокоенный тем, что упустил что-то важное, но фильм еще не начался. Белые царапины и цифры вспыхивали в мерцающем квадрате.

Он опустился на свое место и толкнул Дуэйна в локоть. «Машина следовала за мной», - прошептал он. "Без шуток. Черный Бьюик. Он вытащил зубиз кармана джинсов и протолкнул его через стол в сторону Дуэйна. «Пытался убежать, но разорвал цепь, как ты и сказал. Не мог их потерять, но смотри - треснул зуб.

Дуэйн отодвинул локоть и, не обращая внимания на зуб Джейка, не сводил глаз с экрана. Джейк изучал его профиль на мгновение в замешательстве.

«Слушай, приятель, - прошептал он, - я нырнул в бассейн, хорошо? Вы не сделали. Так что не вы должны быть недружелюбными.

- Успокойся, МакКоули, - сказал мистер Варгас из темноты.

«Да, сэр». Джейк кивнул в сторону голоса Варгаса и снова наклонился к Дуэйну. «Нет ложного дна в его чемодане.»

«МакКоли!» - сказал мистер Варгас.

Джейк сунул зуб обратно в карман, на мгновение посмотрел на Дуэйна, затем повернулся к экрану, когда в фильме кто-то потрескивал: «Насколько мы готовы, если Россия нападет?»

Серый бомбардировщик летел низко над замерзшим морем. Бомбардировщик выглядел точно так же, как B-29 Superfortress, но на его плавнике была звезда. Ту-4 промелькнуло в голове Джейка. Как Дуэйн это называл? Ах да, реверс-инжиниринг. Он наклонился к Дуэйну, чтобы сказать ему, что бомбардировщик на экране был одним из тех подделок, которые сделали русские, но вместо этого он услышал сам шепот: «Какая идея уйти в школу без меня? Твоя мама-"

«МакКоли!» - воскликнул мистер Варгас. «Я даю тебе последний шанс».

"Да сэр. Простите, сэр."

Джейк прищурился на Дуэйна, который все еще отказывался смотреть на него. Вот и славно. Джейк тоже может играть в эту игру. Он отодвинул стул далеко от Дуэйна, откинулся назад и, сложив руки на груди, посмотрел на экран. Кем Дуэйн думал, каким он был? Ему придется попросить Джейка рассказать ему о сумасшедшей погоне за ним с «Бьюиком». Мог ли Дуэйн сделать это на своем идеальном Швинне? Не в его жизни. Размышления о «Бьюике» заставили Джейка почувствовать себя неловко, и снова его охватило чувство, что еще хуже. Чтобы отвлечься, он попытался сфокусироваться на экране, где в кабине российского бомбардировщика экипаж в защитных очках и в кожаном шлеме наклонился над своими инструментами. «Цель в поле зрения, товарищ командир», - потрескивал один из них. «Установить детонатор», - потрескивал другой парень. «Детонаторный набор, - ответил первый парень. «Освободи безопасность.»

Фильм начал показывать Нью-Йорк - небоскребы, Статую Свободы, людей, которые спешно переходят улицу, женщины в парке катят детей в колясках, вещи, которые они всегда показывали, когда показывали Нью-Йорк. Затем в сером зернистом небе над небоскребами появился русский бомбардировщик.

«Ядерное устройство сгорело от взрыва земли, товарищ командир», - снова раздался первый голос.

«Готовьтесь к сбросу бомбы», - ответил второй голос.

В этот момент что-то ужалило Джейка по щеке. Его рука метнулась к лицу, и он испуганно обернулся. Никто не смотрел на него, но на столе возле его локтя он увидел ватный бумажный шарик. Джейк посмотрел в направлении, откуда он мог выстрелить. Эдди Кортес. Или Тони Гонсалес. Оба сидели неподвижно, смотря фильм. Он развернул шар, разровнял смятую бумагу и уставился на слова, написанные красным карандашом.

Джейк МакКоли - коммунист!

Второй бумажный шарик ударил его по шее. Он повернулся и посмотрел на Вернона и Дина. Они смотрели фильм. Сжав записку в кулаке, Джейк посмотрел на профиль Дуэйна. Даже в темноте он видел, как вспыхнули щеки Дуэйна.

«Ты грязный предатель», прошептал Джейк. «Вы рассказали им о русских в моем доме».

Что-то мелькнуло в направлении экрана. Свет отражался от потолка, и затемненная комната пульсировала с ослепительной яркостью. При звуке взрыва глухой стук прошел через грудь Джейка, как будто кто-то ударил его в солнечное сплетение. На экране, над кипящим стеблем пламени и дыма, гигантский белый шар набухал до гигантского гриба. С удивительным временем школьная сирена сработала в коридоре.

«Это упражнение, дети, - спокойно сказал мистер Варгас. «Утка и крышка».

Когда Джейк обернулся, стул Дуэйн был пуст. Джейк упал на пол. Дуэйн исчез. Джейк оглянулся вокруг, пытаясь разглядеть его сквозь тела, карабкающиеся под их столами.

«Оставайтесь на месте, пока не отключится сигнализация, дети», - сказал мистер Варгас. «Помни, ты в безопасности под своими партами».

Грибное облако на экране освещало комнату яркими вспышками. На мгновение Джейк увидел, как Дуэйн ползет по проходу на руках и коленях. Джейк вскочил и, прорезав луч света проектора, упал на него сверху.

«МакКоли!» - воскликнул мистер Варгас. "Как ты думаешь, что ты делаешь?"

Дуэйн лежал на спине, размахивая руками, а Джейк, оседлав грудь, наклонился, чтобы не ударить его по лицу. Он схватил правую руку Дуэйна за запястье и держал его, не зная, что с ним делать. Его вспышка гнева прошла. Дуэйн выдернул руку у Джейка, и когда он отпустил ее, кулак Дуэйна отскочил назад, сильно ударившись по носу.

"Г-н. Варгас! Мистер Варгас! - из-под стола выскочила Труди Ламарр. "Иди сюда! Быстро!"

Кто-то стащил Джейка с Дуэйна. Эдди Кортес набросился, ударив Джейка по животу и груди. Другие мальчики упали на него сверху.

«Дайте это Комми!»

«Дай ему это!»

«Грязный коммунист!»

Джейк бился под ударами острых кулаков, колен и локтей мальчиков. Сирена заревела. Мистер Варгас кричал. Экран пульсирует мигает. Нога Джейка выскочила из-под Вернона, сидящего на ногах, и ударила ногой по столу с проектором. Грибное облако на экране застыло в середине взрыва и соскользнуло в сторону, кипя до кипения. Пленка, застрявшая в воротах проектора, таяла. В его центре быстро распространилась зияющая дыра, пожирающая гриб атомной бомбы.

Сирена резко оборвалась. Потолочные светильники зажглись. Мальчики разбежались, оставив Джейка свернутым дрожащим шаром в проходе.

«МакКоли?» - воскликнул мистер Варгас. «Что вы сделали с Армбрустер?»

«Он ударил его по носу, сэр», - сказала Труди Ламарр. "Я видел это."

Дуэйн сидел на полу с поднятым подбородком и прижимал руку к носу, чтобы остановить кровотечение, но кровь была повсюду, текла по его руке, промокала переднюю часть рубашки и замечала его колени.

«С меня достаточно, МакКоули», - сказал мистер Варгас. «Главному.»

Офис директора был на втором этаже, но Джейк не торопился туда добраться. Его колено снова кровоточило, и его живот казался смешным от ударов Эдди. Он упал на пол, охлаждая свою потную спину на металлическом шкафчике. Из-за двойных дверей в спортзал в конце коридора донеслись острые, глухие звуки баскетбольного матча. Пронзительный свист, пронзительный голос, кроссовки, скрипящие по лакированному полу. При каждом ударе мяча пыльные пылинки, парящие внутри солнечного луча, падающего из окна через коридор, слегка дрожали. Джейк подумал, что его модель бомбардировщика слегка дрожит, когда Шубин топает над ним на чердаке. То, что произошло в классе, произошло из-за Шубина. Из-за того худого, серого, близорукого русского, который вторгся на чердак своего отца, жизнь Джейка в школе была разрушена. Слова, написанные красным карандашом, промелькнули в его голове. Джейк МакКоли - коммунист! Он? Коммунист? Как это было глупо и несправедливо.

Длинная стрелка настенных часов дернулась к часу. Двадцать минут до перерыва. Аплодисменты и аплодисменты пришли из спортзала. Одна из команд, должно быть, забила. Джейк мало заботился о баскетболе, но внезапно ему захотелось плакать. Кто бы хотел его сейчас в баскетбольной команде? Кто захочет поиграть с ним, посидеть рядом с ним, посмеяться над его шутками?

Он вскочил на ноги с внезапным желанием убежать отсюда, от своего стыда, от своих распухших слез. Пыль в солнечном луче сверкала и кружилась перед его лицом. Он накрыл их и побежал по коридору.

«Стой!» - закричал кто-то, когда Джейк потянул дверь. «Запрещено выходить!»

Вздрогнув, он повернулся, позволив дверной ручке выскользнуть из-под его руки. Дверь захлопнулась, захлопнулась в коридоре. Директор Хирш вышел из солнечного луча, бросаясь на Джейка быстрым и угрожающим шагом.

«Я могу объяснить, сэр…» начал Джейк, но директор выдернул его из двери.

«Не для меня, да? Они ждут!

«Кто ждет?»

Мистер Хирш схватил Джейка под мышку и потащил его вверх по коридору и вверх по лестнице, лая на каждом шагу: «Верно! Осталось! Правильно! Ушел! », Как если бы он был военным сержантом, тренирующим рядового

«Вы делаете мне больно, сэр!»

- Больно? Мистер Хирш хихикнул и провел Джейка через площадку на втором этаже, используя его, чтобы широко распахнуть дверь в прихожую.

«Ой!»

Двое восьмиклассников вышли из комнаты мальчиков, увидели, как мистер Хирш тащит Джейка к своему кабинету, и нырнули обратно.

Мистер Хирш приехал из Германии после войны. Однажды, когда он закатывал рукава рубашки, чтобы вымыть руки на школьном дворе, Джейк увидел что-то написанное внутри его предплечья. Синие цифры пять или шесть подряд. Дуэйн сказал, что число было татуировано на его руке, когда нацисты отправили мистера Хирша в лагерь смерти. Джейк не мог решить, правда ли это. Если мистер Хирш выбрался из нацистского лагеря смерти, он должен был быть счастлив. Вместо этого главным был самый злой человек, которого Джейк когда-либо встречал в своей жизни.

Мистер Хирш повернул Джейка к двери его кабинета. Прижав его к стене на расстоянии вытянутой руки, он сказал: «У меня есть школа, за которую нужно отвечать? Да? С удовольствием выгоню тебя.

«Почему, сэр? Я не сделал ничего плохого.

«Он заставляет меня смеяться», - сказал мистер Хирш, не смеясь. «Директор Хирш пропустил сегодня клятву верности или студент МакКоули?»

«Ну, вы видите, сэр…»

«Не говори мне, МакКоули. Скажи им."

«Скажите, кто, сэр?»

Не обращая внимания на вопрос, мистер Хирш прислонил ухо к двери своего кабинета и стоял, слушая, с закрытыми глазами. Его обвисшее, чисто выбритое лицо было багровым и промокшим от пота. Джейку показалось, что мистер Хирш совсем не злился. Он был напуган.

«Вы хотите остаться в моей школе, МакКоули, - прошептал мистер Хирш, стуча в дверь, - докажите им, что вы лояльный гражданин».

«Входи», - сказал голос в офисе.

Мистер Хирш открыл дверь достаточно широко, чтобы втиснуть Джейка, толкнул его через щель и закрыл за собой дверь.

Электрический вентилятор на стальном шкафу дернулся из стороны в сторону, внезапно дергаясь, толкая перегретый воздух взад-вперед по комнате. Американский флаг в углу шевелился и хлопал у стены каждый раз, когда вращающиеся лопасти качались в его направлении, а затем снова опускался, когда вентилятор отскочил. Офис мистера Хирша был небольшим, но два парня квадратной формы, сидевшие плечом к плечу за столом директора, сделали его еще меньше. Стипендиаты выглядели удивительно похожими, с их соответствующими разрезами, соответствующими квадратными челюстями и соответствующими костюмами, плотно натянутыми на их массивных соответствующих сундуках.

Когда Джейка втолкнули в комнату и дверь за ним закрылась, сквозь него наскучили две пары рентгеновских глаз. Он вздрогнул и быстро отвел взгляд, и пока подходящие парни изучали его, Джейк изучал его сломанные высокие вершины. Тишина в комнате, казалось, продолжалась вечно, пока стул не скрипнул под одним из парней. "Забота о жевательной резинке, МакКоли?"

Джейк быстро взглянул на него, затем снова посмотрел вниз. "Нет, сэр. Спасибо, сэр."

«Я возьму одну», - сказал другой, и, пока они разворачивали жвачку, складывали палки над языками и молча работали своими массивными челюстями, Джейк чувствовал, что их рентгеновские глаза устремлены прямо на него. Острый запах Doublemint сделал его немного больным.

«Имя Бадер», - сказал тот, что слева. «Агент Бадер. А это агент Бамбах.

«Федеральное бюро расследований», - сказал парень по имени агент Бамбах. «Садись, сынок. Давайте поговорим.

Колени Джейка подкосились под ним, и он упал на стул. Они были G-мужчинами. Так называли агентов ФБР в комиксах G-men, сокращение от правительственных мужчин. Коммунистические охотники.

«Болтать о чем?» Тихо сказал Джейк.

«Если вы лояльный гражданин, как мы думаем, - сказал агент Бадер, - вы должны знать».

«Если это из-за того, что говорит Дуэйн… он полон этого. Я не коммунист. Он тот, кто предатель.

«Кто Дуэйн?» - сказал агент Бамбах.

"Дуэйн Армбрустер, кто еще?"

Агент Бамбах написал что-то на квадратной площадке перед ним. «Это был бы сын майора Армбрустера. Верный? Твой сосед?"

«Вы не разговаривали с Дуэйном? Откуда ты знаешь про русских?

«Наша работа - знать такие вещи», - самодовольно сказал агент Бамбах. «Как вы сказали, что русский парень звали?»

«Я не сказал».

«Так как его зовут?»

"Почему вы спрашиваете меня? Спроси мою маму. Она сняла ему комнату моего отца.

«А где он, Джейк?» - спросил агент Бадер.

"Где кто?"

"Твой отец."

Джейк быстро взглянул на него. Могут ли эти G-мужчины вывезти своего отца из России? Они были правительственными людьми, не так ли? Борьба с угрозой коммунизма? Это стоило попробовать.

«Мой отец не вернулся с войны, сэр. Пошел МВД, пропал без вести где-то в Европе. Вот что говорится в письме ВВС. Он остановился и перевел взгляд с одного G-человека на другого. «Только я не думаю, что это правда».

Оба парня пристально посмотрели на него, и Джейк опустил глаза, опасаясь, что ему не следовало этого говорить. Он смотрел на свои высокие вершины, и, тем не менее, каким-то образом он также видел G-мужчин, тяжело давящих на него своими огромными сундуками, огромными, неподвижными и твердыми, как будто они были высечены из камня, как те президенты на горе Рашмор. Ничто не шевелилось на их плоских, чисто выбритых лицах, ни подергивания мышц, ни на мгновение ока, и когда веер повернулся в их направлении, ни волос не зашевелился на их плоских поверхностях.

«Так что ты говоришь, сынок?» - бешено сказал агент Бамбах. «ВВС США лгут?»

"Нет, сэр. Я не говорил, что военно-воздушные силы лгут, сэр. Они просто не знают, где он, вот и все.

G-мужчины, казалось, немного расслабились.

«Справедливо», согласился Бадер. «Давайте вернемся к этому русскому парню. Как ты относишься к нему?

«Почему бы вам не поговорить с моей мамой, сэр? Она взяла его.

«Мы поговорили с ней, Джейк», - сказал агент Бамбах. «А теперь мы говорим с тобой».

Джейк поднял глаза заинтересованно. "О, да? Что она сказала?"

«Она сказала, что ожидает от вас полного сотрудничества с ФБР», - сказал агент Бадер.

«Вы же не хотите разочаровывать свою мать, не так ли, Джейк?» - спросил агент Бамбах.

Чтобы разочаровать свою мать? Неважно, что он делал, его мать всегда была разочарована в нем. Ну, угадай что, мама? Настала очередь Джейка разочароваться.

«Хорошо», сказал Джейк. "Что ты хочешь услышать?"

«Как много вы знаете об этом русском человеке?»

- Русский парень? - повторил Джейк и почесал голову. "Что ж."

Его мать сказала, чтобы никому не говорить о Шубине, но благодаря Дуэйну, вся школа уже знала о нем. И лгала ли его мать этим парням, когда они спрашивали ее о Шубине? Нет, не его мама. Кроме того, резать чемодан Шубина и прятать его вещи под крыльцом было глупо и по-детски. Это вряд ли заставит его уйти. Если Джейк действительно хотел навсегда избавиться от русских, он должен быть умнее этого. Джейк посмотрел на G-man и сказал слишком громко: «Его зовут Виктор Шубин, сэр. Он русский шпион.

Впервые с тех пор, как Джейк вошел в комнату, агенты оторвали от него рентгеновские глаза, чтобы обменяться взглядами, и Джейк знал, что они у них сейчас. Он быстро сказал: «Вам лучше арестовать его, сэр, прежде чем он начнет воровать наши секреты. Мы живем по соседству с базой ВВС, сэр. Вот почему он переехал к нам, понимаете?

G-мужчины снова посмотрели на него сурово, и Джейк начал волноваться, что он зашел слишком далеко снова. Он не мог встретиться с ними взглядом. Его уши горели.

«Это серьезное утверждение, Джейк», - сказал агент Бадер. «У вас есть доказательства подрывной деятельности г-на Шубина в Соединенных Штатах?»

«Вы хотите доказательства? Конечно. Я могу найти, где он прячет свои вещи.

«Какие вещи?» - спросил агент Бамбах.

«Его шпионские штучки, сэр». Он попытался вспомнить, что Дуэйн сказал ему. «Коротковолновое радио и зонт, похожий на пистолет, который стреляет пулями, ядом, камерами, пленкой и тому подобным. Ну, разве не твоя работа знать такие вещи?

G-мужчины молчали, и Джейк знал, что на этот раз он определенно зашел слишком далеко. Отверстие от отсутствующего зуба во рту стало так сильно ранить его, что он сунул язык внутрь, чтобы успокоить боль. Это не помогло.

«Позвольте дать вам совет, сынок», - сказал агент Бамбах, опираясь массивной грудью на стол. «Ты хочешь помочь ФБР, держись подальше от Шубина, слышишь?»

«Не говорите с ним, - сказал агент Бадер, - и никому не говорите о нем».

«И больше не заходи в его комнату», - сказал агент Бамбах. «Зачем ты испортил его чемодан?»

Джейк удивленно посмотрел на него. Как он узнал?

«Перестань играть детектива, сынок», - продолжил агент Бамбах, яростно глядя на него. «Вы не готовы к работе. Придерживайтесь своей домашней работы и оставьте взрослый бизнес нам ».

«Хорошо, хорошо, - сказал агент Бадер. «Ты пугаешь ему штаны». Он улыбнулся Джейку. «Вы умный мальчик, верно? Умная? Так что держись подальше от русских, это все, что тебе нужно сделать.

"Держись подальше?"

«Да, вот и все», - сказал агент Бамбах. "Ты понял."

«Естественно, если вы видите или слышите что-то подозрительное, - сказал агент Бадер, - вы немедленно сообщаете нам».

«О русских?»

«О чем угодно», - сказал агент Бадер.

Что-нибудь? Как насчет черного Бьюика, следующего за ним сегодня? Как насчет парня с золотыми зубами, слоняющегося по дому?

«Вы слышали этого человека», огрызнулся агент Бамбах. «Что бы ни случилось, вы говорите нам. Это ясно или ты хочешь, чтобы я нарисовал тебе картинку?

Джейк посмотрел на двух подходящих хулиганов с соответствующими им плоскими столешницами и соответствующими костюмами и понял, что он ничего им не скажет. Позвольте им понять это, если они были так хороши в этом. Они выяснили чемодан, верно?

«Позвоните по этому номеру, - сказал агент Бадер, - или приходите к нам лично».

Как будто по команде, агенты вытащили две одинаковые карточки с выгравированными именами и выстроили их вдоль края стола. Электрический вентилятор рванулся к ним, и поток горячего воздуха поднял карты со стола и заставил их вращаться и трепетать в их лицах.

Когда Джейк вошел в коридор, директор схватил его за руку, отвел от двери и прошептал: «Что было сказано, МакКоли?»

- Не уверен, сэр. Джейк поднял взгляд на мокрое от пота лицо мистера Хирша. «Они дали мне эти карты».

Он предложил директору карты, но не стал их трогать. Карты были такими же, как и у мужчин, но на одной были выгравированы ОСОБЫЙ АГЕНТ А.А. БАМБАХ, а на другой - СПЕЦИАЛЬНЫЙ АГЕНТ Б.Б. БЕЙДЕР. Оба сказали ФЕДЕРАЛЬНОЕ БЮРО РАССЛЕДОВАНИЯ.

«Если я вижу или слышу что-то подозрительное, сэр, я должен немедленно сообщить им об этом».

- Сообщить им? Мистер Хирш вытащил носовой платок из нагрудного кармана. «Естественно, МакКоли, естественно. Как ваш верный гражданин, вы обязаны сообщать, да?

На мгновение Джейк подумал, что директор вот-вот заплачет. «Будут ли они там оставаться подольше или они собираются уехать?» - сказал он, вытирая лицо платком.

«Почему бы вам не зайти и не спросить их сами, сэр? Это твой офис.

«Зачем мешать, да? Я подожду здесь некоторое время.

Мистер Хирш попытался засунуть платок обратно в нагрудный карман, но промахнулся, и платок скользнул сквозь его дрожащие пальцы. Он бросился за ним, пошатнулся, развернул руки в два больших круга, чтобы восстановить равновесие, согнулся в талии и тяжело опустился на пол.

Джейк присел на корточки рядом с ним. «Вы в порядке, сэр?»

Глаза мистера Хирша закатили глаза, показывая желтовато-белых пауков с кровеносными сосудами, и он начал падать назад. Джейк поймал его.

«Вы выглядите больным, сэр. Должен ли я позвонить медсестре?

Директор моргнул, и его глазные яблоки опустились. Он посмотрел на Джейка, как будто удивился, увидев его, а затем посмотрел на стену, не далее, чем в трех футах.

«Все в порядке, МакКоули. Я просто отдохну здесь минутку.

Он попытался сбежать к стене и теперь начал падать, но Джейку снова удалось поймать его.

«Спасибо, МакКоули». Мистер Хирш схватил Джейка за руку. «Спасибо, любезно. Просто помоги мне к стене, мой мальчик.

Джейк потащил мистера Хирша к стене. Он был не таким тяжелым, как думал Джейк. Директор схватил Джейка за руку, и когда они добрались до стены, мистер Хирш оглянулся через плечо, чтобы оценить расстояние, осторожно откинулся назад, и только когда его плечи были безопасно прислонены к стене, он отпустил руку Джейка.

«Я также должен сказать, МакКоули, - прошептал он, - на прошлой неделе они обвинили уборщика в Элементарной школе Лас-Вистаса в том, что он коммунист, и уволили его и директора школы. В Пало-Верде учитель английского тоже оказался коммунистом. Они сказали, что она отравляет умы нашей молодежи. Они уволили ее и двух других учителей, ее друзей, и уволили директора школы ».

«Но у нас здесь нет коммунистов, сэр. Вас не уволят.

«Я немного волнуюсь, мой мальчик, вот и все», - сказал он, глядя в глаза Джейку. «Вот как все это началось в Германии, вы знаете».

«Что началось, сэр?»

Мистер Хирш слабо улыбнулся. «Неважно, МакКоули. Ты бежишь обратно в свой класс, да? И не пропусти Завет верности завтра, обещаешь?

К тому времени, когда колокол взорвался в перерыве, и двери классной комнаты распахнулись, раздаваясь по коридорам, словно пушечный огонь, Джейк быстро улетел из школы на своем родстере. Вернуться в класс было невозможно. Не после допроса G-men и не после избиения его одноклассниками, и, прежде всего, не после этого фильма об атомной бомбе. Ненависть в глазах его одноклассников, наблюдающих, как он покидает комнату на пути к директору, поразила его. Как будто он, Джейк МакКоули, сбросил атомную бомбу в Нью-Йорке, а не эти Комми в украденном американском бомбардировщике.

А потом был мистер Хирш. Что он имел в виду, когда сказал: так все началось в Германии? В Германии нацисты накололи себе на предплечье татуировку и бросили его за колючую проволоку лагеря смерти. Такая ужасная вещь никогда не может произойти в Америке. Или это может?

В такие моменты Джейк ужасно скучал по отцу. Его отец, который воевал с нацистами в Германии, объяснил бы ему, о чем говорил г-н Хирш.

Возможно, Джейк должен был попросить G-мужчин помочь ему найти его отца. Он мог бы рассказать им о радиопрограмме, которую он услышал, и о том, что его отец был заключен в тюрьму русскими, и о письме, написанном Джейком, которое осталось без ответа. Но поверит ли ему эти G-люди с вырезанными из камня лицами и рентгеновскими глазами? И вдруг история о его отце в российских шахтах показалась невероятной даже Джейку. Почему он лгал самому себе? Он придумал эту историю, чтобы надеяться, что его отец жив. Эта мысль ошеломила его. Его сердце билось, и что-то случилось с его зрением. Горы, пустыня и асфальт начали пульсировать во времени с его сильно бьющимся сердцем. То же самое ноющее чувство, которое он чувствовал утром, что худшее было еще впереди, охватило его, и прежде чем он даже посмотрел через плечо,

Он увидел две темные фигуры за пыльным ветровым стеклом. Кем бы они ни были или почему преследовали его, он был слишком напуган, чтобы думать о нем. Он ехал быстрее, зная, что «Бьюик» тоже ускорится. Это сделал. Расстояние между ними не изменилось, около ста ярдов друг от друга.

Карты, которые ему дали G-мужчины, были в правом переднем кармане его джинсов. Он почувствовал, как карты складываются и разворачиваются, когда его нога нажала на педаль, а затем поднялась вместе с ней. По крайней мере, он должен был сказать G-men о Buick. Сообщите, что они сказали, что-нибудь подозрительное. Если бы он мог внимательнее взглянуть на номерной знак Buick и попытаться запомнить его, он мог бы позвонить по номеру G-men на карточке и сообщить об автомобиле. Что бы ни сказал ему мистер Хирш, Джейк жил в Америке, а не в нацистской Германии. Это была обязанность G-мужчины защищать его.

Внезапно он развернул решетку в сторону и остановился, чтобы встретиться с «Бьюиком». Визг тормозов, «Бьюик» застыл в рыбе, из-под шин вырвался голубой дым. Кто-то скрылся из-за бокового стекла, и когда «Бьюик» помчался назад, глаза Джейка устремились к передней части бампера.

Номерной знак отсутствовал.

Примерно в ста ярдах «Бьюик» остановился с работающим двигателем и солнцем, падающим на лобовое стекло. Джейк наклонился над решеткой, сухо плюнул на выжженный асфальт и вытер рот тыльной стороной ладони. Вдалеке горы мерцали в нагретом воздухе, а в небе над мерцанием крошечный бомбардировщик сиял так далеко, что Джейк не слышал звука своих двигателей.

Он ехал домой медленно, ни разу не оглядываясь через плечо. Бьюик неуклюже зарычал за ним. Когда, наконец, Джейк увидел свой дом, дверь гаража была открыта, но машины его матери не было внутри. Боясь, что «Бьюик» может последовать за ним на подъездную дорожку, он подстрелил изогнутый бетон, свернул за угол дома и без тормозов спрыгнул с велосипеда. Родстер упал на бок, скользя по пыльным сорнякам. Когда его колеса врезались в забор, Джейк уже был в доме. Он запер дверь кухни, пролетел через коридор и запер входную дверь, протаранив охранника цепи внутри хранителя. Он бросился к окну и, тяжело дыша, заглянул между опущенными планками. На улице было пусто.

Джейк нашел сундук с вещами отца, которые его мать и Шубин вытащили с чердака под старым брезентовым брезентом за гаражом. Сундук был тяжелым, но он решил перевезти его наверх вместо того, чтобы нести несколько кусков за раз, опасаясь, что он может упасть и повредить драгоценные вещи. Потребовалась тяжелая работа, чтобы перетащить сундук в дом, через коридор и подняться по ступенькам на чердак, но он сделал это в рекордно короткие сроки, и он гордился собой.

Дверь в кабинет отца была широко открыта, как ее оставил Джейк. Он поднял сундук через порог в пустую комнату, открыл крышку и вынул книги отца, его карты, его пиджак и стеклянный шар со светом внутри, и осторожно поместил каждый предмет именно там, где он стоял. Он повернул настольный календарь на день, когда его отец пошел на войну и за день до первого дня рождения Джейка, и поставил его на стул у кровати, где он всегда стоял. Он вытащил сундук на площадку, вернулся в комнату и встал, оглядываясь по сторонам с чувством большого удовлетворения, пока не увидел пару туфель Шубина, выглядывающих из-под койки, которую он, должно быть, пропустил утром. Чувство великого достижения Джейка мгновенно исчезло. Обувь выглядела подозрительно, сгрудившись, потертые пальцы ног были направлены внутрь. Джейк подумал о оксфордах майора Армбрустера, вырезанных из американской зеркальной кожи, скрипучих, чистых и честных, а туфли Шубина выглядели так, словно им было что скрывать. Неудивительно, что коммунистам пришлось красть бомбардировщики американского производства. Они не могли даже собрать приличную пару обуви. Он собирался выкинуть мерзкую пару Шубина из двери и спуститься по ступенькам, когда вспомнил, что сказал Дуэйн: проверь пятки его туфель на наличие секретных отсеков.

Туфли пахли потными носками, и что-то еще, как решил Джейк, было запахом растаявшего русского снега. Пятка первого ботинка была царапана и хорошо изношена, и как бы сильно Джейк не дергал ее, каблук оставался прикрепленным. Он уронил туфлю, взял другую и перевернул ее. Кусок жевательной резинки прилип к подошве. Когда он потянул за пятку, его пальцы соскользнули и пробили сквозь затвердевшую оболочку жевательной резинки, которая все еще была мягкой внутри. Грязная штуковина упаковалась у него под ногтями, и он с отвращением выдернул руку. Пряжа десны провисала между его пальцами и туфлей. Он пожал руку, чтобы отбросить жвачку в сторону, но прядь только растянулась и, сделав петлю в воздухе, прилипла к его джинсам. Разозлившись, Джейк бросил ботинок на пол. Он упал на пол, отскочил и исчез.

Он опустился на колени на пол и заглянул под кровать. Туфли там не было, но он увидел длинный узкий зазор на краю пола, который он никогда раньше не видел. Одна доска пропала. Он задавался вопросом, упала ли обувь ниже пола. Он отодвинул кроватку от стены и присел рядом с щелью. Он не мог видеть отверстие, потому что угол, где потолочные балки встречались со стропилами, был слишком крутым, но если он растянулся на полу, он мог бы засунуть руку до локтя.

«Полегче, МакКоли, - сказал он вслух. «Не попадайся на черную вдову».

Он медленно двинул рукой, опасаясь паутины и обнаженных гвоздей. Некоторое время он чувствовал себя вокруг, но не мог чувствовать обувь. Он поднялся на колени, схватился за край доски возле щели и дернул. Доска изогнулась, застонала и, соскользнув с ржавых гвоздей, раскололась в его руках. Он отбросил куски, острые, как стрелки, и схватил вторую доску. Высохшая древесина треснула и раскололась.

Отверстие было достаточно широким, чтобы он сейчас провалился. Он осторожно наклонился в темное пространство между чердаком и потолком своей комнаты внизу. Он сразу увидел туфлю, застрявшую в пучке электрических проводов. Осторожно он поднял туфлю, обмотанную нитями паутины, усеянной пометом мыши. Он вытер его о ножку джинсов и снова попытался снять каблук, но он был прочно прикреплен к обуви. Он должен был знать лучше, чем слушать этого предателя Дуэйна Армбрустера. Ни в чемодане россиянина, ни в его грязных ботинках не было секретных отсеков.

Он бросил ботинок на пол и поднял койку, чтобы переместить ее обратно в зияющую дыру. Но потом он остановился. Он стоял с согнутыми коленями и кривой спиной, размышляя об одном конце кровати. Затем он поставил кроватку, присел на корточки у края отверстия и снова заглянул внутрь. Ранец, тот, который врачи используют для домашних звонков, был втиснут глубоко за стропила. Он почти пропустил это, когда ловил рыбу, потому что сумка была сделана из тусклой черной кожи, почти невидимой в темноте. Но он видел это. Он обратил внимание. G-мужчины сказали ему прекратить играть детектива. Они сказали, что он не был готов к работе. Ну, он покажет им.

Джейк наклонился в щель, вытащил сумку и вытащил ее на свет. Кожа была потертой по краям и вдоль ремня, а под ней была латунная застежка, запертая ключом. На застежке было выгравировано что-то блочными буквами, которые, вероятно, были русскими. Ранец не мог принадлежать его отцу, так что, должно быть, он принадлежал Шубину. Он думал, что застежка будет заперта, но это не так, и когда он открыл ее и заглянул внутрь, он не мог поверить тому, что видел. Он перевернул сумку и бросил то, что было в ней, на верх кровати.

Он смотрел на дюжину камер. Некоторые выглядели так, как будто их можно было купить в магазине, но большинство было меньше колоды карт, некоторые меньше спичечной коробки. Были также черные цилиндры со стеклянными верхами и низами, не больше мизинца, и он задавался вопросом, были ли это особые виды линз. Там были десятки кассет с пленками, некоторые с двумя камерами. Там были и другие вещи, но он не мог сказать, для чего они. Он наклонился ближе и осторожно поднял одну из камер, все это было не толще, чем его два пальца, сжатые вместе. Он держал его в ладони, изучая крошечный стеклянный глазок, крошечную ручку и два крошечных циферблата на крошечном корпусе в серебряной отделке. Он знал, что видел это раньше, но где? Затем он вспомнил, как шпион в фильме, который он смотрел в доме Дуэйна, фотографировал сверхсекретные страницы.

- Минокс, - сказал Джейк вслух.

В тот момент, когда он назвал эту вещь, перед его глазами мелькнула цепочка зернистых картинок из фильма. Он увидел шпиона, склонившегося над страницами с надписью «Совершенно секретно». Он увидел лицо шпиона, освещенное настольной лампой снизу. Он увидел полосу пота из бисера, блестящую над его верхней губой, и на своем щетинном подбородке он увидел, как каждый крошечный волос отбрасывает восходящую тень. Он увидел, как шпион держит в руках в черных перчатках крошечный фотоаппарат. Крошечный стеклянный глазок, крошечная ручка, два крошечных циферблата. Камера точно такая же, как та, что Джейк держал сейчас на ладони.

Зернистые образы, появляющиеся перед его глазами, породили нервную музыку фильма. Скрип высоконарушенных скрипок, проникающих в его ушах, приглушил все остальные звуки: шевроле его матери поворачивало дорогу, хлопали двери, голос матери, ее смех, шаги в коридоре, шаги вверх по ступенькам. Потом неожиданно-

"Так так так. Что у нас здесь? - раздался голос Шубина. "Грабитель в доме?"

Вздрогнув, Джейк бросил камеру и обернулся. Шубин шел к нему из дверного проема. Джейк отступил от него. Шубин продолжал приходить. Джейк обошел кроватку. Шубин последовал ближе, нависая над ним, протягивая руку к нему. Джейк сделал еще один шаг назад, заранее зная, что под его ногой не будет пола. Он упал в пропасть.

Что-то хлопнуло по его спине и толкнуло его вперед. Он коснулся паутины проводов, и потрескивая, они зажгли искры. Падение, должно быть, заняло четверть секунды, но вне времени падение было бесконечным. Разум Джейка шатался. Он попытался вспомнить положение кровати в своей комнате внизу. Если он упадет через потолок, сломает ли матрас его падение или он упустит его и ударит головой о комод? Он видел, как врезался в потолок под душем пыли, осколков и штукатурки, запутавшись в леске, которая раньше держала его модель бомбардировщика там, где теперь зияла зазубренная дыра.

Но Шубин не позволил ему разбиться. Он схватил Джейка, прежде чем прорваться сквозь потолок, дернул его вверх и удерживал его тело, свисавшее с дыры. Джейк в ужасе посмотрел на Шубина. Его лицо было так близко, что он мог видеть полосу пота из бисера, блестящую над его верхней губой, а на подбородочном подбородке он видел крошечные волоски, отбрасывающие тени вверх.

«Тебе следует быть более осторожным, когда ты перебираешь чужие вещи, малыш», - ворчал Шубин. «Вы можете получить травму».

Сердце Джейка стучало так громко, что когда голос его матери окликнул их снизу, он, казалось, достиг его за миллион миль отсюда: «Мистер Шубин? Джейк? Что вы двое там делаете? Приходите, помогите разгрузить продукты.

Джейк забрался в гараж и увидел, как его мать улыбается ему над поднятым багажником своего «шеви».

«Привет, сладкий пирог. Посмотри, что Санта принес нам.

Два бумажных пакета, полных продуктов, теснили запасное колесо внутри багажника Chevy. Когда он поднял сумки из багажника и повернулся, чтобы уйти, рука его матери упала ему на плечо. «Подождите минутку, мистер. Как ты стал таким грязным?

Джейк удивленно посмотрел на нее. Что за вопрос. Как он должен был оставаться чистым после того, что случилось с ним сегодня? Сначала его чуть не сбил грузовик, а затем автобус, он вылетел со своего велосипеда в канаву и потерял зуб, половина его класса сильно ударила его, и только сейчас он чуть не рухнул до смерти через дыру в пол. Он знал, что было несправедливо обвинять его мать в том, что она не имела представления обо всех ужасах, через которые он прошел - как она могла знать? - но все же он был расстроен ею.

Он выскользнул из-под ее руки, поспешно вышел из гаража, вытащил сумки на кухню и поставил их на прилавок. В сумках хранились дорогие вещи. Его мать только разорилась бы так на праздники, День благодарения или рождественские ужины, а это значит, что Шубин должен был дать ей деньги. Подняв продукты из сумок, Джейк попытался запомнить каждый предмет, чтобы не есть ничего, за что заплатил Шубин. Он достал из сумки кусок сыра, затем еще один и еще один, каждый с разным запахом, и поставил их на прилавок.

Шубин напугал Джейка, как никто его раньше не пугал, но и совершенно смутил. На чердаке, когда Шубин отшвырнул Джейка от ямы, чтобы посадить его на пол, он заметил, что вещи отца Джейка заменили все его уродливые вещи, и, оглянувшись на Джейка, висящего на его руках, Шубин разразился гулом. веселый смех

Очевидно, его смех не имел смысла, поэтому Джейк сразу догадался, что это была шпионская укрытие. По комиксам он знал, что шпионов обучали притворяться. Скорее всего, он даже не скажет миссис МакКоли, что Джейк нашел на чердаке, потому что это было бы так же хорошо, как признаться, что он шпион. Вместо этого Шубин должен был заставить Джейка молчать, но как он поступил, Джейк был слишком напуган, чтобы даже думать о нем.

Он достал здоровенный кусок мяса, завернутый в мясную бумагу, со дна сумки и повернулся, чтобы положить его в холодильник. Шубин стоял прямо за ним. Джейк ахнул и уронил пакет. Шубин поймал пакет в воздухе и держал его, щурясь на Джейка в очках. Джейк смотрел на него с открытым ртом, потрясенный тем, что не слышит шагов Шубина. Инстинктивно он взглянул на ноги Шубина. Нет обуви. Его шляпа пропала и его пальто тоже. Его галстук расстегнулся. Его серая мятая рубашка была мокрой под мышками. Он пахло табаком. Он держал пакет, завернутый в мясную бумагу, пропитанный кровью из свежесрезанного мяса, и кровь медленно сочилась через его неровные пальцы. Джейк почувствовал головокружение, пошатнулся и схватился за край стойки, чтобы не упасть.

«Что случилось, малыш?» - спросил Шубин. "С тобой все впорядке?"

Джейк не мог говорить.

Губы Шубина растянулись в насмешливой усмешке. Он отошел и сказал, забивая мясо внутри холодильника: «Что вы скажете, мы дадим вашей маме маленькую руку со всеми этими вкусностями?»

Когда он вернулся к прилавку, Джейк выбрался из его пути.

«Полегче, малыш, - сказал Шубин, ухмыляясь. "Я не буду кусать тебя."

Покачав головой, Шубин продолжал убирать продукты. Разумеется, все пошло не туда, где не хотела бы мать Джейка. Разбирание продуктов было делом Джейка, одно из миллиона, которое заставила его мать, и, возможно, самое скучное, но, наблюдая, как Шубин берет на себя его работу, ужасный страх Джейка перед ним начал немного угасать. Он не мог вынести тот факт, что русский шпион вмешивался в его бизнес. Работа с продуктами была обязанностью Джейка, и Шубин не имел права это делать.

Джейк глубоко вздохнул, оторвался от прилавка и, притворившись, что Шубина нет даже на кухне, начал брать продукты с того места, куда он их положил, и вместо этого положить их туда, где они были. Шубин не сказал ни слова, но продолжил, ухмыляясь и качая головой, и все делал неправильно. Таким образом, не говоря ни слова, ни глядя друг на друга, они продолжали перемещаться между прилавком, холодильником и шкафом, Джейк предоставил Шубину достаточно места, когда он проходил.

Джейк гордился своим неповиновением врагу, но с тех пор, как он врезался в эту пыльную дыру на чердаке, его горло стало зудеть и сухо. Он отчаянно нуждался в глотке воды. Долгое время он отказывался делать паузу, опасаясь, что его мать может в любой момент прийти на кухню и увидеть, как Шубин сам выполняет работу Джейка. Наконец Джейк начал задыхаться. Он бросился к раковине, открыл кран и сунул рот под стекающую воду.

Его мать вошла.

«Хорошая работа, Шубин», весело сказала она. «Не что иное, как мужчина в доме».

Она засмеялась, бросила сумочку на стойку и бросила ключи. Она пропустила. Кольцо для ключей лязгнуло по полу. Джейк сделал шаг, чтобы достать его, но Шубин победил его. Он смахнул ключи с пола и повесил их перед миссис МакКоули. Она попыталась вырвать у него ключи, но он забрал их.

«Давай, Шубин, не будь дураком», - сказала она, смеясь. «Дай мне ключи».

Шубин ухмыльнулся и звенел клавишами. Она бросилась на них и снова промахнулась. Джейк бросился сзади и выдернул ключи из руки Шубина. Миссис Макколи покраснела и взглянула на Шубина. Джейк бросил ключи в сумочку.

«Спасибо, дорогая», - сказала миссис МакКоли. "Г-н. Шубин просто глупый ». Она подошла к раковине, закрыла воду и сказала через плечо:« Почему бы вам, ребята, не пойти сидеть в гостиной, где прохладнее? Я принесу вам две кока-колы в один миг.

«Очень благодарен, мэм», - сказал Шубин, ухмыляясь, и прошел мимо Джейка на выходе. Джейк отскочил в сторону.

«Почему ты такой нервный, дорогой? Сядь с мистером Шубиным. Я буду прямо там."

Вместо этого Джейк вернулся к стойке и поднял банку с клубничным вареньем. Он уже собирался поставить его на полку в шкафу, когда его мать выхватила банку из его руки. «Пожалуйста, Джейк, иди в гостиную», - сказала она и поставила баночку не в том месте, рядом с консервированным гороховым супом.

"Почему я должен?"

«Потому что я тебя спрашиваю, хорошо? Вам следует познакомиться с мистером Шубиным.

«Я уже много знаю о нем».

Миссис МакКоли посмотрела на него с подозрением. «Что вы имеете в виду, вы знаете много?» И прежде чем он успел рассказать ей, что нашел под чердаком, она сказала: «Вам не нужно усложнять это, вы знаете».

«Я не тот, кто усложняет».

«Отлично! Подожди, Джейкоб МакКоули! - сказала она и начала лихорадочно искать что-то в сумочке. «Почему тебя должно волновать, что может понадобиться твоей маме?»

Джейк стоял рядом с ней, наблюдая, как она выдергивает вещи из кошелька, и швыряет их на прилавок, пока она не перевернула сумку и не бросила ее. Разменная монета отскочила от плитки. Он посмотрел на ее тонкие пальцы, белые от захвата кошелька; в ее маленьком, тонком ухе; на ее лице; и на волоске ее волос цвета жареных каштанов, похожих на вопросительный знак, висящий вверх ногами. Он одновременно злился на нее и сожалел о ней, и он хотел сказать ей об этом, но не знал, как, и поэтому он отвернулся и вышел из кухни, чтобы сделать, как она его просила.

От одиночества с Шубиным Джейк почувствовал тошноту от страха, и, хотя он не мог пройти тридцать футов по коридору от кухонной двери до двери гостиной, он потратил много времени, чтобы преодолеть расстояние. Когда, наконец, он добрался до гостиной, он остановился в дверном проеме, ошеломленный при виде Шубина, качающегося в кресле-качалке, как будто такая вещь была совершенно естественной.

Честно говоря, Шубин не мог знать невысказанное правило, которое не давало Джейку и его матери качаться в этом кресле. Этот скрипучий старый рокер с полированными подлокотниками подлокотниками инаконечниками рокеров, сожженными каким-то давно ушедшим лабрадором, принадлежавшим его отцу, раньше был любимым местом отца Джейка в доме. Рокер ждал его возвращения, и никто другой не мог его использовать.

«Не стой просто так, малыш», - проговорил Шубин. «Ты заставляешь меня нервничать. Заходи и садись, ладно?

Джейк вмешался и упал на диван как можно дальше от кресла-качалки. Он сидел наполовину отвернувшись от Шубина, слушая писк стула под его весом. Каждый писк вонзился в сердце Джейка, как нож. Он не мог смотреть на Шубина прямо, а шпионил за ним в старом темном зеркале, висящем на стене напротив дивана. Отражение Шубина двигалось внутрь и наружу кадра, в котором вспыхивали его потрескавшиеся очки каждый раз, когда он откидывался назад к окну с четвертыми ставнями. Джейк с тревогой ждал, что он что-нибудь скажет о том, что произошло на чердаке, но Шубин продолжал молча раскачиваться, как будто Джейка даже не было в комнате. Когда наконец Шубин произнес тем голосом, который терзал ухо Джейка, как ржавый гвоздь, царапая кусочек ржавой жести, он вовсе не сказал, что Джейк ожидал от него.

«В каком ты классе, малыш?»

"Кто? Мне?"

"Кто еще? Мне? Ты ходишь в школу, верно? Какой сорт?"

"Седьмой."

«Уже?» Он казался пораженным. "Есть подруга?"

Джейк посмотрел на него.

«Хорошо, хорошо, не злись сейчас. Шучу, - он переместился в кресле-качалке, изгнав из старого дерева такой жалкий визг, что Джейк вздрогнул от боли. «У тебя есть приятели, правда? Кто твой лучший друг?

Джейк покачал головой. Послушай его. Лучший приятель Дуэйн Армбрустер был до тех пор, пока не появился некий шпион Комми и не все испортил.

«Как насчет этого соседского ребенка? Армбрустер, не так ли?

Джейк быстро взглянул на Шубина. Могут ли шпионы читать мысли людей?

«О да», - сказала миссис МакКоли, подметая в гостиной два стакана кока-колы и кухонное полотенце, перекинутое через плечо. «Дуэйн. Дуэйн Армбрустер. Милый мальчик. Джейк и Дуэйн неразлучны. Хорошо, дорогая?

Казалось, она разговаривает с Джейком, но смотрит на Шубина. Сначала она тоже вручила ему кока-колу.

«Джейк очень популярен в школе. Эдди Кортес - хороший друг, Тони Гонсалес, Дин Уилер и тот новый мальчик, как его зовут, Вернон. Разве это не так, дорогая? У тебя много друзей."

Джейк снова почувствовал, как маленькие кулаки Эдди Кортеса разминают его живот сегодня в классе, но он ничего не сказал. И Шубин тоже. Миссис МакКоли стояла на полпути между ними, улыбаясь и скручивая полотенце в руках, и ожидая, что Шубин заговорит, но он продолжал качаться в тишине, и рокер скрипел под ним, и кубики льда гремели в его стакане.

Ставни были опущены, чтобы в комнате было прохладно, но даже в полумраке комнаты Джейк видел измененное выражение лица своей матери. Шубин был явно придурком, не говоря уже о враге Соединенных Штатов, но по неизвестной причине его молчание, казалось, расстраивало его мать. Джейк внимательно наблюдал за ней. Судя по всему, она решила заставить Шубина чувствовать себя уютно и уютно в их доме, и Джейк знал, что, если у его матери что-то на уме, она не из тех, кто бросает попытки.

«Что я стою вокруг?» Воскликнула она весело. «Это почти время обеда. Что вы, ребята, хотите съесть? Мистер Шубин?

Сначала она спросила его.

«Я не особенно, мэм. Что бы ни было меньше проблем.

«Но я люблю готовить, мистер Шубин», - соврала она, не моргая глазом. «Джейк, милая, что бы ты хотела поужинать?» И, не давая ему времени подумать, она добавила: «Тогда это будет сюрпризом» и повернулась, чтобы уйти.

«Я помогу вам на кухне, мэм», - позвал Шубин вслед за ней, поднимаясь на ноги.

«Нет!»

Она почти кричала, что нет. Видя, что Джейк и Шубин изумленно уставились на нее, миссис МакКоули покраснела. «Пожалуйста, оставайтесь на месте, мистер Шубин. Ты тоже, Джейк. Постарайтесь, чтобы мистер Шубин чувствовал себя как дома ». Она вышла в коридор и повернулась к ним лицом, ярко добавив, как будто это была шутка:« Если вам не хватает слов, парни, в комнате есть радиоприемник. , Почему бы вам не рассказать мистеру Шубину о вашей любимой радиопрограмме, дорогая? Как это называется снова? Я был коммунистом для ФБР, верно?

Следя за отражением Шубина в зеркале, Джейк лихорадочно искал в своем мозгу что-то умное, чтобы сказать, когда Шубин спросил его о его любимой радиопрограмме. Он не мог придумать каких-либо умных оскорблений в ответ на вопрос Шубина, но его разозлило, что Шубин даже не удосужился спросить.

Радиоприемник, старый Зенит, оставшийся от отца Джейка, стоял на шатком шифонье рядом с окном. Отраженный в зеркале, Джейк увидел, что Шубин пытается достать ручку включения и выключения по беспроводной сети, не вставая с рокера. Он откинулся назад, протягивая руку все дальше и дальше позади себя, пока его острые колени не поднялись выше очков. Рокер как раз собирался взломать его гимнастику.

Отражение колен Шубина, поднятых к потолку, дало Джейку очень плохую идею. Он знал, что это плохая идея, но у него не было времени отговорить себя от этого. Он направился вдоль дивана к креслу-качалке, подвинул ногу под лезвие рокера ближе к нему и слегка толкнул его вверх. Он скучал по тому, как Шубин падал, потому что он возвращался туда, где сидел раньше, но он слышал аварию. Только когда его мать бросилась кричать: «Что случилось?», Джейк посмотрел в сторону Шубина.

Шубин был на полу, все еще в сидячем положении, в форме буквы L, подошвы его носков застряли в воздухе, а спина прислонилась к спинкам стула, прижатым к половицам. Он выглядел нелепо. Миссис МакКоли хлопнула в ладоши и рассмеялась.

Вздрогнув, Джейк посмотрел на свою мать. Он не ожидал такой реакции от нее. Со всеми ее досадно предсказуемыми недостатками миссис МакКоли могла иногда удивлять Джейка, удивлять его такими неожиданными способами, что он часто задавался вопросом, есть ли у его матери что-то большее, чем он когда-либо мог знать. Но на этот раз это был аккуратный трюк, который Шубин потянул дальше, что удивило Джейка даже больше, чем смех его матери. Фактически, это оставило его открытым ртом.

Вцепившись в перевернутый рокер, Шубин согнулся пополам, поднеся колени к груди, и внезапно, как будто внутри него выпала пружина, подпрыгнул назад. Его носки с носками выгнулись под потолком, едва не упустив верхний крепеж, и - блин! - он приземлился на ковер, как цирковая гимнастка.

Миссис МакКоли вскрикнула от удовольствия и начала хлопать. Одной рукой прижавшись к его сердцу, а другой делая великий жест, Шубин сделал глубокий поклон, сначала миссис МакКоли, а затем Джейку, пытаясь выглядеть очень серьезно, но вскоре ухмыляясь до уха.

Джейку нравился трюк Шубина, он любил его лук, и, честно говоря, ему нравилось, что он не злился, что упал со стула. Вместо этого Шубин улыбался и оглядывал мать Джейка, как будто она была самой потрясающей вещью, на которую он когда-либо видел. Эту часть Джейк не любил. Наблюдение за тем, как Шубин так смотрит на свою мать, вызывало у Джейка такое болезненное чувство, что он должен был что-то сделать быстро. Он бросился к рации и повернул ручку включения и выключения до конца.

«Наш корреспондент из Вашингтона сообщает, - взревел радиосигнал, - что директор Федерального бюро расследований Дж. Эдгар Гувер сделал следующее заявление…»

Его мать и Шубин сделали именно то, что Джейк хотел, чтобы они сделали; они перестали смотреть друг на друга и повернулись к радио.

«Мы можем успешно победить попытку коммунистов захватить Соединенные Штаты, сражаясь с ними правдой и справедливостью. Далее мистер Гувер сказал…

«Ах, какая глупость». Шубин подошел к рации и отключил ее.

Миссис МакКоли беспокойно посмотрела на Джейка. «Но, мистер Шубин…»

Шубин перевернул качалку в вертикальном положении и уселся в кресло. «Справедливость и правда не имеют ничего общего с борьбой с коммунизмом, и Дж. Эдгар Гувер знает это лучше всех».

«Что он говорит, мама?» Ошеломленно сказал Джейк. «Он не верит в правду?»

«Чья правда, малыш?» - спросил Шубин. «Там больше, чем один».

«Мама?» Джейк подошел ближе к матери и повернулся спиной к Шубину. «У нас в Америке только одна правда, верно? Скажи ему, мама, скажи ему.

«Пожалуйста, Джейк, мистер Шубин снова шутит».

«Нет, мама, он не шутит», - прошептал Джейк, оглядываясь через плечо на Шубина. «Что-то или правда, или неправда, верно? А что касается справедливости, может быть, у них их нет в России, мама, но в Америке есть свобода и справедливость для всех, как в клятве верности ».

Шубин рассмеялся.

«Пожалуйста, мистер Шубин», нервно сказала миссис МакКоли. «Джейк еще очень молод, и, возможно,…»

«Нет, мэм, он достаточно взрослый, чтобы знать, что в наши дни ложь продается как истина, а что касается свободы и справедливости для всех, в этой стране есть много лохов, которые не получают ни того, ни другого».

«О чем он говорит, мама?» С ужасом спросил Джейк.

«Я говорю о ваших сограждане, малыш, о тех, кто решает думать иначе, чем того желает Дж. Эдгар Гувер. Они получают свою долю шпионажа и шпионажа так же, как и в России. Это может привести к тому, что у тебя закружится голова, к тому же, это совершенно незаконно, так что не говори со мной о справедливости ».

«Мама?» - умолял Джейк. «Я не понимаю».

«Что тут понимать?» - спросил Шубин, раскачиваясь все быстрее и быстрее и ухмыляясь, противная, угрожающая ухмылка. «Если вы когда-нибудь подозреваете, что вы коммунист, малыш, вы все поймете. Это не будет красиво, я вам это гарантирую.

Все, что произошло сегодня в школе, записка, брошенная ему, и избиение, которое он получил, и ненависть, с которой все смотрели на него, так ярко поднялись перед глазами Джейка, что он мгновенно залился слезами. Он повернулся лицом к Шубину и закричал во весь голос: «Заткнись! Молчи! Молчи!"

Миссис МакКоли отвела Джейка от Шубина и крепко обняла его. «Пожалуйста, дорогая, пожалуйста.»

«Кто он такой, мама?» - крикнул Джейк. «Сидеть в любимом рокере моего отца!»

В доме Дуэйна лицо майора Армбрустера было повсюду, сияя от каждой стены и от десятков аккуратных маленьких рамок, сгущавших боковые столы, но у Джейка был только один крошечный снимок его отца. Около года назад он нашел его на чердаке, застрявшем между страницами атласа, из которого он вырвал раскладную карту мира. На снимке отец Джейка в воздушной одежде стоял на заднем дворе. Позади него часть ограды и ветвь карликового дерева были в резком фокусе, но лицо его отца было немного нечетким. Камера, должно быть, щелкнула, когда он посмотрел на ребенка, завернутого в одеяло, которое он держал на руках. Ребенком был Джейк.

Теперь под покровом ночи Джейк встал на колени перед комодом в своей комнате, вытащил нижний ящик, заполненный шпионскими комиксами, и бесшумно опустил его на пол. Он направил луч своей Eveready в открытое пространство позади комода, высвободив из мрака очень детское одеяло из снимка, аккуратно сложенного. Он протянул руку, вытащил одеяло и открыл его. Снимок его отца упал на пол. Джейк отнес одеяло и снимок к своей кровати и сел, прислонившись к подушкам, изучая картину под светом Eveready.

Джейк не мог объяснить ни то, почему у них не было фотографий его отца, ни почему Джейк никогда не говорил матери о найденном снимке. Каким-то образом у него возникло сильное подозрение, что именно по вине его матери в их доме не было фотографий папы. Однажды ему пришла ужасная мысль, что, возможно, там не было фотографий его отца, потому что его мама перестала любить его. Джейк так напугал его, что он никогда больше не думал об этом. По крайней мере, пока Шубин не появился в их доме.

Джейк был настолько поглощен изучением снимка, что едва не пропустил звук открывающейся двери. Он выключил фонарик, нырнул под одеяло и повернулся лицом к стене, полностью закрыв голову. Его мать, должно быть, снова ходила без обуви, потому что он не мог сказать, вошла ли она в комнату, пока не услышал ее голос рядом с ним.

«Я знаю, это должно быть ужасно запутанно, дорогая», - сказала она, словно знала, что он только притворяется, что спит. «Но, пожалуйста, Джейк, прошу тебя, постарайся быть терпеливым. Мистер Шубин ...

«Он ненавидит Америку, мама», - сказал Джейк из-под одеяла.

«О, дорогая, но он этого не делает». Она села на край кровати, и он почувствовал ее руку на своем плече. "Ты хочешь поговорить об этом? О том, что он сказал в гостиной?

Джейк с такой силой откинул одеяло, что его мать вскочила на ноги и отошла от кровати. Он сел и, пытаясь разглядеть ее в темноте, крикнул: «Знаешь, что он прячет под полом на чердаке, мам? Целая сумка, полная фотоаппаратов! У него есть минокс. Шпионская камера! Разве ты не понимаешь, мама: он шпион!

«Я бы хотела, чтобы ты прекратил читать эти шпионские комиксы, Джейк», спокойно сказала она. «Вы начинаете представлять вещи. И, пожалуйста, помалкивай.

«Почему, мама? Так он не услышит? Мне все равно, хорошо? Я разрезал его чемодан. Дуэйн сказал, что у него будет ложное дно, но это не так. Я спрятал чемодан под задним крыльцом со всеми его вещами, но знаете что? Мужчины знали это, мама; они знали о чемодане. Они должны следить за нашим домом! Мы должны избавиться от него! С тех пор, как вы его приняли, происходят плохие вещи. Действительно плохие вещи. Вы даже не знаете!

«Вы вошли в комнату г-на Шубина без его разрешения?»

«Это не его комната, мама! Это папина! Почему ты всегда защищаешь этого русского? Что, ты любишь его или что?

Он запал зубами в нижнюю губу, пока не стало больно, в ужасе от того, что только что вышло из его рта. Его мать молчала, и он напрягся, чтобы увидеть ее в темноте, слегка очерченной на фоне слабо освещенного коридора. Она задержалась внутри дверного проема, ни из его комнаты, ни до сих пор в ней. Ее голос пришел к нему ровно, без каких-либо ощущений.

«Я люблю твоего отца, Джейкоб. Не беспокойся.

"О, да? Почему тогда у нас нет его фотографий?

«Ему не нравились картинки, Джейк. Тот, кого ты прячешь за комодом, - единственный, который у нас есть в доме.

Ошеломленный тем, что его мать знала о снимке, Джейк смотрел, как она исчезает в коридоре.

«Что касается мистера Шубина, - сказала она перед тем, как дверь за ней тихо закрылась, - по крайней мере, постарайтесь быть вежливым, это все, что я прошу. Спокойной ночи дорогая."

А потом она ушла, а он с детским одеялом и снимком отца, плотно прижатым к его груди, оставался неподвижным и потерял дар речи и был поражен растерянностью. Окно в его комнате было открыто, и долгое время он слушал гул крикет снаружи. Звук поднялся и упал равномерно во времени. Каждый раз, когда поднималась звуковая волна, ее высота звучала громче и выше, чем прежде. Вскоре поле стало настолько высоким, что у него начали болеть уши. Испытывая боль, он позволил одеялу и снимку упасть ему на колени и хлопнул руками по ушам. Была минутная тишина, но когда он убрал руки, крик сверчков стал громче; его высота была выше. Он закрыл уши, немного подождал, затем открыл их. На этот раз шум пронзил его барабанные перепонки, как будто какой-то сверхзвуковой самолет ревел в его голове.

Приглушенные пронзительные звонки телефона, звучащего в коридоре, достигли Джейка через подушку, раздавленную на ушах. Кто бы это мог быть? Его матери редко кто-нибудь звонил по дому, конечно же, не среди ночи. Оператор телефона должен был ошибиться; такие вещи часто случались.

Он ждал, когда телефон остановится, но его острые пронзительные крики продолжали звучать по всему дому. Наконец он услышал шаги в коридоре. Звон резко прекратился. Он ожидал, что его мать ответит на звонок, но он услышал голос Шубина. Джейк отбросил подушку в сторону и бросился в постель, внимательно слушая. Он не мог понять ни слова. Шубин говорил по-русски, или как там ни было, в том числе рычащие звуки, но одно было ясно: звонивший очень злил Шубина. Его голос дрожал от ярости.

Стараясь не шуметь, Джейк поднялся с кровати, на цыпочках подошел к двери, немного послушал, затем открыл дверь. В дальнем конце коридора Шубин стоял спиной к нему, обрамленный дверным проемом лунной кухни. Его угловатая тень растянулась по всей длине коридора, касаясь голыми пальцами Джейка на пороге его комнаты. Инстинктивно Джейк отступил назад, чтобы тень не коснулась его кожи.

Шубин бросил трубку. Джейк вернулся в свою комнату. Он ждал у двери, чтобы Шубин топнул по лестнице на чердак, но лестница оставалась тихой. Джейк снова осторожно выглянул. Шубин наклонился над телефоном, отвинтив мундштук от трубки. Он снял крышку приемника и почувствовал пальцами внутри трубки, затем развернул ее и открутил крышку передатчика. Он положил обе кепки в карман брюк, уронил трубку и, молча ступая на ноги в серых носках, исчез на кухне.

Телефонная трубка соскользнула со шнура вдоль стены, каждый раз ловя синий блеск на кухне. Он качнулся пять раз взад и вперед, прежде чем Шубин молча вернулся. Что-то мелькнуло в его руке. Когда Джейк увидел нож, он вернулся в свою комнату. Он стоял, прислушиваясь ухом к двери. В коридоре было тихо. Когда он снова выглянул, телефонная будка была снята со стены и оказалась между колен Шубина. С ножом, который он принес с кухни, Шубин отодвигал заднюю крышку от коробки.

Джейк закрыл дверь и подкрался к своей кровати. Как его мать могла быть такой слепой? Очевидно, Шубин был коммунистическим шпионом. Скрывая все эти камеры под полом, критикуя Америку, разговаривая с кем-то по-русски посреди ночи, а теперь разбирая их телефон, без сомнения, выискивая прослушивающую ошибку, которую должны были посадить G-мужчины, которые наблюдали за их домом.

Снаружи лаял койот, очень близко, резкий срочный тявканье. Несколько других ответили в бешеном хоре. Джейк на цыпочках подошел к окну и выглянул наружу, но не увидел койотов. Он посмотрел на изгородь из каркаса в доме Армбрустеров, нависшем над темными горами. Блестящий лунный свет, отраженный в его окнах, заставлял дом выглядеть жутким. Невидимые койоты продолжали тявкать, но больше ничего не шевелилось под холодным, резким светом, ни листьев на дереве, ни травинки. Он вдохнул глоток охлажденного воздуха, и ему показалось, что среди ароматов карлика, креозота и сладкого куста тот же слабовато-сладкий запах доносился откуда-то рядом с ним. В памяти Джейка появилось лицо человека с золотыми зубами, и по его телу пробежала дрожь страха.

Припев койотов резко прекратился, и в звенящей тишине Джейк услышал рычание двигателя. Автомобиль с выключенными фарами медленно двигался по улице, ползая, как аллигатор, сквозь залитое лунным светом болото. Отражение луны скользнуло по ветровому стеклу, когда машина проехала мимо дома Армбрустеров.

Джейк отступил в сторону, прячась за открытым оконным стеклом и наблюдал за приближающимся автомобилем через угловое стекло. На мгновение машина скрылась за каркасом, и когда он снова появился, проезжая мимо их проезжей части, Джейк увидел, что это тот самый черный двухдверный Buick.

Джейк упал на пол, присев под подоконником. Его сердце колотилось. Он подождал, пока шум двигателя не исчезнет на расстоянии, затем осторожно поднялся, чтобы заглянуть в дорогу. Ряд золотых зубов блестел в нескольких дюймах. Джейк отступил в ужасе. Человек с золотыми зубами стоял прямо за окном, так близко, что Джейк заткнул рот запахом своего больного сладкого лосьона после бритья.

Джейк развернулся и побежал прямо в дверь, сильно ударяясь о нее. Его рука, дико дрожащая, нащупала ручку двери, но не смогла ее найти. Он глотнул воздух пополам рыдания, дрожа от испуга, оглушенный шумом его сердца. Наконец, дверная ручка была там. Он повернул его, забыв, в какую сторону его нужно повернуть. Когда дверь наконец открылась, он выстрелил в прихожую и захлопнул ее за собой. Он всеми силами прижался к двери, ожидая, что человек с золотыми зубами ворвется в нее изнутри комнаты. Он этого не сделал, но Джейк долго держал дверь, охлажденный от холодного пота, проникающего между лопатками. Когда он наконец собрал свое желание выбить себя из двери, скрипучая доска под ногами напугала его. Он перешел на цыпочки на своих дрожащих ногах,

Ожидая, что телефон будет потрошен, он был удивлен, увидев висящую на стене коробку. Это смутило его, но и немного ослабило панику. Теперь его мать могла позвонить в полицию или в группу «G-men» или в обоих. Он почувствовал огромное облегчение, увидев полоску мягкого желтого света под дверью ее спальни. Его мать не спала, вероятно, читала. Внезапно он вспомнил то, что не мог вспомнить прошлой ночью, вспомнил, как был маленьким мальчиком в спальне своей матери и наблюдал за ее сном, в то время как воображаемый самолет за его окном ждал, чтобы отвезти их обоих в Россию в поисках своего отца.

Он глубоко вздохнул и осторожно открыл дверь, только самая узкая щель, чтобы не напугать его мать. Лампа под желтым абажуром светилась на низком столе рядом с ее пустой кроватью. Рядом с абажуром трепетала большая бабочка с жемчужными крыльями, несколько раз постукивая по ней короткими полыми кранами. Тень скользнула по стене, и она внезапно оказалась там, наклонившись над абажуром, сложив руки на моли.

«Откройте окно», - тихо прошептала она.

Удивленная тем, что она знала, что он наблюдает за ней, Джейк почти вошел в комнату, но другая тень пересекла стену, и это был Шубин - Шубин был в ее комнате! - который молча прошел к окну и тихо вернулся.

Джейк с удивлением наблюдал, как Шубин и его мать, склонившись бок о бок со светящимся абажуром, попытались поднять мотылька к открытому окну. Мотылек продолжал убегать и возвращаться в тень. Попутно руки Шубина коснулись рук миссис МакКоули, и они обменялись быстрыми улыбками.

Джейк не мог смотреть на них, улыбаясь друг другу. Он поднял глаза к потолку, где их тени качались вместе, словно танцуя вовремя, под звуки мягкого пустого стука моли и его сердца, сильно бившегося о грудную клетку и желающего взорваться.

К тому времени, когда солнце наконец начало подниматься на восточной оконечности Конгресс-стрит, Джейк уже несколько часов путешествовал по центру города. Скрип ржавой цепи его велосипеда эхом отдавался между стенами запертых магазинов и пустыми офисными зданиями. Сухой пустынный ветер прокатился по тротуарам. Когда велосипед Джейка напечатал черную нить на первой полосе вчерашнего дня, он повернул назад, чтобы прочитать заголовок «РУССКИЕ ТЕСТЫ НОВОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ!» На зернистой картине под заголовком кипящий шар пламени и дыма вздымался до гигантского гриба, и, вспомнив фильм, который он видел в классе мистера Варгаса, Джейк представил себя единственным выжившим после атомного взрыва, которому суждено ехать на пустынном месте. улицы его города во веки веков.

Он свернул из Пеннингтона в Аризону, проезжая мимо восточных зданий, краснеющих под восходящим солнцем. Вернувшись в Конгресс снова, он увидел первый фургон, а затем еще один. Вскоре появились грузовики. Автобусы начали свои утренние рейсы. В-29 гудел мимо угасающей луны, все еще видимой над розовыми облаками. Где-то радиоприемник был настроен на оживленную мексиканскую ранчеру, и в открытом окне второго этажа кто-то сказал: «Я буду дядей обезьяны! Коммиссии испытывают новую атомную бомбу! »

Ноги Джейка болели от ночной езды и, успокоенные звуками бодрствующего города, он впервые поднялся со своего велосипеда с тех пор, как ускорился из своего дома. Ночью было трудно сбежать из его дома с тем золотым зубастым парнем, который скрывался снаружи, и с тем, как Бьюик патрулировал улицы, но было бы труднее оставаться дома после того ужасного события, которое он увидел в спальне своей матери.

Джейк положил свой родстер на подставку возле входа в JC Penney и, прислонившись к столбу уличного фонаря, сел на тротуар, чтобы отдохнуть. За стеклом окна витрины три манекена - мужчина, женщина и мальчик - стояли лицом друг к другу. Человек, странно взведенный рукой за локоть, поддерживал двухцветный фантом Швинна, такой же, как у Дуэйна. Мужчина и женщина должны были улыбаться мальчику, но их головы были странно, как птица, с их нарисованными глазами, смотрящими не на него, а в другом месте, прямо на его блестящую голову.

Джейк некоторое время изучал манекены, уверенные, что они должны показать счастливую американскую семью. Это был день рождения мальчика, и его папа дарил ему Швинн в подарок. Джейк уставился на манекенов, но чем дольше он смотрел на них, стоящих вместе, но и как-то раздельно, он начал ужасно жалеть себя. Увидит ли он когда-нибудь своего отца, не говоря уже о том, чтобы получить от него Швинна на день рождения?

Джейк услышал грохот автобуса через дорогу и посмотрел на стеклянную тарелку, темную над головами манекенов. Там, в ясном отражении, он увидел, как проезжает автобус в центре города, чтобы увидеть Шубина, стоящего на тротуаре.

Джейк вскочил и в панике обернулся, ища место, чтобы спрятаться. Почтовый ящик сидел на корточках в углу в десяти шагах от него слева. Джейк бросился за ним. Он присел, цепляясь за прохладный синий металл, надеясь, что Шубин его не увидит. Он слушал, как хрипит автобус, проезжают другие машины, затем осторожно выглянул за край почтового ящика. Он не мог видеть Шубина, и он поднялся на ноги, вытягивая шею вверх и вниз по улице. Тротуары были заняты людьми, спешащими во всех направлениях. Он почувствовал облегчение, что Шубин исчез, но затем он увидел свою шляпу над толпой, стекающей на запад на Конгрессе. Шляпа, грязно-серая, как каждая строчка на одежде Шубина, весело билась над другими шляпами.

Направляясь на восток, в направлении, противоположном тому, куда шел Шубин, Джейк думал о жизни. В общем, жизнь была несправедливой. Взять, к примеру, Шубина. Иностранец, коммунист, шпион, Шубин бродил по улицам Америки среди бела дня, как будто он им владел, а он, Джейк МакКоли, честный американец, который пообещал верность флагу, свободе и справедливости для всех, должен был скрыться за почтовыми ящиками некуда идти. Он не мог ни вернуться домой к своей двуличной матери, ни вернуться в школу, где его лучший друг предал его.

Тем временем солнце, не обращая внимания на трагическое настроение Джейка, продолжало весело подниматься и вскоре появилось в его глазах. Он едва мог видеть, где он ехал. Не имея особого направления, которому следует следовать, Джейк сделал петлю посреди улицы, повернул на запад и, прежде чем он понял это, оказался в нескольких шагах от грязной шляпы Шубина, подпрыгивая над движущейся толпой.

Обеспокоенный тем, что Шубин может заметить его, Джейк низко сгорбился над решеткой и ехал против пробок, рядом с машинами, стоящими у тротуара. Беда была в том, что двери продолжали открываться, люди продолжали садиться в машины и выходить из них, а рядом с ним справа другие автомобили продолжали движение в противоположном направлении.

Внезапно на пути родстера Джейка распахнулась дверь водителя припаркованного седана, заставив его свернуть в движение. Рог прокричал. Проходящий фургон гремел мимо, взрывая его горячим воздухом. Джейк повернул назад к тротуару. Превратившись в узкий промежуток между двумя припаркованными транспортными средствами, он дернул за решетку и прыгнул через бордюр. Группа офисных служащих рассеялась, ругаясь на него. Джейк развернулся и, чтобы избежать столкновения с женщиной, толкающей коляску, чуть не проехал через распашные двери Национального банка долины.

"Привет! Вы там! Толстая красноватая рука полицейского потянулась к решетке велосипеда Джейка. Он развернул решетку и разбил ее в мусорную корзину. Банку перевернуло, пролилось, и Джейк ускорился с тротуара обратно в пробку.

«Берегись!» - крикнул кто-то. Джейк быстро поднял глаза, но не было времени отклоняться. Грузовик приближался к нему. Подбитые фары и зубчатая решетка были так близко, что запах бензина укусил Джейка за нос. Женщина где-то закричала. Полицейский дунул в свисток. Грузовик отклонился, визг тормозов. Шины скулили на протертых ступенях. Размахивая рогом, грузовик врезался в ногу Джейка. Пустой планшет пролетел мимо, изгнав облако выхлопных газов. Джейк встал на педали и, поймав отверстие в постоянном потоке, бросился к противоположной стороне улицы.

На углу Конгресса и Пеннингтона он увидел пролом в стене зданий, спрыгнул и направил мотоцикл в узкое солнечное пространство между двумя кирпичными стенами. Мусорное ведро Davis & Son Hardware стояло забито опилками и пиломатериалами. Он поднял мусорное ведро подальше от стены. Тощий кот зашипел и побежал по переулку. Джейк толкнул велосипед глубоко в трещину и вернул мусорное ведро на место. Он постоял секунду, щурясь в темноте между стеной и мусорным баком. Он не мог видеть велосипед. Он повернулся и выбежал на улицу.

Держась рядом со стенами и время от времени останавливаясь, чтобы укрыться, Джейк преследовал Шубина. Потому что это было то, что он делал, следил за ним. Теперь он понял это. На шпионском языке, который Джейк узнал из комиксов, он командовал целью, а это означало, что Шубин, цель наблюдения, находился под наблюдением Джейка. Другими словами, Джейк был под прикрытием, следуя за русским шпионом. И что еще можно было сделать, кроме как арестовать Шубина, обвинить и заключить в тюрьму, чтобы он никогда больше не заходил в чью-то спальню матери!

Не зная о секретном плане Джейка, Шубин неспешно прогуливался, как будто ему было все равно в мире, поворачивая свою голову туда-сюда, качая сумку и даже, казалось, - хотя на таком расстоянии Джейк не мог быть уверен - насвистывая глупая и веселая мелодия. Джейк пытался сосредоточиться, но неприятный способ Шубина был настолько раздражающим, что вскоре Джейк совершил ошибку.

На углу Конгресса и Церкви он чуть не столкнулся с Шубиным. Когда он потерял из виду его за газетным киоском, Джейк отошел от стены, чтобы осмотреть стойло. Он вышел слишком далеко. Шубин слонялся без дела в пяти футах, листая журнал. Джейк ахнул и нырнул за стойло. Он присел под боковой стеной, увешанной перекрывающимися рядами недавно напечатанных комиксов. Над головой Джейка крепкие мужчины с квадратной челюстью, покрытые траншеями, размахивающие автоматами и пистолетами, смотрели ему в глаза на обложках последних выпусков: Смертельная интрига! Дерзкое Действие! Spy Runner разбивает коммунистическое шпионское кольцо!

Spy Runner был любимым боевиком Джейка. В каждом номере он защищал американскую демократию от головорезов Комми, часто с голыми костяшками пальцев. Единственная проблема состояла в том, что у Джейка никогда не было денег, чтобы купить комиксы Spy Runner, и ему пришлось одолжить их у Дуэйна. Поскольку Дуэйн оказался грязным предателем, Джейк больше никогда не мог просить у него комиксы, и на мгновение у него появилась странная идея попросить Шубина купить ему пару. Это было безумие, он знал это, и он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на том, что было важно. С Шубиным, кому вообще нужны комиксы? Жизнь Джейка теперь может соответствовать любому приключению Spy Runner и многому другому.

«Кто-то зовет его мать», - донесся нерешительный голос сверху. «Ребенок был найден».

Шубин навис над ним с сумкой в руке и свернутым журналом под мышкой.

«Твоя мать сильно заболела, когда не могла найти тебя сегодня утром. Что ты задумал, малыш? Я наблюдал за тобой с тех пор, как вышел из автобуса. Все еще играешь в детектива?

Джейк почувствовал, как все его лицо стало горячим, а затем мгновенно холодным. Шубин наблюдал за ним, а Шубин должен был быть под его наблюдением!

«Не парься, приятель», - сказал Шубин. «Я не скажу ей. Это будет наш маленький секрет. Кажется, тебе нравятся секреты?

Джейк посмотрел на Шубина, лицо которого было в полной тени, за исключением солнечного света, поджигающего внешние изгибы его очков. Джейк не был уверен, но казалось, что Шубин смеялся над ним.

«Почему ты не проводишь меня до работы?» - спросил он. «Это рядом. На камне ».

"Почему?"

"Что почему? Я даю вам шанс разгадать тайну.

"Спасибо, не надо. Я должен взять свой велосипед.

«Получите это позже. Давай вместе.

На углу Конгресса и Камня отряд конных полицейских перекрыл движение, сопровождая красный полуприцеп Форд, заваленный флагами и холстами. По обеим сторонам Конгресс-стрит мужчины в шляпах и комбинезонах стояли высоко на лестницах, между фонарными столбами нанизывали линии, украшенные звездами и полосами. Перекресток вибрировал красным, белым и синим: флаги были повсюду, висели между зданиями, навесами на витринах магазинов и в открытых окнах.

«Что это?» - спросил Шубин, оглядываясь вокруг. «Почему все флаги?»

«Разве у вас нет парадов в России?» Огрызнулся Джейк.

«О чем ты так болен?» - спросил Шубин, насаживая на него сумку. «Подожди минуту».

Глаза Джейка скользнули по лицу Шубина и сузились на ранец. “Вы хотите, чтобы я держал это?”

«Да», сказал Шубин, улыбаясь. «Вы можете держать это. Конечно."

Пока Джейк держал сумку за ремешок, Шубин открыл ее и достал камеру - конечно, не его шпион Минокс; он не был таким глупым - но обычная камера, которую каждый мог купить в JC Penney. Он сошел с тротуара и, щурясь на солнце, щелкнул по циферблату камеры и быстро и уверенно повернул объектив. Затем он начал фотографировать флаги, людей на лестницах, конных полицейских и плакат, разворачивающийся прямо над его головой: КАЖДЫЙ КОММУНИСТ - МОСКОВСКИЙ Шпион!

Джейк наблюдал за ним с тротуара, задаваясь вопросом, а может быть, даже надеясь вопреки его здравому суждению, что Шубин вовсе не был шпионом, а фотографом, человеком, который делал фотографии для журнала, например, или газеты. Но если бы он был фотографом, эти журналы или газеты были бы, безусловно, русскими, и какое злое использование коммунисты могли бы принести Джейку в такие снимки, он даже не хотел знать. В этот момент Шубин обернулся и сфотографировал его.

«Привет!» - закричал Джейк. «Не фотографируйте меня!»

"Почему нет? Твоя мать хотела бы один.

«Мне все равно, что она хотела бы.»

Шубин казался удивленным. "Вы не?"

«Нет. Я не знаю. Он отошел от Шубина и начал идти.

«Держи лошадей, партнер», - позвал Шубин вслед за ним. «Куда, ты думаешь, ты идешь?»

Джейк продолжал идти, думая, что позволил Шубину так легко победить его. Джейк должен был следить за русским шпионом, а не наоборот. Если Шубин не лгал, если он действительно наблюдал за ним с тех пор, как вышел из городского автобуса, то Джейк не был Шпионом, даже близко.

Эта последняя мысль заставила Джейка чувствовать себя так плохо, что ему потребовалось полквартала вниз по Стоуну, чтобы заметить, что сумка Шубина все еще сжимается в его руке. Пораженный, он взглянул на него краем глаза. Что бы сказали эти G-мужчины, если бы Джейк появился в их офисе прямо сейчас? Вы запросили доказательства подрывной деятельности Шубина в Соединенных Штатах, сэр? Вот оно, сэр. Сумка, полная доказательств.

Ранец был тяжелым, и когда он ударился о его колено, Джейк понял, что он бежит. Он поднял сумку и, прижимая ее к груди обеими руками, побежал быстрее. Ему показалось, что он слышит, как Шубин бежит за ним, но он не оглядывался по сторонам, низко опуская голову между плеч и сплетаясь по тротуару, как дикий заяц, убегающий от пули.

Джейк был быстрым бегуном, самым быстрым в своем классе, и когда в четверти квартала на Каменной авеню Шубин все еще не смог его поймать, Джейк знал, что он сбежал. Он быстро оглянулся через плечо, продолжал бежать, оглянулся снова, затем замедлился и остановился, в замешательстве оглядывая тротуар позади него. Шубина нигде не было видно.

В тот момент, на заблокированном перекрестке Камня и Конгресса, тот же черный двухдверный Бьюик резко пронзил левую сторону Камня. Конный полицейский крикнул, чтобы водитель остановился, и начал поворачивать лошадь. Вместо того, чтобы остановиться, «Бьюик» ускорился, разрезал перед грузовиком «Форд», нагруженный флагами, и завопил туда, где Джейк стоял на тротуаре.

Джейк мгновенно сбежал. В Бьюике и Шубине крипы были в сговоре, это было ясно. Не сумев поймать самого Джейка, Шубин призвал Бьюик протянуть ему руку. У них были эти аккуратные двусторонние радиоприемники, чтобы общаться друг с другом. Джейк знал о таких вещах, потому что коммунисты всегда использовали двухсторонние радиоприемники в комиксах Spy Runner.

Он услышал, как «Бьюик» выстрелил из своего двигателя, и, повернувшись, чтобы посмотреть на него в бегах, наткнулся на какого-то парня, выходящего из ближайшего дверного проема. Сумка выскользнула из-под рук Джейка и упала на землю.

«Что за спешка, солдат?» - спросил парень, наклоняясь, чтобы взять ранец.

«Бьюик» свернул на обочину рядом с ними, затормозив, и кто-то выкрикнул имя Джейка из окна пассажира. Джейк выхватил сумку из рук парня и бросился на тротуар. Бьюик отскочил от обочины. За шумом включенного двигателя Джейк слышал, как конные полицейские дуют в свистки, а затем копыта их лошадей, которые галопом покрывали тротуар.

Он пробежал по щели между зданиями, увидел тенистый переулок, но продолжал бежать, пока Бьюик не миновал его. Когда это произошло, Джейк взял резкую отметку восемьдесят, поскользнулся, чуть не упал, поймал себя и бросился обратно к переулку. Тормоза задрались за его спиной, и «Бьюик» ускорился в обратном направлении.

Джейк свернул в переулок, перепрыгивая через кучу сплющенных картонных коробок. Кто-то зацепил его в воздухе. Дернул его к стене. Большая рука хлопнула по его рту, подавляя его крик. Бьюик ворвался в переулок. Человек прижал Джейка к своему телу и шагнул в тень. Бьюик взревел. В мерцающих окнах Джейк заметил отражение себя и человека, который держал его.

Это был Шубин.

Шубин держал Джейка до тех пор, пока «Бьюик» не ускорил длину переулка и, повернув на Авеню Конвент, исчез из виду. Лошадиные копыта сомкнулись слева, и три конных полицейских поскакали мимо входа в переулок.

Когда его отпустили, шаткие ноги Джейка под ним подкосились, но Шубин подхватил его как раз вовремя. "Ты в порядке, приятель?"

Джейк глубоко вздохнул и отстранился от него. «Кто эти крипы?»

«Что подкрадывается?»

«В Бьюике».

"Как я должен знать? Я просто не хотел, чтобы тебя сбивали, малыш. Можно мне свою сумку, пожалуйста?

Избегая взглядов Шубина, Джейк сунул ему сумку обратно.

«Спасибо, что вытащили это для меня, мой друг», - сказал Шубин. «И теперь, как и было обещано, Джейк МакКоли собирается разгадать загадку. Сюда, пожалуйста.

Побежденный, Джейк последовал за Шубиным из переулка на юг по Камню. Как и прежде, Шубин прогуливался перед ним, как будто ему было все равно в мире, поворачивая свою голову туда-сюда, качая сумку, и даже - Джейк был прав! - насвистывая глупую и веселую мелодию. К счастью, эта пытка была недолгой: на углу Маккормика и Стоуна Шубин резко остановился, и Джейк врезался в него сзади.

- Полегче, малыш, - сказал Шубин, подталкивая Джейка с сумочкой к стеклянной двери, затененной под выцветшим зеленым тентом. "Прямо там."

Они подошли к двери, на которой были написаны ФОТО И РЕМОНТ золотыми буквами. Шубин положил руку на пыльное стекло и толкнул. Дверь распахнулась. Раздался тонкий колокольчик.

«Добро пожаловать в логово шпионов, малыш».

Джейк быстро взглянул на него, но по насмешливой усмешке Шубина не мог понять, серьезен он или шутит. Он отвернулся от Шубина и посмотрел в темное пространство. Выцветшие фотографии закатов, свадеб и детей, играющих в бейсбол, случайно висели на темных панелях стен. Под картинками на стеклянной витрине размещались квадратные фотоаппараты, которые не использовались со времен войны. Рядом с чехлом к стене прислонилась реклама фильма Kodak: полноразмерный картонный вырез красивой женщины, которая собиралась сфотографировать с помощью гладкой камеры, направленной в сторону Джейка. При звуке колокольчика отодвинулась коричневая драпировка, свисающая с жезла за стойкой, и молодая женщина, которая выглядела замечательно, как вырез Kodak, вышла и сказала приятным голосом: «Пожалуйста, входите. открытый."

Шубин осторожно толкнул Джейка внутрь, и дверь за ними захлопнулась. Звонок снова прозвенел.

«Вы опоздали на тридцать семь минут, мистер Шубин», - сказала молодая женщина. «Я начал беспокоиться».

«Извини, дорогая, меня задержали, чтобы спасти жизнь этого молодого человека от безрассудного автомобилиста». Неожиданно Шубин хлопнул Джейка по плечу. «Это Джейк МакКоули, Кэти, сын моей хозяйки. Я предупреждаю вас, он чрезвычайно любопытен. Берегись того, что говоришь ему.

«Лучше быть осторожным», - сказала женщина, улыбаясь. «Привет, Джейк МакКоли.»

Джейк покраснел и неловко кивнул. Она была намного красивее, чем женщина на вырезе Kodak, а ее волосы были еще краснее, чем у Труди Ламарр.

«Познакомьтесь с моим боссом, Джейк», - сказал Шубин. «Кэти Любек, идеальный рабовладелец. Заставляет меня работать круглосуточно. Разве это не так, дорогая?

Женщина смеялась. «Ну, мистер Шубин, вряд ли я виноват, что все хотят, чтобы их фотографии были разработаны и напечатаны, а их камеры были установлены лучшим специалистом по фотографии».

- Эксперт по фотографии? Джейк удивленно вздохнул.

«Лучший эксперт по фотографии», - поправил его Шубин и открыл часть стойки возле стеклянной витрины. "Иди туда, малыш."

Шубин толкнул Джейка в тесное пространство за стойкой, в которой он стоял, смущенный и смущенный, в то время как Кэти Любек спросила его, в каком классе он учился, и в какую школу он пошел, и в то время как Шубин продолжал врезаться в него сзади, выходя из своего куртка в грязном белом лабораторном халате.

«Момент, которого мы все ждали!» - закричал Шубин, отодвигая занавеску. «Тайна раскрыта! Шпион Бегун торжествует! »

Изумленный, Джейк посмотрел на Шубина. Как он узнал о Spy Runner?

«Бегущий по шпионам?» Спросила Кэти Любек. «Тебе нравятся шпионские комиксы, Джейк?»

"Кто? Мне? Нет, - пробормотал Джейк. «Они для детей».

Шубин рассмеялся. «Действительно, мы все здесь взрослые. Извините нас, Кэти. Он провел Джейка за занавеску и позволил ей упасть позади них. "Взглянем."

Он нажал на выключатель возле дверной коробки. Загорелась голая лампочка, приглушенно освещая низкий рабочий стол, консервные банки, наполненные инструментами, и картонные коробки, заполненные запчастями, вдоль стеллажей из сырой и провисшей фанеры. Застойный воздух пахсигаретами, химикатами и пылью. Комната была без окон, очень тихая, но где-то в тени Джейк услышал жужжание мухи.

Свистя ту же самую глупую мелодию, Шубин поставил сумку на верстак, открыл ее и начал извлекать камеры и аккуратно укладывать их на пожелтевшие газетные листы, которыми был покрыт верстак.

«Итак, вы…», начал Джейк, но остановился.

«Ненавижу разочаровывать тебя, малыш», - сказал Шубин. «Фототехник. Не шпион.

Джейк посмотрел в лицо Шубину, осматривая его на предмет признаков лжи. «Тогда почему ты спрятал свою сумку под пол?»

«Я не знал, друг мой, что нет», - сказал Шубин, разглядывая камеры. «Оказалось, что под койкой пропала одна доска, и сумка, должно быть, упала. На самом деле, я очень признателен вам за ее извлечение. Я боялся, что это было потеряно навсегда. Я ужасно рассеян. Он подмигнул Джейку. «Кажется, я также потерял свой чемодан со всей моей одеждой».

Джейк почувствовал, как горело его лицо, и быстро отвел взгляд. Так что Шубин ведь не был шпионом. Он был фототехником, лучшим фотографом в мире. Джейк почувствовал себя почти легкомысленным, почти желая поблагодарить его за то, что он не шпион. Стыдно за свои чувства и беспокойство, что Шубин мог прочитать то, что он чувствовал на его лице, Джейк отвернулся и, кивнув в сторону узкой двери в углу, спросил: «Что там?»

«Тебе это понравится, малыш», - сказал Шубин. "Это темная комната."

Он открыл дверь, вошел в тесное пространство, похожее на шкаф, и дернул цепью, свисавшей с потолка. Красный свет загорелся.

«Помимо ремонта камер, очаровательная рыжая рабыня, с которой ты только что познакомился, заставляет меня снимать фильмы и печатать фотографии. Закаты. Свадьбы. Дети играют в бейсбол. Ежедневная, обычная жизнь семейных людей. Он вздохнул, как будто завидовал тому, кто живет обычной жизнью. «Я могу вытащить полуприличный отпечаток из паршивого негатива, но вы видите, моя проблема в том ...» Он поднял лоток, сложенный со снимками, из раковины, положил его на разбрызганные плитки под стеллажом и вытолкнул его. зрения «Моя проблема в том, что иногда я кладу фотографии в неправильные конверты и злю клиентов». Он засмеялся и жестом пригласил Джейка войти в крошечную комнату. «Хотите узнать, как это работает? Я могу научить тебя."

Джейк внимательно посмотрел на сутулое тело Шубина, которое заполнило узкое пространство, и на его лицо, совершенно темное, за исключением его истонченной линии волос, кроваво-красного цвета под лампочкой, и сказал: «Конечно. Может быть. Не сейчас."

Шубин прислонился к дверной коробке, и его лицо появилось на свет. Он казался разочарованным. «О, ну, я подумал, что это то, что мы могли бы сделать вместе». Он помедлил мгновение, словно что-то задумываясь, затем сказал: «Ты когда-нибудь думал о своем отце?»

«Что?» - спросил Джейк, застигнутый врасплох. "Почему?"

«Почему?» - повторил Шубин. Он также, казалось, был удивлен.

В этот момент раздался звонок в дверь. Шубин быстро поднял глаза на драпировку, отделяющую переднюю часть магазина от мастерской. За драпировались два голоса. Один из них был Кэти Любек, другой - низкий ворчание мужчины. Шубин застыл, внимательно слушая.

Пелерина отодвинулась, и появилось лицо Кэти Любек. «Простите, мистер Шубин? Когда отпечатки мистера Булла будут готовы?

Шубин прошел мимо Джейка, коротко похлопал его по плечу и обнял верстак в сторону Кэти Любек. Держа головы близко друг к другу, они говорили тихими голосами. Джейк какое-то время наблюдал за ними, затем внезапно нырнул в темную комнату, присел на корточки и вытащил поднос, который минуту назад Шубин вытолкнул из поля зрения.

Снимки, сложенные в лоток, должны быть сделаны в быстрой последовательности. То, что они захватили, поразило Джейка, но все же почему-то не сделало, словно он ожидал увидеть то, о чем его предупреждал Дуэйн. На снимках отец Дуэйна, майор Армбрустер, (1) вылезал из своего «Кадиллака», (2) закрывал дверь, (3) оглядывался и (4) шел по ступенькам к (5) входу в ресторан с (6) над ним надписью, которая читается яркими неоновыми буквами EL MATADOR. Все снимки были слегка размытыми, снятыми где-то через улицу, явно без того, чтобы майор знал, что его сфотографировали.

Драпировка расползлась по штанге. Джейк вскочил, развернулся, поставил поднос под стеллаж и вышел из темной комнаты. Он увидел сразу три вещи: Шубин спешил к нему, Кэти Любек тянула драпировку, и в короткий миг перед тем, как драп закрылся, человек с золотыми зубами смотрел прямо на него из-за стойки.

«Лучше беги в школу, малыш», - сказал Шубин. «Она дает мне больше работы, чем я могу справиться».

Дверной звонок снова прозвенел. Зубастый парень, должно быть, ушел.

«Обещай, что вернешься», - сказал Шубин. «Я покажу вам веревки. Этот фотобизнес может быть веселым ».

Джейк не ответил, пристально изучая его лицо.

"Какая? Все еще подозрительно? Шубин улыбнулся. "Скажу тебе что. Сегодня вечером в салоне у нас будет приятное общение, только ты и я, без твоей мамы. Вы можете спросить меня все, что вы хотите. Но пообещай не переворачивать мой рокер снова, ладно?

Вздрогнув, Джейк сделал быстрый шаг назад.

"Ничего страшного. Я сам делал такие вещи. Кривая улыбка Шубина задержалась на его лице, как будто забытая, а его неулыбчивые глаза смотрели на Джейка из-за очков. «Мы поговорим и о твоем отце. Я хорошо его знал.

На обратном пути в Конгресс и Пеннингтон, где он спрятал свой велосипед, Джейк изо всех сил пытался выяснить, что только что произошло в фотомагазине, но он не мог ничего понять. Что это были за снимки майора, которые Шубин скрывал от него? Почему внезапно появился тот человек с золотыми зубами, которого звали мистер Булл? О чем шептались Шубин и эта рыжая Кэти Любек? И самым трудным для понимания, самым сложным для размышления было ошеломляющее открытие, что Шубин знал отца Джейка.

Задумавшись, Джейк пропустил «Дэвис энд Сон Хевел» на добрых полутора десятках, и ему пришлось повторить шаги. Он нырнул между зданиями и нашел мусорное ведро как раз в тот момент, когда покинул его. Он снял его со стены и потянулся к своему родстеру. Велосипеда там не было. Джейк заглянул в темное пространство между стеной и мусорным баком, моргая, чтобы не заплакать. Кто-то украл велосипед его отца.

Рабочий день начался, и на тротуарах было меньше людей, на улице меньше машин, но везде было много флагов. Джейк вышел из прохода в пылающий свет и встал на тротуаре, наблюдая за людьми в комбинезонах высоко на своих лестницах, вешая флаги и крича друг другу. Их голоса доносились до него издалека, словно сквозь толстый слой шерсти. Что он скажет своей матери? Что его велосипед был украден? Центр города? Когда он должен был быть в школе? Он мог видеть ее лицо, суровое, холодное, когда она делала вид, что не злится. Конечно, Джейк, такие вещи случаются. Вещи украдены. Не все честны. А потом, вздыхая, у нас нет денег на новый велосипед. Это все. Вы можете идти.

Когда образ его матери постепенно угас, он вспомнил, что с ним уже случилось нечто гораздо худшее, чем кража велосипеда. Как он мог вернуться домой после того, что он видел вчера вечером между ней и Шубиным? Мысль о том, что он никогда больше не увидит свою мать, не приходила ему в голову раньше, и теперь, испуганный и растерянный, он оглянулся, не понимая, где он находится.

«В чем проблема?» Конный полицейский смотрел на Джейка с высоты своего невозможного роста. - С тобой все в порядке, сынок?

Джейк прищурился на полицейского мимо огромной головы его лошади, мимо его огромных зубов и за его глазу размером с бейсбольный мяч, который отражал крошечную фигуру Джейка, и пробормотал: «Я в порядке, сэр».

«Ты не выглядишь хорошо со мной, молодой человек», - сказал полицейский, натягивая поводья, чтобы его лошадь не нюхала волосы Джейка. «Но ты должен хорошо пахнуть, Бадди. Вы едите овес на завтрак или что? Седло скрипело под ним, когда он начал поворачивать лошадь. «Вы немного рано для парада. Разве ты не должен быть в школе сейчас?

"Да сэр. Я был только на моем пути.

Джейк начал уходить от полицейского, но затем остановился и снова посмотрел на него. "Извините меня, сэр? Ты знаешь, где находится Эль Матадор?

Полицейский на мгновение посмотрел на Джейка, щелкнул жевательную резинку и сказал: «Вы имеете в виду тот мексиканский косяк на Герберте? Ресторан?"

"Да сэр. Я думаю так."

Полицейский молча работал с жевательной резинкой, но если он вообще подозревал, почему мальчик, который должен учиться в школе, ищет ресторан, он не упоминал об этом.

«Да, это семь кварталов на восток от Конгресса, а затем квартал на юг от Герберта. Северо-восточный угол. Не могу пропустить это. У них неоновая реклама весь день.

"Спасибо, сэр."

Затем внезапно каким-то необъяснимым образом все вокруг Джейка пришло в движение. Полицейский и его огромная лошадь были сметены, фонарные столбы с американскими флагами начали мерцать мимо него, витрины магазинов сверкали и вспыхивали на солнце, и когда припаркованные машины слева от него слились в одну безумно вздымающуюся полосу, Джейк понял, что он бегал. Шумно вдыхая и выдыхая выжженный воздух и стуча по мягкому бетону, он побежал на семь кварталов на восток по Конгрессу, квартал к югу от Герберта, и неожиданно остановился в своем северо-восточном углу перед Кадиллаком майора Армбрустера, припаркованным под знаком, мигающим красным неоновые буквы, EL MATADOR.

Джейк в изумлении посмотрел на «кадиллака» майора, затем, внезапно встревоженный, повернулся, наполовину ожидая увидеть Шубина, стоящего в углу, срывающего картины. Его там не было сейчас, но он был там однажды, это Джейк знал наверняка.

Он скользнул вокруг «Кадиллака» к окну ресторана и наклонился к стеклу, закрывая глаза от солнца. Красные кожаные кабинки, потолочные вентиляторы, официанты в накрахмаленных белых жакетах. В последнем киоске у стены, занятой группой офицеров ВВС, майор Армбрустер заставлял их хохотать с воплем в воздухе, словно это был истребитель, совершавший рискованный маневр. Два официанта, взвалившие на себя подносы, вышли из распашной двери сзади и подошли к столу. Офицеры повернулись, взбодрились и начали двигать стаканы с водой, освобождая место для тарелок.

Джейк не ел со вчерашнего дня и, наблюдая, как офицеры пожирают жареные яйца и тако, он почувствовал, как дыра от отсутствующего зуба во рту быстро заполнилась слюной. Он тяжело сглотнул, отвернулся от окна и приподнялся к «кадиллаку», прижавшись носом к стеклу со стороны пассажира. Внутри все было прекрасно: белая кожа, безупречная, просторная, чем комната его матери. Скрипя потным следом пули через стекло, Джейк опустил нос, пока не смог разглядеть спидометр за рулем. Он почтительно насвистывал то, что датчик обещал.

Из-за угла появилась острая трещина, а потом еще ближе. Джейк поднял голову и увидел, искаженный сквозь лобовое стекло «Кадиллака», коричневый пикап, перебивающийся через улицу. Глушитель выстрелил, извергнув дым. Двигатель срезан. Водительское окно опустилось. Толстая мясистая рука провисала над уступом. Светящаяся под палящим солнцем, эта обнаженная белая рука заставила Джейка подумать о какой-то экзотической змеи из джунглей, и он почувствовал внезапный спазм в горле, представляя, как его душат слизистые спирали. Он отвел взгляд от руки вверх в темную каюту, где в этот самый момент голова водителя медленно поворачивалась в его направлении. Джейк наклонился. Как он мог не узнать грузовик? Это был тот человек с золотыми зубами, Булл.

Джейк немного подождал, затем осторожно выглянул из-за края двери. Бык смотрел на Кадиллака, держа что-то лицом к лицу обеими руками. Два ровных световых пятна кратковременно вспыхнули рядом. Бинокль! Джейк снова погрузился за дверь.

Бык был шпионом, еще одним шпионом в русском шпионском ринге вместе с Шубиным, Кэти Любек и теми невидимыми крипами в Бьюике. Их целью был майор Армбрустер, именно то, что предсказал Дуэйн. Джейк посмотрел в сторону ресторана. Он должен был предупредить майора, что за ним следят русские, но расстояние между «Кадиллаком» и входной дверью ресторана лежало на виду у Булла. Если бы Джейк попытался сделать это, Булл бы увидел его, в бинокль или нет. С его хитрым двусторонним радио он сообщал остальным, и тогда у майора и Джейка будут проблемы.

Джейк присел на корточки за кадиллаком, разбирая свои скудные варианты. Предупредить майора Армбрустера было обязанностью Джейка как патриотичного американца, но в его голове зашевелилась еще одна мысль. Мысль была такая. Майор пришел в класс мистера Варгаса, чтобы поделиться своим методом борьбы с угрозой коммунизма. Если бы Джейк мог помочь майору сейчас, он тоже будет бороться с этой угрозой. Тогда Джейк мог вернуться в класс, чтобы поделиться своим методом борьбы, чтобы никто больше никогда не назвал его Комми.

Кадиллак был припаркован у входа в ресторан на северо-восточном углу Герберт-авеню и Двенадцатой улицы. Грузовик Булла был припаркован через дорогу от Герберта. Если бы был еще один вход в ресторан на Двенадцатой улице, скажем, на кухню, Джейк мог бы попытаться проникнуть внутрь, чтобы Булл его не заметил. Джейк обернулся, чтобы просмотреть длину зданий, в поисках прохода, который мог бы привести к двери кухни, но там не было ни одного. Он отвел взгляд, все еще мгновенно подумав о том, что он только что увидел, затем повернулся и снова посмотрел. Он не ошибся.

Шубин шел своим путем.

Солнце, прямо над Кадиллаком к тому времени, безжалостно сбивало. Чтобы не попадаться на глаза Шубину, Джейк цеплялся за заднюю дверь, обгорая кожей от перегретого металла. Складки за коленями и локтями были покрыты потом. Его рубашка была пропитана. Задыхаясь, как жаждущая собака, Джейк смотрел, как Шубин подходит ближе. Он не знал, что делать.

Шубин обещал рассказать Джейку о своем отце сегодня вечером, но Шубин был врагом Соединенных Штатов, русским шпионом, коммунистом и явно лжецом. Как Джейк мог доверять ему? Кроме того, высокомерный путь, по которому Шубин шел, прогуливаясь, как будто он владел улицами, так раздражал Джейка раньше, что он стал небрежным и совершил ошибку. На этот раз высокомерный шаг Шубина заставил Джейка быть осторожным.

У него не было никакого способа убежать в любом направлении, не будучи замеченным ни Шубиным, ни Быком, не говоря уже о том, чтобы предупредить майора, что он находился под наблюдением и не одним шпионом, а двумя. Он думал о том, чтобы проскользнуть под «Кадиллак», но он был припаркован так близко к тротуару, что даже такой худой, как Джейк, он никогда не мог бы протиснуться под его блестящей отделкой. Джейк оглянулся еще раз. Выхода не было. Тем временем Шубин быстро приближался, и Джейк уже мог представить, как Шубин смеется над ним, когда он обнаружит, что Джейк снова прячется. Отчаянно пытаясь убежать от насмешливой усмешки Шубина и от его саркастического, раздражающего голоса, Джейк потянулся к ручке задней двери «Кадиллака». С легким щелчком дверь открылась. Джейк нырнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Кадиллак был горячим в духовке. Запах совершенно новой кожи возле точки плавления сжег ноздри Джейка. Свернувшись в аккуратный маленький узелок, он сжался на матовом полу под дверью. Джейк знал, что это было смешно, но его сердце билось так сильно, что он боялся, что Шубин услышит это, проезжая мимо машины. Кроме того, если он решит взглянуть на спидометр так, как это сделал Джейк, он наверняка увидит его внутри.

Джейк ждал.

И вдруг дверь переднего пассажира распахнулась. Кто-то сел в машину. Дверь захлопнулась. Джейк задержал дыхание. Рядом с ним спинка сиденья провисала под весом человека. Джейк немного откинулся. Кожа скрипнула, как будто человек сидел на месте. Что-то было поднято и открыто. Был шелест бумаги. Страницы книги или журнала перелистывались методично, не спеша. После каждого поворота страницы появлялся металлик…

Нажмите.

Камера, сразу догадался Джейк. От того места, где он прятался за сиденьем, Джейк не мог видеть человека, который фотографировал, но когда пришёл свист, та самая глупая мелодия, которую Шубин насвистывал весь день, Джейк знал, кто фотографирует с его Миноксом.

Каждый звук в хорошо запечатанном интерьере Кадиллака казался необычайно громким. Свист Шубина, шелест страниц, щелчки Минокса, скрип кожи и дико бьющееся сердце Джейка слились воедино в грохочущий шум, мучительно давящий на его уши. Облившись потом и затаив дыхание, как будто он под водой, Джейк начал складывать щелчки, но вскоре потерял счет. Он боялся удушья. Ему нужен воздух. Он не знал, сколько еще сможет оставаться без дыхания или без движения, когда внезапно щелчок и свист прекратились. Он услышал, как Шубин смещается в кресле, как будто он что-то убирает. Дверь открылась, и шум улицы затопил интерьер, проезжающие машины, шаги, кто-то смеялся. Шубин вылез, дверь захлопнулась, и снова наступила мертвая тишина.

Джейк выдохнул и, глотая палящий воздух, выглянул через скамейку из заднего стекла. Шубин беззаботно прогуливался так, как он прогуливался, как будто ничего необычного не случилось. Наблюдая за Шубиным, он вспомнил быка с биноклем и упал на пол. Бык видел его? Он поднялся с пола и осторожно посмотрел на нижний край окна. Грузовик пропал.

Он забрался на переднюю скамью и заглянул под сиденья и над приборной панелью. Ничего не было видно, никаких бумаг. Что он фотографировал? Джейк открыл бардачок и сунул руку внутрь. Его пальцы стучали по твердому предмету. Он почувствовал перекрестную хватку. Его указательный палец скользнул по металлической кривой. Пистолет!

Джейк не был удивлен, что майор Армбрустер нес пистолет в своем автомобиле. В конце концов, он был главой службы безопасности на базе ВВС; он должен был быть вооружен. Дома у Джейка был карабин Red Ryder BB с пластиковым запасом, он хорошо стрелял по пустым бутылкам кока-колы в пустыне, но раньше у него никогда не было настоящего пистолета. Джейк не мог сказать, что это за пистолет, но в руке он был теплым и тяжелым, тяжелее, чем его карабин из Красного Райдера. Джейк изучал пистолет в течение минуты. Он не знал, как это проверить, но пистолет, должно быть, был заряжен. Стараясь не касаться пальца спускового крючка, Джейк оглянулся на цель, поднял пистолет, зажмурил один глаз, поместил дверь ресторана в прицел пистолета и - фффф! - пропустил воздух сквозь сложенные губы в идеальной имитации выстрел

Дверь ресторана распахнулась, и в сторону встал наемник, держа дверь для офицеров ВВС на выходе. Все еще целясь из пистолета, Джейк застыл, наблюдая, как офицеры выходят один за другим, моргая на солнце и расправляя голубые шляпы на своих столешницах. Джейк наклонился, бросил пистолет обратно в бардачок, захлопнул крышку и осторожно выглянул у входа в ресторан. В дверях майор Армбрустер шептал что-то в ухо официанту. Смеясь, официант отбросил свою блестящую блестящую голову, а майор, тоже смеясь, хлопнул его по плечу.

Несколько минут назад Джейк хотел предупредить майора Армбрустера о русских шпионах, но, увидев его сейчас, он вдруг не был так уверен. Он не нашел никаких доказательств того, что Шубин фотографировал, поэтому майор может даже не поверить ему и разозлиться, что Джейк пробрался в свой Кадиллак без разрешения. Нет, лучше рассказать ему позже, уделив время подробному объяснению того, что произошло в машине, когда он завтракал. Это был вопрос национальной безопасности, а не то, что Джейк должен был спешить делать перед другими людьми.

Присев под рулевым колесом, чтобы скрыться из виду, Джейк открыл дверь водителя и выскользнул из машины. На выходе он был поражен, увидев то, что было на виду все время, когда он позволял себе отвлекаться на пистолет. Тонкий кожаный портфель с золотыми инициалами майора под ручкой сидел на сиденье водителя. Портфель был закрыт так быстро, что край синей картонной папки попал под крышку. Присев на корточки на асфальте снаружи машины, Джейк с удивлением уставился на ярко-красную печать, отчетливо видимую в правом верхнем углу папки - «СЕКРЕТНО».

«Хаста Маньяна, амигос!» Джейк услышал, как из дверного проема звонит официант.

«Hasta mañana!» - раздался голос майора Армбрустера. «Mismo tiempo!»

Офицеры приближались к кадиллаку. Их голоса и их смех приближались. Не успев решить, что делать дальше, Джейк выхватил папку из портфеля, хлопнул дверью и убежал.

Внутри синей картонной папки с тремя кольцами: схемы, схемы и чертежи самолета, вероятно, бомбардировщика. Сметенные крылья, которых Джейк никогда раньше не видел, и шесть изящных двигателей, спрятанных под крыльями в капсулах, заставляли его думать о гоночных автомобилях. Все страницы в папке, а их было много, были помечены как верхний секрет в верхнем правом углу, даже страницы без картинок, но с блоками непроницаемых слов, таких как гондолы, аэродинамическая поверхность, дозвуковые.

Сидя на корточках в тени у стены в переулке у Четвертой авеню, Джейк перелистывал папку с первой страницы до последней, а затем снова с последней страницы на первую, хмурясь на картинки и слова и пытаясь понять их. смысл. Он закрыл папку и прочитал обложку: СТРАТЕГИЧЕСКАЯ КОМАНДА ВОЗДУШНОЙ СИЛЫ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ, а над ним красными чернилами - ВЕРХНИЙ СЕКРЕТ.

Он знал, что не должен был принимать это. Что он должен был делать с этой вещью явно за пределами его понимания? Но что, если он покажет это кому-нибудь? Скажем, G-мужчинам, Бамбаху и Бадеру? Они сказали ему прекратить играть в детектива. Они сказали, что он не был предназначен для работы. Ну, может быть, они не были вырезаны для работы. Ему удалось поймать шпиона в действии. Мало того, что он был в машине, когда Шубин делал снимки папки, у него была папка. Этого должно быть достаточно, чтобы Бамбах и Бадер надели на Шубина наручники. Но если Джейк передаст им папку, разве это не доставит отцу Дуэйна проблемы с ФБР? Мужчины могут спросить, почему он оставил свой Кадиллак незапертым. Конечно, в городе никто не запирал машины, но сколько людей ехали с совершенно секретными папками в своих машинах? Помимо, хотя Шубин был явно лжецом, почему он солгал Джейку, что знал своего отца? Это не имело никакого смысла вообще. Джейк должен был допросить его тогда и там, но он потерял самообладание, и теперь, если Шубин будет арестован, G-мужчины не позволят Джейку спросить его вообще ничего.

Его голова начала болеть от слишком большого количества размышлений, и когда он услышал, как копыта лошадей стучали по Четвертой авеню, он вскочил на ноги, стремясь отвлечься. Не то чтобы он любил смотреть на конных полицейских, патрулирующих улицы перед парадом, как это делают маленькие дети, но он был рад дать волю своей голове, пытаясь разобраться с этим шпионом.

Он выскочил из переулка и - что за сюрприз! - вместо полицейских, процессии ковбоев, всего около дюжины, побежал одним файлом. Прикрывая глаза от солнца секретной папкой, Джейк восхищался красивыми лошадьми, выковывая из смягченного асфальта симпатичную западную мелодию. Ослепленные посеребренные рожки, шпоры и пряжки ремня ослепляли, а американские флаги с их глянцевыми посохами, упирающимися в серебряные стремена, вздымались и пестрели на солнце. Ковбой, подносящий сзади серебристо-белое от шляпы к его шпорам, заметил Джейка, поражающегося его пони плетеной гривой и хвостом. Проблескивая зубами под обвисшими усами, он крикнул: «Идете на парад, сынок?»

«Да, сэр», перезвонил Джейк. «Не пропустил бы это для мира».

Ковбой кивнул, наклонил своего Стетсона и подстегнул его пони, чтобы догнать остальных. Американский флаг позади него захлопнулся и упал, расчистив взгляд Джейка с противоположной стороны улицы. Черный Бьюик, почти невидимый в тени Федерального сберегательного здания, сидел, рыча у обочины.

Джейк взглянул на совершенно секретную папку, которую он держал на виду, и быстро схватил ее за спину. Через дорогу водитель застрелил двигатель. Колеса оторвались от бордюра. Когда отражение ковбойского флага прокатилось по окнам «Бьюика», Джейк уже был в тупике. Умышленно он взлетел в противоположном направлении от решетки автомобиля. Он услышал, как «Бьюик» вскрикнул, и продолжил бежать, быстро обогнав ковбойское шествие. Лошади, всадники и флаги мчались слева от него, пока он бежал.

«Где огонь, амиго?» - крикнул ему один из ковбоев.

Визг шин заглушил смех ковбоев. Джейк оглянулся через плечо на бьюик, выходящий из разворота, скользя, визжая, взмахивая рогом, едва не пропуская красивого пони в задней части процессии. Пони фыркнул, покачнулся и поднялся. Белый ковбойский Стетсон слетел с головы, прыгая и подпрыгивая через улицу. Бьюик сокрушил это под его шинами. Дико вздымаясь и натыкаясь на бока, лошади топали по тротуару, закатывая панические глаза. Джейк метнулся сквозь путаницу шатающихся лошадей и запутанных флагов, свернул на Бродвей и снова на Герберта. На двенадцатой улице он нырнул в переулок. Мгновение спустя «Бьюик» выстрелил прямо у входа в переулок.

Задыхаясь, Джейк сжал в зубах совершенно секретную папку, расстегнул джинсы и выдернул рубашку, сунул папку рядом с боксерами, сунул рубашку обратно и застегнул джинсы. Пару раз он присел на корточки и подпрыгнул, проверяя, останется ли папка на месте. Это хорошо.

Двигаясь по узкому переулку, Джейк наткнулся на пустую бутылку кока-колы и начал пинать ее, когда шел, поглядывая через плечо между ударами ног. Он знал, что у него было немного времени, чтобы отдышаться, прежде чем Бьюик согнется назад, чтобы найти его. Бутылка катилась и крутилась по шероховатой и выбитой поверхности, и Джейк решил, что если он сможет пнуть бутылку до конца переулка, не разбив его, Бьюик никогда не найдет его.

Он набрал скорость и пнул бутылку вперед. Он крутился, вспыхивал на солнце и стучал о стену, разбиваясь на куски. «Бьюик» зарычал из дальнего конца переулка и несся навстречу Джейку. Пораженный, что автомобиль не пришел сзади, как он ожидал, он остановился, уставившись на Бьюика, стреляющего прямо в него. На полпути по аллее кто-то начал открывать заднюю дверь магазина.

«Берегись!» - закричал Джейк.

Маленький мужчина под шляпой, свернутый из газеты, взглянул на него из дверного проема. «Qué?»

Бьюик подскочил, отрывая дверь с петель. Человек прыгнул обратно внутрь. Дверь заплыла, кружась в воздухе. К тому времени, когда он рухнул на куски на заднем бампере «Бьюика», Джейк выбежал из переулка.

Мимо проехал автобус, преградив ему дорогу. Он резко повернул направо. Бьюик последовал за ним, врезался в борт автобуса. Джейк услышал глухой стук, металлическое смятие, разбитое стекло на тротуаре, но он продолжал бежать, не оглядываясь.

Одна вещь, которую Джейк никогда не делал, это брать чужие вещи без их разрешения. Он никогда ничего не крал в своей жизни. Взяв совершенно секретную папку майора из «Кадиллака», он почувствовал себя неловко, но разве это было воровством? Он собирал доказательства подрывной деятельности г-на Шубина в Соединенных Штатах, как выразились G-мужчины. Беда была в том, что теперь делать с этими доказательствами.

Что помогло ему решить, и ему было стыдно признаться в своей слабости, так это то, что он немного отчаялся, управляя этим шпионом самостоятельно. Последняя высокоскоростная погоня против этого «Бьюика», то, как он пронесся к нему через переулок, как она сняла дверь с петель и как она врезалась в автобус, во многом была связана с его решением. У него в кармане джинсов были карты G-men, он знал номер телефона для звонка, но телефонный звонок стоил никеля, а никеля у Джейка не было. Каким бы ужасным он ни был, у него не было выбора, кроме как попробовать свои силы в краже.

Пересекая Очоа-стрит, Джейк наткнулся на магазин газировки Макги. У него было лучшее мороженое в городе, но он старался не думать об этом. Важным было то, что у Макги была телефонная будка в задней части магазина. Мимо мраморной стойки и мимо газированного фонтана, это была узкая, плохо освещенная кабина с цифрами на стенах, обшитых панелями, и шаткой дверью, которая дважды складывалась, чтобы открываться и закрываться.

Небрежно прислонившись к стене рядом с окном Макги, он посмотрел на клиентов внутри. В недавно отполированном стекле отражалось пятно неба, знак дантиста через улицу и самого Джейка. Магазин содовой был переполнен. Скрываясь от жары, люди, которые пришли в город, чтобы посмотреть парад, роились в мраморной стойке. Джейк осмотрел толпу и, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения, которые дало ему все это дело, тщательно выбрал свою жертву.

Худенькая девушка в синей шляпе с неопределенным возрастом сидела на стуле рядом с окном и сосала соломинку из бутылки поп-музыки. Джейк пристально посмотрел на даму, подбадривая ее в своем разуме спешить и допить. Это было невыносимо слоняться в содовом магазине под жестоким солнцем, где было много важных дел, пока она потягивала свой ледяной напиток, не спеша. Но его план требовал терпения, самого трудного для Джейка. Ему пришлось подождать, пока леди закончит свою популярность и положит никель на прилавок, а затем, и только тогда, он должен был сделать свой ход. Беспокойство о том, что он может быть пойман на краже денег, не приходило ему в голову. Никель в синей шляпе, который он собирался взять, был не просто никелем, а вопросом национальной безопасности.

Наконец, леди отодвинула бутылку в сторону и вытерла губами салфетку. Джейк вошел в магазин. Он вошел неторопливо, как будто он не беспокоился о мире, мягко насвистывая какую-то глупую мелодию, которая пришла к нему из ниоткуда. Прогуливаясь, он увидел свое отражение в наклонном зеркале над стойкой и остановился в ужасе от увиденного. Его фальшивый способ войти в содовый магазин был идеальной имитацией высокомерной прогулки Шубина.

Женщина в синей шляпе вытащила никель из сумочки, положила его на мраморную крышку, соскользнула с табуретки и улыбнулась Джейку. "Горячий там?"

Джейк отвел взгляд от своего отражения в зеркале. "Какая?"

«Я сказала, там жарко?» - повторила женщина. «Думаешь, они по-прежнему стремятся устроить парад в такой жаре?»

Глаза Джейка устремились к блестящему никелю на мраморной крышке, затем к продавщице содовой, вытягивающему стакан с газировкой из содового фонтана, а затем к задней части леди с синей шляпой, проталкивающей дверь на выходе. Одним плавным и быстрым движением Джейк ударил никель, прорезал толпу, и, прежде чем продавец повернулся, чтобы установить стакан вспенивающегося хлопка перед покупателем, Джейк был внутри телефонной будки, закрыл дверь и бросил никель в щель для монет и выкрикивая в приемник: «Оператор?»

«Какой номер?» - ответил женский голос.

"Номер? О, да. Постойте. Джейк сунул руку в карман и вытащил две соответствующие карточки, которые ему подарили G-мужчины. Один сверху был агентом Бадера.

«Номер, пожалуйста», - нетерпеливо повторила женщина.

Джейк прочитал число с карточки, две буквы и пять цифр.

«Подключение», сказала женщина.

В то время как приемник зашипел и потрескивал, Джейк переворачивал в своей голове лучший способ донести все это до Бадера, но прежде чем он успел решить, шипение и треск резко оборвались, и в последовавшей глухой тишине шепнул мужской голос: "Джейк МакКоли?"

Джейк встал, прижимая трубку к уху, его рот овальной формы. Как они узнали, что это он звонит?

«Джейк МакКоли?» - настаивал голос. «Они потеряли тебя? Ты одинок?"

Джейк молча стоял, держа трубку.

«Джейк МакКоли? Ты слышишь меня? Оставайтесь на месте. Мы идем за тобой.

Джейк врезал трубку в колыбель так сильно, что телефонная будка вздрогнула, раздался звонок, и никель дамы выскочил назад и зазвенел в мелкой алюминиевой миске.

«Привет, брат!» - закричал продавец газировки, когда Джейк выбежал из телефонной будки.

"Кто? Мне?"

Несколько клиентов, созвучно стоявших у стойки, обернулись, чтобы посмотреть на Джейка.

«Что я сделал?» - пробормотал он, глядя на дверь.

«Не ты, брат, не ты, но слушай, ребята!» - крикнул клерк, оглядываясь на клиентов с улыбкой на его блестящем лице. «Вы все видели старую деву, которая сидела там? В синей шляпе? Как респектабельный? Он откинулся назад и разразился веселым смехом. «Пропустил совместное без оплаты! Как тебе это? Выпили колу, но не оставили ее никель! Где она думает, что она, ребята? Коммунистическая Россия? »

Джейк оглянулся на дико смеющиеся лица, швырнул никель дамы на мраморную крышу и поспешно вышел из магазина.

В комиксах коммунисты наблюдали за каждым движением Шпионского бегуна с секретными телекамерами, спрятанными в самых необычных местах. Телефонный звонок в магазине газировки оставил Джейка в таком замешательстве, что он начал верить, что коммунисты наблюдают за ним с этими камерами. Он даже думал, что G-мужчины, которые дали ему свои карты, вовсе не были G-мужчинами, а замаскированными русскими шпионами. Так они узнали, что Джейк порезал чемодан Шубина, и поэтому парень, который ответил на звонок, знал, что это звонит Джейк.

Он все время оглядывался вокруг на наличие каких-либо признаков скрытых камер, и когда, не понимая, куда он направился, он оказался на углу Камня и Маккормика, он с удивлением уставился на ФОТО И РЕМОНТ, написанные золотыми отслаивающимися буквами на пыльном стекле дверь. Джейк наклонился к стеклу, закрывая глаза от отражения улицы. Мрачное пространство было пустым. Свет был выключен, и коричневая драпировка была плотно нарисована, скрывая вход в мастерскую.

Джейк не сомневался, что Шубин был внутри. Он даже знал, что делает сейчас в темной комнате. Джейк представил Шубина под тусклым красным светом, наклонившись над густой и тяжелой жидкой рябью в потрескавшейся эмалевой ванночке. Под поверхностью жидкости запачканные табаком пальцы Шубина держали лист бумаги, на котором начала появляться картинка, сначала слабая, бледная, затем глубокая, насыщенная и темная. Это была фотография бомбардировщика с шестью скользкими двигателями, спрятанными под задними крыльями, изображение, которое Минокс Шубина украл со страниц совершенно секретной папки, той же самой папки, скрытой под пропитанной потом рубашкой Джейка.

Пока Джейк вглядывался в стекло, он увидел, как коричневый занавес отодвинулся, и кто-то вошел в темное пространство за стойкой. Джейк обернулся, ища место, чтобы спрятаться. Он нырнул за фонарный столб на углу, и когда слабый звук дверного звонка достиг его ушей, он увидел большой буржуй, высовывающийся из дверного проема «Фото и ремонт». Бык с золотыми зубами появился через дверь, но громкий рог проезжающего мимо автомобиля встревожил его, и Бык быстро отступил. Двое из них остались на мгновение, не на расстоянии двадцати футов друг от друга, но невидимые друг для друга, Джейк за стойкой, Бык в дверях.

Наконец, Булл вышел на тротуар, глядя во всех направлениях и вытирая свитки в задней части шеи с помощью платка. Джейку не нужно было быть Бегуном-шпионом, чтобы понять, что находится внутри большого манильского конверта, спрятанного под другой рукой Булла. Шубин только что передал Буллу фотографии совершенно секретной папки.

Бык сунул носовой платок в карман и бросился вниз по улице. В тот момент, когда его спина была повернута, Джейк вышел из-за фонарного столба, наблюдая, как плотная фигура Булла пронзила толпу. Манильский конверт качнулся под его рукой.

В какую ужасную проблему попал майор Армбрустер, оставив свой Кадиллак незапертым. Не только он сам, но и каждый американец. В тот момент, когда Булл переправил картины Шубина в Москву, русские, используя украденное американское ноу-хау, построят свои самолеты с опущенными крыльями и шестью гладкими двигателями. Они будут заряжать эти бомбардировщики атомными бомбами и доставлять их сюда. Дак и покрой сколько хочешь, мистер Варгас. Если Буллу сойдет с рук этот конверт, все в Америке так же хороши, как мертвые.

Бык направился на Каменную авеню на юг и повернул налево на Кушинг, двигаясь внутрь и наружу лучей солнечного света, наклоняясь между зданиями. Каждый раз, когда Булл выходил из солнечного света, Джейк не мог видеть его в тени. Обеспокоенный тем, что он может потерять Быка, Джейк пристально следил за ним до угла Шестой Авеню, где Бык остановился так внезапно, что Джейк чуть не столкнулся с ним. Толстые складки на шее Булла катились над его испачканным потом воротником, и, как гигантский шар, его массивная голова вращалась в направлении Джейка.

"То, что ты хочешь?"

"Кто? Я? - сказал Джейк, нервно поглядывая на конверт Манилы под мышкой Булла.

Булл заметил взгляд Джейка, нахмурился, переместил конверт под другую руку, заблокировал его от Джейка своей громоздкой формой и сошел с тротуара, чтобы перейти улицу. В тот момент, когда он повернулся, Джейк бросился на него сзади и выхватил конверт из-под его руки. Затем внезапно острая боль пронзила грудь Джейка. Каким-то образом он уже не стоял, а лежал на тротуаре, над ним нависал Булл, и конверт снова оказался у него под рукой.

Джейк протянул руку и схватил конверт. Бык зарычал смущающее слово «Дурак!» И выдернул конверт. Джейк дернул его назад. «Отдай, доорак!» Бык потянул его сильнее. Они тянули конверт взад-вперед, пока клапан не лопнул, и глянцевые снимки не разлетелись по асфальту. Бык бросил на Джейка убийственный взгляд, опустился на колени и, бормоча про себя по-русски, начал собирать снимки.

Джейк сел, глядя на фотографии в недоумении. Никаких диаграмм, диаграмм и рисунков бомбардировщика, но люди в комбинезонах на лестницах, конные полицейские и флаги нанизаны между фонарными столбами. Это были вовсе не страницы сверхсекретной папки, а фотографии, которые Шубин делал, когда они шли по Конгрессу к своей мастерской.

Озадаченный тем, что ему следует делать сейчас, Джейк перевернулся на колени и поднял одну фотографию, на которой он увидел, что смотрит на камеру. Бык ударил картину из его руки.

«Ой!» - закричал Джейк, потирая руку. «В чем главная идея?»

«Уходи!» - прорычал Бык, рулоны на шее багровеют.

«В чем ваша проблема, мистер?» Наконец взорвался Джейк. «Ты должен уйти, а не я, хорошо? Что если я приеду в Россию и посмотрю в ваше окно ночью, а? Вы бы хотели это?"

Бык повернулся, чтобы проверить, не было ли пешеходов в зоне слышимости, затем нахмурился на Джейка. «Какая Россия?»

«Ну, ты знаешь», сказал Джейк. «Commieland. Вы не Комми?

Левая рука Булла снова сделала что-то с Джейком. Резкая боль, пронзившая грудь Джейка, заставила его потемнеть, и когда он открыл глаза, он был в десяти футах от Булла, прямо на спине, зажатый между мусорным баком и фонарным столбом. Бык стоял, хрипя, запихивая снимки в разорванный конверт. Снимки не подходили, и некоторые из них трепетали на асфальте. Бык посмотрел на Джейка с ненавистью. Присев на корточки, он начал собирать снимки, но внезапно остановился, нахмурившись в сторону живота Джейка. В замешательстве Джейк проследил за его взглядом. Осенью его рубашка сгустилась до груди, открывая совершенно секретную папку, спрятанную в его джинсах.

Джейк попытался сбежать от Быка, но он топнул ногой за спину Джейка, чтобы остановить его побег, и, нависая над ним, как гора, потянулся к папке: «Дай это!»

«Минутку, сэр». Седовласый мужчина, вероятно, сотрудник Национального банка долины, судя по его аккуратному костюму, встал между Джейком и Буллом. «За что ты ударил мальчика?»

«Я тоже это видел!» Возле Джейка стояла на коленях женщина, та же девушка в синей шляпе, у которой он украл никель в магазине газировки. «Бедный ребенок!» - щебетала она, поглаживая его лоб носовым платком.

«Это твой отец, мальчик?» - сказал Джейк глубоким голосом, и пара сильных рук скользнула под его руки и подняла его на ноги.

Небольшая толпа начала собираться.

- Дай это! - взревел бык, бросаясь на Джейка, но пешеходы, втиснувшись между ними и все одновременно разговаривая, замедлили быка. Джейк развернулся, обвился вокруг кого-то, стоящего рядом с ним, и побежал через оживленный перекресток. Скользкий седан пролетел мимо, размахивая своим рогом.

На Каменной улице Джейк бросился за угловое здание и, прислонившись к стене, сунул свободную рубашку в джинсы, чтобы закрыть папку. Левая сторона его груди, где Булл ударил его дважды, болела, и он наклонился вперед, положив руки на колени, ожидая, пока боль утихнет.

Крики и крики исходили с другой стороны улицы. Джейк направился к углу и осторожно выглянул наружу. Леди из содового магазина, ее синяя шляпа свисала с одного уха, кричала на тротуаре. Рядом с ней сотрудник банка лежал неподвижно, повесив голову на обочину. Тротуар был усыпан шляпами. Рычал и ворчал, с золотыми зубами русский был в гуще полудюжины людей без шапки, держась за него одним безумным, дергающимся, дергающимся, шаркающим вихрем.

«Дэнни! Дэнни! - кричал кто-то. «Приведи шерифа!»

Джейк снова побежал, пересекая Шестую и Пятую авеню и уклоняясь от движения. Либо из-за слишком сильного бега, либо из-за того, что Булл причинял ему боль, он почувствовал стук в боку, и ему пришлось замедлить темп, а затем перейти к ходьбе. На перекрестке Джексона и Стоуна он вообще остановился и, тяжело дыша, положил руки на бок. Если бы только его родстер не был украден, эта шпионская вещь не была бы такой сложной. Когда Шубин, Булл, Кэти Любек и те крипы в «Бьюике» были в безопасности, Джейк сообщал в полицию о краже родстера. Он не мог сказать почему, но был убежден, что старый велосипед его отца будет найден.

Джейк глубоко вздохнул и огляделся, решая, куда идти. Не в пятидесяти футах оттуда Булл топал по тротуару в его направлении. Застигнутый врасплох, Джейк застыл, наблюдая за приближением Булла. Его шляпа исчезла, куртка была порвана на плече, а смятая рубашка распахнулась над белым подпрыгивающим животом. Через мгновение он был в прыжке от Джейка. При всей своей огромной массе человек с золотыми зубами был удивительно быстр.

Джейк обернулся и выстрелил в пробку, игнорируя рога. На полпути через улицу он увидел автомобиль, приближающийся к нему слева. Он ускорился, ожидая, что машина пропустит его. Вместо этого автомобиль свернул на его пути, отрезал его и остановился. На полном ходу Джейк ударил по своему крылу. От удара папка взорвалась из-под ремня его джинсов. С голубыми крышками,выступающими как крылья истребителя, папка взлетела высоко в воздух, на мгновение неподвижно зависла там, затем погрузилась в маневр штопором и врезалась в тротуар.

Джейк отодвинулся от крыла и, дико оглядываясь по сторонам, принял сразу несколько вещей: золотистый угрюмый бык за мерцающим движением, совершенно секретная папка на земле с медленно поворачивающимися страницами и остановившая его машина. Сильно поврежденный, Джейку потребовалось мгновение, чтобы узнать того самого черного Бьюика, который преследовал его весь день. Сквозь глухой шум металла и разбитого стекла раздался его разум.

О, да. Черви врезались в автобус.

За ветровым стеклом, скрытым паутиной трещин, Джейк заметил две фигуры, отдаляющиеся друг от друга. Двери распахнулись. Дверь водителя соскользнула с петель и лязгнула по земле.

Вышли два подходящих костюма. Два подходящих столешницы. Две совпадающие пары рентгеновских глаз. Агент Бадер и агент Бамбах, ухмыляясь, разговаривая друг с другом, приближаются к Джейку по краям скомканного капюшона.

«Беги, МакКоли…»

«Посмотри, что ты сделал с…»

«Государственная собственность—»

«Деньги налогоплательщиков»

«Твоя мать сказала…»

«Следить за тобой…»

«Из ее зарплаты выйдет…»

«Ремонт -»

«Не будет дешево…»

«Так ты знаешь».

Вздрогнув, Джейк наблюдал, как агенты приближаются к нему, говоря вещи, которые он не мог понять. Его глаза устремились к тротуару, но Быка там уже не было. Когда он оглянулся на G-мужчин, они возвышались над ним.

«Похоже, вы что-то уронили, МакКоули», - сказал агент Бадер.

«Может быть важно», - сказал агент Бамбах.

«Давайте посмотрим на это», - сказал агент Бадер, сидя на корточках рядом с застегнутым бампером, под которым открытая папка превращала свои сверхсекретные страницы в порыв ветра, поднимаемого проезжающими машинами.

Если бы не телефонный звонок, который он сделал в содовом магазине, Джейк с облегчением увидел бы их. Ему очень нужна помощь, но эти двойняшки казались ему опасными и пугающими. Джейку нужно было время, чтобы обдумать это, но мерзкая ухмылка на лице Бамбаха и рука Бадера, тянущаяся к папке, отправили его в действие. Джейк бросился вперед, выхватил папку из-под пальцев Бадера и, не обращая внимания на агентов, кричащих, чтобы он остановился, машины, летящие в обоих направлениях, и боль от стежка в его стороне, он разорвал через улицу.

Обессиленный, Джейк рухнул в тени под ржавой жестяной стеной заброшенного склада. Слева от него под тлеющим пламенем брошенного костра тлела большая шина грузовика. Сквозь наполненный дымом воздух серые пылинки закручивались на потные высокие вершины Джейка, а его потные носки высыхали на плоской картонной коробке рядом с ним.

Примерно через час после того, как он сбежал от Бамбаха и Бадера, он загонял обожженные солнцем аллеи в безжизненном свете полуденного солнца. Он прошел механические мастерские, склады, гаражи; однажды перепрыгнул через кучу заляпанных маслом ковров, подожженных; и глотнул засушливый воздух, который ужалил его глаза и заставил его горло зудеть. Листы гофрированного олова надолго простирались слева от него, и когда они резко остановились, сторожевая собака вызвала его из-за забора из рабицы. Джейк отшатнулся, поймав ногу в твердой глиняной колее. Собака, выбрасывая длинные пряди слюны из щелкающих челюстей, бросилась в выпуклые звенья цепи еще долго после того, как Джейк хромал.

Теперь его лодыжка начала опухать. Он ткнул в нежную кожу своими грязными пальцами, затем наклонился к костру и плюнул в огонь. Ни капли косы не вышло. Его рот был сухим. Он расстегнул джинсы и, вытащив совершенно секретную папку, снова пролистал ее потертые, помятые и пропитанные потом страницы. Как и прежде, его схемы и сложные слова смутили его. Почему он взял это? Он ужасно разозлился на себя, но через мгновение или два ему стало жалко себя. Он чувствовал себя совершенно одиноким. Никто не заботился о нем, кроме русских шпионов, которые хотели причинить ему боль. Ему надоели секреты, он устал от шпионов и ему надоело бегать. Он хотел быть дома со своей мамой. Один из этих поддельных мужчин сказал, что его мать попросила их присмотреть за ним. Но правда ли это? Джейк не знал.

Он услышал тихий звон звонка, но вскоре звук прекратился. Он слушал. Все было тихо. В тот момент, когда он думал, что вообразил это, снова прозвенел звонок. Он откинулся от стены и, щурясь от серо-голубого дыма, дрейфующего с тлеющей шины, увидел призрачную фигуру, приближающуюся к нему. Человек в свободной белой рубашке и белых штанах, толкая перед собой белую тележку с мороженым. Человек, его телега и его свободная одежда были так обесцвечены, что выглядели прозрачными. Человек был старым и хрупким, и ему было трудно катить телегу по колеистой земле. Время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть, и когда он это делал, звонок перестал звонить.

Старику потребовалось много времени, чтобы прийти в себя с Джейком. Он сделал паузу и, вытирая старое лицо изношенной банданой, открыто посмотрел на Джейка, изучая его своими слезящимися глазами без спешки и осуждения.

«Helado de frío, hijo?» Скрипнул его едва слышный голос.

Джейк покачал головой. «Нет динеро»

Старик кивнул и завязал бандану вокруг своей увядшей шеи, затем открыл крышку своей тележки и сунул руку до локтя в отверстие. Сквозь дрейфующий дым Джейк смотрел, как он нащупывает внутри тележки. Наконец, мужчина достал мороженое, закрыл крышку и перетасовал. Джейк быстро стащил папку с колен, пряча ее за спиной.

«Вайнилла», - сказал старик, протягивая стойку Джейку. «Кортесия де ла Каса».

Джейк посмотрел на мороженое дрожащими пальцами старика, кивнул и осторожно взял за бар. Старик на мгновение всмотрелся в опухшую лодыжку Джейка, вернулся в телегу и вернулся с кусочком льда.

"Привет," сказал он. «Буэно пара эль пирог».

Джейк почувствовал, как слезы обжигают его глаза. Он хотел плакать. Вырвите глаза, как будто он снова маленький ребенок. Он сжал зубы и, подняв подбородок, чтобы слезы не текли по его щекам, наклонился вперед и взял лед. Он хотел поблагодарить старика за его доброту, но если бы он попытался говорить, он бы разрыдался. Старик, похоже, не ожидал никакой благодарности. Он подошел к своей телеге, и крошечный колокольчик снова начал звенеть, пока человек, его телега, и вскоре звяканье звонка не исчезло за дымным воздухом.

Джейк приложил тающий кусок льда к лодыжке пальцами другой ноги и жадно и быстро съел ванильный батончик. Мороженое пробежало по его пальцам и по подбородку, и когда большой кусок его упал на папку у него на коленях, Джейк слизнул его, испачкав печать «ВЕРХНИЙ СЕКРЕТ» в изогнутый красноватый мазок.

К тому времени, когда он закончил мороженое, лед на его опухшей лодыжке растаял, и его нога была приятно онемела. Он облизывал пальцы один за другим, высасывал чистую деревянную палку, затем отстранился от стены и посмотрел поверх того, как ушел старик, но он не мог ни увидеть его, ни услышать звон его звонка. Если бы не палочка для мороженого в его руке, Джейк подумал бы, что он вообразил этого человека. Он какое-то время изучал палку, затем сунул ее в карман джинсов рядом с зубом, который потерял, когда упал в канаву. Он не был уверен, почему он спас палку. Возможно, он хотел сохранить это на тот случай, если у него снова будут проблемы, и ему нужно подумать о том, чтобы кто-то был добр к нему для разнообразия.

Джейк поднялся на ноги, и сверхсекретная папка упала с его колен на сплющенную картонную коробку и соскользнула, вращаясь к костру. Он не пытался остановить его, когда папка врезалась в тлеющую шину. В одно мгновение синие обложки охватили пламя, и Джейк встал, наблюдая, как страницы свернулись и почернели, пока они не превратились в пепел.

Парад американского легиона начался в Федеральном здании на углу Конгресса и Гранады, двинулся на восток в Конгрессе, повернул на север в Аризоне и удвоился через Пеннингтон. Парад начался в четыре часа дня, но к двум часам ночи все автостоянки в центре города были забиты машинами. Граждане-патриоты собрались рано, чтобы занять место вдоль бордюра, чтобы лучше видеть проходящие поплавки. Они принесли ледяные ящики, раскладные стулья и зонтики, украсили свои головные уборы миниатюрными флагами и выровняли бордюры красочными гроздьями белого, красного и синего цветов.

Глубокие глухие удары басовых барабанов и пронзительные трубы достигли Джейка в переулке за Тул Авеню. К тому времени, когда он догнал парад, демонстранты, сгоревшие на солнце и измученные, растоптали Пеннингтон, следуя за Статуей Свободы высотой двенадцать футов, прикрепленной к бортовому грузовику во главе процессии.

Джейк не сводил глаз с факела статуи с длинными красными шелковистыми лентами, которые обозначали пламя, плавающие над шляпами и зонтиками толпы. Когда он, наконец, протиснулся к обочине, статуя прошла, и ветераны Иностранных войн шли парами, таща на себе брезентовые баннеры с трафаретом «Борьба с красным мужчиной» и «Безбожный коммунизм», и каждый коммунист - шпион Москвы.

Все приветствовали, хлопали в ладоши и выкрикивали лозунги, читая их с провисших баннеров. Позади ветеранов застряли шествия ковбоев, которых Джейк видел ранее на Четвертой авеню. Серебристо-белый ковбой возглавлял процессию, и Джейк почувствовал быстрое чувство вины, увидев черное пятно на макушке ковбоя Стетсона. Это был отпечаток шины, оставленный Buick, преследующим после Джейка утром. Ковбой заставлял свою рысь-пони походить на цирк, поднимая передние ноги, наклоняя шею и размахивая своим заплетенным хвостом. Толпа начала хлопать. Джейк тоже хлопнул в ладоши, сильно хлопая ладонями по рукам. Ковбой поднял голову, улыбаясь под своими обвисшими белыми усами и, узнав Джейка, оторвал поврежденного Стетсона и помахал им. Джейк махнул в ответ, улыбаясь. Впервые улыбаясь, потому что не мог вспомнить, когда, еще до того, как Шубин разрушил его жизнь. Было приятно снова улыбаться.

Дама в синем платье в горошек, стоявшая рядом с Джейком, выглянула на него из-под зонта. «Выглядит как твой друг?»

«Ну, - сказал Джейк, не желая лгать, - я видел, как все они проходили здесь сегодня утром, мэм».

«Большой парад, не правда ли?» - сказала женщина в горошек. «Иностранцам лучше подумать дважды, прежде чем они дурачатся с нами».

«Какие иностранцы, мэм?»

Она удивленно посмотрела на него. «Коммунисты, кто еще?»

«Да, мэм», согласился Джейк. «Им лучше подумать дважды».

«Я просто вижу, что ты настоящий патриот, молодой человек».

«Да, мэм», сказал Джейк. «Гордится тем, что американец».

И, сказав это, он почувствовал, как его сердце распухло от славного чувства гордости. Джейк гордился тем, что он американец, и он гордился тем, что общался с честными людьми, не со шпионами и иностранцами и лжецами, а с другими американцами, такими же, как он. Было приятно хлопать, подбадривать и приятно проводить время на этом ослепительном проявлении верности, свободы и правды после всего того ужасного, что с ним произошло.

Затем, на широкой поляне между поплавком Национального банка долины, который тащил огромные Цепи Коммунизма и марширующий сине-золотой оркестр, последовавший за ним, он увидел Труди Ламарре, рыжую из своего класса. С блестящей улыбкой на лице она отскочила вперед, вращая дубинку. Она подбросила эстафету в воздух, без труда поймала ее и пнула ногами так высоко, что ее крошечная блестящая юбка мерцала, такая же яркая, как солнце.

Зачарованный, Джейк наблюдал, как она приближается. То, что произошло вчера в классе, избиение, которое он пережил, и ненависть, с которой Труди, в частности, смотрела на него, теперь казались ему далекими и неважными. Это была одна гигантская ошибка, и показать ей, что все было забыто, что он не злился на нее, он закричал, когда Труди подбросила ее дубинку высоко в воздух: «Хорошая работа, Ламарр! Путь! »

Она увидела Джейка до того, как палочка упала. Ее глаза широко открылись. Она остановилась, уставившись на него в панике. Дубинка упала, едва не попав в голову, и отскочила от тротуара. Джейк протолкнул ряд людей и хромал ей на помощь. Теперь он был рядом с Труди, в самом сердце парада. Все могли видеть его, и все приветствовали, когда он вырвал дубинку из-под земли. Улыбаясь, он махнул дубинкой в толпе, но когда он попытался вернуть ее Труди, она не взяла его.

"Отойди от меня!"

«Что?» Сказал Джейк, улыбаясь, и продолжал улыбаться до тех пор, пока оглушительный взрыв не охватил море синего и золотого, колотя барабанные шкуры, разбивая тарелки и сверкая блестящей медью. Джейк обернулся, ожидая, что Труди вернет ей эстафету, но она исчезла, и вместо этого это был Эдди Кортес, один из тех парней, которые вчера избили Джейка, который налетел прямо на него за огромной тубой.

«Привет, Эдди!» - закричал Джейк. "Сюда! Сюда! Джейк МакКоли!

Глаза Эдди скользнули по нему, его щеки распухли и рухнули, и он обвился вокруг Джейка, не пропуская удара. Понимая, что Эдди, должно быть, не слышал его в такой шумной речи, Джейк протянул руку, чтобы схватить его за локоть. Эдди дико свернул, врезав тубу в остальную часть медного отделения. Мгновенно, в рядах возникла путаница.

«Убирайся с дороги, Комми!» - кричала на него какая-то тромбонистка, которую Джейк никогда раньше не видел, а мальчик из его класса Рики Мортон, привязанный к бас-барабану, направил свой молоток на Джейка и крикнул над шумом: « Там коммунист, люди! Прямо там!"

Ошеломленный, Джейк оглянулся через плечо, ожидая увидеть какого-нибудь сумасшедшего коммуниста, который заблудился посреди этого парада по ошибке, но все, что он увидел, это спины сине-золотых курток, марширующих прочь.

Рики указывал на него.

После этого все шло быстро. Некоторые дети кричали: «Комми!», А некоторые - «Возвращайся в Москву!», А некоторые целенаправленно избивали его своими инструментами. Группа ревела, как могучая река, таща его за собой, и он не мог ни оторваться от нее, ни остановить движение, как будто он был игрушечной парусной лодкой, запряженной мощным течением.

Сжимая эстафету Труди, Джейк пытался идти вовремя с остальными, пропуская шаг и корректируя свой шаг, но он сильно хромал, и в то время как все вокруг него топали тротуар как одно живое существо, он был безнадежно не в шаге. Он протолкнулся к бордюру, но сзади его ударил тромбон, он уронил эстафету и упал. Бетон пульсировал от топающих ног, воздух вибрировал от удара и шума, и после того, как последний из марширующих музыкантов споткнулся о его смятое тело, Джейк сел, обиженный и растерянный. Его уши звенели. По обе стороны улицы люди боролись с бордюров и указывали на что-то позади него. Он не мог понять, чего они хотят, и повернулся туда, куда все смотрели. Огромный поплавок скатился на него.

Это была гигантская модель B-29 Superfortress, построенная из досок и натянутого холста, окрашенного глянцевым серебром, в миллион раз больше, чем модель, свисающая с потолка в его комнате. От крыла до крыла поплавок охватывал всю ширину улицы, и в глубокой тени под кабиной он увидел решетку армейского грузовика, его колоссальные шины медленно, но верно поворачивались в его направлении.

Когда Дуэйн рассказал ему об этом поплавке, строящемся на базе ВВС, он сказал, что это было огромно, и он был прав. Это было огромно. И там он тоже был его бывшим лучшим другом, Дуэйном Армбрустером, в шлеме настоящего пилота и в защитных очках, сжимая перила на поплавке Суперфортресса. Позади него в ярких синих военно-воздушных силах его отец, майор Армбрустер, сиял своей красивой улыбкой и величественно махал толпе.

Джейк сидел на тротуаре, ошеломленный видом поплавка, а его крестообразная тень неуклонно приближалась к нему. Люди в толпе кричали, чтобы Джейк убрался с дороги, пока он не понял, чего от него хотят. Он поднялся на ноги и побрел к обочине, но на полпути он повернулся, чтобы снова взглянуть на Дуэйна и майора. Они взлетели высоко над ним, гордый мальчик и его гордый отец, мрачно выгравированные на ослепительном солнце, как великолепная статуя, воздвигнутая в честь американских отцов и сыновей.

Когда они прошли, Джейк почувствовал, что что-то быстро приближается к нему справа. Краем глаза он увидел, как край крыла Суперфортрессы приближается к нему, как лезвие чудовищного ножа. Он с восторгом наблюдал за этим, пока край не оказался в нескольких дюймах от его лица. За мгновение до того, как он ударил его в лоб, чьи-то руки выхватили его из-под крыла.

«Что с тобой, малыш?» - сердито прошептал Шубин. "Ты свихнулся?"

Джейк не был ни удивлен, что Шубин был там, ни благодарен Шубину за спасение его. Он чувствовал онемение, и пока Шубин тащил его к обочине, Джейк плюхнулся на его руку, как тряпичная кукла. Прежде чем они смогли добраться до тротуара, что-то заблокировало их путь, и Джейк ошеломленно уставился на блестящий черный ботинок, прижатый к блестящему боку лошади.

«Разве ты не знаешь, чтобы не переходить улицу, закрытую для пешеходов?» - раздался голос конного полицейского.

«Извинения, офицер», - ответил Шубин, крепко прижимая Джейка к себе. «Мальчик запутался».

«Что тут смущать? Разве ты не видишь, что это парад?

Лошадь вытянула шею, нюхая волосы Джейка, и полицейский натянул поводья, чтобы не дать толпиться Джейку. «Я думал, что это ты», - сказал полицейский, улыбаясь. - Когда-нибудь находил этот мексиканский косяк на Герберте, сынок? Эль Матадор? Помнишь, ты спрашивал?

Джейк почувствовал на себе взгляд Шубина и промолчал.

«Спасибо, офицер». Шубин погладил пенистую шею лошади. «Я возьму это отсюда.»

«Вы должны следить за этим ребенком», сказал полицейский. «Вы двое связаны?»

«Да, сэр», соврал Шубин.

«Ну, тогда», сказал полицейский, щелкая жевательной резинкой. «Почему бы тебе не купить своему ребенку газировку? Похоже, он мог бы использовать один.

За углом от Пеннингтона стояла Руби, чистая светлая закусочная с белыми плиточными стенами, длинной мраморной стойкой и рядами потолочных вентиляторов, чьи хромированные лопасти всегда заставляли Джейка думать о винтах В-29. По пути к Руби Шубин крепко держал его за руку, словно боясь, что Джейк попытается убежать, но когда они вошли в ослепительную яркость закусочной, он отпустил его. Официантка, загруженная тарелками, проскользнула мимо них.

- Как дела, милая? - позвал Шубин вслед за ней.

«Overworked! Недоплату! - крикнула она в ответ. «Я не жалуюсь».

Она одним махом опустила тарелки на стол внутри ближайшей будки: «Осторожно, господа, тарелки горячие!», Затем повернулась к Шубину. "Ты выглядишь знакомо. Я вас знаю?"

«Сомневаюсь, дорогая», - сказал Шубин. «Я новичок в городе».

«Не тяните меня за ногу, мистер. Я видел тебя раньше. Я никогда не забываю лица, спросите кого-нибудь здесь. Она на мгновение изучала Шубина. "Ты всегда носил их очки?"

«Да, дорогая», - сказал Шубин. «Недальновидный, дальнозоркий, вы называете это. Слепой, как летучая мышь. Он подтолкнул Джейка к двум пустым табуретам в конце стойки. «Садись и оставайся на месте».

Джейк оставил Шубина, бросая волшебные трещины в официантку, хромал до конца стойки и опустился на один из тех высоких и блестящих табуретов, которые были прикреплены к полу и вращались вокруг. В последний раз, когда Джейк приезжал сюда, был с Дуэйном, и они крутились и кружились, смеясь над головой, пока оба не почувствовали головокружение. Это было только на прошлой неделе, но казалось, что это случилось много лет назад. Джейк думал о Дуэйне высоко в этом плавании, когда его героический папа махал толпе ликующих людей, пока его пинали и вызывал Комми перед всем городом, но он не чувствовал ни горечи, ни жалости к себе. Он ничего не чувствовал.

«Так о чем это все?» - спросил Шубин, поставив кока-колу перед Джейком и усевшись на стул рядом с ним. «Броситься под поплавок?»

Джейк не смотрел на него, наблюдая за тем, как куски тающего льда скользят по углублениям бутылки кока-колы. Он облизал свои сухие потрескавшиеся губы - он ужасно хотел пить - но он не трогал бутылку.

«Выпей, выпей», - сказал Шубин. «Что с тобой? Не хотите пить?

Не глядя на Шубина, Джейк сказал: «Где мой папа?»

Табурет Шубина повернулся прочь. «Вы должны быть голодны. Когда ты ел в последний раз?

«Где мой папа? Вы сказали, что хорошо его знали.

«Конечно, конечно», - сказал Шубин и крикнул в сторону стойки. «Кого я должен увидеть здесь, чтобы получить еду?»

«Меню на прилавке, мальчики», - крикнула официантка из-за кассы.

Шубин выдернул меню из подставки и шлепнул его по мраморной крышке. «Давайте посмотрим». Его костлявый палец двигался вверх и вниз по меню. "Что ты имеешь? Яйца и бекон? Fries? Колбаса? Burger? Какая?"

«Ты сказал, что расскажешь мне о моем отце, а теперь не хочешь», тихо сказал Джейк. «Я думал, что ты не будешь». Он немного подождал, не зная, должен ли он это сказать, но все равно сказал. «Я знаю все о тебе. Это не так, как я не знаю.

«Знаешь что?» - спросил Шубин, изучая меню.

«Ты крадешь наши секреты для русских. Видел вас."

Шубин опустил меню, медленно повернул табуретку к Джейку и склонил голову в сторону, изучая его. Джейк быстро взглянул на него. Он не мог видеть глаза Шубина за мерцающим отражением потолочного вентилятора в его потрескавшихся очках, но он чувствовал нарастающий гнев Шубина. Джейк огляделся в поисках быстрого выхода на случай, если Шубин попытается прыгнуть на него, но Шубин снова удивил его. Он расхохотался.

«Что смешного, парни?» - крикнула официантка.

«Этот молодой парень здесь». Шубин хлопнул Джейка по плечу. «Он бунт. Он должен быть на радио.

"О, да? Что он сказал?"

«Вы говорите леди, Джейк. Давай. Скажи ей."

Джейк снова подумал о том, насколько хорошо Шубин может притвориться обычным американцем. Его мать сказала, что он изучал английский немного сложнее, чем Джейк в школе, но правда в том, что коммунисты знали, как обучать своих шпионов.

Подошла официантка, уронила на стойку маленькую желтую накладку и взяла карандаш из-за ее уха. «Суп - это бобы сегодня», - сказала она. «Так в чем кляп? Я могу использовать смех.

«Молодой шутник говорит, что я шпионил за русскими».

«Я думала, что шпионы красивы». Она улыбнулась, наблюдая за смехом Шубина. «Клянусь, я видел тебя здесь раньше».

Шубин покачал головой из стороны в сторону, посмеиваясь.

«Но парад сегодня?» Продолжала она. «Парень сказал, что поймали иностранца. Коммунист Попытка взорвать поплавок или что-то. Вы в это верите? Их коммунисты повсюду ».

«Взорвать поплавок?» - спросил Шубин. "Неа. Я не верю в это.

«Не смотри на меня. Парень сказал. Зачем ему врать?

«Я бы не знал, дорогая. Похоже, что ложь это то, что нужно делать в эти дни. Вы читаете и слышите их ложь везде. Некоторым людям платят за это хорошие деньги. Я имею в виду за ложь.

Джейк посмотрел на него. Это верно. Вам платят за это русскими деньгами.

«Они распространяют такую ложь об иностранцах и коммунистах, дорогуша, это вас отпугнет, - сказал Шубин и быстро добавил: - Я не имею в виду ваши штаны, мэм, я имею в виду американцев в целом. »

"Ты шутишь, верно?"

"Нет дорогая. Очень серьезен."

Официантка с беспокойством огляделась. "Так что вы говорите?"

«То, что я говорю, - продолжал Шубин, - если вы собираетесь утратить свою Конституцию, чтобы правительство могло избивать людей, которые думают иначе, чем вы, чем вы лучше русских?»

Джейк увидел, что официантка уставилась на Шубина так, словно ее ударили по голове доской, и что маленький старик в соломенной шляпе, сидевшей рядом с ним, осторожно поднял свою тарелку, отодвинул три стула и поставил тарелку обратно. вниз на стойку, и только потом бросил злобный взгляд на Шубина.

«Нет, никогда раньше не встречал тебя», - решительно сказала официантка. «Готовы сделать заказ или как?»

Шубин начал заказывать блюда, которых было достаточно для пяти взрослых мужчин. Официантка все записала, не глядя на него. Когда она ушла поговорить с кем-то через маленькое окошко за стойкой, Джейк сказал: «Я не понимаю».

"Какая часть?"

«Вы - русский шпион, и вы все время говорите всем, что коммунизм хорош».

«Я этого не говорил».

«Но вы защищаете коммунистов».

«Нет, юный МакКоли, я защищаю Конституцию, и я должен надеяться, что вы сделаете то же самое, когда станете взрослым человеком. Кроме того… Он ухмыльнулся до ушей. «Мне показалось, что вы могли использовать некоторую защиту, когда эти марширующие придурки сбивали вас с ног».

Джейк вздрогнул. Он хотел сказать, что это была вина Шубина, что все включили его, но это была также вина его мамы за то, что она приняла Шубина, а также вина Дуэйна за то, что он рассказал всем об этом, и поэтому он ничего не сказал.

«Послушай, приятель». Шубин наклонился ближе. «Мне жаль, что вы попали в этот беспорядок, но вы должны винить только себя. Я перепробовал все, что мог, чтобы ты не попал в это, но у тебя под ногой пчела. Если ты не перестанешь красться и совать нос в то, чего не можешь даже понять, у тебя будут гораздо большие проблемы, чем уже есть, понимаешь?

Джейк почувствовал, как табачное дыхание Шубина согрелось на его щеке, и он немного отклонился от него.

«Вы знаете, насколько это опасно? У вас есть идеи? Шубин оглянулся через плечо и наклонился ближе. «Вы хотите знать о своем отце? Хорошо, я скажу тебе. Ты ставишь под угрозу его жизнь, приятель. Он мог быть убит сегодня из-за тебя.

«Что?» - закричал Джейк. «Мой папа жив?»

«Придержи свой голос», - отрезал Шубин. «Он жив, но ненадолго, если ты не перестанешь слоняться вокруг. И не только он, малыш. Другие люди тоже.

Он отстранился от Джейка и, делая вид, что читает заднюю часть меню, просмотрел людей в закусочной, на мгновение проверив каждое лицо, а затем перешел к следующему.

- Передай руководство B-47. Он опустил левую руку под стойку. «Передайте сюда папку, чтобы никто ее не увидел».

Джейк посмотрел вниз на свою узкую, пухлую руку с запачканными табаком пальцами, затем снова посмотрел на свое лицо. «Что вы имеете в виду, мой папа жив, но ненадолго? А кто остальные? Какие люди?"

«Дайте мне руководство.»

«Какие люди?» Повторил Джейк, напрягаясь, чтобы увидеть глаза Шубина за отражениями в его очках.

«Ты, Джейк. Вы можете быть убиты. Это не шутка.

"Кто еще? Моя мать?"

Шубин отдернул руку, снял очки и бросил их на мраморную поверхность. Пачка грязной ленты вокруг моста рамы начала распадаться, и, изучая зазубренный профиль Шубина, Джейк подумал, что он тоже как-то распутался. Лицо Шубина казалось более серым и тонким, чем раньше, а линии вокруг его рта и глаз казались более глубокими, вырезанными, как шрамы от драки на ножах, или от пыток, или от ползучей колючей проволоки, или от того, что было у него на уме в тот момент.

«Мою мать можно убить?» Снова сказал Джейк.

Шубин снял очки со стойки, положил их обратно на нос и сказал, не глядя на него: «Да. Ее тоже.

«А мой папа?» - спросил Джейк. «Мой отец вернулся, но ты хочешь его убить, верно?»

«Осторожно, тарелки горячие», - сказала официантка, поставив посуду на стол и стараясь не смотреть в сторону Шубина. «Вирджиния запеченная ветчина. Ветчина и сыр. Домашний перец чили. Картофельный салат. Бобовый суп. Что я забыл? Кофе и пироги по-своему ».

«Спасибо, дорогая», сказал Шубин и начал двигать тарелки вокруг стойки. Маленький старик в соломенной шляпе, который отодвинулся на три места от них после того, как Шубин сказал что-то официантке о Конституции, соскользнул с табуретки и, пропуская Шубина на выходе, согнул локтем, словно случайно, миску с бобами. суп на коленях. Шубин выругался и откинулся на стуле, отряхивая дымящиеся бобы с брюк. В то время как все в закусочной повернулись, чтобы взглянуть на него, и пока официантка бросалась за стойку с полотенцами, Джейк выхватил бутылку кока-колы и выскользнул из закусочной.

Джейк догнал парад американского легиона перед мэрией. Голос, управляющий движением, потрескивал через систему PA, но длинная цепочка поплавков, глушивших длину Пеннингтона между Церковью и Конгрессом, не двигалась, застряв в тупике. Школьная группа в сине-золотых куртках, теперь расстегнутая, растянулась над ступенями мэрии среди медных духовых инструментов и барабанов, раздувая ноты. Ветераны в мундирах, блестящие от медалей, стояли на солнце в тесноте бойскаутов. Ковбои позволяли своим пони пастись на лужайке перед мэрией, и тут и там синие пальто конных полицейских вырисовывались неподвижно, как статуи над блуждающей толпой. Воздух был тяжелым и мертвым, а под двуликими часами, выступающими из угла здания, термометр показывал сто двенадцать.

Закончив колу одним длинным, жаждущим глотком, Джейк бросил пустую бутылку в мусорное ведро, переполненное бумажными тарелками и чашками, и проносился мимо поплавков и флагов, пока не увидел человека, которого искал.

Несмотря на жару, Дуэйн Армбрустер все еще носил свои очки и шлем своего пилота, плотно зажатый под его пухлым подбородком. Он сидел на краю поплавка «Суперфортресс», размахивая ногами и беседуя с одноклассниками Джейка, собравшимися под ним полукругом. Даже издалека Джейк мог сказать, что Дуэйн по-прежнему гордился тем, что ехал со своим отцом на параде, и когда Джейк протолкнулся через кольцо своих одноклассников, схватил качающуюся ногу Дуэна и выдернул его с поплавка, Дуэйн был ужасно обиделся.

«Эй, в чем суть?» Дуэйн начал протестовать, но Джейк уже оттащил его от любопытных глаз к другой стороне поплавка, где он прижал его к огромной шине армейского грузовика и сказал: «Слушай, приятель». , ты должен помочь мне.

«К черту тебя! Отпусти меня!"

"Замолчи и слушай! Ты был прав, хорошо? Тот русский парень, которого приняла моя мама, - шпион. Я могу доказать это.

Дуэйн изо всех сил пытался вырваться, крича: «Гонзалес! Уилер! Помогите! », Но Джейк прижал его к шине. «Тихо, дурак. Разве ты не понимаешь? Все это на самом деле. Он угрожает убить нас!

"Кто?"

«Его зовут Шубин. Виктор Шубин. Он сказал, что мою маму, папу и меня всех убьют, если мы помешаем ему.

«У тебя даже нет отца», сказал Дуэйн и снова начал кричать: «Гонзалес! Эдди! Вернон! Помогите!"

Джейк хлопнул рукой по губам Дуэйна, а другой рукой вытер карты агентов ФБР из кармана. «Посмотрите на это.»

Дуэйн перестал дрожать, прищурился на карты и пробормотал что-то сквозь руку Джейка. Джейк убрал руку. "Какая?"

«Эти настоящие?» - спросил Дуэйн.

«Вот о чем я тебя спрашиваю. G-мужчины дали их мне, но я не знаю, были ли они настоящими G-мужчинами или только притворялись. Этот шпионский бизнес действительно сбивает с толку », - признался он. "Мне нужна ваша помощь."

Дуэйн покосился на карты, затем осторожно поднял одну из пальцев Джейка. «Специальный агент Б.Б. Бадер». Он перевернул карточку, посмотрел на ее пустую сторону и снова перевернул ее на лицевую сторону. "Федеральное Бюро Расследований. Выглядит реально.

«Я знаю, что это так, но номер телефона - нет. Я позвонил, и это не было ФБР. Парень знал, что это я звонил еще до того, как сказал слово. Может, коммунисты следят за мной с этими скрытыми телекамерами, как в комиксах?

Дуэйн широко раскрыл глаза. «Какие комиксы? Разве вы не знаете, что это значит?

"Какая?"

«Этот номер телефона только для вас. Они всегда устанавливают отдельный номер для важного агента. Кто-то сидит у телефона круглосуточно на случай, если вы позвоните. В случае крайней необходимости. Конечно, G-мужчина знал, что это будет ваш звонок. Кто еще это будет?

«О да?» - неуверенно сказал Джейк. "Так что это значит?"

«Это значит, что ты теперь агент, приятель. Под прикрытием, как Spy Runner.

Джейк посмотрел в глаза Дуэйна, огромный, блестящий и более зеленый, чем когда-либо, и сразу понял, что Дуэйн ему завидовал.

«Нет, нет», - сказал он нервно. «Я не хочу. Я больше не хочу ничего подобного. Но вы можете мне помочь, верно? Он сунул палец в карточку в руках Дуэйна. «Видите адрес внизу? Тебе нужно быстро туда добраться. Когда вы их видите, одного парня зовут Бадер, а другого парня - Бамбах, как на карточках, хорошо? Неважно, с кем вы разговариваете - они все равно выглядят одинаково - это то, что вы собираетесь сказать ».

«Я?» Яркий свет в глазах Дуэйна начал тускнеть. «Почему ты не можешь пойти?»

«Я не могу быть в двух местах одновременно, Дуэйн! Нет, три места одновременно! Я не могу пойти в ФБР, найти моего отца и одновременно предупредить маму; ты не понимаешь?

И вдруг, в ужасной жаре того дня, Джейк почувствовал, как его живот стал ледяным от ужаса. «Что, если Шубин доберется до моей мамы раньше меня? Он, наверное, знает, где она работает. Он дико огляделся. «Он может убить ее, Дуэйн! У нас нет времени терять!

«Что здесь происходит, Дуэйн?» - сказал кто-то живым и сильным голосом. «МакКоли? Что вы двое делаете?

Майор Армбрустер вышел из тени крыла Суперфортрессы и наблюдал, как он приближается - высокий, широкоплечий и красивый - Джейк чувствовал себя виноватым, как будто он виноват, что майор сумел оказаться в таком беспорядке с русскими ,

«Давайте, Джуниор», - сказал майор, останавливаясь перед ребятами.

Дуэйн спрятал руки за спину и позволил карточке, которую Джейк дал ему трепетать на землю. "Есть что, папа?"

«Поднимите это и передайте это.»

«Это мое, сэр», сказал Джейк, поднимая карточку. «Я могу объяснить это позже, сэр. Мы вроде как спешим.

«Это так?» - спросил майор Армбрустер. «Вы двое спешите?»

Парни одновременно ответили: «Да, сэр», - сказал Джейк. «Нет, папа, - сказал Дуэйн.

Майор Армбрустер протянул руку, ожидая, когда Джейк передаст ему карточку. Джейк подошел и осторожно положил карту в ладонь своей чистой и идеально сложенной руки. Майор некоторое время изучал карточку, затем перевернул ее в сторону, как Дуэйн. «Где ты это нашел, сынок?»

«Хорошо, сэр. Только не расстраивайтесь, сэр. Я не виноват, клянусь.

Майор улыбнулся своей красивой улыбкой. «Я знаю, я знаю, МакКоули. Не беспокойся Вы нашли это где-нибудь на улице?

"Нет, сэр. Они дали это мне. ”

"Кто дал его вам?"

«Имя на нем, сэр. Их было двое. Бадер и Бамбах. Специальные агенты. Он взглянул на Дуэйна за поддержку. «Похоже, я теперь тоже агент, сэр, под прикрытием, следуя за русским шпионом. Номер телефона на карте, сэр? Мне звонить.

«Вы следите за русским шпионом, МакКоли?» Майор снова улыбнулся.

«Не улыбайтесь, сэр. Это не только моя семья в беде. У вас тоже проблемы, сэр. Большая, большая проблема.

Улыбка майора Армбрустера исчезла. «Не забывай себя, МакКоули», - строго сказал он. «Вы обращаетесь к майору ВВС США».

«Пожалуйста, папа», сказал Дуэйн. "Все в порядке."

«Тихо!» - рявкнул майор. "Внимание!"

Вздрогнув от неожиданности, Джейк увидел, что Дуэйн привлек внимание, а затем оглянулся на майора, испуганного внезапным изменением его лица.

«Теперь, МакКоли. Высказывайте свою озабоченность ясно и просто. О какой беде ты говоришь?

«У меня действительно нет времени, сэр, но…» Джейк остановился.

«Давай, давай», - поддержал его майор. «Нечего бояться».

«Ну, сэр… У вас была эта совершенно секретная папка в вашем« Кадиллаке »? Помнить? В портфеле?

Майор Армбрустер удивленно посмотрел на Джейка. «О чем ты говоришь, МакКоули?»

«Это довольно сложно, сэр. Видишь, сегодня утром, когда ты ел яичницу и тако? В Эль Матадоре? Вы знаете, что он сделал? Это русский, я имею в виду? Шпион? Он пробрался в ваш Кадиллак, сэр. Вы должны были запереть двери, сэр.

Некоторое время майор молчал, пристально глядя на Джейка своими зелеными глазами, а затем снова сказал: «Продолжай, МакКоули».

«Как называется этот бомбардировщик, сэр? Крылья сметены? Шесть двигателей? Ты знаешь о чем я говорю? Он фотографировал каждую страницу. Шпион сделал. Его зовут Шубин, сэр. Виктор Шубин.

Майор Армбрустер моргнул, прищурившись на солнце, вытащил пару зеркальных лучей из кармана рубашки и надел их на нос. «Откуда ты это знаешь, МакКоли?»

«Я был там, сэр. Я был в машине за сиденьем. Он не мог видеть меня, но я видел все. Ну, я действительно не видел это. Я слышал это. Он насвистывал, а потом ... Щёлкни, кликни, понимаешь? У него есть камера Minox. Как в этом фильме - помните, мы смотрели его у вас дома? У него много вещей в его сумке. Он притворяется, что чинит камеры, но не делает этого ».

Майор Армбрустер посмотрел на Дуэйна. «Спокойно, младший».

Дуэйн не двигался, застыв во внимании выпученными, невидящими глазами.

«Младший!» - повторил майор громче. "Вольно."

Дуэйн выдохнул и сложил, как спущенный воздушный шар, стоя там, неловкий, сутулый и немного пухлый, именно так, как он стоял, когда майор посетил класс мистера Варгаса. Теперь Джейк понял, что Дуэйн боялся своего отца, и он понял, почему это так.

«Беги, сынок», - сказал майор. «Твои друзья ждали тебя».

«Не уходи далеко, Дуэйн, ты мне нужен», - позвал его Джейк, но Дуэйн, опустив глаза на землю, скользнул вокруг поплавка и исчез.

Джейк вздохнул. Там не будет никакой помощи от него.

«Итак, МакКоли…» - начал майор, но внезапно Дуэйн снова вернулся.

«Не слушай его, папа. Он сумасшедший."

«Я не сумасшедший, Дуэйн, хорошо?» - закричал Джейк с облегчением, увидев, что Дуэйн вернулся. «Этот русский шпион, сэр? Шубин? Он не единственный. Теперь он говорил быстро, боясь, что его прервут. «Есть еще один русский. Идет по имени Бык. Вы бы видели его. Большой уродливый парень. Когда он понял, что у меня есть твоя сверхсекретная папка, сэр? Я взял это случайно, сэр, клянусь. Он пошел за мной. Но G-мужчины, сэр? Те, кто дал мне свои карты? Бадер и Бамбах? Мы даже еще не знаем, настоящие ли они G-мужчины, сэр, это то, что нам еще нужно выяснить. Во всяком случае, они почти сбили меня! Но я сошел с твоей папки, сэр. Они не могли поймать меня. Джейк гордо улыбнулся. «Вот и все, сэр. Вот и вся история. Но теперь Дуэйн и я вроде как должны идти. Мы действительно спешим.

Джейк схватил Дуэйна за руку, но Дуэйн отдернул руку и подошел ближе к отцу. «Он все это придумал, папа», - сказал он нервно. «Это все из комиксов, которые он всегда заимствует у меня. Бегущий шпион.

«Нет необходимости говорить мне, младший. Я должен знать разницу. Майор повернул свои зеркальные лучи к Джейку. «Это большая история, МакКоули. Не возражаете, если я взгляну на эту якобы совершенно секретную папку?

«Хорошо, сэр. Я не хотел доставлять вам неприятности, сэр. Я имею в виду не больше, чем вы, так что я ... Ну, вы видите, сэр ... Я сжег это.

"Вы сожгли это?"

"Да сэр. Случайно."

Майор Армбрустер снова начал улыбаться и, подняв подбородок, посмотрел на что-то за спиной Джейка. Следя за его взглядом, Джейк оглянулся через плечо.

Его одноклассники выбежали из-за передней части поплавка и стояли, уставившись на них: Эдди Кортес в сине-золотой куртке марширующего оркестра, Труди Ламарр в ее крошечной мерцающей юбке, Вернон и Уилер в их бойскаутах-коричневых коричневых тонах и Радди Кисель в магазинном западном редукторе.

«Все слышали историю МакКоули?» - улыбнулся майор Армбстер. «У твоего друга здесь есть воображение». И вдруг, как Шубин в закусочной, майор рассмеялся.

Обиженный, Джейк покосился на смеющегося майора. Он не воспринимал Джейка всерьез. Для начальника службы безопасности на базе ВВС смех вряд ли был способом решения таких важных вопросов. По крайней мере, Шубин, коммунист и враг Соединенных Штатов, отнесся к Джейку достаточно серьезно, чтобы захотеть убить его.

Раздражающий смех майора был настолько заразительным, что, хотя одноклассники Джейка понятия не имели, что должно быть смешным, теперь они тоже смеялись - не просто смеялись, а пытались смеяться сильнее, чем следующий ребенок, просто чтобы похвастаться перед красивым майором ,

«У нас нет на это времени, приятель», - сказал Джейк, поворачиваясь к Дуэйну, но Дуэйн тоже, удваивая, держась за живот и дрожа, смеялся так сильно, что было легко сказать, что он только притворялся смеющийся.

Мать Джейка работала на парня по имени Гувер, который занимался шторами в окнах - жалюзи, шторы, жалюзи - вещи, сквозь которые вы не могли видеть. Она часто говорила о том, чтобы держать файлы Гувера в порядке и вести отчеты, но это было настолько скучно, что Джейк никогда не обращал внимания. Дома она держала свой номер офиса на стене в коридоре рядом с телефоном на случай чрезвычайной ситуации, но не было никаких чрезвычайных ситуаций, о которых стоило бы беспокоиться, и Джейк, который когда-то запомнил номер, уже забыл его. У него было плибо посещал мастерскую Гувера - кто хотел бы наблюдать за тем, как делают жалюзи? Поняв, что мастерская должна быть где-то рядом, Джейк прыгнул по Четвертой авеню, просматривая обе стороны улицы на предмет вывески с именем Гувера.

Мысль о том, чтобы увидеть его мать, заставила Джейка чувствовать себя неловко. Поскольку она позволила Шубину перебраться на чердак его отца, она вела себя странно, словно узнала какой-то секрет, но отказалась поделиться им с Джейком. Конечно, он уже знал, что это за секрет. Должно быть, Шубин сказал ей, что отец Джейка жив и возвращается. Но зачем ей скрывать от Джейка такие важные и замечательные новости? Разве ей не разрешили рассказать Джейку о его отце? Она боялась Шубина? Нет, она, похоже, совсем не боялась его. Она изо всех сил старалась угодить Шубину, чем когда-либо пыталась угодить своему сыну.

Джейк подождал на углу, чтобы проехал автобус, затем пересек улицу, двигаясь так быстро, как его здоровая нога будет нести его, поворачивая голову туда-сюда и читая знаки магазина. Парикмахерская, прачечная, ремонт обуви, гараж через улицу, но нигде нет. Его лодыжка болела, вероятно, снова опухла.

Он пытался представить мастерскую Гувера. Пол был бы покрыт древесной стружкой и опилками, и там было бы душно и шумно от пронзительной циркулярной пилы. Гувер работал над пилой, раскалывая пиломатериалы на узкие доски, чтобы сделать ставни на окнах, и Джейку приходилось кричать матери над шумом пилы. Гувер время от времени смотрел на них, подслушивая, вероятно, злой на то, что миссис МакКоли посетила посреди напряженного дня. Джейк представил бледное и заплаканное лицо своей матери после того, как он рассказал ей правду о Шубине. Как ей стыдно, наверное, за все то зло, которое она причинила Джейку. Hoover, без сомнения, будет смотреть на плач своейматери, в то время как Джейк будет стоять там, гордый тем, что он доказал свою мать неправильно.

Джейк поморщился не от боли в лодыжке, а от смущающей сцены, которую он вообразил. Это казалось таким фальшивым. Он не хотел, чтобы его матери было стыдно перед этим любопытным Гувером, и он не хотел, чтобы его мать плакала.

Некоторое время он хромал, заглядывая под ноги, грустный по поводу своей бедной матери, грустный по отношению к себе и грустный по поводу своего отца, который где-то там даже не подозревал, что его жизни угрожает опасность. Когда он пересек Восемнадцатую улицу, в его голове всплыло слово Гувер, и он понял, что только что пропустил то, что искал. Он развернулся и повторил шаги.

В половине квартала вверх по Четвертой авеню, на восточной стороне улицы, он остановился перед витриной или тем, что раньше было витриной. Лист рушащейся фанеры заколоченными разбитыми окнами, раздробленная дверь была пригвождена за парой перекрещенных двух на четверых, а над ней, провисавшей от стены, знак, столь обесцвеченный солнцем, что Джейк едва мог разглядеть его: , Тени, шторы и жалюзи, сделанные на заказ.

Должно быть, Гувер переместил свою мастерскую на новое место, и его мать забыла сказать ему, или она сказала ему, но Джейк забыл слушать. Ошеломленный, он стоял в ярком свете сверкающего солнца, глядя на заколоченную витрину. Ему не понравился внешний вид этой витрины. Ему не понравилось, как это выглядит. Его кожа колотилась от тяжелого статического воздуха, потрескивающего от электричества. Он переминался с одной ноги на другую, нервничал от каких-то жутких ожиданий, но чего он ожидал, он не мог сказать. То же самое чувство, которое до этого мучало его, чувство, что гораздо худшие вещи еще впереди, внезапно вернулось и охватило его.

Косая тень скользила по витрине магазина. Когда Джейк повернулся, чтобы посмотреть на приближающуюся фигуру, в его голове вспыхнул яркий белый свет. Песочный тротуар качнулся на него и ударил его по лицу. Потом кто-то выключил солнце.

Когда зрение Джейка вернулось, оно вернулось медленно. Долгое время ему казалось, что он напрягается, чтобы видеть сквозь толстый слой тумана. Когда туман, наконец, рассеялся, он увидел заклепанные алюминиевые стены, изгибающиеся над ним, и подумал, что находится внутри кабины бомбардировщика. Он оглядел летную палубу с колесом управления и дросселями, но вместо этого он увидел тесную внутреннюю часть алюминиевого прицепа для кемперов.

Левая сторона его лица пульсировала от боли. Он пытался потереть висок, но не мог поднять руку. Толстая веревка обвивала его руки, грудь, бедра и голени, привязывая его к складному креслу.

Он попытался подвинуть кресло вперед, но потерял равновесие и чуть не перевернул его. Он перестал двигаться и осторожно огляделся. Рядом с ним на столе, покрытом застежкой «Formica», недоеденные останки неизвестной птицы, зарезанные окурками, были разбросаны по жирной мясной бумаге. Преодолев тошноту, он быстро отвел взгляд.

Осушенные пивные бутылки, выброшенные предметы одежды и пустые банки с плесенью, покрытые плесенью зеленого цвета, покрывали пол трейлера. Он вдохнул знакомый сладковатый привкус и, посмотрев вправо, увидел ряд позолоченных зубных протезов, погруженных под воду в грязный стакан. Он ахнул и, напрягаясь за веревки, раскачиваясь из стороны в сторону, отчаянно пытался освободиться.

Три быстрых удара по окну за его спиной заставили его перестать качаться и осторожно оглядываться через плечо. За окном агент Бадер, прижавшись носом к пыльному стеклу, уставился на него. Джейк посмотрел назад. Появилась правая рука Бадера с маленьким револьвером. Он прижал его коренастую морду к губам, приказав Джейку замолчать, и скрылся из виду.

Пол качался под креслом Джейка, трейлер вздрогнул, дверь распахнулась, и Булл зашагал внутрь, склонив огромный шар своей головы, чтобы он поместился под дверной коробкой. Когда он повернулся, чтобы запереть дверь, Джейк увидел, как вода цвета ржавчины льется в пластмассовое ведро, которое держал в руке Булл. Подмышки скомканной рубашки Булла были испачканы темными пятнами пота, а его брюки были спущены и покрыты жирной спиной. Под правым задним карманом Джейк отчетливо различал форму пистолета. Дверь закрылась, и огромное тело Булла развернулось. Джейк закрыл глаза.

Трейлер качался, как лодка на бурных волнах под тяжелыми шагами Булла. Когда тошнотворное движение прекратилось, Джейк услышал, как Булл хрипел рядом с ним. Боясь поднять веки, он ждал, что будет дальше. Внезапно водопад залил его голову и плечи. Он задохнулся, вздрогнул и открыл глаза.

Бык перевернул пустое ведро с водой, поместил его рядом со стулом Джейка и осторожно опустил свою здоровенную массу на дно ведра. Его беззубые десны сошлись воедино. «Gve strshet» вышел изо рта, опрыскивая лицо Джейка слюной.

Джейк покачал головой, чтобы стряхнуть воду с лица. "Что он сказал. «Я не говорю по-русски, сэр.»

Кряхтя, Булл наклонился к нему, выудил из стекла свои золотые зубные протезы, стряхнул с них капли воды, осторожно прижал зубные протезы к деснам и стукнул по зубам фальшивые зубы, проверяя их. «Дай Stratojet», сказал он.

«Что такое Stratojet?»

«Не лги мне. Дайте."

«Что вы пытаетесь… Ваш английский немного… Извините, сэр, я не понимаю».

"Я тебя убью."

Это Джейк понял. Он моргнул пару раз, чтобы сдержать слезы. «Вам не нужно этого делать, сэр».

«Убить маму?»

«Нет, нет, нет, сэр. Пожалуйста, не делай этого!

"Убить своего папу?"

Джейк сделал паузу, ища раздутое лицо Булла. «Вы не знаете, где мой отец».

Бык казался удивленным. "Как не? Не дай Stratojet, убей его сегодня.

"Сегодня?"

«Дай Stratojet», прорычал бык, нетерпеливый. "Дай это. Дай это."

Лицо быка с двумя маленькими скользкими маслянистыми лужами, которые он держал так близко к глазам, было невозможно смотреть на него. «Я не знаю, что это за« Стратоджет », сэр», - сказал Джейк, уставившись на колени. "Мне жаль."

Бык наклонился над ним, поднял стакан, на котором держались его протезы, и брызнул водой в лицо Джейка. Джейк не двигался и, позволив воде стечь с его лица, прикусил нижнюю губу, чтобы не заплакать. Бык что-то пробормотал по-русски и с такой силой опустил стакан на стол Formica, что он разбился вдребезги. Он вскрикнул и засунул окровавленные пальцы в рот.

«Я тебе не доверяю», - сказал он, посасывая пальцы. «В Америке нет доверенных лиц. Все врут. Не верь ему! Нужно прикрытие, говорит он. Приходите клиент, он говорит. Хорошее прикрытие клиента. Дайте мне флаги и как вы называете? Подняться?"

"Подняться? Шаги?»

«Нет. Нет. Идите вверх. Бык вынул пальцы изо рта и сначала одной рукой, а затем другой когтями в воздухе.

"Альпинизм? Подниматься по лестнице?

Бык кивнул. "Кладовая."

«Вы имеете в виду те фотографии, которые вам дал Шубин? Мужчины развешивают флаги для парада?

«Он говорит, что они остановят тебя, у тебя есть прикрытие. Постоянный клиент. Дайте снимки ».

Джейк некоторое время смотрел на Булла, размышляя. «В случае, если вас арестуют, покидая место Шубина, у вас есть регулярные снимки в конверте, верно? Как будто вы сами их сняли и привели в развитие фильм? Ничего сверхсекретного?

Бык посмотрел на него с подозрением.

«Там тоже была моя фотография», - вспомнил Джейк. «Я не хотел, чтобы он взял это!»

Бык плюнул с отвращением. «Что я с тобой делаю? Ты не нужен.

"Правильно! Правильно! - сказал Джейк в ободрении. «Я тебе не нужен».

«Нужен Стратоджет», - крякнул Булл, наклоняясь к брюшку. «Не дает Stratojet». Он снял левый ботинок и сунул его перед лицом Джейка. «Это он дает!»

«Он дал вам обувь, сэр?» Сказал Джейк, отрывая нос от запаха обуви.

«Footvear?»

Булл перекинул туфлю через плечо, как будто собирался ударить Джейка по голове. Джейк бросился прочь. Стул опрокинулся. Бык опустил ботинок и ударил по столу. Джейк рухнул на пол. Что-то ударилось о стену, отскочило и хлопнуло возле носа Джейка. Он перевел взгляд на кожаный каблук, отделенный от обуви Булла. Кожа внутри каблука была вырезана, чтобы соответствовать крошечному черному картриджу с двумя камерами. Дуэйн был прав. У них действительно были секретные отделения в их обуви. Кассета с фотографиями, которые Шубин сделал из папки майора, была спрятана в пятке вонючей туфли Булла.

Бык выхватил каблук из-под носа Джейка, выдернул из щели патрон кривым окровавленным пальцем и сильно ударил по столу.

«Это он дает!» - прорычал Бык. «Отправь боссу, - говорит он. Это хорошо. Но как узнать, реально? »Он моргнул Джейку и тихо добавил:« Нет, настоящий босс убивает меня ».

"Ой. Ой. Понятно, - сказал Джейк с пола. «Шубин снимает фотографии и дает вам кассету с пленкой, и вы отправляете ее своему боссу, и если это не реально, ваш босс убьет вас, не так ли?» Он ждал ответа Быка, а затем добавил: «Но что делать? ты имеешь ввиду настоящий? Реально что?

«У вас есть настоящий Stratojet! Был в штанах! Я смотрю. Не в штанах!

«Что?» С ужасом сказал Джейк. «Вы смотрели в моих штанах?»

«Где Стратойет?» - прорычал Бык. "Дай это!"

«Вы имеете в виду фактическую папку, которую Шубин снимал? Тот, который был в машине отца Дуэйна? Синий секрет? Джейк посмотрел на Булла, пытаясь выдавить улыбку из его дрожащих губ. «Почему вы так не сказали, сэр? Вы не должны держать меня здесь. Я бесполезен для вас, сэр. Не могли бы вы развязать веревки, пожалуйста? Папка исчезла.

"Нет, дать Stratojet?"

«Я говорю вам, сэр. Это ушло У меня его нет, сэр.

«Хорошо», сказал Булл. «Убить тебя сейчас».

Бык тяжело поднялся и скинул ведро с воды. Джейк посмотрел в окно, надеясь увидеть Бэйдера с пистолетом. Его там не было.

Когда Булл присел на корточки рядом с ним на своих огромных бедрах, глаза Джейка устремились от окна к толстым, коротким пальцам Булла, истекающим кровью из разбитого стекла, и с ужасом смотрели, как они закрывают его шею.

Большие пальцы быка разминали переднюю часть горла Джейка, чувствуя что-то, нашли это и начали давить на его дыхательную трубку, сначала слегка, затем все сильнее и сильнее. Джейк закрыл глаза, его тело сжималось под постоянным давлением толстых пальцев Булла. Обморок, он вспомнил, как смотрел на белую руку Булла, светящуюся на солнце, когда он подъехал на своем грузовике к Эль-Матадору. Его рука была похожа на экзотическую змею в джунглях, и Джейк вспомнил, как ощущал спазмы в горле, представляя, как его душат слизистые спирали. И так оно и было. Бык душил его.

Где-то очень далеко, кричал голос. Джейк не мог понять значение слов, и он перестал пытаться. Он был убежден, что он уже мертв. Он не чувствовал никакой боли ни в горле, ни где-либо в теле. Он открыл глаза и, увидев, что пальцы Булла больше не касались его горла, поднял голову, ожидая найти себя в другом месте, где-нибудь лучше, чем грязный трейлер Булла.

«Подними их!» - крикнул кто-то. «Отойди от мальчика!»

Глаза Джейка устремились к голосу, но ноги Булла закрывали ему глаза. Джейк все еще лежал на полу в трейлере, а ноги Булла, оставленные без обуви, были в нескольких дюймах от лица Джейка. Он посмотрел на носок Булла, серый, как у Шубина, но очень грязный, опущенный вниз по его массивной лодыжке. Большой носок с загнутым желтым гвоздем высовывался из отверстия в носке. Вонь, доносившаяся с носка до носка, была невыносимой.

«Держи их!» Джейк услышал голос, который, как он думал, он узнал. "Публично заявить!"

Ноги быка развернулись, и, когда он подошел к двери, Джейк поднял взгляд на обвисшие брюки Булла, его потную спину и руки в воздухе, раскинув кровавые пальцы. В мгновение до того, как огромное тело Булла заблокировало открытую дверь, Джейк мельком увидел агента Бамбаха, направившего автомат с порога трейлера.

«Продолжай двигаться», крикнул Бамбах. «Не дурак - я буду стрелять».

Бык кивнул, сделал еще один шаг вперед, а затем одним быстрым движением пнул дверь закрытой ногой, вытащил пистолет из заднего кармана и выстрелил через дверь.

Что случилось потом, Джейк мог только догадываться, потому что с того момента, как ружье Булла сработало, глаза Джейка закрылись. Но то, что он услышал, было следующее: пистолет-пулемет, лающий очередями по три, пули, пробивающие стены, разбитое стекло, одиночные выстрелы, попадающие со стороны окна, крики и тяжелые топания, и когда наконец трейлер внезапно прекратил качаться, Джейк услышал, как кто-то кричит снаружи: «Перебей его шины!», И пистолет-автомат вернулся к работе. Потом были обороты двигателей, визг шин, больше выстрелов и гул многих машин, удаляющихся вдаль. И после этого наступила тишина.

Джейк долго ждал, чтобы открыть глаза. Когда он это сделал, он увидел себя привязанным к опрокинутому креслу на полу, покрытом осколками битого стекла. Он думал о том, чтобы подтолкнуть себя к двери, но вместо этого сидел неподвижно, тихо лежа и наблюдая, как дым от пистолета красиво кружится в булавках солнечного света, струящихся через пулевые отверстия над ним.

Он услышал, как едет машина к трейлеру, раздается звук тормозов, и пока двигатель не работал, пол под ним качнулся, когда кто-то бросился вверх по ступенькам трейлера. Кэти Любек, молодая женщина из фотомагазина, быстро вошла и опустилась на колени рядом с ним.

«О, бедный малыш!» Она коснулась его шеи, затем посмотрела на кровь на кончиках пальцев. «Почему они так долго ждали? Мы сказали им, что он может сделать тебе больно.

"Кровь не моя, мэм."

«Не твой?» Сказала она. «Фу, это облегчение».

Из ниоткуда в ее руке мелькнуло лезвие ножа, и Джейк испуганно отшатнулся от нее.

«Просто собираюсь перерезать веревки, Джейк, хорошо?»

«Я не понимаю», сказал Джейк, наблюдая, как она пила канаты лезвием. «Я думал, что ты и Шубин были…»

«Наши люди приходят за тобой, Джейк. Обещаю, это не займет и минуты. Она прорезала веревки, которые держали его ноги. «Мы позаботимся о тебе; просто оставайся на месте.

И тогда он был свободен, и в следующий момент она ушла. Он услышал, как машина несется наружу, и через некоторое время он сел, осторожно дотронувшись до шеи, где пальцы быка чуть не задушили его. Он глубоко вздохнул, поднялся на ноги и, держа себя осторожно, подошел к двери. Он остановился в дверях и, прислонившись к дверному проему, некоторое время стоял неподвижно, наблюдая, как садится солнце в пустыне.

«Агент Бамбах в данный момент находится в поле», - сказала женщина-регистратор, ее глаза мерцали за большими круглыми очками. "Это о драке, дорогуша?"

«Какой бой?» - спросил Джейк.

"Твое лицо? Твоя левая щека… - Она остановилась. "Кто сделал это с тобой, дорогуша?"

Он коснулся левой части лица, где Булл ударил его перед заброшенной витриной.

«Мне нужно поговорить с кем-то, мэм. Это срочно."

«Выглядит как дело полиции». Она улыбнулась, и ее глаза снова блеснули за очками. «Это здесь Федеральное бюро расследований, дорогуша, а не полиция. Ты знаешь разницу?"

Джейк выхватил карточку агента Бамбаха, которую он положил перед ней. "Да, мэм. Я знаю разницу. Он отошел от ее стола и встал, положив руки глубоко в карманы, а его травмированная нога была прислонена к стене позади него. "Я буду ждать."

«Может быть, долго. Они все ужасно заняты сегодня.

"Да, мэм. Я знаю."

"Ты знаешь?"

Круглые очки дамы были так настойчиво пристегнуты к нему, что Джейк отвернулся, беспокойный под ее взглядом.

Кэти Любек велела ему оставаться в трейлере, пока кто-нибудь не придет за ним, но Джейк, опасаясь того, кем может оказаться этот человек, решил не ждать, чтобы узнать. Кроме того, после того, что там произошло, он не чувствовал, что торчит вокруг этого ужасного трейлера на минуту. Водитель автобуса, который подвез его до центра города, после долгого взгляда на лицо Джейка, даже не попросил у него денег. Прыгая в задней части автобуса по дороге в офис ФБР, Джейк задавался вопросом, что он найдет. Если номер телефона был только для него, чтобы позвонить, как сказал Дуэйн, как насчет адреса на карте? Они тоже создали для него специальный офис? Джейк был готов поверить в это по внешности этого места.

В фильмах и комиксах офисы ФБР всегда были шумными, заполненными дымом комнатами с жужжащими потолочными вентиляторами, щелкающими машинками, звонящими телефонами и специальными агентами, бродящими между столами без курток, чтобы вы увидели пистолеты в их плечевые кобуры. Это место было другим.

После адреса, напечатанного на карточке, Джейк обнаружил унылую комнату ожидания с покрытыми пылью звездами и полосами, свисающими со стенда в углу, и изображением толстоволосого парня, висящего над столом администратора. Единственное, чего не хватало для того, чтобы он выглядел как любой другой небольшой офис в их городе, это кусочек пыльной таксидермии, например, чучела большой рогатой совы - они всегда были популярны.

«J. Эдгар Гувер. Наш директор, - сказала портье, поймав Джейка, смотрящего на фотографию толстокожего парня. «Вы знакомы?» Она повернулась в кресле и с благоговением смотрела на фотографию. «Никогда не встречался с ним лично, но некоторые из наших людей встречались. Мистер Гувер, вдохновляющий человек. Он сказал это. Я запомнил это. «Мы можем успешно победить попытку коммунистов захватить Соединенные Штаты, сражаясь с ними правдой и справедливостью». Подумай об этом, дорогуша. Борьба с истиной и справедливостью ».

«Да, мэм», сказал Джейк. «Я слышал это по радио».

Мгновение он смотрел на картинку, потом подумал, что Шубин качается в старом рокере своего отца, и он удивился, сказав: «Только вы не можете доверять всему, что слышите по радио, мэм. Некоторые люди думают, что это все вздор.

«Это что?» Выдохнул администратор.

«Некоторые люди говорят, что в этой стране много лохов, которые не получают ни свободы, ни справедливости только потому, что думают не так, как Дж. Эдгар Гувер, или что-то в этом роде, я точно не помню, но это противоречит Конституции».

Безмолвно, портье сидела под картиной, моргая Джейку сквозь круглые очки.

«Что ... что ты пытаешься ...», наконец заикалась она. «Ты понимаешь, где ты, молодой человек?»

«Да, мэм, я понимаю». Джейк прищурился на толстоволосого парня на фотографии. «Я только что слышал, как кто-то сказал это, мэм. Я не могу проверить это или ничего, но некоторые люди, некоторые люди в моем классе, например, решили, что я другой, что я коммунист, а я нет, и они, конечно, доставили мне много хлопот, ма ' есть. Я не могу сказать, каково это для настоящих коммунистов, мэм, но мне это точно показалось паршивым ».

Прислушиваясь к его разговору, лицо приемной, казалось, сморщилось в маленький смятый шарик, в то время как ее очки оставались того же размера или даже увеличивались в размерах, Джейк не мог сказать наверняка, но почему-то очки выглядели настолько большими на ее лице, что она начала напоминать чучелую большую рогатую сову, пыльную таксидермию, сидящую позади машинки.

Затем дверь справа от стойки регистрации открылась, и еще одна женщина отступила, ее руки были заняты высокой стопкой файлов. Она толкнула дверь бедром, и когда она не закрылась, она ударила ее пяткой своей туфли. Дверь захлопнулась, и женщина обернулась. Это была мать Джейка, миссис МакКоли.

«Подайте это, Люси», сказала мать Джейка портье. «Я дал перекрестную ссылку каждому со списком мастеров, но он не подошел. Он должен быть здесь под другим именем.

Она наклонилась, чтобы положить стопку файлов на стол, и увидела, как Джейк наблюдает за ней. Файлы пропустили стол и упали на пол.

«О, черт возьми, миссис МакКоли,» воскликнул портье. «Позвольте мне позаботиться об этом.»

Она вскочила со стула, помчалась за столом и, минуя миссис МакКоли, прошептала достаточно громко, чтобы Джейк услышал: «Мальчик там? Молодой коммунист.

Пока регистратор собирал файлы с пола, миссис МакКоли и Джейк молча смотрели друг на друга. Портье встал, положил файлы на стол и сказал, оглядываясь назад и вперед между ними: «Вы все знакомы?»

«Вам нужно воспользоваться уборной, Люси», - сказала миссис МакКоли.

«Неужели я сейчас?» - удивилась администратор.

«Да, Люси, ты делаешь. Я позабочусь о файлах.

Администратор помедлил, медленно кивнул миссис МакКоули и, бросая грязный взгляд на Джейка, выбил из комнаты фарс.

Миссис МакКоли быстро подошла к Джейку и кончиками пальцев коснулась его правого виска. Он вздрогнул и оторвал голову. Она ахнула, рыдание застряло у нее в горле. «Боже мой, кто это сделал с тобой?»

«Ты работаешь здесь?»

«Это ужасно ... Я сказал им ... Я сразу же отвезу тебя к врачу».

«Ты здесь работаешь, мама?»

Раньше он никогда не звонил ее матери, и она испуганно смотрела на него.

«Вы сказали, что работаете на парня по имени Гувер».

Она не ответила. Ой. Пылесос. Правильно. Джейк взглянул на фотографию толстокожего парня на стене. Дж. Эдгар Гувер. Директор ФБР.

Внезапно он почувствовал слабость. Ему нужно было сесть. У стены он увидел металлический складной стул и сделал шаг, но споткнулся и чуть не упал. Мать поймала его и, держа его в вертикальном положении, зацепила стул правой ногой, оттащила его от стены и осторожно опустила в кресло.

«Я собирался сказать тебе, дорогая, как только этот беспорядок уладится. Я собирался сказать тебе, когда…

"Сколько?"

«Как долго, дорогая? Как долго я был в Бюро? Она не могла встретиться с ним взглядом. "Что ж. Несколько лет. Да. Несколько лет."

«Как долго, мама!»

Она начала плакать. «Я не знаю, дорогая. Со времен войны. Так как твой отец уехал в Европу. Я занял его место здесь.

"О чем ты говоришь? Он не работал здесь. Папа был в ВВС.

"О да. В ВВС тоже мед. Да. Это немного сложно.

Она опустилась на колени возле его стула и попыталась держать его за руки, как всегда, чтобы успокоить его, но на этот раз он выдернул руки.

«Почему это сложно, мама? Вы должны сказать мне сейчас.

"Он был обоим, дорогая."

«И что?»

"Воздушные силы. ФБР. И то и другое. Вы видите. Дело в том, что."

Ее тело начало наклоняться вбок, и внезапно она села на пол рядом со стулом, сложив одну ногу под другой, отводя взгляд от Джейка и очень быстро разговаривая и плача.

"Дело в том, что. Я не могу вам сказать. Я не имею права. Но теперь, когда он вернулся, твой отец вернулся…

«Я знаю, что он вернулся, мама», сказал Джейк. «Но где он?»

Она снова не ответила, но, плача и отводя взгляд, продолжала тем же плоским бесцветным голосом. «То, что у нас здесь, понимаешь, дорогая, у нас есть оперативная охрана. Нужно знать, как это называется. Это правило. Надо знать. Вам не нужно было знать, поэтому мы не могли вам сказать. Вы видите? У нас было назначено два агента - вы встретили их, Бамбаха и Бадера - они должны были присматривать за вами, дорогая. Я хотел сделать это сам, но они не позволили мне. Вы понимаете? Бамбах и Бадер должны были держать тебя в безопасности.

«Чтобы держать меня в безопасности?»

"Да мед."

«Вы лгали мне, чтобы держать меня в безопасности?»

Джейк быстро встал и, взглянув на фотографию толстоглазого Дж. Эдгара Гувера, увидел, что директор ФБР смотрел прямо на него такими же рентгеновскими глазами, на которые Бамбах и Бэйдер смотрели на него в школе. Джейк остановился на мгновение, сбит с толку. Он мог поклясться, что Гувер даже не смотрел в его сторону раньше.

Он отвернулся от картины и сказал матери: «Угадай, что, мама. Ложь не спасла меня. Это сделало это хуже. ”

«Не уходи, дорогая», закричала она, протягивая руку к нему. «Мы должны обратиться к врачу!»

Но Джейк уже был у двери, рывком открывая ее, чтобы обнаружить подслушивающего у замочной скважины регистратора.

Он не был в квартале от офиса ФБР, когда рядом с ним скользнула тень автомобиля. Он продолжал идти, не оглядываясь, зная, что он увидит, если сделает, и тень машины и тихий гул его двигателя не отставали от него, пока он не достиг Аризонского проспекта.

Тот майор Армбрустер будет разыскивать его, Джейк не сомневался, так как он глупо раздал главные секреты перед всеми в конце парада. Майор тоже знал, где его найти, после того, как Джейк вручил ему карточку G-man. И все же Джейка беспокоило то, что майору пришлось его искать. Джейк должен был прийти к нему первым. Мало того, что он должен принести извинения майору Армбрустеру, но ему нужно было объяснить, что Шубин лучше шпионит за ним, не спеша и не перед другими. Беда была в том, что после шокирующей правды Джейк только что узнал о своих родителях, он едва ли был в настроении для более подробного объяснения. И именно поэтому он продолжал хромать рядом с медленным «Кадиллаком», не глядя на него, просто чтобы выиграть время, чтобы успокоить его нервы.

На углу Бродвея и Аризоны Джейк собирался пересечь улицу, когда «Кадиллак» повернул направо и остановился на своем пути. Джейк остановился, наблюдая, как его отражение в окне со стороны пассажира исчезает, когда стекло скользит вниз и снова появляется, удвоенное и уменьшенное, в зеркальных Лучевых Запретах майора.

- Садись в машину, сынок, - сказал майор Армбрустер.

«Я сожалею о вашей совершенно секретной папке, сэр», - сказал Джейк, не шевелясь. «Мне жаль, что я сжег это».

«Я знаю, ты, сын. Садись. Мы должны поговорить.

«О чем, сэр?»

«О чем?» Сказал майор. «Если вы хотите посмеяться, МакКоли, вы не услышите это от меня, сынок, потому что это не смешно».

«Вы смеялись раньше, сэр», возразил Джейк.

«Были свидетели», - согласился майор. «Я должен был прикрыть тебя».

«Для меня, сэр?»

«Для тебя тоже, МакКоли. Посмотрим правде в глаза, сынок, вы оба попали в беду. Хотите разобраться?

Майор сидел очень неподвижно в затемненном интерьере, наблюдая за ним через свои Лучи-Баны. Джейк думал о Дуэйне своими выпученными, невидящими глазами, застывшими в ужасе перед отцом. Джейк посмотрел через плечо. На улице было пусто.

«В чем проблема, МакКоули?» - спросил майор. «Боишься прокатиться со мной?»

Джейк переместился с ноги на ногу, снова оглянулся, затем снова посмотрел на майора. «Почему я должен бояться, сэр?»

Он подошел к «Кадиллаку», открыл дверь и сел рядом с майором, и пока он все еще закрывал за собой дверь, майор развернул руль и включил двигатель, отбросив автомобиль от обочины.

Кондиционер работал полным ходом. «Кадиллак», горячий в печи, когда Джейк прятался от Шубина в нем, был охлажден как ледяная коробка. Джейк вздрогнул и обнял себя, чтобы согреться.

«Ты подрался, сынок?» - сказал майор, взглянув на него.

Джейк наклонился вперед, щелкнул солнцезащитным козырьком и посмотрел на свое лицо в закрепленном зеркале. Левая сторона его лица распухла, как будто его ужалила пчела, а чуть ниже виска мерцающий бугорок пылал фиолетовым. Джейк откинул солнцезащитный козырек назад.

"Да сэр. Вроде."

Майор кивнул в знак одобрения. «Недурно, сынок. Борьба строит характер. Джуниор никогда не борется. Его избивают. Почему это, МакКоли?

Джейк пожал плечами.

«Вчера он сломал нос. У его матери было кровотечение из носа, когда она увидела его. Это был ты?"

«Что, сэр?»

"Разорвали его нос?"

"Нет, сэр."

Кадиллак свернул с Двадцать второй улицы и пересек железнодорожные пути, полированные сиянием заходящего солнца. Когда шины обрушились на гусеницы, сердце Джейка испуганно подпрыгнуло, потому что гравий, разбрызгивающий днище машины, звучал, как пули из пистолета-распылителя агента Бамбаха.

Майор свернул на Алвернон Уэй, когда что-то взлетело с взлетно-посадочной полосы авиабазы, в паре миль к югу. В одно мгновение эта штука превратилась в массивный бомбардировщик, который так низко обрушился на них, что Джейк инстинктивно наклонился, ожидая, что он разорвёт крышу прямо у Кадиллака. Майор засмеялся.

«Красавица, не так ли? B-47 Stratojet. »

Самолет пролетел над ними в полной тишине, и когда он снова вспыхнул за окном майора, Джейк заметил шесть скользких двигателей, спрятанных под его опущенными крыльями. Набрав высоту, бомбардировщик исчез так же мгновенно, как и появился, и только тогда высокая мощность его двигателей закричала в погоне. Джейк осторожно коснулся своего горла. Так что это был Stratojet. Бомбардировщик из совершенно секретной папки русских так хотел, что Джейк чуть не умер за это.

«Самый быстрый бомбардировщик из когда-либо созданных», - сказал майор. "Ты знал это, МакКоули?"

Джейк подумал о пленочном картридже с двумя камерами, спрятанными внутри каблука вонючей туфли, и сказал, не глядя на майора: «Да, сэр. Пока русские не построят такую же, как она ».

С тех пор, как он залез в машину, Джейк не смотрел на майора, не сводя глаз с дороги впереди, но он чувствовал, как Рэй-Бэнс задерживается на его лице, и это заставляло его чувствовать себя неловко.

- Ты когда-нибудь видел скот, МакКоли?

«Что, сэр?»

«Коньяк, сынок. Конец строки. Вот где наши самолеты покоятся с миром. Разве Джуниор не сказал тебе? Я взял его там один раз. Это поучительное зрелище, МакКоли, погребение.

Джейк подумал об этом. "Да сэр. Я полагаю, что Дуэйн сказал мне, что видел, как B-29 ржавеют в пустыне.

«Не говори так», - отрезал майор. «Не ржавеет. Мертвые самолеты как люди, сын. Их нужно похоронить. Нет, бейте, самолеты лучше людей. Лучше, чем те дебилы, которые должны их защищать, это точно. Давайте возьмем небольшой тур, сынок. Вам понравится.

И с внезапным насилием он повернул руль так резко влево, что Джейка выпустили с места, сильно ударившись о дверь.

Они направлялись на юго-восток в сторону пустыни. Майор молчал. Джейк, который никогда не был так далеко от города, посмотрел через плечо на горы, освещенные заходящим солнцем, повернулся и сказал, все еще не глядя на майора: «Я всегда хотел спросить вас кое-что, сэр. Могу ли я?"

«Давай, сынок. Что у тебя на уме?"

«Вы знали моего отца, сэр? Я имею в виду перед войной.

«Я знал, что это произойдет». Он на мгновение повернул свой Луч-запрет на Джейка. «Потребовалось много времени, чтобы спросить. Могу я быть с вами откровенным, МакКоули?

"Да сэр."

«Мы с твоим стариком были лучшими друзьями, МакКоули. Из всех людей, и, заметьте, я хорошо известен в военно-воздушных силах, твой старик был единственным, кто знал, как ценить майора Армбрустера. Удивительно, не правда ли?

"Полагаю, что так. Я имею в виду, да, сэр.

«Наша дружба уходит в прошлое. Когда наших мальчиков отправили в Европу, чтобы пнуть задницу Гитлеру, я попросил, чтобы меня тоже отправили. Макколи, реальные возможности были там, а не дома. Угадай, что сказали эти придурки?

«Что они сказали, сэр?»

«Вы нужны нам в AFB, Армбрустер, и это все, никаких оправданий». Он махнул рукой. «Идиоты, МакКоули, знают, как не дать достойному человеку чувствовать себя хорошо, но знают ли они, как сохранить свои главные секреты в секрете? Ты следуешь за мной, сынок?

"Я пытаюсь, сэр."

«Одним человеком, который действительно ценил мои способности, был твой старик МакКоли, мой лучший друг к тому времени. Итак, я сказал ему однажды за холодным пивом, я сказал ему, и я перефразирую, МакКоли - это было много лет назад, понимаете? Я сказал, что когда темные силы угрожают нашей свободе, я меньше всего могу участвовать в исторической борьбе ».

Майор взглянул на Джейка, чтобы проверить его реакцию. Джейк не знал, как на это отреагировать, поэтому сказал: «Ты сказал это моему отцу?»

«Спорим, я так и сделал, МакКоули. У вашего старика был друг тогда в ВВС России, и у меня была догадка, что он знает, как оценить мою службу. Русские были нашими союзниками в войне, МакКоли. Вы знали это? Я говорю тысяча девятьсот сорок три. Все тогда любили русских ».

Джейк смотрел прямо на маслянистую черную плиту шоссе, быстро приближающуюся к ним в сумерках, но краем глаза он внимательно наблюдал за майором, стараясь понять каждое сказанное им слово.

«К тому времени я был очищен для обеспечения безопасности, - продолжил майор, - и мог, так сказать, позволить этому русскому другу взглянуть на некоторые… ну, ничего важного, естественно, новый радар, пару руководств. Ты обращаешь внимание, МакКоли?

Джейк медленно кивнул.

«Важно, чтобы вы обратили внимание», - строго добавил майор. «Потому что вы не услышите это снова.»

«Я думаю, что обращаю внимание, сэр».

«Кадиллак», казалось, двигался намного быстрее, но мысли Джейка все еще мелькали в его голове. Уши Джейка прислушивались к голосу майора, но его мысли приходили на него сразу, спотыкаясь, кувыркаясь, врезаясь друг в друга, заставляя его голову чувствовать себя очень большой и полной вспышек света. Майор говорил ему об измене. Он передавал американские секреты русским, и человек, который помогал ему, был отцом Джейка. Только отец Джейка был больше, чем знал майор. Он был не только лучшим помощником майора на базе, помогая ему шпионить за русскими, он также был агентом ФБР, работавшим под прикрытием, чтобы побеждать русских в шпионаже. Все это было ужасно запутанным и страшным, но Джейк знал, что теперь ему некуда возвращаться, и поэтому он сказал: «Они заплатили тебе за это, сэр? Я имею в виду русских.

Майор с отвращением покачал головой. «Я всегда хотел, чтобы ты был моим ребенком, МакКоли, но я начинаю разочаровываться в тебе. Говоря о пользе! Да, у россиян были наличные деньги, но сделал ли я их за наличные? Нет сынок Я сделал это для уважения. Твой старик уважал меня, и это можно проверить. Военно-воздушные силы США не смогли оценить Армбрустер, но ваш старик, он прошел.

Западное небо, кроваво-красное от заходящего солнца всего минуту назад, стало бледно-синим, а затем чернильно-синим, и машины, приближающиеся к ним по шоссе, включали свои огни. Майор снял свои Ray-Bans, аккуратно сложил и сунул их в передний карман рубашки, затем нажал на фары.

«Российские деньги МакКоли заплатили за американскую мечту. Уютный дом с бассейном? Проверьте. Роскошный автомобиль? Проверьте. Телевизор, кухонная техника, первоклассное убежище от радиоактивных осадков? Проверьте. Проверьте. Проверьте. Это то, чего хочет каждый американец, МакКоли.

Джейк глубоко вздохнул, на мгновение задержал воздух в своей груди, выдохнул и быстро сказал, словно боялся потерять мужество, прежде чем закончил говорить: «Значит, вы предатель, сэр? Вы продали наши секреты русским, чтобы иметь дом с бассейном?

«Бассейн не имеет к этому никакого отношения!» - так громко закричал майор, что Джейк пригнулся, боясь, что он может ударить его. «Я даже не умею плавать! Я говорю об уважении. Твой старик исчез, что? Десять лет? 11? Моя жизнь была несчастна, МакКоли. Предполагаемое самоубийство. Дали это серьезное рассмотрение. Я не говорю о дебилах в AFB, МакКоли, ни об одном продвижении с войны. Я говорю не уважение дома, мужской замок. Жена и младший разочарованы. Да, они боятся меня, но где их уважение?

Джейк почти начал спорить с ним, почти сказал, что майор был неправ, что Дуэйн так сильно уважал своего отца, что не мог перестать хвастаться им. Но он ничего не сказал, опасаясь, что майор снова может рассердиться.

«Конечно, они продолжали посылать русских в мою сторону. Каждый был глупее, чем предыдущий, все дебилы. Как только парень появился с золотыми зубами, представь? Не доверять. Но когда они узнали о Stratojet, я сразу же сказал им, что в этом случае я буду иметь дело только со своим старым партнером, ни с кем другим. И конечно же, они вернули твоего старика.

«Ты видел моего отца?» Спросил Джейк и впервые открыто посмотрел на майора.

"Видел его? Мне не нужно его видеть. Не лично Но у нас есть небольшая договоренность о том, как и когда сделка состоится, МакКоули, как вам посчастливилось узнать ».

Мысли Джейка снова пронеслись у него в голове, вспыхивая, как молния, и осветляя все, что раньше было мрачным. Отец Джейка стоял за всей этой операцией. Он был тем, кто устроил место мертвой капли, которое находилось внутри этого самого Кадиллака. Не случайно майор не запер свою машину; все было запланировано заранее. Отец Джейка сказал майору оставить сверхсекретную папку в портфеле, и он сказал Шубину, как его найти и когда. Но обмануть майора и Шубина было только уловкой, потому что отец Джейка был двойным агентом. Шубин как-то это выяснил, и поэтому хотел его убить. Наконец Джейк понял, во что ввязался. Пытаясь разоблачить Шубина, он вместо этого разоблачил майора Армбрустера. Теперь все стало ясно Джейку, кроме двух вещей. Номер один: Где был его папа? Номер два ... Номер два даже не так важен, но для Джейка это казалось достаточно важным, чтобы узнать.

«Сэр?» Сказал он. "У меня есть еще один вопрос."

«Говори сейчас, сынок, или вечно молчи». Майор усмехнулся. «И я имею в виду буквально».

«Хорошо, сэр. Когда вы пришли в наш класс, чтобы поговорить о борьбе с угрозой коммунизма, сэр? Помнить?"

"Что насчет этого?"

«Ну, это так, сэр. Вы сказали, что коммунизм означает уничтожение американского образа жизни, сэр. Но вы сами, сэр, вы помогали русским. Вы лгали нам, сэр?

Без предупреждения майор рванулся вперед и ударил кулаком по приборной панели в такой ярости, что Джейк вскочил на свое место.

«Что с тобой, МакКоули?» - закричал майор. «Ты должен быть таким тупым? Я американец! Я люблю свою страну! Свобода и справедливость для всех и пр. Вопрос в том, насколько моя страна любит меня обратно? Я должен был быть полковником к настоящему времени. Генерал. Начальник штаба.

Майор ударил ногой по педали газа, и «Кадиллак» зарычал и прыгнул вперед.

«Нет, сынок, не путай меня со своим стариком», продолжил майор, пытаясь сдержать свой гнев. «Он русский. Ну вроде. Его мама и папа убежали из России, когда коммунисты начали там весь этот беспорядок, но он родился здесь. Аризона, я думаю, Нью-Мексико, может быть. Тем не менее, для меня он русский. Он мой лучший друг и все такое, но можешь ли ты полностью доверять русскому? Нет, МакКоли, ты не можешь. И именно поэтому мы с вами будем решать нашу маленькую проблему, не зная об этом.

«Какая проблема, сэр?»

«Проблема в тебе, сынок». Майор повернулся к Джейку, улыбаясь своей красивой улыбкой, и его зубы, даже белые, на мгновение вспыхнули в яркости встречной машины. «Проблема в тебе», повторил он и протянул руку к бардачку.

До рулевого колеса «Кадиллака» и его бардачка было далеко, и когда майор наклонился над коленями Джейка, он отодвинулся и уперся в дверь. Майор открыл крышку бардачка, достал пистолет и отступил за руль. - Закрой защелку, сынок, ладно?

При виде пистолета все тело Джейка оцепенело, и когда он закрыл бардачок, как сказал ему майор, он не мог чувствовать, как его пальцы касаются его, как будто его рука не принадлежит ему.

«Вот это оружие, МакКоули, 45-й кольт М1911», - сказал майор Армбрустер, откидывая молоток, - «проходил службу в армии США еще до Первой мировой войны. Ничего, сынок, надежнее позаботиться о нашей маленькой проблеме. Вы сидите крепко сейчас. Мы как раз собираемся ударить по кладбищу.

Джейк не мог ясно видеть майора в затемненном интерьере, но он мог видеть пистолет в руке, лежащей над рулем. Ярко, почти весело, в лучах проезжающих машин.

Так вот и все. Конец линии, как майор, назвал похоронным бюро. Это тоже был бы Джейк. Его конец линии. Джейк вообразил, что его кости обесцвечены солнцем и разбросаны среди ржавых бомбардировщиков, и он вообразил, как однажды кто-то, возможно, Дуэйн или мистер Варгас со всем своим классом в полевой поездке, наткнется на кости Джейка, но не будет знать они были его. Как коротка его жизнь! Джейку было двенадцать лет, но он никогда не был подростком. Он больше никогда не увидит свою маму и никогда не встретит своего отца, единственное, чего он когда-либо действительно хотел.

Джейк сунул руку в передний карман джинсов, немного покопался там, затем вытащил две вещи: зуб, который он потерял, когда упал в канаву, и палку из мороженого, которую старик дал его бесплатно в переулке. Он поставил оба предмета на скамью между майором и собой и сказал: «Могу я попросить вас об одолжении, сэр?»

«Что это, сынок?»

«Не могли бы вы дать это моей маме, когда вы видите ее?»

«Дай ей что, МакКоули?» Майор Армбрустер посмотрел на затемненную скамью. «Я не вижу чертову вещь».

Когда майор наклонился, чтобы лучше рассмотреть, Джейк бросился от него, отпер дверь и выскочил. Порыв ветра ударил Джейка по лицу, и асфальт бросился на него, но у него не было возможности ударить его. Майор схватил Джейка за пояс джинсов и втянул его обратно в машину. Дверь захлопнулась за Джейком, сбив его с ног на колени майора. Ругая, майор оттолкнул его в сторону и повернулся, чтобы возиться с дико вращающимся колесом.

Кадиллак прошел через центральный переулок. Фары встречного автомобиля затопили салон. Дрожь сотрясла машину. Лобовое стекло прогнулось, провисло внутрь и взорвалось на миллион сверкающих осколков. Другой автомобиль врезался в Кадиллак сзади. Кадиллак развернулся на месте, отбрасывая осколки стекла во все стороны. Все звуки прекратились. Машина кружилась. Мгновение прошло в полной тишине и в полной темноте.

Как долго длился этот момент, Джейк не мог сказать, но затем произошел толчок, свист и что-то сильно ударило его в спину. Чудом он увидел Кадиллак со значительного расстояния. Автомобиль был на боку в кювете, курил из-под мятого капота. Джейк смущенно огляделся. Он лежал на обожженной глине в пятидесяти футах от канавы. Удар, должно быть, выбил его из машины через отсутствующее лобовое стекло. Он не чувствовал боли, но ничего не слышал.

Он хлопнул себя по ушам и покачал головой. Крошечные осколки стекла выпали из его волос. Он попытался встать, но его больная нога вырвалась из-под него, и он тяжело сел. Некоторое время он отдыхал, тяжело дыша, наблюдая, как огни автомобилей выстраиваются вдоль обочины шоссе. От разбитого «Кадиллака» вздымался дым. Он видел тени, спускающиеся в канаву сквозь лучи света. Он увидел, как люди сгрудились вокруг «Кадиллака», взломали одну дверь, а затем пропустили тело майора через открытое ветровое стекло.

Джейк вскочил на ноги и встал, неуверенный. Его голова знала, что он должен вернуться на шоссе и попросить этих людей о помощи, но его сердце решило иначе. Недоверчивый и подозрительный после того, через что он прошел, его сердце заставило его отвернуться от шоссе и обмякнуть в совершенно черной пустыне.

Когда Джейк наткнулся на могильник, полная луна стояла высоко в сверкающем небе. Под ним самолеты отставныхВВС США выровняли крыло к крылу в бесконечных формированиях. Место было одновременно красивым и жутким, и, когда Джейк бродил в тишине призрачных планов, единственным звуком было его дыхание и его бьющееся сердце.

Он остановился под кабиной Суперфортресса, всматриваясь в ее темную форму, которая возвышалась над ним, как огромный крест. Недостающее шасси с одной стороны дало бомбардировщику резкий наклон, так что даже с поврежденной ногой у него было мало проблем с масштабированием наклонного крыла. На руках и коленях он медленно двигался вдоль клепаного алюминия, все еще остывающего после дня на безжалостном солнце, достиг фюзеляжа, натянул на себя верх, пополз к наклонному носу, а затем, сначала ступни, проскользнул сквозь стеклянное ветровое стекло внутри кабина.

Он забрался в кресло пилота и огляделся вокруг, испуганный множеством сверкающих ручек и переключателей. Всю свою жизнь он мечтал о пилотировании такого самолета в России, чтобы спасти своего отца. Он подумал о клятве, которую он шептал себе в школе во время клятвы верности: я клянусь спасти моего отца от русских и привести его домой, чтобы мои папа и мама и я могли быть обычной семьей, как мы должны быть в Америке.

Он снова начал произносить обещание, но звук его собственного голоса в жуткой тишине дряхлой кабины напугал его, и он остановился. Кроме того, обещание теперь казалось ему глупым. В конце концов, он был в кресле пилота настоящей Суперфортресс, но не имело значения, что он не знал, как летать на нем и как поднимать эту ржавую машину с земли. Какая польза от полета в Россию, если его отец вернулся в Америку?

Он увидел радио-гарнитуру, прикрепленную к дроссельной заслонке рядом с креслом пилота, отцепил ее и положил на колени. Он перевернул гарнитуру, глядя на свободные сетчатые нити, где был обрезан кабель, и на окаменевшую пену цвета кости внутри наушников. Надев гарнитуру на уши, он наклонился вперед и щелкнул несколькими случайными переключателями.

«Заходите, Дельта Альфа Дельта Один», - прошептал он, призывая отца, как он всегда делал вид, что управляет своей моделью B-29 дома. «С земли в…» Он остановился, не зная, который час, и вместо этого снова сказал: «Входите, Дельта Альфа Дельта Один. Пожалуйста, войдите."

Он напряг уши, надеясь, что какой-нибудь далекий голос внутри наушников раскроет тайное местонахождение его отца. Но не было отдаленного голоса. Там ничего не было. Он почувствовал слезы на нижних веках и поднял подбородок, чтобы не дать им пролиться. Слезы распухли, вырвались наружу и, опустившись, пробили два прозрачных канала сквозь сухую грязь, покрывающую его лицо. Канал слева повернулся к его губам, и он высунул язык, чтобы попробовать соль.

И пока он сидел там в бесполезной гарнитуре и всхлипывал от боли, страха и отчаяния, темнота, охватившая его, заставила его вспомнить темную комнату Шубина и выражение разочарования на его лице, когда Джейк отказывался учиться рисовать картины. Я думал, что это то, что мы могли бы сделать вместе, сказал Шубин. Его слова заставили Джейка чувствовать себя странно тогда, но теперь он чувствовал себя почти виноватым. Ты когда-нибудь думал о своем отце? - спросил его Шубин, и когда его застали врасплох, Джейк ответил: почему? Шубин вздрогнул, словно ему было больно.

Затем Джейк подумал о потрескавшихся очках Шубина на прилавке закусочной Руби и о том, как пачка грязной ленты срывается с их оправы. То, что Джейк увидел тогда в неосторожных глазах Шубина, и то, что он отказался видеть, было не гневом, не угрозой, не угрозой, а мукой и беспокойством.

Затем Джейк подумал о жемчужно-сером мотыльке, который стучит по абажуру в спальне его матери. Он снова увидел две тени, раскачивающиеся вместе в странном и милом танце, и попытался понять, почему то, как его мать и Шубин улыбаются друг другу, тогда так разозлило его, но не сейчас.

И когда Джейк подумал о тенях своей матери и Шубина, из-под кабины бомбардировщика выскользнули другие тени. Между самолетами на якоре молча мчалась семья койотов. Серебристый и прозрачный под лунным светом молодой щенок прыгнул между двумя взрослыми. Последний в очереди, самый большой из трех, вероятно, отец, остановился, чтобы оглянуться в сторону Джейка. Его глаза на мгновение вспыхнули зеленым, затем все три исчезли в ночи.

Сердце Джейка росло в его груди, расширяясь туда, где оно могло лопнуть. Все, во что он верил в жизнь, все, что он слышал по радио, читал в комиксах и видел в фильмах, все о коммунистах, иностранцах и шпионах, сделало его слепым к тому, что было так легко увидеть. , После того, как Шубин переехал в их дом, Джейк продолжал искать своего отца, пока он был рядом с ним. Это был Шубин, конечно. Шубин был его отцом.

Позже, когда Джейк попытался вспомнить, что произошло после того, как охранники базы ВВС нашли его в кабине B-29, его память стала туманной и запутанной. Открытие, что Шубин был его отцом, оказало на него необычайное влияние. Он чувствовал себя умиротворенным и довольным и долгое время сидел на месте пилота, сложив руки за головой, улыбаясь звездам на блестящем небе. Звезды роились, мерцали и падали длинными золотыми дугами, пока, по необъяснимым причинам, не начали сходиться к нему со всех сторон, приближаясь и приближаясь, пеленая его своим мягким, сияющим светом.

Что случилось потом, он не мог вспомнить. Должно быть, он упал в обморок, когда звезды, окружающие кабину, оказались фонариками охранников, которые расчесывали его, ища его. Но позже, намного позже, когда он наконец пришел в себя, он обнаружил, что мягко покачивается от тихого гула движущегося транспортного средства, с лицом, утопленным в чьих-то коленях. Толстая пачка чего-то, возможно, хлопка и марли, была приклеена к левой стороне его лица. Повязка пахла лекарством, но он все еще чувствовал слабый запах любимого мыла своей матери на человеке, который держал его голову у нее на коленях. Его кожа ощущала зуд под повязкой, но он боролся с желанием поцарапать ее и держал глаза плотно закрытыми, не желая, чтобы его мать знала, что он не спит.

«Можем ли мы поменяться?» - хрипло сказал голос. «Его кроссовки воняют».

Это был голос Шубина. Голос его отца. Теперь Джейк знал, что он растянулся вдоль задней скамьи движущегося транспортного средства, его лицо лежало на коленях у матери, а ноги - у отца. Джейк улыбнулся.

«Не буди его», - прошептала его мать.

"Но его-"

«Тише!»

Во время последовавшего краткого молчания он задумался, как зовут его отца, а также как его. Был ли он все еще МакКоли, или он был теперь Шубином, или он был теперь Джейком Макколи-Шубином, что было даже лучше, потому что тогда ни его отец, ни его мать не чувствовали бы себя обманутыми.

«Ты имеешь в виду вонючее горение резины?» - раздался другой голос в направлении рулевого колеса. «Это не кроссовки, приятель. Это мы."

Это был Бамбах или Бадер. Голоса G-мужчин были примерно одинаковыми.

«Нам пришлось просеять гору пепла и сгоревшей резины», - сказал Бадер или Бамбах. «Вашему ребенку пришла в голову блестящая идея бросить руководство Stratojet на горящую шину».

«Бесконечный кокер номер сорок восемь, если быть точным», - сказал другой голос. Это был определенно Бамбах.

«Тебе следовало держать своего мальчика вне операции», - сказал Бадер.

«Это была твоя работа, Бэйдер», - сказала мать Джейка. «Твое задание состояло в том, чтобы держать его в безопасности».

«Держать его в безопасности?»

Джейк догадался по скрипу кожи, которую Бадер обернулся, чтобы взглянуть на него.

«Мы должны были поставить команду из двенадцати человек на этого ребенка. Никакого неуважения к его родителям, но вы получили себе безрассудного ребенка.

«Я думаю, что он довольно милый».

Джейк почувствовал, как горят уши. Это была та рыжая, Кэти Любек.

«Если вы спросите меня, держать его в темноте было глупой идеей».

«Что бы вы предпочли, дорогая?» - спросил Бамбах. «Скажи привет своему папочке, маленький мальчик - он только притворяется русским шпионом. Он двойной агент.

- Закрой свою ловушку, - отрезал отец Джейка. "Ты слишком много болтаешь."

«Что случилось?» - спросил Бамбах. «Коммиссия прослушала твой шеви?»

«Чья это была идея?» - спросил Бадер. «Я имею в виду необходимость знать и все?»

«Мы можем успешно победить попытку коммунистов захватить Соединенные Штаты, сражаясь с ними с правдой и справедливостью», - красиво пела Кэти Любек, как будто это был звон.

«Правда и справедливость?» Сказал Бадер. «Подожди, подожди, не говори мне. Босс где-то сказал это. Я слышал это по радио.

«Буду проклят», - сказал Бамбах. «Босс сам приказал вам держать мальчика в неведении?»

«J. Эдгар Гувер не знал, с кем имеет дело, - гордо сказал отец.

«Как и вы», - сказала его мать.

Кто-то засмеялся.

«Это смешно для вас?» - резко сказала Кэти Любек. «Вы пытаетесь быть женщиной, воспитывающей ребенка самостоятельно, в то время как ваш муж рискует своей тайной жизнью в России».

«Спасибо, Кэти, - сказала его мать.

Некоторое время они все молчали, а потом отец Джейка сказал, как будто он защищался: «Да. Что ж. Это грязная работа, но кто-то должен это делать ».

«Какая работа?» - спросила мать Джейка. «Воспитывать ребенка или оставаться в России под прикрытием?»

Кто-то снова засмеялся. Бамбах или Бадер.

Его отец не ответил, но Джейк вообразил, какой взгляд он мог бы бросить на свою мать, и какой взгляд он мог бы получить в ответ. Джейк качался с лицом на коленях матери и ногами отца, стремясь, чтобы они продолжали говорить, но никто долго ничего не говорил, и было нечего слушать, кроме шороха шин и гула двигатель. Он снова начал задремать, когда услышал голос отца: «В той закусочной, знаете ли, Руби, я бывал там до войны, официантка узнала меня, а затем какой-то подонок сбил тарелку бобового супа с моих колен нарочно."

«О, да?» Сказал Бадер. «Я знаю Руби. Хороший кофе.

«Я так и не добрался до кофе», - с горечью сказал отец Джейка. «Я бы убил за чашку».

Джейк почувствовал, как машина резко повернула налево, шины заскрипели, и его тело начало соскальзывать со скамейки, но его мать и отец крепко держали его.

«Полегче, Бадер», - сказала его мать. «Ты проснешь окрестности.»

«Это дом Армбрустеров?» Спросила Кэти Любек. «Прекрасный дом. Есть ли здесь бассейн?"

«Бассейн и убежище от радиоактивных осадков», - сказал Бамбах. "Верхняя часть линии."

«Русские определенно переплатили Армбрустер за весь этот фальшивый фильм, который они получили от вас во время войны», - сказал Бадер. «Жаль, что нам пришлось ждать так долго, пока он решил снова укусить. Я думаю, ты ему нравишься, Шубин.

Бамбах засмеялся. «Я хотел бы видеть, как они строят Stratojet, используя дерьмо, которое вы передали Буллу на этот раз».

Так вот и все. Это была их операция. Майор заплатил русским за то, что он оставил секреты своего Кадиллака, чтобы сфотографировать его отец Джейка, который только притворялся русским шпионом. Вместо этого он был американским шпионом, двойным агентом. Булл наблюдал, как он фотографировал настоящие сверхсекретные вещи, но вместо этого он получил от отца Джейка пленочные кассеты с поддельными фотографиями, а не то, что майор оставил в своем «Кадиллаке» вообще. Затем Булл каким-то образом отправил патроны с пленкой русским, чтобы они строили самолеты, используя фальшивые схемы, фальшивые диаграммы и фальшивые рисунки. Это никогда не могло работать, но русские не знали бы, почему. Конечно, майор Армбрустер понятия не имел. Он был предателем, и он хотел убить Джейка, но, тем не менее, Джейк чувствовал себя плохо из-за Дуэйна, и он тоже чувствовал себя плохо из-за своего отца. Он надеялся, что майору не было ужасно больно.

«И могу я спросить, - сказал отец Джейка, - где мой большой приятель Золотые зубы?»

Никто не ответил.

«Если у меня сорвется прикрытие, джентльмены, - объявил он, - головы закатятся. Ваши головы, господа.

«Бык не может уйти», - сказал Бамбах. «Все выходы опечатаны.»

«Мы возьмем его», пообещал Бадер.

«Или вы получите его, - сказал отец Джейка, - или Гувер получит всех нас».

«О чем тебе беспокоиться, перебежчик?» - спросил Бадер. «Он не твой босс с войны».

«Шубин с Центральной разведкой», - сказал Бамбах насмешливым голосом. «Это должно сделать Шубина очень умным».

«О, заткнись, Бамбах», - сказал отец Джейка. «Вы пытаетесь заморозить свою задницу в Москве, выкапывая мертвую каплю из-под снега!»

«Интересно, сколько фальшивых вещей они нам передают», - сказал Бадер.

«Точно так же,» сказал отец Джейка. «Это паршивая игра».

«Тогда почему бы тебе не бросить это и остаться дома?» - спросила его мать.

Шубин не ответил, и Джейк забеспокоился, что его отец снова может уйти.

«Позволь мне кое-что спросить, Шубин», - сказал Бамбах. «Нам всем было интересно. Все эти коммунистические разговоры о тебе? Это по-настоящему или только для вашего прикрытия?

«Да ладно, ребята, разве мы не можем отдохнуть от холодной войны на минуту?» - сказала Кэти Любек. «Меня никогда не приглашали в их дом раньше».

Джейк почувствовал, как переключаются передачи, почувствовал мягкое боковое колебание, и когда шины отскочили от рушащейся плиты, он понял, что они свернули на подъездную дорожку своего дома. Волосы его матери щекотали его ухо, когда она наклонилась, чтобы прошептать: «Проснись, дорогая. Мы дома.

Джейк подождал, пока двигатель не заглохнет и автомобиль не перестанет качаться, когда пассажиры выбегают, а затем он открыл глаза, посмотрел в лицо своей матери и сказал: «Я знаю, мама».

Джейк выскользнул из машины вслед за своей матерью и, немного прижавшись к ней, выглянул на своего отца. На противоположной стороне мескитового дерева, на ветвях которого висели качели, его отец, Кэти Любек, Бадер и Бамбах, стояли рядом и разговаривали приглушенными голосами. Все четверо выглядели немного виноватыми, но его отец выглядел виноватым из всех.

«Давай, Шубин», - сказала мать Джейка, и когда его отец повернулся к ним лицом, Джейк был поражен изменением своей внешности. Скучные очки Шубина с одной разрезной линзой отсутствовали, а его волосы были расчесаны другим, другим способом. Он даже больше не выглядел таким худым или не таким худым, каким был в первый раз, когда Джейк увидел его, когда он казался настолько незначительным, что Джейк думал, что он может исчезнуть на его глазах. Теперь его отец казался солидным и настоящим, но было трудно не заметить, что он также ужасно нервничал.

Шубин посмотрел на Джейка, но тотчас же его взгляд скользнул по лицу Джейка к миссис МакКоули. Джейк посмотрел на маму и снова повернулся к отцу. Шубин колебался, пока Кэти Любек не подтолкнула его в спину. Он кивнул и пошел к Джейку, но ударил коленом в качели. Шина качнулась и качнулась назад, врезаясь в него сзади. Шубин отскочил в сторону и впился взглядом в шину, затем через плечо посмотрел на Кэти Любек и G-мужчин, ожидая, что они рассмеются. Они держали прямые лица, наблюдая за ним. Шубин повернулся к Джейку и, покраснев от смущения, продолжил идти.

Мама Джейка осторожно взяла его за плечи и подвинула перед собой, чтобы Джейк был ближе к отцу. Джейк откинулся назад к своей маме со всем своим весом, наблюдая за приближением Шубина. Прошел его легкий и беззаботный ход, который раньше так раздражал Джейка. Прошла его саркастическая и высокомерная ухмылка. Вместо этого Шубин бездельничал, как ребенок, когда шел к доске, после того как забыл усвоить урок. Не то чтобы Джейк хотел, чтобы он торопился. Ему тоже нужно было немного времени, чтобы разобраться, как он себя чувствует в данный момент. В Джейке не было ни злости, ни страха, но было какое-то новое чувство к Шубину, настолько новое, что он еще даже не мог назвать это.

Шубин резко остановился на шаг впереди Джейка и, схватившись за плечо на расстоянии вытянутой руки, глубоко вздохнул, как будто собирался произнести речь. Все ждали, но отец Джейка неподвижно стоял с открытым ртом, не в силах произнести ни звука.

Из-под карниза дома вырвался жемчужно-серый голубь, и Джейк посмотрел ему вслед на желтую кормушку, подвешенную к дереву карри на дороге. Когда он оглянулся на своего отца, он поймал умоляющий взгляд, который Шубин бросил на миссис МакКоли. И в то время как трое из них, Джейк, его мама и его папа, стояли лицом друг к другу в этом неловком молчании, Джейк вспомнил семью манекенов в окне Джей Си Пенни. Он вспомнил пустышку, стоявшего за стеклом с мамой и папой, рядом, но как-то далеко друг от друга. Миссис МакКоли, Шубин и Джейк были похожи на этих манекенов за одним исключением: мальчику-пустышке дали велосипед, а велосипед Джейка украли.

По странному стечению обстоятельств, в тот самый момент, когда у Джейка возникла эта мысль, Бейдер прочистил горло и сказал: «Прежде чем мы забудем, Джейк», и быстро прошел мимо них к задней части «Шевроле», распахнул багажник и вытащил Джейка. ржавый родстер. "Твой, не так ли, сынок?"

«Где ты это нашел?» Ахнул Джейк.

«Ну, мы…» Бадер посмотрел на Бамбаха.

«Дело в том, - сказал Бамбах, - мы как бы взяли это».

Джейк удивленно посмотрел на него. «Ты украл мой велосипед?»

«Для вашей же безопасности», - сказал Бамбах, кивая на Бадера. «Это была его идея».

«Мы чувствовали, что следовать за тобой на велосипеде было немного рискованно», - сказал Бадер смущенно. «После того трюка, который ты потянул на автобусе».

«Тебе нужно иногда замедляться, малыш», - сказал Бамбах. "Это небезопасно."

«Гувер это понравится!» Кэти Любек хрипло рассмеялась. «Кража детского велосипеда!»

«Перестань бездельничать, Шубин», - услышал Джейк мать и посмотрел на отца, все еще сжимающего его плечо. Шубин сделал серьезное лицо и начал хриплым голосом: «Итак, молодой человек…»

«Все в порядке», тихо сказал Джейк и выскользнул из-под его руки. "Потом."

«Позже?» - повторил его отец, изучая лицо Джейка.

Джейк пожал плечами, и когда крошечная улыбка потрескивала на его губах, Шубин облегченно выдохнул. «Фу», сказал он, а затем, оглядываясь по сторонам: «Ну, что мы здесь стоим? Давайте все пойдем и проведем небольшой праздник. Он в волнении потер руки. «Что у нас есть эти потоки, дорогая?»

«Сейчас семь утра, Шубин, - строго сказала мать.

«Шубин все еще на московском времени», - сказала Кэти Любек.

«Я сделаю нам свежий кофе», - сказала его мать.

«Кофе?» - спросил его отец. «Я бы убил за чашку».

Отец Джейка, сопровождаемый Кэти Любек, Бамбахом и Бадером, вошел в дом, но его мать остановилась в дверях и посмотрела на Джейка. "Входишь, дорогая?"

«Я сейчас приду». Мать колебалась, и он с улыбкой добавил: «Со мной все будет в порядке, мама. Просто хочу убрать мой велосипед.

Она смотрела на него некоторое время, а затем вошла, оставив дверь широко открытой.

Джейк направил велосипед к гаражу, прислонил его к стене и позволил пальцам погладить ушибленную и шелушащуюся раму.

Его старый добрый родстер.

"Привет, приятель? Бад? - услышал он голос позади себя. «Я принес тебе кое-что.»

Рука Джейка остановилась на раме родстера, он немного помедлил, а затем медленно обернулся.

Живая изгородь, разделявшая их свойства, оказалась чуть ниже подбородка Дуэйна, и Джейк догадался, что Дуэйн, должно быть, балансирует на пальцах ног, как его голова качалась из стороны в сторону. «Боже, приятель», сказал Дуэйн. «Что случилось с твоим лицом?»

«О, это?» Джейк постучал по повязке указательным пальцем. «Ничего». Он кивнул на свой родстер. "Упал с моего велосипеда."

«Они отвезли тебя в больницу?» - спросил Дуэйн, но не дождался ответа Джейка и продолжил. «Мой папа сейчас в больнице. Мама и я только что вернулись оттуда. Плохая автомобильная авария. Его Кэдди разбит! Мы должны получить новый.

"Он ... хорошо?"

«Да, да, он в порядке. Конечно. Что ж. Я действительно не знаю. На самом деле мы его не видели. G-мужчины не позволили бы нам. Ты можешь в это поверить? Место кишело ФБР. Он склонил голову в сторону, изучая лицо Джейка. «Знаете что-нибудь об этом?» Но он снова не дал Джейку возможности ответить, как будто он предпочел бы не знать. «Возвращаться в школу в понедельник? У нас будет новый учитель. Они уволили Варгаса. Ага. Уволили его и уволили директора. Разве это не безумие? Сказали, что они были коммунистами, отравляющими умы нашей молодежи. Я не знаю насчет Варгаса, он мог быть Комми, но мистер Хирш? Он был в лагере смерти в Германии! Как он мог…

Голова Дуэйна на мгновение исчезла - он, должно быть, потерял равновесие - затем снова появилась.

«Что я собирался сказать, приятель… Мне жаль, что случилось в школе. Я не знал, что они будут так на вас нападать. Клянусь, я не сделал. Хочешь поговорить об этом?"

«Не сейчас», сказал Джейк. «Я немного занят».

"Верно-верно. Конечно, приятель. Извините. Его голова снова исчезла, снова всплыла. "О, да. Я принес тебе это.

Он бросил что-то на изгородь, и Джейк наблюдал, как металлические звенья вращались, мерцая в утреннем свете, пока велосипедная цепь не зазвенела по изогнутому бетону на дороге.

«Совершенно новый», сказал Дуэйн. «У меня есть пара запчастей. Мой отец собирался купить мне новый велосипед в любом случае. Хочешь мой старый Призрак? Я дам это тебе, приятель, если ты этого хочешь. Я также получил кучу новых комиксов Spy Runner. Некоторые хорошие. Много действий. Автомобильные погони, перестрелки. Тебе понравится. Хочешь, чтобы я привел их?

Джейк покосился на Дуэйна, подумал об этом и покачал головой. "Спасибо, не надо. Полагаю, я вроде как со Spy Runner.

Он оставил велосипедную цепь там, где она упала и побрел к входной двери, но на пороге остановился и оглянулся.

Голова Дуэйна снова всплыла. «Да, приятель? Я все еще здесь."

«Не уходи без меня в понедельник утром, хорошо?» Сказал Джейк. «Мы вместе поедем в школу».

Когда Джейк вошел в дом, взрослые все еще толпились в коридоре. Мужчины бросили свои шляпы на вешалку и стояли, расстегивая галстуки и расстреливая мудрецы. Кэти Любек заглядывала в гостиную, хвалила его маму на ее жалюзи.

Джейк проскользнул мимо них и побрел к своей комнате. Он хотел показать отцу единственный снимок, который у него был, или, может быть, он хотел сравнить мужчину, держащего ребенка на снимке, с человеком, смеющимся в их коридоре, или, может быть, он просто хотел побыть один на некоторое время, чтобы разобраться все те странные и страшные вещи, которые произошли с ним.

Он положил руку на ручку двери и уже собирался повернуть ее, когда дверь сама открылась. Кто-то блокировал дверной проем. Вздрогнув от неожиданности, Джейк посмотрел на огромную белую брюшко, провисшую над ручкой пистолета, застрявшего за поясом брюк. Прежде чем он успел закричать, Булл схватил Джейка за рубашку, вытащил его в комнату, осыпал его и раздавил шею в изгибе его руки.

«Куда ты пошел, дорогая?» - позвала мать Джейка из коридора. «У Кэти есть вопрос к тебе».

Джейк начал задыхаться от удара шеи, а также от гнилостного запаха тела Булла: пота, сладко больного после бритья и чего-то еще, возможно, смерти.

«Джейк?» - снова заволновался голос его матери. "Ты в порядке?"

Двигаясь как гигантский краб, Бык топнул в коридор, раздавив шею Джейка и прикрыв грудь и животик телом Джейка. Смех и голоса внезапно прекратились, и в тишине коридора Джейк отчетливо чувствовал и слышал, как мясистое сердце Булла пульсировало у него на спине, а кишки Булла сгибались и сгибались в его огромном животе.

«Дай Stratojet», прорычал бык над ухом Джейка. "Или мальчик мертв."

Джейк увидел, что лицо его матери, белое как мел, быстро плыло к нему через темный коридор. Ее правая рука, поднимаясь, появилась в поле зрения. Правая рука Булла дернулась, чтобы встретить ее. На мгновение Джейк подумал, что они собираются пожать друг другу руки, но затем что-то вспыхнуло между пальцами Быка.

Пистолет!

Джейк бешено колотился в железной хватке Булла. Вспышка. Громкий взрыв. Потолок шара взорвался. Бык сломал шею Джейка сильнее. «Тихо, доорак!»

Задыхаясь, Джейк обхватил предплечье Быка обеими руками, пытаясь оттолкнуть пистолет от своей матери. Пистолет снова выстрелил. Оконные жалюзи в конце коридора разлетелись осколками. Стекло разбилось. Луч солнечного света пронесся по коридору через открытое окно, и Джейк увидел, как сверкает большой кусок стекла, прежде чем он раскололся пополам по заколоченным плечам отца.

Ослепленный солнцем, Джейк скучал по своей матери, ударившей Булла в лицо. Она ударила его дважды одним непрерывным движением. Джейк почувствовал, как тело Булла вздрогнуло, когда ее кулак ударил его прямо над ухом. Она последовала за ней локтем, разбивая его в челюсть. Что-то ударило по затылку Джейка и застряло под воротником рубашки. Бык проворчал, покачнулся и ослабил хватку. Опустившись на живот Быка, Джейк упал на пол коленями, затем подбородком. Он выскользнул из-под его воротника и покатился на полу рядом с ним. Золотые протезы быка, залитые кровью и слюной.

Быстрая стрельба разлетелась с нескольких сторон. Пуля просвистела и врезалась в стену над головой Джейка, разбрызгивая штукатурку во всех направлениях. Джейк почувствовал, как тело его матери накрыло его, защищая его от пуль. Сквозь узкую щель между половицами и локтем его матери Джейк увидел, что произошло дальше.

Все это заняло всего лишь мгновение, но, разворачиваясь во времени в размеренной последовательности застывших картинок, это не казалось реальным, как если бы Джейк листал последовательность действий в комиксе «Бегущий шпион». Возможно, он сказал Дуэйну, что покончил с «Бегущим-шпионом», но «Бегун-шпион» еще не покончил с Джейком.

Он увидел Быка на лестнице, стреляющего из пистолета. Шубин бросился за ним, схватил его за лодыжку и дернул ногу вверх. Бык упал. Ступеньки под ним треснули и раскололись. Вся лестница утонула, откинувшись от стены. Шубин споткнулся и потянулся к перилам. Это оторвалось в его руке. Бык поднял пистолет. Обстреляли из Шубина. Пропущенный. Шубин вырвал пистолет из руки Булла с помощью поручня. Пушка рухнула по воздуху. Лестница вздымалась и уступала. Шубин покачнулся, взмахнув руками. Падая боком, Булл пнул Шубина по лицу, как футбольный мяч. Затем время ускорилось, и все рухнуло от взрыва древесины, тел и пыли.

Голова Шубина билась в пол дюйма от лица Джейка. Среди обломков лестницы, задыхаясь и ругаясь, Бадер и Бамбах боролись с Быком. Они катили его лицом вниз. Две подходящие пары наручников наткнулись на лодыжки и запястья Быка.

Джейк перевел взгляд с G-мужчин на глубокую рану на лбу Шубина. Ноздри его пузырились кровью, глаза были закрыты. Он выглядел скорее мертвым, чем живым, и все же невероятно улыбался.

- Пап? - прошептал Джейк. "Ты в порядке?"

Один из налитых кровью глаз его отца открылся и посмотрел на Джейка.

«Вы знаете, это не то, как я хотел, чтобы мы встретились, сынок?»

"О, да?"

"Какая? Ты мне не доверяешь?

"Нет, сэр."

Улыбка его отца распространилась шире. «Достаточно справедливо, сынок. Это займет время."

Джейк почувствовал, как его мать отрывается от него, и услышал ее голос. «Вам двоим есть о чем поговорить, ребята».

«Да, мэм», - согласился его отец. «А как же кофе?»

«Как насчет этого?» - спросила его мать.

«Не волнуйся, мама», сказал Джейк. "Я сделаю это."

«Нет», - простонал его отец, садясь. "Я сделаю это."

«Мы сделаем это вместе», - сказала его мать. «Идите на кухню, мальчики».