========== Перчатка ==========
— То есть, вы не беретесь.
Голос пациента спокоен и очень холоден, и голограмма представителя инженеров медконцерна вытягивается в струнку. Представитель отчетливо сглатывает.
Их сторону он не видит, только слышит голос. Можно было бы показать сгенерированную голограмму, но пациент против, хоть с внешним видом доспеха они определились уже три месяца назад. «Все всегда меняется в последний момент», отмахнулся он от предложения тогда. «Да и неизвестность пугает эффективнее». Он несомненно прав.
— Милорд, нынешняя элементная база не позволяет создать искусственную кожу с полной чувствительностью. Мы и без того вышли на шестьдесят процентов от нормы! Мы…
Пациент убирает голограмму взмахом металлической ладони. Морщится, прикрывает глаза.
Гнева от него не чувствуется, но лучше подождать с минуту, прежде чем спросить…
— Мы разрываем контракт?
— Нет, — отвечает пациент хмуро. — Они правы, элементная база все еще не позволяет, сарлакк ее пожри. Я надеялся, что их последняя закрытая разработка уже вышла из лаборатории, но…
Шестьдесят процентов от нормы означает, что в боевых перчатках доспеха тактильного ощущения практически не будет. В этом случае пилотирование — и не только, — становится невозможным. Неприемлемо, как говорит пациент.
— Ну что ж, — произносит пациент наконец. — Если невозможно сделать покрытие с высокой чувствительностью, значит нужно изменить задачу.
— Задачу?
— Мне не нужно защищать уязвимые руки. — Пациент, усмехаясь, вытягивает вперед протезы, шевелит пальцами. — Следовательно, тактильные датчики возможно разместить в самих перчатках. Проблема только в подключении…
— Я полагаю, подключение вы станете разрабатывать сами?
— Возражения?
Главный врач лорда Вейдера вздыхает про себя, проглатывает речь о режиме и необходимости сна, и качает головой.
— Вся аппаратура должна быть проверена и дезинфицирована, милорд, как обычно, поэтому…
— Смета будет завтра утром, — говорит пациент. — Вы можете идти.
Врач кланяется.
— Спокойной ночи, милорд.
Над кроватью пациента разворачиваются голограммы среды моделирования. Пациент не отвечает.
Врач закрывает дверь.
========== Бухгалтерия ==========
— У вас уже есть желаемая вами биография? — спросил Вейдера представитель Службы безопасности.
— Я не хочу никакой.
— Никакой? И что писать в э… скажем, дате рождения?
— Ничего.
Человек Исарда покивал и удалился. Но вскоре вернулся.
***
— Техники утверждают, что это невозможно? — Вейдер очень старался говорить спокойно, однако СИБовец напрягся и сглотнул. — Я правильно вас понял?
— Да, милорд. Но мы можем поставить в досье любую дату!..
— Я не хочу никакой.
— Но милорд…
— Это окончательное решение. Свяжите меня с этими… техниками.
— Конечно, милорд, — покивал СИБовец. — Мы только выясним, кто занимался вопросом…
И сбежал, как только ему позволили.
***
Техник — администратор первичного распределенного хранилища социальной базы данных, — Вейдера совершенно не боялся. Выслушал запрос, распахнул глаза, и воскликнул, с изумлением посвященного перед глубиной незнания неофита:
— Но это же форма «Аур156.беш»!
— Поясните, — бросил Вейдер.
— Это… — техник на экране в отчаянии потряс головой. Взмахнул руками. — Это первая форма хранилища. Это — вот то самое, с чего хранилище началось. Она старше Республики! Ее никак нельзя… хакнуть. Или убрать, или переписать! На ней стоит все хранилище! Зависимых от нее правил верификации данных более триллиона, изменение условий займет месяцы как минимум, и…
— И в нее нельзя вписать пустую дату рождения.
— Никак нельзя! И пустую расу тоже нельзя. У всех нас есть раса и мы когда-то родились, это логичное ограничение, и последствия его снятия для социальных программ я боюсь предсказать, это будет катастрофа…
— Хорошо, — сказал Вейдер. — Я понял. Пришлите мне документацию.
— Документацию?.. По форме «Аур156.беш»? Конечно, непременно, но ее, э, много… Милорд, — спохватился техник. — Но если хотите, то пожалуйста.
***
Запись в социальной системе Империи:
Имя: Вейдер, Дарт.
Дата рождения: —
Раса: —
***
— И как он это сделал, кто-нибудь понял?
— Завел в системе новую расу. С названием из неотображаемых символов. И дата рождения в пересчете с их календарной системы дает отрицательное значение в универсальном календаре. Поскольку форма принимает календарь, то — никаких проблем…
— Системы социального обеспечения с ума сойдут.
— Раса выведена из системы соцобеспечения Империи. Там, оказывается, флаг был…
— Замечательно. Просто прекрасно.
***
— Милорд, — выражение лица техника на экране было сурово. — Вы должны предоставить Хранилищу техническую документацию по вашим изменениям в Хранилище!
— Должен?
— Это предписание «168.903.566.78-89»!
— Я не отношусь к вашей структуре, если вы не заметили.
— Даже хакеры обязаны следовать этому предписанию! Отказ следовать ему приравнен к терроризму! Вы просто не представляете себе последствий неполной документации для всей галактики, она должна быть полна и соответствовать стандартам Хранилища, и вы должны…
========== Инструкция ==========
— Переключить тумблер 1. Убедиться, что лампочка контакта горит. Открыть колпачок 3-беш, нажать кнопку под колпачком, убедиться, что лампочка 4-катет изменила цвет, переключить тумблер 3 в позицию пять, повернуть колесико 2… — Вейдер опустил датапад. — И вы полагаете это адекватной процедурой взлета истребителя?
Инженер сглотнул.
— Каждая операция здесь совершенно необходима! Позвольте вам объяснить…
— Не позволю, — сказал Вейдер. — Или вы упрощаете процедуру, или ваш истребитель армия не возьмет.
— Но он лучше аналогов по боевым показателям!
— Не имеет значения.
Так имперская армия лишилась линейки Х-вингов.
========== Сторона ==========
Боевая машина «лорд Вейдер» видимых изъянов иметь не должна. Движения спокойные, уверенные.
Даже если с утра опять болит перебитая спина, и ноют ребра. Слева.
Нет разницы между левой и правой рукой. Он одинаково свободно владеет обеими.
И неважно, что культи неодинаковы, вес протезов разный, и что левое плечо перебито пять раз, а правое — всего три.
Шаг одинаков и левой и правой ногой. Сбалансирован.
И то, что левое колено меняли недавно, и протез еще не обкатался — не имеет значения.
Не должно быть видно изъяна.
Не должно быть видно слабости.
И не будет.
Но, хотя никто не найдет изъяна в боевой машине «лорд Вейдер», сегодня 501-й легион прикрывает его слева немного плотнее.
========== Время ==========
Он видит мир сквозь визоры маски — сквозь компенсаторы его близорукости и цифры данных. Температура, состав воздуха. Статус доспеха. Повреждения.
Статусы горят красным.
Он не успел скомпенсировать вторую волну взрывов, и его впечатало в перекореженные первой волной прототипы. Повреждения серьезны, боль…
Боль не имеет значения.
Он садится. Раскаленная дюрасталь пропорола правый бок и выходит с трудом. Быстрее нельзя, но он теряет время.
Осталось двадцать три минуты до выхода из строя систем жизнеобеспечения. Правое легкое уже отключается.
Команда сопровождавших его инженеров мертва. Никого живого в радиусе пятидесяти метров.
Проклятые повстанцы…
Он поднимает себя на колено — левое, — разводит руки, и Сила отводит в стороны пламя и перекореженные трупы кораблей. Трупы людей уже не опознать. Сила взяла их быстро… Повезло.
Встает, шагает вперед. Спина прямая.
Огонь расступается с его пути. Сминается дюрасталь.
Не существует ни боли, ни страха. Они — иллюзия смертного тела. Не желающий умирать мозг паникует. Но кислорода пока достаточно, и осталось еще пятнадцать минут.
В Силе нет страха.
Воздух забит дымом, видимость три процента — но он помнит, где вход в ангар. За ним ощущаются живые. И в них плещет паника. Окрашенная виной. И ужасом. Как… интересно.
Двери ангара закрыты — но не заклинены, не заварены. Он разводит створки Силой, входит в тамбур в клубах дыма и искрах, и двери схлопываются за спиной с грохотом.
Ярость прорвалась все же — теперь открыть их будет куда сложнее.
Десять минут.
— Лорд Вейдер, — к нему кидается глава верфи. Ужас, ужас, гнев — но не на повстанцев, о нет…
— Сюрприз, — говорит Вейдер. — Вы арестованы.
— Я…
— Вы все. — Он оглядывает высшие чины верфи и не видит невиновных. — За саботаж в особо крупных размерах. И убийство имперских служащих.
Охрана поднимает на него оружие — и ведь не повстанцы, личная гвардия этих вот… — восприятие замедленно, и он мешкает их убить. Но и не требуется: в коридор наконец-то врываются его люди, и противники падают.
Парализованные. Очень хорошо.
— Верфь под контролем, милорд!
Он кивает.
— Ваш шаттл взорван, наших потерь нет, замена будет в доке через три минуты!
Осталось пять.
— Приемлемо.
========== Образование ==========
— Объясните.
Врач вздохнул. Вокодер пациента плохо передавал эмоции, но эту он уже научился опознавать. Раздражение. Пациент требовал контроля — хотя бы над информацией о своем теле, если не над собственно телом…
Тело его на данный момент представляло собою сложный конструкт. С внешними легкими, подключенными непосредственно к артериям. С внешней же системой, заменяющей пищеварение. С внешней почкой, внешним поддерживающим сердцем… Системой компенсаций врач гордился. Жалел только, что не с кем поделиться — секретность, да и не поймут «живодерства» его очень моральные коллеги.
— Увы, я не могу, — сказал врач. — Дело не в том, какой вы инженер. Дело в том, что вы не знаете медицину. То, что вы можете понять, я вам уже рассказал.
Пациент поморщился. Покачал головой — насколько позволяли трубки в горле и фиксаторы шеи.
— Если вам кажется, будто я отношусь к вам снисходительно — это не так, — добавил врач.
— В таком случае — научите меня медицине.
Врач проглотил удивление. И раздражение.
— Вы понимаете, что это то же самое, попроси я вас научить меня инженерному делу?
— Для начала, я спросил бы — что вам нужно знать, — сказал пациент. — Чтобы сузить область. Детская педиатрия мне, к примеру, без надобности.
Врач все же вздохнул.
— Даже в усеченном виде — это займет долгое время.
Пациент усмехнулся, поднял руку и повел металлической ладонью над парализованным телом-обрубком.
— Я никуда не тороплюсь.
========== Мотивация ==========
Темный океан был полон звезд. И не было даже волн — он лежал в воде, смотрел в черную бесконечность и знал — стоит лишь захотеть, и эта спокойная пропасть примет его. Примет целиком. И свет, и тьму — и ярость, и властность, и страх, и неугомонное, так и не убитое любопытство. Там — место всему.
— …падает! …
— Хатт, да чтоб тебя…
В ласковой прохладной воде нет боли. И отчаяния нет. И усталости.
— …плазму, быстро! …
Так просто… всего лишь отпустить…
…И забыть о схлопывающемся вокруг будущем, том, где Люк и жив, и светел, и счастлив. И так невеликая вероятность упадет в ноль. И останутся лишь варианты, где Палпатин убивает его… Или лепит под себя. И ничего не остается от светлого пылающего мальчика.
— …Проклятье, проклятье, да шевелитесь же!..
Нет.
Он рвется из воды вверх — вдохнуть! — и огненные небеса падают на него.
— …Хатт… я уж думал, все…
— Это потому что ты новенький.
Нет. Так — не будет.
