Фантош оборотня или Прочь из моей головы! [Александра Ермакова] (fb2) читать онлайн

Александра Ермакова Фантош оборотня или Прочь из моей головы!

Твои воля и разум в моей власти на век!

Непреложный закон никому не исправить:

Фантош - только игрушка, не человек,

И привычную жизнь придётся оставить.

Льются горькие слёзы из кукольных глаз,

Говоришь, что не хочешь - не нужно лукавить.

Взмах руки - словно слышишь безмолвный приказ,

И танцуешь, чтобы только меня позабавить.

Ален Ласка

Фантош - кукла, марионетка, чучело (энциклопедия, словарь Ушакова)

Глава 1

Я не жертва и никогда ею не была! Прекрасно собой владела и рассмеялась бы в лицо тому, кто дерзнул внушить обратное. Взрослая, адекватная, семейная женщина. Никаких предпосылок к потере разума и уж тем более к тому, чтобы быть подчиненной кем-то против собственной воли... О подобном даже думать не доводилось!

Я привыкла владеть ситуацией, а если что-то случалось из ряда вон выходящее - у меня был муж. Опора и поддержка. Мы больше пятнадцати лет вместе, двенадцать из которых в официальном браке.

За долгие годы семейной жизни разное случалось: и хорошее, и плохое, но тем и ценен наш брак - что бы ни приключалось, мы находили выход из сложившегося положения, и компромисс устраивал обоих.

У нас двое прекрасных детей: сын Илья, серьёзный пятиклассник-хорошист, и маленькая вьюжка - Злата, тоже довольно взрослая, по её заявлению, барышня, ведь ходила уже в первый класс.

Их любила больше жизни, хотя, скорее они и есть моя жизнь!

Муж занимал должность юриста в компании по недвижимости и неплохо зарабатывал. А я, чтобы не сидеть дома, трудилась в салоне-парикмахерской мастером в мужском зале. Не сказать, что это была работа моей мечты, но она помогала скрасить досуг.

В общем, дела шли в гору. Нет, мы не шиковали и не ездили два раза в год за границу на моря, но на безбедную жизнь в Нижнем Новгороде вполне хватало. Да и, по сути, меня всё устраивало. Я была счастлива! Была, - здесь ключевое слово, - пока однажды в салон не заявился клиент.

Обычный мужчина с лёгкой небритостью и довольно густой шевелюрой. Мягкие зелёные глаза лучились улыбкой, как и губы, что едва виднелись из-под рыжеватых усов. Я привыкла, что многие клиенты так реагировали на меня - на симпатичную женщину со стройной и в то же время женственной фигурой. Поэтому не придала этому значения и ответно улыбнулась как можно приветливее.

Только клиент прошёл рядом, снимая куртку и цепляя её за крючок вешалки, притаившейся на стене, я сразу отметила, что его запах приятен. Уж что-что, а ароматами мужчины выделяются, как никто... Могут перегаром дыхнуть, сигаретным выхлопом отравить и одеколонами невыносимыми умыться или «порадовать» амбре недельной немытости.

Мужчина был высок, крепко сложен. Его мускулистое тело подчёркивала светлая футболка модного бренда и джинсы удивительного, моего любимого цвета графита. Они смотрелись очень богато, особенно когда зад и ноги у мужчины, что надо. А это был как раз тот случай. Стильные туфли...

Что же «такой» мужчина делал в нашем скромном заведении? Подобные ему обычно предпочитали дорогие салоны в центре города. Но дело не моё, поэтому предложила сесть в кресло.

Обвила горло воротничком, накинула пеньюар. Даже не сразу поняла, что начала стрижку, не уточнив, какую именно желал клиент. Просто взяла машинку и принялась за работу.

Споро клацая ножницами, в который раз отметила, что рядом с этим мужчиной очень комфортно. Словно мы давнишние друзья и сейчас он забежал, чтобы подправить стрижку, не особо волнуясь, что может что-то не устроить, ведь всегда всё было замечательно.

Да, мужчина явно из тех, с кем уютно сосуществовать. Я без особого волнения работала, нет-нет и отмечая, что для меня запах - важный показатель. А аромат клиента не раздражал, даже, скорее, возбуждал. Немного терпкий, проникновенный, с тонким оттенком цитруса, как лёгкий бриз с моря.

Когда чуть обошла кресло и стала ровнять чёлку, то заметила: крылья носа клиента жадно подрагивали, будто он тоже принюхивался.

По глупости выкинула из головы эпизод, ведь всё завершилось хорошо. К тому же клиент ни слова не сказал, что ему не понравилось. Вот только досадность заключалась в том, что с тех пор стал докучать его запах и, даже будучи с мужем... наедине... в постели, я не могла отделаться от ощущения близости незнакомца. А ещё меня постоянно преследовал чей-то взгляд. Жадный, вдумчивый, пристальный. Пыталась выискать в толпе хозяина, но так ни разу и не нашла. Это мучило, жутко волновало...

Через несколько недель мужчина опять заявился. И ведь умудрился именно ко мне попасть. Чуть не уточнила: «не рановато ли», - ведь волосы отрасли немного, но передумала. Кто я такая, чтобы докучать не касающимися меня вопросами?

Только глотнула чарующего запаха, поняла: голова одурела, словно я пригубила алкоголя. Мир засверкал яркими красками, настроение заметно поднялось, а что постыдней всего, меня арканом тянуло к мужчине.

Смотрела на клиента, внутренне сражаясь с низменным инстинктом.

Клиент несколько секунд сверлил меня задумчивым взглядом, от которого по телу носились мурашки, а потом изволил попросить «спортивную» стрижку, и только сверху, ему хотелось, чтобы подстригла ножницами. Это реальная блажь, ведь «спортивную» делают машинкой: так проще и быстрее.

Как бы внутренне ни негодовала, я мастер, поэтому взялась за стрижку. Завершив работу машинкой на висках и затылке, приступила к макушке и темечку - вот где и оказалась ловушка. Стричь со спины сложно, ведь тушёвкой ровнять волос удобнее с лица, а значит, была вынуждена обойти клиента. На миг даже показалось, что губы мужчины искривились в усмешке.

Крылья носа вновь вздрагивали, поглощая мой запах, что сводило с ума и дурманило похлеще спиртного.

Уже проклинала себя за слабоволие.

Нужно было отказаться! И уж тем более, когда заметила, как мутно-зелёные с проблесками золота глаза распутно пожирали мою грудь, обтянутую трикотажной футболкой и едва прикрытую фартуком. Она мерно покачивалась и вздымалась на уровне его лица. Одна мысль, что он коснётся, вызывала дикое и совершенно неуместное возбуждение. Меня начинало потряхивать, а мужчина явно наслаждался картиной и ничуть не смутился, когда красноречиво уставилась на наглеца:

«Парень, да ты страх потерял?»

Каково же было удивление, когда в голове раздался мужской низкий голос:

«Нет, милая, беру то, что предлагаешь!»

Возмущению не было предела, да к тому же не понимала, как объяснить невероятное, поэтому лишь рот открыла, но тут мысленный приказ заставил вернуться к стрижке:

«Ещё не окончила!»

Даже не думала подчиняться, но словно фантош продолжила работу. Нет, я честно силилась застыть монументом, но руки не слушались. Одна методично порхала расчёской по тёмно-русым волосам, а другая ловко снимала миллиметр за миллиметром, доводя стрижку до совершенства.

Напарница заглянула на миг:

- Слушай, что за затишье? - мазнула взглядом по клиенту через зеркало и тотчас добавила, но уже с жеманной улыбкой, явно обращенной мужчине: - Я пока в женском посижу, там хоть телик есть.

Какой телик? Анджела в телефоне зависала с утра до вечера. Казалось, она даже стричь умела одной рукой, ведь другая всегда была занята мобильником.

- Ага, - отозвалась, проклиная тело, ситуацию, мужика и напарницу.

В этот момент зачем-то скользнула взглядом по профилю клиента. Щетина ему очень шла. Впервые в жизни стало интересно, каково это ¾ целоваться с настолько небритым мужчиной. Супруга просила почаще избавляться от волосяного покрова лица, потому что у меня на него была аллергия. Не дай бог - и сразу кожа начинала зудеть, чесаться и покрываться сыпью.

«А ты проверь», - раздалось насмешливое.

Голос не мой однозначно, и не «внутренней богини», упокой её душу.

«Поминки по ней отпразднуем чуть позже», - продолжал глумиться некто, как интуитивно понимала, мужчина, сидящий в кресле и, нисколько не смущаясь, насмешливо изучающий глазами, в которых бурлило золото.

«Что?!» - Чуть не поперхнулась от возмущения. Думала так откровенно рассматривать - наглость. Но это заявление и подобные вольности - самая что ни на есть вопиющая наглость!

Так задохнулась негодованием вперемешку со злостью, что последнее, что чётко ощутила - запах мужчины, окативший похотью и напрочь отключивший разум. Хотя вру, сознание не покинуло - всё понимала, осознавала, вот только ничего не могла поделать с телом. Оно не слушалось меня. Безвольной куклой забралась на клиента сверху, будто наездница на коня, и дегустирующе накрыла губами его, надо сказать, чуть жестковатые и совершенно не желающие сдаваться. Удивительно, но щетина не раздражала кожу, а усы не кололи - лишь слегка щекотали.

«Ну, милая, это всё, на что ты способна?» - насмехался внезапный, но уже люто ненавистный кукловод.

Хотела ответить - мне было что сказать! Но почему-то ни один звук не сорвался с языка. Чёрт! Я действовала вне разума. Мои руки, управляемые кем-то извне, ножницы и расчёску, которые до сих пор удерживала, спрятали в карман фартука, и тотчас поспешили на помощь льнущему к чужаку телу. Только не обвили кукловода за шею или нежно притянули, а дико сдавили глотку, - жаль, не смертельным хватом, а так, чтобы ощутил насколько горю от желания! В животном исступлении впилась в губы, и мужчина ответил. Жадно, медленно, будто хотел меня опробовать со смаком и как бы мимоходом лишить чувств. Даже не сразу заметила, как его бесстыжие руки легли мне на зад и, подгребая ближе, вдавили в себя.

Зато остро чувствовала каждой клеточкой трепещущего тела его возбуждение и не смогла сдержать стона, ведь нутро уже пульсировало от вожделения, отвечая распутному кукловоду.

- Эй, вы что творите? - раздался опешивший голос напарницы. Анджела с новым клиентом замерла на пороге зала. Она была, мягко сказать, поражена, а вот лицо мужика даже описать сложно - как идиот рот открыл да глаза выпучил.

Патовая ситуация... Это послужило звонкой мысленной затрещиной. Очнулась от дурмана и отшатнулась от мужчины, едва не упав, ведь ноги отказывались слушаться:

- Пошёл вон из моей головы! - это всё, что смогла выдавить, и для собственной уверенности прислонилась к зеркальной стойке, где покоился оставшийся рабочий инструмент.

- Ну, вы даёте, - натянуто пробормотала через усмешку Анджела, усаживая клиента на своё кресло и изучая нас с кукловодом, который продолжал сидеть на месте.

Мужчине же было плевать - он окинул меня жадным, многоговорящим взглядом. Медленно поднялся, сам избавился от пеньюара и воротничка, отбросив их в корзину для грязных салфеток. Неторопливо умылся, ведь не успела смахнуть мелкие волоски с его лица.

«Я тебя жду», - вновь огорошил самоуверенностью, не особо волнуясь, отвечу или нет. Мужчина снял с крючка куртку и покинул зал.

- Пошёл вон! - взвыла, сжимая голову и осознавая, что выгляжу психически больной.

Спешно бросилась из зала в главный, где был и женский отдел, и, по совместительству, административный угол с кассой. Не желала видеть своего клиента и не волновалась о деньгах - хотела убедиться, что он мираж! Но уже там поняла, что мужик - реален.

Клиент тем временем, как ни в чём не бывало, расплачивался и не обращал внимания ни на меня, ни на Любу, администратора-кассира, которая в свою очередь метала то на меня, то на него испуганный взгляд. Молчала, явно ожидая, что первая заговорю, но я не могла... Язык прилип к нёбу, поэтому лишь молилась, чтобы пытка быстрее закончилась.

Кукловод даже не спросил стоимость стрижки - положил на стол тысячу:

- Сдачи не надо, - бросил с лёгкой улыбкой, а когда выходил из салона, опять услышала: «Жду», - повторил с нажимом.

- Прочь из головы! - процедила сквозь зубы, вновь обретя способность говорить, и тотчас вздрогнула, когда дверь за посетителем захлопнулась. Клиентки и работницы уставились на меня как на полоумную.

- Мил, с тобой всё нормально? - взволновалась администратор. В расширенных глазах явно читался испуг и недоумение.

- Да, - мотнула головой. - Мне нужно домой... - заторопилась. - Только мужу позвоню. - Метнула взгляд на настенные часы, удачно висевшие над аркой, ведущей в мужской зал. Ромка как раз должен с работы ехать. Шагнула к окну, чуть отодвинула занавеску, пытаясь определить, где нарушитель моего спокойствия, но взгляд не зацепился ни за какую-либо машину, ни за мелькающие на улице фигуры. Слегка полегчало, но была не в себе. Нужно срочно сбежать. С работы... из города... с планеты!

- Если тебе плохо - конечно, - поддержала порыв администратор и поспешила за мной, когда я выходила из женского зала:

- Мил, что это было? - прошептала, только мы ступили в небольшой коридорчик, разделявший залы. - Вы знакомы? Он приставал?

- Хуже! - выпалила тихим криком и на миг остановилась, пытаясь привести разум и чувства в порядок: - Я его знать не знаю, и он меня едва не трахнул!

Вернее, я его, оседлав на рабочем кресле. Но вслух уточнять таких деталей не стала.

- Что? - и без того вытаращенные голубые глаза Любушки стали ещё больше.

- Не спрашивай, - жестом раздражения отмахнулась от единственной женщины, которую с полной уверенностью называла если не близкой подругой, то, как минимум, очень хорошей знакомой. Мы с ней понимали друг друга, сплетничали по мелочам и даже иногда в кафе заходили после удачного трудового дня. Надо признаться, после замужества я порвала связи со всеми знакомыми из моего прежнего круга общения, и сейчас их практически не было. Поэтому приятельские отношения с Любой разбавляли однообразие дней.

Я поспешила обратно в свой зал. Схватила со стола телефон и быстро позвонила мужу.

- Ром, можешь забрать? - поинтересовалась, только услышала «Да».

- Что это с тобой? - насторожился супруг.

- Забери меня. Прошу, - не хотела вдаваться в подробности и поэтому ласково настаивала: - Прошу...

- Конечно! Через полчаса, - согласился Ромка.

Глава 2

Чтобы не отвечать на дурацкие вопросы девчат и не ощущать въедливые взгляды, забилась в каморку для обслуживающего персонала, где раздевались и обедали. С трудом высидела тридцать минут, а когда Ромка позвонил и сказал «выходи», бегом бросилась на улицу.

Вот только оказавшись на свежем воздухе, не успела этим насладиться - застыла, глядя на распахнутую дверцу одной из неброских «тойот».

«Нет...» - сглотнула тотчас пересохшим горлом.

«Садись!» - облило холодом.

«Нет!» - сопротивлялась, как могла. Затравленно огляделась в поисках автомобиля мужа, но его до сих пор не было.

«В машину!» - стегнуло командой, и мое тело, не подчиняясь здравому смыслу, двинулось к иномарке.

Фантошем села на переднее сидение.

«Отпусти», - молила, едва не глотая слёзы.

«Теперь ты - моя!»

«Я... не хочу!»

«Зато хочу я!»

«Я замужем», - взывала к разуму кукловода.

«Мне всё равно».

«У меня дети», - настаивала твёрдо.

«Это неважно».

«Я немолода», - перебирала даже самые нелепые доводы, которые шли на ум.

«Я это переживу!»

«Не сомневаюсь...», - обронила, понимая, что мир вокруг с треском рушился.

«Умница!»

Обречённо вздохнула и тут увидела машину мужа, точнее, наш скромненький семилетний «фольксваген» цвета мокрого асфальта. Ромка подъехал к бордюру. Остановился напротив салона-парикмахерской и прислонил телефон к уху. Тотчас в сумочке раздался звонок, вот только была не в силах ответить - руки не слушались. Мысленно пыталась двинуть хоть пальцем, но не выходило.

«Я домой хочу», - жалобно обронила, только мобильник умолк.

«Твой дом теперь там, где скажу!» - мужчина уже, было, ключ зажигания повернул, чтобы завести авто.

«Это неправильно! Так нельзя!» - более рьяно решила настоять на своём, к тому же телефон опять вопил - муж ждал ответа.

«Почему?» - в голосе звучало откровенное непонимание простых истин.

«У меня своя жизнь... Хорошая, благополучная. Я довольна ею... Не хочу другой», - пояснила с расстановкой и покосилась на сумку, где умолк мобильник.

«Это уже неважно», - рассуждал бесстрастно мужчина.

«Зато мне...» - возмущалась искренне.

«У меня планы на тебя», - уточнил хлёстко.

«Какие? - поразилась, а когда увидела, что муж с волнением делал очередную попытку дозвониться, с гордостью добавила: - Муж не отдаст меня. И я не брошу попытки сбежать... Мне нужны мои дети!»

«Попробуй», - сухо отрезал поработитель моего разума.

Глубоко вздохнула и порывисто потянулась к дверце - вот только осталась сидеть, как сидела. От негодования и обиды едва слёзы не брызнули из глаз.

«Прошу...» - предприняла новую попытку мягко договориться, хотя сердце разрывалось от желания ответить Ромке.

«Это глупо», - равнодушно отозвался кукловод.

«Молю...» - вложила в голос всю боль, которая сейчас терзала душу.

«Тебе проще признать меня!»- был непреклонен мужчина.

«Я хочу к супругу, - теряла терпение, да и рассудок, по ходу дела, тоже, ведь Ромка вышел из машины и в несколько шагов ворвался в салон. - Он хороший. Мы любим друг друга», - это уже добавила тихо, с тоской глядя в окошко иномарки и ожидая, что сейчас муж выйдет обратно.

«Это банально и скучно!»

«Но меня это устраивает», - гипнотизировала супруга, который вышел на улицу и непонимающе осматривался. Уместил руки на бёдрах и жадно вглядывался в машины, прохожих, но меня не замечал, хотя была в нескольких метрах от него.

«А меня нет», - с напором повторил мучитель.

«Да что ты за тварь такая?!» - не выдержала напряжения и слепоты мужа. Ромка шагал к своей машине, по ходу опять приложив телефон к уху. В сумке настойчиво заиграл ненавязчивый рингтон. Ситуация была отчаянная и безвыходная - похититель явно не собирался меня отпускать. Подала голос, правда, он испугал и показался зловеще чужим:

- Слушай, не знаю, что происходит. Что случилось с тобой и со мной... Не знаю, почему решил довести до умопомрачения, но молю... - перевела дыхание. - Отпусти... иначе сама себя убью! - это уже процедила сквозь зубы.

«Ты позовёшь меня. Поймёшь безвыходность, оценишь, что могу дать. Ступай, но помни, это последние дни твоей жизни с этим человеком».

Наконец-то смогла двинуться. Нет, я ощущала тело, но оно не подчинялось, а теперь... Дрожащими руками отворила дверцу, неверными ногами ступила на асфальт и, точно побитая собака, побрела к автомобилю мужа, который уже собирался уезжать. За спиной послышался звук удаляющейся машины. Он мне словно по сердцу резанул своей пронзительностью.

- Это что было? - проорал супруг.

- Не спрашивай, - выдавила, только села на переднее сидение для пассажира.

- Что это значит? - бесновался Ромка, и его можно было понять. Он битых минут десять меня пытался найти и вызвонить, а я...

- Ром, поехали домой, прошу... - прислушивалась к биению сердца, которое резкими, но гулкими ударами говорило, что всё плохо.

- Кто это был? - не унимался муж, явно намекая на водителя «тойоты». Неудивительно, что его это волновало - жена только что вышла из чужой, к тому же незнакомой, машины, хотя должна была ждать на улице!

- Я не знаю, - пожала плечами и смахнула слезу, едкой дорожкой пробежавшую до подбородка, а потом остервенело почесала губы и щёки.

- Э-э-э, ты что?.. - тотчас сменил гнев на милость муж. Открыл бардачок и протянул салфетки, которые благоразумно держал на всякий пожарный.

- Спасибо, - кивнула и, наплевав на тушь, утёрла глаза, которые уже порядком заволокло влагой.

- Этот человек меня пугает, - призналась, только немного пришла в себя.

- Тогда зачем села к нему в машину? - закономерно удивился Рома.

- Поехали, - устало мотнула головой.

- Почему села? - настаивал муж с металлом в голосе.

- Не знаю... - зло упорствовала и виновато уставилась в своё окно, вновь почесав рот и подбородок. Аллергия давала о себе знать: кожа горела, зудела и беспощадно требовала внимания.

- Так, - Рома перевёл дыхание, - если тебе есть, что рассказать, лучше это сделать сейчас. Пока мы одни...

- Мне стыдно, - всхлипнула опять.

- Милен, а мне больно и... страшно. Я хочу знать!

Не глядя в глаза, рассказала всё, как помнила и как понимала, а напоследок добавила, что знаю, насколько абсурдной и нереальной выглядит ситуация.

- Это шутка? - выдавил муж, стискивая руль и зло глядя в лобовое окно перед собой.

- Нет, Ром... - проскулила и нежно, с опаской коснулась плеча супруга. - Но я не знаю, что делать.

- А, может, ты просто не придумала ничего другого? - отчеканил Рома и небрежно повёл плечом, скидывая мою руку.

- Как ты можешь?! - выпалила. - Мы женаты столько лет! Я никогда не изменяла, ты это прекрасно знаешь... И я бы ни за что...

- Ладно, прости, - мотнул головой Ромка, словно прогонял наваждение. - Надеюсь, это больше не повторится. Но если этот кадр появится опять, позвони. Я с ним разберусь!

Вот уж не надо!

Неуверенно кивнула, а внутри аж всё сдавило от недоброго предчувствия. Секунда - и током прошибло. Я точно понимала, что мужчина, творивший сегодня со мной непостижимое - одной силой мысли раздавит супруга. Страшно подумать, что с Ромкой сделает, если применит ещё и физическую силу!

Муж очень достойно выглядит, и слабым не назовёшь. Довольно высок, для меня, если учесть, что я метр шестьдесят пять. В меру мускулист и строен. Я его даже как-то по молодости Аполлоном называла, за фигуру и строение. Пропорционально сложен, да и не стыдясь вышагивал передо мной во всей мужской красоте, когда начинали жить. Сейчас так уже не походишь - двое детей всё же...

Так вот, кукловод хоть и несильно отличался ни ростом, ни мускулистостью, но что-то подсказывало: физически был гораздо сильнее простого смертного.

Глава 3

Кто он? Что он?..

С этими мыслями жила месяц. Медленно, но верно сходила с ума, ведь начинала сомневаться в своей адекватности. Обострялась мания преследования. Пугали шорохи и посторонние звуки. Мерещилось всякое... Вроде нормальная, так почему же чувствую, что во мне кто-то чужой? Словно в тело внедрился паразитирующий симбиот. Получающий удовольствие, зная, что не вижу его и не слышу, а он... имеет меня в своём полном распоряжении. Причём мягко сказано «имеет» - кошмар заключался в том, что паразит вообще не покидал - продолжал хозяйничать в голове, а что самое страшное, давил на измученное либидо. Эротические сны, в которых господствовал, вскоре стали главными причинами обид и недомолвок между мной и Ромкой. Однажды, когда кукловод меня брал во сне, ощутила такой оргазм и стенала так сильно, что очнулась только оттого, что муж бил по щекам. Несильно. Так, чтобы в себя пришла. Как понимаю, это было последнее средство, которое применил, чтобы достучаться до сонной и так бесстыже получающей удовольствие меня.

- Ты что? - вытаращился Рома, как на безумную. - Только не говори, что эротика снится.

- Ром, - смахивая со лба пот, которым было усеяно всё тело, жалобно простонала: - Убей меня! - горела от ласк невидимого чужака, внутри плескалось возбуждение вперемешку с удовлетворением.

- Дура! - досадливо шикнул супруг и отвернулся. Некоторое время зло пыхтел, а потом торопливо покинул спальню, оставив в одиночестве. Не дождавшись его в постели, отправилась на поиски и нашла на кухне. Он задумчиво смотрел в окно.

Прижалась к нему, обвив за торс:

- Помоги... не отпускай...

Он старался. Не отпускал. Упорно вытаскивал из «болота одержимости»: наш быт делал ярким и разнообразным, отношения более страстными и горячими. На свидания приглашал, в кино, в кафе... Я верила в его попытки, ведь сама до последнего боролась за брак. За семью! За детей! Себя...

Но мы были слишком слабы перед столь сильным врагом.

Ромка выискивал выход из положения: предлагал даже уехать, но идея разбилась о банальное «куда и на что?». Да и у него на работе, словно нарочно, начались проблемы: то счета фирмы заблокировали, то зарплату задержали, то выговор влепили, то премии лишили. Не хотела думать, откуда ноги росли, но в подкорках сознания мелькала мысль. Упорно гнала её метлой, как и ощущение скорого конца.

Это страшило как ничто на свете. Я улыбалась, словно всё отлично, а внутри дрожала, точно последняя трусиха. Всё во мне кипело от ужаса и паники.

На собственной шкуре постигла смысл фразы «ожидание смерти страшнее самой смерти». Чем дольше ждала, тем больше наши старания смахивали на агонию умирающих. Как бы то ни было, супруг поддерживал. Однажды признался, что его беспокоит необъяснимое чувство, будто в его мозгах ковыряются.

- Он тобой тоже управляет? - прошептала мысль, от которой стало жутко.

- Не знаю, как сказать, - замялся Рома. - Вроде всё делаю, как хочу, говорю, что думаю, но когда начинаю разбираться в наших отношениях, размышлять о путях спасения, нет-нет, да простреливает боль. Смешно ли, но такое впечатление, будто в дебрях сознания сворачиваю не туда, куда нужно, и боль даёт понять: тебе туда не надо.

- Странно, такого не ощущаю.

Надо мной другое довлело - я лишь фантош, и обязана делать, как желает кукловод. Пока точно не знала, что именно, но знала, что озвучит. Рано или поздно... и это поздно неумолимо приближалось...

В общем, как бы мы ни старались, мучитель не гнушался опуститься до низости: умудрялся вывернуть наизнанку наши чувства, ситуации, испохабить романтику, обезвкусить интим, подавить стремление сохранить семью в целости и наши тщетные попытки удержать хрупкие отношения.

Последней каплей стал вопиющий случай. Рома разбудил - я опять металась по постели, ласкаемая чужаком...

Прижал к себе и шептал, что очень хочет, чтобы всё было, как прежде. Я молила Бога о том же. Поцеловала мужа со всем чувством, на которое была способна. Желала, чтобы кукловод до боли ощутил, как люблю супруга, как не хочу его терять и что готова сражаться!

Ромка ответил. Пламенно, с дерзкой просьбой на продолжение... и я решила сделать мужу приятно. Языком, губами, зубами. Признаться, не очень люблю данный вид ласк - согласитесь не каждой приятно, когда в глотку втыкается и скользит нечто большое и длинное, отчего невозможно дышать... и даже проступают слёзы. В общем, в этот раз старалась как никогда. Рома постанывал от удовольствия. Его руки умело гладили моё тело, то уделяя внимание груди, то плечам, ногам, бёдрам, сосредоточению желания.

Не знаю, почему было дискомфортно от его прикосновений...

Как бы невзначай пыталась сменить позу, продолжая игры: то скользила языком, то посасывала, страшась сбить возбуждение мужа. На миг застыла, ведь чьи-то более наглые ладони, а это явно не были руки мужа, принялись изучать меня со спины.

- Родная, ты что? - тяжело дыша, недоуменно уставился супруг затуманенным взором.

- Дыхание сбилось, - скрывая растерянность, вновь принялась ласкать супруга, только теперь напористей. Ромка застонал сильнее:

- Да, малышка, да...

Он вновь упал на подушки и закрыл глаза, а я... уже не могла игнорировать другого... Незримого для нас, но так явственно ощутимого мной. И, похоже, этого некто нисколечко не смущало, что в данный момент с мужем... стараюсь предаваться любовным, законным утехам.

Он просто присоединился к нашей вечеринке, опошляя её до групповухи.

Была ли я против? Конечно!

Вот только меня спрашивать никто не собирался. Просто поставили перед фактом - на колени! Хотя, вероятно, со стороны это смотрелось, будто сама немного сменила позу, а из страха нарушить магию между мной и мужем, самозабвенно продолжала занятие... и теперь оно проходило гораздо приятнее. Невидимый любовник знал моё тело, как оказалось, не хуже, а вероятнее, даже лучше мужа... Хотя, Ромка изучал долгие года. Но и способностям нового партнёра зря удивлялась - он уже месяц кряду надо мной изгалялся, как только желала его больная фантазия.

Правда, во сне.

И сейчас бесстыдные ласки стали ещё более дерзкими, если такое возможно... Я на физическом уровне ощутила проникновение и грубые руки на бёдрах. Они сминали, придерживая и позволяя себе проникать в меня так глубоко, что чуть не давилась причинным местом супруга, а ведь он уже явно был на грани кончить. Тискал мою грудь одной рукой, другой насаживая голову на себя и побуждая ускорить темп.

Я терялась в чувствах. Прогибалась под одним, понимая, что вот-вот и сама кончу, и старательно продолжала ублажать другого.

Муж сильно прогнулся, не думая о том, что могу подавиться, и застенал, извергаясь. Я была готова принять... проглотить... Просто была обязана! Чтобы хоть как-то смягчить тот беспредел, что происходил. Чтобы Ромка оценил, что даже на такое согласна, хотя раньше тошнило от одного запаха семени, но мне не позволили... Невидимый мучитель, как и Рома, кончал. Только с напором, с жестокостью вдалбливаясь и доводя последними толчками до оргазма и меня. А вдобавок к этому, ещё и за волосы притянул, словно собаку на привязи:

«Только посмей лизнуть, - ясно раздалось в голове, на фоне всполохов наслаждения, прокатывающихся по телу безудержными волнами. - Убью его, а потом тебя».

«Он мой муж...» - всё, что смогла выдавить. Старательно тянулась к Роме и его возбуждению, которое заметно сникло, оставив лишь кляксы вязкой жидкости на животе супруга.

«Был!» - стегнуло холодом и в следующий миг меня, как ненужную вещь, толкнули прочь.

Конечно же, этого муж не смог не заметить. Прищурился:

- Мил, ты что?

Судорожно хватала воздух и не знала, как угомонить удовлетворённое тело. Оно предательски выдавало, что ощутила невероятный экстаз. Меня всё ещё лихорадило после секса.

- Так понравилось?.. - уточнил изумлённо и в то же время с сомнением Ромка.

Не могла ответить, лишь коснулась семени, будто это что-то важное. Плавными движениями собирала и втирала в свой живот, грудь... Кажется, судорожно старалась укрепить на себе мужа и его запах, но это не сработало. Рома не выдержал:

- Только не говори, что он с тобой... с нами... - запнулся, гневно подыскивая слова, но так и не найдя, вскочил с постели. Оделся быстро. Вскоре хлопнула входная дверь.

- Мам, - раздался сонный голос дочери. Благо, за минуту до этого я успела натянуть лёгкую ночную рубашку. Злата стояла на пороге моей комнаты, словно взъерошенный воробушек. Похлопала недоуменными глазами и обхватила свои плечи руками. - А что, папа ушёл?

- По делам, - мотнула я головой, сдерживая слёзы, хотя прекрасно понимала, что мужа потеряла.

Дочка залезла на постель и порывисто обняла:

- Не плачь, мамуль, я тя лю...

- Я тя тоже, - всхлипнула и сильно прижала к себе доченьку. Вскоре укрыла одеялом и как только она уснула, поспешила в душ.

Руки тряслись, меня лихорадило - дожила: гнию изнутри, порочная дрянь, опустившаяся до траха на стороне. Ненавижу своё тело. Себя... Слабость. Я всегда гордилась силой воли: что бы ни случалось, держать голову высоко и с достоинством. Никто не должен видеть, как мне больно. Никто не должен знать, что могу сломаться. И «ему», невидимому кукловоду, не сломить. Если муж не вытерпел - пусть, я ещё не сдалась. Мне есть, что терять!

С остервенением стирала отпечатки всех мужчин, что у меня сегодня были, и которых больше не хотела видеть. Вот только смывала следы и запах супруга.

«Умница, - раздался ненавистный голос. - Больше не позволяй другим себя касаться».

«Пошёл вон из моей головы!» - проскрежетала зубами.

«Это был последний раз...»

«Я тебя ненавижу!» - отчеканила зло.

«Это неважно», - по обычаю был бесстрастен кукловод.

«Ненавижу», - повторила с нажимом.

«Я это переживу», - интонация голоса мужчины подтверждала его полное равнодушие и безмятежность.

«Ненавижу!» - твердила заклинанием.

«Смирись...»

Глава 4

Муж позвонил лишь через несколько дней. Нет, как оказалось, он не собирался вернуться - сообщил, что приедет забрать вещи.

- А у кого ты будешь? - робко уточнила, ведь Ромка - родной человек, за которого волновалась.

- Милена, неважно... - в трубке послышалось сопение.

- Мне важно, - мягко пыталась убедить в обратном.

Звонок оборвался.

Уже вечером, после смены, Ромка заехал, как и обещал. Дети с радостным визгом запрыгнули на него, а я, как дура, стояла и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Муж лишь холодно кивнул:

- Привет.

- Привет, - заломила руки, страшась поцеловать супруга. - Кушать будешь?

- Спасибо, не голоден, - сухо отрезал Рома.

Ребята немного повисели на папке, а потом как обычно, убежали в свою комнату. Этим и воспользовался муж - ни слова не говоря, пошёл в нашу спальню. Достал спортивную сумку и чемодан:

- Ром, - прозвучало жалко, но не могла молчать. - Не бросай меня... Нас...

- Родная, - муж не злился, был до отвращения мягок. - Я всё обдумал. Могу соперничать с другим, даже могу делать вид, что меня не волнуют твои ночные забавы во сне, но сражаться с тобой и твоими чувствами к другому - не в силах.

- Ты о чём? - возмутилась и схватила мужа за руку. Ромка с такой болью посмотрел на неё, что я не вытерпела этого обжигающего взгляда и отпустила.

- Ты бы себя видела тогда. Поначалу наивно решил, что тебе понравилось со мной...

- Так и было, - лукавила, но ничего не могла с собой поделать. Хотела удержать мужа.

- Не лги ни себе, ни мне! - одёрнул супруг. - Тебе понравилось с ним, да так, что не могу оставаться рядом, понимая, что не в силах доставить столько удовольствия...

- Да при чём тут плоть?! - всхлипнула я. - Мы муж и жена... Столько прожили вместе. Взрослели! Сколько прошли... Неужели ты так и не понял, что плотское для меня - неважно, главное ценить друг друга. Семью. Уважать, поддерживать...

Супруг так скривился, что умолкла:

- Мил, он тебе совсем мозг задурманил? В отношениях всё важно! Я всё ценил! - бил правдой муж. - Был согласен даже на наш редкий секс... Домашнюю, однообразную жизнь! - вспылил, но тотчас понизил голос, явно понимая, что горячился и сейчас могли нагрянуть дети, узнать, всё ли у нас нормально. А этого нельзя допустить, ведь тогда пришлось бы объяснять, почему папа собирал вещи. - Но знать, что кто-то другой доставляет любимой удовольствие, которое я не в силах дать - уж уволь... - в синих глазах Ромки скользнуло такое отчаянье и боль, что мне откровенно стало его жалко. - Для этого я должен быть законченным калекой импотентом, - выдавил муж и на миг поджал губы. Желваки на скулах выдали напряжение. - А я уж прости, не он, - добавил с чувством. - И языком, и пальцами, и чле***м могу... но, как оказалось, не настолько хорошо для тебя!

- Ром... зачем ты так... - глотала слова, ведь они были нелепыми и безжалостными. - Меня всё устраивало... - попыталась хоть как-то сгладить момент и достучаться до разума мужа. - Ты - самый лучший любовник...

Рома так отшатнулся, словно ему ни за что пощёчину врезала. Я поняла, что перегнула, поэтому умолкла.

- Мне жаль, что так... прости, - мотнул головой супруг. - Видимо, я переоценил свои возможности...

- Мы бы справились, - глухо обронила.

- Нет, родная, - муж обернулся, стоя уже в дверях. - Это очередной самообман.

***

На работу с утра пришла с красными от слёз глазами. Девчата приставали, пытаясь узнать, что случилось, но я лишь отмахивалась:

- Всё нормально.

Если бы...

Вскоре появился «он».

Зашёл и, оценив оба пустующих кресла, сел к Анджеле, хотя очередь была моей. Я с облегчением выдохнула, ведь точно камень с души упал, а напарница изумилась. Бросила на меня вопросительный взгляд. Радость была недолгой. Покинуть помещение не удалось - в следующую минуту в зал заглянул ещё клиент:

- Можно? - улыбнулся «постоянник».

- Да, конечно, - поднялась с кресла и только дождалась, когда клиент снимет и повесит куртку, предложила место.

«Модельную» делаю быстро, да и, вообще, в сравнении с медлительной Анджелой, работаю гораздо расторопней, но в этот раз руки не слушались, да и ноги подводили. Благо, мужчина приходил часто и сегодня требовалось, по сути, слегка подправить контур. Почти всю стрижку спиной ощущала обшаривающий взгляд кукловода: въедливый, дотошный, барский. По телу носились мерзкие мурашки, внутри бурлило от злости и одновременно возбуждения. Сердце скакало, точно бешеная кобыла в бегах. Я даже заметила, что стала чаще дышать, а когда подняла глаза на своего клиента, осознала, что он видит изменения, происходящие со мной, и явно принимает их на свой счёт, веря в исключительность.

«Ай-яй-яй, как ни стыдно», - потешался кукловод, хозяйничая в голове.

«Пошёл вон!» - не орала, но была тверда.

«Ты сейчас мужика доведёшь до ручки своей распутностью».

«Пошел прочь!» - рыкнула чуть строже и убедительнее.

«Следи за собой, а не то для вас обоих стрижка плохо окончится», - пригрозил мучитель.

Дурой быть не надо - срочно требовалось привести рассудок в порядок. Вместо этого метнула взгляд на мучителя через своё зеркало и только сейчас осознала, он не шутил и даже не улыбался, что хорошо читала на гладковыбритом лице: моложавом, с жёстко очерченным подбородком и властными губами. Я знала, что усы и небритость добавляют не только степенности, но и возраста, но чтобы вот так разительно?! Грубая полоса сжатого рта заворожила, и это пугало сильнее, чем откровенная угроза. Поймав меня на волнении, его губы чуть надменно изогнулись, а зелёные глаза полыхнули жёлтым. Меня аж ознобом прошибло, мелким таким... колючим, пробирающим до костей.

«Ты ему нравишься», - подметил мрачно мучитель.

«Я многим нравлюсь», - спешу объяснить простую вещь, но так, чтобы понял, насколько на это плевать.

«Потому что направо-налево расточаешь своё женское обаяние», - хлёстко укорил мужчина. - «Контролируй либидо и не будет проблем!»

«У меня только одна проблема - ты», - сухо отзываюсь, продолжая клацать ножницами. Отстригаю ещё несколько волосков, на мой взгляд выбивающихся из идеальности стрижки, и откладываю инструмент на столик.

Беру машинку...

Зачем? Хороший вопрос. Уместный... Метаю полный ужаса взгляд в зеркало на кукловода. Меня обливает холодом, аж по позвоночнику морозец пробегается.

«Нет», - сопротивлялась невиданной силе, уже дрожа точно осиновый лист. - «Мне не нужна машинка», - мягко уверяла, на грани заорать. У клиента удлинённая «модельная». Даже кант ножницами делала. - «Стой, стой», - заклинала собственные руки, тянущиеся к голове клиента. Не слушались - бред какой-то. Словно кто-то извне подчинял тело, а ты хоть и чувствовала его, но была не в силах противостоять. Не пробовала, но... по ощущениям, вероятно, то же самое, что сопротивляться движущейся навстречу стене.

Перевожу взгляд на мужчину в кресле, он на меня с осторожностью и удивлением. Ещё бы - постоянный клиент. Я никогда так не делала. Он, вообще, против машинок.

«Не смей!» - потребовала одуматься кукловода. Палец, под управлением симбиота, включил машинку, причём без насадки. Ещё секунда, и поднесла гудящую технику к виску. - «Про-прошу», - вздрагивала, обливаясь потом. - «Не делай этого...», - но уже в следующий миг зубчики машинки коснулись волос и прядь упала на пол. Они лёгкие, но мир словно с грохотом сотрясся.

«Другое дело», - хмуро констатировал мучитель.

Вскинула испуганно глаза на клиента. Он, мало сказать, что злой.

- Я... - сглотнула нервно, уже владея телом, но продолжая держать машинку. - Я... подумала чуть изменить стрижку, - нашлась торопливо. - Предлагаю попробовать короткие виски. Очень короткие и тонкие.

- Вы были обязаны сначала спросить меня.

- Знаю, простите, - натянуто улыбнулась, но губы свело из-за сопротивления извне - кукловод умело тянул за нитки, не позволяя действовать по своему усмотрению. Даже боюсь представить, как внешне выглядела моя внутренняя борьба со стороны.

- Не уверен, что мне понравится, - продолжал упрекать клиент.

- Простите, - пробормотала, начиная правку висков.

«Ненавижу тебя, - рыдала про себя. - Не смей портить мою работу!»

«Контролируй себя», - невозмутимо отрезал мучитель.

Оставшееся время судорожно раздумывала, как себя вести более спокойно перед кукловодом и холодно с клиентом.

«Сегодня», - нарушил мысленный раздрай мучитель.

Не обращая внимания, что Анджела ещё не завершила стрижку, мужчина встал:

- Ой, вы куда? - захлопотала опешившая напарница.

- Меня это вполне устраивает, - даже не глянув на неё, мужчина рывком содрал пеньюар, а уже выходя, и воротничок бросил на пол.

Анджела, метнув на меня щенячий взгляд, поспешила за клиентом:

- Но это ненормально... - было слышно, как взывала к его разуму.

«Ещё как ненормально!» - так дико выдохнула, а мои руки обвисли вдоль тела, что клиент заволновался:

- С вами всё в порядке?

- Да, - отстранённо пробормотала и продолжила работу.

Стрижку завершила в сравнительном спокойствии. Клиенту не улыбалась - и так хватило на сегодня приключений. Или не дай бог, накрутит себе на мой счёт. Вольность допускать нельзя. Её не могла позволить. Не хочу отвечать за чью-то смерть, да и дети у меня. Если бы не они... давно руки на себя наложила.

«Наложишь, обещаю! И я наложу...» - мужской голос зажужжал, только проводила клиента к администратору и озвучила стоимость.

«Пошел прочь!» - уже была готова взвыть, но вовремя опомнилась. Уже вела себя неподобающе, поэтому не хотела опять оказаться в глупой ситуации. Оправдываться, врать, притворяться...

Выходить с работы не торопилась. Знала, что мучитель ждал. Глупо, но рискнула улизнуть с чёрного выхода. Наплела с три короба Любане. Она была безмерно шокирована моим словесным потоком. В некоем ступоре протянула ключи, но наказала завтра вернуть.

- Конечно, - заверила жарко и, нацепив куртку, заторопилась к запасному выходу. Он вёл во двор скобы дома.

С замиранием сердца выглянула наружу. Вроде нет никого напоминающего кукловода и его «тойоты».

Пока закрывала дверь, убирала ключи в сумочку, старалась не смотреть по сторонам. Но только ступила с невысокой лестницы на асфальт, дверца близстоящей «ауди» распахнулась. Сердце сжалось.

«Нет!» - вопил рассудок, а ноги, подчиняясь требованию господина, двинулись к авто.

Медленно села. Смотреть на мужчину не могла, поэтому безучастно взирала в лобовое окно, но, по сути, ничего не видела. Мы тронулись... Не знаю, куда и сколько ехали, но из прострации вырвал телефонный звонок.

- Мамуль, ты где? - доча волновалась. Ещё бы, я всегда после работы сразу шла домой, ну иногда забегая в магазин, и поэтому уже должна была вернуться.

- Я? - безвольно уточнила.

- Ма, - насторожилась Злата, - ты где?

- Я? - будто зомби вторила в трубку.

- Ма-а-а... - испугалась дочка.

- Скоро буду, - нашлась наконец.

«Умница», - тихо констатировал мучитель.

Вскоре остановились перед хорошо знакомым магазином. Гипермаркет, в который мы с Ромкой ездили каждую неделю, чтобы затовариться по максимуму. Мужчина открыл передо мной дверцу и протянул руку.

«Не хочу её касаться», - метнула злой и в то же время отчаянный взгляд на мучителя.

«Боишься», - переиначил сухо.

«Боюсь», - согласилась, отчётливоощущая липкий страх.

«Правильно, но уже поздно».

Механически приняла помощь и по телу тотчас пробежалась горячая волна, словно я жутко замёрзла и нырнула в тёплую ванну или, наоборот... неважно! Главное, что чувство поглотило, накрыло с головой, и я опять стала безвольной и сладострастной до отвращения к самой себе.

«Да, - подтвердил догадку мужчина, - будет ещё хуже».

«Я не хочу...» - встряхнула головой, стараясь прогнать морок.

«Лгунишка», - без злорадства уличил мужчина.

«Не хочу...» - повторила с нажимом.

«Боишься, - вновь переиначил мучитель, и его губы на миг искривились победной улыбкой. - Но ты ещё не представляешь, насколько пожалеешь после», - добавил с холодком.

«Отпусти», - предприняла очередную нелепую попытку достучаться до сердца мужчины.

«Обязательно».

Обречённо вышла из машины и, повинуясь хозяину, зашагала рядом, точно верный и преданный пёс. Презирала ли себя в этот момент? О нет - я глотку срывала о собственной дурости, упрекала себя в слабости, требовала сопротивляться... Да не выходило. Я могла вести внутреннюю борьбу, но язык и тело - слушались другого господина.

Он небрежно, и в то же время ласково интимно, сцепил наши руки в замок, не позволяя отставать. Хотя это было сложно, ведь кукловод шагал уверенно, широко, по-мужски, а я на каблуках, и поэтому приходилось едва ли не бежать за ним.

«Я на тебя заявление напишу», - смехотворно пригрозила, еле поспевая за мучителем.

«Хотелось бы почитать», - лучился он такой лукавой улыбкой, что сердце пропустило удар, а я, засмотревшись, запнулась и чуть не упала.

«Ну, там про домогательство и ментальное воздействие будет», - прикусила губу, понимая, как глупо прозвучало.

«Роман напиши, - посоветовал мучитель. - Аудитория больше, да и любят девушки бредни фантазёрш читать в отличие от сотрудников доблестной полиции».

«Смотрю, ты в этом разбираешься...»

«Ещё как, - не пытался разуверить мужчина с явной насмешкой. - На досуге полистываю. Интересно ведь, что там сочиняют о подобных мне!»

«Значит, у самого фантазия слабовата, вдохновляешься чужими сюжетами?»

«Твоя язвительность скоро опять смениться мольбами, ты узнаешь насколько моя фантазия богаче».

«Пока всё так же скупа и однобока, - сухо подметила, а мы тем временем вошли уже в продовольственный супермаркет. - Сексуально-озабоченный недочеловек, не заботящийся о судьбе женщины, с которой желает сношаться!»

«Прекрати, ты не девочка. Я бы сказал... прилично За-девочка. Хватит себя вести, словно тебя несовершеннолетнюю похитил, собираюсь невинности лишить в грубой форме, а потом на поругание своре псов бросить», - ничуть не разозлился мучитель.

«А не собираешься»? - уточнила робко, ведь совершенно не была убеждена в обратном.

«Что-то да, что-то нет, - прозвучало более, чем надменно. - Я ещё не понял многого... Но когда разберусь, приму решение», - обдало холодом.

В магазине мы пробыли недолго. Мужчина уверенно шагал с тележкой, а я, точно привязанная, следовала за ним. Самое интересное, что даже не пыталась закричать... привлечь внимание. Пару раз рот открывала, да посмешищем выглядела, точно рыба в аквариуме. А мучитель, не скрываясь, улыбался. Потом прекратила заниматься глупостями: знала уже, что бессмысленно, да к тому же со стороны - мы обычная пара и в этой ситуации, скорее сочтут сумасшедшей, а это чревато... Мне нельзя так подставляться! У меня дети!

Так что на невидимой цепи шагала рядом, а главная причина моего раздвоения личности сама выбирала товары. Я даже не отслеживала, какие именно, а у кассы опомнилась:

«Детям же надо...» - нелепое телодвижение в сторону висящих стеллажей со сладостями он оборвал коротким:

«Уже», - кивнул на корзину, набитую с верхом всяческими товарами, где большинство было как раз вредного, но так любимого детьми.

«Вот так и разговор. Мне даже рта открывать необязательно».

«Знал, что оценишь. А твой рот... я ему найду другое применение».

«Да иди ты...» - с какой-то злой грустью отвернулась.

«Пойду, но ты мне дорогу будешь показывать».

«Ага, только фонарик куплю, - буркнула, едва не заплакав. - Это смешно и дико одновременно - в моей голове кто-то разговорчивей меня!»

«Клинический случай!» - услужливо поддакнул кукловод.

«Да помолчи ты! - бессильно топнула мысленно ногой. Это уже было слишком! - Хочу тишины... хоть на время!»

В сети повисло молчание.

«Спасибо», - не думала благодарить, но разве можно мысль поймать за хвост?

Глава 5

Мы быстро загрузили багажник машины массой пакетов с покупками, всё в том же безмолвии поехали в сторону моего района. А ещё через некоторое время остановились перед многоквартирным домом, где жила.

Не спросила, откуда знал. Просто понимала - знал!

И это раздражало. Неимоверно злило.

«Как мне представить тебя детям?» - первой нарушила покой в машине, ведь мучитель даже магнитолу не включал.

«Сама реши», - окатил холодом и так же, как и я не торопился выходить. Хотя, вероятнее, просто не подгонял. Хотел, чтобы сама собралась с силами.

«Ты хоть понимаешь, что это ненормально?» - забросила очередную тщетную попытку вразумить.

«Привыкай, со мной всё будет ненормально».

«Сопротивляться бессмысленно?» - уточнила мрачно.

«Уже понял, что ты упрямая. Можешь ещё раз попробовать, - без энтузиазма, скорее, скучающе предложил мужчина. - Мне даже интересно, сколько раз тебе нужно наступить на грабли, чтобы понять простую вещь - ты моя, и управляю тобой я!»

«Как? Как ты это делаешь?»

«Что именно тебя интересует, - устало подпёр рукой голову мужчина, рассматривая меня. - Научная сторона или техническая?»

«Хочу понять, как ты мной управляешь».

«А, прикидываешь, есть ли у тебя шанс?» - переиначил не без восхищения кукловод.

«Он есть?» - допытывалась жадно.

«Да, но только когда отпущу», - ровно отрезал мучитель, вновь теряя интерес к разговору.

«То есть, - сглотнула, - согласен трахать куклу?- Впервые показалось, мужчина скрипнул зубами. Даже взгляд задержала на дольше, чем обычно, но кукловод был непроницаем и лишь расползающийся мороз по коже кричал, что мужчина недоволен. - Тебе плевать, что я не хочу разумом? - нащупав слабость, не преминула уколоть больнее. - Согласен...»

Меня заткнули. Даже мысли больше не ворочались. Не знаю, как кукловод это делал, но была обязана избавиться от рабства.

Уже в лифе когда почти поднялись до нужно этажа, спохватилась:

«А как тебя зовут?» - от волнения прикусила губу.

«Демьян!»

«Дем... Шутишь?» - уставилась, хотя до этого пыталась избегать. Сразу вспомнился фильм «Омен» про ребёнка-дьявола, Демьяна.

Ответом послужили коварная ухмылка и полыхнувшее золото в зелёных глазах, которые заострили внимание на моих губах.

Больше ничего не успела спросить, так как лиф распахнул створки и на меня набросился ураган - дочка. Она не вытерпела и открыла дверь встречая. Подхватила её, шагая к квартире. А вот сын был более сдержан, и потому стоял на пороге, сложив руки на груди:

- Ты почему так долго? - осекся, разглядывая мужчину, выходящего из лифта с уймой пакетов и остановился рядом, всем видом показывая, что тоже к нам.

- Привет, - поздоровался на удивление мило, чем вызвал стадо мурашек, которые тотчас счастливо промчались по коже.

- Здравствуйте, - нахмурился Илья, продолжая рассматривать гостя.

- Здрасьте, - пиявка-доча, наконец, спрыгнула с меня и тоже уставилась на незнакомца с интересом. - А вы кто?

- Демьян, - освободив ладонь от пакетов, по-мужски протянул сыну. Илья немного смутился, но быстро пришёл в себя и ответил рукопожатием:

- Илья!

Мучитель подмигнул мелкой, чем засмущал:

- А я Злата, - дочка ступила к брату, явно ища поддержки.

- Очень приятно, - улыбался открыто Демьян и не делал попыток проникнуть в квартиру без приглашения. Илья понял, что Злату нужно поддержать, потому взял её за руку и потянул в квартиру.

- Пошли, нечего в коридоре стоять.

Как же ему была благодарна... А ещё детьми гордилась.

«Да, они мне понравились», - сухо подытожил кукловод, удивив.

Я рвано выдохнула, метнула вопросительный взгляд на Демьяна и тут он, проходя мимо, поцеловал. Жарко, но коротко, точно отбирал глоток жизни. Сердце сделало немыслимый пируэт, едва не выскочив из груди - я отравилась и запахом, и лаской: опешила на миг, но потом, повинуясь неслышному, но ощутимому мысленному приказу, ступила следом и затворила дверь.

Ребята с энтузиазмом разобрали покупки: радостно, наперебой верещали, хвастаясь съестным, которым были забиты пакеты. Демьян явно хотел произвести впечатление, поэтому набрал много отменной гадости-вкусняшки.

«Я знаю, чем умащивать детей», - пояснил скупо.

«Даже боюсь представить откуда».

Ответа не последовало, но хищный взгляд, который мазнул по мне, заставил содрогнуться от предвкушения мести.

«Умница. Жди. Предвкушай».

Понятно дело, после этого в горло кусок не лез, но мучитель продолжал измываться, нет-нет, да и заставлял принять из его рук, из его тарелки, с его вилки кусок то мяса, то картофеля.

Даже думать не хотела, как это выглядело со стороны.

- Мам, - сын явно избегал смотреть на меня и Демьяна. Сухо жевал пищу, но только тарелка опустела, встал. - Папа забрал остальные вещи.

- Знаю, - кивнула, едва пересилив себя и не выдав чувства слезами.

Ребята скрылись в своей комнате, и даже дверь затворили, чего отродясь не делали.

- Прошу, не лезь к ним в голову, - догадку излила мольбой.

- Я тварь, но не настолько, - отозвался по-человечески мучитель. Я была очень благодарна, а ещё смущена... поэтому поспешила встать к мойке.

- Спасибо.

***

Знала, что Демьян не упустит момента воспользоваться моей занятостью. Прижался со спины и жадно втянул запах: я тотчас отравилась его. Слегка терпким, с нотками свежести, леса и чем-то до боли одурманивающим, что заставляло впитывать его аромат, словно я, токсикоманка со стажем и, конечно же, от чувств терять голову.

Ноги подвели, но мучитель придержал, совсем не по-джентльменски стиснув бёдра и прижимаясь всем телом. Он хотел меня...

Ощущала нетерпение так остро, что уже ни о чём не могла думать, как о наглых ласках и губах, без стеснения обжигающих шею, плечи. Сердце не билось - оно так сильно грохотало, будто мечтало пробить грудную клетку. На грани боли.

Прекрасно понимала, что устоять перед таким натиском не смогу, но сопротивлялась, как могла.

«Животное...»

«И не скрываю этого», - густо опаляло его надломленное дыхание кожу.

«Тебе нужна... не женщина», - старательно удерживалась на поле битвы хоть чуточку дольше.

«Меня устраиваешь ты... пока».

«Не женщина, а сука...» - уточнила, непроизвольно прогибаясь навстречу возбуждению.

«А чем ты плоха?» - шлёпнул по ягодицам и, к уже горящему от неожиданной порки заду, прижался теснее.

«Я не хочу тебя разумом...» - не позволила себе обидеться или возмутиться, правда, охнуть всё же успела.

Демьян на миг остановился, хотя весьма нагло хозяйничал в моих трусиках, которые уже сменили место дислокации и сейчас покоились на бёдрах, едва прикрывая то, что обязаны были скрывать.

Демьян... И ведь тварь такая, даже не волновался, что дети могли войти.

«Они заняты», - тотчас подоспел ответ, возвращая кружево на место. Причём совершенно неделикатно, а скорее, стараясь причинить неудобство и боль.

«Ты обещал...» - теперь уже открыто негодовала.

«Не проникать в разум и требовать меня принять. Только это! Или тебе хочется, чтобы они нас застали?» - вызов совсем не вдохновлял.

«Нет», - поспешила внести ясности.

«Вот и умница. Это максимум, обещаю», - это уже прозвучало ровно и даже мягко.

«Прости», - поёрзала от неудобства и неудовлетворённости, переступив с ноги на ногу, что не ускользнуло от мучителя.

«Что, тоскливо без меня?» - тотчас уличил, сверля насмешливым взглядом.

«Не легче, чем тебе», - нашлась, что сказать, и пока образовалось время, принялась домывать посуду.

«А ты умная заноза», - криво усмехнулся Демьян.

«Не льсти, я глупая, раз вляпалась в такое...»

«Ты не виновата, - прочему-то пожалел. - Ну, или хотя бы отчасти... - а потом добавил уже с похотливым блеском в глазах: - Не надо было так нагло меня вдыхать».

«Так это дурман?..» - озвучила догадку, хотя это и так было очевидно.

«Тшш, - едва заметно мотнул головой кукловод, давая понять, что не хотел об этом говорить. - Может быть потом. Обсудим тему после...»

Я домыла посуду, которая так и норовила выскользнуть из пальцев, без физического прессинга, но под активным психологическим давлением насмешника.

Насилу прибрав на кухне и раскидав остальные продукты по местам, ведь этого не соизволил сделать ни Илья, ни Злата, ни уже тем более Демьян, обречённо двинулась в свою комнату.

- Нужно проверить домашку детей, - жалко выдавила, когда дверь в спальню с лёгким скрипом закрылась, отделяя нас с мучителем от остального мира.

«Уже».

«Ты обещал?!»

«Не проникать в мозг и не управлять телом, - холодно напомнил Демьян. - Ментальный приказ - достаточно безобиден для психики, если изначально не направлен на причинение вреда, - добавил мрачно. Мне стало жутко страшно, но уточнить не успела, мучитель отрезал: - Они ложатся спать».

«Ну хоть дай их поцеловать!» - не то требовала, не то молила.

«Я не собираюсь тебя убивать, - смягчился Демьян. - Только возьму. Ты мне нужна...»

«Тело», - не преминула напомнить со всей бесстрастностью, на которую была способна.

«Пусть так... Пока... Но ты признаешь, что моя».

«Всего один поцелуй на ночь», - торговалась, ощутив свою мгновенную, пусть и мимолётную власть.

«Мне этого будет мало», - чуть улыбнулись глаза Демьяна.

«А деткам достаточно!» - не растерялась я.

Демьян ожесточился. Взгляд стал ледяным, губы сжались в полосу.

«Быстро!»

Глава 6

Я возликовала, потому что это было разрешение проведать детей, а не приказ, кинуться ублажать кукловода.

Метнулась из комнаты, но перед дверью ребят перевела дух и уже спокойно заглянула. Чтобы не напугать любимых, улыбнулась как можно обычнее и роднее:

- А поцелуйки? - напомнила соням. У нас так было принято, и ни в коем случае не собиралась отступаться от этого.

Доча радостно протянула ручки, и я её наградила смачным поцелуем:

- Лю тя, - хихикнула Злата.

- И я, - уложила дочку обратно на постель и, пригладив непослушные кудряшки, поспешила к сыну.

Илья был хмур:

- Ну-ка, не дуйся, - нежно поддела его нос пальцем и торопливо чмокнула в губы: - Ты у меня одни мужчина остался.

- А кто этот? - уточнил сын, неопределённо кивнув.

- Знакомый, - повела плечом, ведь толком не знала, кто это и что он у нас делает дома. - Не думай об этом. Споки-ноки, родной...

- Споки, - пробурчал Илья и отвернулся к стене.

На прощание ещё раз взглянула на детей, а уходя, осторожно затворила дверь. Покосилась на свою спальню, но мышкой скользнула в ванную, правда, закрыться не получилось - уже в следующий миг ко мне вторгся кукловод. А я чуть сознание от испуга не потеряла:

- Прости, - прошелестела, понимая, что эту вольность не позволяли. Сердце лихорадочно скакало, ноги свело.

- Я не против, - констатировал мучитель.

Включил воду. Повернулся ко мне, обласкивая лицо взглядом, притянул ближе. Медленно расстегнул мою светлую блузу пуговичка за пуговичкой. Рывком распахнул, на некоторое время застыв, разглядывая яростно вздымающуюся грудь в кружевном лифе. Стянул лёгкую ткань, отбросил прочь. Гипнотизируя зеленью глаз, прогулялся чуть шершавыми, но горячими ладонями по плечам, вызывая неконтролируемое стадо мурашек. По спине. Скользнул ниже: вжикнула молния, и моя юбка плавно съехала на пол.

Не обладаю идеальными или шикарными женскими формами. Мать двоих детей, мне уже за... Но тот взгляд, которым окатил Демьян, заставил увериться, что я красива.

Даже не так. Я до дрожи желанна! Его возбуждаю!..

Это придало сил.

«Зря», - оборвал ход мыслей мучитель. - «Ненадолго».

Его прикосновения дарили вспышки жара, что проносился по телу, приливая то к щекам, то к груди, но чем больше Демьян изучал, тем сильнее ныло внизу живота. Пульсировало, томилось, откровенно горело. Ненавидела себя, презирала, но хотела большего. Желала мужчину! Этого мужчину! Чёрт возьми, даже если это - не мужчина, а какое-то неподвластное моему пониманию существо!

Демьян задышал чаще, взгляд - беззастенчиво плотоядный, руки подрагивали, движения становились более наглыми и решительными - лиф полетел прочь, трусики с треском опали к ногам.

Кукловод притянул меня вплотную, опаляя своим жаром и сводя с ума от вожделения. Я зажмурилась в предвкушении его губ и даже голову чуть задрала. Ждала голодного поцелуя: затаилась, когда лица коснулось нервное дыхание, кожу пощекотала небритость - он щекой потёрся о мою. Чёрт! Мучитель не дал напиться своей страсти. По мановению ветра поняла, что оголил верх. Распахнула глаза, с жадностью рассматривая Демьяна.

Ему нравилось это...

Боже! Думала, он развит как муж, но жутко ошибалась. Демьян был гораздо мускулистей и шире Ромки. Лианы мышц переплетались по всему телу. Бугрились, перекатывались. Он мужчина, но в то же время нереально красив, словно мифическое существо.

«Дальше ты», - отдал распоряжение мучитель. Я повиновалась - нащупала молнию на его джинсах. Потянула собачку вниз. Проникла ладонями под ткань, опуская и одновременно стягивая и боксёры. Запнулась, лишь когда восставшее мужское достоинство, задержало ход.

Ловко исправила эту небольшую заминку и съезжая к полу, встала на колени.

Чёрт! Чёрт! Я не ханжа! Но и не развратница... У меня, кроме супруга никого не было, а тут... Что делать? С Ромкой знала, потому что опыт был богатый, но с другим...

«А ты доверься чутью», - услужливо посоветовал кукловод.

Стыдно, но наплевав на смущение, коснулась ладонями ступней Демьяна. Не отрываясь, скользнула по икрам, к бёдрам, потянулась к мужскому достоинству, что так вызывающе торчало и чуть покачивалось на уровне моего лица. Глупо, но облизнула пересохшие губы.

«Очень догадливая! - самодовольно констатировал Демьян, остановив мой развратный порыв, в нескольких миллиметрах от своего хозяйства. Схватил за волосы и несильно дёрнул вверх. - Я разрешу меня ласкать, но сначала хочу утолить первый голод. Раз ты возжелала принять душ, мы терпеливо это сделаем. Советую поторопиться. У меня нервы не железные».

Вступаю в душевую кабинку, следом Демьян. Прикрывает створку и начинается методичное намыливание наших тел.

Нужно признаться, с выдержкой у него всё отлично, как показалось, это я пару раз едва не молила, чтобы он предпринял более наглые действия, потому что стойко терпеть ласки и молчать - было выше сил.

Да он хотел, дышал с надрывом, его руки дрожали, но молча, сопел...

Когда процедура была завершена, Демьян укутал меня в полотенце, другое намотал себе на бёдра и всё в том же молчании, отворил дверь и подтолкнул к комнате.

Шла, точно на убой. Меня трясло, мутило.

С чего? Да от мысли, что сейчас будет... От вида замутнённых похотью зелёных глаз, ожидая, что подарят его чувственные губы, сжатые в тугую полосу рта.

Демьян вальяжно лёг на разобранную постель, закинул руки за голову.

«Это что?» - уточнила, скользнув взглядом по кучке белья на полу.

«Новое тащи!» - скомандовал ровно кукловод.

«Что, не нравится запах другого мужчины?» - мелькнула догадка.

«Живо!»

«Нет!» - сопротивление оказалась секундным, уже в следующий миг, послушной девочкой выудила из большого шкафа комплект свежего белья и положила на матрац.

Так как мужчина даже не пошевелился его расстилать, удивлённо вскинула брови.

«Господин желает ролевую?»

«Ага, - с усмешкой отозвался Демьян. - Я барин, а ты моя служанка... сенная девка», - выплюнул новоиспечённый барин и его глаза победно блеснули.

«Девка?» - глупо вторила.

«Девка! - холодно подтвердил кукловод. - Быстро постель в порядок приведи!» - без тени улыбки приказал, будто проверял степень моего психического равновесия.

Зло сощурилась - не собиралась сдаваться, но получив мысленный пинок, медленно подошла к постели. Совершенно не собиралась обольщать и вести как-то развратно, моя миссия заключалась лишь: сменить постельное бельё. А потом, если дело дойдёт до... просто бревном полежу.

«Дойдёт, но вряд ли из тебя хорошее бревно получится», - опять вторгся в голову зловредный голос.

«Прочь!» - бросила на мучителя гневный взгляд.

«Если уйду, ты уже мне не сможешь вменить изнасилование мозга, а я так стремлюсь на эту роль...»

Глупо, конечно, совершенно не до смеха, но я улыбнулась.

«Прочь, - уже не так упрямо повторила, - а не то...»

«А не то что?» - перестал шутить кукловод.

От тона его мысли кожа стала гусиной, а по спине скользнул холодок. Засосало под ложечкой.

А вот действительно...

Встряхнула разочарованно головой, и принялась застилать постель, пытаясь думать о море, пляже, солнышке. Нужно отдать должное, Демьян не усложнял работы в качестве «сенной девки», и пока разглаживала бельё, терпеливо ворочался из стороны в сторону, не сводя с меня внимательного взгляда.

Но только заправила подушку, как в мой курортный мираж вклинился тёмный и загорелый красавчик. Он выходил из воды, весь в прозрачных бисеринах... Мускулистая грудь, накаченный пресс...

Недоуменно покосилась на Демьяна, он хитро вскинул брови.

Сменила план. Горнолыжный склон. Девственно белый снег, игривые и ласковые лучи солнышка: с завидным упорством продолжила выполнять вверенную роль «сенной девки», вправляя в наперник вторую подушку.

И тут в мой выдуманный мир ворвался Сноубордист. Он ловко обходил бугры, выписывал пируэты, нарушая невинный покров, и делал это так мастерски, что я выпала из реальности на некоторое время. Жадно наблюдала за трюками, снежными волнами, бегущими от него и по его следам. Когда осознала, что меня вновь переиграли, недовольно посмотрела на Демьяна:

- Ты не можешь вклиниваться в мои мысли!

- Почему? - неподдельно удивился мучитель.

- Они - мои! - прозвучало глупо, но другого ответа не нашла.

- Ты - моя, они - мои... - отозвался буднично Демьян.

Переиграть его могла лишь на своей территории, поэтому продолжила бой. Темнота настолько мглистая и вязкая, что ничего нельзя увидеть.

Ошибку сделала, когда ответила прямым взглядом, на задумчивый прищур Демьяна. Тотчас попала под магнетическое влияние и это сбило.

Жуть как сбило: пока добиралась до одеяла, ставшую хрупкой темноту в голове, нарушила медленная мелодия. Очень нежная, проникающая в душу и заставляющая прислушиваться. Мрак рассеялся... увидела танцовщицу. Гибкую, грациозную, словно фарфоровая куколка. Она двигалась так завораживающе, что даже дыхание затаила.

«Это не моя фантазия».

Прониклась моментом. Подыграла: к девушке присоединился темноволосый танцор, правда, нижнюю часть лица скрывала чёрная повязка по самые глаза. Он не менее красиво вошёл в освещённый круг и дополнил па девушки своими движениями. Вскоре они уже танцевали вместе, объятые страстью и я понимала, что опять проигрывала...

Правда, пока мелодия не окончилась, а девушка не сорвала с мужчины маску.

- Мать твою! - брякнул Демьян, и я не сдержала каверзной улыбки.

- О, да! Бородатая и беззубая фурия с морщинистыми кривонакрашенными яркой помадой губами - моя сладкая месть! - резюмировала колко.

- А вот за это накажу, - пообещал хрипло Демьян, и тут я вновь оказалась лицом к лицу с мучителем. Одеяло, которое успела заправить, рывком отбросил прочь, а меня так же легко дёрнул на себя.

- Неужели так просто? - хлипко, но всё ещё пыталась образумить.

«Не усложняй... Не хочу тобой управлять, но если придётся...»

«Не буду», - смирилась и позволила себе провести по коротким волосам Демьяна. Тщательно изучала, позабыв, что должна стыдиться своего распутства или отчаянно сопротивляться воли кукловода: он жадно поглощал мои ласки, сверля пламенным взглядом. Коснулась щетинистого лица, очерчивая линию подбородка и щеки. Мучитель на миг закрыл глаза и приластился к ладони. Это была полна капитуляция...

Моя!..

«Зачем нежность?»

Он чуть склонил голову:

«Я тебя покорю».

«Не надо», - упорствовала без особого упорства.

«Я так хочу... Люблю вызов!»

«Я не собиралась бросать вызов. Всего лишь хотела, чтобы ты понял: я люблю мужа, и оставил нас в покое».

«Оставлю... - подтвердил с жутким холодком, - когда наиграюсь».

«Фантош...» - памятливо киваю.

«Конечно. Не первая и не последняя. Тшш. Устал от разговоров. Слишком много философии и споров - сейчас мне нужна плоть, и секс, даже просто с твоим телом, вполне устроит!»

«Так, может, тихо полежу, и в потолок посмотрю?» - своевременная мысль оборвалась, потому что мозг отключился мгновенно - в мой рот вторгся дерзкий язык мучителя. Одним рывком, проникновением заткнул и поверг в такую пучину дикой похоти, что не устояла на ногах. Полотенце, с лёгкой руки Демьяна, уже валялось на полу.

Я ослабла, голова пошла кругом - меня нещадно тянуло к кукловоду. Против воли и вопреки пониманию. Его наглые руки подгребали ближе.

Истинной фантошей оседлала Демьяна. Обвила шею, не в силах прервать умопомрачительный поцелуй.

Назад пути не было. Мы перетупили черту.

Это понимала, ощущала каждой частичкой предательского тела, как бы ни пыталась убеждать себя в обратном - тела, подвластного моему! разуму. Да, в этот момент мной не управляли!

Постыдно, отвратительно, но это так. Он отпустил вожжи... Теперь уже сама... сама хотела. Принимала, упивалась и жаждала большего!

Демьян точно с цепи сорвался. Вминал в себя руками, терзал губами, пьянил дурманом. Я соглашалась, подставлялась, ёрзала в нетерпении. Стенала, всхлипывала, молила.

Ласки - на грани боли. Боль - на грани экстаза. Экстаз - на грани смерти... Смерть... Смешно ли, но ощущала её как никогда. Меня медленно осушали как физически, так и психологически. Демьян проникал под кожу, впитывался в мозг. Я безропотно отдала бразды правления...

Не рыпалась, не сопротивлялась - раскрывалась и позволяла всё, что хотел кукловод.

Демьян - умелый любовник, страстный поработитель, знающий свою власть господин. Подводил к черте, окунал в экстаз, позволял немного глотнуть воздуха и вновь заставлял подчиняться. Покорял вершину за вершиной, пока не молила о спасении.

Жаркий, потный, сводящий с ума...

Мы лежали после очередной близости, и я понимала, что больше не могу пошевелиться. Устала настолько, что вот-вот усну, если даже не умру от истощения. Демьян рисовал ладонью по моей спине, и я наслаждалась лаской.

- Тело так слабо, - признала в полудреме. - Можешь брать, когда хочешь, всё равно не смогу сопротивляться, но любить тебя не буду и не хочу. Я люблю мужа, и пусть он отказался от меня хотя бы разумом буду верна.

Вновь померещился скрежет зубов. Меня подгребли ближе, снова напоминая, кто хозяин положения, но уже в следующую секунду окутал холод одиночества. Я так утомилась, даже не стала волноваться, что случилось, и куда делся мучитель. Закрыла глаза и уснула.

Глава 7

Проснулась рано утром. Одна.

Сначала расстроилась и обиделась - ничего не сказав, ушёл, а потом, воспряла духом. Отлично! Пусть поимел, но зато... отстал!

«Это не так», - услышала в голове спокойный голос.

«Жаль...», - ляпнула досадливо, но горько осознала, что радуюсь обратному.

«Всё только началось», - пообещал Демьян.

»Ты у меня?» - прогулявшись по трёхкомнатной квартире, заглянула в каждую комнату и даже в туалет и ванную, но кукловода так и не нашла.

«Уже соскучилась?»

«Нет», - поспешней, чем стоило, отозвалась и юркнула в душ. Пока мелкие спали, нужно многое успеть. Завтрак приготовить, вещи в стирку кинуть, да на работу собраться.

Только вода заструилась, меня поджидала новая пытка. Демьян решил немного похозяйничать. Хоть сама себя намыливала, но мысленно уже понимала, что делала всё так, как требовал мучитель. Моя грудь налилась от возбуждения, соски болезненно набухли. Тело изнывало от ожидания ласки, да где ж её взять?!

«Надеюсь, не опустишься до того, чтобы заставить саму себя ублажать?» - жуткая мысль осенила как гром среди ясного неба, поэтому спешила убедиться в её ошибочности.

«Я? Нет, а ты...»

Это было выше моих сил. Пальцы, скользящие по телу, никогда так интимно не касались меня, вот только мучитель знал своё дело и поэтому оставил самую сладостную секунду на потом. Едва не взвыла от разочарования. Меня трясло от возбуждения, ноги подкашивались. Я откровенно злилась на кукловода за всё: что заставил саму себя гладить; как вынудил это делать; что оборвал; за то, что ощущал свою силу надо мной!

«Пальцы оближи... для меня», - прерывисто дышал кукловод.

«Нет», - проскулила, с позорной смиренностью обхватив фаланги губами и чуть пососав.

«Как же я тебе завидую», - словно получая удовольствие и вместе с тем с мукой в голосе простенал Демьян.

«Так приди и возьми», - наплевав на стыд, попросила.

«Заманчиво, но подожду более сердечного приглашения».

«Адрес продиктуй, о салфетку пальцы вытру и тебе в конвертике отправлю».

«Правда?» - отозвался тоном, будто и впрямь озадачился предложением.

По телу пробежался холодок, а в животе стянулся тугой узел:

«Я пошутила».

«А я нет».

Это реально напугало.

Вышла из душа не в духе - в полном смятении, но только увидела детей, приободрилась. Я мать! Это первая и главная моя роль, остальное переживу.

Ребята, точно сонные мухи топтались в коридоре, собираясь в школу. Я лавировали между ними, успевая ещё и в зеркало посмотреться. Не то чтобы хотелось выглядеть на «отлично», но и опускаться до неопрятной бабы не собиралась.

Вышли из дому вместе. Я немного проводила детей до школы, всё равно по дороге к остановке, а там распрощавшись, убедилась, что сын и дочь свернули куда надо, села в автобус и поехала на работу.

***

Мучитель не отпускал. Нет, он не явился ни в тот день, ни на следующий, ни даже через неделю, но постоянно был в голове и, конечно же, как верный супруг мучил ночами, да и каждую свободную минуту, когда по глупости оказывалась одна без дела...

Хотя, неправда! Его и не очень-то смущало присутствие других.

Даже боюсь представить, как выглядела в те минуты... В общественных местах, транспорте. Уже подумывала сменить маршрут и кататься на объездных автобусах, а то ведь так и недалеко до того, чтобы меня нарекли «сумасшедшей городской», а видосы, снятые зеваками, заполонили сеть, ведь вела-то себя именно так... Жутко, загадочно, странно.

Один раз наткнулась на странного мужчину. Он меня рассматривал с такой въедливостью, что ощутила озноб. Попыталась сделать вид, что безразлична, но команда мучителя: «Пошла оттуда вон!» - заставила механической куклой вскочить с места. Повезло, успела протиснуться в закрывающийся проём дверей.

- Совсем чокнутая! - услышала возмущённый голос кого-то из пассажиров. А когда обернулась, мужик из автобуса с такой ненавистью прожигал меня взглядом, упираясь руками в закрытую дверь отъезжающего транспорта, что даже не надо было приказывать бежать. Интуитивно поняла, что ожидает беда, если останусь, поэтому бросилась прочь. Повезло, была в лёгких балетках - не приходилось цокать неудобными каблуками и выбирать более ровные участки асфальта.

«Только не останавливайся. Сейчас буду!» - успокаивал Демьян.

«Нет!» - так резко затормозила, что чуть душа не вылетела из тела. - «Не надо», - рьяно встряхнула головой. Сама мысль, что кукловод окажется рядом, пугала. Уже боялась чувств, своего голода. Одно дело хотеть и мечтать, а другое - увидеть и сдаться. Через миг ощутила откровенный холод... Демьяна. Ему не понравилось услышанное. Обиделся... - «Кто это?» - несколькими секундами позже потребовала ответа, вновь перейдя на бег.

«Тебе надо держаться его стороной», - прозвучало обескураживающе просто.

«Знаешь, я смирилась, что ты не в восторге от моих мысленных способностей, но всё же... кто он?» - настаивала мягко.

«Всё, что следует знать - сказал! - отрезал морозно Демьян.

«Если я твоя игрушка, но ты не хочешь, чтобы мне навредили, почему не расскажешь, в чём суть? Мне будет проще...»

«Всё сложно».

Могла бы, как истеричка остановиться и заявить, что с места не сдвинусь, и пусть мужик найдёт, но этого не сделала. Мне было что терять!

Через полчаса вернулась домой. Пока принимала душ, одолевали неспокойные мысли. До этого момента думала о кукловоде лишь как о проблеме собственной нервной системы, но если у него есть враги, и эти силы сегодня встретила, значит, могу стать разменной монетой. Если я, вероятно, и мои дети... Мы под ударом. Этого допустить не могла!

Меня накрыла такая паника, что я выскочила из душа в чём мать родила. Разумного и чёткого плана не было, но точно знала, оставаться дома нельзя!

Распахнула створку шкафа-купе спальни. С нижней полки выудила большую сумку и принялась в неё запихивать вещи. Остановилась. Всё не смогу забрать. Значит, лишь самое важное и необходимое. Вытряхнула часть, вернув основной минимум. Облачилась в спортивное, и бросилась в детскую...

В следующую секунду проморгалась, раздумывая, где я и что здесь делаю?

В спальне, где царила идеальная чистота и порядок. Одета в платье, на каблуках. Глянула в зеркало: причёска, макияж...

Я куда-то собралась? Чёрт! Не помню. Прикусила губу и двинулась по квартире. Детки уже дома, играли в своей комнате:

- Привет, - обронила задумчиво. Ребята обернулись:

- Ма, ты что? - нахмурился Илья, посмотрев с удивлением.

- Мамуль, - вопрошающе уставилась Злата. - Мы уже виделись...

- Да-да, - закивала торопливо с натянутой улыбкой. - Просто соскучилась...

- Ужин готов? - уточнил сын.

- Ой, сейчас гляну, - поспешила затворить дверь, чтобы не озадачивать детей больше, чем уже.

Стоя в коридоре, ощутила запах... Цокая каблуками, пошла на манящие ароматы.

Ого, посреди кухни красовался шикарно сервированный стол. На плите доходил плов.

Что случилось? Кого жду?

«Тварь, что ты удумал?» - робкая догадка колыхнула сознание.

Демьян молчал, и, чёрт возьми, это страшило больше, чем если бы припугивал и грозил расправой.

Пока соображала, что делать, сердце неровным ударом дало знать, что кукловод рядом.

«Я не приглашала! Пошёл прочь!»

Тело, уже не слушая меня, двинулось в прихожую. У двери остановилось, и в этот самый момент прозвенел звонок. Механически открыла, ступила в предбанник, под дружные крики ребятни: «Кто это?.. Папа?..» - сопровождающиеся топотом ног.

Дрожащими руками чикнула замок и тотчас сбивчиво выдохнула - на пороге стоял Демьян. Не улыбался, смотрел строго и в то же время ожидающе.

- О, - за спиной раздался недовольный голос Ильи.

- Ой, здрасти, - удивлённый Златы.

- И вам, ребята, - улыбнулся кукловод лишь уголками губ, глядя мимо меня, но уже в следующий миг, опять гипнотизируя зеленью с всполохами золота. - Здравствуй, Милена, чудно выглядишь.

«Не приглашу», - упиралось сознание. Глаза кукловода зло блеснули золотом, а я вместо того, чтобы захлопнуть дверь перед носом Демьяна, отступила в сторону, пропуская гостя: - Добрый вечер...

- И тебе, - прищурился мучитель, протянув букет удивительных пёстрых цветов.

- Спасибо, - забрала на автомате, а Демьян шагнул навстречу и мимолётно ошпарил поцелуем. Чёрт! Жадно хватанула воздуха, ведь дыхание сбилось, и теперь кружилась голова. Кукловоду явно пришлось по вкусу увиденное - улыбнулся открыто.

- Очень мило с твоей стороны пригласить меня в гости, - сев за общий стол, Демьян вперил колючий взгляд.

- Что-то с памятью моей, - пробурчала, но тотчас губы растянулись в улыбке: - Хотелось поразить тебя кулинарными способностями, - сладко мурлыкнула. «Да он издевается!» - вопило здравомыслие, а Демьян продолжал глумиться:

- Путь к сердцу мужчины...

- Нет! - торопливо оборвала фразу, и сразу же идиоткой похлопала ресничками и жеманно повела плечиком: - Конечно. «Прекрати, дети рядом», - сменила гнев на молитву. На автомате положила в тарелки плова. Последнюю порцию против воли протянула кукловоду, но сопротивлялась, как могла. Демьян прищурился, крылья носа яростно раздувались.

Рука вздрогнула, будто кипятком ошпарилась... Блюдо ухнуло на пол, в нескольких сантиметрах от ботинок кукловода. Мужчина не отрывал от меня хмурого взгляда. Ответила прямым и упрямым: наша битва явно не осталась незамеченной детьми, но они благоразумно молчали.

Демьян медленно встал:

- Простите, мне пора... - коротко кивнул ребятам и удалился из кухни.

«Вали прочь!»

Вместо того чтобы продолжить ужин, поспешила к мучителю. Он уже надевал обувь. Прислонилась спиной к стене, пока Демьян справлялся со шнурками последнего ботинка. Душа в смятении, было жутко дискомфортно.

Кукловод выпрямился, несколько секунд пилил въедливым взглядом, и вышел из квартиры.

Стояла, ждала... Вдруг уйдёт без прощаний.

Ступила следом, точно в спину толкнули.

У порога входной двери застыла:

- Упираешься? - обронил холодно мучитель.

- А не должна? - парирую сухо.

«Бессмысленно, - безлико пояснил, поманив пальцем. Я механически шагнула к нему. Телом опять не управляла, хоть и ощущала. Демьян словно искусный жонглёр, великий манипулятор - лишь подумал: «Обними», и обвила его за шею: - Бежать глупо. Во-первых, такие, как я, есть везде. И поверь, они не так терпеливы... Во-вторых, не позволю. В-третьих, пока я вот здесь, - нежно коснулся виска, - ты обречена быть фантош».

«Отпусти», - нервно дышала, съедаемая жаждой прильнуть ближе и вкусить поцелуя, которая перемешивалась со злостью на свою беспечность и слабость.

«Ещё не наигрался», - скользил по моему трепещущему телу руками мучитель. Присборил подол и сжал ягодицы, обжигая горячими ладонями.

«Не смей, - сопротивлялась из последних сил, и то, мысленно, пока этого не запретил, а на деле ластилась сильнее и даже тянулась губами к его. - Это не я!»

«Так ли?» - презрительно искривил рот Демьян.

Одарил медленным поцелуем. Очень насыщенным, сладким и опьяняющим, точно терпкое вино. В животе начало разливаться тепло, а когда Демьян углубил ласку - уже откровенно пульсировало от желания. Ноги подкашивались. Бесстыдно повисла на кукловоде, отвечая с пылом и задыхаясь от восторга.

«Твоя проблема в желании быть независимой, а это понятие размытое. Даже скорее, абстрактное, - прервал кощунство над моим разумом и телом Демьян. - Мы все зависимы от того или иного. Просто прими истину - ты моя, и ломка сознания прекратится», - убеждал ровно и спокойно, будто рассуждал на тему погоды.

«Не могу», - рьяно мотнула головой.

«Глупо», - мрачно резюмировал кукловод, избавился от хвата моих рук и вышел на площадку. Вызвал лифт, не глядя на меня.

Стояла и смотрела на него с полнейшим раздраем в голове и душе.

Демьян отдал короткую мысленную команду, и я послушно захлопнула дверь, отрезав его от себя.

«Не делай больше подобной ошибки, - это уже раздалось, когда оказалась в квартире и прижалась спиной к входной двери. - Запомни урок - кукле не сбежать от хозяина. Попытка обречена на провал...»

«Но у меня есть своя жизнь, - попыталась донести разумное. - Скоро отпуск».

«Вот тогда и поговорим», - отрезал мучитель и умолк.

Не успела обдумать случившееся, как позвонил муж. Удивил своим благородным порывом, ведь пригнал машину. Пробубнил, что она пригодиться. Что так правильнее, мне с детьми кататься. Слушала, открыв рот и на следующее утро встретилась с Ромой у нотариуса, ведь авто переписывали официально. Муж не хотел возиться далее с документами - моя машина, буду сама волноваться о страховках, техосмотре, налогах, ремонте. Так что, ещё до полудня, я стала полноправной обладательницей пусть и ненового и супер крутого, но авто.

Теперь приходилось думать о смене маршрута и чужаках. Уже через несколько дней, увидела ещё один плюс - катаясь на машине, одёргивала кукловода, который забывался, ковыряясь в моей голове и мучая тело, что я за рулём! Он прислушивался, нехотя, ворча, но отступал. А ещё, точно уяснила - без ведома кукловода, не имела права принимать важные решения!

Глава 8

Правда, Демьян принялся изводить разговорами. Хотя вру. Сама жаждала, ведь ни с кем другим не могла толком поболтать. Разве, что с Любой и то, понимала, всего не поведаю, поэтому подобное общение временами тяготило. А с Демьяном было просто.

Ещё бы - он же в моей голове! Хочешь, не хочешь, приходилось уживаться с таким «тараканом»! Даже не сразу осознала, насколько к нему привыкла. Это ломка, но постепенно привыкаешь. Так что вскоре начинала волноваться, когда не давал о себе знать. Хотя, порой, наоборот, была жутко занята, не в настроении, а Демьян специально мучил и донимал. Словно пытался узнать грань моего терпения: черту, когда выдержка полетит к чертям собачьим. Я и не скрывалась от него. Да и невозможно это было... Пусть читает, что в душе, в сердце, в голове.

«Зачем дуришь мозг пустой болтовнёй?» - злилась, ведь в этот момент корпела на работе. Клиент попался очень общительный, а кукловод, как назло, вклинивался в разговор, сбивая с мысли.

«Решил, что нужно как у обычных человечков... отношения начать с узнавания друг друга».

«Не поздновато ли? - едва ножницами себе палец не порезала. На секунду застыла. Глубоко вздохнула и опять приступила к стрижке. - Ты уже изнасиловал мне душу, растерзал сердце и физически поимел... несметное количество раз, правда, большей степенью во сне или моими же руками!» - добавила мрачно.

«Не понял. Жалеешь, что во сне. Что твоими руками. Или что поимел?»

«Не вырывай из контекста, - оборвала нахала. - И ответь на вопрос, раз решил по-человечески...»

«Хочу постигнуть твою суть».

«Зачем?» - опешила удивлённо.

«Милая, много поверхностных вопросов и поэтому не услышала главного. Я! Хочу! Постигнуть! Твою! Суть! А не раскрывать свою».

«Ты меня постиг с первой секунды: я мать, жена... ну и теперь изменница», - бормочу устало.

И тут он обрушился беспощадно волной желания. Жар прокатился по телу. Я глубоко задышала, пытаясь скрыть состояние, но мужик, которого подстригала, чуть ошарашено поглядывал на меня через зеркало.

Даже не помню, как завершила стрижку. Забилась в раздевалку и покачивалась в темноте.

«Ну, не мучай, - уже стонала. - Прошу... что же ты за садист?»

«Люблю ощущать твоё желание, - чеканил Демьян. - Хочу, чтобы от одной мысли обо мне вспыхивала, точно спичка!»

«Спички имеют тенденцию быстро сгорать! - напомнила тихо. - Ты меня испепелишь...»

«Ты сильная. Я в тебя верю!»

«Вот нажрусь каких-нибудь лекарств и...»

«В клинику попадёшь, - безэмоционально перебил кукловод. - Детей заберут, и станешь завсегдатаем психиатра».

«О да, туда мне и дорога, - согласилась с горечью. - Психотерапевт - моя мечта. Кто ещё может объяснитьпроисходящее со мной? Разве что мозгоправы и психи, как и я - с раздвоением личности...»

«Поверь, - был холоден Демьян. - Ни он и ни они...»

«Тебе-то откуда знать? - пробурчала досадливо. - Пойду, и завтра же обращусь! Хорошая мысль», - это уже просто для себя.

«Глупая...» - обронил кукловод, но напор ослабил, видимо, прислушался.

Окончание рабочего дня прошло спокойно, и что удивительно, ночью никто не домогался. Уже на следующий день, а он был для меня выходным, погуглила и выписала топ самых востребованных специалистов Нижнего Новгорода. Понятное дело, очень дорогого позволить себе не могла, поэтому выбирала середину, больше ссылаясь на комментарии и оценки в соцсетях.

Пять фамилий красовались на блокнотном листе. Пробежалась глазами по списку с телефонами, и вернулась к номеру один:

Геннадий Сергеевич Шварц. Солидно, прям сразу располагает! О нём больше всего было комментариев, как о добросовестном специалисте. Хотя другие мозгоправы - тоже по отзывам ничего...

Секунду подумав, нижнюю вычеркнула, ведь её, по сути, и писать-то не должна была.

«А чем тебе Эпштейн Шлёма-Клурглур Шалашибес не угодил?» - ровно уточнил Демьян, чем нарушил затянувшееся молчание.

Чуть не поперхнулась негодованием.

«Ну, честно слово, ни в жизнь не выговорю его имени. Даже написала с исправлением. А как к психотерапевту обращаться, если неуважительно? - Понимая, что мучитель откровенно ржал, насупилась: - Вот, например, Геннадий Сергеевич - на язык ложится!» - добавила мягко.

«Главное, не подавись!» - холодно подметил Демьян.

«Прочь!» - обиделась сильнее.

Можно было бы сразу в психушку обратиться, к более прогрессивному специалисту и лечению, но решила, что начать можно с малого, точнее, лёгкого.

В общем, записалась на приём к Геннадию Сергеевичу Шварц. Мозгоправ был мужчина за сорок. Невысокий, полноватый, в очках. С вдумчивым взглядом светлых глаз, небольшим, но широким носом и узкими губами. Именно так его и представляла себе перед приходом, разве что усы... Думала, непременно будут усы!

Приёма ожидала недолго. Даже не успела заскучать, сидя на удобном низком диванчике. Обвела приёмную заинтересованным взглядом. Пара картин на бледно-зелёных стенах, изображающих абстракцию, на противоположной - стенд с цветными брошюрами. Много растений в горшках и кадках.

За полукруглым ресепшеном работала милая женщина глубоко за тридцать, но не утратившая красоты и статности, присущей людям образованным и воспитанным в старых традициях. Аккуратная причёска-ракушка подчёркивала строгий стиль, а некая грациозная манерность в жестах при работе с документами и компьютером меня убеждали в том, что дама - прекрасный специалист и здесь на хорошем счету.

Она предложила кофе, чай, воды, пока ожидаю. Я вежливо отказалась, хотя персональный демон, глумился от души:

«Ты бы ей сразу описала суть проблемы. Зачем время порядочных людей тратить?»

«Тшш».

«Она тебя благоразумно пошлёт... к другому специалисту».

«Тшш», - деланно равнодушно отмахнулась.

«Как знаешь. Я хотел как лучше, сэкономить денег. Они тебе нужны. Дети и т. п.»

«Пошёл ты! Мне нужно спокойствие, и если для этого придётся потратиться - лучше потом на себе сэкономлю!»

«Как скажешь, - зевающе отозвался кукловод, - только правила не забывай...»

«Какие?» - насторожилась.

«Я развлекаюсь с тобой и тобой, как хочу, но у тебя других не будет. Шаг в сторону - убью!»

Он не шутил. Меня сразу пронзило страхом, да таким, что уже мечтала забиться в угол и молить о пощаде. На собственной шкуре ощутила мощь зверя, умеющего одной силой мысли подавить любого, кто его слабей.

- Простите, Милена Анатольевна, - услышала настойчивое обращение секретаря, которая явно уже повышала голос, чтобы привлечь внимание. - Вы можете пройти! Вас ждут...

- Спасибо, - вновь излучала приветливость, вот только внутри от страха сжималась точно напуганный зверёк.

Зашла в кабинет. Очень уютный и приветливый: два крупных окна впускали достаточно света, ведь жалюзи были раздвинуты. По центру -широкий рабочий стол, за которым сидел мужчина, у стены - огромных размеров шкаф, заполненный различными папками, книгами по психологии и журналами, мелкими сувенирами, и фото. Большое количество улыбающихся лиц смотрели на меня с глянцевых поверхностей и складывалось впечатление, что у них нет ни проблем, ни забот.

- Это мои пациенты. Бывшие, - прокомментировал Геннадий Сергеевич, видя любопытство в отношении снимков. - Располагайтесь.

Села на указанную тахту и с ожиданием уставилась на мужчину. Никогда не была на приёме и не знала, что делать, говорить, как начать.

- Я вас слушаю, Милена Александровна, - с расстановкой кивнул мужчина. Тембр его голоса располагал к доверительному общению. - С каким вопросом вы пришли? - пояснил, ведь продолжала молчать.

А как заговорю, если мой персональный демон отдал приказ держать язык за зубами?

Это был сокрушительный и позорный фиаско. Психотерапевт битых минут пятнадцать пытался вытащить из меня хоть звук. Очень корректно задавал вопросы, осторожно перебирал варианты, и стакан воды предлагал, и даже врача хотел вызвать, но фантош сейчас полностью отрабатывала роль, которую прописал кукловод.

Ещё минут через пять Геннадий Сергеевич смерился и до конца сеанса продолжил заниматься своими делами, лишь изредка окидывая взглядом, чтобы убедиться, что я всё ещё в кабинете и не собираюсь начинать говорить. А когда отмеренный час закончился, Шварц очень учтиво извинился, и предложил прийти в следующий раз.

Мило! Ещё никогда за такую услугу не платила. А пришлось. Я встала и также молча покинула кабинет, не забыв на ресепшне отсчитать приличную сумму за работу специалиста.

«Ну и тварь же ты!» - выдохнула, только ощутила, что опять могу хотя бы думать громко.

«Мне понравилось, продолжим», - немилосердно сообщил кукловод.

Реплика сначала насторожила, а потом ужаснула, ведь под управлением Демьяна набирала следующий номер из списка.

Это был сущий Ад. Что мучитель себе позволял, не находилось слов. От простейшего - моего истерического хохота на протяжении минут десяти, в принципе, удивляюсь, как мозгоправ, вообще, столько вытерпел, - до унизительного обольщения единственной женщины-психолога в списке. Благо, она оказалась не из «этих», что усердно пытался опровергнуть Демьян, изощрённо используя моё тело.

И слава богу, что дама не вдохновилась моими формами, хотя я их очень даже откровенно и аппетитно предлагала.

А вот мучитель не признал свой досадный просчёт и отправил меня дальше - по кругу, где заставил изображать маньячку, желающую крови, причём своей... причём той, что каждый месяц...

- Скажите, если уринотерапия - лечение мочой, то почему кропускание, а не кровоглотание?

- Вы сейчас о чём? - осторожно уточнил худощавый мозгоправ за пятьдесят с проседь в густых волосах. Линкович Всеволод Игоревич чуть сдвинул очки, чтобы пристальнее рассмотреть объект изучения - меня.

Бедный! Он вынес диагноз сразу, только вежливо промолчал, но была уверена, что лишь выйду, обзвонит знакомых, кто в теме и расскажет об инциденте, наплевав на врачебную этику. Просто такое нельзя скрывать! Чёрт, да о подобных орать надо, чтобы их своевременно изолировали от нормальных людей!

Я глухо рыдала от подлости мучителя, а он не унимался. Изощрялся по полной, не особо утруждаясь проникнуться моими переживаниями, стыдом и болью.

У предпоследнего психотерапевта тараторила без умолку обо всем, и ни о чём конкретно почти час. Горло так пересохло, что потом в пару глотков выпила целый стакан воды. Надо признаться, ушла хоть и оплатив сеанс, но так и не получив назначения или рекомендации, ведь бедный специалист словно в оцепенение впал. Видимо, у него случился мозговой перегруз от моей шлаковой информации. Было жутко стыдно за себя и ситуацию в целом, а ещё очень затратно по деньгам.

Не ожидала такого, да и бюджет подобного не позволял. Благо какая-то сумма оказалась на карточке, куда поступали детские пособия, и я ещё со времён сожительства с Ромой иногда денежку кидала, на всякий. Мужу, с тех пор как ушёл, не звонила, чтобы напомнить об отцовском долге, это должен он сам ответственность чувствовать, а того, что зарабатывала, нам с детьми вполне хватало... До сегодняшнего дня. Мы не голодали, а вот теперь, после подобного бессмысленного шопинга без покупок... Видимо, придётся попросить аванс, да и затянуть пояс на ближайший месяц.

В общем, Демьян был неумолим и добил ещё и посещением последнего Эпштейн Шлёмы... как-то там... а ведь я его вычеркнула из списка. Только кого это волновало?!

Пока шагала к его офису, изо всех сил тренировала произношение имени-отчества на тот случай, если нужно будет обратиться. Выходило до неприличия плохо, и я взывала к совести мучителя:

«Прошу, не буду больше глупить!» - почти рыдала.

«Учи, - настаивал Демьян, игнорируя мольбы, - если читала отзывы, то мозгоправ очень не любит, когда ошибаются с его именем».

«Я неправа была, прости... Даже мысли больше не допущу...» - скулила точно щенок, ожидающий порки.

В сети было молчание. Щекотливое, безнадёжное... Фантошем шагала дальше. По улице, фойе, коридору, приёмной... А когда вошла в кабинет психотерапевта, всё случилось не так, как ожидала:

- Добрый день, Эпштейн Шлёма-Клурглур Шалашибес, - пролепетала, и даже опешила, что выдала не выговариваемое так просто.

«Спасии-и-ибо», - возблагодарила мучителя, ведь это точно он помог. И несмотря на обиду и злость, сейчас была безмерно благодарна.

«Будешь должна!» - сухо резюмировал Демьян.

Внимательно смотрела на приятного темноволосого, кареглазого мужчину сорока лет. Невысокого, стройного, очень импозантного. В нём ясно читалось воспитание и выправка, какая есть либо у военных, либо у великосветских особ. Прямая спина, открытый взгляд, скупая мимика.

Он тоже смотрел пристально, изучающе, долго, а потом удивил:

- И давно? - у него был приятный голос. Проникновенный, глубокий, вкрадчивый.

Даже растерялась, пытаясь понять, что мужчина имел в виду. Да и не была уверена, что мне позволительно открывать рот, но когда осознала, Демьян не собирался дёргать за верёвочки, призналась как на духу:

- Пару месяцев.

На миг, на лице мозгоправа мелькнуло удивление, но быстро сменилось привычным холодным выражением. Не знаю, намекал ли Эпштейн на порабощение моего мозга другим существом, но порадовалась, что, вообще, появился шанс сказать по-человечески:

- Есть возможность... - запнулась, подыскивая точные слова, - излечить? - предположила неуверенно.

- Боюсь, нет, - ни намёка на фальшь или жалость. Вежливая констатация факта, и только.

Опять не задумалась, до конца ли мы понимаем друг друга, поэтому прищурилась:

- Ну, хоть как-то притупить, заглушить?

Эпштейн едва мотнул головой «нет», в крах разбивая хрупкие надежды, но потом мягко и с пониманием добавил:

- Смиритесь. А вот это, - он быстро черканул на бланке рецептов и протянул, - вам поможет иногда отключаться.

Не успела забрать, как обрушился звон. Мерзкий такой. Даже зажмурилась и закрыла уши, чтобы хоть как-то его заглушить.

«Тварь! - осенила догадка и я не была мягка в выражении. - Шляп... штэйн», - вновь запуталась в имени специалиста, - твой друг?..»

«Знакомый, - звон сменил холодный голос. - Зря выписал».

«А оно может помочь?»

«Ты не слышала специалиста?»

«А где гарантия, что ты его не подговорил?»

«Шлёма мне ничего не должен... Ему нет резона участвовать в моих развлечениях. Хотя он точно понял, что с тобой».

Только сейчас опомнилась - до сих пор у мозгоправа и мужчина с живейшим интересом наблюдал мой внутренний спор.

В общем, рецепт забрала, хотя и не была уверена, что кукловод позволит купить лекарство. О приёме чудо средства и речи не шло... Хотя, с чем чёрт не шутит?!

Глава 9

Позже, когда с детьми сделала домашку, поиграла в Лего, куклы, машинки и почитала сказку, уже у себя в спальне рухнула без сил.

Мда, я так думала, что без сил. Наивная...

Закрыла глаза, блаженно потянулась... а потом Демьян доказал, что могу желать, даже будучи полумёртвой от усталости и несмотря на презрение к себе. Чуть ли не кидалась на стены от бурлящего возбуждения и невозможности освободиться, а мучитель искусно истязал - доводил до точки кипения и бросал в холодную воду, чтобы изощрёнными пытками моё тело приручить к себе.

«Какая же ты тварь», - шипела, метаясь по постели и сжимая простынь.

«Знаю».

«Лучше убей».

«Любимая игрушка мечтает о спасении», - в голосе не слышала смеха или злорадства. Кукловод сухо размышлял.

«Да. Я сделаю всё, что попросишь», - решительно села на колени и даже в подтверждении слов спустила с плеч и позволила неглиже, в котором сегодня собиралась спать, оголить верх тела.

«Нелепая попытка дать мне то, что могу получить в любую секунду от любой суки».

«Но ты же хочешь...»

«Хочу».

«Бери!»

«Рано, - в тоне мелькнула горечь. - Ещё не все чувства пробудил».

«Растоптал», - поправила зло.

«Растоптал, пробудил», - равнодушно вторил кукловод.

«Все, на которые способна по отношению к тебе! - шумно выдохнула. - Ты же не любишь меня, - взывала к разуму мучителя. - Отпусти, найди другую...»

«Скучно».

«Мне тяжело. Я ломаюсь... психологически, - простенала, вновь падая на постель. Уткнулась лицом в подушку и завыла от жалости к себе и своей судьбе. - Ты меня уже довёл до точки... Если не получу тебя, то сама себя научусь удовлетворять».

«А вот это уже интересно...»

«Это жутко!» - всхлипнула обречённо.

«Интересно, как это сделаешь, если тобой управляю я?»

«Ненавижу...» - промычала в постель.

«Это льстит, - холодно резюмировал Демьян. - Значит, остался один шаг...»

«До чего?» - не поняла.

«Ты же неглупая, сама подумай».

«Тварь!» - опять выдохнула, ощущая, как грудь ноет от желания и голода по реальным ласкам. Осторожно коснулась сосков, а потом сжала полушария, отчётливо слыша, что бы сейчас сделал кукловод, но уже в следующий миг одёрнула руки, ведь голос предостерегающе вещал:

«Мне это нравится, но если посмеешь без моего ведома сделать большее - накажу».

«Как? Я и так под пытками. Единственное спасение - смерть, но и её нельзя получить... у меня дети...»

«Ну, хоть уже не муж...»

«Да пошёл ты... - мотнула головой, стряхивая морок мучителя, но не получилось. - Почему не приходишь?» - глупо задавать подобный вопрос, но хотела говорить. Хоть с кем-то, ведь оставаться в тишине одной, терзаемой желанием до отвращения к себе противно.

«Приехать?» - в голосе на миг мелькнула надежда.

«Нет, - нашла силы и почти выплюнула ответ. - Но поговорить согласна... Просто поговорить. Мне же нельзя с другими сближаться, так хоть с тобой... Только без пошлостей и эротики».

«Зачем?»

«Хочу узнать тебя лучше. Возможно, понять, что тобой движет».

«Ну, милая, - с оттенком лёгкой скуки протянул Демьян, - на это у меня нет времени. Помимо завоевания тебя, есть другие, более важные дела».

«Завоевание меня? - горько усмехнулась. - Странная блажь для твари, которой плевать на всё и всех и к тому же всей такой... при важных делах», - говорила с чувством, ведь сейчас была точно наркоманка, которую трясло без дозы. Ломка жуткая, а получить желаемое нет возможности.

«Обиделась?»

«Нет».

«Врунишка».

«Нет! - более настойчиво повторила. - Но согласись, услышать подобную правду, мягко сказать, неприятно».

«Хочешь, чтобы врал? Клялся в любви, пускал слюни и убеждал, что ты единственная?»

«Нет, - перекатилась на спину и подгребла подушку, словно обнимала любимого, втягивая запах, который до сих пор источал наперник хотя его уже стирала несколько раз. - Но иногда сглаживать углы было бы неплохо», - прошептала, очарованная столь ненавистным и настолько обожаемым ароматом.

«Значит, врать», - убеждал Демьян.

«Или находить более мягкие варианты...» - робко спорила.

«То есть - врать!» - не менее упёрт мучитель.

«Нет, - уже злилась. - Но не так прямолинейно говорить подобное».

«Значит, - ледяным тоном констатировал Демьян, - тебе нравится, когда врут и лукавят».

«Не-е-ет! - простонала, устав от бессмысленного спора. Ведь как бы ни находила доводы, он был прав. - Прости! Я не привыкла к настолько откровенной честности. Просто... Когда говоришь по-людски, многое остаётся в голове, в сердце, не досказанным на языке, а с тобой... так не получается».

«Привыкни к этому. Смирись».

«Но почему я?»

«Химия, физика, генетика».

«То есть, чисто гипотетически, я тебя привлекаю?» - состорожничала.

«Гипотетически», - сухо подтвердил Демьян.

«Возбуждаю?» - была предельная мягка с предположением.

«Гипотетически», - терпеливо согласился кукловод.

«Мы подходим друг другу?» - боялась напугать своей дерзкой мыслью и поэтому дошла до шёпота.

«Гипотетически», - после секундного молчания, будто сомневался в ответе, буркнул кукловод.

«То есть, могу быть твоей парой...Той, кого создала природа для тебя?» - даже немного приободрилась, хотя не сказала бы, что интерес был живейший.

«Ты меня поражаешь! Откуда подобные бредни?» - облил холодом мучитель.

«Ну почему бредни?» - насупилась тотчас.

«Девичьих романов начиталась?»

«Не совсем, но сказанное тобой смахивает...»

«Скорее, тебе бы польстило такое! Но, нет. Пару создают две особи, а не природа. От природы зависит химическая составляющая, но жизнь - не только притяжение и жажда спариться. Я могу быть с любой, хотя признаю, что некоторые, как ты, выделяются из общей массы. Так что в данное время я заинтересован тобой».

«То есть, бросишь в любой момент?»

«Да».

«Жестоко...»

«Тебе соврать?»

«Не хочу разговаривать».

«Обиделась?»

«Прочь из головы! Хочу побыть одна!»

«Ну вот, опять, как капризная девица».

«Вон! из моей! головы!»

В ярости швырнула первое попавшее под руку. Это оказался телефон. Он звучно врезался в стену и разлетелся на разномастные детали. Куски пластикового корпуса, батарея... Они валялись жалкими останками на полу, напоминая мою судьбу. Защитное стекло всё испещрилось паутиной и немерцающим глазом гипнотизировало пугающей безжизненной темнотой.

«Ты разбил мой брак по минутной прихоти?»

Молчание в сети.

«Тварь! Это так?»

«Типа того».

«Животное!»

«Повторяешься», - устало отозвался кукловод.

«Кто ты? Вампир? Оборотень? Суккуб? Демон... - перебирала существ, о которых читала, но слыша лишь тишину, сорвалась негодованием: - Что! Ты! За тварь?!»

«Зачем тебе это?» - всё же подал голос Демьян.

«Интересно, кому умудрилась в лапы попасть, даже не мечтая о подобном счастье», - повела плечом уже более спокойно.

«Пусть лучше греет мысль, что именно тебе досталось такое счастье».

«Ты самоуверен до отвращения», - мотнула головой, потому что разговор был в одни ворота.

«Знаю, но это природное. С этим родился, поэтому нарциссизм в крови».

А вот это было уже интереснее. Хоть какая-то информация.

«Вас много? Таких...» - уточнила без нажима.

«Тварей или нарциссов?» - явно насмехался мучитель.

«А вы разные?» - изобразила безмерное удивление.

«Да».

«Тогда, тварей-нарциссов...»

«Смотря, что считать большим количеством. В соотношении с людскими особями - немного, но достаточно, чтобы затеряться в толпе. В соотношении с себе подобными - многовато. Часто сталкиваемся, и для некоторых из нас это плохо заканчивается».

«Вы не стайные?»

Послышался смешок:

«Ты решила по моему виду диссертацию написать?»

«А можно? - боялась нарушить мнимое перемирие. - И начала бы, пожалуй, с анатомических особенностей и желательно со вскрытия».

«Кровожадная», - подхватил мой настрой кукловод.

«Быстро учусь».

«Заметил».

«Вы держитесь поодиночке или все же стаями?» - напомнила вопрос.

«По природе, нарциссы не выносят себе подобных, но у нас бывает по-разному. И одиночки, и кланы со своими территориями».

«А ты?» - уточнила робко, страшась, что кукловод опять замкнётся и так и останусь с мучащими вопросами.

«Меня не устраивает жить в клане, но и одиночкой не назовёшь».

«А у вас есть альфы? Вожаки?.. - перебирала несмело, ведь понятия не имела об иерархической цепочке невиданных существ.

«Милая, эти глупые названия вырваны из сопливых женских романов».

«Прости, других источников по тварям не знаю, ведь до меня никто не подумал о подобных тебе собрать правдивую информацию».

«Хорошо, - ни с того ни с чего смягчился Демьян. - Такими понятиями у нас не пользуются, но порядок в иерархии существует».

«И кто ты в той цепочке?» - состорожничала, затаив дыхание.

«Нет, Мила, - с некоторой усмешкой протянул Демьян, - я не супербрутальный альфа, не льсти себе».

«Больно надо!» - фыркнула расстроено.

«Хотела, чтобы я был самым-самым?» - не без издёвки уточнил кукловод.

«Нет! - прикусила губу. - Но горько от мысли, что среднестатистический гад смог сломать мою силу воли. Вот если бы...»

«Умница. Суть уловила верно. Я близок ко власти, и я - редкая тварь!»

«Значит... бета среднего уровня?»

«Не совсем, - в тоне проскользнули нотки усталости. - Сила у меня большая, могу соперничать и с главными, но мне это не нужно. Скучно, муторно, однообразно. Власть, она одинакова. Не вижу смысла лезть куда-то выше. Мне хватает того, что имею. Меня слушаются беспрекословно, поэтому, однозначно, я один из главных. Привык управлять и в быту, и в работе - по жизни. Могу подчинить любое живое существо, что слабее меня как физически, так и психологически».

«А я думала, власть пьянит, а жажда наживы разрастается по мере прибавления силы. Подминаешь, захватываешь, а оказывается всё мало и мало...»

«В общем, это верно, - задумался мучитель. - Ты меня удивляешь. Не думал, что ты...»

«Спасибо за унизительную оценку моим интеллектуальным способностям».

«А что ты ожидала? Ты парикмахер. Особыми умственными способностями не обязана отличаться. Вот и решил...»

«Резонно, я тоже сужу о тебе по твоим выходкам и манерам. Только в отличие от тебя, пытаюсь копнуть немного глубже, чтобы понять, что ты есть... Чтобы убедиться, что ты тварь, и продолжать тебя ненавидеть».

«Не буду пытаться переубеждать, даже, наоборот, при каждом удобном случае буду подливать масла в огонь, чтобы не накручивала и не выдумывала того, чего нет».

«И угораздило же меня вляпаться?!.»

«Поверь, дальше будет только хуже», - не угрожал. От этого стало совсем страшно.

«Спасибо, очень заманчиво. Даже не знаю, как бы не разрыдаться от счастья».

«Избавь меня от подобных проявлений человеческих эмоций», - обронил с брезгливостью и с зарождающимся раздражением.

«Не дождёшься! - холодно резанула. - А много у тебя, таких как я?»

«Недоразумения случаются, но редко. Даже, скорее, ты исключение из правил».

«О, я недоразумение!» - заторможено кивнула мыслям.

«Почему не исключение?» - заинтересованно перебил Демьян.

«Исключительность - не мой конёк! - пояснила тихо. - Значит, недоразумение».

«Ещё какое, - в этом признании оказалось больше чувств, чем в остальном разговоре. - Ты для меня стала не самым приятным сюрпризом».

«Какая прелесть?! - горько усмехнулась. - Ну, раз я - не самая приятная блажь, значит, ты можешь себя пересилить и отказаться от меня».

«Зачем?»

«Затем, что я - живая! - вновь предприняла попытку вразумить кукловода, что неправильно себя вёл. - Я человек! Я мать! Я жена! Я стара для подобных игр... Потому что не хочу и, в конце концов, потому, что прошу...» - это уже добавила тихо, на выдохе.

«Это всё и особенно последнее - малозначимо», - бесстрастно отрезал мучитель.

«Но так нельзя!»

«Кто сказал?»

«Это нечеловечно, противоестественно, аморально»! - перебирала аргументы.

«А кто определил нормы естественности? Кто рамки человечности придумал? И кто отмерил границы морали?» - разил каждой фразой кукловод.

«Люди», - горько согласилась с недосказанной истиной, признавая жестокую правду.

«Я не человек! - прозвучало холодно и хлёстко. - Действую строго в пределах допустимых мною границ, по своим принципам и законам, а нормы сам себе определяю, опять же исходя из своих принципов...»

«А если учесть твою беспринципность...» - умолкла на полуслове.

«Ах-ах-ах...» - впервые услышала столь открытый смех кукловода.

«Боюсь представить, что меня ожидает», - закончила, опустошённая разговором.

«Нет, милая, не пытайся... - вновь заледенел тон мучителя. - Всё равно границы твоего воображения, даже если учесть творческую натуру, гораздо примитивнее моих. Как бы ни старалась, окажешься в просчёте».

Глава 10

Как бы ни оттягивала ночную экзекуцию, кукловод не собирался жалеть. Уже под утро поняла, что всё равно больше не усну и встала - измученной, трясущейся от возбуждения и злой, как мегера.

Чтобы не сорваться на детях, которые вскоре должны были проснуться, поспешила в душ. Непременно ледяной, чтобы аж мозги сводило от холода.

«Ну что, помогло?» - прозвучало до бешенства участливо.

«Не очень, - призналась, клацая зубами. Тело сотрясал озноб, но внутри опять бурлил плотский голод. - Так где и кем ты работаешь?» - решила разрядить обстановку и увести разговор в нейтральную сторону.

«Меркантильная», - усмехался мучитель.

«Как же это мерзко, когда в голове хозяйничает моральный урод, и рассуждает о меркантильности!»

«Твоя испорченная, развратная натура мне вполне подходит, а, значит, только допусти мысль, что можешь меня полюбить и... у тебя всё будет!»

«Ты о материальном?» - уточнила осторожно.

«Да!»

«Банально, - подытожила кисло. - Испорченный богатейчик, с извилиной в одном направлении».

«Опять романами веет, - с явным неудовольствием отозвался Демьян. - Нет, я не миллиардер, но весьма состоятельный, если ты об этом».

«Банально...» - безлико резюмирую, словно наскучил разговор.

Укуталась в полотенце и прошлёпала в спальню, но уже следом ворвалась доча:

- Мамуль, сегодня в школе праздник. Придёшь, ну, пожалуйста?

Блин, забыла. Деньги сдавала на чаепитие.

- Конечно, - улыбнулась как можно нежнее. - Я тебе сделаю причёску, чтобы все девчата обзавидывались, - взъерошила кудри доченьки.

- Спасибо, ты лучшая, - чмокнул мой «вихрик», и умчался к себе.

- Ма, - словно телёнок протянул сына. - А у меня собрание. Может, не пойдёшь?

- Да я бы с удовольствием, но хочу смотреть в глаза учителю, когда будет тебя нахваливать!

- Если бы, - буркнул сын.

Вскоре ребятня засуетились, собираясь в школу.

Я уложила волосы дочери в очаровательные косы. Нарядила »вихрик» в более праздничное школьное платье под шотландку, проследила за аккуратностью костюма сына и чистотой рубашки. А как только дети ушли, принялась хлопотать по дому. Начала с кухни, где после завтрака осталась гора посуды и крошки на столе.

«А почему у тебя авто не крутые? - глупый вопрос, но что пришло в голову. - «Ауди» и »Тойота».

Долгое время в эфире висело молчание. Я погрузилась в домашние хлопоты и даже забыла, что спрашивала, как ответ прилетел:

«Это прекрасные марки»

«Но модели устаревшие»

Снова повисло молчание, а потом подозрительное и даже немного злое:

«Зачем мне дешёвый пафос?»

«Ну, тогда... дорогой пафос», - не нашлась сразу с достойным ответом. Осознав, что опять чушь сказала, заткнулась, насухо вытирая посуду, которую только домыла.

«Ты неглупа, наоборот, всё больше удивляюсь глубине и естественности, - не глумился, что не на шутку озадачило. - Поверь, жить с кем-то в голове, кто контролирует каждую мысль и движение, мало кому удаётся, особенно так долго. В тебе нет наигранности и откровенной лжи, которая меня раздражает во многих существах. Представь, если бы смогла забраться в голову любого... Ты бы таких нечистот наслушалась, что оценила честность, подобную твоей».

«Я аморальна! - подавилась чувствами. - Глупа! Грязна! Ничтожна!»

«В носу не ковыряешься. Козявки не кушаешь и даже ногти не грызёшь», - сухо потешался кукловод.

«Еле сдерживаюсь», - буркнула хмуро.

«А усиленно гигиеной занялась только с моим появлением?

«Нет, - ощетинилась, заливаясь краской. - Если бы было можно, душу отстирывала каждый день».

«Ерунда», - холодно осадил Демьян.

«Просто ты оказался падок ... на грязь...» - констатировала уныло.

«Ничего, ты - мой индивидуальный сабмиссив. Я наслаждаюсь тобой и твоими эмоциями, пока не сдалась».

«А если сдамся? - даже дыхание затаила. - Отпустишь?»

«Не хочу обнадёживать, Милена, но ты уже одержима мной... Это хроническое».

«Да, ты - зараза ещё та... - согласилась убито. Совсем не радовала правда. - Но цепляюсь за жизнь, как могу. Мне есть что терять».

Спасибо мучителю, не пытался нарушать бытовые мысли и опошлять неуместными замечаниями. Да и, вообще, стала осознавать, что Демьян всё реже мной управлял, а некоторые моменты: природную нужду, волнения по поводу работы, - игнорировал, и как понимала, просто, отключался от «сети», чтобы хоть в такие минуты принадлежала себе. Спасибо за подобные мелочи размером в спокойное душевное состояние. Поэтому уборка прошла довольно быстро и не хлопотно.

К обеду, когда у Златы намечался праздник, успела себя привести в порядок. Подвила аккуратные локоны до плеч. Немного туши, блеска для губ. Надела прямую тёмно-красную юбку чуть выше колена, но с заниженной талией и карманами. Лёгкую бледно-розовую блузу с горловиной, и зауженными рукавами. Чёрные туфли на высоком каблуке и взяла в тон сумку и плащ на всякий случай.

«Надеюсь, для меня старалась?» - вновь вторгся в моё личное пространство голос извне.

«Прочь, прочь», - легкомысленно отозвалась и, стуча каблучками, поспешила в школу.

Мероприятие прошло весело и мило. Детвора радовалась сладостям, взрослые обговаривали скорое окончание четверти и летние каникулы, а когда метнула взгляд на разделительное с коридором стекло класса, по спине пробежался неприятный морозец.

По ту сторону стоял мужчина. Сверлил меня недобрым взглядом и криво скалился.

«Не покидай класса!» - скомандовал Демьян.

«Но мне скоро идти к сыну на собрание», - в панике отвернулась от окна, делая вид, что участвовала в беседе.

«Дай мне минут десять».

«Ты придёшь за мной?» - не поверила и даже не знала ужаснуться или обрадоваться, хотя сердце принялось отстукивать счастливый ритм.

«Всего лишь разберусь с чужаком...» - сухо пояснил мучитель.

«Он из ваших?» - догадалась.

«И да, и нет, но для тебя, однозначно, враг!»

И тишина...

Когда решилась опять взглянуть на коридор - незнакомца уже не было, а ещё через несколько минут кукловод позволил покинуть класс.

Боясь оставить Злату и Илью одних, договорилась с классной руководительницей сына, что в соцсетях, в группе обязательно с ней свяжусь и уточню, какого было решение по следующему учебному году. Сослалась на плохое самочувствие, на личные проблемы и, поблагодарив за понимание, поспешила с детьми прочь из школы.

***

«Ненавижу тебя! - гневалась не на шутку. - Если с моими детьми что-то случится, - задохнулась от ужаса. - Поверь, тогда ты впервые за свою паршивую жизнь узнаешь, какого это бояться другого существа! Я стану не индивидуальным сабмиссивом, я твоим проклятием стану. Молить будешь, чтобы тебя убила!»

«Учту, - безучастно прозвучало, но порядком охладило мой пыл. - Если закончила, ступай домой. Там самое безопасное место и дверь незнакомцам не открывай. Ты же умная девочка...»

«Пошёл ты! Мне что теперь дома с детьми запереться и не выходить?»

«Разумно».

«Тогда жить зачем?»

«Резонно».

«Вот именно! У меня могут быть свои планы, нельзя ломать чужие судьбы по плотской прихоти. Чёрт! - морозец пробежался по телу. - Что это был за мужик? Такой же как и предыдущий? Из автобуса...»

«О том больше не думай».

«Что... - запнулась от пугающей мысли. - Ты от него избавился?»

«Сказал же - не забивай голову!» - злился мучитель.

«Почему мужик так на меня пялился? Он или ему подобные могут напасть на меня или моих детей? Есть гарантия, что этого не случится?» - сыпался вопрос за вопросом, я была не в силах умолкнуть.

«Её нет...»

«Но ты же... можешь подчинять!»

«Всё сложно».

«У детей кружки и секции, я не могу дома сидеть с утра до вечера! - уже паниковала с новой силой. - Ты нас... подставил».

«Значит, будь осторожна и если что-то почувствуешь - беги», - ровно советовал Демьян.

«Пошёл ты!» - вторила точно заезженная пластинка.

«Злись не злись, но жить надо продолжать! - мерзкая безликая фраза. - Сбежать всё равно не получится».

Переборола страх и отвела Злату в художку, а Илью на самбо. Несмотря на переживания и опасения, день окончился хорошо. После секций мы сходили в Макдоналдс, а вечером с ведёрками мороженного дружно смотрели мультик в кинотеатре. Хотя нет-нет, да и всматривалась в чужие лица, ожидая нападения.

Глава 11

Дни тянулись нескончаемо долго. Но мерность и пасмурность раскрашивали редкие житейские моменты. Сменщица заболела, и меня попросили на несколько дней заменить её.

Этому даже обрадовалась - не то чтобы стремилась уработаться, скорее, дома сидеть не хотелось. Одиночество и мысли одолевали, а хандрить было некстати. Да к тому же после посещения специалистов, дополнительные деньги совсем не были лишними.

Персональный мучитель продолжал господствовать в голове и развлекать легкомысленной болтовнёй.

«Расскажи о себе», - не просил, но и не требовал.

Я увлечённо подстригала клиента, поэтому на миг остановилась.

Чтобы мужчина не подумал ничего плохого, сделала вид, что через зеркало изучаю симметричность стрижки и тотчас продолжила клацать ножницами и водить расчёской.

«Мне 32. Двое детей. Изменила мужу, и он от меня ушёл».

Секундная заминка немного улыбнула.

«Значит, свободная, в полном расцвете сил, состоявшаяся мать», - переиначил кукловод.

«Работаю мастером мужских стрижек, хотя могу и женщин стричь. Фитнесом не занимаюсь, в бассейне не плаваю, в соцсетях не зависаю. Люблю читать, ходить в кино. Предпочитаю, брюки - юбкам, а уединенный вечер дома - шумным вечеринкам», - поверхностно пробежалась по всем сферам жизни.

«Усыпила», - зевнул Демьян.

«Номер банковской карты нужен?» - уточнила ровно, но с явным подтекстом.

«Знаю», - ошарашил ровный ответ.

«Мед страховки?» - предположила несмело.

«Изучил и даже больше, в отличие от тебя, знаю, что месячные придут через тринадцать дней и поэтому сейчас, в период овуляции, ты особенно сладко пахнешь. Так призывно, что зверею от возбуждения...» - замычал с такой невыразимой мукой, что по телу горячей волной пробежалась дрожь, от макушки до пальцев ног. Чуть ухо клиенту не прищемила филировками. Он ничего не заметил, но я понимала, что так нельзя - нужно заканчивать стрижку.

«Запах настолько важен?»

«Невероятно».

«Так и с нами случилось? Я про запах...»

«Не специально. Ты сама. Хотя не буду врать, выделяю афродизиак, который может свести с ума от желания. Я зверь, у меня обострено обоняние. Животный инстинкт превалирует над разумом, и поэтому часто желаю покрыть всё, что возбуждает».

«А мужчину хотел?» - не то чтобы издевалась, скорее, вопрос сам напрашивался после услышанного.

«Если тебя интересует, может ли запах другого мужчины мне понравится, однозначно, нет, - терпеливо, но ощутимо вкрадчиво пояснил Демьян. - У нас чёткие половые различия и предпочтения», - это уже добавил после того, как повисло двусмысленное молчание. Хотя оно случилось больше потому, что доделывала окантовку и боялась ошибиться.

«А свой запах?» - отложила машинку, взяла расчёску и включила фен.

«Конечно, люблю, - непонимающе согласился кукловод. Опять повисло недолгое молчание и мучитель подозрительно уточнил: - Или тебя больше интересует вопрос рукоблудства?»

«Только это и волновало! Особенно после того, как меня стал истязать моими же руками!» - ёрничала, хотя сложно не признаться, уже действительно хотела услышать правду.

«Не увлекаюсь, но случалось... Чтобы снять напряжение..."

"С вечным стояком... Хм, да руки, наверное, в мозолях..." - это была не управляемая мысль.

"Женщина, - показалось или нет - не знаю, но вроде как взвыл, - ты невыносима!»

«Почему же? - с деланным равнодушием выключила фен, отложила расчёску. - Не так уж и тяжела - можешь с лёгкостью поднять и унести». - Освободила клиента от пеньюара, воротничка.

«Предлагаешь?»

«Поясняю».

Только выпроводила клиента, уселась в кресло, но только погрузилась в раздумья, как в голове опять раздался голос:

«Почему бросила второе высшее?»

«Выбрала семью!»

«Но ты могла стать неплохим психологом!»

«Я и спортсменом или тренером могла хорошим стать», - добавила кисло.

«Да, я удивился, когда узнал, что ты прекрасно бегала в школе и институте. Даже выступала и медали завоевывала».

«Середнячок, но уверенный», - размыто отозвалась.

«Значит, семья...»

«Я многое положила на алтарь семейному благополучию, - не любила ковыряние в прошлом, в душе, но Демьян умудрился забраться глубоко и поэтому прорвало. - Дети и муж были главнее собственных амбиций и карьеры. Вот почему имея неплохие природные данные и несколько дипломов, работаю не в какой-нибудь престижной школе или фирме, а в салоне красоты. Просто и без лишней нервотрёпки. Отработала - домой, где могу уделить внимание ребятам! Деньги небольшие, но на существование вполне хватает, - даже не знаю, зачем выливаю столько личного на чужого человека, но, видимо... захотелось, чтобы кто-то выслушал, понял. - К тому же творческий процесс иногда и впрямь увлекает, я ведь мастер не только мужской, но и женский. Просто, как рассудила хозяйка помещения, с моей внешностью и фигурой - клиентов у меня будет больше в мужском зале. Она не прогадала. Сейчас у меня есть клиентская база. Работа по большей степени сезонная, если не считать аккуратистов, кто любит каждый месяц приводить себя в порядок. А так, бывают периоды, когда запись даже на чужие смены лезет. Ничего, работа не волк - в лес не убежит. К тому же деньги... А с уходом Ромки они мне стали ещё нужнее».

«Муж не помогает финансово?»

«Мы сами разберёмся», - на эту тему совсем не хотела говорить.

- Можно? - на пороге зала застыл мужчина. Он мне сразу не понравился. Слишком липкий взгляд. Хищный оскал. Хозяйская поза...

«Остерегайся!» - предостерёг кукловод.

Я покосилась на Анджелу, хоть и была моя очередь, жуть как не хотелось его принимать:

- Анджел, может, возьмёшь клиента, а то мне очень выйти нужно.

- Нет, - мотнул головой мужчина. - Я к вам.

- Но, к сожалению, я не могу...

- У вас час нет записи, я уточнил, - настаивал, склонив голову и подозрительно щурясь.

- Да я... - замялась, не зная куда деться.

- Я подожду, когда вернётесь, - уступил вежливо клиент.

Чёрт! Так нельзя... некрасиво и непрофессионально.

- Садитесь, - кивнула на кресло. - Потом схожу.

Я на работе и не имела права без веской причины отказывать, к тому же вот так обижать клиента на глазах сотрудников, каким бы мерзким ни казался, и как бы настойчиво Демьян не требовал остерегаться.

Рассудила, что сбеги сейчас - мужик бросится следом. Этого допустить нельзя, поэтому делая вид, что всё отлично, приступила к работе и молила, чтобы кукловод не посмел на меня воздействовать против воли .

Мужчина попросил "площадку". Для меня самая сложная стрижка, особенно если учесть индивидуальные особенности роста волос и их нежелания, стоять как нужно.

С невозмутимым видом ровняла виски, заранее сделала окантовку, а только дошла до теменной зоны, встретилась с наглой улыбкой клиента. Хамить не собиралась, держала себя в руках, как могла, но когда Анджела, как назло, вышла, так увлеклась выравниванием волос, что не сразу поняла, мужчина клацает зубами.

Замерла. Прислушалась. Чуть отодвинулась...

Клиент прожигал во мне дыры от разыгравшей похоти, которая огнём плескалась в тёмных глазах. Скалил зубы и нет-нет, да и пытался меня укусить. Не сильно, а так, типа играючи.

- Это нормально? - возмутилась, чуть отступив.

- Ты такая вкусная, что я тебя съесть хочу! - хищно ухмыльнулся клиент.

«Он не шутит», - предостерегал кукловод.

«Заметила», - но от ужаса, лишь выдавила тупую улыбку:

- Вам бы охладиться... - буркнула терпеливо.

Мужик мазнул озабоченно разгульным взглядом и опять клацнул зубами:

- Съем!

- Простите, - ещё шагнула назад, всеми силами пыталась разрядить ситуацию, поэтому не кричала и не ругалась, - вам лучше к врачу сходить... «Или ветеринару», - добавила уже про себя.

- Я злой, ужасный Серый Волк...

Это была последняя капля - я шарахнулась к двери, но мужик настиг уж в проёме. Тяжёлые руки обвили, точно хомуты бочку: одна заткнула рот, заглушая отчаянный крик о помощи, а другая легла поперёк бёдер. Смрадное дыхание обдало сначала шею, а потом затылок. Я попыталась укусить, но мужик слишком сильно вдавливал ладонь, и поэтому лишь стало больнее в челюсти. Рука, что удерживала за бёдра, юркнула между моих ног:

- Я в поросятах знаю толк...- прохрипел, изрыгая слюни.

Не знаю, откуда взялись силы, но воткнула ножницы, которые до сих пор судорожно удерживала в ладони, клиенту в ляжку. Пока он тихо подвывал, с размаху врезала в нос кулаком.

Костяшки хрустнули - боль была адская, но я не собиралась сдаваться. Вот только небольшой коридорчик с местами для ожидающих, который разделял два зала, сейчас работал против меня. Успела сделать лишь несколько шагов, как на меня вновь обрушилась невиданная сила. Навалилась со спины.

Ударяясь головой о пол, последнее, что слышала - громкое дыхание мужика, которое заглушили женские крики и вопли.

Он сбежал...

Так мне сказали девчата. Спасибо им! Они подняли такой переполох, что нападавший уносил ноги быстрее ветра. Скорая приехала, впрочем, как и полиция. Не хочу вспоминать, но меня изрядно помотали и те и другие. Понятно, что хотели помочь, но в данной ситуации, у меня лишь сильнее заболела голова, ведь лёгкое сотрясением, которым наградил нападавший, не исчезло с появлением врачей и стражей правопорядка.

В общем, описание дала, от госпитализации отказалась, домой ушла пораньше. Опять же, спасибо, девчатам, вызвали такси.

Глава 12

Пару дней отлёживалась, пока не поняла, что не могу быть одна. Хотя, лукавила, ведь Люба не бросала. Навещала исправно. Таскала вкусняшек и развлекала последними сплетнями. Как бы то ни было, просидев дома, решила, что готова работать. Уже собиралась набрать номер салона, но тут... Ромка приехал. Даже опешила, услышав в домофон его голос.

Распахнула дверь и, обхватив плечи руками, ждала мужа, точно спасителя. Мне так хотелось верить, что он пришёл по важному делу. Что сейчас скажет, что передумал, что не бросит меня... Детей! Что будет сражаться за семью до последнего. Чуть не кинулась к нему на шею, когда створки лифта разъехались. Такой роднойчеловек... любимый... Ромочка!

Хмурый, неприветливый, и запах от него резкий. Это не его парфюм.

- Почему сразу не поднялся? - слегка замялась на пороге и отошла, пропуская мужа в квартиру. - Это же и твой дом, и ключи есть.

- Да, - кивнул Рома отстранённо. Робко ступил в прихожую, будто в гостях. - Ты одна?

Что с ним? Это же мой Ромка! Почему так себя ведёт? Ревнует? Боится...

- Если интересуешься, дома ли дети, то нет - они в школе. А если тебя волнует, если ли в доме другой мужчина - тоже нет. Проходи на кухню, я как раз чайник поставила. Кушать будешь?

- Нет, я ненадолго, - Ромка всё же зашёл на кухню и остановился возле обеденного стола.

- Жаль, - я сразу опечалилась и не смогла этого скрыть. - Ребята бы были рады тебя повидать.

- Я тоже... - зажато поддакнул муж. - В принципе, потому и пришёл.

Неужели отцовские чувства закипели, и он желал ребят к себе на выходные пригласить? Или хотя бы погулять сводить...

- Не хочу тянуть, в общем, - бросил на кухонный столик папку, которую я упорно не желала замечать - супруг её с самого начала сминал в руках. - Это документы на развод.

- О, - механически кивала, не понимая, как себя вести дальше.

- Прости, что так, но мне нужен развод, - мямлил Ромка, - а ещё квартира.

- Что? - оцепенела от ужаса.

- Не так выразился, - поспешил успокоить муж. - Хочу купить угол, чтобы свой был...

- А, конечно, - продолжала осмысливать слова Ромы. По сути, он имел полное право на долю квартиры. Мы брали недвижимость в ипотеку, правда, рассчитались раньше. Одна часть пришла с однушки мужа, а другая - с продажи моей комнаты. Остальное выплатами закрыли.

- Мне жить негде, - пояснил муж. - Снимать дороговато, а тут вариант удачный подвернулся...

- Конечно, - дрожащей рукой раскрыла документы на развод. - Где подпись ставить? - не собиралась тянуть унизительную процедуру. Лучше сразу рубануть, и пусть валит! Благо ручка всегда была в выдвигающемся ящике одного из кухонных мебельных модулей. Быстро махнула подпись и закрыла папку.

- Мил, - Ромка подался ко мне, словно хотел обнять и утешить, но вовремя спохватился и отступил.

Это хорошо! Правильно, ведь голос в голове предостерегающе пророкотал:

«Без сантиментов».

«Он мой муж!» - пыталась докричаться до безумца.

«Теперь уже бывший...» - напомнил с каким-то садистским удовольствием мучитель.

- Насчёт квартиры... - муж... бывший опять замялся. - Я бы и не заикнулся. Всё же дети с тобой, вам нужно место, а поменять трёшку удачно очень сложно.

- Так вот что тебе нужно, - поняла, наконец, обрывочное бормотание Ромы. Отказывать не имела права. Он тоже владелец квартиры! - Мы что-нибудь придумаем, - решила облегчить Роме сложный разговор.

- Да в том то и дело, что у меня на руках есть удачный план размена. - Он выудил из кармана блокнот, откуда выпала газетная вырезка. - Вот смотри, - ткнул в газетный модуль, обведённый карандашом. - Двушка, в этом же районе, в соседнем доме.

- Но денег не хватит тебе на жильё, - не очень понимала в недвижимости, но знала, что трёшка и двушка не слишком в цене отличались, поэтому нетрудно понять, что при размене - разницы сто процентов не хватит на покупку полноценной квартиры.

- Хватит! У меня есть покупатель на эту квартиру. Берёт за максимум. Моряк с Севера. Валюта шальная появилась, хочет быстро в недвижимость преобразовать. Так вот, а за двушку, уже договорился. Там, наоборот, срочный выезд - за смешные деньги отдадут.

- Как-то сказочно... Прям не верится, - задумалась над совпадениями, а в них верила только, если оказывались ловушками со смертельным исходом для жертвы.

- Но затягивать нельзя, - настаивал муж... бывший. Я всё ещё сомневалась. Хмуро смотрела на вырезку и телефоны в блокноте Ромы. - Всё официально, через нотариуса.

- Если так... - повела плечом. Не сильна в вопросах юриспруденции и купли-продажи. Супруг, напротив, подобным занимался давно, поэтому в таких вопросах привыкла ему доверять.

- Ты чудо, - обрадовался муж... бывший. - А как куплю угол, детей обязательно к себе буду звать!

- Ага, - квёло встряхнула головой. Она жутко разболелась.

- Мил, я слышал, что ты пережила в салоне.

Спасибо, что поволновался!

- Прости, что сразу не позвонил, - продолжал Ромка. - Но не хотел мешать... Ну вдруг этот... чужой тут... А я...

- Идиот ты, Рома! Ты мой муж... Хоть и бывший. И имеешь... имел, - опять поправилась, - полное право на то, чтобы волноваться за меня, а ты даже этого не сделал. Звонок! Один звонок, узнать, как я, как дети. Ты, единственный, настолько близкий мне мужчина... - меня переполняло от негодования и обиды. - Такого пренебрежения не прощу!

Ромка больше ни слова не сказал. Его плечи опустились, взгляд стал рассеянным. Муж... бывший тихо вышел из кухни, из квартиры... из дому... из моей жизни! Именно моей. Ни в коем случае не собиралась ограничивать его общение с детьми. Если бы только пожелал... Всё было в его руках. Я знала, как они его любили.

***

Как бы ни сомневалась в махинациях с квартирой, но всё прошло на удивление быстро и гладко. Никто не пытался увильнуть или изменить обговоренные ранее условия. Поэтому уже через неделю была приглашена на смотрины новой квартиры.

Сказать, что опешила, увидев двухкомнатное чудо - ничего не сказать. Это была квартира улучшенной планировки со свежим евроремонтом. Даже частично меблированная по комнатам и прихожей, что уж говорить, огромная столовая - оснащена встроенной техникой.

Глаза вылезали из орбит. Я не привыкла к такой роскоши, поэтому повернулась к мужу, не зная, как выразить бурю чувств.

- Признайся, что ты чёрный риэлтор. Пытал хозяев и заставил подписать подложные документы!

Ромка хохотнул:

- Неа, даже волоса не тронул.

- Как?! - неверующе покрутилась по шикарной кухне, не в силах охватить разумом и глазами, всё, что видела. - Они не могли это за копейки отдать!

Рома проиграл ключами:

- Уже!

Словно боясь приблизиться, муж... бывший бросил связку с места. Поймала и прижала к груди:

- Моя? - шептала, не сдерживая слёз. - Только моя...

Теперь никто не мог покушаться на мою квартиру. Она была только моя! Ну и детей, конечно. Больше меня не волновал вопрос частей - никаких мужчин! И поэтому, была готова проглотить ключи, чтобы удостовериться, что никто не будет покушаться на квартиру. Для этого придётся меня убить!

- А ты? - обратила взор к Ромке.

Он продолжал улыбаться:

- У меня тоже очень удачный вариант. Может, как-нибудь покажу... когда детей... - он перестал улыбаться и я поспешила сменить тему:

- Так, всё! Раз у меня есть часть мебели, то предлагаю на выбор забрать всё, что хочешь из нашей.

- Правда? - озадаченно нахмурился Ромка.

- Конечно, - растерялась, ведь никогда не отличалась меркантильностью и не старалась урвать кусок больше. - Ром, я не изменилась, - попыталась достучаться до мужа... бывшего. - Я - это я! Мое мировоззрение не обрушилось. Я не стала алчной бабёнкой, желающей бедолагу-супруга оставить с голым задом.

- Рад, - грустно кивнул муж... бывший. - Всегда тебя за это ценил.

Но видимо, недооценил.

- Ок, - супруг приободрился и хлопнул себя по бёдрам: - Тогда мне бы не помешал диван, шкаф, пара стульев, столик, телевизор... Что дашь!

- Конечно! Тут кухня оборудована, поэтому и кухонную мебель тоже отдам.

- Я, - Ромка опять замялся, - не думал, что мы вот так сможем...

- Как?

- Да мне ребята говорили, что только дойдёт до развода, ты станешь, как и все - мегерой и стервой.

- Ну, твои друзья плохого не посоветуют, дурного не скажут, - откровенно глумилась, ведь не очень любила его приятелей. Пивкообожателей и женщинозасирателей. Они свои комплексы неполноценности вымещали на жёнах и их подругах, чему была свидетельницей не единожды. Муж тогда махал рукой, говоря, что они шутят, но подобные шутки не воспринимала. Слишком грязные и однобокие. - Не разуверяй их в обратном, и не ломай их видение ситуации. Я переживу.

Глава 13

Когда дело дошло до перевозки вещей, так была благодарна Ромке - не поскупился на грузчиков, что даже была готова простить его предательство. А предательством всегда считала не измену или причинение боли физическим путём, а потерю веры в институт брака и попустительство в его несохранении, когда веских причин для расставания не существовало!

Повинуясь глупому порыву, чуть не обняла, вот только голос в голове настойчиво рекомендовал:

«Эмоции!»

«Пошёл вон! - ярилась. - Моя жизнь! Мои желания! Мои порывы!»

«И?..» - обдало холодом.

«Тварь. Ты мне не помог ни в парикмахерской, ни когда валялась дома, ни с переездом! Всё муж сделал!»

«Бывший... - мягко поправил мучитель. - И не «всё»! Ещё девчонки из салона волновались», - услужливо добавил.

«Вон!» - процедила, не зная, что ещё сказать.

Но он не слушал, а если и слушал, то не слышал! Надо, признаться, теперь зверь терроризировал с большим смаком и чувством. Каждую ночь, и часто, когда оставалась одна посреди дня, и утром, и вечером. Он словно мстил, будто требовал расплаты... Но за что?!

Боялась и горела в ожидании этого времени. Он знал это и пользовался умело.

Так прошла ещё неделя. Гадко, но уже смирилась, что сопротивляться бесполезно.

«А ты не сопротивляйся», - лаконично подметил Демьян.

«Но я должна», - без особой уверенности возразила.

«Тогда будь более настырной и безапелляционной - смирись», - глумился кукловод.

«За что судьба со мной так жестока?» - непрестанно мучилась вопросом.

«Она не жестока. Она равнодушна ко всем и каждому. А вот существа... они либо плывут по течению и уверенно заявляют, что судьбу нельзя изменить, либо, такие как я, сами её куют!» - вклинился в раздумья мучитель.

«Хочешь сказать, что я...» - запинаюсь на мысли.

«Ты слаба, милая! Поэтому твоей судьбой управляю я: мои желания и прихоти».

«И никаких шансов?»

«Нет...»

«Тварь!» - заявляю без злобы, но твёрдо.

«Знаю, поэтому смирись».

«Но не хочу... быть безропотной овцой!»

«Меня это устраивает...»

«Отпусти, есть же другие. Куда интересней», - низко, конечно, но я не святая, и фраза сорвалась закономерная.

«Есть, и я не отказываю себе ни в чём - имею каждую самку, которую желаю и когда возжелаю, а ты... Ты - десерт! Тебя дрессирую, чтобы научить покладистости и смирению. Но как только посчитаю достаточным или терпение лопнет - расставишь ноги по первому моему велению. Я так хочу. Всё просто!»

Меня ошеломило сказанное. Понимала, что так и есть. Знала, что так и есть! Но услышать подобное...

«Просто скажи, почему я? - требовала разъяснений. Демьян молчал. - Химия, генетика и ещё какая-то хрень? - чеканила зло. - Чёрт, не проще ли признаться, что я..."

«Не делай ошибки и не думай, что ты особенная! Ты - как все!»

«Тогда почему я?» - допытывалась настырно.

«Оказалось, что ты неплохо умеешь держать себя в руках: не устраиваешь глупых и пустых истерик...»

«Антидепрессанты, спасибо Шлёму... как его там».

«Ты красиво стареешь».

«Спасибо, что старой клячей не назвал».

«Ты свободна духом».

«Твоими силами», - кисло подметила.

«Мгм, - хмыкнул кукловод. - Осталось только твою голову освободить от хлама и мусора... в виде воспоминаний о муже! Там будет место только для меня. Ты полюбишь меня...»

«Любить воспоминания или мечту проще. А вот того, кто всё время рядом - сложнее, ведь мечта не причиняет боль, не предаёт, не обижает, не унижает. А живой человек - ещё как!»

«Поэтому ты меня и заинтересовала, - впервые на душе потеплело. Мучитель вышел на честный разговор. - Ты слишком независима, непосредственна, открыта, правдива, остроумна! И ты забавная!»

«Если тебе нужна юмористка - не по адресу. Вон, Елена Воробей смешит народ. Юлия Ахмедова».

«Считай, что ты выиграла конкурс «Ищу новые таланты!»

«Не люблю конкурсы, да и невезучая я...»

«Я бы так не сказал», - Демьян не скрывал насмешки.

«Хорошо, где мой приз?»

«Я!»

«От него нельзя отказаться? - нахмурилась мысли. - Я бы лучше взяла деньгами».

«Нет, - посерьезнел мучитель. - Но он переходящий».

«Это радует...» - кисло резюмировала.

«Твоё тело хоть и не поражает юностью, но довольно женственно и красиво».

«Ага, в растяжках после родов».

«Животик...»

«Поосторожнее, - предостерегла тихо. - Я могу обидеться, всё же в нём двоих выносила!»

«Треугольник волос на...»

«Стоять! Туда не опускаться!»

«Почему?»

«Это нечестно и не... Чёрт! Я краснею!» - призналась смущённо и приложила руки к щекам.

«Но я хочу озвучить блажь», - мягко настаивал Демьян.

«Да мне-то что с твоей блажью делать?» - негодовала в сердцах.

«Хочу, чтобы ты сделала менее волосатым этот участок. Оставь крошечный треугольничек с минимальным волосяным покровом. Так, чтобы не нужно было в кудряшках искать, что желаю ласкать!» - огорошил пошлостью.

«Желать - не иметь», - старалась выдержать удар с достоинством.

«Обещать - не жениться», - мрачно закончил Демьян.

«А меня спросить, хочу ли этого, не собираешься?»

«Не тебе там бывать - не тебе решать!» - отрезал холодно кукловод.

«Ты, знаешь ли, тоже не слишком торопишься туда попасть!» - ткнула в горькую правду.

«Ты меня упрекаешь в медлительности и безграмотной стратегии по обольщению?» - усмехнулся Демьян.

«Что ты, - сдалась без боя, понимая, что мучитель ещё тот полководец. Особенно в том, что сейчас творил со мной. - Может, тогда там пчёлкой накрасить?» - пришла глумливая идейка.

«Моё жало об этом подумает...» - озадачено обронил Демьян.

«А я нет!» - возмутилась, поздно осознав, что на самом деле, сглупила и дала реальную возможность изощрённо поиздеваться надо собой с особым извращением, а мучитель продолжал:

«Твоя грудь... Она у тебя очень красивая, хоть уже и не так высока».

«Вот тут соглашусь!»

Не хочу бахвалиться, но даже после рождения второго ребёнка и его выкармливания, грудь не потеряла упругости и не обвисла. И даже больше - она хотя бы появилась, а то до первой беременности, мой полноценный ноль нравился, пожалуй, лишь мужу.

Молчание затягивалось.

«Я тебя напугала правдой, что не обладала грудью до рождения детей? - смехотворный вопрос, которым хотела разрядить обстановку, опять остался без ответа. - Или тебя напрягло слово «муж?»

«Бывший», - напомнил кукловод с холодком.

«Значит, правильно поняла. Теперь знаю, что нужно говорить, чтобы ты умолк».

На линии было глухо.

«Ау, ответь, - позвала робко. - Связь не работает? - пыталась выяснить на месте ли мучитель. - Это какая-то не совсем честная связь. Меня слышат всегда, а я могу и не докричаться. Ты на Американцев случаем не работаешь? Они тоже прослушкой балуются. Или у тебя новый оператор сети? Тварясь - связь с характером! Подключившись единожды, не избавитесь от неё до конца жизни! Или... Вдохните мразь - и будет с вами связь! Я первая комментарий оставлю: Не советую такую сеть...»

«Ты забавная...»

«М-да, - азарт поутих. - Муж тоже всегда так говорил...» - тишина. - Ну вот, связь опять пропала. Ау, спутник ушёл налево в режим «обида»? Или «ревность»? Секс на стороне?..»

«Тебе сейчас лучше помолчать».

Глава 14

На работе Любка накинулась, только я вошла в салон:

- Милка, какая же ты гадюка!

- Что случилось? - недоуменно уставилась на подругу, даже не успев снять летнюю курточку и сменить обувь.

- Квартиру новую купила, а обмыть покупку не позвала! - наигранно надула губы Любка и с деланной обидой уставилась куда-то в документы, которые перебирала за столом администратора. - А сегодня, между прочим, предпраздничная суббота, сокращённый день.

Блин, ещё попойки не хватало. Хотя, может, для разнообразия стоило бы.

- Люб, не обижайся, - повинуясь инстинкту подлизаться, брякнула: - Будет тебе и шампусик, и закусик!

- Когда? - тотчас оживилась Люба и её голубые глаза сверкнули живейшим интересом.

Я повела плечом, соображая, что дальше говорить. Думать боялась, учудит кукловод, если без его ведома затею вечеринку.

- Сейчас переоденусь и подумаю, когда лучше сообразить гулянку, - отмазалась, хотя, ясное дело, это было на время.

«Можно? - заискивающе попросила Демьяна, когда уже вешала куртку в гардеробной каморке. То, что слышал, не сомневалась. Просто молчал. Он теперь так часто делал. То ли устал от меня, толи припускал вожжи, давая мнимую свободу, и ожидал, что выкину. - Пожалуйста», - давила на жалость, переобуваясь. - Я ведь хорошая девочка, последнее время, - добавила мягко. - И сложно мне, - покрутилась возле зеркала, приводя себя в порядок - оправила брючки, блузу, - одиноко и тоскливо».

«Только без глупостей», - поразил кукловод покладистостью, и потому я не удержалась и сыграла:

«Я и глупости? - актерски изумилась. Потом рассудив, что лучше не злить мучителя - он, возможно, и так уже озаботился тем, как поглумиться, - мягко добавила: - Прошу, не надо мной управлять. Буду паинькой. Только чуток напьюсь, и всё».

«Я посмотрю на твоё поведение».

Он был сегодня неразговорчивым, ну и ладно. Значит, в тишине поработаю. Это даже нравилось. Соскучилась по одиночеству. Пусть и мнимому.

В общем, Любка в предвкушении вечеринки большую часть рабочего дня тараторила под ухом, не обращая внимания на клиентов. Лихорадочно планировала, что будем кушать, что и в каком количестве выпьем.

Люба - незамужняя и бездетная, поэтому её ничего не тяготило в плане личных проблем. К тому же совсем недавно рассталась с мужчиной. Я прекрасно осознавала, что это была главная причина нашей предстоящей попойки, ведь подруге жуть как хотелось излить душу и поплевать в сторону бывшего.

Да я не против. Понимание окажу с лихвой, ведь у самой проблемы с мужчинами, а нет ничего сильнее и страшнее, чем солидарные, пьяные женщины. В общем, всё лучше, чем спорить с кукловодом, который разрушил мою жизнь; или плакаться в одиночестве в подушку о собственной судьбе и, уж тем более корчиться от безудержного желания, коим истязал изувер.

- Мил, - проскулила Любка, только приняла деньги от моего клиента, и он вышел в холл. - А что с твоими-то делать?

- С кем? - недопоняла и облокотилась на стойку ресепшена.

- Злата и Илья, - пояснила нетерпеливо подруга.

- А они помешают? - давненько не развлекалась и поэтому никак не понимала, как дети могли сорвать вечеринку.

- Ну, мы выпьем. Может, песни горланить будем, танцевать... - словно глупой школьнице объясняла Люба.

- А, - я нахмурилась. Она права. Детям на такое поведение мамки лучше не смотреть. Не собиралась оргии устраивать, но и не хотела, чтобы они меня видели выпившей. До развода только раз напилась - на нашу с мужем годовщину. Он тогда напрочь забыл о празднике, и ушёл на гулянку с друзьями - пивообожателями. Вот и отомстила - тоже напилась. С Любой же... Помню было жутко плохо и стыдно. Нет, не перед мужем, а перед детьми. Они испугались за меня и поэтому с тех пор, больше себе подобного не позволяла. - Ромке позвоню. Пусть заберёт на вечерок. Он обещал, что только купит квартиру, сразу станет уделять им внимание. Покупка состоялась несколько недель назад.

- Отлично! - воодушевилась подруга. - Только позвонить не забудь! - крикнула уже вслед.

Конечно, не забыла. Пока шла в свой зал, набрала бывшего мужа:

- Да, - с некоторым удивлением отозвался он.

- Ром, привет! - начала мягко и свернула в коморку, чтобы другие не грели уши.

- Привет, - был не совсем рад моему звонку бывший. - Что-то случилось? - уточнил настороженно.

- Да нет, - мотнула головой, всё ещё соображая, как попросить об услуге. - Ко мне Люба в гости собирается и... в общем, мы выпить хотели бы.

- А я чем могу помочь? - недопонял Ромка, или не желал.

- Ром, Илью и Злату забери на вечерок, - протянула молебно.

- Ой, не знаю, - сразу начал отбрыкиваться муж... бывший.

- Имей совесть! - перестала лебезить и перешла в наступление: - Я тебя ни о чём не просила с тех пор, как ушёл. Соглашалась на всё, что предлагал. Будь отцом хоть вечерок - дам мне отдохнуть! Один вечер!

- У меня дела, - стал оправдываться Ромка.

- Совести у тебя нет, - сбросила вызов и несколько секунд зло смотрела на телефон в руках. Только хотела спрятать в карман фартука, как аппарат загудел.

На экране высветилось - «Рома».

- Да, - не хотела отвечать, но выбора не было.

- Мил, прости... Конечно, заберу. Во сколько заехать?

Мельком глянула на часы:

- Сейчас они дома, а к пяти пойдут по кружкам и секциям. Ты же помнишь: Злата - в художку, Илья - на самбо. Мог бы прямо оттуда и забрать. Они будут счастливы...

- Да, конечно, - не особо радостно звучал голос Ромы. Стало неудобно. Словно навязываю свои требования, а он бедный, несчастный теперь отказывался от собственных грандиозных планов из-за взбалмошной и разгульной меня.

- Обещаю, только вечер, а завтра домой, - добавила порывисто и сама себя возненавидела за слабость и тщедушность.

Ближе к концу рабочего дня всё больше сомневалась в нужности вечеринки и даже начинала подумывать, как бы увильнуть, пока настроение не испортил редкий, залётный клиент. Залётными мы называли тех, кто приходил «с улицы», непостоянных, а пришлых, то есть разовых.

В общем, дело шло к закрытию, ведь сегодня работали по сокращённому графику, когда появился «наполеон». Невысокий, худой, с колючим взглядом, узкими, змеиными губами и с торчащими под ёжик, только безбожно заросший, - редкими волосами.

Вот бывает так - увидел и сразу понял, не твой клиент. А в свете последних событий и нападения "страной личности", меня даже тряхануло от недоброго предчувствия.

Голос в сети вещал:

«Осторожно».

Чуть не заскулила от досады и покосилась на напарницу. Анджела, как назло, стрижку только начала, а значит, ещё нескоро освободиться.

Что же делать?! Металась в раздумьях и понимала, выглядело со стороны очень некрасиво. В общем, взяла клиента на себя. Откажись, пришлось бы объяснять администратору и остальным, почему так поступила. Нет, они бы поняли страхи и опасения, как-никак уже побыла жертвой, только страшило - они ведь могли настоять на моём уходе домой. Раз не справлялась с нервами - значит, ещё не готова...

Рассказать правду? Вряд ли кукловод позволит, да и она совершенно не допустима в данных условиях - за мной уже закрепилась репутация психически неуравновешенной дамы.

Глубоко втянула воздух и усадила мужчину в кресло. Сразу всё пошло из рук вон плохо. Первая же фраза повергла в лёгкое недоумение:

- Меня на лысо, но не коротко.

Секунду молчала, послышалось или нет, а потом уточнила:

- Простите, это как?

- Вы что не мастер? - стеганул недовольным взглядом «наполеон».

Мастер... Под сильным впечатлением взяла машинку и начала стрижку без насадок. Сняла на черновую основную массу волос, а когда проходилась повторно, доводя до чистоты стрижку, и убирала щетинку на темечке, мужик вновь огорошил:

- Вы точно умеете подстригать? - явно не шутил и поэтому опять растерялась.

- Машинкой сложно не уметь стричь...

- Глядя как вы работаете, в этом сомневаюсь, - продолжал источать яд клиент. Я беспомощно глянула на Анжелу через зеркало, ведь не смотря на работающие машинки ,наша перепалка не должна была от неё ускользнуть и по расширенным глазам напарницы, ясно поняла - девушка в шоке от происходящего.

- И что вас не устраивает? - изо всех сил старалась избежать конфликта и найти подход к клиенту.

- Дайте, - вырвал из рук технику и сам принялся водить по голове. Делал это с такой силой, что машинка гудела от возмущения,. А меня больше всего шокировало, как болезненно шелушащаяся шкура мужчины и мелкие корочки прыщиков, покрывающих голову, мерзким снежком полетели в стороны. Я даже не знала, что сказать. Картина, мягко говоря, тошнотворная.

- Окантовку проверьте, - окончив экзекуцию собственной кожи головы, «наполеон» всучил технику обратно.

У меня начиналась истерика, потому что окантовка при стрижке наголо?! Боги, где я её найду, и как сделаю?

- Может, лучше опасной бритвой подчищу? - еле отошла от шока. - Так качественней будет.

- Думаете, позволю опасной бритвой ко мне прикоснуться после того, как не умеючи подстригали машинкой?

Стиснула зубы, всеми силами пытаясь удержать гнев и бушующее негодование. Ещё чуть-чуть и взорвусь. И мужчина сделал этот последний шаг:

- Господи, женщина, да закончите уже стрижку, - «наполеон» аж бурлил недовольством. - Подсушите меня!

- А я вас что, мочила? - выпалила, прекрасно понимая, что имел в виду. Обычно после стрижки, избавляясь от мелких волосиков, используем фен. Очень удобно.

Мужчина вскочил. Нетерпеливо содрал пеньюар, воротничок и стремительно пошагал в главный зал.

Слышала его гневный голос и оправдывающийся Любкин.

- Мастер совершенно бестолковый и некомпетентный.

- Вы о ком?

- Женщина с тёмными волосами из мужского.

- Вы уверены? - сомневалась Люба, и я её прекрасно понимала, ведь не уметь подстригать наголо - шедевральная способность.

- Платить за такое не хочется, - продолжал плеваться в мою сторону мужчина. - Увольте её!

Даже не думала покидать свой зал. Стояла как вкопанная и только голос Анджелы, окончившей стрижку и уже проводившей клиента до кассы, вернул на землю:

- Мил, не расстраивай. Придурок...

- Ага, - кивнула и закусила губу от обиды.

- У него, видать, что-то случилось, вот и пришёл сорваться на ком-нибудь.

Так оно или нет, но поняла, что сегодня точно напьюсь.

Глава 15

Начали с Любашей уже на работе: с девчатами, в честь майского праздника победы. Никто особо не хотел задерживаться в предпраздничный день, но мы, вояки ещё те, поэтому шампанского бутылочку дружным коллективом распили быстро.

Потом пешком отправились в сторону моего дома, а по ходу завернули в магазин, чтобы затовариться необходимым для гулянки. Шли в приподнятом настроении, а когда добрались до квартиры и стали готовить то, вообще, ударно шутили и смеялись. Конечно же, кухарничание сопровождалось приёмом шампанского. Люба намекала, что можно и покрепче напиток взять, но я не хотела упиться в пару рюмок, а это бы точно случилось, ведь к алкоголю организм совершенно не привык. Так что, праздник начался, толком не начавшись, а ещё до того как успели накрыть стол, были порядком пьяны.

И нас бы никто не упрекнул, если бы не гости. Совершенно неожиданные, ведь никого не ждала. Хотя Илью и Злату гостями сложно назвать, но их возвращение уж точно было сюрпризом.

Пошатываясь, двинулась к детям, насуплено стоявшим в коридоре и одаривавшим меня хмурыми и чрезвычайно обвинительными взглядами:

- Малыши, - выдавила озадаченно. - Вы что?

- Почему трубку не берёшь? - вместо ответа бросил зло сын.

- Телефон? - прогулялась ладошками по карманам брюк, в поиске мобильника. Не нащупав, оглянулась, но и на столе в кухне его не было. Хлопнула себя по лбу и неровно шагнула к трюмо, где висела верхняя одежда. Поковырялась несколько секунд, а когда выудила, сразу же обнаружила с десяток непринятых вызовов от сына и дочери.

Блин!

Досадливо посмотрела на Злату и Илью:

- Вас же папа должен был забрать!

- Но он не забрал, - насупился сильнее сын. - Мы прождали час! Потом вам звонили, но ни ты, ни он не ответили.

Мотнула головой, понимая, что плохо соображаю.

- Сейчас, - торопливо насколько позволяло состояние, выбрала из списка звонков «Рома» и стала терпеливо ждать ответа. Звонила несколько раз. Бывший не отвечал.

Но только стиснула мобильник в ладони, пристыженно смотря на детей, аппарат ожил:

- Да, - послышалось недовольное в трубке.

- Ром, ты озверел? - сразу же напала на бывшего.

- Чёрт! Чёрт! - тотчас спохватился Ромка. - Прости, прости... я забыл - затараторил оправдываясь. - На работе задержался... Ребята отвлекли... корпоратив...

- Ром, ты всех перечислил, ни про кого не забыл... Кроме! Своих! Детей! - не хотела орать на Ромку при ребятах, это совсем нехорошо, но не сдержалась, потому что забыть про детей - гнусность последнего порядка.

- Ну что ты нападаешь? - ощетинился муж. - Сама-то погулять решила.

- М-да, родной, ты совсем стыд и совесть потерял, - рыкнула и сбросила вызов.

- Простите, - протянула виновато, понимая, что ситуация патовая и прощения мне нет никакого.

Илья разулся, Злата была его хвостиком, поэтому тоже торопливо скинула ботиночки. Они недовольно посмотрели на меня и, не говоря ни слова, прошли в свою комнату.

Я озадачено сопела, не зная, что делать дальше. Планы рухнули, и что самое страшное - дети обижены и весьма заслужено.

Перед тем как вернуться на кухню, заглянула в детскую:

- Малыши, простите, - попыталась сгладить конфликт, но ребята упорствовали. Устало выдохнула и пошла к Любе. Опустилась на стул:

- Люб, кряк нашему празднику, - надула губы.

- Хреново, - настроение подруги тоже заметно подпортилось. Некоторое время сидели молча, и только телик с музыкальным каналом нарушал тишину. Без слов продолжили с подругой опустошать очередную бутылку шампанского.

Настойчивый сигнал домофона немного оторвал от мрачного празднования, которое теперь напоминало похоронную попойку.

Я поплелась к аппарату возле входной двери:

- Кто? - поинтересовалась, с трудом ворочая язык.

- Открой, это Рома, - прошуршал голос мужа. Нажала на кнопку «откр» и обернулась к Любе. Развела руки в стороны, мол, ничего не понимаю, и уже через несколько минут в квартиру раздался звонок.

Долго возилась с замками, ведь пальцы совершенно не слушались, а когда всё же открыла дверь, Ромка не дал и слова сказать:

- Мил, прости. Виноват. Ты имеешь права на отдых...

- Белены объелся? - неверующе прищурилась, стараясь высмотреть подвох.

- Мил, ты пьяна, - констатировал то, что и не пыталась скрыть.

- О, да ты мистер очевидность, - хмыкнула криво.

- Давай, ребят к себе отвезу.

- Уверен, что захотят после того, как ты их забыл?

- Дай, с ними поговорю, - упорствовал муж... бывший.

Чуть помялась в проёме, но нельзя допускать ссоры между детьми и отцом, поэтому отступила, позволяя супругу войти.

Рома быстро разулся. Махнул, приветствуя Любку и, постучав в детскую, отворил дверь.

Когда скрылся внутри, так и осталась стоять в коридоре, ожидая разрешения ситуации. Муж... бывший не выходил минут десять. Я уже порядком устала, хотя и позволила себе заглянуть к Любе и поднять очередной бокал с игристым.

- Возможно, - шепнула подруге, - наша вечеринка всё же станет более весёлой, - подмигнула и поспешила обратно, ведь как раз в этот момент раздались голоса Ромы и детей.

- Мил, они ко мне! - сообщил с довольной улыбкой. - Я их сейчас в Мак свожу, а потом будем домашний кинотеатр смотреть.

- Молодцы, - икнула.

Муж неодобрительно помотал головой:

- Береги себя, - быстро обулся и вышел на площадку, ожидая детей.

- Малыши, - растянула улыбку, да так, что аж губы свело. - Счастливо погулять и не обижайтесь на мамку и папку... - опять икнула, чем вызвала явное недовольство детей.

- Мам, - огромные глаза дочи взирали с некоторой обидой и даже осуждением. - Если мы тебе мешаем, так и скажи.

- Ты что? - опешила и съехала по стеночке, чтобы оказаться примерно на одном уровне со Златой. По-другому не могла, ведь нетвёрдо стояла на ногах. - Я вас люблю... Ик...

- Тогда почему отправляешь к папе? - не унималось невинное создание.

- Чтобы вы меня не видели вот такой... - призналась, не желая обманывать любую доченьку.

- Мам, - вклинился в разговор сын. - Надеюсь, ты не собираешься пить постоянно?

- Вы что? - икнула негодуя. - Разве часто позволяю такое?

- Нет, - буркнул Илья. - Надеюсь, и впредь не будешь.

- Сынуль, клянусь! - попыталась встать, но получалось не очень. Меня косило в одну сторону. Сын пришёл на помощь, придержав за руку. - Это первый и последний раз! - заверила клятвенно.

Больше дети не говорили. Молча вышли из квартиры и даже не захотели меня поцеловать, что отродясь не бывало.

Чуть не заревела. Хотя, возможно, это алкоголь говорил.

Уже на кухне плюхнулась на стул и вознегодовала:

- Ну как так? Один раз за столько лет решила погулять, и на тебе... А, - махнула досадливо. - Чёрная полоса... что б её.

- Милуня, - Любка поднялась в рост, держа бокал в руке: - Не депрессуй, щас бум нашу зебру раскрашивать красками разврата.

Взяла пульт, отыскала в умном телевизоре режим караоке и врубила первую попавшуюся песню.

Так как петь не умели - горланили, и даже микрофона не брали. Орали, зачастую коверкая или придумывая слова, изредка попадая в такт и периодически закусывая и запивая игристым.

Понятное дело, надолго нас не хватило. Уставшие, порядком утратившие настрой на гулянку, голодные, ведь начали приём на пустой желудок... В общем, развело нас сильно. Песни наскучили, а вот Люба как раз дошла до кондиции «пора перемыть кости бывшему».

Подробно в красках рассказывала то, что я знала, ведь история не сегодня приключилась, но её это не останавливало:

- И вот, представляешь, - запально возмущалась подруга, - прихожу, а он... с тощей обнимается...

Любаша формами отличается очень женственными, поэтому все, кто априори худее - тощие, даже если в них добрых кг 80-ть.

Понимающе кивала:

- Зараза.

- Да-да, - радовалась солидарности Люба, закинув в рот кусок копчёной колбасы. - Уверена, - отмахнулась неровно, - приди минутами позже, застала бы их в постели!

- Гад, - промямлила я, скользя пьяным взглядом по нашему праздничному столу. Несколько бутылок валялось на столешнице, две стояли, и в них ещё была жидкость. Блюда большей частью полные, хотя тарелки, с которых едим - пусты.

Картина угнетала. Могла врать кому угодно, но не себе - скверная пьянка. Радости никакой и, уж тем более я ничуть не расслабилась. Мне тошно и почему-то больно.

- Он, наверное, счастлив, - продолжала сердечные излияния Люба. - Блядун, что б его... Пусть катиться к чертям, - несильно ударила кулаком по столу и посуда испугано брякнула.

- Пусть, - поддакнула я, а потом зачем-то добавила: - Но ведь вам было хорошо вместе!

- Да не говори, пусть валит, - согласилась подруга и тотчас встрепенулась: - То есть?

- Вспомни, как ты радовалась, когда он пригласил на новогоднюю вечеринку? Вы потом не расставались неделю... А на Восьмое марта подарил не просто букет. Нашёл редчайшие цветы с невероятными листьями и окрасом, а дома дорожку из лепестков выложил. В джакузи запустил свечи... - улыбнулась воспоминанию, правда, которое запомнила со слов подруги. Но она это так описывала, задыхаясь от чувств, что было невозможно не проникнуться.

- Вот на хрена? - всхлипнула Любка, и я даже вздрогнула от злости, которая прозвучала в её голосе. - Обязательно об этом напоминать?

- Прости, - пригубила шампанского, чтобы заткнуться, а то собиралась поучаствовать в промывке костей, а делаю, наоборот, напоминаю о ярких и приятных моментах, которые показывали Костика с хорошей стороны.

- Не хочу о нём! - отмахнулась подруга. - Что я не красотка разве?

- Красотка, - кивнула, хотя безбожно льстила.

- Да я любого мужика могу заполучить...

- Любого, - подтвердила без сомнения, совершенно в этом не уверенная.

- Щас вот, - подруга с деловитым видом взяла со стола телефон. Несколько минут что-то выискивала, изучала, а потом прислонила к уху.

- Костик, ты ничтожество, - выпалила таким тоном, будто рассекретила вселенскую тайну. - Мелкий, похотливый козёл! Я тебя презираю... И хочу видеть... то есть, не хочу, - встряхнула головой Люба, а я лишь хлопала глазами, соображая, чего пыталась добиться подруга. - Когда о кости мозоли натрёшь, вспомни, чего лишился! - скинула вызов и уставилась на меня победно.

- Думаешь, - попыталась вразумить Любку, - этим звонком не выдала, что до сих пор его любишь?

- Я его? - вытаращилась подруга и в следующий миг завыла. Такого я не ожидала и, уже тем более не могла вынести. Это было слишком. Придвинулась к Любе, обняла за плечи и неловко погладила по голове:

- Не реви, - успокаивала, как могла. Да и не очень-то умела усмирять истерики пьяных женщин. Они же... неадекватные, прям страшные, как звери. Звери... - Это больно, но не смертельно. Он жив... здоров... ты тоже... Подумаешь, другую обнял... Да даже если бы трахнул. Глупость какая, вы помиритесь...

- Не-е-ет, - ревела Любка, уткнувшись мне в плечо. - Я его потеряла... Он даже не пытается меня вернуть.

- Пытался, - напомнила мягко. - Но ты ему четко и однозначно заявила, что с кем угодно пойдёшь, но только не с ним. Что он подлец, и ты его знать не желаешь.

- Но ведь не обязательно так точно выполнять требования обиженной женщины! - упрямилась подруга. - Мог бы быть более настойчивым, - всхлипнула. - Брутальным, несгибаемым - настоящим мужиком, а не тряпкой, которая сразу отступила, только на неё голос повысили. Вот где он, брутал моей мечты? Пришёл, увидел, победил!

- Поверь, бруталы тоже не лучший вариант, - тотчас нахмурилась, ровно подметив: - Мне бы середины золотой хватило...

- Так ведь Ромка у тебя ничего такой был, - подняла зарёванные глаза подруга. - Ты мне, кстати, так и не рассказала, почему расстались.

- Я ему изменила, - пожала плечами и тоже глотнула слезу.

- Ты? - не поверила Любка, и даже чуть отстранилась, чтобы получше разглядеть. - С кем? Что-то не помню у тебя ухажёра... другого, кроме Ромашки. И ты не намекала... - рвано лился поток сумбурных мыслей подруги. - Разве что... этот... с которым ты в салоне... а потом орала на него. Но я его не видела давно.

- Я тоже... - пробормотала убито, и сердце защемило от нового болевого укола. Даже руку приложила к груди и затаила дыхание, чтобы пережить спазм мышцы. А вопрос, который чуть было не слетел с языка подруги, оборвал телефонный звонок. Это мобильник Любушки требовал ответа, и я была этому рада, ведь больше не могла говорить.

- И что тебе надо, Костик? - с вызовом бросила подруга, хотя я видела, как счастливо блестели её глаза, и сильно вздымалась грудь.

«Где ты?» - почему-то жизненно хотела услышать кукловода. Как оказалось, мазохизм во мне развит сильно. Уроки насилия и издевательств не прошли даром.

- Я у подруги! - услышала краем уха голос Любы. - Ты, наверное, тоже? - лился яд.

«Тварь, ты где?» - взывала к мучителю.

«Занят, - повеяло холодом, но была счастлива и этому. Хоть что-то, хоть какая-то эмоция. Его... голос... - Ты на грани», - предостерегающе заключил, вновь похозяйничав в моей голове.

«Ты один?» - не знаю, почему задала вопрос, но было крайне необходимо уточнить, эту, казалось бы, мелочь.

«Нет, - это удар. Хороший такой, прямо под дых. - У меня встреча».

Остро ощутила, что недоговаривал, а ещё... плотский голод. Его голод!

«Свидание», - поправила настолько мягко, насколько могла в данной ситуации.

«Деловое», - добавил сухо.

«Свидание», - настаивала без нажима.

«Что ты хочешь?» - рыкнул сурово.

«Не знаю», - выдохнула резко, потому что по телу расползалась боль. Не телесная, а душевная... И чёрт его знает, где в теле обитала эта чувствительная су***, но сейчас меня выворачивали наизнанку без наркоза.

«Тебе не стоило пить. Алкоголь развязывает и в то же время притупляет инстинкты. Сейчас балансируешь на грани переступить черту, которую я установил».

«В чем?»

«В том, что тебе дозволено».

«Ты с женщиной? - мелькнула догадка, причинив ещё больше муки. - Деловой партнёр?»

«Тебе лучше помолчать».

- И не смей ко мне приезжать! - угрожала Любка в телефон с воинственным видом. - И ничего не пьяная. Чуть выпившая, и с грандиозными планами на долгую счастливую жизнь... С высоким, спортивным красавцем!

Я смотрела на Любку, но ничего не видела, а она продолжала спорить с трубкой:

- О, точно как ты не буду с вешалками обниматься. Предпочитаю высоченных и здоровенных!

- Я спать, - устало буркнула и поплелась к себе.

Не хочу такого слезливого веселья. Не хочу печальной вечеринки... Лучше одной... Меня мутило, тошнило...

Придерживаясь стеночки, добрела до спальни, но только упала на постель, подтянула подушку, тотчас завопила в неё, с ожесточением выплёскивая всю боль, что меня сейчас раздирала на части. Точно смертельно раненный зверь, понимающий, что ему некуда бежать, но жизненно важно это сделать!

«Ненавижу!» - уткнулась в подушку.

«Нет, милая, это - не ненависть, а ненависть..., - от размеренности голоса мучителя стало страшно. - Раз уж ты сегодня захотела веселья и шоу, в такой мелочи не откажу».

Даже подумать ничего не успела, как перед глазами включился монитор. Я и представить не могла, что это возможно. Но словно наяву видела Демьяна.

Хитрый прищур с переливающимся золотом, нервно подрагивающие крылья носа, надменная улыбка, заставляющая сердце скакать, точно ненормальное. Лёгкая небритость, которую ощущала на собственной коже физически. Небрежно зачесанная набок длинная чёлка.

Эту стрижку ему не я делала... И не Анджела.

Пустая мысль улетучилась, ведь мужчину со спины обняла блондинка. Красивая, статная, высокая. Изящная и пластичная будто кошка. Тончайшая ткань вызывающе алого цвета изысканно повторяла изгибы роскошного тела. V-декольте давало фантазии место для полёта, а разрез платья притягивал взгляд, демонстрируя стройность и длину ног.

Ловкими пальцами одной руки она пробежалась по плечу моего мучителя и скользнули в вырез кипельно белоснежной рубашки, небрежно распахнутой сверху на несколько пуговиц. Другую без стеснения положила на пах Демьяна. Он не смотрел на блондинку - прямо перед собой, на меня... Тварь специально устроил просмотр в индивидуальном кинотеатре без права уйти, и теперь наслаждался тем, что контролировал мои глаза и тело. Да! Откровенно получал удовольствие. Возбуждался лишь от осознания, что я! вижу! Что мне больно! И пусть меня не было с ними в комнате, но стала невидимым свидетелем какого-то чудовищного для моего понимания акта. Вроде ничего из ряда вон выходящего, мужчина и женщина, ни каких жестких БДМС игр, но видеть! Как твоего муж... мучителя! Соблазняет! Обольщает! Раздевает! Ласкает! Другая! Да это - лоботомия без наркоза тупым инструментом в неопытных руках!

Не хватало банального: «Ах-ах-ах, дастишь фантастишь!»

Я мотала головой, сильно жмурилась, даже руками била себя по щекам, вцеплялась в волосы, причиняя боль в надежде, что это поможет избавиться от морока, но ничего не помогало. Жуткая порнушка развивалась бурно и с каким-то грязным хладнокровием. По глупейшему сценарию со всеми вытекающими... Стоны, охи, чмоки, хлюпанье и звучные шлёпки от встречи одного голого тела с другим. Я не видела в действиях ни нежности, ни любви, ни чувств, и это ещё больше отвращало от увиденного. Как можно сношаться без истинного желания, любви...

Ох, зря, так подумала...

«Любовь и желание - разные оперы, милая. А мне сейчас нужно унять похоть».

«Тварь! - вопила, не в силах справиться с чувством. - Тварь! - выплёвывала злость и обиду. - Тварь, - шептала, погружаясь в бездну одиночества и пустоты. - Тварь...»

Он наслаждался победой и с ледяным спокойствием продолжал триумфальное сношение с блондинкой. Трахал, меняя позы и демонстрируя нехилые познания Кама сутры.

Я поджала ноги к груди и тихо рыдала в подушку, пока взгляд не остановился на лице девки. Демьян еёкак раз поставил на колени и жарил с таким пылом, что удивляюсь, почему не орала - блондинка, прикусив губы, стонала и прогибалась от удовольствия. Упиралась руками в постель, полные груди покачивались в такт акту... А глаза... Её глаза тоже были холодны как льдины, и ещё - она смотрела на меня. Эта сучка знала, что я видела их. На какое-то мгновение на её полных губах даже заиграла хищная ухмылка. Она словно говорила: «Он мой! Меня имеет, а не тебя...»

«Больные ублюдки. Да по вам психушка плачет!» - отчеканила, понимая, что слёзы высохли. Осталось одинокая, нагая злость.

Блондинка застонала протяжнее и выгнулась дугой, что толкало на мысль, она кончала. Демьян ещё пару раз воткнулся, и только девка замерла, впитывая оргазм, резко вышел. Рывком за волосы притянул лицом к своему возбуждению и заставил принять его в рот, словно безропотную шлюху. Блондинка не возражала - старалась ублажить мужчину, искусно работая губами, языком.

Мерзкая картинка... она мне будет сниться до конца жизни, а тем временем Демьян с ожесточением, помогал девице его удовлетворить. Грубовато насаживал, совершенно не заботясь, удобно ли ей, не задыхается ли она. Ускорил темп, а кончил без лишних стонов, да и, вообще, каких-либо эмоций - воткнулся поглубже, игнорируя, что блондинка начала трепыхаться, явно лишённая воздуха, а хват ослабил лишь через пару секунд. Девка шумно сглотнула, облизала сначала мужское достоинство, а потом губы. Демьян был бесстрастен, провёл пальцем по её рту, чуть размазывая капли семени, ещё поблескивающие на любовнице, а когда она пососала и его палец, равнодушно поднялся с постели.

«А теперь спи!» - приказ меня тотчас вырубил.

Глава 16

Наконец, спала, точно младенец, но утром встала как побитая собака. Когда глянула на себя в зеркало, ужаснулась. Я монстр! Лицо опухшее, помятое, глаза красные, на голове чёрте что...

Пока принимала душ и умывалась, поняла, что-то упустила. А где Люба?

- Люб, - обмотанная полотенцем, выглянула из ванны и на миг прислушалась к тишине. - Любаша, ты здесь? - ответом было молчание. Прошлёпала по квартире, заглядывая во все помещения. На кухне - безумный беспорядок, но Любушки нигде не обнаружилось.

Обиделась и ушла. Нужно позвонить, извиниться.

Быстро отыскала телефон и набрала подругу. Она долго не отвечала, что укрепило в мысли, она реально обижена.

- Да, - простонала Любаша в трубку и я обрадовалась, что она хоть ответила.

- Люб, прости... - зачастила, боясь, что сбросит вызов.

- За что? - не поняла подруга. Судя по голосу, ещё не проснулась до конца.

- Ну, я вчера ушла спать, а ты... - запнулась, ведь действительно вспомнила, что когда уходила, подруга по телефону с Костиком ругалась. - Ты где? - насторожилась тотчас.

- Это, - забормотала невнятно Люба. - Как его... - явно с трудом подбирала слова, да и, вообще, последовательность мысли хромала. - Блин, у Костика, - не то досадовала, не то злилась. - А что я тут делаю? Мля... да я голая! - взвыла Любка.

- Люб, - в душе плеснулась робкая радость, - вы помирились?

- Да х*** его знает! - ругалась подруга. - Ничего не помню. Ко-о-ость! - это уже кричала мимо трубки. Несколько секунд ожидания, и послышался глухой голос мужчины:

- Да моя, сладкая.

- Козлина ты озабоченная, а чего это я у тебя делаю? - возмутилась Люба, по ходу, напрочь забыв, что телефон к уху приложен, и я слышу начинающуюся разборку.

- Сладость моя, так ты вчера позвонила...

- Ладно, пока, - решила быстро попрощаться. Не хотела быть свидетелем интимного воссоединения Любы и Костика, поэтому сбросила вызов. Главное, узнала, что подруга не обижена, что жива, отчасти здорова... и, возможно, удовлетворена и счастлива.

Часом позже, в доме уже сверкало от чистоты, завтрак доходил на плите, а я с нетерпением ждала ребят. Сегодня не хотела одиночества, к тому же дома. Пока детей не было, распланировала поход по магазинам, городской парад, киношку, кафешку и парк развлечений как раз вычитала объявление, что открытие на сегодня назначено.

В общем, только Рома привёз Злату и Илью, мы сразу решили поехать в центр. К тому же муж сам предложил, мол, вчера накосячил, а сегодня хотел загладить вину. Не отказывала и не уговаривала. Сам решил - я не против.

Давно не была так счастлива. Даже нарядилась, чтобы ощутить свою красоту и сексуальность: хоть так самоутвердиться после вчерашнего насилия над моей психикой. Лёгкое платье с коротким рукавом, но интересными плинтами на талии, подчёркивающее женственные изгибы тела. Босоножки очаровательного медового цвета на высоком каблуке. Плащ и сумочку.

Мучитель молчал, и я была неслыханно этому рада. Хотелось бы верить, что продолжал жарить любовницу и ему не до меня.

Семьёй провели великолепный день. Городской парад, магазины, сладости, мультики, а когда добрались до парка развлечение, дети носились с визгами от одного уголка к другому, увлекая отца за собой. Меня не трогали, спасибо им, а то ведь одета не для горок, футбола, и прочих детских комнат, поэтому следила за ними со скамеечки, со стороны нет-нет, да и фоткала на телефон. Когда ещё такое чудо будет?

Бездумно смотрела на бывшего мужа, стоявшего возле аттракциона, где продолжили скакать ребята по мегацентру-городку с горками, лестницами, сетками и наполненным шарами бассейнами. Илья и Злата жадно дыша, приблизились к папке. Что-то с ним жарко обсуждали некоторое время, пока бывший не кивнул на меня.

- Мам-мам-мам, - налетел ураганчик-Злата. Я сидела на скамеечке, напротив площадки, где они развлекались. - Пить хочу, - заскулила и для убедительности жадно сглотнула. - Колу... Холодную! Папа сказал, если ты разрешишь... и... и, - зачастила, задыхаясь от переизбытка чувств. - И мороженого...

- Ага, - примчался следом Илья, он дольше копался со шнурками кроссовок. - Большую порцию, - развёл руками.

- Хорошо, - улыбнулась детям. - Идите, прыгайте дальше, сейчас схожу...

Илья и Злата тотчас бросились обратно к площадке, а я побрела к лавкам со сладостями и напитками. Очередь была большой. Покосилась на другой ряд с лавками, стоящими за несколько аттракционов дальше - там меньше людей и потому пошла туда.

Терпеливо дождалась своей очереди, купила строго заказанное, а когда шла обратно к площадке, взгляд скользил по огромным окнам торгового центра с видом на уличную широкую парковку, за которой располагалась проезжая часть, - пока не остановился на кукловоде...

Демьян был не один. Тварь услужливо отворила дверцу дорогущей машины, с ленивой галантностью пропуская внутрь блондинку, хотя уже цепко держал меня на прицеле глаз. Ведь читал мысли, и поэтому знал, что вижу... Точно знал, куда смотреть. Молчаливая битва продолжалась недолго. Демьян равнодушно отвернулся, ведь девка грациозно села на переднее сидение. Только захлопнул дверцу, тотчас поспешил к другому пассажиру - мальчонке лет семи - восьми. Малыш ловко забрался на заднее сидение и самостоятельно пристегнулся ремнём безопасности.

«Они семья?!.

Так, значит, он семейный?

Чёрт! А почему, вообще, решила, что он свободен?!

Потому что «он» позволил так думать!

Потому что вёл себя как свободный!

Потому что даже не намекал, что это возможно!

Потому что... тварь!»

Не дожидаясь, пока машина тронется, отвернулась и побрела к своим.

- Мил, ты что? - встретил бывший встревоженным взглядом. - Бледная...

- Нехорошо стало, - размыто отозвалась. Протянула бутылку колы и пару ведёрок с мороженым.

- Вчера перегуляла? - прищурился, но без злорадства, даже скорее с некоторым пониманием.

- Нет, всё хорошо было, а потом... - не хотела врать, поэтому выкручивалась, как могла. - Устала, вероятно.

- Что, домой тогда? - забирая провиант, уточнил Ромка. Бросил взгляд на детей, которые по ходу дела забыли, что заказали лакомств и продолжали беззаботно скакать в толпе таких же счастливых ребят. - Они расстроятся.

- Да ладно, - кивнула на скамейку, - пусть гуляют, я посижу. Редко ведь такой праздник.

Муж... бывший мялся несколько секунд, а потом огорошил:

- Если хочешь, я с ними побуду, а ты можешь домой ехать.

- Серьёзно? - не поверила своим ушам.

- Да.

- Как-то неудобно, - тоже покосилась на ребят.

- Мил, они ведь и мои дети. Всё нормально. Я побуду с ними, а вечерком привезу.

- Спасибо, Ром, - не лукавила и сейчас была безмерно благодарна за участие и помощь. - Ты лучший, - даже подалась вперёд, чтобы чмокнуть в щёку, но вовремя остановилась.

Не стоит рисковать. Бывший тоже виновато глаза отвёл, словно ему было неловко.

Пока выходила из центра, зазвонил телефон.

- Мил, - чуть не танцевала Люба. - Я что звоню...

- Что, - эхом отозвалась, механически ступая по лестницам.

- Костик и я... - подруга выдержала паузу. - Мы опять вместе!

- Вместе, - вторила я. - Хорошо, - безжизненно порадовалась за Любу.

- Милка, ты чего? - озадачилась подруга.

- Всё нормально, Любань. Я вас поздравляю. Очень рада. Вы прекрасная пара!

- Спасибо, подружка, - опять наполнился счастьем голос подруги. - Ну, ладно, я побежала, - заговорщически шепнула. - А то Костя должен вернуться в комнату.

- Ага, - кивнула я и отключила телефон.

Глава 17

Брела вдоль дороги и ничего не замечала: ни людей, которым приходилось меня огибать, чтобы не столкнуться, ни пролетающих с гулом машин, ни времени, ни дождя, который всё усиливался. Да и, вообще, жизнь словно остановилась, заменив всё существенное сплошной болью. Дикой, исступлённой, пронзающей до самой глубины.

Я была уверена, что Демьян ещё вчера ночью растоптал мои чувства настолько, что больше ничто не сможет принести Ада в душу, но кукловод с упорной холодностью садиста доказал, как ничтожна была очередная мысль. Изощрённый маньяк, ломающий сознание и доводящий жертву до безумия.

Секс на моих глазах...

Это жутко больно для слабой психики. До сих пор каждый толчок в блондинку отдаётся ударом по уязвлённому самолюбию: по вере, что всё может закончиться нормально, по надежде в счастливое будущее, по чувствам, что зарождались против воли...

Чёрт! Даже это можно было бы пережить. Я научилась смиряться с превратностями судьбы. Давно поняла, что жизнь - не сопливо-сахарная мелодрама, мужчины ещё те кабели, а верность лишь пустой звук. У Ромки тоже случались загулы.

Но...

- Я не хотела видеть, - шептала в никуда, а перед глазами до сих пор стояла душераздирающая картина: Демьян, блондинка и ребёнок, садящиеся в авто.

Дорогущее!..

Лжец! А говорил о нежелании выделяться... Пафос! На такой машине ни то что не выделяешься из толпы - толпу, вообще, не замечаешь!

Девушка красива. Очень! И молода! И стройна! И длиннонога. И... она явно из богатой семьи.

Они хорошо смотрелись. Втроём!

А мальчонка очень похож на Демьяна. Прямо мелкая копия. Светло-русая шевелюра, крепенький по телосложению. Это либо его сын, либо младший брат, но последнее смехотворно и маловероятно.

Дождь по ледяному колючими струями охлаждал воспалённый мозг, разгорячённое тело. Я шагала, мечтая лишь о том, чтобы боль ушла. И она пропала, правда, на миг. Мне заметно полегчало: стало хорошо и спокойно. Тихо. Но нирвана быстро закончилась и на меня вновь навалилась тяжесть, боль и уныние. А ко всему прочему - непонимание происходящего. Вокруг собралась толпа.

Взволнованная женщина надо мной держала зонт, а другая склонилась и похлопывала по щекам:

- Ну, давай, милая, очнись.

Я поморщилась и попыталась оглядеться. Асфальт! Я на грязном, мокром асфальте. У проезжей части... рядом крытая остановка.

Из окруживших людей отделился мужчина и тоже принялся за осмотр.

- У вас что-нибудь болит? - участливо поинтересовался, сверля ожидающе любопытным взглядом.

- Нет, - мотнула разрывающейся от боли головой и скривилась.

Незнакомец тотчас ощупал мой затылок и очень неприятно надавил на сосредоточение боли. Я охнула.

- Всего лишь шишка, - резюмировал сухо. - Ноги, руки... что-то ещё болит? - не унимался псевдоврач.

- Да поднимите её уже! - не выдержал кто-то из толпы.

- Ага, - поддакнул другой мужской голос, - а то валяется на мокром асфальте, хорошо, что не в лужу угодила.

- А вдруг у неё серьезное повреждение?

- Да в обморок упала, - махнула женщина, которая до этого била по щекам. - Прямо у меня на глазах. Шла впереди, будто не в себе, и тут, бах, и упала. Я ещё успела подумать: чего это дурёха в такую погоду гуляет?.. - тараторила женщина.

Псевдоврач подхватил на руки, и я беспомощно запротестовала:

- Не надо, пустите... - квёлые попытки остались без внимания. - Я сама...

Меня не слушали. Мужчина уверенно шагал к крытой остановке. Только оказались под навесом, незнакомец усадил на скамью, тянувшуюся вдоль внутренней стены.

- Что же вы, - незлобиво понукал, присев напротив на корточки и сверля задумчивым взглядом серых глаз, - в такую погоду, да без зонта гуляете?

- Не гуляла, - оправдывалась устало, и коснулась затылка, где всё сильнее ныло. - Домой шла.

Он покачал головой:

- Вроде серьёзного ничего: шишка, пара царапин и ссадин, но я бы вам рекомендовал к врачу обратиться или здесь посидеть и подождать скорую. Пусть удостоверятся, что всё в порядке.

- Нет-нет, - заволновалась и сделала попытку встать. Ноги не слушались, будто налились свинцом и сейчас были неподъёмными. Скривилась и, осев опять на скамью, стала растирать ногу, где нестерпимо болело. - Мне домой надо, дети...

- Дело ваше, - безлико подытожил незнакомец. - Но тогда лучше на такси, хотя вас вряд ли возьмут в таком виде, - намекнул на грязный плащ и платье, - или на автобусе. И домой! Только домой!

- Я поняла, - промямлила, бросив взгляд на проезжую часть. К остановке как раз приближался микроавтобус.

- Простите, но мне пора, - словно угадав мои мысли, мужчина покинул остановку. Толпа зевак к этому времени тоже рассосалась, поэтому секунду собиралась с силами. Только автобус остановился, поднялась и похромала к транспорту.

Дома залезла в душ, простояла до тех пор, пока не прогрелась до самых костей.

Легла и рваным сном дотянула до вечера, до возвращения детей. Они были очень возбуждены, но завидя больную меня, тихо забилась в свою комнату.

***

Наутро не могла встать. Болело всё: голова, тело, руки, ноги, сердце... Я была одна сплошная боль, а помимо всего прочего, загрипповала. Любимые ребята и теперь пожалели, поэтому собрались в школу сами, а Илья проявил характер и доказал, что он взрослый не только на словах, но и в действии - сделал завтрак. Причём и сестре, и себе, и мне. Аж слезу пустила. Мой мужчина!

Принёс на подносе, - и где откопал?! Чашку холодного чая, цвета мочи молодого поросёнка, но от которого сразу подскочил сахар. Бутерброд с колбасой совершенной умилительной непропорциональности - много хлеба и мало, тонко и криво - колбасы. И при первом же укусе, сразу ощутила крупные сгустки масла, которые он явно пытался размазать, но не получилось, ведь вредное масло было твёрдым.

Такого вкусного завтрака ещё не ела!

Илья с достоинством настоящего мужчин выслушал комплименты и благодарности. Расцеловав меня, ребята ушли в школу, а я тотчас позвонила на работу:

- Люб, - прохрипела в трубку.

- Мил, ты чего, - мягко упрекнул администратор. - Запила, что ли?

- Хуже, - перевела дух и сглотнула, ведь горло адски болело. - Вчера под дождь попала, а сегодня встать не могу. Тело ломит, горло болит, знобит.

- Э, подруга, - разволновалась Люба, - если температура - врача вызывай. Пусть лекарств выпишет.

- Да, я сама, - отмахнулась устало. - Пару дней отлежусь и в норме буду.

- Конечно, Мил, не вопрос. Поправляйся.

Я нашла какие-то лекарства и закидалась ими. Так как озноб не прекращался, забралась под одеяло и вскоре уснула.

Меня мутило, лихорадило - горела, металась...

Проснулась вся мокрая и с диким желанием пить. Еле поднялась и дошла до кухни. Осушила стакан воды и уже собиралась вернуться в комнату, но благоразумно решила, что воды нужно взять с собой, дабы потом не ходить, а то это весьма мучительное действо в данном состоянии.

Мне было себя искренне, откровенно жаль - чёрная полоса уже казалась беспросветно мглистой, ведь с каждым новым ударом судьбы убеждалась, хуже быть не могло, а потом выяснялось, что ещё как могло!

В следующий раз очнулась от голосов. Это ребята пришли со школы. Чёрт! Я даже покушать ничего не сделала... Попыталась встать, но тело отказывалось слушаться - тихо застонала, ненавидя себя и ситуацию.

- Мам, ты что? - услышала голос сына и через силу повернулась к приоткрытой двери, Ильюха просунул голову в небольшую щель и выглядел трогательно взволнованным.

- Прости, - всплакнула и уткнулась в подушку, чтобы промокнуть слёзы, которые обжигали глаза и щёки.

Сын тихо вошел.

- Совсем плохо, да? - сел на край постели. Погладил по голове. - Не плачь. Я же твой мужчина, - рассуждал как взрослый. - Лежи, я сам буду с сестрой заниматься.

- Спасибо, - хлюпнула носом. - Кушать...

- Пельмени сварю, - оборвал сын. - Я помню как ты делала. Воды поставить, пельмени кинуть...

- Только вода должна кипеть, - наставляла любимого мужчину. - И посолить не забудь, а то кушать будет невозможно.

Он вышел, а я опять провалилась в сон.

Помню, толкал Илья, пытаясь накормить, но лишь мычала - меня мутило от запахов, да и горло так болело, что кусок в глотку не лез.

В следующий раз проснулась от ворчливого голоса Любки.

- Ну, мать, - бормотала она. - Совсем ума лишилась, - крутилась возле меня. Одеяло приткнула, присела на край и ладонь ко лбу прислонила: - Ба, да у тебя жар! - ещё пуще заохала. Вышла из комнаты, топала по коридору, что-то бубнила, брякала посуда, раздался звук льющейся воды и вскоре подруга вернулась. - Вот, - вложила мне в рот таблетку и прислонила к губам стакан с водой. - Запивай, - распорядилась, словно маленькой девочкой. - Молодец, - контролировала действия. - Поспи, сон - лечит, - отдала новое указание и ушла, притворив за собой дверь.

Ещё некоторое время лежала и прислушивалась к далёким голосам Любушки и детей. Она взала на себя роль ни то мамы, ни то няни и сейчас неумолимо следила за не вверенной ей работой.

Я была так благодарна, что не знала, как смогу отплатить за доброту и заботу.

«Ненавижу, - это адресовала Демьяну, который за всё время ни слова не сказал и даже не удосужился поинтересоваться, не нужна ли кукле помощь. - Подохну, и некем будет играть!» - злорадствовала через слёзы.

В сети висело молчание.

Силами Любы, детей и мужа, да он тоже появился на следующий день моего гриппования, - через три начала вставать и двигаться без особой помощи. Да и отлежалась уже. Теперь бока болели от безделья.

Глава 18

Правда, уже в салоне поняла, что рановато вышла, но никому бы в этом не призналась. Лучше с людьми, на работе, чем хандрить дома. К тому же летний период - народ валом валил состричь всё, что было наращено за зиму.

А деньги мне нужны... скоро отпуск. Дети любили город, увлекались своими кружками и секциями, поэтому не трындычали об отпуске. Они радовали, что скоро каникулы, а насчёт поездки даже не заикались. Девчата на работе уже попривыкли, что я в это время уезжаю, и лишних вопросов тоже не задавали. Любка вообще молчком, оно и понятно, не любила подруга разлуку со мной. Всегда скучала. А сейчас Любаша занята своим счастье - не до меня. Да и я сама... в этом году не больно волнуюсь. Столько всего случилось, что об отъезде и не думалось лишний раз.

График рабочий уже составлен на пару месяцев вперёд...

Так что - отпуск!

«Когда и куда собираешься?» - вклинился в спокойный мир мерзкий и так мною ненавистный голос.

Проигнорировала, к тому же чикая ножницами над ухом, лучше не говорить, а то можно и увечья весьма кровавые нанести клиенту.

«Когда?», - ожесточился мучитель.

«Скоро, - облила льдом. - Две недели», - тотчас выпалила более вежливо и даже ласково, что было явно делом рук мучителя.

«Куда?»

«В деревню к тёще, в глушь в Саратов!.. Под Тулу, - начала язвительно, а закончила отчётом учтивой девочки под давлением кукловода. - Ненавижу!»

«На поезде?»

«Машине...»

«Сама?» - не поверил Демьян.

«Да».

«Это же почти тысяча километров», - удивлённо настаивал.

«И что? - доделала окантовку клиенту. - По-твоему, только мужчины могут на расстояние дальше, чем до соседнего магазина ездить?»

«Машину уже подготовила?»

«Чёрт! - прикусила губу. Стряхнула с клиента мелкие волоски, а для верности ещё и феном подула, да расчёской по голове поводила. - Забыла».

«Могу предложить хорошего мастера».

«Не надо, - сняла воротничок, пеньюар с клиента. - Ромка всегда к одному парню обращался. Он знает нашу машину. Я у мужа спрошу телефон».

«Бывшего», - напомнил мрачно кукловод.

«Но всё же - мужа! - не преминула кольнуть. - Нет, ну ты можешь настоять, даже применить силу, и я тачку сама отремонтирую. В конце концов, мне не в падлу и тыщонку до деревни пройтись, лишь команду дай. Ах, ну да... как вариант, в городе могу остаться. Только за нитки подёргай. Ваша блажь, моё тело...»

Меня заткнули.

В полной тишине провела несколько часов и была этому безмерно рада.

***

Через два дня пригнала машину к автосалону.

- Вы по записи? - молодой весьма привлекательный мужчина, несмотря на рабочую чумазость, вышел, чтобы уточнить, кто я и зачем приехала.

- Да, мой муж... то есть Роман Скрынцев записался.

- Да, да, - кивнул парень. - Нужно загнать авто в бокс, - махнул на соседний гараж, где были подняты ролл-ставни.

Под чутким контролем мастера, быстро выполнила распоряжение. Когда вышла из автомобиля, он уточнил:

- На что-то конкретно жалуетесь?

- Нет, вроде, - пожала плечами. Всегда машиной супруг занимался, поэтому толком не знала, что к чему, ну разве что, проверить уровень масла и добавить при необходимости. Ну и, естественно, омывайку знала куда заливать. - Ромка сказал диагностику сделать, а потом, что требуется.

- Ок, - опять кивнул парень. - А где сам Роман?

- Занят, - засмущалась непонятно с чего. Ещё не привыкла себя позиционировать одиночкой и, уже тем более всем и всякому говорить, что в разводе.

- Диагностику сейчас запущу. Час, полтора времени. Если ничего крупного, то сегодня будет готова.

- Отлично!

- Если у вас горит, то может подождать. Вдруг, что по запчастям нужно подкупить. Мы и сами можем, но тогда дело чуть затянется, - признался сожалеюще. - У нас есть комната ожидания...

- Погода хорошая, на улице погуляю, вдруг, вообще, всё нормально.

Не хотела сидеть в такую солнечную погоду в прохладном помещении, к тому же где бензином, смазкой воняет и прочим машинным амбре.

Уже на улице прошла вдоль дороги, заприметив очаровательную крытую кафешку в "ТЦ" немного дальше. Вот только дойти до неё не успела. Сердце пропустило удар. Я просто остановилась. Предчувствие едва не раскололо мир пополам. Медленно повернулась и замерла, встретившись с пристальным взглядом мучителя. Демьян стоял аккурат напротив меня, только через трассу, по которой звучно пролетали мамашины, грузовики, микрики. Чуть не шагнула навстречу: порыв остановил мягкий голос:

«Не стоит, но я тоже скучаю».

«Чудовище», - только сообразила, что ступи на трассу, это было бы сродни самоубийству.

«Красавица», - был до отвращения ласков кукловод.

«Не хочу тебя видеть!» - лгала безбожно.

«А если скажу, что голод не утолил и хочу тебя всё так же сильно, тебя это успокоит?»

«Да/Нет», - перечила сама себе.

«Полагаю мне лучше слушать внутреннюю богиню?» - с некоторой усмешкой уточнил мучитель.

«Она страдает крайней степени девиации».

«И какой же?»

«Неизлечимо больна Зоофилией, - отозвалась бесстрастно. - С недавних пор, одна тварь её в жёсткой форме приучала к себе, вот и развился Стокгольмский синдром».

«Могу чем-нибудь помочь?»

«Коснись\Сдохни».

«Аха-ха, - не сдержал чарующего смеха кукловод. - Эта девчонка мне нравится всё сильнее!»

«Она дура, и я мечтаю о её смерти».

«Она сильна и правдива, а вот ты без меня умрёшь...»

«Зато больше мучиться не буду. Животное...» - буркнула, но без особой жестокости.

«И тебе это нравится», - уличил нежно.

«Прочь из моей головы. Прочь из жизни! - бессильно мотнула головой, и уже в следующий миг мучителя не было. Сердце вновь ёкнуло, и я непроизвольно ступила к проезжей части: - Нет!»

Крепкие руки загребли, дёрнув назад. Обхватили, поймав в кольцо, не позволяя обернуться. Да и боялась встретиться лицом к лицу с кукловодом. Хотела до дрожи в теле, потери сознания, но дико боялась, что рассеется греза, и я опять останусь одна. А так... закрыла глаза и впитывала ощущения близости с подонком, изнасиловавшим мою душу и приручившим тело.

Кукловод очень долго, мучительно жадно втягивал мой аромат, уткнувшись в затылок.

Чувства оголились до крайней степени, а напряжение стало невыносимо жгучим и томным. Тщедушное сердце забывало, что надо биться, а те редкие удары отколачивало с такой яростью, что я чуть не выла от боли. Начинало дико потряхивать. Я лишилась воли и едва не кончала только от понимания, что Демьян рядом! Его руки обнимают! Губы наглые, бесстыжие нашли оголённый участок на шее и касались, обжигая дыханием и пыткой, окуная в сумасшествие.

Кукловод хотел меня... Нет, не так. Он нуждался во мне, скольких баб не трахал, сколько бы ни показывал равнодушие ко мне или просто убеждал, что заигрался.

- Тшш, - прошелестел на ухо бархатный подрагивающий голос, прогнав волну щекотливых мурашек и лаская кожу. - Ты слишком громко думаешь.

- Не могу по-другому! Это сильнее трезвых мыслей.

- Лучше не думай о том, что потом может оказаться лишь разыгравшейся фантазией...

Даже эти обидные слова не остудили разгорячённый мозг. Я в подчинении мучителя, и сейчас упивалась его запахом, нежностью, страстью и желанием.

Его руки сминали, вжимали, а я старалась так приникнуть, будто жаждала, чтобы кукловод вобрал меня в себя. Мечтала слиться, и стать его частью. Только нужной, настолько нужной, чтобы ему без меня жить не хотелось, чтобы желал умереть от одиночества.

«Опять начиталась романов?» - не глумился, но звучало с укором.

«Иди ты!»

Его губы запечатлели на шее очередной голодный поцелуй, и уже в следующий миг я опять осталась одна.

«Тварь. Ненавижу, - шипела в бессилии, презирая себя больше, ведь была готова признать его власть надо собой. - Зачем ты всё это делаешь со мной?»

«А как думаешь?»

«Ты - долбанный садист, которому плевать на людей и их страдания. Маньяк, который знает, что ему всё сойдёт с рук, даже если количество жертв превысит все самые немыслимые и заоблачные пределы. Тварь, степень низости которой поражает...» - выплёвывала негодование.

«Близко».

«Кто она? Жена?»

«Нет...»

Сердце ударилось нежнее, даже свет в темноте надежды забрезжил.

«Пока, - мрак опять стал затягивать проблески. - Если понесёт от меня, возможно, на ней женюсь».

«Понесёт? - жутко покоробило слово. - То есть забеременеет?»

«Это одно и то же», - ровно пояснил Демьян.

«Нет, - спорила уверенно. - Мужчина никогда не скажет применительно к любимой женщине - понесёт».

«Я ничего не говорил о любви».

Я оторопела:

«Тогда зачем?» - выдавила непонимающе.

«У нас хорошие шансы произвести на свет здоровое и сильное потомство».

«Потомство? - аж передёрнуло. - Детей? - уточнила с пылом. - Скажи, что тот милый мальчонка не твой, молю?!.. - нисколько не преувеличивала негодования. - Это жестоко, если мальчик растёт с ублюдком, который его позиционирует как потомство, а не как сына!»

«Спешу тебя разочаровать, он мой сын и, между прочим, он сын чистокровного зверя и сам носит этот ген».

«Бедный, он так невинен... а потом... станет таким же, как и ты...» - сочувствовала искренне. Да на самом деле меня нешуточно ужаснула эта мысль.

«Ему нужна мать, и я вполне определился».

«Ты о блондинке? - пробормотала догадку. - Твой сын обречён...» - прошептала убито.

«Почему?» - впервые уловила в его голосе настороженность.

«У него будут самые никчёмные родители. Папаша - моральный урод, который измывается над существами априори слабее себя по ничтожной прихоти. И сучка, которая трахается, зная о больных наклонностях первого и с удовольствием расставляет ноги, чтобы доказать, что значит для него больше, чем жертва... хотя, по сути, ещё ничтожней».

«Она не знает о тебе», - уверенно отрезал Демьян.

«Это ты так решил? - горько усмехнулась. - Копаешься в моей голове, разве не можешь у неё поковыряться?» - озадачилась устало.

«Нет. Чтобы её взломать, мне придётся потратить много сил».

«А ты не пробовал с другими не силовым методом, а нормальным общаться? Спросить... Просто спросить».

«Не все, такие как ты».

«Тогда зачем такие изощрённые пытки?»

«Хотел проучить».

«Зачем? - недоумевала с болью. - В чём я провинилась?»

«Посмела сказать, что измена неважна...»

«Ты слышал, - кивнула своим мыслям. - И решил... - запнулась. - Да, это было жестоко, но останусь при своём: измена не так важна... важней об этом не кричать, и продолжать ценить и уважать тех, с кем живёшь».

«Значит, простишь?» - прозвучало закономерно.

«Не могу».

«Перечишь себе», - не без ехидства уличил Демьян.

«Не могу, потому что ты мне никто... - попыталась объяснить позицию - Ты! Мне! Никто! - отчеканила каждое слово. - Я не имею права прощать или не прощать, но признаю, ты сделал мне больно. Никогда не испытывала такого Ада. Не понимаю, - встряхнула неопределённо головой. - Ты желаешь меня, приручаешь... и не берёшь, хотя, знаешь, что не откажу...»

«Признай, что моя!» - холодно потребовал кукловод.

«Признаю... что хочу тебя, и даже плюну на стыд и попрошу: возьми... Я устала, измучена, обессилена».

«Теперь этого мало. Хочу услышать, что ты меня любишь!» - огорошил кукловод.

«Очередная блажь, - сморщилась - К тому же ты знаешь ответ...»

Меня накрыло холодом. Покрутилась, ища Демьяна, но его нигде не было. Стало дико плохо, одиноко и больно. Беззвучно завыла:

«Люблю! Люблю. Люблю... Только закончи игры...»

Меня игнорировали.

Изувер: ему недостаточно приручить и подчинить тело. Он вознамерился уничтожить мою душу. Извести: прогнуть, сломить, подмять... и я уже готова признать его полноценную власть. На болезненном уровне ощущаю его желание и едва не умираю от отчаянья получить так необходимое мне, чтобы потушить пламя похоти.

За несколько месяцев Демьян меня довёл. Довёл настолько, что даже не нужно слышать его или видеть - засыпаю в Аду и просыпаюсь в нём. Горю, истлеваю, ведь изощрённая игра «не касаясь наяву, доводить до пика и не позволять ощутить оргазм в полной мере» равноценна пыткам инквизиции.

О-да, готова признаться в колдовстве.

«Готова! Я! Ведьма! Только позволь умереть, закончи пытки».

На канале продолжало висеть молчание.

Кушать уже не хотелось, и даже кофе бы в горло не полезло. Я побрела к салону автомастерской.

Машину диагностировали и резюмировали, что необходима замена колодок, регулировка развала и ещё что-то... Не старалась запоминать - Ромка всегда доверял этому мастеру, значит, и я буду.

Оставила аванс, ведь мастер сказал, что запчасти сам купит, всё равно сегодня не успеет добраться до более серьёзных работ.

Глава 19

Перед отъездом заглянула к Эпштейну. Он выписал новый рецепт на лекарства. Мне нравился этот мозгоправ. Удивительно, ведь вычеркнула его из списка, и из всех кандидатур, Шлёма единственный, кто произвёл впечатление.

Он был приятен не только внешне, но и лёгок в общении. С таким как Эпштейн быстро находишь язык, и расслабляешься. Даже странно, почему Демьян не запрещал сеансы. Ему не нравилось, но он позволял и даже не затыкал рот, когда психотерапевт задавал личные вопросы, и я отвечала, ничего не скрывая. Ощущала скребущее ощущение недовольства, которое в любое время спутала бы с ревностью. Только не в этом случае - скорее собственничество.

Моя игрушка! Это моя игрушка! Так маленькие ребята кричат, когда в песочнице другой покушается на его любимую вещь.

Вещь... даже с этим смирилась. В какой-то момент накрыла такая апатия и безразличие, что я перестала огрызаться, когда мучитель пытался командовать или говорил нечто, с чем была крайне не согласна.

Выполняла механически, слушалась беспрекословно, и он стал пропадать. Молчал днями.

Допустила глупую мысль, что ушёл. Не скажу, что значительно полегчало, но дышать было проще. Перестала оглядываться, нервничать и сражаться с бессонницей и постоянным возбуждением. Теперь спала отлично, а по утрам вставала бодрая и отдохнувшая.

Спокойствие нарушил звонок Любушки. Был выходной, и я с особой тщательностью убиралась дома. Скоро в отпуск, поэтому хотела, уехать, не волнуясь о грязных окнах и пыли на шкафах.

- Милка, подруга, - тараторила Любка, - ты просто обязана знать первой.

- Что случилось? - я насторожилась, хотя голос подруги говорил, что новость будет хорошая, если даже не сногсшибательная.

- Мы с Костиком решили расписаться!

- Поздравляю, - ничуть не кривила душой. - Какие же вы молодцы!

- Спасибо, - промурчала счастливая Люба. - Не хочу шумной вечеринки, но мы решили, что позвать самых близких нужно.

О, если Люба такое сказала, значит, точно будет шумная вечеринка, под стать празднованию самого дня свадьбы.

- А когда планируете?

- Заявление подаём сегодня, а вечеринку устроим на выходных, то есть через три дня.

- Да ты что? - брякнула, не понимая, что за повод такой - подать заявление. Это же не роспись и не свадьба. Лишь документы. За время до самой регистрации ещё много, что может произойти.

- Ага, - вещала подруга. - Я тебе приглашение пришлю на двоих... В принципе, у Костика почти все друзья уже семейные, а с моей стороны сестра, да пару знакомых... они тоже при мужчинах. Так что одиночек по пальцам сосчитать.

- Да мне и не с кем...

- А Ромка? - подруга всё никак не упускала возможности нас свести обратно.

- Не думаю, что это будет удобно.

- Мил, решай сама, но я не против, если кого-нибудь другого пригласишь, - загадочно протянула. - Хотя бы того...

- Ой, совсем не вариант, - торопливо отрезала. - Может, не пойду?

- Что за глупость?! Идёшь и точка, мы тебе другого найдём. Детей тоже бери, у нас заказан аниматор на три часа. Они там будут веселиться, конкурсами развлекаться, лица разрисовывать, сладости кушать.

- Вот это очень замечательно, - сразу поднялось настроение. - У ребят каникулы вот-вот начнутся, а малышня уже всеми мыслями в загуле.

«Может, правда, Ромке позвонить? - опять посетила идея, но я тотчас себя одёрнула. - Нужно у кукловода спросить разрешения. Хотя, раньше он сразу реагировал, а сейчас игнорировал. Может, правда, отстал?»

В сети было молчание и тут впервые за всё время заточения разума, поняла, что мучитель и раньше не всегда со мной был. Часто подслушивал, но не мог же днями и ночами только мной заниматься?!

Буду надеяться, Демьян со своей сучковатой блондинкой спаривается, ради чистокровного потомства, а от меня, никчёмной человечишки, устал.

Молчание продолжало щекотать нервы.

Вот и замечательно!

К концу недели, уже точно решила, что Ромку приглашать не буду. Лучше одной - устала от мужчин. Посижу в сторонке, на детей погляжу, а когда они нагуляются, домой улизну. Любушка, скорее всего, будет настолько занята, что и не заметит нашего исчезновения.

А мне не хотелось развлекаться, тем более на носу уже был отдых - морально готовилась к дороге. Родителей предупредила, что поеду к ним на дачу, а не в город на квартиру. От города тоже устала... Мне бы тишины, опьяняющего воздуха, сочной зелени и ощущения дикой свободы.

Родители на дачу наведывались каждые выходные, поэтому точно знала, что меня не встретит пустой и неприветливый дом. Мама - отличная хозяйка, дом держала в чистоте и порядке.

Разве что, родители поплакались - за зиму с одной стороны участка забор завалился. Нужно поднять, да крышу в нескольких местах подлатать.

Денег не просили, но копила, чтобы как-то помочь. Не силами, так материально. А тут ещё внеплановые расходы на помолвку Любушки, да на свадьбу. Эх, хорошо, хоть бывший супруг образумился и стал деньги на детей перечислять. Не просила, сам... Я была благодарна, ведь с нового учебного года Злата пойдёт в престижную школу дизайна. Кстати, с устройством дочери также помог Ромка. Я умоляла директора нас взять, а он: нет мест, и всё тут. Как-то пожаловалась на это бывшему мужу. Он брякнул, мол, Мил не мои проблемы, сами решайте, но уже через пару дней сообщил, что вопрос улажен! Вот что значит, мужчина!

А у сына ещё добавятся курсы английского. Я с ног сбилась, пока искала подходящую школу. Мы по баллам не проходили в более сильный класс, и тут всё решилось само собой. Я уже и не мечтала, как позвонили из приёмной комиссии и сообщили, что одно место освободилось. Ильюху взяли!

Так что грешно на жизнь роптать - всё складывалось довольно удачно! Если не считать затрат...

Плюс к сентябрю нужно будет одежду подкупать. У-у-у, одни расходы! Месяц отдохну, а потом ребят родителям оставлю, а сама вернусь на работу. Буду брать двойные смены, да в разных залах. Глядишь, к знаменательному дню подруги смогу на приличный подарок скопить.

Если честно, была за неё рада. Очень. Костя мне нравился. Невысокий, полноватый, но с добрыми глазами, очаровательной улыбкой в усы и приятным баритоном.

От него всегда веяло порядочностью, несмотря на то, что Люба его якобы застала с другой, в чём признаться, до сих пор сомневалась. Ну не мог Костик поступить настолько некрасиво и подло. Он так смотрел на Любку: с такой любовью, обожанием, ни в жизнь не поверю, что мог оступиться. А вот подруга от ревности рубанула, толком не спросила, почему её мужчина обнимался с другой. Не хочу выгораживать, но, возможно, случилось недоразумение. Какое? Понятие не имею, но на месте подруги всё же сначала бы разобралась.

Буду надеяться, что недопонимание урегулировали и теперь у них - мир и согласие!

***

- Мил, - скулила Любка в телефон, пока я вертелась у зеркала, поправляя скромную вечернюю причёску, которую сообразила на скорую руку - у подруги ведь праздник. Я обязана выглядеть достойно. - У меня на голове мочалка!

- Так ты же к Любе записывалась, - ахнула я.

- Ага, - хныкала подруга, - а она сегодня не пришла. В больницу увезли. Только что узнала.

- Так, - я мотнула головой, соображая, что делать. - Не реви, сейчас приеду, - не могла же Любку оставить в беде. - Пока одевайся, как своих подгоню, сразу к тебе.

- Я тебя люблю, - продолжала всхлипывать подруга.

- Заканчивай реветь, - поморщилась и значимо добавила: - А то на вечеринке будешь самая опухшая и растрёпанная.

- Только поспеши, - успокоилась подруга.

- Ребята! - звучно протянула на всю квартиру, торопливо шагая по коридору: - Планы немного меняются, мы сейчас едем к тёте Ире.

Илья выглянул из своей комнаты:

- А праздника не будет?

- Нет! Если мама срочно не сделает тёте Ире причёску!

- А как же конкурсы и сладости? - захлопала большущими глазёнками Злата.

- Не будь глупой, - нахмурился сын. - Мама шутит! Но у тёти Любы явно проблемы... Мама как супермама будет её спасать.

- Типа того, - хохотнула я и быстро сдвинула створку коридорного шкафе - купе, в поиске запасного набора расчёсок и прочего инструмента для стрижек и укладок. Схватила свой новомодный фен-плойку, шпильки, невидимки...

Глава 20

Не скажу, шедевр, но за то время что мне отвели, да без пробной причёски - так сказать, вдохновляясь «срочно нужно», Люба вскоре была готова к вечеру.

Костику, глянуть на своё счастье, не позволяла сама невеста, очень уж хотела шокировать приятно. Я не зло посмеивалась:

- Лишь бы от радости не слёг с сердечным приступом, а то и, вообще, не откинулся.

Любка была так напряжена, что не оценила шутки. Эх, а я так старалась обстановку разрядить. Плоская, знаю, чёрный юмор у меня сегодня... Видимо, под стать траурному настроению.

В банкетный зал довольно дорогого кафе приехали чуть раньше остальных. Ещё бы. Люба хоть и доверяла работникам, но проверить всё же хотела.

Большой зал, мягкое освещение по периметру, на пяточке, отведённом под проведение конкурсов и танцев, было установлено несколько софитов. Воздушные шары, мерно парящие под потолком, мигали разноцветным неоном. На стенах декоративные растяжки типа «Костя+Люба= «сердце», и тому подобное...

Пока суетилась, я даже уголок нашла, куда забьюсь, хотя с сомнением поглядывала на вереницу столов - не многовато ли для скромной вечеринки?

Вскоре гости стали прибывать. Когда их количество перевалило за 40-к, ясно осознала, что подруга перестаралась. Хотя это был её праздник и не мне судить, сколько нужно приглашать, а сколько нет.

Очаровательная пара-тамада встречали и рассаживали по местам, заранее давая какие-то бумажки для будущих конкурсов. Звучала тихая, но милая музыка...

И без того хрупкие надежды рухнули в момент, когда моим местом оказалось место невдалеке от Любушки, но посреди стола гостей со стороны подруги. Она подмигнула:

- Мила, спасай. Ты такая веселая, умеешь с людьми общаться, да конфликты сглаживать, даже с идиотами...

- Ты меня пугаешь, - насторожилась я.

- Мил, - состроила щенячий взгляд подруга. - Ты это, не ругайся только... Я с тобой рядом несколько пар посадила. Они очень... - замялась, явно подыскивая слова, - ну, ты разберёшься! - отмахнулась легкомысленно.

Уже через час поняла, что зверски устала от шума, гама и суеты и тех самых, с которыми должна была разобраться. Через силу улыбалась, старалась быть приветливой и даже выдержала разговор, быстро захмелевшей пары:

- Вам бы хахаля найти, - советовал мне мужчина, сально ухмыляясь. Вероятно, забылся, поэтому его супруга не преминула напомнить, что он женат. Ласково так подзатыльник отвесила:

- Ты чё к бабе лезешь с советами? Может, она, вообще, мужиков не любит!

Я не знала куда деться. Улыбка точно приклеилась и сейчас от неестественности скулы сводило. Задавалась вопросом: откуда только у Любки такие знакомые? Так не хотелось ругаться или спорить с людьми, которые умели веселиться в отличие от меня.

- У неё кольцо на левой руке, - настаивал мужчина. - Значит, в разводе или вдова. На площадке бегают двое детей. Значит, уже мать.

Железобетонная логика, вот как не восхититься?!

- И? - его жена уставилась непонимающе. - Может, потому и развелись. Она баб любит!

Я понимала, ещё чуть-чуть и взвою, но тут стало нестерпимо трудно дышать. То ли приступ паники начался, то ли сердце не выдерживало милой беседы с парочкой, но судорожно хватанула воздуха и метнула взгляд на выход. Бежать!

Так и осталась сидеть без движения и даже гул, в который превратились голоса соседей, зацепившиеся языками с соседями, не мог сбить того миража, что увидела.

Демьян... В смоляном костюме, кипельно-белой рубашке и узком галстуке, начищенных до блеска ботинках. Удлинённая густая чёлка, небрежно зачёсанная назад, так и мечтала назлохозяину упасть на глаза, но кукловод нет-нет, да и приглаживал её рукой. Шёл по ресторану с огромным букетом невероятной палитры и композиции.

«У него свидание? Тут? - От горечи так защемило сердце, что едва не пустила слезу. - Да он издевается?!»

Я поняла, что этого точно не переживу и убегу... как только тело начнёт слушаться.

«Далеко ли?» - глумился кукловод.

Нервно сглотнула, ведь мучитель шагал к нашему празднику.

«Шу... тишь?» - прошептала с надломом.

Демьян остановился около Любушки и Костика. Они поднялись из-за стола и приветливо закивали, когда он что-то говорил. Подруга лишь раз на меня метнула взгляд. И хоть её улыбка была понимающей и милой, но в глазах стояло безмерное удивление и нескрываемый вопрос.

«Ты что творишь?» - еле выдавила на грани истерики.

Мучитель упорно молчал и даже не смотрел в мою сторону.

Ещё через несколько минут ко мне приставили стул и вскоре рядом опустился Демьян. А только на столе оказался ещё один прибор, который совсем недавно убрали за ненужностью, ведь мой «+» не явился, пропала окончательно.

Больше ничего не слышала - ладонь нежно, но в то же время безапелляционно накрыла рука мучителя. Даже дёрнуться не успела - сжал и, бережно потянув, положил на свою ногу. Игра пальцев лишила дара речи, и, вообще, мыслей. Да, потеряла себя, а он этим пользовался без зазрения совести. Поглаживал, словно между нами трепетные чувства, а я... не могла совладать с рассудком, чтобы озвучить хоть что-то членораздельное или послать кукловода в грубой форме, да подальше.

«Скучала?»

«Да\нет!»

«Рада?»

«Да\Нет!»

«Не злись».

«Иди ты!»

«Пришёл, хотя не обещал и не собирался».

«Тогда зачем? - резко повернулась и уставилась на Демьяна. - Я не приглашала!»

«Мне тебя стало жаль, - даже ни намёка на обиду. - Вечеринка, все веселятся, а ты одна... развлекаешь парочку идиотов».

«Так ты завидуешь?» - удивлённо похлопала ресницами.

«Ещё как!» - впервые видела, что он умеет улыбаться не хищно или надменно, а открыто, даже проказливо.

Моё сердце окутала теплота, и жар тотчас стал растекаться по телу волнами, заставляя задыхаться от переполняющих чувств.

Да что же это такое? Он только улыбнулся, а я уже хочу его!

- Ну, ты даешь, - нарушил порядок бестолковых и совершенно не уместных мыслей, восхищённый голос пьяного соседа. - Я знал, что подобные тебе в девках долго не сидят, но чтобы настолько быстро...

- Чё-то не догоняю, - шепнула ему жена и с негодованием одарила меня упрекающим взглядом. - Она же по бабам вроде...

- Дык это ты себе в голову втемяшила бред, а оно вон что... - ухмылялся мужик. - По богатым красавчикам сохнет.

- Да нет, - тихо повинился Демьян заговорщическим тоном, - жена ваша права. Она - лесбиянка, - кивнул через плечо на меня, - а я... так я тоже женщина, просто пол поменяла, чтобы наша связь не так сильно в глаза бросалась.

- О, как, - вытаращился мужик.

- Чёт это вы?.. - только смогла выдавить тётка. Распахнутым от шока глазами водила от Демьяна до меня и обратно.

Не знала смеяться от абсурдности ситуации или плакать, но Демьян решил всё за меня. Как бы мимо ходом поцеловал. Жёстко, с холодком и циничностью. Рывком притянул за затылок и впился губами в мои.

О нет, не захлебнулась удовольствием, хотя не скажу, что отвратила наглость. Дыхание сбилось, сердце замедлило ход. Мы с Демьяном смотрели друг на друга и словно боролись - каждый за себя, но оба за меня и мою душу. Я проиграла. Да и как могло быть иначе - кукловод сломил лишь своим желанием, которое для его жертвы - закон!

Покорно подалась навстречу, вымаливая больше нежности и ласки. Ему понравилось. Кукловод явно был удовлетворён полученным результатом - ещё миг и дал совершенно не нужную свободу. Я жадно глотнула воздуха и дрожащей рукой коснулась губ.

Демьян так и не притронулся к еде. Он с хладнокровием киллера был занят десертом - мной. Я бы и хотела сбежать, но не могла.

Мучитель совершенно не задумывался над тем, что подумают люди, увидь его вольности и мою распущенность. Сначала наглаживал ближайшее к себе бедро, а потом бесстыдно присборил подол юбки и проник между ног. Рефлекторно попыталась свести плотнее, но это было невозможно, ведь и так, одна лежала на другой.

«Чшш», - мягко предостерёг мучитель.

«Не надо», - вперила в него умоляющий взгляд.

Демьян неровно выдохнул. Лицо донельзя напряжённое с мутными от желания глазами стало пасмурным. Кукловод резко встал, ухватил меня за руку и повёл к выходу.

Спешила за ним в такт заходящемуся от безумия сердцу.

- Куда? - шикнула, только покинули банкетный зал и оказались в затенённом коридоре.

«Хочу тебя», - распахнул дверь отдельной комнатки уборной и рывком втянул внутрь. Прижал к стенке...

- И что? Думаешь, это правильно? Вот так. Ворваться. Улыбнуться. Поцеловать. И потребовать раздвинуть ноги!

- Зачем усложняешь? - его руки уже весьма дерзко стягивали с меня трусики.

- Не усложняю. Пытаюсь достучаться до твоего пусть не сердца, его у тебя отродясь не было, ну хотя бы до разума. Вечеринка у моей подруги! Мои дети совсем недалеко... Ты хоть подумал, как это выглядит со стороны?

- Мне всё равно, - явно устав ждать, когда позволю нижнему белью упасть, Демьян его просто разорвал.

- Хорошо, - осталась фантош стоять и смотреть на мучителя. - Бери.

Он протиснулся между ног и, приподняв за ягодицы, усадил на себя. Его жаркое дыхание опаляло голую кожу, а где касались дерзкие губы, точно ожоги оставались. Вдавливал меня в стену, чуть постукивая головой, а когда надоело наше обтирание - усадил на столешницу мойки. Как бы ни старалась демонстрировать отсутствие эмоций, Демьян умело растормаживал мою страсть. Знал, где ласкать: давить, гладить, скользить, но я, словно умерла. Не телом - головой. Не могла забыться в похоти, расслабиться - во мне жутко клокотали обида и недоумение.

- Чёрт побери, женщина! - выплюнул Демьян и отшатнулся. В его глазах полыхало бешеное пламя злости. Грудь вздымалась так яростно и резко, что было понятно, он еле сдерживает зверя. А каков он, зверь, лицом к лицу, совершенно не готова увидеть. Сильно зажмурилась, вцепившись руками в столешницу мойки:

- Уйди, уйди, уйди, - заклинала, хотя больше смахивало на крик от страха перед неизведанным, нежели от омерзения к Демьяну и его похотливой выходке.

Вздрогнула и открыла глаза, только когда дверь в уборную хлопнула, и послышались удаляющиеся шаги.

Вышла чуть погодя, пока привела чувства в порядок, себя. Когда вернулась в зал, убедилась, что Демьяна нет, а ребята уже порядком набегались и устали.

Сославшись на головную боль и подготовку к дороге, поцеловала Любку, забрала детей, и мы отправились домой.

Всю ночь не могла уснуть. Проворачивала случившееся снова и снова, а под утро поняла, что была жестока и несправедлива. Если учесть, Демьян читал мысли, он прекрасно знал, как хочу его. Что испугалась его звериной сущности. Прямо как по «Аленькому цветочку». Хотя тоже была права - он не смел себя так вести. Словно мы давнишние любовники и наши отношения весьма фривольны.

«Я жертва! Он мучитель! Я стараюсь избавиться от насилия, а он продолжает меня ломать, подавлять. Я простой человек. Он тварь могущественная... И всё, что нас объединяет в данной ситуации - похоть. Причём моя - приобретённая и навязанная, а вот его...» - тут запнулась. - «И правда, а почему он меня желает? Что во мне такого?»

«Лучше не копать так глубоко», - предостерёг Демьян.

«Почему?» - робко уточнила.

«Я не позволю», - отрезал ровно кукловод.

«Значит...» - было поймала глупую мысль, но в следующий миг уже оказалась под властью Морфея.

Глава 21

Следующий день пролетел как сумасшедший, ведь сборы хлопотное дело. Илья и Злата дурачилась, за что пару раз наказала. Ну, как наказала.... Покричала, что помощи от них никакой. Не то, чтобы это ребят усмирило, но моё напряжение хоть как-то находило выплеск. Это плохо, срываться на детях - ниже некуда поступок, но обычно вымещаешь злость на том, кого больше всего любишь...

Уже ближе к ночи расцеловала, извинилась за разгулявшиеся нервы. Илья и Златочка щебетали, как меня любят, а когда пошла к себе, ещё некоторое время слышала их перешёптывающиеся голоса.

Лежала и смотрела в полоток. Меня окутывала тьма и холод. Было тоскливо, одиноко и плаксиво. Но не позволяла слезам пролиться - я сильнее глупых эмоций. Да несмотря на то что ни спасения, ни даже просвета к прекрасному будущему не видела.

«Мне за тридцать. Двое детей и никакого шанса на счастье.

Я фантош чудовища, которому, по сути, не нужна.

Бесперспективно...»

Ещё толком не рассвело, быстро загрузила машину, а когда разбудила малышей, оставшиеся вещи запихали в салон. Расселились поудобнее, вооружились телефонами, планшетами, и отправились в путь.

Дорога была лёгкая, погода - хорошая и солнечная.

Останавливались только на знакомых остановках-заправках. "Кормили" машину, себя и ехали дальше. Как и думала, даже без мужа, трассу одолела без проблем и всего чуть больше чем за двенадцать часов, поэтому поздно вечером была возле своего домика в деревне.

Небольшая, но добротно построенная пятистенка с достройкой, которая, уверено прослужит ещё не одно десятилетие. Светло-голубая краска местами обшарпалась, но при должном старании можно придать дому первозданный вид. Три больших белых окна, словно глазища дивного чудовища поблескивали стеклами на закате, резные ставни служили больше для украшения, нежели для дела. Возле самого дома красовался раскидистый куст сирени, сейчас просто зелёный, а вот весной чудесно цветущий и пахнущий на всю округу. Старый деревянный забор-штакетник, скрипучая калитка, самодельная лавочка из старых бревен...

Родители выскочили нас встретить. Знала, что папуля и мамуля не позволят дочери и внукам ночевать в холодном и пустом помещении. Ужин был готов, комнаты протоплены. Правда, больше не для теплоты, а чтобы запах сырости притупить. Так уютно и хорошо... Аж прослезилась.

Мама умная женщина - поняла, что это непросто слёзы радости, и как мудрый человек, прижала к себе, погладила по голове и ласково прошептала:

- Утро вечера мудренее. Спи, завтра будет свободнее дышаться. А потом поговорим. Боль утихнет...

Нет ничего лечебней рук любящей матери. Убаюкала нежностью, мягкостью голоса, и вскоре я безмятежно спала.

Утром поднялась ни свет, ни заря - так всегда в деревне. Как бы ни устал, подъём, чуть ли не с петухами, что от двора ко двору тянули свои песни.

Умылась. Мамуля к этому времени завтрак соорудила:

- Ну, садись, - кивнула мне. - Каша готова.

- Сейчас, ребят разбужу, - уже было подорвалась позвать сына и дочь.

- Не надо, - остановила порыв мама. - Дай им отоспаться. За весь день в машине маялись, а нам как раз поговорить надо.

- А папка где? - умастилась удобнее, двигая тарелку ближе.

- До соседа пошёл, - отмахнулась мама. - У него оставлял газонокосилку. Вот что ни говори, а любит папка поутру траву косить, пока солнце не начало жарить.

Мама положила каши, я сдобрила её маслом, чуть подсахарила.

- Ну, моя девочка, - коснулась руки родительница. - Что же твой благоверный отказался-то от вас?

- Не от нас, - поправила, не в силах смотреть в глаза, сунула рис в рот. Вяло жевала, ковыряясь ложкой в тарелке. - От брака со мной. Помогает деньгами, с детьми возится, решил вопрос с дизайнерской школой, а я не смогла. Ромка старается...

- Ну-ну, - мудро подметила мама, без розовых очков глядя на ситуацию. - Это он бы и в браке делал, так почему же расстались?

- Мам, мне неудобно говорить... - пристыженно опустила глаза.

- Хочешь сказать, что по твоей вине? - нахмурилась мама.

Нервно кивнула.

- Не поверю, что ты сделала нечто, сумевшее разрушить семью. Ты всегда её старалась сохранить. Прощала мужу разные выходки. Детей большей степенью сама воспитывала. Работала наравне с...

- Мам, не надо, - попыталась усмирить поток правды, ведь он не исправит того, что совершила я.

- Ничего бы не сломало семью, если бы Ромка тебя любил! - твёрдо заявила мама.

- Я изменила ему, - выдавила тихо, возя ложкой по тарелке.

- И что? - удивила мама. - Можно подумать он не изменял. Вы со школьной парты вместе. Я уже тогда говорила, что не нагулялись вы ещё. Другие чувства не испробовали. А вы упирались, мол, довольны друг другом и вполне самодостаточны. Я не противилась, когда жить начали, и даже не лезла, когда ты с ним то ругалась-расходилась, то мирилась-съезжалась из-за измен, попоек и откровенного пренебрежения. А потом... ещё и поженились! Милена, ты сильная и мудрая женщина, коль смогла такого обормота столько лет возле себя удерживать не притесняя. Да и семью хорошо тащила. Ребята - умнички, вниманием не обделены. Ромка - пижон, да себялюб вроде остепенился. Мог бы усилие приложить, чтобы в этот раз стать настоящим мужчиной, - мама умолкла на несколько минут, сверлила въедливым взглядом, а потом выдала: - Так ты не только телом изменила, но и сердцем...

Меня аж перекосило от подобного заявления:

- Вот сердце тут совсем ни при чём. Да и тело... - Мама молчала, и поэтому я продолжила: - Не могу тебе объяснить, но и тело мне не подчинялось. Я безвольной куклой была... - ух, и как Демьян позволил душу излить?!

- Страсть, моя хорошая. Это страсть! И ты её, наконец, ощутила.

- Мне и без неё ничего жилось, - насупилась я.

- Да, страсть - пуста. Что моську воротишь? - шикнула мама. - Я, знаешь ли, тоже женщина, и не ты первая кто познал это чувство. Вот только мы с папкой, кроме желания почаще любовью заниматься, не забывали разговаривать. Ценили и уважали друг друга, а ещё про тебя не забывали. Когда дети рождаются, страсть может притупиться, и тогда важно не сломать хрупкость семьи. Настоящее чувство не позволит этого. Вы с Ромкой детей хороших сделали, хоть и не было между вами огня. Да что ты опять морщишься?! Можно подумать, никто до вас сексом не занимался. Знаешь ли, дело древнее как мир. Мужчина и женщина... акт между ними. Так что не закатывай глаза, ты так же сделана, а не из пробирки или капусты взята.

- Мам, - я пристыженно повела я плечом.

- Ты вот что, - отрезала мама, - попытайся разум от сердца отделить. Где страсть, где чувство, и поймёшь, что дальше делать.

- Да нечего тут решать, мам. Всё сложнее, чем думаешь. Я не хотела ничего - меня практически насильно заставили, но не отрицаю, что не смогла отказать... Слаба оказалась, хотя всегда прекрасно владела эмоциями. А тут, чёртов кукловод подёргал за нитки, а я марионеткой сделала, всё, что желал. Теперь ему не нужна, но неприятность в другом - он не позволяет мне быть с другими...

- Эгоист с обострённым чувством собственничества? - вкинула брови мама.

- Типа того, - кивнула я неопределённо.

- Ты вот что запомни, - смягчилась мамуля. - Сильные личности могут оказаться марионетками, но и под стать Буратино, способны с гвоздя спрыгнуть, а кукловода проучить. Только найти нужно его слабое место.

- Нет у него слабостей, - буркнула под нос.

- Не бывает такого, поверь матери, - ласково улыбнулась и погладила меня по волосам родительница: - Красивая ты девка. Хорошая мать. Сильная личность. И что-то мне говорит, что слабость его в твоей силе.

- У него есть другая, - обронила я, шмыгнув носом, едва удерживая столь неуместные слёзы, готовые пролиться после слов мамы. - Он собирается на ней жениться.

- Если сделает эту глупость, пожалеет. Неспроста тобой хотел владеть и управлять. И если до сих пор не отпустил, значит, не может... - рассудила загадочно. - Вот только тебе решать, нужен ли он тебе?

- Ма, - раздался сонный голос Златы, послышались шелестящие шаги.

- Я тут, доча, - поспешила прервать разговор. Итак, слишком глубоко копнула мать. Не пыталась что-то скрывать, но всем делиться тоже не стремилась. Она хорошая, умная, вот только предвзята - я ведь её единственная дочь! А со времен нашего с Ромкой брака мама не разделяла моего стремления быть с ним. Поэтому я немного отдалилась. Не хотела ругани между любимыми людьми.

Взъерошенная и сонная Златуля застыла на пороге кухоньки:

- Вкусно пахнет, - улыбнулась потешно, ведь у неё не так давно вывалился молочный зуб, и теперь доча походила на разбойницу.

- Каша! - радостно воскликнул сын. Чуть толкнул сестру и первым плюхнулся за стол.

- Э-э-э, герой, кто ж так по-джентльменски девочек толкает? - поднялась мама и ступила к плите.

- А что она на проходе застыла? - нахохлился Илья.

- Надо было попросить отойти, - надулась дочка.

- Вот ещё, - буркнул сын.

- Дурак, - пихнула его обижено Злата и села с краю.

- А умываться? - деланно нахмурилась мамка.

- После, - заскулил Илья. - А то потом опять зубы грязными будут. А так поем, а затем с чистой совестью и помою.

- Ох, хитер бобёр, - покачала головой бабуля и принялась ребятам кашу в тарелки накладывать. Только ухватились за ложки, дед вернулся.

***

Пару дней родители были с нами - дружно успели все грядки, что порядком сорняком поросли, обработать. Когда выходные закончились, мама и папа поехали в город. Ребята хвостиками с ними.

- Бабушка обещала в парк сводить, - хвастался Илья, запихивая сменную одежду в рюкзак. - А там разные аттракционы.

- Ура, - неподдельно радовалась Злата. - Кататься будем! - скакала и кружилась по комнате, забыв про вещи.

- Ладно, - кивнула я и добавила: - Я вас отвезу. Всё равно за продуктами надо, да по хозяйству мелочи подкупить.

Собрались быстро, а когда семью отвезла, мама на прощание шепнула:

- Побудь одна несколько дней. Обдумай сказанное, да о работе не забывай. Порой, делая что-то стороннее, легко находится ответ на то, что мучило долгое время.

- Спасибо, - расцеловала родителей и детей, а сама по делам пошла. Городок районный. Небольшой, но несколько супер-маркетов было. Я отвыкла по рынку мотаться, вот основную корзину продуктов и купила в магазине. Когда решила прогуляться по базару, просто шла вдоль рядов да посматривала на товары. Ни за что взгляд не зацепился, а вот на выходе жутко испугал мужик. Страшный такой: пьяный, нечёсаный, грязный, вонючий, одним словом, - «бомжеватый». Он как-то странно рыкнул да руки расставил, будто поймать хотел. Успела вильнуть и проскочила мимо.

- Куда? - послышался гневный хрип.

«Беги!» - отдал команду кукловод, до сего момента не дававший о себе знать.

Бросилась к машине, хотя не была уверена, что мужик гнался. Так оно или нет, напугалась, да и мучитель ни за что бы не проявился, если бы не реальная опасность.

Меня сильно трясло, руки не слушались, пока старалась завести машину.

«Быстрее!» - подгонял Демьян.

«Пытаюсь», - подкатывала истерика, но уже в следующий миг взвизгнула. Тот самый бомж бросился на капот машины, оскалившись, точно зверь. Рычал, когтями скрёб по авто - слышала жуткий скрежет. Фантошей провернула ключ зажигания - машина весело загудела. Секунда, и я врубила первую. Выжала газ - тачка послушно сорвалась с места, едва не задавив психа. Он скатился на обочину, а я, не останавливаясь, продолжила движение. Вторая передача - педаль в пол. Третья, четвёртая...

Ещё некоторое время испуганно посматривала в зеркало заднего вида, но меня не преследовали. По крайне мере, никого не замечала.

«Ненавижу тебя!»

«Знаю...»

По приезду осмотрела машину - капец, мужик глубокие царапины оставил. Простой полировкой не обойтись, работа более кропотливая будет. Это же сколько нужно за ремонт отвалить?! А ещё, мне теперь в город крайне редко стоило выбираться. Не дай бог, опять на бомжа того нарваться.

Остаток дня работала на грядках да в палисаднике. Мамуля очень цветы любила, но последнее время у неё со спиной проблемы, поэтому красотой и прополкой занималась по большей степени я. Ну, конечно, пока была в отпуске.

К вечеру, приняв освежающий душ села в беседку, в саду. Комарьё и мошкара тотчас набросились гурьбой, поэтому пришлось включить раптер и спиральку-вонючку. Эти два средства вкупе очень недурственно усмиряли кровососов и жужжащих нарушителей спокойствия. В тишине, в одиночестве, в вечерней прохладе погрузилась в раздумье. О своей жизни, о своих мужчинах, о любви, страсти, о кукловоде...

Мама права. Я обязана сорваться с крючка, но как? Как понять, нужен ли мне Демьян, если с ним, по сути, не была? Всего одна ночь... Яркая, жгучая, памятная. А потом несколько мучительных месяцев кромешного Ада и издевательств, вплоть до низменного траха на моих глазах с другой. Такое впечатление, что Демьян в ломке и бесился от собственной слабости. А что раздражало, не пускал к себе в душу. Если бы только позволил... стать чуточку ближе...

Конечно, можно продолжать сопротивляться, но чего добьюсь? Сломаюсь окончательно - это будет плачевным и недопустимым, ведь у меня дети.

Значит, должна убедить либо в бессмысленности жестокой игры, либо переиграть и доказать его ошибку.

«Иди в дом, на улице уже прохладно», - непонятно, то ли команда, то ли плохо завуалированная рекомендация.

Вступать в препирательство из-за пустяка не хотела, послушно двинулась из беседки, но на миг остановилась возле двери дома -померещилось движение в саду. По телу тотчас пронеслись мурашки, и даже волосы на голове зашевелились. До рези в глазах всмотрелась в темноту...

«Быстро!» - рявкнул мучитель. Тотчас заскочила в дом и затворила не только на засов, но и на ключ. Пробежалась по комнатам, закрыла окна, хотя понимала что, во-первых, если захотят напасть, такая хлипкая преграда не выдержит напора, во-вторых, ночью буду задыхаться от духоты.

Делать нечего, включила поярче свет, врубила вентилятор, а сама вжалась в угол широкого дивана. Уснуть долго не могла - прислушивалась к звукам ночи: уличным и домашним. Скрипы, шорохи, далёкий лай собак, истошное мяуканье кошек.

«Будь осторожней, прошу».

Даже сердце стало биться тише, словно боялось грохотом заглушить мысль кукловода. Он просил - не приказывал, не угрожал...

«Хорошо», - кивнула растерянно.

«Только позови», - прозвучало мягко обещающе.

«И ты придёшь?» - уточнила с надеждой.

«Смотря, как позовёшь», - явно улыбался кукловод.

«Да пошёл ты!» - огрызнулась обиженно.

«Не могу... сегодня ты моя...»

Не знаю почему, но расслабилась. Уже не была одна, хотя, по сути, была.

Нуждалась в Демьяне, как бы ни орала обратное. Тосковала, не зная способа утолить голод, что вызывал мучитель. Билась в агонии, не в силах избавиться от одержимости. Медленно умирала от чувств: что проникали под кожу и не желали растворяться в злости и ненависти; что ломали сознание и требовали принять очевидное - фантош зависима от кукловода, и никак не иначе! Сгорала лишь от голоса Демьяна. Спичка... истлевающая спичка.

Больно?

Еще как, но мучительней знать, что значительней игрушки в его глазах не стану. Век куклы недолог, а что её ожидало после?..

«Тшш», - от шелеста его бархатной мысли пробежались мурашки, а жаркая волна желания затопила рассудок.

Тело ощутило хозяина, а собственные глупые мысли упорхнули под напором ласк Демьяна. Чувствовала его словно наяву, выполняла прихоти и даже удосужилась похвалы и внимания за треугольничек, форму которого с тех самых пор, как изъявил желание видеть кукловод, поддерживала каждые несколько недель, несмотря на то что мной... никто не управлял.

Уснула лишь под утро и то, терзаемая возбуждением, которое уже нельзя усмирить самой.

«Моя», - слышала перед тем, как погрузиться в сон.

Глава 22

На следующий же день, пока занималась делами, услышала страшную новость, которая точно ветер летела от села к селу, от деревни к деревне. Опять кто-то домашний скот забивать начал. Никак чупакабра...

Никто «нечто» толком не лицезрел, но слух ходил давненько. О чудовищах, тварях невиданных, что зверье забивает, да кровь их пьёт.

Вот у нас в деревне, оказывается, этой ночью кто-то забил и коз, и дворовую собаку. И ни где-то, а у моей соседки!

Стало не по себе. Что-что, а дважды два умела сложить.

Персональный зверь, странные мужики в городе, бомж, бросившийся на капот, вчерашние шорохи возле дома, чупакабра...

«Боже! Меня преследуют. Ты мне нужен, - шептала уже морально готовясь к вечерним ужасам и страхам. - Ты обязан быть со мной!»

Даже подумывала в город приехать, но что если твари умеют выслеживать? Если их цель я... А я окажусь рядом со своими родителями и детьми... Страшно представить, что может случиться.

Сколько жертв окажется...

Нет! Не имею права подставить тех, кого люблю!

Мучитель молчал, и уже ближе к ночи начинала паниковать. Забилась в дом и дрожала от страха, до звона в ушах прислушивалась к звукам со стороны.

Время тянулось до жути медленно.

Меня потряхивало. Сердце то колотилось в диком исступлении, то едва слышно, точно не хотело боем заглушить звуки дома и улицы. Я вздрагивала даже от скрипа ставней и лёгкого порыва ветра, который играл листвой за окном. А когда услышала истошный хоровой вой собак округи, зажмурилась - фильм ужасов, и я нём - главная героиня, причём никто не обещал, что будет ХЭ.

Я настолько была напряжена, будто сгусток страха, но в этом кошмаре чётко различала другой звук - рычание, скуление и предсмертный визг существа.

Меня накрыло болью. Не знаю почему, но спина горела, плечо...

Повинуюсь зову сердца, слетевшего с катушек, осторожно выглянула в окошко, совсем чуть-чуть отодвинув штору, и только подняла глаза к небу, как тотчас оказалась околдована. В бесконечной россыпи алмазных звёзд огромным блином висела луна - настолько низко, что тотчас захотелось её коснуться.

Как вышла на улицу, не знаю, но нечто манило. Я не сопротивлялась власти ночного светила. Тянулась к нему так сильно, насколько позволяло тело, а когда магия рассеялась, поняла, что словно лунатик бродила по участку и даже на летний столик в саду забраться умудрилась. Но спуститься не успела. Застыла, не в силах пошевелиться. Под луной, во мраке деревьев, - густой кромкой ограждавших наш участок от леса, в который по осени всегда ходим за грибами, - горели жёлтые, будто плавленое золото огоньки. Как фонари нарушающие темноту и гипнотизирующие светом. Смотрела на чудо, боясь моргнуть. Медленно села на стол, но и не думала бежать. Я лишь страшилась, что морок исчезнет и эти дивные огни пропадут.

Подтянула к подбородку колени, обхватила ноги руками. «Светлячки» приблизились. Мысли носились точно бабочки, бьющиеся о включенную лампу, и никак не могли собраться. Пока чудо не приобрело форму. Из леса вышло существо, отдалённо напоминающее волка. На первый взгляд... но уже когда приблизилось, я чётко увидела различия. Тварь была гладкошёрстной, если даже не лысой. Хвост - средней длины, зауженный книзу. Лапы мощные, под стать округлой грудной клетке. Череп крупнее собачьего и по сравнению с телом казался непропорциональным, угловатым.

Кирпичеобразная морда с выпирающими передними верхними резцами и нижними клыками. Крупный нос, хищные глаза...

«Что ты за тварь?» - впервые мысль смогла сформироваться в нечто членораздельное. Причём я знала, к кому обращаюсь, ведь передо мной был Демьян, каким бы монстром сейчас ни выглядел. Откуда знала? Просто знала. - «Чупакабра?» - вопиюще смехотворное заявление, но не шутила.

«Подобных мне по-разному называют, но ближе, оборотень», - Демьян лег чуть поодаль, продолжая сверлить золотым взглядом.

«Оборотень, - словно эхо повторила и уточнила: - Но что за тварь?»

«Твоя».

Я нервно сглотнула.

«Теперь понятно, почему стараетесь поодиночке ходить, - всё же попыталась придать разговору юмору. - Ты же - чудовище!»

«А ты красавица...» - словно пёс-подлиза, тварь немного подобрался, заискивающе виляя тощим, купированным хвостом.

«Значит, мы в сказке?»

«Боюсь, нет», - сделал ещё несколько поползновение в мою сторону и сейчас уже был совсем рядом.

Я забыла, как дышать от переизбытка чувств и ощущения слабости:

«Но у каждого чудовища, должен быть аленький цветочек. У тебя он есть?»

«Тшш, - протянул Демьян. - Я слишком близко. Слишком зверь... Слишком ярко ощущаю твою готовность меня принять. И дьявольски возбуждён...»

Прохладный ветерок не давал сгореть в собственном огне - слегка остужал тело, а вот мозг плавился медленно и верно. Точно распутная девка, соблазняющая клиента, чуть развела ноги, хотя понимала, что мной уже управлял кукловод. Зря. Я и без этого не собиралась удирать, отбиваться, прогонять. Набегалась, устала отрицать очевидное - уже под властью близости, похоти...

Даже не заметила, как принял облик человека и теперь приближался с хищной грацией. Такой красивый... и возбуждённый.

«Мне нужен мой трофей», - шумно дышал возле стола.

«Трофей?..» - недопоняла и тотчас умолкла, заметив, что плечо Демьяна рассечено и кровоточащие борозды тянулась далеко на спину. - «Ты ранен?» - ужаснулась, но порыв умерил очередной шик:

«Тшш. Это сейчас неважно», - Демьян гипнотизировал взглядом и едва заметной улыбкой, от которой колотилось сердце, порхала душа, а в животе расползалось тепло. Бережно коснулся моих щиколоток - его руки плавно заскользили вверх, побуждая раздвинуть ноги шире и пропустить его между.

Ласки едва не лишали чувств. Не удивительно, ведь изводил несколько месяцев, и теперь я его настолько желала, что не соображала, где и что творю. Томилась, горела, умирала...

«Теперь ты готова», - шуршал самодовольно мучитель.

«Да, - согласилась просто. - Ты победил. Трофей твой, хоть и не нужен...»

«Почему же? Я сполна наслажусь», - Демьян более нагло стал исследовать моё тело, присборивая ночнушку и стискивая то ляжки, то ягодицы.

Я прогнулась на локтях, понимая, что вот-вот закричу от досады и неполноценного удовольствия. А кукловод не спешил. Поглаживал, пощипывал. Языком скользнул по внутренней части бедра, ощутимо прикусил, подбираясь ближе к точке моего томления. От остроты чувств вцепилась мучителю в волосы, когда он приник между ног. Дерзким языком исследовал, а жарким дыханием обжигал нежную кожу, заставляя стонать. Дегустировал, утробно мычал, словно как и я получал удовольствие. Меня раздирало на части от возбуждения, ёрзала в нетерпении и прогибалась навстречу, требуя, чтобы Демьян ускорился и завершил пытку.

Он продолжал. С бархатным рычанием, жадными глотками, с садисткой неспешностью...

Пронзило меня ярко и мощно. Всхлипнула и содрогнулась от оргазма, хотя если б кончила от первого же прикосновения - ни удивились, настолько скучала, а от одной мысли о ласках Демьяна лихорадило.

«Мне бы это польстило», - вторгся голос в раздумья, прогоняя жаркую волну и вновь зажигая тело для дальнейших игр.

Я всё ещё наслаждалась экстазом, судорожно цепляясь в волосы кукловода. Демьян медленной дорожкой поцелуев поднялся к губам и припал, заставляя и ощутить свой сок. Застонала - его руки вновь принялись будоражить и исследовать. Грубовато, жадно, с учащающим пульсом и надсадным дыханием, но уже в следующий миг, сгрёб со стола. Рывком усадил на себя - чуя зверя и его не угасшую животную похоть, шепнула:

- Душ... надо смыть кровь...

«Сейчас не готов думать о таких мелочах», - полыхнул недобро взгляд Демьян.

- Нужно. Ты ранен...

«Мелочь, затянется...» - упрямился кукловод.

- Прошу, - настаивала мягко. - Спинку потру.

«Мне не до этого, - обжигало пламя глаз Демьян. - Я обязан утолить голод плоти, но тебе это не понравится...»

- Будет больно? - не то чтобы очень боялась, но спросить была обязана. - Смертельно? - предположила неуверенно.

«Не смертельно, но, вероятно, больно, ты же простая женщина, - признался кукловод. - Я... я переоценил свои силы. Слишком долго терпел и пока не утолю первобытное желание, не смогу быть человечным и нежным».

- Я согласна... Только... - запнулась, мы всё же зашли в летний душ. - Потом я тебя помою.

Демьян поставил меня на пол. Опалил губы невразумительным поцелуем на грани укуса. Даже не поняла, что и почему, точно куклу развернул и прогнул. Это было жутко и безэмоционально. Зверь вошёл мощным толчком, не особо заботясь о том, готова ли принять и по ощущениям даже повредив. Ахнула от неожиданности, но в следующий миг прикусила губу - в резких толчках было больше боли, чем удовольствия. Глотала всхлипы, вынуждено терпя механическое насилие - принимала тварь, не позволяя звучать себе в голос. Спасло лишь то, что кукловод кончил за несколько толчков. Глупо предположила, что это всё, но это было не так. Мучитель с минуту оргазмизировал и, не выходя, продолжил похотливый и грубый акт. Вновь прикусила губу. Упёршись руками в скамейку, что тянулась с одной стороны внутренней стены, молча ждала окончания звериного траха. Меня продолжать драть, словно резиновую куклу. Откровенный крик души не слышали, или просто игнорировали. Я упорно терпела несколько подобных сношений, а когда поняла, что больше не могу, застонала:

- Как закончишь, тело моё не оставляй на обозрение соседей и детей. Лучше сразу закопай.

Зад опалило, а от хлёсткого удара аж уши заложило. Ахнула:

- Тварь... Может, хватит уже? У меня всё болит. Я устала, ног не чувствую.

Не лгала - тело уже не слушалось, если бы не крепкий хват, которым мучитель удерживал за бёдра, не позволяя сдвинуться с места, то бы рухнула на дощатый пол душевой.

Демьян зарычал точно голодный хищник и сдавил бёдра сильнее. Толчки становились яростней, ощущались настолько глубоко, что уже не сдерживала болезненных всхлипов. Ужас, мучитель был вне себя. Он действительно, в прямом смысле, озверел. Попыталась сопротивляться, но грубость кукловода пронизывала.

Твою... и угораздило же стать жертвой колосажателя. Тоже мне, граф отоДракула.

- Может, позу сменить? - подала опять робко голос, после очередного бурного семяизвержения в меня же.

«Не могу, - затаённой болью признался изувер-насильник. - Если не отвечал, не значит, не слышал. И то, о чём думала, совершенно неприятно. Я... я настолько оголодал по тебе, что не могу заниматься сексом спокойно».

- Мне льстит, что не только я тосковала, - совершенно не лгала, даже радостью накрыло от подобной сахарной лапши. - Демьян, я не убегаю, не отталкиваю, просто дай шанс. Свободу на передвижение, да и, вообще, хоть как-то принять участие в этом беспределе. А то ты в каком-то диком исступлении повернул и жаришь, как одну из шлюшек. Даже по заднице также стегал. Не уверяю, что искуснее твоих любовниц, ну хоть попробую сделать вид, что помогаю в утолении твоего голода.

Наконец, мольбы нашли отклик. Мучитель, скрипнув зубами, ослабил хватку. Я повернулась, хотя давалось с трудом, и осела на узкую скамью.

- О-о-о, - простонала с неподдельным блаженством и несколько секунд разминала затёкшие ноги. Когда руки встретились с липкой массой, которой была покрыта почти вся внутренняя сторона ляжек, скривилась и принялась смахивать семя на пол. Опять поохав, привстала и быстро включила воду и проточный нагреватель. Сверху обрушился свежий поток. Села обратно и медленно избавилась от вязкой массы.

Демьян смотрел со смешанным чувством: ни то был шокирован, ни то прибывал в крайней степени недоумения:

- Интересный способ снятия сексуального напряжения у мужчины, - выдавил чуть погодя.

- Я очень умелая, - насилу улыбнулась, хотя понимала, что он ёрничал.

- Никогда меня ещё не ублажали... С такой брезгливостью...

Даже пристыдилась - выпросила свободу, чтобы доставить удовольствие партнёру, а сама занималась тем, что успокаивала ноющее тело.

- В здоровом теле - здоровый дух, - повела плечом, оттягивая момент следующего акта.

- В данный момент, в данной ситуации меня это особо не волнует. Есть я и моё... - он демонстративно махнул рукой на уровне своего паха: - Нам нужна опытная хозуправительница!

Вскинула брови и невинно похлопала ресницами:

- Вот и не путай меня с сенной девкой!

- Это слишком... - гаркнул Демьян. - Столько разговоров... А-ну повернись, я продолжу.

Вот теперь стало обидно.

Трагичность и комичность заключались в том, что не могла и не хотела больше секса с «инквизитором». Но грубить и отказывать не собиралась.

- Понимаю, слишком долго ждал. Перевозбудился... Вот только ты до сих пор не осознал, что первый пар уже спустил. Я не против и только «за» продолжить, даже если акт будет быстрым, просто, пусть он будет более человечным...

- Да ты мастер снимать потенцию, - выдохнул зло Демьян.

Мазнула глазами по его немного смягчившемуся хозяйству:

- Это комплимент? - мягко протянула с надеждой.

Кукловод недобро прищурились, а крылья носа жадно вздрогнули:

- Начинаю думать, что секс с куклой удовлетворил бы больше, чем с живой и говорящей тобой.

Обижено встала, тотчас возблагодарив бога, что не дал рухнуть на пол. Демонстративно повернулась, нагнулась, всем видом показывая смиренность:

Не уверена, так это или нет, но померещился скрежет зубов:

- Ты что делаешь? - с брезгливым непониманием прозвучал голос Демьяна.

- Сам сказал, что зверь оголодал, вот и встала в позу завтрака, обеда и ужина, ну и, конечно, деликатеса.

- Ты - жуткое создание! - вот теперь точно зубы проскрежетали.

- Спасибо. Знаешь, я передумала, - решила подлить масла в огонь. - Когда закончишь, тело неглубоко закапывай, вдруг ещё пригодится.

- Некрофилия - не моё!

- О, - горько усмехнулась, хотя совсем не хотелось смеяться, - я так же думала про Зоофилию...

- Твой острый язык... - шумно выдохнул кукловод.

- Мне кажется, что только благодаря ему мы ещё общаемся, - рассуждала, порядком уставшая от ситуации и тем более позы.

- Его бы, да мне...

- Так я о том же, с радостью им бы изучила как минимум одну часть твоего тела...

- Ты невыносима! - взвыл тихо кукловод.

Повернул рывком - рот Демьяна захватил мой. Жадно, с чувством, словно наслаждался любимым блюдом и... я ответила. Сама не ожидала от себя и тела, но отозвалась. Изнасилованное нутро оживало от новой ласки, совершенно неожиданной и столь трепетной.

Всё, теперь вспомнила, что значили ласки этого мужчины. Наглые и нежные, дерзкие и деликатные, настырные и мягкие.

На ощупь нашла выключатель нагревателя, а затем и душа - и так порядком воды пролили, а ещё не до мытья было хотя, уверена, что за такое время, Демьян порядком освежился и обмылся.

Кукловод подхватил меня на руки и понёс в дом. Смешно ли, но он лучше ориентировался и, признаться, это не волновало - уже была полностью под властью мучителя.

Только когда оказалась на диване, вновь ощутила, что прикосновения между ног весьма неприятны и чувствительны, несмотря на нежность и трепетность. Демьян перестарался в душе. Теперь я усомнилась в готовности продолжать.

Демьян обжигая покусываниями и поцелуями, спустился от губ до пупка, явно намереваясь добраться к сосредоточению томительных и очень болезненных ощущений. Даже напряглась, ожидая ещё более острых чувств, но когда Демьян оказались между ног, лишь расслабилась от удивительной мягкости и нежности. Словно перо касалось кожи. Юркий язык любовника сначала изучил ноющую поверхность, а потом проник внутрь, и по телу стала растекаться блаженная нега. Ещё несколько секунд и я расслабилась окончательно - даже больше, уже требовала более активных ласк, по венам растекалась лава. Вулкан медленно, но верно разгорался в животе. В голове, наоборот, становилось девственно чисто от мыслей и рассуждений.

«Ты невероятна», - усмехался мучитель, но ответить была не в силах. Лишь стонала и прогибалась навстречу Демьяну и его разгульным рукам и губам. Нет, не собирался кукловод останавливаться - подлечил, чтобы продолжать. И это продолжение убивало страстью и эмоциональностью. Повергала в пучину эйфории, окунало в негу блаженства и упоительных ласк. Оглушало криками, стонами, всхлипами, мольбами, настойчивым шепотом и требовательными приказами. Лишало воли опустошительными оргазмами.

Когда измученная и обессиленная засыпала, меня посетила неожиданная мысль:

«Слюна Демьяна сродни анестезии, если даже не больше - полноценное лекарство!»

Глава 23

Наутро проснулась с откровенным ощущением, что по мне проехался бульдозер, да ещё туда-сюда покатался, чтобы получше утрамбовать. Жить не хотелось, а тут ещё и Демьян... Он не ушёл, как прошлый раз. Остался и в данный момент весьма настойчиво намекал, что собирался продолжить ночной марафон.

«Настоящий зверь... ненасытный, настырный», - устало скулила.

«Уже сдалась? - глумился кукловод, одной рукой дотошно изучая изгибы моего тела. Уделял больше внимания то бёдрам, то ягодицам, а потом его наглая ладонь скользнула между ног и я инстинктивно прогнулась навстречу возбуждению Демьяна. Обвила кукловода за шею и приластилась точно кошка к любимому хозяину. - Это уже лучше, - резюмировал самодовольно. - Давай-ка, подлечу», - хмыкнул и перевернул на спину, вмиг оказавшись сверху.

Наконец, увидела его не в скудном свете ночной лампы улицы или душевой, а при ярком, солнечном. Лучи заглядывали в окна, ласково касались дивана и нас.

Как же я скучала. По хитрому прищуру, прямому носу, с подрагивающими крыльями, жадно поглощающими мой запах, по кривой линии рта, даже по щетине...

Стоп! От неё у меня впервые за всё время не было аллергии!

Демьян продолжал загадочно усмехаться, выслушивая бредни в моей голове, а как только голодно посмотрела на его губы, тотчас припал, словно утопающий на родник. Не было неудобно из-за того, что даже не умылись. Просто наслаждалась мужчиной, которого желала столько месяцев и, наконец, он давал то, о чём мечтала и так, как обещал в моих фантазиях.

Демьян мастерски насытив губы, позволил глотнуть воздуха, которого катастрофически не хватало, а потом дорожкой жадных поцелуев, лёгких и нагло задорных покусываний, спустился, не забывая ласкать моё тело. Я тоже гладила любовника, как хватало воображения, ловкости и сноровки.

Да и невозможно было лежать бревном или как вчера стоять и думать, когда же прекратиться насильственный беспредел. Демьян энергетик, сверхаккумулятор, зажигающий вышедшие из строя свечи машины. Искусно заводил с полуоборота, подливая лучшего топлива в опустевшие баки.

Я горела для него, пылала, плавилась и жила...

Когда дерзкий язык проник в меня, подалась вперёд и вцепилась в плечи искусителя. Измученное за ночь нутро ощутимо расслаблялось и на место неприятному, накатывало возбуждение. Точно потоки лавы, вытекающие из жерла вулкана - разливалось по телу, забираясь в самые, казалось бы, недосягаемые участки. Даже сознание притуплялось под властью сладостных и столь взрывоопасных чувств. Качало в такт движению, задаваемому кукловодом.

Я откровенно наслаждалась интимом, обнаглев до предела и сжав в кулаках волосы Демьяна, побуждала двигаться быстрее и яростней. Оргазм пронзил мощно и ярко.

«Теперь я». - Удобней уместился между моих ног и вошёл резким и глубоким толчком. Вновь застонала. Подалась навстречу и вцепилась Демьяну в плечи. Приникала крепко, я когтями впивалась сильнее от каждого грубоватого выпада, потому чтоощущения стали настолько яркими и обострёнными, что любое вторжение граничило с болью. Кукловод кончил с грудным рыком, бархатно щекоча кожу и весьма болезненно прикусывая.

Несколько минут жадно дышал, не выходя и не позволяя сменить позу. Ему было хорошо, до трепета в теле и душе ощущала эмоции Демьяна - окутывало тепло его удовольствия, и я искренне радовалась, что смогла доставить такое наслаждение.

Мысль испарилась, когда увидела свои руки. Они были в крови. Не то чтобы истекали, но сильно измазаны.

«Чья?» - Мозг суматошно принялся соображать, кто хозяин крови. Взглядом мазнула по плечу Демьяна, которое вчера было рассечено, а сегодня уже покрылось корочкой, и прекрасно осознала, что спина мужчины выглядела гораздо хуже.

- Почему не сказал, что тебе больно? - разволновалась не на шутку. - Что рана не затянулась! Я думала, у вас быстрая регенерация...

- Ерунда. Заживёт, - сухо упокоил Демьян и даже попытался поцеловать. Ловко увернулась:

- Дай посмотрю, - потребовала, толкая прочь.

- Перестань, - посерьезнел мучитель. - Подумаешь, царапины.

Всё же выбралась из-под мужчины и заставила лечь на живот:

- Ужас! - пронзило шоком. Даже не думала, что у него такое ранение. Несколько глубоких параллельных царапин проходили вдоль спины - от плеча и обрывались у поясницы. Вчера их не видела, да и когда... как, если всё время была либо... Неважно! Почему же он так к себе относится?! - Тебе надо к врачу! - заявила категорически.

- Чушь, - мотнул головой Демьян. - Скоро затянется.

- Почему же ещё нет?! - выдала мысль, которая не давала покоя. - Регенерация ведь должна быть быстрой!

- Так и есть, если рана нанесена простым человеком, а если себе подобным, - кукловод покосился через плечо: - Чуть дольше, но это...

- С кем вчера дрался?

- Много задаёшь вопросов, - оборвал Демьян, вновь став прежним.

Я не обиделась, и уж тем более не собиралась отпускать ситуацию.

- Ну-ка, лизни, - выставила ладонь перед лицом мучителя. Несколько секунд Демьян не двигался, а потом языком описал круг, а поцелуем завершил маневр. Неожиданно и приятно, как бы странно ни было... Но сейчас не до ласк или игр. - Да плюнь лучше на ладонь, - потребовала нетерпеливо.

- Ты и без того влажная, - хмыкнул Демьян.

Я закатила глаза:

- Представь, что фетиш такой. Люблю когда плюют на мои руки.

Мучитель вновь завис на несколько мгновений - явно сомневался, а потом выполнил просьбу. Признаюсь, это уже было жутко неприятно...

- Лгунишка, - уличил тотчас кукловод.

- Зато научный сотрудник неплохой, - подытожила, размазывая слюну Демьяна по его спине, точнее, по ранам. Они на глаза перестали кровоточить и затянулись. Ещё через несколько секунд покрылись корочкой. Я была так рада и горда сообразительности.

- Умная! Я тебя главным лаборантом назначу, - восхитился мучитель. Вмиг перевернулся и усадил на себя. - Есть пару экспериментов, над которыми бы вам, уважаемая лаборантка, нужно поработать... - загадочно подмигнул.

- Ой, устала, - застенала, пытаясь встать. Чего-чего, а секса уже по горло хватило.

- Вот и говорю: кушать готовь, а то голоден, как зверь!

- А я хочу умереть... - протянула жалобно.

- Потом, - отрезал кукловод, - сначала куховарить! - для убедительности столкнул меня с себя.

- За что такая несправедливость? - захныкала, войдя в роль жертвы.

- Просто сделай еды, женщина, - нарочито злился Демьян и по-хозяйски врезал по заду.

- Ауч, - скривилась, потирая ягодицу, которой больше всего досталось. Накинула короткий сарафанчик и несколько секунд выискивала трусики, которые вчера перед приёмом душа клала на стул, но в данный момент не видела.

- Если сейчас не уйдёшь, опять возьму! - по прерывистому дыханию Демьяна поняла, что не на шутку завёлся.

Никогда не думала, что могу бегать с такой скоростью.

Пока готовила завтрак: омлет с беконом, помидорами и без дрожжевые оладьи, кукловод успел умыться и одеться в то, что нашёл в шкафу. В отцовское. Папка у меня крупный мужчина.

- М-м-м, пахнет сногсшибательно, - мурчал, садясь за стол.

- Ещё не готово, - пояснила мягко.

- Всегда хотел попробовать твою стряпню...

- Сомнительно. Помнится, был шанс, но ты сбежал, - обронила кисло.

- Хозяйка аппетит на раз отбивает, как и сейчас, - добавил, буравя недовольным взглядом из-под сдвинутых к переносице бровей.

- Тогда зачем опять сел за стол? - искренне недоумевала.

- Разве не знаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?

- Эм... не поняла логики. Хочешь сердце отдать, если вдруг понравится моя стряпня?

- Ты невыносима!

- Комплемент? - вновь озадачилась.

- Факт, но забавная... Кушать давай, а то омлет сгорит, - потребовал тоном «лучше не пререкайся».

Понимая, что не стоит драконить зверя, положила большую порцию в тарелку, а сама продолжила жарить оладьи.

- А где твои вещи? - кинула черед плечо, с удовольствием подглядывая за тем, как мучитель жадно поглощает еду.

- Сумку в лесу забыл.

- В лесу? - едва не повелась на шутку, но тут же опомнилась. - Шутишь... Так ты... голый? - вскинула брови.

- Вчера ты не была против, - подметил Демьян с коварной усмешкой.

- Ты не исправим, - делано обиделась и отвернулась, снимая последнюю порцию оладий. - Просто думаю, что тебе носить... - осеклась, и бросила взгляд через плечо: - Или скоро уходишь? - это уточнила тихо, боясь ответа.

- Вещи твоего отца пока подойдут, - размыто бросил Демьян.

Чуть полегчало и даже сердечко застучало с ускорением.

- Откуда понял, что отца? - присела напротив мучителя.

- Запах.

- Почему не вещи мужа? - допытывалась мягко.

- Бывшего... - тотчас ожесточился кукловод.

- Бывшего, - согласилась шепотом.

- У него неприятный.

- Понятно, - кивнула мыслям. - А как до меня добрался? И сколько это заняло времени?

- Зачем задаешь вопросы, ответы на которые мелькают в твоей разумной голове.

- Мчался весь день? - шокировано уставилась на Демьяна.

- Ешь, - сухо скомандовал мучитель, и фантошей принялась жевать всё, съедобное, что попадалось под руку.

- Больше не могу, - воззвала к разуму мучителя, неспешно поглощающему энную оладью и с удовлетворённой задумчивостью поглядывающему на меня.

- Пить не забывай, - коротко улыбнулся Демьян. Послушно налила себе и ему чаю.

- С кем ты... ты... дрался ночью? - поинтересовалась, только перевела дух после выпитой чашки.

- Неважно.

- Это был мужик из посёлка?.. Оборотень?..

- Тшш, пора работать, - отставил посуду мучитель.

- Что?

- Или, если хочешь, опять сексом займёмся, - глазами указал пустующую часть стола.

- Работать люблю, - от сахарности собственного голоса стало не по себе. Подхватила грязную посуду и поспешила к мойке. Работы и правда было много. Поэтому погрузилась в хлопоты с головой, но ощущение нереальности происходящего так и не покидало.

Мучителя не видела до обеда, хотя, вернее, избегала, ведь могла обойти дом и посмотреть, что делал и, вообще, там ли. Я успела перестирать, благо стиральная машинка была в рабочем состоянии, перемыла посуду. Убирая сорняки, прошлась по цветочным клумбам и палисаднику, где и услышала сплетни. Соседки стояли у противоположного дома и болтали:

- Что ж твориться-то... - испуганно щебетала одна. - Уже и живости мало зверю... теперь до люда добралси!

- Ага, - сокрушалась другая. - Слышала я, что ночью выли страшно псы наши. А ещё Дмитрич, как всегда, пьяный возвращался от Сявки-алкаша, да близонько леса шёл. Говорит, напужался, когда из чащи истошный вой зверей раздался. Вмиг протрезвел, да так притопил домой, что едва не помер, когда добрался. Евгеньевна его ночь выхаживала, думала, что горячка с перепою... дык ведь нет. Уже поутру Степановна со своими девчатами в лес по ягоды пошла, землянику собирать, а вернулись с глазами точно блюдца, да вне себя от ужаса. Сразу участковому позвонили. Народу понаехало... в лес, а там куски тел разбросаны. Совсем озверела тварь... уже и крови мало - растерзал, словно лютовал.

- И не одного ведь?

- Не, нескольких.

- А кого уже узнали?

- Дык где ж там? Пока куски соберут, опознают... Неблизкое то дело. Свидетелей будут опрашивать, нам, небось, жизни не дадут. Ух, нервы потрепят...

Узел страха стянулся сильнее, я поспешила в дом. Пора обед доводить до ума. Заправить борщ по мелочам, салат нарезать ко второму. Только завершила готовку, собралась силами, вышла из дома. Обогнула со стороны сада и, приложив ладонь козырьком, защищая глаза от ослепительного солнца, всмотрелась в участок. На горизонте Демьяна не мелькало.

«Ушёл...»

Сердце пропустило удар, но тотчас помчалось неровным боем, ведь раздался звук льющейся воды из душевой.

«Не мечтай», - прозвучало до отвращения самонадеянно, но при этом не смогла удержать улыбки:

«Хм, хотела к тебе, но раз так...»

Уже было проходя мимо душевой, дурашливо взвизгнула, потому что шторка с шелестом отогнулась. Меня бесцеремонно схватил Демьян и рывком втянул внутрь:

- А-а-а, - лишь раскрыла рот и захлопала глазами, стоя под прохладными струями. - Я одета...

- Досадное недоразумение, - усмехнулся наглец и в следующий миг сарафан с треском был разорван. - Так лучше...

- Зверь...

- Спинку потри! - скомандовал, вручив самую крупную и жёсткую мочалку, которая у нас была. И ведь не побрезговал...

Демонстративно отвернулся, упираясь руками в стену, а голову подставляя под воду.

Я не отказала себе в удовольствии прикоснуться к мощным плечам, выкованным точно из стали, буграм мышц, наслаждаясь жаром, расползающимся по слабому телу. Да, близость с этим существом меня убивала, но не смогу остановить, ещё не насытилась, как бы ни уставала. Скользнула ладонями по крепкой спине, пальцами пробежалась по едва заметным рубцам, что остались после ран.

- Мил, - с лёгкой хрипотцой нарушил ход пустых мыслей Демьян, - давай оставим эти ласки для игр перед сексом. Я устал и вспотел. Меня бы мочалкой да мылом, а ты плоть возбуждаешь.

Шутливо скребанула когтями по коже, а когда мучитель зашипел, ещё и стукнула для убедительности, мол, обиделась. В следующий миг уже была в объятиях:

- Сама напросилась, - отчеканил в губы, - испорченная и развратная девчонка. - Не давая шанса ответить, поглотил рот, с жадностью и напором.

Струи воды бились о нас, пол, стены, а мы были увлечены лишь собой и ощущениями очередной близости.

Глава 24

- Мне нужно за детьми съездить, - водила ложкой по тарелке с борщом, и с тихой улыбкой поглядывала, с каким аппетитом мучитель поглощает первое.

- А мне одежды купить... Не могу же всё время без трусов ходить, да к тому же в чужом...

- Ну, тут дорогих магазинов...

- Рынок подойдёт, а там лишь бы размер найти подходящий. Карточку возьми!

- Зачем?

- Думаешь, хочу покуситься на твои сто семьдесят восемь тысяч двести тридцать два рубля и сорок шесть копеек?

- Что? Откуда?.. - несвязный поток оборвался.

- Я конечно, не ангел, но чтобы у детей деньги забирать?!. - негодующе мотнул головой Демьян.

- Разрушить семью - можно, а деньги - святое... - возмутилась шутливо.

- Дети - святое! - отрезал Демьян. - Карточку возьми, - напомнил сухо, без улыбки. - Тебе туда сумма придёт. Нужно будет снять.

- Хорошо, - опять без особого аппетита уставилась в тарелку.

- Ешь, тебе много сил нужно, - скомандовал кукловод.

- Зачем?

- Меня ублажать. - Демьян поднялся и, не говоря больше ни слова, скрылся в комнате.

- Ты... - не совсем успела сформулировать точный вопрос, но мучитель и так знал, что в моей голове.

***

- Надолго ты? Ну здесь... собираешься остаться? - всё же высказала волнующую тему.

- Уже надоел? - хмуро рассматривал меня Демьян, откинувшись на спинку сидения рядом с водительским.

- Нет, - сжала покрепче руль и больше не глядела на мучителя. - Просто дом родительский. Мне надо знать, как тебя представить, и стоит ли... Если что, как-то обрисовать, зачем ты здесь и надолго ли...

- Близкий знакомый, проездом, пока не вызовут по делам.

- Исчерпывающе.

Уже подъезжая к пятиэтажному многоквартирному дому, где жили родители, поинтересовалась:

- Ты со мной?

- Нет! Дай карточку и телефон. Как буду готов, найду тебя.

Хотела было возмутиться, да кукловод искусно за ниточки дёргал - всё отдала и даже рта не раскрыла. Прежде чем расстаться, по-хозяйски поцеловал и со спокойствием удава, ушёл по своим делам.

Дети завопили от радости:

- Мамуля, - доча прыгнула с разбега - едва успела её подхватить. Прокрутила и взвыла:

- Златуля, ты чем тут таким наелась? - Она залилась смехом, а я продолжила возмущаться: - Кирпичами?

- Нет, всякие вкусности, - облизалась дочка.

Илья прижался к моему боку, только спустила "вихрь" на пол.

- Привет!

- И тебе, мой хороший, - чмокнула его в лоб и взъерошила волосы. - Ну что, домой пора?

Мамуля тотчас нахмурилась:

- Это как? А покушать?

- Я не голодна, недавно борща и картофеля с котлетами съела. Салатик...

Мама задумчиво прищурилась:

- Когда бы это ты кушать себе готовила, будучи одна?

Я сразу ощутила, как краска к щекам прилила.

- Мам... да я собственно не одна...

Едва заметная улыбка коснулась губ мамы:

- А, ну если так. Хорошо, только промеж... молодого дела, хозяйством заниматься не забывай, - наставляла с любовью и явной насмешкой. Подтекст был очевиден, поэтому я окончательно засмущалась, словно девка на выданье да перед кавалером на смотринах.

- Ма...

- Мы тогда не будем мешаться, но если что - звони, - крепко обняла меня мама.

- Спасибо, вы лучшие! - жарко поцеловала родителей. Папа как раз мимоходом заглянул, пока до кухни шёл:

- Привет, ягоза. - Всегда так называл, не обращая внимания, что ягозе уже за тридцать.

Ребятня собралась быстро и потому уже вскоре были на улице. Сели в машину. Я на миг застыла, так и не зная, что делать дальше и куда ехать.

- Кафе! - за меня решила детвора. С радостью уступила просьбе.

Посидели недолго, а уже оплачивая счёт, колокольчик на двери в кафе легким перезвоном оповестил, что есть ещё посетитель, хотя за то время, что тут находились, никто не заглянул. По сути, мы были единственными посетителями.

Сердечно возбуждённым темпом выдало, что ждала... Кого ждала, и это был он. Уже одет по-городскому, но в то же время по-летнему - просто и неброско: бледно-цветастая рубашка без рукавов, бежевые лёгкие, свободные брюки, сандалии. Илья насупился:

- А что он тут делает? - неприязненно посмотрел на Демьяна.

- Кто? - тотчас обернулась Злата, ища огромными глазами того, про кого говорил брат. - О, - встрепенулась с улыбкой. - Дядя Демьян!

Мучитель как ни в чём не бывало прошёл в зал и присел рядом со Златой, ведь сын сидел по мою сторону.

- Всем привет!

- Здравствуйте, - пробубнил Илья хмуро. Опустил глаза и припал к стакану с напитком.

- Здрасьте, - хихикнула доча, придвинув Демьяну огромный бокал с молочным коктейлем: - Пить хотите? Очень вкусный... там мороженое... - шепнула, словно секрет поведала.

- Да? - деланно удивился кукловод и продегустировал напиток: - Обалденно.

- Ага, - с важным видом кивнула Злата. - Уже второй пью.

- Не лопнешь?

- Неа, - доча рьяно мотнула головой, но уже в следующую секунду лицо стало жалостливым: - Писать хочу.

Я махнула на дверь в углу кафешки, рядом с другой, с надписью «вход в служебное помещение»:

- Бегом...

Только Злата скрылась в уборной, Демьян положил на стол карточку, телефон и двинул мне:

- Спасибо.

- Какие дальше планы? - убрала вещи в сумочку и в ожидании посмотрела на мучителя.

- По магазинам. Продуктов подкупим. Ребятам игрушек немного, чтобы было, чем вечером заниматься... Вон, Илья подскажет, где тут самые лучше, так ведь? - уточнил серьёзно Демьян.

Илья заметно терзался между «не отвечать» и «выдать радость улыбкой». Неравная борьба, конечно, была проиграна, потому что кукловод знал слабые места и пользовался ими без зазрения совести.

- Мам, помнишь, тот супермаркет игрушек? - уставился сын с мольбой в глазах. Давно терроризировал покупкой огромного набора Лего. Жутко дорого, и я всё никак не могла себе позволить его приобрести.

Кивнула, мягко улыбаясь, не в силах сдерживать чувств. Душа пела. Я была настолько эмоционально переполнена, что не могла говорить.

«Вот и молчи», - подмигнул кукловод.

***

Сон не кончался больше недели. Ребята - послушные, понимающие, услужливые и мирные. По хозяйству помогали, учиться не забывали, да и если играли - спокойно, без драк и ругани, хотя такое часто раньше бывало. Демьян назревающие конфликты быстро усмирял, причём не силой воздействия, а словами и рассуждениями.

Убил работоспособностью - поправил забор, перебрал крышу, установил качели, которые без мужа была не в силах прикрепить к столбам. Ставни подбил, по участку с косилкой прошёлся.

Ужас, эта тварь ещё и оказался на все руки мастер!

«Ты не обязан!»

«Знаю, мне больше нравится идея заниматься с тобой весь день сексом, наплевав на всех и вся, но я обещал на детей не влиять и не применять силу. Поэтому развлекаю себя, как могу, и так, чтобы умаяться побольше».

«Ты ещё не перегорел?» - уточнила смущённо.

«Я не могу перегореть, но ты можешь всё испортить», - добавил сухо.

Умолкла. Не то чтобы боялась. Просто понимала, что иногда надо помолчать.

Да и в нашей ситуации мы оба громко молчали, поэтому абстрагироваться было действительно необходимо.

Каждый день развлекали детей: то ездили в город, то на озеро, то на рыбалку, то в парк развлечений.

«Зачем ты это делаешь?» - допытывалась, всё больше ощущая боль в душе.

«Развлекаюсь», - бил безжалостной и неумолимой правдой кукловод.

«Зачем ты так мил с детьми?» - взывала к совести.

«Они мне нравятся».

«Прошу, - глаза увлажнились, - меня ломай, но не заставляй их себя полюбить. Не приручай! Они не виноваты...»

На миг показалось, что кукловод внял мольбам, но только показалось. Однажды вечером зашла всех позвать ужинать, и застала умилительную картину. Златка сидела с фломастером на спине, лежащего на полу Демьяна, а мучитель с Ильёй собирали огромнейшую башню из Лего. При этом кукловод умудрялся дочку одной рукой щекотать, якобы не позволяя на себе рисовать, отчего она заливалась чистым смехом и едва не падала с «коня».

Подобная картинка должна была обрадовать, как минимум дать надежду, но я взвыла:

«Зачем ты это делаешь? Зачем? Зачем?! Не надо нежности! Не надо тепла... Не надо! - Демьян нашёл способ, как сделать больнее и эту боль не могла вынести. - Ненавижу! - была не просто заунывная тирада, я расщеплялась от невыносимой боли. - Истязай моё тело! Сломи мой дух! Уничтожь, в конце концов, убей, но не смей приручать детей!»

«Ладно», - лицо Демьяна стало холодным и циничным, но уже в следующую секунду хохотнул, а стащив со спины Злату, увалил на пол и обрушился со щекоткой.

- Спасите! - верещала от счастья дочь, и Илья бросился на помощь сестре. Попытался Демьяна остановить, вцепился в его руку.

Кукловод принял игру и деланно охал, скрежетал зубами, сражаясь с моим сыном. Златуля, тем временем, сумела выкрутиться и тотчас броситься на мучителя, теперь уже помогая брату.

- Так нечестно, - запротестовал Демьян и рывком поднялся, удерживая обоих проказников на весу: - Вы вон какие здоровые и быстрые...

«Не надо», - едва не роняя слёзы, отвернулась.

- Всё, пора, - раздался за спиной решительный голос Демьяна. - Мамка сейчас меня придушит, если мы кушать не пойдём.

- А ещё поиграем? - хором заголосили ребята.

- Если мамка разрешит, - кукловод шагал через сквозные комнаты, не выпуская детвору из цепкого хвата.

- Разрешит, - без колебаний отозвалась Златка, обвив Демьяна за шею.

- Круто, - воодушевился Илья, бултыхая под мышкой мучителя и дергая ногами и руками.

Глава 25

Не хотела его знакомить с родителями, не видела необходимости. По-моему, это было совершенно неуместным, да и что б сказала?!

Вышло всё само собой. Мы гуляли в городе, по парку... Родителей увидела поздно, они уже были на таком расстоянии, что неприлично делать вид, что не заметила. Нет, не стыдилась их. Я не знала, как в глаза смотреть, ведь притащила домой мужчину, о котором, по сути, ничего не говорила.

- Бабуля, дедуля, - взвизгнули ребята и стремглав бросились к моим родителям, идущим по узкой тропинке между небольшой церквушкой и аттракционом «Маленькое солнышко».

Я метнула испуганный взгляд на Демьяна:

«Можешь уйти».

«Зачем?» - нахмурился кукловод, явно не волнуясь за ситуацию.

«Ты не обязан...» - попыталась объяснить позицию.

«Или тебе неудобно?» - сощурил глаза.

Мысленный разговор окончила, ведь мама и папа приблизились настолько, что было пора и мне поздороваться:

- Привет, - растянула улыбку. Чмокнула по очереди родителей.

- Привет, моя хорошая, - мягко отозвалась мама.

- Ягоза, почему внуков к нам не пускаешь? - отчитал папа нарочито строго.

- Почему не пускаю? - оправдывалась, не находя веских аргументов. - Нам было весело. С пользой дела время проводили, но если они хотят, - покосилась на ребят, которые уже бегали вокруг нас, играя в пятнашки.

- Эй, шпана, - деланно хмурый взгляд папа адресовал внукам. - У нас с бабушкой останетесь на пару дней?

Так как малышня продолжала носиться, мы лишь глазами да головами водили, чтобы уследить за их передвижениями. Когда папа повторил вопрос, а ответа так и не прозвучало, Демьян, - в этот самый момент, Злата пыталась за него укрыться, - одной рукой подхватил её и поднял над собой. Она счастливо визжала, Илья принялся скакать, пытаясь её запятнать. Кукловод усадил Злату на плечо, одновременно усмиряя Илью, прижав к себе:

- Ответить надо! - без лишней суровости, но весьма строго отрезал.

- Поедем! - тотчас отозвались ребята, и опять продолжили веселье.

- Мам, пап, - понимала, хочу или нет, а знакомить придётся: - Это Демьян. Демьян, это мой папа, Анатолий Евгеньевич и мама, Алевтина Игоревна.

- Очень приятно, - учтиво кивнул мучитель. Пожал руку отцу, мамину галантно поцеловал.

Родители находились в некотором смятении, поэтому продолжила:

- Мы с Демьяном... - уставилась на него, в растерянности "а что говорить дальше?"

- Хорошие знакомые, - пришёл на помощь кукловод с настолько обворожительной улыбкой, что была готова его убить. Ну нельзя же такое обаяние источать! Нечестный приём! - Был рядом по делам, - продолжал распинаться Демьян. - Заскочил проведать шпану, да и вашу дочь. Надеюсь, вы не против, что остановился у вас в доме? - сделал паузу, ожидая ответа. Я, вообще, чуть сознание не потеряла. Сердце мощно грохотало, оглушая гулким эхом, руки, ноги тряслись.

Родители переглянулись:

- Нет, но за домом следить нужно, - многозначительно резюмировал отец. - И, конечно, за бесценным сокровищем, - кивнул на меня.

- Да, за хозяйством и хозяйкой приглядывать нужно, - поддакнула мамуля с затаённой улыбкой.

- Конечно, - согласился Демьян, - по мере возможности, времени и сил.

- Вы к нам надолго? - уточнила мама, с интересом рассматривая кукловода.

Боже! Как же было неудобно.

- Точно не скажу, жду звонка с работы.

- Понятно, - замялись родители.

- Ой, - спохватилась и крутанулась, обшаривая округу взглядом: - А где ребята? - Так заболтались, что не заметили - шума и криков не стало.

Сердце болезненно ёкнуло, а когда нашла глазами малышню, заволновалась ещё сильнее, ведь они разговаривали с мужчиной. Обычным, не слишком приметным, но незнакомым!

Метнула взгляд на Демьяна и опасения подтвердились, он был очень недоволен и даже скорее насторожен и зол.

- Не дёргайся, я сам, - отрезал просто, а родителям бросил очаровательную улыбку: - Минуту, - размашистым шагом направился к детям и их собеседнику.

- Он - мужчина, - тихо резюмировала мама заговорщически. Я смутилась, в глаза родителей не могла посмотреть.

Отец благоразумно промолчал. Он, вообще, отличался тем, что крайне редко высказывался. Интуитивно понимал, что лучше помолчать и когда.

Уже через минуту, сын и дочь примчались к нам, а кукловод ещё некоторое время разговаривал с мужчиной, хотя со стороны не сказала бы, что они незнакомы.

- Это кто? - поймав сына за руку, кивнула на чужака.

- Не знаю, - пожал плечами Илья.

- Тогда почему вы с ним разговаривали? Я разве не учила, что нельзя...

- Он сказал, что знакомый дяди Демьяна, - запротестовала Злата.

- И что сказал ещё? - допытывалась мягко.

- Да ничего, - скривился Илья. - Спросил, где остановился Демьян...

- Надеюсь, ничего не сказали?

- Мы, - Злата и Илья уставились в асфальт. - Адреса не говорили, - бубнил сын, - но сказали, что у нас в деревне.

- Ужас! - выдохнула я.

- А что такое? - разволновалась мама.

- Ну... - не хотела говорить про странных личности, чтобы не пугать родителей больше, поэтому нашла самый разумный аргумент: - Как можно говорить чужим, где живёшь? Учу их учу, а тут... на тебе!

- Мама права, - сдвинул брови к переносице отец. - На эту тему ещё поговорим. А теперь нам пора. С мамой попрощайтесь и пойдёмте. В кафе сходим, на площадке возле дома побегаете.

Пока дети на меня налетели, целуя, вернулся и Демьян. Ему тоже досталась порция нежности и уважения от ребят. Родители были учтивы:

- До встречи. Было приятно познакомиться, - улыбнулась мило мама.

- И мне, - Демьян простёр руку отцу, а когда тот ответил пожатием, мучитель ладонь протянул маме. Только она коснулась, кукловод галантно вместо пожатия её поцеловал: - Очарован, и теперь понимаю, в кого дочь настолько красива.

Это было откровенной лестью да такой, что я не выдержала и хохотнула:

- Как ни стыдно.

- Что? - вскинул смешливо брови Демьян. - Гляжу на твою маму и понимаю, что с возрастом ты будешь не менее привлекательна. Гены...

Стукнула его кулаком в плечо. И наша игра, конечно, не ускользнула от родителей. Они заулыбались, а их глаза засветились от радости. Это был ещё один удар, ведь совершенно не стоило обнадёживать маму и папу на своё счастливое будущее с этим мужчиной.

Домой ехали в гробовой тишине, и даже поток моих мыслей не нарушали реплики мучителя.

А я злилась. На него, на родителей, на детей, на чужака.

Глава 26

Всё закончилось быстро. Мы были на кухне, ужинали и готовились ко сну. Раздался телефонный звонок на мобильник Демьяна, купленный ещё в первый день. Кукловод молча слушал звонившего, а потом резюмировал:

- Понял, - сбросил вызов, и остро ощутила, что сказка закончилась. Меня пронзили дикая ревность и предчувствие беды.

Демьян спокойно доел, отставил тарелку, чашку, встал из-за стола и скрылся в комнате.

Не хотела бежать за ним - слишком горда. Даже не пошевелилась - с убийственным хладнокровием мыла посуду.

Мир непросто треснул - разлетелся на мелкие осколки, точно гора песка на песчинки.

В какую-то секунду пронзила жуткая боль, а следом накрыла темнота. Это было спасением... в тот момент. Демьян не слышал рыданий и не знал, как мне больно и плохо. Я нашла чёрную дыру, аномальное место в рассудке, куда не мог добраться мучитель.

Наверное, потому что там, в бессознательном мире, его не ощущала, не слышала.

В небытие было спасение...

Я это запомнила!

Очнулась от прохлады. Надо мной склонился Демьян, в глазах читалась откровенная жалость.

«Она мне не нужна!»

«Лгунишка...»

Кукловод ушёл, не дожидаясь ночи. Спасибо хоть за то, что не клялся в любви и не говорил, что вернётся. Не было долгого расставания. Он смотрел на меня несколько минут, вдумчиво, пронзительно:

- Сожги мои вещи, и это неоспоримо, - кивнул мрачно, а потом просто двинулся в сторону леса.

Сердце разрывалось с каждым шагом, отдаляющим мучителя от меня, а потом накрыл Ад - пронзил тело до оцепенения и жуткого тремора.

Но и не пыталась двинуться - отпускала, как и положено молчаливой игрушке. Демьян - зверь свободного духа, а я лишь фантош...

Только скрылся из вида, нашла силы, собрать его вещи... разожгла огонь в печке и закинула их туда. Не думала, что подобное доставит удовольствие, но словно жгла мосты.

Бесспорно мучительно, частичка за частичкой надуманного счастья отваливалась с каждой новой подпалённой шмоткой, но до слёз спокойно. Это правильно! Отрезать нужно сразу...

Ночь стала сестрой, безмолвной подругой, с которой можно поговорить. В которую можно выплакаться. Которая не судила и не жалела. Слушала и не давала глупых советов в том, в чём ни черта не понимала...

От сумасшествия спасли мама и папа - приехали через несколько дней. Несколько дней кромешного Ада.

Когда ребята вернулись, тоже ходили сами не свои. Расспрашивали о Демьяне, о том приедет ли ещё. Почему ушёл, и когда опять увидимся.

Вот тогда любовь опять пересеклась с ненавистью, а она переступила новую грань: я проклинала Демьяна не за то, что он сделал не со мной, а за то, что приручил ребят!

«Дети не виноваты! - твердила зло. - Нельзя так насиловать невинные души!»

Он молчал.

«Правильно! Молчи! Погань! Тварь! Ненавижу!»

И правда ненавидела. Хотела, чтобы Демьян знал насколько сильно...

Он знал. И проучил... Новыми сериями порномарафона. До тошноты откровенного, жуткого хладнокровием и убивающего безразличием. Череда однотипных девиц, жёсткий трах в разнообразных позах. И как бы ни закрывала глаза, мечтая избавиться от видения, тошнотворные картины того, какому предавался разврату Демьян, крутились нескончаемым кино. Словно издёвка за наглые грёзы, которые допустила ничтожная человечишка. Месть, что дала слабину, и подпустила настолько, что теперь обязана гореть в огне ревности. Насмешка, плевок, горький урок - доверять нельзя, иначе боль будет нестерпимой.

И вот тогда решила, что пора уехать! Да к тому же боялась. Демьяна нет, больше никто не защит от тварей, вздумай напасть на меня и семью. Размышляла долго и пришла к выводу, что зверям не интересны дети и родители. Не околачивались бы в деревне рядом со мной, а нашли их в городе. Нет же, ходили вокруг дома. Значит, мне нужно уехать. Во-первых, увести тварей подальше от семьи. Во-вторых, лучше работать, чем мучиться в деревне и на глазах детей переживать измены кукловода.

Так и поступила, ребят оставила с родителями, по сути, так каждый год делала. Зачем им ехать в город, когда тут, на свежем воздухе полезней для здоровья и свободнее? К тому же мама и папа их баловали и частенько вывозили на развлечения.

Собралась быстро. На прощание расцеловала детей, родителей и поехала в сторону дома. По пути завернула в город, где прикупила всякого вкусного в дорогу, но выходя из магазина, столкнулась с тем самым мужиком, что с детьми разговаривал:

- Здравствуйте, - хитро блеснули его глаза.

- Здравствуйте, - старательно прятала взгляд и даже попыталась пройти мимо. Инстинкт самосохранения просто вопил, что необходимо держаться от чужака подальше.

- Вы одна? - настороженно огляделся и вновь уставился на меня. - Как же так... Вас и оставлять одну...

- Я не одна, - солгала, не моргнув глазом.

- Могу помочь пакеты донести, - был до омерзения настойчив незнакомец.

- Спасибо, сама, не тяжело, - натянуто улыбнулась и вновь попыталась улизнуть.

- Привет Демьяну передавайте, - чуть прижал плечом к стене и нагло ухмыльнулся мужик, растеряв при этом всё дружелюбие и показную учтивость.

- Непременно, - надменно вскинула брови. - Позвольте, мне пора.

Этого урода обязана избегать!

И я сбежала. Спешно уселась в машину и сорвалась с места.

Я привыкла во время отпуска за рулём сидеть долго, супруг как-то говорил, что если бы была мужчиной, то, скорее всего, работала дальнобойщиком. Уж больно любила водить, трассу, движение. Меня не смущала дальность, климатические условия, дорожное покрытие - я наслаждалась свободой, одиночеством, скоростью.

Скорость...

О нет, не настолько обезумела, чтобы покончить собой. Дети - их любила больше себя и своих страданий. Поэтому ехала с допустимой скоростью и минимумом передышек. Заправки, кафе, уборные. Непредвиденных остановок не позволяла, даже если очень хотелось в туалет, ведь тормозить посреди трассы не любила. Тянула до заправки и только тогда отдыхала и делала дела.

Уже почти на половине маршрута, в одном из кафе, где всегда останавливалась, чтобы выпить латте, наткнулась на пару мужчин, которые сидели за столом и пили. Именно пили посреди дня. Бутылка водки, пара стопок и несколько салатов на столе. Они были уже довольно захмелевшими, агрессивными и я поспешила ретироваться. Не люблю находиться поблизости с такими личностями. Да к тому же внутри всё сжалось от недоброго предчувствия.

Быстро села в машину, а когда отъезжала, в окно заднего вида заметила, что мужики вышли на улицу и пристально следили за мной.

Нажала на педаль газа и, набирая скорость, помчалась к дому. Больше никаких остановок, если только в туалет и то, буду терпеть до последнего!

И держалась, пока не стало вечереть. До дома осталось совсем немного - примерно сто километров, но в наших краях восьмой час вечера - и уже заметно темнело. К девяти - будет откровенная тьма. Поэтому готовилась к сложному финишу, да к тому же к пустующей, объездной дороге. Более короткой до города и моего района.

Глаза порядком устали, тело тоже... Я решила включить магнитолу, чтобы развеяться. Держала адекватную трассе скорость, переключая треки на флешке. Медленного совсем не хотелось - на душе и без того томящая помойка, в голове - жуткая пустота, а на сердце... Сердце к чертям собачьим растерзано. Ещё бы, мою довольно счастливую жизнь разрушил моральный урод, из-за которого теперь даже не могу спокойно добраться до дома: всё время оглядываюсь - мерещатся странные личности, пугают... Моя судьба в его руках, и он отменно её обгадил.

Поэтому хотела что-нибудь быстрое или тяжёлое, чтобы внутренний крик нашёл вход. Буду подпевать, горланя на всю машину - и плевать на всё!

И в тот самый момент, когда очередной раз ткнула в кнопку магнитолы, словно из-под земли прямо под колёса с обочины выскочило животное. Даже не сразу поняла, кто и что? Лишь нечто большое...

Послышался жуткий скрежет металла, визг тормозов. Мощный удар, будто воткнулась в камаз или высокий барьер. Несколько мгновений полёта... показалось машина описала пирует в воздухе и я остро почувствовала запах страха и смерти!..

Вновь тряхнуло - подушка безопасности смягчила удар лицом, но затылком и спиной ощутила дикую боль, когда откинуло обратно на сидение.

Сколько приходила в себя - не знала. Болело всё и ничего конкретно. Впечатление, что боль прокатилась по телу цунами, и теперь я не могла точно определить насколько сильно пострадала. Дрожащими руками убрала порядком сдувшуюся подушку безопасности. Еле совладала с пальцами, чтобы отстегнуть ремень, который конечно помог не вылететь в лобовое окно. Голова трещала, поэтому ещё некоторое время потратила на то, чтобы рассмотреть, где я и что вокруг.

На трассе, а не на обочине или промеж деревьев. Удивительно, но факт! Из машины выходить боялась - взобралась на сидение коленями, которые продолжали изрядно дрожать и огляделась. Меня и правда в воздухе крутануло, машина была поперёк трассы и смотрела в обратном направлении, на тело зверя...

Сощурилась, рассматривала, что за живность.

Сначала предположила - тварь, но это был лось. Крупный, рогатый... Еле двигал копытами и чуть крутил головой. Боже! Прикусила губу. Стало его так жаль, что даже выступила слеза. Я убийца! Знак "осторожно лось" часто по трассе встречался, но за всё время, что вожу, впервые столкнулась с парнокопытным вживую. Ещё раз убедившись, что никого больше нет, выудила из сумочки, валяющейся на полу, телефон и набирая Любу, всё же выбралась из машины. Правда, пришлось немного повозиться с дверцей, которая настырно не хотела выпускать.

Несмотря на патовость ситуации, звать Демьяна не желала. Я вообще, больше его видеть не хотела. Никогда... Поэтому контролировала мысли, как могла, чтобы не сметь позвать кукловода. Он и без того должен был знать, что со мной случилось. Раз молчал - значит, ему тоже было всё равно. Я бы всплакнула, да момент неудачный...

Осторожно приблизилась к зверю, так и не понимая до конца, что буду делать и как ему помочь. Мобильник прижимала к уху в ожидании ответа подруги. Склонилась, над бедолагой, роняя слезу. Встретилась взглядом с его глазищами, полными боли и страдания.

- Привет, - начала подруга, но я перебила:

- Люб, это... я в аварию попала, - зачастила, приседая возле лося.

- Что? - взвизгнула Любаша.

- Ага, до города чуть меньше сотки осталось. Домой еду по объездной и на лося наткнулась... - умолкла, зверь глухо замычал. Я не сразу услышала другой звук, более пугающий.

Медленно поднялась, только теперь среагировав на движение, и чуть не умерла от ужаса. Нас с лосем окружили пять тварей! Оборотни! Такие же как и Демьян, только поджаристее и мельче.

- Люб, - сглотнула тяжко. - Мне пзд*** - трубка выпала, с гулким треском развалившись на части. Я стояла в оцепенении и не могла отвести глаз от оскаленных пастей и глаз, пылающих лютой злобой и голодом.

Твари неспешно подступали, смыкая круг. Не думала, что могу настолько желать жизни. Казалось, готова умереть, но когда вот так, столкнулась с монстрами, почему-то ярко ощутила, что не готова покинуть этот мир. Я жить хочу! Мучительная смерть от клыков, мягко говоря, не прельщала...

Метнула взгляд на машину, дверца которой зазывно была открытой. Даже успела оценить, есть ли шанс добраться до тачки, но это, пожалуй, всё!

Только дёрнулась, как твари ощерились. Зрачки перелились опасным золотом.

Даже сейчас я упорно воевала с рассудком, не желая звать Демьяна на помощь. Тварь ничем не лучше свояков! Хотя, неправда, хуже.

Эти не скрывали истинного лица - собирались меня задрать.

А Демьян стелил мягко, увещевал, управлял... Не позову. Сдохну, но не позову!

Опять застыла. Покосилась на лося - он из последних сил трубил о боли, ужасе, горе, хищниках. Предупреждая... Каждой частичкой тела ощущала его глас - он проникал вглубь и заставлял переживать всё, что чувствовало парнокопытное.

Одна из тварей зарычала. Я испуганно переметнула на него взгляд и лишь увидела смазанное движение. Оборотень бросился на лося и, вонзив клыкастую пасть в горло животного, с жутким хрустом прекратил страдания сохатого.

Озверев от голода и жажды крови, остальные тоже кинулись на тушку, вонзая оскаленные пасти.

Трусость? Ещё какая. А ещё отчаянное желание выжить!

Я сорвалась с места и уже почти коснулась заветной дверцы, когда боль пронзила острой вспышкой и пронеслась от щиколотки до груди. Сердце с таким отчаяньем рванулось наружу, что гулко ёкнуло где-то в области головы. Я взвыла от дикой, нестерпимой боли и первобытного страха. Изо всех сил старалась вцепиться хотя бы за порог авто, но уже в следующий миг меня с чудовищной лёгкостью швырнуло прочь - на асфальт. В эпицентр ужаса... и даже кости хрустнули, а башка звонко треснула, не пережив встречи с твёрдой поверхностью. Подкатила тошнота, но мучения не прекратились. Меня перевернуло несколько раз, пока мощные челюсти не сомкнулись на плече и не заставили заголосить, срывая связки...

Меня драли на части... уже плохо слышала, но хруст, чавки, рычание сопровождались новыми вспышками боли. Окуналась во мрак и вновь выныривала. Я... отчаянно вопила, захлёбываясь болью, но она ослепляла, оглушала. И если первое время остро чувствовала клыки, раздирающие плоть, то вскоре провалилась в пустоту и мирно наслаждалась покоем без муки.

Но даже на грани смерти не позволила ускользающему сознанию позвать Демьяна на помощь!

***

Когда возвращалась в мир звуков и чувств, это не нравилось. Однозначно и категорически. И если поначалу не испытывала ничего, то уже вскоре, когда смогла открыть глаза, поняла, что Ад на Земле существует и я в нём!

Не умерла! А жаль...

Глава 27

Как оказалось, видела лишь единственным оком, второе было сплошным тёмным пятном, и как бы ни крутилась, пытаясь сморгнуть мрак, этого не выходило. Когда нашла хоть кого-то, это была мама: испуганная, взволнованная, зарёванная. Она тотчас метнулась ко мне:

- Доча, - всхлипнула и сразу же залилась слезами. Я скривилась от мерзкого звука и отвела взгляд. Светлая одиночная палата с большим окном, прикрытым жалюзи. Лежу на больничной койке, рядом стоит прикроватная тумба со стаканом и графином воды. На противоположной стене - телевизор, а под ним стол и пару стулья. - Как ты? - утерев влагу с глаз, участливо поинтересовалась родительница, уместившись на краю койки.

Я отвернулась, закрыла глаза и погрузилась в душевный мрак - не могла говорить, да и не хотела.

Мамуля хлопотала вокруг меня день и ночь, папа тоже наведывался. Правда, он занимался Златой и Ильёй, поэтому приходил по возможности. Сына и дочу пару раз ко мне пустили, но то, что прочитала на их лицах и в глазах, откровенно не нравилось. Страх вперемешку с жалостью и ужасом.

Ещё Люба прибегала с Костиком. Вот тогда и попросила зеркало. Подруга заставила жениха выйти, якобы за сладеньким, и долго со мной спорила. Отговаривала, убеждала, что не нужно мне на себе смотреть, пока... ещё несколько операций назначены.

- Дай зеркало!

- Мил, - упиралась Любка, - тебя звери драли...

- Если ты моя подруга, дай зеркало !

Люба вся сникла, побледнела:

- Вот нельзя так, давить на мою к тебе любовь. Нечестно.

- Зеркало! - прохрипела я, теряя терпение.

Отражение...

Даже не сразу поняла, что гляжу на себя. Кто это? Хотелось заорать и в ужасе бросить мерзкий предмет обихода, который посмел так напугал. Руки дрожали. Не в силах пошевелиться, невидяще таращилась на монстра в зеркале. Сколько? Не знаю, но когда пелена стала спадать, я смогла посмотреть в глаза реальности - теперь это я! Половина лица была словно изжёвана, но усердно подлатана несколькими швами, тянущимися по подбородку, щекам, лбу. Ни начала, ни конца, ведь нити терялись в лысой макушке покалеченного скальпа и где-то в области плеча, груди и спины. Одного глаза не ощущала, и теперь понятно почему... вместо глазного яблока зияла тонкая щель. Глаз, которым хоть как-то видела, заслезился - едкая вода жгла, но руки в судорожном треморе так сильно стискивали зеркало, что не сдвигались, смахнуть мерзкую жижу.

- Милочка, родная, - тараторила подруга. - Ты хоть представляешь, из чего тебя собрали?! - принялась по-дружески, в красках рассказывать, что со мной было, точнее, случилось по версии следователей и экспертов. То, как меня обнаружили, когда другая машина спугнула тварей, и они сбежали. Водитель остановился, бросился ко мне...

- Даже не знаю, - сухо подытожила я, - благодарить его или проклясть.

- Ты что такое говоришь? - возмутилась Любка. - Конечно, благодарить!

- Оставь меня, - чуть повернула голову, показывая, что не хочу больше говорить.

- Мил, - проскулила подруга.

- Прошу, - процедила сквозь зубы.

Как она уходила не видела и не слышала - провалилась в жуткую прострацию, в которой пробыла, пока не пришёл врач. Осмотрел меня, вколол очереднуюпорцию обезболивающего, и я провалилась в сон.

Проснулась ночью. Точнее, меня безжалостно вырвало из сна.

Тёмную фигура увидела сразу. Демьян, прислонившись к подоконнику, стоял, сложив руки на груди, и неотрывно смотрел на меня. Сверлил пристальным взглядом.

«Моральный урод явился навестить урода во плоти? Мило! - даже чуть приподнялась на подушку. - Ой, только жалости не надо. Её мне сполна хватает», - глумилась, хотя было совсем не до горькой потехи.

«А чего не хватает?» - ровно отозвался Демьян.

«Свободы... Мне кажется, я её заслужила, не находишь? Ты поиграл всласть, развлёкся от души, а теперь, всё! Кукла сломалась».

«Ещё будет сделано несколько операций», - сухо сообщил кукловод.

«О, и я стану прекрасней, чем была?» - не удержалась от сарказма.

«Я могу вернуть тебя прежнюю... внешне, - добавил после заминки. - Но не буду, ведь тогда ты потеряешь себя внутренне».

«А сейчас себе принадлежу? - удивилась без желчи. - Я твоя марионетка. Сломанная, изувеченная фантош».

«Если обращу, станешь сучкой, как и все другие, которые бегают и вылизывают за мной следы. Я этого не хочу...» - попытался донести правду Демьян.

«Какая милая перспектива, стать ещё больше зависимой от тебя. Одержимой настолько, что единственное название, которое будет мне подходить: сучка! Или чудовище, которое будет приковано к постели и которое не сможет без слёз на себе смотреть, - наигранно задумалась. -Монстр или сука? Хм, что же выбрать? Прямо колесо фортуны».

Демьян даже не старался приблизиться, продолжал подпирать подоконник и, не мигая смотреть.

«Если в тебе осталось хоть немного человеческого, а уровень цинизма и низости не перевалил за черту пожизненный ублюдок, ты не посмеешь этого сделать, - холодно рассудила, чуть обдумав. - Оставишь меня такой... Чтобы видела себя в зеркале и помнила о случившемся. Чтобы ненавидела не только себя, но и тебя... до конца моей жизни!»

«Тебя подлатают», - прозвучало до мерзости мягко.

«Я не уверена, что моя семья сможет себе это позволить...» - отозвалась безлико.

«Не волнуйся о деньгах».

- Нет! - зло шикнула в голос. - Не смей! Ни копейки... Если посмеешь, я найду способ как тебе отомстить... Просто уйди! Уйди из моей покалеченной жизни! Остатков жизни...

- Не ставь на себе крест, многое поправимо.

- Ты не слышишь?! - отчеканила гневно. - Я прошу подправить лишь одно недоразумение твоей жизни - оставить меня в покое!

Во мраке глаз Демьян полыхнуло золото, взгляд стал упрямым и решительным.

Не отпустит: вцепился бульдожьей хваткой и не успокоится, пока со света не сживёт... Я устала! Я так устала. От споров, глупых слов, понимания, что обречена.

«Начинаю сомневаться в том, что в тебе есть хоть капля человеческого», - обронила сухо.

«Тебе нужно побыть одной. Подумать...» - с таким знанием дела сообщил Демьян, что вновь не вытерпела:

«Тварь! Ты - тварь... Жизнь мою уже забрал, не смей лишать последнего - смерти! Прочь из моей головы! Отдай меня себе!» - это уже мысленно вопила, задыхаясь от переизбытка чувств.

И он отдал. Щелчком пальцев. Я тотчас поняла, что свободна.

Демьян посмотрел с какой-то щенячьей жалостью, граничащей с нежностью и даже моля о прощении...

«Мне этого не нужно. Я не хочу!» - Порывисто отвернулась, сложив руки на груди. Впервые за долгое время могла себе это позволить в его компании кукловода.

Когда повернулась, его уже не было.

Теперь я была свободна...

Вот только испугалась. Испугалась так сильно, что начала реветь. Навзрыд, да в голос. Истерика накрыла с головой: я выла зверем, ведь теперь не знала, что мне делать. С собой! Со свободой! С искалеченной жизнью!

В палату прибежала медсестра и опять вколола лекарства. Мне начинало нравиться этот состояние, всё больше понимала наркоманов.

Глава 28

Через несколько месяцев реабилитации, заявился Эпштейн. Я была так удивлена, что не могла ответить на банальное и учтивое:

- Привет. Надеюсь, не против, что я заглянул? И то, что на «ты»? Сейчас мы не у меня на сеансе, поэтому себе позволил перейти...

- Да, конечно, - наконец, подала голос и улыбнулась, как можно милее, если такое понятие применимо к моей внешности.

- Я присяду? - Шлёма, кивнул на стул рядом с койкой.

- Да, конечно, - вновь отозвалась рассеянно.

- Я пришёл не как специалист, - начал просто и без предисловий мужчина. - Я пришёл, как хороший знакомый, который надеется на нечто большее... Как минимум на твою дружбу, - добавил с очаровательной улыбкой.

Аж перехватило дыхание:

- Вы сами понимаете, что говорите?

- Да. Хочу, чтобы ты меня теперь воспринимала, как друга. Как друга, который трепетно к тебе относится и который переживает. Не за тебя, не за твоё самобичевание, а за детей. Твоих детей, - повторил значимо и так проникновенно, что по коже мурашки побежали.

- А что с ними? - нахмурилась.

- Дело в том, что при живой матери, у них её нет! - рубанул грубой правдой.

- Я есть, - поспешила оправдаться, хотя звучало жалко, - просто больна и лечусь...

- Ты не лечишься, - отрезал сухо Эпштейн. - Ты просто лежишь в больнице и принимаешь то, что прописывают.

- А в чём разница? - недопоняла, хотя скорее, делала вид.

- В упорстве и желании встать побыстрее на ноги! - хладнокровно резюмировал мозгоправ.

- Я... - замялась, ощущая его дикую правоту и свой откровенный самообман. - Мне сложно. Больно, нужно свыкнуться...

- Вот что, - коротко кивнул Эпштейн. - Я поговорил с лечащим врачом, и он согласился, что прогулка тебе будет полезна.

- Гулять? Я?! - ужаснулась не на шутку и даже попыталась одеяло до подбородка дотянуть.

- Всё! Хватить хандрить! - внезапно ожесточился Эпштейн. - Ради бога, как маленькая девочка. - Из пакета, который оставил возле койки, вытащил легинсы, пуловер, балетки и аккуратной стопочкой положил на стул, на котором только что сидел.

Несколько секунд смотрел на недоуменную меня и, видя, что не шевелюсь, шагнул ближе. Рывком сорвал одеяло и, не обращая внимания на мой больничный прикид - нагое тело, едва прикрытое хлопчатобумажной сорочкой, с решительным видом потянулся.

Вот тут я запротестовала:

- Нет-нет, пожалуйста, мне стыдно... Да как вам не стыдно?

- Мне? - подивился Шлёма. - Нисколько... Я слишком тебя уважаю. Поэтому не позволю себя загубить! И если для этого придётся тебя встряхнуть, это сделаю. Без зазрения совести.

- Я сама! - взмолилась, когда он опять попытался избавить меня от сорочки... Или сорочку от меня...

- Совсем другое дело, - довольно кивнул психотерапевт и нажал на кнопку вызова медсестры. Уже через минуту к нам вошла девушка.

- Помогите Милене одеться, - скомандовал Эпштейн, и медсестра без лишних слов поспешила выполнить поручение. - Я буду ждать в коридоре, - резюмировал Эпштейн и вышел.

Екатерина, медсестра, с натянутой улыбкой помогала одеваться. На вопросы отвечала односложно, а когда я была готова, сухо бросила:

- Сейчас вашего друга позову, - покинула палату без лишнего шума. Тотчас заглянул Шлёма. Усадил на коляску, которую успел раздобыть, и повёз к выходу, ведь мои ноги были, мягко говоря, не в форме.

Уже на улице чуть не задохнулась от счастья. Как же давно не пьянела от свежести поздней осени?

Эпштейн не говорил, лишь странно улыбался, словно знал нечто такое, что не видела и не ведала. Усадил в дорогую машину, сложил коляску и убрал в багажник. Сел на водительское место и мы тронулись.

- И? - меня одолевало желание знать, что будет дальше. - Куда едем?

- Секрет, - загадочно обронил психотерапевт.

К моему удивлению, миновали город: кафе, рестораны, торговые центры, кинотеатры, парки... Немного проехались по основной трассе и свернули на отворотке к закрытому пансионату для душевнобольных. По крайней мере, так успела прочитать на большой вывеске.

- Зачем? - настороженно покосилась на знакомого. - Хотите меня по-дружески в психушку определить?

- Если придётся, - пугающе спокойно отозвался Эпштейн. - Но для начала кое с кем познакомить.

- А если я не хочу? - буркнула, понимая, что настроение упало ниже некуда.

- Придётся! - отрезал Шлёма, и только остановились, помог выбраться из авто и сесть в кресло.

Нас встретили очень радушно. Охранник, пропустил и каждому вручил именной бейджик.

- Это закрытая клиника, - тихо пояснил Эпштейн. - Посетителей пускают крайне редко, ведь среди постоянных пациентов много убийц, маньяков и людей, опасных для человечества.

- Поэтому вокруг было несколько рядов колючей проволоки, рвы и бетонные стены?

- Конечно! Не желательно, чтобы кто-то из подопечных клиники оказался вне её стен.

- Настолько всё страшно? - ужаснулась и вопросительно посмотрела на психотерапевта. - А нам не опасно?

- Все пациенты изолированы друг от друга, - вводил в курс дела Эпштейн, пока проходили коридоры, разделённые тяжёлыми дверями, которые, в свою очередь, отворялись электронным ключом и, конечно же, охраной. - Они находятся в одиночных камерах-палатах. Кушают по расписанию. Тем, кому позволены прогулки, дышат воздухом в специальных блоках... Здесь за ними строгий контроль.

- А что тут делать мне? - недопоняла логики психотерапевта.

Эпштейн подмигнул и остановился возле одной из дверей и малым решетчатым окошком. Рядом с ним висела папка и небольшой экранчик. Шлёма раскрыл "дело" и прочитал:

- Светлана Николаевна Литвинова, 1967 года рождения. 50 лет. Шесть лет назад ей диагностировали параноидную форму шизофрении и манию преследования, хотя, как по мне, ближе термин - раздвоение личности, но его упорно отрицают в профессиональных кругах. А ещё ближе понятие - одержимость.

- Что? - неверующе уставилась на Шлёму. Он кивнул:

- Светлана Николаева пыталась покончить собой, но перед этим убила своих троих детей. - Эпштейн ткнул пальцем в панель с кнопками возле монитора, где на экране тотчас высветилась крохотная палата с одной койкой, на которой в позе эмбриона лежало существо, отдалённо напоминающее женщину. Короткие волосы, исхудавшее лицо и тело. Она была как тень.

Меня аж передёрнуло от страха и омерзения.

Психотерапевт не задержался долго на одном месте и продолжил странную экскурсию дальше:

- Лидия Расимовна Зейналова, 1974 года. 43 года. Десять лет назад выкрала ребёнка из роддома и утопила, утверждая, что он сын дьявола, а когда обыскали её квартиру, обнаружили трупы ещё нескольких человек, в том числе родителей и сожителя.

- Степан Игоревич Викдин, 1972 года. 45 лет. Семь лет назад, ворвался в школу и расстрелял школьников и работников. Погибло 8 человек, а госпитализировано 34. Утверждал, что очищал святое место от бесов.

- Галина Сергеевна Людина, 1980 года. 37 лет. Пятнадцать лет назад расправилась с четырьмя друзьями, которые по её словам, её изнасиловали. Как смогла распотрошить, и почему жертвы не сопротивлялись - так и осталось для следствия тайной. А гинекологическое обследование показало, что девушка была девственницей. Она с детства была погружена в учёбу, и на личную жизнь времени просто не хватало, вот и предположили, что случился срыв.

И таких пациентов оказалось ещё с десяток.

- Зачем? Зачем показываешь? - больше не хотела слушать жуткие истории, ужасные подробности. Мне и так было тошно.

- Чтобы ты проснулась! Ты - жива! Свободна! Да, знаю, что тебя оставил хозяин, - добавил мягче, потому что продолжала молча кусать губу. - Так наслаждайся жизнью!

- Я стараюсь, но мне пока сложно, - замямлила, уставившись в пол.

- Тогда продолжим, - хладнокровно бросил Эпштейн. И, несмотря на мои протесты, покатил коляску дальше. Шагал быстро, не обращая внимания на двери с решётками, а остановился, лишь когда перед нами оказалась широкая светлая комната - холл, с телевизором и креслами. Столиками, где возились несколько медлительных человек, судя по всему, пациентов. И только одна девушка, очень юная, лет 20, сидела возле решётчатого окна и пугающей безмятежностью смотрела на улицу.

- Юлия Петровна Максимова, 1990 года рождения. 27 лет. Семь лет назад пыталась на шестом месяце беременности... - запнулся Эпштейн, не сводя глаз с девушки, - удалить из себя плод.

Дух перехватило, а сердце съёжилось от жалости.

- Хотите сказать, ей это тоже советовал голос в голове? - уточнила неуверенно, больше надеясь на обратное, но глубоко в душе понимала, что зря.

- Возможно, - безэмоционально отозвался Шлёма. - Она не говорит. С тех пор...

- С тех? - глупо вторила я.

- Раньше Юля была общительна, весела, наивна, как все девушки её возраста, - на лице Шлёмы мелькнула тихая радость, граничащая с восхищением. - Но при всей наивности - умна и чиста, словно ангел.

- Вы были знакомы? - озвучила осторожно догадку.

- До инцидента я её наблюдал, - вновь стал холодным Шлёма. - Юлия, как и ты, была одержима, - при этом психотерапевт обернулся и хлестнул по мне взглядом. - Фантош.

После этих слов стало жутко морозно.

- Думаете, - опять покосилась на девушку, - она пыталась убить ребёнка, думая, что он... дитя кукловода?

- Вероятно, - коротко кивнул Эпштейн. - А ещё Юлия Петровна удивительна тем, что смогла дольше всех продержаться под его контролем.

- Сколько? - не знаю, почему это стало интересным.

- Два месяца!

- Что? - не сдержала удивления и тотчас понизила голос, ведь моя реплика и громкость были совершенно неуместны. Смотрящие за пациентами медбратья одарили нас недовольным и предостерегающими взглядами.

- Да, Милена. Два месяца, - подтвердил сухо Шлёма.

- Но я... - задохнулась эмоциями.

- Да, - вновь кивнул Эпштейн, многозначительно умолкнув. - Вы уникум. Продержались почти полгода, - встряхнул головой, словно не верил в подобное чудо. - И, как понимаю, это был бы не предел...

- Предел был пройден задолго до, - опустила глаза, обдумывая услышанное. - Но до сих пор мечусь в сомнениях, а сама ли думаю?.. Ощущаю пустоту одиночества в душе, но продолжаю сомневаться. Замкнутый круг. Ищу подвох, накручиваю, что очередная игра кукловода... Слишком долго мне внушали, что я обычная... Слишком долго ОН внушал, что я простая фантош.

- Я в этом был до последнего убеждён.

- До последнего?

- Пока кукловод тебя не оставил.

- Это плохо?

- Обычно бросают ненужных игрушек.

Заявление покоробило, несмотря на то, что должно было приободрить. Смешно ли, но услышать, что Демьяну на меня плевать, больно. Видимо, одержимость не перебороть.

- А как же голоса в голове у пациентов и заточение рассудка годами?

- В большинстве случаев - посттравматика, самовнушение. Психика человека слаба, будучи единожды порабощённой силой извне, потом не может отделить свои мысли от навязанных.

- Да, так и у меня...

- Человек ломается быстро. Сдаётся... Поэтому хозяин использует куклу до суицида или другого громкого эпизода, убийства, самоубийства...

- Или как в моём случае, - понимающе кивнула, хотя жуткая права не приносила облегчения. - Нападения на меня... несчастного случая.

- Типа того, - подтвердил мозгоправ. - Но я бы не назвал ваш случай несчастным.

- Почему? - прищурилась. Недоброе предчувствие неприятно кольнула в груди.

- На вас напали специально, - холодно резанул очередной неутешительной новостью Эпштейн. - Они это планировали.

- Что?.. Как?.. Зачем?.. - разволновалась, не в силах мыслить ровно. - Трасса в сотни километров. Ночь, лось под колёса... Авария... я выживаю... они нападают?.. - в голове никак не укладывалось, как подобное можно распланировать.

- Да, - ни на миг не усомнившись, настаивал Шлёма. - Холодный расчёт, но, как понимаю, расхождения в плане могли быть.

- Я выжила... - бормочу больше для себя.

- Не думаю, что они хотели тебя убивать, - окатил безжалостной правдой психотерапевт. - Скорее, стремились припугнуть, проучить твоего хозяина.

Вот это совсем удар по дых, даже скорее нож в сердце. Стало трудно дышать:

- Зачем?

- Это разговор для другого времени и места, - смягчился Шлёма и чуть улыбнулся: - Сейчас я хочу, чтобы ты встряхнулась и вернулась к жизни. Поверь в себя. Ты - уникальна, пусть этого и не знаю другие. Ты сильная! Смогла то, что не удавалось другим. Так докажи себе и своей семье, что ни одна тварь, ничто на свете не может тебя сломить! Жизнь она такая... непредсказуемая...

- Почему вы со мной возитесь? - уже сидя на переднем кресле машины, покосилась на мужчину.

- То есть? - бросил хмурый взгляд Эпштейн, хотя старался неотрывно смотреть на дорогу.

- Почему решили за меня взяться? Я ничем не лучше других.

- Во-первых, как уже говорил, ты поразила своей силой и выносливостью. Во-вторых, вижу, что у тебя есть шанс выбраться из клоаки, в-третьих, ты очаровательная женщина с удивительным чувством юмора.

- А-а-а, - протянула устало. - Вы против того, чтобы клоун с арены сходил...

- Говорю же, удивительное сочетание стойкости, духа и самокритичности, - потешался психотерапевт.

- Девушка из клиники, - рассуждала, сменив тему, - такая юная. Ей не больше 20-ти, а вы говорите почти 30-ть!

- Это её способность, - вновь посерьезнел Шлёма. - Замерла в том возрасте, в котором случилось помутнение.

- А ребёнок? - не смогла промолчать, ведь дети для меня - всё, а услышав жуткую историю, в голове настойчиво вертелась мысль, что нужно узнать о судьбе малыша.

- Он выжил, - удивил Эпштейн. - Его усыновили.

- Его? - уточнила ровно.

- Это был мальчик, - резонно подметил психотерапевт.

Вот теперь полегчало, даже выдавила секундную улыбку:

- Это хорошо... А кто был её хозяином? - вопрос пугал, но хотела задать.

- Никто не знает, кроме самого зверя и, конечно, жертвы.

- А вам она не рассказывала?

- Ты же понимаешь, что он бы не позволил.

- А отец ребёнка?

- Не знаю... - было видно, что разговор стал неприятен Шлёме, поэтому поспешила сменить тему:

- Получается, большинство психически нездоровых с голосами в голове на самом деле - бывшие игрушки?

- Да.

- И убийцы, коим шептали голоса?..

- Работа, которую приятно совместили с развлечением.

- Даже если убийство было заказным?

- Тем более...

- А маньяки?

- Тоже развлечение.

- Это жестоко.

- Я не говорил, что правда прекрасна и сладка. Это жизнь, таков мир и порядок. Нашу суть невозможно изменить, - пауза затянулась, Шлёма уточнил: - Тебе ведь известно, что я тоже...

- Да, - кивнула коротко.

- И тебя это не напрягает, - продолжал наводить туману Эпштейн.

- Нет, меня интересует другой вопрос: вы такой же, как другие твари? - нахмурилась, глядя косо на мужчину. - Беспринципный монстр?

- Милен, поймите, - терпеливо рассуждал психотерапевт. - Мы не злы, так же, как не монстры - акулы, тигры, нападающие на свои жертвы. Мы - существа иного порядка с другим пониманием жизни, обостренным животным инстинктом и взглядом на допустимое.

- Твари! - отрезала холодно и отвернулась, бездумно взирая на пролетающий за окном пейзаж.

- Если вам угодно, - без обидняков согласился Шлёма.

- Нет, - пробормотала тихо, скорее себе, чем для ушей Эпштейна. - Вы хуже. Акулы и тигры - убивают для пропитания, а вы...

- А теперь представьте наш мир, - бесстрастно убеждал психотерапевт. - Абстрагируйтесь от привычного, человеческого и на секунду станьте оборотнем. Закройте глаза! - это уже рявкнул.

Механически исполнила требование, и погрузилась в мир, который умело ткал в моём воображении Шлёма - тягучим голосом, вкрадчивыми словами:

- Мы - хищники. В наших руках сила и нет запретов на развлечения и убийства. Свобода, власть, секс, деньги... Мы избалованы, испорчены от рождения!.. Для нас жизнь - момент соперничества. Жизнь - скорость, которую нельзя снижать, иначе другой, более могущественный хищник наступит на горло. Все остальные - игрушки или пропитание. Мы сильнее и по-другому не можем существовать. Таков порядок и только благодаря нашей осторожности и довольно толерантного отношения к людям - они ещё существуют, мня себя богами Земли. Мы не отбираем у них глупых званий, не смещаем с самовозведённого трона. Сторонние наблюдатели, ведущие за кулисами в свои более важные игры. Но уверяю, нет ни одной сферы жизни, где бы мы не управляли. Земля давно подчинена нам... просто вам людям об этом знать необязательно. Есть у вашего племя жуткая особенность. Стадность. И в особо трудные времена как бы народ не был разобщён, начинает группироваться и уничтожать под корень все, что пугает. Паникующее стадо - страшное зрелище. А нам не нужна пустая показуха. Поэтому вы живёте и мы живём параллельно, пересекаясь крайне редко.

Слушала, но перед глазами рождались другие образы. Оборотни - как детки богатых родителей. Мажорчики, только другого мира. Они не представляли как сложно быть просто человеком, да и, по сути, не хотели.

Распахнула глаза и попыталась возразить:

- Вы живёте с людьми, так почему же не хотите жить по нашим правилам?

- А почему бы вам не смириться с нашими? - парировал Шлёма. - И кто сказал, что вы лучше нас?

- Мы слабее, значит, у нас должно быть хоть какое-то преимущество.

- Оно есть. Вас больше. Вы плодитесь как тараканы, - с некоторой брезгливостью отрезал мозгоправ.

Вот такого не ожидала, даже на секунду оторопела.

- Уж спасибо, - горько усмехнулась, хотя совершенно не хотелось смеяться.

- Это правда, - продолжал окунать в помои Шлёма. - Вы спрашиваете рыбу, свиней, коров, хотят ли они умирать?

- Нет, - тушуюсь, понимая, к чему вёл мужчина. - Но у нас есть организации, такие как «Грин Пис». Они защищают, привлекают внимание к проблемам. Есть вегетарианцы. Они едят растения.

- А кто сказал, что растения этого хотят? Они тоже живые и им больно, - бил своей правдой Шлёма.

- Ну, вы завернули... - отвернулась, не зная, что на подобное ответить.

- Хочу, чтобы ты знала, - смягчился психотерапевт, став по обычаю любезным и учтивым. - Не все такие, как... Демьян. Есть такие, как я.

Уставилась на Шлёму, поражённая новостью - он знает кто мой кукловод?..

- Я не играю! - ровно продолжал мужчина. - Пытаюсь помочь всем, кто ко мне обращается и, поверь, такая способность, как копание в мозгах, пригождается в работе.

- Кто бы сомневался... - обронила задумчиво. - Люди очень громко молчат, а подобные вам легко могут выведать все тайны пациента, даже если он и рта не раскроет.

- Да, - согласился Эпштейн, - но я глубоко убеждён, что врачебная тайна - великое и полезное дело. Поэтому всё, что узнаю, остаётся при мне, если, конечно, информация не может спасти других.

- Как сегодня?

- Да... - мило улыбнулся Шлёма. - У тебя есть шанс жить. Не в психушке, не в тюрьме или в собственном аду, убиваясь за тех, кого лишила жизни. Поэтому, подъём! - неожиданно рявкнул психотерапевт, я аж вздрогнула. - Пора доказать, что человек не слабее зверя, а в чём-то даже сильнее!

- Спасибо, - пробормотала устало. Поездка опустошила и откровенно вымотала. - Что верите в меня. Что даёте возможность...

- Не подведи меня! - дружески подмигнул Эпштейн. - Я на тебя возлагаю большие надежды...

С этого дня поняла, что хочу. Занялась усиленно тренировками и даже согласилась ещё на пару операций по реставрации костей лица, плеча и ноги. Долго допытывалась откуда деньги, но мама успокоила и сказала, что это помог сбор средств по телевидению. После случившегося родители обратились к людям через центральные каналы. История прогремела по стране и на счёт стали капать суммы. Они очень помогали в лечении. Я была так признательна всем. Настолько, что решила во что бы то ни стало встать на ноги! Красавицей уже не быть, да и не была ей до нападения, но стать полноценным человеком, который будет ухаживать за своими детьми, была просто обязана!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28