КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

OreGairu 8 [Ватару Ватари] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Реквизиты переводчиков

Перевод с английского: Bas026

Работа с иллюстрациями: Kalamandea

Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:

https://ruranobe.ru/

Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:

https://vk.com/ru.ranobe


На развитие RuRanobe

QIWI-кошелек: +79116857099

WMR: R125820793397

WMU: U911921912420

WMZ: Z608138208963

WME: E656434626499

Yandex.Деньги: 410012692832515

PayPal: paypal@ruranobe.ru

Банковская карта: 4890494582313128

Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте - вы поддержали воров


Версия от 12.08.2019


Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов без разрешения запрещено

Начальные иллюстрации






Глава 1. Не стоит и говорить, что Комачи Хикигая тоже может злиться


«Что, если?»

Классический сценарий «что, если?».

Что, если бы жизнь была игрой, в которой можно сохраниться и потом вернуться в точку, где ты должен сделать выбор? Изменилась бы она?

Ответ – безусловное «нет».

Профит получат только те, у кого есть возможность выбирать. Тем же, кто такой возможности лишён, этот сценарий не поможет никак.

А значит, нет смысла сожалеть. Точнее, жизнь и есть сплошная последовательность сожалений.

Такие вот дела.

А есть ещё сценарий «слишком поздно». Ввязавшись в сценарий «что, если», ты никогда его не завершишь. От твоего ответа ничего не изменится. Приняв решение, поздно уже пытаться его изменить.

Нет в нашем мире условных операторов, параллельных потоков и циклов. Жизнь линейна. Рассказывать о вариантах – затея бессмысленная.

Я прекрасно осознаю, как я ошибался. Но мир виновен в том поболее меня.

Он полон войн, нищеты, дискриминации и прочих не самых приятных вещей. Поиск работы запросто может оказаться совершенно безрезультатным. И даже случайная подработка может ударить по кошельку, если ты вынужден покрывать недостачу из собственного кармана.

Так существует ли в этом мире правда? Правду, основанную на прегрешениях мира, и правдой-то называть не стоит.

С другой стороны, правдой может оказаться и то, что всё в мире неправильно.

Но есть ли смысл пытаться продлить то, что неизбежно закончится?

В конце концов ты потеряешь всё. Это и есть самая настоящая правда.

Но пусть даже так.

В неизбежной потере всего есть своя красота.

В неизбежном конце всего есть смысл. Даже временная передышка, застой и неопределённость в жизни когда-нибудь закончатся.

И ты должен смириться с такой правдой.

Уверен, когда-нибудь ты посмотришь на свои потери как на бесценные свои сокровища. Это будет подобно тихой радости, накатывающей на тебя, когда ты пьёшь сакэ в одиночестве.

× × ×
Какое неприятное утро.

Чистое небо сопровождалось пронизывающим ветром, от которого слегка подрагивали оконные стёкла. Комната казалась на редкость уютным местом, в котором так и тянет вздремнуть.

В самом деле, до чего же неприятное утро.

Утро первого понедельника после возвращения из школьной поездки.

По понедельникам всегда накатывает меланхолия. Я силой выволок не желающее слушаться тело из постели и потащился в ванную.

Посмотрел в зеркало полуоткрывшимися глазами. Там отражался я.

…Хмф, всё как всегда.

Разумеется, я не меняюсь. Совершенно и абсолютно.

И всё остальное, отражающееся в зеркале, тоже было моим. Желание не ходить в школу, стремление весь день сидеть дома и ничего не делать и предвкушение ностальгии по дому, наваливающейся, стоит мне переступить порог.

Но кое-что всё-таки изменилось. Вода, которой я поплескал себе в лицо, оказалась холоднее обычного.

Осень закончилась, с уверенностью можно уже сказать, что наступила зима. Ноябрь был на исходе, до конца года оставался всего один месяц.

Родители как всегда уже ушли на работу, избегая часа пик. Наступало время, когда все бегут на работу в последнюю минуту, а то и опаздывают – отсюда и избыточные толпы. Как и следовало ожидать, даже став взрослыми, люди остаются слабы перед зимним утром. Всем хочется до последней секунды не вылезать из тёплой постели.

И всё равно, у них у всех есть причины ходить на работу.

Конечно, есть те, которым это просто нравится. Но есть и те, кто идёт на работу только потому, что этого требует общество. Чтобы не стать белыми воронами, они плывут по течению, убедившись, что иных вариантов нет.

Иначе говоря, люди всегда стараются что-то заполучить и ничего не потерять.

Моя отражающаяся в зеркале физиономия была столь же обычной, как и у всех остальных. Только глядящие на меня из зеркала глаза отличались. Такого тухлого взгляда вы ни во одной старшей школе не найдёте.

Но именно этот взгляд делал меня мной. Делал меня Хачиманом Хикигая.

Удовлетворённый своей неизменностью, я вышел из ванной.

Вошёл в гостиную и заметил в кухне свою сестрёнку Комачи. Она стояла перед чайником в позе укротителя.

Родители завтракают рано, а значит, меню уже определено. Зато стоит Комачи принести чай, как завтрак уже готов.

Едва я плюхнулся на стул, как чайник закипел. Комачи залила кипяток в заварочный чайник и подняла голову.

— Доброе утро, братик.

— Угу, доброе…

Мы обменялись обычными утренними приветствиями, и Комачи переключилась на восторженный тон.

— …Кажется, ты сегодня совсем проснувшийся.

Я озадаченно качнул головой. Неужели обычно я по утрам сонный? Впрочем, если подумать, конечно, по утрам я вяловат. Давление крови слабостью у меня не отличается, но вот про мотивацию такого не скажу. К тому же, насчёт меня Комачи никогда не ошибается. Совершенно верно, сегодня я на редкость бодр.

— …А-а, ну да, вода сегодня сильно холодная оказалась, когда умывался.

Выпалил я первое, что пришло в голову. Комачи с сомнением на меня посмотрела.

— Угу… Хотя я совершенно уверена, что вода сегодня обычная.

— А я говорю, холоднее… Ладно, давай завтракать и в школу.

— Ага.

Шлёпая тапками, она притащила с кухни заварочный чайник. Похоже, чай «Аятака»* моя семья не жалует.

Рассевшись по местам, мы сложили ладони перед собой и вознесли благодарность за еду.

Зимой традиционный завтрак семьи Хикигая включает в себя горячие блюда и суп мисо. Этот самый суп разогревает тело перед выходом из дома. Проявление горячей маминой любви, надо полагать.

Я подул на суп мисо, остужая его – не переношу слишком горячее. Комачи последовала моему примеру, и наши глаза встретились.

Она аккуратно поставила чашку на стол и медленно заговорила.

— …Слушай.

— Хм?

Я подстегнул её взглядом, предлагая продолжить. А Комачи спросила, словно прощупывая меня.

— Что-то случилось?

— Да нет… Слушай, со мной за всю мою жизнь почти ничего не случилось. Лучше подумай вот о чём. Говорят, и во зле может таиться добро. Если исходить из этого, пусть уж лучше что-нибудь случится. Например, если подцепишь какую-нибудь хроническую болячку, загремишь в больницу. Но в итоге вылечишься и останешься совсем здоров. В этом плане, если ничего не случается, значит, вскоре может разразиться буря.

Я выплеснул всю речь на одном дыхании. А Комачи моргнула и с удивлением на меня посмотрела.

— Так что случилось, братик?

Как обычно. Совершенно обычная реакция.

Никаких признаков, что мои слова её хоть чуть-чуть зацепили. Нет, я, конечно, бред нёс, но можно же было хоть как-то отреагировать?

Я ведь напрягался, придумывал…

Нет, понедельник и правда день тяжёлый.

— Ну, понимаешь… В общем, ничего не случилось.

Я быстро подцепил палочками глазунью и сунул её в рот. Кстати, западное она блюдо или японское?

Мои слова Комачи не убедили.

Она отодвинула свой поднос, наклонилась вперёд и впилась взглядом в моё лицо.

— Зна-а-а-аешь что?

— Чего? Мамесибу* изображаешь?

Или бродячую кошку, которая на самом деле принцесса. А может, рисового монстра Паппу,* как-никак сейчас у нас завтрак. Точно не Толстую Панду* – Комачи ни с какой стороны не толстая. Кстати, когда она вот так наклоняется, это подчёркивает её грудь, вот там добавить объёма не помешало бы. Нет, не нужно, на самом-то деле. Она и такая, как сейчас, донельзя милая.

Комачи вздохнула.

— Братик, ты всегда чушь несёшь, но когда что-то не так, она у тебя совсем кондовая получается…

— А-а, ну да…

Критика как всегда безжалостная. Когда тебе говорят, что ты чушь несёшь, сложно найти, что ответить. Впрочем, тут она права. Но так точно вычислять меня по словам и поведению… Она что, в психоаналитики подалась?

— Знаешь…

Комачи ткнула в салат палочками, явно собираясь что-то ещё сказать, но заколебалась и остановилась. Лишь покатала палочками помидор.

Я примерно понимал, что она не решилась сказать – кровное родство сказывается. Или просто сам понял то же, что и она.

Комачи аккуратно положила палочки и посмотрела на меня.

— Что-то произошло… между тобой и Юи-сан с Юкино-сан?

Я молча продолжал завтракать. В конце концов, меня учили не разговаривать во время еды. Разжевал, проглотил и запил супом мисо, обуреваемый разнообразными чувствами.

— …Они тебе что-то говорили?

— Не-а.

Комачи слегка покачала головой на мой вопрос.

— Они не из тех, кто будет о таком говорить. Да ты и сам прекрасно это знаешь, верно?

Ответить мне было нечего.

Что Юкиносита, что Юигахама, хоть и слишком переживают по пустякам, не стали бы болтать на такие темы с чьей-то сестрой.

— Я просто подумала, что что-то случилось.

Сказала Комачи, следя за моей реакцией.

Когда долго живёшь вместе, хочешь-не хочешь, а научишься многое друг в друге подмечать. И хорошее, и плохое.

Но бывает, тебе не хочется, чтобы в тебе что-то подмечали.

— Понятно.

Ушёл я от ответа и посмотрел на настенные часы. Подхватил свои палочки и продолжил завтрак.

Комачи же медлила.

— Жуй тщательнее. Как бы то ни было…

Кажется, она хотела продолжить разговор. И похоже, предвидела, что я постараюсь поскорее его оборвать.

Она посмотрела куда-то вдаль, словно вдруг что-то вспомнив.

— Такое ведь уже случалось?

— В самом деле?

Хотя я прекрасно понял, что она имеет в виду. Тот случай в июне. Кстати, кажется, Комачи тогда вела себя точно так же - что-то мне втолковывала.

О да. Я ничуть не изменился. Хачиман Хигигая во всей красе.

Никаких признаков взросления, никаких следов изменений. Вообще никаких.

Комачи обхватила свою чашку с чаем, словно согревая руки. Хотя чаинка не всплыла, я чётко всё видел.*

— …Но мне кажется, сейчас всё немного по-другому.

— Конечно. Люди со временем становятся другими. Даже клетки заменяются. Пять-семь лет, и человек изменится, скорее всего. В общем, люди, знаешь ли…

— Ладно, ладно. — Комачи улыбнулась, словно капитулируя, отпустила чашку и положила руки на колени. — …Так что ты натворил?

— С чего ты взяла, что это я что-то натворил?

Комачи молча посмотрела на меня. Ясно давая понять, что очередной мой бред её не интересует.

Я поскрёб затылок и отвёл глаза.

— …Да не было ничего. Совсем ничего.

Она вздохнула.

— Даже если братик не понимает, всё равно может оказаться, что он сделал что-то не то. Ладно… Давай рассказывай всё по порядку.

— По порядку, говоришь…

Я призадумался.

После возвращения из Киото прошло всего несколько дней, но поразмышлять мне довелось немало. Я сам себя спрашивал, что я мог сделать не то или не так. И внимательно прошёлся по всем своим действиям.

Но сколько ни думай, моё решение было самым эффективным и гарантированно безопасным способом добиться желаемого. Учитывая, что вариантов у нас было немного, полученный результат вполне его оправдывает.

Худшего мы избежали, вторую просьбу выполнили. Заслуживаем ли мы похвалы за свои методы – вопрос спорный, но что сделано – то сделано.

Но вряд ли стоит рассказывать Комачи все детали. Я в своей правоте уверен, и этого вполне достаточно.

— Нет, ничего, не обращай внимания.

Я набил рот, показывая, что разговор окончен.

Но Комачи по-прежнему смотрела прямо на меня.

— Опять увиливаешь. Так что всё-таки случилось?

Хмыкнула она, качнула головой и подпёрла подбородок руками.

Поза её выглядела очень мило, но за ней крылись вполне серьёзные намерения. Она означала, что Комачи не намерена позволять мне уйти от ответа.

И это уже начало меня немного раздражать.

Обычно болтовня Комачи меня не достаёт. Как правило я лишь посмеиваюсь над ней и ляпаю что-нибудь невпопад, просто чтобы смутить.

Но обычно и Комачи не настолько упряма.

Я попытался вести себя как всегда, но от этого только сильнее разозлился.

— …Достала. Хватит уже.

— …

К её удивлению, мои слова прозвучали довольно грубо. Но ошеломление длилось недолго, меньше чем через секунду её плечи задрожали.

— …Ч-что это за тон?!

— Тон как тон. Ты меня в самом деле достала, лезешь не в своё дело.

Не хотел я так говорить. Я хотел просто как-то сгладить ситуацию. Но сказанного не воротишь.

Впрочем, равно как не воротишь и сделанного.

Комачи прищурилась, глядя на меня. Но в конце концов опустила взгляд.

— …Ладно. Хорошо, не буду больше спрашивать.

— Будь любезна.

И на этом разговоры за столом закончились.

Мы ели в полном молчании. И даже время словно застыло, так медленно оно тянулось.

Комачи допила свой суп мисо и встала. Быстро собрала свои тарелки и чашки и отнесла на кухню в раковину.

Затем торопливо подошла к двери и бросила через плечо, не глядя на меня.

— Я пошла. Не забудь запереть дверь.

— Угу.

Буркнул я. Комачи вышла, громко хлопнув дверью.

Но за мгновение до хлопка я услышал тихий голос.

— …Что-то всё-таки случилось.

Оставшись один, я потянулся к своему чаю. Тот уже остыл и был чуть тёплым.

Я уже несколько лет не видел Комачи в таком состоянии. Поздно уже думать, конечно, но если я её разозлил… Нехорошо.

Комачи очень редко злится. Но уж если такое случается, это надолго. Плюс к тому она девчонка в расцвете переходного возраста. Даже не знаю, что от неё ждать, когда она вернётся домой.

Хоть она и моя сестра, всё равно не знаю.

До чего же трудно ладить с людьми.

× × ×
Дорога в школу была окрашена в цвета осени.

Листва растущих вдоль велосипедной дорожки улицы Ханамигава деревьев уже массово сыпалась на землю. Над головой теперь во всю ширь простиралось небо. А дующий вдоль дорожки морской бриз выдавливал остатки летнего тепла.

Все эти вроде бы мелкие детали недвусмысленно дают понять, что время года меняется. Переход от лета к осени, к примеру, видно сразу. А когда наступает поздняя осень, в ней уже чётко начинают прослеживаются зимние цвета.

Смена сезонов, пожалуй, единственное время, когда своими глазами видишь самые разные преображения.

Что осенью могут делать соседи?

Спрашивается в известном хайку.

Именно осенние меланхолия, печаль и даже проблески одиночества приводят к тому, что люди начинают интересоваться, что же там могут делать соседи.

Именно одиночество заставляет любопытствовать, всё ли там хорошо с другими. Ты беспокоишься о них, стараясь избавиться от этого чувства.

Но если взглянуть со стороны, ты на самом деле беспокоишься о себе.

Как говорится, по другую сторону зеркала всегда стоит незнакомец. Но на самом деле этот незнакомец и есть сам человек. Только он и останется, если убрать явный обман, который называют фильтром.

А значит, люди беспокоятся только о себе.

Когда люди интересуются, всё ли в порядке с другими, на самом деле они сравнивают их с собой. Просто они так самоутверждаются.

Пользоваться другими, чтобы утвердить своё собственное положение – это совершенно бесчестно. Так поступать нельзя.

А значит, изоляция – это и справедливое, и верное решение.

Велосипед подо мной поскрипывал. Наверно, ржавчина сказывается. Но я жал на педали, ничуть об этом не беспокоясь.

Судя по всему, я не опоздаю. Но в классе появлюсь в самый последний момент.

Как, впрочем, и всегда.

Когда я ставил велосипед на парковку, другие уже вовсю торопились в школьное здание.

Пристегнув двухколёсного друга, я поспешил следом. Когда я один, я всегда хожу быстро. Навык, наработанный за счёт того, что почти всегда я именно один и хожу. Такими темпами мне светит попадание в олимпийскую команду по спортивной ходьбе. О да.

Спокойствие главного входа просто радовало глаз.

Коридоры и лестницы были заполнены утренними приветствиями, суетой и пустым трёпом.

Крупнейшее школьное мероприятие, поездка в Киото, наконец закончилось, и все вернулись к обычной школьной жизни.

Как, собственно, и наш класс.

Под гул разговоров я бесшумно проскользнул к своему месту, сел и откинулся на спинку стула.

И принялся молча ждать начала классного часа.

Несмотря на все попытки отключиться, глаза и уши продолжали сами собой ловить информацию.

Раз одноклассники на моё появление не отреагировали, значит, то признание не стало достоянием гласности. Впрочем, так и должно быть. Если подумать логически, слухи просто некому распространять.

Ни Тобе, ни Эбина, ни даже Хаяма не слишком обрадовались бы, стань в школе обо всём известно.

Атмосфера в классе была совершенно обычной. Даже, пожалуй, немного получше обычного.

Надо полагать, трудности школьной поездки лишь углубили связи. Но суть не в том.

Наверно, свою роль играет оставшееся время.

Экскурсия в прохладный Киото – одно из главных событий школьной жизни. И там все мы своими глазами увидели смену сезонов. А значит, более-менее осознали, что происходит.

Ноябрь уже на исходе. В середине декабря начнутся каникулы, которые прихватят весь конец года и продлятся в январе. Затем будет февраль, самый короткий месяц, а за ним март, заканчивающийся весенними каникулами. Время неуклонно движется вперёд, час за часом. Иначе говоря, в нынешнем составе классу осталось существовать около трёх месяцев.

Вот почему они дорожили этим моментом.

Но что именно они ценили? Как минимум, не друзей.

Нет, они ценили свою юность. Именно нынешние её моменты. Можно даже назвать всё это нарциссизмом.

Я пронаблюдал, проанализировал и сделал вывод. И зевнул.

Раз я думаю о такой ерунде, значит, я устал.

Выходные только закончились, а меня уже гнетёт земное тяготение.

Сбрасывая тяжесть с плеч, я покрутил головой.

Перед глазами проплывали знакомые лица оживлённо болтающих одноклассников. Некто с длинным хвостом волос пялился в окно.

Кавасаки в классе и почему-то кажется взволнованной. А с другой стороны, спокойной и неизменной.

Перед ней обнаружились девчонки, показывающие друг другу фото с поездки. И довольная Сагами среди них. Редкий случай – она совершенно не изменилась, несмотря на всё случившееся. Впрочем, меня это совершенно не волнует. Не хочу больше иметь с ней ничего общего. Никто в мой адрес не ругается (наверно, благодаря школьной поездке), и ладно.

Поездку не только компания Сагами обсуждала. Были в классе и другие, занятые ровно тем же.

Но вся эта болтовня в конце концов превратится в воспоминания и утонет в куче прочих воспоминаний. Они быстро нахлынут, стоит лишь взглянуть на фото, и столь же быстро сменятся другими.

И применимо это не только к самой поездке. Но и к этому самому её обсуждению, уверен.

Конечно, были в классе и те, кто всё понимал. Быть может, они и сами это уже заметили и просто понуждали себя веселиться.

Мало-помалу и все начнут вести себя так, словно ничего не замечают и не понимают.

Наверно, все они одинаковы.

Продолжая оглядывать класс, я обернулся назад.

Всё та же неизменная сцена.

— А потом мы рванули в Чибу, да? На линии Кейё уже вовсю к рождеству готовятся, я аж испугался. А реклама Диснейленда ваще какая-то двинутая!

Заявил играющийся со своими волосами Тобе. Столь же весёлый и энергичный, как и до поездки.

— Диснейленд своего не упустит!

— Точно.

Оука и Ямадо как обычно поддакивали ему.

— Диснейленд, да?

Подала голос Миура, поигрывая своими светлыми локонами. Будь она одной из тех девчонок, что стараются быть похожими на диснеевских принцесс, была бы поженственнее.

— Самое время…

С улыбкой во всю физиономию заявил Хаяма, пристроивший подбородок на руки. Слушающая их Юигахама, подпирая пальцем челюсть, подняла взгляд к потолку и заговорила, словно что-то припоминая.

— Кстати, я слышала, там открылся новый аттракцион.

Эбина скрестила руки и задумалась.

— Да? Который? Порой трудно понять… кто из них сверху, а кто снизу.

— Эбина, хватит.

Миура стукнула её по голове и улыбнулась.

В компании Хаямы всё как обычно.

И поняв это, я ощутил некоторое облегчение.

Это тот мир, которого они хотят. Застывший мир, который никогда не меняется.

Их мир когда-нибудь разложится и сгниёт. И не поручусь, что уже не начал. Быть может, его истинная форма именно такова.

Ни Хаяма, ни Эбина не пытаются на это повлиять.

И это правильно. Если они хотят, чтобы их отношения оставались такими же, как до поездки, им надо вести себя друг с другом по-прежнему. Но это также значит, что расстояние между мной и ними так и останется непреодолимым.

Тупо глазея на них, я вдруг встретился взглядом с Юигахамой.

— …

— …

Прошло всего несколько секунд, но мне показалось, куда больше. Мы словно испытывали друг друга взглядом. И я недовольно отвернулся.

Пристроил голову на левую руку и закрыл глаза. Но уши по-прежнему продолжали ловить чужой разговор.

— Ну так что? Давайте все в Диснейленд рванём!

— Да?

— Угу.

Ничего серьёзного в этом трёпе не было, но они всё продолжали болтать.

К общему смеху подключился и смех Юигахамы. Кажется, она потирала грудь, испытав облегчение.

…Но никакого второго дна в их разговоре и правда не было.

Было бы нехорошо, если бы они трепались, только чтобы поддержать настроение.

Быть может, они просто старательно обходят главный вопрос. Или разыгрывают спектакль, чтобы убедить себя, что после поездки ничего не изменилось.

Как бы то ни было, иметь друзей – это красиво. Поддерживать друг друга и защищать друг друга – это красиво. Они замечательно умеют делать вид, что ничего не было. Конечно же, это красиво.

В общем, формула складывается из самых простых элементов – быть в хороших отношениях равняется красота равняется поддерживать и защищать друг друга. Мда, как и следовало ожидать, с математикой у меня просто беда. Кстати, как утверждается в одной научной теории, законченные формулы тоже красивы. И я понимаю, почему. Есть некое чувство безопасности в истине, определённой навечно. Впрочем, если я буду так возбуждаться от математических формул, начну смахивать на извращенца от науки. Нет, всё-таки математика и наука отвратительны.

Лениво размышляя о пустяках, чтобы убить время, я приоткрыл глаза и взглянул на часы. Скоро звонок…

За дверью послышались шаги торопящегося не опоздать. Он явно спешил, хотя сами шаги казались лёгкими.

Дверь осторожно приоткрылась, и в класс заглянул Тоцука. Убедился, что всё в порядке, и вздохнул. Вытер пот со лба и посмотрел на часы.

— Ух, успел…

Он облегчённо кивнул и поприветствовал одноклассников, направляясь к своему месту. Должно быть, решил поутру потренироваться, потому что в его остановившемся на мне взгляде читалась усталость.

— Доброе утро, Хачиман.

— …Ага, доброе.

Поприветствовал я его, прочистив горло, чтобы не перенервничать. Но при всём своём спокойствии я всё же был на себя не похож. Впрочем, ответил как положено.

Тоцука молчал, озадаченно глядя на меня. Начавшие было подниматься руки застыли на полпути.

— …

— Что такое?

Тоцука махнул руками, словно не зная, куда их деть, и улыбнулся.

— Да ничего. Просто подумал, что ты нормально поздоровался.

— …

Я мысленно отмотал назад и прогнал в памяти все свои действия. И что тут необычного?

Переключился обратно и заговорил.

— А-а… Ну да, верно. Нормально. А ты что, тренировался с утречка?

— Угу. Так увлёкся, что про время забыл. А ты ещё от поездки не отошёл?

Я постарался припомнить, что было на обратном пути. В экспрессе я почти всю дорогу спал. Должно быть, это он и имеет в виду. Собственно, я не совсем спал, просто был не в настроении ни с кем разговаривать… В скверном настроении я был и не хотел показывать Тоцуке эту свою сторону, понимаете?

В общем, перед Тоцукой я хотел выглядеть крутым Хачиманом Хикигая. Что он там сказал?

— А, ну да, всё в порядке.

— Ясно. Это хорошо.

Улыбнулся он мне, и в ту же секунду зазвенел звонок. Тоцука махнул мне рукой и отправился на своё место. Я тоже по-доброму улыбнулся ему в ответ.

Верно, я совсем не устал. Точнее, гнетущую меня усталость только что как рукой сняло.

× × ×
Уроки текли один за другим, я начал ощущать вялость. И по привычке принялся считать оставшееся время.

Когда закончился второй классный час, закончился и мой обратный отсчёт.

Время вышло.

Я подхватил сумку, в которой не было ничего важного, и поднялся.

Все быстро покидали класс, спеша кто в клубы, кто домой. Мою спину кололи чьи-то взгляды, но я отмахнулся от них, захлопнув за собой дверь.

Коридор был полон атмосферы расслабленности. И в одну, и в другую сторону неспешно шествовали ученики. Несмотря на ленивую походку, останавливаться никто не собирался.

Я предпочёл держаться той стороны коридора, которая в тени и попрохладнее.

Спустился по лестнице в вестибюль и заметил, что народу тут не так много, как обычно. Наверно, у кого-то ещё классный час не кончился.

Пока я шёл к дверям, никто меня не окликал и никто ни о чём не спрашивал.

Теперь я мог бы переобуться и направиться на парковку за велосипедом. Сесть на него и двинуть домой. И очень быстро оказаться в тишине и безопасности.

Но тогда это был бы не я.

А я есть я. Самый обычный я. А значит, и вести себя я должен как обычно.

Я вышел и посмотрел на автомат с напитками. Пора переключать режим. Возьму, пожалуй, кофе. И опять же не «Аятака».

— …Горький же.

Я допил кофе и бросил пустую банку в урну. Во рту по-прежнему оставалась горечь. Наверно, даже если побегать решу, никуда она не денется.

Как обычно, ноги не хотели идти. И как обычно, усилием воли я заставил их шевелиться. На сей раз я направился в клуб другим путём, не так, как хожу обычно.

Когда поднимался по лестнице, на меня начали наваливаться беспокойные мысли, заставив вздохнуть.

Но через какое-то время я уже стоял перед клубной комнатой.

Глубоко вздохнул и взялся за ручку двери.

И услышал изнутри голоса. Слов было не разобрать, но девушки явно уже на месте.

Я распахнул дверь. Разговор сразу же прервался.

— …

Мы, все трое, молчали. Юкиносита с Юигахамой с удивлением смотрели на меня.

Они, наверно, решили, что раз я до сих пор не пришёл, не приду вообще. Отчасти они правы. Идти сюда мне совершенно не хотелось.

Упрямился я просто, вот и всё. Как упрямится человек, пострадавший от недоброжелательства и равнодушия окружающих.

Не хотел поступаться своим прошлым, своими поступками, своими убеждениями.

Я кивнул девушкам и прошёл на своё место.

Выдвинул стул, примостился на него и достал из сумки недочитанную книжку. Закладка в ней лежала на том же месте, что и до поездки.

Начал читать, и остановившееся было время снова пошло.

На столе лежал стёганый чехол от заварочного чайника. А ещё печеньки и шоколадки. Рядом стояли чайная чашка и кружка, над которыми поднимался парок.

В комнате было тепло и слегка пахло чаем. Должно быть, чайник только что вскипел.

Но тепло мало-помалу улетучивалось, я чётко это ощущал.

Юкиносита бросила на меня холодный, пронзающий взгляд.

— …Значит, всё-таки пришёл.

— Да, как видишь.

Небрежно ответил я и перелистнул страницу. Хотя и наполовину её не прочитал.

Юкиносита замолчала.

Юигахама украдкой посматривала на меня, но тоже молча, лишь время от времени поднося кружку с чаем ко рту.

Но атмосфера в комнате оставалась крайне неприятной. Меня словно молча спрашивали, зачем я пришёл.

Осуждающее молчание продолжалось.

Мой взгляд бегал по строчкам. Я откинулся на стуле и расслабил плечи, перелистывая страницы. Начинался тот неприятный этап, когда я невольно считаю страницы до конца книжки и минуты до момента, когда можно пойти домой.

Кто-то кашлянул, зашелестел одеждой, заёрзал на стуле.

Слышно было даже тиканье настенных часов.

И словно по команде Юигахама вздохнула и заговорила.

— Кстати, все ведут себя как обычно. Ну, это… все…

Она замялась, не договорив, словно здешняя мрачная атмосфера её раздавила. Но мы с Юкиноситой смотрели прямо на неё.

Надо полагать, она имела в виду Тобе, Эбину, Хаяму и даже Миуру.

Но она права. После поездки эта компания совсем не изменилась. С первого взгляда видно, что они по-прежнему в хороших отношениях.

— …Верно, я раз на них взглянул и сразу понял, что всё в порядке.

Не то чтобы я гордился тем, что сделал. Наверно, моё решение даже можно назвать худшим из всех возможных. Выручает то, что я ничего не поломал.

И потому всё это можно рассматривать как моё честное мнение.

— …Понятно. Значит, всё хорошо.

Сказала Юкиносита, скользнув кончиками пальцев по ободку своей чашки. Но по её выражению лица и устремлённому на поверхность чая взгляду чувствовалось, что не слишком-то мы её убедили.

Юигахама, словно собравшись с силами, искренне засмеялась, поглаживая свой пучок волос.

— Я имею в виду, я правда боялась, но тут не о чем беспокоиться. Все просто… обычные.

Но собранные силы моментально иссякли. Она мрачно опустила голову и пробормотала несколько слов напоследок.

— …Я больше не понимаю, о чём они думают.

Про кого это она? Я вздрогнул от мысли, что её слова затрагивают не только Хаяму с компанией.

Пока я молчал, заговорила Юкиносита.

— …Оно всегда так. Нам не дано понять, что думают другие.

От таких резких слов Юигахама замолчала. Кружка с чаем, которую она сжимала в руках, давно остыла.

Юкиносита продолжила, заметив, что её слова ранили Юигахаму.

— Даже если человек знает, что думает другой, поймёт он это или нет – вопрос отдельный.

Она протянула руку к чашке с чаем, от которой не отрывала глаз. Медленно и аккуратно допила остывший уже чай и осторожно, совершенно беззвучно поставила чашку на блюдце. Словно сейчас ей был ненавистен любой звук.

Наступившая тишина словно спрашивала меня. Насчёт смысла прозвучавших слов, конечно.

— Звучит резонно.

О чём тут думать, если всё очевидно? Юкиносита сказала совершенно верно, нет смысла придираться. Это и есть правда.

Я вздохнул и потянулся.

— Не надо так уж переживать. Думаю, лучше всего, если мы будем вести себя как обычно, верно?

Если мы хотим, чтобы ничего не менялось, нам и относиться к нашему окружению надо так же. Узы между людьми – штука хрупкая. Сложная комбинация внутренних и внешних факторов.

Юигахама медленно повторила за мной.

— Вести себя как обычно… да…

Она неуверенно кивнула, отнюдь не выглядя убеждённой.

Я тоже кивнул в ответ.

Это наше решение.

Нет, это моё решение.

Но ещё одна персона не спешила соглашаться. Юкино Юкиносита смотрела прямо на меня. И давя на меня этим взглядом, заговорила.

— Как обычно, да?..  Верно. Для тебя это обычно.

— …Верно.

Юкиносита вздохнула.

— …Ничего не изменится, да?

Кажется, я уже слышал эти слова. Но их смысл сейчас был иным. В них чувствовалась покорность и ощущение, будто что-то закончилось. И ни капли тепла.

Они больно кололи мою грудь.

— Ты… ну…

Юкиносита пыталась что-то сказать, но её голос вдруг оборвался. Она металась взглядом по комнате, словно судорожно ища нужные слова.

…А. Наверно, это продолжение того разговора. Она хочет сказать мне то, что не договорила тогда.

Я расслабил незаметно для меня закостеневшее тело и ждал.

Юкиносита вцепилась в свою юбку. Её плечи слегка вздрагивали. Наконец она решилась, губы зашевелились.

Но слова по-прежнему не покидали глотку.

— Ю-Юкинон! Э-это, ну, понимаешь…

Юигахама грохнула кружку на стол и вмешалась в разговор. Словно поняла, что Юкиносита хочет сказать то, что говорить не должна.

Но это не более чем оттяжка времени. По тому, как она делала вид, что ничего не замечает, было ясно, что она изо всех сил старается сохранить какой-то секрет.

Обе девушки пытались что-то сказать, но в комнате всё равно царила тишина. И единственное, что шевелилось – секундная стрелка часов.

Сколько времени они уже ищут нужные слова? Речь определённо не о каком-то пустяке.

И тут раздался стук в дверь, словно кто-то специально выбрал момент.

Мы повернулись к двери, но никто не проронил ни слова.

Стук повторился.

— Войдите.

Подал я голос. Не слишком громко, но меня услышали.

Дверь со стуком распахнулась.

— Вхожу.

Сказала появившаяся на пороге Хирацука.

Глава 2. От Ирохи Ишшики почему-то пахнет опасностью


Из распахнутой двери потянул сквозняк.

Он заставил затрепетать чёрные блестящие волосы Хирацуки. Та досадливо отбросила их и вошла, громко цокая каблуками по полу.

— У меня для вас задание, но…

Хирацука посмотрела на нас и озадаченно качнула головой.

— Что-то случилось?

Мы молчали. Юигахама с неловкостью отвела взгляд. Юкиносита сидела совершенно неподвижно, закрыв глаза.

Такое странное молчание заставило Хирацуку снова покачать головой. А затем она недоумённо уставилась на меня.

— Нет, ничего.

Ответил я, не в силах противостоять этому взгляду.

Так коротко, как только мог, но Хирацука горько усмехнулась. Кажется, она в какой-то степени поняла, что происходит. Ну да, с такими тихими Юкиноситой и Юигахамой кто угодно поймёт, что тут что-то не так.

— Может, мне попозже зайти?

— Как хотите.

Всё равно ничего не изменится, вот что означал мой ответ. Хоть завтра, хоть послезавтра, вас всё равно встретит такое же мёртвое молчание.

— …Понятно.

Кажется, она уловила мой посыл. И тихо вздохнула.

— Учитель, так что вы хотели? — Попыталась как-то разрядить обстановку Юигахама.

— А, верно… Заходите.

Позвала Хирацука, повернувшись к двери. Прозвучало негромкое «прошу прощения», и в комнате появилась знакомая особа. С волосами, заплетёнными в косички, и открывающей красивый лоб чёлкой.

Президент школьного совета, Мегури.

А за ней появилась незнакомая мне девчонка.

— У нас есть просьба…

Мегури замолчала и повернулась к девчонке. Та чуть поколебалась и шагнула вперёд.

Её льняные волосы до плеч (кажется, натурального цвета) слегка качнулись. Ногти блеснули в лучах закатного солнца. Со своими огромными глазами и светлыми волосами она смахивала на милую маленькую зверушку. Форма её казалась слегка поношенной, а сама она сжимала манжеты почему-то грубоватого вида кардигана.


Пока я пялился на эту девчонку, пытаясь сообразить, кто же она такая, та повернулась к нам с застенчивой улыбкой.

В это мгновение у меня резко закололо в груди. Нет, не любовь с первого взгляда. Предчувствие опасности.

— А, Ироха.

Заговорила Юигахама. Упомянутая Ироха или как её там чуть наклонила голову и легкомысленно ответила.

— Юи, привет.

— Приветики!

И обе слегка помахали рукой перед грудью.

— А, так вы уже знакомы с Ишшики. Значит, представление можно опустить? — Кивнула Мегури.

Ироха Ишшики. Это имя я где-то уже слышал.

Точно, первогодка, менеджер футбольного клуба. Девчонка, которая заявилась за Хаямой на тот показательный турнир по дзюдо перед летними каникулами. Кстати, вот интересно, как же они с Миурой тогда разобрались…*

Но не время сейчас рыться в прошлом. Кажется, наше нынешнее задание связано именно с Ирохой Ишшики.

Но почему с ней президент школьного совета?

Я посмотрел на Мегури, спрашивая её взглядом. Та кивнула и заговорила.

— Вы знаете о предстоящих выборах в школьный совет?

Понятия не имею, о чём она. На такие мероприятия силком не гонят, значит, и время на них тратить смысла нет.

Не поворачивая головы, я искоса глянул, как будут реагировать девушки. Юигахама молча покачала головой.

Ну, не такое уж это важное дело, чтобы из-за него переживать. Ладно ещё если твой друг баллотируется. А обычным старшеклассникам крайне редко доводится с членами совета дело иметь.

С точки зрения рядового ученика школьный совет – это компания типов, которые непонятно чем там занимаются. А значит, и выборы в этот самый совет вызывают такое же отсутствие интереса.

И у меня, разумеется, тоже, если бы меня не затаскивали в оргкомитеты фестивалей. И у Юигахамы.

Но про одну персону из нашего клуба такого не скажешь. Про Юкино Юкиноситу.

— Да. О выборах уже объявляли. Думаю, и выдвижение кандидатов идёт полным ходом.

— Я была уверена, что ты в курсе, Юкиносита. Да, все кандидаты, за исключением секретаря, уже известны. — Мегури радостно похлопала в ладоши. — Давно надо было выборы провести, но из-за отсутствия кандидатов всё откладывали. А без подходящего преемника и мне не уйти на покой… — И затем сделала вид, что плачет.

— Короче, школа свалила всё на Сиромегури. То есть, перевыборы предполагались к спортивному фестивалю, но… — Обеспокоенно посмотрела на неё Хирацука.

— Да нормально всё! Железная рекомендация у меня уже есть, так что экзамены не так уж и важны.

Мегури замахала руками, улыбаясь.

Ну да, она же на последнем году обучения. Еще несколько месяцев, и она покинет школу.

Я посмотрел на Мегури, понимая, что та тёплая, характерная лишь для неё атмосфера уходит в прошлое. А Мегури вспомнила, что не договорила.

— А, точно. Я же должна всё объяснить, да? Моё последнее дело в роли президента – участие в избирательной комиссии вместе со всем школьным советом.

Иначе говоря, никто из нынешнего состава совета на выборы не идёт, да?..

Что ж, могу понять. Нынешние члены совета видели смысл в своей работе, только пока рядом была Мегури. Они её просто обожали. А может, их здорово вымотала работа с нами во время фестивалей (нет, я ни на что не намекаю)…

— Ну вот, эдикт по поводу выборов уже был, но…

— Эдикт?.. — Тихо пробормотала Юигахама, но никто ей ничего не объяснил. Обычно этим занималась Юкиносита, но сейчас она пребывала в глубокой задумчивости, взявшись за подбородок.

— В нашей школе эдиктом называют объявление даты выборов и списков кандидатов. Примерно то, о чём ты и подумала.

Хирацука не упустила из виду затруднения Юигахамы.

— С-спасибо. Ха-ха… — Поблагодарила та, смущённо засмеявшись. — Т-так в чём там дело?

Мегури посмотрела на Ишшики.

— Ишшики – кандидат в президенты школьного совета.

О-о, вот это вот в президенты, да?.. Хотя, честно говоря, Ироха Ишшики не казалась человеком, интересующимся должностью президента школьного совета.

И почему ты тогда в президенты метишь? Я бросил на неё взгляд. Она заметила и поняла, кажется, что этот взгляд означает. И посмотрела на меня, удивлённо моргая.

Ну вот, она наконец осознала, что я существую. Стоп, нет, она же смотрела уже на меня… А, наверно, приняла за часть интерьера. Типа памятника неизвестному читателю…

Но сейчас в её взгляде не было и следа презрения или отвращения. Напротив, словно что-то поняв, она постучала пальцем по своим губам и улыбнулась.

— Думаешь, я не гожусь в президенты?

— А, н-нет, н-не думаю. Н-ни в коем разе, — прозаикался я.

Ну да, она намекает, что не стоит судить о книге по обложке. И отправлять в корзину аниме только из-за дизайна персонажей. Я отвёл глаза, пытаясь отправить в корзину своё предвзятое мнение.

Ишшики подбоченилась и немного наклонилась вперёд, слегка надувшись.

— Просто мне та-а-а-ак часто это говорят, что я уже заранее знаю, что услышу. Что я выгляжу слишком тупой и тому подобное.

Ага, а вот и плохие вести.

Смотрится эта девчонка довольно беззаботно и вполне вписывается в образ типичной старшеклассницы. Лёгкий и выглядящий естественно макияж, юбка чуть выше колен, мешковатый кардиган кремового цвета, распахнутый ворот блузки под свободно болтающейся лентой, куда так и тянет заглянуть.

Несмотря на кажущуюся простоватость, она знает Юигахаму из старшего класса, и отношения у них вполне дружелюбные. И дружелюбность эта наверняка родилась не на пустом месте.

…Как я и думал, она опасна.

Она не просто комфортно чувствует себя в центре внимания, она буквально выставляет напоказ свой статус старшеклассницы. На первый взгляд она мягкохарактерная и женственная, но понять, что под этим что-то кроется, труда не составляет.

Весь мой прошлый опыт буквально кричал, что эта девушка – натуральное минное поле.

Точно так же те, кто зовут себя весельчаками или циниками, зачастую оказываются просто мерзавцами, если без экивоков. Те, кто сами себя рекомендуют, когда их никто не спрашивает, оказываются никчёмными пустышками. Самопровозглашённые балбесы, короче говоря.

Кстати, заявляющие «люблю поспорить» тоже обычно оказываются идиотами из той же категории. Которые лезут в разговор со своим «не, погоди». А потом выдают «Ну и? Ну и? Ну и?» с тупой ухмылочкой. От них у меня просто мороз по коже. Бесят до невозможности. «Я лезу к другим, значит, я интересен». Таких полно вокруг, они не просто достают, а вусмерть из себя выводят. Стоп, меня что, опять понесло?

В общем, как-то так. Неоднозначное у меня от Ирохи Ишшики впечатление.

Но кажется, никто меня в этом не поддерживает. Быть может, я излишне мнителен.

— …Могу я поинтересоваться, в чём именно проблема?

Спросила Юкиносита замолчавшую Ишшики, положив руки на стол. Наверно, устала ждать, потому что раздражение в голосе заметно было невооружённым ухом.

Мегури быстро заговорила, сообразив, что до сути дела она так и не дошла.

— Ишшики кандидат в президенты, но, ну, как бы это сказать… В общем, она не хочет, чтобы её выбрали.

Ну да, как-то не очень понятно прозвучало. Ишшики баллотируется в президенты, но не хочет, чтобы её выбрали. Я призадумался.

— Хм… Получается, она хочет проиграть выборы?

Если сопоставить все факты, иного варианта не остаётся. Мегури кивнула. Юигахама озадаченно хмыкнула и качнула головой.

— Э-э… Так ты не хочешь быть президентом?

— А, ну да. Верно.

Беззаботно заявила Ишшики без тени смущения. Наверно, потому что они знакомы.

Что-то тут не то, как ни посмотри. Ну не ведут себя так решившие выдвинуться на пост президента. Ни при каких условиях.

— …Так почему ты тогда стала кандидатом?

Осуждающе поинтересовалась Юкиносита. Ишшики вздрогнула.

— Ну, это, я не хотела, меня просто вынудили…

Под поп-идола работаешь?

Её почему-то застенчивый ответ заставил меня взначительной степени потерять интерес к делу. Впрочем Ишшики насчёт моего отношения была не в курсе. Как, собственно и насчёт моего существования. Она взялась ладонями за щёки и задумалась.

— Я вроде как здо-о-орово выделяюсь, понимаете? Всё время слышу, что только и кручусь вокруг Хаямы и других из старших классов. А я менеджер футбольного клуба, и такой образ ко мне словно прилип.

Сколько ни пытался расшифровать её слова, никак не понять, к чему она ведёт. Но было в них кое-что, что меня беспокоило.

— …Над тобой издеваются?

— Я бы не сказала, но как-то слишком не так относятся. Будто тебя все окружили и пальцами тычут. — Ишшики побарабанила пальцами по подбородку.

У меня от её словесных выкрутасов уже голова болеть начинает. Что, чёрт побери, она имеет в виду?..

— Ну и сейчас как-то примерно так же получается…

Я окончательно понял, что ничего не понимаю.

Не понимаю, но если подытожить, получается так. «Человек, который слишком много на себя берёт, которого занесло и который вдруг оказался кандидатом в президенты». Или что-то вроде. Хм, прямо как одно из супердлинных названий новомодных книжек…

Дело обычное – кто-то не позаботился подумать над последствиями своих поступков, его заносит и он оказывается в неприятной ситуации. На сей раз, похоже, к такому результату привели ошибки юности.

Но должен сказать, она из тех.

…Из тех, кого другие девчонки ненавидят.

Это даже я понял. Окончательно и бесповоротно.

Она из тех шлюх, кто пытается скрыть свою глупую и легкомысленную натуру. Кому комфортно среди остальных. В средней школе таких было много. Да, тех, кто водил парней за нос. Тогда я считал их фокусницами.

Даже Великий Мусаши не попался бы на этот крючок.* Он сам кого хочешь заловит.

Как бы тебя ни заносило, тут должна была и изрядная порция злобы примешаться.

— А разве можно против воли кого-то выдвигать? — Подняла руку Юигахама.

Хирацука скрестила руки и вздохнула.

— Когда комиссия принимала документы на кандидатов, их просто не проверили…

— Эх… Если бы наши ребята были повнимательнее… — Смущённо пробормотала Мегури, повесив нос. Ну да, за подготовку выборов именно избирательная комиссия отвечает. Муцу, Нагато и Конго здесь не при чём.*

Хирацука похлопала её по плечу.

— Ну, такой подлянки никто не ожидал. Слишком жестоко во всём винить комиссию, правда?

— Хотя мы даже лист утвердителей проверили.

Унылым тоном сообщила Мегури. Я не преминул поинтересоваться незнакомым мне термином.

— Лист утвердителей?

— Угу. Чтобы стать кандидатом, надо собрать определённое количество подписей в свою поддержку. Условие было выполнено.

Хм, значит, для начала нужны подписи в поддержку.

Резонно. Я имею в виду, никому не нужно, чтобы в кандидатах оказалась куча людей с нулевой популярностью. Простая система, позволяющая сразу отсеять слабых кандидатов.

То есть, чтобы подать заявление на участие в выборах, к нему нужно приложить лист с подписями в свою поддержку. Иначе его просто не примут.

Учитывая отсутствие амбиций у нынешних членов совета, легко представить, что у них и в мыслях не было, будто кто-то может сыграть злую шутку с фальшивым заявлением.

Хотя в нашем мире такие идиоты встречаются, что даже страшно становится.

— А ведь это не так просто. Нужно не менее тридцати подписей.

Кажется, страшно стало не только мне, но и Юкиносите. Она даже говорить тише стала.

— Так много? Как им удалось… — Пробормотала Юигахама наполовину удивлённо, наполовину испуганно.

Но удивляться тут нечему.

Это просто означает, что собирать подписи со злыми намерениями легче, чем с добрыми. Проверни они это с целью линчевать беспомощную Ишшики, тоже сработало бы. Написать чьё-то имя на листке бумаги не сложнее, чем ретвитнуть в твиттере. Слактивизм* в худшем его проявлении.

Хирацука немного смущённо отвела взгляд.

— Конечно, все фамилии мы проверили, все оказались подлинными.

— Они что, идиоты, настоящими именами подписываться?

— Скорее всего, просто не думали, что это может вылиться во что-то серьёзное. Думаю, им банально не хватает воображения. — Грустно усмехнулась она.

Собственно, так и есть. Много таких в последнее время развелось. Любителей закинуть в сеть фото, как сидишь в холодильнике на подработке. Или твитнуть картинку, как путаешь местами продукты в магазине. А кое-кто свидетельства своих выходок настоящим именем и фото сопровождает. Будто им неймётся увидеть эти фото в объявлении «разыскивается».

— А нельзя ли как-нибудь просто это отменить? — Спросила Юигахама. — Ну, вроде процедуры снятия кандидата?

Ишшики шагнула вперёд и разразилась пылкой речью.

— Понимаете, моему классному руководителю идея очень понравилась. Я ему сказала, что не хочу, а он в ответ подбадривать меня начал… А в классе даже никого не найдётся, кто с рекомендательной речью выступил бы, так что даже не знаю… Ну, я имею в виду, главное, что меня учитель поддерживает, вот и всё.

А-а, ну да, так оно и бывает. Когда, к примеру, говоришь боссу, что хочешь уйти, а он страстно уговаривает тебя остаться. «Давай постараемся! Вместе и навсегда!» А ему просто лишнюю пару рабочих рук терять неохота, вот и пытается тебя удержать самым добрым способом.Чуть дашь слабину – изобразит что жутко расстроен и что без тебя тут всё развалится, начнёт наставлять…

В итоге ты теряешь свой шанс уйти с работы. И в глазах всех остальных всё выглядит так, будто ты просто пытался сбежать от ответственности.

Хирацука мрачно потёрла щёку.

— Я пыталась с ним поговорить, но… он из тех, кто никого не слушает.

— А-а, понятно…

Сообщил я, более-менее разобравшись в ситуации. Хирацука мрачно смотрела себе под ноги.

— Он уже целую историю с этими выборами придумал… Как не самая популярная ученица при поддержке одноклассников и учителя становится президентом школьного совета… И что эту историю будут передавать из поколения в поколение…

А-а, значит, он из тех… Кто, делая что-то хорошее, и в других усомниться не в состоянии.

— Ну вот, с этой проблемой Ишшики и пришла к Сиромегури.

Дальнейшее и так понятно. Мегури ничего придумать не смогла и пришла к Хирацуке. А та привела их к нам.

— Сдаётся мне, снять кандидатуру с выборов – дело непростое.

Надо полагать, классный руководитель Ишшики вообще не в курсе. Но проблема не только в нём. Мегури беспокойно покрутила свои косички.

— Угу… Ну… я вообще не уверена, возможно ли такое…

— Ха…

Я задумался, с чего бы так. Но Юкиносита взялась за подбородок и, собравшись с мыслями, медленно заговорила.

— Я так понимаю, снятие кандидата вообще не прописано в школьных правилах, да?

Мегури ошеломлённо поморгала.

— Юкиносита, ну ты даёшь… Верно. Об этом в правилах ничего не сказано.

Ясно. Ну, в общем, если человек решил избираться в школьный совет, он, конечно же, полон амбиций. Никто и не подумал, что вдруг может потребоваться процедура снятия кандидатуры. Но Юкипедия во всей красе, это да. Знает всё и обо всём.

— А может, просто сказать, что она не может быть президентом, потому что первогодка? — Подняла руку Юигахама.

Но Юкиносита мрачно покачала головой.

— …Не пойдёт.

— А? Почему? — Удивилась Юигахама.

Мегури устало улыбнулась.

— Такого нет в правилах… Нигде не прописано, что занимать должность можно лишь с одиннадцатого класса.

— То, что обычно избираются одиннадцатиклассники, не более чем традиция, — добавила Юкиносита, добивая предложение Юигахамы. И нахмурилась.

Если традиция не зафиксирована в официальных правилах, как предлогом для снятия кандидата ей не воспользуешься.

Ну, раз уж мы не можем найти дыру в правилах, остаётся действовать в их рамках по ходу выборов.

— Если она не хочет становиться президентом, ей надо просто проиграть выборы. По сути, это единственный вариант.

И беспроигрышный. Как бы ты ни хотел стать президентом, ты им не станешь, пока не выиграешь выборы. Значит, самый эффективный вариант не стать президентом – выборы проиграть.

Но Мегури опустила глаза.

— Э-э… На самом деле других кандидатов просто нет, проигрывать некому…

— А значит, будет голосование доверия, — продолжила за неё Юкиносита.

— Да, поэтому всё уже практически решено…

Голосование доверия применяется, когда кандидат только один. Тут надо не из нескольких персон выбирать, а просто поставить галочку в поле «да» или «нет», отвечая, согласен ли ты, чтобы указанный кандидат стал президентом школьного совета.

Как правило, все без лишних раздумий отвечают «да». Конечно, есть и те, кто говорит «нет», чисто из интереса, а что из этого выйдет. Но пока всё решает большинство, изменить исход дела могут лишь какие-нибудь экстраординарные обстоятельства.

Но всё равно.

— Ну, проиграть всё равно можно. Есть один способ…

Пробормотал я, размышляя. Ишшики надулась, мои слова её явно не вдохновляли.

— Не, погоди, проиграть по доверию это та-а-акой позор! Да и голосование доверия – это совсем не круто… Слишком стыдно. Не пойдёт!

Эгоизм в полный рост. Ты хоть понимаешь, что именно из-за него и оказалась в такой ситуации? Подумал было я, но по правде говоря, не Ишшики виновата в том, что её бросили на амбразуру. Если оставить в стороне детали, оказаться выдвинутой в президенты школьного совета и проиграть голосование доверия – это мощный повод для насмешек. Так что вполне могу её понять. Кому приятно, когда большинство против тебя.

Вот почему просто поражение не годится.

— Обнародуются только имена кандидатов, да? — Уточнил я у Мегури, собираясь с мыслями.

— А? Ну да.

— Это значит, что никто не знает, кто будет выступать с рекомендательной речью.

— Да, верно.

Мегури посмотрела на меня и кивнула. Но я почти наяву видел всплывший над её головой вопросительный знак – она не понимала, к чему я клоню.

Не страшно. Всю необходимую информацию я уже получил.

— В таком случае есть один простой и надёжный способ.

— Что ты имеешь в виду?

Я начал последовательно излагать факты.

— Если Ишшики проиграет голосование доверия, но саму её это не заденет, цель достигнута. По сути нам надо убедить всех, что проиграла она не по своей вине. Этого более чем достаточно.

— А у тебя получится?

Спросила молчавшая всё это время Юигахама. Я кивнул.

— Если причиной поражения окажется рекомендательная речь, в центре внимания будет отнюдь не Ишшики.

Нам надо просто выставить другого виновника поражения. А для того есть несколько возможностей.

Перед тем, как перейти к деталям моего плана, я сделал паузу.

Мне надо было собраться с мыслями. Перевести дух и направить разговор в нужное русло. Но замолчал я не потому.

А потому, что заметил, что в комнате повисло тяжёлое молчание.

Юигахама посмотрела на меня неподвижными, полными боли глазами и опустила голову, словно хлебнула чего-то очень горького. Взгляд заметившей это Мегури в замешательстве метался между ней и мной. Чувствительной, судя по всему, к настроению Ишшики явно было очень неловко.

Что-то негромко клацнуло.

Я машинально повернулся на звук и увидел, что Юкиносита положила руки на стол. Наверно, это клацнули пуговки на манжетах её блейзера.

В такой мёртвой тишине звук оказался куда громче, чем должен бы.

И затем тишину нарушил холодный голос Юкиноситы.

— Не могу согласиться с таким методом.

— Есть основания? — Поднял я брови.

— …Есть.

Я не хотел на неё давить, но реплика прозвучала излишне резко. Юкиносита на мгновение отвела взгляд. Её длинные ресницы задрожали.

Но длилось это очень недолго. Она снова посмотрела на меня, и в её взгляде чувствовалась жёсткая воля.

— …Потому что результат не гарантирован. И дело не только в том, что ей выскажут недоверие. Если произнести плохую рекомендательную речь, чтобы Ишшики проиграла, это лишь добавит ей проблем. Ты думаешь, школа станет устраивать новые выборы лишь потому, что кандидату не выказали доверие? Хотя такого никогда не случалось? И ещё… Выборы в школьный совет мало кому интересны, так что никто ничего не заподозрит, если просто выдать нужный результат без подсчёта голосов… Мы всегда можем вернуться к этому варианту, если других способов не останется.

Юкиносита не отрывала от меня взгляд. Казалось, она старается разом выдать всё, что пришло ей на ум.

— Юкиносита. — Мягко остановила её Хирацука.

— …Это было грубо. Беру свои слова назад. — Выдавила из себя та. Понурившаяся было Мегури улыбнулась и покачала головой.

Ну да, есть такое дело. Предполагать «если школе не понравится результат, подтасует как надо» несколько грубовато звучит в отношении Мегури, председателя избирательной комиссии.

Рядом со мной скрипнул стул.

Я глянул на звук и увидел, что Юигахама повернулась ко мне. Но взгляды наши не встретились.

— Слушай, насчёт этой рекомендательной речи… Кто будет её произносить? Мне это не нравится.

Её тихий голос неприятно остался звучать в моих ушах.

— Ну… да в общем-то, без разницы.

Пробормотал я. Хотя было предельно ясно, кто лучше всего подходит для такой работы. Совершенно не обязательно произносить вслух имя человека, чьи шансы на успех максимальны.

Солнце катилось к закату, тени в комнате потихоньку начали удлиняться. Искусственное освещение стало заметнее.

Юкиносита, до сих пор не отрывавшая взгляд от пола, вдруг подняла голову.

— Сиромегури. Чтобы Ишшики не выиграла выборы, вам потребуется другой кандидат, так?

— Ну да…

Юкиносита слегка вздохнула.

— Значит, остаётся лишь найти другого кандидата и помочь ему выиграть.

— Будь у нас желающие, они бы уже стали кандидатами. Не выйдет. Или ты собираешься ходить по школе и просить каждого?

— Ну, это, мы могли бы поговорить с теми, кто мог бы нам помочь, тогда…

Путано ответила Юигахама, размышляя на ходу.

— …Отлично. Допустим, мы найдём того, кто захочет. Но сможет ли он выиграть у этой первогодки? Ты же должна понимать, что на выборах в школьный совет многое зависит от популярности.

Я посмотрел на Ишшики.

Её будет на удивление непросто превзойти.

С первого же взгляда видно, что она очень симпатичная. Можно даже сказать, красавица. Игривая, весёлая, добрая, яркая – наверняка у неё масса поклонников в школе.

На выборах в школьный совет главную роль играют отнюдь не программа или предвыборные обещания.

Какие бы грядущие перемены вам ни расписывали, все отлично понимают, что скорее всего всё это так обещаниями и останется. На каждых выборах говорят о разрешении приходить в школу без формы, смягчении школьных правил или даже свободном доступе на крышу. Но ещё не было ни одного случая, чтобы что-то из обещаний было выполнено.

А значит, нужно одно из двух – либо популярность кандидата, либо его умение заставить всех проголосовать за себя.

Когда слышишь слово «популярность», на ум сразу приходят Хаяма и Миура. Но Хаяма в футбольном клубе, даже возглавляет его. Что же до Миуры, должность президента совершенно не вписывается в её образ.

Значит, придётся чуток понизить планку, подыскивая подходящую кандидатуру. Но тогда и шансы на успех заметно падают.

Не говоря уже о том, что просто найти человека недостаточно.

Есть ещё одна серьёзная проблема.

— До выборов надо ещё успеть подобрать членов совета, организовать кампанию и много ещё чего. Думаешь, справишься? А заниматься этим нужно как следует, чтобы суметь победить. Если есть на уме что попроще, милости прошу. Но в данной ситуации твой план не сработает.

Я абсолютно был в том уверен. И чем спокойнее пытался говорить, тем серьёзнее становился мой тон. Я не пытался ничего критиковать, но мой голос ясно говорил об обратном.

— Хикигая?

Мегури удивлённо посмотрела на меня. И только тогда я понял, насколько раздражён.

— …

Юкиносита с Юигахамой молчали.

Они обе осознавали, что кроется в моих словах, сказал я это вслух или нет. Достаточно немного понимать, как делаются дела в школе, чтобы стало ясно, что к чему.

Но мы продолжали молчать, потому что нужного решения у нас не было.

Комната наполнилась атмосферой неловкости.

Краем глаза я заметил, что Ишшики устало вздыхает. Она ясно давала понять, что не хочет здесь оставаться.

Когда смотришь на кого-то уставшего, и сам начинаешь чувствовать изнеможение. Я тоже невольно вздохнул в этой тишине.

— Похоже, сейчас нам проблему не решить.

Подала голос Хирацука, прислонявшаяся к стене всё это время. И энергичным движением от неё оторвалась. Мы, словно по сигналу, пошевелили скрещёнными ногами и слегка потянулись.

Юкиносита повернулась к Мегури.

— …Сиромегури, можешь зайти в другой раз?

— А, э-э, ну да… Да, конечно.

Хирацука подтолкнула несколько смущённую Мегури к выходу.

— Хорошо, как-нибудь потом заглянем. Сиромегури, Ишшики, пошли.

Когда они готовы были уже покинуть комнату, подала голос Юкиносита. С более холодным, чем обычно, выражением лица – казалось, что она на взводе.

— Госпожа Хирацука. Не задержитесь ненадолго?

— А, мы тогда пойдём.

Сообразив, что происходит, Мегури с Ишшики вышли. Хирацука посмотрела им вслед и повернулась к нам.

— Что ж, послушаю, что вы скажете.

Она уселась на стул и закинула ногу на ногу.

× × ×
Ещё немного, и в комнате начнёт темнеть. Небо за окном окрасилось багрянцем.

До зимнего солнцестояния с каждым днём вечер будет наступать всё раньше.

Хирацука молча ждала, пока Юкиносита заговорит.

Стоящий на столе чай уже совсем остыл. А сладости остались нетронутыми.

Стрелки часов продолжали свой бег. Кто-то устало вздохнул. Не знаю уж, сколько прошло времени, когда Юкиносита наконец подала голос.

— Я тут кое-что вспомнила.

— А? Что именно?

Юкиносита проигнорировала мой вопрос, развернувшись к Хирацуке.

— Победитель уже известен?

— Победитель?

Хирацука озадаченно моргнула. Мы с Юигахамой тоже, не понимая, о чём идёт речь.

Но я быстро сообразил, что имеется в виду. Победитель в том состязании, что Хирацука объявила некоторое время назад.

Кто из нас решит больше проблем. Другими словами, кто из нас лучше помогает людям. И победитель имеет право потребовать от проигравшего всё что угодно.

Я оказался вовлечён в это состязание, как только попал в клуб.

— Э-э… победитель?

Переспросила Юигахама, озадаченно глядя на нас.

Кстати, не так давно было добавлено новое правило.

— В состязании, кто лучше помогает людям. Иными словами, кто решит больше проблем. Кто тебе в этом помогает, неважно. Если победишь, проигравший должен будет выполнить любое твоё желание.

Вкратце объяснил я. В голосе Юигахамы удивление смешалось со смущением.

— Так вот оно что…

Похоже, Хирацука себя объяснениями утруждать не стала. Догадываюсь, почему.

Я посмотрел на затеявшую всё это особу. Та определённо занервничала.

— В-верно…

Она скрестила руки и покрутила головой.

— Д-думаю… Ну, понимаете, вы все много раз работали вместе. Угу. Все молодцы, да.

— …

Юкиносита по-прежнему молча и всё так же холодно смотрела на Хирацуку.

Та устало вздохнула. Попытка сменить тему не удалась, и Хирацука под таким холодным напором капитулировала. Но ведь по сути так оно и есть. Во многих делах очень сложно определить победителя. Большинство проблем решал весь клуб, а не кто-то один.

Но Юкиноситу всё равно такая неопределённость категорически не устраивала. Хирацука повернулась к ней.

— Если не брать в расчёт первое дело, во всех остальных случаях вы действовали без меня. Собственно, мне сложно дать правильный ответ прямо сейчас. Это просто…

— …Просто?

Переспросила Юкиносита, когда Хирацука неожиданно остановилась. Та посмотрела на всех нас по очереди и медленно заговорила.

— Просто моё личное пристрастное мнение, базирующееся лишь на ваших действиях.

— Я не возражаю… Вы тоже, так ведь?

Юкиносита искоса глянула на нас с Юигахамой.

Я не возражал. Юигахама, кажется, не очень понимала, что к чему, но всё-таки кивнула.

Хирацука тоже кивнула в ответ.

— Если брать в расчёт только результаты, Хикигая на шаг впереди. Если учесть сам процесс и что было потом, впереди Юкиносита. И много чего не получилось бы, если бы не помощь Юигахамы, но…

Удивительная оценка. Никак не ожидал.

Если подумать, во многих случаях я был на подхвате. Так что никак не рассчитывал услышать такое.

Я посмотрел на девушек, как они отреагируют. Юигахама молчала, погрузившись в глубокие раздумья.

Юкиносита же сидела совершенно неподвижно, закрыв глаза. А потом заговорила монотонным, но эмоциональным голосом.

— …Это значит, исход состязания ещё не решён.

— К тому всё и сводится, — подтвердила Хирацука.

— Если борьба продолжается, не будет проблемой, если мы сейчас разделимся, верно? — С нажимом уточнила Юкиносита.

— …Э-э, что ты имеешь в виду? — Поёжившись, спросила Юигахама.

Я тоже не понял, о чём говорит Юкиносита, и ждал продолжения.

Та посмотрела на Юигахаму, обойдя взглядом меня, и заговорила.

— Я имею в виду, что нам с ним необязательно действовать одинаково.

Так оно и есть. Нас никто не заставляет работать вместе. Собственно, ещё ни одного случая не было, чтобы у нас хорошо это получилось. Видно, так уж мы устроены.

— Звучит резонно. Нам нет никакого смысла заставлять себя работать вместе.

— …Да.

Коротко ответила Юкиносита, и на том разговор закончился. Хирацука немного поразмышляла ещё над нашими словами, но в итоге покорно вздохнула.

— Что ж, ничего не попишешь. Действуйте, как сочтёте нужным. А что с клубом, пока вы разбираетесь с проблемой?

Юкиносита ответила мгновенно и без колебаний, словно заранее всё решила.

— Посещение по желанию.

— Что ж, так будет правильно.

Хирацуку она определённо убедила. Что ж, раз уж у нас ничего не клеится, нам нет смысла и дальше молча сидеть в этой комнате. Если мы будем действовать самостоятельно, нет нужды тут собираться. А потому сомнений насчёт этого решения я не испытывал.

Я подхватил сумку и встал со своего обычного места на другом конце стола.

— Я домой.

— П-погоди!

Юигахама вскочила, скрежетнув стулом по полу. Кажется, она хотела подойти ко мне. Но я её остановил.

— …Тебе стоит подумать, что будешь делать ты.

— Э…

Юигахама застыла. Поняла ли она, что я ей сказал? А то всякие случаи бывали.

Совершенно очевидно, нам всем нужно подумать над тем, что будет дальше.

Я развернулся и направился к двери.

За спиной раздался вздох.

— Мы оба больше всего ненавидели притворную дружелюбность…

Я повернул голову, услышав голос Юкиноситы.

Но не зная, что ответить на эту явно грустную улыбку без единого следа самоосуждения, тихо закрыл за собой дверь.

× × ×
Поправив на плече тяжёлую сумку, я побрёл по пустому коридору. Звук моих шагов красиво отдавался эхом.

За окном, на школьном дворе можно было видеть ребят из спортивных клубов.

Они уже начали прибираться после тренировки. Большой двор постепенно погружался в тень.

Пока я глазел в окно, сзади послышались быстрые шаги.

— Хикигая.

Я остановился. Этот голос я знал, поэтому даже не стал оборачиваться.

Хирацука быстро подошла и встала рядом.

— Я понимаю, что спрашивать бесполезно, но…

Она поправила волосы. Вот такая вот у меня учительница, всё заранее знает.

Но спросить она всё равно должна. Мы начали спускаться по лестнице.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего.

Сколько раз я уже отвечал сегодня на этот вопрос? Сам со счёта сбился.

Если я буду раз за разом повторять одни и те же слова, вряд ли я поверю, что так оно и есть. Скорее, начну в них сомневаться.

Не знаю уж, поняла мои мысли Хирацука или нет, но она грустно улыбнулась.

— Понятно. Ну и ладно. Я и не рассчитывала, что ты ответишь честно.

Больше она ни о чём не спрашивала. Мы молча спустились в коридор. За угол – в учительскую, прямо – в вестибюль.

Когда мы дошли до места, где нам предстояло разойтись, я ничего не успел сказать. Хирацука меня опередила.

— А ты всё-таки добрый… Тоже много кому помог.

— Нет, это…

Это немного не так, думаю. Доброта и помощь другим – не моё. Я на такое не способен.

Кроме того, люди не помогают другим просто так. Они начинают действовать, когда видят кого-то ниже себя по положению и пребывают в настроении помочь. То есть, по сути помогают они ради собственного удовольствия.

Вот почему я ничем таким не занимаюсь.

Я хотел было уже возразить, но Хирацука вдруг подмигнула мне.

— Говорю по той самой оценке.

— …Чересчур высокой, вам не кажется?

Возразил я, но Хирацука гордо выпятила грудь.

— Может, по мне и не скажешь, но у меня есть любимчики.

— А учителям такое дозволяется?

— Я так хвалю, понимаешь ли.

Заявила она без тени смущения. Вот, значит, как… И не припомню, чтобы меня столько хвалили…

— Понять непросто…

Пожал я плечами. Хирацука улыбнулась.

— Конечно, я же и ругаю тебя не меньше.

Школьное здание, смахивающее на корабль, было освещено лучами закатного солнца. Тихий коридор был залит его мягким светом. Но солнечный свет ещё не означает тепло.

Между мной и окном стояла Хирацука, перекрывая свет.

А затем она пошла в другую сторону, к учительской. И проходя мимо меня, похлопала по плечу.

— С твоими методами, когда ты встретишь человека, которому действительно захочешь помочь, ты не сможешь ничего сделать.

По коридору разносился стук её каблуков.

И этот звук уходил всё дальше и дальше.

Глава 3. Харуно Юкиносита никогда не знает, в какой момент нужно остановиться


Велосипед пытался догнать свою собственную тень.

Уже наступил вечер, и улица под деревьями начала темнеть. Я крутил педали, а позади в Токийский залив опускалось солнце.

С завтрашнего дня я смогу отправляться домой пораньше. В клуб помощников ходить пока не обязательно.

По-прежнему действует правило «королевской битвы». И раз уж я смотрю на вещи иначе, чем эта парочка из клуба, совсем не обязательно заставлять себя работать вместе. Я уже знаю, что собираюсь сделать, и никакая подготовка мне не нужна. Надо просто что-нибудь устроить в день выборов.

А единственное, что я могу сделать до того, это не вставать на пути тех двоих.

Даже более того.

Даже если я ничего не сделаю, а они сделают, всё хорошо. Не сомневаюсь, что они справятся лучше меня.

И я, и они не должны мешать друг другу.

Не надо ходить по тонкой проволоке в попытках сблизиться. В конце концов, один из способов ладить с другими – держаться от них на расстоянии.

Я решил выкинуть из головы все мысли о клубе.

Но люди – загадочные существа. Стараясь не думать о чём-то, в итоге только об этом и думаешь.

Пытаясь выкинуть из головы мысли о школе, я начал думать о доме. И конечно, же вспомнил об утренней ссоре с Комачи.

Наверно, она всё ещё злится…

Злое выражение на её физиономии выглядит мило, но если она начинает игнорировать окружающих, значит, она в самом деле в ярости. Мой папаша даже на маму наорал, когда Комачи на него внимания не обращала.

Родители как всегда придут поздно. А значит, мы с Комачи будем в доме вдвоём.

Обычно моё сердце в такой ситуации начинает трепетать. Ну да, может, это и в самом деле не совсем нормально.

Но сегодня будет тяжеловато смотреть друг другу в глаза.

Наверно, лучше будет вернуться попозже, дать ей время успокоиться.

И потому я повернул направо.

Если повернуть на шоссе с улицы, по которой я езжу из школы домой, я попаду в Чибу. В город, где есть кинотеатры с книжными магазинами, игровые автоматы, манга-кафе.* В общем, всё, чтобы славно убить время.

В школьной поездке у меня практически не было возможности насладиться спокойной прогулкой наедине с самим собой. А выходные я просто провалялся на диване.

Но теперь я наконец-то могу расправить крылья. В конце концов, мне всегда нравилось одиночество.

Размышляя, куда бы податься, я потихоньку расслабился.

И напевая «принцесса, принцесса, принцесса», нажал на педали и помчался по длинному шоссе.*

× × ×
Пока я добирался до Чибы, солнце уже село. Город начал демонстрировать своё ночное лицо. Я двинулся по Четырнадцатому шоссе в направлении центральной станции.

Здесь полно мест, где можно убить время – Animate, Tora no Ana,* кинотеатры и тому подобное.

Я прошёлся по магазинам, купил пару книжек и уставился на афишу кинотеатра.

Интересующий меня фильм начнётся через час. Значит, пока надо убить время. Лучше всего посидеть где-нибудь за чашечкой кофе.

Рядом был Старбакс.* Я подумал, не зайти ли туда, но как там что заказывать, я так и не разобрался. Да и, честно говоря, атмосфера там мне не по душе. Нет, лучше выбрать что-то другое. Слов нет, как злит, когда модный очкарик выстукивает что-то на своём Макбуке. До уровня «Я сейчас эту яблочную фигню вместе с твоей башкой разнесу, четырёхглазый».

Наискосок от кинотеатра есть пышечная, там и перекусить можно. И взять café au lait.* Сладкий café au lait – это очень даже по-чибийски получается. Цени время вечернего чая!

Я зашёл в пышечную и заказал café au lait со старомодным французским хворостом. А потом направился на второй этаж, подыскивая уютный уголок.

Боже, какое блаженство читать книгу, похрустывая печеньками и запивая их сладким café au lait. Даже поп-идолы так считают. Если тебя обидели, съешь сладостей и развеселись!*

Оглядываясь в поисках подходящего места, я вдруг краем глаза заметил знакомую фигуру.

— О, какие люди. Редко когда тебя здесь увидишь.

Я повернулся на голос. Девушка сняла наушники, улыбнулась мне и помахала рукой.

На ней была белая блузка со стоячим воротничком, прикрытая кардиганом грубой вязки, и длинная юбка, под которой виднелись длинные стройные ноги. Наряд вроде бы зимний, но почему-то девушка казалась легко одетой. Наверно, сказывается то ощущение легкомысленности, которое она оставляла раньше.

Просто идеальная девушка, не только превосходящая главу клуба помощников Юкино Юкиноситу, но и являющаяся её старшей сестрой. Харуно Юкиносита.

Как-то её образ не очень вяжется с этой пышечной. А вот за столиком у витрины Старбакса смотрелась бы она очень естественно.

Я невольно застыл. Никак не ожидал встретить её в таком месте.

На столике перед Харуно были разложены книги. В основном в мягкой обложке, но в центре лежал большой разукрашенный том в твёрдом переплёте. На первый взгляд словарь, но может и что-то западное.

— …А, привет.

Я поздоровался и быстро сел подальше от Харуно. И зачем начинать с «а», а? Попытка перейти на английский?

Как бы то ни было, французский хворост я проглотил моментально.

Чёрт побери… Откуда ты здесь взялась… Надо было брать на вынос… Какой ляп… Надо же было сначала всё проверить на наличие знакомых и только потом заходить.

Ладно, теперь остаётся лишь побыстрее заглотить всё и свалить.

Но увы, café au lait оказался для меня слишком горяч. И пока я отчаянно пытался остудить его, Харуно уже уселась рядом с подносом в руке.

— Не надо так убегать. Бог мой, как грубо!

— А, ну, нет, я просто подумал, что не стоит мешать.

Можно назвать это предупредительностью одиночки. Ну, как встречаешь в городе знакомого, обмениваешься несколькими фразами, потом становится неловко и просто не знаешь, как побыстрее закруглить разговор и свалить. То же чувство вины, которое бывает, когда испортишь всем настроение.

Надо немедленно исчезнуть во избежание непредвиденных последствий. Отбросить гордость и взять ноги в руки.

Но у людей с очень маленьким личным пространством, вроде Харуно, другой тип мышления. Она взяла и уселась рядом со мной с книжкой в руке. И быстро пролистала её до страницы, на которой остановилась.

И зачем было пересаживаться, если она всё равно читать собирается?..

Вот уж действительно вольная личность, подумал я, глядя на неё. Харуно заговорила, не отрывая глаз от книжки.

— Чем занят?

— …Решил кино посмотреть, время убить.

— Ну надо же, и я тоже.

— …Собрались в кино?

Невольно пробормотал я мрачным тоном. Что ж, ничего не попишешь. Если она на тот же фильм собирается, разойтись сейчас и снова встретиться в зале будет ещё более неловко…

Но беспокоился я зря.

— М-м? А, нет. Просто убиваю время до встречи с друзьями.

Кстати, университет, в котором учится Харуно, где-то рядом. В западной Чибе, кажется. Кафе там вроде бы немного, но бары точно есть. Хочешь хорошо пообедать, двигай в центр. Кстати о вкусняшках… может, наритаке? Этот слой жира, покрывающий всё словно снег! До чего же вкусно!

— А, с друзьями. Ладно, пойду, не буду вам мешать.

— Это позже. Ну давай, помоги мне убить время!

Она пододвинулась ко мне вместе со стулом. Слишком близко, слишком близко, так мягко, слишком близко, запах духов, слишком близко… Она пододвигалась, я отодвигался. Но стоило ей заметить просвет между нами, она тут же его сокращала.

И затем прошептала мне прямо в ухо.

— Хикигая, такие как ты лучше всех.

По спине тут же пробежал холодок. И это был не просто страх. Словно падаешь вниз, смотришь и видишь, что тебе ещё падать и падать. Этакое извращённое удовольствие. Мягкое ощущение её пальцев на своих плечах, искушающие нотки в голосе, блестящие губы.

Я рефлекторно отдёрнулся и уставился на Харуно. Наши взгляды встретились. На её губах играла подозрительная улыбка. Мне даже на миг захотелось позволить ей и дальше творить, что вздумается и дразнить меня, но такая реакция наверняка её тоже порадовала бы.

Всё стало очевидно, когда она откинулась назад и от души расхохоталась.

— То есть ты тихо сидишь и ни с кем не разговариваешь. Но если к тебе обратиться, ты ответишь, да? О да, очень удобно. С тобой лучше всего время убивать.

Что-то никакой похвалы я в её словах не чувствую… Такие таланты даже до современных браузерных игрушек не дотягивают. Кстати, даже когда их бросаешь, они упорно продолжают о себе напоминать. Вроде Kancolle.*

— Обычно парни чересчур стараются поддержать разговор. Это не слишком весело, понимаешь?

…А-а, теперь понятно…

Ну да, как правило, парни стараются произвести впечатление на девушку, болтая о всём подряд. Обычно они помалкивают, но заполучив шанс, резко смелеют и начинают беспрестанно нести всякую чушь, перескакивая с темы на тему. Ну и, конечно – БАМ – всё, приплыли. Да, это и правда очень грустно. В каком там классе средней школы я так себя вёл?

Как бы то ни было, из-за Харуно я упустил подходящий момент уйти. Придётся ждать, пока выпадет следующий шанс.

Надо просто сидеть и молчать. Тогда всё будет в порядке. Уж что-что, а молчать я мастер.

Как-то так. Молчуны лучше всех остальных, как и следовало ожидать.

Оно наступает… Время. Время одиночек. Отныне парни, не умеющие завести разговор, будут преуспевать (я не про общепринятый смысл).

Пока я молчу, никакого разговора не будет.

Время шло вполне для меня комфортно.

Если подумать, последний раз я встречался с Харуно на школьном фестивале.

Но сейчас она производила совсем другое впечатление. Наверно, потому что вела себя спокойнее. Нет, точнее будет сказать, более по-взрослому.

Ясно, если рядом нет Юкиноситы, Харуно ведёт себя не столь бесцеремонно. Наоборот, она спокойна. Интересно, настолько она любит младшую сестру? Я-то свою очень люблю, понимаете? Хотя боюсь, с сегодняшнего утра она меня ненавидит…

Неожиданно вспомнив утреннюю ссору с Комачи, я несколько помрачнел. Надо подумать о чём-нибудь другом, должно помочь.

А-а, плюшки такие вкусные… Но в café au lait сладости маловато. Я что, молоко туда добавить забыл? Вместо молока я вытряхнул в чашку пакетик сахара, отпил и краем глаза глянул на Харуно.

На столе перед ней были разложены книги. Время от времени она тянулась за кофе, подпирая подбородок рукой.

Сейчас она и правда сильно смахивала на Юкиноситу.

Перелистывающие страницы пальцы, слабый блеск белой шеи, когда она отпивала кофе, прищуренные глаза,  когда высматривала какое-то слово на странице.

Да, она была похожа на девушку, которую я знал почти полгода, Юкино Юкиноситу.

Харуно вдруг заметила, что я смотрю на неё, слегка приподняла голову и вопросительно хмыкнула.

Я помотал головой.

— …Э-э, я просто ещё кофе попросить хотел.

— М-м, давай.

Она пододвинула мне чашку. И я попросил ближайшего официанта ещё по порции кофе и café au lait. Он забрал пустую чашку и поставил полную перед Харуно, не беспокоя её.

Я подумал, что всё время пялиться на Харуно немного странно, и полез за одной из свежекупленных книжек.

Теперь слышен был лишь шелест перелистываемых страниц.

Даже звучащая в кафе песня была незаметна. Впрочем, её слова и так оставались непостижимыми. Что значит «вы все пончики»? Но если не вслушиваться, получалось неплохо.

Наконец принесли и мой тёплый café au lait. Я отхлебнул из чашки и перелистнул очередную страницу.

— Хикигая, — вдруг заговорила Харуно.

— Да?

Взгляды от книжек мы не отрывали.

— Расскажи что-нибудь интересное, пожа-а-а-алуйста.

— …

Я невольно замолк. Уверен, моя физиономия в полной мере отражает, как мне сейчас неприятно. Да что она за человек такой, подумал я, посмотрел на Харуно и увидел, что она улыбается во весь рот.

— Какая бурная реакция… Бог мой, я так и знала!

Она расхохоталась. Могла бы и не говорить, раз всё заранее знала…

Стоило мне подумать, что она ведёт себя спокойнее, как она опять начала выкаблучиваться.

Простая и невинная, раскованная до невозможности, быть может, даже властная.

Угомонить её мне нечем, не приходят в голову нужные слова. Мне с ней не справиться.

Похоже, Харуно дошла до удобного места в тексте, где можно прерваться, потому что она захлопнула книжку. И сладко потянулась. Такая поза заставила меня немного заинтересоваться… Той частью тела, которой обделена её младшая сестра, я имею в виду.

— Как там Юкино? — Спросила Харуно, дотянувшись до своей чашки и поглаживая её ободок.

— Да всё как обычно, полагаю.

— Ясно. Это хорошо.

Равнодушно ответила она, складывая книги в сумку. Хотя сама задавала вопрос. Затем поставила локти на освободившийся стол и примостила подбородок на скрещённые пальцы. Под какого командира косите, командир?*


Затем она повернулась ко мне.

— Ну… И что было потом?

— Ха…

— Есть прогресс?

Сложно понять, что имеется в виду, когда спрашивающий не уточняет. Я поинтересовался, о чём она вообще, и Харуно с недоумением посмотрела на меня.

— Разве ты не был в школьной поездке?

— А, так вы уже в курсе.

Ну да, она же нашу школу заканчивала, так что должна примерно представлять, когда у нас поездка. Но слишком уж точное попадание.

Заметив моё удивление, Харуно заговорила, словно раскрывая секрет фокуса.

— Мне прислали сувенир.

Юкиносита прислала, надо полагать. А лично встречаться не стала.

— Значит, не поленилась пересылкой озаботиться…

Дура, что ли? Она же ничего серьёзного не покупала. Да и до дома ей всего несколько станций.

Харуно обеими руками взялась за кружку и тоскливо вздохнула.

— Наверно, не хотела дома показываться.

— Но сувенир всё равно купила… Честная она…

Я сам удивился, что сказал такое. Потому что всё это отлично вписывается в образ Юкиноситы. Но Харуно отвернулась, словно не соглашаясь со мной.

— А-а, я так не думаю.

Она так странно возразила, что я не удержался и искоса глянул на Харуно. Юкиносита крайне придирчива в плане манер и очень честная, в этом я лично убедился. Или я в чём-то ошибся?

Харуно качнула чашку, глядя, как колышется в ней кофе.

— Она это ненавидит, хотя ненавидеть не хочет…

Сказала она тихим, добрым и сострадательным голосом. Явно обращённым к той, которой здесь нет.

Я нутром ощутил, что если начну сейчас её спрашивать, она мне не простит. И промолчал.

Харуно это заметила, поставила чашку на стол и демонстративно развернулась ко мне.

— Поездка закончилась, крупных событий больше не будет. Только учёба. Не заскучаешь?

Пришлось включиться в разговор.

— Не совсем. Ещё выборы школьного совета.

— Выборы? А разве они ещё не прошли?

Она озадаченно посмотрела на меня, наклонив голову. Ну да, наша выпускница есть наша выпускница. Наверняка сейчас роется в памяти.

— Всё затянулось из-за проблем с кандидатами.

— О-о. Значит, Мегури уходит, да?

Почему-то прозвучали эти слова довольно эмоционально. Для меня же Мегури была просто надёжной старшеклассницей, хотя стоп, нет. Она на меня рассчитывала, что придавало ей определённое очарование семпая. А для Харуно она была милым кохаем. И знаете что? Она с любой точки зрения очаровательна. Мегури, ты очаровательна! Мегурин!

Харуно засмеялась, словно что-то вспомнив.

— Если мы говорим о Мегури, держу пари, что пост президента школьного совета она предложила Юкино.

— Да вообще-то, нет.

— Бог мой, как скучно.

Она разочарованно хлопнула себя по ногам.

— …Так Юкино не собирается баллотироваться на президента.

— …Думаю, так и есть.

Сейчас она собирается поддерживать другого кандидата. Понятия не имею, кто это будет, но дело определённо не из простых. Если учесть, сколько потребуется сил и времени, эффективным такой план назвать сложно.

Пока я соображал, как она собирается всё это провернуть, сидящая рядом персона, судя по дыханию, тоже погрузилась в раздумья.

— Хм-м…

Вряд ли этот вздох что-то значит, но внимание моё почему-то привлёк. И не потому, что в нём было что-то сексуальное или очаровательное. Просто слабая улыбка, с которой Харуно смотрела в окно, казалась зловещей.

— …Э-э, а что такое?

Спросил я после паузы, и Харуно продемонстрировала мне свою обычную чарующую улыбку.

— Хм-м? А, понимаешь, дело в том, что я сама таким никогда не занималась.

— Вот как? Никогда бы не подумал.

Я был уверен, что она хваталась за любой пост, который ей подворачивался. Была же она председателем оргкомитета фестиваля, в конце концов.

— Правда? — Безразлично ответила Харуно. — Просто слишком уж большая это морока. Работа президента, я имею в виду.

— А-а, вот оно что.

Убедила.

Работа в школьном совете, на мой взгляд, сложностью не отличается. Зато когда проходит какое-то большое мероприятие, можно возглавить его и провести, как сочтёшь нужным. Например, школьный фестиваль.

А есть и ещё более простые дела, не выходящие на всеобщее обозрение. Вроде нынешней подготовки выборов. По сути обычная офисная работа.

Кроме того, по большей части они бьют баклуши в комнате школьного совета, попивая чаёк и заедая его плюшками. Но если возникает какая-то проблема, на неё надо тут же отреагировать. В довершение всего, члены совета обязаны подавать пример остальным ученикам. Прямо как государственные служащие. Служить и защищать, знаете ли.

А Харуно любит шик и удовольствия. В школьномсовете ей было бы скучно, ей гораздо больше подходят крупные и яркие мероприятия вроде школьного фестиваля.

Хотя её яркость я по-прежнему всерьёз не воспринимаю.

— …Ску-у-у-учно…

Протянула Харуно холодным тоном. И хихикнула. В этом слове есть какой-то скрытый смысл?

Пока я размышлял, спросить у неё или нет, вдруг послышался голос с другой стороны.

— А? Хикигая?

Я повернулся на голос и увидел двух старшеклассниц.

У одной из них была короткая стрижка, а у другой удивлённый взгляд, надо полагать, она меня и окликнула.

Окликнувшая меня девушка была в форме школы Кайхин Согу, что недалеко от моего дома. А её сумка – одной из частных старших школ.

Поначалу я её не узнал, но потом понял, кто она.

— …Оримото… — Пробормотали мои губы.

Я думал, что моя бытность в средней школе надёжно упрятана в глубины памяти.

Но имя Каори Оримото всплыло самом собой.

× × ×
Эта неожиданная встреча заставила меня застыть.

Мы ещё раз взглянули друг на друга, чтобы убедиться, что не обознались.

В моей голове замелькали события двух-трёхлетней давности. На скальпе неспешно начали открываться потовые железы. Я ощутил, что капельки пота стекают и по спине.

Рядом с Оримото, скорее всего, её подруга. Девушка в такой же форме старшей школы Кайхин Согу, скромно посматривающая на меня.

Эта самая подруга особого интереса ко мне не проявила. Но Оримото, не обращая на то внимания, хлопнула меня по плечу.

— Какая ностальгия! Ты ж у нас редкая птичка, да?

Они беззастенчиво пялились на меня, и я в ответ сумел лишь натянуто улыбнуться.

Верно. Если вспомнить среднюю школу, шанс встретиться со мной где-либо был крайне невелик. В первую очередь потому, что узнавание – процесс обоюдный. Если я заметил кого-то, это ещё не значит, что этот кто-то заметил меня.

Хотя если что и называть редкостью, так главным образом то, что Оримото узнала и окликнула меня. Совсем как в средней школе.

Она из тех, кого зовут самозваными старшими сёстрами. Она легко могла заговорить с кем угодно и стараться по максимуму с ним сблизиться.

Оримото с любопытством посмотрела на меня.

— Хикигая, так ты ходишь в старшую Соубу?

— Угу.

Я тоже бросил взгляд на свою форму. Ну да, такие пиджаки только в моей школе и носят. Тут одного взгляда достаточно, чтобы понять, кто откуда.

Кажется, Оримото думала о том же. Она с изумлением выдохнула.

— О-о. Удивительно. Ты, значит, и правда умный! Хотя я никогда твоих оценок не видела. Я имею в виду, Хикигая, ты же ни с кем не разговаривал.

Как обычно, что хочет, то  болтает. Всегда идёт напролом, так что никакой стены между вами не чувствуется. Хочет, наверно, дружелюбной выглядеть.

А затем её интерес переключился на сидящую радом со мной Харуно, словно так оно и должно быть.

— Твоя девушка?

С любопытством спросила она, сравнивая нас взглядом. Мне сразу стало неуютно, и я невольно понизил голос.

— Нет…

— Я так и думала! Так не бывает!

Оримото захихикала. Её подруга прикрыла рот рукой, словно стараясь сдержать смех.

В те времена её смех казался мне беззаботным. Я думал, что она так показывает свою доброту и открытость.

— Ха-ха-ха…

Ну а я зачем из себя смех выдавливаю? Отвратительно.

Такое ощущение, что те давние события вот-вот ярко вспыхнут в моей памяти. И я сухо засмеялся, словно стараясь от них отвлечься.

Харуно, наблюдавшая за нашей беседой со стороны, вдруг всмотрелась в моё лицо.

— Твои подружки, Хикигая?

Почему-то спросила она так, словно имела в виду «бывшие подружки». А может, мне просто показалось.

Хотя насчёт Оримото ответить «нет» было не так просто.

Но на такой случай у меня давно был заготовлен наиболее безопасный ответ.

— Одноклассница из средней школы.

Да, да, так правильнее всего. В конце концов, ребята, которых я считал своими друзьями, представили бы меня так же.

Оримото повернулась к Харуно и слегка поклонилась.

— Меня зовут Каори Оримото.

Харуно окинула её своим обычным оценивающим взглядом.

— Хм-м… А, я Харуно Юкиносита. Я Хикигае… Хикигае… слушай, а кто я тебе?

— Да мне-то откуда знать?

Зачем ты опять ко мне липнешь? И прекрати уже вот так смотреть на меня снизу вверх.

— Странно было бы назвать нас друзьями. Может, старшая сестра? Или свояченица?

Харуно задумчиво постукивала пальцем по подбородку, вглядываясь в меня. И ухмыльнулась в ответ на мой равнодушный взгляд.

— Слушай, а как насчёт назойливой подружки.

Блин, это что, признание в любви?

Она совсем дура? Как можно перейти в подружки из старшей сестры? Ну как? Хотя стоп, вот если заменить старшую сестру на младшую… Впрочем, это просто невозможно.

Харуно вела себя так открыто, что это запросто могло привести к недопониманию. Но это же помогло мне успокоиться и непринуждённо ответить.

— Почему бы вам просто не сказать, что вы моя старшая соученица?

— Скучный ты.

Она обиженно надула щёки. Мне даже захотелось потыкать в них пальцами, но я просто пожал плечами.

Харуно наверняка притворяется, но хорошо, что она оказалась здесь. Это помогает отвлечься от ненужных мыслей. Хм, пожалуй, я впервые ей благодарен.

Столкнись я с Оримото в одиночестве, наверняка быстро впал бы в уныние. Настолько, что потом весь вечер головой о стенку бился бы.

Каори Оримото – это человек из периода средней школы, упоминания о котором следует всячески избегать.

Я надеялся отделаться от неё до того, как всплывут неприятные моменты моего прошлого. Но увы, Оримото уже заговорила с Харуно.

— У вас такие классные отношения семпай-кохай!

— А то! Но это ещё не всё!

— А? А что ещё?!

Они всё трепались, а подружка Оримото время от времени кивала…

Я молча сидел, слушая этот бесконечный поток слов.

Харуно с Оримото непринуждённо перескакивали с темы на тему, и конца-краю этому не было видно.

Единственное, что я мог делать в такой ситуации, так это дышать и отхлёбывать свой café au lait.

Меня не покидало ощущение, что я бреду по минному полю.

И вдруг разговор стих.

Слишком уж долгий трёп для первого знакомства. Самое время поставить точку и разойтись. Я, во всяком случае, на это рассчитывал.

Но Харуно с достоинством скрестила руки на груди, слегка улыбнулась и заговорила снова.

— Так значит, вы с Хикигаей ходили в одну среднюю школу? Расскажешь что-нибудь интересное?

Эти слова снова запустили разговор. Оримото протянула «ну-у-у», копаясь в воспоминаниях.

На меня накатили дурные предчувствия. Точнее, я знал, что сейчас случится нечто ужасное.

— Бог мой, ведь было же что-то, да? Вроде любовных историй! — Харуно радостно улыбнулась. — Сестричка хочет послушать про любовные истории Хикигаи!

По моей спине снова покатились струйки пота. И я едва истерически не расхохотался от вернувшихся чувств времён средней школы. Точнее, они были буквально впрессованы в мою душу. Блин, просто кошмар, что люди гораздо лучше помнят плохое, чем хорошее.

Будь у меня хоть какой-то навык общения, я бы и сам всё рассказал. С кривой усмешкой.

Но увы, пока я соображал и колебался, стало уже поздно.

Оримото провела рукой по волосам и смущённо засмеялась.

— А, ну да. Хикигая как-то мне признался!

Как легко она это выложила.

— Не может бы-ы-ы-ыть!

— Ой как интересно!

Тут же не только Харуно отреагировала. Подружка Оримото тоже радостно включилась в разговор.

Да уж, такая тема не могла не вызвать интерес. И Оримото возбуждёно продолжила.

— До того мы ни разу не разговаривали, и мне было о-о-о-очень не по себе.

Но мы разговаривали. Точно разговаривали.

Оримото, наверно, просто не запомнила. Точнее, не распознала меня, когда разговаривала.

Но это ещё не всё. Я и сообщения ей посылал.

То ли из жалости, то ли из сострадания мне дали её адрес. Я всю голову сломал, не зная, что же ей написать. И написал в итоге какую-то фигню. Потом в нетерпении ждал ответа, а когда он пришёл, это оказалось сообщение от одного из журналов. И я в ярости аннулировал подписку.

Не могла она обо всём не знать. Значит, просто не запомнила.

Тогда влюблённые не интересовались никем, кто не входил в их ближний круг. Напротив, такие люди становились мишенью для шуток. После чего о них тут же забывали.

Слова Оримото вызвали у меня целую волну воспоминаний и всплеск эмоций.

Тот случай, который я считал высмеянным и забытым, отозвался словно удар кинжала.

Застыв, я глубоко вздохнул и нацепил на физиономию кривую улыбку.

— Ну надо же, Хикигая признался.

Удивлённо отреагировала Харуно. Но в её довольном взгляде прорезалось что-то садистское. Подозреваю, это моя реакция на Оримото заставила её заинтересоваться, что же там между нами было.

Уставившись в пол, я кое-как выдавил несколько слов.

— Ну, давно дело было…

— Точно! Так давно, что уже и неважно!

Должно быть, мы вкладываем разный смысл в одни и те же слова.

Всё было давно, со всем уже разобрались и всё уже кончилось. Наверно, именно потому Оримото может так спокойно об этом говорить и так невинно смеяться.

Надо полагать, тут нет злого умысла. Она хочет просто весело поболтать. Как и её подружка с Харуно. Они смеялись, как смеются над чем-то приятным.

Совсем как в тот раз.

Когда я признавался, мы были наедине, но на следующее утро об этом знал весь класс. И я со всех сторон слышал смешки. Прямо как сейчас.

Нет ничего страшного в том, что на твоё признание отвечают отказом.

Мне и тогда несложно было понять, что со временем это становится просто забавной историей.

Гораздо хуже то, что я сам разочаровался в предмете своей любви. Я ведь тоже виноват, что многого не замечал и не понимал. Не могу же я смеяться над своим незрелым, детским «я».

Разговор продолжался, но я его уже не слышал. Должно быть, так ушёл в прошлое, что выпал из реальности.

— А, точно, Хикигая.

— М-м?

Моё прозвучавшее имя привело меня в чувство.

Оримото, похоже, забыла уже про предыдущую тему, полностью переключившись на новую.

— Слушай, раз ты ходишь в старшую Соубу, значит, должен знать Хаяму?

— Хаяму…

Машинально повторил я. Оримото вдруг наклонилась вперёд.

— Да, Хаяму! Он в футбольном клубе!

Такой информации оказалось вполне достаточно, чтобы сообразить, что она имеет в виду именно Хаято Хаяму.

— А-а, ну да.

— Правда?! Знаешь, с ним многие девушки хотели бы встретиться! Вот эта, например!

Она ткнула пальцем в свою подружку.

— Это Чика Накамачи из моей школы.

Накамачи или как её там, сидящая рядом с Оримото, слегка кивнула, чуть улыбаясь. Оримото потыкала её локтем.

— Давай, Чика, тебе выпал шанс познакомиться с Хаямой!

— Э-э-э… Да не надо.

Несмотря на такой ответ, Накамачи определённо приободрилась, явно чего-то ожидая.

Но увы тебе, я не настолько близок с Хаямой. Мы даже номера телефонов друг друга не знаем.

— Погоди. Я не особо с ним знаком…

Оримото отреагировала скорее уверенно, чем разочарованно.

— А, ну да. Вы совсем друг другу не подходите.

— Ха-ха-ха…

Я снова натянуто засмеялся. Точно что-то в горле застряло.

Прочистив глотку, я услышал шёпот временно ушедшей в тень Харуно.

— …Хм-м, это может оказаться интересно.

— А?

Я повернулся и увидел подозрительный блеск в её глазах. Она вдруг вскинула руку.

— Ла-а-а-адно, сестричка вас с ним познакомит!

Мы с Оримото недоумённо посмотрели на неё. Но Харуно неожиданно достала свой телефон и набрала номер.

Она постукивала кулаком по стойке в такт гудкам, ожидая, пока на том конце возьмут трубку. Три гудка. И дождавшись ответа, быстро заговорила.

— Хаято? Можешь подойти сейчас? Да, просто приходи.

Высказала всё, что хотела, и тут же оборвала связь.

— Что вы творите?..

— Хм-м-м.

Она улыбалась во весь рот. Ей бы всё шуточки…

× × ×
Пока мы ждали Хаяму, я рассеянно глазел в окно.

Солнце уже закатывалось, и город постепенно переключался в ночное обличье.

Вывеска караоке неподалёку замерцала неоновыми огнями. А выше можно было различить разрезающий тьму монорельс. Улицы заполнились молодёжью.

Довольно скоро послышались шаги поднимающегося в пышечную человека.

— О, вот, кажется, и он.

Харуно развернулась и уставилась на вход. И там сразу же появился Хаято Хаяма.

Кажется, он только что из клуба. По-прежнему в школьной форме, с глянцевой сумкой на плече. Заметив нас, он устало ослабил свой галстук.

— Харуно. В чём дело?

Хаяма посмотрел на Харуно, затем на Оримото с подругой. А потом остановился взглядом на мне.

— Хаято, тут девочки хотят с тобой познакомиться.

Харуно вытянула руки, показывая на Оримото с подругой.

Те явно и представить себе не могли встретить Хаяму собственной персоной и теперь возбуждённо хихикали. Они подались друг к другу, о чём-то перешёптываясь.

— …Понятно.

Хаяма коротко, почти незаметно вздохнул, но тут же бодро улыбнулся.

— Приятно познакомиться. Я Хаято Хаяма.

Он моментально переключился в режим обычного Хаямы, словно щёлкнув тумблером. Естественным тоном представился и завёл разговор. Оримото с Накамачи поддержали его. И даже как-то похорошели.

Теперь, когда они переключились на Хаяму, я наконец мог свободно вздохнуть. И атмосфера в кафе стала какой-то уютной.

Раз он пришёл, я спокойно могу оставить их развлекаться, а сам двинуть домой… Вряд ли меня ещё и на кино хватит. Сдаётся мне, если я сейчас пойду в кино, вырублюсь, как только сяду.

Я закрыл недочитанную книгу и сунул её в сумку. Но пока ждал подходящего для прощания момента, все четверо только оживлялись.

— А не хочешь, ну, типа сходить куда-нибудь поразвлечься в следующий раз? — Предложили Оримото с Накамачи.

— Звучит неплохо, — с улыбкой кивнул Хаяма.

Вероятность такого допустил, но не сказал ни да, ни нет. Таким навыком только красавчики и обладают. Скажи такое обычный парень, его бы назвали мямлей, а то и просто проигнорировали бы.

— Ага, хорошая идея, давайте все сходим.

Серьёзным тоном заговорила Харуно, скрестив руки.

Получив дополнительную поддержку, Оримото с подругой начали возбуждённо обсуждать, куда можно пойти.

И тут я понял. Харуно сказала «все», но это «все» не подразумевало меня, да?..

Что ж, волне естественно.

Насколько я понимаю, я не более чем жертва, принесённая ради призыва Хаямы. Чтобы выйти на монстра пятого уровня, надо отправить в могилу моба слабее. Другого пути нет. Чтобы славно повеселиться, правила надо соблюдать!

Учитывая, что я уже в могиле, мне остаётся лишь наблюдать, как будут разворачиваться события.

Разговор моментально стал любезнее. Не прошло и пятнадцати минут, а Хаяма уже тактично увильнул от предложения подружиться с девушками и умело подготовил себе лазейку.

— Ну, мне уже пора…

— Ага. Пока, Хаяма, увидимся! Мы тебе напишем!

Оримото с Накамачи помахали ему рукой, и Хаяма тоже поднял руку в ответ. Уходя, они всё перебрасывались фразочками типа «о боже», «он такой крутой» и «обидно». Спустились по лестнице, и их голоса растаяли вдали.

Пока я смотрел им вслед, всё время улыбавшийся Хаяма нахмурился и холодно посмотрел на Харуно.

— …И зачем ты это устроила?

— Так весело же.

Улыбнулась Харуно без тени смущения. Но простодушием или невинной шуткой тут и не пахло. В чистом виде злой умысел.

Хаяма вздохнул.

— Опять ты… А он почему здесь? Он же явно тут не к месту.

— А вот и нет! Та девчонка, ну, та, что с завивкой. Ну вот, Хикигая когда-то был в неё влюблён. Интересно же, да? Представляю, какое лицо будет у Юкино, когда она узнает… Да, Хикигая?

Харуно на сей раз улыбнулась и мне. Но радовалась лишь она одна.

Понятно, что мне было совсем невесело. Но Хаяма почему-то тоже помрачнел.

— …

И мы с ним оба молчали.

Разговор оборвался, и Харуно скучающе вздохнула. Поднялась и похлопала Хаяму по плечу.

— Ну а почему бы тебе не потусоваться с ними? Может, для тебя это чем хорошим обернётся.

Хаяма поник и уставился на пол между своими ногами и ногами Харуно. Это явно касалось лишь их двоих.

— Ничего не получится… — Тихо пробормотал он.

— Да? Уверен?

Непринуждённо брякнула Харуно. Поддёрнула рукав и взглянула на серебряно-розовые часики.

— Так, приятно убить время удалось, мне пора. — Протараторила она и быстро собралась. — Хикигая, спасибо, что остался со мной. — Прошептала она в самое ухо, придвинувшись вплотную. Я ощутил свежий цветочный запах, её дыхание пощекотало мою ушную раковину. Я невольно съёжился. Чувствительные у меня уши, чёрт бы тебя побрал, хватит уже!

Я сделал пару шагов назад, разрывая дистанцию, а Харуно быстро побежала к лестнице.

По дороге она повернула голову и помахала рукой.

— Если будет какой-то прогресс, дайте знать!

Прозвучало так, словно она обращается именно ко мне. Но прогресса не будет, знаешь ли! Меня никуда не приглашали! Подумал я, кивая ей вслед.

Буйная девица удалилась, и в пышечной повисло молчание.

Остались лишь мы с Хаямой. А значит, нет никакого смысла и дальше тут торчать. Нам просто не о чем говорить.

Когда-то мы с ним разговаривали, но потом завязали. Сколь бы ни было схожи наши цели, как бы ни были близки идеалы, мы чётко понимаем, что ничего из этого не выйдет.

Кажется, отныне мы больше не будем пересекаться. По сегодняшнему утру это ясно совершенно отчётливо. И таково не только моё решение, но и Хаямы.

Я подхватил свою сумку и двинулся к выходу.

— Ты…

Прозвучал сзади тихий, едва ли не исчезающий голос.

У меня не было никаких причин общаться с Хаямой. Но я рефлекторно остановился. И ждал продолжения, не оборачиваясь.

— …Похоже, ты сильно нравишься Харуно.

— А?

Совершенно неожиданные слова заставили меня повернуться.

Наши взгляды встретились, и Хаяма улыбнулся. Я чувствовал, что за этой улыбкой что-то кроется, и бросил несколько слов, снова разворачиваясь к выходу.

— Не будь идиотом. Она просто дурака валяла.

— Как минимум, она заинтересована. — Сообщил Хаяма моей спине. И тут же его тон изменился. — Если ей что-то неинтересно, она так бесцеремонно себя не ведёт… Она вообще ничего не делает. С тем, что ей нравится, она до смерти возиться может. А что ненавидит, сокрушит любой ценой.

Это совет или предупреждение? Слова Хаямы прозвучали более резко, чем обычно. Мне очень хотелось взглянуть на выражение его лица, но я всё равно не стал оборачиваться.

— …Просто жуть.

Вполне искренне сказал я. И уже понимая, что он не врёт, молча вышел.

× × ×
Я гнал и гнал велосипед по шоссе и в конце концов добрался до дома. День ещё не закончился, а я уже истосковался по нему.

За дверью к моему удивлению меня встретил Камакура. Он бесстрастно муркнул и потёрся о мои ноги. Хватит уже мою форму шерстью пачкать.

— В чём дело? Что-то случилось?

Поинтересовался я, но Камакура вместо обычного мурчания кашлянул. Это такое кошачье приветствие, что ли? «Мяуинг»?*

— Ладно, пошли.

Позвал я его, поднимаясь по лестнице.

Свет на втором этаже был выключен.

Ну, родители в такое время обычно ещё не возвращаются. Но похоже, Комачи тоже нет. Наверно, она на подготовительных курсах. Экзамены всего через три месяца.

Форма моя и правда оказалась в шерсти, так что я решил переодеться в домашнее.

Кинул форму в своей комнате и направился в гостиную. С пончиками в руках. Надо же хоть чем-то себя побаловать.

Но у лестницы передо мной опять с мурлыканьем возник Камакура.

— Чего ты хочешь?

Камакура снова муркнул и повёл меня в кухню. Там стояла миска с приклеенными деревянными буквами, складывающимися в слово «КАМАКУРА». С первого взгляда её можно было принять за продукцию КАДОКАВА,* но нет, это была миска Камакуры, заботливо подготовленная для него Комачи.

В миске лежало лишь несколько крошек, оставшихся от предыдущей порции.

— …Есть нечего, да?

Теперь всё ясно. Ты не встречать меня вышел. Ты пришёл сообщить «мне жрать нечего, чёрт бы тебя побрал». Не слишком-то мило, а?

Я открыл шкаф, достал до боли знакомый пакет сухого корма, к которому часто прилагается серебряная ложка, и сыпанул из него в миску. Кстати, если залить молоком, будет смахивать на шоколад, да?

Камакура сунулся в миску, когда я ещё не успел наполнить её. И теперь я даже не видел, сыплю я куда надо или ему на голову.

— Жуй, жуй, не торопись.

Я погладил его по голове, стряхивая крошки, и направился в гостиную. Добрёл до дивана и рухнул на него.

И вздохнул.

И так и продолжал глубоко вздыхать.

Пока я валялся как труп, подошёл Камакура и снова потёрся о мои ноги.

Я думал, он пришёл сказать, что всё съёл, но Камакура просто забрался мне на ноги. Удовлетворённо вздохнул и заурчал.

— …А ты на удивление тактичен, да?

Я был почти наверняка уверен, что ему просто холодно и он пользуется мной как грелкой. Но ладно уж, на сей раз дадим волю сомнениям.

Взяв расчёску, я причесал Камакуре спину. И почувствовал, что мои веки тяжелеют.

Какой длинный день.

И очень утомительный.

Глава 4. Юкино Юкиносита незаметно становится решительной


Меня разбудил холод.

— …Ну и колотун.

Я перебрался в сидячее положение, и с меня сползло одеяло.

Значит, вчера вечером я заснул прямо на диване. Смутно помню, мама мне что-то говорила. Что-то вроде «будешь спать на диване – простудишься».

Но действия это не возымело, и она оставила меня как есть. Может я даже что-то ответил, плохо помню, но в итоге скорее всего опять заснул. Моего товарища по дивану, Камакуры, нигде не было видно. Наверняка пошёл спать туда, где потеплее.

Я размял шею, плечи, поясницу и поднялся. На столе стоял завтрак.

Пока завтракал, огляделся. Родители явно уже ушли. Комачи, похоже, тоже отправилась в школу. В доме остался лишь я один.

Ещё на столе лежал пакет с пончиками, который я притащил вчера, только он определённо похудел. Кто-то уже поживился его содержимым.

Переодеваясь, я ощутил, что день ото дня становится всё холоднее.

Неужто я всё-таки простыл?.. Или это оттого, что я дрых на диване и не выспался?

Ещё и голова немного болит. Где-то у нас должно быть обезболивающее… Я порылся в шкафчике с лекарствами и схватил первое же подходящее.

О да-а-а-а-а-а-а-а-а! Медицина – это ве-е-е-е-е-е-ещь!*

Хмф, без этого никакая медицина не подействует.

Я вышел из дома, оседлал велосипед и двинул в школу, бормоча под нос «холодно, холодно, холодно».

Вчера был первый день после школьной поездки, и класс был странно неугомонен. Но как только начались уроки, всё вернулось на круги своя.

Ворота школы, парковка велосипедов, главный вход – за два года, что я учусь здесь, я ко всему этому привык. Но не привязался, и это вызывало какое-то странное чувство.

У главного входа я столкнулся с Юигахамой.

— А… Д-доброе утро.

— Угу.

Коротко поприветствовал я её и направился в класс. Шаги за спиной звучали как-то скованнее обычного.

Юигахама время от времени вздыхала так, словно что-то просилось ей на язык. Но я старался не обращать на это внимания.

По мере приближения к лестнице народу вокруг становилось всё меньше и меньше. Заметив это, Юигахама прибавила шаг и начала подниматься бок о бок со мной.

— С-слушай, насчёт сегодня… Ты… в клуб собираешься?..

Спросила она не слишком уверенно, но настойчиво. Но я уже знал, что ответить.

— Нет, не собираюсь.

Юигахама попыталась засмеяться, словно тоже знала, что я отвечу.

— Н-ну да… С-слушай, мы хотим ещё раз поговорить с Ирохой, чтобы лучше понять, что нам делать.

Судя по тону, Юигахама уже решила работать вместе с Юкиноситой. Наверно, они договорились, когда я уже отправился домой.

Пока она говорила, мы успели подняться всего на несколько ступенек.

— Понимаешь, я просто подумала, что ты этого не знаешь…

«Это» – понятие растяжимое. Оно заставляет тебя любопытствовать, что же за ним кроется, и вызывает желание докопаться до истины. Я глянул на Юигахаму и понял, что она ещё много чего хочет мне сказать.

Привычная лестница казалась мне длиннее, чем обычно.

— А ты…

Неожиданно сорвалось с моих губ.

— Что?

— …Нет, ничего.

«Ты не злишься?» Вот какой вопрос я не задал. Противно. До невозможности.

Какой смысл притворяться?

Юигахама хотела, чтобы всё шло как раньше.

Собственно, того же хотел и я.

Держать мысли при себе и делать вид, что ничего не случилось. День за днём. И в конце концов ты об этом забудешь. Ностальгически оглянешься в прошлое и поймёшь, что всё ушло, оставив лишь тень сожаления. Что теперь это не более чем горькие воспоминания.

— Что ж, послушать её имеет смысл.

Сказал я, когда мы наконец поднялись. И быстро свернул в коридор, не дожидаясь ответа.

× × ×
Когда уроки закончились, ребята парами-тройками начали покидать класс. Не все, конечно, некоторые оставались в классе поболтать друг с другом. Оставались и те, кто ждал момента пойти в свой клуб.

Я быстро собрался и перевёл дух. Можно ведь и прямо домой направиться.

Раз уж в клубе добровольцев объявлено посещение по желанию, меня ничего не обязывает идти туда. Но после того, что утром сказала Юигахама, надо бы всё-таки сходить, послушать, что скажет Ишшики.

Честно говоря, мои планы не изменятся, что бы она ни сказала. Так что только ради этого идти в клуб вовсе не обязательно.

Но слова Ишшики могут повлиять на задумки Юкиноситы с Юигахамой.

Получается, надо пойти послушать именно их.

Насколько далеко я готов зайти в противостоянии с Юкиноситой? Мы с самой первой встречи при первой же возможности спорили по поводу наших методов. Точнее, добрую половину времени она просто меня критиковала.

Верно. Если посмотреть с такой точки зрения, всё опять повторяется. Юкиносита и на этот раз не согласна с предложенным мной способом. А значит, между нами всё остаётся по-прежнему, без всяких намёков на какие-либо изменения.

А раз ничего не меняется, никаких проблем быть не должно.

Я поднялся и оглядел класс. Трепавшиеся друг с другом уже ушли. Да и Юигахамы нигде не было видно, надо полагать, убежала в клуб.

Выйдя в коридор, я направился в спецкорпус.

Уроки закончились совсем недавно, но вокруг было тихо. Клубы уже должны были начать свои занятия.

Хм, а ведь год назад я по этому коридору не ходил. И только сейчас понял, как холодно здесь поздней осенью.

Добравшись до клуба помощников, я без колебаний распахнул дверь.

— Он и правда пришёл…

С облегчением посмотрела на меня Юигахама. Кроме неё в комнате были ещё двое.

Юкиносита лишь мельком глянула на меня. Потому, наверно, что что-то писала, когда я появился. Глянула и тут же снова вернулась к своей бумажке.

Ироха Ишшики сидела перед Юкиноситой и Юигахамой. Она развернулась на стуле и посмотрела на меня. Сделала физиономию «Кто он вообще такой? Наверно, лучше улыбнуться», улыбнулась и слегка кивнула.

Ну да, могу её понять. Для неё я никто. Обычно она крутится рядом с парнями вроде Хаямы, так что наверняка обитает в районе топа социальной иерархии.

Даже сейчас она, хоть и не игнорировала меня открыто, но определённо распространяла вокруг себя ауру успеха. В своё время мне такого хватило бы, чтобы втрескаться в неё по уши. С другой стороны, девушки такое лукавство ненавидят, из-за чего нам теперь и приходится разбираться с её проблемой.

Я слегка кивнул Ишшики в ответ и уселся на своё обычное место.

— Ну что, начнём? — Подала голос Юкиносита.

Они что, ни о чём ещё не поговорили? Я быстро глянул на часы – с окончания уроков прошло уже не так мало времени. Должно быть, Юигахама запомнила мои утренние слова и настояла подождать меня.

— …Прошу прощения, что задержался.

— …Ничего страшного.

Ответила Юкиносита с закрытыми глазами, не глядя на меня. И больше ничего не говорила.

В комнате повисло такое молчание, словно что-то вдруг сломалось. Юигахама неестественно засмеялась и повернулась к Ишшики.

— Э-э, извини, что попросили прийти. Ты в клубе не занята?

— Нет, совсем нет! Я сказала Хаяме, что у меня важное дело, и он меня отпустил. — Бодро ответила та и наклонилась вперёд. — Кстати, Юи, ты ведь в одном классе с Хаямой, да? Вы обо мне ещё не говорили?

— А?.. Да нет, вроде как.

Юигахама наклонила голову и приоткрыла рот. Она явно пыталась припомнить, но судя по всему безрезультатно. Ишшики помрачнела.

— …Понятно. Он так спокойно меня отпустил, вот я и подумала, что он мог тебе что-то сказать.

А-а, вот оно что. Судя по голосу, Ишшики влюбилась в Хаяму.

Тогда её вопрос на самом деле означал «Он так просто отпустил меня, потому что знает о моих обстоятельствах, а не потому, что я ему не нужна, верно?». Что ж, с такими чувствами я хорошо знаком, так что комментировать не буду.

И вообще, надо завязывать так глубоко всматриваться в чужие слова и дела, да! От правды и больно бывает.

Уж если я понял, о чём задумалась Ишшики, то Юигахаме такое тем более по зубам. Она определённо чертыхнулась про себя и быстро заговорила.

— Но если мы с Хаято о тебе не говорили, это ещё не значит, что он ничего не знает, он и сам мог всё узнать, так что не надо так переживать… ладно?

— Т-точно!

Юкиносита следила за ними без особого интереса. И дождавшись паузы, заговорила сама.

— Юигахама, давай начнём.

— Ага, хорошая мысль. Значит, нам надо решить, что мы будем делать, так что мы тебя немножко поспрашиваем, хорошо?

Юигахама вернулась к теме, и Ишшики ответила по-идиотски прозвучавшим «да-а-а».

— Ироха, сейчас мы собираемся найти другого кандидата, который выступит против тебя на выборах. И в финальном голосовании ты ему проиграешь. Мы думаем, так будет лучше всего. Не возражаешь?

— Ну да, это прямо как борьба получается. Только, если можно, хотелось бы проиграть кому-то крутому. Мне так хочется!

Уверенно ответила Ишшики, не задумавшись ни на секунду.

Хоть этот план и объясняла Юигахама, зародился он наверняка вчера в голове Юкиноситы. Тогда же они сами всё обговорили, а сегодня решили узнать, что о нём думает Ишшики. И перейти к следующему этапу.

Звучит всё замечательно. Но есть один нюанс.

— Вы уже нашли кандидата?

— Пока нет…

Пробормотала Юигахама и отвернулась. Оно и понятно, за один день его не найти. Вопрос в том, когда они смогут кого-то отыскать.

— И когда крайний срок выставления кандидата?

— В понедельник через две недели. Вообще-то, срок уже прошёл, но сейчас назначен новый. Единственный день, когда будут приниматься заявки. Голосование пройдёт на той же неделе в четверг.

Спрашивал я у Юигахамы, но неожиданно ответила Юкиносита. Она по-прежнему смотрела на листок в своих руках, сухо и безэмоционально выдавая минимум информации.

Я скрестил руки и занялся арифметикой.

Сегодня вторник, причём уроки уже закончились. Значит, начать реализацию своего плана они смогут не раньше завтра. А если учесть ещё и выходные, времени на раскачку совсем не остаётся.

Плюс к тому надо ещё написать заявку и собрать подписи в поддержку, на это нужно время. А кандидата ещё и раскрутить надо.

— То есть, вам надо найти кандидата, уговорить его и собрать три десятка подписей. А потом провести избирательную кампанию…

— Мы сами понимаем, как мало у нас времени.

Холодно отреагировала на мою реплику Юкиносита. Подняла наконец голову и заговорила с Ишшики.

— Поэтому мы должны заранее всё продумать… Ишшики.

— У-угу.

Взволнованно ответила та. Должно быть, она не слишком хороша в общении со столь пунктуальными людьми, как Юкиносита. Ишшики подтянулась и села попрямее. Поправила юбку и сжала пальцами потрёпанные манжеты. Нервозности в её движениях уже не было.

Затем она посмотрела на Юкиноситу, всем видом показывая, что готова слушать. Юкиносита встретилась с ней взглядом и заговорила.

— В любом случае, кто-то должен будет произнести рекомендательную речь.

— Ха-а, ну, это вроде как не проблема…

Похоже, она привыкла находиться в центре внимания.

Но слова её прозвучали так, словно она ничего не поняла. Нехорошо. Так у меня могут начаться проблемы. Если события будут развиваться по плану Юкиноситы, моя задумка произнести речь самому пойдёт лесом.

— В основе речи должны лежать предвыборные обещания. Хотя не думаю, что кто-нибудь воспримет их всерьёз…

В словах Юкиноситы чувствовалась самоирония. Но вдуматься в них она не дала, продолжая говорить.

— Второму кандидату лучше иметь другую предвыборную платформу. Иначе выборы банально сведутся к вопросу, кто из кандидатов популярнее. Такой заметной разницы между платформами мы и хотим добиться.

Если надо всего лишь выбрать одну из платформ, всё хорошо. Но если вопрос сведётся к тому, кто популярнее, без жестокой битвы не обойтись.

Если оба кандидата обещают одно и то же, всё решит умение работать на публику. В центре внимания будет сам говорящий, а не то, что он говорит.

Ишшики с Юигахамой кивнули. По их лицам было неясно, понимают они всё это или нет.

Но Юкиносита, не уделяя особого внимания их реакции, протянула листки бумаги.

— Я продумала детали платформы и речи, вот, посмотрите. Если придумаете что-то своё по образцу, это мне сильно поможет.

Ишшики схватила листок и уставилась на него.

— …И это всё?

Удивлённо сказала она, быстро пробежав бумагу глазами. Ну да, стиль Юкиноситы своеобразен. Да и написано было немного.

Обещаний оказалось всего два.

Создание подготовительного центра для поступления в университет и ослабление ограничений на получение денег клубами.

Насчёт клубов расписано всё было просто. А вот насчёт подготовительного центра я понял не сразу.

В школе планировалось создать базу данных, куда бы заносились все экзаменационные работы и допущенные на них ошибки. С которыми мог бы ознакомится каждый желающий. Разумеется, речь шла не просто об ещё одном читальном зале. Основная мысль – собрать вместе всё, что касается экзаменов. Желающим получить рекомендацию в университет такая база могла бы помочь поднять уверенность в себе и лучше сдать экзамены.

То есть, платформа была рассчитана как на тех, для кого на первом месте учёба, так и на тех, кто предпочитает оттягиваться в клубах.

Ишшики внимательно и удивлённо изучила листок, но кроме этих двух пунктов там больше ничего не было.

Юигахама посмотрела на неё, поглаживая свой пучок волос.

— Знаешь, когда я это увидела, я тоже подумала, что маловато.

— Дело не в количестве пунктов. Хватило бы и одного.

Улыбнулась ей Юкиносита. Она казалась как-то мягче и взрослее обычного.

Я понял, что она хотела сказать. На самом деле речь лишь обозначает интересующее тебя направление. Если ты много чего наговоришь, вряд ли кто будет всё это внимательно выслушивать. Главное тут донести свою мысль до каждого.

Как ни странно, казалось, что для Юкиноситы всё это дело привычное. И я невольно задумался о её семье.

Если я не путаю, отец Юкиноситы – член префектурного собрания или что-то вроде того. Должно быть, она хорошо знакома с выборами и предвыборными речами.

Вот почему с предвыборными обещаниями у неё всё замечательно.

Но вот то, что будет дальше, меня беспокоило.

— Кампанию продумываете и ведёте вы. Значит, кандидат будет не более чем марионеткой. Вас это устраивает?

— …

Улыбка Юкиноситы увяла, и она промолчала. Очевидно, я попал в самое слабое место её плана.

Юигахама с Ишшики с вопросом смотрели на меня, ожидая объяснений.

— Если всё пройдёт хорошо, ладно. Но в реальности всё не так просто… Допустим, ваш кандидат выиграет. Как он будет руководить школьным советом? Вы собираетесь и дальше ему помогать? До бесконечности?

Я не хотел критиковать Юкиноситу, но каждое слово резало словно нож. Вмешалась Юигахама.

— П-поэтому мы и хотим сначала найти подходящего кандидата.

— Ты только осложняешь дело. Надо думать и о будущем. Не самая лучшая идея.

Я имел в виду не только выборы, но и последующую работу школьного совета. Этот вопрос в плане Юкиноситы никак не учитывается.

И я никак не мог понять, что за всем этим кроется.

Юкиносита опустила глаза. И я ничего не мог понять по выражению её лица. Она не шевелилась. Не двигалось ни её опущенное лицо, ни переплетённые пальцы, ни тонкие плечи.

А потом послышался короткий вздох и слабый, дрожащий голос.

— …А в чём суть твоих методов?

Я не смог ответить сразу. Несмотря на всю очевидность и даже запоздалость такого вопроса, мне пришлось задуматься.

В чём суть моих методов?

Да нет её.

За ними вообще ничего не стоит. Я просто убирал проблему с глаз долой и ждал, пока само рассосётся. Вполне в моём стиле. И не страшно, если меня ткнут в это носом, я и сам в курсе.

Но есть случаи, когда других способов решить проблему нет. Когда мои методы наиболее эффективны.

Такова правда.

И сейчас всё точно так же. А значит, мой ответ предопределён.

— На сей раз я решил уйти в сторону. После поражения в голосовании доверия можно провести новые выборы. Таков правильный ответ.

— На сей раз? Ошибаешься.

Голос Юкиноситы больше не был слабым. В нём прорезалась холодная сталь.

Юкиносита, до сих пор не отрывавшая взгляд от стола, подняла голову.

Её голубые глаза буквально пылали. И этот свет не давал мне отвести взгляд. Словно мне к горлу приставили острое ледяное лезвие. Он не отпускал меня, не давал отвернуться.

Я нервно сглотнул.

Юкиносита прикусила губу, словно стараясь замолчать. Но слова продолжали рваться наружу.

— …Ты всегда старался уйти в сторону.

Её голос был тих. Настолько тих, что больно ударил по ушам.

Он дрожал. Отдаваясь дрожью в моей голове.

Яркий голубой лунный свет, заливающий бамбуковый лес. И холодный ветер, треплющий листья и ветки. Такой образ вспыхнул у меня в голове.


Пытаясь отбросить его прочь, я машинально взъерошил волосы.

— И… в чём проблема?

Та проблема во время школьной поездки не была решена.

Она была загнана под спуд. Уход от проблемы никого не может убедить. Собственно, моя задача в том и состояла, чтобы никого ни в чём не убеждать.

Вот почему никто не критиковал те мои действия.

Кроме Юкино Юкиноситы.

Её взгляд с прежней силой давил на меня.

Сжатые губы дрожали.

— Не ты ли сказал, что нет смысла притворяться?..

В этом холодном негромком голосе звучало какое-то одиночество. Я невольно отвёл глаза.

Мне нечего было ответить на эти пронзающие душу слова.

Наверно, это единственное убеждение, которое разделяют Хачиман Хикигая и Юкино Юкиносита.

Я молчал. Юкиносита вздохнула, словно капитулируя.

— Ты ведь не собираешься меняться, да?

— …Конечно.

Ответил я без колебаний.

Я не изменюсь. Я просто не могу измениться.

— Э-э…

Подала голос Юигахама, стараясь разрядить эту напряжённую атмосферу. Но что сказать, она не знала. Её взгляд метался между мной и Юкиноситой.

Часы продолжали отсчитывать секунды словно застывшего времени. Мы с Юкиноситой молчали.

Ишшики умоляюще посмотрела на Юигахаму. Единственного знакомого ей человека здесь, в этой напряжённой атмосфере.

Но прежде чем Юигахама нашла нужные слова, я поднялся.

— …Я домой. Суть дела я уже уяснил.

Оставаться тут бессмысленно, потому что это ничего не даст.

Скорее, можно что-то потерять, если я останусь.

Мои шаги гулко прозвучали в тишине. Никто больше даже не шевелился.

Путь до двери далёким не показался. Потому, наверно, что я ни о чём не думал. Или думал так напряжённо, что потерял ощущение времени.

Закрыв за собой дверь, я двинулся по коридору. Но далеко уйти не успел, дверь вновь открылась. В тишине этот звук был слышен очень отчётливо.

Я машинально обернулся и увидел перед собой Ироху Ишшики. И немного расслабился. Она выглядела скорее уверенной, чем подавленной. Не знаю даже, смогу ли я сейчас поддержать нормальный разговор.

Ишшики подошла ко мне и заговорила. Негромко, помня, наверно, о клубе за спиной.

— Ум-м, ничего, если я оставлю всё на вас?

В её голосе прорезалось беспокойство. Что ж, её можно понять. Пришла к нам с просьбой, а вместо решения проблемы оказалась в центре перебранки, которую и спором-то не назовёшь.

— Если появится кто-то надёжный, мне же легче будет…

— Кроме Хаямы никто в голову и не приходит…

— Только не Хаяма!

Ну да, так я и думал… Впрочем, вряд ли он согласился бы…

— …Ну, если что, я что-нибудь сделаю. Придумаю что-нибудь в день голосования…

— Ха-а, просто проигрывать мне тоже неохота…

Я сказал, что мог, но по неопределённому ответу Ишшики было ясно, что она всё-таки беспокоится. Хотя и старается это скрыть.

Ишшики сложила ладони перед грудью и мило улыбнулась.

— Но вы и правда мне помогли. Никто другой помогать бы не захотел. Только на семпаев и можно положиться!

Хороший жест, хорошие слова. Не слишком знающему её тут же захотелось бы её защитить. Но у знакомого с этой её чертой и мысли такой не возникнет.

В отличие от девчонок типа Каори Оримото, она выставляла себя аутсайдером. Или так вела себя та её часть, что парнями интересуется.

Её мягкое и легкомысленное «я» или крутое и бодрое «я».

Она пользуется этими масками в зависимости от ситуации. И совсем тем не заморачивается. А иначе будет виден лишь её эгоизм.

Вот почему она так же ведёт себя и со мной. Просто нет смысла вести себя иначе.

Словно в доказательство того (ну, не прямое, но всё же) Ишшики сказала «а», словно вспомнив что-то. Сложила ладони перед грудью и сделала пару шагов назад.

— Мне ещё в клуб надо, так что прошу прощения. Спасибо за помощь.

Она слегка махнула рукой и бодро двинулась прочь. В её движениях читалось полное отсутствие интереса ко мне.

А ведь в своё время я обязательно подумал бы, что эти пустые разговоры определённо что-то значат.

Блин, ну почему я развиваюсь самым неприятным путём? Я невольно засмеялся над собой.

Глава 5. Хаято Хаяма до самого конца так ничего и не понимает


После разговора в клубе прошло уже несколько дней.

В эти дни вся моя жизнь свелась к походам в школу и обратно. Даже дома я практически не видел Комачи и не разговаривал с ней. Моим единственным собеседником был наш кот, Камакура.

Наверно, я и сегодня после классного часа сразу пойду домой, не заходя в клуб.

Слова классного руководителя я просто пропускал мимо ушей. Впрочем, классный час быстро закончился.

Я подхватил сумку и поднялся. Юигахама ещё оставалась в классе, её голос был слышен среди других. Я уставился себе под ноги, чтобы не смотреть в её сторону, и быстро двинулся к выходу.

Но перед самой дверью кто-то похлопал меня по плечу.

— Можно с тобой поговорить?

Я повернулся и обнаружил перед собой Хаяму с его неизменной бодрой улыбкой.

— …Чего тебе?

Хаяма огляделся и поманил меня к себе. Явно хочет поговорить без посторонних.

Но придвигаться поближе к Хаяме меня совсем не тянуло. Да и Эбина здесь, знаете ли… Как-то это… немного неловко…

Ну и ладно. Мы никогда толком и не разговаривали, так что вряд ли речь пойдёт о чём-то секретном.

Хотя была определённая тема, касающаяся недавней школьной поездки. Но мы вроде как решили её не поднимать.

Я остался на месте, взглядом предлагая Хаяме поговорить так.

Он напряжённо засмеялся, но сдался и пожалплечами.

— Я насчёт Оримото и Накамачи.

— Угу.

Ну да, Харуно подловила его, познакомив с этой парочкой. Надо полагать, проблемы с ухаживанием. Вынужден разочаровать, тут ничем помочь не могу.

Впрочем, вряд ли Хаяма будет со мной на этот счёт разговаривать.

— Я хотел поговорить насчёт субботы.

— Угу.

Суббота, да? Суббота. Перед временем супергероев, да? Должно быть, речь пойдёт о «Jewelpet Sunshine» и «Pretty Rhythm». Хочешь узнать, когда их показывают? Утром же, ясен пень. Мог бы и не трудиться меня спрашивать.

Нет, конечно, об этом он спрашивать не будет.

А в чём тогда дело?..

Хаяма с удивлением посмотрел на меня.

— Они что, тебя не позвали? Мне пришло письмо насчёт потусоваться в Чибе в субботу.

— Да нет, никто меня никуда не звал…

Потусоваться? Впервые слышу…

Никаких писем я не получал. И адрес свой не менял. Впрочем, я его никому и не давал.

Тогда всё понятно! У них моего адреса нет, потому они и не написали! Ох уж эти застенчивые девчонки!

Ну да, может быть когда-нибудь. Не в этой жизни.

И так ясно, что меня просто не хотели приглашать.

Но Хаяма непонимающе качнул головой.

— Ясно… А я думал, что они имели в виду всех, когда предлагали потусоваться.

Может, с его точки зрения так оно и есть. С его-то девизом «давайте жить дружно».

— Ежу понятно, что это лишь предлог. Заявляться без приглашения – наглость чистой воды. А ты поступай как знаешь.

— Без приглашения, да? — Хаяма кивнул и улыбнулся. — А если я тебя приглашу? Лучше ведь, когда с обоих сторон поровну.

— Да чего я там забыл…

Он что, совсем дурак? Если заявиться без приглашения, тебя и воспримут как незваного гостя. И как только меня увидят, сразу состроят гримасу «а этот чего припёрся?».

К тому же, дело не только в их реакции.

— Ты что, в самом деле думаешь, что я пойду с тобой тусоваться?

Хаяма стёр улыбку с лица и посерьёзнел. Я, наверно, тоже был мрачен.

Учитывая, в каких разных мирах и на сколь разных ступенях социальной иерархии мы пребываем, и представить нельзя, что мы добровольно друг с другом встретимся где-то вне школы. Да и в школе, собственно, тоже. Нынешняя ситуация сама по себе какая-то нереальная.

Хоть объективно её рассматривай, хоть субъективно, мы никак не можем оказаться вместе.

Я ещё не забыл жалость в его взгляде в тот раз.

Наши зоны обитания были чётко определены в тот момент, когда выяснилась дистанция между нами. Меня не пустят в чужую зону, равно как я не пущу Хаяму в свою.

Так постановили и мир, и я.

Если посмотреть со стороны, мы просто молча меряли друг друга взглядом.

Молчание нарушил Хаяма.

— А ты можешь пойти, засчитав это как помощь мне?

К моему удивлению, Хаяма склонил голову. Я не видел выражения его лица, но, судя по сжатым кулакам, вряд ли он улыбался.

Не могу понять, о чём он там думает, раз уж до такого дошло. Но я всё равно был не в настроении его слушать.

— Вряд ли я чем-то тебе помогу. Неужто у тебя нет друзей, которых можно об этом попросить?

Хаяма слегка дёрнул плечами, но голову по-прежнему не поднимал.

— …К тому же суббота выходной, а по выходным я никуда не хожу. А, вот что. Как насчёт привести своих друзей и всех познакомить? И всё будет в ажуре.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и вышел.

— Понятно…

Услышал я тихий голос за спиной, закрывая дверь.

× × ×
До позднего вечера я валял дурака. Бормотал включённый телевизор, повсюду были разбросаны книжки, а я играл на мобильнике. Система Чудесной Торговли* – самое богоугодное дело для одиночек.

Родители вернулись поздно. Слегка на меня поругались, но слыша в ответ лишь «угу» и «конечно», бросили эту затею.

Обычно я сразу залезаю в постель или берусь за книжку, но в последнее время меня как-то ничто не привлекает.

Время подходило к полуночи, и меня наконец потянуло в сон.

Сидя на диване, я от души зевнул и потянулся, и в этот момент распахнулась дверь в гостиную.

Я было подумал, что это насобачившийся открывать её самостоятельно Камакура, но на пороге обнаружилась раздражённая Комачи в пижаме и ночном чепчике.

Пока я соображал, что сказать, она уже заговорила сама.

— Братик. Телефон.

— А?

Я с удивлением схватил свой мобильник и уставился на него. Входящих звонков нет, сообщений нет, батарея на издыхании. Ненавижу этот телефон.

Что она имела в виду? Я повернулся к Комачи и увидел летящий прямо в лицо мобильник. И еле успел его поймать. Присмотревшись, понял, что это телефон Комачи.

— Комачи пошла спать. Закончишь – просто оставь его здесь. — Быстро сообщила она и направилась обратно в свою комнату.

— А, ладно.

Я посмотрел на экран. Там светилась надпись «звонок на удержании».

Пожалуй, надо ответить. Не знаю, кто там, но раз телефон передала Комачи, значит, человек хороший.

Я ткнул пальцем в кнопку и поднёс телефон к уху. Хотя в сон по-прежнему клонило.

— …Алло?

— Привет!

Раздался оттуда громкий и бодрый голос, вызвавший острое желание тут же повесить трубку. Я отдёрнул телефон от уха и снова посмотрел на экран. На нём значилось «Харуно Юкиносита».

Зачем она мне звонит? Точнее, откуда номер Комачи знает?.. Полный подозрений, я ещё раз взглянул на телефон. Оттуда донеслось «э-эй!».

Раз я уже ответил, придётся продолжить разговор, выбора нет. Я поднёс мобильник к уху.

— Чем могу помочь?

— Ты что, с сестрёнкой поссорился?

На мой вопрос она неожиданно ответила своим. Комачи ей что-то сказала, или она просто догадывается? Наверно, сказался её опыт долгой вражды с сестрой. Хм, от взгляда на себя со стороны сразу живот крутить начинает, так и хочется всё бросить.

— По сравнению с вашими отношениями это и ссорой-то не назовёшь.

Саркастически ответил я. Харуно засмеялась.

— Ха-ха, понятно.

— И откуда у вас телефон Комачи?

— Помнишь, я её после школьного фестиваля встретила? Тогда-то мы номерами и обменялись.

Так вот когда… Должно быть, они тогда впервые встретились друг с другом, но тут же обменялись телефонами. Круг знакомых моей сестры расширяется всё больше. Стоп, это что, у неё уже больше контактов, чем у меня?

— Я, собственно, не об этом. Тут до меня один слух дошёл. Ты уверен, что не хочешь пойти на свидание, куда тебя приглашали?

— Никуда меня не приглашали…

Что с ней такое? Звонит только чтобы поиздеваться? Стоп, ей что, Хаяма всё рассказал? Вот это он зря…

Пока я размышлял, как втолковать ей, что меня не приглашали, из трубки послышался немного смягчившийся голос.

— Хаяма же тебя пригласил? Так почему ты не хочешь идти?

— Да не пойду я никуда…

Это просто абсурд какой-то. Если я там появлюсь, девчонки тут же гримасы скорчат, безмолвно вопрошая Хаяму, какого чёрта я припёрся. И у меня, честно говоря, будет тот же самый вопрос. Так что я просто сказал бы «Ничего страшного, не надо себя заставлять! Всегда есть следующий раз!» и свалил бы домой, облегчая им общение. А что такого? На какой, кстати, встрече выпускников такое уже было?

— Бог мой, разве не романтично пойти на свидание с девушкой, которая когда-то тебе нравилась? — Дразняще засмеялась Харуно.

— Я бы не назвал это «нравилась».

— Это почему?

На мой быстрый ответ не менее быстро последовал новый вопрос. Но размышлять над ним мне не надо было. Я с самой средней школы об этом думал. Слова полились сами собой.

— Там было всего лишь недопонимание, так что я не стал бы считать это чем-то реальным.

Просто она со мной разговаривала и порой обращала на меня внимание. А я в конце концов сам себя накрутил и убедил, что она в меня влюбилась. И что в итоге? Не более чем недопонимание. Ну нравится мне думать, что кто-то в меня влюблён. Обычный эгоизм, ничего общего с любовью не имеющий.

Сам процесс признания был помечен словом «нравится», что и дало название чувству. Но так ли оно на самом деле? Не уверен, что смогу ответить на этот вопрос. Даже сейчас.

В трубке послышался вздох.

А после некоторой паузы – фырканье. Я не видел сейчас Харуно, но легко мог представить, как её губы складываются в чарующую улыбку.

Зато голос слышал совершенно чётко и ясно.

— Да ты просто монстр логики.

— С чего вдруг? Ничего подобного. — Хмыкнул я, получив новое крутое прозвище.

— Ясно. Значит, монстр самоуверенности?

В голосе Харуно не чувствовалось насмешки. Я понял, что она говорила искренне.

И быть может потому ощутил, что в её словах что-то кроется.

Ну да, самоуверенности у меня выше крыши, я её даже контролировать не могу. Так сказать, самоуверенность, способная подавить мою собственную самоуверенность. Монстр, дремлющий в глубинах лабиринта. Думаю, когда-нибудь найдётся герой, который убьёт его.

Я уж было начал тонуть в потоке мыслей, но меня выдернул оттуда особенно бодро прозвучавший голос.

— Ладно! Так ты идёшь на свидание, договорились?

— Ни за что, этот день мне немного не подходит.

Хоть я и косил под тормоза, но тут отреагировал мгновенно. Рефлекс.

— Вот почему всё перенесли на пятницу. Ты ведь в выходные не хотел, да?

Противник очень хитёр. На мою увёртку Харуно отреагировала моментально. Стоп, а откуда она знает, что я говорил? Что, Хаяма ей и это рассказал? И с какой стати она сама всё за всех решает?

— Э-э, пятница тоже немного…

— …Но ты ведь уже ходил с Юкино? И даже с Гахамой.

Я сразу вспомнил начало лета и каникулы.

Точно, она же оба раза на нас натыкалась. Везучая, должно быть. Из тех, кто так и притягивает к себе веселье. Избранная, можно сказать, такие редко встречаются. 

Но всё же это были не свидания. Не в том смысле мы встречались.

Я и сам не знаю, как их правильно назвать. А потому надо попробовать как-то выкрутиться.

— Да я просто в походе по магазинам помогал.

— А сейчас пойдёшь потусоваться, лады? Будешь просто сопровождать Хаято. Можешь даже сказать, что случайно на них наткнулся.

Теперь даже я не знаю что ответить. Если искать скрытый смысл в понятии «потусоваться», придётся так же отнестись к предыдущему «ходить по магазинам».

Гр-р-р… Я запнулся, и Харуно надавила ещё сильнее.

— Или… ты чего-то особого ждал?

— Ага, щаззз.

Как будто я могу чего-то ждать. В трубке послышался весёлый смех.

— Тогда всё в порядке. Кстати, Хаято не из тех, кто просит о чём-то, склонив голову, чтоб ты знал.

— Вот как? Да он всё время о чём-то просит.

— Но голову не склоняет. А это явно говорит о том, какой он гордый.

Вот, значит, как?

— Имей в виду, если не пойдёшь, я заявлюсь к тебе домой и силой потащу!

Блин, ты что, подруга детства? И откуда ты знаешь, где я живу? Жуть какая. Кстати, сёстры Юкиносита и Хаяма с детства знакомы.

Пока я отвлекался на посторонние мысли, Харуно оборвала связь. Донельзя эгоистичная девица, что хочет, то и говорит. Впрочем, именно это и делает её Харуно Юкиноситой.

Как и велела Комачи, телефон я оставил на столе. Можно было бы, конечно, и ей в комнату отнести, но вряд ли меня там ждёт тёплый приём. Кроме того, она сказала, что спать идёт, так что едва ли откликнется… Даже если не спит, притворится спящей.

Длинный разговор с Харуно изрядно меня утомил.

Я плюхнулся на диван и снова задумался. Пожалуй, так я опять могу уснуть прямо здесь. Лучше в свою комнату пойду. Да и Комачи так проще будет свой телефон забрать.

В тишине дома за мной хлопнула дверь. Я добрался до своей комнаты и повалился на кровать, уставившись в потолок.

Если посмотреть на всё со стороны, я собираюсь тусоваться с девушками. Не говоря уже о том, что одной из них я когда-то признался.

Ладно, не стоит заморачиваться. Просто буду держаться в тени и ждать, когда всё закончится. Как манекен в витрине. Его единственная задача – стоять и ждать.

Вот таким манекеном я и буду. Как не более чем сопровождающий Хаяму. Добавка. В бенто я стал бы маринованными овощами. Даже до Барана не дотянул бы. И до Драконьего Рыцаря. О Драконьей Ауре даже упоминать не стоит.*

× × ×
До назначенного дня со мной так никто и не связался. Конечно, моего номера у них не было, но всё-таки… Такое чувство, что я всего лишь дополнение. А из всех дополнений так грубо только с пищевыми добавками обращаются, да?

До школы я доехал как обычно, слился с фоном и направился в класс.

Всё случилось за несколько мгновений до того, как я добрался до своего места.

Как всегда, Хаяма со своей компанией, то бишь с Тобе, Миурой, Юигахамой и так далее, торчал в задней части класса. Болтал с ними как обычно. Хоть он и строил планы сегодня пойти прогуляться с девушками, по нему это было совершенно незаметно.

Должно быть, он к такому просто привык. Это я, дополнение, всё жду, когда мне позвонят, и нервничаю…

Должно быть, Хаяма заметил эту нервозность, потому что начал пробираться между столов в моём направлении.

Оказавшись передо мной, он какое-то время думал, с чего начать. Но потом спокойно и кратко бросил.

— Когда сегодня пойдёшь?

Что-то в этом вопросе не то… Уж не собираешься ли ты пойти вместе со мной?..

— А что насчёт твоего клуба?

Сегодня же обычный будний день, Хаяме надо в клуб. Или он подразумевает, что я должен его дождаться? Нет уж.

Но Хаяма с ответом не задержался.

— А у нас сегодня выходной. Когда на спортплощадку слишком много народу претендует, мы выходной устраиваем.

Ну да, школьная спортплощадка не слишком велика. А претендующих много – футболисты, бейсболисты, легкоатлеты, регбисты. Есть резон время от времени выходные устраивать.

— А-а, понятно… Тогда просто объясни, где мы встретимся.

Всё равно нет смысла добираться до Чибы вместе. Вполне достаточно встретиться прямо там.

Кроме того, я не в настроении поддерживать разговор. Я заметил, что на нас уже Юигахама поглядывает, так что надо поскорее закругляться.

Хаяма, кажется, это понял и потянул из кармана телефон.

— Ясно… Дашь свой телефон?

— Угу.

Я быстро написал номер на листке. Помнил я его наизусть, потому как не раз терял свой мобильник дома и приходилось набирать его с домашнего, чтобы найти по звонку…

— Только номер – очень на тебя похоже.

Хмыкнул Хаяма, вбивая номер в свой сотовый. Отвали. Письмами я с тобой обмениваться всё равно не собираюсь.

— Ладно, увидимся.

Он развернулся и пошёл на своё место. Я молча опустил голову на руки и закрыл глаза.

До поездки в Чибу осталось девять часов. Всё окончательно решено, но идти на эту дурацкую встречу хочется всё меньше и меньше.

Кажется, мне сегодня на весь день светит мрачное настроение.

× × ×
Как только прозвенел последний звонок, я первым покинул класс.

В Чибе мы должны были встретиться под табло перед станцией. Оримото с подружкой скорее всего приедут на поезде, так что это хороший выбор.

Но вот долго ждать там неудобно.

Смывшись из школы сразу после уроков, я приехал где-то за час до назначенного времени. Пристегнул велосипед на парковке и решил убить время в ближайшем кафе.

Зашёл, заказал кофе и уселся у окна.

Здесь было не очень тепло, но под свежим ветерком с улицы кофе казался вкуснее.

Кофе вообще вкуснее холодный. MAX coffee – это всегда хорошо, но в такое время года особенно.

Впрочем, осенью и другие марки идут неплохо… Кофе – он горький.

Я сунул в уши наушники и открыл книжку. Простота и даже некоторая невзрачность кафе действовала на меня расслабляюще.

Песни сменяли друг друга, а пальцы пролистывали страницу за страницей.

Чашка с кофе, к которой я потянулся, уже заметно остыла.

Я поддёрнул рукав и посмотрел на часы. Время до встречи ещё оставалось. Пока я рассеянно размышлял, чем бы ещё заняться, свет уличного фонаря вдруг померк.

По стеклу окна что-то забарабанило.

Я повернулся к окну и увидел в нём машущую мне рукой Харуно Юкиноситу… Какого чёрта она здесь делает?

Она что-то мне говорила, но сквозь стекло ничего не было слышно. Я покачал головой. Харуно пожала плечами и направилась ко входу в кафе.

Хоть между нами и было стекло, я прекрасно понимал, какое внимание может привлечь Харуно Юкиносита. Прохожие бросали на неё взгляды, словно говорящие «ой, какая милашка». И даже войдя в кафе, она продолжала притягивать внимание.

Харуно купила кофе у стойки и уселась напротив меня.

— Что вы тут делаете… — Непроизвольно вырвалось у меня.

Харуно добавила в свой кофе молоко и сахар и размешала. А затем на редкость довольно и ехидно ухмыльнулась. Хм, такое выражение лица смотрится чернее кофе.

— Пришла посмотреть на свидание того, кто мне как младший брат, и будущего зятя, конечно. Не может же такое не заинтересовать старшую сестру, верно?

— Вообще-то, я вам не зять…

«Кто мне как младший брат» – это, надо полагать, Хаяма. И впрямь похож, учитывая, что Харуно на три года старше. Но можно было хотя бы не создавать впечатление своими словами, что у меня именно с ним свидание?..

Мрачно подумал я. А Харуно добавила, словно про себя.

— Кроме того… Мне немного любопытно, почему он зашёл так далеко, чтобы притащить тебя с собой.

Она снова улыбнулась, ещё хитрее и пугающе, чем до того.

Но тот, кто видел Хаяму в школе, тот поймёт, в чём дело. Ему просто неловко, что кто-то остался в стороне. Я был на их первой встрече, а меня не пригласили. Наверно, ему это не понравилось.

Так что Харуно волноваться не о чем. Это мне надо бы насчёт неё побольше уяснить…

— Гляжу, у вас полно свободного времени…

Озвучил я свою мысль. Харуно небрежно отмахнулась.

— Для студентки-отличницы с деньгами дело обычное.

Блин, она ещё и хвастается.

Значит, у студентов много свободного времени… Ну, это у тех, наверно, кто не озабочен подработкой, исследованиями или домашними заданиями.

Здорово, конечно, но чем тогда они занимаются? Студентам же даже на занятия ходить не обязательно. Весной они на цветущую сакуру любуются, летом на барбекю ездят, осенью для Хеллоуина наряжаются, а зимой устраивают вечеринки вокруг горшка. Весь год к алкоголю прикладываются – вот какой у меня образ студента получается. Обитают они главным образом в чьей-нибудь квартире поблизости от университета, игровых автоматах, казино или даже заведениях для игры в маджонг. Если так оно и есть, сдаётся мне, я в такое не впишусь…

Впрочем, и Харуно в такой образ не вписывается. Но тогда сразу напрашивается вопрос, чем же она обычно занимается… Задумавшись над этой загадкой, я вдруг кое-что осознал и не удержался от вопроса.

— У вас мало друзей, да?

— О да. Только Хикигая и уделяет мне время…

Она притворилась, что плачет. Блин, до чего ж она меня раздражает.

Хотя на шутку это не очень-то походило.

Харуно из тех, кто и в одиночестве нормально себя чувствует. Кроме того, она же сестра Юкиноситы, так что ничего неожиданного тут нет.

Её боготворят. Из-за прекрасной внешности не без чёрной стороны она пользуется уважением. Наверняка нашлось уже немало тех, кто пробовал её закадрить. Я ведь видел её в компании.

Но вряд ли найдётся много тех, с кем она общалась бы на равных.

Быть может, потому она и держится так всё время с младшей сестрой, что та подобралась к ней вплотную.

Заметив, что я неожиданно замолчал, Харуно грустно усмехнулась.

— Да шучу я. Ладно, в твои дела сегодня я вмешиваться не собираюсь, так что можешь не беспокоиться.

Резко выдернутый в реальность, я тут же отреагировал.

— А, конечно. Впрочем, поступайте, как хотите.

— О, какой неожиданный ответ.

Харуно удивлённо поморгала. Но удивляться тут нечему. Я ничуть не возражал бы, если бы она нам помешала. А ещё лучше, если бы расстроила это свидание нафиг. Можно было бы пораньше домой смыться.

— Хм-м, в таком случае, я воспользуюсь твоим предложением. Кстати, тебе уже пора.

Она посмотрела на часы. Я тоже. И правда, пора. Если выйду сейчас, буду на месте точно вовремя. Можно собираться.

Я быстро собрал свои аккуратно разложенные вещи и поднялся. Харуно усмехнулась.

— Постарайся как следует!

— Конечно. Постараюсь никому не мешать.

Разумеется, со мной идти она не собиралась. Наверно, будет держаться поблизости и наблюдать.

— Счастливо!

Харуно помахала мне руками. Я слегка повернул голову, кивнул и вышел.

× × ×
Солнце опускалось за горизонт. Город начал принимать ночной облик. Перед станцией многие, как и я, стояли и ждали кого-то.

Вечер пятницы. Наверно, многие собрались сегодня пропустить рюмочку.

Встретившиеся парочки обменивались несколькими словами и удалялись рука об руку.

Я поддёрнул рукав и посмотрел на часы. Считай, уже пять. Время, на которое назначена встреча. Когда приходишь первым, создаётся впечатление, что ждёшь её с нетерпением. И мне это не нравится. Но если опоздать, остальным пришлось бы ждать невесть зачем к ним примазавшегося.

Куда ни кинь, всюду клин. Надо не соваться вперёд, а встать в сторонке и никому не мешать. Похоже, ближайшие несколько часов мне будет очень непросто.

Первым появился Хаяма, всего за несколько секунд до пяти. Наверно, он приехал на поезде, потому что выскочил из толпы, повалившей через турникеты. Но и в этой толпе он был очень даже заметен.

Хаяма поправил галстук, огляделся и заметил меня. Поднял руку и направился ко мне.

— Извини, опоздал.

— Да нет, как раз вовремя.

Минута-другая – это в пределах допустимой ошибки. Я не настолько пунктуален, чтобы раздражаться по такому поводу.

Теперь должны появиться девушки… Я просматривал близлежащую территорию. Стоящий рядом Хаяма занимался тем же самым. С таким видом, словно хочет что-то мне сказать, но не решается.

— …Извини, что притащил тебя. Ты в самом деле мне помог, спасибо.

— Фигня. Я пришёл лишь потому, что меня старшая Юкиносита запугала. Её благодари.

По правде говоря, не позвони мне Харуно, я бы и не подумал прийти. Может, это не слишком важно, но мне сложно устоять, когда девушки старше меня мной командуют. Ну и перед младшими сёстрами устоять не могу, конечно. Да даже если одноклассница меня попросит, я долго колебаться не буду. Боже, до чего страшные существа эти девушки.

А ведь Хаяма меня за слабое место зацепил. Его немеряное приятельство меня пугает. Что ж, отпугнуть я его вряд ли отпугну, но пожалуюсь обязательно.

— Ё-моё, ты действительно её попросил, только чтобы…

— А, вот и они.

Перебил меня Хаяма, показывая вперёд. Там вдалеке действительно показались Оримото с подругой.

Заметив нас, они перешли на бег.

— Извините, что пришлось ждать!

— Простите за опоздание…

Оримото весело вскинула руку. Похоже, пустяками вроде пунктуальности она не заморачивалась. А вот её подружка, Накамачи или как её там, смущённо опустила голову.

— Да ерунда… Ну что, пошли?

Хаяма улыбнулся и двинулся вперёд. Девушки направились следом за ним. Должно быть, он заранее всё им объяснил, потому что моё присутствие никакого удивления у них не вызвало.

— Ну что, сначала в кино?

Хаяма немного притормозил и обернулся. Девушки догнали его и завязали разговор.

Я шёл за ними в шаге позади.

Нет, я не благовоспитанная девушка. Конечно, со стороны похоже, что я предупредительно стараюсь им не мешать, но у меня есть на то более серьёзная причина.

Когда мы встретились с Оримото и её подругой, мне стало не по себе.

Я испытывал что-то вроде разочарования «что так оно и должно быть?». Какой бы формальной ни была прогулка с девушками, для старшеклассника это серьёзное событие.

И потому я решил, что удивляться тут нечему.

Даже весной и на каникулах всё было по-другому. Тогда я всё время напоминал себе, что нельзя эту ситуацию толковать превратно. Но сегодня мне беспокоиться не о чем.

И вообще не знаю, что тут думать…

Да я на появление Хаямы сильнее отреагировал. Ага, щаззз.

Я молча слушал их разговор.

Что до планов на сегодня, за кино должен был последовать поход по магазинам. Затем заглянуть в игровые автоматы, перекусить и на этом закруглиться.

Всё совершенно стандартно.

Прошло уже пятнадцать минут.

Всё моё общение ограничивалось словами «угу», «нет», «ну», «а-а», «вот как» и «ясно». Да даже герои шутеров более разговорчивы…

С другой стороны, раз мне хватает для общения всего нескольких слов, значит, мои коммуникационные навыки крайне высоки, разве нет? А те, кто со мной не разговаривает – идиоты, не умеющие и двух слов связать.

Вот так, болтая обо всём и время от времени где-нибудь останавливаясь, мы наконец добрались до кинотеатра. В одиночку можно дойти минут за пять, но вчетвером получилось в разы дольше.

В общем, первый пункт плана – фильм.

Право выбора фильма досталось девушкам. И я, конечно же, никак не мог на них повлиять. Но к счастью, они выбрали тот самый фильм, который я так и не смог посмотреть в понедельник.

Хаяма быстро разжился билетами. Ну, Хаяма есть Хаяма, надёжен как всегда.

Наверно, в такие моменты я тоже должен что-то предпринимать, но я здесь всего лишь поддержка. Дополнение, призванное выровнять количество гуляющих. Не ждите от меня слишком многого.

Наверно, расписание сеансов они изучили заранее, потому что мы сразу прошли в зал. Ждать не пришлось.

Хаяма сел между девушками, а я рядом с Оримото. Собственно, его место в центре никто и не собирался оспаривать, так что этот момент прошёл гладко. А я оказался слева от Оримото, потому что мы считались знакомыми.

Мы расселись, но фильм ещё не начался. Вокруг оживлённо болтали, точнее, не вокруг, а сразу справа от меня. Бодрым, энергичным шёпотом.

Я перенёс вес тела на левый подлокотник, и оно естественным образом развернулось вправо. Классическая медитативная позу Мироку, известная также как «Да, да, я слушаю».* Так очень легко сделать вид, что я тоже участвую в разговоре. И мне не надо к ним лезть, и со мной никто заговаривать не будет.

В конце концов свет в зале померк. Все затихли.

По тёмному залу пополз видеопират. Обычное дело в кинотеатрах в последнее время. Как только на экране появился знакомый персонаж, послышались смешки.*

Пока я пялился на экран, кто-то постучал по правому подлокотнику. Я искоса глянул туда. Оримото, прикрыв рот рукой, тихо прошептала.

— В кино с Хикигаей, а? Держу пари, в средней школе все с ума бы посходили.

— Наверно…

— Да точно!

Оримото фыркнула, но подавила смех.

Чертовски верно. Эти типы из средней школы точно бы офонарели.

Честно говоря, и я тоже.

Да, тот, кем я был, точно офонарел бы. Он бы не обрадовался, он бы сам вырыл себе яму и прыгнул туда. Бормоча непонятные извинения. «Да не, в самом деле. Неохота идти, правда». И действительно не пошёл бы. Не понимаю логику той загадочной невинности в мои среднешкольные годы.

Ну, не скажу, что всё изменилось радикально, но раз я здесь, значит, в определённом плане вырос.

Как минимум, я избавился от недопониманий и не делаю неправильных выводов.

Даже если кто-то сидит рядом со мной, даже если её лицо так близко ко мне, никакие странные идеи у меня не появятся.

Оримото скопировала мою позу, опёршись о правый от меня подлокотник.

Такое ощущение близости даже ностальгию вызывает. Словно вернулся в среднюю школу. Хотя, как бы тривиальна эта ситуация ни была, мы с Оримото никогда не оказывались так близко друг к другу. Но для Каори Оримото совершенно естественно так себя вести с тем, кто ей неинтересен. Вот и всё.

И я чувствую, что сейчас могу закончить то, что никогда по сути и не начиналось. 

× × ×
Едва мы вышли из кинотеатра, мои щёки обдал холодный ветер.

За два часа, что мы там сидели, заметно похолодало.

Что касается фильма, он оказался совсем неплох. Полно спецэффектов, мне было совсем не скучно. Настоящий Голливуд.

Под впечатлением был не только я. Остальные тоже активно обсуждали фильм. Тут вот ведь в чём дело. Сходить в кино на свидании хорошо потому, что потом у вас будет о чём поговорить. В Hot-Dog PRESS* давно уже должны были это напечатать.

Накамачи взахлёб рассказывала, насколько фильм хорош. Хаяма улыбался и кивал. Оримото тоже вступила в разговор.

— Не, правда, как там рвануло, а? Хикигая так задёргался! Чуть не померла со смеху!

— Ну, рвануло и правда громче, чем я думал…

Меня всё-таки втянули в разговор. Нехорошо игнорировать человека, когда он о тебе говорит. Ладно, главное сегодня – не мешать.

После моих слов заговорил и Хаяма.

— А, ну да, я тоже немного испугался.

— Но ты же был очень спокоен, Хаяма.

Сказала Накамачи, встав рядом с Хаямой и глядя прямо на него. Не желающая проигрывать Оримото тоже встала рядом и хлопнула в ладоши.

— Ну я думаю! Я тоже немного напугалась, но Хаяма здорово себя вёл! А вот Х-Хигигая…

Она затряслась от смеха. Накамачи посмотрела на меня и тоже захихикала.

«Н-ну да… К-кого-то порадовала моя клоунада?» – спрашивал мой мрачный взгляд.

Ладно, пусть смеются над дополнением. Пока я никому не мешаю, всё нормально.

Хаяма с кривой улыбкой посмотрел на девушек, потом глянул на часы и заговорил.

— Нам лучше поторопиться, а то никуда не успеем.

— А, точно. Когда там магазины закрываются?

Спросила Оримото. Я, конечно же, понятия не имел. Я даже не в курсе, в какие именно магазины мы собираемся, знаешь ли…

Накамачи застучала пальцем по своему мобильнику. Наверно, полезла узнавать.

— Говорят, в полдевятого.

— Не может быть! Вот чёрт! У нас что, совсем времени нет?

Оримото выхватила свой мобильник и посмотрела на время. Было около полвосьмого. Не знаю, сколько времени эти девицы привыкли проводить в магазинах, но раскачиваться им, пожалуй, некогда.

Все прибавили шаг.

Судя по тому, куда Хаяма ведёт нас, мы с улицы Нампа переходим к торговому центру PARCO.

Ужасное это название – Нампа.* А в Кайхин-Макухари есть мост Нампа. Чиба, что с тобой?

Поглядывая в витрины, мы вышли к широкому перекрёстку. По другую сторону открылся большой парк, где танцевала и каталась на скейтах молодёжь.

Следующим пунктом нашего расписания был поход по магазинам.

Пока мы поднимались на эскалаторе, шёл трёп про то, какие вещи подходят к зимней форме, о шарфах, рукавицах и тому подобном, так что я в нём не участвовал.

С эскалатора мы вышли на второй этаж.

Тут было полно магазинчиков, где старшеклассницы могут радостно убить время – с одеждой, аксессуарами и товарами для дома.

В последних стояли множество диванов и кроватей, где можно было присесть и расслабиться. А если вдвоём сесть на один диванчик, можно сблизиться, если взглянуть с точки зрения Hot-Dog PRESS.

Но в одежде и аксессуарах я совершенно не разбираюсь.

И как парням коротать время в таких ситуациях?

Когда я в прошлый раз оказался в женском отделе, стыдно было до невозможности… А, вспомнил.

Тогда я притворялся, что просто валяю дурака. Но сегодня можно и без этого обойтись.

Это из-за Хаямы или из-за того, что мы вроде как две пары? Продавщицы на нас даже не косятся.

Выбирай мы кому подарок, может, я и сумел бы что-то подсказать. Но вкус этих девушек совершенно не представляю.

В результате просто тупо торчу возле Хаямы.

— Хаяма, как тебе это?

— А это?

Оримото с Накамачи устроили Хаяме натуральный показ мод. Кажется, он будет плотно занят.

С другой стороны, я оказался совершенно свободен. И решил просто повалять дурака, представляя себя телохранителем какой-то важной особы. Внимательно оглядывал всё вокруг в поисках позиции снайпера и время от времени прикладывал ладонь к уху, словно связываясь с кем-то по рации.

И заметил кое-что интересное. Знакомые голоса.

— Слушай, шмотки примерять – это, конечно, хорошо, но мы же всё равно всё время форму носим.

— Ты же сама захотела сапожки посмотреть, Юмико…

Я осторожно глянул на голоса и в магазинчике наискосок от нашего заметил фигуры одноклассниц.

Юмико Миура крутилась перед зеркалом с выражением неуверенности на лице, а Хина Эбина покорно ждала.

— Может, чёрные?

Пробормотала Миура про себя, цапнула чёрные кожаные сапожки и натянула на ноги. И снова задумчиво встала перед зеркалом. Эбина вдруг хлопнула в ладоши и улыбнулась до ушей, словно ей пришло что-то в голову.

— Ну разве не здорово? В чёрных сапогах с формой ты прямо как любительница садо-мазо смотришься.

— …Да ни фига. Ещё раз скажешь такое, и я тебя отпинаю.

Вот-вот, прямо этими сапогами.

Миура начала недовольно стягивать сапоги. Она пыталась изобразить злость, но видно было, что ей просто весело.

Ну, раз им весело, значит, всё хорошо. Странно только, что с ними Юигахамы нет. Они же всегда втроём болтаются. Дела небось у неё какие-то.

— Замшевые, наверно, лучше подойдут.

Эбина взяла что-то с другой полки и повернулась к Миуре. И в этот момент её взгляд встретился с моим.

— А…

В последний раз мы общались друг с другом во время школьной поездки. И пока соображали, что сказать, повисло молчание.

Ощутив странную тишину, Миура тоже повернулась.

— Эбина, что такое?

И в этот момент заметила меня. Точнее, не меня, а Хаяму в глубине магазинчика. И девушек рядом с ним.

— Ха-Ха-Хая…

Она резко вскочила, тряхнув своими светлыми локонами. Но запнулась о не до конца снятые сапожки и завалилась назад.

Трусики! Розовые! Кто бы мог подумать!

Ну и ну. Я едва не решил «как здорово, что я всё-таки пришёл сегодня».

— Юмико! Ты как?!

Эбина поспешно подскочила к Миуре и поддержала её.

Миура застонала от боли, на глаза навернулись слёзы. Кажется, копчик отбила, судя по тому, как за него схватилась. Эбина заметила это и начала осторожно потирать пострадавшее место. Ну и сцена.

— У-у-у, Ха-Ха-Хая…

Миура полными слёз глазами смотрела на Хаяму.


Да уж, боли тут не занимать. И физической, и душевной.

Но увидеть обычно уверенную в себе и волевую девушку в слезах – это что-то!

Хотя не время сейчас наслаждаться зрелищем. Миура, ясен пень, ещё какое-то время будет приходить в себя. Но потом наверняка подскочит к Хаяме и сцепится с Оримото и её подружкой. Если это будет выглядеть как в своё время с Ишшики, плохи мои дела. Скорое возвращение домой скорее всего накроется медным тазом.

Я быстро подобрался к Хаяме со спины и зашептал ему.

— Хаяма. Пожалуй, нам лучше уйти отсюда.

— А?

Хаяма посмотрел на часы. Да не про время я говорю, тут кое-что пострашнее надвигается.

Но и этого ему оказалось достаточно. — Да, верно, — прошептал он в ответ и повернулся к девушкам.

— Мне тут ещё хотелось бы кое-что посмотреть.

Оримото с Накамачи быстро вернули все вещи на место.

— Конечно. Куда идём?

— Там увидите.

Увильнул Хаяма от ответа и повёл девушек за собой.

От Миуры с Эбиной мы отделались. Пришло время шопинга Хаямы.

А моего, похоже, не предвидится. Впрочем, мне ничего и не нужно. Я имею в виду, меня только книжный интересует, а туда я и в одиночку зайти могу.

— Хочу костюм для сноубординга посмотреть, — пояснил Хаяма, направляясь к эскалатору. Спортивные товары продавались на шестом этаже.

Со спускающегося эскалатора послышались громкие голоса.

— Ирохасу. Я же сказал, в  «Мурасаки Спортс» всё есть, понимаешь?

— Нет, не всё. Кстати, там у западного входа не «Лайонс Спортс»?

— Так он же для бейсбола. Спорт там только в названии.

Нам навстречу двигались двое – девушка с короткими льняными волосами и парень с длинными каштановыми патлами. В руках у них были пакеты из спортивного магазина, в который мы как раз направлялись.

— Вау, это же Хаято? — Заметил Хаяму сошедший с эскалатора Тобе. И заорал во весь голос, — Йо, Хая-я-я-я-ято!

— Что такое, Тобе?

Несколько сконфуженно спросил Хаяма подскочившего к нему парня. Тобе скорчил недовольную мину, подёргал себя за волосы и начал жаловаться.

— Слушай, тут Ирохасу новый спортивный костюм захотела, потащила меня в магазин, а там только о протеине и говорила…

Заметив вдруг Оримото с подругой, он запнулся и отступил на пару шагов. Наверняка о двойном свидании подумал, ха-ха.

— Э-э… Я что помешал, да? Виноват, виноват! Тогда мы пошли. Да, Ирохасу?

Занервничавший Тобе повернулся было к Ишшики, но на прежнем месте её не оказалось.

Потому что она уже стояла рядом со мной.

Ну и ну! До чего она быстрая! Кошмар!

— Семпай, что тако-о-о-ое? А, развлекаешься?

Весело заговорила она. Казалось бы, самые обычные слова. Но за ними чувствовалось нечто другое.

Вроде «Совсем о моей просьбе забыл и имеешь наглость с девушками развлекаться, да?». Нет, ничего я не забыл. И давно всё обдумал в своей неповторимой манере, так что…

— Да не развлекаюсь я…

Пока я соображал, как всё объяснить, она тянула меня за рукав и смотрела снизу вверх как маленький зверёк. Какого дьявола? Она такая милая, чёрт побери.

Мои подозрения росли, а Ишшики всё тянула меня за рукав. Её неожиданная сила заставила меня опустить плечи и податься вперёд.

Наши лица оказались на одном уровне. Ишшики весело улыбнулась. Её нежно-розовые губы дрогнули и зашевелились.

— И кто эта девушка? А! Твоя подружка, да? Хм, погоди, но их же двое… Что же у вас за отношения, а?

Страшно… До жути.

Как можно говорить таким холодным голосом с такой весёлой улыбкой?..

— Не, ну, понимаешь…

Пока соображал, как выпутаться из этой ситуации, заговорил Хаяма.

— Ироха, извини. Это я его позвал.

— А-а, так вот оно что. Слушай, мне тут надо кое-куда зайти, не хочешь вместе?

Ишшики быстро отпустила мой рукав и развернулась к Хаяме. До чего настойчивая особа.

Слава богу, вырвался… Теперь до неё попытался достучаться Тобе.

— Слушай, Ирохасу. Нам уже пора. Ага?

— Вы тут закупаетесь, да? Ладно, Тобе, Ироха, увидимся.

Хаяма поднял руку. Ишшики тоже подняла руку и помахала ему.

— Ла-а-а-адно. Увидимся.

Затем она помахала и мне.

— Семпай, потом расскажешь мне всё в деталях, договорились?

Ни фига я не вырвался. Теперь она меня наизнанку вывернет…

Впрочем, наверно, в следующий раз мы встретимся уже в день выборов. Нет, всё-таки придётся разок свидеться до того.

Произнести такую речь, чтобы Ишшики проиграла голосование доверия – дело несложное. Но если всё не продумать как следует, можно подорвать её репутацию. А ещё есть небольшой шанс, что за Ишшики всё равно проголосуют, насколько бы провальной ни оказалась речь. Но просчитать его настолько сложно, что лучше вообще не учитывать.

Как бы то ни было, всё это надо обсудить. Попробую поговорить с ней в начале следующей недели… Ну и как я буду объяснять сегодняшнее?

Пока я размышлял, сколько на мне ненужных и неприятных дел теперь висит, Ишшики с Тобе двинулись прочь.

Тобе всё пытался подбодрить её своими «Отлично!», «Погнали!» и тому подобным. Славный парень.

— Отлично! Погнали в «Лайонс Спортс», Ирохасу!

— А, ладно. Хотя он же для бейсболистов.

— Э?

И его жалко…

— …Она и правда нечто.

Высказался я, провожая их взглядом. Хаяма криво усмехнулся.

— Да. С ней действительно полно хлопот.

— И не говори…

Чего? Хвастаешься? Подумал было я, но Хаяма вдруг сказал то, чего я совсем не ожидал.

— Значит, Ироха и с тобой так себя ведёт, да?..

— А?

Переспросил я, не понимая, что он имеет в виду. Хаяма вдруг посерьёзнел.

— …Не скажу, что она только со мной такая, но Ироха обычно старается показывать остальным свою милую сторону. Я уверен, что у неё есть некий свой образ, который она старается защитить. Она хочет, чтобы её любили. Вот почему она редко бывает столь искренней.

Получается, она не хочет, чтобы я её любил?..

Когда спускающиеся на эскалаторе Тобе и Ишшики исчезли из виду, Оримото с Накамачи подошли поближе. Они так свою предупредительность проявляли? Или просто не хотели приближаться к патлатому Тобе и подозрительной Ишшики?

На эскалаторах мы поднялись до шестого этажа. И зашли в спортивный магазин, оказавшийся прямо перед нами.

— Это были твои друзья? — Спросила Накамачи.

— Да, мы вместе в футбольном клубе.

Оримото тут же влезла в разговор.

— А я сразу поняла! По ним видно было!

Вот как?.. Вообще-то, Тобе на футболиста не похож. Хотя если спросите меня, на кого тогда он похож, я не отвечу. Это мне просто неинтересно.

Но вряд ли Оримото заинтересовалась Тобе.

— Хаяма, а по тебе сразу видно, что ты футболист. А раньше ты играл?

Собственно, к этому она и вела.

— Да. Но всерьёз занялся лишь в средней школе.

Хо. Неожиданно. А я думал, в младшей. Вслух я этого не сказал, но кажется, Хаяма всё понял по моему лицу. Он криво усмехнулся и добавил.

— Ну, в младшей я много чем занимался, но только не футболом.

Ясно, подумал я и кивнул. Хм, со стороны выглядит, будто я больше Хаямой интересуюсь, чем девушками. Впрочем, наплевать. Всё равно я их слушаю только потому, что больше делать нечего.

Но всё равно почему-то стало неловко, и я предпочёл отвлечься, перебирая развешанные спортивные костюмы.

Если подумать, Хаяма – человек, полный загадок. Не то, чтобы я что-то пытался о нём разузнать, но он никогда о себе не рассказывает. Чем-то в этом плане он на Юкиноситу похож. В высших кругах такое сдержанностью называют, да?

— О-о. У вас сильная команда в средней школе была, да?

— Ого. А в нашей средней школе клуб совсем слабенький был. Правда?

Оримото повернулась ко мне, спрашивая подтверждения. Высмеивать собственное окружение, чтобы польстить вышестоящим – ну, назовём это скромностью среднего класса. Я кивнул.

А Оримото ахнула, словно вдруг что-то вспомнив.

— Кстати, Хикигая. Ты ни в каком клубе не был, но какой-то приз за спортивный тест взял, да?

— Угу.

Ну да, было дело… На том так называемом «спортивном тесте» все сами свои результаты записывали. Что хочешь, то и лепишь. А мой соперник после первых же двух десятков метров челночного бега всякую мотивацию потерял. Потому я и пятёрку получил. Впрочем, там многие пятёрки получили, нормативы были просто никакие.

Уверен, Хаяма тоже может этим похвастаться.

Хаяма потянулся за каким-то костюмом и тоже подал голос, словно пытаясь вспомнить.

— За это же вроде должны медаль давать, да?

И заставил тем всё вспомнить меня.

— Да, да! Когда на церемонии закрытия Хикигая вышел её получать, все чуть от смеха не померли!

Оримото разразилась хохотом. Накамачи тоже захихикала, прикрывая рот рукой, явно представляя себе, как это было.

Ха-ха. Я тоже выдавил сухой смешок.

Так оно и бывает, когда обычно ничем не выделяющийся человек вдруг оказывается в центре внимания. Примерно как когда тебя вызывают читать вслух на японском или английском. Характерно для низов общества.

Девицы отсмеялись и принялись хватать разные комбинезоны, которые по их мнению подошли бы Хаяме. Приговаривая «сноубординг – это здорово».

Пока я смотрел на них, отступив на пару шагов, Хаяма тихонько придвинулся ко мне.

— …Странная у тебя жизнь была в средней школе.

— Отвали.

Ничего не странная. Уверен, такое многим довелось пережить. И вообще, самый странный тут ты.

Но Хаяма лишь пожал плечами, явно имея в виду что-то другое.

— Я не про то… Значит, она тебе нравилась в средней школе? — Он посмотрел на Оримото. — Таков, значит, твой вкус? Не ожидал…

— Достал уже…

Его улыбка выглядела так, словно он надо мной насмехается. Вообще-то, он всегда улыбается, манеры у него такие, но сейчас я впервые видел его в столь хорошем настроении.

Впрочем, мог бы и не говорить. Я уже в курсе.

Осмелюсь даже назвать этоошибкой молодости.

Даже если я попытаюсь всё забыть, никуда не денется тот факт, что я думал, будто Оримото мне нравится. И что я ей признался. Но это не значит, что Оримото была для меня единственной и неповторимой.

— Не только Оримото. Нет, не так. Мне нра… я предпочитал самых тихих или самых шумных девушек.

Немного неловко произносить это слово вслух. Даже не сразу сообразил, как его обойти.

— Никогда бы не подумал.

Хаяма криво усмехнулся. Такой взрослый подход меня просто бесил, раздражение готово было выплеснуться. Но я взял себя в руки и с расстановкой сказал.

— …Кроме того, если так оно и было, это ещё не значит, что сейчас всё так же.

— …Верно.

Он кивнул. На том наш разговор и завершился.

Но Хаяма так от меня и не отошёл.

Мы молча слушали играющую фоном музыку и беззаботную болтовню девушек.

— То есть…

Неожиданно заговорил он.

Но голос оборвался, словно ему было трудно говорить. Я посмотрел на него, и Хаяма молча отвёл взгляд, устремившийся куда-то вдаль.

— То есть, тебе никто по-настоящему не нравился, да?

Эти слова словно ударили меня под дых. Даже дыхание перехватило. Я не мог ничего ответить. Потому что никогда раньше об этом не думал.

Инстинктивно ощущая, что молчать нельзя, я открыл рот. Но ни одно слово так его и не покинуло.

Хаяма усмехнулся, словно смеясь над самим собой.

— …Как и мне.

Он посмотрел вверх, словно ища взглядом небо. Казалось, что он в чём-то раскаивается.

— Вот почему я ошибся.

Его тихий шёпот бесследно растаял в воздухе.

— Хаяма, как тебе этот?

Донёсся голос Оримото. Хаяма с силой зажмурился и быстро открыл глаза. Теперь это был обычный, спокойный и улыбающийся Хаяма.

— Который?

Он двинулся к Оримото с подругой. Тот Хаято Хаяма, которого я знал.

Но у недавнего Хаято Хаямы, которого я не знал, был такой печальный вид, словно он вот-вот заплачет.

× × ×
Пока они выбирали комбинезон, магазин уже начал готовиться к закрытию. А значит, мы выходим на последний этап моей долгой работы в роли дополнения. На улице было уже и темно, и холодно.

Хаяма посмотрел на часы и повернулся к девушкам.

— Проголодались?

— Ага!

Тут же ответила Оримото. Хаяма криво усмехнулся. Ну да, не будет же он отказывать в такой ситуации.

— Ладно, что будем есть?

Накамачи на секунду задумалась, но тут же скромно ответила.

— Да мне всё пойдёт.

— Что будем?..

Оримото развернулась и уставилась на меня. В её глазах блестели искорки веселья.

Ну, раз меня спрашивают, надо ответить. Назову местечко поближе, чтобы пораньше свалить. Совсем рядом.

— Может, в Сайзерию зайдём?

В Чибе в Сайзерии много чего есть. На любой вкус. Так что долго я не колебался. Но Накамачи отнеслась к моему предложению явно без энтузиазма.

— …Э-э.

Разве ты не сказала, что всё пойдёт?.. И что тебе не нравится? Сайзерия? Или я?

Ладно, я не в счёт, но извинись перед Сайзерией. Даже если ненавидишь меня, не надо ненавидеть Сайзерию!

Оримото же тряслась от хохота, повторяя «Сай…, Сайзе…, Сай… зе… рия» и хватаясь за живот. Я подумал было, что так мы никуда вообще не пойдём, но в дело вступил Хаяма.

— Думаю, плотно ужинать мы не собираемся. Почему бы тогда нам не зайти вон в то кафе.

Он показал на кафе наискосок через улицу. Выглядело оно модно и элегантно, так что девушки дружно кивнули. Или это потому, что его Хаяма предложил?.. Скажи я такое вслух, и о мирном сосуществовании даже мечтать не придётся. Не ты становишься популярным, вступив в музыкальную группу, а группа становится популярной, когда в неё вступает популярный парень. Как-то так.

Как бы то ни было, мы перешли улицу и зашли в кафе.

Внутри было достаточно тепло. А неяркий свет только добавлял уюта.

Сделав заказ, мы поднялись на второй этаж. Народу в кафе почти не было. Потому что поздно уже, надо полагать.

Несколько человек сидело у лестницы, ещё одна фигура виднелась у окна. Столики дальше были пусты. Туда мы и направились.

Я заметил прозрачную перегородку, отделяющую места для курящих от основного зала.

И за ней сидела девушка в надвинутой на лицо шляпке и с наушниками в ушах. Пепельницы перед ней не было.

Так она всё-таки пришла…

Харуна Юкиносита помахала мне рукой. Незаметно, чтобы кроме меня никто этого не видел.

Впрочем, вмешиваться она наверно не собирается, так что не будем обращать внимания… Во всяком случае, до сих пор не вмешивалась.

Хаяма, кстати, тоже должен был её заметить. Но молчит, значит, игнорирует.

Оримото с подругой, естественно, на Харуно внимания не обратили. Ничего удивительного. Им и в голову не придёт, что студентка университета заявится посмотреть, как проходит свидание её друга, который ей как младший брат. Мне бы точно не пришло.

Более того, девушки сейчас были полностью поглощены разговором с Хаямой. И ничего вокруг не замечали. Да, включая меня.

Теплые напитки помогали им говорить без перерыва. А я молча слушал. Точнее, изредка отвечал, когда ко мне обращались, и продолжал дуть на свой кофе.

Когда кофе достаточно остыл и я поднял голову, разговор вдруг прервался.

Оримото смотрела на меня, словно не зная, что сказать. А? От меня чего-то ждут? На мгновение меня охватила тревога. Но всё повернулось иначе.

— Не, но Сайзерия – это вообще ни в какие ворота, — засмеялась она.

— Ага, точно.

В такт ей хмыкнула Накамачи.

…Хо. Прошу прощения, Как-вас-там-мачи, как вас зовут?

Могу понять, почему надо мной Оримото насмехается – она знает, каким я был в средней школе. Вполне естественно. Но что тем же самым занимается её подруга, это уже немного странно…

Однажды взглянув на кого-то сверху вниз, ты получаешь право говорить о нём всё что угодно. Я и оглянуться не успел, как меня заклеймили персонажем, с которым даже делать что угодно можно.

Тут во весь рост проявляется характер Оримото, а точнее, мой прошлый характер. Что ж, ничего не попишешь.

Я уже привык с этим мириться. Ох, и кофе горький, и жизнь не слаще.

Едва я выдавил из себя кривую улыбку, как сидящий рядом Хаяма поставил чашку на стол.

— Знаете, мне это не нравится…

— Ну да, точно!

Поддакнула Накамачи, как будто понимала, о чём он.

— А-а, я совсем не про то.

Хаяма улыбнулся. Его голос был слаще шоколада, словно он пытался неразумных детишек наставить на путь истинный.

— Я говорю про вас.

Добавил он голосом светлее солнца.

— Э-э…

Смущённо протянули Оримото с Накамачи, словно смысл его слов до них не доходил. Собственно говоря, до меня он не доходил тоже.

Всё молчали. Даже тихо играющая фоном музыка казалась громче обычного.

С лестницы послышался звук шагов. А потом эти шаги направились в нашу сторону.

— …А вот и они. — Пробормотал Хаяма, поднимаясь.

Затем он вскинул руку, показывая на появившихся Юкиноситу с Юигахамой. Они были в школьной форме и с сумками, наверно, направлялись домой.

Я рефлекторно вскочил на ноги.

— Вы…

— Хикки…

Юигахама криво улыбнулась, теребя ремни болтающегося за спиной рюкзака.

Юкиносита лишь молча стояла, властно глядя на нас. Тем холодным безэмоциональным взглядом, которым всегда отвечала на мой.

Смотреть на них было невыносимо, и я невольно отвернулся.

— Почему вы здесь?..

На сорвавшийся с моих губ вопрос ответил Хаяма.

— Это я их позвал.

Я с удивлением взглянул на него. Оримото с подружкой тоже были ошарашены. Судя по всему, они совершенно не понимали, что происходит. К резким словам Хаямы добавилось появление незнакомых им девушек. Которых, как выясняется, позвал сам Хаяма.

Хаяма развернулся к Оримото.

— Хикигая не такой, как вы о нём думаете.

От улыбки на его лице не осталось и следа. В голосе явно слышалась неприязнь. Оримото с подругой словно окаменели под его острым взглядом.

— Он отлично ладит с девушками, которые куда лучше вас. — Хаяма показал на Юкиноситу с Юигахамой. Оримото с подругой тоже посмотрели на них. — Так что перестаньте говорить о нём всё что в голову придёт, судя лишь по внешности.

Послышался тоскливый вздох. Но слов не было. То ли потому, что девушки разочаровались в Хаято Хаяме, то ли просто были напуганы и смущены.

Повисла тишина. Все молча ждали их ответа.

Все, кроме одного человека.

Мне показалось, или я действительно слышал смешок с мест для курящих?

Наконец Оримото глубоко вздохнула.

— Прошу прощения, мне пора домой.

Она поднялась, подхватывая сумку. Накамачи торопливо последовала её примеру.

— У-угу. И-извините, мне тоже…

Они направились к лестнице. На полдороге, возле Юкиноситы с Юигахамой, Оримото приостановилась и пристально посмотрела на них.

Юкиносита по-прежнему смотрела на нас с Хаямой, не обращая на неё никакого внимания. А Юигахама смущённо отвела взгляд.

— Понятно.

Пробормотала Оримото и двинулась дальше. Накамачи, начав уже спускаться по лестнице, обернулась было на Хаяму но тут же снова отвернулась.

Когда они исчезли из виду, Юкиносита слегка вздохнула. А потом негромко заговорила.

— А мне казалось, мы собираемся обсудить выборы.

Она остро глянула на Хаяму. Блеск в её глазах укорял его сильнее любых слов. Тот не нашёл, что ответить, и отвернулся.

— Вы насчёт выборов в школьный совет? — Спросил я.

Юкиносита проигнорировала мой вопрос. Хаяма слегка кивнул. Юигахама же попыталась как-то сгладить ситуацию и заговорила, запинаясь.

— Э-это, понимаешь, мы с Юкинон говорили, что может быть получится привлечь к выборам Хаяму, ну вот, сегодня мы собирались с ним поговорить и… и…

Она говорила быстро и горячо, но в конце концов слова у неё иссякли.

Как и следовало ожидать, Юкиносита с Юигахамой решили выдвинуть Хаяму в качестве кандидата. Тут никакой загадки нет. Можно даже сказать, это правильное решение. Но странно, что Хаяма с ним согласился. Как бы он ни был неспособен отказать просящему помощи, он всё-таки в клубе. Более того, он его глава. Взявшись сразу за две работы, он завалит обе. И Хаяма должен отлично это понимать. А значит, он никак не мог так легко принять это предложение.

Я молча посмотрел на Хаяму, не понимая его истинных намерений. Тот тихо ответил.

— Я просто хотел сделать всё, что могу.

На его слова ответил не я.

— Хм-м, понятно, понятно.

Сидевшая всё это время в уголке для курящих девушка поднялась. Сняла шляпу и подошла к нам.

— Харуно…

Юкиносита вздрогнула. Наверно, никак не ожидала увидеть её здесь. Харуно заметила это и неприятно ухмыльнулась.

— Так Юкино не собирается выдвигаться в президенты школьного совета? А я была уверена, что будешь.

Она медленно, шаг за шагом, подходила к Юкиносите, пока не остановилось вплотную. Та прикусила губу, опуская взгляд.

Но даже отведя глаза, она не могла не слушать.

— Перекладываешь всё на других, совсем как мама.

На эти слова Юкиносите нечего было ответить. Она лишь стиснула кулаки. Харуно придвинулась ещё ближе и мягко погладила её по затылку.

— Что ж, это действительно тебе подходит, Юкино. Тебе и не надо ничего делать самой. Всегда найдётся кто-то, кто сделает всё за тебя, так ведь?

Потом провела своими длинными, гибкими пальцами по белой шее. Словно нацеливаясь сдавить её, пережимая артерии.

Но едва пальцы коснулись горла, Юкиносита отбросила руки Харуно.

Несколько секунд они стояли друг против друга. Никто не смел вмешаться.

— Понятно. Вот, значит, как.

Пробормотала Юкиносита, бросая взгляд на Хаяму. Тот глубоко вздохнул и закрыл глаза. Харуно бесстрашно улыбнулась.

Юкиносита поправила сумку на плече и развернулась.

— Если ничего больше не хотите сказать, я ухожу.

Бросила она через плечо и двинулась к лестнице.

Замёрзшее было время снова пошло. К нам вернулась способность дышать. Юигахама пришла в себя и бросилась за Юкиноситой.

— П-подожди, Юкинон!

Их шаги растаяли на лестнице. Здесь остались лишь я, Хаяма и Харуно.

— И зачем нужно было говорить Юкиносите такое?

Спросил я. Харуно вздохнула, жестокая усмешка исчезла с её лица.

— Надо ли спрашивать? У нас всегда так.

— Это уже не просто назойливость, это уже чересчур, как по мне.

До сих пор Харуно всегда дразнила Юкиноситу. Но сегодня определённо было иначе. В её провокационных словах явно чувствовалась агрессия. Мне хотелось знать, почему так, потому и спросил. Но Харуно лишь мило качнула головой и начала валять дурака.

— Думаешь?

Даже братья и сёстры… Нет, именно братья и сёстры всегда в чём-то не ладят. Особенно это заметно, когда смотришь на двух сестёр, которых вечно сравнивают друг с другом. Неудивительно, что Юкиносита так относится к Харуно. Но и саму Харуно это касается не меньше. Естественно будет думать, что и она придерживается о сестре ровно такого же мнения.

— Да. У меня самого есть младшая сестра, так что я вижу, когда между родственниками происходит что-то не то.

Вот почему я мог произнести эти слова с такой уверенностью.

Но Харуно улыбнулась в ответ. И это была совсем не такая улыбка, как тогда, в пышечной. В ней не было и следа той спокойной уверенности.

— Выходит, ты у нас всё понимаешь, да, Хикигая?

Её слова буквально сочились сарказмом, подчёркивающим всю глубину моей ограниченности. И в то же время они словно возводили жёсткий барьер перед всеми посторонними.

Давление её незаметной улыбки было столь сильно, что у меня по коже побежали мурашки.

— …

Харуно прищурилась, видя такую мою реакцию. Её взгляд подобрел, равно как и голос.

— Не надо делать такое лицо. Я правда впечатлена.

— И на том спасибо…

Я провёл руками по одежде, прогоняя мурашки.

Направленный на меня взгляд Харуно был на удивление мягок.

— Ты и правда интересный. Всегда стараешься увидеть то, что стоит за словами и поступками. Мне это очень нравится.

От её неожиданных слов, сопровождаемых улыбкой, мои собственные слова застряли в горле. Харуно добавила.

— А ещё нравится смотреть, как шарахаются от угрозы.

В садистском выражении её лица не было и намёка на любовь. Всё куда проще. Она смотрела так, как смотрят на домашнего питомца. Затем её взгляд скользнул вбок.

— Кто всё делает безупречно, совсем не интересен, правда?

Молчавший всё это время Хаяма испустил вздох, смахивающий на кашель. Мне даже не надо было спрашивать, кого она имеет в виду. Я знал.

Мы с Хаямой стояли и молчали. Харуно слегка пожала плечами. И пошла собирать оставленные на столе вещи.

— Ладно, я узнала, что хотела, так что пойду домой, — бросила она, не оборачиваясь, и направилась к лестнице. — Тут мне больше делать нечего.

Такое умение уходить характерно для свободных людей вроде неё. Вряд ли найдётся кто-то, способный её остановить.

Здесь остался лишь слабый запах её духов. И мы с Хаямой.

Мне хотелось поскорее покончить с этой неприятной ситуацией. Я подхватил сумку.

Но в горле у меня стояли несколько слов. И они вырвались, несмотря не все попытки их сдержать.

— …Не суй нос, куда не следует.

Я, собственно, злился не на Хаяму. Я злился на то, что Юкиносита с Юигахамой увидели меня с Оримото и её подругой.

И хоть какая-то часть меня уже это поняла, во мне всё равно кипело раздражение.

Хаяма самоуничижающе хмыкнул и опустил плечи, словно съёживаясь на глазах.

— Извини. Я не думал, что всё так повернётся… Я лишь сделал то, что хотел.

— Ты… о том, что сказал Оримото?

Да, от Хаямы я такого не ожидал. Как не ожидал от Харуно Юкиноситы жестокой усмешки. При всей красоте и яркости, была в её улыбке какая-то пустота.

Я понимал, что Хаяма хотел просто защитить меня. Но не понимал, почему он не побоялся испортить свой образ в чужих глазах.

— …И каково тебе после такого? После всего, что ты сделал?

— …Хуже некуда. Не хочу больше такое повторять.

Хаяма прикусил губу.

— Вот и не надо было.

Что за дела. Просто не понимаю, о чём думают такие, как он. Которые так хотят со всеми ладить, что выносят на свет божий чужие проблемы, пытаясь их решить. Я тебя об этом не просил.

Хаяма плюхнулся обратно на стул и посмотрел на меня, предлагая последовать его примеру. Я же молча стоял и ждал его слов.

Он вздохнул и наклонился вперёд, водрузив на стол локти и переплетя пальцы.

— …Я всегда думал, как мне восстановить то, что было разрушено.

— А?

Я не понимал, о чём это он.

Но судя по уклончивости слов, он явно хотел что-то обойти. И я догадался, к чему он клонит.

— Я… в самом деле надеялся на тебя. И хотя понимал, чем всё обернётся, всё равно просил тебя о помощи. Из-за этого…

— Эй.

Не надо больше ничего говорить.

Я перебил Хаяму более жёстко, чем обычно. Не хочу больше касаться того, о чём он говорит. Всё уже кончено и ушло в прошлое, а он готов разворошить старые могилы.

Хаяма и сам, кажется, того не хотел, потому что моментально замолк. И сразу перешёл к заключению.

— Ты должен знать себе цену… И не только ты, но и все вокруг.

— Что ты сказал?.. Ха?

Он меня своими сюрпризами заикой сделает.

— Но это очень непросто… Наверно, можно было найти способ и получше… Но ничего другого я не придумал.

С самоуничижением сказал он, криво улыбаясь. Но потом эта улыбка исчезла, и он посмотрел на меня донельзя печальным взглядом.

— …Наверно, ты до сих пор именно так и поступал. Может, перестанешь приносить себя в жертву?

— …Не путай меня с собой.

Вырвались застрявшие у меня в горле слова. Мой голос эхом отдался в кафе. В нём смешивались раздражение, гнев и немного печали, что замечал только я.

…А-а, я и правда зол. Смешанное такое чувство.

Пусть ты был рядом, пусть ты всё видел, но вмешиваться зачем?

Я просто хотел знать правду. Что Хаяма, быть может, всё понял.

Но нет.

Не смотри на меня сверху вниз и не сочувствуй мне. Не надо меня жалеть.

Хаяма не понимает. Я помог ему, потому что пожалел. Но меня ему жалеть незачем.

Из меня сам собой хлынул поток непонятных эмоций.

— В жертву? Не смеши меня. Для меня это совершенно естественно.

Хаяма молча слушал. И лишь изображал, что впечатлён, что ещё больше меня злило.

— Потому что я всегда один. Если с чем-то нужно разобраться, это могу сделать только я. Это совершенно очевидно.

В моём мире есть только я. И разбираться, кроме меня, просто некому.

— Вот почему мне наплевать на всё, что вокруг меня. Что бы там ни происходило, с этим могу справиться я и только я. Не надо всё неправильно толковать и совать нос не в своё дело.

Мир – это моё эго.

Если решу что-то сделать и у меня не получится, ничего страшного. Но если кто-то посторонний попытается присвоить себе результат, это уже другой разговор.

В истории полно узурпаторов, считавших себя спасителями.

Я зло посмотрел на Хаяму, и он ответил мне таким же взглядом.

В какой-то момент, похоже, сам того не заметив, он сжал кулаки. И вдруг разжал их и опустил глаза.

— Ты… ты помогаешь людям, потому что хочешь, чтобы они помогли  тебе, да?

Всё.

Этот парень так ничего и не понял.

Кажется, он считает, что я что-то делаю исключительно ради собственной выгоды.

Но допустим, что Хачиман Хикигая именно таков.

Тогда он не позволит никому вроде него говорить что-то подобное.

Ни я, ни она до сих пор ни перед кем не притворялись.

— Нет.

Я больше не смотрел на него.

Показные доброта и жалость мне не нужны. От подростковой драмы со слезогонкой просто блевать охота.

В такой драме, каков бы ни был её сценарий, всегда есть проигравший. Это неизбежно. Есть вероятность, что в какой-то момент им стану я. И даже Хаяма от такого не застрахован.

Это игра с нулевой суммой. Если кто-то вытянет длинную соломинку, кому-то обязательно достанется короткая. И никак иначе. Даже если ты восторгаешься своей юностью, всего одна ошибка может всё перевернуть с ног на голову.

Хватит навешивать ярлыки на тех, на кого смотрите сверху вниз.

Не надо показывать своё сочувствие. Не надо демонстрировать свою жалость. Вы делаете это только ради себя.

Я подхватил свою одиноко лежащую сумку.

— Хватит выказывать мне своё мерзкое сочувствие. Не смей сам решать, что меня надо пожалеть. От ярлыков одни неприятности.

Выплюнул я напоследок, развернулся к Хаяме спиной и двинулся вниз по лестнице.

Быстро выскочил из кафе и не останавливался, пока не добрался до станции. За мной никто не гнался, но я всё равно почти бежал.

И остановился лишь на парковке, где оставил свой велосипед.

Посмотрел на небо, мерцающее множеством звёзд.

Многие велосипеды валялись на земле, наверно, опрокинутые порывом холодного ветра. Мой лежал в самом низу кучи. И пока я его вытаскивал, с моих губ сорвались слова.

— …Не лезьте ко мне.

Кому они были адресованы?

Я никому не позволю называть это самопожертвованием. Не дам звать жертвой того, кто выбирает самый эффективный вариант из возможных. Это позор. Преступление против того, кто отчаянно пытается выжить.

Чёрта с два я стану жертвой ради таких ублюдков, как вы.

Пусть оно неопределённо, пусть не слышно в моём голосе, пусть не выражается словами.

Но то, во что я верил, определённо было.

Быть может, только оно и объединяло меня с другим человеком.

И этой веры я теперь лишился.

Глава 6. И потому Юи Юигахама заявляет


Проводить выходные в безделье – дело обычно, но в эти два дня всё было ещё хуже.

Я дрых до полудня, завтракал, валился на диван, задрёмывал, а когда просыпался, был уже вечер. Ужинал, вяло ждал, пока снова накатит сонливость, и ложился спать.

Так продолжалось два дня, а потом выходные закончились.

Во рту оставался привкус таблеток. Эта горечь и шершавость никак не хотела исчезать.

Ничего не изменилось, и когда настал понедельник. Настроение даже ещё мрачнее стало.

Небо затянули тучи, велосипедную дорожку на пути в школу продувал холодный ветер. Даже давить на педали было тяжелее обычного.

Когда я добрался до школы, потяжелели ноги. В ботинки заползал промозглый холод.

Зато в классе было столько народу, что казалось теплее.

Но всё равно, это из-за погоды тут сегодня такое мрачное настроение? Вроде все на месте, но обычного оживления не чувствуется.

Причина тому наверняка кроется в ядре класса.

Их голоса с задних парт сегодня звучали не столь громко, как обычно.

Даже всегда шумный Тобе старался сдерживаться.

— Хаято, так что там с клубом?

— Посмотрим. Думаю, лучше подойти пораньше.

Голос Хаямы звучал так же, как и всегда. Но лаконичность слов будто натуральным образом заражала всех окружающих.

— Точно, у футбольного клуба выходной же в пятницу был, да?

Мимоходом спросил Оука. Ямато кивнул. Все спортивные клубы занимались на одном стадионе, так что, конечно же, это заметили.

Где-то по ходу разговора переклинило Миуру. — Пятница… — Бессвязно бормотала она раз за разом.

Заметившая эту перемену настроения Эбина хлопнула ладонями по столу и с шумом вскочила.

— Ю-Юмико! О нет! «Пятница» и «понедельник» с одной буквы начинаются, так что я не могу понять, кто из них сверху, а кто снизу!

— Пятница… — Теперь уже пробормотала Юигахама.

— О-отлично! Ты считаешь, что пятница сверху! А ты, Тобеччи?

Такой неожиданный поворот разговора ошеломил Тобе.

— Это, ну, пятница это… а!

Словно что-то сообразив, он резко вскочил, опрокинув стул.

— Чёрт, понедельник же! Сегодня мы должны всех рвать, рвать и рвать!

— Д-да! Т-точно!

Тобе и Эбина хлопнулись в ладоши с Оукой и Ямато.

— Вау!

— Йо-о!

Выдохнули они. Но Хаяма лишь слегка улыбнулся, а Миура с Юигахамой продолжали потихоньку вздыхать.

…Сколько им усилий прикладывать приходится.

Но иначе нельзя, а то станет ещё хуже.

Потому что именно они хотели сохранить такие взаимоотношения.

× × ×
Первый и второй уроки прошли как обычно. Третий тоже, и сейчас должен был начаться четвёртый.

После него будет большая перемена. И атмосфера скорее всего будет как утром. Мне без разницы, я не здесь обедаю, но раньше наш класс считался самым шумным в школе. Как воспримут остальные эту нынешнюю мрачность?

К моему удивлению, никто ничего не заметил. Даже ведущие уроки учителя не видели ничего необычного.

Четвёртым уроком у нас был современный японский.

Как только прозвенел звонок, в класс вошла Хирацука. Оглядела всех и качнула головой.

— …Хм. Какие вы сегодня тихие. Что ж, оно и к лучшему. Начнём урок.

Весьма наблюдательна, как и следовало ожидать.

Хирацука назвала страницу из учебника и начала читать её вслух, одновременно записывая на доске.

Я открыл учебник и подпёр подбородок руками.

Мой взгляд механически бегал между учебником, доской и тетрадкой. Но смысл слов уловить никак не удавалось.

На этом уроке я так ничего и не усвоил. Как, впрочем, и на остальных.

В голове продолжали крутиться вопросы, ответов на которые у меня не было. Случившееся в пятницу заставляло мои мысли метаться в разные стороны.

Что думала Оримото, глядя на тех двоих? Не отыгралась ли она на Накамачи?

Что хотела спросить Ишшики? И надо что-то делать с выборами.

Надо ли отчитаться перед Мегури?

Что до Миуры, с ней и Эбина справится. А Тобе поможет. Быть может, это станет тем толчком, который сведёт их вместе.

Стоит ли купить шоколадный круассан для Комачи? Она ведь по-прежнему со мной не разговаривает.

И наконец, о чём на самом деле думает Харуно? Не понимаю я этих отношений между сёстрами. И даже сейчас ничуть к пониманию не приблизился.

Хаяма хоть и не похож на себя, может улыбаться. Ну и парень. Может, случившееся его вообще не задело? Если да, он и правда венец природы. Я что, один по каждому пустяку беспокоюсь? Если да, противно же такое самокопание до невозможности.

…И ещё. О чём сейчас думают эти двое?

Скрип маркера по доске вдруг прекратился. Я поднял голову, и мой взгляд столкнулся с взглядом Хирацуки.

— Хикигая.

— Д-да?

Я вздрогнул от неожиданности. Хирацука глубоко вздохнула.

— Зайди в учительскую.

Она развернулась и вышла из класса.

А как же урок?.. Я огляделся и увидел, что все убирают учебники и тетради и достают вместо них коробки с бенто.

Получается, я так ушёл в себя, что даже звонка не слышал.

Я тоже сложил свои вещи и встал.

«Зайди в учительскую». Значит, она хочет видеть меня сейчас, на большой перемене. Лучше сразу с этим разобраться, а то пообедать времени не останется.

Я выскочил в коридор и догнал неторопливо шагающую Хирацуку. И пошёл к учительской следом за ней.

Но хоть мы и были рядом друг с другом, она не произнесла ни слова. Её спина словно говорила мне «молчи и следуй за мной».

Только когда мы зашли в учительскую, она наконец подала голос.

— Зайдём подальше?

Подальше располагалась приёмная, выгороженная внутри учительской.

В ней стояли стеклянный стол и пара чёрных кожаных диванчиков. Здесь мне уже не раз бывать доводилось.

— Садись, — показала на диван Хирацука. Я сел.

Сама она села на противоположный диванчик. На правый край, оказавшись наискосок от меня.

Достала сигарету и закурила. Поставила на край стола пепельницу и кивнула. Пару раз затянулась и стряхнула пепел.

— Кажется, ты сегодня совсем не слушал.

— Ну… Так ведь ничего сложного не было, всё и так понятно.

Хирацука слегка поморщилась.

— Хорошие оценки на экзаменах ещё не значат, что можно на уроках дурака валять. — Она выпустила клуб дыма и немного помолчала. — …Утром я разговаривала с Юкиноситой.

Она вызвала меня в учительскую. Значит, речь о чём-то важном. Я напрягся и навострил уши.

Хирацука снова стряхнула пепел в пепельницу.

— Она нашла кандидата на пост президента школьного совета.

— И кого?

— Себя, — мгновенно ответила она.

Моё сердце яростно заколотилось.

Юкиносита собирается баллотироваться на пост президента школьного совета.

Во моей голове бился лишь один вопрос – почему. Юкиносита не любит выделяться, она сама это говорила. Даже от поста председателя оргкомитета фестиваля упорно отказывалась. К тому же, она глава клуба помощников.

Это Харуно её спровоцировала? Неужели жёсткое противостояние между сёстрами настолько важно для неё?

Пока я тонул в размышлениях, Хирацука кое-что добавила.

— С рекомендательной речью, судя по всему, выступит Хаяма.

— Вот как…

Хаяма, значит…

Ну да, если речь идёт о выборах, он самый подходящий кандидат. Но только если ты с ним никак не связан. Не знаю уж, что там у них случилось в прошлом. Но судя по реакции на него Юкиноситы, такой выбор не очень-то вяжется с её принципами.

Выходит, за выходные Юкиносита решила выставить свою кандидатуру, связалась с Хаямой и заручилась его согласием, да? Мотивацию я её не понимаю, но действует она превосходно. Можно сказать, вполне в своём стиле.

Хирацука затушила сигарету и подняла взгляд.

— Что будешь делать, Хикигая?

— Ничего. Я же не могу вмешиваться в их планы.

Кроме того, если посмотреть на ситуацию со стороны, Юкиносита в роли президента – это идеальный вариант. И не надо искать никаких других кандидатов. Всё просто безукоризненно.

Я стиснул зубы, сам того не сознавая.

— …Если судить по способностям, она идеальный кандидат.

И почему мы сразу об этом не подумали? Я неосознанно отметал такую возможность.

Та обстановка, то время легко могли исчезнуть в любой момент. Я должен был это понимать.

Хирацука кивнула, выслушав моё бормотание.

— Пожалуй… Лучше никого нет. Уверена, другие учителя только обрадовались бы.

Это точно. И не только учителя. Мегури тоже обрадовалась бы. Узнай они всё, выборы станут не нужны. За явным преимуществом.

— Вы никому ещё не говорили?

— Нет.

Хирацука улыбнулась и закурила очередную сигарету. С силой выдохнула дым и ткнула в меня пальцем.

— Спрошу ещё раз. Что будешь делать, Хикигая?


Я задумался.

Не могу согласиться с таким решением Юкиноситы.

Потому что, какие бы обоснования ни были высказаны, дело не в них. Но в конечном итоге она постарается оправдать ожидания. А как она это делает, я уже знаю. Опять взвалит всю работу на себя, и закончится всё как в оргкомитете фестиваля.

Не приемлю я её методы. Давно уже.

А раз так, и на сей раз решение будет то же.

— …Госпожа Хирацука, ключ от комнаты у вас?

Та качнула рукой.

— Его как обычно забрала Юкиносита.

Значит, она по-прежнему обедает там.

Если она станет кандидатом в президенты школьного совета, отыграть назад уже не выйдет. А буду я её останавливать или нет, решу, когда поговорю с ней.

Я поднялся. Хирацука посмотрела в окно.

— Хоть посещение клуба и стало необязательным, она всё равно каждый день приходила за ключом.

— …Ясно. Прошу прощения, мне надо идти.

Она махнула рукой в ответ на мой поклон, даже не глядя на меня. Над ней как обычно клубился дым.

Покинув учительскую, я направился прямо в клуб.

По лестнице спецкорпуса, затем по коридору. Вокруг не было ни души, и потому выглядело всё мрачно и пугающе. Но я не обращал внимания даже на холод.

Добравшись до места, я резко распахнул дверь.

Внутри обнаружились Юкиносита с Юигахамой. Перед ними стояли коробки с бенто.

Юигахама уставилась на меня, озадаченная, наверно, моим неожиданным появлением. Юкиносита же лишь бросила на меня тот же холодный взгляд, что и раньше, и ничего не сказала.

— Юкиносита, ты собираешься баллотироваться сама?

— …Да. — Коротко ответила она и опустила взгляд.

— А? — Удивлённо уставилась на неё Юигахама.

— Она тебе не сказала?

— Н-нет…

Юигахама понурилась. Юкиносита виновато на неё посмотрела.

— …Я как раз собиралась всё с тобой обсудить.

Но взгляд при этих словах отвела в сторону.

— Это нельзя назвать обсуждением. Ты небось сама уже всё решила.

Сама решила и сама начала действовать. Быть может, она и правда хотела всё обсудить. Возможно, давно собиралась. Но не уверен, что сейчас, а не как-нибудь потом.

— Это… из-за того, что тебе сестра наговорила?

В голове сразу всплыли вчерашние события.* Но Юкиносита даже не посмотрела в мою сторону.

— Моя сестра тут совершенно не причём. Её слова я всерьёз не воспринимаю. Я сама так решила.

Чес-слово, не понимаю. Чем больше я узнаю о взаимоотношениях сестёр Юкиносита, тем меньше в них понимаю. Но я и не думал, что смогу как-то повлиять на её решение, затрагивая этот вопрос.

Надо сменить тему.

— А почему не Хаяма?

— У него клуб. А других подходящих людей в школе нет.

Ответила Юкиносита, уставившись на свои лежащие на столе руки. Юигахама неуверенно подала голос.

— Юкинон, но ведь у тебя тоже клуб…

Юкиносита улыбнулась на эти робкие и смущённые слова.

— Всё будет хорошо. Наш клуб не так загружен, как футбольный. И я знаю, как работает школьный совет, так что не думаю, что это будет очень уж обременительно.

Но так ли всё на самом деле?

Ну да, и сейчас в школе есть те, кто занят и в школьном совете, и в клубе. Если учесть таланты Юкиноситы, она вполне на такое способна. Но оба прошедших фестиваля ясно показали, что нельзя быть уверенным, пока не попробуешь.

Могу понять, почему они отказались от кандидатуры Хаямы. Футбольный клуб даже среди спортивных клубов самый знаменитый в нашей школе. И главе клуба негоже слишком часто пропускать тренировки. Вот почему ему не до школьного совета. И вот почему я с самого начала отказался от кандидатуры Хаямы.

Но это не объясняет, почему кандидатом решила стать Юкиносита.

— Есть ли возможность найти другого кандидата, кроме Хаямы?

— Мне кажется, ты сам её отверг, — холодно ответила Юкиносита.

Ну да, в условиях ограниченного времени очень сложно найти человека, достаточно квалифицированного для поста президента школьного совета, уговорить его и протащить через выборы. Именно я об этом и говорил.

Кто бы мог подумать, что моя импульсивная манера критиковать других по мне же и ударит рикошетом. Я невольно поскрёб в затылке.

— И потому ты решила выдвинуться сама?

Я нашёл всего несколько слов, и потому они прозвучали очень резко. Плечи Юигахамы вздрогнули. Но Юкиносита по-прежнему невозмутимо, нет, даже безжалостно продолжала ронять холодные слова.

— Объективно говоря, моя кандидатура лучшая. Уверена, Ишшики я могу обойти без проблем. Раз выдвигаюсь я, можно пропустить этап убеждения. Моя кандидатура добавит мотивации другим членам школьного совета. В отличие от предыдущих событий, мы можем провести всё гладко и эффективно… Кроме того, я сама не возражаю.

Юкиносита выдохнула и опустила взгляд, словно показывая, что разговор закончен. Её лицо отражало смесь крайней печали и трагичной решимости.

Эффективно, да?

Это слово меня сильно задело. Не только она печётся об эффективности. Есть ещё кое-кто, кто руководствуется тем же принципом.

Вот почему, если нужны эффективные методы, они должны быть другими.

— Это может сработать. Но есть и другие способы, не требующие участия в выборах.

Юкиносита подняла голову.

— Ты говоришь о своём предложении?

Она остро уколола меня взглядом. Опять эти глаза.

Но отступать я не собирался. И потому ответил ей таким же взглядом.

— Да.

У меня нет полной уверенности в успехе своего плана. Но всё же, среди всех протянутых рук есть самая надёжная. Именно в неё я и собирался вцепиться.

Я уже почти ощущал её в своих руках.

Юкиносита вздохнула и на мгновение отвела взгляд.

А затем снова уставилась на меня. Я буквально ощущал враждебное давление.

— Ты слишком высокого мнения о себе, если считаешь, что твои слова способны подвигнуть на что-то всю школу. Не думаю, что так удастся что-то решить.

Она ударила по самому больному месту.

Всё так, как она сказала. К влиятельным персонам меня не отнесёшь. Будь передо мной маленький комитет, я бы как минимум сумел внести некоторый разлад.

Но если тебя никто не знает, то никто и не поддержит, никуда ты не продвинешься. Даже если в школе и есть нестандартные ученики, на которых можно повлиять, никто не знает, сколько их, честно говоря. Если кто-то меня и ненавидел, вряд ли они меня запомнили. Нет у меня никакой уверенности, что я мог бы произвести такое впечатление, которое надолго осталось бы в памяти. Кроме того, есть ещё вероятность, что негатив может перекинуться на Ишшики.

Но в таком случае надо лишь тщательно проверить исходные условия и выдать такое представление, которое превзойдёт все ожидания.

— Значит, надо просто придумать, что можно добавить.

Если малодушия и неприязни недостаточно, надо просто пробудить злобу и ненависть. Есть разные способы добиться ненависти и отвращения.

Людям не нужна причина, чтобы кого-то возненавидеть. Вполне достаточно обоснований типа «он меня бесит», «он мне не нравится» или «он противный».

Мои губы сами по себе сложились в кривую усмешку. И я взглянул на Юкиноситу.

Увидев меня таким, Юкиносита прикусила губу и отвела взгляд.

— …Ты слишком много о себе мнишь, если думаешь, что все запомнят и возненавидят тебя.

Эти несколько слов ударили меня сильнее, чем любой логический довод.

Монстр самоуверенности уполз ещё глубже в лабиринт.

Мне нечего было ей возразить.

Разговор прервался. Слышно было лишь тихое постукивание окна под напором ветра. Этот холодный северный ветер выстужал комнату.

— …У нас разные методы.

Юкиносита опустила голову. Её кулаки крепко сжались, плечи дрожали от холода. Она тихо пробормотала лишь несколько слов. И только с этими словами я мог согласиться.

— Пожалуй…

Они и правда разные. И дело не в том, кто прав, а кто нет, дело в разнице наших побуждений. Именно эта разница и определяет дистанцию между нами.

Всё это время Юигахама молча слушала нас. Наверно, думала.

— Понятно, — пробормотала она вяло, словно душа её уже покинула тело. — Значит, Юкинон идёт в кандидаты…

И в комнате воцарилась тишина.

Мне даже показалось, что само время стало вязким. Юкиносита взглянула на меня.

— Что-нибудь ещё?

— …Нет, я просто хотел удостовериться насчёт тебя, вот и всё.

Даже не знаю, в чём именно я хотел удостовериться. Когда я выступил против методов Юкиноситы в тот раз, всё было иначе. Сейчас я не могу так просто их отвергнуть. Не думаю, что её метод лучший, но запасным вариантом его считать можно.

— …А, — То ли ответила, то ли вздохнула она. И принялась собирать бенто, хотя там ещё много чего оставалось.

Я развернулся и пошёл к выходу.

Щелчок захлопнувшейся за мной двери эхом разнёсся в тишине.

Я побрёл по коридору спецкорпуса, далеко не так быстро, как шёл сюда. И увидел идущего навстречу Хаяму. Тот заметил меня и слегка поднял руку.

— Ты тоже пришёл?

Если он в настроении разговаривать, он и правда нечто. Стоило мне подумать, что он хочет высказаться начистоту, как Хаяма состроил совершенно безмятежное лицо. И как только ему это удаётся… От Харуно научился, что ли?

— …

Я же разговаривать был не в настроении, потому спросил его одним взглядом, что он здесь забыл. Хаяма пожал плечами.

— Меня пригласили на встречу.

— Ясно.

Коротко ответил я и двинулся дальше. И когда я проходил мимо Хаямы, тот заговорил.

— Я буду помогать Юкиносите… А что будешь делать ты?

— Ничего.

Бросил я и пошёл по коридору, не оглядываясь. Кажется, за спиной прозвучал вздох.

Тут, правда, скорее стоит сказать «ничего не смогу», а не «ничего не буду».

В голову не приходило ничего, чем можно было бы возразить Юкиносите. Её аргументы куда логичнее.

А что важнее всего, я даже не уверен, что стоит ей возражать.

Потому что не вижу причины.

Стоит Юкиносите выставить свою кандидатуру, как она тут же станет главным претендентом. Исход выборов будет совершенно ясен. Она и сама много что может, а тут ещё на её стороне выступит Хаяма.

Бездумно возвращаясь в класс, я вдруг осознал, что так и не пообедал.

× × ×
На последующих уроках я вообще не усваивал никаких объяснений учителя, мучимый голодом. Не уверен даже, что я их вообще слышал.

Весь урок я смотрел строго перед собой. Потому что стоит мне обернуться, как на глаза попадутся Юигахама с Хаямой. И в голову полезут всякие мысли.

Думать об уроках я просто перестал. И просто убивал время, то притворяясь спящим, то задрёмывая по-настоящему.

Так прошли пятый и шестой уроки, и наконец настал завершающий классный час.

В такие дни лучше сразу отправляться прямо домой.

Последнее объявление учителя, и мы наконец свободны.

Поднявшийся обычный галдёж доносился до меня словно из какого-то другого мира. Не желая принимать в нём участия, я быстро собрался и встал.

Вышел в коридор и двинулся уже было к вестибюлю, но сзади раздался знакомый голос.

— П-подожди!

Я обернулся и увидел, что Юигахама бежит ко мне. Взволнованно отдышавшись, она неуверенно заговорила.

— Э-э… Не против пойти домой вместе?

— Я на велосипеде. И домой нам в разные стороны.

Без каких бы то ни было эмоций проинформировал я её и замолчал. Но Юигахама не сдавалась.

— Угу. Поэтому… давай пойдём туда. — Показала она в неизвестном мне направлении.

Мда, судя по выражению лица, отступать она не собирается.

Что ж, крюк невелик. А дома мне всё равно делать нечего.

Кроме того, я знаю, о чём она хочет поговорить. Я и сам хочу того же.

— …Подожди, я за велосипедом схожу.

Показал я на парковку и пошёл, не дожидаясь ответа.

— Я с тобой.

Юигахама тут же меня догнала.

— Не, не надо.

Остановил я её и быстро пошёл к парковке. Как-то неловко идти вдвоём, когда вокруг ещё полно народу. Юигахама же выделяется из толпы. И на велосипеде в школу не ездит, так что на парковке ей делать нечего. И популярная она у парней. Нехорошо, если нас здесь вместе увидят.

Быстро отомкнув велосипед, я двинулся к воротам.

Там меня ждала Юигахама. Заметила моё приближение и подняла руку. Я же говорил, не выделяться она не может.

Я подкатил велосипед и кивнул, показывая, что готов. Она кивнула в ответ, и мы двинулись.

Куда она показывала, я ещё не забыл.

От станции до её дома можно добраться за несколько минут. Быстрее всего на велосипеде или автобусе. Остановка совсем рядом, так что именно на автобусе она в школу и ездит.

Мы решили дойти до расположенного неподалёку от школы парка и через него выйти к станции.

Вся листва с деревьев уже облетела. И играющих детишек не видно было.

Я молча вёл велосипед. Юигахама так же молча шла рядом.

Кажется, мы оба выбирали момент, чтобы начать разговор.

В этом неуютном молчании мы свернули с изогнутой улицы, бегущей вдоль многоквартирных домов. Тени зданий остались позади, и на нас хлынул солнечный свет.

Под этим вялым осенним солнцем подул северный ветер, заставляя ёжиться от холода.

Юигахама вдруг заговорила.

— Слушай, значит, Юкинон идёт на выборы, да?

— Угу.

Всё верно, именно это нас сейчас и беспокоило. Юкиносита даже Юигахаме не рассказала о своём решении. О чём она думает, и что в связи с этим нам делать?

Именно об этом я и думал поговорить. Но Юигахама меня огорошила.

— …Я тоже. Я тоже хочу попробовать.

— А?

Я с недоумением повернулся к ней. Но Юигахама плотно сжала губы и с решимостью на лице уставилась себе под ноги. Что же она имела в виду?

«Я тоже хочу попробовать». На шутку не похоже. Надо полагать, она тоже собирается выдвинуть свою кандидатуру, как и Юкиносита.

— Почему?

Мне кажется, Юигахама не из тех, кто захочет взвалить на себя должность президенташкольного совета. Да и не вписывается это в её характер, честно говоря.

Услышав мой вопрос, Юигахама пнула лежащий под ногами камушек. Тот подпрыгнул и улетел в канаву.

— Понимаешь, у меня ничего нет. Того, что бы я хотела сделать, того, что бы смогла, ничего этого нет. Может быть, эта работа в самом деле мне поможет.

Она подняла голову и неуверенно улыбнулась, словно сама была смущена серьёзностью своих слов.

Пока я соображал, что сказать, улыбка с её лица исчезла.

— Мне поможет… Как эгоистично.

— Совсем не эгоистично.

Юигахама остановилась. Голова её была опущена, и я не мог разобрать выражение её лица. Но ответила она резко. Впервые вижу, чтобы она так говорила.

— Эгоистично себя кое-кто другой ведёт.

Голос звучал негромко, но в нём слышалась спокойная злость.

Верно, нет у меня права так говорить. Во время школьной поездки я сам вёл себя эгоистично. И Юкиносита сейчас, решив стать кандидатом, поступила так же. Мы руководствовались лишь своими собственными побуждениями.

Но всё же, этого недостаточно для такого решения Юигахамы.

— Ты хорошо подумала? — Спросил я.

Юигахама кивнула, по-прежнему глядя себе под ноги.

— Да. И я не вижу другого выхода… — Дрожащим голосом сказала она и вцепилась в лямки своего рюкзака. — На этот раз действовать будем мы. Мы поняли, что до сих пор сваливали всё на Хикки.

— Я ничего не сделал.

— В самом деле?..

Юигахама слегка покачала головой, на её губах мелькнула улыбка.

— В самом деле. И потому вам не надо напрягаться.

Только это я и мог сказать.

Я же в самом деле ничего не сделал. Ну, как минимум, ничего хорошего. Не сделал ничего, за что меня стоило бы хвалить. Лишь выставлял напоказ свои эгоцентричные теории, вот и всё.

— Дело не только в этом.

Взгляд Юигахамы устремился к далёкой школе.

— Если Юкинон станет председателем школьного совета, его делами, наверно, она и будет заниматься. Пожалуй, она станет лучшим в истории президентом… Но клуб мы потеряем, так ведь?

— Не обязательно.

Я не намеревался врать. Клуб помощников никуда не денется.

Но Юигахама лишь покачала головой. На её не слишком длинных волосах блеснуло вечернее солнце.


— Мы обязательно его потеряем. Всё будет как при подготовке к фестивалям. Ты сам должен знать, что Юкиносита сосредотачивается лишь на чём-то одном, правда?

— …

Я отлично это знал. Стоило появиться просьбе, затрагивающей какое-либо крупное мероприятие, и мы невольно отдавались ей полностью.

Даже способностям Юкиноситы есть предел. Конечно, он куда больше, чем у рядового ученика, но он существует. У президента школьного совета весь год есть работа, и совмещать её с клубом вряд ли получится.

Пока я погружался в размышления, Юигахама шагнула ко мне.

— Понимаешь, в чём дело…

Она резко развернулась, её юбка затрепетала. Завела руки за спину и остановилась.

— …Я люблю наш клуб.

«Вот почему я хочу его защитить», понял я недосказанное.

— …Я правда люблю его.

Повторила она. В уголках её глаз набухли слёзы.

Увидев их, я потерял дар речи.

Да и что я мог сказать? В голове крутились лишь неподходящие мысли, нужные слова не появлялись.

Я стоял и молчал. Юигахама судорожно вздохнула и поспешно вытерла слёзы рукавом. Затем выдавила натужную улыбку.

— Н-ну, понимаешь… Если я стану президентом, думаю, у меня получится сохранить клуб таким, какой он сейчас. Это же я, в конце концов. На меня всё равно никто не рассчитывает.

— Нет, всё равно…

Юигахама не дала мне договорить. Она шагнула ко мне и положила руку на грудь, словно намекая, чтобы я молчал.

Её лицо было совсем рядом с моим. Хоть я его и не видел, потому что она опустила голову. Я молча стоял, не в силах сдвинуться с места.

Юигахама медленно подняла голову.

— …Вот почему я обойду Юкинон.

В её глазах больше не было слёз. А во взгляде чувствовалась твёрдая решимость.

Я уже готов был позвать её по имени, но Юигахама быстро отступила на шаг.

Огляделась, поправила рюкзак на плечах и торопливо заговорила.

— А. Дальше я сама… Хикки, увидимся!

— Ладно… увидимся.

Ответил я в быстро удаляющуюся спину. Словно услышав мои слова. Юигахама обернулась и помахала мне рукой.

— Пока, Хикки!

Я стоял под лучами садящегося солнца и смотрел, как улыбающаяся Юигахама уходит туда, куда мне не дотянуться. Место, которого она коснулась, кольнуло болью.

Подняв руку, я взялся за велосипед и вывел его на улицу, с которой мы свернули. Взгромоздился в седло и поехал.

И, давя на педали, начал размышлять всерьёз.

Юигахама хочет стать президентом школьного совета, чтобы защитить клуб помощников.

Пожалуй, если кто и может выиграть у Юкиноситы, так это она.

Она входит в высшую касту школы. И связи у неё не чета связям Юкиноситы. Ей по силам отобрать те голоса в поддержку, которые мог бы собрать Хаяма. К тому же, неизвестно ещё, как поведут себя Миура и остальные.

В довершение всего, Юигахама – чудесная девушка.

Вот почему не будет ничего странного, если она станет президентом школьного совета.

Юкино Юкиносита и Юи Юигахама.

Голоса, ясен пень, разделятся между ними. И кто бы из них ни победил, Ироха Ишшики сможет сохранить лицо.

Лучше метода и не придумаешь.

Просьбу Ишшики мы выполним.

Но…

Но клубу скорее всего каюк.

Что бы Юигахама сейчас ни говорила, с обязанностями президента школьного совета она наверняка справится. Поначалу она сможет совмещать их с клубом, но в конце концов упрётся в свой предел.

С первого же взгляда видно, что она прилежная и заботится об остальных. Конечно же, она станет идеальным президентом для других членов школьного совета. И не сможет их предать. А значит, будет заниматься делами совета в полной мере. И ей уже станет сложно появляться в клубе.

Вот почему нынешнему клубу придёт конец.

От него останутся лишь название и комната. И он преобразится в нечто совершенно иное.

Я и раньше это понимал. И не только я, но и девушки тоже.

Если это их осознанное решение, я не возражаю. Моё личное мнение всё равно ни на что не повлияет.

Такие вот дела.

Но всё равно…

Очень больно спихивать на кого-то свою роль.

Пытаясь защитить то, что тебе дорого, ты потеряешь то, чего хотел добиться. Больно видеть, как кто-то проходит через такое.

Без жертвы не получится никакой подростковой драмы. Я знаю это.

Я не стал жертвой, так что не нужны мне жалость и сострадание. Пусть даже это высокомерно заявляю я сам.

Что за жестокое противоречие.

В небе вечерний сумрак смешивался с чернотой ночи. Холодный ветер колол мне пальцы. Сам того не замечая, я прекратил крутить педали.

Глава 7. Не стоит и говорить, что Комачи Хикигая тоже может быть доброй


К концу ноября вечера стали заметно холоднее.

Но несмотря на это, я был весь в поту, потому что полдороги отчаянно жал на педали.

Тяжело дыша, я ворвался в дом.

Сразу побежал в ванную, скинул форму и залез под душ.

Горячая вода больно обжигала моё промёрзшее тело.

Но сколько бы я ни торчал в ванной, смыть дурное настроение не удавалось. В итоге я сдался и закрыл кран.

В зеркале отражалась моя мокрая физиономия. Как обычно, донельзя мрачная.

Я вылез из ванны, вытерся и оделся в домашнее.

Поднялся в гостиную. Там не было никого, кроме нашего кота, Камакуры. Он дрых на диване, свернувшись в клубок.

Когда сильно устаёшь, нет ничего лучше терапии животными. Я слишком быстро гнал велосипед, и накопившаяся в организме молочная кислота делала чувство усталости просто невыносимым.

Я плюхнулся на диван, развернул Камакуру, вытянул его во всю длину, потрепал уши, пожал лапы и зарылся лицом в мохнатое брюхо. До чего же здорово.

Сердитый до невозможности Камакура мрачно смотрел на меня. В его взгляде читалось «Ну что ты за скотина, а?..» Что, не нравится? Экий ты смешной.

— Ха-ха-ха… Ха-а…

Мой смех сам собой перешёл во вздох.

— Извини.

Я похлопал Камакуру и извинился, но тот лишь отвернулся и спрыгнул с дивана. Подошёл к двери, прыгнул на ручку, умелым движением открыл дверь и исчез из гостиной. А закрыть за собой, а? Не лето на улице, чай. Холодно же.

Теперь я остался совершенно один.

Обычно я высоко ценил такие моменты, расслабляясь и бездельничая. Но сейчас в голове продолжали крутиться всё те же мысли о грядущих выборах в школьный совет. Со счёту уже сбился, сколько раз задавал сам себе вопросы и отвечал на них.

Юкиносита и Юигахама. Что случится, если одна из них станет президентом? Мы потеряем клуб. Ничего страшного. Всё равно это неизбежно произойдёт. Раньше или позже, но произойдёт обязательно. Даже если ничего не случится, стоит нам закончить школу, как клуба не станет.

Так в чём тогда дело? Я знаю, что клуб перестанет существовать. В чём проблема?

Стоп, а почему я вообще вижу в этом проблему? Это же само по себе может стать проблемой.

Хоть всерьёз я размышлял, хоть нет, ответов не было.

Я поднял взгляд к потолку и глубоко вздохнул.

Если я не понимаю саму проблему, ответа мне не видать.

Главная деталь – у меня нет причины.

Причины шевелиться, причины что-то делать. Причины решать задачу.

А раз нет причины, значит, не должно быть и проблемы.

Появление Юкиноситы и Юигахамы в кандидатах практически выполнит просьбу Ишшики. Можно даже сказать, их план просто великолепен и по сути гарантирует успех.

В таком случае делать мне нечего.

С точки зрения просьбы Ишшики мне нет смысла выступать против этой парочки.

Но меня не оставляло чувство, что я должен что-то сделать. Раз за разом в голове всплывал вопрос «А хорошо ли это?». Я отбрасывал его, а он снова всплывал, повторяя бесконечный цикл.

Чёрт, до чего же паршивая ситуация. Останавливаться на полдороге – это тоже плохо.

Большинство встававших до сих пор проблем оказались решены непонятно как. В первую очередь, мне не с кем было их обсудить. А если бы и было, я бы всё равно не стал обсуждать.

Люди обращаются к тем, кто рядом с ними или кто их поддерживает.

Но если перейти границу, вашим отношениям конец. Попросите, к примеру, друга выступить поручителем вашего крупного займа.

А значит, круг тех, на кого я могу рассчитывать, крайне узок.

Если ты не поддерживаешь других, не проси их поддержать тебя.

Потерпеть поражение в такой ситуации значит растоптать доброту того, кто протянул тебе руку помощи. Если такое случится со мной, я растопчу доверие тех, кто на меня рассчитывает.

Живи и не мешай остальным – таково кредо одиночек. Они гордятся тем, что не доставляют никому лишних проблем. А значит, и мне надо гордиться тем, как я обычно веду себя.

А потому и я не буду на кого-то полагаться, и другим не позволю полагаться на себя.

Если и есть исключение из этого правила, так это семья.

Членов семьи можно дёргать сколько угодно. И я не стану возмущаться, если они будут дёргать меня.

Их доброта и доверие позволяют протянуть тебе руку помощи, какой бы ситуация ни была.

Пусть папаша та ещё скотина, пусть мама слишком энергична и временами изрядно раздражает, пусть я сам ни на что не гожусь, пусть моя милая и порой немного подлая младшая сестрёнка туповата.

Нашим отношениям не нужна какая-то особая причина.

Вполне достаточно аргумента «потому что они семья».

И даже если ты кого-то не можешь простить или ненавидишь, ничего не изменится.

Если я решу на кого-то положиться, почему бы не на человека из своей семьи?

Это, ну, не совсем та тема, на которую я могу говорить с родителями… Польза от них, конечно, есть. Они для того и существуют, чтобы растить меня, иногда ругать и дарить мне свою любовь, так ведь? Лучше сначала о своём возрасте и здоровье позаботьтесь, чем обо мне печься, ё-моё.

Скрипнула открывающаяся дверь.

Опять Камакура, подумал было я, поворачиваясь. Но нет, в гостиную вошла Комачи в свитере не по росту.

Судя по тому, как она сразу сунулась в холодильник, не обращая на меня никакого внимания, она решила сделать перерывчик в учёбе и спуститься попить. Но ничего подходящего там не нашла. Закрыла холодильник и двинулась к выходу.

Я невольно окликнул её.

— Комачи.

— …Чего?

Она повернула голову, искоса глянув на меня. Всё ещё злится… Быть может, сейчас не лучший момент для разговора. Но если я ей ничего не скажу, только хуже станет.

— Э-э… кофе хочешь?

Комачи кивнула.

— …Конечно.

— …Принято.

Я поднялся и взялся за дело. Налил воды в чайник и включил его. А пока закипает, достал две чашки и растворимый кофе.

Комачи в ожидании опёрлась о кухонную стойку и примостила подбородок на ладонях.

Я тоже ждал, не говоря ни слова.

Наконец чайник вскипел, и я разлил кипяток по кружкам. Пахнуло теплом и запахом кофе. Я развернул чашку ручной к Комачи и придвинул к ней.

— Вот.

— Угу.

Она взяла чашку и направилась к двери. Явно собираясь обратно к себе.

Все её движения буквально приказывали не разговаривать с ней, пока всё между нами не уляжется. Но я не послушался.

— Слушай, Комачи…

— …

Она остановилась перед дверью. И молча ждала продолжения, не оборачиваясь.

Думает, что я ещё не сдался, хоть и заговорил с ней?

— …Мне надо кое-что с тобой обсудить.

— М-м. Ну, давай.

Тут же ответила она, прислонившись к стене.

Мы впервые за всю неделю оказались лицом друг к другу. Посмотрели друг на друга и засмеялись.

Но Комачи тут же оборвала смех и слегка откашлялась.

— Но сначала ты должен кое-что мне сказать, так?

Так и есть. Ещё секунду назад мы были в ссоре, и сразу лезть со своими проблемами будет слишком эгоистично. Я поскрёб в затылке, подыскивая нужные слова.

— …Ну, понимаешь… Прости за то, что так с тобой говорил.

Комачи надулась.

— И не только. Ещё за своё отношение, свой характер и свои глаза.

— Наверно…

Я не стал возражать. А Комачи продолжила.

— Кроме того, что бы там ни случилось, виноват ты.

— А-а, это точно.

Возразить опять было нечего. Но Комачи не унималась.

— И ты так и не извинился.

— М-м… Ну да.

Пожалуй, сказанное мной и впрямь извинением не назовёшь.

Пока я соображал, как всё надо сказать по-новой, Комачи покорно вздохнула и по-доброму улыбнулась.

— Впрочем, это же братик, так что Комачи достаточно. Я же твоя младшая сестра, в конце-то концов. Ладно уж, прощу.

— Ну, спасибо…

Пусть я её и разозлил, но не слишком ли нахально она себя ведёт?.. Уверен, моё недовольство и на лице отразилось, и в голосе прорезалось. Разумеется, Комачи это заметила, так что я отвернулся и кашлянул.

— Ну… Комачи тоже просит прощения.

Она страшно вежливо поклонилась. Я невольно усмехнулся.

— Никаких проблем. Я тоже тебя прощу. Я же твой старший брат, в конце-то концов.

— Боже, как высокомерно!

Мы дружно фыркнули. И отхлебнули кофе. Даже без сахара, молока и сгущёнки он казался вкусным.

Комачи поставила кружку на стол.

— Так что случилось?

— Долгая история.

— …Ну и хорошо.

Она подошла к дивану и уселась рядом со мной.

× × ×
Мой длинный, очень длинный рассказ подошёл к концу. Я рассказал, что случилось в школьной поездке и о предстоящих выборах в школьный совет.

Комачи принесла из кухни ещё кофе и поставила на стол перед диваном.

— Понятно… Ну да, на тебя похоже. Но знаешь, только я тебя понять и могу. Потому что мы так долго живём вместе, что я уже научилась понимать.

Я потянулся за кружкой. Комачи не пожалела в кофе сахара и молока, так что он был уже не горячим, а тёплым.

Она села рядом и отхлебнула кофе. А затем подняла голову.

— Иначе я подумала бы, что ты дурак, и посмеялась бы. Даже подумала бы, что ты безнадёжен, но… Мне было бы немного грустно.

Комачи подтянула ноги на диван и обняла колени.

— Но другие тебя не поймут. Они вообще ничего не поймут, но я думаю, им тоже будет больно.

Я и не ищу ни у кого понимания. Пожалуй, это можно назвать самодовольством. По правде говоря, я ведь не ради кого-то действовал. Конечно, никто не поймёт и не посочувствует.

Единственное исключение – моя младшая сестра Комачи. Грустно улыбающаяся.

— Ты добр ко мне, но только потому, что я твоя сестра… Не будь я твоей сестрой, ты бы и не подумал со мной сблизиться.

— Не, даже не знаю…

Я задумался.

Комачи, которая мне не сестра… Ого, кто эта прекрасная, изумительная девушка с такими талантами? Сразу представляется, как я кончаю с собой после её мгновенного отказа. Точно, от такой надо держаться подальше…

Понятно. Но такого никогда бы не случилось. В первую очередь, я даже представить себе не могу, чтобы Комачи не была моей сестрой. Да и я вообще ни с кем не схожусь, сестра мне Комачи или нет…

Нет, Комачи есть Комачи. Не никакого смысла предполагать, что она не была бы мне сестрой.

— Ладно, не будем об этом. Хотя я рад, что ты моя младшая сестра. О, а это сразу много очков Хачимана.

— Б-братик!..

Комачи закрыла лицо руками, словно пытаясь скрыть повлажневшие глаза. И даже носом шмыгнула. Но тут же перестала притворяться и переключилась на сарказм.

— Ну, не будь ты моим братиком, я бы к тебе и близко не подошла, не говоря уже о всём прочем.

…Э? Она всё ещё злится? Хватит, это уже на домашнее насилие смахивает.

— Нет, погоди, но ведь есть же во мне что-то хорошее, а?

— Не-а, совсем ничего. Боже, надоело уже. Достал.

Не надо было так далеко заходить… Ты совсем своего старшего братика расстроила. Да ещё с такой серьёзной физиономией.

Нет, совсем она не милая…

Я мрачно щёлкнул языком, а Комачи вдруг улыбнулась и пихнула меня локтем в бок.

— Но так мы просто показываем друг другу свою любовь после пятнадцати лет вместе. Ого, сколько это очков Комачи!

Было бы, если бы не всё, что ты наговорила до того.

Но как ни странно, слова Комачи почему-то казались убедительными.

— …Ну да, после пятнадцати-то лет…

Конечно, это серьёзное время. Как минимум, для не моей не слишком милой сестрёнки, которая так их ценит.

Моё плечо вдруг ощутило тяжесть. Я глянул на Комачи и увидел, что она привалилась ко мне.

— И ещё пятнадцать лет. Нет, гораздо больше.

Это определённо о перспективах. Если я пятнадцать лет лажу с Комачи, есть вероятность, что найдётся кто-то, с кем я тоже смогу поладить.

Нет, сейчас для меня это фантастика.

— Завязывай с софистикой.

— А я твою софистику сколько слушала? — Сердито буркнула Комачи. А затем ткнула меня в щёку пальцем. — Слушай, есть сейчас и есть потом! Понял?!

— У-угу…

Она удовлетворённо кивнула и убрала палец. А затем помрачнела.

— …Всё это касается не только тебя, но и Комачи. Мне в самом деле нравятся Юи-сан и Юкино-сан. Вот почему я очень не хочу, чтобы клуб распался. Потому что тогда мы все разойдёмся в разные стороны.

Если ты каждый день с кем-то видишься, это ещё не значит, что вы ладите. А если не видеться с тем, с кем ладишь, вы друг от друга отдалитесь. Не могу объяснить эту обратную пропорциональность отношений, основанных на чувствах.


Лёжа головой на моём плече, Комачи негромко заговорила.

— Так можно что-то сделать ради меня, ради моих друзей?

— …Ну как откажешь своей младшей сестрёнке.

Я замечательный старший брат, который ради сестры в лепёшку расшибиться готов.

Комачи дала мне ответ.

Не будь его, я бы, наверно, ничего и не делал.

Она дала мне причину, которую я искал. Причина, по которой я хочу защитить это место и это время.

Комачи улыбнулась.

— Угу, всё ради Комачи. Комачи такая эгоистка. Ты просто не можешь сказать «нет»!

— И правда.

Я с силой потрепал её по голове. Комачи взвизгнула и замотала головой вместе с моими руками.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Гордо ответила она. Я убрал руки и посмотрел на часы.

— Пожалуй, спать пора. Поздно уже.

— Ладно, спокойной ночи.

— Угу, спокойной ночи.

Комачи поднялась и ушла в свою комнату.

Я проводил её взглядом и снова завалился на диван.

Проблему и причину с ней разбираться я теперь понимаю.

Но по-прежнему не понимаю намерения Юкиноситы. Потому и не мог до сих пор ничего сказать.

Я не согласен с методом Юигахамы. Хотя и могу понять – он похож на мои.

Мои действия не требуют самопожертвования. Не надо заблуждаться.

Я оказываю ограниченную помощь, сконцентрировавшись на эффективности, и стараюсь изо всех сил. Что-то из этого определённо получается.

Вот почему с моей субъективной точки зрения мои методы превосходны.

Но если есть объективная альтернатива, от превосходства не остаётся и следа.

Даже во взглядах сочувствия и жалости отражается обычный нарциссизм. Жалость и сочувствие позволяют смотреть на человека сверху вниз. А жалея самого себя, ты сам себя и унижаешь. И то, и другое мерзко и отвратительно.

Но есть и нечто более объективное, чем сочувствие и жалость.

Только буквально уткнувшись носом, я это понял.

Я просто не хочу, чтобы кто-то страдал.

И это совсем иное чувство, нежели жалость или сочувствие.

Поэтому я ни за что не назову её действия самопожертвованием. И другим не позволю.

Так что же может сделать Хачиман Хикигая, чтобы Юкино Юкиносита и Юи Юигахама не становились председателями школьного совета?

× × ×
Настало следующее утро после примирения с Комачи.

И с самого утра я размышлял. О том, что же может сделать Хачиман Хикигая.

Но придумать ничего не получалось, и я даже испугался, что так серьёзно к этому отношусь. А? С-странно… Вечером мне казалось, что я могу всё…

Если подумать, роскоши большого выбора в данной ситуации нет.

К примеру, предположим, что я сам выдвинусь кандидатом в президенты школьного совета. И что тогда? А ничего – мне даже подписей в поддержку не собрать.

Попытаться помешать их кампании? Бессмысленно, если заниматься этим самому. К тому же, клевета и злословие на листовках – это не то, что просто бросить несколько неприязненных слов. Не хочу никого обманывать и подставлять девушек под удар.

Только две вещи приходят на ум, и одна из них – мешать им действовать… Просто удивительно, как мало я могу.

Человек моего калибра совершенно не сочетается с выборами, где всё решает большинство.

Впрочем, сам виноват. Просить помощи мне не у кого. Нет у меня до сих пор ни с кем настолько близких отношений.

Моё прошлое тяжким грузом висит на моём настоящем. А моё настоящее повиснет тяжким грузом на моём будущем.

В школе я тоже думал, думал и думал, но ничего в голову не приходило. Хотя у меня наконец-то появилась чёткая цель.

К полудню я всё ещё ничего не придумал. А времени до выборов оставалось совсем немного. Голосование будет на следующей неделе, в четверг. Сегодня вторник.

Немногим больше недели, а заниматься этим делом я могу лишь в одиночку. В довершение всего, у меня даже плана действий не было.

Не дать стать председателем школьного совета Ирохе Ишшики. Равно как и Юкиносите с Юигахамой. Я невольно начал думать, что какой бы хитрый план я ни измыслил, миссия невыполнима.

Единственная возможность что-то сделать – это выставить нового кандидата. Но я с самого начала её забраковал.

Отсрочить голосование? Или разрушить всю систему выборов изнутри?

Нет, совершенно нереально. Тупик.

Но я всё равно должен что-то сделать.

В поисках способа сделать что-то в одиночку я отправился в библиотеку.

На большой перемене она почти пуста.

Обедать тут нельзя, от классных комнат она далеко, так что никто сюда не суётся. Тут только перед экзаменами толпа.

Я изучал полки, выискивая что-нибудь из области гражданских прав, истории школы Соубу и документов, имеющих хоть какое-то отношение к выборам школьного совета.

Предположим, они обе нацелены выиграть выборы. Значит, они должны задуматься об избирательной платформе и предвыборной речи. Если в моих поисках мне что-то придёт в голову – удача. Если найду лазейку в процедуре выборов – бинго.

Но ничего подходящего не попадалось, и я снова и снова шлялся вдоль полок. Замечу что подходящее – сразу выдерну.

Я потянулся к верхней полке. Но пальцы за что-то зацепились, и книга выскользнула из них.

Голову из-под падающей книги я убрать успел, и та врезалась мне в грудь. Я закашлялся, задыхаясь от попавшей в трахею слюны.

Пока я кашлял, выдернутая толстая книга на полке заставила соседние книжки потоньше потерять равновесие. И те, следуя эффекту домино, шумно посыпались на пол.

Стук падающих книг и мой судорожный кашель гулко прозвучали в библиотечной тишине. Немногие читающие здесь неодобрительно покосились на меня. Да, да, я вас понимаю. Идиоты в библиотеке и меня раздражают.

Так что я кое-как утихомирил кашель и принялся возвращать книжной полке первоначальный вид.

Рассыпавшиеся книги под ногами и повалившиеся на полке. Блин, и что теперь со всем этим делать?

Я фыркнул, присел и начал подбирать книжки. Из-за моей согбенной спины послышался властный пронзительный голос.

— Какое презренное зрелище, Хачиман Хикигая. Ва-ха-ха-ха!

Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Позади меня громко хохотал Ёшитеру Заимокуза.

— Хватит чушь нести. Презренность у меня по умолчанию включена. Чего надо?

— Какой дурацкий вопрос. Большую перемену я обычно пребываю здесь. И узрев тебя, решил выразить свои чувства.

Чёрт бы тебя подрал, доставучая заноза в заднице. Всего пара реплик, и сразу наваливается усталость. К согбенной спине добавились опустившиеся плечи.

Заимокуза посмотрел на меня и неожиданно присел рядом.

— …Хм? В чём дело, Хачиман? Тебя что-то беспокоит?

— …Да нет, так, ерунда.

Не та тема, чтобы о ней с другими разговаривать. Но Заимокуза поправил очки и заговорил снова.

— А ты расскажи.

— Да нет, нормально всё. Незачем заставлять других такое слушать.

— Не глупи. Сколько раз до сей поры ты слушал мой пустой трёп?.. Я выслушаю твой рассказ… Хмф, как я крут, протягивая руку помощи слабому.

Ты что, от самого себя балдеешь? Слабому, говоришь… Или? Ты что, из тех, кто мечтает помогать слабой больной девочке выздороветь и окрепнуть? Это я могу понять.

Но невзирая на причины, таких слов от Заимокузы я не ожидал. На моё лицо выползла улыбка.

— …Был бы, не добавь последнюю фразу. Под кого на сей раз косишь?

Заимокуза гордо ухмыльнулся.

— Ни под кого. Это я сам.

— Идиот. Нефиг так круто выражаться.

Я был отчасти впечатлён, отчасти расстроен.

Но всё же, Заимокуза… До сих пор я даже мельком о нём не думал. Но пожалуй, на него можно положиться.

А если так, значит…

Точно. Уж его-то я могу напрягать без малейших угрызений совести. И не надо думать, не повредит ли это ему – он сам себе вредит сверх всякой меры. Он человек, неспособный ни от чего отречься. Иначе говоря, мы с ним похожи.

Да уж, что тут говорить о ненадёжности. Он любое настроение разрушить может, что хорошее, что плохое. К тому же, на физкультуре мы в паре. Хотя какая-то совсем бесполезная из нас пара получается.

— …Заимокуза, у меня есть просьба.

— Хо-хо, отлично. Ну? С чего начнём?

Его мгновенный ответ меня удивил. Я ведь так ещё и не придумал, о чём его попросить.

— Посмотрим… Для начала помоги всё это убрать.

— Л-ладно… Может, соглашаться и не стоило…

Наверно, он ожидал чего-то покруче. Но побурчав, послушно принялся расставлять книги на полке.

Сожалею, но к тому, что нравится Заимокузе, всё это никак прийти не могло. Разве что к печальному концу. Мы же с ним в паре, а значит, тут и гадать не приходится.

× × ×
Я вкратце изложил Заимокузе историю с выборами в школьный совет, а разработку плана действий оставил на после уроков.

На уроках после большой перемены я размышлял, как мне сыграть фигурой по имени Заимокуза. Надо говорить, что безрезультатно, или и так всё ясно? Ничего на ум не пришло. Мы с ним хоть что-то вообще можем сделать, а?

Придумать ничего не удавалось, а времени до конца уроков оставалось всё меньше. А потом меня ждёт встреча с Заимокузой. Сам его попросил, дурак, сам теперь и расхлёбывай.

Классный час закончился, одноклассники двинулись на выход. Кто в клуб, кто домой, то развлекаться. В общем, кто куда.

Хотя некая дружная группа покидать класс не спешила. Блондинка, брюнетка и шатенка, привлекающие всеобщее внимание.

Юигахама теребила свои светло-каштановые волосы и задумчиво мычала.

— Хм-хм, хм-хм, м-м-м-м…

В руке её был зажат механический карандаш. Но оставлять какие-то следы на бумаге он явно не спешил.

Сидящую рядом с ней и покручивающую светлые локоны Миуру вдруг словно осенило.

— А, как насчёт приходить в школу в обычной одежде?

— Точно!

Ткнула в её сторону карандашом Юигахама и быстро забегала им по бумаге. Но вскоре остановилась и снова впала в задумчивость.

Расположившаяся наискосок от неё Эбина тоже пригладила свои чёрные волосы и пожаловалась.

— Обыски бы отменить! То и дело в сумке копаются. Мешает же до жути. Я из-за этого не могу с собой додзинси брать, что у друзей одалживаю.

— Это только тебя и касается, Эбина, — прокомментировала Миура. Та захихикала.

— Хм-м-м, л-ладно, тоже запишу.

— Не надо это записывать. Кстати, а я ещё на крыше есть хочу.

— И я тоже!

Ясно, думают над избирательной платформой и речью. Хаяма с остальными по клубам разбежались и помочь не могут. Впрочем, Хаяма с Юкиноситой речь готовит, так что Юигахаме всё равно не помог бы.

С тех пор, как Миуре довелось лицезреть любезничание Хаямы с Оримото и её подружкой, она стала нервной и рассеянной. Но в отсутствие упомянутой персоны о нём не думала и неплохо проводила время.

— И автобус вечно набит. Достаёт.

Миура снова покрутила локоны и скрестила длинные ноги… Нет, всё-таки выглядит она хуже обычного.

— А что, школьный совет и и такими делами заниматься должен?.. Ладно, тоже запишу.

Юигахама задумчиво потыкала карандашом в голову, но всё-таки записала. Эбина тут же хлопнула в ладоши.

— Ой, я ещё планшет в художественный кабинет хочу!

— Планшет… Не понимаю, но всё равно запишу!

Насмотревшись на них, я поднялся.

…Юигахама всерьёз выборами озаботилась, да? И готовится к ним в своей неповторимой манере.

× × ×
Когда я добрался до Сайзерии у станции, Заимокуза был уже там. Чем он хорош, так своей заметностью. Не нужно всё заведение обыскивать, чтобы его найти. Так что я направился прямо к его столику, отодвинул стул и сел.

— Извини, что задержался.

Заимокуза махнул рукой. Он быстро что-то дожёвывал, а на столе стояла опустевшая тарелка. Точно чего-то лопал. И судя по следам муки на тарелке – фокачча, итальянская пшеничная лепёшка. Рядом стоял открытый сироп гумми. Фокачча с гумми, да? Вкусно, должно быть.

Кстати, я сегодня так и не перекусил, так что не грех и самому что-нибудь заказать, подумал я и потянулся за меню. И уже открыв его, вдруг кое-что осознал. Даже с помощью Заимокузы вряд ли удастся так просто найти решение. Дело может затянуться надолго. Так что, пожалуй, надо разобраться с обедом.

Я достал мобильник и набрал Комачи. Вместо обычных гудков заиграла незнакомая мелодия. И почему каждый раз, как я ей звоню, у неё музыка играет, подумал было я, но тут Комачи ответила.

— Да-да?

— На меня обед не готовь.

— Почему это?

— Да у меня тут с Заимокузой встреча… Ну, это, в общем, дела кой-какие.

— …Хм-м, и где ты обедаешь?

— В Сайзерии, недалеко от школы.

— Принято!

— М-м.

Короткие гудки. Как хорошо, когда можно донести мысль меньше чем за тридцать секунд, ограничившись минимумом слов.

Заимокуза искоса глянул на меня, отхлебнул колы и решительно заговорил.

— Ну что, Хачиман, начнём?.. Хотя я не очень понимаю, что именно.

Понимать он не понимает, но решимостью просто бурлит. Вместо ощущения его надёжности во мне зашевелилось беспокойство.

— Не возражаешь, если я сначала перекушу? А то проголодался.

— Хмф, жаждешь наполнить желудок? Будь любезен.

— Премного благодарен.

Я нажал кнопку вызова официанта. Как профессиональному посетителю Сайзерии мне не надо было долго думать над тем, что заказать. Основную часть меню я знал наизусть и заглядывал туда лишь проверить новые блюда и всякие сезонные предложения. И пока официантка шла к столику, я уже всё решил.

Так что когда она встала у стола, я был готов.

— Дория по-милански, жаркое-ассорти и напитки.

Планшетка в руках официантки начала попискивать, когда та записывала заказ. Заимокуза слегка поднял руку.

— Э-э, могу я попросить цыплёнка со специями… Да, и рубленую куркуму.

Опять жрать собираешься?.. Впрочем, ничего страшного. Вкусно же. Цыплёнок, я имею в виду.

× × ×
Примерно через час, набив животы, мы решили перейти к основному вопросу. Я отхлебнул кофе и посмотрел на Заимокузу.

— Ну что, понял насчёт выборов?

— Конечно. Значит, наша цель – не допустить, чтобы выбрали этих двоих, верно?

Заимокуза уверенно кивнул. Но чуть подумав, снова подал голос.

— Однако…

— Что?

— А зачем нам это?

Наивно спросил он, склонив голову набок. Что ж, вопрос напрашивающийся. Мало кто стал бы возражать, если изберут кого-то из них. Точнее, большинству вообще без разницы, кого там изберут.

У меня была своя причина. Но честно объяснить её я не решался. Да и не уверен, что смог бы доходчиво это сделать.

Так что на вопрос я ответил встречным вопросом.

— Если президентом станет Юкиносита или Юигахама, как думаешь, какой станет школа?

— Боюсь, не очень приветливой для людей вроде меня…

С его брови упала капля пота.

— Этого вполне достаточно.

На самом деле даже с Юкиноситой или Юигахамой в роли президента школа вряд ли сильно изменится. Не так сильна власть школьного совета, чтобы перевернуть всё с ног на голову. Так что мои слова были очередной софистикой. Не думаю, что они убедят Заимокузу на все сто, но мне же надо как-то привлечь его к делу.

— Вопрос в том, что именно мы будем делать…

Меня прервал завибрировавший мобильник. Доставая его, я подумал, что это очередное письмо с Амазона, но на экране значился вызов от Комачи. Я слегка поднял руку, извиняясь перед Заимокузой, и нажал кнопку.

— Алло?

— А, вот он где.

Но голос раздался не из телефона, а из-за моей спины.

Я обернулся и увидел Комачи в школьной форме.

— …В чём дело?

— Я услышала, что ты кое с кем встречаешься… и вот я здесь!

С чего вдруг «и вот я здесь»? Я же тебя не звал… Но возмутиться я не успел, потому что у неё за спиной нарисовался совершенно неожиданный человек.

— Мы вам не помешали?

Человек в знакомой спортивной форме, с теннисной сумкой на плече. Смущённо улыбнувшись, он стал больше похож на ангела, чем ангел на висящей на стене картине.

— То… То-То…

То-То-То-Тоцука! Я был так ошеломлён, что у меня слова в горле застряли.

Обычно мы не встречаемся, и увидев его столь неожиданно, я подумал было, что он и есть моя предопределённая любовь. Хотя, если подумать, всё это Комачи провернула, так что любовь получается фальшивая.* Какое облегчение. Можно строить Гандам и вступать в бой.*

Тоцука заметил мои затруднения и с беспокойством посмотрел на меня. Стараясь успокоить его, я быстро заговорил.

— Нет, ничего такого. Присядешь?

Я быстро убрал свои вещи со стула рядом с собой и выдвинул его. Совершенно законный способ оказаться рядом с Тоцукой. Я гений, да?

— Не хочешь чего-нибудь перекусить?

Демонстрируя свои джентльменские навыки, поинтересовался я у картины на стене. Ой, перепутал! Они же оба ангелы! Какого чёрта вообще картина с ангелом делает в Сайзерии?

— А, ладно…

Тоцука невинно уселся рядом со мной. Заимокуза фыркнул, передавая ему меню. Фыркнул, а не хмыкнул как обычно, нервничает, видать. Да уж, мы с ним два сапога пара.

— Может, пепперони взять… А, нет, там чеснок… Хм-м…

Несколько забеспокоился Тоцука, изучая меню. На сей раз к кнопке я даже не притрагивался. Выбирай что хочешь и сколько хочешь. Хоть пепперони, хоть что ещё.

Пока он размышлял, я подошёл к Комачи и зашептал ей прямо в ухо.

— Комачи, что происходит?

— Если братик старается ради Комачи, Комачи тоже должна постараться, верно?

О-о, ты и правда постаралась. Я протянул руку погладить её по голове, но она увернулась и шагнула назад. А затем гордо выпятила грудь.

— Я нашла нам помощников!

Голосом шоумена провозгласила она и повела рукой, показывая на что-то.

Там, куда она показывала обнаружилась Кава… Кавакучико? Нет, Яманакако? В общем, Кава-как-её-там. Комачи, у тебя даже номер её есть? А я даже как её зовут не помню, знаешь ли.

Кава-как-её-там сунула руки в карманы и недовольно надулась, взглянув на меня.

— Зачем я…

Тихо пробормотала она. Встретилась со мной взглядом, запнулась и отвернулась. Ну извини. Что пришлось прийти сюда, хоть ты и не хотела.

Впрочем, понятно почему она здесь – мы из одной школы. У неё тоже есть право голоса, так что нельзя сказать, что она тут не причём.

Зато ещё один человек тут совсем не к месту.

— А это что здесь делает?

Спросил я у Комачи, но очень бурно отреагировало именно это.

— Я тебе не «это»! Я Тайши Кавасаки!

Опять он под ногами путается… Чего? Пришёл сказать, что фамилия Кавы-как-её-там на самом деле Кавасаки? Вот спасибо!

Но дело было явно не в том, потому что Комачи почесала голову и улыбнулась.

— Понимаешь, даже у Комачи нет номера Саки-сан.

— А-а, вот оно что.

Да, тут есть резон.

— Ну, раз ты уже связалась с ней, это нам больше не нужно, так ведь?

— Я тебе не «это»! Я Тайши Кавасаки!

Снова воззвал ко мне Тайши, ничуть не приуныв. Если бы его сестра так ко мне обращалась, я бы её фамилию не забывал. Не успел я подумать это, как Кавасаки яростно зыркнула на меня.

— Ты хочешь сказать, что он нам не нужен?

— Нет, ну, конечно нужен…

Исключительно ради её спокойствия. Не надо смотреть на меня так, будто раздумываешь, убить меня прямо сейчас или чуть погодя. Прямо «Kill La Kill» какой-то.

— Почему бы нам не сесть?

Предложила Комачи, разряжая ситуацию, и мы двинулись к столику. Кавасаки с Тайши сели у стены, а Комачи пристроилась рядом со мной. Сидеть у прохода её совершенно не смущает.

Все разобрались с заказами, поставили напитки на стол, и Комачи взяла быка за рога.

— Итак, начинаем разработку плана «Устроим саботаж Юкино-сан и Юи-сан»!

Тоцука с Тайши зааплодировали, Заимокуза кивнул.

Тоцука и Кавасаки, наверно, были уже во всё посвящены, потому что никаких вопросов не задавали. Какая у меня способная младшая сестра. Зато Кавасаки, пристроив подбородок на руки и отвернувшись, решила возразить.

— И какой был смысл звать меня?

— Ты тоже учишься в школе Соубу, Саки-сан, а значит, нам и твоя помощь нужна.

Комачи хихикнула, улыбаясь во весь рот, и потёрла руки. Но Кавасаки не обратила на её смущение никакого внимания.

— Хмф, не думаю, что смогу чем-то помочь.

— Нет, даже просто твоё мнение будет большой подмогой.

Кавасаки быстро глянула на меня, но тут же снова отвернулась.

— …Не нужно тебе моё мнение.

Нет, учитывая наше положение, твоё мнение вполне можно принять за базовое.

В социальной иерархии школы я в самом низу пребываю, то есть и оценивать Юкиноситу с Юигахамой с такой позиции буду. А значит, предвзято. Кавасаки же находится ближе к середине, её мнение будет объективнее. Объективность же просто необходима, когда что-то оцениваешь.

Я только собрался всё объяснить, как нам принесли наши заказы.

Мы подождали, пока официантка уйдёт, но эта пауза в разговоре вызвала у меня ощущение, что мы просто теряем время. И я ограничился кратким выводом.

— Оно мне нужно.

Кавасаки удивлённо моргнула.

— П-понятно… Ну, раз ты так говоришь…

Она подтянула к себе свою чашку чая со льдом и припала к соломинке. Из пустой чашки послышался шум воздуха, но Кавасаки будто его не слышала. Устала, может?

Даже неловко как-то стало, что мы её во всё это втянули.

— Извини.

Кавасаки поставила чашку на стол и снова примостила подбородок на руки. Немного подумала, посмотрела на меня и заговорила.

— Всё нормально. Тот клуб… как-то очень тебе подходит.

— Ха? Чем это?

Не понимаю, что мне может подходить в таком клубе. То, что описывается словами «помощь», «труд», «работа», я просто ненавижу.

— Н-ничем. Просто я подумала, что в последнее время ты совсем не такой, как обычно.

Как и следовало ожидать от одиночки, наблюдательность выше всяких похвал. Глаза Будды. Наблюдение за людьми – навык всех одиночек.

«Как обычно», да?

Но и то, что я сейчас устраиваю, тоже не слишком-то вписывается в моё «как обычно». Я не отказался от клуба, напротив, я хочу его защитить. Что бы я там ни думал, это совершенно на меня не похоже.

Окружающие, правда, могут воспринять всё иначе. Сидящая рядом Комачи фыркнула, улыбаясь.

— Кажется, братик на сей раз не собирается трепыхаться попусту, да?

А-а, это точно.

Даже если мне не оставят никакого выхода, я всё равно буду бороться. Не бесполезное это трепыхание. Меня не волнует, если я пострадаю. Даже зная, что проиграю, я постараюсь нанести удар-другой и подпортить настроение противнику.

Вот это на меня похоже.

Давайте уж попробуем по-моему.

Для начала, у нас есть свежий пример.

Я повернулся к Комачи. Она вроде как в школьном совете своей средней школы, а значит, имеет опыт прохождения через выборы. И в избирательной кампании должна была участвовать. Вот её и спросим.

— Комачи, как ты выиграла свои выборы?

Она помычала, призадумавшись.

— Я выиграла голосование доверия, вряд ли это тут поможет…

— Сойдёт. У тебя была какая-то стратегия?

— Ладно. Ну… Я ещё до того, как выдвинуться, частенько говорила, что хочу это сделать. Ну и когда выдвинулась, никто со мной соперничать как-то не рвался.

— Ясно…

Хоть это и не совсем та история, когда выигрывает сделавший первый ход, но если опередить остальных и ограничить им возможность манёвра, они могут и заколебаться. Моя младшая сестра очень хитра, как и следовало ожидать.

Я посмотрел на неё, молча спрашивая, не расскажет ли она что-нибудь ещё. Комачи скрестила руки на груди.

— И ещё… У парней в такие моменты должно быть преимущество. Ну, у надёжных и популярных, конечно.

— Ну, это да. Парням, должно быть, немного неловко голосовать за девочку. Средняя школа всё-таки.

— М-м-м, ну да, тоже верно. — Не очень понятно отреагировала Комачи и туманно улыбнулась.

— Ты это к чему?

Комачи подняла указательный палец.

— Будучи девочкой, ты можешь стать врагом половины всех девчонок в школе.

О-о… Моя маленькая сестрёнка стала полноценным членом женского общества, а я этого даже не заметил. Братик рад, что Комачи выросла, но всё же немного грустно.

Сидящий наискосок от меня Тайши немного отшатнулся и опустил голову, бормоча.

— Такая чёрная… Хикигая, ты такая чёрная…

— Не называй чью-то младшую сестру чёрной.

Уж кто здесь чёрный, так это твоя старшая сестра. Как её трусики.

Во всяком случае, на кое-какие детали истории Комачи можно опереться.

— Воспользоваться девичьим антагонизмом, хех…

— Стратегия «Два тигра становятся врагами»!*

Неожиданно подал голос Заимокуза. Тоцука качнул головой.

— Получается, мы сделаем Юкиноситу и Юигахаму врагами?

— Верно… И если все войдут в раж, начнётся такаявойна, что мало никому не покажется…

На полном серьёзе сказала Комачи. Это ведь просто общие соображения, да? С тобой ведь ничего такого не случалось, правда? Что-то я волнуюсь…

Но в общем-то да. Тут есть насчёт чего волноваться. Представляю себе, как в эту войну втягивается Миура… Юкиносита, конечно, ответит ей сторицей, и Миура расплачется… Нет, лишних жертв и разрушений стоит избегать.

Я качнул головой, спрашивая остальных насчёт других вариантов. Заимокуза с Тайши подняли руки.

— Я предлагаю стратегию «Пустой замок»!

— Может, можно найти какого-то другого кандидата?

Тайши, ты великолепен. Полностью проигнорировал Заимокузу. Не говоря уже о том, что высказался, будучи явным аутсайдером. Может, он и правда крутой парень. Но Юкиносита с Юигахамой уже такое предлагали, и я был против.

— Я уже думал об этом. Но если новый кандидат их не превзойдёт, ему не выиграть.

По правде говоря, единственный, кто может отобрать у них голоса – это Хаяма. Но сейчас его потенциальные голоса уйдут Юкиносите, а голоса девушек из его компании – Юигахаме. Никакому другому кандидату влезть в соперничество с ними не светит.

Тайши снова задумался.

— Если не может выиграть один, как насчёт многих кандидатов?

— О-о! Поток флуда! — Хлопнула себя по коленям Комачи.

Зафлудить выборы потоком кандидатов… Так мы, пожалуй, и правда сумеем отобрать у этой парочки немало голосов. Ну и что с того? Победит тот, у кого их больше останется. То есть явно кто-то из них двоих.

Если выставление соперника или зафлуживание выборов не годятся, значит, надо думать в другом направлении.

— Способ обыграть Юкиноситу с Юигахамой…

Пробормотал я. Заговорила молчавшая до сих пор Кавасаки.

— Меня, конечно, не слишком волнует, но если не выиграют Юкиносита или Юигахама, кто тогда остаётся?

— …А.

Вот дерьмо, совсем забыл про Ишшики.

— Ну ты и…

Разочарованно вздохнула Кавасаки. Не надо, мне и самому стыдно.

Если мы не дадим Юкиносите с Юигахамой стать президентом школьного совета, пост достанется Ишшики. Нехорошо. Пока кандидатов трое, обуза ляжет на кого-то из них. Вот это и называется безвыходным положением.

Я почесал голову и начал обдумывать всё заново, теперь держа в уме и Ишшики. Но тут мне в уши ворвался хорошо поставленный голос.

— Ху-му, раз уж всё зашло так далеко, наша линия обороны…

Мой взгляд столкнулся с взглядом Заимокузы.

— Заимокуза…

— Конечно.

Он удовлетворённо кивнул. Чёрт, ну ты и… Я невольно улыбнулся.

— Я тебе за многое благодарен. И очень ценю твои чувства. Прости уж, что приходится так говорить, но ты в последнее время здорово действуешь мне на нервы.

— Кхух!

Заимокуза был ошарашен. Эти его пародии на Троецарствие изрядно достают… Но он из тех, кто поднимется, как на него ни дави. «Это пшеница! Станет пшеницей!», сказал бы Гэн.*

— А-хем, разве не ты меня призвал? Али не потому я здесь, что ты жаждешь мои тактику и стратегию?

Он поправил очки, уставившись на меня.

— Вообще-то, их не ты придумал.

— Безмолвствуй! Хачиман, твои шансы одолеть этих двоих близки к нулю. Одна лишь стратегия не дарует тебе победу. А стало быть, пришла пора обратиться к тактике.

Такое ощущение, что он говорит нечто совершенно естественное…

— А в чём разница? — Озадаченно наклонил голову Тоцука.

— А? Ну… Разницу можешь посмотреть в словаре!

Заимокуза отмахнулся от вопроса и снова уставился на меня.

— Бороться с этими двумя – изначально порочная идея.

— Ну да, но…

Жутко обидно, но возразить нечего. Всё верно, не мне с ними биться и тем паче побеждать. Сражаться бесполезно, точнее говоря, бесполезно даже начинать схватку. Мы не то что в силе уступаем, нас вообще на поле боя нет.

А ситуация-то ещё хуже, чем я думал.

Я почесал голову и услышал голос Комачи.

— Братик.

— А?

— А Чуни-сан ведь дело говорит.

— Ну да, братик тоже понимает, но видишь ли, Комачи…

Дай мне как следует подумать, ладно? Как с маленьким ребёнком с ней говорю.

Кажется, это Сунь Цзы говорил о победе без боя. Может, если я стану Сунь Цзы, я что-нибудь придумаю. Я Сунь Цзы, я Сунь Цзы, я тот, кого зовут Сунь Цзы, Сунь Цзы – это я… Абико?* Выходит, Чиба побеждает без боя, потому что у неё есть Абико… Я так и думал, Чиба сильнее всех.

Меня понесло совсем не в ту степь, но Комачи подёргала меня за рукав.

— Комачи не хочет, чтобы братик выигрывал выборы.

— Ха? Но если мы не выиграем…

Если мы не выиграем, кто-то из троих станет президентом школьного совета.

— Ты даже не кандидат, так что о победе или поражении речь вообще не идёт.

Вздохнула Кавасаки, словно объясняя нечто совершенно очевидное. Весомо… Нет, оно так и есть, но…

— Ха-ха, Хачиман не из тех, кто будет слепо подчиняться правилам.

Тоцука смущённо засмеялся, словно пытаясь разрядить ситуацию. Настоящий ангел. Может, тогда пора перестать обращать внимание на второй параграф четвёртой главы Гражданского кодекса?*

Я буквально исцелился. А Комачи силой развернула меня к себе.

— Комачи хочет, чтобы Юкино-сан и Юи-сан остались в клубе помощников. А выборы, честно говоря, мне до лампочки.

— Ну да… Но есть же ещё и Ишшики…

Всё ж таки я принял её просьбу и не могу так просто сбрасывать её со счетов. За такое ни Юкиносита, ни Юигахама, ни Хирацука, ни Мегури не похвалят.

Комачи посмотрела прямо на меня.

— Братик, эта самая Ишшики для тебя важнее всех?

— Да нет, конечно.

— Тогда почему ты так за неё переживаешь?

— Ну, понимаешь, она же обратилась в клуб с просьбой…

Комачи сжала моё лицо руками.

— Тебе что важнее, Комачи или работа?

— Комачи, разумеется. Работать мне абсолютно не хочется.

Уверенно и нежно ответил я, отстраняя её руки.

— Метод исключения, хех…

Удивлённо засмеялся Тоцука. Ох, иди речь о нём, я бы его мгновенно выбрал, на уровне рефлексов.

Комачи надулась, но всё же улыбнулась.

— Не очень-то меня твоя честность радует, но… ладно. Братик, так что мы будем делать?

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но я не собираюсь заставлять Ишшики становиться президентом школьного совета.

Это будет именно то, что называют самопожертвованием. И потому я на такое не пойду. Дело тут не в Ирохе Ишшики, а во мне самом. Слишком эгоистично ставить её в безвыходное положение. Никто не имеет права заставлять человека принести себя в жертву.

— …Ладно, поняла. Ну, братик есть братик.

Комачи опустила погрустневшие глаза, но тут же улыбнулась.

— Ну да, Хачиман есть Хачиман, — улыбнулся вслед за ней Тоцука.

— Хм-м…

Улыбнулась и Кавасаки, выглядящая слегка удивлённой и заинтригованной. Но встретившись со мной взглядом, тут же отвернулась и вцепилась зубами в соломинку. Затем украдкой глянула на меня и заговорила.

— Всё хорошо, но… что ты будешь делать?

— Дайте подумать.

Я молча закрыл глаза.

Перетасовал условия, выведя на первый план просьбу Комачи и отказ Юкиноситы с Юигахамой от участия в выборах. В таком случае Ирохи Ишшики остаётся единственным кандидатом. Шанс появления других кандидатов настолько мал, что им можно пренебречь.

Значит, кто-то должен взять всё на себя.

В чём тогда проблема?

В желании или нежелании этого кого-то. И только.

Значит, надо понять, как изменить нежелание на желание.

Иначе говоря, надо убрать все причины, по которым она не хочет становиться председателем школьного совета.

Дойдя до этого пункта, я открыл глаза.

— Короче говоря, мы с самого начала действовали совершенно неправильно.

И не только я, но и Юкиносита с Юигахамой.

— В таком случае, единственное, что я могу сделать – это поговорить с Ишшики.

— Если она захочет с тобой разговаривать… Ты ведь о девушке говоришь, да? Поймёт ли она тебя?

Пробормотал Заимокуза. Причина несколько странная, но по сути он прав, я оказался в несколько затруднительном положении. Сидящий рядом с ним Тайши чему-то кивал. Плюс к тому и проявил любопытство.

— А что за человек эта Ишшики?

— Ну…

Ироха Ишшики. Она старается демонстрировать, что она добрая и весёлая, но это лишь холодный расчёт. Разница между тем, как она ведёт себя с Хаямой, и как с теми, кого в расчёт не принимает, вроде меня или Тобе, просто ошеломительна.

Но словами объяснить это очень сложно. Может, так попробовать?

— Примерно как не слишком красивая и не слишком милая версия Комачи.

— О, так плохо, да? — Отреагировал Тайши.

— Братик, и как это понимать?..

Улыбка Комачи меня пугала.

— Как-то так. Это значит, что ты очень милая Комачи. — Подобрал я подходящие слова и погладил её по голове. — Думаю, она меня поймёт. Всё будет в порядке.

Я в этом практически уверен. Если Ироха Ишшики просчитывает своё поведение, значит, с ней можно договориться. Если она тщательно взвешивает все риски и выгоды, с ней вполне можно торговаться. Всё зависит от того, что я ей скажу.

А значит, сейчас нам надо найти козыри и набить ими рукава.

Нет, точнее, не найти, а создать.

Как бы то ни было, в целом идея ясна. Осталось проработать детали. А для этого нам надо немного больше информации.

— Кавасаки, кто по твоему мнению мог бы стать хорошим президентом школьного совета?

— А?

Она неверяще показала на себя и озадаченно моргнула. Затем задумалась.

— Н-ну ты вдруг и спросил…

— Можешь подумать, не торопись.

На самом деле это мне нужно было время, чтобы привести мысли в порядок.

— В таком случае… — Она качнула головой и начала выдавать имена. — Думаю, Юкиносита с Юигахамой вполне. Ещё Хаяма, так его, кажется? Парень с неприятно сверкающей аурой.

Вполне резонно. Юкиносита с Юигахамой наверняка уже начали собирать голоса утвердителей, так что в мою идею они не вписываются. Но чтобы Хаяма казался ей таким…

Кавасаки ещё немного подумала.

— Эбина… Она подошла бы, но такая работа ей не подходит.

Согласен. Эбина очень ценит свою свободу. Но раз Кавасаки так быстро её назвала, значит, они уже заметно сблизились. Какая честность…

Кавасаки вдруг тихо ахнула и вполголоса добавила.

— Ещё Миура, но не думаю, что ей подойдёт.

Они на ножах, но Кавасаки всё-таки её назвала. Значит, трезво её оценивает.

Пока Кавасаки перечисляла тех, кто в школе у всех на виду. Популярных. И выглядело это совершенно естественно.

Но вот следующая фамилия оказалась для меня неожиданностью.

— Ещё Сагами, пожалуй…

— А? Сагами?

Я невольно помрачнел. Кавасаки нахмурилась.

— Чего морщишься? Сам же спросил.

— А, извини. Я не хотел… Но почему она?

— Потому что она была председателем оргкомитетов обоих фестивалей. Так что ничего странного, если она станет и председателем школьного совета.

— Понятно…

С моей точки зрения она совершенно непригодна, так что её имя даже в голову мне не пришло. Но для тех, кто не знает, что происходило за кулисами, она человек, который успешно справился с работой. Она даже у первогодок с выпускниками успех иметь должна, не говоря уже про наш год.

Невероятная тёмная лошадка. Более того, если я воспользуюсь Сагами, совесть меня не потревожит. Можно и Тобе тем же макаром включить. Ну, славный же парень, да?

Что ж, теперь всё ясно. Осталось лишь тщательно всё спланировать. Я повернулся к Кавасаки поблагодарить её, но её губы шевельнулись, словно она хотела ещё что-то сказать. И на мой вопросительный взгляд она добавила.

— Ну… и ты.

— О-о, было бы интересно. Но три десятка подписей мне не собрать.

— Я знаю, просто подумала, что надо сказать.

Кавасаки резко отвернулась. Ну и не надо было говорить, если сама знаешь, ё-моё. А то у меня аж сердце засбоило, знаешь ли.

Что ж, все детали собраны. Я подвёл итог.

— Итак, Хаяма, Эбина, Миура, Сагами и до кучи Тобе. Да, ещё Ишшики. Они у нас будут кандидатами.

Комачи с недоумением посмотрела на меня.

— Э? Ты же хотел оставить в кандидатах лишь Ишшики?

— Ну да, в итоге так оно и будет. Остальные будут техническими кандидатами, средством имитации борьбы.

Вообще-то настоящая цель немного иная, но с объяснениями лучше не торопиться. Комачи и так не выглядит убеждённой, так что будем продвигаться постепенно.

— Технические кандидаты… Вряд ли они на такое согласятся… Братик, ты что, прямо так их и попросишь?

— Ха-ха-ха! В точку. Вот потому-то мы и воспользуемся их именами без разрешения. И попробуем собрать столько подписей в поддержку, сколько сможем.

И для этого мне нужен ещё один человек, которого я сейчас и попрошу.

— Тоцука, можешь одолжить мне свою фамилию?

Тот ошарашенно заморгал, никак не ожидая такого вопроса.

— Э?.. Я не понимаю…

Он смущённо поёжился, опуская взгляд. Какое-то время молча смотрел на пол, потом взглянул на меня исподлобья.

— …Ничего плохого не сделаешь?

— Обещаю.

Ничего плохого не сделаю, но могу сделать что-то, относящееся к любви. А может, уже сделал.

Тоцука тепло улыбнулся.

— …Тогда конечно. Можешь взять мою фамилию.

— Спасибо.

В-в таком случае я и правда возьму твою фамилию… Хачиман Тоцука – звучит замечательно! Прямо как название синтоистского храма.

Теперь все детали на месте. И даже в сердце моём поселился покой, спасибо Тоцуке. Казалось даже, что всё вокруг заполнено миром и любовью.

Пока я излучал самодовольство, заговорила сидящая рядом Комачи.

— Но даже если ты позаимствуешь чьё-то имя, а хозяин откажется, мы не сможем объявить его кандидатом, так?

Так и есть. Пока человек не согласится, объявить его кандидатом не выйдет. После случая с Ишшики следить за этим будут строго.

— Ничего страшного. Точнее, это просто не нужно. Нам достаточно собрать подписи в поддержку.

— …?

Не только Комачи озадаченно наклонила голову, остальные тоже смотрели на меня с немым вопросом в глазах.

— Что будет с человеком, если он соберёт подписи всей школы?

— Ну, выиграет, конечно.

Уверенно кивнула Комачи. Я тоже кивнул.

— Разумеется, выиграет. Точнее, остальные даже не смогут выставить свою кандидатуру. Подписавшись за кого-то, ты уже не станешь подписываться за другого.

— Хо, только подумать, прийти к такому выводу… Это уже прямо над законом…

Восхитился Заимокуза. Вообще-то я не про то. И фильм Сигала тут не при чём.

— Собственно говоря, я не уверен, что такое прописано в правилах. Но я сильно сомневаюсь, что рядовой ученик вообще знает эти правила. А уже отдав свою подпись, ты вряд ли станешь отдавать её кому-то ещё.

Именно незнание правил и заставит всех руководствоваться собственным здравым смыслом.

А если считать, что подпись можно отдать только один раз, их сбор приобретает и дополнительное значение.

Это не только процесс отсеивания заведомо слабых кандидатов, но и некие предварительные выборы. То есть, условие «не менее тридцати подписей в поддержку» можно и расширить. Никто не запрещает собирать больше.

— Вот почему мы зафлудим выборы дополнительными кандидатурами и соберём за них как можно больше подписей.

— Если мы соберём все подписи, остальные даже не смогут зарегистрироваться кандидатами, точно!

Тайши сверкающими глазами с восхищением посмотрел на меня. Но извини уж, не так всё просто, как кажется.

— Ну, если упростить, так и есть, но вряд ли такое реализуемо. Мы просто стараемся выиграть время. Если претендентов будет много, народ начнёт размышлять, кому отдать свою подпись. И торопиться никто не будет.

Ничего серьёзного, но тех двоих это придержит. Только придержит, правда, исход дела так не решить.

Нам нужен ещё один ход.

— …Эй.

Услышал я вдруг, размышляя над ним. Поднял глаза и увидел, что Кавасаки с серьёзным видом смотрит на меня. Немного сердито, но для неё это дело обычное.

— Не будем о том, сработает оно или нет. Что случится, если они узнают, что ты воспользовался их именами без разрешения?

Её младший братец согласно кивнул.

— Точно, из братишки котлету сделают, котлету.

— Не зови меня братишкой.

Я задумался, не сделать ли котлету из него. Но сидящая рядом с ним Кавасаки слишком пугала, пришлось от этой затеи отказаться.

А сидящая рядом со мной Комачи дёрнула меня за рукав.

— Братик.

Уголки её губ недовольно опустились. Да знаю я, знаю. Они не хотят, чтобы я поступал в своей обычной манере.

— Да понимаю я. И светиться не собираюсь.

Иначе в том никакого смысла не будет.

Нужно быть донельзя самонадеянным, чтобы считать, будто я могу вертеть всей школой как хочу, просто заставив себя ненавидеть. Если посмотреть на ситуацию объективно, тут нужен иной подход.

— И кто тогда этим займётся?

Спросил Тоцука. Я понурился.

— Не думаю, что стоит взваливать такое на кого-то ещё.

Не хочу никого подставлять. И не хочу никого пускать на своё место. Мне на нём удобно, и я не хочу его терять.

— Вот почему этим займётся не человек.

Все удивлённо уставились на меня. Пожалуй, стоит объяснить всё на пальцах…

— Заимокуза.

— Эй, я же тоже человек.

Он нервно замахал руками. На лице его было написано «нет, не может быть, не хочу». Такая искренняя реакция заставила меня криво усмехнуться.

— Знаю. Я просто назвал твоё имя. Ты сейчас Твиттером пользуешься?

— Пу-пу-пу, у меня есть основной аккаунт, аккаунт для сомнительных дел, заблокированный, запасной и кое-что ещё. Я за многое в ответе, смею сказать. Твиттер оставьте мне. Мой род славит меня как великого компьютерного гуру.

Что это за странный гогот? Вот твоя родня посмеялась бы, услышав такое.

Впрочем, если Заимокуза знаком с Твиттером, всё ещё проще. Я быстро объяснил суть Твиттера остальным, показывая примеры на своём смартфоне.

— В общем, Твиттер – это что-то вроде социальной сети или миниблога. Не знаю точно, к чему его отнести, но там можно писать сообщения длиной до ста сорока символов. Вот, смотрите, а это фолловеры… в общем, можно что-то сообщать своим читателям. Они могут тебе отвечать, в общем, получается что-то вроде разговора.

Ладно, остальное пусть сами гуглят, пора переходить к сути.

— Что в нём особенно ценно, так это что информация очень быстро распространяется. Когда тебя начинают ретвитить, она разлетается повсюду.

Когда я закончил своё донельзя примитивное объяснение, все смотрели так, будто уже сто лет с Твиттером знакомы. Как и следовало ожидать от нынешней молодёжи. В принципе, сейчас он и так на слуху. Утечки информации, тролли, флейм и всё такое. Говорю, будто я сам в курсе.

— Ну так и чего ты хочешь от Твиттера?

Поторопил меня Заимокуза. Ну да, не вылезающему из Твиттера слушать такое, конечно, скучно.

— Мы сделаем фейковые аккаунты. Так, чтобы казалось, будто за ними кто-то стоит. Этот фиктивный владелец и будет собирать голоса в поддержку.

— Фиктивный владелец…

Пробормотала Комачи. Судя по её виду, она всё поняла, но ей это не понравилось.

Я кивнул.

Ну да, эта экстренная мера как минимум один раз закон нарушает.

Но на сей раз ей можно воспользоваться.

— Разве это не нарушение правил?

Комачи скептически взглянула на меня.

Если говорить о правилах выборов в школьный совет, там нет никаких запретов на проведение онлайн-кампании нет. Впрочем, когда они разрабатывались, интернет оставался всего лишь концепцией.

Так что никакими правилами такие действия не ограничиваются.

— Мы же не станем на самом деле кандидата регистрировать, так что всё будет нормально.

— Ну-ну.

Она скрестила руки на груди и покачала головой. Но я потрепал её по голове и продолжил.

— Ну, а если что не сработает, все жалобы и претензии будут высказываться в адрес фиктивного владельца. Мы можем весь удар обиженных кандидатов и тех, кто их поддерживает, на него направить. Так они смогут лицо сохранить. Никто не пострадает.

Не бывает такого мира, в котором никто не страдает.

А если и есть, значит, в нём все страдают одинаково.

Если понимаешь, насколько нелогичен мир, в котором никто не страдает, но ненавидишь саму идею заставить кого-то страдать, значит, тебе надо найти козла отпущения.

Совсем не обязательно выбирать кого-то реального. Достаточно иметь нечто, что примет на себя удар. Пожалуй, это мой единственный козырь. Не слишком эффективный и требующий больших затрат времени, но с его помощью можно обойтись без причинения вреда.

— Братишка, ну ты даёшь…

Бесхитростно пробормотал Тайши со слегка натянутой улыбкой.

— Ха-ха-ха, не надо меня захваливать. И не зови меня братишкой.

Вместо него мне резко ответила Кавасаки.

— Это был вовсе не комплимент.

Э? Правда? Он что, просто офигел?

— Н-но будет здорово, если всё сработает.

Вмешался Тоцука, словно стараясь сгладить ситуацию. Но Комачи вздохнула и укоризненно на меня посмотрела.

— Это если сработает…

Обычно, когда я говорю что-то в этом роде, Комачи реагирует жёстко. Но сейчас у неё как-то замедленно получается.

— Тебе идея не нравится? — С беспокойством спросил я.

— М-м, да не то чтобы не нравится… А вот хорошо ли это для братика… Я совсем не уверена.

Раздражённо ответила она, опустив взгляд. Кажется, она и сама не может толком объяснить.

Впрочем, такой метод даже я считаю трусливым и коварным.

— Не попробуем – не узнаем. Других вариантов всё равно нет.

Заимокуза прав. Наши возможности ограничены. Дуэль сильнейших противников неизбежна. Они сами стали тому причиной.

— Ну и как мы всё провернём? Аккаунт создать не проблема, но фолловеров нам это не даст. И ретвитов не будет.

— Будем фолловить ребят из нашей школы одного за другим. Если кто-то нас зафолловит в ответ, за ним и другие потянутся. И ещё… когда тебя фолловят, есть в этом какое-то давление. Девушки должны особенно хорошо это чувствовать.

Заимокуза хлопнул себя по коленям.

— Так вот какую игру ты затеял. В общих чертах понятно. Если приветствуя кого-то, ты дашь понять, что из той же школы, тем самым просто вынудишь их зафолловить тебя. Так?

Как и следовало ожидать от великого компьютерного гуру. В таких делах он отлично разбирается.

Когда обмениваешься твитами с ребятами из своей школы, у тебя волей-неволей возникает некое чувство обязанности. И если кто-то из них зафолловит тебя, эмпатия побудит ответить тем же, даже если ты не близко с ним знаком. А как только они зафолловят фейковый аккаунт, твиты с него появятся в их ленте.

— В общем, имя и содержание твитов должны выглядеть примерно так.

Я достал из сумки ручку, взял со стола салфетку и быстро набросал несколько строк.


ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ: Аккаунт поддержки __________

[Только для старшей школы Соубу] Этот человек станет председателем школьного совета! Сейчас мы ищем утвердителей для него! Оставьте свою фамилию, если его поддерживаете! Максимальный перепост!


Именно такой шаблон я сформировал, проверив его на своём смартфоне.

— В общем, постим это через равные промежутки времени и собираем ретвиты. Заретвитившие должны будут оставить в списке свои фамилии.

Надо ещё продумать профиль для этого аккаунта. Самое сложное – как всё представить. Информация не должна быть подробной, но нам надо создать ощущение, что за этим аккаунтом реально кто-то стоит. Придётся как следует потрудиться…

Какое-то время все молча изучали мой образец. Хорошо, что нас здесь много – чем больше людей его проверят, тем точнее всё получится.

Наконец Тайши поднял руку.

— А если сами кандидаты увидят? Что ты будешь делать, если они попробуют всё опровергнуть?

Понятно. Вопрос не праздный, увидеть и правда могут… Я немного подумал и заговорил.

— Тогда так. Можно добавить в наши твиты что-то вроде «только ему самому не говорите». И положиться на поддерживающих.

Вслед за Тайши руку поднял Тоцука. Давай, я слушаю.

— Хачиман, а что это за имя такое? Как-то на реальное не похоже, это нормально?

— Ага. Кто хочет – настоящее имя пишет, кто не хочет – псевдоним придумывает. Это в порядке вещей.

— Да кто на такое пойдёт…

Ого, Кавасаки, да ты всегда настороже, да? Знаешь, я девушек за такое не ненавижу. В конце концов, я и сам всегда настороже. Не светиться – это дело важное.

Даже я не настолько глуп, чтобы сообщать своё настоящее имя, когда его вдруг спрашивают. Плавали, знаем.

— Ну, честно говоря, псевдонима должно быть вполне достаточно. Это же не официальный список утвердителей. Подавать комиссии мы его не будем, значит, он не засветится. Он заставит людей задуматься, за кого им голосовать. И нам даже на руку, если они решат поддержать кого-то ещё.

— И этого достаточно?

С удивлением спросила Комачи. Я кивнул.

— Это даст нам отличный козырь на переговорах.

— Переговорах…

Тихо пробормотала она. Ну, может, и правда слишком чопорно прозвучало.

Хотя именно для того и нужны эти фейковые аккаунты.

Подставная фигура не для того главным образом создаётся, чтобы отобрать голоса у Юкиноситы с Юигахамой. Это вторичная цель.

Главная задача – собрать голоса.

Эти голоса станут козырем в разговоре с Ишшики.

А в следующем разговоре козырем станет она сама.

Теперь, когда все высказались и неясные моменты разрешены, самое сложное позади.

Осталось лишь решить, кто непосредственно всем этим займётся.

Впрочем, и так ясно – мы с Заимокузой.

— Заимокуза, возьмёшь на себя половину работы с аккаунтами?

— Отлично.

Он пренебрежительно засмеялся. Когда дело касается того, в чём ты специалист, ты становишься донельзя самоуверен, да? Такая самоуверенность меня пугает. Предупрежу-ка я его на всякий случай.

— Постарайся, чтобы тебя не вычислили. Надо просто дурачить их эти три дня.

— Положись на меня. В своё время я жутко боялся, что меня найдут по IP.

Ну у него и прошлое… Что ж, если он и правда был так напуган, глупить, наверно, не будет.

Я подумал было, что можно уже и начинать, но Кавасаки постучала по столу. Это что, морзянка? Судя во всему, она хочет привлечь моё внимание. Хотя могла бы и по имени назвать. Или ты моё имя забыла? Кава-как-её-там так жестока!

— Что такое?

Кавасаки искоса глянула на Заимокузу и тихо спросила.

— А писать от лица девушки это сможет?

— Должен. Это же его специальность.

Заимокуза вскинул большой палец и подмигнул.

— Конечно, положитесь на мой литературный талант!

— Да нет… Найти подходящий аккаунт и скопипастить оттуда фразы, слегка переделав. Или хотя бы стиль скопировать. Ты же именно в таких делах специалист, да?

— Осмелюсь заметить, именно это я и имел в виду, нин-нин.

Он неожиданно засмеялся с оттенком самоосуждения. Ну, очень важно иметь такой талант, береги его, ладно?

Итак, первый шаг сделан. Я отхлебнул кофе, который уже успел остыть. Все дружно вздохнули, атмосфера потеплела.

Лишь один человек остался в мрачном настроении. Комачи.

— В чём дело, Комачи?

Тихо спросил я, так, чтобы никто больше не слышал. Она ответила ещё тише.

— Сработает ли?

— Обязательно. Я до самого конца буду наносить последние штрихи. Положись на меня.

— Ладно…

Но глаза она по-прежнему не поднимала. Лишь пристроила голову на руки и побарабанила пальцами.

— Братик, только обязательно поговори обо всём с Юкино-сан и Юи-сан, обещаешь?

Она сжала мои руки.

— Хорошо, поговорю. Только сейчас я всё равно их ни в чём не смогу убедить. Поговорю, когда всё подготовлю.

— Братик такой рассудительный, но я всё равно беспокоюсь, что ты многое упустишь.

— Всё нормально.

Я что-нибудь придумаю.

Да, это обходной путь, но он единственный, который вписывается во все условия. А значит, других вариантов нет.

У меня есть причина, я сформулировал проблему и теперь нашёл решение.

Осталось лишь претворить его в жизнь.

Глава 8. Хачиман Хикигая поджидает удобный момент и заводит разговор


Был поздний вечер. Я сидел за домашним компьютером и проверял те фейковые аккаунты, что были на моём попечении.

Я возился с ними почти три дня. И большую часть этого времени потратил на твиты.

Но, как и следовало ожидать, далеко не все в школе пользовались Твиттером. И не все, кто им пользовался, интересовались выборами в школьный совет. Были дохлые аккаунты, было много тех, кто просто нас игнорировал. Было время, когда поток ретвитов начал слабеть. Тогда в качестве экстренной меры мы создали второй аккаунт поддержки Хаямы.

Охватить всю тысячу с лишним учеников, конечно, было нереально, но с помощью нового аккаунта мы всё же добрались до намеченных цифр. Будь славен наш добрый спаситель Хаяма.

Теперь я наконец могу поговорить с Ирохой Ишшики, что поможет мне подготовиться к разговору с Юкиноситой и Юигахамой.

Осталось ещё несколько штрихов.

Я оставил компьютер и потянулся за мобильником.

Интересно, есть ли у меня его номер? Я посмотрел свой список контактов и, конечно же, искомого абонента не обнаружил.

— А-а-а…

Вот интересно. Я не записал его, потому что не собирался никогда звонить? Или просто стёр?.. Совершенно не помню.

А, он может оказаться в истории вызовов.

Осенённый, я полез в историю. Почти всю её занимали разговоры с Комачи, но когда я домотал до времени школьного фестиваля, там обнаружился незнакомый номер. А-а, точно, я же один раз ему звонил, да?..

Надо воспеть хвалу моему смартфону, что он умеет хранить историю, которую не так просто стереть. Пусть даже он у меня главным образом работает будильником.

Я нажал вызов по этому номеру.

Не успел даже отзвучать первый гудок, как там сняли трубку.

— Внимаю.

Только один человек может так отвечать по телефону.

— Заимокуза, это ты?

— Конечно. Чего ты жаждешь? Ибо ныне я поглощён игрой на телефоне и грежу, дабы беседа окончилась поскорее.

А-а, так вот почему он так быстро отреагировал. Фух, а я уж было перепугался, что он ждёт моего звонка. Впрочем, я тоже тянуть резину не хочу. Разберёмся по-быстрому.

— Извини. У меня к тебе дело насчёт твиттерных аккаунтов.

— Фу-му?

Не могу понять, это значит «да» или «нет». Впрочем, оно и неважно. Я быстро изложил ему свою просьбу.

В ней не было ничего сложного. Просто поменять некоторые настройки.

Для великого компьютерного гуру это пустяк, он мне не откажет. Но ответил Заимокуза весьма невнятно.

— Ну да, такие настройки можно изменить в любой момент, но…

— Значит, разберись с аккаунтами, которые ты ведёшь. Своими я займусь сам.

— Да не проблема, но… Хачиман, ты уверен?

Такое тактичное отношение ко мне – большая редкость для Заимокузы. Но ответил я ему так хладнокровно, как только мог.

— А что?

— …Сей метод не заслуживает похвалы… Держишь курс в опасные ты воды…

Серьёзным тоном заговорил он после нескольких секунд молчания. Несмотря на дурацкие слова, в дыхании, слышащемся в телефоне, ощущалась искренность.

Пока я размышлял, что же ему ответить, из мобильника раздался очень громкий голос.

— Постой. Не восприми превратно. Не в беспокойстве за тебя я пребываю, но опасаюсь, дабы ноша ответственности не возлегла на мои плечи, а за ней не воспоследовала бы и кара. Но ежели что, я всенепременнейше призову тебя разделить со мной сию участь.

— А ты забавный говнюк, да?

Невольно рассмеялся я. То ли он всерьёз это сказал, толи пытался обиняками намекнуть, его не так-то просто понять.

— Не волнуйся. Об истинной природе этих аккаунтов кроме нас никто не знает. А если кто и узнает, за ними всё равно никто не стоит. Никто и не пострадает.

— Может и так…

В его голосе по-прежнему звучало сомнение, и я решил его немного приободрить.

— Знаешь, Заимокуза… Пока ты сам не создашь себе проблем, их и не будет.

— …Ну и скотина же ты, Хачиман.

Сообщил он мне серьёзным тоном.

— Слышать этого от тебя не хочу. Ладно, я на тебя рассчитываю.

— Хмф. Видать, выбора у меня нет. И всё-таки ещё раз прошу не сваливать всё на меня! Серьёзно!

— Да понял я, понял… Пока.

Я дал отбой, не дожидаясь ответа. Он что, под конец уже визжал, да?..

Но боится Заимокуза зря. Как бы всё ни повернулось, ничего сваливать на него я не буду.

Я обновил страничку в браузере и убедился, что он уже внёс изменения.

Осталось теперь всё это распечатать.

А пока принтер трудится, можно и отдохнуть. Я повалился на диван и уставился в потолок.

× × ×
Наступило утро пятницы. Дня решающей схватки.

Хотя выборы ещё не сегодня. Их вообще быть не должно. Сегодняшний день должен их отменить. Поэтому точнее будет сказать не день решающей схватки, а день окончательного решения.

Но спокойно я мог об этом рассуждать только до третьего урока. На четвёртом сохранять спокойствие уже не удавалось.

Потому что после него меня ждала рискованная игра.

Весь четвёртый урок и только я мог думать, как мне повысить шанс на успех. Нет, думать – не очень подходящее слово. Я раз за разом крутил в голове игры слов и логические головоломки, стараясь сбросить напряжение.

Время ужасно тянулось. Я то и дело поглядывал на часы, высчитывая оставшиеся минуты.

Но в конце концов закончился и этот урок. Я вылетел из класса одновременно со звонком. Убедившись лишь, что не забыл приготовленную вчера папочку.

Моей целью был класс 10-С. Класс, в котором учится Ироха Ишшики.

Понятия не имею, куда она может податься на большой перемене. Равно как и где она предпочитает перекусывать. Вот почему единственным вариантом перехватить её было появиться у её класса сразу после звонка.

Я ещё раз прокрутил в голове несколько сценариев, как я её зову или как прошу кого-то её позвать. Всё должно пройти нормально. Я же перед зеркалом тренировался, никаких проблем быть не должно… наверно… Что-то я нервничаю…

Но не успев даже углубиться в переживания, я быстро оказался возле класса 10-С.

Осторожно заглянул внутрь через открытую дверь. Даже такая простая вещь заставила меня ощущать себя весьма подозрительным типом. Первогодки косились на меня, словно ребята из старших классов здесь вообще не появляются… Надо бы побыстрее закруглиться, пока на меня не настучали!

Ишшики пристраивалась перекусить с подружками в задней части класса, возле окна… Кажется, придётся просить кого-то её позвать. Ничего, ничего, я же тренировался… Хачиман, ты можешь! (голосом Тоцуки) Да, я могу.

Неподалёку от входа торчали трое парнишек-очкариков. Я обратился к ним.

— Э-э… Минутки не найдётся?

Я пытался говорить спокойно, но получился какой-то странный, низкий голос.

— Д-да…

Ответил один из них. Двое остальных, перешёптываясь, встали рядом. Что ж, вполне разумно с их стороны. Ладно, попрём напролом.

— Можешь позвать Ишшики?

— А-а…

Без всякого энтузиазма ответил парнишка, немного поколебался, но всё же отправился за Ишшики. Та быстро повернулась ко мне, но в следующее мгновение в неё на лице мелькнула гримаса разочарования. Что ж, извини, что это всего лишь я.

Впрочем, подбежала она ко мне довольно весело. И даже улыбнулась как положено.

— Семпай, в чём дело-о?

— Помощь твоя нужна. Это насчёт выборов в школьный совет.

Ишшики недовольно повела плечами.

— А-а… Может, после уроков? Есть же хочется…

Я был уверен, что она попробует отказаться, и заранее подготовился. Потому выпучил свои тухлые глаза и ответил самым мрачным голосом.

— Никак нельзя.

— Никак…

Простонала она скрестив руки на груди. Но в конце концов, похоже, решилась.

— Ла-а-а-адно. Подожди, я сейчас.

Она прыгнула к своей парте, быстро сгребла бенто и подлетела ко мне.

— Ну, так что надо?

— Можешь пройти со мной в библиотеку? Надо некоторые бумаги заполнить.

— Ха-а… Ну, придётся, наверно.

В этот момент на её лице появилось очень недовольное выражение.

× × ×
На большой перемене в библиотеке стояла мёртвая тишина. Потому что сюда мало кто ходит в такое время. Особенно осенью, когда тут довольно холодно.

Эти тишину нарушил негромкий вздох. Источник которого сидел прямо передо мной.

— Ха-а…

Ишшики ещё раз демонстративно вздохнула и уставилась на меня.

— Семпа-а-а-ай, а без меня никак?

— Ну, понимаешь, ты же не хочешь становиться президентом… А больше просить мне некого, так что пока есть время, мало-помалу…

Ишшики недовольно надулась. Ну ты и нахалка…

— …Ну ладно. Но переписывать всё это та-а-а-ак тяжело…

Ну да, я попросил Ишшики транскрибировать и переписать фамилии с распечаток ретвитов на бланки голосов утвердителей. Геморрой ещё тот…

Транскрибировать фамилии – работа несложная, но скучная. Это я точно знаю, потому что и сам вместе с ней тем же занимаюсь.

Эту скуку Ишшики пыталась отогнать пустым трёпом. А может, ей было просто неловко оставаться со мной наедине, и она болтала, чтобы не упустить ситуацию из-под контроля. Вряд ли разговор со мной доставляет ей удовольствие.

Что ж, за таким трёпом и скорость работы падает. Неплохая тенденция.

— А, кстати, девица, с которой ты тогда болтался, это подружка Хаямы?

— Понятия не имею.

— Ну-у, мне-то можно сказать, а?

— Когда всё закончим.

— Впрочем, не такой уж это уровень, чтобы стать большой проблемой. Всё должно получиться…

Страшноватые словечки она бросает… Будь сейчас перед ней Хаяма, она бы так себя не вела. Девушки зачастую держат себя открыто с парнями, которые им совершенно безразличны. Просто чтобы подразнить. (источник: я) А ещё девушки зачастую держатся с парнями настороже, и парням кажется, что к ним питают чувство. Но на самом деле это чувство – ненависть. (источник: я)

Ишшики продолжала болтать, борясь со скукой.

— Семпай, а ты, значит, дружишь с Хаямой?

— Ничего это не значит. Просто совпадение. Меня попросили его сопровождать, вот и всё.

— Семпай, а давай тогда вместе потусуемся. И Хаяму пригласим.

— Делать мне больше нечего…

Сколько раз мной уже пользовались как поводом куда-то пойти? Так я скоро окажусь на одном уровне с морской капустой и полосатым тунцом.

Впрочем, это удобный момент, чтобы наконец перевести разговор на Хаяму. Так мне проще будет.

— Кстати, насчёт Хаямы… что ты о нём думаешь?

Не очень определённо спросил я. Слишком уж неловко юному и невинному Хачиману Хикигая произносить слово «нравится». Ишшики открыла рот и нервно опустила голову, словно мой вопрос получился реально жутковатым.

— А? Т-ты чего это? Клинья подбиваешь? Извини, не выйдет. У меня уже есть любимый человек.

Самым естественным тоном. Мгновенное убийство… Ты что, Рамен-мэн?* Я же вообще ещё ничего не сказал…

— Да ну тебя… Я просто спросил, что ты о нём думаешь.

 — М-м, что я о нём думаю, да? Мне кажется, он вполне мне подходит.

— А-а, ну да, подходит, хех…

— Да, вот думаю, неплохо бы с ним позаигр… Ну, там, за руки подержаться, понимаешь?

Она ведь хотела сказать «позаигрывать», да?.. Хитрая шлюха…

Но я сумел спросить, что хотел.

И теперь со всей уверенностью могу начинать переговоры с Ирохой Ишшики.

До сего момента я не мог понять, что же она за человек. Не только потому, что мы знакомы совсем недолго, но в первую очередь потому, что мы живём в совершенно разном окружении. И кроме того, я не мог понять её суть.

Но теперь не представляет особого труда собрать всю головоломку, все части у меня уже есть. Отчасти из предыдущих разговоров с ней, отчасти из собственного опыта.

В ней есть коварство, она умело пользуется своей юностью и невинностью. Этим она напоминает мою младшую сестру, Комачи. Правда, без той красоты и обаяния. А значит, Ироха Ишшики – это не слишком милая Комачи.

Раз уж речь пошла о внешности и коварстве, нельзя не вспомнить Харуно Юкиноситу. Хотя до Харуно она далеко не дотягивает. А значит, Ирохи Ишшики – ухудшенный вариант Харуно.

Аура мягкости. Этим она напоминает Мегури, но по сути они совершенно разные. А значит, Ироха Ишшики – фальшивая Мегури.

Желанием, чтобы ей потакали, она сильно смахивает на Сагами. Но, в отличие от той, куда лучше умеет претворять его в жизнь. А значит, Ироха Ишшики – усиленный вариант Сагами.

А ещё она придумала себе образ и старательно его поддерживает, прямо как Каори Оримото. А значит, Ироха Ишшики – Оримото другого типа.

Держа в уме все эти модели поведения, я могу просчитать стремления Ирохи Ишшики и разработать меры противодействия.

Не скажу, что у неё переизбыток гордости. Она запросто может подольститься к кому-то, когда нужно, и вести себя так, чтобы её любили. Но при этом постарается не повредить своему образу и не продешевить. Если подвести итог, получается, что в первую очередь она хочет защитить свой образ.

Вот почему ей не нравится сама идея голосования доверия. Она боится, что оно может повредить созданному образу. Куда надёжнее иметь серьёзного противника.

Ход её мыслей похож на ход мыслей менеджера в какой-нибудь корпорации с закостеневшими традициями.

А значит, с ней вполне можно вести деловые переговоры.

Пока я молчал, Ишшики снова заговорила льстивым голосом, словно опять заскучав.

— Слу-у-у-ушай, семпа-а-а-ай, а зачем мы всё это делаем? Даже вручную всё переписываем…

— Ну, может, затем, а может, и низачем…

— Как-то очень уж туманно…

Ишшики посмотрела на меня влажными глазами.

— Понимаешь, даже если ты всё это сделаешь, все равно победит или Юкиносита, или Юигахама. В этом плане работа бесполезна… Что бы ты ни делала, Ишшики, тебе их не победить.

— Э-э, а не грубовато ли? Впрочем, оно и неважно, даже если проиграю.

Ишшики перевела всё в шутку и засмеялась. Я же ответил честно и на полном серьёзе.

— Не беспокойся. Ты ни за что не выиграешь. Я обещаю.

Брови Ишшики на мгновение дрогнули.

— Я-я знаю. Но-о было бы как-то странно, если бы я выиграла.

Я покачал головой и продолжил, не выдавая интереса.

— Речь за Юкиноситу готовит Хаяма.

— А-а, понятно.

— А у Юигахамы есть Миура.

— А-а, Миура…

Судя по её голосу, всё идёт как надо. Я знал, что с Миурой она на ножах, и рассчитывал, что спокойной она не останется.

— Юигахама отлично ладит с Хаямой. А Юкиносите он друг детства.

— Ну да… Что? Друг детства?

Судя по столь бурной реакции, Ишшики этого не знала.

— Они не из тех, кто проигрывает, это с первого взгляда видно. Так что тебе против них ничего не светит.

— Ну да, конечно…

Вздохнула Ишшики. Собственно, и я так думаю.

Уверен, девушки лучше этих двоих не найти. Хоть всё обыщи.

Заметив, что Ишшики становится всё более молчаливой, я усилил нажим.

— Знаешь, Ишшики, я уверен, что даже те, кто подписался за тебя как утвердители, не стали бы за тебя голосовать.

— Ха…

— Наверно, они сейчас смеются над тобой. И будут хохотать ещё сильнее, когда ты проиграешь.

— …

На сей раз Ишшики промолчала. Я же продолжал, не обращая на это внимания.

— Это тебя реально бесит, верно?

Единственным ответом мне стал резкий хруст грифеля механического карандаша.

— На тебя им, наверно, наплевать, что бы ты им ни говорила. Они просто хотели сыграть с тобой шутку, подразнить да посмеяться.

Рука Ишшики остановилась. Её взгляд был прикован к зажатому в ней карандашу.

— Думаю, неплохо было бы им отплатить…

— …Ха-а, ну да, было бы неплохо, если бы мы могли.

Она опять вздохнула. Я ответил совершенно честно.

— Мы можем.

Плечи Ишшики вздрогнули. Заметив это, я заговорил медленно и серьёзно.

— Они действуют так, потому что хотят смотреть на тебя сверху вниз, хотят, чтобы тебе было неуютно. Всё, что тебе нужно, это отплатить той же монетой. Добиться такого результата, чтобыони разозлились до невозможности.

Если. Если её ненавидит половина девчонок. И если Ироха Ишшики действительно влюблена в Хаято Хаяму.

На это я и должен давить. На женскую гордость Ирохи Ишшики.

— Юкиносита, поддерживаемая Хаямой, и Юигахама, поддерживаемая Миурой. Неужели ты не хочешь их победить?

Ишшики вскинула голову.

Но тут же снова нацепила на лицо деловую улыбку.

— Но мне ведь не победить, так? Ну, и если я выиграю, это само по себе проблема.

Ироха Ишшики умна. Она знает себе цену и ведёт себя так, чтобы и остальные признали её. А значит, будет лукавить.

К тому же, она поняла разницу между собой и Юкиноситой с Юигахамой. Но если я сброшу эти оковы, она не станет убегать от них.

— Как думаешь, что мы сейчас пишем?

— Списки утвердителей, так?

— Да… Списки утвердителей Ирохи Ишшики.

— Ха? А-а… Э-э?

Не надо повторять два раза.

Я потянул из папки пачку листков.

На них были ретвиты, распечатанные из «аккаунта поддержки Ирохи Ишшики». Я выкладывал перед Ишшики один лист за другим.

— М-м, но у меня уже есть утвердители…

— Правила требуют собрать не менее тридцати. Но верхнего предела нет, собирай, сколько хочешь.

Ишшики взяла распечатку и уставилась на неё. Тогда я добавил.

— Чуть более четырёх сотен. Столько людей поддерживают Ироху Ишшики.

— …

Что она молчит, пересчитывает, что ли? Ну то есть, пытается сообразить, что это значит? Наконец Ишшики что-то сообразила и отбросила листок.

— Х-хоть ты так и говоришь, я не могу! Я-я имею в виду, не знаю даже, как речь готовить.

— У тебя осталась бумажка, на которой Юкиносита писала тебе платформу?

Поинтересовался я. Ишшики смутилась.

— А? Ну да, наверно.

— Отлично, ей и воспользуемся.

Ишшики задумчиво помычала.

— Разве я тогда не становлюсь марионеткой?

— Нет, не становишься.

Ишшики с сомнением качнула головой. На моё лицо сама собой наползла неприятная широкая усмешка.

— Потому что ты не будешь делать то, что там написано. Если ты не слушаешь чужих указаний, значит, ты не марионетка. Никто не будет требовать выполнения этой платформы и тем более чего-то от неё ожидать.

— Это же ещё хуже… — Ошарашенно пробормотала она. Но тут же улыбнулась. — …Знаешь, даже если я стану президентом, не думаю, что у меня получится. Нет у меня никакой уверенности в себе. Да ещё и клуб…

Вполне естественное беспокойство.

Если она беспечно решит стать президентом школьного совета и провалится, это повредит её образу. Она взвешивает риски и колеблется.

А значит, надо показать, как можно недостатки превратить в достоинства.

— Конечно, работать сразу на двух постах не очень просто… Но и отдача будет велика. Как думаешь, какая?

— А?.. Ну, что-то вроде полученного опыта или записи в характеристику… Но знаешь, семпай, ты сейчас прямо как учитель говоришь.

Ишшики равнодушно посмотрела на меня. Явно намекая, что скучные нотации её не интересуют.

Вот только зря она меня недооценивает.

— …Ничего подобного. Отдача будет «Я такая замечательная, что одновременно и клубом занимаюсь, и президентом школьного совета работаю!».

Я старался произнести это таким восхищёнными тоном, каким только мог. Но Ишшики лишь пробормотала «ого»… И что это значит? Титул слишком длинный, что ли?

Но следующие мои слова, произнесённые уже обычным голосом, вызвали таки у Ишшики нужную реакцию.

— Ты первогодка, тебе многое простят, даже если будешь ошибаться. Хотя разница в способностях между первым и вторым годом совсем не так велика.

Ишшики быстро глянула на меня. И когда наши взгляды встретились, я подтолкнул её ещё раз.

— А раз ты будешь заниматься и тем, и другим, всегда сможешь свалить из совета, сославшись на клуб. И наоборот… Такого преимущества нет ни у кого другого.

— Но сложные-то дела сложными и останутся… как-то так.

Ишшики нервно пожала плечами. Реакция самая положительная.

Как она и говорила, став президентом сейчас, она окажется марионеткой. Нет, даже хуже. Вряд ли у неё самой что-то получится. Но именно потому она и подходит на этот пост. Ей нужны будут помощь и поддержка, и она сможет просить об этом самых разных людей, включая Хаяму. И сможет тем самым заслужить хорошее к себе отношение. Однозначный плюс для неё. И если я ей сейчас прямо всё объясню, так оно и будет.

— В таких случаях можешь просить совета у Хаямы. А если хочешь, то и помощи. Он весь год будет о тебе заботиться. Можно будет поговорить с ним, перекусывая после клуба. Можешь даже попросить проводить тебя домой.

Вывалил я всё на одном дыхании. Ишшики ошеломлённо заморгала.

— …Семпай, ты что, в самом деле умный?

— Типа того.

Зато злой и характер не сахар.

Ишшики вдруг вздохнула.

— Ну… Раз меня столько людей поддерживают, ничего не попишешь. И предложение твоё очень уж заманчивое… Не люблю, когда одноклассницы мне в спину хихикают…

Она продемонстрировала на редкость злую ухмылку.

— Мы в одной лодке, семпай.

Просто какая-то загадка.

Я невольно подумал, что такая её улыбка куда милее.

× × ×
Я медленно шёл по коридору спецкорпуса. Прошло всего-то несколько дней, но ностальгия наваливалась с невиданной силой.

Шорох складываемых в сумку учебников, гомон учеников, крики спортивных клубов за окном, звуки репетиции духового оркестра… В какой-то момент всё это стало вызывать её.

Остановившись перед дверью клуба помощников, я взялся за ручку. Кажется, не заперто. Наверно, девушки там. Я набрал в грудь воздуха и вошёл.

В комнате витал слабый аромат чёрного чая.

Юкиносита с Юигахамой сидели на своих обычных места. Но обе молчали.

Обычно читавшая книгу Юкиносита сейчас просто сидела и молчала Обычно игравшаяся с мобильником Юигахама сейчас тоже просто сидела и опасливо на неё посматривала.

Оно и понятно.

Слух, что Юкиносита и Юигахама выдвигают свои кандидатуры на пост президента школьного совета, разлетелся уже по всей школе. Я сам видел, как об этом болтают в Твиттере.

Юкиносита, конечно же, тоже в курсе насчёт выдвижения Юигахамы. И теперь Юигахама не знает, что ей сказать.

Но сегодня всё это должно закончиться. Даже не сегодня, а прямо сейчас.

— Простите, что задержался.

Сказал я, выдвигая стул и усаживаясь на своё обычное место.

Юкиносита мрачно посмотрела на меня.

— Редчайший случай, чтобы ты сам нас позвал.

— Да нет, я просто подумал, что надо попробовать найти окончательное решение.

Она немного удивлённо взглянула на меня, а затем опустила глаза. И медленно повторила, словно размышляя.

— Окончательное решение?..

— Да.

Я глянул на Юигахаму. Она молча смотрела на меня, ожидая продолжения.

— Может, наши персональные методы и различаются, но как клуб, мы должны прийти к одному решению. Особенно когда есть только одна попытка, как сейчас.

Выборы в школьный совет проводятся лишь один раз. Метод проб и ошибок здесь недопустим. Попытка будет только одна. А значит, лучше прийти к общему решению.

— Вы, я так понимаю, передумывать не собираетесь?

Я понимал, каким будет ответ, но хотел удостовериться окончательно.

Юкиносита с суровым блеском в глазах посмотрела на меня и ответила без всякой паузы.

— Я – нет. Это лучшее решение.

Её ровный голос словно пронзил меня насквозь.

Его сила заставила меня поперхнуться. В комнате воцарилась тишина.

Эту тишину нарушил другой негромкий голос, полный эмоций.

— …Я тоже.

Юигахама уставилась на стол, не глядя на нас. Её поза словно излучала решимость. Юкиносита прикусила губу.

— Юигахама, тебе совсем не нужно идти на выборы…

— Я пойду. И не собираюсь проигрывать.

В её голосе звучало упрямство без малейших намёков на капитуляцию. Я не мог разобрать выражения её опущенного лица.

Юкиносита заговорила с ней негромким, но напряжённым голосом. Она словно смотрела на что-то очень грустное. Эта печаль была видна даже сквозь прищур глаз.

— Почему ты тоже…

— …Потому что если Юкинон уйдёт, мы всё потеряем… Я не хочу этого…

Ответила Юигахама дрожащим голосом. Юкиносита медленно ответила.

— Я ведь уже говорила. Такого не будет. Тебе совсем не обязательно идти на выборы.

— Но…!…

Юигахама вскинула голову, намереваясь возразить. Но встретившись взглядом с Юкиноситой, растеряла все слова.

Эстафету подхватил я.

— На самом деле участвовать в выборах совсем не нужно… И не только Юигахаме, но и тебе, Юкиносита.

— …Что ты имеешь в виду?

Юкиносита посмотрела на меня, остро прищурившись.

— Кажется, я уже отвергла твоё предложение.

Верно. Моё предложение она безоговорочно отвергла. Я был слишком тщеславен, думая, что так могу чего-то добиться. Хаяма потом объяснил мне, что люди примут решение, основываясь на том, каким они меня видят. Вне зависимости от моих намерений. Впрочем, нашлись и те, кто заметил, что это ещё не всё.

— …Угу. Вот почему я сейчас говорю о другом. То предложение… я от него отказался.

Именно так, мой новый вариант действий сильно отличается. Он более рискованный и требует гораздо больше усилий. И выполнения определённых условий.

— …

Юкиносита замолчала, немного смущённая. Наверно, размышляла, что для меня так вдруг отступать очень нехарактерно.

— Так почему нам не обязательно участвовать?

Робко спросила Юигахама. Она смотрела на меня, опасаясь продолжения. Но ответ мой был совершенно нормальным. И совсем простым.

— Ишшики решила бороться за пост президента. Её просьба отменяется.

Юкиносита с Юигахамой выглядели ошарашенными. Юкиносита с подозрением спросила.

— Почему это вдруг?..

— Совсем не вдруг. Просто мы исходили из неправильной предпосылки.

Ошибался не только я, но и они.

Если человек чего-то не хочет, можно помочь ему отказаться. Это первый путь.

Но есть и второй. Сделать так, чтобы он захотел. И тогда проблема исчезнет сама собой.

— Не то, чтобы Ишшики не хотела стать президентом школьного совета. Она не хотела становиться неполноценным президентом, выбранным голосованием доверия, когда победитель ясен заранее.

Те, кто не слушает остальных, сами придумывают истории своего успеха. Есть те, кто не согласится с такой историей, если она не в точности соответствует их ожиданиям.

Точно так же есть и те, кто будет стараться сохранить тщательно созданный образ.

Ишшики просто не хотела, чтобы такие предопределённые выборы причинили вред её образу. Вот почему нам надо было всего лишь превратить этот вред в пользу.

— Вот почему, если убрать все эти условия, она станет президентом школьного совета.

Смущённо слушавшая меня Юигахама задала вопрос.

— Н-но если мы не будем участвовать в выборах, разве они не превратятся снова в голосование доверия?

— Конечно, превратятся. Но и в голосовании доверия есть смысл, так что всё нормально. Если оно не повредит образу Ирохи Ишшики, это совсем другой коленкор.

Девушки слишком уж убеждёнными не выглядели и взглядами понукали меня продолжать.

Но куда быстрее будет показать, чем рассказать. Я полез в свою сумку.

— Вот почему я занялся поиском этого смысла.

И вытащил папку. С тем же, что я показывал Ишшики. С распечатанным списком тех, кто ретвитнул посты с фейковых аккаунтов.

— Что это?

Спросила Юигахама, рассматривая один из листков.

— Аккаунт поддержки в Твиттере. Ну, там был не только аккаунт Ишшики, были и аккаунты поддержки других кандидатов.

Просто поразительно, как непринуждённо я это сказал, учитывая, что сам же всё это и провернул. Впрочем, среди моих слов не было ни одного лживого.

Юкиносита посмотрела на распечатки и в замешательстве пробормотала.

— Сбор утвердителей в интернете…

— Это ещё не всё. Большинство ретвитов относились именно к Ишшики.

— То есть, по сути получились предварительные выборы…

Я кивнул.

Происходило всё в Твиттере, но слухи могут дойти и до реала. Тот факт, что есть и другие кандидаты, влияет на предварительные выборы, заставляя людей задуматься, что  именно они поддерживают того или иного. Это хорошо. Даже если всё прошло не слишком гладко, пока этого достаточно, чтобы удовлетворить эго Ишшики и заставить её действовать, всё замечательно.

Юкиносита быстро просмотрела все страницы, одну за другой. И глубоко вздохнула.

— Понятно, вот оно что… Вот почему, когда я заговаривала с ребятами насчёт подписей, они так вяло реагировали…

Быть может, те, с кем она разговаривала, сами и не ретвитили. Но сама цепь ретвитов в поддержку вполне могла повлиять на их мысли.

Оказавшись перед необходимостью сделать один выбор из многих, они начинали колебаться.

Даже если, передаваясь от одного к другому, эти колебания станут утихать, суммарная потеря времени будет огромной. Примерно как всего один сломавшийся на трассе автомобиль может вызвать большую пробку.

Зашуршала бумага.

Юкиносита так стиснула лист, что он смялся. Потом передала его мне и спросила.

— …Твоих рук дело?

— Наверно, какой-то доброволец постарался. Хотя не знаю, кто именно.

— …Понятно.

Больше ни о чём она не спрашивала.

Наверно, поняла всю бесполезность вопросов. Я ничего не скажу, а в персональной информации аккаунтов нет никаких деталей.

— Как их тут много, а?

Изумлённо пробормотала Юигахама.

— Да, очень много. Около четырёх сотен.

Ответил я, глядя на распечатку «акакунта поддержки Ирохи Ишшики».

Аккаунты поддержки Хаямы, Миуры, Эбины, Ишшики, Тоцуки, Сагами, Тобе и вторично добавленный аккаунт Хаямы. Суммарное число ретвитов по всем восьми аккаунтам превышало четыре сотни. И большинство из них набрал Хаяма. Если считать, что один пост собирал два десятка ретвитов, примерно столько и получается.

Верно. Четыре сотни – это по всем восьми аккаунтам.

Столько набрала не Ишшики.

В школе Соубу нет столько сидящих в Твиттере, чтобы Ироха Ишшики получила такую поддержку.

Поэтому тут кроется одна ложь.

Логин на английском сменить нельзя, но вот японское имя в профиле – запросто.

И прошлым вечером японские имена всех восьми аккаунтов были изменены на «акакунт поддержки Ирохи Ишшики».

Их сменил стоящий за каждым из аккаунтов владелец, сколько бы их ни было и существовали ли они вообще.

Если смотреть внимательно, конечно, можно заметить разные логины. Но их создавали на английском, вроде «kaicyou» или «ouen»,* и ни с кем конкретно они не ассоциировались. Поэтому объяснять их можно было как угодно.

Юкиносита с Юигахамой смотрели на распечатки.

Если присмотреться повнимательнее, можно заметить, что все аккаунты – дубликаты. Конечно, там есть до чёрта псевдонимов.

Всё это лишь самый обычный блеф.

Но если сейчас прокатит, всё хорошо.

Юигахама положила распечатку на стол и молча полезла за мобильником.

У меня по спине пробежал холодок. Она что, полезет в интернет проверять?

Но её рука остановилась, словно капитулируя. Юигахама лишь тронула экран и вернула мобильник на его законное место.

Логины аккаунтов остались такими, какими и были. Если проверить сейчас, содержимое аккаунтов должно быть таким же, как и на распечатках.

Но манёвр рискованный, потому что у аккаунтов есть фолловеры.

Зато у Твиттера есть такая особенность: пока ты ничего не пишешь, в ленте твоих фолловеров ничего не появляется.

Сегодня мы ничего не постили, и смена имён в профиле должна была оставаться незамеченной. А ленты продолжают обновляться. И потому посты с фейковых аккаунтов должны постепенно опуститься в самый низ и там пропасть без следа.

Конечно, некоторые из фолловеров могли заметить смену имён.

Но если мне удастся обманывать этих двоих до конца сегодняшнего дня, потом можно будет просто удалить аккаунты. И всё исчезнет.

Эти фейковые аккаунты были созданы по двум причинам.

Первая – добавить Ирохе Ишшики мотивации.

Вторая – придержать Юкиноситу. Они затормозили её сбор подписей, и одновременно показали, что Ироха Ишшики может выиграть. А если Юкиносита откажется от участия в выборах, откажется и Юигахама.

— Понятно… Более четырёхсот, значит…

Пробормотала Юкиносита и вздохнула, глядя на лист.

В школе учатся тысяча двести человек. То есть, с учётом трёх кандидатов, для победы как раз надо набрать более четырёх сотен голосов.

Это и доказывает, что Ироха Ишшики может выиграть выборы.

Кажется, я всё уже объяснил. Я собрал распечатки, выровнял стопку и убрал обратно в сумку.

— Все преграды, мешающие Ишшики стать президентом школьного совета, убраны. Вот почему… — Я посмотрел на Юкиноситу с Юигахамой и с расстановкой закончил. — Вам нет нужды участвовать в выборах.

Потребовалось немало времени, чтобы я смог наконец сказать эти простые слова. Но таково было моё решение. Никто не пострадает, никого не обвинят в преступлении, никто не будет осуждён. Все нападки, вся боль исчезнут вместе с данными этих фейковых аккаунтов.

Юигахама вдруг вздохнула.

— Здорово… Значит, всё разрешилось…

Она расслабилась, будто сбрасывая усталость, и наконец улыбнулась.

Я покрутил шеей, чувствуя, как уходит напряжение из моих плеч.

И в этот момент мой взгляд кое на что наткнулся.

На одного человека.

Юкино Юкиносита молчала.

Она не издавала ни единого звука, словно искусно выполненная фарфоровая кукла. Её глаза смахивали на стекло или драгоценный камень, взгляд был донельзя холоден.

Должно быть, это и есть настоящая Юкиносита. Всегда спокойная, всегда собранная, всегда молчаливая и, можно сказать, прекрасная.

Но сейчас это выглядело как нечто мимолётное, готовое исчезнуть от первого же прикосновения.

— …Ясно.

Вздохнула она и подняла голову. Но взгляд её не был направлен ни на меня, ни на Юигахаму.

— Значит… Проблемы больше нет, и мне не нужно баллотироваться…

Она смотрела куда-то вдаль, за окно.

— Надо полагать…

Я посмотрел туда же, куда и она, но там не было ничего необычного. Ровно то же, что и всегда. Тусклое солнце и прозрачное небо. Ну, ещё листья, одиноко опадающие с дрожащих веток.

— …Да.

Коротко ответив, Юкиносита отвернулась от окна и закрыла глаза, словно засыпая.


— Я-то думала, что всё предельно понятно…


Она не обращалась ни к кому из нас. Вот почему её голос прозвучал без ответа.

Эти слова заставили заколотиться моё сердце.

Но они слишком напоминали тоску по чему-то и сожаление, что что-то кончилось. И это не давало мне переспросить.

Юкиносита тихо поднялась.

— …Пойду сообщу обо всём госпоже Хирацуке и Мегури.

— А, мы тоже пойдём.

Юигахама с шумом вскочила, но Юкиносита, мягко улыбнувшись, остановила её.

— Одного человека вполне достаточно… Если объяснение затянется и я задержусь, можете идти домой. Ключ я сдам.

И с этими словами она вышла из комнаты.

Её отношение и обращённая к Юигахаме улыбка не изменились.

Но почему я пытаюсь заглянуть за них, словно они стали другими?

Моё сердце снова заколотилось. Слова Юкиноситы продолжали звучать в моих ушах.

И в этот момент на меня впервые обрушился вопрос.

А что, если…

Что если её настоящие намерения были иными?

Хоть и поздно, но эта мысль пришла мне в голову.

Юкиносита в деталях знала правила проведения выборов. Я думал, что это просто демонстрация её всезнания и премудрости.

Она сказала, что сама не против. Я думал, что это проявление того же, что на школьном фестивале. Когда она сопротивлялась старшей сестре и концентрировалась на одной задаче.

Но что если…

Что если это были её настоящие намерения?

Что если я отвёл взгляд, пряча их под горой слов?

Что если я дал рациональное объяснение её поведению и принял желаемое за действительное?

Есть люди, которые не будут действовать, пока не разберутся в сути проблемы, не найдут причину.

Если кроме определённости присутствует ещё и неопределённость, это не даст им взяться за дело.

Я прекрасно это знаю. Логично предположить, что есть и другие такие же.

Но несмотря ни на что, я всё же отбросил эту возможность.

Честно, я не понимаю.

Не то, чтобы я не мог ничего сказать. Я просто не понимал, что говорю.

Именно так.

На меня навалилось сомнение, не ошибся ли я.

× × ×
В комнату врывались лучи заходящего солнца.

Мы ждали возвращения Юкиноситы. Но кажется, как она и сказала, объяснения затягивались. Хотя не возьмусь судить, правда это или нет.

Сейчас в комнате были лишь мы с Юигахамой.

Я держал в руках открытую книгу, но читать не мог. Юигахама уставилась на экран своего мобильника, но её пальцы не шевелились.

Мельком глянув на висящие на стене часы, я убедился, что скоро пора по домам.

Отворачиваясь от часов, я вдруг натолкнулся на взгляд Юигахамы. Кажется, мы посмотрели на них одновременно. Юигахама неожиданно заговорила.

— Юкинон задерживается…

— …Угу.

Коротко ответил я и снова уставился на книгу.

Но поняв всю бесполезность этого, закрыл её.

Меня несколько беспокоило чувство, что я должен что-то сказать. Так что я почесал в затылке и подал голос.

— …Э-э, извини за всё, что было.

— А? П-почему ты извиняешься?

Юигахама оцепенела, словно испугавшись.

— Ну, понимаешь, ты же готовилась, да? Платформу готовила, речь…

— А-а, ты об этом…

Она расслабилась.

— Всё уже нормально.

И успокаивающе улыбнулась.

На сердце стало немного легче. Если не брать в расчёт её общительность и популярность, она плохо подходила для такой роли, но всё равно напряжённо готовилась. И пустить все её усилия псу под хвост было немного неприятно. Я слегка вздохнул.

— Хикки тоже много чего сделал, верно? Вон, смотри, волосы совсем растрепались.

Юигахама быстро поднялась.

— Давай поправлю.

— Да не надо, ёлки-палки.

— Ладно, ладно, — пробормотала она, не обращая внимания на мои слова, и быстро подошла ко мне со спины.

Её тёплые руки мягко прошлись по моим волосам. Я попытался стряхнуть их, но она не поддалась.

— Хикки тоже очень старался.

— Да нет…

Её руки, касающиеся моих волос, остановились, а на затылок что-то мягко надавило, словно меня обнимают. От неожиданности я застыл.

Если я шевельнусь, наш контакт излишне усилится. И это будет очень плохо. Я сидел, стараясь оставаться абсолютно неподвижным, и услышал негромкий голос.


— Ты защитил важнейшее для меня место.

Эти очень мягкие слова заставили меня закрыть глаза. А слабое тепло, что я ощущал, побудило навострить уши.

Юигахама слегка вздохнула.

— Знаешь… Я ведь поняла. Поняла, что мне, наверно, не выиграть у Юкиноситы. И даже если вдруг выиграю, я не смогу больше появляться в клубе.

Она говорила застенчиво, но на полном серьёзе. Вот почему я молча её слушал.

— Вот почему, — продолжила она, — это всё благодаря Хикки.

Но как бы ни были добры её слова, я не мог их принять.

— …Ничего подобного.

Я не пытался что-то сделать. Я даже не знал, что можно сделать. Но были те, кто всё мне объяснили. Именно они и заслужили эти добрые слова.

— Волосы уже в порядке, да?

Я как мог мягко отвёл её руки. Юигахама ещё немного постояла у меня за спиной, потом слегка улыбнулась, подтянула стул и села рядом.

Смотреть ей в лицо я не мог и потому безучастно отвернулся.

— Хикки здорово постарался!

Неожиданно крикнула она во весь голос.

— С чего это ты вдруг?

Я рефлекторно повернулся к ней, она кивнула. И так же громко повторила.

— Хикки здорово постарался!

— Хватит. Я в самом деле ничего не сделал.

И правда, я всего-то запостил кое-что в Твиттере и поговорил с Ишшики. По сути, ничего существенного. Мне даже кажется, что я только мешал всем.

Должно быть, отзвуки этих размышлений отразились в моём голосе. Юигахама слегка кивнула и чуть улыбнулась.

— …Да, пожалуй. Ты не сделал ничего, что видели бы остальные.

Я кивнул. Но Юигахама покачала головой.

— Но если бы это можно было увидеть, думаю, там было бы много неприглядного. Даже если ты захочешь изменить свои методы, ты не сможешь.

Она словно бы поняла, что я сделал. Или догадалась, что кроется за этими аккаунтами? В любом случае, такой метод похвальным не назовёшь. Особенно если учесть, что я всё скрыл.

Но если никто ничего не видит и не знает, всё нормально.

— Если ты не видишь, значит, и не узнаешь, что я сделал.

А потому покончим с этим делом. Похороним его навсегда.

Вот что я на самом деле пытался сказать.

Но Юигахама продолжала, не отводя глаз.

— Но даже если никто не видит и не ругает, не будет ли думать об этом сам Хикки?

— Нет, это…

— …Чувство вины никуда от тебя не денется.

Оборвала она меня на полуслове.

Да, верно. Никуда оно не денется.

Конечно же, я в чём-то ошибся. И теперь мне придётся жить с чувством тревоги.

Что бы я ни делал, чувство вины обязательно вернётся.

— Я… ничего не могла сделать, но… Я всё равно начинаю задумываться, хорошо ли это. А Хикки должен задумываться ещё больше.

Мягко сказала Юигахама и грустно улыбнулась. Она всё равно заботилась обо мне.

Вот почему эта доброта больно ранит. Хотя мне кажется, что я не хотел никакой боли. Но даже такие простые желания не сбываются.

— …Мы ведь не ошиблись, да?

Я не мог ответить на этот её вопрос. Хотя и знал ответ.

Просто сидел и молчал. А Юигахама с чувством продолжила.

— Теперь мы сможем вернуть всё так, как было всегда?

— …Не знаю.

Честно ответил я.

Сказанные Юкиноситой слова по-прежнему никуда не исчезали.

Считать, что тебя понимают – приятная иллюзия. Но если поддаться ей, она станет настоящей трясиной. Насколько приятнее будет влезть в неё до упора?

Взаимопонимание – очень страшная иллюзия.

Я даже не знаю, сколько отчаяния испытает тот, кто очнётся от неё.

Малейший дискомфорт – и сомнение ощетинивается шипами, заставляя всё идти насмарку.

Я должен был это заметить.

Я хочу не просто дружить с кем-то.

Я хочу чего-то настоящего. И ничто другое мне не нужно.

Когда тебя слышат без слов, понимают без действий, прощают, даже если что-то случится.

Глупая и далёкая от реальности, но прекрасная иллюзия.

Мы с ней оба жаждем такого настоящего.

Глава 9. В этой комнате больше не пахнет чаем

С началом декабря в повседневной жизни начали ощущаться отзвуки Нового года. Словно само время торопило его приход.

До конца года оставалось около трёх недель.

Школу заполняло новогоднее настроение. В отличие от прошлых лет, выборы в школьный совет заметно задержались. И в предновогодней атмосфере прошли тихо и незаметно.

Ишшики слёзно упрашивала Хаяму написать ей речь. В результате та оказалась полностью содранной с платформы Юкиноситы. И после подсчёта голосов Ироха Ишшики была объявлена новым президентом школьного совета.

Новый совет начинал работу сегодня.

Но рядовых учеников это совершенно не интересовало. У них всё шло как обычно.

И у меня тоже. Жизнь вернулась в привычную колею.

Я как обычно сидел на уроках и даже не заметил, как они кончились.

Классный час завершился, и я вышел из класса.

Зима уже окончательно вытеснила осень, и даже сквозь окно небо казалось очень холодным.

Я спустился по лестнице и повернул в коридор. Впереди виднелась комната школьного совета и снующие туда-сюда ученики.

 Среди них была и Ироха Ишшики.

Увидев меня, она улыбнулась и помахала руками перед грудью.

Я слегка кивнул в ответ и поспешил дальше.

— Семпа-а-а-ай!

Позвала она слащавым голосом.

Ну да, дело известное. Я обернусь, а окажется, что она зовёт какого-то другого семпая.

Так что я проигнорировал зов и двинулся дальше, но сзади раздался топот. Я обернулся и обнаружил перед собой надувшуюся Ишшики.

— Чего ты меня игнорируешь?

— Да я думал, ты кого-то другого зовёшь… Уже вся в работе?

Ишшики гордо выпятила грудь.

— Точно… Хотя боюсь, что не всё гладко пойдёт.

На первых словах она просто светилась самоуверенностью, но к концу фразы вся её бодрость куда-то испарилась. Ну, вполне естественно беспокоиться, когда тебя закидывает в кресло президента школьного совета. Наверняка ошибок наделает.

Но эти ошибки можно будет исправить, так что нечего ей переживать. Я невольно улыбнулся, немного завидуя.

— Ну от школьного совета всё равно никто ничего не ждёт, так что можешь не беспокоиться.

— И что это должно означать?..

Она мрачно посмотрела на меня. Ну, не то, чтобы я совсем ничего не ждал… Просто если надо подобрать какие-то ободряющие слова, то…

— …В следующем году в нашу школу поступит моя сестра.

— А? Слушай, вступительные экзамены ещё и не начинались.

Она замахала руками и глянула на меня, словно говоря «что за чушь он несёт». Заткнись, я уже решил, что Комачи поступит.

— Так что сделай школу хорошим местом.

— …

Рот Ишшики приоткрылся. Но затем, без всякого стеснения или флирта, она выбросила руки вперёд, словно отталкивая мои слова.

— Ты что делаешь? Подкатываешь ко мне? Извини, но ты слишком высоко замахнулся. Это отвратительно и вообще невозможно.

…На сей раз у неё новая причина для отказа, да?

— Знаешь, тебе куда больше идёт, когда ты говоришь честно… Уверен, и Хаяме это бы понравилось.

— Правда? Где ты такое слышал?

Глаза Ишшики вдруг заблестели, она явно заглотила наживку. Да нигде я не слышал. Просто хотел объяснить, что её маска ей не идёт. Но разжёвывать это не хотелось, так что лучше оставить её в покое.

— Просто мне так кажется. Ладно, удачи.

— Ага… Нет, погоди! Мы сейчас как раз комнату совета перестраиваем. Семпай, хочешь посмотреть?

Перестраиваете… А что в комнате совета можно перестроить?..

Ишшики схватила меня за рукав и потащила. Решила, наверно, что я ей помогать буду, хех…

Впрочем, у меня всё равно никаких срочных дел нет. Раз уж я загнал её в кресло президента, надо хотя бы немного помочь.

Когда мы подошли к комнате школьного совета, оттуда послышался голос.

— Ирохасу, а с этим что делать?.. Ирохасу?

Какой знакомый голос… Я заглянул внутрь, и как ни странно, там действительно обнаружился Тобе.

Вокруг довольно холодно, а он был в одной футболке и с полотенцем на голове. Прямо как на подработке в раменной… Тобе обеими руками держал какую-то коробку и продолжал звать Ишшики. Я присмотрелся, что же он держит. Это оказался холодильник…

— Ишшики, а это хорошая идея?

Повернулся я к ней. Она ответила весьма бодро.

— Ну, это же моя комната с сегодняшнего дня. Почему бы немножко не покапризничать!

— А, понятно…

Вообще-то, я тебя не про холодильник спрашивал, а хорошо ли так игнорировать Тобе… Он давно уже тебя зовёт…

— Ирохасу? А обогреватель куда?..

Снова послышался крик Тобе. Я заглянул в комнату – теперь он держал галогенный обогреватель.

— Ишшики, а это хорошая идея?

Снова спросил я. Она сцепила руки, согревая их.

— Я ведь тоже к холоду чувствительна…

— А, понятно…

Будто я и сам должен был знать… Вообще-то, я насчёт Тобе спрашивал… А, ладно, это всего лишь Тобе…

Но всё ли хорошо с новым школьным советом будет?.. Что-то я беспокоиться начинаю. Поздно, конечно, но лучше уж поздно, чем никогда.

— Ирохасу?

Из двери высунулась голова окончательно потерявшего терпение Тобе.

— О-о, и кто это тут? Хикитани, тоже помочь пришёл?

— Да нет… Просто мимо проходил.

— Правда? Блин, если Хаято сейчас не появится, у меня совсем крышу снесёт.

В наш обмен репликами влезла Ишшики.

— Слушай, Тобе, холодильник не здесь стоять должен. Я хотела его дальше поставить. А обогреватель возле стола.

— Н-ну да… Собственно, я и хотел спросить…

Тобе поморщился. Ишшики улыбнулась, словно говоря «ну давай, не сачкуй», и Тобе неохотно вернулся к работе.

Ишшики проводила его взглядом, развернулась ко мне и заговорила так, словно её только что осенило.

— А, семпай тоже должен помочь!

— Ну…

Не такая уж большая комната у школьного совета. И несколько человек будут только мешать друг другу. Если тебе нужна помощь, одного Тобе вполне достаточно. И остальные новоизбранные члены совета тут шастают, так что я домой, договорились?

Но во всей этой компании вдруг обнаружилось ещё одно знакомое лицо.

Мегури с пыхтением тащила тяжёлую на вид картонную коробку. Увидела меня и весело улыбнулась. Попыталась махнуть рукой, вспомнила, что руки заняты, и слегка запаниковала.

…Впрочем, срочных дел у меня всё равно нет.

— …Только если немножко.

— Правда?! Спасибо!

Я пропустил слова Ишшики мимо ушей, зашёл в комнату и подхватил груз из рук Мегури, когда она готова была уже потерять равновесие.

— Давай я донесу.

— А? С-спасибо.

Повинуясь указаниям Мегури, я потащил коробку к двери. Выволок в коридор, аккуратно поставил на пол и выдохнул.

— Ха-ха, извини уж, Хикигая.

— Да всё нормально, рад помочь.

Звучит круто, но больно уж коробка тяжёлая…

Даже руки устали. Я машинально на них посмотрел, и Мегури немного смущённо улыбнулась.

— У меня тут оказалось больше личных вещей, чем я думала. Особенно когда я их все вместе собрала.

— Это всё личные вещи, да?

Такие слова меня несколько заинтересовали. А у вас что, сердце не колотится, когда вы слышите «личные вещи девушки»? Ну вот, у меня сердце колотится, а Мегури совершенно спокойна. И даже серьёзна.

— Комната теперь кажется другой… — Пробормотала она.

Мегури целый год была на посту президента. И этот год она провела в комнате школьного совета. А сегодня должна уступить место Ишшики. Конечно, эстафету она передаст не сразу, но комната, к которой она привыкла, уже стала немного другой. И люди в ней другие суетятся.

Мегури окинула их взглядом и улыбнулась.

— …Честно говоря, я надеялась на нечто иное.

Я не стал спрашивать. А Мегури как обычно неспешно продолжила.

— Что Юкиносита станет президентом. А Юигахама – вице-президентом. А Хикигая… Хикигая занялся бы хозяйственными вопросами.

— А почему меня в завхозы?..

Я что, ни на что больше не годен?

Мегури весело рассмеялась.

— А потом, уже после выпуска, я иногда приходила бы в комнату школьного совета просто так… И мы говорили бы, как весело было на школьных фестивалях.

Она невинно улыбнулась, словно была младше меня, и закончила.

— …Мне правда хотелось, чтобы всё так и было.

Возможно ли вообще такое?

Было возможно.

Но стало несбыточной мечтой, надеждой, которой не суждено исполниться.

Что сделано, того не отменишь. Можно лишь переделать. Но порой и такое невозможно.

Мегури нежно погладила дверь комнаты школьного совета.

А затем уверенно кивнула и вскинула голову.

— Лучше буду учить Ишшики. Да, постараюсь как следует!

— …Ладно, я тогда пойду.

— Угу…

Подойдя к двери, я обернулся. И поклонился.

— Спасибо за работу.

— …Спасибо. И тебе тоже спасибо за работу!

Догнал меня добрый голос, когда я уже выходил из комнаты.

× × ×
Покинув комнату школьного совета, я направился по коридору, ведущему в спецкорпус.

С того дня, когда Юкиносита и Юигахама решили не участвовать в выборах, прошла неделя. Тогда мы ждали возвращения Юкиноситы, но она появилась в самый последний момент и толком поговорить нам так и не удалось.

Но клуб работал как обычно. Всё шло как и раньше. Даже я читал как обычно. Или просто лениво ничего не делал.

Подойдя к двери, я взялся за ручку и спокойно её распахнул.

— Привет.

Поприветствовал я уткнувшуюся лицом в стол Юигахаму. Та немного оживилась.

— Хикки, опаздываешь!

— Да, кое-какие дела подвернулись. Извини.

Я взял свой стул и уселся. И услышал негромкий голос с места чуть дальше обычного.

— Ничего страшного. Всё равно мы сейчас ничем не заняты.

Юкиносита вела себя совсем как обычно. И голос её был очень спокоен. Взгляд устремлён на книгу, пальцы неспешно перелистывают страницы.

Юигахама собралась было пожаловаться, но делать и правда было нечего, так что она снова принялась играться с телефоном.

— Ну да, у нас и правда сейчас свободное время.

— Как замечательно звучит – свободное время. Говорят, что бедняки не могут позволить себе такой роскоши, так что свободное время – это прекрасно. А значит, если зайти с другой стороны, не трудоустроенный человек может стать богачом. Как я и думал, работать – значит проиграть.

— Рассуждение вполне в твоём духе.

Спокойно прокомментировала Юкиносита, переворачивая страницу. Я тоже вытащил книгу из сумки и раскрыл на месте, до которого даже не дочитал.

— Скоро каникулы начинаются, да? — Без какой-либо логики заявила Юигахама и хлопнула в ладоши, словно ей что-то пришло в голову. — А давайте рождественскую вечеринку устроим! Я пиццу хочу!

— Юигахама, ты в любой момент можешь пиццы поесть.

Отозвалась Юкиносита, как обычно, не отрываясь от книжки. Юигахама растерялась.

— Э? Правда? А у нас в доме её только по особым дням едят…

— Ну, у нас её тоже только по особым дням заказывают. Когда тайфун, например, или снегом всё завалило.

— Это семья у тебя такая, Хикки… Бедные разносчики…

Что бы она ни говорила, работа у них такая, тут уж ничего не попишешь. Если хотят кого-то ненавидеть, пусть лучше само понятие работы ненавидят. Впрочем, есть у меня припасённый аргумент.

— А в Рождество им ещё хуже, так ведь? Сплошные заказы. А значит, кто заказывает, когда заказов мало, так проявляет свою заботу.

— Наверно…

Юигахама задумалась, не слишком убеждённая, но тут ей снова что-то пришло в голову.

— А! Точно! Вот почему вечеринка! Слушайте, а может, дома у Юкинон?

— Звучит неплохо… Но не получится, прошу прощения. На каникулах я буду у родителей.

Но Юигахама не сдавалась.

— А, понятно. Может, тогда сходим куда-нибудь?

— Конечно. Правда, я пока не знаю, какие у меня будут планы. — Улыбнулась ей Юкиносита.

— …Ладно. Скажешь тогда, когда прояснится, хорошо?

Что подумала Юигахама, увидев эту улыбку?

Садящееся солнце окончательно утонуло в море. Небо ещё багровело закатом, но солнечного света уже нигде не было видно. Лишь одиночество и тоска по уходящему дню.

— А дни короче стали…

Пробормотала Юкиносита, явно глянувшая в окно, как и я.

До зимнего солнцестояния оставалось совсем недолго. Тёмные ночи постепенно и неуклонно удлинялись. Порой казалось даже, что рассвет так никогда и не наступит.

— Может, закончим на сегодня?

Сказала она, закрывая книгу и убирая её в сумку. Мы кивнули и поднялись.

И так проходила вся неделя.

Юкиносита выглядела такой же, как перед школьной поездкой.

Нет, точнее, она вела себя так же, как и тогда. Думаю, это всем ясно.

Она была молчалива, но нормально отвечала и порой мягко улыбалась Юигахаме.

Но это была ужасная улыбка. Словно мысль о потерянном, словно взгляд на ребёнка, словно тоска по чему-то, чего уже не вернуть. Такая улыбка разрывала сердце тому, кому была адресована.

И за это ругать Юкиноситу нельзя.

Потому что мы с Юигахамой с этим мирились. Мы один за другим заводили пустые разговоры, только чтобы не молчать.

Бессмысленное времяпрепровождение, затягивающая пустота поверхностности. Демонстрация показного дружелюбия – то, что и я, и она ненавидели больше всего на свете.

Около месяца я цеплялся за это.

Я снова и снова спрашивал себя, не ошибся ли я.

Может, я сам себя обманывал? Потакал собственной самоуверенности? Увлёкся собственными мыслями? Может, мне надо было поступить как-то иначе и не лезть слишком далеко?

Причина, по которой я не мог найти ответ, конечно же, крылась во мне самом.

Меня называют монстром логики.

Но логика прямо противоположна эмоциям.

А значит, монстр логики уступает тем, кто просто не понимает эмоций. Разве мне это не говорили? Что такой монстр логики ниже любого человека, что он не видит в людях людей и вынужден всегда оставаться рабом своего самосознания?

Выходя из комнаты, я оглянулся.

Люди здесь собираются те же, но комната ощущается совсем по-другому.

Здесь больше не пахнет чаем.

× × ×
«Что, если?»

Классический сценарий «что, если?».

Что, если бы жизнь была игрой, в которой можно сохраниться и потом вернуться в точку, где ты должен сделать выбор? Изменилась бы она?

Ответ – безусловное «нет».

Профит получат только те, у кого есть возможность выбирать. Тем же, кто такой возможности лишён, этот сценарий не поможет никак.

А значит, нет смысла сожалеть. Точнее, жизнь и есть сплошная последовательность сожалений.


Теперь я понимаю, что хотел защитить что-то. Но что именно я хотел защитить?

Послесловие

Всем привет, я Работа. Ой, извините, ошибся! В последнее время я очень много работал и в итоге спутал иероглифы «работа» и «Ватару Ватари». Ещё раз всем привет, я Ватару Ватари.

У меня и правда было столько работы, что вне её и встретиться-то ни с кем не выходило. Меня время от времени приглашают то на обед, то на вечеринку, и почтой, и по телефону, но желаемый ответ обычно дать не получается.

Ну, «я занят» – отличный повод отказывать всем надоедливым. Но поскольку он так удобен, я пользовался им чаще, чем рассчитывал. Когда я действительно хочу куда-то пойти, я просто бросаю работу!

Так и люди часто врут другим. И даже себе. Но что касается меня, моя занятость – это не ложь. Это просто практичность.

Но бывает и так, что даже искренние обещания становятся ложью. «Если не затянется до завтра, дело в шляпе, га-га-га» для меня значит то же самое, что и спокойное «может, на следующей неделе?». Даже если что-то было сказано неумышленно или неопределённо,  в конце концов оно становится ложью.

Вот почему и он, и она, и остальные… включая разумеется и меня, писателя, мы все лжём. Нет, наверно, всё-таки не так. Когда мы определяем что-то как ложь, слова могут стать ложью.

Вот почему я не могу так просто сказать «в следующий раз обязательно закончу пораньше, фу-ха-ха!». Лучше молчать и ничего не говорить. Потому что есть то, что можно сказать, а сказанное может оказаться как правдой, так и ложью. Принять это значит предать самого себя.

В общем, перед вами восьмой том «Yahari ore no Seishun Rabu Kome ha Machigatteiru». Встретимся снова в девятом томе! Ага, и это может быть ложь! Да шучу я! Ха-ха-ха!

А теперь мои благодарности. И-и это не ложь, честно!

Уважаемый Ponkan8. Спасибо, что так напряжённо работаете над иллюстрациями и со мной. Вы лучше всех!  Ощущение «да, это она, героиня»  на этот раз было чудесным! Огромное вам спасибо!

Уважаемый редактор Хосино. На сей раз вам выпала тяжкая ноша. Ну, понимаете, я задержался, потому что… это не я виноват, это общество!

Те, кто помогал с подбором иллюстраций. Я ужасно счастлив тем, сколько вы отразили самых разных аспектов мира OreGairu и его персонажей. Вы усладили и мой взор, и мою душу. Мои израненные голубым светом монитора глаза исцелены. Огромное вам спасибо.

И наконец, мои читатели. Простите, что пришлось столько ждать после выхода седьмого тома. Эта неправильная романтическая комедия продлится ещё немного. Я буду счастлив, если вы останетесь со мной до самого конца.

Что ж, я исчерпал отведённое место, так что на сём и остановлюсь.

В некий день октября, длинной холодной ночью, попивая тё-ё-ё-ёплый MAX coffee


Ватари Ватару.

Примечания

1

События, конечно, не вчерашние, а третьего дня. Но написано именно так. То ли Хикки так ярко их вспомнил, что ум за разум зашёл, то ли автора склероз одолел.

(обратно) name=t15>

2

См. здесь

(обратно)

3

Отсылка к «Gundam Build Fighters»

(обратно)

4

Женский журнал

(обратно)

5

Отсылка к «Three Kingdoms»

(обратно)

6

Термины из «Dragon Quest»

(обратно)

7

Отсылка на мангу «Босоногий Гэн»

(обратно)

8

Бодхисаттва. Позу см. здесь, например.

(обратно)

9

Городок в префектуре Чиба. Так можно прочитать последнее сочетание иероглифов.

(обратно)

10

На сленге – пикап (процесс, а не машина)

(обратно)

11

Отсылка к «Nisekoi»

(обратно)

12

Правила заключения браков

(обратно)

13

Система обмена покемонами между игроками в «Pokémon X» и «Pokémon Y»

(обратно)

14

Издательский концерн

(обратно)

15

Фраза из эроге Нанкоцу Мисакуры

(обратно)

16

Отсылка к «Non Non Biyori»

(обратно)

17

Бутилированный чай от компании Coca-Cola

(обратно)

18

В японском «избирательная комиссия» произносится так же, как и «линкор». Муцу, Нагато и Конго – японские линкоры.

(обратно)

19

Отсылка к «Kinnikuman»

(обратно)

20

От английского «slacker» – лентяй. Деятельность в поддержку чего-либо при условии, что для неё требуются лишь самые минимальные усилия. Вроде нажать на кнопку «Мне нравится».

(обратно)

21

Маскот японского производителя риса. См. здесь.

(обратно)

22

Рекламный персонаж, вроде боба с собачьей физиономией

(обратно)

23

«Председатель» и «поддержка»

(обратно)

24

Примета такая. Чаинка всплыла - к удаче.

(обратно)

25

Отсылка к аниме «Panda no Tapu Tapu»

(обратно)

26

Том 7.5, сторона Б, если кто забыл

(обратно)

27

Отсылка к «Grander Musashi» - манге/аниме о спортивной рыбалке

(обратно)

28

Отсылка к «Yowamushi Pedal»

(обратно)

29

Кафе, где можно почитать мангу. Оплата почасовая. Подробнее можно посмотреть здесь.

(обратно)

30

Американская фирма, владелец международной сети кофеен

(обратно)

31

Магазины для отаку

(обратно)

32

Отсылка к лирике из игры «The Idolmaster»

(обратно)

33

Кофе с молоком

(обратно)

34

Юкикадзе из Kantai Collection

(обратно)

35

Kantai Collection

(обратно)

Оглавление

  • Реквизиты переводчиков
  • Начальные иллюстрации
  • Глава 1. Не стоит и говорить, что Комачи Хикигая тоже может злиться
  • Глава 2. От Ирохи Ишшики почему-то пахнет опасностью
  • Глава 3. Харуно Юкиносита никогда не знает, в какой момент нужно остановиться
  • Глава 4. Юкино Юкиносита незаметно становится решительной
  • Глава 5. Хаято Хаяма до самого конца так ничего и не понимает
  • Глава 6. И потому Юи Юигахама заявляет
  • Глава 7. Не стоит и говорить, что Комачи Хикигая тоже может быть доброй
  • Глава 8. Хачиман Хикигая поджидает удобный момент и заводит разговор
  • Глава 9. В этой комнате больше не пахнет чаем
  • Послесловие
  • *** Примечания ***