Воссоединение (СИ) [brownie_stark] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1 – Воспоминания о былом ======

Небо было тёмно-серым, уже сверкнуло несколько молний. Того и гляди, сейчас пойдёт дождь. Наверняка он затянется, ведь его не было так долго. К тому же в Европе сейчас весна, а европейская весна в странах, находящихся недалеко от моря, — не весна без дождей. Причём дожди могут быть абсолютно любые: ливневые или моросящие, кратковременные или затяжные, с грозой или с солнцем, постепенно выходящим из-за туч и будто успокаивающим разбушевавшуюся стихию.

Когда Рен Тао был маленьким, он придумал теорию, что облака и тучи — это родственники, просто облака всегда добрые, а тучи — всегда злые. И когда тучи в очередной раз гневаются или обижаются, они в итоге плачут. Так они выражают накопившиеся у них за долгое время эмоции. Однако срыв приближается к концу именно благодаря добродушным облачкам: они вынимают солнце из-за пазухи и протягивают его тучам, чтобы развеселить и успокоить их. Тучки постепенно перестают плакать и позволяют облакам сменить их, в то время как сами уходят привести себя в порядок.

Вот и сейчас, сидя в фешенебельном ресторане в центре Парижа и разглядывая пасмурное небо с грозовыми тучами, молодой мужчина вспоминал эту детскую теорию. Над ним смеялись все члены его семьи, и только Джун отметила оригинальность его мыслей. На губах Рена появилась лёгкая улыбка. Джун… Она была единственной, кто всегда его поддерживал. Несмотря на разницу в два года и на то, что она девчонка, Рену нравилось проводить с ней время. Она была лучшей старшей сестрой, которая когда-либо могла у него быть. Поэтому, когда брат с сестрой стали старше, они начали ценить друг друга. Ведь у них больше никого не было, кому можно довериться.

Теория про тучи и облака удивительным образом перекликалась с отношениями в клане Тао. Тучи, считал Рен, — это все родственники, а облака — это он и сестра. Вдвоём они, конечно же, не могли победить остальных, но по крайней мере они всегда были горой друг за друга. А это важнее, чем постоянно вступать в контры с людьми, которых они встречали менее пяти раз в жизни.

Дама, с которой Рен должен был встретиться, опаздывала, и он начинал злиться. Неужели и француженки не отличаются пунктуальностью?! Он-то считал, что такое свойственно в основном южным девушкам. Например, Марии, с которой он познакомился в Мадриде. Или Кьяре, которую он повстречал в Милане. Но вот от Камиллы он явно такого не ожидал.

— Привет, Рен, — произнёс высокий девичий голос, забавно произнося его имя. «А на французский манер оно звучит даже лучше», — решил Рен и поднялся, чтобы поприветствовать спутницу.

С Камиллой Рен познакомился совершенно случайно: он просто прогуливался по Парижу и забрёл в окрестности университета Париж VII*. Услышав щебет француженок, он усмехнулся: они всегда представлялись ему стереотипными очаровательными кокетками. Но тут раздалась китайская речь с характерным для французов произношением, и сказанное подхватили несколько других голосов — тоже по-китайски. Рен заинтересованно остановился. Он никогда не думал, что во Франции есть французы, умеющие бегло и практически правильно говорить на китайском. Насколько ему было известно из кинофильмов и книг, французская нация очень патриотична, а потому ревностно относится к своему языку и своей истории. Но потом Тао вспомнил, что университет, рядом с которым он сейчас находился, базируется на гуманитарном образовании, в частности — на лингвистическом, поэтому, собственно, нет ничего удивительного, что студенты, выходящие из учебного заведения, разговаривают на каком-либо иностранном языке.

Краем глаза Рен увидел одну из девчонок, вышедшей в составе говорящей по-китайски компании. Он повернулся к ней лицом и улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ. Рен и не заметил, как она осталась одна, без своих подруг. Взяв себя в руки, он решил не упускать момент и познакомиться с очаровательной студенткой.

— Привет, — поздоровался он по-китайски, и девчонка обалдела, — ты не против знакомства?

— Не против, — так же по-китайски откликнулась француженка и спросила:

— Извините за такой нескромный вопрос, вы из Китая?

Рен добродушно засмеялся:

— Я настолько отличаюсь от местных?

— Если честно, то да.

— Вы правы, я из Китая, — подтвердил он. — Меня зовут Рен Тао.

— Я Камилла Матьё. Очень приятно, — проговорила девушка, застенчиво отводя взгляд от симпатичного парня. Рен предложил:

— Прогуляемся? Не хочу навязывать вам своё общество, но вы мне так понравились, что я не могу упускать шанс провести время с такой милой девушкой, как вы.

Камилла зарделась. За её девятнадцать лет жизни у неё ни разу не было отношений, а тут — хоп! — и красавец, да ещё иностранец, говорит ей о своей симпатии и зовёт на прогулку вместе с ним. Естественно, такую возможность нельзя было упускать, поэтому, преодолев свою стеснительность, девушка согласилась и взяла Рена под руку.

Гуляли они часа три, за это время они обсудили её учёбу, китайский язык, трудности перевода, различия в культурах Франции и Китая. В основном болтала Камилла, а Рен лишь внимательно слушал. Ему не особо хотелось рассказывать что-то о себе и давать надежду миловидной студенточке на долгие серьёзные отношения. Тао даже самому себе боялся признаться, что познакомился с ней только чтобы затащить в постель. И всё. Его не интересовала Камилла как спутница жизни, хотя девушкой она была неглупой, много знала, объективно рассуждала о литературе, истории, протекающих во Франции и мире политических процессах. Ещё она девушка приличная. Не просто девушка — мечта.

«Но не для меня», — сказал себе Рен и согласно кивнул, не обратив внимания на сказанное спутницей. Камилла уточнила:

— Ты правда согласен ещё когда-нибудь со мной ещё встретиться?

Чёрт!

— Почему бы и нет, — пожал плечами Тао. — Только не знаю, когда. Я здесь по работе, а значит, очень занят.

— А кем ты работаешь? — поинтересовалась девчонка.

— Я журналист. Вернее, нечто среднее между журналистом и кулинарным критиком. Пишу отзывы на различные заведения общественного питания, оцениваю их.

Глаза Камиллы радостно загорелись:

— Ты повар по образованию?

Рен смутился:

— Ну… Вообще да. Но по специальности я работал недолго. Год. Видишь ли, Камилла, кухня меня совсем не привлекает. Мне больше нравится оценивать заведения общепита. Кроме того, меня с детства учили, что готовка — женское дело. Я, конечно, не считаю так сейчас, — поспешил он её заверить, — потому что традиционные устои меня угнетают. Именно по этой причине мне нравится Европа — тут партнёрские отношения. Каждый делает, что умеет. Пара договаривается о любых моментах её жизни. По-моему, здорово.

— Да, нам рассказывали, что в Китае, как и в целом на Востоке, очень сильны консервативные устои.

— Всё верно. Я так счастлив, что сумел увидеть быт в разных странах и понять, что партнёрами в отношениях быть куда лучше, чем добытчиком и хранительницей домашнего очага.

— А я наоборот, очень хочу заниматься домашним хозяйством и семьёй, — поделилась Камилла. — Я не такая амбициозная, как все мои подруги, мне не хочется пытаться пробиться в начальники. Я хочу любить и быть любимой. Только этого. Именно поэтому, — в глазах Камиллы заплясали весёлые огоньки, — я всегда хотела жить на Востоке.

— Что ж, тебе повезло: в Китае очень много одиноких мужчин, выбирай, кто больше нравится, — сказал Рен, и девушка захохотала. Ей нравилось общество этого молодого и остроумного парня. И вдруг Камилла выпалила:

— Я бы хотела выбрать тебя.

Ошарашенный Рен промолчал. Они только познакомились, а она уже строит планы на будущее. Его это напугало. Поэтому он как можно деликатнее сказал:

— Ками, мы только познакомились. Давай не будем торопить события.

— Точно, — спохватилась она. — Прости.

Проводив студентку до дома и договорившись с ней о встрече на выходных, Рен Тао пошёл к себе в апартаменты, которые снимал на время работы во французской столице. Сбросив с себя пальто, шарф и ботинки, парень поставил чайник и, сев за ноутбук, принялся проверять электронную почту. Приглашения касательно работы, среди которых было одно в Лондоне, куча писем от Джун, которые он игнорировал, потому что не знал, как ответить, письмо от Йо, в котором он приглашал старого друга в гости, и… Да. От неё письмо тоже было.

Скоро вылетаю на конференцию в Лондон. Я так долго этого ждала! Ты себе представить не можешь, Рен, как я хотела побывать в Англии. Сколько лет уже прошло с момента моей жизни там. Хочу вернуться. Буду рада встретиться там с тобой.

Напиши, если приедешь. Передавай привет Джун от нас с Хао, Ронином и Миной.

До встречи!

Асакура Ханна

Рен зажмурился. Подобные письма прилетали ему в почтовый ящик раз каждый месяц. И ни на одно из них он не ответил. Он не хотел видеть её с Хао. Он не мог видеть её счастливой с братом-близнецом Йо. В глубине души Тао понимал, что его мысли неправильные. Он же друг Ханны, должен радоваться за неё, за её счастье. Но даже такая мелочь, как взятая после замужества фамилия в подписи письма, ранила его. Это было подобно ножу, воткнутому в его сердце и повёрнутому несколько раз по часовой стрелке.

Взяв себя в руки, Тао отстрочил ответ:

Буду в Лондоне на следующей неделе. Жду нашей встречи. Передавай от меня привет Хао, Ронину и Мине. И ещё Йо и Анне. Не знаю, когда буду в Японии, чтобы повидаться со всеми вами.

Тао Рен

Сделав себе душистый чай, привезённый со своей родины, Рен выключил ноутбук и включил телевизор. Там шла французская комедия, которую он видел уже несколько раз. И всё равно кино заставило его смеяться.

В тот вечер, наверное, все соседи-французы слышали заразительный и громкий хохот их китайского соседа.

Сейчас, сидя в ресторане с Камиллой, Рен лихорадочно думал, как бы уломать её на секс. Она девушка стыдливая, значит, придётся непросто. Но Рен из семейства Тао не из тех, кто так просто сдастся и не получит желаемого.

— Ками, поехали лучше ко мне, — предложил он. Девушка смутилась, но всё-таки согласилась. Чёрная «Ауди» ждала парочку на подземной парковке, где жутко воняло резиной, бензином и выхлопными газами. Вдруг Камилла положила свою ладонь на ладонь Рена.

— Может, лучше ко мне? — прошептала она, и Тао почувствовал, как возбуждается. Энергично кивнув, он быстро повёл машину прочь с парковки, и спустя пятнадцать минут пара уже сдирала друг с друга одежду в пустующей квартире Камиллы Матьё. Было слышно только их ахи и вздохи и гудение небольшого обогревателя — отопление отключили рано в этом году, а обманчивое весеннее тепло быстро сменилось холодом.

Когда всё закончилось, они уснули в обнимку. Проснувшись вечером в одиночестве, Камилла увидела на кровати записку.

Ками, прости, что обманул тебя. Я не рассчитывал на серьёзные отношения. У меня есть на то свои причины, надеюсь, ты поймёшь. Не ищи меня, меня уже нет в городе. И я не знаю, приеду ли я когда-нибудь ещё.

Желаю тебе найти своего китайца и построить счастье с ним.

Прости.

В то же время, что Камилла проклинала хитрого, но чрезвычайно харизматичного Рена Тао, сумевшего с такой лёгкостью развести её на секс и смыться, сам Рен Тао уже сидел в поезде Париж — Лондон и мчался в столицу Соединённого Королевства в надежде встретить ту, что занимала его израненное сердце целиком и полностью.

— Опять уезжаешь? — спросил Хао Асакура, наблюдая за супругой, складывающей вещи в небольшой чемодан. Ханна собиралась на очередное собрание историков со всего мира, которое должно было состояться в Лондоне. Несмотря на то, что Хао неохотно отпускал любимую жену в многочисленные командировки, он не препятствовал её работе. Потому что знал — историю и его она любит одинаково, и лишать её такой возможности значило лишить её своего расположения. Тем более это всего на пять дней. Иногда Ханна уезжала и на две недели, и даже на месяц — ту долгую командировку в Осло Хао не забудет никогда.

— Ага. — В чемодан полетел очередной кардиган. — Как всегда, накопилась куча проблемных вопросов, которые непременно нужно обсудить.

Хао обнял Ханну за плечи.

— Я, как всегда, буду скучать. Так что не задерживайся, ладно?

Ханна повернулась к мужу и тепло поцеловала его.

— Не беспокойся. Мой дом всё-таки здесь, а не там. Потому что там нет вас.

Обняв своих детей на прощание после того, как накормила их вкусным ужином, Ханна легла спать. Но перед этим зашла проверить свой электронный ящик. Она послала Рену сообщение, что прибудет в Лондон, и попросила его сообщить, если он тоже там будет в дни её конференции. Ханна знала, что Тао сейчас в Париже — дегустирует еду в различных заведениях — от уличных забегаловок до ресторанов, удостоенных мишленовских звёзд, — и флиртует с очаровашками-француженками.

Ханне было грустно, что Рен будто пытается отчего-то сбежать. Раньше он вообще сторонился женщин, а сейчас у него их может быть около десятка. И все на одну ночь. Девушка успокаивала себя тем, что её друг просто ещё не нагулялся. Двадцать четыре — не тот возраст, когда нужно торопиться остепеняться. Многие, как правило, к этому возрасту только оканчивают университет и начинают работать. Далеко не многие рискуют, как она, учиться и работать, совмещая это всё с материнством.

Сама Ханна иногда жалела, что поторопилась с потомством. Ей порой так не хватало времени, которое можно было бы провести с любимым мужем. Хоть Хао и не любил путешествовать, как Ханна, — двух лет странствий ему хватило за глаза, — женщина отчаянно хотела иметь возможность вырваться из детского общества в какой-нибудь крутой японский ресторан. Или, на худой конец, в кино. Она так давно не была в кино, что забыла, как там всё устроено. Но, решив стать матерью в юном возрасте, Ханна твёрдо взяла на себя ответственность. Она не подкидывала своих детей бабушкам и дедушкам, невзирая на их постоянную готовность принять их как дорогих гостей, а воспитывала их вместе со своим супругом. Ведь только они смогут воспитать их, как им кажется нужным.

Увидев ответ на очередное письмо, посланное Рену, девушка засияла. Наконец-то она встретится со своим старым другом. Рен постоянно в разъездах, и в Китае не был дольше, чем в Японии. Ханна очень любила своего друга, как он её. Их платонические чувства были покрепче некоторых романтических. Хотя Ханна и желала помочь приятелю с устройством личной жизни, она не делала этого. Рен Тао жутко не любил, когда кто-то лез в его душу. Ханне он открывался, но тоже не до конца. Асакура не знала, как ещё к нему найти подход. Наверное, никак, такой уж он человек, этот Рен Тао.

Засыпая, Ханна подумала: она совершенно точно любит его. И не просто как друга. Но другим об этом знать совершенно необязательно.

Комментарий к Глава 1 – Воспоминания о былом *Университет Париж

VII

имени Дени Дидро – один из университетов в составе Сорбонны. Специализируется в точных и гуманитарных науках, медицине и одонтологии.

====== Глава 2 – Cсора ======

В четыре часа утра у Ханны был рейс в Лондон. С радостью поднявшись среди ночи, она быстро собралась и уехала. Её полет длился почти целых тринадцать часов. Потому, прибыв в отель и еле дотащив ноги до номера, девушка бухнулась на кровать, не раздеваясь, и крепко уснула.

К восьми часам вечера по лондонскому времени она проснулась и, переодевшись и разобрав вещи, пошла вниз поужинать. Там уже сидели почти все участники исторической конференции, некоторых из них Ханна уже знала лично. Встретив старых знакомых и познакомившись с новыми людьми, она принялась за еду. Господи, как вкусно! Как давно она не ела европейскую еду! Поглощая вкуснейшие блюда, Ханна думала о Рене. Она совсем забыла ему написать, в каком отеле она остановится. Тьфу ты!

«Ладно, потом сообщу», — решила девушка — в конце концов, завтра с утра она точно будет занята. И Рен, скорее всего, тоже. Вернувшись в свой номер, она открыла ноутбук и зашла в электронную почту. Там висело письмо от Рена — название и адрес гостиницы, где он остановился. Ханна в ответном письме отослала ему ту же самую информацию о себе и предложила место и время встречи, затем закрыла компьютер и убрала его. Лёжа на суперудобной кровати в позе морской звезды, она вспоминала своего друга: его тёмные волосы; жёлтые, как у кота, глаза; его мускулистое стройное тело и высокий рост.

Обняв подушку, Ханна принялась размышлять о причинах, побудивших её отказаться от Рена в пользу Хао. Она до сих пор не могла понять, что двигало ею, ведь она явно ощущала сильнейшую симпатию Рена к ней и испытывала то же самое по отношению к нему. Ханна вдруг вспомнила, как он был с ней, когда она рассказывала о своём одиночестве, как она поняла, что у них много общего. И она вспомнила, что он ей сказал в тот вечер.

Ты не одна. И никогда не будешь. И даже если ты уедешь обратно в Австралию или куда-то ещё, мы ни за что о тебе не забудем. Слышишь? Дружба не должна кончаться только потому, что друга нет рядом в определённый момент жизни. Даже если я буду единственным из нашей группы, кто будет поддерживать связь с тобой, я буду это делать.

Ханна закрыла глаза.

— Я буду с тобой, Ханна. Обещаю.

Включив любимую песню «Someone Like You», перекликавшуюся с её мыслями и настроением, Ханна лежала и вспоминала все радостные моменты, связанные с Реном Тао. Ей удалось вспомнить их первую встречу; их болтовню о шаманах, магии, силах природы; их посиделки в парке рядом со школой — если Анна была занята и тут же мчалась домой после уроков, Ханна проводила это время с Реном. Они часто разговаривали об их семьях: им обоим хотелось быть любимыми детьми, на которых родителям не наплевать. Им обоим хотелось чувствовать себя счастливыми. Иногда они ни о чём не говорили, а просто садились в обнимку и долго-долго наблюдали за тем, как вода в озере и растения колышутся от ветра.

Ханна улыбнулась. Прошло уже почти десять лет с того момента, как они победили Зика. И почти десять лет с того момента, как она предпочла освобождённого от злого духа Хао своему верному другу. Иногда Ханна ловила себя на мысли, что была бы не прочь развестись с Хао и начать отношения с Реном, но потом одёргивала себя: она любит их обоих одинаково. Как она может предать одного, которого уже всё-таки выбрала? Всё, поезд ушёл, теперь она носит красивую фамилию Асакура и растит будущих шаманов для клана своего мужа. Более того, если бы она развелась с Хао в пользу Рена, Тао почувствовал бы себя всего лишь заменой. А кому это понравится? Уж точно не гордому наследнику известного китайского клана.

Перед тем, как лечь спать, Ханна выглянула в окно. Ночь была довольно звёздной. Хороший знак.

На следующее утро началась конференция. Ханна активно участвовала в обсуждении и под конец первого дня уже чувствовала себя выжатой, как лимон. Едва она вернулась в номер, ей позвонили с ресепшен:

— Мисс Асакура, к вам посетитель.

— Посетитель? — Ханна начала судорожно вспоминать, кому говорила о своём местонахождении.

— Да, к вам пришёл мистер Тао.

«Тао! Это он!»

— Я сейчас спущусь, — ответила Ханна и рысцой, будто ей по-прежнему пятнадцать, а не почти двадцать пять, понеслась вниз по лестнице, забыв о существовании лифта.

Рен ждал её внизу. Он осматривал всё внимательнейшим образом. В Лондоне, как и в Великобритании в общем, Рен был впервые и не знал, когда сможет вернуться, поэтому старался запомнить каждую деталь.

— Рен? — раздался знакомый голос. Тао улыбнулся Ханне и подошёл к ней.

— Привет, Ханна. — Друзья обменялись крепкими объятиями. — Рад видеть тебя.

— Взаимно. — Ханна поглядела на него и восхитилась:

— Какой ты высокий! И так не был низким, а теперь ещё вырос.

— Разве? — в жёлтых глазах Рена появилась добродушная насмешка. Ханна кивнула и пригласила его к себе в номер.

— Тут прямо королевская атмосфера, — сказал Тао. Асакура согласилась:

— Ну да. Старинный и не самый плохой отель.

Когда они вошли в номер, Рен изумлённо присвистнул:

— Обалдеть! И это в таких местах ты раз в месяц останавливаешься?

Хотя в номере были только кровать, шкаф, стол и два стула, а также небольшая ванная комната, выглядело всё так, будто было взято из королевского дворца. Ханна рассмеялась:

— Поначалу я чувствовала себя тут неловко, но со временем освоилась. Снимай пальто, проходи, присаживайся. — Подняв трубку телефона, она спросила:

— Что ты будешь: чай, кофе, коньяк?

— Чай. — Взгляд Рена потеплел. — Желательно зелёный. Без сахара.

— Хорошо.

— Как у тебя дела, рассказывай, — обратился к подруге Тао, едва она положила трубку. Сев рядом с ним, Ханна начала:

— У меня всё… Скажем так, неплохо. Могло быть и лучше.

— Что-то случилось?

— Да не то чтобы случилось… — Ханна опустила глаза. — Рен… Если я тебе кое-что скажу, сможешь сохранить это в тайне? Ото всех в тайне?

Рен Тао насторожился. Что же это такое она собиралась ему рассказать, что никому нельзя было рассказывать? Рен внезапно осознал, что не готов к такому повороту, и сказал:

— Ханна, если тебе трудно говорить об этом, лучше не рассказывай.

— Я люблю тебя, — одновременно с ним выпалила девушка. Видя недоумевающий взгляд приятеля, она объяснила:

— Все эти десять лет, что я вместе с Хао, я люблю тебя, Рен. Честно говоря, я сильно люблю вас обоих. Вы для меня оба очень дороги. Но, сам понимаешь, какая молва пошла бы, если бы я крутила шашни с двумя мужчинами…

— Разве тебе есть дело до общественного мнения? — усмехнулся Рен.

— Когда живёшь в Японии, от него никуда не деться, — парировала Ханна. — В Австралии Хао жить не хочет. Знаешь, почему? Он не знает английского!

— А в чём проблема выучить? — не понимал Рен. Ради Ханны он принялся усиленно изучать английский ещё в школе и теперь владел им свободно из-за многочасовых и регулярных занятий.

Ханна засмеялась:

— В этом он похож на своего брата — такой же ленивый. И ещё, — она сменила обычный тон на заговорщический, — мне кажется, Хао боится моих родителей. Он видел их всего лишь раз, на нашей свадьбе. А в гости к ним ехать не хочет, хотя моя мама неоднократно предлагала. Может, это потому, что они уже развелись. А может, он правда их опасается.

— Ханна, — перебил её Рен, — а ты сама-то чего хочешь? Постоянно жить в Японии и во всём слушаться Хао или устанавливать свои правила и делать то, что ты хочешь? Почему ты не можешь ездить спокойно к своим родителям? Тебе так нужен Хао рядом для этого?

От резко изменившегося поведения друга Ханна захлопала глазами:

— Рен, ты чего?

— Да ничего, — отрезал он. — Просто я поражаюсь, как за десять лет ты из волевой, смелой и независимой девчонки превратилась практически в домашнюю рабыню, которая без мужа и его разрешения ничего сделать не может. Что с тобой, Ханна? Ты же выросла в Австралии, откуда в тебе такие консервативные устои? И как же твой муж отпустил тебя на эту конференцию? — Глаза Тао презрительно сузились. — Неужто ты сбежала от него?

Взгляд Ханны ужесточился:

— Тебе Европа в голову ударила, да, Рен? Я просто не заставляю своего любимого человека прогибаться под меня. Он не запрещает мне ездить на конференции, потому что знает, как сильно я люблю свою работу…

— Любишь?! — изумился Рен. — Я до сих пор не верю, что ты пошла на исторический вместо медицинского! Ты же стать врачом хотела, Ханна! Нейрохирургом! Куда всё это делось? Только не говори, что твой благоверный Хао сказал тебе заниматься историей, чтобы было легче совмещать с воспитанием детей.

— Я сама выбрала историю! — Ханна начала повышать голос. — Нечего обвинять во всём Хао! И детей я родила только потому что реально этого хотела. А ты со своей Европой головного мозга обвиняешь меня в моих желаниях, которым с возрастом свойственно меняться. Да, рождение Ронина и Мины внесло свои коррективы в выбор моего карьерного пути, но так даже лучше. Только став старше, я осознала, что жутко боюсь крови и всех этих внутренностей. Я бы не смогла работать врачом, тем более нейрохирургом.

— Нет, я считаю, что Хао подминает тебя под себя, — заявил Рен и встал. Ханна тоже встала:

— Ты не прав, ведь ты его не знаешь. Не ты живёшь с ним в браке почти десять лет.

— И слава Богу!

— Рен, ты пришёл сюда ругаться? — возмутилась девушка.

— Нет, я пришёл сюда, чтобы увидеть тебя! — заорал он. — Тебя, Ханну Хираи, которая на самом деле из древнейшего самурайского рода Уэно! Тебя, которая стала первой и единственной подругой Анны Киоямы, ведь вы с ней так были похожи! Тебя, которая силой своего духа победила Зика и освободила от его влияния братца Йо! Тебя, дочь самурая, которая никогда не сдавалась и оставалась собой! А нашёл я кого? Не Ханну Хираи или Ханну Уэно, которую я знал раньше, а какую-то… какую-то…

— Ну, кого?! — подзадоривала его Ханна. Рен выкрикнул:

— Какую-то подстилку без собственного мнения!

— Ах!

На глаза Ханны навернулись слёзы. Зачем Рен так с ней жестоко? Они же друзья! Она же любит его! И он любит её! Или… Уже не любит? Не желая показывать слабость, Ханна взяла себя в руки и твёрдо и чётко заговорила:

— Рен, с возрастом люди приобретают больше жизненного опыта. Это влияет на изменение целей и ценностей. Нет, послушай меня, — жёстко, с нажимом произнесла она, видя его желание её перебить, — мы многое пережили. И ты, и я. Мы выросли на разных континентах, в разных странах, в разных семьях. Нам были привиты разные, но в то же время похожие ценности. Мы много пережили и вместе. Я видела, что я тебе симпатична, можешь не отрицать это. Ты тоже мне был симпатичен. Я даже любила тебя. И люблю до сих пор, несмотря на твои грубые и обидные слова. Но, Рен, пока ты не встретишь ту самую, с которой захочешь создать семью, ты не поймёшь меня. Хао не подминает меня под себя, нет. Потому что я не против принять его точку зрения. Я знаю, что Хао не любит путешествовать, ну так я же не заставляю его это делать. Равно, как и он не заставляет меня оставаться дома. Если бы так было, я бы не присылала тебе раз в месяц предложения о встрече в разных городах мира. И я совершенно не против жить в Японии большую часть времени. Многие другие японцы и иностранцы как-то живут так? Живут. И ничего, живы-здоровы. Я не против заниматься семьёй, я считаю, что только я могу воспитать детей так, как считаю нужным. Не кто-то другой, а именно я. И Хао. Рен, — взгляд Ханны смягчился, — я по-прежнему та Ханна, которую ты знаешь. Просто я замужем. В остальном я такая же. Почему ты считаешь, что я так изменилась? Потому что я не жила «на полную катушку» так, как это понимаешь ты? То есть не шаталась по барам, не напивалась в хламину, не предлагала секс незнакомым парням? Потому что у меня другие ценности. И я хочу, чтобы ты, как мой друг, это понял.

Рен Тао еле сдерживался, чтобы не вызвать её на поединок. Её слова были настолько лживыми для него, что он не мог их переварить.

— Нет, всё, что ты сказала, — это неправда! — снова закричал он, швырнув в сторону один из стульев. Испуганный взгляд Ханны уже прикидывал, сколько придётся заплатить, если будет нанесён ущерб старинной мебели. — Ты — не та Ханна Хираи, которую я знаю! Ты — другая Ханна! Ты — не она!

Ханне надоело пытаться переубедить его. Она села на кровать и спокойным голосом произнесла:

— Да, Рен, всё-таки ты прав. Ты же это хотел услышать? Я — другая Ханна. С другими ценностями, приоритетами и целями. И с другой фамилией. — Когда девушка подняла глаза на приятеля, в них плескался гнев. — Ханны Хираи больше нет. Её больше не существует. Меня зовут Ханна Асакура. Девушка с именем Ханна Хираи уже выросла. И стала Ханной Асакурой. Понял? — последний вопрос она буквально выкрикнула. — Я больше не Хираи! Я — Асакура!

Рен понял: всё напрасно. Ханна точно его не любит. И вряд ли захочет теперь с ним дружить. Всё кончено. Обессиленный напряжённой перепалкой, Тао встал и сказал:

— Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я это сделаю. Даже если захочешь, чтобы я ушёл навсегда, — я это сделаю.

— Уходи. — Ханна встала и принялась наводить порядок. — Не желаю тебя больше видеть.

Последняя фраза кольнула его в сердце. Нет, не просто кольнула — она проткнула его сердце, подобно клинку.

— Уходи и не возвращайся, — максимально спокойно попросила Ханна, набирая номер ресепшен и прося, чтобы чайник с так и не выпитым чаем унесли из её номера. Рен Тао не стал ничего говорить — зачем, когда всё уже сказано? Он просто вышел и пошёл к метро. Его отель находился в другом районе.

Рен не знал, что ему теперь делать. Он-то надеялся, что они с Ханной проведут волшебную неделю вместе, гуляя в парке и болтая обо всём, как в старые добрые времена. Но теперь Лондон стал для него символом горя и потери. Потери старого друга, которого он точно не хотел бы никак терять.

====== Глава 3 – Страшная новость ======

19:04 AsakuraHL: Мне так плохо, что я уже начинаю хотеть убить себя и оставить предсмертную записку а-ля «прошу во всём винить реку Ли».*

19:09 KyoAnn: Что? Чем ты там питаешься в своей Великобритании, что тебе приходят такие мысли? Беленой????????

19:10 AsakuraHL: Анна, ты необычно эмоциональна.

19:16 KyoAnn: Только Йо не говори. И никому другому тоже.

19:23 AsakuraHL: Да я и не успею. Я к этому моменту уже буду на дне Темзы.

19:25 KyoAnn: Так, Ханна, рассказывай, что произошло. И не вздумай кончать с собой. Что бы это ни было, оно того не стоит.

19:26 AsakuraHL: Я поругалась с Реном. Очень сильно. Мне кажется, мы больше не друзья.

19:30 KyoAnn: Ты встретилась с Реном??? Как? Когда?

19:30 AsakuraHL: В Лондоне. Сегодня днём.

19:31 KyoAnn: А Хао как к этому относится? К твоим встречам с Реном?

19:32 AsakuraHL: Он не знает о них. И встречалась я с ним всего один раз. Тут нет ничего криминального. Мы встретились как друзья, а разошлись врагами. Что теперь делать, Анна?

19:32 KyoAnn: Ханни, ты мне опиши всю ситуацию по электронной почте, я подумаю и напишу, что можно сделать. Но Хао действительно лучше не говорить об этом.

19:33 AsakuraHL: Да. А то какое-то время он подозревал, что во время конференций я ему изменяю. Все подозрения прекратились после крупной ссоры из-за этого.

19:33 KyoAnn: М-да, подруга, не доверяет тебе твой муж. Конечно, никогда в моих правилах не было пункта «обсуждать личную жизнь с подругами», но я рада, что ты ко мне обратилась.

19:35 AsakuraHL: А я рада, что у меня такая понимающая подруга, как ты. Спасибо, что не осуждаешь.

19:37 KyoAnn: Не суди и не будешь судим. Так это, кажется, говорится?

19:37 AsakuraHL: Точно.

19:39 KyoAnn: Спокойной ночи. Не парься из-за Рена. Влюблённые мужчины всегда дураки.

19:39 AsakuraHL: ЧТО??????

19:40 KyoAnn: Спокойной ночи.

19:40 AsakuraHL: Анна!

19:41 AsakuraHL: Объясни, что ты имеешь в виду, Анна.

19:45 AsakuraHL: Спокойной ночи. Пусть хотя бы у тебя она будет спокойной.

Закрыв мессенджер, Ханна пошла в душ. Ей нужно было привести себя в порядок и настроиться на второй день конференции. Из-за разлада с Реном Тао Ханне было очень не по себе. Они и раньше, конечно, ссорились, но чтобы вот так… Никогда. Даже если учесть суровый нрав Тао и её темперамент, присущий всем представителям клана Уэно.

«Что на него нашло?», — не переставала думать девушка. — «Почему он сказал мне столько грубых и ранящих слов? Рен всегда старался этого избегать в общении со мной».

Облачившись в шёлковую пижаму от Victoria’s Secret, Ханна провалилась в глубокий сон. Сновидений у неё не было.

На следующее утро Ханна проснулась раньше будильника — тот должен был прозвенеть в семь утра, а она встала в пять. Так как спать ей больше не хотелось, она решила вставать. Глянув на себя в зеркало, демонстрирующее её в полный рост, девушка залюбовалась: ей было почти двадцать пять лет, она родила двоих детей, а выглядит, как молоденькая девушка. Несмотря на то, что роду Уэно генетически свойственна худоба, Ханну приятно порадовало, что она входит в возраст, когда организм начинает понемногу стареть, но выглядит намного лучше большинства своих ровесниц и даже тех, кто моложе её.

«Что-то не так», — вдруг поняла Ханна и начала внимательно вглядываться в своё отражение. Через полчаса поисков странностей в своей внешности она их всё же нашла. Странность первая заключалась в том, что каким-то образом на одном из её чистых ярко-зелёных глаз появилось коричневое пятнышко. Оно было небольшое, но те, кто знал Ханну давно, вполне могли его заметить. Девушка удивилась. Она слышала, что глаза могут менять цвет в течение жизни, но только из-за каких-нибудь нарушений в организме. А Ханна недавно проходила полный медосмотр и была полностью здорова. Так почему вдруг появилось это пятнышко?

Странность вторая была не менее странной: в одной из прядей, находящихся наиболее близко к лицу, Ханна обнаружила волос каштанового цвета. Японские предки были обладателями тёмных волос, но оба её родителя получились светло-русыми вследствие многолетних смешанных браков преимущественно с потомками англичан и немцев, в большинстве своём светлоглазых и светловолосых. Сама Ханна тоже родилась светловолосой, её шевелюра, достигающая теперь пояса, была даже светлее, чем родительская. По цвету она близилась к пшеничному, но всё-таки оставался в ней какой-то более тёмный оттенок блонда, из-за чего Хао и называл её волосы медовыми. Поэтому девушка была очень сильно удивлена, увидев отличающийся по цвету волос. Поморгав немного, чтобы удостовериться, что ей не почудилось, Ханна отправилась в душ.

Рен Тао всю ночь не мог заснуть. Он разобрал всю электронную почту, ответил разом на все письма, присылаемые ему Джун, из приглашений в рестораны и кафе для оценки ответил согласием на то, что было в Лондоне, ответил на приглашение Йо, что заедет как-нибудь, а всё остальное удалил к чёртовой матери. Испытав удовлетворение от наконец-то опустевшего почтового ящика, молодой человек закрыл глаза в попытке заснуть, но спустя час осознал, что не сможет этого сделать.

Тогда он оделся и пошёл гулять по ночному городу. Рен охотно признал, что Лондон — потрясающий город, места в котором хватит всем представителям населения планеты Земля: концентрация китайцев здесь зашкаливала, равно как и индусов, африканцев, американцев, итальянцев и даже русских. На самом деле здесь были представлены почти все нации и расы, что не могло не радовать. В Пекине или Токио, которые так же динамичны, как и британская столица, не встретить столько иностранцев.

Иногда Рен Тао специально ошивался в мультикультурных местах типа ресторанов и кафешек из интереса понаблюдать за бытом других народов. Вот, например, итальянка закрывает свой ресторан и торопится домой, где её наверняка ждёт многочисленная семья. А вот компания французов в деловых костюмах — кажется, они только закончили разговоры, несмотря на позднее время, и возвращаться в апартаменты и отели в ближайшее время не собирались. А вот парочка японцев с удовольствием оглядывает стильных английских пожилых людей, неторопливо пересекающих улицу, и заворожённо провожает каждого из них взглядом.

Поправив шарф, Рен шёл куда глаза глядят. Он не знал Лондон, но запоминал маршрут, чтобы вернуться в свой отель. Это был один из всемирно известных «Шератонов», которых по всей Европе накидана куча. Он вспомнил, как Ханна упоминала об этом вместе с рассказом о жизни в Москве. Её повествование так врезалось Рену в память, что он поставил себе целью однажды посетить Россию в поисках интересных заведений общепита. И посмотреть московское метро, которое очень популярно среди всех иностранцев, когда-либо посещавших российскую столицу.

— Оно огромное, — с круглыми глазами делилась подробностями с Тао Ханна, — но очень красивое! Особенно старые линии, построенные ещё в 1935 году при правлении Ленина. Кстати, если написать латиницей твоё имя, которое в китайском звучит как Ленни, и фамилию советского вождя, и в чём-то из них переставить буквы, то получится как раз другое слово. Иными словами твоё имя является анаграммой к фамилии Ленина! — радостно заключила она, и Рен сдержанно улыбнулся. — Или наоборот. Здорово, правда?

Вспомнив об этом, Тао загрустил. Он сам добился того, чтобы Ханна не захотела больше его знать. А мириться первым Рен не хотел и не умел. Вот так и бродил он по ночному Лондону, пока не наступил рассвет.

Прошла почти неделя, и завтра должен был быть последний день конференции. Ханна заметила, что пятнышко коричневого цвета появилось и на другом глазу, а первое заметно увеличилось. Неужели она чем-то больна? Ханна решила пройти ещё один доскональный медосмотр по возвращении в Акиту, а пока наблюдала за изменениями в своей внешности с тревогой.

Каштановые волосы тоже проявлялись, но не так равномерно, как увеличивалось тёмное пятно в глазу. Некоторые англичане одобрительно складывали большой и указательный пальцы, образуя между ними отверстие, мол, классная причёска, но Ханне было не до восторгов. Она-то знала, что точно волосы не красила и что её родной цвет в некоторых местах по какой-то неведомой причине заменяется каштановым.

Если это подарочек от предков, то точно не приятный.

Когда прошла конференция, Ханна отправилась в номер заканчивать сбор вещей. Заглянув в ноутбук, она увидела уведомление о присланном Анной сообщении:

14:21 KyoAnn: Возвращайся немедленно, весь мир в опасности.

«Но я не шаман!», — воскликнула про себя Ханна, но потом решила смириться. Её так и будут называть шаманом, ведь она происходит из древнего шамано-самурайского рода. Она давно уже не пользовалась своими силами, а боевые искусства оставила для любительских соревнований.

Увидев следующее сообщение, девушка едва не завопила от ужаса.

14:22 KyoAnn: Хао убит.

Сначала Ханна не могла поверить, думала, это какая-то шутка. Но с другой стороны — когда в последний раз Анна шутила?

14:59 AsakuraHL: Анна, тебя не взломали случаем?

Через минуту приходит ответ:

15:00 KyoAnn: Нет, это точно я. Когда ты прилетишь обратно?

15:00 AsakuraHL: Приблизительно через шестнадцать часов. Если неполадок никаких не будет.

Спустя пять минут раздаётся звук, уведомляющий о присланном сообщении.

15:05 KyoAnn: Ладно, подождём. Приезжай сразу к нам с Йо.

15:06 Asakura HL: Хорошо. Я постараюсь как можно быстрее.

Быстро собрав вещи и выписавшись из отеля, Ханна поехала в аэропорт. Слава Богу, её рейс не был поздним и его не задержали ещё больше. Пока она проходила регистрацию, спиной чувствовался чей-то взгляд. Краем глаза девушка увидела молодого парня с яркими зелёными — иного оттенка, чем у неё — глазами и такого же цвета волосами. Он пристально смотрел на неё, но когда она чуть приподняла голову, сразу же отвернулся. Это показалось бы Ханне подозрительным, но она была близка к моральному уничтожению вестью о гибели мужа, и потому в последнюю очередь ей хотелось думать о каком-то парне с нестандартным цветом волос, внимательно наблюдавшем за ней.

Рен, в Японии творится нечто странное и пугающее. Некоторых шаманов, в том числе и моего брата, убили Шарона и её компания. Не знаю, как и почему они перешли на сторону зла и кто ими управляет, но прошу, возвращайся немедленно. Ты нужен не только мне, Трею, Рио и Ханне с Анной, но и всему человечеству.

Я знаю, что вы с Ханной в ссоре, но ради общих целей можно забыть о личностных разногласиях, верно?

Очень надеюсь, что ты не подведёшь. Как и всегда.

Асакура Йо

P.S. Лайсерг тоже должен быть уже в пути, возможно, вы встретитесь.

Получив такое неожиданное письмо, Рен испытал и шок, и грусть. Шок — оттого что опять началась какая-то ерунда в мире шаманов, а грусть — потому что Йо упомянул Ханну и выражал надежду на их примирение. Но не мог же Рен Тао оставаться равнодушным к угрозе человечеству из-за девушки.

Но… Шарона? Серьёзно?

Рен натянуто рассмеялся. Раньше они уделывали команду Шароны одним ударом, а сейчас эта жалкая группка девчонок захватила такую власть, что сумела убить нескольких шаманов, обладающих уж точно не маленькой силой, включая и Хао Асакуру. При появлении имени мужа Ханны в мыслях у Рена внутри заклокотали ярость и ревность, однако он взял себя в руки и написал в редакцию, что вынужден приостановить свою работу над оценкой заведений общественного питания в Лондоне и вообще берёт отпуск за свой счёт на неограниченное время. Быстро собрав вещи, он успел добраться до аэропорта Хитроу и поменять билет со следующего рейса на тот, что должен отправиться через час.

Едва Ханна ступила на порог дома Йо и Анны, её встретили Трей и Рио — у обоих были круглые от ужаса глаза. Рио подхватил чемодан и сумку Ханны, а Трей потащил девушку к хозяевам. Анна и Йо были очень рады её видеть, невзирая на царящую в доме тяжёлую атмосферу, исо всеми друзьями, присутствовавшими в этот момент дома, Ханна обменялась крепкими объятиями. Они так изменились, думала девушка, наблюдая за суетливыми движениями Йо, которого Анна послала наливать чай. Когда Ханна сняла верхнюю одежду и обувь, Анна застыла.

— Ханна, — её глаза были такими огромными, как будто она ребёнок, увидевший привидение, — что с твоей внешностью?

— Мне тоже хотелось бы это знать, — угрюмо произнесла Асакура. — Где мой муж?

— Ты хочешь сказать, его труп? — Неудачный комментарий вырвался из уст Трея, и грозные взгляды Ханны и Анны буквально пригвоздили его к полу. — О… Он… Он наверху. Тебя провести, Ханна?

Смерив его ледяным взглядом, девушка отрицательно помотала головой:

— Сама найду. — и, не спрашивая разрешения у хозяев, пошла наверх, что шло вразрез с традиционными японскими традициями о гостеприимстве. Анна хотела было пойти за ней, но Йо, у которого глаза у самого были красные, остановил её.

— Не надо, — тихо сказал он. — Ей сейчас очень нелегко, ты понимаешь.

— Нам всем нелегко, — сказала девушка и пошла в кухню за чайником. Когда Ханна спустится к ним, чай ей точно пригодится.

Одна из комнат в доме супругов Асакура была гостевой, но именно там сейчас лежал гроб с телом Хао Асакуры. Ханна вошла в комнату и плотно закрыла дверь. Лишние сочувственные взгляды и вздохи ей сейчас ни к чему.

Открыв крышку, девушка ахнула и едва не упала в обморок: его ранили прямо в сердце. В буквальном смысле. Отверстие на его груди слева было похоже на дыру, сделанную мечом. Глубоко дыша и стараясь сохранять спокойствие, Ханна смотрела на спокойное выражение лица Хао — тот будто спал. Молодая вдова могла поклясться, что на губах Хао было некое подобие блаженной улыбки.

За несколько мгновений перед лицом Ханны пронеслись все почти десять лет, что они были вместе: вот она после убийства Зика в сознании Хао представляется ему, а он ей; вот он сидит прямо за ней на уроке математики и с интересом сверлит глазами её затылок; вот они сидят на пороге дома, в котором и сейчас обитают Анна и Йо, и разговаривают обо всём, что их волновало; вот они поехали в путешествие в Соединённые Штаты, заехали в индейскую деревню, где их приняли как родных и где Хао сделал ей предложение; вот они вернулись в Японию и поселились в своём доме в прелестном городе Акита; вот у них родился Ронин; вот они в гостях у Йомея и Кино Асакуры — старички рассказывали много историй о своей долгой и насыщенной жизни, а молодые пили чай и поражались, насколько на самом деле интересна жизнь шаманов; вот родилась маленькая Мина; а вот Ханна уезжает в свою последнюю командировку. Командировку, во время которой Хао не стало.

Девушка заплакала, боясь, что снизу её услышат. Она взяла его руку в свою и сжала, неприятно поразившись, что она уже близка к холодной. И на ощупь она как воск. Противное ощущение, но Ханна не хотела расставаться с любимым супругом. Запустив руку в шикарные густые волосы Хао, она вспомнила, как заставляла его мыть их шампунем. Хао препирался, говорил, что они и без шампуня здоровее и красивее, чем у многих, но потом всё же мылся шампунем и шутливо ворчал. Не сдержавшись, Ханна приподняла покойного мужа и обняла. И только сейчас она осознала, как мало она это делала. Она так мало обнимала его, гладила по голове, говорила ему приятные слова, мало целовала его — именно страстно целовала в губы, а не дежурно чмокала в щёку. Да что там — даже любовью они занимались очень мало. Его было катастрофически мало в её жизни, а она поняла это только теперь, когда уже ничего не изменить.

Внезапно на Ханну напало такое чувство безысходности, что она решила убить себя немедленно. Оглядевшись в поисках предмета, с помощью которого можно было бы это сделать, она наткнулась глазами на балкон — тот был приоткрыт и выходил на другую сторону. Анна, Йо и кто-либо ещё не сразу узнают, что и Ханны больше нет…

— Прости, Хао, — прошептала она, в последний раз гладя покойника по щеке и почти не видя его из-за своих слёз, — ты бы сказал, что теперь я должна жить ради наших детей, но я не могу жить без тебя. Не хочу. Прощай. Увидимся на том свете.

Девушка ринулась на балкон и была готова спрыгнуть с него, но тут кто-то оттолкнул её подальше от опасного места и затолкал обратно в комнату. Зарыдав от провала попытки самоубийства, Ханна подняла глаза и увидела рядом с собой весьма обеспокоенное лицо Йо. Сильные руки парня трясли девушку в попытках привести в чувство, а его голос, в котором слышались готовые вот-вот вырваться наружу рыдания, говорил:

— Не вздумай, Ханна! Зачем?

— Я не могу жить без него, — просипела девушка, осев на землю и продолжая рыдать. Йо гладил её по волосам и спине и говорил:

— Ханна, мне тоже тяжело от мысли, что его больше нет с нами. Он мой брат. Я тоже жутко переживаю из-за этого. Он… — голос Йо сорвался, и по его лицу потекли слёзы, которые он так долго сдерживал, — он умер прямо на моих глазах. Я видел, как его проткнула мечом сама Шарона. Проткнула насквозь. Это… Это отвратительно. — Парень горько заплакал, пытаясь прекратить это вытиранием слёз с лица, но получалось наоборот.

— Йо, тебе ещё больнее, чем мне, я знаю. — Ханна прижала к себе юношу и заботливо погладила по мягким тёмным волосам. — Можно сказать, мы породнились с тобой благодаря Хао. Знаешь, — прошептала она, глядя в полные слёз карие глаза своего друга, — я была удивлена, что вы так быстро подружились. Как будто Зик и не разлучал вас никогда.

Йо закивал и заплакал ещё сильнее, прижавшись к Ханне. Девушке было тоскливо из-за того, что этот добрейшей души человек потерял родного брата, едва обретя его.

— Как ты узнал, что я собираюсь сделать?

— Анна напомнила мне про открытый балкон в этой комнате, — прошептал обессиленный страданиями Асакура. — Хоть тут невысоко, но дорожка к дому состоит из крупного и достаточно острого камня. Идеальное место для самоубийцы, чтобы упасть.

Парень взглянул на подругу и ужаснулся — даже во мраке комнаты было очень хорошо заметно, что часть волос Ханны была по-прежнему светлая, а другая — тёмная. Золотистые и каштановые пряди чередовались, как мелирование, но смотрелось это максимально странно. И потом Йо обратил внимание на разный цвет глаз жены своего брата — у обоих глаз одна половина была коричневой, другая — зелёной. Самое жуткое было то, что на одном глазу коричневая половина была вверху, зелёная — внизу, а на другом было всё в точности наоборот.

— Йо, я знаю, о чём ты думаешь, — заговорила Ханна, которую пугал взгляд парня. — Не спрашивай меня об этом, ладно? Я понятия не имею, почему у меня начала меняться внешность.

— Л-ладно, — отозвался Асакура, вытирая слёзы. — Просто подойди к зеркалу и посмотри на себя.

Выполнив просьбу Йо, Ханна вскрикнула от ужаса: изменения в цвете волос и глаз были очень заметны. Асакура обнял её за плечи и сказал:

— Смотрится необычно. И, кажется, я знаю, кто сможет дать ответ на вопрос, что с тобой происходит.

— И кто же? — дыша практически через раз, спросила Ханна.

— Мой дед. — Йо сжал плечо подруги, уже даже родственницы. — Завтра отправимся к нему и узнаем, что вообще за чертовщина началась.

Приведя себя в порядок, Ханна спросила:

— А где Ронин и Мина?

— Они здесь. Анна уже уложила их спать, — рассказал Йо. Ханна продолжала созерцать свою новую странную внешность в зеркале. Её очень интересовало, останется ли её внешний вид таким полосато-разноцветным или всё же это просто переходный этап.

— Йо… Можно отвезти моих детей к твоим бабушке и дедушке? — попросила девушка. — Я не могу представать перед ними в таком состоянии. Кроме того, я тоже собираюсь сражаться с этой Шароной, а значит, нужны люди, которые смогут позаботиться о детях.

— Конечно, Ханни, — тепло ответил Йо, и Ханна крепко сжала его руку. — Никаких проблем.

— Ты редко называешь меня Ханни, — заметила девушка, когда они пошли вниз. Йо широко улыбнулся ей, хотя всё ещё жутко грустил из-за гибели брата:

— Я надеюсь, ты не против. Очень уж тепло звучит эта версия твоего имени. А теплота в нашем кругу нам точно не помешает.

— Конечно. Сейчас нам всем стоит как никогда друг друга поддерживать. — Едва Ханна закончила говорить это, как наткнулась глазами на суровый взгляд Рена Тао — он прилетел на одном самолёте с Ханной, но замешкался на выходе и потому приехал позже, — и любопытный…

— Эй, я тебя помню! — воскликнула она, подбегая к парнишке с зелёными волосами. — Ты тот парень, что пялился на меня в очереди к стойке регистрации в аэропорту Хитроу!

Парень сначала ошалевшим взглядом изучал молодую женщину, узнавшую его, но затем застенчиво улыбнулся:

— Вы меня узнали, это чудо. А я вот вас не сразу. Вы так… Необычно выглядите.

— Да, это действительно так. — Ханне хотелось поскорее уйти с этой темы. — Как тебя зовут? И можешь обращаться ко мне на «ты».

— Я Лайсерг Дител, — представился симпатяга. — Частный детектив.

— Дител, — задумчиво произнесла девушка. — Я что-то слышала о конторе Дитела в Лондоне…

— Я и есть он, — сказал юноша. Ханна широко улыбнулась ему и сказала:

— О, как здорово! Меня зовут Ханна Асакура. Я историк.

— Круто, — откликнулся Лайсерг и, ужасно боясь показаться бестактным, осторожно произнёс:

— Меня ввели в курс дела. Один из погибших шаманов — твой муж? Прими мои соболезнования, Ханна. Я знаю, каково терять близких.

— Спасибо, Лайсерг, — ответила девушка, и её взгляд потеплел. Тут в коридоре появилась Анна.

— Вы так долго обмениваетесь любезностями, что чайник скоро совсем остынет, — дружелюбно напомнила Киояма, беря под руку Ханну и собираясь увести её. — Рен, Лайсерг, оставляйте верхнюю одежду и обувь здесь и присоединяйтесь к нам.

— Есть, командир, — пробормотал Тао.

Комментарий к Глава 3 – Страшная новость *Отсылка к тексту песни Adele – River Lea.

====== Глава 4 – Power is power ======

Даже нож в сердце не мог меня остановить,

Ведь власть — это сила, это пламя никогда не погаснет.

Я оправляюсь от шрамов, теперь ничто мне не причинит боль,

Ведь власть — это сила,

Теперь смотрите, как я все сжигаю дотла.

В тот вечер в доме Анны и Йо царила гнетущая атмосфера. Но вопреки ей в доме велись активные разговоры. Так, выяснилось, что Трею, как и в старые добрые времена, не везёт в отношениях, Рио встречается с какой-то китайской студенткой, приехавшей в Японию по обмену, а Лайсерг уже помолвлен со своей соотечественницей, таким же детективом, как и он.

Незнакомые прежде друг с другом Ханна и Лайсерг обменивались своими историями, а остальные просто обсуждали свежие и не очень новости. Англичанину нравилось общаться с умной девушкой-историком, которая к тому же говорила на его родном языке. По акценту собеседницы парень понял, что она из Австралии, но уже долгое время говорила исключительно по-японски, из-за чего австралийское произношение немного стало походить на английскую речь коренного японца. Тем не менее несмотря на постоянную коммуникацию на японском, Ханна не успела забыть свой родной язык — на всех конференциях и лекциях, которые она вела в университетах мира, она общалась именно на английском.

Анна ковырялась в рисе и наблюдала за своей подругой. Та уже успела надеть чёрную повязку на голову в знак траура. Анне было жаль Ханну: она так переживала из-за гибели Хао, что изо всех сил отвлекала себя беседой с Лайсергом. Их объединял общий язык и немного истории их стран происхождения. Ханна с удовольствием делилась с новым приятелем полученными за годы учёбы и работы знаниями, а Дител воодушевлённо слушал и иногда восклицал что-то в духе «как интересно!». Типично английская привычка: поддерживать беседу и показывать интерес, даже если на самом деле это не так. Однако по Лайсергу было заметно, что его правда интересовали рассказы Ханны, и Анна успокоилась. Ей очень хотелось как-то помочь подруге вернуться в норму, но видя, как они с Лайсергом спелись, решила, что пусть лучше англичанин ей в этом поможет. Беседой об Англии он немного отвлекал Ханну от насущных проблем.

В то же время Анна обратила внимание на угрюмо смотрящего на англоязычных людей Рена Тао. И смотрел он так вовсе не потому, что не знал язык и не понимал, что они там говорят. Анна отлично видела, что Тао ревнует Ханну к Лайсергу. Более того, блондинка ещё десять лет назад заметила повышенный интерес Рена к тогда ещё новой девушке в их компании. И, насколько Рен позволял это видеть проницательной супруге своего лучшего друга, он всё ещё любил Ханну. Любил горячо и страстно, что кардинально отличалось от спокойных, размеренных и по факту платонических отношений Ханны и Хао.

— Вместо того, чтобы сидеть в уголке и злобно коситься, подошёл бы к ней и поговорил. — Анна наложила хмурому Рену ещё риса с курицей и ароматной подливой. Тао вскинул суровый взор и отрезал:

— Не буду я с ней говорить. Вообще я здесь только для спасения мира от сумасшедшей Шароны, а не для восстановления дружбы с Ханной.

— Рен, — миролюбиво начал подоспевший вовремя Йо, — Ханна просто беседует с Лайсергом, чтобы познакомиться поближе. Это мы с ним знакомы уже более десяти лет, а она узнала его только сейчас. Естественно, ей интересно узнать о нём побольше. Кроме того, у них один родной язык, из-за чего контакт оказался быстро налажен.

— Асакура, отстань, — отмахнулся от приятеля Тао. — Вечно ты лезешь со своими изречениями в духе «должны быть мир-дружба-жвачка».

— Йо, Рен не в духе, — заметила Анна. — Действительно, оставь его. Он остынет и снова будет добродушным.

— Я знаю, но… — Йо взглянул сначала на надувшегося Рена Тао, затем на любезно беседующих Лайсерга и Ханну. — Но мне кажется, Рен просто упрямится. Не хочет признать, что он был неправ. Хотя, — он прислонился к ней и проговорил прямо в ухо:

— В письме ко мне он признался в том, что именно он виноват в этой ссоре. Только тсс, — предупредил он, косясь на Рена, сидящего со скучающим видом. Он был одет в тёмные джинсы, рубашку, перекликающуюся с цветом его волос, и лакированные ботинки. Но элегантный образ никак не вязался с унылым выражением лица. Впрочем, Йо подумал, скорее всего, Рен просто устал.

Когда все пошли спать, Тао подошёл к Ханне, намереваясь всё-таки с ней переговорить, но она умело вывернулась, спросив о чём-то Анну и утащив её наверх. Разозлившись, Рен ушёл в другую комнату.

— Я вернусь так скоро, как только смогу, — заверила Ханна маленького Ронина. Тот кивнул и сказал:

— Я буду очень скучать по тебе, мама.

— Я тоже, сынок.

После того, как Анна и Йо тоже попрощались со своим сыном, Кино Асакура увела маленьких наследников в комнату, а Йомей поманил гостей пальцем:

— Пойдёмте. Я знаю, что у вас много вопросов ко мне.

Йо, Анна и Ханна двинулись за ним. Они пришли в беседку, находящуюся далеко от дома, где обитали старики Асакура. Идеальное место для тайных разговоров. Когда все уселись, Йомей посмотрел на Ханну и заметил:

— Ты хочешь узнать, что с тобой творится. — После того, как Ханна кивнула, удивившись проницательности дедушки Йо, пожилой мужчина продолжил:

— Милая Ханна, я был лично знаком с твоими предками, жившими в моём поколении. И могу сказать, что не одна ты испытываешь подобное. У всех членов династии Уэно хоть и были тёмные волосы, но цвет их глаз менялся. Как у тебя. Либо с коричневого на голубой, либо с голубого на зелёный, либо с зелёного на карий. Обратные процессы тоже могли быть, но в основном комбинации были такими. А волосы… Волосы начинали седеть. Очень быстро. К сорока годам, несмотря на общую молодость и здоровье, твои предки были уже седыми. Но не бойся, — заверил он громко ахнувшую и схватившуюся за голову девушку, — тебе повезло больше. Так как твои волосы по природе светлые, они просто потемнеют. Уже почти потемнели, — отметил он, разглядывая неравномерное соотношение цветов на шевелюре невестки. Ханна спросила:

— Учитель Йомей, почему это началось? И почему это свойственно моим предкам? Будут ли мои дети такими же?

— Началось всё с незапамятных времён, — продолжил Йомей свой рассказ. — Одна из твоих древних родственниц по имени Мэй Юкимура была колдуньей. Она умело наводила порчи, была способна приворожить любого мужчину в округе. Кстати, так она приворожила своего будущего мужа, Шина Уэно, также ставшего одним из твоих предков. Увы, она злоупотребляла своей магией, свои силы она использовала только во вред другим и для получения своей выгоды. Поэтому другая волшебница по имени Клементина проучила её, превратив очаровательную молодую женщину в старуху. — Вся троица ахнула. — Да, дети мои, в одночасье черноволосая красавица Мэй стала восьмидесятилетней пожилой дамой. Заклинание, хоть и не полностью, удалось снять неизвестному заморскому волшебнику, который вместо предложенного несчастной девушкой денежного вознаграждения лишь взял с Мэй слово, что она никогда больше не будет колдовать во вред другим. Девушка, навсегда оставшаяся седой, поклялась своей жизнью, что больше делать так не будет. Она снова начала заниматься магией, но в целях исцеления. Её приворожённый возлюбленный, освободившись от чар, всё равно влюбился в подобревшую Мэй, и они поженились. Так и начался род Уэно. Но вместе прожили они недолго, успев принести на этот свет всего двух детей, — Шин Уэно был убит одним из своих соратников. От столь сильного потрясения волосы Мэй стали из седых снова каштановыми. А глаза из голубых — зелёными. Такова была реакция её организма на сильный стресс. Так что, Ханна, — Йомей внимательно посмотрел на молодую вдову, — вот объяснение метаморфоз, происходящих в твоей внешности. Не беспокойся — рано или поздно твои глаза и волосы станут одного цвета, таких пятен не будет.

— Надеюсь. — Ханна поникла. Ей всегда нравилась её необычная внешность, а сейчас она лишается её. Не по своей вине. Анна ободряюще приобняла её, а Йо спросил:

— Дедушка, что происходит сейчас в мире шаманов? Почему вдруг убили несколько могущественных шаманов, в том числе… Хао?

— Йо, если честно, я сам не понимаю, как компания девчонок смогла убить многих более сильных и опытных шаманов, — ответил Йомей, — но нужно сделать всё, чтобы им не удалось перебить всех шаманов.

— Мы сделаем всё возможное, — ответила Ханна.

— И невозможное, — добавил Асакура.

Йомей прикрыл глаза:

— Успеха вам, дети мои. Пусть удача будет на вашей стороне.

— Как мы найдём Шарону и её девиц? — полюбопытствовал Рен Тао, облокотившись спиной на стену и сложив руки на груди. — Наверняка они прячутся где-то недалеко, но глубоко.

— А это идея! — воскликнул Рио, и Рен изумлённо вскинул брови. — Лайсерг, попробуешь поискать?

Парень пожал плечами:

— Попробовать смогу, но вот найду ли…

— Попытка не пытка, — беспечно заверил его Трей.

— Вы хотите отправиться прямо сейчас? — уточнил Лайсерг. Натачивая свой гуандао пятый раз за день, Рен откликнулся:

— Конечно! Чего тянуть кота за…

— …за хвост, — закончила вошедшая Ханна и сурово поглядела на Тао, намеревавшегося завершить более грубо. Рен ответил недовольным взглядом бывшей подружке, обломавшей весь кайф. Лайсерг взглянул на Ханну: она выглядела намного старше своих почти двадцати пяти лет. Если бы он не знал её, он дал бы ей все тридцать пять. «Наверное, она сейчас очень несчастна», — подумал Дител. — «Когда я потерял родителей, у меня тоже так было. Однако она молодец, что пытается не закрываться. Она очень сильная».

Рен снова принялся затачивать гуандао, приняв как можно более бесстрастное выражение лица. А Трей и Рио спросили:

— Что сказал Йомей-сама?

Анна кратко доложила, а Ханна сказала:

— Раз уж вы решили отправляться сейчас, я с вами.

— Ханна, а ты уверена, что… — начал было Трей, но девушка уверенно его оборвала:

— Да, уверена. Я в порядке, Трей, правда.

Северянин по-прежнему чувствовал себя виноватым за то нелепое замечание, которое он ей сказал, и потому считал совершенно справедливым ледяное отношение Ханны к нему. Ханна достала свой кулон и обвела компанию взглядом:

— Да, он со мной. И теперь уж всегда будет со мной.

— Ну, идём, — заключил Йо с неизменной улыбкой.

— Кстати, вы мне так и не рассказали, кто такая эта Шарона, — заметила Ханна, убирая меч в ножны.

— Когда мы искали деревню Добби, в которой должен был проводиться турнир шаманов, — начал объяснять Рио, — мы пересеклись с Шароной и её компанией. Трей, — окликнул он приятеля, — помнишь, как мы удивились, что у всех участниц группировки, за исключением Шароны, имена кончаются на «-ли»?

— Как такое забыть, — засмеялся Трей. — Они всегда пытались нам помешать дойти до деревни Добби. Но свои планы они реализовывали не сказать чтобы очень хорошо — засыпались на первом же.

— Ты про тот день, когда они нас заманили в какой-то дом к пожилой даме, оказавшейся на самом деле Шароной? — уточнил Рен, размахивая своим гуандао. — Вот это реально незабываемо. А ведь я сразу понял, что там что-то нечисто.

Раздался звон разбитой посуды. Побелевший от страха Рен принялся оглядываться в поисках предмета, задетого его оружием, и увидел черепки одной из любимых ваз Анны. Трей толкнул его в бок и с деланным сочувствием заметил:

— Когда Анна узнает, тебе кранты.

— А она не узнает, — откликнулся Тао и задвинул обломки ногой за тумбу с телевизором.

Подняв глаза, он увидел Анну и покраснел:

— Или всё-таки узнает.

— Да ладно, пусть будет на счастье. — Принеся совок и щётку, девушка замела остатки одной из своих многочисленных вазочек и выкинула в мусор.

— Кристалл показывает, что Шарона где-то тут, — произнёс Лайсерг. Компания остановилась посреди парка неподалёку от дома Йо и Анны. Ханна сложила руки рупором и заорала так, что сидевшие на ветках птицы разлетелись в разные стороны:

— Эй, Рамона!

— Шарона, — поправил Рен и встретился с холодным взглядом своей союзницы. Она снова позвала:

— Шарона! Выходи, мы тебя нашли!

Вдруг перед ними появились пятеро девушек. Их взгляды не предвещали ничего хорошего. Йо улыбнулся:

— Привет, Шарона. Как дела?

— Всё было хорошо, пока не пришли вы, — отрезала блондинка. — Что вы здесь забыли? Теперь мы хозяйки этого леса. Уходите.

— Уйти и оставить ваши деяния безнаказанными? — спросила Ханна, вытаскивая меч из ножен. Шарона бросила на неё недовольный взор.

— Ты кто такая?

— Я Ханна Асакура, — твёрдо отрекомендовалась девушка. — Ты убила моего мужа и будешь наказана, уж я об этом позабочусь.

В глазах Шароны промелькнуло узнавание. Она ядовито улыбнулась сопернице:

— А, жена Хао Асакуры? Рада знакомству. Будешь мстить за своего муженька? Не надо, дорогуша. Моя сила превышает твою в сто раз минимум.

Ханна была удивлена, что злодейка узнала её. Шарона ответила на немой вопрос, написанный на лице девушки:

— Просто вы очень похожи внешне. Теперь. — Она заливисто захохотала. — Что, тяжело терять близких, Ханна? Да по тебе отлично видно, что ты переживаешь большое потрясение. И выглядишь ты, как старуха, — на все сорок.

Шарона продолжала смеяться. Все начали опасаться, как бы Ханна не вышла из себя и не потратила свои силы на глупую и бессмысленную перепалку. Очевидно, что первоначальной целью Шароны было расстроить и разозлить так рано овдовевшую молодую женщину. Однако Ханна сохраняла поистине олимпийское спокойствие. На все издёвки противницы она лишь насмешливо улыбнулась:

— По крайней мере, не на пятьдесят, в отличие от тебя.

Шарона освирепела — какая-то соплячка посмела-таки дать ей отпор! Блондинка крикнула:

— Салли! Милли! Элли! Лилли! В атаку!

Рыжеволосая Салли решила напасть на Трея, но тот увернулся и сказал:

— Твой пыл надо бы остудить немножко. — Через две минуты она была заключена в ледышку, но самого Трея сбил с ног удар Элли. Девушка посмеялась:

— Ты такой невнимательный.

Йо дал отпор Лилли, которая хоть и выглядела, как ботан, но была довольно-таки сильной. Та упала на землю, но нанесла удар в сторону Рена Тао. Тот отправил его в сторону Милли, подходившей к Ханне. Шарона возмутилась:

— Чего разлеглись?! Девочки, вставайте! Мы не можем позволить этой шайке опять нас победить!

— Не торопись, Шарона. — Рио сделал выпад своим мечом по направлению к ней, но сзади на него напрыгнула Элли, из-за чего он промахнулся. Вырубив своей магией противника, Элли снова вернулась к Трею.

— Получи!

Трей тоже лежал поверженный. Лайсерг боролся с Лилли — его нить обмотала девушку, и та уже лежала на земле. К Элли присоединилась Салли, и они принялись атаковать Ханну и Рена.

— Давай объединим силы! — крикнула ему Ханна. Неожиданно для неё Рен согласился.

— Давай. — Выждав наилучший момент, когда девчонки ослабили хватку, Тао выкрикнул:

— Сейчас! Вместе! — И союзники нанесли сильный удар, волна от которого отбросила Салли и Элли подальше. Девушки валялись на земле и стонали, потирая ушибленные места. Увидев побеждённых подруг, Лилли снова направила свою силу на Йо, но тот использовал такую мощь Амидамару, с которой девушку отбросило к двум подругам. Остались только Шарона и Милли. Самая младшая из группировки Шароны уже подходила к явно уставшей Ханне и злорадно улыбалась.

— Хоть я и самая младшая, — проговорила она, — я далеко не слабая. — В ладони девушки появился огонь. Ханна не знала, как дать отпор огню, жизнь её к такому не готовила. Кроме того, после десятилетнего перерыва было тяжеловато вспомнить всё, что она знала. Милли отправила удар огнём с уверенностью, что противница никуда не сбежит, ведь она окружена с одной стороны Шароной, а с другой была как раз Милли. Ханна инстинктивно сгруппировалась, начиная прощаться с жизнью, но произошло нечто из ряда вон выходящее.

Открыв глаза, Ханна увидела изумлённые лица Шароны и Милли, а чуть поодаль — такие же выкатившиеся из орбит глаза своих друзей. Не понимая, что происходит, девушка принялась оглядываться. Повернувшись на сто восемьдесят градусов и посмотрев наверх, она обомлела.

— Хао?..

Асакура-старший мило улыбался ей. Правда, он был каким-то… Прозрачным. Тогда до Ханны дошло, что это дух Хао, а не он сам. Молодой мужчина оглядел всех участников битвы и остановил взгляд на Шароне.

— Ты правда думала, что, убив меня, избавишься от меня? — Хао засмеялся. — Не забывай, Шарона, сорока дней после моей смерти ещё не прошло. И я не думаю, что мой брат, моя жена и их друзья позволят моему духу уйти на небеса так просто.

— Он прав, — подтвердила Ханна, с наслаждением наблюдая за изменениями на лице Шароны — из изумлённого и испуганного оно стало очень злым. Повернувшись к духу мужа, Ханна спросила:

— Хао, как ты.?

— Ты же знаешь, я владею стихией огня, — напомнил он. — Когда эта девчонка, — и он показал ладонью на Милли, — захотела использовать огонь против тебя, я понял, что смогу создать вокруг тебя защитное поле, которое не пропустит злой огонь сюда. Ханна, — его глаза радостно засияли, — я бы очень хотел стать твоим духом-хранителем. Я знаю, ты всегда считала, что, будучи сильной духом, ты не нуждаешься в хранителе, но поверь, они, — он показал на всех девушек из компании Шароны, — ещё не самое страшное, что может произойти. Поэтому я и предлагаю нам с тобой объединиться. Кроме того, ты же хотела, чтобы я был с тобой? — Хао улыбнулся своей супруге, и Ханна улыбнулась в ответ.

— Да. Я хочу, чтобы ты стал моим духом-хранителем.

Ханну и Хао целиком поглотил огонь. Все с ужасом смотрели туда, но потом огонь расступился, и там стояла Ханна. Несмотря на несколько полученных в бою царапин, синяков и ссадин, и порванные новые брюки, она крепко держалась на ногах. В руках у неё был меч, а за ней был дух Хао с таким же оружием.

— Ого, смотрите! — воскликнул Трей. — Они соединились!

— Да, теперь и у Ханны есть хранитель, — радостно засмеялся Йо. Он тоже был очень рад, что его брат может быть рядом с ними, пусть даже и в форме духа.

В глазах Ханны загорелся азартный огонь.

— Ну что, Хао, зададим жару? — спросила она, и дух кивнул. Синхронно двигаясь в сторону Шароны, супруги нанесли сокрушительный совместный удар. Шарона с воплем боли отлетела вдаль и повисла на дереве. Все вокруг засмеялись, лишь союзницы кинулись на помощь своему лидеру, и все вместе они вскоре исчезли.

Осев на землю от резко нахлынувшей усталости, Ханна закрыла глаза. Её фурёку хватило пока только на один этот удар. Друзья подбежали к ней.

— Ханна, ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Лайсерг. Девушка распахнула разноцветные очи и довольно улыбнулась ему:

— В полном.

— Но ты ранена, — заметил Рен, а Ханна легла на траву и, радостно зажмурившись, ответила:

— Пара царапин не испортит мне настроение и уж точно никак не повлияет на моё самочувствие.

Приятели скептически поглядели на неё — её состояние было значительно хуже, чем она говорила. Вдруг откуда ни возьмись появился Амидамару и одобрительно произнёс:

— Мисс Ханна, вы быстро поняли, как пользоваться энергией вместе с духом-хранителем. Но вам ещё предстоит многому научиться.

Лёжа на траве, Ханна с улыбкой сказала:

— Спасибо, Амидамару. Я и собираюсь заняться этим в ближайшее время.

====== Глава 5 – Признание ======

— Агррх! — зашипела Ханна, когда к очередной её царапине на лице был приложен ватный тампон, смоченный перекисью. Анна сочувственно посмотрела на подругу и попросила:

— Потерпи, немного осталось. Ты получила больше ранений, чем парни. Как тебя вообще угораздило?

— Я сказала, что буду сражаться, — ответила Ханна, закрывая глаза. — Я не могу засесть где-нибудь в безопасном месте, пока миру шаманов угрожает эта Рамо… Ауч! — Спирт снова защипал раненую кожу. — То есть Шарона.

— Ты храбро боролась, Ханна, — сказал Лайсерг. Басон тоже внёс свою лепту:

— Да, мисс Ханна, вы были неподражаемы! Мы с господином Реном в восторге от вашей смелости.

Взъярившись на своего духа за излишнюю болтовню, Рен загнал его обратно в мемориальную плиту. Однако Ханна сделала вид, что не обратила внимания, и сказала:

— Спасибо, Басон. Мы все хорошо потрудились. Но нам нужно тренироваться.

— Нам всем?! — возмутился Трей. Ханна была непреклонна:

— Да, нам всем. Прошло почти десять лет с момента последних боёв, навыки подрастерялись. Анна, — обратилась она к подруге, — напомни, пожалуйста, разработанный план тренировок?

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — завопили одновременно Трей и Йо. Строго взглянув на нерадивых бойцов, Анна убрала все медицинские приспособления и средства в аптечку и удалилась наверх. Рио негромко отметил:

— Ханна права. Десять лет мы жили спокойно и не тренировались так усиленно, как раньше. Поэтому мы должны снова себя нагрузить тренировками.

— Но, Рио! — взвыл северянин, возмущённый тем, что товарищ поддерживает Ханну и Анну. — Мы так умрём быстрее, чем победим Шарону!

— Не согласна с тобой, Трей, — ответила Ханна, устраиваясь поудобнее на диване и кладя подушку так, чтобы было удобнее сидеть полулёжа. — Мы все выносливы физически, но чтобы не растерять форму, нужно её поддерживать. Интенсивные тренировки пойдут нам на пользу, вот увидишь.

— Ханна, вот ты историк, ты не нашла случайно в старых книгах каких-нибудь более щадящих, но таких же эффективных тренировок для шаманов? — заныл Йо. Девушка рассмеялась, поглаживая свою длинную густую шевелюру:

— Прости, Йо, я всё же считаю, что лучше доверить Анне нашу подготовку к победе над Шароной. Лайсерг, — обратилась она к англичанину, отчего тот покраснел, — не слушай их, тебе понравятся тренировки Анны. Они интенсивные, но дают быстрый и видимый эффект. Не пугайся, тяжело может быть только поначалу, потом привыкнешь.

— Лайсерг, не слушай её, — в тон ей заговорил Трей, на что Ханна показала ему язык, — тренировки Анны тебе вряд ли понравятся, ведь они убийственно эффективны. Настолько эффективны, что ты умрёшь тут же.

— Эй, вы, замолчите уже, — резко прервал их беседу Рен, снова натачивая свой гуандао. — Надоело слушать ваш галдёж.

Трей хотел было накинуться на противного приятеля, но Рио остановил его:

— Не обращай внимания, Рен просто не в духе. Подуется и успокоится.

— К тому же, — добавил Йо с озорными золотистыми искорками в тёмных глазах, — у него на личном не всё гладко. А когда на личном у Рена Тао не гладко, лучше его не трогать.

— Ну всё, Асакура, ты напросился! — Схватив своё оружие, Тао погнался за другом. Все не на шутку перепугались: неужели один приятель убьёт другого? Йо пустился наутёк, продолжая смеяться. Иногда всей компании казалось, что доводить Рена до точки кипения — его хобби. И Рен тоже воспринимает это, как игру, иначе как объяснить тот факт, что он до сих пор не прикончил Йо?

— Странные они, — вдруг заговорил Хао, появившись. — Им всем почти двадцать пять, а они по-прежнему ведут себя, как глупые подростки.

Ханна засмеялась:

— Ты как всегда очень наблюдателен, Хао.

Парень с мягкой ласковой улыбкой любовался своей супругой. Как в пятнадцать лет она покорила его своим умом и внутренней силой, так и в более старшем возрасте он искренне восхищался ею. Даже несмотря на её бурную реакцию при виде его трупа, она снова стала сильной. Хотя Хао не считал, что переживание смерти близкого человека с помощью слёз, закрытости в себе и истерики — это слабость, он был рад, что Ханна сейчас способна смеяться и даже острить. Похоже, она приходит в норму, а это не может не радовать.

— Хао, — вдруг она обратилась к нему, — я так редко говорила, что люблю тебя. Меня всегда учили скрывать свои чувства, лишь с возрастом я чуть-чуть научилась их демонстрировать. Но я действительно ощущаю любовь по отношению к тебе. Я люблю тебя, Хао.

— Я тоже, Ханни. — Хао очень мило зажмурился и улыбнулся ещё шире. — Я люблю тебя и всегда буду любить. И поэтому я не хотел бы, чтобы ты оставалась вдовой вечно. Я хочу, чтобы ты была счастлива — одна или с другим мужчиной. Но я прошу, не оставайся в одиночестве только из-за страха предать меня. Ты не предашь — обретя счастье, ты обретёшь и смысл своей жизни. Мы живём, чтобы быть счастливыми.

Ханна внимательно посмотрела ему в глаза. Они были такие глубокие и безумно красивые, в них хотелось утонуть. Хао овладел искусством улыбаться одними лишь глазами, и выглядело это очаровательно. «Я люблю тебя» — вот что всегда читалось во взгляде Хао Асакуры, обращённом к его нежно обожаемой супруге. Кто-то однажды сказал: глаза говорят громче слов. Ханна была согласна с этим утверждением так же, как и с тем, что «красота в глазах смотрящего».

Парень также пристально вглядывался в почти закончившие менять цвет глаза своей спутницы жизни. Они становились точно такого же цвета, как у него. И волосы тоже. Наверное, со спины нас вполне можно перепутать, почему-то подумал Хао. Затем он всё же усомнился в этом, ведь он был более широкоплечим и высоким, чем Ханна. Он отчаянно хотел вернуться к жизни, чтобы снова иметь возможность обнять свою единственную любимую девушку, играть с детьми в различные игры и вообще… Чтобы жить.

— Хао, я скучаю по тебе, — произнесла Ханна, заметно погрустнев. Дух сел рядом с ней и ответил:

— Я же с тобой. Не в человеческой оболочке, но всё-таки с тобой. И буду с тобой до конца.

Парочка переглянулась и вновь обменялась улыбками. Оглядевшись, Ханна удивилась:

— А куда все подевались?

— Ушли на тренировку с Анной, — отозвался Хао. Ханна вскочила и хотела было тоже уйти, но он остановил её, показав на пришпиленную записку, гласившую, чтобы Ханна отдыхала, мол, она и так достаточно потрудилась.

— Знаю, знаю, ты тоже хотела потренироваться, — рассмеялся Асакура, наблюдая за комично съехавшими вниз уголками губ Ханны. Но девушка быстро скрутила свои волосы в пучок и направилась на кухню:

— Хоть мне было велено отдыхать, я всё равно приготовлю ужин для всех. Не могу бездельничать.

— Если бы на твоём месте был Йо, он бы с тобой поспорил, — заметил Хао, и пара засмеялась.

Открыв глаза, она увидела поле битвы — всё было в огне, везде лежали трупы. Людей, без движения лежащих на земле, было очень много, они были ей незнакомы. Стояла пугающая тишина, небо было розово-оранжевого цвета. «Закат», — поняла Ханна. Должно быть, сражение только что окончилось. Скорее всего, поражением.

Ощутив в своей руке что-то тяжёлое, девушка обрадовалась: это был её меч. Сжав оружие покрепче, она начала двигаться вперёд и смотреть по сторонам в поисках друзей. Увидев знакомую зелень волос, Ханна подошла поближе и вскрикнула: это был Лайсерг Дител. Судя по широко распахнутым в ужасе глазам, его смерть была мгновенной. В том, что он мёртв, сомнений не было: из его рта вытекала тонкая струйка крови, а сам он был мертвенно бледен.

— Л-Л-Лайсерг… — пролепетала Ханна и тут же наткнулась взглядом на знакомую причудливую причёску.

— Рио! — Ханна кинулась уже туда: другой товарищ тоже был мёртв, но глаза у него были закрыты. «Слава Богу, вряд ли я смогу вынести ещё один такой жуткий взгляд», — подумала Ханна, уже увидев лежащих Трея и Рена. Первый однозначно уже ушёл в мир иной, а вот грудь второго ещё немного колыхалась, и зажимающая рану на животе рука дрожала…

— РЕЕЕЕЕЕЕН!!! — Вопль Ханны был будто слышен на всю страну, если не на весь мир. Для неё это уже было слишком. Подбежав к нему, она принялась тормошить его:

— Рен! Рен, держись! Я… Я постараюсь помочь тебе.

Найдя в кармане чёрный платок, Ханна принялась быстро перевязывать рану, вслушиваясь в судорожный лепет раненого Тао:

— Х-Ханна… Т-т-там… там пу… да… п-п-пуля… в-в-вытащи её…

— Рен, не умирай! — повысила она голос, туго затянув платок на ране. Рен вскрикнул, его взор затуманился, и Ханна принялась хлопать его по щекам.

— Рен, очнись! Пожалуйста! Рен, ты должен жить, слышишь?! Очнись, Рен!!!

Юноша не реагировал на её призывы, желтоватые глаза закрывались и лишь иногда очень медленно приоткрывались снова, губы были сухими и бледными, — весь его внешний вид говорил о том, что его кончина близка. Глаза Ханны наполнились слезами:

— Рен… Я не переживу твоей гибели. Ты… Ты мне очень дорог, Рен… Ты меня слышишь?

Увы, жизнь Рена Тао подошла к концу — он умер прямо на руках Ханны. Девушка до последнего не отпускала любимого друга, гладила его по голове, убирала волосы от лица, прижимала его к себе и тихонько всхлипывала:

— Рен… Я люблю тебя, Рен… Прости меня… За всё-о-о-о!!!

Посидев какое-то время рядом с парнем, Ханна всё же приняла решение отпустить его. Мягко уложив его на траву и в последний раз погладив мускулистые плечи, она поцеловала его в лоб и встала. Осталось только…

— Ханна!!! — раздался чей-то пронзительный вопль. Не успев понять, кто так отчаянно кричит её имя, девушка повернулась, и в грудь ей вонзилось что-то очень острое. Ахнув от неожиданности и вошедшего в её плоть оружия, Ханна будто с изумлением смотрела на убийцу. Каково же было её удивление, когда она распознала в лице убийцы своё лицо.

Ноги перестали её держать, и, бессильно осев на землю, она упала. Слышался чей-то вопль, снова звавший её по имени, но девушка не смогла идентифицировать человека, которому принадлежал голос. Изо рта полилось что-то липкое и металлическое — кровь. Ханна поняла это, но какой ей от того прок, если ей осталось жить считанные секунды? Закрыв глаза, она пожелала умереть как можно скорее, но кто-то взял её в руки, кто-то очень знакомый… Но кто? Ханна начала попытки открыть глаза, но это было невыносимо трудно, и она сдалась…

…Девушка тяжело дышала. Это был всего лишь страшный сон. Очень страшный. Потрогав лицо, Ханна с удивлением обнаружила, что плачет. Встав и посмотрев на себя в зеркало, она увидела воспалённые красные глаза, дорожки слёз на щеках, и полностью изменившие зелёный цвет на карий глаза. «Метаморфозы закончились — теперь я выгляжу, как Хао», — невесело усмехнулась она. Внезапно по её спине пробежал холод. А вдруг это был не сон?! Вдруг её друзей уже кто-то убил, а сон — это предсказание?

Мысль звучала дико — кто нападёт на них в собственном доме, кроме своих? — но Ханна начала тихонько ходить по комнатам и смотреть, все ли на месте. В той комнате, которую она делила с Анной, был порядок: Анна была на месте. Хотя её не было в числе мёртвых во сне, Ханна тревожиласьза подругу. Пройдя в другие комнаты, она удостоверилась, что всё в порядке, но в одной из них она увидела, что постель пустует.

— Трей, Рио, Йо… Рен! — Она сразу вычислила, кого не хватает. Ей стало страшно. Неужели Рена больше нет? Его похитили?! А может, он в одиночку пошёл в тот самый лес, где они днём сражались с Шароной и её компанией, за реваншем и теперь лежит там, истекая кровью?.. Ханна изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать от обуявшего её ужаса. Вдруг сзади раздаётся голос:

— Ханна?..

Девушка зажала себе рот, но крик страха просочился наружу. Напуганная до ужаса Ханна смотрела на Рена Тао — тот выглядел живым и здоровым, только недоумение читалось в его взгляде. Он, в свою очередь, заметил, что с Ханной что-то не так. Тао подошёл поближе и взял её за плечи:

— Ханна, что случилось? Что тебя напугало?

Она не могла больше сдерживаться и заплакала, уткнувшись Рену в грудь. Парень удивился внезапному порыву чувств со стороны подруги, с которой они уже несколько недель не общались, но не стал её отталкивать. Вместо этого он повлёк Ханну за собой в гостиную. Усадив девушку на диван, Рен сделал им чай. Осторожно поставив чашки на стол, он придвинулся ближе к Ханне и начал расспрашивать:

— Ханна, почему ты так напугана? Что произошло? Страшный сон приснился?

Девушка закивала, крепче прижимаясь к нему. Рен обнял её и погладил по волосам. Ханна очень редко плакала, предпочитая держать всё в себе и, может, выплёскивать наедине с собой, но он всё равно не ожидал, что её реакция на его появление будет такой бурной.

— Шшш, всё хорошо, — успокаивающе прошептал он, сжимая её дрожащие плечи в шёлковой пижаме. — Ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает. Это всего лишь сон.

— Р-Р-Рен, — прошептала она, крепко вцепившись в его предплечья, — там… во сне… все вы были… у-у-убиты… Ты… ты умер… умер прямо у меня в руках! — Ханна с новой силой зарыдала, положив голову на плечо Рена. — А потом… и меня… меня тоже убили… Но э-э-это было не т-так страшно… как… твоя гибель…

Рен прижал её к себе так близко, как это было возможно. Он был удивлён, но сейчас он вовсе на неё не сердился из-за произошедшей в Лондоне ссоры. Судя по всему, она тоже. Ханна подняла голову и, глядя ему в глаза, пробормотала:

— Рен, прости. Прости меня за всё. Я так испугалась, когда увидела, что тебя нет в твоей комнате. Я подумала… Я подумала, что ты ушёл в одиночку биться с Шароной, и они тебя убили. И ты в этом лесу лежишь один и истекаешь кровью… И никто не может тебе помочь…

— Ханна, всё в порядке, — улыбнулся он ей как можно добрее, — это я должен извиняться. Я столько гадких вещей тебе наговорил, обидел тебя, а помириться первым не хотел, гордым слишком был…

— Рен, — вдруг прервала она его поток слов. Тао удивлённо спросил:

— Что?

— Я люблю тебя. — Притянув к себе, Ханна поцеловала его. Рен изумился, но на поцелуй ответил. Крепко обняв её, он проник языком в её рот, и их губы сплелись в страстном французском поцелуе. Они обнимались, мычали от удовольствия, Ханна каким-то образом оказалась у него на коленях, её руки ласково гладили Рена по лицу и шее. Тот не отставал — его сильные, но такие нежные руки двигались от головы Ханны до её лица, по шее и до талии, проскользнули под её лёгкую пижаму. Ханна тихонько ахнула, но не стала протестовать. Руки Рена двигались вверх по её бёдрам и проникли прямо в её лоно. Девушка начала кусать себя за внутренние стороны щёк, чтобы сдержать стоны наслаждения. Ещё никто так властно не склонял её к сексу, и её завело то, как смело Рен Тао взял всё в свои руки.

Она начала медленно расстёгивать пуговицы на верхней части пижамы, а он — нижние. Затем Ханна принялась снимать с него футболку и брюки. Рен тяжело дышал, не рискуя смотреть в глаза своей партнёрше. Он боялся увидеть там животную страсть, которую всегда мысленно приписывал Ханне. Приписывал, а сейчас, когда она принялась её демонстрировать, немного испугался. Он со многими девушками и даже женщинами занимался любовью, имена его многочисленных любовниц сливались воедино, он не помнил, сколько их у него было, — Серена, Барбара, Хлоя, Саша, Лидия, Мэделин, Холли, София, Клаудия, Корнелия, Ребекка, Блэр, Габриэлла, Виктория, Камилла, Кортни, Эмилия, Бриттани, Люси… Их было бесчисленное множество, но он всегда хотел только одну девушку. Ту самую, которая нависла над ним и в глазах которой плещется хищный огонь. Он всегда хотел только Ханну Хираи, ныне носящую фамилию Асакура.

Неиспользованный презерватив каким-то чудом оказался в карманах его пижамных брюк, он быстро достал его, натянул и призывно взглянул на партнёршу, мол, давай. Она снова принялась целовать его. Голова, лоб, щёки, нос, губы, шея, плечи, грудь — ничто не осталось без пламенных поцелуев Ханны. Оказавшись наверху, Рен проделывал с ней то же самое и слушал, как она еле сдерживается от вопля удовольствия на весь дом. Он подходил всё ближе к низу её живота, и Ханна заволновалась. Она так давно не занималась любовью, что начала бояться сделать что-нибудь не так. Рен почувствовал некоторое напряжение в своей возлюбленной и поцеловал её в губы. Руки Ханны массировали его голову, он мычал от приятных ощущений, не забывая гладить девушку по лицу, рукам, телу…

Почувствовав, что Ханна расслабилась, Рен раздвинул ей ноги и быстро вошёл. Девушка громко ахнула от неожиданности и небольшой боли внизу живота. Тао начал двигаться в ней — сначала медленно, потом быстрее и быстрее. В один момент Ханне отчего-то стало страшно, захотелось остановить его, попросить прекратить, но дыхания не хватало, и она начала стараться глубоко и спокойно дышать. Руки Рена обвивали её стройное тело, его губы целовали её шею. Ханна ощутила, что вместе с поцелуями он кусал её, оставлял засосы. Ей хотелось кричать одновременно от боли и удовольствия, но она могла довольствоваться только тихими стонами.

С увеличением скорости движения партнёра в её теле Ханна издавала больше «ахов», но они были короче, чем те, что были в начале, — те были более редкими и протяжными. У девушки потемнело в глазах, и тут же она испытала сильнейший оргазм. Тяжело дыша, она лежала на полу, куда они с Реном успели переместиться из-за того, что диван был слишком узким для них двоих, и пыталась осознать, что только что произошло. Тао лежал рядом с ней, так же тяжело дышал, глаза у него были закрыты, а его ресницы дрожали. Он сам весь дрожал. Придвинувшись к нему, Ханна нежно поцеловала его в обе щеки и прижалась к его вспотевшему телу, поглаживая рельефные мышцы. Юноша крепко прижал её к себе и, всё ещё задыхаясь, произнёс:

— Ты моя. Ясно? Я никому тебя не отдам.

— И ты мой. — Её губы принялись целовать обессилевшего парня, а руки — массировать его грудь. — Я люблю тебя, Рен Тао.

— И я тебя люблю, Ханна Асакура. — Пара снова слилась в долгом поцелуе, на этот раз не агрессивно-страстном, а нежном и невинном. Им обоим так хотелось подольше побыть вместе, но до рассвета времени оставалось немного, поэтому вскоре они всё-таки отлепились друг от друга, оделись, выпили уже остывший чай и разошлись по своим комнатам.

Сжимая в своих руках кулон, Ханна сидела на кровати и вспоминала каждый миг, проведённый с Реном Тао. Она поверить не могла, что ей удалось с ним помириться, да ещё и получить такое удовлетворение от их акта любви. Засыпая, она обняла подушку, представляя на её месте Рена, и спала спокойным сном без всяких сновидений. Лучше так, чем видеть кошмары.

====== Глава 6 – Сон-предсказание ======

На следующее утро Ханна, встав ни свет ни заря, уехала по делам в Акиту. Ей нужно было встретиться с хозяином дома, который они с Хао снимали, и сообщить, что она съезжает в ближайший месяц. Хозяин пожелал ей удачи, и Ханна, собрав часть своих вещей, вернулась в Токио. Она уже нашла съёмную квартиру, где собиралась провести столько времени, сколько понадобится для победы над этой ведьмой Шароной. Крупную бытовую технику, не поместившуюся в квартиру, Ханна частично распродала в течение нескольких дней по невысокой цене студентам токийских университетов.

Ей больше не хотелось мозолить глаза Анне и Йо, занимая лишнее место в их доме. Всё-таки когда там много народу, тесновато получается. Кроме того, Ханна уже привыкла иметь свою жилплощадь, на которой она — полноправная хозяйка, поэтому соседствовать с друзьями ей было уже в тягость.

Вспомнив о ночном развлечении с Реном, девушка залилась краской. Для этого теперь тоже лучше иметь свою квартиру, чтобы не бояться никому мешать или чтобы вам кто-то помешал. Ханна уже пыталась вычислить лучший момент, чтобы пригласить парня к себе, но пока ей нужно было сосредоточиться на разработке плана действий против Шароны и её прихвостней. Однако Рен так и не смог покинуть её мысли. В итоге Ханна отвлеклась и начала думать только о нём.

— Так-так, — вторгся в её мысли голос Хао, и девушка тут же очнулась, — думаем мы уж точно не о Шароне, верно?

— Как ты узнал? — смутившись, поинтересовалась Ханна. Хао взглянул на просвечивающий через воротник тонкой водолазки засос и спросил:

— Кто это тебе так?

Ханна раскраснелась — он заметил! Хао добродушно засмеялся:

— Ай да Ханна! Уже смогла кого-то охмурить. Дай угадаю — он из нашей компании?

Девушка потупилась. Стыд-то какой! Собственный муж (хоть он уже и дух) узнал о том, что она провела бурную ночь с другим мужчиной. Пристыженно посмотрев на него, она жалобно спросила:

— Ты не сердишься?

— Не-а, — беспечно отозвался дух, — наоборот, я очень рад за тебя. Ты выглядишь очень счастливой. Даже сейчас ты наверняка думаешь о нём, верно?

— Да. Хао, прости, я поступаю не как безутешная вдова, тоскующая по мужу, а как… Как… Как девица из квартала красных фонарей! — Ханна надула щёки от досады. Супруг так быстро и просто раскусил её. Хао потрепал её по щеке, что ощущалось как лёгкий ветерок, и снова рассмеялся:

— Ханна, я рад, что ты не закрылась в себе и не горюешь круглые сутки. Ты нашла в себе силы жить дальше, и это здорово. Согласись, наши с тобой отношения были не очень страстными. Они скорее были похожи на дружбу. Крепкую и чистую дружбу. Но, Ханна, — сказал он с озорными огоньками в карих глазах, — я считаю, наши с тобой отношения были прекрасны. Нам обоим было в них хорошо. Разве это не счастье?

— Ты прав, Хао. Но мне всё-таки неловко.

— Не бери в голову. Кто этот счастливчик, в которого ты влюблена? Случаем не Рен Тао?

Ханна задохнулась:

— Как ты…

— Очень просто, — ответил Хао. — Во-первых, вы долго кидали друг на друга странные взгляды. Типа «мы с тобой не в отношениях, но ты всё равно мой/моя». Как-то так. Если ты думала, что я не замечу, ты ошибалась — Ханна, моя дорогая, ты совсем не умеешь врать близким для тебя людям. У тебя на лице было написано, что ты без ума от господина Тао. Во-вторых, в последние недели, совпавшие с твоим возвращением из Лондона, вы не общались. Только кидали друг на друга злобные, однако неравнодушные, взгляды. Ханна, — серьёзно посмотрел он, — что такого случилось в Англии, что вы с Реном Тао так себя вели по отношению друг к другу?

— Мы поссорились, — сказала Ханна, отчаянно не желая снова поднимать эту тему. — Он начал нести какой-то бред про то, что я резко изменилась, что потеряла волю, едва вышла замуж за тебя, что меня теперь заботят только дети и твоё мнение… Ну, ты понял. Хотя я его уверяла, что это неправда, он мне не верил. Или не хотел верить. Но сейчас мы помирились и всё хорошо.

— Ханна, я допускаю, что мог перегибать палку со своими просьбами, — неожиданно произнёс Хао. — Например, ты очень хотела вернуться в Австралию на постоянное место жительства, а я, ленясь освоить английский, отнекивался и отказывался ехать с тобой. В итоге ты осталась в Японии из-за меня, а могла бы переехать на свою родину, где тепло, море рядом и…

— Хао, позже я поняла, что в Японии жить даже лучше, — заверила Ханна. — По крайней мере, там нет кучи гадов ползучих. Меня в детстве упрекали в страхе перед ними, мол, возьми себя в руки, дочь самурая, ты же будущий воин, как ты можешь бояться каких-то там змей? Я не хочу травмировать подобным наших детей. — Она задумчиво уставилась в окно. — Если честно, я даже не особо хочу растить из них шаманов. Если в будущем кто-то из них захочет стать шаманом — пусть становится, но я не хочу лишать Ронина и Мину детства. Для меня они в первую очередь дети, а потом уже — возможные воины.

— Я согласен с тобой, Ханна, — ответил молодой мужчина. — Они дети, нужно дать им выбор. Захотят быть шаманами — пусть будут, не захотят — будут жить как обычные люди.

— Боюсь, Йомей-сама будет сильно против нашего с тобой мнения, — усмехнулась Ханна. Хао лишь слегка поднял уголки губ:

— Будет. Но говорить с ним всё же стоит. И я уверен, что у тебя получится его переубедить. Я верю в тебя, Ханна. И мой брат тоже.

Девушка повернулась к нему лицом — её глаза сверкали от счастья:

— Спасибо, Хао. Ты лучший.

Он вдруг проснулся. Голова буквально трещала. Осторожно приподнявшись, Йо увидел ужасную картину: прекрасное поле, усеянное лавандой, было в огне. Вокруг лежала сотня мёртвых людей. Молодой человек побледнел.

Что здесь произошло?

— Амидамару, — тихонько позвал он, но не получил ответа. Проверив ножны, он вздохнул с облегчением: меч был на месте. Заткнутый за пояс клинок тоже давал о себе знать, тыкаясь в его худощавый бок. Йо на какой-то момент улыбнулся, но вскоре вернулся к ужасающей реальности: он находится на непонятном лавандовом поле, погибающем в огненных объятиях, и рядом с ним — куча трупов. Скривившись от отвращения, Асакура побрёл искать приятелей.

Спустя несколько минут пятнадцать поисков Йо услышал оглушительный вопль:

— РЕЕЕЕЕЕЕН!!!

Это же голос Ханны! Скорее к ней!

Парень звал подругу по имени, но она не откликалась, несмотря на то, что вопль донёсся с недалёкого расстояния. Он бежал, но ему чудилось, что чем быстрее он движется, тем дальше от него становится Ханна, судя по крикам, нашедшая мёртвых товарищей.

— Рен, очнись! Пожалуйста! Рен, ты должен жить, слышишь?! Очнись, Рен!!! — слышалось бормотание, перерастающее в крик, перемешанный со страхом, тоской и безысходностью. Йо решил поторопиться: вдруг он сможет помочь?

Раздались громкие рыдания, и Асакура увидел Ханну — та стояла к нему спиной, в её руке был меч. Но она совсем не была похожа на убитого горем человека — напротив, её осанка была уверенно прямой, а рука с мечом потихоньку поднималась. Ханна пошла, направляя своё оружие вперёд. Двинувшись за ней, Йо обалдел: Ханна с оружием в руках двигалась… на Ханну?! Другая Ханна сидела с покоящимся на её коленях Реном — тот был очень бледен и, очевидно, мёртв.

«Что за ерунда?!», — подумал парень, мысленно выругавшись. Видя, что Ханна, державшая Рена на коленях, поднимается, а спокойная Ханна ускорилась, Йо принялся бежать за ней. С ужасом осознав, что не успеет, он как можно громче и пронзительнее закричал:

— Ханна!!!

Девушка повернулась на зов, и её грудь встретилась с мечом другой Ханны. Раненая Асакура будто с изумлением смотрела на свою убийцу, затем её затуманенный взгляд переместился на Йо, и через несколько секунд она уже лежала на земле. Убийца двинулась на восток, а Асакура помчался к убитой девушке. Взглянув на неё, он понял: он ничем не успеет ей помочь. Ханна закрыла глаза, и Йо приподнял её на руки.

— Ханна! — закричал он. — Ханна!!!

Его отчаянный вопль не был услышан — на его руках Ханна Асакура, жена его погибшего брата, умерла.

— Йо, что такое? — спрашивала его Анна на следующее утро, как только ей удалось разбудить его. — Страшный сон?

— Да. — По его щекам потекли слёзы. — Все мои друзья были убиты, а Ханна… Она умерла у меня на руках. Я не смог её спасти.

— Йо, это просто сон, — успокоила его Анна, крепко обняв. Похлопав по спине, она сказала:

— Это не по-настоящему. Успокойся. Никто не умер. Все живы. И здоровы.

Йо долго плакал, не в силах остановиться, и Анна решила оставить его в покое. Оставшись один в спальне, он вновь и вновь вспоминал каждое мгновение такого страшного и реалистичного сна.

Я не смог ей помочь. Я не спас её.

— Господин Йо, — заговорил Амидамару, — мисс Анна правильно сказала: это сон. Всё было не реально. А мисс Ханна в порядке, она рано утром уехала. И обещала прийти сегодня вечером на тренировку. Успокойтесь, господин Йо. Уверен, что в случае необходимости вы сможете помочь мисс Ханне. Обещаю вам. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы спасти кого бы то ни было.

Спокойный голос духа-хранителя немного взбодрил Асакуру. Йо улыбнулся сквозь слёзы:

— Спасибо за поддержку, Амидамару. Надеюсь, мы действительно сможем предотвратить гибель наших друзей.

— Так, значит, тебе приснилось некое поле, куча трупов и огня и как тебя убивает твой двойник?! — воскликнул Трей, когда вся компания собралась вечером в доме Анны и Йо после очередной тренировки. Ханна кивнула:

— Либо мой двойник, либо я сама.

— Ханна, стоп! — крикнул Йо, и девушка в недоумении уставилась на него. — Поле было лавандовым?

— Да.

— Там было много трупов?

— Ну да.

— И огонь? Везде был огонь?

— Да, а что такое?

— И твой двойник тебя убил?

— Ну да! Что ты имеешь в виду?

— Ханна, нам приснился один и тот же сон, — заключил Асакура. Рен возмутился:

— Это что, получается, ваша с Ханной духовная связь крепче, чем моя?!

Ханна недовольно посмотрела на любовника:

— Рен, сейчас не время ревновать! Между прочим, ты тоже там погиб! У меня на руках!!!

— В моём сне было так же, — ошарашенно произнёс Йо. Рен закатил глаза:

— Ну я же не на самом деле там сдох, чего вы панику сеете.

Ханна подсела к нему поближе:

— Рен, помнишь, как-то ночью я смотрела, все ли на месте, но не обнаружила тебя? Я тогда испугалась, что с тобой что-то случилось. Что тебя больше нет. Рен, пожалуйста, — её ладонь сжала ладонь Тао, — отнесись к этому серьёзно. Пожалуйста! Никто из нас не хочет хоронить и тебя.

Тао сложил губы куриной попкой, давая понять, что больше не намерен обсуждать это, но Ханна ощутила, что его пальцы переплелись с её. Этот жест дал ей понять, что Рен-таки неравнодушен к ней и всему, что с ней происходит. Внезапная близость Ханны и Рена ни от кого не ускользнула, однако всем хватило такта не поднимать эту тему.

Прошло почти два месяца. Тренировки продолжались, все бойцы стали ещё выносливее, чем прежде. Лайсергу действительно сначала было тяжело, но вскоре он почувствовал себя сильнее, что дало ему больше физической силы для упражнений, диктуемых Анной. Ханна же научилась различным приёмам в обращении с фурёку — Йо, Рен, Трей и Рио с удовольствием обучали новичка в этом деле, и спустя несколько недель Ханна была способна управлять своей фурёку дольше, чем в первый раз.

Но тот жуткий сон, из-за которого её слёзы вылились Ниагарским водопадом на Рена Тао, продолжал сниться ей каждую ночь, из-за чего она не высыпалась и под её глазами появились тёмные полукружия. Всё было точь-в-точь, как в самом первом сне: поле лаванды, огонь, трупы незнакомцев, мёртвые Лайсерг, Рио, Трей, умирающий на её коленях Рен, клинок в грудь от неё самой и очень знакомый голос, обладателя которого она до сих пор не могла определить. В тот вечер, когда все успешно потренировались и шли домой с радостными разговорами, она поняла, что её волновало больше всего в этом сне: она не нашла Йо. Его там не было.

— Ханна, тебя что-то беспокоит? — участливо поинтересовался Йо, отставая от основной массы друзей. Девушка решила, что ему можно довериться, и рассказала:

— Тот сон, который был так похож на твой… Йо, он до сих пор мне снится. Каждую ночь я переживаю одни и те же мгновения: поражение в сражении, полегла куча народу, я обнаруживаю мёртвых Лайсерга, Рио и Трея, затем у меня в руках погибает Рен, я слышу чей-то голос, поворачиваюсь — в меня уже всажен клинок, да ещё моим двойником! Я так больше не могу. Мне нужно узнать, почему мне всё ещё снится столь ужасный сон.

Йо оцепенел — оказывается, он не один такой. Мало того, что сны у них с Ханной одинаковые, так ещё и снятся в одно и то же время. Немыслимо!

— Ханна, постой. — Девушка вопросительно поглядела на остановившегося друга. — Мне тоже снится такой же сон. Но с моей позиции… Я вижу, как твой двойник направляется к тебе с мечом, и… Я зову тебя в попытке предупредить. Но, чувствую, мне нужно перестать это делать. Ведь ты поворачиваешься лицом, и клинок твоего двойника вонзается прямо тебе в грудь. То есть другая Ханна убивает тебя из-за меня. Возможно, если ты не повернёшься на мой зов…

— Она меня не убьёт, — закончила Ханна и в ужасе посмотрела на Йо. — Так это ты мне кричал? И это ты приподнял меня, когда я уже умирала?

— Да, это был я. — Улыбка Йо померкла. — Ханна, пожалуйста, когда я снова буду звать тебя во сне, не оборачивайся. А лучше, когда поймёшь, что Рен мёртв, — убегай оттуда.

— Йо, это сон, я не знаю, буду ли я способна контролировать его, — растерянно сказала Ханна. — Попробовать можно, конечно, но я сомневаюсь, что из этого выйдет что-то толковое. Кстати, а твой дедушка когда-то объяснял тебе значения снов? Может, он что-то про двойников говорил?

— Моя бабушка как-то вскользь упомянула, что двойники снятся тем, кто не может определиться, кто его враг. Таким образом, они дают понять, что враг кого-либо — это и есть тот самый человек. Именно мы сами являемся своими худшими врагами, потому что ставим себе ограничения. Нужно просто принять и осознать это. И двойники, предвещающие опасность, уйдут из снов.

Ханна задумалась над словами Йо. В них был росток здравого смысла и логичного объяснения всему, что происходит в её сне. И во сне Йо тоже.

— Ханна? — обратился Йо к подруге, застывшей на дороге с вдохновенным лицом. — У тебя есть какой-то план?

— Да. Нужно просто вести себя иначе, чем обычно. Тогда нам удастся прервать этот невольный День сурка. — Ханна победоносно взглянула на приятеля, и тот одобрительно кивнул:

— А это идея! — И на лице Йо снова появилась жизнерадостная улыбка.

Открыв глаза, Ханна поняла, что она снова там. В своём сне. Её уже не удивляло полыхающее лавандовое поле и куча друзей и незнакомцев, убитых на предполагаемом сражении. Девушка сразу пошла в сторону Рена Тао и села, обнажив предварительно свой меч. Никогда не знаешь, с какой стороны и с какой целью появится враг.

Сев лицом к тому месту, где лежал Рен, Ханна боролась с искушением кинуться ему на помощь. «Не забывай, что это всего лишь сон», — напоминала она себе и с беспокойством смотрела вдаль, откуда должен был прийти двойник. Вдруг девушка почувствовала что-то неладное и резко вскочила. И сделала она это очень вовремя — двойник материализовался незнамо откуда в нескольких метрах от неё, и раздался испуганный вопль Йо:

— Ханна!!!

Шатенка выставила меч вперёд и отчеканила:

— Мой худший враг — это я сама. Знаю. — Меч вонзился лже-Ханне в живот, и та, охнув, осела. Ханна продолжала вращать меч внутри тела соперницы, пока она не умерла, как над полем раздался голос Шароны:

— Догадалась, тварь!

Посмотрев на свою противницу, Ханна ахнула: вместо неё убитой была Шарона. Глаза Ханны сузились: эта девица приняла её облик только чтобы убить её? Чушь какая-то. Очнувшись от мыслей, Асакура вновь посмотрела вниз и остолбенела: там никого не было. Подняв взгляд, она ужаснулась: Шарона стояла на холме, держа нож у горла Йо. Парень был бледен и очень напуган.

— Йо! — крикнула Ханна и принялась было идти ему на выручку, но Шарона остановила её:

— Сделаешь хоть один шаг — твой приятель будет убит.

Ханне было крайне тяжело взять себя в руки при осознании, что близкому человеку угрожает смертельная опасность. Тем не менее она не прекращала попыток успокоиться и обрести равновесие. Как бы действовал Йо, окажись он на её месте? Он бы предпринял попытки поговорить с врагом. И никакой агрессии.

— Шарона, — дрожащим от напряжения голосом обратилась к противнице Ханна, — Шарона, отпусти его. Йо ничего тебе не сделал. Если у тебя какие-то счёты со мной — своди их со мной, а не c ни в чём не повинными людьми.

Остриё ножа коснулось шеи парня, и Йо закрыл глаза. Ему, переживающему такой же сон, было безумно страшно. Он понимал, что это не реальность, однако сковывающий тело и разум страх наполнял его с головы до пят. Схватив его за волосы, Шарона прислонила нож ещё ближе к шее Йо и злобно захохотала:

— Счёты у меня и с ним есть, поэтому я завершу то, что начала.

— Шарона, что ты хочешь? — спокойно спросила Ханна. Только ей одной было известно, каких трудов ей это стоило. Женщина, продолжая зло смеяться, прижимала нож всё крепче к коже юноши, и большие глаза Йо смотрели на Ханну, моля о помощи.

Дорогой мой, я так хочу тебе помочь, но я не знаю, чем.

Ханна положила меч на землю, давая понять, что не собирается нападать, и произнесла:

— Я не буду с тобой драться, Шарона. Я просто хочу знать, что тебе нужно.

— Мне нужно мировое господство, — заявила блондинка, крепче сжимая в кулаке волосы пленника. — А ты, он и вся ваша компашка только мешаете мне!

— Шарона, а зачем тебе мировое господство? — дружелюбно поинтересовалась Ханна. — Какую цель ты преследуешь?

Блонди просто ответила:

— Я хочу, чтобы мне поклонялись. Вот и всё.

— А как же охрана планеты и гармонии с природой? — удивилась Ханна, следя за движениями женщины. В любой момент она могла резко отрубить Йо голову, и это держало Ханну в некотором напряжении.

— Пф, — только и смогла ответить Шарона. Ханна добро улыбнулась ей:

— Шарона, ну перестань. Отпусти Йо. Он хорошо к тебе относится, а ты так с ним поступаешь. Тебе хочется поклонения, потому что тебя не любили в детстве, да?

Взгляд Шароны наполнился гневом, но сразу же потух. Однако Йо она отпускать не собиралась.

— Ты права. Я никогда никому не признавалась в этом, но меня никогда не любили родители. Я была нежеланным ребёнком. Мне всегда хотелось подтвердить свою ценность. Мне всегда хотелось быть сильной, потому что мне с самого раннего возраста давали понять: кто силён — тот и значим.

— Потому ты и держишь сейчас Йо за волосы, а твой нож упирается ему в глотку, верно? — уточнила Ханна. Шарона только хмыкнула, но Асакура продолжила:

— Шарона, ты прекрасна такая, какая есть. Не стоит ломать себя, лишь бы попасть под стандарт сильного. И да, значимы все люди — хотя бы потому, что они люди. Шарона, тебе нужно просто принять и полюбить себя. Тогда тебе не будет важно подтверждение твоей силы и красоты от других. Зачем, когда ты сама будешь уверена, что ты красивая, сильная, умная?

— На губах Ханны появилась искренняя и чистая улыбка, и Шарона изумилась. Эта девчонка не злится на неё, а поддерживает? Что за ерунда?!

— А как же твой муж? — растерянно поинтересовалась Шарона, немного ослабив хватку. Йо уже обмяк в её железной руке. Ханна мягко ответила:

— Хао всегда со мной. Он в моём сердце, а значит, он жив, пока о нём помнят. Все живы, пока о них помнят. А мой муж всегда сопровождает меня, потому что его душа жива. И никогда не умрёт. Ведь у него столько людей, которые его любят и которые помнят о нём. — Девушка подняла искрящийся взор и произнесла:

— Я не держу зла на тебя, Шарона.

Блондинка резко испарилась, а Йо упал на колени, откашливаясь. Подбежав к нему, Ханна приподняла его лицо и посмотрела в глаза:

— Йо, ты как?

— В порядке, — прохрипел парень, и шатенка заключила его в крепкие объятия. — Я очень испугался за тебя, Ханна.

— А я за тебя, — прошептала она, сжимая друга в своих руках. — Представляю, сколько страшных мгновений тебе пришлось пережить.

Йо обнял её и, положив голову ей на плечо, заснул. Ханна аккуратно положила его на траву и сама легла неподалёку. Спустя нескольких минут она так же, как и он, спала крепким сном.

====== Глава 7 – На пути к лавандовым полям ======

Проснувшись на следующее утро, Йо не мог поверить: страшный сон сменился на приятный! Как такое возможно?

Спустившись к завтраку, парень увидел Ханну — та что-то бормотала себе под нос и готовила завтрак немножко в английском стиле: овсянка, хлебные тосты с маслом и джемом, яичница и ароматный жасминовый зелёный чай. Увидев своего приятеля, девушка радостно воскликнула:

— Йо-кун! Ты в порядке! — и бросилась его обнимать. Засмеявшись, Йо прижал Ханну к себе. У неё тоже получилось преодолеть ночной кошмар! Когда первый приступ восторгов прошёл, Ханна спросила:

— Ну, как ощущения?

— Отличные, — отозвался Асакура, попутно принюхиваясь. — Я выспался впервые за эти три недели. Не могу в это поверить.

— А ты поверь и присаживайся, — произнесла Ханна, ускакав к начавшей пережариваться яичнице. Йо радостно смеялся от счастья. Как, оказывается, мало нужно для хорошего утра: отсутствие кошмарных снов, человек, который искренне рад тебя видеть, и предвкушение вкуснейшего завтрака. Асакура услышал, как в кухню вошёл Рен Тао, пожелал Ханне доброго утра, а затем раздался звук поцелуя. Йо покраснел — он, конечно, догадывался, что Ханна и Рен перешли на новый уровень отношений, но ему было неловко стать невольным подслушивателем их любовных потех. Когда Рен вошёл в гостиную, Асакура сказал:

— Доброе утро, Рен. Похоже, у вас с Ханной всё наладилось?

Тао залился сильным румянцем:

— Ну-у-у… да. Только никому не говори, ладно?

Йо крепко обнял своего лучшего друга и пообещал:

— Никому. Хотя ваши любезности очень уж очевидны.

— Хм, — кратко отозвался Рен. Затем присоединились Анна, Рио, Трей и Лайсерг, и вскоре вся компания, громко обсуждая разные темы и перешучиваясь, уплетала вкуснейшую еду. Трей никак не мог перестать сыпать похвалами в адрес Ханны, которая уже успела смущённо покраснеть — для неё готовка разнообразных завтраков никогда не была чем-то из ряда вон выходящим, а тут её осыпают лестными словами. И даже обычно суровая Анна мило улыбнулась и заявила, что завтрак отличный.

Сегодня Анна сжалилась над бойцами (не без помощи лучшей подруги, естественно) и дала им выходной. Вручив список покупок Йо, она удалилась к себе. Асакура делегировал эту обязанность Лайсергу. Англичанин в принципе не возражал — хоть прогуляется немного.

Однако пока он шёл в супермаркет, ему довелось столкнуться с Шароной и её подружками. Лайсерг онемел от неожиданности, но девушки не обратили на это внимания. Шарона заговорила:

— Передай своим друзьям, что будет большой бой шаманов. Мы отберём только самых сильных и способных на создание королевства шаманов, а остальные будут уничтожены. Бой пройдёт на лавандовом поле недалеко от Авиньона. Это во Франции, — уточнила блонди, будто Лайсерг тупой. — Двадцать пятого июня в пять часов вечера ждём вас всех.

Шарона и её подружки удалились, а Лайсерг так и стоял, как столб, пока маленькая хранительница Хлои не подёргала его за рукав рубашки, мол, пошли.

Получив новость от Лайсерга, компания сидела в замешательстве. Зачем Шароне понадобилось тащить всех шаманов мира во Францию?! Йо и Ханна вместе проводили параллели со своим общим сном, а остальные только спорили, выдвигая предположения, что задумала Шарона.

— Прекратите галдеть, — попросила Ханна. — Хотя бы на минуточку.

— А чем ты таким важным занимаешься, что мы тебя отвлекаем своей болтовнёй? — с любопытством спросил Трей. Ханна показала исписанный листок:

— Придумываю вопросы, которые хотела бы задать Шароне.

— Как на журналистском факультете, право слово, — скривился Рен, а Рио спросил:

— Ты же занимаешься журналистикой?

— Да, но я не занимался подобной фигнёй, — заявил Тао. — Я — журналист-самоучка, понятно? И пишу лучше многих, кто учился на журналиста в университете.

— Ребята, не ругайтесь, — как всегда миролюбиво прервал перепалку Йо. — Рен, мы верим, что ты стал настоящим специалистом в своём деле. Рио, на журналистике много чем занимаются, не только придумывают кому-то вопросы.

— Рио, ты обещал приготовить обед, — напомнила Анна, и Рио подскочил, как ужаленный.

— Есть, мэм. — Пока он гремел посудой на кухне, Киояма скептически подняла бровь:

— Вы правда поедете во Францию ради какой-то Шароны? И испортите ни в чём не повинное лавандовое поле?

— Боюсь, Анна, у нас нет выбора, — сказала Ханна. Рен поддержал её точку зрения:

— Вместе с другими шаманами мы наверняка её одолеем. Так что надо ехать.

Анна поджала губы:

— М-да, ребятки, по-моему, вы сбрендили.

Трей надулся:

— Верно. Там очень жарко. Я там расплавлюсь.

— Значит, такова твоя судьба, — безапелляционным тоном заявил Рен, чем вызвал сильное негодование северного приятеля. Пока не завязалась потасовка, Йо сказал:

— Анна, Рен прав. Нас будет много, а Шарона и её подруги — это всего пять человек. Мы их одолеем вместе с толпой других шаманов.

— Ну-ну, — хмыкнула блондинка и направилась в кухню инспектировать Рио. Йо надел наушники и включил музыку, Рен сел на пол, опёрся спиной на диван, а Ханна легла головой ему на колени. Увидев сие зрелище, Трей завопил:

— Вы что, встречаетесь?! А как же Хао?

— Трей, не ори, пожалуйста, — поморщилась Асакура, закрывая глаза от приятного массажа головы, проделываемого Реном. — И так голова кругом идёт от всего происходящего. Хао по-прежнему мой горячо любимый муж, но не могу же я находиться в вечном трауре.

— Кроме того, тебя чужая личная жизнь никак не касается. –Тао одной рукой обнял возлюбленную за талию и с торжеством посмотрел на ледяного друга. Того жутко бесило его личное невезение с противоположным полом и то, что высокомерный и строгий Рен в противоположность ему пользовался успехом у девушек.

— Когда мы едем во Францию? — поинтересовался Лайсерг. Пропустив сквозь пальцы длинные тёмные волосы Ханны, Рен кратко ответил:

— Завтра.

Прибыв в аэропорт Орли в Париже, компания с открытыми ртами разглядывала толпу таких же, как они, туристов, неоновые вывески, рекламу на огромных экранах, ощущала приятный аромат кофе, доносящийся из разнообразных кафешек. Но Ханна быстро распорядилась:

— Здесь где-то должна быть посадка на поезд до Авиньона. Идём.

Все последовали за ней. Рен догнал Ханну и осторожно спросил:

— Ты уверена, что выдержишь эту битву?

— Не волнуйся, Рен, — лучезарно улыбаясь, ответила девушка, таща за собой маленький лёгкий чемодан, — я готова как никогда.

Золотистые глаза Тао потеплели:

— Я и не сомневался.

— Как круто, — восхитился Йо, рассматривая внутреннее убранство здания аэропорта. Ханна хихикнула и сказала с фальшивым французским акцентом:

— Bienvenue en France*! — а затем добавила:

— Ты ещё саму Францию не видел. Тебе понравится.

— Ты тут уже была? — спросил Рио, практически таща на себе изнывающего от жары Трея.

— В Авиньоне нет, только в Париже и Страсбурге, — поведала друзьям Ханна, ища глазами указатель к выходу на железнодорожную платформу. — По-моему, в провинции уютнее, нежели в столице. Наслаждайтесь, друзья. Когда ещё удастся побывать тут…

Лайсерг поймал ритм ходьбы Йо и спросил:

— Мне кажется, или Ханна просто храбрится, пытаясь скрыть внутреннее волнение за маской шуток и игривого настроения?..

Йо улыбнулся, подставляя лицо светящему в прозрачные окна солнцу:

— Я почти уверен в этом.

В поезде они молчали. Казалось, все темы исчерпаны. Ханна заснула на плече Рена, тот с нежностью наблюдал за ней и следил, чтобы плед, которым он её накрыл, не сползал с её голых плеч. Не сдержавшись, юноша обнял подругу обеими руками и прижался к ней лицом. Он не знал, выживут они или нет, поэтому решил наслаждаться последними — возможно — мгновениями рядом с Ханной. Рен всё ещё помнил, как она испугалась за него, когда не обнаружила его в комнате. Воспоминание об этом очень тронуло его, и Рену отчаянно хотелось сделать что-нибудь приятное для любимой им уже десять лет девушки.

Йо меланхолично рассматривал их и едва улыбался. Рен и Ханна казались ему даже лучшей парой, чем Ханна и Хао. Естественно, они тоже любили друг друга, но их отношения нельзя было назвать любовными. Хао и Ханна будто были просто сожительствующими людьми. А вот Рен явно обожает Ханну, хотя даже под пытками он в этом не признается. Откинувшись на спинку кресла, Асакура принялся рассматривать мелькающие за окном пейзажи, но его вскоре начало укачивать, и он просто закрыл глаза, наслаждаясь музыкой, пока скоростной поезд уносил их из Парижа в Авиньон…

Незаметно для себя Лайсерг уснул, прислонившись к Рио. Тот умилялся чуть не до слёз, прижимал к себе одной рукой Дитела, другой — Трея и сам потихоньку засыпал.

Но после того, как все заселились в отель, началось всеобщее бодрствование. Все собрались в номере Йо и Лайсерга и обсуждали предстоящий через несколько дней бой. Повсюду слышался звон натачиваемого оружия, в комнате царило оживление. Каждый настраивался на победу.

Все знали, что бой будет грандиозным.

Шарона хочет шоу с французскими страстями? Хорошо, они ей его устроят.

Комментарий к Глава 7 – На пути к лавандовым полям *Добро пожаловать во Францию! (фр.)

====== Глава 8 – Рен и Ханна ======

Друзья разошлись по своим номерам только поздно вечером. Ханна приняла душ и, пока этим же после неё занимался Рен, смотрела телевизор. Несмотря на франкоязычное вещание, она не стала отказываться от очередного просмотра одного из многочисленных фильмов бондианы. Это была одна из последних картин с Пирсом Броснаном в роли английского секретного агента Джеймса Бонда. Ханне всегда нравился Броснан как актёр, поэтому если по телевизору шёл фильм с ним, она почти никогда не упускала возможности снова восхититься крутой актёрской игрой.

Вопреки работающему телевизору, девушка читала книгу. Когда Рен вышел из душа, то очень удивился, увидев поглощённую книгой, а не фильмом, подругу.

— «Идентификация Борна»? — удивился он, прочитав название на обложке. Ханна кивнула. — Но ты же её уже читала. И даже не один раз.

— Знаешь, Ренни, — шатенка перевернула страницу, — Роберт Ладлэм — не тот автор, который может наскучить. А уж «Идентификация Борна» не зря сделала его знаменитым писателем — она никогда не надоедает. — Отложив книгу, Ханна подняла взгляд на Рена и призывно облизнула губы. Он был таким красивым, когда только выходил из душа: по его телу всё ещё скатывались капельки воды, влажные длинные волосы закрывали половину лица, придавая загадочность облику Тао. Рен не надевал футболку сразу после душа, и Ханну это полностью устраивало.

В то же время парень изучал Асакуру голодным взглядом. Лёгкая шёлковая пижама в легендарную бело-розовую полоску соблазнительно подчёркивала девичью худобу, а разрез в области декольте только увеличивал желание Рена снять с подруги эту штуку к чёртовой матери. Ханна поманила юношу пальцем, и Тао, как заворожённый, сел к ней на кровать.

Девушка взяла его лицо в руки и долго-долго изучала его. Господи, какой же он красавчик! Его суровый взгляд и временами нахальное поведение теперь не раздражали её, а возбуждали.

— Тао Рен, — будто смакуя каждый звук, произнесла наконец шатенка. Её пальцы легонько очертили линии его скул. — Ты мой личный сорт Джеймса Бонда. И Джейсона Борна тоже. Кем бы ты предпочёл быть, мой дорогой?

Рен погладил её тонкие руки и поцеловал изящные запястья. Хотя Ханна и была одним из воинов в их команде, она не теряла женственности и нежности в своём облике. В её стиле всё так же прослеживалась элегантность, а от её тела по-прежнему пахло парфюмированным спреем с запахом цветков вишни и персика. Даже название у него было какое-то волшебное… Затуманенный разум Рена не смог сконцентрироваться и вспомнить. Он решил спросить потом у Ханны, а пока парень наслаждался её пристальным влюблённым взглядом и чарующей улыбкой пухлых губ.

— Джейсоном, — прошептал он. — Джейсоном Борном. У него была Мари Сен-Жак, которая всегда его поддерживала и залечивала его раны. Благодаря ей он снова начал чувствовать себя человеком. Она была его ангелом и единственной любовью. Прямо как ты для меня.

— О-о-о, так мило. — Ханна крепко обняла Рена, тот ответил взаимностью. Он полюбил объятия именно благодаря ей, человеку, которому доверял почти на все сто.

— Моя Мари, — произнёс юноша. — Моя милая Мари, которая всегда со мной. Даже если мы в ссоре.

— Ссоры не должны разрушать настоящую любовь.— Ханна повалила Рена на кровать. Парень изумлённо созерцал пляшущих в её взгляде озорных чёртиков. — Иначе это не любовь.

Пара принялась страстно целоваться, окунувшись друг в друга с головой. Слышавший всё происходящее дух Хао улыбался: он так хотел, чтобы Ханна была счастлива. Если Рен Тао делает её таковой, то пусть. Он даже не ревновал свою супругу к вредному и строптивому наследнику знаменитого китайского рода. Хао умел искренне радоваться за кого бы то ни было. А за свою единственную любимую он особенно был рад, хоть она и была счастлива сейчас не с ним.

— Рен, — прошептала Ханна, лёжа на кровати без сна. — Где бы ты хотел жить, когда всё это закончится?

Тао повернулся к ней, его жёлтые глаза сверкнули в свете ночника:

— Пока не знаю. Слишком много красивых мест на земле. А ты?

Запустив руку ему в волосы, Асакура произнесла:

— Я бы хотела вернуться в Австралию. Или переехать в Лондон. Я не могу возвращаться в Японию. Рен, — глаза Ханны обеспокоенно посмотрели на него, — я скучаю по своей родине. Страна восходящего солнца так и не стала мне родной. Мне отчаянно хочется вернуться в англоязычную среду. В крайнем случае я хотела бы остаться во Франции. Понимаешь? Если ты не захочешь ехать со мной, я пойму. Твоя родина — Китай, может, ты хочешь…

— Не хочу, — прервал он её. — Ни в Китай, ни в Гонконг — никуда не хочу. Слишком много неприятных воспоминаний связано с моей родиной. На самом деле, меня тоже привлекают больше англоязычные страны. Я привык работать и жить на английском — писать статьи, общаться с персоналом в кафе и отелях. Даже с тобой, — в его глазах вспыхнул огонь, — мы говорим по-английски. И я очень благодарен судьбе за тебя. Ты мой главный мотиватор, Ханна. — Рен нежно погладил её по щеке. Ханна придвинулась к нему ближе и обняла. — Ты вытащила меня из того дерьма, в котором я погряз с самого рождения. Ты похожа чем-то на Йо: такая же оптимистка, как и он, видишь лучшее в каждом, умеешь сохранять спокойствие. Такое ощущение, что тебя ничего уже не может задеть. А Франция — это замечательная идея. Несмотря на то, что я владею французским на начальном уровне, я был бы не прочь тут жить. Хотя бы временно.

— Да, Франция — потрясающая страна.

— Ханна, а как же твои дети? — спросил Рен. — Ты заберёшь их?

— Я не знаю, Рен. — Ханна отлипла от парня и уставилась в потолок. — С одной стороны, они мои дети, я их люблю и хочу вырастить так, как я хочу. Но с другой стороны, они — наследники рода Асакура. Им предначертано быть новым поколением шаманов. И я не знаю, что будет лучше для них — остаться в Японии под присмотром членов семьи Асакура или уехать в чужую страну вместе с нами… то есть со мной? — Ханна осеклась. — Опять же, Рен, я не знаю, согласишься ли ты воспитывать чужих детей. Я не могу тебя заставлять.

— Эй, даже не думай оставлять их, — сказал Тао, проводя большим пальцем по её нижней губе. — Мы возьмём их с собой. Так же, как и мы, они будут заниматься боевыми искусствами и учиться обращению с оружием. Кстати, ты же знаешь, что дед Йо умер? — Судя по удивлённому взгляду, Ханна не была в курсе. — Я слышал, как Йо и Анна разговаривали об этом. Анна просила Йо не говорить тебе, хотя Асакура настаивал, потому что ты по-прежнему член их семьи. Анна же не хотела, чтобы ты знала, потому что, во-первых, нам предстоит трудный бой, а во-вторых, ты переживаешь потерю Хао. Она не хотела усугублять твоё состояние.

— Спасибо ей. — Ханна уткнулась в плечо парню. — А Йомей-сама очень неожиданно ушёл из жизни. Вроде был таким крепким старичком…

— Насчёт детей не волнуйся, — успокоил её Рен. — С ними бабушка и мама Йо. Они не останутся одни. И, Ханна, — его глаза с любовью глядели на неё, — не беспокойся из-за меня. Забирай Ронина и Мину. Они же твои дети, ты их любишь. Они ни в коем случае не помешают нам.

Ханна обняла Рена. С ним она чувствовала такое же спокойствие, как и с Хао. Ей нравилось, что Рен заботится о ней, интересуется её мнением и не боится показывать, что она важна для него. Именно о таком человеке рядом с собой она и мечтала.

— Ханна, хочешь, съездим куда-нибудь вместе на отдых? — поинтересовался Тао.

— Можно, — откликнулась Асакура. — А куда?

— Куда угодно.

— Ну-у… Тогда давай к морю, — предложила Ханна. — Я так давно не была на море, ты и представить себе не можешь.

— Да я тоже.

— По тебе заметно, — сострила шатенка, а Рен усмехнулся: его бледная кожа отлично свидетельствовала о том, что он в целом редко бывает на солнце, не говоря уже о море. Ханна снова заговорила:

— Только я хочу посетить какое-то новое место. В Италии, Испании, Греции я уже была и не по одному разу. Во Флориде тоже. Хочется чего-то более… экзотичного, что ли.

— Знаешь, у меня есть одно место на примете, — глаза Рена хитро сощурились, — но я тебе потом о нём расскажу.

— Когда — потом?

— Когда вся эта заварушка с Шароной закончится.

— А если я и в этом месте уже была? — с подозрением спросила Ханна.

— Нет, ты точно там не была. И, поверь мне, тебе там понравится. Это поистине райское местечко.

Губы Ханны изогнулись в улыбке, она прижала к себе Рена, а тот ответил ей взаимностью.

— Классная пижамка, — произнёс он. — Где купила?

— А ты угадай.

— Хм… В Лондоне?

— Не-а.

— Где-то в Америке?

— Не-е-ет.

— Слушай, Ханна, я не знаю, где ещё продаётся Секрет Виктории, — возмутился было Рен, но девушка приложила палец к его губам.

— Ч-ш-ш, разбудишь всех, — предупредила она его. Посмотрев на растерянное лицо Тао, девушка улыбнулась:

— Ну, ладно, так уж и быть, в награду за догадку о бренде дам тебе подсказку. Это крупный город в твоей родной стране. Но не столица.

— Шанхай, что ли? — дошло до него. Ханна поцеловала его в губы.

— Ты ж мой сообразительный.

Когда наступило утро, Рен встал первым. Открыв шторы и дверь балкона, Тао подставил лицо жаркому французскому летнему солнцу и невольно улыбнулся. День обещал быть хорошим. Бой с Шароной только через три дня, а это значит, что у них есть время посмотреть достопримечательности старинного французского города, в котором им довелось остановиться.

Ханна всё ещё спала, свернувшись калачиком и прижимая к себе одеяло. Сия картина так умилила Рена, что он не стал будить девушку, а принялся заниматься своими делами и старался делать это как можно тише. Когда он направился завтракать, то пересёкся с Лайсергом и Йо.

— Доброе утро, Рен, — поздоровался Дител. — Пойдёшь с нами исследовать город? Я изучил кучу оставленных буклетов и листовок и сделал вывод, что Авиньон — прекрасный город с богатой историей. Йо тоже проникся, хоть и не любил никогда историю. Ты с нами?

— Извините, парни, я пас, — отозвался Тао и принялся набирать еду. Дител и Асакура понятливо переглянулись. Стопроцентно Рен хочет провести сегодняшний день с Ханной. Что ж, они не могут его в этом упрекать.

— Тогда хорошего дня, — пожелал Йо. — Но вечером приходите с Ханной к нам в номер. Будем обсуждать предстоящий бой.

— Опять? — поднял брови Рен. — Йо, мы уже столько раз это делали, что, как мне кажется, все выучили наизусть свои действия.

— Но мы же всё время обсуждали только одну тактику, — возразил Асакура. — Нам нужно придумать и другие, чтобы если что-то пойдёт не по плану, мы успели переключиться.

— Ладно, мы зайдём. — Рен поднял золотистые глаза и дружелюбно улыбнулся друзьям:

— Приятного аппетита.

Когда Тао уже заканчивал трапезу, в ресторан вошла Ханна. Она ещё не успела сбросить с себя остатки сна, потому шла, зевая и потягиваясь. Было достаточно прохладно, но она надела короткие шорты и топ. Все посетители мужского пола, сидевшие в столь ранний час в ресторане, уставились на длинные загорелые ноги новой клиентки, что очень не понравилось Рену. Поэтому он подошёл к подруге и поцеловал её в щёку, прошептав:

— Доброе утро.

Ханна прекрасно поняла, почему её парень так сделал. Уж кому, как не ей, знать ревнивый характер Рена Тао.

— Доброе. Что сегодня на завтрак?

— Много чего вкусного, на самом деле. Но, полагаю, тосты с маслом и клубничным джемом обрадуют тебя больше всего.

Девушка с благодарностью приобняла Рена за талию, затем пошла брать еду. Йо и Лайсерг с счастливыми улыбками наблюдали за парочкой. Очень уж они походили на пару из сказки «Красавица и чудовище»: нелюдимый и грубый Рен Тао стал более чутким и человечным благодаря доброй и чистой сердцем Ханне Асакуре. Конец их сказки определённо должен быть счастливым.

Заметив глазеющих на него приятелей, Рен рыкнул:

— Что пялитесь?

— Рен, вы с Ханной такая прекрасная пара, — изрёк Йо, — вам определённо стоит быть вместе.

Тао сел за стол. Ему не хотелось думать о будущем. Потому что он не знал, будет ли вообще будущее. Исход предстоящего боя никто не мог предсказать, а потому Рен ужасно боялся что-либо загадывать.

— Я и сам хочу быть с ней, — признался Тао, следя взглядом за Ханной. — Но я не хочу планировать что-то на будущее, потому что нет гарантий, что мы с Ханной вернёмся с этого боя живыми и невредимыми. Вдруг меня убьют? Или её? Или нас обоих? Мне правда не хочется об этом задумываться. — Рен опустил взгляд в тарелку. — Именно по этой причине я наслаждаюсь настоящим.

— Пожалуй, это самый верный путь, — поддержал его Лайсерг.

Шарона и её компания не прохлаждались, а готовили своё оружие к бою. Блонди достала из-за пояса старинный пистолет и выстрелила вверх, чтобы проверить его состояние. Остальные девушки вздрогнули от резкого звука.

— Работает, — прокомментировала Шарона, убирая оружие. Милли спросила:

— Думаешь, сработает?

— Конечно. Ханна Асакура, конечно, сильная духом девушка, но я-то знаю, что сломить её можно с помощью убийства всех её близких друзей. — Шарона злорадно оскалилась, отчего даже у всегда спокойных Лилли и Салли по позвоночнику пробежал холодок. — Чем изощрённее — тем лучше, вот наше правило на этот бой.

— Не забывай, что ей теперь помогает дух её мужа, великого шамана Хао Асакуры, — тихо произнесла Элли, на что Шарона повысила голос:

— Да что нам этот дух?! Он не поможет ей, ведь его дух-хранитель у меня. А душа этой гадкой девицы сама по себе ослабеет, потому что Ханна Асакура будет терять всех своих друзей одного за другим. Даже самые крепкие психика и дух не смогут выдержать подобного испытания. Видели, — Шарона визгливо рассмеялась, — как она постарела лет на двадцать, когда лишилась муженька? Когда лишится друзей — может вообще умереть, не перенеся такого горя.

Едва Шарона удалилась, — пошла в магазин за новыми духами, — Элли испуганно оглядела подруг и спросила:

— Неужели мы правда допустим такое? Мы, конечно, терпеть не можем их чересчур самоуверенную шайку, но это уже слишком.

— Ты права, — заговорила обычно молчаливая Салли. — У нас есть практически мировое господство над природой. Что ещё нужно Шароне, чтобы она наконец успокоилась?

— Убить всех людей? — предположила логичная Лилли. — А начнёт она с Ханны Асакуры просто потому, что завидует ей. Невзирая на всё, что произошло, жена шамана Асакуры остаётся в строю. У неё действительно сильный дух, плюс ей теперь помогает дух её погибшего мужа. У Шароны такого не было, нет и не будет. Боюсь, мы потерпим поражение.

— Элли, — сказала Милли, — мы предадим Шарону?

Взглянув на сестрёнку, Элли закрыла глаза:

— Да. Но у нас нет другого выхода. Мы же договаривались в начале нашей авантюры, что не будем убивать всех. Только тех, кто мешает нам. Слушайте, — вдруг посмотрела она на подружек, — а нам оно вообще надо, это «мировое господство»? По-моему, оно нужно только Шароне. Лично я просто хочу спокойно жить.

— И я, — поддакнула Милли.

— Я тоже, — поддержала Салли.

— Аналогично, — закончила Лилли. — Но что мы будем делать? Как нам успеть предупредить всех шаманов? Шарона первым делом убьёт их, чтобы они не мешали суду над Ханной Асакурой.

— Столько невинных людей погибнет, — ахнула впечатлительная Милли. Элли предложила:

— Давайте поищем, кто где остановился. Хотя бы частично. Лилли, у тебя же есть чудесная штука под названием «компьютер»? Попробуй найти кого-нибудь, предупреди о готовящейся опасности и попроси предупредить всех, с кем есть связь. И так по цепочке.

— Ого, Элли, ну ты даёшь, — одобрительно произнесла Салли. — Ты прямо генератор идей.

Элли смущённо порозовела, но затем сказала:

— Я знаю, где остановилась компания Асакуры. Я предупрежу их.

— А что делать нам? — поинтересовалась Милли.

— Сидеть на стрёме, — ответила старшая сестра. — Следите, чтобы Шарона не узнала, чем занимается Лилли. И ведите себя, как обычно, хорошо?

— Хорошо, — неровным хором отозвались все.

Рен и Ханна неторопливо прогуливались по Авиньону. Они не ставили себе цели обойти все близлежащие музеи, как Лайсерг, накупить кучу местных вкусностей, как Йо, перемерить модные вещи во всех бутиках на главных улочках, как Рио, и продегустировать все вкусы мороженого, как Трей. Им просто хотелось насладиться атмосферой старинного города, понаблюдать за туристами, выпить холодный молочный коктейль и насладиться южной жарой. Иногда Ханна рассказывала что-то о памятниках культуры и архитектуры, мимо которых они проходили, а Рен слушал и крепче сжимал её ладонь. Как ему не хотелось, чтобы эти беззаботные мгновения кончались. Он с тревогой думал о приближающемся бое. Если они не выживут… А собственно, что тогда будет? Им уже будет всё равно. Либо их кремируют, а прах развеют, либо положат их тела в гробы и закопают на глубину в шесть футов. Какая тогда разница, что будет? А если выживет только кто-то один из них?..

Йо рассказал ему об истерике Ханны в тот вечер, когда она увидела труп Хао в гробу в одной из комнат. Тогда ей казалось, что жить больше незачем. Ханна даже о собственных детях забыла, настолько её выбило из колеи горе потери. Она была готова разбиться об острые камни, которыми проложена дорожка к дому Йо и Анны Асакура. Конечно, Ханна быстро пришла в норму, но это как раз потому, что вся их компания не позволяла ей оставаться в одиночестве. Они все поддерживали и подбадривали её, помогали отвлечься. Если все будут убиты… Есть два варианта: либо Ханна найдёт речку или даже канал и утопится там с горя, либо она вернётся в Японию и будет жить с Анной. Второй вариант был самым лучшим, потому что Анна точно позаботилась бы о горюющей подруге, а Ханна — об Анне. Девушки поддерживали бы друг друга так же, как и всегда, поэтому Ханна вряд ли осталась бы одна.

Рен сжал свободную руку в кулак, как если бы держал гуандао. Нет, они победят. В этом нельзя сомневаться.

— Эй, вы! Стойте! — раздался срывающийся голос. Рен круто развернулся, готовясь нападать хотя бы вербально, если не физически, но оторопел. Перед ними была одна из девчонок Шароны. Пока Тао пытался вспомнить её имя, она начала говорить.

— Я Элли, — представилась она, и Рен закрепил имя в памяти. — Я хотела вас предупредить: Шарона будет уничтожать всех. Сначала остальных шаманов, а потом… потом тебя, Ханна.

— И зачем ты нам об этом говоришь? — недоверчиво спросила Ханна, притягивая к себе поближе сумку, в которой покоился нож. — Если хочешь заманить нас в ловушку, не выйдет.

— Да нет же, нет, — девушка явно испытывала сильный страх. Асакуре надоела её сбивчивая речь, она взяла Элли за руку и потащила в ближайший «Старбакс».

— Ханна, ты что творишь? — возмутился Тао и последовал за ней. — Она же опасна!

Ханна усадила Элли за стол и, не обратив внимания на слова парня, спросила:

— Что тебе заказать, Элли?

— Ф-фраппучино, — пробормотала она, испуганно косясь на свирепый взор Рена. — Карамельный.

Асакура посмотрела на любимого и попросила:

— Рен, сделай заказ, пожалуйста.

— Ты спятила?! — разозлился он. — Пошли отсюда! Будешь ещё врагов угощать напитками!

— Рен, она не со злым умыслом к нам пришла, — заверила его Ханна и дала нужную сумму. — Сделай заказ, а я пока поговорю с ней.

Злобно сверкнув глазами, Рен ушёл. Ханна дружелюбно посмотрела на Элли и спросила:

— Зачем ты пришла к нам?

— Мы… Мы с девочками не хотим принимать участие в массовом убийстве шаманов, — сказала шатенка, боясь, что строгая и серьёзная девушка напротив ей не поверит. — Шарона задумала убить сначала всех остальных шаманов, потом всех твоих друзей, а затем и тебя, Ханна. Лилли пока ищет, кто из шаманов где остановился, связывается с ними и предупреждает о том, что их ждёт. И просит передать эти сведения дальше. Я пришла к вам, зная, где вы остановились, чтобы попросить сделать то же самое. Свяжитесь с теми, кого знаете, и сообщите, что планируется.

— Лилли — это твоя подруга? — Элли кивнула. — Так, а почему вы больше не на стороне Шароны?

— Она совсем обезумела уже, — пожаловалась Элли, и в этот момент Тао принёс её карамельный фраппучино. Девушка поблагодарила и сделала несколько глотков, затем продолжила:

— Мы в начале договаривались, что убивать будем только в крайнем случае, если нам не покоряются и мешают. Но теперь Шарона хочет обрести мировое господство над природой, а для этого она хочет убить абсолютно всех шаманов. Ханна, — Элли жалобно посмотрела на неё, — я искренне сожалею обо всём, что я натворила. Другие девочки тоже. Мы все согласны, что Шарона вконец перегнула палку и ни перед чем не остановится. Мы хотим быть на вашей стороне.

Рен и Ханна переглянулись. Элли однозначно не врёт. Но тем не менее Рен возмутился:

— Почему мы должны тебе верить?

— Потому что, — ответила девушка, — Шарона грозилась убить и нас в случае неповиновения. Я сожалею, что раньше не ушла. Наверное, я очень слабая…

— Жалеть о чём-то нет смысла, — заверила её Ханна. — А уж судя по тому, что признание далось тебе нелегко, но ты его сделала, ты точно сильная. Не каждая бы рискнула пойти против лидера. Разумеется, вы можете быть на нашей стороне. Если вы раскаиваетесь в содеянном, мы поможем вам. Даже не сомневайся.

Допив фраппучино, Элли посмотрела сначала на Ханну, потом на Рена и сказала:

— Я, наверное, пойду. Боюсь, что Шарона заметит моё подозрительно долгое отсутствие. Ханна, спасибо за фраппучино. Очень вкусно.

— На здоровье. Возвращайся, конечно. И, Элли, — глаза Асакуры серьёзно, но с заботой смотрели на неё, — будь осторожна.

Кивнув, Элли покинула кофейню. Через несколько минут оттуда вышли и Рен с Ханной.

— Почему ты считаешь, что ей можно доверять? — поинтересовался Тао. Асакура сжала его ладонь и ответила:

— Не знаю. Мне кажется, она просто находится под гнётом Шароны и поэтому делала все эти ужасные вещи. На самом деле, она наверняка добрая и жалостливая. Просто пока Элли слаба духом. Вот и всё.

Колючий взгляд Рена смягчился. Если Ханна считает кого-то достойным своего доверия, значит, оно действительно так. И нет причины для сомнений в этом. Взяв девушку под руку, дальше он пошёл уже с более лёгкими и радостными мыслями.

====== Глава 9 – Дружеские узы ======

Рио показывал друзьям взятый в прокате мотоцикл и восторженно рассказывал о нём. Все сидели с разным настроем: Лайсерг — заинтересованно внимал речам приятеля, Йо слушал вполуха, Трей — с очевидно скучающим видом. Но Рио мало волновался о том, слушают его внимательно или нет, для него было главным поделиться своими впечатлениями от транспортного средства.

— А зачем тебе мотоцикл, Рио? — поинтересовался Трей, нарочито громко зевнув. На лице Рио отразилось сильное удивление:

— Ну, надо же как-то добраться до поля, на котором будет бой. Хочешь переться на общественном транспорте с оружием — вперёд, только есть одна проблема: туда не ходит общественный транспорт.

Трей задумчиво закусил внутреннюю сторону щеки. Действительно, как же тогда добраться до поля, если ни поездов, ни автобусов, ни чего-то другого туда не ходит? В ответ на его мысли появились Рен, который позвякивал чем-то, и очень довольная Ханна.

— Мы поедем туда на машине, — сказала Асакура и кивнула в сторону Тао:

— Рен поведёт.

— А чего это мистер Самый-вредный-на-свете-человек поведёт? — возмутился северянин. — Я не сяду в одну машину с ним.

— Боюсь, у тебя нет выбора, — надменно улыбнулся Рен, продолжая крутить ключи с логотипом взятого в аренду автомобиля и с нескрываемым удовольствием созерцать пунцовое от злости лицо Трея. — Расслабься, я хорошо вожу. Я за рулём с восемнадцати. И фамилия у меня не означает «гонщик»*, в отличие от некоторых.

Трей совсем рассердился, но замечание Йо немного остудило его пыл:

— Рен, а ты справишься с правосторонним движением? Ты же водил в основном…

— … в странах, где правостороннее движение, — раздражённо прервал друга Тао. — Ты что, не помнишь? И не доверяешь мне? Я аккуратно управляю машиной. Ни во Франции, ни в Германии, ни в Испании, ни где-либо ещё, где движутся по правой стороне, я в аварии не попадал.

— Всё, понял, понял, — примирительно поднял ладони Йо. Повернувшись к Трею, Асакура спросил:

— Эй, Трей, а кому бы ты больше доверился в плане вождения автомобиля, если не Рену? Кроме него машину в нашей компании водит только Ханна.

— Ханне я доверяю больше, чем ему, — продолжал злопыхать северянин, кидая сердитые взгляды на Рена. Тот отвечал ему тем же. Ханна улыбнулась, намереваясь по-дружески подколоть эмоционального Трея:

— Даже если я скажу, что всегда водила только в странах с левосторонним движением?

Парень осёкся.

— Упс. Но тем не менее я верю, ты водишь осторожнее и не лихачишь, как господин Тао.

— С чего ты взял, что я лихачу? — возмутился Рен, а Басон поддакнул:

— Господин Рен водит очень аккуратно и не пытается, как вы говорите, лихачить.

Йо встал между спорщиками и расставил руки в стороны, пытаясь отстранить их друг от друга как можно дальше:

— Всё, таймаут. Вы правда хотите поругаться из-за выбора человека, который повезёт нас на поле боя? Поверьте, есть дела и поважнее. Например, придумать ещё несколько стратегий. На всякий случай.

— Кстати, — вмешалась Ханна, — сегодня произошло нечто странное. Когда мы с Реном гуляли по городу, то столкнулись с одной из приспешниц Шароны по имени Элли. Девушка была напугана настолько, что не смогла внятно рассказать, что хотела. Мне пришлось угостить её фраппучино, чтобы чуть-чуть привести в чувство.

— Да, эта девчонка заявила, будто бы она и её подружки не хотят больше плясать под дудку Шароны, — фыркнул недоверчиво Рен и встретился глазами со строгим взглядом Ханны. — Впрочем, выглядело всё правдоподобно. По крайней мере, Ханна решила, что этой Элли можно доверять. А Ханна очень редко ошибается в людях.

Уловив намёк на комплимент, Асакура просияла и добавила:

— Она попросила нас предупредить об этом всех шаманов, с которыми мы поддерживаем связь. Элли сказала, что Шарона хочет сначала перебить всех других шаманов, а потом основательно взяться за нашу компанию. И, Йо, — посмотрела она на парня, — у меня есть один из пунктов стратегии: наша компания должна держаться вместе. Не разбегаться в стороны, даже если противницы, притворяясь перед Шароной, будут провоцировать нас на разъединение. Ни в коем случае нельзя расходиться. Так мы наверняка сможем предупредить смертельные удары, погубившие наших друзей во сне.

— Ты всё ещё думаешь, что ваш с Йо сон — пророчество? — с сомнением спросил Лайсерг, и Ханна ответила:

— Не уверена, но и отрицать не могу. Пока место боя и действующие лица сходятся, а значит, нельзя расслабляться. Давай, Йо, придумывай запасные планы.

— Мисс Ханна, вы хотели взять с собой аптечку, — напомнил Амидамару, появляясь из ниоткуда. Девушка благодарно улыбнулась ему и понесла чемоданчик в багажник арендованной машины.

— Спасибо, Амидамару. Ты очень внимательный. — Забрав у Рена ключи, она удалилась. Молодые люди сели в круг и принялись вполголоса обсуждать будущие действия. До боя оставалось чуть больше сорока восьми часов, следовательно, стоило поторопиться.

Запыхавшись, Элли примчалась обратно в так называемый штаб. На самом деле Шарона предложила им устроиться в здании какого-то заброшенного склада. Было неуютно, то и дело пробегали крысы. Долгая жизнь в полевых условиях поспособствовала атрофии страха всяких мерзостей у девушек, но им всё-таки очень хотелось вернуться в более комфортные условия.

— Ну что? — поинтересовалась Лилли, отрываясь от компьютера и поправляя очки. — Ты нашла их? Предупредила?

Элли кивнула и рухнула на стул. Милли налила ей воды, старшая сестра залпом проглотила живительную жидкость.

— Шарона ещё не приходила? — спросила Элли, но все девушки покачали головами. Салли с недовольством предположила:

— Наверное, по магазинам шляется.

— Ага, а нас здесь оставляет, — надулась Милли. — Несправедливо.

— Ничего, девочки, — поспешила заверить их Лилли, — скоро мы освободимся от гнёта Шароны и сможем вернуться к прежней жизни.

Все, как одна, вздохнули:

— Скорей бы…

Оставшиеся два дня компания друзей усиленно тренировалась, чередуя занятия с прогулками по старому городу. Авиньон впечатлил каждого: Лайсергу он чем-то напомнил глубинку родной Англии, Йо открыл для себя французскую красоту с новой стороны — город их пребывания сильно отличался от Парижа, хоть и был таким же старым, если не старше, а Рио и Трей вообще впервые были во Франции и потому с открытыми ртами глазели на старинные здания, улицы, людей. Рен просто наслаждался пребыванием в красивом месте с близкими людьми, а Ханна ликовала, что её друзья прониклись этим местом.

— Всё-таки не зря Шарона выбрала Авиньон, — заметила она в один из вечеров, когда все уже устали от обсуждения боя и переключились на более лёгкие и интересные темы. — Есть что-то, что привлекло её сюда.

— Лавандовое поле, разве нет? — ответил Рио, в недоумении хлопая глазами. Типа, а что ещё-то. Ханна улыбнулась:

— Мне кажется, не только. Франция, как и любая страна, кишит стереотипами: страна любви, романтика, круассаны, мода, красота… Вот, небось, Шарона и решила устроить тут бой. Чтобы совместить приятное с полезным, так сказать.

— А мне кажется, она просто боится не вернуться с этого боя. — Рен сделал большой глоток вина, которое они распивали всей компанией. — Где-то в глубине души точно. Поэтому она и захотела сражаться в привлекательном для неё месте. Я больше чем уверен, что Шарона тут тоже впервые. Как Рио с Треем. Ну ничего, — злорадно улыбнулся он, — пусть наслаждается последними спокойными деньками в старушке Франции. Потому что потом её будут судить за убийство могущественных шаманов. Сомневаюсь, что заключённым можно путешествовать.

— Тао, какой же ты всё-таки злыдня, — махнул рукой Трей. Рен высокомерно посмотрел на него:

— Зато я не настолько добренький, как Йо. Хорошо, что ему не нужно будет судить Шарону: он бы её понял, простил и отпустил.

Асакура засмеялся:

— Ты, наверное, прав. Я всегда пытаюсь понять каждого, кто совершает плохие поступки прежде, чем судить его.

— Но убийство — это не просто плохой поступок, а преступление, — возразил Лайсерг. — И убили они не кого-то, а величайших шаманов. Самых опытных и сильных. В числе которых, между прочим, Хао Асакура — твой брат, Йо, и муж Ханны. — Он с опаской взглянул на неё, боясь, что ляпнул что-то не то, но Ханна отреагировала лёгкой улыбкой и принялась пить вино. Дител расслабился. Кажется, супруга шамана уже свыклась с мыслью о его гибели. Но всё же лучше не напоминать ей больше об этом. Хотя внешне Ханна жизнерадостна и весела, её душе по-прежнему может быть больно.

— Ребята, — вдруг заговорила Ханна, немного расчувствовавшись, — если мы не выживем в этом бою… Я хочу сказать: я обожаю вас. Вы самые лучшие друзья, которые только могут быть. Вы такие разные, но уже такие родные. Спасибо вам за всю ту помощь и поддержку, что вы мне оказывали на протяжении десяти лет. Это действительно важно для меня.

— Ханна, по-моему, с тебя уже хватит алкоголя, — рассмеялся Йо и, забрав у неё бутылку, добавил:

— Мне тоже вы все дороги. Холодный Рен, боевая Ханна, модный Рио, мягкосердечный Лайсерг, чересчур эмоциональный Трей и, конечно же, строгая Анна — вы все были и навсегда останетесь моими друзьями. Самыми лучшими и близкими.

— Йо, с тебя, кажется, тоже хватит вина, — заметил Трей, но Рен возразил:

— Да ладно, не буянит — и то хорошо. Пусть лучше сентиментальным будет, чем буйным. — Губы Тао изогнулись в ухмылке. — Буйным, как ты, когда мне удаётся тебя разозлить. То есть почти всегда.

Трей раскраснелся от злости, а вся компания расхохоталась. Дружеская беседа не была бы таковой без метких саркастичных комментариев Рена Тао. Что удивительно, вопреки этим нападкам, дружба Рена и Трея не прекратилась, а даже усилилась. В любом бою или даже конфликтной ситуации, где задевали Рена, Трей тут же мчался на помощь и горячо отстаивал честь и достоинство своего приятеля. И Тао поступал точно так же по отношению к уроженцу северных земель.

Рен приобнял Ханну и сказал:

— Зададим этой Шароне трёпку. Чтоб неповадно было.

— Ага, — откликнулась шатенка, устраиваясь поудобнее на его плече. — Только помни, Рен: наша задача — не убить Шарону, а заставить её признать поражение. Суду она нужна живой.

— Вряд ли она согласится сдаться живой, — заявил Лайсерг, а Рио возразил:

— Согласится. Такие, как Шарона, подобны маленьким собачкам вроде чихуахуа: лают, но не кусают.

— Они уже натворили дел, так что ты не прав, Рио, — сказал Рен. — Ещё как кусают.

— Ну так я же привёл пример, как это обычно бывает, — парировал Рио.

Остаток вечера прошёл в непринуждённом молчании. За окном громко стрекотали сверчки, поднялась полная луна и с моря дул лёгкий свежий ветерок. Никто ничего не говорил не потому, что было нечего сказать, а потому, что и молчать было комфортно в этой компании. Каждый понимал, что, возможно, видит всех своих друзей в последний раз, поэтому ни один из них не балаболил, а вглядывался в лицо каждого товарища, пытаясь запечатлеть его как можно чётче в подсознании.

Однако все были единодушны: победа определённо за ними. У них есть лидер, стратегии и главная составляющая — дружная команда с сильными физически и духовно воинами. Шароне придётся туго, ведь она не умеет полагаться на кого-то, кроме как на себя.

— Готовы, девочки? — спросила Шарона, крепко завязывая высокие сапоги, купленные в одном из местных бутиков специально для этой битвы. Разбирающиеся с оружием союзницы синхронно кивнули. Подойдя к ним, блонди сама распределила клинки и пистолеты.

— Слишком долго копаетесь, — недовольно пробурчала она.

Четыре девушки — Элли, Салли, Милли и Лилли — переглянулись между собой, когда Шарона отвернулась. Час икс настал. Они уже договорились, что сразу начнут бой на стороне Йо и его команды.

Комментарий к Глава 9 – Дружеские узы *В американской версии аниме “Шаман Кинг” Хорокэу Усуи зовут Трей Рейсер (Trey Racer). “Racer” переводится с английского как “гонщик”.

====== Глава 10 – Бой начинается ======

Утро началось как обычно рано. Рен Тао снова встал первым и пошёл в душ. После очередной бурной ночи с Ханной ему хотелось освежиться и взбодриться. При воспоминаниях о том, что почти каждую ночь происходило в их номере, едва они возвращались от друзей, Рен насмешливо улыбнулся. У Ханны отлично получалось совмещать в себе хорошую девочку и сексуальную маньячку. Днём её взгляд был невинен, а с наступлением ночи вся ангельская чистота уходила, и её заменял хищный блеск. Эти перемены не на шутку заводили парня, и он в очередной раз поблагодарил судьбу за её милосердие и данную вторую попытку начать отношения с Ханной. Жаль, что это случилось при печальных обстоятельствах, но чему быть, того не миновать.

— Рен. — Услышав незнакомый голос, Тао струхнул. Голос был мужской, дверь никто не открывал, значит, это…

— Привет, Хао. Ты немного не вовремя, если честно.

Асакура засмеялся:

— Рен Тао меня стесняется? Не бойся, выходи. Я подсматривать не буду.

Меньше чем за минуту Тао выскочил из душа и натянул штаны. Застёгивая ширинку, он буркнул:

— И ничего я не стесняюсь.

— Да, я так и понял.

Хао посмеивался над ним, что начинало раздражать. Поэтому Рен перешёл к делу:

— О чём таком ты захотел со мной поговорить в шесть утра? Да ещё появился, пока я мылся?

— Рен, я знаю, что ты любишь мою жену, — без обиняков заявил Хао. — И у тебя есть преимущество — ты ещё жив. Честно признаться, я немного завидую тебе.

— Ты ревнуешь, Хао? — резко спросил Тао. Асакура помотал головой, но потом добавил:

— Ну, если только немножко.

Рен нахмурился:

— Я так и знал. Это всё?

— Нет. — Хао приблизился к нему. — Я хотел попросить тебя. Пожалуйста, отнесись серьёзно к моей просьбе. Ханна — важный и любимый человек для каждого из нас, мы оба должны заботиться о ней.

— Что за просьба? — Тао начинал терять терпение. При жизни — и, видимо, после смерти — Хао был чистым гуманитарием, и ему было свойственно растекаться мыслью по древу — все его школьные сочинения были написаны в объёме, превышающем заданный раза в три. Иногда эта привычка Хао Асакуры сказать побольше, покрасивее и как можно более мудрёно была полезной, но сейчас Рену хотелось поскорее избавиться от общества духа покойного супруга Ханны.

— Береги её, — просто сказал Хао. — Береги Ханну. Защищай её. Не позволяй ей лезть в самое пекло боя. — Тёмно-карие глаза шамана погрустнели. — Знаю, что Ханна всегда была крепким орешком, желающим почувствовать вкус опасности, но, Рен, ты ей очень дорог, поэтому к тебе она наверняка прислушается. Я был слишком мягким с ней, многое позволял касательно сражений. Рен, — Хао с надеждой взглянул на него, — обещай, что позаботишься о ней. Я рассчитываю на тебя.

Тао смягчился. Он всегда видел слишком трепетное отношение брата-близнеца Йо к Ханне. Скорее всего, это было из-за того, что она была его первой и единственной девушкой, и Хао очень боялся как-то ограничить её свободу. Он боялся потерять её. «Если любишь — отпусти» — таково было жизненное кредо Асакуры-старшего. Видимо, не очень успешное, раз Ханна всё равно мечтала о Рене Тао. Однако серьёзность Хао заставила Рена прислушаться и дать обещание выполнить его просьбу.

— Я позабочусь о Ханне. Обещаю. — Посмотрев на духа, он добавил:

— Я бы очень хотел пожать тебе руку. Если бы я мог…

— Сможешь. После смерти, которая наступит после твоей долгой и счастливой жизни вместе с Ханной. — Загадочно улыбнувшись, дух Хао поплыл к выходу, но остановился, когда Рен заговорил:

— Ты тоже её защищай. Оставайся её духом-хранителем. Хорошо? Ты нужен ей, Хао.

Длинноволосый шатен повернулся и с мягкой доброй улыбкой кивнул, после чего удалился. Рен посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся: он позаботится о своей возлюбленной. Не только потому что сам любит её, но и потому, что Хао любит её.

Стараясь не думать, как бы отреагировала Ханна, прочитав его благородные мысли, юноша натянул футболку и пошёл будить спящую красавицу — так он прозвал Ханну Асакуру за время пребывания в Авиньоне.

Спрыгнув со ступеньки автомобиля, Ханна огляделась. На поле было уже довольно много шаманов — такие разные, но их всех объединяло одно: им нужно было победить захватившую духов погибших шаманов Шарону и предать справедливому суду. Завидев Ханну, некоторые шаманы приветственно махнули ей рукой, а она ответила им тем же. Как и стоило ожидать, Рен начал вскипать от ревности.

— Ренни, чего ты опять злишься? — невинно спросила девушка, погладив Тао по щеке. Прислонившись вплотную к нему, Ханна шепнула ему прямо в ухо:

— Ты же знаешь, я без ума от тебя.

Рен залился краской, но тут же взял себя в руки. Ханна проверяла, насколько удобно висят ножны, все ли ножи на месте и главное — на месте ли её кулон с кольцом. Удостоверившись, что всё в порядке, шатенка встряхнула волосами, намеренно задев ревнивого бойфренда, и помахала другой партии шаманов, узнавших её. Когда она принялась проверять содержимое аптечки и наличие прочих вещей, которые могли ей понадобиться, Йо взял Рена за локоть и отвёл в сторону.

— Всё в порядке? — заботливо поинтересовался он. Рен отдёрнул руку и, сложив обе конечности на груди, хмыкнул:

— Конечно.

— Послушай, Рен, я знаю, что ты ревнуешь Ханну, — заговорил Йо, пытаясь поддержать приятеля, — но поверь, она любит только тебя. Я думаю, — шепнул он ему на ухо, — она даже Хао так не любила, как тебя.

— Она всегда утверждала, что любит нас одинаково. — Тао закрыл глаза. — Я не знаю, верить ли этому. Она всегда мило общается со всеми, кого встретит. Неважно, кто эти люди — соседи, друзья или кто ещё, — она всегда проведёт с ними светскую беседу. А меня это бесит. Потому что многие мужчины, видя её дружелюбную улыбку, начинают намекать ей на секс. А мне это не нравится. Ханна — не потаскушка, и я не позволю каким-то чересчур уверенным в себе мужикам сделать её такой.

— Ты же знаешь, она верная, — успокоил его Асакура. — Рен, в любом случае сейчас нужно сконцентрироваться на битве. Сердечные страсти оставь на потом.

— Йо… — взгляд Рена был на удивление полон тревоги. — Я боюсь поругаться с ней, потерять её, а потом не иметь шанса помириться и вернуть её. Потому что никто не знает исход этого боя. В смысле, я знаю, что мы стопроцентно победим, но я не знаю, какой ценой… Я не знаю, сколько человек погибнет прежде, чем Шарона сдастся. Она ясно дала понять, что намерена уничтожить нас всех. Начнёт она с нас, а Ханну прикончит самой последней. Йо, — Рен вдруг обнял его, — я боюсь, что Шарона сделает ей больно, убив всех. Я не хочу, чтобы она испытывала боль снова. — Отпустив приятеля, Рен смотрел ему прямо в глаза. — Она достойна лучшего. Кроме того, я пообещал Хао, что позабочусь о Ханне. Долгая история, потом расскажу — ответил он на немой вопрос в глазах Йо. И невесело усмехнулся:

— Если выживу.

— Выживешь, Рен. Ради Ханны и ради всех нас ты должен это сделать.

Парни снова крепко обнялись. Оба очень волновались насчёт предстоящего боя, и каждый очень хотел вернуться с него живым. Затем Йо пошёл пожелать другим друзьям удачи, а Рен подошёл к Ханне — та как раз закончила ревизию медицинских инструментов.

— Ханна, — обратился он к ней. Девушка лучезарно улыбнулась ему, и Тао не смог удержаться от ответной улыбки.

— Что такое, Рен?

— Удачи тебе. — И юноша сжал подругу в крепких объятиях. Ханна удивилась, но потом улыбнулась: хоть Рен и колючка, но всё же он очень добрый, чуткий и любящий человек. Она так же крепко обняла его, и они молча стояли, созерцая постепенный закат солнца за линию горизонта. Ханна, как и Йо, побывавший в объятиях Рена до неё, думала только об одном: вернуться целой и невредимой с боя. И чтобы все её друзья были живы. Потому что если они умрут раньше, чем она… Ханна не знала, что тогда будет, но чувствовала, что что-то не очень хорошее. Поэтому она отвлекла себя от невесёлых мыслей, начав вдыхать вкусный аромат одеколона Рена. Он всегда успокаивал её. Именно по этой причине Ханне нравилось обнимать любимого парня больше всего. С ним становилось особенно спокойно и безопасно.

— Спасибо, Ренни. И тебе удачи. — Ханна сжала его ладони, не желая их отпускать. — Пожалуйста, возвращайся. Живым.

— Ты тоже. — Тао запустил в её волосы ладонь. Потом приблизился и поцеловал девушку в губы. Ханна не сдержалась и снова обняла его. Ей ужасно не хотелось расставаться с ним, пусть даже они и собирались сражаться бок о бок. Отстранившись от него, Ханна подошла к остальным:

— Помните, да? Не расходиться, держаться вместе. Это наша основная задача.

— Понял, — отозвался Лайсерг и обратился к своей хранительнице:

— Хлои, ты готова?

Очаровательная волшебница закивала. Рио и Трей уже держали оружие наготове, их хранители околачивались рядом. Йо с Амидамару тоже были неподалёку. Рен с Басоном уже о чём-то шушукались вдали от остальных.

— Ну, Хао, — заговорила Ханна, наблюдая за своими друзьями, — ты готов принять бой?

— Конечно, Ханни. — Тепло, излучаемое его взглядом, придавало сил Ханне. Она улыбнулась ему и в очередной раз прошептала:

— Я скучаюпо тебе. Очень сильно.

На глазах Хао выступили слёзы, но он тут же смахнул их.

— Я тоже. Ты не представляешь, насколько. За более чем тысячу лет своей жизни в целом я никогда не встречал таких прекрасных девушек, как ты, Ханна.

— Я рада это слышать. Хао, — вдруг щёлкнуло у неё в голове, — а ты переродишься в нового человека?

— Не знаю пока. Мне и твоим хранителем быть нравится. — Хао снова мило улыбнулся и, сказав:

— До встречи, Ханни. Я в тебя верю. — испарился. Потрогав кулон одной рукой и ножны другой, шатенка твёрдо решила: они победят. Даже если им придётся убить Шарону.

— Вижу, вы все уже здесь, — раздался оглушительный противный голос Шароны. — Может, приступим?

Все сразу же посмотрели наверх: там была Шарона и её приспешницы. Они восседали на Духе Огня, которого забрали у Хао. Увидев сие безобразие, Ханна чуть было не подавилась воздухом от возмущения, но сменила сердитую физиономию на ироничную. Уж она-то знала, что Шарона забрала не весь Дух, некоторая его часть осталась у Хао. Все шаманы начали было объединяться со своими духами, но вдруг зазвенел голос Элли:

— Стойте! Прежде, чем мы начнём, мы бы хотели сказать кое-что.

Брови Шароны изумлённо поднялись вверх, она хотела что-то сказать, но Лилли не дала ей этого сделать:

— Шарона, в погоне за мировым господством ты совсем забыла о таком качестве, как человечность, гуманность. Свою злобу и неудовлетворённость жизнью ты вымещаешь на всех, в том числе и на нас.

Милли подхватила пламенную речь:

— Нам надоело это терпеть! Нам надоело, что ты пытаешься самоутвердиться за наш счёт! Мы хотим жить в мире со всеми, а не воевать. Мы хотим жить спокойно, а не бояться твоего гнева.

Шарона не верила своим ушам. Её что, предают?! Салли нацелила на неё пистолет и процедила:

— Хватит, Шарона. Сдавайся. Считай, что ты уже проиграла. Ты осталась одна, а нас много.

— Ни. За. Что. — Воспользовавшись тем, что бывшие союзницы расслабились, считая дело сделанным, Шарона посредством телекинеза забрала у них выданное оружие и кучей сложила за собой. Перепуганные девушки активировали свои силы, и Шарона сказала:

— Что ж, вы только что подписали себе и всем этим людям, — она показала на всех шаманов, — смертный приговор, девочки. Битва начинается!

— Ну что, — Рен обнажил своё гуандао и насмешливо улыбнулся, — давайте начнём вечеринку.

Шаманы принялись объединяться со своими духами, и Шарона, не дожидаясь завершения трансформации, стреляла по ним. Некоторые умирали сразу, некоторым удавалось увернуться, а кто-то был смертельно ранен, но прошёл не один час прежде, чем эти люди уходили в мир иной.

Пока Шарона отвлекалась на других шаманов, Ханна успела метнуться к машине, взять всю аптечку с нужными инструментами и вернуться на поле боя. Кого-то она успела спасти, так как раны были не очень серьёзными, а кому-то пришлось всё же попрощаться с земным миром.

Обрабатывая и перебинтовывая раны, Ханна боролась со слезами, выступающими на глазах от осознания безысходности и собственной беспомощности. Ей отчаянно хотелось помочь всем, но она, естественно, не могла это сделать. Чуть позже к ней присоединился Лайсерг. Дело пошло быстрее. Бинтов они взяли очень много, так много, как будто ограбили несколько больниц и аптек.

— Они умирают, — шептала Ханна, проверяя пульс у очередной жертвы. — Лайсерг, мы не спасём всех.

— Надо попытаться, — возразил Дител, снова и снова расходующего бинт. — Нужно хотя бы остановить кровь. Большинство раненых механическим путём умирает именно из-за кровопотери. Давай сведём её к минимуму.

— Лайсерг, осторожней! — вскрикнула Ханна, отправляя огненный удар в опасно приблизившуюся Шарону. Лайсергу еле удалось уклониться от пущенной ею в его сторону стрелы. Рен, видя, чем занимаются Асакура и Дител, снова начал было ревновать, но потом одёрнул себя: они спасают раненых, пытаются минимизировать потери. Не время для французских страстей. Он подскочил к импровизированным медсестре и медбрату и принялся отражать атаки, направляемые на них, — как случайные, так и намеренные. Вскоре к ним присоединились и остальные — Рио, Йо и Трей медленно отступали в сторону своих друзей. К ним даже присоединились другие бойцы, посчитавшие заботу некоторых шаманов о своих союзниках очень достойным делом, помешать которому никак нельзя было позволить.

Они создали подобие живого щита. И шаманам, и их духам пока что хватало сил, чтобы удерживать защиту, однако когда нужно было позаботиться о других жертвах, лежавших в отдалении, начались трудности. В одиночку было очень сложно не запутаться в бинтах, плюс хоть Ханна с Лайсергом менялись, — один шёл за раненым, другой оставался и защищал уже обработанных шаманов, — они боялись, что щит шамана, прикрывавшего отправившегося на миссию лекаря, не выдержит напора Шароны. Она действительно была очень сильна, что пугало и немного сбивало с толку.

Заматывая рану бинтом, Ханна оглянулась: она увидела, как Йо склонился над телами и что-то делал. «Неужели он пытается их исцелить?», — подумала Ханна и обрадовалась. Если у него получится, многие шаманы смогут вернуться в строй. Потому что одной их компании с Шароной вряд ли удастся справиться.

— Какие вы жалкие, — подначивала их блондинка. — Вы хоть и сильные шаманы, но всё-таки вы в первую очередь люди. Со своими сильными и слабыми сторонами. Ханна, как твой муженёк? — с издёвкой поинтересовалась она, и Асакура еле сдержалась, чтобы не начать контратаку. — В духи-хранители записался? Похвально, но только после твоей смерти хранитель тебе уже не понадобится.

Шарона атаковала Рена Тао, державшего оборону рядом с Ханной. Она в волнении повернулась к нему:

— Рен, может, мне…

— Занимайся ранениями, — отрезал он. — Я справлюсь.

Послушавшись его, она закончила своё дело и начала тащить раненого в сторону образовавшегося госпиталя. Рен предложил поменяться — он потащит, а она вместе с Хао образует огненный щит. Они так и сделали, и вот на их стороне было уже более пятидесяти человек с обработанными и перевязанными ранами.

Бой продолжался очень долго, и никто не знал, удастся ли им спасти всех. Хотя на этот вопрос ответ уже был известен.

====== Глава 11 – Раны ======

Лайсерг принял решение участвовать в бою, и теперь Ханне с перевязкой помогала Лилли. Девушки перематывали бинты практически со скоростью света, а Йо пытался залечивать шаманов. Увы, из имевшихся пятидесяти человек лишь десять смогли исцелиться полностью. Асакура начинал думать, что проблема не в них, а в нём, в его некомпетентности.

Не сдавайся.

Парень изумлённо поднял голову, напряжённо думая, откуда пришёл голос. До него не сразу дошло, что это было сказано у него в голове. Голос повторился, и Йо улыбнулся: это была Анна. Даже на таком огромном расстоянии она чувствовала его эмоции и читала мысли.

Ты справишься. Верь в себя.

Йо кивнул и принялся с новой силой исцелять израненных шаманов. Обнаружив, что некоторые из них мертвы, он запаниковал. Как Шарона могла быть настолько сильной? Почему она сильнее многих опытных и реально могущественных шаманов? Откуда она взяла силу?

— Ханна, они умирают! — закричал он, и шатенка подняла голову. Он понурил голову:

— Я ничего не могу сделать. Мне… Меня это очень утомляет. А ведь мне надо сохранить силы для сражения.

— Давай отправим их к Патчам, — предложила Ханна. — Во-первых, даже исцелённые нам не помощники сейчас — уж больно они истощены своими травмами. Во-вторых, Патчи-то уж точно придумают, что делать с этой Шароной. Ну и в-третьих, Патчи стопроцентно сумеют вылечить покалеченных.

Йо кивнул и принялся стаскивать всех раненых бойцов как можно ближе. Когда все были на месте, Ханну вместе с Хао поглотил огонь, и они все исчезли. Шарона засмеялась:

— Ой, вас бросили одних. Ну ничего, грустить не придётся, ведь вас сейчас не станет.

Направляя всё новые выстрелы в сторону скучковавшейся компании, она распалялась ещё больше. Йо видел, как слабел Трей — его лицо было очень бледным, и вскоре он упал, так как подкосившиеся от усталости ноги не выдержали его.

— Трей!

Асакура кинулся к другу и положил его за оборонявшимся. Трей еле ворочал языком:

— Йо, мне… Воды…

— Вот, осталось немного. — Он протянул приятелю флягу, и тот полностью её осушил. — Отдохни немного, Трей, ты очень устал.

Северянин закрыл глаза, и Йо вернулся к своей команде. Тем временем Ханна вернулась и принялась оглядывать поле в поисках новых жертв. Так же, как раньше, она перетащила их ближе к защищавшим их людям и с новыми силами принялась их обрабатывать. Лилли предложила сразу всех раненых отправлять к Патчам, с чем Ханна согласилась, поэтому в следующие мгновения девушки сломя голову носились по лавандовому полю, полыхавшему огнём, — «спасибо» Шароне, — и собирали раненых в одну кучу. Следующую партию Ханна отправила к Патчам, когда набралось около ста поверженных шаманов.

Непонятно, что вдруг заставило Ханну поднять взгляд, но делать ей этого точно не стоило. Эти моменты она видела будто в замедленной съёмке: злорадно улыбающееся лицо Шароны, пистолет в её руке, громкий хлопок и… И падающий Рен, с гримасой боли хватающийся за живот.

— РЕЕЕЕЕЕЕН!!! — заорала Ханна с той же интонацией и высотой звука, что и во сне, и помчалась к поверженному другу. Она быстро затащила его за державших оборону и позвала:

— Лилли! Милли! Сюда! С инструментами!

Девушки быстро прибежали, а с ними и немного отдохнувший Трей. Все обеспокоенно уставились в глаза Рену, а тот что-то еле-еле шептал. Лишь прижавшись к парню поближе, Ханна определила, что он говорил.

— Х-Ханна… Т-т-там… там пу… да… п-п-пуля… в-в-вытащи её…

«О Боже, нет, мой сон повторяется наяву!», — с горечью подумала Асакура. Подняв взгляд на соратников, она взяла щипцы, быстро продезинфицировала их и как можно спокойнее сказала:

— В ране застряла пуля. Её нужно вытащить. Этим займусь я, а вы держите его. Трей, возьми Рена за запястья, а вы, девочки, за ноги. — Ханна достала откуда-то тряпку и сунула Рену её в рот. Парень лишь недоуменно посмотрел на неё.

— Ханна, а нет случайно какого-нибудь обезболивающего? — спросила Милли, с тревогой глядя на бледнеющего Рена. Он знал, что будет очень больно, и уже готовился мужественно терпеть. Ханна покачала головой:

— Есть, но очень мало. Итак, поехали!

Рен закричал так громко и жалобно, что шаманы, создавшие и удерживающие щит, едва не прекратили это делать. Тао дёргался и кричал от боли, Ханна кричала на него из-за его телодвижений, Трей и Лилли с Милли еле удерживали пострадавшего на земле. Казалось, что сильная боль заставит его взлететь под небеса, к чему Рен, собственно, был близок.

Сдерживая очередной рвотный позыв, — Ханна очень не любила кровь, но что делать, если близкому человеку нужна помощь, — шатенка снова принялась вытаскивать пулю. Она была неглубоко, но достать её было проблематично из-за того, что Рен чуть ли не катался по земле от дикой боли.

— Ханна, ему очень больно! — воскликнула Милли, завидев слёзы на глазах Рена. — Может, используем обезболивающее?

— Его не хватит даже Рену! — заорала Ханна. — Рен, лежи смирно, иначе я никогда не вытащу эту чёртову пулю!

Тао её не слушал. Он мучился от ковыряний возлюбленной щипцами в его теле. Даже тряпка не заглушала его вой. Йо не выдержал и подскочил к другу:

— Рен, пожалуйста, потерпи. Всё будет хорошо. Я с тобой. — Асакура сжал ладонь друга, и в следующую секунду Тао сжал руку Йо так сильно, что шаман побоялся лишиться кисти руки. Изо всех сил успокаивая Рена, Асакура сжимал одной рукой его ладонь, а другой стискивал плечо пострадавшего, слегка поглаживая его. Желтоватые глаза Рена с мольбой смотрели на Йо, будто прося прекратить эту боль.

— Чшш, всё будет… О-хо-хо-хох! — Асакуре снова чуть не сломали пальцы. — Всё будет хорошо, слышишь, Рен?

Наконец Ханне удалось достать пулю. Едва она это сделала, как тут же отбросила её в сторону, и после этого девушку стошнило. Ханна обработала рану Рена и крепко забинтовала её. Обессиленный Тао уже почти терял сознание, как Асакура похлопала его по лицу:

— Не вздумай отключаться! Слышишь?

Рен с трудом кивнул, но потом всё-таки закрыл глаза. Ханна еле сдерживала слёзы, ей было так жаль мучить любимого Рена, но ей пришлось это сделать, потому что из их компании только она владела хоть какими-то умениями проводить медицинские мероприятия.

В один момент защиту прорвал особенно сильный удар Шароны, и все разлетелись в разные стороны. Ханна поднялась на ноги и встретилась со своим врагом лицом к лицу. Шарона направилась к ней.

— Ну что, Ханна, сразишься со мной один на один? Или сразу сдашься?

— Сдаться? — Асакура обнажила меч. — Никогда.

Отправив дух Хао в меч, Ханна нацелила оружие на Шарону, но та не испугалась, а только засмеялась.

— Ханна, в бою с тобой я воспользуюсь кучей техник, которые не использовала со всеми этими слабаками. — Под слабаками Шарона, разумеется, подразумевала всех поверженных шаманов. — И, знаешь, я уже поняла, что сломить тебя можно только одним способом…

— Правда? — деланно удивилась Ханна, одним ухом слушая рекомендующего сохранять спокойствие Хао. — И каким же?

Улыбка, больше похожая на оскал, очень сильно не понравилась Ханне. Такая улыбка никогда не предвещала ничего хорошего. Шарона снова приблизилась к ней, а Ханна отступила — она боялась, что злющая, как чёрт, блондинка выстрелит в её друзей, которым сильнее досталось.

— Убийство всех, кто тебе дорог, — ухмыляясь, произнесла Шарона. — Это точно тебя сломит.

— Шарона, прекрати! — крикнула Элли. — Чего ты добилась, убив и ранив многих шаманов? Чего ты добиваешься, нападая сейчас на Ханну?

— Цыц! Предательницам слова не давали. — Сильный удар сбил Элли и Лилли с ног, и девушки отключились. Ханна с ужасом взглянула на них.

— Элли! — вскрикнула она. — Лилли! Шарона, хватит. — Взгляд Ханны сурово потемнел. — Правда, чего ты добилась? Чего ты хотела добиться?

— Я добилась как раз того, чего и хотела, — сообщила Шарона, наступая и наступая. — Мирового господства. Я почти его добилась, осталось лишь убить всех вас.

— Нет, Шарона. — Ханна вдруг осмелела. — Ты ещё очень далека от мирового господства. Потому что миром шаманов управляет Великий дух, а также его помощники — Патчи. Они исцелят всех отправленных к ним шаманов, и те снова вернутся, чтобы предать тебя суду. Не самосуду, подобному тому, который устроила ты, а нормальному, адекватному и справедливому суду.

— Ханна, — елейным голосом произнесла Шарона, — тебя сломить — для меня уже раз плюнуть. Твой дружок Рен серьёзно пострадал. А ты, давясь рвотой, еле вытащила пулю. И это ты считаешься сильной духом? Я бы не сказала.

— Сильный духом — это прежде всего стойкий человек, — возразила Ханна, опустив оружие. — Стойкость духа просто так не обрести. Я прошла не одно испытание прежде, чем моя душа стала сильнее. А ты, — глаза Ханны презрительно сощурились, — ты просто отняла жизни других людей и их духов. Тебе должно быть стыдно, потому что так поступают только слабые духом люди.

Шарона начала злиться:

— Ладно, хватит болтать! Сейчас я уничтожу всё, что тебе дорого!

Направленный в сторону Рена удар Ханне едва удалось отразить. Оклемавшийся Лайсерг с удивлением созерцал неистовую схватку между двумя девушками — блондинкой и шатенкой. Заметив озадаченного Лайсерга, Ханна крикнула ему:

— Лайсерг Дител, не сиди сиднем! Присоединяйся!

Хао из меча наблюдал за своей супругой. Та гневалась на Шарону, что мешало ей сконцентрироваться и использовать свою мощность на полную.

— Ханна, спокойнее, — попросил он. — Используй разум, а не чувства. Помнишь, чему тебя учил мой дед?

— Помню. Спасибо за напоминание. — После этого отрезвляющего замечания Ханна уже намного лучше отражала удары. Шарона злилась всё больше и больше, каждая отражённая атака выводила её из себя. Вдруг она начала стрелять по Рио, Трею и Йо, а также по другим шаманам, оставшимся незадетыми стрелами и прочим оружием. Те тут же скооперировались и принялись противостоять Шароне.

Рен открыл глаза на несколько минут, увидел, что Ханна и другие шаманы борются с Шароной, и застонал от досады. Он так хотел проявить себя в бою, но теперь вынужден лежать и ждать, когда раны затянутся.

— Господин Рен, вы живы, — обрадовался Басон. Тао закрыл глаза, прикинувшись спящим, чтобы словоохотливый дух ему не докучал.

Ханна, ты справишься. Я верю в тебя.

— Ну что, брюнетка, — язвительно заговорила Шарона, — без своего муженька ты никто, верно?

— Мой муж вообще-то со мной, — в тон ей ответила Ханна. — А с ним и его Дух Огня.

— Невозможно! — безапелляционным тоном заявила блонди. — Дух Огня у меня!

— А вот и нет. — Ханне явно доставляло удовольствие злить противницу, а уж в словесных перепалках Ханне Асакуре равных не было. Подняв меч, девушка саркастично улыбнулась:

— Хао Асакура не только в моём сердце, но и в моём мече. И его Дух Огня с ним.

Глаза Шароны выкатились из орбит. Не может быть! Как она могла умудриться не забрать всю силу у этого длинноволосого нахала? Уверенность Шароны, как и её фурёку, падала, однако блондинка ещё не все фокусы успела испробовать на сопернице.

— Хао Асакуры больше нет, — сказала она, желая уколоть Ханну побольнее, — тебе, наверное, сложно смириться с этим. Тебе нравится быть безутешной вдовушкой.

На глаза Ханны навернулись злые слёзы. «Не плачь», — скомандовала она себе мысленно, — «не вздумай реветь! Помнишь, чему тебя Хао учил? Слезами ничему не поможешь».

— Не поверишь, Шарона, но я счастлива, — заговорила Ханна, давая слезам пролиться. Все шаманы были поражены. Большая часть из них никогда не видела знаменитую Ханну Асакуру в слезах. Размазывая солёные капли по лицу, она говорила:

— Да, ты убила моего мужа. Но тебе не убить мою память о нём. Именно благодаря ей Хао смог остаться на земле и стать моим духом-хранителем. А ещё я встретила другого человека. Он не лучше Хао и не хуже. Он просто другой. И если ты убьёшь его, — глаза Ханны зло заблестели, — мою память о нём ты — сюрприз! — опять не сможешь убить! Ты подумай над этим, Шарона. Вообще-то я не хочу с тобой драться.

— Но ты же дерёшься, вот парадокс. — Ханна отклонила удар, продолжая плакать. Шарона посмеялась:

— Ну, давай, позови мамочку ещё. Взрослая женщина, а ревёшь, как малолетний ребёнок. Тебе должно быть стыдно, Ханна, а не мне, ведь это не я плачу на глазах у своих друзей, привыкших к моей сильной оболочке.

— Довольно, Шарона, — оборвал её Йо, которому надоели её нападки на Ханну. — Если ты завидуешь Ханне, так и скажи.

— Ещё кто кому завидовать должен, — расхохоталась блондинка и выстрелила в Лайсерга. Тот пропустил момент, и удар настиг его.

— Лайсерг!!! — завопила Ханна и кинулась к нему. Он дышал, но был слаб. Она перевернула его на спину и с горечью посмотрела на него. В её сне мёртвого Лайсерга она увидела первым. Нельзя допустить, чтобы и этот момент повторился.

— Сначала говоришь, что тебе дороже всего Хао Асакура, потом — какой-то другой, который наверняка Рен Тао, затем ты летишь со всех ног к англичанину с зелёными волосами. Какая же ты, — губы Шароны презрительно скривились, — шлюха.

Все ахнули. Теперь они гадали, как на это ответит Ханна. Асакура поднялась на ноги, достала меч и прошипела:

— Ну всё, Шарона, ты допрыгалась. Я убью тебя.

Девушки принялись сражаться, как в боевиках. Выглядело красиво, но очень опасно: одна из них могла в любой момент оказаться мертва. Все тайно молились, чтобы это была не Ханна. Хао помогал ей — именно благодаря его великой силе Ханне удавалось успешно отражать удары. Все атаки отражались так, что искры летели при соприкосновении лезвий мечей. В один из моментов Шароне удалось повергнуть Ханну — девушка упала на землю и попыталась встать, но лезвие блондинки коснулось горла Ханны. Асакура испуганно ахнула и большими глазами посмотрела на Шарону.

— Всё, дорогуша, ты тоже допрыгалась. — Блонди поставила её на ноги, развернула спиной к себе и приставила к её горлу меч. — Эй, вы! Сдавайтесь, иначе ваша подружка погибнет. Отдавайте своих духов!

— Не вздумайте! — хрипло крикнула Ханна и ойкнула от впившегося в кожу шеи меча.

— Не двигайся, Ханна! — крикнул Йо и увидел, как из меча Ханны вышел Хао. Дух посмотрел сначала на взятую в заложники супругу, потом на Шарону, и спокойно сказал:

— Отпусти её.

— И не мечтай! — Меч ещё больше врезался в шею шатенке, и она закрыла глаза.

Хао посмотрел на неё и повторил:

— Я сказал, отпусти её. Я сам могу уйти к тебе, но только при условии, что ты отпустишь Ханну.

— Хао, ты же несерьёзно? — с надеждой спросил Йо, но осёкся, увидев серьёзный взгляд брата. Похоже, он был готов на всё ради спасения любимой девушки. Ханна не выдержала и снова заплакала.

— Хао, не делай этого. Пожалуйста. Я лучше умру, но ты будешь свободным.

Все смотрели на разворачивающуюся драму с ужасом. Она определённо кончится кровопролитием. Спустя напряжённые десять минут кто-то кинулся на Шарону сзади, и она с разворота воткнула свой меч в него, отпустив Ханну.

Упав на колени, она принялась громко кашлять, но потом посмотрела назад и завизжала от ужаса: там на одном боку, зажимая рану на другом, лежал Йо и изо всех сил боролся с собой, чтобы не потерять сознание.

====== Глава 12 – Любимый цветок ======

— Дурак ты, Асакура, — бросила Шарона, удаляясь от него. — Полез спасать эту дрянь, спасения не заслуживающую.

Йо лежал и со свистом выпускал воздух. Обеспокоенный Амидамару метался, пытаясь как-то помочь, а все остальные были просто немой публикой. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Шарона раскидала их всех несколькими ударами, а затем вернулась к Ханне, сидевшей рядом с рискнувшим ради неё жизнью Йо.

— Йо, зачем? — прошептала Ханна, доставая из кармана брюк платок и обвязывая парня. — Зачем ты сделал это? Как ты умудрился?..

Асакура приоткрыл тёмные глаза:

— Ты — моя родственница и друг, Ханна. Это мой долг.

— Йо, — перевязав рану, девушка положила его голову себе на колени, — ты сильнейший боец в нашей компании. И ты ранен. Кто будет продолжать бой?

— Ты, — с блаженной улыбкой откликнулся Асакура. Ханна чуть не задохнулась от возмущения: почему он ведёт себя так, будто ему всё равно, выживет он или нет?

— Йо, не вздумай умирать, — строго сказала она, гладя его по голове. — Дома тебя ждут Анна и Хана. Что я им скажу?

— Так ты только за своё мягкое место волнуешься?

— Скажешь, что он сдох, чего мудрить-то.

Обе фразы были сказаны одновременно: первая — Йо, другая — Шароной. Ханна положила парня на траву и, в последний момент увернувшись от удара Шароны, рванула за мечом. Слава Богу, Рио, Трей и Лайсерг оклемались и теперь снова смогут продолжить бой. Парни приняли боевую стойку и грозно посмотрели на Шарону. Та опять визгливо рассмеялась:

— Ханна, твоих охламонов я снова раскидаю, да так, что они инвалидами останутся. А что касается Йо, — она посмотрела на всё ещё лежавшего Асакуру, — его я тоже убью.

— Не смей! — крикнула Ханна и замахнулась мечом на противницу. Голову она ей не отсекла, зато достаточно длинную шевелюру — да. Шарона ахнула и схватилась за голову, а Ханна тем временем ринулась к другу и загородила его собой.

— Ты как, Йо?

— Сойдёт. Спасибо за беспокойство.

— Йо, хватит шутить! Мне нужна твоя помощь.

— Будет тебе помощь. — На глазах у ошарашенной Ханны Йо спокойно встал на ноги и обнажил меч. Взглянув на Шарону, Асакура расхохотался:

— Эй, Шарона, новая причёска?

— Да, — вместо неё ответила Ханна. — Шарона теперь носит каре до плеч.

Почти любая реплика Ханны Асакуры действовала на Шарону как красная тряпка на быка. С боевым кличем блонди кинулась к двум шаманам, разозлившим её язвительными замечаниями. Те объединились и нанесли ответный удар. Хао и Амидамару дали друг другу пять и начали отпускать шутки, мол, Шароне давно было пора сменить имидж, а тут Ханна со своим мечом очень вовремя подоспела.

— Ханни, возможно, ты удивишься, но фурёку Шароны на исходе, — радостно поделился Хао. Ханна заговорщически улыбнулась:

— Так давай добьём её.

Трей и Рио успели вовремя. Так как Рен и Лайсерг всё ещё были без сознания, решили обойтись без них. Тао и Дител остались под прикрытием пяти других шаманов, оставшихся невредимыми. Вся команда нанесла удар блондинистой противнице, и Шарона с визгом отлетела в сторону. Она попыталась было воспользоваться своей силой, но в отчаянии поняла: фурёку больше нет. Она проиграла.

Ханна вышла вперёд и подняла свою руку с кольцом Уэно, но Шарона взмолилась:

— Хватит! Я уже проиграла. Ты хочешь меня убить?!

— Да, хочу, — будничным тоном отозвалась девушка. — Ты убила моего мужа и нескольких других великих шаманов. Думаешь, тебя приговорят к чему-то иному, чем смертная казнь? Ошибаешься. Патчи уладят это дело. Сами, без нас. Но мы-то потом всё равно узнаем, что с тобой стало.

— Прошу, не надо смертной казни! — разрыдалась Шарона, и Ханна переглянулась с Хао.

И это меня она пыталась пристыдить из-за слёз?

— Это уже Патчи решат, — мягко произнёс Хао Асакура. — Вставай, Шарона. Сейчас мы вызовем Патчей, и они заберут тебя.

— В Азкабан, — пошутил Йо, и Шарона забилась в истерике:

— Не хочу в Азкабаааааааааан!!! Куда угодно, только не тудааааа!

Все весело рассмеялись, и Ханна с удовлетворением защёлкнула наручники на руках девушки. Кислую физиономию Шароны запомнил, наверное, каждый, кто был в тот вечер на поле.

— О нет, лаванда! — внезапно закричала Ханна. Она совсем забыла об учинённом ущербе. Шарона горько усмехнулась:

— Всё нормально. Поле принадлежит… Вернее, принадлежало одному моему товарищу. Однако теперь он мёртв, и вряд ли кому-то пригодится эта земля.

Ханна потушила всё водой, затем присела на корточки и произнесла:

— Можно восстановить лаванду или же посадить здесь новую.

Кулон и кольцо Уэно засветились мягким розовым светом, Ханна поднесла ладонь к сгоревшим растениям, и — чудо! — они восстановились и стали как прежде. Проделав такую работу на всех сгоревших участках, девушка отряхнула руки и сказала:

— Вот. Пусть будет ещё одно замечательное лавандовое поле.

— Шарона, а почему бой состоялся здесь? — с недоумением нахмурился Амидамару. Поверженная злодейка посмотрела на него полным горечи взглядом и вздохнула:

— Лаванда — мой любимый цветок.

====== Глава 13 – Всё налаживается ======

Прошло две недели после кровопролитного боя. Ханна в очередной раз пришла в больницу в качестве посетителя. Назвав свои фамилию и имя и к кому она пришла, Асакура направилась к лифтам.

Уже все медсёстры знали, к кому ходила эта элегантная девушка с серьёзным и грустным взглядом. Палата номер шестнадцать, Тао Рен. Сначала он лежал вместе со своим другом, однофамильцем частой посетительницы, но вскоре освободилась другая палата, и молодого человека по имени Йо Асакура перевели туда. Рен остался в одиночестве.

Не сказать, чтобы ему было очень весело, но и грустил он не слишком. Чаще всего он спал, иногда просто лежал, глядя в потолок, когда чувствовал себя лучше — смотрел телевизор, преимущественно «ТэВэ Санк Монд»*, где кроме французских фильмов частенько крутили американские сериалы и кино. В последнюю неделю там как раз повторяли показ цикла фильмов о Джеймсе Бонде — с самого первого и старого фильма «Доктор Ноу» 1962 года до последнего «Кванта милосердия», вышедшего в 2008 году**.

Рен никогда не пропускал их и смотрел все кинокартины, несмотря на то, что видел их уже не один раз. Эти фильмы напоминали ему о Ханне: подобно Джеймсу Бонду, она умело обращалась с оружием, была очаровательна и легка на подъём, готова на любую авантюру. Кроме того, Асакура очень любила говорить своим знакомым: «Не будь девушкой Бонда. Будь Бондом». Таким образом она имела в виду, что не нужно ждать кого-то, кто спасёт тебя, — нужно делать это самостоятельно.

Вот и сейчас Рен как раз заканчивал смотреть очередной боевик, когда в дверь палаты раздался лёгкий стук.

— Войдите, — бросил он, выключая телевизор. Он отлично знал, кто к нему пришёл, и не хотел, чтобы начались вопросы в духе «ты же говорил, что эти фильмы — постановочная ерунда, а почему теперь их смотришь, неужели скучно стало?». Ханна просочилась в дверь и с широкой улыбкой протянула ему пакет:

— Привет, Рен. Я принесла тебе свежих круассанов. Ты же любишь только что испечённые круассаны, м? А ещё свежевыжатый апельсиновый сок. Витамин С, все дела. — Разместившись на стуле рядом с больничной койкой, шатенка уставилась на него и искренне спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

От столь банального, но таким проникновенным тоном заданного вопроса у Рена защипало глаза. Его всегда очень сильно трогала чья-то забота о его самочувствии и состоянии, но он никогда не показывал этого. Положив пакет с круассанами и соком себе на колени, Рен сдержанно улыбнулся:

— Мне уже намного лучше. Спасибо, Ханна. И за вкусности тоже. Потому что как бы ни было хорошо картофельное пюре с котлетой из курицы, однообразие так надоедает. — Тао театрально закатил глаза, чем очень рассмешил Ханну. Она смотрела на него с радостью — если Рен Тао способен острить, ему однозначно лучше. Тут Рен взял её за руку и, внимательно глядя ей в глаза, произнёс:

— Я рад, что ты приходишь меня проведать. Спасибо.

— Да ну, что ты, мне всегда в радость лишний раз пообщаться с тобой, — откликнулась Ханна, оставляя на его щеке поцелуй и тем самым заставляя сурового Рена просиять. Продолжая держать любимую за руку, Тао заговорил:

— Ханна, помнишь, ты рассказывала про Москву? Так вот, я бы с удовольствием туда съездил. Хотя бы ради ресторанов и метро.

— А при чём тут метро? — не поняла девушка. Она уже и забыла, что и кому рассказывала. Рен нахмурился:

— Ну как же, ты же говорила, что оно само по себе как произведение искусства. Мне очень хочется взглянуть.

Ханна засмеялась и ответила:

— Оно же огромное. Ты правда хочешь проводить время в метро целыми днями? А как же достопримечательности?

— Метро — тоже достопримечательность, — важно заявил Рен, чем поверг Асакуру в очередной приступ смеха. — И я искренне не понимаю, что смешного ты тут увидела. Я не собираюсь бросать свою работу, поэтому, Ханни, следующая остановка — Москва. Осторожно, двери закрываются.

— А как же море? — капризно надула губы Асакура. — Ты же обещал!

Тао поморщился:

— Ой, Ханна, тебе так не идёт изображать глупую пустышку, умеющую только капризничать и командовать. Тебе куда больше подходит размахивать мечом и получать синяки с царапинами.

Ханна хитро улыбнулась:

— Я так и знала. Всё-таки типаж «зефирная принцесса» никогда не был мне близок.

Следующие пятнадцать минут пара сидела в полной тишине. Когда это реально твой человек, с ним даже молчать комфортно. Затем Ханна поднялась и, попрощавшись с Реном, вышла.

Спустя месяц

Было жарко, несколько раз на дню шли настоящие ливни. Однако это нисколечко не мешало туристам наслаждаться своим отдыхом. Остров Хайнань был буквально заполонён путешественниками из разных стран. Оно и неудивительно: был август, многие шли в отпуск именно тогда.

Сидя в шезлонге на побережье, Ханна грелась на солнышке и через тёмные очки наблюдала за парочкой японских туристов, плещущейся на мелководье. Впервые после новости о гибели Хао она почувствовала себя живой. Сейчас Ханна уже смирилась с тем, что его нет. Скорее всего, потому что его дух всегда был с ней. Единственной проблемой была невозможность обнять его, но это ничто по сравнению с тем, если его вообще ни в каком виде не было бы рядом.

— Спасибо, — отозвалась она, принимая из рук Рена прохладный мохито. — То, что нужно сейчас.

Тао слегка улыбнулся и втянул немного своего напитка через трубочку. После того, как он расположился в соседнем шезлонге, Ханна поинтересовалась:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — кратко отрекомендовался Рен. — Шрам, наверное, останется, но это чепуха.

— Да, наверное.

— Ханна, а как ты объяснишь своё долгое отсутствие на работе? — внезапно поинтересовался Рен, отчего Ханна едва не поперхнулась своим коктейлем. Девушка с недоумением поглядела на него и спросила:

— Рен, почему тебя интересует работа, пока мы на отдыхе? Расслабься, работа начнётся только в сентябре.

— Да мне просто интересно. Всё-таки у тебя должен был быть летний курс по истории Японии в Пекинском университете. Как там выкрутились-то? Нашли замену?

— Да. — Ханна отпила немного из бокала. — Было несколько претендентов, в итоге выбрали меня, но так как это совпало с всем этим водоворотом страстей, я сразу же отказалась, и университет взял другого человека. Впрочем, — девушка прикрыла глаза, — они с пониманием отнеслись к моей ситуации. Это радует.

— А вот меня уволили, — мрачно поделился Рен. — Я сорвал им все сроки, резко уехав из Лондона, и редактор сначала вылил на меня ушат помоев, а затем объявил, что я уволен.

Ханна поникла:

— О, Рен, сочувствую.

— Да ничего страшного, — заверил он её. — Я всё равно хотел уйти оттуда однажды. Кстати, Ханна, мы же переезжаем в Австралию?

— Если хочешь…

— Хочу.

Асакура улыбнулась:

— Ну что ж, можешь уже искать себе работу там, потому что я нашла. Буду читать лекции в университете Сиднея. Этот город я бы и хотела сделать нашим первым пунктом.

Рука Рена легла на ладонь Ханны и мягко погладила её.

— С радостью.

====== Эпилог ======

Шарону отправили в поселение Патчей, где она была предана суду. Судил её сам Король шаманов, а все десять Патчей были присяжными. Шароне вынесли приговор — пожизненное заключение внутри Великого духа, что приравнивалось к смертной казни. Различие состояло лишь в том, что эта «казнь» была более гуманной и менее болезненной.

Соратниц Шароны — Лилли, Милли, Салли и Элли — тоже судили, правда, приговор им дали, на взгляд большинства шаманов, слишком уж мягкий: девушек отправили в деревню Добби на работу — официантками, продавцами, уборщицами. Вместе с такими же провинившимися и заключёнными они поддерживали деревню в порядке, чтобы не запускать её перед предстоящим через много-много лет очередным турниром шаманов.

Рен и Ханна переехали в Сидней вместе с детьми Ханны от первого брака. Вопреки её волнениям, Ронин и Мина не боялись змей и различных насекомых, а наоборот, с восторгом наблюдали за ними. Выйдя замуж за Рена Тао, Ханна фамилию покойного супруга, но всё-таки считала себя частичкой обоих древних шаманских родов — Тао и Асакура. Все вместе они многое прошли и действительно стали одной большой семьёй, хотя никто в этом ни за что не признался бы.

Родственники Ханны из клана Асакуры, конечно, не были согласны с подходом невестки к воспитанию наследников влиятельного рода, однако в итоге приняли её точку зрения и всегда были рады принять их как дорогих гостей. С родственниками со стороны Тао была аналогичная ситуация, только своё несогласие они выражали агрессивнее, вплоть до отречения Рена от своей семьи. Одна лишь Джун осталась на его стороне. Однако Рен нисколько не жалел о своём решении. Он не хотел, чтобы его родственнички влияли на детей Ханны так же, как когда-то на него самого.

Ронин, старший сын Ханны, спустя много лет стал дипломатом и, хоть и очень чтил древние традиции своей семьи, шаманом становиться не захотел, зато его сестрёнка Мина, которая была моложе его на два года, с удовольствием поехала сразу после школы в Изумо к матери покойного отца — Кейко осталась одна, так как Кино Асакура умерла, когда Ронин и Мина были ещё подростками, а Микихиса вечно пропадал на разных шаманских миссиях на разных континентах. Однако и одна Кейко Асакура справилась с обучением внучки. Ей нравилось общаться с дочерью одного из покойных сыновей — во-первых, Мина была очень на него похожа внешне, во-вторых, девочка проявляла огромный интерес к Японии в целом. Кейко была рада передать ей все свои знания и вообще сблизиться с внучкой, выросшей так далеко от неё.

Мина активно поддерживала братско-сестринские отношения с Ханой Асакурой, сыном Йо и Анны. Он хоть и был ей двоюродным братом, но стал намного ближе, чем Ронин, с которым Мина росла вместе. Несмотря на скверный характер старшего кузена, они сразу сдружились, много общались, читали одни и те же книги, изучали семейную историю. Впоследствии они поступили в один университет.

Наверное, можно было бы поставить точку в этой истории, но это был далеко не конец, а только продолжение насыщенной жизни молодого поколения шаманов из кланов Тао и Асакура.