Valeda Darkness
После Тьмы
Глава 1. Черное солнце
Скил очнулся в темной комнате. Попытка пошевелиться отдалась острой болью. Усиленные кандалы скрепляли его руки до локтей так, что ему приходилось прогибаться в неудобной позе: суставы нещадно ныли. Ноги фиксировались к ножкам металлического стула, приваренному к полу. Хорошо постарались — полностью обездвижили.
Когда Скил попытался открыть рот, он отозвался сотнями жалящих проколов, а по подбородку полилась густая струйка крови. Побелевшие губы прочно сшили стальной проволокой, прошлись плотными стежками. Закрыть глаза не получалось: на голове крепился железный обруч с двумя крюками, которые острыми концами подцепили его веки.
Скил находился в черной комнате, напротив — большой экран. Кинозал. Сеанс пока не начался. Он попадал в дерьмовые ситуации, не в первой. Но отсутствие видимого врага или явной опасности вызывало иррациональный страх. Скил готов был идти на риск, но этого и не требовалось. Только неизвестность. Он прислушивался, искал зацепки. Для вампира не существовало тишины: мир всегда гремел, двигался, отзывался биением сердец, дыханием, любым скрипом, — постоянный сбор данных на несколько миль вокруг. Но стояла дикая тишина. И запахи, всегда окружавшие его, тоже исчезли. Этого просто не могло быть.
Захотелось выругаться, но для этого предстояло бы разорвать губы и потерять много крови. Значит, и силу, которую она давала. Это было бы глупым решением.
«Собираешься показывать мне фильмы?» — мысленно обратился Скил к невидимому врагу. Враг появится, должен — таков был непременный закон жанра. Оставалось только ждать, чтобы понять, насколько в дерьмовом положении он оказался на этот раз.
* * *
На криво вбитом столбе едва держалась потертая, в сколах и трещинах, табличка «Роудж-Хилл, население 0 человек». Первые цифры так стерлись, что прочитать число невозможно. Под порывами раскаленного сухого ветра табличка противно скрипела, действовала на и так воспаленные нервы. Я облизала пересушенные губы и хлебнула нагревшейся воды из бутылки, на зубах скрипнули песчинки. Все атрибуты удушающей жары в полном комплекте: синтетическая майка противно прилипла к спине, слой дорожной пыли на влажной коже, и горячий воздух высушивал горло при дыхании. Стоило бы снять джинсовку, но плечи тут же зажарятся, как мясо на гриле. Почему я согласилась встретиться в полдень у въезда в город? Да в моем положении я согласилась бы назначить место встречи и в аду. Мне нужна помощь. Выбирать и ставить условия не приходилось. Стрелки часов перевалили к часу. А я все вглядывалась в безжизненный горизонт. Задержка на час — не так критична.
Я обошла столб уже несколько раз, прошлась по дороге, взвешивая клубы пыли с растрескивающейся земли, осмотрела сухие безжизненные поля с корявыми низкими кустарниками. По всему горизонту открывался унылый пейзаж в блекло-бежевых цветах. С холма виден весь Роудж-Хилл: несколько десяток улочек; больше всего выделялись здания школы, больницы и особняк мэра.
Опять раздался противный скрип, от злости я пнула столб, он покачнулся, но остался стоять на месте. Будто издеваясь надо мной, еще громче заскрипела табличка.
Наступали уже третьи сутки с пропажи Скила. Я ждала помощь с Базы. Отчаяние и безвыходность после того, как я пролазила весь город в его поисках, заставили набрать номер Базы с пометкой «SOS», хотя зарекалась не связываться с ними и решить все сама. Все контакты с Базой ограничивались заданиями, поступавшими на коммуникатор, которые мы со Скилом выполняли и получали деньги на счет.
— «Я схожу за кровью, быстро, десять минут и снова твой», — вслух произнесла я, пародийно копируя интонацию Скила. Опять выругалась, не смогла сдержать гнев: — Вот какого черта?!
За прошедшие сутки я заглянула и к мяснику, который бухтел что-то невнятное, свиными глазками смотря на нож, приставленный к складкам его шеи. Изучила все темные углы тихого городка. Даже наведалась к шерифу этого сонного захолустья. Он, выслушав меня, лениво положил жирный пончик в рот и констатировал: «Апокалипсис. Люди исчезают — это нормально». Дверь участка захлопнулась с грохотом.
В спокойном и утопающем в лучах солнца городе зацепок не было. Не мог Скил отлучиться на полчаса и пропасть. Мой парень мог найти выход из самых дерьмовых ситуаций. Если он пропал — все хуже, чем можно даже предположить.
Огромный лимузин, блестящий, словно только что с конвейера, показался на горизонте, сверкая в лучах солнца. К нему будто не липла пыль дорог: на черных боках отражались блики солнца, оставляя на сетчатке синие разводы.
Из машины вышла незнакомка средних лет в строгом бежевом деловом костюме, с забранными волосами и с легким макияжем. С трудом я признала Эмму. Сердце пропустило удар, я стиснула зубы и четко процедила:
— Я звонила Полу.
— Звонила Полу, а приехала я. Пока ты тут, сука, не наделала очередных глупостей, — с той же интонацией отчеканила она. — Где мотель?
— Он один в центре, напротив кафе «Дядя Эдди» по главной улице.
— Там и встретимся, — Эмма Колфилд изящно села в машину. Лимузин обдал меня столбом пыли.
Н-да, если ситуация хуже некуда, я с легкостью могу ее усугубить. Талант. Обращайтесь в любое время, работаю круглосуточно, и прежняя жизнь покажется вам раем. Эмма, мой персональный кошмар, явилась при всем параде. Шрамы на моем теле, оставленные ею, еще отчетливо видны. И мне нужна была ее помощь.
* * *
Раскаленный асфальт чувствовался даже через подошву кед. Я с удовольствием нырнула под спасительную тень козырька здания отеля. Отдышалась, вытерла влагу с лица и открыла дверь. В холле едва работал кондиционер, но и этого хватило, чтобы ощутить облегчение. Эмма приветливо и мило разговаривала с администратором и владельцем отеля в одном лице, стоявшей за дубовой стойкой. Миссис Джейконс передала Эмме паспорт и договор о заселении, подала ручку. После подписи на документах закрыла ручку колпачком и положила её строго параллельно краю стойки. Миссис Джейконс являлась образцом чопорной дамы: в строгом черном платье и завитыми волосами, локоны лежали всегда идеально, для каждой волосинки было отведено определенное место.
— Еще раз, благодарю, вы так внимательны, — расплывалась в благодарностях Эмма.
— Ну вы что! Нашему городу за честь встречать таких уважаемых гостей. Вы очень много сделали для Америки, боритесь с этими тварями.
— Ну что вы, дорогая, на мне только документы, а управляются со всем наши бравые солдаты.
— Да свершится благое дело! Не преуменьшайте себя, я вами восхищаюсь.
Меня чуть ли не стошнило. Сцена, открывшаяся передо мной, походила на передачу для домохозяек по кабельному. Если бы они затем начали вместе готовить и давать ценные советы по консервированию помидоров, я бы не удивилась. Мой приход не остался незамеченным:
— Кэт, дочка, как я рада, что тебя нашла! — с придыханием театрально воскликнула Эмма и раскинула для меня объятья.
Что тут происходит? Возможно, на неё жара плохо подействовала? Совсем тронулась Эмма? Когда я медленно подошла к ней, она обняла меня, сжала сильной рукой плечи, впилась крепкими пальцами.
— Дочки — они такие! Встретила крутого парня и свалила с ним из города. Ишь ты, чего придумала, в наемники пойти! Потом он её бросил, а она сразу кому звонить? — задала она риторический вопрос миссис Джейконс, та только одобряюще покачала головой. — Правильно! Маме и позвонила.
Что она несла? Но не успела я возразить, как почувствовала, что Эмма к моим ребрам приставила заточку, — острие неприятно царапало кожу, предупреждая, чтобы я держала язык за зубами. К чему весь этот цирк? Ну, теперь хотя бы все встало на свои места: старая добрая Эмма предстала во всей красе, а то я уже переживать начала.
— Как скажешь, мама, — натянула я улыбку и указала взглядом на электрошокер в моих руках, приставленный к ней.
— Как приятно, когда в семье примирение, — расплылась в улыбке мисс Джейконс. — Мисс Колфилд, мы действительно рады вашему приезду в город, и не забудьте о приглашении. Приходите вместе с дочкой.
— Спасибо еще раз, — чинно улыбнулась Эмма, наконец, разомкнула свои «нежные объятия» и, взяв небольшой саквояж, обратилась ко мне: — Дочка, помоги маме с багажом.
— Я тебе не носильщик.
— Ты сама меня позвала, — Эмма вложила ключи от машины мне в руку, — хотела помощи, я приехала.
Глава 2. Исчезнувший
Эмма путешествовала явно не налегке. Семь тяжелых сумок я занесла в номер, быстро закинула на порог, желая лишний раз не контактировать с ней. Осталась последняя. Из-за жары таскать тяжести еще сложнее. Руки дрожали, дыхание сбилось, а майку можно было выжимать. Может, Эмма специально наложила туда кирпичей?
Нужно успокоиться, чтобы попытаться сотрудничать с ней и не всадить в неё нож. Укрывшись под тенью здания мотеля, я оперлась на раскаленную стену и прикурила сигарету. Горький дым обжег глотку. Если Эмма поможет найти Скила, — я и с чудовищем заночую. Хотя Эмма и была чудовищем. Моим. Шрамы от кнута навсегда останутся на моей спине. К черту, у нас перемирие. Время постапокалипсиса заставило всех расставить приоритеты. А страх перед этой женщиной я однажды переборола, возвращаться к нему не собираюсь. Выкинув бычок, я подняла ношу. Разберусь.
Кровати в нашем со Скилом номере были уже предусмотрительно раздвинуты, между ними стоял стол, на котором Эмма установила ноутбук и несколько приборов.
— Докладывай, — сухо процедила она сквозь зубы.
— В задании говорилось: у городка высокая демонская степень активности, требуется проверка и устранение этой самой активности. Несколько охотников, приезжавших сюда, также пропали. Городок тихий, датчики мелких монстров в округе не показывают. Даже валом обитающие в этом штате псины не заглядывали. Зацепок нет, — она и так все это знала, но для заведенного ею же порядка я отчиталась. — Скил пропал трое суток назад, пошел к мяснику, тут рядом через квартал. Я обшарила весь город. Пусто.
Она резко сорвалась с места, крепко схватила меня за руку и грубо подтащила к окну. Эмма делала все с каменным лицом, сложно разгадать, что на уме у этой шальной женщины.
— Что видишь? — процедила она.
— Улица и дома.
Точный удар поддых выбил из меня кислород, наполнил болью, но согнуться она мне не дала, припечатав к косяку подоконника. Я ударилась затылком о стену. Виски сковало острой болью, и на секунду очертания Эммы смазались. Сквозь шум в голове раздался вопрос ещё раз.
— Включай мозги, что видишь?
— Чертовые, мать вашу, дома и улицу, — я оттолкнула её и попыталась нанести удар, она ловко меня перехватила и заломила руку за спину, опять повернула к окну. Суставы заныли, боль от удара еще пульсировала, я сцепила зубы.
— Кэт, ты тупая сучка, которая бегала тут по городу в поисках своего ебаря. Говори.
— Вижу, продуктовый магазинчик, — чувствуя себя пятилеткой, я терпеливо исполнила её «просьбу». — В окнах закусочной люди обедают… Вон там мальчишки идут толпой… видимо, закончились занятия в школе… — я замолчала. Ошиблась. Зацепка находилась прямо перед глазами!
Можно я сама стукнусь головой об стену? Полностью поглощенная мыслями о Скиле, я не обратила внимание на то, что этот городок слишком спокойный, отличный от других. Весь мир захлебнулся в постапокалипсисе, боролся с вырвавшимися тварями из другого мира. РоуджПорт с легкостью обошел все эти события. Слишком нормальный город в этом, ставшем ненормальным, мире.
— Дошло? — рявкнула Эмма и отпустила меня.
— Да, мэм, — признала я. — Слишком спокойно и размеренно, как раньше. — События сразу сложились в одну цепочку: — Все наемники, приезжающие в город, останавливались в этом отеле, и все они пропали. Администратор может быть в курсе… или еще кто. Вот поэтому была нужна легенда, которую ты устроила.
— Вот до тебя только так доходит? — Эмма усмехнулась и дополнила: — И, конечно, ты как ненормальная обыскала весь город. Протрубила всем, кто ты и кого ищешь.
— Здесь нет тварей, потому что они боятся и обходят этот городишко. Тут притаилось нечто опаснее. Найдем это, найдем и Скила.
— Может, тебе еще раз врезать? Соображать начинаешь, — усмехнулась она. — Я взяла с собой все необходимое оружие на любой вкус и цвет. Но, что за тварь, понятия не имею. Сейчас много всякого дерьма лезет изо всех дыр, о котором мы даже не слышали.
— Ты — больная на всю голову, — едко и хрипло посмеялась я, приложила руку к месту удара, пытаясь унять пульсирующую боль. Присела на кровать и неожиданно, даже для себя, дополнила: — Спасибо, что приехала.
— Скил один из сильных наемников. Если и он влип, значит, это мое дело. Посылать сюда бойцов и губить их я не собираюсь.
Эмма — больная садистка, но то, что было у неё, не отнять: она умна, опытна и хороший боец. Особенно, часть с бойцом я ощутила на собственной шкуре. Но, чтобы что-то добиться, нужно идти на компромиссы. Эмма, посчитав, что разговор закончен, устроилась за ноутбук, вкратце дополнив:
— Приведи себя в порядок. Сегодня вечером у нас бал, принцесса. Идем туда, где ты еще не искала. К мэру.
* * *
— Жажда…
— Кровь…
— Голод…
Сознание Скила исчезло, ушло в бездну — не существовало, как и его самого. Тьма поглотила разум, но он вынырнул. Пришел давящий страх — опять соскользнуть обратно в ад. В чистилище. Скил не думал, что заслужил небеса. Если еще раз потеряет нить с реальностью, то он не очнется. Точно знал.
Ничего не изменилось: оковы крепко удерживали его.
— Кровь…
— Голод…
Послышался лязг цепей.
Хотелось крикнуть невидимому врагу «Покажись!», но губы все еще были прошиты проволокой.
Ни запахов, ни звуков. Такое могло быть только во сне. Но Скил не мог проснуться. Можно же управлять кошмаром? Где же чертов Фредди Крюгер? Скил сосредоточился на хриплом и шипящем голосе — слова полны желания и муки. Чем больше прислушивался, тем отчетливей становились призывы. Они скандировали и оглушали, чеканились, как барабанная дробь.
— Голод. Смерть. Смерть — твой дар. Ночь. Охота. Жертва, её крик. Кровь — сладкая и пленительная в жилах, селезёнке, кишках, горячая, упоительная. Биение сердца. Последний крик. Сладко.
Он знал этот призыв, эту жажду, понимал и умел заглушать, но сейчас его вампирская сущность, кричавшая о голоде, разбудила и спасла. Скил заперт в собственном сознании. Все происходящее — иллюзия. Он дернулся. Кандалы от внезапной догадки не пропали.
У героев фантастических фильмов все получалось сразу. Стоило им сделать задумчивый взгляд и свести брови к переносице — они с легкостью управляли сном. Чертовое вранье. Для всего этого нужна тренировка. Скила заперли в самый темный уголок сознания: похищение в собственной голове. Что за сущность управляла его телом? Нет, лучше сейчас не строить догадок, а начать с малого. Освободиться. Как учили фильмы: другой базы знаний, к сожалению, не имелось — нужно не пытаться вырваться, а понять, что оков нет. В теории все просто. На практике же оказалось сложно обрести контроль над кошмаром.
— Голод.
— Кровь.
Скил пытался освободиться, как привык: от напряжения мышцы задрожали, вены на руках вздулись. Оковы не поддавались, он далеко не буддийский монах, чтобы уйти в нирвану или еще куда. Попробовать управлять сознанием, запертым в нем же? Ведь все это в голове, верно? Или он спятил. Других вариантов нет.
Кто-то пользовался его тушкой.
Скил отчетливо вспомнил, как гнал машину по ночной дороге: мотор сладко урчал, ощущалась вибрация двигателя, механизм работал слаженно и послушно отзывался водителю. Они с Кэт направляли в РоуджПорт на задание. Вот…
Он оказался в своем воспоминании, избавился от оков. Красочное воспоминание перенесло в прошлое. Скил сидел на водительском месте, бросив взгляд на дорожную карту, прикинул: должны добраться до рассвета. На соседнем сиденье свернулась калачиком Кэт, дремала, как котенок. Ночной ветер через открытое окно приносил прохладу с ароматами горькой полыни и луговых цветов. Скил достал с заднего сидения легкий плед и укрыл им Кэт. Она улыбнулась во сне. Скил интуитивно повторял недавние события.
Он помнил эту ночь: накануне они решили взять крупное дело, получить больше денег на счет, закупиться провиантом и остановиться в более-менее спокойном районе. «Устроить отпуск» — так говорила Кэт и строила планы: домик у озера, рыбалка и спокойствие. Она с радостью колесила по штатам вместе с ним, но для разнообразия захотела недельку размеренной жизни. Скил полностью поддержал, только вот тащить на опасное задание Кэт не хотел, но ее нельзя было переспорить. Она знала много способов убеждений, но самым любимым для Скила все еще оставался секс. Его девочка умела сделать так, чтобы он слетел с катушек и согласился на все. Получив желаемое и даже больше, она сладко дремала, сплошная невинность. Скил еще был покрыт ее вкусным запахом, сладкая нега удовольствия расплылась по телу после того, как пару сотен миль назад они остановились под тенью дерева. Это была чудесная ночь.
Внезапно Кэт открыла глаза. Взгляд — испуганный и загнанный, и с мольбой в голосе попросила:
— Скил, очнись, ты мне нужен.
Такого в воспоминании не было. Это нарушало ход событий.
Скил опять очутился в черной комнате, будто кто-то выдернул его из омута памяти. Кандалы, фиксирующие его, пропали.
Он попытался найти выход. Побежал в черноту и вернулся опять к экрану. Потом в другую сторону — все повторилось. Куда бы ни направлялся, все равно выходил к чертовому экрану и стоящему напротив него стулу. Выход должен быть. Скил чувствовал, что времени у него мало, доверившись интуиции, действовал, пробовал выбраться из черноты. Но чернота приводила его обратно.
Экран пошел рябью, замерцал, и появилось изображение. На видео была Кэт, в её глазах застыл страх и растерянность. Она отступала от того, кто управлял телом Скила.
— Беги, — отчеканил Скил, с ужасом осознав, что урод мог причинить ей боль.
Худшие опасения подтвердились. Тот ударил Кэт, и она отлетела на пол. Волосы растрепались, и кровавая струя потекла из разбитой губы. От удара покраснела щека, потом нальется гематомой. Монстр использовал еще не всю силу, игрался. Скил сжал кулаки, впился ногтями в ладони, оставив следы-полумесяцы. Кэт посмотрела на кол в поисках спасения. Кол — верное решение, других способов противостоять силе вампира, кроме большой удачи и кола в сердце, у нее нет.
— Убьешь меня? Серьезно? Ползи обратно, — раздался надменный знакомый, его голос.
Она подчинилась.
Скил яростно бил по экрану, дробя костяшки в кровь и мясо, не чувствуя боли, оставляя на прочном стекле красные разводы. Ярость. Злость. Гнев. Желание защитить. Отгородить. Но не мог повлиять на того, кто захватил его тело. Ничего не мог изменить. Бессилие — худший кошмар.
Глава 3. Не то, чем кажется
Черные джинсы и майка — чем не наряд на вечер? Эмма любезно кинула мне бордовый пиджак строгого покроя. В пору нового времени в одежде небольшой выбор, поэтому — это лучшее, что можно было себе позволить.
Немного туши, ею же, с помощью ватной палочки, подчеркнула брови. Финальным элементом стала темная помада. Густые волосы прямыми линиями обрамляли лицо. Кончики волос ровно подстрижены ножницами: я попыталась своими силами сделать нечто, что можно назвать прической. Смотрелось немного официально, но мне нравилось. Небольшая женская радость, как удовлетворение своей внешностью, — вообще редкая вещь: не до зеркал и помад после случившегося с миром. Конечно, я взяла нож, закрепив к ноге около щиколотки, — с ним образ леди стал более полным.
* * *
— Еще раз, делай так, как я говорю. Держись рядом.
— Конечно, — бросила я, заходя в парадную дома мэра.
Кто и почему получил приглашение на этот вечер, оставалось загадкой. Публика оказалась разношерстная, на вечере присутствовали не более тридцати человек. Здесь и администратор отеля, и продавщица магазинчика, запомнившаяся мне по колобкообразной фигуре и вечно накрашенными ярким васильковым лаком ногтями. Остальных я не знала.
Велись непринужденные разговоры, играла ненавязчивая блюзовая композиция. Когда Эмма вступила в гостиную, все внимание гостей сосредоточилось на ее персоне. Мэр до сих пор не спустился к гостям, и те пребывали в ожидании.
Довольно уютная гостиная утопала в теплом свете хрустальной люстры. Вычурная обстановка бросалась в глаза: картины в широких золотых рамах и громоздкая мебель. Я присела на край дивана, наблюдая, как Эмма, окруженная гостями, светским тоном отвечала на вопросы, связанные с политикой. Время шло, дело стояло на месте. Нужно осмотреть дом — мы пришли сюда не устраивать политические дебаты. Я постучала, перебирая пальцами по столику, и с досадой отхлебнула виски с содовой. Мужчина средних лет, сидящий в кресле напротив меня, достал флягу из потертого кармана джинсовой куртки, принял нечто покрепче разбавленного виски. Его руки испачканы в мазуте. Рыбьими глазами он впился в меня, облизнул пухлые губы, похожие на двух блестящих червей, и отклонился на спинку кресла, широко расставив ноги. Мерзкий тип.
Нужно обыскать дом. Скила могли держать в подвале, или еще бог знает где. Я пришла не цедить милые разговоры про политику и не интересоваться жизнью этого захолустья. Пока Эмму отвлекали, я вышла из гостиной.
В холле несколько дверей, вероятно, одна из них вела в подвал. Но все они оказались заперты. Оставался единственный путь — вверх по массивной скрипучей лестнице с мощными деревянными перекладинами. Темноту лестничного пролета рассеивал свет фонарей из большого трехсоставного окна с коваными чугунными рейками со стороны улицы. Я чувствовала себя вором, пытающимся найти драгоценность в богатом доме. Широкий безжизненный коридор второго этажа предлагал выбрать направление — направо или налево. В дальнем конце коридора исходил свет из полуоткрытой двери. Может, там хранятся ключи. Интересно, удача будет на моей стороне? Риск же не столь велик. Встреча с мэром не опасна — всегда можно списать пребывание здесь на банальную причину: искала дамскую комнату и заблудилась. Построив отличный план, я прибавила шаг.
За дверью оказался кабинет. Около письменного стола стоял Скил.
На нем отлично сидел элегантный брючный костюм, галстук вальяжно развязан, рукава белой рубашки подвернуты до локтей, свернутый пиджак висел рядом на дизайнерском кожаном кресле. Он достал из жилета карманные часы на цепочке, посмотрел на время и облокотился на край стола, затем затушил сигарету, тлеющую в пепельнице, и холодно ухмыльнулся. Металл в его глазах остановил меня. Я подавила в себе желание броситься ему на шею. Едкий насмешливый взгляд вскользь просканировал.
— Что происходит? — с опаской спросила я.
Почему он тут? Почему он не пришел ко мне? Скил грациозно и быстро прошел к двери, закрыл её на ключ. Я только и успела, что подвинуться в сторону, прижавшись к книжным полкам. Растерялась, прямо как влюбленная школьница, во все глаза смотрела на него и ловила каждый жест. Соскучилась. Всему есть веское объяснение. Оно же есть, правда?
— Ты меня нашла! Поздравляю. Хочешь выпить? — непринужденно произнес он, ловким движением налив из стеклянного графина золотистый алкоголь, снабдив его кусочками льда.
Я отрицательно махнула головой от протянутого мне стакана, точно в нем плескался яд, и повторила вопрос:
— Что происходит, Скил?
Напряжение застыло в воздухе, темным страхом просачиваясь под кожу.
— Я всего лишь хочу пообщаться, зверушка.
Молоточки забили в голове, верный сигнал, что нужно выбираться, интуиция вещала — опасность. Я, проведя взглядом по кабинету, заметила на книжной полке флаг США с древком приличного диаметра и острым черенком. Хорошая замена колу. Скил пугал ледяной холодностью и слишком нетипичным для него манерным поведением. Это был не мой парень. В новом адском мире легко поверить даже в самые нелепые догадки.
Я схватила флаг. Не медля приставила острое древко к его груди. Это не произвело на него впечатления:
— Убьешь меня — убьешь и его. А я найду другую оболочку.
Он схватил меня за руку и надавил на кол. Острие коснулось кожи, и на белой рубашке выступили маленькие капельки крови и расплылись красными пятнами. Я старалась отвести опасный предмет. От напряжения кол дрожал, иногда вдавливаясь в тело слишком глубоко. Еще немного, и его не станет. Только не это. Мышцы сковало, будто они налились свинцом, влага выступила на лбу. Подумать страшно, достаточно было одного точного удара. Адреналин придавал сил, способность сопротивляться силе вампира, хотя нет, этот урод играл со мной. Внезапно он отпустил мою руку, и я по инерции отступила назад, чуть не упав.
— Так убивать меня ты передумала? — он, наклонив голову, с любопытством разглядывал меня, словно я кролик в цирке.
Ладонь сама разжалась, глухой удар деревяшки о пол пронзил раскаленные нервы.
— Умная девочка. — В знакомых глазах блеснули злость и ликование. Он ударил. Болью стрельнула рассеченная губа, и раздался оглушительный гул в голове. Я отлетела на пол. Физическую боль можно вытерпеть, но ужас от понимания происходящего изводил больше.
— Хотя у меня есть идея получше. Мне нравятся его образы из памяти, посмотрим, насколько ты хороша. Как ты умеешь кричать.
Родное лицо… и холодный взгляд. Это. Не Скил. А оно… оно содрало с меня джинсы, пока я пыталась прийти в себя. Урод.
Я хныкнула, растеряв всю выдержку, стала слабой. Только он мог сделать меня такой. Оболочка. Запах, руки и прикосновения обманчивы. Нельзя дать себе поверить.
На мне остались только простое хлопковое белье и черная майка. Я забилась в угол комнаты. Урод в теле Скила с любопытством вытаскивал из чехла нож, слетевший с ноги. Просто так я не отделаюсь.
— Это тело так странно реагирует на тебя, интересно, почему? Ты же будешь для меня так же дрожать, стонать, извиваться и кончать, как для него? Хочу испытать все это ярче, чем в воспоминаниях, — урод закатил глаза, считывал информацию с памяти, и дополнил с интонацией, той, на которую способен был только Скил: — Кэт, милая, все хорошо.
Невольно я перевела взгляд на кол около его ног.
— Убьешь меня? Серьезно. Ползи обратно, — его губы сжались в узкую полосу, в надменном взгляде плескалось любопытство. Он стащил с себя галстук и пренебрежительно отбросил на стул, умело расстегнув пуговицы рубашки, скинул ее. Рельефный торс подчеркивался приглушенным светом. Сколько же раз я гладила, целовала, впивалась ногтями, от удовольствия в крепкие руки, спину и грудь. Но липкий страх все равно проникал в меня, вызывая дрожь в ногах. Ведь это не Скил.
Я подчинилась. Другого выхода не видела. Голыми коленями опираясь на дорогой паркет, я приблизилась к нему. Из разбитой губы упала капля крови на эксклюзивное покрытие. Моего желания никто не спрашивал, как выбраться, я не знала. Аргументы веские, убить его я не смогу и сбежать не получится. Одно сплошное чертовое «не». В западне, и нужно было искать любые лазейки:
— Скил, ты слышишь меня? Пожалуйста, останови его.
Урод присел на корточки, схватил меня за волосы на затылке, точно хотел снять скальп. Отклонил мне голову и заставил смотреть на себя.
— Он слышит и видит, но, знаешь, он даже не на соседнем сиденье в машине, которой я управляю. Он в багажнике, а я позволяю наблюдать. Мне нравятся эмоции, это все так любопытно и ново. Эта кожа и кости, эти чувства, на которые реагирует тело. Твое тело также реагирует?
Он провел ножом по коже, оставил тонкую рану от ключицы к груди. Я стиснула зубы и тихо зашипела, пытаясь увидеть тень Скила в знакомых глазах. Хоть на секунду, пожалуйста, но взгляд монстра оставался непроницаемым.
— Он считает тебя… как там… — опять закатил глаза, считывал информацию из памяти.
Я дернулась, пытаясь выбраться, и пнула его со всей дури. Вышло слабо. Да и где мои силы и силы вампира? Он даже не почувствовал удара и продолжил:
— Верно, он считает тебя сильной девочкой. Но этого недостаточно, — злая усмешка исказила рот.
Он схватил меня, будто куклу, перевернул на живот, вцепившись в волосы, ударил головой о пол. Боль. Зубы щелкнули, челюсть заломило. В глазах потемнело, динамичный шум в ушах нарастал вместе с силой раскаленных тисков, сжимающих голову. Влага выступила на глазах. Смешалась с кровью.
— Кэт, давай не пропадай, ты мне нужна в сознании. Почему ты молчишь? Ты знаешь, он всегда контролировал свою силу, трахая тебя. Но контроль это не про тебя, Кэт? Сколько раз ты теряла контроль. Он все знает.
Все мои слабые попытки вырваться оказались смешны. Убить или остановить его я не в силах. И не сбежать. Оставалось одно — постыдно терпеть.
Пошел к черту, урод, не будет тебе никакого шоу, делай, что хочешь. Это нечто обладало чуждой мне иррациональной логикой и вызывало ужас. Молчание явно ему не нравилось. Он, склонившись надо мной, резко рванул с меня майку, — послышался треск рвущейся ткани. Я перевернулась на спину, смотря в изысканный рельефный потолок, от слез он размывался и, казалось, плыл вдаль. Неожиданно для себя я спокойным, глухим тоном произнесла:
— Хочешь трахать, резать меня — давай, только вот избавь меня от своей гребанной философии.
Он навис надо мной, зажав руки над головой. Взял в плен, не вырваться.
Губы дрожали, эта дрожь пробиралась изнутри, дыхание выходило урывками. Существо рассматривало меня, как неопознанную игрушку, сжимая запястья так, что они горели огнем. Знакомое тело и запах — так похож на Скила, и я заставляла себя не верить. Так можно сойти с ума. Раздался резкий звук расстегивающейся молнии, ударил по ушам. Урод раздвинул мои ноги. Член с трудом проходил, даря режущую боль, ни о каком возбуждении и речи быть не могло — я была сухой.
Он недовольно поморщился, снова закатил глаза, копаясь в воспоминаниях. Вытаскивая наши со Скилом подробности, изучал и применял, повторяя. Во взгляде появилась знакомая искорка, сексуально и привычно, Скил знал мое тело, у нас было много времени изучить друг друга. Он властно, рывком прижал к себе, огладил грудь, сжимая как надо соски, чертовым знакомым жестом запустил пятерню в волосы, вызвав мурашки. Поцеловал в шею. Нет. Не он. Монстр. Вырвался мой первый надрывный всхлип. Все это становилось слишком. Я готова была стерпеть насилие над телом, но не над чувствами. Нечестно. Слишком похож. Как мантру повторяла: «это существо не он. Не он делает эти ужасные вещи».
— Пожалуйста, остановись, — позорно попросила я.
Вместо ответа накрыл мои губы поцелуем. Своим привычным, от которого появлялась невесомость и легкость во всем теле, которому так сильно хотелось поверить, забыться в мягкости губ и объятьях, и отгородиться от всего мира. Я так переживала за тебя. Так сильно тебя не хватало, задыхалась от тоски. Окутывая собой от всех невзгод, так хотелось поверить… Поверить знакомому аромату, прикосновениям — родным, чертовски сексуальным, разжигающим огонь. Скил запустил руку мне между ног и надавил на клитор, соскользнул пальцами в вагину, стимулировал, нажал на заветную точку внутри, — электрический разряд прошел по позвоночнику и, теплотой наполнился низ живота. Я прогнулась в пояснице, послушно подалась.
Нет, это не Скил, он бы не стал продолжать.
— Остановись, — прошептала я.
Вырвались жалкие всхлипы, и влага выступила на глазах от ужаса, творящегося с моим телом. Я растерялась, боялась не того, что монстр сделает со мной, а того, что я поверю, что монстр — это Скил.
— О, ты уже готова, простой механизм. Кто бы мог подумать. Это так просто. Инструкция.
Наваждение ушло. Монстр вошел в меня, больно таранил по матке, сжимал бедра до синяков, с алчностью брал, точно заслужил. Я терпела. Монстр имел с любопытством, точно ставил опыт, удотворял интерес, наблюдая непроницательным взглядом за тем, как я скулю под ним.
— Кончай.
Член накачивал тело ноющим болезненным возбуждением. Мое собственное тело отказывалось понимать — знакомые руки, губы, член, от которого я получала всегда только удовольствие. Тело — предатель, послушно отзывалось на привычные движения. Я проиграла — простонала, получая изматывающее удовольствие сродни пытке, ненавидя за это себя. Задрожала, сжав зубы, запрокинула голову.
— Все очень просто? Верно? Покричишь еще?
Он дежурно улыбнулся и, сменив тактику, ударил меня по лицу. Ему понравилась. Надменный взгляд ласкал холодом, он встал на ноги и пренебрежительно и методично начал избивать. Эти минуты растянулись в адском карнавале. Едкие, режущие, колющие вспышки боли прошлись по ребрам, животу, спине. Симфония острых ударов пронзила каждый нерв, кости, кажется, трещали под ними. Собственный вопль срывал глотку. Я сплюнула кровь. Это не он. Просто не он. Надо помнить это. Только это.
Холодный пол приятно успокаивал избитое тело. Монстр придавил меня сверху. Вспышка боли пронзила, как электрический разряд, когда он пытался мне вставить в зад. Но ничего не выходило. Он схватил меня в крепком захвате, прижав рукой к себе.
— Ты же доверяешь мне, Кэт?
С третьей попытки у него получилось войти в меня, липкая кровь окрасила бедра. Я сорвалась на крик.
Глава 4. Резкий свет дня
Если бы существовал ад, тогда я в нем побывала. Наградив напоследок ударом в живот, меня, словно отработанный хлам, выкинули на улицу через черную дверь. Я добралась до отеля в полусознании и с дополнительными презентами: головокружение, боль и тошнота. Только чертовое ангельское чудо не позволило мне отключиться прямо на улице.
Ноги подкосились, и я сползла по запертой двери своего номера. Правый глаз заплыл и не открывался, поэтому коридор двоился и размывался. Замок клацнул, я легла на пол, потеряв опору из-за открывшейся двери. Надо мной возвышалась Эмма, которая уже не так пугала. Все познавалось в сравнении. Наверное, она сейчас радовалась, увидев в меня в таком состоянии. Плевать.
— В какое дерьмо ты опять вляпалась? — услышала я ворчание сквозь шум в голове. — Тебя грузовик переехал?
Сильные руки грубо подхватили: Эмма поволокла меня в номер и закинула на диван. Свет нового дня резанул по глазам. Когда успел наступить рассвет? Вот бы с солнечными лучами выкинуть события ночи из головы. На мне одет светлый мужской плащ, падая в коридоре, я за него ухватилась и была выкинута вместе с ним из дома. Эмма бесцеремонно распахнула плащ, я неосознанно дернулась, уходя от прикосновений. Кровь, синяки, сперма красовались на моих бедрах. Что, довольная, Эмма? Хотела меня наказать? Настал праздник на твоей улице… сука.
— Хреново, — поставила она краткий вердикт.
В моей руке оказался тяжелый и холодный стакан. Жидкость расплескивалась — дрожь я не могла остановить.
— Пей, — приказала она.
По зубам ударили стенки стакана, по руке потекла жидкость. Сделать глоток я не могла. Свет падал из окна слишком ярко, так светить не должно. Я хочу, чтобы мир перевернулся, — наполнился тьмой и огнем. Так правильно. Утро — слишком ненормальное явление для этого нового моего мира: я завязла в этой ночи, и было не вырваться из сотен оплетающих меня щупалец страха и ужаса. В этой ночи моим персональным палачом стал Скил.
— Пей, быстро.
Эмма выдернула стакан из трясущихся рук и сама поднесла к моим губам, наполняя рот ледяной обжигающей жидкостью. Потом еще раз наполнила и влила в меня виски. Алкоголь точно старался растопить ледяной кристалл, острыми осколками раздирающий изнутри. Я схватила стакан и с алчностью допила до дна.
— Помоги, — голос получился тихий и с надрывом.
Она громко, в сердцах проматерилась. К чему это? Да не обязана она мне ничем, может свалить, если хочет. Неожиданно Эмма повела меня в ванную комнату. Стащила с меня плащ, майку и помогла пройти в душевую кабину, поставив под теплые струи воды. Сама изрядно намокнув, отрегулировала температуру и взяла мыло и мочалку.
Я оперлась руками о стену, струи смывали грязь и расслабляли… или дело в двух стаканах виски? Неважно, главное — все это выводило из оцепенения, заставляло вынырнуть из ужаса, приносило отголоски тепла.
— Надо смыть это с тебя, — мягко проговорила она и опять неожиданно, намылив мочалку, помогла мне. Прикосновения на удивление были аккуратными и нежными: смывала кровь, не задевая свежих ран.
Эмма тихо заговорила.
— Мне было двадцать. Знаешь, в военной академии я была лучшей… мне, оказывается, завидовали. Шел пятый курс. Однажды на ночных учениях я отдалилась от базы. Меня схватили пятеро и трахали до самого утра. Дело так и не завели. Не хотели выносить на общественность. Замяли. Дали мне бумаги о неразглашении и выплатили компенсацию. На деньги я тогда плевать хотела. Я попала в больницу с вывихнутой челюстью и парочкой сломанных ребер. Какая каша творилась между ног, и вспоминать не хочу. Я сопротивлялась, за что и хорошо получила. После выписки и курсов херовой психотерапии я нашла этих пятерых уродов… и отомстила. Ни капли не жалею. Зато в больнице познакомилась со славным парнем, молодым практикантом, впоследствии он стал моим мужем и отцом Дэйва. Я пережила, и ты переживешь.
— Это многое объясняет, — произнесла я и слабо улыбнулась ей.
— Кэт, ты чертова сучка, вылезающая из любой переделки, так оставайся собой.
— Это был Скил… вернее, тварь, вселившаяся в него.
— Неважно, — отчеканила она, — выпьешь таблетки и спать.
* * *
В номере светло. Стакан воды и что-то в тарелке, горсть разноцветных таблеток валялась на тумбочке. Бездумно выпила лекарства и снова закрыла глаза.
Темно. Уличный фонарь освещал пустую соседнюю кровать, опять на тумбочке — стакан воды и таблетки. Я поднялась с кровати и закинулась ими, снова уснула.
Светло. Солнечные лучи играли в стакане с водой, рядом лежали пилюли и мазь с инструкцией. Я, пошатываясь, сходила в туалет и воспользовалась мазью от ректальных разрывов. За окном город продолжал жить обыденной жизнью, что вызывало раздражение. Я снова погрузилась в тяжелый сон.
Темно. Слабость отпустила, появилась боль — значит еще могу чувствовать, значит еще жива. Выпив бульон и приняв очередную дозу, я решила дождаться Эмму. Странно, я верно должна была заливаться слезами или что по плану в таких ситуациях происходит? Ненавидеть, презирать. Я же не знала, что делать. Боль во всем теле — единственное, что я ощущала. Возможно, стоит и дальше спать и глотать обезболивающее. Но залезть в нору и спрятаться — не в моих правилах.
Дверь скрипнула, я вздрогнула — нужно лечить нервы. Грузная сумка, судя по звукам, шлепнулась об пол.
— Очнулась? — Эмма, скинув куртку на пуфик, обыденно спросила, вместо приветствия.
— Да.
— У меня к тебе несколько вопросов, — она обогнула диван и села на кровать напротив.
— Что, думаешь, это за тварь?
Эмма не задавала неправильные вопросы — «как я?», «все ли хорошо». И так было ясно, что я — дерьмово, за это я была признательна. Но все равно спросила с осторожностью, видно, боялась волны истерики или чего-то в этом духе. Я тоже боялась, что меня накроет, поэтому лучше было действовать, что-либо делать и не вспоминать. Но вспоминать и анализировать, откидывая эмоции, пришлось:
— Это завладело его разумом, шарится по его памяти и экспериментирует с возможностями. Паразит. Знаешь, как-то не до знакомства было, когда тебя насилуют.
— Сарказм — это хорошо, — Эмма хмыкнула. — Если паразит, тогда можем вытравить. Если изучает Скила, думаю, не все возможности вампиров эта тварь узнала.
— Применишь колокольный звон, как в супергеройке?
Эмма кинула мне на диван бутылку с бесцветной жидкостью.
— Что это?
— Святая вода. Телу не причинит вреда, но вот паразиту будет несладко, болевые рецепторы сработают. Если оно трахало, значит, все ощущает. Было приятно, а вот станет не очень, — с заговорческими нотками уточнила Эмма: — Оно сидит в Скиле, и, будем надеяться, для него действие святой воды станет большим сюрпризом.
— Какого черта ты мне помогаешь? — Вышло грубо и хамовато. Но Эмма не обратила внимания.
— Я делаю дело, вот и все. Эта паразитическая тварь не одна в городе. Но, думаю, управляет всем тот, который сидит в вампире, не зря же — мэр. Администратор наутро после твоего прихода знаешь, что сказала: «С вашей дочкой все нормально после встречи с мэром?» И все бы ничего, если бы об этом же меня не спросил рабочий автомастерской. Похоже на коллективный разум. Кстати, автослесарь попутно намекнул, что машина будет в ремонте еще недели три. Могу поспорить, и через три недели нас отсюда не выпустят. Даже пешком не уйдем.
Хреновый поворот, вот никогда не надо думать, что худшее позади. Я вытащу паразита из Скила и насажу на свой каблук.
— Надо уничтожить эту тварь, и ты мне в этом поможешь, — распорядилась она, по-свойски облокотившись на спинку кровати.
— Сыграть в приманку? — догадалась я.
— Можешь соображать. Вот так бы сразу, Кэт.
— Ты забыла? Я соображаю только после серии ударов, — на этом моменте я рассмеялась. Смех вышел надрывный и прорвал пустоту внутри. Звонко хохотала, наплевав на боль в ребрах. Безумно! Забавно же вышло! Правда? Вот же вляпалась! Зато соображаю!
Эмма ждала, когда я успокоюсь, а после протянула мне сигарету годной марки, и мы закурили в полной тишине.
Глава 5. Ради него[1]
Я находилась во сне, но не могла проснуться. Мы ехали по ночной дороге через черные поля, усыпанные сияющими камнями. Или это упавшие звезды? Теплый ветерок трепал волосы через полуоткрытое окно. Радио хрипело и разливало по салону хит Beatls «Come together». Скил вел машину и попутно рассказывал о чем-то захватывающем. Я смеялась. Нереально огромная луна, словно головка сыра, прилипла к горизонту и освещала бесконечную дорогу. Меня одолела тревога — точно знала, что скоро начнется кошмар, а так же, что и избежать его опять не получится. Что-то должно произойти… страшное и непоправимое. Пугающее дежавю: все это со мной уже происходило. Ручки у дверцы отсутствовали.
— Хочешь выйти? — спросил меня Скил. И я должна была дать верный ответ. — Но как же ты выйдешь, если ты прикована?
Мои руки оказались связаны прочной бечевкой, перетянуты так, что онемели. Кровавая луна в горящем ореоле залила дорогу красным сиянием. Дорога в ад. Билборд на обочине гласил: «Количество жертв растет. Кэт, если вы еще живы, советуем направить запрос по телефону горячей линии, с вами свяжутся в ближайшие сто лет. Приятного путешествия».
— У нас будет потрясающая ночь, —
на лице Скила появился хищный оскал.
Я проснулась от собственного крика. Майка прилипла к спине от выступившего холодного пота, пальцы болели от напряжения, с которым ухватилась за края подушки. Я пыталась прогнать тревожное наваждение. Беда в том, что с пробуждением кошмар не заканчивался… страх не проходил, а образы произошедшего вспыхивали яркими эпизодами.
Эмма сказала, что мне нужно отлежаться. Но если еще хоть сутки проведу в этом номере, то точно слечу с катушек. Я нарезала бессмысленные круги по комнате, пытаясь унять рваное частое дыхание, — признак начинающейся истерики. Это был не мой Скил, только адская тварь в его теле. Если повторять это чертовых раз сто, — смогу ли я отделить ту ночь от его образа?
Распахнула две створки окна, присела на подоконник и закурила. Прохладный вечер накрывал город влажным удушающим маревом. Где-то залаяла шавка, другая дворняга поддержала её тоскливым воем. Но их общение продлилось недолго. Слишком тихий, слишком спокойный городок тонул в пугающем вакууме беззвучия. Клубы едкого дыма лениво расползались вокруг меня и покрывали пеленой. Ни ветерка.
Приходить в себя — дурацкая идея. Мне нужно действовать. Пусть все закончится.
* * *
Мы сидели в машине напротив чертового знакомого особняка. В окнах первого этажа горел свет. Хозяин был дома.
— Не прострели себе что-нибудь, — Эмма протянула мне пистолет. — Это его не убьет, но задержит. Стреляй по коленным чашечкам. Все готово, и будь убедительней.
— Сыграю в стокгольмский синдром, — напыщенно легко проговорила я и вцепилась в ручку двери, прилипла к сиденью в сковывающем страхе. План простой. Пройти в особняк и встать около окна. Эмма будет стрелять из винтовки снотворным. Забрать тело Скила. Вытравить тварь из него. Да! Проще простого…
Тусклые фонари освещали каменные плиты парадного входа и призывно звали погрузиться в кошмар. Мимо проехала машина, на секунду яркий свет фар проскользнул по салону. К встрече с кошмаром вообще никогда нельзя быть готовым.
— Снотворное убойное, и я метко стреляю, — Эмма произнесла то, что говорила несколько раз, пока мы собирались.
Язык царапнул пересушенное нёбо, мертвая хватка перехватила горло, и воздух из легких вырвался с надрывом. Чтобы не передумать, я быстро вышла из машины и с силой захлопнула дверь. Пистолет закреплен в кобуре за спиной, его тяжесть приятно оттягивала и приносила уверенность. Я и раньше шла на риск — адреналин знакомо пульсировал в жилах, но на это раз все острее, больнее, пугающе.
Точно во сне направляясь к кошмару, я вошла в калитку, та опасливо лязгнула и захлопнулась со скрипом старых петель. Старые яблони создавали плотный коридор из листвы, пряный запах гнилых фруктов плотно укутал особняк. Парадная дверь легко поддалась, и я медленно ступила в дом. Узорчатый палас освещался приглушенным светом бра, которые отбрасывали мягкие тени на картины в громоздких рамах. Из темной комнаты вышел гувернер, остекленевшими глазами посмотрел сквозь меня и медленно пошел вверх по лестнице. О моем визите уже знали. В гостиной первым делом я подошла к окну и раздвинула бордовые, из плотной ткани шторы с нелепыми золотыми кисточками. Надежда оставалась на Эмму. Вот какие жизнь подкидывает сюрпризы. Враг стал союзником, а любимый — палачом. Я бы рассмеялась, если бы не пыталась унять дрожь, перебирая края дурацкой небесно-голубой туники, скрывающей оружие.
— Пришла за добавкой, лапочка?
До боли знакомый голос царапнул перепонки, и холодок скользнул по позвоночнику. Я не могла найти в себе силы обернуться и посмотреть на него. В стеклах отражался размытый силуэт Скила. Он, растягивая удовольствие, приближался ко мне. Время чудовищно замедлилось. Меня сковало оцепенением. Раны, оставленные им, напомнили о себе, но жестокость этой твари страшила больше физической боли.
— Я верю, что он еще там. Он сильнее тебя, — играла я свою роль… а, возможно, и действительно верила.
Кусты напротив окна тихо пошевелились. Я прижалась к боку оконной рамы, закрыв глаза и опустив голову. Не было сил видеть его, невольно ощутила знакомые и нежные прикосновения к подбородку. Он поднял мою голову и велел:
— Это я. Смотри.
Я подчинилась и увидела знакомые глаза, отдающие металлическим холодом, кривую довольную ухмылку.
— Ты же сделаешь, что я скажу?
— Конечно, — прошептала я одними губами. Сердце отбивало дьявольский ритм.
— На колени, тварь.
Стекло разбилось, и я резко отвернулась, закрывая лицо от осколков, врезавшихся острыми уколами мне в руки.
— Дрянь, — услышала я напоследок. Скил, нет, не Скил, этот паразит, что в его теле, ощущал действие лекарства. Вцепившись в штору, шатался, гардина не выдержала и обрушилась с грохотом.
— У тебя появились друзья? — во фразе читалась надменность и удивление. Он посмотрел на грудь, туда, куда метко попала Эмма, и упал.
Черт. Я дрожащими руками выхватила пистолет, ожидая слуг или охранников якобы мэра, которые прибегут на шум, но первая в проеме гостиной появилась Эмма.
— Опусти ствол, давай быстро!
Я убрала пистолет и взяла за ноги Скила, находившегося в бессознательном состоянии. Эмма подхватила его за руки. Уже когда мы были у парадной двери, двое мужчин выбежали из коридора, держа наготове ружья. Эмма сработала быстрее, чем я успела испугаться: обезвредила их двумя прицельными выстрелами в ноги. Вот же шальная баба, такую действительно лучше держать в напарниках, нежели во врагах. Конечно, свое заключение в подвале я не забыла, как и издевательства, но какой толк делать акценты на этом, когда мы действовали заодно.
Его закинули на заднее сиденье в фургоне. Только сейчас появилась боль в мышцах, я запыхалась — Скил тяжелый. Эмма захлопнула заднюю дверь и прыгнула на водительское место. Я быстро села рядом и закрыла дверь уже на ходу. Напарница ударила по газам. Раздался оглушительный свист шин, мотор визгнул, и мы помчались по ночным улочкам тихого города. Очень тихого, улицы точно вымерли.
— Заброшенный завод через пятнадцать минут езды. — Эмма повернула руль, и машина наклонившись вошла в поворот. — Там уже все готово. Действуй, как я говорю, — рявкнула она приказным тоном.
— Да, мэм, — отчеканила я, еще не веря, что удалось. Сработали оперативно, тварь внутри Скила совсем не ожидала такого.
— Снотворное на вампиров действует примерно час, но уверена — эта тварь проснется быстрее. Времени мало.
— Все получится?
— Черт его знает, — сплюнула она и переключила скорость. Стрелка на скоростной отметке достигла красной зоны. Старенький фургон дребезжал, но исправно вез нас к цели.
Фургон замедлил ход около заброшенного завода с разбитыми окнами, забитыми, словно в спешке, кривыми досками. Эмма умело повернула руль и протаранила хлипкие ворота, по лобовому стеклу пошла сетка трещин. Я охнула и прокричала:
— Могла и предупредить!
— Я не подписывалась таскать твоего красавчика на своем горбу.
С рывком машина остановилась, поюзав шинами по бетону. Огромный пустой склад: что могли — уже растащили, остались только массивные цистерны и куча ржавых труб, досок и прочей рухляди.
— Кэт, нужно закинуть это в правую цистерну. Давай поживей.
Просить дважды не пришлось. Я послушалась, прыгнула на землю, пыль поднялась небольшим облачком. Мы открыли фургон, и я вместе с Эммой с трудом приподняла Скила. Я смотрела на все что угодно, кроме него: хлипкую на вид железную лестницу, ведущую к люку, большой бойлер с облупившейся краской, бетонные стены и потертые вывески указателей. Боялась, что нападет ненужная никому истерика, поэтому строго выполняла то, что говорила Эмма. Просто исполнять и меньше думать. Я засунула куда подальше эмоции — они могут сыграть плохую шутку. Мы кинули Скила в цистерну, раздался глухой удар из темноты. Эмма ловко закрыла люк, и мы вместе с трудом повернули ржавый винтовой механизм, заперев его там. Эмма спустилась по лестнице, нажала красную кнопку и пустила святую воду из соседнего бойлера.
— Сейчас начнется.
— Как ты это придумала?
— Ну, у меня было трое суток, пустая церковь и заброшенный завод. В бойлере несколько крестов. Вода освящена.
Она протянула мне сигарету и сама чиркнула зажигалкой, облокачиваясь о кузов машины. Святая вода обжигает вампиров, действует на кожу, как кислота, но не причиняет физического вреда. Боль ему предстоит адская в ванне из такой водицы, но тварь должна покинуть тело. Только так можно вернуть Скила. Моего Скила.
Раздался приглушенный крик и металлический звон: он бился изнутри, оставляя небольшие выемки снаружи. Я выпускала струи едкого дыма. Задавать лишние вопросы не к чему. Если тварь выберется, как мы об этом узнаем? Получится ли вообще извлечь её, а если да. Скил еще в этом теле? Или умер, и я получу пустую оболочку? А если даже и получится, смогу ли я его принять? Я затянулась и закрыла глаза. К черту все. Мы просто делали то, что могли, как и всегда впрочем, не молясь никаким богам, полагаясь только на себя.
Эмма, кинув на землю бычок, затушила его подошвой ботинка. Вытащила из машины электрошокеры, пару резиновых перчаток и ботинки и откатила ближе небольшую железную бочку с амбарным замком. Где она сумела все раздобыть?
— Если тварь выберется, нам надо будет её поймать. Не хотелось бы, чтобы она стала использовать наши тушки, — прокомментировала Эмма.
— Когда?
— Будем ждать.
Истошные крики Скила раздавались и отражались эхом по помещению. Я цедила очередную сигарету, скидывая пепел под ноги. От такого количества дыма легкие не скажут спасибо, курить уже было тошно, но надо было занять себя чем-то. Эмма опасливо косилась на меня, видимо ожидая, что я как в дешевой мелодраме побегу с криками «Ему больно! Надо его выпустить!». Нет, больно той твари, а если она уже покинула Скила, то мой парень выдержит.
— Не парься, когда ты решишь, тогда откроем, — заверила я.
— Не похоже на тебя.
— Пошла ты, — вполне миролюбиво кинула я и присела на бочку.
Спустя время, когда крики стихли, да кто знает, сколько прошло, — часов не было, а время очень странно течет, когда ожидаешь. Эмма надела перчатки и резиновые сапоги, дала комплект и мне. Открыла вентиль, и под моим настороженным взглядом пару раз дала разрядом по воде. Не знаю, каких сил стоило нам вытащить бездыханное тело Скила на поверхность, но мы это сделали.
— У него что-то торчит из глаза, — отдышавшись произнесла я, оперевшись руками о колени.
Напарница повернула его голову к себе, тихо проматерившись, она оперативно добежала до фургона, взяла необходимое с водительского места, вернулась уже с аптечкой и фонариком, который протянула мне.
— Посвети.
Я взяла фонарик, нажала кнопку — не работал, ударила пару раз по нему, и он зажегся. В открытом веке виднелось нечто странное: сеть слабо шевелящихся болотно-зеленых сосудов обхватила глазное яблоко. Эмма умело подцепила паразита и потянула из глазницы, с трудом тащила длинную тварь с ответвлениями. Та извивалась, мерзко сверкала слизью и кровью. Прочно засела в голове Скила. Надеюсь, его регенерация справится с повреждениями. Тошнотворное зрелище. Наконец Эмма вытащила мистического паразита, походившего на сеть водорослей, — сплошные тонкие нервные окончания длиной около метра, и быстро поместила в заготовленный бочонок. Плотно закрыв крышку, она сразу взяла жидкий герметик и замуровала на случай, если осталась щель. Поверх обмотала плотной изолентой… на всякий случай.
Скил не двигался. Осталось только ждать, пока он придет в себя. И я даже не знала, хотела ли я этого. Его полностью разбитые кулаки кровоточили. Я отошла ближе к машине, предпочитая наблюдать издалека. Эмма положила мне руку на плечо.
— Все закончилось.
— Ты же знаешь, что нет.
Скил медленно приходил в себя, открыл глаза. Мое сердце глухо билось о грудную клетку, отдавалось в перепонках. Скил поднялся, сделал осторожный шаг вперед ко мне и замер, желваки на скулах дрогнули. Наши взгляды встретились. Он опустил глаза, отступил. Он тоже все помнил… все знал, боялся причинить мне вред и не знал, как себя вести.
Соленая слеза проложила мокрую дорожку по щеке и скользнула по губам. Я не хотела плакать. Не при нем. Не сейчас. Я разрывалась: хотела найти утешение в объятиях любимого и одновременно убежать от кошмара. Страх. И Скил прочел его в моих глазах, в частом биении сердца, в прерывистом дыхании. Коротко кивнул. Он все понял и решил.
Скил направился на выход. К черту! Я выхватила пистолет из кобуры и попала ему в плечо, из раны потекла кровь. Он дернулся. Медленно развернулся и остановился: Скил готов был принять еще порцию свинца. Гильзы со звоном ударялись по бетону, царапали раскаленные нервы.
От отдачи выстрела болью дернуло плечо. Вторая пуля попала ему в живот. Не Скилу. Моему кошмару. С каждым выстрелом я подходила к нему ближе. Он не пытался убежать и скрыться, он принимал пулю, каждую пулю, как часть той боли, которую я испытывала.
Раздался еще один выстрел — прострелено бедро. Скил упал на колени. Не дергался.
Я нажимала тугой курок, глотая соль из глаз и металлический запах пороха. Пистолет нагрелся, обжигал пальцы, плечо пульсировало от отдачи. С каждым оглушающим выстрелом я делала шаг к нему. Только так. Выстрел — шаг. Кровавые разводы растекались по его одежде.
Когда раздался щелчок опустевшей обоймы, я выкинула пистолет и оказалась рядом с ним, опустилась на колени.
— Все хорошо, милая, — и Скил аккуратно обнял меня, я вздрогнула, но поддалась.
* * *
Приближался рассвет.
Администратора в отеле не было. Мы нашли труп миссис Джейконс в её комнате. Белки широко открытых глаз усеяны лопнувшими капиллярами, подбородок весь в темной крови. Эмма, обследовав Роудж-Хилл, заверила, что всех жертв паразита постигла та же участь. Быстро собравшись, загрузив бочонок в фургон, она немедля собралась покинуть городишко, фыркнув, что позже пришлет за машиной своего механика.
— Спасибо, — благодарность вырвалась искренне.
— Ну, давай.
Я обняла себя и с опасением посмотрела на Скила, прислонившегося к стене отеля. Страх я не могла прогнать. Не так сразу, не так быстро. Мне предстояло остаться с ним наедине.
Эмма громко рассмеялась.
— Расслабься, переживешь. Помнишь, я тебя хлыстом отхерачила, конечно, помнишь, я видела шрамы на спине, — она панибратски похлопала меня по плечу, — а сейчас подружки не разлей вода.
— Слышь, не разлей вода, разлейся уже в горизонт.
Эмма улыбнулась уголком рта и села в машину.
Но в чем-то она была права. Нельзя прошлому влиять на будущее. Если даже Эмма неожиданно помогла мне. То вообще все возможно. Даже то, что я смогу забыть события ночи. И это я собиралась начать делать прямо сейчас.
Я закрыла глаза и повернулась к Скилу, тихо попросила:
— Поцелуй меня.
Я слышала гравий под его ботинками, чувствовала его аромат рядом, как он аккуратно дотронулся до предплечья, ощутила нежный поцелуй мягких губ.
Примечания
1
Для атмосферы к последней главе включите музыку, которая в посте.))
https://vk.com/valedadarkness?w=wall452811428_325
(обратно)
Оглавление
Глава 1. Черное солнце
Глава 2. Исчезнувший
Глава 3. Не то, чем кажется
Глава 4. Резкий свет дня
Глава 5. Ради него[1]
*** Примечания ***
