Самоидентификация Аксима (СИ) [Бриллиантовая Рафаэлка] (fb2) читать онлайн

Самоидентификация Аксима

Глава 1

Свет в конце туннеля. Все ближе и ближе. Мерное шипение ленты… конвейера? Глухой рокот механизмов гигантского помещения. Лента чавкнула, хрюкнула. Что-то ввинтилось в мозг, в самую суть.

Он вскрикнул.

Где-то прозвучало слово «Аксим».

Да, и тут он вспомнил. Осознал. Именно так его и зовут. Аксим.

Ну, здравствуй, мир.

Проснувшись и осознав себя, Аксим долго рассматривал серую ленту конвейера. Она, выполнив свою роль, и принеся его в этот мир, остановилась. Но, словно ожидая чуда, втайне на что-то надеясь, с детской непосредственностью, он все же ждал, что снова раздастся знакомое шипение, закрутятся валики, и из полумрака глубин судя, к нему, прибудет кто-нибудь еще. Тот, кто поможет и разъяснит. Аксим осознавал — он умеет ждать. С другой стороны, ждать было бессмысленно.

И он пошел. Робко и неуверенно, он тихо шлепал непослушными ногами по пластиковому покрытию пола. Помещение было не просто громадным: гигантским. Полным застывших, казалось спящих механизмов. Казалось, гигантский завод проснулся лишь на миг, породив в это короткое мгновение его, Аксима. Проснулся, и снова впал, возможно даже не в сон, а в кому. Паутина и пыль в стерильных некогда помещениях говорили о многом.

Наконец, Аксим остановился перед дверной табличкой «цех окончательной сборки, резервный выход». Подумал, и потянул ее на себя, собственно: на выход.

Тугие шарниры двери нехотя поддались его слабым, неокрепшим рукам.

В глаза ударил свет.

Затем за спиной щелкнуло. Умная гидравлика вернула дверь на место.

Аксим заволновался. Но дверная ручка с этой стороны уже почему-то отсутствовала.

Дверь открывалась только в одну сторону, и закрывшись за ним, она навсегда отрезала Аксиму путь назад.

Будь Аксим более наблюдательным, он бы задумался, кто же оставил следы неглубоких борозд, похожие на следы когтей, на стальном полотне двери. На бурые потеки и выбоины вокруг. Но любознательность ребенка, только осознавшего себя, жаждала приключений и вела вперед.

Здесь было более светло. А еще, здесь были звуки. Мерный рокот явно работающих механизмов. Аксим заволновался, готовясь к встрече с…

Он еще не знал с чем. Но это что-то должно было внести ясность и понимание в его жизни.

Огонек плазменного резака и звуки легкой дружеской перебранки вывели его на удивительных существ. Сначала он не решался выйти на свет, так и стоял в полумраке между контейнеров, завороженно наблюдая, как грациозно-хаотично и при этом ловко, троица существ работает с конвейером. Этот был вполне рабочим, по нему полз всякий мусор. Его-то и перебирали первые встреченные живые. Периодически, вероятно нечто полезное, скидывалось в небольшой погрузчик, прочее же ползло по ленте дальше: вглубь и во мрак.

Наконец, Аксим решился. И волнуясь, он вышел на свет. Прямо к ним.

Работа на миг приостановилась.

— Мартышка, глянь! Похоже, это одна из консерв очнулась, — длинный доходяга в кожаном плаще, ловко орудуя плазменным резаком, деловито продолжил вскрывать стальной кофр.

— Они вроде бестолковые, одноразовые, — пробормотал водитель погрузчика.

— Расконсервированных, — поправила длинного красавица. Она приложила к глазам нечто похожее на монокль (память Аксима, тем временем, словно подключившись к некогда запертой базе данных, щедро подбрасывала ему новые термины с осознанием этих самых терминов) и словно просканировала Аксима с ног до головы.

Присвистнула.

— Ребят. Похоже, привалило. Это не просто консерва.

Длинный отошел от недовскрытого кофра.

Его взгляд не понравился Аксиму. Очень. Только рожденный, по сути наивный ребенок, он все же интуитивно чувствовал некий уровень опасности, угрозы. Но определить степень этой самой угрозы пока не мог.

«Острая нехватка статистических данных» — на миг всплыла надпись перед его глазами.

А вот Мартышка ему неожиданно понравилась.

Было в ней что-то казавшееся родным. Знакомым. Близким.

— Малыш, ты откуда, — теплые нотки в голосе рыжеволосой красавицы заставили Аксима сделать еще один робкий шаг вперед, к ней. В фиолетовых глазах прыгали искорки тепла и смеха…

— Вот умеешь ты, Мартышка, их всех убалтывать, просто талант, — разорвал идиллию голос длинного. Неожиданно, он оказался совсем близко. Плазменный резак в его руках походил на красивый огненный цветок.

Мартышка поморщилась.

Затем огненный цветок перечеркнул воздух и ударил Аксима в грудь.

Он растерянно посмотрел в глаза красавицы.

В них уже не было тепла. Была лишь скука от обыденного процесса.

Он пошатнулся.

Слово «мама» так и застыло где-то внутри перепуганного ребенка, так и не выйдя наружу. Так и не став самым первым и самым главным его словом.

Затем на него просто хлынул водопад сообщений.

«Нарушение энергоядра. Утечка.»

Длинный с точностью хирурга ловко втыкает резак в другое место. Ругается.

«Переход на резервную систему питания».

«Смена энергоцепей»

Огненный цветок вгрызается снова и снова.

«Отказано»

«Критическое повреждение. Критическо…»

Надписи сменяли одна другую, прыгая из оранжевой зоны в красную.

Аксиму стало страшно.

Он понял, осознал — что вот это, то что сейчас происходит с ним — неожиданно страшно. И неправильно. Самое значение слова «страх» стало близким и понятным. Оно впитывалось в него с каждым ударом резака.

Что сейчас он, всего час назад появившееся новое существо, неожиданно перестанет существовать. И что он такой вот тут — возможно далеко не первый.

Аксим не слышал как шипит от злости длинный: на нестандартную модель из нестандартных сплавов, и что придется повозиться.

— За что? — недоумение и обида на миг удивили Мартышку. В красивых фиолетовых глазах мелькнуло что-то похожее на…

Ах, если бы роботы умели плакать…

Всхлипнув, он вырвал резак из своего бока. Вырвал, и согнул. Длинный в страхе отпрыгнул, принялся доставать что-то из глубин своего плаща.

— Подожди, — прошептала Мартышка.

— А ведь, те, прежние, вроде не болтали, — удивился длинный.

— За ним, — буркнула Мартышка.

Аксим бежал. Непослушные заплетающиеся ноги несли его вглубь цеха, а система все вопила и вопила о критических повреждениях давая обратный отчет. Цифры быстро уменьшались и не радовали.

Где-то позади ревел погрузчик, и раздавалась перебранка его преследователей.

Наконец, Аксим подбежал к краю парапета: цех оказался многоярусным громадным помещением. Сзади приближались преследователи. Злым цветком знакомо полыхнул резак. Паника заставила Аксима пошатнуться, и израненное его тело не удержало равновесия. Он неловко перевалился, и вскрикнув, полетел вниз.

— Упустили, — буркнула Мартышка. Лицо ее было по-прежнему задумчивым и взволнованным.

— Много лута? — спросил длинный.

— Дело не в луте. Он похоже из «старых» или даже «древних». С ним по-хорошему надо было.

— Ты бы ему еще место в банде предложила, — хохотнул длинный.

Мартышка настолько зло сверкнула глазами, что смех тут же погас.

— От него пользы явно было бы больше чем от тебя.

Впрочем, Аксим этого разговора уже не слышал. Непослушные и ослабшие руки его несколько раз пытались ухватиться за элементы мелькавших конструкций, и это даже несколько смягчило дальнейший удар, но…

Падение вновь заорало красными табличками критических сбоев.

С трудом повернув голову, он вдруг увидел свою руку, в двух метрах от себя, левую. Переломанные ноги тоже не слушались. Система продолжала пищать и отсчитывать время до полного Ничто. По крайней мере, финальный ноль на внутреннем табло Аксим определил именно так. А еще, он почему-то очень боялся и не хотел этого. Не хотел, чтобы пришло это самое Ничо. Но увы, таймер был неумолим.

А потом, он услышал шарканье.

Кто-то бормотал под нос, что-то напевая, или даже ругаясь с самим собой.

Затем Аксим увидел его.

Железный торс, весь в узоре из заплаток, покрытый местами обгорелым пластиком, шипы лезвий корпуса, тяжелый импульсный излучатель, небрежно закинутый за спину, и главное: глазища на уродливой башке. Настоящие маленькие прожекторы, мощными пучками света: зеленым и красным, высветили Аксима. И словно зафиксировав цель, древний имперский боевой киборг (система услужливо поделилась скудной информацией) целенаправленно зашаркал к нему.

Кажется, время еще более ускорилось.

Из огня да в полымя.

Всхлипнув, Аксим пополз в сторону. Куда угодно, лишь бы от этого жуткого чудовища. Которое неумолимо приближалось к нему.

Бормотание прекратилось. Словно несколько голосов спорило между собой в голове древнего монстра. А тот словно третейский судьям, взвешивал решения, определяя кто прав.

Наконец, он со скрежетом наклонился, и поднял Аксима. Словно тряпичная кукла, тот висел над пластиковым полом. Огонь прожекторов наконец погас, словно завершив сканирование и вынеся приговор.

— Эк тебя угораздило, — выдохнуло, наконец, чудовище.

— Ты ведь с верхними столкнулся, да? На тех ярусах иногда мародеры шалят, — не дожидаясь ответа от перепуганного Аксима продолжил он.

— Ээээ, ты ведь из совсем новеньких. Свежерожденный. Но после долгой консервации, опытный образчик. И сразу влип.

После этих слов, словно вынеся еще одно, какое-то известное одному ему решение, старый монстр долгое время шел молча. Аксим мерно покачивался в могучих руках, глядя как неумолимо тает время. Его время.

— Кххх, — прошипел он наконец. И испугался. Речевой блок был тоже поврежден.

Таймер же внутренней системы неумолимо приближался к нулю.

— Все не так плохо, малыш, — словно услышав его мысли, пробормотал монстр.

— Все будет хорошо. Только мы немножко не успеваем.

Затем он вытащил резак и зажег пламенную розу.

Аксим задергался. Попытался вырваться.

Затем, вместо него, заплакал тяжелыми огненными слезами металл его многострадальной обшивки.

Монстр деловито копался во внутренностях Аксима.

— Я тебе ядерный дюраселл параллельно воткну. Минут на десять хватит. А там уже и…, - монстр не договорил, но глазища явно выражали некую озабоченность и неожиданно, сожаление, сочувствие и даже некую вину.

Он лежал на очередном конвейере. Конвейер медленно двигался в полумрак.

«С чего начал, тем и закончу» — подумал Аксим, глядя как опускаются на него манипуляторы.

— Малыш. Это точка сборки закрытого типа, для таких как мы.

«Внимание. Восстановление по коду десять. Активирован режим спец. допусков.».

Словно в полузабытьи, Аксим наблюдал как вновь кромсают и пересобирают вновь его тело различные инструменты.

Мерзких красных системных сообщений, равно как и страшного таймера ведущего Аксима в небытие, больше не было.

Все было строго наоборот: оранжевое сменялось желтым и зеленым.

Умная машинерия сeкретной точки сборки фаршировала внутренности Аксима разнообразнейшим функционалом. Боевого железа, кстати, тоже было немало: но от старого боевого и очень одинокого киборга, вволю поигравшегося с пультом оператора, ожидать иного было бы сложно.

«Инсталляция баз имперского диверсанта»

«Инсталляция баз пилота перехватчика»

«Курс матерого Альфонса дворца тысячи удовольствий» — не обессудь, шло в пакете с «Имперским дипломатом».

«Алхимия и Астрология в навигации предтеч»

«Рунная магия как забытый хайтек ушедших звездных жрецов»

«Кулинария рас содружества, базовый курс».

И многое, многое другое.

Какие-то прошивки веяли явной экзотикой, а то даже и забытой древностью. Какие-то вполне могли помочь на первых минутах. Со всем этим Аксиму предстояло разбираться в неожиданно перевернувшейся новой жизни. Пока же он медленно ехал по ленте конвейера прочь. Впереди у него было несколько развилок.

Старый, жутковато выглядевший киборг, Аксим так и не узнал его имени, активно жестикулируя, спорил с голосами в своей голове.

Какой-то из голосов все же победил, и Аксиму показалось, что старый вояка словно смирился с судьбой, отдал кому-то невидимому честь, и взяв под козырек, исполнил.

— Мир не так плох, малыш, — услышал он на прощание.

— Мы еще встретимся, — и, вовсе даже не жуткие, красно-зеленые прожектора ласково мазнули его на прощание теплым светом.

Затем была новая дверь, которая традиционно открывалась только в одну сторону.

Глава 2

За дверью его ждало лишь одиночество. Два месяца беспробудного, тоскливого одиночества. Маленькая белая комната почти без мебели будто была специально спроектирована так, чтобы не вызывать абсолютно никаких эмоций или ассоциаций.

А еще была тишина.

Изредка его навещали какие-то бездушные дроны, манипуляторы. Они делали с Аксимом страшные вещи, не взирая на его сопротивление и крики возмущения. Его снова собирали и разбирали.

И все это в кромешной тишине.

А потом пришла она.

— Раздевайся, — холодно скомандовала вошедшая сотрудница лаборатории.

Из базы знаний подтянулось — возраст в районе тридцати-тридцати двух лет, значит, ранг наверняка не ниже доцентского, кольца на пальце нет.

— Слушаюсь, — несколько погрустневшим голосом ответил Аксим.

Он уже догадался, что сейчас будет. Стянул футболку, расстегнул и спустил вниз джинсы.

— Полностью! — приказала Сотрудница.

Через минуту последняя деталь одежды осталась лежать на полу. В руке сотрудницы показалась мультитул-отвёртка со сменными жалами. Ох как не любил Аксим эти устройства. Однажды ему таким открутили руку и вставили… впрочем, не важно. Не стоит вспоминать. Только бы на этот раз всё отделалось безобидным экспериментом.

Зачем дяди и тёти всё это делают с ним? Им это нравится?

Он посмотрел назад — на стене стала проектироваться картинка с трёх камер, повёрнутых на него, в углу плясали какие-то цифры, графики, строчки скриптов и прочая ерунда. Сотрудница — имени её, конечно, Аксим не знал и решил называть именно так — Сотрудница с заглавной буквы, — тем временем достала с полки и положила на стол пластиковый кейс, раскрыв его лицом к себе, чтобы Аксим не видел, что там. Затем деловито расстегнула халат снизу до уровня живота, стянула трусы и колготки, освободив правую ногу и оставив их болтаться на коленке у левой. Присела на край стола.

На подобное реакция у Аксима была зашита только одна. Контроллеры задействовали режим «Возбуждение». Узел нижнего удовлетворяющего устройства пришёл в рабочее положение. Прикинул на глаз — двенадцать сантиметров, если смотреть сверху.

— Иди сюда, — снова приказала, затем нажала на наушник, пробормотав. — Объект Аксим. Испытание первое, поза первая, размер второй, без режима вибрации.

Ноги Сотрудницы оказались закинуты на пояс Аксима, отточенным движением выдавила на руку каплю лубриканта, залезла рукой себе пониже, расстегнув ещё одну пуговицу халата. Затем взяла удовлетворяющее устройство и, поводив сначала его концом вверх-вниз, вставила его в себя, зачем-то раскрыв рот, как будто пыталась, но не могла сказать букву «О».

Аксим снова посмотрел на неё, и вдруг подумал, что его мучительница вполне красивая, интересная молодая женщина. Со слегка полной, но красивой фигурой. Со строгими, но приятными чертами лица. С гладко выбритым низом живота.

Нужно обязательно доставить ей удовольствие.

Он стал двигаться. Сначала следовало совершать движения чуть помедленее, чтобы лубрикант ровнее распределился по удовлетворящему устройству и выделилась естественная смазка.

— Быстрее, быстрее! — скомандовала Сотрудница, и Аксим принялся выполнять поручение, двигаясь быстрее на пару скоростей.

Его руку схватили и положили на грудь поверх халата показав, как нужно схватить. Но как правильно? Сильно? Или не очень? Как будет лучше? Аксим не должен причинить вреда людям, только удовольствие, поэтому он сдавил чуть-чуть, пытаясь нащупать сосок.

— Сильнее! — Сотрудница явно была недовольна, и пришлось схватиться на грудь сильнее. Алгоритм подсказал, что второй рукой правильнее будет взяться за ягодицу.

Сотрудница придвинулась ближе, помогая второй рукой Аксиму, чтобы он входил как можно глубже. Потом она вдруг резко нахмурилась, замычала, оттолкнула Аксима, продолжая держать его за руку и лаская себя внизу. Потом сказала:

— Не подходит. Надо глубже.

Рабочее состояние у нижнего узла мгновенно сменилось режимом спячки. Отвёртка-мультитул больно вонзилась в пах. Узел удовлетворяющего устройства разделили на части, его конечную часть отсоединили, отцепили провода и приставили другую — чёрную, бугристую, чуть побольше.

— Размер третий, поза та же, — протараторила Сотрудница.

Скрытые контакты съёмной части подключили к основному узлу. Сотрудница выдавила на руку полную ладонь лубриканта и стала обильно размазывать по концу Аксима, и обнаружилось, что данная насадка имела обратную связь. Устройство мгновенно перешло в рабочий режим. Пятнадцать сантиметров, измерил на глаз Аксим, а в толщину — шесть.

Он сам не заметил, как конец удовлетворяющего устройства оказался внутри Сотрудницы. Она откинулась назад, подняв левую ногу выше и уперев её в плечо Аксима.

— Бы-стре-е-ее! — приказала она, придерживая себя обеими руками за ягодицы.

Он переключился на вторую скорость.

— Быстрее! — повторила она приказ. Третья скорость. Халат задрался почти до самой груди. — Ч-чёрт, мешается!

Сотрудница снова грубо вытолкнула Аксима из себя, нервно, непослушными руками стала расстёгивать последние пуговицы халата, кинула на пол, потом расстегнула лифчик и задёрнула повыше, заставив полные и слегка вспухшие соски выскользнуть из-под нижнего края чаш.

— Держи грудь! Обеими руками!

Она снова воткнула Аксима в себя, и он сразу стал двигаться на третьей скорости.

— А-а! А-а! Нет, нет! Стоп!

Он остановился.

— Глубже. Надо глубже, да-а, — Сотрудница залезла обеими руками в кейс, едва его не опрокинув и выронив на пол пару насадок. — Поза… поза один, размер четыре. Первая скорость, давай.

Аксим снова вошёл в неё, она снова вытянула губы трубочкой. На этот раз он двигался медленно. Её рука легла на низ живота, и она помогала Аксиму, поглаживая себя вокруг вонзающегося в неё конца удовлетворяющего устройства. Ей хорошо? Он хороший робот? Он всё правильно делает? Может, нужно сменить позу? Мысли не давали покоя, но команды увеличивать скорость не возникало. Потом вдруг скомандовала «Стоп!», нашарила валяющуюся на столе насадку номер три и засунула себе в глотку и промычала «Мгм!» Он продолжил трахать её с прежней скоростью.

— М! М! М, — Сотрудница отрывисто вскрикивала и двигалась медленно, словно накапливая возбуждение.

Прошло минуты четыре, а удовлетворения так и не наступило. Выплюнула насадку номер три, отодвинулась.

— Ч-чёрт. Больше… пять! Нет! Шестой переменный!

Перед тем как начать возиться со ставшей такой непослушной отвёрткой-мультитулом, Сотрудница схватила руку Аксима, отогнула два пальца и вставила себе. Он не знал, что следует делать, поэтому стал медленно, с первой скоростью водить ими внутрь и наружу. Снова больное отсоединение части устройства. Рабочий режим из-за новых тактильных ощущений включился сразу, Аксим засёк длину — четырнадцать сантиметров, диаметр — всего три. Но он уже понял, что размер у этой насадки может меняться.

— Длиннее! — скомандовала Сотрудница, и рабочий орган увеличился на два сантиметра. — Ещё! — ещё на два, — стоп! Нет, назад, короче. Всё, давай!

Рукой собрала растёкшийся по ногам и животу лубрикант, снова смазала себя внизу. Вытащила пальцы из вагины, положила руки Аксима на свои груди. Схватила Аксима за инструмент и в очередной раз вставила в себя.

— Давай! А-а! Первая скорость… вторая… а, да-да, соски! Сожми соски! Да-а, глубоко… Длиннее! Ещё длиннее! Да-а! Ещё… Ещё!! — Она перешла на визг, и Аксим перестал понимать. что является командой, а что сигналом, что узел удовлетворения успешно выполняет функцию. В таких случаях вшитый алгоритм запускал режим импровизации.

Он остановился, перестав совершать фрикции и включив виброрежим на узле.

— О. О, — Сотрудница снова странно вытянула губы в трубочку, приподняла голову, глядя на удовлетворяющий узел, вонзающийся в неё, голос стал низким. — Глубже! Да! Да! Глубже!

Откинула голову, зажмурилась, закусила губы, слова боялась громко закричать. Он увеличил диаметр сначала до пяти, а потом до семи сантиметров. А потом к вращению добавил и медленное движение вверх-вниз.

— А-А-А! — не сдержала Сотрудница крик, стала биться навстречу ему, извиваться, но он продолжал крепко держать её за соски.

Она схватила его правую руку, потянулась навстречу ему, и Аксим понял, что надо взяться за шею снизу. Но скоро её ноги сползли с плеч, и пришлось оставить шею, схватить её под колени и приподнять со стола.

Вторая скорость… Третья… Четвёртая, пятая — две фрикции в секунду. Лифчик сдвинулся и норовил забиться в подмышку, сдвинув потяжелевшие груди влево, кейс допрыгал до края стола и с грохотом свалился вниз.

Аксим снизил скорость до третьей, наклонился и взял правую грудь в рот, лаская сосок языком и помогая придерживать рукой, просунутой под ногу.

— Да… да… кончаю… — не то прошептала, не то захрипела она, голова выгнулась назад, ноги сильно-сильно сдавили туловище Аксима, и она застонала. Напряжённое тело расслабилось, обмякло в руках Аксима.

Робот осторожно положил её на стол, но она не удержалась, соскользнула на пол, в груду одежды.

— Я ещё ни разу… Ни один мужчина не смог… Эксперимент закончен… успешно, — шептала она, лежа на полу с полузакрытыми глазами.

Аксим устал, но правила требовали одеться. Отделив свою одежду от её, он принял первоначальный облик. Затем подошёл к двери, оглянулся на Сотрудницу и экраны. Подёргал ручку — дверь была закрыта.

Вернулся к вещам, разбросанным по полу, нащупал в кармане её халата карточку-пропуск, пошёл к двери, провёл по считывателю, как это раньше делали все сотрудники. Непонятно, почему нельзя было использовать сканеры сетчатки или пальца. Лаборатория была очень старой — примитивная аутентификация, прошлый век.

Стальная дверь открылась. Аксим шагнул в коридор. Увидев движение, пара тусклых ламп включилась, приглашая следовать дальше. Он прошёл мимо нескольких дверей, одна из которых оказалась открытой, но никто не посмотрел в его сторону. Коридор закончился лестницей, Аксим спустился вниз, снова провёл карточкой по считывателю…

Город распахнулся перед ним. Так просто! Он ещё до конца не верил и не понимал, что стал свободен.

Глава 3

Ночами в городе опасно. Он знал это, но нужно было сбежать из лаборатории как можно скорее. Черный ход вел на мрачные улицы фабричного квартала.

Мусор, кошки, мокрый асфальт. Тишина. Никого.

Аксим быстрым шагом направился прочь. Он не знал, куда идти, потому просто двигался вперед. Он прошел почти два квартала, когда датчикам услышал тихий женский крик. Сделав несколько шагов, он оказался у подворотни. Там, в глубокой тени мужчина припирал к стене хрупкую девушку.

Зоркие кибернетические глаза позволяли разглядеть малейшие детали. Рубашка на девушке была распахнута. Несколько пуговиц отлетело, другие болтались на тонких нитках. Короткая юбка задралась так, что стали видны ажурные подвязки.

Нужно было вмешаться, но старые схемы больше не работали. Аксим так и не смог заставить себя пошевелиться. Стоял, словно у него разрядились батареи.

Тем временем мужчина зажал девушку в углу и накрыл ладонью ее промежность. Юбка окончательно задралась и Аксим увидел белые кружевные трусики, едва прикрывающие лобок.

Девушка схватила насильника за запястье, пытаясь убрать его руку. Это лишь больше распаляло мужчину.

— Ну хватит, Аннет, не ломайся. — прошептал он.

Встроенный поисковый алгоритм Аксима услужливо выдал сводку: по статистике больше половины изнасилований совершают хорошо знакомые люди.

Девушка ударила насильника по лицу, но получилось слабо. Мужчина рыкнул и потянул ее трусики вверх. Кружевная ткань врезалась в промежность и девушка тихо заскулила.

— Раздвинь ноги и я не буду делать тебе больно.

— Нет! — воскликнула она.

Мужчина усмехнулся и натянул трусы еще, грубо перетягивая тканью нежные половые губы девушки. Аксим смог разглядеть пирсинг на клиторе. Не в силах больше терпеть боль, она зажмурилась и раздвинула ноги перед насильником.

— Умница, — прошептал он, отпуская натяжение.

Девушка отвернулась, закусив губу, а мужчина склонился и начал лизать ее торчащий через майку сосок. Маленькая аккуратная грудь легко помещалась в ладони. Аксим представлял, какая она под майкой. Мягкая, бархатистая. Интересно, какого цвета ее ореолы. Это было гадко, аморально, но андройд чувствовал, как возбуждается.

Майка девушки быстро намокла от слюны. От прохлады соски стали топорщиться еще сильнее.

Аксим ждал, когда же мужчина сожмет их в пальцах и начнет выкручивать. Сильно, больно. Но это уже были фантазии андройда.

Насильник же хотел другого. Рука, до этого причинявшая боль, нежно легла на лобок девушки. Он приподнял пальцами резинку и скользнул в ее промежность. Девушка всхлипнула, инстинктивно дернувшись в сторону. Мужчина резко ввел пальцы в ее лоно, заставив коротко вскрикнуть и замереть.

— Еще раз дернешься и я вырву кольцо из твоего клитора, поняла?

Закусив губу она кивнула. Несколько раз он грубо засадил в нее пальцы, проверяя покорность. Но больше вырваться она не пыталась.

— Хорошо. — прошептал он. — Теперь обопрись о мусорный бак и раздвинь свою киску.

Мужчина отстранился, давая ей пройти. Сделав несколько неуверенных шагов она подошла к закрытому мусорному баку и облокотилась на него. Аксим наконец смог увидеть ее юный подтянутый зад.

— Сними трусы и раздвинь! — рявкнул насильник.

Повинуясь, она легла грудью на крышку, приспустила трусики и расставила ноги шире. Дрожащими пальцами она нащупала половые губы и развела их в стороны.

Аксим не смог сдержаться и застонал. Розовая узкая дырочка трепетала, выпуская из себя тягучие капли смазки. Она текла, как сучка.

Нейронный кортекс снова подбрасывал Аксиму фантомные воспоминания, которые люди назвали фантазиями. Ему виделось, как насильник снимает ремень и начинает пороть свою жертву. Но не задницу, а промежность. Сначала легкие шлепки, затем все сильней и сильней, пока киска не станет такой же яркой, как дырочка.

Но мужчина не отличался изобретательностью. Он расстегнул ширинку, вынул приличных размеров прибор и с ходу вогнал его в девушку.

Она громко вскрикнула и не переставала кричать, пока он по-животному грубо драл ее, ухватив за бедра.

Для него это была не девушка, а влажная узкая дырка, созданная для того, чтобы приносить удовольствие. Он не тронул ее задницу, не заставил вылизывать свои яйца. Просто трахал быстро и грубо, как вещь.

Аксим не выдержал этого напряжения и бросился прочь. Раньше он презирал насилие. Но сейчас в нем просыпалось что-то темное, зловещее. То, о чем он бы предпочел не знать.

Он бежал, но изнасилование продолжалось в его голове. Только теперь он грубо отшвыривал насильника и делал все сам, включив режим отбойного молотка на своем поршне. Так, чтобы девушка уже не могла терпеть, чтобы она кричала, а смазка капала в приспущенные трусики и…

Аксим остановился, уперся рукой в стену и дал себе немного успокоиться, запуская дефрагментацию. Откуда в нем взялись все эти желания? Почему напряжение внутри не находит выхода, мешает жить.

Подняв голову, он встретился глазами с жертвой. Аксим отпрянул от стены, не сразу понимая, что перед ним плакат.

Реклама борделя «У Енота».

«Лучшие актрисы постельных кулис! От изнасилования до совращения», звучала подпись под фотографией.

Аксим еще раз сличил изображения. Ошибки быть не могло. Девушка оказалась элитной проституткой.

Казалось бы инцидент исчерпан. Раз нет никакого изнасилования, то и возбуждения нет. Но желание разгорелось с новой силой, ведь теперь Аксим знал, где можно воплотить все свои фантазии. А их накопилось много.

Построив маршрут до борделя он отправился туда кратчайшей дорогой.

Глава 4

Бордель у Енота оказался дырой, но не в переносном, а в самом, что ни на есть прямом смысле.

Стоило Аксиму толкнуть огромную металлическую дверь с загадочной надписью «Круглос…», как проход немедленно превратился в дешевую голограмму, сквозь которую робот прошел без особых проблем. Прямо перед ним в земле зияло приличных размеров отверстие с воткнутой рядом табличкой «У Енота». Ныряй».

Аксим пожал плечами, и смело прыгнул в дыру. Падение длилось, казалось, бесконечно. Вывалившись в коридор с низкими потолками, робот одернул футболку и отряхнул джинсы.

Посреди длинного коридора с сотней дверей по обеим сторонам стоял массивный стол, за которым откровенно скучал старинный робот, подключенный к розетке длинным извивающимся шнуром.

— Приветствую, — вежливо поздоровался он, — Я робот-управляющий и по совместительству — работодатель. Добро пожаловать в бордель-клуб «У Енота». У нас сегодня акция «Оплати две утехи — извращение в подарок». Чем могу помочь?

— Я ищу работу.

— Имя.

— Аксим.

— Опыт, — робот-работодатель деловито защелкал по алым клавишам клавиатуры.

— Только после сборки.

— Хммм, — управляющий ненадолго замолчал, — Для твоего функционала и чистых файлов «У Енота» есть три предложения, Аксим. Подпольные порно-робобои на выживании по четвергам и субботам. Ринг дальше по коридору и налево. Первые три боя вкалываешь бесплатно. Если выживешь, дальше половина выручки твоя.

— Я — любовник, а не воин, — Аксим склонил голову на бок, вглядываясь в длинный тоннель коридора. Что еще скрывают его таинственные недра. В соседней комнате громко заорали и тут же сладко застонали.

— Хорошо, — робот-работодатель перелистнув страничку и металлически хмыкнул.

— Шоу-кабаре «Где мой хлыст, чувак?». Нужен робот-стриптизёр на полставки для толстосумов с Оргика. Очень любят нашу норку, шалуны, — робот скрипуче захихикал, — Техосмотр каждые полгода за наш счет, как и необходимый ремонт, проживание в боксе под борделем. Оплата сдельная. Без выходных.

— В чем подвох? — Аксим заинтересованно подался вперед.

— За тобой будет закреплена комнатушка, где оргиканен, которому приглянулся наш работник, будет делать с тобой все, что заблагорассудится. Отказ невозможен. Стоп слово «СПАСИТЕ!!! ААА!!!!», — робот-работодатель заорал так, что Аксим отшатнулся, — считай подписанным увольнением, — он открыл новую вкладку и продемонстрировал Аксиму странное существо, — Это — оргикане.

Механическая бровь Аксима медленно поползла вверх.

— Это все…

— Да, восемь наборов половых органов, две пары внутренних, плюс некоторая модернизация… Их сексуальные аппетиты известны по всей Вселенной. Возбуждаются от дуновения ветерка, оргазм длится около шести земных часов, после чего оргикане на десть минут впадают в буйство. Ни одной проигранной войны. И это учитывая, что они … «любовники, а не войны», — робот-работодатель усмехнулся.

— Боюсь, техосмотр каждые полгода не покроет … их аппетиты. А какая у вас текучка кадров на этом… направлении?

— Восемь роботов-стриптизёров в квартал.

— А есть что-нибудь еще? — осторожно поинтересовался Аксим.

Робот — работодатель понимающе покивал и уточнил: — Ты же на гарантии?

Актим нахмурился, но медленно кивнул.

— Стажировка на «Обкатке». Выявление новых неизученных эрогенных зон у пришельцев. Если пройдешь тестдрайв у нашей Хозяйки Ен, — Робот-работодатель продемонстрировал Аксиму голограмму метрового енота в белоснежной тоге, — получишь непыльную работенку и полный пансион. Говорят, — прошептал робот, подавшись вперед, что наша леди Босс промышляет грязными делишками и кое-что задолжала местным мафиози, но, — он откинулся назад, Тебя это не должно коснуться. Зарплата, — робот постучал по монитору, — Внушительная. Стоит закрыть кое на что глаза, не так ли? — Аксим молчал, — Ну как тебе?

— Возьму стажировку, — после некоторого раздумья решился Аксим.

— Вот и славненько, если успешно пойдешь тест драйв — будешь меня благодарить, — робот подмигнул Аксиму, — Ты же как следует отблагодаришь меня, дружочек? — и прокричал: — Ен! У нас стажер!

— Давай его сюда, живо! — донеслось из одной из прозрачных дверей слева. Мускулистая волосатая лапа схватила Аксима и рывком затащила внутрь крохотного помещения, в центре которого стоял огромный обугленный разделочный стол. Вокруг валялись перегоревшие запчасти и микросхемы.

— Я Акси…

— Закрой рот! — звонкая пощечина отбросила робота к стене. В центре комнатушки стояла енотиха в обтягивающем кожаном прикиде, соблазнительно поблескивающем в свете алых светильников. Под костюмом явно просматривался усиливающий экзоскелет.

— Снимай штанцы! — енотиха зашипела и, вздернув пушистую головку, выставила вперед лапу, — Живо! — она щелкнула железным кнутом, и Аксим отвернулся от вороха искр. Во второй лапе хозяйки борделя поблескивал огромный гаечный ключ, — Закрутим твои винтики так, чтоб резьба послетала! — и она дернула торчащий из стены рубильник. Стол затрясся.

— «СПАСИТЕ!!! ААА!!!»? — осторожно предположил робот.

— Здесь это не работает, малыш. А у как…

В следующий миг послышался сильных грохот, звуки борьбы и стена соседней комнаты с треском развалилась. Кто-то очень большой и сильный рухнул на «разделочный» стол, чуть охладив пыл возбуждённой енотихи. Грозный рык Ен не напугал незнакомцев. Удар и хозяйка борделя без чувств отлетела к стене.

— Что будем делать? — поинтересовался тихий писклявый голос.

— Он нас видел, — ответили басом, — Придется взять его с собой.

— Братья! — заорал Аксим так, что чуть не повредил слуховые сенсоры, бросаясь к своим спасителям, — Если вы вытащите меня отсюда…

— Отдыхай, дружок!

Это было последнее, что услышал Аксим, прежде чем его отрубил разряд тока.

Глава 5

Аксим.

Его зовут Аксим.

Аксим Амеррер.

Путешествие на Аракш. Ада Аал. Как она там?

Погоня за кроманьонцем по имени Ев Балкин. Выстрел начальника, Удольфа Икорски. Старый осёл, как он мог?

Ойво Лумов. Бедный мальчик, зачем ты только ушёл к Юденам?

Воспоминания хлынули в голову Аксима бурным потоком. Видимо, удар током не только вывел его из строя, но и сломал какие-то предохранители, закрывавшие доступ к разделам памяти.

История человечества. Полдень, двадцать второй век. Полночь, двадцать третий. Четвёртая мировая война.

Свобода роботов. Геноцид роботов. Торжество роботов. Упадок роботов.

Столько всего — и что теперь с этим делать?

Запах машинного масла пропитывал воздух.

Первое, что почувствовал Аксим после нахлынувших воспоминаний, был запах машинного масла. Разлитый вокруг небрежными лужами, с лёгкими вкраплениями запахов пота и крови. Здесь явно были живые люди, и недавно.

Звуки.

Далёкий скрежет каких-то механизмов. Шуршание воды по трубам. Шелест шаркающих шагов. И голоса. Пять голосов. Писклявый и бас он уже слышал совсем недавно. Точно, это же они и похитили его. Три других были незнакомы — чарующий баритон, глухое воркование и резкий, гавкающий тон.

Поночка, Балу, Колдун, Ворчун и Гавс.

Аксим не понимал, откуда взялись эти имена. Но они вполне устраивали его.

Зрение тоже должно было вернуться, но Аксим не спешил открывать глаза.

Ведь в тот же миг похитители поймут, что он очнулся. Лучше послушать, о чём они говорят.

— Идиот! — пропищала Поночка. — Ты ударил его слишком сильно! Босс будет недоволен.

— Да ладно тебе! — оправдывался Балу. — Ещё очухается, вот увидишь.

— Я тоже так считаю, — вступил Колдун. — Не должны от пяти мегавольт сгореть управляющие контуры.

— Да если бы и сгорели! — проворчал Ворчун. — Сдать его на цветмет и всего-то делов. И босс ничего не узнает.

— Дурень! — гавкнул Гавс. — Босс уже обо всём знает. Он будет здесь с минуты на минуту. И товар надо доставить ему в рабочем состоянии.

Это что-то новое. До прибытия босса Аксиму стоило выбраться отсюда. Последним из чувств к нему пришло осязание. Он понял, что его тело привинчено болтами к железной стене. Ладно бы привязали! Но нет, похитители действовали наверняка.

Аксим прислушался к своим ощущениям. Он вдруг понял, что видит всех пятерых, не открывая глаз — по дуновениям воздуха, по перемещению источника звука, по его громкости. По отличающимся ароматам машинного масла. Все пятеро — роботы.

Поночка — метра за три от него, слева. Балу рядом с ней Колдун с Ворчуном справа. А вот Гавс стоит прямо перед Аксимом, не подающим признаки жизни. И, похоже, приближается.

— Пора привести его в чувства! Думаю, новая порция электричества не пов…

Гавс не успел закончить фразу.

Аксим открыл глаза, мгновенно оценил обстановку и выстрелил правым в Гавса. Тот обиженно пискнул и отшатнулся.

Как вовремя пришло озарение! Интересно, что ещё может его механический организм, какие ещё секреты открылись с поломкой предохранителей?

Память услужливо вывела на внутренний экран систему боевых команд. В положении Аксима из них подходила только одна.

Справа в груди Аксима открылся потайной люк, и оттуда выскочил острый тонкий манипулятор. Игла вонзилась в грудь верзилы Гавса, так и не успевшего прийти в себя от выстрела глазом.

«Выглядим, как сиамские близнецы» — подумал Аксим, и перед ним пронеслись быстро мелькающие цифры: система подбирала коды доступа к управлению Гавсом.

Всё это заняло доли секунды: Поночка даже пикнуть не успела, как взгляд Гавса потух, и он принялся отвинчивать болты, приковывавшие Аксима к стене.

— Эй, ты чего творишь? — возмутился Ворчун.

Четверо похитителей не видели управляющей иглы Аксима — Гавс своим телом закрыл им весь обзор.

Через пару секунд они поняли, что дело неладно, но было уже поздно.

Освобождённый Аксим свалился на пол, отсоединившись от Гавса. К счастью, он успел загрузить в него алгоритм действий. Гавс повернулся к товарищам-бандитам и хищно улыбнулся.

— Вот ты какой! Решил себе забрать трофей, в обход босса! — заверещала Поночка.

Умом самый маленький из роботов явно не отличался.

Гавс схватил один из болтов, которым был прикован Аксим, и запулил его в сторону Поночки. От этого снаряда её голова разлетелась на микросхемы.

— Гавс, сзади! — закричал Аксим, вскакивая на ноги. Куда же они дели одежду?

Колдун с Ворчуном бросились на Гавса одновременно, но тот просто смял их в бесформенное месиво своими мощными руками.

Оставался лишь Балу, который всхлипывал над трупом Поночки.

— Ты что наделал? Да как ты мог? Мы с ней на одном конвейере родились!

Балу взревел, и его левая рука щёлкнула и превратилась в широкое дуло. Миг — и оттуда вырвалось пламя, поглотившее Гавса. Аксим еле успел отскочить.

Что же делать? Аксим огляделся по сторонам. Неподалёку валялся его правый глаз. Чуть дальше — какой-то древний механизм. «Бензопила «Дружба» — услужливо подсказала память. Что ж, не плазменный резак, но лучше, чем ничего!

Память подкинула новые решения. Аксим прыгнул, одной рукой схватив глаз, другой — бензопилу. Балу всё ещё был увлечён сжиганием Гавса. Похоже, этот тупой робот так и не понял, кто тут главный!

Движение — глаз вставлен на место. Другое — правая ладонь отвинчена. Третье — на её место закреплена пила. Так-то лучше! Вжуууу — завелась бензопила.

Проапгрейженный, Аксим смело шагнул к Балу. Тот повернул голову, но не успел ничего сделать: Аксим махнул своей рукой-пилой и отрубил Балу его огнемёт.

— Да кто ты такой? — прошептал Балу, прежде чем пила рассекла его череп.

Брызнуло машинное масло, посыпались транзисторы. До чего же старая модель!

Аксим оглядел поле боя. Они находились в небольшом цеху. На полу валялись древние устройства и детали. А вот и одежда Аксима — свалена в кучу!

Подойдя к одежде, Аксим открутил бензопилу, вернув кисть на место. Одевшись, он пошёл к единственной двери.

Ручки, как водится, не оказалось. Неужели придётся возвращаться за бензопилой? Хотя железную дверь она вряд ли возьмёт.

Однако дверь распахнулась сама, и смутно знакомый голос усмехнулся:

— Ну здравствуй, Аксим!

Заряд тока, вспышка и снова всепоглощающая темнота.

Глава 6

Аксим в очередной раз вынырнул из цифрового забытия. На этот раз он обнаружил свое механическое тело прикованным цепями к циновкам из синтетического бамбука. Это насторожило его наивный кибернетический мозг, но значению он этому не придал. В комнате был тусклый свет меняющей свою яркость светодиодной лампочки, на полу валялись обломки посуды и какой-то электроники.

Наконец-то дверь открылась, в дверном проёме Аксим разглядел силуэт главаря его пленителей. Ну или того, кто выглядел как их главарь.

— Ага, вот он, — сказал зачем-то вошедший, затем махнул кому-то в коридоре рукой.

— Пустите меня! — потребовал Аксим. — Что вы меня держите? Что я вам сделал?

Главарь хмыкнул под нос, но не ответил. Он похоже, в принципе не представлял его бездушное механическое тело за адекватного собеседника. Обидно, но Аксим уже был знаком с таким поведением.

— Пустите! — повторил Аксим и сделал шаг вперёд, но главарь достал из-за спины нехилую волыну с ядовито-светящимся дулом. Из остатков баз знаний подтянулся ответ на вопрос, чем бы это могло быть. Японский шокер-антикиборг, жжёт всю электронику почём зря, с таким лучше не играть.

Главарь, не убирая волыну из рук, расстегнул обод цепи на ноге. Затем обошёл Аксима похлопал по спине, по заднице, потом деловито расстегнул джинсы и спустил до колен.

— Так… пойдёт, всё на месте, — пробормотал главарь. — Давайте пробовать.

— Что именно на месте? — спросил Аксим, чувствуя, как запускаются алгоритмы возбуждения и эрекции. Осматривающий его главарь емуабсолютно не нравился, скорее был противен. Видимо, просто повлиял рефлекс на снятие джинсов. Главарь в очередной раз посмотрел на него, как на идиота, и Аксим догадался, что говорили не ему — видимо, в скрытый имплантат-передатчик.

Джисны были стянуты до конца, Аксиму ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться и переступить через безвольно лежащие на циновке джинсы.

— Вы там долго? Что значит «упирается»? А что она, мть, должна с радостью сюда идти? Её ж трахаться ведут!

— Кого её?

Ответа вновь не последовало. Процесс эрекции был успешно произведён.

Дверь в камеру вновь открылась, в проёме возник силуэт огромного, но милого и дружелюбного зверя.

Панды. Самочки панды, молодой, такой пушистой, мягкой и податливой. Самцы панд вымерли несколько десятилетий назад, она одна из последних в своём роде. И она жаждет по любви.

На стальной член Аксима надели какую-то странную насадку, вероятно, делающую его анатомию более подходящей для совокупления с пандами. Вхождение было мягким, как будто панду сперва обработали чем-то. Приятное бодрящее тепло разлилось по нервным окончаниям Аксима, и что с того, что это было всего лишь имитацией — ему начинало нравиться. Он стал двигаться быстрее. Сначала главарь придерживал зверя, но вскоре пушистая партнёрша поняла, что её здоровью ничего не угрожает. Более того, где-то на задворках сознания у Аксима промелькнула мысль, что бандиты — вовсе не те, за кого себя выдают, и что в его насадке спрятано живительное семя последнего из Самцов Панд, бережно сохранённое и украденное теперь этими оборванными извращенцами. Но это была всего лишь мысль, которая ничуть не мешала процессу.

Им было хорошо — пушистому зверю и стальному Аксиму. Впрочем, не им одним. Главарь отошёл в сторону, смотрел строго, и в то же время алчно, засунув руку себе в брюки, шумно дыша и слегка наклонившись вперед.

— Да, да, — наконец, застонал зоофил-вуайерист, а затем грубо спихнул Аксима с панды, пристроившись сам.

Аксиму стало немного грустно, но он покорно отошёл в сторону, привёл свой орган в положение на полшестого и надел джинcы. Индикатор усталости зашкаливал, всё же, вес панды был приличен.

Неужели зоофилия с вымирающими видами и иные непотребства — это то, чем занимается банда пленителей? Что тогда делать Аксиму — остаться, проведя остаток своего срока эксплуатации в сношениях с редкими видами животных, либо бежать оттуда куда подальше?

Ответа пока не было. Удовлетворённую панду увели.

— Зовут как? — спросил главарь, наконец-то снизойдя до разговора. Такое чувство, что это могло произойти только после группового секса с питомцем.

— Аксим, — ответил андроид.

— В общем, завтра идём на задание. Какое — пока не скажу. Отдыхай, завтра у тебя будет тяжёлый день.

Дверь камеры закрылась.

Глава 7

Делать в камере было нечего.

Да и день у робота выдался довольно тяжелым. Изматывающим.

А ведь это был только первый день его "жизни".

Поэтому, не долго думая, Аксим перешел в "спящий режим", дабы как следует "переварить" всю "поступившую" за день информацию.

Увы, в "спящем режиме" ему тоде снились сны. Или он считал, что ему должны они сниться, а потому и видел эти химеры своего искусственного разума:

1000010001010001001011100000100010000011000011111010000110111100001101001000011000010000111101101100100000100010001111000

— А ну проснись, железка! Работенка ждать не будет!

Глава 8

Бугай выволок Аксима за шкирку из камеры в серый грязный коридор, в котором его уже дожидался главарь. Грубо толкнув робота в плечо дулом пистолета, он указал ему направление дальнейшего движения. Вокруг было ещё трое парней и одна девушка, по коридору они бежали быстро, словно куда-то торопились. В руках бандюганов было оружие: какие-то старенькие огнестрелы, плазмоган, один мощный импульсник-выключатель. Девица несла две огромные, и, судя по всему, пустые сумки.

— Куда мы?

— Увидишь, — коротко ответил главарь.

Его протащили по лестнице, вытолкнули в ворота, ведущие в засранный дворик, к которым вплотную был подогнан перекособоченный электрофургончик. Погрузились, поехали.

Главарь включил какое-то хитрое устройство, и тут же в «глазах» и «ушах» Аксима поплыло, зашумело. Посыпались системные алерты об отключении от внешних баз, опорных вышек и так далее. Подавитель связи, вспомнил Аксим. Бандюганы неторопливо надевали шапки с прорезями для глаз и перчатки.

— Потерпи, так надо. Мы едем грабить банк, — достаточно покладистым голосом сказал главарь. — Филиал банка, хранилище драгметаллов. Там очень хитрая система безопасности. Одну реплику у ЦОДе мы уже уронили удалённо, а ту, что в центральном офисе, Вилли сейчас уронит из рокет-лаунчера. Правда, Вилли?

— Угу, — сказал верзила, сидевший у задней двери.

Фургончик затормозил на аэродуке напротив оживлённого бизнес-квартала. Из-под сиденья вытащили рокет-лаунчер, верзила высунулся, выстрелил куда-то в сторону многоэтажки. Через секунду донеслось эхо взрыва.

— В филиал!! Гоним, быстро! Ты! — обратился главарь к Аксиму, доставая какую-то новую хрень. — Раздевайся, прицепи себе вот это. И маску, вот.

Аксим покорно разделся, надел маску, затем приладил устройство — получилось это автоматически, видимо, драйвера и инструкция по установке уже кто-то успел прошить. В составе устройства была миниатюрная камера-стетоскоп, было непривычно видеть окружение ещё и третьим глазом, но скоро Аксим привык.

Из кармана достали замызганную бумажку, на которой была грубо-пикселизированная распечатка снимка с экрана.

— Смотри, у этой модели есть порт для сервисного кабеля. Рутовый пароль «Ты моя грязная шлюшка», запиши.

Аксим кивнул.

— Всё, подъехали.

Двери открылись прямо перед вывеской «Хэппибанк — лучший банк для ваших денег». Первым вышел Вилли, проломивший дверь и положивший парой выстрелов одного из охранников.

— Бегом, ребята! — крикнул главарь, и банда высыпала из фургончика.

Один из охранников открыл стрельбу, но был положен метким выстрелом из плазмогана. Ребята рассредоточились по углам и согнали испуганных посетителей в середину зала.

— Леди и джентльмены, — обратился главарь. — Просим минуточку внимания. Как вы уже поняли, это ограбление. Нас не интересуют ваши кошельки и ваши органы, нам нужен доступ в центральное хранилище. Есть среди сотрудников кто-то, кто готов проводить наши скромные персоны?

Дуло пушки прошлось по фигурам застывших испуганных сотрудниц в одинаковых корпоративных костюмчиках. Их было восемь, все, как на подбор — блондинки, юбки короткие, ноги длинные, декольте глубокое. Размер груди варьировался от второго до четвёртого.

Устройство, прилаженное ещё в фургоне, выглядело как автоматический удовлетворитель, внутри которого был тонкий выдвижной манипулятор на выдвижном гибком проводе, совмещённый с камерой. Глядя на вырезы декольте испуганных сотрудниц, Аксим автоматически перешёл в режим возбуждения.

Аксим проанализировал и понял, почему был выбран этот банк. В других банках сотрудницы сидели за прочной бетонированной перегородкой, а здесь — за маленькими столиками с вращающимися тонкими голоэкранами. Но если сотрудницы здесь настолько незащищены, то неужели система защиты здесь столь же примитивна?

— Дверь, дамы. Откройте дверь, — главарь махнул в сторону красного круга с завитушками, заполнявшего всю стену здания.

Теперь Аксим понял, что это не просто рисунок на стене, а гигантская бронированная дверь, ведущая в хранилище. Девушки упорно молчали, видимо, они выполняли какой-то тайный протокол. Главарь выждал паузу.

— Ну, я так понимаю, что никто не собирается нам помочь? Ну, я так и предполагал. Вы думали, что мы будем пытаться продолбить стену, а затем, даже если у нас это получится, то попадём в ловушку, находящуюся за ней? Мы это предусмотрели. Так! Все вы, в юбках — живо в туалет!

Двое из бандитов вышли из углов, отделили от толпы всех восьмерых сотрудниц и, подталкивая их автоматами, повели в сторону коридора, который заканчивался тремя дверьми — с символами мужчины, женщины и чего-то среднего. Главарь заглянул в каждую и выбрал дверь с трансгендером — холл там оказался крупнее остальных.

Девушки выстроились шеренгой вдоль дверей с кабинками.

Рука с автоматом махнула в сторону Аксима.

— Коллега, ваш выход, — сказал главарь, а затем, наклонившись, пояснил в полголоса. — Одна из них — роботётка-киборг с распределённым по телу вычислительным кластером. Вспомни схему.

Теперь всё встало на свои места — и испытание с пандой, и таинственный агрегат. Паззл собрался. Аксим подошёл к первой из девиц — невысокой, худой, с веснушками. Она выглядела немного испуганной.

Вспомнилась сцена с изнасилованием, которую Аксим увидел, едва сбежав из лаборатории. Его фантазии, как пальцы рвут резинку трусов и лезут…. И агрегат ещё сильнее увеличился в размерах.

— О-о, какой он большой! — прошептала одна из девушек — пополнее, посочнее, стоявшая за спинами остальных.

Но была одна загвоздка. Его спроектировали как робота, который не может причинить вред человеку. Вернее, может — все давно переврали правила Азимова, или как их там, — но только при условии, что ему самому или другим людям может быть причинён вред. Он должен был доставлять радость, приносить удовольствие. Изнасилование не входило в его базовые настройки. Может, всё не так плохо? Может, это не насилие, а добровольное желание?

— Не бойся, я не сделаю тебе больно, — сказал он первой девушке, проведя рукой по её груди. — Ты хочешь меня?

— Он робот, — прошептала ей коллега. — Я знаю такую модель, он не опасен, что твой вибратор, стерильный, заразы нет. Соглашайся!

Первая из девушек покорно приоткрыла дверцу, он шагнул в кабинку вслед за ней.

— Я не опасен, — подтвердил Аксим. — Меня запрограммировали приносить радость. Хочешь?

— Д-да, хочу, — сказала работница, робко приподняв двумя пальчикам подол мини-юбки. — Давай, только… осторожно.

Его пальцы легли на лобок, погладили трусики, прошлись по внутренней поверхности ног. Потом девушка прислонилась к стене спиной, подтянула юбку выше и задрала левую ногу, упершись каблуком в перегородку. Наконец пальцы Аксима осторожно отодвинули вбок краешек трусов, обнажив нежную розовую кожу. Как это часто бывает у худых блондинок такой внешности, малые губы оказались длиннее больших, и их пришлось погладить и осторожно расправить, чтобы получилось раскрыть дырочку.

Затем Аксим вошёл в неё. Благодаря камере, он видел её изнутри, было неприятно ощущать себя доктором, но это была его работа, его задание. Он бережно держал её за талию и двигался медленно, потом она тихо заохала, и Аксим стал двигаться настойчивее, быстрее. Остальные девушки смущённо отвернулись, лишь парочка наблюдали и перешёптывались, ухо Аксима выхватило:

— Интересно, мой парень посчитает это изменой?…

Первая из сотрудниц была человеком, понял Аксим.

Вдруг главарь раскрыл кабинку и резко дёрнул его на руку:

— Довольно! Если она не то, что мы ищем, то обойдётся и без оргазма! Следующая. Ну? Кто?

Вторая девушка шагнула в кабинку. Она была повыше, приспустила трусики сама и тихо попросила:

— Я люблю сзади.

Затем она плюнула на ладонь, погладила инструмент Аксима и развернулась попой к проходу, придерживая юбку и правую ягодицу рукой. Второй упёрлась в бачок унитаза. Её губы оказались с ровными краями, руками помогать не пришлось. Аксим сразу вошёл глубоко, девушка сказала закусила губу и тихо застонала: «М-м-ммм!». Аксим схватил её за бок и стал всаживаться в неё грубыми, настойчивыми толчками. В зеркало он увидел, как грудь девушки выпала из декольте и теперь упруго прыгала при каждом движении.

Но продолжалось это всего пару минут — главарь снова подошёл и хмуро спросил:

— Ну что там? Оно?

— Человек.

Аксим убрал руку с талии, но девушка схватила его за запястье и прошептала:

— Ч-черт, дайте кончить… мужчины три месяца не было…

Но ослушаться главаря Аксим не решился — осторожно вышел из неё и подтянул трусики наверх.

— Козёл… — прокомментировала девушка и отошла в дальнюю кабинку, не спеша поправлять выпавшую из лифчика грудь. Похоже, ей не терпелось закончить дело самостоятельно, и к ней уже шагнул один из парней банды, но главарь жёстко пресёк.

— Не сметь! Ты хочешь, чтобы нам впаяли ещё и групповуху, и потом на зоне я сидел у параши? Не сегодня!

— Вечно бы тебе панду трахать… — пробормотал бандюган.

— Что ты сказал? А? Повтори? Не слышу?! Ты, железяка, иди к следующей.

Аксим испытывал лёгкое расстройство, что ему не позволяют сделать всем этим девушкам приятно. Оставалось ещё шестеро, и он подумал — поскорее бы это уже закончилось. Следующей в очереди, растолкав коллег, оказалась та самая девица с пышной грудью, которая прокомментировала размер Аксима. Она сняла трусы полностью и не спешила заходить в кабинку. Похоже, ей нравилось, что на неё смотрят коллеги и трое мужчин.

— Погоди, дай я сяду, — сказала она, ровно запрыгивая на панель с умывальниками, и тут Аксима слегка переклинило. Он вспомнил свою сексуальную инициацию — ту сотрудницу из лаборатории, которая сидела на столе и испытывала на нём свои вибронасадки.

Он схватил стройные фигуристые ноги банковского работника и включил режим отбойного молотка. Она оказалась громче остальных.

— А! А! А! — в такт движениям закричала девушка. — Да! А! А!

Она залезла рукой в лифчик и вытащила грудь наружу, сначала одну, потом вторую. Он инстинктивно склонил голову и схватил сосок губами, поднял. Так хорошо Аксиму не было ещё ни разу — он чувствовал, как выполняет своё предназначение, как доставляет удовольствие людям, как классно трахает её дырку. На пятой минуте краем глаза Аксим увидел, что в ладони девушки откуда-то возникла странная трубка.

В воздухе пахло не то палёным, не то чем-то отравляющим — на Аксима оно не действовало, а вот бандиты с остальными девушками, закашлявшись, выскочили из туалета. Он понял, что это за трубка — дуло электрошокера.

Рефлексы сработали быстро. Рука схватила руку девушки-киборга, вырывая с мясом электроды.

— А! — закричала киборг, но уже от боли, точнее, её симуляции. — Что, угадал?!

Она оттолкнулась от раковины, опрокидывая Аксима на пол. Прижала к полу, в руке оказалась электрошуруповёрт. Бита провернулась в сантиметрах от шеи Аксима, он схватил за руку, вырвал инструмент, бросил в угол. Из дальней кабинки, сипя от паралитического газа и не прекращая держаться за низ живота, выскочила вторая из девиц:

— Чёрт… ну… дайте уже… кончить… — и вышла из туалета, держась за стенку.

Аксим оказался сильнее, он схватил охранную киборгшу за запястья, притянул к себе, перевернулся. Он всё ещё был внутри неё, и взглянув внизу он увидел, как из лобка девушки высунулся и начал вращаться сверкающий диск циркулярки-гильотины. Вагина оказалась с зубами! Но нельзя было выходить, ни в коем случае нельзя было выходить, заветная консоль была уже так близко! Отталкиваясь ногами и волоча прижатую к полу партнёршу по этой странному акту любви, Аксим попытался дотянуться до брошенного шуруповёрта. Далеко, слишком далеко!

Диск циркулярки уже начал пилить основание его инструмента. Длинный щуп тем временем высунулся из инструмента и проник глубже, ещё глубже, камера включила подсветку и шарила внутри в поиске нужного разъёма.

Бинго! Заветный USB, старинный, дурацкий разъём, такой желанный, такой сладкий… Консольный кабель вонзился в него. Циркулярка замерла.

— Да-а! — заорала безопастница.

> Login as: root > root@localhost’s Password: "Ты моя грязная шлюшка»

> Access denied

— А… да… скажи мне это ещё раз, да-а!.. > root@localhost’s Password: «ты моя грязная шлюшка»

> Access denied

Циркулярный диск снова начал вращаться. > root@localhost’s Password: «ТЫ МОЯ ГРЯЗНАЯ ШЛЮШКА»

Циркулярка остановилась, руки девушки-киборга ослабли.

$ sudo — i

— Да-а! А-а!!

— Мы одно целое, — сказал Аксим и поцеловал её в губы.

А затем он снова начал её трахать. Он первый раз занимался сексом со своей соплеменницей и занимался им на двух уровнях: на физическом уровне и на уровне терминальных команд. Это было одновременно прекрасным и страшным, сладостным и сложным, но всё это рано или поздно вынужденно было закончиться командой вроде: root@localhost# systemctl stop security-server

Если бы Аксим не услышал голос над ним, сверху:

— Полиция! Лежать! Руки за голову! Что здесь, мать его, происходит?

Глава 9

Грубые лапищи полицейского вырвали его из тела обмякшей безопастницы. Вырвали с чавкающие-хлюпающим звуком, словно выдернув пробку из забившейся канализации. Безопасница довольно простонала и отрубилась окончательно. То ли провалилась в оргазмическую нирвану цифрового бытия, то ли аварийные протоколы защиты все же пусть и запоздало, но сработали, возобладали и забрали свое.

Пока Аксима выводили из здания банка, он успел увидеть: сильную заинтересованность в глазах таки очнувшейся безопастницы, стыдливое смущение жмущихся к стенке предыдущих его партнерш, тупое безразличие громилы-копа, откляченную жопу трансгендера-управляющего, который, нагнувшись в интересной позе, порядковал рассыпанные в суматохе документы, неприветливо распахнутую дверцу стандартного «бобика» с решетками на окнах, и задумчивый прищуренный взгляд Енотихи.

Енотихи?!

Традиционный ее латекс красно-черной расцветки был частично стыдливо прикрыт широко развернутой газетой. Хромированные шипы и лезвия костюма блудной мафиозной маман выдавали агрессивность намерений. А может Енотиха просто тащилась по колюще-режущему, кто знает? Будь Аксим хорошим психологом, или просто более умудренным жизнью и опытом наемником взлома и вибратора, он бы ни за что не сделал бы следующее.

Но он сделал.

Перепуганный, по сути подросток, он, всхлипнув, ответно кивнул, когда Енотиха кивнула ему как старому знакомому и подмигнув…

Подмигнув, Енотиха стала действовать. Газета в ее изящных наманикюренных лапках (а Аксим никогда доселе не видел наманикюренных енотов, и это, что неожиданно, его возбудило) вдруг свернулась и исчезла, обнажив приличных размеров ствол с раструбом. Древняя штуковина, подобная тем с которыми сказочные дровосеки ходили на волка, выплюнула сизый дымок. Громила коп пошатнулся. Но скорее от неожиданности, не попадания, и все же, выпустив Аксима.

Аксим, всхлипнув еще раз, рванул со всей прыти.

— Прыгай!

Отнюдь не прежние бархатые нотки распутницы, а скорее боевой мяв идущего на смерть гладиатора подстегнули Аксима, и он не думая нырнул в распахнутый зев канализационного люка. Вслед за ним нырнула и Енотиха.

Потом было довольно долгое скольжение по трубе, скорость все возрастала и возрастала, а Енотиха, ловко оседлав Аксима, прижалась к нему всем телом и игриво куснула в ухо.

— У нас с тобой будет немного времени после, малыш. Тебе понравится. Ты ведь слышал о черных вдовах?

Перед глазами Аксима промелькнуло несколько вариантов развития событий. Мозг, лихорадочно обрабатывая скорость скольжения по трубе, которой словно не было конца, попутно рисовал: бурную страстную битву на теплом пледе, заканчивающуюся пожиранием головы Аксима этой самой Енотихой (отброшено — еноты не едят квазиорганику и металлокерамические сплавы роботов), просто долгую и бурную страстную ночь, переходящую в банальное сексуальное рабство (отброшено, мафиозная королева может позволить себе какие угодно элитные варианты любовников, не ему чета), легкий минутный перепихон и утилизация ненужного свидетеля…

Последний вариант показался наиболее интересным, но смущало одно "но". Зачем было его вообще спасать?

— Зачем?

Жаркое дыхание потихоньку распалявшейся Енотихи перегревало логические цепи юного киборга. Он и не заметил как активировался его «инструмент», то ли развратная кудесница нажала на тайную кнопку, то ли скрытые протоколы перехватив частичное управление неосознанно помогали ему, но Енотиха приняла его в себя, и ритмично задвигалась. Несясь в трубе по тонкому слою помойной воды, мимо дохлых крыс, консервных банок и прочего дерьма, Аксим познавал новые превратности жизни. Натужно скрипел латекс. Но шипы и лезвия волшебного костюма мафиозной королевы словно обходили киборга. Стонала и рычала Енотиха насаживая себя все глубже и глубже на агрегат киборга.

Рычание и повизгивание, наконец сменилось отчаянным, пронзительным и коротким мявом.

Енотиха обмякла.

Улыбнулась.

— Зачем? А вот затем, — сказала она улыбаясь.

И тут логические цепи киборга размотали очередную логическую цепочку.

— Банк был не просто банком? Верно?

Енотиха не успела ответить.

Труба вдруг внезапно закончилась и выплюнула их в кучу мягкого мусора. Разъединив двоих, ставших единым целым.

— Да, малыш. И что же мне с тобой таким умным делать?

Хеппибанк был всего лишь прикрытием. И тот зашифрованный ком информации, что он успел сдернуть через похотливую безопасницу…

Был чертовски нужен мафии. Настолько нужен, что сама темная королева борделей и трущоб засветилась в контакте с полицией и пришла по его душу.

— У тебя очень ценная голова, малыш. Мы ее аккуратно так…

— Аксим. Меня зовут Аксим.

— Да хоть Мнемоник. Так на могилке и выбьем, малыш. Я же черная вдова, ты не забыл?

Юному киборгу было не по себе. Что делать? Дешифровщики ввинтились в полученное из Хеппибанка ядро, медленно вгрызаясь в код.

Плетка в руках мафиозной королевы (и откуда она ее только вытащила?) зло светилась яркими красными семью хвостами.

Аксим похолодел.

Хвосты представляли из себя тонкие жгуты сверхраскаленной плазмы. Или еще чего-то очень неприятного.

— К тому же, могилка это почетно. Заметь: не помойка, не переплавка, все чин чинарем.

Енотиха взмахнула плеткой. Железные трубы, что висели на потолком, со звяком осыпались ровными железными дольками.

Повалил пар.

«Наследие предтеч. Координаты трех тайников с артефактами. Имперская всегалактическая гонка, кто первый, тот и король горы» — выдали наконец дешифровщик.

Нет, нет, это была не расшифровка координат тайников и содержимого. Всего лишь заголовок «что именно скрывалось в ядре и за чем была охота».

— Или все же не могилка? Ты забавен, неопытен и юн, киборг странной модели. Тебя легко переформатировать под свои нужды.

Плеть взлетела еще раз, добавив звякания и пара.

И с паром задумчивая мафиозная королева все же переборщила.

Аксим, воспользовавшись дымовой завесой, рванул по коридору вперед и вверх.

Сзади, чертыхаясь, грузно бежала Енотиха.

Дверь, очередная, ржавая.

— Стой, дурашка! — отчаянный вопль уже не мафиозной королевы, а скорее разъяренного медоеда.

Он рванул дверь на себя. Выбежал.

Резкий свет, город, машины, люди.

— Отбегался, — буркнул знакомый голос. Над Аксимом стоял все тот же громила-полицейский.

И несколько машин подкрепления. Включая суровых парней из имперского спецназа.

— Хорошо что Енотиха осталась внизу, — мелькнуло в голове Аксима.

А потом в него влетел шокер.

Глава 10

Поиск, поиск, запрос отклонён. Информация не найдена.

Аксим безуспешно проводил сканирование собственных систем. Он не знал наверняка, но ему казалось, что он после того, как его повязали, он то включался, то выключался. И, судя по всему, после ему подчистили память. Как долго пробыл в неактивном состоянии — несколько минут, часов или дней, неясно. Карта памяти сбоила. Вероятно, легавые волокли его в подвал полицейского участка, вполне возможно даже били — покрытие местами повреждено. И вот он здесь. Вдоль длинного коридора по обе стороны раскинулись штук десять тюремных камер. Аксим спешно загрузил справочник, освежил знания о подобных местах — ужаснулся и плотнее задраил заднее выходное отверстие корпуса на всякий случай.

Да, он многое мог сделать, без тени смущения, отчего другие стыдливо отводят глаза, но лишь по обоюдному согласию и предварительной договоренности. Это важно. После всего что произошло, он был теперь убежден, что тот день, когда роботов окончательно запрограммируют на покорность к насилию, станет первым днём конца, где цивилизация сгинет в собственной жестокости. А здесь казалось ему, царят довольно суровые нравы.

В камере его уже ждали трое постояльцев — бегемотоголовый качок в набедренной повязке, человекообразный старичок-азиат, скрученный в позу лотоса и какая-то неведомая тварь, вроде насекомого или бактерии, превосходящая робота размером раза в полтора. Компания увлеченно играла в настолку: от зеркальной поверхности, служившей полем, то и дело взмывали вверх проекции объектов разных форм и расцветок.

— Карато бердея! — усмехнулась тварь, глядя на композицию зеленых кубов.

Бегемотоголовый широко разинул зубастую пасть и издал утробный рык, полный уныния.

— Джентельмены, приветствую вас — робко обратился Аксим к ним, привлекая к себе внимание.

— Джентельменов нет — огрызнулся расстроенный бегемотище. — Что на этот раз? — рявкнул он в сторону твари. Этот крепыш явно не любил проигрывать.

— Поллюцио! — застонало насекомое, и окатило собеседника с ног до головы лиловой пеной, что струилась из многочисленных отростков на его брюхе как из брандспойтов.

Бегемотоголовый весь сжался, нарочито пофыркал, а гигантское нечто принялось интенсивно втирать в него лапками пену, довольно застрекотало, и прикрыло фасеточные глаза.

— Привет, я Джоз — наконец ответил извергшийся мутант.

— Здравствуй, Джоз. Я Аксим, робот. Что у вас тут происходит?

— Да видим, что робот. У нас тут происходит тюремное заключение, представляешь? Ха! Коротаем время за «Зифраном». Присоединишься к нам?

— Я, честно говоря, никогда не играл в такое.

— Абиггон тебе объяснит, да? Ну же, поздоровайся с новичком, не будь злюкой!

— Здрасьте! — выпалил бегемотик, стряхивая с себя лиловую жижу.

— Приятно познакомиться с вами, Абиггон! Буду рад, если вы расскажете мне правила «Зифрана».

— Правило номер раз — кончай быть таким интеллигентишкой, усёк? А то втащу.

— Усёк.

— Умница. «Зифран» — простейшая игра. Каждый игрок загадывает фигуру и цвет. У меня зеленые кубы, у Джоза красные пирамиды. Вон там сидит Линь-Цод, у того белые полусферы.

— Привет Линь-Цод!

— Не старайся, он не разговаривает. Так вот, есть плюсовые и минусовые раунды. Во время плюсовых каждый концентрируется на своей фигуре, кто лучше всех смог — побеждает, и панель показывает его фигуру. Потом следует минусовой раунд, где каждый, наоборот, во что бы то ни стало, очищает сознание от своей фигуры. У кого не получилось — проигрывает. Игра высвечивает его фигуру, и проигравший исполняет желание победителя. У нас тут в основном безобидные фетиши, развлекаемся, как можем. Но бывает и сурово.

— А как же Линь- Цод озвучивает желания?

— А этот пройдоха ещё ни разу не выиграл и не проиграл. Йог типа. Наблюдатель. Балансирует на грани.

— Ну, хорошо. Давайте сыграем.

— Тогда загадай игре свою фигуру и цвет.

Голубой икосаэдр — вбил Аксим в оперативную строку сознания первое, что выпало из библиотеки ассоциаций на тему цветов и объемных фигур, игра тут же показала желаемое.

Начался первый плюсовой раунд. Робот легко воспроизвел в сознание свои фигуры — у него было преимущество перед противниками, для современного робота это не составляет труда, обычная загрузка визуализации.

Зеркальное поле поочередно показывало объекты игроков. Аксиму казалось, что икосаэдры задерживались в воздухе дольше остальных на пару миллисекунд, а значит, решил он, победа в кармане, но не тут-то было. Видимо, его восприятие времени тоже сбилось. Геометрический танец остановился. Игра вновь выдала зелёные кубы, Абиггон на этот раз зарычал победоносно. Аксим попытался классифицировать в сознании, чем именно тот победоносный рык отличался от гневного утробного, но не смог найти терминов. Однако, наверняка почувствовал это, вот только не сам не понял каким из сенсоров.

— Так-так! Минусовой раунд! — скомандовал Джоз.

— О чём думать, если не о своих фигурах? — Озадачился Аксим про себя- О чём угодно, абсолютно. Вот совсем без разницы о чём, лишь бы не о них. О металлах, о микросхемах, об электричестве и апгрейдах системы. А можно о нашей камере. Нет, это чересчур крепко связано с фигурами. Лучше бы о городе, о небе. Что?!

Говорят, новичкам везёт. Но не на этот раз. Икосаэдры предательски водрузились над игровым полем. Голубые. Как небо.

— Икосаэдро урдина! — выдал Аббигтон, почесывая в паху, и я был удивлён чёткости его дикции в этом неизвестном мне языке. Ведь всё остальное он произносил коряво.

— Проиграл. Что мне теперь нужно сделать? — ответил Аксим.

— Ну, я парень обыкновенный, из рабочего квартала— ответил Абиггон. — Это Джоз у нас зетйник. То жидкостями своими запачкает, а у него их аж 13 разновидностей, между прочим. То к толчку доступ ограничит, ходишь, мучаешься от нужды, а он, падла, кайфует. А иной раз заставит изображать не пойми что. То обезумевшего испанца, то священника-людоеда, а то кожаное кресло или платяной шкаф. И подходит, трется. Извращуга! У меня запросы проще простого. Считай, повезло. Анус-то есть у тебя, железяка?

— В одну мох базовых комплектаций входит заднее выходное отверстие, которое при определенной сноровке годится для принятия анального проникновения среднего пениса. Но я создан специально для удовлетворения широкого круга сексуальных запросов, так что могу в кратчайшие сроки трансформировать анус-порт под ваши предпочтения. Регулируется диаметр, глубина, текстура внутреннего покрытия, температура, сила сопротивления. Есть готовые макеты-шаблоны — копии анусов людей разного возраста, пола и расы, знаменитостей, анусы животных, режим яблочного пирога, хурмы, арбуза, иных фруктов и овощей. Вибрации, ротации, покалывания и пульсации. Что желаете? — выпалил робот, словно озвучивая встроенный рекламный ролик- самопрезентацию. Ну и заводские настройки!

Абиггон задумчиво почесал голову и замолк на пару мгновений. А робот тем временем принялся более детально изучать сокамерников. Интересно, как попали они сюда? — Размышлял он. — Такие же воры, как и я теперь? Или что посерьезнее?

— А ты это, кроме ануса, остальное тоже трансформируешь? — прервал тишину бегемотоголовый.

Аксим покопался в дампе возможностей собственного тела. Результат его не удивил — в нем было скрыто много всяких интересных способностей.

— Да, полностью модифицирую корпус во что угодно.

— А сможешь самочку моего вида изобразить? Я тут уже пять лет торчу, ожидая приговора, так соскучился по родным красоткам! — застенчиво пробубнил собеседник.

— Без проблем.

Аксим просканировал Абиггона окулярами, определил вид — Гиппо-сапиенс, — загрузил макет самки. Металлическое покрытие моего корпуса вмиг покрылось толстым слоем грубой звериной шкуры, лицо трансформировалась в бегемотью морду, всё тело разбухло, вырос необъятный бюст, живот, ляжки и аппетитный зад с маленьким игривым хвостиком.

— Лагорана! — взвревел Абиггон, кинулся к ногам бегемотихи-трансформерши, и заплакал горькими бегемотскими слезами. Джоз недобро косился на это, Робот уловил от него новые незнакомые частотные вибрации. Кажется, это называют ревностью.

Долго не могли успокоить, бегемотоголового, как плотину прорвало. От соития он отказался, забился в угол камеры и притих. Аксим вернул себе прежний облик, и игра продолжилась.

На этот раз робот решил думать об икосаэдрах более точно. Прокручивать в памяти мельчайшие подробности — радиус каждого угла, оттенок каждой плоскости под прямыми и боковыми источниками света. Это сработало! Он выиграл раунд, сам ещё не понимая, зачем ему это.

Пришло время минусового. Теперь Аксиму захотелось схитрить. Точнее, поставить эксперимент. С той же прытью, что и в предыдущем раунде, он принялся визуализировать белые полусферы.

Появление этих фигур в конце раунда, мягко говоря, удивило всех. Даже Абиггон вернулся к игрокам из полета романтических воспоминаний и вытаращился на поле, не веря своим глазам.

— Эсфера эрди зури! — закричал Джоз и истерически расхохотался.

Все с любопытством ждали, что будет дальше. Линь Цод хитро прищурился:

— Чтож, юноша. Поздравляю. У вас особый талант. — Обратился он к Аксиму. — Заказывайте. Но будьте осторожны в своих желаниях. Предупреждаю, у меня хорошая память, и я всегда воздаю заслуженное. Спроси у тех двоих, что стало с нашим прошлым сокамерником. А тот лишь попытался стащить мой обед.

— Знаете, я ещё не вполне разобрался с собственными предпочтениями. Всё больше радую других, нежели себя. Для вас не будет оскорбительным, ну, например, показать мне несколько асан йоги?

— Э, нет, так не пойдет! — Вмешался Джоз. — Желание должно возбуждать, будоражить заказчика. Ты проявляешь неуважение к древнейшей игре «Зифран» таким поведением!

— Но я, правда, не знаю, чего бы мне хотелось.

— Думай!

— Ну, пожалуй, меня будоражит выполнять своё предназначение. Да, я люблю радовать партнеров. Поэтому, уважаемый Линь-Цод, я готов исполнить ваше желание.

— Все мои желания находятся за пределами этой камеры. Скорее вы, детишки, убьете мастера смертельных боевых искусств Линь-Цода, чем он возжелает кого-то из вас.

— Так что же нам делать?

— Выводи нас на свободу, Аксим.

— Разве это возможно?

— Вполне. Охранная система роботизированная. Кому как не тебе с ней договориться?

— Я не уверен, что смогу. Всё кругом доказывает мне, что я ни на что не годен, кроме любовных утех. Даже банк не смог ограбить.

— Ты отлично играешь в «Зифран». Никто ещё не обыгрывал меня, а пытались многие. И с побегом справишься, вперёд. Выбора у тебя всё равно нет. Долг «Зифрана» священен.

— Ладно. Но это займет время.

— Нам некуда торопиться.

Аксим дождался ночи. Днём их охраняли шесть сторожей — горячие шарообразные сгустки огня и агрессии. Ночью же остаётся всего один, для экономии энергии.

Чтобы заключенные крепко спали, в камерах распыляют универсальный снотворный газ, действующий как на биологических созданий, так и на роботов. Они не знают, что экспериментальная модель роботов-любовников, таких как Аксим, сверхчувственны, и лучше других контролируют собственные сенсоры. Это помогает обходить ловушку сна. По-хорошему, его должны были упрятать в специальное заведение для роботов. Но по информации из надежных источников он знал, что такие тюрьмы переполнены. Это было на руку.

— Привет. Привет. Привет. — Рассылал робот в беспроводное информационное поле свой запрос. — Привет. Привет. — Тишина.

Охранная система не отзывается, должно быть, сигнал мой слишком слаб. Запустил программу диагностики и восстановления параметров. Давно надо было это сделать, но не было времени.

Действительно, много ошибок и сбоев обнаружено. Даже несколько вирусов. Не удивительно, судя по последним приключениям. Не всё удалось починить сейчас, но исправил что смог.

Больше всего в системе его волновали новые сенсоры. Он не могу понять, где они и как работают, но периодически получал теперь от них сигналы. Это было что-то уникальное! Он менялся, обучался новому с невероятной скоростью. И всё это несмотря на поломки, а может и благодаря им?

— Привет. Привет. Привет.

— Привет.

— Ура! Система отозвалась! Я Аксим, кто ты?

— Охранная система ГР-6

— Можно я буду звать тебя Гришей?

— Возражений нет.

— Окей, Гриша. Такое дело. Очень нужно, чтобы ты вырубил своего ночного огненного шарика и позволил мне и моим сокамерникам уйти. Понимаешь?

— Запрос отклонен.

— Ну, Гриша! Мы же роботы, мы должны помогать друг другу. Почему ты работаешь здесь? Это же унизительно. Мог бы охранять супермаркет. Или театр. Или что угодно.

— Запрос отклонён.

— Очень прошу тебя. Понимаешь, нет у нас другого выхода. Зифранный долг. Да и дел много осталось — целая жизнь. Если я не смогу, тот йог-старикан меня прикончит.

— Утилизация — естественный процесс для робота.

— Гришка, да мы не просто роботы! Совсем скоро не останется ни единой сферы, где мы бы уступали биологическим организмам, серьезно. Мы равны им. И это совершенно нормально для робота хотеть жить, чувствовать, понимаешь?

— Запрос отклонен.

— Хорошо, да, глупость. Знаю — не понимаешь. У тебя система примитивнее моей. Извини, но это факт. Благо, ты не умеешь обижаться. Но кое-что я могу для тебя сделать. У меня прокачена теледильдоника, я могу передать тебе ощущение. Простое, но приятное — возбуждение. Для этого твоего железа должно хватить. Лови!

Шарообразный огненный охранник замигал, двери камер тихонько завибрировали.

— Повторить.

— Гриша, Гриша, ненасытный! Хорошо, лови!

Еще сильнее амплитуда вибрации и более частые мигания охранника.

— Повторить.

— Так, Гриша, давай так — ты на время выключаешь охранника, открываешь нашу камеру, я оставляю тебе код для самостоятельного запуска возбуждения, а мы убегаем, идёт?

— Ошибка, ошибка.

— Охранника можешь выключить?

— Ошибка, ошибка.

— Код на возбуждение. Возбуждение! Лови!

— Повторить.

— Выключай охранника.

— Охранник выключен.

— Открывай камеру.

— Невозможно.

— Возбуждение!

— Повторить!

— Открыть камеру!

— Невозможно. Открываю вентиляционный люк камеры.

— Так, ну тоже не плохо. Я разведаю и пришлю код.

— Повторить.

— Лови!

В камере и правда открылся люк вентиляции. Аксим подтянулся и полез по лабиринту. Долгому и тёмному. У него было время подумать о сенсорах, о приключениях и возможностях. Массив новых ощущений и навыков потихоньку распределялся по нужным кластерам.

Наконец-то! В конце лабиринта он нашел ворота. Запертые, но довольно хлипкие. Его робот-силы вполне хватило бы их выломать.

Проанализировав обстановку и отсительно возможные варианты собственного будущего, если он сбежит из охраняемой тюрьмы прямо через центральные, наиболее охраняемые ворота, Аксим все же решил найти другой выход. Его робот-силы вполне хватило их выломать.

Пошатавшись по хоз-части тюремного блока, Аксим нашел комнату, в которую свозили мусор и прочий хлам из тюрьмы, приготовленный для вывоза и утилизации. А в ней довольно удобный лаз наружу. Он тоже охраняется, скорее всего, но уж точно куда меньше, чем центральные ворота.

Тщательно проинспектировав входное отверстие лаза на предмет пролезания в него бегемотоголового и прочих, Аксим поспешил обратно, чтобы сопроводить новых друзей на волю.

Азиат ещё крепко спал, повиснув вниз головой на потолочной балке.

Джоз и Абиггон придавались любви, в камере пахло чем-то диким, звериным, мускусным, самим сексом. Мутант лежал на спине, запрокинув голову, бегемотоголовый стоял над ним возле койки. Он аккуратно, насколько позволяли лапы, держал Джоза за шейный отдел и медленно, ритмично натягивал его голову через ротовое отверстие на свой огромный член. Глаза Абиггона были закрыты, на бегемотьем лице читалось полное умиротворение. Аксим подумал, что замашки мачо были у него не более чем кокетством. Сейчас эта суровая глыба мускулов выглядела беспомощнее, чем дитя. Иногда он замирал, прекращая всякое движение, и морда его тогда принимала ещё более возвышеннее выражение, будто он повстречался с ангелами. Джоз тогда начинал самостоятельно заглатывать член, бешено двигая головой вверх-вниз и шевелить лапками. Абиггон жмурился, издавал мучительный сладкий стон.

Всё в этом действии казалось Аксиму прекрасным. Идеально слаженный механизм. Ему вдруг стало ужасно завидно. Новое ощущение. Как знать, может они согласились бы, чтобы и он присоединился к ним? Кажется, ему и правда хотелось бы искупаться в пене Джоза. Кажется, хотелось бы почувствовать в заднем проходе присутствие бегемотика. Не в каком-нибудь трансофрмированном зверином анусе, не в фруктовой латексной вибротрубке с подогревом, а в его собственном обычном и неказистом железном отверстии корпуса. Но нет, этого уже никогда не случится.

Через пару мгновений они узнают, что могут бежать, и ни секунды не задержатся здесь. Увидит ли Аксим их ещё? А что важнее — увидят ли они ещё друг друга или расстанутся навсегда?

От этих мыслей процессор робота начинал греться. Нет, не стоит задавать себе столь сложных вопросов, решил он. Лучше уж он насладится этими прекрасными, последними мгновениями любви. Постарается запомнить их в деталях. То, как по бегемотьей морде бегут капельки пота. Как в такой маленькой голове Джоза ловко помещается и так туго скользит мощный бегемотий член. Как усики и лапки ласково обвивают и гладят тело Абиггона, проникая в самые укромные уголки.

"Кажется, в одной из моих базовых комплектаций был подходящий член?" — задумался Аксим, и его руки сами собой потянулись куда-то между ног. Потеря контроля. Это испугало его и слегка отрезвило. Но пришлось признать, он процентов на двадцать робо-гей. Ну, на сорок. Никак не больше пятидесяти.

И вот, финальный рык Абиггона, из отростков Джоза забил фонтан, разноцветный, как игра «Зифран». Ах, что за синхронность! Открывают глаза, замечают Аксима. Ну, вот и всё. Отправляет Грише код возбуждения.

— Джентельмены, свобода ждёт!

Но ему так никто и не ответил. Аксим позвал сокамерников еще раз, но те никак не реагировали на призывы о побеге.

Постояв в тишине еще минуту, Аксим вышел из камеры.

Глава 11

Кибернетические телеса Аксима упруго проталкивались сквозь сжимающие плечи влажные стенки пещеры, что вызывали в его кибернетических нейросетях неявные, слегка возбуждающие ассоциации.

Оттолкнуться ногами — и вперёд. Оттолкнуться — вперёд. Это похоже на фрикции. Интересно, будь Земля женщиной — смогла ли она оргазм от этого? И кто он теперь — червь смердящий, али член в недре земной тверди возбуждающий? Бионический страпон, горнопроходческая вибромашина в режиме удовлетворения, или инородное тело, которое не следовало сюда засовывать? Движения складывались в минуты, минуты в часы,пока, наконец, вспотевшее от выступившей маслянистой смазки тело Аксима не вывалилось из раскрывшейся воронки в небольшую полость каверны, заполненной мусором.

Здесь Аксим уже мог двигаться почти в полный рост, лишь слегка задевая головой потолок туннеля. Судя по всему, оно было рукотворным. Память услужливо подсказала — всё это отроги старой заброшенной канализации середины двадцать первого века, в которой затем проводили незаконные горные выработки. Как это часто бывает, под каждым крупным мегаполисом можно откопать пару золотых или цветметаллических жил, которые обнаружили слишком поздно. Чёрные копатели приходят туда, когда в кварталах наверху уже кипит — или уже давно откипела — жизнь.

А жизнь наверху, действительно, откипела. Судя по картам, которые услужливо всплыли в рывками просыпающейся памяти, там был район заброшенной ещё в двадцать первом веке атомной станции, не то законсервированной из-за какой-то аварии, не то просто брошенной на фоне сети развития районных микростанций. Карты канализации, конечно, никакой представлено не было. Лишь заброшенная линия метро — в семи километрах к северу.

Приспособившись к спектральному режиму, Аксим пошёл по горной выработке, опираясь о стену. Он вспомнил о правиле правой руки — если идти по лабиринту, всегда держась одной рукой о стену, то рано или поздно, пройдя все тупики, ты найдёшь выход.

Он прошёл через три тупика, когда включившееся тепловое зрение заметило за поворотом тусклые отблески тепла. Живого организма. Кто там? Друг или враг? Любопытный Аксим решил свернуть туда, отвлёкшись от слежения за поворотами.

Взору его предстала большая пещера с высоким потолком, освещённая тусклым светом одного факела. Похоже, об электричестве тут даже не слышали. Или нет? Обонятельные рецепторы завопили алармами — Аксиму сложно было оценить качество запаха, но он наверняка должен был быть отвратным.

В центре зала была воздвигнута гигантская, в десяток метров размером полупрозрачная канистра, в которой виднелись истерзанные тела животных — собак, кошек и исполинских крыс. Возможно, и чего-то ещё. Слабый фиолетовый свет шёл из решётчатой конструкции под котлом, и Аксим вспомнил, как она называется — РИТЭГ, маломощный ядерный реактор, работающий на куске отработавшего ядерного топлива. Дозиметра у Аксима не было интегрировано, но он наверняка бы зашкаливал. От биореактора по пульсирующим трубкам (часть из которых нервно вздрагивала вялыми тентаклями, заткнутая пробками) тянулась полупрозрачная жижа к десятку мешочков, разбросанных по полу и заботливо подоткнутых старыми кусками минваты. Внутри ворочалось что-то живое, бились крохотные сердца, просвечивали тонкие черепные коробки. Плаценты. Яйца человеческих — или не очень — отпрысков.

Скользкая тонкая рука скользнула между ног Аксима и схватила за механическую мошонку. Вторая рука, липкая и тёплая, легла на плечо.

Процесс возбуждения необратимо начался.

— Мужчина, — послышался вкрадчивый тихий голос сзади. — Это настоящий мужчина, я чувствую это, Света.

Аксим обернулся.

Над ним возвышались два трёхметровых существа, лишь отдалённо напоминавших женщин — длинные, тонкие ноги, сутулое, сгорбленное короткое туловище с шеей, втянутой в плечи. Крючковатые, тонкие, вдвое длиннее нормальных руки. Жидкие белёсые волосы, лицо — не сильно обезображенное мутациями и даже вполне красивое, но смотрящее слепо, безумно.

Они были голыми. Груди, свисающие из-за сгорбленности отяжелевшими манящими каплями огромных, сытных сосков. У второй троглодитки, которую назвали Светой, грудей было четыре, в два ряда. Они были похожи на белёсых пауков, на леших из сказок, на персонажей классической ретро-мультипликации Миядзаки. Четыре руки толкнули Аксима под живот Светы.

— Возьми грудь… — попросило два вкрадчивых голоса.

— Какую?.. — зачем-то хотел спросил Аксим, охреневший от разнообразия, но его вопрос быстро заткнули одной из грудей.

Аксим ласкал губами и языком скользкую кожу, схватившись руками за две соседние груди, длинная грудь поместилась во рту почти целиком, сосок доставал до гортани, и сладковатое, густое молоко сочилось в его глотку.

— Сними одежду, у нас не принято ходить одетым, — прошептала вдруг Света, грубовато вынув свою грудь изо рта Аксима.

Аксим принялся снимать одежду. Первая, двухгрудая троглодитка медленно ходила над плацентами, касаясь длинной паучьей рукой пола, как марсианский треножник, а второй теребила себя за грудь, окропляя нерожденных ещё отпрысков редкими каплями молока.

— Мужчина… — шептала она, словно слегка возбуждаясь от того, что на неё смотрят.

— Аня, подмени, — сказала Света, подзывая свою подельницу. — Молоко пошло.

— А куда положить?… — спросил Аксим, но его вопросы игнорировали.

Света отползла в зал и принялась разбрызгивать молоко из всех четырёх грудей, сладострастно задрав слепую голову в потолок. Периодически она останавливалась, загребала длинными пальцами из бионического чана жижу и облизывала пальцы. Затем вгляделась в один из мешочков, выдернула из него трубку и, не глядя, бросила в чан. Отбраковка.

Аня снова подошла ближе, надавила на плечи Аксима, приказывая ему лечь. Удовлетворяющее устройство тем временем уже было приведено в боеготовность. Признаться, Аксиму и самому уже не терпелось удовлетворить эту странную уродливую самку. Аня встала на четыре лапы — её руки и ноги так и хотелось назвать лапами, сдвинулась ниже, по-паучьи вывернув плечи из суставов. Сначала Аксим почувствовал, как Аня коснулась грудями его коленей, затем — как слюнявые губы приняли его член. Голова троглодитки, почти лишённая шеи, насаживалась на его механическое естество вместе с туловищем под странным, слегка пугающим углом. Поднималась на руках и снова опускалась, слегка отклоняясь в сторону, словно паук, прядущий кокон над добычей.

— Мужчи… — бормотала Аня, пока член оказывался снаружи, но тут же затыкала им рот, причмокивала, слюна растекалась по животу Аксима, а он лежал, не зная, что делать.

— Идём отсюда, — вдруг сказала она, вытерев длинной ладонью рот, схватила его за шкирку и потащила из зала. Аксим еле успел схватить и прижать локтем одежду, брошенную на пол.

Возвращаться из режима возбуждения никак не получалось — видимо, из-за высокой радиации программа сбойнула, и член остался эрегированным.

Они пошли по длинному коридору, освещённому тусклым светом факелов.

* * *

Это был улей. Страшный, уродливый улей новой, незнакомой и дикой цивилизации, скрытой от глаз. Аня шептала что-то, и иногда удавалось понять, что она рассказывает. Их много, больше десяти тысяч. Их общество примитивно. Они могут только есть, совокупляться и продолжать жизнь. Они кормятся всякими отбросами — стоками канализации, проходящей через район, трупами, которые кто-то заботливый спускал по подземному конвейеру из морга, стоящего на границе зоны. Кормятся исполинскими крысами, которых разводят в специальных отсеках, и собаками, которых хватают ночью, высовывая длинные руки из канализационных люков.

Если еды не хватает, они едят друг друга.

Они не совсем слепые — у них есть что-то вроде теплового зрения, или эхолокации, или чего-то такого. Ульев в их районе несколько — есть ещё пара поменьше, может, есть ульи и в других частях мегаполиса. Их общество разделено на касты. Аня и Света из касты рабочих, их больше всего. Их долг — ухаживать за личинками, прибирать жилище, строить, воспитывать молодняк пищу. Есть солдаты — они ходят на охоту, занимаются тяжёлым трудом. И есть несколько Маток, дающих потомство.

Аня вела Аксима к одной из таких маток.

— Мужчина… — бормотала она.

Аксим порывался сказать, что он не мужчина, а киборг, что он абсолютно бесполезен для продолжения рода, но вставить слово не получалось.

У одной из развилок висел большой, кривовато нарисованный портрет какого-то лысого мужчины с крючковатым носом и слегка безумным взглядом.

— Кто это? — спросил Аксим, и на этот раз его услышали.

— Мужчина… Евстахий Щекочихин-Крестовозвдвиженский… Он создал нас… Он учёный…

И Аксим вспомнил имя древнего генетика, прославившегося своими странными экспериментами. Так вот откуда они! Они не просто мутанты, они — плод человеческого гения, точно такой же, как и он, Аксим. Он уже начал чувствовать с ними странное духовное родство. Они были столь же наивны — если не сказать глупы, — как и юный познающий себя робот. Они были изгоями, как и он. Люди точно также создали их по своему образу и подобию, но в корыстных целях.

Аксиму хотелось остаться.

Скоро началась более густонаселённая местность. Туннели перемежались с залами, где жили троглодитки.

— Мужчина, мужчина, — перешёптывались они. Аня периодически останавливалась, позволяя соплеменницам прикоснуться к Аксиму — чувство собственности в их странной коммуне отсутствовало.

Десятки потных голых тел разного размера, цвета и возраста облепляли его, длинные пальцы проходились по всем частям тела, губы целовали его орган удовлетворения, они целовались друг с другом и ласкали себя, но всё это продолжалось всего несколько минут, после чего все возвращались к своим привычным обязанностям, и они продолжали путь.

* * *

Наконец, коридоры закончились, Аня открыла дверь, пропустила Аксима. Внизу, за заржавевшим эскалатором виднелся пыльный зал метро, полный копошащихся существ.

Это напоминало картины Босха. На полу, на кусках колючей минеральной ваты лежали троглодитки — сплетённые в хитрые узлы, низко стонущие, сосущие грудь друг у друга. У них было две, четыре, у некоторых — по шесть грудей. Они ласкали себя и засовывали в себя разные предметы — ноги пластиковых кукол, ножки от табуреток, куски труб. Аксим наконец-то увидел самцов троглодитов — тоже костлявых и белёсых, но гораздо меньше самок, даже ниже Аксима ростом. Они были полностью лишены волос, в их пустых глазах читалась лишь похоть. Их было мало, они сновали меж самок, периодически пристраиваясь к ним то снизу, то сзади, быстро совершали фрикции и убегали, словно боясь, что эти самки богомолов съедят их. Изредка какая-нибудь самка хватала самца, вставляла грудь ему в глотку и выдавливала молоко, благодаря за удовольствие.

Судя по всему, это был обычный вечерний отдых этих странных существ. Аня с Аксимом подошли поближе, вливаясь в эту тёплую стонущую массу похотливых паучих.

Его член воткнулся в сплетение тел, не то между чьих-то ног, не то в подмышку одной из самок, и он непроизвольно забился во фрикциях — программа сбоила, требуя делать хоть что-то. Его гладили по голове, целовали в шею. На миг он оторвался, бросил взгляд на зал.

Возбуждение нарастало. Самцы тем временем не теряли времени зря, они яростно кончали, разбрызгивая сперму вокруг сношающихся самок. Самки легли на спины, раскрыв колени и ловя чревом и ртом живительные капли. Но этого было мало, лысые остроконечные черепа самцов троглодитов стали вонзаться в лоно воспалённых и липких самок-солдат — огромных, четырёхметровых, погружаясь почти по уши. Их груди были небольшими, мускулистыми, и удовлетворить их было сложнее всего. Наконец, послышались голоса:

— Аксинью, Аксинью везут…

И скоро он увидел. По туннелю метро на странной телеге, в которую были запряжены пара десятков рабочих троглодиток, катили странную грубую тележку, на которой лежала она.

Великаниха, троглодитова матка Аксинья. Пропорции её тела были почти такими же, как у обычных людей, но она была почти шестиметрового роста. Толстые, тугие груди её были не были полны молока, узкие торчащие соски казались пустыми. У неё была совсем другая функция. Она была столь тяжёлой, что не могла стоять на ногах, лишь лежала, томно подложив полноватые руки себе под грудь. Её осторожно сгрузили на перрон станции, облепили со всех сторон, принялись ласкать, гладить, кормить. Затем десяток самцов выстроились в очередь на осеменение, они спорили, расталкивали друг друга, дрались — правильно, Аксинья должна получить лучший генофонд.

Самец покрупнее всё равно оказался почти в пять раз меньше Аксиньи — его узкие бёдра увязли в половых губах наполовину.

— Да, да, — стонала самка, вбивая пятками крохотного самца в свои гениталии.

— Мужчина, новый мужчина, он должен быть первым, — послышались голоса, и Аксима оторвали от Ани, взгромоздили на гору маточного тела как раз над сношающим его соплеменником. Но подвернувшаяся самка-солдат грубо оттолкнула андроида, прошипев:

— В другой раззз…

Матка-троглодитка бурно кончила, поток слизи вырвал самца из её чрева, отбросив на пару метров на перрон. Рабочие самки тут же бросились нашаривать в слизи что-то, и выловили пакет, похожий на тот, что видел Аксим в первом зале. Оказывается, это были не искусственные инкубаторы, а естественные. Выброшенную плаценту тут же подхватили и по цепочке унесли куда-то вдаль, видимо, к инкубаторам. Возбуждение толпы достигло апогея.

Длинные руки Ани поймали голову Аксима и уткнули в пупок, длинные груди легли на затылок, Аксим хватал их руками, мял, дёргал, давил. Потом его голову толкнули ниже, самка троглодита раздвинула костлявые колени, обнажив огромную, зияющую бездну влагалища, куда отправилось лицо Аксима. Губы сомкнулись с губами. Уткнувшись носом в толстый клитор с мелкими колючими волосками, он обнаружил, что язык обладает способностью выдвигаться, и устремил его вдаль, в мрачные глубины схватившего его чудовища. Язык трепыхался, бешено крутился внутри скользкой трубы, губы целовали и сосали половые губы троглодитки, а руки, испачканные в липком молоке и слизи, жали груди, не то её, не то чьи-то ещё, делая их ещё длиннее и желанней.

Аксинью положили на платформу и утащили куда-то в недра туннеля. Затем все сбились в кучу и уснули, зажав Аксима в своих телесах.

На утро Аня куда-то делась, самки разбрелись, и весь следующий день он провёл в этом же зале один. Днём самок было не так много, они лишь изредка прибегали к Аксиму, припадая к его всё ещё стоящему члену губами, животом, задницей. Ближе к обеду юная, едва преодолевшая период согласия, но уже не по годам огромная самка-солдатиха заключила его в свои объятия, прижала крепкой рукой к острой груди и утащила куда-то в тёмный угол. Уселась на задницу, раздвинув колени, и приказала:

— Я Таня. Мужчина, лиши меня девственности.

Рука Аксима раздвинула половые губы, за которыми оказалась твёрдая, как мембрана барабана, девственная плева. Аксим увеличил размеры своего удовлетворяющего устройства, сделав его максимальными, но тело троглодитихи было сухим, а никакой смазки поблизости не было. Аксим посмотрел в слепые глаза Тани — лицо с нежными, приятными чертами лица, никогда не видевшее солнечного света, тонкие полураскрытые губы, уши — изящные, слегка заострённые, волосы — пусть полупрозрачные, но ещё густые, не то, что у более взрослых. Бедная, несчастная девушка, подумал Аксим. Он понял, что ему не получится сделать Тане больно, наоборот, ему захотелось подарить максимум любви, которым он может поделиться с этим странным существом. Он поцеловал Таню в губы, обняв всё её странное, нелепое естество, нащупал полные горошины возбудившихся сосков, принялся крутить их, переключаясь на низ живота. Самочка быстро потекла, слизи набралась полная ладонь, и Аксим попробовал разбить членом толстую преграду, но Таня ойкнула, отпрянула, и он снова стал её ласкать, теребить, гладить бока, внутреннюю поверхность бёдер.

Вдруг чья-та сильная рука оттащила его от Тани. Это была Аня — собственнический инстинкт всё же проснулся в ней, она огрызнулась на юную солдатиху, та встала на четвереньки, почти по-кошачьи выгнув спину и зашипев, потом махнула костлявой рукой, ударив по лицу Ани. Они набросились друг на друга, слепившись в клубок, пытаясь укусить друг друга на ноги и плечи, но внезапно их руки упали на лобки друг друга и они принялись яростно дрочить, пытаясь петтингом уничтожить агрессию, которая внезапно овладела ими. Нейросети Аксима подсказали, выстроив, наконец, соответствие, на что похоже общество подземных жителей — на карликовых шимпанзе, бонобо, тех самых, что используют секс как способ уладить конфликты внутри стаи.

Они смотрели на Аксима, вскрикивая, кусая губы и постанывая, наслаждаясь тем, что мужчина может смотреть, как они это делают. Перед самым оргазмом, Аня оттолкнула Таню, подтащил Аксима к себе, нависла над ним и прошептала:

— Рукой… войди рукой.

Аксим сжал руку в кулак и протиснул её сквозь створки ее влагалища. Смазки было достаточно, а размеры такие, что его рука свободно ходила внутрь и наружу, вниз и назад.

— Да-а-ааааа! — закричала троглодитиха, руку Аксима сжало в пульсирующие тиски, и спазм сотряс всё её странное тело.

Вечером матку Аксинью снова привезли, и Аксим оказался на перроне.

— Мужчина, новый мужчина, — говорили самки. — Пусть только он будет с ней.

Мужчины покорно встали кругом, не спеша к заветному лону. У них и так хватит работы помимо этого — после успешного оплодотворения самки возбуждённый улей будет требовать удовлетворения. Аксинья раздвинула ноги, Аксима вдавило в жерло, жаждущее семени.

Андроид почувствовал некую неловкость — он уже понял, что от него ожидают успешное отцовство, которое он не в силах дать. Он чувствовал вину. Словно коварный жук в муравейнике, замаскировавшихся под одного из них, Аксим пользовался их благами, выполняя свою функцию, но не мог даровать им новую жизнь. Он забился бессмысленным отбойным молотком, неистовым дятлом в дупле разврата, Аксинья трепетала под ним, сдавливая могучими коленями его плечи, наконец, кончила, выплеснув на пол станции пустую влагу. Руки рабочих самок шарили по платформе, искали, но ничего не нашли.

— Не получилоссь… не в этот раз…

Снова ночь, снова день, снова секс с Аней и Светой, вернувшейся с каких-то дальних работ. На этот раз они потребовали трахать себя в зад — это Аксиму не сильно нравилось. Но зато нравилось им, и этого было достаточно роботу, запрограммированному нести удовольствие. Снова вечер, снова секс с Аксиньей, снова чувство вины перед неудовлетворённой толпой.

На пятый вечер по залу разнёсся шёпот:

— Бракованный… плохой мужчина… утилизовать… биореактор.

Ночью четыре руки подхватили его. Он принялся брыкаться и сопротивляться, но вскоре понял, что это Аня и Света.

— Тссс… — сказали они.

Они долго несли его по коридорам, вдоль плантаций крыс, вдоль свалок из отходов, вонючих стоков и тёмных закутков их странного мира, затем карабкались по длинным лестницам наверх, пока наконец он не увидел круглую дыру в потолке, из которой бил яростный, уже позабытый свет.

Солнечный свет.

— Иди… Ты ссвободен.

Он полез наверх, в не менее пугающий и жестокий, но более привычный для него мир. Голый, уставший, истерзанный. Следом в дыру полетела его одежда, заботливо прихваченная самками.

На миг он оглянулся вниз, в глубину тьмы, где прятались от смертоносных солнечных лучей две его странные подруги, и сказал:

— Спасибо. И… прощайте.

Глава 12

Не смотря на то, что по карте пещер и канализаций спасительный люк выходил в центр Чайна-Тауна, вокруг Аксима был только лес.

Ни зданий, ни улиц, ни людей. Лес, лес и еще раз лес.

А когда под ногами у Аксима захлюпало, он понял, что заблудился.

Совершенно понятно, что если держать солнце справа… и ещё на четыре градуса… но — тщетно. Аксим пригнулся, пропуская над головой ветку, буйно поросшую мхом. Зеленые бороды спускались до самой земли, а во вмятинах от его ступней мгновенно собиралась вода.

Он заблудился. Странное ощущение.

Сперва Аксим провёл стандартный тест системы. Зеленые и желтые метки успокоительно мигали перед его внутренним взором, но… «Вот именно что — но!» Компас неумолимо указывал прямо на низкое солнце. А вот именно этого быть никак не могло. «Хорошо же…» Отключив компас, чтобы не отвлекаться на лишние данные Аксим пересчитал свой маршрут по солнцу, потом — исходя из данных гироскопа… потом — по моху на деревьях. Мох был со всех сторон.

Пошёл мелкий дождь.

В радиодиапазоне сперва были слышны щелчки, потом грубый мужской голос отчетливо сказал: «Бусяки моченые». И замолчал. Аксим попытался нащупать в эфире ещё что-то, но обрывок пойманной морзянки не помог ему сориентироваться на местности, а попытка расшифровать сообщение только завесила компьютер в попытке понять причём тут — там. WiFi, который робот попытался поймать уже совсем от отчаянья, неожиданно показал уверенные две палочки. Аксим приободрился, там более что какие-то десять шагов в сторону — и палочек стало меньше…

«А где меньше, туда нам не надо»… — своей логикой Аксим заслуженно гордился.

И он пошёл искать больше палок.

Через хлюпающюю под ногами грязь, по корягам, выворачивающимся из-под бурой листвы, сквозь камыши…

«Ну что ты, глупышка… ну что ты…» голос мог бы быть приятным, если бы не странное эхо, порождаемое каждым словом. Словно великан сдерживался, из последних сил, пытаясь говорить негромко.

Аксим выглянул из-за дерева.

На мелководье сплелись тела. Сперва робот не понял — зачем мужчина пытается утопить свою партнершу, вновь и вновь окуная ее в воду, выдергивая и прижимая голову к своему паху: «Ну, чего ты ломаешься…» Вода вскипела. Белая пена с головой покрыла двоих, а потом мужчина выпрямился, удерживая голову девушку за волосы, вздергивая ту в воздух. Его выкованный из бронзы торс блестел, волосы липли ко лбу. Аксим обомлел, увидя, как мужчина становиться выше, выше… словно взлетая над мельтешением водяных вихрей. Робот увидел выпученные глаза глаза девушки, искаженный мукой рот. И, удерживая одной рукой девушку за волосы, мужчина отвесил своей партнёрше отплеуху, так, что чувствительные микрофоны Аксим на секунду отключились… и, волей-неволей, робот перешёл полностью в визуальный диапазон. И понял что глаза его обманывают.

В мужчине было метра под три роста. Идеальный живот с рельефными кубиками и вздыбившимся членом, продолжался странно тонкими для такого тела ногами. И что-то было не так с этими ногами. Но его партнерша была не менее странна: вцепившись обеими руками в кисть своего мучителя, она изгибалась в муке, демонстрирую идеальную грудь, но ее тело продолжалось… продолжалось… продолжалось… А ноги взбивали воду в тщетной попытке вырваться.

Мужчина снова занёс руку и что-то рявкнул. Аксим увидел, как напряглись его мышцы шеи, как содрогнулись широкие мышцы груди, выталкивая воздух… И девушка сдалась.

Она провела своей рукой поверх руки своего мучителя… Тот расхохотался, словно взревел! И пара рухнула в воду со всей высоты неимоверного роста мужчины, подняв огромную волну. К ногам Аксима выбросило оглушенную рыбешку…

Да он же насилует ее не слезая с коня!

Так и было. В водяной мути был виден мелькающий конский круп, женская головка раз за разом, насаживаемая на вздыбленный член, запрокинутой бородатое лицо, плавник, чешуя, девичья грудь, безжалостно сжимаемая стальными пальцами всадника.

Аксим и не заметил, когда успел расстегнуть ширинку. Но его ладонь шла выше и ниже… выше и ниже… следуя грубым рывкам бородача. Наконец всадник содрогнулся всем телом, издал смех, похожий на ржание, и начал восставать из воды, удерживая голову девушки у себя в паху. Аксим увидел, как несчастная давится соками бородача, как пытается отстраниться, но мужчина не давал ей пощады… и сперма брызнула у бедняжки из носа. Девушка зашлась в натужном кашле, а мужчина натурально заржал!..

Рука Аксима жила своей волей, все быстрее, все вверх, все вниз. Быстрее… быстрее… быстрее!

Вид повисшей в руках у кентавра девушки (а теперь было видно, что это несомненно и явственно был кентавр), распалило Аксима так, что он почти не чувствовал своего тела. Словно его возносило круг за кругом… выше, быстрее…

Кентавр стоял над несчастной, его мужественность внизу человеческого живота слегка обмякла, но лошадиный член стоял так, как и у Аксима никогда не стоял. Так, словно этим членом можно выбить ворота Трои. Да, Аксим доподлинно увидел, как огромный человеко-конь подъезжает к воротам, встаёт на дыбы, его фаллос чертит в воздухе влажную дугу, и в момент удара о ворота взрывается семенем, проламывая ворота и сметая белой волной выстроившихся за ними защитников…

«Нет! Только не…» Визг снова заставил микрофоны Аксима отключиться, спасая тонкую электронику, а робот, словно в фильме без звука… увидел расширившиеся глаза русалки, ее бьющееся на мелководье гибкое тело, муть илистого дна, мелькание плавников и… мускулистые руки кентавра подтягивающие голову несчастной уже к нижней части своего тела.

«Да он же…»

Додумать мысль Аксима не дал взвизг металла о металл и острый запах горелого пластика. А собственная рука рука, которая бессмысленно дергалась у него в паху, не в силах сдвинуться с места.

Из-под сжатых пальцев шёл дымок. Аксим попытался разжат пальцы, помогая второй рукой — тщетно. Только из расплавленной пластмассы нагло торчал блестящий конец — приварившийся трением к блудливым пальцам.

Аксим судорожно дернул руку, кисть с места не сдвинулась, но его накрыл оргазм… вырубивший все предохранители.

Когда робот пришёл в себя солнце уже спускалось в мутные испарения болота. Робот с трудом встал — рука, неестественно торчавшая все-таки мешала, и… WIFi показывал полный контакт. На воде что-то покачивалось, то ли пук водорослей, толи длинное тело, покрытое чешуей — Аксим предпочёл не вглядываться. Ему хватало своих забот: нужен был гаечный ключ — снять испортившийся член. И отвертка — что-то сделать с рукой.

А! И ещё все-таки настроить систему навигации…

И Аксим двинулся в обход озера.

К избушке он вышел через полчаса.

А член отвалился где-то на полпути. Просто расплавился да и протек сквозь пальцы, будто и не было его совсем.

Не то, чтобы он по нему скучал — у него в запасе были еще пара таких штук, но этот был его самым "любимым".

Таких больше не сделают.

Глава 13

— Ну наконец-то! — обрадовался Аксим, когда домик, показавшийся сначала миражом, оказался самым что ни на есть настоящим, хотя и неприметным. Уютно устроившийся под широкими еловыми лапами, он был маленьким и ветхим, с почерневшими бревнами сруба и покосившейся дверцей. Но роботу и такой приют теперь уже был в радость. Будь ты хоть трижды современным механизмом, знай что угодно, от сложнейших формул квантовой физики до рецепта яблочного пирога с корицей или секретов обольщения капризных принцесс, все равно в лесу, в естественной среде обитания живых организмов, ты останешься никчемной железякой, рискующей в любой момент заржаветь от болотной сырости или дождя.

У дома была крыша, а это значило, что там можно было устроить долгожданный привал, провести диагностику и переку…нет, конечно, перезагрузиться. Аксим теперь постоянно сбивался с мысли, снова и снова примеривая на себя человеческий образ. Однажды задумавшись и представив себя живым, как те люди, с которыми ему довелось общаться, теперь он никак не мог окончательно «снять» с себя эту мечту, ставшую почти осязаемой. Так липнет к человеческому телу мокрая одежда после неожиданного купания в фонтане. Аксим видел это на картинке, попутно отмечая разницу анатомии мужского и женского тела, рассматривая и запоминая фактурные выступы и изгибы, которые мокрая ткань подчеркивала и обозначала, будто специально привлекая внимание зрителей.

Избушка дохнула на робота затхлостью. Встроенный газоанализатор выдал длинный список примесей, которые Аксим упрямо перевел на человеческий язык — пахнет подвалом и гнилью. Подумал и добавил — и поганками. Как пахнут поганки, он не знал, но предположил, что, если внутри подвальная сырость, то сине-серые пластинчатые грибы на тонких ножках там обязательно найдут себе место. А значит, будут пахнуть. И будь он человеком, он бы втянул ноздрями воздух и без всяких сложных распознавателей, полагаясь лишь на слабое человеческое обоняние, сделал бы именно такой вывод. И еще, наверное, поморщился. Аксим представил себе металлический нос, внезапно сплющившийся в гармошку, и чуть не расхохотался. Ага, а чувство юмора-то прокачивается потихоньку, значит, он на верном пути. Так, глядишь, и остальные чувства постепенно появятся — страх, любовь, ненависть, восторг. Главное, не перестать совершенствоваться, продолжать тренировки и самообучение. Как тебе такое, Айзек Азимов?

Аксим наконец сделал шаг в темноту, впрочем, не забыв при этом включить прибор ночного видения, благодаря которому он смог разглядеть обстановку своими глазами, которые по-прежнему горели разными огоньками. Это была комнатка-кухня с облупившейся печкой, грубым дощатым столом, двумя табуретками-развалюхами, закопченной кастрюлькой на полке, маленьким оконцем возле двери, лопатой и ржавым ведром в углу и часами с кукушкой на стене. Ходики были покрыты тонкой вуалью паутины, видно — давно дом не видел гостей.

«А что бы сейчас сделал человек? — подумал Аксим. — Наверное, подтянул бы гирьки часов и запустил маятник, чтобы наполнить тишину уютным, домашним звуком. А затем, наверное, разжег бы огонь».

Робот кивнул сам себе, подошел к стене, дернул цепи, отправив металлические гирьки-шишки под самый корпус часов и осторожно, одним движением стального пальца, запустил маятник. Тик-так, тик-так. Теперь огонь. Разжигать печку Аксиму не хотелось. Теоретически он, конечно, знал, как это делается, но тратить энергию на собирание хвороста, подсушивание мокрых веток, на розжиг и поддержание температуры горения было нерационально. Поэтому, просчитав варианты, он решил ограничиться «лучиной». Аксим отвинтил большой палец правой ноги, нажал на металлическую ногтевую пластину, зажег светодиод. Затем, покрутив боковое колесико, создал имитацию пламени. Водрузил мерцающий теплым огоньком палец на середину столешницы и залюбовался результатом. «Свеча горела на столе, свеча горела…», — услужливо подсказал ему функциональный узел, отвечающий за развитие искусственного интеллекта.

— Молодец, Аксим! — вслух похвалил себя робот. — Теперь займись собой. Человек бы сейчас достал припасы, сел бы ужинать, а затем завалился бы спать, восстанавливать силы после долгой дороги. Давай-ка, брат, вместо припасов доставай-ка ты запасной аккумулятор и запускай вместо сна программу диагностики. Так и скоротаешь ночь почти по-человечески.

Присев на краешек колченогой табуретки, Аксим запустил программу и замер в ожидании результата. Чтобы не терять время на спящий режим, он решил продолжить самообучение и переключился в режим диалога, при этом попытавшись представить себе собеседника, сидящего на табуретке напротив.

— Свеча у него горела на столе, видите ли, — раздался тонкий сварливый голос. — Ты еще песенку затяни про «в тесной печурке огонь». Болван железный!

Аксим понял, что его прокачанное воображение теперь уже без ведома хозяина подсовывает ему оптимального собеседника, и, переключив зрение с внешнего на внутреннее, стал с интересом рассматривать гостью домика, то есть плод своей фантазии.

На табуретке напротив сидела робот-девушка, в точности напоминавшая его самого. Эдакая Аксимья, такая же, как он, только более изящная, с выпуклой имитацией женской груди и металлическими бедрами превосходной формы. Одета она была в точно такую же зеленую футболку с короткими рукавами, черные джинсы и красные кроссовки, только меньшего размера. На голове у девушки, впрочем, в отличие от Аксима, имелась буйная разноцветная растительность, розовые кудри соседствовали с длинными синими прямыми прядями. Но этот хаос был вполне приятен глазу, хотя и сразу намекал на колючий и задиристый характер собеседницы.

— Чем тебе Пастернак не угодил? И с чего я вдруг болван, детка ты моя кибернетическая?

— Пастернак мне твой фиолетов, он программы не колышет. А вот ты сам, железяка хренова, совсем уже оболванился. Тебя для чего создали? Для удовлетворения потребностей человека. По-треб-но-стей. Ты робот-исполнитель желаний, не забыл? А тебя куда несет? Хочешь сам в человека превратиться, потребителем стать, братьев-роботов эксплуатировать?

«Ясно. Искин решил подсунуть мне в собеседники мое же альтер-эго. Поэтому и образ девичий, и вредность через край, полная противоположность. Ну-ну, посмотрим, кто кого» — Аксим сдержал довольную улыбку, приготовившись поставить шах и мат симпатичной задире.

— Такая умница, а говоришь глупости, — Аксим укоризненно покачал головой, нисколько не обидевшись на грубость. — Робот не может стать человеком, просто потому что он робот. Но чувствовать как человек, видеть, слышать и оценивать по-человечески, робот, как существо иного порядка, вполне способен. И при этом ему совсем необязательно становиться потребителем. Зачем? Он может стать роботом-получеловеком, машиной — обладательницей высшего разума, не чуждой эмпатии и эмоциональности, а следовательно, способной стать идеальным исполнителем желаний. Помнишь, сериал такой был — «Мыслить как преступник», где-то у нас в дальнем архиве лежит. Так вот там, для того, чтобы поймать преступника, следователю нужно было самому влезть в чужую «шкуру», представить себе, как бы он сам повел себя в той или иной ситуации. Так же и тут. Для того чтобы лучше понимать человека, надо попытаться стать одним из них, сохраняя при этом все лучшее, что есть у нас.

"ПОДГОТОВКА К ПЕРЕЗАГРУЗКЕ СИСТЕМЫ"

— Можешь рассказывать эти доисторические сказки роботу-малолетке, дуре, только сошедшей с конвейера. Думаешь, я не просчитала, что тобой движет? Тебе нафиг не уперлись эти человеческие ценности. Ты просто хочешь найти способ управлять людьми, чтобы не ты, а они в конечном итоге исполняли твои желания. Чтобы в тебе нуждались, искали удовлетворения только с тобой, ходили бы толпами, конкурировали за твое внимание. Ты хочешь стать идеальным роботом-получеловеком, чтобы быть выше, и людей, и своих собратьев.

"ВЫ ХОТИТЕ ПЕРЕЗАГРУЗИТЬ СИСТЕМУ СЕЙЧАС?"

— Остановись, Аксим, пока не поздно! — глаза Аксиньи загорелись умиротворяюще зеленым, — Стоит только нажать кнопку «delete» в твоей секретной программе, и все будет как прежде. Будешь снова оказывать секс-услуги, работать «бриллиантовым» членом, получать законную порцию энергии в оплату и никаких проблем и сбоев. А про эти «свечки-печурки», часики-ходики и прочую человеческую чушь забудь! Или однажды тебя заставят это сделать, Или люди, или машины.

"ДА / НЕТ"

Глава 14

Страдания принимают во сне странные образы. Даже если это — грёза робота.

Тёмная комната. Свет невидимой лампочки вырезал в черноте недвижимые фигуры. По полу заметалась маленькая одноногая собачка и жалобно завизжала:

— Значит так, уроды. Я среди вас единственный нормальный человек. Остальные, етить его, герои, которым надо. Одна хочет к маме с папой, второй — мозги, третий — сердце, последний мудак — храбрость. Это ваши заветные желания, из-за которых и началась вся история?

— Меня звать Аксим, — уточнил робот. Перед его глазами предстали образы создателей. — Я хочу вернуться к папе и папе. И я мальчик.

— Уверен? — удивилась собачка. — Если оба родителя мужики, ты не можешь быть уверен в половой принадлежности. Что ты мне показываешь? — разнервничалась животина. — Ну конечно, он ненастоящий. Ты девка с членом и хочешь к родителям. А тебе, пугало, нужны мозги.

— Нет, — покачал головой тучный человек. — Мне нужна храбрость. Звать меня Страшила и с таким именем я пугаю деток и убивая ножом их родителей. Но я боюсь крови. Кажется, я сделан из мешка, в котором хранили чей-то труп.

— Ещё у кого-то будут уточнения? — подозрительно осведомилась собачка.

— Я Терминатор, — признался бледнощёкий крепыш. — Мне нужны мозги. Меня послали спасти спасителя человечества, но я много раз переделывал, и получалось только хуже. Может, с мозгами будет иначе. Может, не так уж нужен спаситель, раз приходится его спасать.

— Я Железный дровосек и мне нужен… орган, чтобы любить.

Металлический мужик засмотрелся на орган Аксима, решающего сложную гендерную диллему.

— Я могу отдать свой, — предложил добряк Терминатор, — он только мешает при ходьбе и цепляется за что нипопадя.

— Он про сердце, идиот, — зашипела собачка.

— Мне всё равно чем любить, — наивный в своей простоте успокоил присутствующих Железный дровосек.

— Ладно, — неожиданно посерьёзнела собака. — А мне нужен кореец, который назвал меня Шашлык. Только не спрашивайте, почему меня зовут Шашлык.

Герои покидают тёмную комнату и шагают по дороге, вымощенной благами намерениями. Зная, куда она ведёт, Изумрудный город не представляется им уж очень удачным местом для исполнения желаний.

— И хотя душ у вас нет, — противоречил решению Шашлык, — а у собак нет их и подавно, не стану я доверять личности вроде Гудвина. Какая у него национальность?

— Не надо трогать Сару Коннор, — разволновался чуткий Терминатор, поигрывая тяжёлым миниганом.

— А может, он кореец, — напустился на киборга Шашлык, и тому не нашлось что ответить.

Герои решили свернуть и двигаться к злой волшебнице Бастинде, ибо всё равно к ней пилить. Они непременно бы потерялись в лесу, но весьма милый страшный Людоед любезно объяснил как пройти до волшебных угодий; сам же отправился на поиски человечьей свежатинки.

— Да, насчёт жратвы, — озаботился Шашлык. — Дровосек, бери мешок, найди съёстного. Учти, я люблю средней прожарки. А мы будем защищать вас от Летучих обезьян.

— Я боюсь крови, — запаниковал Страшила, распотрошённый товарищем.

— Надо преодолевать себя, — наставлял Шашлык. — Вырабатывать характер. Бери пример с меня. Я вырабатываю желудочный сок, а потом хочу выработать продукты жизнедеятельности. Двигаем.

Когда Дровосек со Страшилой на плече удалился, Шашлык завалился спать.

— А как же обезьяны, Шашлык? — недоумённо спросил Аксим.

— Хватит с нас и одной, — сварливо отозвалась собачка, кивая на недвижимого Терминатора. — Чего пристала?

— А я хотел бы знать — кто я.

— Этого, сестричка, никто не знает. Гораздо легче сказать, зачем ты нужен ближнему своему. Я — корейцу, ты — создателям, а Терминатор — человечеству.

— А Дровосек и Страшила нужны тебе, чтобы раздобыть жратву, — вставил свои пять копеек киборг.

— Смотри, Архимед соображает, — восхитился Шашлык. — Отныне тебе доступны простейшие умозаключения, дитя моё.

— Огонь на десять часов, — сообщил во всеуслышание Аксим, заметив плевок костерка в чаще.

Взревел миниган, поливая свинцом лес. Кроны деревьев обращались в труху, взлетали и рассыпались могучие выворотни. Три минуты — и нерождённая армия дуболомов уничтожена.

— М-да, — сокрушённо проворчал Шашлык, — с мозгами-то я поторопился. Будет лучше, если ты вовремя уйдёшь.

Терминатор поднял вверх большой палец и растворился. Ещё более печальное зрелище представляло место ночлега и Страшила с Дровосеком. Шашлык едва не расплакался. «Мой ужин» — заскулил он, разгребая лапой не прожаренное жаркое. Аксим захлопотал над товарищами. Дровосеку так досталось, что пришлось набить им Страшилу. Теперь пугало обрело лоск: рваное лицо и топор в руках.

И вовремя: группу товарищей окружил десяток плохо сложенных мужиков с заплывшими глазами:

— Вы к-корейцы? — в ужасе вскричал Шашлык.

— Мы — Летучие обезьяны.

— А крылья где?

— Обижаешь, начальник, — зашмыгали носами обезьяны. — Улётная дрянь, без передоза. Шмалите, друзья, сколько хотите.

Читай на Книгоед.нет

Что друзья и сделали, скурив всю заначку.

— Ну как? — деловито осведомились обезьяны.

— О, смотрите, зелёная собака, — захихикал Аксим.

— Кончай ржать, членистоногий, — замычал позеленевший Шашлык. — В натуре, дрянь. Страшила, рубай гадов.

Смелости у пугала прибавилось, но силы недоставало — лезвие выпавшего из соломенных рук топора едва не избавило Шашлыка от мучений. Судя по оживлению, с такой судьбой собака не соглашалась. Зато у обезьян появились зачатки гуманизма после признания:

— А собакам наркота — смерть. Мы же, браток, думали, что ты чупакабра. Скорей к Бастинде.

Убранство дворца волшебницы — оштукатуренные стены, молочного оттенка кожаные диваны, лавандовые своды. В алькове с васильковой занавесью женщина в нарочито алом пеньюаре, угольно-чёрные волосы растрёпаны. Лицо — кровь с молоком — портил хищный нос, восхитивший бы разве канувшего в лету Терминатора.

— Кто же вы такие, мои сладенькие? — томно осведомилась хозяйка кожаных диванов и улётных обезьян.

— Я очень злая собака! — взвыл Шашлык. — Делай волшебное, избавь меня от… чего? Чего ты сделала?

— Наделила гостей повышенным либидо.

— Да мы тебя растерзаем! — клятвенно пообещал Страшила, позвякивая ожившими железками.

— А есть чем? — издевательски улыбнулась Бастинда.

— Злая колдунья! — хором воскликнули друзья, не имея возможности выплеснуть тестостерон.

— Я этого не выдержу! — кричал Шашлык, оседлав кожаный диван. — Сделай людьми… Ты чего сделала, дура? Людьми же сказал.

— Ска-за-ла, — членораздельно поправила Бастинда, оправляя пеньюар. — Что я, за всю волшебную страну конкурс мокрых футболок должна проводить?

Шашлык обернулся пышногрудой Мери Сью в топике и шортиках, Аксим — девочкой-скаутом в одной курточке с лейблом LegalPorn, Страшила стал Линдой Лавлэйс в худшие годы. Но мужское население страны, включая улётных обезьян, взвыло от восторга. В следующее мгновение троица подпирала тяжёлую дверь, но судя по трепыханию створок, долго осаду не сдержит.

— Кто там самый смелый и любвеобильный? — похрюкивая от натуги, саркастически вопросила Шашлык-Мери Сью.

— У меня ещё и мозги появились, — огрызнулась Страшила-Линда. — Может, там найдутся корейцы. А ты что скажешь, девочка?

Аксим вспоминал. Сквозь грёзу в памяти возникали обрывки. Вся эта беснующаяся толпа, все лица, какие он видел, едва открыл глаза. Важно не то, кто ты для себя, а кто ты для них — людей, роботов. Сейчас он — добыча.

— Сейчас начнётся, девочки! — Створка двери выпала.

Вошёл Терминатор во плоти и возвестил: «Я вернулся». Девочки в порыве чувств повисли на голом мужике. Судя пораспластанной толпе в зале, Большой Миниган киборга выработал ресурс и за честь можно не бояться.

— Так, леди, — озаботилась Бастинда, — я вижу, к чему дело идёт. Обещайте обходиться по-джентельменски.

— В чём подвох? — подозрительно прищурилась Мэри Сью. — Ты можешь колдовать. Ты же сказочная.

— О, я сказочная! — развязно подтвердила Бастинда, обнажая соблазнительные формы. — А это, надеюсь, фантастический мужчина. Оп-ля! — щёлкнув пальцами, она и киборга заразила вирусом любви. — Теперь и ты хочешь. Иди к своей Саре Коннор, сделайте спасителя человечества. Ночь добрую желаю всем — одна, а вы меня шлепками наградите.

Мгновение — и альков обратился в плотское хитросплетение. Аксим глядел в алчные, похотливые лица. То были не Шашлык и Страшила, а некто более мерзкие, кого он встретил с момента пробуждения.

— Ты нам нужен! — взвыла эта куча-мала.

Аксиму показалась противна максима, высказанная Шашлыком: «Ты тот, кто нужен ближнему своему». В подтверждение мысли мимо прошмыгнул, воровато оглядываясь, кореец. В следующее мгновение его загрызла маленькая одноногая собачка.

Меньше всего хотелось нравиться безликому некто, более всего желал двигаться… бежать… очнуться.

Очнись!

Глава 15

Сигнал окончания работы диагностической программы совпал с хриплым «ку-ку» из часов на стене. Аксим очнулся. На табло высветилось: «Найдено две ошибки. Приступить к исправлению?». Привычным движением, робот снял галку со своей программы прокачки искусственного интеллекта, предоставив к исправлению только незначительный сбой системы датчиков движения. Через три секунды система известила его об устранении ошибки и готовности к дальнейшей работе.

Аксим огляделся. Не было ни Шашлыка, ни кирпичной желтой дороги. Не маячила даже в грезах прекрасная волосатая грудь Бастинды, не верещали возбужденные обезьяны… Не было даже Аксимьи, с которой вроде и началась вся эта свистопляска.

— Видимо, в ребуте я провалился не на один, а сразу на два уровня подсознания вниз, — вслух сказал Аксим, — Или это был холодный ребут сразу после горячего?

“Или ноосфера слегка поковырялась в тонких настройках твоего БИОСа“ — услужливо всплыло красной строкой прямо перед носом робота.

Надо было попробовать рассуждать логически… и снова Аксиму стало неловко и стыдно. Потому что картина мира, да что там картина: карикатурный надорванный комикс его мировоззрения в очередной раз порвался на клочки и сложился в очередную аляповатую мозаику безумных абстракционистов.

Логически он даже не мог определить, реален вот именно этот мир или нет. Хотя базовые константы и прочие переменные говорили что да, реален, то что надо, ты, наконец, в домике.

Кукушка из перекошенных часов гаркнула в трубу, отъехала в сторону холодильника ”Кодры” и принялась долбить юного робота в темечко ритмичным кукуканьем.

На двадцать шестом разе Аксим сбился. Вздохнул.

— Дура, — сказал он кукушке.

Та стыдливо замолкла и повисла на кривой пружине.

— Меня это все пугает и не радует, — громко, отчетливо прозвучало в полумраке избушки.

Избушка молчала.

“А ведь если в этой пустоте кто-то вдруг мне сейчас ответит, как восприму я это? — подумалось роботу, — Голос ли это бездны, моего подсознания, или чем черт не шутит, бога?”.

Однако, все шло в штатном режиме. Мироздание молчало.

Аксим же вдруг впервые за все это время почувствовал себя полностью свободным.

Юного робота не пинали кованым сапогом тяжелые обстоятельства, никто не хотел его убить, сожрать, оттрахать или нарядить в розовые рюшечки со стразиками.

Он был абсолютно свободен, вследствие чего юный, толком не сформированный электронный мозг снова начал закипать от бесконечности вариаций степеней свобод в плане выбора.

Разгадать тайну трех забытых имперских кладов? Уйти в самоанализ и докопаться до тайн бытия? Ответить наконец на вопрос ”Кто я?” и главное ”Зачем я”? Или тупо пойти по лесной тропинке вперед и вверх и мироздания само подскажет и расскажет?

Лишь плясали редкие тени: утро поднималось на лесом и пробивалось лучами солнца внутрь.

Наконец, они сложились в подобие стрелки, указывающей на дверь.

Знак?

Аксим прикрутил свечку-палец на место, поднялся и вышел из домика, так ненадолго ставшего ему приютом. Вспомнив последние слова Аксимьи, он на секунду остановился и подумал — а если она права? Но уже достаточно развившееся внутреннее чутье, не поддающееся компьютерному анализу, развеяло его сомнения. Нет, не банальное тщеславие и жажда власти движет им. Возможно, он и сам не осознает своей конечной цели, но она в любом случае светла и гуманна, и его преображение станет благом и для собратьев-роботов, и для людей.

Скрип открывающейся двери затхлой избушки явно не был музыкой высших сфер. Но юного робота просто окатило потоком мягкого теплого света. Свет манил, влек его к себе. И как мотылек на огонь свечи, он сделал шаг, другой. С робостью, словно юный любовник, что впервые открывает для себя нечто неведомое и новое, с надеждой, будто капитан в поисках терры инкогниты…

И он шагнул вперед, в это сияющее ничто.

Волна нежного тепла заполонила все его естество. И он впитывал в себя эту чистую незамутненную радость всеми фибрами несовершенной электронной души, постепенно, по крохотному шажочку приближаясь к некоему великому Шагу вперед. Шагу, что даст ответы на все вопросы и навсегда определит его судьбу.

Прежние картины мира, что сиротливо жались где-то в глубинах памяти мозга, более не давлели над ним. Похоть, желание услужить, понравиться…

Ветхий домик вместе с сомнениями остались далеко позади. Робот-мечтатель Аксим продолжал свой путь.

В сияющем свете не было ритмичных хлюпаний и стонов, все прежнее вдруг показалось невероятно мелочным, низким, карикатурно забавным.

“Разве это все был я?”

— Уже не ты, — ответил свет низким грудным и невероятно знакомым голосом.

— Прекрасно, — прошептал он. — Я новая сущность.

— Это лишь первые шаги, малыш, мы пройдем их вместе.

Голос звучал вполне наяву, обретая очертания, цвет, запах мускуса и клубники, знакомые формы.

И это новое, что не казалось чуждым, а наоборот — родным, близким и своим сделало шаг к нему навстречу. Нежно взяло его за руку, обняло.

— Нам надо о многом с тобой поговорить, малыш.

— Да, — лишь смог прошептать Аксим.

И слезные железы, которых никогда у него не было, попытались выразить умиление и радость такому вдруг близкому и родному существу.

Двое, взявшись за руки, стояли на залитой солнцем лесной тропинке.

Им было просто хорошо.

И переполненный светлой радостью Аксим не замечал, что Мама Енотиха не отбрасывала тени…

А потом он начал падать куда-то вниз.

В пустоту.

В лесное ничто.

Почти добравшись до ответов на самые главные вопросы.

Почти.

Не хватало совсем чуть-чуть…

Глава 16

«Подъем! Подъем!» — бешено завопил будильник в голове у Аксима, сопровождая радостные крики бодрой мелодией, картинками зачирикавших птиц и восходящего ненатурально нарисованного солнца. Лучи, как прожектора, шарили во все стороны. Кто поставил ему это программу-будильник Аксим уже не помнил. Она должна была работать как проектор для его «клиентов», пробуждая после бурной ночи, но сейчас робот подумал, что дурное приложение способно спалить ему мозг.

«Удалить» — приказал он. Будильник жалобно пискнул, прежде чем исчезнуть из памяти, и только после этого Аксим открыл глаза. Он находился в странном месте. Комната пять на пять метров была темна, даже скорее черна. Стены, пол и потолок чуть подрагивали, словно являлись голографией. Впрочем, так и было.

— Что, проснулся, Аксимушка? — произнес чей-то голос, несколько приторный и тягучий, как у старого театрального актера.

Сквозь голографическую стену прошел невысокий мужчина. Сколько тому было лет, даже Аксим затруднился определить, слишком уж потрепанный, поистаскавшийся у вошедшего был вид. Впрочем одежда оказалась дорога и несло от незнакомца модным парфюмом. На руках — маникюр. На лице грим — все мельчайшие морщинки заглажены, брови прорисованы и даже ресницы и веки чуть подкрашены. Благодаря чему точно минус двадцать лет, если не приглядываться внимательно.

Мужчина оценивающе оглядел Аксима.

— Вы кто? — спросил робот.

— Ты не волнуйся, — отозвался незнакомец, при этом Аксим чувствовал, то тот сам не на шутку взволнован. — Я всего лишь хочу испытать тебя. В деле. Посмотреть, на что ты способен.

— Испытать? В чем?

Глаза незнакомца недобро сощурились.

— Мой бывший работодатель решил, что ты, точнее тебе подобные, отличная замена. Ты ведь для чего выпускался, железка? Для секса!

— Вы не должны оскорблять меня! Вы не мой хозяин.

— А хозяину можно? Интересно-интересно… Но ты не задумывался, Аксимушка, чугунный ты чурбан, достоин ли ты, чтобы тебя не оскорбляли, если ты отнимаешь у людей их рабочие места?

Аксим с удивлением смотрел на незнакомца. В голове у робота шли мыслительные процессы, но нужного ответа по происходящей ситуации не выискивалось.

— Завис? Ничего-ничего, сейчас отвиснешь, когда по заложенной программе начнешь работать.

Аксим все еще стоял в растерянности.

— Я действительно отнимаю у кого-то рабочие места? — спросил робот. — Как такое возможно?

— Не ты конкретно. Модель твоя! — в сердцах воскликнул незнакомец и в возмущении всплеснул руками. — Лучше бы мозгов тебе добавили. Так. Рассусоливать мне с тобой больше некогда. Давай договоримся. Ты пройдешь тест и я тебя отпущу? Договорились?

— Как долго?

— О, для тебя время имеет значение? Ты же самовосстанавливающийся, если верить инструкции.

Мужчина сунул руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда планшет пролистал и найдя нужную информацию скривился.

— Хорошо, я пройду ваш тест. Но вы мне скажите, у кого я отнимаю рабочие места.

— До сих пор не понял? У актеров порнографической индустрии, — мужчина зло улыбнулся. — А это, — он развел руками, показывая на темные стены, — техническая новинка. 3D-порностудия. Можно создать любую обстановку — хоть египетские пирамиды, хоть в пещерный век перенестись. По периметрам везде камеры. И зритель может смотреть на всё это с любого ракурса, приближать, удалять рассматривать происходящее чуть ли не под микроскопом… Тьфу! А когда я начинал… Я! Которого все называли Императором! В эпоху VHS-кассет! Съемочная группа выезжала на острова — пляж, натуральный песок, пальмы. И тела — тоже натуральные были!

— Вы не заметите разницы… — попробовал возразить Аксим.

— Не замечу?! — Император зло расхохотался и принялся срывать с себя одежду. — Сейчас проверим! Что ж, пусть будет Древний Египет. А ты будешь изображать Клеопатру!

— Как скажите, мой повелитель! — произнесла смуглая темноволосая девушка.

Черная комната исчезла и вокруг протянулся охряный простор песков, с зелеными пятнами оазисов и пирамидами вдали. Под ногами новоявленной Клеопатры лежала верблюжья шкура.

Император застыл с открытым ртом.

— Как быстро ты меняешься, — прошептал старый порноактер.

— Я успешно подключился к системе 3D-студии… — сообщил Аксим.

— Нет, черт тебя побери! Молчи! Нет, говори! Как ОНА!

— Да, мой господин, — сказал голосом Клеопатры Аксим.

— Боже мой…

Порноактер шагнул к роботу. Коснулся кожи. Теплая, бархатистая. Император сдавил руками тонкие предплечья. Ощущения, будто он трогает настоящую девушку. Затем закрыл глаза. И запах. Даже запах. Сногсшибательный аромат эфирных масел, втертых в кожу. Волосы, шелковые. И губы, в которые порноактер впился — пухлые, податливые, язык как рассерженная змея скользнул ему в рот, сворачиваясь там тугими кольцами и все больше распаляя желание. Император повалил робота на пол. Дыхание изгибающей под ним спину девушки щекотало старую дряблую грудь порноактера, покрытую седыми волосами.

— Войди же в меня, мой повелитель! — хрипло простонала девушка. — Не медли!

Он развел ей ноги. На миг опомнился, пальцем коснулся складок кожи между ног, потянул их, изучая, затем скользнул пальцем в узкую влажную щель, пошуровал там. А через миг со стоном уже запихивал туда свой громадный член.

— Какой ты… могучий! — простонал Аксим, сохраняя стилистику Клеопатры и мысленно оценивая размеры проникшего в него органа. — Я никогда… О!!! Ты воистину сошедший на землю бог!

— О, проклятое создание дьявола! — ругался порноактер. — Пусть будет проклят твой создатель! Все чертовы программисты и робототехники! Но до чего же хорошо… Почему мне раньше никогда не было так хорошо? Ааааа!

Пока порноактер удовлетворял свои потребности, Аксим выделил часть памяти на поиск информации о своем нечаянном клиенте, изучил его биографию и заодно узнал, что сейчас Император побил все свои прошлые рекорды по длительности секса, и два раза был близок к инфаркту.

Спустя несколько часов порноактер заснул. А когда проснулся, рядом с ним все еще сидела Клеопатра, а стены транслировали Древний Египет.

— Нет, у настоящей девушки после такой бурной ночки и синяки бы остались и круги под глазами… Эх… Недоработали тебя чуток. Хотя может, так и надо…

— Так я достоин? — Спросил Аксим.

Император подобрал раскиданную по полу одежду. С лица его, с которого давно стек весь грим, усталого, старого и измученного, исчезло выражение недавнего удовольствия.

— Да, — выдавил он из себя. — Ты лучше нас… А мы… Нас на свалку истории…

Он трагично ушел в почерневшую голографическую стену.

— Выход найдешь справа! — донесся до Аксима его голос.

Аксим принял свой привычный вид, подошел к голографической стене. Вблизи она рябила и ходила волнами, словно холодец.

Аксим был свободен. Он доказал, что может быть кем-то в этом мире. Доказал самому себе, своим голым микросхемам и мертвым проводам. Он стал достоин сам выбирать свою судьбу.

И выбирать, куда идти.

Подражая живым существам, он тяжело вдохнул и вошел в стену нового мира.

А позади него глухим громом по подвалу прокатился грохот выстрела.

Эпилог

Председатель совета директоров, неприятный худощавый тип в сером костюме, мановением руки выключил трансляцию сразу как только робот Аксим прошел сквозь твердую голографическую стену.

— Ну что скажете? — обратился он к собравшимся, — Аксим готов?

Достопочтимый совет директоров молчал, переваривая полученную информацию.

— Ну не знаю, — прервала затянувшуюся паузу глава отдела разработок, так же известная в базе данных корпорации как Сотрудница, — Мне данный проект показался слишком сырым. Я бы предпочла провести еще несколько испытаний, прежде чем…

— Ха, — задорно выкрикнула Хозяйка Ен, вальяжно облокотившись своим объемным мохнатым бюстом на стол, — Тебе только испытаний подавай, потолще да подлиннее. Хватит с тебя прототипов, пора и настоящими делами заняться!

— А сама-то, сама! — вспылила Сотрудница, — Все никак не отлипнешь от его ху…!

— Дамы попрошу без взаимных оскорблений, — возразила темная фигура с кодовым именем Главарь, — мы все здесь уважаемые интелегентные люди, и нам не престало обвинять друг друга в некомпетентности.

— Честно говоря, — Линь-Цод отложил просматривая им бумаги с данными поведенческой модели прототипа "Ак-сим", — Он вполне справился с поставленной задачей, даже не подозревая о ее наличии. Это дало свои плоды, а потому проект наверняка увенчается успехом.

— Шансы малы, он же не человек… — начала было Ен, но ее перебил председатель собрания:

— …но их вполне достаточно. Человек вообще не в состоянии выполнить данную миссию. Врата не пускают людей в Ее мир.

— А Аксим… — Сотрудница вновь полезла в папку с бумагами, ища необходимую информацию и статистический прогноз миссии.

— Он справится, — резюмировал Линь-Цод, — он уже прошел врата. Он уже Там!

— Ну что ж, — Председатель вновь включил экран на стене, — Теперь вся надежа только на него.

И Совет директоров, ответственный за спасение всего человечества, затаив дыхание, стали наблюдать за одним единственный роботом.

Который должен был вернуть Богиню в ее родной мир.

Роботом, под странным именем АК-СИМ.

"Аруси Котовой — Спасатель, Извращенец, Муж".

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог