КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Сквозь века (СИ) [Black Rose44] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог ==========

Молодая графиня безутешно рыдала, закрывшись в своей комнате. Сегодня в ее дом пришла смерть, забрав жизнь самого дорогого ей человека — ее мужа. Она всегда безумно любила его — с того самого дня, когда они впервые встретились в Венеции, во время прогулки на лодке. Их встрече была столь мимолётной, но они влюбились в друг друга сразу же, и были совершенно счастливы. Пока в их жизнь, подобно северному ветру, не ворвался этот проклятый сухой и злой старик.

Они встретились лишь однажды — на рынке, когда тот, улыбаясь, нахваливал их пару.

С того самого дня девушка видела его каждый день — его голос слышался ей в дуновении ветра, его слова сливались с шепотом ветра. Он черной тенью скользил по стенам, он преследовал ее во снах, но никому сказать она не смела — он не позволял.

И теперь она более чем уверена, что это он виноват в смерти ее мужа — она понятия не имеет, кто этот человек и почему он разрушил их счастье. Она молилась, но небеса были глухи к ее молитвам.

Она боялась, она и ненавидела, но знала: от него не скрыться, знала, что теперь он придет за ней.

========== 1 ==========

Этой ночью я спала беспокойно, мне снился он — мой возлюбленный. Мы беседовали с ним, крепко обнявшись и стоя на балконе, смотря на полную луну. Мы говорили о всяких мелочах, у нас всегда было о чем поговорить. Мы с ним были так похожи, он понимал меня… А теперь. Теперь его нет. Осознание этого давило, заставляло все внутри сжиматься. Мы больше никогда не увидимся.

Картины в моем сознании быстро сменились, образ моего возлюбленного растаял, как туман, и перед моим взором возник он — тот самый злой господин. В дорогом черном костюме, бледный и худой, с красноватыми глазами, он внимательно смотрел на меня, прожигал взглядом. Я не понимаю… Что ему от меня нужно?

Я начала лихорадочно вспоминать слова молитв, нашептывать их, скрестив пальцы. Он же ещё несколько мгновений смотрел на меня, а потом его силуэт начал исчезать, становясь все бледнее и бледнее, пока не пропал вовсе.

А я проснулась вся в слезах, тяжело дыша. Я чувствовала присутствие этого человека рядом, мне было тяжело находится одной. Моя кормилица спала в соседней комнате, сидя со мной, покуда я не засну. Я просила ее молиться за мою душу, но рассказать о своих кошмарах не смела — нельзя.

Моего мужа нет в живых уже пять дней. Время не лечит. Мне не становится лучше, а лишь хуже. Без него мой мир окрасился в черный цвет. Мне было невероятно больно, моя душа громко выла и плакала, я чувствовала невероятную тоску по нему, каждый день, каждое мгновение было наполнено грустью о нем.

Я ещё не думала о том, что подумает обо мне общество. Мы поженились недавно, а мой муж прожил в браке не очень долго. Я знаю, что это может вызвать некие подозрения, да к тому же я всегда была намного ниже его по социальному статусу. Моя семья была не самой богатой, мои родители разорились ещё тогда, когда я была ещё совсем маленькой. Потеряла я их в двенадцать лет, оставшись на попечение кормилице и кузине — они воспитали во мне любовь к музыке и природе. Мне не хватало родителей, и они делали все для того, чтобы заполнить эту пустоту. Но вы же знаете, что некоторые люди незаменимы?

У меня никогда не было красивых украшений, атласных лент и дорогих платьев. Я привыкла обходится и без всего этого. Джонатан, мой муж, делал все для того, чтобы я больше ни в чем не нуждалась — он осыпал меня подарками, дарил дорогие украшения, моя шкатулка ломилась от драгоценностей. Я любила розы, и он засадил весь сад ими. Я чувствовала себя Золушкой, сказка стала реальностью.

Но моя любовь не заключалась лишь в богатстве и подарках. Я любила его и без всего этого, любила за прекрасную душу, любовь к прекрасному, доброе и заботливое сердце, тягу к справедливости и честность. Даже если бы он был беден, я бы не оставила его. Клянусь.

Но теперь я это все потеряла. Золушку придавил ее прекрасный замок.

А ещё этот человек… Этот проклятый старик. Он повсюду, он заполнил своей темной сущностью все вокруг. Я знаю — он следил за мной. Я боюсь его. Но не смею рассказать. Что подумают люди? В лучшем случае сочтут сумасшедшей.

— Пора завтракать, Сибилла, милая, — ласково проговорила моя кормилица, Лючия. Утро подобралось незаметно, а я так и не смогла уснуть — во сне меня мучали кошмары, а наяву — воспоминания.

Есть совершенно не хотелось, за эти дни я сильно исхудала, а моя кожа приобрела нездоровый оттенок. Мне не хотелось никого видеть и уж тем более разговаривать, но Лючия упорно пыталась составить мне компанию и всячески помочь. Я не хотела расстраивать ее, порой приходилось притворяться, что мне уже лучше, но это не так.

Весь замок окрасился в черный цвет. А раньше… Раньше я и Лючия каждый вечер пели и играли на лютне, я любила вышивать и читать вслух стихи о любви, вкладывая в них все то, что есть в моей душе, а порой и сама писала стихи. Правда, ритм и рифма всегда хромали, но я была готова учиться и узнавать новое.

Теперь этого всего нет и не будет. Как я теперь смею петь и играть? Делать вид, что ничего не изменилось? Жизнь продолжается, несомненно, но она уже не та, что была раньше.

После завтрака случилось нечто неожиданное — я как раз прогуливалась вместе с кузиной в саду, любуясь алыми розами, которые также напоминали о любви. И в этот миг к нам пришла одна из наших служанок. Вид у нее был довольно-таки удивленный:

— Что-то произошло? — поинтересовалась я, внимательно смотря на нее.

— Вашей встречи требует некий господин. Он ждёт вас у ворот, — доложила та, и когда я пришла к месту назначения, то встретила виновника всего того, что произошло со мной — того самого злого человека. Он смотрел на меня, улыбаясь.

— Здравствуйте, — проговорил он, отчего я нервно вздрогнула, перед глазами все поплыло, земля начала уходить из-под ног, и вскоре я погрузилась во тьму.

========== 2 ==========

«Дитя, я пленился твоей красотой:

Неволей иль волей, а будешь ты мой».

© «Лесной Царь», Иоганн Вольфганг фон Гёте

Страх. Он поглотил меня, заставлял все внутри болезненно сжиматься. Тьма… Тьма окутывает меня, закладывает в свои железные цепи. Этот злой господин… Проклятый старик. Он сидит в гостиной, ждёт меня, остался в замке, желает скорейшего выздоровления, предлагает свою помощь. Лючия хлопочет надо мной, окружает заботой. Понимает, что мне тяжело. Но теперь мне не только больно, но и вдвойне страшно. Как он нашел меня? Почему преследует? И кто он вообще такой?

Рано или поздно придется поговорить с ним, спуститься вниз…

Я уже пришла в себя, но лучше от этого себя не чувствую. Наверное, мне стоит встретиться с этим господином сегодня. Хочу, чтобы он поскорее уехал из моего дома.

— Лючия, что этот господин желает? — спросила я у кормилицы, что сидела на стуле рядом с моей кроватью. В ее карих глазах я видела беспокойство. Я почувствовала неожиданный прилив нежности по отношению к этой женщине, что воспитала меня. Если бы ее не было то, кем бы я стала?

— Хочет поговорить с тобой. Говорит, что вы старые знакомые, — ложь. Мы виделись всего-то однажды. Не считая моих снов.

— Да… — тихо отозвалась я.

— Ты никогда о нем не рассказывала.

— Они с Джонатаном были знакомы, — отозвалась я, — Мы виделись лишь однажды.

Лючия в ответ лишь кивнула, а после проговорила:

— Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Я буду в соседней комнате, — она наклонилась ко мне, поцеловав в лоб, а после поспешно удалилась, оставив меня одну. Ненавижу одиночество. Только не сейчас. Когда со мной рядом хоть кто-то, то кошмары отступают.

Как будто это чудовище боится. Боится атаковать, потому что думает, что его могут обнаружить, открыть его секреты. Или дело в том, что Лючия всегда носит с собой маленькую черную книжечку — молитвенник. Она всегда была очень религиозна.

***

К вечеру мне все же пришлось встретиться с этим человеком. Высокий, тощий старик ждал меня в гостиной, нетерпеливо постукивая длинными тонкими пальцами по столу. Цвет его кожи — слегка желтоватый, карие маленькие злобные глазки, что пронзительной смотрят на меня, словно он пытается увидеть меня насквозь.

На нем дорогой черный костюм, а на шеи золотая цепь с каким-то неизвестным мне ранее знаком. Рядом с диваном стояла деревянная трость. Не замечала этот предмет за ним ранее.

— Сибилла, наконец! Как ваше самочувствие? — поинтересовался он, криво улыбнувшись. Улыбка этого человека невольно вызывала лишь отвращение. Впрочем, как и он сам.

— Мне уже лучше, спасибо, — отозвалась я, присаживаясь рядом. На секунду мне почудилось, что от старика повеяло холодом, могильным холодом, что пронизывает до костей, заставляя содрогнуться.

Он… Он просил моей руки и сердца! Именно за этим он и приехал. Нахваливал меня, говорил, что влюбился с первого взгляда.

— Тем более для вас это вдвойне выгодное предложение. Подумайте о вашем социальном статусе, — добавил он, вновь улыбнувшись и оскалив свои желтоватые зубы. Как он вообще смеет заявляться в мой дом и говорить о таком? Мой муж, мой любимый муж, умер совсем недавно, а он… Смеет говорить о свадьбе! Я… Да я никогда бы не вышла замуж ещё раз! Это — предательство, и просто отвратительно. Я буду век верна лишь одному человеку — Джонатану.

Этот господин может загубить и меня тоже. Я не знаю, что он такое на самом деле, но более чем уверена, что он не обычный человек. Но если я умру, то вновь увижу своего любимого. Я больше не дорожу жизнью так, как прежде.

— Мне нужно подумать, — отозвалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.

— Разумеется, — закивал господин, а после протянул мне смятый лист бумаги, — Я временно остановился в городе. Вот мой адрес. Когда решите, напишите мне, — пояснил он, вновь улыбнувшись, отчего мне ужасно хотелось плюнуть ему в лицо.

— Конечно.

***

В этот вечер я плакала в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку. Джонатан… Мне так тебя не хватает. О, если бы ты мог вернуться ко мне… О, если бы я могла вернуть тебя, то сделала бы все возможное, свернула бы горы, осушила моря…

Этот господин… Он представился Карлом. От него буквально исходят волны ненависти ко всему живому.

Ко мне в комнату зашла Лючия. Я была так погружена в свое горе, что не сразу заметила ее. Она присела рядом со мной, дотронувшись до моего плеча. Она всегда так делала, и это помогало мне успокоится, почувствовать себя защищённой, но даже это сейчас не помогало. Потому что этот человек — бродит где-то рядом черной тенью, наблюдает… Может быть, я просто сошла с ума, и этого на самом деле нет…

— Сибилла, милая, — ласково сказала женщина, — Ты же помнишь о чем я тебе всегда говорила? Главное в нашей жизни делать то, что ты любишь с теми, кого любишь, пока время не ушло и не стало слишком поздно, — я повернулась, посмотрев на нее. Думаю, она намекала на то, что выйти замуж за господина в черном — не самая лучшая идея, и что необходимо слушать свое сердце. Но она не знала, что он — не человек, а какое-то непонятное мне темное существо.

Жить с ним рядом — хуже смерти. Но из-за меня может пострадать не только Джонатан, но и Лючия и кузина.

— Спасибо, — хрипло прошептала я, а после откинулась на подушки, издав тяжелый вздох. За окном громко выл ветер — к вечеру погода превратилась в холодную и неприятную. Прямо как этот человек. Он напоминает мне змею — такой же ледяной и склизкий. Или жабу.

***

Этой ночью мне снились ужасные сны — я находилась в какой-то маленькой темной комнатке, за окном завывал ветер, отчего казалось, что вдали кто-то громко плачет и зовет на помощь. Черные тени плясали на стенах, порой мне чудилось, что они обвивают меня, плотно сжимают в тисках, заставляют сердце бешено стучать. Меня окутывал чей-то тихий шепот похожий на шипение змеи. Кажется, это был голос Карла… Даже от его имени становится противно.

— Сибилла… Сибилла… — нашептывал он мое имя. Невидимый глазу, всего лишь тень, способный приходить во снах, а также менять обличие. Самое ужасное, что могла создать природа.

— Милая Сибилла… Твоя милая тетушка так тебя любит, Сибилла. Уверен, готова отдать жизнь за тебя, — шипел он, и где-то вдалеке мне слышался чей-то злобный смех, — А твоя кузина. Такая славная девчушка — так прекрасно играет на музыкальных инструментах. У нее может быть такое прекрасное будущее… Возможно, она станет великой личностью, — продолжал говорить господин.

Я понимала, о чем он говорил. Угрожал мне. Смертью всех, кто мне дорог. Его предложение придется принять. На благо других. Не позволю еще кому-то умереть или попасть в эту историю. Она — моя. И я должна сама справиться со всем. Пусть и мне придется заключить сделку со человеком, сердце которого, уверена, темнее самой ночи.

— Я выйду за вас замуж, — прошептала я, опустив голову. Я попыталась пошевелиться, зажать уши руками, дабы больше не слышать змеиного шепота, но не могла сдвинуться с места. Он приковал меня к месту, распоряжается мной, словно марионеткой.

— Молодец, Сибилла. Умная девчушка, — прохрипел он, а после перед глазами все поплыло, уродливые тени замелькали прямо перед глазами, они корчили безобразные рожи, раскатисто смеялись и просто выглядели абсолютно счастливыми.

Пока я не очнулась рано утром в своей постели. Ласковое утреннее солнце падало на лицо, окутывая своим теплом, словно одеялом.

Может быть, я вижу солнце в последний раз?

========== 3 ==========

Только после своей смерти, если можно так сказать, я узнала, кем на самом деле являлся Карл. Он был никем иным как вампиром — мерзким кровопийцей, жалким паразитом, что питался кровью невинных людей, что позволяло ему существовать вечно. Он древен, словно мир. Говорит, что видел зарождение цивилизации, бродил по долинам Нила, видел падение Великой Римской Империи, насмехался над античными богами и недалекими, по его мнению, людьми. Видел зарождение империи Франков, помнил жуткое Средневековье, с его ужасающим менталитетом. Пережил эпидемии, что унесли жизнь многих людей — даже более того — он находил в этом пользу для себя. Он скрывался во тьме, много путешествовал, скрывал свою настоящую суть. Знал больше остальных людей. Он был вне времени и вне сил природы. Пока не перебрался в свой замок, что стоит на вершине высокой скалы. Один, обдуваемый тысячами ветров. Старик избегал контактов с людьми, выходил на охоту лишь ночью. Он — на вверху вампирской иерархии, он — древнейший, обративший многих людей в вампиров и разрушивший многие семьи. У него было тысячи жертв — время идет, их лица постепенно стираются из памяти, их имена — всего лишь пустой звук, а их жизнь — всего лишь жалкая крупица в бесконечном водовороте жизни. С каждым убийством, с каждым обращением невинных он набирал силу. Он запугивал людей, и их страх питал его.

Каждый год он искал новые жертвы — превращал их в себе подобных. Обычно его выбор падал на молодых, красивых девушек, в которых он видел красоту, и то, что отличало их от других. Не знаю, по каким критериям он выбирал, ведь я никогда ничем не отличалась — была обычной бедной девушкой-сироткой.

Он не знал любви, его сердце обратили в камень северные ветра. Для него существовал лишь он. Он не ведал, что такое сочувствие и не понимал, зачем оно нужно. Не говоря уже о других человеческих качествах.

Молодые девушки его веселили — своей наивностью и невинностью. Он играл с нами в свои игры, а когда мы ему надоедали, то переселял в самую дальнюю часть замка, и посещал очень редко.

Я умерла и родилась вновь. Ужасное чувство, ведь я застряла между жизнью и смертью. Карл лишил меня солнечного света — я не могла слишком долго гулять в теплый день, моя кожа стала чувствительнее и на ней образовывались ожоги, что ужасно болели. Вампир — мертвый, что восстал из могилы, поэтому час перед закатом и рассветом мы спали в своем месте. Таков — наш закон. Я больше не могла насладиться вкусными блюдами, потому что вампиры не нуждаются в еде. Немертвые теряли свое отражение, у нас не было тени, и мы не отражались в зеркалах. Ненавидели их и избегали. Я обожала животных, но теперь они относятся к нам подозрительно, скорее даже ненавидят и чувствуют темную сущность.

Запах чеснока — губителен. Серебро — тоже. Осиновый кол означал смерть. Огонь и вода, люди говорят, что она очищает — для вампира также смертельна. Особенно, огонь. Он обращает наши тела в пепел всего лишь за пару мгновений.

И, конечно же, тот, кто умер однажды более умереть никогда не может. Вампиры живут вечно, и это — самое большое наказание.

Мы не меняемся, время над нами не властно, а значит, вампирская жизнь — вечное странствие. Нам необходимо путешествовать, менять имя и место жительства, иначе люди поймут, что что-то не так.

Про семью стоит навсегда забыть. Их жизнь — слишком быстротечна, они уйдут рано. Да и даже они не должны ничего знать о новой жизни.

Единственная моя семья — сам Карл, и так называемые «сестры» — другие девушки, обращённые в вампира. Я терпеть не могу этих жеманных, глупых девиц, что довольны положением дел, или хотя бы делают вид. При виде старика, они натягивают широкую улыбку, нахваливают его. Было бы за что. В нем не было совершено ничего, что достойно восхищения.

Сейчас в замке жили четыре «сестры». Они ласково называли меня сестричкой, крепко обнимали и говорили о прелестях вечной жизни. Их основные темы разговоров — красивые мужчины и роскошные балы, а также одежда и драгоценности. Пустышки.

Самая старшая из девушек — Мария. Умерла ещё в далёком тринадцатом веке. Она умирала от чумы, когда Карл пришел к ней, даровав вечную жизнь. Вся ее семья умерла спустя несколько дней, и у нее не осталось никого, кроме проклятого старика, что поначалу пытался играть в отца, но вскоре охладел к Марии. Следующим его интересом стала молодая девушка из знатного рода, имя которой было Изабелла, но долго она не прожила — сожгли на костре. И тогда Карл вновь обратил свое внимание на Марию.

Сама она была совершенно неинтересной личностью. В прошлой жизни — преспективная художница, в новой — всего лишь девушка, любящая все яркое и ненавидящая говорить о прошлом. Постоянно наигранно улыбается, да и в принципе ведёт себя слишком по-тетральному. Считает себя самой главной среди сестер, ведь она самая старшая, и имеет уже второй уровень силы. На ее счету множество убийств и два человека, обращённые в вампира.

Марии плевать на всех и вся, кроме себя. Она играет с мужчинами, а потом жестоко убивает. Она рассказывает об этом с довольной улыбкой на лице.

Вторая сестра — Августина. Самая злая и завистливая сестра. Родом из Франции конца четырнадцатого века. Карл встретил ее совершенно случайно — она была бедной девушкой, что торговала цветами. Он даровал ей новую жизнь и несметные богатства, что превратили ее в невероятно жадную личность. Она ненавидела остальных девушек, считала конкурентками и желала им всего самого наихудшего. Завидовала их успеху, ревновала к старому вампиру и считала, что она — самая умная и красивая среди сестер. Не воспринимала чужаков, поначалу даже не обращала на меня никакого внимания.

Третья сестра — вечно юная Люси. Она умерла в возрасте восемнадцати лет, упала с большой высоты, сломав шею. Карл сжалился над ней, вернув к жизни. Она выглядела совсем ещё девочкой — маленького роста, худенькая, с неестественно розовыми для вампира пухлыми щеками, чуть вздёрнутый носом и пухлыми губами. У нее были большие голубые глаза, и всегда растрёпанные светлые волосы, что она заплетала в косу. Ненавидела свое детское лицо, что мешало ей соблазнять мужчин, что отказывались связываться с молодой девушкой. Августа постоянно насмехалась над ней и называла уродиной, на что та всегда сильно обижалась, и иногда дело доходило и до драки. Люси грустила о своих братьях, которых искренне любила. Родителей же практически не помнила — они постоянно работали в поле. Она вспоминала о своей прошлой жизни крайне редко, и я всегда видела в ее глазах боль.

Четвертой сестрой была, пожалуй, самая близкая мне девушка во всем замке — Мия. Шведская красивица была всего лишь на несколько лет старше меня. У нее была поистине северная внешность — бледное лицо, светлые длинные волосы и глаза цветом морской волны. Она меньше всех интересовалась мужчинами и балами, всегда носила простые платья, держалась подальше от остальных сестёр, и вообще чувствовала себя лишней. Как и я.

Она ненавидела жизнь вампира. Искренне ненавидела. Даже не пыталась скрывать это. На родине у нее осталась большая и дружная семья, по которой она ужасно тосковала. Однажды мы с Мией даже посетили похороны ее сестры — она дожила до шестидесяти шести лет, а Мия так и осталась молодой девушкой двадцати лет. Она искренне рыдала на ее могиле, в прошлой жизни они были очень близки. Но обратить ее в вампира тоже она и не смела — это самое страшное проклятие. Я прекрасно понимала свою названную семью. Я видела Лючию и кузину, Франческу всего лишь один раз. Приезжала к ним в гости, но провела в замке недолго — нужда заставила меня вернуться к Карлу. Они обе заметили перемены во мне — неестественно бледный цвет кожи и нежелание принимать пищу. Даже запереживали, что муж меня избивает. Я же сказала, что все просто замечательно и начала рассказывать, какой же Карл добрый и заботливый. Они поверили мне. Более мы не виделись.

Лючия умерла через семь лет после моей «смерти». Я приехала на ее похороны, рыдала, но помолиться за упокой ее души не смела — я все же темное существо, пусть и не хочу быть таковой.

Франческа же действительно серьезно занялась музыкой и достигла в этом большого успеха. Однажды я даже посетила ее концерт, правда, пришлось скрываться на задних рядах — я не желала говорить с ней, иначе моя боль разрастется ещё больше. Я наблюдала за их жизнью со стороны. Кузина прожила долгую и счастливую жизнь, но присутствовать на ее похоронах я не могла — моя кузина мертва, а я осталась прежней юной девушкой. Кто-то мог узнать во мне ту самую Сибиллу, и меня ждали бы большие проблемы.

Больно наблюдать за тем, как все, кого ты любил когда-то уходят, а ты остаешься. Неизменный. Вечный. Смотришь на жизнь со стороны. В этом и есть вся суть бессмертия.

Мария говорила, что я ещё слишком молода, чтобы понимать некоторые вещи, но даже спустя сто лет ничего в моем мировоззрении не изменилось. Я вела свое жалкое существование, убивала маргиналов, а положение в вампирской иерархии меня совершенно не заботило. За все эти года я никого не обратила в вампира — никто не заслужил такой участи. Я убивала лишь тех, кто находится внизу социальной лестницы, изредка богатых, воруя у них драгоценности и деньги.

Я ненавидела музыку и розы — они напоминали мне о прошлой жизни. Книги более не вдохновляли меня, а картины не вызывали прежнего восторга. Я не развивалась все эти сто лет. Единственное, к чему я все ещё не утратила всякий интерес — путешествия. Жизнь вынуждала меня путешествовать, и я была совершенно непротив. Я видела жизнь в разных уголках земного шара, говорила на многих языках, знавала многих интересных людей. Наблюдала за войнами и революциями и познавала тайны жизни. Мои сестры же проводили все свое время в веселье. Наверное, так они скрывали и свою боль тоже, ведь в истории каждой есть собственная трагедия.

В двадцатом веке нам пришлось сбежать из замка — люди из ближайшей деревни жгли факелы, моя новая семейка была не очень осторожна. Мы рассеялись по миру, и я более не ведала, где проживал Карл. Это и к лучшему.

Сестры бесследно исчезли, и я осталась совсем одна в огромном мире.

Спустя сто лет со дня своего второго рождения я нашла дом в пригороде, став женой очень богатого, но ужасно мерзкого человека, которого мне пришлось быстро ликвидировать. Врачи решили, что он умер от болезни сердца — я потрудилась на славу. Его деньги достались мне, и я вновь ни в чем не нуждалась. Кроме свежей крови. Так и продолжала вести свое жалкое существование, не понимая, зачем все это. Я думала о смерти, настоящей смерти, но совершить самоубийство так и не хватило духа.

Пришлось и дальше вести жизнь паразита. Выходить на улицы ночью и искать жертвы. Я никогда не флиртовала с мужчинами, Джонатан — навсегда в сердце. Даже спустя сто лет. Даже спустя века.

Но однажды моя серая жизнь изменилась. Не знаю, в лучшую ли сторону…

========== 4 ==========

Теплое апрельское утро тысяча девятьсот шестидесятого года началось довольно-таки странно и непривычно. За окном цвела черемуха, и я глубоко вдыхала ее прекрасный аромат, хоть на мгновение чувствуя себя вновь живой — такой, какой я была сто лет назад. Хотя бы способность различать запахи я не потеряла, напротив — она усилилась, как и мой слух и зрение.

Однако мне было скучно, ужасно скучно. Это чувство пожирало меня изо дня в день — мне не чем было занять себя. Все прежние занятия утратили интерес, а от некоторых пришлось отказаться навсегда. Я решила почитать — все же с каждым годом выходит все больше и больше новых книг, хоть какое-то разнообразие, знаете ли.

И в этот день, этим утром впервые за двадцать лет я встретила Мию. Понятия не имею, как она смогла отыскать меня. Она стояла на пороге моего дома, ее светлые волосы золотистым водопадом падали на ее открытые плечи. Она выглядела, как человек нынешнего времени, а вот я до сих пор не смогла привыкнуть к порядкам двадцатого века. Я не понимала, как девушки могут носить такую открытую одежду, да и в принципе многие мысли современного общества были мне чужды. Люди стали открыто говорить о очень личных, интимных вещах… Эта гласность меня всегда пугала. В двадцатом веке девушкам стало доступно намного больше профессий, и они стали меньше зависеть от мужа. Даже если он несметно богат, они все равно искали работу, стараясь заработать ещё больше. В мое время образованная девушка могла найти работу или учительницы или медсестры. Мир слишком быстро менялся, а мои нравы остались прежними. Я была человеком девятнадцатого века, за что многие знакомые обвиняли меня в старомодности.

Мия, по всей видимости, умела лучше приспособливаться к новым условиям.

— Сестра, мы так давно не виделись, — проговорила та, широко улыбаясь и обнажая длинные белоснежные клыки. Меня до сих пор передёргивало, когда Мия называла меня сестрой. Вампиров в мире ещё достаточно, но это не значит, что они мне все сестры и братья. Наверное, просто каждый нуждается в семье. Порой я даже рада, что у меня была Мия, которая ласково называла меня сестрёнкой.

— Мия? Как ты меня нашла? — проговорила я, внимательно смотря на нее. Я думала, что мы никогда более не встретимся.

— Мы же всё-таки сестры, Сибилла, — отозвалась она, пожав плечами, — Мир не так уж и велик, как кажется поначалу… Пригласишь войти? — добавила она, вновь улыбнувшись.

— Конечно, — отозвалась я. Мия… Надеюсь, что Карл не найдет меня, ненавижу этого проклятого старика. Его вечные насмешки, бесконечный нарциссизм, тыканье в недостатки… Оскорбления, желания самоутвердиться за счёт нас всех. Убийство Джонатана… Ненавижу его за то, что он всегда называл моего мужа лишь жалким смертным, о котором не стоит скорбеть. Да он в бесконечное количество раз лучше тебя, кусок дерьма! Обычно я не употребляла ругательства, относилась к ним крайне отрицательно, но в случае с этим человеком… Ничего другого сказать и нельзя. Тем более в двадцатом веке — люди стали ругаться намного чаще, а читать — меньше, что всегда меня печалило. Появились новые технологии, в которых я ничего не смыслила, отчего ощущала себя древней старухой. Для девушки двадцати лет ничего не понимать в технических новинках — большой позор. Это все равно, что молодая особа не умела вышивать или вести хозяйство! Лючия всегда говорила, что для девушки это ужасно…

Мия расположилась в гостиной на небольшом диванчике, закинув ногу на ногу. Я же присела рядом с ней, рассматривая мою названную сестру. Интересно, как она жила эти двадцать лет?

— Итак, как ты поживаешь? Есть ли планы на будущее? — если бы. Разве что летом планирую посетить Италию. Это такая традиция. Каждый год я посещаю свою родную страну. Все города, за исключением Венеции, где мы с Джонатаном познакомились. Моя мать была англичанкой, а отец итальянцем. Лючия говорила, что он очень любил свою страну и гордился ей… Я тоже. Обожаю узкие улочки городов, сразу же переношусь назад в далёкое прошлое, где была абсолютно счастлива.

— Нет. Разве что летом планирую поехать в Италию. А у тебя? Как ты вообще жила все эти годы? — жизнь девушки не была наполнена разнообразием. Переезды, убийства невинных ради того, чтобы жить самому, пышные балы, случайные знакомства и встречи. Мы все жили одинаково. Одинаково скучно.

— Я хочу отыскать остальных. Карла, Марию, Августину, Люси… Я скучаю по ним, Сибилла. Что бы я не говорила в прошлом. Мне не хватает Карла… Он обеспечивал нас, помогал выжить, — я еле удержалась, чтобы не фыркнуть, сказав, что большей глупости не слышала никогда. И без него все прекрасно, — Скучаю по нотациям Марии, по ее невероятным, пусть и придуманным, историям. По Августине, которая постоянно ворчит, и придумывает больше Марии — любят они решать, кто из них лучше. По Люси, которая любит брать чужие вещи и не имеет никакого чувства вкуса. Одеваться она так и не научилась, как и наносить макияж. Она всегда злилась, когда ей говорили об этом, но ее злость нас лишь забавила, ведь в таких моментах она напоминала нам сердитого хомяка, — глаза Мии светились от радости, воспоминания приносили ей счастье. А я думала… Думала, что она относится ко всему также, как и я. Но она действительно привязана к нашей «семье». С годами стала. А я и не заметила — была погружена в собственное горе, — Семья необходима. Даже такая, Сибилла. Другой у нас уже не будет. Я поняла это, пусть и долго отрицала, — она издала короткий вздох.

— Если бы Карл не вмешался, то нам была бы не нужна такая семейка! — прошипела я. Когда-то Мия поддерживала меня. Ненавидела вампирскую сущность и Карла за то, что он совершил. А теперь… Хочет вернуть все.

Шведка смотрела на меня, как на глупого ребенка, который ничего не понимает в этой жизни. Но скорее это она не понимает.

— Сибилла, ничего уже не изменить. Карл сделал то, что сделал. Мы уже никогда не станем людьми. Приходится мириться с тем, что есть. Ты должна уважать и любить прошлую жизнь, разумеется, но наша реальность бесконечна, и сейчас мы здесь, в этом доме, сидим рядом друг с другом, а в нескольких километрах от нас растет и развивается город, что через пару десятков лет станет огромен. Время бежит вперёд, меняя абсолютно все, но никогда не идёт назад, — она смотрела мне прямо в глаза. Разговаривала, как с маленькой. Ненавижу все это. Мария тоже любила читать нотации… О том, что мы, вампиры, должны быть дружны. Как же, да.

— Мия… Если ты хочешь, чтобы я составила тебе компанию в твоих поисках, то не надейся. Я не вернусь к Карлу. Никогда. Он не должен знать, где я живу. Прошу, сохрани это втайне, — тихо отозвалась я, глубоко вдохнув, и мысленно отсчитывая до десяти, чтобы успокоиться. Лучше бы она не приходила. Лучше купаться в море одиночества, чем выслушивать все это, да и бояться теперь, что мерзкий старик найдет меня.

Девушка покачала головой, а ее глаза наполнились сожалением.

— Хорошо, твое право, Сибилла. Просто знай, что я скучала. Правда, — она слегка приобняла меня, а через пару мгновений отстранилась, — Я остановилась в местной гостинице. Оставлю тебе адрес, приходи, если хочешь поговорить, — проговорила Мия, а после поднялась со своего места, направляясь к выходу. Пусть идёт.

Встреча с ней оставила неприятный осадок. Желание читать улетучилось. Возможно, где-то она была и права… На одну сотую, разве что.

***

До самого вечера я думала о нашем разговоре, раз за разом прокручивая в голове слова, сказанные Мией. Одиночество душило, а скука давила. Все же я была неправа насчёт того, что мне и одной хорошо. Людей рядом не хватало, здесь я никому не нужна. Двадцать лет, как брожу одна по улицам городов, не подпуская людей слишком близко. Я не вернусь к семейству, но все же очень хочу ещё раз встретиться с Мией.

Сколько же противоречий бушуют внутри меня. Боюсь быть с кем-то и быть совсем одной.

И этот день закончился очень странно, ужасно напугав меня. Я… Я встретила одного человека, который перевернул мой, и без того хрупкий, мир.

Я просто захотела подкрепиться, потому что ужасно проголодалась. И мне на глаза попался мужчина, которого с криками выгнала из дома какая-то молодая девушка. Решив, что он какой-нибудь алкаш или просто нехороший человек, то может стать жертвой вампира. Вот так вот такие, как я, решают судьбы других людей. Всего лишь случайные, непредвиденные встречи.

Я пошла следом за этим мужчиной, уже приготовившись напасть на него, вцепившись острыми зубами в шею. Необходимо действовать осторожно, оставляя как можно меньше следов.

И тут этот человек обернулся, внимательно посмотрел на меня, отчего все мое тело пронзила нервная дрожь… Кажется… Кажется… Я видела Джонатана… А точнее, человека очень на него похожего. Мой муж умер в тысяча восемьсот пятидесятом. Существует ли реинкарнация? Родственные души? Судьба, в конце концов? Может ли это действительно быть он, или просто очень похожий на него человек? Теперь уж ни о каком убийстве и речи идти не может.

Те же внимательные голубые глаза, с крапинками зелёного цвета. Я всегда видела в них целые Вселенные. Если глаза зеркало души, то его душа — прекрасна. Слегка растрёпанные темно-русые волосы, светлая кожа. Рост выше среднего… Копия. Одно лицо. Невероятно.

Я просто смотрела на него, не в силах сказать и слова. Жизнь, это твоя злая шутка?

— Вам помочь? — тот же мелодичный голос… Голос, который всегда успокаивал меня.

— Извините, вы не знаете, как дойти до центральной площади? Я просто впервые в этом городе, немного заблудилась. Как оно обычно бывает, — отозвалась я, улыбнувшись, — У меня здесь сестра живёт, — пояснила я.

Я отвела взгляд. Негоже так рассматривать человека, да ещё и смотреть на него, как на привидение.

Он поспешно объяснил мне, как дойти до этой самой площади. Я слушала его в пол-уха, мои мысли занимало другое. Почему он так похож на человека, которого я безумно люблю? Я не верила в перерождения. Ровно до этого момента. Теперь стоит задуматься об этом, и поискать об этом информацию. А ещё мне необходимо узнать все об этом человеке. Чем он занимается и увлекается? Что любит? Насколько он похож на Джонатана? Может быть по характеру они совершенно разные.

— Я могу провести вас, если хотите? — он договорил, смотря на меня.

Нет. Я хочу побыть одна, наедине со своими мыслями. Возможно, я упускаю прекрасную возможность познакомиться поближе, но сейчас состояние немного не то.

— Не стоит. Спасибо вам огромное, вы так добры, — отозвалась я, вновь улыбнувшись, а после поспешно удалилась.

========== 5 ==========

— Мия, ты веришь в реинкарнацию? — мне было необходимо хоть с кем-то поговорить об этом — держать все это внутри себя больше невозможно. Мне казалось, что я разучилась плакать, ведь такие, как я, не ведают слез, но сегодня, направляясь к моей вампирской сестре, я еле сдерживала слезы. Благодаря им, я вновь чувствовала себя хоть немного живой.

Мия сидела напротив в кресле, скрестив ноги по-турецки. На ней были какие-то пижамные штаны с мишками в колпаках и разноцветная короткая маечка — как же непривычно видеть подобный наряд. Какой-то детский узорчик, да и живот наружу. В девятнадцатом веке подобное было неприемлемо.

— Я особо не задумывалась об этом, — отозвалась шведка, пожав плечами, — А почему ты интересуешься? — она внимательно посмотрела на меня, и я вновь увидела ее тот самый взгляд взрослого, что смотрит на несмышленого ребенка. Неужели это она от Марии научилась, которая относится так ко всем, кроме, конечно, Карла. Его она благотворит.

Мне больше ста лет, я уже давно не ребенок и не слабоумная.

— Ничего… Просто… — во мне боролись две стороны: одна хотела выплеснуть все, просто поделиться с кем-то своими чувствами, кроме белой стены и паука в пыльном углу. Тем более раньше Мия была самая понимающая из сестер… Но этот ее высокомерный взгляд отбивает все желание, — Сегодня я встретила человека, до ужаса похожего на… Того, кого давно нет, — решилась рассказать. Мия не отрываясь смотрела на меня. Она молчала. Молчала в течении нескольких минут, но мне показалось, что прошла целая Вечность. Забавно, наверное, слышать это от вампира.

— Сибилла, — она тяжело вздохнула, — Даже если этот человек связан с твоим старым знакомым, то он все равно человек. Обычный человек. Его жизнь быстра. Он рано или поздно оставит тебя, или тебе придется уйти. Лет так через десять — это же так мало! Могу посоветовать тебе выкинуть эту идею из головы. Ты сделаешь себе лишь больнее, сестрёнка, — проговорила та, а ее глаза цвета морской волны наполнились сочувствием и жалостью. Что толку от ее жалости? Мне от этого легче не становится… Я надеялась. Немного на другой ответ, но все же Мия говорит правду.

— Да… — глухо отозвалась я.

— Послушай, Сибилла. Ты же упоминала, что планируешь поехать в Италию. Что насчет того, чтобы сделать это вместе? — проговорила девушка. Ее предложение я восприняла с опаской — она желает воссоединение семьи, и каким-то образом может это обыграть, наплевав на мои желания. Как ни крути, а Мия всегда обладала такой чертой характера как эгоизм и желанием делать все по-своему.

Если Карл узнает о том, что случилось сегодня, я более чем уверена, что он совершит нечто нехорошее, или будет издеваться до конца моей вампирской жизни.

— Спасибо за предложение. Я подумаю об этом, сестра, — проговорила я, улыбнувшись.

***

Вампиры не спят по ночам, как вы, наверное, уже знаете. Обычно мы выходим в темное время суток на охоту, но этой ночью я просто лежала на кровати, уставившись в потолок. В принципе я проводила так каждый божий день — заняться все равно было особо нечем, особенно, когда ты сто лет, как мертв.

Я прекрасно помнила тот день, когда уезжала из нашего с Джонатаном замка — помню, как стояла перед окном, смотря на солнце, лучи которого пробивались сквозь листву деревьев. Я знала, что вижу его в последний раз — Карл темное существо, а они ненавидят свет. Солнечный свет падал мне на лицо, приятно согревая. Я прикрыла глаза, а из них небольшими ручейками стекали слёзы, которые невозможно было сдержать. Солнышко… Как же мне не хотелось его терять, теперь оно — враг. А луна — верный друг.

Помню, как смотрела на свои руки, озаренные закатным солнцем. Свет ложился на них причудливым узором, и в тот момент для меня это зрелище, этот закат — был самым прекрасным, что я когда-либо видела. В день моей смерти был самый красивый закат.

Дюймовочка стала женой безобразного крота, а принца эльфов убили в пути, а ласточку растерзали хищники. Сказки не случилось.

А потом я вспомнила нашу ссору с Марией, произошедшую много лет назад. Она тогда сидела перед зеркалом, расчесывала свои длинные золотистые волосы, любовалась собственной красотой. А я плакала, сидя на полу, перебирая драгоценные камни, что принес нам тогда Карл — хотел, чтобы мы поделили их между собой — девушки любят все, что блестит. Мне же они просто напоминали о былой жизни — драгоценности утратили всякое значение.

Марии, по всей видимости, надоели мои всхлипы, и она, повернувшись ко мне, прошипела, словно гадюка:

— Сибилла, что ты за глупое создание? — ее голубые глаза метали молнии, — Опять рыдаешь. Жалуешься на жизнь, не понимая совершенно ничего. Говоришь, что жизнь вампира — мерзкая, но сама не желаешь покончить со всем этим, разорвать этот круг. Почему? — говорила она, рассматривая меня. Я не знала ответа на ее вопрос — я пыталась избавиться от своей Вечности, но в последний момент меня что-то останавливало. Мысль, за которую я судорожно цеплялась, откладывала этот день на завтра, на лучшие времена. Хотя и на земле ничего не держало. Уже, — А я знаю почему. Все существа хотят жить, и ты в том числе. Боишься умереть, но проклинаешь свою жизнь. Наверное, ты просто не сталкивалась с настоящей смертью — я умирала среди зловония и трупов. Мне никто не мог помочь. Кроме Карла. Он спас меня. Понимаешь? Мои родители ещё утром сидели со мной за столом, ели, строили планы на будущее, а к вечеру мы все были смертельно больны. Такие молодые и полные сил. Вокруг царил хаос, безысходность. Люди убегали от смерти, но она их все равно находила — воздух был отравлен. У нас были планы на будущее. Может, тогда люди мыслили более преземленно, но они были. И я хотела жить, и сейчас хочу. Даже так. Я могу петь, танцевать на балах, получать удовольствие от жизни. Была бы мертва — для меня бы все закончилось там, в той маленькой комнатушке, в этой мрачной атмосфере безысходности, где смерть была хозяйкой. И я понимаю и осознаю, кто я. Но потерять Вечность не за что не хочу, — говорила она, и я не совсем понимала, зачем она все это говорит. Ладно, Карл спас ее, но меня — покалечил, — Ты просто слабая и трусливая, Сибилла. Если ты действительно хочешь умереть, то сделай это прямо сейчас, передо мной, — я ничего ей не ответила, и, следовательно, ничего не сделала. Так ине решилась.

Продолжила свою скучную жизнь. Без надежды. Привыкла к этому всему.

Но этот человек… Я не могу просто так забыть о нем. Боль — все, что останется после него, знаю. Но она бесконечна, и хуже уже не станет. За мгновения счастья, я готова платить болью. Это уж лучше, чем просто беспросветная тьма и безысходность.

У меня появилось новое хобби — отыскать этого человека и следить за ним. Каждый день, наблюдать за его жизнью, проживать ее вместе с ним. Пока его сердце не перестанет биться.

Или я могу поспособствовать этому…

Нет! Какая постыдная мысль. Никогда и не при каких обстоятельствах. Я обещала, я клялась. Мы с Мией обещали. Возможно, она уже забыла об этом, решила стать сильнее. Наконец-то получить второй уровень силы, но я помню об этом. Я не желаю стать сильнее — подумаешь, смогу обращаться в летучую мышь и ещё некоторых животных. Мне и без этого хорошо живётся. Зато никто больше не пострадает.

Но этого человека я все равно отыщу. Если нам суждено встретиться вновь, конечно же.

========== 6 ==========

Этим утром я плакала. Вновь. Не могла сдержать слез. Вспоминала прошлое. За окном ярко сверкало солнце, цвели цветы, счастливые, живые люди спешили по своим делам, а я чувствовала себя такой одинокой в этом огромном мире. Я подставила руки под солнечные лучи — хочу испытать это. Тепло разлилось по коже, но на этот раз мне не было так приятно, как прежде, больше ста лет назад — оно обжигало, приносило боль и дискомфорт. Словно вы опустили руки в кипящую воду. Солнце — то, что способно причинить мне физическую боль. Никакие переломы и раны не оставляют на моем теле никаких следов. Это странно, но я рада, что могу чувствовать боль, получать эти ожоги. Так я чувствую себя живой — хоть на миг. Такой, как остальные люди, жизни которых наполнены риском. Все смертные каждый день рискуют. Кто-то в меньшей, кто-то в большей степени.

Я резко отдернула руки — они покрылись ожогами. Больно. Но я этого и добивалась.

Очисть мою душу, солнце.

Каждый день я думала о том, что ждёт меня после моей уже настоящей смерти. Вампиры могут жить вечно, но я знаю: рано или поздно меня раскроют, или случиться ещё что-то такое, что повлекет мою гибель.

Я убила много людей, принесла много страданий их семьям. Свет меня отвергает, но я тянусь к нему. Ненавижу вампирскую сущность. Но оправдывает ли это меня перед Богом? Преступник не по своей воли… Есть ли оправдание моим преступлениям? Я не хотела всего этого. Все решил Карл. Я не могу молиться, слова обжигают язык, не могу прикоснуться к святым писаниям — между нами словно барьер, не могу посетить церковь, она меня отвергает. Неужели я никогда не обрету покой, не увижу тех, кого люблю? Допустим, Мария желает быть вампиром — она настоящая маньячка, убийства приносят ей истинное удовольствие. Она заслужила места в Аду. Но я?

Ответы на вопросы не получу никогда.

Пора вновь залечивать ожоги. Жаль, что душу пластырем не заклеишь, а пустоту не заполнишь пестрыми цветами.

***

Верите ли вы в Судьбу? То, что те вещи, которым необходимо произойти, обязательно произойдут, независимо от нашего желания? Верите ли вы в то, что все изначально предрешено? Думаете ли вы, что Судьба играет с нами в игры? То, что все это приносит ей удовольствие.

События сегодняшнего дня заставили меня всерьез задуматься об этом. Вечером я решила отправиться в городской парк — посмотреть на уточек, что плавают в небольшом, грязноватом пруду, который недобросовестные работники забывают чистить. Покормить их хлебом — мне еда уже ни к чему. Понаблюдать за цветением природы, посмотреть на то, как зарождается жизнь. Птицы звонко поют, но я не видела их, от того мне казалось, что это поет само небо.

В руках я держала книгу — они действительно помогают мне чувствовать себя лучше. На этот раз мне досталась новинка — книга, вышедшая совсем недавно, но приобретшая огромный успех. Ее название — «Убить пересмешника». О ней только все и говорят, но через пару лет больше и не вспомнят. Такова человеческая природа.

И в этот вечер я вновь встретила Его. Внезапно. Я не ожидала. Не планировала, даже думать об этом не хотела. Моя слежка должна была начаться немного позднее, и то я была более чем уверена в том, что передумала бы.

Но он сам нашел меня. Узнал. Он был один. В обычной, повседневной одежде — каком-то синеватом растянутом свитере, старых, потертых джинсах, с растрёпанными волосами, его лицо покрывала легкая щетина. Я сразу же вспомнила Джонатана. Невольно провела линию сравнения. Они разные люди, конечно, но я всегда буду искать в них похожие черты.

Мой муж ненавидел одеваться как он называл «по порядку», как подобает графу. Ему не нравились дорогие, неудобные костюмы, он ценил простоту, но его с детства учили всегда выглядеть «правильно». Я бы не сказала, что он был неряшлив… Просто у него была своя собственная мода.

И у этого человека тоже?

— Здравствуйте, — проговорил он, отчего я уставилась на него, не в силах сдержать своего удивления и страха… Человек. Я так давно не разговаривала с обычными людьми… Не теми, кто должен был стать моей едой, — Рад вновь встретить вас. Можно присесть? — он улыбался, а его глаза сверкали, подобно звездам. Я не знала его, совершенно не знала, но была уверена, что он — хороший человек. Может быть, мне просто все это казалось, я это придумала… Мое больное сознание хочет выдать иллюзию за действительность.

— Да-да, конечно, — отозвалась я, подвигаясь и отложив книгу в сторону. Главное — не выдавать себя. Он не поймет. Я не хочу, чтобы он считал, что я влюблена в него — между нами ничего не должно быть, хотя бы потому что я — вампир, а еще у меня очень опасная «семейка», которая, мне почему-то так кажется, рано или поздно объявится. Тем более… Я помню ту девушку, с которой они ссорились… Тогда, когда мы с ним впервые встретились. Значит, у него кто-то уже есть.

Твой муж мертв.

— Как вам город? Разобрались? — спросил он у меня, заглядывая прямо в глаза, отчего я невольно смутилась. Не люблю, когда так делают. Мне кажется, что в глубине моих глаз собеседник может увидеть саму смерть. Смерть и отчаяние, — Меня, кстати, Майк зовут, — добавил он.

Майк… Имена у них разные.

— Очень приятно. Мое имя Сибилла, — отозвалась я, выдавив из себя улыбку, — Мне очень нравится ваш город — он очень уютный, — это действительно так. Это место хорошо, его не хочется покидать. Пока что.

— У вас красивое имя, — он вновь улыбнулся. У него такая прекрасная улыбка. Как солнца свет…

— Спасибо.

— А вы сами откуда? — поинтересовался он, с интересом рассматривая меня.

— Италия. Я живу в Венеции, — название этого города всегда заставляло меня вздрагивать. Там мы впервые встретились… Во время прогулки на гондоле. Это было так давно…

Джонатан любил Венецию. Любил приезжать в этот город, проводить там свой досуг. Говорил, что у него особая атмосфера, что заставляет его чувствовать себя счастливым.

— Вот как. Знаете, я мало путешествовал в своей жизни, хотя очень бы хотелось. Мне нравится на время погружаться в иной ритм жизни, видеть жизнь других людей. Была бы у меня возможность — я бы постоянно переезжал с места на место, — вся моя жизнь — путь. Но не такой, как он говорит.

Джонатан тоже любил путешествовать, видеть новое… Но больше всего на свете он ценил свой дом, его уютное гнездышко — он просто обожал его обустраивать, сам возился в саду, не смотря на то, что это могла сделать прислуга.

— Мне напротив довелось много путешествовать. Мир действительно огромен и разнообразен, — отозвалась я, вновь улыбнувшись.

Человек… Я чувствовала запах человека, слышала ритм его сердца. А еще шум крови в венах. Теплой и такой…

Нет!

Я готова была расплакаться.

Майк… Прости, но я хочу тебя съесть. Мне необходимо уходить, бежать подальше отсюда. Найти новую жертву, разорвать ей горло и напиться крови. Испачкать волосы, лицо, руки. Почувствовать этот солоноватый вкус. Я — вампир, и не могу контролировать это.

Я уже ценю тебя. Ты скрасил мое одиночество. Ты — лучик солнца. Это правда. Ты напоминаешь мне о прошлом, о лучших моментах моей жизни, и согреваешь мою душу. Пусть я также чувствую и боль от этого.

— Вот как. Наверное, у вас есть много интересных историй в запасе, — проговорил он, но я уже его не слушала. Мне просто хотелось вцепиться острыми когтями в его мягкую кожу, впиться острыми клыками. Это чувство было сильнее меня, сильнее моей воли.

Беги!

— Да. Извините, но мне нужно срочно идти. Я совсем забыла, что должна была встретиться с одним человеком, — после этих слов я подскочила со своего места, а после поспешно добавила, — Спасибо за компанию.

— Жаль, — он опустил взгляд, а после вновь посмотрел на меня, — Подождите секундочку. Что насчет того, чтобы встретиться вновь? Пока вы в городе? Я напишу вам свой номер. Если вы вдруг захотите…

— Да, конечно, — поспешно отозвалась я, приложив огромные усилия, чтобы дождаться того, пока он даст этот скомканный лист с цифрами. А после поспешно скрылась.

Нашла какого-то пьяницу, сбила его с ног, обхватила руками шею, вцепилась в его шею зубами. И почувствовала облегчение.

========== 7 ==========

Придя домой, я устало рухнула на кровать, уставившись в пустоту. Майк… Рада, что смогла провести с ним, хоть немного времени. Он прекрасен, а я… Жалкий паразит. О, если бы мы могли вновь встретится, если бы моя сущность не представляла опасности для него… Между нами огромная, нерушимая стена. Сразу же вспоминаю ситуацию, которая произошла очень давно. В тот день я уяснила для себя, что люди и вампиры — две несовместимые вещи.

Я помню, в тот день шел снег, окутывая серую землю белоснежным одеялом. Тихая, безветренная погода — лишь снежинки медленно кружили в воздухе, подобно танцорам.

Моя красная шаль и темно-алые пятна крови на снегу.

У нас был гость — какой-то молодой граф из дальних земель. Путь был долог, и он попросил у нас убежище. Мы с радостью предоставили его. Мы делали так со всеми — ничего удивительного.

Люси он нравился, по крайней мере, настолько, насколько это вообще возможно в нашем случае. Она не хотела убивать его сразу, хотела провести с ним как можно больше времени. Мария была недовольна ее желанием, но, однако согласилась. Хотела поиграть с его чувствами.

Я держалась от этого всего подальше, эта часть всегда была невыносимой. Они приходили к нему по ночам, пили его кровь — понемногу, заставляя испытывать невероятную слабость. Он жаловался на ночные кошмары, они же поили его успокаивающими травами и ласково гладили по плечу, убеждая, что все будет хорошо. Я тоже приходила — голод сильнее меня. Но я держалась от него как можно дальше, пока мои сестры бессовестно играли с ним. Он был мышкой, которую в ловушку загнали две огромные кошки.

— Зачем вы это делаете? — спрашивала я у Марии, на что та лишь звонко смеялась:

— Это так весело! Разве ты не видишь? — отвечала она, смотря на меня свысока.

Когда граф начал понимать, что здесь происходит. Или по крайней мере, ему казалось, что он начал понимать, то поспешно собрал вещи, пытаясь убежать. Если бы ему это удалось, то он бы выжил — его болезнь прошла бы тогда, когда вампир нашел себе новую жертву. Но он не смог, конечно же. Мария встала на его пути, скаля зубы в улыбке. За ее спиной я видела Люси — в легком белоснежном платьице, копна светлых волос и небесно-голубые глаза — она выглядела ангелом, но пришла, чтобы убить его. Она жаждала пролить кровь, и никогда не испытывала жалости или сострадания. Этот человек был добр с нами, вежлив. Он был честным и порядочным, и никак уж не заслужил такой смерти. Несправедливо. Он смог бы творить добро…

Но и я жаждала его крови, ничего не могла поделать с этим. Это желание выворачивало мои внутренности наизнанку, и мне хотелось убить его не меньше, чем моим сестрам.

Граф попытался бежать, бросившись на Марию. Отчаянный шаг. Он пытался повалить ее в снег, но она оттолкнула его от себя, как букашку, переломав позвоночник. Легко, не прилагая особых усилий. Больше он не мог пошевелиться. Сестра широко улыбнулась, данное зрелище приносило ей удовольствие. С той же улыбкой она свернула ему шею, а после мы разделили его кровь между собой.

Я пила его кровь вместе со всеми, совершенно позабыв о своей жалости или моральных ценностях. В такие моменты мы все — просто хищники, живущие инстинктами. Никто более.

Вспоминая этот случай, я понимаю, что мне нельзя больше видеться с Майком. Ведь однажды я так же сломаю ему спину и сверну шею, потому что хищник победит.

***

Эту ночь Майк провел в баре — пил в одиночестве. Эйва… Сегодня между ними все официально кончено. Она не хочет больше его видеть. Ему даже казалось, что она его ненавидит.

Их отношения давно дали трещину — неизвестно, на чем они держались раньше. Майк и Эйва всегда были чертовски разными. Он любил ее, конечно. Она была его первой любовью. Он помнит, как впервые встретился с ней в университете, она училась на экономическом факультет. Высокая, стройная кареглазая брюнетка. Уверенная в себе и в своих силах, реалистка. Сильная, целеустремленная. Она никогда не сдается. Она падает, но вновь поднимается. Она не живет в мечтах, мыслит рационально. В этом и было их главное отличие. Майк любил мечтать, придумывая себе невероятное будущее. Порой в своих мечтаниях он заходил слишком далеко, надумывая то, что не может произойти с ним в реальной жизни. Эйва всегда смотрела на него косо, порой цыкала, но поначалу никогда прямо не говорила о том, что она думает об этом.

Ее тоже тянуло к нему, и именно на страсти и держались все их отношения. У них было не так уж и много общих тем для разговоров. Она любила науку, любила рассуждать о новых технологиях, а Майк ничего в этом толком не смыслил, но ради нее пытался изучать эту тему, но интерес к ней у него так и не зародился. Его больше привлекало искусство, ему нравилось говорить о литературе и живописи, рассуждая о ее смысле в жизни человека. Эйва всегда слушала его в вполуха.

Путешествия ее совершенно не волновали. Она считала, что это всего лишь напрасная трата денег и времени, да и мороки много.

Майк любил не спать ночью, смотря на звездное небо. Эйва же всегда ложилась спать ровно в девять вечера, а просыпалась в шесть утра. Она была невероятно пунктуальна.

У нее был непростой характер, но и у него тоже.

Майк любил выпить. Майк любил не думать о последствиях и до последнего не искать решение проблемы — ему нравилось откладывать это все на потом. Частенько он был слишком уж несерьезен. Витал в облаках. Ему отчаянно хотелось верить в то, что он какой-то особенный, что он может сделать нечто особенное. Он работал на многих работах, но не одна из них не смогла дать ему то, что он искал. Люди не понимали его, считали странным. Эйва не понимала…

Он не знал, кто он есть на самом деле и чем ему стоит заниматься всю жизнь. Это угнетало.

И после того, как он окончательно рассорился с Эйвой, он встретил ее. Сибиллу. Она привлекла его внимание, показалась какой-то необычной. Она словно из прошлого века: в дорогом длинном платье, с книгой в руках, одетых в ажурные черные перчатки. Говорит медленно, с расстановкой и держится отчуждённо. Не только с ним, но и со всем миром. Утверждает, что много путешествовала. Тоже интересуется искусством, раз проводит свое время за чтением. Но кажется такой скрытной. Майку даже показалось, что он ей неприятен. Он хочет увидеть Сибиллу вновь, но сомневается в том, что это возможно. Он уверен, что она не захочет — уж слишком поспешно она ушла, они поговорили так мало.

Он не влюбился в нее, но эта девушка его заинтересовала. Было в ней что-то такое… То, что притягивает. Майк не мог этого объяснить.

Раз за разом он прокручивал в голове их разговор, проекцируя ее образ. Темные волосы, большие карие глаза, скромная улыбка, алые, пухлые губы. Пусть она была бледна и худа, выглядела болезненно, но у Сибиллы была своя красота, притягивающая к себе.

Выпивая залпом виски, Майк просил Бога о ещё одной встрече с этой девушкой.

========== 8 ==========

Я желала вновь встретится с Майком, пусть и осознавала, что действительно не стоит делать этого. Да, я могу предпринять все меры предосторожности, а именно, найти себе жертву до встречи с ним, но… У вампиров есть некоторые ограничения. Моя тень, мое отражение. Когда-то давно я слышала легенду. Легенду о том, почему у таких, как я нет тени. Это — наказание за тьму души, за все зло, что вампир несет с собой. Тень покинула его, убежала прочь, не желая более неотступно следовать за ним.

Но это не имеет значения. Ведь факт остается фактом.

Отсутствие тени может выдать, разве что придется старательно избегать участков, где есть хоть какие-то зеркала и придерживаться малоосвещенных мест. Да и тем более солнце губительно.

А еще я не могу есть и пить, запах чеснока заставляет меня задыхаться.

Что, если Майк увидит все это? Я никогда не смогу рассказать ему, кто я есть.

Осознаю, что наша встреча более невозможна, но руки сами тянутся к телефону. Мне он необходим. Как воздух. Как людям солнечный свет.

Он не дает мне покоя, его образ видится мне.

И я позвонила. Попросила о встрече. Если бы мое сердце стучало, то оно бы, непременно, выпрыгнуло из груди. Я боялась, что он откажется, боялась, что что-то пойдет не так.

Я предприняла все, чтобы случайно не убить его. Звучит жутко, но такова моя жизнь. Убила какого-то нищего, вдоволь напилась его крови. Чувствовала себя сыто. Майк не должен казаться мне просто куском мяса. Никогда.

Он предложил посетить симфонический концерт или же спектакль. От симфонического концерта я сразу же отказалась, потому что, как я уже упоминала, не слушаю музыку. Особенно классическую. После моей последней встречи с Франческой. Спектакль — лучше. Он не так сильно будет напоминать мне о моем доме. Настоящем.

Эти отношения принесут в твою жизнь еще больше боли и страданий.

Помни, кто ты есть.

Я тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли. Этот вечер может стать идеальным, я не хочу это все рушить заранее, накручивая себя на неудачу, боль и разочарование.

Майк подарил мне букет алых роз, он не знал, что эти цветы напоминают мне о доме. От их сладкого запаха, от одного взгляда на них, все внутри меня болезненно сжималось. Скорей всего, душа. Потому что мои внутренние органы больше не функционируют.

— Сибилла, ты выглядишь великолепно, — он широко улыбнулся, предложив мне взять его под руку. В качестве наряда я выбрала платье светло-голубого цвета. Длинное, пышное, с цветочным ажурным узором на груди. Жемчужное ожерелье на шеи и бриллиантовые серьги. У меня всегда было много денег, и я — живое доказательство того, что богатство не всегда приносит счастье, ведь самые важные вещи не купишь.

— Спасибо, — проговорила я, обхватив его руку. Тепло. Господи. Впервые за столько времени я ощущаю тепло человеческого тела. Живого человека, а не умирающего, бьющегося в предсмертных конвульсиях.

— Я рад, что ты все же выбрала спектакль, — проговорил Майк, вновь улыбнувшись. Боже. Он так похож на Джонатана. Слишком, — Знаешь, когда-то давно я мечтал стать известным актером. Но не сложилось, — добавил он, и на мгновение улыбка исчезла с его лица.

Неужели ты вернулся ко мне?

Таким образом.

Нам было суждено быть вместе. Что, если изменить это не может даже смерть?

Может быть, нам дали второй шанс?

Может быть…

— Почему? — поинтересовалась я, улыбнувшись и внимательно смотря на него. У него такой живой взгляд, он любит жизнь, я вижу, чувствую это. Мои же карие глаза наполнены пустотой.

— Ну… Не хватило таланта, — отозвался он, еле слышно вздохнув.

— Чем ты вообще занимаешься?

Майк на мгновение замолчал, замешкался.

— На данный момент, работаю кассиром, — смущено отозвался он. Неужели он подумал, что этот факт изменит мое отношение к нему? Ни в коем случае. Да и в нынешнее время деление на сословия ушло в прошлое, однако даже это не уничтожило социальное неравенство. Богатых уважают, только потому что у них много денег. Это неправильно, — Перепробовал много всего. Хотелось бы путешествовать всю жизнь, или писать книги, или сняться в каком-нибудь приключенческом фильме, или просто провести свою жизнь в погоне за солнцем… — он запнулся, внимательно посмотрев на меня, а после вновь улыбнулся.

У него были прекрасные мечты, была бы я жива, то разделила бы их. Но солнце меня убивает, и я могу лишь бежать от него.

— Звучит интересно. Знаешь, главное — желание. Человек все может, — я улыбнулась, легонько толкнув его локтем в бок, тем самым пытаясь приободрить, — Ты молод… Мы молоды, и для нас все еще впереди.

Ну, знаете, по вампирским меркам я еще очень молода.

По своим собственным — все кончено.

— Рад, что ты веришь в меня, Сибилла. А чем бы хотела заниматься ты? — теперь и меня этот вопрос застал врасплох.

— Жить, — коротко отозвалась я.

— Логично, — я слышала в голосе Майка нотки разочарования. У него есть мечты, у меня — нет. Мне нечего ему сказать, — Ты голодна?

— Нет, спасибо, — еда… Я знала, что он заговорит об этом. Знала, что он купить что-нибудь выпить, а я… Не смогу ничего проглотить, как бы сильно этого не хотела. Меня просто вырвет.

— Как пожелаешь. Дай мне знать, если проголодаешься, — он вновь улыбнулся.

Этот вечер действительно стал идеальным. Спектакль… Майк так оживленно комментировал все происходящее на сцене, что пару раз пожилой мужчина, расположившийся сзади нас, отдергивал его, прося быть немного тише. Тогда он замолкал на несколько мгновений, а после вновь начинал увлеченно шептать мне на ухо свои мысли, опаляя мою щеку своим горячим дыханием. Он был так близко, рядом. И самое главное — я пока что не хотела съесть его. Это — самое главное. А вот крепко обнять — да. Но пока что не смела позволить себе нечто подобное.

Спектакль не вызвал во мне таких же бурных эмоций. Актеры играли хорошо, бесспорно, все это выглядело красиво, но… За мою жизнь я видела множество самых разнообразных спектаклей: плохих и хороших. И, думаю, увижу еще немало. Они больше не трогали мою душу, не вызывали вихрь самых разнообразных эмоций, я не проживала каждый миг вместе с актерами и их персонажами…

— Сибилла, это просто божественно! — не переставал восхищаться Майк, даже после того, как мы покинули театр. Его глаза сияли, волосы были взъерошены, — Господи, просто непередаваемые ощущения! Актеры — такие молодцы! — я улыбалась, соглашаясь с каждым его словом.

Спектакль не позволял мне почувствовать себя вновь живой, а ты — да.

— Да, они очень талантливы.

— Нет, они просто гениальны! — продолжал говорить Майк, а я внимательно слушала его. Я улыбалась искреннее. Ему.

***

Я пообещала Майку, что мы встретимся с ним вновь. По крайней мере, я верила в это.

Возможно, эти отношения не приведут ни к чему хорошему, но разве не нужно жить настоящим?

Эти мысли посетили мою голову прямо в тот момент, когда я зашла в свой дом и увидела его. На диване. В гостинной. Карла. Это ужасное существо. Он вальяжно развалился на мягком диванчике, скрестив руки на животе. Кажется, он стал еще худее, а его взгляд — в сотни раз злее.

Меня накрыло волной ненависти и отвращения.

Мия.

Ты обещала.

Проклятая эгоистка.

— Ну, здравствуй, Сибилла. Как поживаешь?

========== 9 ==========

Карл… Я наивно полагала, что больше никогда не встречусь с этим существом, но жизнь распорядилась иначе. Этот вечер был идеален, а все, что слишком идеально обязательно должно рухнуть. Так все обычно и происходит. В моей жизни, по крайней мере.

— Как ты меня нашел? — с ненавистью прошипела я. Клянусь, я бы непременно убила его, если бы могла. Он разрушил мою жизнь. Потому что ему было скучно. И теперь он пришел, чтобы уничтожить все то, что у меня осталось.

Мия… Я просила ее не делать этого. Она хочет видеть какую-то семью рядом с собой. А точнее иллюзию. Маньячка Мария? Идеальная сестра! Августина? Так она ненавидит всех, кто хоть на малую часть лучше ее! Люси? Люси так вообще не от мира сего! Ей никогда не нужна была наша семья, да и над ней всегда издевались больше, чем над остальными. Сестры. Даже Мия. Да и сама Мия думает только о себе. Жаль, я была о ней лучшего мнения, думала, что могу ей доверять.

— Ты думаешь, что я не знал, где ты прячешься? — криво усмехнулся он, — Найти тебя не так уж и сложно, хотя бы потому что я тебя создал. Ты стоишь передо мной потому что я так захотел, — проговорил он, медленно поднявшись со своего места и направившись в мою сторону. Я сжала руки в кулаки, сдерживая гнев и ярость. Конечно. Карл знает абсолютно все. И он знает о Майке… И он… Может вновь забрать его у меня, если ему просто станет скучно.

Не позволю…

Но что ты сделаешь?

— К сожалению, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Знаешь, так забавно наблюдать за тобой и этим смертным, — словно прочитав мои мысли, начал говорить Карл. Благо, что на самом деле он на это не способен.

— Это тебя не касается, — отозвалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушным. Карл понял, что я неравнодушна к нему, но он не должен понять, что этот человек действительно значит для меня. Иначе он все разрушит. На самом деле Карл хочет, чтобы его боготворили, боялись и преклонялись. В отличие от сестер я этого никогда не делала, и потому это существо убеждено, что сломав меня, разрушив все человеческое, обезличив, превратив в маньяку наподобие Марии, я начну слепо подчиняться ему и льстить.

— Ох, Сибилла. Конечно, касается, — он посмотрел на меня с деланным сочувствием, скрестив руки на груди и покачивая головой, — Ведь от меня зависит его жизнь, милая. Ты думаешь, что я не понял, что этот смертный напоминает тебе другого смертного? Которого я убил. Так что же мне мешает сделать это вновь? Ничего, — он злобно оскалился.

Я молчала, не зная, что и ответить. В мыслях вертелись грубости, угрозы, саркастические фразочки и даже слова отчаяния, но ничего из этого я не могла произнести вслух.

Я не позволю ему убить и его тоже.

Я… Сделаю все возможное.

— Но пока что я не буду этого делать, милая Сибилла, — продолжил говорить он, скривив губы в мерзкой усмешке, — Потому что мне нравится наблюдать за тобой, это так смешно. Ты была бесконечно тупая — такой же и осталась. Напротив — твоя глупость с каждым днем прогрессирует, — Карл кидался обидными словами, но сейчас это не имело никакого значения. Майк. Мне необходимо уберечь его от моей опасной «семьи».

— Неужели ты думаешь, что можешь скрыть от него свою настоящую суть? Или обратишь его в вампира? Или рано или поздно убьешь? Случайно, — Карл почесал рукой подбородок, изображая глубокую задумчивость, — Рано или поздно он узнает, кто ты есть, Сибилла. Интересно, к чему это приведет? — он криво усмехнулся. Его слова попали в цель. Я думала об этом. Бесконечное количество раз.

— Что ты хочешь от меня? — я не придумала ничего лучше этого ответа. Вопросом на вопрос.

— Ничего, — Карл пожал плечами, — Просто развлечься.

Если Майк узнает, кто я и сколько зла я сотворила, он откажется от меня. А, может, начнет ненавидеть. Порой любовь в одно мгновение сменяется лютой ненавистью. Может быть, расскажет кому-то, и меня уничтожат.

— Сегодня вечером у нас семейный ужин. Обязательно приходи, — добавил Карл, и из его тона я могла сделать вывод, что это обязательно. Опять кровь и чья-то ненужная смерть.

***

— Сибилла, какое же ужасное платье! — именно с этими словами встретила меня Мария, открыв дверь, — У тебя отвратительное чувство вкуса, — добавила она, презрительно сморщив нос.

Ну-с, добро пожаловать в семью!

— И тебе привет, Мария, — отозвалась я.

Та в ответ лишь фыркнула, даже не удостоив меня взглядом. Уже с первой минуты в этом доме я чувствовала себя ужасно некомфортно — зря я сюда пришла. Побоялась, что Карл разгневается и сделает нечто ужасное. Например, убьет Майка. Накажет меня.

— Сибилла! — услышала я радостный крик Люси. В шелковом пышном голубом платье она напоминала мне фарфоровую куклу. «Сестра» бросилась ко мне на шею, крепко обнимая, — Я так рада тебя видеть! — добавила она, отчего я невольно улыбнулась. Такие слова вызывают отклик в сердце каждого, ведь приятно чувствовать себя хоть кому-то нужным.

— Взаимно, сестренка, — отозвалась я, обнимая ту.

— О, заявилась, — до моих ушей донесся недовольный голос Августины, — Слышала когда-нибудь, что опаздывать нехорошо? Или на тебя общепринятые правила поведения не распространяются? — добавила она, а после развернувшись, побрела прочь. Я бросила на нее короткий взгляд — пусть идет прочь.

— Сибилла, не обращай на нее внимания! Ты же знаешь, какая она противная! — весело проговорила Люси, дотронувшись рукой до моего плеча, — Идем скорее к столу! — пир вампиров объявляется открытым. Бокалы, полные крови, огромная чаща, наполненная этой жидкостью. Да уж, особого разнообразия на нашем столе не встретить.

— Я рада, что ты пришла, — сказала мне Мия, улыбнувшись.

Не потому что хотела.

— Лучше бы не приходила — теперь весь вечер смотреть на это ужасное платье, — проворчала Мария. Господи, неужели она решила весь вечер тыкать меня в мой наряд? Неужели она считает, что меня это каким-то образом задевает? Странный способ самоутверждения.

— Я училась одеваться у лучших — у тебя, милая, — отозвалась я, улыбнувшись. Мария бросила на меня ненавистный взгляд, но после отвлеклась на Карла, зашедшего в комнату. В прежнем дорогом костюме, такой же бледный, сухой, отвратительный старик.

— Ну что ж, если все в сборе, то пора начинать, — завидев Карла, Мария резко изменилась в лице — она заулыбалась, при нем она всегда хотела казаться милой и невинной.

Вечер прошел скучно и совершенно неинтересно. Сестры рассказывали о своих похождениях — вечных убийствах, рассуждали о моде, о мужчинах. В их разговорах не было совершенно ничего стоящего. Карл насмехался над ними, но они принимали это все совершенно спокойно, неестественно широко улыбаясь и всячески высказывая ему свое обожание. Тигр Шар-Хан и шакал Табаки. Самое подходящее сравнение. Я же просто молчала. Молчала и ждала, когда этот вечер подойдет к концу. За сто лет я научилась ждать.

— Сибилла, ты можешь ненавидеть нас, но ты же понимаешь, что только мы способны тебя принять, — прошептала мне на ухо Мия перед самым моим уходом.

Вы меня приняли, правда?

Кто из вас?

Мария?

Августина?

Карл?

Однако мой мир действительно разделен на две половины: одна из них — моя вампирская семейка, другая — мир людей, рядом с Майком. Но самый главный вопрос в том: как долго я смогу продержаться в людском мире?

========== 10 ==========

Встреча с моей «семьей» лишний раз напомнила мне о том, кто я есть на самом деле. Но навсегда отречься от Майка я не могу, как бы этого не хотела. Наверное, я повторяла эту фразу сотни раз, точно также, как и то, что мне пора остановится. Может быть, стоит уехать?

И сегодня мне позвонил Майк, просил о встрече. Я знаю, что, наверное, стоило ему отказать, но я вновь согласилась, на этот раз пригласив его к себе, ибо обещала одолжить ему литературу. Могу хоть подарить — я все перечитала уже по несколько раз, и мне совершенно неинтересно. Редко найдешь сюжет, который действительно сможет зацепить, особенно, когда ты живешь больше ста лет.

Мы говорили о литературе, а потом наш разговор медленно перетек к теме шахмат. Я была удивлена, что Майк играет в эту игру — нынче она стала не так популярна, как прежде. Интересы людей постоянно меняются, сейчас всех более занимает технический прогресс — появились телевизоры, которые постепенно стали заменять людям литературу. Всем почему-то проще смотреть всякие картинки, чем читать. Наверное, это еще с детства осталось — в этом возрасте нас тоже больше интересуют картинки.

— Ты играешь в шахматы? — поинтересовалась я, улыбнувшись.

— С недавних пор. Недавно купил себе самоучитель, — отозвался Майк. Ему нравится все новое. Надеюсь, что я помогу ему найти свое место в жизни — тогда уж мое появление не станет напрасным.

— Вот как. Меня научила моя тетя еще в детстве, — проговорила я, вспомнив Лючию. Я назвала ее тетей, потому что сейчас услугами кормилицы практически не пользуются. Насколько мне известно. Все же нужно идти в ногу со временем, как говорится.

— Тогда не хочешь сыграть со мной? Мне нужна практика, — сказал Майк, кивком головы указав на шахматы, что находились на полке. Давно не играла в них — не было интересной компании. Не знаю даже, зачем я их вообще покупала. Разве что для того, чтобы играть с самой собой.

— Конечно, — отозвалась я. Не думаю, что Майк хорошо играет. Наверное, стоит ему уступить. Или же нет? Проигрыш заставит его изучать эту игру еще упорнее, а выигрыш заставит расслабиться.

Не обижайся.

Майку действительно не хватало опыта и терпения. Он был невнимателен, и часто пропускал выгодные ходы и не замечал опасности со стороны противника, его выбор всегда был слишком быстр, а вот я любила подумать, тщательно просчитав все ходы. Бессмертие научило меня внимательности и осторожности.

Поэтому он и проиграл, и это его заметно огорчило.

— Майк, не расстраивайся. Думаю, в следующий раз ты обязательно одержишь победу, — сказала я ему, коснувшись рукой его плеча, — Просто тебе нужно быть внимательнее, — добавила я, улыбнувшись.

— Конечно. Все приходит со временем, — ответил он, заглянув мне в глаза и улыбнувшись, — Спасибо за игру, Сибилла. Я вынес из нее урок, — добавил он.

Джонатан тоже всегда был нетерпелив. Ему хотелось получить все и сразу, стать с первого же раза мастером в каком-либо деле, достичь успеха с первой попытки. У него была эта черта, и она во многом осложняла ему жизнь. Может быть, будучи человеком я была такой же, просто не замечала.

— И тебе спасибо, — отозвалась я, — Если хочешь, то я смогу стать твоим учителем, — вызвалась я.

— Буду безмерно тебе благодарен, Сибилла! — его глаза просияли, он широко заулыбался, и я была рада за него. Что может быть лучше его улыбки? Она заменяет мне потерянное солнце.

***

Мария! Как же я ее ненавижу. Сегодняшний вечер был хорош, мы прекрасно провели время с Майком, но этот день был вновь испорчен моей вампирской семейкой. Жизнь как будто напоминает мне о том, кем я являюсь, раз за разом отправляя их ко мне.

Только на этот раз все хуже — Мария встретила Майка. Если уж Карл пока что не тронет его, то эта проклятая маньячка может напасть на него. Прямо сегодня. Чтобы сделать больно мне и повеселиться. Ей нравится чужая боль и страдание. Она еще и энергетический вампир, похоже.

— Симпатичный парень. Мы с ним пересеклись, — с мерзопакостной улыбкой на алых губах проговорила та. Какая же она отвратительная! Все ее повадки, гнусные словечки, похабные фразочки… Если бы я могла, то вырвала бы ее сердце, — Он тебе нравится, не так ли?

— Тебя это так волнует? — буркнула я.

— Нисколько, сестренка… Все зависит от твоих планов на него…

— Он мой, — отрезала я, бросив на нее внимательный взгляд. Все же если она хоть на шаг приблизиться к Майку, то я отыщу способ вырвать ее сердце и оторвать голову. Перечитаю сотню книг, обойду всевозможные библиотеки, найду тех, кто сможет мне помочь, даже если мне придется объездить всю землю. Я заберу у Марии ее жизнь, ведь она так боится смерти…

Даже если мне придется умереть, то я заберу ее с собой.

— Ладно-ладно, не злись, сестренка, — Мария фальшиво улыбнулась, обнажив длинные белоснежные клыки, — Твой так твой, — добавила она, махнув рукой и показывая свое пренебрежение, — Я просто хотела пригласить тебя прогуляться.

— Хорошо, пошли, — нехотя согласилась я, понимая, что она подразумевает под прогулкой. Однако голод уже становился ощутимее, поэтому это будет взаимовыгодно.

Хотя я и ненавижу тебя, Мария.

========== 11 ==========

Мия по-своему любила свою сестру — Сибиллу. Конечно же, больше всего в этом мире она любила себя, куда же без этого, когда ты живешь уже не одно десятилетие. Надо хотя бы проживать свои дни в гармонии собой и принятии своей личности. Ну и заботиться в первую очередь о себе — ведь кто, если не ты? Мия давно уяснила, что в этом мире все люди — лишние, и никто никому не нужен на самом деле. В конце концов каждый остается один — брошенный и всеми забытый. В старости дети бросают родителей — так случается, вторые половинки умирают, или уходят к кому-нибудь другому, или родители переживают детей, друзья разъезжаются и устраивают свою личную жизнь. Так было, есть и будет всегда.

Но Мие была нужна семья. Как кровь. Она могла цепляться за них и не чувствовать себя такой брошенной. И она хотела, чтобы Сибилла бросила играть в свои игры — перестала убегать от того, кто она есть на самом деле и приняла все, как оно есть.

Ее интерес к смертному Мия не желала воспринимать в позитивном ключе.

Наоборот — относилась подозрительно, ведь по неосторожности сестренка может выдать их самую большую тайну — даже в двадцатом веке люди склоны верить в мистическую сторону жизнь, пусть это сейчас и отошло на задний план. Дай им повод, и они растерзают тебя на части — люди всегда будут жестоки, им нравится смотреть, как кто-то страдает.

А ещё Мия знала, что какие бы у них отношения не были, продержаться они недолго.

Тем более, когда Мария знает о существовании этого смертного и его связи с Сибиллой. Марию это заинтересовала, она насмехалась над сестрой, но Мия видела, что она завидовала, ведь Сибилла хоть кому-то нужна.

Пока что. Мария же не нужна никому, кроме себя.

Мия видела три сценария развития событий: раскрытие личности Сибиллы, и срочный переезд всей вампирской семейки. Придется залечь на дно, сменить имя, уничтожить все следы прежней жизни. Через это они проходили много раз.

Второй — смирение. Просто отпустить смертного, пусть идёт своей дорогой. Но в случае Сибиллы это маловероятно.

Третий — его смерть, во всех смыслах этого слова. Она может пойти против собственных принципов и обещаний, обратив его в вампира, или же просто убить — не по своей воле, цепочка неудачных стечений обстоятельств приведет Сибиллу к этому исходу. Мия же считала его самым благоприятным, ведь тогда угроза была бы устранена, и к тому же для сестры это будет та самая точка невозврата, черта, которая отделяла ее от людского мира и вампирского. Тогда уж она наконец-то перестанет быть такой… Такой ненавидящей собственную сущность, пытающейся играть в человека, строя из себя само благородство.

— Я видела нашу Сибиллу со смертным, — сразу же доложила Мария, звонко рассмеявшись, — Она как всегда — в своем репертуаре, — она глубоко вздохнула, закатив глаза. Сестра делала все это излишне театрально, и эта ее театральность раздражала абсолютно каждого.

— Неудивительно, — фыркнула Августина.

— Я думаю, нам можно немного поразвлечься… — начала говорить Мария, потирая руки, но Карл не дал ей договорить, взмахом руки заставив ту замолчать. Вампирша сразу же притихла, сделав шаг назад и покорно склонив голову.

— Нет. Еще не время, — сказал Карл, криво усмехнувшись, — Мне кажется, самое большое шоу — это то, что развернется между Сибиллой и этим человечишкой. Представь себе, Мария, как она будет бегать за ним, при этом, пытаясь казаться белой и пушистой, но все равно рано или поздно она сделает свой выбор. Разве это не интересно?

— Вы правы, господин, — Мария активно закивала головой, вновь соглашаясь с Карлом, — Но что, если нам будет угрожать опасность? — робко предположила она, — Эта Сибилла такая…

— Тогда ты разберешься, милая. Только, пожалуйста, креативнее, — отозвался Карл, улыбнувшись, отчего та лишь закивала.

***

Марию никто никогда не любил по-настоящему. У нее было огромное количество роман с мужчинами из разных времен и сословий, но она для них была всего лишь временным увлечением — они забывали о ней очень быстро, и за это девушка им мстила. Убивала, выпивая их кровь, но перед этим мучила самыми изощренными способами, наслаждаясь их криками и мольбами о пощаде. На время она обретала душевный покой, но их смерти не могли успокоить ее полностью, ведь от этого ничего не менялось — ее по-прежнему все ненавидели, и в этом мире она была совершенно одна. Даже внутри своей вампирской семьи все относились к ней не очень хорошо и были рады ее отсутствию. Мария пыталась быть милой и вежливой со всеми, но никто этого особо не ценил, что вызвало лишь гнев в душе вампирши, и та мгновенно сбрасывала с себя эту маску, возвращаясь к истокам.

class="book">Она поклонялась Карлу, боясь его гнева, ведь он был так силен! Кажется, он победил саму смерть.

Мария, кажется, не замечала, что была для него всего лишь глупым песиком. А, может, быть и замечала, но не хотела признавать, убеждая себя в том, что он ценит ее больше других сестер.

Но Сибилла… Он частенько говорил о ней, как-то выделяя эту мерзкую… Слов не подберешь, чтобы ее охарактеризовать. Да, он насмехался над ней, но слишком часто вспоминал об этой глупой девчонке, что никогда не нравилось Марии. Она должна быть на первом месте. Всегда.

Сибиллы не было в их жизнях ближайшие двадцать лет, но стоило ей появиться, как она перетянула все внимание на себя. Карл даже наведался к ней в гости!

Марии это не нравилось, и она хотела, чтобы эта дурочка страдала. Сильнее и дольше.

Она влюблена в смертного, это очевидно. И Мария хочет разрушить все, что есть между ними, но Карл запретил. Ослушаться его она не может.

Остается только ждать подходящего момента для своей своеобразной мести. Мести за то, что к этой идиотине Карл пришел в гости, позвал на ужин, а с Марией такого не было. Но ведь она заслуживает его внимания намного больше, не так ли?

Она одержима старым вампиром? Возможно.

Но ей это нравится.

Ведь ей необходимо цепляться за кого-то.

========== 12 ==========

Сегодня Майк пришел ко мне не в самое подходящее время, решив вернуть книги. До захода солнца оставалось совсем немного, и мне это совершенно не нравилось. Когда небо станет алым, подобно крови, а солнце будет тонуть в оранжевых и золотистых облаках, я буду спать мертвым сном. В прямом смысле этого слова. Никто и ничто не сможет меня пробудить. Майка это напугает, ведь он не услышит моего дыхания и сердцебиения. Попасть в больницу, а потом и в морг мне уж никак нельзя. Придется отделаться от него. Главное не обидеть. Главное…

— Спасибо, что принес их, — ответила я, улыбнувшись и стоя на пороге.

— Ты свободна сегодня? — поинтересовался тот, вновь лучезарно улыбаясь.

— Майк, извини, но сегодня я неважно себя чувствую. Мы можем встретиться завтра, если ты, конечно же, не занят? — отозвалась я, надеясь, что он не подумает чего лишнего. Например, что я просто-напросто не хочу его видеть.

— Конечно. Поправляйся скорее! — я заметила беспокойство в его взгляде, что заставило все внутри меня сжаться. Моя душа трепетала. Это так похоже на чувства живых людей, — Тебе точно не нужна помощь? — обеспокоенно добавил он, на что я лишь улыбнулась:

— Нет-нет. Отлежусь денечек, и завтра все будет отлично, — заверила я его, понимая, что времени становится все меньше и меньше.

— Выпей горячего чая с лимоном и ни в коем случае не напрягайся! — добавил он, а после опустил взгляд, смущенно улыбнувшись. В это мгновение я внезапно вспомнила про ту девушку, с которой Майк поссорился в день нашей первой встречи. Интересно, какие между ними сейчас отношения? — Увидимся завтра, Сибилла! — добавил он, собравшись уходить. Прощаться с ним всегда тяжело, ведь я боюсь, что мы можем больше никогда не встретиться. За свою жизнь я осознала, насколько хрупка человеческая жизнь. Обычно мы не задумываемся о таких вещах, думая, что у нас в запасе еще много лет, растрачивая свои дни впустую. Мы не желаем думать о том, что этот день может стать для нас последним, и ничего больше не будет. Лишь пустота. Ведь в любое мгновение с нами может произойти нечто ужасное, что прервет всю нашу жизнь. Стоит лишь оказаться не в то время и не в том месте.

Я не могу уберечь Майка от этого. Меня часто посещают мысли о том, что, возможно, эта встреча станет последней, ведь с ним может случиться нечто плохое…

Люди верят в будущее. Их вера в завтрашний день очень сильна. Но не моя.

— До завтра, Майк, — отозвалась я.

Я закрыла за ним дверь, направляясь к своему дивану, чтобы заснуть мертвым сном, вернувшись к истоком моего существования — ведь я все-таки живой мертвец. Но даже смерть не способна убить душевную боль.

Но не дошла. Закат наступил раньше, и перед моим взором наступила тьма. Я просто рухнула на пол, на час предавшись сну без грез.

========== 13 ==========

На следующий день наша встреча с Майком все же состоялась — мы встретились с ним в парке, вечером, после заката солнца. В это время суток я чувствовала себя наиболее свободной, я не должна была скрываться от солнечных лучей или со страхом ждать заката.

Мы с Майком прекрасно проводили время вместе — он рассказывал мне о сущих мелочах. Начиная с его работы, заканчивая его мечтами о путешествиях. Я слушала его, мягко улыбаясь. Майк напоминал мне Джонатана, безумно напоминал. У них были похожие мысли, схожие повадки, та же лучезарная улыбка и сверкающие глаза. Порой я, забываясь, думала, что мой жених вернулся ко мне, отчего чувствовала себя невероятно счастливой. Эти мгновения не длились долго, рано или поздно реальность напоминала о себе.

Реинкарнация? Или всего лишь небольшие сходства, значимость которых я хочу преувеличить?

Не знаю.

Разве что Майк был большим мечтателем, чем Джонатан. Порой он говорил о вещах, которые никогда не смогут с ним произойти — он мечтал найти сказку на земле, хотел, чтобы с ним произошло нечто невероятное. Но я не думаю, что дружба вампира может быть его мечтой.

Майк наивен, как ребенок, и это было прекрасно.

Мы могли быть друзьями. До той поры, пока мы с ним не сидели на лавочке при свете полной луны. Он восхищался ночью, ее тишиной и покоем. Майк смотрел на меня, и его глаза сверкали в полутьме, затмевая звёзды на небосводе.

И это был тот самый момент, когда он переступил черту между дружбой и любовью. Меня тянуло к нему, и я знаю, что и его ко мне. Но я до последнего надеялась, что наша дружба никогда не рухнет, а я буду для него всего лишь верной подругой. Так было бы проще, безопаснее.

Он поцеловал меня, и я ответила. Не смогла сдержаться. Я чувствовала тепло его тела, и оно согревало меня. Холод на мгновение отступил. Я слышала его учащенное сердцебиение, и его руку на моей талии.

Я первая отстранилась от него, смотря ему в глаза. Майк смутился, потупив взгляд:

— Прости, я не должен был… — пролепетал он. Я молчала, смотря на его лицо, любуясь его детскими чертами лица. Это и была наша точка невозврата, тот миг, когда необходимо остановиться, оставит все навеки. Я хочу любить его, но наше отличие в том, что я — мертвая, а он живой человек. Он должен прожить свою жизнь, так, как желает. Бежать за солнцем, а не убегать от него.

— Ничего… — я потянулась к нему, поцеловав в ответ. Этот вечер последний, и я хочу, чтобы я запомнила его на века. Майк понимал меня, лучше всех. Мы оба в этом мире странники. Те, кто никогда не получит то, что желает. Наши мечты отличаются от того, что мы можем получить. Другое дело, заслуживаем ли мы это…

Я запустила руку ему в волосы, а другую положила на его плечо. Внутри меня боролись два желания: одно — порождение моей человеческой природы — я хотела целовать его ещё сильнее, а может быть, и нечто большего, а моя вампирская природа желала лишь одного — вырвать ему этот язык, разодрать острыми когтями горло, окунуться в его кровь, узнать, какая она на вкус.

Мы целовались с ним так долго, как только могли. Эти чувства вспыхнули так мгновенно, словно лесной пожар. Я бы хотела позвать Майка к себе, хотела бы провести с ним всю свою жизнь. Стать женой и матерью, но не могу. Как и не могу обратить его в вампира, хотя для этого будет достаточно всего лишь одного укуса. Между нами установиться невидимая связь, красная нить, что свяжет наши судьбы в одну. Такое заманчивое предложение… Вечность рядом с Майком… Если бы… Ведь он возненавидит меня, за то, кто я и что я сделала.

На улицах города стояла мертвая тишина, и за нами наблюдала лишь полная луна. Жаль, что с наступлением утра все будет кончено…

Но я не брошу его так просто, нет. Я помогу ему, помогу обустроить жизнь, исполню все его мечты. Буду следить за ним со стороны. Но близко больше не подойду. Он забудет обо мне. Рано или поздно боль утихнет, а мой образ сотрётся из памяти. Время лечит. Людские раны.

========== 14 ==========

В ту ночь я убила человека, это был пьяный мужчина средних лет. Он шел домой из бара, пошатываясь, тем самым оказавшись в ненужное время в ненужном месте. Я была зла, и выместила злобу на нем, никогда еще мне не доставляло столько радости чужие страдания. Он пытался ударить меня, но его попытки были тщетно. Я выломала ему руку, а после мгновенно разодрала горло. Мне хотелось, чтобы он страдал. Страдал также сильно, как и я. Этой ночью мне было плевать кто он, есть ли у него родные. Я видела в нем лишь кусок мяса, не более. Это так походило на Марию, на остальных вампиров. Жестокость.

Я потеряла Майка, и во мне навсегда сломалось что-то… Что-то доброе… Моя человеческая суть. Остался только вампир, жаждущий крови и убийств. Я презирала свою семью, считала их монстрами, но пришло время, когда я сама стала монстром.

Я пришла домой и прижавшись спиной к стене, разрыдалась. Каждый раз, закрывая глаза, передо мной появлялся образ людей, которые были мне дороги — Майк и Джонатан. Мне казалось, что я бегу следом за ними в какой-то пустыне, но с каждым моим шагом они лишь отдалялись. Ноги мои проваливались в песок, было нестерпимо жарко, но я не останавливалась. Но мои попытки оказались полностью бесподезными. А, может быть, это был всего лишь мираж?

Майк придет ко мне завтра, я знаю. Надо собрать вещи, сбежать. Я пойду к своей семье, буду жить с ними, как прежде. Там мое место.

***

Мария улыбалась, узнав о произошедшем. Она была довольна тем, что я потеряла хрупкую надежду на счастье, и теперь превращусь лишь в блеклую тень, и со временем Карл перестанет уделять мне внимание, я стану для него неинтересна.

— Теперь мне можно его съесть? — облизнув красные губы, спросила та, отчего внутри меня все заклокотало от злости. Как можно быть настолько отвратительной?

— Нет, — прервал ее седящий в кресле Карл. Он попивал кровь из бокала, словно дорогое вино, вальяжно закинув ногу на ногу.

Мария притупила взгляд, а после лишь кивнула:

— Как скажешь, — она пожала плечами в ответ.

— Почему? Какое тебе дело до его судьбы? — поинтересовалась я. Неужели Карлу стало меня жаль? Нет, никогда не поверю!

— Я знал, что так произойдет, Сибилла. Мне интересно было понаблюдать за вами, и твоим становлением, — его губы изогнулись в мерзкой такой полуулыбке. Это все из-за него! Он обрёк меня на жизнь в одиночестве, на жизнь без любви и света! Но ничего, всему рано или поздно приходит конец. Карл считает, что он вечен, но я знаю, что и вампир тоже смертен. Но у меня остались незаконченные дела, которые мне нужно довести до конца.

— Ты забрал у меня все!

— Нет, я подарил тебе все, — спокойно проговорил он, поднявшись со своего места и подойдя ко мне, — Жаль, что ты так и не поняла этого. Ты — высшее существо, мы, вампиры, так сильны. Мы не тяготимся людскими проблемами, нас это не касается. Для нас нет законов, нам нечего боятся. Мне боги на этой земле, а ты до сих пор это не поняла? Все эти чувства… Это ненужные мелочи по сравнению с тем, что может открыть тебе вечность… — он говорил это с таким упоением, свято веря в каждое свое слово.

— Нет, ты просто сумасшедший! — с ненавистью прошипела я.

— Сибилла, — Мия хотела вмешаться, но я остановила ее взмахом руки. Я не хочу, чтобы она вмешивалась, не хочу слышать ее жалкие речи. Впрочем, это все не имеет значения. Мне не нужна вечность во тьме, и теперь я готова все это закончить.

Но сначала выполню свои планы.

— Это мы ещё посмотрим, — Карл криво усмехнулся, но я уже ничего не ответила. Неважно.

Я не такая. Я не хочу быть, как они. Превозносить свою сущность, гордиться ею.

***

Никто из моей семьи не тронул Майка, и я могла спокойно исполнить свой план, превратившись всего лишь в молчаливого наблюдателя. Я следила за его жизнью, направляла его по черному пути. Я помогла найти ему любовь, человеческую любовь. Девушку, которая не оставит его. Знаю, мой уход принес ему боль, я видела, что он страдал. Звонил, искал меня, расспрашивал у знакомых обо мне. Даже хотел найти мою сестру. Хорошо, что ему это не удалось. Но со временем его боль приутихла, и он влюбился вновь. В молодую артистку, которая искренне полюбила его. Конечно, некоторые их встречи были подстроены мной. Но их любовь была настоящей.

Майк был счастлив, и я была счастлива вместе с ним.

Он устроился в туристическую фирму, тем самым исполнив свои мечты. Конечно, у него появились враги — завистники — мелочные и жалкие людишки. Но я их устранила. Несчастный случай, знаете ли. Не всех, лишь самых опасных.

Я радовалась вместе с ним, когда он женился, когда у него родилась дочь, когда появились внуки. Он безумно любил их, и я, скажу вам, тоже. Всю их семью. По-своему.

Майк постарел. Его лицо покрылось глубокими морщинами, волосы тронула седина, появились боли в суставах, часто «скакало» давление. Но он был человеком. Я же так и не изменилась, разве что стала более жестокой. Мне было плевать на людей, плевать на весь мир, за исключением разве что Майка.

Но, когда моя миссия была выполнена, я могла спокойно уйти. Спустя свыше ста пятидесяти лет, я смогла выйти на солнечный свет, в полдень, поднявшись на крышу высотного здания. Солнечные лучи обжигали кожу, но мне было плевать. Я дышала легко, на душе было спокойно. Скоро мы увидимся, Джонатан.