КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Тёмное зеркало души (СИ) [MoonCherry] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1. ==========

— Маринетт! Как я рада, что ты тоже решила остаться здесь! Чем планируешь заниматься дальше? — Алья плюхнулась рядом с темноволосой девушкой на стул и тут же вцепилась в меню.

Маринетт ответила ей улыбкой. Алья Сезер её лучшая подруга, уже далеко не начинающий журналист и все ещё слишком энергичная и деятельная натура. Слишком. Окончив Институт Искусств в Сорбонне совсем недавно, Дюпен-Чен решила остаться жить в Париже. Алья, уже год как строя свою карьеру на телевидении, с нетерпением ожидала, когда её подруга присоединиться к ней. Хотя у Маринетт был выбор…

— Ну, знаешь, я панировала устроиться в «Агрест-холдинг» и…

— О, Боже мой, твоё «габриэлепомешательство» все ещё не прошло? За все эти годы? — рассмеялась Алья, явно довольная своей шуткой.

— Алья, никакого помешательства нет и не было, — фыркнула Маринетт. — То, что мне нравится мсье Агрест как модельер, не значит, что мне нравится он сам. Я даже его не знаю!

Дура. Дура. Дура. Молчи! Она покраснела и постаралась скрыть это за темными боковыми прядями отросших волос. Дюпен-Чен сменила свою «детскую» причёску, отдав предпочтение высокому строгому пучку, в который часто во время работы был воткнут карандаш, и лишь две пряди обрамляли овал её лица.

«Габриэлепомешательство». В последних классах колледжа «Франсуа Дюпон» Маринетт окончательно решила, кем хочет стать и на кого хочет быть похожей. Безответная влюбленность в дружка Хлои Буржуа — Андрэ Бинара (какой же глупой она была в то время, что стала засматриваться на того, кто благоволит Буржуа), разрушенная на той судьбоносной вечеринке, сменилась апатией и… желанием забыться хоть в чём-то. Этим чем-то оказалось то, что она любила больше жизни — дизайн. Раньше тратившая большую часть своей жизни на любование развешанными по всей комнате «Андрэнами», теперь Маринетт стала посвящать рисованию. К началу нового учебного года и первой встречи с братом Джулеки — Лукой Куффеном, у неё было заполнено три скетчбука.

И в тот же день, когда Маринетт официально познакомилась с мсье Агрестом — девушка выиграла конкурс шляп и принимала поздравление от своего кумира, она поняла, что её жизнь теперь изменится. Их пальцы тогда соприкоснулись, и сердце пятнадцатилетней девушки замерло от волнения. Это было, как коснуться звезды — холодной и недоступной. То волнение она списала на нервы.

Маринетт была счастлива, когда новый учебный год начался с известия, что Андрэ Бинар больше не будет учиться с ними в классе, да и вообще покинул Париж. О, Боже, Дюпен-Чен не знала, как глядеть в глаза ему после той кошмарной истории. Конечно, то, что произошло после, сгладило все углы, однако она предпочитала больше никогда об этом не вспоминать. Андрэ исчез, исчезла и неуклюжая, смущающаяся и мямлящая рядом с объектом своего обожания девчонка. Это даже было к лучшему. Лука стал её островком спасения и отдушиной. Другом. Маринетт, возможно, понимала, что поступает так же, как и Андрэ в своё время — давала призрачную надежду на что-то большее Куффену. Впрочем, Дюпен-Чен ни за что бы не позволила себе так же осознанно оскорбить чувства Луки прилюдно.

А на концерте Клары Россиньоль Маринетт вновь увидела его. В свете софитов его едва заметная улыбка заставила трепетное сердце Маринетт замереть. Он был таким неприступным, холодным, высокомерным, рядом сидела его жена и маленький сын, но даже это не смогло изменить мнение о Габриэле Агресте. Его образ, облаченный в белый пиджак и красные брюки, тогда на долгое время отложился в памяти Маринетт. Дюпен-Чен слышала множество слухов о том, какой на самом деле её кумир, но ни один, казалось, не совпадал с действительностью. Для неё его светлый образ на долгие годы оставался вдохновением.

Когда перед выпускниками остро стал вопрос дальнейшей специализации, у Маринетт начался кризис. Она истерила по каждому поводу. Мечтала поступить в Институт Искусств, мечтала работать модельером, мечтала сотрудничать с Габриэлем Агрестом, мечтала, чтобы он увидел в ней отличного специалиста. А поскольку имя «Габриэль» повторялось слишком часто, друзья выдумали новую шутку с её «габриэлепомешательством».

А ведь ещё была Леди Баг и спасение Парижа. Об этом знали лишь старик Ван Фу и её квами — Тикки. Супергероиня Парижа изредка спасала горожан от грабежей, разбоев и похищений, сочетая в себе две несочетаемые личности. Она так привыкла к этому, что осознание того, что теперь появится меньше времени, приходило к ней долго.

Поскольку Институт находился в Париже, Маринетт решила не отказываться от Талисмана. Она искренне привязалась к Тикки. Впрочем, возможно, дело было в том, что Маринетт за восемь лет своего пребывания как Леди Баг стала адреналиновой наркоманкой. Хах, возможно поэтому, окончив учебу с отличием, Маринетт решила обратиться к Габриэлю Агресту с каждым годом, казалось, набирающим ещё большую популярность и царившего на рынках Франции, все ещё поражающему своими новыми коллекциями и брендами. Если это «габриэлепомешательство», то, что же, она не против называть это так.

— Ну, конечно, так я тебе и поверю, моя маленькая глупышка, — фыркнула Сезер, подзывая к себе официанта. — Нино скоро подойдёт, да и девчонки обещали подтянуться. Всей компанией мы не виделись с самого выпуска. Волнительно, не правда ли? — воскликнула шатенка, переключаясь на более мирную тему.

— Конечно. Как там Джулека, кстати? — мгновенно поддержала ход неспешной беседы Маринетт.

— Куффен, которая уже Леруа? Кажется, она и Филипп ждут ребенка. Здорово, правда?

— Ага, — отрешенно добавила Маринетт, понимая, что забыла даже о том, что два года назад гуляла на свадьбе Джулеки и Филиппа.

— А ещё приедет Бэзил, — между строк вставила Алья, наслаждаясь неприкрытым удивлением на лице подруги. Алья не отставала и во что бы то ни стала хотела свести её со своим коллегой. Маринетт всеми силами старалась этого избежать.

— А он зачем? В смысле, ладно, мы потеснимся.

— Тебя совсем он не волнует? Да? — разочарованно добавила Сезер, вспоминая, как давно убеждала свою лучшую подругу признаться Бинару в любви и как раз за разом та претерпевала неудачи. А потом и вовсе тот разбил ей сердце. А Бэзил был приятелем Бинара, а теперь и Альи.

— После того, как один знакомый нам парень посмеялся над моей писаниной, увы. У меня нашлось множество куда более важных дел, — поджав губы, произнесла Маринетт. Но горечи и обиды в словах больше не было. Настолько старой была та история, что теперь вспоминалась лишь со смехом.

— Точно! — рассмеялась Алья. — Ты же с головой зарылась в свои рисунки и модные каталоги. Но нельзя быть такой ханжой. Бэзил душка. Вот увидишь!

Девушки рассмеялись старой как мир шутке и тут же увидели, как в дверях появились знакомые личности. Нино Лейф и повзрослевший, но, кажется, ещё более похорошевший и так легко узнаваемый Бэзил Готье. Если бы ни клятва Маринетт самой себе избегать любых романтических отношений, ведущих в бездну, она бы не считала зазорным встретиться с Бэзилом один на один. По крайней мере, сейчас. Как быстро сменились приоритеты.

— Мари… Маринетт! — вполне узнал её нарушитель личного спокойствия. — Какой сюрприз! Это тебе, — он вручил ей розу (ровно, как и Алье) и поцеловал в щёку. Горячее дыхание опалило кожу. Может она погорячилась с отказом в прошлый раз?

— Здравствуй, Бэзил, — вежливо кивнула она.

На удивление девушки на ту встречу пришло много их однокурсников. Кто-то уже как Джулека вышли замуж или женились, кто-то покорял вершины Парижа — в колледже «Франсуа Дюпон» учились лучшие, а кто-то продолжал учиться дальше. Маринетт была как никогда счастлива ещё и от того, что многие поддержали её идею с «Агрест-холдингом», желали удачи и твердили, что она обязательно получит свое рабочее место.

Она и получила.

========== Глава 2. ==========

— Маринетт, срочно, один кофе и вчерашние эскизы мне на стол, — рявкает такой знакомый девушке голос, что та роняет на пол зеркальце, в котором подкрашивала губы.

— Да, мсье Агрест. Сию минуту.

Он невозможен. Он упрям. Он себялюбив. Нагл. Невыносим. Прекрасный специалист. Отвратительный человек.

Работать с Габриэлем Агрестом мечтает каждая девушка, хоть немного увлекающаяся модой. Для её карьеры, успешная служба в компании «Агрест-холдинг» означала возможность устроиться практически на любую работу в дальнейшем. Это была и её мечта, пока Маринетт не узнала, что, скорее всего, попала в ад.

Flashback

Конечно же, никто не принимает на работу у себя в особняке. Маринетт слышала, что мсье Агрест довольно часто работает на дому. В одном из интервью его особняк даже освещался подробно. Он был по-настоящему прекрасным произведением искусства и защищенным настолько, что ему, казалось, не грозит ничего извне.

Хотя и то, что предстало перед Маринетт пугало и будоражило кровь не меньше. Громадное многоэтажное здание из причудливо изогнутого стекла и металла — утилитарная фантазия архитектора. Над стеклянными входными дверьми сдержанная надпись стальными буквами — «Агрест-холдинг».

Маринетт, чувствуя странную неподвластную контролю дрожь в ногах, тем не менее, твёрдо открыла дверь рукой и вошла в огромный, откровенно устрашающий холл, отделанный белым песчаником, без четверти два. Крепко сжимая сумку с несколькими альбомами своей личной коллекцией и множественными грамотами за победы в портфолио, девушка упрямо приблизилась к стойке администрации. Из-за неё уже приветливо улыбалась привлекательная безукоризненно ухоженная блондинка, одетая в потрясающий серый пиджак с белой блузкой. Как будто, работая здесь, не имеешь права выглядеть плохо.

— У меня назначена встреча с Габриэлем Агрестом. Маринетт Дюпен-Чен.

— Одну минуту, мадам, — блондинка слегка выгнула свою идеальную бровь.

Маринетт знала, что это всего лишь профессиональный приём. Ей стесняться своей одежды не стоило, в конце концов, больше половины её гардероба девушка пошила сама. И знала, он был — идеальным. Маринетт улыбнулась в ответ, оправив свою юбку-карандаш и бежевый жакет. Однако, чтобы скрыть неизбежное волнение и не показывать этого другим, девушка заправила непослушный локон за ухо.

— Маринетт Дюпен-Чен, вам действительно назначена встреча. Последний лифт с правой стороны, десятый этаж. Распишитесь здесь.

Ей пододвинули журнал, и со смешком в глаза наблюдали, как очередная выпускница пробует своего счастья. Но Маринетт не была простой выпускницей. Она была лучшей. И готова была это доказать на деле. Девушка-модель с ресепшена протянула ей пропуск, на котором крупными буквами стояло «Посетитель».

Ещё раз улыбнувшись, Маринетт прошла к лифтам мимо двух охранников, одетых в чёрные, отлично пошитые костюмы. Даже охрана следит за стилем, мимолётом подумала она. Лифт с убийственной скоростью вознёс её на последний десятый этаж. Двери автоматически распахнулись. Маринетт оказалась в очередном светлом холле. На этот раз очередная блондинка-модель, но уже в чёрном костюме, встала, увидев посетительницу.

Встречи с Габриэлем Агрестом пришлось ждать в коридоре несколько минут. Из полностью стеклянных окон открывался потрясающий вид на Париж. Если бы она не была Леди Баг, практически еженедельно наблюдающей такие картины, то восхищённо уставилась бы прямо на месте.

Вернувшись, блондинка погрузилась в работу, предупредив, что обозначит, когда можно будет войти. И всё же, прежде чем войти внутрь, Маринетт отметила, что большинство сотрудников, встреченных здесь, имеют все же светлый цвет волос. Подстать своему начальнику.

Дюпен-Чен вошла сквозь открытые двери, замерев на пороге. Такой же, как и в многочисленных журналах. Высокий, светловолосый, отстранённый, взгляд цепкий и даже жёсткий. В великолепном сером костюме и белой рубашке с черным галстуком. Светлые с идеальной укладкой волосы, зачёсанные назад, тёмно-голубые глаза и очки в чёрной оправе.

— Маринетт Дюпен-Чен, хочу устроиться к вам на работу, — немного поспешно выпалила она, не сводя взгляд с мужчины. Тот выразительно приподнял бровь.

— Что же, расскажите о себе, Маринетт Дюпен-Чен, — наконец хмыкает он, сложив пальцы в замок.

Распрямившись, Маринетт вливается в образ создаваемый годами: ответственная, нацеленная на успех, перспективная, готовая работать и развиваться. Она вынула свои альбомы с зарисовками, портфолио и рекомендациями преподавателей. Габриэль Агрест не проронил ни слова. Молча он перелистывал альбомные листы, молча смотрел всевозможные грамоты и почётные листы, награды и за что они вручались. Кажется, даже отыскал грамоту, полученную в колледже за шляпу — судьёй которого был он сам.

— Что же, на данный момент мне не нужны новые модельеры, — наконец произносит он. Сердце Маринетт издаёт удар. — У вас неплохой потенциал, но… это всё.

— Всё? — её голос немного дрожит, а слёзы вот-вот готовы показаться на глазах. — Что же, спасибо, что уделили мне внимание, мсье Агрест.

Она отправляется от сковавшей все её тело дрожи. Голос теперь напоминал лёд, спина распрямилась, подбородок был вздёрнут наверх. Маринетт чётким шагом подошла к столу и сгребла всё то, что копила и зарабатывала годами. И теперь это оказалось не нужно. Ожидаемо. Не смотря на Агреста, она развернулась и подошла к двери, желая навсегда забыть сюда дорогу.

— Но мне нужна ассистентка, — догнал её отрывистый голос у самого выхода. — Будьте на рабочем месте завтра в восемь утра.

Маринетт обернулась, удивлённо глядя на мсье Агреста. Тот не смеялся, не насмехался и даже не стремился унизить выпускницу Института Искусств. Говорил со всей серьёзностью и не ожидал отказа.

— Я буду вовремя, мсье Агрест. Спасибо большое!

End Flashback

— Я связалась с Демаршелье. Он подтвердил своё участие в проекте, — добавила Маринетт, кладя важные документы на стол Габриэля, которого лишь в уме называла по имени — вслух только мсье Агрест. — Также мы учли ваши поправки в Книге. Художники уже исправляют недочёты. Я объяснила, что вы имели в виду.

— И…

— Ах, да, мсье Агрест, ваш кофе, — сверкнула напоследок белозубой улыбкой Маринетт, спеша вернуться за свой стол с макетом модели. И едва только отвернулась, беззвучно передразнила его. Невыносимый тип.

========== Глава 3. ==========

— Маринетт, где вы? — раздался в трубке сердитый голос. — Если вы так относитесь к своим обязанностям, то, какого чёрта вы забыли у меня? Я не терплю неисполнительных людей.

— Мсье Агрест, я уже у Элли Гобер. Забрала юбки для примерки и получила её согласие на съёмку, — какого чёрта она вообще должна это делать, возмущалась Маринетт, направляясь в офис к Габриэлю. — Не забудьте в час у нас примерка для фотосессии. Вам вызвать шофёра?

— Что ж, радует, что у меня такая расторопная помощница, — слегка оттаял его голос — для незнающих мсье Агреста его тон не поменялся, но Маринетт, держащаяся на своём месте уже третий месяц, могла это различить. — Жду вас с юбками. И надеюсь ваши эскизы с собой. Я намереваюсь представить то, над чем вы упорно трудились несколько месяцев.

Чёрт! Эскизы. Маринетт вспомнила, как объёмный альбом с помарками, пометками, исправлениями и дополнениями лежал на рабочем столе в квартире Маринетт. Она так торопилась в офис, что благополучно оставила его дома.

— Остановитесь! — крикнула она штатному водителю, выскакивая из автомобиля. — Езжайте в «Агрест-холдинг». У меня есть неотложное дело. Я буду в офисе вовремя.

— Но, мадам…

Маринетт уже захлопнула дверь, рванув на высоких каблуках, в платье от кутюр и с макияжем, стоимостью как один день её работы в ближайшую подворотню.

Габриэль часто обращал внимание, что её уши проколоты, но серьги она не носила. На одной из примерок мимолётом обмолвился, что набор из рубинов подойдёт ей как нельзя лучше. Она не приняла это во внимание. В её нагрудном кармане лежали обыкновенные гвоздики, которые она просто не смогла бы заменить. Но и носить их постоянно не позволял статус.

— Тикки, прошу тебя, мне нужна помощь, — прошептала она своей квами — неизменной спутницей и, наверное, даже более близкой подруге, чем Алья.

— Да, Маринетт, — звонко рассмеялась Тикки, начав превращение.

Леди Баг появилась над крышами Парижа и тут же устремилась в одно известное лишь ей место. Дверь, ведущая с крыши в квартиру, радушно приняла свою хозяйку. На рабочем столе лежал нужный альбом с эскизами. Выдохнув, супергероиня, подхватила важнейший документ и взмыла в небо. Её карма такова, что, едва облачившись в Леди Баг, обязательно наткнёшься на неприятности. Маринетт не ожидала, что успеет поймать почти у самой земли неудавшегося самоубийцу. В который раз, выслушав оду в свою честь, Леди Баг взмыла в воздух, не заметив, как всего через дорогу пожилой старик азиатской внешности упадёт, потеряв свою клюку, а ему бросится на помощь светловолосый парень.

В ближайшем тёмном месте Маринетт снова стала собой. Оправив слегка сбившееся платье и причёску с неизменным пучком, девушка сняла серьги и поспешила туда, где уже парковался служебный автомобиль. Забрав с сиденья юбки и подхватив альбом с эскизами, Маринетт почти вбежала в здание. Теперь эти блондинки на ресепшене смотрели ей вслед уважительно, несмотря на то, что сама Маринетт довольно часто исполняла работу похожую на их: секретарь-модельер-ассистент.

Поздно вечером, вернувшись с работы — модельер у мсье Агреста, казалось, не имел нормированного дня, вытянув ноги на софе, Маринетт мечтала лишь о чашке горячего какао и книге. Но вынуждена была принять вызов от Ван Фу. Огорошив свою ученицу и помощницу, Хранитель талисманов сообщил, что присмотрел ей помощника. Парень определённо обладает добрым сердцем, был отзывчив и деятелен. Он будет отличным Котом Нуаром. Маринетт изучила историю каждого талисмана. Квами беспорядка и хаоса? Ван Фу, кажется, сошёл с ума. Но старик преследовал свои планы. Он не рассказал, кого же выбрал и когда передаст амулет предполагаемому напарнику девушки, но предупредил, чтобы она не пугалась, если увидит нового супергероя рядом с собой.

Следующий день оказался наполнен неожиданной встречей по работе с Бэзилом, которая обещала перерасти в менее официальную, и долгим телефонным разговором с Альей. Подруга легко узнавала все важные события в жизни Маринетт. Она была вне себя от радости, узнав о грядущем свидании с Готье. В итоге девушки на расстоянии распили бутылочку красного вина под какое-то подобие девичника по видеосвязи.

А понедельник она вновь оказалась в безраздельном пользовании Габриэля Агреста. И слова: «Да, мсье Агрест», «Всё сделаем, мсье Агрест», «Не переживайте, я свяжусь с главным редактором», «Позвонить вашему сыну? Не стоит? Хорошо», повторялись слишком часто. Оставалось только добавлять в конце Хозяин, чтобы было правдоподобно. А когда-то наивная девушка считала, что исполнит все свои мечты, если будет работать бок о бок со своим кумиром. Она никогда в жизни так не ошибалась.

А потом у Маринетт появился поклонник и враг. Как и обещал Ван Фу, новый помощник оказался Котом Нуаром. А врагом, для которого ей понадобился сильный напарник суперзлодей, скрывающийся под маской —

Бражник.

Flashback

— Что это за чёрт? — удивлённо присвистнула Леди Баг в своём воплощении, наблюдая, как огромный каменный человек крушит всё на своём пути.

— А кто его разберёт, — заметил позади незнакомый голос философским тоном. И едва не попал под удар Леди.

— Ох, потише, королева моего сердца, — балансируя на одной ноге над пропастью, рассмеялся Кот, — я твой новый друг и помощник. И я смотрю, тебе он жизненно необходим.

— А не слишком ли ты мал, малыш? — фыркнула Леди, понимая, что её напарник младше её самой на несколько лет однозначно — его голос, только-только начинающий оформляться в то, что после будет кружить голову дамочкам, вполне доказывал это.

— Посмотрим, моя прекрасная Леди, — ничуть не обиделся тот. — Я посвящу эту победу тебе одной и докажу, что нам суждено быть вместе.

Маринетт рассмеялась на его заявление, но все же позволила доказать умения Кота Нуара. Его разрушающая сила была поистине могущественной. Обладай талисманом человек, жаждущий хаоса, и Парижу бы не поздоровилось. Под обликом «каменного сердца» скрывался расстроенный студент колледжа «Франсуа Дюпон» — Ивэн Брюэль. Маринетт с помощью Тикки изгнала акуму и восстановила былой облик Парижа также не без помощи Кота Нуара. В тот день они оба поняли, что без напарника не обойтись, а ещё обрели нового неизвестного и явно опасного врага, дарующего злые суперспособности в надежде заполучить их талисманы.

Провожая Ивэна, Маринетт тихонько вздохнула.

— Всё же любовь меняет человека и иногда не в лучшую сторону.

Брюэль изменился из-за оскорблений однокурсника и боязни признаться в любви понравившейся девочке.

— Но я докажу тебе, моя прекрасная леди, что мы будем идеальной парой, — воскликнул Кот.

Маринетт рассмеялась и взмыла вверх. Какой он ещё глупый юноша.

Детрансформация произошла в месте, где её никто не видел. Молодая женщина как ни в чем ни бывало вышла из-за угла, поймала такси и отправилась домой.

========== Глава 4. ==========

Но ещё больше Маринетт не завидовала его ассистенткам-секретаршам, хотя и сама подчас занималась подобной работой. Алья, слушая душевные излияния лучшей подруги, в дань солидарности называла ярких блондинок — «цокалки» за их любовь носить высокие шпильки на мраморных полах и вечно улыбаться. Маринетт слабо утешалась в объятиях лучшей подруги и с новыми силами спешила в «Агрест-холдинг».

Ведь ей, как личной ассистентке-модельеру приходилось не только совершенствовать свои познания о моде: для того, чтобы попасть в большой мир даже самому обыкновенному свитеру приходилось проходить множество стадий от разработки, от принятия большинства поправок, кройки, производства, рекламы, до его первого появления на рынке, но и совершенствоваться самой. А ещё исполнять роль девочки на побегушках, когда очень сильно было нужно.

— Мне нужен Айзек.

— Я не вижу на столе завтрака.

— Заберите полароиды со съёмок нижнего белья.

— Проверят ли, наконец, тормоза в моей машине?

— Где листок бумаги с мерками, что был у меня вчера утром?

— Купите мне тот столик, что мне понравился в магазине Франчески.

— Закажите мне на вечер ресторан, о котором хорошо отзываются.

— Срочно отправляйтесь в выставочный цех.

— Закажите мне билеты в Майями.

Всё это произносилось тихим голосом без резкой смены тональностей, но каждому становилось ясно, когда босс был в раздражён, недоволен или в ярости.

Маринетт часто приходилось после завершения рабочего дня сидеть в кресле, стянув обувь и вытянув ноги. Иногда приходилось бегать много и часто. А ещё непременно стоять часами и рисовать, конструировать, создавать новое.

— Маринетт, если вы так хотите построить успешную карьеру, то вам крайне важно развивать свои надпрофессиональные навыки. Фокусируйтесь на задачах, скорости реакции, будьте внимательны к мелочам, развивайте хорошую память. Всё это крайне важно для того, чтобы выбиться на главные должности. Вы думаете, я с подростковых лет занимаю должность генерального директора? Думаете, я с рождения печатаюсь в журналах или моя линия одежды была известна ещё до моего рождения?

— Извините, мсье. Вы правы, — Маринетт осознанно кивала вслед замечаниям своего начальника, боясь подвести его высокое доверие. Он ведь действительно был прав. Но она не могла ответить ему, что полночи спасала Париж, а потому сейчас не в силах сосредоточиться на самом главном.

Габриэль Агрест был профессионалом своего дела. Помимо своего основного занятия — проектирование одежды, он являлся генеральным директором «Агрест-холдинга» и выпускал свой журнал «Gabriel», где анонсировалась его же линия одежды.

Как художник-модельер, он же дизайнер-модельер, мужчина создавал новые образы. Свои замыслы он переносил на бумагу — так и появлялись новые коллекции одежды и тенденции в мире моды. Модельеры-конструкторы в свою очередь воплощали его задумки в жизнь. Они подбирали материалы, элементы декора и создавали выкройки. В «Агрест-холдинге» работали модельеры разных специализаций от меховой до шёлковой, и все они консультировались со своим высшим начальником, а также ждали его одобрения.

— Ну-ну, девочка моя, ты выдержала уже семь месяцев. Тебе грех жаловаться, — гладила тёмные пряди подруги Алья. — Ты же сама знала куда идёшь. Или ты думаешь где-то будет проще? Знаешь, писать статьи не особенно легче. А ведь на мне ещё и ЛедиБлог.

Работа модельера — это творческий процесс. Обычно разграничение по специализациям в этой сфере довольно условно: нужно придумывать, проектировать изделия и работать с мехом одновременно. Универсальность — сильная сторона хорошего модельера.

В список постоянных обязанностей входят: Творческий процесс. Модельер делает зарисовки и создаёт образы. Часто поступают заказы, приуроченные к определённым случаям со строгой тематикой. Настоящий специалист всегда создаст эскиз неповторимого и оригинального наряда.

Вот Маринетт стоит перед планшетом, вот сидит за столом, склонившись над альбомом, с карандашом с неизменным строгим пучком темных волос, вот смотрит, как работает Габриэль, как двигаются его изящные пальцы, как шевелятся бледные костяшки, и как пересыхает её горло, видя его подвижные ключицы и ямочку на подбородке.

«Маринетт, остановись, глупая» — шепчет сама себе Дюпен-Чен. Заглядываться на мсье Агреста самое последнее дело.

Проектирование. Завершив создание эскиза, модельер продумывает, как его воплотить в жизнь. Для этого он разрабатывает выкройки. Подбор тканей. Модельер знает все о текстуре тканей и принципах их сочетания. Познания Габриэля невероятно широки. Казалось, ему известно все, что касается моды и стиля в целом. Все известные бренды, все известные ткани и дизайны, все прошлые коллекции и наряды.

Подбор элементов декора. Это всевозможные ленты, кружева, стразы, камни — всё, что необходимо для придания наряду индивидуальности. И в этом он тоже специалист. Если Маринетт действительно осилит эту работу, она будет счастлива.

И наконец, последняя стадия, входящая в спектр обязанностей модельера, помимо умения ремонта одежды — это проведение примерок и подгонки наряда по фигуре клиента. И Маринетт снова находится рядом. Слушает и слушает новую для себя информацию, познает тонны нового и не может запретить себе любоваться светловолосым затылком и чёрной оправой очков, душка которых заправлена за аккуратное ухо.

Дюпен-Чен не ожидала, что ей на самом деле понравится работать с таким противоречивым мужчиной. Потеряв жену — на самом деле история очень странная, произошедшая несколько лет назад: Эмили Агрест просто исчезла, он замкнулся ещё больше. Поэтому ходили слухи, оказавшиеся правдой, что Габриэль стал реже появляться в офисе (насколько реже, если для самой Маринетт его присутствие казалось было постоянным), но когда он появлялся, жизнь в здании, бесспорно, наливалась новыми красками.

Однако с тех пор, как Маринетт укрепила свои позиции в «Агрест-холдинге», она и в самом деле стала подмечать, что Габриэль действительно стал переносить всё больше и больше работы на дом. Его заметно подросший сын частенько устраивал ему эспады своими побегами из дома, поэтому кроме самого босса в огромном каменном и защищённом особняке — Маринетт бывала там лишь единожды, в противовес стеклянному «Агрест-холдингу», проживали всего несколько человек. Одним из них являлась Натали Санкер — личная секретарша мсье Агреста, ответственная за его расписание, а также гувернантка и нянька его сына. И личный шофёр Агрестов, имени которого мало кто знал и пользовались прозвищем — Горилла (для неприлично огромного силача это оказалось самое то). Не считая слуг, эти люди были единственной компанией мсье Агреста.

Она боялась неодобрения Габриэля и жаждала его внимания.

Спустя восемь месяцев совместной работы, вышла новая коллекция, которую рекламировал сын Габриэля — юный Адриан. Маринетт его никогда не видела в столь сознательном возрасте вживую, по крайней мере, до недавнего времени…

Flashback

— Маринетт, мне необходимы документы из моего кабинета. Да, это на новую коллекцию. Да, прямо сейчас.

— Хорошо, мсье Агрест. Я заеду к вам домой. Не переживайте, вы не отвлекли меня от важных планов на мой законный выходной, — хмыкнула она в трубку, зная, что жалобы здесь не помогут.

Если Габриэль был занят слишком сильно, то каждый обязан был исполнять его прихоти. А работа для него была на первом месте. Некоторые считали, что важнее единственного сына, но Маринетт была иного мнения.

Она собралась в рекордно короткое время и даже успела выпить кофе. Ночь в образе Леди Баг оставила мало времени для сна.

Особняк находился в самом центре Парижа. Почти у Эйфелевой башни, окружённый огромными каменными стенами, железными вратами и дверью, в которую никто посторонний без видеосвязи не войдёт.

Маринетт отворила дверь Натали. Она была чуть старше самой Дюпен-Чен, носила брючный костюм, строгий низкий пучок и лишь единственная, окрашенная красным, прядь волос, выбивалась из картины «чопорности». Даже лицо Санкер было непроницательным, без грамма улыбки и приветливости. Похоже, молодой женщине трудно даётся её работа, но она её любила — иначе бы давно уволилась. Прочесть это было столь же легко, как и взлететь над Эйфелевой башней в образе Леди.

— Мсье Агрест предупредил меня. Маринетт, правильно? Идите наверх и направо. До конца по коридору. Ключ у вас есть. Увидите рабочий кабинет и стол. Мне нужно отправиться за Адрианом в колледж. Шофёр отвезёт вас обратно. Советую не медлить и тем более не задерживаться здесь дольше необходимого.

Выслушав все объемлемые инструкции, Маринетт лишь кивнула и направилась вверх, рассматривая убранство особняка. Даже внутренняя отделка говорила о стиле и потрясающем вкусе хозяина. На стенах висели фотографии. Множество фотографий. В основном на них были изображены сам Габриэль (ах, разве можно быть ещё прекраснее — Маринетт каждый раз давала себе подзатыльник, едва позволяла крохи подобных мыслей), его сын или они вместе. Всего на нескольких находились фотографии его жены. Эмили Агрест была красивой женщиной, молодой, светловолосой, зеленоглазой — их сын пошёл в неё, и к тому же моделью. Куда она исчезла — не знал никто. Ходили слухи, что женщина мертва, но СМИ этого не подтверждали и не отрицали.

Возможно, она немного сильнее задержалась, рассматривая кабинет Габриэля. Потому что когда сзади её окликнул незнакомый голос, она чуть не выронила документы.

— Кто вы, мадам? Что вы делаете в кабинете отца?

Адриана Агреста было легко узнать по его многочисленным рекламным кампаниям и фото в доме. Сейчас ему было около пятнадцати-шестнадцати лет, но уже было видно, что юноша взял лучшее от обоих родителей. Невероятно привлекательный.

— Адриан, верно? Я Маринетт Дюпен-Чен. Модельер и помощница твоего отца. По его просьбе заехала за документами. А ты… Натали сказала, что отправилась за тобой. Разве вы вернулись так скоро?

Он слегка покраснел.

— Я…эмм, прошу прощения, мадам Дюпен-Чен, — это обращение заставило Маринетт хихикнуть. — Я уже позвонил Натали и сообщил, что добрался сам.

Он врал. Она это знала. Он это знал. Но лучше всего сейчас было позволить им разобраться самим и не вмешиваться в семейные дела.

— Что же, зови меня, пожалуйста, Маринетт. Мне будет очень приятно. И… если твой отец поднимет весь Париж на ноги, услышав звонок от Натали, я передам, что была не в курсе.

Она подмигнула зардевшемуся парню и поспешила вниз. Тот уже набирал в телефоне, по всей видимости, Натали или отца.

End Flashback

Маринетт могла гордиться собой по праву. Она понравилась сыну своего начальника и заслужила его, возможно, маленькое, но доверие. Наверное, это выражалось в том, что с того момента Габриэль часто приглашал её к себе домой для работы над той или иной частью новой коллекции. Не сказать, что в подобных условиях мужчина вёл себя лучше, чем в офисе, но Маринетт чем-то нравились их тихие занятия, омрачённые лишь скрипом грифеля по бумаге или стилуса по планшету. Было в этом что-то особенное.

========== Глава 5. ==========

Маринетт в укороченном китайском халате — подарок от мамы на прошедшее Рождество, кружилась по комнате. Вернее, сегодня предполагалось, что она будет отдыхать от каждодневного труда, но при этом Маринетт не смогла оторваться от любимого занятия. Было ли дело в том, что завтра ей следовало показать мсье Агресту свою работу или то, что она просто хотела чем-то заняться, она не знала.

Под светом яркой лампы на столе лежал открытый альбом, простые карандаши разной жёсткости, планшет и прочие принадлежности для создания макета будущего наряда. Ещё влажные после утреннего душа волосы находились в творческом беспорядке. Тёмные пряди кое-где были заколоты карандашом и кистью. Остальные лежали на плечах. Она как белка в колесе крутилась между столом, противоположным стеллажом и манекеном. Её единственной собеседнице была Тикки. Квами смеялась глядя на занятость своей хозяйки. И важно кивала на каждое её заявление о том, какой Габриэль противный человек, раз требует подчас просто невозможного. Но обе знали, что Маринетт не откажется от подобного никогда.

Тикки куда-то спешно исчезла, и Маринетт только спустя некоторое время поняла, почему в комнате стоит оглушительная тишина.

— Так значит, вы считаете меня невыносимым грубияном? Изысканным грубияном?! — хмыкнул позади знакомый голос. Маринетт резко развернулась, боясь увидеть того, кого здесь просто не должно было быть. Нет. Он был.

— Мсье Агрест… — её слабый протест потонул в смехе мужчины. Он так редко это делал, что Маринетт даже залюбовалась этой картиной.

Звук сигнала, сообщающего, что к её компьютеру подключился другой абонент, мгновенно разрушил морок чего-то особенного. Чёрт! Маринетт совсем забыла, что Бэзил собирался ей позвонить.

— Маринетт, тебе необычайно идёт этот халат. Надеюсь, ты будешь встречать меня также?

Кровь хлынула к её щекам, когда молодая девушка осознала, что слова Бэзила слышал её босс.

— Бэзил, я сейчас немного занята…

— Верно, ей он необычайно идёт, — скучающим тоном отозвался Габриэль, но глаза его были холодны.

— Кто это, Маринетт? С кем ты ещё встречаешься? — мгновенно завёлся легко воспламеняемый Бэзил. Общение с ним стало напрягать Маринетт именно потому, что Готье был слишком эмоциональным, вспыльчивым, в противовес ей, вырабатывающей свой характер бесконечной учёбой в Институте и продолжительной работой с Агрестом.

— Бэзил, это мой начальник, мсье Агрест, — попыталась мягко ответить молодая девушка.

— А что твой начальник делает у тебя в квартире? И ты встречаешься его в таком виде? Что ещё я должен узнать о своей девушке? Сколько ещё начальников видят тебя такой?

— Бэзил! — повысила голос Маринетт, но не успела ничего сказать. Он отключился.

Маринетт обречённо выдохнула, повернувшись к Габриэлю.

— Простите за эту безобразную картину, мсье Агрест. И… кстати, что вы делаете у меня дома?

Его идеальный костюм, причёска и внешность были такими неправильными здесь в её простой квартире, где повсюду на стенах были вырезки из журналов и статей, фотографии Агреста и других модельеров современности.

— Ехал мимо. Пришёл сообщить, что завтра вы можете быть свободны. У меня командировка, и наши планы придётся отложить на некоторое время.

— Да? Хорошо, — ответила совсем уже дезориентированная Маринетт, надеясь, что Тикки тот всё же не заметил. Так вот почему она исчезла! Спросить о том, почему ей не позвонила Натали Санкер — помощница мсье Агреста, даже не пришло ей в голову. — Кхмм, давайте я провожу вас. И извините за всё это.

— Маринетт, мне… мне жаль, что мой приезд расстроил ваши личные планы, — сладкой патокой полился голос мужчины, входящего в десятку самых горячих мужчин Парижа. —Чтобы загладить свою вину, приглашаю вас сегодня вечером в ресторан «L’amour à Paris». Вы свободны?

— Я? Свободна? — Маринетт растерянно заправила прядь волос за ухо, повторяя вопрос. Сердечный ритм усилился. А кровь, наверное, прилила к щекам.

— Ну и отлично, — произнёс мужчина, не ожидающий от неё отказа, вдруг коснувшись её щеки. — У нас заказан столик на 6 вечера. Постарайтесь не опаздывать слишком сильно.

— Тикки, ты слышала? — воскликнула неверяще девушка, появившейся квами. — Я иду на свидание с Габриэлем!

— Я знала, что это однажды случится! — самодовольно произнесла Тикки, радуясь за свою хозяйку.

Интересно, люди могут меняться так сильно? Маринетт размышляла, в чем причина того, что сам Габриэль приехал к своей коллеге и младшему модельеру, и невольно помешав её планам на вечер, решил загладить свою вину. Этот вопрос волновал её также сильно, как и то, что между ними начали складываться более доверительные отношения. Он все ещё был невыносим, нагл и самоуверен больше обычного, но теперь, когда они оставались один на один в рабочем кабинете, находить общий язык… было легче? Думать о том, что причиной этих изменений являлась сама Маринетт Дюпен-Чен, всего год с небольшим назад окончившая Институт Искусств и пришедшая на работу в «Агрест-холдинг» лишь с многочисленными дипломами, грамотами и огромным желанием творить, было просто невозможно. Пока самым оптимальным решением такого поступка Габриэля могло служить то, что Адриан Агрест, чьё мнение всё же было важно для отца, относился к ней с уважением и радовался её пребыванию в особняке.

Ресторан «L’amour à Paris» был престижным рестораном Парижа. Именно там когда-то Маринетт заказывала столик своему боссу, когда находилась рядом с ним. Ужинать в подобном месте стоило лишь в дорогих нарядах, в соответствующих украшениях и, имея немалый финансовый запас. Работая в «Агрест-холдинг» Маринетт вполне могла бы себе это позволить, но, конечно же, не на постоянной основе. Тогда как Габриэль — да.

Она не стала звонить или писать Бэзилу, поскольку не чувствовала себя виноватой в данной ситуации. То, что она сходила с ним на несколько свиданий, не наделяло его право управлять её судьбой. Маринетт достала из шкафа наряд, сконструированный и пошитый ей самой. Девушка в глубине души надеялась, что мсье Агрест оценит её творение. Она хотела этого так же, как и вновь увидеть его улыбку. Не ухмылку или приподнятый вверх уголок губ (о способах выражения эмоций, как негативных, так и позитивных Габриэля Агреста можно было написать целую книгу), а настоящую улыбку.

Маринетт в этот раз решила оставить волосы распущенными. Те тёмной шелковистой волной спускались на плечи, что по заявлению Тикки, делало её прелестной и трогательно-милой. Дорогой комплект украшений — с кроваво-красными рубинами (Маринетт помнила, что сказал об этих камнях Габриэль) как-будто специально ждал подходящего случая. Размышлять о том, не слишком ли глупо она будет выглядеть, если придёт в таком образе, Маринетт не стала. Пускай сегодня будет её день.

Она, как и положено, опоздала лишь на 15 минут. И уж точно не ожидала того, что Габриэль Агрест подарит ей цветы и будет ухаживать за ней. Мужчина небрежно кивнул официанту и попросил винную карту и меню, посоветовал наиболее вкусные блюда и развлекал разговорами в ожидании заказа. Маринетт силилась понять, кто перед ней сидит. Думать о том, что этот человек может быть таким, было трудно. Но так приятно. После нескольких бокалов благородного красного вина, Маринетт расслабилась. Она позволяла себе принимать ухаживания, смеялась над шутками — действительно остроумными, и делилась своими переживаниями.

Он впервые при ней улыбался так открыто, что в его ранее холодном взгляде, казалось, вспыхивали тёплые искры. Маринетт с трудом подавляла в себе желание коснуться его руки, лежащей так близко от её ладони — стоит только слегка протянуть пальцы. И она смеялась над рассказами студенчества из жизни великого Габриэля Агреста, который не всегда, оказывается, был ведущим модельером. И она знала, знала, но никогда даже не задумывалась об этом. Для неё этот человек всегда был известным и знаменитым.

— Красота — эффект пяти минут, и если за ней ничего не стоит, то она бессмысленна, — Маринетт пытается отстоять свою позицию, и у неё даже неплохо это получается.

— А за вашей красотой что-то есть? — девушка вспыхивает под насмешливым взглядом мужчины. Он считает её красивой.

— Может быть, тайна? — хмыкает она и лукаво стреляет взглядом, чтобы затем тут же почти залпом опустошить свой бокал. Голова начинает кружиться, а градус откровенности повышается.

И, конечно же, покраснела, когда тот затронул тему изысканного грубияна. Попытка оправдаться не дала ничего. Вернее, мужчина в своей излюбленной манере прервалеё и попросил честно ответить на вопрос: каким она его видит. Девушка сомневалась не долго. В течение пяти минут она, набравшись смелости, Маринетт сказала всё, что думает. У Габриэля невыносимый характер, подчас жестокий и трудный, он не хочет слушать собеседников и часто делает то, что считает нужным, но при всех видимых недостатках у него светлая голова, огромный профессионализм, опыт, глубоко в сердце таится нерастраченная любовь и, возможно, боль от потери кого-то очень важного. Вино раскрепостило её, заставило опустить ограниченные рамки выстроенных ими отношений.

А после вздрогнуть, почувствовав чужую руку на своей ладони. Габриэль смотрел на неё не отрываясь некоторое время, а после подозвал официанта. Каждый находящийся в ресторане хоть раз, но обернулся на них. Маринетт расправила спину и гордо вздёрнула подбородок, наслаждаясь этим. А после в ступоре, будто бы со стороны, наблюдала за тем, как Габриэль ухаживает за ней: подаёт ей руку и помогает облачиться в пальто.

— Ну что же вы, Маринетт, — снова так настойчиво и мягко улыбается мужчина, — зачем вам такси, я подвезу вас куда хотите, к тому же я знаю, где ваш дом.

Как кролик, загипнотизированный удавом, девушка делает шаг, изменивший всю её жизнь. Глаза в глаза. Сводящее с ума желание двоих людей оказаться ближе. Медленно его руки касаются её сплетённых в замок ладоней. И уже не знаешь, где горячей, опалившей все тело, волне начало, а где конец.

Губы девушки оказываются в плену других, вожделеющих, жадных, пылких и решительных. Твёрдое мускулистое тело, прижимает её ещё ближе, тяжёлое дыхание, алчный вдох и его отчаянные попытки удержать её рядом с собой. Она, повинуясь горячему желанию, впилась ногтями в его плечи, поддалась вперёд, предпочитая утонуть в этом водовороте чувств и эмоций. Вокруг словно не осталось ничего важного.

— Прошу, — едва слышно шепчет она, и её понимают. Габриэль даёт отмашку, и машина движется совсем не в сторону одинокой и пустой квартиры Маринетт Дюпен-Чен.

========== Глава 6. ==========

— Натали, отец снова не появится на обеде?

Маринетт остановилась, услышав отчаянный тон сына Габриэля. Тот скучал по своему отцу, и не знал, как это ему показать. Но Габриэль на самом деле трудный человек.

Девушка мечтательно улыбнулась, вспоминая своего любовника, и тут же скрыла её за серьёзным выражением лица. Особняк Габриэля Агреста почти стал её домом. После всего одной ночи, проведённой вместе, что-то словно изменилось в их отношениях, вышло на новый уровень. Подчас было невозможно понять, как себя поведёт Габриэль, что он от неё потребует. Но, наверное, эта неопределённость, была особым шармом.

Они продолжали работать над коллекцией, продолжали стоять рядом перед компьютером с эскизами, совместно посещать некоторые мероприятия, продолжали делать то, что длилось уже долгое время, но что-то действительно изменилось. Небрежное прикосновение руками. Лёгкая улыбка, когда никто не видит. Отчаянно сорванный поцелуй на премьере в театре. Так по-детски, но так горячо. И эти ночи… ночи, наполненные любовью, необыкновенной страстью и всепоглощающей нежностью. Только за них Маринетт была готова сказать «да» тысячу раз. Однако она не уменьшала того, что Габриэль был замкнутым и отстранённым типом. У него не всегда хватало времени для занятия с ребёнком и он не знал, как показать свою любовь к нему, поэтому нагружал его дополнительными занятиями: фехтованием, уроками китайского, фортепиано, плаванием.

А ещё следил за успеваемостью, его друзьями, безопасностью. Адриан не видел и доли того, как любил его отец. И как опасался за него.

— Он занят, Адриан. Ты же знаешь, что у твоего отца много работы, — терпеливо и отстранённо добавила Санкер и вышла из столовой.

— Как всегда. Даже пообедать вместе у нас не получается.

Юноша очень хотел близости отца, хотел его поддержки, хотел видеть, что дорог ему.

— Если ты не против, я могу составить тебе компанию, Адриан, — мягко улыбнулась Маринетт.

Тот кивнул и ей тут же доставили столовые предметы.

— Почему он так себя ведёт, Маринетт? Иногда я думаю, что вовсе и не его сын. После смерти матери… я думаю, в работе он пытается забыть её. Неужели так будет и со мной? Неужели и я забуду свою маму?

Маринетт поморщилась. Теперь, когда она поняла какого владеть Габриэлем Агрестом, любое упоминание о его бывшей и так горячо любимой жены, заставляло её напрягаться. Она чувствовала с её стороны незримую конкуренцию. И понимала, что до сих пор проигрывает ей.

— Адриан, послушай меня, твой отец сложный, но замечательный человек. Он заботится о тебе и любит тебя. Хочет обеспечить достойным будущим. Поверь человеку, который день за днём находится подле него. А, те, кого мы любим, никогда нас в действительности не покидают. Есть вещи неподвластные смерти. Картины, воспоминания… и любовь. Твоя мать всегда будет рядом с тобой. Неважно, чтобы не случилось.

Юноша кивнул и улыбнулся. Он поверил.

— А ты? Ты всегда мечтала стать модельером?

— Сколько себя помню, — важно кивнула Маринетт, радуясь тому, что они сменили тему. — Уже в десять лет родители подарили мне швейную машинку. Ты не представляешь, каким несносным ребёнком я была.

Адриан рассмеялся, а вслед за ним и Маринетт. Неожиданно телефонный звонок прервал задушевный разговор.

— Да? Да, конечно, я помню. Конечно. Буду через 20 минут. Эскизы у меня. Да, мсье Агрест передал мне Книгу. Новый номер выйдет в срок. Лично проверен главным редактором.

— Прости. Видишь, и у меня не так много времени, чтобы насладиться отдыхом. Уже требуют эскизы.

— Совсем как отец, — улыбнулся Адриан Агрест. — Неужели тебе не хотелось простых радостей? Отдыха с друзьями, свиданий с девушками, вернее, парнями, прогулками по магазинам, в конце концов.

— Искусство требует крови и пота, боли и слез. Искусство требует жертв. Я знала, на что подписывалась, — философски пожала плечами девушка и рассмеялась, выбегая из особняка. У ворот уже ожидала служебная машина.

***

— О Леди, ты опутала этого малыша как моё сердце. Положи на него руку и услышишь, как оно стучит, — смеялся Кот Нуар, наблюдая, как Маринетт придерживает ребёнка, только что спасённого от акумы.

— Лучше подержи-ка его, — фыркнула девушка, вскидывая йо-йо. — Супер шанс!

— Не разрушай поэзию моих слов, — «обиженно» заявил парень-кот, отстраняя от себя сопливого ребёнка трёх лет.

— Твою поэзию может разрушить только глупость твоих слов. Так что не нужно об этом беспокоиться.

Кот Нуар продолжал флиртовать, заявляя, что ещё до того, как он стал тем, кого она видит перед собой, он всегда был ею очарован. А Маринетт-Леди Баг продолжала не обращать на него и его неловкие попытки ухаживать внимания.

Больше всего её задевало то, что Габриэль в последнее время немного отдалился. Может быть, она наскучила ему? Тогда, как Бражник наоборот сделался активнее. Несколько раз в неделю ей приходилось срываться с места, лгать Габриэлю, подругам, родителям, которые заставали её спешный уход. Может быть, поэтому Габриэль ведёт себя так?

Постоянные конференции в закрытой аудитории, скорые отлучки и скрытое помещение где-то внутри особняка, чтобы создать очередной шедевр. А когда возвращался, находил лишь записки: «нужно уйти, подруга попросила посидеть с ребёнком»; «мама попросила отвезти нашего кота в ветклинику»; «забыла о записи к врачу».

В их жизни всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И Маринетт боялась. Боялась, что всё закончиться плохо. Что от их, а, может быть, даже только её — она уже не была уверена, любви останется одна боль. Но отказаться просто так, не попробовать этого, не насладиться этим всепоглощающим чувством, не узнать каков их конец, было также страшно, как и вовсе не испытать его никогда.

А Алья к тому же совершенно не помогала. Теперь её Леди Блог расцветал всё новыми и новыми подробностями. Подробностями настолько противоречивыми, настолько неправильными, что Маринетт боялась сознаться лучшей подруге, что её записи — ложь, что она никогда этого бы не сделала. А Алья Сезер почему-то обнаружила невидимую связь между Бражником и Леди Баг. Она сравнивала их с героем детективом 20 столетия — Шерлоком Холмсом и его заклятым врагом Мориарти. В колледже Алья была помешена на их истории и вбила себе в голову, что тот начал игру с детективом только из-за любви к нему.

«— Давай признаемся честно, мы не были созданы, чтобы быть друзьями.

— Я любил тебя с первого дня. Словно знал, что мы созданы друг для друга.

Бывшие враги, ставшие любовниками. Что это было, ненависть или съедающая душу страсть, которую они боялись принять или понять? Как они могли не заметить, что в пылу битвы им хотелось не крови и боли, а плоти друг друга, жара в груди, неумолимой похоти и наслаждения. Как они были глупы, и жаль, что ничего не исправили раньше».

— Алья! — возмущённо воскликнула она, прочитав всего лишь отрывок из её блога. — Ты сама знаешь, что пишешь? Это же читают дети. Боже, ты веришь, что Бражник что-то испытывает к Леди Баг?

Это было так глупо, но статья оказалась невероятно популярной. Возможно потому, что на фотографиях, прикреплённых в виде доказательства, была изображена битва двух: Леди Баг и Бражника. То, что там был ещё и Кот во внимание не бралось. Они глядели друг на друга, касались друг друга так, что полыхающая в глазах ненависть казалась чем-то другим, особенным лишь для них одних. О, если бы Маринетт не знала, как дело обстояло на самом деле, то непременно бы поверила в историю их непростых взаимоотношений. Но она знала…

— А разве нет? Маринетт, ты вообще в Париже живёшь или твоё «габриэлепомешательство» вышло на новый уровень, что ты даже за новостями не следишь?! У них же явная любовь. Ты только посмотри. Постой, что?

Алья шокировано повернулась к подруге, которая запнулась на ровном месте и залилась ярким румянцем, совсем как девочка подросток.

— И как давно у вас любовь с мсье «самая наглая задница Парижа»?! Давай рассказывай своей лучшей подруге, — Алья тут же накинулась на Маринетт, правильно поняв причину её смущения.

— Ничего такого, Алья. Мы просто… иногда…

— Иногда делите постель. И под «иногда» я подразумеваю «часто», — подмигнула Сезер, и, схватив Маринетт за руку, потащила её в сторону удобной софы. Разговор предстоял долгий.

========== Глава 7. ==========

Когда Маринетт увидела Лусию Габо — восходящую звезду в модельном бизнесе и так похожу на погибшую мадам Агрест, стоящую рядом с Габриэлем, её взгляд, мимолётное и невинное прикосновение к руке, но такой явный во всём этом подтекст, она вспомнила слова Натали. Отстранённой, чужой, слегка высокомерной женщины, которая сама себе не признаваясь, любила своего начальника.

— Ты поймёшь, что любишь его в момент удушающей ревности, чувства мерзкого и низкого, мелочного порождения собственичества. К сожалению, это одна из тёмных сторон любви, и она толкает на чудовищные поступки. Ты всё поймёшь, когда почувствуешь.

И она почувствовала. Голову Маринетт посетила чудовищная мысль: «Я убью её, но не дам ей завладеть его сердцем. Он мой!»

И Маринетт делала. Делала все возможное, чтобы эта модель больше не появлялась так близко от её Габриэля. Она старалась вновь сблизиться с ним, узнать его лучше, понять, что он чувствует, когда она рядом с ним. Это было настолько не в её стиле, настолько чуждо ей, что Маринетт удивлялась, как она вообще решилась на подобное. Расспросить его о жене. О жене, что все ещё стояла между ними, чья призрачная память всё ещё жила на картинах и умах обитателей особняка.

— Вы что боитесь меня, мсье Агрест? — лукаво улыбалась Маринетт, проводя кончиками пальцев по его твёрдой груди. — Боитесь, что я узнаю все ваши тайны? Или боитесь, что рядом со мной вы забудете Её?

— Я…

— Скажи, ты всё ещё это чувствуешь? Скучаешь по ней?

— Да. По-другому и быть не могло. Она была ангелом среди демонов. Слишком прекрасная для этого жуткого и гнилого мира. Она не выдержала этого.

Маринетт не ожидала такого уровня откровения. И сжала зубы в попытке прекратить эту снедающую изнутри ревность.

— Но ты всё-таки причинил ей боль. Почему?

Маринетт откопала давний скандал четы Агрест, когда на свет появился крошка Адриан и супруги были на грани развода. Только с помощью Альи Маринетт удалось узнать о том, что должно было быть глубоко запрятано в семейный склеп скелетов.

— Страх. Страх потерять всё.

— Но ты и так потерял. Разве нет?

— Её утрата стала новым уроком для меня. И должна стать и для тебя. Не стоит бояться. Страх делает нас слабее.

Маринетт каждый раз говорила, что это неправильно, они не могут любить друг друга, не должны быть вместе. А Габриэль ей всегда отвечал, что любит её несмотря ни на что. Каждый раз её сердце, охваченное сомнениями, начинало успокаиваться, словно море после бури. И каждый раз, когда Парижу нужен был супергерой, эта вера начинала рушиться.

— Что может быть страннее, чем сражаться с реинкарнацией фараона или повелителем голубей, наделённых силой от маленьких бабочек? — нахально спрашивал Кот Нуар посреди их очередной схватки с Бражником.

— Да, ты прав. Вперёд, Котик.

И Леди Баг сама бросалась в кущу событий, чтобы на следующий день прочитать в блоге Альи о том, как трудно быть героем, влюблённом в своего врага. Вернее, какого это быть врагом, влюблённого в тебя злодея. Сезер ещё не определилась и постоянно твердила, что «чувства это настолько зыбкий аргумент, что здесь нужно быть острожными». Но на этот раз Алья умудрилась добыть поистине правдивую информацию. Даже Маринетт не смогла бы как-то оспорить факт её существования.

— Ну же, Леди Баг, тебе не надоело вечно бегать от меня? Разве недостаточно я приложил усилий, чтобы заинтересовать тебя? Всё ещё не желаешь присоединиться ко мне или отдать свой талисман?

— Не дождёшься, Бражник! Ни за что не окажу тебе такую услугу, пока ты используешь людей. Ты вредишь им!

— Моя, глупая, глупая, Леди. Ты не знаешь очень многого. Страх боли превосходит её саму. Они готовы пойти на все ради мига спокойствия, мига без паники и страдания. Этот съедающий душу страх делает их жестокими, подконтрольными мне. Никто их не заставляет. Это их собственное осознанное решение. Так каким будет твоё решение, моя кровавая королева?

Бражник каждый раз издевался над ней, придумывая разные прозвища, чем сбивал с толку, заставлял думать о нем чаще и чаще, размышлять о том, что толкает его на эти дела, чего он хочет добиться.

— Мне нужен тот, кому я смогла бы доверять. И, по всей видимости, это не ты, Бражник. Котик, давай!

И новая акума освобождала своего носителя и вновь Бражник оставался ни с чем и вновь Маринетт возвращалась к Габриэлю с новой порцией лжи в надежде, что тот поверит этому. И тот верил…

***

Она привлекла его сразу. Выпускница Института Искусств. Лучшая на своём потоке. Она выделялась даже без своего таланта. И, конечно же, Габриэлю понравилось её честолюбивое желание занять место, как можно лучше. Он наблюдал, как она день за днём совершенствуется, не замечая, что начал привязываться к ней сам. Это было недопустимо, но Маринетт Дюпен-Чен выходила за рамки его возможностей. И он сдался. Позволил ей войти в свою жизнь. Приоткрыл завесу тайны, тем не менее, так до конца и не доверился.

У Габриэля Агреста были иные цели. В надежде подчинить себе талисманы и оживить Эмили, он начал охоту на другую героиню Парижа и надел маску Бражника. Леди Баг и Супер Кот не единожды срывали его многочисленные планы, и Бражник сам вышел перед ней. Каждая новая встреча была ярче, чем предыдущая. Бражника влекло её сопротивление, влекла загадка, хранимая Леди, привлекало её упорство и настойчивость защитить тех, кто ей даже не знаком. А Бражник любил загадки.

Особенной она стала тогда, когда в однокурснике Адриана пробудился Разлучник. Его разящие стрелы превращали любовь в ненависть. И Габриэлю пришлось попасть под одну из них, чтобы не вызвать подозрения. Лишь любовь побеждает ненависть. Так заявила Леди Баг. Габриэль бы не воспринял её слова всерьёз, если бы не то, как Леди отнеслась к нему. Будь Габриэль действительно под действием чар, он бы не помнил и доли того, что произошло, но мужчина обладал иммунитетом к каждой подаренной другим силе. Леди Баг оставила своего ветряного напарника, чтобы защитить его. В её действиях было слишком много заботы, слишком много нежности, словно она… любила его. Любила Габриэля Агреста. И это навело его на определённые подозрения. Он не давал никому поводов для подобных чувств. Никому, кроме… кроме темноволосой и голубоглазой ассистентки, которая прочно заняла своё место в его доме, в сердце его сына и в его мыслях.

Маринетт. Маринетт Дюпен-Чен, неужели ты что-то скрываешь? Кажется, между ними уже нет никаких преград, и все же что-то мешало быть им вместе. Что это? Страх? А может быть тайна? И Габриэль решил непременно ответить на свой вопрос.

А пока… пока она поселилась в его мыслях и медленно сводила с ума. Но помимо мыслей Леди Баг завладела его черным сердцем и гнилой душой.

— Прочь из моей головы!

Она погубит его, он не сомневался, ведь для таких, как Бражник — чувства сильнее яда и страшнее смерти. Даже портрет Эмили перестал вызывать в нём былое напоминание. Бывшая жена осталась в памяти сына нежной и любящей матерью, Нууру был прав — даже все камни чудес, собранные вместе, не позволят воскресить мёртвого человека. Габриэль не понял, когда это перестало быть для него таким важным. В реальной жизни у него была Маринетт — чуткая, красивая, талантливая, нравившаяся его сыну, трепетная любовница, а в другой — Леди Баг.

Когда Бражник смотрел на Леди Баг, ему в равной степени хотелось поцеловать её и убить. Когда он смотрел на неё, он испытывал непреодолимое желание заключить её в объятия, прижать к себе и задушить. Каждую секунду своего существования Леди Баг вызывала в нем — бесчувственном и холодном, грязную похоть, которая была ему несвойственна и жгучее желание действовать. «Что хочу сделать с ней? — спрашивал он себя, смотря на неё, в вызванном им самим же хаосе вокруг неё. — Убить или поцеловать?» В ней самой, в её взгляде было что-то коварное, неуловимое, возбуждающее чувство, что мужчина забывал о своих планах и, возможно, именно поэтому… так безумно любил её, хотел её для себя.

И Габриэль добился этого. Добился ответов на все свои вопросы. Коллекционер позволил ему разгадать загадку Леди Баг. Всё это время она жила рядом с ним. Он целовал её. Защищал. Хотел её. Любил. Любил как Габриэль Агрест и жаждал как Бражник.

Но ей было неизвестно о нём ничего, а ему о ней — всё.

— Падай, Леди Баг, падай. Упади на самое дно бездны. Узнай другую себя. Увидь, что ты была рождена королевой. Что ты была рождена быть моей.

Супергероиня недоуменно вскидывает брови, на мгновение становясь такой беззащитной, такой похожей на себя человека, что Габриэль готов был спросить себя: «Ты много раз видел её такой, так почему догадался лишь сейчас?» И у него уже был готов план. План, заставивший её последовать за ним, прыгнуть в кроличью нору, не надеясь ни на кого и на что. Только он и она. Только Бражник и его Леди.

***

Быть может она не хотела бежать за ним…

Возможно, он хотел быть пойманным…

Неважно, ничего уже не исправить.

Гнев Леди Баг как всегда неумолим, а расплата за неосторожность оказалась высока.

========== Глава 8. ==========

— Ночь — ужасное время для разговоров. Ночью мы обнажены, совесть покидает тело, маски сняты, а красивые и щадящие слова испаряются из головы. Ночью правда выходит наружу, — Маринетт вздрагивает, слыша знакомый вкрадчивый голос, и резко оборачивается. Но, кажется, абсолютная темнота лишь ещё больше усилилась.

«Ловушка», — понимает Леди Баг, нервно осматриваясь по сторонам в надежде сквозь беспросветную тьму определить хотя бы место своего пребывания.

И узнать судьбу Готье. Пусть его лицо и вызывало в Маринетт отвращение — совсем не таким человеком он оказался, каким хотел быть в начале, она не могла бросить его на произвол судьбы. Особенно, как Леди Баг. Особенно, услышав вызов от Бражника.

— Бражник? Что ты задумал? — она нервно проводит ладонью по затянутой в латекс ноге. — Где Бэзил Готье? Где мы?

— Не те вопросы. Совсем не те, — резкий смешок отзывается у неё в груди каким-то щемящим чувством.

— Что тебе нужно? — немного поспешно спрашивает девушка, стараясь вглядеться в плотную темноту. Супершанс, может быть, и помог бы, но тогда у неё останется всего пять минут, а иной дороги может не быть. Открыться перед Бражником тогда, когда она не могла доверить эту тайну даже лучшей подруге, Коту и Габриэлю? — Нет, об этом не шло и речи.

— Я надеялся, что ты одумаешься, и у нас состоится конструктивный диалог. А что нужно тебе, Леди? Или мне лучше сказать, Маринетт?

Маринетт похолодела. ОН ЗНАЕТ. ОН ЗНАЕТ. ОН ЗНАЕТ. Или это его очередные догадки? Его стремление сбить её с правильного пути. Одержать победу.

— Кто ты? — едва слышно прошептала она.

— Ты мечтаешь о боли, Маринетт, потому что хотела чувствовать что-то кроме пустоты. Я знаю это. Увидел это в твоей душе. В этом мы похожи, не боимся мечтать о плохом. После смерти Эмили я каждый день желал смерти.

Маринетт в ужасе смотрела на выходящий вперёд силуэт. Силуэт, так знакомый ей не только как Леди Баг, силуэт мужчины, о котором она мечтала несколько лет, прежде чем узнала его лучше, силуэт мужчины, от которого она ушла нынешним вечером, уверенная в том, что он будет занят работой, силуэт… Бражника.

— Нет, не может быть. Ты не он! — в отчаянье выкрикнула Маринетт. — Габриэль и Бражник. Нет!

— Что же так грубо? Нет! — фыркнул со смешком знакомый голос. Появившееся сначала тусклое, но начавшее светлеть освещение действительно показало ей фигуру, облачённую в костюм, плащ и неизменно держащую трость. — Почему бы не сказать: о, как я рада тебя видеть! Ты разве не рада, любовь моя? Моя Леди попалась в силки, не осознавая этого. Она полюбила… кстати, кого же она полюбила? Модельера с известным именем или злодея с не менее известным?

— Шрамы на моей душе говорят лишь об одном — я полюбила бездушного монстра! — выкрикнула Маринетт, понимая, что сражаться бесполезно.

— Я предупреждал. Ты знала, кто я! — Бражник приказал квами начать детрансформацию. Маринетт действительно увидела Габриэля Агреста. Сопротивляться не было сил. Она бы и не смогла. Не сейчас.

— Ну и что дальше? Моё безжизненное тело в лесу? — слёзы уже начали першить где-то в горле. — Где я?

— Ты знаешь это место, Маринетт. Ты была в нём так долго, что не узнать его не сможешь.

— В пещере Бэтмена под поместьем Уэйнов? — хмыкнула она беззлобно, понимаю всю неизбежность ситуации.

— Умничка! Я злодей, Леди Маринетт. У меня нет морали, но убить любимого человека? — Габриэль подошёл совсем близко, и дотронулся до её ушей с серьгами-талисманами, вызывая своим прикосновением былую дрожь. — Вот значит, что ты обо мне думаешь?

— Но ты убил его… убил! — едва слышно прошептала она, намекая на Готье, ради которого и пришла сюда. В эту ловушку.

— Конечно же, ты можешь верить в это. Кто я такой, чтобы убеждать тебя в обратном? Но всё же хочется добавить, что виноват был он сам и его глупые действия, — Маринетт охнула, осознав, что Габриэль, не будучи до конца уверенным в том, что под маской Леди скрывается она… мстил за то, что Бэзил нанёс ей оскорбление. — А ещё твоя наивность и дурацкая вера. Хватит! Привыкни, мир — жесток и несправедлив, невинных людей нет.

Он снова испортил всё секундное очарование.

— Ненавижу, — Маринетт отпрянула подальше, но спиной упёрлась в холодную стену.

— Нет, ты любишь меня. Эта любовь ломает тебя, разрушает твой прежний мир. Сложно любить такого человека, как я? — холодные глаза Габриэля обволакивали её с головы до ног. Он так напоминал себя прежнего, такого, каким его знали миллионы людей, и не таким, каким был известен ей. Хотелось съёжиться.

— Ненавижу… ненавижу себя, — Маринетт обняла себя за плечи, едва заметно вздрагивая. — Как я могу верить тебе? Ты…

— Монстр. Да, я такой. Но, встретив тебя, моя Леди, я изменился. Я предал свои убеждения, нарушил все клятвы, что давал себе давным-давно. Ты изменила мой мир, Леди Баг, Маринетт Дюпен-Чен. Знаю, я ужасен, омерзителен, моя душа чернее бездны… Но это не больно, моя сладкая. Любовь ко мне не сделает тебя слабее. Я обещаю.

Тёмный голос глубоко в подсознании твердил ей о том, чтобы она сделала этот шаг вперёд, приняла его, как принимала до этого, поверила ему. Габриэль склонился прямо над ней, взял её руки в свои.

Маринетт беззвучно плакала. Она во мгле о нём мечтала, понимая, что ложь её убивала. Сколько раз, сколько раз ей хотелось открыться ему, сколько раз ей хотелось отдать всю себя ему, посвятить свою жизнь ему, разрушить все тайны между ними. Но, всякий раз, глаза закрывая, она как в тёмный рай попадала. Никто не оказался с ним сравним. Теперь молодая женщина боялась, что он не станет ждать её…. Там, где уже иная сторона.

— Научи меня жить, Маринетт. Ненавидь меня, презирай, желай смерти, но только не отталкивай. Просто позволь мне защищать тебя, и если потребуется, убить за тебя. Ведь я не переживу ещё и твоей смерти. Научи любить, Маринетт.

— Габриэль, я…

— Ради тебя я сделаю всё, что угодно. Прошу, дай мне шанс. Только один шанс.

И она сдаётся. Она делает шаг навстречу. Руки тянутся к ушам. Серёжки гвоздики покидают своё законное место. Детрансформация завершена. Маринетт снова Маринетт. Та, которая не смогла бороться против любви. Та, которая предпочла погибнуть в ней. Та, что не смогла отрицать, как сильно нуждается в ней.

«Их любовь странная и безумная. Любовь, где желание стирает все границы разумного. Любовь, где сердца бешено бьются, а страсть подчиняет себе разум. Их любовь бесконечная, как и их чувства. Она никогда не пройдёт. И это заставляет меня ещё раз сказать вам, мои дорогие читатели, любите, пока вы живы!»

— Интересно?

Маринетт вздрагивает, услышав над собой голос Кота. Её друг улыбался чуть печальной улыбкой.

— Да. Эта Сезер умеет увлечь читателей. Надо же. Никогда не думала, что скажу ей спасибо. Возможно, она помогла не только мне, но и всему Парижу.

— Ему нечего тебе предложить, кроме своего тёмного и почти безжизненного сердца. Моя Леди, неужели то, что меня не было рядом, решило всё в ЕГО пользу?

— Нет, Котик, ты не виноват ни в чём. На самом деле, я решила это так давно, ещё до того, как встретила тебя. Знаешь, а мне ничего от него больше и не надо, — Маринетт тепло улыбнулась. — Эта наша последняя встреча. Я не могла уйти, не попрощавшись.

— Я никогда не забуду тебя, моя Леди! Я люблю тебя!

— У тебя будет ещё одна Леди. У тебя и у твоего настоящего имени. Подари лучше любовь ей, а не абстрактному образу героини Парижа. И когда-нибудь напиши ей так же: «Твой цвет волос как ночь, как васильки глаза. Мне без тебя невмочь, но сложно рассказать. Хочется отбросить маски, и как можно поскорей. Пусть чудо случится, будто в сказке. Ты валентинкой станешь моей?» Я получила твоё письмо, тогда, в валентинов день. Ты прекрасный поэт, Кот Нуар. И думаю, такой же человек.

— Прощай, Котик, — Маринетт последний раз вспорхнула над крышами Парижа, словно прощаясь с ними навсегда.

А после настало время квами. Тикки было грустно расставаться со своей хозяйкой. Но она понимала, что так будет лучше. Тикки и Нууру вернулись к своему Хранителю. Париж продолжал защищать верный Кот Нуар.

Она дала ему шанс, и он перерос в вечность…

«Габриэль Агрест, всемирно известный модельер обвенчался с Маринетт Дюпен-Чен, его помощницей и не менее талантливой модельершей. Бракосочетание совершилось в Люксембургском дворце, после чего новобрачная чета Агрест отправилась в свадебное путешествие. Адриан Агрест — сын жениха и начинающая модель, искренне поздравил своего отца и его молодую жену, сообщив, что Маринетт — именно та, кто нужен его отцу. А ещё, что молодая девушка всегда ему нравилась. Наше издательство поздравляет их с таким значительным событием!»

… И пусть эта вечность не всегда была счастливой и безмятежной, но они были вместе в горе и радости, это было их время.