холодно, да и гидробудильник уже требует. Мама на кухне уже жарит что-то. По дому расплывается аромат жареного теста. Вот бы оладушки, они у нее здорово получаются.
После ночи под белым одиноким парусом, лезть в холодную воду не хочется, но привычка к ледяному душу уже появилась. Это я еще в мае решил, что надо-надо обливаться по утрам и та-ра-рам! Поэтому подставляю тело под жёсткие холодные спицы. Ух-х-х-х! Класс! Зажмуриваю глаза и подставляю лицо.
Стоп!
Что-то щелкнуло в голове. Почему я в старой квартире родителей? Это же Юлькина квартира сейчас. Почему стены в ванной покрашены синим и только до половины? Почему ванная такая маленькая и отделена от туалета? Почему я здесь, а не у себя дома? Господи, сколько странного… Где Лёля? Что с ней? Она попала в больницу, и я ночую почему-то у Юли? Допустим, что так, но Лёва лет 10 назад сделал ремонт, объединив ванную и туалет в большой просторный санузел с красивыми модерновыми смесителями и черным глянцевым кафелем. Ничего не понимаю! Холодная вода бьет в лицо, отгоняя последние обрывки ночного сна. Я наконец-то догадываюсь посмотреть в зеркало.
Вот так номер! На меня из бликующего квадрата смотрит пацан. Большие почти негритянские губы, розовые припухлые щечки и нос картошкой. На верхней губе и на подбородке еще абсолютная гладкость. Ни щетинки! На макушке ни одного седого волоса. А ведь я знаю этого балбеса! Это ж Борька Рогов, то есть это я лет в 16-17. А где же Борис Григорьевич шести десятков лет от роду? Где, ё-моё, его-моё тело? Если оно осталось в 2018 году то, что с ним сейчас происходит? Последнее, что я помню – падение в какой-то шурф в Волчьем Логове Гитлера… Получается, что тушка моя там, а сознание оказалось заброшено в моё же тело но 32 года назад. А если с той тушкой что-то не то, как это отразится на мне теперешнем? А может быть, я там умер, но в силу аномалий места и стечения обстоятельств душа-сознание не растворилась во вселенной, а сделала такой вот кульбит. Нет ответа.
А может это всё-таки морок и наваждение от удара головой о бетонный обломок? Попробую прогнать его. - Я крепко зажмуриваю глаза и изо всех сил щиплю себя за ногу.
Страшно глаза открывать, но надо, не ходить, же остаток жизни с закрытыми. Мда… Ну, на раз-два-три! Открываю. Поднимаю глаза к зеркалу. Так. Хорошо, там я. Гляжу вокруг, наша новая квартира, куда мы переехали всего три года назад. С кухни доносится шипенье масла на сковородке. Всё нормально, мама приехала вчера с дачи, чтобы проследить, как мы с Юлей соберемся в школу. Завтра же первое сентября. Похоже, что все-таки это был сон с продолжением наяву. Это я про шестидесятилетнего старика с детьми и внуками. Пойду, мамане расскажу. Отец вечером приедет, и ему можно будет рассказать. Пусть посмеётся.
Я вытираюсь энергично и тщательно. «До покраснения кожных покровов», как пишут в журнале «Здоровье». Холодная вода действует тонизирующее, я реально ощущаю прилив сил.
- Ма-ам, как там оладушки? Готовы? – врываюсь я на кухню. На ходу натягиваю футболку, пытаясь схватить лепешку со сковородки, но получаю по рукам полотенцем
- Ага, сейчас эту сковородку допеку и можно приступать, а ты, давай, беги, штаны надень и Юлю буди, пусть умывается, да садитесь уже.
- Юлька, - ору я громким голосом, распахнув двери гостиной, где ютится сестренка, - подъём! На горшок и завтракать, - в ответ мне летит подушка, но мимо. Нет еще у сестренки нужной меткости.
Возвращаюсь на кухню и краду оладий. Тут же пытаюсь запихнуть его в рот, пока мама отвернулась на секунду. Он такой жирный, поджаристый и горячий, что я невольно сжимаю веки… Оп-па!
- Зачем я так тороплюсь? - появляется здравая мысль в мозгу – так можно подавиться и помереть молодым. Лучше сесть и маме рассказать про сон. Хотя, нет, лучше ничего не рассказывать, а как-то договориться с реципиентом, ведь уже понятно, что произошла «прививка» сознания старого меня в мозг мой же, но в шестнадцатилетний. А переключение происходит при напряжении лицевых мышц. Вот! Надо написать Борьке! Кратко изложить открытие и предложить план совместной жизни в одном отдельно взятом организме. И прежде всего - о способе смены владельца.
Иду к себе в комнату и пишу, первым попавшимся под руку карандашом, - чтобы переключиться в старика, зажмурь крепко глаза и стисни зубы. - Боюсь, что если промедлить, то может еще что-то произойти. Кто его разберет в этих межвременных переходах. Здорово конечно, оказаться в истории, о которой столько читал. Да еще и на сорок четыре года моложе. Жаль только, что слишком мало я помню из того, что происходило в мире, в стране и в городе в 1975 году.
…
Так, прекрасно! Разобрались с одним важным вопросом, надо проверить, провести, так сказать, натурные испытания. Крепко сжимаю челюсти. Вуаля! Я снова пацан-школота, которому завтра бежать в постылую школу. Что интересно, я в качестве юнца, не понимаю такого явления и воспринимаю
