Любовь в огне и крови (ЛП) [MalevolentReverie] (fb2) читать онлайн

========== I Do Not Love You Except Because I Love You ==========

Любовь всей моей жизни сидела в пяти шагах от меня.

Яркая и сверкающая, она перешучивалась с друзьями, моя Рей — солнечный лучик. На прошлой неделе она подстриглась, и я питал надежду, что сумею отыскать пару волосинок на стуле. Увы, сейчас я не мог бухнуться на колени и как следует обшарить его — со всей тщательностью, как мне хотелось. Я щелкнул ручкой по длинному столу, за которым сидели и я, и она, и другие студенты — мы с ней практически рядом — и решил, что оближу ее стул после лекции. Мне не терпелось дождаться, пока аудитория опустеет. Все в порядке. У меня есть время. Уйма времени.

Но… но в этот раз она подстриглась покороче. Мне понравилось. Иногда я ловил мгновения, когда она прикасалась своими маленькими пальчиками к прическе, и во мне вспыхивало томительное желание вырвать волоски и забрать себе. Хотя я очень ее люблю. Я серьезно, я не какой-то там… псих. Мне просто хотелось иметь их у себя, вот и все. Но я так не поступлю. Ни за что. Как максимум займусь выискиванием их на стуле, когда она уйдет в сопровождении своих друзей и поклонников, и добавлю найденные волосинки в браслет, который плету сам. Не думайте, я не собираюсь его носить. Я же не сумасшедший.

Рей засмеялась, и у меня внутри все трепетно сжалось.

— Финн, прекрати! А ну верни мне ручку!

Профессор монотонно бубнил про Эрика Эриксона, а я нервно постукивал пальцами по столу. Если я поверну голову, то увижу, как один из миллиарда ее воздыхателей буквально лезет ей на колени, и позже, дома, не выдержу и расплачусь. Я сжал зубы, чуть опустив голову — в надежде, что черные волосы, занавесившие мое лицо, скроют меня от посторонних глаз.

Со мной все в порядке. Я знаю, однажды мы обязательно будем вместе. Просто она… Рей требуется немного убеждения. Но, но, но — но, я не хотел причинять ей боль, поэтому коротал свободные часы, подбирая комбинацию к двери ее дома. Она много гуляла — ведь она такая красивая, все это видели — а я в это время зависал на ее крыльце, пробуя все новые и новые сочетания цифр. Порой я засиживался там под дождем, пока не начинал хлюпать носом и чувствовать, что продрог насквозь.

Я всегда знаю, где она. Ради ее безопасности. Это Чикаго, в конце концов, поэтому… Ну правда, в ней всего пять с половиной футов и сто двадцать пять фунтов и шесть унций! Справедливости ради, так было прошлой ночью. Придется поторчать у окна ее ванной, чтобы уточнить ее сегодняшний вес. Я должен знать, что она здорова, понимаете? Если она потеряет хоть фунт, я должен знать почему, и я должен знать, из-за КОГО, и должен знать, С КАКОГО, и я ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ГДЕ, КАК, КОГДА И…

— Что с лицом, Соло?

Дернув шеей, я глянул на парня передо мной — Хакс. Ухмылялся, повернувшись на стуле. Худой, рыжий, как лиса. Вечно тусовался с Фазмой, которая прилежно вела конспекты и давала ему списывать после лекций.

— Ничего, — я заскрежетал зубами, — занят.

Хакс отодвинулся от стола вместе со своим стулом и оперся на мой, широко улыбаясь.

— У тебя опять глаз дергается. Ты скоро заявишься к нам с пушкой? — Он небрежно снял ниточку со своей черной рубашки и поднял брови. — Чувствуется в тебе такого типа энергетика. Мамкин школьный стрелок. Тебе сколько? Под тридцать? И все никак не получишь бакалавра?

От резкого хлопка по столу Хакс буквально подпрыгнул, а я застыл, ощутив аромат духов Рей. К члену моментально прилила кровь, и я уткнулся в тетрадь, чтобы не смотреть на Рей. Иначе я умру.

— Бен занят конспектом, Хакс, — процедила вторая половинка моей души. — Спасибо, что отъебался.

Вот один из тех моментов, когда моя теория… подтверждалась. Я прикрыл рот, пряча улыбку, а Хакс отвернулся, продолжив писать. Рей любит меня. Даже если она никогда не заговаривает со мной, она меня любит.

Когда лекция закончилась, Рей, под руку с Роуз Тико, удалилась — белая юбка развевалась на ходу, — а Финн приобнимал ее за плечи. Я сгорбился у двери. Был вечер пятницы — у нее репетиция «Скрипача на крыше», а завтра гимнастика. Я знаю, потому что люблю ее. Кто-то должен знать, куда она пойдет, на случай, если она пропадет, и, если что, я смогу найти ее, спрятать и…

Ах. Похищения и изнасилования — это совсем не мое. И вообще, Рей не придется убеждать остаться со мной. Она с радостью лишит меня девственности, когда узнает, что я практиковался с ее фотографиями из фейсбука. Не удержавшись, я улыбнулся, глядя вслед ее удаляющейся фигуре, и натянул капюшон.

До квартирки, где мы жили с дядей Люком, путь неблизкий. Ну знаете, как это бывает? Папа умер, мать меня терпеть не могла, поэтому я жил с Люком. Я никогда не работал, и меня это… беспокоило. Я не какой-то там задохлик ущербный, просто большие скопления людей действуют мне на нервы. Но я все равно закончу колледж, найду работу айтишника и буду водить мою Рей на свидания, которых она заслуживает, и конечно, перееду из тесного, грязного обиталища Люка в свои собственные апартаменты.

Дома никого не было. Войдя к себе, я бросил рюкзак и поспешил к компьютеру — проверять Рей. Следовало убедиться, что она собралась на репетицию. Ее блог постоянно обновлялся. Я прокручивал страницу и завис на ее фотках с Бермуд в белом бикини. Руки оказались в штанах еще до того, как я это понял. Но рядом с ней был Финн, и это разъярило меня. Повернув фотку так, чтобы видеть только ее, я прижался лбом к монитору и со стоном потерся о него щекой.

— Рей, — заскулил я, скребя экран свободной рукой, пока торопливо и грубо надрачивал другой. Только не материться. Это невежливо. — Можно я кончу тебе в рот?.. — Я поморщился. — Ну или… на сиськи? То есть… я…. все, что ты… все, что хочешь…

Честно говоря, больше всего на свете мне хотелось спустить ей на сиськи и размазать еще горячую кончу по соскам, но я был открыт для любых ее предложений, потому что…

Дыхание перехватило, и я стиснул член, стремительно изливаясь в руку. Сперма закапала с пальцев, и я ритмично восстанавливал дыхание, чтобы не выглядеть подозрительно. Под столом на ковре уже темнело старое пятно — обычно я кончал несколько раз за ночь, просматривая профиль Рей в соцсетях. В конце концов, она постила фотки для меня! Это же очевидно. Вот почему я распечатал некоторые и кончал на них, лежа под одеялом, и складывал их потом в коробку из-под обуви под кроватью. Они понадобятся Рей — в качестве доказательств моей любви.

Я принял душ — необходимо выглядеть прилично у ее дома, пока буду проверять новые комбинации. Я еще раз передернул, просто чтобы сбросить напряжение, и тоскливо уставился на сперму, смешивавшуюся с водой в поддоне и стекавшую в канализацию. Мне уже не терпелось кончить в Рей. Она будет сверху, если захочет. Мне же достаточно всего лишь свернуться рядом с ней, почувствовать тепло ее тела на члене, пока я накачиваю ее семенем. Ведь я не так уж много прошу?

Тем временем явился Люк — уже вдрызг, естественно — и застал меня на кухне. По какой-то причине он вырядился в пончо. Он принялся хлебать молоко из пакета и ром поочередно. Я наблюдал за ним, сжимая в руке листок с комбинациями. Люк здорово опустился после смерти Хана — моего папы.

— Куда-то намылился? — буркнул он, пригладив седеющие волосы.

— На улицу. Скоро вернусь.

Дядя отмахнулся.

— Да мне вообще насрать, — он отпил молока и добавил в пакет рома. — Не шуми, когда вернешься.

Я выскользнул в парадную дверь и почесал — через несколько кварталов — к дому Рей. У нее не было ключей, только шифр, хранивший в себе двенадцать чисел и бесконечные возможности. Сам дом выглядел неказисто, я заглядывал внутрь в те редкие моменты, когда она забывала закрыть жалюзи.

Заморосил дождь. Я прошел через калитку к входной двери и, нагнувшись, приступил к делу. Меня никто не замечал. Это не лучший райончик Шиткаго, поэтому я мог работать без помех. Набрав несколько номеров, я зарычал — они не подошли. Может, мне снова передернуть и размазать сперму по дверной ручке, чтобы дать ей знать, что я был здесь, хотя бы? Или нет. Нет, это как-то нездорово, да? Это так… Тьфу, веду себя как долбаный извращенец! Я не должен размазывать свою гребаную кончу по вещам, которые ей принадлежат!

— Сэр, у вас все в порядке?

У меня спина похолодела, я оглянулся через плечо и увидел чертова копа. Из всех возможных людей сюда притащился и наблюдал за мной из-за деревянной калитки треклятый коп! Парень моего возраста пялился на меня из-под солнцезащитных очков, нетерпеливо постукивая ногой. У него были немытые черные волосы и коричневатая кожа.

Я моргнул.

— Э-э… Э-э… — Господи боже, спаси меня! — Тут живет моя кузина Рей!

— …О-у, — парень вопросительно наклонил голову, — в таком случае вам, несомненно, известен код двери?

Теперь у меня оставалось только две попытки. Я натянуто кивнул и ввел номер — замок зажужжал, загорелось сообщение об ошибке. Калитка заскрипела, и я взмок, набирая дрожащими пальцами последнюю комбинацию, и — к моему совершеннейшему потрясению — дверь одобрительно зашуршала.

— Пока! — я махнул копу, повернул ручку и нырнул в дом.

Захлопнув за собой дверь, я попытался отдышаться и унять дрожь в коленях. О господи боже! Я в доме Рей! Вы, блядь, слышите? Я. В доме. Рей.

Вокруг было темно и тихо. Это понятно, дома никого нет. Я громко сглотнул и с колотящимся сердцем заглянул на кухню. Желтый, яркий и солнечный кафель, обычный деревянный стол и столик поменьше. Все выглядело организованно и мило, в ее характере. Я побродил еще немного, пробежался пальцами по посуде и прихватил нож по дороге в гостиную. Сувенир на память.

Вся мебель была простой и добротной. Я дотрагивался до чего только мог, мечтательно надеясь, что Рей будет прикасаться к тем же местам. В доме было мало комнат, и я остановился перед закрытой дверью. Я толкнул ее плечом, но за ней не обнаружилось ничего, кроме матраса, застеленного зелеными простынями, и полуоткрытого шкафа. Спальня. Это ее спальня.

Мое испорченное тело напомнило о себе, и я, шатко доковыляв до матраса, упал на колени и завернулся в простыни, пахнущие моей Рей. Во мне было шесть футов три дюйма, но я, согнувшись самым жалким образом, нюхал подушки, пытаясь учуять, мастурбировала ли она здесь, а может, занималась сексом или просто частенько валялась по какой-то причине. Я поспешно скомкал зеленую простыню и глубоко вздохнул, скользнув рукой к трусам. Я могу кончить на ее простыни! Ничего страшного не случится.

Господи боже, как вкусно пахнет! Белье пахло в точности, как она. Я прижался к одеялу и представил, как оно укутывает нас обоих, как мое большое тело накрывает ее стройную фигурку. Я возбуждался все сильнее от мысли, что она вдруг появится и застанет меня здесь, с члена свесилась крупная капля и…

Сдавленный крик нарушил мою фантазию.

Тяжело дыша, сжимая набухшую залупу, я поднял голову, озираясь вокруг — сквозь дымку экстаза. Послышалось, наверное. Я сглотнул и прикусил кончик одеяла, но тут крик повторился.

Он отвлек меня, не позволив кончить на матрас Рей. Я был настолько одержим ею, что не задумался, отчего это у девушки двадцати лет такая депрессивная спальня. Крик доносился из гардероба. Заинтересовавшись, я привел себя в относительный порядок и на четвереньках подполз к гардеробу. Распахнул дверцу — до меня донеслось непонятное шарканье, словно кто-то возился где-то внизу.

Пол не вызывал подозрений. Нахмурившись, я забрался в пустой гардероб и постучал костяшками по паркету — мне ответило глухое эхо. Там какая-то пустота. Вероятно… подвал.

Я нащупал люк, открыл его и уставился в темноту. Оттуда раздался новый невнятный звук, и я нахмурился сильнее. Охваченный нервным любопытством, я включил фонарик на телефоне. Не самая новая раскладушка, но вполне справлявшаяся со своей задачей. Я внимательно осмотрел ступеньки, круто уходящие вниз, и, повернувшись спиной, начал осторожно спускаться. Что бы там ни было, я большой мальчик. Никто не причинит мне вреда.

По мере спуска становилось все холоднее и темнее. Воздух наполнил странный запах — отбеливателя и меди — и я в нерешительности преодолел последнюю ступеньку, ведущую в сырой подвал. Сняв капюшон, я сделал пару шагов, оглядываясь по сторонам, и тут заметил длинные трубы, обвитые цепью. Бедняжка Рей! Наверное, она…

Что-то схватило меня за лодыжку, и я рванулся прочь с такой прытью, что грохнулся на задницу.

На меня смотрели круглые голубые глаза тощего парня… Парня с кляпом во рту. Я отшатнулся, пытаясь отползти от него и стряхнуть с ноги его руку. Он закричал сквозь кляп, норовя подобраться ко мне. О господи! Должно быть, у меня галлюцинации, о которых предупреждал доктор! Я отступал к лестнице, но теперь видел, что босые ноги парня были темно-фиолетового цвета, а грязный пол испещрен потеками крови. Парень был прикован за руку к одной из труб, торчавших из пола.

В панике я выдернул его кляп, и парень зашелся криком.

— ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА! — Он был молод, как я, но больше напоминал живой скелет. Он то срывался на бессвязные вопли, то перекатывался на спину и бился в конвульсиях. — ПОМОГИ МНЕ!

— Ч-что… Какого хрена ты тут делаешь?! — выдавил я.

Сзади скрипнула лестница, и я обернулся под рыдания и всхлипывания парня.

Мое солнышко Рей стояла там с бейсбольной битой, закинутой на плечо, растянув красивые губы в жестокой улыбке. Через мгновение эта улыбка превратилась в звериный оскал. Рей чуть склонила голову, и я разглядел, что на ней костюм со «Скрипача».

— Как мило с твоей стороны присоединиться к нам, Бен, — протянула она, перехватив биту. — Самое время вздремнуть.

Я и глазом моргнуть не успел, так как в следующий миг бита встретилась с моей головой.

I do not love you except because I love you;

I go from loving to not loving you,

From waiting to not waiting for you

My heart moves from cold to fire.

I love you only because it’s you the one I love;

I hate you deeply, and hating you

Bend to you, and the measure of my changing love for you

Is that I do not see you but love you blindly.

Maybe January light will consume

My heart with its cruel

Ray, stealing my key to true calm.

In this part of the story I am the one who

Dies, the only one, and I will die of love because I love you,

Because I love you, Love, in fire and blood.

Пабло Неруда

Перевод сонета: https://vk.com/wall-44016875_3

========== I’m so happy because today ==========

— Что, черт возьми, с тобой не так, Бен?

Втянув воздух в грудь, я очнулся, лежа на спине посреди грязного пола. Я пытался отдышаться, как вдруг уловил резкий запах отбеливателя и металлический привкус крови — и тяжело сглотнул. Ой-ей. Голова раскалывалась, и я поморщился, стиснув зубы.

Рей была рядом со мной; мне удалось наконец-то вломиться в ее дом, а она нечаянно ударила меня по голове… Может быть, а может, у меня галлюцинации. Но я в ее доме! Я чувствовал, что вот-вот расплачусь.

На мне были только белая майка и черные боксеры. Вообще, холодновато, если честно. Волоски на руках встали дыбом, и я задрожал от предвкушения и немножко от страха. Я едва видел дальше пяти футов перед собой, и единственным звуком в здешней темноте была тихо капающая где-то вода. Я снова сглотнул — в горле совсем просохло — и задался вопросом: не часть ли это ее проекта для поступления в магистратуру? Она у меня такая креативная.

— Приветик, Бенджи.

Прелестный акцент Рей звучал на разный лад, разносясь эхом по подвалу. Кому-то другому он мог бы показаться злобным, как у типичного злодея из кино, но я-то знал, что моя Рей не такая. Она и мухи не обидит. Она помогает волонтером в Обществе защиты животных, чтоб вы знали.

Я поспешно сел и услышал звон цепи, тянущейся от кольца на моей лодыжке до трубы, выступающей из пола. Ледяной металл кусал, но я расплылся в широкой улыбке при виде Рей — она сидела на нижней ступеньке лесенки, скрестив длинные бледные ноги. Подняв бровь, она наклонила голову набок и ответила мне сочувственной улыбкой. Бита подпрыгнула на ее плече, а Рей причмокнула жвачкой.

Мои глаза наполнились слезами.

— Я… я так счастлив видеть тебя.

— Зачем ты вломился в мой дом?

О нет. Сердце сжалось, и я судорожно затряс головой. На Рей были красные мини-шорты, мешковатый черный топик, и ее яркие карие глаза бесстрастно изучали меня, пока я, заикаясь, старался объясниться:

— Я… мне показалось, кто-то может попытаться напасть на тебя! — Я заломил руки. — А ты такая хрупкая…

Смех Рей перебил меня — она встала, сжимая в пальцах биту.

— Ты считаешь, что я хрупкая? Ты знаешь, где ты, Бенджи?

Я снова качнул головой, не сводя глаз с ее бедер. Покачивая ими, она, облизав губы и размяв плечи — чем-то напомнив львицу на охоте — медленно направилась ко мне. Мои скованные руки лежали на коленях, но я бы никогда — никогда — не причинил ей вреда! Я с благоговением смотрел, как вторая половинка моей души останавливается передо мной, внимательно разглядывая меня.

Ее ногти провели по моей щеке и подбородку, приподняв его указательным пальцем.

— Предположу, что нет. Врезала я тебе неплохо, — ее губы снова сложились в улыбку. — У тебя кровь в волосах.

— Я люблю тебя… — запнулся я, подаваясь к ее прикосновению, чтобы дотянуться губами до кожи. — Я… я люблю тебя.

— Х-м, — Рей отступила и вытерла мою слюну о шорты. — Как тебе твой друг?

В тусклом свете подвала я разглядел человека — того самого парня — он теперь лежал на спине, а его голубые глаза не моргая смотрели в потолок. Он был мертв. Я застыл, почувствовав, как Рей провела пальцами по моим волосам, прежде чем направиться к трупу.

Она наступила ему на лицо и с кокетливой улыбкой замахнулась битой. Мертвый парень был полностью обнажен, и я заметил металлический стержень, который торчал из головки его члена, заставляя тот пребывать в вертикальном состоянии.

Рей вздохнула, но я никак не мог отвлечься от ее бедер.

— Встретила его в клубе. Распускал руки в туалете. — Другой ногой она наступила на член, сдавливая его под неестественным углом, пока из-под ее ступни не потекла багровая жижа. — Забавный способ встретить конец.

Будучи размером вдвое больше ее, я чувствовал: что-то не так — но все равно кивнул и согнул плечи, стараясь выглядеть не слишком угрожающе. Мое сердце пело от радости при виде Рей в этих коротких шортах, меня переполняло счастье, ведь мы вместе, мы наедине — так, что по щекам потекли слезы.

Она надула губы и зашагала ко мне.

— Я люблю тебя, — повторил я и уронил голову. — Прости, что пришел сюда без разрешения, но…

— Ты кончил на мое одеяло. Ты возомнил, что мои вещи принадлежат тебе.

— Нет-нет!

Рей подтолкнула меня битой под челюсть, заставив смотреть ей в глаза. Ее взгляд был ледяным.

— Да-да. Ты решил, что я принадлежу тебе, маленький псих. Ты решил, что бред твоего больного воображения — сущая правда, и ты завалился сюда, чтобы размазать свою кончу по МОЕМУ дому, решив доказать это? Я встречала больных ублюдков вроде тебя, Бен Соло. — Она надула пузырь из жвачки и подняла бровь. — Пора кончать с этим.

На смерть мне было плевать. В отличие от расставания с Рей.

Я по-прежнему вертел головой.

— Я просто перенервничал, потому что…

— Да, я представляю. Ты считаешь, что любишь меня. — Она пренебрежительно повела свободной рукой в воздухе и наступила на цепь, тянущуюся от моих наручников, вынуждая меня склониться ниже. — Не то чтобы из-за этого я позволю тебе уйти отсюда. Оставлять тебя в живых означает создать проблемы.

Ладно, смерть — это вроде как важное событие в жизни. Я посмотрел на Рей сквозь ресницы: опираясь на биту, она продолжала взирать на меня со смесью интереса и презрения. Щелкнув в очередной раз пузырем жвачки, она вздернула бровь, словно намекая, что ждет от меня какой-то реакции.

Во рту пересохло.

— Прости меня.

Она со стоном закатила глаза и покрутила битой.

— Это все, что ты в состоянии родить? Неужели от моего удара у тебя окончательно съехала крыша?

Но я только смотрел на нее, мечтая, чтобы я появился на свет не настолько отвратительным. Я опустил глаза в пол, вытерев слезы о голое плечо — из меня лило как из ведра, господи боже. Я ворвался в дом Рей, онанировал в ее постели и испортил ее арт-проект в подвале. Теперь она никогда не заговорит со мной! Мне останется только носить браслеты из волос и дрочить в носки, пока не накоплю на мастурбатор.

Рей расхаживала рядом, и я осмелился взглянуть на нее — из-под прядей упавших на лицо волос. Она перетащила мертвого парня в другой угол подвала и облачилась в желтый полиэтиленовый халат для малярных работ, который тщательно заправила у шеи, довершив костюм толстыми перчатками в пятнах запекшейся крови. В подвале вообще было много полок и шкафчиков, не считая всякой всячины, часть которой не мешало бы подлатать. Я бы мог помочь ей.

Она взяла испачканную бурым бензопилу и наступила трупу на грудь.

— Пожалуй, тебе стоит отвернуться.

Нет. Я уже говорил, что я ебнутый.

Рей улыбнулась шире, завела эту штуку — несколько раз рванув за цепь — в то время как я смотрел на нее, а жестокая реальность вонзала свои холодные когти в мой мозг. У меня случались моменты просветления, когда я осознавал, что мне уже давно пора найти работу, и что Рей на самом деле не любит меня, и что моя мать меня не ненавидит — просто устала смотреть, как я опускаюсь на дно… И когда Рей всадила жадные зубы бензопилы в плечо мертвеца — к таким моментам добавился еще один.

Кровь, осколки костей и ошметки плоти полетели в стороны, и я рывком прижался к трубе, к которой был прикован. Рей бросила на меня короткий взгляд, только когда закончила отпиливать конечность — видимо, из опасения задеть свою, — но всякий раз, вгрызаясь пилой в труп, она улыбалась, не обращая внимания на то, что брызги крови летят ей в лицо. Ладно, вашу мать, это действительно происходит, на самом деле…

— Эй, Бен! — Рей вскинула бензопилу, которая была почти с нее ростом, и взмахнула ею в воздухе. — Ты смотрел «Пилу»? Теперь я знаю, что сделаю перед тем, как расчленить тебя, — она наступила на лицо трупу и наклонилась, отрезая ему голову. — Пора начинать грызть лодыжку, я уже заканчиваю.

Леденящий страх наконец-то настиг меня, заставляя шевелиться, и я пополз, насколько позволяла цепь, лихорадочно выискивая способ освободиться. Я не собираюсь перегрызать свою долбаную ногу! Должен быть способ вырвать трубу из пола! Я подобрался к ней, обхватил ее обеими руками и принялся раскачивать в разные стороны. Ну давай, я же сильный, я смогу ее вырвать!

Бензопила увеличила число оборотов, и вскоре Рей отошла от обезглавленного тела, не выключая ее. Окровавленной рукой она убрала волосы с лица и с чувством вздохнула. Ее босые ступни оставляли отпечатки на полу, пока она на ходу нажимала на айфон своими маленькими изящными пальчиками — а я все гремел цепью, когда раздалась знакомая мелодия.

— Тебе нравится эта песня? — засмеялась Рей и направилась ко мне — с тем же холодным презрением в глазах. — Ну конечно. Всем побитым молью отморозкам нравится «Нирвана», а «Литиум» знает каждый студентик колледжа.

Я попыталась отползти, но без помощи рук сделать это было тяжело, и в результате я распластался на спине. Рей встала надо мной и надавила ногой на живот, одновременно заводя пилу так, словно перед тем, как отрезать мне голову, ей хотелось заставить меня обосраться от страха. Я устремил к ней взгляд и панически задышал носом, не в силах сдержать рвущиеся из нутра всхлипы. Почему она так поступает? Я люблю ее, и я знаю, что она не способна никому навредить! Она нежная и милая, как булочка с корицей, в которую мне хотелось впиться зубами.

Я зажмурился в ожидании смерти.

— Я люблю тебя, Рей, — я подавился всхлипом. — Прости, что вынудил тебя так поступать.

И столь же внезапно, как началось, все закончилось.

Бензопила, рыкнув, остановилась, и ступня Рей сильнее вжалась мне в живот, но я не поднимал глаз. Щелкнула жвачка. Рей наблюдала за мной.

— Разве это не трогательно? Извиняться до самого конца, — снова лопнул пузырь жвачки. — Сколько тебе лет?

— Мне… мне тридцать два.

— Мерзость. Ты в курсе, что мне всего двадцать два, да?

— …Да.

Она захихикала и сделала шаг в сторону.

— Ну о’кей, когда мой день рождения? Любой хороший сталкер должен это знать.

Я нерешительно приоткрыл один глаз и увидел, как Рей снисходительно улыбается мне, и мое сердце пропустило удар. Господи, она прекрасна! Я жадно распахнул глаза: мне отчаянно хотелось взять ее в руки. Она была вся в крови, и я представил, как купаю ее в теплой ванне с пеной, а потом делаю ей куни.

Я улыбнулся в ответ.

— Четвертого мая тысяча девятьсот девяносто пятого.

Она взвизгнула, словно наткнулась на паука, и со смехом прошлась танцующей походкой по подвалу. Я жадно наблюдал, как она откладывает пилу на стол и снимает халат с перчатками. Ее губки сложились в милую улыбку, и она, оглянувшись на меня, засмеялась снова.

— Ты вправду жуткий. — Она достала из-под стола несколько черных мешков для мусора. — Расскажи, что еще знаешь.

Извернувшись на полу, я ухитрился сесть. Рей говорила со мной! Сама захотела поговорить со мной! Реальность ускользала от меня, и я сорвался, вновь погрузившись в пьянящую дымку отрицания.

— Ты весишь сто двадцать пять фунтов. И шесть унций, — я следил, как она разворачивает пакеты. — Твой цикл длится двадцать восемь дней и никогда не задерживается. У меня есть несколько твоих тампонов.

— Ох, Бенджи, — Рей не сердилась — она опять смеялась. — Зачем они тебе?

— …Я подумал, что, может быть, мне удастся найти яйцеклетку, и я смогу клонировать тебя.

Она смеялась до слез, раскладывая куски расчлененного тела по пакетам. Я тоже слегка хохотнул, наслаждаясь ощущением разделенной шутки, не будучи ее объектом.

Поверх кусков Рей насовала какую-то зеленую неоновую смесь из бидонов для молока, закрыла застежку-молнию и принялась перемещать мешки по ступенькам наверх. Наверняка они были невероятно тяжелыми, но моя Рей была сильной и перетаскивала их без видимого напряга. Я улыбался, наблюдая за ее работой, и сокрушался, что не могу помочь ей.

Наверное, я прослушал почти весь плейлист, когда Рей покончила с делом и выключила музыку. Зевнув, она потянулась, повернула шею до хруста, и взгляд ее сонных карих глаз остановился на мне. Я с надеждой улыбнулся шире.

Она цокнула языком.

— Мне даже как-то неловко убивать такое ничтожество, как ты. Сколько ты весишь?

— Двести тридцать.

— Да, с потрохами и дерьмом, — Рей потерла щеку и тяжело вздохнула. — Столько проблем.

Я быстро замотал головой.

— У меня и в мыслях никогда не было причинить тебе вред. Если… если ты будешь держать меня на цепи, я никуда не денусь. Я сделаю все, что ты захочешь.

— И все равно ты останешься раза в два больше меня. Наверное, можно было бы сломать тебе руки или что-нибудь другое, но ты же будешь постоянно ныть, если я это сделаю.

— Рей, мне так жаль…

Она отмахнулась и выдвинула какой-то ящик. До меня донесся звон, словно от стеклянных банок с таблетками. У Хана было немало проблем с травмами, полученными во время службы, поэтому этот звук я выучил наизусть. И еще я знал, что конкретно эти рецептурные лекарства творят даже с самыми разумными людьми.

Рей вынула одну банку и надула губы.

— Что ж, у меня есть «В*****», так что должно сработать. Пока что.

Я с готовностью высунул язык, когда она подошла ко мне. Криво усмехнувшись, она протянула две таблетки на ладони, я пододвинулся ближе, вытянув шею, чтобы подобрать их губами. Конечно, я не должен был, но напоследок я лизнул ее ладонь, пробуя остатки соленого привкуса, и задрожал от удовольствия. Таблетки насухо провалились в желудок.

Рей зачесала мои волосы назад и задумчиво наклонила голову.

— Я скоро вернусь — надо освежиться. Сиди здесь и не шуми, Бенни. — Она поддела пальцами мой подбородок и поцеловала в лоб.

Кожу в этом месте защекотало, и я подался к ее губам, но они исчезли прежде, чем я успел вдоволь насладиться ими. Я был прав. Прав! Она любит меня! Она только что меня поцеловала!

— Я люблю тебя! — слабо выкрикнул я, глядя, как она поднимается по ступенькам.

Дверь наверху открылась и закрылась. Рей мне не ответила.

========== I’ve found my friends ==========

«В*****» проехался по мне, как товарный поезд, вырубив где-то на час, не меньше. За мной не водилось пристрастий к алкоголю или всяким веществам — я даже не воспользовался рецептом с «И*****», который мне выписали, когда вырвали все зубы мудрости — поэтому я не был готов к тому, что мне так ударит в голову. Однажды — один раз — я напился, и мои нынешние ощущения очень напоминали то похмелье. Я грузно перевернулся на бок и засмеялся без причины — смех эхом разнесся по темному подвалу. Сейчас я был один. Где Рей?

Я перекатился на спину и скорчился от сильнейшего приступа головокружения. Внезапно я понял, что возбужден, но как дотянуться до члена, если руки скованы вместе? Раздосадованный, я завозился на месте — не сразу, но мне удалось вытащить член из боксеров и неловко обхватить пальцами. Неуклюжие поглаживания под неправильным углом не принесли результата — мое тело не реагировало, но я с усердием продолжал свое занятие. Однако, стоило мне приблизиться к оргазму, как оказывалось, что не хватает совсем чуть-чуть, и ощущения отливали обратно. Я стискивал зубы и корчился, бесстыдно мечтая кончить.

Наверное, прошла целая вечность — весь взмокший, я выгнулся на полу, сипя, как запыхавшийся пес, но слишком заведенный, чтобы остановиться на полпути. Пальцы заплетались от стараний перехватить ствол понадежнее — и вот плоть знакомо запульсировала, ноги заскребли по полу, я попробовал чуть сбавить обороты и поудобнее взяться за член… Давай, ну давай…

— Ты серьезно делаешь это прямо сейчас?

Моргнув, я вытянул шею и увидел розовые балетки Рей. Я скользнул взглядом вверх: по ее длинным ногам, белой юбке, розовой блузке — к улыбающемуся лицу. Я опомнился, униженно пытаясь запихнуть член в трусы, но Рей тем временем подтащила металлический стул, поставила его спинкой вперед и уселась, положив локти на эту самую спинку и подперев подбородок ладонью. Ее карие глаза смотрели снисходительно. Раздался щелчок пальцев.

— О, не прерывайся из-за меня, — пропела она и широко расставила бедра — позволив мне увидеть, что на ней белые трусики. — Продолжай, раз ты в таком отчаянии.

— Я просто… — Я по-прежнему прикрывал стояк, мои щеки горели огнем. — Из-за «В*****» у меня…

Закатив глаза, Рей прищелкнула складным ножом с зубчатым лезвием.

— Я велела тебе продолжать, Бен.

С минуту мы молча глядели друг на друга, пока она требовательно не подняла брови. Я поспешно сглотнул и взял член, перехватив его поудобнее, и продолжил с того момента, где остановился.

Рей улыбнулась и наклонила голову, наблюдая за мной, но я не смел смотреть на нее — ее взгляд нервировал меня. Я закрыл глаза, скрипнул зубами и принялся усиленно надрачивать рукой, желая поскорее освободиться от почти болезненных позывов. Я находился во власти гормонов — и похоти, воображая, что это делаю не я, а Рей.

Стул задребезжал, и я понял, что она пересела ко мне вплотную. Нежно притянув мою голову к себе на колени и положив ноги мне на плечи, Рей провела кончиками пальцев по моим волосам. Я взлетел на седьмое блядское небо от счастья! Ноздрями я уловил запах ее шампуня — манго… и грелся в тепле ее кисочки. Я застонал и растер большим пальцем залупу — я мог кончить в любой миг, если бы она приказала, но хотелось еще немного понаслаждаться ее близостью и ароматом. Мои бедра содрогнулись — я отчаянно противостоял позыву кончить, быстро вытирая выступившую смазку.

Рей потрогала кровавое пятно у меня на затылке.

— М-м-м… стоит привести это в порядок. Почему бы тебе не кончить, а потом не пойти в душ?

— Нет!.. — выдохнул я. — Я хочу еще…

Рей сжала пальцами мой подбородок, заставляя меня смотреть ей в глаза.

— Делай, что я говорю. Кончай.

Я быстро кивнул, не отрывая от нее взгляда, и секундой спустя ощутил, как тело корчится от разрядки. Коротко хрюкнув, я громко застонал — сперма брызнула мне на пальцы и закапала на трусы. Рей погладила мои волосы и поцеловала в лоб, пока я пытался отдышаться. К горлу подступил ком, и я уже повернул голову, чтобы прижаться к ее промежности, но Рей резко встала, прежде чем я успел вдохнуть ее пьянящий аромат.

— Ты и правда ебнутый, — засмеялась она. — Веди себя смирно, я перестегну наручники.

От оргазма у меня тряслись ноги, но я сделал то, что она сказала, и встал на колени. Едва Рей освободила мои руки, я тут же схватился за ее бедра, чтобы привлечь ее ко мне, зарыться носом в ее промежность, провести языком по этим белым трусикам. Придерживаясь за мою голову для равновесия, она рассмеялась, вовсе не возражая, когда я приник к ней и лизнул ее щель через тонкую ткань. Пальцы Рей погрузились мне в волосы, наши взгляды встретились.

— Хочешь отлизать мне? — промурлыкала она, приподняв бровь.

— Да!.. Да, пожалуйста. — Вцепившись в ее бедра, я заляпал их спермой с ладоней, но сейчас меня заботило не это. Да и вдруг какой-нибудь сперматозоид проберется ей в киску. Но я никогда не делал куни… Ведь вряд ли это так уж трудно, да?

Она запустила палец под юбку, медленно вытащила его и приложила к моим губам.

— Ты должен заслужить эту привилегию, но, пожалуй, я могу позволить тебе немножко попробовать меня на вкус.

Я присосался к ее пальцу и не выпускал его, пока она с силой не отдернула руку. Нашлепнув браслет наручника мне на запястье, Рей обошла меня и сковала мои руки сзади, за спиной. Она провела кончиком пальца по моему плечу, потом перешла к груди и подвела палец под самый подбородок — поскольку ей явно нравилось заставлять меня поднимать глаза. Я люблю ее! Я безнадежно, бесповоротно влюблен в нее!

Палец Рей проследил мой шрам на щеке.

— Похоже, «В*****» работает. Надо попросить Финна достать еще. — Она улыбнулась и, сунув руку под блузку, извлекла оттуда ошейник. — И вот это нам придется кстати.

Я послушно выгнул шею, позволяя замкнуть на ней черный ободок из стали и кожи. Из него выступало массивное устройство — вроде передатчика. Рей выудила маленький брелок с кнопочным пультом и крутанула его на пальце.

— Это шоковый ошейник, — проворковала она. — Если ты не будешь делать то, что я скажу…

Резкий колючий жар пронзил нервные окончания на шее. Я содрогнулся и поспешно кивнул — пусть не сомневается, я все понимаю — и понаблюдал за тем, как она убирает брелок в карман. Затем ее пальчики легко прошлись по раковине моего уха.

Я сглотнул.

— Я никогда не ослушаюсь тебя, — я подполз на коленях чуть ближе к ней. — Можно я тебе полижу? Можно показать тебе, как сильно я люблю тебя, Рей?

Она разразилась смехом.

— Ты считаешь, что для повышения самооценки мне нужен ты?

— Я только хочу показать тебе…

— Мне не нужна твоя поддержка.

— Я знаю. Я лишь хочу показать тебе, как сильно я люблю тебя.

Испустив тяжелый вздох, Рей отошла на несколько шагов.

— Хватит. Вставай.

Я послушно начал подниматься, но после двух бесплодных попыток стало очевидно, что сделать это без рук невозможно. Рей закатила глаза и сама вздернула меня кверху, сразу же поспешно отступив. Коротким жестом она велела мне идти вперед, я пошаркал вверх по лесенке и вышел через тот шкаф, откуда впервые услышал крики. Следовавшая позади Рей плотно закрыла за нами люк.

В ее спальне царил такой же беспорядок, как тогда, когда я забрел сюда. Комната Рей была фактически пуста — ни фотографий друзей в рамочках, ни мебели. Я с тоской взглянул на зеленое покрывало, когда мы подошли — Рей дернула меня за цепь наручников, заставив остановиться. Через несколько секунд я почувствовал ее маленькую ручку у себя на бедре, целенаправленно подкрадывавшуюся к паху. И напрягся не только в физическом смысле.

Рей толкнула меня на матрас.

— Ты действительно жалок. — Внезапно зазвонил телефон, и она ответила на звонок, припечатав ногой мой затылок так, что заныл старый ушиб. — Вперед, Бенджи. Заканчивай то, что начал.

— Я не понимаю… — промямлил я из-под подушки.

— Приветик, Роузи! — защебетала Рей, пнув меня в бедро мыском балетки и слегка надавив на спину. — Ага, я добралась до дома часа два назад. Сейчас смотрю телевизор.

Мои уши горели от смущения, но я уловил намек и осторожно потерся набухшим стояком о покрывало подо мной. Повернув голову, чтобы не задохнуться, я посмотрел, как Рей расслабленно сидит на полу, изучая свои ногти и болтая с Роуз Тико. Она устроилась, скрестив ноги, и я разглядывал ее бедра, которыми она то и дело шевелила, смыкая их плотнее. Еще она накрутила на палец прядь волос, выбившуюся из ее прически в виде трех узелков, а на ее лицо был нанесен легкий макияж.

— Рей, — выдохнул я, пытаясь привлечь ее внимание. — Рей… Пожалуйста…

— О, так Финн может достать еще немного голубых таблеточек? Пятьдесят было бы вообще супер. — Она со смехом встала и направилась ко мне, а дойдя, пошарила под матрасом и вытащила моток скотча. — Ты же знаешь, как они снимают напряг во время экзаменов. Пусть принесет их завтра — мы встретимся, как пойдем на перекус.

Я заскулил, когда она прижала к моему рту кусок скотча и ухватила меня за подбородок, отвернув телефон от губ, чтобы говорить со мной. Мой член мучительно ныл, и я всей душой мечтал почувствовать вокруг него ее пальчики.

Рей стиснула мое лицо, пронзив меня взглядом.

— Мне глубоко насрать на тебя, поэтому не смей разевать рот, пока дрочишь о мое одеяло, как течная сучка! — Вдруг она снова заулыбалась и, выпрямившись, оттолкнула мою голову. — Привет, Финн! Да-да, мне нужно пятьдесят голубеньких. Это перебор или?..

Одеяло и слой трусов были довольным грубыми по ощущениям, но я слишком завелся от присутствия Рей — ведь она находилась со мной в одной комнате! Она по-прежнему игнорировала меня, а я всем сердцем жаждал, чтобы она смотрела мне в глаза, пока я буду кончать. Это больше, чем все, о чем я мечтал! Быстро передернуть с помощью рук было мне не в новинку, но… я же мог представить, что подо мной Рей, в джинсах, мы на заднем сиденье ее машины, пытаемся получить хоть чуточку облегчения, ведь ей надо ждать, пока мы поженимся, чтобы заняться со мной сексом!

Рей поставила ногу мне на спину.

— Шикарненько, завтра у меня будет наличка. Роуз хочет, чтобы перед баром мы доделали домашку по математике, но я не желаю смотреть, как вы без остановки сосетесь, поэтому встретимся, как договорились.

— М-м-м! — Я закатил глаза, приближаясь к финалу.

— Да-да! Как две озабоченные псины. — Она склонилась к моему затылку. — Давай, Бен — еще недавно ты был такой перевозбужденный. Что, больше не хочешь размазать сперму по моей постели?

Я засомневался. Ее же это так расстроило… Почему она поощряет меня сейчас? Я замер на целую минуту, и Рей заглянула мне в лицо, ухмыльнувшись при виде моих широко открытых смущенных глаз. Это… это вроде испытания? Я еле терпел, меня скрутила почти физическая боль, и, не выдержав, я принялся несильно толкаться в одеяло, пока мы с Рей продолжали смотреть друг на друга.

Блядь… Я коротко втянул воздух, пробуя остановиться, но на меня смотрела Рей — и в этот миг я был беспомощен. Мои глаза закатились, я выдохнул в скотч, с мучительным стоном забрызгивая трусы и одеяло. Рей подняла бровь и небрежно бросила Финну, что ей пора идти. Встав, она сложила руки на груди, оглядывая меня с прохладной улыбкой.

— Чувствуешь себя лучше, Бенджи? — спросила она.

Я поспешно закивал, еле дыша, чувствуя, как удовольствие постепенно спадает. Она пинком перевернула меня на спину и засмеялась, увидев белесые пятна на моих боксерах и на ее постели. Теперь, освободившись от одуряющей дымки похоти, я сгорал от унижения, жалея, что не могу свернуться калачиком и умереть.

Рей переступила через мои бедра и встала надо мной, подбоченившись.

— Думаю, ты получил, что хотел. Но за все хорошее в жизни приходится платить… Так что, полагаю, тебе предстоит побыть тут — вместо душа. — Она присела на корточки и снова с улыбкой взяла меня за подбородок. — Возможно, тогда ты осознаешь, насколько ты отвратителен.

С этими словами она поцеловала меня в лоб, и я подался ей навстречу, закрывая глаза, желая продлить этот миг, прежде чем она бросит меня одного и запрет за собой дверь. Я улыбнулся в скотч. Ее жестокость — это дар любви, она помогает мне осознать допущенные мною ошибки. Я сделаю все, что она захочет. Рей знает, что для меня лучше.

========== They’re in my head ==========

Прошло немало часов, прежде чем моя Рей вернуласько мне. Я уснул на матрасе и, когда проснулся, понял, что снова остался один, со скованными за спиной руками и сцепленными лодыжками. Спина болела адски, голова раскалывалась, и я, застонав в скотч, перекатился на живот, в пятно на покрывале. Рей… где она? Вряд ли мое нынешнее положение чем-то отличалось от моего каждодневного сталкинга за ее фейсбуком и дрочкой на фотки. Я потерся носом о покрывало, довольный тем, что теперь оно пахнет нами обоими. Если бы только я не был таким ослабевшим…

Я оглядел маленькую комнату и нерешительно забрался на сбившееся в ком зеленое покрывало, пристраивая его под бедра. Ошейник впился мне в горло, стоило выдохнуть, представляя, как Рей лежит подо мной и ее бледные ноги раздвигаются для меня. Она будет умолять, мечтая почувствовать в себе мое семя, и девять месяцев спустя у нас родится ребенок, которого я безоговорочно полюблю. Я позабочусь о них обоих. Рей сможет остаться дома и отдыхать, все заботы я возьму на себя.

Я заботился о маме, пока папы вечно не было дома. Я сделаю это снова.

Послышалось, как открылась входная дверь. Я поспешно слез с покрывала и прокашлялся, и тут до меня донеслись голоса из дальней части дома. Мое сердце дрогнуло — кто-то разговаривал с Рей, и меня переполнила свирепая ревность. Я убью его!

Моя любимая заглянула в спальню и улыбнулась. Она тихо прикрыла дверь за собой и, неторопливо приблизившись ко мне, уселась мне на колени в своей короткой белой юбке. Я выпучил глаза, глядя, как она опирается на икры, как затрепетали ее ресницы, тепло ее киски окутало мой член. Черт…

— Ко мне пришел друг, Бен, — прошептала Рей. — Хочешь с ним познакомиться?

Я кивнул. Да. Я хочу знать, кого я должен убить. Рей МОЯ!

Она просияла и, поднявшись, помогла мне забраться в шкаф, а потом ушла, прикрыв за собой дверцу. Нахмурившись, я перекатился на живот, подглядывая в щель, как Рей вводит в спальню светловолосую девушку. Это сбило меня с толку, а Рей тем временем развернула ее так, что я мог изучить их обоих.

— Я обычно таким не занимаюсь, — вдруг заикнулась девушка.

Рей сняла с нее блузку.

— Я в курсе. Все в порядке. — Опустив голову, она приникла к соскам незнакомки сквозь бюстгальтер, а потом расстегнула его и стала целовать обнаженную кожу.

О господи боже! Я уже был возбужден, но от этого зрелища мой член стал каменно-твердым. Рей откинулась назад, направив девушку к своей груди — губы той оставляли влажный след на коже — и, постанывая, прижала к себе ее голову. Это было лучше любого просмотренного мною порно. Я заелозил по полу, пожирая их взглядом — Рей опустилась со своей «подружкой» на матрас.

Рей забралась на нее, медленно задирая ей юбку. Они крутили бедрами, издавая эротичные девичьи стоны, и мои мысли путались от непреодолимой нужды дотянуться до члена. Рей выгнула спину, перекидывая длинные волосы девушки ей на грудь. Я замычал в скотч, беспомощно тыкаясь стояком в паркет — было больно, но я отчаянно представлял под собой Рей.

Почему-то моя Рей не стала раздеваться. Они снова поменялись местами, Рей очутилась внизу, и девушка полезла под ее юбку, дергая ее белые трусики. Рей засмеялась под нос, оперевшись одной рукой о шкаф — она была всего в нескольких дюймах от меня! У меня перехватило дыхание, и я подполз ближе, не веря своему счастью, ластясь щекой к ее ладони.

Ее пальчики сжались, и она сорвала скотч, пока ничего не замечавшая девушка работала губами между ее ног. Я охнул в закрывшую мне рот ладонь, и Рей протолкнула средний палец между моих зубов, не успел я издать и звука. Приободренный, я принялся насасывать его, придвигаясь ближе к дверце шкафа, и поймал ее взгляд, когда она положила руку на голову девушке, направляя ее движения. Рей ухмыльнулась и с тихим стоном сдавила мою челюсть.

Так продолжалось еще долго. Рей водила головой девушки, пока не содрогнулась от оргазма — и для меня это было чистое волшебство, смотреть, как закатываются ее карие глаза, как она сладко сжимает бедра, испытывая пик наслаждения. Я буквально присосался к ее пальцу, напоминая, что вот он я, здесь, рядом с ней, но она повернулась, чтобы оказать ответную услугу незнакомке. Палец выскользнул из моего рта. Я облизал губы, глядя, как Рей приподнимает бедра девушки, как будто собирается приступить к делу… Но внезапно она замерла.

— Давай добавим огоньку, — мурлыкающе предложила Рей. — Пойдем-ка, Татьяна.

Я отполз к стенке, когда Рей встала и вздернула девушку на ноги, набросившись с поцелуями на ее грудь. Татьяна захихикала, и тут Рей распахнула шкаф — я сразу попытался забиться в самый темный угол. Следом открылся люк, и Рей воркующе спровадила девушку вниз, а затем глянула на меня, притормозив на верхней ступеньке.

— Бенджи, — пропел ее божественный голосок, — не хочешь присоединиться к нам?

Я быстро кивнул, и она засмеялась, поманив меня следом за собой. Было трудно, но у меня получилось встать и залезть в люк — Рей наблюдала, как я спускаюсь в темноту. Она сидела внизу, на третьей ступеньке, и схватила меня за подбородок, стоило мне приблизиться. Ее губы прикоснулись к моему лбу, пальцы прошлись по волосам, и я выпучил глаза. Мое сердце колотилось от нашей близости. Я люблю тебя!

Ее глаза заглянули мне в душу.

— У меня для тебя подарок, Бен.

Ох — подарок?! Я просиял улыбкой и спустился вслед за Рей в подвал, где Татьяна бродила кругами, как пьяная. Рей погладила меня по щеке и повернулась к девушке, привлекая ее для страстного поцелуя. Татьяна бросила на меня взгляд, но поцелуй Рей увлек ее гораздо больше — ее голубые глаза закрылись. Я стоял у лестницы, пытаясь не возбудиться.

Неожиданно Рей толкнула ее на пол, приспуская свои трусики.

— Полижи-ка мне.

Татьяна послушно приникла к ней между бедер. Я обошел их, чтобы видеть лицо Рей — она всхлипывала и стонала, подаваясь Татьяне навстречу. Она кивнула в сторону стены, где я заметил цепи. Рей улыбнулась и резко пихнула туда Татьяну, защелкнув наручники на ее запястьях. Я отступил еще немного и присел на колени, надеясь, что Рей обратит внимание на меня.

— Кто он? — наконец спросила Татьяна. — В смысле, я не хочу заниматься сексом с парнем.

Да она была вдрызг.

Рей поправила трусики и подошла ко мне. Она снова погладила меня по волосам и поцеловала мой лоб, а затем жестом велела следовать за ней. Я подполз к Татьяне, и Рей освободила мои руки. Ее палец провел по краю моего подбородка к груди, и я схватился за ее бедра, жаждая почувствовать ее киску.

— Нет, Бен, — она вкрадчивым тоном остановила меня. — У меня есть для тебя кое-что поинтереснее.

Она сорвала с Татьяны трусы, оставив девушку в одном лишь красном платье. Татьяна задергалась в наручниках, умоляя Рей объяснить, что происходит. Я перевел взгляд на Рей — с улыбкой она подтолкнула меня вперед.

Ее карие глаза вспыхнули.

— Давай, Бен. Она чистая. Сегодня ты получил шанс потерять девственность.

— Я не девственник, — солгал я, неловко засмеявшись.

— Конечно. — Она пихнула меня к Татьяне. — Тогда трахни ее.

Татьяна ахнула в страхе, но Рей заклеила скотчем ей рот. Я моргнул, смутившись — ведь я бы с радостью трахнул ее саму… Но Рей заставила меня притиснуться к девушке между ног. Я сглотнул. Мне не хотелось никого насиловать, особенно незнакомую девушку. Уронив голову, я нервно замотал ею.

— Рей, — выдавил я. — Я не хочу этого делать.

Она прижалась к моей спине, и ее рука нежно погладила мой член.

— Ты сделаешь то, что я скажу.

Мне было страшно перечить ей — я хотел, чтобы она любила меня, поэтому не сопротивлялся, когда Рей пристроила меня к девушке. Пульс забился где-то в ушах, когда она направила меня вперед — я панически дергался назад, пока внезапно не понял, что теперь вталкиваюсь не в ладонь Рей, а во влажную податливую плоть. Судорожно задышав, я продолжил двигаться, пробираясь дальше, пока не погрузился в Татьяну полностью. Девушка подо мной всхлипнула и попыталась сдвинуться.

— Блядь! — выплюнул я. — Блядь!

И тут как будто дернули рубильник. Я жадно вбился в Татьяну, зарываясь лицом в ее шею, опьяненный похотью, мечтая только о том, чтобы кончить. От моих рывков она тяжело дышала, я чувствовал, как ее тело сжимает быстро набухающий член, становилось все более душно и жарко. Рей по-прежнему гладила меня по волосам, наблюдая за нами, как за зверями в зоопарке, и я стиснул зубы. Я сдержусь! Я выдержу…

Оргазм накрыл меня стремительно и жестко. Я хрюкнул и принялся втрахиваться в Татьяну так быстро, как только мог, накачивая спермой ее тугую влажную дырку и постанывая ей в шею. Это было потрясающе! Лучше, чем моя ладонь или любой самодельный мастурбатор! Я подавался вперед в надежде продлить ощущения, пока не излился до последней капли.

Рей поцеловала меня в висок.

— Хороший мальчик. Я хочу, чтобы ты и дальше практиковался на ней.

Все было точно в тумане. Не в силах устоять перед искушением, я понемногу толкался в Татьяну, несмотря на то, что она сдавленно рыдала в скотч. Рей покрывала поцелуями мое лицо, нежно нашептывая под аккомпанемент всхлипываний, и я снова завелся. Я занимался сексом на грязном полу подвала — трахал настоящую девушку! На самом деле раньше меня одолевали сомнения, что когда-нибудь… И мне удалось кончить снова! Я спустил в эту дырку, смакуя ощущение трепещущей на члене киски. Вот так, сучка! Я лучший, кто у тебя был!

Рей засмеялась и дернула мою голову назад, чтобы поцеловать в губы.

— Хороший мальчик, Бенджи. Давай-ка освежимся.

Мои руки были свободны, но Рей, кажется, ничего не имела против. Она связала лодыжки Татьяны, лишив ту возможности шевелиться. А я находился в приподнятом настроении. Я больше не девственник!

Мы поднялись наверх, и я нервно заломил руки.

— Это… Это был мой первый раз.

— Я знаю, — улыбнулась Рей и прислонилась к моему предплечью. — Как тебе?

— Потрясающе, — я моргнул, вглядываясь в ее прекрасные глаза. — То есть я предпочел бы тебя, но это была полезная практика, я кончил так быстро.

Рей просияла.

— Именно. Пользуйся ею, сколько хочешь, Бенджи. Она твоя.

Вход в ванную был через гостиную. Рей завела меня внутрь и заперла дверь, потом помогла снять заляпанные спермой боксеры и майку. Я мимоходом мазнул губами по ее лбу, и она, захихикав, толкнула меня в душ. Ее карие глаза светились, пока я дрожал под струей воды, она присела на столик, наблюдая, как я моюсь. Я вздрогнул, случайно задев ушиб на затылке.

Итак… Наверное, сегодня я совершил изнасилование. Вроде как. Я массировал голову, стискивая зубы. Нет, все не так. Она не сказала «нет». Так что все в порядке. И вообще-то, именно я, единственный в подвале, говорил «нет».

Рей зашла в душ и принялась помогать мне ополаскивать волосы. На ней было только белье, и она велела мне нагнуться, чтобы достать до моей головы. Подчинившись, я уставился на ее ноги, пока ее тонкие пальчики растирали мои густые черные волосы, и наблюдал, как запекшаяся кровь утекала в водосток. Напевая, Рей закончила с делом и поцеловала меня в макушку, прежде чем отпустить. Как же сильно я хотел ее в этот миг!

Я взял ее за бедра и, скользнув вниз, начал целовать ее лобок сквозь ткань, мокрую от мыльной воды. Рей вздохнула, и я потянул вниз ее трусики, жадно водя языком по складкам. Она коснулась моих волос и всхлипнула, стоило мне погрузиться глубже, пробуя на вкус нектар ее тела и бессовестно возбуждаясь от него. Я понятия не имел, что делать дальше, поэтому смущенно лизнул ее щель и прижался губами к кончику клитора. Кажется, так нормально?

— Стоп, стоп! — Рей недовольно оттолкнула меня. — Полный отстой, Бен! Господи!..

Я моргнул.

— Прости меня.

— Давай, закругляйся уже.

Слово Рей — это закон, поэтому я домылся и вышел из душа. Она вытерла меня полотенцем — сначала руки — и велела завести их за спину. Естественно, я с улыбкой подчинился, и, сковав меня, она помогла мне переодеться в чистые белые боксеры и такую же майку.

Рей привела меня в другую спальню — явно поновее, обставленную по-девчачьи. Наверное, это была ее фальшивая спальня. Пошатываясь, я доковылял до кровати, и Рей, толкнув меня на постель, прикрепила цепь от наручников к стене. В комнате были развешаны плакаты с лошадьми, и даже стояла настоящая мебель — даже телевизор. Я перекатился на спину и улыбнулся — Рей наклонилась ко мне.

— Лежи тихо, — прошептала она. — Завтра я отведу тебя к Татьяне. Сегодня мне нужно отдохнуть.

Я кивнул.

— Я понимаю. Я хочу быть хорошим для тебя.

Рей с усмешкой прижалась губами к моему лбу.

— Я знаю, что ты стараешься, Бенджи. Спокойной ночи.

И снова бросила меня одного, в темноте. Я перевернулся на живот и принюхался к ее подушкам, начиная ритмично вжиматься бедрами в матрас. От Рей пахло так вкусно…

========== I’m so ugly, but that’s okay, ‘cause so are you ==========

— Бенджи! Завтрак!

Я открыл глаза при звуке голоса Рей. Зевнул и, проморгавшись, внезапно осознал, что узрел ее в одном фартуке — и больше практически ни в чем. Она повела бедрами и улыбнулась — я тут же поспешил сесть, упиваясь этой картиной. Попозже я на нее подрочу. Рей с миской панкейков в руках… Да, на это точно стоит передернуть.

Я послал ей в ответ широкую улыбку.

— Могу я помочь?

— Нет, болван, просто вставай и ешь, что дают, — она засмеялась и ушла, нарочито покачивая бедрами.

Ладно… Ладно. Я рывком поднялся на ноги и, пошатываясь, добрался до двери. Пахло беконом и сиропом, так что мой желудок закономерно заурчал. Глотая слюнки, я побрел по коридору туда, откуда лились звуки «Нирваны» и запах еды. Я больше не девственник. Невероятно!

На кухне было два стола: высокий и низкий — у самого пола — и на каждом стояло по тарелке. Я помедлил, глядя, как Рей переворачивает бекон.

— Садись, — оглянувшись, велела она и указала вниз: — Вот твой стол.

Я сразу кивнул и уселся на свое место, скрестив ноги. Рей навалила мне на тарелку еды и, поцеловав меня в макушку, занялась собственным завтраком. Я взял вилку и прислушался к спокойной мелодии «Heart-Shaped Box». Ах. Чудесно. Рей, с набитым беконом ртом, улыбнулась, заметив мой взгляд. Я улыбнулся в ответ.

— Татьяна готова, — Рей глянула на меня сверху вниз из-за своего стола. — Хочешь трахнуть ее снова?

— Я хочу трахнуть тебя.

Рей засмеялась и зачерпнула ложечкой яйцо.

— Знаю, но тебе нужна практика.

Справедливо. Мы расправились с завтраком, она сложила тарелки в мойку, а потом помогла мне встать на ноги. Мои руки были свободны, но это не имело значения. Я следовал за ней по дому ко второй, приторно девчачьей, спальне и по пути помусолил в пальцах подол ее футболки. Рей с улыбкой обернулась и впилась ногтями мне в бедра, но я все равно воспользовался случаем: поцеловал ее в лоб. Моя Рей не боялась сказать мне «нет».

— Сегодня я занята, — промурлыкала она. — Попрактикуйся с Татьяной, хорошо?

Я кивнул.

— Да, конечно.

Мы спустились в подвал, там из темноты доносились рыдания Татьяны. Мои лодыжки по-прежнему были скованы, и я возбудился при виде обнаженного тела, скорчившегося в грязи. Рей толкнула меня вперед, на колени. Я знал, что она хочет понаблюдать за нами, поэтому вытащил член и принялся усердно его надрачивать. Татьяна сдавленно заорала в скотч, но я пристроился к ней и агрессивно ворвался в неподатливое тело.

Рей присела рядом с нами.

— Хороший мальчик, Бенджи.

Я толкнулся сильнее, полный решимости отыметь Татьяну до потери пульса. Она опять вскрикнула, не имея возможности сопротивляться — ее руки были скованы над головой. Рей с ласковым шепотом погладила меня по щеке, и я ощутил позыв кончить. Заворчав, я наклонил голову, продолжая трахать Татьяну и воображая, будто это Рей корчится подо мной. Она всхлипнула, пытаясь отстраниться, и меня охватило блаженное чувство.

— Блядь! — зашипел я. — Блядь… Блядь, Рей!

Как и положено зверю вроде меня, я кончил в Татьяну, рывком пробуравив ее со всей силы. Она разразилась плачем, когда я по инерции сделал еще пару слабых толчков, бормоча имя Рей. Татьяна сжалась, не промычав ни словечка.

Наконец все кончилось. Татьяна громко дышала мне в ухо, и я откинулся назад, чувствуя, как сперма липнет к залупе. Рей встала и прошла мимо меня, пробежавшись ногтями по моей спине, и вдруг мне стало нехорошо. Я перевел взгляд на Татьяну, и в животе у меня похолодело. Ее голубые глаза были переполнены слезами, она вся вымазалась в подвальной грязи, и моя сперма вытекала из нее. Меня затошнило.

Я вытаращил глаза и покачал головой.

— Я больше не хочу это делать, Рей.

— Почему нет?

— Я… Мне не нравится делать ей больно. — Я умоляюще посмотрел на Рей и робко улыбнулся. — Может, хватит практики? Мы можем отпустить ее и…

Ошейник зажужжал, и горячий электрический импульс пронзил шею, едва не вырубив меня. Открыв рот, я напрягся, готовясь к следующей встряске — и правильно, она оказалась еще хуже: я упал на локти. Зазвенела цепь. Рей прицепила ее к оковам на моих лодыжках и встала над Татьяной, крутя на пальце брелок-пульт ошейника. На ее лице застыла улыбка, но свет не достигал ее глаз.

— У тебя есть два варианта, Бен, — протянула она. — Либо ты можешь трахать Татьяну, либо убьешь ее. Итак, что тебе предпочтительнее?

— Рей, пожалуйста…

Она поставила ногу мне на спину.

— Выбирай.

— Рей…

Электричество снова прошило мне шею, и я изогнулся от боли. Рей наступила мне на затылок и прижала щекой к холодной грязи между ног Татьяны. Она повозила каблуком, тыкая меня лицом в пол.

— Выбирай, — безэмоционально повторила она, как будто уже предоставляла кому-то такой выбор раньше. — Или ты будешь наказан.

— Я… Я не понимаю. Я люблю тебя — почему ты заставляешь меня делать это?!

Рей коротко вздохнула, щелкнув пультом, и, в то время как я обмяк на полу, завела мне руки за спину и нацепила на них наручники. Я задергался, смутившись и упав духом, но она пинком перевернула меня на спину и встала надо мной. На долю секунды я вновь увидел ее с бензопилой — как она с ухмылкой всаживает ее мне в левое плечо. Галлюцинация исчезла, и все, что осталось — холодный взгляд ее потемневших от гнева карих глаз.

Рей наклонила голову.

— Если бы ты действительно любил меня, ты сделал бы то, о чем я просила. Я привела тебе Татьяну в подарок, Бен, а теперь ты говоришь, что она тебе не нравится? Если ты не будешь практиковаться, ты никогда не удостоишься моего внимания. — Она улыбнулась, ослепительно и жестоко. — В прошлый раз ты едва протянул минуту, а языком работать вообще не сумел. Ты ничего не стоишь. С таким же успехом я могу просто убить тебя.

У меня глаза заслезились. Черт подери…

— Прости меня.

— Ты никогда не прикасался к женщине, верно? — продолжила она со смешком. — Готова спорить на что угодно: они чувствовали, что ты чокнутый. Как, думаешь, развивались бы события, если бы я однажды заговорила с тобой в колледже?

— Я… Я не знаю. Я всегда знал, что ты любишь меня, тебя только нужно в этом убедить.

— Убедить? Например, изнасиловать меня?

Я быстро замотал головой, хотя в глубине души понимал, что это неприятная правда.

— Нет! Никогда!

Рей с безразличным видом подняла бровь.

— Ты изнасиловал Татьяну, не моргнув глазом. Как считаешь, что бы ты сделал, Бенни? Дождался бы, пока я вывалюсь из бара, слишком пьяная, чтобы отказаться от приглашения в твою грязную тесную хибару?

Я не какой-нибудь псих! Я не насилую девушек, не похищаю и не преследую их! Мы с Рей обручены волей небес, это другое! То есть… если бы она напилась где-то на людях, значит, подверглась бы опасности, и моей обязанностью стало бы защитить ее! Мы бы пошли к ней домой, я помог бы ей помыться в душе, одел в пижаму, отнес в постель. Я ЗНАЮ, что она любит меня! Если она отрицает это, то только потому, что запуталась, а не потому что не желает видеть меня. Ей лишь нужно осознать!

— Мы две половинки одной души, — слабо запротестовал я. — Нам суждено быть вместе. Ты просто запуталась.

— Ты так считаешь? — Она ступила в темноту. — Давай-ка угадаю: только твой член способен рассеять мои заблуждения?

Татьяна притихла у стены. Я смотрел, как Рей открывает ящики, и восхищался ее короткими черными мини-шортами и розовым спортивным лифчиком. На ней все еще был кухонный фартук.

Я с трудом сглотнул, качая головой.

— Нет, нет… Я только… Тебе трудно понять…

— Почему? Считаешь меня тупой, Бен?

— Нет! — Я перекатился на бок и сел, охваченный паникой. — Нет, никогда! Ты красивая и умная, и я… я так люблю тебя, что иногда не нахожу слов, чтобы это выразить.

— Угу.

Рей вернулась и прикрепила мою цепь к стене рядом с Татьяной. Я мог пошевелить ногой, но не более. Она снова ушла, насвистывая под нос, и я бросил взгляд на бедную девушку возле меня. Она, очевидно, вконец измучилась и, кажется, заснула, прислонившись к стене, вся в грязи, и даже в отключке ужасно дрожала. Я проглотил комок в горле и поднял голову, заслышав шаги Рей. Она бросила бутылку лубриканта мне на колени и потом отцепила Татьяну от стены, оставив наручники только на одной руке и лодыжке.

И зевнула.

— Тати, если ты не будешь по уши в сперме к моему возвращению, я убью тебя. Если ты… О, и у тебя есть шанс получить бонусные баллы, если Бен заплачет: в таком случае я позволю тебе помыться и даже покормлю. — Она пнула меня в колено. — Око за око, или как там? У меня занятия, потом я пойду развеяться, так что скоро не ждите.

Мне чертовски хотелось плакать. Всю свою жизнь я мечтал найти того, кто просто полюбит меня и захочет ко мне прикасаться, а теперь я был вынужден смотреть, как моя Рей бросает меня, как и все остальные. Мама вечно была слишком занята, папы вообще никогда не было дома. А я так нуждался в них, переживал! А они не знали, что со мной делать.

Я поник, повиснув на цепи, и заплакал в глухой темноте, пока не почувствовал маленькую руку на бедре.

Татьяна склонилась ко мне, из ее голубых глаз тоже катились слезы.

— Прости меня. Я не могу умереть.

Она забралась ко мне на колени, и я замотал головой. Нет, нет, нет… Она хорошенькая, но меня тошнило от мысли, что придется снова испытывать прикосновение к ней, я не хотел, чтобы она пользовалась моим телом как игрушкой.

Но мое тело отреагировало, как и всегда, в чем, пожалуй, крылась некая поэтическая справедливость. Мы оба безостановочно плакали — что явилось приятным моментом солидарности, — но не говорили друг с другом. Я пытался, по мере сил, вынести из происходящего что-то полезное для себя, сосредоточиться на реакции тела, сдержаться, пока Татьяна выгибалась на мне. Она не издавала ни звука, сосредоточенно дыша, и мне стало еще хуже от того, что я сделал с ней. Я закрыл глаза и подумал о Рей. О ком еще мне оставалось думать?

Когда все закончилось, казалось, что прошло несколько суток. Под конец мы слишком вымотались, чтобы продолжать. Я посмотрел на Тати, на мою высохшую сперму, разбрызганную по ней, и Татьяна в ответ запрокинула голову, глядя на меня. Мы по-прежнему молчали. Я порадовался, что она не сосала мне член. Я хочу, чтобы именно Рей стала той, кто впервые сделает это для меня.

Послышался скрип двери, и мое сердце подпрыгнуло. Я сел ровнее, алкая большего, чем просто утолить жажду в пересохшем горле, и просветлел при виде Рей, спускающейся по ступенькам в джинсах и футболке с лейблом группы «R.E.M.». При виде меня и Тати, склонившей голову мне на плечо, она пару раз хлопнула в ладоши, и я заерзал, как возбужденный щенок, стоило ей перевести карие глаза на меня. Она улыбнулась и провела пальцами под моему подбородку, прежде чем поцеловать в лоб. От нее пахло огурцом.

— У тебя все лицо красное, — она снисходительно надула губы и коснулась большим пальцем моей щеки. — Только не говори, что расстроен.

— Я не хотел делать ей больно. — Я прижался к ее ладони и закрыл глаза. — Я думал о тебе.

— Правда? Хорошо. Я всегда буду сверху, выше всех, Бен — и мне плевать, если ты решишь завопить «нет».

Тати очнулась.

— Я сделала, как ты сказала — теперь пусти меня в душ!

Неясная улыбка Рей исчезла. Ее глаза сузились, и она, не выпуская моей щеки, обратила взор на Тати. Я чуть не замурлыкал. Я был так, мать вашу, счастлив! Мне хотелось всего лишь лежать рядом с ней, чувствовать в волосах ее пальцы, ее прикосновения — где угодно, все равно как. Я всего лишь хотел, чтобы кто-нибудь любил меня…

— Конечно, Тати, — ответила Рей прохладным тоном. — Я вернусь через минутку.

Ее рука исчезла, и я всхлипнул. Она растворилась в темноте и через секунду вернулась с самым большим и нелепым тесаком, какой мне доводилось видеть. Чистое, блестящее полотно стали свисало с ее руки. Рей подошла к Татьяне, перехватила тесак двумя руками и прошлась лезвием прямо по ее горлу, оглашая подвал тошнотворным хлюпаньем.

Кончик тесака лязгнул о каменную стену, хлынула кровь, заливая руки Рей и нож. Она улыбнулась мне и заметно расслабилась — голова Татьяны скатилась с плеч на колени. Больше от нее не исходило ни единого звука. Я безучастно смотрел на обезглавленный труп, пока он не завалился на бок и не упал на пол, разбрызгивая кровь по грязи.

Рей вздохнула.

— Что ж, мы немножко повеселились. Пожалуй, я найду нам новенькую.

Я ошеломленно моргнул, пробуя отодвинуться от лужи крови, медленно растекавшейся и постепенно добиравшейся до меня. Рей непринужденно вонзила тесак в плечо Татьяны, будто это был обыкновенный пень для колки дров, и, освободив меня от стены, отступила в самодельное подобие душа в углу и принялась отмывать руки, пока я неотрывно смотрел на мертвое тело. Но… ведь она сказала… сказала, что, если мы сделаем то, о чем она просит…

— Я отведу тебя наверх, — окликнула меня Рей. — С тобой забавно. Ты конченый псих.

— Зачем ты это сделала? — выпалил я — раньше, чем сам понял, что спросил.

Рей подняла меня на ноги и нахмурилась.

— Что? Убила ее?

— …Да?

Она засмеялась и дернула плечом, направляя меня к лестнице.

— Не знаю. Наверное, она меня достала. Все люди со временем наглеют и начинают требовать чего-то. Вот почему мне нравишься ты, Бенни.

О-о — я ей нравлюсь! Хорошо. Я улыбался, когда мы поднимались наверх, когда Рей вела меня по дому к второй спальне с девчачьей обстановкой. Там она откинула одеяло и освободила мои лодыжки, но, помедлив, оставила наручники. Я все понимал. Она такая умная. Поэтому я обожал ее.

Я присел на край кровати, дожидаясь, пока она прикует меня к стене. Она выглядела так хорошо — но она хороша всегда, во всем. Или без всего. Я облизал губы.

— Я люблю тебя, — пробормотал я в сотый раз.

— Я знаю.

Ах, мне нужно говорить что-то новое. Я похож на полоумного кретина.

— Так… — Я сделал паузу, напряженно раздумывая. — Зачем ты это делаешь?

Рей, смеясь, толкнула меня в плечо, чтобы я лег.

— Делаю что? Убиваю людей? Потому что хочу. — Она перегнулась через меня, освобождая мои запястья, и жестом приказала скрестить их перед собой, чтобы перестегнуть их спереди. — Если ты ждешь слезливую историю, то не дождешься, у меня ее нет, в отличие от тебя.

Да ну. Стало удобнее, плечи не тянуло назад. Я поуютнее устроился на подушках и пожал плечами, наблюдая, как Рей подтыкает вокруг меня одеяло. Подсознательно я почти ожидал сказку на ночь.

— Мои родители — хорошие люди, — выдавил я и зевнул. — Папа мертв. Они всегда были очень заняты.

Рей села рядом со мной и с улыбкой погладила меня по голове.

— Бедный-бедный Бен, один-одинешенек в целом свете. Ты поэтому такой сумасшедший?

Я не ответил, только выгнулся, как кошка, прильнув к ее руке. Она провела по моим густым черным волосам, а потом встала, и я вновь ощутил пустоту. У меня внутри всегда была пустота. Я должен найти что-нибудь, чтобы заполнить эту бездну, или, боюсь, в итоге она поглотит меня!

— Подожди!

Рей обернулась и замерла в дверях. Я знал, как выгляжу с широко распахнутыми, отчаянными и безумными глазами. Иногда я ловил этот самый, свой собственный, взгляд в заднем окне маминого внедорожника, когда она уезжала на очередную встречу, саммит или нечто подобное. Жалкое зрелище, но я всегда был слишком эмоционален… Затем начались перепады настроения, истерики, и не успел я пикнуть, как меня уже обследовал долбаный психиатр…

— Я вернусь, — тихо пообещала Рей. — Расслабься, отдохни немного. Я не оставлю тебя, Бен.

Но из моих повлажневших глаз уже хлынули слезы, и она со стоном закатила глаза, возвращаясь, чтобы еще раз поцеловать меня в лоб. Я зашелся рыданиями и схватил ее за футболку скованными руками, уткнувшись ей под подбородок, в ужасе от мысли лишиться ее и оказаться наедине с этой безграничной безжизненной темнотой. Я не смогу этого вынести. Если она уйдет, я перережу себе гребаные вены!

Я притянул Рей поближе, размазывая слезы по ее шее.

— Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя… Пожалуйста, не покидай меня.

— Твою ж мать, я уже сказала, что не уйду. Возьми себя в руки.

— Но… Но ты же сейчас уходишь.

Рей дернула меня за волосы, вынудив смотреть себе в глаза. И помрачнела.

— Я не твоя мать. Я не собираюсь посвятить тебе каждую секунду моей жизни. А теперь успокойся и ложись.

Она оттолкнула меня, оторвав от себя мои руки, и ушла, и не бросила больше ни словечка. Я зарылся лицом в подушку, пытаясь справиться с плачем, пока не начал икать. Ладно… Успокойся, Бен. Рей вернется. Она вернется. Она вернется. Она вернется…

========== We’ve broken our mirrors ==========

— У меня нет времени, Бен.

Мать набирала эсэмэс, высаживая меня возле офиса психотерапевта. Шмыгнув носом, я вдохнул цветочный аромат ее духов и рискнул заикнуться насчет концерта, на который мы могли бы вместе сходить. Она любила классическую музыку, а я узнал, что через несколько недель увертюру «1812 год» будут исполнять в Чикаго.

Поняв, что мама слишком занята телефоном, а у меня больше нет причин тянуть время, я, и в свои шестнадцать не слишком уверенный в себе, сглотнул — в горле пересохло.

— Ну… Тогда ладно. А потом ты меня заберешь?

— Ох, не знаю, — она рассеянно поцеловала меня, не отрываясь от экрана. — Может, попросишь доктора вызвать тебе такси?

— …О’кей.

Секретарша жестом пригласила войти в холл, и мама, еще раз чмокнув меня на прощание, захлопнула дверцу. Маме приходилось так много работать. В этом месяце она проталкивала законопроект, который должен был защитить жертв торговли людьми от дачи показаний в суде. Я помахал отъезжающей машине и отправился вслед за секретаршей в кабинет психотерапевта.

Там пахло одеколоном. Я плюхнулся в мягкое кресло из искусственной кожи бордового цвета и пошаркал подошвами кроссовок о потертый ковер. Доктор, сидевший перед ноутбуком, приветственно улыбнулся, и эта улыбка меня почему-то вогнала в дрожь. Но затем он дотронулся до меня, и мне полегчало. Мне всегда хотелось, чтобы кто-то прикасался ко мне просто так. Хотелось, чтобы кто-то любил меня и готов был выслушать. Меня постоянно раздирали эмоции. Я не умел их контролировать.

Голубые глаза доктора вспыхнули.

— Здравствуй, Бен. Не хочешь пересесть ко мне на колени?

Кошмар рассеялся, и я проснулся в постели Рей, закутанный в одеяло, от которого исходил ее запах. Сцепив зубы, я сдавленно застонал и перевернулся на спину. Ох… Твою мать… Черт… черт…

Потом сел — звякнули цепи — и провел рукой по растрепанным волосам. Не надо думать об этом. Рей вернется ко мне, и мы, наверное, пролежим вместе всю ночь, я буду чувствовать ее нежную кожу. Я был в ее постели, под одеялом, источавшим ее аромат, а не сидел на коленях у Сноука, чувствуя, как его узловатые пальцы впиваются мне в бедра. Не надо думать об этом. Не надо думать об этом. Не надо…

— Бенджи, я дома!

Пульс участился, и я буквально ожил от звука голоса Рей. Входная дверь хлопнула, щелкнул замок. Взбодрившись, я повернулся и сжал кулаками одеяло, с нетерпением дожидаясь мгновения, когда увижу ее. Не надо думать о прошлом. У меня есть Рей.

Она распахнула дверь и, покачиваясь, ввалилась внутрь. Она была в облегающем коротком черном платье. Я подался вперед, практически повиснув на цепях, и понял, что завилял бы хвостом, будь он у меня. Ее затуманенные карие глаза нашли меня, и она, засмеявшись, заковыляла к кровати. Да она была в хлам! Я мгновенно понял это, ведь дядя Люк бухал не просыхая.

— Я скучал по тебе, — промямлил я. — Хорошо повеселилась?

Рей надула губы и кивнула.

— О да. Потеряла счет шотам, — захихикала она. — А ты все лежишь здесь, да?

— Ты обещала, что вернешься.

— Я вернулась, разве нет? — Она с улыбкой забралась ко мне на колени. — Хочешь получить награду?

Я восторженно закивал.

— Да, да! Да, пожалуйста!

— Чего ты хочешь, Бенджи?

— Все, что ты дашь мне.

Она засмеялась и оседлала мои бедра — я ощутил ее сокровенное тепло на члене. Стиснув пальцы, я слегка двинул бедрами, вызвав новое хихиканье из ее красивого рта. Я потянул за передок ее платья, сглотнул, пытаясь справиться с сухостью во рту. В глазах защипало. Я так боялся, что она не вернется. Мама всегда обещала, что вернется, и даже иногда выполняла обещания. В отличие от отца.

И я прильнул к Рей.

— Я люблю тебя.

— Я знаю, липучка. — Она ухватила меня за запястья своими маленькими ручками и просияла. — Почему бы тебе не продолжить? Разве тебе не этого хотелось?

Да! Я впился в ее бедра — насколько мог это сделать со связанными руками, — стараясь придвинуть ее к своему паху. Рей хихикала, перекатывая бедрами, и я глухо застонал, старательно подстраиваясь под движения ее потного тела. Рей покачивалась на мне, и я с хныканьем дернулся, мечтая вонзиться в нее. Я был так близко… Мог бы перевернуться, сорвать эти тоненькие трусики и всадить член во влажную теплую плоть.

Рей кокетливо застонала.

— Хороший мальчик.

Разум взбесился от обилия открывшихся возможностей, и я стал мять большим пальцем ее бедро. Какой же она была маленькой… Я мог бы опрокинуть ее, ворваться в ее тело прежде, чем она успела бы осознать. Голова пылала от застарелого голода и жара, подбрасывая фантазии о том, как Рей корчится подо мной, умоляет меня, вонзает ногти мне в руку… Именно этого она хочет. Иначе почему она на мне? Действуй сейчас, думай потом. Сейчас. Сейчас. СЕЙЧАС.

Я взялся за платье, спихивая и подминая ее под себя одним мощным движением. Оно принесло головокружительный кайф: я чувствовал себя мужчиной — больше чем когда-либо в жизни — особенно когда она, изумленно ахнув, ухватилась за мои бицепсы. Рей заерзала, а я отчаянно извивался, изо всех сил пытаясь стянуть мешавшие трусики, но от перевозбуждения мог лишь тереться об нее, как кролик с передозировкой виагры. Ее цепкие руки уперлись мне в плечи.

— Бен… — выдохнула она, пытаясь прикрыться коленом. — Нет.

— Но… я… — Я тыкался Рей в шею, уловив запах одеколона. Я тщетно сражался с трусиками, вынужденный довольствоваться беспомощной возней по ним и надеждой, что они волшебным образом исчезнут с моего гребаного пути. — Пожалуйста?..

— Я сказала «нет».

Раздраженно засопев, я заныл, как недовольный ребенок, но сделал так, как велела Рей — перелег на бок, давая ей возможность встать. Но она по-прежнему валялась рядом, хмурясь, пока вдруг не плюнула в ладонь и не обвила пальцами мой член. Пусть она злилась, но все-таки прикасалась ко мне, поэтому я со стоном вернулся к ней и спрятал лицо у нее на груди, всем своим видом давая понять, что как я сожалею.

Свободной рукой она погладила мои волосы.

— Если попробуешь это повторить, я сломаю тебе ноги.

— Прости. — Кончиком носа я провел по ее ключице, звякнув наручниками, страстно желая вновь почувствовать ее тело. — Я так сильно люблю тебя.

— Ага, уже слышала.

Она дрочила член именно так, как я мечтал. Урча и сцеловывая соль с ее кожи, я поджал бедра и беспрестанно думал о том, как бы подмять ее под себя, разорвать эти белые трусики. Она рассеянно водила пальцами по моим волосам, пока я, тяжело дыша, корячился на нещадно скрипевшей кровати. Я не… Я не какой-то там псих. Я не хочу причинять ей боль. Но ее ладонь была такой мягкой, и всякий раз, стоило мне только толкнуться, я задевал ее бедро и был так близко…

Что сказать, Рей напилась — она была не в состоянии сопротивляться. Я придвинулся чуть ближе, пытаясь не кончить раньше времени, и прижал ее к стене. Она невнятно забормотала, и я вдруг осознал — она засыпает! Ее пальчики на члене ослабели, и на этот раз, качнувшись вперед, я сумел достать до трусиков. Вдохновленный, я глотнул воздуха и замедлился — и целовал ее шею, пока ее пальцы окончательно не замерли. Сердце стучало у меня в ушах.

Она отключилась.

Ее руки безвольно опали, дыхание замедлилось. Из ее рта попахивало алкоголем. Я пододвинулся к ней, аккуратно задрал платье повыше и прижался членом к ее голому животу. Вот так… осторожно. Не стоит будить ее. Она испугается. Будет проще, если я дам ей поспать. Моя Рей так устала.

Я приподнялся, пристроив ее голову у себя под подбородком, и потерся об этот мягкий плоский живот.

— Конечно, я займусь с тобой сексом, Рей. — Я принюхался к ее волосам, ощупывая ее бедра. — Моя сонная девочка. Соня-засоня.

Рей опять невнятно всхрапнула во сне. Но я слышал, как она говорит со мной. Не вслух, нет, но мы понимали друг друга без слов. Именно так я узнал, что Рей влюблена в меня, задолго до того, как она все это сделала. Я читал ее мысли.

— Знаю, — причмокнул я в ответ неясному голосу в голове. — Я буду нежен. Я нервничаю, как и ты.

Угол был слишком неудобным, чтобы снять трусики полностью, поэтому в итоге мне пришлось скользить членом по тканевой полоске в паху, втираясь в ее щель. А она была чертовски мокрой. Я закатил глаза, дыхание перехватило, и я стиснул кулаки, борясь с желанием незамедлительно кончить. Нет… Нет! Настала пора исполнения всех моих заветных мечтаний, и я не покончу с ними в один жалкий миг.

Я чувствовал тепло ее влагалища набухшей головкой.

— Я забыл презерватив… О, но ты, конечно, не возражаешь? — Я медленно двинулся вперед, стараясь действовать неторопливо, дабы она не проснулась. — Хочешь получить мою кончу? Хочешь почувствовать мой член? — Мокрая, какая же охуенно мокрая… — Хочешь детей от меня?

Происходящее сводило меня с ума, слишком реальное, слишком ошеломляющее. Я спустил с приглушенным стоном, не успев толком протолкнуться в нее, забрызгав ее трусики спермой, которая просачивалась сквозь них, липла к члену. Это взаправду было так непонятно эротично, что я с выдохом принялся целовать ее макушку, не переставая подаваться вперед, даже когда полностью обмяк. Меня переполняла сила. Рей лежала, зажатая между мной и стеной, ее тонкие беленькие трусики пропитались моим семенем. Часть наверняка проберется в нее и прорастет в ней.

Ненасытный голод терзал меня. Рей привалилась к моей груди, и я с наслаждением продолжал тереться об ее складки, довольный тем, что могу чувствовать ее снаружи. Она моя. Я схватил ее, прижал к себе, от нахлынувшего счастья мне хотелось плакать. Она моя. Я люблю ее.

Мне удалось просунуть член на пару дюймов внутрь, и я опять практически мгновенно кончил, поправив ее бедро, чтобы излиться в нее полностью. Блядь… Рей похрапывала, такая влажная, мягкая и податливая в моих руках. Казалось, я мог заниматься этим всю ночь. От перевозбуждения кончать получалось понемногу, помогая себе бедрами, но я не терял надежды погрузиться в нее целиком.

— Тебе нравится, — прошептал я, уже не спрашивая. — Я хороший мальчик.

Рей заворчала во сне, и я воспринял это как «да». Я обрел уверенность, поэтому толкнулся сильнее, чтобы проскользнуть внутрь ее божественного тела, жадно пытаясь почувствовать…

— …Бен?

В груди все сжалось. Я откинулся назад, глядя, как она с трудом разлепляет глаза, то и дело щурясь. Зевнув, она согнула пальцы прижатой к моей груди руки, и вдруг ее карие глаза расширились.

Я запаниковал, пойманный с поличным, а конкретно с членом, уткнувшимся в ее трусики.

— Я все могу объя…

Рей с размаху влепила мне пощечину и перескочила через меня, обдав мое разгоряченное тело прохладой. Я сел — она уже, встав с кровати, поспешно стаскивала с себя промокшее белье, морща носик от отвращения. Ее красивое лицо неприятно потемнело, и она взяла скотч с тумбочки.

— Ты отвратителен! — взревела она.

Она засунула испачканныетрусики мне в рот и сразу залепила его скотчем. Я вздрогнул от соленого вкуса собственной спермы и торопливо замотал головой в жалкой попытке извиниться. Рей яростно принялась обматывать мои руки скотчем — много-много раз, до состояния полной неподвижности — и в довершение наградила меня новой оплеухой. Скрипя зубами, она вцепилась мне в горло и начала душить.

— Что я тебе сказала?! — Она встряхнула меня и снова наподдала. — Ты хренов… Надо было отрезать твои чертовы причиндалы, раз не можешь перестать вести себя как безмозглая скотина!

Я склонил голову в знак согласия и сдавленно заплакал в скотч. Может, она меня задушит. Но, скорее всего, нет: у нее слишком маленькие ручки, пальчикам не сомкнуться на моей шее. Я быстро закрыл глаза, продолжая кивать и слушать, как она ругает меня — ведь я прекрасно знал, что она, как всегда, права.

Когда она ушла, захлопнув за собой дверь ванной, я остался один и с ужасом осознал, что не только был бы не прочь это все повторить, но и наслаждался бы каждой секундой в неменьшей мере.

========== Sunday morning is everyday for all I care ==========

— Бен, как ты относишься к родителям?

Сноук неотрывно смотрел на меня своими голубыми глазами. Я пожал плечами и заерзал на сиденье. Он уже задавал мне этот вопрос, на который у меня никогда не было ответа. Недавно мне исполнилось шестнадцать, друзей у меня не было. Я еще раз пожал плечами, нервничая совсем чуть-чуть, но избегая взгляда психиатра. Отец с матерью были хорошими, правда. Я их любил.

— Никак, — пробормотал я.

— Ох, — Сноук никогда не вел записей, только смотрел. Он отложил ручку, убрал блокнот и сделал приглашающий жест рукой. — Пересядь, Бен. Это поможет.

Я встал с кресла и нервозно побрел по кабинету. Сноук растянул губы в улыбке и придержал меня, усаживая поудобнее, спиной к его твердой холодной груди, и я почувствовал его дыхание на шее. Что-то твердое упиралось мне в задницу, но он говорил, что это нормально. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

Сноук сжал мои бедра, подвигав моим телом.

— Хороший мальчик. Скажи, что ты чувствуешь.

— Я… я не знаю. — Я ухватился за его бедра, чувствуя, как слезятся глаза. — Я хочу к Лее.

— Ш-ш… Мамочки здесь нет, Бенни. Поговори со мной.

— Бен.

О-о-о… Рей! Я моргнул и рывком сел в постели — она стояла в дверях, одетая в черные леггинсы и футболку «Бренд Нью». И выглядела какой-то печальной. Она вынула кляп, и я размял челюсть с улыбкой. Фух, всего лишь кошмар…

— Ты плакал во сне, — сказала вдруг Рей.

Я пожал плечами, руки были все еще связаны за спиной.

— Со мной случается иногда.

Ее мягкие карие глаза задумчиво оглядели меня, она подошла ближе. Я не переставал улыбаться и зашевелился, едва она коснулась щеки прохладной ладонью, а потом поцеловала меня в лоб. Рей наклонилась, и я довольно замурлыкал, почти как кошка.

— Пойдем, — вздохнула она.

Рей освободила мои руки, и я последовал за ней по дому к кухне, где она толкнула меня к низкому столу, а сама отошла к дымящейся кастрюле на плите. А ведь я мог схватить ее… но нет, не мог. Прошлая ночь была огромной ошибкой, и я хотел, чтобы вторая половинка моей души любила меня.

Я глядел на нее, вспоминая, как сперма пропитывала ее трусики. Рей поглядывала на меня через плечо и улыбалась — я улыбался в ответ. Я одолел ее. Я мог подмять ее под себя и трахнуть через эти тонкие трусишки. Рей такая узкая, влажная и теплая… и она будет улыбаться, плача. Я находился мучительно близко. Я чувствовал ее, пусть и немного, ведь я пометил ее своим семенем. Она моя.

Рей вздохнула, подавая мне тарелку с супом.

— Прости меня за вчерашнее, Бенни. Я напилась.

— Да… да все в порядке! — Я наблюдал, как она садится за стол, и сунул руки между бедер, не давая себе ее коснуться. — Извини за… ну, ты помнишь, — покраснел я. — Сожалею. Я люблю тебя.

Она дернула плечом и поднесла к губам ложку, невозмутимо прокручивая что-то на ноутбуке.

— Пустяки. Я привыкла к мужчинам, которые пытаются меня изнасиловать.

Мы оба надолго замолчали. Рей скрестила длинные загорелые ноги под стулом и расправилась с супом в два счета. Я пытался соблюдать приличия, ел медленно, но косился на нее — Рей что-то внимательно изучала на экране. Как она прекрасна! Хотел бы я показать ей, как сильно ее люблю… Она просто… она должна понять! Я не насиловал ее. Я неплохой человек. Я не творю подобные мерзости. Но раз она так подумала…

Я поерзал на маленьком стуле.

— Мне очень жаль, Рей. Я не хотел делать что-то против твоей воли.

Она отмахнулась.

— Хватит. Чем же ты болеешь?..

Сноук размеренно двигал моим телом у себя на коленях, пока я читал книгу. Он тихонько застонал мне в ухо, но я старался не обращать внимания. Только сглотнул, пальцы мои дрожали. Он вцепился мне в бедра железной хваткой, и я чувствовал…

— Ты такой мягкий, — проворковал он. — Такой эмоциональный. Поговори со мной.

В мозгу щелкнуло, как всегда, и я уставился на Рей. Она оглянулась, продолжая хомячить что-то, затем застучала по клавиатуре. Я пытался разобраться в трудных воспоминаниях, выискивая, что именно Сноук сказал моей матери, но все скомкалось в нелепую кашу. Заправленную суперклеем. Если я вытащу что-то одно, оно потянет за собой другое. Я зажмурился и толкнулся туда, где мне еще было шестнадцать.

— Устраивайся поудобнее, Бен.

Окружение размыто. Я в доме Сноука — по просьбе матери, которой предстояло уехать на выходные, и она хотела, чтобы за мной присмотрели. С возрастом я становился хуже — более требовательным, склонным к вспышкам агрессии — и одновременно оставался застенчивым и беспокойным. Я сидел на диване в скромной гостиной, засунув потные руки в карманы толстовки, черные волосы спадали мне на лицо. Оно было липким и грязным.

Сноук вскоре вернулся — в золотистом халате — и предложил пива. Я удивленно моргнул, но его голубые глаза были дружелюбными, так что я взял бутылку. Я расправил плечи, и он сел рядом, со вздохом расчесав мне волосы длинными узловатыми пальцами. Кожу покалывало: не то от наслаждения долгожданными прикосновениями, не то от ненависти — я знал, чего он хочет.

— Ты стал таким большим, — промурлыкал Сноук.

Я не ответил. Он убрал прядь волос мне за ухо и наклонился, целуя в щеку. Сухие губы опустились ниже, на шею и…

Я задыхался, дрожа, весь в его слюне и в собственной сперме. Он заворковал, что мне нужно в ванну, и раздел меня прямо там, бормоча о том, как я…

— Мне кажется, расстройство личности, — промямлил я.

Рей кивнула и снова забыла про меня. Я обмяк на стуле, ожидая, когда она вновь обратится ко мне. Рей представляла собой единственный свет в моей жизни, я не хотел ее расстраивать. Я знал, что она любит меня, просто хочет, чтобы я успокоился, но принуждать ее я не мог. Я заломил руки, наблюдая сквозь пелену волос, как она облизывает ложку, не отрываясь от ноутбука.

Время шло. Рей хмурилась пару раз и посматривала на меня, отчего я мгновенно светлел. Она поджала губы и кивнула своим мыслям.

— Я думаю, у тебя пограничное расстройство личности, — объявила она.

В голове щелкнуло. Думать не пришлось.

— Ага, так сказал доктор. Я просто забыл.

Мне приходилось постоянно выталкивать болезненные, тошнотворные воспоминания, иначе я злился. В моем сознание было множество пробелов: мелочи, которые я терял из-за мыслей, вращавшихся, как бачок в стиральной машине, очищая их от грязи, пытаясь смыть кусочки, от которых хотелось самому себе выцарапать глаза.

— Может, поэтому ты всегда плачешь, как ребенок, — нахмурилась Рей. — Ешь, Бен.

Да… Мать говорила так, я всегда чувствовал пустоту, поэтому боялся оставаться один, и мои эмоции представляли из себя разрозненное месиво. Тарелку я опустошил быстро, и Рей собрала посуду, чтобы убрать ее в посудомойку. Я смотрел ей в спину, и пальцы снова задергались. Так близко. Так… мучительно… близко…

Она оперлась о стойку и взглянула на меня, сложив руки на груди.

— Думаю, это многое объясняет. Нельзя на тебя злиться, ведь ты на самом деле сумасшедший. — Она наклонилась голову и прищурилась. — Если еще раз нападешь на меня, я вышвырну тебя вон.

— Никогда! — я затряс головой, борясь с желанием схватить ее. — Больше никогда. Никогда.

— О’кей. Как скажешь.

Меня охватывал ужас от мысли, что Рей заставит нас расстаться, но я не мог перестать думать о том, как брошу ее на постель и силой прижму член к ее трусикам — снова. Эти мысли преследовали меня и раньше, но я не придавал им значения. Но когда Рей говорила, расхаживала рядом и покачивала бедрами, эти мысли вернулись, хоть я и знал, насколько они неправильные, однако продолжал думать о ее безвольном теле в моей власти. Ведь я крупнее, чем она.

Она молча разглядывала меня, размышляя, а затем улыбнулась.

— А чего ты хочешь от меня, Бен?

— Все, — выпалил я без раздумий.

— Это правда?

Я нетерпеливо кивнул.

— Да, я лю…

— Ты любишь меня, ага, я слышала. — Рей открыла ближайший ящик и вытащила странной формы ключ. — Я тут подумала, стоит взять тебя с собой. Дать подышать свежим воздухом.

Наружу? С ней? Я удивленно заморгал и встал чересчур резко, стоило ей подойти. Она подняла бровь, и я поспешно сел обратно, повернув голову, давай ей возможность расстегнуть ошейник. Он со щелчком упал в ее ладонь, и я понял, что совершенно свободен. Я мог выйти из этого дома и никогда сюда не возвращаться. Я мог рассказать полиции о том, что видел, и поступить правильно.

Вместо этого я схватил Рей за бедра и притянул к себе, утыкаясь носом ей в живот, и поднял глаза со счастливой улыбкой — это вызвало у нее смех. Она погладила мои волосы, заглядывая в глаза.

— Раньше я никому не была нужна… — как-то странно пробормотала она. Ее пальцы скользнули мне под подбородок, мягко сжав кожу. — Это… это довольно мило. Что бы ты сделал, если бы я исчезла?

В груди стеснилось.

— Покончил бы с собой.

— Господи, Бен… Хватит сходить с ума.

Она отвела меня из кухни в девчачью спальню и нарядила в черную толстовку и джинсы, в которых я явился в ее дом. Я почистил зубы, сполоснул волосы, и сердце застучало при мысли, что мы выйдем на улицу вдвоем! Рей дала мне еще одну голубую таблетку, которую я с радостью проглотил, даже без воды.

— Ты должен выслушать меня, Бен, — строго сказала она. — Делай только то, что я скажу.

— Конечно. Что угодно. — Я свесил руки по бокам и тяжело сглотнул. — Ты прекрасно выглядишь.

Рей одернула подол футболки и оглядела себя, пожимая плечами.

— Думаю, да. Пора бы заглянуть в прачечную, а то пока это все, что мне сейчас доступно. Тебе тоже нужно больше одежды… Давай сходим на шоппинг!

Ух… Торговые центры — это точно не мое любимое место. Там столько людей, такая толпа… Я вечно дергался, находясь в людных местах, поэтому привык носить то, что покупала мне мама, но сейчас это был не вариант. Рей, вероятно, заметила мою тревогу, потому что выпятила губу и коснулась моей щеки.

— Что, у тебя и социофобия заодно? — засмеялась она, вообще-то жестоко. — Ты ходячая катастрофа! Ну же, пойдем.

У Рей была машина, так что идти пешком нам не пришлось. Всю дорогу она болтала по телефону с Роуз, а я смотрел на пролетающие мимо дома. Я купался в совершеннейшем счастье. Никогда не думал, что буду чувствовать себя настолько счастливым, но вот он я, сижу рядом со своей половинкой, мы едем вместе в торговый центр. Жизнь здорово изменилась. В последний раз я был так счастлив, когда мама застукала меня в постели со Сноуком. Справедливости ради, тогда были двоякие чувства. Но мне понравилось, потому что она из-за этого заорала.

В торговом центре оказалось немноголюдно, и я испытал некоторое облегчение. Рей уверенно шла вперед, и я задержал дыхание, схватив ее за подол майки. Она раздраженно фыркнула и переплела свои пальцы с моими, за руку потащив меня по магазинам и помогая примерять одежду. Интересно, откуда у нее столько денег? Но, конечно, спрашивать о подобном невежливо, так что я продолжал благодарить ее и неловко целовать в щеку. Но она улыбалась, так что, похоже, ей это нравилось.

Мы взяли пиццу на фуд-корте, выбрав столик в стороне, и, пообедав, я снова крепко сжал руки. Рей со скучающим видом копалась в телефоне.

— Наверное, мне нужно найти работу, — выдавил я.

Она глянула на меня и подняла брови.

— Тебе? — Ее удивление перешло в смех. — Как? Ты по торговому центру самостоятельно пройти не можешь, не держась за мою руку.

Я покраснел.

— …Знаю, но мне не нравится брать твои деньги.

Рей возвела глаза к потолку и впихнула в себя третий кусок пиццы. Она накупила мне столько всего, но это выглядело неправильным. Вообще-то именно я должен заботиться о ней. Из нас двоих я должен олицетворять сильнейшего.

— Ну, раз я решила оставить тебя, мне надлежит заботиться о тебе, разве не так? — Она собрала наши подносы и пожала плечами. — Ты очень неустойчивый, Бен. Тебе не место в обществе.

— Ладно, — пробормотал я.

— Бен?!

Знакомый голос заставил меня оживиться. Я обернулся — и увидел мать. Лея стояла в нескольких шагах от меня с пакетом из «Сефоры» на руке и с телефоном у уха. Привычный для нее образ. Она повесила трубку, взбудораженная встречей, и тут Рей встала, обошла вокруг столика и встала передо мной, словно загораживая меня.

— Приветик! — произнесла она изменившимся голосом. — Должно быть, вы — мама Бена. — Она протянула руку и одновременно взгромоздилась мне на колени под изумленный взгляд мамы. — Я Рей — его девушка.

Мама прикрыла рот ладонью.

— Ох, как приятно с вами познакомиться! Мой брат Люк сообщил, что Бен исчез несколько дней назад, и я так беспокоилась — но это просто фантастика! — Она долго трясла руку Рей, потом наклонилась и обняла ее.

Я не видел маму несколько месяцев. Иногда она заезжала, чтобы убедиться, что я еще жив, но словно не замечала вечно пьяного брата. Она начала болтать с Рей, и я воспользовался возможностью обхватить руками эту тонкую талию, прислониться щекой к макушке Рей и вздыхать от счастья. Она такая маленькая, ее так и хочется обнимать! А еще она сказала, что она — моя девушка, значит, теперь мы официально вместе. Теперь она действительно моя.

Мои мысли лениво возвратились к ее кровати — милой кровати. Я представил, что работаю с девяти до пяти, пять дней в неделю, и, возвращаясь домой, нахожу ее на кухне в одном фартуке. Она поворачивается и широко улыбается мне, в ее округлившемся животике наш первенец, и она смеется, когда я ослабляю галстук и толкаю ее к столу. На кухне пахнет куриным супом с лапшой, кастрюлька побулькивает, а я нагибаю Рей над столом и принимаюсь трахать ее сзади, ласково поглаживая живот. Она безумно возбуждена, потому что беременна, и ей всегда мало…

Рей поерзала на моих коленях, возвращая меня к реальности, и я вдруг осознал, что возбудился. Я сглотнул и потерся о ее шею, а в ответ она сжала мое бедро, будто давая понять, что знает. Мама по-прежнему оживленно говорила.

— …Никогда не думала, что он будет жить с девушкой! — Лея глянула на меня через плечо Рей. — Надеюсь, ты ведешь себя прилично, Бен, и убираешь за собой.

— Да, — пробормотал я.

— Хороший мальчик, — довольно вздохнула она. — Ну что ж, звоните мне, если что-нибудь понадобится. Было очень приятно познакомиться с тобой, Рей.

— Мне тоже! — прощебетала Рей.

Мама ушла. Мы остались одни в уголке фуд-корта, и я кашлянул. Рей подвинулась и прильнула к моей груди. Так тихо и мирно. И никто нас не видел.

— О чем задумался? — промурлыкала она.

Я потерся носом о ее волосы, слегка смущенный.

— О тебе.

Она захихикала, хватаясь за мои бедра обеими руками.

— Ты такой забавный, Бенни. Продолжай.

Не уверен, было ли это приглашением, но хотелось бы, чтобы так. Я поцеловал ее в шею и приподнял бедра, прижимая ее задницу к себе. Это отчасти напомнило мне о Сноуке, проделавшего то же самое со мной, но теперь контроль находился в моих руках. Рей мурлыкала себе под нос и, похоже, не возражала, так что я отдался фантазии и крепко держал ее у себя на коленях.

Малышка спала в своей колыбельке, а мы были в нашей постели. Рей свернулась калачиком рядом со мной, пальчиками перебирая мои волосы, и напевала какую-то песенку, пока я сосал ее грудь, набухшую от молока. Оно было сладким, как вся она, и мои пальцы орудовали в ее белых трусиках, наглаживая влажные складки. Ее дыхание осеклось, и она заскулила от нахлынувшего оргазма. Я сильнее затянулся соском, чувствуя, как ее ручка сжимает мой член и, захрипев, бурно излился ей в руку.

Кажется, я перестал дышать, подавляя стон, и кончил прямо в штаны, прижимая к себе Рей. Она хихикала, целуя мою щеку, пока я тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Черт… Черт, я люблю ее!.. Всей душой.

— Хочу сделать тебе ребенка, — признался я шепотом.

Она медленно улыбнулась, гладя меня по голове, не замечая проходивших мимо людей.

— Неужели?

— Да. Пожалуйста…

— Может быть, но не сегодня, Бенджи. Поехали домой… тебе нужно в душ.

Мы встали. К счастью, пятно надежно скрывали плотные джинсы. Я снова взял Рей за руку — она послала мне улыбку и прислонилась к моему плечу. Я люблю ее. И сделаю ей ребенка, нравится ей это или нет.

========== And I’m not scared ==========

На мое семнадцатилетие мама решила устроить вечеринку. Друзей у меня по-прежнему не водилось, я все более замыкался в себе и, наверное, казался странным, но парадоксальным образом ей удалось собрать кучу народу. В основном коллег по партии, поэтому в итоге я все равно сидел один. Зато на заднем дворе было солнечно, и мама выглядела счастливой, порхая вокруг и ведя светские беседы.

Дочь одного из приглашенных сенаторов неожиданно плюхнулась рядом со мной и улыбнулась. У нее были светлые волосы, мягкие карие глаза — впрочем, ни то ни другое ее не красило. Я выглянул из-под капюшона и улыбнулся в ответ.

Мы пошли в дом — ей захотелось увидеть мою комнату. Поднимаясь по белой лестнице в тишине маминого особняка, мы слышали, как снаружи визжат и смеются дети. Девушка щебетала и шла впереди, а я следовал за ней с колотящимся сердцем. Два дня назад Сноук провел со мной ночь. Завлек в постель, ласкал мой член, а потом забрался сзади, толкаясь в мое тело. Срывая дыхание, я кончил на простыни, несмотря на унижение и стыд, сжигавшие меня изнутри. Сейчас хотелось вернуть контроль себе.

Девушка дернула плечом, рассказывая о чем-то своем, когда мы вошли в спальню. Я был застенчив и зажат, но чертовски жаждал обрести толику власти хоть над чем-то. Я тихо прикрыл дверь, пока она разглядывала мои плакаты, но стоило мне приблизиться к ней, чтобы поцеловать — засмеялась.

— Бен, — фыркнула она презрительно, — это не то, что ты подумал.

Я был крупнее нее. А потому все равно поцеловал, обняв за талию, и она с визгом забилась в моих руках. Теплый летний воздух проникал через окно, и я придавил плачущую девушку к кровати, грубо стянул с нее мини-шорты и маечку. Она цеплялась за небесно-голубые простыни, тщетно порываясь сбежать, но не кричала. Тяжело дыша, я пихнул ее лицом в постель и пристроился к заднице, ведомый каким-то животным инстинктом.

Она безмолвствовала. Я терся об нее несколько минут, пока не кончил в штаны, испустив протяжный горловой хрип. Девушка всхлипнула, продолжая лежать неподвижно; я засмеялся и запыхтел ей в волосы, потянувшись к ее купальнику. Я хотел большего. Хотел, чтобы она знала, что принадлежит мне.

— О’кей, — прошептал я. — Я хочу кончить на твой купальник.

Рей кормила меня завтраком, жизнерадостно рассказывая о колледже. Я сидел на своем месте за низеньким столом и, очнувшись от воспоминаний, с улыбкой кивнул. Она готовила бекон, одетая в короткие черные шорты и мешковатую серую толстовку. По моему телу прошла дрожь. Мне совершенно необходимо кого-то контролировать.

— Тот коп, По, пригласил меня на свидание, — весело призналась Рей. — Ты сумеешь сдержаться, Бенни?

— Нет, — пробормотал я. — Я не хочу, чтобы к тебе прикасались другие мужчины.

Она засмеялась громче и, наклонившись, чмокнула меня в макушку. Она моя. Если другой мужчина попытается забрать ее, я, мать вашу, убью его. Если она попытается бросить меня, я убью себя.

Покончив с едой, я принял душ, пока Рей болтала по телефону. Мне смутно припомнилась дочка сенатора, маминого приятеля, и то, как я терся о нее. Она просто уступила мне. И это было круто. Она лежала, а я размазывал сперму по ее белому купальнику, пока не натер член.

Споласкивая волосы, я почувствовал приступ раздражения. Рей не разрешала мне так собой пользоваться. А мне хотелось трахнуть ее.

Когда я начал вытираться, мысли переключились на Сноука.

— Бен… Бен…

Мне было семнадцать, и мой психиатр вгонял мне в задницу по самые яйца. Он похрюкивал, царапая мои бедра, пока я задыхался и хватался за матрас, чувствуя, как по коже стекает прохладный лубрикант. Сноук громко застонал и принялся усердно дрочить мне член, пока я блуждал одурманенным взглядом по комнате. Мы трахались регулярно уже год, так что все было нормально. Он всегда был сверху, но меня это не волновало.

Я толкался в его руку, пока не обкончался, тихо хныкая. Он шлепнул меня по заднице и принялся вставлять еще сильнее, пока я отходил от оргазма.

— Хороший мальчик, — прокряхтел Сноук. — Забудь про мамочку. Теперь ты весь мой. Сейчас я кончу так глубоко тебе в попку…

Внезапно распахнулась дверь, и перед нами предстала мама. Ее карие глаза, казалось, вылезли из орбит, она издала леденящий кровь вопль, а Сноук продолжал непрерывно вбиваться в меня. Я мягко улыбнулся — он отстранился и вскоре вышел из комнаты вместе с мамой. Пока их не было, я снова кончил на подушки, наскоро потолкавшись в матрас и думая о том, как кричала мама.

— Хочешь пойти со мной?

Моргнув, я поднял глаза и обнаружил, что Рей смотрит на меня. Она заулыбалась. Бывало, она просто заглядывала посмотреть, как я моюсь, но я не имел ничего против. И нахмурился.

— Пойти куда? — уточнил я.

— В бар. Мы встретимся с Роуз и Финном.

Ну ладно. Выразив согласие кивком, я переоделся в толстовку и джинсы, и Рей похлопала меня по руке. Мы уселись в ее машину и поехали к местной забегаловке неподалеку. Ее друзья ожидали нас у входа. Рей с визгом обняла Роуз, а я, смущаясь, пожал руку Финну. Манеры, принятые в обществе, не моя сильная сторона.

В баре было темно и людно. Мы заняли кабинку, я сел рядом с Роуз, незнакомый мне По устроился слева от нее. Я пригляделся и вдруг понял, что узнаю его лицо. Это же он был у калитки тогда, когда я вломился в дом Рей! Хех! Ну, теперь-то он поймет, что она моя, я не намерен ни с кем делить мою Рей! Я стиснул зубы, вне себя от бешенства. Рей моя! МОЯ!

Финн пытался завести разговор о каком-то спортивном дерьме, но я отвечал невпопад, наблюдая, как Рей с хихиканьем идет вслед за По к бильярдным столам в самом темном углу бара. Финн и Роуз обменялись хмурыми взглядами, когда я встал и двинулся туда же, но меня это мало заботило. Рей не может так со мной поступать.

Я подошел, глядя, как По передает ей кий, и, схватив ее за запястье, поволок дальше в темноту, мимо туалетов, и швырнул в стену. Рей возмущенно зашипела, но я тут же приник к ее губам, приподнимая ее и прижимаясь членом ей между ног. Она судорожно вздохнула и обняла меня за шею, позволяя делать все, что мне хочется!

— Черт, Бенни!.. — стонала Рей. — Хороший мальчик!..

— Я хочу домой, — пробурчал я, посасывая ее шею. — Хочу трахнуть тебя.

— Правда?

— Да.

Она всхлипывала, а я терся об нее, пока не дошел до той грани, когда пришлось остановиться. У Рей перехватило дыхание, она простонала, чтобы я сорвал с нее трусики и выебал ее прямо здесь, но я отказался. Наш первый раз должен стать волшебным, в ее кровати, где она будет выкрикивать мое имя.

Рей хохотнула и ушла. Я смотрел ей вслед, смотрел, как она запрыгивает на колени к Дэмерону, и скрипел зубами от злости. Сукин сын, я убью его! Ее пизда принадлежит мне! Чтоб он сдох! ЧТОБ ОН СДОХ!

Всей компанией мы поехали к нам домой на машине Рей. Я сверкал глазами на заднем сиденье, наблюдая, как Рей пьяно хихикает и целуется с По — так продолжалось до самой входной двери. Потом они замешкались на пороге ее парадной спальни, а я бессильно прохаживался по кухне, исходя яростью. Я слышал их смех. Хотелось провалиться сквозь землю.

— По!.. — воскликнула Рей.

Порыскав в шкафчике, я нашел и залпом выпил банку джина. В коридоре захлопнулась дверь, и я знал, чем они занимаются. Я метался по кухне, затем открыл холодильник, собираясь съесть остатки супа и притвориться, что Рей не трахается с другим мужчиной… Она моя, но я должен подождать. Я пил джин, пока не закружилась голова, я перестал осознавать, где нахожусь. Рей… Рей моя… И ждать я не должен.

Из ее спальни доносились стоны. Я услышал скрип кровати и снова глотнул джина, перед тем как распахнуть дверь и поглядеть, что происходит.

Рей распласталась под По, зеленые простыни скомкались вокруг них. Он утыкался ей в шею, и я видел, как его бедра дергаются от лихорадочных толчков, как ее тонкие руки царапали ему спину. В спальне было темно и воняло сексом. И тут меня охватило бешенство! Допив джин, я шагнул вперед.

Они синхронно посмотрели на меня, и я сдернул с нее По, одним быстрым движением свернув ему шею. Он повалился на пол, и Рей вскрикнула, замотав головой, когда я скользнул к ней под простыню. Проигнорировав ее протесты, я впихнул член в ее киску и, хрипло постанывая, принялся беспорядочно подаваться вперед. Рей всхлипывала, но выгнулась мне навстречу, а я был так пьян, что даже не кончил в ту же секунду.

— Блять, Бен! — выдохнула она. — Это охуеть как круто!

— Ты моя, — я смаковал ее бесстыдные стоны и то, какая она влажная внутри. — Бери, что дают, потаскуха.

А Рей все хихикала, делая вид, что сопротивляется. Я откинулся назад, сжимая ее подбородок, потом наподдал ей по лицу. Ее карие глаза засияли, и она притворно заплакала, пока я усердно вколачивался в нее, не обращая внимания на растущее напряжение в паху. Она хотела, чтобы я выбил из нее все дерьмо? Отлично!

Я не мог контролировать свой оргазм и всхрапнул, распахнув глаза, когда он настиг меня. Рей широко улыбнулась и схватила меня за лицо, наблюдая за моим изумленным выражением, пока сперма пульсировала, поднимаясь от яиц, по стволу — прямо в нее. Я нервно выдохнул и хохотнул. Ух ты, мать твою! Я еще никогда не кончал прямо в женщину! Теперь мое семя оказалось глубоко внутри Рей, и она могла забеременеть!

Она засмеялась, когда я опять задвигался. Я прижался губами к ее плечу и постепенно возбудился снова, постанывая от нетерпения. Я буду кончать в Рей, пока она не забеременеет! Когда ее живот округлится, она будет хотеть меня постоянно, и мы будем любить друг друга до скончания веков. Я люблю ее. Она моя.

Я посмотрел ей в глаза.

— Люблю тебя, Рей. Хочу сделать тебе ребенка.

— Знаю. Не сейчас.

Это сводило меня с ума. Я нахмурился и обнял ее, отчаянно пытаясь заявить свои права на ее тело всеми возможными способами. Она немного посопротивлялась, но это только подстегнуло меня. Она принадлежит мне. Я толкнул ее хрупкое тело вниз и безжалостно вбивался в нее, пока член не набух и я не наполнил ее киску снова. МОЯ! Рей жалостно захныкала, но приняла это, и я мог и дальше представлять ее с нашим ребенком.

Простыни сбились в ногах. Пьяный, я небрежно перешел с поцелуями к ее груди и мурчал от наслаждения, чувствуя, как сперма вытекает из Рей. Она, судорожно втягивая воздух, тоже чмокнула меня — в макушку.

— Бен, — пролепетала она. — Думаю, ты его убил.

Я кивнул и вернулся к своему занятию.

— Я знаю. Ты моя.

Рей захихикала и провела пальцами по моим волосам, пока я неустанно трахал ее. Она была настолько тугой и нежной, что меня не заботил хладнокровно убитый коп — я чувствовал лишь ее трепещущую плоть. Я хотел, чтобы ее матку переполняла моя сперма, и качнулся вперед, собираясь заставить ее кончить вместе со мной. Рей задыхалась, вонзая ногти мне в бедра. Я уже не тот слабак, которого она поймала несколько недель назад. Я мужчина с семенем, что оплодотворит ее. Она моя. Она не может убежать.

Я куснул ее за горло.

— Хорошо. Хорошая девочка.

— Трахни меня, пожалуйста, — заскулила она в ответ, — …папочка.

Это слово что-то во мне пробудило. Я грубо поцеловал ее в уголок губ, загоняя ей еще сильнее, и представил, что она моя сладкая падчерица, мы в ее постельке, и я, отчим, трахаю ее, пока моя жена — ее мать — спит в соседней комнате. Фантазия очень возбуждала. Я зарылся лицом в подушки и размашисто выебывал ее, как свихнувшийся от виагры кролик.

Рей едва дышала и дергала меня за волосы.

— Трахни меня, папа! Я твоя крошка!

Фантазия не была похожа на ее предпочтения, но мне понравилось. Я кивнул и вбился глубже, представляя, что она много месяцев дразнила меня короткими юбками и томными взглядами из-под ресниц. Рей заныла и вцепилась мне в спину, пока я трахал ее без передышки, мечтая, что накачаю в нее достаточно спермы, чтобы сделать ей ребенка.

Это то, чего я хотел целую вечность — и то, что я, наконец, получил.

Рей моя.

========== Light my candles in a daze ==========

— Отстань от меня, Бен! Я все расскажу твоей маме!

Воздух забулькал в легких — ух, я не умер… но валялся в луже собственной блевотины и крови, в бреду, от передозировки таблеток кружилась голова. Будь я чуть понапористей… Тьфу! Я пробовал подмять под себя сенаторскую дочку, но она укусила меня и убежала. А ведь не сказала ничего моей матери. Если б я не нервничал тогда до трясучки, то потерял бы девственность в тот самый день.

Рей была на свидании с офицером полиции — позвонила мне, сообщив, что переночует у него. Это настолько разозлило меня, что я попытался покончить с собой, наглотавшись вчерашних таблеток, но, естественно, потерпел неудачу. И вот он я — все еще живой и по-прежнему опустошенный. Ха, как будто я мог бы сломать кому-то шею… Как будто мне хватило бы решимости показать Рей, кто здесь главный… Она просто рассмеется и врежет мне по физиономии, как делали все девушки, которых я встречал.

Я слабо улыбнулся и подавился хриплым смешком.

— Какой ты мерзкий, Бен! Хватит пялиться на мои сиськи!..

Злость прошла по телу волной, и я стукнул кулаком по собственной блевотине.

— Так зачем ты носишь МАЙКУ, демонстрируя всем свои проклятые СИСЬКИ?!

Ф-фу… Эмоции отступили, и я медленно сел, оценивая повреждения на руках. Ничего важного я не задел, но крови натекло порядком. Рей будет не в восторге, когда вернется домой и обнаружит столько грязи… Но она трахается с По долбаным Дэмероном, так что пошла она нахуй!..

Нет… Нет! Я не это имел в виду! Просто я немного расстроился из-за нее, Рей, моего безупречного ангела.

Прибираясь, я думал обо всех тех девушках, которые меня отвергали. Дочка сенатора была первой. Мы пришли ко мне в комнату, я поцеловал ее, а она стала смеяться. Это привело меня в ярость. К горлу подкатила жажда наказать ее за насмешки, и я попытался завалить ее на узкую кровать; а она все смеялась, пока я не начал тереться об ее бедро. И тогда она психанула, со всей силы залепив мне по лицу.

Так получалось всегда. Я плохо понимал людей, поэтому не знал рамок. Я нарушал их спонтанно, плюс моя вспыльчивость, плюс то, что я всегда чувствовал пустоту, безуспешно пытаясь заполнить этот зияющий провал внутри. Отчаяние было моим постоянным спутником.

Позывы только усилились, когда я закончил протирать пол. Рей. До боли хотелось ее трахнуть… Меня не волновало, понравится ей это или нет — она моя. Именно поэтому я так расстроился, что даже попытался навредить себе, когда она ушла. Ей следовало быть здесь. Со мной. Ей следовало позволить мне оттрахать ее, как сучку, и выкрикивать мое имя, но она переметнулась к По, как последняя гребаная шлюха.

Черт… Не понимаю, почему я такой взвинченный в последнее время.

Я отправился в парадную спальню Рей, чтобы передернуть на ее постели, вспоминая лицо матери в тот день, когда она застукала нас со Сноуком. Мысли об этом всегда быстро приводили меня в состояние возбуждения, и я стал воображать, как изменилось бы ее лицо при виде того, как я вгоняю член в задницу Рей. Неплохо бы так сделать.

Рей будет сопротивляться, но я одолею ее. Я застонал, представляя, как прижму ее к старой постели в мамином доме, немного потрусь об ее бедра и потом сдвину трусики и пропихну член в ее узкую киску. Я хотел получить над кем-то власть. Я знал, каково это, помнил, как Сноук завалил меня в первый раз — все тихие слезы, мольбы и его узловатые пальцы, сжимавшие мои плечи.

— Больно, — всхлипывал я.

Он был целиком внутри меня. Я чувствовал себя чертовым педиком. Сноук придерживал меня, не давая дрыгаться, и неторопливо засаживал мне, не обращая внимания на плач. В его доме было тихо. Я и правда был чертовым педиком, пускавшим сопли, пока меня трахал в задницу мужчина.

— Ты такой тугой, Бен, — простонал он. — Такой хороший мальчик.

Уже скоро кровать скрипела вовсю, и мы оба стонали. Я дрочил свой член и слюнявил подушку. И когда Сноук вдруг задел странное место внутри меня, я, срывая дыхание, мгновенно обкончал руку и простыни, а потом заскулил как сучка, испытав оргазм. Член Сноука начал дергаться внутри меня, и я почувствовал, как он пульсирует, накачивая меня спермой.

Потом мы лежали, крепко обнявшись. Думаю, Сноук искренне любил меня — на свой лад. Он покрывал поцелуями мои плечи, и я улыбался, чувствуя, как из меня вытекает сперма. Я любил обнимашки.

— Черт! — прорычал я.

Гребаная… гейская хрень! Я вскочил с кровати и зашагал по комнате, разозлившись еще пуще. К черту этого ублюдка! Мне нравятся девушки. Мне нравятся нежные хрупкие тела, сиськи и длинные волосы. Я мужчина. У меня даже был секс с девушкой. Я хочу заделать Рей ребенка и трахать ее на кухне после работы, держать ее босой и беременной — под полным моим контролем.

Я вздрогнул, неожиданно пожалев, что рядом нет Татьяны, что я не могу ее трахнуть. Пусть поначалу было тошно, но это мое право. Я могу трахать кого захочу. Женщины принадлежат мужчинам.

— Бен, не подбросишь Калеба домой?

Очередной заезжий сенаторский отпрыск. Рядом с мамой стоял пьяный шестнадцатилетний парень. Мать поддерживала его папашу в сенате, но сейчас выглядела страшно раздраженной. Я пожал плечами, сидя на диване и читая книгу. Тогда мне было двадцать пять.

Его лицо казалось симпатичным. Классически правильные черты. Светлые волосы. Он посмотрел на меня — я улыбнулся ему и забрал у мамы, выводя в ночную прохладу, закинув его руку себе на плечо. Шел снег. Наверное, надвигалась метель.

— Я ликера перебрал! — довольно хмыкнул Калеб.

— Не сомневаюсь.

Мы доехали до его дома, где предсказуемо никого не оказалось. Лишь собака залаяла, когда я помогал Калебу преодолеть порог, решив, что безусловно обязан довести его до комнаты и убедиться, что с ним все в порядке. Спотыкаясь на лестнице в темноте, он с истерическим хохотом падал. Я встал над ним, представив на секунду, как он мне отсасывает.

Потом Калеб пополз по коридору к спальне, а я неспешно последовал за ним. Очутившись у себя, он рухнул на постель и мгновенно отключился, а я постоял в дверях несколько минут, молча глядя на него. Затем двинулся вперед.

Я забрался ему на спину под скрип кровати. Сердце громко стучало, рот наполнялся слюной, и я навалился на Калеба, зарываясь носом в светлые волосы, жадно втягивая ноздрями запах. От него пахло «Аксом», как от всех парней этого возраста. Я в шестнадцать впервые переспал со Сноуком.

Мы оба были в брюках, так что член натирало не так сильно, как в джинсах. Я терся о его задницу, стиснув зубы и пытаясь не стонать. Калеб по-прежнему дрых, поэтому я без помех пользовался его телом, пока вскоре не почувствовал покалывание у копчика, знаменовавшее приближение оргазма. Тяжело дыша, я опустил голову к его шее и вцепился в простыню, спуская в штаны и представляя, что кончаю ему в рот. Парень захрапел.

Подрагивая, я коротко прижался губами к его затылку и слез с кровати. А на выходе растер сперму по дверному косяку.

Я изнасилую Рей утром, когда она вернется домой. Я покажу ей, кто здесь главный. Я сделаю это, хоть и люблю ее — потому что она не понимает.

— Бенни, я дома!

У меня сердце замерло. Так рано?..

Я поспешил на кухню и едва не столкнулся с Рей — она засмеялась, и я подхватил ее на руки, торопливо обнюхивая шею. Я уткнулся в нее лицом, внезапно осознав, что не чувствую запаха чужого одеколона. Моя хорошая девочка… Она вернулась ко мне, а не пошла к По. Мне не нужно ее насиловать — она знает, где ее место. Пока.

Когда я опускал ее на пол, Рей заметила раны на моих запястьях и ахнула.

— Бен, какого черта?!

— Ты бросила меня, — просто ответил я.

У нее округлились глаза, и я улыбнулся. Затем она молча прошла мимо и направилась к себе в спальню — я зашагал за ней, трогая кончиками пальцев ее красное платье.

— Не имеет значения, — вздохнула она наконец. — Знаешь, твоя мама не обрадуется, если ты убьешь себя.

Мы переоделись ко сну, и я забрался к ней под одеяло. Она прижалась ко мне, и я поцеловал ее в лоб. Рей, Рей… Я хочу пощупать ее сиськи.

Я взялся за одну, ничего не говоря. Рей захихикала и отвела мою руку, но я ухватился снова, слегка сжимая, пробуя, какая она мягкая. Рей опять отстранила меня, и мы повторили то же самое несколько раз, пока она не рассердилась и не воскликнула «Бен!» грубым раздраженным тоном. Я моргнул, оглядывая ее тощие руки, и пробрался ладонью ей под майку, проводя по плоскому мягкому животику.

Рей осеклась и попыталась ударить меня, но я перехватил ее руку за запястье и, глядя в глаза, сжал ее грудь. Ах… Я потер большим пальцем сосок — она снова норовила сопротивляться, старалась пнуть меня между ног, но вскоре ее шипение сменилось тихим возбуждающим всхлипыванием. Я придвинулся ближе.

— Бен, — прошептала она еле слышно, словно кто-то мог нас услышать, — прекрати.

Я не отрывал от нее взгляда. «Попробуй остановить меня».

Сосок был круглым и твердым, как камешек. Я наклонился к нему, взял ртом и завозил по нему языком, пока Рей продолжала шептать «прекрати». Но это заводило меня еще сильнее. Очередная девушка, не желавшая, чтобы я ее трогал — но на этот раз все будет по-другому. Я крупнее, чем она. Я могу делать все, что захочу.

Выражение глаз Рей изменилось, я увидел в них страх, когда забрался на нее. Упиваясь собственной властью, я полизал ее шею, спустился ниже.

Все, что я хочу. Все, что я хочу.

Я вспомнил дочку сенатора и то, что хотел сделать с ней. Рей снизу замерла, когда я пристроился к ее бедрам и принялся сумбурно возить членом. Она не двигалась. Я хрюкнул в подушку, в полной мере ощущая, какая Рей теплая и влажная под тонкими шортиками, вскоре и совсем намокшими. «Я могу ее трахнуть, если хочу. Могу порвать ее шортики и зарыться в ее тело».

С губ сорвался стон, я бурно кончил в штаны, чувствуя себя сильным и мужественным. Рей по-прежнему не шевелилась. Я затаил дыхание над ее ухом, поцеловал в щеку и спрятал лицо в подушку. Молчание затягивалось. Трусы стали липкими и неприятными, но мне было важно обняться с Рей.

Я вздохнул, сытый и счастливый.

— Это было так хорошо. Люблю тебя.

И вдруг я вспомнил, что ей тоже надо бы кончить, и решил, что самое время сделать ей куни.

Рей очнулась, когда я откинулся назад и спустил с нее шорты с трусиками. Она пыталась вернуть их на место, снова бормоча «Бен, не надо!», но я отпихнул ее руки. Шорты я швырнул на пол, но трусики придержал, нюхнув их, прежде чем перейти к ее телу. Запах не был ни затхлым, ни сырым — совсем свежим, а значит, ей понравилось, как я терся о нее.

Я вытянул шею, прижимаясь губами к ее киске, слушая, как она хнычет «хватит» и «хватит» снова и снова. Скользнув языком по влажной плоти, я принялся лизать ее по-собачьи, как недавно в душе. Рей судорожно выдохнула и закрутила бедрами, поощряя меня продолжать. Ее бедра напряглись, и она схватилась за мои волосы, увереннее подаваясь к моим губам, так что меня все устраивало. Я застонал, чувствуя себя абсолютно счастливым, и Рей затряслась, странно мяукая в ответ.

Маленькая рука бессильно упала на постель, и я облизал губы, заглянув в затуманенные глаза Рей. Она вяло улыбнулась, и я снял штаны, пристраиваясь сзади, опустив подбородок ей на плечо. Я чувствовал членом ее прохладные ягодицы и подумал на секунду надавить туда — это ведь не настоящий секс, — но решил,что достаточно счастья на сегодня. Я притиснул Рей к себе и поцеловал ее волосы. Перед тем как провалиться в сон, кажется, я услышал ее плач.

========== ‘Cause I’ve found god ==========

В окна стучал дождь — я проснулся, было уже утро, Рей спала рядом со мной. Я блаженно улыбнулся и, натянув на нас одеяло, поцеловал ее в шею. Рей пошевелила губами во сне и отодвинулась, но я нетерпеливо навалился ей на спину, подминая под себя. Мы оба были голыми, и я уже возбудился.

Стараясь вести себя тихо, я осторожно расставил ее бедра. Рей заметалась, невнятно бормоча во сне — я вдохнул запах ее волос и слегка толкнулся во влажную киску, проверяя, насколько Рей в сознании. Она дышала глубоко и ровно, и я, тяжело сглотнув, усилил напор, надеясь, что так будет и впредь. Я хочу ее. Она совершенство.

Простыни зашелестели, мое сердце бешено забилось — и я погрузился в Рей. И похоже, она наконец-то проснулась, зашевелившись с зевком и внезапно замерев под моим весом.

— Бен?.. — раздался ее шепот. Она содрогнулась. — БЕН!

— Нет, нет, нет! — Я придавил ее сильнее, судорожно дыша ей в ухо. — Не двигайся.

Рей всхлипнула и попыталась выползти из-под меня. Я прижал ее руки к постели, не переставая продвигаться вперед, и она провыла мое имя, задергав бедрами. Поза была не слишком удачной, так что я перехватил тоненькие запястья в одну руку и грубо вздернул ее задницу повыше. Получив удобный угол, я выдохнул и одним рывком загнал в нее член.

О боже… боже… Голову мгновенно снесло от кайфа — Рей вскрикнула, пытаясь вырвать руки из моей хватки. Внутри нее было настолько тепло, влажно, что я чуть не лишился чувств. Я принюхался к ее волосам, взялся покрепче за бедро и толкнулся вперед, вырывая у Рей еще один сдавленный всхлип.

— Люблю тебя, — простонал я.

— Бен! Хватит!

Инстинкты взяли верх. Меня не заботило, кончит она или нет, я просто исступленно трахал ее. Я откинулся назад, сжимая ее обеими руками, и каждым толчком словно стремился проткнуть ее насквозь. Рей пыталась высвободиться, но я всякий раз подтаскивал ее обратно ко мне, вонзая пальцы в это нежное тело. Рей выгнула спину и в этот миг показалась мне совсем маленькой, хрупкой, как статуэтка — теперь, когда трепыхалась подо мной. Мои руки на ее бедрах смотрелись просто гигантскими.

Меня переполняли чувства, и я кончил через минуту. Я наклонился к ней, стараясь запомнить ощущения: как мой член пульсирует в ней, наполняя ее семенем — моим семенем — так, как и должно было быть. Она притихла, как полагается хорошей девочке, и позволила мне наслаждаться происходящим.

Испытав оргазм, я задержался в ее теле и с ликованием поцеловал изящную спину. Ее тело тряслось, я развернул Рей к себе, чтобы улыбнуться ей, но она отвела взгляд. Так что я просто чмокнул ее в щеку и прижался носом, обняв ее со счастливым вздохом. Рей, Рей. Моя Рей.

Мы приняли душ, почистили зубы и позавтракали. Рей продолжала смотреть куда-то вдаль, почти не притронувшись к еде. Нахмурившись, я снова потянулся к ней с поцелуем. Странно… Обычно она такая жизнерадостная.

— С тобой все в порядке? — спросил я с набитым ртом.

Она моргнула, но по-прежнему отказывалась смотреть на меня.

— Почему ты не остановился, Бен?

Я наклонил голову.

— Ну… Я люблю тебя. И это было приятно, мне не хотелось останавливаться.

— Но мне хотелось этого, Бен, — ее прелестные глаза наполнились слезами. — Я думала, ты другой. Я думала, мы будем счастливы вместе.

Эти слезы вывели меня из себя. Я предпринял попытку успокоить ее, но Рей с криком отшатнулась. Я последовал за ней из кухни в спальню и схватил ее, когда она сорвалась на бег. Она почему-то заорала — я начал паниковать и опустился с ней на пол, заключая ее в объятия.

Рей продолжала бороться со мной, пока не обессилела от плача. Она сникла, и я с облегчением поднял голову. Фух. Я прижался губами к ее виску и замурлыкал.

— С тобой так приятно, — пробормотал я. — Мне понравилось делать это, когда ты спишь.

— Надо было убить тебя, когда была возможность! — зашипела она. — Мне никогда не следовало…

Теперь я знал, что могу одолеть Рей, и мне не понравилось, как она со мной разговаривает. Я прижал ее к полу и держал за голову, пока она в истерике выкрикивала, что убьет меня. Вскоре крики переросли в рыдания, и я, стянув с нее штаны, с глухим стоном всадил в нее член, наконец-то обретая долгожданный контроль — я был собой, и мое тело принадлежало только мне. Рей была мокрой, упругой и возбуждающей.

Я вспомнил Татьяну и то, что Рей заставила меня с ней сделать, задаваясь вопросом: не получила ли она то, что заслужила?.. Впрочем, ничто из этого философско-кармического дерьма не имело для меня значения: Рей не могла сопротивляться, попав в собственный круг безысходности, и я ее больше не боялся.